Первый шаг за дверь

То была маленькая горная деревня, скрытая в пышных зарослях густого леса.

К деревне вела лишь одна узкая тропа, сделавшаяся ужасно грязной из-за дождя, поэтому идущему по ней следовало соблюдать осторожность.
Линь Цюши¹ шёл по тропе вместе с высокой девушкой.

¹Линь — лес, Цюши — осенние скалы.

Девушка походила на метиску — прекрасные большие глубоко посаженные глаза, высокий рост, даже выше, чем у самого Линь Цюши. Одетая в старомодное длинное платье, с глазами, полными слёз, девушка, тихонько всхлипнула:

— Что это, в конце концов, за место такое?

Линь Цюши спросил:

— Где ты была, прежде чем оказаться здесь?

— В туалете собственной квартиры.

— А я в прихожей своего дома.

— В прихожей…?

Линь Цюши поднял глаза к пасмурному небу.

— Ты ведь открыла дверь?

Девушка будто о чём-то вспомнила, и эти воспоминания едва заметно отразились на её лице. Она сказала:

— Да.

Линь Цюши обернулся и посмотрел на неё.

— И я тоже.

Налетел порыв ветра, шумно затрепетали листья на деревьях, и окружающая обстановка сделалась ещё более тихой, только с неба внезапно западали снежинки, будто подгоняя людей идти быстрее, чтобы непременно добраться до деревни, окружённой густым лесом, до наступления темноты.

Они разговорились по дороге, и из беседы Линь Цюши узнал, что фамилия девушки — Жуань², а зовут её Байцзе³.

²Жуань — старинный щипковый струнный инструмент.

³Байцзе — безупречная чистота.

Услышав это имя, он на пару секунд застыл, затем, покривив душой, восхищённо произнёс:

— Красивое имя.

Жуань Байцзе посмотрела на него своими огромными влажными глазами и сказала:

— Все мужчины — лжецы.

— А?

— Не думай, что я не читала эти бульварные порно-романы.

Линь Цюши:

— …

Кажется, девушка не очень походила на нежный образ, который уже сложился в его голове. По дороге к деревне они обменялись сведениями и поняли, что оба очутились в этой глуши, просто открыв дверь.

Жуань Байцзе открыла дверь собственного туалета, а Линь Цюши — входную дверь квартиры.

— Это была чёрная железная дверь, — тоненько звучал голос Жуань Байцзе, — без каких-либо украшений. Тогда я ещё подумала — откуда у меня в доме взялась лишняя дверь? Но я не успела как следует над этим поразмыслить, просто взялась за ручку и потянула…

А в следующий миг перенеслась в горную безлюдную местность.

Линь Цюши произнёс:

— Я тоже открыл чёрную железную дверь… — только он начал говорить, как увидел впереди на дороге неясную фигуру человека. Очень высокую. Должно быть, это был взрослый мужчина.

— Эй, там, впереди! Дружище!!! — громко позвал Линь Цюши издалека.
Человек остановился, кажется, услышал его голос.

Линь Цюши торопливо нагнал мужчину, протянул руку и хлопнул его по плечу.

— Здравствуйте. Скажите, вы не знаете, что это за место?

Мужчина обернулся. У него оказалось совершенно заросшее бакенбардами лицо, которое прекрасно сочеталось с высоким ростом и крепким телосложением и делало мужчину попросту похожим на медведя.

— Вы новенькие?

Линь Цюши пробормотал:

— Какие ещё «новенькие»…

Мужчина не ответил, только посмотрел на него, затем на испуганную Жуань Байцзе за его спиной и сказал:

— Идёмте, объясню вам всё, когда придём в деревню.

Линь Цюши ответил «Хорошо», и они втроём направились дальше по тропе.

Кажется, вокруг стояла зима, темнело непривычно рано. Когда они только оказались здесь, заходящее солнце ещё висело на небосводе, а спустя мгновение остались лишь давящие чёрные тучи и парящие в воздухе снежинки.

Линь Цюши обменивался фразами с незнакомцем, при этом оглядывая окружающую обстановку. Кроме деревни, здесь не было иных источников света. Только бескрайний лес, которому не видно края — никаких больше дорог и тем более людских жилищ.

Линь Цюши нашарил в кармане сигарету и протянул её незнакомцу. Тот, помахав рукой, отказался.

— Слушай, дружище, что это за место? — спросил Линь Цюши.

Мужчина ответил:

— Можешь звать меня Сюн Ци⁴.

⁴Сюн — медведь, Ци — чёрный.

Линь Цюши подумал, что имя действительно ему подходит, и хотел спросить что-то ещё, но Сюн Ци сделал знак рукой:

— Не спрашивай ничего. Узнаешь всё, когда придём в деревню.

— Оу, — сказал Линь Цюши, — ладно.

Поэтому весь оставшийся путь они провели в молчании, торопясь поскорее добраться до деревни, пока не стемнело окончательно. И вот наконец оказались на деревенской дороге.

Сюн Ци заметно расслабился и, бросив взгляд во тьму, что осталась за спиной, сказал:

— Пришли наконец. Идём, для начала встретимся с остальными.

«Новенькие», «с остальными» — Линь Цюши выхватил из разговора слова, которые показались ему наиболее важными. И хотя по прибытии сюда у него уже появилось нехорошее предчувствие, теперь это предчувствие начало усиливаться с каждой секундой. Жуань Байцзе, кажется, тоже ощутила что-то подобное. Она больше не плакала, но её прекрасное лицо сделалось болезненно-бледным, а во взгляде проявился панический страх.

Сюн Ци повёл их дальше, и очень скоро они оказались у трёхэтажного дома на окраине деревни.

После стука в дверь внутри послышался голос молодой девушки:

— Кто там?

— Это я, Сюн Ци, — ответил Сюн Ци.

— Сюн-гэ⁵? Заходи, — ответила девушка: — Мы только тебя и ждём.

⁵ -гэ — приставка означает «старший брат» и часто добавляется к фамилии близкого человека старшего по возрасту, даже при отсутствии кровной связи.

Сюн Ци толкнул дверь рукой, она со скрипом отворилась, открывая взглядам вновь явившихся картину за порогом. Это была просторная гостиная, и сейчас внутри находилось около десяти человек. Они сидели вокруг пылающего очага, и, похоже, что-то обсуждали.

— Новенькие? — спросил кто-то, увидев за спиной Сюн Ци двоих — Линь Цюши и Жуань Байцзе.

— Новенькие, — подтвердил Сюн Ци и медленно зашёл в дом. Он нашёл свободное место, сел и сказал: — Садись, Сяо Кэ⁶, и объясни им всё.

⁶Кэ - ветка, древко топора.

Сяо Кэ — так звали девушку, которая открыла им дверь. На вид ей было лет пятнадцать-шестнадцать, черты её лица отличались изяществом и красотой. Девушка сказала:

— И вы садитесь. Я вкратце введу вас в курс дела.

Линь Цюши и Жуань Байцзе переглянулись, затем сели на места, которые находились ближе всего к выходу.

— На самом деле, рассказывать особенно нечего, — Сяо Кэ совсем не выглядела гостеприимной: — Нам нужно какое-то время пожить в этой деревне, выполнить пару заданий, и всё.

— Каких заданий? — спросил Линь Цюши.

Сяо Кэ ответила:

— Пока мы и сами этого не знаем. Завтра нужно пойти к деревенскому старосте… — сказала она, — среди вас есть материалисты?

Линь Цюши поднял руку.

— Есть.

Сяо Кэ ответила:

— В таком случае, тебе придётся пересмотреть свои взгляды.　

— … Что это значит?

—  Это значит, что здесь ты столкнёшься со сверхъестественными вещами.

— …

Все отнеслись к появлению новеньких — Линь Цюши и Жуань Байцзе — мягко говоря, прохладно. Кроме Сяо Кэ никто даже не соизволил с ними поздороваться.

Прежде чем войти в гостиную, Линь Цюши решил, что присутствующие обсуждают что-то. Но, посидев с ними немного, заметил, что они даже не разговаривают. Несколько человек просто молча сидели, глядя на огонь, будто в пустоту, а другие играли в игры на своём телефоне.

Здесь телефоны не ловили сигнал сети, не представлялось возможным соединиться с внешним миром. Но всё же можно было поиграть в одиночные игры.

Линь Цюши быстро сосчитал людей в комнате. Вместе с «новенькими» их оказалось тринадцать, девять мужчин и четыре женщины. По их лицам можно было сказать, что большинство довольно молоды, да и самым старшим не дашь и сорока.

От огня слышалось потрескивание дров. Жуань Байцзе немного посидела, после чего девушку начало клонить в сон. Она огляделась по сторонам, увидела, что никто не собирается расходиться, и тихо спросила:

— Так… простите, могу я узнать, здесь есть комнаты, в которых можно поспать? Я немного утомилась.

Возможно, Линь Цюши показалось, но стоило Жуань Байцзе это сказать, воздух в комнате будто сковало льдом.

— Ладно, пора на боковую, — Сюн Ци поднялся с места. — Иначе ещё немного, и все уснут прямо в гостиной. Давайте разделимся по комнатам, — он глянул на Линь Цюши. — Ты будешь жить с ней. Ночью будьте осторожны, не шатайтесь где попало…

Жуань Байцзе:

— Я — с ним? Но…

Сюн Ци вздохнул:

— Мальчики и девочки отдельно? Погоди, переживёшь эту ночь и поймёшь, что здесь никому до этого нет дела. Когда можно с жизнью распрощаться, тут не до половых различий.

Жуань Байцзе хотела ещё что-то сказать, но, увидев, что атмосфера в коллективе какая-то странная, решила повиноваться и согласилась спать в одной комнате с Линь Цюши.

Глядя на её обеспокоенный вид, Линь Цюши утешительно произнёс:

— Не волнуйся, я тебе ничего не сделаю.

Жуань Байцзе покивала в ответ.

На третьем этаже располагалось девять комнат, но, судя по всему, никто не собирался жить по одному. Они поселились, самое меньшее — по двое, а в некоторых комнатах даже по трое.

— Пошли, — сказал Сюн Ци, — увидимся завтра.

Все стали расходиться, но перед тем как уйти, Сяо Кэ вдруг возникла справа от Линь Цюши и тихо сказала:

— Не слишком доверяй остальным. Главное — выжить в этот раз…

Линь Цюши хотел было потребовать объяснений, но девушка торопливо удалилась и, судя по всему, не собиралась больше ничего ему сообщать.

— Идём, — сказала Жуань Байцзе, — давай ложиться спать.

Линь Цюши кивнул.

Их комната располагалась на втором этаже, справа по коридору. Внутри оказалась только одна кровать, рядом с которой висели портреты людей.

Электричества здесь не предусматривалось, только керосиновая лампа с настолько тусклым светом, что комната погружалась в цвета сепии. В воздухе чувствовался запах плесени.

Линь Цюши думал, что Жуань Байцзе отнесётся к подобной обстановке брезгливо, однако девушка, к его удивлению, привыкла к ней быстрее него самого — быстро умылась и забралась на кровать.

Линь Цюши же, сидя на кровати, ощущал себя немного неуютно.

— Спи, — Жуань Байцзе закуталась в одеяло с головой, поэтому её голос звучал приглушённо. — Ты что, не устал?

— Устал немного.

— Да уж. Сегодня весь день творилось что-то странное, — сказала девушка, — я даже заподозрила, что вы из какой-то съёмочной группы, которая снимает розыгрыши. Но разве розыгрыш может быть настолько реалистичным…

Линь Цюши снял верхнюю одежду и тоже забрался под одеяло. Во избежание подозрений, хоть он и оказался в одной постели с Жуань Байцзе, укрывались они всё же двумя одеялами.

— Да, очень странно.

— Ещё эти люди… ты обратил внимание на их взгляд?

— Они боятся.

— Да. Они боятся… И возникает вопрос, чего же они боятся?

Линь Цюши, подумав, хотел ответить, но услышал рядом на кровати мерное посапывание. Повернув голову, он увидел, что Жуань Байцзе уже крепко спит.

Тогда мужчина уставился в потолок и в тусклом свете лампы погрузился в размышления. На самом деле, он восхищался Жуань Байцзе. Вот так внезапно оказаться в незнакомом месте, встретить кучу странных людей… И всё же у неё получилось заснуть сразу, едва закрыв глаза.

Впрочем, пока Линь Цюши думал об этом, дрёма постепенно охватила и его, мужчина закрыл глаза и так уснул.

Посреди ночи Линь Цюши внезапно пробудился.

Лёжа в постели, он услышал глухие удары.

Звук походил на то, как сильный ветер бьётся в старое окно. К нему примешивался скрип, будто кто-то босиком ходит по полу, и доски трещат под его весом.

Линь Цюши распахнул глаза и увидел, что комната погрузилась в тусклую темноту.

Снег снаружи в какой-то момент перестал, высоко в небе висела огромная луна. Холодный свет пробивался через окно и, будто шифоновая занавеска, ложился на деревянный пол.

Когда Линь Цюши медленно переместил взгляд к краю кровати, его дыхание тут же застыло.

У изголовья виднелся силуэт женщины. Она сидела спиной к Линь Цюши, длинные чёрные волосы скрывали её лицо. Будто почувствовав, что он проснулся, женщина медленно повернула голову.

Всё это на самом деле очень походило на сцену из фильма ужасов, Линь Цюши даже на несколько секунд застыл, не в силах шевельнуться. К счастью, он обладал достаточной смелостью, чтобы, стиснув зубы, сесть на кровати и выругаться:

— Твою ж мать, ты кто такая!!! Зачем ворвалась в нашу комнату?!

Движения женщины на секунду застыли, затем послышался её голос:

— Ну что ты кричишь, это же я.

Голос принадлежал Жуань Байцзе.

Линь Цюши вздохнул спокойно и спросил:

— Уже так поздно, какого лешего ты не спишь, а сидишь у изголовья кровати?

— Ты видел колодец перед домом? — спросила Жуань Байцзе. — Тот, что во дворе.

— Колодец? Какой ещё колодец? — он уже собирался встать с кровати, но тут бросил случайный взгляд вправо, и в следующий миг кровь в его жилах заледенела — Жуань Байцзе по-прежнему спала рядом с ним, нисколько не шевелясь.

— Такой колодец, — сказала женщина с голосом в точности, как у Жуань Байцзе. — Пойдём, вместе посмотрим.

Линь Цюши:

— …

— Почему ты молчишь?

— Только в прошлом месяце меня премировали как лучшего партийного работника.

Женщина:

— …

— Я убеждённый материалист.

Женщина:

— …

— Так что иди пугай кого-нибудь другого, ладно?

Женщина медленно повернулась к нему, и в лунном свете Линь Цюши увидел её лицо. Лицо, которое очень трудно описать словами — мертвенно-белое, вспухшее, казалось, глаза вот-вот выдавит из глазниц. Облик незнаком, голос же — наоборот. Она произнесла:

— Ты не боишься меня?

Линь Цюши, помолчав три секунды, опустил взгляд на своё одеяло и ответил:

— Не надо так, я взял с собой только одну пару брюк.

Женщина:

— …

Линю Цюши протёр лицо ладонью.

— Ещё немного, и я точно намочу кровать, — с такими словами он протянул руку и стал хлопать по плечу Жуань Байцзе: — Быстро, вставай!!!

Жуань Байцзе, которую Линь Цюши разбудил хлопками, спросонья потёрла глаза.

— Чего тебе? — открыв глаза, она тоже увидела женщину, сидящую у изголовья: — Это ещё кто? Линь Цюши, какого чёрта ты не спишь, да ещё где-то посреди ночи женщину нашёл! У тебя ни стыда, ни совести. Чем я хуже неё?

Линь Цюши:

— …

Разве это сейчас самое важное?

Жуань Байцзе, бросив в него ещё пару ругательств, вдруг поняла, что не так. Она округлила свои прекрасные чёрные глаза и пробормотала:

— Почему её шея становится длиннее…

Линь Цюши обернулся и увидел, что женщина в какой-то момент встала с кровати, её голова склонилась набок, а шея начала удлиняться, делая её похожей на змею-мутанта.

От такой картины оба просто оцепенели. Затем Линь Цюши не выдержал и громко крикнул:

— Твою мать, бежим! — схватил Жуань Байцзе за руку и бросился в сторону двери.

В итоге Жуань Байцзе, которая днём показалась ему нежной и хрупкой, выбежала прочь быстрее самого Линь Цюши — словно порыв ветра, она исчезла в дверном проёме.

Линь Цюши:

— Нельзя ли, мать его, бежать помедленнее…

Жуань Байцзе:

— А тебе не кажется, что если я, мать его, буду бежать медленнее, то далеко не убегу?

Линь Цюши:

— …

Хэх, женщины.

Будто зайцы, они сбежали на первый этаж, убедились, что странная тварь не гонится за ними, и лишь после этого смогли спокойно вздохнуть. Жуань Байцзе плакала так горестно, что никто не смог бы её переплакать, а бежала быстрее собаки. Линь Цюши едва-едва отдышался, а у неё в глазах уже снова навернулись слёзы, значит, девушка собиралась заплакать снова.

— Хватит плакать, — сказал Линь Цюши: — Веди себя потише. Что если ты привлечёшь ту тварь своим плачем?

Жуань Байцзе:

— Ты только о ней и думаешь, а обо мне совсем не позаботился.

Линь Цюши:

— …

Возможно, из-за того, что на лице Линь Цюши отразилось презрение, Жуань Байцзе наконец сдержала слёзы и скромно присела на скамью, аккуратно вытирая уголки глаз.

Сейчас они находились в совершенно пустой гостиной.  Несмотря на шум, который они только что произвели, никто даже не вышел посмотреть на представление. Они вообще не слышали больше никаких звуков, кроме собственного дыхания.

Линь Цюши немного постоял на месте, затем в нерешительности произнёс:

— И что нам теперь делать?

У них с Жуань Байцзе не было ни капли опыта в подобных вещах, они совершенно не представляли, как себя вести, поэтому теперь стояли в гостиной будто два деревянных болвана.

— Снаружи пошёл снег, — вдруг сказала Жуань Байцзе. Она медленно подошла к двери и выглянула во двор.

— Он идёт всю ночь, — Линь Цюши встал в дверях и увидел, что двор уже покрылся тонким слоем снега, а посреди двора чернеет тот самый колодец, о котором говорила женщина-призрак. Точно как она сказала, колодец располагался посреди двора. И такое расположение было очень необычным — ровно по центру, даже почти перед самым входом в дом. С точки зрения фэншуй, это не слишком благоприятный выбор места для колодца.

— Камень прямо перед входом… нет слов, — вдруг произнесла Жуань Байцзе. — Ну и место они выбрали для колодца. — она усмехнулась, при этом чуть приподнятые уголки глаз сделали её необыкновенно красивой.

— Что? — спросил Линь Цюши. — Ты ещё и в фэншуй разбираешься?

— Моя семья этим занимается, и я немного выучила, — она искоса глянула на Линь Цюши. — А ты чем занимаешься?

— Проектированием…

— Ого, ты даже не облысел, значит работаешь пару лет от силы?

Линь Цюши:

— …

Тебе палец в рот не клади.

— Угадай, чем я занимаюсь, — Жуань Байцзе кокетливо поправила волосы.

— Модель? — он очень редко встречал таких высоких девушек, как Жуань Байцзе, с прекрасной фигурой, пропорциональным телосложением, только вот грудь маловата, но в остальном недостатков почти не наблюдалось.

— Нет, — мило улыбнулась девушка. — Я гадалка.

Линь Цюши от удивления так и остолбенел.

— Дай-ка предскажу что-нибудь, — Жуань Байцзе быстро-быстро стала перебирать пальцами, — сегодня луна такая круглая… Мне кажется, кто-то умрёт.

Линь Цюши, не то плача, не то смеясь, сказал:

— Это что за логика? С каких пор круглая луна предрекает чью-то смерть?

Девушка не удостоила его ответом. Она вышла во двор и поманила Линь Цюши за собой. Мужчину её действия перепугали не на шутку.

— Ты что делаешь? Уже так поздно…

— Я хочу взглянуть на тот колодец.

— Посмотришь завтра днём, сейчас это небезопасно, — так сказал Линь Цюши, однако всё же пошёл следом за Жуань Байцзе во двор, беспокоясь, что с ней может что-то случиться.

Одетая в длинное белое платье, девушка лёгкими шагами шла по снегу, будто привидение. Она медленно приблизилась к колодцу, но подходить слишком близко не стала, а дождалась, пока Линь Цюши тоже подойдёт к ней.

Он спросил:

— В чём дело?

— Ни в чём. Просто мне вдруг расхотелось смотреть. Идём обратно.

Линь Цюши ничего не понял.

— Почему ты вдруг решила вернуться?

— Снаружи слишком холодно, — ответила Жуань Байцзе. — Я сейчас превращусь в ледышку. — С такими словами она совершенно спокойно взяла Линь Цюши под руку и уверенно потянула его назад в дом.

Линь Цюши при этом отметил, что девушку слабой не назовёшь — сила в её руках крылась немалая, на какой-то момент он даже не смог ей воспротивиться.

— Жуань Байцзе? — Линь Цюши не на шутку испугался этой силы.

Тогда девушка отпустила его и сказала:

— Идём, тут ужасно холодно, давай вернёмся скорее, ещё успеем немного поспать… — после этих слов она, словно напрочь потеряв интерес к Линь Цюши, самостоятельно поднялась наверх и вернулась в комнату.

Линь Цюши не оставалось ничего другого, кроме как следом за ней отправиться в спальню на втором этаже. К превеликому счастью, та жуткая дамочка уже исчезла, только окно осталось открытым, и теперь в комнату сквозили порывы морозного ветра.

Жуань Байцзе забралась на кровать, закрыла глаза и уснула.

А вот Линь Цюши никак не мог уснуть. Он снова зажёг керосиновую лампу и так просидел всю ночь без сна. Здешняя ночь оказалась пугающе длинной, снаружи свистел ветер со снегом, в комнате крепко спала красотка. Жуань Байцзе нисколько не побоялась делить единственную кровать с мужчиной, которого видела впервые в жизни. Её мерное дыхание раздавалось в ночи, на щеках виднелся лёгкий румянец, который делал её красоту ещё более соблазнительной.

Линь Цюши бросил короткий взгляд на девушку, но тут же отвёл глаза. Он не мог назвать себя благородным джентльменом, который никогда не поддаётся соблазнам, но и подлецом, который мог бы воспользоваться положением девушки в беде, явно не был.

Утром следующего дня первые лучи рассвета на краю неба забрезжили лишь к восьми часам.

Снег валил ночь напролёт, и теперь снаружи всё покрывала белизна.

Жуань Байцзе, мурлыкая со сна, открыла глаза. Сначала она высунула руку из-под одеяла, но тут же отдёрнула назад.

— Как холодно…

Линь Цюши, посмотрев на неё, подумал: вчера ночью тебе так не казалось.

— Цюши, — сказала Жуань Байцзе, — помоги мне раздобыть что-нибудь из одежды, у меня только платье… и в нём ужасно холодно.

Линь Цюши ответил согласием. В любом случае, он собирался пойти на поиски тёплой одежды и для себя, ведь в мире, из которого их перенесло сюда, сейчас стояло знойное лето.

Железная дверь и ключ

Когда рассвело, жуткая атмосфера вчерашней ночи заметно рассеялась.

Линь Цюши направился по коридору в сторону лестницы, чтобы спуститься на первый этаж. Но тут вдруг услышал на третьем этаже беспокойные разговоры, словно группа людей что-то горячо обсуждала. Он вообще-то не собирался подниматься, но потом услышал женский плач, горестный и отчаянный, будто девушка увидела что-то крайне трагичное.

Линь Цюши ещё с минуту колебался, после чего всё же развернулся и направился к лестнице на третий этаж, узнать, что же там случилось.

Перекрытия и каркас дома были деревянными, доски на лестнице явно не отличались новизной — когда на них наступали, раздавался скрип, в некоторых местах даже треск, будто ступеньки вот-вот не выдержат человеческого веса.

Линь Цюши поднялся на третий этаж и увидел в коридоре толпу народа. Но его внимание привлекло вовсе не это, а сильный запах крови, витавший в воздухе.

Этот невероятно резкий запах раздражал нос до едкой боли. Линь Цюши посетило недоброе предчувствие. Он осторожными шагами приблизился к группе людей.

— Я так и думал, — послышался низкий угрюмый голос крепкого мужчины, который вчера встретил Линь Цюши в лесу — Сюн Ци. Он что-то обсуждал с остальными: — Что ночью что-то случится…

Сяо Кэ тоже с кем-то говорила. Она сказала:

— Мне тоже так кажется. Сначала я думала, что… — договорив до этого места она развернулась и увидела позади Линь Цюши, — а, ладно.

Линь Цюши подумал — и что означает эта твоя фраза? Ты думала — что? Что это будут Линь Цюши и Жуань Байцзе? Затем он поднял глаза и увидел дверь за спиной Сяо Кэ.

За полуоткрытой дверью виднелся пол, целиком залитый кровью. Из-за холода снаружи кровь уже замёрзла. Тем не менее, вне всяких сомнений, её натекло слишком много.

— Что произошло? — спросил Линь Цюши.

— Кто-то умер, — голос Сюн Ци звучал совершенно ровно.

Линь Цюши переспросил:

— Кто-то умер?.. — если бы этот разговор состоялся накануне, Линь Цюши показалось бы невероятным, как он может вот так спокойно говорить подобные этим слова. Но, пережив вчерашнюю ночь, он совершенно отчётливо ощутил, что место, где они находятся сейчас, — это больше не тот мир, который можно объяснить с точки зрения привычной логики.

— Ага, — подтвердил Сюн Ци.

Линь Цюши заглянул в комнату с другого угла. От этого взгляда мужчина невольно глотнул ледяного воздуха. Всю комнату заполнила замёрзшая кровь, а два трупа лежали сваленными в кучу на полу. Они превратились в кровавое месиво, до такой степени, что совершенно не представлялось возможным угадать их первоначальный вид. Чем утверждать, что это люди, легче назвать их кусками мяса без кожи. Кровь вытекала по полу наружу, и теперь казалось, что на третьем этаже от пола до стен не осталось ни одного чистого места.

Линь Цюши пытался морально подготовиться, но эта картина всё же вызвала в нём приступ тошноты. Он прикрыл рот и отвернулся. Сяо Кэ с пониманием сказала:

— В соседней комнате есть туалет.

Линь Цюши поспешно забежал в дверь туалета, где его некоторое время выворачивало наизнанку.

Когда тошнота отступила, Сяо Кэ произнесла:

— Я-то думала, тебя не стошнит.

Линь Цюши:

— А?　

Сяо Кэ спокойно объяснила:

— Вы с Жуань Байцзе, как вновь прибывшие, справляетесь уже довольно неплохо. Обычно новенькие, первый раз ступив за дверь, ведут себя отвратно и выживают в лучшем случае двое из десяти.

Линь Цюши:

— …

Сяо Кэ:

— Пошли, позавтракаем внизу.

Линь Цюши:

— А с трупами ничего не будем делать?

Сяо Кэ после этих слов посмотрела на него с крайним недоумением.

— Что ты хочешь с ними сделать?

Линь Цюши не нашёл слов для ответа. Он уже собирался пойти с остальными, но тут внезапно вспомнил кое о чём и с сомнением спросил:

— Постойте, со второго этажа я слышал, как на третьем плачет женщина… — он огляделся, но увидел, что среди присутствующих сейчас женщина только одна — Сяо Кэ, но, судя по спокойному выражению её лица, девушка едва ли напоминала человека, который мог зайтись в горьких рыданиях.

— Женщина… плакала? — спросила Сяо Кэ. — Мы не слышали ничего подобного. Тебе, наверное, показалось.

Линь Цюши:

— … Ну ладно.

Завтрак уже ждал на первом этаже, на столах стояли тарелки, от которых парило горячей едой. По словам остальных, еду готовили местные жители, которые с виду ничем не отличались от обычных людей.

Линь Цюши, позавтракав, взял у них пару тёплых вещей и поинтересовался о проблемах, существующих в деревне.

— Никаких проблем в деревне нету, — кажется, местные не могли дать ему каких-то важных сведений, — каждую зиму приезжают туристы.

— Хм… Но откуда вы тогда берёте продукты и вещи для повседневного пользования?

Деревенский житель ответил:

— Мы ходим с горы на рынок. По горной тропе ходить трудно, но приходится что-то придумывать. Вот только, когда выпадает снег, дорогу заваливает, с горы спуститься нельзя. Приходится всю зиму оставаться в деревне.

Линь Цюши, подумав, вдруг задал ещё вопрос:

— А у вас в деревне всегда колодцы располагаются прямо в центре двора?

Возможно, Линь Цюши померещилось, но при упоминании слова «колодец» выражение лица деревенского жителя сделалось обеспокоенным, однако ничего особенного тот так и не сказал, только покивал, бросил «да», сразу же развернулся и ушёл.

Поразмыслив над этим, Линь Цюши никаких зацепок не обнаружил. Поэтому решил поскорее отнести одежду для Жуань Байцзе, а потом уже решать другие вопросы.

Когда он вошёл в комнату, Жуань Байцзе лежала на кровати и играла в игры на телефоне. Увидев его, девушка недовольно хмыкнула:

— Что так долго…

Линь Цюши положил добытую одежду на кровать.

— Вставай, завтрак на первом этаже.

Жуань Байцзе согласно кивнула.

Линь Цюши сказал:

— Я жду тебя снаружи.

— Погоди, — вдруг позвала Жуань Байцзе, — что это у тебя на голове?

— Что? — Линь Цюши не понял, о чём она.

Жуань Байцзе поманила его рукой, и Линь Цюши подошёл ближе.

— Все волосы в чём-то красном… — Жуань Байцзе протянула руку и провела по волосам Линь Цюши, затем перевернула ладонь. — Что это такое?

Глядя на руку девушки, Линь Цюши почувствовал неладное. Потому что следы на ладони Жуань Байцзе больше всего походили на замёрзшие капли крови.

— Я пойду взгляну, — заскочив в ванную комнату, Линь Цюши увидел, что его волосы, как и сказала Жуань Байцзе, почти полностью покрывает ледяная крошка. Вот только крошка эта была тёмно-красной, поэтому её почти невозможно было разглядеть на волосах с первого взгляда. Неизвестно, когда его так осыпало.

— Чёрт побери, — выругался Линь Цюши, схватил полотенце и принялся вытирать голову. Но лучше бы он этого не делал — чем дольше он вытирался, тем хуже всё становилось. Теперь горячее полотенце почти полностью обагрилось, а волосы всё ещё не очистились.

Жуань Байцзе переоделась в тёплое, вошла за ним и, нисколько не церемонясь, заявила:

— Тебе повезло, что эта штука не зелёного цвета.

— … Ты когда-нибудь видела зелёную кровь?

— Это кровь?!

Линь Цюши вздохнул и вкратце рассказал ей о том, что произошло на третьем этаже. Стоило ему упомянуть о жертвах, Жуань Байцзе принялась тоненько скулить:

— Линь-гэ, мне так страшно, что если мы будем следующими?

Всё-таки слёзы красивой девушки, да ещё настолько горестные, стерпеть невозможно.

Линь Цюши подошёл, чтобы её утешить, и Жуань Байцзе уже хотела уронить голову ему на плечо, как вдруг спросила:

— Линь-гэ, какого ты роста?

— … Метр восемьдесят.

— Ого, — сказала Жуань Байцзе, — даже ниже, чем я.

Линь Цюши:

— …

Ну извините.

Линь Цюши вновь отвернулся к зеркалу, чтобы очистить волосы от крови, при этом размышляя, откуда она могла там взяться. В конце концов ему в голову пришла тревожная мысль… что если она… капала с потолка на третьем этаже?

— Я хочу подняться на третий этаж, — сказал Линь Цюши, — а ты пока спускайся завтракать.

— Ты пойдёшь один? — спросила Жуань Байцзе, — Давай пойдём вместе.

— Ты не боишься? — недоверчиво спросил Линь Цюши, ведь Жуань Байцзе только что плакала в три ручья!

— Но ведь рядом со мной будешь ты! — Жуань Байцзе поправила прядь волос за ухом и нежно улыбнулась. — Чего мне бояться, когда ты рядом?

Линь Цюши подумал — тоже верно. Всё-таки ты вчера бежала намного быстрее меня.

Так что они вдвоём поднялись на третий этаж.

Пол по-прежнему заливала кровь, трупы всё так же лежали в комнате. Только на этот раз всё своё внимание Линь Цюши обратил к потолку. Он задрал голову и, нисколько не удивившись, увидел на потолке следы крови. Вот только от одного вида этих следов его охватило очень неприятное чувство. Всё выглядело так, будто какая-то тварь, прилипнув к потолку конечностями, медленно передвигалась по нему. Наверное, по прошествии долгого времени кровь на потолке тоже замёрзла, но кое-где всё же до сих пор капала на пол.

От этого зрелища у Линь Цюши волосы зашевелились на голове. Он больше всего на свете сейчас не желал думать, что за тварь висела на потолке, когда он первый раз поднялся на третий этаж… И которую никто из них не заметил.

Жуань Байцзе долго стояла, глядя на потолок.

Линь Цюши спросил, что она увидела.

— Я увидела потолок, — ответила девушка, — А что ещё я могла увидеть? Звёздное небо и свои мечты?

Линь Цюши:

— …

Она оказалась не такой уж трусихой — после осмотра потолка сразу же направилась в комнату с двумя окровавленными трупами. И за всё время не проявила ни капли неприятия, даже выглядела немного возбуждённо.

Лишь когда Линь Цюши подозрительно посмотрел на неё и спросил: «Ты разве не боишься?», девушка, словно опомнившись, начала всхлипывать в ответ.

— … Только не надо хныкать, ты завтракать будешь?

— Буду, буду, — ответила Жуань Байцзе, — я уже проголодалась.

Спустившись вниз, они обнаружили, что остальные, уже расправившись с завтраком, будто сидели в ожидании новичков.

— Куда вы ходили? — спросил Сюн Ци. — Только вас и ждём.

Жуань Байцзе ни капли не смутилась, когда все взгляды обратились к ней. Только грациозно присела за стол, подвинула к себе тарелку и стала завтракать.

Линь Цюши оказался не таким бессовестным, как Жуань Байцзе. Он рассказал о замёрзшей крови на волосах и о странных отметинах на потолке третьего этажа.

Остальные заметно помрачнели после его рассказа, многие рефлекторно перевели взгляд на потолок.

Они как раз обсуждали погибших ночью несчастных и странные следы, когда в дом неожиданно зашёл мужчина, на вид старше сорока лет, одетый в толстый армейский ватник тёмно-зелёного цвета. Неся в руках керосиновую лампу, он неторопливо вошёл в гостиную.

— Приветствую, — заговорил мужчина. — Я — староста этой деревни. Вы и есть те люди, которые пришли нам помочь?

Стоило ему заговорить, остальные тут же притихли.

— Заметно похолодало, на будущий год мы хотим изготовить гроб, на случай смерти кого-то из деревенских, — начал мужчина хриплым голосом. — Хочу поручить вам оказать небольшую помощь плотнику.

Никто не ответил на предложение старосты, но тот, кажется, и не предполагал получить от них никакого ответа.

Он договорил, кашлянул, потом вышел прочь, покачивая на ходу керосиновой лампой. Снег снаружи прекратился, но ветер до сих пор не стих — его завывания свистели за дверью, похожие на человеческие стоны.

— Началось, — тихо-тихо произнёс Сюн Ци.

Только он это сказал, как снаружи задул сильнейший ветер, полуоткрытая дверь из настоящего дерева, которая с виду казалась довольно прочной, с силой ударилась о стену и с треском раскололась!

В комнате повисла тишина, но в итоге первым всё же заговорил Сюн Ци:

— Думаю, потребуется сколотить гроб.

— Ну почему так, а? Почему так?! — в гостиной вдруг раздался чей-то плач. Линь Цюши обернулся и увидел, что это сорвался один из мужчин. Он нервно причитал: — Какого чёрта мне попался такой сложный мир… Как мы будем здесь выживать? Кто умеет сколачивать гробы? Мы умрём, мы умрём здесь…

Сюн Ци, кажется, привык к подобным картинам — его лицо нисколько не изменилось.

Мужчина же в расстроенных чувствах смёл всё, что лежало перед ним на столе, на пол. Размазывая по лицу слёзы и сопли, он закричал:

— Когда мы вошли, нас было целых тринадцать, и в первый же день погибло сразу двое… Я никогда раньше не встречал такой сложности!!!

— Хватит! — раздражённо бросил ему Сюн Ци. — Думаешь, слезами спасёшься от смерти? Чего раскричался? Или новеньким решил заделаться? Посмотри, как себя новенькие ведут по сравнению с тобой!

Замечание привело к тому, что не выдержавший потрясений мужчина наградил не понимающего, что происходит, Линь Цюши пылающим ненавистью взглядом. Тогда Линь Цюши подумал — я что, виноват в том, что веду себя психологически сдержаннее других?

Однако нервный срыв мужчины не выбивался из рамок обычного. В иной обстановке, отличной от привычного мира, посреди жутких предзнаменований очень трудно сохранять спокойствие.

— Для начала обсудим, как нам всё-таки поступить, — сказал Сюн Ци. — По словам старосты, нужно смастерить гроб. Значит, это ключ.

Линь Цюши спросил:

— Прости что перебиваю, что ты имеешь в виду, говоря «ключ»?

Сюн Ци бросил на него взгляд.

— Ключ — это то, чем открывают двери. Оказавшись здесь, мы, следуя подсказкам местных жителей, должны найти ключ, потом железную дверь, и тогда сможем покинуть это место.

Линь Цюши:

— Существует ограничение по времени?

Сюн Ци прохладно усмехнулся:

— Конечно. До того, как все до одного умрут.

Вот оно что. Линь Цюши почувствовал себя спокойнее — по крайней мере, есть способ выбраться отсюда. Больше всего на свете он боялся необъяснимого, безысходности, невозможности выбраться, когда любые старания бесполезны.

— Подсказка — гроб, — Сюн Ци оценил погоду за окном. — Для начала найдём плотника, узнаем, что к чему.

— Хорошо, — сказала Сяо Кэ. — Я пойду с тобой.

Линь Цюши поднял руку.

— Я тоже хочу пойти.

Сюн Ци безразлично кивнул.

— Ладно.

Незаметно для всех Сюн Ци занял пост командира их команды, поэтому распорядился:

— Оставшиеся обыщут дом, посмотрим, нет ли здесь ещё подсказок.

Тут Жуань Байцзе подошла к Линь Цюши и слегка потянула его за рукав, тихо говоря:

— Мне страшно. Я хочу пойти с тобой.

Несмотря на необычно высокий рост девушки и абсолютное отсутствие ласкового нрава, всё же она была довольно красива, поэтому при взгляде на неё появлялось желание пожалеть и защитить. Поэтому Линь Цюши кивнул.

— Ладно, но я не могу гарантировать, что смогу уберечь тебя от опасности.

Жуань Байцзе заулыбалась.

— Ничего страшного, — она кокетливо заправила прядь за ухо, — с тобой мне будет намного спокойнее.

Линь Цюши подумал: «А вы, девушка, умеете заигрывать с мужчинами».

Поэтому четверо из них отправились в путь, пока снаружи ещё стояло утро.

По дороге Линь Цюши ещё немного расспросил Сюн Ци об особенностях этого мира и узнал, что обычно здешняя нечисть не убивает людей просто так. Но существуют и исключения, к примеру, в мирах с высоким уровнем сложности призраки и монстры не имеют ограничений и нападают тогда, когда им вздумается. И тогда уж точно на девять умерших останется лишь один живой.

— Но в чём же смысл существования этих миров? — Линь Цюши задал вопрос, который его более всего интересовал.

Сюн Ци, внимательно посмотрев на него, ответил:

— Когда выберешься отсюда живым, тогда и поймёшь.

— О…

От деревенских жителей они узнали, где живёт плотник, но потратили на дорогу больше часа — по заснеженной тропе идти было ужасно трудно.

По пути Линь Цюши осматривал обстановку в деревне.

Деревня оказалась небольшой, вокруг чернел только густой лес. И если обычно такое расположение не особо беспокоило местных, то обильные снегопады перекрывали все выходы отсюда. Народу в деревне проживало немного, иногда путникам попадались прохожие по двое-трое. Честно говоря, повстречать чужаков в подобных местах — довольно необычно, но, кажется, местные, судя по выражениям их лиц, совершенно не питали интереса к появлению Линь Цюши и остальных.

Дом плотника стоял на восточном краю деревни, снаружи в окошке мелькал тусклый свет керосиновой лампы.

Сюн Ци первым постучал в дверь. Через пару мгновений за дверью появился низенький старик, на вид лет так шестидесяти-семидесяти, с жидкими волосами и в старой серой стёганке. Лицо старика покрывали морщины, глаза подёрнулись мутной поволокой. Он спросил:

— Вам чего?

— Снаружи очень холодно, мы можем поговорить внутри? — спросил Сюн Ци.

Старик не ответил, но отошёл от двери, впуская их.

Четверо один за другим вошли в дом.

Жильё оказалось небольшим, повсюду валялись разбросанные вещи. Осматриваясь, Линь Цюши даже заметил в окне дыру, заколоченную грубой доской и гвоздями, лишь для того, чтобы не впускать ветер.

— Старик, староста прислал нас сделать гроб, — начал Сюн Ци, — но мы не очень разбираемся в этом. Слышали, что ты известный на всю деревню плотник, не мог бы подсказать нам, что делать?

Старик бросил на Сюн Ци холодный молчаливый взгляд и сказал:

— Если хотите сделать гроб, сначала нужно срубить дерево. Как срубите, приносите мне. Потом пойдёте помолиться в храм, и можно начинать.

Сюн Ци ухватился за важную деталь:

— Помолиться в храм?

Старик кивнул.

— На окраине деревни есть древний храм. Наша работа — изготовление гробов — навлекает плохую карму, нужно вначале помолиться, помолиться.

Он несколько раз повторил слово «помолиться», отчего остальным стало как-то не по себе.

— А после? — спросил Сюн Ци.

Старик промолчал.

— Старик?

Старик не отозвался.

Когда Сюн Ци переспросил в третий раз, плотник ухмыльнулся, при этом его ухмылка в тусклом свете лампы сделалась непомерно зловещей. Он произнёс, понизив голос:

— Если ещё будете живы, приходите, узнаете, что дальше.

Лицо Сюн Ци сделалось цвета бронзы.

Жуань Байцзе, отбросив вежливость, сказала:

— Ну не надо так, старик! Сейчас такие холода, а что если ты помрёшь раньше, чем мы сделаем всё, что ты сказал?

Старик холодно ответил:

— У меня жизнь твёрдая¹.

¹Образно в значении «я ещё всех переживу».

Жуань Байцзе:

— Я смотрю, у тебя больше ничего не затвердеет, кроме жизни.

Старик:

— …

Все:

— …

Линь Цюши подумал — и откуда ты взялась такая умная? Разве можно так разговаривать с неигровым персонажем? Обычно люди в такой жуткой атмосфере хоть немного, но напуганы, а Жуань Байцзе внаглую закатила глаза и совершенно не выглядела испуганной.

— Ладно, ладно, — сказал Линь Цюши, — если не хочешь, можешь не говорить…

Жуань Байцзе возразила:

— Как это — не хочет? Если мы умрём, так и чёрт с нами, а вот что если он умрёт раньше? — Девушка закатала рукава и пробежала взглядом по комнате. В конце концов, остановилась на здоровенной деревянной палке толщиной с руку.

Линь Цюши про себя ругнулся «мать твою», и подумал: «Ты что, правда решила применить силу? Это же, нахрен, мир ужасов. С тобой точно ничего не случится, если так поступишь с неигровым персонажем?»

Кто мог подумать, что, стоит Жуань Байцзе схватить палку, и старик тут же сдрейфит и заговорит срывающимся голосом:

— После молитвы вам нужно заполнить колодец, и гроб будет сделан!

Жуань Байцзе:

— Аааа, Линь Цюши, чего он на меня уставился?

Линь Цюши:

— …

Твой взгляд только что был ещё жутче, чем у него.

Сюн Ци, кажется, тоже не ждал, что это сработает — они с Сяо Кэ на пару секунд остолбенели от удивления. Оказавшись в этом мире, они старались к каждому его обитателю относиться если не с опаской, то вежливо, но от Жуань Байцзе никто не ожидал игры не по правилам. К тому же, она так легко добыла ответ на последний вопрос… Впрочем, ответ вполне мог оказаться неверным.

Когда они вышли из дома плотника, Сюн Ци, мысли которого явно были чем-то заняты, спросил имя Жуань Байцзе.

Жуань Байцзе состроила жалостливый вид и ответила:

— Моя фамилия Жуань, с именем — Жуань Байцзе. Братец, ты можешь называть меня Цзе-Цзе.

Сюн Ци назвал её Цзе-Цзе², но потом это показалось ему немного странным, и потому он, так же как и Линь Цюши, всё-таки стал называть её Байцзе.

²Созвучно «старшая сестра».

Они пробыли здесь уже почти целый день, а Сюн Ци узнал имя девушки только сейчас. Вчера, увидев её заплаканный несчастный вид, он, должно быть, решил, что она в этом мире долго не проживёт, и потому даже не стал спрашивать имя.

Но после поразительного представления, которое устроила Жуань Байцзе, Сюн Ци подумал, что девушка не так уж слаба, как кажется на первый взгляд.

— Ты не струхнула там, в избушке? — спросил он девушку.

Жуань Байцзе ответила так, что возразить на это было нечего:

— Струхнула? Почему я должна была струхнуть? Ладно, если бы я боялась призраков. Но людей бояться — вам не кажется слишком уж печально? К тому же, по нему сразу видно, что это ключевой неигровой персонаж. Если он правда помрёт, у нас не останется подсказок, и как нам тогда здесь выживать?

Другие не нашли, что сказать.Все подумали, что она рассуждает очень разумно.

К счастью, им удалось раздобыть подсказку и плотника, и теперь все чувствовали себя намного спокойнее, поэтому решили вернуться и рассказать обо всём остальным.

Стоял день, но в небе нависали толстыми слоями чёрные тучи. Снега не было, только пронизывающий ветер свистел над ухом. Жуань Байцзе в своём длинном платье, но при этом в двух толстых стёганках шла следом за Линь Цюши и выглядела такой хрупкой и тонкой, что казалось, её вот-вот сдует и унесёт ветром.

Линь Цюши не выдержал — он взял её за руку, вывел перед собой и сказал идти впереди, а сам закрыл её от дующего в спину ветра.

Жуань Байцзе растроганно поморгала глазками в сторону Линь Цюши и проворковала:

— Ты такой хороший.

— Ерунда.

— Ты со всеми такой хороший?

— … Ты что, видела, чтобы я так же поступал с Сюн Ци? — пошутил Линь Цюши. — Это только потому, что ты красивая.

Впереди раздался голос Сюн Ци:

— Я всё слышал!　　

Жуань Байцзе, услышав, будто о чём-то задумалась и спросила:

— Достаточно просто быть красивой?

Линь Цюши подумал, что она тоже шутит, поэтому, не задумываясь, бросил:

— Конечно, нужно ещё быть высокой.

Жуань Байцзе:

— О…

 

Рубрика «Заметки от автора»:

Жуань Байцзе: У-у-у-у-у…

Линь Цюши: Хватит хныкать, твоё поведение напоминает мне одну поговорку.

Жуань Байцзе: Какую?

Линь Цюши: Коршун ловит птенчика³.

Жуань Байцзе: А ты, стало быть, птенчик?

Линь Цюши: …

³«Коршун» созвучно «всё время хныкать».

Жуткая ночь

Долгий путь из дома плотника по снегу против ветра не принёс четверым никаких встреч со странностями, и они успешно добрались до своего жилища.

Однако стоило им переступить порог, они сразу почувствовали, что атмосфера в гостиной царит не слишком приятная. Остальные с мертвенно-бледными лицами сидели, не шевелясь, в воздухе повисла мёртвая тишина — казалось, с тех пор как они ушли, обстановка сделалась ещё более жуткой.

Линь Цюши обвёл взглядом собравшихся, быстро сосчитав людей, и только убедившись, что их не стало меньше, незаметно вздохнул с облегчением.

— Что случилось? — спросил Сюн Ци.

Один мужчина, которого било дрожью, ответил:

— Наверху… наверху пропали трупы.

— Только трупы? — произнёс Сюн Ци — Вы что, новенькие? Что может быть страшного в том, что трупы пропали?

— Их сожрали, — всхлипнула девушка рядом с ним, слёзы не переставая текли по её щекам. — Там повсюду кровь…

Сюн Ци и Сяо Кэ переглянулись. Понимая, что от этих людей никакой дельной информации не добьются, они вчетвером решили подняться на третий этаж и всё осмотреть.

Едва добравшись по лестнице до второго этажа, Линь Цюши уже здесь заметил нечто странное: стены испещряли следы крови.

Дом построили из дерева, поэтому стены также имели бурый цвет древесины. Однако Линь Цюши заметил на стенах чёрные полосы, будто бы что-то на них брызнуло.

— Будьте осторожны, возможно, наверху что-то есть, — сказал Сюн Ци, который шёл впереди всех.

Когда они, наконец, поднялись на третий этаж, Линь Цюши в полной мере осознал, что означала фраза «их сожрали».

На том месте, где раньше лежали трупы, ничего не осталось. Но если бы изменения ограничились лишь исчезновением трупов, никто бы не воспринял их как нечто удивительное. Однако с пропажей трупов появилось нечто иное. По всему полу валялись ошмётки плоти и осколки костей, словно кто-то остервенело разрывал трупы, обгладывая и пережёвывая до мелкой костной крошки.

Линь Цюши невольно побелел, увидев такую картину, и ощутил, как желудок неприятно перевернулся.

— Чисто подъедено, — Сяо Кэ, очевидно, привыкла к подобному. — Только вот неизвестно, что это за тварь.

— Эх, — вздохом отозвался Сюн Ци, — пошли. Закроем третий этаж на ключ, сегодня все будем спать на втором этаже.

— Ага, — сказала Сяо Кэ, — пойду узнаю у них, что конкретно произошло.

Они снова вернулись на первый этаж и попытались разузнать подробности случившегося.

Сидящие в гостиной наконец рассказали им то, что видели.

Оказалось, что едва Сюн Ци и остальные ушли, они принялись осматривать дом, и, добравшись до второго этажа, услышали наверху весьма странные звуки. Будто бы кто-то что-то пережёвывал, а потом со звериной жадностью проглатывал.

Затем они пересчитались и, убедившись, что все на месте, начали покрываться холодным потом.

Никто не решился подняться и посмотреть — они отупело осмотрели второй этаж, а когда чавканье стихло, набрались смелости и пошли на третий, где и обнаружили ошмётки мяса и кости, разбросанные по полу.

— Какой кошмар, — лицо одной из девушек в их команде сделалось немного безжизненным, она сказала: — Я только третий раз за дверью, почему же попался такой мир… Мы сможем выбраться живыми? Что это за тварь…

Никто не ответил на её вопросы, в комнате воцарилась тишина.

Сюн Ци тихо вздохнул, сказал, что проголодался и хочет чего-нибудь съесть, затем поинтересовался, кто пойдёт с ним на кухню.

Линь Цюши отозвался:

— Я пойду с тобой.

Жуань Байцзе, которая сидела рядом, тоненьким голоском позвала:

— Цюши, я тоже голодна, хочу поесть лапши.

Линь Цюши:

— Посмотрю, есть ли здесь лапша. Если есть, сварю тебе миску.

— Хорошо, — Жуань Байцзе сощурилась и ласково посмотрела на Линь Цюши, — только будь осторожен.

Линь Цюши кивнул.

Кухня располагалась слева от гостиной. Здесь не предусматривался газ, только самый примитивный очаг на дровах.

Линь Цюши и Сюн Ци по пути на кухню не обменялись и словечком, только когда пришли, последний склонился над очагом, чтобы разжечь огонь, и сказал:

— Я не собираюсь рассказывать им абсолютно всё.

— Что ты имеешь в виду? — Линь Цюши даже замер на мгновение.

Сюн Ци бросил молчаливый взгляд на дверь, убедился, что никто не пришёл с ними, и тихо ответил:

— Я не могу утверждать, что все в нашей команде — люди.

После этой фразы по спине Линь Цюши пробежали мурашки.

— Такое раньше уже бывало, — продолжил Сюн Ци, — мы считали его соратником, он же оказался вовсе не человеком, а одной из тварей.

— Но почему ты доверяешь мне? Что если я один из тех тварей?

Сюн Ци глянул на него и ответил:

— Ты не похож.

Линь Цюши:

— …

Сюн Ци продолжал:

— К тому же, они вовсе не напоминают тех, кто уже проходил через что-то подобное. Слишком поддаются панике, сильнее тебя.

Линь Цюши стало неловко принимать такую похвалу:

— Если честно, мне тоже очень страшно.

Сюн Ци после его слов усмехнулся сам себе и произнёс:

— Разве это называется — страшно? Когда я впервые попал за дверь, в первую ночь намочил трое штанов.

Линь Цюши вспомнил жуткую женщину, которую видел в первую ночь, молча глянул на свою промежность и подумал: «Хорошо, что сдержался».

Сюн Ци произнёс:

— Советую и тебе умалчивать кое-какие детали, не стоит рассказывать абсолютно всё.

Линь Цюши кивнул:

— Я понял, спасибо за подсказку. Могу я узнать, сколько раз ты уже попадал за дверь?

— Уже шесть.

— Ого… — Линь Цюши всё пытался переварить информацию, полученную от Сюн Ци — о дверях, команде, а также кое-какие скрытые подсказки.

— Не стоит слишком много думать, просто постарайся выйти отсюда живым, — Сюн Ци снова усмехнулся сам себе, — хотя, боюсь, этот мир слишком опасен.

В очаге разгорелся огонь, и в железном котле забурлила вода.

Линь Цюши нашёл у печи ящик с припасами — там оказались лапша, яйца, кое-какие зелёные овощи. Он забросил лапшу в кипящую воду, затем поджарил яйцо. Запах еды распространился по кухне, уничтожая прохладное ощущение ужаса. Сюн Ци, глядя на него, похвалил:

— Мастерски готовишь.

— Более-менее, — улыбнулся Линь Цюши.

Сварив четыре миски — для Сюн Ци, Сяо Кэ, самого себя и Жуань Байцзе, об остальных Линь Цюши заботиться не стал.

Жуань Байцзе тоже проголодалась — стоило ей взять в руки миску, она приступила к еде. Обычно люди при поглощении пищи издавали хоть какие-то звуки, она же бесшумно проглотила целую миску, не оставив и глотка бульона. А управившись с лапшой, не сказала ни слова, только повернулась и во все глаза уставилась на Линь Цюши.

Линь Цюши ощутил, как от её прожигающего взгляда у него волосы зашевелились, и беспомощно произнёс:

— Ты что, не наелась?

— Наелась, — её живот очень вовремя издал урчание.

— …Ты ешь мою порцию, а я пойду приготовлю себе что-нибудь ещё.

— Не нужно, не нужно.

— В самом деле не нужно? — он приготовился продолжить трапезу, но глаза Жуань Байцзе уже почти выскакивали из орбит, что показалось ему невыносимо милым, так что Линь Цюши даже не сдержал улыбки: — Ладно, ешь, я почти наелся.

— Ладно, ладно, — на этот раз Жуань Байцзе даже не пыталась церемониться.

После двух чашек лапши холод, принесённый снаружи, наконец отступил. Сюн Ци за едой рассказал остальным о том, что они узнали в доме плотника, но, разумеется, не полностью — умолчав о последней подсказке, про «заполнение колодца».

— Может, ключ будет в гробу? — спросил мужчина по имени Чжан Цзышуан, который принадлежал к относительно спокойной части команды. — Раз уж главная подсказка — это гроб, мне кажется, именно так и должно быть…

— Хм, надеюсь, что так, — ответил Сюн Ци. — Я планирую завтра на рассвете отправиться на гору рубить деревья, пойдут все мужчины, женщины могут последовать за нами. Если кто-то из них слишком боится замёрзнуть, может спрятаться в доме. Но если здесь что-то случится, мы ничем не сможем помочь.

Остальные, посовещавшись, согласились с предложением Сюн Ци. Конечно, кому-то казалось, что в такую ветреную снежную погоду идти в горы слишком опасно, но самую большую опасность в этом мире таила уж точно не погода, а грязные твари, что появлялись и исчезали без предупреждения. Истинной удачей будет, если они как можно скорее сделают гроб и уберутся отсюда.

Пока они были заняты обсуждениями, за окном вновь стемнело.

Когда спустилась ночь, они кое-как умылись и пораньше разошлись по комнатам, не в настроении заниматься больше ничем. Линь Цюши спросил, почему они не могут всю ночь оставаться вместе, и Сюн Ци ответил:

— Если все будут сидеть вместе, в определённое время все уснут.

— Что это значит? — Линь Цюши немного растерялся. — Ты хочешь сказать, что когда наступит определённый момент, мы все уснём?

— Ага, — ответил Сюн Ци. — Возможно, в этом мире такие настройки. Если в одной комнате количество людей выше конкретного числа, в определённое время они все засыпают. И тогда, что бы ни случилось далее, никто ничего не сможет сделать.

— Но ведь это означает, что мы просто сдаёмся без сопротивления, — нахмурился Линь Цюши.

— На самом деле эти твари не станут убивать просто так, — ответил Сюн Ци. — Для убийства должны быть соблюдены условия, и чем выше уровень сложности мира за дверью, тем шире условия, и к тому же они могут быть весьма… сложными для понимания.

— Например?

— Например, можно убивать тех, у кого на ногах обувь.

Линь Цюши:

— …

Он молча посмотрел на свои ноги в ботинках.

Сюн Ци, глядя на то, как изменилось его лицо, с улыбкой пояснил:

— Я просто привёл пример. Что если в этом мире стоит условие, что можно убить того, кто не надел обувь? Тогда ты, наоборот, умрёшь, если снимешь ботинки. К тому же, условия не единичны. Иногда необходимо, чтобы множество условий сложились вместе. Поэтому общее правило — наилучший выход из ситуации — проспать от вечера до самого рассвета, — тут он сделал паузу, затем добавил: — Конечно, для начала ты должен уснуть.

Эти слова Сюн Ци заставили Линь Цюши вспомнить случившееся вчера ночью. Он бросил взгляд на Жуань Байцзе, которая сидела к нему боком и, набрав горсть семечек, неторопливо щёлкала, и подумал, что ночью они, похоже, и впрямь были в шаге от смерти, только разминулись совсем немного.

Кажется, стоило им совершить малейшую оплошность, и они превратились бы в хладные трупы, как те, что лежали сегодня на третьем этаже.

— Идите спать, — сказал Сюн Ци. — Спокойной ночи.

Линь Цюши кивнул:

— Спокойной ночи, — затем он позвал Жуань Байцзе пойти в комнату спать.

Жуань Байцзе зевнула, ссыпала семечки на стол, протёрла глаза и пробормотала:

— Как спать охота… Сегодня ляжем пораньше.

Линь Цюши:

— Ладно. Ляжем пораньше.

Третий этаж из-за случившегося накануне стал непригоден для проживания, поэтому все переселились на второй.

Линь Цюши по-прежнему должен был спать с Жуань Байцзе на одной кровати. И на этот раз он решил подготовиться — закрыть и плотно зашторить окно. Только вот шторы, кажется, давным-давно никто не трогал — никак не удавалось их закрыть.

Жуань Байцзе надела одежду для сна и забралась под одеяло, хныкая:

— Цюши, как холодно!

Линь Цюши всё ещё размышлял, что делать со шторами, поэтому ответил, даже не обернувшись:

— Замёрзла, так надень ещё что-нибудь.

— … У тебя ведь нет девушки?

Вопрос застал Линь Цюши врасплох.

— Девушки? Почему у меня должна быть девушка?

Комната за его спиной погрузилась в молчание. А когда Линь Цюши, управившись, наконец, со шторами, повернулся, девушка уже лежала на кровати, будто окоченевшая рыба.

Линь Цюши ничего не понял:

— Что с тобой?

Жуань Байцзе тихонько спросила:

— Ты… ничего не хочешь мне сказать?

Линь Цюши надолго задумался, глядя на обворожительное лицо девушки, затем его всё же посетила какая-то мысль, и он ответил:

— Хочу.

Лицо Жуань Байцзе просветлело довольной улыбкой:

— И что же?

— Слушай, ну, это… если сегодня мы снова встретим призрака, беги помедленнее, хорошо?

Жуань Байцзе похолодела:

— Ещё чего.

Линь Цюши вспылил:

— А что ты ещё, мать его, хотела от меня услышать? Спи!

Так каждый из них улёгся на свою сторону, накрылся своим одеялом и приготовился ко сну, повернувшись к другому спиной.

По словам Сюн Ци, лучший способ пережить ночь — это спокойно уснуть, но в голове Линь Цюши роились всевозможные мысли, поэтому ему никак это не удавалось. А вот Жуань Байцзе за его спиной, будто свинка, — закрывала глаза и засыпала. От досады у Линь Цюши даже зубы зачесались.

Ночь становилась всё глубже, и вместе с тем температура за окном понижалась. К счастью, одеяло было достаточно толстым, да и рядом спал ещё один тёплый человек, поэтому холод переносился не слишком тяжко.

Линь Цюши закрыл глаза, раскладывая в голове по полочкам подсказки, полученные днём. Постепенно его сознание начало затуманиваться, и он уже приготовился провалиться в сон, однако в самую последнюю секунду вдруг услышал странный приглушённый звук. Он не походил на вчерашний стук, раздавался с потолка, и казалось, будто это что-то липкое и тяжёлое сползает вниз с крыши над третьим этажом. Линь Цюши мог похвастаться острым слухом, и желание заснуть немедля испарилось — мужчина задержал на миг дыхание и всё-таки решил медленно открыть глаза и посмотреть на потолок над собой.

Однако, кроме старых деревянных досок, ничего не увидел.

Вот только Линь Цюши ощутил, как его пробрало холодом, потому что он ясно расслышал, как странный звук остановился прямо над его головой.

«Чвок, чвок» — вязкое хлюпанье ужасно раздражало слух, и к тому же звуки становились всё громче, от чего Линь Цюши покрылся гусиной кожей. Он скрипнул зубами и уж было хотел подняться с постели, как вдруг откуда-то сбоку протянулась рука, которая обвила его за талию.

— Что ты делаешь? — послышался сонный голос Жуань Байцзе.

— Ты не слышишь никаких странных звуков? — сказал Линь Цюши, понизив голос. — Наверху.

— Звуков? Каких звуков? — отозвалась Жуань Байцзе. — Я ничего не слышу, не двигайся, мне холодно, — её дыхание мягко коснулось уха Линь Цюши, слегка обдав его холодом.

— Ты… — Линь Цюши хотел сказать что-то ещё, но девушка прижала его к себе сильнее.

— Спи, — так она сказала.

И Линь Цюши ничего не оставалось, кроме как закрыть глаза.

Жуань Байцзе пальчиками медленно погладила Линь Цюши по талии. Это движение первоначально могло выглядеть как соблазнение, но именно сейчас оно было наполнено каким-то успокоением.

Звуки наверху всё не стихали, но Линь Цюши, кажется, уже не ощущал такого страха, как в самом начале. Его снова начало клонить в сон, и очень скоро мужчина уснул.

Утром следующего дня.

Линь Цюши проснулся в объятиях Жуань Байцзе.

Жуань Байцзе вытянула руки и прижала его к своей груди, пристроив подбородок у Линь Цюши на макушке. Разбуженная им, она ещё и промычала сквозь сон:

— Ну не шуми. Давай ещё поспим.

Линь Цюши:

— …

Твою мать.

Он полежал ещё немного, но увидев, что Жуань Байцзе вставать не собирается, предупредил:

— Я встаю.

— Мм…

— Жуань Байцзе?

— Вчера ночью ты звал меня «сладенькой», а сегодня опять — Жуань Байцзе?

— …

Однако вопреки своим словам Жуань Байцзе всё-таки его отпустила, а потом откинулась на спинку кровати, глядя, как Линь Цюши одевается. Тот спустя какое-то время почувствовал себя странно, поэтому, замерев на мгновение, обернулся к девушке и сказал:

— Ты не могла бы не делать такое лицо?

— Какое лицо? Деньги на столе, возьми и уходи. Только сигареты мне передай, хочу закурить.

Линь Цюши:

— …

Это что, сигарета после секса, или как?!

— Почему ты ещё здесь? Мы вчера договорились о пяти сотнях. Даже не думай стребовать больше, ни монетки.

Линь Цюши не нашёлся, чем ответить. Одевшись, он быстро сбежал по лестнице.

Остальные уже сидели в гостиной и ели завтрак, принесённый местными. Линь Цюши пересчитал людей и обнаружил, что кроме Жуань Байцзе, не хватает ещё троих.

Сюн Ци увидел его и жестом пригласил садиться.

— Ночью ничего не произошло? — спросил Линь Цюши.

— Нет, — ответил Сюн Ци. — Никто не умер.

Никто не умер и хорошо. Линь Цюши облегчённо вздохнул.

На самом деле прошедшая ночь оказалась даже слишком спокойной, без посторонних звуков. Линь Цюши, пробуя почву, спросил, не слышал ли кто-нибудь шума наверху, но все твердили одно — ночь выдалась очень тихой, и кроме завывания ветра снаружи никаких звуков не было слышно.

— Как позавтракаем, отправимся рубить деревья для плотника. Нужно поторапливаться, — произнёс Сюн Ци, — как видно, за окном станет ещё холоднее. К тому же, раз вчера ночью ничего не случилось… — в его словах сквозило какое-то предчувствие.

— Да, верно, — без задней мысли ответил Линь Цюши.

Оставшиеся трое также вскоре спустились, самой последней явилась Жуань Байцзе. Она была всё в том же симпатичном платье, только сверху надела ещё две достаточно плотных куртки, а потом ещё ватные штаны. Из-за длинной юбки девушка передвигалась очень медленно, однако выглядела по-прежнему грациозно.

Линь Цюши, увидев, что она пришла, с лёгкой неловкостью отвёл взгляд.

— Цюши, — позвала его Жуань Байцзе.

Линь Цюши беспомощно отозвался.

— Почему ты не уделяешь мне внимания? — спросила девушка. — Я хочу поесть твоей лапши.

— В обед приготовлю. Сейчас уже не успею.

— А ночью в постели ты говорил совсем другое.

Сяо Кэ, которая сидела рядом и пила рисовый отвар, услышав её слова, подавилась и закашлялась так, что едва не задохнулась. Выражение лица Сюн Ци тоже стало несколько неловким, взгляд будто случайно скользнул от Линь Цюши к Жуань Байцзе и обратно.

Линь Цюши не понимал, как ему на это реагировать. Он произнёс:

— Ну всё, хватит капризничать. За вчерашнюю ночь от всей души спасибо, днём сварю тебе лапши. И поджарю в придачу ещё два яйца.

— Ладно, — согласилась Жуань Байцзе. — Эх, ещё бы лучка зелёного, было бы просто замечательно.

В такую морозную погоду хоть какие-то зелёные овощи уже считались большой удачей, о зелёном луке и тому подобном даже мечтать не приходилось.

Подкрепившись на скорую руку, все оделись потеплее, чтобы не замёрзнуть, и приготовились выйти из дому с топорами на плечах.

Они решили отправиться за деревом для гроба в лес на горе у окраины деревни. Туда вела лишь одна тропа, заваленная снегопадом до такой степени, что передвигаться по ней можно было только по одному друг за другом.

И если подъём в гору не представлял сложностей, наверняка спуск принесёт немалые неприятности. Линь Цюши думал об этом, пока шёл по узкой тропинке.

К счастью, среди оставшихся одиннадцати человек кое-кто понимал в вырубке леса. Это был мужчина старше тридцати лет, который тоже назвался плотником, сказал, что умеет рубить деревья, а также изготавливать простецкую мебель. Только вот в гробах он не очень понимал. Тот мужчина шёл впереди всех и, выбрав несколько деревьев, принялся объяснять остальным, как нужно рубить.

Большинство присутствующих никогда не занимались ничем подобным, и даже несмотря на указания знающего человека, их действия оказались очень и очень неловкими.

Линь Цюши взял топор, примерился пару раз, затем нанёс первый удар. На древесной коре остался едва заметный след от топора.

— Ты всё равно делаешь неправильно, — Жуань Байцзе стояла рядом, спрятав руки в карманы и выдыхая белый пар. — Направляй усилие вниз, иначе ты просто не поднимешь такой тяжёлый топор.

— Ты что, рубила деревья?

— Я видела, как другие рубят.

Линь Цюши издал короткое «О».

Жуань Байцзе:

— Поосторожнее, не поранься.

Линь Цюши кивнул и продолжил орудовать топором. Процесс оказался труднее, чем он себе представлял — за полдня нескольким взрослым мужчинам удалось, отдыхая по очереди, повалить одно дерево.

— Что делать, Сюн-гэ? — спросил кто-то. — Что делать?

Сюн Ци оценил погоду и скрипнул зубами, говоря:

— Идём, утащим это дерево вниз, завтра продолжим.

Сейчас было едва за три часа пополудни, но небо уже начало темнеть, посыпались крупные хлопья снега. Судя по всему, ночью вновь ожидался сильный снегопад.

Линь Цюши спросил:

— Сколько всего деревьев необходимо для изготовления гроба?

— Староста сказал, три, — ответил Сюн Ци. — Поработаем два дня, и, думаю, справимся. Давайте, кто мне поможет?

Линь Цюши подошёл, чтобы помочь тащить бревно, но тут услышал голос Жуань Байцзе:

— Ай! Кажется, я подвернула ногу. Цюши, понеси меня на спине.

— А?

— Ну что — «А», что — «А»? Скорее, тут ещё вон сколько народу, к чему им твоё присутствие?

Линь Цюши собрался ответить, но Сюн Ци похлопал его по плечу:

— Иди.

Линь Цюши:

— …

Он посмотрел на Жуань Байцзе. Никакого скрытого смысла в её жалостливом выражении лица мужчина не углядел, однако чутьё подсказывало ему, что здесь что-то не так. Будто бы причина внезапной просьбы Жуань Байцзе на самом деле не так проста, как кажется.

Ещё одна встреча со смертью

Линь Цюши посадил Жуань Байцзе на закорки, нести тяжёлые брёвна же вызвались трое мужчин из остальной группы.

В снежный день путники старались передвигаться по скользкой дороге крайне осторожно.

Сюн Ци шёл впереди с керосиновой лампой, освещая путь и напоминая остальным, чтобы не торопились.

Сначала снег сыпал мелкими снежинками, однако теперь, когда они отправились в обратный путь, с неба вдруг повалило крупными хлопьями, похожими на лебяжий пух, который застелил всё небо огромным парящим покрывалом.

Жуань Байцзе оказалась довольно лёгкой, и Линь Цюши практически не чувствовал тяжести на своей спине. Он внимательно смотрел под ноги, опустив голову, и шёл вперёд, оставляя следы на снегу.

Ветер крепчал, начав резать слух завываниями. Снежинки закрывали Линь Цюши половину обзора, и он уже с трудом различал людей впереди себя.

Испытывая не самые приятные ощущения, Линь Цюши чуть замедлился и уж было хотел остановиться, но над ухом раздался голос Жуань Байцзе:

— Не останавливайся, продолжай идти.

И ему пришлось послушаться.

Но чем дальше он шёл, тем сильнее ему казалось, что здесь что-то не так. Вначале Линь Цюши подумал, что это мерещится ему от холода, потому что он просто начал коченеть. Но чем дольше мужчина шёл, тем явственнее осознавал, в чём причина неприятного предчувствия.

Слишком лёгкая. Девушка на его спине была слишком лёгкой, будто бы совсем ничего не весила. Линь Цюши нервно сглотнул и попробовал поднять человека на своей спине чуть повыше.

… Ему и впрямь не показалось. Его ноша была очень лёгкой, словно бумажный манекен. И хотя внешняя оболочка никуда не делась, вес куда-то испарился. Линь Цюши ощутил, как на лбу выступил холодный пот, который тут же замёрз тонкой корочкой. Он позвал:

— Байцзе.

Ни звука.

— Байцзе, — повторил Линь Цюши.

— Ну чего? — Жуань Байцзе прислонилась лицом к шее Линь Цюши. Оно оказалось похоже на ледышку, а кожа ощущалась мягкой и немного влажной, от чего у Линь Цюши возникли не слишком приятные ассоциации.

Девушка произнесла:

— Зачем ты меня зовёшь?

— Да так, — сказал Линь Цюши, — просто хотел спросить, не холодно ли тебе.

— Мне не холодно, — ответила Жуань Байцзе, — совсем не холодно.

Линь Цюши не осмелился остановиться. Раньше он шёл, всё время глядя под ноги, а теперь поднял глаза и осмотрелся, заметив, что уже очень сильно отстал от остальной группы.

Посреди снегопада он мог лишь смутно разглядеть впереди размытый огонёк керосинки и несколько бредущих фигур. А на спине он нёс, похоже, вовсе не Жуань Байцзе, а что-то иное.

Линь Цюши чуть стиснул зубы.

— Ты дрожишь, — произнесло существо у него на спине голосом Жуань Байцзе, мягким и нежным. — Тебе очень холодно?

— Да нормально, — ответил Линь Цюши, — просто замёрз немного.

— Хочешь пойти туда, где не холодно? — так она спросила. — Туда, где тепло, где не пойдёт снег, где никогда не бывает ночи?

Линь Цюши подумал, что далее он должен спросить, что это за место такое, вот только ему совсем не хотелось задавать этот вопрос. Поэтому он просто замолчал.

— Что же ты не отвечаешь? — спросила «она».

— Я просто думаю, — пересохшим ртом ответил Линь Цюши.

— О чём?

Линь Цюши на пару мгновений остановился, затем громко крикнул:

— Я думаю, как бы от тебя отделаться! — с такими словами он рывком отпустил руки и, не оглядываясь, на всех парах бросился бежать.

И очевидно, его решение оказалось верным, поскольку, избавившись от ноши, мужчина не услышал ни единого звука падения чего-то тяжёлого на землю. Это существо определённо не являлось человеком.

Линь Цюши понёсся вперёд что есть мочи и, пробежав какое-то время, выбрал момент, чтобы обернуться. В тот же миг его едва не хватил удар от испуга — мужчина увидел, что тело твари, что он с себя скинул, неподвижным кулем лежит на снегу, а вот шея… становится всё длиннее и длиннее, вытягиваясь следом за ним, покуда он бежит. Черноволосая растрёпанная голова скользила по снегу. Склонившись набок, она спросила:

— Почему ты бросил меня? Я тебе что, не нравлюсь?

Линь Цюши в ярости бросил:

— В гробу я, нахрен, видал твою башку…

Башка, которая становилась всё длиннее:

- …

Линь Цюши не позволял себе ни на миг снизить скорость и желал лишь одного — поскорее нагнать ушедших вперёд соратников. Но, что более всего приводило его в отчаяние, как бы быстро он ни бежал, силуэты и огонёк впереди оставались всё так же далеко.

А вот хреновина за его спиной тем временем всё приближалась.

Конец. Сейчас эта тварь его настигнет. Душу Линь Цюши охватило отчаяние. Однако в ту же секунду, как его посетили такие мысли, мужчине будто чем-то опутало ноги, и он тяжело повалился на землю.

— Твою мать! — Линь Цюши упал лицом вниз и тут же хватанул полный рот снега. Вот только сразу ощутил, будто бы из его тела что-то вытягивается, а потом почувствовал, как кто-то поднимает его со снега.

— Линь Цюши, Линь Цюши, ты в порядке? Неужели я настолько тяжёлая? — это был голос Жуань Байцзе.

Линь Цюши с трудом поднялся на снегу, повернулся и увидел девушку, которая сидела рядом на корточках и тыкала его пальцем в щёку.

А тем, кто поднял его, оказался Сюн Ци, который спросил:

— В порядке?

Линь Цюши сделал протяжный выдох.

— Я, мать вашу, уж было решил, что мне конец.

Жуань Байцзе удивлённо склонила голову.

— Почему?

Линь Цюши вкратце рассказал, что с ним только что произошло. Потом добавил, что, к счастью, запнулся, иначе уже превратился бы в хладный труп.

— Ого, — вздохнула Жуань Байцзе, — а я-то думала, чего ты свалился. Решила даже, что это я слишком тяжёлая.

Линь Цюши:

— Вполне себе нормальная. И вовсе не тяжёлая.

Жуань Байцзе заулыбалась уголками губ.

Сюн Ци сказал:

— Поднимайся скорее. Они уже почти спускаются со склона. Вот-вот стемнеет, и нам нужно поторапливаться.

Линь Цюши кивнул. Поднимаясь, он почувствовал, как заболели колени — видимо, поранился, когда упал. Впрочем, он не стал говорить это вслух, а просто направился вперёд за Сюн Ци. Он хотел было снова посадить Жуань Байцзе на спину, но девушка всё же отказалась под предлогом, что Линь Цюши слишком худой, и его костлявые лопатки больно тычут в грудь.

Линь Цюши, послушав, тихо-тихо спросил:

— У тебя есть грудь?..

Пока он нёс Жуань Байцзе, ощущал только, что грудь у неё ровная-ровная, ни намёка на мягкость.

Девушка на эту фразу немедленно вспылила и в ярости бросила:

— Ладно, ладно, ладно. У тебя грудь больше, тебе и слово!

Линь Цюши:

— …

Троица ускорила шаг, чтобы нагнать ушедших вперёд, но через какие-то мгновения Линь Цюши вдруг услышал душераздирающий крик.

— Вы это слышали? — спросил Линь Цюши, опасаясь, что это снова его галлюцинация.

— Слышали, — лицо Сюн Ци потемнело. — Быстрее. Что-то случилось.

Троица сразу бросилась бежать. А когда они оказались на месте, их глазам предстала ужасающая картина.

Из тех троих, кто тащил бревно, двое были мертвы. Их тела просто разломило бревном напополам. Но самое страшное в том, что даже разломленные надвое, они всё ещё находились в сознании, истекали реками крови изо рта и неудержимо кричали и молили о помощи.

Ещё один, оставшийся в живых, бессильно осел на землю, намочив штаны, и срывающимся голосом плакал навзрыд:

— Спасите… Спасите…

— Что произошло?! Что здесь случилось?! — спросил Сюн Ци

Сяо Кэ ответила:

— Они просто шли по тропе, но потом неожиданно одновременно отпустили руки, бревно поехали вниз и тем двоим, что шли впереди, попусту сломало позвоночник в пояснице.

Сюн Цин ещё не успел ничего сказать, когда выживший поднялся с земли и начал носиться вокруг с воплями:

— Призрак! Спасите! Призрак!..

Никто ещё не успел ничего сообразить, когда он просто унёсся в заснеженную даль и исчез посреди снегопада.

Будучи и так на последнем издыхании, оставшиеся двое и вовсе вскоре испустили дух.

— Что же делать… — послышался плач девушек в команде, который просто уже не прекращался: — Мы все умрём здесь, да?

На усах Сюн Ци налипли снежинки. Он вздохнул и с относительно спокойным выражением произнёс:

— Пойдём, унесём бревно.

Однако никто не желал двигаться с места и нести бревно-убийцу. Так что в конце концов Линь Цюши первым вызвался помогать, и они с Сюн Ци подняли бревно, залитое кровью.

Всю дорогу обратно они молчали. Но, к счастью, больше никаких происшествий не случилось.

Вначале мужчины унесли бревно плотнику. Старик ни капли не удивился, увидев на дереве кровь, даже ничего об этом не спросил, только хриплым голосом напомнил:

— Ещё двух брёвен не хватает.

Не удостоив плотника ответом, Сюн Ци и Линь Цюши развернулись и отправились в своё жилище.

Происшествие с бревном в самом деле вышло чрезвычайно странным, наверняка здесь постаралась какая-то неведомая тварь. Линь Цюши понял, что вновь по счастливой случайности избежал смерти — он сидел, оцепенело глядя на огонь, пребывая в растерянном состоянии.

Сидевшая рядом с ним Жуань Байцзе неожиданно произнесла:

— Хочу лапши!

— Ага, — отозвался Линь Цюши, — только отдохну немного.

Девушка спросила:

— Что с тобой? Устал?

— Нет, просто думаю, в чём смысл моего появления в этом мире, — ответил Линь Цюши. — Я ведь прекрасно жил себе, поживал, и вдруг вышел из своей квартиры и оказался в коридоре с двенадцатью дверьми. Потом открыл одну из них…

Жуань Байцзе молча слушала.

— И после появился здесь, — продолжил Линь Цюши. — Железная дверь означает только ужас и мучения?

Его слова вызвали у девушки смех. Отхохотавшись, она ответила:

— Я думаю, нет никакого смысла размышлять об этом сейчас. Впрочем, возможно, подобный опыт вовсе не означает мучения.

— А что тогда?

— Возможно, — выражение лица девушки сделалось мягким, — он означает новую жизнь.

Линь Цюши нахмурился.

Сейчас в гостиной остались только они вдвоём, остальные разошлись по комнатам. После случившегося сегодня все чувствовали себя ужасно утомлёнными, поэтому Сюн Ци решил выделить час на отдых, а затем уже обсуждать дальнейшие действия. То есть, «обсуждать» — всего лишь слово, которое на самом деле означало: чтобы поскорее выбраться отсюда, придётся возвращаться за брёвнами, даже если в следующую вылазку произойдёт что-то ещё более ужасное.

— Иди уже, — отрезала Жуань Байцзе, — я проголодалась.

Линь Цюши поднялся и направился на кухню.

Жуань Байцзе, глядя ему вслед, улыбнулась странной, необъяснимой улыбкой.

Лапша удалась на славу. Когда Линь Цюши с Жуань Байцзе управились со своими порциями, остальные уже успели отдохнуть и, снова собравшись в гостиной, приступили к обсуждению дальнейшего плана.

— Наверняка они попали под какой-то гипноз, когда спускались с горы, — произнёс самый невозмутимый по сравнению с остальными Чжан Цзышуан. — Я видел, как те двое, что шли впереди, на мгновение остановились.

— Здесь существует сотни и тысячи самых невероятных способов, чтобы умереть. Совершенно не важно, как именно они погибли, — без лишней любезности перебил Сюн Ци. — Сейчас вопрос в другом — каковы были условия смерти.

Рубка деревьев или сами деревья, или, может, тот факт, что они вышли за порог в снегопад? Всё это могло подвигнуть тварь к убийствам.

— Методом исключения, — скзала Сяо Кэ, — каждый из нас участвовал в рубке деревьев. Но только они трое несли бревно.

— Но почему тогда со мной и Сюн Ци ничего не случилось? — спросил Линь Цюши.

— Два варианта. Либо это действительно перетаскивание брёвен, либо какие-то иные условия, — добавил Сюн Ци. — Поскольку существует лимит на ежедневные убийства. Тварь не может убить нас всех разом.

Именно поэтому он взял на себя смелость нести то бревно вместе с Линь Цюши.

— Но как это проверить? — спросила Сяо Кэ.

— А зачем это проверять? — сказала Жуань Байцзе без тени вежливости, поигрывая локоном. — Главное ведь — избегать этих условий, и всё, разве не так? Ведь цену за неудачную проверку вряд ли кто-то из нас захочет заплатить.

— Хм, — прохладно отозвалась Сяо Кэ. Она всё время относилась к Жуань Байцзе с явной неприязнью и обычно старалась не обращать на девушку внимания. И не удивительно, такие красотки как Жуань Байцзе, которые иногда ещё и любят повыступать, крайне редко пользуются симпатией у других женщин.

— Значит, завтра не будем таскать брёвна, — заключил Сюн Ци. — Мы соорудим приспособления, чтобы спустить брёвна с горы.

Остальные поддержали предложение.

— А что делать с тем сбежавшим? — спросил кто-то беспокоящийся за сотоварища, которого постиг нервный срыв. — Вот так бросим его?

— А что ты предлагаешь? — спросил его Чжан Цзышуан. — Посмотри, какая погода на улице. А скоро и вовсе стемнеет, и тогда может случиться всё, что угодно. Хочешь отправиться на поиски ценой жизни?

Остальные замолчали. Значит, согласились с ним.

В мире с такими условиями никто не мог поручиться за сохранность своей жизни. Выживание здесь — уже небывалая роскошь, не говоря уж о том, чтобы спасать ещё чью-то жизнь.

— Пошли, ляжем спать пораньше. Завтра продолжим, — договорив, Сюн Ци поднялся и собрался вернуться к себе в комнату.

Жуань Байцзе посмотрела на погоду за окном и произнесла:

— Неизвестно, перестанет завтра снег или нет.

В итоге она накаркала.

Снег шёл всю ночь и даже утром не собирался останавливаться.

Наверное, из-за вчерашних смертей нынешней ночью ничего ужасного не случилось, и все благополучно дожили до утра.

Снега выпало слишком много — даже выйти из дома оказалось проблематично, не говоря уже о том, чтобы посреди такой бури рубить деревья и потом ещё нести их в деревню. Однако в сравнении с отвратной погодой намного больше страха на людей нагоняли призраки, скрывающиеся во тьме, поэтому, каким бы ужасным ни было ненастье, никто даже не посмел заикнуться о том, чтобы прождать ещё день.

Они молча позавтракали и молча выдвинулись в путь. Казалось, из-за вчерашнего происшествия все просто потеряли способность к разговорам.

Единственной, кто ещё сохранял присутствие духа, была Жуань Байцзе. Она шла через сугробы, мыча под нос песенку, будто бы вышла из дома просто немного прогуляться.

Высохший колодец

Снега выпало много — каждый шаг по узкой тропинке давался с трудом.

Линь Цюши, переживая, что Жуань Байцзе трудно вынести такой путь, всю дорогу её поддерживал. Сяо Кэ неподалёку сухо бросила фразу о том, что отношения у них просто прекрасные.

— Она же девушка, — ответил Линь Цюши. — О ней хоть немного, но надо заботиться.

Жуань Байцзе, нежно прильнув к Линь Цюши, посмотрела на Сяо Кэ и состроила жалобный вид.

Сяо Кэ с каменным лицом отвела взгляд в сторону — девушка явно её раздражала.

Наконец они добрались до места, где вчера рубили деревья, и принялись за работу. На этот раз было выбрано два не слишком больших дерева, срубить которые решили в один заход. Погода стояла невыносимо холодная, но, орудуя топором, люди немного разогрелись. Линь Цюши даже слегка распахнул свою стёганую куртку, пока отдыхал.

Жуань Байцзе стояла рядом, прислонившись к дереву и остановив свой взгляд на Линь Цюши, будто о чём-то задумалась.

Линь Цюши бросил на неё взгляд:

— На что ты смотришь?

Жуань Байцзе:

— А задница подтянутая…

Линь Цюши едва не свело поясницу судорогой от занесённого топора. Он рывком обернулся и вперился в неё глазами:

— Что ты сказала?

Жуань Байцзе:

— Я ничего не говорила, тебе, наверное, показалось.

Линь Цюши подозрительно прищурился.

Жуань Байцзе:

— Может, повторишь, что тебе там послышалось?

Линь Цюши:

— …

Даже если она действительно это сказала, наверняка предлагает повторить, зная, что ему будет неловко произнести такое вслух.

Они вдвоём так и болтали, пока Линь Цюши рубил дерево, изредка меняясь с другими мужчинами из команды, чтобы передохнуть. И ещё до наступления темноты два дерева были срублены.

Если в процессе рубки проблем не возникало, когда пришла пора нести брёвна, в сердца людей закрался страх.

Несчастных, которых вчера придавило брёвнами, уже замело толстым слоем снега. Но, даже если сейчас трупов никто не видел, страшная кровавая картина до сих пор стояла у всех перед глазами.

— Мы их не понесём, — сказал Сюн Ци. — Привяжем верёвки и стащим вниз.

— Но кто будет тащить? — спросил Чжан Цзышуан.

Сюн Ци ответил:

— Мужчины разделятся на две группы и потащат все вместе.

Способ оказался весьма справедливым, ведь всем предстояло выполнять одинаковую работу, и если кто-то умрёт, значит, ему просто не свезло, и винить в этом некого.

Промолчав в ответ, Линь Цюши просто взял верёвку из рук Сюн Ци и вместе с ещё одним неразговорчивым членом команды принялся тащить тяжёлое бревно. На узкой тропе это оказалось ещё сложнее, чем нести бревно на себе, но зато хотя бы безопасно, во избежание повторения вчерашнего происшествия.

В общем-то, именно благодаря уроку, извлечённому из случившегося, всю дорогу они проявляли крайнюю осторожность и бдительность, и наконец, сойдя с горной тропы к дому плотника, смогли вздохнуть спокойно.

— Старик, — позвал Сюн Ци, — мы принесли брёвна.

Звук обработки дерева за дверью стих, и через миг из дверного проёма показалось испещрённое морщинами лицо. Плотник медленно отворил дверь, словно приглашая их занести брёвна в дом.

— Старик, — Сюн Ци стёр с лица иней, — брёвна мы тебе доставили, теперь собираемся пойти помолиться в храм. Должны ли мы что-то прихватить туда с собой?

Старик курил длинную прямую трубку с медной головкой. Выпустив облако густого белого дыма, он невнятно прошамкал:

— Себя прихватите, и всё на этом.

Услышав его слова, Сюн Ци нахмурился.

— Непременно идите вечером, — продолжал старик, — как стемнеет, по одному заходите в храм, помолитесь и выходите.

Жуань Байцзе на мгновение переменилась в лице, услышав это требование. Линь Цюши подумал, что она хочет что-то сказать, однако девушка, со странной улыбкой на лице, промолчала.

— Обязательно заходить по одному? — Сюн Ци, видимо, с подозрением отнёсся к этому требованию. — Нельзя войти всем вместе?

— Вместе? — холодно усмехнулся старик. — Ну, можете попробовать.

— Спасибо вам. — Сюн Ци не стал продолжать расспросы, вместо этого развернулся и повёл остальных из дома плотника.

Линь Цюши не покидало чувство, что плотник ведёт себя странно. Он спросил:

— Жители деревни ведь не могут нас обмануть?

— Некоторые могут, — ответил Сюн Ци. — Но ключевые персонажи не станут лгать. Если уж они дадут нам неверные подсказки для поиска ключа, в таком случае любые попытки тщетны.

Остаётся лишь дожидаться смерти.

Линь Цюши понимающе хмыкнул.

Передав брёвна плотнику, все вернулись в дом, разожгли огонь в гостиной, уселись вокруг и, пытаясь согреться, приступили к обсуждению последующих действий.

Жуань Байцзе на середине обсуждения заявила, что хочет в туалет, но в итоге ушла и не возвращалась уже очень долго.

Линь Цюши, прождав некоторое время, забеспокоился за девушку. Он выбежал следом и, как ожидал, не обнаружил никого в туалете. Поискав вокруг, он всё же увидел Жуань Байцзе, которая сидела возле колодца.

Кажется, она находилась там уже давно — на голову успели нападать снежинки. Линь Цюши попробовал позвать её по имени, но девушка будто бы не расслышала, даже не обернувшись к нему.

— Жуань Байцзе? — Линь Цюши направился к ней. — Что ты делаешь? Снаружи так холодно.

— Не двигайся, — вдруг подала голос Жуань Байцзе.

Линь Цюши застыл на месте.

Жуань Байцзе добавила:

— Не приближайся ко мне, — её голос обжигал льдом, от прежней ласкающей мягкости не осталось и следа. — Отойди подальше.

Линь Цюши спросил:

— Что случилось? — он явственно ощутил, что внезапные перемены в поведении Жуань Байцзе напрямую связаны с колодцем, возле которого она находится.

Жуань Байцзе покачала головой и ничего не ответила.

Линь Цюши, собрав смелость в кулак, сделал ещё пару шагов в сторону Жуань Байцзе и теперь мог ещё отчётливее рассмотреть колодец. Но лучше бы он этого не делал. В момент всё тело Линь Цюши с ног до головы покрылось мурашками, потому что он увидел, что колодецдоверху заполнен чем-то чёрным. Вначале Линь Цюши решил, что это вода, но потом заметил, что непонятная штука медленно шевелится, и лишь тогда убедился, что ему не показалось — колодец до краёв заполняли чёрные волосы.

И похоже, что эти волосы опутали ноги Жуань Байцзе, поэтому она совершенно не могла сдвинуться с места.

— Не подходи, Линь Цюши, — сказала Жуань Байцзе. — Иначе тебя тоже утащит вниз.

— Ничего, — тихо-тихо ответил Линь Цюши. Он боялся, что слишком громкий голос может растревожить чёрные волосы. — Ничего, не нужно бояться. Я пришёл тебе помочь.

Жуань Байцзе посмотрела на Линь Цюши. В её глазах теперь не осталось и следа от прежней нежности, они превратились в глубокие бездонные озёра, тёмные, так что даже становилось немного страшно. Она произнесла:

— Зачем тебе это.

Линь Цюши ответил:

— Подожди меня, продержись ещё немного, — он кое-что придумал и бегом бросился в дом.

Увидев Линь Цюши, который вихрем влетел в гостиную, Сюн Ци с подозрением спросил его, что случилось, но Линь Цюши, не удостоив его вниманием, сразу рванул на кухню.

Оказавшись на месте, он схватил несколько веток хвороста, поджёг их при помощи огнива, развернулся и бросился прочь из дома.

Прошло всего несколько минут, но ему казалось, что пролетели века. Когда Линь Цюши высекал огонь, его руки дрожали, он боялся. Боялся, что, вернувшись к колодцу, увидит лишь пустой колодезный зёв.

К счастью, когда он прибежал туда с факелом, Жуань Байцзе всё ещё сидела на месте.

— Я вернулся, — задыхаясь от бега, сказал Линь Цюши. — Сейчас я подойду и сброшу факел в колодец. А ты хватай меня за руку и… не отпускай.

Жуань Байцзе спросила:

— Ты не боишься?

Линь Цюши застыл.

— Чего?

— Смерти, конечно.

Он усмехнулся:

— Кто ж её не боится? Но всегда есть что-то страшнее смерти.

У Линь Цюши ещё сохранялись некоторые сомнения по поводу этого мира вообще, но всё же он понимал, что Жуань Байцзе уже несколько раз его спасала. И если бы не она, возможно, в первую же ночь он стал бы одним из порубленных в кровавую кашу трупов.

— Ну ладно, я подхожу, — Линь Цюши боялся, что ещё немного, и Жуань Байцзе не хватит сил держаться. Осторожно ступая, мужчина приблизился к девушке.

Когда расстояние между ними уже достаточно сократилось, он схватил Жуань Байцзе за руку, а потом бросил факел прямо в гущу шевелящихся в колодце волос.

«А-а-а-а!..» Послышался жуткий женский визг прямо из колодца, волосы охватило пламенем, они вдруг зашевелились, будто взбесившиеся, и в какой-то миг Линь Цюши разглядел в колодце мертвенно-бледное лицо. Это было лишь мгновение, но он узнал её. Женщину-призрак, которую мужчина видел у них в комнате и которая в точности скопировала голос Жуань Байцзе.

— Бежим!!!

Волосы, опутывающие ноги Жуань Байцзе, оборвались, и Линь Цюши потащил девушку за собой, убегая прочь.

Да и сама девушка не сопротивлялась, послушная движениям Линь Цюши. Они вместе ворвались в дом, пытаясь хоть немного успокоить бешеный ритм сбившегося дыхания.

— Что случилось? — остальные были крайне удивлены их появлением.

— В колодце живёт какая-то тварь… — произнёс, задыхаясь, Линь Цюши. — Держитесь от колодца подальше, Байцзе только что чуть не утащило внутрь, — договорив, он посмотрел на Байцзе и спросил, не поранилась ли она.

— Нет, — ответила девушка. — Я в порядке.

Линь Цюши всё-таки опустил взгляд на её ноги и увидел, что лодыжки опоясывают кровавые порезы, из которых вниз медленно стекают капли крови. Он воскликнул:

— И это называется — в порядке? Сейчас же садись, я перевяжу тебе раны.

Жуань Байцзе, кажется, сама только сейчас заметила, что ранена. Она наклонила голову набок, но в конце концов всё же послушалась — села на стул и замерла.

Линь Цюши нашёл в доме мазь от ран, встал на одно колено перед ней, поставил себе на другое колено ногу девушки и начал неспешно обрабатывать порезы. Он действовал очень аккуратно и очень добросовестно, будто боялся, что сделает ей больно.

— Ты со всеми девушками так осторожен? — вдруг спросила Жуань Байцзе.

— Какое это имеет отношение к девушкам? — небрежно бросил Линь Цюши. — Даже если бы ты была мужчиной, я что, должен был обращаться с тобой грубо?

— О…

Линь Цюши также мимоходом спросил:

— А может, ты и правда мужчина? Высокий рост, грудь плоская…

Однако Жуань Байцзе в самом деле обладала очень привлекательной внешностью, и по крайней мере сам Линь Цюши не верил, что в мире бывают такие мужчины.

— Ага, — со вздохом сказала Жуань Байцзе, — грудь у меня не такая большая, как у тебя.

Линь Цюши:

— …

Жуань Байцзе добавила:

— И задница не такая подтянутая.

— И почему ты так любишь болтать?..

Жуань Байцзе тихонько захихикала.

Управившись с её ранами, Линь Цюши всё-таки рассказал Сюн Ци и остальным, что произошло. Остальные отреагировали вполне нормально, только вот лица Сюн Ци и Сяо Кэ явно сделались мрачными. Очевидно, они вспомнили последнюю подсказку плотника, что перед тем, как делать гроб, нужно «заполнить колодец».

Но какая связь может быть между гробом и колодцем? Это местный обычай или ловушка, которую для них приготовил плотник?

Жуань Байцзе, кажется, догадалась, о чём задумался Сюн Ци. Она с улыбкой произнесла:

— Не нужно забивать себе голову. Будем делать то, что велено. Судьба такая штука, она всегда определена заранее.

Сюн Ци вздохнул:

— Мы решили идти в храм сегодня вечером. Пойдёшь с нами?

— Я? — переспросила Жуань Байцзе. — Я поранилась, идти не смогу. Цюши, понесёшь меня?

Линь Цюши кивнул.

Сяо Кэ тут же спросила:

— Из-за такой мелкой ранки ты уже не можешь идти?

Жуань Байцзе не рассердилась на её слова, только сладко улыбнулась и попросила проявить к себе снисхождение. Ведь она росла дома как в теплице, и, конечно, цветок очень нежный.

Сяо Кэ сказала:

— Можешь продолжать морочить голову Линь Цюши с его мягким характером. В мире за дверью никто не знает, кто есть кто. С чего мы должны о тебе заботиться?

— О? А я думала, что вы с Сюн Ци знакомы друг с другом, — как бы невзначай ответила Жуань Байцзе.

Кто же знал, что стоит этой фразе прозвучать, Сяо Кэ и Сюн Ци тут же изменятся в лице, а во взгляде их отразится настороженность.

Линь Цюши в момент почувствовал, что окружающая обстановка переменилась.

— Что ты хочешь этим сказать? — переспросила Сяо Кэ.

— Да ничего, — ответила Жуань Байцзе. — Просто мне казалось, что между вами прекрасные отношения, только и всего… Неужели вы и правда знакомы?

— Как такое вообще возможно? — выражение лица Сяо Кэ сделалось очень напряжённым.

Жуань Байцзе посмеялась, но всё же не стала развивать тему.

Разумеется, Сяо Кэ тоже закончила приставать к Жуань Байцзе, она больше не противилась тому, чтобы Линь Цюши нёс девушку в храм на себе, лишь с мрачным лицом развернулась и вышла из гостиной.

Вход в храм

Под покровом ночи они вышли навстречу суровому зимнему ветру с факелами в руках.

Снегопад, непрерывно посыпавший землю, уже прекратился, но ветер оставался до жути холодным. Линь Цюши слышал хруст снега под ногами. Он надел толстую-толстую куртку, застегнул ушанку, чтобы закрыть уши и низ лица, и немного согнулся, неся на себе красивую девушку.

По дороге никто не заводил друг с другом разговоров, стояла пугающая тишина.

Когда перед ними показался тот самый храм, о котором говорил плотник, кто-то всё же нарушил молчание.

— И это — храм? — произнёс Чжан Цзышуан. — Он выглядит… как-то очень уж странно.

Храм в ночи выглядел в самом деле весьма необычно. Строение могло показаться очень старым, но если приглядеться, можно было заметить, что на самом деле оно сработано поразительно искусно. Одни только вырезанные на колоннах у входа в храм барельефы не походили на обычную резьбу.

Линь Цюши поставил Жуань Байцзе на землю, взял факел и подошёл ближе, чтобы внимательно рассмотреть скульптуры. Он обнаружил, что на колоннах вырезаны сюжеты, связанные с восемнадцатью ступенями ада¹, на колоннах, будто живые, вырисовывались и озлобленные демоны, и души грешников, подвергающиеся пыткам.

¹Согласно китайской мифологии, ад представляет собой лабиринт, состоящий из восемнадцати уровней.

— Какие красивые колонны! — вдруг восхищённо произнесла Жуань Байцзе.

— Да, довольно красивые, — согласился Линь Цюши.

И колонны эти совершенно не походили на работу жителей заброшенной в горах деревни. Их практически можно отнести к произведениям искусства.

Не имея сейчас куда более важных дел, Линь Цюши, возможно, даже потратил бы некоторое время, чтобы как следует их рассмотреть.

— Кто первый? — спросил Сюн Ци.

Он имел в виду, кто первым пойдёт в храм, но никто не вызвался на столь опасный поступок. Если вход в храм являлся условием смерти, разве первый вошедший не становился жертвенным подношением?

— А почему непременно нужно входить по одному? — внезапно спросила Жуань Байцзе. — Что если старик нас обманул?

Сюн Ци возразил:

— Всё же делать, как он велел, наверняка лучше, чем поступать наперекор его словам.

Жуань Байцзе ответила:

— А вот и не факт, — она повернулась и бросила взгляд на Линь Цюши. — Цюши, я боюсь. Давай войдём вместе.

Линь Цюши, послушав их, засомневался:

— Но что если войти в храм вдвоём — это и есть условие?

Жуань Байцзе:

— Сейчас мы ничего не знаем наверняка, и я готова рискнуть. Ведь если войти одному, и там с тобой что-то случится, никто даже не узнает, — она посмотрела на чернеющий перед ними храм. — А вдруг… войдёт туда человек, а выйдет уже что-то другое?

От этой фразы всех присутствующих, включая Линь Цюши, пробрало мелкой дрожью. Он беспокойно обнял себя за плечи, посмотрел на выражение лица Жуань Байцзе, и в конце концов, скрипнув зубами, согласился:

— Хорошо.

Сюн Ци нахмурился.

— Вы понимаете, что вы творите? Если два человека в храме — это и есть…

Похоже, он собирался продолжать уговоры, но Жуань Байцзе перебила его:

— А что если войти одному — это условие смерти? Кто может сказать наверняка?

Безусловно, в её словах была толика истины. Сюн Ци замолчал.

— Мне не важно, кто за кем последует дальше, лень об этом думать, — мягко проворковала Жуань Байцзе. — Снаружи слишком холодно. Цюши, пойдём внутрь. Пораньше вернёмся домой и ляжем спать.

Стоило ей произнести два слова «ляжем спать», как все вспомнили о скором наступлении жуткой ночи. Если они продолжат мешкать, велика вероятность, что в итоге проведут слишком много времени в храме, и тогда уже не смогут справиться ни с какой повстречавшейся тварью.

— Идём, — Жуань Байцзе взяла Линь Цюши за руку, притянула к себе и прильнула к нему всем телом.

Линь Цюши уже привык к тому, что девушка к нему липнет, поэтому просто кивнул, скрипнул зубами и ответил:

— Идём.

Они зашагали в сторону храма.

Другие остались смотреть им в спину, погружаясь в недолговременное молчание.

Деревянная дверь в храм была наполовину открыта, внутри зияла чернота, ничего не разглядеть. Жуань Байцзе протянула руку и осторожно толкнула.

Раздался скрип, дверь отворилась, изнутри повеяло воздухом из храма.

Линь Цюши почувствовал аромат благовоний, который можно было назвать чересчур лёгким, едва ощутимым, тем не менее, совершенно не вписывающимся в окружающую обстановку.

Мужчине удалось рассмотреть внутреннее убранство храма в слабом свете факела.

Храм представлял собой небольшое помещение, устроенное весьма простецки — посередине зала стоял стол для благовоний и несколько резных божков, а рядом — огромный ящик для пожертвований. На нём, кажется, ещё были вырезаны какие-то слова, но из-за того, что ящик располагался слишком далеко, Линь Цюши не мог разглядеть надписей.

— Пойдём, — сказала Жуань Байцзе.

Они направились дальше и подошли к подушкам для коленопреклонения перед изваянием божества.

Божество оказалось статуей Будды, только вот какого именно, Линь Цюши не понял. Но, судя по ласково улыбающемуся лицу, божество олицетворяло что-то вроде спасения всего живого.

Жуань Байцзе выглядела спокойной. Она встала на колени на подушку и поклонилась изваянию Будды.

Линь Цюши, стоя рядом, задержал дыхание.

После недолгого ожидания в тишине ничего не произошло. Статуя по-прежнему милосердно улыбалась, молча глядя на посетителей храма из-под полуприкрытых век. В храме, помимо свиста ветра снаружи, царили лишь тишина и спокойствие, которые приносили покой в сердце.

Линь Цюши облегчённо выдохнул.

— Всё в порядке, — Жуань Байцзе поднялась и отряхнула колени от пыли. — Теперь ты.

Линь Цюши кивнул, протянул Жуань Байцзе факел, сам опустился на подушку и сделал поклон. Мужчина не знал, о чём думала Жуань Байцзе, кланяясь, зато он весьма ревностно возносил молитвы — просил божество перед собой о защите и покровительстве.

— Всё.

Несколько простых движений, казалось, отняли все силы. Впрочем, когда мужчина закончил поклоны, ничего так и не произошло, поэтому Линь Цюши с явным облегчением выдохнул.

— Пойдём, — Жуань Байцзе развернулась. — Нам пора на выход.

Так, осторожным шагом, они покинули храм.

При виде парочки, вышедшей из храма целой и невредимой, на лицах остальных отразилось искреннее удивление. Сюн Ци спросил:

— Что-нибудь произошло?

Линь Цюши покачал головой:

— Нет.

Каждый предпочёл хранить молчание, но между тем на их лицах появилось странное выражение — они явно о чём-то задумались.

— Может быть, все войдём парами? — предложил Сюн Ци. — Раз уж с первой парой всё в порядке…

— Ты уверен, что с ними всё в порядке? — кто-то из команды подозрительно посмотрел на Жуань Байцзе и Линь Цюши. — Она же сама сказала, что войдёт человек, а вот выйти может уже что-то другое. Как вы можете быть уверены, что они по-прежнему люди?

Линь Цюши, на которого легли подозрения, уж было хотел пуститься в объяснения, но Жуань Байцзе взмахнула рукой, останавливая его, и преспокойно заявила:

— Уговаривать не будем. Поступайте как знаете.

— Сюн Ци, я тоже боюсь, — сказала Сяо Кэ. — Давай и мы пойдём вместе?

Сюн Ци явно одолевали сомнения.

Самые пугливые тут же взялись за поиски пары, но кто-то продолжал стоять на том, что необходимо действовать точно по инструкции, выданной старым плотником.

— В таком случае, все могут делать так, как им хочется, — в конце концов вынес решение Сюн Ци. — Сяо Кэ, мы пойдём вместе.

Сяо Кэ обрадовано закивала.

Согласно очереди, которую они определили ранее, следующим был мужчина, который решил посетить храм в одиночку. Он вошёл один и вышел тоже один, и в процессе с ним точно так же ничего не случилось. Вот только выражение лица стало каким-то задумчивым, будто он хотел о чём-то рассказать.

Впрочем, не дожидаясь, пока он заговорит, в храм вошла следующая пара людей.

— Что вы увидели в храме? — тихо обратился мужчина к Линь Цюши.

— Ничего не увидели, — ответил тот. — Только статую божества и подушки.

— А вам эта статуя божества не показалась немного… странной? — спросил мужчина. — Я никогда раньше не видел подобных ей.

Линь Цюши после его слов удивлённо застыл, не понимая, что мужчина имеет в виду.

Мужчина понизил голос:

— Неужели ты встречал такие статуи? Но она выглядела очень уж необычно…

Линь Цюши покачал головой, не совсем понимая смысла его слов. Но после недолгих раздумий у него промелькнула мысль, от которой холодок пробежал по спине:

— А как… выглядела статуя?

— Это была женщина, — первая же фраза стёрла улыбку с лица Линь Цюши, но мужчина продолжал тихо рассказывать, не замечая, как изменилось его выражение: — Назвать её бодхисатвой… Но ведь не похожа. Она просто смотрела на меня, улыбаясь до ушей, но в руках у неё был предмет, совсем не напоминающий атрибут божества, это больше походило…

— На что? — сухо спросил совершенно застывший Линь Цюши.

— Больше походило на топор, которым рубят деревья, — договорив, мужчина бросил взгляд на храм. — А когда я закончил кланяться, мне показалось, что она шевельнулась… — на этих словах он наконец заметил, что Линь Цюши стоит с очень странным выражением, и спросил: — А вы? Вы ведь тоже видели её, верно?

— Нет, — это была страшная правда, но Линь Цюши всё же решился рассказать о ней. — Мы видели кое-что другое.

— Да как же другое??? — мужчина мгновенно переменился в лице. — Какую статую вы видели???

— Статую Будды, — ответил Линь Цюши. — Мужчину.

Собеседник побелел как бумага, а его взгляд, направленный на храм, наполнился ужасом и отчаянием. Его начало бить дрожью, с губ слетело:

— Нет… Не может быть… Этого не может быть… Как же так… Наверняка проблема в вас, да, точно, дело в вас… — с такими словами он настороженно огляделся, будто бы боялся, что его кто-то услышит.

Третьими в храм вошли Сюн Ци и Сяо Кэ, и когда они вышли, их лица также остались спокойными, словно с ними не произошло совсем ничего необычного.

Далее пошла четвёртая группа… пятая… среди них были и мужчины, и женщины, кто-то заходил один, кто-то парами, но Линь Цюши очень скоро заметил закономерность: когда кто-то заходил в одиночестве, при выходе из храма выражение лица этого человека становилось немного иным.

Когда вышел последний, остальные уже тоже приметили одну особенность — заходя по одному и по двое, люди видели в храме совершенно разные статуи божеств.

Линь Цюши и остальные пары увидели статую Будды, а те, кто заходил по одному, видели женщину. Женщину со странной улыбкой и с топором в руках.

— Это они ошиблись, ведь мы сделали всё так, как велел плотник… — кто-то, обнаружив подвох, начал постепенно впадать в панику, бесконечно повторяя, словно мантру: — Ошибки быть не могло, с нами точно всё в порядке, божеством наверняка должна быть та женщина… Точно, именно женщина.

Линь Цюши оставалось только утешать:

— Мы ещё не знаем точно, не нужно так сильно переживать.

На самом же деле каждый в душе прекрасно понимал, что женщина не могла быть божеством в храме. В каком храме станут поклоняться подобному существу?

— Ага, ещё точно не известно, — заулыбалась Жуань Байцзе. Девушка кокетливо поправила волосы и проворковала: — К тому же, в храм вошло столько народу, если уж кому-то суждено умереть, это может оказаться кто-то другой, кроме вас.

— Ты не могла бы перестать улыбаться? — без капли вежливости сказала Сяо Кэ.

— Почему это нельзя улыбнуться? — холодно возразила Жуань Байцзе. — Умереть с улыбкой в любом случае лучше, чем со слезами.

Только она замолчала, раздался чей-то крик:

— Скорее, посмотрите на колонны!!!

Линь Цюши тут же поднял взгляд и увидел, что барельеф на колонне медленно пришёл в движение.

Женщина

В темноте люди не сразу заметили изменения, но поскольку происходящее само по себе являлось жуткой картиной, всё внимание присутствующих сосредоточилось на колоннах.

Барельеф начал искажаться и искривляться, будто что-то пытается вырваться наружу изнутри. Это длилось считанные секунды, а потом все увидели мертвенно-белую руку, которая рывком появилась из-под барельефа — огромную, с ярко-красными ногтями. Рука принялась шарить в пустоте вокруг, пока не схватилась за ограду неподалёку.

Таким образом рука будто нашла точку опоры, схватившись за которую, принялась с силой вытаскивать из колонны своё тело и голову.

Представшая взору картина вышла настолько противоестественной и жуткой, что люди почти перестали дышать.

— Что уставились?! Бежим! — крик Жуань Байцзе будто бы пробудил их от кошмарного сна. Линь Цюши тоже внезапно очнулся, а когда снова бросил взгляд на колонну, эта тварь уже вылезла из неё наполовину.

— Бежим!!! — кричала Жуань Байцзе. — Ну же, бежим!!!

Приказ подействовал — все кинулись прочь. Линь Цюши тоже не решился медлить, из последних сил он бросился в сторону их жилища.

Тем временем звуки за спиной становились всё отчётливее и громче, по всей видимости, тварь высвободилась из колонны и теперь мчалась за ними в погоню.

Линь Цюши услышал, как что-то ползёт по снегу. Он знал, что сейчас нельзя оборачиваться, но всё же не выдержал и бросил взгляд за спину.

Увиденное так напугало его, что мужчина едва не споткнулся на бегу. Демоническая тварь, что выбралась из колонны, по виду напоминала женщину, полностью обнажённую, с распущенными чёрными волосами. Но только её тело было в несколько раз крупнее, чем у обычного человека, а конечности длиной напоминали конечности какого-то членистоногого, которое страннейшим образом передвигалось по земле. Лица разглядеть не получилось, но более всего в глаза бросался заляпанный красной жидкостью огромный топор на длинном древке.

— Твою мать!!! — Линь Цюши, не выдержав наконец, выругался. Раньше встречи с призраком походили на галлюцинации, но в этот раз тварь предстала перед ними настолько ясно, что ощущение присутствия в другом мире стало как никогда реальным.

Кто-то ещё начал оборачиваться на бегу, и каждый, едва завидев тварь, буквально подпрыгивал от испуга.

Инстинкт самосохранения заставлял людей ускорить бег. Но заснеженная дорога была скользкой, да к тому же небольшой деревенской тропинкой, и как бы они ни пытались бежать быстрее, это плохо у них получалось. Ещё несколько мгновений, и тварь догонит.

— Спасите… — Сяо Кэ, поторопившись, не удержалась на ногах и упала прямо в сугроб. Она хотела подняться снова, но от страха силы покинули её, и ничего не выходило. — Сюн-гэ… спаси меня!..

Все решили, что Сяо Кэ — не жилец больше, и в такой критический момент никто бы не рискнул сказать наверняка, что сможет спасти хотя бы свою жизнь, не говоря уже о том, чтобы заботиться ещё о ком-то. Но к всеобщему удивлению Сюн Ци, услышав крик о помощи, всё же стиснул зубы, остановился и развернулся обратно. Вытащив Сяо Кэ из сугроба, он прокричал:

— Уходим!

— Сюн-гэ, — Сяо Кэ разрыдалась на месте, слёзы так и текли из её глаз. Она хотела поблагодарить Сюн Ци, но тут почувствовала, как над ней нависла огромная тень.

Их настигла женщина с топором. Теперь она смотрела сверху вниз на двоих людей, от страха окоченевших подобно камню. Её лицо расползлось в улыбке, а оскалившийся рот позволял разглядеть два плотных ряда острых зубов. Она подняла крепко сжатый в руках топор, покрытый пятнами ржавчины, и с размахом опустила его прямо на своих жертв.

— А-а-а-а!!! — Сяо Кэ издала оглушительный визг и крепко прижалась к Сюн Ци, намертво обхватив его руками и не решаясь больше смотреть на эту жуткую картину.

Сюн Ци, стиснув зубы, тоже закрыл глаза, будто отбросил все попытки к сопротивлению.

Но стоило топору опуститься, вокруг них двоих вдруг возникло слабое золотое сияние. Топор наткнулся на этот ореол, издав чистый звон, будто столкнулись два острых клинка.

Исполинская женщина, увидев такой результат, издала крик, полный недовольства, но внезапно перестала обращать внимание на Сяо Кэ и Сюн Ци, а бросилась в погоню за остальными.

Тем временем чудом спасшиеся из лап смерти мужчина и женщина рухнули на снег, не в силах стоять на ватных ногах.

— Сюн-гэ, что это было? — дрожащим голосом спросила Сяо Кэ.

Сюн Ци, помолчав, хрипло ответил:

— Ты помнишь статую Будды, которой мы поклонились в храме?

Сяо Кэ кивнула.

— Возможно, это он защитил нас, — Сюн Ци поднял взгляд и посмотрел в том направлении, куда умчалась женщина.

— Значит, те, кто вошёл по одному… — Сяо Кэ, очевидно, поняла, к чему ведёт Сюн Ци. Она вспомнила, что одиночки увидели в храме вовсе не милосердно улыбающегося Будду, а ту самую женщину с топором.

— Покойники, — горько усмехнулся Сюн Ци.

Линь Цюши с Жуань Байцзе, которые всю дорогу неслись вперёд как умалишённые, в итоге пережили практически то же самое, что и Сяо Кэ с Сюн Ци. Только в их случае это Жуань Байцзе прижала к груди совершенно обессиленного Линь Цюши. Встретившись лицом к лицу со свирепой тварью, она, кажется, вовсе не ощущала страха, даже легонько поцеловала Линь Цюши в макушку и произнесла: «Не бойся».

Вначале именно Линь Цюши хотел закрыть её собой, но в итоге девушка обняла его смертельной хваткой, так что даже пошевелиться не удавалось, оставалось только во все глаза наблюдать, как занесённый над ними топор опускается, а потом сталкивается с возникшим вокруг золотым сиянием.

— Хэх, — усмехнулась Жуань Байцзе.

Линь Цюши, совершенно остолбенев, смотрел, как женщина быстро разворачивается и бежит в погоню за мужчиной, который находился ближе остальных. Несчастный, увидев, что случилось, на несколько мгновений потрясённо замер, и тут же понял, что женщина оказалась прямо перед ним.

— Мы… мы спасены, так ведь? — спросил мужчина у Линь Цюши. — Ведь от нас исходит свет…

«Хрясь» — раздался отвратительный звук разрубленного пополам тела.

Не успев договорить, он оказался разделан на две половины острым лезвием топора. Перед самой смертью на его лице отразилось выражение полного непонимания, будто он совершенно не представлял, как такое может случится. Почему же в одинаковой ситуации его ждал другой конец?

Линь Цюши сидел на снегу, глядя на растекающуюся лужу крови. Женщина издала мерзкое хихиканье, подхватила топор и направилась на поиски следующей жертвы, оставив истекающие кровью останки.

Линь Цюши поджал губы, стараясь подавить тошноту, подступившую к горлу.

— Всё в порядке, — Жуань Байцзе похлопала его по спине, — всё закончилось.

— Это из-за неверного числа вошедших в храм?

Жуань Байцзе не ответила.

— Двое из нас вошли в храм по одному. Неужели они… были обречены.

— Я сама не знаю.

И верно, кто может знать ответ на этот вопрос?

Линь Цюши поднялся со снега и протянул руку Жуань Байцзе.

— Идём. Вернёмся в дом.

Жуань Байцзе усмехнулась и крепко ухватила его за руку.

Примерно спустя час все выжившие собрались в доме. Людей снова стало меньше.

Как и предположил Линь Цюши, из тех, кто вошёл в храм в одиночестве, не выжил никто. Демон в женском обличье с топором в руках отняла их жизни.

— Она забрала их трупы с собой, — кто-то рассказал о том, что видел. — Разрубила их на две половины, смеясь, подхватила и утащила в храм.

— Значит, плотник нас обманул? — хрипло спросила Сяо Кэ. — Ведь если бы мы сделали всё так, как он сказал, сейчас все были бы мертвы!

— Не все, — устало ответил Сюн Ци. — Как минимум осталась бы половина. Здесь обычно не убивают сразу всех, всегда остаётся половина.

— Половина тоже ничего не значит, кто знает, что если бы она явилась опять? — Жуань Байцзе, впрочем, довольно быстро пришла в себя. Теперь она вновь сидела, откинувшись на стуле и не спеша щёлкая семечки. С семечками она тоже выглядела привлекательно, даже, можно сказать, изящно. — Даже если бы она убивала в день по одному, нам бы тяжко пришлось.

Остальные погрузились в молчание.

Кто-то спросил:

— Мы сходили в храм, так что теперь? Можем делать гроб?

Сюн Ци кивнул:

— Завтра пойдём поговорить с плотником. Впрочем, мне думается, что не всё так просто.

Конечно же, не всё так просто. Ведь они ещё не заполнили колодец. В реальном мире забросить что-нибудь в колодец не представляло особой трудности. Но в этом мире даже такое простое действие могло стоить человеку жизни.

Кто знает, что может выпрыгнуть из этого колодца, когда нужно будет его заполнить?

Но всё это — уже проблема завтрашнего дня. А сегодня всем пришлось достаточно побегать от жуткой твари, да ещё своими глазами увидеть страшную смерть соратников. Никто уже не мог выдержать такой нагрузки, ни физической, ни моральной.

Поэтому все разошлись по комнатам очень рано, чтобы ночью отдохнуть как следует.

По крайней мере, сегодня можно было не беспокоиться о том, что кто-то ещё умрёт.

Линь Цюши лежал на кровати и смотрел на Жуань Байцзе, которая улеглась рядом.

— Спасибо тебе за сегодня, — сказал он, — ты такая сильная, невероятно, я тебе и в подмётки не гожусь.

Сегодня, когда они спасались от смерти, первым без сил упал Линь Цюши, а судя по состоянию Жуань Байцзе, он даже не удивился бы, если бы девушка, возвращаясь в жилище, всю дорогу шла вприпрыжку.

— Мужчине не к лицу физическая слабость, — спокойно ответила Жуань Байцзе.

Линь Цюши:

— …

— Ну правда же?

Линь Цюши:

— …

Да иди ты.

Девушка повернулась к нему и, лучезарно улыбаясь, спросила:

— Думаешь, мы сможем выбраться живыми?

Линь Цюши покачал головой, имея в виду, что и сам не знает.

Жуань Байцзе продолжила:

— Что ты сделаешь первым делом, если выберешься?

Линь Цюши, подумав, ответил:

— Если я выйду отсюда живым, наверное, вернусь на малую родину и женюсь.

— У тебя есть девушка?

Линь Цюши усмехнулся:

— Откуда у проектировщика, который ещё и после работы задерживается постоянно, может взяться девушка?

— Но ведь мечта должна быть обязательно. Когда выберемся, я куплю тебе девушку на Таобао, и проблема решена¹.

¹На известном сайте существует услуга «аренды» девушки или парня, например, для знакомства с родителями, которые настаивают на женитьбе.

— Ты просто сама доброта…

— Не благодари, парниша.

Они ещё немного поболтали, прежде чем погрузиться в глубокий сон. Этой ночью Линь Цюши ничего не снилось, возможно, он уже привык к жестокости и беспощадности этого мира.

На следующий день ярко светило солнце, стояла отличная погода.

Гнусное божество

Линь Цюши, кажется, уже давно не видел такой хорошей погоды. Ветер стих, снег тоже перестал, показавшееся на небосводе тёплое солнце заново согрело землю. Как будто случившееся вчера было всего лишь ночным кошмаром, из-за которого не стоило переживать.

Линь Цюши позволил себе немного поваляться в постели вместе с Жуань Байцзе, что случалось редко. Они даже обсудили жанры китайской поэзии и от этой темы перешли к философии человеческой жизни.

До тех пор, пока Жуань Байцзе не проголодалась и не поторопила Линь Цюши пойти приготовить чего-нибудь поесть.

Мужчина отправился на кухню и увидел, что остальные давным-давно проснулись, позавтракали и как раз обсуждали поход в дом плотника.

Сюн Ци, увидев Линь Цюши, поприветствовал его и поинтересовался, где Жуань Байцзе.

— Ещё в кровати, — ответил Линь Цюши. — Говорит, слишком холодно, не хочет вылезать из постели. Я принесу ей немного поесть.

Сюн Ци согласно хмыкнул и сказал, что они собираются посетить плотника, и куда лучше отправиться всем вместе. В обычной ситуации остальные, должно быть, заподозрили бы, что между Линь Цюши и Жуань Байцзе кое-что произошло, но, принимая во внимание вчерашнее происшествие, желание этой парочки заняться чем-то кроме отдыха можно было бы считать истинным чудом.

Сегодня во время визита к плотнику Сюн Ци первым делом собирался расспросить того о заполнении колодца. Как его заполнить, когда — никаких деталей они не знали. Но, вероятно, ещё более важный вопрос — для чего нужно заполнять колодец?

Пробыв здесь уже какое-то время, Линь Цюши убедился, что почти в каждом дворе расположен такой же колодец. И в большинстве своём колодцы находились ровно в центре двора, прямо на пути того, кто входит в дом. Вероятнее всего, за подобным расположением, которое противоречило здравому смыслу, скрывался какой-то странный обычай.

Вчера из-за неверных сведений, полученных от плотника, погибли ещё двое. И при следующей встрече со стариком настроение у выживших никак не вписывалось под определение «прекрасное». Даже всегда любезный с ним Сюн Ци явно был настроен прохладнее. К счастью, старик вовсе не обратил на это внимания, он всё так же держал в руках длинную трубку и, прищурившись, выпускал облака густого дыма.

— Старик, что мы должны делать после молитвы в храме? — спросил его Сюн Ци.

— Заполнить колодец, конечно же, — ответил плотник. — Выберите вечер и положите туда мёртвое существо. И готово.

— Мёртвое существо? Какое ещё мёртвое существо, что это значит? — Сяо Кэ услышала кое-что нехорошее в его словах, тон её голоса мгновенно сделался намного тяжелее. — Что вы имеете в виду?

Плотник ответил:

— Именно то, что говорю.

Сюн Ци поспешил уточнить:

— Подойдёт любое умершее существо?

— Верно, любое умершее подойдёт, — ответил плотник. — Курица, утка, собака, гусыня — всё, что вы сможете найти. В течение трёх дней вы должны сбросить его в колодец, присыпать земелькой, и можно делать гроб.

Услышав условие о том, что сгодится любое умершее существо, Сюн Ци облегчённо вздохнул. Да не успел выдохнуть до конца — стоявшая рядом Жуань Байцзе высказалась:

— Мы столько дней провели в деревне, но что-то я не видела здесь никаких животных. Где же нам искать этих куриц, уток, собак и гусынь?

— Но ведь мы ели яйца, разве нет? — Линь Цюши вспомнил о корзине с продуктами в их доме. — Раз есть яйца, то должна быть и курица.

— Ты, наверное, не очень внимательно вглядывался в ту корзину, — ответила ему Жуань Байцзе, — в нашу кухню ни разу не входили посторонние люди. Даже жители деревни. Продукты в корзине пополняются сами собой.

Линь Цюши:

— И что же тогда несёт эти яйца?..

— Да какая разница, что их несёт. Вкус, впрочем, неплохой.

Линь Цюши:

— …

Ему вдруг неприятно скрутило живот.

Стоило Жуань Байцзе напомнить, и остальные тоже осознали, что действительно не встречали в деревне никакой живности. Как раз стояла студёная зима, и в горах тем более не могло быть животных. Сюн Ци тоже оказался достаточно умным, чтобы ухватить кое-какую ключевую деталь. Кровь постепенно отступила с его лица, мужчина начал бледнеть.

— Старик, что вы, в конце концов, хотите сказать?

Плотник ответил:

— Я всего лишь изготавливаю гробы, и больше ничего сказать и сделать не могу. Я бы не стал намеренно вам вредить.

Стоило ему это произнести, и кто-то всё же не выдержал. Тот человек ударил по столу и гневно закричал:

— Что значит — не стал бы намеренно нам вредить? Ты сказал нам входить в храм молиться по одному, а теперь все, кто зашёл туда один, мертвы…

Плотник ледяным тоном перебил:

— Для чего делаются гробы?

Все тут же застыли.

— Именно для того, чтобы положить туда мертвеца. А если никто не умер, зачем тогда гроб? — Плотник заулыбался, что выглядело крайне неприятно на его покрытом морщинами лице. — И вообще, почему вы не послушали моего совета…

Жуань Байцзе:

— Какого твоего совета?

Плотник ткнул в них пальцем:

— Осталось ещё так много человек, она ведь ещё не наелась.

— Наелась?.. — услышав слово «наелась», Линь Цюши тут же вспомнил трупы на третьем этаже, пережёванные в крошку, а также некоторые детали, которые упоминали вчера остальные — о том, как жуткая тварь утащила зарубленных ею жертв обратно в храм. Теперь он наконец понял, какой итог ожидал те трупы.

— Что это за тварь… — не удержавшись, спросил Сюн Ци. — Та женщина…

Плотник махнул рукой и отказался продолжать разговор.

Жуань Байцзе начала шарить взглядом по комнате и, в конце концов, остановилась на пустом углу и буркнула себе под нос:

— А что ж ты палочку-то убрал?

Плотник едва не рассмеялся от гнева. И наверняка подумал — я что, должен дожидаться, пока ты, как в прошлый раз, схватишь эту палку и начнёшь угрожать мне побоями?

Девушка продолжила:

— Ладно, палки нет, но зато у меня есть для тебя кое-что другое, — с такими словами она достала из-за спины перочинный нож. — Старик, а ну выкладывай всё как на духу. Ведь если ты не скажешь, мы всё равно все здесь умрём, а перед смертью неплохо будет и тебя с собой прихватить, за компанию.

Плотник:

— …

Не только плотник, но и Линь Цюши уставился на девушку, открыв рот и выпучив глаза. Комната погрузилась в неловкое молчание. И у большинства в голове возникла только одна мысль — а что, так можно было???

Плотник готов был помереть от ярости, но при этом не мог ничего поделать с Жуань Байцзе, ему оставалось только стиснуть зубы и рассказать им всё о «той женщине».

Выяснилось, что женщина — это божество, которому поклоняются жители деревни. На словах-то божество, но на деле — злой демон, который, охраняя покой деревни, при этом очень любил полакомиться свежатиной. Каждую зиму местные приносили ей в жертву живых существ. Но в этом году случилось непредвиденное — живых существ не осталось…

На их счастье, приехало несколько чужаков, которые вызвались помочь им изготовить гроб.

На этом моменте рассказа все поняли, что для жителей деревни они и являлись той самой жертвой на заклание.

— Её непременно нужно накормить? А если не сделать этого, что тогда? — спросил Сюн Ци.

Плотник ответил:

— Если не накормить… она сама придёт за вами. Те, кто делают гробы, обязательно должны задобрить её подношением, поэтому, кроме вас, в этом году никто гробы не делал, — он затянулся трубкой. — Это всё, что я могу сказать. Стоит вам только заполнить колодец, и я начну делать гроб.

Жуань Байцзе молчала и только, опустив голову, поигрывала ножичком в руках. Острое лезвие парило в её тонких изящных пальцах, проскальзывая между ними, от чего у остальных зарябило в глазах.

Плотник тоже замолчал. Кажется, он побаивался Жуань Байцзе — во время рассказа всё посматривал в сторону девушки.

И когда все уже решили, что она вот-вот скажет ему ещё что-нибудь, Жуань Байцзе со вздохом произнесла:

— Идём.

— Что, уже возвращаемся? — спросил Сюн Ци.

— А ты как думал? — с лёгким нетерпением сказала Жуань Байцзе. — Он больше ничего не знает, дальнейшие расспросы ничего не дадут.

Девушка развернулась, толкнула дверь и вышла прочь, решительно и бесповоротно.

Глядя на неё, остальные направились следом. Линь Цюши показалось, что настроение у девушки не очень хорошее, поэтому он догнал её и спросил, в чём дело.

Жуань Байцзе ответила:

— Сегодня ночью будь осторожнее.

— Что это значит? Ты хочешь сказать, что эта тварь, возможно, явится за нами? — Линь Цюши мог выдумать только одну причину, по которой нужно проявлять осторожность.

— Хэх, — усмехнулась Жуань Байцзе. Она повернулась, приникла к уху Линь Цюши и тихо сказала:

— Иногда… люди, по сравнению с призраками, намного страшнее.

Линь Цюши остолбенел.

— Идём, — девушка снова пошла вперёд, а Линь Цюши, глядя ей вслед, вдруг подумал, что эту девушку в самом деле сложно разгадать.

Если до визита в дом плотника члены команды ещё могли перекинуться друг с другом парой фраз, то стоило вернуться от него, и атмосфера между ними превратилась в пруд со стоячей водой, которая, в придачу, вскоре загниёт.

Линь Цюши не понимал, что случилось, и тогда Жуань Байцзе, жуя печёный батат, медленно разъяснила:

— Ты дурак? Всё потому, что раньше все выживали вместе, объединив силы, а теперь…

— Теперь? — с подозрением спросил Линь Цюши.

— Теперь каждый мечтает о том, чтобы другой поскорее умер, — Жуань Байцзе откинулась на спинку стула. — Ведь стоит кому-то умереть, и у нас найдётся мёртвое существо, которое можно бросить в колодец. Тогда и гроб будет сделан, и всем удастся выбраться отсюда живыми…

Линь Цюши:

— …

Он совершенно не задумался о подобном. А послушав девушку, будто сквозь сон, спросил:

— Все миры за дверью такие?

Жуань Байцзе спокойно продолжила:

— На самом деле, этот ещё ничего. Но сегодня ночью ни в коем случае не выходи за дверь. Иначе…

— Я встречу ту женщину?

Жуань Байцзе покачала головой:

— Возможно, ты встретишься кое с чем пострашнее, чем та женщина.

На самом деле Линь Цюши уже кое о чём догадался, просто ему не очень хотелось это признавать. Всё-таки он родился в обществе, подвластном закону, и его мышление пока не могло выйти за его рамки. Жуань Байцзе намекала, что кто-то может решиться на убийство соратника, чтобы таким образом заполучить мёртвое существо. Но Линь Цюши не хотел верить, что кто-то в самом деле так поступит.

Той ночью Линь Цюши не мог уснуть.

Жуань Байцзе лежала рядом и спала, как обычно, беззаботной свинкой.

В отличие от неё, Линь Цюши лежал и смотрел в потолок, думая о случившемся днём. Плотно закрыв окно и дверь, он даже намеревался подставить к последней    стул, но Жуань Байцзе сказала:

— А ты не боишься, что тварь внезапно появится в нашей комнате?..

Линь Цюши:

— !..

Разумно.

Поэтому стул он всё-таки послушно отставил в сторону.

И всё же , чему быть, тому не миновать. В два часа ночи измученный бессонницей Линь Цюши снова услышал душераздирающий человеческий крик.

Человеческое сердце

Линь Цюши слышал подобные крики и раньше, но только этой ночью крик, кажется, не походил на другие. Ему сопутствовал звук падения чего-то тяжёлого и гневная ругань. Мужчина даже различил быстрые шаги по коридору вперемешку с надрывными мольбами о помощи:

— Помогите!.. Помогите… Он хочет меня убить, спасите… — голос показался Линь Цюши смутно знакомым, он был уверен, что кричит одна из девушек из команды. Она так надрывалась, будто бы на крики уходили все её силы.

Линь Цюши всё никак не мог понять, был ли голос настоящим, или ему всё это мерещилось. Но его дыхание стало немного сбивчивым, потому что жуткие крики всё приближались.

— Спасите!.. — девушка находилась прямо на втором этаже, она бежала по коридору и с силой колотила в каждую дверь. — Он хочет убить меня, спасите, пожалуйста, откройте двери!!! Пожалуйста, откройте!..

Вот только звука открывающихся дверей так и не последовало. Все словно погрузились в глубокий сон и совершенно не слышали этой пронзительной мольбы о помощи.

Линь Цюши лежал на кровати, не шевелясь. До тех пор, пока крики не достигли их двери.

— Спасите! Спасите! — рыдала девушка, громко колотя по двери. — Прошу, откройте, он сошёл с ума, он меня убьёт, пожалуйста, прошу… Я не хочу умирать, пожалуйста, спасите меня!!!

Линь Цюши медленно сел на кровати. Но не сделал и шага — в молчании он размышлял, стоит ли пойти и открыть дверь.

Внезапно раздался тихий голос Жуань Байцзе, которая, как он думал, крепко спала:

— Ты хочешь спасти её?

— А могу?

Жуань Байцзе закатила глаза и лишь через некоторое время ответила:

— Если хочешь.

Линь Цюши чувствовал, что снаружи, скорее всего, слышится голос человека. Видя, что Жуань Байцзе не собирается его задерживать, быстро встал и подошёл к двери. Стиснув зубы, он открыл замок.

Стоило мужчине открыть дверь, он едва не подскочил от испуга, увидев картину в коридоре. Девушку, что молила о помощи, с ног до головы покрывала кровь. Кажется, её рука была поранена — девушка рыдала и зажимала рану другой рукой. Увидев, что Линь Цюши открыл ей, она как сумасшедшая бросилась к нему с криком:

— Спасите… спасите меня!

Линь Цюши спросил:

— Что произошло?

— Он хочет убить меня… — плакала девушка. — Он хочет меня убить!!!

Линь Цюши отступил назад, впуская её в комнату.

— Кто хочет убитьтебя?

Девушка ответила:

— Чэн Вэнь!!!

Линь Цюши припомнил, что это имя принадлежало одному из мужчин в команде. Впрочем, больше он не успел ничего спросить — со стороны лестницы послышался громкий стук. Первый и второй этаж отделяла ветхая деревянная дверь, которая обычно закрывалась на ночь. Возможно, именно она и спасла девушке жизнь.

Линь Цюши жестом показал несчастной входить, а сам тут же заперся.

Девушка всхлипывала и всем телом неуёмно дрожала, её явно постиг немалый испуг.

Снаружи послышался грохот — деревянная дверь между этажами наконец не выдержала натиска. Очень скоро в коридоре зазвучали торопливые шаги. Мужчина, которого девушка назвала Чэн Вэнем, явно искал её:

— Куда же ты убежала… Сейчас же выдайте сюда Ван Сяои! Не впускайте её!!!

Ван Сяои от страха начала тихо скулить.

Жуань Байцзе тоже встала с кровати. Даже в подобной ситуации она ни капли не волновалась, лишь неторопливо расчёсывала длинные волосы.

Шаги Чэн Вэня остановились напротив комнаты Линь Цюши, ведь кровавый след обрывался именно здесь, примета была слишком очевидной. Мужчина сразу понял, где спряталась Ван Сяои.

— Открой! Линь Цюши!!! — заорал Чэн Вэнь. — Ван Сяои прячется у тебя в комнате?!!

Линь Цюши не ответил.

Жуань Байцзе капризным тоном протянула:

— Уже так поздно, ну что вы расшумелись?

Чэн Вэнь:

— Сейчас же выдайте её… Она не человек!!! Не дайте ей себя обмануть!!!

Линь Цюши:

— Что ты хочешь этим сказать?

Чэн Вэнь, кажется, был сильно разгневан, он жестко и нетерпеливо бросил:

— Она правда не человек, поверьте мне…

Ван Сяои, услышав его заявления, со слезами закричала:

— Это ты не человек, Чэн Вэнь, раз решил воспользоваться подобным предлогом, чтобы убить меня! Думаешь, что если убьёшь меня, сможешь выжить?

В голосе Чэн Вэня после слов девушки только прибавилось свирепости:

— Ван Сяои, не прикидывайся, ты и есть та тварь, что прячется среди нас, я раскрыл твой секрет!!! — он с криками начал выбивать дверь, давая понять, что не собирается успокаиваться.

Дверь, и без того видавшая виды, от ударов мужчины, который принял твёрдое решение её выбить, наверняка долго не продержалась бы. Линь Цюши, стоя возле неё, принялся кричать на обезумевшего:

— Если ты убьёшь Ван Сяои, даже если выберешься живым, всё равно останешься убийцей!

Чэн Вэнь ответил:

— Линь Цюши, не суй нос не в своё дело!

— А я, мать твою, буду совать нос не в своё дело! Если ты такой крутой, то заходи, ещё бы я с тобой не справился, — мужчина за дверью так его разозлил, что Линь Цюши уже закатал рукава и, шумно дыша, стал искать в комнате что-нибудь, чем можно отбиться.

Чэн Вэнь тоже почувствовал гнев Линь Цюши, его попытки выбить дверь прекратились, и в конце концов послышался хриплый голос:

— Линь Цюши, сегодня я готов взять на себя роль злодея, просто вытолкай её сюда. Стоит только ей умереть, и мы сможем выбраться отсюда.

— Размечтался.

— Ах, ты…

— Уходи. Я не позволю тебе её убить.

Снаружи стало тихо. А потом в самом деле раздались удаляющиеся шаги. Линь Цюши и сам не ожидал, что Чэн Вэнь так просто отступится. Немного постояв в растерянности, он повернулся к Ван Сяои:

— Он ушёл.

Ван Сяои снова начала всхлипывать.

Всю оставшуюся ночь трое в комнате так и не смогли уснуть. Пока Линь Цюши помогал Ван Сяои промыть и забинтовать рану, Жуань Байцзе сидела у окна и молча смотрела наружу.

Когда Линь Цюши спросил, на что она смотрит, девушка ответила:

— Я смотрю на колодец снаружи.

— И на что там смотреть? — у Линь Цюши сложилось исключительно негативное впечатление от колодца.

Жуань Байцзе нежно проворковала:

— Почему бы и не посмотреть на него немного. Возможно, в итоге я сама окажусь в этом колодце.

— Я не позволю тебе оказаться там, — мужчина медленно вытер кровь с пола и искренне добавил: — А если всё-таки придётся падать туда, то лучше я буду первым.

Жуань Байцзе рассмеялась и произнесла:

— Ты весьма интересный человек.

Ван Сяои всё же выжила. Пускай поранилась, но сохранность жизни в данной ситуации уже являлась небывалым везением.

Линь Цюши уж было решил, что на другой день Чэн Вэнь, чувствуя себя виноватым, вообще не появится внизу, но, к его удивлению, на следующее утро мужчина вёл себя, будто ничего не случилось — сидел в гостиной и завтракал.

Ван Сяои, увидев его, спряталась за спину Линь Цюши и едва не расплакалась снова.

Линь Цюши ледяным тоном бросил:

— Чэн Вэнь, и у тебя есть совесть появляться здесь?

Тот безразлично глянул на Линь Цюши.

— Почему, интересно, я не мог здесь появиться?

— Ты хотел убить Ван Сяои! — Линь Цюши не мог понять, почему тот воспринимает это как что-то совершенно нормальное. — Она же живой человек!

Чэн Вэнь только холодно усмехнулся, ничего не сказав.

Услышав их разговор, остальные члены команды отреагировали по-разному: кто-то бросил на Чэн Вэня взгляд, полный презрения, а кто-то вообще не пошевелился, оставшись полностью безразличным, будто бы убийство одного из своих совершенно не стоило их внимания.

Сюн Ци, кажется, также не обрадовался новости и произнёс:

— Если ты такой смелый, шёл бы лучше тварей убивать. К чему нападать на своих?

Чэн Вэнь набил рот едой, не желая говорить. Линь Цюши боялся, что тот внезапно вспылит, и всё время настороженно наблюдал за мужчиной. Ему казалось, что Чэн Вэнь пребывает в каком-то странном состоянии. Но в чём именно странность, он пока не мог понять.

До тех пор, пока они не закончили завтракать и не вернулись в комнату вместе с Жуань Байцзе. Там девушка вдруг спросила его:

— Как считаешь, в последующие три дня призрак будет убивать?

— Что ты имеешь в виду? — в непонимании застыл Линь Цюши.

— Эта тварь, очевидно, разумна, — ответила Жуань Байцзе. — На её месте я бы не убила никого в следующие три дня.

Линь Цюши:

— …

Жуань Байцзе изящными пальцами медленно почистила от кожицы батат, легко коснулась его тонкими губами и оставила на нежной мякоти ровный след зубов.

— Если через три дня мы так и не найдём мёртвое существо, чтобы скинуть его в колодец, угадай, что произойдёт?

Линь Цюши понял, к чему она клонит. Он нервно сглотнул и ответил:

— В команде появится далеко не один Чэн Вэнь.

Жуань Байцзе кивнула.

Мужчина вдруг вспомнил фразу «В случае опасности обращайтесь в полицию»… Чэн Вэнь, пытаясь проникнуть в комнату, в реальном мире мог бы преспокойно получить обвинение в покушении на убийство и получить срок от трёх до десяти лет.

— Что же делать?

— Ждать. Рано или поздно всё закончится.

Не важно — лучше или хуже.

Все ждали ночи. И хотя никто не произносил этого вслух, всё же в сердце каждого смутно обитала надежда на появление первого трупа. Однако ожидания разошлись с действительностью — два дня подряд не происходило никаких несчастных случаев. Ночи, невероятно опасные раньше, теперь превратились в несравнимо тихие, будто кроме ветра и снега в этом мире не существовало вообще ничего.

Линь Цюши выбрал время и сходил к плотнику, чтобы узнать, что случится, если за три дня они не смогут заполнить колодец. Плотник сказал, что тогда придётся заново рубить дерево и идти молиться в храм.

Такой ответ ещё сильнее ухудшил настроение в команде. У них уже осталось не так много времени, и если повторять весь процесс с начала, возможно, погибнут все.

— На самом деле, не стоит так переживать, — сказала Сяо Кэ. — Каждый раз как минимум должен выжить один человек, — она самоиронично усмехнулась, — и как знать, может, это будете именно вы?

Остальные промолчали. Поскольку каждый в душе прекрасно понимал, что цена за такой риск слишком велика. Никто не мог с уверенностью сказать, что именно он будет тем самым последним выжившим.

Выкопанный труп

Поскольку назначенный срок в три дня подходил к концу, атмосфера в команде постепенно стала накаляться. К вечеру второго дня вспыхнул ещё один конфликт — на этот раз серьёзно поругались Сюн Ци и Сяо Кэ, всего лишь из-за еды, которая пришлась кому-то из них не по вкусу. Сюн Ци в порыве злости просто-напросто выбросил еду на улицу, а Сяо Кэ, вспылив, хлопнула дверью и ушла.

В воздухе витала атмосфера взаимных подозрений. И если в самом начале члены команды могли положиться друг на друга, теперь каждый становился потенциальным убийцей. Каждое слово, каждое движение, даже каждый взгляд, кажется, мог стать причиной схода этой «лавины».

Линь Цюши впервые почувствовал, что команда на пределе, на всех давило дыхание смерти и постоянные сомнения, которые вскоре могли стать последней каплей, что их и сломит.

Жуань Байцзе, кажется, давно ожидала чего-то подобного, поэтому не выглядела ни капли удивлённой. Она нашла себе место в гостиной, где уселась и окинула взглядом остальных собравшихся, всё более походящих на невротиков. А потом неожиданно для всех как бы невзначай начала разговор:

— Вы, наверное, забыли… что трупы можно достать ещё кое-где.

Эта фраза стала благодатным дождём, пролившимся на истощённую землю — намертво пересохшая атмосфера мгновенно увлажнилась, Сюн Ци спросил:

— Где?

Линь Цюши вторил:

— На кладбище? Мы ведь уже отправлялись на его поиски, но так и не смогли найти, где расположено кладбище жителей деревни.　

— Конечно, нет, — сказала Жуань Байцзе. — Церемония погребения в этом мире, думается мне, не настолько проста, как нам кажется.

— Но тогда где? — спросил Линь Цюши.

Жуань Байцзе ответила:

— Вы, должно быть, помните тех несчастных, которых раздавило деревом пару дней назад, когда они тащили бревно из леса?

Линь Цюши, осознавая её слова, проговорил:

— Точно, ведь они тоже считаются мёртвыми существами…

— Идём, нужно найти время выкопать их тела, и покончим с этим колодцем, — сказала Жуань Байцзе, — нам больше не нужно будет вести себя так, как сейчас.

После этой фразы обстановка вокруг мгновенно потеплела, но всё же осталась напряжённой. Поскольку члены команды пока не знали наверняка, смогут ли найти трупы. Начиная с того момента, как они срубили деревья, каждый день валил снегопад, трупы давно похоронило под глубоким слоем снега. Выкопать их — задача не из лёгких.

Но какой бы сложной она ни казалась, её осуществление всё же представлялось куда более лёгким, чем убийство живых. Все понимали, что времени в обрез, поэтому, едва услышав предложение, принялись по очереди озвучивать варианты, как быстрее выкопать трупы и избежать возможных опасностей.

Линь Цюши совсем не ожидал, что все так скоро согласятся с этой идеей, не высказав ни единого слова против.

Хотя, если подумать, сейчас это действительно самый лучший способ. Конечно, выкапывать трупы во время снегопада — дело нелёгкое, но по крайней мере у них появился план. Кроме того, вероятное появление новых жертв в процессе работы окажется как нельзя кстати — не придётся никого убивать, мёртвое существо для заполнения колодца найдётся само собой.

Спустя полчаса они собрались у дверей дома, мужчины взяли по железной лопате.

— Идём, — сказал Сюн Ци с сигаретой в зубах. Это была его последняя сигарета в этом мире, поэтому он старался выкурить её как можно медленнее. — Непременно нужно выкопать их сегодня.

Глаза Чэн Вэня, который вчера пытался убить Ван Сяои, покраснели и покрылись красными кровавыми прожилками. Он выглядел как окончательно помешавшийся.

— Если не выкопаем, нам всем конец, — с такими словами он со злостью бросил взгляд на Ван Сяои и Линь Цюши.

Линь Цюши без капли уважения уставился на него в ответ, не оставляя тому возможность сохранить лицо.

— Пошли, — позвала Жуань Байцзе.

Сюн Ци повёл их по узкой горной тропе.

За несколько прошедших суток каждую ночь валил снегопад, а днём было ясно. Землю покрывал толстый слой снега, на рыхлой поверхности которого оставались следы их шагов.

Спустя чуть менее часа они вышли на знакомую тропу, выше которой располагался тот самый лес.

— Вроде бы, где-то здесь, — не имея никаких указателей, Сюн Ци не был уверен до конца, где нужно искать. — Давайте начнём копать отсюда.
Линь Цюши кивнул, взялся за лопату и принялся раскапывать снег.

Тропа, хоть и была узкой, всё же представляла собой довольно большой диапазон поисков трупов, и поиски эти превращались в изматывающий труд. Но мужчины старались изо всех сил, никто не отлынивал от работы.

Жуань Байцзе сидела на камне неподалёку и неторопливо щёлкала семечки. Её безразличное выражение резко контрастировало с напряжённым лицом Сяо Кэ. Возможно, Сяо Кэ не могла смириться с таким расслабленным видом Жуань Байцзе, поэтому спросила:

— И ты не боишься смерти? Если умрёшь здесь, тебя ждёт то же самое в реальности.

Жуань Байцзе лениво протянула:

— Боюсь.

— А раз боишься, почему так спокойно выглядишь?

Жуань Байцзе поленилась даже посмотреть на Сяо Кэ, она относилась к девушке практически как к пустому месту, можно даже сказать, с презрением.

— У всех страх проявляется по-разному: кто-то плачет, кто-то смеётся, а я вот семечки щёлкаю, — она вытянула руку и высыпала на заснеженную тропу горсть шелухи, затем добавила: — А ещё люблю бросать мусор.

Сяо Кэ промолчала. Она ясно понимала, что Жуань Байцзе её дурачит, но не сразу нашлась, что ответить, только со злостью выругалась, развернулась и отошла подальше.

Жуань Байцзе осталась сидеть с наигранной улыбкой. С тех самых пор как они оказались здесь, девушка почти не отрывала взгляда от Линь Цюши, будто в нём крылось что-то крайне интересное, что привлекало её внимание.

Линь Цюши же некогда было смотреть на Жуань Байцзе — он старательно копал снег, опустив голову, и в душе молился, чтобы трупы поскорее нашлись.

Да видно, Небеса не собирались ему помогать. Когда они выдвинулись, небо уже темнело, а через час на землю уже опустилась ночь.

С небес снова начал падать снег. Линь Цюши подышал на окоченевшие от холода руки и поднял глаза наверх.

Сегодня в небе висела огромная луна, её свет отражался на снегу, поэтому лес, что не могло не радовать, не выглядел таким уж тёмным.
Сюн Ци копал снег неподалёку, между делом обмениваясь фразами с Сяо Кэ. Чэн Вэнь, на пределе нервного срыва, тоже не останавливался ни на секунду, только сыпал проклятиями с каждым движением лопаты, но при этом работал довольно быстро.

Ещё три девушки стояли на обочине тропы. Они не разговаривали, просто спокойно смотрели на Линь Цюши.

Мужчина снова взялся за работу, но через пару секунд заметил кое-что странное. Он снова поднял голову и посмотрел в сторону Жуань Байцзе. Убедившись, что там действительно стоит три девушки.

Одна высокая и две низких, причём низенькие стояли совсем рядом, будто по-дружески держась за руки.

Глядя на эту картину, Линь Цюши вдруг остановился.

— Что-то не так? — Сюн Ци поодаль заметил странность в его поведении. — Линь Цюши?

Линь Цюши ответил:

— Кажется… как-то странно…

— Что странно? — спросила Сяо Кэ.

Услышав её голос, Линь Цюши наконец понял, что показалось ему странным. Их осталось всего шестеро — Сюн Ци, Сяо Кэ, Ван Сяои, Чэн Вэнь, Жуань Байцзе и он сам.

Сяо Кэ стояла рядом с Сюн Ци. Тогда откуда рядом с Жуань Байцзе взялись ещё двое?

Линь Цюши нервно сглотнул. Затем, притворяясь, что ничего не произошло, продолжил орудовать лопатой и позвал:

— Жуань Байцзе, подойди-ка сюда. Я хочу тебе кое-что сказать.

Жуань Байцзе встала с камня и направилась к нему.

— Что ты хотел?

Линь Цюши не издал ни звука, только неотрывно смотрел на тех, оставшихся на месте двух девушек. Он заметил, что обе они стоят в тени деревьев, поэтому невозможно разглядеть их лиц. Будучи практически одного роста, девушки всё время держались за руки, будто между ними очень тёплые отношения. Только вот от такого зрелища у Линь Цюши волосы зашевелились на голове.

— Линь Цюши? — спросила Жуань Байцзе. — Что с тобой?

Линь Цюши не отвечал, он хотел всё объяснить, когда Жуань Байцзе подойдёт ближе. Как вдруг почувствовал, что лопата упёрлась во что-то твёрдое.

Как раз в этот момент Жуань Байцзе оказалась прямо перед ним. Она опустила взгляд и увидела рядом с лопатой окоченевший труп.

— Ты его нашёл!

— Что? — Линь Цюши не сразу понял, о чём говорит Жуань Байцзе.

— Ты нашёл труп! — голос девушки стал веселее. — Неплохо! А ты везунчик…

На этот раз к Линь Цюши наконец пришло внезапное осознание, что он действительно что-то выкопал. Он склонился и увидел в снегу заледеневший труп. На поверхности торчала только мертвенно-бледная рука, но можно с уверенностью сказать, что это именно тот их соратник, что погиб во время рубки деревьев, а теперь лежал под снегом.

— Нашёл! — громко крикнул Линь Цюши. Затем он переместил взгляд туда, где только что видел силуэты двух девушек, только теперь они превратились в одну, которая медленно направилась в их сторону.

Когда она вышла на свет, Линь Цюши увидел Ван Сяои.

Ван Сяои подошла к нему и спросила, как будто увидела что-то странное в его взгляде:

— Почему ты на меня так смотришь?

Линь Цюши покачал головой.

— Да так, ничего.

— Спасибо тебе. Ты просто герой. — Она опустила глаза на занесённый снегом труп, в её взгляде отразилась благодарность. — Если бы не ты, я бы вчера погибла, а теперь ты ещё и выкопал труп…

— Мне просто повезло, — он вдруг протянул ладонь и взял Жуань Байцзе за руку. — Подойди поближе.

Жуань Байцзе, ощутив, как сжалась его рука, слегка нахмурилась, и хотела что-то сказать, но тут почувствовала, что Линь Цюши что-то пишет пальцем на её ладони, так, чтобы никто не заметил.

Он написал всего четыре черты, из которых состоит иероглиф «Ван».

Почти за пару секунд девушка осознала, что он имеет в виду, и крепко сжала ладонь, выражая понимание. Затем посмотрела на труп и сказала:

— Ну что ж, раз уж тело нашлось, давайте скорее заберём его с собой.

— Хорошо, — заулыбалась Ван Сяои, — давайте скорее возвращаться.

Женщина

Остальные, кажется, не заметили никаких странностей, связанных с Ван Сяои. Всё их внимание было приковано к трупу.

— Прекрасно. Не думал, что мы так быстро его найдём, — Сюн Ци похвалил Линь Цюши за удачливость. — Думал, придётся ночевать снаружи.

— Идём, унесём труп к колодцу, — стоило Чэн Вэню увидеть труп, он тут же стал немного спокойнее. Только сплюнул на землю и злобно уставился на Ван Сяои: — Считай, что тебе повезло.

Ван Сяои в страхе хотела спрятаться за спину Линь Цюши, но на сей раз он не позволил ей этого сделать. Схватив её за руку, он сказал:

— Не бойся его, я здесь. Чэн Вэнь, ты больной? Зачем девушку пугаешь?

Чэн Вэнь ответил:

— Она не человек вовсе, я сам всё видел!

Он будто бы немного повредился рассудком, эмоции всё время скакали, как на горках. Но когда Линь Цюши сделал ему замечание, он не стал больше угрожать Ван Сяои. Просто склонился над трупом и вместе с Сюн Ци принялся его выкапывать.

Мертвец пролежал в снегу несколько дней и выглядел всё так же, как тогда. Даже в дыре на месте живота до сих пор отчётливо виднелись органы и позвоночник. От такой картины у всех волосы зашевелились на голове.

Если бы Линь Цюши, только оказавшись в этом мире, увидел что-то подобное, наверное, его бы стошнило. Но спустя несколько дней закалки он уже смотрел на трупы без какого-либо волнения, даже мог порассматривать подольше.

— Как мы его потащим? — спросила Сяо Кэ. — На спине?

— По земле, — ответил Сюн Ци. — Не слишком уважительно, но всё же лучше, чем умертвлять ещё кого-то.

Если бы они находились в реальном мире, в том, чтобы тащить покойника на спине, не было бы ничего опасного. Но мир за дверью полнился странностями, кто знает, не оживёт ли мертвец у тебя на закорках, пока ты будешь его нести?

— Идёт, — Линь Цюши выразил согласие.

Поэтому они вдвоём связали труп верёвками, затем подложили под него доски, которые взяли с собой, соорудив таким образом сани, и поволокли по снегу.

— Пойдём, — закончив, Сюн Ци и Линь Цюши потащили сани за собой по тропе. Две девушки пошли впереди, и Линь Цюши, подтягивая верёвку, то и дело поглядывал на Ван Сяои.

Он схватил Ван Сяои за руку умышленно, но не заметил ничего необычного — температура тела и поверхность кожи не отличались от нормальных людей. Неужели в лесу ему всё померещилось? Нет… Линь Цюши сразу отмёл сомнения. В этом мире даже с иллюзиями нужно быть осторожным — едва оступишься, и можешь лишиться жизни.

Они направились назад по тропе, Жуань Байцзе шла прямо за Линь Цюши, очень близко, так что когда она шёпотом спросила, он услышал:

— Что ты видел?

— Две тени.

Жуань Байцзе всё поняла и просто охнула в ответ.

Линь Цюши спросил:

— Человек?

Услышав вопрос, Жуань Байцзе тихонько усмехнулась.

— Думаешь, это я могу решать, человек она или нет? Почему ты мне так доверяешь?

Линь Цюши, подумав, спросил:

— Может, потому что ты красивая?

Жуань Байцзе:

— Такой ответ мне нравится, — помолчав, она добавила: — Не уверена. Скорее всего, всё-таки человек, но расслабляться нельзя. Сама она может оказаться человеком, но кто знает, какая странная сущность прячется за ней?

Линь Цюши это показалось разумным выводом.

Горная тропа была очень узкой. К счастью, труп весил немного, и когда они спустились с холма, все облегчённо выдохнули. По крайней мере, по дороге они не столкнулись ни с какими ужасами.

— Давайте поторопимся, — Сюн Ци, поглядев на небо, сделался обеспокоенным. — Скоро совсем стемнеет.

Линь Цюши коротко хмыкнул в знак согласия.

Когда на деревню опустилась ночь, округа погрузилась в почти мёртвое спокойствие, снежинки с шорохом падали на землю, что ещё больше подчёркивало тишину вокруг.

И когда они продолжили идти, Ван Сяои, которая шествовала впереди всех, вдруг зашлась громким сильным кашлем. Казалось, она чем-то подавилась — девушка даже сложилась пополам.

— Ван Сяои, ты в порядке? — спросила Сяо Кэ, которая остановилась рядом.

Ван Сяои ничего не ответила, только махнула рукой в знак того, что с ней всё хорошо. Никто даже представить не мог, что Чэн Вэнь, который уж было успокоился, внезапно вновь выйдет из себя, схватит лопату и набросится на Ван Сяои.

— Что ты делаешь?! — Линь Цюши успел задержать мужчину. — Чэн Вэнь, ты рехнулся?!

Глаза Чэн Вэня налились ярко-красным, будто он совсем потерял рассудок, а из горла вырвался хриплый крик:

— Она — призрак!!! Не мешайте мне!!!

Кашель Ван Сяои усиливался, она упала на колени, из-за сильного приступа кашля её начало тошнить.

Сяо Кэ стояла ближе всех и, увидев, чем тошнит девушку, невольно издала потрясённый крик.

Линь Цюши развернулся и тоже обнаружил, что изо рта Ван Сяои лезут чёрные волосы, а сама она держится руками за горло с выражением невыносимой боли. Волосы выползали из её рта, будто живые, и начинали шевелиться на земле.

— Я убью её!!! Иначе она убьёт нас!!! — Чэн Вэнь совершенно потерял самоконтроль, а когда человек находится на пределе, у него может появиться поистине пугающая физическая сила. За какие-то доли секунды он резким толчком отпихнул от себя Линь Цюши, и пока тот тяжело упал на землю, на его глазах замахнулся лопатой и обрушил удар на голову Ван Сяои.

— Ааааааааа!!! — Ван Сяои издала жуткий, душераздирающий крик — её голова буквально оказалась разрублена пополам, на белый покров снега брызнула свежая горячая кровь, от которой в воздух поднялся белый пар. Тошнить её перестало, она так и застыла с выражением страдания на лице, а потом медленно повалилась наземь.

— Ха-ха, ха-ха, она мертва, — на лице Чэн Вэня отразилась довольная улыбка, он ногой отпихнул тело Ван Сяои, не прекращая смеяться. — Ха-ха, теперь мы выживем.

Никто ничего не говорил, остальные четверо молча смотрели на эту жуткую картину.

Волосы, которые выплюнула Ван Сяои, постепенно начали бледнеть, а потом и вовсе исчезли. Её глаза оставались широко распахнутыми, будто она не понимала, почему ей пришлось вот так умереть.

— Ха-ха, ха-ха, — Чэн Вэнь расслабил руку, и окровавленная лопата упала на землю. Мужчина огляделся по сторонам, увидел на лицах остальных не то страх, не то отвращение, и сказал: — Чего вы так на меня уставились? Я вас спас!

Шух-шух-шух…

Именно в этот момент, когда воздух вокруг будто заледенел, тишину нарушил шорох, раздавшийся откуда-то из-под снега.

Линь Цюши оглянулся и ясно расслышал, что этот странный звук доносится со стороны леса. Будто бы что-то скользило по снегу, приближаясь к ним.

— Что это за звук? — Линь Цюши посетило очень нехорошее предчувствие. — Давайте поторопимся.

С коротким «Гм» Сюн Ци тоже чуть переменился в лице. Теперь ему уже было не до Чэн Вэня, который убил Ван Сяои. Они с Линь Цюши слаженно схватились за верёвки и бегом помчались в сторону дома.

На этот раз они бежали, не жалея сил, но мягкий рассыпчатый снег под ногами и плотные одежды всё же немало затрудняли бег. Линь Цюши уже задыхался, но ни на миг не решался замедлить шаг. Он отчётливо слышал всё приближающийся шорох.

Чэн Вэнь бежал с ними, даже впереди всех. И первым добрался до жилища.

— Чэн Вэнь, открой ворота! — раздражённо закричал Сюн Ци.

Чэн Вэнь в панике распахнул ворота и в следующий миг должен был вбежать внутрь, как вдруг, неизвестно, что он увидел внутри, но мужчина схватился за лопату, которую подобрал с земли, и начал махать ей в воздухе, непрерывно выкрикивая:

— Призрак, призрак!..

Линь Цюши начал подозревать, что тот окончательно съехал с катушек, но при внимательном рассмотрении изумлённо обнаружил, что с Чэн Вэнем и впрямь что-то не так. При ярком свете луны его тень разделилась на две. Одна принадлежала ему самому, а вот другая — женщине с длинными волосами. Женская тень протянула руки и вцепилась в тень Чэн Вэня. Обе тени так и лежали рядком на снегу, словно бы отдельно от тела самого мужчины.

— Призрак!!! Призрак!!! — продолжал жутко кричать Чэн Вэнь. Ужас поглотил остатки его душевного равновесия, и в конце концов Линь Цюши всё же не вынес зрелища — подбежал и ударил того ребром ладони так, что мужчина отключился и наконец перестал орать.

— Заходите скорее!!! — прокричала Жуань Байцзе уже из ворот. — Эта тварь приближается.

Линь Цюши и Сюн Ци разделили обязанности — один потащил труп, другой живого человека, и ровно когда они занесли обе ноши за ворота, противный шорох достиг их порога.

Бум-бум-бум. Кто-то постучал в ворота.

Четверо во дворе никак не могли отдышаться, никто не ответил на стук.

Бум-бум-бум. Стук повторился. Будто бы стучавшее осознало, что они не откроют, до них донёсся женский голос. Она говорила:

— Откройте ворота, я так голодна, дайте мне чего-нибудь поесть.

Услышав слово «голодна», Линь Цюши моментально вспомнил тёмное божество, о котором говорил плотник.

— Я так голодна, — продолжала причитать женщина всё громче и громче, — ну сжальтесь же, дайте мне немного поесть.

— Бл*ть, — вдруг выругалась Сяо Кэ, — посмотрите на ограду!

Линь Цюши тут же поднял взгляд к краю частокола и увидел, что из-за ограды наполовину высовывается голова с парой чёрных глаз. Частокол в высоту достигал полных два метра, нормальному человеку просто не под силу было вот так высунуть из-за него голову.

— Я так проголодалась, — глаза медленно оглядели двор и заметили стоящих внутри людей. — Я так проголодалась, если не дадите мне съестного, мне придётся найти самой.

— Что нам делать? — Линь Цюши ощутил, как во рту пересохло.

Жуань Байцзе ответила:

— Забудь о ней, идём, сначала сбросим труп в колодец.

— Хорошо, — Линь Цюши согласился с Жуань Байцзе, они вместе с Сюн Ци подняли труп и потащили в сторону колодца. Жуань Байцзе неотрывно следовала за ними, и когда они приблизились к колодцу, даже достаточно осмелела, чтобы одним глазком заглянуть внутрь.

— Бросайте, — сказала Жуань Байцзе.

Линь Цюши и Сюн Ци одновременно отпустили, и изуродованный труп скользнул вниз. Только звука падения никак не раздавалось.

Вместо удара о землю они очень скоро услышали изнутри другой звук… весьма неприятное для уха чавканье.

— Вкуснятина, — вдруг произнесла женщина за оградой, — вкуснятина…

Линь Цюши издал громкий вздох облегчения.

Ключ от двери

Чавканье, будто кто-то с особым рвением обгладывает каждую косточку, продолжалось довольно долго. Эти звуки перемалывающихся хрящей вызывали животное чувство отвращения, но все предпочитали молчать и терпеть.

Когда наконец на горизонте забрезжил рассвет, чавканье прекратилось, а вместе с ним исчезла и голова женщины, которая всё это время молча наблюдала за ними через частокол.

Возможно, Линь Цюши лишь показалось, но он будто бы расслышал, что перед тем, как женщина ушла, кто-то смачно рыгнул, словно какое-то существо наелось до отвала.

Небо просветлело. Линь Цюши, который всю ночь просидел во дворе, будто сквозь сон спросил:

— Всё кончено?

Жуань Байцзе не ответила ни да, ни нет, только — «возможно».

Они срубили деревья, помолились в храме, заполнили колодец. Осталось только пойти к плотнику и забрать гроб.

На лицах каждого отражалась ужасная усталость, но сквозь это утомлённое выражение всё же просвечивала радость. Должно быть, это последний шаг, осталось забрать ключ, найти железную дверь, и они смогут покинуть этот жуткий мир.

Подобные мысли сейчас занимали голову каждого, отчего даже шаги сделались легче.

Днём деревня выглядела вовсе не так пугающе и зловеще, как ночью — она представляла собой обыкновенную горную деревеньку, в которой жили простые и честные жители, не было никаких призраков, не было никаких смертей.

Направляясь к дому плотника, они проходили мимо места смерти Ван Сяои, но Линь Цюши там ничего не увидел. На земле остался лишь снежный покров, и никаких следов случившегося вчера здесь несчастья.

— Её труп сожрали? — спросил Линь Цюши.

— Скорее всего, да, — ответила Жуань Байцзе. — Эта тварь довольно прожорливая!

Добравшись до домика плотника, они обнаружили старика сидящим у порога и дымящим сигаретой. Линь Цюши подошёл к нему первым и заговорил:

— Старик, мы пришли забрать гроб.

Плотник ничего не ответил, только махнул рукой в сторону двери.

Поэтому они вошли в дом. И увидели, что в небольшой комнате почти всё пространство занимает великолепный красный гроб.

Краска, которой выкрашен гроб, сразу показалась Линь Цюши какой-то странной. Он протянул руку, дотронулся до края и ощутил, что она немного липкая, и к тому же дурно пахнет.

Жуань Байцзе всё поняла быстрее него и безразлично бросила:

— Наверное, это кровь.

— Вероятнее всего, — подтвердил Сюн Ци. — Где вы видели такую краску?

— Ладно, плевать, чем его покрасили. Сначала унесём его, потом будем выяснять детали, — отметила Жуань Байцзе. — Пошли.

Линь Цюши сперва подумал, что гроб будет очень тяжёлым, но оказалось, что поднять его неожиданно легко — даже вдвоём мужчины без труда с этим справились.

Чэн Вэнь сейчас явно был не в состоянии что-либо делать, в команде из рабочей силы остались только Линь Цюши и Сюн Ци. Вот так они, подняв гроб с двух краёв, понесли его в своё жилище.

— Что делать потом? — спросил Линь Цюши, неся гроб.

— Для начала проверим, нет ли чего внутри гроба, — ответила Жуань Байцзе. — Думаю, ключ находится именно в гробу. А когда ключ окажется у нас, всё станет намного проще.

Линь Цюши подумал про себя: «Хотелось бы верить в это».

Придя в дом, они обнаружили, что Чэн Вэнь, который до этого лежал без сознания, уже пришёл в себя и теперь сидит в главном зале, невидящим взглядом сверля пустоту. Увидев, как они заносят гроб, мужчина даже не поприветствовал их и вообще выглядел так, будто повредился рассудком.

Линь Цюши немного обеспокоенно поинтересовался:

— Я же не мог ударить так, что он совсем сдурел?

Жуань Байцзе:

— …

Линь Цюши:

— Вот чёрт… Я же просто наотмашь ударил…

Жуань Байцзе попытался его утешить:

— Ну сдурел и сдурел, всё равно никто с тебя за это не спросит. К тому же, дуракам не страшны призраки, так что ты даже ему помог. Теперь он перед тобой в долгу!

Линь Цюши:

— …

Жуань Байцзе, и где ты этого набралась?

Из-за вчерашнего поступка Чэн Вэня никто не желал обращать на него внимания. Сюн Ци и Сяо Кэ вообще притворились, что не видят его.

— Откроем гроб, — объявил Сюн Ци, поставив ношу.

— Хорошо, — кивнул Линь Цюши.

Вместе с Сюн Ци они взялись за крышку с двух сторон и с усилием откинули её.

Гроб со скрипом открылся, и наружу разлился сырой запах древесины. Сяо Кэ была взволнована больше всех — увидев, что гроб открыт, она первая торопливо заглянула внутрь, чтобы узнать, находится ли в гробу то, что они так сильно хотели найти.

— Нашли!!! Ключ!!! — в следующий миг раздался безумно радостный голос девушки. Казалось, она готова зарыдать от счастья, так сильно её это взволновало: — Он правда там! Правда там!

Линь Цюши увидел в руке Сяо Кэ старинный бронзовый ключ, очень простой, но пронизанный дыханием времени. Сам ключ был измазан чем-то красным, и раньше Линь Цюши решил бы, что это краска, но теперь при виде чего-то красного он готов был утверждать, что это человеческая кровь.

— У нас есть ключ! Ключ!!! — Сяо Кэ, прижимая ключ к груди, залилась слезами — очевидно, она тоже находилась на грани эмоционального срыва.

Видимо, несмотря на её обыкновенно спокойный настрой, всё же и она не выдерживала нависшей над ними угрозы смерти.

— Дверь, должно быть, тоже появилась. Давайте скорее искать дверь, — голос Сюн Ци прозвучал утомлённо. Он добавил: — нужно поторопиться, нас уже не так много осталось.

— Где обычно появляется дверь? — в этом плане у Линь Цюши совершенно не имелось опыта.

— Обычно где-то неподалёку от места, где мы проживаем, найти её должно быть не слишком трудно, — ответил Сюн Ци. — Но я никогда не попадал в мир с тринадцатью участниками, поэтому… не могу знать наверняка.

— Ладно, — Линь Цюши посмотрел на вещицу в руках Сяо Кэ и подумал, что по крайней мере они отыскали ключ.

Жуань Байцзе, впрочем, не выказала особых эмоций, только сказала:

— А что с ключом? Кому поручим его хранить? Пока он у неё, мне как-то не очень спокойно.

Сяо Кэ, подвергнувшись подозрениям, вспылила:

— Что ты хочешь сказать? Что значит — тебе не спокойно? Думаешь, нам будет спокойнее, если отдадим его тебе?

Жуань Байцзе ответила с подобием улыбки:

— Это ведь касается не только меня одной. Если ты потеряешь ключ, мы все умрём за дверью. Уверена, что хочешь быть хранителем? Подумай хорошенько.

Сяо Кэ то зеленела, то бледнела, и казалось, она сейчас выскажет всё, что думает, но тут Сюн Ци удержал её за плечо и произнёс:

— Цюши, хранение ключа поручим тебе.

Линь Цюши от неожиданности застыл — он никак не думал, что эта задача внезапно перейдёт к нему, и уж было хотел отказаться, но Жуань Байцзе выразила согласие, да ещё склонилась к его уху и проворковала:

— Бери, не стесняйся.

Линь Цюши нахмурился:

— Но я впервые попал за дверь, у меня нет опыта…

— Ничего, — ответил Сюн Ци. — Мы все тебе доверяем.

— Ладно, — Линь Цюши не оставалось больше ничего, как согласиться.

Мужчина взял ключ и внимательно рассмотрел, после чего подумал, что если бы никто ничего не сказал, он бы решил, что это обыкновенный бронзовый ключ, ничего особенного.

Сюн Ци предложил сначала пойти перекусить, ведь за ночь все устали, а потом уже обсудить, где может находиться дверь. Линь Цюши согласился.

Поэтому Сюн Ци и Сяо Кэ направились на кухню заняться готовкой, а Линь Цюши и Жуань Байцзе остались в гостиной, присматривать за Чэн Вэнем.

— Почему они решили отдать мне ключ? — Линь Цюши всё ещё не понимал.

— Потому что в назначении хранителем ключа ничего хорошего нет, — ответила Жуань Байцзе. — Тот, кто его носит, умирает особенно быстро. Она засмеялась и ткнула пальчиком в лоб Линь Цюши: — Разумеется, тебе опасаться нечего.

Линь Цюши:

— А?

Жуань Байцзе вдруг опустила голову и, мягко закусив Линь Цюши за ухо, прошептала:

— Я нашла дверь.

Линь Цюши мгновенно округлил глаза.

— Что?

— Тсс, тише.

Линь Цюши немедленно замолчал и, понизив голос, спросил:

— Что ты сказала? Ты нашла, где находится дверь?

— Ага, — Жуань Байцзе заулыбалась. Кажется, ухо Линь Цюши вызвало у неё неподдельный интерес, пальчики так и скользили по ушной раковине, от чего Линь Цюши стало щекотно. Она спросила: — Хочешь узнать, где?

При иных обстоятельствах всё внимание Линь Цюши сейчас наверняка сосредоточилось бы на руках Жуань Байцзе, что ласкали его ухо. Но слова девушки оказались слишком неожиданными и повергли его в такой шок, что ни о чём другом он думать не мог.

— Раз ты узнала, где дверь, то почему не сказа… ай???

Мочку уха вдруг пронзило болью, Линь Цюши глотнул холодного воздуха:

— Ты что?!

Его рука метнулась к уху, и мужчина обнаружил, что Жуань Байцзе безжалостно проколола ему правую мочку маленькой серёжкой-гвоздиком.

— Ничего, — Жуань Байцзе изобразила саму невинность, — просто подумала, что тебе очень пойдёт ходить с серёжкой в ухе.

Линь Цюши, потрясённо ощупывая ухо, не знал, о чём теперь спрашивать — о двери или о серьге. Но Жуань Байцзе не оставила ему права голоса и продолжила:

— Дверь находится совсем неподалёку, мы пойдём туда ночью.

— А как же Сяо Кэ и Сюн Ци? — спросил Линь Цюши.

— Они-то? — похоже, те двое не очень-то приглянулись Жуань Байцзе. — Посмотрим по моему настроению.

— Если можно… давай возьмём их тоже.

Сяо Кэ, бесспорно, отличалась плохим характером, но Сюн Ци всё же относился к ним довольно сносно, да и они уже столько пережили вместе…

— Эх, ты, — сказала Жуань Байцзе, — слишком мягкосердечный, — она усмехнулась: — Но ты мне таким как раз и нравишься.

Линь Цюши от этих слов почему-то вдруг залился румянцем.

— Хватит подшучивать надо мной.

Жуань Байцзе рассмеялась, но ничего не сказала.

Это признание Жуань Байцзе заставило Линь Цюши позабыть о серёжке, и теперь все его мысли занимала сегодняшняя ночь. Только когда Сюн Ци и Сяо Кэ вернулись и спросили, откуда у него в ухе появилась серьга, он рассеянно ответил, что это Жуань Байцзе опять решила над ним поиздеваться.

— Разве не красиво? — спросила Жуань Байцзе. — Ну почему ты опять меня отвергаешь? У тебя что, есть другая женщина?

Линь Цюши:

— Перестань затевать ссору на пустом месте…

Жуань Байцзе снова превратилась в монстра-нытика:

— И ты ещё говоришь, что я затеваю ссору на пустом месте! Ты такой бессовестный, у-у-у-у-у…

На лице Линь Цюши, у которого даже девушки никогда не было, отразилось выражение безысходности и отчаяния.

 

Заметки от автора:

Жуань Байцзе: Сначала пометим своё условным знаком.

Совершенно офигевающий Лишь Цюши: Своё? Какое ещё своё?

Жуань Байцзе: Кое-что вкусненькое.

Другой мир

Стоило Жуань Байцзе захныкать, и Линь Цюши ничего не мог с ней поделать.

Сяо Кэ и Сюн Ци вернулись из кухни с едой как раз в разгар их беседы. Поэтому Жуань Байцзе временно пришлось сменить тему. Она сощурилась в милой улыбке и начала говорить с Линь Цюши о чём-то другом.

Ужин оказался довольно простым, никто особенно не заморачивался на этот счёт. За едой они стали обсуждать, где может располагаться дверь.

— Думаю, следует поискать в доме плотника, — предложил Сюн Ци. — Этот старик не похож на простого деревенского жителя.

— Ага, — поскольку проблема, которая беспокоила Сяо Кэ, была решена, настроение девушки сделалось намного более приподнятым, и она тоже активно начала предлагать варианты местонахождения двери.

Во время обсуждения Чэн Вэнь просто молча сидел рядом. По сравнению с состоянием, в котором он пребывал, придя в себя, теперь взгляд мужчины наконец приобрёл некоторую живость, но всё же казался немного мрачным. Он не стал предъявлять Линь Цюши претензии за то, что тот его вырубил, вернее сказать, с момента пробуждения мужчина вовсе не сказал ему ни слова.

И когда они уже практически обсудили все возможные варианты, Чэн Вэнь неторопливо позвал:

— Линь Цюши.

Линь Цюши настороженно взглянул на него:

— Что?

— Ван Сяои ведь была призраком?

Линь Цюши покачал головой, имея в виду, что и сам не знает ответа. Однако, раз уж Чэн Вэнь задал этот вопрос, значит, он пребывал в весьма пессимистичном настроении.

— Она точно была призраком, все это видели, — он покачал головой и нервно спросил остальных: — Вы же всё видели? Её тень… и ещё то, что она выплёвывала…

Никто не проронил ни звука. На самом деле Линь Цюши казалось, что Ван Сяои, наверное, всё-таки была человеком. Иначе она бы не умерла так легко от одного удара лопатой. Но теперь её уже не стало, и выяснять, являлась она человеком или же призраком, теперь бессмысленно.

Однако Чэн Вэнь явно не мог отделаться от одолевающих его мыслей. Он всё продолжал спрашивать, была ли Ван Сяои призраком. В конце концов, Сяо Кэ надоело его слушать, и она сказала:

— Была она призраком или нет, ты всё равно её убил, какой теперь смысл спрашивать? Или ты боишься, что убил не того?

После её слов Чэн Вэнь переменился в лице, быстро встал со стула, развернулся и ушёл.

Сяо Кэ всё язвила вслед:

— Что с тобой? А когда ты её убивал, ты был таким решительным! Теперь испугался? Сделал дело, а признать — кишка тонка? Тряпка.

— Здесь что, убийство соратника считается серьёзным проступком? — Линь Цюши уже давно хотел задать этот вопрос.

— В мире за дверью у всего на свете есть душа. Говоря откровенно, после смерти любое существо может обернуться призраком, — лицо Сюн Ци стало серьёзным. — Поэтому ни в коем случае нельзя начинать убивать бездумно.

Линь Цюши понимающе охнул в ответ. Затем, подумав, спросил ещё:

— Но ведь это же лазейка, разве нет? Вы сказали, что как минимум один должен выбраться живым, но если он просто убьёт остальных, разве это не подойдёт под условие, что остался только один?

— Размечтался, — сказала Сяо Кэ. — Думаешь, остальные будут ждать, пока кто-то их убьёт? Если ему не удастся избавиться от всех разом, а потом как можно скорее умотать отсюда, он точно не выберется живым.

— Если убить кого-то утром, возможно, уже после полудня убитая тварь явится за убийцей, — добавил Сюн Ци. — Я такое уже видел.

Он взглядом показал туда, куда ушёл Чэн Вэнь, и покачал головой.

Вот как. На лице Линь Цюши отразилось понимание.

Утром они ходили за гробом, после полудня приступили к поискам двери. Однако до самой темноты никому так и не удалось обнаружить ни единой подсказки к расположению выхода. Линь Цюши и Жуань Байцзе сходили до плотника, и по дороге девушка сказала ему, чтобы ночью он был наготове. Ночью они уйдут отсюда.

Одна мысль о том, что можно, наконец, покинуть это место, сделала шаг Линь Цюши легче и быстрее. Он потрогал гвоздик с красным камнем у себя в ухе. Камень напоминал стекло. Неизвестно, где ЖуаньБайцзе этому научилась, но когда она проколола ему мочку уха, он совсем ничего не почувствовал. К тому же, тогда все его мысли занимала дверь, и только теперь он всё же выбрал момент, чтобы спросить девушку, что это за вещица у него в ухе.

— Это маленький подарок тебе, — сказала Жуань Байцзе. — Даже в мире за дверью судьба приведёт суженого, как за нитку. Дорожи этой судьбой…

Линь Цюши, послушав, не стал обращать внимания на её слова. Всё же, когда они выберутся отсюда, возможно, больше никогда не увидятся. Он тайком бросил взгляд на прекрасный профиль Жуань Байцзе и с сожалением вздохнул про себя. Было бы здорово, встреть он её не в таком специфическом месте…

В четыре часа пополудни начали спускаться сумерки.

Сегодня снегопада не предвиделось, но погода была мрачной и пасмурной, ветер завывал так, что едва не резал кожу порывами. Когда Линь Цюши и Жуань Байцзе вернулись, Сюн Ци и Сяо Кэ уже ожидали их в доме.

— Нашли что-нибудь? — спросили они друг друга.

Получив ответ на вопрос, Сюн Ци вздохнул и сказал, что это дело не такое уж срочное, так что, видимо, сегодняшнюю ночь им снова придётся провести здесь. Сегодня всем нужно отойти ко сну пораньше, а завтра поиски продолжатся.

Жуань Байцзе и Линь Цюши выразили согласие. Потом они раньше обычного вернулись в свою комнату, но только не легли спать, как раньше, а сели на кровати в ожидании темноты.

Жуань Байцзе сидела у керосиновой лампы и неторопливо поедала семечки, чтобы убить время.

Линь Цюши полагал, что, дождавшись ночи, они смогут покинуть этот мир, но случилось кое-что непредвиденное. За стенкой вдруг послышался душераздирающий крик Чэн Вэня. Этот звук ужасно резал слух, будто бы он вот-вот сорвёт себе голос.

— Спасите… Спасите… — Чэн Вэнь забарабанил в стену. — Спасите меня, кто-нибудь…

— У-у-у, у-у-у, — его крики сопровождались плачем женщины, и эти звуки Линь Цюши слышал уже не раз. Это была Ван Сяои.

Раньше она умоляла о спасении, а теперь крики о помощи принадлежали Чэн Вэню.

Но всего через секунду крики Чэн Вэня ослабли, а затем послышалось мерзкое чавканье, будто чем-то острым рубят по мясу, удар, ещё один… Создавалось ощущение, что тому, кто держит в руках орудие убийства, неведома усталость.

Крики Чэн Вэня о помощи замолкли, но Ван Сяои всё ещё плакала.

Выражение лица Жуань Байцзе сделалось серьёзным. Она посмотрела на Линь Цюши и спросила:

— Боишься?

— Терпимо.　

— Возможно, ситуация изменилась. Мы больше не можем ждать. Идём.

Линь Цюши кивнул и покинул комнату следом за Жуань Байцзе.

Выходя в коридор, они увидели, что из комнаты справа по полу растекается лужа крови. Очевидно, удача отвернулась от Чэн Вэня. И хотя трупа они так и не увидели, Линь Цюши понимал, что в некоторых случаях он просто бессилен. Ведь он лишь обыкновенный человек, не имеющий ни единого шанса против призраков.

Жуань Байцзе естественным движением схватила Линь Цюши за руку, и они вместе сбежали по лестнице.

Линь Цюши как раз собирался спросить её, куда они направляются, но девушка вывела его во двор.

Здесь не было ничего, только пустой высохший колодец. Жуань Байцзе подвела Линь Цюши к краю, наклонилась и заглянула вниз.

Линь Цюши, повторяя за ней, тоже посмотрел в колодец.

Зёв колодца зиял чернотой, ничего не разглядеть. Изнутри распространялся гнилостный запах грязи, от которого на душе становилось весьма неуютно.

Линь Цюши как раз внимательно вглядывался вниз, когда вдруг почувствовал, что кто-то резко толкнул его в спину. Он покачнулся, стараясь не упасть, но человек за спиной не дал ему удержать равновесие, толкнув ещё раз.

Едва успев услышать голос Жуань Байцзе: «Иди», мужчина сразу же свалился вниз, неподвластный силе, с которой она его столкнула.

Всё произошло настолько неожиданно, что Линь Цюши совершенно не успел ничего предпринять. Он падал в колодец, тщетно пытаясь схватиться хоть за что-то, но стены оказались ужасно скользкими, поэтому мужчине не осталось шанса на сопротивление. И когда Линь Цюши решил, что сейчас разобьётся в лепёшку, почувствовал под собой что-то мягкое.

Это мягкое походило на шёлковую перину, Линь Цюши нисколько не поранился от падения на неё. С трудом поднявшись с этой «перины», в тусклом свете луны, падающем на дно колодца, он всё же разглядел, что это было.

Разве это перина? Ясно же, что под ним — спутанная и шевелящаяся копна чёрных волос. Линь Цюши чуть изменился в лице, не ожидая увидеть подобное на дне колодца. К счастью, ему очень быстро удалось успокоиться. Мужчина осмотрелся и увидел, что в колодце есть неприметный подземный ход.

Линь Цюши хотел было позвать Жуань Байцзе, но беспомощно подумал, что крики могут потревожить эти странные волосы под его ногами, поэтому в конце концов решил смириться и медленно направился по подземному ходу.

Ход оказался очень узким, но совершенно точно его здесь проложили специально. Линь Цюши приходилось пригибаться, пока он шёл, чёрные волосы под ногами всё также тянулись вперёд, будто выстланный специально для него ковёр.

Неизвестно, сколько пришлось идти, но в конце концов Линь Цюши дошёл до конца прохода. Здесь он и увидел, откуда росли волосы, а росли они прямо из стены, в самом конце которой высилась чёрная железная дверь. А на двери висел приметный бронзовый замок.

Линь Цюши уже приходилось видеть в коридоре собственного дома такую же дверь, которая отличалась от нынешней лишь отсутствием навесного замка. Мужчина вынул из кармана ключ и медленно подошёл к двери.

Бронзовый ключ, бронзовый замок. Линь Цюши вставил ключ в замочную скважину и осторожно повернул. Раздался щелчок, замок открылся.

Открывая замок, Линь Цюши увидел, как из него что-то выпало.

Это оказалась белая бумажка. Склонившись и подобрав её, Линь Цюши обнаружил написанные на бумажке слова: Диковинная птица.

Линь Цюши совершенно не понял значения этих слов, но, не желая тратить на них время, просто засунул записку в карман, взялся за бронзовую ручку и с силой потянул на себя тяжёлую дверь.

Дверь открылась, впуская в подземелье мягкий свет. И хотя больше ничего не было видно, этот свет уже заставлял ощутить небывалое спокойствие.

Линь Цюши обернулся и посмотрел назад. Чёрные волосы, будто растревоженные ярким светом, зашевелились, и мужчина не решился задерживаться здесь. Он сделал шаг и погрузился в сияние.

— Жуань Байцзе непременно должна выбраться живой… — это была его последняя мысль перед тем, как покинуть этот мир.

Возвращение в реальность

Линь Цюши шёл всё время вперёд, свет становился ярче и ярче, не позволяя мужчине открыть глаза. К счастью, дорога под ногами оказалась достаточно ровной, чтобы Линь Цюши мог беспрепятственно идти по ней, не боясь оступиться.

Размышляя о том, сколько же ему ещё придётся идти, мужчина вдруг ощутил головокружение и рефлекторно схватился за стену, не открывая глаз. К своему удивлению, он в самом деле наткнулся рукой на ледяную стену. Холод заставил Линь Цюши открыть глаза и рассмотреть окружающую обстановку.

Обыкновенный холл обыкновенного жилого дома. На потолке висит маленькая лампа, горящая тусклым белым светом. Всё вокруг оказалось очень знакомым — он всё-таки вернулся в коридор за дверью собственной квартиры.

Я вернулся? Линь Цюши на какой-то момент немного растерялся и не знал, что ему следует делать дальше. Подумав, он вынул из кармана телефон.

Семнадцатое июля, пятница, восемь вечера. Он вернулся в то же время и место, из которого покинул этот мир.

Линь Цюши прекрасно помнил, что вечером семнадцатого числа договорился поужинать с другом, потом собрался выйти из дома, но когда открыл дверь, увидел ту самую картину, которую трудно описать одним словом.

На месте обыкновенного холла жилого дома оказался коридор с двенадцатью чёрными дверями. Тогда Линь Цюши испугался и очень долго стоял неподвижно, даже решил, что у него галлюцинации. Но холод от железной двери подсказал мужчине, что на самом деле это ему не мерещится. Линь Цюши огляделся и заметил, что все выходы из коридора уже исчезли, даже его собственная квартира.

В чёрной дыре коридора, которому не видно конца, одиночество обернулось червячком, который вгрызается в душу.

Линь Цюши принялся дёргать за ручки железных дверей, пытаясь их открыть. Но первая же дверь оказалась плотно заперта, не удалось сдвинуть её ни на миллиметр. Таким образом Линь Цюши попробовал все, пока не дошёл до самой последней.

Он потянул за ручку, и дверь легко распахнулась.

В тот же миг Линь Цюши ощутил, как всё его тело будто бы тянет вперёд какой-то непреодолимой силой, которая буквально затащила его в проход. А в следующую секунду он очутился в той жуткой горной деревне.

И вот теперь Линь Цюши вернулся. Вернулся в холл собственного дома. Он очень долго стоял на одном месте, даже заподозрил, что ему привиделся какой-то странный сон. Внезапно вспомнив кое о чём, он дотронулся рукой до уха и кармана… На мочке обнаружился самый настоящий гвоздик, а в кармане — записка на клочке белой бумаги.

Линь Цюши в тот же миг окончательно и совершенно ясно осознал, что всё это на самом деле не было сном. Он действительно пережил события, ещё более жуткие, чем ночной кошмар.

Внезапно зазвонил телефон. Линь Цюши, взглянув на экран, увидел, что это звонок от друга.

— Алло, Линь Цюши, чем ты там занят? — его друга, коллегу Линь Цюши, звали У Ци. — Почему не спускаешься?

Линь Цюши немного помолчал в растерянности, затем наконец понял, что У Ци ждёт его внизу, ведь они договорились поесть вместе. Он открыл их переписку и увидел, что прошло всего четверть часа…  Выходит, если посчитать время в реальном мире, он провёл в той деревне всего лишь пятнадцать минут.

— Линь Цюши? — У Ци слегка недоумевал. — Почему ты не отвечаешь?

— А, ничего, — сказал Линь Цюши, — меня тут кое-что задержало. Я сейчас спущусь.

У Ци ответил «Хорошо» и отключился.

Линь Цюши торопливо сбежал по лестнице. В самый разгар июля на улице стояла жара. Уже было восемь вечера, но солнце до сих пор не село, его огненные лучи окрасили линию горизонта в потрясающий красный. По улице, беззаботно помахивая веерами, бродили прохожие. Всё наполняла энергия жизни.

Напряжение в теле Линь Цюши постепенно спало. У Ци стоял у входа в жилой комплекс и, увидев друга, замахал рукой и отметил, что тот собирался слишком медленно.

— Я уж подумал, что ты красишься.

Линь Цюши усмехнулся, но ничего не ответил.

Они направились в шашлычную поблизости, болтая на ходу.

У Ци пожаловался Линь Цюши на то, что в их жилом комплексе слишком много комаров — он стоял всего полчаса, а его уже искусали так, что смотреть больно. В подтверждение мужчина задрал штанину и показал Линь Цюши искусанную ногу.

Линю Цюши, бросив взгляд, ответил:

— Ты зарос шерстью, ничего не видно.

— Блин, ты ещё будешь попрекать меня за то, что я шерстью зарос? Да если бы не эти три волосинки, думаешь, смог бы я прождать тебя так долго?

— …Ну ладно, спасибо что подождал. Я сегодня угощаю.

— Хорошо, договорились.

Дела у шашлычной шли прекрасно — от посетителей не было отбою. Друзья заказали шашлычки на маленьких бамбуковых шампурах, затем попросили ещё ящик пива и начали болтать, поедая заказ.

У Ци спросил:

— Ты правда решил уволиться и вернуться на малую родину?

— А?

Друг странно на него посмотрел.

— Да что с тобой сегодня, ты не в форме? Ты же позвал меня именно для того, чтобы сообщить об этом.

Линь Цюши сделал глоток пива и пространно ответил:

— Да так, просто днём мне приснился кошмар, и я ещё не пришёл в себя.

Он всё не переставал думать о том, что случилось за дверью. И у него появилось смутное предчувствие, что это ещё не конец.

— Аа, — сказал У Ци, — ты в последнее время и впрямь выглядишь не очень. Обследовался в больнице?

— Обследовался. Результат ещё не готов.

У Ци вздохнул:

— У нас работа такая, без происшествий не обходится. Знаешь начальника отдела, который уволился пару месяцев назад? Кажется, именно потому, что он едва не скончался от усталости.

— Гм…

Они как раз болтали, когда поблизости вдруг раздался грохот, как будто столкнулись машины. Шашлычная открылась прямо возле улицы, окна выходили на проезжую часть. Кто-то из посетителей, услышав звук, вскочил на ноги, а кто-то просто повернулся и посмотрел в окно. У Ци, который сидел прямо возле окна, глянул наружу и шокировано воскликнул:

— Авария!

Линь Цюши встал и вместе с остальными направился к выходу, чтобы разглядеть источник грохота.

Оказалось, что машина врезалась в дерево. Неизвестно, с какой скоростью она ехала, но переднюю часть просто расплющило в лепёшку.

Судя по всему, водитель уже не жилец.

Кто-то тут же позвонил в 120, и полиция со скорой не заставили себя ждать.

Будучи довольно невпечатлительным человеком, У Ци успевал и глазеть на шумиху, и поедать шашлык из свиного сердца. С аппетитом пережёвывая, он произнёс:

— Да он наверняка превысил скорость. Если капот так покорёжило, скорость точно была не ниже сотни.

Линь Цюши не согласился:

— Мы же в черте города, как он мог ехать под сто?

Кроме того, в час-пик, вечером пятницы, когда повсюду одни автомобили… До такой скорости разогнаться сложновато.

— Не знаю, — сказал У Ци, — брось смотреть, иди сюда. Твою рыбу принесли.

Линь Цюши кивнул. Но по пути к столику снова бросил случайный взгляд на место аварии и едва не решил, что ему померещилось. Полицейские как раз вытаскивали тело погибшего в аварии человека с водительского сиденья. Он практически превратился в окровавленный фарш, но одежда, которая была на нём, показалась Линь Цюши смутно знакомой.

Он покопался в памяти и наконец вспомнил, где же видел точно такую же одежду. Когда мужчина только оказался в горной деревне и никто ещё не сменил одежду на тёплую, в их команде был один парень, одетый точь-в-точь как погибший в аварии. Линь Цюши даже вспомнил его имя… Кажется, его звали Чжан Цзышуан или вроде того.

Линь Цюши вдруг почувствовал, как его пробрало холодом от макушки до пяток. Он не решился продолжать разглядывать погибшего, вернулся обратно в шашлычную за свой столик. Но настроения продолжать трапезу у него уже не было.

У Ци произнёс:

— Да что это с тобой? Сегодня ты весь вечер витаешь где-то в облаках.

Линь Цюши покачал головой.

— И кстати, когда ты успел ухо проколоть? — он протянул руку, чтобы потрогать серьгу, но Линь Цюши рефлекторно увернулся. — Ого, а ты изменился. Раньше ты разрешал мне прикасаться к себе.

— Где это я, блин, разрешал тебе прикасаться к себе?

— Забыл, как той ночью…

Линь Цюши знал, что У Ци снова собирается нести чушь, поэтому быстро его оборвал на полуслове и сказал, что ухо проколол совсем недавно и оно ещё болит. К тому же, он боится, как бы ранка не воспалилась от прикосновений.

У Ци наконец отстал от его уха. Но не от темы. Он спросил:

— И зачем ты решил проколоть ухо? Неужто собрался с кем-то встречаться?

— Я живу с одними мужиками. С кем мне встречаться? С тобой, что ли?

У Ци наигранно смутился:

— Ну зачем ты так сразу, без намёков… могу я немного подумать?

Линь Цюши бесстрастно бросил:

— Пошёл ты.

Так, отпуская шуточки в адрес друг друга, они не заметили, как снаружи стемнело. В обычной ситуации Линь Цюши не обратил бы на это внимания, но сегодня, когда он только вернулся из того места, увидев, что спустилась ночь, мужчина ощутил лёгкий приступ паники. И к тому же вспомнил слова, написанные на бумажке. Поэтому, сославшись на плохое самочувствие, вернулся домой пораньше.

У Ци не стал его задерживать, только сказал, чтобы Линь Цюши как следует выспался, потому что выглядел он в последнее время и впрямь неважно.

Они вместе дошли до ворот жилого комплекса, здесь попрощались, и Линь Цюши поспешно вернулся домой.

Повернул ключ, вошёл, и только в комнате смог вздохнуть спокойно. Линь Цюши включил свет в гостиной и увидел, что его кот по кличке Каштан послушно сидит в прихожей и мяукает, глядя на него.

— Каштан!!! — Линь Цюши бросился к животному, чтобы обнять, но Каштан ловко увернулся, состроил презрительную мордочку и, покачивая пушистой попой, направился прочь.

— Каштан… дай папочка тебя обнимет.

Но Каштан только мяукнул и грациозно запрыгнул на кошачью лесенку, которую для него соорудил Линь Цюши, оттуда воззрившись на хозяина сверху вниз.

Опять он не дал себя обнять. Линь Цюши вздохнул.

Каштан был белым львиным котом¹ двух лет от роду.

¹Львиная кошка — порода белых кошек, происходящих от персидских. Выведены в провинции Шаньдун, по виду схожи с ангорской кошкой.

На вид он казался довольно грозным, но характер у кота был покладистый, и обычно питомец охотно ластился к людям и довольно мурчал. Для Линь Цюши он был самым любимым на свете сокровищем.

Вот только в последнее время по какой-то неизвестной причине Каштан стал сторониться Линь Цюши и не только не давал себя потискать, но даже начал прижимать уши и шипеть, глядя на хозяина. А если Линь Цюши пытался обнять кота без согласия животного, то непременно оказывался оцарапан.                   

Линь Цюши на самом деле никак не мог понять, что всё это значит. Правда, сегодня Каштан повёл себя чуть лучше: не стал выпускать когти и шипеть. Глядя на повелителя своего дома, Линь Цюши решил сначала принять душ, а остальные дела отложил на потом.

 

Жуань Наньчжу

Умеренно горячая вода избавила тело от пота и летней духоты. После душа Линь Цюши сел за ноутбук и напечатал два слова: «Диковинная птица».

Он прочёл их на той записке, что подобрал в мире за дверью, когда покидал его, и до сих пор не мог понять, что же это значит, поэтому решил поискать ответ в интернете.

Спустя несколько секунд на экране появилось то, что он искал. Линь Цюши перешёл по первой же ссылке и обнаружил, что это форум, на котором участники обсуждают сказки братьев Гримм. И среди них была одна под названием «Диковинная птица».

Из-за разницы в переводах также существовало название «Предиковинная птица-оборотень». Сказка повествовала о трёх сёстрах и злом волшебнике, который притворялся нищим попрошайкой.

Примерное содержание сказки было таково: волшебник, притворяясь попрошайкой, повсюду ловил себе невест. И вот, поймав очередную невесту, он привёл девушку в свой дом, где дал ей ключ и яйцо, а потом сказал, что на несколько дней уйдёт из дому, да наказал, чтобы девушка не ходила в определённую комнату. Но после ухода волшебника девушка из любопытства всё-таки отворила ключом ту самую запретную дверь, а когда увидела, что комната завалена разрубленными на части телами, выронила яйцо из рук.

Упавшее на пол яйцо запачкалось в крови и стало красным, и как бы девушка ни старалась, стереть кровь дочиста не вышло. По возвращении волшебник, увидев на яйце красные следы, утащил девушку в ту комнату и порубил на куски топором. Всего в сказке говорилось о трёх сёстрах, и только самая младшая из них смогла избежать страшной участи, да ещё при помощи смекалки спасла сестёр, а потом убила волшебника.

Считается, что сказки пишут, чтобы читать их малым детям, но от прочтения этой сказочки у Лишь Цюши кровь стыла в жилах. Особенно от сцены, когда младшая сестра собрала тела других сестёр по кускам и радостно наблюдала, как те оживают. С какой стороны ни взгляни, а картина выходила непомерно пугающая.

Эта сказка походила на «Синюю бороду», вот только казалась даже более кровавой.

Но что же тогда означали слова на бумажке? Линь Цюши погрузился в раздумья. Он пытался соединить записку с тем, что пережил, но не мог отделаться от ощущения, что любые связи кажутся надуманными.

Но если это не предыдущий опыт, неужели… предисловие к тому, что будет дальше? Линь Цюши вспомнил двенадцать чернеющих дверей, и нехорошее предчувствие в его душе усилилось.

Не получив ответов, он улёгся на кровать и стал пялиться невидящим взглядом в потолок.

Вообще-то Линь Цюши недавно собирался уволиться с работы и вернуться на малую родину, но теперь с ним случилось такое, что все планы пошли прахом.

Произошедшее в мире за дверью совершенно выходило за рамки его понимания и не поддавалось никаким разумным объяснениям. Мужчина снова почувствовал, что запутался в рассуждениях и никак не может найти нить логики.

В думах об этом Линь Цюши медленно погрузился в поверхностный сон. Он всегда спал очень чутко, и если в доме случался какой-то шум, тут же просыпался. Так и сейчас — валяясь в полудрёме, Линь Цюши услышал негромкий шорох. Он решил, что это бродит Каштан, поэтому невнятно позвал:

— Каштан…

Ответа не последовало.

Шорох стих, но вместо него обоняния Линь Цюши коснулся тонкий аромат. Очень необычный, похожий на запах снега. Одновременно с этим мужчина даже с закрытыми глазами ощутил на себе чей-то взгляд.

Возникшее чувство трудно поддавалось объяснению, ведь Линь Цюши лежал с закрытыми глазами, но при этом ясно чувствовал, что кто-то смотрит на него. От этого обжигающего взгляда по спине Линь Цюши, который уже готов был погрузиться в глубокий сон, неторопливо пробежала волна мурашек.

В комнате находился кто-то ещё. Разум Линь Цюши постепенно пробудился из дрёмы, и он осознал этот момент совершенно ясно.

— И почему тебя так легко разбудить? — внезапно послышался голос незнакомого мужчины. Он находился очень близко, и теперь то обжигающее ощущение будто бы охватило уши Линь Цюши.

Раз уж обнаружилось, что он лишь притворяется спящим, мужчине пришлось открыть глаза.

Свет в спальне не горел, и он смог рассмотреть незнакомца, полагаясь лишь на сияние луны. Незнакомец оказался очень красивым мужчиной, однако, несмотря на красоту, ни капли женственности в нём не наблюдалось. Сейчас он, чуть наклонив голову, с лёгкой улыбкой смотрел на Линь Цюши, и его чёрные глаза терялись в темноте, поэтому Линь Цюши не мог утверждать, какое именно выражение несёт в себе этот взгляд.

— Проснулся? — незнакомец легко коснулся пальцем губ Линь Цюши. Его палец оказался ледяным, совершенно не той температуры, какой должен быть палец человека, но всё же прикосновение приносило приятные ощущения, будто губ мужчины коснулась гладкая яшма.

Линь Цюши рефлекторно попытался увернуться, но незнакомец сразу схватил его запястья, да с такой силой, что, казалось, руки сковало чугунными кандалами. Попытавшись вырваться, Линь Цюши даже ощутил угрожающую боль — будто бы, стоит незнакомцу приложить ещё хоть немного силы, и он просто сломает ему руки.

— Кто ты такой? — спросил Линь Цюши. — Проникновение на частную территорию противоречит закону…

Мужчину слова Линь Цюши только рассмешили. Он медленно склонился ближе и внимательно рассмотрел его, затем тихо-тихо произнёс:

— Такой же симпатяга, как я себе представлял.

У Линь Цюши от этой фразы всё похолодело внутри.

И когда он уж было решил, что мужчина сейчас совершит что-то ещё более бессовестное, тот вдруг отпустил его руки и тут же включил лампу над изголовьем кровати.

Свет снова заполнил комнату, вместе с темнотой отогнав неизвестность и страх. Линь Цюши наконец смог рассмотреть человека перед собой.

Мужчина оказался ещё симпатичнее, чем он себе представил. Но всё таким же незнакомцем. Когда их взгляды встретились, он, должно быть, заметил в глазах Линь Цюши настороженность и лёгкую панику, поэтому опять рассмеялся, протянул ему руку и мягко произнёс:

— Добро пожаловать в мир дверей.

Линь Цюши рукопожатия не принял, вместо этого его выражение сделалось подозрительным:

— Кто ты такой? И как ты оказался у меня дома?

Мужчину не смутило неприветливое отношение Линь Цюши, он сказал:

— Здравствуй, Линь Цюши. Меня зовут Жуань Наньчжу¹. Я знаю, что у тебя накопилось много вопросов, но сейчас я не могу ответить тебе на каждый.

¹Наньчжу — досл. южная свеча, а также название растения лиония.

Линь Цюши поджал губы, явно не собираясь отступаться.

Жуань Наньчжу посмотрел на часы.

— Сейчас у тебя есть десять минут на то, чтобы одеться. Потом я отведу тебя в одно место.

Едва Линь Цюши открыл рот, Жуань Наньчжу тут же его перебил. От этого прекрасного мужчины, который совсем не выглядел угрожающе, исходило гнетущее ощущение доминирования. А от его улыбки напрягались все нервы.

— Ты не имеешь права отказаться.

На лице Линь Цюши отразилась беспомощность. Только что он уже испытал на себе физическую силу Жуань Наньчжу и понял, что при открытом столкновении у него просто нет шансов на победу.

Атмосфера в комнате сделалась немного скованной, и когда Линь Цюши размышлял, стоит ли ему послушаться приказа мужчины, в спальню вдруг вошёл Каштан, который ранее мирно лежал в гостиной. Он принялся заискивающе мяукать и даже тереться о ноги Жуань Наньчжу.

Прежнее ощущение давящего доминирования, которое исходило от Жуань Наньчжу, моментально исчезло. Он наклонился, поднял Каштана на руки и почесал за подбородок, явно имея некоторую сноровку в этом деле.

— У тебя ещё и кот есть?

— А… ты… — Линь Цюши хотел было задать вопрос о том, кто же он всё-таки такой, но едва открыл рот, как подумал, что мужчина едва ли станет отвечать на все вопросы, как ему этого хотелось. Тогда Линь Цюши вспомнил ещё кое-что и, поколебавшись, спросил:

— Кем тебе приходится Жуань Байцзе?

Фамилия Жуань не входила в число распространённых, кроме того, мужчина произнёс фразу «добро пожаловать в мир дверей», значит, наверняка как-то связан с теми двенадцатью дверями.

Жуань Наньчжу вместо ответа сказал:

— У тебя ещё семь минут.

Линь Цюши всем видом выразил безнадёжность и подумал, что этот человек хорош собой, но характер у него явно твёрже камня. Поэтому, признавая своё невезение, начал одеваться. К счастью, дело было летом, и одевание заняло не более пары минут.

Ровно семь минут спустя они уже стояли внизу.

Выходя из дома, Линь Цюши озадаченно осмотрел дверной замок и увидел, что тот в прекрасном состоянии — ни следа взлома или повреждения.

Жуань Наньчжу догадался, о чём подумал Линь Цюши, поэтому махнул рукой в сторону комнаты:

— Я вошёл через окно.

— …Ха-ха, а ты шутник.

Он жил на шестнадцатом этаже, и уже одно это являлось достаточным препятствием. Жуань Наньчжу, он что, влетел в квартиру?

Видя, что Линь Цюши не поверил, Жуань Наньчжу не стал ничего объяснять, развернулся и пошёл прочь.

Линь Цюши, следуя за ним, тихо пробормотал, что проникновение на частную территорию карается законом.

Жуань Наньчжу спросил:

— Попробуешь вызвать полицию?

Линь Цюши:

— …

Они подошли к гаражам недалеко от дома. Для Линь Цюши присутствие в машине ещё одного человека оказалось неожиданностью. Этот человек, занимающий место водителя, выглядел ужасно сонным.

Жуань Наньчжу постучал по стеклу:

— Чэн Цяньли.

Юноша, которого он назвал Чэн Цяньли², проснулся, протёр глаза и произнёс:

— Жуань-гэ, ты так быстро управился?

²Цяньли — досл. тысяча ли.

Жуань Наньчжу:

— Поехали.

Чэн Цяньли согласно кивнул, потом повернулся и окинул Линь Цюши оценивающим взглядом:

— И правда, симпатяга.

Линь Цюши:

— …

Его совсем не обрадовал тот факт, что какой-то пацан назвал его симпатягой. Честно говоря, если бы Жуань Наньчжу ранее не упомянул о дверях, Линь Цюши решил бы, что эти двое — торговцы людьми.

Пока Чэн Цяньли его изучал, Линь Цюши также изучал парня. На вид ему было не более шестнадцати-семнадцати, голос до сих пор не сломался окончательно, с лица ещё не сошла детская нежность.

Поняв это, Линь Цюши вдруг резко выпрямился на заднем сиденье и задумался об одной проблеме…

Жуань Наньчжу, заметив его напряжённое выражение, спросил:

— Что с тобой?

— Позволю себе спросить, сколько лет твоему другу?

Жуань Наньчжу:

— ?..

Сидящий впереди Чэн Цяньли ответил:

— Мне шестнадцать.

Чэн Цяньли решил, что тот сейчас будет сетовать на его юный возраст, и уже приготовился как следует похвастаться своими достижениями, как вдруг Линь Цюши тихо прошелестел:

— Шестнадцать… Наверное, у тебя и прав нет.

Чэн Цяньли:

— …

Всё-таки не зря этот мужчина приглянулся Жуань-гэ. Мыслит он не совсем так, как все нормальные люди.

Жуань Наньчжу тоже усмехнулся и сказал:

— Я видел стольких людей, но ты первый, кто задал подобный вопрос.

Линь Цюши:

— Так что, значит, права всё-таки есть? Я только сегодня видел одного погибшего в аварии. Может, лучше я поведу? Я неплохо вожу машину.

Салон авто погрузился в тишину, которую трудно описать словами.

Чэн Цяньли испустил долгий вздох и сказал:

— Не волнуйся, я вожу уже три года. Главное, не нарваться на патрульных…

В итоге, стоило им выехать из жилого комплекса, троица увидела неподалёку временный патрульный пост, который занимался ловлей нетрезвых водителей.

Чэн Цяньли:

— Вот бл*.

Лицо Линь Цюши так и светилось фразой: «Я же говорил».

Поэтому Чэн Цяньли без всякого выражения поменялся местами с Жуань Наньчжу, и, глядя, как его шеф садится на водительское кресло, сам уселся рядом с Линь Цюши, да ещё наградил того пристальным взглядом.

Линь Цюши изобразил невинность и подумал: «Я же просто так сказал, откуда я мог знать, что мои слова сбудутся».

Команда

Авто выехало из жилого комплекса и помчалось по дороге.

Линь Цюши и Чэн Цяньли, сидя на заднем сиденье, не горели желанием общаться, поэтому салон погрузился в тишину. Только когда машина вырулила на скоростную магистраль, Линь Цюши не выдержал:

— Куда вы, ради всего святого, меня везёте?

— Я уж думал, ты не спросишь, — сказал Чэн Цяньли.

Линь Цюши:

— И что, вы скажете мне?

Чэн Цяньли:

— Я — нет.

Линь Цюши:

— …

Вы такие интересные ребята.

Спустя полчаса машина остановилась у частного загородного коттеджа.

Линь Цюши вышел из машины и оглядел здание перед ним. Коттедж стоял отдельно, никаких построек вокруг больше не наблюдалось, как и людей. Здание просто одиноко торчало посреди пустынной местности.

Постройку окружали густые заросли деревьев и трав, а снаружи слышалось нестройное жужжание насекомых.

Жуань Наньчжу оставил машину, и троица направилась к дому по тропинке. Линь Цюши бросил взгляд на экран телефона и увидел, что сейчас ровно час ночи. Да и место здесь слишком глухое — сигнал ловил очень слабо, осталась последнее маленькое деление антенны.

Жуань Наньчжу, шедший впереди всех, приблизился к входу в коттедж, толкнул дверь и вошёл.

Едва войдя внутрь, Линь Цюши увидел, что, оказывается, в коттедже ярко горит свет, а в гостиной сидят трое. Кажется, они что-то обсуждали. Это были двое мужчин и женщина, которые, увидев прибывших, обратили на них внимательный взгляд.

— Жуань-гэ, — один из них позвал Жуань Наньчжу, судя по тону, с крайним уважением. — Ты вернулся.

Жуань Наньчжу мягко кивнул и уселся на диван, жестом показывая Линь Цюши сесть рядом с ним. Линь Цюши, поколебавшись, всё-таки повиновался.

Жуань Наньчжу произнёс:

— Ты только что прошёл через дверь, — он протянул руку, — а где записка?

Линь Цюши на мгновение оцепенел. Он не ожидал, что Жуань Наньчжу вот так сразу заговорит об этом и без прелюдий потребует от него нужную тому вещь.

— Тебе не кажется, что стоит для начала объяснить мне, что происходит? — произнёс Линь Цюши. — Внезапно ворвался в мой дом, привёз меня сюда, а теперь ещё и требуешь что-то, ни слова не объяснив?

Жуань Наньчжу:

— Цяньли, введи его в курс дела.

Чэн Цяньли пожал плечами и с выражением лица, будто ему не хочется, но ничего другого не остаётся, поднялся, взял ноутбук, который лежал перед ним, открыл, что-то набрал на клавиатуре и затем протянул его Линь Цюши.

Тому это показалось весьма странным, но ноутбук мужчина всё-таки принял. Увидев открытый сайт, он спросил:

— Что это?

Чэн Цяньли:

— Взгляни.

Линь Цюши взялся за мышку и быстро пробежался по странице, обнаружив, что сайт посвящён сводке вчерашних новостей, большая часть из которых — происшествия со смертельным исходом. Одна из новостей показалась Линь Цюши знакомой. Она гласила, что в городе Х произошла авария, водитель превысил скорость, врезался в отбойник и погиб на месте. Просмотрев фамилии и инициалы погибших, а также их фото, Линь Цюши наконец осознал, что ему пытаются сказать.

Погибшие люди, о которых говорилось на сайте, в точности совпадали с теми, кого он видел в мире за дверью. Почти все они погибли за одну ночь. И способы смертей были самые разные — от самоубийства до убийства.

Линь Цюши:

— Если умереть за дверью… то и в реальном мире погибнешь тоже?

Чэн Цяньли кивнул.

— Пока что я скажу тебе только это. Чтобы ты немного подготовился морально. Эти двери — вовсе не шутки. И не кошмарный сон. Если внутри с тобой что-то случится, снаружи ты также не жилец.

Линь Цюши:

— Я это понял. Но что это за двери такие?

— Очень трудно объяснить с научной точки зрения, что же это такое. Они первоначально нарушают все общепринятые нормы, — Чэн Цяньли бросил взгляд на сидящего рядом Жуань Наньчжу. — Ты же только что вернулся из-за двери? Отдай нам скорее ту записку, которую ты нашёл в замке. Это очень важная вещь.

Линь Цюши:

— Я не взял её с собой.

— Не взял, ничего страшного. Ты помнишь, что на ней было написано? — спросил юноша.

Линь Цюши кивнул. Он немного поколебался под пристальным вниманием всех присутствующих, но всё же поделился с ними словами, написанными на бумажке:

— Диковинная птица.

— Ищем, — раздалась команда Жуань Наньчжу, и все вокруг зашевелились.

Глядя на их взволнованные лица, Линь Цюши тоже начал беспокоиться.

— Да что тут происходит? Я не понимаю…

Жуань Наньчжу ответил:

— С тобой в последнее время происходило что-нибудь странное? — попутно мужчина смотрел на экран телефона. — Что-нибудь вроде… знаков?

Линь Цюши:

— Знаков?

Жуань Наньчжу:

— Именно, знаков, — он принялся объяснять: — К примеру, ты начал видеть что-то, чего раньше не видел, а может, с тобой стали происходить мелкие неприятности или… — здесь он сделал паузу, — домашний питомец не позволяет тебе себя коснуться?

— Да, да, да. Мой кот не даёт мне обнимать его. Скажи, это ещё можно как-то вылечить?

Чэн Цяньли вклинился:

— Вылечить не выйдет. Только отрезать.

Линь Цюши:

— …

Жуань Наньчжу глянул на Чэн Цяньли, и тот немедленно сделал вид, что занят усердной работой. Жуань Наньчжу продолжил:

— Ты скоро умрёшь.

Линь Цюши растерянно остолбенел:

— А??? В каком смысле?

— В прямом, — он медленно добавил: — Но если выдержишь испытание двенадцатью дверьми, то сможешь выжить. И окончательно освободишься из-под власти дверей.

— Из-под власти дверей?

Ему казалось, что на него враз налетели сто тысяч «Почему», бесчисленные вопросы заполнили голову, но всё же он не решился задавать их все. Жуань Наньчжу не производил впечатление очень терпеливого человека.

Предвосхищая его мысли, Жуань Наньчжу ответил:

— Не стоит торопиться спрашивать обо всём сразу. У тебя есть ещё неделя, чтобы постепенно разобраться в случившемся. Чэн Цяньли, поручаю это тебе.

Юноша ответил:

— Клянусь, я больше всего ненавижу этап ответов на вопросы новичка.

Линь Цюши:

— …

Вот прости, что приходится тебя, бедняжку, утруждать!

— Тогда я задам последний вопрос на сегодня, идёт? — подумав, Линь Цюши решил, что этот вопрос на данный момент для него самый важный.

— Какой? — спросил Чэн Цяньли.

— В общем… Жуань Байцзе, кто она в вашей команде? — спросил Линь Цюши. — Она ведь наверняка связана с вами?

Вся комната погрузилась в весьма необычную тишину. Лицо Чэн Цяньли сделалось чрезвычайно странным, даже, можно сказать, исказилось. Линь Цюши несколько секунд изучал его выражение и пришёл к выводу, что тот пытается сдержать улыбку.

— Потом ты всё узнаешь, — мягко обратился к нему Жуань Наньчжу. — Не спеши.

Линь Цюши:

— …

Почему у вас такие странные лица?

Пока они разговаривали, остальные уже обнаружили кое-какую информацию касаемо «Диковинной птицы».

Жуань Наньчжу, выслушав доклады команды, объявил:

— Чэн Цяньли, познакомь его со всеми. Я должен уйти ненадолго.

— Хорошо.

Жуань Наньчжу тут же покинул дом, а скоро за окнами раздался звук мотора машины.

Оставленный им Линь Цюши переглянулся с Чэн Цяньли. В конце концов, юноша поднялся и заговорил:

— Давай-ка я представлю тебе всех. Это — Лу Яньсюэ¹. Единственная девушка в нашей команде. Но смелости у неё побольше, чем у некоторых мужчин, а характер — погрубее.

¹Яньсюэ — досл. прекрасный снег; образно — белоснежный/чистый цветок.

Лу Яньсюэ отозвалась:

— Мать твою, Чэн Цяньли, ты вообще умеешь по-человечьи разговаривать?

Юноша не обратил внимания на выпад и представил ещё двоих:

— Чэнь Фэй², И Маньмань³. Чэнь Фэй — тот, что в очках, а другого зовут И Маньмань. От него постоянно проблемы и куча пустой болтовни. Лучше держись от него подальше.

²Досл. — отрицание.

³Досл. — большое расстояние.

Чэнь Фэй кивнул Линь Цюши, а И Маньмань бросил:

— Чэн Цяньли, у тебя шея чешется, или как?

— А это — Линь Цюши, вы, наверное, уже знаете, — сказал Чэн Цяньли. — Его привёл Жуань-гэ.

Все выказали к Линь Цюши довольно дружелюбное отношение, но были немногословны, явно не собираясь заводить с ним дружеские разговоры.

Чэн Цяньли, кажется, догадался, о чём подумал Линь Цюши, и честно объяснил:

— Не злись за то, что они не очень-то приветливы. Всё равно никто из нас не знает, сколько ещё сможет прожить. Весьма неприятно тратить чувства на того, кто уже не жилец.

Линь Цюши:

— …

Вот спасибо, мне намного легче… Чёрта с два! Что значит — никто не знает, сколько ещё сможет прожить?

— По крайней мере, ты должен пережить следующую дверь, — добавил Чэн Цяньли. — Хотя, следующую, наверное, тебе поможет пройти Жуань-гэ. Значит, ничего серьёзного с тобой не должно случиться.

Линь Цюши:

— А Жуань Байцзе…

Чэн Цяньли:

— Ты голоден? Может, хочешь чего-то пожевать?

Линь Цюши:

— …

Тебе не кажется, что ты слишком явно увильнул от ответа?

Линь Цюши не чувствовал голода. Но и уснуть не смог после того, как его подняли посреди ночи. Поэтому он просто остался сидеть в гостиной, глядя, как другие заняты делами. Кажется, все они ищут информацию, связанную с «Диковинной птицей». И хотя это была всего лишь детская сказка, похоже, они собирались докопаться до самой сути, найти всевозможные связанные с ней детали. И Маньмань и Чэнь Фэй даже обсуждали, что завтра стоит отправиться в библиотеку.

Чэн Цяньли сказал, что если Линь Цюши нечем заняться, то он может подняться наверх и поспать, комнату для него уже приготовили — самую последнюю справа по коридору. Там есть компьютер и всё такое, так что, если захочется, можно поиграть в игры.

Линь Цюши ответил:

— Что ж, тогда я пошёл спать.

Чэн Цяньли пожелал ему спокойной ночи.

Линь Цюши поднялся по ступенькам и только повернул направо, как увидел в конце коридора ещё одного человека, которого принял за обитателя коттеджа. Он хотел поприветствовать незнакомца, но в итоге, когда рассмотрел его лицо, ощутил, как спина облилась холодным потом.

Чэн Цяньли, который должен был сидеть внизу, появился прямо перед ним и теперь шёл в его сторону без всякого выражения на лице.

— Чэн Цяньли? — Линь Цюши медленно отступил назад. — Как ты оказался здесь?

Человек бросил на него холодный взгляд. Впечатление от него оставалось совсем иное, нежели от Чэн Цяньли. Услышав вопрос Линь Цюши, он бесстрастно ответил:

— Я не Чэн Цяньли.

— И кто же ты?

— Я его старший брат.

— А?

— Чэн Исе⁴.

⁴Досл. — одна башня.

Линь Цюши озадаченно замолчал. Он, ни слова не говоря, сбежал обратно по лестнице и увидел, что Чэн Цяньли действительно сидит в гостиной и болтает с Лу Яньсюэ. Тот, посмотрев на прибежавшего обратно мужчину, недоумённо спросил:

— Ты чего?

— У тебя есть брат-близнец?!

— Ой, да, совсем забыл.

Линь Цюши:

— …

Как можно забыть такой важный факт? И вообще, что у вас за имена такие, а? Одна башня на тысячу ли… звучит как «кончить за тысячу ли»⁵???

⁵Слова “башня” 榭 xiè (СЕ, не СЭ) и “кончать, изливаться” 泄 xiè являются полными омофонами.

Подоплёка

Возможно, именно по той причине, что уже очень многим приходило на ум подобное оскорбительное переложение их имён, Линь Цюши ещё не успел произнести ни звука, а Чэн Цяньли уже воскликнул:

— Я знаю, что ты хочешь сказать, даже не думай!!!

Линь Цюши развёл руки в стороны:

— Ладно.

— Это мой старший брат-близнец, — сказал Чэн Цяньли. — У него чудной характер, лучше просто не обращай на него внимания и держись как можно дальше.

Чэн Исе нисколько не рассердился на слова младшего брата в свой адрес. Только поднял на Чэн Цяньли совершенно бесстрастный взгляд. Тот сухо усмехнулся и добавил:

— Ха-ха. Я пошутил.

Близнецы носили разную одежду, причёски их тоже немного отличались, но всё же лица выглядели абсолютно одинаково, по крайней мере, Линь Цюши не мог найти отличий.

Он снова пожелал Чэн Цяньли спокойной ночи и вернулся на второй этаж, на этот раз с большей осторожностью, боясь, что из глубин коридора вывернет ещё и тройняшка или что-то в таком роде.

Конечно, никаких тройняшек не появилось, и Линь Цюши благополучно добрался до комнаты, о которой сказал Чэн Цяньли. Над дверью даже висела табличка с именем Линь Цюши — видимо, переживали, что он ошибётся дверью.

Обстановка в спальне оказалась довольно сносной: посередине стояла большая мягкая кровать, рядом — компьютер, а у окна ещё и небольшой столик с фруктами и вкусняшками.

Линь Цюши включил компьютер и снова отыскал страницу с новостями, которые ему показывал Чэн Цяньли. Но тут, наткнувшись на одну из фотографий, мужчина заметил кое-что странное.

Это была новость о некой женщине по фамилии Ван, которая прыгнула с моста, совершив самоубийство. Весь процесс прохожие сняли на камеру.

Видео, загруженное совсем недавно, ещё не подверглось цензуре, поэтому Линь Цюши открыл его и внимательно посмотрел.

Честно говоря, в мире за дверью Линь Цюши запомнил внешний вид ещё только пары участников — Чжан Цзышуана и Ван Сяои, поскольку оба носили весьма необычные одежды: мужчина — униформу, а девушка — наряд для косплея.

На видео отчётливо просматривалось даже лицо самоубийцы. Линь Цюши увеличил изображение до максимума и, вглядевшись в него, недоверчивозастыл.

Одежда на девушке была в точности как на Ван Сяои, но лицо совершенно отличалось. Ван Сяои за дверью выглядела вполне заурядно, а девушка на видео оказалась очень и очень красивой.

Почему их внешность отличалась? Линь Цюши это показалось ужасно странным, но ещё более странным стало посетившее его ощущение, что девушка на видео, хоть и выглядела иначе, чем Ван Сяои, тем не менее, в действительности являлась ею.

Видео подошло к концу — девушка, не обращая внимания на уговоры людей, совершила прыжок и полетела с моста. В описании под видео уточнялось, что тело уже обнаружили, погибшая — студентка такого-то университета и сегодня должна была участвовать в аниме-фесте, но внезапно пропала, а в итоге появилась на большом мосту, находящемся очень далеко от того места, где её видели в последний раз. Что до причин самоубийства, на данный момент они всё ещё выясняются…

Ситуация очевидно была весьма странной. К тому же, Чэн Цяньли и остальные явно скрыли от Линь Цюши данный факт, поэтому мужчина нахмурился и попытался найти ещё какие-то новости о конкретных смертельных случаях. Но, к его сожалению, в статьях об остальных нескольких погибших не оказалось фотографий лиц, только по одежде можно было опознать, что это действительно люди, что умерли за дверью.

Что же получается? Линь Цюши упал на кровать и погрузился в размышления. Что именно Чэн Цяньли и остальные хотят от него скрыть…

Ночью Линь Цюши спал плохо, а на следующий день поднялся ни свет ни заря.

Он спустился вниз чуть позже шести и увидел в комнате Чэн Цяньли, а рядом с ним — собаку. По кругленькой, похожей на поджаренный тост попке Линь Цюши понял, что это корги.

— У вас ещё и собака есть? — ему это показалось немного странным.

К его удивлению, Чэн Цяньли поднял голову и наградил Линь Цюши безразличным взглядом, ни слова не сказав в ответ. Линь Цюши только тогда понял, что этот человек — не Чэн Цяньли, а его старший брат, Чэн Исе.

Что ж, опять обознался. Линь Цюши ощутил лёгкий укол безысходности.

Летом светало рано, около шести утра, и вскоре все обитатели коттеджа проснулись и зашевелились.

Линь Цюши услышал снаружи звук автомобиля, а через пару секунд в дом вошёл Жуань Наньчжу. Увидев Линь Цюши, сидящего в гостиной без дела, он спросил:

— Так рано?

Линь Цюши:

— Я немного проголодался.

Жуань Наньчжу:

— Чэн Исе, сходи приготовь завтрак.

Чэн Исе, который ко всем относился с ощутимой прохладой, неожиданно в самом деле поднялся и без всякого выражения на лице отправился на кухню.

Линь Цюши бросил на Жуань Наньчжу восхищённый взгляд. По всей видимости, положение того в команде было иным, нежели положение всех остальных. Жуань Наньчжу сел рядом с Линь Цюши и спросил:

— Сколько ты уже знаешь?

— Не так много. Почему вы привезли меня сюда?

Жуань Наньчжу вынул из кармана сигарету:

— Не против?

Линь Цюши покачал головой, разрешая тому закурить.

Жуань Наньчжу поджёг сигарету и произнёс:

— Потому что я намерен в следующий раз войти в дверь вместе с тобой.

Линь Цюши удивился:

— Ещё и вместе можно?

Жуань Наньчжу ответил:

— Конечно, можно. В противном случае, как, по-твоему, Сюн Ци и Сяо Кэ могли быть знакомы? Эти двое — тоже бывалые знатоки дверей.

— …Погоди-ка, Сюн Ци и Сяо Кэ? — собрав воедино странности, подмеченные вчера, мозг Линь Цюши родил мысль, от которой мужчина, не в силах поверить, вытаращил глаза:

— Бай… Байцзе?

Жуань Наньчжу выпустил изо рта клуб дыма.

— Гм.

— Твою мать!!! Я не верю!!!

— Чему тут можно не поверить? Где ты видел девушек под метр восемьдесят ростом?

— Но почему ты, оказавшись за дверью, превратился в женщину???

Жуань Наньчжу поправил его:

— Не «превратился в женщину», а «переоделся в женское».

— Так вот почему грудь была такая плоская…

Жуань Наньчжу с полуулыбкой заметил:

— Зато кое-что пониже особенно выдающееся.

Линь Цюши:

— …

В этой полуулыбке промелькнуло нечто изящное от Жуань Байцзе. Тогда-то Линь Цюши и понял, откуда взялась такая высокая девушка, хотя внешне действительно очень красивая. Честно говоря, если Жуань Наньчжу, что сидит перед ним, прямо сейчас переодеть в девушку, он не уступит Жуань Байцзе в красоте.

— Так… почему ты переоделся в девушку?! — спросил Линь Цюши.

Жуань Наньчжу:

— Хобби.

Линь Цюши ничего не смог этому противопоставить.

Жуань Наньчжу пояснил:

— Женщиной быть всегда проще, чем мужчиной, — он усмехнулся. — По крайней мере, не приходится таскать брёвна.

Линь Цюши:

— …

И то верно.

— В каждой двери скрыта подсказка для следующей, — Жуань Наньчжу докурил и потушил сигарету. — Твоя следующая дверь — «Диковинная птица».

Диковинная птица, та самая детская сказка, вызывающая отнюдь не радостные эмоции. Линь Цюши нахмурился.

Жуань Наньчжу достал что-то из-за пазухи и протянул Линь Цюши:

— Это подсказка для двери, из которой ты только что вышел.

Линь Цюши взял предмет из его рук и увидел записку, на которой написано кое-что другое: «Коль один ты, в храм не входи. Коли двое вас, в колодец не глядите. Коли трое, дерево не поднимайте. В одиночку останешься без опоры».

Вход в храм, осмотр колодца, деревья… всё полностью сошлось с тем, что случилось за дверью. Теперь Линь Цюши понял, почему в том мире Жуань Байцзе знала обо всём наперёд.

— Но почему ты вошёл за дверь один? — спросил Линь Цюши.

— Это долгая история, — ответил Жуань Наньчжу. — Как-нибудь расскажу тебе, если будет время. В общем и целом, здесь в коттедже живут люди с одинаковой судьбой. Каждый из нас должен побывать в мире за дверью, поэтому мы помогаем друг другу.

К этому времени Чэн Исе поставил уже приготовленный завтрак на стол:

— Жуань-гэ, завтракать.

Жуань Наньчжу:

— Пошли, перекусим.

Линь Цюши кивнул.

Чэн Исе оказался отличным поваром — он сварил кашу и пожарил два небольших блюда из овощей. Когда трое сели есть, постепенно спустились и остальные. Линь Цюши получил слишком много информации, которую ему пока сложно было переварить. Поэтому он весь завтрак просидел тихо, не задавая больше вопросов.

Чэн Цяньли, увидев его таким притихшим, очень растроганно отозвался:

— Как давно я не видел новичка, который реагировал бы настолько спокойно. Те, что приходили раньше, не только сыпали бесконечными вопросами, но ещё и вели себя, как кот, которому наступили на хвост…

Линь Цюши спросил:

— В коттедже есть ещё кто-то?

Чэн Цяньли ответил:

— Ещё двое. Они за дверью, и одному чёрту известно, выйдут ли живыми, — он попробовал приготовленную Чэн Исе кашу и с набитым ртом пробубнил: — Никак не научишься класть побольше сахара.

Чэн Исе на замечание только глянул на младшего брата без всякого выражения.

Чэн Цяньли тут же изобразил жестом, будто застегнул рот на замок.

Линь Цюши пришла мысль о том, что манера общения близнецов друг с другом выглядела весьма забавно. Чэн Цянли вдруг произнёс:

— Думаю, на следующей неделе тебе снова придётся войти в дверь. Но беспокоиться не стоит, Жуань-гэ пойдёт вместе с тобой, а значит, проблем возникнуть не должно.

Линь Цюши бросил взгляд на сидящего рядом Жуань Наньчжу, который незаметно вздохнул, и подумал, что ни за что бы не поверил, что за дверью он окажется той девушкой. А вслух сказал:

— Кстати, а моя внешность за дверью будет отличаться от настоящей?

Чэн Цяньли ответил:

— Ага. Я вот за дверью так просто урод.

Чэн Исе:

— Ты и в жизни не красавец.

Чэн Цяньли:

— …

— А как я выгляжу? — Линь Цюши стало немного любопытно.

Жуань Наньчжу допил последний глоток каши и ответил:

— В следующий раз, когда войдёшь в дверь, посмотри в зеркало, вот и всё.

И то верно, Линь Цюши это показалось вполне разумным.

— Приготовься, — добавил Жуань Наньчжу. — Мир «Диковинной птицы» не должен оказаться слишком сложным. Обычно первый заход не бывает сложным, главное — заполучить подсказку, а остальное уже дело техники.

— Но почему мир, в который я попал впервые, показался мне довольно сложным?

— Потому что внутри оказались три бывалых игрока, — ответил Жуань Наньчжу. — Кроме меня, Сюн Ци и Сяо Кэ — тоже не новички, — он вытер губы салфеткой. — Должно быть, они относятся к другой организации.

Линь Цюши удивлённо застыл. Он не ожидал услышать о подобной подоплёке во всех этих делах.

Вторая дверь

Оставалось ещё немало вопросов и сомнений, но, видимо, за пару минут здесь ничего не объяснить. Линь Цюши закончил завтрак и тактично поинтересовался, может ли он вернуться домой, ведь там ждёт некормленый кот.

— Иди, — Жуань Наньчжу неожиданно дал добро на просьбу и сказал, что в пятницу явится за ним, чтобы к тому времени Линь Цюши был готов.

Линь Цюши спросил:

— Быть готовым — значит, в пятницу мне снова придётся войти в железную дверь?

Жуань Наньчжу спокойно ответил:

— Угу.

Стоило мужчине подумать об ужасах за дверью, и еда перед ним тут же показалась совсем неаппетитной. Когда все покончили с завтраком, Жуань Наньчжу в самом деле, как и обещал, отвёз Линь Цюши домой. Всю дорогу мужчины провели в молчании. Только когда Линь Цюши вышел из машины, Жуань Наньчжу бросил вслед:

— Увидимся в пятницу.

Линь Цюши кивнул ему и поблагодарил.

Когда машина Жуань Наньчжу скрылась, Линь Цюши зашёл в дом.

Каштан, увидев возвратившегося хозяина, неизменно потянулся на диване и даже не пошевелился, когда Линь Цюши позвал его. Только лениво помахал хвостом, как бы говоря «Ага, я понял».

Линь Цюши, пользуясь моментом, быстро подскочил к коту и погладил пару раз, но Каштан, что удивительно, не стал протестовать, только выглядел не слишком приветливо.

— Каштан, дай папа тебя обнимет?

Но стоило ему протянуть руку, и Каштан отбросил её пинком задней лапы. Отвергнутый Линь Цюши обронил печальную слезу, с горечью понимая, что пока он не в силах добиться расположения Каштана.

На следующий день, в понедельник, Линь Цюши, как обычно, отправился на работу и снова заговорил с начальником об увольнении.

Услышав, что Линь Цюши всё-таки хочет уволиться, начальник, разумеется, стал всячески уговаривать его остаться, пообещав, что повысит Линь Цюши и прибавит зарплату.

Но мужчина был непреклонен. И если раньше он ощущал к своей должности привязанность, то теперь никаких чувств больше не осталось. Его самого скоро не станет — конечно же, нужно делать то, что хочется. Линь Цюши не знал, сможет ли выйти живым из следующей двери, поэтому совсем не хотел тратить драгоценное время на работу.

Начальник, видя, что уговорить Линь Цюши не выйдет, всё-таки с огромным сожалением согласился подписать заявление об увольнении.

Наконец-то не нужно ходить каждый день на работу. Линь Цюши вздохнул свободно и решил как следует насладиться несколькими драгоценными днями.

Именно в такие моменты и проявляется до мельчайших деталей разница в психике между разными людьми. Кто-то проводит время в беспокойном ожидании, а кто-то, наоборот, в полной мере наслаждается оставшимся временем.

Пять дней пролетели в мгновение ока, и вот настал вечер пятницы.

За эти дни Линь Цюши наведался в библиотеку и нашёл немало информации по «Диковинной птице». Но как бы он ни искал, всё касалось лишь кровавой детской сказки, а больше никаких полезных подсказок.

В пятницу в восемь вечера Линь Цюши, сидя дома, услышал стук в дверь.

Он подошёл к двери, открыл и остолбенел — на пороге стояла женщина. Очень красивая, в длинном платье, с лёгким макияжем. Она будто сошла с классического свитка, на котором изображены красавицы древности. А теперь стояла и спокойно смотрела на Линь Цюши.

— Линь Цюши?

Линь Цюши:

— Твою мать! Жуань Наньчжу!

Жуань Наньчжу:

— Зови меня Жуань Байцзе, спасибо.

Линь Цюши округлил глаза:

— Почему ты переоделся в женское?

— Хобби.

Линь Цюши:

— …

Раньше Жуань Наньчжу уже говорил, что это его хобби, но увидеть его в подобном облачении всё же немало шокировало Линь Цюши.

Будучи человеком, который каждый день допоздна задерживается на работе, Линь Цюши никогда не имел возможности столкнуться с настоящим трансвеститом. Мужчина испуганно впустил Жуань Наньчжу в дом, отчаяние на его лице достигло высшей точки.

— Что у тебя с лицом? — спросил Жуань Наньчжу. — Осознал, что скоро умрёшь?

— Ни… ничего, — Линь Цюши опечалился до такой степени, что все эмоции неконтролируемо отражались на лице.

Неизвестно, кто помогал Жуань Наньчжу нанести макияж, но теперь его лицо, ранее без намёка на женственность, превратилось в лицо миловидной девушки, которую хотелось пожалеть. Каждая эмоция, будь то улыбка или раздражение, полностью соответствовала образу. И кроме роста и голоса ничто не выдавало в «красавице» мужчину.

— По сравнению с жизнью, уважение — всё-таки не настолько важно, — Жуань Наньчжу сел на диван в гостиной Линь Цюши, и Каштан сразу запрыгнул к нему на колени. — Конечно, я не каждый раз так наряжаюсь. Просто в этот раз подвернулась работёнка.

— Какая работёнка? — Линь Цюши, глядя как Жуань Наньчжу гладит кота, исполнился зависти… Он ведь тоже хотел погладить котика!

— У тебя взгляд извращенца.

— …Правда?

— Да.

Линь Цюши пустил горькую слезу.

Жуань Наньчжу снова бросил взгляд на часы и велел мужчине идти переодеться. Лучше всего надеть то, что он обычно не носит. Линь Цюши не стал спрашивать, почему, просто послушно пошёл переодеваться, и только потом Жуань Наньчжу объяснил:

— Лучше всего не позволять людям из «игры» узнать тебя в реальном мире.

— Что это значит? — спросил Линь Цюши. — Что будет, если меня узнают?

— Потом поймёшь. — После Жуань Наньчжу добавил: — Ну всё. Выдвигаемся.

Отпустив Каштана, он поднялся и подошёл к двери.

Линь Цюши последовал за ним, а когда Жуань Наньчжу толкнул дверь, то увидел, что находящееся за ней место переменилось. Привычный коридор исчез, и перед ними снова возникли двенадцать холодных железных дверей. Одна из дверей оказалась отмечена кроваво-красной бумажной печатью. Должно быть, именно в неё в прошлый раз вошёл Линь Цюши.

Второй раз увидев подобную картину, мужчина был готов морально, однако его сердце всё равно неудержимо пустилось вскачь.

Жуань Наньчжу изобразил пригласительный жест, и Линь Цюши принялся дёргать за ручки железных дверей.

Первая, вторая… Наконец, когда они дошли до конца коридора, Линь Цюши ощутил, как ручка поддалась и на вид грузная дверь с лёгким щелчком открылась.

Так же как и в прошлый раз, едва Линь Цюши распахнул дверь, ощутил волну непреодолимой силы, которая затолкнула его внутрь. Затем перед глазами всё закружилось, и в следующий миг он увидел прямо перед собой высокое одиноко стоящее здание.

Всё вокруг было погружено во тьму, только строение перед ним источало слабый свет, будто подзывая к себе.

Линь Цюши огляделся по сторонам, но не увидел и тени Жуань Наньчжу, рядом с ним вообще никого не оказалось. Поколебавшись с минуту, мужчина всё-таки сделал шаг и направился к зданию впереди.

Подойдя к входу, Линь Цюши увидел, что у лестницы столпились шесть-семь человек, кто-то из них вёл себя спокойно, кто-то, напротив, будто сейчас сойдёт с ума, громко о чём-то вопрошал.

Линь Цюши подошёл ближе и услышал крики:

— Что это за место?! Вы кто такие?! Я вызову полицию!!!

Линь Цюши мгновенно понял, что происходит. Мужчина, что истошно орал, должно быть, в первый раз оказался в мире за дверью.              

 

Заметки от автора:

Линь Цюши: У тебя специфичные увлечения.

Жуань Наньчжу: Ага, не хочешь посмотреть на ещё более специфичные?

Линь Цюши: Нет уж, нет уж.

Первые шаги за дверью

— Даже не думайте меня одурачить, какой ещё мир за дверью? Вы тут шоу снимаете или хотите меня на деньги развести?

Кричал мужчина на вид лет сорока-пятидесяти, хорошо одетый, и часы на его руке от Patek Philippe ясно давали понять, что он — человек солидный, с немалым престижем и высоким статусом в обществе. Но, возможно, именно поэтому он совершенно не мог принять того факта, что с ним произошло что-то, выходящее за рамки здравого смысла.

— Я ни за что вам не поверю. Я прямо сейчас намерен убраться отсюда, — заявил мужчина. — И даже не думайте мне помешать!

Рядом с мужчиной горько плакала хрупкая девушка, напуганная окружающей картиной. Остальные вели себя либо растерянно, либо равнодушно, только один молодой парень язвительно усмехнулся:

— Хочешь убраться отсюда, так убирайся! Так говоришь, как будто тебя кто-то держит.

Мужчина ответил холодной усмешкой и в самом деле развернулся прочь, покинув лестницу здания.

Кроме этой одинокой высотки, всё остальные строения прятались во тьме, словно чёрная дымка накрыла весь мир. Мужчина оказался не из трусливых — даже не обернувшись, вошёл прямо в тёмный туман. Линь Цюши только хотел вздохнуть и сказать, что у того человека характер не сахар, как вдруг, не прошло и минуты, из тумана раздался жуткий крик.

Затем из мглы показалась пошатывающаяся фигура, полностью залитая кровью, так что даже лица не разглядеть, и только по телосложению и росту становилось понятно, что это — тот самый мужчина средних лет, только что скрывшийся в тумане.

— А он везунчик, — равнодушным тоном произнесла привлекательная женщина высокого роста. — Смотрите-ка, жив ещё.

Взгляд Линь Цюши переместился к женщине. Высокой, с копной красиво вьющихся чёрных волос, правильными изящными чертами лица и равнодушным взглядом. Пока она стояла в толпе, Линь Цюши не мог разглядеть подробно, но стоило женщине сделать пару шагов в его сторону, и он заметил — на ней точно такой же наряд, в котором был Жуань Наньчжу перед тем, как войти в дверь.

Вот чёрт… Линь Цюши мгновенно понял, в чём дело. Он несколько раз про себя выругался «вот чёрт», но снаружи оставил всё такое же непонимающее выражение.

— Что это за место такое? — увидев представшую перед ними картину, девушка, которая всё время плакала, разревелась ещё громче. — Мне так страшно…

— Мир дверей, — так ответил переодетый Жуань Наньчжу. — Меня зовут Чжу Мэн¹, я второй раз за дверью. А вы?

— Меня зовут Юй Линьлинь², — Линь Цюши назвал первое имя, пришедшее в голову. — Я тоже второй раз.

¹Мэн — побег, росток; милашка.

2Линьлинь — удвоение фамилии Линь Цюши — «лес».

— О, — кивнул Жуань Наньчжу и с теплотой добавил, обращаясь к девушке: — Не надо плакать, это очень страшное место, но из него всё же можно выбраться живым. Как тебя зовут?

Девушка, шмыгая носом, ответила:

— Меня зовут Сюй Сяочэн³. — Похоже, она начала рыдать сразу, как оказалась за дверью, потому что теперь её глаза уже совершенно опухли. — Здесь так страшно.

³Сяочэн — апельсиновый рассвет.

Остальные тоже постепенно представились, и вместе с тем мужчиной средних лет их оказалось семеро, среди которых было трое новичков. Сюй Сяочэн и ещё один молодой парнишка тоже впервые оказались за дверью, девушка плакала, а парень стоял совсем бледный. Казалось, он в любой момент может свалиться без сознания.

Жуань Наньчжу выступил лидером в их команде — так же как Сюн Ци тогда, он кратко объяснил остальным, что нужно делать, затем предложил для начала войти в здание и осмотреться.

— А с ним что? — Старичков оказалось двое, мужчина и молодая женщина с обычной внешностью, которая представилась Тан Яояо⁴ и сказала, что за дверь попала в третий раз. Она указала на мужчину, который в плачевном состоянии, точнее, весь в крови, вернулся из тумана, и спросила: — Ничего не будем делать?

⁴Яо — самоцвет.

Жуань Наньчжу бросил взгляд на мужчину и абсолютно равнодушно ответил:

— Мне лень. Хочешь помочь ему, помогай сама.

— Ладно, тогда так и оставим, — кивнула Тан Яояо.

Мужчина, тяжело дыша, стоял на месте, но когда увидел, что все куда-то пошли, поспешил нагнать их. Его взгляд наполнился ужасом. Оставалось только гадать, что он увидел в тумане.

Здание оказалось довольно старинными апартаментами с одним подъездом и старым, покачивающимся лифтом, который за раз мог вместить не больше пяти человек. Поэтому пришлось им разделиться на две партии. Все хотели поехать вместе со старым игроком, Жуань Наньчжу, поэтому у лифта возникла пробка.

Оценив ситуацию, Жуань Наньчжу предложил:

— Давайте сделаем так. Сначала я поднимусь с несколькими старыми игроками и осмотрюсь наверху, а вы подождёте внизу. Затем я снова спущусь за вами на лифте.

— Хорошо. — Сюй Сяочэн, которая до этого всё время плакала, наконец утёрла слёзы и теперь жалобно смотрела на Жуань Наньчжу. — Сестричка, только обязательно вернись за нами, мне очень страшно.

— Ага, обязательно, — ответил Жуань Наньчжу.

Поэтому Линь Цюши, Жуань Наньчжу и ещё двое старичков вчетвером вошли в лифт.

Очевидно, срок эксплуатации лифта давным-давно истёк, стены были исписаны всяческими каракулями, рекламой, нецензурщиной и какими-то непонятными рисунками.

Кнопки в лифте шли от одного до четырнадцати. Жуань Наньчжу сначала хотел пройти по всем этажам, но обнаружил, что кнопки от одного до тринадцати не нажимаются, загорелась только кнопка с числом четырнадцать.

— Можно доехать только до четырнадцатого, — сказал Жуань Наньчжу. — Едем.

Линь Цюши кивнул.

По словам Жуань Наньчжу, этот мир должен быть низкого уровня сложности, и, к тому же, мужчина отмечал, что ему здесь предстоит работа, но только не объяснил, что эта «работа» из себя представляет.

Лифт медленно поднимался наверх, издавая металлический скрежет.

Все четверо молчали, можно даже сказать, были серьёзны и сосредоточены. Когда двери лифта открылись, Линь Цюши инстинктивно шагнул назад, опасаясь, что на пороге появится какая-нибудь тварь. Но ничего не произошло, их взору открылся лишь старинный коридор, в конце которого виднелась полуоткрытая дверь. Из неё доносились звуки телевизора. Должно быть, хозяин как раз смотрел телепередачу.

Жуань Наньчжу спокойно подошёл к двери и постучал.

— Вы пришли! — За дверью показалась женщина в фартуке, видимо, она занималась готовкой. Увидев четверых гостей, она заулыбалась: — Проходите.

Жуань Наньчжу шагнул через порог.

Линь Цюши и Тан Яояо последовали за ним.　

Жилище оказалось видавшей виды квартирой из трёх комнат и двух залов, впрочем, довольно просторных. И хотя в комнатах всё выглядело устаревшим, было видно, что здесь часто прибираются, даже в сравнительно труднодоступных местах не лежало ни пылинки.

Линь Цюши вышел в центр гостиной и увидел старый телевизор, который они как раз услышали снаружи. По нему шли мультфильмы — герои пищали и верещали, издавая немного раздражающий шум.

Но взгляд Линь Цюши привлёк не телевизор, а сидящие на диване напротив экрана три девочки.

Они выглядели абсолютно одинаково. Помимо внешности, их одежда и причёски также нисколько не отличались. Увидев четверых незнакомцев, они только переместили взгляд, кажется, совершенно не заинтересованные приходом гостей.

— Это мои дочки, — сказала хозяйка, на вид средних лет. — Спасибо, что пришли поучаствовать в праздновании их Дня рождения через семь дней.

Поскольку у Линь Цюши уже был опыт попадания за дверь, он сразу ухватился за важные детали в словах женщины — через семь дней, празднование Дня рождения. Как видно, это и есть их цель, установленная дверью.

Узнав ориентир, Линь Цюши спокойно вздохнул. Всё-таки День рождения — лучше, чем изготовление гроба.

Договорив, женщина сообщила, что ей нужно готовить, потом вручила им несколько ключей и заметила, что все комнаты на этаже свободны.

Жуань Наньчжу спрятал ключи за пазуху и сказал им немного подождать, пока он спустится вниз за новичками.

Линь Цюши и Тан Яояо согласно кивнули, глядя, как Жуань Наньчжу снова вошёл в лифт.

— Ты второй раз за дверью? — спросила Тан Яояо.

Линь Цюши кивнул. Глядя на тройняшек в комнате, он вспомнил трёх сестёр из сказки «Диковинная птица».

Тан Яояо, видя, что Линь Цюши немного не в себе, тихо вздохнула и спокойно стала смотреть в телевизор.

Через несколько минут Жуань Наньчжу с новичками поднялся к ним. Весьма неожиданно, но среди них оказался и мужчина, с ног до головы облитый кровью.

Должно быть, увиденное в тумане изрядно его потрясло, поэтому он до сих пор выглядел до смерти напуганным. Кровь на его лице уже засохла, превратившись в чёрную жижу, от вида которой остальным становилось не по себе.

— Условие уже известно, — произнёс Жуань Наньчжу. — Мы должны прожить здесь семь дней и поучаствовать в праздновании Дня рождения тройняшек. — Он положил на ладонь ключи, которые дала ему хозяйка. — Здесь четыре ключа, значит, четыре комнаты. Выбирайте сами.

— Мы не можем жить все вместе? — Новенькая по имени Сюй Сяочэн перестала плакать, но всё равно время от времени начинала дрожать. Она тихо добавила: — Если людей много, уже не так страшно.

Жуань Наньчжу посмотрел на неё, но ничего не сказал. Только взял ключ, подошёл к ближайшей комнате и вставил ключ в замочную скважину.

С тихим скрипом дверь перед ним распахнулась.

— Почему комната такая странная? — Вид, открывшийся за дверью, напугал Сюй Сяочэн так, что девушка едва не подпрыгнула. Помещение оказалось совсем не таким, как она себе представляла обычные апартаменты. Комната была всего одна, с одним окном, а посередине стояла деревянная кровать. Как ни взгляни, а похоже просто-напросто на самый настоящий гроб.

— Комната слишком маленькая, мы все не поместимся, — сказал Жуань Наньчжу. — Разделимся.

— Я хочу жить с тобой, — Сюй Сяочэн тут же подняла руку. — Сестрица, можно мне с тобой? Мне так страшно!

Но Жуань Наньчжу не обратил внимания на её просьбу, вместо этого посмотрел на Линь Цюши и указал на него:

— Ты будешь со мной.

Линь Цюши:

— Я-я?

— Ага.

Остальные, услышав, бросили на Линь Цюши завистливые взгляды.

Линь Цюши:

— …

Не надо на меня так глазеть, здесь вовсе нечему завидовать!

 

Заметка от автора:

Все: Линь Цюши, как тебе повезло!

Люди в реальности, которые в курсе: Жуань-гэ, как тебе повезло.

Линь Цюши: *пускает горькую слезу*

Первое испытание

В глазах остальных шанс разделить комнату с такой красоткой считался бы поистине поводом для праздника, но сам Линь Цюши в душе прекрасно понимал, что Жуань Наньчжу на самом деле вовсе не такой нежный и милый, каким кажется в этом мире.

— Для начала осмотрим другие комнаты, — сказал Жуань Наньчжу. — Определим, где все будут жить.

Остальные дружно закивали.

Хозяйка комнат дала им всего четыре ключа, и они подходили к четырём соответствующим комнатам на четырнадцатом этаже. Жуань Наньчжу прошёлся по этажу, открыл все двери, которые смог, и обнаружил, что обстановка во всех комнатах примерно одинаковая — дверь, окно, кровать, всего по одному. Каморка маленькая, будто гроб, потолок очень низкий, и, лёжа на кровати, ощущаешь себя действительно как в гробу.

— Я бы хотел помыться, — неожиданно произнёс мужчина средних лет, пребывающий в крайнем потрясении. — Здесь что, даже ванной комнаты нет?

Его с ног до головы покрывала кровь, во взгляде читалось смущение. Он уже более-менее пришёл в норму и больше не вёл себя непомерно дерзко, наивно полагая, что это какой-то злой розыгрыш.

— Ванная комната, кажется, в конце коридора, — ответил Линь Цюши. — Когда мы поднялись сюда, я увидел табличку «общая душевая». Пойдём посмотрим?

Всё-таки, находясь рядом с человеком, залитым кровью, испытываешь не самые приятные ощущения. К тому же в воздухе всё время присутствовал тошнотворный запах той же крови.

— Хорошо, — мужчина кивнул и представился. Он сказал, что его зовут Цзэн Жуго¹ и он занимается торговлей ювелирными изделиями.

¹Жуго — подобный государству.

В его голосе так и проскальзывало высокомерие — видимо, в реальном мире он действительно обладал немалым самомнением. Жаль только, что за дверью всё это стало не более чем пылью, ведь здешние твари не пощадят никого только потому, что он богат.

— Разбирайте комнаты, — сказал Жуань Наньчжу. — Я живу с Юй Линьлинем, остальные — как хотите.

Все другие члены команды переглянулись и, в конце концов, путём недолгих обсуждений, нашли себе по соседу. Сюй Сяочэн поселилась с Тан Яояо, ещё двое мужчин договорились заселиться вместе, ну а Цзэн Жуго вполне ожидаемо остался один, всеми отвергнутый. Лицо мужчины потемнело, от злости он даже не мог и слова выговорить, но никто не стал с ним церемониться — все сделали вид, что вообще его не замечают.

Впрочем, Жуань Наньчжу отнёсся к нему не так уж безразлично, даже мягко попросил поскорее смыть с себя кровь.

— И что, мне придётся жить одному? — Цзэн Жуго пока не знал, что если умрёшь здесь, то и в реальности выжить не получится, и всё же, кажется, о чём-то смутно догадывался. Его голос дрогнул: — Что если со мной что-то случится?

Тан Яояо явно не собиралась проявлять к нему вежливость:

— Не волнуйся, если суждено умереть, рано или поздно, это случится. Без разницы, с кем жить.

Цзэн Жуго хотел сказать что-то ещё, но, видя, что никто не собирается с ним нянчиться, махнул рукой.

Когда все поделили между собой комнаты, Жуань Наньчжу вновь вынес предложение отправиться на крышу, посмотреть, нет ли там чего-то необычного.

Тан Яояо выразила согласие.

Четырнадцатый этаж был последним, дальше только лестница на крышу. Но на двери, ведущей туда, висел огромный ржавый замок, и, судя по всему, его очень давно не снимали.

Линь Цюши заглянул в дверную щель, но ничего особенного не разглядел, поэтому предложил:

— Давайте осмотрим нижние этажи. Наверху, кажется, ничего нет.

— Подождём до завтра, отправимся, когда рассветёт, — вынесла предложение Тан Яояо. — Уже скоро стемнеет, нам нужно скорее умыться и идти спать.

— А мы не можем собраться вместе и оставить дозорных? — Один из новичков, молодой парень, задал тот же самый вопрос, над которым и Линь Цюши когда-то задумывался. — Когда нас много, мы сильнее, а разделившись, мы даже не узнаем, что с кем произошло.

— Нет, — возразил Жуань Наньчжу. — Если останемся вместе, в определённый момент все одновременно уснут. Как старый игрок, советую вам всё-таки ложиться спать пораньше, так безопаснее. И что бы ни случилось ночью, не выходите из комнат.

Парню пришлось кивнуть, выражая понимание.

— Идём умываться, — сказал Жуань Наньчжу, — пока ещё есть время.

Сейчас на часах было шесть, можно считать, только самое начало вечера, но тучи снаружи накрыли небо плотным одеялом, поэтому казалось, что мир вот-вот погрузится в кромешную тьму.

Четверо мужчин из команды первыми направились в общую душевую. Цзэн Жуго отыскал в своей комнате сменную одежду, очевидно, собирался принять душ.

Подумав, что мыться полностью будет слишком хлопотно, Линь Цюши решил просто ополоснуться перед сном.

Остальные, видимо, не хотели задерживаться в душевой слишком долго, поэтому закончили водные процедуры очень быстро, второпях.

Линь Цюши в процессе умывания осмотрел душевую. Ощущения эта комната оставляла не самые приятные — пол покрывали скользкие пятна, и что стены, что напольные туалеты, создавали впечатление чего-то ужасно грязного. Поскольку уже начало темнеть, на потолке зажглись лампы, и тёмно-жёлтый свет от них, освещая душевую, придавал обстановке эффект старой фотографии.

Двое мужчин, поселившиеся вместе, уже умылись и собрались покинуть душевую, перед уходом обратившись к Линь Цюши:

— Юй Линьлинь, мы пойдём.

Линь Цюши кивнул. Он уже закончил умываться, поэтому взял полотенце и решил пойти вместе с ними.

— Юй Линьлинь, — внезапно позвал его Цзэн Жуго из душевого отделения, — ты уже уходишь?

Линь Цюши утвердительно хмыкнул. Однако, понимая, что Цзэн Жуго наверняка боится остаться один, спросил:

— Сколько тебе ещё? Подождать тебя немного?

Цзэн Жуго рассыпался в благодарностях.

Линь Цюши встал у выхода, ожидая, пока мужчина помоется.

Каждая душевая отделялась от другой небольшой шторкой, за которой располагалась душевая лейка. В душевой было очень тихо, слышался только звук воды, стекающей на пол.

— Почему никак не отмывается? — спустя некоторое время из душа вдруг послышался голос Цзэн Жуго. — Почему кровь никак не отмывается, а?

Линь Цюши:

— Что такое?

Цзэн Жуго:

— Не отмывается… — его голос звучал растерянно, но в нём уже слышались скрытые нотки непередаваемого ужаса. — Повсюду кровь.

Линь Цюши посмотрел в сторону душевого отделения, где стоял Цзэн Жуго. Но даже в тусклом освещении смог разглядеть, что у ног мужчины непрерывно льётся кровь, утекая по желобу в сток. Даже если Цзэн Жуго весь был запачкан кровью, всё же странно, что он до сих пор не мог её отмыть.

Тем временем мужчину всё сильнее охватывал ужас:

— Всё никак не отмывается…

Линь Цюши что-то заподозрил и сказал ему:

— Не отмывается, так не смывай. Выходи скорее.

Цзэн Жуго внезапно замолк.

Линь Цюши хотел снова позвать его, но тут две руки Цзэн Жуго отдёрнули тонкую занавеску, и он увидел стоящего за ней мужчину. Мгновенно понимая, почему тот никак не мог отмыться от крови.

Он увидел над душевой лейкой странную тварь, с которой непрерывно ручьями стекала кровь, попадающая по лейке на тело Цзэн Жуго. Чёрт побери, да было бы удивительно, если бы он смог отмыться.

— Сейчас же выходи оттуда, не до помывки!

Цзэн Жуго, увидев выражение лица Линь Цюши, быстро схватил полотенце и выбежал прочь, даже одежду не успел взять.

Пока он бежал, тварь, что примостилась на лейке, медленно подняла голову. Линь Цюши, не решаясь долго смотреть на неё, тоже поспешил покинуть душевую.

Они второпях выбежали в коридор, где и столкнулись с Жуань Наньчжу.

Увидев голого Цзэн Жуго, с ног до головы в крови, Жуань Наньчжу спросил:

— Чем вы так долго занимались там?

Линь Цюши:

— Я следил за ним, пока он принимал душ!

Выражение лица Жуань Наньчжу сделалось странноватым:

— Увлечения у тебя и впрямь специфичные.

— О чём ты подумал??? — воскликнул Линь Цюши, но всё же, с выражением безысходности на лице, рассказал Жуань Наньчжу о том, что случилось в душевой.

Тот выслушал и бросил взгляд на трясущегося как осиновый лист мужчину:

— Скорее пойди оденься в сухое, иначе простудишься.

Цзэн Жуго закивал и поплёлся в свою комнату.

Двое мужчин тоже вернулись к себе и улеглись на деревянную кровать.

Нельзя не отметить, что комнатушка была настолько узкой, что казалось, тут нет места для вздоха. Линь Цюши, повернувшись, увидел перед собой серую стену. А грязноватый потолок, казалось, в любую секунду может обрушиться прямо на них. Впрочем, Жуань Наньчжу, как обычно, уснул с лёгкостью — выражаясь его собственными словами, закрыл глаза — вот и стемнело.

Линь Цюши тоже закрыл глаза, медленно погружаясь в глубокий сон.

 

Заметка от автора:

Линь Цюши: Мне ни в чём не сравниться с этой девушкой по имени Жуань Наньчжу.

Жуань Наньчжу: Ты выглядишь вкуснее, чем я.

Линь Цюши: ???

 

Мама и дочки

Нельзя не отметить, что человек, которому в подобной обстановке удалось бы спокойно уснуть, позабыв о психологической нагрузке, мог считаться по-настоящему потрясающей личностью.

Линь Цюши проспал всю ночь, не видя снов. Вначале он считал, что в первый же день что-то случится, но никак не думал, что вот так спокойно проживёт до рассвета.

Утром в квартире мамы тройняшек для гостей уже был готов завтрак.

Хозяйка вела себя довольно приветливо, еда тоже на вкус оказалась сносной. Поначалу, сидя за столом, никто не решался притронуться к пище, но потом Жуань Наньчжу снял пробу:

— Ничего, сойдёт, — заключил он. — Что вы на меня так смотрите? Почему не едите?

— Это можно есть? — под глазами Сюй Сяочэн виднелись чёрные круги, судя по всему, девушка совершенно не выспалась. — С местной едой проблем не возникнет?

Жуань Наньчжу усмехнулся:

— Даже если возникнут, поесть всё равно придётся. Или ты собираешься всю неделю пить только воду?

И ведь верно, в доме не существовало других источников пищи.

Поняв это, остальные тут же похватались за палочки и принялись пробовать завтрак. Пока они ели, из другой комнаты как раз вышли тройняшки. В одинаковых красных платьях, с одинаковой причёской — двумя тонкими косичками, и с одинаково безразличными лицами. С самого начала не выразили никакого отношения к внезапно прибывшим незнакомцам, будто воспринимали их как пустое место.

Тан Яояо почувствовала себя немного неуютно под их взглядами, поэтому не стерпела и тихо обратилась к девочкам:

— Малышки, а как вас зовут?

В тот же миг три пары ярких глаз без тени эмоций направились на Тан Яояо, от чего та едва не впала в необъяснимую панику.

— Нельзя просто так говорить незнакомцам наши имена, — сказала девочка, что стояла посередине. — И даже если я скажу, вы не отличите меня от сестёр.

Тан Яояо, которой буквально заткнули рот, неловко пробормотала:

— Ну ладно…

— Но если ты не говоришь своего имени, откуда знаешь, что мы не отличим? — вдруг вмешался сидящий рядом Жуань Наньчжу. Кажется, он совершенно не боялся странных девочек перед собой. Изящно положив палочки, он прохладным тоном заявил: — Если в дом пришли гости, всё же следует вести себя повежливее.

Девочки, услышав его, переглянулись между собой. Затем снова заговорила та, что стояла посередине:

— Меня зовут Сяо И¹, её — Сяо Ши², а её — Сяо Ту³.

¹И — единица, записывается одной горизонтальной линией.

²Ши — десятка, записывается одной горизонтальной линией и одной вертикальной линией в виде ровного креста.

³Ту — земля, записывается десяткой и ещё одной непересекаемой горизонтальной линией снизу.

Линь Цюши, услышав имена, едва не поперхнулся, выплюнув еду прямо на стол. Он подумал: «Мама ваша, прямо скажем, скреативила, раз придумала такие необычные имена».

На лицах остальных тоже промелькнули лёгкие улыбки.

Сяо И сказала:

— Раз мы представились, вы непременно должны нас запомнить.

Жуань Наньчжу внимательно оглядел девочек и вдруг протянул руку и погладил Сяо И по голове:

— Ладно, я запомнила. — Потом похлопал стоящую ближе всего к нему девочку по плечу и произнёс: — Идите, мама уже приготовила завтрак.

И тройняшки вприпрыжку убежали из обеденного зала.

Линь Цюши показалось, что последняя фраза девочки прозвучала как-то подозрительно. Что значит — раз они представились, то непременно нужно запомнить? Неужели, если не запомнить, может что-то произойти? И, судя по уверенному виду Жуань Наньчжу… неужели он в самом деле смог различить между собой трёх абсолютно одинаковых девочек?

В ответ на озадаченный взгляд Линь Цюши Жуань Наньчжу, впрочем, ничего объяснять не стал. Допив последний глоток молока, он сказал:

— Идём. Посмотрим, что на нижних этажах.

Вчера они прибыли сюда уже в довольно поздний час и не решились уходить далеко от места проживания, изучили только первый и последний этажи. Сегодня же, пользуясь тем, что ещё только раннее утро, Жуань Наньчжу предложил им пройтись по этажам и посмотреть, нет ли в доме других жильцов.

Кровь, в которой вчера вымылся Цзэн Жуго, до сих пор не оттёрлась, и, судя по его измождённому лицу, он не мог уснуть всю ночь. Услышав предложение Жуань Наньчжу, он тихо спросил Линь Цюши, не может ли тот опять сопроводить его в душевую, чтобы умыться.

Линь Цюши выразил ему своё восхищение:

— Даже увидев ту тварь, ты всё равно хочешь пойти? Набери где-нибудь горячей воды, умой лицо, и как-нибудь продержись. Всё-таки жизнь важнее чистоты.

— Что за тварь вы увидели? — тут же задала вопрос Тан Яояо.

Линь Цюши:

— Вчера, когда Цзэн Жуго принимал душ, что-то сидело на лейке. Не уверен, что это было, но немного похоже на труп младенца.

Тан Яояо тихо охнула.

Сюй Сяочэн, услышав их разговор, снова захныкала и в конце концов расплакалась, заявив, что больше никогда не пойдёт умываться туда. Плачущая девушка бросила взгляд на Тан Яояо, видимо, потрясённая её невозмутимостью.

Тан Яояо совершенно спокойно сказала:

— Часто пугали, вот и перестала бояться. Он же не умер. Значит, та штука не представляет угрозы, чего её бояться.

Её слова прозвучали довольно разумно. Линь Цюши откусил печенье, отряхнул крошки с ладоней и произнёс:

— Всё равно лучше постарайтесь туда не ходить.

Всё-таки Цзэн Жуго тоже рассудил, что жизнь дороже, и после недолгих колебаний в душевую решил не ходить, а только набрал горячей воды в таз и вымыл лицо.

— Идёмте, спустимся и осмотрим нижние этажи, — Жуань Наньчжу поднялся и вышел из комнаты.

Остальные последовали за ним.

Во всех квартирах на этажах были установлены одинаковые железные двери, выкрашенные в ярко-красный цвет. Краска местами облупилась, так что неизвестно, сколько им уже было лет. В лестничных пролётах хранились угольные брикеты и какой-то хлам. Создавалось впечатление, что здесь всё-таки кто-то проживает.

Но Жуань Наньчжу после простого осмотра с уверенностью заявил, что здесь нет жильцов.

— И как ты это узнала? — спросила Тан Яояо. — Хотя никаких звуков и впрямь не слышно.

— Потому что здесь недостаёт одной очень важной детали, — ответил Жуань Наньчжу.

— Какой детали? — спросила Тан Яояо.

— Мусора, — ответил Жуань Наньчжу. — Мусорные вёдра на этажах пустые.

Вот оно что. Тан Яояо кивнула:

— И что, в этом доме осталась только одна семья, наверху? Как-то маловероятно.

Жуань Наньчжу бросил взгляд на верхние этажи.

— Да, маловероятно. Каждый мир должен соответствовать логике и здравому смыслу, пустое здание не может возникнуть просто так. Наверняка дом опустел по какой-либо причине.

Так же как горная деревня из предыдущего мира. Пусть обстановка там царила явно не сулящая ничего хорошего, в ней всё же оставались обитатели. И, кроме того, эти ничем не примечательные люди могли предоставить кое-какие важные сведения.

— Давайте спускаться дальше, — сказал Линь Цюши. — Это ведь только шестой этаж.

На лестнице царил полумрак, свет горел очень тускло. К счастью, они отправились все вместе, что придавало им немного смелости. Продолжив идти дальше вниз и оказавшись на четвёртом этаже, они наконец заметили следы пребывания людей — Линь Цюши обнаружил в углу недоеденную кем-то половину яблока.

— Это огрызок яблока? — Линь Цюши вначале решил, что ему показалось, но потом подошёл ближе и убедился, что на полу и впрямь лежит яблоко. Правда, маленькое и сморщенное, на вид явно невкусное.

— И правда, — пискнула Сюй Сяочэн. — Наэтом этаже есть люди?

Сейчас они находились на четвёртом этаже, который по виду ничем не отличался от остальных. Но огрызок яблока раскрыл им ту самую огромную разницу, и Жуань Наньчжу тут же решил пройти по всем квартирам, стучась в каждую дверь, чтобы проверить, нет ли здесь жильцов.

Поэтому и Линь Цюши принялся барабанить в двери. Наконец, приблизившись к квартире, рядом с которой располагалось окно на улицу, он услышал внутри шаги.

К счастью, они находились в старинном здании с плохой звукоизоляцией, ведь если бы дело происходило в новостройке, Линь Цюши наверняка ничего бы не услышал.

— Кажется, здесь кто-то есть, — Линь Цюши остановился. — Я слышал в квартире шум.

Остальные тут же окружили указанную им дверь. Тан Яояо два раза постучала и спросила:

— Там есть кто-нибудь?

Внутри воцарилась тишина, Линь Цюши даже подумал, что шаги ему померещились.

— Есть кто-нибудь? — громче повторила Тан Яояо. — Мы новые жильцы, хотим у вас кое-что спросить…

Она стучала довольно долго, но никто так и не ответил.

— Юй Линьлинь, ты уверен, что тебе не показалось?

— Не должно, — ответил Линь Цюши. — Это последняя квартира на этаже. Неужели звук мог исходить от окна?

Но снаружи ничего не было, только слой густого тёмного тумана.

Жуань Наньчжу несколько секунд изучал замок, потом сказал:

— Замок старый, открыть при желании не сложно.

Линь Цюши поразился:

— У тебя ещё и такие способности имеются?

Жуань Наньчжу:

— Жизнь заставила.

Линь Цюши:

— …

Что же она с тобой такого сделала?

Договорив, он тут же выудил из причёски шпильку, присел и принялся возиться с замком. Однако долго мучиться ему не пришлось — дверь со скрипом открылась, и за ней показалось напуганное до ужаса лицо:

— Что вы делаете???

Жуань Наньчжу, пойманный с поличным, нисколько не запаниковал, только поднялся и сладко улыбнулся:

— Здравствуйте, господин. Мы — новые жильцы, хотим спросить у вас кое-что, вы не против?

За дверью оказался молодой мужчина, нечёсаный и неумытый. Сначала на его лице отражался испуг и недоверие, но когда он увидел крайне обманчивое выражение лица Жуань Наньчжу, немного расслабился:

— Я ничего не знаю, не нужно меня спрашивать.

— Господин, — Жуань Наньчжу состроил жалобный вид, — неужели вы откажете нам даже в такой мелочи?

Мужчина, поколебавшись, ответил:

— Что вы хотите узнать?

Жуань Наньчжу:

— Почему в этом доме почти нет жильцов?

Мужчина понизил голос:

— Вы только что заселились? Сейчас же уезжайте, этот дом проклят, никто из жильцов долго не протянул…

Жуань Наньчжу:

— А как же семья на верхнем этаже?

Неизвестно, чем эта фраза так зацепила мужчину, но он в момент впал в истерику:

— Я же сказал, уезжайте, здесь живут призраки!!! Призраки!!! — тяжело дыша, он хотел было захлопнуть дверь, но двое мужчин из команды не позволили ему этого сделать.

— Какие призраки? — продолжил выспрашивать Жуань Наньчжу.

— Вам же уже это известно! — взвизгнул мужчина. — Семья на последнем этаже, они и есть призраки!!!

Услышав его, остальные явно удивились, а мужчина, воспользовавшись их замешательством, с силой захлопнул дверь.

— Что это значит? — потрясённо проговорила Тан Яояо, — Неужели в этот раз нам прислуживает… нечеловеческое существо?

Жуань Наньчжу покачал головой и ничего не ответил.

Линь Цюши тем временем кое-что обнаружил:

— Что это разбрызгано на пороге?.. Кровь?

Опустив взгляд, остальные с трудом разглядели, что порог как будто покрыт чем-то чёрным, похожим на застывшую кровь, которая практически сливалась с чёрным полом — если не присматриваться, то и не заметишь.

— И правда, кровь, — присев на корточки, заключила Тан Яояо. — Только неизвестно, человеческая или чья-то ещё. Она здесь уже давненько…

Линь Цюши:

— Должно быть, кто-то специально её здесь размазал.

Тан Яояо:

— Что это значит?

— Если бы не специально, давным-давно бы стёрли. Посмотри, на двери даже нет объявлений⁴, — Линь Цюши высказал свои предположения. — Значит, хозяин наверняка любит чистоту.

⁴Один из видов маркетинга в Китае — клеить маленькие наклейки с объявлениями прямо на дверь.

— И то верно, — согласилась Тан Яояо. — Но какую функцию выполняет кровь? Защищает от нечисти?

Линь Цюши не ответил, но, на самом деле, стоило ему увидеть кровь, как на ум тут же пришла фраза, упомянутая в подсказке — Диковинная птица.

В сказке, когда сёстры с яйцом в руке забредали в комнату, заваленную трупами, яйцо выпадало у них из рук и пачкалось в крови. Только не ясно, существует ли какая-то связь между этой кровью на пороге и сказкой.

Затем они направились дальше вниз и обнаружили, что на первом этаже есть ещё одна квартира, в которой проживает старенькая бабулька, к тому же почти совсем глухая — им пришлось довольно долго барабанить в дверь, прежде чем она открыла. Затем они ещё дольше пытались все вместе выспросить у бабульки хоть что-то, но в конце концов избрали отступление, поскольку весь их диалог сводился к тому, что на вопросы вроде «Бабушка, вы не знаете, почему в этом доме никто не живёт?», она отвечала: «Я уже поела!»

Когда подобные ответы повторились несколько раз, все беспомощно развели руками.

В доме всего четырнадцать этажей, но только две жилые квартиры, кроме самой хозяйки — на четвёртом и на первом этажах. Однако поиски всё же принесли кое-какой результат. Пороги в обеих квартирах оказались забрызганы кровью.

— Я думаю, это намёк для нас, — тихо обратилась Тан Яояо ко всем после обеда. — Может быть, тоже побрызгаем кровью на пороги?

— И где ты собралась взять кровь? — вдруг спросил Жуань Наньчжу.

Тан Яояо:

— Да просто убить какое-нибудь животное, и всё.

Жуань Наньчжу:

— И чей порог будем опрыскивать? Твой?

Под давлением Жуань Наньчжу девушка скоро сдалась — очевидно, что сама она не решилась бы поливать свой порог кровью, всё-таки пока что ещё никому неизвестно, что это — защита от нечисти или смертельное условие.

— Даже если ты не согласна, не надо быть такой злой, — Тан Яояо немного обиделась. — Может, у тебя есть идеи получше?

Жуань Наньчжу преспокойно ответил:

— Нет.

Тан Яояо от злости едва не стёрла зубы в порошок. Надо сказать, что, несмотря на властный вид Жуань Наньчжу в облике женщины, он удивительным образом притягивал к себе людей. И если находился среди них, остальные ощущали какое-то необыкновенное спокойствие, поэтому во время обсуждений почти все взгляды были прикованы к нему, особенно двоих мужчин — молодого и старого. В их взглядах на Жуань Наньчжу даже читалось немного иных эмоций… всё-таки они не могли знать, что Жуань Наньчжу — переодетый мужчина.

— И что нам делать дальше? — спросила Тан Яояо.

Жуань Наньчжу:

— Ждать.

— Чего ждать?

— Естественно, пока что-нибудь произойдёт, — ответил Жуань Наньчжу. — Разумеется, если хочешь быстрее проверить, что означает кровь на пороге, я ничего против не имею.

Тан Яояо не ответила, молчанием выразив отказ.

Сюй Сяочэн, судя по виду, снова собралась заплакать, но, встретившись взглядом с Жуань Наньчжу, заставила себя сдержать слёзы и тихонько проговорила:

— Эти тройняшки точно люди? Они выглядят так пугающе.

— Не знаю, — ответил Жуань Наньчжу. — Пока не ясно наверняка.

Девочки оказались легки на помине — стоило команде только заговорить о тройняшках, и сёстры тут же незаметно появились за их спинами. Линь Цюши увидел первым, что девочки, взявшись за руки, стоят в дверном проёме, и едва не подскочил от испуга:

— А вы когда здесь оказались?

Девочки не ответили. Линь Цюши спросил ещё, и тут одна из тройняшек подала голос, но не ответила на его вопрос, а, напротив, спросила сама:

— Ты меня узнал?

— Что? — Линь Цюши не сразу понял вопроса.

— Ты меня узнал? — спросила уже другая девочка.

В комнате мгновенно воцарилась тишина, все очень явственно почувствовали какой-то подвох. Тан Яояо натянула улыбку:

— Сестрички, мы обсуждаем важное дело, не нужно здесь мешаться, хорошо?

— Ты меня не узнала? — спросила последняя девочка.

— Я узнала, — голос Жуань Наньчжу нарушил молчание за столом. Он поднялся, подошёл к тройняшкам, присел перед ними на корточки и мягко ущипнул одну из них за щёку:

— Ты — Сяо И.

Сяо И моргнула.

— Ты — Сяо Ши, — Жуань Наньчжу указал на девочку справа.

Сяо Ши улыбнулась.

— А ты — Сяо Ту, — закончил Жуань Наньчжу. — Мы вас узнали, какая награда нас ожидает?

— В награду ты можешь немного поиграть с нами, — осклабилась в улыбке Сяо И, обнажив за ярко-красными губами белоснежные зубы, настолько ровные и частые, что остальных отчего-то пробрало дрожью. — Сестрица, ты мне очень понравилась.

— Ты мне тоже очень понравилась, — Жуань Наньчжу поднялся на ноги. — Идите поиграйте где-нибудь, у сестрицы ещё есть важные дела.

Для всех стало неожиданностью, когда после его слов тройняшки в самом деле послушно развернулись и ушли прочь.

Остальных случившееся повергло в полнейший шок, никто не понимал, как Жуань Наньчжу всё-таки удалось различить, где какая девочка.

Под их изумлёнными взглядами Жуань Наньчжу с абсолютно спокойным лицом сел обратно за стол и выплюнул только два слова:

— Я угадала.

Все:

— …

Линь Цюши подумал — ага, так я тебе и поверил. Он ни за что бы не решил, что Жуань Наньчжу в самом деле смог бы столь быстро дать правильный ответ, основываясь лишь на догадках. Наверняка есть какой-то способ, по которому он различает девочек, просто не собирается его раскрывать.

— Мне всё равно кажется, что с тройняшками что-то не так, — тихо произнесла Сюй Сяочэн. — Они такие жуткие.

— Да уж, жутковатые, — Жуань Наньчжу задумался. — Но я думаю, что они всё-таки люди, по крайней мере, на ощупь тёплые. — Видимо, только что он ущипнул одну из девочек за щёчку, чтобы убедиться в этом.

— Осталось ещё шесть дней, — сказала Тан Яояо. — Что же должно произойти во время празднования их Дня рождения?

Ожидание длилось очень тягостно, дни буквально казались бесконечными.

Линь Цюши уже познакомился со всеми членами команды — Сюй Сяочэн, Тан Яояо, Цзэн Жуго, и ещё двоими мужчинами, старым и молодым, одного звали Чжан Синхо⁵, другого — Чжун Чэнцзянь⁶.

⁵Синхо— звёздный огонь.

⁶Чэнцзянь — честный и простой.

Первый оказался в мире за дверью в третий раз, второй — впервые. Оба отличались довольно замкнутым характером и почти не принимали участия в обсуждениях.

Они прожили в доме два спокойных дня, и когда Линь Цюши уже начал задумываться, не случится ли на Дне рождения что-то по-настоящему ужасное, спокойствие нарушило одно событие.

Кое-кто умер.

Труп обнаружился возле лестницы, порубленный острым предметом на куски, так что кровь стекала вниз по ступеням, образуя на полу чёрную лужу.

До Линь Цюши сначала донёсся жуткий визг Сюй Сяочэн. Мужчина поспешил на крики и, ещё не оказавшись на месте, заслышал её плач, сопровождаемый стенаниями:

— Убили, убили…　

Линь Цюши сразу же захотел найти Жуань Наньчжу, но едва повернулся, как увидел того рядом с собой. Жуань Наньчжу, улыбаясь до ушей, посмотрел на него и прошептал:

— Кого-то потерял?

И лицо, и эта улыбка обладали способностью обмануть кого угодно — даже зная, что перед ним мужчина, Линь Цюши всё равно под его взглядом ощутил, как сердце забилось быстрее.

— Нет, — ответил Линь Цюши, — просто тебя искал.

Жуань Наньчжу усмехнулся:

— Не стоит так за меня волноваться.

Они вдвоём подошли к лестнице и увидели жуткую картину, а рядом — обмякшую Сюй Сяочэн.

— У-у-у-у, какой ужас! — увидев, что кто-то пришёл, девушка сразу подбежала к ним, едва держась на ногах. — Разрубили на куски…

Впрочем, Линь Цюши не выказал особой паники, поскольку уже имел опыт прошлого мира. Подойдя ближе к лестнице, он тоже увидел убитого, о котором говорила Сюй Сяочэн. Но один взгляд… и мужчина застыл как вкопанный:

— Это же…

Жуань Наньчжу хмуро свёл брови.

Они уже почти решили, что погибшим окажется кто-то из команды, однако перед ними лежало тело маленькой девочки. И даже несмотря на то, что оно разрублено на куски, по одежде всё же ещё можно было понять, что это — одна из сестёр-тройняшек.

Весь пол покрывала кровь и куски тела девочки, которое порубили и побросали кучей. Можно сказать, её буквально разобрали на части, от чего у свидетелей буквально волосы шевелились на голове.

Кого-то стошнило. Это Цзэн Жуго, подоспевший чуть позже, оказался ещё менее выносливым, чем Сюй Сяочэн. От одного взгляда на труп он не смог сдержать рвотного позыва.

Линь Цюши, однако, выглядел весьма спокойным, его взгляд скользнул по порубленному телу и переместился к голове, лежащей в углу. Как он и предполагал, убитой действительно оказалась одна из тройняшек.

— Но как же так? — Тан Яояо ситуация казалась абсурдной. — Почему первой жертвой стал неигровой персонаж???

— Кто её убил? — в голосе Сюй Сяочэн звучал ужас. — Ведь мы ни единого звука не слышали…

Кого-то буквально изрубили на мясо, а люди, находящиеся на том же этаже, ничего не услышали.

— А-а-а-а!!! — позади них раздался пронзительный визг. Линь Цюши обернулся и заметил маму девочек, всё в том же кухонном фартуке — видимо, она как раз готовила для них обед. Увидев разрубленное на куски тело дочки, она моментально потеряла способность здраво мыслить, обмякла и повалилась на пол с криками и рыданиями:

— Доченькааа… Моя бедная доченькааа… Что за страшная смерть… Кто же сделал с тобой такое…

Линь Цюши хотел помочь женщине подняться, однако Жуань Наньчжу протянул руку и остановил его.

— Постой, — сказал Жуань Наньчжу. — Не подходи.

Линь Цюши обернулся на него с недоумением.

Жуань Наньчжу прошептал:

— Посмотри на её обувь.

Линь Цюши опустил взгляд к ногам матери девочки и заметил, что подошва будто в чём-то испачкана. Судя по цвету, подошва насквозь пропиталась чем-то явственно напоминающим кровь…

От увиденного Линь Цюши слегка переменился в лице.

Остальные же совершенно не заметили этой детали — лишь наградили безутешно рыдающую над трупом дочери мать взглядами, полными соболезнования.

Тан Яояо даже подошла к женщине и попыталась утешить, но та вцепилась ей в плечо с криком:

— Это вы, это точно вы, вы единственные чужаки здесь, наверняка кто-то из вас убил мою дочь!!! — Видимо, женщина приложила немалую силу, потому что Тан Яояо сразу вскрикнула от боли и попыталась вырваться, но обнаружила, что не способна противостоять крепкому захвату.

— Мы здесь ни при чём, вы делаете мне больно, отпустите! — отчаянно взвизгнула Тан Яояо.

Остальные тут же бросились на помощь, Чжан Синхо с силой отпихнул мать девочек и спас Тан Яояо из её лап.

— Ты в порядке? — спросил он девушку.

— В порядке, — в глазах Тан Яояо плескался гнев вперемешку с шоком, она закатала рукав и увидела на плече пять тёмно-фиолетовых отметин. — Она такая сильная…

— У-у-у-у-у, моя бедная дочкааа, моя несчастная доченька… — продолжала завывать женщина, валяясь на полу.

Пока она плакала, за их спинами в дверном проёме показались два неприметных силуэта. Линь Цюши пригляделся и увидел, что это две оставшиеся близняшки.

Две девочки стояли далеко в комнате и через полуоткрытую дверь с безразличным выражением лица выглядывали в коридор. Страшная смерть родной сестры не вызвала у них ни тени эмоций, они даже не собирались подойти и утешить мать. Постояв пару секунд, девочки исчезли. И если бы Жуань Наньчжу не заметил их тоже, Линь Цюши, наверное, решил бы, что ему просто померещилось.

Женщина ещё очень долго лежала на полу и рыдала, и когда терпение людей уже почти смыло её слезами, вдруг молча поднялась с пола, развернулась и ушла в комнату. А через минуту вышла с шваброй и мешком.

— Доченька, моя бедная доченька, мама заберёт тебя домой, — приговаривая такие слова, женщина с теплотой и нежностью принялась убирать порубленные части тела в мешок, а потом старательно вытирать следы крови.

Кроме растрёпанных волос, ничто в её облике не выдавало больше негативной реакции на расчленённый труп, и вот так, не торопясь, она дочиста прибрала все жуткие свидетельства случившегося.

Почти все взирали на происходящее с одинаково скривившимися лицами, менее выносливые даже снова почувствовали приступ тошноты.

— Пошли, поедим чего-нибудь, — Жуань Наньчжу, впрочем, выглядел довольно невозмутимо. — Я проголодалась.

— И как тебе кусок в горло полезет? — Тан Яояо взглянула на Жуань Наньчжу, будто увидела монстра, его слова казались ей немыслимыми: — После увиденного…

Жуань Наньчжу ответил:

— Таких вещей за дверью — пруд пруди, если каждый раз, встречаясь с ними, отказываться от еды, так ведь можно и с голоду помереть, не находишь?

Тан Яояо хотела что-то возразить, но Жуань Наньчжу, явно не настроенный слушать, взял Линь Цюши за руку и повёл в обеденный зал.

Они вдвоём сели за стол и принялись жевать хлеб, кроме которого пока ничего не было подано. Линь Цюши, однако, даже не осознавал вкуса от волнения. Он тихо спросил:

— Что, в конце концов, не так с этой женщиной?

— Я думаю, это она зарубила свою дочь, — ответил Жуань Наньчжу. — Подошвы её обуви промокли от крови, удивительно, что остальные ничего не заметили.

— Но почему она так поступила? — Линь Цюши пребывал в недоумении. — И ещё, судя по тому, как она прибрала останки, ей не в первый раз приходится это делать…

Жуань Наньчжу молчал, подперев подбородок рукой.

Женщина в самом деле выглядела поднаторевшей в уборке трупов. Вначале она собрала в мешок крупные куски, затем смела мелкие части в кучу, выглядело это просто-напросто… будто она занималась привычной домашней рутиной.

Пока они разговаривали, от дверей раздались шаги. Линь Цюши бросил взгляд и увидел дрожащую от страха Сюй Сяочэн. Она, должно быть, впервые столкнулась со столь жутким зрелищем — её лицо побелело как бумага. Девушка нетвёрдым шагом подошла и села рядом с Жуань Наньчжу, закрывая рот рукой, чтобы не проронить ни звука.

Линь Цюши как раз собирался сказать что-то ещё, но тут заметил, как Жуань Наньчжу повернулся и тепло сказал, обращаясь к Сюй Сяочэн:

— Милая моя девочка, не надо бояться, я не дам тебе умереть.

Сюй Сяочэн часто-часто закивала, и, вообще, судя по её виду, единственное, чего она сейчас хотела бы — это свернуться калачиком на груди Жуань Наньчжу и там остаться. Девушка спросила, указав на Линь Цюши:

— Сестрица, а он — тоже твоя работа?

Работа? Линь Цюши, услышав это слово, замер на мгновение.

— Нет, он — нет, — ответил Жуань Наньчжу. — Он мой парень, мы вместе будем тебя защищать.

Сюй Сяочэн вздохнула с явным облегчением, и в её взгляде на Линь Цюши прибавилось доверия.

Линь Цюши же, которого назвали «парнем», вдруг почувствовал себя неловко. Глядя на прекрасное лицо Жуань Наньчжу, он странным образом обнаружил, что и впрямь чувствует себя так, будто у него есть девушка. Разумеется, это ощущение продлилось всего мгновение, поскольку он тут же вспомнил весьма важный факт… Кстати, интересно, как он сам выглядел в мире за дверью?

Жуань Наньчжу всё утешал Сюй Сяочэн, а Линь Цюши отошёл на минутку в туалет, где и нашёл зеркало, в котором увидел абсолютно незнакомое лицо.

Это был молодой мужчина с разрезом глаз в форме цветов персика, со слегка опущенными вниз уголками, от чего при улыбке взгляд становился ещё нежнее. Прямой нос, уголки губ чуть приподняты от природы в тёплой улыбке… Лицо совершенно не агрессивного человека.

Подобная внешность у девушек вызывала спокойствие и симпатию от одного только взгляда, а если охарактеризовать его более конкретно, Линь Цюши сейчас выглядел как типичный ловелас.

Линь Цюши:

— …

Эх. Ну, хотя бы не урод.

Увидев наконец свой облик, Линь Цюши вернулся из туалета в зал. К тому времени Сюй Сяочэн уже заметно успокоилась. Неизвестно, как Жуань Наньчжу удалось её утешить.

— Кстати, я должен вам кое-что сказать, — произнёс Жуань Наньчжу. — На случай, если тройняшки спросят вас, как их зовут, я оставил на них метки.

— Какие метки? — Линь Цюши немало удивился его словам.

— Очень мелкие блёстки, которые видно только на свету, — ответил Жуань Наньчжу. — У кого блестит плечо, та — Сяо Ши. На голове блёстки у Сяо Ту, а девочка, на которой нет блёсток — Сяо И. — Он пожал плечами. — Конечно, теперь, когда их стало меньше, узнать ещё проще.

— Когда ты это провернула? — спросил Линь Цюши.

Жуань Наньчжу:

— Когда они представились в первый раз. Я решила, что это крайне важная информация. Если спросят вас, не ошибитесь.

— Стоит ли рассказать остальным? — задал вопрос Линь Цюши.

Жуань Наньчжу покачал головой:

— Пока не стоит. Если не можем быть уверенными, друзья они или враги, лучше изначально воспринимать всех без исключения как врагов.

Сюй Сяочэн тоже отправилась в туалетную комнату, и Линь Цюши, воспользовавшись её отсутствием, спросил Жуань Наньчжу, что называется «работой».

Жуань Наньчжу ответил:

— Просто есть люди, которые за деньги нанимают меня как телохранителя, — он указал в направлении туалетной комнаты. — Вот она. Выглядит заурядно, правда? А в реальном мире — знаменитая актриса. Ты наверняка видел её в кино.

Линь Цюши:

— …

Вообще не узнал.

— Она тоже уже не в первый раз за дверью, — сказал Жуань Наньчжу. — Поэтому, помимо здешней нечисти, следует опасаться также и членов своей же команды. — На этом он замолчал, потому что в зал вошёл кто-то ещё.

Линь Цюши увидел Тан Яояо и остальных.

— Вы что, правда едите? — холодно бросила Тан Яояо. — Только позавидовать такому хладнокровию.

— Лучше наесться и жить себе спокойно, чем превратиться в голодного призрака, — Жуань Наньчжу тонкими пальчиками взял хлебный тост и откусил так, что совершенно безвкусная пища стала казаться в его руках вкуснейшим из яств. — А ты не хочешь?

Тан Яояо не успела ничего сказать, когда Чжан Синхо рядом с ней закивал:

— Давайте есть. Я тоже проголодался.

Так что все сели за стол и принялись жевать пустой хлеб.

— Сегодня ночью наверняка что-то случится, — сказала Тан Яояо, потирая плечо. Синяки, которые на нём остались, выглядели очень болезненными. — Будьте осторожны, по возможности не покидайте комнат.

— Кто же всё-таки убил девочку? — дрожа от страха, спросил Цзэн Жуго. — Это ведь не мог быть кто-то из нас? — Мужчина тут же вздохнул с облегчением и тихо добавил: — Хорошо, что я живу один.

Остальные сразу заметно помрачнели, особенно Чжан Синхо и Чжун Чэнцзянь — мужчины вовсе бросили друг на друга настороженные взгляды.

— Не стоит так переживать, это наверняка дело рук не человека, — сказал Жуань Наньчжу. — Если бы её убивал человек, девочка должна была звать на помощь, верно? К тому же, мы все находились на этаже. Как вышло, что подобное происшествие не произвело ни малейшего шума?

В его словах очевидно присутствовало разумное зерно, и остальные немного успокоились.

Тан Яояо глянула на Цзэн Жуго и вдруг поинтересовалась у него:

— Кстати, забыла спросить, что ты увидел тогда в тумане?

Цзэн Жуго от её вопроса сделался до смерти перепуганным и долго мялся, прежде чем хрипло выдавить фразу:

— Сплошь… ходячие трупы.

Все тут же замолкли.

Линь Цюши про себя возрадовался, что не осмелел настолько, чтобы бросать вызов туману. Цзэн Жуго сказал всего три слова, но и этого хватило, чтобы каждому на ум пришли адски жуткие картины.

Как раз в разгар обсуждения вновь появилась мать тройняшек. Никто не заметил, когда она вернулась, но на ней уже был новый фартук тёмного цвета, а в руках женщина держала большую супницу.

Содержимое посуды парило горячими клубами.

Женщина сказала:

— Вы, должно быть, проголодались? Я приготовила для вас вкусненького, — она подошла к столу и поставила супницу. — Пробуйте скорее.

Внутри оказался бульон, в котором плавали свежие мясные фрикадельки, источающие аппетитный аромат.

Но никто из сидящих за столом, увидев фрикадельки, не притронулся к палочкам, тут же болезненно помрачнев.

Окровавленное яйцо

Оказавшись в этом мире, они уже успели несколько раз оценить готовку мамы тройняшек.

Но каждый раз имелась одна особенная деталь — все блюда были, можно сказать, практически вегетарианскими, без кусочка мяса или рыбы. Даже яйца считались роскошью… Сюй Сяочэн однажды недовольно высказалась по этому поводу.

Но сегодняшний обед оказался исключением — в слегка мутноватом бульоне плавали свежие мясные фрикадельки аппетитного тёмно-красного цвета. В нос людям проник густой аромат, и если бы не увиденная только что страшная картина зверского убийства, возможно, у них бы уже закапали слюнки.

— Ешьте, ну же! — сказала женщина. — Почему же вы не едите? Я ведь специально для вас приготовила. — Её волосы немного растрепались, лицо растянулось в вызывающей исключительно неприятные эмоции улыбки. Стоя у стола, она прошептала: — Очень вкусно.

Никто не притронулся к палочкам.

Фрикадельки в действительности выглядели весьма аппетитно, но совершенно ясно, что у каждого из сидящих за столом зародилась довольно жуткая мысль… из какого мяса сделаны эти фрикадельки.

— Что же вы не едите? — женщина всё продолжала недоумевать. Затем, заправив волосы за уши, она первая схватилась за палочки и выудила из бульона фрикадельку. — Очень вкусно.

Она запихнула фрикадельку в рот и принялась пережёвывать белоснежными зубами красное мясо, аппетитно и со вкусом.

Сюй Сяочэн опять закрыла рот ладонью — судя по лицу девушки, на неё вновь накатила тошнота. Остальные выглядели не лучше. Но женщина будто бы и не замечала, она схватила палочками вторую фрикадельку и с огромным удовольствием также запихнула её в рот, громко глотая.

«Хрум, хрум» — изо рта женщины послышались звуки, похожие на пережёвывание костей, едва заслышав которые, Сюй Сяочэн всё-таки не выдержала — вскочила из-за стола и кинулась в туалет.

Остальные тоже постепенно стали покидать обеденный зал, стремясь оказаться сейчас как можно дальше от этой женщины и пышущих жаром мясных фрикаделек.

Женщина, глядя на их испуганные лица, кажется, не поняла, в чём причина. И, чавкая, спросила:

— Неужели вам не нравится, как я готовлю? А всем нравилось!

Никто не ответил ей. Все с ностальгией вспомнили засохший хлеб. По крайней мере, можно с уверенностью сказать, что с хлебом-то уж точно всё в порядке.

Пока женщина ела, в зале вновь появились тройняшки, точнее, две из трёх. Держась за руки, девочки остановились в дверном проёме, молча взирая на жадно поедающую свою трапезу мать.

Линь Цюши, который сидел ближе всех к дверям, посмотрел на девочек боковым зрением и убедился, что всё именно так, как сказал Жуань Наньчжу — у одной из девочек блестело плечо, у другой поблескивали волосы. Он запомнил, что первая — это Сяо Ши, а вторая — Сяо Ту. Стало быть, убитой девочкой оказалась их старшая сестра, Сяо И.

Девочки по-прежнему вели себя довольно скрытно. Немного постояв в дверях, вскоре они вновь исчезли из виду.

Обед вышел на редкость неприятным, и многие надеялись, что вечером будет лучше, но ожидания не оправдались — на ужин их ждал пышущий клубами пара бульон на косточке.

Женщина сварила сахарные кости с морковью, пряный аромат снова ударил в нос собравшимся людям.

Они оставались голодными целый день, но стоило супнице с костями появиться на столе, лица людей сделались одно мрачнее другого.

Чжан Синхо, не выдержав, тихо выругался:

— Когда мы несколько дней хотели поесть мяса, она его не подавала. А сегодня, мать её, расщедрилась.

— Ты осмелишься попробовать это мясо? — раздражённо бросила Тан Яояо. — Чёрт знает, из чего приготовлен суп.

Женщина тем временем, видя, что никто не берётся за палочки, уговаривать больше не стала, взяла половник, налила себе тарелку супа и приступила к трапезе. Никто из них не попробовал и глоточка, но почему-то суп показался всем ужасно вкусным.

— Правда, очень вкусно, — нахваливала женщина. — Очень жаль, что вы не хотите.

Так они и провели весь день — голодные, лишь наблюдая за женщиной, которая поначалу съела целую кастрюлю фрикаделек, а затем выпила целую супницу бульона.

Дождавшись, когда женщина поест, они наконец собрались вместе и молча принялись жевать безвкусный засохший хлеб.

— Суп выглядит очень аппетитно! — Цзэн Жуго всё никак не мог позабыть вида кушанья на столе. — Его правда нельзя есть?

— Кто знает, из чего он приготовлен, — раздражённо прошипела Тан Яояо. — Что, трудно продержаться пару дней? Когда вернёшься в реальный мир, можешь есть всё, что заблагорассудится. Никто не станет запрещать.

— А что стало с телом девочки? Куда она его забрала? — тихонько спросила Сюй Сяочэн, при этом подёрнув носом и как бы невзначай бросив взгляд на супницу на столе. — Если мы найдём тело, тогда сможем поесть супа, так?

Линь Цюши с выражением безысходности на лице подумал, что девушка всё же довольно смелая. Он сам, даже отыскав труп, всё равно не стал бы пробовать этот суп. Будь блюдо хоть сто раз ароматным, никто не знает наверняка, из чего хозяйка его приготовила.

— Будем искать? — спросила Тан Яояо. — Раньше мне казалось, что опасность исходит от тройняшек, но теперь, напротив, считаю, что проблема как раз в их матери.

— Давайте поищем, — неожиданно предложил Жуань Наньчжу. — Всё равно квартира не такая уж большая.

Неизвестно, куда женщина спрятала тело девочки, собрав его в мешок. К счастью, помещение действительно оказалось не слишком большим, и едва ли с поисками возникнут сложности.

— Тогда давайте поищем, — Тан Яояо согласилась с предложением Жуань Наньчжу. — Ведь мы ещё не осмотрели эту квартиру. Заодно узнаем, нет ли здесь новых подсказок.

Итак, все участники взялись за осмотр квартиры хозяйки.

Она оказалась небольшой — всего три комнаты и два зала. Главным местом поисков стала кухня, Линь Цюши обнаружил там немного продуктов, почти всё — постное, и к тому же на вид очень несвежее. Не удивительно, что приготовленные из них блюда имели такой ужасный вкус.

Рядом с кухней располагалась туалетная комната, где, в общем-то, также не обнаружилось ничего необычного. Единственное, что более-менее привлекало внимание, — это огромная ванна.

На поверхности ванны виднелись чёрные подтёки — очевидно, ей давно никто не пользовался. Линь Цюши присмотрелся внимательнее, поскольку чёрные пятна показались ему похожими на кровь, но всё же не решился утверждать правильность догадки.

Обойдя всю квартиру и обыскав практически каждый её уголок, никто не нашёл мешка с трупом.

— Куда же он мог подеваться? — недоумевала Тан Яояо. — Неужели здесь есть другие комнаты?

Жуань Наньчжу несколько секунд размышлял, потом вдруг поднялся и направился на кухню.

Тан Яояо:

— Зачем ты опять идёшь туда? Мы уже там всё обыскали…

Но всего через мгновение до них донёсся голос Жуань Наньчжу с кухни:

— Нашла.

Линь Цюши торопливо вошёл следом и увидел, что Жуань Наньчжу стоит у холодильника, дверца которого распахнута настежь, а внутри виднеется чёрный мешок.

Именно тот мешок, в который женщина вчера сложила тело девочки, теперь занимал собой почти всю морозильную камеру.

— Как она могла положить его в холодильник! — Тан Яояо почувствовала омерзение. — Больше никогда не притронусь к её стряпне.

Жуань Наньчжу взялся за мешок и вытащил его из холодильника.

Линь Цюши, глядя на него, спросил:

— Что ты будешь делать?

— Нужно убедиться, — сказал Жуань Наньчжу, опустив взгляд на мешок. — Вы, кажется, хотели мяса поесть?

Цзэн Жуго, который как раз и заикался о мясе, пристыженно усмехнулся:

— Я могу и обойтись…

Жуань Наньчжу, не удостоив его вниманием, развязал мешок, показав всем содержимое. Внутри действительно лежал труп девочки, порубленный на куски так, что не всегда можно было различить, где какая часть тела.

Однако взгляд Жуань Наньчжу на окровавленный труп остался на удивление равнодушным, он внимательно осмотрел содержимое мешка и заключил:

— Не пропало ни одного особенно крупного фрагмента. По крайней мере, суп она сварила не из дочери.

Все:

— …

Тан Яояо сухо усмехнулась, глядя на Жуань Наньчжу:

— Чжу Мэн, ты просто само хладнокровие.

Жуань Наньчжу парировал:

— Чересчур нервные умерли сразу, — затем, помолчав секунду, добавил: — Но если мать действительно убила дочь, возникает вопрос — почему она это сделала?

— Кто её разберёт, может, она сумасшедшая? — беспокойно произнесла Тан Яояо. — Лучше нам держаться от неё подальше.

— Хм, — бесстрастно бросил Жуань Наньчжу.

Сегодня им так и не удалось поесть, пришлось перебиваться парой кусочков хлеба. К наступлению темноты все явно пребывали в удручённом состоянии от голода, но ещё хуже становилось оттого, что всё это время на столе в обеденном зале стоял суп, источающий густой мясной аромат.

Вспоминая, с каким удовольствием женщина прихлёбывала суп, они, не в силах больше на него смотреть, разошлись по комнатам под предлогом усталости.

Линь Цюши тоже проголодался, но, пожевав безвкусного хлеба, вернулся в свою комнату и лёг на кровать, готовясь отойти ко сну.

Жуань Наньчжу, лёжа рядом, спросил:

— Ты знаешь, почему в стародавние времена в каждой семье рождалось так много детей?

— Не знаю…

Жуань Наньчжу повернулся к нему, придвинулся ближе к уху и прошептал:

— Потому что тогда у них не было электронных гаджетов и вечерами не находилось других занятий.

Линь Цюши:

— …

Жуань Наньчжу:

— А ведь у нас сейчас тоже…

Линь Цюши невозмутимо выудил из кармана телефон, показывая, что у него всё-таки есть электронный гаджет.

— Твой телефон до сих пор не разрядился?

— Я взял зарядное устройство…

Жуань Наньчжу прогрузился в молчание, а через несколько секунд обиженно пробормотал:

— Только и знаешь, что играть в свой телефон. Даже не поболтаешь со мной немного.

Линь Цюши совершенно растерялся от слов Жуань Наньчжу, мужчине даже в какой-то момент показалось, что у него на самом деле есть девушка, которая сейчас мило капризничает, жалуясь на то, что парень уделяет ей мало внимания.

— Ладно, о чём ты хочешь поболтать? — Линь Цюши убрал телефон.

— Как думаешь, сегодня ночью кто-нибудь умрёт?

Линь Цюши удивился, услышав от Жуань Наньчжу столь внезапный вопрос.

— Я вот думаю, что да, — Жуань Наньчжу обвил рукой талию Линь Цюши и прошептал: — Потому что яйцо уже окропилось кровью.

Линь Цюши погрузился в молчание, обдумывая то, что сказал ему Жуань Наньчжу.

Тот, однако, не стал объяснять подробнее, только проворковал:

— Спи, увидимся завтра, — и сразу же закрыл глаза, провалившись глубоко в сон.

Жуань Наньчжу уснул, а вот к Линь Цюши сон никак не шёл.

В узкой комнате было тесно, как в гробу. Человек с клаустрофобией наверняка начал бы просто-напросто задыхаться в таком помещении.

К счастью, Линь Цюши ничем подобным не страдал, но тем не менее даже он чувствовал сильный дискомфорт. За окном уже стемнело, туман становился всё гуще, сквозь него уже совершенно не представлялось возможным рассмотреть хоть какой-то вид снаружи. Высотка оставалась на одном месте, но будто отделённая от остального мира.

Ночь стояла тихая, эта тишина приносила ощущение безопасности, и Линь Цюши очень надеялся, что она продлится до самого рассвета.

Однако слова Жуань Наньчжу, кажется, стали пророческими.

Около трёх часов ночи Линь Цюши пробудился ото сна. В его уши проник исключительно неприятный звук.

Очень похожий на то, как в стену долбят каким-то острым предметом, глухо, но пронзительно — тук, тук… Звук слышался совсем рядом, казалось, Линь Цюши от его источника отделяет только стена.

Он открыл глаза и ещё немного полежал, прежде чем осознать, что звук не померещился ему во сне.

Жуань Наньчжу ещё спал, и Линь Цюши сомневался, стоит ли его будить, но как раз пока он раздумывал, стук за стеной ускорился, будто бы тот, кто его производил, потерял терпение и решил быстрее добиться результата.

«Тук, тук, тук», один удар за другим. Линь Цюши протянул руку и осторожно растолкал соседа:

— Наньчжу, проснись.

Жуань Наньчжу открыл глаза, его взгляд оказался на удивление ясным, словно это вовсе не он только что спал глубоким сном:

— Что случилось?

— Снаружи какой-то стук, — ответил Линь Цюши. — Как будто в стену заколачивают гвоздь.

Жуань Наньчжу посмотрел на стену напротив. В далеко не новом здании стены не отличались толщиной, и все звуки легко проникали сквозь них. Мужчина протянул руку и осторожно приложил к стене ладонь, после чего чуть нахмурился:

— Отодвинься. Подальше от этой стены.

Линь Цюши кивнул и сделал, как он сказал.

— В чём дело?

— Снаружи что-то есть, — сказал Жуань Наньчжу. — Не знаю, что именно.

Они включили лампу и в её тусклом свете уставились на стену, от которой слышался стук, сделавшийся почти непрерывным.

И если бы дело было только в звуке. Но очень скоро Линь Цюши понял причину, по которой Жуань Наньчжу велел ему отодвинуться подальше от стены.

В сравнительно тонкой стене сначала образовалась маленькая дырочка, а следом медленно показался кончик острого шила…

Из-за небольшой площади комнатушки край кровати, на котором спал Линь Цюши, примыкал прямо к стене, а шило оказалось острым и длинным, как раз для того, чтобы попасть ровно ему в затылок, если бы он лежал на кровати. От подобной картины Линь Цюши нервно дёрнул глазом. Если бы он до сих пор спал, наверняка уже попрощался бы с жизнью.

Оказавшись внутри, шило дёрнулось назад, но, наверное, по причине отсутствия крови на орудии, снова несколько раз ткнулось в дырку в стене. В конце концов, не добившись желаемого, убийца наконец отступился и окончательно убрал шило.

Все звуки стихли, и Линь Цюши спросил:

— Оно ушло?

Жуань Наньчжу хмуро ответил:

— Подождём ещё.

— Дай взглянуть, — Линь Цюши внезапно подумал кое о чём, наклонился и заглянул в дыру, пробитую шилом. От этого взгляда у него едва не вылетела душа от испуга — сквозь дыру мужчина увидел чёрный глаз, белок которого испещряли кровавые прожилки, добавляя и без того жуткой картине безумия.

Глаз тоже увидел Линь Цюши и, поняв, что жертву ему не достать, в следующий же миг исчез в темноте снаружи.

От страха Линь Цюши весь покрылся холодным потом и тихо выругался:

— Твою мать… это был человек или призрак?

Жуань Наньчжу:

— Не знаю. Пока не будем выходить. Дождёмся рассвета, а там посмотрим.

Линь Цюши, стирая со лба холодный пот, ответил:

— Ага…

Ситуация вышла точь-в-точь как в фильме ужасов, мужчина никак не предполагал, что увидит там глаз, да ещё и обменяется с ним недолгим взглядом.

— И почему тебя так легко разбудить? — спросил Жуань Наньчжу. — Стук ведь был не такой уж громкий.

— У меня очень хороший слух, — ответил Линь Цюши.

— По всей видимости, так и есть, — сказал Жуань Наньчжу. — Ты каждый раз просыпаешься первым.

Линь Цюши вздохнул и бросил взгляд на отверстие в стене.

— Хорошо, что я проснулся.

Иначе вполне возможно, что в его голове сейчас красовалась бы точно такая же дырка.

Но стоило ему расслабиться, как стук раздался снова, на этот раз подальше. Видимо, злоумышленник отправился дырявить стену чужой комнаты.

— Чтоб его! Он никак не успокоится! — выругался Линь Цюши. — Что нам делать? Предупредить их?

Жуань Наньчжу глянул на Линь Цюши:

— Жди меня здесь, я пойду посмотрю, что там за тварь.

Линь Цюши:

— Идём вместе. Сможем прикрыть друг друга в случае чего.

Жуань Наньчжу с полуулыбкой спросил:

— Тебе не страшно?

Линь Цюши:

— Но ведь ты будешь со мной.

Улыбка Жуань Наньчжу сделалась ещё шире:

— Ты хоть знаешь, насколько соблазнительно выглядишь, когда вот так всецело доверяешься другому человеку?

Линь Цюши застыл:

— Что?

Жуань Наньчжу:

— Ничего, забудь.

Они подошли к железной двери и чуть приоткрыли её, металлические петли противно скрипнули, и вместе с этим скрипом стук снаружи мгновенно стих. Жуань Наньчжу вышел первым, Линь Цюши последовал за ним. В коридоре не горели лампы, вокруг стояла кромешная тьма, и Линь Цюши, чтобы хоть что-то увидеть, включил фонарик на телефоне, выставив его перед собой. К счастью, коридор был не таким длинным и просматривался весь, если стоять в одном его конце. Вспомнив, что звук шёл справа, Линь Цюши сделал два шага в ту сторону.

— Стой, — Жуань Наньчжу вдруг остановил его, — там кто-то есть.

Линь Цюши посмотрел в направлении, которое указал Жуань Наньчжу, и действительно заметил человека, который сидел на корточках в самом углу. Приглядевшись внимательнее, он растерянно произнёс:

— Это разве не одна из тройняшек?

— И правда, — подтвердил Жуань Наньчжу. — Малышка, что ты там делаешь?

Забившаяся в угол фигурка медленно выпрямилась. На ней было надето симпатичное платьице, заплетены милые косички с двух сторон. Она без всякого выражения посмотрела на подошедших к ней Линь Цюши и Жуань Наньчжу.

— Я не могу уснуть, — сказала девочка немного капризным голосом, затем подошла к Линь Цюши и подняла на него взгляд: — Я не могу уснуть.

— Иди домой, — сказал ей Линь Цюши. — Уже слишком поздно, снаружи небезопасно.

После его слов девочка сначала только посмотрела в сторону квартиры, где жила, но в конце концов так ничего и не сказала, а развернулась и направилась туда, куда было велено.

Линь Цюши и Жуань Наньчжу глядели ей вслед, пока фигурка вновь не скрылась в темноте.

— Это её рук дело? — усомнился Линь Цюши. — Но для чего ей так поступать?

Жуань Наньчжу поджал губы:

— Ни на плече, ни на голове не было блёсток. — Тем самым он хотел сказать, что повстречавшаяся им девочка — не Сяо Ши и не Сяо Ту, а их мёртвая сестра, разделанная на куски, Сяо И.

Линь Цюши:

— …А может, они просто переоделись после ванной?

Жуань Наньчжу саркастично усмехнулся:

— Будем надеяться, что так.

Из-за случившегося Линь Цюши за оставшуюся ночь больше не смог уснуть.

Жуань Наньчжу, впрочем, проявил привычное бесстрашие и бесхитростность — прижавшись к Линь Цюши, он уснул слаще некуда, и даже утром, когда пришла пора вставать, ещё немного лениво повалялся в постели.

— Я упал и не могу встать. Только поцелуй Цюши поможет мне подняться, — Жуань Наньчжу потянулся в кровати.

Линь Цюши изобразил страдание в ответ на кокетливые издевательства:

— Дружище, ты не мог бы дурачиться хотя бы не в этом виде?

Жуань Наньчжу:

— Почему это, а? Тебе что, не нравится Мэн-Мэн¹? — он состроил жалостливую гримасу, в широко распахнутых огромных глазах даже блеснули слёзы. Он и впрямь обладал всемипрофессиональными качествами истинной королевы драмы.

¹Мэн-Мэн — ласкательное обращение, образованное от имени Чжу Мэн.

— Мэн-Мэн, вставай уже.

Жуань Наньчжу:

— …

И всё равно мужчины ещё довольно долго провалялись в комнате, прежде чем отправиться умываться. Но даже во время умывания Жуань Наньчжу всё никак не желал выходить из роли — прильнув к Линь Цюши, он прощебетал:

— Линьлинь-гэ, прошлой ночью ты был бесподобен!

Линь Цюши и слова вставить не успел, как Цзэн Жуго, ставший свидетелем этой сцены, бросил на него понимающий взгляд и произнёс:

— Молодёжь, энергии вам не занимать.

Линь Цюши скрипнул зубами:

— И в каком же месте я был бесподобен?

Жуань Наньчжу:

— Дурак! Ты что, правда хочешь, чтобы я произнесла это вслух?

Линь Цюши едва не перекусил зубную щётку.

С утра пораньше на завтрак их снова ждал безвкусный пересохший хлеб. Однако после вчерашних мучений он показался всем не таким уж противным, даже наоборот… По крайней мере, ясно, что в него никаких странных ингредиентов не добавляли.

— Я должна вам кое-что сообщить, — тихо заговорила Тан Яояо за завтраком. — Перед тем, как сесть за стол, я пробралась на кухню и заглянула в холодильник. Труп исчез.

— Исчез? — Сюй Сяочэн округлила глаза. — Что значит — исчез?.. Неужели на обед нас опять ждёт мясо?

Стоило ей произнести слово «мясо», и все ощутили, как желудок начинает переворачиваться внутри.

— Может быть, мы всё же ошиблись? — предположила Тан Яояо. — Ведь вчера мы осмотрели труп, и вроде бы все части тела были на месте.

— Откуда ты знаешь? — спросил её Жуань Наньчжу. — Неужели ты бы заметила, если бы от него отрезали пару маленьких кусочков?

Пока они разговаривали, из спальни вышли «двойняшки».

Линь Цюши кое о чём вспомнил, встал из-за стола и, сделав вид, что хочет взять пульт от телевизора, прошёл мимо девочек, чтобы рассмотреть их получше.

И всё же его ожидало невероятное открытие — у одной из девочек блёстки обнаружились на плече, у другой на голове… В таком случае, кого же вчера ночью встретили Линь Цюши и Жуань Наньчжу? И кто вбивал в стену шило? Неужели погибшая Сяо И?

Вспомнив о расчленённом трупе из холодильника, Линь Цюши нервно сглотнул.

Жуань Наньчжу обратил к нему вопросительный взгляд, и Линь Цюши чуть качнул головой, отвечая на его немой вопрос. Впрочем, Жуань Наньчжу вовсе не выглядел удивлённым, только спокойно улыбнулся и сказал:

— А сегодня хлеб ничего, вкусный.

— Неужели он чем-то отличается от вчерашнего? — безрадостно спросила Тан Яояо.

— Разумеется, отличается, — ответил Жуань Наньчжу. — Последняя трапеза перед смертью всегда намного вкуснее, чем обычная.

Срыв

Фраза, произнесённая Жуань Наньчжу, заставила остальных притихнуть. Судя по тону, он вроде бы шутил, но в подобной обстановке казалось, что такие шутки в любой момент могут обернуться реальностью.

Труп Сяо И необъяснимым образом испарился, а они находились здесь уже три дня, до Дня рождения оставалось четверо суток. Вчера не стало одной из девочек, однако мать, совсем недавно потерявшая человеческий облик от рыданий, всего через день оправилась от горя и, приговаривая, что нужно уже начать готовить праздничный торт, отправилась хозяйничать на кухню, где развернула бурную деятельность. Но о том, чем именно она там занималась, никто не имел ни малейшего понятия.

Все пребывали в крайне удручённом настроении, охваченные ощущением приближения чего-то неотвратимого, однако никто сразу не мог определить, откуда именно исходит это чувство опасности.

Тан Яояо решила, что ключевая зацепка находится на нижних этажах, в лице старушки и молодого человека, поэтому вместе с Чжан Синхо отправилась туда в попытке ещё что-то разузнать. Жуань Наньчжу не пошёл с ними, остался в гостиной, чтобы кое-что обсудить с Линь Цюши. С ними также сидели Сюй Сяочэн и Цзэн Жуго. Оба выглядели измождёнными, будто не выдержат очередного потрясения, каким бы оно ни было.

С кухни слышался шелест юбки и мелодия песенки, которую женщина напевала себе под нос.

Дверь в спальню девочек была крепко заперта, выжившие близняшки прятались в комнате, и никто не знал, чем они сейчас заняты.

Цзэн Жуго от волнения пил много воды, и теперь собрался пойти в туалет, при этом бросив на Линь Цюши взгляд, полный мольбы.

— Что? — спросил Линь Цюши, которого немного пробрало мурашками от этого взгляда. — Что ты так на меня смотришь?

— Братец Юй, слушай… — Цзэн Жуго явно чувствовал себя так же неловко, однако стиснул зубы и всё-таки решился попросить: — Ты не мог бы сходить со мной? Мне одному немного страшно.

Туалетная комната здесь была только одна — та, в которой Линь Цюши увидел труп младенца на душевой лейке. Но увидев озабоченное выражение лица Цзэн Жуго, мужчина кивнул:

— Ладно, я всё равно тоже собирался. Пойдём вместе.

Цзэн Жуго обрадованно согласился.

И они вдвоём направились в туалет.

Стрелка часов совсем недавно перебежала за полдень и сейчас приближалась к трём, но снаружи тем не менее уже спускались сумерки. Рядом с туалетной комнатой располагалось окно, выходящее на улицу, и Линь Цюши, перед тем как зайти в туалет, бросил взгляд наружу. Туман висел всё такой же тяжёлой завесой, как и в первый день их пребывания здесь.

Линь Цюши быстро сделал все дела и, увидев, что Цзэн Жуго всё ещё сидит в самой дальней кабинке, сказал:

— Я подожду снаружи.

— Хорошо, — неловко улыбнулся тот.

Линь Цюши вышел и встал у двери, в ожидании, пока Цзэн Жуго появится из туалета. Он вынул телефон и, взглянув на экран, обнаружил на нём слабый сигнал, но всё-таки не решился никуда звонить, опасаясь, что дозвонится в какое-нибудь странное место.

Ожидая Цзэн Жуго уже очень скоро, Линь Цюши, однако, простоял целых пять минут и, когда изнутри так и не послышалось шагов, вдруг ощутил в воздухе едва заметные резкие нотки запаха, не предвещающего ничего хорошего. Подобное ему уже приходилось чувствовать не раз, и мужчина практически сразу пришёл к неоспоримому выводу, что это запах крови.

— Цзэн Жуго!!! — Линь Цюши не решился сразу врываться за дверь, только громко позвал мужчину по имени.

Ответа не последовало, в туалетной комнате стояла тишина, от которой становилось не по себе.

Линь Цюши пару секунд поколебался, затем всё же решил зайти в туалет. Но едва оказавшись внутри, услышал звук, который очень сложно описать словами.

Ничего подобного мужчине в жизни не приходилось слышать. И если уж непременно нужно описывать, то казалось, будто что-то твёрдое толкут или колют как орех чем-то явно твёрже первого, поскольку Линь Цюши с каждым равномерным ударом отчётливо слышал хруст.

Линь Цюши почувствовал, как спина покрылась холодным потом. Он позвал:

— Цзэн Жуго, ты ещё здесь?

По-прежнему нет ответа. Сердце Линь Цюши в момент тяжело опустилось, он понял, что Цзэн Жуго наверняка уже попрощался с жизнью. А через щель между кабинками увидел, что оттуда, где сидел Цзэн Жуго, медленно растекается лужа крови. Красная жидкость ползла по швам плитки на полу и очень скоро достигла ног Линь Цюши, однако он среагировал на удивление быстро и тут же шагнул в сторону.

— Цзэн Жуго, ты ещё жив? — снова позвал Линь Цюши. А потом заметил, что кровь у его ног ведёт себя словно живая — струйки начали следовать за его шагами, поначалу медленно, затем всё быстрее. Мужчина едва успевал отступать, чтобы не запачкать ноги в крови.

После такого он уже не решился оставаться там. Быстро выбежав из туалета, он вернулся в квартиру и обратился к остальным:

— Беда. Цзэн Жуго… С ним что-то случилось.

Жуань Наньчжу и Сюй Сяочэн прервали беседу и повернулись к нему:

— Что произошло?

— Я ждал его снаружи, в итоге так и не дождался, а когда вошёл, увидел, что пол залит кровью, — он нахмурился. — Такое ощущение, что кровь целенаправленно текла за мной, я не решился больше там оставаться и побыстрее выбежал прочь.

Жуань Наньчжу спросил:

— Кровь? Ты не испачкался?

Линь Цюши покачал головой.

— О, тогда всё в порядке, — произнёс Жуань Наньчжу. — Идём, посмотрим вместе. Мы же не можем все последующие дни не заходить в туалет.

Выражение лица Сюй Сяочэн после рассказа Линь Цюши снова сделалось до ужаса испуганным. По словам Жуань Наньчжу, в реальном мире она являлась знаменитостью и уже не раз попадала в мир за дверью. Линь Цюши на какое-то время озадачился размышлениями о том, настоящая ли это реакция, или же девушка играет одну из своих ролей.

— О чём задумался? — Жуань Наньчжу сразу заметил, что тот витает где-то в своих мыслях.

— Ни о чём, — покачал головой Линь Цюши.

— А ты, как я посмотрю, привык, — заметил Жуань Наньчжу. — Отлично приспосабливаешься.

Он пошёл впереди, при этом на его лице не отражалось ни страха, ни особого удивления, словно он давно предполагал, что Цзэн Жуго умрёт. И на самом деле Линь Цюши в глубине души ощущал то же самое, хоть и не понимал конкретных причин, просто интуиция подсказывала ему, что именно Цзэн Жуго станет первой жертвой в их команде.

Жуань Наньчжу вошёл в туалетную комнату и направился сразу вглубь. Посмотрев на пол, он предупредил:

— Не наступите в кровь.

Но несмотря на то, что прошло всего несколько минут, красная жижа на полу сделалась цвета соевого соуса, будто бы растеклась по полу уже очень давно и теперь засохла.

Жуань Наньчжу перешагнул через кровавые следы, увидел труп Цзэн Жуго, тихо цокнул языком и констатировал:

— Мёртв.

Последовав его примеру, Линь Цюши тоже заглянул в кабинку и удостоверился, что Цзэн Жуго действительно мёртв, причём мертвее быть уже не мог.

Мужчина лежал ничком на полу, а его череп оказался чем-то раздавлен в кашу, смешавшуюся с красной кровью. Картина вышла до крайности кровавая.

Сюй Сяочэн зажала рот руками — ей снова стало дурно.

А Линь Цюши тем временем вспомнил тот стук, который он слышал, когда стоял у двери туалета. Теперь он наконец понял, что это были за звуки. Кто-то дробил молотком или чем-то подобным голову Цзэн Жуго.

— Хм… — произнёс Жуань Наньчжу. — Вам не кажется, что здесь чего-то не хватает?

Линь Цюши поинтересовался:

— Чего же? — но, приглядевшись, он и сам обнаружил недостачу: — Его… его мозги?..

Жуань Наньчжу кивнул:

— Ага. Исчезли.

Линь Цюши погрузился в молчание.

Голову Цзэн Жуго размозжили до такой степени, что совершенно не представлялось возможным разглядеть, как она выглядела ранее. Но всё же мозги, которые по логике должны были растечься по полу, бесследно пропали. На полу в луже крови остались лежать только осколки костей и ошмётки плоти.

— Твою мать, — Линь Цюши ругался редко, но сейчас не сдержался, потому что наконец понял кое-что. — Неужели мы и есть «яйца»?

Жуань Наньчжу:

— Весьма вероятно.

— Но зачем забрали его мозг? — Линь Цюши невольно содрогнулся от мысли, что кто-то припал к мёртвому телу Цзэн Жуго, осторожно вскрыл черепную коробку, выскреб мозги, а затем раздробил тому голову к чёртовой матери. — Я не понимаю. 　

— Наверняка тому есть причина, — ответил Жуань Наньчжу, — но для чего конкретно, ещё предстоит проверить. — Затем он предложил: — Идём отсюда.

— А что с трупом? — спросил Линь Цюши.

— Не трогай. Пусть остаётся здесь, — он спокойно улыбнулся. — Кто знает, может, он скоро исчезнет сам по себе.

В итоге всё вышло так, как он сказал — когда те, кто ходил на первый и четвёртый этаж, вернулись, труп Цзэн Жуго уже бесследно исчез.

Осталась только высохшая кровь на полу в туалете, как доказательство того, что всё увиденное им не померещилось.

— Цзэн Жуго умер??? — Тан Яояо удивилась, услышав новость. — Как это произошло?

Линь Цюши вкратце рассказал то, что видел и слышал.

— Ну ладно, умер так умер, — впрочем, к Тан Яояо снова вновь вернулось прежнее безразличие. Очевидно, все «старички» уже давно привыкли к смертям. Она лишь иронично усмехнулась: — Можно сказать, ему сильно повезло, обычно, если кто-то попадает в туман, тут же прощается с жизнью. А он продержался ещё вон сколько дней.

Линь Цюши:

— …

— А где труп? Я хочу посмотреть, — добавила Тан Яояо.

— В туалете, — ответил Линь Цюши.

Однако, отправившись вместе в туалетную комнату, все обнаружили, что труп пропал. Туалетная кабинка пустовала, и только на полу остались следы крови.

— Он исчез? — спросила Тан Яояо. — Кто забрал труп?..

— Не знаю, — покачал головой Линь Цюши. — Мы всё это время находились в зале и не обращали внимания на туалет. К тому же, он умер явно не от руки человека, и мне думается, что этим тварям не составило бы труда забрать труп.

Жуань Наньчжу пару секунд смотрел на отверстие в полу для справления нужды, потом произнёс:

— Думаю, его забрали через дырку в туалете.

— С чего ты взяла? — усомнилась Тан Яояо.

— В дыре видны останки, — ответил Жуань Наньчжу. — И волосы.

Остальные обнаружили то, о чём говорил Жуань Наньчжу, лишь заглянув непосредственно в дыру. Сквозь узкое отверстие действительно виднелись плавающие внутри кусочки плоти и чёрные волосы. Если бы они находились в реальном мире, утащить труп через дырку в туалете казалось бы делом невозможным, но всё-таки в мире за дверью нельзя было полагаться на привычные законы реальности.

Линь Цюши, уже какое-то время знакомый с Жуань Наньчжу, и даже живущий с ним вместе, давно заметил, что тот обладает поразительной наблюдательностью: именно Жуань Наньчжу указывает остальным на многие детали, которые никто не примечает, и без него за этой дверью Линь Цюши наверняка оказался бы в гораздо большей опасности.

— А что у вас? Удалось обнаружить что-нибудь новое на нижних этажах? — Жуань Наньчжу обратился к Тан Яояо.

— Нет, — Тан Яояо заметно нервничала. — Этот парень на четвёртом, увидев за дверью меня, тут же её захлопнул, придётся тебе сходить… Мы же обе женщины, почему он именно тебе открыл?

Линь Цюши, услышав её вопрос, про себя произнёс: «Конечно же, потому что Жуань Наньчжу красивее…» И наверняка каждый присутствующий мужчина так подумал, просто никто не решился высказаться вслух, вместо этого на их лицах отразилось такое же недоумение, как у Тан Яояо.

— Наверное, потому что я высокая, — мимоходом бросил Жуань Наньчжу, также решив не раскрывать девушке глаза.

— И старушка эта совсем впала в маразм, — продолжила Тан Яояо. — Я проверила, вроде бы, в её квартире нет других жильцов, она живёт там одна и совсем не понимает, о чём её спрашивают. То и дело талдычит на каждый вопрос — «я уже поела, я уже поела». Да кому вообще интересно, поела она или нет?

Жуань Наньчжу на миг изменился в лице после слов девушки, однако так ничего и не сказал.

— Что нам делать? Кажется, сейчас у нас совсем нет подсказок. Неужели остаётся только дожидаться их Дня рождения? — спросила Тан Яояо.

— Самый главный вопрос — сможем ли мы до него дожить. Такое ощущение, что смерть Цзэн Жуго — это лишь начало, — произнёс Чжан Синхо. — Обычно, стоит только кому-то умереть, стоит только запустить процесс, и всё становится намного сложнее.

Никто не сказал ни слова ему в ответ, только Сюй Сяочэн снова захныкала.

Тан Яояо, которой уже порядком надоели её всхлипы, бросила:

— Может, хватит? Если бы слёзы помогали хоть немного, никому бы не пришлось умирать.

Сюй Сяочэн с несчастным видом пролепетала:

— Простите.

— Ну ладно, — вмешался Жуань Наньчжу. — В некоторых случаях спешка бесполезна. То, что должно случиться, рано или поздно случится.

Тан Яояо вздохнула:

— Иного выхода не остаётся.

Из-за гибели Цзэн Жуго обстановка в команде заметно ухудшилась.

Впрочем, если члены команды ходили как в воду опущенные, то, в отличие от них, мать тройняшек пребывала в отличном расположении духа. Вечером она снова приготовила несколько мясных блюд, при виде которых никто из команды не притронулся к палочкам.

Женщина не настаивала, у неё прекрасно получалось утолять голод в одиночку. Сюй Сяочэн не выдержала первой — откусив пару кусочков хлеба, вышла из-за стола.

Чжун Чэнцзянь, неразговорчивый новенький, тоже решил пойти к себе, но в проходе наткнулся на двойняшек. Девочки всегда появлялись неожиданно, будто бы из воздуха, и неизвестно, сколько они там уже стояли.

— Ты знаешь, кто я? — внезапно спросила одна из девочек.

Чжун Чэнцзянь, услышав вопрос, раздражённо бросил:

— А ну, с дороги. Не стойте на пути, — он в первый раз оказался за дверью, и жуткая обстановка, а также внезапная смерть товарища довели его до состояния, близкого к нервному срыву. Только завидев девочек, он захотел как можно скорее убраться подальше. О том, чтобы отвечать на их вопросы, не могло быть и речи.

— Ты знаешь, кто я? — но малышка в платьице никак не отставала, продолжая задавать свой вопрос.

Линь Цюши уже хотел подойти, чтобы помочь мужчине ответить, но тот вдруг применил силу — оттолкнул девочку в сторону, грязно выругался и в гневе потопал прочь.

Девочка тяжело ударилась о стену, но после медленно выпрямилась и взглядом чёрных глаз проводила уходящего Чжун Чэнцзяня.

Младшая сестра рядом с ней чуть поджала губки, как будто собиралась что-то сказать, и на лице несправедливо обиженной девочки появилась странная улыбка.

Линь Цюши остановился и посмотрел на Жуань Наньчжу.

Тот покачал головой.

— Обычно такой молчаливый, а характер, оказывается, буйный, — Тан Яояо тоже не очень понравилось поведение Чжун Чэнцзяня. — Даже этих странноватых девочек не побоялся обидеть… — Она откусила засохшего хлеба и без энтузиазма вздохнула: — Когда выйду отсюда, непременно наемся до отвала.

Кто же не хотел выйти отсюда и вернуться в реальность, наполненную простыми радостями жизни? Вот только действительность никогда не изменится от одной только человеческой мысли, и им придётся провести здесь ещё несколько нелёгких дней.

С наступлением ночи опускалась темнота, каждый раз приносящая ощущение беспокойства и страха.

Линь Цюши вспомнил, о чём предупреждал Жуань Наньчжу, и предположил, что после конфликта, который случился между Чжун Чэнцзянем и двойняшками, сегодня ночью что-то произойдёт.

— Возможно, я неверно истолковал условия смерти, — Жуань Наньчжу знал, о чём раздумывает Линь Цюши, и, лёжа рядом на кровати, пытался его утешить: — Ты слишком жалостливый. В этом мире необходимо отбросить всё лишнее.

Линь Цюши не ответил, только тихо вздохнул:

— Я ведь мог предотвратить…

— Ты не должен нести ответственность за их жизни.

Линь Цюши печально усмехнулся:

— Да где же мне поднять такую ношу? Я просто думаю, что было бы хорошо, если бы в живых осталось побольше народу. — Он и сам во всём полагался на Жуань Наньчжу, который не раз спасал его жизнь. И разумеется, ни за что не стал бы опрометчиво полагать, что способен стать отважным защитником для всех.

— Хм, — вздохнул Жуань Наньчжу. — Жизнь и смерть предопределены судьбой.

Однако если бы Линь Цюши совершенно не заботился о чужих жизнях и, подобно трусливому зайцу, думал лишь о себе, Жуань Наньчжу не стал бы относиться к нему иначе, нежели к другим.

В некоторых случаях противоречия неизбежны по природе.

В их узкой комнате горела тусклая лампа. Линь Цюши нажал на выключатель, и пространство вокруг погрузилось во тьму.

Из-за событий вчерашней ночи они переложили подушки на другой край кровати, не решаясь вновь ложиться головой к стене, отделяющей комнату от коридора.

— Ночью я весь полагаюсь на тебя, — без обиняков сказал ему Жуань Наньчжу перед тем как уснуть. — Я каждый раз сплю как свинка, не слышу совсем ничего, только если кто-то меня разбудит.

Линь Цюши:

— …

В первый раз ему показалось, что хороший слух — навык весьма неприятный. Вот бы он тоже смог уснуть, как Жуань Наньчжу, ничего не слыша сквозь сон, чтобы разом проспать до самого рассвета…

Они оба были уверены, что сегодня ночью Чжун Чэнцзянь умрёт. Но в итоге ночь прошла спокойно, ничего не случилось, и когда на следующий день Чжун Чэнцзянь как ни в чём не бывало появился за завтраком и сел за стол, остальные наградили его слегка странными взглядами.

— Чего вы на меня так смотрите? — удивлённо спросил мужчина.

Никто ему не ответил, все опустили головы и продолжили поедать свой завтрак.

Сегодня на завтрак была жидкая каша и уже привычный хлеб. За несколько дней такой диеты Линь Цюши по-настоящему терял аппетит от одного только взгляда на еду, и всё же есть приходилось.

Чжун Чэнцзянь сел за стол, взял чашку с кашей и начал пить¹.

¹Каша, которую китайцы едят на завтрак, в отличие от привычной нам, готовится с большим количеством воды, независимо от вида крупы. Поэтому подаётся в маленьких глубоких чашках и пьётся без использования ложки, прямо из чашки.

Но не успел мужчина сделать и пары глотков, как внезапно застыл, резко переменился в лице и, прикрывая рот рукой, зашёлся сильным кашлем.

— Что с тобой? — сидящая с ним рядом Тан Яояо подскочила от испуга.

— Кха-кха-кха, кха-кха-кха-кха, что это такое… — Чжун Чэнцзян выплюнул всю кашу на пол, и все увидели, что жижа окрасилась в кроваво-красный. Мужчина пошарил рукой во рту и вынул что-то длинное и тонкое.

Увидев эту штуковину, остальные в ужасе втянули ртом воздух. Игла, заострённая с обоих концов, длиной с большой палец, окрашенная кровью. Чжун Чэнцзяню крупно повезло, что он не проглотил кашу сразу, иначе иголка попала бы прямо в пищевод, и мужчина бы точно скончался. Но даже заметив иглу во рту, он немного опоздал — из раны, нанесённой иглой, уже сочилась кровь.

— *б вашу мать! — Чжун Чэнцзянь разом пришёл в бешенство, бросил иголку на пол и заорал: — Кто положил это в мою чашку?!

Никто не ответил, только тишина расползалась по комнате.

— Кашу приготовила хозяйка, — сказала Тан Яояо. — Чашки уже стояли на столе, когда мы пришли. И расселись мы в случайном порядке.

— Нет, — возразил Жуань Наньчжу. — Чжун Чэнцзянь часто приходил на завтрак последним. — По этой причине остальные привычно оставляли ему самое крайнее место за столом. — Целью был именно Чжун Чэнцзянь.

— Значит, это сделала хозяйка? — неуверенно спросила Тан Яояо.

Жуань Наньчжу, глядя на следы крови на полу, ответил:

— Возможно.

Чжун Чэнцзяня от злости всего затрясло, он помчался на кухню, чтобы потребовать от женщины объяснений.

Но та нисколько не изменилась в лице, глядя на пышущего гневом мужчину. В привычном фартуке и с половником в руке она ответила:

— Я не понимаю, о чём вы говорите.

— Это ты подбросила иголку мне в чашку??? — невнятно орал Чжун Чэнцзянь, указывая на свой окровавленный рот. — Убить меня хотела???

Женщина смотрела на него хладнокровным взглядом, каким смотрят на мертвецов.

Остальные подоспели следом и принялись уговаривать мужчину не горячиться. Чжан Синхо попытался оттащить его в сторону, чтобы тот не вступал с хозяйкой в открытый конфликт.

— Вы все просто трусы!!! — выкрикнул взбешённый мужчина. Гнев и страх, копившиеся в нём все дни, с тех пор как он попал в этот мир, окончательно вырвались наружу. Никто не ожидал, что в следующий миг он вдруг ринется к разделочной доске и схватит тесак, которым женщина обычно резала продукты. — Какие ещё призраки, к чёртовой матери, убить их всех, и дело с концом!!! — Он с силой замахнулся и рубанул тесаком, целясь прямо в женщину.

Члены команды буквально остолбенели от неожиданности, но Жуань Наньчжу среагировал быстрее всех — схватил Линь Цюши и Сюй Сяочэн, которые стояли перед ним, и оттащил обоих назад. А вот Тан Яояо, которая ещё ничего не успела понять, оказалась с ног до головы забрызгана кровью.

— Аааа!!! — от удара тесака женщина издала душераздирающий визг, повалилась на пол и в мгновение ока испустила дух.

— Убью! Я убью тебя!!! — глаза Чжун Чэнцзяня налились кровью. Будто одержимый, он наносил удар за ударом, пока не изрубил тело женщины до неузнаваемости.

Когда же его силы иссякли, он уселся на пол, тяжело дыша, и бешенство в его взгляде постепенно отступило. Осталась только паника и растерянность. Ослабевшим дрожащим голосом мужчина пробормотал:

— Я… я убил человека?

— Чжун Чэнцзянь, ты просто псих!!! — визгливо закричала на него Тан Яояо. — Ты хоть понимаешь, что ты сделал…

— Я убил человека? — чуть не плача повторил Чжун Чэнцзянь.

— Проблема не в том, что ты кого-то убил, а в том, кого именно ты убил, — Тан Яояо хоть и отошла подальше, но слишком поздно — её уже покрывали брызги крови. Глядя на Чжун Чэнцзяня, он в гневе произнесла: — Уж поверь, этой ночью она вернётся, чтобы поквитаться с тобой!

Чжун Чэнцзянь медленно поднялся с пола. Судя по виду, его вот-вот накроет нервным срывом. Повторяя «я убил человека, я убил человека», мужчина выронил из рук тесак.

— Вот поэтому я терпеть не могу новичков. — Жуань Наньчжу пристроил подбородок на плечо Линь Цюши и тихо сказал: — Нервы тонкие, что волос. За одним не доглядишь, и он тут же натворит дел.

Линь Цюши спросил:

— Что будет, если убить неигрового персонажа?

— Вообще-то ничего особенного, — он сделал паузу. — Всё одно — умирать, просто смерть будет чуть более мучительной.

Линь Цюши:

— …

 

Заметка от автора:

Жуань Наньчжу: Слишком тонкие нервы — это плохо. А тебе нравятся тонкие или толстые?

Линь Цюши: Толстые, конечно.

Жуань Наньчжу: Хе-хе-хе, у меня как раз очень толстый.

Линь Цюши: ……

Воскрешение

Неподконтрольная вспышка гнева, настигшая Чжун Чэнцзяня, повергла всю команду в совершеннейший упадок.

Окровавленные останки трупа женщины, которую Чжун Чэнцзянь буквально порубил на куски, теперь валялись на полу по всей кухне.

Сам мужчина, с ног до головы в крови, закрывал руками лицо и неудержимо скулил. Казалось, он скоро вовсе потеряет остатки рассудка.

На лицах остальных застыли весьма труднообъяснимые эмоции. Тан Яояо, которая оказалась ближе всех к «эпицентру», например, всем видом выражала досаду и жгучее желание как можно скорее отмыться от крови, которой её забрызгало.

— Ы-ы-ы-ы-ы… что же теперь делать! — причитал Чжун Чэнцзянь. — Я не хотел её убивать, это было просто минутное помутнение…

— Убил и убил, что ж теперь, — бросил Чжан Синхо, который тоже начал раздражаться от того, что Чжун Чэнцзян повторял одну и ту же фразу. — Это ведь не реальный мир, значит, полиция тебя не схватит. Какого чёрта ты плачешь?

— Да, верно, это не реальный мир. — Напоминание от Чжан Синхо стало для Чжун Чэнцзяня озарением, лицо мужчины просветлело улыбкой: — Главное — выйти отсюда. И никто не узнает, что я кого-то убил, ведь так?

Ответа ему не последовало, лишь Тан Яояо язвительно усмехнулась. Очевидно, все старые игроки подумали об одном — да, в самом деле, стоит только выйти, и всё будет в порядке. Вот только для начала нужно суметь выйти.

Пока они разговаривали, Линь Цюши заметил, как в дверном проёме опять промелькнули два силуэта. Он не успел рассмотреть внимательнее, но мог точно сказать, что силуэты принадлежали оставшимся тройняшкам, дочерям хозяйки.

— Что теперь будем делать? — Тан Яояо оглядела учинённый на кухне беспорядок, и у неё разболелась голова. — Кухня превратилась невесть во что. Я не собираюсь здесь прибираться.

— Подождём, — ответил Жуань Наньчжу. — Возможно, завтра снова будет чисто.

Сочтя его слова за шутку, никто не произнёс ни слова в ответ.

Весь день члены команды просидели по своим комнатам, поскольку запах с окровавленной кухни доносился просто ужасный, и, находясь в гостиной, вынести его было невозможно. Поэтому все разбрелись по углам в бессмысленной попытке сбежать от случившегося.

Однако, когда настало время ужина, сидящий на кровати и уткнувшийся в телефон Линь Цюши вдруг почувствовал аромат готовящейся еды.

Настолько притягательный, что рот рефлекторно заполнился слюной.

— Что это за запах?

— Кто-то готовит ужин? — сказал Жуань Наньчжу, вяло распластавшись на кровати. — Умираю с голоду. Когда вернёмся, я уж точно первым делом наемся до отвала.

— Пойдём посмотрим?

— Пошли.

В этом мире ни одному из них ни разу не удалось нормально поесть. Еда стояла перед глазами, но никто не решался притронуться к ней, каждый день приходилось жевать только засохший хлеб. Как выразился однажды Жуань Наньчжу, от такой еды они сами скоро засохнут.

Они вышли в коридор и увидели, что Сюй Сяочэн последовала их примеру. Видимо, аромат донёсся и до её комнаты.

— Кто там готовит? — спросила Сюй Сяочэн, глотая слюну, изнывая одновременно от голода и от страха. — Кажется, на кухне кто-то есть.

— Идём посмотрим, — ответил Жуань Наньчжу.

Троица потянулась на запах и подошла к кухне, которая не далее как сегодня утром омылась кровью. Однако к всеобщей неожиданности помещение, где царил полный беспорядок и валялись останки трупа, теперь сияло как новенькое, а на плите стояли два больших котелка, в которых что-то кипело и булькало, источая тот самый аромат.

Линь Цюши первым подошёл к плите и заглянул в котёл, в котором увидел тушёное мясо. Затем внимательно посмотрел на пол и заметил, что от крови, которую так непросто было отмыть, не осталось и следа, лишь неясные чёрные разводы.

Эта картина заставила Линь Цюши вспомнить, что случилось с Цзэн Жуго после его смерти.

— Исчез, — произнёс Линь Цюши. — Труп исчез.

 Сюй Сяочэн сказала:

— Но прошло всего несколько часов, как можно успеть навести такую чистоту…

— Не забывай, что мы вне нормальной реальности, — напомнил Жуань Наньчжу. — Не стоит мыслить привычными категориями.

Пока они стояли в кухне и обсуждали случившееся, постепенно подошли и остальные члены команды. Увидев чистую кухню, Тан Яояо вздохнула с облегчением и пробормотала:

— Какое счастье, что кухню отмыли, иначе чем бы мы питались оставшиеся дни? — затем подошла к Линь Цюши и тоже заглянула в котелок: — Как пахнет!

Линь Цюши мрачно усмехнулся:

— Как бы ни пахло, а поесть ты вряд ли осмелишься.

Тан Яояо не стала спорить.

Чжун Чэнцзянь тоже пришёл со всеми, при этом его состояние явно оставляло желать лучшего: мужчина то и дело бормотал что-то несвязное и выглядел чересчур взволнованным, будто ещё немного, и у него окончательно поедет крыша.

И неудивительно: сохранить здоровую психику в замкнутом пространстве, где то и дело творятся подобные жуткие странности, — задача не из лёгких.

Они провели здесь всего пару дней, но выглядели измождёнными донельзя. А с приближением очередной мучительной ночи их настрой сделался заметно подавленным.

Ни поесть, ни поспать нормально, да ещё всё время нужно помнить об угрозе столкновения с жуткими призраками.

Днём случилось слишком много всего, и члены команды заметно утомились. Линь Цюши не стал исключением, он решил пораньше умыться, чтобы поскорее пойти спать. Выходя из туалетной комнаты, он увидел Тан Яояо, которая всё ещё стоит на женской половине и, нахмурившись, что-то старательно отмывает. Линь Цюши позвал:

— Тан Яояо?

— Что? — обернулась девушка.

— Уже стемнело, ты не идёшь спать? — Линь Цюши указал на спустившиеся за окном сумерки.

— Сейчас, — ответила Тан Яояо. — Кровь никак не отмывается.

Линь Цюши:

— …Что?

Тан Яояо повторила громче:

— Я говорю, кровь никак не отмывается!

Не отмывается. Линь Цюши в тот же миг вспомнил первый день, когда Цзэн Жуго стоял под душем и говорил ему то же самое. Он произнёс:

— Брось умываться! Уже так поздно, скорее иди в комнату!

Наверное, Тан Яояо всё же услышала в голосе Линь Цюши скрытое беспокойство. Она сразу остановилась и сказала:

— Ладно. Ты пока иди. Я сейчас выйду.

— Поторопись.

Девушка в ответ неопределённо хмыкнула.

В той сказке, «Диковинная птица», колдун, перед тем как выйти из дома, давал сёстрам яйцо, и стоило только девушкам открыть запретную дверь, белая скорлупа окрашивалась кровью, тогда колдун по возвращении убивал невесту и рубил тело на куски, а затем вновь кидал в подземную комнату… Теперь Линь Цюши наконец понял важность записки из прошлой двери. Если бы он не узнал об этой сказке, сейчас наверняка находился бы в полной растерянности и неведении.

Но теперь связь этого мира с детской сказкой постепенно выплыла на поверхность.

Линь Цюши, услышав, что вода в кабинке Тан Яояо выключилась, решил наконец вернуться в свою комнату. Жуань Наньчжу уже валялся в кровати, играя в телефон Линь Цюши.

Тот прилёг рядом, прислонившись к стене, и сказал:

— Кажется, кровь, в которой испачкалась Тан Яояо, не отмывается.

— Кровь с яйца отмыть невозможно, — ответил Жуань Наньчжу, даже не подняв головы от экрана. — Если кровь отмыть, как же колдун будет искать свою жертву?

— Но кто же тогда колдун?

Жуань Наньчжу покачал головой и ничего не сказал. Неизвестно только, он не знал ответа или же не хотел отвечать?

Линь Цюши сказал:

— Сегодня ночью снова кто-то умрёт. — Кроме троих, сегодня все остальные испачкались в крови. — Только не знаю, кто.

Жуань Наньчжу положил телефон и склонил голову набок, глядя на Линь Цюши:

— Знаешь, что ты очень интересная личность?

— Хм?

— Я полагал, что ты захочешь придумать способ, как их спасти, — с самого их знакомства Линь Цюши производил впечатление человека весьма мягкосердечного, который очень высоко ценил чужую жизнь. При этом узнав, что смерть дышит ему в затылок, повёл себя на редкость спокойно.

— Я не так умён, как ты. А если ты не знаешь способа, куда уж мне придумывать, — ответил Линь Цюши. — Я немного устал, ложусь спать.

— Спокойной ночи, — сказал Жуань Наньчжу.

— Спокойной ночи, — ответил Линь Цюши.

Он уже морально приготовился к тому, что сегодня ночью его что-то разбудит. Ожидания полностью оправдались — примерно в три часа ночи Линь Цюши опять проснулся от странных звуков, которые раздавались довольно далеко, но всё же доносились до его ушей.

Линь Цюши повернулся и увидел рядом с собой спокойно спящего Жуань Наньчжу. Надо сказать, что в женском образе он выглядел действительно завораживающе красиво, а сейчас длинные ресницы чуть подрагивали от его дыхания во сне, подобно лёгким крыльям бабочки.

Звук снаружи всё не прекращался, но Линь Цюши колебался, стоит ли сейчас будить Жуань Наньчжу.

Впрочем, принять окончательное решение ему не дали — из коридора послышался пронзительный вопль. Голос принадлежал Чжан Синхо. Скорее всего, он увидел что-то по-настоящему страшное, поскольку заорал так, что сорвал глотку.

Крик оказался достаточно громким, чтобы разбудить даже Жуань Наньчжу, который обыкновенно спал очень крепко. Открыв глаза, тот первым делом встретился взглядом с Линь Цюши, и мужчина ещё ничего не успел сказать, как Жуань Наньчжу по-девичьи смутился:

— Дурак! Ты что, всю ночь смотрел, как я сплю?

Линь Цюши:

— А я что, я ничего…

— Ну ладно, ладно, ничего страшного. Я знаю, что я красивая.

Линь Цюши:

— …

Как будет угодно, главное, что ты счастлива.

Крики снаружи всё не стихали. Линь Цюши и Жуань Наньчжу оделись и зажгли свет, затем вышли из комнаты и первым делом увидели в конце коридора сидящего на корточках Чжан Синхо, который всё кричал, с лицом, полным ужаса.

Остальных тоже разбудили его крики, все повыглядывали в коридор из своих комнат.

Тан Яояо подошла к мужчине:

— Хватит орать. Что, в конце концов, стряслось?

— Мёртв… Чжун Чэнцзянь мёртв!!! — Чжан Синхо сжался в комок, очевидно, он пережил сильнейший шок. — Умер прямо в комнате…

Тан Яояо:

— Всего-то кто-то умер, стоило ли так бурно реагировать? Ты же взрослый мужчина, не можешь взять себя в руки?

После того, что Чжун Чэнцзянь совершил днём, все прекрасно понимали, что долго он не проживёт. Только неизвестно, что же конкретно повергло Чжан Синхо в подобный ужас.

Впрочем, войдя в комнату, где проживали двое мужчин, они тут же согласились со столь бурной реакцией Чжан Синхо.

Поскольку в комнате на кровати лежала лишь тонкая человеческая шкура.

Ни костей, ни мяса, ни даже волос. Только пустая оболочка осталась мирно лежать на кровати, бросаясь в глаза неизгладимым впечатлением.

Сюй Сяочэн на этот раз не выдержала — девушка только успела отвернуться, и её тут же вырвало.

Тан Яояо тоже отступила на пару шагов назад с совершенно белым лицом.

Только Жуань Наньчжу нисколько не изменился в лице, ещё и тихонько что-то пробормотал.

Линь Цюши, поскольку стоял к нему ближе всех, очень чётко расслышал фразу:

— Такая пустота в теле…¹

¹Известный китайский мем 2017 года. Означает совершенную усталость, когда ничего не хочется делать, а только валяться и вздыхать.

Линь Цюши:

— …

Вижу, глупые шуточки доставляют тебе истинное удовольствие.

— У-у-у… ы-ы-ы… Я посреди ночи услышал какой-то звук, а когда включил свет, увидел, что он мёртв. — Чжан Синхо сидел у стены на корточках, его мелко потряхивало. — Какая-то тварь приходила в нашу комнату, убила Чжун Чэнцзяня, а потом ушла…

Линь Цюши спросил:

— Звук был такой, как будто что-то выскребают ложкой?

— Да, да, да! Ты тоже слышал?

— Ага… слышал.

Говоря начистоту, комнаты Линь Цюши и Чжан Синхо располагались совсем не близко, и он не должен был расслышать такой слабый звук. Однако Линь Цюши не просто расслышал, он как будто находился рядом с источником звука.

И лучше бы он этого не говорил, потому что лица остальных моментально сделались ещё более мрачными. Что значит — как будто что-то выскребали ложкой? Неужели внутренности Чжун Чэнцзяня раз за разом выскребли, оставив только кожаный мешок?

— Ты не мог бы описывать не так детально? — Едва представив эту картину, Тан Яояо вся покрылась мурашками. Она нервно сглотнула и слегка хриплым голосом произнесла: — И вообще, откуда ты знаешь, что именно ложкой, а не чем-то другим…

Линь Цюши ответил:

— Не знаю, просто ложка первой пришла на ум. — Он и сам не мог сказать, почему подобрал именно такое описание, но услышав тот звук, в первую же секунду представил именно ложку и то, как ею что-то выскребают.

— Неудивительно, что тебе, Юй Линьлинь, пришла такая ассоциация, — проговорил мертвецки бледный Чжан Синхо. — Я ведь тоже первым делом подумал именно о ложке… — от пришедшей на ум картины мужчину затрясло сильнее, казалось, он вот-вот лишится чувств.

Его можно было понять — соседа только что убили, да к тому же выскребли изнутри ложкой, оставив лишь окровавленную шкуру. Едва ли существует человек, способный выдержать подобное потрясение.

После случившегося никто уже не мог уснуть, всем казалось, что во всём доме нет ни одного безопасного места.

Они вернулись в гостиную и в молчании расселись на диване.

Жуань Наньчжу всё-таки оказался самым бесстрашным — пристроился на плече Линь Цюши и засопел.

Тан Яояо с завистью в голосе заметила:

— Чжу Мэн и в такой ситуации смогла уснуть? Юй Линьлинь, у тебя плечо не затекает?

— Нет, — ответил Линь Цюши. — Главное, что она уснула.

— Хэх. Интересные вы какие, — сказала Тан Яояо. — Даже в таком месте нашли время на любовь…

Линь Цюши ничего не ответил. Он ведь не мог прямо заявить, что прикорнувшая на его плече девушка на самом деле — взрослый мужчина. Да и кто бы ему поверил? Одному чёрту известно, почему Жуань Наньчжу за дверью оказывался красивее всех девушек, что находились здесь помимо него.

Вот так они и решили просидеть до самого рассвета.

Чжан Синхо, наконец оправившись от испуга, горестно усмехнулся и сказал, что проголодался и очень хотел бы чего-нибудь съесть.

— У нас есть только засохший хлеб, — отозвалась Тан Яояо. — Не думаю, что ты воспылаешь аппетитом к тому, что лежит в холодильнике.

Чжан Синхо покачал головой, подтверждая её слова. Ранее они нашли труп девочки именно в холодильнике. Кто после такого захочет есть продукты, что там лежали?

Сегодня уже умер один член команды, и остальные решили, что привычное правило за дверью перестанет действовать. Но стоило им просидеть вместе не более получаса, и всё равно в какой-то момент всех сморило сном.

Они проснулись только на рассвете следующего дня.

Линь Цюши пробудился первым. Он открыл глаза и увидел, что все лежат на диване, Сюй Сяочэн и Тан Яояо — прислонившись друг к другу, а Чжан Синхо — свернувшись калачиком. Жуань Наньчжу обвивал Линь Цюши руками за шею, совершенно естественно прижимая его к своей груди.

Стоило Линь Цюши шевельнуться, и Жуань Наньчжу проснулся тоже. Сонно поморгав, он спросил:

— Уже утро?

— Ага, — ответил Линь Цюши. — Выходит, мы заснули здесь все вместе. Так опасно…

— Что здесь опасного? — безразлично произнёс Жуань Наньчжу. — Даже уснувший в том гробу, и тот не избежал смерти. Если Янь-ван² потребует твою душу к трём часам, как ни сопротивляйся, а до пяти не доживёшь.

²Владыка ада по китайским мифологическим верованиям.

Похоже, в его словах присутствовала доля истины, и Линь Цюши смиренно промолчал.

Их голоса разбудили и остальных членов команды. Сюй Сяочэн, проснувшись, отреагировала почти как и Линь Цюши. Ей показалось, что было очень опасно уснуть прямо здесь, сидя на диване.

— Нет ли чего съестного? — Чжан Синхо ночью жаловался на голод, а проснувшись, первым делом опять задал вопрос о еде.

— Пойду посмотрю на кухне. — Тан Яояо поднялась и вошла в кухню, а через мгновение оттуда донёсся её голос: — Идите все сюда, взгляните.

Линь Цюши её тон показался странным. Но когда он сам вошёл в кухню, то понял, почему.

На кухонной столешнице стоял готовый завтрак.

Свежесваренная каша, свежеиспечённый хлеб и даже несколько варёных яиц. В реальном мире эти продукты показались бы им совершенно обычными и пресными, но сейчас, когда они несколько дней не питались как следует, всё выглядело более чем аппетитно.

— Кто его приготовил? — спросил Линь Цюши.

— Не знаю, — ответила Тан Яояо. — Когда я зашла, всё уже было готово. Чжан Синхо, ну куда ты торопишься…

Они ещё разговаривали, а Чжан Синхо уже схватил со стола чашку каши и принялся шумно глотать, затем вытер губы и сказал:

— Я слишком оголодал. Не мог больше ждать.

— Думаю, можно есть. Я тоже проголодалась. — Жуань Наньчжу, осмотрев кухню, пришёл к выводу, что завтрак безопасен. — Ешьте.

Сейчас он практически стал костяком их команды, поэтому стоило ему сказать «ешьте», и все схватились за палочки.

На самом деле, Линь Цюши тоже был ужасно голоден. В один присест он расправился с большим куском хлеба и тремя чашками каши. Но всё же, возможно, из-за неприятных ассоциаций, не притронулся к яйцам.

А вот Жуань Наньчжу ничто не остановило — он едва ли не разом проглотил все три яйца и, вытирая рот салфеткой, наконец сказал, что наелся.

Когда вопрос с едой решился, на лицах каждого появилось удовлетворение.

— Я так наелась, — произнесла Сюй Сяочэн, поглаживая живот.— Как же хорошо, я так давно не ела досыта. Но кто приготовил еду?

— Да какая разница, — ответила Тан Яояо. — Главное, что мы нае… — девушка хотела сказать «наелись», но слова застряли в её горле.

Поскольку к ним на кухню кое-кто вошёл. Это была женщина в кухонном фартуке со слегка растрёпанными волосами и обычным, добросердечно улыбающимся лицом. Заметив их взгляды, в которых плескался ужас, она повернулась и с улыбкой спросила:

— Почему вы на меня так смотрите? Кушайте, я специально для вас приготовила. Ну как, понравилось?

Сюй Сяочэн зажала рот ладонью и с громким топотом умчалась в туалет.

В кухне повисла пугающая тишина, все взгляды людей были прикованы к женщине, матери тройняшек, которую Чжун Чэнцзянь вчера изрубил на куски тесаком. Теперь она, целая и невредимая, стояла перед ними, да ещё сердечно вопрошала, понравился ли им завтрак.

Не удивительно, что Сюй Сяочэн снова настиг приступ тошноты.

— Что, неужели не вкусно? — Женщина, кажется, не понимала, почему все так странно на неё смотрят, и продолжала спрашивать.

— Вкусно, — Жуань Наньчжу всё-таки решил ответить. — Спасибо за ваш завтрак.

— Главное, что вам понравилось, — сладко заулыбалась женщина. — Мои дети перебирают еду, не то что вы, едите всё, что подадут. — С такими словами она развернулась и, похихикивая, прошла дальше на кухню, оставив за спиной несколько человек с такими лицами, будто они только что наелись дерьма.

Линь Цюши, впрочем, чувствовал себя ещё более-менее нормально, а вот Тан Яояо тут же разразилась грязной бранью. Глядя на её раздосадованный вид, становилось ясно, что её тоже охватила тошнота от осознания того, что она только что съела.

И ведь верно, любой бы так отреагировал, узнав, что порубленный вчера на куски человек приготовил ему целый стол вкуснейшей еды. Классическое «ни выплюнуть, ни проглотить».

Но женщина, кажется, совершенно не обращала внимания на их недобрые взгляды. Она неторопливо прошла в кухню и спросила:

— Что вы хотите на обед? В холодильнике так много мяса… — Она взяла тесак и начала его точить. — Я могу приготовить вам чего-нибудь вкусненького.

Она держала в руках тот же тесак, которым вчера её же убил Чжун Чэнцзянь, на лезвии до сих пор виднелись чёрные разводы.

Остальные промолчали и медленно вышли из кухни.

Сюй Сяочэн тоже вернулась в гостиную. Её так сильно вырвало, что девушка вся побледнела и казалось, бедняжка сейчас грохнется в обморок. Усевшись на диван, она принялась всхлипывать:

— Я больше так не могу… я умру…

— Пора бы уже привыкнуть, — безжалостно произнёс Жуань Наньчжу. — Сколько раз тебя уже тошнило за эти дни? Больше, чем во время беременности.

Сюй Сяочэн тихонько заскулила.

— Как она могла воскреснуть? — спросила Тан Яояо. — И кто она сейчас? Человек или призрак?

— Уж точно не человек, но вот призрак ли, не понятно, — ответил Жуань Наньчжу. — Возможно, она всего лишь неигровой персонаж, без которого нельзя обойтись, и потому она воскресает, если её убить?

Тан Яояо пробормотала:

— Это что-то новенькое.

— Но теперь возникает другой вопрос, — продолжил Жуань Наньчжу. — Если она способна воскресать, то сохраняются ли её воспоминания о собственной смерти?

Тан Яояо:

— Вряд ли. Если сохраняются, то почему она повела себя так спокойно, увидев нас?

Жуань Наньчжу:

— Потому что убийцы не стало?

Тан Яояо поджала губы.

Среди них действительно кое-кто отсутствовал, а именно — Чжун Чэнцзянь, убивший женщину. К счастью, ко времени воскрешения убитой он сам уже был мёртв, иначе, судя по его расшатавшейся психике, велика вероятность, что он снова схватился бы за тесак и зарубил её повторно.

— Давайте мыслить позитивно. По крайней мере, есть кому готовить нам завтрак, — совершенно беззаботно произнёс Жуань Наньчжу. — Мне больше не хочется есть засохший хлеб.

— И ты осмелишься есть то, что она приготовила? — Тан Яояо выразила ярое неодобрение подобной беззаботности.

— Но сегодня ты ведь тоже поела, — Жуань Наньчжу безжалостно ткнул девушку носом в этот жестокий факт. — Даже больше съела, чем я. И все остальные тоже ели.

Тан Яояо:

— …

Сюй Сяочэн, сидящая рядом, робко подняла руку:

— Я не ела. Желудок вывернуло наизнанку.

Все:

— …

Что ж, ты молодец.

 

Заметка от автора:

Жуань Наньчжу: Я люблю есть яйца.

Линь Цюши: Раз любишь яйца, чего на меня уставился?

Жуань Наньчжу: Ну мы же сейчас все как бы яйца, ам!

Линь Цюши: А ну… пусти!..

 

Разгадка

Иногда, если что-то началось, то это уже не остановить.

Убитая Сяо И словно оказалась лишь прелюдией, которая раскрыла занавес смерти. Всего за два дня страшная кончина поочерёдно настигла Цзэн Жуго и Чжун Чэнцзяня, и на этом коса жнеца не остановилась. На следующий день после воскрешения хозяйки дома случилась четвёртая смерть.

Но только погиб не кто-то из команды, а ещё одна из тройняшек — Сяо Ши.

И снова труп нашла Сюй Сяочэн. Только девушка зашла в туалет, как тут же выбежала из него с жутким криком «Убили! Опять убили!».

— Кого убили? — спросила её Тан Яояо.

— Не знаю, кажется, кого-то из девочек. — Сюй Сяочэн широко таращила глаза, но всё же теперь её реакция на найденный труп стала намного спокойнее. По крайней мере, девушку не тошнило. — Я побоялась рассматривать, только увидела и сразу убежала.

Они все вместе вошли в туалет, где и обнаружили разбросанный по полу труп.

Почти как и порубленная на куски Сяо И, тело Сяо Ши также оказалось в «разобранном» состоянии, можно сказать, её прямо-таки разбросало по туалету.

На этот раз вид трупа девочки не произвёл на них такого же сильного впечатления. Линь Цюши мельком осмотрел место происшествия и убедился, что Сяо Ши мертва и мертвее быть не может.

Жуань Наньчжу молча стоял в стороне, не говоря ни слова.

Линь Цюши тихо поинтересовался, о чём он задумался.

— Ни о чём, — ответил Жуань Наньчжу. — Просто интересно, как на этот раз отреагирует мать, увидев всё это.

При одном упоминании о хозяйке лица остальных помрачнели.

Но, как говорится, помяни чёрта, он и появится. Стоило Жуань Наньчжу заговорить о женщине, и она возникла в дверном проёме. На сей раз никакой истерики не случилось, женщина выглядела абсолютно спокойно и принялась самозабвенно подбирать останки собственной дочери, вооружившись шваброй и мешком.

Словно в немом кино. Только слышалось мерзкое липкое хлюпанье, когда швабра скользила по крови. Женщина привычными движениями собрала все куски трупа в мешок, затем молча выволокла его прочь.

— Я чувствую себя отвратно, — с побелевшим лицом произнесла Тан Яояо. — А вы как?

— Я тоже, — ответил Чжан Синхо. — Мы в самом деле сможем дожить до назначенного дня?

До Дня рождения оставалось ещё двое суток. Но для них здесь каждый день тянулся будто год.

Никто не мог ответить на вопрос Чжан Синхо. В мире, подобном этому, ни один человек не мог поручиться за свою жизнь. И в вопросе «сможешь ли ты выжить» следовало полагаться исключительно на собственную удачу.

После обеда Тан Яояо, сославшись на плохое самочувствие, пораньше отправилась в комнату отдыхать.

Линь Цюши, помня о случившемся вчера, деликатно напомнил ей быть осторожнее.

Но Тан Яояо не обратила внимания на предостережение в словах Линь Цюши, только равнодушно кивнула, развернулась и ушла. Сюй Сяочэн, глядя ей вслед, кажется, хотела что-то сказать, но промолчала.

— Что такое? — спросил Линь Цюши, заметив изменения в мимике девушки.

— Ничего, — ответила Сюй Сяочэн. — Я просто подумала, что нам всё-таки лучше держаться вместе, так ведь безопаснее.

Чжан Синхо ответил:

— О какой безопасности может идти речь? Даже если мы останемся вместе сейчас, ночью всё равно придётся разделиться.

А ведь и правда, вздохнул про себя Линь Цюши.

Настроение у членов команды испортилось дальше некуда, и никто не горел желанием предаваться праздным разговорам.

После простенького ужина Жуань Наньчжу заявил, что устал, и потащил Линь Цюши с собой в комнату-гроб.

— Что с тобой? — спросил Линь Цюши. — Почему сегодня такая спешка?

— Хочу сегодня побыть с тобой наедине подольше…

— Говори по-человечески.

— Кажется, я знаю, где дверь.

Линь Цюши поразился:

— Ты знаешь, где дверь?

— Это лишь догадка, — заметил Жуань Наньчжу, — нужно пойти убедиться. Но это небезопасно, поэтому тебе…

— Я пойду с тобой. — Линь Цюши знал, что хочет сказать Жуань Наньчжу, потому перебил его. — Помощи от меня в случае чего будет мало, но, по крайней мере, вдвоём мы сможем приглядеть друг за другом. — Он поджал губы и, понизив голос, добавил: — Я знаю, что пока очень слаб, но если с тобой что-то случится…

Жуань Наньчжу полушутя ответил:

— И то верно. Если со мной случится беда, ты ведь останешься вдовцом.

Линь Цюши:

— …

— Я запрещаю тебе искать новую женщину после меня.

Линь Цюши сдался и только пробормотал:

— Шеф, ты не мог бы пока оставить свои шуточки.

Жуань Наньчжу хлопнул Линь Цюши по заднице:

— Ладно, пойдём прямо сейчас.

Линь Цюши:

— …

У тебя прямо так и чешутся руки кого-то ударить?

Спустя несколько минут они добрались до двери, ведущей на крышу. Здесь по-прежнему висел амбарный замок, покрытый ржавчиной, будто им давным-давно не пользовались. Но по сравнению с прошлым разом, когда они приходили сюда, кое-что всё-таки изменилось — Линь Цюши заметил на замке признаки того, что кто-то его открывал, особенно на замочной скважине прибавилось потёртостей.

— Кто-то поднимался на крышу? — Линь Цюши сразу же вспомнил о той двери из детской сказки, которую нельзя открывать. — Это и есть та самая дверь?

— Возможно, — ответил Жуань Наньчжу. — Но пока нет полной уверенности, поэтому я решил подняться и посмотреть. Постой пока, покарауль.

Линь Цюши кивнул.

Жуань Наньчжу выудил из волос шпильку и принялся открывать замок. В этом деле он явно уже поднаторел — замок поддался в два счёта.

Раздался щелчок, замок упал на пол, а железная дверь, которую медленно потянул на себя Жуань Наньчжу, с тихим скрипом отворилась.

Крыша здания предстала перед ними во всей красе, когда дверь распахнулась. И хотя снаружи уже стемнело, Линь Цюши смог разглядеть, что здесь творится. Вся крыша была усыпана чёрными мешками, уже очень знакомыми — не далее как сегодня утром Линь Цюши видел один такой. В него женщина собрала порубленный труп девочки.

А теперь перед ним лежало несколько десятков точно таких же мешков.

— Тц, — щёлкнул языком Жуань Наньчжу и повернулся к Линь Цюши. — Кажется, мы натворили дел.

Линь Цюши не понял:

— Хм?

— Что если эту дверь откроют не три сестры из сказки, а сами яйца?

Линь Цюши ещё не успел ничего ответить, а Жуань Наньчжу уже направился вглубь крыши.

— Ну, раз уж мы всё равно здесь…

Линь Цюши:

— …

Дружище, ты думаешь, на экскурсию сюда приехал? Что это за хрень — «раз уж мы всё равно здесь»? Может, хочешь ещё и сувениров домой прихватить?!

Жуань Наньчжу вышел на крышу и принялся осматриваться по сторонам, словно в поисках чего-то.

На глазах Линь Цюши он прошёлся кругом по крыше и остановился в углу. Там чёрные мешки были навалены кучей, так что от одного взгляда совершенно не хотелось к ним приближаться.

Линь Цюши стоял у дверей и караулил, пока Жуань Наньчжу склонился над мешками и стал что-то среди них искать. Как вдруг Линь Цюши услышал тихие шаги, которые приближались к ним.

— Наньчжу!!! Кто-то идёт!!! — тихо выкрикнул Линь Цюши. — Скорее, возвращайся…

Жуань Наньчжу согласно хмыкнул, но не сдвинулся с места.

Шаги слышались всё ближе, и у Линь Цюши от волнения выступил на лбу холодный пот. Он не знал, кто к ним идёт, но всё же чувствовал — о том, что они поднялись на крышу, лучше никому не говорить.

— Иду, — Жуань Наньчжу, кажется, наконец нашёл то, что искал, и тут же помчался обратно. К счастью, он передвигался достаточно быстро, чтобы в мгновение ока подлететь к двери, закрыть её и повесить обратно замок. Всё это заняло у него какие-то секунды.

Тем временем шаги уже слышались у лестницы на крышу.

Линь Цюши осенила блестящая идея. Он притянул Жуань Наньчжу за руку и толкнул спиной к стене, а сам прижался как можно теснее, притворяясь, что они только что горячо целовались.

— Кто? — когда шаги оказались совсем рядом, Линь Цюши обернулся и раздражённо, будто его оторвали от важного занятия, спросил: — Кто там?

Тишина в ответ.

Жуань Наньчжу сделал ему знак глазами, и они вместе направились вниз по лестнице, однако никого не увидели в пролёте, будто бы те шаги им обоим лишь померещились.

— Никого? — спросил Линь Цюши.

Жуань Наньчжу покачал головой и ткнул пальцем в угол.

Линь Цюши посмотрел в указанном направлении и заметил возле стены следы крови, словно что-то тащили по полу. И единственное, о чём мог подумать Линь Цюши, это чёрный пакет с трупом.

— Повезло, — сказал Жуань Наньчжу. — Линьлинь, у тебя отличная реакция!

Линь Цюши ответил:

— Да, повезло, — он протёр об одежду вспотевшие ладони и спросил: — Что ты нашёл?

— Вернёмся в комнату, там расскажу.

И они вернулись в своё гробоподобное жилище.

Поскольку звукоизоляция в доме оставляла желать лучшего, они не решались разговаривать громко. Жуань Наньчжу, прижавшись поближе к уху Линь Цюши, самым тихим шёпотом проговорил:

— Я нашёл дверь.

— Нашёл? — Линь Цюши не ожидал, что это может оказаться настолько просто. — На крыше?

— Да, на крыше. В полу, заваленную мешками с трупами, — ответил Жуань Наньчжу. — И я думаю, что ключ появится во время Дня рождения тройняшек. Тогда нам нужно быть начеку и выждать момент.

— Хорошо, — по какой-то неведомой причине, когда с ним был Жуань Наньчжу, Линь Цюши чувствовал себя в полной безопасности. К тому же, они обнаружили выход, так что можно вздохнуть чуть спокойнее.

— Ложись спать, — сказал Жуань Наньчжу. — Ещё немного, и мы выберемся отсюда.

На следующий день все собрались в гостиной.

Поскольку Тан Яояо испачкалась в крови, Линь Цюши более всего переживал за её жизнь, но девушка оказалась в полном порядке и в обычное время вышла на завтрак вместе со всеми.

— Сегодня я хочу пройтись по нижним этажам, — заявил Жуань Наньчжу. — Думаю, те двое жителей могут предоставить нам ещё какие-то сведения.

— Я пойду с тобой, — сказал Линь Цюши.

Тан Яояо выразила нежелание идти снова — два дня назад она уже пробежалась по нижним этажам, но так и не добыла ничего ценного — либо ей просто не открыли дверь, либо общаться с обитателем совершенно не представлялось возможным. Самое большое неудобство заключалось в том, что нельзя было перемещаться между этажами на лифте, и приходилось бегать туда-сюда по лестнице, что каждый раз практически погружало девушку в фильм ужасов.

— Тогда оставайтесь здесь, я пойду с Юй Линьлинем, — ответил Жуань Наньчжу.

— Я тоже хочу с вами, — выпалила Сюй Сяочэн, глядя на Жуань Наньчжу, при этом дрожа от страха. — Сестрица Чжу Мэн, можно мне с вами?

— Как хочешь, — Жуань Наньчжу выразил безразличие.

Они втроём поднялись из-за стола и направились к выходу. Линь Цюши на пути из гостиной заметил, что в двери спальни открылась щёлка, сквозь которую кто-то выглядывает. Должно быть, это оставшаяся тройняшка, Сяо Ту, подсматривала за ними.

Но как только она встретилась взглядом с Линь Цюши, сразу же отвела глаза и плотно закрыла дверь.

Увиденное заставило Линь Цюши озадаченно нахмуриться.

Они спустились с четырнадцатого этажа на четвёртый, что без лифта оказалось делом совсем нелёгким. Кроме всего прочего, в тёмных узких лестничных пролётах стоял запах сырости, какой бывает только в старых домах.

— Когда же мы сможем отсюда выбраться? — спросила Сюй Сяочэн, пока они спускались. — Сестрица Чжу Мэн, мне так страшно, каждый день страшно.

— Скоро, — ответил Жуань Наньчжу. — Потерпи ещё два дня.

Сюй Сяочэн вымученно кивнула.

Линь Цюши, глядя на девушку, всё недоумевал — Жуань Наньчжу сказал, что она — его «работа», которая в реальности является известной кинозвездой. Но каким именно способом Жуань Наньчжу нашёл подобную работу? И как связался с Сюй Сяочэн в реальном мире?

— Пришли.

Пока Линь Цюши обдумывал эти вопросы, они спустились до четвёртого этажа. Но ещё даже не успели выйти в коридор, как услышали резкий запах крови, настолько едкий, что наверняка даже человек со слабым обонянием смог бы его почувствовать.

— Что это за вонь? Мерзость… — Сюй Сяочэн одной рукой зажала нос, а другой помахала перед собой.

— Пахнет кровью, — Линь Цюши, можно сказать, этот запах был уже хорошо знаком. Он шёл впереди всех и сразу увидел в конце коридора ту самую квартиру, в которую они собирались наведаться.

— Бл*ть, — приглядевшись, Линь Цюши не сдержался от ругательства.

Дверь была открыта нараспашку, а порог забрызган кровью, будто бы её распыляли из пульверизатора. К тому моменту кровь уже свернулась на полу.

В полнейшем молчании троица приблизилась к двери.

— Есть кто-нибудь? — не питая надежды, выкрикнул Линь Цюши в сторону квартиры.

Как он и предполагал, ответа не последовало, тогда мужчина перешагнул через кровь и оглядел комнату, обнаружив, что внутри очень темно. Он взял телефон, включил фонарик и посветил вокруг себя.

Даже будучи морально готовым к увиденному, Линь Цюши всё же невольно отступил назад, когда свет от фонарика упал на окровавленный труп.

— Мёртв, — констатировал Жуань Наньчжу, делая шаг в комнату.

Все окна в квартире были заколочены деревянными досками, ни лучика света не проникало снаружи, но в целом становилось ясно, что хозяин, тот молодой мужчина, что пару дней назад открыл им дверь, поддерживал чистоту в своём жилище.

Только теперь он уже не подавал признаков жизни — тело распласталось на диване, обращённое к потолку лицом, на котором застыло выражение крайнего ужаса.

— Ему вырвали глаза, — заметил Жуань Наньчжу.

Линь Цюши подошёл и заглянул через его плечо, увидев, что глаза мужчины и впрямь отсутствовали, теперь на их месте зияли две кровавых дыры. Он тут же вспомнил Цзэн Жуго, которому раздробили голову, и Чжун Чэнцзяня, которого выскребли из кожи.

— Почему он так внезапно скончался? — спросил Линь Цюши. — Что-то произошло? Что-то непредвиденное?

Жуань Наньчжу не ответил, только подошёл к стене, нашарил выключатель и зажёг свет. Над их головами загорелась лампа.

— На окне тоже кровь, — освещённую комнату стало намного проще осматривать, и Линь Цюши сразу заметил некоторые странные детали. Он увидел, что заколоченные окна сверху донизу покрыты кровью, и это явно не кровь погибшего мужчины, поскольку от дивана до окна оставалось ещё два-три метра.

— Ты помнишь, что их пороги были испачканы кровью? — спросил Жуань Наньчжу. — Раньше мне казалось, что эта кровь отпугивает тёмные сущности, теперь же…　

— Кто-то хотел их убить? — внезапно прозрел Линь Цюши. — Кто-то специально обрызгал кровью их пороги?

— Ага, — кивнул Жуань Наньчжу.

— Этот человек умер вместо Тан Яояо? — Линь Цюши вспомнил ещё одну деталь — ведь Тан Яояо испачкалась в крови, но всё-таки пережила прошлую ночь. Вначале он решил, что девушке удалось избежать смерти, но никак не мог подумать, что на нижнем этаже всё-таки обнаружится мертвец.

— Должно быть, — подтвердил Жуань Наньчжу.

— Давай проверим ещё первый этаж. — Вспомнив о старушке с первого этажа, Линь Цюши захотел проверить, всё ли с ней в порядке.

— Идём, — согласился Жуань Наньчжу.

Они спустились с четвёртого этажа на первый и увидели плотно запертую дверь. Как и предполагал Жуань Наньчжу, несмотря на то, что квартира старушки осталась запертой, всё же кое-что новое здесь прибавилось: порог и весь дверной проём оказались забрызганы свежей кровью, она даже ещё не свернулась. Создавалось впечатление, что это сделали буквально только что.

Жуань Наньчжу постучал в дверь.

Они не особенно надеялись на ответ, но через пару секунд, вопреки ожиданиям, старушка всё-таки открыла им. Женщина щурилась, глядя на троицу мутным взглядом, и что-то непрерывно бормотала.

Линь Цюши не нужно было даже прислушиваться, наверняка она повторяла всё ту же фразу: «Я уже поела».

Ранее они не обратили особого внимания на бормотание старушки, но теперь от этой фразы по какой-то причине волосы вставали дыбом.

Почему она всё время говорит, что уже поела? Кто-то приносил ей еду? Какую именно? Но даже если она уже впала в маразм, почему продолжает инстинктивно отказываться?

— Бабуля, что именно вы не хотите есть? — спросил Линь Цюши.

Стоило ему задать вопрос, как старушка на две секунды замолкла, а затем чуть хриплым голосом ответила:

— Я уже поела, уже поела торт.

Линь Цюши:

— …

— Не буду, не буду, — старушка, бормоча всё невнятнее, собралась закрыть дверь, но Жуань Наньчжу не дал ей этого сделать, потянув дверь на себя, затем мягко спросил:

— Бабуля, вы не пойдёте на празднование Дня рождения в этом году?

Стоило старой женщине услышать слова «празднование Дня рождения», она содрогнулась всем телом, а в мутных глазах проявился странный осмысленный взгляд. Спустя пару мгновений она ответила:

— Не пойду, не пойду.

Жуань Наньчжу:

— Почему же?

Старушка:

— Те, кто пошёл, ещё не вернулись, я должна их дождаться, — проговорив такую длинную фразу, она опять завела шарманку «Не буду есть», и как бы Жуань Наньчжу ни старался, ему не удалось выспросить больше ничего.

Делать нечего, пришлось отпустить дверь и позволить ей закрыться.

Но даже тех нескольких фраз достаточно, чтобы подтвердить их догадки. Дом опустел не без причины, а причина крылась в праздновании Дня рождения тройняшек на четырнадцатом этаже.

— Никто из тех, кто пошёл на День рождения, не выжил? — попытался проанализировать полученные сведения Линь Цюши. — Но ведь этот мир выставил нам условие по прошествии семи дней пойти к ним на День рождения. Что это за парадокс?

Жуань Наньчжу ответил:

— В мире за дверью не может возникнуть смертельного тупика. Вероятно, участие в празднике вовсе не является смертельным условием.

— Но что тогда? — нахмурился Линь Цюши.

— Пока трудно сказать, — ответил Жуань Наньчжу. — Остаётся только ждать.

За разговором они поднялись на четырнадцатый этаж.

Войдя в гостиную, Линь Цюши сразу увидел Тан Яояо — девушка сидела на диване с мрачным лицом, и Чжан Синхо рядом с ней тоже не сиял радостью. Увидев, что они вернулись, двое даже не поприветствовали их, не выказали ни намёка на желание заговорить.

— Что-то случилось? — боязливо спросила Сюй Сяочэн.

— Ничего, — ответила Тан Яояо. — Только что эта девчонка приходила добавить нам неприятностей.

— Неприятностей? — переспросил Жуань Наньчжу. — В каком смысле?

— Вот приспичило ей, чтобы я назвала её имя, — ответила Тан Яояо. — Ну откуда мне, мать её, знать? Они все были похожи как две капли воды, кто разберёт, которая померла? Вот невезуха. — Договорив, она нервно сплюнула и добавила: — Чжан Синхо ещё бормотал что-то вроде «не злись на ребёнка». Это, по-твоему, ребёнок? А по мне, так она — демонёнок.

Чжан Синхо произнёс:

— Не стоит к ней так относиться, хорошо? Если она — демонёнок, думаешь, что такое отношение к ней продлит тебе жизнь? Наоборот — только смерть ускоришь!

— Ещё неизвестно, кто умрёт раньше! — взорвалась Тан Яояо. — Я вообще не понимаю, о чём ты думаешь. Или может, ты бы смог их различить?

Чжан Синхо погрузился в молчание.

Кажется, со вчерашнего дня, когда девушка запачкалась кровью, она пребывала в ужасном настроении. А теперь и подавно.

— Оставшуюся зовут Сяо Ту, в следующий раз не ошибитесь, — спокойным тоном вставил Жуань Наньчжу. — Возможно, это одно из условий смерти. Только что мы нашли мужчину с четвёртого этажа мёртвым.

Линь Цюши рассказал двоим, что они увидели, а также передал сведения, полученные от старушки.

Но кто же знал, что эти новости только сильнее разозлят Тан Яояо? Она вскочила на ноги и принялась ходить кругами по комнате, словно загнанный зверь, при этом выражение её лица сделалось несравнимо свирепым.

— Тан Яояо, что с тобой? — обеспокоенно спросила Сюй Сяочэн, глядя на состояние девушки.

— Отстань от меня, — ответила Тан Яояо. — Я в полном порядке!!! — с такими словами девушка принялась растирать свои плечи.

Погода за окном стояла совсем не холодная, на всех была одежда с коротким рукавом и ещё что-нибудь сверху, как и на Тан Яояо. На футболку она накинула только простую тонкую кофточку, но при этом сейчас её ладони двигались размашисто и грубо.

Никто ничего не говорил ей, все явственно увидели, что девушка совсем не в порядке.

Сюй Сяочэн наконец не выдержала и тихонько спросила:

— Тан Яояо, что с твоими руками…

Та в гневе огрызнулась:

— А что с ними? С ними всё хорошо, я вообще в полном порядке, в полном порядке!!! — с таким криком она закатала рукава и продолжила обтирать руки.

Когда оголились предплечья девушки, Линь Цюши увидел на них следы.

Красные, словно брызги крови. И теперь Тан Яояо неистово тёрла их, будто бы они ужасно чесались.

Затем Линь Цюши заметил, что красные следы постепенно распространяются по коже: с предплечья они переползли выше. Остальные в ужасе округлили глаза, словно увидели что-то непомерно жуткое. Тан Яояо же, будто ничего не ощущая, по-прежнему продолжала обтираться, пока наконец не заметила обращённые к ней взгляды.               

— Что вы на меня уставились? — так спросила их Тан Яояо, щёки которой тоже начали покрываться кроваво-красными пятнами.

 

Заметка от автора:

Жуань Наньчжу: Ну раз уж мы всё равно здесь…

Линь Цюши: Куда ты руки кладёшь?

Возвращение в реальность

— Тан Яояо… — Сюй Сяочэн остолбенела от страха, глазами, полными ужаса, уставившись на Тан Яояо. — Что это у тебя на коже?

Тан Яояо, услышав вопрос, в замешательстве опустила взгляд и наконец увидела, что происходит с её телом — теперь почти весь её кожный покров сделался невыносимо красным, будто в следующий миг кровь начнёт сочиться сквозь него.

— А-а-а-а-а-а-а!!! — издав душераздирающий визг, Тан Яояо словно безумная принялась растираться, однако с каждым её движением краснота распространялась всё быстрее, вскоре охватив девушку целиком.

— А-а-а-а-а-а-а!.. Помогите, помогите!.. — Тан Яояо неудержимо кричала, а с её телом тем временем происходили изменения другого рода — кожа стала грубеть и твердеть, и вскоре девушка, будто деревянная, так и повалилась на пол.

Это случилось в считанные мгновения, никто и глазом не успел моргнуть, как всё уже закончилось. Тан Яояо с широко распахнутыми глазами лежала на полу, уже не дыша, а всё её тело сделалось ярко-красным, даже белки глаз окрасились в сумасшедший алый цвет.

Сюй Сяочэн, перепуганная увиденным, громко разрыдалась, а Линь Цюши почувствовал горечь во рту, от которой слова никак не хотели выговариваться.

Чжан Синхо отупело выдохнул:

— Ещё одна смерть. Мы точно сможем продержаться?

Никто ему не ответил, все погрузились в гробовое молчание.

Окоченевший труп Тан Яояо так и остался лежать на полу. Линь Цюши не решился внимательно его осматривать, но всё же заметил кое-что неладное. По сравнению с предыдущими смертями, у девушки все части тела остались на месте, она просто умерла на месте прямо у них на глазах.

Пока они замерли, не в силах пошевелиться, в гостиной снова показалась хозяйка, которая обычно любила проводить время на кухне. Она стояла в дверном проёме и улыбалась им, вытирая руки о фартук:

— Я приготовила вам вкусненького, хотите попробовать?

Конечно, никто не отозвался.

— Ай-яй-яй, — засмеялась женщина, — ну что же вы такие смурные? Празднование Дня рождения совсем скоро, и тогда вы точно порадуетесь. — Женщина захихикала, и эти звуки показались всем чересчур пугающими. Договорив, она снова отправилась на кухню, продолжив заниматься неизвестно чем.

— Подождём, — Жуань Наньчжу нарушил тишину после затянувшегося молчания. В его голосе не слышалось ни ужаса, ни волнения, а, в основном, ровное спокойствие. — Думаю, больше никто не умрёт.

— Почему? — спросила Сюй Сяочэн.

— Интуиция, — усмехнулся Жуань Наньчжу. — Она никогда меня не подводит.

Чжан Синхо присоединился к разговору:

— Надеюсь, что ты права. Ведь женская интуиция действительно очень точная, особенно у красивых женщин.

Жуань Наньчжу:

— Отличный вкус.

Линь Цюши:

— …

И как ты можешь отвечать, не моргнув глазом?

Однако, невзирая на тот факт, что Жуань Наньчжу не являлся женщиной, его интуиция в самом деле работала прекрасно: в последующие два дня действительно никто не умер. Они ели безвкусный хлеб и ожидали Дня рождения, как арестанты приговора.

Вечером за день до торжества Жуань Наньчжу и Линь Цюши ещё раз поднялись на крышу. На этот раз в каморке, обитой железными листами, они обнаружили кое-что иное, нежели чем в прошлый раз.

— Что это такое? — увидев «это», Линь Цюши не сразу понял, что перед ним. Несколько больших мисок, в некоторых из которых находилась белая жидкость, а в других — что-то красное, похожее на мясной фарш. Но потом мужчина увидел кое-что ещё, и его осенило.Рядом с мисками стояла стеклянная банка, в которой плавали кругленькие штуки, оказавшиеся при ближайшем рассмотрении человеческими глазами!

Глядя на эти глаза, Линь Цюши моментально вспомнил убитого мужчину с четвёртого этажа. А по такой логике нетрудно было догадаться, что всё, чем наполнены миски, когда-то принадлежало членам их команды.

Мозги Цзэн Жуго, плоть Чжун Чэнцзяня, кости Тан Яояо, окрасившиеся в кроваво-красный…

— Это ведь не может быть… — Линь Цюши бросил взгляд на Жуань Наньчжу.

— Должно быть, так и есть, — ответил тот.

Линь Цюши не смог сказать больше ни слова.

— Идём, — произнёс Жуань Наньчжу. — Завтра мы узнаем ответ.

— Гм, — кивнул Линь Цюши.

Прошла ещё одна ночь, и звук будильника выдернул его из сна. Линь Цюши, проснувшись, решил, что ещё не рассвело, поскольку вокруг до сих пор было темно, но оказалось, что и без того тусклое солнце скрылось за плотным слоем туч.

Жуань Наньчжу уже проснулся и сидел на краю кровати, будто размышляя о чём-то.

— Уже утро? — Линь Цюши тоже поднялся и убедился, что не ошибся со временем.

— Ага, — ответил Жуань Наньчжу. — Рассвет так и не наступил.

Раньше, пусть вокруг стояла пасмурная погода, всё-таки немного солнечного света им доставалось, но сегодня солнце так и не показалось из-за туч, и всё вокруг погрузилось во мрак, лишь тусклые лампы кое-как давали слабое освещение.

Линь Цюши оделся и вместе с Жуань Наньчжу вышел за дверь.

Сегодня днём должно состояться празднование Дня рождения тройняшек, и, согласно предположениям Жуань Наньчжу, на нём непременно что-то случится. Выйдя из комнаты, они увидели проснувшихся Сюй Сяочэн и Чжан Синхо которые топтались в коридоре, не решаясь заходить в квартиру хозяйки.

— Все на месте? — В команде осталось только четверо. Жуань Наньчжу продолжил: — Если все, то заходим. — Он первым переступил порог квартиры.

Внутри горел только один настенный светильник, но Линь Цюши, тем не менее, смог разглядеть, что обстановка в комнате существенно поменялась, будто кто-то с душой украсил помещение. На стенах — разноцветные ленты, на полу — красивые бумажные конфетти, на диване — огромные мягкие игрушки. Атмосфера большого праздника так и бросалась в глаза.

Едва они вошли, из спальни послышалась песня «С Днём рождения тебя!» на английском языке, только звучала она нарочито отрывисто, и потому жутковато.

Оставшаяся тройняшка в молчании сидела на уголке дивана. На ней было красное платье, в руках девочка сжимала куклу и совершенно безразличным взглядом смотрела на вошедших четверых гостей.

— Кто я? — вдруг спросила девочка.

— Ты — Сяо Ту, — невозмутимо ответил Жуань Наньчжу.

— Ты видела моих сестричек? — спросила девочка. — Они ушли на День рождения, но до сих пор не вернулись.

— Видела, — ответил Жуань Наньчжу. — Они мертвы.

Сяо Ту моргнула и спокойным взглядом ярких глаз уставилась на четверых. Линь Цюши подумал, что она продолжит расспрашивать, но к его неожиданности девочка кивнула и тихо произнесла:

— Я поняла.

Пока они говорили с девочкой, на кухне тоже раздавались шаги и голос хозяйки, хмыкающей песню. Женщина пребывала в прекрасном настроении — напевая, она принялась толкать в сторону гостиной что-то большое.

И только когда женщина вошла в комнату, Линь Цюши разглядел, что именно.

Огромный праздничный торт, на вид очень красивый, трёхъярусный, украшенный белоснежными сливками и красными ягодами, сделанными неизвестно из чего. Торт венчали три свечи, добавляющие обстановке тусклого освещения.

— С Днём рождения, — сказала женщина.

Девочка поднялась с дивана, молча глядя на неё.

— Скорее спой песню, а когда допоёшь, настанет время есть торт, — женщина засмеялась. — Не забудь отнести два кусочка соседям.

Девочка, обнимая куклу, начала петь «С Днём рождения тебя!». Детский голосок, эхом разливающийся по тускло освещённой комнате, привносил жути в атмосферу вокруг.

Песня закончилась, девочка привстала на носочках и задула свечи на торте.

Женщина захихикала и протянула девочке нож:

— Умница дочка, а теперь порежь торт.

Та послушно взяла нож и с усилием начала разрезать торт. Одно движение, и за белоснежными сливками показалась красная сердцевина.

Сюй Сяочэн, наверное, из-за долгого отсутствия нормальной еды, увидев торт, сглотнула слюну и пробормотала:

— Вот это да, ещё и «Красный бархат»…

Из-за обнаруженного вчера Линь Цюши однако вовсе не воспылал аппетитом при виде торта, хоть тот и выглядел очень вкусным.

— Раздай гостям, — велела женщина. — Пусть попробуют, как мама умеет готовить.

Девочка, слушаясь маму, отрезала от торта несколько крупных кусков, разложила по тарелкам и стала раздавать гостям.

Чжан Синхо и Сюй Сяочэн взяли в руки по тарелке, но не решились попробовать, лишь глядя на торт перед собой, при этом у них едва ли не капали слюнки.

Но когда очередь дошла до Жуань Наньчжу, он даже руки не протянул, лишь прохладным взором смотрел на девочку.

— Поешь торта, — сказала именинница.

— Не хочу, — ответил Жуань Наньчжу. — Не люблю такое.

Девочка повторила:

— Поешь торта.

Жуань Наньчжу:

— Не хочу, — он был непреклонен и совершенно не собирался идти на компромисс. Однако стоило ему отказаться, и выражение лица женщины начало делаться безумным.

— Почему ты не ешь? — спросила она.

— Не хочу, — повторил Жуань Наньчжу. — Просто без причины.

Женщина:

— Ты…

Кажется, она хотела что-то сказать, но Жуань Наньчжу сразу поднялся, а следующее его действие вышло за рамки всеобщих ожиданий. Он просто взял и одной рукой перевернул стол, на котором возвышался торт.

Белоснежный торт рухнул на пол, обернувшись бесформенной кучей. Стоявшие совсем рядом и роняющие слюни Сюй Сяочэн и Чжан Синхо не успели ощутить и тени сожаления о пропавшем угощении, как почувствовали резкий запах, напоминающий вонь от протухшего мяса. Опустив взгляд, они обнаружили, что куски торта у них на тарелках в какой-то момент стали выглядеть совершенно иначе.

Красная сердцевина превратилась в фарш, белоснежные сливки оказались мозгом, милые кругленькие украшения сверху — человеческими глазами, а три погасших свечи — тремя кроваво-красными костями.

— Твою ж! — от страха Сюй Сяочэн выронила тарелку.

Лицо женщины при виде такой картины мгновенно скривилось, однако она так ничего и не успела предпринять — Жуань Наньчжу подлетел к ней и ударил ножом.

Его действия даже Линь Цюши заставили потрясённо замереть. Он вытаращил глаза, глядя, как Жуань Наньчжу нанёс женщине несколько колотых ран неизвестно откуда взявшимся в его руках оружием. Движения его выглядели отточенными и жёсткими, без намёка на жалость.

— Хи-хи-хи-хи, — именинница нашла в этом зрелище что-то смешное. Она бросила в сторону куклу и, стоя на месте, захлопала в ладоши, со смехом восклицая: — Мама умерла! Мама умерла!!!

Жуань Наньчжу в считанные секунды покромсал женщину на лоскуты, из-за чего сам весь вымазался в её крови.

Сюй Сяочэн и Чжан Синхо, решив, что он слетел с катушек, развернулись и бросились к выходу из квартиры. Только на лице Линь Цюши отразилось обеспокоенное выражение:

— Ты как?..

Жуань Наньчжу обернулся, по его лицу стекали капли крови, но он лишь невозмутимо сплюнул и с улыбкой спросил:

— Ты меня не боишься?

Линь Цюши протянул руку и стёр кровь с его лица:

— Не боюсь.

— Ещё и в крови не испугался испачкаться?

— Ты ведь тоже испачкался.

Линь Цюши знал о детской сказке, но также был уверен, что Жуань Наньчжу ни за что не станет действовать опрометчиво, не обдумав всё наперёд. Поэтому, когда первоначальное потрясение отступило, эмоции мужчины пришли в норму, и он даже принялся размышлять, что же именно сподвигло Жуань Наньчжу на такой шаг.

— Хм, — произнёс Жуань Наньчжу. — Я только что понял, что ключа в торте нет.

Линь Цюши нахмурился:

— Нет?

Обсуждая варианты местонахождения ключа накануне, оба мужчины посчитали, что скорее всего ключ отыщется внутри торта. И Жуань Наньчжу перевернул торт, очевидно, чтобы проверить их основное предположение. Однако, когда торт разлетелся по полу, искомого внутри не оказалось.

Жуань Наньчжу медленно поднял руку:

— Он вот где.

На его ладони лежал бронзовый ключ тонкой работы, но сейчас он был красным от крови. Вспомнив все действия Жуань Наньчжу, Линь Цюши мигом догадался, где он обнаружил ключ. Его глаза чуть округлились:

— Ключ был внутри неё?..

— Верно, — Жуань Наньчжу поднялся с пола. — Потом объясню подробнее. Давай скорее на выход.

Линь Цюши кивнул, и они рванули прочь из квартиры.

Стоило им переступить порог, и порубленный на куски труп женщины на полу сам собой зашевелился, а после и вовсе с неимоверной скоростью вновь собрался в целого человека — не прошло и минуты, как хозяйка квартиры стояла в центре зала, с ног до головы залитая кровью. С безумным лицом она медленно подправила собственную голову поровнее и хрипло произнесла:

— Куда же вы? Почему не попробовали моего торта? Вернитесь… — она подобрала с пола острый нож для резки торта и, жутко неестественно переставляя ноги, кинулась в коридор.

Жуань Наньчжу, похоже, предвидел подобное развитие событий. Он схватил Линь Цюши за руку и вместе с ним побежал наверх, на крышу.

Сюй Сяочэн и Чжан Синхо, хоть и не понимали, что произошло, но всё же заметили ключ в руке Жуань Наньчжу. Ужас на их лицах сменился радостью, и они помчались следом.

— Я открою дверь, а вы задержите её, — Жуань Наньчжу взялся открывать железный замок на двери, ведущей на крышу.

Линь Цюши утвердительно хмыкнул и встал за ним. Вскоре снизу послышались шаги, а в следующий миг на лестнице показалась женщина, которую Жуань Наньчжу только что расчленил. Сжимая в руке нож, она начала взбираться по лестнице с совершенно исказившимся лицом. Однако, возможно, из-за того, что части её тела только-только собрались в единое целое, у неё не слишком получалось передвигаться быстро, поэтому и по лестнице она поднималась сравнительно медленно, по какой-то кривой траектории.

В такой момент обычный человек давно бы запаниковал, но не Жуань Наньчжу — его руки не дрогнули, пока он управлялся с замком, мужчина только бросил:

— Дайте мне ещё десять секунд!

Линь Цюши понимал, что сейчас ни в коем случае нельзя допустить, чтобы что-то отвлекало Жуань Наньчжу, поэтому шагнул вперёд, вынул из кармана телефон и запустил им в голову женщине. Её голова от удара немного наклонилась, и Линь Цюши, воспользовавшись моментом, с высокой ступеньки отвесил твари пинок в грудь. Он вложил в удар все силы, но при этом, казалось, пнул непробиваемую стену, сам едва не повредив ногу.

Повезло, что женщина всё-таки отступила на маленький шажок, и когда снова вознамерилась ринуться вперёд, за спиной Линь Цюши звякнул о пол железный замок.

— Уходим! — Жуань Наньчжу открыл дверь на крышу.

Чжань Синхо и Сюй Сяочэн тотчас рванули за ним, и Линь Цюши тоже собрался бежать, но в последний момент женщина, понимая, что они ускользают из её лап, бросилась за мужчиной.

Линь Цюши удалось увернуться от броска, однако плечо всё же задело лезвием ножа в руках твари.

Тем временем чёрные мешки, которыми была завалена крыша, зашевелились, некоторые даже постепенно стали принимать форму человеческих фигур, которые посильно пытаются вырваться наружу.

Жуань Наньчжу шёл впереди всех, направляясь к чёрной железной двери. Когда он наконец потянул за ручку в полу, изнутри засиял свет.

— Идите первыми, — обратился он к Чжан Синхо и Сюй Сяочэн.

Повторять не требовалось — никто не желал больше задерживаться здесь, оба без промедления прыгнули в открывшийся проход.

Жуань Наньчжу тем временем развернулся и крикнул:

— Скорее, сюда!

Линь Цюши как раз притормаживал, чтобы не врезаться в Жуань Наньчжу, но когда до того оставалось совсем немного, Жуань Наньчжу сам схватил мужчину за руку, рывком притянул к себе в объятия и упал назад, спиной в открытую дверь.

Возможно, Линь Цюши показалось, но как раз в момент падения он будто бы ощутил, как что-то просвистело над его макушкой.

Они вдвоём упали в мягкое свечение, прогоняющее темноту, и даже следы крови на теле Жуань Наньчжу стали постепенно бледнеть.

За дверью оказался длинный коридор, точь-в-точь такой же, как раньше. Видимо, они уже покинули мир за дверью.

Жуань Наньчжу, сжимая руку Линь Цюши, шёл вперёд. Они, не сговариваясь, весьма гармонично молчали, пока не почувствовали уже знакомое головокружение.

Линь Цюши увидел дверь своего дома и стены вокруг.

Жуань Наньчжу стоял рядом, изучая его внимательным взглядом.

— Мы выбрались? — тяжело дыша, спросил Линь Цюши.

— Ага, — Жуань Наньчжу не глядя что-то положил в карман, — идём, пока что в квартиру.

Линь Цюши хотел сделать шаг, но едва поднял ногу, как почувствовал, что верх и низ меняются местами. Он уж было решил, что сейчас окажется на полу, но вместо этого упал в тёплые объятия.

— Тебя ранило там, за дверью? — спросил Жуань Наньчжу.

Линь Цюши чувствовал, что силы его покидают, и в ответ лишь коротко хмыкнул.

Жуань Наньчжу промолчал — просто сразу поднял Линь Цюши на руки. Взрослого мужчину под метр-восемьдесят, весом больше пятидесяти килограмм, Жуань Наньчжу оторвал от пола совершенно не напрягаясь. Когда они оказались в комнате, Жуань Наньчжу уложил Линь Цюши на кровать и сказал:

— Поспи пока.

Тот уже не мог шевелить губами, лишь закрыл глаза и провалился в глубокий сон, близкий к состоянию комы.

Линь Цюши не знал, сколько времени проспал, но когда очнулся, то в глаза бросился белый свет, а в носударил запах дезинфицирующего средства. Линь Цюши снилось множество странных снов; чего там только не было: временами слышались жуткие рыдания, временами мужчине казалось, будто его преследуют, чтобы убить. Из-за этих снов Линь Цюши понадобилось какое-то время, чтобы понять, что он уже выбрался из мира за дверью и теперь лежит в больничной палате под капельницей.

Рядом сидел молодой паренёк, тот самый Чэн Цяньли, с которым он познакомился тогда в машине. Увидев, что Линь Цюши проснулся, тот сразу подсел ближе и позвал:

— Линь Цюши! Ты проснулся! Как себя чувствуешь?

Линь Цюши чувствовал себя, как в тумане.

— Сколько я спал…

— Не так уж долго. А что, у тебя какие-то срочные дела?

— У меня кот…

Чэн Цяньли:

— …

Он поразился Линь Цюши и подумал, что этот парень — точно профессиональный служитель совка¹. Только и знает — всё кот да кот. Только проснулся, и первым делом вспомнил про кота.

¹Имеется в виду совок для выгребания кошачьего туалета. Так в шутку называют сумасшедших кошатников и собаководов.

— Не волнуйся, ты проспал только полдня, — ответил Чэн Цяньли. — И с котом твоим всё замечательно.

Линь Цюши облегчённо выдохнул.

— Что со мной было?

— Приболел, — ответил Чэн Цяньли. — Была высокая температура, ничего серьёзного. Ты получил там ранение?

— Гм, — кивнул Линь Цюши. — Задело плечо ножом.

— Ну это ещё ничего, обошлось простым жаром. Запомни, за дверью — если есть возможность не раниться, лучше не раниться. Даже самые незначительные ранки могут стать очень серьёзными для человека в реальном мире.

Линь Цюши понимающе кивнул.

— А Наньчжу?..

— Жуань-гэ немного занят, уехал по делам. Оставил меня за тобой приглядеть. Ну, как ощущения от второго раза за дверью?

Линь Цюши честно ответил:

— Более-менее, — он помолчал пару секунд. — Чуть не остался там.

При воспоминании о женщине с ножом у него волосы шевелились на голове.

— Ой, какое может быть «чуть не остался», выбрался — и ладно, ответил Чэн Цяньли. — К тому же, с тобой ведь был Жуань-гэ, а значит, ничего серьёзного случиться не должно. Хочешь яблоко? Я тебе почищу.

Линь Цюши кивнул, принимая сердечный жест Чэн Цяньли.

Надо сказать, что после каждого возвращения из мира за дверью действительно возникало ощущение перемен и новой жизни. И не важно — солнце ли, тепло ли, шум людских голосов… всё это наполняло ощущением счастья.

Линь Цюши хрустел сладким яблоком и думал, что от счастья готов воспарить, даже обычно такая ненавистная больничная обстановка перестала казаться неприятной.

Чэн Цяньли сидел у его кровати и играл в игрушки на телефоне, время от времени болтая с ним.

Постепенно за разговорами Линь Цюши вновь начало клонить в сон, но когда он уже почти сомкнул веки, вдруг послышались шаги, и мужчина инстинктивно открыл глаза, увидев перед собой Жуань Наньчжу.

Тот стоял спиной к свету, и Линь Цюши не мог разглядеть выражения его лица, но голос всё же звучал тепло. Он спросил:

— Проснулся?

Линь Цюши позвал его по имени:

— Наньчжу…

Жуань Наньчжу мягко дотронулся до его лба.

— Спи спокойно, мы вышли оттуда.

Услышав его голос и сказанные им слова, Линь Цюши чудесным образом успокоился, закрыл глаза и снова погрузился в глубокий сон. На этот раз странные сновидения не посещали его, лишь покой и тишина были ему спутниками.

 

Заметка от автора:

Линь Цюши: Я обожаю котиков.

Жуань Наньчжу, подумав секунду: Мяу.

Линь Цюши: У тебя нет шерсти.

Жуань Наньчжу, обиженно стягивая штаны: Есть.

Реальный мир

Проспав целый день и ночь, Линь Цюши наконец открыл глаза. К тому времени жар уже отступил, и, несмотря на слабость в теле, мужчина смог встать с кровати и пройтись. После осмотра врач назначил ещё день под капельницей, чтобы  силы Линь Цюши восстановились, и сообщил, что завтра его выпишут.

Чэн Цяньли всё это время находился рядом с Линь Цюши и неустанно повторял, чтобы тот не беспокоился, что есть кому покормить его кота и не нужно торопиться домой.

Линь Цюши благодарил его.

Лёжа на больничной койке, он впервые ощущал окружающую обстановку какой-то родной. После нескольких дней, проведённых в мире за дверью, возникало ощущение попадания в совершенно обновлённую реальность, хотя на самом деле здесь прошло не более четверти часа.

На третий день Чэн Цяньли помог Линь Цюши оформить выписку и на машине отвёз его домой.

Линь Цюши подошёл к двери собственной квартиры, достал ключи и открыл дверь, но, ещё не переступив порог, услышал довольное мяуканье Каштана. Просунув голову за дверь, он увидел у себя на диване Жуань Наньчжу, сидящего за книгой. Каштан, который уже давно охладел к хозяину, с урчанием тёрся о ноги мужчины, время от времени переворачиваясь на спину и подставляя пушистый мягкий живот, предлагая себя почесать.

Раньше Каштан так же относился и к Линь Цюши, но в последнее время словно брезговал хозяином, не позволял ему ни обнимать, ни гладить, ни уж тем более нюхать себя.

Линь Цюши от ревности вытаращил глаза. Возможно, ощутив на себе его пылкий взгляд, Жуань Наньчжу наконец поднял голову от книги и спросил:

— Поправился?

— Гм, — Линь Цюши с довольным видом прошествовал к Жуань Наньчжу, сдержанно сел и, делая вид, что ему совершенно всё равно, предпринял попытку обнять кота. Но не вышло — Каштан, грациозно вильнув хвостом, увернулся от его рук.

Линь Цюши от такого отношения пустил горькую слезу.

— Каштан… ты больше не любишь папочку?

Жуань Наньчжу, ни слова не говоря, наклонился и легко поднял Каштана с пола. Тот мяукнул и радостно потёрся о его грудь.

— Гладь, — Жуань Наньчжу повернулся к Линь Цюши.

Наконец-то мужчине удалось погладить своего кота.

— Каштан, почему же ты больше не узнаёшь папочку?

Словно несчастный отец, потерявший сына, Линь Цюши безудержно горевал, глядя, как собственный обожаемый кот, которого он с таким трудом взрастил, ластится к другому человеку. У мужчины даже возникло странное ощущение, будто ему изменили.

— Кошки довольно чутко относятся к таким вещам, — объяснил Жуань Наньчжу. — Пройдёшь побольше дверей, и станет лучше.

Стоило ему упомянуть двери, и Линь Цюши мгновенно охватило расстройство. Он откинулся на спинку дивана и спросил:

— Могу я узнать, почему ты в итоге убил ту женщину? Разве не сказано, что нельзя пачкаться в крови?

— Я думал, что ключ в торте, — ответил Жуань Наньчжу, — но его там не оказалось. А значит, он где-то в другом месте. Помнишь последнюю сцену из сказки?

Линь Цюши, поразмыслив, кажется, понял, к чему тот ведёт, и сел прямо.

— Три сестры вернулись к жизни, а колдун был убит?

— Верно, — подтвердил Жуань Наньчжу. — Поэтому меня посетила догадка…

— Но что если бы ты ошибся? — Линь Цюши не ожидал, что из-за простой догадки тот способен на такие решительные действия.

— Ну ошибся и ошибся, — Жуань Наньчжу, впрочем, выглядел невозмутимым. — Поискали бы в другом месте, и всё равно нашли.

На лице Линь Цюши отразилось восхищение. Разве обычный человек осмелился бы вот так схватить нож и пустить его в ход? К тому же, с подобным прецедентом… Никто не захотел бы запятнать руки кровью. Только Жуань Наньчжу мог, подумав о вероятности нахождения ключа в теле «колдуна», не ограничиться мыслями, а на месте порубить того на кусочки.

— Ты заполучил подсказку к следующей двери? — Линю Цюши вспомнил ещё кое-что и добавил: — Я ведь правильно понимаю, что непременно нужно пройти через все двенадцать дверей?

— Ага, — ответил Жуань Наньчжу. — Сначала поешь, я постепенно всё тебе расскажу.

Поэтому они вышли из дома на поиски съестного.

Линь Цюши только выписался из больницы, и ему, строго говоря, полагалось поесть чего-нибудь лёгкого, но после семи дней на засохшем хлебе он так изголодался, что повёл Жуань Наньчжу и Чэн Цяньли в ресторанчик местной кухни возле дома и заказал несколько острых блюд.

Местная кухня в их провинции считалась особой ветвью, блюда отличались остротой, от которой немел язык, под пиво они заходили особенно хорошо.

Во время трапезы Линь Цюши весь покрылся потом.

— Думаю, твоя следующая дверь откроется примерно через десять дней, — Жуань Наньчжу, впрочем, ел не с таким аппетитом, как Линь Цюши. Кажется, он не слишком любил острое, после нескольких кусочков у него покраснел кончик носа, из глаз пропало привычное хладнокровие, взгляд заволокло влажной пеленой. — Можешь как следует отдохнуть.

— Так какая подсказка для двери? — Линь Цюши больше всего волновал этот вопрос.

— Я не могу тебе сказать.

Такого ответа Линь Цюши никак не ожидал.

— Почему? — растерялся он.

— Потому что следующая дверь, возможно, будет не твоя, а кое-чья ещё. Велика вероятность, что тебе не придётся в неё входить, — сказал Жуань Наньчжу. — Подсказка даётся тому, кто первым открыл дверь. И кто её открыл, тому она и принадлежит, у того больше прав. Но только может выйти так, что заполучивший подсказку не воспользуется ею сам.

Линь Цюши остолбенел от удивления.

— Но ведь это значит, что для следующей двери у меня нет подсказки!

— Ситуация довольно запутанная. Я скажу тебе так: в следующий раз ты можешь войти в дверь Чэн Цяньли.

У Линь Цюши от информации голова пошла кругом.

В итоге Чэн Цяньли всё же ему объяснил:

— У двери всегда одна тематика, но если мы с тобой вместе входим в одну дверь, то она становится и моей, и твоей. И в таких случаях действуют другие правила. К примеру, предположим, что сейчас у меня по счёту идёт четвёртая дверь, а у тебя следующая только вторая. Так, если ты вместе со мной проскочишь в мир за четвёртой дверью, и к тому же выберешься живым, то сразу три твоих двери¹ откроются автоматически.

¹Вторая, третья и четвёртая.

Неужели всё настолько просто? Линь Цюши округлил глаза.

— Но ведь это означает, что если найти того, перед кем открывается двенадцатая дверь…　

— Всё не настолько просто, — Чэн Цяньли положил в рот еды и, жуя, невнятно произнёс: — Нельзя за раз перескакивать слишком много дверей, иначе тебя ждёт страшная смерть. Ты пока ещё многого не знаешь, а я не могу объяснить как следует.

— Почему не можешь?

— Потому что, как бы я ни объяснял, ты всё равно продолжишь спрашивать «почему».

Глядя на лица обоих, Линь Цюши понял, что им до тошноты надоели бесконечные «почему» от новичков, и не стал больше любопытствовать, а просто закрыл рот и продолжил есть.

В итоге Чэн Цяньли с долгим вздохом похвалил Жуань Наньчжу за умение выбирать людей. Поглядеть на новичков, которых приводят остальные — так те просто сыплют миллионами вопросов, все без исключения. А самое неприятное, что стоит только раскрыть им все секреты, как в следующем же мире они умирают, и всё сказанное превращается в пустую трату времени.

Линь Цюши спросил:

— Но ведь ты прошёл только четвёртую дверь, откуда ты всё знаешь?

Чэн Цяньли ответил:

— Я-то, конечно, четвёртую, а вот мой брат уже прошёл через восемь, — юноша под конец начал бормотать под нос, будто бы считал данный факт чем-то обидным.

Линь Цюши за едой обдумывал их слова, и ему на ум пришёл ещё один вопрос.

Наверное, Жуань Наньчжу разглядел в его глазах любопытство, и потому показал один палец.

— Последний.

— Как вышло, что я повстречался с тобой в первом мире? — спросил Линь Цюши. — Ты ведь никого там не знал?

— Это два вопроса, — заметил Жуань Наньчжу. — И ещё, кто сказал, что я там никого не знал?

Линь Цюши удивился:

— И кого же ты знал?

Жуань Наньчжу ответил:

— Помнишь тех двоих, что погибли в первую ночь?

— Помню…

— Один из них был моим клиентом, — неловко кашлянул Жуань Наньчжу. — Тогда я просто обознался.

Линь Цюши погрузился в недоумевающее молчание.

Жуань Наньчжу пояснил:

— Я принял тебя за своего клиента и обнаружил ошибку только на следующий день, когда настоящий уже умер. — Он вытер рот, совершенно спокойным тоном говоря невероятные вещи. — А потом я заметил, что ты способный малый, вот и решил привести тебя в команду.

Чэн Цяньли, сдерживая смех, сказал, чтобы Линь Цюши не удивлялся и что Жуань Наньчжу уже не впервые путает объекты своих заданий. Дело в том, что Линь Цюши тогда было одет очень похоже с тем клиентом, и, кроме того, они в самом начале встретились на одной тропинке…

Линь Цюши, поразмыслив, вспомнил, что всё действительно так и было. А он-то думал, почему Жуань Наньчжу отнёсся к нему по-особому. Оказывается, вот в чём дело.

— Я считал, мы с тобой просто нашли общий язык с первой встречи.

Жуань Наньчжу ответил:

— Ты вполне можешь так считать.

После трапезы Линь Цюши засобирался домой.

Однако Жуань Наньчжу сказал, что по возможности ему лучше переехать в общий коттедж. Так, все вместе, они хотя бы будут присматривать друг за другом.

— Но что может случиться? — озадаченно спросил Линь Цюши. — Мы ведь уже выбрались из мира за дверью.

— В реальности существуют ещё такие же, как мы, — сказал Чэн Цяньли. — И у некоторых психика уже совсем поехала… эх. В общем, если ничто не мешает тебе переехать к нам, лучше так и сделай. Хуже точно не будет.

— Ладно, я подумаю, — Линь Цюши кивнул, выражая, что понял намёк.

Выйдя из ресторанчика и возвращаясь домой, они проходили мимо огромного рекламного баннера.

Жуань Наньчжу махнул рукой в ту сторону и сказал:

— Вот, она и есть Сюй Сяочэн.

Линь Цюши поднял взгляд и увидел на баннере фото известной актрисы, очень популярной. Она придерживалась образа зрелой привлекательной женщины, выглядела неприступной, высокомерие так и сквозило в её позе и жестах. В сравнении с плаксивой Сюй Сяочэн это просто… два совершенно разных человека.

Линь Цюши сначала удивился, но потом вспомнил, что невозмутимый мужчина рядом с ним в мире за дверью становится красивой девушкой, и удивление улетучилось.

— Ну мы пока поедем, а ты будь осторожен. Если что, сразу звони, — сказал Чэн Цяньли. — Пока.

— Увидимся, — Линь Цюши помахал им рукой, дождался, пока машина отъедет, и отправился к себе.

По возвращении он улёгся на диван отдохнуть. Каштан при этом сидел чуть поодаль и смотрел на хозяина, не собираясь подходить и дать себя погладить. Что уж говорить о том, чтобы приникнуть к пушистому кошачьему пузу и от души затянуться… это вовсе теперь невозможно.

Линь Цюши смотрел телевизор, пока его не начало клонить в сон. Уже в полудрёме он услышал доносящиеся снаружи, под окнами, крики о помощи. Сон сразу как рукой сняло, и первым делом мужчина решил, что у него галлюцинации, но крики становились всё громче, к ним прибавилась неразборчивая ругань.

Линь Цюши поднялся с дивана и подошёл к окну, увидев, что по двору кто-то бегает, очертя голову, а кто-то другой несётся за беглецом с ножом в руке.

Зрелище казалось настолько нереалистичным, что Линь Цюши остервенело протёр глаза, чтобы убедиться, что ему действительно не мерещится.

Убегала девушка, совершенно незнакомая лицом, только одежду, казалось, Линь Цюши где-то видел, но не мог чётко разглядеть — слишком темно было снаружи.

Остальные жильцы, разбуженные криками, тоже выглядывали из окон, наблюдая за действом. Линь Цюши, убедившись, что ему не померещилось, сразу же позвонил в полицию и вкратце описал ситуацию, затем схватил попавшуюся под руку палку для сушки одежды и собрался спуститься на помощь. Но только он добежал до лифта, как услышал душераздирающий крик, который затем резко прервался…

Линь Цюши мгновенно понял — всё кончено.

И в самом деле, когда мужчина спустился и выскочил из подъезда, девушка уже лежала в луже крови, а в груди у неё торчал нож.

Убийца сидел рядом и громко смеялся, повторяя: «Вонючая шлюха, вот ты и получила по заслугам. Посмотрим, как ты теперь будешь соблазнять других мужиков».

Увидев приблизившегося к нему Линь Цюши, мужчина никак не отреагировал. Словно безумный, он разговаривал только сам с собой.

Не решаясь его провоцировать, Линь Цюши только вызвал по мобильному скорую и остался рядом дожидаться. К счастью, и полиция, и скорая прибыли без промедления, и весь этот кошмар очень быстро закончился.

Линь Цюши отправился в полицию в качестве свидетеля, где ему сообщили, что девушка умерла на месте, и спасти её не было никакой возможности.

На следующий день этот случай появился на доске новостей жилого комплекса, оказавшись вовсе не убийством из ревности. Преступник, буйный сумасшедший, за которым недоглядели дома, выбежал на улицу с ножом, а девушка просто попалась под руку и стала случайной жертвой. Самое неприятное, что того психа ещё и нельзя привлечь к судебной ответственности…

Прочитав новость, Линь Цюши сразу отправился в коттедж за городом, где нашёл Жуань Наньчжу и поинтересовался, не была ли девушка их знакомой.

— Должно быть, это Тан Яояо, — сделал вывод Жуань Наньчжу, посмотрев стенгазетную статью.

— Это она умерла? — спросил Линь Цюши. — Но почему такой странной смертью…

— Любой, кто попадает за дверь, уже находится на пороге смерти, — ответил Жуань Наньчжу. — Авария, убийство, болезнь, несчастный случай… Даже если не войдёшь в дверь, всё равно умрёшь.　

Его слова заставили Линь Цюши внезапно вспомнить о результатах обследования, которые он ещё не видел.

Наверное, по его лицу Жуань Наньчжу что-то понял, поэтому спросил:

— Что с тобой?

— Ничего, — ответил Линь Цюши. — Просто кое о чём вспомнил. Мне надо идти.

Жуань Наньчжу кивнул и не стал его задерживать.

Линь Цюши съездил в больницу и забрал результат обследования. Разорвав конверт и перелистнув сшитые страницы до последней, он прочёл несколько ровных маленьких иероглифов: рак печени, начальная стадия.

Линь Цюши:

— …

Как же так… Он горестно рассмеялся.

Линь Цюши никогда не курил, очень редко выпивал, и кроме работы у него не было никаких других развлечений. Только усердно трудился, не покладая рук. И вот что его ждало в итоге.

Совершенно подавленный и растерянный, Линь Цюши с результатом в руках вернулся домой. Его отчаяние достигло пика, когда дома встретил Каштан, по-прежнему не желающий приближаться к хозяину.

Когда раздался телефонный звонок, Линь Цюши не пошевелился, чтобы встать с кровати. Он сейчас не желал никого слышать, просто хотел побыть один.

Телефон замолчал, но потом зазвонил снова. Потом ещё, и ещё раз, пока наконец не затих окончательно.

Линь Цюши уже решил, что звонящий сдался, но спустя полчаса до него донёсся из прихожей громкий стук в дверь.

Линь Цюши подошёл, заглянул в глазок и увидел Жуань Наньчжу, который шагнул в квартиру сразу, как ему открыли, не дожидаясь приглашения.

— У тебя что-то случилось?

Линь Цюши покачал головой.

Жуань Наньчжу смерил его взглядом.

— Говори.

Помолчав, Линь Цюши отвернулся и указал ему на результаты обследования на столе.

Жуань Наньчжу взял бумаги, бегло просмотрел и не глядя отбросил в сторону.

— И это всё?

— Что значит — и это всё? — Линь Цюши думал, тот будет его утешать, но в итоге получил совсем не утешительное отношение. — Рак!!! Смертельная болезнь!!!

— Ты разве забыл, что я тебе говорил?

— Что?

— Я сказал, что любой, кто попадает за дверь, уже находится на пороге смерти. Ты — не исключение, раз оказался там, — сказал Жуань Наньчжу. — И тебе ещё повезло, по крайней мере, есть какой-то период ожидания. Видел, что стало с Тан Яояо? Её смерть поджидала совсем близко. И если бы она успешно вышла из двери, то смогла бы спастись от того сумасшедшего. Но она не спаслась.

— Но ведь у меня рак! Разве двери могут меня исцелить?

— Могут или нет… ты всё равно мне не поверишь. Пройдёт время, и увидишь сам, — Жуань Наньчжу взглянул на часы. — Лучше тебе всё-таки переехать в коттедж. Ты не брал трубку, и я уже решил, что ты труп.

— …

— Завтра я помогу тебе перевезти вещи.

Линь Цюши хотел возразить, но Жуань Наньчжу поднял руку, останавливая, и указал на Каштана со словами:

— Возможно, в коттедже Каштан позволит тебе себя погладить.

Линь Цюши, который уже почти месяц не мог прикоснуться к своему милому сокровищу, тут же пересмотрел свой взгляд:

— Ну… тогда я… попробую.

Жуань Наньчжу:

— …

Он искренне считал, что Линь Цюши продолжит сопротивляться.

Тем вечером Жуань Наньчжу не поехал обратно, а остался переночевать у Линь Цюши.

Тому неудобно было заставлять его спать на диване, поэтому пришлось уступить половину кровати. Так, разместившись по разным сторонам и укрывшись одеялом, они лежали и разговаривали.

В отличие от мира за дверью, в реальности Жуань Наньчжу выглядел немногословным, даже немного отстранённым. Но, что не могло не радовать, он отвечал на все вопросы, какие задавал Линь Цюши, притом относился к нему даже с некоторой теплотой.

Линь Цюши это очень растрогало, и в то же время его посетило странное чувство раздвоения восприятия, будто бы за дверью рядом с ним находился вовсе не Жуань Наньчжу, а его сестра, старшая или младшая…

К счастью, сегодня он так устал, что раздвоение не продлилось слишком долго, вскоре он погрузился в сон.

Наутро Линь Цюши обнаружил себя спящим в объятиях Жуань Наньчжу.

Позу, в которой они лежали, можно назвать вполне естественной — он прижимался к груди Жуань Наньчжу, как коала, обнимающая человека. Ситуация и без того сложилась довольно неловкая, но ещё более неловкой она стала из-за естественной реакции тела Линь Цюши.

Он попытался молча отодвинуться, но тут, казалось бы, ещё крепко спящий Жуань Наньчжу, вдруг открыл глаза и в тишине уставился на него.

Линь Цюши неловко улыбнулся:

— Д-доброе утро?

— Доброе.

— Я… пока что встану, — он высвободился из рук Жуань Наньчжу и отодвинулся, притворяясь, что ничего не случилось.

Жуань Наньчжу не говорил ни слова, покуда Линь Цюши не сел на кровати. Тогда он вдруг произнёс:

— Ты покраснел.

Линь Цюши:

— …

— Всё в порядке.

Линь Цюши:

— …

— Мы оба мужчины, я понимаю.

Линь Цюши изобразил страдание, молясь про себя, чтобы Жуань Наньчжу замолчал, но тот безжалостно разоблачил его, говоря:

— У меня тоже встал.

Линь Цюши пулей вылетел из спальни. Теперь он понял, что, невзирая на разницу в характере, и за дверью, и в реальности с Жуань Наньчжу трудно справиться, несмотря на то, что трудность эта выражается по-разному.

После позорного пробуждения Линь Цюши пошёл на кухню готовить завтрак. Жуань Наньчжу, лёжа в кровати, крикнул ему, что хочет поесть лапши.

— Какой именно? — спросил его Линь Цюши.

— Такой, которую ты готовил за дверью.

— Хорошо, — Линь Цюши надел фартук и скрылся в кухне.

Жуань Наньчжу валялся в кровати, занимаясь неизвестно чем. Спустя некоторое время раздался стук в дверь.

— Кто-то стучит, — подал голос Жуань Наньчжу.

— Открой, — Линь Цюши как раз жарил яйца для лапши. — Наверное, посылка пришла.

— Ага, — отозвался Жуань Наньчжу, вышел в прихожую и открыл дверь. На пороге стояла девушка, которая при незнакомого мужчины на миг застыла и сказала:

— Здравствуйте. Я ищу Линь Цюши.

— Цюши, это к тебе, — позвал Жуань Наньчжу.

Поскольку Жуань Наньчжу ночевал здесь, сейчас на нём была надета пижама Линь Цюши, которая оказалась немного мала, так что застёгивать её он не стал, оставив на обозрение красивый натренированный торс с шестью кубиками пресса, что добавляло его образу сексуальности.

Поэтому, подойдя к двери, Линь Цюши увидел свою коллегу, Цао Ин, красную как помидор, которая стояла в проходе и совершенно не знала, куда себя деть.

— Что ты сделал? — Линь Цюши посмотрел на Жуань Наньчжу.

Тот, несправедливо обвинённый, переспросил:

— А что я мог сделать? — помолчав, он добавил: — Чем спрашивать, что я сделал с ней, лучше бы озаботился, что я могу сделать с тобой.

Линь Цюши:

— …

— Кхэ-кхэ-кхэ, — Цао Ин, послушав их разговор, подавилась и громко закашлялась.

У Линь Цюши тоже начали краснеть уши, но всё же ему удалось сохранить спокойствие.

— Что-то нужно? Цао Ин? — спросил он девушку.

Он уже подал заявление об уходе и передал все свои проекты другим коллегам.

— Ты кое-что забыл, — Цао Ин достала из пакета блокнот.

— О, спасибо тебе, — Линь Цюши взял блокнот. Он записывал туда рабочие моменты, и для него эти записи были очень важны. Как только он мог его позабыть.

— Прости за бесцеремонный вопрос, а это твой… — Цао Ин переместила взгляд на Жуань Наньчжу.

— Мой друг, — ответил Линь Цюши.

— Ох, — сказала совершенно красная Цао Ин. — Раньше я его не видела.

— Ты… — Линь Цюши собирался спросить, не хочет ли она позавтракать с ними, но Жуань Наньчжу с каменным лицом бросил «я голоден» и захлопнул дверь.

Линь Цюши повернулся к Жуань Наньчжу, но в итоге, подняв глаза, натолкнулся на такой взгляд, от которого испуганно отшатнулся.

— Жуань Наньчжу?

— Что.

— Что означает это твоё лицо?

Жуань Наньчжу усмехнулся, приподняв уголок губ.

— Это означает, что я голоден, хочу чего-нибудь поесть.

Он смерил Линь Цюши откровенным взглядом с ног до головы, и тот открыл рот, чтобы заговорить, но Жуань Наньчжу на его глазах развернулся и пошёл на кухню, а через пару секунд оттуда донёсся звук поедаемой лапши.

Линь Цюши:

— …

Наверняка ему просто показалось!!!

 

Заметка от автора:

Жуань Наньчжу: Хочу поесть твою лапшичку².

Линь Цюши: ?????

²Игра слов, фразу можно воспринять двояко, другой смысл — «хочу тебе отсосать».

Первые признаки

Жуань Наньчжу с наслаждением ел приготовленную Линь Цюши лапшу. Он старательно управился с целой тарелкой, не оставив даже бульона.

Линь Цюши спросил:

— Неужели настолько вкусно?

— Намного вкуснее еды за дверью, — Жуань Наньчжу вытер губы салфеткой и посмотрел на время. — Собирайся, после обеда я за тобой приеду.

— Хорошо, — кивнул Линь Цюши.

Жуань Наньчжу больше не сказал ни слова — поднялся и ушёл. Пока он одевался, Каштан с урчанием тёрся о ноги мужчины, всем видом выражая нежелание его отпускать. От такого зрелища Линь Цюши воспылал ревностью, но что он мог поделать? Ведь Каштан всего лишь кот.

Квартиру эту Линь Цюши снимал, и до окончания срока аренды оставалось ещё полгода, но разрывать договор он пока не собирался. Вообще-то в этом городе он тоже был приезжим, просто отучился здесь в университете и остался после выпуска, привык к климату и ритму жизни.

Мужчина начал собирать вещи. Одежды у него имелось немного, и скоро он собрал её всю. Самым сложным оказались книги по работе, тяжеленные. Глядя на стопки, он поколебался немного и решил просто позвать уборщицу с первого этажа, чтобы помогла ему раздать ненужный груз.

На пороге смерти лучше делать только то, что приносит радость.

Закончив со сборами, Линь Цюши рассказал о переезде своему другу, У Ци.

Тот сразу предложил помочь, но Линь Цюши отказался, сославшись на договорённость с транспортной компанией, и наказал, чтобы тот не приезжал специально.

— И куда ты собираешься переехать? — спросил У Ци.　

— За город. Когда расположусь, приглашу тебя в гости, — ответил Линь Цюши. — А пока что займись работой.

— Не забудь прислать мне адрес! — попросил У Ци. — Да, неплохо отдохнуть от работы некоторое время. Всё-таки тяжело выносить график с каждодневными переработками допоздна. Мы, конечно, молодые, но о здоровье тоже надо подумать.

— Да, — согласился Линь Цюши.

Ровно в три часа пополудни Жуань Наньчжу и Чэн Цяньли стояли на пороге квартиры Линь Цюши. Они помогли ему перенести в машину багаж и мяукающего Каштана в переноске, которого определили на заднее сиденье.

Линь Цюши спросил:

— Каштан правда разрешит мне себя погладить, когда мы приедем в коттедж?

Жуань Наньчжу:

— Ага.

Чэн Цяньли:

— Линь Цюши, ты знаешь, что сейчас у тебя лицо как у жены, которую бросил муж?

Линь Цюши:

— …

А я что, я ничего.

Автомобиль мчался по дороге, пейзаж вокруг становился всё более пустынным, и в конце концов, проехав по шоссе, опоясывающем город кольцом, они оказались у одиноко стоящего загородного коттеджа.

Линь Цюши уже не впервые приезжал сюда. Когда он со своими вещами переступил порог, увидел в гостиной Чэн Исе.

Тот что-то ел, и когда они вошли, лицо парня не выразило никаких эмоций. Он только прохладно бросил приветствие:

— Жуань-гэ.

Линь Цюши рефлекторно перевёл взгляд на Чэн Цяньли рядом с собой.

Нельзя не отметить, что близнецы, похожие как две капли воды, по характеру отличались как небо и земля. Чэн Цяньли — подвижный экстраверт, любая реакция на его лице отражается в разы эмоциональнее. Чэн Исе же — отстранённый от всего интроверт, с первого взгляда ясно, что подружиться с ним непросто.

Жуань Наньчжу спросил:

— Как приготовления?

— Нормально, — ответил Чэн Исе. — Конкретнее придётся узнавать уже внутри. Когда ты идёшь?

Жуань Наньчжу ответил:

— Через несколько дней.

Чэн Исе кивнул, развернулся и ушёл из гостиной.

Линь Цюши, послушав их разговор, шёпотом спросил:

— Через несколько дней ты войдёшь в дверь?

— Ага, — отозвался Жуань Наньчжу.

— Там будет очень опасно? — если уж вторая дверь Линь Цюши оказалась такой страшной, что же будет за дверью Жуань Наньчжу?

— Более-менее, — ответил мужчина. — Не стоит излишне переживать. — Он выглядел равнодушным, будто бы говорил о каком-то путешествии, на его лице не мелькнуло ни тени волнения.

Линь Цюши, видя, что он так невозмутим, тоже немало успокоился.

Далее Жуань Наньчжу показал Линь Цюши его новое место жительства. Комната в самом конце коридора на третьем этаже, ровно напротив его собственной.

Линь Цюши оставил вещи в комнате и, весь в ожидании, выпустил Каштана из переноски.

Оказавшись в незнакомой обстановке, Каштан нисколько не растерялся. Радостно виляя пушистой попой, кот побежал прямо к Жуань Наньчжу и принялся тереться о ноги, прося обнимашек.

Мужчина наклонился и поднял кота на руки, потом сел на диван и подозвал Линь Цюши.

— Давай.

Линь Цюши с красными от ревности глазами вприпрыжку подбежал к ним и заклянчил:

— Наньчжу, Наньчжу… дай мне его понюхать!

Чэн Цяньли, который стоял поблизости:

— …

Линь Цюши, у тебя что, котозависимость???

Жуань Наньчжу опустил голову, глядя на Каштана.

— Нюхай.

Линь Цюши:

— Слушаюсь!

Он сначала протянул ладонь и погладил Каштана, обнаружив, что кот действительно не выпустил когти в знак сопротивления. Для него это был уже небывалый прогресс.

Момент упускать нельзя — вдруг больше не представится? Линь Цюши, ухватившись за возможность, бросился вперёд и зарылся лицом в мягонькую шерсть Каштана.

Каштан сделал «мяв» и легонько ударил Линь Цюши по голове розовой лапкой.

Нюхать кота — это счастье, нельзя не нюхать кота, в жизни обязательно нужно понюхать котика, только так жизнь будет полноценной. Линь Цюши, который несколько месяцев не притрагивался к своему сокровищу, а теперь наконец заполучил желанное, от нахлынувших чувств едва не разразился горячими слезами.

— Чтоб меня, вы чем тут занимаетесь? Посреди бела дня?! — внезапно послышался чей-то голос.

Линь Цюши ещё ничего не успел понять, когда почувствовал, что Жуань Наньчжу вдруг мягко запустил руку ему в волосы и сказал:

— Линь Цюши, не нужно вставать на колени.

— Иди ты! Ещё и на колени! — воскликнул тот человек. — Жуань-гэ, ну вы затейники!!!

Линь Цюши:

— …

Он ещё три секунды молчал и только потом понял, что произошло. Ведь Жуань Наньчжу положил Каштана на ноги, а Линь Цюши опустился перед мужчиной на одно колено и, задыхаясь от восторга, прилип лицом к тушке Каштана… Как ни посмотри, а поза неоднозначная.

Линь Цюши молча выпрямился, обернулся и посмотрел на того, кто стоял позади него.

Им оказался мужчина по имени И Маньмань, которого он уже видел здесь раньше. Наверное, взгляд Линь Цюши светился такой обидой, что И Маньмань даже немного испугался.

— Всё в порядке! Продолжайте. Я просто мимо проходил, — затараторил он.

Жуань Наньчжу начал давиться от смеха.

Каштан всё ещё растерянно лежал у него на коленях, шерсть на животе кота из-за действий Линь Цюши взъерошилась, но только от этого он стал выглядеть ещё милее.

Линь Цюши поднялся с пола, сменил положение, чтобы случайному зрителю стало видно кота, и указал на животное, как бы говоря, что не делал ничего такого, чего нельзя показывать детям.

— А, с котом играете, — И Маньмань неловко улыбнулся. — Простите, не так понял.

— Ничего, — ответил Линь Цюши. — Это мне не стоило вести себя так импульсивно…

Чэн Цяньли, наблюдавший весь процесс, наконец не выдержал и громко расхохотался, колотя ладонью по столу. Смеясь, парень помахал мобильником, подзывая Линь Цюши посмотреть фото, на которых он запечатлён.

Линь Цюши подошёл и увидел на экране себя в коленопреклоненной позе, ровно между ног Жуань Наньчжу, который с нежностью смотрит на него, да ещё мягко держит за волосы…

Линь Цюши:

— Блин, когда успел сфоткать? А ну, удаляй…

Чэн Цяньли:

— Ладно, ладно, ладно, не нервничай, сейчас удалю. — Он действительно удалил фото на глазах Линь Цюши, и тот окончательно успокоился.

Закончив разбираться с Чэн Цяньли, мужчина утомлённо вернулся на диван, говоря:

— Ну и времена настали, даже кота понюхать стоит таких трудов!

Только он это сказал, как на его глазах Каштан радостно потёрся головой о грудь Жуань Наньчжу, всем видом как бы спрашивая: «А ты почему меня не нюхаешь?»

Линь Цюши:

— …

Каштан, ты предатель!!!

Тем вечером, в честь празднования переселения Линь Цюши, все собрались вместе за ужином, и он снова познакомился с обитателями коттеджа.

И Маньмань, Чэнь Фэй, Лу Яньсюэ — с ними Линь Цюши уже виделся. Вроде как, здесь жили ещё несколько человек, которые сейчас отсутствовали по другим делам и уже скоро должны были вернуться. В коттедже также держали корги по имени Тост, пару дней назад он заболел и сейчас лежал в ветеринарной клинике. Чэн Цяньли сказал, что завтра поедет его забирать.

— А они не подерутся? — спросил Линь Цюши, с беспокойством глядя на Каштана.

— Не должны, у твоего Каштана уживчивый характер, — ответил Чэн Цяньли. — Мой Тост тоже очень добрый, у него только один недостаток — любит нюхать кошачьи попки.

— Тост мальчик или девочка? — спросил Линь Цюши.

— Мальчик, — кивнул Чэн Цяньли. — Во время прогулки, стоит ему увидеть бездомного кота, сразу бежит нюхать, эх. — Он бросил взгляд на Каштана.

Линь Цюши кивнул:

— Каштан тоже мальчик.

Раз так, наверное, никаких межвидовых неожиданностей не случится…

И Маньмань и Чэнь Фэй произнесли тост в честь Линь Цюши, сказав, что теперь они будут все вместе присматривать друг за другом. Лу Яньсюэ при этом сладко улыбалась, тоже показывая, что рада новому члену команды.

Линь Цюши вместе с ними немного пригубил, но, учитывая своё теперешнее состояние здоровья, не решился выпивать слишком много.

По завершении приветственного ужина Линь Цюши вернулся в свою комнату и лёг на кровать, но сон никак не шёл к нему. В голове царил кавардак, то и дело мелькали какие-то странные мысли.

Проворочавшись недолго, он понял, что заснуть не получается, и поднялся с кровати. Затем вышел в коридор подышать.

В итоге, проходя мимо окна, он увидел снаружи во дворе Жуань Наньчжу, обсуждающего что-то с Чэнь Фэем.

Лица у обоих выражали крайнюю серьёзность, на деревянном столе перед ними лежала чёрная записная книжка, куда мужчины время от времени черкали какие-то записи и схемы.

Чэнь Фэй, который сейчас носил очки с тёмной оправой, производил впечатление культурного и вежливого человека, даже улыбался как-то понимающе. Линь Цюши вспомнил слова Чэн Цяньли, что тот, кажется, работает учителем. Но как именно мужчина попал в команду, Чэн Цяньли не знал, поскольку сам оказался здесь в последнюю очередь, перед Линь Цюши.

Строго говоря, с такого расстояния Линь Цюши не должен был ничего услышать, но неожиданно до него смутно долетели обрывки разговора. Не слишком отчётливо, но всё же мужчина мог сам додумать конкретный смысл.

Похоже, они обсуждали следующую дверь Жуань Наньчжу, информацию, стоящую за подсказкой, а также возможные намёки, которые могли скрываться между строк…

Линь Цюши хотел послушать дальше, но тут Жуань Наньчжу, как будто у него на затылке росли глаза, повернулся к окну и посмотрел на мужчину.

Их взгляды встретились, Линь Цюши неловко помахал ему рукой.

Жуань Наньчжу повернулся и что-то сказал Чэнь Фэю, затем направился в сторону коттеджа. Линь Цюши не мог ни уйти, ни остаться стоять — в любом случае это выглядело бы странно, так что решил открыть дверь в свою комнату и сесть у порога в ожидании.

Через пару минут Жуань Наньчжу действительно показался возле его двери.

— Не спится? — спросил он.

— Ага, — ответил Линь Цюши. — Голова идёт кругом.

Жуань Наньчжу сказал:

— Ну раз ты всё равно не спишь, давай я тебе кое-что покажу.

Он сел за компьютер в комнате Линь Цюши и нажал кнопку запуска.

Послышался звук включения, экран монитора загорелся, и Жуань Наньчжу, взявшись за мышку, открыл первый сайт в закладках браузера.

Значком сайта оказалась чёрная дверь, точно такая, как железные двери из коридора.

Жуань Наньчжу открыл сайт, ввёл логин и пароль, а через миг перед Линь Цюши появился форум кроваво-красного цвета.

— Этот форум создали люди, побывавшие в мире за дверью. Здесь много чего интересного, разная информация… Можешь полазить на досуге, — сказал Жуань Наньчжу. — Но пользуйся только этим компьютером. Не заходи туда с других устройств.

— Если зайду с другого устройства, вычислят адрес? — спросил Линь Цюши.

Жуань Наньчжу кивнул.

— И что тогда будет? — Линь Цюши очень волновал этот вопрос.

Жуань Наньчжу ответил:

— Тогда случится кое-что очень страшное, — помолчав немного, он совершенно будничным тоном произнёс шокирующую вещь: — Двери могут украсть.

— Что??? — Линь Цюши округлил глаза.

— Я ведь уже сказал, что дверь — не наказание, а награда, — сказал Жуань Наньчжу. — Если тот, кому суждено умереть, войдёт в дверь и сможет пройти все двенадцать, он получит новую жизнь.

— Но как можно украсть дверь? — Линь Цюши всё ещё не понимал.

Жуань Наньчжу объяснил:

— Если тот, у кого нет своих дверей, войдёт в мир за дверью с тем, у кого они есть, затем в том мире убьёт хозяина двери, то двери убитого перейдут к убийце. Разумеется, провернуть такое достаточно сложно. Но если действовать с осторожностью, способ всегда найдётся.

Линь Цюши, услышав такое, на несколько секунд буквально остолбенел, даже почувствовал, как на ладонях выступил холодный пот. Он и не представлял, что ему теперь нужно бороться не только с жутким, похожим на ад, миром кошмаров за дверью, но ещё и противостоять корыстным людям в реальности, которые жаждут отобрать его двери. Трудно вообразить, что бы сейчас с ним было, не встреть он Жуань Наньчжу. Наверняка оказался бы совершенно беспомощным, пускай даже выбравшись из двери.

Затем он вновь вспомнил погибшего в первом мире Чжан Цзышуана, который уже не впервые оказался за дверью, но при этом даже одежду не сменил, поэтому Линь Цюши и смог узнать его в реальности, когда тот попал в аварию.

Посмотрев на экран монитора, Линь Цюши заметил, что форум довольно оживлённый, даже в два часа ночи на нём находилось более шести тысяч посетителей.

— «Работу» мы тоже находим в интернете, — произнёс Жуань Наньчжу. — Но не на этом сайте. Ты новичок, поэтому тебе не нужно знать так много. Пока можешь почитать этот форум.

— О, — Линь Цюши повернулся к Жуань Наньчжу и поблагодарил: — Спасибо.

— Спасибо мне без надобности. Лучше отплати реальными действиями.

Линь Цюши ответил:

— Идёт! Как я могу тебя отблагодарить… может… — он хотел предложить Жуань Наньчжу завтра сходить куда-нибудь поесть, но тот перебил:

— Может, как-нибудь ещё понюхаешь кота у меня на коленках?

Линь Цюши:

— …

Он издевается? Да он издевается!

— Ну ладно, я шучу, — Жуань Наньчжу поднялся и направился из комнаты. — Можешь пока почитать форум, у меня ещё есть кое-какие дела. — На пороге он на миг задержался, обернулся и сказал: — Не подслушивай!

Линь Цюши согласно хмыкнул.

— Хороший мальчик, — посмеиваясь, Жуань Наньчжу развернулся и вышел.

Глядя ему вслед, Линь Цюши никак не мог понять, что здесь не так. Если подумать, выходило, что Жуань Наньчжу его раскрыл, но ведь они находились на довольно большом расстоянии друг от друга, и нормальный человек ни за что не заподозрил бы, что Линь Цюши что-то слышал. А тот вдруг выдал такую фразу… Линь Цюши даже не успел сориентироваться, как тут же во всём признался.

И вообще, что за ерунда у него со слухом…

Исполненный сомнений, Линь Цюши уселся на стул и занялся чтением форума.

Обсуждений здесь было огромное количество, многие весьма запутанного содержания, даже попадались предложения подружиться. Разумеется, после предостережения Жуань Наньчжу мужчина не обратил никакого внимания на подобные вещи, а зашёл в обсуждение о предположениях насчёт дверей.

Этот форум открыли шесть лет назад, но пользователи до сих пор спорили о том, что же такое на самом деле эти двери.

Технологии будущего? Подарок богов? Инопланетные эксперименты? Бесконечное множество догадок без ответов, и ни одной более-менее заслуживающей доверия.

На форуме также обнаружилось немало обсуждений касательно миров за дверью, Линь Цюши поверхностно их просмотрел, но не нашёл ничего полезного для себя.

Мужчина просидел так больше часа, когда его наконец начало клонить в сон. Линь Цюши выключил компьютер и вернулся в кровать.

На этот раз он не страдал от бессонницы — закрыл глаза и сразу уснул.

На следующий день с утра стояла ясная погода.

Едва спустившись на первый этаж, Линь Цюши застал Чэн Цяньли, возмущённо ругающегося с братом. Впрочем, это скорее походило на односторонние нападки.

— Я же говорил, что не ем острое, зачем ты мне перца положил? Тебе вообще плевать, что я люблю, а что нет? Ты только о себе и думаешь… — бубнил Чэн Цяньли, глядя на жидкую кашу из сладкой муки перед собой.

Чэн Исе с невозмутимым лицом сидел напротив.

— Не хочешь, так проваливай.

Чэн Цяньли сделал вид, что сейчас заплачет, но всё равно подвинул к себе чашку и приступил к завтраку. Линь Цюши подумал, что он не сможет есть острое, но оказалось, что парень просто вредничал — говорил, что не хочет, но организм выдал его с потрохами. Мужчина ушёл почистить зубы, а когда вернулся, чашка уже пустовала.

— Хочу ещё, — канючил Чэн Цяньли. — Эй, добавь ещё острого.

Линь Цюши:

— …

Забавный ты.

Обитатели коттеджа собрались вместе на завтрак, а потом разошлись каждый по своим делам. Линь Цюши вначале думал, что атмосфера здесь обычноочень напряжённая, но вскоре заметил, что на самом деле всё совсем не так. На втором этаже располагались тренажерный зал и игровая комната, весь четвёртый этаж занимала библиотека… Можно делать что угодно.

Чэн Цяньли позвал Линь Цюши съездить за Тостом, и мужчина согласился.

Они выехали на машине в город, и Линь Цюши тактично поинтересовался, чем занят Жуань Наньчжу, не отправился ли в мир за дверью.

— Ага, — Чэн Цяньли, сидя на пассажирском сиденье, жевал жвачку. — Как раз где-то в эти дни должен был. Чем дальше, тем отчётливее ощущается приближение двери. Обычно каждый точно знает, когда ему предстоит идти снова… хм… конечно, лучше никому не говорить точное время, кроме тех, кто пойдёт с тобой вместе.

— Но в этот раз он пойдёт один? Это очень опасно? — Линь Цюши больше всего волновало именно это.

— Опасно-то, конечно, опасно, — ответил Чэн Цяньли. — Но, кажется, с ним пойдёт кто-то ещё. Кто именно, я точно не знаю…

— О, — отозвался Линь Цюши. — Надеюсь, в будущем от меня тоже будет хоть немного пользы…

Чэн Цяньли, посмотрев на него, усмехнулся, но ничего не сказал.

Следующие несколько дней Линь Цюши почти не видел Жуань Наньчжу, тот, казалось, был ужасно занят, и в коттедже проводил крайне мало времени.

Зато Линь Цюши уже неплохо освоился здесь и узнал обитателей коттеджа получше.

И Маньмань — двадцатитрёхлетний студент, такой же болтун, как Чэн Цяньли. Если они вдруг оставались вдвоём, то могли зацепиться языками на весь день. Но И Маньмань был более зрелым парнем, редко устраивал капризные сцены. Лу Яньсюэ немного старше, чем И Маньмань, на данный момент единственная девушка среди них, внешности заурядной, иной раз можно и не заметить её присутствия, да и с виду не похожа на очень смелого человека. Однако, по словам Чэн Цяньли, за дверью Лу Яньсюэ производила совершенно иное впечатление.

Что же касается старшего брата Чэн Цяньли, Чэн Исе, как рассказывал сам Чэн Цяньли: «Лучше держаться от него подальше, у него с психикой проблемы…»

Тем не менее, наблюдая за их отношениями, Линь Цюши составил собственное мнение насчёт их характеров.

На пятый день пребывания Линь Цюши в коттедже практически постоянно отсутствовавший Жуань Наньчжу наконец появился. Линь Цюши как раз собирался пойти наверх лечь спать, но дошёл только до коридора, как перед ним будто из воздуха возник человек. Линь Цюши от испуга чуть не подскочил, но пригляделся и увидел Жуань Наньчжу.

Тот выглядел просто ужасно — стоял, держась рукой за стену, и казалось, в любой момент может упасть. Линь Цюши тут же подбежал, чтобы поддержать его, и спросил:

— Наньчжу, ты в порядке?

Жуань Наньчжу покачал головой:

— Отведи меня в комнату.

Линь Цюши кивнул и проводил его в спальню.

Едва оказавшись на постели, Жуань Наньчжу отключился, а Линь Цюши так перепугался, что немедленно рванул на первый этаж и позвал остальных. Он впервые столкнулся с такой ситуацией, поэтому не знал, нужно ли сразу ехать в больницу.

Чэнь Фэй поднялся наверх, быстро осмотрел Жуань Наньчжу и заверил, что ничего страшного не случилось, обычное переутомление. И всё же для перестраховки предложил съездить в больницу.

Линь Цюши выдохнул, услышав его слова.

Он впервые видел Жуань Наньчжу настолько ослабшим, с лицом бледным, как бумага. Обычно мужчина производил впечатление человека несравнимо надёжного, как будто, если он рядом, можно вообще ни о чём не волноваться. Но сейчас, глядя на него, Линь Цюши неизбежно чувствовал беспокойство за Жуань Наньчжу.

Чэнь Фэй на машине повёз Жуань Наньчжу в больницу, Линь Цюши поехал с ними.

Они зарегистрировались в приёмной, и врач после поверхностного осмотра не обнаружил никаких внешних повреждений, физиологические показатели тоже оказались в норме, мужчина всего лишь уснул.

— Вот и хорошо, — вздохнул Чэнь Фэй. — Ничего серьёзного. Пригляди за ним, а я выйду позвонить.

Линь Цюши кивнул.

Когда Чэнь Фэй вернулся, выглядел он заметно помрачневшим. Линь Цюши спросил, что случилось, и тот, помолчав полминуты, тихо ответил:

— Человек, который входил в дверь вместе с Жуань-гэ, погиб.

Линь Цюши округлил глаза.

— Только что, — добавил Чэнь Фэй. — Выпрыгнул… из окна.

Линь Цюши перевёл взгляд на Жуань Наньчжу и вдруг тяжело и с облегчением выдохнул… Как хорошо, что он… жив.

 

Заметки от автора:

Линь Цюши: Я люблю нюхать кота.

Жуань Наньчжу: Я люблю, когда Линь Цюши нюхает кота.

Каштан: Мяу-мяу-мяу?

Третья дверь

Жуань Наньчжу проспал в больнице ровно сутки, придя в себя только на следующий день.

Всё это время Линь Цюши находился рядом с ним, переживая, как бы чего не случилось. Все жители коттеджа тоже приехали и покинули больницу, только убедившись, что жизни Жуань Наньчжу ничто не угрожает.

Когда Жуань Наньчжу пришёл в себя, Линь Цюши как раз читал новости в телефоне. И, возможно, ему показалось, но за последние два дня произошло пугающе много несчастных случаев, причём смерти были самые странные. Например, три человека поехали на лифте в горящем доме, в итоге лифт застрял, и несчастные сгорели заживо.

Долистав новости, Линь Цюши поднял глаза на Жуань Наньчжу и увидел, что тот проснулся. Только проснулся, но ничего не говорит, не шевелится, а лишь молча смотрит в потолок.

— Наньчжу! — Линь Цюши, переживая за его состояние, осторожно позвал мужчину по имени.

Тот не отозвался, но медленно перевёл взгляд на Линь Цюши. Эмоции, которые плескались в его чёрных зрачках, Линь Цюши так и не смог распознать.

— Хочешь пить? — Линь Цюши увидел, что губы Жуань Наньчжу немного пересохли, и помог ему приподняться, затем налил полный стакан тёплой воды и поднёс, чтобы мужчина попил. — Врач сказал, с твоим телом всё в порядке, просто сильное переутомление. Отдохнёшь пару дней, и поправишься.

Жуань Наньчжу глоток за глотком осушил стакан и снова закрыл глаза, прежде чем сказать:

— Понятно.

Линь Цюши спросил:

— Ты голоден? Я пойду принесу тебе каши.

— Не голоден, — ответил Жуань Наньчжу. — Просто посиди рядом со мной. Где мой телефон?

Линь Цюши протянул Жуань Наньчжу его мобильный, тот на его глазах набрал номер, но не ясно, что именно ему говорили на том конце — пару раз понимающе хмыкнув, мужчина положил трубку.

— Появилась подсказка для пятой двери Чэн Цяньли, — произнёс он. — Через пять дней ты идёшь с ним.

— Хорошо, — Линь Цюши во всём готов был слушаться указаний Жуань Наньчжу.

— Насчёт меня… посмотрим. Если смогу, я поведу вас обоих, — Жуань Наньчжу закрыл глаза. — Но пока ещё неизвестно. Я постараюсь.

— Не нужно себя заставлять, — отозвался Линь Цюши. — Я справлюсь один.

Жуань Наньчжу покачал головой, но ничего не ответил на это.

Только потом Линь Цюши узнал, что Жуань Наньчжу прошёл через свою десятую дверь, а вместе с ним отправился ещё один мужчина из другой организации, у которого также подошла очередь десятой двери. Они неплохо ладили, но только из десятой двери вышел живым один Жуань Наньчжу.

— В конце остались только я и ещё одна женщина, — вкратце рассказал Жуань Наньчжу, вернувшись в коттедж. — И та женщина явно непростая.

Кого же из доживших до десятой двери язык повернётся назвать простаком?

— Чэн Цяньли, ты получил подсказку? — Видимо, Жуань Наньчжу не желал больше говорить о пройденной двери, и сменил тему.

— Получил, — ответил Чэн Цяньли. — Тем же вечером, пока ты, Жуань-гэ, был в отключке, — он вынул из кармана и протянул мужчине записку. — Вот.

Жуань Наньчжу прочёл то, о чём говорилось в записке, затем  передал бумажку сидящему рядом Линь Цюши.

— Посмотри, это ведь и твоя следующая дверь.

— О, — Линь Цюши взял записку и прочитал лишь два написанных в ней слова: Сестрицын барабан.

— Что это? — Линь Цюши не понял значения подсказки. — Музыкальный инструмент?

— Нет, это название песни, — Чэн Цяньли уже в общих чертах изучил подсказку. — Примерное содержание таково, что младшая сестра повсюду ищет старшую…

— И всё? — спросил Жуань Наньчжу.

Чэн Цяньли ответил:

— Наверняка есть какой-то ещё смысл, — он неловко почесал затылок и усмехнулся. — Я же ещё не успел посмотреть.

Чэн Исе, который находился поблизости, равнодушным тоном вставил:

— Главное, оставайся таким же беспечным, когда будешь помирать.

Чэн Цяньли огрызнулся:

— Эй! Ты как разговариваешь! Ещё же куча времени!

Увидев, что близнецы вот-вот опять поругаются, Жуань Наньчжу сделал рукой «стоп» и сказал:

— Прямо сейчас иди и всё разузнай. Пока твоё время входа в дверь не установилось, поэтому лучше подстраховаться от неожиданных проколов.

— Хорошо, — послушно отозвался Чэн Цяньли.

И лучше бы он ничего не узнавал. Когда выяснилось, что именно скрывается за словами песни, Линь Цюши ощутил, как по спине пробежал холодок.

Первые несколько строчек «Сестрицыного барабана» были такими:

Сестрица моя с малых лет была нема.

И когда я подросла, из дому она ушла.

Тосковала я по ней день ото дня, день ото дня.

Сестрица моя!

Вот и я подросла, стала, как она была,

И тогда я поняла её, вдруг поняла.

И с тех пор ищу её день ото дня, день ото дня.

Сестрица моя!

На молитвенном кургане сидит старик,

То и дело повторяет:

А-Ом-Мани-Падме-Хум.

Вроде бы простая песня о том, как младшая сестра ищет старшую, но когда выяснился сюжет написания песни, оказалось, что в ней поётся о барабане из человеческой кожи.

Давным-давно у приверженцев некой религии существовала такая традиция — с девственницы живьём снималась кожа, из которой затем делался барабан. По легенде звук этого барабана способен соединить жизнь и смерть, помочь вырваться из круга перерождений.

Утверждалось, что немая старшая сестра добровольно согласилась пожертвовать собой, чтобы из её кожи сделали барабан, но так ли это на самом деле, тут мнения расходились.

— Для барабана непременно требовалась кожа девушки, не вступавшей в сексуальные отношения, такой материал считался самым чистым. А если девушка вдобавок немая — ещё лучше, поскольку немая никогда не произносила слов лжи, а значит, и душа её тоже не запятнана, — Чэн Цяньли зачитывал найденную информацию. — Кроме того, снимать кожу надлежало непременно живьём, таким образом звук получался наиболее ярким… — Дочитав, юноша содрогнулся. — Как хорошо, что мы живём в обществе, где правит закон.

Иногда то, что творят люди, страшнее самых жутких на свете призраков.

Линь Цюши произнёс:

— Говорится, что автор этой песни в путешествии встретил девушку, искавшую свою старшую сестру. Она не знала, куда пропала её сестра, пока не услышала мантру и донёсшийся с небес звук барабана.

Жуань Наньчжу спокойно слушал, не выражая ни согласия, ни протеста. Он и сейчас выглядел не очень хорошо. Конечно, врач сказал, что все процессы в норме, но моральный урон никогда нельзя измерить.

— В этот раз я могу пойти с ними, — подал голос сидящий рядом Чэн Исе. — Тебе лучше передохнуть.

Жуань Наньчжу:

— Ты?

Чэн Исе кивнул. По возрасту они вроде бы не различались с Чэн Цяньли, но старший брат производил впечатление человека гораздо более серьёзного и совсем не походил на семнадцати-восемнадцатилетнего юношу. С определённого угла он даже немного напоминал Жуань Наньчжу.

— Я подумаю, — Жуань Наньчжу почему-то глянул на Линь Цюши и не дал прямого ответа.

Чэн Исе чуть нахмурился, словно не понимал колебаний Жуань Наньчжу, но в итоге так ничего и не возразил, бросив лишь «Хорошо».

К счастью, пускай состояние Жуань Наньчжу оставляло желать лучшего, всё-таки он выбрался из жутко опасной двери.

Вечером все решили как следует отметить это событие. Лу Яньсюэ наготовила целый стол еды, а Линь Цюши, который вызвался ей помогать, обнаружил у девушки поразительный талант к кулинарии. И только спросив, узнал, что она раньше готовила на заказ, но потом, попав за дверь, закрыла свой бизнес и поселилась в коттедже.

— Вообще-то я не лучший повар здесь, — призналась девушка. — Чжан Цзяо готовит ещё лучше меня, но он пока в отъезде. Когда он вернётся, вот тогда полакомишься вкусным! Хотя, как я посмотрю, ты тоже неплох. Часто готовишь?

— Я ведь жил один, — ответил Линь Цюши, занятый нарезкой овощей. — Приходилось учиться готовить хоть что-то.

Когда стол был накрыт, они откупорили несколько бутылок вина, и за столом воцарилась непринуждённая атмосфера, все болтали и смеялись, так что невозможно стало разглядеть нависшую над каждым мглу.

Линь Цюши даже выпил пару бокалов, правда, на большее не решился. Его сердце наполняло беспокойство, и мужчина беспокоился, что напьётся.

Жуань Наньчжу вот оказался довольно стойким к алкоголю — он в одиночку осушил целую бутылку красного.

Когда все наелись и напились, то разошлись по своим комнатам. Не исключением стал и Линь Цюши. Поднявшись к себе, он принял горячий душ, но когда вышел, то увидел Жуань Наньчжу, сидящего на его кровати в ожидании.

— Наньчжу, что-то случилось? — Линь Цюши подошёл к нему, вытирая мокрые волосы.

— Ты нужен мне, — шокировал его ответом Жуань Наньчжу.

Линь Цюши остолбенел от его слов.

— В каком… смысле?

— В прямом, — ответил Жуань Наньчжу. — Ты не можешь умереть.

Его слова, как ни крути, отдавали неким чувственным подтекстом. Однако Линь Цюши, будучи железобетонным натуралом, совершенно ни о чём подобном не задумался.

— Не мог бы ты выразиться яснее?

Жуань Наньчжу напоследок сказал лишь одну фразу. Вот как она звучала:

— Некоторые люди рождены для дверей.

Сказав это, он ушёл, оставив в комнате совершенно растерянного Линь Цюши.

Линь Цюши всё время казалось, что с Жуань Наньчжу после десятой двери произошли какие-то перемены, но вот так сразу он не мог понять, что же именно изменилось.

Жуань Наньчжу несколько дней отдыхал, и постепенно его состояние пришло в норму.

Линь Цюши знал, что ещё пара дней, и ему предстоит войти в свою третью по счёту дверь, поэтому занимался активными приготовлениями.

На словах это звучало именно так, на самом же деле он вместе с Чэн Цяньли ночью сел смотреть фильмы ужасов.

— Это точно поможет? — Линь Цюши мучили сомнения в действенности метода.

— Поможет, поможет. Побольше насмотримся и перестанем бояться, — сказал Чэн Цяньли, прижимая к груди упаковку чипсов.

— А нам не нужно поискать ещё что-нибудь о подсказке… — всё-таки Линь Цюши этот способ казался ненадёжным.

— Пока что двери лёгкие, а подсказка совсем короткая, ничего нового ты не найдёшь, — ответил Чэн Цяньли. — Ой, гляди, призрак сейчас появится.

Пока они смотрели фильм, Тост лежал рядом на подстилке и украдкой поглядывал на Каштана, а кот, сидя на краешке дивана, беспечно помахивал хвостом.

И Маньмань, проходя мимо, увидел Линь Цюши и Чэн Цяньли за просмотром кино и испустил долгий тяжкий вздох.

Линь Цюши сначала ещё подумал — почему И Маньмань так вздыхает? Но не прошло и трёх минут, как он понял сам — Чэн Цяньли до ужаса боялся призраков.

Как только призрак показывался на экране, юноша истошно кричал, прямо как кастрированный петух, да ещё пытался вжаться в щель между диванными подушками.

Линь Цюши удивлённо спросил:

— Ты так сильно боишься?

Чэн Цяньли, дрожа как осиновый лист, спросил в ответ:

— Тебе не страшно?

— Страшно, но не так, как тебе. Ты не мог бы не прижиматься к моей руке… — ему показалось, что Чэн Цяньли сейчас сломает ему кости.

Юноша отпустил его и уже приготовился схватиться за Каштана, но Линь Цюши поспешно его остановил:

— Лучше тогда обнимай меня.

Чэн Цяньли растрогался:

— Ты такой хороший!

Линь Цюши:

— …

Если не буду хорошим, боюсь, останусь без кота.

В конце концов, они так и не досмотрели фильм до конца — каждый обитатель коттеджа был готов пришибить Чэн Цяньли за его адские вопли, а Линь Цюши уже весь занемел, и первой его реакцией при виде призрака стало отодвинуться от Чэн Цяньли подальше.

Он так орал, что даже те, кто уже ушёл спать, снова вышли в гостиную.

— Чего ты так кричишь? Чэн Цяньли, тебе шею намылить? Что за завывания посреди ночи! — Лу Яньсюэ перед сном нанесла на лицо зелёную маску, и когда спустилась в ней по лестнице, не на шутку испугала обоих.

— Мне страшно, — ответил Чэн Цяньли.

— Если тебе страшно, зачем ты смотришь ужасы? — спросила девушка. — Да ещё так орёшь… будь я на месте призрака, давно бы померла с перепугу.

Чэн Цяньли:

— Но ведь мне через два дня идти в дверь, как же не смотреть?

Лу Яньсюэ:

— Ну вот за дверью и ори, сколько влезет! Всё равно мы тут тебя не услышим, будешь других доставать своими криками.

Чэн Цяньли:

— Нет! Я буду вас доставать… А-а-а-а-а-а!

Лу Яньсюэ:

— Чэн Исе, иди утихомирь своего несносного братца, он тут бунтовать решил!!!

Чэн Цяньли:

— …

Чэн Исе, одетый в пижаму, неспешно вышел на крики Лу Яньсюэ и без всякого выражения на лице сказал брату только одну фразу:

— Если сегодня ночью скажешь ещё хоть слово, в следующую дверь пойдёшь один.

Чэн Цяньли:

— …

Чэн Исе повернулся к Линь Цюши.

— Спокойной ночи.

Линь Цюши не знал, плакать или смеяться.

— Спокойной ночи.

Одна фраза прекратила истошные петушиные крики. Лу Яньсюэ перед уходом наказала Линь Цюши в следующий раз не садиться смотреть фильмы ужасов с Чэн Цяньли.

Линь Цюши с усилием закивал, уверяя, что следующего раза не будет.

На лице бедного Чэн Цяньли отразилась такая обида, что он походил на несчастную жену, преданную мужем.

Лу Яньсюэ ушла, а Линь Цюши заговорил с Чэн Цяньли, но тот никак не соглашался открывать рот, пришлось набирать слова на экране телефона.

Линь Цюши спросил:

— Ты что, правда решил молчать? Разве твой брат не пошутил?

Чэн Цяньли написал: Он никогда не шутит.

Линь Цюши:

— Ну… тогда я тоже пошёл спать. Спокойной ночи?

Чэн Цяньли написал: Спокойной ночи.

Наконец обретший свободу Линь Цюши поскорее отправился спать.

На следующий день Чэнь Фэй спросил, неужели Чэн Цяньли вчера опять смотрел ужастики? Кому настолько нечем заняться, что решил составить ему компанию?

Линь Цюши пристыженно указал на себя.

Чэнь Фэй три секунды помолчал.

— Прости, забыли тебе сказать. На самом деле у каждого из нас есть какие-то свои странности. Узнаешь, когда поживёшь здесь подольше.

Странности? Линь Цюши первым делом бросил взгляд в сторону Жуань Наньчжу.

В итоге глаза выдали его с головой — Чэн Цяньли, который сидел рядом, неслышно прошептал, озвучив его мысль:

— Всё время переодеваться в женщину — это разве ещё не странность?

Линь Цюши:

— …

И почему он не может ничего возразить???

Палочки внезапно замерли в руке Жуань Наньчжу.

— Чэн Цяньли.

Чэн Цяньли:

— Ха… ха-ха? Жуань-гэ?

Жуань Наньчжу ответил:

— Ничего, — затем вытер рот салфеткой и улыбнулся: — Просто позвал тебя.

Чэн Цяньли в момент сдулся, и, судя по его лицу, юноша очень хотел бы сейчас зашить себе рот.

Впрочем, эта сцена показалась Линь Цюши очень смешной. Он-то думал, что в коттедже царит серьёзная напряжённая атмосфера, но, переехав сюда, понял, что на самом деле все его обитатели больше напоминали живущих вместе товарищей. И кроме дней, когда кому-то вскоре предстоит войти в дверь, остальное время они проводили в расслабленной обстановке.

Время по капле утекало, и вскоре наступил день, когда Линь Цюши должен войти в дверь.

Вечером накануне Жуань Наньчжу всё-таки принял решение лично провести Линь Цюши и Чэн Цяньли через эту дверь.

На этой почве у них с Чэн Исе возникло разногласие, юноша настаивал, что может сам справиться с этой миссией, поскольку Жуань Наньчжу ещё не вполне восстановился.

— Я не могу быть за вас спокоен, — такой фразой ответил ему Жуань Наньчжу, причём произнёс её весьма спокойным тоном. — Ты же не хочешь, чтобы с твоим братом случилось какое-то несчастье.

Чэн Исе молчал. Чэн Цяньли как раз сидел в гостиной на первом этаже в обнимку с Тостом и гладил пёсика по пушистой попе. Ну просто беззаботное дитя, не знающее грусти.

Чэн Исе сказал:

— Если бы Линь Цюши не пошёл с ним, ты всё так же настаивал бы на том, чтобы провести их?

Жуань Наньчжу ответил:

— Нет.

Чэн Исе:

— И что в нём такого особенного?

Жуань Наньчжу улыбнулся:

— Симпатяга — это считается за особенность?

Чэн Исе приподнял бровь, выражая, что нисколько не поверил словам мужчины. Они так долго были знакомы, что юноша прекрасно знал — Жуань Наньчжу не из тех, кто легко поддаётся чувствам. Если он так ценит Линь Цюши, следовательно, у него на это есть свои причины. Просто сейчас невозможно понять, в чём же эти причины заключаются.

На том они и порешили, Чэн Исе не стал больше упорствовать.

Поскольку следующая дверь принадлежала Чэн Цяньли, за несколько дней до назначенного времени все трое почти постоянно находились вместе, даже приходилось выбирать момент, чтобы всем вместе пойти в туалет.

К счастью, этот период не продлился слишком долго. На десятый день Линь Цюши сидел с Чэн Цяньли на диване и играл в игры. Жуань Наньчжу неподалёку от них читал книгу, сидя с котом, прижавшимся к его груди.

Но тут Чэн Цяньли, секунду назад увлечённый игрой, словно что-то почувствовал — всё отложил в сторону и сказал:

— Началось.

Жуань Наньчжу:

— Где?

Чэн Цяньли:

— Второй этаж.

— Идём, — Жуань Наньчжу отпустил Каштана, они втроём поднялись и направились по лестнице наверх.

Повернув от лестницы в коридор, Линь Цюши увидел, что он изменился, превратившись в ряды одинаковых железных дверей с обеих сторон. На четырёх из них виднелись печати.

— Иди, — Жуань Наньчжу глянул на Чэн Цяньли.

Чэн Цяньли, немного побледневший, вымученно улыбнулся и пошёл вперёд, затем потянул за ручку пятой двери.

Со скрипом с виду тяжёлая железная дверь легко отворилась. Линь Цюши почувствовал, как его непреодолимой силой толкает в открывшийся проход, перед глазами всё завертелось, и в следующий миг окружающая обстановка кардинально переменилась.

Второй этаж коттеджа исчез, вместо него перед Линь Цюши возник густой лес. Он огляделся по сторонам — Жуань Наньчжу и Чэн Цяньли, которые только что стояли рядом, исчезли, а посреди громадных пышных деревьев впереди виднелась вымощенная камнем тропинка, ведущая вглубь чащи.

Линь Цюши вынул телефон — как и ожидалось, сигнала здесь не было. Тогда мужчина направился по тропинке, но не прошёл и десяти шагов, как увидел девушку, которая сидела у края дороги и плакала.

Сжавшись в комочек, она рыдала почти без остановки. Линь Цюши картина сразу же показалась знакомой. Задумавшись, он вдруг вспомнил — ведь первая их встреча с Жуань Наньчжу, кажется, до странности походила на эту ситуацию…

Неужели это Жуань Наньчжу? Линь Цюши стоял на месте, не приближаясь, и только с сомнением разглядывал заливающуюся слезами девушку.

Девушка, поплакав ещё немного, подняла голову и увидела Линь Цюши, который хмуро смотрел на неё. От испуга она отпрянула назад и в ужасе вскрикнула:

— Кто ты такой?! Что ты собираешься со мной сделать… Что это за место…

Линь Цюши, услышав, облегчённо вздохнул и понял, что она, должно быть, не Жуань Наньчжу.

— Ты только что здесь оказалась? — спросил он девушку.

Она с жалостливым видом закивала. К слову, внешне девушка была довольно симпатичной — небольшого роста, сбившаяся в комок, она вызывала желание её утешить.

Линь Цюши произнёс:

— Идём со мной, скоро стемнеет, нам нужно скорее добраться до места назначения.

— До места назначения? Что ещё за место назначения? Кто ты такой, в конце концов? Где мы? Я ведь была дома!

От внезапно посыпавшихся вопросов Линь Цюши показалось, что его голова сейчас опухнет. Теперь он наконец понял, почему обитатели коттеджа поначалу так не любят новеньких. Потому что каждый новичок — это десять тысяч «почему»… да ещё таких, которые в любой момент могут вновь кануть в небытие.

— Объясню по дороге, — всё, что мог сказать Линь Цюши.

Возможно, отсутствие угрозы в облике мужчины придало девушке смелости, и она всё же последовала за ним, хоть и по-прежнему всего опасаясь.

Они вдвоём направились по тропинке. Линь Цюши вкратце рассказал девушке о мире за дверью. Разумеется, не слишком подробно, поскольку если объяснять всё до конца, пожалуй, не хватило бы и целого дня. Девушка представилась именем Сюй Цзинь¹ и рассказала, что шла по своим делам, как обычно, но потом, добравшись до подъезда своего дома, вместо лестничной площадки увидела двенадцать дверей…

¹Цзинь — драгоценность, лучшая яшма, прекрасный самоцвет.

Спустя полчаса они дошли до конца тропы и оказались в небольшой деревушке, скрытой среди зарослей густого леса.

От обстановки вокруг веяло экзотикой — почти все постройки оказались деревянными домами на сваях, притом обвешанными какими-то украшениями из костей. Только вот неизвестно, кому принадлежали эти кости.

— Вы пришли, — стоило им оказаться в черте поселения, и кто-то горячо поприветствовал их. Это оказалась молодая женщина, которая сказала: — Остальные уже внутри, только вас и ждём. — Она указала на большой деревянный дом неподалёку.

— Простите, а что это за место? — спросила Сюй Цзинь.

Но женщина не ответила на вопрос, только смотрела на них, радостно улыбаясь. Сначала Линь Цюши её улыбка показалась очень гостеприимной, но теперь, при ближайшем рассмотрении, он понял, что выглядит это странно — что бы они ни спросили, женщина больше ничего не говорила и только всё время держала на лице одну и ту же улыбку.

Линь Цюши предположил, что она, должно быть, не из реальности, а неигровой персонаж из мира за дверью.

Сюй Цзинь даже немного испугалась этой улыбки и отошла на пару шагов в сторону. Линь Цюши сказал ей:

— Идём внутрь, осмотримся.

Сюй Цзинь ответила мелкими кивками.

Они поднялись по лестнице в деревянное здание, но ещё не успели переступить порог, как услышали изнутри яростную ругань.

— Да е**л я вас всех, что это за место такое? Даже не думайте, мать вашу, меня одурачить! Я уже вызвал полицию!!! — Эти слова оказались довольно привычными уху, и Линь Цюши мгновенно понял, что происходит внутри.

Священный храм

Линь Цюши вошёл в дом и увидел молодого парня в неформальной одежде с кольцом в губе и обесцвеченными волосами, который стоял и топал ногой. Выглядел парнишка как самая низкоразрядная шпана, но сейчас именно он стоял напротив всех и орал дурным голосом. Остальные взирали на него с безразличием, как на глупого клоуна.

Увидев вошедших, паренёк разволновался ещё больше и ткнул в них пальцем:

— Вы заодно с этой шайкой? Для чего вы заманили меня сюда? Сейчас же везите меня назад, иначе я нахрен вас прикончу!

Этот блеф показался Линь Цюши очень забавным.

— Ты же вроде собирался полицию вызвать? Почему вдруг решил нас прикончить? — спросил он.

— Ты сдохнуть захотел? — слова Линь Цюши сильнее рассердили юношу, он в гневе заорал: — Ещё одно бесполезное слово, и я тебя прирежу! Да ты знаешь, кто я такой? Как ты смеешь так со мной разговаривать!

Линь Цюши больше не удостоил его вниманием, оглядывая толпу.　

От этого взгляда его сердце мигом потяжелело. В комнате за юношей сидело и стояло всего тринадцать человек, а вместе с парнем, Линь Цюши и Сюй Цзинь — ровно шестнадцать.

Линь Цюши впервые видел такое количество народа за дверью. Без лишних слов стало ясно, насколько высока сложность этого мира.

Большинство в команде сохраняли равнодушие на лицах, даже некоторое презрение к невоспитанному пареньку, и никто явно не собирался учить его уму-разуму.

И верно, зачем тратить время на покойника.

В команде из тринадцати других было пятеро мужчин и восемь женщин. Линь Цюши очень быстро нашёл тех, кого искал — стоящего впереди всех юношу и сидящую в углу с опущенной головой женщину.

Лица у обоих оказались незнакомыми, но одежда раскрыла Линь Цюши их истинные личности.

Женщина — Жуань Наньчжу, юноша — Чэн Цяньли.

Линь Цюши, посмотрев на них, сразу отвёл взгляд.

— Я с вами разговариваю, что за отношение?! — равнодушие Линь Цюши взбесило белобрысого паренька, он действительно вынул из кармана маленький нож и стал им размахивать. — Ты что, правда сдохнуть хочешь?

Стоило ему это сказать, и на плечи парню со словами «Пошумел и хватит» опустились две тяжёлые руки, затем послышался приятный мужской голос:

— Дружок, ты ещё молодой, зачем так сильно распаляться?

Линь Цюши следом за голосом увидел лицо привлекательного мужчины. Хозяин голоса улыбнулся парню и мягким тоном продолжил:

— Если у тебя какие-то проблемы, мы можем все вместе спокойно их обсудить.

Неизвестно, что именно сделал хозяин голоса, но лицо парня моментально побледнело, он стиснул зубы и всё-таки сдался — убрал нож и тихо буркнул:

— Даже не думайте меня одурачить.

Мужчина отпустил его плечи, шагнул вперёд и улыбнулся Линь Цюши:

— Меня зовут Мэн Юй¹, я за дверью в четвёртый раз.

¹Юй — чистое золото.

Линь Цюши пожал протянутую руку.

— Юй Линьлинь. Третий.

Мужчина произнёс, всё так же улыбаясь:

— Садись, мы как раз обсуждали важные детали.

Линь Цюши кивнул.

Мэн Юй обладал огромной притягательной силой и улыбался на редкость ласково, поэтому как-то по умолчанию стал лидером в команде.

Жуань Наньчжу, который ранее привычно занимал этот пост, в этот раз вёл себя слишком тихо. Линь Цюши как бы случайно подсел к нему и заметил, что тот выглядит явно не очень хорошо.

— Девушка, с вами всё в порядке? — спросил его Линь Цюши. — Вы плохо себя чувствуете?

Жуань Наньчжу чуть покачал головой и нежно улыбнулся ему.

— Всё хорошо. У меня с детства слабое здоровье. Спасибо за заботу.

Линь Цюши представился:

— Меня зовут Юй Линьлинь.

Жуань Наньчжу ответил:

— Чжу Мэн.

— Рад познакомиться, — Линь Цюши отвёл взгляд.

В этом мире Жуань Наньчжу выглядел не совсем так, как в предыдущих двух. Он стал меньше ростом и прямо-таки источал слабость. И хотя лицо осталось таким же красивым, теперь это была в большей степени болезненная красота.　

Линь Цюши догадался, что подобные изменения — результат не вполне восстановившегося здоровья Жуань Наньчжу.

— Вы все видели ту женщину снаружи? — Мэн Юй тем временем поверхностно анализировал ситуацию вслух. — Только что я спросил у неё, что здесь происходит, и она сказала, что работает гидом, а мы приехали сюда на экскурсию.

Должно быть, это сюжетный фон.

— На экскурсию? — спросила одна из девушек. — И сколько дней она продлится?

— Она не сказала, упомянула только, что мы должны осмотреть все местные достопримечательности, — ответил Мэн Юй. — Думаю, существует ограничение по времени. Но пока нельзя сказать наверняка.

— А наше жилище? — вдруг спросил Чэн Цяньли. — Где мы будем жить?

Мэн Юй подошёл к окну и указал на ряд маленьких бамбуковых хижин возле леса:

— Вон там.

Хижины рядком теснились друг к другу, а сразу за ними начиналась лесная чаща. Зато перед строениями были высажены декоративные растения, даже цветы. Только Линь Цюши не мог распознать, какие именно виды.

— Давайте поделимся на комнаты, — вдруг предложил Мэн Юй. — Мы в любом случае не сможем жить все вместе.

— Почему нельзя всем вместе? — осторожно спросила новенькая Сюй Цзинь. — Разве так не безопаснее?

— Оставаясь вместе, мы уснём, — ответил Линь Цюши. — Это совсем небезопасно.

— О… — Сюй Цзинь всё-таки перестала задавать вопросы, несмотря на то, что ровным счётом ничего не понимала. Она оказалась куда более адекватной, чем белобрысый паренёк. По крайней мере, девушка не стала, ни в чём не разобравшись, вызывать к себе резко негативное отношение большинства.

— Пока что известно довольно мало. Думаю, завтра мы получим больше сведений, — произнёс Мэн Юй. — Время уже позднее, давайте готовиться ко сну.

Поэтому все направились к бамбуковым хижинам.

Шестнадцать человек — группа довольно большая, поэтому вместе они особо не испытывали страха, несмотря на то, что уже стемнело.

Линь Цюши вошёл в хижину первым и быстро осмотрелся.

В каждой хижине предусматривалось по три кровати, все — на втором этаже, одна у окна, две у стен. Погода здесь стояла тёплая, поэтому постельные принадлежности были очень тонкие.

Но при распределении по комнатам шестнадцать человек столкнулись с трудностями.

Мэн Юй ещё не успел ничего сказать, а уже сразу несколько девушек выказали желание жить вместе с ним.

— Как-то неудобно, — улыбнулся Мэн Юй. — Лучше всё-таки мужчинам и женщинам жить отдельно.

— Мы скоро с жизнью попрощаемся, какие тут неудобства? — одна из девушек весьма открыто высказала свои намерения. — Мэн-гэ, я хочу жить с тобой, и точка… — она тут же выскочила вперёд и обхватила Мэн Юя за руку, да ещё специально прижалась немаленькой грудью.

Мэй Юй усмехнулся:

— Идёт.

Подобное Линь Цюши видел впервые, но, если подумать, чему тут удивляться? Шансы на выживание повышаются, если прибиться к какому-нибудь старичку с богатым опытом.

— Прости, можно мне жить с тобой? — послышался голос Жуань Наньчжу. Он медленно подошёл к Линь Цюши. — Мне немного страшно.

Линь Цюши, глядя на его ужасно бледное лицо размером с ладошку, тут же закивал и ответил согласием.

— Я тоже хочу жить с тобой, — вдруг послышался голос другой девушки, той самой Сюй Цзинь, которая только что познакомилась с Линь Цюши. Она выглядела ужасно жалостливо, в глазах её стояли слёзы. — Юй Линьлинь, мне тоже очень страшно.

Линь Цюши:

— …

Как-то совсем не к месту такое предложение!

Но, поколебавшись немного, мужчина решил, что согласие жить с Жуань Наньчжу и при этом отказ Сюй Цзинь будет выглядеть немного странно, поэтому пришлось кивнуть и ответить «хорошо».

— Спасибо тебе, — Сюй Цзинь заулыбалась. Потом девушка мельком глянула на Жуань Наньчжу, словно оценивая. А тот, заметив взгляд девушки, приподнял уголки губ, чуть улыбаясь ей.

Впрочем, такое молчаливое согласие и взаимная оценка бывают только между девушками, и Линь Цюши, думающий только о мире за дверью, совершенно не заметил, что произошло.

Очень скоро они всё-таки поделились по хижинам и отправились каждый к себе, готовиться ко сну.

Линь Цюши умылся и лёг на бамбуковую кровать. Его место располагалось возле окна. Повернув голову, мужчина мог увидеть, что творится снаружи.

За окном уже стемнело, стихли все звуки. В лесу не слышалось ни насекомых, ни птиц, по округе распространилась пугающая тишина.

Кровать Жуань Наньчжу стояла вплотную к кровати Линь Цюши. Тот не спал, только лежал на боку и спокойно смотрел ему в глаза.

Линь Цюши на самом деле хотел сказать ему очень многое, но, к сожалению, сейчас с ними в комнате находилась Сюй Цзинь, поэтому приходилось потерпеть.

— Спокойной ночи, — сказал Линь Цюши.

— Спокойной ночи, — уголки глаз Жуань Наньчжу чуть приподнялись.

С наступлением ночи лес заволокло туманом.

Линь Цюши проснулся, потревоженный шелестящим шорохом. Открыв глаза, он обнаружил, что остальные ещё крепко спят.

Шорох, очень тихий, кажется, доносился из глубины лесной чащи, но из-за тумана и густых зарослей не представлялось возможным чётко услышать, что его издавало. Даже Линь Цюши со своим чутким слухом смог различить только слабые отзвуки.

Мужчине показалось, что он услышал голос девушки, поющей песню… Нет, всё-таки больше это походило на мантру, вначале неясное бормотание, которое потом становилось всё отчётливее.

Линь Цюши окончательно проснулся и сел в кровати. И всё же поначалу он не сразу смог определить, происходит ли то, что он видит, на самом деле или же это до сих пор сон. Через окно мужчина увидел силуэты людей, мелькающие в тумане.

Все те люди плотным скопом стояли посреди леса, но сквозь туман удавалось различить лишь размытые очертания их лиц.

Линь Цюши как раз разглядывал странную картину, когда вдруг почувствовал на плечах чьи-то руки. Вздрогнув от испуга, он развернулся и увидел Жуань Наньчжу.

— Не смотри, — Жуань Наньчжу пристроил подбородок на плечо Линь Цюши, в его чёрных глазах будто бы сияли звёзды. — Ты не замечаешь, как они приближаются?

Линь Цюши замер на мгновение и сразу убедился, что Жуань Наньчжу прав — силуэты становились всё ближе, при этом не двигаясь с места. А их лица выплывали из тумана всё отчётливее.

— Мне что-то холодно, — сказал Жуань Наньчжу. — Давай спать в обнимку. — Его голос звучал слабо, казалось, силы вот-вот его покинут. Линь Цюши сжал ладонь Жуань Наньчжу и почувствовал, будто держит в руке ледышку.

— Тебе нехорошо? — Линь Цюши немного заволновался.

— Это тело слишком слабое, — Жуань Наньчжу с полуприкрытыми глазами выглядел так, будто уже засыпает, — не слишком приятно.

— Хорошо, — Линь Цюши притянул Жуань Наньчжу к себе в объятия. При этом он заметил, что тело того исключительно лёгкое, практически как листок бумаги. К тому же, от кожи почти не чувствовалось тепла.

Линь Цюши стало его так жалко, что он прижал Жуань Наньчжу к себе покрепче, пытаясь согреть его теплом своего тела.

Жуань Наньчжу, кажется, почувствовал себя гораздо лучше — закрыл глаза и погрузился в сон.

Линь Цюши всё ещё слышал шум снаружи, но вскоре шелест, продлившись ещё немного, стих. Мужчина предположил, что странные силуэты исчезли. Обнимая Жуань Наньчжу, он тоже закрыл глаза и уснул, поддавшись нахлынувшей дрёме.

На следующее утро Линь Цюши проснулся от визга Сюй Цзинь.

Она, тыча в них пальцем, вскрикнула:

— Вы… вы… почему вы оказались в одной постели?!

Линь Цюши ещё ничего не успел ответить, как Жуань Наньчжу, прижимаясь покрепче к его груди, прохныкал:

— Хочу ещё поспать.

Линь Цюши рефлекторно похлопал его по голове.

— Поспишь ещё немного?

Жуань Наньчжу:

— Холодно…

Линь Цюши:

— Я буду тебя обнимать.

И Жуань Наньчжу совершенно естественным движением обвил рукой талию Линь Цюши, зарываясь лицом ему в грудь.

От такого зрелища у Сюй Цзинь едва глаза на лоб не полезли.

— Вы… вы… как вы…

Жуань Наньчжу, кажется, только сейчас проснулся — он неторопливо покинул объятия Линь Цюши, поправил растрепавшиеся волосы и улыбнулся.

— Вчера ночью мне стало так холодно, что я попросила Юй-гэ меня согреть. Не пойми неправильно, мы ничего не делали, — с такими словами он ещё и опустил голову, стыдливо улыбаясь.

Сюй Цзинь ничего не ответила, но взгляд выдал её с головой — сейчас она больше всего хотела сказать что-то вроде: «Мать вашу, да она же просто шлюха! Запрыгнула к нему в кровать, и ещё улыбается, говорит, что между ними ничего не было».

— Юй-гэ хороший человек, — Жуань Наньчжу целиком вошёл в роль. — Не думай о нём плохого.

Линь Цюши, которому неожиданно выдали карточку «хорошего парня»², совершенно не заметил, как запахло порохом между Жуань Наньчжу и Сюй Цзинь.

²Выдать карточку «хорошего парня» на сленге означает вежливый отказ от отношений, проще говоря — билет во френдзону.

— Давайте пойдём завтракать, — сказал он. — Вчера было сказано, что сбор в восемь.

— Ага, — ответил Жуань Наньчжу.

Они умылись и втроём отправились на завтрак.

На оговоренном месте сбора уже сидело несколько человек. Линь Цюши поискал взглядом Чэн Цяньли и, убедившись, что тот присутствует, вздохнул с облегчением.

Завтрак здесь имел местную особенность — это была жареная лапша с очень странным вкусом. Линь Цюши она показалась отвратной, но чтобы не ослабеть, он буквально запихал лапшу в себя.

Жуань Наньчжу и без того находился не в лучшем состоянии, и аппетит у него стал ещё хуже — только попробовав лапшу, он отставил её в сторону.

Линь Цюши, переживая, что тот долго не продержится голодным, отправился на кухню в поисках съестного. Рядом с кухней он обнаружил женщину среднего возраста, которая что-то молола на ручном жернове. Линь Цюши подошёл и вежливо задал ей пару вопросов.

Услышав вопрос, женщина указала на бамбуковую корзину рядом.

Линь Цюши подошёл к корзине и увидел внутри несколько иссушенных яблок. Выглядели они не очень, но на вкус должны были оказаться не слишком плохими.

Он взял яблоки и, проходя мимо женщины, по пути спросил:

— Тётушка, а что вы делаете?

Женщина, не поднимая головы, ответила:

— Муку размалываю.

Линь Цюши глянул на то, что сыплется из жернова. Белый порошок, на вид весьма странной структуры.

Словно почувствовав его взгляд, женщина насыпала немного в маленькую чашку и с улыбкой протянула ему:

— Хочешь попробовать? Это очень питательная мука. Особенно полезна ослабшему организму. Один глоток, и силы восстановятся.

Линь Цюши рефлекторно отказался от предложения. Ему всё-таки показалось, что ничего хорошего этот порошок из себя не представляет.

Впрочем, женщина не настаивала, а снова опустила голову и продолжила заниматься своим трудом.

Линь Цюши вернулся в столовую с яблоками, где увидел ту же самую женщину, которую они встретили вчера у входа в поселение. Сегодня у неё на голове красовалась кепка, а в руках она держала красный флажок, ни дать ни взять — экскурсовод для группы туристов.

— Сегодня мы с вами отправимся на экскурсию в храм, — объявила женщина. — Это самое прекрасное строение здешних мест, уверена, вы будете просто сражены его видом. Ну, не стоит задерживаться, давайте выдвигаться в путь.

Закончив речь, она помахала флажком, как бы говоря остальным следовать за ней.

Все члены команды посмотрели друг на друга, затем поднялись с мест и отправились за женщиной.

По дороге экскурсовод стала рассказывать им о местных обычаях и привычках. Она поведала, что согласно некой местной религии люди здесь веруют в возрождение мёртвых. И в связи с этими верованиями здесь возникло немало странных обычаев.

— К примеру? — спросил Мэн Юй.

Женщина таинственно улыбнулась:

— Узнаете, когда придём к храму.

Она вела их по захолустной тропинке, которая, извиваясь, ползла в самую глубь густого леса.

Деревья по пути им попадались тоже не без странностей — ветви были увешаны разноцветными ленточками, и экскурсовод объяснила, что это способ вознесения молитвы духам. Местные считают, что такие цветные ленты могут указать душам умерших дорогу обратно к дому.

Деревья здесь росли необычайно густо, они почти заслоняли весь солнечный свет, так что на дорогу падали только редкие полосы лучей.

Слушая рассказ женщины, Линь Цюши вдруг припомнил мотив той песни.

Они прошли около двадцати минут, даже утомились немного, и Сюй Цзинь, которой странная обстановка казалась немного пугающей, всё-таки не сдержалась и первая спросила:

— Долго ещё?

Женщина ответила:

— Скоро придём.

И действительно, очень скоро впереди послышались звуки музыки. Линь Цюши никогда не приходилось слышать ничего подобного— похоже на флейту, но намного звонче, да и сама мелодия вызывала необычные ассоциации — будто в небе кружится стервятник, предвестник смерти.

Эти звуки заставили членов команды притихнуть.

Экскурсовод улыбнулась:

— Уверена, вы все услышали мелодию. Она исполняется на особом местном инструменте, и услышать её можно только здесь. Как следует насладитесь ею.

Они ещё немного прошли через лес, и сквозь переплетения ветвей Линь Цюши наконец увидел впереди очертания храма.

Строение, сооружённое из огромных каменных плит, потрясало величием. По камню расползались зелёные лианы и плющи, добавляя зданию налёт запустения и дыхания древности.

У храма было установлено бессчётное множество цветных флагов.

Они колыхались на ветру, словно танцуя под жутковатую мелодию.

Жуань Наньчжу внезапно приблизился к Линь Цюши и прошептал:

— Держись подальше от флагов.

— Почему? — с недоумением спросил Линь Цюши.

— Мне не нравится их материал.

Линь Цюши после его слов пригляделся внимательнее и обнаружил, что материал флагов действительно странноватый — очень плотный, не похож на ткань, но при этом достаточно мягкий… Мужчину сразу посетили кое-какие догадки, и он нервно сглотнул.

— Это то, что я думаю? — Линь Цюши вспомнил смысл песни из подсказки.

— Может быть, — судя по тону, Жуань Наньчжу не был уверен до конца.

Женщина довела их до входа в храм и здесь остановилась.

— Сейчас у вас свободное время на осмотр достопримечательности, — она посмотрела на часы. — До наступления темноты я приду за вами, и мы отправимся в обратный путь. Попрошу вас вести себя хорошо, не надо бегать как оголтелые.

Она повторила для верности:

— Не надо. Бегать как оголтелые.

Затем экскурсовод развернулась и ушла, оставив их недоумённо переглядываться.

— Какая-то она подозрительная, — молодой парень, который вчера показал свой взрывной характер, снова начал нервничать. — Может, воспользуемся моментом и сбежим отсюда?

— И куда ты собрался бежать? — раздражённо спросил мужчина рядом с ним. — Тебе же уже объяснили, что это не реальный мир, ты не мог бы перестать болтать глупости?

Кажется, парня окружающая обстановка тоже испугала, но он всё же упрямился и изобразил пренебрежение:

— И в каком месте он не реальный? Мне кажется, вы все просто трусите.

Остальные даже не обратили на парня внимания, а сразу развернулись и направились в храм, давая понять, что сейчас самое важное для них — это поиски подсказок о местонахождении ключа.

— Пойдём с ними, — Линь Цюши взглянул на храм и обратился к стоящим за ним Жуань Наньчжу и Сюй Цзинь.

— Этот храм выглядит таким пугающим, — робко прощебетала Сюй Цзинь. — А вдруг внутри прячутся какие-то жуткие создания…

— Может, тогда останешься снаружи, а мы пойдём внутрь? — тихо кашлянув, предложил ей Жуань Наньчжу.

— Нет, нет, я лучше пойду с вами, — сразу затараторила Сюй Цзинь. — Одной снаружи мне будет ещё страшнее.

— Тогда пойдёмте, — Линь Цюши первым принялся подниматься по высоким каменным ступеням.

Жуань Наньчжу и Сюй Цзинь последовали за ним и вошли в храм, так же как и остальные члены команды.

Внутри царил полумрак — все окна были закрыты, и только несколько тусклых керосиновых ламп давали немного света.

Как только Линь Цюши вошёл, сразу заметил одну странную деталь и спросил:

— Музыка раздаётся со второго этажа?

Жуань Наньчжу ответил:

— Похоже, что да.

— Тогда давай поднимемся и посмотрим, — предложил Линь Цюши.

Жуань Наньчжу кивнул.

Однако, пройдясь по храму в поисках лестницы, они ничего подобного не обнаружили, что показалось Линь Цюши очень странным. Его чувствительный слух подсказал ему одну страшную догадку… Музыка раздавалась вовсе не со второго этажа, а прямо с потолка. Но что же могло играть эту мелодию, скрываясь там, над ними, в непроглядной темноте?

Застывшее выражение лица Линь Цюши не укрылось от внимания Жуань Наньчжу, он спросил:

— Что такое?

Линь Цюши нервно усмехнулся и указал наверх:

— Кажется, над нашими головами что-то есть…

Внезапный дождь

Услышав слова Линь Цюши, Жуань Наньчжу замер, но лишь на мгновение — тут же потянулся и остановил его порыв рассмотреть потолок внимательнее.

— Забудь пока об этом, сначала давай отыщем Чэн Цяньли, — тихо сказал он.

Линь Цюши наконец вспомнил, что с ними в дверь вошёл ещё один член их команды. С тех самых пор как экскурсовод оставила их здесь, он не видел Чэн Цяньли и не знал, куда тот запропастился.

Сюй Цзинь, заметив, что они уходят вглубь храма, робко позвала:

— Куда вы? Хотите осмотреть храм целиком? Это место меня пугает!

— Ага, хотим всё осмотреть, — отозвался Линь Цюши и направился вперёд, по пути разглядывая обстановку.

Храм оказался очень большим, сразу у входа начинался просторный зал, в котором стояла статуя Будды и несколько столиков с благовониями. Кажется, сюда всё-таки наведывались местные.

Продвигаясь дальше, они увидели множество отдельных комнаток, большая часть из которых оказалась заперта, но через окошки в дверях были заметны какие-то статуи, накрытые красным полотном.

— Вот бы попасть внутрь, — почти неслышно прошептал Жуань Наньчжу.

— Что там внутри такое? — Сюй Цзинь потирала плечи, прогоняя мурашки. — Как страшно…

Жуань Наньчжу после этой фразы вдруг прильнул к Линь Цюши и слабым голосом сказал:

— Линьлинь-гэ, мне тоже страшно.

Линь Цюши понял, что в нём снова проснулась королева драмы, поэтому взял его за руку, при этом не зная, плакать или смеяться.

— Не бойся, я рядом.

Сюй Цзинь от злости едва не заскрипела зубами и наверняка в душе обругала их бесстыжей парочкой.

Они направились дальше и наконец, пройдя через коридор, наткнулись на Чэн Цяньли.

Это чудо стояло в углу одного из боковых залов лицом к стене, глядя неизвестно на что.

Услышав шаги, юноша развернулся, заметил их и сказал:

— Идите взгляните, тут на стене картина.

Линь Цюши, подходя к нему, спросил:

— Какая картина? Друг, меня зовут Юй Линьлинь, а как тебя?

Чэн Цяньли ответил:

— Зовите меня Му Юй¹. А вы, красавицы?

¹Юй — остров.

Сюй Цзинь и Жуань Наньчжу тоже представились.

— Эх, ну и не повезло вам, — сказал Чэн Цяньли. — Такие красивые девушки, и попали в этот жуткий мир за дверью.

Сюй Цзинь согласилась:

— Да! Мне так страшно… — Наконец-то она нашла, на кого выплеснуть свою обиду, и захныкала: — Здесь всё ужасно странное, я совсем не понимаю, что происходит, — она вытерла слёзы в уголках глаз, при этом выглядела девушка крайне жалостливо.

— Должно быть, здесь изображены местные обычаи, — голос Жуань Наньчжу забрал у неё внимание Чэн Цяньли. Он потрогал картину на стене и произнёс: — И либо её нарисовали недавно, либо кто-то постоянно подновляет цвета, они очень яркие.

— А что нарисовано-то? Я ничего не понимаю, — Чэн Цяньли окончательно позабыл о всхлипываниях Сюй Цзинь.

— Здесь образно говорится, что они празднуют появление новой жизни, — сказал Жуань Наньчжу. — Новых жизней две. Одна олицетворяет луну, другая — солнце… — он коротко пояснил смысл картины. — «Луна» любила играть на барабане, а «солнце» кто-то спрятал. — На его лице отразилась задумчивость, затем он повторил: — Спрятал?

— Что это значит? — Линь Цюши тоже не понял смысла этой фразы.

— Не знаю, — ответил Жуань Наньчжу. — Это то, что изображает картина, но мне не ясно, что именно подразумевается под «спрятал».

Сюй Цзинь, у которой опять украли слушателя, зашмыгала носом.

— Сестрица, ты так много знаешь!

Жуань Наньчжу улыбнулся:

— Ты ведь даже не спросила мой возраст, почему же зовёшь меня старшей²? Мне двадцать в этом году, а тебе?

²Сюй Цзинь назвала Наньчжу сестрицей, в точности — старшей сестрой, такое обращение обычно употребляется к девушкам, которые явно старше говорящего по возрасту.

Сюй Цзинь:

— Двадцать три…

— Оу? Так значит, это мне нужно звать тебя старшей сестрицей.

От злости Сюй Цзинь надулась, как мышь на крупу.

Линь Цюши вся эта ситуация показалась очень смешной. Видно, Жуань Наньчжу ни дня не мог прожить без того, чтобы не подшутить над какой-нибудь девушкой.

— Вы нашли лестницу на второй этаж? — спросил Чэн Цяньли. — Сверху всё время доносится музыка, наверное, это служители храма играют?

Линь Цюши сразу вспомнил о музыке, которую слышал с потолка главного зала. Слух у него сейчас особенно обострился, он мог чётко различить, откуда идут звуки. Именно поэтому Линь Цюши совершенно точно знал, что музыка лилась именно с потолка, и чем дальше они отходили, тем звук становился тише.

— Не нашли, — ответил Жуань Наньчжу. — Давайте ещё поищем.

Шестнадцать человек, казавшиеся огромной толпой, сейчас разбрелись кто куда по огромному храму. Они вчетвером направились дальше по длинному коридору и встретили только пару-тройку человек, а остальные бродили неизвестно где.

Но в такой момент Линь Цюши и не собирался растрачивать внимание на других, его больше волновало, можно ли где-то в храме обнаружить подсказку о ключе.

Наконец, они добрались до конца территории храма.

Здесь открывался обширный пустырь, где повсюду валялись обломки камней, а ещё возвышался деревянный помост. Кажется, он выполнял какую-то особую функцию, поскольку оказался очень высоким, и они, стоя внизу, не могли разглядеть, что же находится на вершине.

— Может, заберёмся посмотреть? — предложил Линь Цюши.

— Можно, — ответил Жуань Наньчжу. — Полезем вместе.

— Лучше тебе остаться внизу, — Линь Цюши переживал за состояние здоровья Жуань Наньчжу. — Меня одного будет достаточно.

Чэн Цяньли сказал:

— Давай я поднимусь с тобой. А вы оставайтесь внизу, и если что, кричите нам.

— Хорошо, идите вдвоём, — согласился Жуань Наньчжу. — Если что не так, сразу же спускайтесь.

Возле помоста стояла деревянная лестница, по которой можно взбираться наверх, но только очень узкая и очень высокая, поэтому подъём получался медленным. Линь Цюши прежде всего хотел узнать, что находится на помосте, а кроме того, поскольку сооружение отличалось высотой, с него открывался вид практически на всю округу, и мужчина намеревался рассмотреть территорию храма сверху.

Чэн Цяньли, поднимаясь следом за Линь Цюши, вдруг тихо позвал его:

— Что это с Жуань-гэ? Почему он так плохо выглядит?

— Он нехорошо себя чувствует, — объяснил Линь Цюши. — Должно быть, последствия моральной травмы сказались.

— А кто эта Сюй Цзинь?

— Новенькая, взял её с собой, чтобы не вызывать подозрений.

За разговором они почти добрались до самого верха деревянного помоста. Линь Цюши первым поставил ногу на последнюю ступеньку и шагнул на помост, о чём моментально пожалел. На вершине он увидел кучу порубленного мяса и костей, даже кое-где чёрные волосы. Мясо выглядело очень свежим, без признаков гнили, как будто его сложили здесь буквально только что.

— Не поднимайся, — предупредил Линь Цюши. — Здесь наверху сплошь трупы.

Чэн Цяньли тут же замер и ругнулся.

Линь Цюши хотел бы обмануть себя, сказав, что мясо и кости принадлежат каким-то животным, но среди этой кучи он чётко увидел человеческие черепа, которые пустыми глазницами пялились на него, порождая жуткое ощущение чужого взгляда.

— Спускаемся, — Линь Цюши охватило чувство опасности, и он немедля развернулся назад.

Чэн Цяньли отреагировал похвально быстро — согласно хмыкнул и тут же начал спускаться. Но стоило Линь Цюши повернуться к нему, и он услышал крик Жуань Наньчжу снизу:

— Не поворачивайся!..

Но предостережение прозвучало слишком поздно — в тот миг, когда Линь Цюши оказался спиной к помосту, мужчина почувствовал прикосновение пары рук к своей спине, а затем внезапное усилие, которым его столкнуло вниз.

Помост в высоту составлял около четырёх метров, а внизу повсюду были навалены острые обломки скальных пород. Грохнувшись отсюда, можно убиться, не говоря уже о гарантированных ранах от падения на камни.

К превеликому счастью Линь Цюши, Чэн Цяньли среагировал молниеносно — он схватил рукой падающего мужчину, и они вдвоём съехали вниз на несколько ступеней, не получив никаких сильных повреждений.

Линь Цюши кое-как поднялся со ступенек и не решился больше задерживаться на этой лестнице — вместе с Чэн Цяньли молнией сбежал вниз.

— Нахрен, нахрен! Напугал, блин! — от страха Чэн Цяньли тоже весь покрылся холодным потом. — Юй Линьлинь, что это было? Поскользнулся, что ли???

— Нет, — ответил Линь Цюши. — Меня столкнули.

— Там точно никого не было? Когда вы спускались, со стороны помоста кто-то вытянул руки, — в ужасе пролепетала Сюй Цзинь, — а потом толкнул Юй Линьлиня.

— Линьлинь, — вдруг позвал Жуань Наньчжу. — У тебя на спине следы рук.

Линь Цюши застыл, потом извернулся и потянул за футболку на спине, в самом деле обнаружив два кровавых следа от ладоней, совсем небольших, что-то среднее между детскими и взрослыми. Теперь они алели на его спине и резали взгляд.

— Может, это площадка для небесного погребения³? — трудно было удержаться от такой ассоциации, увидев гору трупов наверху.

³Обычай оставлять труп под открытым небом на съедение птицам.

— Но в таких густых лесах обычно не водится крупных зверей, питающихся падалью, — заметил Чэн Цяньли. — Что же может пожирать эти трупы?

Линь Цюши:

— …

— Что же ещё. Конечно, то, что столкнуло Юй Линьлиня, — Жуань Наньчжу закрыл глаза. — Это мой недосмотр, не надо было отправлять вас наверх. — Он выглядел очень утомлённым, а теперь ещё и подавленным, как будто вот-вот упадёт без сил.

— Ты себя плохо чувствуешь? — сразу же спросил Линь Цюши. — Давай вернёмся к жилищу, там ты сможешь передохнуть.

Жуань Наньчжу ответил согласием, и они вчетвером отправились назад.

Сюй Цзинь увидела то же, что и Жуань Наньчжу, их описания практически сошлись — когда Линь Цюши повернулся к ним лицом, с помоста вытянулись две окровавленные детские руки, притом без кожи, только мясо и тонкие кости, которые затем коснулись спины Линь Цюши. Сюй Цзинь впервые видела подобные мистические вещи, поэтому пребывала в крайнем потрясении.

Но Линь Цюши сейчас было не до неё, поскольку он видел, что состояние Жуань Наньчжу оставляет желать лучшего. Его лицо стало ужасно болезненным, поэтому мужчина предложил понести Жуань Наньчжу, и тот не отказался, просто тихонько забрался к Линь Цюши на спину.

В итоге Жуань Наньчжу заснул ещё до того, как они вернулись в главный зал.

— Она что, уснула? — Сюй Цзинь, очевидно, не могла поверить, что Жуань Наньчжу вот так просто взял и уснул. Её саму трясло без остановки, как испуганного цыплёнка, она бы и на кровати не смогла сомкнуть глаз, поэтому, глядя на девушку, спящую у мужчины на спине, решила, что та наверняка притворяется!

Чэн Цяньли ответил:

— Наверное, у неё очень слабое здоровье.

На подходе к главному залу они услышали внутри шум, как будто там что-то случилось.

— Он пропал именно здесь, в этом зале! — послышался женский плач. — Я только отвернулась посмотреть на статую Будды, а когда развернулась, его уже не было!

— Но ведь мы всё время находились поблизости. Совершенно точно никто не выходил через главный вход, — сказал кто-то ещё. — Может, он ушёл в один из коридоров?

Женщина ответила:

— Не может быть, он не мог так быстро добежать отсюда через весь зал…

Линь Цюши с Жуань Наньчжу на спине шёл позади всех, а Чэн Цяньли тем временем ускорил шаг и поинтересовался, что произошло.

Выяснилось, что пока двое из команды ждали остальных на оговоренном месте сбора, один внезапно исчез, и к тому же исчез так, что вторая девушка от начала до конца не заметила ничего странного.

В этом мире «исчезнуть» практически равнялось «умереть», но только оставалось неясным, что же он сделал, чтобы выполнить условие, приведшее к смерти?

— О чём вы разговаривали, пока оставались здесь? — спросил Мэн Юй. — Может, обсуждали, куда пойдёте?

Девушка, подумав секунду, кажется, о чём-то вспомнила и тут же застыла как вкопанная.

— Что такое? — Мэн Юй сразу заметил необычную реакцию.

Девушка медленно подняла голову, глядя на чернеющий потолок, и сказала:

— Перед своим исчезновением он всё говорил мне, что на потолке что-то есть…

Остальные тут же погрузились в молчание.

Музыка не прекращалась с тех самых пор, как они вошли в храм. Сначала все подумали, что она звучит со второго этажа, но осмотревшись, заметили — в храме нет никакого второго этажа. Темнота мешала обзору, не давая им разглядеть, что скрывается на потолке. Вероятно, кто-то счёл бы её препятствием, но ни один из участников даже не задумался, что на самом деле темнота их защищала.

Ведь если увидишь то, что прячется во тьме, оно заберёт твою жизнь.

Услышав слова девушки, большинство поспешно опустили головы.

Однако Мэн Юй, кажется, совсем не испугался, он поднял взгляд наверх и произнёс:

— Здесь как минимум шесть метров в высоту, и без освещения невозможно что-то рассмотреть на потолке. Откуда взялся источник света?

— Телефон? — не задумываясь, бросил Линь Цюши.

Мэн Юй повернулся и посмотрел на мужчину.

— И то верно.

Остальные в большинстве своём не брали телефоны за дверь, Линь Цюши как-то спросил об этом Жуань Наньчжу, и тот ответил, что иногда телефон брать сюда опасно, но если вдруг случайно взял, ничего страшного — просто не носи при себе, и всё. Поэтому у Линь Цюши появилась привычка брать с собой телефон — по вечерам, когда нечем заняться, он играл на нём в игры.

— Давайте выйдем отсюда, — кто-то не выдержал напряжённой атмосферы. — Видимо, здесь мы ничего не найдём.

Мэн Юй посмотрел на время.

— Если хочешь, можешь выйти, но до назначенного экскурсоводом времени осталось ещё больше часа.

— Снаружи, кажется, пошёл дождь, — испуганная Сюй Цзинь выглядела так, будто больше всего на свете хочет сжаться в комочек и потеряться среди огромной толпы людей.

— Дождь? — Линь Цюши удивлённо замер. — Когда он пошёл?

Сюй Цзинь ответила:

— Только что, пока вы разговаривали.

Согласно логике, капли дождя, ударяющиеся о землю, должны производить хоть какой-то шум, а этот дождь лил как из ведра, но ни единого звука не доносилось до них, словно в немом кино. Даже Линь Цюши своими чувствительными ушами ничего не услышал.

Слишком странным показался им этот ливень, и даже те, кто предлагал покинуть храм, не решились пошевелиться.

Как вдруг, пока все стояли и наблюдали за беззвучным дождём снаружи, мелодия, что лилась непрерывно, вдруг смолкла, и храм погрузился в пугающую тишину.

— Всё затихло, — сказала Сюй Цзинь. — Как страшно…

Линь Цюши однако нахмурился:

— Вы не слышите?

Сюй Цзинь не поняла, о чём он говорит:

— Не слышим чего?

Линь Цюши:

— Бой барабана… Кто-то стучит в барабан.

На лицах остальных отразилась растерянность, но вскоре бой стал отчётливее, и когда все наконец его услышали, следом появился ещё один звук.

Это был скрип, с которым открываются деревянные двери. Линь Цюши сразу понял — что-то здесь не так, и растолкал Жуань Наньчжу:

— Чжу Мэн, сейчас нельзя больше спать, у нас проблемы.

Жуань Наньчжу открыл глаза.

— Я уснула?

— Ага, — ответил Линь Цюши. — Что-то не так.

— Что именно?

— Кто-то бьёт в барабан… — но если бы только это. Следом мужчина отчётливо различил, что по коридору, в который они только что заходили, к ним что-то приближается.

Жуань Наньчжу ненадолго притих, словно пытаясь разогнать охватившую его дрёму, затем сказал:

— Не бойся, мы здесь все вместе, разом нас не убьют.

Ш-ш-ш, ш-ш-ш, очень скоро остальные тоже услышали этот шорох из коридора. Звук становился всё ближе, и хотя огни в храме горели очень слабо, всё же люди смогли разглядеть, что происходит в том коридоре.

К ним довольно быстро на полусогнутых ногах приближались человекоподобные существа без кожи, которые тащили по земле длинные острые тесаки.

От такой картины лица многих в зале исказились непередаваемым ужасом. Некоторые, сравнительно впечатлительные, начали истошно вопить.

— Всем успокоиться!!! — повелел Мэн Юй. — Возможно, они не станут нас убивать!

— Что за хрень ты несёшь? С какой стати они не будут нас убивать?! — казалось, с белобрысым новичком вот-вот случится истерика. Выкрикивая ругательства, он бросился прочь из храма. — Оставайтесь здесь и ждите своей смерти!!! А я сваливаю!!!

Выражение лица Мэн Юя вмиг похолодело, привычная тёплая улыбка, казалось, была лишь маской. Но эти изменения не продлились и пары секунд, скоро его взгляд вновь потеплел, мужчина сказал:

— Не волнуйтесь, за дверью не должно быть смертельного тупика, столько людей не могли одновременно выполнить смертельные условия. Пока не будем спешить наружу!

Будто в подтверждение его слов, блондинистый юноша, только что выбежавший из храма, издал жуткий вой, а его тело словно покрылось кровавыми цветами.

Жуань Наньчжу, до сих пор висящий на спине Линь Цюши, вдруг произнёс:

— Это не дождь.

— А? — Линь Цюши застыл в непонимании.

— Это лезвия.

Линь Цюши:

— …

Кажется, он понял, что произошло.

Юноша, в панике выбежавший из храма, заплатил страшную цену. Не прошло и минуты, как его тело оказалось исполосовано острыми лезвиями до неузнаваемого состояния, словно его разделало линчи — казнью тысячи надрезов. Все чётко видели, как он превращается в окровавленный фарш, а жуткие крики всё не прекращались.

Юноша попытался вбежать обратно, но споткнулся и повалился на землю. Его уже изрезало до костей, но он продолжал кричать, видимо, лезвия пока не задели никаких жизненно важных органов.

С него практически снимало кожу живьём.

У Сюй Цзинь от такого зрелища волосы зашевелились на голове, девушка не выдержала — её стошнило.

А вот окровавленные монстры, что ворвались в главный зал из коридора, напротив — издали звуки радости.

Наконец, жуткие крики юноши прекратились, он остался неподвижно лежать на земле, превратившись практически в голый скелет.

Монстры бросились к нему и принялись пожирать, громко чавкая и глотая куски мяса целиком. Очень скоро они сожрали всё мясо, не оставили даже следов крови.

После «трапезы» монстры вновь удалились, как будто и не видели других живых людей в храме.

Воцарилась пугающая тишина, никто не решался ни шевельнуться, ни заговорить.

— Как такое возможно… — кто-то наконец издал растерянный шёпот. — Что это за твари такие…

Мэн Юй ответил:

— Кто их разберёт.

— Мы ещё сможем выйти отсюда? — Сюй Цзинь всю трясло, её голос тоже дрожал. — Вдруг мы все умрём там, снаружи?

— Не думаю, — тихо ответил Линь Цюши. — Экскурсовод назначила место сбора снаружи, и время скоро подойдёт.

— Мы выйдем из храма? Но что если снова пойдёт дождь из ножей? — Сюй Цзинь всё ещё не оправилась от испуга, а труп несчастного так и лежал на пороге храма, бросаясь в глаза оставшимся в живых.

— Я же сказал, за дверью не бывает смертельных тупиков, — Мэн Юй, в отличие от неё, принял произошедшее довольно спокойно. — Если мы все будем делать одно и то же, ничего ни с кем не случится.

Жуань Наньчжу, впрочем, едва слышно усмехнулся в ответ на эти слова. Линь Цюши спросил, почему он смеётся, и тот ответил:

— Этот Мэн Юй немного занятная личность.

Линь Цюши не понял, почему он так сказал.

— Как тебе кажется, что если все совершат одну и ту же ошибку, что тогда? — Жуань Наньчжу тихо-тихо задал вопрос Линь Цюши.

— Все умрут? — предположил мужчина. — Но разве не сказано, что все не могут умереть разом?

— Верно. Все разом умереть не могут. Но монстрам плевать, кого именно убивать, главное, чтобы в конце кто-то один остался, и всё.

Линь Цюши:

— …

— И вот вопрос, для чего этот Мэн Юй намеренно вводит всех в заблуждение?

Линь Цюши погрузился в молчание.

Пока они разговаривали, снаружи вдруг послышался голос экскурсовода:

— Собираемся, собираемся, скорее выходите, жду пять минут.

Услышав призыв, все вздохнули с облегчением и решили, что снаружи стало безопасно, поэтому осторожным шагом направились прочь из храма.

 

Заметка от автора:

Объясню вам немного подробнее, как устроены двери.

Представим, что двери — это уровни экзамена, от первого до двенадцатого. Жуань Наньчжу сдал десятый уровень, поэтому возвращение на пятый уровень ему никак не засчитывается. Можно перепрыгивать через несколько уровней, выполнив определённые условия, к примеру, Линь Цюши вошёл в дверь Чэн Цяньли и тем самым сразу перескочил через два уровня, со второго на пятый.

Но самая первая дверь новичка — особенная. Это что-то вроде допуска к экзамену. Чем ближе человек находится к моменту смерти, тем выше уровень сложности. Например, если смерть ждёт вас в следующую же минуту, то ваша первая дверь, возможно, будет чьей-то пятой дверью, но если вы выйдете из неё живым, то отсчёт начнётся с начала. Поэтому верно суждение о том, что вторая дверь — самая лёгкая, а дальше сложность повышается.

Помимо новичков, количество дверей у остальных участников примерно одинаковое или близкое по значению, обычно не бывает большого отрыва, конечно, кроме случаев намеренного прохода в чужую дверь.

Могут ли в дверь войти люди с разными подсказками — это сюжетная завязка, продолжайте читать — и узнаете.

И последнее. На самом деле рак Линь Цюши уже находился на поздней стадии, но после прохождения первой двери регрессировал до ранней.

Иллюзия

Самое страшное в мире за дверью — тот факт, что придётся столкнуться не только с жуткими монстрами, но ещё и встретиться со своими же соратниками, которые в любой момент способны предать. Они выглядят как партнёры, которым можно доверять, но случись что непредвиденное, и слово «партнёр», может в любой момент изменить свой смысл.

Из-за случившегося только что, услышав голос экскурсовода, поначалу никто и не подумал даже пошевелиться. Только Жуань Наньчжу, висящий на спине Линь Цюши, мягко похлопал мужчину по плечу и сказал:

— Идём.

Линь Цюши спросил:

— Вот так выйдем наружу?

— Думаю, опасность уже миновала, — ответил Жуань Наньчжу. — Мы же не можем ночевать в храме.

В общем-то он прав. Подумав, Линь Цюши ответил:

— Может, я выйду первым, а если со мной что-то случится, вы будете действовать по ситуации?

— Идём вместе, — возразил Жуань Наньчжу. — Доверься мне разок.

Линь Цюши передалась его уверенность, и мужчина сделал несколько осторожных шагов к выходу из храма. Едва оказавшись в проходе, он тут же увидел женщину-экскурсовода, которая стояла на том же месте, где они в прошлый раз с ней попрощались, и с улыбкой махала им флажком.

— Идёмте, давайте же, скорее! — подзывала она. — Скоро стемнеет, нам нужно вернуться до наступления темноты.

Линь Цюши оценил обстановку и обнаружил, что лезвия больше не падают с неба, и только труп, лежащий у порога, всем своим видом доказывал, что произошедшее — вовсе не иллюзия.

Мужчина медленно приблизился к экскурсоводу. Жуань Наньчжу оказался прав — ничего ужасного с ними не произошло. Чэн Цяньли последовал за ними, то и дело поглядывая на труп, при этом на его лице возникло знакомое выражение… Когда они вместе с Линь Цюши смотрели «Зловещего призрака»¹, именно так и выглядел юноша — будто в любой момент готов издать крик ужаса.

¹Фильм 1999 года, Гонконг.

К счастью, на этот раз Чэн Цяньли сдержался, хоть и весь покраснел от напряжения.

Остальные тоже начали продвигаться на выход, когда увидели, что с ними тремя всё в порядке.

Экскурсовод, кажется, совершенно не обратила внимания на останки одного из членов команды. Она, улыбаясь, спросила их, хорошо ли они провели время, оценили ли уникальный колорит священного места.

Не дождавшись ответа, женщина не отчаялась — как видно, она в нём и не нуждалась.

Они направились обратно по той же тропе, что и пришли сюда. Небо тем временем начало темнеть, и лес погрузился в тишину, только привязанные к ветвям деревьев флажки шумно трепетали на разошедшемся ветру, подобно крыльям летучих монстров.

По пути назад не произошло ничего необычного, они в сохранности достигли бамбуковых хижин, где их ожидал совсем не лучший на свете ужин.

Перед уходом экскурсовод объявила время завтрашнего сбора — восемь часов утра, и предупредила, чтобы все собрались к этому времени.

Мэн Юй спросил, куда они отправятся завтра.

Но женщина, состроив загадочное лицо, сказала, что завтра запланирована весьма особенная достопримечательность, о которой они узнают, когда придёт время. И чтобы никто не опаздывал. Ещё добавила, что ночами здесь гуляет очень сильный горный ветер, поэтому лучше всего после полуночи никуда не выходить.

Впрочем, её напоминания не требовались — все и так прекрасно знали эту простую истину.

Ужин на вкус был просто ужасен. Жуань Наньчжу, даже совсем без желания, пришлось через силу съесть хоть немного. С тех самых пор как они оказались здесь, его состояние оставляло желать лучшего, и сейчас он выглядел измотанным настолько, что казалось, может уснуть в любой момент. Любой другой человек в его положении заражал бы остальных подобным отсутствием энергии. Но Жуань Наньчжу всё-таки имел преимущество в виде красивой внешности. И даже сейчас ощущение плохого самочувствия подавлялось его красотой.

Сюй Цзинь обиженно пробормотала что-то вроде «продрыхла целый день, неужели до сих пор не выспалась?»

Жуань Наньчжу потёрся подбородком о шею Линь Цюши и нежно проворковал:

— Простите, у меня с детства очень слабое здоровье. Линьлинь-гэ, я доставляю тебе лишние хлопоты.

Линь Цюши:

— Для меня это не хлопоты…

Сюй Цзинь:

— …

Хэх, вот ведь бесстыжая парочка.

Чэн Цяньли умудрился набить живот даже отвратительным ужином. По его собственному заявлению, если уж помирать, то становиться призраком-обжорой.

Линь Цюши на самом деле восхищался им. Серьёзно, еда была отвратнее некуда, и неимоверное количество съеденной пищи у другого человека на месте юноши запросто понизило бы тягу к выживанию.

После ужина все разошлись по своим комнатам готовиться к ночёвке.

Жуань Наньчжу уснул, едва добрался до кровати, почти мгновенно погрузившись в глубокий сон.

Линь Цюши и Сюй Цзинь таким кунг-фу не владели, поэтому перед сном ещё немного побеседовали.

Девушка поведала о себе в реальном мире, сказала, что она — обычная выпускница университета, что в дверь её затянуло прямо во время перехода через улицу, и сначала она решила, будто оказалась во сне. Только позже пришло осознание, что сон не может быть настолько реалистичным.

— Мы умрём здесь, Линьлинь-гэ? — спросила Сюй Цзинь. — Мне так страшно.

Линь Цюши, лёжа возле окна, ответил:

— Я не знаю. Не думай об этом. Лучше засыпай поскорее.

Сюй Цзинь глянула на спящего напротив Жуань Наньчжу, стиснула челюсть на секунду и дрожащим голосом позвала:

— Линьлинь-гэ…

— Хм?

— Мне холодно…

— …

Жуань Наньчжу, ты посмотри, девчонка у тебя научилась плохому!

Линь Цюши не очень хорошо знал повадки противоположного пола, но идиотом не был. И выражение лица Сюй Цзинь, и жесты — всё выдавало девушку с головой. На лице Линь Цюши отразилась безысходность, но пришлось притвориться, что намёк до него не дошёл:

— А? Тебе холодно? Ну тогда давай я принесу тебе ещё одно одеяло!

Сюй Цзинь:

— …

Почему всё повернулось не так, как она ожидала?

Скрипнув зубами и сердито дёрнув ногой, она решила отбросить всё стеснение:

— Ну зачем так себя утруждать… Могу я… потесниться с тобой на одной кровати?

Линь Цюши спокойным тоном отказал:

— Ты слишком толстая, думаю, мы не поместимся.

Потрясённая Сюй Цзинь погрузилась в молчание. Девушка бросила взгляд на уже спящего Жуань Наньчжу, потом на себя и поняла, что не может ничего на это возразить.

Линь Цюши спросил:

— Так тебе принести одеяло?

Сюй Цзинь сдалась:

— Не нужно. Меня жир согреет. Как-нибудь продержусь, наверное.

Вышло не очень-то вежливо, но Линь Цюши всё равно стало очень смешно. Впрочем, если подумать… мир за дверью так опасен, как можно думать о каких-то любовных интрижках? Неужели не страшно, что в самый разгар страстей вдруг выпрыгнет какая-нибудь тварь, и потом всю жизнь стоять не будет…

Видимо, Сюй Цзинь разглядела в Линь Цюши душу честного парня и наконец смирилась с поражением, прекратив этот неловкий разговор. Скоро послышалось её спокойное дыхание, видимо, девушка уснула.

Линь Цюши подумал — как вы так быстро засыпаете… Мужчина закрыл глаза и постарался максимально расслабиться, заставляя себя уснуть.

На следующий день лучи рассветного солнца разбудили Линь Цюши. Открыв глаза, мужчина первым делом удостоверился, что обе его соседки на месте.

Жуань Наньчжу, оказывается, проснулся раньше, и сейчас сидел на кровати и не спеша расчёсывался. Услышав, как пошевелился Линь Цюши, он, не оборачиваясь, сказал:

— Доброе утро.

— Доброе утро, — отозвался Линь Цюши.

— Вчера я уснула рано, ночью ничего не произошло? — спросил Жуань Наньчжу.

— Нет, — ответил Линь Цюши. — В лесу было тихо, я не слышал никаких странных звуков.

— Я имею в виду, между тобой и Сюй Цзинь…

Голова Линь Цюши наполнилась знаками вопроса.

— Что могло произойти между мной и Сюй Цзинь? Неужели с ней что-то не так?

Жуань Наньчжу:

— …

Посидев немного молча, он задал такой вопрос:

— Почему ты расстался со своей прошлой девушкой?

— С девушкой? У меня не… не было девушки.

С тех самых пор как он поступил на проектирование, оборвал все связи с внешним миром — пока учился, каждый день если не делал домашние задания, то подрабатывал где-нибудь, а как заступил на официальную работу, стал постоянно задерживаться допоздна. За всё это время он и девушек-то не видел, не говоря уже о том, чтобы завести себе одну.

— О, замечательно.

Линь Цюши:

— …

Он уловил на лице Жуань Наньчжу какое-то очень подозрительное выражение.

Умывшись, они вместе отправились на завтрак.

Всех снедало любопытство, куда же они отправятся сегодня, но в этом любопытстве ощущалась малая толика беспокойства, поскольку возникало предчувствие, что на новом месте будет ещё опаснее, чем вчера.

— По возможности будем передвигаться большими группами, — предложил Мэн Юй. — Так мы сможем друг за другом присмотреть.

Вчера погибло двое мужчин, и теперь в команде осталось четырнадцать человек. Всё ещё довольно много, но тем не менее, если действительно нагрянет серьёзная опасность, количество их не спасёт.

Чэн Цяньли похлопал Линь Цюши по плечу и попросился сегодня везде ходить с ними.

Линь Цюши ответил согласием.

Ровно в восемь часов экскурсовод ждала их снаружи. На ней была та же одежда, что и вчера, то же выражение лица и тот же красный флажок в руке.

— Все в сборе? — спросила она. — Если все на месте, то выдвигаемся в путь!

— Все на месте, — ответил Мэн Юй.

— Прекрасно, тогда идёмте, — сказала женщина. — Сегодня мы отправимся в особенное место. Когда окажетесь там, не производите лишнего шума, нужно уважать местные традиции.

Остальные понимающе закивали.

Лицо женщины озарила улыбка.

— Что ж, времени на осмотр не так много, давайте поторапливаться.

Из-за особенностей местности, помимо собственных ног, не представлялось возможным воспользоваться другими средствами передвижения. Сегодня экскурсовод повела их по другой тропе, на этот раз дорога вилась выше в горы, хотя вокруг нависал всё тот же густой лес.

Им приходилось с трудом поспевать за женщиной, путь оказался по-настоящему нелёгким, и очень скоро некоторые начали терять силы и отставать от общей группы.

— Нельзя ли передохнуть немного? — кто-то задал вопрос экскурсоводу.

— Отдохнуть, конечно, можно, — женщина взглянула на часы. — Но нам непременно нужно добраться до места назначения до полудня.

— Почему? — удивлённо спросил член команды. — Почему именно до полудня…

— Потому что на осмотр достопримечательности отводится ровно шесть часов, — спокойно объяснила экскурсовод. — Если мы не доберёмся до места раньше двенадцати дня, то придётся спускаться с гор, когда уже стемнеет, — на её лице появилась жутковатая улыбка. — Уверена, никто из вас не захочет в темноте идти по этой горной тропе.

Остальные заметно помрачнели, услышав последнюю фразу.

Те, кто уже не мог идти, стиснули зубы и из последних сил зашагали вперёд. Всё-таки речь шла о жизни и смерти.

Линь Цюши боялся, что Жуань Наньчжу не выдержит испытания горной тропой, поэтому полдороги нёс его на спине. К счастью, в этом теле мужчина весил меньше даже обычного человека, иначе Линь Цюши просто не знал бы, что им делать.

Но и в таком незавидном положении Жуань Наньчжу всё равно оказался мишенью для завистливых взглядов.

Всё-таки девушки не могли сравниться в выносливости со взрослыми мужчинами, и весьма обрадовались бы, понеси их кто-нибудь на спине.

К всеобщему облегчению, когда уже казалось, они больше не выдержат дороги, впереди наконец показалось место, о котором говорила экскурсовод… плато, сплошь утыканное высокими пагодами.

Самые высокие пагоды достигали не менее нескольких десятков метров, а самые низкие — трёх-четырёх. Они вершинами устремлялись в небеса посреди густого леса и будоражили воображение — что же за искусные мастера смогли возвести в столь тяжких условиях эти величественные постройки?

Глядя на огромные пагоды, члены команды испытали немалое потрясение и на какое-то время погрузились в молчание, даже забыли об опасностях, которые может таить в себе этот мир.

Голос экскурсовода вернул их в «реальность».

— Сейчас у вас есть шесть часов на осмотр достопримечательности. По истечении этого времени я за вами вернусь. Как следует наслаждайтесь видами, проникнитесь экзотическим очарованием иной культуры! — договорив, женщина развернулась и ушла, исчезнув в густом лесу.

Глядя ей вслед, Чэн Цяньли не удержался от ругательства и сказал, что этому экскурсоводу повезло, что они находятся в мире за дверью, иначе её давно уже кто-нибудь прибил бы.

— Идёмте осмотримся, — Линь Цюши поставил Жуань Наньчжу на землю, и они вместе с остальными направились в лес пагод.

Все пагоды, большие и маленькие, отличались по высоте, но у каждой имелась общая черта — внизу была вделана деревянная дверь, запертая на ржавый замок.

— Что это за место? Здесь проводят жертвоприношения? — Линь Цюши это показалось странным. — Но разве обычно для таких обрядов не возводятся храмы?

— Думаю, это кладбище, — сказал Жуань Наньчжу, немного осмотревшись.

Линь Цюши переспросил:

— Кладбище?

Стоило прозвучать этому слову, и мужчина сразу вспомнил деревянный помост, с которого его вчера столкнули.

— Значит, не все подвергаются небесному погребению…

Жуань Наньчжу предложил:

— Вскроем одну пагоду и узнаем.

Решив так, он отошёл чуть подальше, чтобы вокруг никого не было, затем достал шпильку и принялся за работу.

Проржавевший замок легко поддался, Жуань Наньчжу толкнул дверь, явив взгляду чёрное нутро пагоды. Внутри не было источника света, только наружу сочился застарелый запах. Линь Цюши вынул телефон, посветил, и в самом деле увидел один уже полностью сгнивший труп.

— И правда, кладбище, — Жуань Наньчжу убедился в догадке.

— Но зачем она привела нас сюда? — недоумевал Линь Цюши. — Неужели ключ не в храме?

Жуань Наньчжу покачал головой, ни слова не сказав.

Они снова заперли пагоду и направились к центру достопримечательности, где Линь Цюши увидел самую высокую постройку из окружающих. По форме она тоже отличалась, поэтому сильно бросалась в глаза среди обступивших её маленьких пагод. На самом верху красовалась очень красивая скульптура, похожая на диск, под которым виднелись узоры облаков. Только неизвестно, что олицетворял этот диск.

Внимание команды оказалось приковано к этой пагоде. Очевидно, все считали, что внутри находится подсказка о ключе.

Когда мужчины подошли к строению, то, как и прибывшие сюда ранее, обнаружили, что здесь дверь не деревянная, а каменная. И притом не запертая — она просто открывалась и закрывалась.

— Внутри пагоды захоронены тела? — спросил один из членов команды.

— Кто знает? — пока никто не имел ответа на этот вопрос.

И покуда остальные сомневались, стоит ли войти внутрь и осмотреться, Линь Цюши снова услышал бой барабана. Мужчина переменился в лице и сразу рассказал об этой детали Жуань Наньчжу.

— Бой барабана? — переспросил тот. — Откуда он раздаётся?

— Издалека, — Линь Цюши поднял голову к затянутым тучами небесам. — Вчера, вскоре после того как зазвучал барабан, пошёл дождь… нет, точнее будет сказать, пошли лезвия.

Жуань Наньчжу окинул округу взглядом.

— Видимо, путь у нас один — внутрь пагоды.

В лесу пагод не существовало иных построек, в которых можно укрыться от дождя, кроме самой высокой прямо перед ними.

— Идём, — сказал Жуань Наньчжу и протянул руку, чтобы толкнуть дверь.

— Вы собираетесь войти туда? — в голосе Мэн Юя послышалось удивление.

— Да, — ответил Жуань Наньчжу. — Какие-то вопросы?

— Вы не боитесь, что внутри с вами что-то случится? — спросил Мэн Юй. — Подобные опрометчивые действия…

— Если боишься, оставайся снаружи, — Жуань Наньчжу указал на небо. — Просто нам кажется, что снова собирается дождь.

Лицо Мэн Юя слегка переменилось.

И остальные, услышав фразу о дожде, тоже зашевелились — картина вчерашней смерти паренька всё ещё стояла перед глазами, и никто не хотел пережить такие же мучения от режущих плоть тысячи лезвий.

Жуань Наньчжу толкнул тяжёлую дверь и, извернувшись, проскользнул в образовавшуюся щель.

Линь Цюши последовал за ним и включил фонарик на телефоне, чтобы разглядеть обстановку. Кажется, это строение не являлось могилой, по крайней мере, на первом ярусе не наблюдалось мёртвых тел.

Когда они вдвоём оказались внутри, остальные, убедившись, что ничего не произошло, тоже потянулись следом.

— Похоже, в этой пагоде восемь-девять ярусов, — заключил Жуань Наньчжу. — Раз уж мы здесь, давайте поднимемся наверх? — сделав паузу, он добавил: — Хочу получше рассмотреть скульптуру на самом верху.

Линь Цюши знал, что Жуань Наньчжу не стал бы предлагать рискованных дел без веской на то причины, поэтому сразу согласился с его предложением.

Таким образом, они вчетвером начали взбираться наверх.

На лицах остальных членов команды отразилось явное неодобрение их действий. И не удивительно — в мире, где что угодно может запустить условия смерти, кажется, что самый безопасный выбор — не делать вообще ничего.

Но если действительноничего не делать, ключ ведь не появится сам собой перед глазами, если только все остальные не попрощаются с жизнью.

Лестница наверх оказалась слишком узкой, пришлось подниматься по одному друг за дружкой.

Жуань Наньчжу шёл впереди, Линь Цюши сразу за ним.

Поднимаясь, они осматривали окружающую обстановку.

— Там что-то есть, — вдруг подал голос идущий впереди Жуань Наньчжу.

Они добрались до восьмого яруса, уже почти до самой вершины, и Линь Цюши, вывернув с лестницы, увидел то, о чём говорил Жуань Наньчжу.

Это был барабан, очень красивый.

Инструмент стоял прямо в центре восьмого яруса, с красными боками, на которых вырезан мелкий орнамент, он не отличался особой роскошью украшений, но всё же выглядел довольно искусно.

Трое из присутствующий сразу же вспомнили барабан, о котором поётся в песне, и лица их сковало суровостью. Только Сюй Цзинь по-прежнему выглядела немного растерянной. Она пробормотала:

— Какой красивый барабан, — затем подошла и осторожно протянула руку, будто хотела потрогать инструмент.

— Не трожь, — остановил её Жуань Наньчжу. — С этим барабаном что-то не так.

Сюй Цзинь не ответила, а взгляд девушки сделался немного отсутствующим.

— Ты в порядке? Сюй Цзинь? — Линь Цюши заметил, что с девушкой творится что-то странное, и позвал её по имени.

Однако в следующее мгновение Сюй Цзинь протянула руку и легонько стукнула по красивому барабану.

«Бум»… Звонкий удар эхом отдался в их ушах.

Линь Цюши всем телом содрогнулся, на него налетело сильнейшее головокружение, мужчина зажал уши и болезненно зажмурился, едва не свалившись на пол.

Чтобы удержаться на ногах, Линь Цюши вытянул руку и оперся на стену, однако под пальцами ощутил совсем не камень, поэтому застыл как вкопанный.

От камня не осталось и следа, а коснулся он чего-то намного более мягкого… человеческой кожи.

Линь Цюши в ужасе глотнул воздуха, распахнул глаза и увидел развернувшуюся вокруг картину.

Каменные стены исчезли, их сменила мягкая кожа, которая, казалось, медленно пульсирует, подобно такту биения сердца.

Сестрица моя с малых лет была нема.

И когда я подросла, из дому она ушла.

Девичий голос зазвучал за спиной Линь Цюши. Мужчина, будто одеревеневший, с трудом повернулся и увидел, что за ним стоит молодая девушка, вся в крови, на лице которой нет кожи — только окровавленная плоть, с белеющими местами голыми костями. К груди она прижимала красивый красный барабан, чёрными как бездна глазами молча взирая на Линь Цюши. Тоненькая ручка приподнялась и тяжело опустилась, оставив на белоснежной поверхности барабана кровавый след ладони.

На молитвенном кургане сидит старик,

То и дело повторяет…

Песня всё звучала, а девушка била в барабан, приближаясь к Линь Цюши.

Мужчина не мог произнести ни слова, ни звука, только во все глаза смотрел, как она своей рукой коснулась его тела, и… прошла сквозь него.

В следующий миг Линь Цюши вздрогнул как от электрического разряда, и картина перед глазами вновь переменилась. Девушка исчезла, он вернулся в холодную каменную пагоду, а рядом оказались двое знакомых людей.

— Линь Цюши, — Чэн Цяньли в ужасе уставился на него. — Что ты… делаешь…

Линь Цюши опустил взгляд и увидел, что рукой касается красного барабана.

Поверхность его ощущалась очень мягкой, такой же как мужчина себе представлял, и это было ощущение от прикосновения к человеческой коже.

— Цюши, — до него донёсся голос Жуань Наньчжу, который спросил: — Что ты видел?

— Девушку, — Линь Цюши убрал руку с барабана. — Окровавленную девушку, с которой живьём сняли кожу. Что здесь… только что произошло?

— Ты вдруг подбежал и ударил в барабан, — ответил Чэн Цяньли. — Я даже не успел тебя удержать.

— Ударил в барабан? Но это разве не Сюй Цзинь ударила? — Линь Цюши, глядя на барабан, почувствовал, как его прошибло холодными мурашками. Ему захотелось оказаться как можно дальше от инструмента.

— Она? Но она не поднималась с нами, — Чэн Цяньли озадачил вопрос Линь Цюши. — Она же всё это время оставалась внизу…

Линь Цюши:

— …

Жуань Наньчжу, кажется, тоже что-то понял. Он подошёл и мягко коснулся плеча Линь Цюши.

— Не волнуйся, всё в порядке.

Линь Цюши горестно посмеялся.

— Что тут может быть в порядке…

Суметь увидеть подобное — явно недоброе предзнаменование.

Жуань Наньчжу сказал:

— Сохраняй самообладание. И для начала расскажи мне, что ещё ты видел.

Линь Цюши сделал резкий выдох, закрыл глаза и начал восстанавливать в памяти иллюзию.

— Я видел, как стены пагоды превратились в человеческую кожу…

Дневник

Вкратце описав увиденное во время галлюцинации, Линь Цюши замолчал.

Жуань Наньчжу тоже погрузился в тишину, но лишь на пару секунд, а после сказал:

— Давайте посмотрим, что на вершине.

Он сразу направился дальше наверх, а Линь Цюши словно в тумане побрёл следом. Ему всё казалось, что увиденная им иллюзия не так проста, и в ней как будто кроется какая-то подсказка.

Наверху оказалось совершенно пусто — ничего, за что можно зацепиться глазу.

Самую вершину венчало ажурное окно прямо в потолке. Запрокинув голову, можно было увидеть небо и особый круговой орнамент на крыше пагоды.

Глядя на эту резьбу, Жуань Наньчжу погрузился в раздумья, и Чэн Цяньли с Линь Цюши не стали его отвлекать.

Линь Цюши тем временем прошёлся по последнему ярусу, но так ничего и не обнаружил. И только когда повернулся, чтобы заговорить с Чэн Цяньли, вдруг услышал едва заметный звук, раздавшийся прямо из стены неподалёку.

Казалось, будто кто-то пальцем карябает стену, от этих звуков становилось не по себе. Линь Цюши уже смутно осознал, что в мире за дверью его слух становится необыкновенно чутким, и ему удаётся услышать то, чего остальные расслышать не могут. Поглядев на Чэн Цяньли, который стоял рядом и тупил, мужчина понял, что тот явно не заметил ничего необычного.

На этот раз Линь Цюши не стал спрашивать юношу, слышал тот что-нибудь или нет. Мужчина сразу подошёл к стене, откуда раздавался звук, и легонько постучал костяшками пальцев. Изнутри тут же перестали скрестись, но зато Линь Цюши обнаружил кое-что ещё — этот участок стены явно был полым, в отличие от всего верхнего яруса пагоды.

— Кажется, внутри что-то есть, — вдруг произнёс Линь Цюши.

— Что? — спросил Чэн Цяньли. — Здесь? — постучав по стене, он тоже услышал гулкий отзвук.

Жуань Наньчжу наконец отвёл взгляд от потолка.

— Что такое?

— Здесь в стене полое пространство, — ответил Линь Цюши. — Хочу взглянуть, нельзя ли её вскрыть.

Жуань Наньчжу подошёл и провёл рукой по участку стены, на который указал Линь Цюши. Затем вынул из кармана что-то острое и твёрдое и принялся вскрывать тайник. Он действовал очень ловко, кажется, ему часто приходилось заниматься подобным трудом. Очень скоро Жуань Наньчжу действительно удалось выцарапать в стене щель, за которую можно было зацепиться и потянуть.

Линь Цюши от такого зрелища просто остолбенел.

— И так тоже можно?

Чэн Цяньли сказал:

— Это небольшая хитрость, Жуань-гэ ещё и не такое умеет!

Внутри стены обнаружился тайник, а в нём — красная коробочка без замка.

Жуань Наньчжу вынул коробочку из стены.

Находка приковала всё внимание троицы. Жуань Наньчжу лёгким движением открыл крышку, после чего их взглядам предстало что-то, напоминающее тетрадку в твёрдом переплёте.

— Может, это дневник или вроде того? — Чэн Цяньли тут же заинтересовался, взял тетрадку и пролистал страницы. — Что если внутри есть подсказка о ключе?

Открыв тетрадь, они увидели, что в ней написано.

Каждую страницу, начиная с самой первой, заполняли строки с одной и той же фразой: она исчезла.

Она исчезла, она исчезла, она исчезла, она исчезла. Разный стиль написания, но одна и та же фраза занимала каждую страницу целиком, отчего любому, кто заглядывал в записи, становилось не по себе.

Жуань Наньчжу быстро пролистал до самого конца, и во всём дневнике не увидел ни одной фразы с иным содержанием. Только на последней странице слова «она исчезла» превратились в «не могу её найти».

— Что это значит? — Чэн Цяньли сразу вспомнил о подсказке к двери. — Это дневник младшей сестры?

Жуань Наньчжу всё изучал дневник, склонив голову над записями, а через минуту указал на одну из страниц и произнёс:

— Посередине была ещё страница. Её вырвали.

Линь Цюши присмотрелся и тоже заметил, что страницы не хватает. Просто её вырвали очень аккуратно, и если не всматриваться, то и не заметишь. К счастью, Жуань Наньчжу обладал достаточной внимательностью, чтобы не упустить этой детали.

— Как ты понял, что в стене что-то скрыто? — спросил Жуань Наньчжу.

— Я услышал, как кто-то царапает стену…

Чэн Цяньли вдруг коснулся стены и с силой пошкрябал ногтями.

— Вот так?

Звук оказался таким пронзительным, что Линь Цюши чуть не взорвался от неприятных мурашек.

Жуань Наньчжу отругал юношу:

— Ещё раз своими когтями так сделаешь, вот увидишь, я скажу твоему брату, чтобы всыпал тебе по первое число.

Чэн Цяньли быстренько убрал руку от стены и обиженно пробормотал, что просто хотел продемонстрировать в качестве примера.

Жуань Наньчжу пригрозил опять:

— Помню, был один такой «демонстратор», так у него на могиле уже трава в пять метров вымахала.

Положив дневник в сумку, которую везде носил с собой, Жуань Наньчжу сказал:

— Думаю, нам придётся снова наведаться в храм.

— Что это значит? — Линь Цюши не совсем понял смысла его слов.

— Пока лишь догадки. Когда они подтвердятся, я всё тебе объясню.

В какой-то момент их разговора с первого этажа раздался пронзительный вопль, а потом торопливые шаги, бегущие по лестнице.

— Призрак, здесь призрак!!! — хозяйка голоса не переставала звать на помощь.

Линь Цюши и Жуань Наньчжу переглянулись, увидев в глазах друг друга одинаковое выражение.

— Идём, — сказал Линь Цюши.

Жуань Наньчжу кивнул — они оба приняли решение отправиться посмотреть, в чём дело.

Но когда мужчины спустились до четвёртого этажа, где и случилось происшествие, всё уже стихло.

Девушка, которая кричала, сейчас прижималась к груди одного из мужчин. Бедняжка вся дрожала, на её лице отражался ужас. Указывая на стену, она пролепетала:

— Там… там я видела тень призрака…

Из-за её жутких криков почти все собрались на четвёртом этаже. Линь Цюши подошёл к месту, куда указывала девушка, но увидел лишь чёрную поверхность стены.

— Какую тень призрака? — спросил мужчина, обнимающий девушку. — Что ты, в конце концов, увидела?

— Говорю же, тень призрака, — дрожа, ответила девушка. — Ну как ещё объяснить…

— Устроила переполох из-за ерунды, — тихо пробормотал кто-то из команды. — Честное слово, как будто в первый раз за дверью. Увидела лишь тень призрака, и так раскричалась. Позорище…

Кажется, девушка услышала эту фразу и тут же рассердилась.

— Я увидела тварь, вот и закричала, что такого? Всё лучше, чем тихонько умереть.

— Ну ладно, хватит вам. Хорошо, что всё в порядке, — выступил миротворцем Мэн Юй. — Нам не стоит всем толпиться на одном этаже. Если вдруг что-то случится, никому не удастся сбежать…

Убедившись, что ничего серьёзного не произошло, все решили разойтись.

Кричавшая девушка тоже вознамерилась уйти с этого этажа, но вдруг почувствовала, словно что-то держит её за одежду. Сначала она решила, что это кто-то из команды, поэтому дёрнула рукой и раздражённо бросила:

— Ты чего? Хватит тянуть меня.

— Я же сказала, хватит меня тянуть! — девушка дернула рукой ещё пару раз и окончательно вспылила. Она сердито обернулась, чтобы наградить обидчика злобным взглядом, однако в следующий миг кровь в её жилах заледенела.

Позади никого не оказалось. Вообще никого.

— А… — девушка вдруг почувствовала холод, поспешно сделала шаг в попытке покинуть это место, однако в тот же миг откуда-то возникла пара окровавленных рук, которые схватили её за лодыжки.

— А… Мм! — она пыталась закричать, но ещё пара рук зажала девушке рот. С трудом обернувшись, она увидела, как из ровной гладкой стены тянутся бесчисленные окровавленные руки, опутывая её тело и с силой таща за собой, в стену.

Она хотела бы закричать, но ничего не вышло — чужие пальцы зажимали рот мёртвой хваткой.

Мужчина, который ходил с ней в паре, почувствовал неладное, но слишком поздно — когда он обернулся, девушка уже исчезла, затянутая в стену… Всего несколько секунд, за которые можно успеть сделать лишь пару вздохов, и настоящий живой человек бесследно пропал, будто растворился в воздухе.

Мужчина растерянно спросил:

— Кто-нибудь видел Сяо Ю?

Сяо Ю — так звали исчезнувшую.

— Сяо Ю? Но ведь она только что была здесь… — шедшие впереди с сомнением оглянулись, но не увидели девушки. — Может, она поднялась наверх?

— Я пойду посмотрю, — мужчина быстро вбежал по лестнице пагоды, но так и не отыскал никого. Когда он вернулся, все увидели, как холодный пот заливает его побелевшее лицо.

— Она… она исчезла.

Исчезла? Стоило этой фразе прозвучать, и все тут же притихли. Если в реальном мире человек вдруг исчезает, его наверняка найдут, стоит только поискать получше. Но в мире за дверью «исчезнуть» практически равнялось «умереть».

Кто-то припомнил:

— Вчера в храме один человек тоже пропал бесследно. Неужели они…

— Думаю, не нужно больше искать, — вдруг вмешался Мэн Юй. — Её наверняка уже нет в живых.

— С чего ты это взял?! — мужчину его слова явно разозлили.

— Ты не помнишь, что нам сказала экскурсовод, перед тем как вести сюда? — впрочем, Мэн Юй явно был очень спокоен в отношении враждебности мужчины. — Она сказала, что в лесу пагод нельзя шуметь. А ведь Сяо Ю только что громко закричала, так?

Мужчина тут же умолк.

— Всё-таки к некоторым советам лучше прислушиваться, — добавил Мэн Юй. — Ну а вы, что-нибудь нашли наверху?

Он обращался к Линь Цюши и Жуань Наньчжу.

— Мы увидели там барабан, — нежным голосом ответил Жуань Наньчжу. — Но побоялись трогать его и спустились.

Мэн Юй переспросил:

— Барабан? Я поднимусь взглянуть, — в компании постоянно тянущейся за ним группы людей мужчина направился на самый верх.

Жуань Наньчжу однако, глядя ему вслед, чуть поджал губы.

Троица весьма слаженно сохранила в тайне факт обнаружения дневника. По неизвестной причине им показалось, что не следует торопиться придавать его огласке.

Исчезнувшая Сяо Ю так больше и не появилась.

Прячущиеся в пагоде люди не решились и дальше бродить где вздумается, боясь увидеть что-то кошмарное и издать громкий крик, который может повести за собой смерть.

Линь Цюши и компания тоже не стали никуда ходить. Жуань Наньчжу вновь прикорнул на плече Линь Цюши и закрыл глаза, восстанавливая силы.

Чэн Цяньли же присел на корточки у низкого окна, глядя наружу неизвестно на что.

Небо постепенно стало темнеть, завывания ветра усилились, сделавшись немного резкими.

Линь Цюши сначала опирался на стену, но подобная поза непрестанно вызывала у него чувство дискомфорта, поэтому мужчина сел прямо, чтобы не касаться стены. Такое положение отнимало больше сил, но, вспоминая об увиденной иллюзии, Линь Цюши подумал, что в небольшой усталости нет ничего страшного. Всё лучше, чем тереться о человеческую кожу, снятую с кого-то.

— Долго ещё? — тихо спросил Чэн Цяньли.

Линь Цюши посмотрел в телефон и ответил, что до времени, оговоренного экскурсоводом, осталось ещё двадцать минут.

Чэн Цяньли простонал:

— Как долго, целых двадцать минут… — юноша бессильно повис на подоконнике. — Хочу поесть кашу из сладкой муки, которую готовит брат. Такую, с острым перцем.

Линь Цюши погладил парня по голове.

Следующие двадцать минут тянулись невыносимо долго, даже самые простые разговоры в команде стихли.

Когда снаружи почти стемнело, экскурсовод в красном жилете и кепке наконец появилась перед ними.

— Всем добрый вечер! Ну как, сегодня весело провели время? — женщина с улыбкой помахивала флажком. — Уверена, вы по достоинству оценили местную культуру и обычаи.

Никто не ответил — у всех на лицах клубились безжизненные мрачные тучи, как после случайного спасения от великого бедствия.

— Что ж, давайте отправляться в обратный путь, — улыбаясь, экскурсовод повела их через лес.

В полутьме спускаться с гор — занятие тоже не самое простое. Поддерживая и помогая друг другу, все в целости достигли жилищ примерно спустя час пути.

После простенького ужина они разошлись по комнатам, едва переставляя ноги от усталости.

Чэн Цяньли увязался в хижину с Жуань Наньчжу и остальными. Вообще-то он жил с двумя другими членами команды, но сегодня случилось столько всего жуткого, что юноша решил потесниться одну ночь с Линь Цюши.

— Ты правда собираешься спать со мной? — спросил Линь Цюши.

— Ну поместимся как-нибудь! — жалостливыми глазами смотрел на него юноша, чтобы смягчить сердце Линь Цюши. — Я только с вами хорошо познакомился.

Линь Цюши глянул на Жуань Наньчжу, и когда тот едва заметно кивнул, ответил согласием.

Однако согласие Линь Цюши явно не обрадовало кое-кого другого. Сюй Цзинь сегодня не поднималась на вершину пагоды, одна просидела весь день внизу, а теперь, услышав, что Чэн Цяньли тоже собирается жить с ними, тихо бросила:

— И что, он тебе не кажется толстым?

Услышав её слова, Чэн Цяньли озадаченно переспросил:

— Толстым? Но я не толстый!

Линь Цюши:

— Ага, он не толстый.

Сюй Цзинь:

— …

А что же ты мне вчера наплёл, что я толстая? У тебя вообще совесть есть?

Очевидно, Линь Цюши уже позабыл о предлоге, под которым вчера отказал Сюй Цзинь. Они с Чэн Цяньли стали спорить, кто будет спать на краю, а кто у окна.

Сюй Цзинь обиженно надулась и уселась на свою кровать. Жуань Наньчжу принялся её утешать, говоря:

— Ты не толстая, просто у Линь Цюши проблемы с восприятием красоты. И вообще все мужчины — свиные копыта.

Сюй Цзинь, надув губы, согласилась с ней.

Линь Цюши и Чэн Цяньли тем временем вообще не понимали, почему диалог двух девушек вдруг зашёл в такое русло. Они ведь, наоборот, переживали, как бы девушка не оскорбилась, предложи они ей потесниться на кровати с юношей. С чего им вдруг досталось звание свиных копыт? И вообще, Сюй Цзинь, самое большое свиное копыто как раз сидит сейчас у тебя под боком…

Сегодня им пришлось немало полазать по горам, все ужасно устали и уснули почти сразу же, едва голова коснулась подушки. Даже Линь Цюши, который обычно засыпал плохо, не стал исключением.

Только вот посреди ночи Линь Цюши всё же казалось, что по комнате кто-то ходит. Он решил, что это Чэн Цяньли, и потому не придал особого значения. Однако на рассвете следующего дня юноша первым упрекнул Линь Цюши в том, что тот всю ночь куда-то вставал.

— Вставал? Вовсе нет, — ответил Линь Цюши. — Я всю ночь проспал очень крепко, даже в туалет ни разу не вышел.

— Ты меня обманываешь, — возмутился Чэн Цяньли. — Ты точно вставал…

— Я правда не вставал. Хотя, мне тоже казалось, что по комнате кто-то ходит.

Мужчины перевели взгляд на оставшихся обитательниц комнаты. Сюй Цзинь в смятении замотала головой, уверяя, что она тоже не вставала, Жуань Наньчжу и спрашивать не пришлось — обычно он не страдал бессонницей и спал лучше всех, к тому же почки у него работали исправно — почти каждую ночь ему удавалось проспать до самого рассвета, ни разу не поднявшись в туалет.

— Но кто тогда бродил по комнате? — Чэн Цяньли заметно побледнел.

Пока они говорили, Жуань Наньчжу вдруг поднялся, подошёл к ним, присел на корточки и заглянул под кровать.

Линь Цюши аж подпрыгнул от неожиданности.

— В чём дело?

Жуань Наньчжу не ответил, только указал под кровать.

— Сами посмотрите.

Линь Цюши и Чэн Цяньли, дрожа от страха, встали с кровати, наклонились и увидели то, о чём говорил Жуань Наньчжу. Деревянный пол оказался весь запачкан кровавыми следами ладошек, которые даже заходили на стену. Зрелище не для слабонервных.

— Бл*ть!!! — Чэн Цяньли не выдержал и заверещал как раненная курица, так что у Линь Цюши от его визга разболелась голова. Ему даже кровавая картина под кроватью не показалась такой уж страшной.

— Ты не мог бы не орать так громко? — страдальчески взмолился мужчина.

— Так ведь страшно!!! — Чэн Цяньли прижался к Линь Цюши, сидящему на корточках, схватил мужчину за волосы и заорал ещё громче.

— Отпусти мои волосы, отпусти!!! — в гневе закричал на него Линь Цюши. — Сейчас же пусти!!!

Чэн Цяньли:

— Мне так страшно!!!

Линь Цюши:

— Му Юй…

Знаете, чем больше всего на свете дорожат проектировщики? Волосы! Линия роста волос! Этот мелкий паршивец Чэн Цяньли вцепился в его причёску, как крестьянин в сорную траву, и чёрт знает, как это скажется на корнях его драгоценных волос!

Чэн Цяньли наконец отпустил его.

— Прости, я чересчур бурно реагирую.

Сюй Цзинь посмотрела на двоих мужчин без какой-либо реакции, потом обратилась к Жуань Наньчжу:

— Чжу Мэн, идём завтракать.

Тот отозвался:

— Ага!

Затем они вдвоём, взявшись за руки, радостно отправились на завтрак, оставив два свиных копыта в совершенной прострации взирать на кровавые следы на полу.

— Пойдём, — сказал Линь Цюши. — Если мы ещё живы, значит, оно не собиралось нас убивать.

Чэн Цяньли вздохнул:

— Эта дверь слишком опасная, — как хорошо, что ночью ему не пришло в голову вставать и разбираться, в чём дело. Если бы он открыл глаза, неизвестно, какую бы тварь застал ползающей по полу.

Без особого энтузиазма расправившись с завтраком, они дождались прихода экскурсовода.

Женщина практически походила на куклу, на её лице всегда висела одна и та же дежурная улыбка, и даже флагом она махала практически в одном и том же ритме.

Экскурсовод объявила:

— Сегодня мы с вами отправимся на экскурсию в храм. Это самое прекрасное строение здешних мест, уверена, вы будете просто сражены его видом. Ну, не стоит задерживаться, давайте выдвигаться в путь!

Линь Цюши нахмурился.

— Мне кажется, или я это уже слышал?

— Конечно, слышал, — Мэн Юй, весьма кстати оказавшийся рядом с ним, совершенно спокойно объяснил: — В первый день экскурсии она сказала нам эту же фразу, один в один.

Линь Цюши:

— …

Далее события развивались предсказуемо — когда они отправились в путь, женщина принялась рассказывать о местных традициях и обычаях, но всё то же самое, что они уже слышали от неё в первый день. И порядок рассказа, и её тон практически не отличались от прежнего.

От этого людям стало явно не по себе.

— И что, этот процесс будет всё время повторятся? — спросила Сюй Цзинь. — Неужели завтра нам снова придётся идти в лес пагод?

— Неизвестно, — Линь Цюши покачал головой. — Чтобы выяснить наверняка, ещё день придётся подождать.

Сюй Цзинь промолчала. После каждого похода на экскурсию погибал человек. А их и было-то всего чуть больше десятка. Неужели выбраться из этого мира сможет только последний оставшийся в живых?

Очевидно, об этом задумалась не только Сюй Цзинь. Многие в команде тоже погрузились в раздумья.

Второй раз оказавшись в храме, они вчетвером не стали спешить входить внутрь.

Жуань Наньчжу предложил — раз уж в прошлый раз они осмотрели всё внутри храма, почему бы теперь не осмотреть снаружи? И потому он повёл троицу поискать подсказки вокруг храма.

Строение со всех сторон обступал густой лес, солнечный свет с трудом пробивался сквозь ветви деревьев, бросая на землю лишь слабые пёстрые блики.

По камню, опоясывающему храм, тянулись лианы и другие ползучие растения, которые издавали треск, когда на них наступали. Храм был очень высоким, и если смотреть наверх у самых стен, то почти невозможно увидеть крыши. Музыка тем временем всё продолжалась, будто бы исполнитель никогда не уставал, играя её.

— Архитектурное решение при постройке храма выбрали, честно сказать, весьма необычное, — после обхода храма Линь Цюши, как проектировщику, кое-что показалось странным. — Он что, круглый?

— Круглый? — стоило ему сказать, и Чэн Цяньли тоже обратил внимание. — Верно! Храм построен кругом.

Круглых храмов в мире немного, можно сказать, такие постройки встречаются даже очень редко.

— Что приходит вам на ум при виде круга? — спросил Жуань Наньчжу.

Помолчав секунду, Линь Цюши и Чэн Цяньли ответили одновременно:

— Барабан.

Жуань Наньчжу:

— Я думаю…

Линь Цюши:

— Хм?

— Нам нужно забраться на крышу храма.

Чэн Цяньли сразу вытаращил на него глаза:

— Что, серьёзно? На крышу… но ведь позавчера один человек пропал… именно потому, что увидел что-то на потолке!

— Верно, — сказал Жуань Наньчжу. — Но подсказка, должно быть, наверху, — он похлопал рукой по сумке. — Помните, что мы увидели вчера внутри пагоды?

Разумеется, такое не забудешь. Линь Цюши до сих пор помнил ощущение от прикосновения к барабану из человеческой кожи. Но Жуань Наньчжу, должно быть, говорил не о барабане, а о дневнике, который они нашли в стене.

— У нас не так много времени, — добавил Жуань Наньчжу. — Нужно что-то придумать.

На первый взгляд фраза Жуань Наньчжу о том, что времени осталось не так много, не имела под собой оснований. Но Линь Цюши сразу вспомнил кровавые следы под своей кроватью. Мужчина не мог сказать наверняка, случайность это или же предостережение, но в любом случае хорошего предзнаменования они точно собой не являли.

Храм был очень высоким, без лестницы на него никак не заберёшься.

Но всё же способов решения всегда больше, чем трудностей. И если начать думать, то выход найдётся.

Закончив обход вокруг храма, Жуань Наньчжу кое-что придумал. Остальные трое, услышав предложенную им идею, на миг остолбенели. Даже Линь Цюши немного оторопел:

— Ты имеешь в виду тот деревянный помост…?

— Ага.

— Но разве он используется не для небесного погребения?

Жуань Наньчжу кивнул.

Линь Цюши обеспокоенно добавил:

— И к тому же на нём обитает та тварь… вот так опрометчиво залезать на него…

Жуань Наньчжу посмотрел на Линь Цюши.

— Если хочешь выжить, всегда приходится идти на риск.

И то верно. Линь Цюши про себя вздохнул, но тут же отбросил колебания и ответил:

— Ты слишком слаба, лучше предоставь это мне.

 

Заметки от автора:

Жуань Наньчжу: Все мужики — свиные копыта. А я как раз обожаю есть свиные копыта.

Линь Цюши:

— …

Лишний человек

Губы Жуань Наньчжу шевельнулись, будто он собирался возразить, но Линь Цюши поднял руку, останавливая его, и сказал:

— Ты и так не в лучшем состоянии. А если полезешь наверх, и с тобой что-то случится, что нам прикажешь делать? Кроме того, ты ведь не сможешь вести меня через каждую следующую дверь.

Послушав его, Жуань Наньчжу притих на мгновение, затем указал на Чэн Цяньли.

— Ты пойдёшь с ним.

Юноша послушно хмыкнул, почему-то даже не воспротивившись.

А вот Сюй Цзинь явно хотела вставить слово, судя по её виду — чтобы отговорить Линь Цюши, но так и не придумала, под каким предлогом.

Когда всё было решено, они довольно быстро обнаружили в лесу недалеко от храма деревянный помост около десяти метров в высоту — примерно столько же, сколько и храм.

— Сгодится? — Линь Цюши потрогал деревянную конструкцию, чтобы убедиться, что она достаточно крепкая.

— Ага, — ответил Жуань Наньчжу. — Если что не так, немедленно спускайтесь. Главное — собственная безопасность.

Линь Цюши кивнул и вступил на помост.

Конструкция явно не отличалась новизной, но к счастью сделана была на совесть — не качалась и не кренилась, пока они взбирались по ней. Линь Цюши ступал очень осторожно.

— Чэн Цяньли, ты не боишься высоты? — спросил он.

— Кроме призраков, я ничего не боюсь.

Линь Цюши подумал — ну вот и славно. Чэн Цяньли двигался довольно проворно — шестнадцатилетний ребёнок, он находился на пике обострённой реакции. И в прошлый раз, если бы не он удержал Линь Цюши при падении с помоста, возможно, тот был бы уже не жилец.

Чем выше они взбирались, тем сильнее становился ветер. К самой вершине Линь Цюши пришлось сбавить скорость. Поднимаясь, он внимательно оценивал обстановку.

Помост в высоту достигал около десятка метров, верхняя площадка встала вровень с крышей храма. Сверху открывался вид на всю округу, даже на загадочный лес вокруг, не говоря уже об огромном храмовом комплексе. Взгляд с высоты всё же давал иной угол обзора.

Когда они уже почти достигли вершины, Линь Цюши произнёс:

— Скоро доберёмся до места. Будь осторожен.

Чэн Цяньли кивнул и ответил:

— Хорошо.

Сделав глубокий вдох, Линь Цюши забрался на помост. Он предполагал увидеть здесь недоеденные трупы… но площадка оказалась абсолютно пустой. Здесь ничего не было.

Нет, точнее сказать, не «ничего не было», а «всё было подчистую съедено». Не осталось ни косточки, ни волосинки, только едва заметные на деревянной поверхности следы крови говорили о том, что здесь когда-то произошло.

За помостом начиналась… бы крыша храма, но сейчас её заволокло густым туманом, и всё то, что они хотели здесь увидеть, оказалось скрыто за плотной завесой.

Линь Цюши шагнул вперёд, освобождая место для Чэн Цяньли.

Юноша взобрался следом, увидел туман и застыл.

— Откуда вдруг туман посреди бела дня… — он повернулся и посмотрел на Линь Цюши. — Мы всё равно туда пойдём?

Линь Цюши колебался. Он бросил быстрый взгляд вниз.

Сюй Цзинь и Жуань Наньчжу смотрели на них, задрав головы. Увидев, что они добрались до самого верха, девушки помахали им руками.

Но из-за большого расстояния Линь Цюши не разглядел выражений на их лицах. Наверное, они очень сильно беспокоились.

— Идём, — решительно произнёс мужчина. — Как сказала твоя сестрица Чжу Мэн, чтобы выжить, нужно идти на риск.

Чэн Цяньли согласно хмыкнул и кивнул.

Они медленно направились дальше, и чем ближе подходили к крыше, тем яснее звучала музыка, которая не прекращалась ни на миг, словно тот, кто её исполнял, находился где-то неподалёку впереди.

Линь Цюши перешагнул с помоста на крышу храма.

Но тут же его шаги на мгновение замерли, поскольку мужчина почувствовал, что с материалом под ногами что-то не то. Чэн Цяньли отреагировал примерно так же. Он потрогал поверхность крыши носком ботинка, будто боялся ступать, и проговорил:

— Иди ты… это ведь не может быть то, о чём я подумал?

— Не знаю, — ответил Линь Цюши. — Как бы то ни было, это точно не обычная крыша.

Материал, из которого сделана крыша, нельзя назвать ни мягким, ни твёрдым. Если непременно нужно подобрать описание, они будто ступали по упругой кровати. Однако, судя по наблюдениям, которые они сделали внизу, если храм — это барабан, то значит ли, что сверху он должен быть обтянут человеческой кожей?

Когда догадка подтвердилась, лица Линь Цюши и Чэн Цяньли одновременно сделались серьёзными.

Линь Цюши сделал несколько шагов вперёд и обнаружил, что на каждый шаг барабан под его ногами отвечает чистым, звонким боем. Он слышал тот же звук не далее как позавчера — ровно перед тем, как пошёл дождь из лезвий.

Значит, тогда это была вовсе не чья-то игра на барабане, а просто кто-то бегал по крыше?

Музыка указывала им путь сквозь мутную пелену тумана. Изначально храм не выглядел настолько огромным, но Линь Цюши казалось, что они идут уже очень-очень долго, настолько, что мужчина даже заподозрил, не ходят ли они кругами. Но тут впереди наконец что-то показалось.

Силуэт девушки. Со спины.

Чёрные волосы закрывали её почти до колен, но Линь Цюши всё же узнал девушку по одежде. Наряд в точности такой же, как в иллюзии, которую он увидел ранее.

— Где же ты? — вдруг послышался её голос. — Где же ты?

Линь Цюши и Чэн Цяньли задержали дыхание. Они оба знали, что девушка перед ними не может оказаться человеком.

— Где же ты?

Музыка раздавалась с её стороны. Кажется, девушка почувствовала их присутствие. Музыка стихла, и она сказала:

— Кто-то пришёл.

Она медленно развернулась и показала им своё лицо.

Лицо, на котором не было кожи, лишь красная окровавленная плоть на щеках. Глаза тоже отсутствовали, вместо них зияли чёрные глазницы.

— Мне так больно!

Линь Цюши, боясь сделать вдох, не глядя схватил Чэн Цяньли за руку, развернулся и собрался уйти. Кажется, представшее им зрелище напугало юношу до отупения — ни слова не говоря, он с застывшим на лице ужасом поплёлся следом за Линь Цюши.

Каждый их шаг отдавался по мягкой поверхности звонким барабанным боем.

 — Мне так больно! — голос девушки звучал прямо за спиной, она повторила: — Где же ты?

Барабан звучал всё громче, Линь Цюши казалось, что тело становится тяжёлым, даже дышать стало труднее, но он не мог заставить себя ускорить шаг. Его начало охватывать чувство недостатка кислорода… Линь Цюши впервые заметил, какое неповоротливое у него тело.

Силы оставляли его, шаги постепенно замедлились, и мужчина бросил взгляд за спину, только не увидел девушки, которая преследовала их.

Тяжело дыша, Линь Цюши остановился и в тот же миг услышал голос.

Он раздавался прямо с его спины. Девушка сказала:

— Почему ты не играешь на барабане?

Линь Цюши, одеревенев всем телом, с трудом повернул шею и увидел за плечом окровавленное лицо без кожи, которое молча смотрело ему в глаза.

— Кхэ-кхэ-кхэ! — от шока Линь Цюши разобрало кашлем, он покачнулся и повалился вперёд, ощутив руками человеческую кожу под ним.

Очень мягкую, даже тёплую, каким бывает только человеческое тело. Линь Цюши, опустив голову, пытался всеми силами усмирить кашель, а девушка тем временем сползла с его спины и оказалась прямо перед ним.

— Где же ты? — продолжала спрашивать девушка, чуть наклонив голову набок. Создавалось впечатление, что она может сказать только эти две фразы: — Мне так больно.

Линь Цюши поднял голову и наконец окончательно разглядел её облик.

У девушки не было ног, она стояла, опираясь на руки. Кожу сняли со всего её тела, обнажив красную плоть и белые кости. Глаза, кажется, тоже кто-то вырвал, и теперь она холодно взирала на Линь Цюши тёмными глазницами, ожидая от него ответа.

Линь Цюши вдруг вспомнил слова, написанные в дневнике. Мужчина с трудом сглотнул и дал ответ:

— Она ищет тебя.

Девушка притихла.

— Она всё это время ищет тебя, — продолжил Линь Цюши. — И пока не покинет этот мир… будет искать тебя.

Девушка медленно выпрямилась, затем протянула руку и с силой ударила в барабан.

 «Бом!» — раздался звонкий удар, от которого по телу пробежал мороз. Туман перед глазами рассеялся, окружающий пейзаж стал более чётким.

— Ты… хочешь её увидеть? — спросил Линь Цюши.

— Приведи её ко мне, — сказав последнюю фразу, девушка растворилась на глазах Линь Цюши.

Вырвавшись из лап неминуемой гибели, мужчина почувствовал, что силы почти оставили его. Он с огромным трудом поднялся на ноги и увидел сидящего неподалёку на корточках Чэн Цяньли, такого же обессиленного.

Чэн Цяньли, увидев его, с трудом выговорил:

— Бл*, Линь Цюши, давай скорее сваливать отсюда.

Линь Цюши кивнул и вместе с Чэн Цяньли направился обратно к помосту.

Юноша, бледный как мел, всю дорогу не говорил ни слова, он тоже испачкался в крови, вот только не ясно, принадлежала ли кровь той девушке.

На ватных ногах и руках спустившись по лестнице, они выглядели так, будто едва не распрощались с жизнью.

Жуань Наньчжу сразу подошёл и спросил, как всё прошло.

Линь Цюши, сидя на земле, покачал головой, а потом простыми словами описал, что случилось наверху.

— Чэн Цяньли, что ты там прячешь? — Жуань Наньчжу обратил внимание на кое-что другое.

Линь Цюши взглянул на Чэн Цяньли и только сейчас заметил, что футболка на груди парня топорщится — сразу видно, что под ней что-то спрятано.

Чэн Цяньли глубоко вздохнул и выудил из-за пазухи… костяную флейту. И хотя форма немного изменилась после обработки резцом, всё же факт оставался фактом — она сделана из человеческой кости.

Линь Цюши:

— Смелости тебе точно не занимать…

Как ты решился такое стащить???

Чэн Цяньли, на которого временами накатывали приступы смелости, теперь от страха разрыдался и, будто кролик, стирая сопли и слёзы, прижался к Линь Цюши.

— Мне знаешь как нелегко пришлось! Когда я увидел, что эта хренотень встала перед тобой, я не решился броситься на помощь, только скрипел зубами и руки выкручивал, всё высматривая, что можно с собой прихватить, раз уж мы всё равно пришли…

Линь Цюши:

— …

Жуань Наньчжу погладил юношу по голове.

— Не плачь. Уже такой большой, ну как не стыдно?

Чэн Цяньли обиженно прохныкал:

— Мне ещё два года до совершеннолетия!

Жуань Наньчжу:

— Скажи это той твари наверху, посмотрим, может она убьёт тебя менее мучительно, раз ты ещё несовершеннолетний.

Чэн Цяньли:

— Вот уж нет, спасибо…

Увидев флейту, Линь Цюши понял, почему ноги девушки в таком состоянии.

— Но раз она позволила Чэн Цяньли забрать флейту, значит, ничего страшного в этом нет, — предположил мужчина.

Жуань Наньчжу:

— Следовательно, теперь она хочет, чтобы мы привели сюда её сестру?

Линь Цюши:

— Думаю, так и есть, — поразмыслив ещё, он в недоумении спросил: — Но как мы поймём, где конкретно тело её сестры? — если его догадки верны, труп младшей сестры захоронен именно в лесу пагод, где этих могил — бессчётное множество. Они ведь не могут по очереди вскрывать каждую!

Жуань Наньчжу погрузился в размышления, говоря:

— Способ всегда найдётся.

Чэн Цяньли наконец оправился от испуга, вытер слёзы и сопли, затем начал в красках рассказывать, с какой же жуткой опасностью они повстречались на крыше.

— Вы себе не представляете, как я перепугался, когда увидел, что эта тварь примостилась на спине Линьлинь-гэ, — вещал Чэн Цяньли. — Я хотел его предупредить, но она так на меня зыркнула… я уж было решил, что мы оба там и останемся.

— Эх, — вздохнул Линь Цюши. — Я уже тоже почти так решил, — он опустил голову и поправил футболку, на которой расплывались пятна крови, будто он только что пережил попытку убийства.

— Хорошо, что спустились, —  умиротворяющим голосом успокаивал обоих Жуань Наньчжу. — Видимо, ключ появится в момент встречи двух сестёр. Только вот нам ещё предстоит найти дверь…

За разговорами они приближались к входу в храм, и когда уже почти оказались возле него, то увидели Мэн Юя с ещё одной девушкой, которые мило ворковали, создавая вокруг себя романтическую атмосферу.

Жуань Наньчжу и Сюй Цзинь, не сговариваясь, переглянулись.

Сюй Цзинь тихо буркнула:

— И впрямь отличное место для любви! — она бросила взгляд на Линь Цюши.

Линь Цюши это показалось странным, но Жуань Наньчжу тут же оправдал его подозрения — со знанием дела прилип к мужчине и, ласково улыбаясь, сказал:

— Линьлинь, тебе, наверное, неудобно было вчера тесниться в кровати с Му Юем? Может, сегодня поспим с тобой рядышком…

Линь Цюши:

— Главное, чтобы ты была счастлива.

У Сюй Цзинь от злости зачесались зубы.

Обнаружив, что его заметили, Мэн Юй не выказал волнения, даже улыбчиво помахал им.

— Что-нибудь обнаружили? — спросил он.

— Нет, — весьма прохладно ответил Жуань Наньчжу.

Мэн Юй приподнял бровь, как будто хотел улыбнуться, но передумал. Затем его глаза формы лепестков персика переместились к Линь Цюши.

— С чем вы столкнулись? Вся одежда в таком виде.

Жуань Наньчжу ответил:

— Не повезло, повстречались с монстрами, которых видели здесь в прошлый раз. К счастью, удалось сбежать, — говоря это, он легонько кашлянул, напустив на себя вид слабой ивы под ветром, чем вполне успешно вызвал у окружающих желание его пожалеть.

Мэн Юй, к их удивлению, не стал допытываться, лишь бросил «соблюдайте осторожность» и вместе с той девушкой удалился.

Линь Цюши показалось странным, что он так просто от них отвязался, а Жуань Наньчжу помахал рукой и, слегка нахмурившись, сказал, что не стоит обращать на него внимания. Наверняка он — старый игрок, которого за эту дверь привела работёнка. Для него главное — гарантировать, что клиент выберется из двери живым. И разумеется, для него нет лучшего исхода, чтобы кто-то другой потратил все силы на поиски ключа и двери вместо него.

— Однако, — добавил Жуань Наньчжу, — мне этот Мэн Юй кажется немного знакомым.

Линь Цюши:

— Знакомым?

— Такое чувство, будто мы уже где-то встречались, — подумав пару секунд, Жуань Наньчжу, видимо, так и не вспомнил ответа, поэтому махнул рукой. — А, ладно. Всё равно он нам ничем не угрожает. Подумаю об этом, когда выберемся. Сейчас гораздо важнее как можно быстрее найти ключ.

Линь Цюши кивнул.

Вернувшись в храм, они заметили, что обстановка внутри царит весьма напряжённая. Расспросив остальных, они узнали, что когда четверо отлучились, увиденные позавчера монстры появились снова, всё так же волоча по земле тесаки. Однако на этот раз снаружи не было дождя из лезвий, поэтому все выбежали из храма, спасаясь от тварей, и вернулись лишь тогда, когда те исчезли.

Кто-то сказал, что чудища, кажется, объявились после барабанного боя. И Линь Цюши вспомнил, как они довольно продолжительное время топали по крыше с Чэн Цяньли. Наверняка случившееся неотрывно связано с их вылазкой.

Впрочем, подумав так, мужчина не обмолвился и словом, только высказал недоумение вместе со всеми.

К счастью, после этого в команде так и не появилось новых жертв.

К вечеру экскурсовод ждала их на оговоренном месте. Улыбаясь, она повторила позавчерашний текст, затем повела их обратно к жилищам.

Напомнив о времени завтрашнего сбора, женщина попрощалась с ними, но перед тем как уйти, вдруг сказала фразу, которой они раньше от неё не слышали:

— Завтра утром все должны явиться без опозданий, все двенадцать человек.

После этих слов расслабленные улыбки на лицах людей померкли, а у некоторых во взгляде даже отразился ужас.

Но женщина, будто ничего не замечая, помахала рукой и направилась восвояси.

— Двенадцать? Почему двенадцать? Разве нас сейчас не тринадцать? — люди в страхе начали переговариваться. — Неужели ночью кто-то умрёт…

— Да, наверняка так и есть, — согласился кто-то. — Поэтому завтра нас станет двенадцать, один не доживёт до утра.

За такими разговорами членов команды всё сильнее охватывал страх. Разумеется, никто не желал становиться несчастной жертвой.

Впрочем, Мэн Юй и Жуань Наньчжу выглядели довольно спокойными. Молча выслушав остальных, они не высказали своего мнения.

— Сегодня я так устала, хочу уснуть пораньше, — лениво зевнув, Жуань Наньчжу будто и не услышал, что сказала экскурсовод. Он потёр глаза и с утомлённым видом повис на плече Линь Цюши.

— Пойдём, — кивнул тот.

Мэн Юй, сидящий рядом, услышал, что сказал Жуань Наньчжу и с улыбкой произнёс:

— А вы, девушка, не робкого десятка. Неужели спокойно уснёте в подобной ситуации?

— А что, если не спать, можноне умирать? — ответил Жуань Наньчжу, лениво помахав рукой. — Тот, кому суждено умереть, этой участи не избежит.

— В общем-то правильно.

Вчетвером они вернулись в свои хижины, быстро умылись и легли на свои кровати.

Жуань Наньчжу, как и обещал днём, сегодня решил спать на кровати с Линь Цюши, прогнав Чэн Цяньли одного на свою кровать.

Сюй Цзинь уже заимела иммунитет к тому, что эти двое постоянно рассыпают вокруг себя собачий корм¹.

¹Рассыпать корм для собак — интернет-сленг, означает «выставлять романтические отношения напоказ перед одиночками». Одиночек и холостяков на сленге называют «одинокими псами».

Кажется, девушка сегодня была не в духе, весь день почти ничего не говорила, а забравшись в кровать, сразу уснула.

Когда Линь Цюши уже решил, что Жуань Наньчжу тоже спит, тот вдруг придвинулся к его уху и шёпотом спросил:

— Что ты думаешь о словах экскурсовода?

— Возможно, остальные правы? — предположил Линь Цюши. — И сегодня ночью что-то случится…

— А вот мне так не кажется, — сказал Жуань Наньчжу. — Но я пока не могу сказать наверняка, узнаем, только пережив эту ночь.

Линь Цюши провёл рукой по его волосам.

— Как ты себя чувствуешь?

— Намного лучше, — ответил Жуань Наньчжу. — Спи.

Линь Цюши согласно кивнул.

Всё-таки с Жуань Наньчжу под боком он спал намного спокойнее. Как и сегодня — Линь Цюши провалился в сон до самого утра, ни разу не проснувшись.

В отличие от него, Чэн Цяньли явно спалось отвратительно.

— Линьлинь-гэ, ну ты просто бесстрашный.

Линь Цюши:

— О чём ты?

Чэн Цяньли посмотрел на него огромными глазами.

— Ты забыл о кровавых следах, что вчера появились под твоей кроватью?

Линь Цюши:

-…

И правда, забыл. Но всё равно напустил на себя вид «как такое можно забыть» и убедительно произнёс:

— Я не забыл! Разве я мог забыть такую серьёзную вещь?

— И тебе не страшно?!

— Разве страх поможет решить проблему? — он похлопал Чэн Цяньли по плечу. — Надо быть посмелее!

Чэн Цяньли уверенно закивал, в его глазах заблестели звёздочки восхищения.

Затем Линь Цюши, у которого в душе тряслись поджилки, вернулся к Жуань Наньчжу и шёпотом спросил:

— Наньчжу, помнишь вчерашние следы на полу?

— Ага.

— И ты не побоялся спать со мной?

Жуань Наньчжу воззрился на него, словно не понимал, о чём он говорит.

— Мне не страшны даже существа за дверью, с чего я вдруг буду бояться каких-то кровавых следов?

Линь Цюши:

— …

Всё-таки профи есть профи.

Из-за вчерашней фразы экскурсовода многих в команде охватила тревога. Однако когда они утром собрались все вместе, то обнаружили, что ожидаемой трагедии не произошло.

Вчера их было тринадцать, сегодня осталось столько же. Ни больше, ни меньше.

— Повезло, повезло. Значит, экскурсовод нас просто пугала, — кто-то в команде вздохнул с облегчением.

— Да, хорошо, что все живы, — кто-то радостно согласился.

Но Линь Цюши заметил — после того, как выяснилось, что народу не уменьшилось, Жуань Наньчжу сразу помрачнел. Он не стал завтракать, а взгляд его настороженно перемещался то к одному, то к другому члену команды.

— В чём дело? — спросил Линь Цюши с лёгким недоумением.

— Лучше бы кто-нибудь умер, — на вид настроение Жуань Наньчжу явно ухудшилось. — Не думал, что опять придётся столкнуться с этой проблемой.

— Что это значит? — Линь Цюши всё ещё не понимал.

Жуань Наньчжу:

— Обычно ключевые неигровые персонажи не лгут.

— Это значит… — услышав его слова, Линь Цюши мгновенно понял, что за ними скрывается. — Это значит, что один из тринадцати — не человек?

— Если бы ночью кто-то умер, было бы намного проще, — сказал Жуань Наньчжу. — Жаль, что этого не случилось.

Он взял стакан с водой, сделал глоток и добавил:

— Теперь всё усложняется.

Разумеется, всё усложнялось. Пошёл уже четвёртый день, а Линь Цюши даже не запомнил имена всех членов команды. О том, как трудно теперь найти среди них нечеловеческое существо, и говорить нечего.

Большинство пребывали в прекрасном настроении, когда выяснилось, что ночь прошла без происшествий.

Но кроме Жуань Наньчжу был ещё Мэн Юй.

Выражение лица мужчины в некоторой степени перекликалось с выражением Жуань Наньчжу. Он чуть нахмурил брови, а взгляд сделался холодным и задумчивым.

Очень скоро они оба заметили этот факт. Мэн Юй сразу поднялся, подошёл к Жуань Наньчжу и с привычной мягкой улыбкой спросил:

— Выйдем на пару слов?

— Конечно, — Жуань Наньчжу, приняв предложение, обернулся и сказал Линь Цюши: — Подожди меня здесь.

Затем они с Мэн Юем вышли из столовой.

— Что-то случилось? — Чэн Цяньли и Сюй Цзинь, которые ходили взять завтрак, увидели только, что Жуань Наньчжу и Мэн Юй куда-то уходят вдвоём. Юноша не слышал, что говорил Жуань Наньчжу, и, конечно, не подозревал о его догадках, даже радовался вместе со всеми, что ночью никто не умер.

Линь Цюши хотел ему рассказать, но вдруг решил промолчать и произнёс лишь:

— Мэн Юй хочет кое о чём с ней поговорить.

— А-а, — Чэн Цяньли кивнул.

Сюй Цзинь прошептала:

— Линьлинь-гэ, ты разве не ревнуешь? Они ведь ушли вдвоём.

— Ревную? Почему я должен ревновать?

— Но ты и Чжу Мэн разве не…

Линь Цюши объяснил:

— Мы просто друзья.

— Друзья???

— Исключительно дружба между мужчиной и женщиной.

Сюй Цзинь погрузилась в молчание, затем сказала:

— Линьлинь-гэ, ты правда очень хороший человек.

Только волосы немного позеленели².

²Выражение «надеть зелёную шапку» означает то же, что и «выросли рога», то есть, называемому изменил партнёр. Здесь вместо шапки в выражении употреблено слово «волосы».

Вскоре Жуань Наньчжу и Мэн Юй вернулись к ним, мрачная тень на лицах обоих заметно отступила. И хотя они не торопились улыбаться, выглядели лучше, чем перед уходом.

— О чём вы говорили? — полюбопытствовал Чэн Цяньли.

Жуань Наньчжу сказал ему:

— Зачем маленьким детишкам знать так много? — затем повернулся к Линь Цюши. — Хочешь узнать, о чём мы говорили?

Чэн Цяньли:

— …

Нечестно!

Линь Цюши послушно кивнул.

Жуань Наньчжу игриво заулыбался, даже глаза немного прищурились.

— Поцелуешь меня, и я тебе расскажу.

Линь Цюши:

— А???

Сюй Цзинь едва не лопнула от возмущения.

Внутри костяной пагоды

При виде застывшего выражения на лице Линь Цюши Жуань Наньчжу спросил:

— Что, даже теперь не хочешь поцеловать?

Линь Цюши беспомощно взмолился:

— Чжу Мэн, перестань дурачиться…

Жуань Наньчжу подвинулся поближе.

— И ничего я не дурачусь, я серьёзна, как никогда!

Линь Цюши посмотрел ему в глаза и понял, что он действительно не шутит. Пришлось склонить голову, убрать прядь волос и запечатлеть поцелуй на его лбу. Никакого романтического подтекста в этом поцелуе не ощущалось, он будто поцеловал младшую сестрёнку, которая чересчур раскапризничалась.

— Довольна? — спросил Линь Цюши после поцелуя.

Жуань Наньчжу на секунду погрузился в молчание, затем тихо вздохнул, но больше ничего не стал требовать, лишь поманил Линь Цюши рукой, чтобы тот подставил ухо.

Линь Цюши подумал, что тот собирается рассказать ответ на вопрос, поэтому послушно склонился, но Жуань Наньчжу вдруг схватил его сзади за шею и притянул к себе, так что их губы соприкоснулись.

Линь Цюши:

— ????

Жуань Наньчжу, испробовав желаемое, удовлетворённо заулыбался.

— Вот как надо.

Линь Цюши:

— Ты…

— А что я? — уголки глаз Жуань Наньчжу приподнялись. — Хочешь ещё?

— Ладно, забудь.

Он наконец заметил, что негодник Жуань Наньчжу умышленно издевается над ним. Ведь в реальном мире он ведёт себя совершенно нормально, почему же за дверью с ним происходят такие перемены? Линь Цюши смирился с тем, что ответа на этот вопрос ему не найти, и горестно запихнул себе в рот маньтоу¹.

¹Маньтоу — пресная булочка из белой муки, приготовленная на пару.

О чём же всё-таки говорили Мэн Юй и Жуань Наньчжу, осталось загадкой — последний явно не торопился раскрыть им тайну. Увидев, какая участь постигла Линь Цюши, Чэн Цяньли бесстрашно продолжил допытываться, но Жуань Наньчжу скосил на него взгляд и спросил:

— Ты что, тоже хочешь поцелуй? Меня маленькие детишки не привлекают.

Чэн Цяньли:

— Ну, если надо…

— Я смотрю, ты брат Пикачу, Пицзайян²?

²Игра слов, означающая «чешется в одном месте», другими словами — напрашиваешься на трёпку.

Чэн Цяньли тут же сдулся.

Пока они разговаривали, появилась экскурсовод. Она вновь стояла на просторном участке перед столовой и махала флажком, поторапливая всех подойти к ней.

Группа постепенно собралась, и экскурсовод сосчитала людей.

— Все на месте, двенадцать человек. Можем выдвигаться!

Стоило прозвучать цифре «двенадцать», и среди членов команды пробежали шепотки. Те, кто вчера воспринял её фразу неверно, сегодня наконец осознали, какой смысл в ней заключается.

— Н-но почему двенадцать? — спросил кто-то дрожащим голосом. — Это что, означает, один из нас — не человек?

— Должно быть, так и есть. Неигровые персонажи обычно не лгут. И кто же тварь, что спряталась среди нас?..

Разноголосый галдёж становился всё громче, среди них как заразная болезнь распространялись подозрения. И без того напряжённая обстановка из-за коротенькой фразы экскурсовода сделалась ещё более натянутой, так что даже перехватывало дыхание.

Обычно все тринадцать человек разбивались на группы по двое-трое, но теперь те, что ранее ходили парами, стали искать себе ещё одного попутчика, чтобы рядом с ними был ещё кто-то третий.

Линь Цюши и компания всегда держались вчетвером, поэтому на них новость не особенно повлияла.

— Среди нас правда прячется призрак? — совершенно побледневшая Сюй Цзинь в страхе дрожала, чем походила на испуганного кролика. Она сглотнула и настороженно перевела взгляд на Жуань Наньчжу, задержавшись на нём…

— Что? — Жуань Наньчжу, заметив её взгляд, подошёл ближе к девушке и с полуулыбкой спросил: — Тебе кажется, что я больше всех похожа на призрака?

— В-вовсе нет!

Жуань Наньчжу повернулся к Линь Цюши.

— Линьлинь, она говорит, я похожа на призрака!

Линь Цюши:

— …

Шеф, ты снова вошёл в роль, да?

Сюй Цзинь пустилась в объяснения:

— Чжу Мэн, не подумай ничего такого, я не говорила, что ты призрак, просто ты из нас самая красивая…

Жуань Наньчжу:

— Ох, вот как?

Сюй Цзинь быстро закивала.

Жуань Наньчжу:

— Линьлинь, как ты считаешь, кто самый красивый?

Линь Цюши в душе издал страдальческий вопль. Будучи мужчиной нормальной ориентации, он на самом деле совсем не хотел признавать, что Жуань Наньчжу, эта «няшная малышка с большим подвохом», был среди них самым милым. Но от правды никуда не скроешься. Жуань Наньчжу глядел на него, жалобно хлопая глазами. На месте Линь Цюши любой бы сдался! Поэтому и он тоже послушно кивнул.

— Спасибо тебе, сестрица Сюй Цзинь! — довольно улыбнулся Жуань Наньчжу.

На лице Сюй Цзинь отразилось горестное выражение. Очевидно, что для неё Жуань Наньчжу являлся самым вероятным кандидатом на роль нечеловеческой сущности. По её мнению никто, пришедший из реального мира, даже думать не стал бы о том, чтобы крутить здесь романы, да ещё с двумя мужиками…

Разумеется, она не осмелилась произнести это вслух, лишь молча подумала.

Сегодня они вновь отправились в лес пагод.

Осилив нелёгкую дорогу, группа добралась до места. Из-за позавчерашнего опыта, сегодня по прибытии к пагодам члены команды пребывали в намного более собранном состоянии — никто не стал прятаться в пагоде, вместо этого все принялись прочёсывать местность в поисках подсказок.

Но даже зная, что к ним присоединился один ненастоящий человек, Жуань Наньчжу выглядел весьма беззаботно. Он обошёл вокруг самой высокой пагоды, затем вдруг достал что-то острое и принялся ковырять щель между кирпичами.

Линь Цюши едва не подпрыгнул, напуганный его внезапными действиями.

— Что ты делаешь?

— Хочу посмотреть, нет ли внутри чего интересного.

— Интересного?

Жуань Наньчжу повернулся к нему.

— Ты вроде бы говорил, что в стене кто-то скрёбся?

— Но что если мне показалось…

Жуань Наньчжу совершенно спокойно ответил:

— Ничего. Твоим ушам я доверяю больше, чем тебе.

Линь Цюши:

— …

Жуань Наньчжу прислонился к стене и начал её простукивать. Вдруг Сюй Цзинь осторожно потянула Линь Цюши за рукав.

— Я хочу отойти в туалет. Ты не мог бы пойти со мной?

Линь Цюши застыл как вкопанный.

— Я?

Сюй Цзинь кивнула.

Мужчина ответил:

— Мне… как-то неудобно. Может, попросишь Чжу Мэн с тобой сходить…

Не дав ему договорить, Сюй Цзинь суматошно замотала головой, потом настороженно взглянула на Чжу Мэн и понизила голос:

— Линьлинь-гэ, я хочу тебе что-то сказать.

Линь Цюши, глядя на выражение её лица, немного засомневался.

— Почему нельзя поговорить здесь?

Сюй Цзинь почти неслышно прошептала:

— Тебе не кажется… что Чжу Мэн очень… не похожа на человека?

Линь Цюши:

— …

Сюй Цзинь:

— И внешне, и по характеру… Ну где ты видел таких бесстрашных девушек…

Линь Цюши в этом был с ней абсолютно согласен, разве существуют девушки, подобные Чжу Мэн?! Потому что на самом деле это вовсе не «она», а «он».

Сюй Цзинь:

— Тебе так не кажется?

Линь Цюши изобразил раздумье. На самом деле он в какой-то степени мог понять Сюй Цзинь, ведь Жуань Наньчжу действительно выглядел подозрительно, но всё же мужчина знал его и Чэн Цяньли уже достаточно давно, чтобы не испытывать сомнений по поводу их настоящих личностей. Именно в этих двоих он был полностью уверен.

— Мне… так не кажется, — это единственное, что мог сказать Линь Цюши в ответ. — Она действительно подозрительная, но при этом делает всё возможное, чтобы мы выбрались отсюда живыми. Если она призрак, то чего она этим добивается?

Сюй Цзинь его вопрос явно поставил в тупик, её губы шевельнулись, но девушка так и не нашла, чем крыть. Только выглядела ужасно недовольной — очевидно, всё ещё стояла на своём мнении. Линь Цюши ничего не мог с этим поделать, лишь постарался утешить её парой фраз.

Пока они разговаривали, труды Жуань Наньчжу увенчались успехом. Он в самом деле вынул из стены один кирпич, явив на свет то, что скрывалось внутри.

Чэн Цяньли всё это время наблюдал за процессом, и когда Жуань Наньчжу вытащил кирпич, он шумно вдохнул холодного воздуха и ругнулся.

— В чём дело? — спросил Линь Цюши.

Услышав его восклицание, Линь Цюши подошёл к ним и тоже увидел то, что Жуань Наньчжу нашёл в стене.

За кирпичной стеной оказалась глиняная, а в ней — замурованные человеческие скелеты, кучей сложенные друг на друга. Даже сквозь небольшое отверстие можно было разглядеть три-четыре штуки.

— Хм… — Жуань Наньчжу, впрочем, не выглядел удивлённым. — Я же говорил, в стене найдётся что-нибудь интересное.

Линь Цюши вспомнил скрежет, раздававшийся из стены, и тут же побледнел.

Сюй Цзинь спряталась к нему за спину, дрожа и плача от испуга.

— Ну ладно, теперь мы знаем, что находится в стенах пагоды, — Жуань Наньчжу поднялся и похлопал в ладоши, стряхивая грязь с рук. — О чём вы только что говорили?

— Ни о чём, — сказал Линь Цюши, посмотрев на Сюй Цзинь. — Так, ерунда.

— Оу, мелочи, да? — Жуань Наньчжу задумчиво посмотрел на Сюй Цзинь, подошёл к ней ближе, протянул руку и положил девушке ладонь на спину. — Сюй Цзинь, чего ты так испугалась?

Бедняжку затрясло как осиновый лист.

— Неужели меня боишься? — На лице Жуань Наньчжу отразилась странноватая улыбка, которую очень трудно описать словами. Хоть и не отталкивающая, но всё же подобная тем, от которых маленьким детям снятся кошмары. — Что во мне такого страшного?

Сюй Цзинь покачала головой, боясь сказать хоть слово.

Линь Цюши, не зная, как реагировать, произнёс:

— Не шути так с ней.

Жуань Наньчжу развёл руками, изобразив саму невинность.

— Ладно, ладно, не буду. — Затем снова вернулся к пагоде, продолжив изучать кости.

Сюй Цзинь наконец пришла в себя, бросила в сторону Жуань Наньчжу ещё один осторожный взгляд и принялась обиженно вытирать слёзы.

Линь Цюши:

— …

Неужели Жуань Наньчжу настолько страшный, чтобы девушки до такой степени его боялись?

— В стены замуровано по меньшей мере больше тысячи скелетов, — тем временем заговорил Жуань Наньчжу. — Если останки её младшей сестры находятся здесь…

— То как нам их искать? — Чэн Цяньли уставился на пестреющие в стене кости. — Даже если мы все умрём, не сможем отыскать её.

— Да, — подтвердил Жуань Наньчжу. — Значит, есть иной способ.

Чэн Цяньли почесал затылок.

— Какой способ?

Жуань Наньчжу скользнул к нему взглядом, от которого по спине юноши пробежали мурашки.

— А где та костяная флейта, которую ты вчера стащил? — Жуань Наньчжу протянул к нему ладонь.

— Иди ты! Только не говори, что хочешь…!

— Ага.

На лице Чэн Цяньли в момент отразился неописуемый ужас, он сказал:

— Ты правда это сделаешь? Но это же человеческая кость, и к тому же, никто не знает, к чему приведёт игра на ней…

— Именно поэтому и надо попробовать, — настаивал Жуань Наньчжу. — Давай сюда.

Чэн Цяньли молча вынул из кармана костяную флейту и передал в руки Жуань Наньчжу.

Тот, приняв инструмент, внимательно его изучил, затем поднёс к губам, открыл рот и выдохнул. Флейта под его дыханием издала звук.

Он заиграл мелодию «Сестрицыного барабана», переливчатую и чарующую, но при этом с ноткой зловещей скорби.

 «Шурх…» — неподалёку от Линь Цюши послышался приглушённый скрежет. Мужчина на секунду остолбенел, прежде чем понять, что звук исходит от высокой пагоды за его спиной. Чувство, что изнутри в стене что-то скребётся, становилось всё ощутимее, и вначале это слышал только Линь Цюши, а потом и Чэн Цяньли, и Сюй Цзинь тоже расслышали, отчего их лица мгновенно переменились.

— Чжу Мэн, хватит играть, кажется, что-то происходит, — Линь Цюши остановил Жуань Наньчжу.

Тот перестал играть и посмотрел на пагоду, увидев, как висящий на самой вершине диск слегка задрожал…

— Отойдите подальше, кажется, пагода сейчас рухнет! — с такими словами Жуань Наньчжу развернулся и помчался прочь.

Линь Цюши и остальные последовали за ним.

Другие члены команды тоже заметили необычное явление, все разошлись в стороны, и почти сразу, как они оказались на безопасном расстоянии, от пагоды раздался оглушительный грохот, сопровождающий обрушение стен, за которыми показались бесчисленные белые кости.

Но от увиденного далее у них и вовсе перехватило дыхание — кости постепенно зашевелились, вначале очень медленно, затем всё быстрее. Скелеты, издавая стоны, заползали друг на друга до тех пор, пока не сформировали высокую пагоду… вот только теперь она была сделана из костей.

От такой картины все просто остолбенели, охваченные не только потрясением, но и глубочайшим ужасом.

Неизвестно с какой стороны вновь зазвучал барабан, а за ним послышался девичий голос, напевающий в такт:

— Ом-Мани-Падме-Хум, Ом-Мани-Падме-Хум…

Чем назвать это песней, больше подошло бы «пение священной мантры».

— Только не говорите, что мы пойдём внутрь? — пискнула Сюй Цзинь.

— По всей видимости, мы как раз это и сделаем, — Жуань Наньчжу опустил костяную флейту и осторожно провёл по ней пальцами. При этом выражение его лица отражало сложную гамму эмоций, будто бы ему на ум пришла история, связанная с той песней.

Младшая сестра, которая горячо любила старшую, словно в бреду повсюду искала сестру, покуда не услышала мантру. И тогда она поняла, что та, кого она ищет, давно превратилась в барабан, что она как раз держит в руках. С какими чувствами младшая сестра приняла ужасную правду?

— Идём, — Линь Цюши однако сохранял на удивление спокойный настрой.

— Я не пойду, не пойду, — Сюй Цзинь, кажется, перепугалась до невозможности, девушка разразилась криками: — Я туда не пойду…

Не переставая кричать, она бросилась прочь, пошатываясь на бегу, даже упала, бухнувшись на землю, отчего с плеча слетела сумка. Но девушка, не обратив на это внимания, побежала дальше.

— Сюй Цзинь…

Линь Цюши хотел догнать её, но Жуань Наньчжу его задержал:

— Не хочет идти, и ладно, не нужно заставлять. Всё равно, когда дверь откроется, через неё смогут выйти все.

Линь Цюши вздохнул.

Чэн Цяньли подошёл и поднял сумку, оброненную Сюй Цзинь.

— Какая лёгкая… Но она, кажется, взяла с собой две бутылки воды. Почему веса не чувствуется?

Выдвигаясь в путь, они брали с собой немного съестных припасов, чтобы подкрепиться в полдень, и Чэн Цяньли своими глазами видел, как Сюй Цзинь взяла две бутылки с водой. Но ведь пока они шли сюда, ни разу не разделились, и юноша отчётливо помнил, что не видел, как Сюй Цзинь пила воду.

— Открой, посмотри, — внезапно предложил Жуань Наньчжу.

— Вот так взять и открыть? — Чэн Цяньли было как-то неловко. — Но ведь это её личные вещи.

Жуань Наньчжу:

— Мы скоро с жизнью попрощаемся, а ты всё заботишься о личной неприкосновенности?

Вообще-то он был абсолютно прав, и Чэн Цяньли повиновался — открыл сумку Сюй Цзинь. Девушка носила бежевый рюкзак, кажется, из бараньей кожи, на вид совсем обычный. Она не расставалась с ним с самого первого дня за дверью и иногда складывала туда еду и бытовые вещи.

Открыв сумку Сюй Цзинь, юноша увидел, что внутри пусто — совсем ничегошеньки, что немало его удивило:

— Тут ничего нет…

Жуань Наньчжу произнёс:

— Дай мне взглянуть, — и забрал сумку.

Внимательно её осмотрев, в потайном кармашке он обнаружил пожелтевший лист бумаги.

— Что это? — Чэн Цяньли, увидев находку, тут же застыл. — Это же…

— Это же лист из дневника, который мы нашли в стене? — сразу вспомнил Линь Цюши. — Наньчжу, ты помнишь, что когда пролистал его, заметил, что одна страница вырвана?

— Да, точно, точно! — Чэн Цяньли тоже осенило. — Я вспомнил, это из дневника, который забрал Жуань Наньчжу!

Послушав их, Жуань Наньчжу развернул сложенный вчетверо листок.

На листке обнаружился печатный рисунок, изображающий держащихся за руки сестёр-близняшек в длинных платьях и с детскими довольными улыбками. В картине не было ничего особенного, но при внимательном рассмотрении Линь Цюши понял, что обе девушки как две капли воды похожи на Сюй Цзинь.

От этого осознания по спине Линь Цюши до самой макушки пробежал холодок.

— Когда она… вырвала страницу из дневника?

— Не знаю, — голос Чэн Цяньли тоже звучал сухо. — Ведь тогда она точно не поднималась с нами на вершину пагоды.

И тут Линь Цюши припомнил одну деталь. В иллюзии, которую он увидел в пагоде, именно Сюй Цзинь подбежала к барабану и первой ударила в него.

Странности, на которые мужчина ранее не обращал внимания, одна за другой хлынули в голову. Будучи новичком, который попал в мир за дверью впервые, Сюй Цзинь показывала себя слишком уж хорошо. И хотя девушка всё повторяла, что ей страшно, ни одной ошибки она не совершила, а иногда вела себя так незаметно, что Линь Цюши даже забывал о её существовании.

— Получается… на самом деле она не человек? — Чэн Цяньли в ужасе сглотнул.

Жуань Наньчжу:

— Выходит, что так.

— А если она поймёт, что мы узнали, что она не человек? — спроси Линь Цюши, глядя на листок.

Жуань Наньчжу вновь свернул страницу дневника и положил обратно в сумку.

— Это непростой вопрос. Могут быть варианты. Чуть позже объясню подробнее, — он поднял взгляд на костяную пагоду. — Скоро стемнеет, давайте войдём внутрь и осмотримся.

— Ага, — кивнул Линь Цюши.

Они направились к входу в пагоду и обнаружили там Мэн Юя. Мужчина стоял один, как всегда мягко улыбаясь, а увидев их, помахал рукой и позвал:

— А вот и вы.

— Пойдёшь с нами? — спросил Жуань Наньчжу.

Мэн Юй ответил:

— Да. Должно быть, ключ внутри, и мне как-то неспокойно отправлять за ним кого-то ещё.

Он без зазрений совести произнёс такую пренебрежительную фразу, несмотря на то, что исходящая от него самоуверенность вовсе не была очевидной.

Жуань Наньчжу, услышав подобное, заулыбался.

— Что ж, тогда мы не пойдём. Пусть лучше ключ нам вынесет господин Ли Дунъюань³.

³Дунъюань — восточный родник.

Лицо Мэн Юя при этих словах чуть дёрнулось.

— Откуда ты знаешь моё имя…

— А чего же тут не знать? — Жуань Наньчжу приподнял подбородок, и на его равнодушном лице проявилось ехидство. — Все знают, что «Белый олень» заполучил крупный заказ, и, боюсь, взять на себя такую ответственность могли только вы, господин Дунъюань.

Покуда Ли Дунъюань слушал Жуань Наньчжу, интерес в его взгляде становился всё явственнее. Смерив Жуань Наньчжу внимательным взглядом, мужчина сказал:

— А я вот не слыхал, что где-то есть такая девушка. Интересно, очень интересно. Погоди, я вернусь, и мы с тобой поболтаем, — он улыбнулся. — Всё-таки интересные девушки встречаются крайне редко.

Линь Цюши, стоя рядом и слушая их, подумал: «Да уж, и впрямь редко… Где ты ещё увидишь девушку, у которой в штанах толще, чем у тебя!»

Закончив разговоры, Ли Дунъюань в самом деле развернулся и в одиночку направился внутрь пагоды.

Линь Цюши, глядя ему вслед, удивился:

— Ничего, что он пошёл один?

Жуань Наньчжу, впрочем, выразил абсолютное безразличие.

— Выберется — хорошо. А если нет, мы ничего не потеряем. Подождём.

Так они остались возле пагоды в ожидании, заодно обсудили вопрос, касающийся Сюй Цзинь.

Неизвестно, вернётся ли девушка, а если вернётся, неизвестно, как им вести себя с ней. Линь Цюши деликатно попросил Жуань Наньчжу больше не подшучивать над Сюй Цзинь. Тот без обиняков отказался, объяснив, что если сейчас не подшутить над ней, то когда её настоящая личность будет раскрыта всем, подшутить и вовсе не получится. Так что сделка совершенно невыгодная.

Линь Цюши:

— Тебе настолько нравится измываться над девушками?

— На самом деле, мне больше нравится измываться над тобой.

Линь Цюши:

— …

Небо уже стало темнеть, а Ли Дунъюань всё не появлялся.

Линь Цюши уж было забеспокоился, но глядя на Жуань Наньчжу, который всем видом походил на старое мудрое божество, мужчина чудесным образом тоже перестал волноваться.

И вот, когда до времени, указанного экскурсоводом, оставалось ещё пять минут, со стороны костяной пагоды послышался странный звук.

«Хрусть-клац-хрясь…» — будто ломаются миллионы костей. Огромная пагода начала распадаться на части, с неё посыпались кости.

И тут на пороге появился тёмный силуэт, в котором Линь Цюши, приглядевшись, узнал Ли Дунъюаня.

Но больше внимания привлекал далеко не сам мужчина, а красивый бронзовый ключ, который он держал в руке.

Ключ появился, с этой мыслью сердце Линь Цюши заметно расслабилось.

Ли Дунъюань с ключом подошёл к ним и протянул находку Жуань Наньчжу.

— Дальнейшее зависит от вас, госпожа Чжу.

Жуань Наньчжу осклабился, взял ключ, пряча в ладони, и сказал:

— С вами приятно иметь дело.

— С вами тоже, — отозвался Ли Дунъюань.

Линь Цюши не ожидал, что он так легко расстанется с ключом, поэтому немного удивился. Зато Чэн Цяньли выглядел вполне спокойным, как будто случившееся было обычным делом.

Как только назначенное время настало, экскурсовод возникла перед ними, помахивая флажком и поторапливая остальных собираться в обратный путь. Небо тем временем постепенно подёрнулось сумерками.

Линь Цюши наконец увидел Сюй Цзинь, которая только что в слезах убежала от них. Чэн Цяньли протянул девушке сумку, и она весьма непринуждённым жестом её забрала, будто сама не знала, что лежит внутри.

— Вы правда заходили в эту пагоду? — тихо спросила их Сюй Цзинь. — Нашли останки младшей сестры?

— Нет, — ответил Жуань Наньчжу. — Мы ничего не нашли.

— О, — будто бы разочарованно вздохнула Сюй Цзинь. Кажется, девушка собиралась ещё что-то добавить, но слова застряли на языке, и она промолчала.

В обычной ситуации Чэн Цяньли наверняка спросил бы, что она хочет сказать, но теперь, когда им стало известно, что Сюй Цзинь не человек, юноша ощущал желание держаться от неё подальше и испытывал страх спросить то, чего спрашивать не следует.

Так они и провели весь путь назад в молчании.

Экскурсовод обозначила время завтрашнего сбора и, как обычно, покинула их. Во время ужина, когда они ещё сидели все вместе за столом, Линь Цюши заметил, что взгляд Сюй Цзинь то и дело мечется в сторону кармана Жуань Наньчжу.

А в кармане Жуань Наньчжу лежало кое-что особенное — берцовая кость старшей сестры, из которой сделана костяная флейта.

И кажется, вещица эта крайне заинтересовала Сюй Цзинь.

В ночи

Строго говоря, сам Жуань Наньчжу всегда крайне внимательно относился к происходящему вокруг и не заметить странного поведения Сюй Цзинь явно не мог. Однако он совершенно ничем этого не показал — выражение его лица нисколько не изменилось. Закончив ужинать, Жуань Наньчжу подозвал Линь Цюши и вместе с ним отошёл в уединённый уголок.

— Что такое? — спросил его Линь Цюши.

— Возможно, сегодня ночью что-то случится, будь настороже, — сказал Жуань Наньчжу. — Если я буду спать слишком крепко, ты непременно должен меня разбудить.

— Но что может случиться? — спросил Линь Цюши. — Это связано с Сюй Цзинь?

Жуань Наньчжу пока не мог дать ему точного ответа.

— Только догадки.

— Хорошо, — Линь Цюши кивнул и перестал расспрашивать. — Я буду настороже.

Тем вечером атмосфера в хижине сделалась особенно странной. Чэн Цяньли, как испуганная собачонка, юркнул под одеяло, не решаясь больше валять дурака. Жуань Наньчжу уснул раньше всех, и только Линь Цюши остался один, мучимый бессонницей.

Он закрыл глаза, но сознание оставалось совершенно ясным — мужчина слышал каждый шорох ветра, каждый шелест травинки за окном, даже, кажется, как падает на пол чистый свет луны. Это состояние было очень трудно описать словами. При помощи слуха Линь Цюши мог вырисовать в голове полную картину происходящего вокруг.

Но вскоре спокойную обстановку нарушило кое-что ещё.

До Линь Цюши донёсся странный шум.

Любые звуки в ночи всегда заставляют человека чувствовать себя неспокойно. Линь Цюши услышал, как кто-то встал с кровати и осторожно отворил дверь. Мужчина чуть-чуть приоткрыл глаза и успел разглядеть, что из комнаты вышла Сюй Цзинь.

— Наньчжу, Наньчжу, — Линь Цюши толкнул Жуань Наньчжу, чтобы разбудить, но тот в ответ и не подумал пошевелиться, будто не спал, а валялся в обмороке. Даже несколько толчков не возымели действия, и тогда Линь Цюши переключился на Чэн Цяньли, однако к его неожиданности юноша тоже никак не хотел просыпаться.

Но если ещё промедлить, Сюй Цзинь может скрыться в неизвестном направлении. Так что Линь Цюши, поколебавшись секунду, решил проследить за ней в одиночку.

Он быстро надел обувь и направился за звуком шагов девушки.

Пройдя по длинному коридору, Сюй Цзинь покинула их жилища и явно направилась к лесу. Линь Цюши не решился пойти за ней, только стоял и наблюдал издалека.

И вдруг Сюй Цзинь, пару шагов не дойдя до леса, остановилась. Она подняла голову, посмотрев на белый диск полной луны, и начала раздеваться.

От такой картины Линь Цюши просто обомлел, он никак не ожидал от Сюй Цзинь подобной выходки.

Девушка сняла куртку, потом футболку, затем бельё. Она разделась полностью, позволяя лунному свету омыть её бледную кожу цвета слоновой кости, которая теперь чарующе сияла. Конечно, Линь Цюши не стал смотреть на это зрелище до конца, ведь согласно древней мудрости, нельзя смотреть и слышать то, что не соответствует морали. Досмотрев лишь до половины, мужчина отвёл взгляд… пока не послышался совершенно иной звук.

Такой бывает, когда разрывают ткань. Линь Цюши на миг остолбенел, затем осторожно перевёл взгляд обратно на девушку. И в тот миг, когда лишь коснулся её боковым зрением, содрогнулся от макушки до пяток.

Сюй Цзинь раздевалась дальше. Избавившись от одежды, девушка начала снимать с себя кожу.

Она крепко схватила себя за волосы, а потом начала отрывать кожу, полоса за полосой, с головы к шее, дальше к телу, и вот вместо сияющей кожи показалась окровавленная плоть. Линь Цюши увидел красные мышцы и белоснежные кости.

Она превратила себя в кровавого монстра, и к тому же, кажется, заметила взгляд Линь Цюши — повернула голову в его сторону и улыбнулась во весь рот, который раскрылся в совершенно невозможном изгибе. Линь Цюши даже разглядел белые зубы и кроваво-красный язык.

Если бы такое случилось с ним раньше, от этой картины Линь Цюши наверняка упал бы наземь от страха, но сейчас мужчина всё-таки заимел некоторый опыт, обретя достаточно сильную выдержку к подобного рода вещам. Но даже сейчас его руки и ноги слегка занемели от охватившего тело ужаса.

— Сестра, сестра, — жуткое хихиканье раздалось изо рта монстра перед ним, она склонила голову набок и направилась в сторону места, где притаился Линь Цюши. — Где же ты, где же ты?

Не решившись медлить ни секунды, мужчина бросился бежать.

Он ветром ворвался в хижину и с силой похлопал по спине Жуань Наньчжу, но тот спал как убитый — никакой реакции Линь Цюши от него не дождался.

А тем временем влажные шаги уже слышались в коридоре.

«Бум-бум-бум-бум» — чудище тяжело постучало в дверь. Она припала к полу, заглядывая в комнату сквозь щель.

— Открой! Открой!

Линь Цюши уже сто раз проклял своё чёртово любопытство.

«Оно» ещё долго стучало в дверь, но потом, к счастью, стихло, и Линь Цюши уже собрался вздохнуть с облегчением, когда… услышал со стороны окна звук, от которого мог случиться нервный срыв. Повернувшись, мужчина увидел, как тварь забирается в окно.

— Бл*ть! — наконец не выдержав, Линь Цюши выругался. И сразу отступил на несколько шагов, пытаясь оказаться как можно дальше от окна.

Окровавленное чудище с лёгкостью перелезло через раму и плюхнулось на пол. А потом начало шарить руками, будто в поисках чего-то.

При виде такой картины Линь Цюши осенило, и он мигом запрыгнул на кровать.

— Где же ты? Где же ты?.. — голос вроде бы принадлежал Сюй Цзинь, но от него всё тело охватывало холодом. Чудище ползало по полу, а когда добралось до кровати, на которой притаился Линь Цюши, оказалось, что встать прямо оно не может, поэтому лишь продолжает шарить окровавленными руками под кроватью.

Сердце Линь Цюши наконец разжалось — он понял, что его догадка верна. И кровавые следы на полу той ночью, когда они спали вместе с Чэн Цяньли, остались вовсе не потому, что тварь их пощадила, а по той причине, что дотянуться до спящих она попросту не смогла.

По кровати снизу раздался стук. Линь Цюши от чудища отделяла только одна слабенькая доска, по которой тварь принялась карябать ногтями. Казалось, ещё немного, и она проковыряет дерево насквозь.

Линь Цюши закрыл глаза и притворился, что ничего не слышит.

Неизвестно, сколько ещё продолжался скрежет снизу по кровати, но когда всё наконец успокоилось, небо начало заниматься зарёй.

Сюй Цзинь, которая ночью выходила, снова вернулась в комнату. И, конечно, теперь на ней опять была надета белая человеческая кожа.

Жуань Наньчжу, разбуженный солнцем, протёр глаза и пожелал Линь Цюши доброго утра.

— Доброе утро, — с трудом выдавил Линь Цюши.

— Так, — окончательно пробудившись от сонной дымки, Жуань Наньчжу заметил, что Линь Цюши выглядит очень нехорошо. — Что с тобой? — Кажется, он уже всё понял. — Ночью что-то произошло?

Линь Цюши посмотрел на Сюй Цзинь, которая ещё спала, и тихо сказал:

— Поговорим снаружи.

Жуань Наньчжу кивнул.

Они тихонько поднялись и нашли уединённое место. Линь Цюши рассказал Жуань Наньчжу о том, что видел и слышал ночью.

Тот сразу же нахмурился:

— Почему ты меня не разбудил?

— Я пытался, но ты никак не просыпался.

— Ох, — вздохнул Жуань Наньчжу. — Как видно, наши догадки верны.

Сюй Цзинь и есть та младшая сестра, которая ищет старшую. Теперь они отыскали ключ, и согласно всем подсказкам, когда сёстры встретятся, появится дверь, через которую они смогут выйти.

— И что она такое? Она знает, кто она? — Линь Цюши был немного сбит столку. Ему подумалось, что если девушке известно о своей роли, то уж слишком хороши её актёрские способности. Но если она ничего не знает, то что это вообще было вчера ночью?!

— Возможно, она превращается в младшую сестру лишь при определённых обстоятельствах, — размышлял Жуань Наньчжу. — К примеру, припомни-ка, что особенного случилось вчера?

Линь Цюши подумал и действительно вспомнил кое-что необычное.

— Кажется, было полнолуние.

Он заметил эту деталь только потому, что луна действительно светила слишком ярко, почти как днём, и снаружи ему не потребовалось никакой дополнительной подсветки, чтобы чётко разглядеть происходящее.

— Ага, — Жуань Наньчжу кивнул. — Я понял.

Они обсудили ещё некоторые детали и наконец отправились в столовую.

Остальные тоже начали потихоньку вставать и выходить на завтрак. Через некоторое время появились Чэн Цяньли и Сюй Цзинь.

Чэн Цяньли пока можно не считать, а вот Сюй Цзинь выглядела явно выспавшейся. Никто и представить бы не смог, что это она была той тварью, что ночью ползала по полу хижины.

— Я опять видел следы на полу, — рассказал им напуганный Чэн Цяньли, не забывая отхлёбывать кашу. — Вы тоже их заметили?

— Заметили, — ответил Линь Цюши.

— Но я ни единого звука не слышал! Что же ползало под нашими кроватями?

Только проснувшись утром, юноша увидел, что весь пол покрывают кровавые следы ладошек, будто бы какая-то тварь внимательно обследовала хижину. От такого зрелища волосы вставали дыбом, и Чэн Цяньли не решался даже думать, что происходило в комнате, пока он спал.

— Не знаю, — ответил Жуань Наньчжу. — Может, завтра постоишь в дозоре, проверишь?

— Нет уж, спасибо, — мгновенно сдулся Чэн Цяньли.

Линь Цюши знал, в чём дело, но объяснять юноше сейчас не мог. Он посмотрел на Сюй Цзинь и обнаружил, что пока Чэн Цяньли рассказывал об увиденном, девушка не выказала необычной реакции, напротив — кажется, она очень сильно испугалась, даже вновь неудержимо задрожала.

— Сегодня мы снова держим путь в храм, — сказал Жуань Наньчжу. — Надеюсь, никаких происшествий не предвидится.

— Ага, — кивнул Линь Цюши.

За ними снова пришла экскурсовод и повела их на место.

Они оказались в храме уже в третий раз, и теперь первоначальный ужас и любопытство ушли, им на смену пришло раздражение — всем хотелось поскорее покинуть этот мир.

Сегодня единственным отличием от прошлых визитов сюда стало отсутствие музыки. Остальные не поняли, в чём дело, только Линь Цюши и компания прекрасно знали — костяная флейта, на которой раньше исполнялась мелодия, теперь лежала у них в рюкзаке.

— Может, попробуем увести Сюй Цзинь на крышу? — Линь Цюши колебался, но всё же выдвинул такое предложение.

— Думаю, можно, — согласился Жуань Наньчжу.

Когда они при девушке начали обсуждать поход на крышу, Сюй Цзинь спокойно слушала, но стоило высказать предложение подняться всем вчетвером, и она выразила решительный протест.

— Я не хочу, я боюсь, — Сюй Цзинь замотала головой, на её глазах навернулись слёзы. — Я правда не хочу туда, не заставляйте меня…

— Почему ты не хочешь? — впрочем, Жуань Наньчжу не выразил намерения заставлять Сюй Цзинь идти с ними, видя, как отчаянно девушка сопротивляется. Его голос даже звучал нежно.

— Я боюсь, — ответила Сюй Цзинь. — Мне кажется, если я туда поднимусь… то умру.

Линь Цюши хотел что-то сказать, но Жуань Наньчжу вдруг согласно кивнул.

— Ну раз так, что ж, можешь не ходить.

Сюй Цзинь вздохнула с явным облегчением.

Линь Цюши не думал, что Жуань Наньчжу так легко отступится, он не понимал, чего тот добивается, и при первой же возможности спросил, в чём дело.

— Если всё так, как мы думаем, она, напротив, должна была охотно пойти с нами. Но раз не захотела, значит, тому есть какие-то иные причины, — объяснил ему Жуань Наньчжу.

— Иные причины? — Линь Цюши всё ещё не понимал.

— Я и сам пока не знаю.

Сидя в храме, они стали размышлять, где же произошёл сбой, а Чэн Цяньли повёл Сюй Цзинь пройтись по храму.

Спустя некоторое время Чэн Цяньли вдруг подбежал к ним, воровато оглядываясь, и заявил, что кое-что обнаружил.

— Что именно? — глянул на юношу Жуань Наньчжу.

— Помните, мы видели несколько запертых комнат со статуями внутри? Одна из дверей открылась…

— Вы заходили туда?

Чэн Цяньли неловко усмехнулся.

— Побоялись.

— Так заприте дверь.

— А вы не хотите взглянуть? — он понизил голос, чтобы Сюй Цзинь не услышала их разговор. — Я заметил, что за статуей на стене нарисована какая-то картина.

По всей видимости, здесь настенные изображения несли функцию записи местных религиозных обычаев, и если это действительно какая-то новая информация, возможно, она поможет понять, почему Сюй Цзинь не желает подниматься на крышу.

Линь Цюши, переглянувшись с Жуань Наньчжу, поднялся и охлопал брюки от пыли.

— Идём, посмотрим.

Жуань Наньчжу кивнул.

Итак, они вместе отправились в направлении, которое показал Чэн Цяньли.

Комнатка оказалась очень маленькой, в неё помещалось не более полудюжины человек, и даже вчетвером здесь было слишком тесно, поэтому Чэн Цяньли и Сюй Цзинь остались снаружи, а Жуань Наньчжу и Линь Цюши вошли внутрь. В центре комнаты они увидели статую, накрытую красным полотном. Из коридора казалось, что это что-то вроде статуи Будды. Жуань Наньчжу обошёл изваяние и приблизился к картине на стене.

Это действительно было изображение, созданное человеком, но выглядело оно при этом как неразборчивая мазня — смысл нарисованного никак не понять с первого раза. Голова Линь Цюши от одного взгляда на стену заполнилась туманом, и даже сам Жуань Наньчжу нахмурился.

Не решаясь ему мешать, Линь Цюши оставил Жуань Наньчжу у стены, а сам осмотрел комнату.

В малюсеньком помещении не оказалось больше ничего приметного. Единственное, что привлекало внимание, — статуя под красным покровом. Стоя в самом центре комнаты, в высоту она достигала примерно роста взрослого человека.

Линь Цюши отвёл было взгляд, но вдруг застыл. Вначале мужчина решил, что ему показалось, поэтому он с силой потёр глаза, но потом понял, что зрение его не обмануло — статуя перед ним, хоть и почти незаметно, но совершенно точно пошевелилась.

— Наньчжу, — Линь Цюши, не подавая вида, подёргал Жуань Наньчжу за рукав. — Давай-ка выходить отсюда.

Но всё внимание Жуань Наньчжу было приковано к картине.

— Я хочу ещё посмотреть.

Линь Цюши осенила идея:

— Давай я сфотографирую её, а ты потом как следует изучишь фото? — пока он говорил, красная тканьпотихоньку задрожала, как будто изнутри что-то пыталось выбраться.

Жуань Наньчжу, ощутив необычное состояние Линь Цюши, окинул комнату взглядом и сразу понял, что не так. Он кивнул и сказал:

— Уходим.

Линь Цюши с облегчением выдохнул.

Когда они уходили, статую охватила сильнейшая дрожь, а стоило Линь Цюши закрыть за ними дверь, красный покров упал на пол.

Под ним оказался один из тех монстров без кожи, которых они видели в храме раньше. В руке существо сжимало острый длинный тесак, а его будто бы окаменевшее тело сделалось живым и подвижным.

— Твою мать, как хорошо, что мы успели выйти. — Линь Цюши от страха весь покрылся холодным потом.

— Стойте… — Кажется, Чэн Цяньли заметил что-то такое, отчего его голос исполнился ужаса. — Почему все замки с комнат сняты?

Линь Цюши замер и огляделся, обнаружив, что замок с каждой комнаты в этом коридоре валяется на полу, как будто его специально кто-то снял. Мужчина поспешно поднял один замок, закрыл и открыл его, затем с помрачневшим лицом заключил:

— Его сорвали грубой силой.

Тем временем шорох падающей на пол ткани звучал снова и снова. Линь Цюши огляделся и увидел, что вокруг того места, где они стоят, уже в четырёх комнатах красный покров спал, открыв взгляду окровавленных монстров. Конечно, больше всего внимания привлекали тесаки у них в руках.

На такой нож людей можно нанизывать, как засахаренные фрукты на палочку — одним ударом легко забрать две-три жизни.

Они вчетвером развернулись и бросились наутёк, чтобы оказаться как можно дальше от чудищ. По пути они столкнулись с другими членами команды, которых тоже предупредили об опасности, и очень скоро все собрались в главном храмовом зале. Кто-то в ужасе поведал остальным, что произошло, дрожащей рукой указывая в сторону длинного коридора.

— Мы так и будем стоять здесь и ждать смерти? — один из членов команды захотел выйти из храма.

— Ты что, забыл, что стало с тем парнем? — тут же раздались встречные вопросы.

— Но ведь сейчас никакого дождя нет… — возразил кто-то ещё.

Горячие обсуждения заполнили весь зал.

Однако скоро у них не осталось времени на раздумья. Потому что монстры, волоча по полу тесаки, медленно показались из коридора. Жуань Наньчжу, видя, что ситуация приняла дурной оборот, велел:

— Пошли, вон из храма!

Линь Цюши последовал за ним, и все четверо второпях выбежали наружу.

Кто-то из команды тоже бросился за ними, а некоторые всё-таки остались на месте, видимо, помнили о жуткой судьбе светловолосого паренька, попавшего под дождь из лезвий.

Но пока они колебались, монстры уже схватили кого-то, оставшегося в храме.

В следующий миг люди снаружи наконец узнали, для чего используются тесаки в руках чудовищ — при помощи этих приспособлений очень удобно снимать кожу с человека.

Острие вонзалось в голову, поддевало и резало кожу, отчего жертва визжала не своим голосом. Мягкая кожа расходилась на две половины, обнажая красную плоть.

— А-а-а-а!!! — раздался нечеловеческий крик пойманных мужчины и женщины, оба неистово сопротивлялись, но монстры крепко держали их, покуда не сняли кожу до половины тела — к тому моменту дыхание людей прервалось.

От такой картины среди выживших воцарилась мёртвая тишина.

— Кожа… отдай мне кожу… отдай… сестра… — с потолка послышался девичий голос.

Подняв головы наверх, все увидели, как из темноты вытянулись две окровавленные руки. Они подняли с пола храма снятую с людей кожу и внимательно ощупали, но затем, как будто что-то их расстроило, с силой бросили обратно.

— Не моя… не моя… — голос звучал всё пронзительнее, отчего у слушателей даже заболели уши.

Тела тех несчастных, с которых сняли кожу, также порубили на куски, и Линь Цюши наконец понял, откуда берутся груды мяса, разложенные на деревянных помостах.

Расправившись с двумя жертвами, монстры повернулись к остальным, кто уже оказался снаружи храма.

От взглядов жутких чёрных глаз люди задержали дыхание, Линь Цюши даже почувствовал неприятный запах… Кто-то от страха обмочил штаны.

Острые лезвия со скрежетом тащились по каменному полу. Этот звук резал слух, и кто-то, не выдержав жуткой атмосферы, с криком помчался в лес.

Остальные не сдвинулись с места, но ужас в их глазах был красноречивее любых слов.

Чэн Цяньли, весь дрожа от страха, поинтересовался, неужели монстры собираются прикончить их всех разом?

Жуань Наньчжу ответил:

— Сохраняйте спокойствие. Они не могут убить сразу всех.

Но далее произошло то, чего никто не ожидал, — монстры, направляющиеся к ним, вдруг остановились у самого выхода из храма, словно наткнувшись на невидимую преграду, и принялись сновать из стороны в сторону на пороге.

От такой картины выжившие разом испустили тяжкий вздох облегчения.

— Видимо, они могут покинуть храм, — сказал Линь Цюши, — только когда… идёт дождь.

— Ага, — однако Жуань Наньчжу так и остался хмурым. Он бросил взгляд на Сюй Цзинь и добавил: — Кажется, мы упускаем что-то важное.

— Важное? — повторил Линь Цюши. — Важное… — В его голову закралась одна мысль, он растерянно произнёс: — Может, мы забыли забрать барабан?

Ведь если на крыше храма обитает старшая сестра, из кожи, которую сняли с неё, сделали барабан. А барабан по легенде — в руках младшей сестры. Возможно ли, что вместе с сестрой она ищет также и собственную кожу?

Жуань Наньчжу досадливо цокнул языком.

— И правда, барабан мы забыли. Я действительно не в лучшей форме.

Он позабыл такую важную вещь! Или, другими словами, когда они уходили из пагоды, никто даже не подумал взять барабан с собой.

— Нет, ты не виноват, — заверил Линь Цюши. — Ведь никто не знает, каковы в этом мире условия смерти. Что если наличие барабана как раз является одной из таких деталей?

Жуань Наньчжу покачал головой, но промолчал.

После того как на их глазах с соратников сняли кожу живьём, больше никто не пожелал возвращаться в храм. Всё-таки неизвестно, где внутри ошиваются те монстры.

В подавленном настроении члены команды уселись возле входа в храм и стали молча дожидаться экскурсовода.

Те, кто ранее убежал в лес, по возвращении выглядели заторможенными, один человек даже безостановочно что-то бормотал себе под нос, как будто сошёл с ума.

Происшествие оказалось для всех серьёзным ударом.

Линь Цюши держался более-менее спокойно, даже перекинулся парой фраз с Чэн Цяньли, чтобы разрядить напряжённую обстановку. Сюй Цзинь же всё время молчала, только глядела перед собой в пустоту. Даже, кажется, не услышала, когда Чэн Цяньли позвал её.

Раньше Линь Цюши решил бы, что она просто испугалась, но после случившегося ночью его посетили иные мысли.

Сюй Цзинь на самом деле боялась? Она боялась призраков или чего-то иного?

Разумеется, ответа на эти вопросы они пока получить не могли.

Экскурсовод появилась, как всегда, ровно в назначенный час. Увидев, что в группе теперь меньше на двух человек, она не высказала никакого мнения на этот счёт, только с широкой улыбкой повела остальных обратно.

Кажется, к сегодняшнему ужину почти никто не притронулся, большая часть команды отправилась сразу в свои хижины.

Впрочем, что касается Ли Дунъюаня, на нём случившееся мало отразилось. Мужчина спокойно поужинал, затем пригласил Жуань Наньчжу поговорить с глазу на глаз.

О чём именно они говорили, никто так и не узнал. Но по возвращении оба выглядели намного менее хмурыми.

— Хорошенько выспитесь, — обратился ко всем Жуань Наньчжу перед сном. — И сегодня ночью лучше не просыпаться.

Линь Цюши согласно кивнул.

— Спокойной ночи. — Чэн Цяньли широко зевнул и закрыл глаза.

— Спокойной ночи. — Линь Цюши погасил свет, и комната погрузилась во тьму.

Старшая сестра Сюй Цзинь

В нормальном мире полнолуние случалось только раз в месяц. Но мир за дверью не подчинялся никаким законам реальности, а согласно приобретённому за несколько дней опыту, время пребывания здесь участников непрерывно повторяется — каждые два дня они едят одно и то же, ходят в одни и те же места, а лекции экскурсовода не различаются ни полусловом.

Утром следующего дня кровавых следов на полу в комнате не оказалось, чем подтвердилась догадка Линь Цюши — только в ночь после похода в лес пагод Сюй Цзинь незаметно уходит из хижины и снимает с себя кожу.

А в лес пагод они собираются как раз сегодня.

Жуань Наньчжу уже принял решение забрать из пагоды барабан, и хотя это звучало довольно рискованно, сейчас у них не было других подсказок, поэтому приходилось пробовать все возможные варианты.

Спустя несколько часов пути они наконец добрались до места.

Высокая пагода, которая ранее обернулась костяной, сегодня снова приобрела свой первоначальный вид — вершина практически уходила к облакам, теряясь среди горного тумана.

Жуань Наньчжу и Линь Цюши сразу помчались на верхний этаж, предоставив Ли Дунъюаню присматривать за Сюй Цзинь. Разумеется, под предлогом, что наверху может быть слишком опасно, и если девушка боится, то ей лучше всего остаться внизу.

Сюй Цзинь открыла было рот, будто хотела пойти с ними, но Ли Дунъюань с улыбкой положил руку ей на плечо и сказал:

— Не волнуйся, мы подождём внизу. С ними ничего не случится.

Сюй Цзинь неуверенно кивнула.

Оставив девушку внизу, Жуань Наньчжу и Линь Цюши начали подниматься по лестнице. По пути Жуань Наньчжу спросил:

— Помнишь картину, которую мы увидели вчера перед тем, как напали твари?

— Ты о той, что висела в комнате на стене? — вспомнил Линь Цюши.

— Да, — подтвердил Жуань Наньчжу. — Вчера вечером я ещё раз внимательно изучил картину и теперь, кажется, понял, о чём она.

— И что же на ней изображено?

За разговором они добрались до вершины, но когда остался последний поворот, идущий впереди всех Чэн Цяньли вдруг остановился. Он ничего не сказал, но в его взгляде Линь Цюши увидел явственный ужас, отчего собственное сердце тут же похолодело.

— В чём дело? — шёпотом спросил Линь Цюши.

— Кто… кто-то… — одеревенело повернулся юноша. — На барабане… кто-то сидит…

Линь Цюши шагнул вперёд и увидел то же, что и Чэн Цяньли. На небольшом барабане действительно сидела девушка. Она повернулась к ним спиной, и всё же по одежде нетрудно было узнать Сюй Цзинь, которую они только что оставили внизу, с Ли Дунъюанем!

Девушка сидела, опираясь на одно колено, в неестественно сгорбленной позе. Затем медленно подняла руку, как будто собралась ударить в барабан. Но тут Жуань Наньчжу громко крикнул:

— Сюй Цзинь, твоя сестра ищет тебя!

Рука Сюй Цзинь застыла.

Жуань Наньчжу добавил:

— Она хочет узнать, когда ты наконец вернёшь ей кожу.

Сюй Цзинь медленно развернулась, и у всех присутствующих перехватило дыхание… Это была вовсе не Сюй Цзинь, а только оболочка,  человеческая кожа.

Создавалось впечатление, что кожу сняли только что — будто бы изнутри её до сих пор поддерживал скелет, и потому она могла опираться на барабан. Глядя спереди, даже можно было разглядеть внутреннюю структуру тела, и Чэн Цяньли едва не завопил, насмерть перепуганный этой картиной — к счастью, в самый ответственный момент юноша догадался крепко зажать себе рот рукой.

— Сюй… Цзинь? — дыхание Линь Цюши немного сбилось, он начал сомневаться, кто сейчас перед ним — Сюй Цзинь или же её сестра.

Жуань Наньчжу выглядел самым невозмутимым среди них, его голос ничуть не дрогнул перед лицом жуткого зрелища. Он лишь вынул из-за пазухи костяную флейту, поднёс к губам и заиграл мелодию.

— А-а-а-а!!! — человеческая кожа перед ними разинула огромный рот, разрезанный длинной дырой, из которой раздался пронзительный визг.

От такого громкого звука у Линь Цюши, отличающегося чувствительным слухом, потемнело в глазах, и он сразу же потерял сознание. Последнее, что он увидел перед отключкой, это как кожа бросилась прямо к ним.

***

Кто-то шумно переругивался. До того яростно, что у Линь Цюши разболелась голова.

Мужчина с трудом открыл глаза и увидел Жуань Наньчжу и Ли Дунъюаня, которые, кажется, о чём-то активно спорили, и атмосфера между ними царила явно неблагоприятная.

Ли Дунъюань повторял:

— Чжу Мэн, я приношу извинения, дело действительно вышло за рамки моих ожиданий.

Жуань Наньчжу не выказывал к защищающемуся Ли Дунъюаню ничего, кроме крайнего презрения.

— Если бы извинения помогали, никому бы не пришлось умирать.

— Всегда есть способ спасти ситуацию.

Жуань Наньчжу собрался возразить, но тут увидел, что Линь Цюши пришёл в себя, и сразу же переключился на него — драматично прильнул к груди лежащего на полу мужчины и, чуть не плача, заголосил:

— Дорогой Юй! Ты наконец очнулся! Пока тебя не было, меня тут обижали! Все смотрели на меня как на овдовевшую мать с осиротевшим ребёнком! Как будто и мне теперь тоже не выжить…

Линь Цюши:

— Овдовевшую мать с осиротевшим ребёнком?

Ну ладно овдовевшая мать, но ребёнок-то откуда взялся?

Жуань Наньчжу дотянулся до жующего что-то неподалёку Чэн Цяньли и отвесил юноше подзатыльник.

— Ну что ты за глупое дитя! Тебя отец зовёт.

Чэн Цяньли отложил еду и захныкал:

— У-у-у-у, папа, нашу маму обижают.

Линь Цюши:

— …

Чэн Цяньли, ну будь хоть ты разумным человеком, не поддавайся дурному влиянию Жуань Наньчжу!

Ли Дунъюань, глядя на развернувшийся перед ним спектакль, нечеловеческими усилиями удержал своё лицо от совершенного искривления. Сделав глубокий вдох, он всё-таки подавил эмоции и произнёс:

— Когда выйдем отсюда, я непременно с тобой увижусь.

Жуань Наньчжу прохладно усмехнулся, но промолчал.

Линь Цюши про себя сказал: «Лучше забудь об этом. Боюсь, когда ты увидишь Жуань Наньчжу за пределами двери, тебя хватит удар».

Мужчина поднялся с земли и размял уши, в которых до сих пор звенело.

— Что это… было?

Жуань Наньчжу ответил:

— Она на нас набросилась.

— И что потом?

— Потом я десять минут говорил с ней о жизни.

— …

— Она сочла мои аргументы верными и ушла.

— …Ты очень хорошо себя чувствуешь, когда прикалываешься над людьми?

— Да, вполне неплохо.

— …Ладно.

Главное, что ты счастлив.

Надурачившись вдоволь, Жуань Наньчжу всё-таки рассказал Линь Цюши, что тогда произошло. Оказывается, оглушив Линь Цюши, «кожа» тем самым ужасно разозлила Жуань Наньчжу, и когда кинулась к ним, тот сразу бросился к барабану и наставил на инструмент костяную флейту, угрожая твари, если она не отстанет, проткнуть барабан. «Кожа», кажется, оказалась разумной, и в самом деле перестала безобразничать. После чего просто слилась со стеной, покинув поле их зрения.

Затем Жуань Наньчжу и Чэн Цяньли с большим трудом стащили бессознательного Линь Цюши на первый этаж и увидели там Ли Дунъюаня. В полном одиночестве.

Жуань Наньчжу спросил его — а где Сюй Цзинь? И тот указал на выход, говоря, что девушка вышла покурить, а в итоге пропала бесследно, скрылась в неизвестном направлении.

Жуань Наньчжу, услышав его объяснение, на месте вспылил и принялся отчитывать мужчину: «Тебе поручили за ней смотреть, так-то ты выполняешь задачу? Вы что у себя, в Белом олене, не можете быть хоть немного надёжнее? Глава, и тот умудрился потерять ключевую подсказку!»

Ли Дунъюань, понимая, что облажался, не мог найти никаких контраргументов. К счастью, очнувшийся Линь Цюши отвлёк на себя внимание Жуань Наньчжу, и тот перестал тыкать его носом в ошибку.

В душе мужчина горько усмехнулся, его интерес к личности Жуань Наньчжу возрастал с каждой секундой… Ведь в реальности такую девушку днём с огнём не сыщешь.

Линь Цюши, придя в себя, тоже узнал, что Сюй Цзинь пропала.

— Завтра возьмём с собой барабан в храм, — сейчас Сюй Цзинь исчезла, и неизвестно, появится ли ещё. Стоило Жуань Наньчжу снова посмотреть на Ли Дунъюаня, и у него портилось настроение. Он сердито добавил: — Придётся действовать наобум.

Ли Дунъюань потёр нос и сухо усмехнулся.

Линь Цюши сочувственно похлопал его по плечу.

Чэн Цяньли всё продолжал что-то жевать. Аппетит юноши просто поражал — неважно, какая тошнотворная картина попалась на глаза, это нисколько не влияло на желание перекусить.

Под конец дня лицо Жуань Наньчжу было смертельно мрачным — как он и предполагал, Сюй Цзинь так и не вернулась, даже когда они уходили из леса пагод.

Остальные, увидев, что в группе Линь Цюши стало на человека меньше, подошли спросить, что случилось, и Жуань Наньчжу прямо ответил — исчезла, ушла в неизвестном направлении.

До самых хижин Ли Дунъюань не решался приближаться к Жуань Наньчжу, боясь его рассердить. Только после ужина мужчина деликатно обратился к Линь Цюши и попросил уговорить Жуань Наньчжу сменить гнев на милость.

Линь Цюши, не зная, как поступить в такой ситуации, решил, что Жуань Наньчжу наверняка сердится не без веской на то причины, поэтому не осмелился говорить с ним на тему Ли Дунъюаня. К тому же, он и сам пока для себя не выяснил, друг или враг для них этот Ли Дунъюань, и потому не хотел выказывать к нему излишне приятельское отношение.

Сегодня, поскольку Сюй Цзинь исчезла, они наконец смогли занять по одной кровати и лечь раздельно.

Жуань Наньчжу принёс из пагоды барабан. На самом деле инструмент был не таким уж большим — диаметром примерно в две ладони взрослого человека. Сделанный из настоящего дерева, выкрашенного красной краской, и обтянутый тонкой человеческой кожей, он звучал очень красиво.

Жуань Наньчжу сел на краю кровати и, поглаживая барабан, произнёс:

— Завтра унесём его в храм. Думаю, тогда и подтвердятся мои догадки.

— Кстати, что ты тогда хотел мне сказать? — Линь Цюши вспомнил, что когда они забирались на вершину пагоды, Жуань Наньчжу начал говорить, но его прервало внезапное появление «Сюй Цзинь».

— Сёстры есть сёстры, но насколько глубоки их чувства друг к другу, это совсем другое дело, — ответил Жуань Наньчжу. — Если у неё с сестрой такие хорошие отношения, почему же она наотрез отказалась подняться на крышу?

Он снова протянул руку и провёл ладонью по барабану, даже с некоторой нежностью.

После ужина все разошлись спать пораньше.

Сегодня они наведались в лес пагод, и неизвестно, появится ли Сюй Цзинь этой ночью.

Линь Цюши перед сном чувствовал себя беспокойно — то и дело ворочался на кровати.

Жуань Наньчжу тихо спросил:

— Не можешь уснуть?

— Ага.

Тогда Жуань Наньчжу поднялся со своей кровати и лёг рядом с Линь Цюши, обняв его за талию. Этот жест в его исполнении уже стал очень знакомым, и Линь Цюши, сам не зная, почему, сразу расслабился.

— Почему каждый раз, когда ты меня обнимаешь, я так хорошо засыпаю? — невнятно пробормотал мужчина.

— Может быть, я дух снотворного?

Линь Цюши:

— …

Хорошее объяснение.

Он правда не знал, почему, когда Жуань Наньчжу рядом, он спит так крепко и сладко. Но вот и сейчас Линь Цюши вскоре провалился в сон.

Он думал, что проспит до самого рассвета, но в итоге опять проснулся посреди ночи. И сразу почувствовал на себе чей-то прохладный взгляд. Линь Цюши медленно открыл глаза, увидев спящего Жуань Наньчжу. Потом так же медленно сел и оглядел комнату, не заметив совсем ничего необычного. Но когда мужчина уже решил, что тот взгляд ему померещился, на лоб вдруг упало что-то холодное. Капля, ещё капля, которая стекла вниз к подбородку.

Линь Цюши вмиг застыл, затем медленно поднял глаза и увидел на потолке окровавленную человеческую фигуру. Наклонив голову, тварь улыбалась ему жуткой улыбкой.

Линь Цюши:

— Бл*ть!

Он был внутренне готов к чему-то подобному, и всё равно до чёртиков перепугался. Всё его тело затрясло, насилу удалось взять себя в руки.

Кровавое чудище, секунду поглядев Линь Цюши в глаза, протянуло к нему длинные пальцы. Её цель была чётко определена — это кожа мужчины.

Линь Цюши склонился ниже, уворачиваясь от нападения, при этом всё его тело прошибло холодным потом. Когти твари выглядели острыми лезвиями, наверняка одно касание — и они снимут с человека кожу.

— Кожа… кожа… — исступлённо бормотала тварь, её пустые чёрные глазницы жадно взирали на молодую белую кожу Линь Цюши, а по выражению лица казалось, что изо рта вот-вот закапает слюна.

Линь Цюши впопыхах скатился с кровати. Жуань Наньчжу при этом крепко спал и, кажется, совершенно ничего не почувствовал. Но, к счастью, чудище не обратило внимания на других людей и ринулось следом за Линь Цюши.

Линь Цюши бросился бежать, однако, оказавшись у двери, обнаружил, что её никак не открыть.

— Кожа… кожа… — глядя на вожделенную кожу, которую сейчас получит без особых усилий, тварь осклабилась в довольной улыбке и издала мерзкое хихиканье, которое вырвалось из горла. — Кожа… мне нужна твоя кожа…

С мужчины градом катил холодный пот. Озираясь по сторонам, он увидел сумку Жуань Наньчжу, которую тот положил возле подушки. Сумка сильно топорщилась — наверняка принесённый из пагоды барабан находился именно там.

Мысли Линь Цюши замелькали в голове со скоростью света, он развернулся, подскочил к сумке, незамедлительно вынул из неё барабан и дважды ударил.

«Бум-бум» — звонкий барабанный бой прокатился по хижине, и вместе с этим звуком выражение лица твари мгновенно задеревенело. Затем она, будто чего-то жутко опасаясь, стала озираться по сторонам, а в итоге и вовсе в панике выпрыгнула из окна.

Линь Цюши, глядя на удирающего монстра, наконец громко и с облегчением выдохнул. Затем опустил взгляд, отчего его выражение в очередной раз застыло.

Возможно, он ударил в барабан слишком сильно, и теперь на мягкой поверхности красовалась большая дыра. Но мужчину выпучить глаза и раскрыть рот заставило именно то, что лежало внутри этой дыры, внутри барабана.

Красивый бронзовый ключ, на вид довольно простой, но для Линь Цюши уже очень знакомый. Точно таким же ключом ему приходилось открывать тяжёлую железную дверь.

— Твою мать!

Мужчина сразу понял, в чём дело, и в душе разразился неподконтрольной бранью на этого проклятого Ли Дунъюаня. Ну никак он не мог ожидать, что Ли Дунъюань втюхает им точно такой же фальшивый ключ!

— Но как быть с барабаном? — Линь Цюши вынул ключ, и теперь у него разболелась голова по другому поводу. — Его ещё можно починить?..

Мужчина попытался что-то сделать с дырой, но в итоге оставил эту затею и решил подождать до утра — может, Жуань Наньчжу что-нибудь придумает.

Поразмышляв над этим, Линь Цюши с огромным трудом уснул.

Утром его разбудил недовольный голос Жуань Наньчжу.

Открыв глаза, мужчина увидел, что Жуань Наньчжу отчитывает Чэн Цяньли, спрашивая, не игрался ли тот барабаном вчера ночью, пока никто не видел?

Чэн Цяньли:

— А я что, я ничего! Это же барабан из человеческой кожи, что в нём может быть забавного?!

Жуань Наньчжу недоверчиво сощурился.

— Правда?

— Ну почему ты мне не веришь…

— Я-то тебе верю, но ты вспомни, кто в прошлой двери сломал кубик Рубика, который был ключевой подсказкой?

— Ну мне же просто было скучно…

— А сейчас тебе больно весело?

Чэн Цяньли едва не плакал, но его уголовное прошлое привело к тому, что ни капли доверия к его оправданиям сейчас не осталось. Ну как он мог убедить Жуань Наньчжу в том, что эту штуковину правда сломал не он?

Как раз когда Чэн Цяньли с грустью обдумывал этот вопрос, сидящий на кровати Линь Цюши робко поднял руку и сказал:

— Это я…

Жуань Наньчжу обернулся.

— Ах, это ты!

Чэн Цяньли выпятил грудь и приготовился слушать, как его шеф будет отчитывать Линь Цюши, но в итоге шеф сказал только одну фразу:

— Ну ничего, в следующий раз будь осторожнее.

Чэн Цяньли:

— ???

Какое ещё к чертям «в следующий раз будь осторожнее»? А его что, мачеха родила или подобрали на улице возле банкомата?

Линь Цюши тоже чувствовал себя немного неловко и поспешил рассказать им, что случилось ночью. Жуань Наньчжу спросил, не поранился ли он, и Линь Цюши отрицательно покачал головой, затем вынул из кармана ключ.

— Я нашёл это внутри барабана…

Посверлив взглядом ключ с три секунды, Жуань Наньчжу очень грязно выругался.

Очевидно, что Ли Дунъюань оказался совсем не таким безвредным, каким хотел показаться. Неизвестно, что он увидел там, в костяной пагоде, но явно решил подсунуть им фальшивый ключ, чтобы откупиться. Повезло, что ночью тварь напала на Линь Цюши, и он, спасаясь, испортил барабан, а внутри нашёл ключ. Иначе они бы так и оставались одураченными.

— А я всё думал, почему он так легко отдал нам ключ? Неужели ему не нужна подсказка для следующей двери? — сжимая ключ в руке, Жуань Наньчжу холодно усмехнулся. — Оказалось, вот какой номер он выкинул.

Линь Цюши невольно проникся к Ли Дунъюаню восхищением. Это же надо, придумать трюк с фальшивым ключом!

Жуань Наньчжу положил ключ к себе в карман.

— Сюй Цзинь очень боялась звука этого барабана. Теперь его нет, и времени у нас тоже осталось немного. Если повстречаемся с ней ещё раз, боюсь, убежать будет непросто.

Линь Цюши кивнул в знак полного согласия. Неизвестно, почему так происходило, но именно к нему Сюй Цзинь относилась как-то по-особому, и пока остальные спали мёртвым сном, только он один просыпался каждую ночь при её появлении.

— Сегодня унесём барабан в храм, — задумчиво пробормотал Жуань Наньчжу. — Думаю, время нашего пребывания в этом мире уже на исходе.

Разумеется, им больше всего на свете хотелось наконец распрощаться с этим миром. Линь Цюши совершенно не желал снова видеться с Сюй Цзинь.

Ли Дунъюань, очевидно, ничего не знал о том, что его подлый обман раскрылся, и всё так же бессовестно поздоровался с Жуань Наньчжу. Надо сказать, что его внешность была крайне обманчива, и даже зная, что общение с этим типом ничего хорошего не сулит, Линь Цюши усомнился в этом, глядя на его мягкую улыбку.

Обыкновенно Жуань Наньчжу относился к Ли Дунъюаню без лишней теплоты, а сегодня и вовсе не удостоил взглядом, только прохладно бросил пару фраз, чтобы тот проваливал куда подальше.

— Хм, — глядя вслед удаляющемуся Ли Дунъюаню, Жуань Наньчжу бесцеремонно усмехнулся. — Очень хотелось бы узнать, как он будет держать ответ, если Белый олень провалит своё задание.

После завтрака они все вместе направились в храм.

Сюй Цзинь так и не появилась. Но то, что ночью она вновь побывала в комнате Линь Цюши, ясно давало понять — девушка вернулась из леса пагод вместе с группой, и теперь, скорее всего, прячется в густых зарослях вокруг.

Когда перед ними вновь показался храм, на душе у Линь Цюши уже царило спокойствие. Они с Жуань Наньчжу нашли помост, по которому в прошлый раз взобрались на крышу, и приняли решение подняться ещё раз.

Они собирались отдать барабан, что принесли с собой, твари, живущей на крыше.

Задуманное ими предприятие таило немалую опасность, и хотя для Линь Цюши это был повторный шаг, Жуань Наньчжу решительно вознамерился отправиться вместе с ним, оставив в нетерпении хлопающего глазами Чэн Цяньли внизу, присматривать за лестницей.

Друг за другом они начали восхождение на помост. Первым оказавшись наверху, Линь Цюши сразу обнаружил, что площадка завалена свежими кусками мяса. Судя по всему, это останки тех несчастных, с которых позавчера сняли кожу.

Жуань Наньчжу поднялся следом. Он впервые оказался на крыше, и потому вначале осмотрелся по сторонам, особенно уделив внимание лесным зарослям вокруг храма.

— В чём дело? — Линь Цюши не понравилось выражение его лица.

— Кажется, за нами что-то идёт, — ответил Жуань Наньчжу. — От самых хижин.

— Может, это Сюй Цзинь?

— Возможно. Давай для начала отдадим барабан.

Линь Цюши кивнул.

Перешагнув на крышу храма, они медленно направились к центру. Каждый шаг отдавался барабанным боем.

На крыше было очень тихо, и туман, который застилал обзор Линь Цюши в прошлый раз, исчез. Чрезмерное спокойствие казалось немного подозрительным.

Жуань Наньчжу решил не ходить слишком далеко. Выбрав подходящее место, он поставил барабан на крышу и сказал:

— Твоя сестра не желает приходить. Мы принесли её барабан.

Как только он замолчал, весь мир словно погрузился в пугающую тишину, даже слабый ветер стих.

«Бум-бум-бум» — загремели сильные удары. Из воздуха накатили клубы густого тумана, который вихрем налетел на то место, где они стояли.

«Бум-бум-бум-бум». Что-то в глубине тумана неистово колотило в барабан, будто бы выплёскивая в этом яростном ритме накопившийся гнев, который уже невозможно было сдержать в душе.

— Где она? — снова раздался голос, принадлежащий девушке. — Где она? Мне так больно!.. Мне так больно!..

Линь Цюши увидел, как из тумана выползает девушка. Заприметив принесённый Жуань Наньчжу барабан, она подобралась к инструменту на руках и положила ладонь на порванную поверхность.

— Не моя… не моя… — в бешенстве заголосила она. — Приведите её! Приведите её!!!

Она схватила барабан и принялась с силой раздирать его.

Линь Цюши было решил, что ему показалось, но когда девушка разрывала кожу на барабане, он смутно услышал другой звук — пронзительный крик.

Кажется, девушка тоже обратила внимание на крик, её окровавленный рот изогнулся дугой бешеной радости.

— Ты здесь… ты здесь…

Она с силой ударила в барабан под их ногами, и из храма мгновенно выскочили монстры с острыми тесаками, которые понеслись в ближайшие заросли леса.

Линь Цюши почти остолбенел, глядя на эту картину. Жуань Наньчжу, в отличие от него, выдохнул с немалым облегчением. Потом усмехнулся с долей сарказма:

— Так и думал, что сестринскими чувствами здесь и не пахнет. — Он тоже смотрел в сторону густого леса, куда унеслись монстры.

— И что, на этом всё кончено?

Жуань Наньчжу опустил взгляд.

— Возможно.

Кто бы не хотел, чтобы его пребывание в этом адском месте поскорее завершилось?

 

Заметки от автора:

Из Жуань Наньчжу вышел бы такой себе родитель.

Линь Цюши напакостил: Цюши, ты такой милашка, давай ещё раз, обожаю тебя, чмоки-чмоки.

Чэн Цяньли напакостил: Если сегодня не прибью тебя, считай тебе повезло.

Чэн Цяньли: Ау! Нечестно! У-у-у…

Выход из двери

Монстры, которые минутой ранее выбежали из храма, вскоре вернулись, таща за собой кое-кого очень знакомого. Как и предполагал Жуань Наньчжу, Сюй Цзинь пряталась в зарослях и оттуда следила за ними.

Твари схватили девушку и волоком потащили прочь из леса. На её лице отразился несравнимый ужас, девушка неустанно звала на помощь. Если бы Линь Цюши не пришлось лицезреть её жуткий образ без кожи, он, вероятно, даже придумал бы, как её спасти. Но теперь мужчина даже с места не сдвинулся. Только смотрел, как чудища вместе с Сюй Цзинь поднялись на помост и бросили её перед сестрой.

— Спасите, спасите меня! — заголосила Сюй Цзинь, увидев стоящих рядом Линь Цюши и Жуань Наньчжу. Первым же делом она бросилась к ним в поисках помощи. Девушка вся заливалась слезами, и казалось, вот-вот потеряет сознание от страха.

Жуань Наньчжу одарил её равнодушным взглядом, ни мускула не дрогнуло на его лице.

Сюй Цзинь хотела убежать, но монстры крепко схватили её за руки и ноги. Девушка, живущая на крыше храма, опираясь на ладони, медленно подошла к Сюй Цзинь. Затем протянула руку и с силой прижала к её лицу.

— Отдай мне… Отдай…

— А-а-а!!! — Сюй Цзинь, издав душераздирающий визг, принялась вырываться как сумасшедшая, а пальцы девушки тем временем проникли прямо в плоть, после чего она обеими руками рванула кожу на лице Сюй Цзинь. Послышался отчётливый звук разрываемой ткани…

Кожа Сюй Цзинь оказалась содрана одним движением.

— А-а-а!!! Нет, нет, нет… Сестра, подожди!!! — любой на её месте давно умер бы от боли, но Сюй Цзинь продолжала сопротивляться, у неё даже прибавилось сил, а ужас во взгляде постепенно отступил — ему на смену пришла иная эмоция, которую Линь Цюши мог назвать ярым нежеланием с чем-то расстаться.

Наконец, завершив задуманное, безногая девушка издала визгливый смех и прижала кожу к груди, словно самое драгоценное сокровище.

Сюй Цзинь скользнула взглядом по испорченному барабану, и в её взгляде проявилась ненависть.

— Почему ты так поступила? Ты же обещала отдать её мне, ты обещала отдать мне…

— Обманщица, замолчи! — вдруг рявкнула на неё девушка, прижимающая к груди кожу. Крыша храма отозвалась гулким боем. Кажется, её охватила такая ярость, что она захотела порубить на кусочки ту, с кем говорила. — Сестрёнка, моя милая сестрёнка, я так долго тебя искала, где же ты была? Где ты была?!

Сюй Цзинь, которая теперь превратилась в такого же окровавленного монстра, не могла ответить на вопрос своей сестры. Сейчас она выглядела намного старше, чем девушка перед ней, и никто уже не смог бы по внешности определить, что они близнецы.

— Хорошо, что ты вернулась. Ты всё-таки вернулась, — с такими словами девушка неторопливо расправила кожу, снятую с Сюй Цзинь, а потом аккуратно надела на себя. На её лице отразилась неописуемая радость, словно она получила в подарок новую одежду, о которой давно мечтала. — Сестрёнка, ты скучала по мне хоть немного, после того как меня покинула?

Едва коснувшись тела девушки, кожа начала постепенно срастаться с ней, и нынешняя хозяйка преобразилась — вместо окровавленной твари перед ними стояла милая девчушка. Линь Цюши уже видел её однажды, на листке бумаги с портретом близнецов, который они обнаружили в сумке Сюй Цзинь.

Теперь Сюй Цзинь поменялась с ней местами. Её обнажённая плоть показалась на свет, и она смотрела на сестру с ненавистью и неприятием происходящего. Вот только ничего сделать уже не могла.

Вернув себе кожу, девчонка, похихикивая, всё так же на руках проползла вокруг Сюй Цзинь. Затем приказала слугам поставить ту на колени и мягко убрала волосы с её лица.

— Не бойся, — улыбнулась она, — моя сестрёнка, я приготовила для тебя так много всего… Главное, что ты вернулась, а сестра тебя простит. Вот, смотри… — с такими словами она радостно хлопнула в ладоши.

Линь Цюши почувствовал, как по крыше под их ногами прошла вибрация. Опустив взгляд, он потрясённо обнаружил, что человеческая кожа, из которой был сделан огромный барабан, зашевелилась. На поверхности проявились сшитые вместе лоскуты, некогда принадлежавшие множеству людей, которые теперь принялись стонать от боли, словно не умерли вовсе, а продолжали жить в виде снятой оболочки.

— Хи-хи-хи-хи… — едва заслышав их протяжные стоны, девушка с удовольствием рассмеялась. Она схватила Сюй Цзинь за волосы и с улыбкой съехидничала: — Скорее скажи им спасибо. Без их помощи я бы не смогла тебя найти!

Разумеется, Сюй Цзинь ни за что не стала бы этого говорить. Ведь если бы не Линь Цюши и его команда, которые забрали её барабан, она бы ни за что не прибежала за ними сюда и не оказалась бы пойманной.

— Говори, говори же! — улыбка девушки сделалась свирепой. — Ты же так любишь говорить, говори же!!!

Она со злостью схватила Сюй Цзинь за руку и резко дёрнула, едва не оторвав конечность от тела.

Сюй Цзинь истошно завопила и всё же дрожащим голосом нехотя произнесла:

— Спасибо… вам.

— Хи-хи-хи-хи, — снова засмеялась девушка.

Жуань Наньчжу вставил слово:

— Ты нашла её. Можешь теперь показать нам, где находится дверь?

Услышав вопрос, девушка кивнула и протянула руку к Жуань Наньчжу.

— Отдайте мне флейту. Это моя кость. — Затем она с жалостью погладила Сюй Цзинь по обмякшей ноге. — Сестрёнка, а где твоя кость? Куда ты её спрятала?

Сюй Цзинь ответила:

— Её нет. Забрали те люди.

Девушка мгновенно перестала улыбаться, только безмерно холодным взглядом посмотрела на Сюй Цзинь.

— Что ж, если так, я пока одолжу тебе кости. А когда они все умрут, отрублю им ноги и отдам тебе.

Сюй Цзинь не ответила. На её лице больше не было кожи, поэтому никакого выражения не угадывалось, но Линь Цюши мог уверенно сказать, что сейчас её обуревает страх и ненависть.

Девушка приняла флейту и лёгким взмахом провела ею по поверхности крыши. Когда острый край флейты прорезал стонущую кожу, под ней показалась чёрная железная дверь.

— Прошу, — улыбнулась им девушка.

Жуань Наньчжу первым подошёл к двери, открыл её ключом и убрал выпавшую из скважины бумажку за пазуху.

— Идём, — с такой фразой он шагнул за дверь.

Чэн Цяньли последовал за ним, а когда Линь Цюши собирался пойти третьим, девчонка вдруг подбежала к нему и хлопнула ладошкой по спине.

Линь Цюши замер от удара, а потом услышал её голос:

— Ты нравился ей, поэтому мне ты не нравишься.

По спине пополз морозный холод, но Линь Цюши, не решаясь мешкать, перешагнул порог двери.

Пройдя сквозь длинный коридор, они наконец вернулись в реальность.

В реальном мире Линь Цюши сразу почувствовал себя нехорошо и только хотел сказать об этом остальным, как вдруг перед глазами всё закружилось, и мужчина пластом упал на пол.

 

***

Темнота. Долгая темнота. Но в этой темноте Линь Цюши наконец увидел свет.

Придя в себя, мужчина первым делом увидел Жуань Наньчжу, который с кем-то ругался по телефону. В отличие от мира за дверью, его тон звучал холодно, а в разговоре он так умело заводил собеседника в тупик, что скоро на другом конце не слышалось ничего, кроме тишины.

— Очнулся? — увидев, что Линь Цюши пришёл в себя, Жуань Наньчжу положил трубку.

Линь Цюши кивнул.

— Что со мной…

— Острая пневмония. Чуть не загремел в интенсивную терапию.

Получив удар ладошкой по спине, Линь Цюши и сам понял, что его наверняка постигнет какая-то болезнь, только вот не ожидал, что последствия окажутся настолько серьёзными.

— Это всё та мелкая дрянь, — Жуань Наньчжу явно был рассержен. — Хорошо, что и я ушёл не с пустыми руками.

— Не с пустыми руками?

Жуань Наньчжу что-то вынул из кармана и протянул Линь Цюши.

Это оказалась довольно толстая тетрадка со знакомой обложкой. Стоило Линь Цюши взять её в руки, и он узнал тот самый дневник, что они забрали из костяной пагоды. Для него оказалось неожиданностью, что Жуань Наньчжу вынес вещицу из мира за дверью.

Открыв дневник, Линь Цюши увидел внутри несколько цветных картинок, которые, кажется, рассказывали какую-то историю. Листы внутри тоже стали иного качества, на ощупь они походили на баранью кожу. Однако судя по событиям, случившимся за дверью, Линь Цюши подумал, что это, возможно, вовсе не баранья кожа…

— Обычно из двери нельзя ничего вынести, — сказал Жуань Наньчжу. — Но некоторые, особые, вещи, вполне выносимы. Например, гвоздик у тебя в ухе. И вот этот дневник. У них есть свои фишки.

Линь Цюши посмотрел на дневник.

— И в чём его фишка?

— Пока неизвестно. Придётся понаблюдать, чтобы узнать это. Но раз это ты его нашёл, можешь оставить себе.

Линь Цюши хотел отказаться от такой чести, но Жуань Наньчжу кто-то позвонил, и он, посмотрев на номер, вышел из палаты, чтобы ответить.

Линь Цюши склонил голову над дневником и внимательно изучил содержание картинок. Оказалось, что в дневнике записана история двух сестёр.

В деревне, изолированной от внешнего мира, существует важный религиозный обряд. Через определённые отрезки времени среди несовершеннолетних девушек выбирают самую непорочную, живьём освежевывают и из мягкой нежной кожи делают красивый красный барабан. Его устанавливают на высокой пагоде, внутри которой хоронят всех жителей деревни, чтобы успокаивать их души.

Отношения между двумя сёстрами были прекрасные, младшая отличалась живым и открытым характером, старшая — мудростью и красотой. Но однажды младшую сестрёнку выбрали в качестве жертвы.

Бедняжку силой увели из дома и сделали из её кожи барабан.

Обнаружив, что младшая сестра пропала, старшая начала повсюду её искать… Но только это вовсе не конец истории, а самое начало.

Младшая сестра не умерла. И не просто не умерла, а превратилась в монстра без кожи. Пробудившись в глубине высокой пагоды, она стала рыскать по лесу и искать одиноких путников, с которых снимала кожу и примеряла на себя. Но потом она обнаружила, что чужая кожа ей не подходит, а нужна такая, что сядет ровно впору… И конечно, младшая сестра вспомнила о старшей, ведь они похожи как две капли воды.

Обманом и хитростью превратившаяся в монстра младшенькая сестрёнка заманила старшую сестру в священный храм, с лёгкостью сняла с неё кожу и надела на себя. А испугавшись, что сестра погонится за ней, отрубила девушке ноги.

Так старшая сестра и осталась в храме.

Младшая сестра без кожи не умерла, выжила и вторая сестрица. Ненависть и невыносимая обида превратили её в ещё более страшное чудовище, она даже сделала из собственной кости флейту, которой смогла управлять такими же принесёнными в жертву.

Но священное место сковало её — девушка не могла покинуть пределы храма, только изо дня в день ждала, ждала… ждала, что её кожа когда-нибудь возвратится к ней.

Время утекало день за днём, и младшая сестра, что носила кожу старшей, повзрослела.

Тогда же Линь Цюши и остальные люди попали в их мир.

Дочитав историю, Линь Цюши закрыл дневник, ещё раз проведя пальцами по страницам. Пока и он не смог понять, в чём же его особенность.

Тем временем Жуань Наньчжу закончил говорить по телефону и вернулся в палату.

— Как себя чувствуешь?

Линь Цюши кашлянул и ответил:

— Более-менее.

Жуань Наньчжу сел рядом и проанализировал ситуацию вслух:

— Ты прошёл через пятую дверь, значит, следующая откроется только через полгода, минимум. Используй это время с толком, чтобы привести тело в форму, — он сделал паузу. — Твоя болезнь — непредвиденное обстоятельство. Сначала у меня были другие планы, но, видимо, придётся их отсрочить.

— Какие планы?

— Потом. Если будешь восстанавливаться недостаточно быстро, о них и говорить не стоит.

Линь Цюши всё казалось, что эти планы очень важны для него, но сейчас Жуань Наньчжу действительно не походил на своё альтер-эго за дверью. Внешне он оставался таким же красавцем, только выражение лица источало холодное равнодушие, словно кусок льда: прикоснёшься к нему — и замёрзнешь сам.

Если бы они находились за дверью, Линь Цюши, наверное, попытался бы нахально продолжить расспросы, но в реальности, один на один с таким Жуань Наньчжу, мужчине пришлось послушно покивать и обойтись молчанием.

Видимо, новость о том, что Линь Цюши пришёл в себя, вскоре достигла коттеджа, и Чэн Цяньли, радостно подскакивая на ходу, ворвался в его палату с фруктами в руках.

— Цюши! Ты какой-то невезучий, — сказал юноша. — Обычно никто не получает ранения в мире за дверью.

Жуань Наньчжу, слушая в стороне, плеснул ушатом холодной воды:

— Ага, обычно никто не ранится, сразу мрут.

Линь Цюши:

— …

Чэн Цяньли:

— Жуань-гэ, ну какой ты противный…

Вскоре после прихода Чэн Цяньли кто-то снова позвонил Жуань Наньчжу, и тот торопливо ушёл.

Линь Цюши, глядя на его спешку, спросил Чэн Цяньли, не случилось ли чего.

— Не сказал бы, что случилось… — ответил Чэн Цяньли. —Просто Белый олень начал разыскивать Чжу Мэн. Они тоже довольно большая организация, и если захотят кого-то найти, то наверняка найдут. Правда, они точно не догадаются, что Чжу Мэн — и есть наш шеф.

Линь Цюши:

— А…

Если бы он не видел своими глазами, и во сне бы не мог представить, что Чжу Мэн, эта королева драмы — на самом деле переодетый в женщину Жуань Наньчжу.

Из-за удара по спине девичьей ладошкой Линь Цюши провалялся на больничной койке целый месяц. Впрочем, восстановился он довольно быстро. А когда мужчина наконец вернулся в коттедж, увидев Каштана, сразу ринулся к животному.

Кот, лёжа на диване, выразил крайнее презрение при виде подкравшегося как голодный тигр к добыче Линь Цюши — поднялся, отвернулся, вильнул хвостом и ускакал прочь, равнодушно оставив мужчине лишь смотреть ему вслед.

Линь Цюши чуть не расплакался на месте.

Чэн Цяньли спас положение, подбежав к Линь Цюши в обнимку с Тостом, чтобы тот погладил пушистую попу собаки и немного утешился. Тост, глядя чёрными невинными глазками, охотно дал потрогать свои пышные формы, которые бывают только у корги. Линь Цюши, получив какое-никакое успокоение, не стал совершать излишне импульсивных поступков.

Не прошло и пары дней после выписки Линь Цюши из больницы, как ему позвонил У Ци, друг с бывшей работы. По телефону У Ци выразил серьёзное опасение, что Линь Цюши завербовали в какую-то организацию сетевого маркетинга, и сказал, что обязательно должен навестить его, а если тот откажется, пригрозил вызвать полицию.

Делать нечего — Линь Цюши рассказал об этом Жуань Наньчжу.

Тот на удивление легко согласился на просьбу.

— Но я советую тебе не рассказывать ему, чем мы тут занимаемся, — предупредил Жуань Наньчжу. — Если не хочешь, чтобы тебя упекли в сумасшедший дом.

— А что, были прецеденты?

Жуань Наньчжу указал на И Маньманя, который как раз ругался с Чэн Цяньли на лестнице второго этажа.

— Лично его вытаскивал.

Позднее Линь Цюши узнал, что вскоре после того, как И Маньмань поселился в коттедже, он рассказал домашним о случившемся с ним. В итоге вся родня посчитала, что Жуань Наньчжу и все остальные члены команды — скрытая организация сетевого маркетинга, и чтобы не дать И Маньманю ступить на кривую дорожку, упекли его в сумасшедший дом. В конце концов, Жуань Наньчжу пришлось задействовать связи, чтобы беднягу отпустили на свободу.

Для Линь Цюши подобный поворот стал неожиданностью, но, впрочем, если бы кто-то рассказал ему что-то подобное, он бы тоже не поверил, восемьдесят из ста.

— Ну хорошо, я подумаю, что ему сказать, — ответил Линь Цюши.

Жуань Наньчжу согласно хмыкнул. А помолчав, задал ещё вопрос:

— Ты не собираешься ничего объяснять своим родителям?

— Не волнуйся, у меня довольно прохладные отношения с семьёй.

Жуань Наньчжу кивнул и оставил его одного.

Родители Линь Цюши развелись, когда он учился в младшей школе, и у каждого уже появилась другая семья. Мальчик рос с бабушкой, а когда поступил в университет, её не стало, так что почти все связи с роднёй оборвались. К слову, это также одна из причин, по которой он остался в этом городе, поскольку в родных краях у него не было ничего, за что стоило бы цепляться.

Через несколько дней, в выходной, У Ци примчался в коттедж повидаться с Линь Цюши. Кажется, с собой он принёс что-то для самозащиты, а когда входил в гостиную, весь светился подозрением.

Чэнь Фэй и остальные знали, что придёт друг Линь Цюши, но, увидев его настороженность, невольно захотели рассмеяться.

Чэн Цяньли, видимо, решил напроситься на трёпку, потому что, когда У Ци зашёл в дом, сразу же побежал запереть дверь, да ещё бросил по пути:

— Почему ты привёл его только сейчас?

Линь Цюши:

— …

Чэн Цяньли не унимался:

— Мы как раз обсуждаем новую стратегию развития, заходи, дружище, ознакомься…

Недоверие У Ци стало практически осязаемым, а Линь Цюши не знал, как теперь объясняться.

К счастью, вмешался брат Чэн Цяньли — он схватил младшего за ухо и без всякого выражения на лице повёл прочь, перед уходом извинившись:

— Простите, забыли запереть местного дурачка.

Чэн Цяньли заойкал от боли, но противиться не решился — обиженно пошёл за братом на второй этаж, заливаясь слезами. Тост, присоединяясь к веселью, носился вокруг них с радостным лаем.

Линь Цюши сказал:

— У Ци, это мой друг, он просто пошутил. А это мои соседи. Мой друг, У Ци.

И Маньмань и Чэнь Фэй дружелюбно поприветствовали У Ци и отправились по своим делам. У Ци прошёлся по первому этажу с инспекцией, не обнаружив в доме ничего подозрительного, но всё же пока не мог полностью успокоиться, и решил подняться на второй этаж. Ещё спросил, не проводится ли здесь каких-нибудь лекций.

— Нет, какие здесь могут быть лекции? Слушай, это правда никакая не секта и не финансовая пирамида.

— Правда? — спросил У Ци. — А почему ты тогда почти месяц не выходил на связь?

— Я ведь лежал в больнице, — объяснил Линь Цюши. — Некоторое время провёл в палате интенсивной терапии…

На самом деле в его положении нормальный человек пролежал бы в больнице как минимум три, а то и пять месяцев. Но, по всей видимости, двери изменили состояние его здоровья, и восстановился мужчина очень быстро — всего за месяц. Даже лечащий врач всё цокал языком и говорил о медицинском чуде, интересуясь у Линь Цюши, не желает ли он принять участие в научном исследовании.

Линь Цюши категорически отказался от предложения, что вызвало глубочайшее сожаление у врача, который всё же попросил мужчину связаться с ним, если передумает.

Линь Цюши оставалось только сухо усмехнуться в ответ.

— Почему ты не сказал мне, что заболел? — У Ци сразу же рассердился. — Линь Цюши, я тебе друг или как?

Линь Цюши и сам понял, что провинился, поэтому сразу же принялся просить прощения. Ему пришлось очень долго уговаривать У Ци больше не злиться на него.

Пока они разговаривали, то словами, то взглядами, входная дверь коттеджа снова отворилась, и в гостиную вошёл Жуань Наньчжу вместе с каким-то молодым мужчиной. На вид гостю было чуть больше двадцати, и выглядел он ну очень уж мило, даже походил на настоящую куклу.

— Жуань-гэ, новенький? — спросил Чэнь Фэй.

— Ага, — Жуань Наньчжу представил гостя. — Чжан Мянь.

Кажется, Чжан Мянь отличался общительным характером — сразу улыбнулся и поздоровался со всеми.

Жуань Наньчжу велел:

— Чэнь Фэй, пока что отведи его наверх, проведи лекцию.

Чэнь Фэй отозвался согласием, встал и повёл новенького на второй этаж.

Внимание Линь Цюши всё ещё было приковано к новенькому, когда он вдруг понял, что диалог между Жуань Наньчжу и Чэнь Фэем прозвучал довольно странно. Глянув на У Ци, он увидел на лице друга то же самое выражение.

— Ты же сказал, что у вас тут нет никаких лекций? — мрачно спросил тот.

Линь Цюши:

— …

И как он теперь должен всё объяснять?

Пока Линь Цюши не знал, как ему оправдываться, Жуань Наньчжу подошёл к ним и остановился перед У Ци, протягивая руку.

— Жуань Наньчжу.

У Ци, ростом метр семьдесят шесть, оказался полностью подавлен аурой Жуань Наньчжу, который мог похвастаться метром девяносто с чем-то. Мужчина сжал протянутую руку и тоже представился:

— У Ци.

— Я друг Линь Цюши, буду хорошенько за ним приглядывать. Не стоит о нём беспокоиться. — Слова Жуань Наньчжу звучали очень естественно, а в конце он чуть вздёрнул подбородок и добавил: — Можешь приезжать сюда, когда захочешь.

У Ци ответил «Хорошо».

Жуань Наньчжу, договорив, посмотрел на Линь Цюши, кивнул ему и ушёл восвояси. У Ци, глядя ему вслед, долго ничего не говорил, а в итоге выдавил:

— Будем считать, я поверил, что у вас тут не сетевой маркетинг.

— Вот так просто поверил?

— Ага, — ответил У Ци. — Людям с такой внешностью не пристало промышлять подобным.

— …Значит, ты считаешь, что я недостаточно красив?

— Каким бы красивым ни был ты, останешься на уровне обычного парня. А такие как он везде будут смотреться драгоценностью, куда ни поставь!

Линь Цюши не нашёлся, что на это возразить. Жуань Наньчжу внешностью действительно отличался от обычных людей, и если непременно подбирать описание, он и впрямь походил на нефритовую статую или прекрасную картину. Поистине красивые люди обладают огромным влиянием.

Вышло очень сумбурно, но всё же им удалось рассеять сомнения в сердце У Ци. Чтобы извиниться за своё внезапное исчезновение, Линь Цюши приготовил роскошный обед для У Ци и всех остальных обитателей коттеджа.

Новенький, которого привёл Жуань Наньчжу, тоже сел обедать с ними. С первого взгляда он казался ярым экстравертом, но всё же не стал на глазах У Ци задавать лишних вопросов. Видимо, Чэнь Фэй проинструктировал его на этот счёт.

Закончив с трапезой, Линь Цюши проводил друга и наконец вздохнул спокойно.

Близких друзей у него почти не было, и У Ци как раз являлся таким другом. Разумеется, Линь Цюши не хотел ссориться с ним из-за каких-то мелких неприятностей.

Когда У Ци уехал, у Линь Цюши наконец появилась минутка, чтобы поговорить с Чжан Мянем. Так он узнал, что Чжан Мянь впервые оказался за дверью, где и встретил Жуань Наньчжу, так же как и сам Линь Цюши.

Очевидно, пока Линь Цюши лежал в больнице, Жуань Наньчжу ещё несколько раз входил за дверь.

Только вот неизвестно, для чего он так часто наведывается туда. Линь Цюши подозревал, что это как-то связано с его одиннадцатой дверью.

Ты ревнуешь?

Чжан Мянь оказался экстравертом, к тому же его кукольное лицо обладало немыслимой привлекательностью — когда мужчина улыбался, на щеках возле уголков рта появлялись ямочки, которые выглядели невероятно мило.

Все жители коттеджа прониклись к нему симпатией, кроме, пожалуй, Чэн Цяньли.

— Мне он совсем не нравится. — Однажды Чэн Цяньли пожаловался Линь Цюши на новичка, непрестанно выражая недовольство.

— Почему? — Линь Цюши новенький показался довольно славным малым.

— Ты не замечаешь, что как только он появился здесь, Жуань-гэ стал водить его по дверям? — ответил Чэн Цяньли. — А нас с собой не берёт…

Линь Цюши помолчал пару секунд.

Юноша глядел на него, выжидая согласия.

— Тебе разве так не кажется?

— Нет, — без обиняков ответил Линь Цюши. — Разве это плохо, что он нас не берёт? Неужели ты хочешь почаще ходить за дверь?

Чэн Цяньли:

— …

Звучит… довольно логично.

И всё же Жуань Наньчжу действительно относился к Чжан Мяню по-особому. На неделе он как минимум три-четыре раза водил его за дверь, и тот неплохо привыкал — очень скоро приноровился к смене реальности на мир за дверью и обратно.

Что до Линь Цюши, Жуань Наньчжу велел ему как следует отдыхать.

Со стороны создавалось впечатление, что Жуань Наньчжу хочет натренировать Чжан Мяня, поэтому заставляет так рисковать. Но Линь Цюши всё время казалось, что тут кроется какой-то подвох, только мужчина не мог понять, в чём дело.

Однажды утром Чжан Мянь поздоровался с Линь Цюши и деликатно поинтересовался, нет ли в их команде ещё кого-нибудь.

Линь Цюши как раз поедал свой завтрак. Вопрос показался ему немного странным.

— Ещё кого-нибудь? Что ты имеешь в виду?

— Ну… других членов команды, — он заулыбался, сияя милыми ямочками, отчего стал выглядеть ещё милее. — Ты их видел?

Линь Цюши покачал головой.

— Ох, а меня Жуань-гэ вчера водил на встречу с ними, — сказал Чжан Мянь. — Поэтому мне стало любопытно, сколько же человек у нас в команде.

Вопрос был довольно щекотливым, ведь даже если бы Линь Цюши это знал, то не сказал бы, а он, к тому же, ещё и ничего не знал. Поэтому только покачал головой, как бы говоря, что не в курсе.

Чжан Мянь хмыкнул, но расспросы продолжать не стал.

Постепенно к столу подтянулись и остальные обитатели коттеджа. Каждый перекинулся с Чжан Мянем парой фраз. Линь Цюши очень скоро заметил одну странность — кроме нескольких человек, абсолютно все остальные улыбались Чжан Мяню.

Чэнь Фэй улыбался, И Маньмань улыбался, Лу Яньсюэ улыбалась тоже. Причём такой безгранично широкой улыбкой, что Линь Цюши от одного взгляда становилось не по себе.

Кроме Чэн Цяньли, о котором и говорить нечего, единственным, кто не улыбнулся Чжан Мяню, был Чэн Исе, который почти никогда не выражал никаких эмоций.

Линь Цюши эта ситуация немного озадачила. Он никак не мог понять, что происходит.

Последующие дни Жуань Наньчжу всё так же действовал в паре с Чжан Мянем, в коттедже их почти не видели.

Однажды Чэн Цяньли спросил Линь Цюши, не ест ли он уксус¹. Линь Цюши как раз лазил по форуму, и не задумываясь среагировал:

— Уксус? Какой уксус? Вы налепили пельмени²?

¹Обр. в знач. — ревновать.

²В Китае пельмени едят традиционно с рисовым чёрным уксусом.

Чэн Цяньли:

— …

Линь Цюши, ты вообще в порядке или как?

Видя, что собеседник ничего не понял, Чэн Цяньли решил сказать прямо:

— Жуань-гэ уделяет всё внимание новенькому, неужели ты не обижаешься? Ясно же, что ты и в дверь вошёл первым, и с Жуань-гэ познакомился раньше…

Линь Цюши удивился:

— Мы же с ним не влюблённая парочка, какая разница, кто первый, кто последний?

— …Ты правда совсем не ревнуешь?

Линь Цюши с подозрением посмотрел на Чэн Цяньли.

— Слушай, может, позвать твоего брата, чтобы он выбил дурь из твоей головы?

Чэн Цяньли:

— Нет уж, нет уж, — стоило упомянуть его брата, Чэн Цяньли мгновенно ретировался.

Может быть, Чэн Цяньли что-то сказал Жуань Наньчжу, но после ужина тот вдруг позвал Линь Цюши в коридор.

Он закурил и предложил сигарету Линь Цюши.

Тот деликатно отказался.

— У меня рак печени… — хотя, честно говоря, он сам почти забыл об этом.

— Ох, прости, — Жуань Наньчжу потушил сигарету. — Потерпи ещё немного.

— А?

— Самое большее — ещё неделю.

Линь Цюши:

— …

Он всё ещё не понимал.

Впрочем, Жуань Наньчжу не стал объяснять, только обернулся и бросил равнодушный взгляд на Чжан Мяня в гостиной, который всё улыбался и болтал со всеми. Потом мужчина легко похлопал Линь Цюши по плечу и отошёл.

Линь Цюши весь их разговор выглядел болваном. Он никак не мог понять, что имеет в виду Жуань Наньчжу.

Видимо, из-за частых походов за дверь Чжан Мянь всё-таки начал сдавать. Особенно неприятным выдался последний поход — он даже получил ранение и после выхода сразу попал в больницу.

Все обитатели коттеджа сходили его навестить и выразить глубочайшее восхищение.

Чэнь Фэй поехал в больницу вместе с Линь Цюши. Он купил у входа в больницу пакет фруктов, и Линь Цюши тоже было собрался, но Чэнь Фэй его удержал.

— Не покупай, — сказал он. — У тебя другая роль.

Линь Цюши:

— Другая роль???

Чэнь Фэй, видя его озадаченность, на секунду замер сам.

— Жуань-гэ тебе не сказал?

— Чего не сказал? — теперь все обитатели коттеджа казались ему странными.

— Ладно, ничего. — Кажется, Чэнь Фэй что-то понял по растерянному лицу Линь Цюши, и вздохнул. — Потерпи ещё недельку, уже недолго осталось.

Линь Цюши:

— …

Что вы все пытаетесь мне сказать? Я правда ничего не понимаю.

Чжан Мянь пострадал не слишком сильно. Войдя в палату, Линь Цюши обнаружил сидящего возле койки Жуань Наньчжу.

Больной, увидев их с Чэнь Фэем, вымученно улыбнулся.

Чэнь Фэй окружил Чжан Мяня вниманием и заботой, затем добавил, что если тот не справляется, пусть непременно скажет об этом Жуань-гэ. Конечно, это необходимый для всех новичков этап, но они могут сделать для него исключение.

Чжан Мянь ответил, что способен выдержать темп, заданный Жуань Наньчжу, и выразил надежду, что скоро станет членом их команды.

Чэнь Фэй в ответ обрадовано заявил:

— Мы уже давно не видели таких порядочных новичков. Ты наверняка станешь одним из основных лидеров.

Линь Цюши стоял рядом, слушал и молчал. Судя по тому, с какой частотой Чжан Мянь наведывался за дверь, по сравнению с ним Линь Цюши вообще какой-то случайный человек в их команде…

После визита к Чжан Мяню в больницу Линь Цюши решил, что его пребывание с ними затянется надолго, раз уж этого человека так высоко оценил Жуань Наньчжу. Но вот какая неожиданность — на шестой день после возвращения в коттедж из больницы Чжан Мянь внезапно исчез.

Однажды утром Линь Цюши, как обычно, спустился на завтрак, но не увидел внизу Чжан Мяня. Подождав немного и не заметив на лицах остальных ни тени беспокойства, мужчина всё-таки спросил:

— А где Чжан Мянь? Почему его не видно?

— Сбежал вчера ночью, — небрежно ответил Чэнь Фэй, поедая лепёшку, приготовленную Чэн Исе.

— Сбежал??? — удивился Линь Цюши. — Что значит — сбежал?

Они же не секта по сетевому маркетингу, как это — сбежал?

Чэнь Фэй ответил:

— То и значит. Не выдержал прессинга от Жуань-гэ, свалил.

Линь Цюши:

— …

Ему всё время казалось, что он упустил какую-то очень важную деталь сюжета.

Жуань Наньчжу тоже как раз спустился к завтраку. Он совершенно невозмутимо сел рядом с Линь Цюши, взял лепёшку и принялся её поедать.

Пока Линь Цюши сидел, совершенно растерянный, Жуань Наньчжу управился с лепёшкой, вытер руки и наконец неторопливо начал объяснять:

— Он приходил на нас поработать.

— …Поработать??? — в шоке переспросил Линь Цюши.

— Он из Белого оленя, — продолжал Жуань Наньчжу. — Наш знакомый, Ли Дунъюань.

Эта фраза прозвучала так незатейливо, но каждое слово в ней являлось ключевым. Линь Цюши в момент понял, в чём дело. Он широко раскрыл глаза, не в силах поверить ушам.

— Ли Дунъюань??? Это был Ли Дунъюань???

Жуань Наньчжу кивнул.

Линь Цюши:

— …

— Это ещё не конец, так что не подавайте вида.

Все за столом обрадовано закивали. Что до причины их радости, а также постоянных улыбок «Чжан Мяню», Линь Цюши скоро обо всём узнал. Жуань Наньчжу вынул из кармана пригоршню бумажек. Тот, кто хоть раз увидел такие, уже не забудет никогда, поскольку это были подсказки из дверей. Теперь они лежали перед ними, будто доставшиеся бесплатно — бери любую, какая понравится. Жуань Наньчжу небрежно запустил руку в кучу записок и сжал ладонь.

Линь Цюши смотрел на бумажки, не находя слов. Фраза «он приходил на нас поработать» пришлась здесь как нельзя кстати.

— Но для чего именно ему это нужно? — Линь Цюши не мог понять, что было в голове у Ли Дунъюаня.

— Искал кое-кого, — хитро улыбаясь, Чэнь Фэй глянул на Жуань Наньчжу. — Искал Чжу Мэн…

Линь Цюши:

— Кхэ-кхэ-кхэ-кхэ!!! — вода из стакана чуть не затекла ему в нос.

— Потом он понял, что поиски безуспешны, да и Жуань-гэ своим бешеным прессингом его просто… В общем, почуяв подвох, он стащил из комнаты Жуань-гэ шкатулку и свалил, — сказал Чэнь Фэй. — Надеюсь, он не подумает, что в шкатулке хранились настоящие подсказки?

Жуань Наньчжу прохладно усмехнулся.

Линь Цюши, глядя на его усмешку, вдруг вспомнил выражение на лице Жуань Наньчжу, когда за дверью тот обнаружил, что Ли Дунъюань подсунул им фальшивый ключ… Было очень похоже.

— Но раз так, почему вы мне ничего не сказали? — Чэн Цяньли ужасно разозлился, когда всё дослушал. — Вы так радостно притворялись перед ним, а почему мне не досталось роли?

Чэн Исе невозмутимо ответил на вопрос:

— Потому что у тебя не хватило бы мозгов, чтобы справиться с этой задачей.

Чэн Цяньли:

— …

Чэн Исе:

— Возражения?

Чэн Цяньли обиженно покачал головой и, чуть не плача, вгрызся в лепёшку.

Кажется, из тех, кто сейчас находился в комнате, только Чэн Цяньли и Линь Цюши не знали истинного положения вещей. Чэн Цяньли не хватало ума, но неужели и умственные способности самого Линь Цюши попали под сомнение? Мужчина как раз размышлял над этим, когда Жуань Наньчжу, будто прочитал его мысли, объяснил:

— Не успел.

Линь Цюши:

— …

Да чёрта с два он в это поверит! Как можно было не успеть всё объяснить?

Чжан Мянь сбежал, но спектакль на этом не закончился. Чтобы сыграть на публику беспредельный гнев по поводу того, что Чжан Мянь украл их подсказки, Обсидиан занялся активными поисками его местонахождения… Кстати, условное название их организации — Обсидиан.

Разумеется, это длилось недолго, поскольку Белый олень и Ли Дунъюань в частности очень скоро обнаружил, что подсказки фальшивые, и понял, что выдал себя с головой, да к тому же так долго служил рабочей силой. И то, что Чжу Мэн не нашлась — это полбеды. Главное, что его обвели вокруг пальца! Ли Дунъюань в гневе позвонил Жуань Наньчжу на мобильный, чтобы выдать список всевозможных проклятий, но тот как бы между прочим обронил, что Чжу Мэн рядом с ним.

Поэтому проклятия мгновенно превратились в вежливое приветствие.

Ли Дунъюань заворковал:

— Ах, Мэн! Сколько тебе лет? Ты замужем? Не хочешь ли со мной увидеться? Мне как раз нравятся такие девушки, как ты.

Линь Цюши присутствовал при их разговоре, и звуки голоса Ли Дунъюаня, сочащиеся нежностью, заставили мужчину покрыться гусиной кожей.

Жуань Наньчжу сразу отключил на телефоне звук, и Ли Дунъюань ещё неизвестно сколько времени болтал сам с собой, пока не понял, что его никто не слушает.

— Ого, значит, ему понравилась Чжу Мэн? — глядя на равнодушного Жуань Наньчжу, Линь Цюши мысленно посочувствовал Ли Дунъюаню, ведь в личной жизни того явно ждало печальное будущее.

— По-твоему, Чжу Мэн не хороша? — спросил его Жуань Наньчжу.

— Хороша! — согласился Линь Цюши. — Разве она кому-то может не нравиться?

Всё-таки «Чжу Мэн» стояла прямо перед ним, не мог же он сказать о «ней» что-то плохое.

— А кто лучше, я или Чжу Мэн? — образ мыслей Жуань Наньчжу явно отличался оригинальностью.

Линь Цюши встречал людей, которые сравнивали себя с другими. Но чтобы соперничать с самим собой? Такого ему ещё не попадалось. Глядя в глаза искренне ожидающего ответа Жуань Наньчжу, Линь Цюши пришлось деликатно сказать, что каждый из них имеет свои особенности, и не обязательно выяснять, кто лучше. Тем более что, кто бы ни был лучше, это ведь всё равно один и тот же человек.

Жуань Наньчжу удовлетворённо кивнул и оставил его в покое.

Глядя ему вслед, Линь Цюши серьёзно засомневался, не страдает ли Жуань Наньчжу раздвоением личности.

Жуань Наньчжу крупно подставил Ли Дунъюаня, ведь тот, заполучив фальшивые подсказки, взял на себя кое-какую работу, а в итоге вышло так, что содержание одной из подсказок в самом деле немного совпало с содержанием мира за дверью. По этому несчастливому стечению обстоятельств он едва не провалил своё задание.

Поэтому Ли Дунъюань некоторое время ещё названивал Жуань Наньчжу и сыпал угрозами, пока тот не пообещал, что Чжу Мэн добавит его в чёрный список, если тот позвонит ещё раз, и звонки прекратились.

Из этого стало понятно, что Ли Дунъюань действительно проникся глубоким чувством к девушке по имени Чжу Мэн, которую никогда не видел.

Линь Цюши сочувственно размышлял, что станет с Ли Дунъюанем, когда он узнает, что Чжу Мэн на самом деле и есть тот мужчина, с которым он провёл столько времени.

Трудами Ли Дунъюаня они добыли огромную гору подсказок. Но Линь Цюши не понимал, для чего именно они нужны в таком количестве, пока Чэнь Фэй ему не объяснил.

В обычных обстоятельствах люди, владеющие подсказками, распределяются по разным мирам. Другими словами, в одном мире в принципе может быть только один носитель подсказки. Но бывают и исключения, однако Чэнь Фэй не стал говорить о них подробно. Видимо, такие особые ситуации складываются крайне редко.

Носитель подсказки может войти в дверь, которая соответствует этой подсказке, таким образом, маленькая бумажка становится чрезвычайно важной вещью. Но и подсказки разнятся по уровню сложности. Например, за эти несколько недель Жуань Наньчжу водил Ли Дунъюаня по заданиям от других людей, и по большей части они входили в двери низкого уровня. Поэтому сложность добытых подсказок также была невысока. Вот если Линь Цюши понадобится войти в свою шестую дверь, ему придётся воспользоваться подсказкой, которую Жуань Наньчжу добыл на выходе из пятой, а если он возьмёт с собой подсказку из второй двери, то мир наверняка не совпадёт с её содержанием.

Именно поэтому, если Жуань Наньчжу хотел заполучить работёнку, он должен был непрерывно проходить через двери и добывать подсказки, чтобы гарантировать безопасность своих клиентов.

Работа с довольно высоким порогом опасности, но Жуань Наньчжу уже стал профи в этом деле.

После того как Жуань Наньчжу насолил Ли Дунъюаню, строго говоря, между Белым оленем и Обсидианом должен был разгореться нешуточный конфликт, однако случилось неожиданное — Чжу Мэн стала своего рода смазочным материалом, и Ли Дунъюань не решился окончательно ссориться с Жуань Наньчжу, и даже деликатно намекнул, что они могут продолжать сотрудничество… если, конечно, Чжу Мэн будет с ними.

— Это можно! — без особого сопротивления согласился Жуань Наньчжу. Всё-таки Ли Дунъюань прошёл через восьмую дверь, а значит, весьма силён, и присутствие такого союзника — стопроцентно огромный плюс. Что же касается Чжу Мэн… посмотрим, будет ли она в настроении.

Линь Цюши отдыхал три месяца, и за это время его здоровье практически полностью восстановилось.

Поскольку с работы он уволился, мужчину беспокоило, на что он будет жить, и Линь Цюши собрался поискать временную подработку. Однако к его удивлению Жуань Наньчжу взял у него номер карты и перечислил на неё пятьсот тысяч.

Глядя на строки в сообщении на телефоне, Линь Цюши на некоторое время растерялся.

— Наньчжу, что это значит?

— На повседневные расходы.

— Хочешь сказать, вы обеспечиваете всех членов команды???

— Разумеется, это не просто так, — сказал Жуань Наньчжу. — Скоро подойдёт срок следующей двери одной из моих клиенток. Я собираюсь пойти с ней. И ты тоже пойдёшь.

— Я могу пойти с вами? — Линь Цюши почувствовал себя неловко. — Боюсь, как бы не стать обузой.

— Перед тем как сражаться с боссом, придётся набраться опыта в игре, — пояснил Жуань Наньчжу. — Двери штука такая, побольше накопишь, и войдёт в привычку.

Линь Цюши:

— …

Он посмотрел на Чэн Цяньли, который сидел рядом и читал ужастик с исказившимся от страха лицом.

Жуань Наньчжу:

— Чэн Цяньли — не лучший пример.

Юноша услышал, как Жуань Наньчжу назвал его по имени, и растерянно обернулся.

— Жуань-гэ, ты меня звал?

— Ага, как раз тебя хвалил.

— О? Хи-хи-хи-хи.

Линь Цюши подумалось, что на Чэн Цяньли иногда правда больно смотреть. Ну как можно быть таким дурачком…

Его душу всё ещё снедали беспокойство и сомнения, но уверенность Жуань Наньчжу заставила Линь Цюши взять себя в руки.

На следующий день после полудня Жуань Наньчжу взял Линь Цюши с собой на встречу с клиентом.

Линь Цюши думал, что это окажется обычный человек, но никак не ожидал встретить ту самую Сюй Сяочэн, с которой он виделся во второй двери. То есть, популярнейшую звезду экрана, настоящее имя которой — Тань Цзаоцзао³.

³Цзао — китайский финик.

В отличие от скромной Сюй Сяочэн, настоящая Тань Цзаоцзао обладала сногсшибательной аурой зрелой женщины. Её лицо обрамляли длинные волнистые волосы, красное платье подчёркивало округлые формы. Женщина так и притягивала взгляд.

Находящиеся с ней рядом едва скрывали благоговение во взгляде. Однако Жуань Наньчжу нисколько не уступал женщине. Они сели друг напротив друга, и каждый своей внешностью невероятно радовал глаз.

— У тебя такие хорошие данные, уверен, что не хочешь войти в круги шоу-бизнеса? — первым же делом Тань Цзаоцзао задала такой вопрос.

— Тебе ведь всё равно придётся обращаться ко мне, даже если я окажусь в кругах шоу-бизнеса, — парировал Жуань Наньчжу. — С ним ты знакома, это Юй Линьлинь.

Тань Цзаоцзао вначале вообще не обратила внимания на Линь Цюши, но, услышав имя «Юй Линьлинь», всё-таки удостоила его взглядом. Видимо, женщина вспомнила, что пережила за дверью вместе с ними, и её взгляд заметно потеплел.

— А ты милашка, ещё симпатичнее, чем за дверью.

Линь Цюши выдавил:

— …Спасибо.

Его не очень обрадовало, что женщина назвала его, взрослого мужика, милашкой.

— Он пойдёт с нами, — пояснил Жуань Наньчжу. — Не против?

— Если ты за, то я тем более, — ответила Тань Цзаоцзао. — С тобой приятно сотрудничать.

Жуань Наньчжу кивнул.

Они обсудили ещё некоторые детали, а именно — цену вопроса и кто именно возьмёт с собой подсказку, после чего Тань Цзаоцзао пригласила их вместе поужинать.

За ужином Тань Цзаоцзао, напротив, направила всё внимание на Линь Цюши, все её вопросы крутились вокруг него.

К концу вечера Жуань Наньчжу выглядел не слишком довольным. Он прервал бесконечные расспросы Тань Цзаоцзао и сказал прямо:

— Если хочешь что-то узнать, можешь сразу спрашивать меня. Мы только партнёры, быть в курсе таких подробностей совершенно ни к чему.

Тань Цзаоцзао полушутя проворковала:

— Но я бы хотела поближе узнать Линьлиня.

Жуань Наньчжу положил нож и вилку.

— Я наелся.

Линь Цюши:

— …

Да ты от стейка только кусочек откусил!

Тань Цзаоцзао:

— …

Жуань Наньчжу, ну какой ты жадина!

Но уж если Жуань Наньчжу сказал, что наелся, они ничего не могли с этим поделать. В итоге, когда они с Линь Цюши вышли из ресторана, мужчина отвёл его в соседнюю забегаловку и снова заказал целый стол еды.

Линь Цюши:

— …Ты же сказал, что наелся?

— Опять проголодался.

Линь Цюши:

— …

Как ты можешь вести себя настолько беззастенчиво?!

Линь Цюши беспомощно вздохнул. Ему показалось, что к Жуань Наньчжу следует относиться как к ребёнку — потакать всем прихотям. Впрочем, заострять на этом внимание не стал. Жуань Наньчжу сказал, что Тань Цзаоцзао — особый клиент. Обычно он не встречается в реальности с теми, кто его нанимает, но её привёл один хороший знакомый, и к тому же она сама по себе была необычным человеком, поэтому мужчина согласился на эту встречу.

— Но если не видеться с клиентом, как войти с ним в одну дверь? — этого Линь Цюши никак не мог понять.

Жуань Наньчжу достал из кармана несколько серебряных браслетов.

— Вот.

Браслеты выглядели очень просто, только по краю виднелись замысловатые надписи неизвестными знаками — Линь Цюши не смог их прочесть. Он взял один браслет и сразу почувствовал холод, как будто вещица лежала в ведёрке со льдом.

— Эти браслеты… принадлежали миру за дверью?

Жуань Наньчжу кивнул.

— Одному из миров.

Линь Цюши понимающе хмыкнул и вернул браслет.

— Обычно работа находится на форуме, сначала необходимо внести огромный задаток, — объяснил Жуань Наньчжу. — Кроме задатка также существует плата за работу. Задаток возвращается клиенту после того, как он вернёт браслет.

— …У вас там целая промышленная цепочка?

Жуань Наньчжу развёл руками.

— Ну разумеется. Нам ведь тоже нужно на что-то жить, нельзя же питаться святым духом.

Поспорить с этим трудно. Линь Цюши кивнул.

— Но пятьсот тысяч всё равно слишком много, мне…

Только мужчина хотел добавить, что столько денег ему без надобности, Жуань Наньчжу перебил:

— Это деньги за твою жизнь. Тебе кажется, что твоя жизнь не стоит пятисот тысяч?

Линь Цюши онемел.

Жуань Наньчжу продолжил:

— Каждый раз поход за дверь — это громадный риск, ты можешь и не выйти оттуда. Когда тебя не станет, должно же хоть что-то остаться людям снаружи.

В общем-то он прав. И хотя Линь Цюши не за что было цепляться в жизни, он понимал, о чём говорит Жуань Наньчжу. Человек, которому предстоит умереть, должен позаботиться о тех, кто рядом — о детях, о супруге, о родителях. Нужно оставить им какие-то гарантии на случай собственного ухода.

Подумав об этом, Линь Цюши всё-таки принял благой жест Жуань Наньчжу.

— Это третья дверь Тань Цзаоцзао. Думаю, она откроется через неделю, — сказал Жуань Наньчжу. — Подсказку я дам тебе завтра утром.

Линь Цюши согласно кивнул.

— Приятного сотрудничества, — Жуань Наньчжу протянул ему руку.

— Приятного сотрудничества, — заулыбался Линь Цюши.

Через несколько предыдущих дверей Жуань Наньчжу практически провёл Линь Цюши, и это было первое настоящее их сотрудничество. Мужчина до сих пор ощущал некоторое беспокойство в душе, но всё же вместе с тем чувствовал едва заметное возбуждение.

Миры за дверью были очень пугающими. Но этот человек рядом с ним избавлял его от страха. Не важно — страха призраков или страха смерти. Как будто мир совершенно не имеет границ, и даже в самых тенистых местах когда-нибудь распускаются яркие цветы.

Четвёртая дверь

После встречи с Тань Цзаоцзао Жуань Наньчжу определился с подсказкой для её двери.

По счёту это только третья дверь Тань Цзаоцзао, уровень сложности не слишком высокий, но всё же следует соблюдать осторожность. А подсказкой для двери стали два слова — «Женщина дождя».

Перед тем как выдать подсказку Линь Цюши, Жуань Наньчжу подготовился. И теперь вкратце рассказал ему, что означают эти слова. «Женщина дождя» — это портрет, написанный украинской художницей¹.

¹«Женщина дождя» — реально существующая картина художницы из Винницы, Светланы Телец.

На картине изображена пугающе бледная женщина в чёрной шляпе. Её глаза закрыты, дождевая вода стекает по щекам и полям шляпы, чёрные одежды создают впечатление, что она только что пришла с похорон. Но лицо её бесстрастно, равнодушие на нём холодит душу не хуже студёной зимы.

Линь Цюши тоже увидел эту картину. Разумеется, лишь копию. Глаза «Женщины дождя» действительно были закрыты, но если приглядеться, могло показаться, что она смотрит на тебя. Цвета в изображении использовались исключительно тёмные и мрачные, от них даже отдавало влажностью дождевой воды.

История у картины тоже необычная. Она побывала в руках трёх владельцев, однако все трое в конце концов решили вернуть покупку художнице. Каждый рассказывал, что как только приобретал картину, его тенью начинала преследовать женщина в чёрных одеждах, и даже во снах не желала оставить в покое.

Женщина подходила всё ближе и ближе, ближе и ближе, это продолжалось до тех пор, пока люди уже больше не могли выносить кошмара — тогда владельцы в панике и отсылали картину обратно.

Картина и впрямь не вызывала ни тени приязни. Посмотрев на неё, Линь Цюши сразу закрыл вкладку браузера.

Жуань Наньчжу, который сидел рядом, протянул мужчине серебряный браслет и велел следующие несколько дней носить его на руке. При этом главное, на что стоит обратить внимание, — оказавшись за дверью, непременно снять браслет, чтобы никто его не увидел.

— Это чтобы не узнали люди из других организаций? — спросил Линь Цюши.

— Ага, — ответил Жуань Наньчжу. — Это одна из причин. Есть и другая.

— Какая?

Линь Цюши бросил взгляд на браслет.

— Потому что этот браслет проклят.

Линь Цюши:

— …

— А, кстати, на самом деле твоя серьга тоже, только эффект не настолько сильный.

Линь Цюши рефлекторно тронул серьгу у себя в ухе. Эту вещицу Жуань Наньчжу силой продел ему в мочку, а после мужчина позабыл о её существовании и уже не обращал внимания. Однако, услышав такие слова, немного удивился.

— Проклят?

— Ага, но ты не волнуйся, эти штуки почти бесполезны, обычно они нужны только затем, чтобы найти кого-то.

Стоило Жуань Наньчжу так сказать, и Линь Цюши, успокоившись, покивал.

Кстати, о проклятых вещах. Линь Цюши так и не выяснил, каково применение дневника, что Жуань Наньчжу вынес из двери. Единственное, что он мог утверждать, — внутри нельзя ничего написать, потому что всё написанное тут же бесследно исчезает.

Жуань Наньчжу сказал на это:

— Не стоит торопиться. Его свойства раскроются постепенно.

Линь Цюши согласился с ним.

Следующие несколько дней Линь Цюши полностью посвятил изучению подсказки. Но информации о «Женщине дождя» было не то чтобы очень много. На сегодняшний день картину запретили выставлять по той причине, что многие посетители выставки чувствовали беспричинное волнение, глядя на неё, у них даже возникали зрительные и слуховые галлюцинации. У автора картины также появились серьёзные проблемы с психикой. Разумеется, по официальной версии во время создания произведения художник применял материалы с реагентами… Но так ли это на самом деле, никто ответить не мог.

Нынешнее местонахождение картины также оставалось загадкой. Должно быть, она хранилась на закрытом складе.

Тань Цзаоцзао тоже узнала подсказку к своей двери. Она выглядела довольно спокойной и совершенно не походила на Сюй Сяочэн, которая заходилась горючими слезами от малейшего испуга.

Сама она объясняла это актёрскими способностями, но Жуань Наньчжу лишь холодно посмеялся в ответ.

— Что смешного? — Тань Цзаоцзао даже разозлилась, явно чтобы скрыть смущение.

— Что, даже смеяться людям запрещаешь в своём присутствии?

Тань Цзаоцзао сердито фыркнула.

— На этот раз ты опять переоденешься в женское?

— Нет.

— Почему нет?.. — Кажется, ответ её сильно разочаровал.

— Без причины.

Пока они разговаривали, Линь Цюши сидел рядом и незаметно ел ложкой мороженое. Тань Цзаоцзао переместила на него взгляд и заискивающе проворковала:

— Линьлинь, ты уж повлияй на него, скажи, чтобы опять нарядился женщиной!

Линь Цюши:

— …Какая разница, нарядится он или нет?

Тань Цзаоцзао вздохнула.

— Эх, с такими данными… Будет очень жаль, если он не наденет женское платье.

Линь Цюши:

— …

И почему ему казалось, что Тань Цзаоцзао преследует иную цель?

Очень скоро настал момент входа за дверь. Поскольку дверь являлась лишь третьей по счёту для Тань Цзаоцзао, время пока немного плавало. Просто однажды ночью Линь Цюши спал, лёжа в своей кровати, и вдруг проснулся. Его охватил испуг вместе с ощущением, что знакомая спальня превратилась в другое место.

Так и произошло: открыв глаза, Линь Цюши не увидел вокруг стен комнаты, а лишь двенадцать дверей, которые теперь составляли круг, в центре которого находился мужчина.

Поднявшись с кровати, Линь Цюши быстро переоделся, нашёл третью дверь, сделал глубокий вдох и потянул за ручку.

Всё вокруг перевернулось.

После недолгого головокружения обстановка переменилась.

Перед Линь Цюши возвышался огромный старинный замок, явно уже в возрасте. Громадину опоясывали густые заросли лесов, сквозь которые просматривалась железная решётка — высокая ограда.

Линь Цюши стоял на окраине леса, вокруг не было ни души. Войдя за дверь, он не забыл наказ Жуань Наньчжу — первым же делом снял с руки браслет.

Всё-таки мужчина впервые оказался в полном одиночестве, очутившись за дверью. К счастью, он не столкнулся сразу же с какими-нибудь кошмарами. Изучив обстановку, Линь Цюши направился к строению.

Территория замка казалась заброшенной — заросли кустарников давно не подстригали, лес рос густой стеной, ползучие растения закрывали обзор. За оградой клубился бескрайний туман, словно предостерегая, чтобы люди держались от него подальше.

Едва приблизившись к воротам замка, Линь Цюши услышал доносящиеся изнутри рыдания.

— На помощь! На помощь… — голос принадлежал молодой девушке, которая явно находилась на грани срыва. Она плакала так надрывно, что эти причитания невозможно было выносить.

— Ты не могла бы прекратить? Уже целый час не замолкаешь, — кто-то принялся с явным раздражением отчитывать девушку. — Если не веришь нам, можешь пойти сама посмотреть, получится ли у тебя покинуть это место.

Линь Цюши моментально понял, что происходит. Сцена, которая непременно возникает при наличии хотя бы одного новичка за дверью.

Впервые оказавшиеся в этом мире не сразу привыкают к переменам, и любая, даже самая неадекватная реакция вполне объяснима.

С такими мыслями Линь Цюши толкнул ворота замка и вошёл внутрь.

За дверью собралось уже пять человек. Все они сидели или стояли в большом зале на первом этаже замка. Никто не поприветствовал Линь Цюши, на лицах отразилось лишь равнодушие и подозрение.

Линь Цюши отыскал свободное место и сел, попутно изучая окружение. Очень скоро он нашёл того, кого искал.

В углу зала расположился мужчина в футболке и джинсах, очень красивый. Даже сидя далеко от всех, он привлекал внимание незаурядной внешностью, особенно прибавляла очарования родинка возле уголка глаза. Мужчина выглядел совершенно спокойным, даже отстранённым — создавалось впечатление, что к нему непросто подойти. И всё же взгляды остальных то и дело скользили в его сторону.

Линь Цюши смутно осознал ещё одну причину, по которой Жуань Наньчжу переодевается женщиной. Красивые женщины встречаются довольно часто, а вот настолько красивые мужчины… легко привлекают к себе внимание, зачастую нежелательное.

Жуань Наньчжу заметил на себе его взгляд и равнодушно посмотрел на Линь Цюши, потом сразу отвёл глаза.

Плачущая девушка явно была новичком — она попала за дверь впервые и пока не могла принять происходящее, слишком странно и жутко всё выглядело. Поэтому она старалась рыданиями унять ужас в собственном сердце.

Девушка сидела на диване и безостановочно лила слёзы, время от времени поглядывая на остальных со страхом и подозрениями во взгляде.

— Что это за место? Отпустите меня, пожалуйста! Это какое-то телешоу? Я не хочу в нём участвовать, прошу вас…

— Я же сказал, это не телешоу, твою мать, ты уже всех достала! Как зашла, начала плакать. У меня уже голова разрывается от твоих рыданий! — Молодой мужчина наконец не выдержал завываний девушки и в бешенстве заорал: — Хочешь плакать, проваливай прочь, и там рыдай! Можешь идти на все четыре стороны! А здесь не беси никого!

Девушка от его крика замолкла и, напуганная озлобленным видом мужчины, задержала дыхание, так что даже покраснела.

Остальные весьма слаженно притворились, что ничего не заметили. На самом деле, самый верный путь — как можно раньше свыкнуться с происходящим. К сожалению, большинству людей очень сложно быстро адаптироваться к таким огромным изменениям.

Ворота замка открылись, и в зал вошли ещё несколько человек.

Тань Цзаоцзао появилась последней, сегодня на ней было оранжевое платье с белым цветком на груди. Бедняжка то и дело жалобно шмыгала носом. Вот только жаль, что её роль уже кое-кто занял, новенькая проплакала больше часа и до сих пор не остановилась — после возмущённого крика мужчины её хватило на пять минут тишины, а потом всхлипывания возобновились. Линь Цюши уже казалось, что от её плача немеют уши.

В замке оказалось всего десять человек, поровну мужчин и женщин, и среди них двое новеньких — заплаканная девушка, которая могла прорыдать два часа кряду, а ещё черноволосый паренёк, который просто забился в угол и дрожал.

Когда все собрались, в замке послышался приглушённый бой часов, после чего из-за поворота на лестницу показался мужчина в чёрных одеждахдворецкого.

Мужчина вышел к ним и приветливо улыбнулся.

— Наконец вы все в сборе. Хозяйка уже давно вас ожидает. Прошу за мной.

Он развернулся и направился на второй этаж.

Опытные игроки поняли, что мужчина — ключевой персонаж, предоставляющий подсказки, и потому последовали за ним. Двое новеньких по-прежнему ничего не понимали, но побоялись отлучаться от группы, поэтому вместе со всеми также направились по лестнице.

Замок поражал размерами. Лестница на второй этаж оказалась необычайно длинной, а после они попали в узкий бесконечный коридор, довольно тускло освещённый — здесь горели лишь несколько масляных ламп. А между лампами на стенах располагались весьма странные по стилю картины.

Странными они казались потому, что практически не представлялось возможным разглядеть сюжет. Они походили на пейзажи и в то же время на портреты, цвета на полотне выливались в причудливые искажённые формы, от вида которых зрителям становилось очень неуютно.

Толстый ковёр на полу поглощал звуки шагов. В коридоре царила полная тишина, лишь мерцали слабые огни ламп.

В конце коридора показалась полузакрытая дверь. Дворецкий встал у двери и чуть склонился в приглашающей позе.

Идущий впереди всех Жуань Наньчжу первым сделал шаг за порог.

Линь Цюши пошёл следом, и его глазам тоже предстало убранство комнаты.

Оказалось, они попали в обеденный зал, в центре располагался огромный стол с разнообразными кушаньями. А в самом конце стола восседала хозяйка, о которой говорил дворецкий. Женщина с худощавым лицом, в чёрной шляпе и длинном чёрном платье. Её лицо белизной походило на бумагу, а чёрные глаза казались чрезмерно большими — в тусклом свете ламп они выглядели словно две бездонные дыры. Губы, чуть растянутые в стороны, украшала ярко-красная помада. Хозяйка улыбалась гостям… если это можно было назвать улыбкой.

От такой картины всем стало не по себе. Люди сразу притихли, и даже непрерывно плачущая новенькая девушка от страха вкупе с потрясением тут же умолкла.

— Прошу, — послышался голос дворецкого. — Наслаждайтесь вашей прекрасной трапезой.

Жуань Наньчжу опять начал действовать первым. Выбрал приглянувшееся место и сел за стол, взял приготовленное влажное полотенце и вытер руки.

Линь Цюши устроился рядом.

Остальные тоже постепенно расселись, после чего хозяйка взяла со стола звонок и позвонила, оповещая о начале трапезы. Она не обмолвилась ни словом, ни тени эмоций не мелькнуло на её лице. Женщина молча взяла столовые приборы и, не торопясь, приступила к еде.

Линь Цюши, наблюдая за женщиной боковым зрением, заметил, что у неё слишком большие руки, на которых отчётливо выделяются суставы и ногти цвета тёмного пепла. В этих огромных руках она аккуратно держала нож и вилку, отрезала тонкие кусочки от бифштекса с кровью, затем отправляла в рот, окрашенный кроваво-красным цветом.

Картина складывалась жутковатая, и Линь Цюши, понаблюдав немного за женщиной, даже усомнился в том, что хозяйка замка — человек. Он отвёл от неё взгляд и заметил, что Тань Цзаоцзао, которая сидит рядом с ним, отупелым взглядом пялится на хозяйку… как будто завороженная.

Линь Цюши тихонько кашлянул, чтобы отвлечь внимание Тань Цзаоцзао.

— Ешь, — прошептал Линь Цюши.

Тань Цзаоцзао тоже поняла, что с ней происходит что-то не то, поэтому кивнула и больше не решилась смотреть на женщину, вместо этого склонилась над едой.

Кушанья на самом деле оказались довольно вкусными, и закуски, и основные блюда, и десерт — всё было приготовлено по высшему разряду. Только в подобной обстановке почти ни у кого не было желания наслаждаться прекрасными яствами.

Впрочем, Жуань Наньчжу, как всегда, проявил бесстрашие — от начала до конца он не выказал и тени неприятия происходящего, съел всё, что было ему предложено, не отказался даже от фруктов.

И когда в конце концов остальные просто стали наблюдать за тем, как он ест, мужчина нисколько не почувствовал себя неуютно. Закончив с трапезой, он вытер губы и наконец положил приборы.

Когда последний из них перестал есть, хозяйка поднялась и направилась к выходу.

Дворецкий объявил:

— Прошу вас, господа. Хозяйка продемонстрирует вам то, чего вы так ждёте.

Остальные поспешили следом и стали подниматься за женщиной по извилистой лестнице.

Неизвестно, сколько конкретно этажей было в замке. Линь Цюши, поднимаясь, считал этажи, и в конце концов хозяйка привела их на седьмой.

Она дошла до конца коридора на седьмом этаже, открыла дверь и вошла.

Сначала никто не решился входить следом, все застыли у входа, оценивая ситуацию.

Должно быть, комната служила студией-мастерской, внутри находилось множество принадлежностей, используемых для написания картин. Но более всего привлекала внимание картина в самом центре мастерской, накрытая белым полотном.

За их спинами раздался голос дворецкого:

— Осталось ещё несколько дней, и работа, которую вы все так ждёте, будет завершена. В последующие дни попрошу вас пока унять своё волнение и насладиться другими видами нашего замка. Когда хозяйка закончит картину, непременно представит её на ваш суд.

Благодаря этим словам Линь Цюши, можно сказать, понял, какую роль они выполняют в этом мире. Должно быть, они явились сюда в качестве поклонников творчества хозяйки, и теперь должны провести в замке несколько дней, пока художница не закончит картину. Кроме того, судя по имеющимся на данный момент сведениям, ключ как-то связан с последней работой хозяйки замка.

— Прошу вас, господа, не тревожить хозяйку в процессе творчества, — добавил дворецкий. — Сегодня время уже позднее, пожалуйста, пораньше отправляйтесь в свои комнаты и ложитесь спать.

С такими словами он повёл их вниз.

Для гостей выделили третий этаж замка. По комнате на каждого. Ключи распределились в случайном порядке, цифры на них соответствовали номеру попавшейся комнаты.

Линь Цюши повезло — ему выдали ключ от комнаты напротив Жуань Наньчжу. А вот Сюй Сяочэн оказалась не так удачлива, ей досталась комната в самом углу коридора. Сжимая ключ в руке, девушка недовольно ворчала.

Комнаты оказались очень большими и красиво украшенными. Только и от поразительно огромной кровати, и от роскошного туалетного столика исходило дыхание времени.

По всей видимости, хозяйка замка очень любила творить. В каждой комнате висели её работы. Кажется, на картине в комнате Линь Цюши изображался замок под дождём. Цвета были очень тёмные, и мужчина, только бросив взгляд на картину, снял её и поставил на пол, отвернув к стене.

Поскольку в подсказке говорилось о картине с изображением женщины под дождём, Линь Цюши считал, что если уж случится несчастье, оно наверняка будет связано с картинами.

Мужчина умылся и забрался в постель, перед этим взглянув на экран телефона. Как и ожидалось, сигнал сети отсутствовал.

Линь Цюши немного полежал на кровати, выждал некоторое время, затем тихонько поднялся, вышел и постучался в комнату напротив.

Послышался тихий скрип, Жуань Наньчжу открыл ему дверь.

— Наньчжу, — войдя в комнату, Линь Цюши заметил, что здесь тоже висит картина, на которой, кажется, изображён лес у входа в замок, при этом также идёт дождь.

— А? — Жуань Наньчжу только что вымыл голову и теперь вытирал мокрые волосы полотенцем. — Ты что-то обнаружил?

— Она так похожа на «Женщину дождя», — сказал Линь Цюши. — Практически сошла с картины.

Жуань Наньчжу кивнул.

— Это действительно так.

Линь Цюши говорил о хозяйке. Любой, кто видел когда-нибудь «Женщину дождя», при встрече с хозяйкой замка наверняка связал бы их вместе.

Жуань Наньчжу указал на картину на стене.

— У тебя в комнате тоже есть?

Линь Цюши кивнул.

— Да, только изображён на ней замок.

— Сними её, — сказал Жуань Наньчжу.

— Уже снял, — ответил Линь Цюши. — А как дела у Тань Цзаоцзао?

Жуань Наньчжу ответил:

— Немного погодя я проведаю её. В крайнем случае, переселю её к себе.

Линь Цюши согласно хмыкнул.

Жуань Наньчжу:

— Ты ничего не хочешь сказать?

Линь Цюши подумал, что тот спрашивает его мнение насчёт подсказок, и покачал головой, говоря, что пока больше ничего не обнаружил, и завтра придётся заняться поисками.

Жуань Наньчжу:

— …Ладно, проехали.

На самом деле, если бы было можно, Линь Цюши больше всего хотел бы сам поселиться с Жуань Наньчжу, потому что так они могли присматривать друг за другом. Но ничего не поделаешь — в этот раз они должны защищать ещё и Тань Цзаоцзао. Поэтому Линь Цюши решил довольствоваться малым.

Мужчина ещё немного поговорил с Жуань Наньчжу и вернулся в свою комнату.

Но едва переступил порог — и тут же застыл. Картина, которую он только недавно снял со стены, вернулась на прежнее место…

Линь Цюши:

— …

Он некоторое время стоял в тишине, затем подошёл и опять снял картину со стены.

На этот раз Линь Цюши не стал ставить её в углу, вместо этого открыл выдвижной ящик, положил туда картину, закрыл и подпёр табуреткой.

На замок спустилась ночь, за окном поднялся ветер. Линь Цюши, лёжа на кровати, слушал, как шумят верхушки деревьев.

На потолке в комнате висела красивая хрустальная люстра. Линь Цюши погрузился в свои мысли, глядя на хрусталь. Он понимал, что нужно уснуть, но уснуть никак не получалось. И чем больше он старался очистить сознание, тем сильнее ощущал бодрость.

Ветер всё усиливался, и Линь Цюши услышал характерный запах, который бывает во время дождя, когда капли воды разбиваются о сухую землю. Сначала запах почти не чувствовался, но затем стал более ярким, и мужчина даже ощутил, как нос заполнил влажный воздух.

Взгляд Линь Цюши, обращённый к потолку, вдруг застыл. Над его головой в какой-то момент начали расползаться очень приметные мокрые пятна, которые буквально бросались в глаза на белоснежной поверхности. Мужчина с усердием протёр глаза, но пятна никуда не исчезли… Ему не показалось.

Но ведь над его комнатой должно быть какое-то ещё помещение? Откуда могла просочиться вода? Линь Цюши показалось, что ситуация не слишком благоприятная. Пятна становились всё ярче, они словно двигались чёрным сгустком. Мужчина побоялся и дальше лежать на кровати, быстро поднялся и включил свет.

Но стоило зажечь лампу, и при очередном взгляде на потолок Линь Цюши увидел, что там совершенно пусто… никаких пятен.

Галлюцинация? Или предупреждение? Линь Цюши попробовал погасить лампу. Как он и думал. Когда свет погас, чёрные мокрые пятна снова появились. Даже ещё больше, чем раньше. Кроме того, теперь в них угадывался рисунок, напоминающий… женское лицо.

Линь Цюши снова включил свет.

Он оглядел комнату и подошёл к окну. Затем открыл шторы и оконную защёлку.

Снаружи уже шёл дождь. Небольшой, но шум был отчётливым. Капли стучали по листьям деревьев, отбивая чистый ритм.

Линь Цюши выглянул в окно и увидел сад, накрытый завесой дождя.

В глубине сада стояла чёрная фигура в дождевом плаще и широкополой чёрной шляпе. Она просто стояла и взирала на замок. Подобно захожему гостю или возвратившемуся жильцу.

Но вновь посмотрев в ту сторону, Линь Цюши увидел только тёмный силуэт дерева. Видимо, ему просто померещилось от волнения.

 

Заметки от автора:

Кое-что поясню о подсказках.

В одной двери может быть только одна подсказка. Если человек вошёл в пятую дверь, нашёл ключ и выход, ему достанется подсказка для шестой двери. Если вы вошли в чужую дверь, уровень двери определяется по тому человеку, которому она принадлежит.

Если у вас при себе есть подсказка, дверь автоматически под неё подстроится. Обычно две подсказки не попадают за дверь одновременно, исключая некоторые особые случаи.

Возьмём в качестве примера Тань Цзаоцзао. По счёту она должна войти в третью дверь, а Жуань Наньчжу взял с собой подсказку, добытую из чьей-то второй двери, и дверь Тань Цзаоцзао подстроилась под эту подсказку.

Поэтому можно сказать, что куча подсказок для низкоуровневых дверей, которые Ли Дунъюань добыл для Жуань Наньчжу во время их походов за двери, похожи на трофеи или строительный материал в компьютерных играх.

Картинная рама

Если бы подобная ситуация произошла в реальном мире, Линь Цюши сослался бы на чрезмерно чувствительную психику, когда сознание выдумывает всякое. Но что поделать — он находился не в реальности, а за жуткой дверью, и потому лишних мыслей не удалось избежать. Мужчина внимательно вгляделся в пейзаж за окном, убедился, что фигура среди зарослей исчезла, и всё-таки вернулся в кровать. На этот раз он не решился выключать свет, а попробовал заснуть при включённой лампе.

Сонная дымка была очень тонкой и слабой, но едва Линь Цюши попытался вспомнить ощущение спокойствия, которое возникало, когда он лежал рядом с Жуань Наньчжу, как его накрыло настоящей пеленой дрёмы. Жуань Наньчжу в самом деле был «духом снотворного», даже мысль о нём возымела мгновенное действие.

Утром следующего дня Линь Цюши проснулся от звука будильника. Умывшись, он решил зайти к Жуань Наньчжу. Вчера ему спалось не очень хорошо, чему свидетельствовали тёмные круги под глазами. Отражение в зеркале по-прежнему было незнакомым, но если приглядеться получше, могло показаться, что по характеру этот незнакомец на две десятых схож с реальным Линь Цюши. Мужчина переоделся в новую одежду и постучал в комнату Жуань Наньчжу.

Дверь скрипнула, но открыла ему Тань Цзаоцзао. Выглядела девушка ещё хуже, чем Линь Цюши, как будто почти не спала всю ночь. Без особого энтузиазма Тань Цзаоцзао буркнула «Доброе утро».

— Доброе.

Жуань Наньчжу, кажется, только что встал и умылся — с подбородка ещё стекали капельки воды. Мужчина вышел из ванной и, услышав голос Линь Цюши, повернулся и поприветствовал его.

Тань Цзаоцзао, сердито пыхтя, направилась в освободившуюся ванную комнату.

Линь Цюши сначала ничего не понял, но потом увидел причину гнева Тань Цзаоцзао — девушке пришлось всю ночь проспать на полу в этой комнате. Прямо возле кровати Жуань Наньчжу была расстелена постель.

— Она спала на полу? — Линь Цюши на пару секунд застыл, глядя на постель.

— А где же ещё? — спросил Жуань Наньчжу. — Я не любитель делить постель с кем-то ещё.

Линь Цюши:

— …

Он вспомнил все ночи, проведённые в объятиях Жуань Наньчжу.

Погодите-ка. Почему этот ответ звучит так странно?

Жуань Наньчжу:

— Кроме тебя.

Линь Цюши почувствовал себя неловко, услышав такое, и быстро сменил тему:

— Как спалось ночью?

— Замечательно, — ответил Жуань Наньчжу. — Кровать шикарная.

Кровать и впрямь отличалась размерами и мягкостью, лежать на ней было одно удовольствие. Но несмотря на всё удобство, вряд ли ещё кто-то, кроме Жуань Наньчжу, мог бы так же легко этим наслаждаться.

Тань Цзаоцзао, умывшись, принялась сердито бормотать, что Жуань Наньчжу — бесчеловечное создание, потому что заставил её спать на полу, и теперь у неё ломит всё тело…

Жуань Наньчжу вначале не обращал внимания на жалобы, но видя, что девушка не унимается, преспокойно заметил:

— Тогда, может, сегодня ляжешь на кровати?

Тань Цзаоцзао:

— Правда-правда?

— А я могу потесниться в комнате с Линь Цюши.

Тань Цзаоцзао:

— …

Ах вы, бесстыжая парочка!

Конечно же, она не решилась говорить это вслух.

Вчера девушка была так сильно напугана всем происходящим, что прибежала в комнату Жуань Наньчжу, чтобы пережить ночь. Если бы у неё хватало смелости спать одной, разве пришлось бы ночевать на полу?

Завтрак накрыли на втором этаже. Линь Цюши было решил, что в замке обитают только дворецкий и хозяйка, но к своему удивлению встретил ещё нескольких слуг. Они принесли кушанья и быстро удалились, при этом их ничего не выражающие лица наводили на мысль о бесчувственных куклах, но никак не о живых людях.

Хозяйка, которую они видели вчера, появилась на завтраке. Одетая всё в то же длинное платье и странную чёрную шляпу, она сидела у окна, брала двумя длинными белыми пальцами еду с тарелки и отправляла в рот.

Никто не посмел с ней заговорить. Атмосфера в зале стояла пугающе тихая.

К счастью, после завтрака хозяйка опять исчезла. По словам дворецкого, отправилась в свою мастерскую. Затем дворецкий объявил время для свободного времяпрепровождения, но предостерёг, что в два места лучше не ходить. Первое — упомянутая мастерская, второе — склад на шестом этаже, где хранились незаконченные работы. В остальном — никаких ограничений на осмотр замка. Завершая свою речь, дворецкий предупредил, что хозяйка не любит, когда кто-то прикасается к её картинам.

Всё сказанное члены команды крепко запомнили, некоторые даже записали, чтобы не упустить ни слова.

Закончив инструктаж, дворецкий удалился, оставив десятерых в обеденном зале.

— Я собираюсь выйти на поиски, кто-нибудь хочет со мной? — кто-то из команды решил отправиться искать подсказку о ключе.

Одна за другой зал покинули две пары человек.

Линь Цюши намеревался подойти к Жуань Наньчжу, чтобы позвать его на поиски, но тут увидел новенькую, которая опередила его и, смущаясь, тихонько обратилась к Жуань Наньчжу:

— Братец, у тебя уже есть компаньон? Не мог бы ты взять меня к себе в пару, мне так страшно…

Девушка выглядела достаточно привлекательно, и её жалобный вид вызывал сочувствие. К сожалению, Жуань Наньчжу был кем? Профессионалом в плане перевоплощения в женщину. Он изображал девушек в тысячу раз лучше, чем сами девушки, как, например, конкретно эта. Поэтому даже Линь Цюши заметил, что ни тени сострадания не легло на сердце Жуань Наньчжу, который бессовестно потянулся за ещё одним варёным яйцом.

— Нет, — вот так без обиняков Жуань Наньчжу отказал девушке.

— Но… мне правда очень страшно, я сделаю всё, чтобы не стать тебе обузой, — бедняжка опять принялась лить слёзы.

Жуань Наньчжу приподнял бровь и незаметно сделал знак Тань Цзаоцзао.

Та моментально уяснила намёк, встала и подошла к девушке.

— Прости, но вчера я уже с ним договорилась. Лучше поищи кого-нибудь другого.

Девушка, увидев Тань Цзаоцзао, всё равно не хотела мириться с отказом и открыла рот, чтобы ещё что-то сказать, но Жуань Наньчжу уже встал и поманил Тань Цзаоцзао рукой, как бы говоря, что они уходят.

Тань Цзаоцзао последовала за ним, и они вдвоём вышли из зала.

Линь Цюши, который сидел неподалёку, тоже нашёл предлог и вышел. Как видно, в том, что Жуань Наньчжу обычно переодевался женщиной, и впрямь было немало плюсов. По крайней мере, можно не волноваться, что какая-нибудь девчонка захочет прибиться к его команде, да так, что от неё не отделаешься.

— С этой новенькой что-то не так, — сказал Жуань Наньчжу, когда все они оказались снаружи зала.

— Что именно? — Тань Цзаоцзао ничего подобного не увидела. — Она вчера так жалобно плакала…

Жуань Наньчжу посмотрел на Тань Цзаоцзао.

— Думаешь, настолько трусливый новичок решился бы проситься ко мне в пару?

Девушка приподняла бровь.

— И правда.

Красоту Жуань Наньчжу нельзя назвать «мягким очарованием», напротив — она исполнена агрессии и отчуждения. Он словно прекрасный цветок среди диких зарослей, который ярким окрасом предупреждает всех о своей ядовитости. В женском наряде он мог притвориться беспомощным, но как мужчина Жуань Наньчжу явно не имел привычки строить из себя слабака.

Ему достаточно повести бровью, чтобы другие невольно отступали, боясь к нему подойти. Даже Линь Цюши не захотел бы в команду к такому человеку.

— А может, она потеряла разум от страсти? — Тань Цзаоцзао шла рядом с Жуань Наньчжу и осматривала картины вокруг. — Очень может быть!

Тот безразлично протянул:

— Тех, кто сам предлагал мне объединиться, было не больше десятка. Среди них ни одного новенького. Она — не исключение.

В притворстве новичком существовали и плюсы, и минусы. Плюс в том, что новенькие не вызывают подозрений. Минус — если тебя раскроют, станешь изгоем для всей команды. Кто знает, что на уме у человека, который решил прикинуться кем-то другим?

Замок был невероятно большим. Только на первых двух этажах располагалось бесчисленное множество комнат. Они поднялись со второго на третий и обнаружили одну общую деталь. Абсолютно везде в замке висели разнообразные картины. Даже туалетные комнаты не стали исключением.

Линь Цюши плохо разбирался в искусстве и не понимал, хорошо ли написаны работы, но в одном он был твёрдо уверен — от картин исходило очень неуютное ощущение. И если бы представилась возможность, он бы не задумываясь накрыл их все белым полотном.

— Нам нельзя прикасаться к картинам, верно? — Тань Цзаоцзао вспомнила предостережение дворецкого.

— Нет, не так, — ответил Жуань Наньчжу. — Ты не заметила, какое слово он употребил?

— Хозяйка не любит? — Линь Цюши ещё помнил, что в точности говорил дворецкий.

— Верно, «хозяйка не любит», а не «нельзя прикасаться». — Мужчина остановился возле одной картины и вдруг нахмурился.

— В чём дело? — Его мрачное выражение не укрылось от взгляда Тань Цзаоцзао.

— Ничего, — ответил Жуань Наньчжу. — Ты что-нибудь понимаешь в живописи?

Девушка помотала головой.

— Нет, не приходилось изучать.

Жуань Наньчжу вздохнул.

— Я тоже не понимаю. Видимо, мы втроём ничего не выясним из содержания картин. Идёмте дальше, осмотрим верхние этажи.

Линь Цюши согласно хмыкнул, и троица направилась вверх по лестнице.

Шаги по деревянной лестнице издавали отчётливый стук.  Кроме того, путь наверх имелся не один, по обеим сторонам длинного коридора располагались ещё каменные лестницы, ведущие с первого этажа на самый верх.

Большинство комнат в замке оказались заперты, только малая часть открыта, и почти всё пространство внутри занимали всевозможные картины, среди которых попадались и портреты, и пейзажи.

Но когда они уже обдумывали, не отправиться ли в мастерскую на верхний этаж, снизу внезапно раздался жуткий крик.

Кричала женщина. Звук продлился недолго и сразу стих, а когда все, кто его услышал, прибыли на место, там уже никого не оказалось — только пустая лестница.

— Кто только что кричал? — спросил мужчина средних лет.

— Не знаю, нас тоже здесь не было, — ответил Линь Цюши. — С какого этажа вы пришли?

— С третьего.

— Мы были на четвёртом. Значит, кричали точно где-то между третьим и четвёртым…

Из-за крика большая часть команды постепенно собралась в том же месте. И очень скоро выяснилось, кто именно кричал.

— Её зовут Сяо Су, мы с ней ходили в паре, — заговорил другой мужчина из команды, лицо которого исказилось ужасом. — Она сказала, что пойдёт в туалет, и в итоге пропала.

— На каком этаже вы были? — спросил Линь Цюши.

— На самом верхнем, — мужчина нервно сглотнул. — Там нет туалета, поэтому она решила спуститься…

А в конце концов оказалась между третьим и четвёртым этажами, да к тому же исчезла, только успев вскрикнуть. В мире за дверью «исчезновение» означало «смерть», вот только никто не мог понять, как девушка привела в действие условия смерти.

— Давайте ещё поищем, — предложил Жуань Наньчжу. — Что если мы ошибаемся?

Видимо, ничего другого не оставалось. Мужчина, который за считанные минуты лишился напарника, дрожал как осиновый лист — для него это стало серьёзным ударом. Он тут же присоединился к другой группе.

Жуань Наньчжу бросил взгляд на Линь Цюши.

— Может, поднимемся на верхний этаж?

Линь Цюши согласился:

— Хорошо!

Тань Цзаоцзао посетовала, что они каждый раз бегут туда, где опаснее всего, нисколько не опасаясь возможной беды…

Жуань Наньчжу равнодушно ответил:

— Беда может случиться где угодно. Главное — как можно скорее найти ключ и выйти отсюда. Это ошибка всех новичков. От некоторых вещей не скроешься, даже если очень стараться.

Девушка недовольно фыркнула, но промолчала. Сказать легко, а вот сделать… Если так же, как Жуань Наньчжу, смело идти навстречу смерти и жутким тварям, неизвестно, сколько опасностей придётся пережить за дверью.

Они поднимались наверх, пока не оказались на последнем этаже замка. На самой крыше.

Крыша имела вид старинной мансарды, здесь по-прежнему всё было увешано картинами. Только эти картины, кажется, несколько отличались от тех, что висели внизу.

Линь Цюши недолго осматривал их, затем его вдруг осенило:

— Картины написаны совсем недавно?

Жуань Наньчжу втянул носом воздух.

— Должно быть. Ещё сохранился запах краски.

И вдруг Тань Цзаоцзао остановилась перед одной из картин. На её лице проявилось сомнение, девушка пару секунд колебалась, потом сказала:

— Посмотрите сюда, эта работа не кажется вам странной?

Линь Цюши подошёл и посмотрел на картину, которую Тань Цзаоцзао назвала странной.

И правда, странно весьма — на полотне изображалась женщина со спины, а кругом сплошь искривления. Тень женщины бесконечно растягивалась, лестница закручивалась виток за витком, будто огромная воронка.

— Как вам кажется, на что это похоже? — спросила Тань Цзаоцзао.

— На женщину… со спины? — если смотреть только на содержание, трудно понять, что именно здесь изображено. Но и Тань Цзаоцзао, и Линь Цюши в первую же секунду при взгляде на картину подумали об одном и том же… Как перепуганная девушка бежит по лестнице, будто спасаясь от чего-то. Весь её образ был пронизан невыразимым ужасом.

— Работа новая, — послышался позади голос Жуань Наньчжу. — Даже краска не высохла.

Тань Цзаоцзао и Линь Цюши переглянулись. Их мысли вновь совпали. Девушка потёрла плечи, слово по ним пробежали мурашки, и сухо посмеялась.

— Это же… не может быть…

— Думаю, так и есть, — сказал Жуань Наньчжу. — Можем позвать партнёра той девушки, чтобы взглянул. — Его взгляд остановился на картине, мужчина медленно добавил: — Чтобы взглянул, не это ли его пропавшая спутница.

***

Сяо Су просто пошла в туалет.

Она спустилась с седьмого и в спешке стала искать туалетную комнату на шестом этаже. В замке таких было очень много, и девушка быстро обнаружила нужную дверь в конце коридора.

Сяо Су зашла в туалет, потом в отдельную кабинку и приготовилась сделать свои дела, когда вдруг заметила на стене перед собой странный портрет, изображающий женщину в чёрном платье и чёрной шляпе, с белым лицом и полуприкрытыми глазами. Дождевая вода стекала по полям шляпы, и вообще это лицо, бледное и длинное, вызывало необъяснимую панику. Большая часть картин в замке была написана в стиле абстракционизма — без знания идейного фона очень трудно понять, что именно хотел сказать художник. Но портрет женщины выглядел очень чётким, Сяо Су вначале даже заподозрила, что это автопортрет хозяйки замка.

Возможно, это какая-то важная подсказка… Сяо Су встала и подошла к картине, чтобы её внимательно изучить. Но тут, словно на девушку что-то нашло, она вдруг вытянула руку… а когда очнулась, уже касалась картины ладонью.

— А!!! — Сяо Су резко опомнилась и отдернула руку.

На пальцах отчётливо ощущалась влага, даже запахло землёй после дождя. Но когда девушка вновь подняла взгляд, её глаза резко округлились, растерянно глядя на изменившуюся картину… Нет, картина была той же, вот только бледная женщина, изображённая на ней, исчезла.

Теперь уже Сяо Су не решилась задерживаться здесь ни на секунду — развернулась и бросилась бежать. Она хотела подняться наверх и найти своего напарника. Ступая по крепкой деревянной лестнице, девушка отбивала каблуками торопливый ритм.

«Тук-тук-тук-тук-тук-тук»… Чистый звук шагов эхом разносился по замку. Сяо Су всё бежала, бежала… бежала, бежала… очень долго бежала по винтовой лестнице, но не видела ей конца. Всё вокруг будто застыло — только лестница перед глазами бесконечно ползла вверх.

— Ха… ха… ха… — прерывисто дышала Сяо Су, по ней градом катил пот, силы были на исходе. Вскоре она не могла сделать и шага.

Однако частый стук всё равно не умолкал. Сяо Су почувствовала запах дождя и обернулась, девушку прошило дрожью. Позади у входа на лестницу спокойно стояла тёмная фигура. Нет, не тёмная фигура, а бледная как смерть женщина в чёрном платье, намокшем от дождя. В руке она держала огромную картинную раму, глаза зияли двумя чёрными дырами, которые в гробовой тишине пялились на Сяо Су.

Сяо Су затрясло крупной дрожью, она открывала рот, но ни звука не вырвалось из горла. Девушка ринулась по лестнице из последних сил, цепляясь за ступени руками и ногами, заливаясь плачем.

«Тук-тук-тук» — вновь послышались шаги. Только на этот раз совсем не торопливые, прямо за спиной Сяо Су.

Девушка вся покрылась потом, словно её окатило водой. Последние силы покинули её, и бедняжка, подобно луже грязи, осела на пол, не в силах пошевелиться.

Женщина подошла к ней. Всё вокруг оставалось сухим, но с её платья и шляпы непрерывно стекали капли воды, попадая на Сяо Су.

Девушка подняла голову и увидела, как женщина подняла раму в руке. На её мертвенно-бледном лице отразилась кривая улыбка, рот в красной помаде изогнулся пугающей дугой. Затем она замахнулась рамой и тяжело опустила её на девушку.

— А-а-а-а-а!!! — Сяо Су издала душераздирающий крик, темнота бросилась в глаза, девушка почувствовала, как тело холодеет, сознание постепенно размывается…

Всё закончилось.

***

Бывший напарник Сяо Су очень скоро поднялся на верхний этаж и подтвердил догадки Линь Цюши и остальных.

— Это она! Точно она!!! — первым делом закричал он, увидев картину. Лицо мужчины исказилось ужасом. — На ней была именно эта одежда!

— Но что если картину написали вчера? — спросил кто-то ещё дрожащим голосом. — Вы уверены, что это она?

— Не может быть!!! — казалось, мужчина сейчас сойдёт с ума. Он хотел было потрогать полотно, но не решился дотронуться до него. — Вчера она была одета по-другому! А этот наряд надела только сегодня!!!

В замке им действительно предоставили новую одежду, и к тому же очень красивую. Линь Цюши тоже обнаружил новый костюм в своём шкафу. Но в команде, кажется, мало кто ещё решился переодеваться. Всё же они находились в мире кошмаров, и кто знает, что могло произойти, если бездумно надевать на себя то, что здесь предлагают.

Вот только неизвестно, почему девушка по имени Сяо Су всё-таки надела новое.

— Она превратилась в картину… — тихо повторял мужчина. — Она превратилась в картину…

— Чем вы занимались до того, как она пошла в туалет? — Жуань Наньчжу сохранял привычное спокойствие даже в такой пугающей ситуации. — Расскажи поподробнее.

Мужчина дрожащим голосом ответил:

— Ничем, мы ничего не делали, просто пришли сюда посмотреть на картины, а потом она отлучилась…

— Вы видели какие-то особенные картины?

Мужчина покачал головой.

Жуань Наньчжу:

— Идёмте, осмотрим туалетную комнату на шестом этаже.

Так они направились в женский туалет этажом ниже.

Осмотрев помещение, ничего особенного члены команды там не обнаружили, но Линь Цюши всё казалось, что здесь присутствует какая-то странность. Он посмотрел на хмурого Жуань Наньчжу и понял, что тот ощущает то же самое.

— Погодите, — ему вдруг пришла одна мысль, мужчина огляделся по сторонам и наконец понял, в чём дело. — Почему здесь ни одной картины?

Стоило ему произнести это вслух, и остальные тоже заметили подвох.

В замке практически не оставалось мест, где на стенах не висели картины. Во всех туалетах, спальнях, кабинетах, коридорах, практически в каждом углу наверняка можно было увидеть картины в красивых рамах.

Но именно здесь, в туалете, ничего нет. Они ещё раз обыскали каждый уголок, но не увидели ни тени полотен.

— Их правда здесь нет, — заключил Жуань Наньчжу. — Интересно только, не было изначально или кто-то их снял?

Никто не мог ответить ему на этот вопрос. Единственный человек, кто знал правду, теперь обернулся частью картины.

Среди людей расползалась мёртвая тишина.

Как вдруг эту тишину нарушил звон часов, раздавшийся по замку — сигнал ко времени обеда. И люди, услышав его, стали спускаться на второй этаж.

Пусть атмосфера вокруг царила жуткая, пищу всё-таки надлежало принять. Так же как нельзя обойтись без сна.

Сегодня на обед подали стейк, как и в первый день.

Ни у кого в команде не было аппетита, кроме Жуань Наньчжу.

Жесты Жуань Наньчжу выглядели настолько изящно, что даже нарезание стейка в его исполнении становилось искусством.

Наверное, именно потому, что мужчина поглощал пищу с нескрываемым удовольствием, все взгляды оказались прикованы к нему. Жуань Наньчжу, очевидно, привык к подобным ситуациям, поэтому невозмутимо доел свой обед, вытер губы салфеткой и спросил:

— В чём дело? Еда вам не по вкусу?

Линь Цюши ответил:

— Нет… просто аппетит пропал.

— Поешьте как следует. — Жуань Наньчжу огляделся по сторонам и усмехнулся. — Что если это ваша последняя трапеза?

Все:

— …

На лице Линь Цюши отразилась безысходность.

— Не очень-то такие слова привлекают удачу.

— Думаешь, если сказать то, что привлечёт удачу, умирать не придётся? Пожелать тебе огромного богатства? Или долгих лет жизни?

Линь Цюши не знал, плакать или смеяться. Впрочем, Жуань Наньчжу был прав — близость смерти никогда не изменится от одного только желания. Лучше просто успокоиться и наслаждаться каждой минутой жизни. Истина проста, но вот воплотить её в жизнь мало кому удаётся.

Послушав утешительные речи Жуань Наньчжу, Линь Цюши всё-таки отправил в рот ещё пару кусочков.

В этот раз хозяйка не явилась разделить с ними трапезу. Она вошла в зал с опозданием, уже когда остальные собирались уходить.

Линь Цюши успел увидеть женщину лишь на секунду, но даже так заметил на её бледном лице выражение удовлетворения, словно она только что съела какой-то вкуснейший деликатес, — в уголках глаз блестела радость. Впрочем, на таком лице даже радость выглядела пугающе.

— Идём, вздремнём после обеда, — предложил Жуань Наньчжу, когда они вышли из зала.

— Хорошо! — Тань Цзаоцзао ночью не выспалась и всё утро чувствовала себя сонной.

Однако Жуань Наньчжу бросил на неё взгляд искоса и спросил:

— Опять ляжешь на полу?

— …Ты что, не можешь уступить мне кровать?

— В своей комнате можешь спать где угодно, что до моей кровати, — его голос звучал спокойно и холодно, — пока ты не в том статусе.

Тань Цзаоцзао:

— …

Жуань Наньчжу, чтоб тебя.

 

Заметки от автора:

Тань Цзаоцзао: Почему ты всё делаешь мне назло?

Жуань Наньчжу: У меня плохое настроение, если я не могу ни к кому пристать.

Тань Цзаоцзао: Я же предлагала тебе переодеться женщиной!

Жуань Наньчжу: Хм! Он должен любить меня в любом обличии.

Линь Цюши: …Вы о ком это говорите???

Чёрная рама

Спать на кровати нельзя ни в коем случае, за всю жизнь ни разу нельзя спать на кровати, пол такой ровный и жёсткий, мне так нравится спать на полу… Так успокаивала себя Тань Цзаоцзао, лёжа на постели возле кровати.

Жуань Наньчжу безжалостно отказал ей, и в итоге кровать всё равно заняли двое взрослых мужчин, а хрупкая несчастная девушка оказалась на полу. Конечно, расстилая себе постель, она не забывала про себя тихонько молиться, чтобы осознание себя пришло к Линь Цюши как можно позже, пусть этот подлый Жуань Наньчжу помучается как следует…

После обеда вновь пошёл дождь.

В небе сгустились плотные тучи. Капли мелкого дождя, ударяясь о землю, издавали звонкий стук. Линь Цюши проснулся и подошёл к окну.

Сквозь него мужчина увидел густые заросли вокруг замка — должно быть, розовые кусты. Но поскольку подходящий сезон ещё не наступил, ветви никто не подстригал, и выглядели растения очень запущенно.

Воздух от дождя сделался влажным, вокруг расползался уже знакомый странный запах воды. Правда, сейчас не такой сильный, как вчера ночью, лишь его слабая тень.

— Зачем они выбрались из замка? — Тань Цзаоцзао тоже выглянула в окно, увидев троих человек, которые куда-то шли под зонтом.

Все они являлись членами команды. И как видно, что-то искали.

— Ищут подсказки, — Линь Цюши тоже увидел людей. — Может, что-то обнаружили?

— Пойдём за ними?

Линь Цюши обернулся и посмотрел на лениво развалившегося на кровати Жуань Наньчжу.

Тот, поймав взгляд, протянул:

— Нет, — его лицо оставалось бесстрастным. — Я ненавижу дождь.

Линь Цюши:

— Значит, не пойдём.

Группа людей скрылась в зарослях под дождём и пропала из виду.

— От влажности я плохо себя чувствую, — Жуань Наньчжу набросил на плечи куртку и стал надевать обувь. — Мы ещё не обыскали замок, идёмте.

Замок слишком большой, за одно утро его очень сложно осмотреть целиком.

Поскольку с девушкой по имени Сяо Су случилась беда, атмосфера в команде, которую ранее можно было охарактеризовать как просто окоченелую, теперь описывалась только одним словом — мёртвая. Большая часть членов команды остались сидеть в обеденном зале, никуда не выходя.

Так и прошёл целый день, а после ужина все вернулись по своим комнатам.

Жуань Наньчжу спросил Линь Цюши, не страшно ли ему спать одному.

Линь Цюши:

— Не так уж страшно, но если что-то случится, я постучусь к тебе.

Жуань Наньчжу кивнул, проследил, как Линь Цюши ушёл в свою комнату, а затем отправился к себе.

Из-за дождя стемнело рано, часов в шесть. Линь Цюши умылся и ещё немного постоял у окна. В комнате царил полумрак, отчего тени от густых зарослей вытягивались на стене подобно острым когтям.

Место, где Линь Цюши вчера увидел тёмную фигуру, по-прежнему пустовало, ничего необычного там не появилось.

Посмотрев ещё немного, Линь Цюши отправился в душ.

Мужчина вымылся, подошёл к кровати, вытирая волосы, и вдруг застыл на месте… За окном он увидел тёмную фигуру человека.

Который стоял к нему спиной.

На человеке было чёрное одеяние и широкополая шляпа. Неподвижный, он молча мок под дождём.

Мужчина ощутил, как по спине пробежал холодок. Он облизнул вмиг пересохшие губы, пытаясь успокоиться.

Фигура казалась размытой, но, скорее всего, принадлежала хозяйке замка. И увиденное вчера наверняка не было иллюзией.

Но что она делает в лесу в столь позднее время?

Кажется, ответа на этот вопрос пока получить не удастся.

Фигура под дождём словно обернулась неподвижной статуей — как истукан стояла на месте и не шевелилась.

Линь Цюши понаблюдал ещё около четверти часа, но она не сдвинулась ни на шаг. В конце концов, мужчина утомился первым. Поглядев на время, он вернулся в кровать и лёг на мягкую постель.

Но оказавшись в постели, Линь Цюши заметил одну жуткую деталь. На стене перед кроватью, где ранее не было ничего, теперь висела картина.

На картине изображалась женщина с каменным лицом, в чёрном платье и чёрной шляпе, по краям которой медленно стекали капли дождя. Глаза незнакомки казались полузакрытыми, а лицо белело, словно бумага… Та самая, «Женщина дождя».

Линь Цюши весь оцепенел. Затем медленно поднялся с кровати, чтобы уйти из комнаты.

Когда мужчина дошёл до двери, в нос ему вновь ударило сильным запахом дождя, отчего казалось, будто дышишь под водой. Линь Цюши ясно увидел, как на стене за картиной вновь проявились тёмные пятна.

Похожие на подвижные водяные следы, они складывались в странный рисунок. То ли чьё-то лицо, то ли силуэт.

Линь Цюши повернул ручку, второпях выбежал из комнаты и постучал к Жуань Наньчжу.

Спустя секунду дверь перед ним открылась. На пороге стояла Тань Цзаоцзао. Увидев переменившееся лицо Линь Цюши, она сразу заподозрила неладное.

— В чём дело? Что-то случилось?

— Да, — ответил Линь Цюши. — У меня в комнате происходит что-то странное.

— Заходи, — Тань Цзаоцзао отошла, пропуская его в комнату.

Линь Цюши вздохнул и только собрался переступить порог, как вдруг заметил одну странность… Дверь открылась влево.

Но все двери в замке открывались вправо.

Выражение на лице Линь Цюши на миг застыло, он не сдвинулся вперёд, напротив — медленно сделал шаг назад.

— Что с тобой? — в недоумении спросила Тань Цзаоцзао. Её лицо не выдавало подвоха, будто это была всё та же девушка, которая провела с ними целый день.

— Как тебя зовут? — спросил Линь Цюши. — Как там… твоё имя? Я подзабыл.

— Меня зовут Сюй Сяочэн! — Тань Цзаоцзао странно посмотрела на него, словно на какого-то чудака. — У тебя с головой непорядок? Отупел от страха?

Линь Цюши было не до смеха. Без свидетелей они обычно называли Тань Цзаоцзао настоящим именем. Больше не сказав девушке ни слова, он бегом вернулся в свою комнату.

Тань Цзаоцзао, кажется, напугало его поведение — только когда дверь за мужчиной закрылась, она пришла в себя, подошла к его комнате и постучала.

— Юй Линьлинь, ты в порядке? Юй Линьлинь? В тебя бес вселился?

Линь Цюши молча стоял у двери.

Голос Тань Цзаоцзао не переставал звучать в коридоре:

— Юй Линьлинь, скорее выходи! Ты же сказал, у тебя в комнате что-то странное? Юй Линьлинь…

Линь Цюши опустил взгляд на ковёр под ногами.

Края ковра начали понемногу менять цвет. Линь Цюши прекрасно понимал, что это значит, — ковёр темнел от воды. Также мужчина прекрасно знал голос человека снаружи, но что именно стучалось в его дверь, сказать наверняка не мог. Посмотрев на стену, он увидел, что из картинной рамы «Женщины дождя» сочится вода, капля за каплей стекая на пол, подобно тому, как дождь стекает по полям её шляпы.

— Линьлинь, Линьлинь… — Голос Тань Цзаоцзао изменился, сделался визгливым и протяжным, а удары по двери усилились, будто она хотела разбить её в щепки. — Линьлинь, выходи! Выходи!..

Линь Цюши не отозвался. Не паникуя, он подтащил табуретку и подпёр ею дверь.

Пол возле двери намок ещё сильнее, будто со стоящей за ней «Тань Цзаоцзао» ручьями текла вода. Линь Цюши, разумеется, хотел бы узнать, что там происходит, но не нашёл в себе смелости даже наклониться и заглянуть снизу в дверную щель. Одному Богу ведомо, насколько жутко будет увидеть в тонком просвете чужую пару глаз.

Слушая стук в дверь, Линь Цюши вдруг пожалел, что не взял у Жуань Наньчжу сигарет. Сейчас он больше ничего не мог сделать, кроме как покурить и успокоиться.

От сильной влажности заболел нос. Линь Цюши неподвижно стоял у двери и слушал голос Тань Цзаоцзао, исказившийся до неузнаваемости.

Потом она начала выть. Плачем полуночной совы, от которого волосы встают дыбом.

— Выходи-и-и! Выходи-и-и! — Неизвестно, что за тварь голосила снаружи, при этом шаря руками по дверной щели.

Линь Цюши отшатнулся прочь, глядя на мертвенно-бледные пальцы, просунувшиеся под дверью.

Плотно закрытое окно распахнулось от ветра и с силой ударилось о раму, издав оглушительный звон. Шторы, подхваченные ветром, вытянулись в сторону Линь Цюши, подобно двум огромным рукам. И хотя до окна было далеко, Линь Цюши всё же смог разглядеть снаружи, среди зарослей, человеческую фигуру. В какой-то момент она повернулась к Линь Цюши лицом, и догадка подтвердилась — то была хозяйка замка.

Её мертвенно-бледноелицо застилала вода, чёрные как дыры глаза неотрывно пялились в направлении его комнаты.

Линь Цюши не осмелился больше смотреть на неё. Он отвёл взгляд и начал молиться, чтобы поскорее пришёл рассвет.

Неизвестно, сколько прошло времени, когда Линь Цюши сквозь полудрёму услышал громкий стук в дверь.

Мужчина протёр глаза и понял, что уснул сидя, опершись на стену возле двери. Он поднялся с пола. Снаружи послышался знакомый голос, Тань Цзаоцзао звала:

— Линьлинь, ты в порядке? Открой дверь! Если не откроешь, я её выбью!!!

Линь Цюши после этих слов рефлекторно посмотрел на окно. Дождь уже перестал, на небе среди туч забрезжило солнце. Очень слабое, и всё же приносящее покой в сердце.

Линь Цюши отозвался:

— Как тебя зовут?

— Да что с тобой такое? Все мозги проспал? — Тань Цзаоцзао вопрос показался странным.

Линь Цюши, помолчав секунду, повернул дверную ручку.

Дверь открылась, и снаружи он действительно увидел Тань Цзаоцзао. Девушка рассеянно почесала затылок.

— Выглядишь отвратительно. Что-то произошло ночью?

Линь Цюши вместо ответа спросил:

— А он?..

Тань Цзаоцзао поняла, что Линь Цюши спросил о Жуань Наньчжу.

— Умывается ещё.

— Аа…

— Что-то не так?

— Кажется, вчера ночью я чуть не умер.

Тань Цзаоцзао:

— …

Как ты можешь говорить такие страшные вещи столь спокойным тоном?!

Спустя несколько минут Линь Цюши уже рассказывал о том, что пережил этой ночью, обоим — Тань Цзаоцзао и Жуань Наньчжу. Говорил он простыми словами, не драматизировал, но у девушки от его рассказа спина покрылась мурашками. Она нервно сглотнула и тихонько спросила:

— Так ты не спал всю ночь?

— Нет, — ответил Линь Цюши. — Ближе к рассвету ненадолго прикорнул.

Жуань Наньчжу всё время молчал, видимо, о чём-то задумался.

Стоило Линь Цюши увидеть Жуань Наньчжу, и его окутало спокойствие. Он не стал торопить, просто дал Жуань Наньчжу время, чтобы как следует всё обдумать.

Но тот вдруг махнул рукой.

— Для начала позавтракаем. Мозгу не хватает питания, ничего не идёт на ум.

Линь Цюши:

— …

Ладно.

Они отправились в зал на втором этаже. Остальные члены команды тоже собрались здесь, и после переклички выяснилось, что ночью никто не погиб.

Хозяйка как обычно расположилась у самого края длинного стола. Только, кажется, настроение у неё сегодня было не такое хорошее, как вчера. На бледном лице залегла мрачная тень, отчего людям ещё меньше хотелось приближаться к женщине.

После пережитого Линь Цюши показалось, что когда он зашёл в зал, женщина бросила на него недружелюбный взгляд.

Завтрак оказался неплох, особенно свежеиспечённый хлеб — мягкий и ароматный. Линь Цюши съел несколько ломтиков с вареньем.

Тань Цзаоцзао выразила восхищение его прекрасным аппетитом и сказала, что если бы ей пришлось пережить что-то подобное, она бы весь день не смогла проглотить ни крошки.

— Что если это последняя трапеза? — Линь Цюши повторил вчерашние слова Жуань Наньчжу. — Хотелось бы сытым покинуть этот мир.

Тань Цзаоцзао:

— …

И ты туда же?

Жуань Наньчжу всё думал о чём-то, даже во время завтрака не произнёс ни слова. Только когда они покинули зал и нашли уединённое место, он поделился своими мыслями с Тань Цзаоцзао и Линь Цюши.

— Вчера она хотела убить тебя, но ты не затронул условия смерти. Поэтому у неё ничего не вышло.

Линь Цюши:

— Она хотела обманом заманить меня в комнату. Если бы я вошёл, точно был бы труп. Повезло…

— Думаю, это мир внутри картин. Только так можно объяснить, почему дверь открывалась с другой стороны. — Он бросил взгляд на картину на стене. — Ты ведь дотрагивался до картины в своей комнате?

— Да, — ответил Линь Цюши. — Когда мы только прибыли сюда, мне стало неуютно от её вида, и я положил картину в выдвижной ящик стола.

— Возможно, это условие, — сказал Жуань Наньчжу. — Но не смертельное.

Существа за дверью не знают жалости: только запустишь условия смерти — и до утра не доживёшь. Если бы Линь Цюши ночью не раскрыл фальшивую Тань Цзаоцзао, наверное, сегодня они бы с ним не увиделись.

Жуань Наньчжу добавил:

— Я хочу ещё раз взглянуть на вчерашнюю картину.

Он говорил о Сяо Су, которую заточило в картинную раму. На данный момент она являлась единственной зацепкой.

Они отправились наверх и внимательно осмотрели раму картины, но так и не обнаружили ничего необычного.

— Подождём ещё, — сказал Жуань Наньчжу. — Наверняка появятся другие подсказки.

Твари не перестанут действовать. И предоставят им больше информации.

Затем они отправились на поиски группы людей, отправившейся вчера в лес, и спросили, обнаружили они что-то или нет.

— Найти-то нашли, но почему мы должны делиться этим с вами? — Главным среди них оказался мужчина лет тридцати по имени Чжан Тао. С ним была новенькая девушка и молодой парень. Они оказали решительное сопротивление расспросам Жуань Наньчжу.

— Можем обменяться подсказками, — ответил Жуань Наньчжу. — Нам стало известно одно из условий смерти.

Чжан Тао с недоверием спросил:

— Правда?

— Разумеется, правда. Наш товарищ едва не погиб.

— Выкладывай первым.

Жуань Наньчжу приподнял бровь.

— Вы ещё не рассказали, что нашли в лесу, и хотите, чтобы мы первыми раскрыли карты? Кто знает, может, от вашей подсказки вообще никакой пользы?

— И что будем делать?

— Давайте так. Напишем свои подсказки на бумаге и произведём обмен.

Чжан Тао, немного поколебавшись, кивнул.

Все оказавшиеся за дверью относятся к одной команде. Но из-за существования такой вещи как подсказка для двери никто не спешит выдавать сразу все сведения. Кто бы не хотел первым покинуть этот мир и заполучить следующую подсказку? К тому же, некоторые из этих людей не относятся ни к одной организации и даже не до конца понимают правила дверей. При взаимодействии с новичками старые игроки наверняка поведут себя осторожно.

Жуань Наньчжу обменялся с Чжан Тао записками, а затем вместе с Линь Цюши и Тань Цзаоцзао отправился восвояси.

Тань Цзаоцзао шёпотом спросила, что именно Жуань Наньчжу передал Чжан Тао. Наверняка сведения были фальшивыми, ведь пока они сами не знали, каковы условия смерти.

— Написал, что в голову пришло, — ответил Жуань Наньчжу. — Просто мои догадки. Вот они как раз их и проверят.

— Как это?

— Если кто-то из них умрёт, значит, условие неверное.

Тань Цзаоцзао:

— …

Сдаюсь.

Впрочем, нельзя винить Жуань Наньчжу в нечестности. Чжан Тао тоже дал ему совершенно бесполезную подсказку. Написал только, что в зарослях спрятана чёрная картинная рама.

— Чёрная рама… — Линь Цюши вспомнил женщину, которую видел ночью за окном. — Это может быть как-то связано с пережитым мной вчера?

Жуань Наньчжу ответил:

— Посмотрим и узнаем.

Пока ещё не начался дождь, они направились к зарослям по той стороне, где вчера видели Чжан Тао и остальных. И действительно обнаружили практически на самом краю леса чёрную раму. Она оказалась воткнута в землю одним углом, на поверхности блестели капли воды.

Жуань Наньчжу присел возле рамы, словно в поисках чего-то. Затем громко цокнул языком и поманил Линь Цюши рукой.

— Иди взгляни.

— А? — Линь Цюши подошёл и расположился рядом.

— Что видишь? — Жуан Наньчжу указал на раму.

Посмотрев немного, Линь Цюши понял, о чём тот говорит. С этой стороны его комната как раз оказалась внутри рамы, причём так удачно, что если смотреть под другими углами, то внутрь попадали лишь деревья. И только его окно полностью вмещалось в прямоугольник.

— Вот и причина, — подытожил Жуань Наньчжу. — Кто-то трогал эту раму.

— Потому что на ней тоже грязь?

— Да. Кто-то повернул её вокруг своей оси… Нет, возможно, это был не «кто-то».

— Тогда давай уберём её отсюда.

Если припомнить, вчера женщина стояла примерно в том же месте, что и эта рама. Неужели хозяйка решила сделать его частью своей картины… и потому с ним случилось то, что случилось?

Жуань Наньчжу кивнул.

Они не знали, существует ли у рамы другое применение, поэтому Линь Цюши не решился забирать её с собой. Они нашли место, которое легко отыскать, вырыли яму и закопали туда находку.

После чего вернулись в замок.

Вскоре снова закапал дождь. С тех пор как они оказались в этом мире, дождь, кажется, практически не прекращался — каждый день лил по семь-восемь часов. Небо, самое большее, светлело на рассвете совсем ненадолго, а после моросил постоянный дождь, отчего людям становилось очень неуютно.

Линь Цюши особенно невзлюбил запах дождевой воды. Стоило почуять влагу в воздухе, и на ум приходило ночное происшествие.

Поэтому на обеде он всё время уходил в свои мысли, отвлекаясь на пейзаж за окном.

— Что такое? — спросил его Жуань Наньчжу.

— Интересно, повторится ли это сегодня ночью? — ответил Линь Цюши. — Ох, ну и нервотрёпка.

Жуань Наньчжу, не моргнув глазом, предложил:

— Приходи спать со мной.

Линь Цюши:

— …Я подумаю.

Жуань Наньчжу:

— Думай.

Кажется, его немного расстроили колебания Линь Цюши. Он положил приборы и к еде больше не притронулся.

Тань Цзаоцзао потихоньку злорадствовала в душе, глядя на них. И думала — вот и тебя настигло воздаяние.

Кажется, Жуань Наньчжу разгадал её мысли, потому что бросил на девушку равнодушный взгляд и холодно произнёс:

— Думаешь, справишься одна?

Тань Цзаоцзао:

— …Нет-нет-нет, господин, господин, ты мне необходим! Линьлинь, ну что тут думать? Втроём нам будет намного безопаснее! Если что-то случится, господин наш придёт на помощь! Можешь быть спокоен!

Жуань Наньчжу:

— Кхм.

Тань Цзаоцзао почувствовала невыносимую обиду за то, что её вынудили так вилять хвостом.

Линь Цюши, подумав, решил — а ведь и правда, и потому кивнул.

— Хорошо, тогда будем ночевать вместе.

Жуань Наньчжу удовлетворённо хмыкнул.

Тань Цзаоцзао испустила долгий вздох.

Линь Цюши это показалось странным, он совершенно не понял, почему девушка вздыхает.

Во время обеда все обменялись обнаруженными сведениями. Разумеется, никто не выдал всего до конца.

Линь Цюши рассказал остальным, с чем столкнулся ночью. На лицах людей после его рассказа отразился ужас, но вместе с тем и радость за соратника. Некоторые даже подошли, чтобы похлопать его по плечу и сказать, что он настоящий везунчик.

Линь Цюши оставалось только печально улыбаться в ответ.

Может, он и везунчик, да только именно его выбрали жертвой. Однако не будь он везунчиком, наверняка сегодня уже не сидел бы с ними.

Так что насчёт везения нельзя делать однозначного вывода.

Жуань Наньчжу спросил, ходил ли кто-то в мастерскую на верхнем этаже, а также на склад, где хранились незаконченные картины.

Остальные покачали головами, кто-то даже возразил:

— Но ведь дворецкий предупреждал, что туда заходить нельзя? Зачем нам это надо? Чтобы умереть?

Жуань Наньчжу ответил совершенно спокойно:

— То есть, если не пойдём туда, умирать не придётся?

— …

— Идём, здесь нам ничего не светит, — Жуань Наньчжу повёл Тань Цзаоцзао и Линь Цюши из зала. — В этот раз команда подобралась крайне непутёвая, надеяться на них не стоит.

— Непутёвая? С чего ты взял? — любопытно прищурилась Тань Цзаоцзао.

— Ты бы стала на все сто процентов слушаться неигровых персонажей?

— Не стала бы!

Жуань Наньчжу указал за спину.

— А они слушаются.

Девушка подумала и тоже пришла к выводу, что Жуань Наньчжу рассуждает разумно. В этот раз новенькие попались трусливые, а с того дня, как пропала Сяо Су, большинство и вовсе от страха растеряли всю смелость. Только пара-тройка человек занималась поисками подсказок, а остальные сидели по своим комнатам либо ждали в обеденном зале неизвестно чего.

— Я собираюсь пойти в мастерскую, — сказал Жуань Наньчжу. — Это небезопасно, но туда непременно нужно наведаться. — Он чуть закатал рукава, обнажив изящные запястья. — Всё-таки здешние неигровые персонажи только и ждут, чтобы мы поскорее тут все передохли.

 

Заметки от автора:

Жуань Наньчжу: Хочу обнимашек.

Линь Цюши: Тань Цзаоцзао, Жуань-гэ хочет тебя обнять.

Тань Цзаоцзао: ???

Чжу Мэн: Хочу обнимашек.

Линь Цюши, краснея: Я обниму тебя, обниму, обниму.

Жуань Наньчжу, срывая юбку: Твою мать, Линь Цюши, я тебя зат**хаю!

Украсишь сон чужой

Мастерская хозяйки находилась на седьмом этаже.

Сяо Су пропала именно отсюда, но, по словам её напарника, тогда они не заходили в мастерскую, только осматривали другие картины в коридоре.

Поднявшись на седьмой, Жуань Наньчжу и Линь Цюши вновь увидели коридор в полумраке, очень длинный, с толстым ковром на полу. От лестницы ковёр тянулся до самого конца, где и располагалась мастерская.

Помещение отличалось от других комнат — дверь плотно занавесили чёрной тканью, будто хозяйка не желала, чтобы внутрь проникал свет через дверные щели.

— Где она сама сейчас? — Тань Цзаоцзао немного подрагивала от страха, стараясь согнать мурашки с плеч. Она шёпотом спросила: — А вдруг войдём — и увидим внутри хозяйку за работой? Получится ужасно неловко…

— Будем надеяться, что её там нет, — ответил Жуань Наньчжу. — Вы ждите здесь, а я постучусь.

Сказав это, он и впрямь в несколько шагов оказался у двери и постучал.

Тань Цзаоцзао, слушая громкий стук, в ужасе округлила глаза.

— Чёрт возьми… И откуда в тебе столько смелости!

Линь Цюши, впрочем, выглядел спокойнее девушки.

— Он всегда так.

Постучав в дверь и не получив ответа, Жуань Наньчжу повторил попытку. Но в конце концов пришёл к выводу, что внутри никого.

— Идём, — сказал он.

— Но ведь дверь заперта, — заметила Тань Цзаоцзао. — Как мы попадём внутрь?

Жуань Наньчжу выудил из кармана шпильку для волос и невозмутимо склонился над замком.

Тань Цзаоцзао:

— …

Она едва не забыла об этой поразительной способности Жуань Наньчжу.

Трудиться долго не пришлось — вскоре замок с тихим щелчком открылся, Жуань Наньчжу взялся за ручку двери и осторожно потянул. Вначале он изучил обстановку, стоя на пороге, затем помахал рукой Линь Цюши.

— Ты идёшь со мной, Тань Цзаоцзао покараулит. Если что услышишь, дай нам знать.

Девушка послушно кивнула.

Линь Цюши шагнул в мастерскую вместе с Жуань Наньчжу.

Помещение было небольшим и плохо освещённым — окна также закрывали чёрные плотные шторы. Приходилось полагаться лишь на тусклый свет ламп над головой, чтобы хоть как-то разглядеть убранство комнаты.

В центре мастерской стоял мольберт с картиной, накрытой полотном. Вокруг витал едкий запах краски.

Жуань Наньчжу всегда действовал без предисловий — он подошёл к мольберту и сорвал покров с картины.

Когда полотно упало, Линь Цюши так и застыл, увидев незаконченную работу.

— Это же…

— «Тайная вечеря», — закончил за него Жуань Наньчжу.

На первый взгляд картина и впрямь походила на «Тайную вечерю» — на ней за длинным столом сидела группа людей. Но при внимательном рассмотрении участниками «вечери» оказались вовсе не двенадцать христианских апостолов, а… они. Да, именно. Люди, что попали за эту дверь.

Здесь был Жуань Наньчжу, Линь Цюши, Тань Цзаоцзао. Все сидели за столом и либо склонились над едой, либо тихо переговаривались друг с другом.

Но если бы только это. Почти ни у кого на картине не оказалось лиц. Линь Цюши узнал себя и остальных лишь по одежде.

— Её лицо прорисовано, — Жуань Наньчжу указал на девушку у самого края стола. — Видимо, здесь изображена Сяо Су.

Линь Цюши тоже это заметил. Лицо девушки у края стола было прорисовано, только на нём вместо наслаждения трапезой застыл невыразимый ужас. Даже через полотно Линь Цюши ощутил сквозящее от неё отчаяние.

Кроме картины в мастерской не оказалось ничего особенного. Жуань Наньчжу ещё раз всё осмотрел, но не стал тратить время — вместе с Линь Цюши вышел из комнаты и запер за ними дверь.

Когда мужчины оказались в коридоре, Тань Цзаоцзао сразу же набросилась на них с расспросами, что они увидели.

— Картину, — ответил Линь Цюши. — На которой мы все ужинаем.

Он вкратце описал особенность обнаруженной работы. Тань Цзаоцзао нервно сглотнула, её голос задрожал:

— Получается, Сяо Су в самом деле стала частью картины?

— Ага, — подтвердил Жуань Наньчжу. — Думаю, так и есть. Теперь я хочу наведаться на шестой этаж.

— Идём, — отозвался Линь Цюши.

Особенным местом на шестом этаже был склад незаконченных работ, куда дворецкий также просил их не ходить.

Судя по описанию, там хранились картины, которые хозяйка ещё не завершила. Жуань Наньчжу очень скоро нашёл нужную комнату, легко открыл замок и зашёл внутрь вместе с Линь Цюши.

Это помещение выглядело чуть лучше, нежели мастерская. По крайней мере, окна не занавешивали чёрными шторами, и к тому же пространства оказалось побольше.

Однако почти всё его занимали картины. Линь Цюши окинул их взглядом и заметил, что на каждой присутствуют пустые места. Большинство работ оставались незавершёнными.

Наблюдательные способности Жуань Наньчжу всё-таки на порядок превосходили его собственные. Одним взглядом тот окинул несколько сотен картин и очень скоро обнаружил то, что искал. Он сразу позвал Линь Цюши, который всё ещё занимался поисками подсказки.

— Цюши.

Линь Цюши подошёл к нему и увидел то, что привлекло внимание Жуань Наньчжу. При одном взгляде на указанную работу по спине Линь Цюши промчался порыв холодного ветра. Он помолчал немного, затем прошептал:

— Это же моя… спальня?

— Да, — ответил Жуань Наньчжу. — Твоя спальня.

В точности такое же убранство, даже пейзаж за окном нисколько не отличается. Очевидно, что на картине именно спальня Линь Цюши. Дверь открыта, на полу яркие, бросающиеся в глаза лужи воды, точно как в ту страшную ночь… Только на картине кое-чего не хватает. Место возле двери выглядит так, будто оставлено специально для самого Линь Цюши.

— Если бы ты тогда не понял, что Тань Цзаоцзао не настоящая, — самым спокойным тоном Жуань Наньчжу описывал жуткий факт, не отрывая глаз от картины, — должно быть, довершил бы этот кусок композиции.

Линь Цюши:

— …Кхм.

— Эта картина довольно занятная. Интересно, можно ли забрать её с собой? — Однако несмотря на свои слова, Жуань Наньчжу не стал даже прикасаться к полотну, а лишь развернулся и направился прочь. — Идём, я уже всё посмотрел.

— Ты запомнил все картины?

— В общих чертах.

Подобная фраза из уст Жуань Наньчжу могла означать лишь одно: он действительно всё запомнил. Впрочем, когда они с Линь Цюши покинули комнату, мужчина подвёл черту:

— Но никакой пользы от этого нет. На картинах изображён практически каждый уголок замка, не спрячешься.

Линь Цюши вздохнул.

— Нужно просто соблюдать осторожность. Проблема не так уж велика, — успокоил Жуань Наньчжу. — Всё-таки дверь низкого уровня, и условия смерти довольно сложные.

Тань Цзаоцзао пробормотала:

— В каком же месте они сложные? Окажись я тогда на месте Линь Цюши, на моей могиле уже колосилась бы пятиметровая трава. Кому ещё под силу в подобной ситуации спокойно оценить обстановку и распознать все странности?

Жуань Наньчжу глянул на девушку и вдруг решил утешить:

— Не волнуйся, если ты превратишься в картину…

Тань Цзаоцзао с надеждой спросила:

— То вы меня спасёте?

— То мы обязательно выживем и исполним твою последнюю волю, чтобы ты покоилась с миром.

Тань Цзаоцзао:

— …

Спасибо, только ты ни черта меня не успокоил.

Пока они посетили склад и мастерскую, как раз подошло время ужина.

Однако когда трапеза началась, Линь Цюши заметил, что кого-то не хватает. За столом сидели только семеро.

— А где ещё один? — спросил Линь Цюши остальных.

— Он сказал, что плохо себя чувствует, — ответил кто-то. — И пошёл в свою комнату.

— И ужинать тоже не будет?

— Не знаю… Попозже пойду взгляну, как он.

Линь Цюши согласно кивнул.

Когда команда разбредалась по огромному замку, возможность пересчитать живых и узнать, не произошло ли чего-нибудь, представлялась только во время трапезы.

Кажется, тот, кто отвечал Линь Цюши, по-настоящему забеспокоился — торопливо покинул зал на середине ужина. Спустя несколько минут он вернулся совершенно бледный и дрожащим голосом пролепетал:

— Он… исчез. В комнате его нет.

Остальные, услышав эти слова, погрузились в молчание.

— А поблизости поискал? — спросил Линь Цюши. — В коридоре, в туалете…

— Да, — ответил мужчина. — Ничего.

Жуань Наньчжу вытер губы салфеткой и спросил:

— Может, в комнате появилось что-то, чего раньше не было? Например, картина или вроде того?

— …Я не обратил внимания.

— Идём посмотрим вместе, — предложил Жуань Наньчжу.

Мужчина с благодарностью закивал. Очевидно, он был ужасно напуган и боялся снова идти наверх один.

Вместе они покинули обеденный зал и направились в комнату исчезнувшего члена команды. Линь Цюши, едва переступив порог, ощутил запах воды, от которого становилось не по себе. Вне всяких сомнений, хозяин комнаты пережил то же самое, что и Линь Цюши, по крайней мере, вероятность крайне велика. Только вот несчастному повезло гораздо меньше.

— Здесь должна была висеть картина, — Жуань Наньчжу указал взглядом на стену. — Теперь её нет.

— И что это значит? — после исчезновения Сяо Су все стали побаиваться картин. Говорящий дрожал от страха. — Неужели Ян Цзе…

Ян Цзе — так звали пропавшего мужчину.

— Трудно сказать, — Жуань Наньчжу покачал головой. — Надо ещё поискать.

Все вместе они снова прошлись по этажам, но так и не обнаружили картины, в которую превратился Ян Цзе. Только на следующий день, когда Линь Цюши бросил случайный взгляд из окна, он увидел кое-что в зарослях вдалеке.

Он бегом добрался до того места и обнаружил среди кустов картину. Чёрная рама оказалась знакомой, на ней даже до сих пор виднелись следы грязи. Именно её Линь Цюши и Жуань Наньчжу вчера закопали в землю.

Ян Цзе тоже нашёлся. Прямо на картине внутри рамы. Казалось, лес на полотне слился с мужчиной в единое целое, переплетаясь странными кривыми линиями.

— Нашёл, — Линь Цюши вернулся с картиной в замок.

— У-у-у… — тот, кто ходил с Ян Цзе в паре, едва увидев полотно, зашёлся плачем. Взрослого мужчину трясло, словно от удара током, он без остановки утирал слёзы. — Мы все умрём здесь, да? У-у… мы здесь все умрём…

Стоило сорваться одному, и остальные тоже принялись рыдать. Зал наполнился всхлипами и плачем, отчего лицо Жуань Наньчжу сделалось чернее тучи.

Линь Цюши не знал, как утешить людей, оставалось только дать им наплакаться. В итоге первой не выдержала Тань Цзаоцзао — девушка обрушилась на рыдающих с руганью:

— Какого чёрта вы разнылись?! Думаете, слёзами можно помочь? Взрослые мужики, а ведёте себя хуже испуганных девчонок.

— И как, по-твоему, нам быть?! — огрызнулся кто-то. — Ещё один из нас обернулся картиной!

— Я откуда знаю, как нам быть? — без капли вежливости бросила Тань Цзаоцзао. — Я тебе что, мамочка?!

Жуань Наньчжу явно пребывал в плохом настроении. Он не сказал ни слова людям в истерике, просто развернулся и ушёл. Линь Цюши и Тань Цзаоцзао неотрывно последовали за ним.

Только когда они оказались в своей комнате, Жуань Наньчжу сказал:

— Я подозреваю, что среди нас предатель.

— А? В каком смысле? — спросил Линь Цюши.

— В прямом. Кто-то в команде намеренно убивает своих.

Линь Цюши поразился:

— Намеренно убивает своих?!

Голос Жуань Наньчжу звучал очень спокойно:

— И раму, направленную на твою комнату, возможно, установил кто-то из команды.

Линь Цюши:

— …

Тань Цзаоцзао прошибло ознобом от слов Жуань Наньчжу.

— Но где доказательства?.. И как ты додумался до этого?

Жуань Наньчжу ответил:

— Это пока лишь мои догадки. — Он сел на кровать и тихо добавил: — Только что я наведался к тому месту, где мы закопали картину. Там стало больше следов, размер где-то тридцать пятый, следы не принадлежат ни Тань Цзаоцзао, ни хозяйке замка. — Мужчина закрыл глаза, будто погрузившись в воспоминания. — Кто-то выкопал картину… В команде всего пять девушек. Исключаем Тань Цзаоцзао и Сяо Су, остаётся три. Из них две подходят под приметы.

Линь Цюши спросил:

— И та новенькая, что пристала к тебе в первый день, в их числе?

— Да.

— Неужели это она…

— Возможно, — сказал Жуань Наньчжу. — Сегодня она тоже плакала вместе со всеми?

— Плакать-то она плакала, это вне сомнений, — раздражённо бросила Тань Цзаоцзао. — С тех пор, как мы здесь оказались, она льёт слёзы каждый день.

Жуань Наньчжу хмыкнул и сказал:

— Сначала понаблюдаем, всё-таки это пока лишь догадки.

— Хорошо, — ответил Линь Цюши. — Тогда сегодня я буду ночевать с вами.

Жуань Наньчжу:

— Идёт.

Ночью Линь Цюши и Жуань Наньчжу расположились на мягкой кровати, а Тань Цзаоцзао пришлось спать рядом, на полу. Девушка уже привыкла к подобному отношению, поэтому сегодня вела себя совершенно смиренно. Ведь на полу спать так здорово! Так размышляла девушка. Можешь лечь где хочешь и не волноваться, что кто-то тебя потеснит. На полу так прекрасно… чёрта с два!!! Жуань Наньчжу, вредный ты жадина!!! Я это запомню!!! Хм!

Линь Цюши беспокоили мрачные мысли, и он думал, что не сможет уснуть. Но всё же рядом лежал «дух снотворного», и мужчина, к своему удивлению, очень быстро провалился в сон.

Он проспал до самого утра, а когда открыл глаза, Жуань Наньчжу рядом не оказалось.

Где же он? Линь Цюши сел на кровати и увидел Тань Цзаоцзао, свернувшуюся калачиком и мирно сопящую на полу.

— Цзаоцзао, — разбудил её Линь Цюши. — Не знаешь, где Жуань Наньчжу?

Сонная девушка разлепила веки и, ещё не до конца проснувшись, пробормотала:

— Он исчез?

— Да, — ответил Линь Цюши. — Когда я проснулся, его уже не было.

— Я не знаю… — Тань Цзаоцзао тоже растерялась. — Я его не видела.

Жуань Наньчжу пропал и отсутствовал до самого завтрака. Если бы подобное случилось с кем-то другим, Линь Цюши первым делом решил бы, что тот человек не жилец. Но Жуань Наньчжу нельзя отнести к обычным людям. Поэтому Линь Цюши предполагал, что тот покинул их по какому-то важному делу.

Однако не появился он и после завтрака. И вот тогда Линь Цюши начал беспокоиться.

— Куда он запропастился? — спросила его Тань Цзаоцзао. — А вдруг с ним что-то…

Линь Цюши приходилось её успокаивать:

— Не волнуйся, давай ещё поищем. Жуань Наньчжу достаточно опытен, чтобы с ним точно ничего не случилось. Кроме того, вчера он ведь заснул с нами.

Тань Цзаоцзао не ответила, но её брови не расправились ни на секунду.

Они обыскали по очереди каждый этаж, с первого по последний, но так и не обнаружили Жуань Наньчжу.

Теперь Тань Цзаоцзао охватила настоящая паника.

— Что если он правда попал в беду? Ты что-нибудь слышал вчера ночью?

— Нет.

Линь Цюши обладал крайне чувствительным слухом, и если бы что-то происходило в комнате, он бы непременно услышал. Но как назло, вчера мужчина проспал до самого рассвета, ни разу не проснувшись от какого-либо шума.

— Что нам делать?! — нервно воскликнула девушка.

— Пойдём… осмотрим картины на всех этажах. — В голосе Линь Цюши зазвучала горечь. — Для начала… убедимся.

Тань Цзаоцзао молчала. Она поняла, что имеет в виду Линь Цюши. Тот боялся, что Жуань Наньчжу стал частью картины. И если это на самом деле так… Девушка молча последовала за Линь Цюши, внимательно вглядываясь в работы, висящие на стенах.

Они обошли целиком три этажа, но не обнаружили того, что искали. Однако, несмотря на облегчение, волнение в сердце всё нарастало.

Жуань Наньчжу не нашёлся и к обеду, поэтому у них обоих не было аппетита.

Тань Цзаоцзао вяло проговорила, что хочет пойти отдохнуть, а после продолжить поиски. Линь Цюши, видя, что девушка не в лучшем состоянии, согласно кивнул.

Но когда они переступили порог комнаты, то увидели… Жуань Наньчжу, который лежал на кровати и досыпал. Как ни посмотри, его расслабленный вид никак не напоминал человека, с которым случилась беда.

— Жуань Наньчжу!!! — завопила Тань Цзаоцзао, едва не переходя на визг. — Где ты был?!! Мы тебя обыскались!!!

Мужчина открыл глаза и лениво зевнул.

— Ходил по делам.

— По каким делам? Почему ты ничего не сказал… — продолжала Тань Цзаоцзао. — Ты хоть знаешь, как мы о тебе беспокоились? Мы тебя всё утро искали!

— Я сам не знал, что придётся уйти так надолго.

— А? И куда же ты всё-таки ходил?

— В картину.

Тань Цзаоцзао мигом замолкла. И только спустя несколько минут тишины осторожно переспросила:

— В картину? В ту картину, о которой я думаю?

Жуань Наньчжу кивнул.

Линь Цюши озадаченно произнёс:

— Как ты туда вошёл… Ведь рама уже…

— Нет, — прервал Жуань Наньчжу. — Мы кое в чём ошиблись. Сяо Су не стало, но рама никуда не делась. Ян Цзе пропал, но рама никуда не исчезла. Или, другими словами, старая рама теперь обрамляет картину, но непременно появляется новая, пустая.

Линь Цюши:

— …

— Тот, кто надеется на нашу гибель, применил новую раму. — Жуань Наньчжу усмехнулся. — К счастью, теперь проблема решена.

Линь Цюши:

— В каком смысле…

— В прямом. И ещё кое-что. Я обнаружил новую записку.

Линь Цюши и Тань Цзаоцзао не могли разом переварить такое количество информации, на лицах обоих отразилась растерянность, будто мозги отказались работать.

Глядя на их озадаченный вид, Жуань Наньчжу, впрочем, сжалился.

— Не волнуйтесь. Можете всё обдумать, не торопясь.

Линь Цюши:

— …

Это что, терпимость к тупости?

Нет. Это почти отеческая любовь и милосердие. Так трактовала Тань Цзаоцзао смысл взгляда Жуань Наньчжу.

Видимо, по глазам обоих Жуань Наньчжу понял, что они по-прежнему ничегошеньки не понимают, и потому вздохнул, сел на кровати и простыми словами объяснил, что произошло вчера ночью.

Оказывается, после того как Линь Цюши уснул, Жуань Наньчжу, наоборот, среди ночи проснулся. И сразу понял, что в комнате творится что-то странное. Он встал с кровати и увидел из окна новую картинную раму.

Рама сливалась с темнотой ночи, и если бы не прекрасное зрение мужчины, он бы, скорее всего, ничего не заметил.

Интуиция подсказала, что картинная рама ничего хорошего не сулит, поэтому Жуань Наньчжу поспешно покинул комнату, чтобы забрать раму. Однако, спускаясь по лестнице, он увидел женщину в чёрном платье, которая стояла в пролёте и спокойно взирала на него.

Кто-то другой на его месте наверняка сошёл бы с ума от страха, но Жуань Наньчжу на такое уже насмотрелся — он не просто нисколько не испугался, но ещё и посмотрел женщине прямо в глаза, и так стоял на месте несколько минут, покуда хозяйка не исчезла первая.

— Твою мать!!! — на этом месте Тань Цзаоцзао не выдержала. — И ты нисколько не струсил? Просто взял и уставился на неё?

— Чего мне было бояться? К тому же, в итоге она ведь сама ушла.

Тань Цзаоцзао:

— …

Сдаюсь.

Жуань Наньчжу добавил:

— Потом она появлялась ещё несколько раз. Я хотел побыстрее убрать раму от нашего окна, но заметил одну странность. Я понял, что она куда-то меня гонит.

Линь Цюши спокойно слушал его рассказ.

— Тогда я как следует пораскинул мозгами и припомнил, что она появлялась каждый раз в лестничном пролёте, но не нападала. Может, хотела помешать мне вернуться наверх? — продолжал Жуань Наньчжу. — Единственное место, где она не появилась, — выход из замка. Поэтому я предположил, что она пытается заставить меня выйти наружу.

— Значит, снаружи был мир внутри картины? — спросила Тань Цзаоцзао. — Так?

— Скорее всего. Здесь я должен поблагодарить Цюши за добытые сведения, — ответил Жуань Наньчжу. — Я увидел, что пейзаж снаружи перевернулся.

Фонарей вокруг замка не зажигали, лишь чернели абсолютно одинаковые заросли кустов. Обычный человек ни за что не заметил бы подвоха. Но из-за прецедента, случившегося с Линь Цюши, Жуань Наньчжу внимательно огляделся ещё до того, как перешагнул порог замка, и убедился — пейзаж снаружи перевёрнут.

— Я не стал выходить, просто решил немного подождать. — Жуань Наньчжу развёл руками. — Я и не думал, что это займёт столько времени.

— Ты до смерти меня напугал, — Тань Цзаоцзао после рассказа Жуань Наньчжу испустила тяжкий вздох. — Ты не представляешь. Мы с Линь Цюши думали, что ты стал частью картины.

Линь Цюши в подтверждение кивнул.

— Со мной всё хорошо, — улыбнулся Жуань Наньчжу.

Он описывал случившееся очень кратко и спокойно, однако Линь Цюши прекрасно понял, насколько это было опасно. От прощания с жизнью Жуань Наньчжу разделяла лишь пара шагов.

— Ты сказал, что нашёл новую записку. Что это значит? — Линь Цюши больше беспокоил данный факт.

— Вот, — Жуань Наньчжу выудил из кармана бумажку.

Линь Цюши развернул записку и прочёл на ней небольшое стихотворение:

Ты на мосту любуешься пейзажем,

Как любуется тот, кто глядит на пейзаж, тобой.

Луна блестящая твоё окно украсит,

Как ты украсишь чей-то сон чужой.

Линь Цюши потрясённо спросил:

— Это… подсказка для двери?

— Да, — ответил Жуань Наньчжу. — Нашёл её у кое-кого из команды.

— У кое-кого? — повторила Тань Цзаоцзао.

Жуань Наньчжу:

— У новенькой, которая в первый день пыталась со мной объединиться.

 

Заметки от автора:

Линь Цюши: Чжу Мэн не видно уже пятый день, как я по нему скучаю, как скучаю.

Жуань Наньчжу: Линь? Цю? Ши???

Линь Цюши, шёпотом: Я пошутил…

Картина в раме

Что до той новенькой, Жуань Наньчжу, кажется, с самого первого дня относился к ней с неприятием.

Линь Цюши спросил, неужели он сразу что-то подобное подозревал? Но Жуань Наньчжу ответил:

— Нет. Мне просто не нравятся люди, которые с порога начинают лить слёзы. Обычно от таких больше всего проблем. — Мужчина удовлетворённо посмотрел на Линь Цюши и с улыбкой добавил: — А вот такие как ты, которые не задают вопросов, мне наоборот очень нравятся.

Линь Цюши:

— …

Благодарить ли за это полное отсутствие любопытства?

Ян Мэйшу¹ — это имя новенькой.

¹Мэйшу — прекрасное дерево.

Её самая большая ошибка, наверное, именно в том, что девушка решила притвориться новичком, и едва попав за дверь, начала плакать без остановки, поэтому и вызвала у Жуань Наньчжу отвращение. Избери она иной путь притворства, возможно, получила бы шанс приблизиться к ним… Как, например, Сюй Цзинь из предыдущей двери.

— Но разве для одной двери не подбирается одна подсказка? — Тань Цзаоцзао с некоторым недоверием смотрела на бумажку в руках Линь Цюши. — Тогда как объяснить эту записку?

— Бывает и такое. Просто подобные ситуации крайне редки, — пояснил Жуань Наньчжу. — Даже я встречался с ними всего несколько раз, и сам точно не знаю, почему за дверью появляется две подсказки. Возможно, затрагиваются некие особые условия? — Он взял бумажку и задумался. — Или, может быть… дело в человеке, который принёс записку.

Разумеется, всё это пока лишь его догадки, а доказательств нет никаких.

— Что сейчас с Ян Мэйшу? — спросил Линь Цюши. — Ей известно, что ты её раскусил?

Жуань Наньчжу усмехнулся.

— Пока не знаю. Но очень скоро узнаю. — Его голос звучал расслабленно и ровно. — Надеюсь, она будет ещё жива, когда это поймёт.

Линь Цюши:

— …

Во взгляде Жуань Наньчжу он ясно увидел злые огоньки.

 

***

Ночь была подобна тихой воде. Ян Мэйшу лежала на своей кровати.

Сегодня днём тот красавчик не пришёл со всеми на обед, значит, замысел осуществился. И кто просил его отказывать ей? Так с сожалением думала Ян Мэйшу. А ведь он ей даже понравился и вообще-то мог получить шанс выбраться живым.

Уже погибло три человека, но до конечной цели Ян Мэйшу ещё очень далеко. Впрочем, девушка не спешила, поскольку держала всё под контролем. Нужно просто убить всех за дверью, одного за другим, и согласно правилам двери она останется неуязвимой. Тогда уж и поиски двери, и поиски ключа станут простейшей задачей.

Что до запрета на убийства за дверью… Чтобы отомстить убийце, жертвы должны по крайней мере понять, кому мстить. Какая жалость, что они погибли «случайно», даже не понимая, как это произошло. И уж конечно, ни о какой мести речи идти не может.

Подумав об этом, Ян Мэйшу довольно улыбнулась и замурлыкала песенку, глядя в потолок и постепенно погружаясь в сон.

Кап. Кап.

На лицо девушки упали ледяные капли. Она открыла глаза и сквозь сонную дымку разглядела над головой тёмное водяное пятно, которое расползалось по белоснежному полотку. Прозрачные капли падали на щёки.

Ян Мэйшу мгновенно пробудилась и встала с кровати, увидев, что плотно закрытое окно теперь распахнуто, и через него врывается холодный ветер вместе с брызгами дождя.

От ветра её охватило дрожью. Девушка подошла, чтобы закрыть окно, но тут обнаружила за ним чёрный силуэт.

Женщина. Женщина в длинном чёрном платье и чёрной шляпе. Она медленно подняла голову и обратила пристальный взгляд чернеющих дырами глаз туда, где находилось окно Ян Мэйшу. На фоне чёрной ткани её лицо сделалось ещё более бледным, будто принадлежало трупу, плавающему в дождевой воде.

— А!!! — Напуганная зрелищем девушка отшатнулась от окна и вся покрылась холодным потом.

Кап. Кап. Пятно на потолке становилось всё ярче, волосы девушки увлажнились.

Она резко вспомнила кое о чём и кинулась к прикроватной тумбочке, откуда достала свой рюкзак и принялась в нём копаться.

Нет, нет… Вещь, которая лежала в рюкзаке, исчезла. Спина Ян Мэйшу потела всё сильнее, она истерично завопила:

— Где записка?! Где моя записка?!..

Записки нет. Ничего нет. Главная подсказка исчезла. Ян Мэйшу задрожала что осиновый лист, с трудом подняла голову и посмотрела на потолок, где пятно уже превратилось в чей-то силуэт.

Перепуганная девушка вскочила и бросилась прочь, но когда подскочила к двери и взялась за ручку, обнаружила, что комната заперта.

— Спасите!.. Там есть кто-нибудь? На помощь!.. — принялась истошно кричать Ян Мэйшу.

На её глазах пятно на потолке стало двигаться, словно пыталось вырваться с поверхности потолка.

Как сумасшедшая, девушка забарабанила в дверь, желая поскорее выбраться отсюда.

— На помощь! Спасите меня…

В нос ударила влажность, Ян Мэйшу разразилась рыданиями. Впервые она ощущала вкус отчаяния.

Оглядевшись по сторонам, девушка заметила, что пейзаж на стене в какой-то момент изменился. Теперь это было странное изображение женщины, которая поразительно походила на хозяйку замка. Видимо, её автопортрет.

— А-а-а… — Ужас охватил Ян Мэйшу, забыв обо всём, девушка подлетела к портрету и схватила первое, что подвернулось, — нож для фруктов, затем принялась наносить удары по полотну. Один, ещё, ещё… Она безжалостно исполосовала бесстрастное лицо дамы под дождём, после чего, тяжело дыша, выронила оружие из рук.

— Я тебя не боюсь, — прошептала девушка. — Я тебя не боюсь…

В следующий миг она вновь обратила взгляд к окну и замерла на месте.

Женщина, которая минутами ранее стояла под её окном, теперь находилась посреди комнаты. Её высокая молчаливая фигура отбросила тень, целиком закрывшую собой Ян Мэйшу. В руке женщина держала чёрную картинную раму, до боли знакомую девушке, — ту самую, с помощью которой она убивала соратников.

— Нет, нет, нет!!! — в следующую секунду Ян Мэйшу наконец всё поняла. Она в страхе огляделась, чтобы найти свою раму, но было уже слишком поздно.

Женщина подошла к Ян Мэйшу, занесла руку с картинной рамой и тяжело опустила ей на голову.

— А-а-а!!! — в отличие от Сяо Су, которая сразу потеряла сознание, Ян Мэйшу не попала в картину — рама словно обернулась острым клинком, который рассёк кожу девушки, и наружу хлынула кровь.

Ян Мэйшу попыталась уползти, но силы начали оставлять её — она лежала на полу, неотрывно глядя на портрет, который только что покромсала.

В конце концов, темнота застила всё — Ян Мэйшу закрыла глаза.

Что до сам́ой смерти, девушка так и не поняла, что привело её к такому исходу.

 

***

Ночью Линь Цюши спал очень крепко, Жуань Наньчжу тоже проснулся рано утром в отличном настроении и, улыбаясь, пожелал Линь Цюши «доброго».

— Доброго утра, — Линь Цюши пригладил растрепавшиеся со сна волосы. — Вижу, ты в хорошем расположении духа?

— Разумеется, — Жуань Наньчжу посмотрел на часы. — Жду не дождусь, когда мы пойдём на завтрак.

Линь Цюши не обратил внимания на слова мужчины, просто решил, что тот проголодался. А вот на лице Тань Цзаоцзао отразилась лёгкая задумчивость.

Затем они втроём отправились на завтрак. Жуань Наньчжу выбрал место и принялся изучать обстановку, будто в поисках чего-то.

— На что ты смотришь? — спросил Линь Цюши, жуя хлеб.

— На людей, — ответил Жуань Наньчжу. — Кажется, кого-то не хватает.

И правда, кое-кто отсутствовал. Новенькая, которую вчера упомянул Жуань Наньчжу, не явилась на завтрак. Это заметил не только он, поэтому остальные обратились с вопросом к её напарнику, где же Ян Мэйшу?

— Не знаю, я сегодня стучал к ней, но она не открыла, — так ответил мужчина. — Наверное, ещё спит.

Обычно, поскольку команда за дверью подбирается временная, никто, конечно же, не ждёт от соратников, что они возьмут на себя всю ответственность и будут добросовестно друг другу помогать. Но такой ответ прозвучал слишком уж небрежно, так что остальные нахмурились.

Чжан Тао, который ранее первым обнаружил картинную раму, сказал:

— Как она может спать? Наверняка что-то произошло. Давайте все пойдём и проверим. — Говоря это, он смотрел на Жуань Наньчжу.

— Хорошо! — кивнул тот.

Жуань Наньчжу крайне редко высказывался при команде, а также почти не предлагал никаких действий, но по какой-то странной причине его уникальная аура всё же ставила его на главенствующее место. И перед принятием какого-либо решения все рано или поздно начинали искать его одобрения. Возможно, это и есть легендарная сила человеческого обаяния, по крайней мере, так подумал Линь Цюши.

Процессия добралась до комнаты Ян Мэйшу, но ещё на подходе Линь Цюши ощутил в воздухе влажность. Едва этот запах коснулся ноздрей, мужчина понял — дело плохо. А когда они выбили дверь и ворвались в комнату, догадка подтвердилась.

Ян Мэйшу исчезла.

Но в комнате царил полнейший беспорядок, который и рассказал остальным, что здесь произошло.

Окно было открыто, и от дождя промок практически весь ковёр. На стене висел изрезанный ножом пейзаж, ошмётки полотна разбросало по полу ветром.

— И где она? — спросил Чжан Тао.

Никто не мог дать ответа на его вопрос. Все взгляды невольно обратились к стене у входа, где висела ещё картина. Очевидно, все решили, что Ян Мэйшу не повезло, и она теперь запечатлена на полотне.

— Поищем, — бросил Жуань Наньчжу, развернулся и вышел из комнаты.

Остальные последовали за ним и принялись повсюду искать картину, которой обернулась пропавшая девушка.

Судя по тому, как вёл себя Жуань Наньчжу,случившееся наверняка не обошлось без его вмешательства. Но Линь Цюши не стал спрашивать об этом при всех, лишь когда остальные разбрелись подальше, тихо задал вопрос:

— Твоих рук дело?

— Я лишь вернул ей то, что ей принадлежало, — безразлично ответил Жуань Наньчжу. — Кто же знал, что она окажется настолько глупой.

— Куда ты дел раму? — Тань Цзаоцзао уже поняла, что конкретно сделал Жуань Наньчжу.

Тот не ответил, только поманил рукой.

Спустя несколько минут они вернулись в комнату Ян Мэйшу.

Жуань Наньчжу закрыл дверь, подошёл к кровати и опустился на одно колено на ковёр.

Глядя на его действия, Линь Цюши догадался о местонахождении рамы… Жуань Наньчжу спрятал её под кровать Ян Мэйшу.

— И так тоже можно было? — Глаза Тань Цзаоцзао сделались круглыми-круглыми.

— Я и хотел узнать, можно или нет. И вот, оказалось, что эффект действительно есть. — Рама, которую Жуань Наньчжу вынул из-под кровати, уже превратилась в картину.

Только на ней изображалось нечто невнятное, никакого очевидного сюжета. Однако, исходя из цветов на полотне, это определённо была кровь.

— Совершенно не понять, что это Ян Мэйшу, — сказала Тань Цзаоцзао, склонившись над картиной. — По крайней мере, раньше на полотнах угадывались люди…

Неизвестно, что натворила девушка, чтобы её превратили в подобное произведение.

— Если её картина появилась здесь, следовательно, комнаты она не покидала, — проанализировал Жуань Наньчжу. — А если она не переступала порога, следовательно, затронула иное условие смерти. — Его взгляд переместился к истерзанному пейзажу на стене. — Она напала на «Женщину дождя».

— Ага, — Линь Цюши согласился с его рассуждениями. — Когда комната попадает в раму, картина на стене меняется.

Жуань Наньчжу добавил лишь фразу:

— Борьба с людьми приносит бесконечную радость².

²Цитата Мао Цзэдуна, полностью звучит так: Борьба с Небом приносит бесконечную радость, борьба с Землёй приносит бесконечную радость, борьба с людьми приносит бесконечную радость.

Тань Цзаоцзао и Линь Цюши сухо усмехнулись на это. Они не разделяли настроя Жуань Наньчжу. Ведь вынужденная борьба не только с тварями за дверью, но и со своими же соратниками, которые способны предать, никакого позитивного опыта не несёт.

Картина Ян Мэйшу нашлась, но если смотреть только лишь на неё, никто не сможет узнать на полотне миловидную девушку.

Погибших стало трое — Сяо Су, Ян Цзе и Ян Мэйшу. Тем не менее, они ни на шаг не приблизились к обнаружению ключа.

Хозяйка замка всё ещё работала над своей картиной, но теперь на её «Тайной вечере» прибавилось два новых лица.

— Ты на мосту любуешься пейзажем, как любуется тот, кто глядит на пейзаж, тобой. Луна блестящая твоё окно украсит, как ты украсишь чей-то сон чужой. — Жуань Наньчжу теребил в руках записку, которая принадлежала Ян Мэйшу. — Наверняка мы — это пейзаж. Тогда «тот, кто глядит на пейзаж» — хозяйка замка. Почему в подсказке Ян Мэйшу больше деталей, чем в нашей… — Его слегка настораживал этот факт.

— Не знаю, — ответила Тань Цзаоцзао. — Может, она вынесла её из двери высокой сложности?

Неизвестно, о чём напомнила Жуань Наньчжу эта фраза, но после недолгого молчания он сказал:

— Возможно, она воспользовалась особым способом выхода из двери.

— Что это значит? — Тань Цзаоцзао ничего не поняла. — Есть какие-то другие способы?

— Кто знает, — завершил разговор Жуань Наньчжу.

По логике вещей, узнав условия смерти, можно избегать опасностей до тех пор, пока не отыщется ключ. Однако всё оказалось не так просто, как они представляли. На третий день после гибели Ян Мэйшу Линь Цюши вновь столкнулся с непредвиденным.

Это случилось сразу после ужина. Мужчина дошёл до туалета в конце коридора, а когда вышел из него, ощутил шестым чувством — что-то не так.

Уже знакомый коридор сделался немного чужим.

Это ощущение трудно описать, ведь выглядело всё точь-в-точь как раньше, но Линь Цюши показалось, что обстановка изменилась.

Его шаги замедлились, мужчина колебался, стоит ли идти дальше.

Длинный, очень длинный проход, по обеим сторонам которого горят тусклые масляные лампы и висят бесчисленные картины в рамах. Только что на них изображено — не ясно.

Линь Цюши услышал тихий шум мелкого дождя, который послышался из туалетной комнаты за его спиной. Стук капель приносил крайне неприятные ощущения.

Линь Цюши попробовал сделать несколько шагов вперёд, оказавшись в центре коридора.

Ковёр на полу был мягким, стены — ледяными, рамы влажными…

Погодите-ка, рамы — влажные? Линь Цюши вдруг замер и посмотрел на стены. Со всех картин, висящих вокруг, закапала вода, извивающиеся струйки ползли по стене, впитываясь в мягкий ковёр.

В какой-то момент в дальнем конце коридора появилась чья-то очень знакомая фигура. По силуэту со спины Линь Цюши узнал её — хозяйка старинного замка, «Женщина дождя».

— Юй Линьлинь, — вдруг послышался голос.

Линь Цюши повернулся на звук и увидел, что картина на стене по правую руку от него обернулась портретом Сяо Су. Красивая девушка на картине, улыбаясь, поманила мужчину рукой.

Линь Цюши внезапно почувствовал сильный холод.

— Юй Линьлинь, пойдём со мной, — так сказала Сяо Су с картины. — Мне так одиноко здесь, внутри.

Она вытянула руки за пределы рамы, пытаясь схватить Линь Цюши.

Линь Цюши едва не подпрыгнул от испуга и рефлекторно отшатнулся.

Однако руки Сяо Су, словно змеи, вытягивались всё длиннее, устремляясь за мужчиной.

Линь Цюши развернулся и бросился бежать. Из всех картин вокруг стали тянуться длинные тонкие руки, они хватали Линь Цюши за плечи и за ноги.

— Жуань Наньчжу… — Линь Цюши хотел было увернуться, но коридор был слишком узким, твари из картин ухватили его за ногу и силком вытащили из туалета, в который мужчина успел заскочить.

Женщина в чёрном в какой-то момент оказалась прямо перед Линь Цюши.

Она посмотрела на него сверху вниз, огромная фигура отбросила чёрную тень на мужчину.

Вынужденно задрав голову, Линь Цюши посмотрел ей в глаза.

Ни слова не говоря, женщина внимательно смотрела на него чёрными глазами. Она всё приближалась, и Линь Цюши даже ощутил резкий запах краски от женщины.

Линь Цюши практически окаменел, словно лягушка под взглядом змеи.

Женщина протянула руку, схватила Линь Цюши за запястье и с лёгкостью подняла с пола, словно петуха за лапу — силы в ней оказалось немало. Мужчина ростом метр восемьдесят не смог вырваться из её захвата.

Женщина потащила его за собой наверх.

Линь Цюши принялся вырываться, но перед жуткой силищей хозяйки замка он оказался шестилетним ребёнком — ни единого шанса на сопротивление не осталось. Женщина завела его на лестницу и стала подниматься по ступеням.

Он умрёт! Умрёт!!! Впервые Линь Цюши столь ясно ощутил дыхание смерти. На него накатило отчётливое предчувствие, что каждый шаг приближает его к гибели. И когда они доберутся до верхнего этажа, эта гибель станет неизбежной!

— Бл*ть! — выронив ругательство, которые в принципе редко слышались от него, Линь Цюши смертельной хваткой вцепился в перила. Он никак не мог понять, почему вдруг оказался внутри картины, ведь согласно заключению Жуань Наньчжу, если не попасть в раму, то ничего не случится… Неужели… существует другая рама, которую они не обнаружили?

Перила оказались покрыты каплями воды, и у Линь Цюши не получилось ухватиться за них как следует. На его метания женщина вообще никак не отреагировала, просто приложила больше сил. Вскоре Линь Цюши не смог больше держаться, и женщина потащила его дальше.

Ничего уже не сделать. Линь Цюши в душе горестно рассмеялся.

И когда мужчина уже готов был сдаться, до него вдруг донёсся звук разбивающегося стекла. Всё перед глазами потрескалось словно зеркало, искривилось, и фигура женщины сделалась размытой.

— Линь Цюши… — со слезами звала Тань Цзаоцзао. — Вернись…

— Линь Цюши! — Жуань Наньчжу тоже звал его по имени.

Линь Цюши попытался открыть глаза, только у него это никак не получалось.

Наконец, звук бьющегося стекла стал громче, свет резанул по глазам, и мужчина с трудом разлепил веки, увидев перепуганную Тань Цзаоцзао и хмурого Жуань Наньчжу.

— Что со мной произошло? — спросил Линь Цюши.

— Ты чуть не погиб… — голос Тань Цзаоцзао переполнялся ужасом. — Если бы Жуань Наньчжу не заметил вовремя…

Линь Цюши опустил взгляд и увидел, что лежит на полу в туалете, а рядом — осколки разбитого зеркала.

— Кажется, она утащила меня в мир внутри картины. — Линь Цюши пока не вполне пришёл в себя. — Но разве это возможно без картинной рамы?

Ян Мэйшу умерла, значит, её рама исчезла, но почему он всё равно…

— С чего ты решил, что у художницы, которая пишет картины, не окажется картинной рамы? Ян Мэйшу ведь заполучила свою раму именно от неё, — беспомощно вздохнул Жуань Наньчжу. — Я думал, это элементарно…

Линь Цюши:

— …

Если это настолько элементарно, то уж извините, с моими умственными способностями не так-то просто выжить в мире за дверью.

Тань Цзаоцзао тихонько всхлипывала.

— Впрочем, ты в этом не виноват, — сказал Жуань Наньчжу. — Кто же знал, что тварь окажется такой умной. — Он указал на разбитое зеркало. — Взгляни.

Линь Цюши поднял взгляд и увидел на стене чёрную раму. Зеркало с «двойным дном». Другими словами, каждый, кто в него посмотрел, оказался внутри рамы.

Лицо Линь Цюши скривилось.

— Только это, или вообще все зеркала?..

Жуань Наньчжу пожал плечами.

— Это же её замок. Как сам думаешь?

— Значит, Ян Мэйшу на самом деле делала лишнюю работу…

— Не только Ян Мэйшу, даже я делал лишнюю работу. Что ты натворил там, внутри? Как ты оказался в картине?

— Я просто прошёл пару шагов по коридору…

— В следующий раз в подобной ситуации стой на месте и не двигайся.

Линь Цюши вздохнул, приложив ладонь ко лбу. Тварям действительно иногда очень сложно противостоять.

И вдруг мужчина вспомнил ещё кое-что:

— Как ты узнал, где я? И как у тебя получилось вытащить меня из рамы?

Жуань Наньчжу не ответил, только протянул руку и аккуратно ущипнул Линь Цюши за мочку уха.

— Судьба, наверное.

Линь Цюши сразу понял, что так подействовал гвоздик, который Жуань Наньчжу подарил ему.

— Что теперь делать? — растерянно спросила Тань Цзаоцзао. — Если за всеми зеркалами спрятаны рамы, значит, она будет убивать в любой момент, кого захочет?

Жуань Наньчжу покачал головой.

— Не может быть. Это дверь низкого уровня, условия для убийства должны быть сложнее. К тому же, массовое уничтожение всей команды невозможно, — он про себя кое-что подсчитал. — Вы заметили, сколько времени проходит между исчезновением её жертв?

Тань Цзаоцзао:

— И…?

— И это означает, что мы должны попытаться достать ключ.

Тань Цзаоцзао посмотрела на Жуань Наньчжу с подозрением.

— Что значит — достать ключ?

— Как думаешь, что будет, если в то время, когда она не может никого убить, я подожгу её картину…

Лица обоих — Тань Цзаоцзао и Линь Цюши — при этих его словах скривились, будто мышцы свело судорогой.

Девушка в ужасе воскликнула:

— Жуань Наньчжу, давай не будем ходить по краю, пожалуйста!

— Ох, да ведь я просто пошутил.

Линь Цюши и Тань Цзаоцзао всем видом выразили ярое недоверие. Судя по тону Жуань Наньчжу, он нисколько не шутил.

 

Заметки от автора:

Жуань Наньчжу, доставая зажигалку: Я правда пошутил…

Хозяйка замка: ???

Линь Цюши: Тебе вот именно настолько нравится издеваться над людьми?..

Возвращение в реальность

По словам Жуань Наньчжу, даже если жертва оказалась внутри картины, тварь не может сразу на неё напасть.

Но рама на стене за зеркалом говорила им ещё кое-что. Получалось, что каждый, кто приходил сюда в туалет, оказывался «заключён» в раму. Только вот не ясно, почему хозяйка в итоге выбрала именно Линь Цюши.

— Видимо, ориентировалась по внешности, — не задумываясь, предположил Жуань Наньчжу. — Ты же такой симпатяга.

Тань Цзаоцзао вытаращила на него глаза.

— Тогда почему меня не утащили?

— А ты что, симпатичная?

Тань Цзаоцзао:

— …

Жуань Наньчжу, ляпни ты мне такое в реальности, я бы тебя убила, ты это понимаешь?

В общем, они пришли к выводу, что в замке повсюду скрыты картинные рамы. По крайней мере, вернувшись в комнату, Жуань Наньчжу отыскал сразу несколько. Одна пряталась в правом углу большого зеркала, другая в прикроватной тумбочке. Даже на потолке нашлась потайная ниша, которая оказалась картинной рамой. Неудивительно, что однажды и Жуань Наньчжу чуть не влип, став потенциальной жертвой хозяйки. А действия Ян Мэйшу были лишь маскировкой, спектаклем. Как видно, в этом мире тварь попалась с интеллектом, и к тому же довольно высокого уровня.

Обнаружив все рамы в комнате, Жуань Наньчжу бесцеремонно их разломал. А после сообщил о находке другим членам команды, чтобы они тоже поискали у себя в комнатах и по возможности избавились от всех рам.

Возможно, Линь Цюши лишь показалось, но на следующее утро во время завтрака хозяйка замка смотрела на Жуань Наньчжу с особенной ненавистью, будто больше всего на свете хотела бы прямо сейчас содрать с него кожу и вынуть все кости.

Сам Жуань Наньчжу либо не замечал этого, либо просто не придавал значения — он по-прежнему в абсолютном спокойствии сидел за столом и поедал прекрасный говяжий стейк, не реагируя на женщину.

И всё же они слишком поздно приступили к поиску рам. Утром следующего дня ещё один член команды бесследно исчез, обернувшись прекрасной картиной.

Жуань Наньчжу, поглядев на изображение, поднял ковёр в комнате пропавшего и вынул оттуда совершенно плоскую раму.

Линь Цюши, держа её в руках, подивился:

— И так можно было? — Он отложил раму в сторону и покачал головой. — Вот уж действительно, уберечься невозможно.

— Это правда. При всём желании, очень трудно сбежать из её лап. Поэтому нам нужно как можно скорее найти ключ, — сказал Жуань Наньчжу. — Мне кажется, она начинает бесчинствовать.

Линь Цюши кивнул.

Интуиция Жуань Наньчжу его не подвела. Тем же вечером женщина вновь появилась у них под окнами.

В тихих дождливых сумерках она стояла посреди пустынного сада. Вода стекала по её одежде. Женщина подняла голову, обратила взгляд к балкону комнаты Жуань Наньчжу, и её лицо исказилось хищной улыбкой.

Мужчина как раз стоял на балконе и курил. При виде женщины он, сохраняя бесстрастное выражение лица, не проронил ни слова. Только бросил за спину:

— Она снаружи.

Линь Цюши подошёл к нему и увидел ту же картину.

Любой на месте Жуань Наньчжу давно бы струсил. Только он мог вот так бесстрашно переглядываться с женщиной. В итоге она всё-таки не выдержала первой — исчезла.

— Ты не боишься? — спросил его Линь Цюши.

Жуань Наньчжу выпустил облако дыма.

— Бойся, не бойся — всё одно. — Он протянул Линь Цюши сигарету.

Раз они всё равно находились за дверью, Линь Цюши принял жест и прикурил. Глядя на постепенно темнеющий небосвод, он спросил:

— Что будем делать дальше?

— Ждать.

Почему нужно ждать и чего, Жуань Наньчжу не объяснил. Но Линь Цюши и не стал спрашивать. Он докурил сигарету и вместе с Жуань Наньчжу вернулся в комнату. Тань Цзаоцзао уже лежала на полу кверху попой и спала. Образ девушки за дверью крайне трудно было связать с неприступной королевой экрана, какой она являлась в реальности. Внешность заурядная, характер совсем не высокомерный, а во сне она и вовсе любила переворачиваться на живот и выпячивать пятую точку. Такая поза никак не располагала к любованию. Интересно, что почувствовали бы её фанаты, увидев кумира таким? Возможно, их розовые очки разбились бы вдребезги.

Линь Цюши, по пути на кровать накрыв девушку одеялом, улёгся рядом с Жуань Наньчжу.

— Ты на мосту любуешься пейзажем, как любуется тот, кто глядит на пейзаж, тобой. Луна блестящая твоё окно украсит, как ты украсишь чей-то сон чужой, — продекламировал тот. — Нет никаких новых идей по этому поводу?

Линь Цюши задумался.

— Мы находимся в замке и смотрим на картины. Тот, кому принадлежат картины, смотрит на нас. Когда картинную раму украшает наше окно, мы украшаем чужой сон… — На самом деле, в подсказке всё расписано достаточно ясно, стоит только немного поразмыслить, и ответ найдётся. Только мужчина немного сомневался, что означает «сон» из последней строки. Картина, в которую они попадают, или же что-то иное?

— А вот мне кажется, что «сон» — это картина на верхнем этаже. — Жуань Наньчжу повернулся набок и посмотрел на Линь Цюши.

Они лежали так близко, что могли почувствовать дыхание друг друга.

Если бы на месте Жуань Наньчжу был кто-то другой, Линь Цюши, возможно, ощутил бы себя неуютно. Но, возможно, по причине богатого опыта ночёвок с Жуань Наньчжу, такое положение не принесло Линь Цюши никакого дискомфорта.

— Ты о «Тайной вечере»? — спросил он.

— Ага.

Линь Цюши поморгал.

— Значит, мы должны сжечь картину?

Жуань Наньчжу, помолчав три секунды, обнаружил, что Линь Цюши говорит абсолютно серьёзно, и спросил:

— Ты не боишься?

— Но ведь ты со мной. К тому же, если «сон» хозяйки — это действительно та картина, неужели мы будем ждать, когда она сделает его «явью»?

— Ей никогда не завершить своё произведение.

Услышав эти слова, Линь Цюши на миг замер, но потом до него дошёл их смысл. Хозяйке действительно никогда не дописать картину. Ведь на ней всего десять человек, а это значит, что она должна сделать картины из каждого. Но согласно правилам дверей, команду невозможно умертвить целиком, и из этого следует, что на полотне останется пустым чьё-то лицо… Произведение действительно не суждено закончить.

— Завтра поднимемся туда и посмотрим, — сказал Жуань Наньчжу. — Здесь больше нельзя находиться, становится всё опаснее.

Линь Цюши согласно кивнул.

Опасения Жуань Наньчжу подтвердились. Поскольку на утро следующего дня выяснилось, что пропал ещё один член команды. На этот раз почти никто не испугался — все давно привыкли к подобному.

Картину с портретом несчастного забрал дворецкий. Линь Цюши видел, как тот поднимается по лестнице с полотном в руках.

— Куда он её понёс? — Линь Цюши стало немного любопытно.

— Не знаю. Идём за ним, посмотрим.

Договорив, они синхронно положили приборы и направились из зала. Тань Цзаоцзао так и не поняла, что именно произошло, но сразу поспешила следом, ещё жуя на ходу ломтик хлеба.

Дворецкий поднялся на шестой этаж, открыл склад незаконченных работ, вошёл и вскоре вышел обратно.

Трое спрятались за поворотом на лестницу, наблюдая, как фигура дворецкого исчезает вдалеке.

— Войдём туда? — спросил Линь Цюши.

Жуань Наньчжу ответил кивком.

Привычно отперев замок, мужчина снова открыл дверь склада картин. На этот раз они обнаружили внутри кое-что новенькое.

— …Все эти работы — свежие? — Тань Цзаоцзао ощутила, как волосы зашевелились на голове при взгляде на картины перед ней.

На всех полотнах там, где раньше было пусто, теперь кое-кто появился. Женщина в чёрном, точно такая, как на портрете «Женщины дождя». У окна, в коридоре, на лестнице, в саду — её фигура присутствовала везде. Даже на картине с пропавшей Сяо Су.

От этого зрелища Линь Цюши посетило необъяснимое ощущение распространяющейся заразы.

Глядя на сотни картин вокруг, Жуань Наньчжу погрузился в задумчивое молчание. Затем велел:

— Ищем.

Тань Цзаоцзао, которая и без того находилась в совершенной растерянности, жуя кусочек хлеба, спросила:

— Что ищем?

— Ищем дверь, — ответил Жуань Наньчжу. — Дверь должна быть на одной из картин.

— Что, правда? — Девушка немного сомневалась в верности этого утверждения, но всё же послушалась Жуань Наньчжу — начала вместе с ним разглядывать все полотна в комнате, числом в несколько сотен.

Примерно полчаса спустя Линь Цюши нашёл искомое на картине, придавленной целой горой остальных работ. Он негромко позвал остальных:

— Нашёл…

Изображение на первый взгляд ничего особенного из себя не представляло, всего лишь вид внутреннего убранства замка. Однако было на нём кое-что весьма приметное — чёрная железная дверь.

Чёрная железная дверь располагалась в тёмном углу коридора. Если не приглядываться, её легко не заметить.

Жуань Наньчжу взял картину в руки.

— Это лестница справа на втором этаже. Идём посмотрим.

Они сбежали на второй этаж, прихватив находку с собой, и очень скоро обнаружили нужный угол. Только он отличался от изображения на картине — там, где должна была располагаться дверь, белела стена, а на ней висел обыкновенный пейзаж.

Жуань Наньчжу снял пейзаж со стены и увидел за ним выступ, на который сразу нажал. Следом послышался глухой скрежет, и стена перед ними треснула, разъезжаясь в стороны. Взглядам троицы предстала чёрная дверь.

— Мы нашли дверь! — вскричала Тань Цзаоцзао, не в силах сдержать радость. — Теперь не хватает только ключа…

Линь Цюши и Жуань Наньчжу переглянулись.

Жуань Наньчжу:

— Готов?

Линь Цюши:

— Погнали.

Тань Цзаоцзао ничего не поняла из этого короткого диалога, только заметив, как Жуань Наньчжу вынул из кармана зажигалку, испуганно проговорила:

— Вы двое что, правда собираетесь…

Жуань Наньчжу:

— Если боишься, можешь подождать здесь.

Тань Цзаоцзао тут же заверила — ладно, ладно, лучше она пойдёт с ними. Ведь в случае чего можно будет прикрыть друг друга, в одной семье всегда самое важное — держаться вместе!

Линь Цюши:

— …

И если что, всем вместе стать хладными трупами?

Когда решение было принято, Жуань Наньчжу больше не допускал колебаний. Они втроём вбежали на седьмой этаж, где находилась мастерская. Разумеется, не забыли они и постучаться, иначе было бы крайне неловко наткнуться на хозяйку внутри, едва отворив дверь.

Но, видимо, женщина не посещала мастерскую днём, приходила писать только по вечерам. Это и дало им шанс. Жуань Наньчжу подошёл к картине, чиркнул зажигалкой и поджёг полотно — единым порывом, будто проделывал подобное уже сотни раз.

У Тань Цзаоцзао вовсю тряслись поджилки, девушка усиленно потирала руками плечи, прогоняя мурашки.

Языки пламени, только коснувшись холста, вскоре охватили всю картину. Однако Линь Цюши услышал какой-то странный звук, покуда огонь расползался по полотну. Будто бы кто-то пронзительно кричал. В то же время это походило на шипение промокшего дерева в костре.

— Вы что-нибудь слышите? — без всякой надежды на положительный ответ спросил Линь Цюши.

Как он и думал, Жуань Наньчжу и Тань Цзаоцзао покачали головами — они ничего не слышали.

Спустя считанные мгновения картина перед ними обернулась чёрным пеплом, и когда последний краешек догорел, что-то металлическое со звоном упало на пол.

Линь Цюши опустил взгляд и вполне ожидаемо увидел бронзовый ключ.

— А-А-А-А!!! — В тот же миг откуда-то с нижних этажей раздался разъярённый рёв, от которого Линь Цюши едва удержал равновесие, настолько звук сбивал с ног. Тут и думать нечего, наверняка хозяйка пришла в ярость.

— Быстро, уходим! — Жуань Наньчжу схватил ключ и бросился бежать.

Линь Цюши и Тань Цзаоцзао поспешили за ним.

Они неслись вниз по лестнице, и на четвёртом этаже наткнулись на подоспевшую хозяйку замка, которая выглядела как безумная. Её высокая фигура сгорбилась, изо рта вырывался гневный рёв, в чёрных глазах плескалась бешеная ярость. Но более всего притягивала взгляд огромная картинная рама в её руке, которой она тяжело размахивала. Никто бы не хотел, чтобы ему досталось этой штуковиной.

— На боковую лестницу! — Жуань Наньчжу уже прекрасно ознакомился с устройством замка, и едва увидев женщину, сменил направление.

Женщина помчалась за ними. Она неуклюже перебирала конечностями, подобно огромному членистоногому, но при этом передвигалась очень быстро — спустя несколько мгновений уже была за их спинами.

Линь Цюши не смел затормозить ни на миг, ведь если остановишься, картинная рама сразу обрушится на тебя.

Они быстро спустились с четвёртого этажа, и Жуань Наньчжу, не оборачиваясь крикнул:

— Линь Цюши, отвлеки её, мне нужно время, чтобы открыть дверь…

Линь Цюши, стиснув зубы, ответил:

— Хорошо!

Мужчина повернул голову и бросил взгляд на великаншу позади себя. Потом, даже не задумываясь, схватил висящую на стене картину и запустил в неё.

Картина угодила точно в голову женщине, отчего из её рта вырвался свирепый рёв, и она набросилась на Линь Цюши.

Тот едва увернулся от нацеленной на него рамы, успел только посмотреть на Жуань Наньчжу, а потом рванул на первый этаж.

Хозяйка, как и задумывалось, погналась за ним. Линь Цюши никогда не чувствовал себя настолько спокойным. Убедившись, что женщина не отстаёт, он резко бросился по коридору первого этажа к противоположной лестнице. Этого времени должно хватить, чтобы Жуань Наньчжу успел открыть дверь!

Так и вышло — вернувшись на второй этаж по другому пути, Линь Цюши увидел, что дверь распахнута.

Из неё струился мягкий свет, указывающий людям путь к спасению. Линь Цюши, тяжело дыша, из последних сил бросился к выходу. Но когда он уже почти переступил порог, внезапно почувствовал, как пара огромных рук крепко ухватила его за лодыжки и поволокла прочь от двери…

Женщина возникла перед ним со свирепым выражением на лице. Она посмотрела на него сверху вниз, занесла руку с картинной рамой и тяжело обрушила на мужчину.

В тот момент дыхание Линь Цюши почти остановилось, происходящее замедлилось, как будто сейчас перед глазами каруселью пронесётся вся жизнь. Он даже смог ясно разглядеть развевающиеся без ветра чёрные пряди волос женщины…

Рама опустилась, Линь Цюши невольно закрыл глаза.

— А-А-А-А!!!

Но ожидаемая темнота так и не наступила, вместо этого Линь Цюши услышал пронзительный крик женщины. Он открыл глаза и обнаружил, что лежит в луже крови, источник которой находится в кармане его брюк и всё ещё непрерывно сочится красной жидкостью. Кажется, эта кровь обладала враждебной природой по отношению к женщине — та выронила раму и принялась шаг за шагом отступать.

Линь Цюши не стал тратить время на размышления о случившемся, быстро развернулся и рванул за дверь. Пройдя по тускло освещённому коридору, он остановился и понял, что наконец вернулся в реальность, которую не видел уже очень давно.

— Ха… ха… ха… — Линь Цюши сидел на кровати, весь мокрый от холодного пота. Он стёр крупные капли со лба, поднялся, вышел в коридор и постучал в комнату Жуань Наньчжу.

Дверь со скрипом открылась, на пороге показался Жуань Наньчжу. При виде Линь Цюши с его лица немного спало напряжение.

— Ты выбрался.

Линь Цюши кивнул. Случившееся перед выходом из двери было настолько пугающим, что у него не осталось никаких сил.

— Когда я выходил, женщина схватила меня.

Жуань Наньчжу нахмурился.

— Ты не ранен?

Линь Цюши покачал головой.

— Нет, — он был немного озадачен. — Она точно меня поймала, но, кажется, что-то другое меня спасло. — Он пошарил по карманам, но не обнаружил ничего необычного. — Из брюк вытекла целая лужа крови… Ты знаешь, что это было?

Жуань Наньчжу оперся о дверной косяк и покачал головой, якобы ничего не знает.

— Выбрался — и слава богу. Зачем вдаваться в детали?

Линь Цюши хмыкнул, но ему всё казалось, что Жуань Наньчжу ему чего-то не договаривает. Конечно, он не стал высказывать это вслух, просто кивнул и пошёл к себе.

Глядя ему вслед, Жуань Наньчжу сказал:

— Вечером Тань Цзаоцзао приглашает нас на ужин.

— А, — отозвался Линь Цюши. — Я пока приму душ, приду в себя немного.

Тем же вечером.

Линь Цюши и Жуань Наньчжу появились в отдельном кабинете ресторана, который заказала Тань Цзаоцзао. Линь Цюши думал, она позовёт их поесть стейков или что-то в этом роде, но оказалось, что в ресторане подают хого¹.

¹Хого или «китайский самовар» — способ приготовления еды, когда овощи, мясо и другие продукты варятся в специальном котле прямо за столом, затем сразу из котла поедаются с различными приправами, поданными отдельно.

Мужчина вошёл в зал и сразу увидел Тань Цзаоцзао. Сегодня она надела простую футболку с длинными рукавами, которые уже закатала. Женщина одной рукой вылавливала палочками еду из котла, другой запивала всё пивом. Увидев гостей, она помахала им, даже не поднимая головы от стола.

— Скорее, давайте, давайте, проходите! Чёрт возьми, я так объелась этих стейков, что они уже в горло не лезут.

Линь Цюши:

— …

Вот это контраст.

Жуань Наньчжу, впрочем, привык к подобному. Он сел рядом с Тань Цзаоцзао и сказал:

— Можешь перечислять остаток суммы.

Женщина недовольно ответила:

— Я же не говорю, что не перечислю, куда спешить. Только выбрались, дай мне передохнуть пару дней! — Она с бульканьем опрокинула в желудок стакан ледяного пива. — Хорошо-то как…

Глядя на кинодиву, которая в данный момент сбросила с себя все маски, Линь Цюши почувствовал себя немного растерянно. Он тихонько присел рядом и принялся за еду.

Тань Цзаоцзао и Жуань Наньчжу пустились в обсуждения дальнейшего сотрудничества — в основном по поводу ценника на четвёртую дверь. Линь Цюши только теперь узнал, что Жуань Наньчжу берёт за сопровождение за дверью недёшево — первые четыре двери стоят по миллиону за каждую, ни одним фэнем² меньше.

²Фэнь — минимальная денежная единица, равная 0.01 юаня.

Начиная с пятой двери цена повышается, а вот как и сколько добавлять — полностью зависит от настроения Жуань Наньчжу.

— Мы ведь уже в таких хороших отношениях, неужели не сбавишь хоть немного? — упрашивала Тань Цзаоцзао. — Я ведь могу считаться ВИП-клиентом?

Жуань Наньчжу прохладно ответил:

— Дольше дружба, точнее расчёт.

— Сребролюбец… — бросила женщина.

Причём этот «сребролюбец» выглядит как тот, кого вообще не интересует ничто мирское. При первой встрече Тань Цзаоцзао даже наивно решила, что он какой-нибудь отрешённый от мира великий мастер.

— Ну так что? — спросил Жуань Наньчжу.

Женщина с трагическим видом вынула телефон и приготовилась перечислить деньги.

«Ди-линь» — что-то звякнуло. Когда сделка совершилась, оповещение пришло почему-то на телефон Линь Цюши. Тот посмотрел на экран и обнаружил, что ему на счёт упало ещё двести тысяч. Мужчина с сомнением пробормотал:

— Жуань-гэ…

Жуань Наньчжу махнул рукой.

— Сказал — бери, значит — бери. Это деньги за её жизнь. Если откажешься, проявишь к ней крайнее неуважение.

Тань Цзаоцзао:

— …

Как бы ей хотелось такого неуважения…

Линь Цюши всё-таки принял деньги. В каждой работе свои правила, и ему, как новичку, не следует пытаться их менять.

Трое только вышли из двери и очень устали — особенно Линь Цюши, ведь его схватили за ноги при выходе. Пусть он не поранился, но страху всё равно натерпелся.

Тань Цзаоцзао наелась и оставила их вдвоём.

— Устал? — спросил Жуань Наньчжу.

— Немного, — ответил Линь Цюши.

— Тогда поехали, — сказал Жуань Наньчжу. — Время уже позднее.

Линь Цюши кивнул.

Они вышли из ресторана. Погода стояла жаркая, и, к счастью, солнце уже закатилось. Пение цикад и шум проезжающих машин приносили неясное спокойствие. Мужчины всю дорогу молчали. Только когда уже добрались до коттеджа, Жуань Наньчжу сказал:

— Отдохни как следует.

— Ты тоже, — улыбнулся Линь Цюши.

Жуань Наньчжу сразу пошёл на второй этаж, а Линь Цюши остался ещё посидеть в гостиной.

Как раз с прогулки вернулись Чэн Цяньли и Тост. Увидев Линь Цюши, парень радостно поприветствовал:

— Вернулись?!

— Вернулись.

— Никаких происшествий? — спросил Чэн Цяньли, поглаживая Тоста по пушистой попе.

— Ничего серьёзного, — спокойно ответил Линь Цюши.

Чэн Цяньли наклонил голову, будто что-то в состоянии Линь Цюши ему показалось странным.

— У тебя что-то болит?

— Болит? — Линь Цюши покачал головой. — Нет. Наверное, просто устал.

Чэн Цяньли понимающе хмыкнул и больше не стал расспрашивать, только пожелал Линь Цюши как следует отдохнуть.

Мужчина спросил:

— Ты не видел Каштана?

— Нет, он куда-то убежал. Может быть, в комнату Жуань-гэ? — предположил Чэн Цяньли. — Сходи посмотри.

Линь Цюши, подумав, всё же решил не ходить.

Вернувшись к себе, Линь Цюши долго лежал на кровати, но никак не мог заснуть, глядя в потолок. В итоге он всё-таки не выдержал и отправил Жуань Наньчжу сообщение: Спишь?

Ответ пришёл не сразу: Нет. Ты что-то хотел?

Линь Цюши: Хочу кое-что у тебя спросить.

Жуань Наньжу: Что?

Линь Цюши, глядя на экран телефона, напечатал по одной букве, останавливаясь после каждого слова: Это ты положил что-то в карман моих брюк?

Жуань Наньчжу не ответил.

Линь Цюши: Что это было? Ты не можешь мне рассказать?

В ответ пришло пять слов: Зайди ко мне в комнату.

Линь Цюши обрадовался, отшвырнул телефон и бегом оказался у комнаты Жуань Наньчжу. В итоге, открыв дверь, он увидел того, только после душа, в банном полотенце вокруг бёдер. Со всё ещё мокрых волос мужчины стекала вода. Капли ползли по ключицам, крепкой груди и красиво очерченным косым мышцам живота, затем падали на пол.

— Садись, — Жуань Наньчжу вздёрнул подбородок.

Линь Цюши сел на диван рядом.

Жуань Наньчжу хотел закурить, но глянул на Линь Цюши и всё-таки убрал сигарету. Потом небрежным движением взял полотенце и стал вытирать волосы.

— Да. Это я положил кое-что тебе в карман.

Линь Цюши спросил напрямую:

— Тогда почему ты меня обманул?

— Ты всегда такой прямолинейный?

Линь Цюши вопрос показался странным.

— А почему нельзя сказать прямо? Что в этом такого постыдного?

Жуань Наньчжу стоя взирал на сидящего Линь Цюши. Выражение его лица сделалось немного странным.

— И тебе не приходило в голову, что на самом деле я хотел тебе навредить?

Линь Цюши искренне помотал головой.

— Не приходило!

Жуань Наньчжу:

— …

Линь Цюши, ну что ты за милашка.

 

Заметки от автора:

Жуань Наньчжу, потирает руки как муха: Люблю обижать честных людей.

Линь Цюши: ???

 

Линь Цюши вошёл только в четвёртую дверь, он пока только новичок, не надо всё время сравнивать его с опытным игроком, нужно дать ему больше времени.

Любовь Ли Дунъюаня

Конечно, когда кто-то всецело тебе доверяет, это очень приятно осознавать. Жуань Наньчжу сел рядом с Линь Цюши и неторопливо начал:

— Что ж, раз уж ты так заговорил, значит, я должен рассказать тебе, что именно положил тебе в карман, вариантов нет.

Линь Цюши смотрел на него, ожидая ответа.

Спустя несколько секунд молчания Жуань Наньчжу шевельнул тонкими губами и признался:

— Я положил тебе записку, которую нашёл у Ян Мэйшу.

— Записку? То есть, ту бумажку со стихотворением? — Ответ будто соединил в цепочку какие-то догадки в голове Линь Цюши, на лице мужчины отразилось лёгкое потрясение. — Выходит, записка обладала подобным действием? — И если бы не этот клочок бумаги, женщина наверняка утащила бы его в свой мир навсегда.

— Да, — ответил Жуань Наньчжу, затем приложил палец к губам и прошептал: — Поэтому непременно нужно хранить это в секрете.

Линь Цюши кивнул.

— Я понял.

Жуань Наньчжу продолжил:

— Такие записки — особенные. И не только потому, что очень подробные, но и из-за уникального свойства — за дверью они могут отразить единичную атаку твари. Нетрудно догадаться, насколько важной такая вещь может оказаться в ключевой момент. И если об этом будут знать слишком многие…

Линь Цюши окончательно всё понял.

Чтобы заполучить особенную записку, Ян Мэйшу согласилась руками твари убить всех членов команды. После их гибели она не только оказалась бы неуязвимой и смогла без труда найти все подсказки, но и получила бы очень важный защитный предмет для следующей двери. Когда выгода достаточно велика, люди готовы пойти на огромный риск. И неизвестно, сколько раз Ян Мэйшу уже проделывала подобное.

— Об этом знает лишь ограниченный круг людей, — добавил Жуань Наньчжу. — Нельзя допустить утечки информации.

И это понятно — если все узнают о свойствах особых записок, за дверью больше не останется команды, все будут мечтать лишь о скорейшей кончине соратников. Страшнее ситуацию и представить сложно. У Линь Цюши от одной мысли о том, что все люди за дверью станут такими же, как Ян Мэйшу, пробежали мурашки по спине…

— Это путь порока, и те, кто на него становится, рано или поздно разрушают сами себя, — сказал Жуань Наньчжу. — Я встречал троих, кто решался на это. Один прошёл через восьмую дверь.

— Значит, он был очень силён? — Линь Цюши стало любопытно.

— Любого, кто прошёл через восьмую дверь, нельзя назвать слабым, — бесстрастно ответил Жуань Наньчжу. — Его, естественно, тоже… И конечно, настигшая его смерть была намного ужаснее, чем у обычного человека за дверью.

Линь Цюши:

— Ого…

— Ну всё, иди спать. — Жуань Наньчжу протянул руку и потрепал Линь Цюши по голове. — Ты тоже устал.

Этот жест, обычно применимый к детям, заставил Линь Цюши немного растеряться — ведь он всё-таки взрослый мужчина за двадцать.

— Голову мужчины, как и талию женщины, трогать нельзя!

В ответ на возмущение Жуань Наньчжу промолчал, только протянул другую руку и ухватил Линь Цюши за талию. Не сильно, конечно, но тот из-за природной чувствительности в этом месте невольно рассмеялся и тут же попытался увернуться.

— Нет, нет, нет, щекотно же!

— А ничего, тонкая.

— Не такая тонкая, как у тебя.

Уж кто-кто, а Жуань Наньчжу мог похвастаться идеальной фигурой. Образцовый перевёрнутый треугольник, красиво очерченные мышцы на узкой талии… С первого взгляда становилось понятно, что это результат специальных тренировок.

— Если тело натренировано, это прибавит тебе скорости, когда будешь убегать от тварей, — сказал Жуань Наньчжу. — Ты что, не видел, как в фильмах ужасов главные герои падают от усталости, не пробежав и двух шагов?

Линь Цюши показалось, что в его словах присутствует немалая доля истины… Если бы в мире «Женщины дождя» он бежал хоть немного быстрее, возможно, хозяйка не смогла бы его догнать. Поэтому мужчина принял твёрдое решение заняться серьёзными тренировками, чтобы добиться такого же результата, как Жуань Наньчжу.

Разговор был окончен, Линь Цюши вернулся в свою комнату и сладко проспал всю ночь.

Следующий день выдался свободным, и Линь Цюши отправился в больницу на обследование, чтобы узнать, как себя ведёт его рак печени.

Когда спустя ещё несколько дней результат обследования пришёл на руки лечащему врачу Линь Цюши, у того чуть глаза не вылезли из орбит — он специально позвонил своему пациенту, чтобы спросить, чем тот лечится, ведь у болезни такая стабильная положительная динамика. И даже искренне поинтересовался, не мог бы Линь Цюши ещё раз приехать, чтобы провести более подробное обследование.

От всех просьб Линь Цюши деликатно отказался. Если бы всё зависело лично от его природных данных, мужчина добровольно согласился бы внести вклад в науку. Однако сейчас всё то, что он переживал, выходило за рамки научных объяснений, не мог же он рассказать врачу, что болезнь отступает благодаря успешно пройденным испытаниям потусторонними дверями…

В последующие дни жители коттеджа начали по очереди входить за дверь, большая часть делала это в связи с заработком денег, другая добывала подсказки. Линь Цюши было скучно одному в коттедже. В один из таких дней он сидел перед телевизором и тискал Тоста за пухлую попу, когда вдруг наткнулся на интервью с Тань Цзаоцзао, прыгая по каналам.

Девушка, которая за дверью спала подобно гусенице, выпятив зад, сейчас изящно восседала перед интервьюером и отвечала на вопросы.

Её спросили, когда она в последний раз плакала.

Тань Цзаоцзао кокетливо поправила волосы и улыбнулась.

— Наверное, во время съёмок сцены, где нужно заплакать.

Ведущий:

— Значит, вы уже очень давно не плакали?

Тань Цзаоцзао:

— Я крайне редко плачу, ведь слезами проблему не решить.

Линь Цюши:

— …

Он вспомнил Тань Цзаоцзао всю в слезах, шмыгающую носом, и молча переключил канал.

Сегодня в коттедже не осталось никого, только под самый вечер Чэн Цяньли и его брат вернулись откуда-то очень уставшие.

— Куда ходили? — спросил их Линь Цюши.

— Подрабатывали, — ответил Чэн Цяньли. — В жизни не видел столько народу, который сам нарывался бы на гибель.

Линь Цюши:

— Клиент погиб?

Чэн Цяньли горестно кивнул.

— Остатка суммы не видать.

Линь Цюши выразил ему глубочайшее сочувствие.

Чэн Исе только кивком поприветствовал Линь Цюши, затем отправился наверх. Чэн Цяньли же развалился на диване и запричитал, что впредь нужно обращать внимание на качество работы, за которую берёшься, чтобы не нарваться на клиента с проблемами в голове. Ведь болезнь можно вылечить, но если человек идиот — это навсегда.

Линь Цюши:

— Кстати, чуть не забыл. Вы ведь ещё не рассказали мне, на каком сайте искать работу.

Чэн Цяньли выпрямился, дотянулся рукой до ноутбука на столе, открыл его, затем после недолгих манипуляций повернул экран к Линь Цюши.

— Вот этот сайт. Здесь сидят и те, кто ищет работу, и те, кто предоставляет. Конечно, по большей части мы сейчас принимаем заказы по своим, частным каналам, только если хотим добыть подсказок или потренировать выносливость и нервы, то ищем клиентов здесь.

Линь Цюши быстро пролистал сайт.

Здесь было довольно оживлённо, большая часть публикаций — анонимная, а для связи с клиентом необходимо перейти в личные сообщения. Те же, кто выставляет предложения, пишут свои требования, а также цену, которую готовы заплатить.

— Профессионалы такого уровня как Жуань-гэ не принимают заказы с ценником менее семизначного. — Чэн Цяньли откинулся на диване, заложив руки за голову. — К тому же, каждый его клиент — не из простых, если я не ошибаюсь, даже есть одна знаменитость. Но кто именно, я не в курсе.

Линь Цюши кивнул.

Чэн Цяньли зевнул, оставил Линь Цюши одного с ноутбуком, а сам пошёл спать.

Самое беззаботное время — сразу после выхода из двери, можно как следует расслабиться. По крайней мере, так думал Линь Цюши. Но однажды утром, когда он поджаривал остальным на завтрак мясные пампушки, Чэнь Фэй вдруг спросил его:

— Ты не нервничаешь?

— Нервничаю? — не понял Линь Цюши. — Почему я должен нервничать?

— Из-за этого чувства, когда время до следующей двери утекает сквозь пальцы. Твоя следующая — шестая?

Линь Цюши покачал головой, говоря, что совершенно не ощущает нервозности. Когда придёт время, он просто войдёт в дверь. Ведь этого никак избежать нельзя.

Чэнь Фэй, глядя на естественное, совсем не наигранное выражение его лица, показал большой палец вверх.

— Круто.

Линь Цюшикомплимент казался неуместным, но ровно до тех пор, пока в команде не появился новенький.

То был мужчина за тридцать лет, довольно красивой наружности, которая почти полностью меркла за его тревогой и страхом.

Новенького привёл И Маньмань. Так Линь Цюши узнал, что когда другие члены команды проходят через множество дверей в поисках подсказок, они также примечают перспективных новеньких, которых затем приводят в коттедж, чтобы пополнить ряды свежей кровью. Ли Дунъюань именно таким образом затесался к ним. Хотя, конечно, основная причина, по которой его приняли, — Жуань Наньчжу требовалась бесплатная рабочая сила.

Новенького звали Цинь Будай¹.

¹Будай — без боязни.

Имя довольно интересное, со смыслом. Но психическое состояние не внушало особого доверия — в первый день пребывания в коттедже мужчина вёл себя очень беспокойно.

Линь Цюши как раз ел мясные пампушки, когда тот появился в коттедже. В последнее время все члены команды влюбились в жареные пампушки Линь Цюши — он не жалел приправ в мясо, начинки клал много, а тесто раскатывал тонко. На сковороде пампушки приятно шкварчали маслом. Укусишь одну, — и за хрустящей корочкой ощущаешь мягкость, а изнутри растекается густой сок, заполняя рот пряным вкусом мяса.

Чэн Цяньли мог съесть тридцать за раз и потребовать ещё. Линь Цюши по сравнению с ним проявлял сдержанность, но всё-таки уминал больше десяти в один присест.

Поэтому картина сложилась такая: новенький со страдальческим видом сидит за столом, а остальные безостановочно поедают мясные пампушки и без всякого выражения наблюдают за необычным представлением.

— Три вопроса, — И Маньмань показал три пальца. — Только три.

Цинь Будай начал:

— Что из себя представляют двери?

— Не знаю. Если бы знал, думаешь, сидел бы здесь?

— Откуда берутся двери?

— …

— Куда…

Он ещё не успел договорить, когда И Маньмань с таким лицом, будто у него сейчас расколется голова, перебил:

— Дружище, дай угадаю, ты хочешь спросить, куда двери деваются?

Цинь Будай кивнул.

— Ты что, философ??? Не можешь спросить что-то более полезное?

Цинь Будай:

— …Но это очень полезная информация!

И Маньмань едва не вышел из себя, остальные же принялись безжалостно подшучивать над ним, говоря — И Маньмань, ты же сам его выбрал, вот сам и обучай. Затем все взгляды обратились к Линь Цюши, и последовали восклицания о намётанном глазе Жуань Наньчжу. Линь Цюши и впрямь не знал, как на это реагировать.

Потом Чэн Цяньли по секрету сказал Линь Цюши, что такие новички как Цинь Будай появляются в коттедже очень часто. И так же часто исчезают. Сколько дверей они смогут продержаться — целиком и полностью воля судьбы, поэтому не стоит сближаться с ними, покуда не пройдёт хотя бы несколько первых дверей.

— Всё-таки, если к ним привязываться, то их смерть тебя расстроит, — Чэн Цяньли так и сказал.

Линь Цюши считал, что после выхода из двери сможет спокойно отдохнуть некоторое время, но ожидания не оправдались. В коттедж пожаловал человек, который не был здесь желанным гостем.

В тот день они с Чэн Цяньли выгуляли Тоста, а по возвращении увидели на диване в гостиной серьёзного Жуань Наньчжу и мужчину с кукольным лицом, знакомого до зубовного скрежета. Некогда он притворялся новеньким, чтобы затесаться в ряды Обсидиана, — Ли Дунъюань.

— Жуань Наньчжу, ты должен быть хозяином своему слову! — сказал Ли Дунъюань.

Жуань Наньчжу:

— Ага.

Ли Дунъюань:

— Значит, на том и порешили. — Он услышал, что кто-то вошёл, и с надеждой обернулся, но увидев Линь Цюши и Чэн Цяньли, разочарованно вздохнул.

— Увидимся за следующей дверью! — добавил он. — Не забудь о своём обещании.

Жуань Наньчжу спокойно кивнул.

Ли Дунъюань поднялся и направился на выход.

— До встречи.

Жуань Наньчжу, не говоря ни слова, проводил его взглядом до дверей.

— Жуань-гэ, что он тут делает? — совсем не дружелюбно спросил Чэн Цяньли.

В прошлый раз только он и Линь Цюши остались в неведении, а самое ужасное, что юноша до самого конца так и не разгадал намерения Ли Дунъюаня, поэтому Чэн Исе до сих пор ругал его за глупость, а Чэн Цяньли, в свою очередь, проникся к Ли Дунъюаню необъяснимой неприязнью, чтобы скрыть собственный позор.

— Пришёл договориться о сотрудничестве, — ответил Жуань Наньчжу.

— О сотрудничестве? Он решил с нами сотрудничать? — Чэн Цяньли не мог поверить в услышанное.

— Да, — подтвердил Жуань Наньчжу. — Он согласен поделиться с нами источниками дохода.

Чэн Цяньли выглядел так, словно увидел привидение.

— Разумеется, он поставил условие, — спокойно продолжил Жуань Наньчжу. — Оно заключается в совместном походе за дверь с Чжу Мэн. По крайней мере, один раз в месяц.

Чэн Цяньли и Линь Цюши погрузились в странное молчание, глядя на Жуань Наньчжу, который даже не поменялся в лице. В конце концов, Чэн Цяньли не выдержал — громко рассмеялся, да так, что из глаз потекли слёзы.

— Вот это ни хрена себе!!! У Ли Дунъюаня с головой проблемы или как… Чжу Мэн! Какая ещё Чжу Мэн?!

Жуань Наньчжу, впрочем, не обратил внимания на его смех.

— Линь Цюши, ты пойдёшь со мной. Только не выдай нас.

Линь Цюши кивнул, сдерживая улыбку.

Вначале ему казалось, что Ли Дунъюань ищет Чжу Мэн ради забавы, но теперь понял, что мужчина нисколько не шутит. Когда Ли Дунъюань понял, что его раскрыли, он стал названивать в коттедж по нескольку раз в день, а если кто-то поднимал трубку, непременно просил позвать Чжу Мэн.

Впоследствии всем это настолько надоело, что стационарные телефоны в коттедже выдернули из сети, а на мобильных номер Ли Дунъюаня отправился в чёрный список. Но даже так он не желал сдаваться и всё продолжал храбро искать свою возлюбленную. Линь Цюши очень хотелось бы увидеть его лицо, когда он узнает, что Чжу Мэн — это и есть Жуань Наньчжу.

Не удостоив вниманием Чэн Цяньли, у которого от смеха едва не сводило лицо, Жуань Наньчжу поднялся. Он действительно был невероятно красив, но всё же в реальности никому и в голову не пришло бы связать его с женским образом.

Чэн Цяньли наконец отсмеялся, разлёгся на диване и, утирая слёзы, сказал:

— И почему Ли Дунъюаню так понравилась Чжу Мэн? Просто умора.

А вот Линь Цюши казалось, что это как раз можно понять.

— Если бы ты не знал, что Чжу Мэн — это Жуань-гэ, она бы тебе понравилась?

Чэн Цяньли хотел было рефлекторно отказаться, но Линь Цюши добавил:

— Подумай как следует.

Подумав как следует, Чэн Цяньли погрузился в молчание.

Действительно, такая девушка как Чжу Мэн, невероятно привлекательная, умная, красивая, с уникальным характером, была просто идеальной возлюбленной. И если бы она существовала на самом деле, он бы… Ладно, ладно, лучше не копать себе ту же яму. Чэн Цяньли активно замотал головой, прогоняя прочь страшные мысли.

Получив от Жуань Наньчжу согласие на сотрудничество, Ли Дунъюань самым наглым образом принялся каждый день наведываться в коттедж.

То поесть, то за интернетом, то за этим, то за другим, и всё с тем же кукольным лицом пытался вызвать к себе сочувствие.

К счастью, обитатели коттеджа были достаточно сообразительны, чтобы не покупаться на его уловки. А Лу Яньсюэ, у которой характер не сахар, вообще заявила Ли Дунъюаню:

— Ты же взрослый мужик двадцати восьми лет, может, хватит строить из себя зелёного пацана, чтобы казаться моложе? Тебе самому не противно?!

Ли Дунъюань яростно запротестовал:

— Это в каком месте мне двадцать восемь?!! Ещё не полных!

Линь Цюши поразился:

— Тебе двадцать восемь?

Выходит, старше меня.

Ли Дунъюань:

— Да, двадцать восемь, и что? Мужчина в двадцать восемь — прекрасная роза²!

²Обычно с цветком сравнивают восемнадцатилетнюю девушку.

Чэнь Фэй, который как раз оказался рядом, равнодушно вонзил ещё нож:

— Дунъюань, не спорил бы с Цюши. Ты, конечно, старше, да только ростом пониже будешь.

Ли Дунъюань:

— …

Вы по-человечески общаться умеете?!

Бесконечная беготня руководителя одной организации в другую со стороны выглядела не слишком подобающе, но Ли Дунъюань оказался настолько бесстыжим, что никто ничего не мог с ним поделать.

В конце концов, Жуань Наньчжу пришлось вмешаться. Только фраза «Чжу Мэн любит сдержанных мужчин» смогла осадить разошедшегося поклонника.

Однако затишье продлилось недолго, а возникшая после проблема доставила ещё больше головной боли. Ли Дунъюань оказался достаточно сообразительным, чтобы вскоре разгадать особенности характера каждого обитателя коттеджа и найти в их обороне брешь — Линь Цюши.

Чэн Цяньли был слишком глуп, остальные чрезмерно хитры, а вот мягкий по натуре Линь Цюши как раз и стал главным объектом приставаний Ли Дунъюаня.

Линь Цюши приходилось каждый день видеть от него сообщения с вопросами о Чжу Мэн, что было невозможно выносить. Терпения мужчины хватило всего на несколько дней, а потом он не выдержал и в частном порядке пожаловался Жуань Наньчжу.

— Он тебя достаёт? — Едва услышав об этом, Жуань Наньчжу немедленно положил то, что держал в руках, и обернулся, глядя на Линь Цюши. — Дай мне свой телефон.

Линь Цюши передал Жуань Наньчжу мобильник.

Тот лишь взглянул на сообщения на экране и тут же помрачнел. Затем прохладно усмехнулся:

— Не обращай на него внимания, я разберусь.

Линь Цюши чувствовал себя немного беспомощным.

— Но что если он узнает, что ты — это Чжу Мэн?

— Узнает и узнает, что он может сделать? — Он протянул телефон обратно. — Потерпи ещё немного.

Линь Цюши кивнул.

Неизвестно, что именно сделал Жуань Наньчжу, но на следующий же день Ли Дунъюань прекратил слать сообщения. И не просто прекратил, а ещё и извинился перед Линь Цюши, добавив, что осознал свою ошибку.

Линь Цюши всё ещё размышлял, что же такого придумал Жуань Наньчжу, когда Ли Дунъюань в конце добавил:

— Если не сердишься, пожалуйста, попроси Чжу Мэн ещё раз мне позвонить?

Линь Цюши:

— …

Ли Дунъюань:

— А?

Линь Цюши:

— Что Чжу Мэн тебе сказала?

Ли Дунъюань на том конце трубки глупо хихикнул и как человек, у которого IQ ниже шестидесяти, сказал:

— Она меня отругала. Было очень приятно.

Линь Цюши:

— …

Ли Дунъюань, ну как можно так унижаться!

Ли Дунъюань:

— Я был ужасно этому рад и хотел бы, чтобы она ещё разок меня побранила.

Линь Цюши вспомнил то зловещее выражение на лице Жуань Наньчжу, потом вслушался в счастливый тон Ли Дунъюаня и так и не смог определиться, посочувствовать тому или, наоборот, поздравить.

С некоторыми девушками априори не может ничего получиться, потому что, во-первых, они выше тебя ростом, во-вторых, под юбкой у них, по сравнению с тобой, ещё…

Линь Цюши не захотел больше слушать бормотаний Ли Дунъюаня и молча положил трубку.

После обеда Линь Цюши поделился этим с Чэн Цяньли, рассказав как анекдот. Тот три секунды молчал, потом произнёс:

— Я никак не мог понять, почему шеф переодевается женщиной. Но теперь до меня наконец дошло.

— Хм?

— Если не увидеть собственными глазами, кто, чёрт побери, поверит, что Чжу Мэн — это и есть Жуань-гэ?!

Линь Цюши припомнил Чжу Мэн, которая за дверью была истинной королевой драмы, потом сравнил её образ с несравненно равнодушным Жуань Наньчжу в реальности и вздохнул.

— Да уж.

Главное условие сотрудничества с Белым оленем — Чжу Мэн и Ли Дунъюань ещё раз отправляются в мир за дверью вместе. Время выпадало примерно на следующую неделю. Ли Дунъюань вручил Линь Цюши целую гору подсказок, чтобы тот передал их Чжу Мэн, и она могла бы выбрать любую понравившуюся. В тот момент мужчина походил на внезапно разбогатевшего бедняка, который теперь бросается деньгами направо и налево.

Жуань Наньчжу по этому поводу выказал лишь выходящее за рамки обычного равнодушие, после чего добавил — неудивительно, что Ли Дунъюань до сих пор один.

Видимо, у Чэн Цяньли в мозгах опять произошло короткое замыкание, потому что, услышав от Жуань Наньчжу эту фразу, он, будто не боялся умереть, вставил:

— А разве у тебя, Жуань-гэ, кто-то есть?

Жуань Наньчжу:

— …

Линь Цюши, присутствовавший при разговоре, едва сдержал смех.

Не дожидаясь, пока Жуань Наньчжу выйдет из себя, Чэн Исе быстренько увёл младшего брата, который, кажется, тоже осознал, что сморозил глупость, и поспешил скрыться, притихший как цыплёнок.

— Очень смешно? — Линь Цюши, не смея поднять голову, вдруг услышал рядом спокойный голос Жуань Наньчжу.

— …

В этом ровном тоне он неожиданно расслышал надвигающуюся грозу и сразу воскликнул:

— Жуань-гэ, ты же совсем не то, что Ли Дунъюань! Он не может найти себе девушку, а ты просто не хочешь найти себе девушку!

Жуань Наньчжу смотрел на него без всякого выражения и молчал.

Линь Цюши слегка струхнул и добавил:

— Это ведь разница между ведущим и ведомым…

— Ты когда-нибудь искал себе девушку?

Линь Цюши:

— …

— Вообще ни разу?

На лице Линь Цюши отразилось смущение. Он вроде бы хотел найти, но ещё во время учёбы начал каждый день работать, а после выпуска — каждый день задерживался на работе. Где ему было искать девушку?!

Жуань Наньчжу:

— Блеск.

Линь Цюши вдруг посетила невыразимая словами печаль. Он прожил двадцать с лишним лет, а всё ещё был одинок. А вскоре вообще может умереть, и останется вовсе без девушки. Если подумать, исход слишком уж плачевный.

Впрочем, настроение Жуань Наньчжу, кажется, наоборот — улучшилось. Он совершенно неискренне утешил Линь Цюши парой фраз, сказал, что беспокоиться не стоит, и он обязательно найдёт девушку. А если нет, то можно рассмотреть другой вариант.

Линь Цюши:

— Кот?

Жуань Наньчжу с лицом «нечего больше сказать» поднялся и похлопал Линь Цюши по плечу.

— Ты действительно одинок исключительно благодаря собственным способностям.

Затем изящно развернулся и удалился.

Линь Цюши:

— …

Что это значит? Что, и кота тоже нельзя завести?

Как раз вовремя мимо проходил Каштан, который, увидев Линь Цюши, коротко мяукнул. Питомец всё ещё неохотно приближался к хозяину, но и прежней неприязни не выказывал. Линь Цюши сработал молниеносно — быстро захватил в плен ни о чём не подозревавшее животное.

Каштан:

— Мяу-мяу-мяу?

Линь Цюши:

— Дай папочка тебя обнимет! — он зарылся лицом в кошачье пузо и старательно вдохнул.

Каштан мягкими розовыми подушечками пытался оттолкнуть Линь Цюши, при этом недовольно фыркая. Но мужчина нехотя отпустил своё милое сокровище только после того, как вдоволь нанюхался и нагладился.

Эх, пускай у него нет девушки, но всё-таки ещё остаётся кот — так утешал себя Линь Цюши, глядя вслед удаляющемуся Каштану. К тому же, имея перед глазами печальный пример в лице Ли Дунъюаня, мужчина чувствовал себя не таким уж несчастным.

 

***

Ли Дунъюань, занятый изучением подсказок, вдруг чихнул. Люди вокруг спросили, не простудился ли он, но тот, потерев нос, нахмурился:

— Наверняка кто-то за спиной меня ругает! — затем вновь глупо заулыбался. — Может, это милая Мэн-Мэн?

Все:

— …

Шеф, в тебя вселился бес???

 

 

Заметки от автора:

Жуань Наньчжу: Если нет девушки, можно рассмотреть вариант…

Линь Цюши: Прожить всю жизнь с котом…

Жуань Наньчжу: ………………

Театральный колледж

На самом же деле, испытывай Чжу Мэн к кому-либо настоящую неприязнь, она бы поленилась даже ругать этого человека, а месть её свершилась бы незамедлительно. Ли Дунъюань выглядел сейчас глубоко влюблённым, но Линь Цюши ещё не забыл, как он однажды подставил их в мире за дверью. Если бы удача подвела Линь Цюши, все они так и отправились бы по тропинке, которую им уготовил Ли Дунъюань.

Среди тех, кто прошёл свою восьмую дверь, нет ни одного честного человека. Особенно в глаза бросалась разница между образом Ли Дунъюаня за дверью и его реальным, совершенно невинным кукольным лицом.

По оговоренному плану следующая дверь, в которую они должны были войти с Ли Дунъюанем, принадлежала кому-то из членов Белого оленя и характеризовалась четвёртым уровнем сложности. Непосредственного хозяина двери Ли Дунъюань не назвал, но Жуань Наньчжу заранее заполучил подсказку для этой двери.

На бумажке значилось: Сако.

Как только подсказка оказалась у Жуань Наньчжу в руках, он разузнал о ней всё, что было можно, после чего вкратце объяснил Линь Цюши. «Сако» — японская городская легенда, а ещё написанная по мотивам легенды песенка. Примерное содержание легенды таково:

Снежной ночью одну девочку переехало пополам машиной, бедняжка умерла в муках. Но всего через несколько дней кто-то написал о ней песенку.

Сатико, Сатико, зачем зовёшь себя Сако? Это так смешно.

Ей так нравятся бананы, но не съесть их целиком, бедная Сако.

Сако уедет далеко и забудет нас Сако, нелюдимая Сако.

К слову, автор песни вскоре умер насильственной смертью, при этом лишившись нижней половины тела…

У песенки есть последняя строчка:

Ногу потеряла я, не отдашь ли мне свою?

По легенде, к тому, кто пропоёт эту песенку вслух, явится Сако и заберёт у несчастного ногу.

Линь Цюши, выслушав содержание подсказки, поёжился и согнал мурашки с плеч.

— Страшновато!

— Более-менее. — Жуань Наньчжу всегда оценивал подсказку с точки зрения её практической ценности, а уже потом решал, страшно будет или нет. — Подсказка довольно подробная, по крайней мере, в ней указано очень важное условие смерти.

— О, точно, — согласился Линь Цюши. — И когда мы войдём в дверь?

— Через три дня примерно. Ты готов?

Линь Цюши кивнул.

— Практически.

— Хорошо.

В последующие три дня Линь Цюши, не снимая, носил браслет и никуда не выходил из коттеджа, а Жуань Наньчжу находился в женском образе, также готовый в любой момент отправиться за дверь. В своём втором амплуа он чувствовал себя совершенно естественно. Линь Цюши, которому раньше уже приходилось видеть его таким, почти привык к подобному. И даже тихонько думал, что девушка из Жуань Наньчжу вышла очень уж красивая… Конечно, это были только мысли, вслух сказать такое мужчина не решался.

Три дня пролетели в мгновение ока. Линь Цюши сидел перед телевизором, когда почувствовал изменения в окружающей обстановке. Присмотревшись, мужчина обнаружил, что остальные обитатели коттеджа исчезли.

Он поднялся с дивана и открыл первую попавшуюся дверь. Как и ожидалось, за ней обнаружился уже знакомый коридор.

Три из двенадцати дверей оказались запечатаны. Линь Цюши подошёл к четвёртой и потянул ручку.

Железная дверь с тяжёлым скрипом открылась, и мир вокруг поменялся. Линь Цюши оказался на чёрной тропинке среди густой тенистой аллеи. Оглядевшись, мужчина быстро определил своё местонахождение — он очутился в учебном кампусе, кругом виднелись опрятные учебные корпуса, погружённые в предрассветную тишину, и только лёгкий ветер шумел, задевая кроны деревьев.

Линь Цюши прошёл несколько шагов и увидел впереди мужчину, который также озирался по сторонам. Лицо было чужим, но энергетика от него исходила знакомая. Линь Цюши немного поколебался, снял браслет с запястья и позвал мужчину.

Тот обернулся и с улыбкой спросил:

— Дверь?

Линь Цюши утвердительно хмыкнул, помедлил немного и всё-таки произнёс оговоренный пароль:

— Дружище, хочешь жвачку со вкусом дыни?

— Хочу, — ответил мужчина. — Но у меня шатается четвёртый зуб.

— Ли Дунъюань?

Мужчина кивнул.

— Линь Цюши?

Они слегка пожали друг другу руки, как бы подтверждая свою личность. Для Линь Цюши это уже не было секретом, но всё же нельзя не заметить, что перемены в образе Ли Дунъюаня за дверью и вне её происходили слишком разительные — здесь он стал намного выше, от милого кукольного лица не осталось и следа. Да, он всё ещё выглядел мягким и добрым, но за этой мягкостью ощущалась его скрытая сила.

— Идём дальше. Думаю, сбор возле учебного корпуса. — Ли Дунъюань давно освоился в мирах за дверью. — Здесь меня по-прежнему зовут Мэн Юй, не ошибись.

— Меня — Юй Линьлинь.

По пути они обсудили ещё кое-какие детали. Разумеется, оба осторожничали, ведь поскольку их организации соперничали друг с другом, никому не хотелось выдавать слишком много информации.

Когда они приблизились к учебному корпусу, Линь Цюши издали увидел возле здания группу из девяти человек.

— Пять мужчин, четыре женщины, вместе с нами — одиннадцать, — заключил Ли Дунъюань, окинув группу взглядом. — Чжу Мэн, должно быть, уже здесь.

Линь Цюши:

— Проверим.

На самом деле, он узнал Чжу Мэн с первого взгляда, поскольку из четырёх девушек только «она» выделялась ростом. К тому же, на «ней» было знакомое Линь Цюши светлое платье с приколотой на груди хрустальной брошью в виде белого кролика.

Когда Линь Цюши прошёл мимо, Жуань Наньчжу поднял на него взгляд, и уголки его глаз чуть изогнулись, словно улыбаясь, отчего сердце Линь Цюши дрогнуло.

Ли Дунъюань, впрочем, не выглядел таким же взволнованным, как в реальности. Он лишь спросил:

— Это она?

Линь Цюши кивнул.

Ли Дунъюань восхищённо сказал:

— И правда, красотка.

Линь Цюши подумал: «Было бы здорово, сохрани ты то же отношение, когда станешь ругаться с ним вне двери…»

Они присоединились к команде и без тени удивления услышали чьи-то крики, содержание которых Линь Цюши приходилось слышать уже неоднократно, в общих чертах это были подозрения в похищении или неожиданном участии в жутком телевизионном шоу.

В этот раз новеньких опять оказалось двое — мужчина и женщина. Она выглядела ужасно бледной, будто в любой момент готова потерять сознание, он также не мог похвастаться спокойствием — нервно заваливал окружающих вопросами «Что это за место?», «Кто вы такие?», «Почему никто не вызовет полицию?»…

— Вы оставайтесь, а я ухожу! — Мужчина орал очень долго, но так и не добился к себе внимания, поэтому в итоге с негодованием выразил желание уйти. Остальные наградили его либо сочувственными, либо раздражёнными взглядами. Никто не стал задерживать.

Линь Цюши хотел, но Ли Дунъюань тронул его за плечо и незаметно покачал головой.

— Что такое? — спросил Линь Цюши.

— Не бойся, он вернётся, рано или поздно.

— А.

Вышло именно так, как сказал Ли Дунъюань, — спустя всего пять минут мужчина вернулся, и на этот раз выглядел он ещё хуже, чем перед уходом. Казалось даже, вот-вот бухнется в обморок. Впрочем, что именно он увидел за пределами кампуса, мужчина так и не сказал.

Зато стал намного спокойнее, крики прекратились.

Остальные, пока стояли на площадке перед учебным корпусом, стали расходиться по парам с приглянувшимися людьми и представляться друг другу.

Линь Цюши и Ли Дунъюань успешно воссоединились с Жуань Наньчжу.

Тот улыбнулся им.

— Меня зовут Чжу Мэн, а вас как?

— Мэн Юй, — Ли Дунъюань протянул руку Жуань Наньчжу.

Тот не принял жест, сразу перевёл взгляд на Линь Цюши, который беспомощно ответил:

— Юй Линьлинь.

На глазах у негодующего Ли Дунъюаня Жуань Наньчжу пожал руку Линь Цюши.

На этот раз с Ли Дунъюанем была девушка. Она выглядела очень скромной и нежной, словно ива на ветру. Тоненьким голосом она представилась:

— Меня зовут Ся Жубэй¹. Очень рада с вами сотрудничать.

¹Жубэй — подобная бутону.

Жуань Наньчжу улыбнулся.

— Я тоже.

Они ещё немного постояли возле корпуса, когда прозвучал первый звонок на занятия², и со всех сторон к зданию начали стекаться ученики.

²Первый звонок на занятия в китайских учебных заведениях подают за 10-15 минут до начала уроков.

Они нисколько не удивились, увидев посторонних. В чёрных окнах учебного корпуса загорелся свет.

Когда члены команды гадали, какова на этот раз их роль, из здания вышел мужчина средних лет. Он назвался учителем, которому поручили их встретить, и повёл всех к общежитию.

— Подождите ещё несколько дней. Когда итоговые экзамены закончатся, сможете приступить к работе, — говорил учитель по дороге. — Но в колледже в последнее время неспокойно, поэтому будьте осторожнее…

— Неспокойно? — спросил кто-то. — Что значит — неспокойно? У вас что-то случилось?

Учитель не ответил, только покачал головой. Однако вопросы не прекратились, и в итоге он нервно бросил:

— Это не то, что вам следует знать.

Все тут же притихли.

Из последующего диалога Линь Цюши узнал предназначенную им роль. Их пригласили в колледж, чтобы сделать ремонт в учебном корпусе — руководство решило обновить старые помещения и подыскало ремонтную бригаду. Работы планировалось начать по завершении экзаменов. Только не ясно, сколько ещё осталось времени…

Учитель привёл их в общежитие, которое располагалось в многоэтажном здании старого образца. На каждом этаже находился только один туалет, а в коридорах валялись груды барахла.

— Пока располагайтесь, — сказал учитель. — Долго вам здесь жить не придётся…

— Тут нет других жильцов? — спросил Ли Дунъюань. — Только мы?

— У нас очень много учителей, комнат в общежитиях и так на всех не хватает. Но это здание готовят под снос, поэтому отсюда все выехали. А для временного проживания сойдёт.

Обстановка общежития навевала не самые приятные ассоциации. На стенах тут и там виднелись чёрные пятна и подтёки. Неизвестно, сколько лет эксплуатировалось здание.

Учитель выдал им ключи от комнат и сказал, что старое здание, в котором они будут делать ремонт, находится за спортивной площадкой, и они могут наведаться туда, если хотят осмотреть.

— Вы не поведёте нас? — спросил Жуань Наньчжу. — Мы ведь нисколько не ориентируемся на территории колледжа!

Учитель слегка переменился в лице, услышав просьбу Жуань Наньчжу. В итоге покачал головой и сказал, что ему ещё нужно на занятия и нет времени водить их в старый учебный корпус. Если хотят, могут пойти сами, и к тому же лучше всего идти днём… Впрочем, почему именно днём, все поняли и так, хотя никто не спросил.

Учитель в спешке удалился. Судя по всему, он совершенно не хотел завязывать с ними тёплых отношений.

Ли Дунъюань, опершись на перила и жуя жвачку, заметил, что этот неигровой персонаж довольно примечательный.

Линь Цюши спросил:

— И чем же?

— Неигровые персонажи обычно не боятся смерти. Но этот очень сильно напуган.

Линь Цюши не совсем понял значения его слов, поэтому не поддержал разговор.

— В мире каких только чудес не случается, — безразлично сказал Жуань Наньчжу. — Давайте осмотрим жилище.

Комнаты в общежитиях были четырёхместные, с двухэтажными кроватями. Одиннадцать человек прекрасно распределились на три комнаты.

— Какое тут всё древнее, ещё и плесенью воняет. Ужасно неприятно, — принялась тихонько жаловаться Ся Жубэй, едва переступив порог комнаты.

— Перетерпи как-нибудь, — отозвался Ли Дунъюань. — Всё равно мы тут ненадолго.

Жуань Наньчжу не стал жаловаться, только забрался на верхний ярус кровати, как раз над местом Линь Цюши, и потрогал одеяло.

— Неизвестно, сколько комнаты пустовали. Постель влажная.

Ли Дунъюань:

— Я помогу тебе высушить.

Услышав его слова, Ся Жубэй недовольно поджала губы. Наверное, думала что-то вроде «Я почти то же самое сказала, почему к нам такое разное отношение?»

Она окинула Жуань Наньчжу безрадостным взглядом, но всё же подавила эмоции, посетившие её в тот момент.

Однако Жуань Наньчжу прекрасно разбирался в людях, поэтому сразу увидел реакцию девушки и понял, в чём дело. Он скользнул глазами в сторону, явно не замышляя ничего хорошего, и позвал:

— Линьлинь, помоги мне высушить одеяло.

Линь Цюши:

— …

Сейчас он уже очень хорошо знал это выражение лица Жуань Наньчжу. И хотя пока не мог сказать, что именно задумал тот, одно понял наверняка — без пакости не обойдётся.

— Ладно, пойду разведу костёр, — ответил Линь Цюши.

— Линьлинь, ты такой хороший, — похвалил его Жуань Наньчжу.

Линь Цюши поднялся и направился к выходу, но на его пути вдруг возник Ли Дунъюань. Многозначительно посмотрев на него, Ли Дунъюань сказал:

— Позволь мне.

Линь Цюши:

— …

Ли Дунъюань:

— Мэн-Мэн, я сейчас.

Он тут же помчался за мешком угля, который увидел в коридоре, чтобы развести костёр.

После такого настроение Ся Жубэй сделалось ещё хуже. Очевидно, она не отличалась особенно терпеливым характером. Глядя, как Ли Дунъюань выбежал за дверь, девушка с холодной насмешкой спросила:

— Неужели в Обсидиане все такие неженки? Одеяло не такое уж и сырое, чтобы заставлять Ли-гэ его сушить.

Жуань Наньчжу вдруг поднёс палец к губам и в страхе прошептал:

— Тсс, говори потише. Он ведь Мэн-гэ, а не Ли-гэ. Ты так громко кричишь. Что мы будем делать, если кто-то услышит?

От злости Ся Жубэй аж позеленела. Линь Цюши в душе искренне посочувствовал девушке — никому не остаться нетронутым, когда на шефа находит актёрский порыв…

Ли Дунъюань развёл огонь и стал сушить одеяло для Жуань Наньчжу, между делом спрашивая:

— Когда отправимся в старый учебный корпус?

— После полудня, — ответил Жуань Наньчжу. — Сначала пообедаем и посмотрим, нет ли в учебном корпусе каких-нибудь подсказок.

— Хорошо, — кивнул Ли Дунъюань.

Пока Ли Дунъюань занимался сушкой одеял, Линь Цюши прошёлся по общежитию. Оно оказалось очень просторным, только чересчур старым — с потолка осыпалась почти вся штукатурка, обнажились почерневшие плиты.

Здесь также имелся маленький балкон, выходящий на заросшее травой поле, а дальше виднелся забор вокруг колледжа. Видимо, общежитие стояло на отшибе кампуса.

Линь Цюши вернулся в комнату, чтобы осмотреться там. Он и не ожидал ничего обнаружить, но вдруг заметил в шкафчике кое-что странное. Внутри был приклеен красный бумажный талисман, и если не присматриваться, то не заметишь.

— Тут какой-то талисман, — сказал Линь Цюши.

— Талисман? — Жуань Наньчжу тут же подошёл посмотреть, а увидев находку, цокнул языком. — Проблема.

Ли Дунъюань тоже сразу помрачнел.

— Только один?

Линь Цюши:

— Пока я нашёл только этот.

Но недолгие поиски показали, что талисман на самом деле не один. Внутри каждого шкафчика они нашли по такому же. Талисманы были крепко приклеены в самой глубине, и оторвать их целиком ни за что не выйдет.

— А… они даже под кроватью есть, — в голосе Ся Жубэй послышались слёзы. — Что это такое? Как страшно!

Она отбросила матрац, и всеобщему взору предстало множество кроваво-красных бумажек, плотно, слой за слоем, устилавших доски кровати. От такой картины волосы шевелились на голове. Однако самым страшным оставался факт, что ночью им придётся спать на этих талисманах…

Жуань Наньчжу пригляделся и вдруг с сомнением наклонил голову.

— Эти талисманы, кажется, используются для отпугивания призраков.

Ли Дунъюань посмотрел на него.

— Тебе приходилось такие видеть?

— Кажется, приходилось. Не помню точно.

— Тогда не будем их трогать.

Обычного человека при виде жутких талисманов пробрал бы ужас, а те, у кого совсем не было ни капли смелости, наверняка от страха сорвали бы все бумажки. Ся Жубэй как раз подпадала под категорию последних, и если бы не Ли Дунъюань, она бы уже избавилась от всех талисманов под своей постелью.

Пока они осматривали комнату, как раз подошло время обеда. Однако, выйдя в коридор, четверо застали ссору соседей из другой комнаты.

— Ты больной? Зачем оставлять здесь эти штуковины? А вдруг они привлекут нечистую силу? — говорящий сжимал в руке ворох красных талисманов. Судя по всему, они тоже нашли их у себя в комнате.

Собеседник с явным недовольством ответил:

— Если так боишься, то срывай под своей кроватью! Я вот не боюсь! Ты думаешь, это привлекает нечисть, а я думаю, что отпугивает!

— Псих ненормальный! Не о чём мне с тобой разговаривать. Вот и будешь спать на той кровати! А я не собираюсь делить с тобой комнату! Сяо Цинь, мы будем жить в другой. — Мужчина со злостью бросил талисманы в мусорную корзину. — Отпугивают нечисть! И как ты только до этого додумался? Да здесь каждая собака только и мечтает поскорее нас извести, кто бы стал помогать тебе отпугнуть тварь? — договорив, мужчина отправился в другую комнату вместе с ещё одной девушкой, а их бывший сосед сердито захлопнул за ними дверь.

Жуань Наньчжу и остальные стали невольными свидетелями этой сцены, а Ся Жубэй, которая и без того была напугана, испугалась ещё больше и дрожащим голосом заговорила:

— Мэн-гэ, а вдруг они правы? Что если те штуки правда притягивают тварей…

Ли Дунъюань ещё ничего не успел сказать, как Жуань Наньчжу прильнул к Линь Цюши и, копируя тон Ся Жубэй, захныкал:

— Линьлинь-гэ, я так испугалась!

Линь Цюши:

— …

Чего ты испугался? Что не поступишь на актёрский факультет?

Стоило Жуань Наньчжу прижаться к другому мужчине, и взгляд Ли Дунъюаня подобно кинжалу метнулся к Линь Цюши.

Линь Цюши:

— …

Дружище, можешь таращиться сколько угодно, не поможет!

Ся Жубэй, видя, что Ли Дунъюань не обращает на неё никакого внимания, закусила губу и приготовилась заплакать. Если бы дело происходило в предыдущем мире, возможно, ей удалось бы добиться хоть слово утешения от Ли Дунъюаня, но, на беду девушки, здесь присутствовал Жуань Наньчжу — белее самого белого лотоса. Он стыдливо опустил прекрасные глаза, в которых отразились слабые блики слёз, чуть закусил губу и сказал:

— Я постараюсь не бояться.

Выражение лица — абсолютно одинаковое, но убийственная сила Жуань Наньчжу при этом возросла в десять раз. Даже Линь Цюши, зная, что перед ним его шеф, не выдержал и приобнял Жуань Наньчжу за плечо, мягко успокаивая: «Положись на меня»… Что уж говорить о Ли Дунъюане.

Тот стоял с таким лицом, будто желал бы оторвать Линь Цюши руку, лежащую на плече Жуань Наньчжу, и заменить своей.

Тем временем Жуань Наньчжу и Ся Жубэй тоже незаметно общались взглядами.

Ся Жубэй: Твоя взяла, стерва. Ну подожди у меня.

Жуань Наньчжу: Ладно, подожду. Как страшно.

Линь Цюши, конечно же, не замечал разбушевавшихся между девушками волн. Он всё размышлял, для чего нужны те талисманы, отпугивают они тварей или же имеют другое назначение? Стоит ли их сорвать? И что случится, если это сделать?

Как раз наступило время обеда, и четвёрка, по дороге беседуя, направилась в столовую.

В колледже насчитывалось немало учеников, все места в столовой оказались заняты. Линь Цюши впервые видел за дверью такое людное место, ему даже показалось, что они находятся вовсе не в каком-то жутком мире.

— А мне, наоборот, ужасно страшно, — так ответил Жуань Наньчжу. — Кто знает, что на самом деле собой являют все эти люди.

Ли Дунъюань, не продолжая темы, лишь улыбнулся и спросил, чего Жуань Наньчжу хотел бы поесть.

Жуань Наньчжу:

— Я буду то же, что и Линьлинь-гэ.

Ли Дунъюань:

— …

Линь Цюши:

— …

Дружище, умоляю, не надо так таращиться, я тут правда ни при чём.

В итоге перед каждым из четверых стояла тарелка лапши. Причём порция Жуань Наньчжу отличалась от остальных — Ли Дунъюань специально купил ему два яйца вместо одного.

Ся Жубэй, глядя на эти яйца, чуть не стирала зубы в порошок. Она наверняка питала чувства к Ли Дунъюаню, но тот не отвечал ей взаимностью. Девушка считала, что если намертво к нему привяжется, однажды мужчина сдастся, но тут откуда ни возьмись выпрыгнула какая-то Чжу Мэн! И пусть бы она отличалась только красивой внешностью, но характер у неё оказался такой шалавистый… А ведь за всю жизнь Ся Жубэй не приходилось встречать девушек шалавистее себя самой.

Жуань Наньчжу неторопливо поглотил яйца, после чего поблагодарил Ли Дунъюаня.

Тот с улыбкой ответил:

— Главное, чтобы ты была счастлива.

Но бесстыжий Жуань Наньчжу ляпнул в ответ:

— Вот бы откушать яиц Линьлинь-гэ, я была бы ещё счастливее.

Ли Дунъюань:

— …

Линь Цюши приучился в таких случаях делать каменное лицо. Он понимал, что от роли в спектакле, уготованной ему Жуань Наньчжу, сбежать не получится. Но вообще-то, что это за шутка про яйца? Жуань Наньчжу, ты не мог бы выражаться яснее, чтобы не вводить людей в заблуждение?

За обедом они поспрашивали учеников, не случалось ли в колледже в последнее время чего-нибудь странного.

Большинство отвечали как-то растерянно. Но когда расспросы добрались до ученика третьего класса³, он немедленно поменялся в лице, бросил «я ничего не знаю», взял свой поднос и направился прочь.

³Образование старшей ступени включает всего три класса.

Но Ли Дунъюань не дал ему уйти.

— Дружок, я ещё не всё спросил, — мужчина улыбался и выглядел весьма дружелюбно, однако при этом от него исходила такая энергия, что никому бы и в голову не пришло назвать его добрым и мягким. — А ты вот так уходишь. Не очень-то вежливо, тебе не кажется?

Мальчик ответил:

— Меня спрашивать всё равно бесполезно, а если хотите что-то узнать, идите в библиотеку и почитайте газеты за последние несколько дней.

Жуань Наньчжу приподнял бровь.

— Чего ты испугался?

Мальчишка покачал головой и отказался отвечать.

Линь Цюши заметил, что пока ученик с ними говорил, поднос в его руках дрожал. Хоть он и пытался всячески скрыть это, всё же кто угодно смог бы разглядеть, что мальчик чем-то ужасно напуган.

— Ладно, пусть идёт, — Жуань Наньчжу махнул рукой. — Увидимся.

Ли Дунъюань нахмурился, как будто хотел что-то добавить, но в конце концов промолчал и отпустил ученика.

— Третий класс, третья группа, — сказал Жуань Наньчжу. — Имя неизвестно, но в случае чего мы сможем снова его найти.

— Как ты узнала? — Ся Жубэй удивлённо воззрилась на Жуань Наньчжу.

Тот указал на грудь.

— У него на груди приколот бэйдж, на нём всё написано.

— …

— Ой, ты даже этого не заметила?

— …

— Ну ничего, главное, я заметила, — он специально растянул губы в фальшивой улыбке.

Ся Жубэй едва не разрыдалась от злости.

 

Заметки от автора:

Жуань Наньчжу: Обожаю актёрское ремесло.

Линь Цюши: Да по тебе плачет шоу-бизнес…

Сако!

Территория колледжа оказалась довольно большой. Кроме учебного корпуса здесь имелись также библиотека, столовая и другие здания.

После обеда четверо направились к старому учебному корпусу, и даже встретили по дороге ещё троих человек из команды. Кажется, те только что собрались вместе, а увидев их, с улыбками помахали руками.

— Вы в старый корпус? — спросил мужчина, судя по всему, лидер.

— Да, — ответил Линь Цюши. — Вы тоже?

— Мы решили взглянуть. И раз уж встретились, то лучше идти вместе. Чем больше народу, тем спокойнее, — сказал мужчина. — Меня зовут Лю Чжуансян¹.

¹Чжуансян — величественный полёт.

— Юй Линьлинь, — представился Линь Цюши.

Так они всемером отправились к месту назначения, разговаривая по дороге.

Несмотря на непринуждённый тон беседы, каждый сохранял бдительность по отношению к незнакомцам — мало делился сведениями. Всё-таки единственная подсказка для следующей двери достанется тому, кто первым выйдет из нынешней. Поэтому, наряду с партнёрством, каждый являлся друг другу потенциальным соперником. За исключением крайних случаев, когда все должны непременно действовать сообща, кто-то всегда преследовал свои личные интересы.

Лю Чжуансян, кажется, проявил интерес к Жуань Наньчжу. Он старался этого не показывать, но взгляд выдал его с головой — задержался дольше положенного.

Даже по прибытии на место, когда две группы решили действовать раздельно, он с явной неохотой направился в другую от Жуань Наньчжу сторону.

Линь Цюши вначале заподозрил, что Лю Чжуансян что-то заметил, но потом понял — ничего подобного. Ему просто-напросто понравилась внешность Жуань Наньчжу.

Честно говоря, Жуань Наньчжу за дверью выглядел и вёл себя так, что возникновение интереса других мужчин было делом абсолютно нормальным.

На дверях старого учебного корпуса висело объявление, запрещающее ученикам заходить внутрь.

Учитель перед уходом выдал им несколько ключей и предупредил, что ими можно открыть железную дверь, чтобы попасть в здание. Линь Цюши вынул ключ и открыл дверь, пропуская остальных внутрь.

Руководство колледжа захотело полностью обновить здание учебного корпуса — стены, пол, парты, стулья — заменить абсолютно всё. Можно сказать, работы предстояли колоссальные.

— Но здание совсем не старое, — заключил Жуань Наньчжу, внимательно оглядев учебный корпус снаружи. — Судя по фасаду, его ремонтировали не так давно, самое большее — шесть-семь лет назад.

— Да, не старое, — согласился Линь Цюши.

Когда он только услышал об этом месте от учителя, то решил, что они увидят совсем ветхое строение, которое использовалось долгие годы. Но теперь мужчина видел, что здание не настолько обветшало, как он себе представлял. Это был самый обыкновенный учебный корпус в шесть этажей, красно-белого цвета. Если смотреть на него через спортивную площадку, здание походило на яркий кусок мяса с прожилками сала.

— Идёмте, посмотрим, что внутри, — предложил Жуань Наньчжу.

Трое других членов команды вошли следом, но не остались с ними, а сказали, что осмотрят верхние этажи.

Линь Цюши и остальные начали с первого.

Учебный корпус уже не использовался по назначению, во всём здании царила тишина. При этом в каждой аудитории были расставлены учебные парты и стулья, а окна закрыты сплошными рулонами штор.

За аудиториями располагалась учительская. Отсюда тоже всё вынесли, остались только столы и стулья.

Казалось, однообразные помещения ничем не выделялись, и осматривать все шесть этажей без наличия определённых подсказок — лишь пустая трата времени.

И всё-таки они взялись за дело, а когда уже направлялись на четвёртый этаж, услышали стук, раздающийся с потолка — бум, бум, бум, бум.

— Что они там делают? — настороженно спросила Ся Жубэй.

Никто не ответил, все подняли головы к потолку.

Те члены команды, с которыми они разделились на входе, сейчас как раз должны были находиться над ними. Неизвестно, что они там творили, если с потолка доносился такой громкий стук. Звук стал перемещаться с одного конца коридора на другой, не прекращаясь ни на миг, отчего людям стало крайне не по себе.

— Что за ерунда! — Ся Жубэй рассердил этот шум. — Они что, больные?

Они уже собирались подняться наверх и узнать, что происходит с группой Лю Чжуансяна, когда Жуань Наньчжу вдруг сделал знак рукой и сказал:

— Стойте. Что-то не так.

— Что? — Ся Жубэй и так уже находилась не в ладах с Жуань Наньчжу, поэтому не обрадовалась, когда он их остановил. — Ты даже этого испугалась?

Жуань Наньчжу не ответил, только указал вниз.

Там они увидели группу Лю Чжуансяна — те как раз стояли на открытом пространстве первого этажа и о чём-то говорили. А увидев их, дружелюбнопомахали руками… Они вообще находились не наверху.

Ся Жубэй мгновенно покрылась гусиной кожей и с ужасом во взгляде подняла глаза к потолку, откуда всё ещё раздавался стук.

— Что это такое? — дрожащим голосом спросила девушка.

— А ты что думаешь? — Жуань Наньчжу оставил её без ответа, адресовав вопрос  Линь Цюши.

Мужчина помолчал пару секунд, затем сказал Жуань Наньчжу:

— Я думаю, наверху прыгает человек на одной ноге.

После этой фразы Ся Жубэй едва не расплакалась от страха.

На самом деле, Линь Цюши почувствовал неладное в первую же секунду, когда услышал звук. Казалось бы — просто стук, бум-бум-бум, ничего особенного, но мужчина покрылся мурашками и ощутил необъяснимое нежелание подниматься наверх.

— Ага, — Жуань Наньчжу отреагировал спокойно. — Должно быть, это прыгает наверху Сако, девушка из подсказки.

Ся Жубэй:

— …

Ли Дунъюань, видя, как спокоен Жуань Наньчжу, улыбнулся.

— И ты не боишься?

Этот вопрос Жуань Наньчжу задавали уже миллион раз, и Линь Цюши было решил, что он как обычно ответит равнодушием, но тут в Жуань Наньчжу опять вселилась королева драмы — он схватил Линь Цюши за руку и воскликнул:

— Ну конечно, боюсь! Линьлинь-гэ, я до смерти испугалась!

Линь Цюши:

— …

Тебе не кажется, что ты припозднился со спектаклем?

— Я так напугана, что не могу идти. Линьлинь-гэ, только твой поцелуй вернёт мне способность двигаться, — сказал Жуань Наньчжу.

Лицо Ся Жубэй нервно дёрнулось. Линь Цюши показалось, что будь у девушки сейчас что-нибудь в руках, она уже запустила бы этим в Жуань Наньчжу. К счастью, ничего подобного не случилось, обошлось только скривившимся лицом, девушка с трудом, но сдержалась.

— Ну ладно, я пошутила, — наверное, жуткое выражение лица Ся Жубэй заставило Жуань Наньчжу отпустить Линь Цюши и развести руками. — Думаю, нам пока лучше не подниматься наверх, мы ведь не знаем, что здесь произошло. Давайте поищем старые газеты в библиотеке и восполним пробел.

— Тебе разве не любопытно? — Ли Дунъюань приподнял бровь.

— Любопытство кошку сгубило. Вы что, не видели, как в фильмах ужасов раньше всех умирают самые любопытные?

Ли Дунъюань вместо ответа фальшиво усмехнулся. Очевидно, не поверил отговорке Жуань Наньчжу. Впрочем, и протестовать не стал, а согласился с предложением.

Поэтому они покинули старый учебный корпус, не обращая внимания на стук, от которого кровь стыла в жилах.

Это здание находилось на большом отдалении от других корпусов колледжа, их отделяла как минимум огромная спортивная площадка. Неизвестно, чем думало руководство, когда расставляло постройки в таком порядке — ходить на занятия из других корпусов было явно не слишком удобно.

Библиотека находилась к востоку от старого корпуса. Но поскольку ещё шли занятия, помещение сейчас пустовало — ни одного ученика.

Линь Цюши ожидал увидеть довольно большое здание, но оказалось, что в библиотеке всего один этаж. Сразу становилась видна разница между университетом и колледжем — всё-таки здесь уделяли больше времени учёбе и экзаменам, у детей не оставалось сил ещё и на внеурочное чтение.

Библиотекарь, женщина довольно преклонных лет, записала Линь Цюши и остальных в книгу посещений и перестала обращать на них внимание.

Очень скоро они нашли секцию, где хранились газеты — все были приведены в строгий порядок и скреплены в толстые стопки.

— Ищем, — велел Жуань Наньчжу. — Раз уж они пригласили нас, значит, что-то случилось недавно. Постепенно просмотрим газеты, начиная с сегодняшней.

Линь Цюши кивнул и принялся за работу.

Всё оказалось именно так, как думал Жуань Наньчжу: недавно в колледже действительно произошёл несчастный случай, а место происшествия — как раз и есть старый учебный корпус.

Во второй группе третьего класса погибло трое учеников. Все они умерли прямо в аудитории, причина смерти неизвестна, картина смерти ужасна. Единственная общая деталь — кто-то отрубил им по одной ноге, и до сих пор конечности не нашли.

— Вторая группа третьего класса. Четвёртый или пятый этаж, — сказал Жуань Наньчжу. — Возможно, мы слышали именно их.

Линь Цюши продолжил листать газеты и обнаружил, что в колледже вообще случилось немало несчастных случаев, причём почти каждый — где-то на территории кампуса. Не удивительно, что руководство решило обновить ремонт. Ведь старый корпус, который хоть и называли старым, на самом деле был построен совсем недавно. И, разумеется, весьма прискорбно, если он будет заброшен.

— Когда построили здание? — Жуань Наньчжу пролистал газеты и нашёл ответ. — Семь лет назад… Но происшествия, кажется, начались позднее.

Ли Дунъюань спросил:

— Может, поищем сведения о несчастных случаях, связанных с автомобильными авариями?

Линь Цюши покачал головой, ему это показалось невыполнимым делом.

— Слишком широкий круг поиска.

— Пойду кое-что узнаю, — Жуань Наньчжу поднялся и вышел, видимо, чтобы побеседовать с библиотекаршей.

Стоило ему уйти, Ся Жубэй принялась тоненьким голосом причитать:

— Ли-гэ, мне так страшно! Что за тварь эта Сако? Неужели опять придётся идти в тот жуткий корпус?

— Согласно установленной закономерности, в таких ключевых локациях либо находится ключ, либо появляется дверь. Нам придётся пойти туда снова. — Ли Дунъюань не проявил ни капли жалости по отношению к Ся Жубэй. — Если боишься, можешь остаться в общежитии.

Девушка, припомнив жуткое общежитие, не проронила больше ни звука.

Жуань Наньчжу вернулся не так уж скоро, но принёс с собой важные сведения.

— Три года назад в колледже действительно произошла авария, — рассказал он. — Погибла ученица первого класса. Случилось это зимой. Имя не удалось узнать, только пол.

Ли Дунъюань спросил:

— Из какой она группы?

— Если недавно погибли ученики второй группы третьего класса, значит, они наверняка были связаны с ней. Три года назад они как раз только поступили в колледж. — Он постучал пальцем по столу. — Вот бы раздобыть список группы.

— Списки групп, разумеется, хранятся в колледже, — ответил Ли Дунъюань. — Но как их достать — вот вопрос.

Линь Цюши подумал, что с Жуань Наньчжу станется предложить им ночью выкрасть списки, но тот поступил не в своей манере — посмотрел за окно и сказал:

— Уже поздно, сегодня остановимся на этом. После ужина пойдём в общежитие.

Ли Дунъюань ответил «Хорошо».

Так что они ещё раз отправились в столовую, после чего вернулись в общежитие.

В трёх комнатах горел свет, остальное здание было погружено в темноту, даже коридор не освещался. Линь Цюши пришлось достать телефон, чтобы разглядеть дорогу.

Наспех умывшись, они улеглись по своим кроватям — Линь Цюши внизу, под Жуань Наньчжу, Ся Жубэй сверху, над Ли Дунъюанем.

— Как думаете, сегодня ночью будут жертвы? — кажется, Жуань Наньчжу стало скучно, и он решил поговорить.

— Будут, — отозвался Ли Дунъюань.

— Я тоже так думаю, — сказал Жуань Наньчжу. — Попробуешь угадать, сколько?

— Двое.

— Линьлинь, а ты как считаешь?

Линь Цюши как раз тихонько играл в телефон и вовсе не слушал, что говорил Жуань Наньчжу. Поэтому просто хмыкнул в ответ.

Жуань Наньчжу свесил голову с кровати и обиженно захныкал:

— Ты только и знаешь, что играть в свои игрушки, а на меня вообще не обращаешь внимания.

Линь Цюши:

— …А я что, я ничего.

— И о чём я только что спросила?

— …

— Хм, мужчины.

Линь Цюши в момент почувствовал себя беспомощным.

Впрочем, Жуань Наньчжу лишь пошутил, он не собирался по-настоящему обвинять Линь Цюши. Они ещё немного поболтали, потом погасили свет и заснули.

Перед тем как погрузиться в сон, Линь Цюши про себя взмолился — только бы не проснуться ночью из-за каких-то звуков. Ему очень не хотелось увидеть, что эти звуки издаёт.

 

***

Мужчина по имени У Сюэлинь лежал на кровати и никак не мог успокоиться — стоило ему вспомнить случившееся днём, злость заполняла мысли.

Он уже объединился с двумя другими членами команды и даже заселился в комнату, но в итоге пары минут не прошло — внутри обнаружилась гора красных талисманов, приклеенных к внутренней стенке шкафчика и под матрацем. От одного их вида бросало в дрожь.

Увидев талисманы, У Сюэлинь первым же делом принялся их срывать.

Но один из его напарников запротестовал:

— А что если они отпугивают нечистую силу? — так он сказал. — Тогда если сорвём их — нам конец!

У Сюэлинь отнёсся к его словам с крайним пренебрежением.

— А что если они притягивают нечисть?

Мужчина сорвал абсолютно все талисманы со своей кровати и выбросил в мусорное ведро.

Но напарник наотрез отказался делать то же самое.

Тогда У Сюэлинь окончательно вышел из себя и велел девушке из их группы, которая от страха вся дрожала, отправляться вместе с ним в другую комнату. Мужчина был твёрдо уверен, что те талисманы ничего хорошего в себе не несут и наверняка притянут тварь. Поэтому первым делом, переехав в другую комнату, он сорвал и выбросил все проклятые бумажки.

Девушка по имени Сяо Цинь ушла с ним и сейчас спала на верхнем ярусе. А может, и не спала.

У Сюэлинь пребывал в плохом настроении. За окнами уже порядком стемнело, а он всё никак не засыпал — ворочался на кровати, как будто не мог согреться.

— Сяо Цинь, ты спишь? — шёпотом спросил мужчина.

Сверху не последовало ответа, видимо, девушка спала.

У Сюэлинь перевернулся лицом к стене. Погода стояла тёплая, да и одеяла им выдали не такие уж тонкие, но ему становилось всё холоднее, словно посреди студёной зимы. Он получше закутался в одеяло и попытался уснуть, уставившись в стену, но сон никак не шёл.

Мужчина тревожился всё сильнее и вдруг заметил в стене между оголившимися кирпичами какую-то бумажку. Он протянул руку и осторожно вынул находку из стены.

Это оказалась записка, на которой чёрными буквами были написаны строки.

У Сэлинь вынул телефон, чтобы рассмотреть текст получше, затем тихо прочёл:

— Сатико, Сатико, зачем зовёшь себя Сако? Это так смешно. Ей так нравятся бананы, но не съесть их целиком, бедная Сако. Сако уедет далеко и забудет нас Сако, нелюдимая Сако… Что за чертовщина? — почему-то мужчина почувствовал себя нехорошо, строки показались ему каким-то стихом или песней, от которой по телу бежали мурашки. Он бездумно смял бумажку в руке и выбросил.

— Как холодно! — спустя ещё какое-то время У Сюэлинь всё-таки не выдержал и уселся на кровати. — Сяо Цинь, ты не замёрзла?

Ответа не последовало.

Мужчина поднял взгляд. Нижний и верхний ярусы кровати отделял только матрац, поэтому он слышал малейший шорох наверху. На его вопрос Сяо Цинь ничего не сказала, но зато раздался другой странный звук — бум, бум, бум — как будто… кто-то прыгал на кровати.

— Сяо Цинь? — мужчина немного испугался и с трудом сглотнул. — Сяо Цинь?

— Какая последняя строчка? — вдруг послышался голос Сяо Цинь.

У Сюэлинь слегка оторопел.

— Последняя строчка?

— Какая последняя строчка из песни?

— …Что?

— Ты только что читал слова песни.

У Сюэлинь ещё минуту раздумывал, прежде чем понял, о чём говорит девушка. Тогда он подобрал выброшенную записку и сказал:

— Последняя строчка? — Поискав глазами, он увидел, что на обороте написано кое-что ещё: — Ногу потеряла я, не отдашь ли мне свою?

Но произнеся это вслух, У Сюэлинь тут же почувствовал неладное. Откуда Сяо Цинь могла знать, что это песня, а не просто стих? К тому же, он читал так тихо, неужели девушка расслышала… Разве только… с ним заговорила не Сяо Цинь, а что-то иное.

Выражение лица мужчины застыло, а стук над головой сделался громче, будто кто-то пытался сломать кровать.

У Сюэлинь так перепугался, что свалился с кровати и бросился бежать, но тут же замер от страха. Сяо Цинь, которая должна была лежать над ним, теперь оказалась на полу, неподвижная, бездыханная. На её лице застыл ужас, глаза широко раскрылись, а самое жуткое — левая нога девушки была подчистую отрублена.

Голос с верхнего яруса становился громче, тварь визгливо засмеялась голосом Сяо Цинь и принялась повторять последнюю строчку песни:

— Ногу потеряла я, не отдашь ли мне свою? Ногу потеряла я, не отдашь ли мне свою?..

— А-А-А-А!!! — У Сюэлинь издал душераздирающий крик и рванул к двери, но ручку повернуть никак не получалось.

— На помощь! На помощь!!! — мужчина дрожал всем телом, слушая стук за своей спиной. Потом на его плечи легли ледяные руки, а левую ногу пронзила нестерпимая боль. У Сюэлинь упал на пол и увидел перед глазами окровавленную ногу, которая осталась стоять на чёрном полу.

Затем взгляд застила темнота, а в голове непрерывно крутилось: «Ногу потеряла я, не отдашь ли мне свою?»

Воцарилась тишина, У Сюэлинь потерял сознание.

 

***

Это была спокойная ночь.

Линь Цюши проспал до самого утра, а когда широко зевнул и открыл глаза, увидел, что Жуань Наньчжу уже успел встать и теперь сидит на краю его кровати.

— Доброе утро, — улыбнулся ему Жуань Наньчжу.

— Доброе утро. — Даже зная, что Жуань Наньчжу — мужчина, Линь Цюши всё равно почему-то покраснел. Нельзя не согласиться, что увидеть рано утром у своей постели прекрасную девушку, чья улыбка расцветает подобно цветку, — событие отрадное.

Ли Дунъюань тут же очутился рядом.

— Мэн-Мэн, ты ведь ещё не пожелала мне доброго утра!

Жуань Наньчжу скосил на него взгляд.

— Доброго.

Ли Дунъюань:

— …

Неужели сложно сказать ещё слово?

Зато Ся Жубэй не поскупилась:

— Ли-гэ, доброе утречко!

Ли Дунъюань:

— Доброе.

Ся Жубэй:

— …

Линь Цюши всё происходящее показалось ужасно смешным. Эти трое прямо-таки составляли эко-цепочку унижения.

Неожиданно из коридора раздался визг:

— А-а-а-а! Убили!!!

Четверо напарников поспешили на крики и тоже увидели, что произошло.

У входа в соседнюю комнату столпилось несколько человек, кто-то пытался открыть дверь, а кто-то тихо переговаривался.

Линь Цюши, приглядевшись, заметил, что из-под двери в коридор натекла лужа крови. И судя по её размерам, обитателям комнаты явно не повезло.

Кричала новенькая девушка, которая впервые оказалась за дверью. При виде крови она побелела от страха и спряталась за спины остальных, не решаясь смотреть вновь.

Ли Дунъюань и несколько мужчин отыскали инструменты, чтобы взломать дверь. К счастью, двери в старом общежитии оказались непрочными, и понадобилось всего пара усилий, чтобы дверь с треском поддалась, явив всем случившееся в комнате.

В самом центре, в растекшейся луже крови на полу лежали двое — мужчина и женщина. Оба уже не дышали. Но более всего внимание привлекло отсутствие у них части тела… левой ноги по самое бедро.

— А это не он вчера настаивал на том, чтобы сорвать талисманы с кроватей? — кто-то из команды узнал погибшего. — Значит, они в самом деле отпугивают тварей???

— Как видишь, да, — зашептали соседи. — Иначе почему убили сразу обоих?

— У-у-у, я хочу домой, я хочу домой, — хрупкая психикой новенькая девушка расплакалась, тем самым только усилив всеобщее беспокойство.

Жуань Наньчжу с осторожностью переступил порог и принялся осматривать комнату на предмет зацепок. Линь Цюши последовал за ним и тоже приблизился к трупам.

Перед смертью оба наверняка увидели что-то кошмарное, ведь даже теперь на их лицах застыл невыразимый ужас, глаза остались открытыми.

Кровь вытекла из раны на месте отрубленной ноги, залив весь пол в комнате.

Жуань Наньчжу, кажется, что-то обнаружил — он наклонился и подобрал с пола клочок бумаги, промокший от крови, на котором с трудом читались слова.

Остальные тут же обступили его с вопросами:

— Что там написано?

Жуань Наньчжу протянул бумажку другому.

— Не знаю.

— Бананы… нелюдимая… какая-то ерунда, — тот человек ничего не понял. — Кто-нибудь может разобрать, что это значит?

Никто не ответил. Или не собирался отвечать, пускай даже что-то понял.

Линь Цюши и остальная троица наверняка знали причину смерти двоих. Несчастные погибли от руки Сако, только не ясно до конца, случилось ли это из-за сорванных талисманов или из-за написанной на бумажке песенки… А может, и то, и другое?

 

 

Заметки от автора:

Жуань Наньчжу: Встану, только если Линьлинь меня поцелует.

Линь Цюши целует его.

Линь Цюши: И чего ты сидишь? Почему не встал?

Жуань Наньчжу: Встало кое-что другое.

Линь Цюши: …………

Лу Сако

После первых жертв атмосфера в команде стала напряжённой.

Новенькая девушка, глядя на жуткий беспорядок в комнате, осторожно поинтересовалась, не нужно ли прибраться, хотя бы вынести трупы.

На что Жуань Наньчжу покачал головой.

— Не нужно. Очень скоро они исчезнут. — Таковы правила за дверью, трупы всегда исчезают сами по себе, тем или иным образом.

Девушка, кажется, не поняла, что означает «скоро они исчезнут», на её лице отразилось беспокойство, а дрожь по телу усилилась. К тому же, напугана была не одна она, остальные выглядели немногим лучше, больше никто и слова не произнёс.

Линь Цюши привык к подобному, поэтому казался более-менее невозмутимым. Ся Жубэй, напротив, вся побелела, а увидев трупы, спряталась в коридоре, не желая больше заходить в жуткую комнату.

Девушка явно не отличалась храбростью, и Линь Цюши даже стало интересно, как она пережила свои первые три двери. Неужели её всё время водил Ли Дунъюань? Но судя по Ли Дунъюаню… он не из тех, кто «рано встаёт, если Бог не подаёт». Интересно, каким преимуществом обладает Ся Жубэй, если он так её оберегает?

— Идём, сегодня отправимся в архив, посмотрим, нет ли материалов по второй группе третьего класса, — закончив осматривать трупы, предложил Жуань Наньчжу.

— Хорошо, — кивнул Ли Дунъюань.

Так что они вчетвером вначале отправились на завтрак, после чего собирались пойти в архив.

Наверное, из-за вида трупов Ся Жубэй потеряла аппетит — совсем не притронулась к пище, только всё время хмурилась.

К счастью, Жуань Наньчжу как раз был занят какими-то размышлениями, иначе их ожидало бы очередное представление.

Ся Жубэй выглядела неважно, и Ли Дунъюань попытался уговорить её поесть, но девушка никак не соглашалась, так что он отступился. Проголодается, захочет сама.

Здание архива находилось довольно далеко, в неприметном углу кампуса. Всего оно насчитывало три этажа и выглядело довольно старым. Заправлял здесь всем старик лет шестидесяти с хвостиком. Жуань Наньчжу первым обратился к нему с просьбой, и тот, что удивительно, не стал препятствовать — разрешил всем четверым войти и поискать нужные материалы.

Внутри витал запах старой бумаги, от которого становилось трудно дышать. Ся Жубэй даже закашлялась, едва переступив порог архива. Ли Дунъюань спросил, что это с ней.

— Кажется, у меня аллергия на пыль, — сквозь кашель ответила девушка.

— Тогда подожди у входа, — Ли Дунъюань, впрочем, не стал настаивать на её присутствии.

Ся Жубэй радостно закивала. В архиве горели тусклые лампы, повсюду стояли высокие стеллажи с папками — на вид обстановка зловещая, и не удивительно, что девушка не хотела туда идти. Ли Дунъюань велел ей сесть на входе и никуда не уходить, а они постараются найти нужную информацию как можно скорее.

Троица вошла внутрь, и Жуань Наньчжу с полуулыбкой произнёс:

— А ведь и не скажешь, что глава Белого оленя такой заботливый мужчина.

— Мэн-Мэн, ты что, ревнуешь? — Ли Дунъюань посмотрел на Жуань Наньчжу, довольно улыбаясь.

— Дело не в ревности вовсе, просто интересно, чем эта Ся Жубэй тебя околдовала, раз ты так о ней печёшься.

Ли Дунъюань не ответил, только сказал:

— Ты и правда ревнуешь.

Видя, что он не хочет это обсуждать, Жуань Наньчжу перестал задавать вопросы о Ся Жубэй и направился вглубь архива.

Стеллажи располагались строго по времени, и очень скоро они отыскали материалы трёхлетней давности, касающиеся второй группы третьего класса. Тогда нынешние выпускники только-только пошли в первый класс колледжа.

Жуань Наньчжу достал нужную папку, открыл первую страницу и сразу же увидел групповое фото, на обороте которого чёрной ручкой значилось: вторая группа.

— Нашёл, — сказал Жуань Наньчжу. — Это фотография их группы.

Линь Цюши подвинулся ближе и посмотрел на фото в руках Жуань Наньчжу.

Изображение выглядело совершенно обычным, ничего особенного. Ученики на нём были совсем детьми, а по обеим сторонам стояли учителя по разным предметам.

Жуань Наньчжу заметил:

— У них в группе тридцать четыре человека… — он вдруг нахмурился. — Но мне почему-то кажется, здесь что-то не так.

Линь Цюши, впрочем, ничего странного не обнаружил. Но раз Жуань Наньчжу так сказал, значит, действительно что-то не так, просто трудно сразу понять, что именно.

— Погодите… — Линь Цюши вдруг кое-что заметил. — Тридцать четыре? Но на фотографии только тридцать три!

Три ряда, по одиннадцать человек в каждом ряду. Все стоят ровно друг за другом, так что с первого взгляда ясно, сколько на снимке учеников.

— Да! Дело в их количестве! — воскликнул Жуань Наньчжу. — В списке указано тридцать четыре. Но где же ещё один?

Линь Цюши и Жуань Наньчжу переглянулись и увидели в глазах друг друга схожее выражение. Разумеется, оба поняли — на фото нет Сако.

— Здесь должны быть материалы по всем ученикам, — Ли Дунъюань стал листать и внимательно просматривать папку с документами. Скоро он нашёл то, что искал, но… — …Одну страницу кто-то вырвал.

В папке, где когда-то хранилось тридцать четыре файла досье, теперь осталось только тридцать три. Один файл исчез, как и человек с фотографии.

— Мы видели вот этого парня, — Жуань Наньчжу вдруг указал на фото.

— Видели? — Линь Цюши чуть не подпрыгнул от неожиданности.

— Ты не помнишь? — ответил Жуань Наньчжу. — Вчера, за ужином. Мы видели этого третьеклассника.

Линь Цюши, конечно, вспомнил.

— Но разве он не из третьей группы?

— Разумеется, из третьей. Но большой вопрос, есть ли в этом колледже сейчас вообще вторая группа третьего класса.

— Ты хочешь сказать, что все ученики второй группы… погибли?

— Возможно.

Раз тот парень остался в живых, следовательно, он сделал что-то особенное, что помогло ему избежать страшной участи. А это очень важная зацепка.

Троица поискала ещё немного, чтобы убедиться, нет ли других полезных сведений.

Как раз когда они, склонив головы, копались в бумагах, Линь Цюши вдруг услышал со стороны стеллажа сбоку звук шагов. Сначала он решил, что это — Ся Жубэй, и даже позвал девушку по имени, но в следующий миг понял, что не так. Шаги звучали не в привычном ритме, как левая и правая ноги, а немного странно — бум, бум, бум… точно как те прыжки, которые они уже слышали в учебном корпусе.

Линь Цюши схватил Жуань Наньчжу за руку и сделал знак кивком.

Жуань Наньчжу, ясное дело, никаких шагов не услышал, но по реакции Линь Цюши понял — тот что-то заметил.

— Идёмте, — заговорил Линь Цюши. — Всё равно ничего нового не найдём.

Ли Дунъюань собирался поспорить, но Жуань Наньчжу приложил палец к губам, чтобы тот молчал, поэтому Ли Дунъюань тоже всё понял и сказал:

— Хорошо.

Они положили папки и стали продвигаться к выходу.

Стоило им отойти на несколько шагов, и тяжеленный стеллаж сбоку с грохотом повалился ровно на то место, где они только что стояли.

Грохот привлёк управляющего архивом, старик очень разозлился, увидев упавший стеллаж, и принялся на них орать.

Жуань Наньчжу не стал оправдываться, только тихо извинился. Всё-таки красивая девушка, потупившись, могла кого угодно заставить себя пожалеть, поэтому старик сразу прекратил поток брани и отпустил их.

Троица, наконец получив свободу, быстро направилась к выходу.

Жуань Наньчжу шёпотом спросил:

— Видел?

Линь Цюши:

— Что?

— Кровавый отпечаток ладони на стеллаже с другой стороны.

— Нет.

Ли Дунъюань охотно присоединился к разговору:

— Я видел.

Жуань Наньчжу:

— Ну и что. Всё равно никакого толку.

Ли Дунъюань:

— …

Линь Цюши уже не мог ни плакать, ни смеяться, слушая разговоры этих двоих.

Они вышли из архива и увидели на стуле возле выхода скучающую Ся Жубэй, которая сразу же спросила:

— Так быстро? Что это был за звук? Что-то случилось?

— Стеллаж рухнул, — ответил Ли Дунъюань. — Его кто-то толкнул.

— Кто-то толкнул? Может, это была та девочка, которая только что вошла?

— Девочка, которая только что вошла? Кто-то ещё заходил в архив? — Жуань Наньчжу сразу ухватился за главное в её словах.

— Ага! Она сказала, что ученица колледжа и что управляющий архивом разрешил ей войти, — Ся Жубэй обняла себя за плечи, как будто была ужасно напугана. — Вы её не видели?

— Нет, — покачал головой Жуань Наньчжу.

Но Линь Цюши действительно слышал, как кто-то вошёл. Однако судя по тому, что случилось дальше, это был совсем не человек.

— Как она выглядела? — спросил Ли Дунъюань.

— Девушка, на вид очень молодая, но я не разглядела лица, у неё были длинные волосы, — ответила Ся Жубэй. — Просто обыкновенная ученица.

— Думаю, это была она, — заключил Жуань Наньчжу. — Поздравляю, ты первая, кто встретился с Боссом.

Ся Жубэй:

— …

Жуань Наньчжу:

— Удача на высоте. Может, тебе за это удвоятся очки опыта?

Ся Жубэй чуть не расплакалась, напуганная такой прямотой.

Ли Дунъюань со вздохом попросил Жуань Наньчжу не пугать Ся Жубэй. Всё-таки, если девушка сойдёт с ума с перепугу, ничего хорошего в этом не будет.

Жуань Наньчжу тут же прижался к Линь Цюши и захныкал:

— Мне тоже было страшно! Почему ты обо мне не беспокоишься?

Ли Дунъюань:

— …

Страшно? Мне почему-то показалось, что ты явно посмелее меня.

— Я хочу в туалет, — вдруг сказал Жуань Наньчжу, когда они уже уходили. — Линьлинь, сходи вместе со мной.

Ли Дунъюань:

— Идёмте все вместе.

Линь Цюши подумал: «Дружище, чего ты так нервничаешь? Может, догадался, что он может пойти со мной в один туалет?»

К счастью, здесь туалеты были оснащены отдельными кабинками со шпингалетом, иначе Жуань Наньчжу действительно мог выдать себя.

Вчетвером они дошли до туалета, где Ся Жубэй и Жуань Наньчжу отправились в женский, а Линь Цюши и Ли Дунъюань — в мужской.

Линь Цюши зашёл в кабинку и уже собрался расстегнуть штаны, когда кто-то вдруг постучал сбоку. Он только хотел спросить Ли Дунъюаня, зачем тот к нему стучится, но тут же почувствовал неладное… Ведь Ли Дунъюань зашёл в кабинку справа от него, почему стук раздаётся слева?

— Юй Линьлинь, — послышался голос Ли Дунъюаня. — У тебя на стене что-нибудь написано?

Линь Цюши на миг замер, присмотрелся и увидел на стене за спиной строки слов. Но когда он их разглядел внимательнее, почувствовал, как на спине волосы встали дыбом.

Белая стена, на которой красным записаны строки: Сатико, Сатико, зачем зовёшь себя Сако? Это так смешно. Ей так нравятся бананы, но не съесть их целиком, бедная Сако. Сако уедет далеко и забудет нас Сако, нелюдимая Сако…

А последней строкой красовалась та самая, которую нельзя произносить вслух: Ногу потеряла я, не отдашь ли мне свою?

— Видишь? — спросил «Ли Дунъюань».

Линь Цюши, глядя на строки, помолчал минуту, после чего ответил:

— Извини, я не умею читать.

«Ли Дунъюань» слева:

— …

Линь Цюши:

— Семья была бедной, я не ходил в школу, поэтому иероглифов почти не знаю. Может, потом сам прочтёшь?

Слева всё стихло. Линь Цюши догадался, что тварь, которая пыталась обманом заставить его прочитать строки вслух, обалдела от его безграмотности.

Не решаясь больше задерживаться в туалете, Линь Цюши пулей выскочил из кабинки. А выйдя в коридор, столкнулся снаружи со всей троицей.

— Что так долго? — спросил его Жуань Наньчжу.

— Почки подводят¹? — улыбаясь, подколол его Ли Дунъюань.

¹Больные почки в китайской медицине считаются признаком проблем в постели, фраза часто используется как намёк на мужское бессилие.

Линь Цюши не обратил на последнего внимания.

— Сколько я там пробыл?

Жуань Наньчжу посмотрел на часы.

— Минут десять с чем-то.

Линь Цюши вздохнул.

— Только что я встретил Сако.

Лица троих мгновенно сделались потрясёнными, особенно разнервничалась Ся Жубэй — казалось, её натянутые нервы вот-вот лопнут. В ужасе девушка отшатнулась от двери туалета и воскликнула:

— Сако? Ту самую, из подсказки?

— Ага, — ответил Линь Цюши. — Она изобразила голос Ли Дунъюаня, пыталась заставить меня прочитать строки на стене. Если бы не подсказка, я бы действительно это сделал.

— Идём посмотрим, — сказал Жуань Наньчжу.

Вчетвером они снова вошли в мужской туалет. Сквозь страх Ся Жубэй проклюнулось смущение, тогда как Жуань Наньчжу вёл себя абсолютно спокойно… всё-таки для него это место было более привычным.

Линь Цюши нашёл свою кабинку, толкнул дверь и обнаружил, что вся стена запачкана следами кровавых ладоней, под которыми скрылись строки, виденные им только что. А в соседней слева кабинке следы были ещё явственнее, даже на полу натекла лужица крови. Выглядело так, будто здесь довольно долго пробыл тяжелораненый человек.

— Погодите, я только что вспомнила… — при взгляде на кровь Ся Жубэй вдруг округлила глаза. — Девушка, что заходила в здание архива, хромала!!!

Стоило ей это сказать, и все сразу вспомнили о ноге, которую потеряла Сако.

— Она шла, немного прихрамывая. Тогда я не придала этому значения, а теперь вспомнила… — Ся Жубэй задрожала ещё сильнее.

— Пойдёмте, — сказал Жуань Наньчжу. — Мы ведь уже знаем подсказку. Главное — не читайте её вслух, и всё будет нормально.

Теперь важность подсказки стала более явной, ведь если не знать заранее, очень трудно не попасться на уловку, а самое ужасное — смерть может настичь столь внезапно, что даже не поймёшь, что случилось. К тому же, Сако явно умеет заметать следы…

Они наконец покинули архив, и мягкое солнце помогло прогнать ледяной страх.

— Что будем делать дальше? Отыщем того ученика третьего класса? — спросил Линь Цюши.

Жуань Наньчжу:

— Дайте подумать… — он вынул что-то из-за пазухи, и Линь Цюши увидел то самое фото второй группы.

— …Когда ты успела? — он всё время находился рядом с Жуань Наньчжу, но не заметил, в какой момент тот спрятал фотографию.

— Только что.

Линь Цюши:

— …

Этот тип и замки взламывает, и что-нибудь свистнуть горазд… Линь Цюши уже начал подозревать кое-что насчёт реальной профессии Жуань Наньчжу.

Кажется, Жуань Наньчжу понял, о чём тот подумал, и даже не поднимая головы, сказал:

— Я не воришка!

Линь Цюши:

— Аа…

При дневном свете озарённая солнцем фотография стала выглядеть ещё более странно — цвета померкли, лица людей на ней будто окаменели.

Жуань Наньчжу ещё немного посмотрел и вдруг спросил:

— Вы это видите?

Линь Цюши:

— Что именно?

— Мрак на их лицах.

Внимательно приглядевшись, Линь Цюши покачал головой. Он не видел никакого мрака, о котором говорил Жуань Наньчжу.

— А, ладно. — Жуань Наньчжу не стал продолжать.

Зато Ли Дунъюань явно о чём-то задумался.

Они пробыли в архиве до самого полудня и теперь как раз успевали в столовую, чтобы подкрепиться и обсудить дальнейшие действия.

Линь Цюши за едой попытался высмотреть в толпе того самого ученика третьего класса, но вероятность встретить его была невелика, и мужчина никого не увидел.

Ся Жубэй сегодня не позавтракала, но аппетит до сих пор к ней не вернулся.

Ли Дунъюань предпринял попытку уговорить её поесть, но девушка наотрез отказалась, и ему пришлось отстать.

Зато Жуань Наньчжу уплетал обед с аппетитом, а когда доел свою порцию, стал как капризная девочка упрашивать Ли Дунъюаня купить ему ещё две куриные ножки.

— Я тоже хочу! — вдруг отозвалась Ся Жубэй, которая ранее не собиралась есть. — Мэн-гэ, мне три штуки!

Жуань Наньчжу:

— А мне четыре.

Ся Жубэй:

— Мне пять!

Жуань Наньчжу:

— А мне шесть.

Ся Жубэй скрипнула зубами и сверкнула глазами, упорствуя:

— Мне семь…

Линь Цюши:

— …

Да что это за конкуренция? И ещё, Жуань Наньчжу, тебе так нравится обижать девушек? Ведь желудок взрослого мужчины вместит явно больше, это не честно…

Ли Дунъюань беспомощно спросил:

— Вы сможете столько съесть?

Жуань Наньчжу:

— Я могу съесть даже в два раза больше. Хотя… слишком много тоже кушать не стоит, — он застенчиво улыбнулся Ся Жубэй. — Боюсь поправиться. — И ещё специально бросил взгляд на талию девушки.

Ся Жубэй, казалось, сейчас потеряет сознание от злости. Она так и закипела:

— Смогу! Я-то уж точно не боюсь поправиться!!!

Ли Дунъюань, не в состоянии спорить, пошёл покупать им куриные ножки.

Вскоре Жуань Наньчжу и Ся Жубэй, схватив по куриной ножке, приступили к еде. В столовой колледжа готовили неплохо, ножки блестели от жира и стекающего сока, нежное мясо манило ароматом приправ.

Ся Жубэй весь день ничего не ела и в самом деле проголодалась, зато теперь, стоило откусить кусочек, к ней моментально вернулся аппетит — в один присест она слопала четыре ножки и даже запихнула в рот пятую, а потом печально уставилась на оставшиеся две.

Жуань Наньчжу неторопливо расправился с четырьмя ножками, взялся за пятую, изящно доел, а потом помахал рукой Линь Цюши.

— Не могу больше.

Тогда и Ся Жубэй вздохнула свободно и тихо сказала:

— Мэн-гэ, я тоже больше не могу.

— Ничего, — ответил Ли Дунъюань, — я доем.

Он беспокоился, что Жуань Наньчжу продолжит подначивать Ся Жубэй, и та объестся до отвала, но Жуань Наньчжу всё-таки знал, когда остановиться.

Зачинщик начисто вытер пальцы и предложил им поискать, где занимаются третьеклассники.

Все выразили согласие и направились к новому учебному корпусу.

Жуань Наньчжу по пути продолжал изучать групповое фото. Кажется, он заметил на нём что-то важное, но Линь Цюши совсем не видел чёрного тумана, на который тот указал… Наверное, здесь действовала логика, подобная случаям с уникальным слухом Линь Цюши, который слышал то, чего другие не слышали.

— Кажется, идут занятия. — Когда они подошли к корпусу, до Линь Цюши донеслись голоса учителей.

— Вроде бы, у них скоро итоговые экзамены? — вдруг вспомнил Жуань Наньчжу. — Через сколько дней?

Линь Цюши покачал головой.

— Не знаю, надо спрашивать.

До конца урока оставалось чуть больше десяти минут, и четверо немного прогулялись по учебному корпусу. Большая часть аудиторий, где занимались третьеклассники, шестнадцать гуманитарных и технических классов, располагалась на четвёртом и пятом этажах.

Ещё до конца урока они отыскали аудиторию третьей группы третьего класса, где должен был находиться ученик с фотографии.

Подождав немного в коридоре, они наконец услышали звонок.

Когда учитель ушёл, Жуань Наньчжу направился прямо в аудиторию, к своей цели.

Увидев его, парень, очевидно, вспомнил вчерашнюю встречу в столовой и занервничал.

— Можно с тобой поболтать? — начал Жуань Наньчжу.

— О чём? — парень явно насторожился.

— Прямо здесь? — огляделся по сторонам Жуань Наньчжу.

Яркий человек где угодно привлекал к себе внимание, и теперь все взгляды в аудитории были направлены к ним из-за Жуань Наньчжу.

Парень поджал губы, будто нервы его были на пределе, и поднялся.

— Выйдем, — сказал он. — Я ничего не знаю.

Четверо вышли вместе с ним на балкон в конце коридора. Жуань Наньчжу заговорил:

— Не возражаешь, если мы спросим твоё имя?

— Меня зовут Цзян Синьхун², — ответил парень. — Спрашивайте, что вам нужно. Мне скоро опять на урок.

²Синьхун — почтовая птица.

— Мы расследуем случившееся в твоей группе, — Жуань Наньчжу сразу перешёл к делу и вынул фото, найденное в архиве. — Хотим узнать, как зовут того, кто отсутствует на фотографии.

Цзян Синьхун переменился в лице, едва взглянув на фото.

— Где вы это взяли?

Жуань Наньчжу приподнял бровь.

— Это что-то особенное?

Цзян Синьхун не ответил. Но Линь Цюши увидел в глубине его глаз настоящий ужас, словно ему показали не фотографию, а жуткий призрак, отнимающий жизни. Парень нервно сглотнул, его голос задрожал:

— Не понимаю, что вы имеете в виду.

— То, что сказали, — вдруг произнёс Ли Дунъюань абсолютно спокойным тоном. — Мы ведь не желаем тебе зла, просто хотим разобраться, кого не хватает на фото. Как её зовут?

Цзян Синьхун, молча глядя на фотографию, невольно отступил на шаг.

— Ты не хочешь, чтобы всё это поскорее закончилось? — Ли Дунъюань говорил мягко, словно дьявол, соблазняющий человека открыть ящик Пандоры, словно змей-искуситель. — Говори. Скажи, и станет легче. Тебе ведь тоже страшно.

Цзян Синьхун шевельнул губами и наконец выдал имя:

— Лу Сако.

Ли Дунъюань повторил:

— Лу Сако?

— Да, это она, — сказал Цзян Синьхун. — Та, кого не должно было быть в нашей группе…

Он хотел продолжить, но тут прозвенел звонок. Парень опомнился, словно понял, что только что сказал, — его лицо сделалось донельзя напуганным. Больше не слушая Ли Дунъюаня, он развернулся и убежал.

Глядя ему вслед, Ли Дунъюань разочарованно произнёс:

— Ещё бы чуть-чуть.

— Да уж! — Жуань Наньчжу наградил Ли Дунъюаня взглядом с укоризной. — Ещё бы чуть-чуть. Вот ведь… какая жалость.

 

Заметки от автора:

Кое-что поясню. Дверь в мире только одна. Стоит открыть — и через неё сможет выйти каждый. Но что касается тварей, которые могут охранять дверь, тут уж как повезёт…

Три года назад

Цзян Синьхун наотрез отказался говорить с ними о чём-либо ещё, вернулся в аудиторию и больше не поднялся из-за парты. Делать нечего — чтобы не привлекать внимание других неигровых персонажей, им пришлось принять решение прийти завтра и снова попытаться вытрясти из Цзян Синьхуна необходимые сведения. Ведь на первый взгляд главная подсказка кроется именно в нём.

— Сегодня остановимся на этом. Вернёмся и ляжем спать пораньше, я уже устала, — зевая, сказал Жуань Наньчжу.

— Хорошо! — Кажется, с тех самых пор, как они попали за дверь, Ли Дунъюань во всём соглашался с Жуань Наньчжу — делал всё, что он скажет. Можно сказать, вёл себя очень галантно.

Они быстро поужинали и вернулись в общежитие. Однако уже на подходе встретили новенькую, которая беспокойно крутилась возле входа.

— Что-то стряслось? — спросил её Линь Цюши.

Девушка замялась, потом всё же ответила:

— Ну… мой напарник… до сих пор не вернулся.

— Где вы были? — спросил Жуань Наньчжу.

— В старом учебном корпусе, — ответила девушка. — Пока я ходила в туалет, он куда-то пропал. Я обыскала всё здание, но не нашла его. Мне стало страшно, и я решила уйти без него.

— Он исчез в старом корпусе? — Ли Дунъюань обернулся и посмотрел в темноту, уже спустившуюся на кампус. — Спешка теперь ни к чему. Слишком поздно, сейчас никто не пойдёт его искать. Так что, мой тебе совет, иди спать. Завтра вместе отправимся на поиски.

Волнение так и не пропало с лица девушки, тем не менее, она послушно кивнула. Очевидно, ей и самой не хотелось в такой час возвращаться за товарищем в старый корпус.

Так что они вернулись в свои комнаты и приготовились ко сну.

Прошедшие через достаточное количество дверей прекрасно понимали, что означает «исчезнуть». Если кто-то внезапно пропал в мире за дверью, где на каждом шагу подстерегают смертельные опасности, шансы встретить его снова стремятся к нулю. Видимо, товарищу новенькой девушки не повезло.

Лёжа в кроватях, они обсуждали полученные сегодня сведения.

Жуань Наньчжу вновь упомянул весьма важную деталь:

— У третьеклассников ведь скоро итоговые экзамены?

Линь Цюши ответил:

— Да, а что?

— Сейчас явно не зима, на улице тепло, даже жарко немного. Это означает, что под итоговыми экзаменами имеются в виду не те, что перед зимними каникулами.

Линь Цюши сразу понял, к чему он клонит.

— Хочешь сказать, у них скоро выпускные экзамены?

— Да, — ответил Жуань Наньчжу. — Я думаю, это важная временная отметка. Когда экзамены закончатся, они перестанут считаться учениками этого колледжа.

До Ся Жубэй тоже дошло.

— Значит, итоговые экзамены, которые на самом деле выпускные, — это наш дедлайн? А если… если мы не успеем найти ключ?

Жуань Наньчжу усмехнулся.

— Тогда существует два варианта. Первый — время запустится заново, и нам придётся пережить эти несколько дней сначала. Второй — тварь начнёт убивать без разбора, и только последний выживший сможет открыть дверь.

Ни один из вариантов не представлял собой ничего хорошего.

Ся Жубэй поёжилась и замолкла.

— Мэн-Мэн, сколько же дверей за твоей спиной? — вдруг спросил Ли Дунъюань. — Складывается ощущение, что у тебя богатейший опыт!

— Господин Мэн, вас никто не учил, что не стоит просить игрока сразу раскрывать все карты? — Жуань Наньчжу нисколько не церемонился с Ли Дунъюанем. — К тому же, какой бы крутой я ни была, а круче главы Белого оленя мне не стать.

Ли Дунъюань приподнял бровь.

— Я бы поспорил.

Закончив обсуждение, они улеглись спать.

Линь Цюши медленно погрузился в сон, глядя на верхний ярус над собой.

Ему не снилось снов, ночь прошла спокойно, и Линь Цюши в целости и сохранности встретил следующее утро.

Четвёрка проснулась ровно в семь, умылась и решила отправиться в старый учебный корпус вместе с новенькой, которая вчера лишилась напарника.

— Меня зовут Ло Сяоюй¹, — представилась девушка, которая, очевидно, всю ночь не спала, под глазами виднелись огромные тёмные круги, да и вид у неё был вялый. — Вы хотите сказать… что его больше нет?

¹Сяоюй — утренний дождь.

— Скорее всего, — ответил Ли Дунъюань. — Если он до сих пор жив, невозможно, чтобы он провёл эту ночь в старом корпусе.

В общем-то, он был прав. Ло Сяоюй потёрла плечи, как будто ей стало холодно.

Они прибыли к старому корпусу, где их взору предстала открытая дверь. Ло Сяоюй объяснила, что они открыли её, когда пришли, а вчера перед уходом она подложила камешек — боялась, что кто-то запрёт. В итоге камешек так и остался лежать на месте. Можно утверждать, что пропавший вчера не покидал здания.

— На каком этаже вы разошлись? — спросил Жуань Наньчжу.

— На четвёртом, — Ло Сяоюй помнила очень хорошо. — Аудитория в самом конце коридора, кажется, вторая группа второго класса…

Только услышав «вторая группа», Линь Цюши и Жуань Наньчжу, не сговариваясь, переглянулись.

— Давайте поднимемся туда для начала, — предложил Ли Дунъюань.

Они впятером направились на четвёртый этаж. Линь Цюши всю дорогу прислушивался, боясь услышать тот самый стук, который означал бы, что Сако где-то рядом. Но к счастью, до самого четвёртого этажа звук так и не появился.

Над аудиторией в конце коридора висела табличка, на которой значились два крупных иероглифа — вторая группа. Они заглянули в окошко, выходящее в коридор, и осмотрели обстановкувнутри.

Помещение оказалось небольшим, его можно было окинуть беглым взглядом. В пустой аудитории стояли ровные ряды парт и стульев, но ни следа напарника, о котором говорила Ло Сяоюй.

— Его там нет, — заключил Ли Дунъюань. — Возможно, он направился куда-то ещё. Как конкретно вы разошлись?

Ло Сяоюй в страхе пролепетала:

— Я пошла в ближайший туалет, а когда вернулась, он уже пропал. И после не нашёлся…

— Поищем на других этажах? — предложил Линь Цюши.

— Можно, — кивнул Жуань Наньчжу.

Они уже развернулись к лестнице, когда вдруг услышали за спинами грохот, будто что-то тяжело упало на пол с высоты.

Внезапный шум испугал их. Обернувшись на звук, они обнаружили его источник — аудитория второй группы, которая секундами ранее пустовала.

Теперь помимо столов и стульев здесь лежал окровавленный труп. Создавалось впечатление, что он свалился с потолка — ровные ряды стульев и парт разлетелись в стороны.

Ло Сяоюй от такого зрелища непроизвольно завизжала, Ся Жубэй показала себя чуть лучше — не проронила ни звука, только зажала рот ладонью и отшатнулась назад.

— Пойдём посмотрим, — предложил Жуань Наньчжу, выудил из волос шпильку и начал копаться в замке.

Линь Цюши уже привык к подобным трюкам, поэтому молча наблюдал. А вот Ся Жубэй стало явно любопытно, но в то же время девушка ещё не оправилась от испуга, так что просто вытянула шею и смотрела издали. Выглядело это даже немного мило.

Спустя пару секунд раздался щелчок, простенький замок на аудитории открылся. Жуань Наньчжу первым толкнул дверь и вошёл, увидев воцарившийся внутри беспорядок.

Линь Цюши последовал за ним и скоро заметил кое-какую странность.

— Что здесь…

Жуань Наньчжу:

— Как интересно.

Там, где лежал свалившийся с потолка труп, были разбросаны книги, издали они походили на учебные материалы. Тело в обрамлении как попало раскиданных книжек выглядело весьма необычно.

Ли Дунъюань тоже оказался не робкого десятка — он сразу направился к трупу, поднял одну из книг и заключил:

— Это учебные материалы.

Линь Цюши и Жуань Наньчжу тоже приблизились и взглянули на книгу в руках мужчины.

И правда, учебные материалы, если точнее — учебники. Кто-то исписал почти каждую страницу красной ручкой пугающими проклятиями, вроде «умри, умри, умри».

Жуань Наньчжу подобрал другую книгу, которая оказалась точно так же исписана. Поразмыслив немного, он закрыл книгу и перевернул только первую страницу. Стоявший рядом Линь Цюши чётко увидел имя: Лу Сако. …Так значит, эти книги принадлежали Сако!!!

И у трупа, лежащего среди книг, пропала нога. Очевидно, он стал новой жертвой Сако. Вот только неизвестно, как именно ей удалось заставить несчастного прочесть строки песни, которые читать не следовало.

 

***

Мужчина по имени Не Чэнхэ пришёл в старый учебный корпус вместе с Ло Сяоюй.

Когда девушка отошла в туалет, он остался ждать у входа в аудиторию. Кругом царила пугающая тишина, в пустом коридоре не слышалось даже эха, если заговорить.

Глядя на коридор, которому, казалось, не видно конца, Не Чэнхэ ощутил необъяснимую тревогу. Он достал телефон, хотел поиграть немного, чтобы избавиться от напряжения, но вдруг его лицо окаменело — мужчина услышал странный звук, раздающийся из аудитории, похожий на невнятный шёпот. У мужчины по телу пробежали мурашки.

В корпусе не было ни души, кто мог переговариваться? Причём шёпот становился всё громче, пока не превратился в настоящий разноголосый гомон.

Не Чэнхэ медленно переместился к окошку и заглянул через стекло, наконец увидев источник шума — аудиторию прямо перед ним.

Пустовавшее ранее помещение удивительным образом заполнилось учениками — они сидели за партами и стояли в проходах, возбуждённо что-то обсуждая.

От пугающей картины Не Чэнхэ невольно отступил назад и решил незаметно уйти, но ученики в аудитории вдруг запели хором странную песенку:

— Сатико, Сатико, зачем зовёшь себя Сако? Это так смешно. Ей так нравятся бананы, но не съесть их целиком, бедная Сако. Сако уедет далеко и забудет нас Сако, нелюдимая Сако…

Мужчина такой песни никогда не слышал, но от её звуков ему стало холодно, и холод всё усиливался, словно вокруг наступила зима. Он хотел пошевелиться, но тело будто окоченело от декабрьского мороза.

— Сатико, Сатико, зачем зовёшь себя Сако? Это так смешно. Ей так нравятся бананы, но не съесть их целиком, бедная Сако. Сако уедет далеко и забудет нас Сако, нелюдимая Сако… — песня повторялась, и поющие в аудитории ученики заметили присутствие Не Чэнхэ.

Они все повернулись и посмотрели на мужчину за окошком. Не Чэнхэ, глядя на их лица, обнаружил жуткую деталь — у детей не было глазных яблок, вместо которых зияли лишь чёрные дыры. Прибавить к этому мертвенно-бледные лица, и становилось ясно — это не живые люди.

Не Чэнхэ от страха отшатнулся и непроизвольно открыл рот, затем услышал последнюю строку из песни:

— Ногу потеряла я, не отдашь ли мне свою? Ногу потеряла я, не отдашь ли мне свою?..

Повторяясь снова и снова, фраза будто превратилась в заклинание, обладающее магической силой. Взгляд Не Чэнхэ сделался затуманенным, губы шевельнулись, и он прошептал вслух:

— Ногу потеряла я, не отдашь ли мне свою?

В следующий миг в аудитории воцарилась тишина.

На белых как у мертвецов лицах учеников появились жутковатые улыбки.

Только тогда до Не Чэнхэ дошло, что он наделал — мужчина в тот же миг бросился бежать, но услышал за спиной стук, а обернувшись, увидел фигуру, стоящую в тёмном коридоре. Она медленно приближалась, а песня тем временем всё звучала:

— Ногу потеряла я, не отдашь ли мне свою?..

Не Чэнхэ ощутил, как бедро пронзила резкая боль, а потом перед глазами окончательно потемнело.

 

***

Они покинули старый корпус и решили ещё раз попробовать поговорить с учеником по имени Цзян Синьхун.

Приняв во внимание впечатлительность юноши, которую он им показал в прошлую встречу, Жуань Наньчжу предложил выловить его у выхода из кампуса, а потом отвести в менее приметное место, где с пристрастием допросить.

Ли Дунъюань по-прежнему активно поддерживал все предложения Жуань Наньчжу. И добавил, что ему достанет силы, чтобы в одиночку привести Цзян Синьхуна куда нужно.

Линь Цюши подумал: «Хорошо ещё, что действие происходит не в реальности, иначе нас вчетвером, крадущихся по колледжу, давным-давно вывели бы охранники».

Время близилось к шести вечера, ученики понемногу выходили с уроков.

Обычно третьеклассники должны оставаться на вечерние самостоятельные занятия, но, возможно, по причине несчастных случаев учебные корпуса пустели ещё до семи часов. В шумном кампусе воцарялась тишина мертвее, чем на кладбище.

Четверо караулили на выходе, но так и не дождались Цзян Синьхуна.

В конце концов, Ся Жубэй не выдержала и выразила сомнения:

— Может, мы его проглядели? Почему парня не видно?

— Это невозможно, — Жуань Наньчжу был полностью уверен в своём зрении. — Он правда не проходил.

— Поищем его в корпусе? — предложил Ли Дунъюань.

— Хорошо, — согласился Жуань Наньчжу. — Вы ждите здесь. Юй Линьлинь, идёшь со мной.

Линь Цюши хотел было отозваться, но тут Ли Дунъюань полушутя произнёс:

— Мэн-Мэн, как-то неправильно.

Жуань Наньчжу приподнял бровь:

— И что же тут неправильного?

— А вдруг мы встретим Цзян Синьхуна на выходе? Не боишься, что выведаем у него что-нибудь, а тебе не расскажем?

Жуань Наньчжу бросил на Ли Дунъюаня короткий взгляд. Он прекрасно понял, что тот лишь привёл себя в качестве примера, однако намекнул на Линь Цюши и Жуань Наньчжу, которые также могут что-то скрыть. Всё-таки они относятся к разным организациям, и подобные опасения — небезосновательны.

— Может, ты и Ся Жубэй останетесь, а мы с Линь Цюши поищем? — продолжил Ли Дунъюань. — Так нам обоим будет спокойнее.

Жуань Наньчжу подумал секунду и неожиданно согласился на предложение.

— Можно, — потом посмотрел на Линь Цюши. — Скорее уйдёшь, скорее вернёшься.

Линь Цюши кивнул.

Затем они вместе с Ли Дунъюанем направились к учебному корпусу, проверить, не остался ли Цзян Синьхун там. Всю дорогу Ли Дунъюань расспрашивал его о Чжу Мэн и об их отношениях с Юй Линьлинем, о положении Чжу Мэн в Обсидиане. Линь Цюши бесцеремонно отверг все его попытки что-то разузнать — отвечал дежурными «не знаю», «не в курсе дела», «не понимаю, о чём ты».

Впрочем, Ли Дунъюань нисколько не обиделся, только с хитрым прищуром посмотрел на Линь Цюши и спросил, все ли в Обсидиане такие занятные.

Линь Цюши:

— Обычные.

Они дошли до учебного корпуса и обнаружили его пустым, только в нескольких аудиториях горел свет. Включая третью группу третьего класса.

— Поднимемся взглянуть, — предложил Ли Дунъюань.

Они вместе стали подниматься по лестнице, но когда приблизились к аудитории на нужном этаже, услышали внутри звуки ругани. Стоило прислушаться, и стало ясно, что один из ссорящихся — Цзян Синьхун, которого они как раз искали. Кажется, он с кем-то спорил.

— Признайся, что ты уже тогда что-то знал… — этот голос был незнакомым, но звучал таким же юным. Должно быть, принадлежал другому ученику.

— Откуда я мог знать?! Ничего я не знал! Хватит ходить за мной. Сдадим экзамены, и всё закончится! — Цзян Синьхун тоже был на взводе.

— Закончится? Да ладно?! А если она последует за тобой в университет?! Ты правда думаешь, что этому когда-нибудь придёт конец?! — собеседник кричал всё громче, даже принялся стучать по столу. — Ты правда ничего не знаешь?

— Я не знаю! Ничего не знаю! — ответил Цзян Синьхун. — Если бы я знал, разве стал бы со стороны смотреть, как они умирают?!

— Но почему ты жив… — парировал собеседник. — Только ты! Только ты прекрасно себя чувствуешь!

Эта фраза вывела Цзян Синьхуна из себя, он в гневе выругался:

— Мать твою, ты что несёшь? Что значит — только я прекрасно себя чувствую?! Ты ведь тоже выжил!!!

— Если бы ты не сказал мне тогда, я бы тоже был мёртв. Теперь они все погибли, и зачем мне жить? Запомни, Цзян Синьхун. Если узнаю, что ты в этом как-то замешан… — голос сделался пугающе ледяным, отчего у слушателей пробежали холодные мурашки. — Я от тебя просто так не отстану.

Цзян Синьхун забранился:

— Пошёл ты! Неблагодарная дрянь!

Собеседник прохладно усмехнулся.

— Мог бы не просить, я и так собирался уходить. И тебе… самому следует быть осторожнее, — с такими словами парень пулей вылетел из аудитории и торопливо сбежал по лестнице, не заметив притаившихся в углу Линь Цюши и Ли Дунъюаня.

Цзян Синьхун разразился грубой бранью. Когда гнев немного утих, он взял портфель и вышел в коридор.

Где и увидел поджидающих его мужчин. Парень мгновенно помрачнел ещё сильнее.

— Что вам от меня нужно? Я же сказал, ничего не знаю!

Ли Дунъюань улыбнулся.

— Друг, но ведь мы ещё ничего не спросили.

— Что бы ни спросили, я этого не знаю… — он повторил ещё раз и развернулся, чтобы уйти, но Ли Дунъюань ловко его задержал.

— Что вы делаете?! — парень рассердился.

Улыбка Ли Дунъюаня чуть померкла.

— Дружок, не стоит отказываться от заздравной чаши, иначе ждёт штрафная².

²Обр. в знач. — не желаешь по-хорошему, будет по-плохому.

— Вы…

Ли Дунъюань перебил:

— У вас тут частенько кто-то помирает, да?

Глаза Цзян Синьхуна сделались совершенно круглыми.

Ли Дунъюань:

— Если ты неожиданно исчезнешь, как думаешь, все решат, что тебя убили люди или призраки?

Парень замолчал. Очевидно, Ли Дунъюань попал в точку — в колледже случилось множество несчастных случаев, а расследования не дали результата. Можно сказать, каждый здесь уяснил, что говорить о случившемся — себе дороже.

К тому же, у него самого имелся особый статус уцелевшего ученика исчезнувшей группы. Если он погибнет, остальные вполне обоснованно будут пенять на сверхъестественные силы.

— Ладно. Что вы хотите узнать? — оценив разницу в весе между собой и Ли Дунъюанем, Цзян Синьхун оставил сопротивление. — Мне всё равно известно не так много!

Мужчина наконец отпустил его, вновь приняв доброжелательный вид. Линь Цюши, наблюдая со стороны, подумал, что этот тип тоже окажется чёрным внутри, если снять белую кожуру. Улыбается так тепло, а как начинает кому-то угрожать, выглядит явно профи в этом деле.

— Линьлинь, не надо на меня так смотреть, — кажется, Ли Дунъюань разгадал его мысли и не забыл объяснить: — Обычно я не такой.

— Обычно ты сразу даёшь в морду?

— Ха-ха, ты такой юморист.

Линь Цюши:

— …

Он даже отрицать не стал.

Цзян Синьхун скрестил руки на груди, очевидно, желая закрыться от Ли Дунъюаня и Линь Цюши, затем сказал:

— Спрашивайте скорее. Мне ещё домой ехать.

— Ты же раньше учился во второй группе? А тот парень, с которым ругался, — твой бывший одногруппник? — начал Ли Дунъюань.

— Да, — ответил Цзян Синьхун. — Он тоже из второй группы.

— Сколько осталось учеников из второй группы?

— Только мы вдвоём.

— Значит, ты знаешь, что в колледже орудует Лу Сако?

При звуках этого имени в глазах Цзян Синьхуна отразился нескрываемый ужас, он весь задрожал, стиснул зубы и кивнул.

— Расскажи, что случилось тогда с вами и с ней, — сказал Ли Дунъюань. — И ещё, что ты имел в виду вчера, когда сказал, что её не должно было быть в вашей группе?

Цзян Синьхун стёр холодный пот со лба.

— Нечего особо рассказывать. Просто, когда она только пришла в нашу группу, кое-кто начал её травить. Те ребята постоянно обижали Лу Сако…

— Например, исписывали её учебники пожеланиями смерти?

— Откуда вы знаете? — Цзян Синьхун в ужасе посмотрел на Ли Дунъюаня.

— Нам много чего известно, — усмехнулся тот. — Поэтому, прежде чем что-то говорить, как следует подумай. Если мы поймём, что твои показания расходятся с нашими данными… Без обид, но церемониться не будем.

Цзян Синьхун очень нервно сглотнул.

— Знаешь, иногда люди могут быть страшнее призраков, — продолжал Ли Дунъюань. — Вот если мой напарник возьмётся за дело, боюсь, ты будешь мечтать о том, чтобы поскорее покинуть этот мир.

Линь Цюши, который просто молча наблюдал за происходящим, притворяясь декорацией, подумал: «Ли Дунъюань, ты от Жуань Наньчжу заразился? Зачем-то тоже добавил мне лишнюю роль».

— Скажи же, Линьлинь? — Ли Дунъюаню даже хватило совести посмотреть на Линь Цюши в ожидании поддержки.

Линь Цюши:

— …Да.

Лу Дунъюань лукаво подмигнул ему.

Линь Цюши:

— …

В какой-то степени Ли Дунъюань и Жуань Наньчжу друг другу очень подходят.

Самое ужасное, что Цзян Синьхун поверил в этот спектакль — с ужасом посмотрел на Линь Цюши и даже молча отступил на шаг, после чего сказал:

— Мне правда известно не так уж много…

Ли Дунъюань спросил:

— И всё-таки, как умерла Лу Сако? И почему все в вашей группе погибли, а ты стал исключением и дожил до этого дня?

Цзян Синьхун заговорил:

— Всё началось три года назад…

Правда

Дети, по сравнению со взрослыми, бывают гораздо более безжалостными в своей жестокости. Они не понимают, к каким последствиям могут привести их действия, поэтому используют самые жёсткие методы для выражения неприязни. Особенно в подростковом возрасте.

И объектом для такой неприязни стала Лу Сако.

— В нашей группе её жестоко травили, — поведал Цзян Синьхун. — Её все ненавидели, относились к ней так, будто её не существует.

— Поэтому её нет на групповом фото? — Линь Цюши вспомнил о находке из архива — фотографии, на которой не хватало ученика.

— Гм… — Цзян Синьхун, немного поколебавшись, всё-таки ответил на вопрос Линь Цюши. — В списке значилось тридцать четыре человека, но мы всем говорили, что нас тридцать три.

Ученики вели себя так, будто они удалили Лу Сако из своей группы. Они отказывались с ней разговаривать, фотографироваться, относились как к пустому месту. Никто не хотел с ней общаться.

— И что случилось потом? — с непоколебимым спокойствием спросил Ли Дунъюань.

— Несчастный случай… — Цзян Синьхун заговорил, едва поворачивая язык. На его лице отразился неописуемый страх. — Она умерла.

Мужчины спокойно ждали продолжения.

— С ней произошёл несчастный случай, Сако внезапно умерла, — повторил Цзян Синьхун. — Сейчас я понимаю, что мы перегибали палку, но тогда никто не выразил скорби. Даже…

— Даже сочинили песенку, — Ли Дунъюань помог ему закончить фразу.

— Откуда вы это знаете? — Цзян Синьхун не ожидал, что им известны такие детали, поэтому чуть не подпрыгнул от испуга.

— Я же сказал, нам известно очень многое, — глядя на парня, улыбнулся Ли Дунъюань. — Продолжай.

— То, что случилось после, думаю, вы уже знаете, — грустно усмехнулся Цзян Синьхун. — Песня была проклята. И те, кто её пел, погибли.

— А ты не пел? — Линь Цюши наконец задал интересующий их вопрос.

— Нет, — уверенно ответил Цзян Синьхун. — Мне уже тогда это показалось слишком. И я не стал петь…

— И тот парнишка, с которым ты разговаривал, тоже? — спросил Ли Дунъюань.

— Да, — ответил Цзян Синьхун. — Мы хорошо общались, поэтому я сказал ему, чтобы тоже не пел.

— Как интересно, — с полуулыбкой произнёс Ли Дунъюань.

Напуганный выражением его лица, Цзян Синьхун затараторил:

— Это всё, что мне известно, отпустите меня, скоро стемнеет, мне надо домой…

Линь Цюши посмотрел на Ли Дунъюаня, и тот кивнул, давая понять, что парень может идти.

Цзян Синьхун вздохнул с облегчением, схватил портфель и рванул вниз по лестнице.

Глядя ему вслед, Ли Дунъюань спросил:

— Ну, что скажешь?

— Ничего.

К словам Цзян Синьхуна было не придраться, однако интуиция подсказала Линь Цюши, что парень лжёт.

— Хм? То есть?

— Думаю, тебе всё и так ясно.

За недолгое время их общения Линь Цюши успел понять, что Ли Дунъюань — тот ещё тёртый калач, и если ситуация казалась хоть немного подозрительной, он наверняка понял это раньше Линь Цюши.

Не выходя за рамки ожиданий, Ли Дунъюань рассмеялся, а в его взгляде на Линь Цюши появилось кое-что помимо обычного отношения.

— У вас в Обсидиане все такие занятные?

— Нет, я самый скучный.

— Цзян Синьхун действительно врёт. Только не понятно, в чём именно и почему. Помнишь ту фразу, которую он нам сказал в прошлый раз?

Линь Цюши, конечно, помнил, потому нахмурился.

— Лу Сако — человек, которого не должно было быть?

— Верно.

Линь Цюши осенило.

— Так вот в чём дело.

— Умница. Мне всегда нравилось сотрудничать с умными людьми. Пойдём, найдём девушек.

Смысл слов Ли Дунъюаня был прост — Лу Сако не должно было быть. Если Цзян Синьхун действительно сожалел о содеянном, он бы не сказал такой фразы. Ведь девушка была жертвой, почему же в его устах она вдруг стала тем, кого не должно быть? И даже спустя столько лет и событий парень нисколько не раскаялся, а в его глазах, когда он это говорил, сквозь страх пробилось отвращение.

Конечно, это всё пока лишь догадки, доказательств нет. И самая странная деталь — если Цзян Синьхун ненавидел Лу Сако, почему он не стал петь ту насмешливую песенку? Неужто совесть на мгновение проснулась?

Погружённый в размышления, Линь Цюши воссоединился с Жуань Наньчжу.

Неизвестно, что произошло за это время между девушками, но в глазах Ся Жубэй блестели слёзы, а увидев Ли Дунъюаня, она обиженно позвала его.

— Что стряслось? — спросил мужчина.

Ся Жубэй с негодованием глянула на Жуань Наньчжу, который стоял с совершенно невинным видом.

— Она меня пугает…

Жуань Наньчжу захныкал:

— Не надо обманывать! Я ведь тоже трусиха, как я могла тебя напугать?

— Ты рассказывала страшилки!

— Где доказательства?

— …Какие ещё доказательства?

— Линьлинь-гэ, она хочет меня очернить, не имея доказательств…

Линь Цюши и Ли Дунъюань стояли с такими лицами, будто у обоих сейчас расколется голова. В итоге первым не выдержал Ли Дунъюань — сделав знак рукой, он сказал:

— Мэн-Мэн, давай не будем издеваться над юной девушкой?

Жуань Наньчжу возмутился:

— Что ты этим хочешь сказать? Что я — не юная девушка?

Впрочем, инстинкт самосохранения у Ли Дунъюаня работал как надо.

— Нет, нет, нет! Я хочу сказать, что ты — взрослая красотка!

Жуань Наньчжу цокнул языком.

Линь Цюши поскорее сменил тему и пересказал Жуань Наньчжу разговор с Цзян Синьхуном. Тот согласился с мнением мужчин, что проблема кроется именно в этом парне, и немаленькая. Но какая именно, пока утверждать нельзя.

— Пойдёмте, скоро стемнеет, поговорим в общежитии. — Они и так уже потратили много времени после занятий, небо постепенно стало темнеть.

Разговаривая по дороге, они успели вернуться в общежитие до того, как совсем потемнело.

Когда они вошли в здание, кругом уже сгустилась темнота, тихий кампус погрузился в черноту ночи.

Линь Цюши вышел в коридор и закурил, погрузившись в раздумья. Как вдруг кто-то хлопнул его по плечу. Обернувшись, мужчина увидел Ли Дунъюаня.

— Огонька не найдётся? — спросил тот.

Линь Цюши кивнул, и Ли Дунъюань наклонился, чтобы подкурить от его сигареты.

— О чём задумался? — спросил Ли Дунъюань.

Линь Цюши покачал головой, давая понять, что ни о чём пока не задумался. Он просто устал сегодня и не очень-то хотел разговаривать.

— Когда ты вступил в ряды Обсидиана? — голос Ли Дунъюаня звучал приятно, мягко, магнетически, а тон походил на тихую колыбельную. — Сколько времени ты уже с ними?

— Не так давно, несколько месяцев. — Линь Цюши выпустил облако дыма.

— Кто тебя провёл через дверь? — продолжил расспрашивать Ли Дунъюань.

— Жуань Наньчжу. — Линь Цюши чувствовал себя немного рассеянно, при этом очень необычно — он как будто лежал на мягком облаке, тёплом и уютном, отчего тело непроизвольно расслаблялось.

— А Чжу Мэн? Ты её знаешь? — расспросы Ли Дунъюаня продолжали углубляться.

— Знаю.

Линь Цюши почувствовал подвох и попытался вырваться из этого состояния. Но Ли Дунъюань, словно ощутив сопротивление, аккуратно положил руку ему на плечо и сказал:

— Не нервничай, я не спрошу ничего, выходящего за рамки. — Он наклонился к уху Линь Цюши и прошептал: — Кто такая Чжу Мэн?

Линь Цюши, не контролируя себя, открыл рот. И когда ответ готов был слететь с его губ, совсем рядом послышался ледяной голос Жуань Наньчжу:

— Ли Дунъюань, так-то ты обращаешься с моими людьми?

Ли Дунъюань убрал руку и улыбнулся.

Линь Цюши резко пришёл в себя и осознал своё необычное состояние. Бросив сигарету, он впервые разозлился.

— Ли Дунъюань, что ты со мной сделал?!

Тот, всё ещё с сигаретой в зубах, невинно развёл руками.

Жуань Наньчжу похлопал в ладоши.

— Просто класс! Ты не зря занимаешь место главы Белого оленя. Вот только использовал бы свои способности в нужном русле, и мы бы давным-давно выбрались отсюда.

Ли Дунъюань:

— Мэн-Мэн, ну зачем так сердиться!

— Пойдём, Линьлинь, — Жуань Наньчжу был очень зол. — И впредь держись от этого человека подальше.

Линь Цюши кивнул и подошёл к нему.

Жуань Наньчжу тщательно похлопал его по плечу, будто хотел оттереть какую-то грязь… там, где его только что коснулся Ли Дунъюань.

Тот ничем не выказал недовольства, по-прежнему улыбаясь им.

Закончив, Жуань Наньчжу повёл Линь Цюши в комнату, спать. И больше не сказал Ли Дунъюаню ни слова.

За окном было темно, свет погас, комната погрузилась в тишину. Только слышалось дыхание спящих.

Линь Цюши чувствовал усталость, поэтому считал, что быстро заснёт, но всё вышло иначе — он только ворочался в кровати.

Когда к нему наконец пришёл сон и мужчина погрузился в полудрёму, его разбудил какой-то шум.

Пробудившись, мужчина быстро нашёл источник звука… прямо над своей кроватью.

Скрип-скрип… Как будто Жуань Наньчжу тоже не мог уснуть и ворочался. Линь Цюши уже собирался его позвать, но тут скрип внезапно прекратился.

А потом прямо над головой Линь Цюши с верхней полки послышалась песня:

— Сатико, Сатико, зачем зовёшь себя Сако? Это так смешно. Ей так нравятся бананы, но не съесть их целиком, бедная Сако. Сако уедет далеко и забудет нас Сако, нелюдимая Сако…

Голос принадлежал девушке и звучал немного по-детски. Вот только от слов этой песни кровь холодела в жилах.

Линь Цюши, не решаясь сдвинуться с места, закрыл глаза и отвернулся к стене.

Голос переместился вниз и зазвучал громче, как будто «исполнительница» спрыгнула с верхней полки.

— Сатико, Сатико, зачем зовёшь себя Сако? Это так смешно… — Она пела прямо за спиной Линь Цюши, и ему стало холоднее, тоненькое одеяло совершенно перестало согревать.

«Бум… бум… бум…» Нечто за спиной поскакало по полу, приближаясь к Линь Цюши.

Мужчина наконец не выдержал — открыл глаза, резким движением сел и хотел придвинуться ближе к стене, но тут же заметил странность — в свете луны он увидел, что стена исписана разнообразными отвратительными проклятиями, а более всего бросалось в глаза выведенное красным имя Лу Сако.

В тот же миг Линь Цюши увидел человека, стоящего перед кроватью.

Нет. Человеком это назвать не повернётся язык.

Девушка в школьной форме с распущенными волосами. Неестественно изгибаясь, она передвигалась только на одной ноге, а на месте другой была лишь пустота. И сейчас это именно она стучала по полу единственной ногой, напевая ту самую песенку…

Она стояла спиной к Линь Цюши, но услышав, как тот сел, повернула голову на сто восемьдесят градусов и уставилась на него.

— Ты слышишь? — спросила она.

Линь Цюши весь похолодел, не зная, как ответить на её вопрос.

— Ты слышишь? — повторила девушка.

— Слышу что? Твою песню? — Линь Цюши заставил себя успокоиться. Все, кроме него, до сих пор крепко спали, только он один проснулся из-за звука.

— Плач. Она плачет, — сказала девушка. — Она плачет так горько, почему же никто не слышит?

— Кто — она? Ты о себе?

Тварь не ответила на вопрос, только продолжила:

— Она не сделала ничего плохого. Почему они так с ней поступили?

После этой фразы Линь Цюши действительно услышал плач. Он раздавался за окном, надрывный, стонущий, будто рыдал кто-то, мучимый страшной болью.

— Как больно! Больно! Пожалуйста, помогите мне! Пожалуйста… — сквозь слёзы слышалась мольба. — Не уходите, не уходите!

Линь Цюши разобрал слова и тут же округлил глаза. Он наконец понял.

Так и есть — спустя мгновение до него донёсся знакомый голос юноши:

— Уходим, скорее, уходим. Забудь о ней. Она в таком состоянии… ей уже не поможешь.

— Но ведь… — другой парень колебался.

— Помогите! Помогите мне!.. — Девушка услышала их разговор, её крики стали ещё более отчаянными: — Не уходите, я не хочу умирать, не хочу!

— Идём!!! Если кто-то узнает, нас посадят в тюрьму. Хочешь провести за решёткой всю жизнь? — в голосе послышалось раздражение. — Или оставайся тут один. А я ухожу!

— Ладно, ладно, — собеседник всё-таки подчинился. Раздались торопливые шаги. Похоже, двое покинули место происшествия.

— У-у-у, у-у-у-у… — брошенная ими девушка громко зарыдала, её охватила боль и страх смерти. Плач звучал всё отчаяннее, но вместе с тем слабее, пока наконец не оборвался вовсе.

Слушая, Линь Цюши ощутил, как спина покрылась холодным потом. Ему приходилось слышать голоса тех юношей. Это был Цзян Синьхун и его товарищ, с которым тот виделся вечером.

— Больно, — подала голос Сако, что стояла перед ним. — Так больно… Ты слышал?..

Линь Цюши не знал, стоит ли признаваться, что он всё слышал. А вдруг, если он даст неверный ответ, тварь сразу заберёт его с собой?

— Мне так больно. Ты слышал? — повторила она, протягивая руку к Линь Цюши.

Но в тот миг, когда она уже почти его коснулась, будто натолкнулась на невидимое препятствие — коротко вскрикнула и исчезла, растворившись в воздухе.

В груди Линь Цюши словно колотили в бубен. На месте исчезновения Сако он увидел фотографию, тот самый групповой снимок второй группы. Только теперь девушка стояла вместе со всеми, в самом центре, и лучезарно улыбалась в объектив. Изучая фото, Линь Цюши вдруг почувствовал сильный запах дыма, будто что-то загорелось. Он наклонился и обнаружил, что все талисманы под его матрацем… тлеют. Похоже, именно эти бумажки и спасли его от нападения Сако.

Запах гари разбудил остальных в комнате.

Жуань Наньчжу проснулся первым и сразу спросил:

— Линьлинь, что случилось?

Линь Цюши с головы до ног облился холодным потом. К счастью, тварь исчезла, и он уже спокойно ответил:

— Ничего. Просто Сако заходила.

Ся Жубэй тоже проснулась, а услышав ответ, с дрожью в голосе переспросила:

— Ч-что заходило?

— Сако, — повторил Линь Цюши. — Но уже всё нормально, можешь дальше спать.

Ся Жубэй:

— …

И как теперь уснуть?!

Ся Жубэй не успела и слова сказать, Жуань Наньчжу украл её текст — слабым голосом произнёс:

— Линьлинь, мне так страшно, давай поспим рядом?

Линь Цюши:

— …

— Линьлинь, почему ты молчишь? Ты меня не любишь?

Ли Дунъюань тут же встрепенулся:

— Мэн-Мэн, я тебя люблю!

Жуань Наньчжу:

— Слышишь? В комнате разговаривает какая-то тварь. Скорее, поднимайся ко мне.

Ли Дунъюань:

— …

Линь Цюши не мог отказаться. Ему действительно нужно было поговорить с Жуань Наньчжу с глазу на глаз. Днём такой возможности не представлялось, зато теперь выпал отличный шанс.

Поколебавшись ещё немного, Линь Цюши всё-таки снова забрался в постель к Жуань Наньчжу.

Кровать была немного узкой для двоих, однако Жуань Наньчжу уже привычно нырнул в объятия Линь Цюши, да ещё поёрзал.

— Не ёрзай, — прошептал Линь Цюши.

— А вот и буду, — ответил Жуань Наньчжу.

Линь Цюши:

— …

Тебе так нравится подшучивать надо мной? Ладно, нечего и спрашивать. Наверняка очень нравится.

Они практически переплелись в объятиях, и Линь Цюши, придвинувшись к уху Жуань Наньчжу, шёпотом пересказал всё, что с ним случилось. И показал фотографию.

Жуань Наньчжу минуту помолчал, забрал фото и прошептал:

— Я всё понял. Давай спать. Завтра утром обсудим подробности.

Линь Цюши:

— Ага…

Погода и впрямь стояла довольно тёплая, и двое мужчин, прижавшись друг к другу в жаркой тесноте, покрылись потом. Но при этом от Жуань Наньчжу распространялось едва заметное, но при этом освежающее благоухание. Ничего общего с запахом женщины. Линь Цюши впервые чувствовал нечто подобное.

— Мэн-Мэн, ты так вкусно пахнешь, — не сдержавшись, сказал он.

Жуань Наньчжу:

— Наверное, это…

— Хм?

— Аромат девственности?

Линь Цюши:

— …

Если бы я не знал, что у тебя под юбкой больше моего, может, и поверил бы. Какой ещё, нахрен, аромат девственности?!

В итоге Линь Цюши так и не понял, почему Жуань Наньчжу так вкусно пахнет. Всё-таки «дух снотворного» сработал как положено — стоило ему лечь рядом с Жуань Наньчжу, Линь Цюши засыпал в считанные секунды. Он закрыл глаза, а открыл уже на утро следующего дня.

Из-за внезапного ночного происшествия никто не выспался как следует, а в особенности Ся Жубэй. Девушка поднялась с кровати с чёрными кругами под глазами, отчего стала походить на «национальное сокровище»¹.

¹Национальным сокровищем в Китае называют панду.

Но Жуань Наньчжу всё равно не удержался и подколол девушку:

— Что, не выспалась? Мешали мысли о возлюбленном?

Ся Жубэй сердито огрызнулась:

— О каком возлюбленном? Нет у меня возлюбленного!

— Но тебе же нравится Ли Дунъюань?

Ся Жубэй не ожидала от Жуань Наньчжу такой прямоты и чуть не расплакалась, заливаясь краской.

— Что ты ерунду болтаешь? Вовсе нет, я не… И вообще, сама-то! Тебе ведь тоже нравится Юй Линьлинь!

Она решила, что таким образом нанесёт Жуань Наньчжу ответный удар, но тот неожиданно… самым бесстыжим образом признал:

— Да! Мне нравится Линьлинь. Он же такой симпатяга, кому он может не нравиться?

Ся Жубэй:

— …

Жуань Наньчжу:

— Даже не думай влюбиться в Линьлиня!

Ся Жубэй:

— …

Она наконец осознала, что действительно не дотягивает до уровня Жуань Наньчжу, поэтому расстроенно потупилась и замолчала.

Жуань Наньчжу при этом изобразил выражение «как тяжко быть непобедимым»².

²Строка из известной китайской песни, прозвучавшей в фильме «Русалка» 2016 года.

Линь Цюши понимал, что тот опять ломает комедию, поэтому не стал обращать внимания. Ли Дунъюань тоже давно разглядел эту особенность Жуань Наньчжу, так что мужчины просто сидели в стороне, поедая свой завтрак. Из-за вчерашнего поступка Ли Дунъюаня Линь Цюши не собирался с ним любезничать, зато сам Ли Дунъюань, как ни в чём не бывало, спросил:

— Линьлинь, всё ещё сердишься?

— Господин Ли, кажется, мы ещё не настолько близки.

— Ой, ну ладно тебе, я извиняюсь за вчерашнее, идёт? Всё потому, что Мэн-Мэн не обращает на меня внимания! Я лишь хотел побольше узнать о ней, только и всего…

Жуань Наньчжу, сидевший рядом, грубо перебил:

— Ли Дунъюань, я здесь, прямо перед тобой. Мог бы просто спросить меня, если хотел что-то узнать.

— Я боялся, что ты не скажешь.

— Ты ведь не спрашивал, почему уже боишься?

— Тогда скажи, как тебя зовут в реальности?

— Не скажу.

— …

Линь Цюши чуть не рассмеялся в голос.

Однако тот случай заставил Линь Цюши понять, что он против Ли Дунъюаня — никто. Зато Жуань Наньчжу явно поднаторел в общении с подобными волками в овечьей шкуре. Каждый раз он умело ставил Ли Дунъюаня на место, да так, что тот не находил слов для контратаки.

— Кстати, тебе же ночью явилась Сако? Что-нибудь новенькое обнаружилось? — закончив с едой, Ли Дунъюань проявил немалый интерес к ночному происшествию.

— Обнаружилось! — Жуань Наньчжу сразу вынул из сумки фотографию, которую Сако оставила Линь Цюши. — Она показала нам вот этот снимок.

Ли Дунъюань внимательно изучил подсказку.

Жуань Наньчжу спросил, вздёрнув подбородок:

— Что-нибудь увидел?

— Гм.

Ся Жубэй тоже посмотрела на фотографию. Слушая их разговор, она ничего не поняла.

— Что вы имеете в виду?.. Со снимком что-то не так? — Девушка взяла фото и ещё раз вгляделась в него, но ничего особенного не обнаружила.

И не удивительно, ведь если не запомнить первоначальный снимок второй группы, сразу понять странность именно этой фотографии довольно трудно. Линь Цюши заметил, что его память заметно улучшилась, даже сверять не пришлось, он прямо сейчас мог детально воссоздать в голове фото из архива.

Жуань Наньчжу тем временем положил рядом с новым как раз тот снимок, который украл из архива. Взглянув на оба, Ся Жубэй удивлённо воскликнула:

— Один человек лишний…

— Верно, — сказал Жуань Наньчжу. — И не только один лишний. Ещё двоих недостаёт.

Ся Жубэй:

— Недостаёт двоих… это… — она внимательно поискала и вдруг округлила глаза. — Цзян Синьхун и его друг?

Жуань Наньчжу, сжалившись, похвалил:

— Ты такая умница.

Ся Жубэй:

— …

И почему это прозвучало унизительно?

 

 

Заметки от автора:

Жуань Наньчжу: Линьлинь, ты так вкусно пахнешь…

Линь Цюши: Наверное, это…

Жуань Наньчжу: Хм?

Линь Цюши: Аромат одинокого пса!

Жуань Наньчжу: ……

На выход

На обоих снимках была запечатлена вторая группа. Только на одном не хватало Лу Сако, а на другом — Цзян Синьхуна и его друга. Остальные остались на своих местах, но при внимательном рассмотрении на лицах учащихся обнаруживалось некоторое отличие в эмоциях.

Ся Жубэй заметила другую жуткую особенность.

— Это фото… сделано в одном и том же месте? И люди на нём одни и те же?

— Да, — ответил Ли Дунъюань. — Во всяком случае, это точно не Фотошоп.

— И зачем Лу Сако оставила нам эту подсказку? — Не смея больше держать снимок в руках, девушка отложила его в сторону, будто он обжигал руки. — Я… до сих пор не понимаю.

При взгляде на остальных до неё дошло — они уже наверняка обо всём догадались.

Тогда девушка с мольбой посмотрела на Ли Дунъюаня, однако тот лишь по-отечески заботливо похлопал её по голове со словами:

— Не спеши. Может быть, скоро и ты поймёшь.

Ся Жубэй:

— …

Что это за жест? Ты будто своего питомца погладил!

Линь Цюши в самом деле догадался о смысле оставленной им подсказки. Глядя на фото, мужчина неслышно вздохнул.

Травля случалась во многих учебных заведениях, но не всегда приводила к смертельному исходу. Потому и учителя не хотели вмешиваться. Но никто не ожидал, что попустительство лишь усугубит ситуацию.

— Идём, — Жуань Наньчжу взглянул на часы. — У них скоро перерыв на обед, сможем его выловить.

— Идём, — поднялся Ли Дунъюань.

Цзян Синьхун жил неподалёку и мог позволить себе обедать дома, а не в столовой колледжа. Поэтому они отыскали возле выхода из кампуса укромное местечко и стали ждать. Но парень почему-то всё не появлялся. Зато первым на глаза попался тот самый его друг.

Они поспрашивали учителей и узнали, что этого ученика зовут Му Кай. Когда-то они с Цзян Синьхуном учились в одной группе, но после ряда несчастных случаев их распределили по разным.

Му Кай был немного крупнее и явно раздражительнее, чем Цзян Синьхун.

— Что вам от меня надо? Я ничего не знаю!

— Давай отойдём туда, где нам никто не помешает, — предложил Ли Дунъюань. — Ты не захочешь, чтобы другие услышали, о чём мы хотим с тобой поговорить.

Му Кай собирался возразить, но Жуань Наньчжу вынул снимок и помахал перед его лицом. Увидев фото, парень изменился в лице, что-то неразборчиво промямлил и согласился пойти с ними.

Они зашли в рощицу за учебным корпусом. Му Кай заметно помрачнел, за его беспокойным взглядом скрывался сильнейший страх.

Жуань Наньчжу сразу перешёл к делу:

— Это вы убили Сако?

Му Кай испуганно подпрыгнул, а когда потрясение прошло, попытался скрыть смущение гневом:

— О чём ты? Я не понимаю! Она погибла в аварии…

— В аварии? Но как именно это случилось? — перебил Жуань Наньчжу. — Это ведь ты и Цзян Синьхун…

Он хотел продолжить, но тут Ли Дунъюань сделал знак рукой и посмотрел на Жуань Наньчжу.

— Не против?

— Пять минут.

— Достаточно.

Тогда Жуань Наньчжу взял Линь Цюши за руку и повёл в сторону.

Тому всё это показалось странным.

— Что за…?

— Пойдём, дадим ему пять минут. Он расколет парня.

Линь Цюши произошедшее казалось невероятным.

— …Он правда умеет применять гипноз?

— Забыл, что вчера он чуть не загипнотизировал тебя? Глава Белого оленя владеет кое-какими особыми трюками, и в этом нет ничего удивительного.

Они вышли из рощи, давая Ли Дунъюаню немного времени. Говоря начистоту, в реальности две организации всё-таки оставались конкурентами, и совершенно нормально, что глава Белого оленя не хотел раскрывать перед ними все карты.

Спустя пять минут, ни больше ни меньше, они вернулись в рощицу. К тому моменту Ли Дунъюань уже заполучил ответ.

— Повтори ещё раз, — велел он.

В глаза бросилось необычное состояние, в котором пребывал Му Кай. Его взгляд был затуманен, будто парень находился под наркозом. Он повторил всё то, что рассказывал минутами ранее:

— Это мы с Цзян Синьхуном убили Лу Сако. Мы хотели её обидеть, затолкать в мусорный бак возле дороги, но неудачно толкнули, и она попала прямо под колёса машины. Ей оторвало ногу…

Ли Дунъюань спросил:

— Вы могли её спасти?

Лицо парня дёрнулось, будто он хотел вырваться из-под гипноза, но попытка провалилась, и он послушно описал события, которые Линь Цюши услышал ночью.

— Да. Мы могли её спасти. Но не сделали этого, ушли… Цзян Синьхун увёл меня. Он сказал, что нас посадят за это в тюрьму. Я не хотел за решётку…

Линь Цюши, слушая парня, ощутил взявшийся из ниоткуда гнев.

В тот день стояла студёная зима, и если бы Му Кай и Цзян Синьхун вовремя вызвали скорую, возможно, девочку удалось бы спасти. Но они этого не сделали, трусливо сбежали, оставив Сако, потерявшую ногу, в холодной зимней ночи. Умирать в одиночестве и отчаянии.

— Это слишком жестоко, — нахмурился Линь Цюши.

Ли Дунъюань хмыкнул:

— Настоящая жестокость впереди. — Он снова посмотрел на Му Кая. — Ну хорошо, девушка умерла, но зачем вы сочинили песню? Чтобы посмеяться над ней?

При упоминании песни Му Кай вздрогнул, ужас на его лице стал более явным. Дрожащими губами он медленно заговорил:

— Это… это была не моя идея. Это они… Другим ребятам взбрело это в голову, мы с Цзян Синьхуном хотели отговорить, но не смогли.

— Ты пел песню? — Жуань Наньчжу наконец задал самый важный вопрос.

Му Кай покачал головой.

— Нет, ни я, ни Цзян Синьхун. Мы побоялись… побоялись…

Убийцы Лу Сако побоялись бесстрашно распевать насмешливую песенку. Но все остальные одногруппники — не испугались, поэтому погибли.

А двое убийц, которые как раз должны были поплатиться жизнью, из-за страха перед песней избежали ужасной участи.

Ли Дунъюань выслушал историю до конца и мягко улыбнулся. Затем неторопливо достал из кармана тетрадь и показал парню.

— Ну, давай. Знаешь слова?

Стоило Му Каю бросить взгляд на слова в тетради, и на его лбу выступили крупные капли пота, а ужас на лице стал едва ли не осязаемым. Он хотел что-то сказать, но голос Ли Дунъюаня звучал в его голове.

— Ты же хотел спеть, почему испугался? Не бойся, здесь безопасно. Можешь не волноваться. Пой.

Му Кай нервно сглотнул, открыл рот и наконец запел:

— Сатико, Сатико, зачем зовёшь себя Сако? Это так смешно. Ей так нравятся бананы, но не съесть их целиком, бедная Сако. Сако уедет далеко и забудет нас Сако, нелюдимая Сако…

За звуками его голоса Линь Цюши услышал какой-то шум прямо под ногами.

— Отойдите назад. Под нами что-то есть, — предупредил он.

— Ногу потеряла я, не отдашь ли мне свою? — когда прозвучала последняя строчка, у ног Му Кая из-под земли возникло множество мертвенно-бледных рук, которые крепко схватили его за лодыжки.

Линь Цюши думал, что эти руки сейчас утащат парня под землю, но через миг обнаружил, что в какой-то момент рядом возникла Лу Сако.

Она выползла из глубины рощи. Медленно добралась до Му Кая, а потом схватила его за ногу…

Му Кай очнулся от гипноза, увидел жуткую картину и пронзительно закричал. Его лицо исказилось ужасом и потрясением.

— Сако, прости… прости… прости меня, Сако…

Сако осклабилась в пугающей улыбке. Она склонила голову набок и с усилием дёрнула Му Кая за левую ногу.

Послышался хруст — нога повалилась на землю.

— А-А-А-А-А!!! — заверещал парень.

— Больно! Сако было так больно!.. — Сако, умывшись кровью, удовлетворённо улыбнулась. — Сако было так больно! Отдай мне свою ногу, ладно?

От большой кровопотери тело Му Кая вскоре ослабло, а Сако, обнимая оторванную ногу, с глазами, полными счастья, даже не посмотрела на Линь Цюши и остальных. Только выставила руку, указывая в другом направлении, затем согнула все пальцы, кроме одного.

Следом всё исчезло. Погибшего Му Кая утащило под землю. И кроме кровавых пятен, заливших землю, больше ничего ненапоминало о его существовании.

— Буэ… — Наверное, Ся Жубэй впервые видела столь кровавую картину. Девушка не сдержала рвотного позыва и наклонилась к дереву. Да и выражения лиц остальных нельзя было назвать спокойными.

Пока Ся Жубэй тошнило, Жуань Наньчжу протянул Линь Цюши фотографию, которую им оставила Сако.

Мужчина посмотрел на снимок и нисколько не удивился тому, что на нём теперь прибавилось на одного человека. Среди остальных появился только что умерший Му Кай.

На его лице застыла улыбка, а стоял он прямо возле Сако.

Лучезарно улыбающаяся девушка наводила ужас своим видом. А тем временем рядом с ней пустовало ещё одно место…

— Раз я не могла сфотографироваться вместе с вами при жизни, пусть моё желание исполнится после смерти? — такую фразу сказал Ли Дунъюань. — Девушка настоящий романтик. — Он по-доброму улыбнулся.

Линь Цюши и раньше казалось, что Ли Дунъюань немного извращенец, теперь же он заметил, что проблема куда серьёзнее. Затем он перевёл осторожный взгляд на Жуань Наньчжу и понял, что тот тоже улыбается… В чём-то эти двое были очень похожи.

Линь Цюши молча сделал шаг в сторону Ся Жубэй, которая побледнела до неузнаваемости.

— Идём, остался ещё один, — сказал Ли Дунъюань.

— Может, сначала поищем дверь? — вдруг предложил Жуань Наньчжу.

— Дверь? Где? — растерянно спросила Ся Жубэй.

Её ведь тошнило всего пару минут, как можно было пропустить события целого века?!

— На что указала Сако? — пояснил Жуань Наньчжу. — …Вы вообще не обратили внимания на бедную девчонку?

Линь Цюши:

— …

Он ведь тоже видел жесты Сако, но даже не подумал о двери. Кстати, только Жуань Наньчжу мог так спокойно назвать Сако бедной девчонкой.

— Хорошо! — заулыбался Ли Дунъюань. — Давайте сначала поищем дверь.

Четверо пошли в направлении, которое им указала Сако. Пройдя совсем немного, они поняли, что приближаются к старому учебному корпусу, где, вероятно, и находилась дверь.

Добравшись до прежней аудитории второй группы, они без тени удивления обнаружили, что обыкновенная дверь обернулась железной. Теперь оставалось лишь найти ключ, чтобы благополучно выйти из двери.

— Мэн-Мэн, может, поспорим? — вдруг предложил Ли Дунъюань.

— О чём?

— О том, кто первый догадается, где ключ.

— А ставка?

— Если я угадаю, ты скажешь мне своё настоящее имя, а если нет… я больше не буду к тебе приставать.

Жуань Наньчжу полушутя бросил:

— Ли Дунъюань, тебе не кажется, что ты бываешь слишком хитёр? Как ты можешь ко мне пристать, не зная моего настоящего имени?

Ли Дунъюань молча улыбался.

— Лучше поступим так, — продолжил Жуань Наньчжу. — Раз уж играть, то по-крупному. Если я не угадаю, то перейду из Обсидиана в Белый олень. А если наоборот, то ты бросишь Белый олень и перейдёшь в Обсидиан.

Ли Дунъюань перестал улыбаться, в его взгляде отразилось больше задумчивости.

— Ну как, рискнёшь? — Жуань Наньчжу дёрнул подбородком, холодный взгляд сделался немного презрительным.

Линь Цюши хорошо знал это выражение. Оно могло появиться только на лице Жуань Наньчжу вне двери.

— Нет уж, не рискну. — Ли Дунъюань признал поражение, изобразив сожаление. — Я ведь могу лишь предполагать, но не утверждать наверняка… А ты знаешь точно?

Жуань Наньчжу не ответил, только развернулся и куда-то пошёл.

Ли Дунъюань позади пробормотал «Чжу Мэн, ты такая бессердечная» и зачем-то посмотрел на Линь Цюши.

Тот не понял, что это был за взгляд.

Послеобеденные занятия ещё не закончились, и Цзян Синьхун сидел у себя в аудитории.

Чтобы парень не сбежал, они заблокировали все подходы к лестнице, намереваясь поймать его сразу после уроков.

Видимо, беспокоясь, что Ли Дунъюань опять применит к Линь Цюши гипноз, Жуань Наньчжу сам определил себя в пару к «гипнотизёру», а Линь Цюши остался с Ся Жубэй.

Ся Жубэй совершенно не походила на человека, который прошёл через четыре двери — она либо неудержимо дрожала, либо витала где-то в облаках.

Прозвенел звонок с урока, и ученики с сумками за спиной помчались по лестницам.

Линь Цюши высматривал очень внимательно, боясь упустить Цзян Синьхуна, но когда все почти разошлись, они так и не увидели парня. Поэтому решили встретиться с Жуань Наньчжу и Ли Дунъанем — возможно, Цзян Синьхун уже был у них.

Но по пути наверх они как раз столкнулись с Жуань Наньчжу. Оказалось, те направлялись вниз, потому что… Цзян Синьхуна нигде не было.

— Мы тоже его не видели, — сказал Линь Цюши. — Где он мог спрятаться?

Жуань Наньчжу окинул здание взглядом.

— Здесь только две лестницы. Ся Жубэй, останься здесь, если что — кричи. Мы проверим аудиторию.

Ся Жубэй, содрогаясь от страха, кивнула.

Они дошли до аудитории третьей группы, но и там никого не обнаружили.

Жуань Наньчжу подошёл к месту Цзян Синьхуна и обнаружил, что его портфель на месте.

— Он не уходил.

— Пойду посмотрю в туалете, — предложил Линь Цюши.

Они разделились в поисках, Линь Цюши направился в соседний мужской туалет.

В туалете было несколько кабинок, но Линь Цюши никого не нашёл внутри, поэтому решил уйти. Однако только дошёл до двери, как стоявшая рядом швабра вдруг упала на пол.

Линь Цюши остановился и оглянулся.

— Есть тут кто? — мужчине это показалось странным, и он ещё раз внимательно оглядел помещение, после чего заметил, что не так — окно в туалете оказалось открыто.

Судя по виду, его давно не открывали — защёлка покрылась ржавчиной и наверняка пришлось приложить усилие, чтобы открыть окно. Линь Цюши приблизился к окну и почти высунулся наружу, как вдруг услышал свист. Он среагировал мгновенно — отшатнулся назад, только по кончику носа царапнуло что-то острое.

Линь Цюши осторожно выглянул и увидел, что за окном к стене прижался человек. Он стоял на узком парапете, сжимая в руках кинжал. Это был разыскиваемый ими Цзян Синьхун.

— Бл*ть! — выругался Линь Цюши и громко крикнул: — Я нашёл!!! Он здесь!!!

Но в тот же миг Цзян Синьхун, как будто напуганный его криком, поскользнулся и свалился вниз, только и успев зацепиться рукой за край парапета.

— На помощь!.. — что есть сил закричал он.

Но ещё спустя мгновение ладонь, которой он крепко держался за парапет, раскрылась — будто что-то по одному оторвало пальцы от бетона.

— А-А-А-А-А!!! — Цзян Синьхун полетел вниз. Четвёртый этаж — высота достаточная, чтобы при падении не выжить. А он ещё и летел вниз головой, так что в момент соприкосновения с землёй сразу попрощался с жизнью.

Всё произошло слишком неожиданно, Линь Цюши не успел ничего предпринять.

Когда подоспели остальные, они увидели только лежащий внизу труп Цзян Синьхуна.

Жуань Наньчжу одарил Линь Цюши удивлённым взглядом.

— Неплохо, Линьлинь! Избавил нас от лишних хлопот, просто выбросив его из окна.

Линь Цюши:

— Да откуда у меня столько сил, чтобы выбросить целого человека?

— Если это не ты, значит, он сам прыгнул? Ох, быть школьником так тяжело… Видишь, какое на них оказывают давление? Это часто приводит к суицидам.

Линь Цюши старательно изобразил горечь.

— Прошу тебя, не говори больше ничего.

Пока Жуань Наньчжу болтал с Линь Цюши, Сако явилась опять.

Она спокойно стояла возле тела Цзян Синьхуна. Ничего не говоря, ничего не делая.

Девушка показалась Линь Цюши немного подавленной. Впрочем, не удивительно — тот, кого она хотела убить, наконец умер. И к тому же, покончил с собой. Наверное, это её немного расстроило.

Труп Цзян Синьхуна исчез так же, как и труп Му Кая — бесчисленные руки утащили его под землю.

Жуань Наньчжу вынул из сумки фотографию, на которой теперь появился недостающий Цзян Синьхун. С потерянным выражением лица он стоял возле Сако.

А улыбка девушки стала ещё более счастливой.

Вторая группа наконец собралась на снимке в полном составе. Тридцать четыре человека, ни одним меньше.

Прямо в руках Жуань Наньчжу фотография загорелась, и он, чтобы не обжечься, выронил её. В тот миг, когда пепел упал на пол, Линь Цюши отчётливо услышал звон металла.

Остальные тоже это заметили. Жуань Наньчжу склонился, достал из горстки пепла знакомый всем ключ и приподнял бровь.

— Оказывается, Сако — честный человек.

Линь Цюши:

— Человек?

— Ладно, честный призрак.

Линь Цюши:

— …

Дверь показалась, ключ нашёлся, наконец можно убраться отсюда восвояси.

Четвёрка бегом помчалась к старому корпусу. Никто не желал оставаться здесь ещё хоть секундой дольше.

Ся Жубэй на бегу спросила:

— А как же остальные? Может, скажем им, что дверь открыта?

— Не нужно, — ответил Ли Дунъюань. — Если продолжат поиски, наверняка найдут выход. К тому же, в этом мире нет никаких странных тварей, охраняющих дверь.

Линь Цюши вспомнил, что каждый раз в прошлых мирах, несмотря на открытую дверь, выход охранялся тварями. Неизвестно, смогут ли остальные в этот раз в целости покинуть этот мир. Впрочем, сейчас им было совсем не до судьбы остальных — чтобы спасти собственную жизнь, и так приходилось прикладывать все усилия.

На этот раз Жуань Наньчжу не тронул дверь, а протянул ключ Ли Дунъюаню.

— Давай ты, Жубэй, — велел тот.

Девушка кивнула, взяла ключ и в огромном нетерпении открыла железную дверь.

Раздался скрип, дверь распахнулась, за ней показался наполненный белым светом проход. В тот же миг на землю упала белая записка. Ся Жубэй торопливо подняла трофей и шагнула за порог.

Ли Дунъюань улыбнулся.

— Увидимся, Мэн-Мэн.

Жуань Наньчжу смотрел на него без всякого выражения, не говоря ни слова.

Но Ли Дунъюань нисколько не оскорбился, только с прежней улыбкой шагнул в светящийся проход.

Жуань Наньчжу протянул руку Линь Цюши.

— Идём.

Линь Цюши кивнул, взял Жуань Наньчжу за руку, и они вдвоём исчезли за дверью.

Тёплое сияние прогнало холодную ауру двери. Пройдя по коридору, Линь Цюши вновь переместился между двумя мирами.

Из жуткой двери он вернулся в озарённый солнечным светом коттедж. Перед ним появились радостно играющие в комнате Тост и Каштан.

Линь Цюши сел на диван, взял стакан воды со столика и сделал глоток.

Чэн Цяньли, спускаясь со второго этажа, увидел Линь Цюши и спросил:

— Вернулись?

— Ага, — отозвался Линь Цюши.

— Успешно?

— Успешно. Наньчжу наверху?

Чэн Цяньли кивнул.

За дверью они прожили несколько дней, тогда как в реальности всё заняло чуть больше десяти минут. Линь Цюши немного посидел на диване, затем отправился на поиски Жуань Наньчжу.

Он постучал, но потом заметил, что дверь не заперта, поэтому толкнул её и вошёл.

— Наньчжу? — впрочем, сделав только шаг, Линь Цюши тут же остановился. Он увидел в комнате голого Жуань Наньчжу, который как раз переодевался. Рядом лежало платье.

Линь Цюши мгновенно смутился и развернулся, чтобы уйти, но Жуань Наньчжу, растягивая слова, позвал:

— Мы же оба мужчины, к чему так бурно реагировать?

Линь Цюши:

— …А!

Он и сам только что вспомнил, что Жуань Наньчжу тоже мужчина — чего тут стесняться? И всё же ситуация по-прежнему казалась ему странной, как будто Чжу Мэн за дверью и Жуань Наньчжу в реальности пока не окончательно поменялись местами. Глядя на Жуань Наньчжу, он невольно вспомнил улыбающуюся Чжу Мэн.

От этих мыслей Линь Цюши залился краской.

— Я настолько красив? — Жуань Наньчжу оделся, развернулся и увидел выражение его лица. — Что ты покраснел от одного взгляда.

Линь Цюши:

— Нет… я… — он не сразу нашёлся, как это объяснить.

— Нет? Значит, не красив? — Жуань Наньчжу приблизился к Линь Цюши. Исходящая от мужчины сила и рост метр девяносто создавали ощущение доминирования.

Линь Цюши едва не попятился, но всё же усилием воли смог удержать себя на месте.

— Я не это хотел сказать, просто мне показалось немного непривычно.

— А, — бесцветно бросил Жуань Наньчжу и спросил: — Как ты считаешь, кто лучше — я или Чжу Мэн?

Линь Цюши:

— …

Но вы же один и тот же человек! Что за странный вопрос?!

Жуань Наньчжу:

— Хм?

Инстинкт самосохранения подсказал Линь Цюши правильный ответ. С трудом успокоив своё бедное сердце, готовое вырваться из груди, мужчина крайне спокойно ответил:

— Конечно, ты, Жуань-гэ.

На лице Жуань Наньчжу наконец-то появилась лёгкая улыбка. Линь Цюши неслышно выдохнул, видя, что он улыбается.

 

Заметки от автора:

Линь Цюши: В первый раз вижу, чтобы кто-то ревновал к самому себе…

Жуань Наньчжу: Хм! Ничего не знаю. Запрещаю тебе любить Чжу Мэн.

Линь Цюши: …………

На самом деле люди — сложные создания. И если они не идут на крайности, невозможно оценивать их поступки только двумя простыми словами «добро» и «зло». Ли Дунъюань — именно такой человек. У него свой подход ко всему, он может помочь, а может и подставить. Очевидно, что его симпатия к Чжу Мэн — это не просто симпатия, здесь гораздо больше замешана личная выгода и некоторые другие вещи.

В этом Жуань Наньчжу и Ли Дунъюань действительно немного похожи.

В реальности

Кому-то простая размеренная жизнь может казаться скучной, но стоит столкнуться с мирами за дверью, и придёт понимание, что в этой размеренности как раз и кроется счастье.

Поток машин, случайные прохожие, даже облака на небе и трава у дороги на фоне задверных миров становятся милыми сердцу. Линь Цюши и Чэн Цяньли лежали в шезлонгах на крыше и наслаждались тёплыми солнечными лучами.

Тост и Каштан тоже были здесь, пёсик скакал по крыше, виляя хвостиком, а Каштан растянулся рядом, подставляя солнцу мягкий живот.

Чэн Цяньли скоро уснул — его дыхание стало размеренным.

Лишь Цюши же находился на грани сна, когда снизу до него вдруг донеслась ругань. Шум исходил издалека, и обычный человек наверняка ничего не услышал бы. Но Линь Цюши сразу уловил почти незаметные звуковые колебания.

Вначале он решил, что это обычная ссора между обитателями коттеджа, но прислушался и понял — случилось что-то серьёзное, поскольку голоса принадлежали Жуань Наньчжу и Чэн Исе.

— Почему ты так поступил, Чэн Исе? Если твой брат узнает, его это не обрадует, — говорил Жуань Наньчжу. Его голос звучал спокойно, однако Линь Цюши за время знакомства с ним по тону научился различать, когда тот сердится.

— Значит, я не дам ему узнать, — ответил Чэн Исе. — Жуань-гэ, я понимаю, о чём ты.

— Понимаешь?

— Но у меня нет выбора.

Голос Жуань Наньчжу похолодел.

— Надеюсь, что действительно понимаешь.

Линь Цюши никогда не слышал, чтобы Жуань Наньчжу говорил с кем-то в таком тоне, будто окончательно и бесповоротно разочаровался в собеседнике. После Жуань Наньчжу замолчал, а Чэн Исе больше ничего не стал объяснять.

Диалог прозвучал слишком туманно, и если бы не непривычный тон, Линь Цюши не заподозрил бы, что они поругались. Поразмыслив, мужчина догадался, что их беседа как-то связана с Чэн Цяньли, но как именно — пока узнать не представлялось возможным.

Вокруг стало тихо, тёплое солнце вновь погрузило Линь Цюши в дрёму, и он медленно закрыл глаза. И почти уснул, но тут его накрыло чьей-то тенью. Линь Цюши резко пробудился, распахнул глаза и увидел перед собой Жуань Наньчжу, который просто стоял и спокойно смотрел на него.

Линь Цюши испуганно подскочил.

— Что-то случилось?

— Собирайся, съездишь со мной повидаться кое с кем.

— Хорошо…

Жуань Наньчжу сразу развернулся и ушёл, не объяснив ничего — ни с кем они будут встречаться, ни куда именно поедут.

Но рано или поздно всё выяснится, поэтому Линь Цюши переоделся, сел в машину вместе с Жуань Наньчжу, и они выехали в город.

Там они добрались до уединённого жилого комплекса, который выглядел несколько иначе, чем обычные, и строго охранялся.

Линь Цюши стало любопытно.

— И кто здесь живёт?

— Богатые коммерсанты, влиятельные политики, достаточно известные звёзды, — ответил Жуань Наньчжу. — Сегодня нам предстоит встреча с особенным человеком. Тебе достаточно просто присутствовать и слушать.

— Хорошо, — кивнул Линь Цюши.

Жуань Наньчжу остановил машину и повёл Линь Цюши в прекрасный белоснежный коттедж.

Оказавшись внутри, Линь Цюши сразу увидел знакомое лицо — Тань Цзаоцзао, с которой они встречались уже не раз. Сегодня на ней было красивое белое платье. Женщина грациозно расположилась на диванчике с бокалом красного вина в руке. Заметив мужчин, она сдержанно улыбнулась.

Нельзя не отметить, что такая Тань Цзаоцзао излучала силу и власть, но… ничего не поделаешь, Линь Цюши уже приходилось общаться с ней за дверью, поэтому он не ощутил ни тени желания склонить перед женщиной голову.

— Цюши, и ты пришёл, — улыбнулась ему Тань Цзаоцзао. — Жуань-гэ…

— А где?.. — Жуань Наньчжу перешёл сразу к делу.

— Его ещё нет. Он… очень высокомерный человек, и пожалуйста, если тебе не понравится его манера общения, не сердись, я с ним поговорю.

Жуань Наньчжу с прохладным выражением лица сел рядом с ней.

— Он не слишком верит в существование потусторонних явлений, — продолжала женщина. — Я совсем не ожидала, что он попадёт за дверь…

— Он сам тебе рассказал?

— Да. Тогда он решил, что ему приснился кошмар, так что… Жуань-гэ, сможете ли вы взяться за эту работу?

— Встретимся с клиентом, потом обсудим.

Тань Цзаоцзао кивнула.

Пока они разговаривали, в двери как раз вошёл мужчина. Линь Цюши взглянул на него и тут же удивлённо округлил глаза. Он знал этого человека. Его знали восемьдесят процентов населения страны, от мала до велика. Самый известный актёр современности, слава о котором, в отличие от других звёзд, просочилась даже за границу. Сейчас он занял режиссёрское кресло и сам снял множество фильмов, которые получили всенародное признание — каждый раз кинозалы заполнялись до отказа.

Даже Линь Цюши, не интересующийся современным шоу-бизнесом, видел его картины.

— Чжан Ицин¹, — Тань Цзаоцзао назвала мужчину по имени.

¹Ицин — чёрный вельможа.

— Цзаоцзао, — Чжан Ицин по возрасту считался старшим наставником Тань Цзаоцзао, не говоря уже о положении в актёрских кругах. Он всем своим видом источал агрессивную проницательность, при первой же встрече производя впечатление человека, с которым очень непросто ужиться.

И судя по описанию Тань Цзаоцзао, он действительно был таким человеком.

— Это Жуань Наньчжу и Линь Цюши, — с улыбкой представила их Тань Цзаоцзао. — Я рассказывала о них…

Чжан Ицин поприветствовал мужчин с совершенно бесстрастным лицом.

— Это они провели меня через все предыдущие двери. Жуань-гэ — очень надёжный человек, его помощи трудно добиться, — говорила Тань Цзаоцзао. — С ними тебе ничего не будет…

Чжан Ицин вдруг сделал знак рукой, прерывая её, и сказал:

— Я уже всё знаю.

— Так ты…

— Мне нужно подумать. — Он на несколько секунд встретился с Жуань Наньчжу острым взглядом. Оба не могли похвастаться хорошим характером, и между ними будто проскользнул разряд молнии.

Тань Цзаоцзао так и застыла.

— Но твоя следующая дверь вот-вот откроется, и если к тому времени…

— Со мной связалась другая организация.

Жуань Наньчжу:

— Белый олень?

Чжан Ицин:

— Так ты знаешь?

Жуань Наньчжу презрительно усмехнулся, поднялся и сказал:

— Цюши, мы уходим.

Линь Цюши отозвался и последовал за Жуань Наньчжу на выход.

Тань Цзаоцзао же запаниковала.

— Ицин, зачем ты обратился в Белый олень? Обсидиан надёжнее всех! Я с таким трудом…

— Я ещё не знаком ни с кем из них. Откуда я могу знать, кто надёжнее?

Тань Цзаоцзао его слова рассердили.

— Да ведь я жизнью поручилась за это знание! Что с тобой такое? Что тебе сказали люди из Белого оленя…

Жуань Наньчжу ушёл по-английски, чётко обозначив свою позицию. До самого порога он не удостоил и толикой внимания крики Тань Цзаоцзао, даже ни разу не обернулся. Как бы женщина ни злилась, ей только и оставалось, что смотреть Жуань Наньчжу вслед.

Они сели в машину, и Линь Цюши полюбопытствовал:

— Наньчжу, мы вот так уедем?

— Да.

— Это дело рук Ли Дунъюаня?

— Чьих же ещё, — Жуань Наньчжу саркастично усмехнулся, однако напряжение уже заметно спало с его лица. — Но с этим клиентом будет непросто. Допустишь ошибку — проблем не оберёшься. Так что можно спокойно отдать его Ли Дунъюаню на попечение.

Линь Цюши припомнил высокомерное выражение лица Чжан Ицина и в мыслях согласился с Жуань Наньчжу. С первого взгляда ясно, что Чжан Ицин не из тех, с кем легко подружиться. Что на большом экране, что в жизни.

Честно говоря, Линь Цюши вначале показалось, будто Белый олень отобрал у них заказ. Однако сейчас, чем дольше он наблюдал реакцию Жуань Наньчжу, тем сильнее чувствовал подвох. В итоге не выдержал и спросил:

— Наньчжу, ты же не мог сам… рассказать о нём Белому оленю?

Жуань Наньчжу вёл машину, а когда услышал вопрос, его руки чуть сжались на руле.

— Серьёзно? — Линь Цюши сразу ухватился за малейшие перемены на его лице, которые подтвердили догадку. — Ты допустил утечку информации в Белый олень?

— Ага.

— Почему…

Жуань Наньчжу ответил, растягивая слова:

— Потому что я не люблю его фильмы.

Линь Цюши:

— …

— Ладно, я шучу, — рассмеялся Жуань Наньчжу. — Ты что, поверил?

Линь Цюши:

— …

Почему ему показалось, что Жуань Наньчжу не шутил?

— Всё-таки его привела Тань Цзаоцзао, — объяснил Жуань Наньчжу. — Я должен был проявить участие. Но если он сам отказался от услуг Обсидиана, я тут ни при чём.

— И как Белому оленю удалось его уговорить?

— Кто их знает.

Ему было совершенно плевать.

Вскоре после возвращения в коттедж Линь Цюши позвонила Тань Цзаоцзао. Она искренне извинилась за случившееся и попросила Линь Цюши уговорить Жуань Наньчжу не сердиться.

— Почему ты сама ему не позвонишь?

— Я боюсь…

Линь Цюши:

— …

Тань Цзаоцзао:

— А ты не боишься Жуань-гэ?

— Сначала боялся. Теперь уже не так сильно.

Холодный вид Жуань Наньчжу действительно давал людям понять, что с ним непросто сладить. Но после всего, что они пережили за дверью вместе, Линь Цюши изменил своё мнение.

— Ну ты крут, — охнула Тань Цзаоцзао. — Мне всё-таки он больше нравится в образе девушки…

Линь Цюши про себя вздохнул: «Кому же не нравится…»

Следующей дверью Линь Цюши по счёту шла шестая, и Жуань Наньчжу сказал, что, возможно, с ними пойдёт Чэн Цяньли. Но сейчас об этом ещё рано было говорить, всё могло поменяться, так что Жуань Наньчжу велел Линь Цюши как следует отдохнуть и не думать лишнего.

Новичок, которого привёл И Маньмань, Цинь Будай, прошёл через вторую дверь, после чего впал в депрессию и потерял желание жить. Он не хотел ни есть, ни шевелиться, только всё время сидел в гостиной и с каждым днём худел.

Линь Цюши даже забеспокоился за него, но Чэнь Фэй сказал, что волноваться не стоит. Каждый новичок должен пройти через это.

Линь Цюши эта фраза показалась странной.

— Должен пройти через это?

— Да, в основном все на какое-то время впадают в депрессию. В среднем на второй-третьей двери. Переживут — прекрасно. Ну а если нет, то погибнут.

— …Но почему со мной такого не случилось?

Чэнь Фэй бросил на него взгляд.

— Наверное, у тебя очень крепкие нервы.

Линь Цюши:

— …

— Бывает, что новички спокойно воспринимают двери. Я таких видел только дважды. Один из них — ты.

— А второй — Жуань Наньчжу?

Но Чэнь Фэй покачал головой.

— Второй — Чэн Цяньли.

Линь Цюши:

— …

Чэнь Фэй:

— Потом мы с остальными обсудили и поняли, что он просто слишком глупый, чтобы осознать происходящее за дверью.

Линь Цюши вспомнил выражение лица Чэн Цяньли, с которым тот гонялся за Тостом, и подумал, что они не ошиблись с выводами.

— Жуань Наньчжу тоже бывал в депрессии? — Линь Цюши очень интересовал этот вопрос.

— Думаю, да, — ответил Чэнь Фэй. — Никого из нас тогда здесь не было, поэтому ничего конкретно сказать не могу. Но я слышал от одного из старых игроков, что Жуань-гэ переживал депрессию какое-то время, потом справился.

— Что за старый игрок?

Чэнь Фэй помолчал и ответил:

— Он умер. Когда вошёл вместе с Жуань-гэ в девятую дверь.

Линь Цюши почувствовал, как дыхание перехватило на миг.

Кажется, Чэнь Фэй не хотел больше это обсуждать, поэтому махнул рукой и попросил Линь Цюши не заморачиваться. Всё равно каждого из них от смерти отделяет только шаг. Лучше уж ловить момент и как следует наслаждаться отведённым временем.

А ведь и правда… Линь Цюши про себя вздохнул. Вне всяких сомнений, каждый давний обитатель коттеджа мог похвастаться крепким психическим здоровьем.

Но пока Линь Цюши отдыхал, Жуань Наньчжу ни на миг не замедлял своего рабочего ритма. Казалось, он уже привык к постоянным походам за дверь и делал это, по крайней мере, дважды в неделю.

По его словам, чем больше дверей пройти, тем скорее выработаешь необходимые рефлексы, чтобы давать ответы, едва взглянув на окружающую обстановку.

Безусловно, только Жуань Наньчжу, наверное, обладал достаточной смелостью, чтобы таким заниматься. Всё-таки каждая дверь — это риск, и даже старые игроки не могли раз за разом гарантировать, что смогут вернуться в целости и сохранности.

Однажды Линь Цюши и Чэн Цяньли пошли в магазин за продуктами. Они собирались вечером поесть дома хого, но на обратном пути Линь Цюши позвонил У Ци и пригласил вместе поужинать.

— Я уже накупил продуктов, может, лучше ты приедешь к нам? — предложил ему Линь Цюши. — Сварю бульон на косточке. Мы собираемся поесть хого.

— Идёт! — У Ци обожал готовку Линь Цюши, а с тех пор как тот переехал, уже давно не забредал к нему домой, чтобы поесть на халяву. — Я скоро буду. Что-нибудь привезти?

— Привози свой рот, больше ничего не надо.

— Ладушки! — У Ци очень обрадовался.

Линь Цюши вернулся в коттедж, унёс продукты на кухню и поставил разогреваться котёл, пока Чэн Цяньли и Чэнь Фэй помогали ему резать мясо и овощи. Готовить умели только двое — Линь Цюши и Лу Яньсюэ. Но девушка недавно уехала в путешествие, поэтому готовка легла на плечи Линь Цюши.

К счастью, мужчина любил готовить, поэтому с удовольствием согласился на роль повара.

Когда для хого всё было почти готово, раздался звонок в дверь. Линь Цюши открыл и увидел на пороге У Ци с ящиком пива.

— Хэй, я привёз немного выпить, — сказал У Ци.

— Отлично! Заходи, — Линь Цюши впустил его в дом.

Они поставили на стол в гостиной плитку, на неё — котелок для хого, и приступили к еде.

Линь Цюши, раскладывая палочки и чашки, спросил:

— Наньчжу наверху? Пойду позову его.

— Наверное, — отозвался Чэнь Фэй. — Сегодня я не видел, чтобы он уходил.

Линь Цюши собирался подняться на второй этаж и позвать Жуань Наньчжу, но тут увидел высокую красотку, которая с непринуждённым видом спустилась по лестнице. Лёгкий макияж, простая белая рубашка, прямые чёрные брюки — наряд, подходящий как мужчине, так и женщине. Обычно распущенные чёрные волосы забраны в деловой хвост, несколько прядей заправлены за уши.

У Ци, глядя во все глаза на девушку, ткнул Линь Цюши под рёбра.

— Цюши… Как ты мог скрыть от меня, что у вас тут живёт такая красотка? Нечестно!

Линь Цюши:

— …

На его лице смешалась сложная палитра эмоций… Ведь девушкой был Жуань Наньчжу! Наверное, он только что вышел из двери и не успел смыть макияж. Резкие черты лица смягчились под этой маской, поэтому теперь от него исходила аура красоты типа «унисекс».

Он и без того привлекал к себе все взгляды, а теперь от него тем более невозможно было оторвать глаз.

Судя по виду У Ци, парень готов был сорваться с места и парой пикап-фраз попросить у «девушки» номер телефона.

Жуань Наньчжу, увидев У Ци, отвёл глаза — сделал вид, что не заметил гостя, сразу уселся рядом с Линь Цюши и лениво взял в руки палочки.

— Я не стал класть много перца, но если покажется пресно, добавь острого соуса, — Линь Цюши знал, что Жуань Наньчжу не любит острое. — Вот, твои приправы.

Жуань Наньчжу кивнул, взял палочки и приступил к трапезе.

Красивые люди радуют глаз, что бы они ни делали. Жуань Наньчжу каким-то невероятным образом выглядел изящно, даже пережёвывая пищу с чуть приоткрытым ртом.

У Ци с трудом мог усидеть на месте, и в то же время ему было неловко всё время пялиться на «незнакомку», поэтому он то и дело бросал взгляды украдкой, словно незрелый юнец.

Глядя на друга, Линь Цюши не знал, как реагировать.

Перед походом за дверь Жуань Наньчжу надевал парик, который внутри становился настоящей шевелюрой. Очевидно, взгляд У Ци от него не укрылся, и палочки в его руках вдруг замерли.

Линь Цюши в душе вздрогнул, решив, что Жуань Наньчжу рассердился, но в следующий миг случилось то, чего никто не ожидал, — Жуань Наньчжу схватился за волосы и дёрнул…

Показав всем короткую стрижку.

— Пфф! — У Ци чуть не подавился водой, которую в тот момент пил.

Жуань Наньчжу приподнял бровь, небрежно бросил парик за спину и со спокойным лицом продолжил есть.

— Твою мать… твою мать… — тихонько забормотал У Ци, глядя на Линь Цюши потрясённым взглядом. — Цюши, так это женщина или мужчина?!

Видимо, он настолько разволновался, что задал этот вопрос прямо в присутствии Жуань Наньчжу.

Линь Цюши посмотрел на друга с сочувствием.

— Мужчина.

У Ци:

— …

Он с силой потёр лицо ладонями.

Линь Цюши:

— Ростом ещё выше тебя.

У Ци чуть не заплакал. Но самым страшным для него оказалось не то, что он спутал пол человека, а то, что когда этот человек снял парик, для него он остался всё таким же красивым, до смерти красивым!

Линь Цюши:

— Хватит глазеть, поешь фрикаделек. — Он протянул У Ци мясную фрикадельку, чтобы хоть как-то утешить друга, находящегося на грани нервного срыва.

Тот наконец отвёл взгляд и принялся жевать, в душе роняя горькие слёзы. Весь оставшийся вечер он явно чувствовал себя не в своей тарелке.

Зато Жуань Наньчжу остался весьма доволен трапезой. После он поднялся наверх, переоделся, смыл макияж и спустился опять.

Глядя на настоящего Жуань Наньчжу, У Ци понял, что уже видел его раньше.

— Цюши, почему он всё равно кажется мне красивым?! — озадаченно спросил он.

— Потому что он действительно очень красив.

— И он тебе нравится?

Он спросил чуть громче, чем следовало, и сидящий на другом краю дивана Жуань Наньчжу вдруг повернулся, глядя на Линь Цюши.

Линь Цюши:

— …Нравится.

Как он может кому-то не нравиться? Наверное, не родился ещё человек, способный сказать в глаза Жуань Наньчжу, что он ему не нравится.

У Ци:

— Мне тоже-е-е-е-е…

Линь Цюши:

— …

Жуань Наньчжу — настоящее проклятие для тех, кто западает на внешность.

В тот день У Ци подвергся серьёзному удару и выглядел немного потерянным, даже когда уходил. Линь Цюши не решился пускать его за руль, поехал провожать друга на его машине сам.

Они подъехали к дому У Ци, тот вышел из машины и ещё долго стоял рядом и курил. Потом с болью в голосе спросил:

— Цюши! Ты уверен, что, долгое время проживая вместе с таким человеком, не перейдёшь… в другую команду?

Линь Цюши не понял вопроса.

— В другую? Какую другую?

— …

— Что значит — перейду в другую команду?

— Ну… тебе начнут нравиться мужчины.

— Начнут нравиться мужчины? — только спустя минуту размышлений до Линь Цюши дошёл смысл вопроса. — Да брось, с нами же ещё живёт красивая девушка!

— А? Девушка? А я почему не заметил?

Но ведь за столом сидели только существа мужского пола!

Линь Цюши привёл мысли в порядок и сам понял, что ляпнул что-то не то. Ведь когда он говорил «красивая девушка», в голове парил образ Чжу Мэн, а Чжу Мэн… ну да ладно.

— Я пойду, береги себя. — У Ци махнул рукой на прощание и подавленно поднялся по лестнице в квартиру.

Линь Цюши погрузился в молчание, глядя ему вслед.

Вернувшись в коттедж, он застал Чэн Цяньли и Жуань Наньчжу сидящими на диване за семечками и картами.

Чэн Цяньли со страдальческим видом смотрел на две карты у себя в руках.

Линь Цюши бросил взгляд и увидел, что у бедняги осталась пара троек.

Линь Цюши:

— …

Ещё один повод усомниться в умственных способностях Чэн Цяньли.

Жуань Наньчжу преспокойно избавился он оставшихся карт и спросил:

— Проводил?

— Ага. — Линь Цюши понял, что тот спросил про У Ци.

— Нервы у него ни к чёрту.

Линь Цюши горестно усмехнулся.

— Более-менее…

Разве простой человек может быть таким же непробиваемым, как Чэн Цяньли?

— А о чём ты подумал, когда понял, что Жуань Байцзе — это я?

Линь Цюши воскресил те события в памяти.

— Да ни о чём.

Кажется, тогда он очень спокойно воспринял этот факт.

— Неплохо. — Жуань Наньчжу похлопал в ладоши, стряхивая шелуху от семечек.

Получив неожиданную похвалу, Линь Цюши смутился. И решил задать вопрос, который мучил его уже давно:

— Жуань-гэ, неужели тебе настолько нравится переодеваться в женское?

Жуань Наньчжу вместо ответа неожиданно ухватил Линь Цюши за подбородок и повернул в сторону, потом в другую.

— Если приглядеться, у тебя тоже неплохие данные.

— А???

— В следующий раз попробуем. — Он отпустил Линь Цюши и поднялся со странноватой улыбочкой. — Жизнь так коротка, нужно ловить момент.

Линь Цюши:

— …

Пока он стоял в растерянности, Чэн Цяньли и Чэнь Фэй уже окинули его сочувственными взглядами.

Жуань Наньчжу развернулся и ушёл, а Чэнь Фэй похлопал Линь Цюши по плечу со словами:

— И кто тебя за язык тянул?..

Линь Цюши:

— …

— Ну, теперь держись.

Линь Цюши охватила паника, как будто он совершил поступок, который не должен был совершать. Он посмотрел на Чэн Цяньли, но тот с искренним состраданием ответил:

— Ничего страшного, просто нужно перетерпеть. Мы все через это прошли.

Линь Цюши:

— …

Кто-нибудь скажет мне, что вы все имеете в виду?

Но Чэнь Фэй ничего объяснять не стал, развернулся и пошёл прочь.

 

Заметки от автора:

Ха-ха-ха-ха-ха, кто-нибудь хочет увидеть Линь Цюши в женском образе?

Жуань Наньчжу: Ты же спросил, нравится ли мне это? В следующий раз сам попробуешь.

Линь Цюши: А???

Шестая дверь

Через несколько месяцев приблизился день входа Линь Цюши в свою шестую дверь.

Мужчина думал, что Жуань Наньчжу, как и планировалось, возьмёт ещё Чэн Цяньли, который тоже стоял на пороге шестой двери, но вышло иначе — Жуань Наньчжу решил их разделить.

Линь Цюши не понимал причин, но не стал задавать лишние вопросы — Жуань Наньчжу всегда действовал согласно собственному плану.

Примерно за десять дней до срока Чэн Цяньли получил подсказку для своей двери. Обычно обитатели коттеджа вместе искали материалы по подсказке, но этот раз стал исключением. Подсказка для двери Чэн Цяньли держалась в секрете, только он и его брат знали, о чём она.

Чэн Цяньли, заполучив подсказку, ужасно обрадовался, а когда Линь Цюши спросил его, в чём причина такой радости, юноша ответил:

— Хи-хи-хи, брат запретил мне говорить.

Линь Цюши:

— …

Иногда Чэн Цяньли вёл себя как дурачок, но если дело касалось важных вещей, неукоснительно слушался брата. Юноша перестал по-дурацки хихикать и сказал:

— Когда мы вернёмся, я по секрету тебе расскажу. А ты получил подсказку?

Линь Цюши покачал головой.

— Пока нет.

Жуань Наньчжу ещё не отдал ему подсказку, словно что-то обдумывал.

— Не волнуйся, ведь с тобой будет Жуань-гэ, а значит, ничего не случится.

— Ага, — Линь Цюши кивнул. — Надеюсь, у всех нас всё будет хорошо.

— Всё будет хорошо, — Чэн Цяньли продолжал беззаботно улыбаться.

Прошло ещё несколько дней, и Линь Цюши наконец заполучил свою подсказку. На бумажке значилось: Воронье пугало.

— Что это такое? — Линь Цюши был немного озадачен. — Какая-то легенда?

— Западная городская легенда, — ответил Жуань Наньчжу. — Иногда его называют «Соломенным пугалом». Слышал о таком?

Линь Цюши, поразмыслив, кивнул.

— Кажется, что-то припоминаю.

Он вспомнил, что видел нечто подобное в кино.

Жуань Наньчжу перебросил ему папку с материалами.

— Взгляни. Информации немного, но всё же лучше, чем ничего.

Линь Цюши открыл папку и погрузился в чтение.

В материалах подробно расписывалась легенда о Вороньем пугале, проклятом монстре. Когда-то Воронье пугало был простым крестьянином, но однажды он встретил детей, которые озорничали на его поле. Прогоняя хулиганов с поля, мужчина по несчастливой случайности погиб. А дети, косвенно повинные в его смерти, чтобы скрыться от ответственности, сделали из трупа крестьянина соломенное пугало, которое оставили прямо на том же поле. Вот только никто из них не подозревал, что это лишь начало кошмара… Из-за случившегося Воронье пугало возненавидел детей. Легенда гласит, что впредь, если какой-то ребёнок показывался ему на глаза, монстр делал из несчастного такое же чучело, в которое превратился сам.

Также в папке обнаружилось подробное описание особенностей и конкретных способов расправы Вороньего пугала со своими жертвами. К примеру, он предпочитал убить ребёнка и сделать из него чучело, в животе которого устраивал воронье гнездо…

В общем, не говоря уже о попадании в подобный мир, одна только легенда нагоняла страху на пугливого человека.

Линь Цюши быстро дочитал до конца и решил было, что на этом подготовка закончена, но Жуань Наньчжу вдруг упомянул, что ещё собирается съездить с ним в магазин, купить наряд.

Линь Цюши это показалось странным.

— Купить наряд? Какой наряд?

— Наряд, который ты наденешь за дверью! — улыбнулся Жуань Наньчжу.

После Жуань Наньчжу под сочувственные взгляды обитателей коттеджа повёз совершенно растерянного Линь Цюши в магазин. Сначала они купили несколько мужских вещей, а потом добрались до женского отдела…

Жуань Наньчжу явно проделывал подобное не в первый раз — продавцу он сказал, что покупает вещи для своей девушки. При этом его взгляд скользнул по Линь Цюши.

Тот сперва не понял и, когда покупки уже были сделаны, озадаченно спросил:

— Наньчжу, у тебя разве есть девушка?

— Нет.

— А зачем ты купил женскую одежду?

— Не я. Ты купил.

— Но ведь и у меня нет девушки!..

Жуань Наньчжу шёл впереди и нёс несколько пакетов. Услышав вопрос, он обернулся.

— Зачем ещё какая-то девушка? Носить будешь ты.

Линь Цюши на три секунды завис, а когда наконец перезагрузился и понял, что к чему, в его взгляде отразился ужас.

— Наньчжу… Я? Буду? Носить?

— Да. Ты будешь носить.

— Но… Разве мне такое подойдёт?..

Жуань Наньчжу изобразил непонимание.

— Интересно, какого ты мнения по поводу собственной внешности?

— Я просто «парень из массовки»!

Жуань Наньчжу погрузился в молчание и окинул Линь Цюши ещё более непонимающим взглядом. Тот покрылся мурашками и не осмелился больше спрашивать, послушно последовав за ним в коттедж.

На следующий день Жуань Наньчжу за шиворот вывел Линь Цюши из его комнаты и приступил к перевоплощению.

Раньше Линь Цюши большую часть времени проводил в офисе, поэтому не мог похвастаться мускулистым телосложением, обладал обычной комплекцией. Его лицо также не отличалось агрессивными и резкими чертами. Двойное веко¹, не слишком большие глаза, зато улыбка очень красивая.

¹Обычно азиатский тип лица не подразумевает наличия двойного века, но это считается красивым в Китае, поэтому там распространены операции или временные косметические процедуры по добавлению двойного века, а такая природная особенность считается редким признаком красоты.

Жуань Наньчжу велел Линь Цюши сесть ровно, достал инструменты и приготовился наносить макияж.

Линь Цюши от испуга боялся моргнуть.

— Наньчжу… может, обсудим?

— Что обсудим?

Линь Цюши прошептал:

— Можно как-то без этого обойтись?

Жуань Наньчжу, не моргнув глазом, ответил:

— Ты же спросил, нравится ли мне переодеваться женщиной? Никакие мои объяснения не сравнятся с твоим личным опытом. — Уголки его глаз приподнялись, но улыбка выглядела чересчур фальшивой. — Не волнуйся, когда окажемся внутри, я буду всячески тебя оберегать.

Линь Цюши чуть не расплакался.

Он не знал ни одного названия декоративных средств, лежащих перед ним. Только чувствовал, как Жуань Наньчжу что-то наносит на его лицо. Процесс получился долгим, настолько долгим, что Линь Цюши уже начал клевать носом, когда Жуань Наньчжу наконец выпрямился и хлопнул в ладоши.

— Готово.

Линь Цюши:

— …

Жуань Наньчжу протянул ему зеркало.

— Посмотри, потом сам выберешь причёску, какая тебе понравится.

Линь Цюши взял зеркало и, бросив взгляд, мгновенно обомлел. На него из отражения смотрело женское лицо. Не ослепительно прекрасное, но всё же довольно привлекательное, излучающее мягкость, даже немного расстроенное, прямо-таки требующее, чтобы «её» кто-нибудь пожалел.

Линь Цюши не сдержался и коротко выругался.

— Девушке не следует так выражаться, — заметил Жуань Наньчжу. — Тебе нравятся длинные волосы или короткие?

— Длинные…

Он вообще-то хотел сказать, что ему нравятся девушки с длинными волосами, но Жуань Наньчжу тут же достал парик и занялся его причёской.

Линь Цюши:

— …

После Жуань Наньчжу добавил ещё несколько штрихов образу Линь Цюши. Должно быть, он собирался нарядить его сразу в платье, но видя, что тот выглядит так, словно вот-вот потеряет сознание от ужаса, всё-таки решил на первый раз не травмировать беднягу слишком сильно и выбрал комплект унисекс.

Линь Цюши, которого заставили переодеться, развернулся и сразу бросился бежать… А на бегу клялся себе, что больше никогда не сболтнёт лишнего.

 

***

Когда необходимые приготовления были завершены, Жуань Наньчжу удовлетворённо улыбался, глядя на Линь Цюши. Мужчина был довольно симпатичным, черты лица не слишком выделялись, даже наоборот — обладали некоторой мягкостью. Все «мужские» детали легко сглаживались макияжем. Прибавить к этому сдержанный характер Линь Цюши — и получится просто идеально.

— Я пойду за дверь в таком виде? — Линь Цюши не решался сказать шефу слова поперёк, даже если в душе протестовал, оставалось пытаться обиженно уговаривать: — Наньчжу, я осознал свою ошибку, нельзя ли…

Жуань Наньчжу вскинул брови.

— Нельзя.

Линь Цюши:

— …

— Но я ведь не умею изменять голос!

Голос Жуань Наньчжу за дверью звучал «средне» между мужским и женским, но, тем не менее, никому и в голову не приходило, что говорит мужчина.

— Тренируйся!

— Но ведь осталась всего пара недель…

Жуань Наньчжу полушутя ответил:

— Не спеши, учись потихоньку. Впереди ещё будет много возможностей. Что до следующей двери… Не сможешь говорить — будешь изображать немую.

Линь Цюши:

— …

Жуань Наньчжу постучал пальцем по столу.

— Хрупка немая девушка… довольно интересная роль, не находишь?

Линь Цюши:

— …

Тань Цзаоцзао, скорее забери его в свой шоу-бизнес! И тогда следующий Оскар точно поедет в Китай!

Однако Жуань Наньчжу в итогевсё же сжалился и милосердно предложил Линь Цюши выбор — можно не притворяться немой девушкой, а стать парнем-трансвеститом.

Линь Цюши всё-таки решил стерпеть унижение ради важного дела и стать немой. Ему не хотелось бы ловить на себе шокированные взгляды.

Хватило и того, что из-за своего наряда Линь Цюши подвергся насмешкам обитателей коттеджа.

— Ха-ха-ха-ха, Линь Цюши, вот и тебя постигла эта участь! — Чэн Цяньли вообще не имел чувства такта. — Но ты ещё ничего, красотка! Намного лучше Чэнь Фэя.

Линь Цюши:

— А?

Чэнь Фэй с угрюмым лицом огрызнулся:

— Чёрт, и не стыдно тебе такое про меня говорить? На себя бы в зеркало посмотрел!

— Хм, да из меня бы получилась невиданная красавица!

Жуань Наньчжу:

— Правда?

Услышав вопрос, Чэн Цяньли покрылся мурашками от макушки до пят и забормотал:

— Нет-нет-нет, Жуань-гэ, я пошутил!

Жуань Наньчжу бросил на него взгляд, сел за стол и спросил:

— Как ваша с братом подготовка к следующей двери?

Чэн Цяньли:

— Лучше не бывает, — он отправил в рот кусочек чего-то съестного. — Кажется, на этот раз мир попался простой.

Жуань Наньчжу неопределённо хмыкнул и больше ничего не спросил. Как видно, он был полностью спокоен за Чэн Исе. Только непонятно, о чём они всё-таки поругались в тот день, когда Линь Цюши услышал их с крыши.

Судя по характеру Чэн Исе, он не из тех, кто может без причины с кем-то конфликтовать.

Впрочем, Линь Цюши не стал на этом зацикливаться, потому что близилось время открытия его собственной двери.

Через пару недель Линь Цюши собрался после полудня посидеть с Чэн Цяньли в гостиной и пожевать чего-нибудь, но в итоге, стоило отвернуться, Чэн Цяньли пропал.

Первым делом Линь Цюши решил, что тот отлучился в туалет, но, не дождавшись возвращения даже спустя несколько минут, осознал — Чэн Цяньли ушёл за дверь.

Примерно спустя полчаса юноша также внезапно возник на диване.

Он был бледным, хватался за грудь и тяжело дышал.

Линь Цюши заволновался:

— Ты в порядке? Цяньли?

Чэн Цяньли бросил на него невидящий взгляд и, не сказав ни слова, бросился вверх по лестнице.

Линь Цюши, видя его паническое состояние, поспешил следом.

Чэн Цяньли добежал до комнаты Чэн Исе и без стука дёрнул за ручку.

Дверь открылась, и в комнате показался его брат, сидящий на кровати. Похоже, он вернулся только что — на его лице по-прежнему не было никакого выражения. Он поднял глаза на перепуганного Чэн Цяньли.

— Что?

— Брат… — Чэн Цяньли кинулся к нему и крепко сжал в объятиях. — Я думал, ты не вернёшься… Я думал, ты не вернёшься…

Чэн Исе молча похлопал Чэн Цяньли по спине, чтобы успокоить его.

Судя по всему, Чэн Цяньли на самом деле ужасно испугался — он был весь белый как мел и выглядел ещё хуже, чем обыкновенно мрачный Чэн Исе.

Братья какое-то время сидели, обнявшись, а когда эмоции немного улеглись, Чэн Цяньли почувствовал себя неловко и выбрался из объятий Чэн Исе.

— Я проголодался, пойду чего-нибудь перекушу, — сказал он, шмыгая носом.

Чэн Исе не стал задерживать, только проводил его взглядом.

Линь Цюши, видя, что ничего страшного не произошло, тоже решил уйти, но вдруг услышал за спиной голос Чэн Исе:

— Линь Цюши, если со мной что-то случится, ты позаботишься о Чэн Цяньли?

Линь Цюши застыл.

— Ладно, забудь, — тут же добавил юноша. — Иди.

Он сразу же закрыл дверь, не давая Линь Цюши времени опомниться.

Честно говоря, Чэн Исе совершенно не походил на шестнадцатилетнего парня. Он всегда сохранял спокойствие и холодность, совсем как Жуань Наньчжу. Возможно, шестая дверь была слишком опасной, поэтому у него и вырвались такие слова.

Линь Цюши ощутил необъяснимую горечь.

Когда он вернулся в гостиную, Чэн Цяньли уже сидел там и что-то жевал. Только совсем без удовольствия и с явно утомлённым видом.

Линь Цюши расспросил его и узнал, что за дверью они оказались на древнем поле битвы, где только что завершилось сражение. И столкнулись с множеством опасностей.

К счастью, им всё-таки удалось выбраться.

— У нас с братом наследственное генетическое заболевание, — не переставая жевать, Чэн Цяньли вдруг заговорил на тему, которую раньше никогда не затрагивал. — Нельзя заниматься спортом, а при обострении даже ходить нельзя. Врачи сказали, мы оба не доживём до восемнадцати.

Линь Цюши приготовился слушать.

— Мой брат первым попал за дверь, — продолжил Чэн Цяньли. — И болезнь стала отступать… А потом и я пошёл за ним. — Он почесал затылок и усмехнулся. — Иногда мне кажется, что двери не такие уж и страшные. Если бы их не было, я бы не смог жить нормальной жизнью. И не дожил бы до этого дня. Этого уже достаточно.

— Не думай об этом, — сказал Линь Цюши. — У тебя впереди ещё целая жизнь.

— Да, целая жизнь! — Взгляд Чэн Цяньли сделался немного потерянным. — Интересно, как она закончится, эта жизнь.

Линь Цюши не мог этого слушать. Только в такие моменты он вспоминал, что каждый обитатель коттеджа стоит на пороге смерти. Кто-то готов к этому морально, кто-то нет. Но все без исключения хоть раз ощущали на себе дыхание смерти.

— Удачи тебе в следующей двери, — Чэн Цяньли поднялся. — Я пойду посплю, очень устал…

Линь Цюши кивнул и проводил зевающего юношу взглядом.

Наверное, из-за отсутствия привязанностей в жизни Линь Цюши входил в дверь без особого волнения. Он мог принять смерть. И готов был встретить новую жизнь.

По времени двери Линь Цюши и Чэн Цяньли расположились не так уж далеко — ночью того же дня Линь Цюши проснулся, будто его что-то испугало. Выглянув из спальни, он обнаружил уже знакомый коридор с двенадцатью дверьми.

На первых пяти были наклеены печати, шесть последних оказались заперты. Только шестая по счёту дверь легко поддалась, когда Линь Цюши потянул за ручку.

После привычного круговорота Линь Цюши оказался на пустующей асфальтовой дороге. Только чёрная табличка указывала дорогу. На ней с трудом читалось: «посёлок Водопроводный».

Погода стояла прохладная, и Линь Цюши поплотнее запахнул одежду, затем неторопливо зашагал по дороге, довольно широкой, но скрытой в густом тумане. Он шёл чуть больше пяти минут, когда наконец впереди кто-то появился. Фигура была знакомой, и взгляд Линь Цюши сразу просветлел.

— Мэн-Мэн…

Человек впереди обернулся. Лицо оказалось незнакомым, но энергетика от него исходила уже привычная.

Незнакомец спросил:

— Конфетку хочешь?

Линь Цюши ответил:

— Хочу, хочу. Мне нравятся клубничные конфеты со вкусом мяты.

— А мне нет. Четвёртый зуб шатается.

Назвав секретный пароль, они подтвердили личность друг друга, и Линь Цюши наконец вздохнул спокойно.

— Не думал, что мы встретимся почти сразу… Подожди, а ты почему в мужской одежде? — он круглил глаза.

— Разве я сказал, что тоже буду переодеваться?

Линь Цюши:

— …

Жуань Наньчжу приложил палец к губам и улыбнулся.

— Тсс. Немая девушка не может так много болтать.

Линь Цюши, не в силах ни плакать, ни смеяться, взмолился:

— А можно я…

— Нельзя, — Жуань Наньчжу прекрасно знал, о чём тот попросит, и безжалостно отказал. — Будь паинькой.

Линь Цюши:

— …

Он поправил парик и обнаружил, что фальшивые волосы в самом деле стали настоящими. И по какой-то причине даже ростом на этот раз Линь Цюши оказался чуточку ниже, чем в реальности.

— Идём, поищем остальных, — Жуань Наньчжу огляделся по сторонам. — Туман здесь очень неприятный.

И они вместе продолжили путь.

Линь Цюши следовал за Жуань Наньчжу. В пути он незаметно оттянул пояс брюк и, увидев, что все необходимые органы на месте, испустил громкий вздох облегчения.

Какое счастье, что изменились только волосы, и больше ничего. Иначе он бы даже плакать не мог от горя.

Они всё время шли вперёд, и в тумане наконец начало что-то проявляться. Перед ними возник старинный посёлок. Все постройки здесь были в западном стиле, только большинство надписей — на китайском языке.

Линь Цюши вдруг стало любопытно:

— Тебе попадались заграничные локации?

— Да, это как раз одна из таких.

— Но ведь надписи все на китайском!

— Наверное, двери учитывают уровень образования людей и не решаются выполнять надписи на английском. — Он посмотрел на Линь Цюши. — Всё-таки некоторые даже на родном языке читать не умеют.

Линь Цюши понял, что это насмешка над его поведением в прошлой двери, когда Линь Цюши притворился неграмотным.

— Но ведь была особая ситуация… — неловко попытался оправдаться он.

К тому моменту мужчины уже вошли в посёлок и увидели группу людей, которые столпились на небольшой главной площади.

Жуань Наньчжу с первого взгляда определил количество:

— Восемь.

Линь Цюши уже начал изображать немую, поэтому ничего не сказал в ответ.

Когда они вышли из тумана, тут же привлекли к себе внимание. Некоторые взгляды переместились к прекрасному Жуань Наньчжу, но были и те, кто смотрел на Линь Цюши.

Сейчас Линь Цюши носил длинные распущенные волосы, из-за маленького роста одежда немного на нём висела, лицо было бледным, словно он очень испугался. То и дело он поворачивался к Жуань Наньчжу, глядя беспомощным взглядом чёрных глаз… Это то, что видели остальные. На самом же деле…

Линь Цюши: Бл*ть, бл*ть… Они все пялятся на меня!

Жуань Наньчжу: Пусть пялятся, от тебя не убудет.

Линь Цюши: А вдруг они поймут, что я — мужчина?

Жуань Наньчжу: Сразу вынимай его из штанов и припугни их.

Линь Цюши: …

Касаемо содержания состоявшегося между ними обмена взглядами Линь Цюши выразил позицию — «мне больше нечего сказать».

К ним сразу кто-то направился. Жуань Наньчжу, как обычно, производил впечатление человека, с которым непросто сладить, и незнакомец выбрал своей целью Линь Цюши — с виду несчастного и беззащитного.

Но Линь Цюши не успел никак отреагировать, когда Жуань Наньчжу выставил руку перед подошедшим и бросил:

— Проблемы?

— Нет, — ответил довольно привлекательный и очень модно одетый мужчина за двадцать лет на вид. Похоже, он испытывал немалый интерес к Линь Цюши. — Хотел спросить, не нужна ли вам помощь.

— Мне показалось, она не может говорить, — глядя на мужчину, Жуань Наньчжу заслонил Линь Цюши собой.

— Не может говорить? — Интерес мужчины усилился. Он обратился к Жуань Наньжу: — Приветствую, меня зовут Ван Тяньсинь².

²Тяньсинь — сердце неба.

Жуань Наньчжу ответил:

— Лу Мэн³.

³Мэн — союз.

Ван Тяньсинь, видя, что тот собирается защищать немую девушку, улыбнулся.

— Вы знакомы?

— Не знакомы. Просто встретились сразу, как попали сюда. Можно сказать, нас свела судьба.

Линь Цюши вынул телефон и напечатал на экране: Меня зовут Юй Цюцю⁴, рада с вами познакомиться.

⁴Цюцю — удвоение первого иероглифа имени Цюши, «осень».

Оба мужчины увидели фразу на экране телефона. Ван Тяньсинь тут же отреагировал:

— А, так значит, тебя зовут Юй Цюцю, очень милое имя. — Он немного уступал Жуань Наньчжу по росту, а сейчас чуть наклонился к Линь Цюши и изобразил дружелюбие. — Меня зовут Ван Тяньсинь. Если можно, я бы хотел стать твоим другом.

Линь Цюши притворился напуганным и спрятался за спину Жуань Наньчжу. За беспричинной любезностью часто прячутся недобрые намерения. Этот Ван Тяньсинь вдруг проявил такую сердечность по отношению к человеку, которого видел впервые в жизни… Ясное дело, не просто так. Линь Цюши не боялся его, но всё же не был дураком, чтобы самому лезть на рожон. 

Жуань Наньчжу тоже не собирался церемониться.

— Кажется, она тебя боится. Держись-ка от неё подальше.

Ван Тяньсинь бросил взгляд на Жуань Наньчжу и в самом деле развернулся и пошёл прочь.

Линь Цюши не ожидал, что мужчина сдастся так быстро, а Жуань Наньчжу прохладно усмехнулся, как будто догадывался о намерениях Ван Тяньсиня.

Тем временем вся команда постепенно собралась.

На этот раз среди них, как обычно, оказались двое новеньких, оба — мужчины. Один вёл себя довольно уравновешенно, другого сразу же постиг нервный срыв — он всю дорогу рыдал.

Впрочем, кроме плача, никаких излишне импульсивных поступков новенький не совершал.

Ван Тяньсинь отстал от Линь Цюши и очень скоро нашёл себе новую цель. За считанные минуты он сблизился с другой девушкой, они разговорились и явно прекрасно поладили.

Линь Цюши посмотрел на Жуань Наньчжу.

Тот разгадал его немой вопрос и шёпотом ответил:

— За дверью попадаются люди, которые обожают объединяться с кем-нибудь в пары. Разумеется, они ищут партнёров не только для сотрудничества, а, возможно, для кое-чего другого.

Линь Цюши: Например?

Жуань Наньчжу, глядя на него, улыбнулся шире. Но ничего не сказал.

Линь Цюши всем телом содрогнулся от этой улыбки.

Очевидно, что Ван Тяньсинь проделывал подобное не в первый раз, и выбирал цель очень точно — когда все были в сборе, он согревал вниманием девушку, которая выглядела беззащитнее остальных, тем самым легко втирался в доверие.

А Линь Цюши, будучи «немой», соответствовал его требованиям как никто другой. Но Жуань Наньчжу спутал мужчине все карты, и тому пришлось переключаться на другую.

Жуань Наньчжу предупредил:

— Не отходи от меня. Не дай себя никуда увести.

Линь Цюши глянул на него и подумал: «Пусть уводит, не страшно. В случае чего — стяну юбку, и мы померяемся, у кого больше…»

 

Заметки от автора:

Жуань Наньчжу: Без спектакля обойтись никак нельзя. Если я сам не играю, мне непременно нужно наблюдать за чужой игрой.

Линь Цюши: …

 

Эта дверь задумывалась в стилистике фильма «Слендермен» (2018), но, во избежание проблем с авторским правом, я изменила тему на соломенное чучело _(:з」∠)_    

Пропавшие дети

За дверь вошли четырнадцать человек, постепенно все они собрались на главной площади посёлка.

Линь Цюши, не теряя времени, изучал обстановку. Посёлок выглядел очень старым, большая часть магазинов на улицах была закрыта, иногда по дороге пролетал ветер, поднимая клубы пыли, отчего атмосфера в посёлке становилась ещё более пустынной.

Возле площади, где они собрались, висела доска объявлений. Линь Цюши и Жуань Наньчжу обнаружили на ней три объявления о розыске, каждое описывало случай пропажи ребёнка лет восьми. Все дети пропали недавно.

Линь Цюши при взгляде на объявления вспомнил Воронье пугало из подсказки, которое могло нападать и на взрослых, но, в основном, его целью являлись именно дети. Как видно, исчезновение детей неотрывно связано именно с Вороньим пугалом.

Пока остальные переговаривались между собой, с другого края площади к ним вышел мужчина средних лет с суровым лицом. Он представился главой посёлка, затем объяснил людям их роль за этой дверью.

— Надеюсь, вы поможете нам отыскать детей, — сказал глава. — Все они потерялись за последнюю неделю, мы обыскали посёлок, но так никого и не нашли. Надеюсь, вы исполните поручение и разыщете их.

В этом и заключалось главное задание.

Договорив, глава повёл членов команды в гостиницу, где они будут жить.

Гостиница прекрасно вписывалась в атмосферу посёлка — выглядела ужасно старой, а у входа в кресле посапывал старик. Он даже не открыл глаза, когда глава привёл новых постояльцев, только махнул рукой и небрежно бросил связку ключей, после чего опять задремал.

Глава, как видно, привык к подобному.

— К нам редко заглядывают гости. А из-за случаев с пропажей детей все относятся к чужакам настороженно. Ведите себя поделикатнее, когда будете опрашивать местных.

Комнаты в гостинице оказались двухместными, и все очень скоро нашли себе пару для совместного проживания.

Линь Цюши, как и предполагалось, поселился в одной комнате с Жуань Наньчжу. Поскольку он играл роль немой девушки, всю дорогу ему пришлось молчать. Кто-то временами бросал на него заинтересованный взгляд, но Линь Цюши притворялся, что не замечает.

Кажется, интерес Ван Тяньсиня по отношению к Линь Цюши так и не угас. Впрочем, ему удавалось неплохо это скрывать, Линь Цюши лишь иногда ощущал на себе пристальный взгляд мужчины.

И вполне успешно игнорировал.

Когда они поделились по комнатам, глава рассказал им ещё кое-что о посёлке.

Раньше это была рыбацкая деревушка, потом выше по течению построили дамбу, рыбы стало меньше, и посёлок пришёл в упадок. Здесь отсутствовало какое-либо производство, только на западе располагался консервный завод. На противоположной стороне посёлка находилось кладбище, на которое глава посоветовал не ходить без особой надобности.

Все спокойно слушали, кто-то даже записывал. Чаще всего неигровые персонажи предоставляли важные сведения, которые косвенно могли указывать на место, где спрятан ключ.

Они провели за дверью уже достаточно времени, чтобы проголодаться, и потому направились в столовую на первом этаже, чего-нибудь перекусить.

Вкус у здешней еды был преотвратный, хлеб настолько сухой и чёрствый, что от него болели зубы, а кроме хлеба — жареная рыба, при взгляде на которую пропадал весь аппетит. Линь Цюши только посмотрел в её выпученные рыбьи глаза и не решился даже взять в руки вилку. Они точно не отравятся после такой «трапезы»?

Жуань Наньчжу тоже не притронулся к рыбе, только пожевал немного хлеба. С тех пор как они оказались в гостинице, он сделался молчаливым, как будто о чём-то задумался.

После ужасного ужина все решили разойтись по комнатам и ждать наступления следующего дня.

Линь Цюши наскоро умылся и забрался на кровать.

В стандартной комнате имелось две кровати. Жуань Наньчжу лёг ближе к двери, Линь Цюши — возле окна.

Жуань Наньчжу принял душ и полуголый вышел из ванной комнаты. Вытирая волосы, он спросил:

— Что думаешь?

Линь Цюши, придвинувшись к изголовью кровати, играл в телефон.

— Завтра расспросим родителей пропавших детей, посмотрим, не дадут ли они подсказок. — Он задумался на секунду. — Если глава посёлка упомянул консервный завод, может быть, следует и туда наведаться.

Посёлок не отличался большими размерами, зацепок было всего ничего. Вполне может быть, что именно на заводе они обнаружат то, что им нужно.

— Гм. Ну и как тебе?

Линь Цюши подумал, что он спрашивает о впечатлении от двери, и послушно ответил:

— Нормально, только еда здесь просто ужасная.

Жуань Наньчжу приподнял бровь.

— Я спрашиваю, как тебе роль немой девушки.

— …

— Не нравится?

Перед властной энергией, исходящей от Жуань Наньчжу, Линь Цюши превращался в трусливого щеночка. Он фальшиво улыбнулся:

— Нравится, нравится.

И кто тогда тянул меня за язык?!

Нельзя не отметить, что с таким выражением лица Линь Цюши в образе девушки выглядел очень симпатично. Независимо от искренности его ответа, Жуань Наньчжу остался доволен, улыбнулся и нежно проворковал:

— Главное, чтобы тебе нравилось.

Линь Цюши:

— …

Откуда это нехорошее предчувствие?

Они перекинулись ещё парой фраз и приготовились засыпать, каждый на своём спальном месте.

Окно возле кровати Линь Цюши закрывалось жалюзи, на которые верхушки деревьев кидали смутные тени. Пролетел слабый ветер, и листья на верхушках зашелестели. Гостиница выглядела старой, но обстановка внутри была довольно сносной, единственным недостатком казались комары, до сих пор жужжащие над ухом, даже в такую холодную погоду. Лёжа в кровати, Линь Цюши постарался максимально расслабиться, чтобы поскорее уснуть.

Однако уже почти погрузившись в сон, он вдруг почувствовал, как Жуань Наньчжу аккуратно толкнул его в спину. Мужчина хотел повернуться, но Жуань Наньчжу прошептал:

— Не двигайся. Снаружи что-то есть.

Линь Цюши прошибло дрожью, он мгновенно пробудился.

Осторожно приглядевшись, он заметил, что в какой-то момент к деревьям снаружи прибавилось кое-что ещё, едва поддающееся описанию. Оно смешивалось со стволами деревьев, будто сливаясь с ними, и тем не менее, двигалось. Тонкое и длинное, похожее на змею. Если не всматриваться, никогда его не заметишь.

«Нечто» медленно вытянуло руку и дотронулось до пластинки жалюзи.

Линь Цюши заметил, как «его» пальцы разворачивают пластинку, и приготовился встретиться со взглядом чёрных глаз, но… к своей неожиданности, увидел лишь пустоту. У твари не было и намёка на глаза.

— Зажмурься, — вдруг велел Жуань Наньчжу.

Линь Цюши тут же повиновался. Но крайне чувствительным слухом всё равно услышал, как переворачивается пластинка жалюзи.

Затем послышались шелестящие шаги, будто тварь пошла по траве.

Жуань Наньчжу так и не сказал ему открыть глаза, и Линь Цюши вначале терпел, но потом не выдержал и спросил:

— Уже всё?

Тишина.

Сердце Линь Цюши сжалось, он испугался, не случилось ли чего, открыл глаза, развернулся… и увидел, что Жуань Наньчжу уже крепко спит.

Линь Цюши:

— …

Всё ясно — этот дух снотворного действует не только на других людей, но и на себя самого!

За окном воцарилось спокойствие, Линь Цюши закрыл глаза и уснул.

Следующий день встретил пасмурной, дождливой погодой. Стало ещё холоднее, с неба летели мелкие капли дождя.

Линь Цюши и Жуань Наньчжу проснулись рано и отправились в столовую. Едва переступив порог, Линь Цюши услышал весёлый смех Ван Тяньсиня и его спутницы — кажется, за ночь отношения между ними стали намного ближе. Девушка, которую Ван Тяньсинь завлёк в свои сети, кормила его завтраком, с довольной улыбкой поедая пищу из его рук.

Линь Цюши посмотрел на них и невольно восхитился. Всё-таки нужно обладать определённым талантом, чтобы в жуткой обстановке за дверью найти себе любовника.

Жуань Наньчжу зашёл следом, и тут же оба привлекли большинство взглядов собравшихся. Кто-то засмотрелся на по-прежнему поражающего красотой Жуань Наньчжу, кто-то скользнул масляным взглядом по Линь Цюши.

Тому это казалось странным, но ровно до тех пор, пока он не пошёл в туалет, где ненадолго остановился перед зеркалом и вдруг заметил одну странность…

На изящной шее, если приглядеться, виднелся неизвестно в какой момент там появившийся красный след, прямо под ухом. Он немного чесался — должно быть, комариный укус. Но знал об этом только Линь Цюши, а остальные явно не знали, да к тому же расположение довольно… двусмысленное.

Не представляя, как реагировать на это, Линь Цюши почесал укус, но только расчесал сильнее.

Что ж, избавиться от этой ерунды пока не получится. Линь Цюши вздохнул и смирился. Он вымыл руки и развернулся к выходу, но тут в туалет зашёл Ван Тяньсинь.

Гостиница размерами не отличалась, на первом этаже располагалась только одна туалетная комната, общая для всех.

Они столкнулись в узком проходе, и Линь Цюши прижался к стене, чтобы пропустить мужчину.

Ван Тяньсинь улыбнулся ему и вдруг заговорил:

— Почему ты так меня сторонишься?

Линь Цюши от неожиданности застыл.

— Он ведь сделал то же самое, что и я. Зачем вести себя так, будто я какой-то злодей? — Сказать по правде, Ван Тяньсинь обладал довольно приятным голосом и красивыми миндалевидными глазами — даже в реальности девушкам нравятся такие мужчины. Он взял Линь Цюши за руку чуть ниже локтя. — Я прав?

Линь Цюши понимал, что тот всё неправильно истолковал, и хотел было вырваться, но побоялся излишней силой рывка раскрыть себя. Поэтому достал телефон и напечатал: Ты не так понял, между нами ничего не было.

Но Ван Тяньсинь, глядя на строки, лишь усмехнулся.

— За дурака меня держишь? Или скажешь, что в шею тебя комар укусил?

Эй, да ведь это правда чёртов комар!

Ван Тяньсинь воровато оглянулся, на его лице мелькнула улыбка, не предвещающая ничего хорошего.

— Как думаешь, если я трахну тебя прямо в туалете, он заметит?

Линь Цюши:

— …

Он молча оценил не очень крупную комплекцию Ван Тяньсиня и подумал: «Дружище, ещё неизвестно, кто кого».

Возможно, Ван Тяньсинь неверно трактовал выражение лица Линь Цюши, поэтому усмехнулся:

— Что, теперь испугалась?

А Линь Цюши уже бродил взглядом по туалетной комнате и размышлял, как бы так проучить этого подлеца, чтобы выместить всю накопившуюся злость.

Но в момент, когда Линь Цюши уже приготовился применить силу, снаружи послышались чьи-то шаги.

Даже в таком случае Ван Тяньсинь не пожелал его отпустить — только когда в проходе появился Жуань Наньчжу и недобрым взглядом уставился на него, мужчина с явной неохотой ослабил хватку и фальшиво улыбнулся.

— Цюцю, — в голосе Жуань Наньчжу слышался лёд. — Кто-то к тебе пристаёт?

Линь Цюши посмотрел на Жуань Наньчжу, и в тот момент, когда их взгляды встретились, он всё понял без слов. В тот же миг в Линь Цюши вселилась королева драмы, он шмыгнул носом и бросился в объятия Жуань Наньчжу, всем своим видом показывая, что ему нанесли огромную обиду.

Жуань Наньчжу поднял взгляд на Ван Тяньсиня.

Это был настолько страшный взгляд, что Ван Тяньсинь, который только что излучал самоуверенность, тут же сдулся и с неловкой усмешкой забормотал:

— Недоразумение, она всё не так поняла. Я ничего не сделал Цюцю…

Жуань Наньчжу бросил:

— Последний раз. — Его голос звучал холодно, словно крепчайший лёд. — Если ещё раз увижу, что ты пытаешься с ней что-то сделать, я тебя прикончу.

Обещание прикончить прозвучало совсем беззлобно, однако Линь Цюши, прижатый к груди Жуань Наньчжу, ощутил сильнейшую угрозу.

Жуань Наньчжу не шутил.

Линь Цюши это понял. Понял это и Ван Тяньсинь.

Поэтому мужчина в панике закивал, развернулся и выскользнул за дверь, даже в туалет не сходил.

Линь Цюши, глядя ему вслед, искренне захотел сплюнуть.

— В порядке? — спросил Жуань Наньчжу.

Линь Цюши покачал головой и указал на след от комариного укуса за ухом.

И вдруг что-то тёплое и мягкое прижалось к тому же месту и на секунду присосалось. Линь Цюши широко округлил глаза и инстинктивно попытался оттолкнуть мужчину от себя, тогда Жуань Наньчжу тихо-тихо засмеялся и сказал:

— Милая немая девушка, ты что, правда решила, что я из порядочных?

Линь Цюши:

— …

Шеф, неужели ни секунды не можешь прожить без спектакля?

— Я ведь тоже никакой не благородный герой. — Жуань Наньчжу с силой провёл пальцем по месту укуса, так что Линь Цюши невольно прошило дрожью по телу.

И только он хотел открыть рот и возмутиться, Жуань Наньчжу приложил палец к губам, намекая, что у стен тоже есть уши.

— Будь паинькой, и я выведу тебя отсюда, — продолжал Жуань Наньчжу. — А не будешь слушаться, не обижайся, что брошу тебя здесь одну.

Линь Цюши:

— …

Эй, поиграл и хватит!

Жуань Наньчжу:

— Поняла?

Линь Цюши пришлось кивнуть.

Тогда Жуань Наньчжу довольно улыбнулся и повёл Линь Цюши за руку из туалета.

В тот момент Линь Цюши наконец понял подлый замысел Жуань Наньчжу, с которым тот заставил его строить из себя немую. Если бы не эта деталь, Линь Цюши мог воспротивиться и на корню зарубить внезапный актёрский порыв Жуань Наньчжу. Но сейчас он не имел возможности разговаривать, а пока напечатал бы фразу в телефоне, Жуань Наньчжу уже доиграл бы свою сцену.

Линь Цюши допил молоко на завтрак и про себя посетовал, каким же коварным может быть человеческое сердце…

Взгляды остальных, обращённые к Жуань Наньчжу и Линь Цюши, стали ещё более масляными, скорее всего, все приняли их за парочку, которая объединилась исключительно на сексуальной почве.

Линь Цюши сейчас чувствовал себя точно как в поговорке «немой ест горький корень — горько, а сказать не может»¹.

¹Китайская «недоговорка» сехоуюй, обр. в знач.: страдать про себя; терпеть молча, сносить безропотно, помалкивать.

Ему оставалось только бросать на Жуань Наньчжу многозначительные взгляды.

Тот произнёс без стыда и совести:

— Не смотри так. Иначе встанет!

Линь Цюши:

— ????

Что у тебя там, чёрт побери, встанет?!

Наконец покончив с завтраком, Линь Цюши потянул Жуань Наньчжу из столовой. Вчера они решили, что сегодня отправятся с расспросами по домам пропавших детей.

Народу в посёлке проживало немного, детей и вовсе было не больше десяти, и одновременное исчезновение сразу троих, разумеется, наделало шума.

Жуань Наньчжу и Линь Цюши скоро нашли дом, где проживал первый исчезнувший. С ними отправились ещё несколько «старичков».

Отец пропавшего мальчика отнёсся к визитёрам с прохладой — односложно отвечал практически на все вопросы и весь разговор не предоставил никаких сведений по своей инициативе.

Повезло, впрочем, что он хотя бы пошёл на контакт. Жуань Наньчжу задал несколько ключевых вопросов — когда пропал ребёнок, где это случилось, кто видел его последним и не было ли каких-либо признаков, предвещающих исчезновение.

— У него и так характер был не сахар, — для родителей исчезновение ребёнка должно было стать страшным ударом, но отец вёл себя очень странно, как будто не хотел рассказывать лишнего. — Весь день шатался где-то на улице, а пропал шесть дней назад, на закате. Вышел и больше не вернулся. Перед этим виделся со своей старшей сестрой. Что до признаков… если бы они были, думаете, мы бы ничего не предприняли?

Остальные подробно записали все предоставленные сведения. Сестра, как оказалось, проживала в том же доме, поэтому Жуань Наньчжу заодно решил расспросить и её.

Красивая внешность помогла Жуань Наньчжу заполучить благосклонность молодой девушки — она отнеслась к нему без опаски.

На вид ей было около восемнадцати, внешностью девушка не выделялась, щёки усыпали веснушки, но в глаза бросались красивые белокурые волосы.

— Мой брат Лоран, перед тем, как исчезнуть, говорил, что его кто-то преследует. Но посёлок у нас маленький, чужаков здесь не бывает. Кто станет преследовать чужого ребёнка? Мы тогда и не обратили внимания на его слова… — Похоже, сестра винила себя в пропаже мальчика, её глаза наполнились слезами.

— Скажите, вы не будете против, если мы осмотрим его комнату? — спросил Жуань Наньчжу.

— Идёмте, я вас провожу, — ответила сестра мальчика.

Пропавшего ребёнка звали Лоран, его комната находилась прямо на чердаке. В маленьком пространстве царил беспорядок. Здесь помещалась только небольшая кровать, стопки книжек и ещё всякие мелочи.

Крохотная комната не могла вместить всех одновременно, поэтому они разделились на группы.

Линь Цюши, Жуань Наньчжу и ещё одна девушка пошли первыми.

Жуань Наньчжу сразу направился к книжной полке, а Линь Цюши приступил к осмотру кровати Лорана.

Очень скоро Линь Цюши нашёл под подушкой дневник, запертый на маленький замок. Он среагировал мгновенно — схватил находку и спрятал под одеждой, притворившись, что ничего не произошло. Тогда Линь Цюши наконец обнаружил небольшое преимущество женского образа: мужчины одевались намного проще, и при необходимости что-то спрятать это могло вызвать затруднения.

Жуань Наньчжу тем временем нашёл среди книжек целую кучу записок — перед исчезновением Лоран изучал местные городские легенды, весьма богатого содержания, и среди них также имелась нить, ведущая к вороньему чучелу.

— Видимо, мальчик что-то предчувствовал, — заключил Жуань Наньчжу. — Значит, смерти за этой дверью знаменуются предвестием.

Линь Цюши кивнул в знак понимания и указал на дверь.

Жуань Наньчжу уловил намёк.

— Ладно, пойдём.

Под предлогом подышать свежим воздухом они покинули дом, нашли безлюдный угол, и Линь Цюши вынул из-под одежды дневник Лорана.

Жуань Наньчжу, наблюдая за его действиями, усмехнулся:

— Как будто всегда этим занимался!

Линь Цюши не мог больше терпеть своё вынужденное безмолвие.

— Не до шуток сейчас. Давай посмотрим, что там внутри.

Жуань Наньчжу кивнул, с лёгкостью открыл замок на дневнике и вчитался в написанное.

Вначале не было ничего особенного — обычные записи о жизни обычного ребёнка, где он жаловался то на родителей, то на школу… погодите-ка, на школу?

Линь Цюши спросил:

— У них здесь и школа есть?

— Должна быть. Только, наверное, не здесь, а в соседнем посёлке.

— Ага… Не слышал, чтобы глава посёлка о ней упоминал.

— Мальчик отцу не родной. Не удивительно, что он так относится к его пропаже.

Лорана в эту семью привела мать, он был её сыном от первого брака. Отчим никогда не любил его, часто ругал и даже мог поколотить. Когда мальчик исчез, мужчина не выразил особого сожаления, как будто ему было абсолютно всё равно.

— А где мать Лорана? — Линь Цюши стало любопытно.

— О ней почти ничего не говорится, — ответил Жуань Наньчжу. — И это уже очень странно…

И правда, странно. Когда они зашли в дом, хозяйку не увидели. Никто даже не упомянул, что в доме была хозяйка.

Переворачивая страницы, Линь Цюши наконец увидел подсказки, касающиеся исчезновения.

Лоран стал жаловаться, что кто-то словно преследует его. На пути в школу и со школы кто-то шёл за мальчиком, но он никак не мог увидеть преследователя.

Вначале Лоран злился и возмущался, но вскоре эта злость обернулась страхом. Похоже, Лоран что-то обнаружил…

«Он опять появился за окном. Я спрятался под кроватью. Надеюсь, он меня не найдёт».

«В этот раз я спрятался в шкафу. Хорошо, что не залез под кровать. Он наклонился и засунул под кровать руки, как будто искал меня».

«Мне никто не верит. Они думают, что я сошёл с ума. Та тварь чуть не пролезла через щель в окне. Я не знаю, что он такое».

«Я узнал, как его зовут, но времени уже немного, не успеть…»

«Всё кончено».

Это Лоран написал в последние дни перед исчезновением, несколько дней назад в его дневнике появились последние строки: всё кончено.

Это была последняя запись. После Лоран пропал, и дневник прервался.

— Видимо, мальчика забрала тварь, — заключил Линь Цюши, дочитав дневник. — Воронье пугало…

— И куда же он мог его утащить…

Они переглянулись. Линь Цюши неловко усмехнулся:

— Только не говорите, что на консервный завод.

Но похоже, других значимых мест в этом посёлке не имелось.

Жуань Наньчжу:

— И вот вопрос — ты сегодня за завтраком пробовал рыбные консервы?

Линь Цюши замотал головой. Даже на вид консервы выглядели неаппетитно, а он и вовсе привык к постному завтраку, поэтому не притронулся к рыбе.

Он не притронулся, зато остальные съели немало. Особенно Ван Тяньсинь, который, видимо, питал особое пристрастие к рыбе.

Линь Цюши:

— Даже думать об этом не хочу. Иначе меня сейчас вырвет.

— Куда теперь отправимся? — спросил Жуань Наньчжу.

— Осталось ведь ещё два пропавших ребёнка? Осмотрим их дома. Хорошо, если найдём что-то общее.

Жуань Наньчжу кивнул, соглашаясь с предложением Линь Цюши.

Так что они направились по адресам двоих других детей, а по дороге обсудили некоторые мелочи, касающиеся обстановки в посёлке.

Разумеется, для поддержания образа немой девушки Линь Цюши не решался слишком много говорить и почти всю дорогу общался с Жуань Наньчжу при помощи приложения озвучивания текста в телефоне.

Глядя, как тот старательно печатает слова, Жуань Наньчжу заулыбался.

— Цюцю, ты такая милашка.

Линь Цюши: В каком это месте?

— Во всех местах. Хочу схватить тебя, унести и запереть где-нибудь, чтобы я один мог тобой любоваться.

Линь Цюши:

— …

Жуань Наньчжу, ты знаешь, что иногда становишься похож на извращенца?

Жуань Наньчжу:

— Ха-ха. Я пошутил.

Линь Цюши:

— …

Честно говоря, каждый раз, когда Жуань Наньчжу выдавал нечто подобное, Линь Цюши казалось, что его шеф совсем не шутит.

 

 

Заметки от автора:

Некоторые интересуются, почему это именно шестая дверь. Я помогу вам немного разобраться. Далее идёт порядок дверей Линь Цюши.

Первая дверь: встреча с Жуань Наньчжу.

Вторая дверь: Диковинная птица, вторая дверь Линь Цюши, через которую его провёл Жуань Наньчжу.

Третья дверь: Сестрицын барабан, пятая дверь Чэн Цяньли, таким образом уровень дверей Линь Цюши перепрыгнул до пятого.

Четвертая дверь: Женщина дождя, дверь «клиента», Тань Цзаоцзао. Поскольку уровень двери ниже пятого, она не пошла в общий зачёт Линь Цюши.

Пятая дверь: Сако, дверь Ся Жубэй. Уровень двери ниже пятого, поэтому она также не засчитывается.

Шестая дверь: «Слендермен», собственная дверь Линь Цюши, она же его шестая.

По поводу получения подсказок, приведу пример:

Человек А вошёл в свою дверь. Если уровень двери — пять, то при выходе из неё он получит подсказку для шестой двери.

Если человек А вошёл в чужую дверь, при выходе он получит подсказку, соответствующую уровню следующей двери того, кому принадлежит эта дверь.

Другими словами, если человек А прошёл через свою пятую дверь, но при этом несколько раз заходил в чужие пятые двери и получал там подсказки, значит, у него накопится очень много подсказок для шестых дверей, из которых он может выбрать любую. Его шестая дверь подстроится под подсказку.

Вот почему Линь Цюши долгое время не знал, какой будет подсказка для его шестой двери — не он добыл подсказку сам для себя, а Жуань Наньчжу добыл для него подсказку, войдя в чужую дверь.

*закуривает и делает умудрённое опытом лицо* Не знаю, поняли вы или нет.

Консервный завод

Далее они направились по домам двух других пропавших детей.

Опрос родных позволил обнаружить общую деталь в исчезновении всех троих — перед пропажей каждый ребёнок говорил, что его кто-то преследует, но никто из родителей не поверил своему чаду.

Одна из матерей, заливаясь слезами, пожаловалась:

— Я ужасно сожалею… Если бы тогда я поверила ей, она бы не пропала! Это всё я виновата, это полностью моя вина… Я ужасная мать…

Жуань Наньчжу мягко утешил её парой фраз, затем спросил:

— Скажите, нет ли у вас каких-то сведений о её исчезновении? Если есть, не могли бы вы нам их сообщить? Возможно, при помощи этой информации нам удастся как можно скорее найти вашу дочь.

Мать помолчала немного и тихо проговорила:

— Сведения… Ходят слухи, что в окрестностях нашего посёлка обитает монстр… Конечно, это всего лишь слухи, никто не видел его своими глазами.

— Монстр? Что за монстр?

— Не знаю! — ответила женщина. — Мы не знаем, как выглядит этот монстр, но по слухам… возле него всегда кружатся вороны…

Это всё, что смогла им рассказать мама девочки.

Но Жуань Наньчжу удалось выспросить, что девочка любила играть возле консервного завода и, даже несмотря на запреты родителей, часто убегала туда без спроса. Похоже, что и пропала она на закрытом и запечатанном консервном заводе…

По всей видимости, завод и впрямь являлся важной локацией.

Линь Цюши и Жуань Наньчжу, придя к единому мнению, решили быстро пообедать и отправиться на завод.

В обед вкус пищи в столовой нисколько не улучшился, несколько блюд так или иначе были связаны с рыбой — источали соответствующий запах. А в центре стола стояли открытые рыбные консервы, которые выглядели гораздо аппетитнее, чем другие блюда.

Именно поэтому многие решили поесть консервы, даже похвалили, что вкус довольно неплох.

После полученных сведений Линь Цюши в отношении консервов смог выразить лишь вежливый отказ. Мужчина пожевал чего-то другого, потом взял телефон и принялся упорядочивать размышления по поводу этой двери. Всё-таки хорошо, что в этом мире он был вынужден играть немую — к нему не подходили с вопросами, будто и не замечая его существования.

А Линь Цюши это только радовало.

На второй день кто-то всё ещё пытался прибиться к команде Жуань Наньчжу, и, судя по тону просьб, все скептически относились к его выбору партнёра в лице Линь Цюши.

Кто-то выражался деликатно, кто-то без обиняков заявлял, что немая девчонка в случае чего даже закричать не сможет, зачем тратить на неё время? Лучше взять себе кого-то другого в напарники.

Слушая подобные замечания, Линь Цюши хотел вскочить и осыпать наглеца бранью до восемнадцатого колена, но в итоге всё же сдерживался и, копируя манеру Жуань Наньчжу в прошлых дверях, строил плаксивое лицо.

В итоге его жалобный вид якобы влиял на Жуань Наньчжу, и тот отказывал всем просителям.

Впрочем, и самого Жуань Наньчжу явно стало раздражать излишнее внимание, так что он схватил Линь Цюши и поспешил покинуть столовую.

— Почему ты им так нравишься? Неужели дело только в красивой внешности? — по пути на консервный завод Линь Цюши задал Жуань Наньчжу вопрос, который вызвал его немалое любопытство.

— Все люди стремятся к выгоде и избегают опасности, — ответил Жуань Наньчжу. — В месте, когда малейшая неосторожность может привести к смерти, все стараются держаться поближе к тому, кто сильнее.

Приблизившись к консервному заводу, они ощутили витающий в воздухе стойкий запах рыбы.

Эта вонь вызывала крайне неприятные ощущения. Окажись здесь кто-то, кому рыба вообще не нравится, наверное, он бы со второго вдоха почувствовал себя дурно.

Завод находился на самом краю посёлка — вокруг не было ни признаков людских жилищ, ни каких-либо иных строений. Только качались вдали редкие деревья и заросли травы, а за ними клубился густой туман, напоминающий о границе, за которую не стоит заходить.

По словам главы посёлка, завод закрыли ещё несколько лет назад, и сейчас здесь царила полная тишина. Жуань Наньчжу вынул привычный инструмент, с помощью которого без труда открыл проржавевшие ворота, и двое вошли на территорию завода.

— Завод немаленький, — первым в глаза Линь Цюши бросился огромный двор, окружённый сорняками в метр высотой.

Сюда определённо очень давно никто не наведывался. Во дворе также росли большие высохшие деревья, на которых сидели чёрные птицы. На первый взгляд казалось, что это вороны, но при ближайшем рассмотрении становилось ясно, что они намного крупнее обыкновенных сородичей…

Жуань Наньчжу, коротко хмыкнув, пошёл впереди.

Линь Цюши спросил:

— Думаешь, они пропали здесь? Или… их утащили сюда после исчезновения?

— Не знаю. Для начала осмотримся, нет ли здесь каких зацепок.

Линь Цюши кивнул.

Они направились к зданию завода, но уже почти на пороге Линь Цюши кое-что заметил.

Находка была случайной — Линь Цюши запнулся о камень и чуть не упал, а когда рефлекторно опустил взгляд, то кроме камня увидел кое-что другое.

— Что это? — спросил он, наклоняясь и внимательно разглядывая землю под ногами. — Следы… рук?

Жуань Наньчжу, услышав его, посмотрел в том же направлении.

Землю плотным ковром покрывали следы ладоней, которые на первый взгляд составляли хаотичный рисунок, но при внимательном рассмотрении становилось ясно — они больше похожи на сигнал о помощи. Будто кого-то тащили по земле, и пока его тащили, он пытался схватиться за всё, что попадалось на пути, в панике цеплялся за землю, оставляя следы один за другим.

Линь Цюши осторожно направился по этим следам, Жуань Наньчжу — за ним, изучая обстановку.

Вскоре Линь Цюши добрался до огромного сухого дерева, диаметром по меньшей мере около двухметров, возле которого и обрывалась дорожка из следов. Судя по всему, оно зачахло уже очень давно. Линь Цюши постучал по стволу и нахмурился.

— Внутри пусто. Может, там что-то есть?

Жуань Наньчжу, изучая дерево, ответил:

— Возможно.

Всё-таки следы ладоней исчезали прямо у корней.

Жуань Наньчжу вынул из кармана складной нож и принялся неторопливо колупать ствол. Дерево уже подгнило — острое лезвие легко скользнуло сквозь кору.

Но когда мужчина вынул нож из дерева, Линь Цюши от неожиданности глотнул холодного воздуха.

Лезвие окрасилось алой кровью.

— Бл*ть, — не сдержавшись, выругался Линь Цюши и с некоторой неловкостью спросил: — Ты же не мог… прикончить нашу подсказку?

Жуань Наньчжу:

— …

Помолчав, он спокойно ответил:

— Я же не специально.

Линь Цюши:

— …

Жуань Наньчжу:

— Вообще-то, если бы я попал по живому человеку, он бы наверняка закричал. К тому же, в дереве нет ни одного отверстия. Как кто-то мог туда забраться?

В общем-то, верно. Линь Цюши облизнул пересохшие губы и сказал:

— Тогда давай вскроем его и посмотрим.

Жуань Наньчжу кивнул и на этот раз не решился вонзать нож слишком глубоко — лишь приложил немного силы, чтобы вырезать в дереве дыру и заглянуть в неё.

Увидев наконец, что прячется в стволе, Линь Цюши невольно отшатнулся, а лицо его помрачнело.

В дерево запихнули ребёнка. И теперь он будто сросся со стволом в одно целое — словно инкрустированный в обрамление из древесины. Но более всего резала глаз огромная дыра, вырезанная прямо у него в животе. Крови не было, но Линь Цюши понял, что мальчик мёртв.

Жуань Наньчжу наклонил голову набок, всматриваясь.

— Кажется, у него в животе что-то есть.

Человек, не знающий подсказки, наверняка не понял бы, что тут творится. Но Линь Цюши оказался подготовлен: перед походом за дверь получив к ней подсказку, теперь мужчина мгновенно догадался, что именно находится в животе ребёнка. Из тела начисто вынули внутренние органы, а на их место водрузили гнездо с воронятами, которые прямо в этот момент пискляво верещали.

Именно так Воронье пугало любил поступать со своими жертвами.

— Думается мне, что остальных детей мы тоже не увидим живыми, — вздохнул Линь Цюши.

— С большой вероятностью, — отозвался Жуань Наньчжу.

Он уже привык к смертям и сейчас с совершенно невозмутимым видом изучал труп внутри дерева, пытаясь обнаружить больше подсказок.

Линь Цюши огляделся по сторонам. Ему всё время казалось, что остальные пропавшие дети тоже здесь, на территории завода, только неизвестно, куда их запрятали.

И пока Линь Цюши об этом размышлял, Жуань Наньчжу вдруг отступил назад, очень резко, будто увидел что-то необычное.

— Что такое? — замер Линь Цюши.

Жуань Наньчжу вместо ответа указал на труп.

В следующий миг Линь Цюши отреагировал точно как Жуань Наньчжу секундами ранее… В какой-то момент ребёнок открыл глаза. И теперь смотрел на них мёртвым холодным взглядом.

По телу Линь Цюши пробежали мурашки, он неловко усмехнулся:

— Только не говори, что это ходячий мертвец.

— А вот это вполне возможно, — Жуань Наньчжу поднял глаза к небу. — Скоро стемнеет, лучше нам прекратить поиски на сегодня. Завтра продолжим. Давай возвращаться.

Линь Цюши охотно согласился. Всё-таки миры за дверью становились особенно опасными именно по ночам.

— Идём, завтра расскажем о находке жителям посёлка, — сказал Жуань Наньчжу. — Посмотрим, как они на это отреагируют.

Их жилище находилось довольно далеко от консервного завода, и мужчины поспешили в путь, чтобы вернуться в гостиницу до наступления полной темноты.

Остальные собрались в столовой за молчаливым ужином. Кто-то изредка обсуждал найденные сегодня сведения.

Линь Цюши без энтузиазма жевал, как вдруг неподалёку началось какое-то движение. Он поднял взгляд и увидел, как один мужчина зашёлся в сильном приступе рвоты.

— Эй, что это с тобой? С желудком плохо? — поддерживая его, с беспокойством спросил напарник.

— Не знаю, в чём дело, — с трудом проговорил бедняга. — Живот скрутило.

Едва он успел договорить, как рвота усилилась, а случившееся далее шокировало всех — изо рта мужчины целыми клоками полезли чёрные перья. Его всё тошнило, и вот уже перья засыпали пол вокруг, а люди закричали от ужаса. Линь Цюши и Жуань Наньчжу переглянулись, заметив в глазах друг друга схожие эмоции.

Если Воронье пугало выбирает кого-то своей жертвой, первым делом его слуги помечают цель. Один из признаков — несчастный начинает плеваться чёрными перьями.

Совершенно ясно, что этот мужчина стал следующей целью Вороньего пугала.

К тому моменту, когда мужчина наконец опустошил желудок, всё вокруг него было усыпано перьями, а остальные, не решаясь приближаться, отбежали подальше. До тех пор пока несчастный не упал без сознания.

Это было лишь предвестие, и скорее всего, сегодня больше ничего не случится. Линь Цюши поднялся и направился в их комнату, Жуань Наньчжу пошёл следом.

Вернувшись к себе, Линь Цюши упал на кровать и взял телефон, чтобы подумать над подсказками.

Жуань Наньчжу сел рядом и вновь открыл дневник Лорана.

— Похоже, больше ничего существенного. Сведений всё ещё недостаточно, — заключил Линь Цюши. Снаружи стемнело, и его начало клонить в сон. — Давай укладываться.

— Хорошо!

Линь Цюши умылся и лёг, глядя, как сгущается туман за окном.

Жуань Наньчжу тоже устроился в кровати и замолчал, а очень скоро послышалось его мерное дыхание… Кажется, он уснул.

Линь Цюши тоже закрыл глаза, но в ночной тишине малейший шум казался в несколько раз громче, и к тому же сам мужчина обладал чувствительным слухом, поэтому, лёжа в кровати, он уловил звук, которого здесь не должно было быть.

Будто кто-то пробирается сквозь заросли травы и при этом тащит за собой что-то тяжёлое, временами наступая на ветки, которые сухо хрустят.

Линь Цюши сразу вспомнил ребёнка, найденного ими в стволе дерева. И его безжизненные, подёрнувшиеся белой дымкой, жуткие глаза.

Ему стало немного холодно, и мужчина медленно перевернулся.

Как вдруг… уже вроде бы крепко спящий Жуань Наньчжу открыл глаза, которые странно блеснули, и сказал:

— Что, немая малышка, не спится?

Линь Цюши округлил глаза, но не успел даже пикнуть, как Жуань Наньчжу поднялся со своей кровати, прилёг возле него и совершенно естественным жестом обнял за талию.

Линь Цюши открыл было рот, но Жуань Наньчжу аккуратно приложил большой палец к его губам.

— Т-с-с. Будь умницей.

Линь Цюши:

— …

И пока Линь Цюши пребывал в растерянности, они уже лежали в одной кровати, которая, к счастью, оказалась достаточно широкой, чтобы двоим мужчинам на ней не было тесно. Линь Цюши хотел возмутиться, но вспомнил о чудодейственном свойстве Жуань Наньчжу, так что подумал и всё-таки ничего не возразил.

Тем временем нечто в траве всё бродило из стороны в сторону, будто ждало какой-то возможности.

Сперва Линь Цюши обеспокоенно прислушивался, но потом ему передалось спокойствие Жуань Наньчжу, мужчина закрыл глаза и задремал, а после уснул.

Так и проспал до самого утра.

Ночь прошла без происшествий.

Четырнадцать человек, как обычно, собрались в столовой.

Они находились здесь уже два дня, но никто так и не умер, что за дверью встречалось довольно редко. Линь Цюши как раз размышлял над этим, когда мимо него кто-то прошёл. Кажется, это и был тот мужчина, которого вчера тошнило перьями. Внешности он был заурядной, и ничто в нём изначально не привлекало внимания, но… едва увидев его, Линь Цюши нахмурился.

В отличие от вчерашнего дня, сегодня на голове мужчины появилась чёрная шляпа.

Убор совершенно не сочетался с повседневной одеждой, но остальные будто и не заметили ничего необычного, никто даже слова не обронил по этому поводу.

— На что смотришь? — вдруг спросил его Жуань Наньчжу.

«Шляпа на его голове показалась мне знакомой, — ответил Линь Цюши. — Но ведь вчера её не было?»

Жуань Наньчжу чуть нахмурился, перевёл пристальный взгляд на мужчину и ответил:

— И правда, очень странно.

«Но всем это кажется нормальным!» — заметил Линь Цюши.

— Честно говоря, — Жуань Наньчжу поставил стакан молока на стол. — Если бы ты не сказал, мне бы тоже так показалось.

«Хм?»

— Как бы тебе объяснить… Такое ощущение, как будто он и должен носить эту шляпу, — он подпёр рукой подбородок и боковым зрением продолжил изучать мужчину. — Ничего неожиданного, ничего странного.

Линь Цюши:

— …

Однако в действительности шляпа была весьма и весьма необычной.

Ведь такие чёрные шляпы надевают только с официальным костюмом, а тот мужчина носил простую футболку и джинсы. При этом среди всех присутствующих, похоже, только Линь Цюши заметил странность.

Жуань Наньчжу тихо сказал:

— Думаю, он умрёт.

Линь Цюши: «Я тоже так думаю».

Что ж, в этом их мнения нисколько не разошлись.

Сам же мужчина, похоже, вообще не заметил странностей в своём поведении — он с удовольствием позавтракал вместе со всеми, а ещё рассказал напарнику, что ночью ему приснился сон.

Линь Цюши легко узнал содержание этого сна благодаря своему слуху.

— Во сне ворона принесла мне шляпу. И велела обязательно её надеть, — посмеиваясь, поведал мужчина. — Тогда я решил, что это всего лишь сон, но утром вдруг обнаружил шляпу за окном на ветке.

— Какая красивая шляпа, — похвалил его товарищ. — И тебе очень идёт.

В обычной ситуации это прозвучало бы слишком наигранно, но тон говорящего был совершенно искренним — Линь Цюши понял, что тот сам верит в сказанное. Он действительно думал, что шляпа красивая и очень подходит напарнику. Даже захотел примерить её.

Линь Цюши глянул на Жуань Наньчжу.

Тот, кажется, понял его намёк — кивнул, поднялся и направился к мужчине в шляпе.

— Странная у тебя шляпа, не находишь? — спросил Жуань Наньчжу. — А вдруг она проклята?

Он высказался довольно прямо, но мужчина настороженно посмотрел на него и ответил:

— А вот мне так не кажется. Что если в ней заключается подсказка для ключа?

Жуань Наньчжу развёл руками.

— А что если нет?

— Нет, так нет. Это всего лишь шляпа.

Жуань Наньчжу не сказал больше ни слова и отошёл. Если бы не Линь Цюши, он бы не стал тратить слова — для него это уже был верх великодушия. Но что поделать, если упрямец не желал слушать?

Линь Цюши с беспомощным выражением лица осторожно набрал на телефоне: «Если эта хреновина мне приснится, ты должен привести меня в чувство».

Жуань Наньчжу полушутя ответил:

— Не волнуйся, я непременно приведу тебя в чувство. Максимально безопасным для тебя способом.

Линь Цюши:

— …

Ты как-то странно улыбаешься!

Мужчина в чёрной шляпе доел завтрак и удалился вместе со своим напарником. Жуань Наньчжу смотрел ему вслед с лёгким сожалением.

Линь Цюши подумал было, что Жуань Наньчжу, так же как и он, сожалеет о вероятной гибели этого человека, но потом понял — этот тип сожалеет не о смерти, а о том, что не увидит, как это случится.

— Было бы полезно для опыта! — Жуань Наньчжу достал из кармана конфетки, сам съел одну и протянул Линь Цюши.

«Что это за конфеты?», Линь Цюши впервые пробовал сладости с таким вкусом.

— Чэн Исе готовит. Даже не знаю, что это за вкус. — Жуань Наньчжу высыпал ему ещё горсть. — Угощайся, немая малышка.

Линь Цюши положил конфеты в карман.

Они собирались отправиться к главе посёлка и рассказать ему о найденном вчера трупе, но, проходя через главную площадь, обнаружили, что на доске стало на одно объявление больше. Они подошли ближе и поняли, что там говорится о пропаже ещё одного ребёнка. Ребёнка, которого они уже знали — сестры Лорана.

— Что? Ещё пропавший? — Линь Цюши нахмурился.

— Мне это не нравится, — сказал Жуань Наньчжу. — В посёлке всего-то восемь детей.

— Значит… на самом деле у нас есть дедлайн?

Жуань Наньчжу кивнул.

На первый взгляд казалось, что неигровой персонаж дал им только задание, но не обозначил временных ограничений. Однако внезапно появившееся объявление навело их на неприятные мысли.

Что произойдёт, когда в посёлке пропадут все дети? Линь Цюши совсем не хотелось знать ответ.

— Идём, найдём главу посёлка, — сказал Жуань Наньчжу.

Они пересекли площадь, обнаружили главу в старом здании в дальнем ряду и вкратце рассказали ему о найденном теле.

Мужчина выслушал с очень серьёзным выражением лица, но в его взгляде Линь Цюши увидел панический страх… Как будто мужчина знал, что же всё-таки произошло.

— Ох, благодарю вас, мы сейчас же отправим туда людей, — так он ответил. — На консервном заводе, верно?

— Да, под высохшим деревом на территории завода, — подтвердил Жуань Наньчжу. — Господин, мы очень хотели бы помочь вам найти детей. Но если вам известны какие-то детали, которые вы не желаете нам раскрыть, это лишь добавляет трудности нашей работе. — Он указал в направлении площади. — Мы знаем, что у вас пропал ещё один ребёнок.

Глава молча свёл брови к переносице.

— Неужели вы расскажете нам больше, только когда все дети исчезнут? — надавил Жуань Наньчжу.

Глава принялся растирать ладони в волнении, но говорить по-прежнему не желал.

Жуань Наньчжу чуть прищурился, и Линь Цюши, насколько его знал, понял — это выражение означает, что тот теряет терпение.

Жуань Наньчжу не отличался приятным характером, и похоже, что он больше не собирался учтиво уговаривать главу.

— Честно говоря, нам тоже мало что известно. — Наверное, под давлением взгляда Жуань Наньчжу мужчина всё же решил заговорить. — На самом деле каждый год случалось по несколько подобных происшествий…

Жуань Наньчжу сразу подобрел и вновь мягко улыбнулся.

— Хм? Что значит — каждый год случалось по несколько подобных происшествий?

— Это значит, что… похоже, в нашем посёлке водится нечто, какая-то тварь, которая постоянно хочет забрать наших детей, — ответил глава. — Поэтому каждый год в это время мы объявляем каникулы, чтобы дети оставались дома.

— И жителям об этом известно?

Мужчина смущённо покачал головой.

— Они ничего не знают? — Жуань Наньчжу не мог в это поверить. — И чем вы объясняете необходимость того, чтобы дети оставались дома?

— Мы всегда находим причины. Но это не главное. А главное… что в этом году всё пошло не так.

Не дожидаясь объяснения, Жуань Наньчжу завершил за него:

— Случилось непредвиденное, и дети стали пропадать даже из дома?

Глава закивал, его тон сделался мрачным.

— Пропали уже четверо, и двое — прямо из своих домов. А ещё двое каким-то образом выбежали…

Линь Цюши вспомнил найденный труп. Похоже, мальчика тварь схватила прямо на заводе.

— Нам неизвестно, что именно пошло не так, — продолжил глава. — То ли дети стали непослушнее, то ли…

Жуань Наньчжу:

— То ли тварь стала сильнее.

Глава с горечью кивнул.

Линь Цюши сразу вспомнил чёрную шляпу, которая появилась сегодня утром… Очевидно, что шляпа неотрывно связана с тварью, о которой рассказал глава посёлка. Вот только пока не ясно, связана ли шляпа с пропажей детей.

Чёрная шляпа

Мужчины рассказали главе посёлка о найденном трупе, и теперь уже все втроём отправились на консервный завод.

Но когда они добрались до дерева, где вчера обнаружили тело, Линь Цюши увидел на том месте лишь пустоту — только пустой ствол поведал Линь Цюши, что вчерашняя находка им не померещилась, а существовала на самом деле.

Жуань Наньчжу сразу нахмурился и приготовился объясняться, но глава посёлка, похоже, чего-то подобного ожидал. Он вздохнул и сказал лишь:

— На самом деле мы обычно тоже не находили…

Ни детей, ни тел. Пропавшие дети просто растворялись в воздухе и больше не появлялись, так что исчезновение трупа вовсе не выбивалось из общей картины. Кроме прочего, ведь прошла целая ночь.

Жуань Наньчжу, глядя на дерево, погрузился в раздумья.

Когда глава посёлка оставил их, Жуань Наньчжу уходить всё ещё не собирался, и Линь Цюши понял, что он намерен осмотреть здание завода, поэтому просто спокойно ждал рядом.

— Как думаешь, почему монстр вдруг изменил привычный сценарий поведения? — спросил Жуань Наньчжу. — Неужели правда стал сильнее?

Линь Цюши покачал головой в знак того, что не может точно сказать.

— Идём, посмотрим внутри.

Жуань Наньчжу и Линь Цюши вошли в здание с бокового входа.

Производство здесь уже давно остановили.

Все станки покрылись ржавчиной. Линь Цюши проверил и убедился, что завод полностью обесточен — оборудование не запускалось, даже свет здесь не включался.

Взгляд Жуань Наньчжу остановился на станке, где изготавливались консервы. Линь Цюши тоже присмотрелся, но ничего подозрительного не увидел. Однако ему показалось, что Жуань Наньчжу как раз заметил какую-то деталь. И в самом деле — тот приблизился к станку и заключил:

— Несколько дней назад станок использовался.

— Правда?.. Но здесь повсюду следы ржавчины.

— Не знаю, как именно он использовался. — Мужчина огляделся по сторонам и добавил: — Действительно, очень неприятное место.

Неприятное — это уж точно. Как только Линь Цюши сюда вошёл, ему сразу показалось, что за ними кто-то следит. Но определить, откуда именно направлен взгляд, он не мог.

Жуань Наньчжу, вспомнив ещё кое о чём, спросил:

— Как думаешь, что станет с тем парнем в шляпе?

— Может быть, он исчезнет? А может, умрёт.

Жуань Наньчжу лишь усмехнулся в ответ, но промолчал.

Линь Цюши сначала решил, что он просто так посмеялся, и понял смысл этого смешка только после полудня, когда они встретили того члена команды, в чёрной шляпе.

С ним произошли очень странные изменения.

Кожа стала более грубой и шероховатой, сменив обычную бледность на желтизну. Черты лица, хоть и остались на месте, но создавалось нездоровое ощущение, будто они посажены на клей, и так держатся на лице.

Те, кто не знал подсказки, при виде подобной картины могли бы лишь назвать её жуткой и пугающей, но Линь Цюши и Жуань Наньчжу прекрасно поняли, что означали эти метаморфозы. Тело мужчины начало принимать вид соломенного чучела.

На нём появлялись непонятные наросты — если он их расчесывал, кожа опадала крупными хлопьями. Вороны, которые обыкновенно боялись людей, к этому человеку, напротив, стали проявлять явный интерес, кружиться возле него и даже садиться к нему на плечи.

Изменения произошли всего за день. От такого по-настоящему волосы шевелились на голове.

При виде подобного зрелища Линь Цюши молча отвёл взгляд.

Зато Жуань Наньчжу вдруг поднялся с места, вытер губы салфеткой и подошёл прямо к мужчине в шляпе.

Тот посмотрел на него, подняв уже почти невидящий взгляд, но ничего не сказал.

Следующее действие Жуань Наньчжу не на шутку испугало Линь Цюши. Тот, улыбаясь, схватился рукой за чёрную шляпу и с усилием рванул…

— А!!! — изо рта мужчины вырвался пронзительный вскрик.

Линь Цюши буквально вытаращил глаза и разинул рот. Он даже засомневался, не показалось ли ему. Шляпа прямо-таки срослась с телом несчастного, у которого Жуань Наньчжу как будто попытался оторвать часть тела. Поэтому он и закричал так громко.

Похоже, рывок причинил мужчине сильную боль, в его глазах сверкнул гнев.

Жуань Наньчжу сразу отпустил шляпу и преспокойно извинился:

— Прости, мне твоя шляпа показалась такой красивой, что я не удержался и захотел взглянуть на неё поближе.

Похвала погасила гнев мужчины, он невнятно прошамкал:

— Мне… она тоже кажется… красивой.

Жуань Наньчжу развернулся и отошёл.

Когда остальные присутствующие в столовой члены команды увидели всё случившееся, их словно вытянуло из какого-то кошмарного сна. Состояние мужчины в шляпе перестало казаться нормой, взгляды на него сделались испуганными.

Жертва тем временем доела свой ужин и покинула столовую. Остальные, глядя ему вслед, зашептались.

— Что с ним произошло? Что с его телом? Почему он так выглядит…

— Почему мы только сейчас заметили, что с ним что-то не так… Он превращается в какого-то монстра?..

— Какой ужас. Вот уж точно — ничто не предвещало…

Такие разговоры слились в бесконечный поток, однако Линь Цюши и Жуань Наньчжу выглядели совершенно спокойно.

Линь Цюши напечатал на экране и показал Жуань Наньчжу: «Не проследим за ним?»

Подумав, Жуань Наньчжу ответил:

— Жди здесь, я схожу один.

Линь Цюши: «Вместе!»

Но Жуань Наньчжу лишь потрепал Линь Цюши за щёку со словами:

— Сказано, жди здесь, значит жди здесь. Будь умницей, немая малышка.

Линь Цюши пришлось кивнуть в знак согласия, поскольку Жуань Наньчжу настаивал на своём. Он поднялся и вышел, должно быть, направился следом за тем несчастным.

У Линь Цюши не было аппетита, так что он не стал доедать ужин, тоже поднялся и решил вернуться в комнату, но когда уже дошёл до выхода, кто-то вдруг схватил его за руку. Линь Цюши повернулся и увидел Ван Тяньсиня.

Тот, прищурившись, окинул его недобрым взглядом.

— Ой, немая малышка, твой друг куда-то пропал!

Линь Цюши отреагировал спокойно — оглядел столовую и задумался, как будет оправдываться после того, как изобьёт Ван Тяньсиня.

На удачу, ничего выдумывать не пришлось — Ван Тяньсинь сам потащил Линь Цюши за угол.

Линь Цюши притворился беспомощным и позволил себя увести, весьма к месту изобразив испуг и даже ужас.

— Не бойся, мы займёмся кое-чем очень интересным. — Ван Тяньсинь мерзко улыбнулся, а испуг на лице Линь Цюши даже подстегнул его.

Всё равно девушка не сможет закричать, что бы с ней ни делали…

— Он уже трахнул тебя, да? — сказал Ван Тяньсинь. — Обещаю, со мной будет круче… — Он принялся сыпать омерзительными пошлостями.

Линь Цюши огляделся по сторонам, убедился, что вокруг никого, и улыбнулся, глядя на Ван Тяньсиня.

Тот принял это за согласие и уже потянулся, чтобы стащить с Линь Цюши одежду, но тут беспомощная немая девушка перед ним шевельнула тонкими губами и гаркнула:

— Круче, говоришь? Да я тебя сейчас уделаю.

Голос был мужской. Ван Тяньсинь остолбенел в первую же секунду, когда его услышал.

Но его оцепенение продлилось не дольше мгновения, поскольку очень скоро пришло понимание… что он не годится в противники человеку перед собой.

Линь Цюши почти никогда в жизни не дрался, но всё-таки, будучи взрослым мужчиной, легко сумел справиться с Ван Тяньсинем, который явно был не в форме от частого пьянства и разврата¹.

¹В Китае считается, что разврат и слишком частая половая жизнь негативно влияет на физическое состояние мужчины, поскольку истощает почки.

Он отделал Ван Тяньсиня так, что у того опухло всё лицо, и сейчас избитый лежал на земле и дрожал от страха, придавленный его ступнёй.

— Ты же сказал, что с тобой будет круче? И это всё, на что ты способен? Ничтожество. Поднимайся! — сказал Линь Цюши.

Ван Тяньсинь чуть не плакал. Ему ведь казалось, что Линь Цюши — бедная беспомощная девчушка, но теперь он понял, что на самом деле бедным и беспомощным тут был только он. Ему в жизни не сравниться с этой немой… тьфу ты! С этим переодетым в женщину мужиком!

— Прости! Прости, я виноват… Брат, я ошибся! — старательно взмолился Ван Тяньсинь, состроив жалобный вид.

— Где ты тут, мать твою, брата увидел? Ван Тяньсинь, сукин ты сын, запомни хорошенько: если ещё раз посмеешь меня домогаться или кому-то растреплешь о том, что случилось, я тебя прикончу. — Он наклонился и холодно прошипел возле уха Ван Тяньсиня: — Всё равно здесь за убийство не сажают за решётку.

Ван Тяньсинь содрогнулся от ужаса и старательно закивал, показывая, что всё понял.

Линь Цюши сплюнул, убрал с него ногу, поправил одежду и спустя мгновение вновь превратился в бедную слабую немую.

Бросив на Ван Тяньсиня ещё взгляд, он развернулся и отправился восвояси.

Ван Тяньсинь смотрел ему вслед будто в трансе.

Когда Линь Цюши вернулся в столовую, Жуань Наньчжу уже ждал его там и сразу спросил:

— Где ты была?

Линь Цюши напечатал: «Только что Ван Тяньсинь пытался осуществить свой подлый замысел, я его проучил».

Жуань Наньчжу подёрнул уголком губ, глядя на слова.

— Лихо.

Остальные выглядели немного озадаченно. Возможно, представили несколько иную картину, увидев слегка помятую одежду Линь Цюши.

Кое-кто в команде всё-таки не выдержал и осторожно рассказал Жуань Наньчжу, что Линь Цюши только что кто-то увёл.

Этот тип, Жуань Наньчжу, снова вошёл в роль — ударил рукой по столу, со злостью гаркнул:

— Как он посмел прикоснуться к моей напарнице?! — и в ярости покинул столовую.

Спустя какие-то секунды снаружи послышались болезненные крики Ван Тяньсиня вперемешку с горестными мольбами о пощаде.

Линь Цюши выпил глоток воды и сделал вид, что ничего не слышит. Таких подлых негодяев как Ван Тяньсинь стоило как следует проучить.

Мужчина в шляпе, который вышел из столовой, окончательно пропал. Всего за какие-то мгновения он потерялся в маленьком посёлке. Видимо, живым его увидеть уже не удастся.

Линь Цюши уже был готов к этому морально и, в общем-то, не сильно удивился. Но… тем вечером ему всё же пришлось кое с чем столкнуться.

Жуань Наньчжу мылся в ванной комнате, а Линь Цюши стоял у окна и смотрел на лес в тумане.

Ночь только-только спустилась на посёлок, темнота ещё не вступила в свои права, но в тумане, плотной завесой накрывающем деревья, мало что можно было разглядеть.

Однако Линь Цюши, вглядываясь вглубь этой дымки, заметил одинокую тень.

Прямая как палка фигура расставила в стороны руки, как будто хотела с кем-нибудь обняться. Она тихо стояла посреди редких деревьев и словно бы смотрела в направлении окна Линь Цюши, хотя проследить направление её взгляда не представлялось возможным. Конечности по размеру соответствовали человеческим, но создавали впечатление пугающе прямых и неподвижных — ни руки, ни ноги не сгибались. И даже несмотря на довольно большое расстояние, можно было разглядеть птиц, напоминающих ворон, сидящих на его плечах.

Едва заметив эту штуковину за окном, Линь Цюши сразу решил отвести взгляд, но тут обнаружил кое-что необычное.

Оно постепенно приближалось к окну. Шаг за шагом, ступая одеревеневшими ногами, но всё же довольно быстро. И целью, очевидно, было окно Линь Цюши.

Мужчина с перепугу едва не подпрыгнул и первым же делом потянулся, чтобы закрыть жалюзи, однако стоило ему коснуться занавесок, и он сразу ощутил разницу в тактильных ощущениях. Это не были жалюзи из гостиницы.

Линь Цюши потрясённо развернулся и вместо обстановки гостиничной комнаты увидел другое место… собственный дом.

Именно. То место, где он раньше жил.

Та же гостиная, та же мебель, тот же кот.

Каштан стоял в центре гостиной и мяукал, глядя на Линь Цюши.

Это зрелище должно было вызвать тёплые эмоции, но Линь Цюши ощутил холод по всему телу. Поскольку на диване в гостиной сидел человек, который выглядел так же, как он. В этот самый момент он откинулся на спинку дивана. И пусть Линь Цюши не имел возможности приблизиться, а лишь наблюдал издалека, всё же мог совершенно точно утверждать: человек на диване мёртв.

Причём мёртв уже довольно долгое время. Под действием этого времени его плоть и кожа раздулись и засочились зеленоватой жидкостью. Каштан прыгнул на колени трупа и принялся тереться и мяукать, как будто хотел разбудить хозяина.

Но разве покойник может проснуться? И вот, Каштан принялся кусать Линь Цюши за лицо. Похоже, надеялся, что боль приведёт его в чувство, но не рассчитал силу и откусил целый кусок плоти, так что обнажилась кость.

Линь Цюши понял, что это такое. Это его самый страшный кошмар, спрятанный в глубине души.

Он боялся умереть один. Боялся, что даже если умрёт у себя дома, никто не заметит, что его больше нет.

Возможно, пройдёт неделя, а то и целый месяц, пока соседи почувствуют вонь от разлагающегося трупа, и тогда его обнаружат.

Видеть, как собственное мёртвое тело грызёт домашний кот, — зрелище не из приятных. Но Линь Цюши очень быстро смог отвлечься от наваждения и вспомнить записи о Вороньем пугале, которые изучал перед походом за дверь. Кажется, тварь поднаторела в использовании человеческих страхов в своих целях.

Он знал, чего люди боятся больше всего. Ведь на самом деле они страшились не призраков, а того, что таилось за призраками… Смерти.

Очень немногие в этом мире не боятся смерти. И Линь Цюши не был исключением.

Но сейчас картина, которую тварь ему показала, уже не могла затронуть глубинные струны страха в его душе. Линь Цюши оглянулся, увидел за окном ту фигуру и спокойно произнёс:

— Извиняй. Я, наверное, должен тебе сказать… что уже переехал.

Тварь застыла на месте.

Линь Цюши продолжал:

— Сейчас рядом со мной очень много друзей. Если умру, они наверняка заметят. — Подумав, он добавил: — И, может быть, даже успеют вызвать скорую, которая меня откачает.

Воронье пугало спокойно стоял перед Линь Цюши. Его лицо, слепленное из подручных средств, скрывал туман, однако Линь Цюши казалось, будто тварь внимательно на него смотрит.

— Так что не очень-то мне и страшно, — голос Линь Цюши звучал совершенно спокойно, он нисколько не притворялся. — Может, попробуешь напугать кого-нибудь другого?

«Шух» — что-то свалилось с ветки дерева. Линь Цюши пригляделся и увидел чёрную шляпу.

И тут же вспомнил того мужчину из команды, который вчера её носил… Как видно, бедняга не выжил.

Воронье пугало тем временем медленно наклонился и подобрал головной убор.

Линь Цюши решил было, что тварь развернётся и уйдёт, но тот, держа шляпу в руке, вдруг поклонился ему — по-джентльменски, в знак уважения. Потом всё-таки развернулся и исчез в тумане.

Линь Цюши растерянно посмотрел ему вслед. И стоял так, покуда ему на плечи не легла пара рук. Тогда Линь Цюши от испуга вздрогнул, оглянулся и увидел Жуань Наньчжу.

— На что смотришь? — спросил тот.

Линь Цюши указал на лес за окном.

— Только что видел тварь.

Жуань Наньчжу приподнял бровь.

— Воронье пугало?

— Я видел созданную им иллюзию, — кивнул Линь Цюши.

— Какую иллюзию?

— Как я умер у себя дома и кот обглодал мне лицо, — он говорил таким будничным тоном, словно описывал нечто совершенно к себе не относящееся. — Но вообще-то, если подумать, Каштан сейчас так меня сторонится, я не думаю, что он пожелал бы…

Жуань Наньчжу:

— …

Он окончательно потерял надежду на спасение Линь Цюши из кошачьего рабства.

Впрочем, не важно, каким именно способом, а всё же Линь Цюши удалось выбраться из наваждения, которое наслала тварь. И он смутно догадывался, что случилось бы в ином случае — следующим владельцем чёрной шляпы стал бы именно он.

— Наньчжу, чего ты боишься больше всего? — спросил Линь Цюши.

— Я ничего не боюсь.

— Правда?

Жуань Наньчжу усмехнулся, мягко поиграл пальцами с прядью волос Линь Цюши и ответил:

— Правда. Я такой же, как ты, — его голос звучал низко, глубоко и с абсолютной уверенностью, но без тени бравады.

И Линь Цюши ему верил.

— Я заметил это ещё тогда, внутри первой двери, — продолжил Жуань Наньчжу. — Линь Цюши, ты в самом деле… очень подходишь этому месту.

Линь Цюши приподнял бровь.

— В каком смысле?

— В прямом. Ты очень хорошо приспосабливаешься.

Можно даже сказать, чересчур хорошо. Когда Жуань Наньчжу, выйдя из той двери, разузнал, что Линь Цюши совершенно точно попал за дверь впервые, он сразу понял: этот человек обладает редкой совместимостью с мирами за дверью. И найти подобного ему — дело не из лёгких.

Жуань Наньчжу мимолётом подумал, как же хорошо, что удача его не подвела.

Так и прошёл остаток ночи, тихо и спокойно, без ветра, без дождя.

Наутро в столовую спустились только одиннадцать человек… Вот так, всего за ночь, пропали сразу двое.

Обе — девушки. Вчера вечером перед сном они прекрасно себя чувствовали, но когда настало утро, просто исчезли.

Их соседи рассказали, что кто-то приходил к ним в комнату. Окно, выходящее к лесу, оказалось открыто.

— Наверняка их забрала тварь, — сказал кто-то. — Можно даже не искать.

Остальные промолчали, но, скорее всего, подумали примерно то же самое.

Линь Цюши вспомнил Воронье пугало, который ночью являлся под их окна. Он не хотел даже думать, что могло случиться, если бы у него не вышло хладнокровно вырваться из иллюзии. Возможно, так же, как эти девушки, он просто растворился бы в безмолвной ночи.

Линь Цюши не успел придумать ответа на своё предположение, когда они узнали ещё более безрадостное известие — снова исчез ребёнок.

— В посёлке всего восемь детей, — сказал Жуань Наньчжу. — И я думаю, что пропавшие члены команды неким образом связаны с этими детьми.

Линь Цюши тоже так показалось.

— Может, поищем в домах оставшихся? Посмотрим, нет ли подсказок.

— Я хочу ещё раз наведаться на консервный завод.

Мужчины переглянулись и одновременно выдали решение:

— Разделимся?

Жуань Наньчжу:

— Можно. Но ты ведь «немая», это вызовет определённые трудности.

Линь Цюши, впрочем, никаких трудностей не видел.

— Возьму с собой телефон.

— Ну хорошо. Если найдёшь что-нибудь, возвращайся в столовую, встретимся там.

Линь Цюши кивнул.

После они разошлись и отправились каждый к своей локации.

Линь Цюши решил пойти в старенькую лавчонку со всякими мелочами. Соседи сказали, что у хозяина лавочки есть семилетний сын. Но стоило мужчине объяснить хозяину причину визита, тот выразил явный протест.

— Я не разрешаю сыну видеться с незнакомцами, — ответил отец. — И вообще не уверен, что вы сможете гарантировать его безопасность.

Линь Цюши принялся терпеливо уговаривать: «Я прекрасно вас понимаю. Но вам следует знать, что тварь становится всё сильнее. И если мы как можно раньше не обнаружим его гнездо и не уничтожим его, возможно, следующей жертвой окажется ваш сын. Другие дети тоже прятались дома, но это их не спасло».

Эти строки немного сдвинули дело с мёртвой точки.

Линь Цюши пришлось увещевать ещё некоторое время, прежде чем хозяин лавки наконец разрешил пообщаться со своим сыном. Но не слишком долго.

Линь Цюши вздохнул с облегчением. Войдя в дом, он увидел мальчика, который сидел на диване и играл в игру.

Он подошёл и поздоровался с мальчиком, так же с помощью телефона.

Мальчишка глянул на него, но особенного желания говорить не изъявил. На все вопросы он отвечал с полным безразличием, покуда… Линь Цюши не упомянул шляпу.

— Шляпа? Ты про чёрную шляпу? — на лице ребёнка промелькнул испуг, он будто вспомнил о чём-то и нервно сглотнул. — Кажется, я видел такую…

Глаза Линь Цюши блеснули.

«Видел?»

Взгляд мальчика, необычайно напуганный, переместился к лестнице.

По словам хозяина, в доме было всего два этажа, на первом располагался собственно магазинчик, а на втором жила их семья. Комната мальчика находилась как раз на втором этаже.

— Я видел… Шляпа висела прямо на перилах лестницы.

Мальчик задрожал всем телом, речь его сделалась прерывистой и путаной. Впрочем, Линь Цюши всё равно понял, что он хотел сказать. Мальчик поведал: дней десять назад на втором этаже вдруг появилась чёрная шляпа. Она никому не показалась странной, и её просто оставили там.

Линь Цюши написал: «Шляпа до сих пор наверху? Можешь показать, где именно?»

Мальчик, поколебавшись, кивнул.

Они вместе направились по лестнице наверх, и очень скоро, не доходя до второго этажа, Линь Цюши увидел ту самую шляпу, висящую на перилах. Однако в тот же миг кое-что показалось ему странным. Мужчина остановился, обуреваемый сомнениями.

«Как ты сказал, шляпа появилась у вас дома дней десять назад? А кроме… этой шляпы, ты ничего странного не видел?»

Линь Цюши не верил, что Воронье пугало мог проявить подобное терпение и спокойно ждать дома у мальчика целых десять дней.

Ребёнок тоже застыл на месте, затем повернулся и посмотрел на Линь Цюши.

Мужчину его совершенно неподвижное выражение лица напугало до чёртиков, он собирался было что-то сказать, но тут мальчик наклонил голову набок, а в следующую секунду… его голова просто свалилась с шеи.

Линь Цюши уже приходилось видеть немало пугающих вещей, но всё же от такого зрелища он со страху на секунду перестал дышать. Голова ребёнка со стуком покатилась по ступеням, а когда Линь Цюши снова поднял глаза на чёрную шляпу, то увидел, как из неё тянется рука, связанная из жёлтой соломы.

Рука всё вытягивалась и как будто что-то искала. В конце концов, определив местоположение Линь Цюши, ринулась прямо к нему!

Тот развернулся и бросился наутёк, едва не попавшись в лапы монстра. Добежав до первого этажа, он увидел голову, скатившуюся по ступеням, которая теперь лежала на полу и во весь рот улыбалась ему.

Линь Цюши:

— …

Мать твою… башка отвалилась, а он ещё и лыбится! Мозгов нет, что ли?!

 

Четвёртый

Линь Цюши добежал до первого этажа, но рука, которая тянулась из шляпы, не отставала — бросилась следом. При виде такого поворота он понял, что оставаться в доме нельзя, и рванул на улицу.

Хозяин лавки посмотрел на выбежавшего в панике Линь Цюши с подозрением.

— Чего ты так запыхалась? Что-то случилось?

Линь Цюши, тяжело дыша, указал на дом.

Хозяин ничего не понял и решил пойти взглянуть, тогда Линь Цюши напечатал в телефоне: «Ваш сын — это точно ваш сын?»

Мужчина застыл.

— Что это значит?

Тогда Линь Цюши решил сказать правду: «У него голова отвалилась».

Мужчина, только прочитав, развернулся и понёсся в дом, Линь Цюши не смог бы удержать его, даже если бы захотел. Но когда тот распахнул дверь, Линь Цюши увидел ребёнка, у которого только что на его глазах отвалилась голова, сидящим на диване как ни в чём не бывало. Та же самая картина предстала ему ровно перед входом в дом.

— Да что тут такое происходит? — Хозяин убедился, что сын цел и невредим, и обернулся к Линь Цюши с ещё большим подозрением во взгляде.

Тот посмотрел на мальчика, потом на его отца, но в итоге просто молча покачал головой, развернулся и направился прочь. Вероятно, у Линь Люши просто обострились чувства, но ему непрестанно казалось, что взгляд ребёнка не отлипает от спины мужчины, как будто он ужасно жалел об уходе гостя.

Покинув лавку, Линь Цюши решил наведаться ещё в несколько домов, где остались дети.

По дороге он встретил товарищей по команде, которые, похоже, совсем не испытывали к «немой» симпатии — даже не поздоровались. Только одна девушка, на вид довольно милая, сказала Линь Цюши:

— Детей мы не видели, их всех спрятали, — кажется, девушку звали Дун Тяньвэй¹. — Не ходи, толку никакого.

¹Тяньвэй — досл. «небесный шиповник».

Линь Цюши расслышал одну странность в её словах и спросил: «Что значит — спрятали?»

— То и значит — спрятали! Люди здесь придерживаются затворнического образа жизни, а если не станет ребёнка, всей семье конец. И, кажется, у них тут существует правило, что нельзя разводиться. Придётся нести позор всю жизнь.

Линь Цюши от услышанного застыл, как будто его посетили кое-какие мысли.

«Нельзя разводиться?»

— Да, — сказала девушка. — А где твой напарник? Почему не пошёл с тобой? Ты такая беззащитная, вдруг с тобой что-то случится?

Но Линь Цюши пропустил заботливые замечания Дун Тяньвэй мимо ушей и спросил: «А были исключения?»

Подумав, девушка ответила:

— Нет, наверное. По крайней мере, в одном из домов, где мы побывали, муж и жена ругались так, что всё вверх дном перевернули, но ведь не разводятся.

Линь Цюши кивнул девушке в знак благодарности и пошёл дальше.

Глядя ему вслед, Дун Тяньвэй будто хотела окликнуть, но тут её напарник спросил с явным непониманием:

— Зачем ты ей так много рассказала?

Та вздохнула:

— Что плохого, если выживет хотя бы на одного больше?

Мужчина промолчал.

На этот раз Линь Цюши отправился к дому мальчика по имени Лоран, куда они уже наведывались с расспросами.

Когда он позвонил в дверь, ему открыл отец ребёнка — мужчина средних лет, который всегда выглядел неприветливо и распространял вокруг себя стойкий запах алкоголя.

— Проблемы? — спросил хозяин очень недружелюбно.

«Я хотел бы узнать, когда пропала ваша дочь?»

Отец не ответил на вопрос, зато раздражённо бросил:

— Хм, объявления о пропаже висят на главной площади. Ты что, не можешь пойти прочитать? Обязательно заявляться ко мне?

«Я просто думала, что смогу получить от вас больше информации».

Написав это, Линь Цюши вспомнил, что одет в женское, и тут же, копируя манеру Жуань Наньчжу, состроил жалобный вид, не зная, впрочем, сработает или нет.

К его удивлению, трюк возымел действие — отец Лорана несколько смягчился.

— Кажется, два дня назад…

«Где именно это произошло?»

— Дома…

Услышав в его голосе сомнение, Линь Цюши уточнил: «Вы уверены, что это случилось дома?»

Подумав, мужчина ответил:

— Нет. Я заметил только спустя какое-то время. Даже не знаю, когда именно она пропала.

«В таком случае, позвольте бесцеремонный вопрос. Когда вернётся ваша жена?»

Но стоило отцу Лорана прочитать слово «жена», его лицо сделалось неожиданно злобным, и он не только оставил вопрос без ответа, но и с руганью захлопнул дверь, которая чуть не разлетелась от удара.

Линь Цюши погрузился в размышления, глядя на закрывшуюся дверь. И тут ему в голову пришла жуткая догадка.

Целый день он ходил по посёлку, и когда уже смеркалось, решил вернуться в гостиницу, а там действовать по обстоятельствам.

По дороге Линь Цюши снова пересёк площадь, на которой они собрались в первый день. Площадь не отличалась большими размерами, все магазинчики по периметру были закрыты, здесь царила лишь пустота и безмолвие. Самым приметным объектом на площади оставалась доска с объявлениями о пропаже детей.

Линь Цюши приблизился к доске и внимательно изучил объявления.

Всего их было четыре, три висели здесь по прибытии Линь Цюши, четвёртое наклеили вчера.

Движимый сам не зная чем, он протянул руку и снял с доски самое раннее.

Впрочем, листок приклеили не слишком крепко — бумага легко поддалась. Линь Цюши стал внимательно изучать объявление у себя в руках и вдруг заметил кое-что новенькое… Объявление оказалось двойным.

Именно, два листа склеили вместе.

И склеили весьма старательно — Линь Цюши попытался аккуратно разъединить их, но получилось только отогнуть угол. Мужчина слегка расстроился, задумался, и тут на него нашёл приступ хулиганства — он просто сорвал все объявления с доски, засунул себе в карман и как ни в чём не бывало удалился.

Конечно, бросив на сорванные объявления быстрый взгляд, он увидел, что все листы оказались двойными.

Быстрым шагом Линь Цюши вернулся в гостиницу, где и встретил Жуань Наньчжу, сидящего на диване на первом этаже. Кажется, тот что-то обдумывал.

Линь Цюши подошёл и похлопал его по плечу.

Жуань Наньчжу поднялвзгляд.

— Вернулась?

Линь Цюши кивнул и указал наверх.

На лице Жуань Наньчжу расцвела улыбка.

— Устала? Ладно, идём вместе укладываться спать.

Сидящие неподалёку люди бросили на них странные взгляды.

Линь Цюши всем своим видом сказал Жуань Наньчжу: нельзя ли при других не говорить такие двусмысленные фразы?

Но Жуань Наньчжу бессовестно притворился, что не заметил.

Они вернулись в свою комнату, Линь Цюши запер дверь и, обретя наконец возможность говорить, торопливо начал:

— Я сорвал объявления на площади и обнаружил, что они двойные. Посмотри, нельзя ли как-то их разъединить? — Он достал из кармана листы.

Жуань Наньчжу взял у него бумаги и задумчиво произнёс:

— Думаю, достаточно положить их в воду, и клей отстанет. Правда, слова может размыть.

— Давай попробуем пока с одним.

Они отправились в ванную комнату, набрали горячей воды в таз и положили туда объявление. Пришлось подождать, пока клей размягчится, чтобы можно было разъединить листы. Пользуясь случаем, Линь Цюши спросил, не нашёл ли Жуань Наньчжу чего-нибудь новенького на заводе.

Глядя на воду в тазу, Жуань Наньчжу помолчал немного, затем ответил:

— Меня чуть не поймала чёрная шляпа.

Линь Цюши услышанное поразило.

— А?

— Я осматривал окрестности завода, когда она неожиданно свалилась с дерева. Не знаю, какой колдовской силой она обладает, но я даже прикоснулся к этой штуковине, только в последний момент сдержался.

Линь Цюши вздохнул с облегчением.

— Как хорошо, что ты её не подобрал.

Жуань Наньчжу кивнул.

— Всё-таки шестая дверь…

Затем он поведал о некоторых деталях, обнаруженных на консервном заводе, и заключил — хорошо, что они не ели те рыбные консервы. Сейчас Жуань Наньчжу всё больше склонялся к вероятности, что консервы сделали из детей. На станках он обнаружил следы крови и мяса. И ещё на одном из деревьев увидел труп повешенного ребёнка.

Разумеется, Жуань Наньчжу не осмелился прикасаться к телу и сделал вид, что ничего не заметил.

— А ты? Нашёл что-нибудь? — спросил он Линь Цюши.

— Мне кажется, мы ищем не там. — Линь Цюши рассказал о случившемся в доме хозяина магазинчика. — Как ты думаешь, этот ребёнок… что он за тварь?

— Наверняка не человеческое создание, — ответил Жуань Наньчжу. — Бумага отмокла. — Он вытащил объявление из таза.

Клей в горячей воде растаял, и листы легко отлипли друг от друга.

Линь Цюши застыл при первом же взгляде на второй лист. Это оказалось ещё одно объявление о пропаже. Слова немного расплылись и стали трудночитаемыми, но человека на фотографии Линь Цюши узнал… Это был тот мужчина из их команды, который носил чёрную шляпу.

Они осмотрели оставшиеся объявления. В команде на данный момент пропали трое, и все они оказались на фотографиях. Отличалось лишь объявление с сестрой Лорана — за ним оказался пустой лист.

Жуань Наньчжу, осмотрев три объявления, нахмурился.

Линь Цюши:

— Кстати… с тех пор, как мы оказались в посёлке, мы ведь не встретили ни одного ребёнка, так?

Жуань Наньчжу повернулся к нему.

Линь Цюши высказал догадку, основанную на результатах его поисков:

— Мы видели только сестру Лорана и ещё того мальчика, сына хозяина лавки. Думаю, с ними двумя что-то не так.

— Сестра Лорана действительно была странноватой, — ответил Жуань Наньчжу. — От неё исходило какое-то нездоровое ощущение.

— И ещё сегодня девушка из команды сказала мне, что посёлок очень закрытый, здесь почти никогда не бывает разводов в семьях. А ты помнишь семью Лорана?

— Хм. Его мать вышла замуж второй раз.

— Вот это очень странно, — Линь Цюши уселся на диван, рассматривая три объявления. — Слушай, а может, в этом посёлке вообще нет…

Жуань Наньчжу закончил за него:

— Вообще нет детей.

Их взгляды встретились, и мужчины увидели в глазах друг друга схожее выражение.

— На самом деле, всё-таки есть. — Жуань Наньчжу разложил три портрета, обнаруженных под объявлениями, на столе, и развёл руками. — Ведь мы как раз и играем их роль.

Линь Цюши:

— …

Толпа детей по полцентнера?

Жуань Наньчжу:

— Каждый может быть маленькой принцессой!

— Ох, теперь я понял. На самом деле мы и есть бедные беспомощные дети. И что дальше? Что это означает? И где нам искать ключ?

Жуань Наньчжу постучал пальцем по столу.

— Если мы и есть дети, получается, самозванцы представляют собой нечто иное?

— Например?

— Воронье пугало.

Линь Цюши тут же вспомнил сынка хозяина лавки, безголового и весьма этим довольного.

— Возможно, так и есть, — помолчав, заключил он.

— Но пока ещё слишком много пробелов. Если дети и есть Воронье пугало, что означают их трупы? Ладно, уже стемнело, давай спать.

Линь Цюши посмотрел за окно, где уже опустилась ночь, и согласился с Жуань Наньчжу.

В реальном мире, если человек полуночничал, это называлось «стремиться к вознесению». За дверью же, попробовав не спать всю ночь, возможно, наутро уже вознесёшься. Даже стараний прилагать не придётся — достигнешь цели в один шаг, раз — и готово.

Линь Цюши надеялся, что уснёт спокойно и всю ночь проспит без снов.

Однако подобные мечты не из тех, что сбываются, стоит только захотеть. Сам ужасно того не желая, Линь Цюши всё-таки проснулся посреди ночи.

Он услышал детский плач.

Ребёнок хныкал за окном, не то обиженно, не то жалобно. Этот звук достиг ушей Линь Цюши, и мужчина сел на кровати. Жуань Наньчжу ещё спал. Линь Цюши вдруг посетило странное чувство, похожее на скрытую обиду жены, которая мучилась бессонницей, на крепко спящего супруга. Разумеется, это ощущение появилось только на миг, потому что Линь Цюши всё-таки растолкал Жуань Наньчжу.

Тот еле продрал глаза от дрёмы.

— Мхм?

— Мне не спится.

Жуань Наньчжу протянул руку, сгрёб Линь Цюши за шею и притянул к своей груди.

— Иди ко мне, будь умницей.

Объятия Жуань Наньчжу были такими широкими и тёплыми, а от тела разливался такой приятный тонкий аромат, что сон накатывал сам собой.

Но плач всё приближался. Линь Цюши, не выдержав, бросил взгляд в сторону окна.

И чуть не подпрыгнул от испуга. Потому что по окну полз ребёнок. Наплевав на силу притяжения, он будто геккон прилип к вертикальной поверхности. Руками тварь шарила по стеклу, словно искала щель, через которую сможет пролезть внутрь. От такого зрелища Линь Цюши про себя возрадовался, что они с Жуань Наньчжу имели привычку каждый вечер запирать окно.

Линь Цюши был занят наблюдением, когда Жуань Наньчжу мягко погладил его по спине и прошептал:

— Не смотри.

— О…

Жуань Наньчжу развернул его лицо к себе и немного капризным тоном сказал:

— Не можешь уснуть, тогда смотри на меня.

Линь Цюши поднял взгляд.

— Нашёл что-то красивее?

Линь Цюши промолчал.

Тогда Жуань Наньчжу естественным жестом пристроил подбородок на макушку Линь Цюши, поёрзал и буркнул:

— Спи.

Казалось, Линь Цюши теперь был со всех сторон завёрнут в Жуань Наньчжу. А тот, словно самец, охраняющий своего детёныша, весь излучал желание его защитить. Линь Цюши накрыло неизвестно откуда взявшееся ощущение безопасности. Он попробовал закрыть глаза и абстрагироваться от плача, который потревожил его. В конце концов ему удалось погрузиться в сладкий сон.

Наутро они почти сплелись в клубок из объятий.

Открыв глаза, Линь Цюши увидел перед собой лицо спящего Жуань Наньчжу. Нельзя не признать, что тот на самом деле был очень, невероятно красив — и в мире за дверью, и в реальности, он неотвратимо привлекал всеобщее внимание. Сейчас его длинные ресницы вздрагивали вместе с лёгким дыханием, подобно хвостикам на крыльях чёрного махаона.

Линь Цюши посмотрел на него украдкой и ощутил непреодолимое желание коснуться его ресниц. Но стоило ему протянуть руку, Жуань Наньчжу распахнул глаза, в которых не было ни капли дрёмы, они даже едва уловимо смеялись.

— Утречка.

Линь Цюши быстро отдёрнул руку, притворяясь, что ничего не произошло.

— Доброго.

Жуань Наньчжу выпустил его из объятий, сладко зевнул и неторопливо поднялся.

— Как спалось?

— Замечательно, — ответил Линь Цюши.

Он тоже встал с кровати, подошёл к окну и, весьма ожидаемо, обнаружил на стекле множество следов детских ладошек. Видно, вчерашний плач и картинка на самом деле не были плодами его воображения.

Они умылись и отправились в столовую, где узнали, что в команде пропал ещё один человек.

На этот раз исчезнувший оказался знакомым — подружка Ван Тяньсиня, та самая, которую он соблазнил.

Когда Линь Цюши заметил, что девушка пропала, Ван Тяньсинь как ни в чём не бывало поедал свой завтрак.

Линь Цюши набрал в телефоне: «Напарница Ван Тяньсиня исчезла».

Жуань Наньчжу, увидев слова на экране, сразу поднялся и подошёл к Ван Тяньсиню.

Тот с перепугу чуть не свалился со стула — Жуань Наньчжу в прошлый раз задал ему знатную трёпку, не оставляя ни малейшего шанса на ответный удар. Сейчас мужчина изо всех сил старался выглядеть спокойно, но дрожащий голос и бегающий взгляд выдали с головой его сущность слабака.

— Ч-что тебе надо?

Жуань Наньчжу, глядя на него сверху вниз, холодно спросил:

— Где твоя напарница?

Ван Тяньсинь нервно сглотнул, жалобно посмотрел на Жуань Наньчжу и прошептал:

— Тебе его одного мало?!

Даже тот жуткий трансвестит не способен тебя удовлетворить?!

Лицо Линь Цюши, который слушал их разговор, на мгновение скривилось.

Что это за хрень — одного мало?!

Жуань Наньчжу:

— Ты будешь спрашивать или отвечать на мой вопрос?

Ван Тяньсинь второпях выпалил:

— Я не знаю, вчера вечером она не вернулась.

— Не вернулась, значит. И ты промолчал?

— А какой был смысл рассказывать… Ясно ведь, ч-что уже всё! — Кажется, он не собирался признавать вину, и ещё тихо пробормотал: — Я говорил ей не ходить на консервный завод, не послушалась.

Консервный завод? Услышав ключевое слово, Жуань Наньчжу нахмурился.

— Она вчера пошла на консервный завод? Когда?

— Утром, — ответил Ван Тяньсинь. — Да так и не вернулась.

— Но я тоже был там. Почему я её не видел?

Ван Тяньсинь неловко усмехнулся:

— Откуда же мне знать… Может быть, вы шли разными дорогами?

А вот это уже откровенный бред. Посёлок совсем маленький, практически ко всем локациям вела только одна дорога. И консервный завод сам по себе не настолько большой, чтобы двое взрослых людей там разминулись. Разве что… несчастье случилось с ней ещё по пути туда?

Жуань Наньчжу расспросил Ван Тяньсиня о каких-нибудь странностях, и тот, поразмыслив, ответил, что вчера ночью девушка всё смотрела в окно и говорила, что слышит плач ребёнка.

Линь Цюши вспомнил увиденное им этой ночью.

— Но я не слышал! — говорил Ван Тяньсинь. — У меня хороший слух, но я ничего не слышал. Наверное, она перенервничала, вот и померещилось…

Линь Цюши, впрочем, так не казалось.

Жуань Наньчжу спросил:

— Ещё что-нибудь?

— Это всё, — покачал головой Ван Тяньсинь.

Линь Цюши встал и подошёл к ним. Увидев его, Ван Тяньсинь испугался ещё сильнее, его улыбка стала такой вымученной, что казалось, он сейчас расплачется.

Линь Цюши набрал на телефоне: «Вчера днём она ходила только на консервный завод?»

— Кажется, да…

Но Ван Тяньсинь не успел договорить — Дун Тяньвэй, которая сидела неподалёку, поднялась и ткнула в него пальцем:

— Он врёт. Вчера Лю Я ни на какой завод не ходила!

Лю Я — так звали напарницу Ван Тяньсиня.

Но тот, обвинённый во лжи, пустился в объяснения:

— Я не вру! Она сказала мне, что пойдёт на завод!

— Чушь собачья! Вчера, когда мы ходили собирать сведения о других детях, видели её. А с ней была девушка лет семнадцати! — сказала Дун Тяньвэй. — Они держались за руки, как хорошие подружки! И не говори мне, что ты ничего не знаешь!

Ван Тяньсинь огрызнулся:

— Что ты несёшь? Мне ничего не известно об этом… Я только повторяю её слова, она сама сказала мне, что пойдёт на консервный завод. Откуда мне знать, куда она на самом деле отправилась?!

Они принялись шумно переругиваться, но судя по тому, как оба стояли на своём, ни один из них не лгал.

Целью Лю Я действительно был консервный завод. Просто в пути она повстречала нечто… например, странную девочку.

Линь Цюши припомнил безголового сына хозяина лавки, и его бросило в дрожь.

«Из чьей семьи была та девочка?» Линь Цюши напечатал вопрос и показал Дун Тяньвэй.

— Не знаю, я не очень хорошо различаю лица западного типа… — Девушка немного смутилась. — Но я помню её причёску, она забрала волосы в конский хвост, а ещё на ней было розовое платье. Довольно миленькое.

Линь Цюши вдруг вспомнил кое-что. Он вынул из кармана объявления о пропаже и обнаружил то, что искал… Фото четвёртого пропавшего ребёнка, сестры Лорана.

Дун Тяньвэй, взглянув на фотографию, изумлённо округлила глаза:

— Да, это она, — а потом обратила внимание на надпись над фото. — Она… она что, одна из исчезнувших? Но почему она опять появилась… И ещё вела Лю Я за руку… Куда она её увела?..

Кто знает? Если ребёнок, которого уже не должно быть на свете, повёл куда-то живого человека, в конце этого пути вряд ли ждало нечто прекрасное.

Все погрузились в молчание, глядя на фотографию.

— Мы подозреваем, что в этом посёлке никаких детей на самом деле нет, — Жуань Наньчжу поделился частью догадок. — Поэтому, если где-то увидите ребёнка, поостерегитесь.

В команде поднялся гвалт обсуждений.

— И ещё, не подбирайте никаких предметов, — добавил Жуань Наньчжу. — Что угодно может оказаться смертельным знамением.

Слушая его, Линь Цюши выглянул в окно и тут же подскочил со стула. Он увидел в редких зарослях недалеко от столовой прямую и неподвижную фигуру, которая пряталась в густом тумане. Разглядеть её не удавалось, но очертания явно принадлежали Вороньему пугалу.

Он спокойно стоял вдалеке, будто наблюдая, и в то же время выжидая.

Глаза твари, ясное дело, были наклеены на лицо, но Линь Цюши всё равно казалось, что он смотрит на них.

Протянув руку, Линь Цюши тронул Жуань Наньчжу за рукав, чтобы тот посмотрел, но когда мужчина обернулся, тварь уже исчезла.

— Что такое? — спросил он Линь Цюши.

«Только что тварь наблюдала за нами снаружи».

— Вот прямо сейчас?

Линь Цюши кивнул.

— О, ну ладно, пусть смотрит. Всё равно в обычной ситуации твари не могут войти в дом, — Жуань Наньчжу говорил спокойно, будто о чём-то совершенно не стоящем внимания. — Если и впрямь получится, ну что ж, значит, хватило-таки силёнок.

Линь Цюши глянул на Жуань Наньчжу, но промолчал.

Остальные не смогли сохранить такое же спокойствие. В глазах большинства людей при взгляде за окно проявился нешуточный ужас.

Никто не знал, когда они наконец смогут покинуть этот леденящий душу ад.

Наследование

Наскоро позавтракав, члены команды разбрелись из столовой кто куда.

Но вот Ван Тяньсинь, потерявший напарницу, похоже, никуда идти не собирался: мужчина понуро поплёлся в свою комнату. Кто-то, не церемонясь, бросил ему вслед:

— Ван Тяньсинь, ты что, так и будешь теперь прятаться в гостинице?

От внезапного вопроса выражение лица Ван Тяньсиня сделалось сконфуженным, но он решительно ответил:

— Да, мне нездоровится, сегодня не хочу никуда ходить.

Задавший вопрос ехидно усмехнулся:

— Боюсь, что тебе и следующие несколько дней будет нездоровиться.

Ван Тяньсинь решил спрятать стыд за гневом:

— А тебе какое дело? Да, мне нехорошо, и что с того? Если такой смелый, может, останешься присмотреть за мной, пока я мучаюсь?!

После таких бесстыжих слов все посмотрели на него с нескрываемым презрением.

Кроме двоих новеньких, большая часть команды уже не раз оказывалась за дверью, и им тоже случалось сталкиваться с такими пассивными членами команды как Ван Тяньсинь.

Подобные ему никогда не ходили сами на поиски подсказок, думали только о том, как бы сохранить собственную жизнь, никакой командной ценности в себе не несли. Настоящий балласт.

Жуань Наньчжу, глянув на Ван Тяньсиня, промолчал и направился из столовой вместе с Линь Цюши.

Когда они отошли от гостиницы, Жуань Наньчжу всё-таки равнодушно произнёс:

— Раньше у меня был характер похуже, и повстречайся мне за дверью этот тип, живым ему бы не выбраться.

Линь Цюши:

— Ты же говорил, что за дверью нельзя убивать?

Жуань Наньчжу с притворной улыбкой ответил:

— Я законопослушный гражданин, разве я могу пойти на убийство? Существует множество способов сделать так, чтобы человек умер. И самому руки марать не придётся.

Это чистая правда. Миры за дверью полны опасностей, и кажется, человеческая жизнь здесь вообще ничего не стоит.

Жуань Наньчжу продолжал:

— Если за дверью появляется сразу два-три таких как он, это легко может привести к гибели всей команды.

— Что это значит?

— Сам подумай, люди всегда сравнивают своё положение с другими. И пока ты стараешься, ищешь подсказки, а при этом кто-то сидит в комнате и ничего не делает… Тебе это покажется справедливым?

— В общем-то верно…

Жуань Наньчжу не стал развивать тему, но выражение его лица ясно дало понять — если Ван Тяньсинь опять пустит в ход уловки, чтобы только сохранить свою шкуру, он не выйдет отсюда никогда.

Сегодня они решили пройтись по домам, где ещё остались дети. Несмотря на слова Дун Тяньвэй о том, что к детям наотрез отказываются пускать посторонних, Линь Цюши всё же казалось, что именно дети и есть та самая подсказка, которая сдвинет дело с мёртвой точки. Они пересекли посёлок и пришли к целому ряду двухэтажных домов.

Здания выглядели ужасно старыми: штукатурка со стен почти вся осыпалась, кое-где виднелись подтёки от дождевой воды, двери были накрепко заперты, а небольшие дворики, заросшие густым бурьяном, отделялись от улицы проволочной сеткой. Честно говоря, если бы в доме не горел свет, трудно было бы предположить, что здесь кто-то живёт.

Впрочем, дома ещё кое в чём походили друг на друга: при взгляде на каждый из них создавалось ощущение, что чужакам туда входить не стоит.

Линь Цюши с утра подробно расспросил Дун Тяньвэй о семьях с детьми, и она поведала, что они с напарником проходили в дома беспрепятственно, но так и не нашли ни одного ребёнка. А остальные члены семьи вели себя безучастно — от них не удалось добиться ничего.

Линь Цюши спросил девушку: «Вы осматривали комнаты?»

Дун Тяньвэй ответила:

— Осматривать-то осматривали, но безрезультатно! Детей там всё равно не было.

Линь Цюши её понял.

Пока он вернулся в мыслях к тому разговору, Жуань Наньчжу уже нажал на дверной звонок.

Когда звон стих, старая дверь дома с тихим скрипом открылась, а за ней появилось мрачное старушечье лицо. Пожилая женщина мутными глазами пошарила по веранде и увидела стоящих за оградой мужчин.

Линь Цюши решил было, что она сейчас начнёт спрашивать, зачем они явились, но старуха лишь молча вышла и открыла им калитку, а сама вернулась в дом, своим отношением как бы говоря: «Я вам ничего не скажу, разбирайтесь сами».

Жуань Наньчжу позвал её:

— Пожилая госпожа.

Но старуха не удостоила его вниманием, как будто ничего не слышала.

Что ж, не хочет говорить, никто не заставляет.

Прежде чем войти в дом, они вначале осмотрели двор, но странностей не обнаружили.

Жуань Наньчжу сказал:

— Глава посёлка говорил, что здесь живёт семилетняя девочка, которая пока ещё не пропала. Если эти сведения верны, она точно должна быть здесь, только родственники куда-то спрятали ребёнка.

Линь Цюши кивнул — Дун Тяньвэй выразилась точно так же.

— Так что давай поищем, — Жуань Наньчжу толкнул дверь, и мужчины вошли в дом.

Внутри царил жуткий беспорядок. Кругом валялись груды какого-то хлама, а старуха, которая открыла им, сидела в кресле-качалке и, по всей видимости, уже дремала. Маленькая лампочка на потолке, испускающая слабый свет — вот всё освещение. Поэтому комната казалась ещё более старой и мрачной.

— Разделимся. Если что-то случится — кричи, — сказал Жуань Наньчжу, обращаясь к Линь Цюши. — В момент опасности забудь о конспирации.

Всё-таки образ Линь Цюши был придуман в качестве маскировки, а от кого маскироваться мертвецу?

Линь Цюши кивнул, указал наверх и набрал на экране: «Я пойду на второй этаж».

Жуань Наньчжу согласно кивнул.

Когда Линь Цюши выразил желание подняться наверх, глаза старухи на мгновение метнулись в его сторону — движение было совсем незаметным, но Линь Цюши всё же его уловил. В голову мужчине закрались подозрения, что девочка спрятана именно на втором этаже.

По длинной лестнице Линь Цюши добрался до цели.

Должно быть, здесь располагались хозяйские спальни и кабинет — обстановка в комнатах была такой же старой, но, по крайней мере, бардака здесь не оказалось.

Линь Цюши осмотрел комнату за комнатой, но не нашёл ни следа того, кого искал. Он даже открыл платяные шкафы и заглянул под кровати, однако и это ничего не дало.

Дом совсем небольшой, куда можно спрятать целого живого человека?

Линь Цюши никак не мог понять.

И как раз когда мужчина погрузился в сомнения, его чуткий слух уловил странный звук.

Было похоже, будто ногтем скребут по дереву, очень тихо, но достаточно, чтобы Линь Цюши услышал. Он оглядел помещение и определил источник шума — угол комнаты.

Приблизившись, мужчина обнаружил в углу деревянный ящик высотой около полуметра. Судя по размерам, человек бы туда не поместился, но, возможно, внутри прятался потайной ход?

Так подумал Линь Цюши. Он склонился поближе к ящику и убедился, что звук действительно исходит оттуда, только на нём висел амбарный замок. Подумав, Линь Цюши решил позвать Жуань Наньчжу с первого этажа, чтобы тот открыл ящик.

— Звук идёт отсюда? — спросил его Жуань Наньчжу, поднявшись наверх.

Линь Цюши напечатал: «Да, думаю, там потайной ход».

— Хорошо, — отозвался Жуань Наньчжу, присел возле ящика и занялся замком.

Процесс дался ему легко — всего пара секунд, и Жуань Наньчжу снял замок, но когда это произошло, Линь Цюши резко вытаращил глаза — он увидел то, что находилось в ящике.

— А… а…

Переломанное тело ребёнка было заперто внутри в скрюченной позе, и при этом издавало слабые стоны. Девочку будто скрутили и силком запихали в этот ящик. При одном взгляде на её неестественную позу было трудно представить, что она ещё жива.

Жуань Наньчжу при виде такой картины нахмурился.

Линь Цюши хотел было достать ребёнка из ящика, но Жуань Наньчжу его задержал.

— Не нужно. Она уже мертва.

— Что… но… она же…

— Посмотри на её шею.

Линь Цюши тут же обратил внимание, что шея девочки свёрнута под углом почти девяносто градусов, если применить такое положение к нормальному человеку, он просто не может остаться жив. В реальном мире такое невозможно, но в мире за дверью — вполне. Потому что девочка уже не живая. Она вдруг подняла на них чёрные глаза и с лютой ненавистью во взгляде посмотрела на Линь Цюши и Жуань Наньчжу. Бледные губы зашевелились, бормоча что-то на непонятном языке, будто изрыгая колдовские проклятья.

Линь Цюши тихонько выругался.

— Ну и способ они выбрали, чтобы спрятать своё чадо… Такого мне не понять, — Жуань Наньчжу как раз говорил это, когда за ними вдруг раздался жуткий рёв.

Линь Цюши обернулся и увидел, что старуха, которая сидела внизу, в какой-то момент оказалась на пороге комнаты. Увидев, что мужчины открыли ящик, она издала яростный вопль и набросилась на них.

Линь Цюши ловко отпрянул в сторону и тут же увидел в руке старухи острый нож…

— Бежим! — крикнул Жуань Наньчжу и сразу приступил к исполнению.

Линь Цюши за ним сбежал по лестнице, на первый этаж, прочь со двора… Им казалось, что старуха бросится следом, но в доме воцарилась тишина.

— Она не гонится за нами? — спросил Линь Цюши, тяжело дыша и озадаченно глядя на дверь.

— Кажется, нет, — Жуань Наньчжу, убедившись, что погони действительно нет, немало удивился и предложил: — Может, я вернусь, проверю?

— Ты серьёзно собрался назад?!

— Ты постоишь здесь, а я схожу.

Линь Цюши, подумав, ответил:

— Нет уж, давай лучше вместе. Если что-то случится, сможем позаботиться друг о друге.

— Идёт.

И вот, едва выбежав из дома, они вернулись обратно. На этот раз они шли очень осторожно, и только убедившись, что старухи нигде не видно, переступили порог.

Готовые в любой момент бежать, они по лестнице направились на второй этаж, но в пролёте Линь Цюши вдруг услышал очень неприятный звук… Да ещё такой отчётливый — похожий на хруст ломающихся костей.

Жуань Наньчжу посмотрел на Линь Цюши — очевидно, он тоже это услышал.

Мужчины пошли дальше, к той жуткой комнате, а когда оказались у двери, то смогли разглядеть, что происходит внутри.

Старуху схватила пара рук, вытянувшаяся из ящика. Эти руки были грубо сплетены из соломы и буквально облеплены ползающей по ним чёрной мошкарой. Словно змеи, руки обвили тело старухи и теперь затаскивали его в ящик.

Ящик и так уже был заполнен до отказа, но из-за пугающей силы соломенных рук тело старухи уже оказалось наполовину внутри. Очевидно, что это её кости ломались — она скрутилась в неестественную позу… и тоже оказалась мертва.

Зрелище было настолько пугающим, что Линь Цюши покрылся холодным потом.

— Что будем делать? — спросил он Жуань Наньчжу.

Тот помолчал немного, достал сигарету, закурил и сказал:

— Заглянем в другие дома.

Линь Цюши согласно хмыкнул.

Мужчины молча закрыли дверь в комнату, развернулись и пошли прочь.

По дороге они обсудили увиденное.

— Девочку в ящик запихнула старуха? Боялась, что Воронье пугало заберёт ребёнка? — спросил Линь Цюши.

— Думаю, да.

И это весьма странно. Родственники должны оберегать своих детей. Но старуха предпочла спрятать ребёнка в маленький ящик, и даже зная, что девочка там умрёт, не пожелала отдать её Вороньему пугалу.

— Хм, тебе вон тот силуэт не кажется знакомым? — Они как раз направлялись к дому следующего ребёнка, когда Линь Цюши увидел впереди чью-то фигуру. Он внимательно пригляделся и удивлённо воскликнул: — Да ведь это же пропавшая напарница Ван Тяньсиня!

Жуань Наньчжу, поглядев, ответил:

— И правда она.

Стоя на дороге, они увидели, как девушка по имени Лю Я пошла по узкой тропинке, ведущей из посёлка в сторону безлюдной рощицы. Её лицо не выражало ничего, но Линь Цюши помнил девушку всегда немного напуганной и доброжелательной.

— Пойдём за ней? — предложил Жуань Наньчжу.

Линь Цюши кивнул.

И они последовали за девушкой, чтобы проследить, куда та направилась.

Лю Я шла по тропе, не сворачивая, и очень скоро покинула посёлок. Дорога вела через пустынную рощу, затянутую туманом, и только путь впереди оставался хорошо виден.

Линь Цюши тихо спросил Жуань Наньчжу:

— Мы же не выйдем за границы разрешённых дверью территорий?

— Думаю, нет. Мне не нравится её состояние… Кажется, она уже не человек.

Линь Цюши поджал губы. Если честно, ещё вчера, узнав о том, что Лю Я ушла куда-то с сестрой Лорана, они поняли, что с девушкой можно попрощаться. Всё-таки это мир за дверью. И здесь, встретив человека, нельзя быть уверенным, что это действительно «человек».

Опасаясь, что Лю Я их заметит, Линь Цюши и Жуань Наньчжу не решились подходить слишком близко. Их отделяла неплотная завеса тумана. А когда Жуань Наньчжу увидел, что девушка замерла, то сразу остановился и задержал Линь Цюши.

Они оказались посреди старых развалин, которые когда-то тоже являлись частью посёлка, но сейчас этот район был заброшен. Их окружали только каменные основания домов с остатками стен да заросли трав, здесь царило полное запустение.

Лю Я стояла в глубине этих руин, будто в ожидании чего-то.

Линь Цюши услышал раздающийся в тумане шорох, что-то передвигалось по земле.

Спрятавшись за обвалившейся стеной, Жуань Наньчжу и Линь Цюши практически задержали дыхание, не смея издать ни малейшего шума.

Очень скоро из глубины тумана показалась тёмная фигура.

Это был Воронье пугало с чёрной шляпой на голове. С широко раскинутыми в стороны негнущимися руками, он выглядел, словно хотел обнять кого-то. Черты «лица» смотрелись невероятно странно — только внимательно приглядевшись, можно было заметить, что на самом деле никаких черт на лице нет, только несколько чёрных дыр. Над ним кружились чёрные птицы, которые в конце концов уселись Пугалу на плечи. Он тем временем, медленно шагая вперёд на прямых ногах, подошёл к Лю Я и остановился перед девушкой.

Лю Я в молчании смотрела на это существо.

А потом Воронье пугало сделал то, чего Линь Цюши никак от него не ожидал, — схватился рукой за шляпу на своей голове и попытался её снять.

Но шляпа, казалось, приклеилась намертво. Линь Цюши услышал звук разрываемой ткани… Воронье пугало всё-таки оторвал шляпу со своей головы вместе с кожей.

Даже от взгляда на происходящее ощущалась боль, Линь Цюши почувствовал себя дурно.

Жуань Наньчжу мягко сжал его запястье, чтобы помочь немного утихомирить эмоции.

Линь Цюши хотел сказать, что он в порядке, но побоялся издать лишний звук, поэтому просто промолчал.

Воронье пугало, с мясом оторвав шляпу от головы, протянул убор девушке.

Лю Я едва ли не торжественно приняла запачканную кровью шляпу, дотронулась до неё почти с нежностью, а потом водрузила себе на голову.

Далее с её телом начали происходить жуткие изменения.

Белая кожа пожелтела и огрубела, затем стала опадать лоскутами, но под ней показалась вовсе не человеческая плоть, а солома. Руки и ноги потеряли гибкость, стали прямыми и жёсткими, а черты лица вместо объёмных превратились в плоские… Попросту говоря, Лю Я приняла облик Вороньего пугала.

Вместе с тем первое Пугало издал пронзительный вскрик, из его рта вылетела огромная чёрная птица… Сказать по правде, Линь Цюши впервые видел соломенное чучело с разинутым ртом.

Чучело вдруг загорелось, пламя охватило всё его тело, и очень скоро Воронье пугало превратился в кучку дымящегося пепла. А кружившиеся над ним вороны теперь перелетели к Лю Я — видимо, нашли себе нового хозяина.

Лю Я уже полностью обернулась Вороньим пугалом, даже её одежда лопнула и свалилась, не выдержав изменений, произошедших с телом. «Она» разинула рот, позволяя птице, которая вылетела из пасти Вороньего пугала, забраться туда, потом поправила шляпу на голове, издала жутковатый смешок и… принялась руками подбирать с земли ещё не остывший пепел.

Линь Цюши своими глазами увидел, как только что «родившийся» Воронье пугало запихал пепел с земли прямо себе в рот и постепенно проглотил.

Зрелище это, безусловно, повергало в ужас и омерзение, но Линь Цюши обратил внимание кое на что другое… Он отчётливо видел, как в горстке пепла мелькнуло что-то металлическое. Линь Цюши не хотел бы в это верить, но факт не вызывал сомнений — металлический предмет, увиденный им, был не чем иным как… Верно, ключом от двери из этого мира.

Ключ находился прямо внутри Вороньего пугала.

С той же секунды Линь Цюши и Жуань Наньчжу погрузились в тяжёлое задумчивое молчание.

Лю Я сожрала пепел своего предшественника, изобразила довольное выражение «лица», развернулась и исчезла в густом тумане. Глядя ей вслед, мужчины не проронили ни звука, лишь направились в противоположном направлении. И только снова оказавшись в посёлке, они наконец смогли выдохнуть, просто выдохнуть.

Жуань Наньчжу спросил с необычайно серьёзным лицом:

— Ты видел?

Линь Цюши отозвался:

— Видел.

— Такой длинный…

— Что?

Жуань Наньчжу посмеялся, но не ответил.

В его смешке Линь Цюши уловил издевательские нотки и наконец понял, что Жуань Наньчжу имел в виду, точнее, какую часть тела он назвал «таким длинным». Его лицо дёрнулось, как от судороги.

— Ты настолько внимательно его изучил?

— Вообще-то я не собирался, — ответил Жуань Наньчжу. — Но кто виноват, что у меня такое хорошее зрение.

— Тебя это травмировало?

— Не то чтобы.

Прекрасно. Просто замечательно. Посредством слежки они, как настоящие извращенцы, наконец определили, что Воронье пугало — мужчина. Да ещё мужчина с весьма стандартным и даже несколько большим размером. Результат и впрямь впечатляющий… Такие пессимистичные мысли посетили Линь Цюши.

— Как видно, Воронье пугало, в которое они превращаются, имеет определённую форму, — отшутившись, Жуань Наньчжу заговорил серьёзно. — Я думаю, что шляпа на его голове — это и есть способ наследования формы.

— И как нам быть с ключом?

— Два пути. Первый — мы убиваем Воронье пугало и вырезаем ключ из его живота.

— Лучше я выберу второй путь. — Линь Цюши совсем не считал, что собственных сил им хватит, чтобы убить тварь. Даже учитывая, что с ним Жуань Наньчжу, задача всё равно выглядела невыполнимой.

— Тогда второй путь. Дождаться следующего наследования и действовать.

Линь Цюши погрузился в раздумья.

— Рискну предположить, что шляпа для него имеет очень важное значение. Поэтому нужно вмешаться именно тогда, когда предшественник снимет её с головы. Чтобы прервать процесс, — прибавил Жуань Наньчжу.

— Логично.

Логично-то логично, но вот как именно прервать процесс — та ещё задачка. К тому же, что ещё более неприятно, в случае провала они наверняка на месте превратятся в хладные трупы. Всё-таки Воронье пугало совсем не казался милым персонажем с покладистым характером.

— Нам вовсе не обязательно действовать только вдвоём, — сказал Жуань Наньчжу. — Подсказка важна, но жизнь важнее. Мы можем рассказать обо всём остальным и сработать командой.

Линь Цюши это предложение показалось очень разумным, всё-таки чем больше народу, тем они сильнее, тем больше найдётся способов одолеть тварь. Но оставался только один вопрос: что делать, если они не согласятся?

— Не согласятся… — На лице Жуань Наньчжу появилась недобрая ухмылка. — А не согласятся, так пусть дожидаются смерти. — Он усмехнулся и посмотрел на Линь Цюши, на полном серьёзе говоря: — Я тебе обещаю, что они умрут раньше нас.

И Линь Цюши почувствовал, что Жуань Наньчжу действительно не шутит.

Они пробегали весь день и оба утомились, поэтому решили вернуться в гостиницу отдохнуть.

Проходя через площадь, Линь Цюши заметил, что на доске, с которой он вчера сорвал объявления, опять появились те же листы, только на этот раз на один больше.

На новой фотографии он сразу узнал девочку, которую старуха силой запихала в деревянный ящик.

— Мне всё время кажется, что мы как будто вестники несчастья, — невзначай бросил Линь Цюши. — Все дети, которые с нами общаются, погибают.

Жуань Наньчжу на это ответил:

— Вполне возможно, что так и есть.

— Хм? В смысле?

— В том смысле, что на самом деле мы и есть помощники Вороньего пугала, которые не только сами в него превращаются, но и помогают ему искать детей.

Линь Цюши:

— …

Ему показалось, что это не так уж далеко от истины.

Вот только в то же время Линь Цюши чувствовал, будто о чём-то забыл и не мог вспомнить так сразу. Он поджал губы и задумчиво нахмурился.

— Что такое? — спросил Жуань Наньчжу.

— Мне кажется, я упустил какую-то деталь.

Ощущение было очень странным: мозг отказывался давать ответ, но интуиция всё время подсказывала — он забыл что-то важное.

— Не торопись, подумай как следует.

Линь Цюши кивнул.

Они вернулись в гостиницу и немного перекусили.

Линь Цюши думал, что Жуань Наньчжу сразу обо всём расскажет остальным, но тот не поднял этой темы за ужином.

Уже в комнате он доходчиво объяснил:

— Скажем им, когда точно определим время нападения. Всё-таки кто-то из этих людей ещё станет следующей тварью, так что лучше пока не выдавать наш план.

— И то верно.

Линь Цюши сидел у окна и разглядывал вид снаружи, когда его вдруг осенило:

— Я вспомнил!

— О чём?

— Я вспомнил, что упустил… Помнишь, я говорил, что несколько раз видел Воронье пугало?

Жуань Наньчжу кивнул, и Линь Цюши продолжил:

— Но тот, кого я видел, ни разу не появился в шляпе!

Жуань Наньчжу нахмурился.

Сам не веря в то, что говорит, Линь Цюши спросил:

— Выходит… в посёлке на самом деле два Вороньих пугала?

Взгляд Жуань Наньчжу потяжелел, даже голос сделался ниже:

— Вероятность очень велика.

Если это на самом деле так, проблема становится ещё более серьёзной.

 

Заметки от автора: Судя по комментариям, у всех вас разные понятия о том, что страшно, а что нет. Кому-то эта дверь кажется просто кошмаром, кто-то вообще не испугался. Наверное, это и называется «спор между сладким и солёным» (прим.пер. По-нашему — на вкус и цвет все фломастеры разные).

Второй

В один из тех случаев, когда Линь Цюши видел Воронье пугало, первое, что на его глазах сделал тот, — подобрал шляпу, упавшую с ветки. Похоже, для этого Пугала шляпа не являлась чем-то жизненно необходимым. Ведь на самом деле Линь Цюши наблюдал только, как монстр поднял шляпу, но не помнил, чтобы он надевал её.

Возможно, в этом и заключается самое большое внешнее различие между двумя пугалами. Но до сих пор не ясно, чем же они отличаются на самом деле.

Ещё один вопрос связан с процессом передачи шляпы и его условиями. Линь Цюши чувствовал, что это не так-то просто провернуть, наверняка существуют некие скрытые ограничения, иначе их бы давно уже всех поубивали. Исходя из полученных сведений, возможно, передача шляпы была как-то связана с исчезнувшими детьми.

Жуань Наньчжу размышлял аналогично. Только всё-таки более всесторонне:

— Когда в посёлке пропадает ребёнок, в нашей команде убавляется по человеку. Судя по объявлениям, которые ты обнаружил, порядок исчезновения детей совпадает с порядком смертей в команде. Поэтому мы можем выдвинуть смелое предположение…

Линь Цюши закончил фразу за ним:

— Что для появления следующего Вороньего пугала предыдущий должен найти в посёлке ребёнка и забрать его?

Жуань Наньчжу кивнул.

Линь Цюши подпёр подбородок, задумавшись. Фактически теперь их догадка об отсутствии детей в посёлке подверглась сомнениям.  Только, возможно, что живущие здесь дети — и не люди вовсе… Таких детей… ещё можно считать детьми?

На этот вопрос очень трудно было найти ответ.

Более того, на площади появилось новое объявление о пропаже. И если предположения верны, вскоре появится следующая жертва.

— Подождём, — сказал Жуань Наньчжу. — Завтра всё выяснится.

Линь Цюши кивнул.

Когда они уходили из столовой, увидели Дун Тяньвэй, которая ранее поделилась информацией с Линь Цюши. Подумав, он подошёл к девушке и что-то набрал на экране телефона, показывая ей.

Жуань Наньчжу стоял рядом, но ничем не воспрепятствовал. Когда они вернулись в комнату, он всё-таки спросил:

— Что это было?

Линь Цюши тихо ответил:

— Она всё-таки помогала мне. Я предостерёг, чтобы сегодня ложилась спать пораньше.

Жуань Наньчжу не выразил ни одобрения, ни порицания, только глянул на Линь Цюши и пошёл в ванную.

Линь Цюши забрался в кровать и уставился в телефон, думая о том, кому же не повезёт сегодня ночью…

 

***

Ночь окутывала прохладой.

Гостиница погрузилась в безмолвие. Все постояльцы давным-давно улеглись, чтобы с наступлением темноты поскорее погрузиться в сладкий сон. Так же поступил и Ван Тяньсинь.

Но, может, из-за того, что он выспался днём, или по какой-то другой причине, сегодня мужчина мучился бессонницей, хотя обычно засыпал очень легко. Он всё ворочался в кровати, не смыкая глаз.

Лёжа на боку, Ван Тяньсинь посмотрел на пустую кровать справа от себя и вдруг ощутил внезапный страх. Его напарницу звали Лю Я, позавчера она ещё лежала на этой кровати, разговаривала с ним и смеялась. Но прошло уже два дня с тех пор, как девушка исчезла, а значит, она наверняка уже была мертва.

Ван Тяньсинь, конечно, мог сразу же забыть о ней, но пустая кровать постоянно напоминала снова.

Мужчина ощутил раздражение. Он машинально перевернулся, чтобы смотреть не на кровать, а в окно.

Снаружи спустилась ночь, через стекло Ван Тяньсинь увидел пустынный лес в тусклом сиянии луны. Его охватило беспокойство, пробрал холод. Мужчина поднялся с кровати, чтобы принять душ и расслабиться, так будет легче уснуть.

Включив горячую воду, Ван Тяньсинь встал под обжигающие струи.

Он сделал температуру повыше, чтобы согреться, и мог бы наслаждаться процессом, но тут внезапно обнаружил, что слив в душевой засорился… В чём дело? Сердце Ван Тяньсиня громко забилось. Он наклонился и осмотрел слив, увидев клок чёрных как вороново крыло волос.

— Фу, ну и мерзость, наверняка от Лю Я остались… — буркнул Ван Тяньсинь и попытался руками вынуть клок из слива.

Но у него никак это не получалось, и мужчина заподозрил неладное — волосы были слишком длинные, казалось, их вообще невозможно вытянуть, он всё тянул и тянул, а они всё не заканчивались. Когда Ван Тяньсинь это понял, по его спине пробежал холодок… Волосы Лю Я были намного короче.

Он тут же выбросил клок, который держал в руке, и помчался прочь из ванной. Но когда попытался открыть дверь, то обнаружил, что кто-то запер её снаружи.

На лице мужчины отразился ужас, он стал громко звать на помощь, но стояла глубокая ночь и все спали — никто не слышал его криков.

Страх всё сильнее охватывал Ван Тяньсиня. Он принялся биться в дверь, потом обернулся и увидел, как из слива душевой пошли пузыри… словно что-то пыталось выбраться оттуда.

— На помощь, кто-нибудь! Помогите!.. На помощь… — Ван Тяньсинь орал изо всех сил, воды становилось всё больше, теперь она натекла по всей ванной. От страха мужчину трясло, но в этом мире, мире за дверью, спасители не приходят на зов.

Из слива вылетело несколько соломинок.

Отверстие слива было очень маленьким, но очень скоро соломинки полезли целым потоком, заполняя ванную комнату.

Потом произошло следующее: на полу ванной появилась человеческая фигура, сложенная из соломы, страшно похожая на увиденного ими ранее Воронье пугало. Ван Тяньсинь так перепугался, что слёзы брызнули из его глаз, он задрожал как осиновый лист.

Забившись в угол, он молился, чтобы тварь его не обнаружила.

Но ванная совсем небольшая — спрятаться в ней некуда. И очень скоро Воронье пугало заметил в углу Ван Тяньсиня. Издав резкий смешок, Пугало схватил мужчину за ноги.

Ван Тяньсинь хотел было вырваться, но понял, что не может противиться страшной силе твари.

Его потащило по скользкому полу прямо к сливному отверстию.

Взрослый человек ни при каких обстоятельствах не мог бы поместиться в дыру размером не больше кулака. И тем не менее, это случилось, каким бы абсурдным ни казалось.

Сначала ступни, потом икры, бёдра, живот… Сантиметр за сантиметром, словно паук поглощает свою жертву. Душераздирающие крики Ван Тяньсиня прекратились, взгляд сделался остекленевшим, словно он погрузился в какой-то транс — перестал сопротивляться, просто вытянулся в струнку и в итоге оказался утянут в чёрнуюсливную дыру.

Очень скоро воцарилась тишина, и никто никогда не узнает, что же здесь произошло.

 

***

Линь Цюши сквозь сон, кажется, слышал какие-то звуки, но поскольку рядом сопел «дух снотворного», мужчина не проснулся, только беспокойно поёрзал.

Жуань Наньчжу обнимал его со спины, как ребёнка, от его крепкой груди разливался жар, который распространялся по спине Линь Цюши и согревал его теплом, но в гораздо большей степени — спокойствием.

Поэтому тревога вскоре отступила, Линь Цюши принял удобную для себя позу и вновь провалился в глубокий сон.

Утром следующего дня за завтраком все очень скоро заметили, что кое-кого не хватает — всегда приходивший раньше всех Ван Тяньсинь сегодня не появился в столовой.

Может, его уже забрала тварь? Линь Цюши набрал на телефоне вопрос к Жуань Наньчжу: «Сходим проверить?»

Тот ответил:

— Хорошо, давай посмотрим.

Линь Цюши кивнул.

Остальные тоже раздумывали, куда же запропастился Ван Тяньсинь, а увидев, что они собрались в его комнату, кто-то даже направился следом, например, Дун Тяньвэй и её напарник.

Линь Цюши догадывался, что эти двое, должно быть, знакомы и в реальности, иначе они бы не действовали так слаженно. Впрочем, за дверью у каждого есть свои секреты, нет необходимости раскрывать все карты перед другими.

Они оказались возле номера Ван Тяньсиня, Жуань Наньчжу легко выбил дверь и увидел пустую комнату.

— Никого, — заключил он. — Вчера он весь день не выходил из гостиницы, ночью наверняка тоже был здесь.

Линь Цюши подошёл к ванной, взялся за ручку и осторожно повернул. Но стоило двери открыться, оттуда пахнуло таким смрадом, будто засорился слив. От этого запаха любому стало бы дурно.

Но в ванной ничего необычного не обнаружилось, ни следа пребывания Ван Тяньсиня. Линь Цюши нашёл только его одежду — похоже, мужчина принимал душ.

— А потом взял и исчез, — Жуань Наньчжу, стоя за спиной Линь Цюши, сказал то, что крутилось у него самого на языке. — Кто-то запер дверь снаружи. Ах, нет. Должно быть, не «кто-то».

Линь Цюши:

— …

— Думаю, он пошёл помыться, но в ванной с чем-то столкнулся. — Жуань Наньчжу осмотрел помещение. Он всегда обладал невероятной способностью замечать то, чего другие не видели. И этот раз не стал исключением, очень скоро мужчина обнаружил странность. — Кто-то трогал сливное отверстие.

— Сливное отверстие? — Дун Тяньвэй его слова показались невероятными. — Неужели взрослый человек мог туда протиснуться?

Жуань Наньчжу посмотрел на неё и спокойно спросил:

— Считаешь, законы реальности тут работают?

Дун Тяньвэй лишилась дара речи.

И правда, в реальности такое произойти не могло, но они находились за дверью, за железной дверью, где могло случиться всё что угодно. В этом причудливом месте существовало несуществующее, и если так посмотреть, то ничего удивительного не было даже в том, что взрослого человека затянуло в маленькое сливное отверстие.

Линь Цюши вспомнил о новом объявлении, появившемся вчера на площади. Как видно, теперь под первым слоем появится фото Ван Тяньсиня…

Жуань Наньчжу поднялся.

— Я хочу кое о чём вам рассказать.

— О чём? — спросила Дун Тяньвэй.

Жуань Наньчжу бросил на неё взгляд.

— Позови всех.

Спустя пару минут в столовой собрались все оставшиеся члены команды.

Из четырнадцати человек осталось девять, среди них — двое новеньких, которые выглядели и отстранёнными, и напуганными, и всё же немного любопытства просвечивало в их взглядах.

Линь Цюши продолжал притворяться немой девушкой, так что разъяснять всё остальным пришлось Жуань Наньчжу.

Тот без обиняков рассказал всё, к чему они пришли, а также поведал о местонахождении ключа.

Сейчас появилась новая жертва, и стоит им отыскать ещё одного пропавшего ребёнка, согласно их предположениям, наследование продолжится.

И как раз когда Линь Цюши раздумывал над этим вопросом, Дун Тяньвэй тихо сказала:

— Я уже видела труп ребёнка.

— Что?

— Там, снаружи, — сказала девушка. — Когда я проснулась, то из окна увидела повешенный труп… Получается, скоро произойдёт наследование?

И они должны будут, воспользовавшись моментом, забрать бронзовый ключ из тела Вороньего пугала. Иначе цикл повторится, и неизвестно, кто из них станет следующим.

— Ты хочешь сказать, что мы должны убить это Воронье пугало? — Кто-то тут же высказал протест. — Думаешь, нам по силам тягаться с этой тварью?

— По силам, не по силам, а потягаться придётся, — ответил Жуань Наньчжу. — У тебя есть и другой выбор — дожидаться смерти.

— С чего ты взял, что я умру? А что если именно я и останусь последним…

— Никаких «что если», — Жуань Наньчжу вздёрнул подбородок, его тон сделался равнодушным и презрительным. — Я могу тебе гарантировать, что последними в живых останемся я и моя напарница. Так что мои шансы — один к двум, а не один к девяти.

Остальные тут же замолкли.

Если бы те же слова произнёс кто-то другой, остальные, возможно, решили бы, что этот человек попусту треплет языком. Но Жуань Наньчжу и своим выражением, и исходящей от него энергетикой так и говорил — никакой это не трёп, и наверняка у него в рукаве припрятан козырь.

— Я согласна с ним, — подала голос Дун Тяньвэй. Она вовсе не выглядела агрессивной, и голос её звучал мягко. — Конечно, у всех вас есть право отказаться. И конечно, за отказ вы заплатите свою цену. Я уже знаю, где находится дверь. И если нам удастся завладеть ключом, тварь наверняка взбесится… Впрочем, вы можете оставаться здесь и ждать. — Она усмехнулась, и в её взгляде промелькнуло выражение, чем-то напоминающее Жуань Наньчжу, когда он с презрением смотрел на тех, кто трусил. — Но тогда только от вас будет зависеть, достанет ли вам сил, чтобы пройти к двери мимо твари, которая будет её сторожить.

Линь Цюши, глядя на девушку, подумал, что у всех достаточно сильных игроков за дверью, похоже, есть нечто общее. Взять, к примеру, Ли Дунъюаня. Или ту же Дун Тяньвэй, которую сразу и не разглядишь… Интересно, когда она успела отыскать дверь?

Послышались тихие шепотки обсуждений, и вскоре каждый сделал свой выбор.

Кто-то решил остаться, кто-то согласился пойти с ними. Но что более всего удивило Линь Цюши — только попавшие за дверь новички оказались довольно смелыми и также решили отправиться добывать ключ.

— Вы можете точно определить время, когда состоится наследование? — Дун Тяньвэй спросила Жуань Наньчжу.

— Точно — не можем. Но если судить по прошлому разу, это случится завтра. Однако, во избежание неприятных сюрпризов, лучше прийти пораньше.

— Ты прав, — ответила девушка. — Давайте сходим на кухню, посмотрим, не найдётся ли чего-нибудь, что можно использовать в качестве оружия.

Они отправились на кухню в поисках подходящих принадлежностей.

Линь Цюши нашёл тесак для рубки костей и как раз осматривал его, когда к нему сзади подошла Дун Тяньвэй и аккуратно тронула за плечо, тихо усмехнувшись:

— Немая малышка, эта штука тебе не подходит.

Во взгляде Линь Цюши отразились подозрения.

Девушка продолжала:

— Тебе лучше просто надеть красивое платьице и постоять в сторонке. Пусть ты не можешь закричать, что очень прискорбно, но и этого будет достаточно.

Фраза звучала очень странно, и к тому же Дун Тяньвэй, говоря её, мягко поглаживала Линь Цюши по плечу. Жест был настолько интимным, что Линь Цюши не мог не задуматься о его двусмысленности. Он хотел отойти от девушки, но тут Жуань Наньчжу очутился перед ним, как истинный защитник, и ледяным тоном произнёс:

— Не тронь, она моя.

Дун Тяньвэй, впрочем, не навязывалась, только изобразила сожаление, тихо бросила «Жаль», развернулась и ушла.

Линь Цюши, глядя на Жуань Наньчжу, собирался спросить, что она имела в виду, но тот схватил его за подбородок, развернув к себе, и тихо предупредил:

— Нечего смотреть на сторону. Ты — моя.

Линь Цюши подумал: «Шэф, тебе настолько нравятся эти спектакли?»

Жуань Наньчжу:

— Ты меня поняла?

Что ещё мог сказать Линь Цюши? Пришлось кивнуть, хотя на его лице так и читалось — «Ну что с тобой поделать».

Глаза этого плута, Жуань Наньчжу, так и смеялись, но всё же он отнёсся к своему актёрскому призванию со всей серьёзностью и договорил текст точно по сценарию. Линь Цюши в глубине души подумал, что Жуань Наньчжу, должно быть, очень понравилась Дун Тяньвэй. Всё-таки в его возрасте редко встретишь случайных людей, которые согласятся поучаствовать в спектакле вместе с ним.

Остальные уже вооружились подручными средствами, а Линь Цюши, во избежание непредвиденного, ещё и примотал оружие к своей руке скотчем. Он видел слишком много фильмов, где при попытке кого-то убить нож вылетает из рук, а потом попадает к противнику, который уже набрасывается с ним на главного героя.

Из девятерых двое решили остаться в гостинице и ждать смерти.

Глядя вслед смельчакам, эти двое выглядели задумчиво. Один даже хотел что-то сказать, но остальные отнеслись к нему с полным равнодушием, никто не удостоил его даже взглядом.

Небо только просветлело, туман в это время был самым густым.

Жуань Наньчжу, полагаясь на свою феноменальную память, повёл их по той же тропе, к заброшенной части посёлка.

К счастью, дорога туда вела всего одна, заблудиться было невозможно.

Линь Цюши шёл рядом с Жуань Наньчжу и осторожно осматривался. Сейчас он беспокоился только об одном — чтобы в тумане не спрятался тот, второй, Пугало без шляпы. Неизвестно, что он за существо и что за роль играет в этом посёлке.

Они прошли ещё немного, когда развалины, о которых говорил Жуань Наньчжу, показались впереди.

На лицах людей отразилось немного спокойствия — они поняли, что Жуань Наньчжу не солгал.

Взглянув на часы, Жуань Наньчжу произнёс:

— Подождём. Я не знаю, когда именно он появится.

И все погрузились в молчаливое ожидание.

Ждать кого-то среди заброшенных руин — то ещё занятие. Единственное, что радовало людей — их тут достаточно много, а значит, уже не так страшно.

Линь Цюши сидел возле Жуань Наньчжу и играл в телефон, а Жуань Наньчжу вглядывался в туман, думая неизвестно о чём.

Время текло по капле, вокруг стояла полная тишина.

День прошёл с утра до самого вечера, небо уже начало темнеть, и когда некоторые явно стали терять терпение, в тумане показался силуэт… который принадлежал исчезнувшему вчера Ван Тяньсиню.

Он пришёл со стороны посёлка. Лицо мужчины не выражало и тени эмоций, что определённо шло вразрез с его обычным состоянием. Он добрался до развалин и застыл в ожидании чего-то.

Остальные сосредоточенно затаили дыхание, продолжая наблюдать.

Очень скоро показался и Воронье пугало, которого Линь Цюши и Жуань Наньчжу видели ранее. Он по-прежнему простирал негнущиеся руки и передвигал негнущимися ногами, медленно шагая по дороге. На голове его была шляпа. Пугало остановился перед Ван Тяньсинем.

— Приготовьтесь, — шёпотом бросил Жуань Наньчжу.

Остальные тут же напряглись. Линь Цюши крепко сжал в руке острый тесак.

Воронье пугало протянул руку, как и ожидал Жуань Наньчжу, схватился за шляпу у себя на голове и с усилием рванул.

Картина была поистине жуткая, но Жуань Наньчжу своим рассказом заранее сделал всем прививку от страха, так что лица остальных лишь побледнели, но излишнего испуга никто не выказал.

Воронье пугало дёргал за шляпу всё сильнее и в итоге всё-таки оторвал её от своей головы. В миг, когда он почти протянул шляпу Ван Тяньсиню, Жуань Наньчжу скомандовал:

— Пошли! — и первым бросился к Вороньему пугалу.

Похоже, внезапное появление такого количества людей застало тварь врасплох — он отшатнулся на несколько шагов, издал гневный рёв, сразу вытянул руки и схватил двоих, тяжело столкнув друг с другом.

Линь Цюши увернулся от соломенной руки — его целью была шляпа. Ван Тяньсинь, кажется, тоже совсем не обращал внимания на происходящее, его взгляд неотрывно следил за той же шляпой. Линь Цюши, поняв это, бросился вперёд и схватил шляпу первым.

— Отда-а-ай! — Ван Тяньсинь издал яростный рёв.

Линь Цюши помчался наутёк со шляпой в руке, Ван Тяньсинь кинулся следом, явно настроенный разорвать беглеца на части.

Остальные тем временем вступили в сражение с Вороньим пугалом. Тварь обладала невероятной мощью, с которой не совладать обычному человеку. Но сейчас преимущество перешло на их сторону — без своей шляпы силы быстро покидали Пугало.

Его соломенное тело воспламенилось, огонь охватил тварь, не прошло и минуты, как он обернулся кучкой горячего пепла.

Жуань Наньчжу остановил людей, которые ещё бросались в бой:

— Всё, теперь отойдите подальше… Цюцю, сюда!

Линь Цюши со шляпой в руках чувствовал себя хозяином собаки на прогулке — Ван Тяньсинь носился за ним как привязанный. Услышав крик Жуань Наньчжу, Линь Цюши испустил вздох облегчения и бросился на зов. К счастью, он давно приступил к каждодневным тренировкам, иначе уже попрощался бы с жизнью несколько раз.

Ван Тяньсинь совершенно не обращал внимания на остальных — единственной целью для него стала шляпа в руках Линь Цюши.

На этот раз Жуань Наньчжу не собирался давать ему спуску — сразу рубанул тесаком по ногам.

Ван Тяньсинь вскрикнул от боли, но Линь Цюши сразу заметил, что из раны не брызнула кровь — Ван Тяньсинь уже не был человеком.

Жуань Наньчжу тоже это понял и тут же принял решение. Ван Тяньсинь не сбавил скорости — наоборот, ранение только сильнее его разозлило, и он вновь попытался атаковать Линь Цюши.

Жуань Наньчжу злобно усмехнулся, занёс руку с тесаком и разом отрубил Ван Тяньсиню голову.

Когда голова, гневно уставившись широко распахнутыми глазами на Жуань Наньчжу, покатилась по земле, тело всё продолжало по инерции двигаться.

— Я нашла ключ! — раздался крик Дун Тяньвэй. — Скорее, бежим в посёлок!

Жуань Наньчжу:

— Где дверь?

Дун Тяньвэй:

— Доска объявлений на площади!

Заполучив ключ, люди несказанно обрадовались и помчались обратно в посёлок. Линь Цюши и Жуань Наньчжу, также позабыв про Ван Тяньсиня, поспешили следом за всеми.

Но когда они, запыхавшиеся, прибежали на площадь, их взглядам предстала картина, которая заставила всех застыть от потрясения.

Перед доской объявлений стояла прямая как палка фигура — ещё одна тварь, Воронье пугало. Он также был сделан из соломы, а единственным отличием было отсутствие на голове чёрной шляпы. И сейчас он повернулся к ним, разинув огромную чёрную пасть, словно улыбаясь жуткой улыбкой…

Дун Тяньвэй при виде твари потерянно пробормотала:

— Откуда взялся ещё один…

Пока она это говорила, Воронье пугало уже схватил одного из членов команды и подбросил высоко в воздух.

С отвратительным хрустом тело упало с высоты — бедняге явно не повезло, он ударился головой о землю и перестал дышать.

— Верни мне… — заговорил Воронье пугало, остановив взгляд на Линь Цюши.

Линь Цюши опустил голову и увидел, что чёрная шляпа, которую он вроде бы бросил на развалинах, в какой-то момент снова оказалась у него в руках.

Жуань Наньчжу выхватил у него шляпу и крикнул Дун Тяньвэй:

— Открывай дверь! Я его отвлеку!

Девушка, стиснув зубы, ответила решительным кивком.

Возвращение

Увидев шляпу в руках Жуань Наньчжу, Воронье пугало переключился на него. Соломенное тело твари оказалось чрезвычайно подвижным — словно дикий зверь, он бросился за мужчиной, отчего Линь Цюши прошиб холодный пот. К счастью, по физическим данным Жуань Наньчжу также превосходил среднестатистического человека — он ловко увернулся, крутанувшись на месте в какой-то немыслимой позе, что помогло ему избежать атаки.

Но теперь тварь оказалась всего в нескольких метрах, и если нападёт снова, Жуань Наньчжу будет ещё сложнее уйти от удара.

Линь Цюши закричал:

— Бросай мне шляпу!.. Давай!..

Глянув на Линь Цюши, Жуань Наньчжу замахнулся, и чёрная шляпа полетела по воздуху. Напряжение достигло критической точки, но Линь Цюши никогда ещё не ощущал себя так хладнокровно. Схватив шляпу, мужчина развернулся и бросился бежать.

Воронье пугало за его спиной издал яростный рёв, следом послышались грузные шаги. Линь Цюши не посмел медлить ни секунды — он помчался прочь так быстро, как только мог.

— Сюда… Бросай мне! — послышался издали голос Жуань Наньчжу. Обернувшись, Линь Цюши обнаружил, что Воронье пугало уже почти за спиной. Ещё пара секунд, и тварь накинется на него. Потом Линь Цюши увидел Жуань Наньчжу в другой стороне, с крайне напряжённым лицом, припомнил его движение и выбросил шляпу в воздух.

Жуань Наньчжу успешно поймал её, снова отвлекая внимание Вороньего пугала на себя.

Пока они тянули время, Дун Тяньвэй, стоя возле доски объявлений, наконец позвала:

— Дверь открыта! Скорее, уходим!

Под висящими объявлениями Линь Цюши заметил отломанную доску, из-под которой лился мягкий белый свет, знакомый до боли. Этот свет означал новую жизнь.

— Быстро, к двери! — крикнул Жуань Наньчжу сквозь сжатые зубы. Похоже, он не собирался снова бросать шляпу Линь Цюши, решил оставить её у себя. Но скорость Вороньего пугала очевидно в разы превышала его собственные возможности. Ещё пара мгновений — и тварь настигнет мужчину.

Линь Цюши от испуга покрылся испариной и громко закричал:

— Бросай мне, сейчас!!! Ну же!!!

Но Жуань Наньчжу всё ещё колебался.

— К чёрту сомнения, ты же умрёшь!.. — Линь Цюши, не отрывая глаз от Жуань Наньчжу, от волнения чуть не разразился грубой бранью. — Давай же!..

Воронье пугало уже почти догнал Жуань Наньчжу!

Тот ещё полсекунды медлил, но всё-таки выбросил шляпу. И на этот раз Линь Цюши, поймав её, не стал убегать, а запустил в противоположном от двери направлении, вложив в бросок всю силу, на которую только был способен…

Всё внимание Воронье пугало сосредоточил на шляпе. И как бы сильно эти людишки ни разозлили его, когда Линь Цюши выбросил шляпу, монстр всё-таки погнался за ней. Линь Цюши вздохнул с облегчением и рванул к двери.

Сейчас уже все члены команды исчезли в мягком сиянии. Остались только они вдвоём. Жуань Наньчжу находился ближе к двери, но оказавшись возле неё, выходить не спешил — ждал, пока Линь Цюши тоже добежит.

Линь Цюши, глядя на мягкое свечение, до которого было рукой подать, легко улыбнулся и только хотел сказать «ну наконец-то они выбрались», когда Жуань Наньчжу вдруг переменился в лице.

— Линь Цюши…

Неизвестно, что он такое увидел, раз у него неподконтрольно вырвалось настоящее имя Линь Цюши.

Тот рефлекторно обернулся и успел заметить лишь размытую тень, которая мгновенно оказалась прямо перед ним и остановилась, разевая пасть в жуткой улыбке.

Воронье пугало. Когда он заполучил-таки шляпу, его сила многократно возросла, скорость увеличилась. И если ранее Линь Цюши ещё мог бы оказаться у двери быстрее твари, то теперь… похоже, для него путь к выживанию был отрезан.

Воронье пугало протянул руку к Линь Цюши.

Всё вокруг замедлилось, Линь Цюши ощутил, как его за шею хватают огромные мощные лапы, перед глазами потемнело, тело охватил ледяной холод.

«Это смерть?..» — спокойно подумал Линь Цюши. Похоже на то… И вовсе не так больно, как он себе представлял.

И когда темнота уже почти полностью поглотила его, Воронье пугало вдруг отпустил жертву и издал пронзительный рёв, словно бы от боли.

Линь Цюши упал на землю, неистово откашливаясь.

Жуань Наньчжу не упустил шанса. Он за секунду оказался рядом, поднял Линь Цюши на руки, развернулся и вновь бросился к светящемуся выходу.

В последнюю секунду перед тем, как покинуть этот мир, Линь Цюши увидел то, что напало на Воронье пугало. Два сгустка чёрного тумана в виде человеческих фигур, похожих на маленьких детей, держащихся за руки. Они стояли перед Пугалом, а чёрный туман уже охватил половину тела твари. Монстр всё ещё сопротивлялся. А источником тумана, кажется, был сам Линь Цюши. Опустив взгляд, он увидел, что туман сочится из его рюкзака… Но что же там лежало?

Когда Жуань Наньчжу вынес его за дверь, ощущение леденящего холода наконец исчезло. Только тело немного обмякло, Линь Цюши опирался на плечо Жуань Наньчжу и тихо покашливал.

— В порядке? — спросил тот.

Линь Цюши покачал головой в знак того, что с ним ничего не случилось. Затем спросил:

— Что это за чёрный туман?

— Я не знаю.

— Похоже, он просочился из моего рюкзака… — Он открыл молнию и показал, что лежало внутри.

Каждый раз, отправляясь за дверь, они брали с собой какие-то необходимые вещи и запас еды, и сейчас всё это также находилось в рюкзаке Линь Цюши. Но кроме всего прочего мужчина увидел единственную особенную вещь — дневник. Тот самый, из мира «Сестрицыного барабана». Жуань Наньчжу тогда вынес книжицу и отдал Линь Цюши.

— Дело в нём?

Раньше Жуань Наньчжу говорил, что дневник младшей сестры, должно быть, несёт какую-то особую функцию, но Линь Цюши никак не мог выяснить, в чём именно она заключается. Он и не ожидал, что сегодня книжица сослужит ему немалую службу.

Линь Цюши взял дневник, открыл и увидел кое-что, чего раньше там не было, — на первой же странице выделялся написанный кроваво-красным иероглиф «смерть». Перечёркнутый чёрным крестом.

— Думаю, да, — заключил Жуань Наньчжу. — Хорошо, что ты взял его с собой.

Линь Цюши горько усмехнулся:

— Я и в прошлый раз его брал, на всякий случай… Но сколько раз он может так помочь?

Жуань Наньчжу покачал головой.

— Не думаю, что очень много. Всё-таки дверь была низкого уровня, и предметы, вынесенные из неё, не обладают особой мощью. Самое большее — два раза.

Линь Цюши вздохнул.

— Как хорошо, что я всё-таки вышел.

Жуань Наньчжу согласно хмыкнул.

— Пойдём.

Чем чаще попадаешь за дверь, тем более обычным делом воспринимается риск для жизни. Линь Цюши повезло, что он оказался в команде Жуань Наньчжу. Благодаря этому он никогда по-настоящему не чувствовал себя в опасности. И только пережив эту дверь, Линь Цюши наконец чётко осознал, что может погибнуть за дверью в любой момент.

Проход оказался очень длинным, но всю дорогу они оба молчали.

Только когда уже почти дошли до конца, Жуань Наньчжу повернулся к Линь Цюши и спросил:

— Испугался?

Линь Цюши покачал головой.

Жуань Наньчжу:

— Нет?

Линь Цюши честно ответил:

— У меня было ощущение, что это вовсе не так страшно, как кажется. — Он говорил о смерти.

Жуань Наньчжу его слова заставили чуть нахмуриться. Он несколько секунд смотрел на Линь Цюши внимательным взглядом, таким, будто впервые увидел человека перед собой.

Линь Цюши это показалось очень странным.

— Что такое?

— Ничего, — Жуань Наньчжу не стал больше ничего спрашивать.

Они покинули спасительный тоннель и вернулись в реальность. Линь Цюши снова появился на диване в гостиной. Он хотел было встать и отправиться наверх, чтобы найти Жуань Наньчжу, но стоило ему подняться, как тело охватила слабость, в глазах потемнело, и он просто повалился на пол. А когда открыл глаза, обнаружил себя в больничной палате с капельницей в руке.

Чэн Цяньли сидел рядом и играл в телефон. Увидев, что тот проснулся, юноша вздохнул:

— Цюши!.. Ну почему ты такой невезучий? Остальные выходят из дверей более здоровыми, а ты каждый раз попадаешь в больницу…

— Я и сам не знаю, — ответил Линь Цюши.

Даже сейчас на его шее остался чёрный синяк от рук, который выглядел так, будто мужчина подвергся жестоким пыткам. Врач даже собирался сообщить в полицию, но, к счастью, Жуань Наньчжу всё уладил.

— Как он это объяснил? — полюбопытствовал Линь Цюши.

Лицо Чэн Цяньли странно дёрнулось.

— Уверен, что хочешь знать?

— Хочу!

— Он сказал, что у вас такой фетиш…

Линь Цюши:

— …

Проклятье… Так вот почему медсестра, которая пришла сменить капельницу, так странно на него смотрела.

Что ж, его доброе имя теперь уничтожено навсегда. Линь Цюши уставился в потолок и подумал, что в следующий раз обязательно нужно сменить больницу. Ведь чёрт его знает, а вдруг, выходя из двери, он получит какое-нибудь интимное ранение?

Чэн Цяньли сообщил Жуань Наньчжу о пробуждении Линь Цюши, и очень скоро тот уже был в палате.

В мужском облике он всегда выглядел равнодушно-отстранённым, даже когда приходил навещать больного.

— Как себя чувствуешь? — спросил Жуань Наньчжу.

— Более… менее. — На самом деле не очень хорошо, даже говорить Линь Цюши мог с трудом.

— Ничего, сейчас твоё тело быстро восстанавливается, ещё пара-тройка дней, и будешь как новенький.

Линь Цюши кивнул.

Потом Жуань Наньчжу ушёл, при этом Линь Цюши своими глазами видел, что дверь в палату оккупировала стайка медсестёр, которые ну очень странными взглядами смотрели на них. Сначала Линь Цюши решил, что девушки заинтересовались Жуань Наньчжу, но в итоге последующие несколько дней ему пришлось столкнуться с вопросами вроде:

— Это твой парень? Сколько вы уже вместе?

Линь Цюши:

— …

А Чэн Цяньли, этот мелкий гадёныш, только похихикивал в сторонке, радуясь горю, свалившемуся на Линь Цюши. Когда того выписывали, доктор деликатно посоветовал ему не увлекаться сверх меры такими опасными пристрастиями. Тогда-то юноша не выдержал — показывая на Линь Цюши пальцем, он громко захохотал, да так, что из глаз потекли слёзы.

Линь Цюши от возмущения чуть не пнул его по голове.

И всё же он не осмелился предъявить претензии Жуань Наньчжу. Всё-таки в реальном мире Жуань Наньчжу вовсе не походил на человека, который стал бы за такое извиняться.

Выписавшись из больницы, Линь Цюши некоторое время восстанавливался в коттедже, при этом до него дошли кое-какие слухи из их «профессиональных» кругов. Поговаривали, что люди из Белого оленя сильно напортачили, когда повели друга Тань Цзаоцзао, Чжан Ицина, через его вторую дверь, и этот король экрана едва не попрощался с жизнью… Стоит вспомнить, что именно вторая дверь считается самой лёгкой.

Линь Цюши немало удивился такой новости:

— Едва не попрощался с жизнью? Но как? Ведь Ли Дунъюань не мог такого допустить?

Чэн Цяньли, хоть и не отличался сообразительностью, а когда дело касалось слухов, чувствовал себя как рыба в воде. Он ответил:

— В тот раз Ли Дунъюань не повёл его лично. Просто Белому оленю не повезло — у них завёлся предатель. Но это полбеды, он ещё и подкинул им фальшивую подсказку!

Линь Цюши:

— …

Услышав об этом, Линь Цюши немедленно вспомнил о фальшивых записках, которые Жуань Наньчжу подсунул Ли Дунъюаню.

И совершенно ясно, что Линь Цюши не единственный, кому это пришло в голову. Потому что на следующий же день в коттедж явился Ли Дунъюань и потребовал объяснений.

— Жуань Наньчжу, ты не достоин зваться человеком! — Надо сказать, что, в сравнении с миром за дверью, реальный Ли Дунъюань с его кукольным лицом в гневе и вовсе походил на чихуахуа. Пока он стоял на пороге и топал ногами, обитатели коттеджа смотрели на него и умилялись.

Лу Яньсюэ как раз собиралась обсудить с Линь Цюши сегодняшнее меню на ужин, а когда увидела Ли Дунъюаня, в ней сразу проснулись материнские чувства:

— Юаньюань, может, попьёшь чего-нибудь?

Ли Дунъюань:

— Ты кого, чёрт подери, Юаньюанем назвала…

Лу Яньсюэ вместо ответа достала из холодильника бутылочку Ванцзая¹ и протянула Ли Дунъюаню.

¹Ванцзай — марка сладкого молочного напитка, в основном для детей, по вкусу напоминает разбавленную сгущёнку.

Тот было отказался, но уже так долго кричал, что на самом деле захотел пить. Поэтому всё-таки принял бутылочку и сделал пару глотков.

От его жалкого вида Линь Цюши испытал жгучее желание рассмеяться.

Но Ли Дунъюань сразу это заметил и разгневанно прошипел:

— Линь Цюши, а чего ты смеёшься? Тебе смешно, а меня Жуань Наньчжу чуть не свёл в могилу…

Линь Цюши спокойно отозвался:

— Я не смеялся.

Тот окинул его подозрительным взглядом:

— Не смеялся? А чего трясёшься?

— Мне холодно, — Линь Цюши посмотрел на жару за окном и тут же добавил: — Холодно на сердце.

Ли Дунъюань:

— …

У вас в Обсидиане все такие умники, как я погляжу!

Ли Дунъюань ещё немного поскандалил, когда Жуань Наньчжу наконец соизволил спуститься. Он был одет в простую белую рубашку и прямые джинсы — наряд обыкновеннее некуда, но на нём всё равно смотрелся как на модели во время показа мод. Мужчина подошёл к Ли Дунъюаню, посмотрел на него с высоты своих метр девяноста и сказал:

— Даю тебе три минуты. Либо сам выметайся, либо я тебя выкину.

Ли Дунъюань:

— …

Он молча выпил глоток Ванцзая и повернулся к Линь Цюши, состроив жалобный вид.

Линь Цюши не нашёлся с ответом. Он подумал: «Чего ты на меня смотришь? Думаешь, я смогу его задобрить?»

Жуань Наньчжу начал закатывать рукава:

— Вижу, ты выбрал второе.

Ли Дунъюань допил остатки, развернулся и быстро вышел. Он знал, что Жуань Наньчжу не шутит. Этот сукин сын ещё и не такое может вытворить.

Линь Цюши отвёл взгляд от удаляющегося силуэта Ли Дунъюаня. Однако заметил, что Жуань Наньчжу смотрит на него, и невольно ощутил, как спина покрылась холодным потом.

— Что? — неловко усмехнулся он.

Жуань Наньчжу:

— Вы с ним приятелями заделались?

Линь Цюши вытянулся по струнке и тут же стал оправдываться:

— Ничего подобного, я кроме его имени ничего не знаю, мы даже парой фраз не перекинулись!

— А зачем он только что на тебя смотрел?

Линь Цюши:

— …

Да откуда я знаю?!

В голосе Жуань Наньчжу послышался металл:

— Держись от него подальше. Ли Дунъюань не так прост, как кажется.

Линь Цюши закивал так, будто хотел подбородком растолочь чесночную головку в ступке. А потом из сильнейшего инстинкта самосохранения ещё раз выразил горячую любовь к Обсидиану, глубочайшее презрение к Белому оленю и яростную неприязнь к Ли Дунъюаню лично.

Выражение лица Жуань Наньчжу нисколько не изменилось, но, похоже, он был рад это услышать — удовлетворённо кивнул, развернулся и ушёл к себе.

Когда он исчез из виду, Линь Цюши спросил остальных:

— Этот Ли Дунъюань, он что, специально хотел рассорить меня с Жуань Наньчжу?

Чэн Цяньли неподалёку как хомяк набивал рот вкусняшками, а на предположение Линь Цюши охотно согласился:

— Точно. Он такой и есть — подлое свиное копыто.

Линь Цюши удивился, услышав от него такие выражения:

— Ты где этому научился?

— Из сериала!

Линь Цюши посмотрел на название сериала, который как раз шёл по телевизору, в верхнем левом углу значилось: «Наложница, сбежавшая от деспотичного господина».

Линь Цюши:

— Поменьше бы… смотрел такое.

И так IQ ниже среднего, а с такими сериалами он вообще дурачком станет.

В общем, у Белого оленя настала чёрная полоса — внутренние распри смешались с внешними конфликтами, а самое неприятное заключалось в том, что они провинились перед Чжан Ицином.

Линь Цюши вообще-то думал, что его это не касается, и можно просто посмотреть на спектакль со стороны, но спустя пару дней ему позвонила Тань Цзаоцзао. Только он нажал «принять», как услышал в трубке её всхлипы:

— Цюши, я не знаю, что мне делать, ты просто обязан мне помочь!

— Что случилось?

— Давай увидимся. Я угощаю. Поговорим, не торопясь.

Линь Цюши согласился.

Вечером они встретились в отдельной комнате ресторана. Тань Цзаоцзао сделала заказ и приступила к своему рассказу. Вообще-то Линь Цюши и так догадался, что причина их встречи каким-то образом связана с Чжан Ицином. Тань Цзаоцзао поведала, что тот, едва выйдя из двери, стал ужасно раздражительным, закрылся в своём особняке, сидит там безвылазно, а ещё у него появились склонности к членовредительству.

Линь Цюши сделал глоток чая.

— Что с ним произошло за дверью?

— Я спрашивала, но он наотрез отказался отвечать. Он такой упрямый, и если бы послушал меня и не пошёл в Белый олень, ничего подобного с ним бы точно не случилось… — Она горестно усмехнулась. — Но теперь уже поздно, ведь он рассердил Жуань-гэ.

— И зачем ты позвала меня?

Тань Цзаоцзао даже понизила голос:

— Я хотела спросить, получится ли у тебя уговорить Жуань-гэ помочь ему…

Линь Цюши вздохнул:

— А сама ты как считаешь?

— Мне знаком упрямый характер Жуань-гэ, — Женщина крутилась в шоу-бизнесе уже давно и встречала разных людей, вот только с Жуань Наньчжу ей было не совладать никаким способом. — Но с тобой он действительно ведёт себя иначе.

Линь Цюши так и застыл.

Тань Цзаоцзао:

— Ты разве не замечаешь?

Линь Цюши, подумав, ответил:

— Наньчжу правда относится ко мне очень хорошо.

— Вот видишь. Ты даже называешь его по имени.

— Вообще-то я хотел звать его Жуань-гэ, — мужчина обречённо вздохнул. — Но я ведь старше, не могу же я называть его Жуань-ди²?

²Ди — суффикс со значением «младший брат», в противопоставление «старший брат».

Тань Цзаоцзао:

— …

Она об этом как-то не подумала.

Линь Цюши действительно пытался называть Жуань Наньчжу «Жуань-гэ», но тот сам запретил ему это делать. Кроме того, весьма жестоко указал на то, что ему только двадцать пять, на целый год меньше, чем двадцатишестилетнему Линь Цюши.

Когда Линь Цюши это узнал, он всей душой прочувствовал, как беспощадно время.

Слушая его, Тань Цзаоцзао нашла это очень забавным, но решила, что смеяться сейчас совсем не к месту, поэтому сдержалась и сказала:

— В общем, Цюши, ты единственный, кому под силу уговорить Жуань-гэ. Ну помоги мне! Пожалуйста.

Следует сказать, что когда красивая девушка начинает ластиться и что-то выпрашивать, это выглядит настолько мило, что отказать невозможно. Но Линь Цюши сохранил разум незамутнённым — он был не из тех, кто легко терял голову от женских штучек. Иначе он бы не оставался один-одинёшенек целых двадцать шесть лет…

Если подумать, осознание весьма прискорбное.

Мужчина ответил:

— Дело не в том, что я не хочу тебе помогать. Просто я совсем не уверен, что у меня получится его убедить. Давай так. Я с ним поговорю, но если он всё-таки откажет, тут уж я ничего не смогу сделать.

Тань Цзаоцзао вздохнула. Ей ничего не оставалось, кроме как согласиться.

На самом деле в кругах попавших за дверь существовало немало таких вот организаций, которые «брали подработки». Но подобных Жуань Наньчжу профессионалов, которые могли обеспечить высокий процент выживаемости и безопасность клиентов, — раз, два, и обчёлся. К тому же, только в Обсидиане занимались добычей подсказок в промышленных масштабах. Другие организации, даже если их собственные члены оказывались за дверью, не могли гарантировать каждому наличие нужной подсказки.

В общем говоря, Обсидиан был лучшим выбором. Но Чжан Ицину тогда, как назло, понадобилось пойти на поводу у Белого оленя. Теперь, стоило только упомянуть Белый олень, Тань Цзаоцзао скрежетала зубами от ярости и ругала Ли Дунъюаня последними словами…

Они ещё немного поболтали и разошлись. Линь Цюши за рулём вернулся в коттедж, а едва переступил порог, увидел нескольких незнакомцев, которые сидели в гостиной и о чём-то говорили с Жуань Наньчжу.

Заметив, что он вернулся, Жуань Наньчжу подозвал Линь Цюши.

Тот послушно подошёл.

— Садись, — Жуань Наньчжу указал на кресло. — И слушай.

Линь Цюши кивнул.

Послушав какую-то часть разговора, Линь Цюши понял: эти люди пришли купить подсказки. И как раз торговались с Жуань Наньчжу, чтобы тот сбросил цену.

Предметом торга оказались подсказки для дверей низкого уровня, в основном третьего или четвёртого. Попадались и несколько подсказок для пятого уровня, а для шестого — только одна. И к тому же её цена сейчас обозначалась восьмизначным числом.

Линь Цюши уже достаточно долгое время общался с Жуань Наньчжу, но ни разу ему не приходило в голову, насколько драгоценной вещью могут быть подсказки. Однако развернувшаяся перед ним картина заставила его наглядно понять, о чём говорила Тань Цзаоцзао.

— Жуань-гэ, мы же не отказываемся, но цена всё-таки слишком высока. — Один из незнакомцев выглядел как лидер другой организации. Он сухо усмехнулся: — Мы уже не первый раз сотрудничаем. Неужели нельзя хоть немного сбросить?

Жуань Наньчжу ответил:

— Это небольшая цена. — Он взял со стола стакан с водой, отпил немного и спокойно продолжил: — Вы с жизнью скоро попрощаетесь, зачем вам столько денег?

Собеседники горестно посмеялись.

— Прейскурант не изменится. — Голос Жуань Наньчжу звучал ровно, но все понимали, что он непреклонен. — Покупать или нет — решать вам.

В итоге они, обсудив ещё некоторые детали, всё-таки ударили по рукам.

Затем Линь Цюши увидел, как Жуань Наньчжу неизвестно откуда достал переносной терминал и положил его перед гостями, чтобы оплатили покупку.

Линь Цюши:

— …

Ему казалось ужасно неестественным сочетание прекрасной, почти неземной внешности Жуань Наньчжу с такой приземлённой вещью.

Линь Цюши так и не узнал, за сколько конкретно клиенты купили подсказки, но число наверняка было больше восьмизначного.

Обменяв товар на деньги, Жуань Наньчжу махнул рукой и без лишней вежливости произнёс:

— Прошу, господа, можете идти. Не провожаю.

Покупатели снова ответили с горькими улыбками:

— Жуань-гэ, ты так бессердечен. Мог бы хотя бы до дверей проводить!

Жуань Наньчжу равнодушно бросил:

— Вы мне за это доплатите?

Больше ничего не сказав, гости удалились.

Когда они ушли, Жуань Наньчжу сразу переключил внимание на Линь Цюши, как бы между прочим спрашивая:

— Куда ездил?

Линь Цюши, понимая, что обмануть Жуань Наньчжу не получится, честно ответил:

— Встретился с Тань Цзаоцзао.

— А, из-за Чжан Ицина?

— Да. Она попросила, чтобы я уговорил тебя ему помочь.

Жуань Наньчжу приподнял бровь:

— И как ты собираешься меня уговаривать?

Линь Цюши:

— …

Что это за вопрос?

Жуань Наньчжу:

— Ты же должен показать всю искренность своих намерений?

Линь Цюши, посмотрев на Жуань Наньчжу, а потом на терминал на столе, и вдруг понял, что тот имеет в виду:

— А-а-а, ясно, — и достал из кармана банковскую карту. — Сколько?

Жуань Наньчжу:

— …

В комнате надолго воцарилась тишина, а потом Жуань Наньчжу так посмотрел на Линь Цюши, что тот до смерти перепугался и тихонько пискнул:

— Наньчжу?..

Жуань Наньчжу схватил терминал, поднялся и ушёл.

Глядя ему вслед, Линь Цюши погрузился в полное недоумение и позвал:

— Если не хочешь картой, могу отправить на Алипэй³! Я же знаю, что с карты снимется комиссия…

³Алипэй — система электронных платежей в Китае.

Жуань Наньчжу поднялся на второй этаж, а через пару секунд Линь Цюши услышал грохот захлопнувшейся двери.

Следующие три дня Жуань Наньчжу не сказал Линь Цюши ни слова и смотрел сквозь него, будто мужчина был прозрачным.

Линь Цюши:

— ???

Да что, в конце концов, произошло???

 

Заметки от автора:

Жуань Наньчжу: Линь Цюши, если бы твой EQ (коэффициент эмоционального интеллекта) был бы хоть вполовину таким, как твой IQ, наши дети уже в школу бы пошли.

Линь Цюши: …

Сегодня Линь Цюши осознал себя? Нет.

Подготовка к работе

Тань Цзаоцзао хотела, чтобы Линь Цюши помог ей уговорить Жуань Наньчжу, но сам Линь Цюши вовсе не считал, что способен на это. Всё-таки поход за дверь — это вам не весёлое путешествие, и не важно, принадлежит она вам или клиенту, каждый раз нужно брать на себя огромный риск. Если что-то пойдёт не так, все прошлые старания окажутся бессмысленными, ведь на кону собственная жизнь.

Поэтому Линь Цюши больше не пытался заговорить с Жуань Наньчжу о Чжан Ицине.

Лето очень скоро закончилось, наступили холода, за ними — зимние каникулы в школах и университетах, а там и Новый год не за горами.

Несколько обитателей коттеджа разъехались по домам, чтобы отпраздновать Новый год со своими семьями. Линь Цюши было решил, что останется в коттедже один, но Жуань Наньчжу сказал, что тоже никуда не поедет.

— Ты не вернёшься домой на праздник? — Линь Цюши был несколько удивлён. Он знал о реальной жизни Жуань Наньчжу крайне мало и даже не представлял причины, по которой тот попал за дверь.

— Нет, — ответил Жуань Наньчжу. — Из родных у меня никого не осталось.

Линь Цюши понимающе охнул, но не стал вдаваться в подробности, вместо этого вновь склонил голову над новогодним меню. Жуань Наньчжу не перебирал еду, ел практически всё, что подадут. Таких людей легко прокормить.

Глядя на список блюд, Линь Цюши вдруг кое о чём вспомнил и, поколебавшись немного, сказал:

— К слову… Ты не против, если я задам тебе один вопрос?

Жуань Наньчжу сидел за ноутбуком. Не отвлекаясь от экрана, он отозвался:

— Спрашивай.

— Какова твоя причина смерти?

Жуань Наньчжу замер, закрыл крышку ноутбука и посмотрел на Линь Цюши.

От его взгляда тот немного испугался и даже хотел начать оправдываться, что спросил просто так, из любопытства, если не хочет говорить, то и не нужно… Но Жуань Наньчжу всё же ответил:

— Я не знаю.

— А?

Он говорил об этом так просто, будто вопрос его совсем не беспокоил и не касался.

— Не каждому известна конкретная причина собственной смерти.

Линь Цюши, поразмыслив, пришёл к выводу, что такое действительно возможно. Ведь по сути никто не знает, как именно умрёт, до самого момента. Если так, то Линь Цюши ещё повезло — он узнал причину собственной смерти, поэтому в его душе стало меньше неопределённости.

— Да и что хорошего в этом знании, — Жуань Наньчжу посмотрел на часы. — Пора.

Линь Цюши понял, что «пора» означает «пора за дверь», и только хотел попросить Жуань Наньчжу передохнуть хотя бы день, ведь сегодня канун Нового года… Но сказать так и не успел — мужчина на его глазах испарился.

Линь Цюши:

— …

Эх, ну ладно.

Он спустился на первый этаж и занялся приготовлением новогоднего ужина.

Сейчас в коттедже остались только трое — кроме них ещё И Маньмань, который как раз готовил на кухне фарш для пельменей. Несмотря на утончённую внешность, фарш он рубил с видом заправского мясника — сразу двумя тесаками довольно быстро размельчил мясо в кашицу.

Линь Цюши не знал, что у них принято есть на Новый год, поэтому решил приготовить и пельмени¹, и что-нибудь ещё в придачу.

¹Китайские пельмени считаются новогодним блюдом.

Он выловил из мойки живую рыбу, купленную накануне, быстро и аккуратно умертвил и принялся очищать от чешуи.

— Вам больше нравится рыба-белка² или рыба с маринованной капустой и овощами в остром бульоне? — Линь Цюши помнил, что Жуань Наньчжу ест всё, главное, чтобы было вкусно.

²Рыба-белка — название китайского блюда, чаще всего — сазан, жареный в кисло-сладком соусе. При подаче блюду придаётся форма, напоминающая пушистую белку. Сходство весьма отдалённое.

И Маньмань ответил:

—Что угодно сойдёт. Давай рыбу-белку, она смотрится красиво.

Линь Цюши кивнул и поставил вок³ с маслом на огонь.

³Вок — глубокая сковорода с выпуклым дном. В Китае для приготовления любых блюд преимущественно используется именно вок.

Пока масло ещё не нагрелось, в дверь коттеджа раздался звонок. И Маньмань не мог отлучиться — замешивал тесто на пельмени, и Линь Цюши отозвался:

— Я открою.

Заглянув в глазок, он увидел Тань Цзаоцзао и Чжан Ицина.

Линь Цюши поколебался немного и всё-таки решил сначала позвонить Жуань Наньчжу. Сейчас тот наверняка не пошёл бы в дверь высокого уровня, а значит, ему понадобилось максимум двадцать минут, чтобы выйти, и теперь он уже мог говорить.

Так и есть — Жуань Наньчжу взял трубку и спросил, что случилось.

— Пришла Тань Цзаоцзао с Чжан Ицином, — ответил Линь Цюши. — Мне их впустить?

— Впускай, — ответил Жуань Наньчжу.

Тогда Линь Цюши открыл гостям дверь.

Тань Цзаоцзао, увидев его, радостно воскликнула:

— С наступающим, Цюши!

Линь Цюши кивнул.

— Проходите, располагайтесь в гостиной. Я готовлю ужин. Он знает, что вы пришли, подождите немного.

— Хорошо, — отозвалась Тань Цзаоцзао.

Чжан Ицин прошёл в комнату следом за ней. Он весь осунулся и оброс щетиной — в целом выглядел ужасно измождённым. Но его спина по-прежнему была прямой как кисть, а выражение лица нельзя было назвать радушным, высокомерие явно никуда не делось.

Едва взглянув на мужчину, Линь Цюши тут же отвёл взгляд. Всё-таки к нему Чжан Ицин не имел никакого отношения, и он не имел права принимать решение о помощи или же бездействии.

Тань Цзаоцзао и Чжан Ицин уселись в гостиной, и очень скоро к ним спустился Жуань Наньчжу. Сегодня он надел чёрный свитер без ворота, а поскольку в комнате было довольно тепло, сверху не стал набрасывать больше ничего. Ткань мягко облегала его широкие плечи и узкую талию — фигуру идеального манекенщика. Волосы мужчины отросли чуть длиннее обычного, однако он не спешил стричься, просто зачёсывал их назад и завязывал в маленький пучок.

Жуань Наньчжу подошёл, сел на диван напротив Тань Цзаоцзао, взял со стола финик, откусил и произнёс:

— Говори.

Тань Цзаоцзао неловко усмехнулась:

— Наньчжу… Прости…

— А ты-то за что извиняешься? — перебил её Жуань Наньчжу. Он смерил Чжан Ицина нисколько не гостеприимным взглядом. — Говорите сразу, зачем пришли. Сегодня канун Нового года. Я не собираюсь приглашать на ужин посторонних.

Чжан Ицин поджал губы напряжённой дугой. Тань Цзаоцзао решила, что он рассердился, но мужчина вдруг сказал:

— Господин Жуань. Я искренне прошу прощения за своё прошлое непочтительное поведение. Надеюсь, вы сможете меня простить.

Жуань Наньчжу откинулся на спинку дивана и лениво произнёс:

— Рассказывай, с чем столкнулся за второй дверью.

Чжан Ицин вздохнул:

— С ужасными вещами.

Всё-таки не зря он писал прекрасные сценарии — рассказ вышел таким же живым и интересным. Чжан Ицин поведал, что человек из Белого оленя, который повёл его за дверь, оказался крайне ненадёжным — мало того, что предоставил ошибочную подсказку, так ещё и умер! А самое страшное, что эта вторая дверь оказалась в жанре «королевской битвы»⁴, и в конце концов Чжан Ицину пришлось сыграть против своих товарищей по команде.

⁴Королевская битва — жанр компьютерных игр с элементами выживания, когда в конце должен остаться только один.

Жуань Наньчжу, слушая его, без тени эмоций спросил:

— Ты кого-то убил?

— Нет, — ответил Чжан Ицин. — Я только ранил их, чтобы не могли двигаться, но…

Но за дверью «раненый» — это уже практически «мёртвый», ведь при открытии двери твари становятся более активными, и все, кто не может добраться до выхода, становятся лёгкой добычей.

Жуань Наньчжу кивнул в знак понимания и спросил:

— И зачем же ты пришёл ко мне теперь?

Чжан Ицин вздохнул:

— Я… хотел бы просить вас, господин Жуань, простить мне мою прошлую ошибку.

В их первую встречу Чжан Ицин повёл себя излишне самоуверенно, к тому же из-за внешности Жуань Наньчжу он, мужчина-актёр, давно обитающий в среде шоу-бизнеса, автоматически навесил на Жуань Наньчжу ярлык «цветочной вазы», пустышки, радующей глаз. Да ещё Белый олень подлили масла в огонь…

— Что они сказали обо мне? — спросил Жуань Наньчжу.

Чжан Ицин не осмелился ответить прямо, его лицо сделалось сконфуженным.

— Они выразились весьма нелестно…

— Да ладно, говори.

Тогда Чжан Ицин кашлянул и прошептал:

— Намекнули на интимный подтекст в ваших отношениях с клиентами… — он выразился ещё довольно деликатно, ведь если говорить прямо, это означало, что Жуань Наньчжу завлекает клиентов лишь своей красотой.

Жуань Наньчжу рассмеялся, но смех его не предвещал ничего хорошего.

— Хм, я вас понял.

Чжан Ицин открыл было рот, но промолчал.

В итоге не выдержала Тань Цзаоцзао, она тихо сказала:

— Жуань-гэ, не мог бы ты… не могли бы вы помочь Чжан-гэ? Он ведь в самом деле поступил так не специально.

— Я его не возьму, — ответил Жуань Наньчжу тоном, не допускающим возражений и не оставляющим и шанса на дальнейшие обсуждения.

Тань Цзаоцзао вздохнула, понимая, что ей не уговорить его.

— Но я могу порекомендовать вам другую организацию, — добавил Жуань Наньчжу.

Чжан Ицин переспросил:

— Другую?

Жуань Наньчжу прочитал на его лице сомнения и спокойно ответил:

— Не волнуйся, Белый олень им и в подавальщики обуви не годится. Но я должен тебя кое о чём предупредить.

— Да?

— Глава этой организации — твой фанат.

Чжан Ицин:

— …

— К тому же из особенно буйных. Он купил все диски с твоими фильмами и каждый день пересматривает их у себя дома в кровати.

Чжан Ицин сухо кашлянул, почему-то ощутив себя неловко.

Жуань Наньчжу добавил:

— Если надумаешь, я дам тебе его номер.

На этот раз Чжан Ицин согласился сразу, без колебаний. Пусть Жуань Наньчжу не пожелал лично водить его за дверь, но наверняка тот, кого он порекомендовал, не может оказаться плохим кандидатом… По крайней мере, он должен быть надёжнее, чем эта кучка мошенников из Белого оленя. Стоило Чжан Ицину вспомнить о Белом олене, его переполнял гнев. Ведь в итоге это ему самому пришлось вытаскивать другого члена Белого оленя из двери.

— Ну ладно, время позднее, вам пора, — Жуань Наньчжу посмотрел на часы и без лишней вежливости указал гостям на выход.

Тань Цзаоцзао заглянула в кухню и обиженно произнесла:

— Жуань-гэ, неужели не позволишь нам остаться на ужин? Так вкусно пахнет!

Линь Цюши как раз жарил рыбу, по первому этажу разлился пряный запах специального соуса.

— Нет, — безжалостно отказал Жуань Наньчжу. — Пошевеливайтесь.

Тань Цзаоцзао:

— …

Каждый раз в подобных ситуациях она начинала скучать по Жуань Наньчжу из задверного мира. По крайней мере, в женском облике Жуань Наньчжу был намного человечнее.

Поесть задарма не удалось, и Тань Цзаоцзао с Чжан Ицином пришлось попрощаться с ними.

К концу их разговора Линь Цюши как раз приготовил рыбу и теперь вынес блюдо только одному Жуань Наньчжу.

— Они ушли?

Жуань Наньчжу кивнул.

— А, — кивнул Линь Цюши. — Какие пельмени ты любишь? Я приготовил с луком, с капустой и с грибами⁵…

⁵В китайских пельменях к мясной начинке чаще всего добавляется ещё какой-нибудь ингредиент.

Жуань Наньчжу перевёл на него взгляд. Сейчас на Линь Цюши был надет фартук, и он с мягким выражением во взгляде смотрел на Жуань Наньчжу, стоя под приглушённым светом лампы, отчего щёки мужчины подсвечивались лёгким оранжевым румянцем. Образ получился домашним и наполненным теплотой, которая могла возникнуть только в обыденной действительности.

Уже очень давно никто не задавал Жуань Наньчжу таких вопросов. Он ответил спустя лишь некоторое время:

— С капустой.

Линь Цюши не почувствовал некую странность в его тоне, просто кивнул и вернулся в кухню продолжать готовку.

После новогоднего ужина они посмотрели новогодний концерт⁶.

⁶Большой праздничный концерт транслируется в новогоднюю ночь по CCTV — Центральному телевизионному каналу Китая.

Несмотря на то, что их осталось только трое, атмосфера в коттедже царила всё-таки довольно приятная.

Потом они вышли на крышу и запустили фейерверки, которые купил И Маньмань. Линь Цюши думал, что Жуань Наньчжу не составит им компанию, но тот всё же согласился, хоть и без особого энтузиазма.

В чёрном небе над их головами разрывались прекрасные цветы фейерверков, где-то вдали слышались звуки хлопушек. Сегодня им не нужно было беспокоиться о жутких мирах, полных тварей, или бояться внезапной смерти.

Наступил новый год, и Линь Цюши, глядя в ночное небо, загорелся ожиданием нового будущего.

 

***

После праздников в коттедж стали постепенно возвращаться другие его обитатели.

Братья Чэн вернулись первыми и привезли с собой немало подарков из дома — большую часть составляли местные вкусности.

— Это мама велела вам передать, — пожаловался Чэн Цяньли. — Пять кило мяса! Я просил её отправить почтой, но она сказала, что это совсем другое. И в чём же разница? Пропитавшись моим потом, мясо стало вкуснее?

И Маньмань:

— Ты не мог бы выразиться как-нибудь менее отвратительно?

— Ой, если тебе противно, можешь не есть!

Ранее от И Маньманя Линь Цюши узнал, что семья Чэн Цяньли готовит отличные копчёности, особенно вяленое мясо — тонко нарезанное и приготовленное на пару, оно ароматом пленяло раз и навсегда. Стручки гороха тоже очень вкусные, из них можно и суп сварить… В общем, гостинцы пользовались успехом.

Когда Линь Цюши только присоединился к команде, всё мясо из последней партии гостинцев уже съели, так что ему пришлось ждать этого Нового года, чтобы на него наконец снизошло счастье попробовать лакомство.

Чэн Цяньли и Чэн Исе родились в обычной семье и если бы не вошли за дверь, наверное, давно бы покинули этот мир из-за генетического заболевания. Но они до сих пор были живы. Несмотря на опасности, подстерегающие за дверью, это всё-таки шанс, надежда на спасение.

Жизнь так прекрасна, кто бы не хотел пробыть здесь подольше?

Линь Цюши, глядя на них, заулыбался.

 

***

После праздников опять наступили трудовые будни.

Однажды Жуань Наньчжу нашёл Линь Цюши для серьёзного разговора.

— Я должен буду снова войти в шестую дверь, — сказал он. — Ты согласен пойти со мной?

В этот раз он не поставил Линь Цюши перед фактом, как в прошлый, а спросил в форме предложения.

— Тебе нужно добыть подсказку для моей седьмой двери? — поинтересовался Линь Цюши.

— И да, и нет. На самом деле у меня уже есть одна подсказка для седьмой. Только… судя по содержанию, она не слишком подходит, чтобы в неё вообще кто-то заходил.

Линь Цюши, подумав, спросил:

— Что за подсказка?

— Тоже одна картина, — но Жуань Наньчжу не стал вдаваться в подробности. — Однако, судя по истории её написания, возможно, в этом мире не будет никаких правил.

— Никаких правил?

Жуань Наньчжу кивнул и пояснил:

— Чем дальше, тем бледнее становятся границы рамок. До тех пор, пока не исчезнут совсем.

Линь Цюши это показалось удивительным.

— Но ведь из такой двери невозможно выбраться.

Жуань Наньчжу спокойно сказал:

— Да. И в момент опасности у тебя не будет времени на размышления, придётся полагаться лишь на интуицию. Поэтому…

— Хм?

— Поэтому впредь тебе придётся почаще наведываться за двери самому.

Интуиция штука такая, в большинстве случаев нарабатывается опытом. Только повидав множество самых разнообразных миров за дверью, можно научиться, встретившись с чем-то из ряда вон выходящим, мгновенно принять верное решение.

— Тогда в этот раз я пойду с тобой, — дал свой ответ Линь Цюши. — Всё-таки пока мы отправляемся за дверь вместе, я в гораздо большей безопасности. А натренировавшись, смогу гарантировать, что выживу и в одиночку.

— Хорошо, — Жуань Наньчжу кивнул.

Конкретное время ещё определено не было, но Жуань Наньчжу сразу сообщил Линь Цюши подсказку для этой двери. Название реально существующего места: Санаторий Уэйверли Хиллс.

Он находился в Америке, штат Кентукки. Весьма известное место в американской истории.

Санаторий построили в 1910 году с целью лечения людей от туберкулёза, тяжёлая вспышка которого произошла в то время в стране.

Говорят, что умерших в том санатории людей невозможно сосчитать, а методы лечения были настолько жуткими и абсурдными, что подобное можно встретить только в фильмах ужасов.

Доктора даже помещали воздушные шары в лёгкие больных и накачивали воздухом, так что у людей ломались рёбра… Всё якобы для того, чтобы лёгкие могли лучше насыщаться воздухом.

Разумеется, подобные методы приносили лишь боль и смерть. Количество умерших в санатории людей превысило восемь тысяч. К счастью, вскоре туберкулёз в стране победили.

Однако здание санатория не забросили — его переоборудовали в дом престарелых. Только живущие там старики подвергались постоянным пыткам, например, нормальным методом лечения являлся электрошок. Это место превратилось практически в ад на земле.

С такой историей, от которой кровь стыла в жилах, без объяснений понятно, насколько страшные вещи могут случиться в подобном месте за дверью.

Прочитав все материалы, Линь Цюши спросил Жуань Наньчжу:

— Ты нашёл клиента с шестой дверью на сайте?

— Да. Ты тоже можешь кое-что себе там подыскать. Уже сейчас ты способен брать за дверь клиентов, только не увлекайся. Всё-таки некоторые могут оказаться очень ненадёжными.

Линь Цюши кивнул.

На досуге он иногда просматривал сайт и находил там объявления всех видов и форм. Не считая обычных запросов от тех, кто предлагал задания и брал их сам, существовали различные формы вознаграждений. Кто-то даже готов был платить своим телом.

— Время открытия двери — примерно в начале следующего месяца. Я уже выслал клиенту браслет, — сказал Жуань Наньчжу. — Теперь ждём.

— Хорошо, я всё понял.

До начала следующего месяца было ещё около двадцати дней, куча времени в запасе.

По возвращении в коттедж Чэн Исе тоже несколько раз водил Чэн Цяньли за дверь, но все миры были низкого уровня, опасности небольшой.

Чэн Цяньли по-прежнему боялся тварей, но чем сильнее он боялся, тем настойчивее Чэн Исе не давал ему спуску. Как выразился он сам — повидаешь побольше ужасов, и страх уйдёт.

По мнению Линь Цюши, обычному человеку такой способ, возможно, и подошёл бы, но уровень интеллекта Чэн Цяньли был всем очевиден, и Линь Цюши выражал серьёзные опасения по этому поводу. Ведь Чэн Цяньли забывал содержание фильма, который посмотрел месяц назад! Линь Цюши часто заставал его за просмотром одних и тех же картин.

— Ты же в прошлый раз это смотрел? — Как-то раз Линь Цюши не выдержал и спросил юношу.

— Смотрел? — Чэн Цяньли явно был удивлён. — А почему я не помню…

— Ты что, золотая рыбка?.. Убийца вот этот парень.

— Чёрт, ну зачем спойлерить!

Линь Цюши по его выражению лица понял, что юноша не прикидывается, поэтому отстал и со вздохом подумал: не удивительно, что Чэн Исе так сильно переживает за своего непутёвого брата.

После празднования Нового года от Чжан Ицина также пришла весть. Он встретился с человеком, которого ему порекомендовал Жуань Наньчжу, и даже вошёл с ним за дверь.

По поводу надёжности нового знакомого Чжан Ицин отозвался весьма положительно, однако также деликатно упомянул и о недостатке. Впрочем… неизвестно, можно ли это считать недостатком. Тот человек ну просто до одури фанател по Чжан Ицину.

— Ха-ха-ха-ха-ха, вашу мать, я чуть не померла со смеху! — Когда Тань Цзаоцзао рассказывала об этом Линь Цюши, она смеялась до икоты. — Ты не представляешь, что со мной в тот момент творилось. Чжан Ицин только переступил порог, как тот тип потащил его смотреть его же собственные фильмы! Стыд-то какой! А после сеанса позора ещё и показал тетрадь, в которой записывал комментарии к фильму, по крайней мере, семь-восемь тысяч слов!

Линь Цюши:

— …

Даже он испытал испанский стыд от этой истории.

— Я была с ними, и тебе лучше не знать… я никогда не видела на Чжан Ицине такого лица, он будто потерпел крах всей своей жизни. Я сейчас умру со смеху… Ха-ха-ха-ха-ха! — Тань Цзаоцзао хохотала совершенно беззастенчиво. — А самое ужасное, что ведь ему необходима помощь этого сумасшедшего! И отказаться уже не выйдет!

Линь Цюши изогнул уголок рта в улыбке.

— А как всё прошло за дверью?

— Просто прекрасно! Ты же знаешь, многие за дверью будто становятся совершенно другими людьми. И этот бешеный фанат оказался довольно надёжным проводником, — ответила Тань Цзаоцзао. — А у тебя как дела? Скоро опять за дверь?

Линь Цюши утвердительно хмыкнул.

— Что ж, будь осторожен, — пожелала Тань Цзаоцзао.

— Обязательно буду.

Они с таким трудом вышли из двери шестого уровня, и вот собрались опять. Для многих подобное могло посчитаться настоящей пыткой, даже привести к нервному срыву. Это одна из причин, по которой Жуань Наньчжу не стал заставлять Линь Цюши пойти с ним, а деликатно попросил.

Однако реакции Линь Цюши всегда были непредсказуемыми. Казалось, смерть для него не из тех вещей, с которыми трудно смириться. Он отнёсся к предложению хладнокровно, почти равнодушно. Жуань Наньчжу отреагировал бы так же, но по той лишь причине, что пережил несметное множество жутких задверных миров.

Поэтому, если говорить о характере, это Жуань Наньчжу стоило бы считать «обычным человеком».

Впрочем, Линь Цюши не ощущал себя в чём-то непохожим на других. Он с детства таким был, поэтому никакой экстрим, никакой адреналин для него интереса не представляли.

Ему нравилось находиться в состоянии покоя, и он ничего плохого в этом не видел.

А теперь его вдруг затянуло в миры за дверью. Линь Цюши очень быстро к ним привык, даже принял как часть своей жизни. Он всегда отличался способностью быстро приспосабливаться ко всему.

Когда до открытия двери оставалось совсем немного, Жуань Наньчжу снова стал водить Линь Цюши по магазинам.

Наученный прошлым опытом, Линь Цюши осторожно спросил:

— Наньчжу, мне ведь не придётся в этот раз одеваться… так же, как в прошлый?

Жуань Наньчжу глянул на него и ответил:

— Не придётся.

И только Линь Цюши приготовился с облегчением выдохнуть, как Жуань Наньчжу добавил:

— В этот раз наденешь платье.

— А??? Но я ещё не научился правильно разговаривать!

— У тебя разве плохо получается роль немой? — Его голос звучал так спокойно, словно они говорили о каких-то обыденных вещах. — Ты что, не рад?

Линь Цюши:

— Не рад…

— Так научись радоваться.

Линь Цюши тогда чуть не рухнул перед Жуань Наньчжу на колени.

Он сам не помнил, как вернулся в коттедж, всё было как в тумане. А когда его там встретили сочувственные взгляды команды, печаль так и нахлынула на него из глубин души.

— Почему… Почему я…

Чэн Исе, сидя на диване, тоже высказался, что случалось крайне редко. И даже в его голосе сквозь привычную холодность послышалось сочувствие:

— Кто-то же должен стать тем несчастным.

Линь Цюши:

— …

Чэн Цяньли добавил:

— Ага, нужно просто перетерпеть.

Линь Цюши:

— …

Смирившись с судьбой, он решил потратить оставшееся до двери время на тренировку связок. Ведь если Жуань Наньчжу не отстанет от него со своим дурным увлечением, не может же Линь Цюши всю жизнь играть немую…

Жуань Наньчжу одобрил его практичный подход:

— В этом ты превзошёл Чэнь Фэя.

Чэнь Фэй, услышав такую оценку, едва не заплакал. За дверью мужчина принимал облик мускулистого крупного парня, ростом метр восемьдесят, и ему совсем не шло переодеваться в женское. Жуань Наньчжу пытал его несколько раз, и каждый такой поход люди за дверью принимали Чэнь Фэя за извращенца! А теперь Жуань Наньчжу вот так безжалостно обесценил все его мучения… Да ведь это же просто… шикарная новость!!! Чэнь Фэй изобразил обиженную мину, но в душе громко расхохотался и поблагодарил Линь Цюши за спасение. Жертва одного — победа коллектива!

Линь Цюши, глядя как Чэнь Фэй беззвучно трясётся, подумал, что такая реакция мало похожа на грусть. Скорее всего, этот тип просто сдерживал смех!

Возвращаясь к своей проблеме, Линь Цюши задумался, удастся ли ему когда-нибудь убедить Жуань Наньчжу бросить это провокационное хобби…

 

Заметки от автора:

Линь Цюши: Проси, что хочешь, только не заставляй надевать платье!

Жуань Наньчжу: А если я хочу тебя?

Линь Цюши *молча подбирает брошенное на пол платье*

Жуань Наньчжу: Тц.

Седьмая дверь

Время открытия двери приближалось с каждым днём, и подготовка уже практически завершилась.

Линь Цюши предстояло впервые попасть за дверь вместе с клиентом, найденным через интернет, и Жуань Наньчжу объяснил ему, что из-за определённых рисков при такой работе как раз необходимо скрывать свою настоящую личность, в противном случае это может повлечь за собой очень крупные неприятности. Впрочем, у Линь Цюши имелись серьёзные подозрения, что подобное предостережение — лишь предлог переодеть его в женское платье.

Впрочем, Жуань Наньчжу решил тоже нарядиться перед походом за дверь, и потому Линь Цюши уже не ощущал такой вселенской несправедливости.

Чэн Цяньли, похоже, почувствовал его настрой и совершенно серьёзно попросил оставаться непоколебимым и не поддаваться тлетворному влиянию увлечения Жуань Наньчжу.

Линь Цюши глянул на него, но промолчал.

Чэн Цяньли:

— Почему ты меня игнорируешь?..

Линь Цюши набрал на телефоне: «Вживаюсь в роль немой девушки».

Чэн Цяньли:

— …

Линь Цюши, боюсь, у тебя нет дороги назад.

Иногда слишком хорошее умение приспосабливаться тоже бывает во вред.

Наконец, спустя несколько дней ежедневного ношения платья, Линь Цюши, сидя за обеденным столом, понял — час настал. Его посетило странное, но уже знакомое чувство. Положив палочки, мужчина встал из-за стола, открыл первую попавшуюся дверь и, что нисколько не вышло за рамки ожиданий, увидел за обычной дверью двенадцать железных.

На пяти из них были наклеены печати, шесть открыть не удалось, и только одна-единственная поддалась — та, что принадлежала на сей раз не ему.

Линь Цюши сделал глубокий вдох, схватился за ручку и потянул.

Дверь, скрипнув, распахнулась, и перед глазами Линь Цюши поменялась картинка. Он оказался на длинной-длинной лестнице, похоже, на подземном этаже — в воздухе витал запах плесени. Лестница, казалось, не имела конца. Линь Цюши медленно стал взбираться по ней и спустя множество пролётов наконец вышел в фойе, где уже собрались несколько человек.

Линь Цюши сразу же снял браслет и принялся изучать обстановку, удостоверившись, что находится именно там, где нужно — в санатории из подсказки. Несмотря на звание «санаторий», здесь ощущался запах дезинфицирующих средств, какой бывает только в настоящих больницах. Повсюду виднелись брошенные прямо в коридорах больничные койки. Проходя мимо одной из таких, Линь Цюши даже заметил засохшие пятна крови.

На данный момент людей в команде собралось уже восемь, вместе с Линь Цюши — девять. Кто-то, увидев его, равнодушно отвёл глаза, а кто-то, напротив, принялся с интересом изучать, причём в этом взгляде крылся ещё и несколько иной интерес. Линь Цюши притворился, что никаких взглядов не заметил.

Как вдруг один мужчина подошёл к нему и с улыбкой протянул руку:

— Здравствуй, меня зовут Цзян Инжуй¹. Могу я с тобой познакомиться?

¹Инжуй — мудрый.

Линь Цюши набрал текст: «Извините, я немая. Меня зовут Линь Цюцю».

Цзян Инжуй ответил:

— Ох, прости, в какой раз ты попала за дверь?

Линь Цюши: «Шестой».

Цзян Инжуй, похоже, воспылал к Линь Цюши интересом, даже прохладное отношение его не оттолкнуло. В итоге Линь Цюши пришлось прямо сообщить ему: «Прости, я хотела бы немного побыть одна».

Цзян Инжуй улыбнулся:

— Ладно.

Он не стал навязываться, развернулся и отошёл. Видимо, хотел набиться в напарники, но Линь Цюши недвусмысленно отказал ему.

Фойе, в котором они собрались, располагалось на первом этаже санатория, снаружи виднелся заросший бурьяном двор, а выше на этажах — палаты «гостей санатория».

Всего здание насчитывало шесть этажей, которые чётко разделялись на зоны по своей функциональности. Психическое состояние здешних обитателей явно оставляло желать лучшего, по крайней мере, Линь Цюши заметил на стенах какие-то неразборчивые каракули, написанные людьми явно не в своём уме.

Как раз в тот момент, когда он разглядывал обстановку, его плеча кто-то мягко коснулся. Линь Цюши обернулся и увидел незнакомое лицо.

Однако одежда всё же оказалась очень знакома. Девушка заговорила:

— Здравствуй, меня зовут Жуань Байцзе.

Линь Цюши моментально отозвался: «Здравствуй, я — Линь Цюцю».

Жуань Наньчжу улыбнулся:

— Рада познакомиться.

Жуань Наньчжу, как и всегда, поражал красотой — длинные чёрные волосы, белое платье макси, и хотя ростом он был намного выше обычной девушки, особая энергетика так и притягивала внимание. А стоило ему улыбнуться, и даже Линь Цюши, зная, что перед ним — мужчина, не смог сдержать замирания сердца.

Жуань Наньчжу положил руку ему на плечо.

— Может, станем напарницами?

Линь Цюши кивнул.

Остальные взгляды в тот момент тоже были прикованы к ним, и Линь Цюши отчётливо уловил среди них несколько не слишком доброжелательных.

Ему пока не приходилось сталкиваться с подобным, но… всё же двери существовали вне закона, здесь ни за какие преступления не наступала ответственность. Ко всему прочему, близость смерти порой заставляет людей творить чересчур подлые вещи… Всё это Жуань Наньчжу давно растолковал ему.

Тогда на него это произвело сильное впечатление, Линь Цюши даже спросил, не значит ли это, что им в женском облике будет угрожать серьёзная опасность.

Жуань Наньчжу ответил:

— Глупости, не думай об этом.

Линь Цюши ещё хотел спросить, почему Жуань Наньчжу назвал его опасения «глупостями», но сегодня ему представился случай увидеть, что означал тот ответ.

Один не слишком смекалистый мужчина приблизился к ним и стал нагло приставать. Линь Цюши ни за что не стал бы повторять вслух сказанное этим типом, а Жуань Наньчжу тут же принял рассерженный вид.

Наглеца же такая реакция лишь раззадорила — он потянулся, чтобы схватить Линь Цюши за волосы, и пока Линь Цюши доли секунды раздумывал, как бы «понежнее» отметелить подонка, как Жуань Наньчжу без предупреждений сжал мужчину за предплечье. А потом с силой выкрутил.

Линь Цюши услышал хруст и визг, как будто режут свинью.

Во взглядах остальных на смену интересу пришёл испуг, а Жуань Наньчжу не забыл тут же спрятаться за Линь Цюши и с жалобным видом запричитать:

— Цюцю, Цюцю, он такой страшный!

Линь Цюши: «…»

Ты-то уж точно пострашнее будешь!

Теперь никто не осмелится подойти к ним и завязать сальные разговорчики. Остальные весьма слаженно отшатнулись от них подальше, так что Линь Цюши почувствовал себя несколько неловко.

И тут он увидел их цель — молодого парня в чёрной футболке и джинсах, с чёрной кепкой на голове, с виду лет восемнадцати, довольно симпатичной наружности. Он только что вошёл в фойе со двора и сразу же перевёл взгляд на них двоих.

Поколебавшись немного, парень приблизился.

— Привет, меня зовут Фэн Юнлэ², — представился он тем же именем, что и в интернете. — Простите, могу я присоединиться к вам?

²Юнлэ — вечная радость.

Остальные тут же наградили юношу сочувственными взглядами, наверняка решив, что ему сейчас тоже вывернут руку.

Но Жуань Наньчжу мило улыбнулся:

— Конечно!

Фэн Юнлэ с облегчением вздохнул, но, заметив странные взгляды остальных, с подозрением спросил:

— Что-то случилось?

Жуань Наньчжу указал на мужчину, который корчился от боли в углу и, казалось, вот-вот потеряет сознание.

— Он к нам приставал, и я его прогнала.

Фэн Юнлэ бросил взгляд на мужчину, затем вновь повернулся к Жуань Наньчжу и замолчал, видимо, обдумывая, как такие хрупкие девушки смогли «прогнать» злодея?

Линь Цюши по глазам понял, о чём размышляет Фэн Юнлэ, однако вовсе не торопился с объяснениями, а лишь повторил за Жуань Наньчжу, приняв вид «не понимаю, что тут происходит, я всего лишь невинная овечка». Линь Цюши считал, что хотя бы этому он уже неплохо научился.

К счастью, Фэн Юнлэ не стал заострять на этом внимание.

Команда мало-помалу собралась в полном составе. На этот раз их оказалось столько же, сколько и в шестой двери Линь Цюши, — четырнадцать, только теперь новенький был всего один, и сейчас он забился в угол фойе, дрожа как осиновый лист, и озирался по сторонам.

Вскоре к ним вышла женщина в халате медсестры. Выглядела она пугающе — на шее под воротником виднелись кровоподтёки. Она равнодушным взглядом окинула собравшихся и сказала:

— Прошу, поднимайтесь за мной на четвёртый этаж.

Все послушно последовали за медсестрой.

— Ваше лечение начнётся через семь дней, — говорила медсестра не очень приветливым тоном. — За это время, надеюсь, вы привыкнете к распорядку санатория. — Тут её губы изогнулись в жутковатой улыбке. — Вам здесь понравится.

Затем она объяснила некоторые правила. Например, питание — только в столовой, нельзя есть ничего за её пределами. Вечером после восьми нельзя покидать палату. После инструктажа женщина развернулась и направилась прочь, равнодушно оставив их лишь смотреть ей вслед.

— Вот чёрт, какая жуть, — не сдержавшись, пробормотала какая-то девушка. — Это человек или тварь?..

Никто не ответил на её вопрос.

Всего на этаже им предоставили восемь комнат, в каждой — по две двухъярусные кровати, то есть, в комнате помещалось четверо. Разумеется, если кому-то это не нравилось, люди могли разделиться и по двое.

Линь Цюши и Жуань Наньчжу поселились вместе с Фэн Юнлэ. Также к ним подходила девушка по имени Сюэ Чжиюнь, которая захотела жить с ними, однако Жуань Наньчжу ей отказал.

Разумеется, причину отказа Жуань Наньчжу озвучил совершенно бесстыжую:

— Ах, я некомфортно чувствую себя в больших компаниях людей.

— Но ведь вас уже трое, неужели ещё один как-то помешает?

— Я так не могу. С сестрёнкой мы сразу подружились, с первого взгляда, поэтому обязательно должны жить вместе.

— А он? — девушка указала на Фэн Юнлэ.

Жуань Наньчжу бессовестно заявил:

— Он ведь всего лишь ребёнок, за человека я его не считаю.

Сюэ Чжиюнь с мрачным как туча лицом удалилась, да и Фэн Юнлэ явно не выглядел довольным. Линь Цюши же посочувствовал обоим в тот момент — какое ещё, нахрен, «подружились с первого взгляда»? А это — «за человека не считаю» — что ещё за хрень? Впору пожаловаться на Жуань Наньчжу за такое бесстыдство.

Впрочем, действие оно возымело — Жуань Наньчжу успешно отвадил от них четвёртого подселенца и сохранил комнату только для троих.

Условия проживания можно было смело назвать ужасными. Фэн Юнлэ даже нашёл на своей кровати несколько целых человеческих ногтей.

Вытряхивая одеяло, парень спросил:

— Мы будем жить здесь семь дней?

— Скорее всего, — ответил Жуань Наньчжу.

— Надеюсь, как-нибудь протянем, —  вздохнул Фэн Юнлэ.

— Как-нибудь? А вот мне не кажется, что «как-нибудь». Скучно не будет точно, — сказал Жуань Наньчжу, стоя у окна и глядя наружу.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты читал материалы?

— Да.

— Помнишь, как именно больные покидали санаторий?

— Ты имеешь в виду тот подземный тоннель…

— Посмотрим, будем действовать по обстоятельствам.

Пока они разговаривали, Линь Цюши изучал стены в комнате, исполосованные множеством странных отметин, похожих на царапины. Можно предположить, что психическое состояние человека, который когда-то спал на этой кровати, оставляло желать лучшего.

— Время. Давайте сходим в столовую, — сказал Жуань Наньчжу. — Будем слушаться неигровых персонажей.

Они спустились на второй этаж в столовую, о которой упоминала медсестра. Уже начали раздавать еду, и здесь повсюду сидели пациенты санатория в больничных пижамах.

Линь Цюши впервые видел такую толпу в мире за дверью. Но если обычно людные места не внушают такого страха, сейчас, глядя на не очень здоровое состояние здешних обитателей, Линь Цюши ощущал холодок по спине.

Очевидно, пациенты санатория не могли похвастаться нормальной психикой. Кто-то выглядел явно заторможенным, кто-то разговаривал сам с собой, бормоча под нос, некоторые просто пялились в пол и не двигались. В общем и целом, это место походило вовсе не на санаторий, а на настоящую психушку.

— Поскорее ешьте и пойдём отсюда, — сказал Жуань Наньчжу. — Всё-таки психическое нездоровье — вещь заразная.

И правда, ведь если долго находиться рядом с ненормальными людьми, сам станешь психом, рано или поздно.

Пока они приступили к еде, подошли и остальные члены команды, среди которых Линь Цюши увидел и Цзян Инжуя, несколькими часами ранее пытавшегося набиться к нему в напарники. Похоже, тот проявил немалый интерес к «немой девушке», и теперь издали улыбнулся Линь Цюши.

Линь Цюши притворился, что не заметил.

Трое вышли из столовой и решили прогуляться по зданию санатория. Вначале они отправились в процедурный кабинет на последнем этаже. Всё-таки санаторий — не больница, методы лечения здесь не такого широкого спектра, но всё же каждая палата была заполнена койками, на некоторых ещё лежали пациенты. Едва дышащие.

Фэн Юнлэ произнёс:

— Неизвестно, сколько людей здесь погибло.

Жуань Наньчжу:

— Наверняка немало.

Линь Цюши, продолжая идти, заметил, что стены исписаны почти нечитаемыми словами, среди которых смутно угадывалось только «помогите» и «смерть».

— А? Кто-то здесь что-то ест. — заглянув в одну из палат, сказал Фэн Юнлэ.

Линь Цюши посмотрел в палату через окно в коридоре и увидел больного, который вилкой ел лапшу. Очень медленно, подолгу пережёвывая.

— Но ведь было сказано, что нельзя питаться вне столовой? — пробормотал Фэн Юнлэ. Он прихватил с собой кое-что съестное за дверь.

Жуань Наньчжу глянул на него искоса и ответил:

— Можешь попробовать ослушаться.

Фэн Юнлэ:

— Ладно, ладно. Обойдусь.

Они ещё немного осмотрелись, но ничего необычного не обнаружили и собирались уходить, когда Линь Цюши, пройдя несколько шагов, услышал странный звук. Едва слышный «чпок», как будто что-то прокололи острым предметом. Мужчина остановился и через окно заглянул в палату, мимо которой они только что проходили, в итоге его дыхание на несколько секунд замерло.

Вилка, которой пациент только что поедал свою лапшу, теперь торчала у него из глаза, снаружи осталась только рукоятка. По окровавленному лицу текла кровь, но бедняга даже не кричал. От такого ранения, по логике вещей, он давно бы уже скончался, однако больной просто медленно вынул вилку из своего глаза и продолжил трапезу.

Линь Цюши остолбенел и молча подёргал Жуань Наньчжу за рукав.

Тот повернулся и тоже увидел жуткую картину.

Хуже всего отреагировал Фэн Юнлэ — от испуга тот сразу разразился бранью, потирая плечи руками:

— Бл*ть, твою мать! Это что, по-вашему, нормально?

Нормально или нет, Линь Цюши и сам не знал. Но вот сам виновник их потрясения явно чувствовал себя вполне обычно — умял тарелку лапши с собственной кровью вместо кетчупа, да ещё с большим аппетитом.

Кажется, он даже заметил направленные на него взгляды — повернулся в сторону двери и растянул рот в улыбке.

От такого зрелища у кого угодно затряслись бы поджилки.

Трое весьма слаженно промолчали, развернулись и ушли. А когда под конец дня вернулись в свою палату, Фэн Юнлэ, не говоря ни слова, выбросил все свои съестные припасы в мусорное ведро и больше не вспоминал о перекусе где-то вне столовой.

Они успели осмотреть только один этаж, когда за окном начало темнеть, и вернулись в палату до наступления полной темноты, но перед тем как переступить порог, Линь Цюши кое-что заметил и, похлопав Жуань Наньчжу по плечу, набрал на телефоне: «Мы ведь живём на четвёртом этаже?»

Жуань Наньчжу:

— Да, а в чём дело?

Линь Цюши: «Но почему у той палаты номер 502?»

Жуань Наньчжу поднял взгляд и тоже увидел, что табличка на палате возле лестницы сменила номер на 502, тогда как остальные по-прежнему начинались на 4.

— Ты помнишь, что говорилось в материалах о пятьсот второй палате?

Конечно, Линь Цюши помнил.

Палата 502 занимала особое место в истории санатория.

Там умерла старшая медсестра, а после — ещё одна медсестра. О первом случае говорили, что женщина спрыгнула из окна после неудачного прерывания беременности, при этом отцом ребёнка был кто-то из врачей. После этого в палате 502 начали происходить мистические странности.

По легенде каждый вечер из неё слышался плач младенца и жуткие стенания женщины. Впоследствии ещё одна медсестра покончила с собой в той же палате, после чего помещение запечатали и больше не использовали.

Поэтому здесь, в мире за дверью, номер 502 имел особое значение.

Сегодня днём, во время распределения комнат, Линь Цюши ещё порадовался, что им достался четвёртый этаж, но никак не думал, что по их возвращении номер на одной из палат вдруг поменяется.

По правде говоря, заходя в комнату или выходя из неё, люди редко обращают внимание на дверную табличку. Линь Цюши припомнил, что в той палате поселились мужчина и девушка. Он обратил к Жуань Наньчжу вопросительный взгляд, спрашивая его мнения.

— Я им скажу, — ответил Жуань Наньчжу.

Внезапно появившийся номер 502, должно быть, представлял собой очень явное условие смерти. Предупредить членов команды, оказавшихся в опасности, лишним не будет.

Так что Жуань Наньчжу пошёл стучаться в их дверь.

— Что вам нужно? — ему открыла поселившаяся в этой комнате девушка. Она насторожилась, увидев на пороге незнакомку.

— Кажется, с номером вашей палаты что-то не так, — Жуань Наньчжу сразу перешёл к главному.

Девушка выглянула за дверь и в самом деле увидела другие цифры. Её лицо мигом переменилось.

— Но когда…?

— Не знаю, — ответил Жуань Наньчжу. — Мы заметили, когда вернулись. Может, переселитесь?

Благо, помещений хватало. Причём в дальнейшем освободятся ещё, поскольку количество людей будет уменьшаться.

— Ладно, — девушка приняла предложение Жуань Наньчжу и благодарно закивала. — Спасибо за предупреждение.

— Пустяки, — отозвался тот.

Оповестив их об опасности, Жуань Наньчжу вернулся к себе.

За окном спускались сумерки, до обозначенных медсестрой восьми вечера оставалось ещё полчаса.

Линь Цюши умылся и теперь сидел на кровати, играя в игры на телефоне. Жуань Наньчжу уселся на край верхнего яруса над ним и о чём-то размышлял.

Фэн Юнлэ, видимо, молчание показалось неловким, поэтому молодой человек попытался найти тему для разговора:

— Я не ожидал, что вы обе окажетесь девушками.

Жуань Наньчжу:

— А чего ты ожидал?

— Думал, вы мужчины.

— Кто сказал, что женщины чем-то хуже?

Линь Цюши, опёршись на спинку кровати, про себя сказал: «Кто бы мог подумать, что эта феминистка на самом деле — мужик в юбке…»

За несколько минут до восьми Линь Цюши услышал за дверью торопливые шаги, переходящие в бег. От этого звука веяло паническим страхом. Линь Цюши переглянулся с Жуань Наньчжу, и тот сказал:

— Я выйду.

Но Линь Цюши опередил его — первым встал, подошёл к двери и осторожно открыл её, вначале посмотрев, кто там бегает.

Но увидел Линь Цюши только пустой коридор. Тогда он немного обеспокоенно попытался закрыть дверь и тут же почувствовал, как что-то не даёт ему это сделать.

Опустив голову, мужчина обнаружил неизвестно в какой момент возникшую на пороге красную женскую туфлю на высоком каблуке.

Линь Цюши: «…»

Жуань Наньчжу, подойдя к нему, тоже увидел туфлю. Посмотрев по сторонам, он не стал трогать странную находку руками, вернулся в комнату и взял из туалета грязный-грязный вантуз, которым и вытолкнул туфлю в коридор.

Линь Цюши прямо-таки остолбенел от такого поступка.

Точно так же действия Жуань Наньчжу потрясли и Фэн Юнлэ. Он как замороженный смотрел, как тот выбросил вантуз, с абсолютно спокойным лицом зашёл в туалет и вымыл руки.

Вернувшись из туалета, он заметил, как на него уставились двое, но самому Жуань Наньчжу это как раз и показалось странным:

— Что вы на меня так смотрите?

Линь Цюши напечатал: «Потому что ты красивый».

Жуань Наньчжу заулыбался и отправил ему воздушный поцелуй:

— Цюцю, ты такая милашка, иди, сестрица тебя чмокнет.

Линь Цюши смутился: «Мужчины и женщины не должны прикасаться друг к другу».

Жуань Наньчжу, увидев эти слова на экране, состроил удивлённое лицо. Впрочем, он прекрасно знал, что когда принимал за дверью женский образ, Линь Цюши немного путался, какого Жуань Наньчжу пола…

Да и Линь Цюши сразу же пожалел о том, что написал, внезапно вспомнив, что милая девушка по имени Байцзе — никакая не девушка, а опасный и коварный мужчина.

Линь Цюши:

— …

Ох, зрение иногда так бессовестно нас подводит.

Снаружи вдруг послышался стук каблуков. На этот раз Линь Цюши не стал выглядывать, хотя шаги явно кружили где-то поблизости от их двери.

Когда за окном опустилась ночь, санаторий погрузился в темноту.

Кругом воцарилась тишина, и стук каблуков в коридоре стал казаться более громким. А к нему добавился ещё один звук — Линь Цюши своим чутким слухом уловил едва-едва заметное хныканье ребёнка. Очень тихое, настолько, что ни Жуань Наньчжу, ни Фэн Юнлэ его не расслышали.

Линь Цюши съёжился на кровати, пытаясь представить, что ничего не замечает.

— Засыпай, — Жуань Наньчжу с верхней полки пожелал ему спокойной ночи. — Если не можешь уснуть, добро пожаловать ко мне наверх.

Линь Цюши не отозвался — ему было лень что-то отвечать, да и печатать на телефоне сейчас не хотелось.

Вскоре дыхание Жуань Наньчжу сделалось ровным, и Линь Цюши, уже очень хорошо его зная, понял, что тот уснул.

Линь Цюши посмотрел на лежащего напротив Фэн Юнлэ. Парень пялился в потолок. Почему-то Линь Цюши нашёл в этом утешение — по крайней мере, не он один засыпал с трудом.

Похоже, Фэн Юнлэ заметил его взгляд, повернулся и с улыбкой прошептал:

— Не спится?

Линь Цюши кивнул.

Фэн Юнлэ посмотрел на него взглядом, в котором… читалась теперь странная, необъяснимая нежность. С перепугу Линь Цюши резко зажмурился. Ему показалось, что если сейчас же не закрыть глаза и не притвориться спящим, Фэн Юнлэ ляпнет что-то очень страшное.

Западня

В темноте ночи Линь Цюши наконец удалось погрузиться в сон, хотя ине очень спокойный. Из-за чувствительного слуха любой звук, даже самый тихий, мог разбудить его.

И сегодня ничего не изменилось. Крепко спящий Линь Цюши вновь сквозь сон услышал странный шум.

Вначале довольно слабый, едва различимый. Линь Цюши, всё ещё дремлющий, не спешил открывать глаза. Но звук всё нарастал и, если непременно подбирать ему описание, походил на удар от падения на землю чего-то тяжёлого.

И пока Линь Цюши размышлял, что это такое и стоит ли пойти проверить, грохот раздался ещё раз, и теперь окончательно вывел его из состояния сна. Более того, звук был таким громким, что его услышали даже Жуань Наньчжу и Фэн Юнлэ.

— Что происходит? — пробормотал полусонный Фэн Юнлэ.

Жуань Наньчжу уже понял, что Линь Цюши проснулся, и сказал:

— Это от окна.

Фэн Юнлэ:

— Подойдём посмотреть?

— Подождём ещё.

Они остались лежать в своих кроватях. Спустя ещё несколько минут грохот повторился, и на этот раз ближе.

Линь Цюши услышал, как Жуань Наньчжу сел на своей полке и медленно спустился, похоже, собираясь посмотреть, что же происходит за окном.

Линь Цюши встал, чтобы пойти вместе с ним.

Жуань Наньчжу лишь молча посмотрел на него, но не возразил.

Они очень осторожно приблизились к окну, опасаясь, что за ним поджидает какая-нибудь тварь.

Жуань Наньчжу выглянул наружу и заключил:

— Там ничего нет.

Ничего? Линь Цюши набрал на экране телефона: «Звук был такой, как будто упало что-то тяжёлое».

Жуань Наньчжу:

— Упало?

В его взгляде отразились размышления.

И пока он раздумывал, Линь Цюши, стоявший у окна, увидел, как сверху свалилось что-то тёмное, а затем раздался уже знакомый… «шмяк!»

Теперь-то Линь Цюши наконец понял, что это был за звук. Так разбивается человек, спрыгнувший с верхнего этажа высокого здания.

Жуань Наньчжу ещё раз выглянул из окна и обнаружил внизу, на земле, где раньше не было ничего, разбившееся тело. Под покровом ночи труп не удавалось разглядеть, но Линь Цюши всё-таки различил на нём форму медсестры санатория. Вокруг растеклась большая лужа крови: видимо, женщина вначале ударилась о землю головой. И теперь в жутко неестественной позе лежала в грязи, до сих пор подёргиваясь.

Это и был источник шума. Жуань Наньчжу, глядя на труп, помолчал, затем прошептал:

— Так значит, это её.

Линь Цюши не понял, о чём он, и обратил к Жуань Наньчжу вопросительный взгляд.

Тот объяснил:

— На ней красные туфли…

Линь Цюши:

— …

Пока они отвлеклись, труп медсестры, разбившейся насмерть, пришёл в движение. Похоже, ноги она переломала окончательно, поэтому поднялась только на руках и медленно поползла обратно к зданию…

Фэн Юнлэ тоже встал с кровати, а когда подошёл к окну и увидел эту картину, побледнел и выругался.

Труп медсестры вскоре вернулся в здание, а кровавый след на земле постепенно побледнел и исчез.

Линь Цюши пытался предположить, что же произойдёт дальше, но затем расслышал какой-то шорох в коридоре со стороны лестницы. К счастью, звук не приближался, а направился выше.

Через три минуты из комнаты прямо над ними внезапно спрыгнул тёмный силуэт, раздался удар… Выходит, медсестра вновь забралась наверх и ещё раз спрыгнула из окна.

— Я слышал теорию, что самоубийцы после смерти переживают случившееся раз за разом, бесконечно, — сказал Фэн Юнлэ, наблюдая развернувшуюся драму. — Какой кошмар.

Жуань Наньчжу медленно проговорил:

— Да уж, кошмар. — Однако в его голосе при этом не слышалось ни намёка на испуг.

Так и эта медсестра снова и снова взбиралась по лестнице и прыгала вниз. Слева направо, она прошлась по каждому окну верхнего этажа. И только когда забрезжил рассвет, прыжки наконец прекратились.

Жуань Наньчжу посмотрел на часы и сказал:

— Время завтракать, идём.

Линь Цюши почти целую ночь не спал, и теперь был до смерти уставшим. Он то и дело зевал и тёр глаза руками.

Спускаясь в столовую, трое встретились с другими членами команды, которые тоже выглядели невыспавшимися. Видимо, так же, как и они, всю ночь смотрели на прыжки из окон.

— Как спать хочется… — пожаловался Фэн Юнлэ. — Может, сегодня днём ляжем поспать?

— Можно, — согласился Жуань Наньчжу.

Линь Цюши молчаливо поддержал их. Сейчас под его глазами залегли тёмные круги, отчего он выглядел ещё более измождённым. В столовой рядом с ними уселся Цзян Инжуй, который ранее хотел стать напарником Линь Цюши. Увидев троих, он им улыбнулся. Линь Цюши притворился, что не заметил, а вот Жуань Наньчжу улыбнулся в ответ.

— Доброе утро, — Цзян Инжуй подошёл и заговорил с ними. — Как спалось?

— Не очень, — ответил Жуань Наньчжу. — Ты разве не слышал шума?

— Конечно, слышал. — Цзян Инжуй говорил с Жуань Наньчжу, но взгляд его при этом не отрывался от Линь Цюши. — Вы что, всю ночь смотрели в окно?

— Я-то в порядке, а вот Цюцю, кажется, плохо спит. Она мучилась бессонницей, вот мне и пришлось с ней сидеть, — ответил Жуань Наньчжу. — В вашей комнате все спали?

— Ну конечно.

— Ого, вы крутые ребята, — заметил Жуань Наньчжу. — Ещё что-то?

— Нет, — улыбнулся Цзян Инжуй. — Как вам завтрак?

— Ничего особенного, — Жуань Наньчжу положил ложку, которой ел. — Неужели тебе и здешняя еда показалась сносной?

Цзян Инжуй покачал головой, вынул из кармана шоколадку и протянул Жуань Наньчжу.

— Если проголодаетесь, вот, можете подкрепиться.

Линь Цюши, увидев шоколад, без всякого выражения уставился на Цзян Инжуя.

Тот не заметил ничего странного, поднялся и сказал:

— Ну ладно, я пойду.

— Ага, — Жуань Наньчжу взял шоколадку и спрятал себе в карман, улыбнувшись на прощание. — Пока.

Цзян Инжуй удалился.

— Шоколадка, кажется, очень вкусная, — сказал Жуань Наньчжу. — После обеда вернёмся в комнату и перед сном как раз попробуем.

Его голос звучал ровно, будто он говорил о чём-то незначительном. Но Линь Цюши, который уже достаточно хорошо его знал, понял — Жуань Наньчжу ужасно зол.

И у него была на то веская причина. Линь Цюши вытер губы салфеткой и подумал, что этот Цзян Инжуй точно замыслил что-то нехорошее.

За дверью некоторые ключевые неигровые персонажи дают игрокам подсказки и устанавливают правила. По большей части подсказки настоящие, но среди правил попадаются и ложные.

Например, нельзя питаться вне столовой, то есть, нельзя есть то, что принёс с собой из внешнего мира — это одно из правил, которое им разъяснила медсестра в первый же день.

И если вспомнить пациента, поедавшего лапшу, который воткнул вилку себе в глаз, можно заключить, что правило настоящее.

Они находятся за дверью шестого уровня, а Цзян Инжуй — далеко не новичок. И то, что он вручил Жуань Наньчжу шоколадку, прекрасно зная о правиле «не есть что попало где попало», указывало на его недобрые намерения.

Кто знает, что может случиться с теми, кто, не обратив внимания или не послушав предупреждение медсестры, съест шоколадку?

Но даже если ничего не случится, значит, он таким образом проверит, ложное ли правило.

Вернувшись в комнату, Жуань Наньчжу внимательно осмотрел шоколадку, а убедившись, что ничего необычного в ней нет, тут же разломал в крошку и смыл в унитаз.

Линь Цюши стоял рядом, когда он этим занимался. Поколебавшись, он напечатал с помощью телефона: «Когда я только вошёл, он пытался стать моим напарником».

Жуань Наньчжу:

— Сразу же обратился к тебе?

«Ага, напрямую, как будто… выделил меня среди остальных. Но разве я чем-то отличаюсь?»

Линь Цюши не очень понимал, в чём дело.

Жуань Наньчжу странновато улыбнулся.

— Даже среди такой особенной группы людей ты действительно отличаешься от остальных.

«Хм?»

— Видимо, кое в чём мы с ним схожи.

Линь Цюши уставился на Жуань Наньчжу с непониманием.

Тот прошептал:

— Мы оба можем видеть скрытое от чужих глаз.

Линь Цюши замер на мгновение и хотел было расспросить ещё, но Жуань Наньчжу отказался продолжать разговор. Поразмыслив как следует, Линь Цюши припомнил, что в их первую встречу ему показалось странным особое отношение Жуань Наньчжу. Позже тот объяснил, что перепутал Линь Цюши со своим клиентом. Но всё же в глубине души мужчине казалось, что Жуань Наньчжу не совершил бы такой глупой ошибки.

Теперь он, можно считать, всё-таки узнал настоящий ответ.

Жуань Наньчжу мог видеть то, чего не видят другие, и в Линь Цюши было что-то, привлекшее его внимание.

Он как раз задумался над тем, что же это могло быть.

Жуань Наньчжу прильнул к его уху, коснувшись мочки губами, и прошептал:

— Всё дело в том, что ты очень привлекательная, немая малышка.

Линь Цюши покрылся мурашками и чуть было не отшатнулся, но Жуань Наньчжу успел схватить его за плечо.

— Неужели ты решила, что твоя особенность заключается в чём-то другом? — Жуань Наньчжу низко усмехнулся, его хищный взгляд при этом, нисколько не сочетающийся с внешностью, заставил Линь Цюши поёжиться.

У него никогда не получалось сразу различить, говорит Жуань Наньчжу всерьёз или снова разыгрывает спектакль.

На его счастье, в дверь постучал Фэн Юнлэ:

— Что вы там делаете? Уже так долго!

Жуань Наньчжу толкнул дверь и вышел.

— А тебе-то что?

Фэн Юнлэ даже шею втянул в плечи, испугавшись грозного взгляда Жуань Наньчжу, но несколько обиженно ответил:

— Мне… тоже надо в туалет.

— Такой молодой, а уже с почками проблемы?

Фэн Юнлэ:

— …

— У тебя по этой части всё нормально?

Фэн Юнлэ рассердился:

— Может, хочешь проверить?

Жуань Наньчжу, не отрывая от него взгляда, по которому нельзя было понять, шутит ли он, протянул:

— А вот и проверю.

В итоге Фэн Юнлэ всё же спасовал и понуро поплёлся в туалет, притворившись, что этого разговора не было.

Линь Цюши, смеясь, посмотрел на Жуань Наньчжу.

Тот состроил невинный вид и сказал:

— Милая, не надо так на меня смотреть. Не волнуйся, моё сердце всё ещё принадлежит тебе.

Линь Цюши было лень с ним спорить, поэтому он просто развернулся и пошёл на свою кровать, чтобы поспать немного.

Часа послеобеденного сна им хватило, чтобы восстановить силы и вновь отправиться обследовать санаторий.

Подсказку для двери предоставил сам Фэн Юнлэ. Жуань Наньчжу взялся за этот одиночный заказ как раз в связи с наличием достаточно подробного описания фонового сюжета и указаний к действию.

Что до дальнейших действий, которые потребуются от Жуань Наньчжу с Линь Цюши после того, как они получат от неигровых персонажей сведения о местонахождении ключа, мужчины держали в памяти одну немаловажную деталь.

В санатории Уэйверли-хиллз существовал особый тоннель.

Изначально его использовали просто для доставки снабжения или как отдельный вход и выход. Но по мере того, как в санатории умирало всё больше пациентов, у тоннеля появилось и другое назначение. По нему вывозили трупы.

Сначала заворачивали в мешки, а потом увозили из санатория по тоннелю. Первоначальная функция тоннеля постепенно вовсе забылась, и ему даже присвоили название — «тоннель смерти».

— Думаю, что это ключевая зацепка, — заключил Жуань Наньчжу. — Восемьдесят процентов из ста, что дверь находится именно там.

Медсестра упомянула, что через семь дней им назначат лечение. Это фактически означает, что у них всего неделя на то, чтобы выбраться отсюда.

Если же спустя отведённое время выход так и не найдётся… никто не знает, что тогда произойдёт.

— Если это тоннель, значит, он находится где-то под землёй, — Фэн Юнлэ также принимал активное участие в обсуждении. — Может, стоит пройтись вокруг санатория?

— Не обязательно, что именно под землёй. — Жуань Наньчжу покачал головой. — Возможно, что он спрятан в какой-то из палат. Всё-таки это не реальный мир, здесь нет таких же нерушимых правил. Сначала найдём место, где этот тоннель должен находиться в реальности.

— Хорошо, — согласился Фэн Юнлэ.

Линь Цюши наконец понял, что быть немой не так уж плохо — не нужно ничего говорить, а значит, больше времени остаётся на размышления.

Изначально тоннель находился в здании санатория на цокольном этаже. Они осмотрели весь этаж, но, как и предполагали, ничего не нашли.

Видимо, всё действительно так, как сказал Жуань Наньчжу, и в местоположении тоннеля произошли изменения.

— Но где же тогда? — спросил Фэн Юнлэ. — Здание такое огромное.

Жуань Наньчжу молча покачал головой.

Линь Цюши написал в телефоне: «Давайте осмотрим все этажи, поищем другие подсказки».

Ничего другого им не оставалось, поэтому трое начали подниматься с нижнего этажа на верхний в поисках подсказок о тоннеле.

По пути им попадались и другие члены команды, и по сравнению с их собственным, совершенно спокойным настроем, остальные явно нервничали. Всё-таки о тоннеле они не знали, и вообще не имели понятия, где находятся. А чтобы найти способ выбраться из двери, всё-таки необходимо иметь хоть какие-то базовые сведения.

Линь Цюши вновь всей душой ощутил важность подсказок для дверей.

Осмотрев три этажа, они не обнаружили ничего особенного. Только встретили множество психически нездоровых пациентов.

Обстановка этого «лечебного учреждения» оставляла желать лучшего. Некоторых больных вообще положили прямо в коридоре. Сейчас за окнами похолодало, снаружи гулял ледяной ветер, а людей на койках придвигали прямо к раскрытым окнам… Объясняли это тем, что так пациенты будут дышать свежим воздухом.

Линь Цюши читал об этом в папке с материалами, но увидев своими глазами, всё-таки ощутил себя неуютно… Отношение к человеческой жизни здесь и впрямь было наплевательское.

Они поднялись на пятый этаж и первым делом отправились в легендарную комнату под номером 502.

На двери висел большой замок, который Жуань Наньчжу не посчитал препятствием и с лёгкостью вскрыл на глазах у изумлённого Фэн Юнлэ.

Дверь распахнулась, открывая им вид на запылённое помещение.

Эта комната явно давным-давно никем не использовалась, а раньше служила кабинетом или офисом. Поскольку больничных коек здесь не оказалось, только какие-то шкафы и столы.

Линь Цюши обратил внимание, что в шкафах даже стояли книги.

Они вошли в кабинет.

Линь Цюши вынул с полки книгу с описанием различных патологий. Большая часть книг в кабинете была связана с методами лечения, но на самом деле в медицине того времени существовало множество белых пятен. Линь Цюши вспомнил, что тогда, кажется, даже применялось кровопускание, которое сейчас казалось полным абсурдом.

— Бл*ть! Это ещё что за хрень?! — Фэн Юнлэ, подошедший осмотреть ящики стола, отшатнулся прочь, будто напуганный чем-то.

Линь Цюши, заинтригованный, тоже заглянул в выдвинутый ящик, в котором оказался скелет. Очень маленький, принадлежащий, скорее всего, младенцу не более месяца от роду.

— Зачем это здесь хранится? — испуганно воскликнул Фэн Юнлэ. — В подсказке ведь говорилось, что… аборт провалился?

В современном мире в случае выкидыша ничего страшного не случалось, необходимо было всего лишь провести выскабливание матки. Но в условиях санатория тех времён, когда медицина была ограничена в методах, это означало смертельную опасность. А самое главное — ведь этот ребёнок был непризнанным, зачатым вне закона.

— Да, провалился, — сказал Жуань Наньчжу, осмотрев скелет. — У плода кое-каких частей тела недостаёт.

Фэн Юнлэ сухо усмехнулся:

— А ты не робкого десятка.

Жуань Наньчжу не ответил, и когда Линь Цюши было решил, что тот вообще больше ничего не скажет по поводу находки, вдруг произнёс нечто, не укладывающееся в голове:

— Скелет сюда положили только что.

— А? — Фэн Юнлэ вздрогнул от испуга.

— Вокруг нет пыли, — ответил Жуань Наньчжу. — Слишком чисто.

Всё остальное в кабинете покрывал слой пыли, кроме этого ящика. На скелете не было ни пылинки, как будто кто-то аккуратно положил его сюда, стараясь не запачкать.

Линь Цюши прошёлся вокруг стола, где они обнаружили скелет, и заметил в самом низу ящик, закрытый на ключ. Он сделал знак Жуань Наньчжу и указал на эту деталь.

Жуань Наньчжу присел и открыл ящик с помощью шпильки.

Внутри обнаружилась коробка из-под обуви. Взглянув на Линь Цюши, Жуань Наньчжу открыл коробку, в которой оказалась туфля на высоком каблуке. Красного цвета. Только одна. Точно такую же они видели вчера в коридоре.

Едва коробка открылась, Линь Цюши тотчас же услышал тонкий плач ребёнка. Он на мгновение остолбенел и сразу же понял, что плач доносится из другого ящика…

— У-а-а, у-а-а, — так плачут новорождённые младенцы. Уже высохший до состояния настоящей мумии скелетик открыл глаза и пошевелил конечностями.

Он попытался выбраться из ящика, но Жуань Наньчжу среагировал быстрее — задвинул ящик в стол.

— Уходим, — велел он.

Трое быстро покинули кабинет, не забыв навесить замок обратно.

Стоило им выйти, и плач прекратился.

На лбу Фэн Юнлэ выступил холодный пот, он сглотнул слюну и сказал:

— Этот ребёнок… может быть как-то связан с ключом?

— Не известно, — ответил Жуань Наньчжу. — Но можно утверждать, что он связан с красными туфлями.

За разговором они вернулись к себе в комнату.

Из-за вчерашнего происшествия Линь Цюши, перед тем как войти, специально проверил номер их палаты, убедившись, что он не сменился на 502, и только после этого собрался зайти.

Но тут заметил кое-что другое. Их номер остался прежним, а вот на соседней комнате как раз оказалась табличка 502. Линь Цюши хотел снова пойти предупредить живущих там, но Жуань Наньчжу его удержал:

— Это комната Цзян Инжуя.

Линь Цюши тут же остановился.

— Раз уж ты ему так понравилась, что он угостил нас шоколадом, — сказал Жуань Наньчжу с деланной улыбкой, — то мы должны как-то его отблагодарить, не находишь?

Линь Цюши кивнул в знак понимания.

Цзян Инжуй угостил их, явно преследуя злой умысел. И Линь Цюши не был настолько наивным, чтобы решить, что тот действительно заботился о девушках, которым еда пришлась не по вкусу.

Фэн Юнлэ и вовсе заявил, что все остальные члены команды, не считая Жуань Байцзе и Линь Цюцю, для него лишь конкуренты. И ничего страшного, если кто-то, кроме них, умрёт.

Они вернулись в комнату и стали обсуждать собранные за сегодняшний день сведения.

Пока двое разговаривали, Линь Цюши вдруг услышал снаружи тихие шаги. Практически незаметные — если бы не острый слух, возможно, он бы просто принял их за какой-нибудь другой посторонний шум.

Линь Цюши сначала решил, что снаружи опять бегает медсестра в красных туфлях, но после шагов до его ушей донёсся шорох по двери, как будто трение бумаги о дерево.

Сделав знак рукой, Линь Цюши прервал разговор Жуань Наньчжу и Фэн Юнлэ, затем указал на дверь.

Жуань Наньчжу сразу же понял его, поднялся, подошёл к двери и резко её распахнул.

Снаружи стояла смущённая девушка. Линь Цюши помнил её имя — Сюэ Чжиюнь, которая вчера безуспешно пыталась набиться к ним в соседки.

— Проблемы? — сурово спросил её Жуань Наньчжу.

— Н-нет, — Сюэ Чжиюнь явно запаниковала. — Я… просто зашла пожелать вам спокойной ночи.

Жуань Наньчжу поднял взгляд и посмотрел на дверь их палаты, увидев, что номер 406, который висел там изначально, куда-то пропал. Но сразу нашёлся в руке у Сюэ Чжиюнь. А другую руку девушка завела за спину. От взгляда Жуань Наньчжу её начало потряхивать.

— Что ты там прячешь? — очень тихо спросил Жуань Наньчжу.

Сюэ Чжиюнь затрясло ещё заметнее. Собеседница перед ней говорила спокойно, взгляд тоже нельзя было назвать угрожающим, однако что-то в этой девушке её пугало, да так, что по спине побежали мурашки.

— Что ты там прячешь? — повторил свой вопрос Жуань Наньчжу.

Линь Цюши понял, что тот уже на грани взрыва. Чтобы не допустить этого, он, молниеносно среагировав, дотянулся до руки Сюэ Чжиюнь и выхватил скрываемый ею предмет.

Им оказалась дверная табличка, на которой цифры 502 выделялись так ярко, что почти резали глаз.

Жуань Наньчжу при виде номера засмеялся и схватил Сюэ Чжиюнь за волосы, подтянув её лицо к своему так, чтобы она смотрела ему в глаза.

— Ты Сюэ Чжиюнь, да? Я тебя запомнила. Нет… точнее, вас.

От ужаса девушку неудержимо затрясло, она принялась со слезами на глазах просить прощения у Жуань Наньчжу.

Он отпустил её и взял у Линь Цюши из рук дверную табличку. Затем ровным, как море перед штормом, голосом ответил:

— Советую тебе ночью пойти спать в другое место. И лучше всего — за несколько комнат отсюда, — он усмехнулся. — Ведь кто знает, когда именно этот номер появится на вашей двери?

Дослушав до конца, Сюэ Чжиюнь всё-таки не выдержала и громко разрыдалась.

Жуань Наньчжу бесцеремонно захлопнул дверь перед её носом.

Линь Цюши нахмурился при виде этой картины и спросил Жуань Наньчжу: «Зачем они пошли на это? Ведь за дверью убийцу постигнет месть убитого, или… нет?»

Жуань Наньчжу уже спокойно ответил:

— Да, месть постигнет. Но при условии, что жертва, по крайней мере, будет знать, как именно умерла и кто её убил.

О какой мести может идти речь, если даже причина собственной смерти осталась неясна?

Врач

Линь Цюши видел, как сильно случившееся разозлило Жуань Наньчжу. Он набрал на телефоне: «Не сердись. Не стоит тратить нервы на таких людей».

Жуань Наньчжу помолчал и только ехидно усмехнулся, но со словами Линь Цюши всё же не согласился. Он определённо уже вписал эту компашку в свой собственный чёрный список и теперь будет ждать подходящего момента, чтобы безжалостно отомстить.

Фэн Юнлэ смотрел на номер 502 в руке Жуань Наньчжу с нескрываемым ужасом. Его голос задрожал:

— Мы что, оставим эту штуку у себя?

Жуань Наньчжу равнодушно бросил:

— Разумеется, нет.

Вероятно, этот номер привлекает тварей, и пусть даже не висит на двери, рисковать всё же не стоит.

— И что будем делать? — спросил Фэн Юнлэ. — Скоро восемь часов.

А после восьми выходить из палаты нельзя.

Жуань Наньчжу молча покинул комнату, забрав с собой номер, и направился к запертой пустующей палате напротив. Он легко открыл дверь, закинул табличку в комнату и снова запер.

— Пускай полежит здесь, — сказал он. — Заберём, когда понадобится.

Фэн Юнлэ вздохнул с облегчением и спросил:

— Как они могли пойти на такую подлость?

Если бы не острый слух Линь Цюши, возможно, они втроём сегодня ночью распрощались бы с жизнью.

Жуань Наньчжу, посмотрев на спустившуюся за окном темноту, велел:

— Спите.

Восемь часов, вроде бы, время не позднее, но снаружи уже окончательно стемнело.

В санатории стихли все звуки, казалось даже, что целыми днями слоняющиеся по этажам пациенты боятся наступления ночи.

Линь Цюши лежал на своей полке и играл в телефон. Жуань Наньчжу сверху затих, похоже, уснул.

Вскоре на Линь Цюши тоже напала дрёма, он собирался отложить телефон в сторону и закрыть глаза, как вдруг всё тело прошило дрожью — он услышал стук по двери.

Фэн Юнлэ тоже ещё не спал. Его лицо исказилось ужасом — очевидно, он тоже услышал.

Бум-бум-бум. Очень громкие звуки доносились от палаты напротив.

Линь Цюши и Фэн Юнлэ переглянулись и увидели в глазах друг друга одинаковое выражение. Повезло! Какое счастье, что Жуань Наньчжу выбросил дверную табличку. В такое время снаружи в двери стучаться могло только нечеловеческое существо.

Бум-бум-бум! Стук стал сильнее, после чего и вовсе раздался грохот выломанной двери. Линь Цюши прекрасно расслышал, как комната напротив открылась, затем на несколько минут воцарилась тишина. По всей видимости, нечто обнаружило, что в палате никого нет, и затихло. Потом в коридоре зазвучал громкий стук каблуков.

Звук удалялся, пока вовсе не исчез, и тогда повисшее в воздухе сердце Линь Цюши наконец успокоилось.

Спать, спать… На этот раз Линь Цюши не стал отвлекаться на телефон, закрыл глаза и попытался заснуть. Но, как назло, ничего не получалось, он лишь ворочался под одеялом. И, возможно, так сильно шумел, что разбудил Жуань Наньчжу на верхней полке. Тот вдруг тихо позвал:

— Не спится?

Линь Цюши посмотрел наверх, не зная, как ответить.

Через секунду Жуань Наньчжу сам спустился к нему, одетый в сорочку. И уже привычно забрался к Линь Цюши в постель.

На нём была длинная ночная сорочка, лицо казалось немного бледным. Когда он улёгся, чёрные волосы водопадом рассыпались по подушке. Повернувшись, Жуань Наньчжу одарил Линь Цюши успокаивающим взглядом чёрных глаз, отчего тот невольно ощутил, как дрогнуло сердце.

Сейчас Жуань Наньчжу с виду мог показаться хрупкой девушкой, но если вглядеться, сразу поймёшь, что эта хрупкость и слабость лишь мнимые.

Его глаза походили на глубокие озёра, и казалось, стоит в них окунуться, и обретёшь покой.

Линь Цюши обняла за талию пара рук. На секунду он попытался воспротивиться, однако Жуань Наньчжу уже зарылся лицом в его шею.

— Не шевелись, — велел он. — Спи.

Линь Цюши, подумав, перестал дёргаться, закрыл глаза и попытался уснуть.

Через три минуты оба погрузились в сон, только Фэн Юнлэ остался лежать с невыразимо угрюмым лицом…

Он тоже хотел к ним!

Но его желанию не суждено сбыться. Если бы Фэн Юнлэ и впрямь решился потеснить девушек, наверное, эту ночь он бы не пережил. Впрочем, надо сказать, что уже один вид спящих в обнимку красоток радовал глаз.

Жуань Байцзе источала ауру зрелой женщины в самом расцвете, однако несмотря на её поразительную красоту, характер оставлял желать лучшего — с ней явно было непросто ужиться. А Линь Цюцю — совершенно противоположный тип, внешне она выделялась не так сильно, как Жуань Байцзе, и все же была довольно очаровательной. Фэн Юнлэ, подумав, всё-таки подобрал слово — милосердная нежность. Лицо маленькое, как у милого зверька, в сравнении с красавицей Жуань Байцзе немая девушка как будто вообще не представляла никакой опасности. А из-за физического недостатка неизбежно привлекала людей с нехорошими помыслами.

Фэн Юнлэ, заняв себя размышлениями, тоже закрыл глаза и постепенно уснул, его дыхание стало ровным.

Ровно в полночь за окном возобновились звуки падения тяжести на землю.

Впрочем, наученные вчерашним опытом, они даже не покинули своих постелей. Линь Цюши проснулся совсем ненадолго, но сразу же закрыл глаза и опять провалился в сон. Дух снотворного действовал на него безотказно — от бессонницы не осталось и следа.

Проспав до следующего утра, Линь Цюши поднялся с кровати бодрым и отдохнувшим.

И сразу натолкнулся на разобиженный взгляд Фэн Юнлэ, отчего на миг застыл.

— Доброе утречко! — съязвил тот. — Вчера ночью не слышала никакого шума?

Линь Цюши кивнул, говоря тем самым «да, слышал».

— Но почему вы даже не проснулись? — возмутился Фэн Юнлэ. — Это же, мать его, просто жуть! Она всё время прыгает и прыгает! Я так и не смог уснуть, слушая эти звуки!

Линь Цюши молчал. Вообще-то слух у него был явно лучше, чем у Фэн Юнлэ, и за то, что ночь Линь Цюши провёл спокойно, следует благодарить Жуань Наньчжу.

Жуань Наньчжу, лениво потягиваясь, заметил:

— Живой, и ладно. Откуда такие завышенные требования? — Он подкрался к Линь Цюши и чмокнул его в ухо. — Проснулась, сладкая?

Линь Цюши вздрогнул от поцелуя — уши были его чувствительным местом, и стоило кому-то коснуться ушей, всё тело сразу напрягалось. К несчастью для него, Жуань Наньчжу, похоже, это понял, и теперь с радостью пользовался новым приёмом в своих спектаклях.

Линь Цюши наградил Жуань Наньчжу многозначительным взглядом: Ты просто пользуешься тем, что я не могу говорить!

Жуань Наньчжу, тоже одними глазами, ответил ему: Ошибаешься, даже если бы ты мог говорить, меня бы это не остановило.

Линь Цюши: «…»

Возразить было нечего. Жуань Наньчжу, довольно улыбаясь, поднялся с кровати и пошёл умываться.

Фэн Юнлэ не заметил между девушками этой маленькой стычки, ещё и умилился их «сестринским чувствам».

Линь Цюши вздохнул и решил, что тоже не будет переживать насчёт случившегося.

За завтраком в столовой они обсудили ночные падения медсестры.

Линь Цюши и Жуань Наньчжу особо не прислушивались, зато Фэн Юнлэ с угрюмым лицом высказался:

— Кажется, я понял, в чём опасность той дверной таблички.

— В чём же? — Жуань Наньчжу откусил варёное яйцо.

— Из комнаты напротив я услышал те же звуки, — сказал Фэн Юнлэ. — Поэтому могу предположить, что медсестра непременно выпрыгнет из той комнаты, на которой висит табличка.

А вот что случится перед этим… тут и думать нечего — наверняка ничего хорошего.

Жуань Наньчжу:

— Ах, вот как.

— Тебя это не пугает?

Жуань Наньчжу с недоумением ответил:

— Мы уже знаем, что табличка несёт смерть, меняются только способы… почему это должно меня пугать?

Фэн Юнлэ не нашёл слов в ответ.

И ведь правда: номер 502 на двери, очевидно, сулил гибель обитателям комнаты. Что до того, какую именно, похоже, не так уж и важно.

На выходе из столовой они столкнулись с группой Цзян Инжуя, увидев среди них дрожащую от ужаса Сюэ Чжиюнь, которую вчера поймали на подлой замене таблички.

Линь Цюши думал, что Цзян Инжуй будет чувствовать себя виноватым, но тот бессовестно ухмыльнулся и даже помахал им.

Но трое не удостоили его вниманием, просто прошли мимо, как будто Цзян Инжуй был пустым местом.

К тому же, глядя на выражение лица Жуань Наньчжу, Линь Цюши заподозрил, что если бы убитые за дверью не возвращались в виде тварей и не требовали отмщения, Цзян Инжуй, возможно, уже умер бы от руки Жуань Наньчжу. И не единожды.

Фэн Юнлэ пробормотал себе под нос что-то нелестное про совесть этих людей и её полное отсутствие…

Жуань Наньчжу улыбнулся, но взгляд его при этом остался суровым.

— Ничего, ещё вся жизнь впереди.

 

***

Санаторий был слишком большим. Вчера они лишь пробежались по этажам, но не успели осмотреть всё как следует, и сегодня планировали продолжить.

Однако Жуань Наньчжу остановился на первом этаже и задумался о чём-то, затем спросил:

— Вам не кажется, что в санатории чего-то не хватает?

Линь Цюши: «Чего не хватает?»

— Кажется, мы вчера за весь день не встретили ни одного врача.

Стоило Жуань Наньчжу на это указать, и Фэн Юнлэ даже хлопнул в ладоши, будто прозрел:

— А ведь и правда! Кажется, врачей мы не видели, только медсестёр…

Впрочем, присутствие медсестёр можно было приравнять к их отсутствию, настолько безразлично они относились ко всему вокруг.

— Где же врачи? — спросил Жуань Наньчжу.

Линь Цюши припомнил план здания и напечатал: «Кажется, на шестом этаже расположены кабинеты врачей».

Жуань Наньчжу подтвердил:

— Да.

«Только вчера они все были заперты. Поднимемся посмотреть ещё раз?»

— Хорошо, — Жуань Наньчжу согласился с предложением Линь Цюши.

На самом деле большинство кабинетов и палат в санатории запирались на замок. И если вскрывать и обыскивать каждое помещение, успеть за семь дней просто невозможно. Поэтому следовало сначала определиться, какая именно комната им нужна, а затем уже взламывать дверь.

Линь Цюши в душе порадовался, что с ними Жуань Наньчжу, и всерьёз задумался, а не стоит ли после выхода из этой двери самому поучиться делу взломщика…

На других этажах по большей части проживали пациенты. В больничных пижамах, они бесцельно шатались по коридорам, сидели по углам, бормотали себе под нос, будто вели диалог с какими-то несуществующими собеседниками. Поэтому санаторий для больных туберкулёзом больше походил на огромную психиатрическую лечебницу.

Но на шестом этаже было очень тихо. Ни пациентов, ни медсестёр. Коридор расчерчивали тусклые лучи света из окон, будто на кадрах старого фильма.

Жуань Наньчжу отыскал кабинет главного врача.

Он располагался прямо в середине коридора, в запертой двери не было окошка, и не представлялось возможным сразу увидеть, что внутри.

— Посторонитесь, — велел Жуань Наньчжу.

Линь Цюши и Фэн Юнлэ отошли от двери, чтобы Жуань Наньчжу занялся замком.

Через пару минут дверь поддалась, но Жуань Наньчжу не сразу распахнул её, сначала приоткрыл маленькую щёлку и оценил обстановку внутри.

В кабинете стояла тишина. Кажется, безопасно.

Пошарив рукой по стене у двери, Жуань Наньчжу нашёл выключатель, щёлкнул им, и кабинет залило ярко-белым светом.

Линь Цюши переступил порог следом за Жуань Наньчжу, и его взгляд тут же привлекла стена.

На ней висели фотографии умерших. Вся стена была ими увешана. Лица людей на фото не выражали никаких эмоций, застывшие взгляды как будто заглядывали прямо в душу. И у всех имелась общая деталь — каждый человек на фото носил врачебный халат.

Линь Цюши очень быстро заметил на самом верху пустую фоторамку.

Глядя на неё, все трое погрузились в молчание.

— Для кого оставлено место? — нервно усмехнулся Фэн Юнлэ.

Никто не знал ответа на этот вопрос.

Жуань Наньчжу, поглядев на фотографии, отвёл взгляд. Они приступили к обыску и вскоре кое-что обнаружили. В одном из выдвижных ящиков Линь Цюши нашёл ещё фото. На нём был запечатлён мужчина среднего возраста, более-менее симпатичный, с короткими светлыми волосами и спокойной улыбкой. Конечно, более всего привлекал внимание халат врача.

Линь Цюши, взяв рамку, поискал на стене, но чёрно-белое фото того же мужчины не нашёл.

— Его там нет, — уверенно заключил Жуань Наньчжу.

— Значит, пустая рамка для него… — произнёс Фэн Юнлэ. — Может, ключ в рамке?

Жуань Наньчжу, подумав, предложил:

— Сними-ка её, посмотрим.

Фэн Юнлэ кивнул, подвинул стул, встал на него, вытянул руку и снял рамку с гвоздя.

— Это просто пустая рамка, — сказал он. — Кажется, ничего особенного. — Покрутив рамку в руках, Фэн Юнлэ ничего необычного не заметил.

Линь Цюши взял рамку и тоже с интересом повертел, когда вдруг почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Не понимая, откуда взялось это странное ощущение, он поднял голову и посмотрел в сторону, как он думал, источника взгляда. Но стоило ему приглядеться, и спина мужчины в момент покрылась холодными мурашками.

На него уставились фотографии со стены.

До этого все люди на фотографиях смотрели строго перед собой, теперь же их взгляд скосился, как будто каждый портрет наблюдал за незваными гостями. Линь Цюши стало не по себе от вида их бледных застывших лиц и взглядов, которые будто несли в себе тяжёлую энергетику смерти. Он тут же подёргал Жуань Наньчжу за рукав.

Заметив взволнованное выражение лица Линь Цюши, Жуань Наньчжу поглядел в том же направлении и тоже увидел изменения, произошедшие с портретами.

К тому времени к взглядам добавились и другие детали.

Глаза людей на фото медленно задвигались, словно мертвецы на портретах воскресли, и даже рамки на стене задрожали. Линь Цюши вытаращил глаза, увидев, как один из врачей с фотографии вытянул вперёд руки, словно желал выбраться из своей рамы.

Обычные люди при виде такой картины впали бы в истерику.

Но Жуань Наньчжу много чего повидал за дверью. Он лишь посмотрел на пустую рамку в своих руках, которую взял у Линь Цюши, затем быстро встал на стул, придвинутый ранее Фэн Юнлэ, и вернул рамку на первоначальное место.

Практически сразу всё прекратилось.

Люди с фотографий вновь приняли вид безразличный ко всему, безжизненными взглядами уставившись перед собой. Как будто всё, что случилось секунду назад, было всего лишь галлюцинацией.

Фэн Юнлэ стёр пот со лба и выругался:

— Бл*ть, я до смерти перепугался.

Линь Цюши тоже ещё не оправился от испуга.

Только Жуань Наньчжу сказал:

— Думаю, ключ в рамке.

— Но ведь мы только что её осмотрели? — неловко усмехнулся Фэн Юнлэ. — Там ничего не было…

Жуань Наньчжу посмотрел на него.

— Тебе не показалось, что в ней чего-то не хватает?

Фэн Юнлэ застыл.

Линь Цюши понял сразу, о чём говорил Жуань Наньчжу. Рамке действительно кое-чего не доставало. А именно — фотографии.

— Фото умершего? — До Фэн Юнлэ тоже дошло.

Жуань Наньчжу кивнул.

— И где нам раздобыть его фото? — Фэн Юнлэ горестно усмехнулся. — Санаторий такой огромный…

— Ничего, найдём, — сказал Жуань Наньчжу. — Давайте возвращаться.

Они вышли из кабинета, и Жуань Наньчжу снова запер дверь.

Похоже, у них появилась подсказка о том, где искать ключ, но вот о двери до сих пор ничего не было известно. Они прошлись по этажу, обыскали каждый угол, но не обнаружили ничего даже отдалённо напоминающего тоннель.

И когда Линь Цюши уже решил, что они сегодня не найдут больше никаких важных зацепок, Фэн Юнлэ кое-что попалось на глаза. Одна комната.

Помещение было заперто, но кто-то уже сорвал замок с двери, поэтому Фэн Юнлэ и смог заглянуть внутрь, лишь толкнув дверь.

И только мужчина увидел, что находится в просторной комнате, тут же подскочил от испуга. Всё пространство внутри заполняли горы чёрных мешков. И, судя по форме, в мешках хранились трупы.

— Твою ж… — Фэн Юнлэ сразу побежал и позвал Линь Цюши и Жуань Наньчжу. — Скорее, идите сюда!

Двое приблизились к комнатке и тоже увидели сваленные в кучу мешки с трупами.

— Неужели они не собираются избавляться от тел? — пробормотал Фэн Юнлэ.

Жуань Наньчжу нахмурился:

— Что ты сказал?

— Я говорю, они не собираются избавляться от тел… — Из комнаты уже просочился запах гниения, до ужаса тошнотворный. Фэн Юнлэ спросил: — А что?

— Возможно, это и есть зацепка. Ведь если нужно избавиться от трупов…

Линь Цюши сразу же ухватился за эту нить: «Хочешь сказать, что они повезут трупы через тоннель?»

Жуань Наньчжу кивнул.

Линь Цюши: «А это мысль».

Ведь подсказка к двери как раз поведала им, что тоннель использовался для перевозки тел. И если всю эту гору куда-то нужно девать, то сначала их повезут как раз к тоннелю. А им необходимо лишь оказаться неподалёку и проследить.

Однако даже если теперь у них появился некий план дальнейших действий, претворить его в жизнь было не так-то просто. Поскольку они не имели ни малейшего понятия, когда трупы начнут вывозить.

Жуань Наньчжу продолжил анализировать:

— Кто-то сорвал замок с двери. Должно быть, комнату обнаружили другие члены команды. Если они достаточно умны, то также ухватятся за эту нить.

Существовало множество способов избавиться от трупов. В основном — похоронить или сжечь. Здесь не было крематория, поэтому первый способ наиболее вероятен.

Но кладбища поблизости также не существовало. И любой достаточно сообразительный человек догадался бы о месте, куда увозят мешки с телами.

А если об этом месте узнаёт кто-то ещё, они автоматически становятся конкурентами.

— Давайте поспрашиваем пациентов, может быть, они что-то видели, — предложил Фэн Юнлэ. — Ведь простаивать в ожидании — тоже не дело…

Жуань Наньчжу кивнул, соглашаясь с предложением Фэн Юнлэ.

А Линь Цюши вызвался остаться возле комнаты и понаблюдать. Всё-таки никого расспросить он не мог, в силу немоты.

Жуань Наньчжу согласился:

— Ладно, мы не будем далеко отходить. Если что, пошуми как-нибудь, и мы сразу же вернёмся.

Линь Цюши покивал.

Двое отправились на поиски сведений, а Линь Цюши встал тихонько в уголке, чтобы посмотреть, не появится ли кто-нибудь. Но не прошло и нескольких минут, когда Линь Цюши и правда увидел приближающийся знакомый силуэт. Это был Цзян Инжуй, который в самый первый день набивался ему в напарники.

Линь Цюши хотел было незаметно улизнуть, но Цзян Инжуй всё-таки заметил его.

— Немая малышка, — позвал Цзян Инжуй с улыбкой и подошёл ближе. — Ты здесь одна-одинёшенька?

Линь Цюши просто смотрел на него, ни слова не говоря.

— Где же твои друзья? — Цзян Инжуй стоял прямо перед Линь Цюши. — Они тебя бросили? Но в мире за дверью очень опасно оставаться без присмотра.

Если бы на месте Линь Цюши оказалась настоящая немая девушка, вероятно, слова Цзян Инжуя напугали бы её или даже повергли бы в ужас.

Но Линь Цюши не был немой девушкой. Поэтому в ответ на слова, от которых так и веяло угрозой, он лишь поморгал.

— Ты не боишься? — тихо спросил Цзян Инжуй.

Линь Цюши по-прежнему не удостоил его реакцией.

— Почему ты не отвечаешь мне?

Цзян Инжуй подходил всё ближе, и когда расстояние между ними сделалось некомфортным, Линь Цюши с серьёзным лицом напечатал на экране телефона и показал мужчине:

«Мне с тобой не о чем говорить».

— Вы ведь тоже нашли эту комнату? — Цзян Инжуй продолжал гнуть своё. — Она завалена трупами…

Во взгляде Линь Цюши читалось: «какое твоё собачье дело».

— Интересно, — голос Цзян Инжуя вдруг сделался ниже и тише, — если я сейчас запакую тебя в чёрный мешок и брошу туда, твои друзья заметят?

А вот это была уже серьёзная угроза. Линь Цюши смерил Цзян Инжуя презрительным взглядом, размышляя, а не всыпать ли ему по первое число прямо здесь и сейчас. Но тот опять сделался улыбчивым и сказал:

— Я, конечно же, пошутил. Ты такая миленькая, у меня бы рука не поднялась.

Линь Цюши подумал: «У тебя бы не поднялась, а у меня бы поднялась, ещё как».

Цзян Инжуй с широкой улыбкой спросил:

— Вы ведь только спустились с верхнего этажа? Нашли там что-нибудь?

Линь Цюши взирал на мужчину без всякого выражения.

— Ладно, можешь не отвечать, я как раз сам туда направляюсь, — сказал тот. — А вы пока осмотритесь тут.

Он помахал Линь Цюши рукой и развернулся, чтобы уйти.

Линь Цюши настиг его в один шаг и отвесил хорошего пинка прямо в спину, но силу немного не рассчитал, и Цзян Инжуй упал, потеряв равновесие.

— Ты что делаешь… — Цзян Инжуй поразился внезапному нападению, видимо, никак не ожидал от нежной девушки такого грубого поступка.

Но Линь Цюши бесцеремонно сплюнул в сторону Цзян Инжуя и показал ему средний палец.

Цзян Инжуй:

— …

Вид совершенно обалдевшего Цзян Инжуя принёс Линь Цюши несказанное удовлетворение. Он подумал, что, должно быть, когда человек лишается возможности говорить, его характер портится следом. Ещё бы — пока наберёшь на телефоне всё, что хотел сказать… Гораздо проще сразу лезть в драку без лишней болтовни.

Цзян Инжуй от охватившей его злости даже засмеялся:

— Не думай, что я не ударю женщину…

Но только он поднялся с пола, как на шум прибежали Жуань Наньчжу и Фэн Юнлэ. Линь Цюши тут же с видом обиженной овечки бросился Жуань Наньчжу в объятия.

Жуань Наньчжу:

— Ты что, мать твою, сделал с моей Цюцю?!

Цзян Инжуй:

— …

Да ведь это она меня пнула, какого хрена строит из себя обиженную?!

Убийство

И вот теперь, глядя на совершенно оторопевшего Цзян Инжуя, Линь Цюши наконец постиг истинное удовольствие, которое испытывает Жуань Наньчжу во время своих представлений. Ведь именно Линь Цюши первым пустил в ход грубую силу, но теперь принял облик невинного котёнка, который дрожал, съёжившись на груди Жуань Наньчжу. Очень к месту сейчас было бы ещё и заплакать, но Линь Цюши вступил на путь актёрства сравнительно недавно и пока не владел всеми необходимыми навыками, так что мастерством настоящей плакальщицы похвастаться не мог.

Но даже так, устроенного им спектакля хватило с лихвой.

Фэн Юнлэзаорал на Цзян Инжуя:

— Ах ты грязная скотина! Что ты сделал с Цюцю?!

У Цзян Инжуя до сих пор болела спина от пинка, а едва поднявшись с пола, он столкнулся с разъярённым Фэн Юнлэ.

— Что я мог с ней сделать? Это же она первая на меня напала… — криво усмехнулся Цзян Инжуй.

— Как она могла на тебя напасть?! — Фэн Юнлэ гневно уставился на мужчину. Он нисколько не верил в сказанное Цзян Инжуем и явно уже считал того последним подонком, который решил воспользоваться беззащитным положением девушки. — Посмотри на неё! Похожа она на того, кто способен напасть первым?!

Цзян Инжуй глянул на Линь Цюши, напоминающего сейчас маленького кролика, и погрузился в молчание. И правда, не похожа. Но это не меняет того факта, что эта самая девчонка только что отвесила ему пинка!

Цзян Инжуй, понимая, что ему никак не переубедить их, только бросил на Линь Цюши сердитый взгляд, развернулся и потопал прочь, явно не на шутку разозлённый.

Линь Цюши всё ещё било дрожью. Фэн Юнлэ показалось, что это от испуга, но только Жуань Наньчжу, который держал его в объятиях, знал — Линь Цюши с трудом сдерживает смех.

— Ну ладно, всё хорошо, — успокаивал Фэн Юнлэ. — Цюцю, не бойся, он уже ушёл.

Линь Цюши кивнул, как бы соглашаясь.

Видя, как покраснели глаза Линь Цюши, Фэн Юнлэ сочувственно добавил:

— Не бойся, мы тебя защитим. В следующий раз лучше не бросать Цюцю в одиночестве. Если бы мы не подоспели вовремя, кто знает, что могло случиться…

Жуань Наньчжу подумал: «Да уж. Если бы Линь Цюши на месте прибил этого гада, у нас появились бы большие проблемы». Разумеется, вслух он согласился с Фэн Юнлэ и признал, что был слишком беспечен.

В итоге Цзян Инжую пришлось проглотить обиду. Скорее всего, он не стал распространяться о том, что получил пинка от Линь Цюши. А если и рассказал кому-то, вряд ли ему поверили.

Когда всё разрешилось, Линь Цюши внезапно вспомнил одну деталь, о которой не преминул сообщить Жуань Наньчжу: «В первый день медсестра сказала, что после восьми нельзя покидать палаты. Это правило распространяется на всех обитателей санатория или относится только к нам?»

Жуань Наньчжу уже почти с полуслова понимал, что имеет в виду Линь Цюши. Только взглянув на экран телефона, он сразу же подхватил мысль:

— Идём-ка расспросим кого-нибудь из местных.

Они отправились в ближайшую палату, подошли к первому попавшемуся пациенту, который выглядел более-менее нормальным, и задали вопрос о запрете покидать палату после восьми.

Мужчина, к которому они обратились, был одет в больничную пижаму, на его лице на угадывалось вообще никакого выражения. Услышав вопрос, он равнодушно ответил:

— Конечно, вечером нельзя выходить.

— Но почему? — спросил Фэн Юнлэ. — Давно здесь действует это правило?

— Очень давно, — ответил мужчина. — А насчёт того, почему нельзя… Откуда мне знать? — Он говорил довольно ровным тоном, однако при этом немного нервно заламывал пальцы. — Может, в коридорах в это время происходит то, чего нам нельзя видеть?

Линь Цюши задумался над его ответом.

— Ну а…

Фэн Юнлэ хотел продолжить расспросы, но пациент внезапно вышел из себя и заорал:

— Я ничего не знаю! Не спрашивайте меня! Я не знаю! Не спрашивайте! — Он принялся раскачиваться на своей койке с таким остервенением, что казалось, сейчас набросится на них с кулаками.

Видя такую реакцию, все трое поняли, что больше никаких ответов не добьются, и оставили его в покое.

— И что в итоге? Можно выходить или нельзя? — Фэн Юнлэ немного расстроился, ведь вопрос остался неразрешённым. К тому же, они опасались проверять на себе. Ведь если выход из палаты после восьми — это условие смерти, и случится что-нибудь непредвиденное, то им всем конец.

Жуань Наньчжу ответил:

— Узнаем завтра утром.

— Как это? — не понял Фэн Юнлэ.

Жуань Наньчжу указал на комнату, которую они до сих пор сторожили.

— Если за ночь мешки пропадут или их станет меньше, значит, от тел избавляются ночью. И отсюда следует, что и нам тоже можно покидать комнаты.

Фэн Юнлэ понял:

— О, вот оно что!

— Если же мешки останутся на месте, нам придётся разыскивать тоннель другими способами, — добавил Жуань Наньчжу. — Впрочем, эффективность будет уже намного меньше.

Семь дней пролетят в мгновение ока, а сейчас у них нет даже прямой зацепки о местоположении ключа. Нельзя тратить слишком много времени на поиски тоннеля.

За обсуждением этого вопроса трое отправились в столовую, где простенько перекусили, а затем вновь вернулись к комнате с трупами. На этот раз дежурить остался Фэн Юнлэ, а Линь Цюши и Жуань Наньчжу отправились на поиски подсказок.

Они прошлись по санаторию и ещё раз убедились, что здесь нет ни одного врача, только иногда попадаются медсёстры в белых халатах.

Вообще-то от этих самых медсестёр толку было не больше, чем от тех же пациентов: ходили по коридорам с безразличным ко всему видом, а если к ним обращались и о чём-то спрашивали, на лицах женщин отражался нескрываемый ужас.

— Я ничего не знаю! — Этот раз не стал исключением.

Жуань Наньчжу и рта не успел открыть, а медсестра уже развернулась и направилась прочь. Но её испуганный вид и поведение вконец рассердили Жуань Наньчжу, он схватил женщину за руку, не давая уйти, и сказал:

— Я ещё ничего не спросила, куда ты?

Медсестра, которую он поймал, перепугалась ещё сильнее.

— Или, может, ты уже знаешь, о чём я собираюсь спросить? — Жуань Наньчжу приподнял бровь.

Женщина нервно сглотнула, глаза её забегали.

Жуань Наньчжу сжал пальцы чуть сильнее.

— Хм?

Лицо медсестры исказилось болью, и когда Линь Цюши уже решил, что она ничего им не скажет, женщина вдруг прошептала:

— Она ищет его.

— Что?

— Она ищет его… Это он её погубил.

Смысл её слов казался очень размытым и вместо ясности только нагонял тумана.

Но Жуань Наньчжу, похоже, что-то понял, и спросил:

— И где же он?

— Я не знаю. Никто не знает… — ответила женщина. — Но он точно здесь, в санатории. — Договорив, медсестра вырвалась из захвата Жуань Наньчжу и второпях удалилась.

— Выходит, врач в санатории. Но здание такое огромное… — Рядом никого не было, поэтому Линь Цюши не стал печатать, а просто прошептал, обращаясь к Жуань Наньчжу.

Тот не ответил, лишь покачал головой и погрузился в размышления.

Так и прошёл день, больше никаких сведений о враче им раздобыть не удалось. Похоже, само это слово — «врач» — в санатории находилось под запретом, поскольку и пациенты, и медсёстры, стоило им его услышать, реагировали очень бурно и порой неадекватно — либо впадали в панику, либо сразу сбегали.

Фэн Юнлэ почти полдня прождал возле комнаты с трупами. Когда они наконец воссоединились, то обменялись информацией.

Фэн Юнлэ сказал:

— Сюда несколько раз приходили, и всё время забрасывали внутрь новые мешки. Я думаю, комната скоро заполнится… Значит, им придётся куда-то вывезти тела.

Сейчас они сидели в столовой, ужинали и разговаривали.

Жуань Наньчжу рассказал Фэн Юнлэ об их догадках, и тот, послушав, вздохнул:

— Но где же нам искать врача?

И правда, тот ещё вопрос.

Когда они уже почти всё доели, Жуань Наньчжу выудил из чашки комок риса, завернул в полиэтиленовый пакет и положил себе в карман.

Он всё сделал настолько быстро, что Фэн Юнлэ ничего не заметил, зато Линь Цюши увидел и посмотрел на Жуань Наньчжу вопросительным взглядом.

Но тот не стал ничего объяснять, лишь улыбнулся в ответ.

И Линь Цюши решил не допытываться.

Расправившись с ужином, они вернулись в свою комнату. Фэн Юнлэ со вздохом сказал, что дверь им попалась на удивление дружелюбная — прошло уже три дня, но до сих пор никто не умер…

— Ага. Думаю, когда на седьмой день выйдет время, умрёт сразу же половина, а то и почти вся команда, — лениво протянул Жуань Наньчжу. — Только один оставшийся в живых сможет выйти… Думаешь, что у тебя есть шансы стать тем счастливчиком?

Фэн Юнлэ горько усмехнулся:

— На это я бы не решился поставить.

Вероятность один к четырнадцати… Проиграешь ставку, и расплатишься жизнью. Кто бы пошёл на такой спор?

— Ну вы пока поболтайте, а мне нужно отойти, есть небольшое дельце. — Жуань Наньчжу вдруг поднялся и направился к двери.

Фэн Юнлэ удивлённо спросил:

— Куда ты?

Но Жуань Наньчжу не удостоил его ответом.

Тогда Фэн Юнлэ озадаченно посмотрел на Линь Цюши.

— Куда она собралась?

Линь Цюши лишь пожал плечами, показывая, что и сам не знает.

К счастью, Жуань Наньчжу вернулся так же быстро, как ушёл, спустя три минуты он уже снова переступил порог их комнаты.

Фэн Юнлэ собирался расспросить, куда же он всё-таки ходил, но Жуань Наньчжу всем видом говорил, что ничего не стоит спрашивать, и мужчина отступился.

Линь Цюши тоже стало любопытно, и Жуань Наньчжу всё-таки прошептал ему на ухо:

— Не спеши, завтра всё узнаешь.

Линь Цюши:

— …

Так куда же ты всё-таки ходил?

Перед наступлением ночи они расположились на своих кроватях и приготовились ко сну.

В коридоре вновь раздался стук каблуков, но Линь Цюши уже к нему привык и просто притворился, что не слышит. Судя по двум прошедшим дням, скоро медсестра-самоубийца опять примется выпрыгивать из окон. Линь Цюши даже мысленно попросил, чтобы она прыгала как-то потише и не будила его среди ночи.

С такими мыслями Линь Цюши и погрузился в сон.

Впрочем, даже будучи готовым к тому, что ночью всё равно проснётся, Линь Цюши не на шутку перепугался, когда пронзительный крик вырвал его из сна. Он резко распахнул веки и увидел, что Фэн Юнлэ на кровати напротив тоже не спит и сейчас смотрит на него с выражением ужаса на лице.

— Помогите… На помощь… — На этот раз звуки не походили на прыжки из окон, это были настоящие мольбы о помощи. Кто-то, охваченный паникой, бежал по коридору, словно пытаясь скрыться от погони.

Линь Цюши мгновенно проснулся, поскольку зовущий на помощь голос был ему знаком и принадлежал девушке по имени Сюэ Чжиюнь, которая совсем недавно пыталась их подставить.

— Помогите!!! — Девушка кричала с таким надрывом, будто ей угрожало нечто ужасное. — А-а-а, а-а-а… — Жуткие крики сопровождались звуками, с которыми какой-то острый предмет входит в плоть. Казалось, всё происходит прямо у них под дверью, и воображение рисовало самые страшные картины.

Вновь раздались торопливые бегущие шаги, а потом Сюэ Чжиюнь, похоже, оказалась настигнута какой-то тварью — крики девушки стали слабеть.

Линь Цюши и Фэн Юнлэ уселись на своих кроватях.

Вопли Сюэ Чжиюнь наконец прекратились, и Линь Цюши услышал, как снаружи кто-то тащит по полу что-то тяжёлое, а потом ещё один громкий звук… Похоже, Сюэ Чжиюнь просто выкинули из окна.

Они находились на четвёртом этаже, и даже если девушка до этого ещё была жива, теперь уж точно не осталось шансов.

Линь Цюши медленно поднялся и подошёл к окну, увидев сквозь стекло труп Сюэ Чжиюнь.

Она лежала лицом вниз в жутко неестественной позе. Девушка не могла выжить. А рядом с ней будто бы стоял окровавленный с головы до ног демон — та самая медсестра, которая каждую ночь прыгала из окон. На лице её играла жутковатая довольная улыбка, а в руке блестел длинный нож, с которого до сих пор стекала кровь.

Линь Цюши медленно отошёл от окна.

Из коридора послышались чьи-то проклятия, затем повторились мольбы о помощи и беготня. Ночь, которая обещала быть спокойной, наполнилась криками и шумом.

Линь Цюши и Фэн Юнлэ уснуть так и не смогли, зато Жуань Наньчжу, как всегда, всё было нипочём — вначале он проснулся совсем ненадолго, но даже не шевельнулся на своей кровати. Видимо, опять уснул.

В отличие от Линь Цюши, который просидел на своей кровати остаток ночи и выдохнул с облегчением, лишь увидев за окном занимающийся рассвет.

Фэн Юнлэ провёл ночь не лучше. Едва рассвело, они второпях подскочили и выглянули за дверь, чтобы посмотреть, что же случилось.

Картина, в которую превратился коридор, потрясла их.

Почти каждый сантиметр был покрыт кровью, даже потолок оказался забрызган.

Линь Цюши, окинув коридор взглядом, очень быстро понял, в какой комнате случилась беда. Там ночевала группа Цзян Инжуя.

Внезапно вспомнив кое о чём, Линь Цюши приблизился к двери палаты, чтобы посмотреть на её номер. Номера в санатории крепились к дверям особым образом — картонная табличка задвигалась внутрь прозрачной стеклянной рамки. Именно поэтому номер было так легко поменять на другой.

Однако сейчас номер оказался совсем не таким, какой ожидал увидеть Линь Цюши. Весьма странно, но в то же время и логично, ведь ранее Цзян Инжуй уже пытался провернуть подмену, а значит, сам должен был соблюдать крайнюю осторожность и следить за номером на собственной палате.

Погодите-ка… Линь Цюши вдруг обратил внимание на одну деталь…

— Что такое? — спросил его Фэн Юнлэ.

Линь Цюши покачал головой и указал внутрь комнаты.

Фэн Юнлэ:

— Зайдём посмотреть? Ого, да тут повсюду кровь… — Он переступил порог комнаты.

Линь Цюши тем временем быстро снял номер с двери, сразу же почувствовав неладное — табличка была слишком плотной. Перевернув её, Линь Цюши увидел на обороте другие цифры — 502.

Он мгновенно понял, что сделал Жуань Наньчжу… При помощи липких рисинок тот приклеил номер 502 к оборотной стороне номера палаты Цзян Инжуя и его группы.

Линь Цюши оторвал номер 502, пальцам оттёр остатки засохшего риса и повесил табличку обратно, а злополучную картонку, как будто ничего и не произошло, убрал себе в карман.

Фэн Юнлэ не заметил, что сделал Линь Цюши. Он изучал комнату, залитую кровью. Однако вскоре вышел в коридор, не обнаружив внутри никаких зацепок, и заключил:

— Думаю, они все погибли.

«Не уверена», ответил Линь Цюши. «Мы видели только тело Сюэ Чжиюнь».

В комнате Цзян Инжуя проживало трое, кроме него самого и девушки был ещё мужчина, совершенно неприметный тип. Ночью не могла умереть только Сюэ Чжиюнь, поэтому оставалось загадкой, куда делись трупы остальных.

— Может, лежат внизу? — пробормотал Фэн Юнлэ.

Линь Цюши: «Возможно…»

Постепенно остальные члены команды тоже подтянулись к месту происшествия. Погибли сразу трое, и теперь все чувствовали себя неспокойно.

А главный вопрос, который всех интересовал: почему это случилось именно с ними?

— Куда они ходили вчера? Неужели все трое затронули условия смерти? — В команде послышались тихие обсуждения. — Кажется, я видел, как они заходили в комнату с трупами.

— Но ведь и я туда заходил, — сказал кто-то испуганным голосом. — Почему же я всё ещё жив?..

— Может, количество смертей было достаточным? — предположил мужчина с виду довольно мягкий характером, кажется, по имени Чэн Дао. — Всё-таки, даже если каждый из нас затронет условие смерти, не обязательно все погибнут разом.

От его слов те, кто вчера заходил в комнату с трупами, переменились в лице.

Однако факт оставался фактом: твари за дверью могли убивать в день лишь определённое количество людей, иначе сплошь и рядом возникали бы случаи массовой гибели в первую же ночь.

— Вы нашли тела? — спросил Чэн Дао. — Я видел только труп той девчонки.

— Под нашими окнами ещё один, — ответил кто-то. — Труп мужчины, который тоже здесь жил.

Его постигла та же участь, что и Сюэ Чжиюнь, — медсестра выбросила беднягу из окна. Однако, поскольку он бежал в другом направлении, Линь Цюши не увидел его.

Линь Цюши сначала решил, что тем мужчиной окажется Цзян Инжуй, однако увидев лицо, убедился, что это не он.

— А где ещё один? — Всем стало не по себе.

Судя по тому, что случилось с двумя другими, спастись из лап медсестры было практически невозможно. Разве что Цзян Инжуй держал какой-то козырь в рукаве?

Линь Цюши почему-то вспомнил историю с подробной подсказкой, с которой они уже как-то раз столкнулись. Неужели Цзян Инжуй тоже… Подумав об этом, Линь Цюши чуть нахмурился.

Пока они обсуждали случившееся, в коридоре вдруг появился… Цзян Инжуй. И разумеется, сразу привлёк к себе всеобщее внимание.

— Что такое? Случилось что-то? — преспокойно спросил он с улыбкой, которая, впрочем, выглядела немного натянутой.

Линь Цюши удивлённо округлил глаза, увидев мужчину. Он такого никак не ожидал!

— Почему вы так на меня смотрите? — голос Цзян Инжуя звучал совершенно спокойно.

— Ты… разве ты не… — Остальные тоже не могли поверить своим глазам. Цзян Инжуй ведь должен был быть мёртв! Но сейчас стоял перед ними, целый и невредимый.

— Ах, — произнёс виновник их потрясения. — Дело вот в чём. Вчера мы слегка повздорили, и я ушёл ночевать в другую комнату. А что такого?

Остальные молчали.

Разумеется, в этом объяснении ничего необычного не было. Но тем не менее, оно показалось всем высосанным из пальца.

Линь Цюши тоже так подумал. Глядя на Цзян Инжуя, который совершенно не выглядел обеспокоенным, Линь Цюши почему-то решил, что мужчина лжёт.

Но тот не собирался продолжать оправдываться, только окинул взглядом собравшихся и спросил:

— А где Жуань Байцзе?

— Почему ты о ней спрашиваешь? — раздражённо бросил Фэн Юнлэ.

— Разумеется, на то есть причина, — Цзян Инжуй усмехнулся. — Я подозреваю, что именно Жуань Байцзе погубила этих двоих.

Линь Цюши посмотрел на него без всякого выражения на лице.

— Что ты такое несёшь? — Зато Фэн Юнлэ сразу вышел из себя. — Ясное дело, что это ты собирался нас погубить! Если бы мы не заметили подвоха, давно бы уже стали хладными трупами…

Цзян Инжуй не ответил, только подошёл к двери своей бывшей комнаты и снял с неё табличку.

— Ну и? — ехидно усмехнулся Фэн Юнлэ.

Цзян Инжуй повертел табличку в руках, но в итоге так ничего и не сказал.

Линь Цюши, спрятав руку в карман, потрогал картонку с номером 502, лежащую там.

Как раз во время их разговора Жуань Наньчжу тоже вышел в коридор. Скрестив руки на груди, он усмехнулся без улыбки, глядя на Цзян Инжуя, и спросил:

— Эй, ты что-то обо мне сказал?

Цзян Инжуй поднял глаза и встретился взглядом с Жуань Наньчжу. Казалось, от столкновения этих взглядов вот-вот вспыхнут искры.

— Ничего, — улыбнулся Цзян Инжуй, затем молча развернулся и направился прочь.

Жуань Наньчжу равнодушно посмотрел ему вслед.

Линь Цюши подошёл к Жуань Наньчжу и подёргал его за рукав. Тот в ответ погладил Линь Цюши по голове:

— Умница.

Линь Цюши покосился на него, очень желая сказать «Не трогай мою голову»… Точнее, причёску.

— Пойдём завтракать, — Жуань Наньчжу лениво потянулся.

И они втроём направились в столовую.

Выбрав момент, Линь Цюши незаметно вложил табличку с номером в руку Жуань Наньчжу. Тот нисколько не удивился и отправил картонку себе в карман.

— А ты молодчина, — Жуань Наньчжу с улыбкой похвалил Линь Цюши.

Тот поулыбался, но промолчал.

— Скоро наша Цюцю станет настоящей профи, — продолжил Жуань Наньчжу. Он намеренно растягивал слова и явно посмеивался над Линь Цюши. — Кто знает, может, когда-нибудь это Цюцю будет моей защитницей?

Линь Цюши очень хотел попросить Жуань Наньчжу прекратить спектакль, но обстановка не располагала. Его посетили подозрения, что Жуань Наньчжу для того и заставляет его играть немую, чтобы временами поиздеваться.

Ну а Фэн Юнлэ всё так же умилялся их отношениям:

— Вы такие хорошие подруги! В реальности тоже дружите?

— Ага! — Жуань Наньчжу сощурился в широкой улыбке. — Мы даже спим в одной кровати!

Представив себе эту картину, Фэн Юнлэ неловко закашлялся и почему-то смутился.

Линь Цюши, однако, не разглядел, о чём подумал Фэн Юнлэ. Его заняли мысли о Цзян Инжуе, а интуиция подсказывала, что тот вчера ночью находился в своей комнате. И каким-то образом избежал смерти.

Но Линь Цюши никак не мог найти к этому конкретных предпосылок.

— Ладно, не думай об этом, — Жуань Наньчжу понял, какие мысли посещают Линь Цюши. — Для начала нужно поесть, а потому уже размышлять о деле.

Линь Цюши кивнул, взял маньтоу и откусил кусок.

Жуань Наньчжу наблюдал за его действиями с довольным видом.

От его взгляда Линь Цюши стало не по себе, он спросил: «Что ты так смотришь?»

— Да так, — неторопливо ответил Жуань Наньчжу. — Просто сегодня ты необыкновенно миленькая.

Лишь Цюши аж вздрогнул. И тут же всерьёз задумался, а всё ли в порядке с Жуань Наньчжу и не двинулся ли тот умом?

— Ладно, я просто шучу, — Жуань Наньчжу зевнул, подперев подбородок рукой. — Что думаете насчёт того врача?

Линь Цюши и Фэн Юнлэ покачали головой — им нечего было сказать.

— А вот у меня появилось предположение, — произнёс Жуань Наньчжу. — Скажите-ка мне, почему медсестра никак не может его найти?

Фэн Юнлэ отупело повторил:

— Почему?

— Вы не задумывались, что, возможно, врач вовсе не из этого санатория?

Линь Цюши так и застыл, услышав догадку.

 

Заметки от автора:

Жуань Наньчжу: Ты подрос, дитя моё…

Линь Цюши: Ага, теперь я могу прикрывать твою спину?

Жуань Наньчжу: Теперь тебя можно кушать¹…

Линь Цюши: ???

¹На сленге «хочу тебя скушать» означает «хочу с тобой переспать».

Смерть Цзян Инжуя

— Что ты хочешь этим сказать? Что значит — врач не из этого санатория? — Послушав Жуань Наньчжу, Фэн Юнлэ ничего не понял и растерянно предположил: — Неужели врач — задверная тварь?

Жуань Наньчжу задал ему вопрос:

— Помнишь фотографии умерших врачей в кабинете на шестом этаже?

Фэн Юнлэ покивал.

Жуань Наньчжу продолжил:

— Очевидно, что медсестра способна убивать неигровых персонажей. И если тот врач находится в санатории, его шансы спастись чрезвычайно малы. — Тут он задумался на пару секунд. — Разумеется, возможен и такой вариант: он способен избегать встречи с медсестрой. Но поскольку мы ни разу так его и не встретили, я больше склоняюсь ко второй версии.

Линь Цюши внимательно слушал рассуждения Жуань Наньчжу.

— И моя вторая версия, — Жуань Наньчжу показал два пальца и понизил голос до шёпота, — что он вовсе не из этого санатория.

Фэн Юнлэ всё равно ничего не понял. Зато до Линь Цюши сразу дошёл смысл сказанного: Жуань Наньчжу предполагал, что врач спрятался среди вошедших за дверь людей, как Сюй Цзинь из «Сестрицыного барабана».

Видя, что Фэн Юнлэ совершенно растерялся, Жуань Наньчжу тихо вздохнул и разъяснил всё подробно.

Выслушав его, Фэн Юнлэ остался потрясён до глубины души.

— Но разве такое возможно? Среди вошедших за дверь… Это ведь против правил!

— И что? В этих мирах никаких правил не существует.

Фэн Юнлэ почесал затылок, явно пока что не в состоянии принять данный факт.

— Конечно, это лишь догадка, которая требует подтверждения, — добавил Жуань Наньчжу. — Но уже сейчас можно с уверенностью сказать, что ключ связан с фотографиями из кабинета главврача.

Фэн Юнлэ кивнул:

— Кстати, мы ведь хотели проверить комнату с трупами?

— Сначала доешь свой завтрак.

И они продолжили неторопливую трапезу.

После чего, как и планировали, отправились к помещению для временного хранения трупов.

Когда они прибыли на место, Линь Цюши без всякого удивления обнаружил, что часть мешков исчезла, осталось где-то две трети, а ведь вчера комната была заполнена до самого потолка. Видимо, тела вывозили ночью.

Жуань Наньчжу, глядя на мешки, погрузился в размышления.

— Их наверняка вывезли через тоннель, — тихо сказал Фэн Юнлэ. — Неужели нам придётся совершить ночную вылазку? Но если мы встретим медсестру… — Здесь мужчина, похоже, вспомнив жуткую смерть Сюэ Чжиюнь, весь содрогнулся.

Жуань Наньчжу ответил:

— Выйти и стать жертвой медсестры всё же лучше, чем сидеть в комнате в ожидании смерти. К тому же… существуют правила, которых не обязательно строго придерживаться.

Он был прав — Линь Цюши ещё помнил, как в мире «Женщины дождя» Жуань Наньчжу не послушал указание дворецкого не заходить в мастерскую хозяйки, благодаря чему они и заполучили ключ. Если бы они в каждом мире беспрекословно слушались неигровых персонажей, уже сто раз были бы мертвы.

Некоторые правила нельзя было нарушать, некоторые нельзя было не нарушить. И каждый сам должен решать, где проходит эта грань, ведь ошибка может стоить жизни.

Всё-таки, чем больше дверей на счету, тем больше полезного опыта можно из них вынести. Жуань Наньчжу ходил за двери так часто вовсе не без причины, и Линь Цюши это понимал.

— Так что же, сегодня ночью мы незаметно выберемся из комнаты, чтобы проверить наши догадки? — шёпотом спросил Фэн Юнлэ.

Жуань Наньчжу ответил:

— Посмотрим, — он отвёл взгляд в сторону. — Хочу ещё раз наведаться в кабинет главврача.

— Ладно! Пойдём все вместе. — Фэн Юнлэ охотно согласился, ведь прекрасно понимал, что всё равно ничего другого сейчас предложить не может.

И трое отправились в кабинет на шестом этаже.

Когда они приходили сюда в прошлый раз, на двери кабинета висел замок. Но сейчас его кто-то взломал. Видимо, постарались другие игроки: без умения пользоваться отмычками им приходилось решать проблему грубой силой.

Впрочем, им это было только на руку. Жуань Наньчжу потянул за ручку и открыл дверь в кабинет.

Обстановка внутри почти не изменилась по сравнению с их прошлым визитом, только книги на столе оказались перевёрнуты, будто кто-то их пролистал и не сложил обратно, и фотографии на стене, похоже, кто-то двигал.

Взгляд Линь Цюши сразу обратился к пустой фоторамке.

Она выглядела особенной, когда висела среди остальных, — походила на незавершённую картину, которая так и просила заполнить её содержанием, чтобы больше не выделяться из окружения.

Жуань Наньчжу выдвинул ящик стола и снова всмотрелся в детский скелет. Мужчину явно не оставляли какие-то мысли, от которых выражение его лица казалось чрезмерно серьёзным.

— Как думаете, — вдруг спросил Жуань Наньчжу, — сколько человек заходили в этот кабинет?

Не найдясь с ответом, Линь Цюши покачал головой.

Фэн Юнлэ предположил:

— Наверняка немало… На полу так много следов, мне кажется, сюда наведывалась добрая половина команды.

Расположение кабинета главврача тайной не являлось, его было очень легко найти, проникнуть внутрь также не составляло труда.

Они как раз собирались ещё раз обыскать кабинет, когда снизу послышался пронзительный крик, явно женский. Кричала девушка из их команды.

Фэн Юнлэ немедля посуровел:

— Что-то случилось?

Жуань Наньчжу:

— Идём посмотрим.

Они сбежали на первый этаж, ориентируясь по звуку, и очень скоро обнаружили место происшествия.

В конце коридора повсюду растекалась кровь, а в ней ничком лежал человек… Нет, назвать его человеком уже не повернулся бы язык. Казалось, что в его теле сломаны все кости, плоть вывернута наизнанку, а кровь вытекла, и только кожа осталась валяться на полу.

Едва бросив взгляд на погибшего, Линь Цюши удивлённо округлил глаза. Он не видел лица жертвы, но по одежде узнал Цзян Инжуя!

Линь Цюши рефлекторно перевёл взгляд на Жуань Наньчжу, который лишь развёл руками. Значит, тот не имел к случившемуся никакого отношения.

— Почему он вдруг умер? — Фэн Юнлэ тоже был немало потрясён. — Ведь ещё утром был в полном порядке.

— Не знаю… — ответила девушка, которая и обнаружила тело. — Я просто пошла на поиски подсказок и обнаружила тело…

— Никто не видел, как всё случилось? Как он умер? — спросил ещё кто-то.

На этот вопрос никто не дал ответа. Очевидно, остальные пребывали в полном неведении относительно причины смерти Цзян Инжуя.

К тому времени вокруг собралась вся команда. Исключая двоих, убитых вчера, и ещё Цзян Инжуя, их осталось одиннадцать. Все принялись тихо переговариваться, глядя на труп, и рассуждать, почему же мужчину постигла такая жуткая смерть.

Жуань Наньчжу подошёл ближе, склонился и бегло осмотрел тело.

Его тут же спросили, заметил ли он что-нибудь, но Жуань Наньчжу лишь покачал головой:

— Ничего.

Смерть Цзян Инжуя оказалась очень неожиданной и странной. Ранее Линь Цюши размышлял, что они будут делать, если тот опять решит их подставить, но никак не мог предположить, что Цзян Инжуй внезапно умрёт!

Осмотрев тело, Жуань Наньчжу поднялся и окинул взглядом собравшихся.

Линь Цюши отчётливо уловил — он что-то ищет. Но Жуань Наньчжу, должно быть, не найдя искомого, сделал знак Линь Цюши и Фэн Юнлэ, и они вместе покинули место происшествия.

Отыскав уединённый угол, Жуань Наньчжу убедился, что вокруг никого, что-то достал из кармана и показал двоим:

— Я нашёл это в кармане одежды Цзян Инжуя.

«Что?» Линь Цюши застыл, увидев в руках Жуань Наньчжу маленькую деревянную куклу, размером всего-то с большой палец, которая походила на детскую игрушку.

— Что это? Игрушка? — спросил Фэн Юнлэ.

Жуань Наньчжу повертел куклу в руках, и под его пальцами вдруг раздался щелчок — игрушка разделилась посередине, и внутри показалась ещё одна такая же, только поменьше. Тогда Линь Цюши понял — это матрёшка, точнее, две её последние части.

Русские матрёшки прятались одна в другую, начиная с самой большой, заканчивая самой маленькой, и от той, что нашёл Жуань Наньчжу, остались только две.

— Думаю, это очень ценный защитный инвентарь, — сказал Жуань Наньчжу. — А также причина, по которой вчера ночью спасся Цзян Инжуй.

Он где-то раздобыл эту вещицу, и она спасла ему жизнь.

Вот только неясно, почему же, избежав гибели ночью, он внезапно погиб днём.

Фэн Юнлэ как раз поинтересовался:

— Но почему он умер…

Жуань Наньчжу вздохнул и сказал:

— А мне вот что интересно: неужели ты не можешь не задавать каждый раз вопросы, а хоть немного подумать и что-нибудь предположить?

В голосе Жуань Наньчжу звучала явная досада, что мужчина совсем не старается, но Фэн Юнлэ лишь виновато усмехнулся:

— Прости, но ты чересчур умная, и я боюсь, что своими предположениями нарушу ход твоих мыслей.

Жуань Наньчжу наградил того ехидной улыбкой, затем обратился к Линь Цюши:

— Цюцю, а ты что думаешь?

Линь Цюши напечатал: «Может, его убил врач?»

— То есть?

«Днём мы ни разу не видели медсестру. И какое бы условие смерти ни затронул Цзян Инжуй, мне кажется, оно было особенным. К тому же, если вспомнить твою догадку, и врач находится среди нас… Может быть, Цзян Инжуй что-то обнаружил в коридоре на первом этаже? Какую-то важную подсказку?»

— В этом есть смысл. Сходим посмотреть.

К тому времени на первом этаже вновь воцарилась тишина, толпа разбрелась, остался только труп Цзян Инжуя, тихонько лежащий в углу.

На этот раз Линь Цюши склонился над телом, а Фэн Юнлэ остался в сторонке и пробормотал:

— Вы же девушки, откуда в вас столько смелости… Неужели не страшно?

Линь Цюши покосился на него, но ничего не ответил, а Жуань Наньчжу сощурился в улыбке:

— Чего мне бояться? Я знаю, в случае чего, моя Цюцю защитит меня.

Фэн Юнлэ понимающе хмыкнул.

Цзян Инжуй умер очень странно. У него на животе зияла огромная дыра с рваными краями, как будто мужчину просто разорвало изнутри. Честно говоря, Линь Цюши такая внезапная смерть казалась весьма и весьма подозрительной. Он осторожно приподнял одежду на мертвеце и обнаружил кое-что ещё, отчего сразу округлил глаза.

— В чём дело? — спросил Жуань Наньчжу, заметив выражение его лица.

Линь Цюши указал ему на находку.

Жуань Наньчжу подошёл к Линь Цюши и посмотрел на тело Цзян Ичжуя: всю спину убитого покрывали ножевые ранения, причём довольно глубокие, что было заметно невооружённым глазом. Но из-за общего состояния трупа и крови, которой залило раны, их оказалось непросто разглядеть сразу.

Ранее Жуань Наньчжу не стал заострять внимание на вопросе, от чего конкретно погиб Цзян Инжуй, и упустил эти детали. Теперь же нахмурился и сделался серьёзным.

Линь Цюши быстро печатал на своём телефоне: «У него и ноги, кажется, сломаны, и вот ещё раны…»

Жуань Наньчжу погрузился в размышления.

Линь Цюши: «У меня есть предположение».

Жуань Наньчжу поднял голову и заглянул в чёрные глаза Линь Цюши. Он понял, что в эту секунду они оба думают об одном и том же:

— Цзян Инжуй умер ещё вчера ночью?

Линь Цюши активно закивал.

Жуань Наньчжу:

— Очень даже может быть.

Ведь если припомнить, как развивались события… Сегодня утром, когда Цзян Инжуй появился перед ними, он вёл себя довольно подозрительно. Раз он уже заподозрил, что нападение медсестры подстроил Жуань Наньчжу, должен был первым же делом, выйдя из своей комнаты, снять табличку с номером 502 и воспользоваться ею в качестве доказательства убийства. Но мужчина этого не сделал, напротив — исчез на довольно длительное время, а появился только тогда, когда все остальные собрались возле его комнаты.

Он уже тогда выглядел неважно, однако Линь Цюши не придал этому значения — всё-таки после пережитого ночью кошмара вряд ли Цзян Инжуй мог бы похвастаться свежим и отдохнувшим видом.

Если подумать, существовали и другие подозрительные моменты. К примеру, на Цзян Инжуе была другая одежда. Или ещё — сказав всего пару фраз и поняв, что не сможет доказать причастность Жуань Наньчжу к убийству, он просто ушёл, как будто смирился.

А потом не прошло несколько часов, как он умер.

Линь Цюши вспомнил улику, которую Жуань Наньчжу достал из кармана погибшего.

— Как считаешь, он всё-таки мёртв или нет? — спросил Жуань Наньчжу, потирая в ладони матрёшку. С виду вещица казалась обыкновенной игрушкой.

Линь Цюши покачал головой, не зная ответа.

Жуань Наньчжу сказал:

— Мне кажется, второе. — Он усмехнулся и чуть понизил голос: — Посмотри на рваные края раны. Похоже, нечто выбиралось из него.

Линь Цюши: «…»

Если бы Жуань Наньчжу не сказал, ему бы такое и в голову не пришло, но теперь Линь Цюши ощутил, как кровь застыла в жилах.

Он живо представил, как что-то пытается выбраться из тела Цзян Инжуя, в конце концов разрывает тому внутренности и вылезает наружу.

Линь Цюши: «Как зовут девушку, которая первой обнаружила тело?»

— Ху Де¹, — ответил Жуань Наньчжу. — Больше ничего о ней неизвестно.

¹Имя созвучно «Бабочка».

Линь Цюши: «Хм. Понятно».

Они общались практически жестами, а наблюдающий со стороны Фэн Юнлэ вообще ничего не понимал и в итоге не выдержал:

— Что вы имеете в виду? Что значит — Цзян Инжуй умер вчера? Но почему он сегодня снова появился здесь?

Жуань Наньчжу глянул на мужчину и спросил:

— Как же тебе удалось дожить до шестой двери?

— Мне просто везёт! — ответил Фэн Юнлэ.

Такой ответ почему-то заставил Линь Цюши вспомнить Чэн Цяньли. Эти двое в какой-то степени были похожи…

Жуань Наньчжу больше всего раздражали такие вот «почемучки». Случись подобное в реальности, он бы просто развернулся и ушёл, оставив Фэн Юнлэ наедине со своими вопросами. Но за дверью его звали «Жуань Байцзе», поэтому он вёл себя чуть деликатнее, самую малость. Похлопав Фэн Юнлэ по плечу, Жуань Наньчжу сказал:

— Раз уж ты полагаешься исключительно на удачу, к чему тебе лишняя информация?

Фэн Юнлэ:

— …

Ты вроде бы верно говоришь, но я бы всё равно поспорил.

Глядя на их общение, Линь Цюши захотел рассмеяться. Честно говоря, сейчас он даже подумал, что тогда, в первой двери, Жуань Наньчжу отнёсся к нему иначе, нежели к другим, потому что Линь Цюши не проявил излишнего любопытства, не задавал слишком много вопросов.

Гибель Цзян Инжуя переключила их внимание на девушку по имени Ху Де.

Несмотря на такое красивое имя, внешностью она не выделялась, по характеру была необщительной. Она поселилась в комнате с каким-то парнем из команды, но часто ходила в одиночку.

Впрочем, такие люди не были исключением за дверью, ведь многие считали, что действовать одному гораздо безопаснее, покуда не убедишься наверняка, что партнёру действительно можно доверять.

Такой оказалась и Ху Де. Даже в столовой она всегда садилась одна, а поев, сразу уходила, не боясь бродить по санаторию без напарника.

Ничего странного в её поведении не обнаружив, Линь Цюши даже усомнился в правильности их предположения, ведь на самом деле подобное было трудно даже вообразить…

— Сегодня ночью предстоит потрудиться, надо набраться сил. — За ужином Фэн Юнлэ съел намного больше обычного. — Надеюсь, нам удастся отыскать тоннель.

Линь Цюши кивнул, в этом он был солидарен с мужчиной.

Сегодня произошло очень много событий, за раз погибли трое, и наконец нагрянувшая смерть сильно повлияла на общее эмоциональное состояние команды. Впрочем, кто-то даже вздохнул спокойнее — ведь если ключ так и не найдётся, чем больше народу умрёт, тем выше их собственные шансы на выживание.

В восемь вечера в санатории стихли все звуки.

Что касается номера 502, который Линь Цюши незаметно передал Жуань Наньчжу, неизвестно, куда на этот раз последний спрятал табличку.

Трое лежали на своих кроватях в ожидании наступления ночи. Очень скоро в коридоре послышался уже знакомый стук каблуков.

— Мы правда собираемся выйти? — Фэн Юнлэ явно очень сильно волновался.

— Ага. Если боишься, можешь остаться в комнате, — Жуань Наньчжу, впрочем, не заставлял его идти.

— Ладно, лучше я пойду с вами. — Поразмыслив, Фэн Юнлэ почувствовал себя неловко. — Всё-таки вы обе девушки… Вдруг с вами что-то случится? А я смогу прийти на выручку.

Линь Цюши глянул на Жуань Наньчжу и подумал: «Уж эта девушка любого заткнёт за пояс, не только тебя».

Однако Жуань Наньчжу почему-то принял другое решение и настоял на том, чтобы Фэн Юнлэ остался в комнате. Тот хотел было поспорить, но в итоге его насильно усадили, положив руку на плечо.

— Побудешь здесь, — велел Жуань Наньчжу. — Ты меня понял?

— Ай… ай… понял, только не сдавливай так сильно. — Фэн Юнлэ казалось, что у него сейчас треснет кость, на которую нажал Жуань Наньчжу.

Он впервые обратил внимание, насколько Жуань Байцзе, оказывается, сильная!

— Ага, — отозвался Жуань Наньчжу. — Мы пошли.

Они дождались, пока стук каблуков отойдёт подальше, тут же выбежали из комнаты и помчались к лестнице. Убедившись, что тварь за ними не погналась, оба выдохнули с облегчением.

Теперь, когда Фэн Юнлэ рядом не было, Линь Цюши наконец смог заговорить и прошептал:

— Почему ты не взял его с нами?

Жуань Наньчжу совершенно спокойно ответил:

— Боялся, что он будет мешаться.

— Только поэтому? — А Линь Цюши уже стало казаться, что с Фэн Юнлэ что-то не так.

Помолчав, Жуань Наньчжу ответил:

— Он задаёт слишком много вопросов.

Линь Цюши:

— …

Вот это уже похоже на истинную причину…

Жуань Наньчжу:

— Идём.

Он помчался к комнате, где хранятся трупы, и Линь Цюши побежал следом.

Комната располагалась сразу за поворотом в коридор третьего этажа, но оказавшись здесь, они не торопились подходить, решили вначале понаблюдать со стороны.

Линь Цюши шёпотом сказал:

— Пока никто не приходил.

— Подождём, — ответил Жуань Наньчжу.

Пациентов, которые активно шатались по коридору днём, сейчас не было видно. Казалось, ночью санаторий буквально вымирает, только стояли тут и там больничные койки с матрацами, которые пестрели какими-то пятнами, источающими тошнотворные запахи.

Кого можно вылечить в подобном месте? Такая обстановка лишь приближала кончину.

Они вдвоём остались ждать на лестничной площадке, слушая шум из коридора. Не брать Фэн Юнлэ с собой было верным решением. Судя по характеру, он не из тех, кто способен долго терпеть. Линь Цюши играл в судоку на своём телефоне, Жуань Наньчжу стоял рядом и спокойно наблюдал за игрой. Царящая между ними непринуждённость немного разбавляла ощущение страха.

Около десяти часов из коридора послышался шум.

Линь Цюши сразу убрал телефон, сделавшись серьёзным.

Жуань Наньчжу тихонько подошёл и заглянул за угол.

— Ну что? — шёпотом спросил Линь Цюши. — Кто-то пришёл за трупами?

Жуань Наньчжу повернулся к нему с весьма странным выражением во взгляде.

Тогда Линь Цюши подошёл сам и посмотрел в сторону комнаты, после чего мгновенно понял, почему Жуань Наньчжу так отреагировал: трупы действительно начали перемещаться, вот только никто их не трогал — они двигались сами.

Окоченевшие тела, упакованные в чёрные мешки, выскакивали из комнаты и прыжками отправлялись в другой конец коридора.

Линь Цюши:

— …

А вы после смерти и впрямь экономите живым силы и время!

Жуань Наньчжу:

— Идём. За ними.

Линь Цюши кивнул.

Они не были до конца уверены, могут ли трупы их заметить, поэтому осторожно стали по стенке передвигаться за мешками, стараясь не шуметь.

Мешки весьма слаженно прыгали по коридору. Когда Линь Цюши пристроился в хвосте этой процессии, даже невольно задержал дыхание.

Жуань Наньчжу вдруг взял его за руку.

Линь Цюши неловко застыл, но тот сказал одними губами: «Не волнуйся».

И Линь Цюши правда немного расслабился, уже не ощущая такого напряжения в душе. Ему приходилось сталкиваться с подобными вещами, но всё же так близко к шевелящимся трупам он оказался впервые. Двое, следуя за прыгающими телами, медленно спустились на два этажа и пришли в главное фойе.

Очень скоро они нашли то, что искали, — скрытый под лестницей вход в тоннель.

Днём эта маленькая металлическая дверь запиралась, и её было очень сложно обнаружить из-за небольшого размера и мусора, сваленного вокруг.

Сейчас дверь оказалась открыта, за ней виднелся тёмный проход. Тела в мешках организованным строем исчезали в нём.

Линь Цюши, увидев тоннель, спросил:

— Войдём осмотреться?

Жуань Наньчжу ответил:

— Нет. Теперь, когда нам известно его местоположение, мы можем прийти сюда утром.

Заходить в тоннель следом за трупами — поступок слишком рискованный, всё-таки они не представляли, что их может ожидать внутри.

— Значит, вернёмся в палату? — прошептал Линь Цюши.

— Ага, — отозвался Жуань Наньчжу. — Идём.

Линь Цюши согласился с Жуань Наньчжу, поскольку тот всё-таки был старым игроком и наверняка обладал гораздо более богатым опытом.

Поэтому они тихонько пошли по коридору первого этажа в направлении лестницы.

Но тут Линь Цюши вдруг кое-что заметил и озадаченно произнёс:

— Наньчжу, кажется, наверху горит свет.

Тот посмотрел в указанном направлении и сразу нахмурился.

— Это кабинет главврача.

Линь Цюши застыл на месте.

Жуань Наньчжу:

— Там кто-то есть.

— Сходим проверить?

Жуань Наньчжу, поразмыслив немного, согласно кивнул.

Смерть бабочки

Идти в такой момент в кабинет главврача, сказать по правде, крайне рискованно. Но иногда, если не рискнуть, не получишь ключевую подсказку, которая поможет выжить.

Линь Цюши и Жуань Наньчжу поднялись по лестнице и вскоре добрались до шестого этажа.

Время уже приблизилось к двенадцати часам, санаторий был погружён в темноту, только в кабинете главврача горел свет, который и привлекал внимание.

Прыжки медсестры из окон продолжались — время от времени слышался звук падения её тела на землю, от которогостановилось жутко.

Они не стали сразу заходить в кабинет, решили сначала затаиться и понаблюдать.

Замок на двери был взломан ещё днём, сюда могли войти все желающие. Через окно в коридоре другого крыла Линь Цюши увидел, как в кабинете мелькает тень.

— Это человек? — шёпотом спросил он.

— Думаю, да, — ответил Жуань Наньчжу.

Если бы там бродила тварь, она бы, наверное, не отбрасывала тени.

Но раз уж это человек, что он мог делать так поздно ночью в кабинете главврача? Линь Цюши как раз думал об этом, когда дверь в помещение распахнулась.

Вышедшего оттуда человека они явно не ждали здесь увидеть. Девушка, на которую они обратили внимание только сегодня днём, — Ху Де. С совершенно спокойным выражением лица, только чересчур бледная, особенно в свете электрических ламп кабинета, она прижимала к груди рюкзак, и в нём явно что-то лежало.

Линь Цюши не успел ещё ничего решить, когда стоявший за его спиной Жуань Наньчжу вдруг шагнул вперёд и сразу позвал девушку по имени:

— Ху Де.

Та застыла на месте. Линь Цюши чётко различил ужас на лице девушки, когда она услышала, как кто-то окликнул её.

— Что ты вынесла оттуда? — тихо спросил Жуань Наньчжу.

Бросив на него взгляд, Ху Де развернулась и бросилась бежать. Повезло, что Жуань Наньчжу был к этому готов — он в несколько шагов настиг и схватил беглянку за руку.

Линь Цюши быстро нагнал их, услышав, как Жуань Наньчжу обратился к Ху Де с беспощадной усмешкой:

— Куда же ты?

Та молча бросила на Жуань Наньчжу взгляд, полный враждебности и страха, после чего сказала:

— Тебе какое дело? Вас не касается…

Но Жуань Наньчжу, не обращая внимания на её слова, просто выдернул подозрительный рюкзак из её рук.

Ху Де вцепилась в свою ношу, не желая отпускать, но всё же по силе девушка явно уступала взрослому мужчине, и рюкзак оказался в руках Жуань Наньчжу.

Жуань Наньчжу открыл замок на сумке, взглянул на содержимое и нахмурился. Нельзя сказать, что находка его обрадовала.

Приблизившись, Линь Цюши обнаружил в рюкзаке завёрнутый в тряпки детский скелет, который, ясное дело, девушка только что вынесла из кабинета. Посмотрев на Ху Де, он заметил, что та с ног до головы дрожит.

— Отпустите меня… — заговорила Ху Де. — Отпустите, она сейчас вернётся. А когда увидит, что ребёнок пропал, убьёт нас всех!

Жуань Наньчжу посмотрел на неё и ледяным тоном произнёс:

— Она? Ты о медсестре? Но для чего ты решила украсть её ребёнка?

— Я не хотела, просто подумала, что это очень важная подсказка! Может быть, в ней спрятан ключ… Поэтому решила забрать с собой и получше рассмотреть, — такое объяснение дала девушка.

Очевидно, Ху Де всячески старалась заполучить их доверие, но в её словах было так много дыр, что даже Линь Цюши никогда не поверил бы в подобное.

— Скелет можно вынести только ночью… — Ху Де волновалась всё сильнее, будто чего-то страшилась. — Если тронуть его днём, он начинает плакать!

Жуань Наньчжу приподнял бровь со словами:

— Ладно. Пойдём в палату.

Ху Де выглядела так, будто спаслась от смертной казни.

Но Жуань Наньчжу не собирался её отпускать: по-прежнему держа девушку за плечо, он отдал рюкзак в руки Линь Цюши.

Так они втроём медленно направились к лестнице.

Однако, ещё не доходя до поворота, Линь Цюши вдруг услышал звук, от которого у него по спине пробежали мурашки ужаса, — стук каблуков по кафельному полу. Медсестра-самоубийца возвращалась!

Перед лицом смертельной опасности Линь Цюши наплевал на конспирацию и тихо предупредил Жуань Наньчжу:

— Она идёт!

Услышав мужской голос, Ху Де озадаченно посмотрела на Линь Цюши, даже невольно приоткрыла рот, после чего удивлённо спросила:

— Т-ты… мужчина?

Жуань Наньчжу, не обращая внимания на реакцию девушки, обратился к Линь Цюши:

— Откуда идёт звук?

Линь Цюши внимательно прислушался и заключил:

— С четвёртого этажа, — он указал в направлении другой лестницы, по которой также можно было подняться на верхний этаж. — Кажется, оттуда!

— Идём, спустимся здесь, — сказал Жуань Наньчжу.

Ху Де выглядела потрясённой и немного потерянной, словно тот факт, что Линь Цюши оказался мужчиной, стал для неё слишком сильным ударом. Самому Линь Цюши, впрочем, это показалось странным, ведь они с девушкой не были знакомы, и пускай она узнала, что он — мужчина, зачем делать такое лицо? Ведь не имеет такого уж большого значения, какого он пола. Или имеет?

Только они сбежали с шестого этажа, как услышали пронзительный женский визг, раздавшийся из кабинета главврача. Даже не визг, а настоящий вой, который так резанул слух, что мороз прошёлся по коже.

Линь Цюши вдруг осознал, что скелет ребёнка не получится унести так просто.

Но тут к нему свой взгляд обратила Ху Де, которая прошептала:

— Давай я понесу скелет, он очень опасен.

Жуань Наньчжу сощурился, посмотрев на девушку, но в итоге взял рюкзак из рук Линь Цюши сам.

— Нет. Лучше я понесу.

Ху Де, бледная как мел, хотела было ещё что-то сказать, но Жуань Наньчжу, не собираясь её слушать, ускорил шаг.

Покинув шестой этаж, они не решились тратить время на остановки — сразу же помчались дальше, до четвёртого. Но завернув в коридор, застыли. И даже вдох застрял в горле от картины, представшей перед глазами.

Медсестра стояла прямо в конце коридора. Казалось, большая часть костей в её теле сломана — женщина искривилась в жутко неестественной позе. В руке она сжимала нож, с которого капала кровь, а на лице её играла пугающая улыбка.

Трое развернулись и бросились бегом обратно наверх.

Но медсестра непостижимым образом оказалась быстрее — ей хватило каких-то секунд, чтобы очутиться прямо перед ними.

Линь Цюши не успел даже ничего понять, когда медсестра уже замахнулась длинным ножом. В нос ударил густой кровавый смрад, который сейчас походил на истинный запах смерти.

Нож опустился, но… медсестра почему-то сначала атаковала Ху Де.

Жуань Наньчжу повёл себя очень странно: когда Линь Цюши схватил его за рукав, чтобы поскорее бежать, тот лишь сжал его запястье в ответ, но не сдвинулся с места, будто в ожидании чего-то.

Он поднёс указательный палец к губам, делая Линь Цюши знак молчать.

Линь Цюши на мгновение замер и перевёл взгляд на Ху Де.

Нож вошёл девушке в живот, однако выражение лица нисколько не соответствовало случившемуся — казалось, она не так уж сильно испугалась постигнувшей её участи, только обратила взгляд на Линь Цюши.

Взгляд, полный злорадного предвкушения, как у зрителя, который стоял у сцены в ожидании какого-то представления.

Удар, ещё один… Медсестра покромсала Ху Де чуть не в лоскуты.

Тело девушки одеревенело повалилось на пол, глаза закрылись — так она и умерла.

А медсестра тем временем подняла голову и посмотрела на Линь Цюши и Жуань Наньчжу, стоящих в углу. С ножа в её руке всё ещё капала кровь.

Тогда Жуань Наньчжу вынул из кармана матрёшку, разделил две фигурки и бросил их перед медсестрой, при этом говоря:

— Мы его нашли.

Медсестра, которая уже шагнула к ним, вдруг остановилась.

Жуань Наньчжу продолжил:

— Он прямо за твоей спиной.

Женщина не шелохнулась, будто обдумывая сказанное.

— Мы можем помочь тебе расправиться с ним в последний раз, окончательно. Он давно должен был умереть, — Жуань Наньчжу протянул медсестре рюкзак со скелетом ребёнка.

Когда он договорил, медсестра взяла рюкзак из его рук, медленно развернулась и в самом деле направилась прочь.

Линь Цюши был настолько шокирован произошедшим, что на какое-то время потерял дар речи. А Жуань Наньчжу вдруг издал долгий вздох облегчения и усмехнулся:

— Сработало.

— Как тебе удалось заставить её себя послушать? — Это больше всего удивило Линь Цюши.

Но Жуань Наньчжу покачал головой, ничего не сказав, как будто вовсе не хотел об этом говорить и решил просто уйти от темы.

Труп Ху Де лежал прямо перед ними, растерзанный медсестрой практически до неузнаваемости.

— Мы можем вернуться к себе? — спросил Линь Цюши.

— Нет, будем ждать здесь.

— Чего ждать? — Линь Цюши не понял.

— Разумеется, когда он появится, — Жуань Наньчжу указал на тело убитой Ху Де и усмехнулся. — Я ведь пообещал медсестре.

Линь Цюши так и остолбенел.

И они остались ждать на том же месте. Время постепенно утекало, и примерно около трёх часов ночи, перед самым рассветом, с трупом на полу стало происходить что-то странное. Линь Цюши услышал шевеление, посмотрел на тело Ху Де и понял, что это она двигается. Даже сомкнувшиеся веки вновь распахнулись.

Линь Цюши едва не отшатнулся прочь, но Жуань Наньчжу сразу приобнял его за талию со словами:

— Не бойся.

И Линь Цюши, кажется, правда перестал бояться. На самом деле, пока с ним был Жуань Наньчжу, Линь Цюши чувствовал некое спокойствие и ощущение безопасности, словно всё находится под контролем и с ним ничего не случится.

И всё же он считал, что это неправильно. Ему не следовало слишком полагаться на Жуань Наньчжу. Ведь однажды им придётся разделиться.

Мысль об этом почему-то расстроила Линь Цюши.

Но вскоре это чувство забылось, стёртое ужасающей картиной, которая развернулась перед ними. Ху Де поднялась с пола. Смертельные ножевые ранения никак не отразились на её состоянии — девушка вновь ожила, только выглядела немного потрёпанной, казалось, сделает пару шагов, и опять упадёт. Её вновь открывшиеся глаза жадно вперились в Жуань Наньчжу.

— Спасите… — заговорила Ху Де, сначала очень медленно и неразборчиво, затем всё же как нормальный человек. Она обращалась к Линь Цюши и Жуань Наньчжу: — Спасите… Скорее, спасите меня… Я ещё жива…

Но ни один из них не сдвинулся с места. Линь Цюши смотрел на девушку испытующе, а Жуань Наньчжу и вовсе равнодушно.

Сознание Ху Де постепенно прояснилось, она будто о чём-то вспомнила и тут же скривилась, тихо забормотав со злостью в голосе:

— Почему… почему вы не умерли?!

Жуань Наньчжу:

— Думала, нас постигнет та же участь, что Сюэ Чжиюнь и того парня?

Ху Де замолчала.

— Вот ведь какая жалость, — продолжал Жуань Наньчжу. — Она пощадила нас, поскольку я пообещал ей помочь разделаться с тобой. — Он рассмеялся. — Главное — не позволять тебе заполучить новое тело. Я прав, Цзян Инжуй?

Ху Де обеспокоенно затараторила:

— Я не понимаю, о чём ты…

— Не страшно, — с некоторым сочувствием в голосе сказал Жуань Наньчжу. — Угадай, почему она первым делом напала именно на тебя?

Ху Де застыла.

— Дурочка, — Жуань Наньчжу вновь рассмеялся. — Я ведь положила тебе в карман табличку с номером пятьсот два.

Ху Де аж затрясло от ярости. Она сунула руку в карман и в самом деле выудила оттуда злополучную табличку. Наверное, Жуань Наньчжу провернул это, когда схватил её. Ху Де, видимо, считала, что когда к утру очнётся, то увидит рядом два изрезанных трупа, но Жуань Наньчжу и Линь Цюши, целые и невредимые, остались стоять перед ней. Та стерва с ножом их пощадила!

Во взгляде Ху Де отразилась ненависть, она с силой бросила табличку на пол, дрожа от гнева. Линь Цюши, наблюдавший за всем этим со стороны, нисколько не сомневался — если бы в руках Ху Де сейчас оказалось какое-нибудь оружие, она бы без колебаний набросилась на них.

Опираясь рукой на стену, Ху Де повернулась, чтобы уйти.

Жуань Наньчжу:

— Куда ты собралась?

— Тебя не касается, куда я собралась… — ядовито бросила Ху Де.

— Разумеется, меня это касается, — Жуань Наньчжу приблизился к девушке и пинком в спину вновь повалил её на пол. Казалось, при этом он совсем не приложил силу. А когда Ху Де упала, он придавил её к полу, наступив сверху. — Думаешь, я тебя отпущу искать себе новое тело?

Лицо Ху Де исказилось в панике.

— Что ты несёшь…

Жуань Наньчжу не ответил, вместо этого обратился к Линь Цюши:

— Который час?

— Без двадцати четыре, — посмотрев на экран телефона, ответил тот.

Скоро начнёт светать, а как известно, самый тёмный час — перед рассветом.

В той части коридора, где они находились, не горели лампы, оставалось полагаться лишь на тусклый свет луны за окнами, чтобы разглядеть хоть что-то.

Ху Де, которую Жуань Наньчжу прижал к полу ногой, вдруг принялась вырываться и визжать, желая подняться.

Но Жуань Наньчжу не стал церемониться — поддал ей ещё пинка, от которого та чуть не лишилась чувств.

Из сказанного Жуань Наньчжу Линь Цюши уже понял: Ху Де не та, за кого себя выдаёт. Или, точнее, когда-то она была Ху Де, но теперь уже ею не являлась.

Они стали ждать.

К шести утра на небе забрезжил рассвет.

Кто-то уже проснулся и отправился в столовую из своей палаты. А лежащая на полу Ху Де, похоже, оставила попытки к сопротивлению.

Жуань Наньчжу пристально следил за ней, ни на секунду не отводя взгляд.

И разумеется, его бдительность оправдала себя — как только солнце показалось из-за горизонта, Ху Де, которая, казалось, уже была на последнем издыхании, вдруг вырвалась и бросилась на стоящего в углу Линь Цюши.

Тот оказался застигнут врасплох, но, к счастью, Жуань Наньчжу ожидал чего-то подобного. Он схватил Ху Де за руку и с силой отбросил к противоположной стене.

С грохотом ударившись о стену, Ху Де, кажется, поняла — у неё нет шансов — и разрыдалась, как малое дитя.

В реальном мире Линь Цюши посочувствовал бы несчастной. Но за дверью, зная, кто перед ним на самом деле, он сохранял хладнокровие.

Если бы не смекалка Жуань Наньчжу, возможно, они бы попались в западню, уготованную для них. А проявлять милосердие к врагу — не самое умное решение. Поэтому Линь Цюши молча наблюдал, и выражение его лица было схожим с Жуань Наньчжу.

— Отпустите меня, я не хочу умирать!.. — завывала Ху Де. — Я ведь ничего не сделала, я не хочу умирать!..

Но Жуань Наньчжу удивлённо посмотрел на неё, будто не понимая, о чём та говорит:

— Ты ничего не сделала? Уверена?

Ху Де всхлипнула.

Жуань Наньчжу:

— Неужели ты правда не понимаешь, что натворила?

Ху Де медленно повернула голову, посмотрела на Жуань Наньчжу и спросила:

— Я ничего не знаю.

После этой фразы с телом Ху Де стали происходить какие-то жуткие изменения. Живот раздулся, словно у беременной, она застонала, задёргалась, похожая теперь на огромную личинку какого-то насекомого.

Затем послышался звук рвущейся плоти, и Линь Цюши ясно увидел, как нечто, растерзав живот Ху Де изнутри, выбирается наружу. Вначале Линь Цюши решил, что это ребёнок, но когда «оно» выбралось окончательно, перед ними предстало и незнакомое, и в то же время уже знакомое лицо.

Линь Цюши уже приходилось видеть его в кабинете главврача. Светлые волосы, привлекательная внешность… тот самый врач с фотографии.

Догадка Жуань Наньчжу получила мгновенное подтверждение.

Врача действительно не было в санатории. Он жил в теле другого человека, используя его как сосуд, который помогал ему спрятаться от медсестры, пытающейся каждую ночь его прикончить.

Но вот что Линь Цюши не давало покоя: те люди, в тела которых он подселялся, были задверными тварями или же попаданцами из реального мира? Цзян Инжуй и Ху Де… существовали ли они на самом деле?

Жуань Наньчжу нарушил планы врача, лишив его возможности найти себе новый сосуд. А сам врач, похоже, был слишком слаб даже для того, чтобы самостоятельно встать.

Жуань Наньчжу не приблизился к нему, только издали наблюдал за невероятным и причудливым действом.

Линь Цюши спросил его:

— От нас ещё что-то требуется?

— Думаю, нет, — ответил Жуань Наньчжу. — Просто дождёмся вечера.

Врач остался без защиты чужого тела, и теперь медсестре не составит большого труда разделаться с ним.

Судя по тому, что они узнали из подсказки к этой двери, труп младенца, который Ху Де выкрала из кабинета, был плодом, от которого пыталась избавиться медсестра. А светловолосый мужчина — отец неродившегося ребёнка.

Он принялся сыпать проклятиями, но в его голосе уже слышалось отчаяние. И Линь Цюши просто притворился, что не слышит.

Жуань Наньчжу произнёс:

— Пойдём, Фэн Юнлэ и так прождал нас всю ночь.

Линь Цюши кивнул.

И они, больше не обращая внимания на мужчину на полу, отправились в свою палату.

Линь Цюши шёл следом за Жуань Наньчжу, и вдруг замедлил шаг, спросив:

— Ху Де и Цзян Инжуй… обитатели мира за дверью или пришли из реальности?

— Должно быть, второе, — ответил Жуань Наньчжу.

Линь Цюши:

— …

Значит, они всё-таки реальные люди.

Жуань Наньчжу равнодушно пояснил:

— В матрёшке было две куколки. Это значит, что он мог ещё раз сменить носителя, покуда не останется только одна. Вот только ему не повезло — натолкнулся на нас. И его замысел провалился.

Тварь изначально спряталась в теле Цзян Инжуя, а потом перебралась в тело Ху Де. Линь Цюши озадаченно спросил:

— Но почему Цзян Инжуй стал помогать ему спрятаться?

— А что ему оставалось? Допустим, он бы рассказал остальным. Думаешь ему бы поверили? А даже если поверили бы, для Цзян Инжуя в этом не было никакой выгоды. Поэтому он решил помогать твари.

Линь Цюши:

— …

— Что же до самого врача, — продолжил Жуань Наньчжу, — покуда он прятался в чужом теле, медсестра должна была соблюсти определённые условия, чтобы убить его, при всём желании.

Да и сам врач, очевидно, хотел как можно скорее погубить остальных членов команды, ведь чем быстрее все умрут, тем больше вероятность, что последним выжившим останется именно Цзян Инжуй.

Но чем полагаться на судьбу, лучше вершить её самому. Цзян Инжуй в результате всё-таки не смог переиграть Жуань Наньчжу. Конечно, окажись на месте последнего кто-то другой, возможно, первому могло бы и повезти.

Когда они добрались до своей палаты и открыли дверь, первым делом увидели Фэн Юнлэ, нарезающего круги по комнате. Тот при виде них громко и с явным облегчением выдохнул:

— Ну наконец-то вы вернулись! Напугали меня до смерти. Я думал, с вами что-то случилось!

Жуань Наньчжу кивнул ему:

— Всё в порядке.

— Ну как, нашли тоннель?

— Нашли, и ключ, скорее всего, появится сегодня ночью.

— Ого, вы и ключ нашли??? — Фэн Юнлэ заметно взбодрился и снова принялся нарезать круги по комнате, теперь уже от радости. — Замечательно! Выходит, мы скоро сможем выбраться отсюда?

— Если не случится ничего непредвиденного.

Врач остался без внешней защиты, и медсестра с лёгкостью сможет его убить, нужно лишь дождаться наступления темноты.

И пустая рамка в кабинете наконец обретёт свою фотографию.

Линь Цюши однако вспомнил ещё кое-что и напечатал на телефоне: «Мне вот что интересно: зачем Ху Де понадобилось выкрадывать труп младенца? Может быть, он тоже несёт какую-то функцию?»

Жуань Наньчжу задумался на минуту, но в итоге лишь покачал головой и ничего не ответил.

Значит, такая вероятность действительно существовала, однако проверить достоверность этой догадки они не могли, оставалось только предполагать.

Фэн Юнлэ, который ничего не знал о случившемся, посмотрев на экран телефона Линь Цюши, озадаченно переспросил:

— Что? Ху Де выкрала труп младенца? Да чем же вы занимались этой ночью?

Вновь посыпались вопросы. Однако Жуань Наньчжу лишь многозначительно посмотрел на него, ничего не сказав в ответ.

Фэн Юнлэ даже немного обиделся:

— Я всего лишь нормальный человек…

Жуань Наньчжу:

— Я, стало быть, — нет?

— Конечно, нет! Вы даже между собой разговариваете какими-то загадками, ну неужели нельзя объяснить всё более доступно?

— Нельзя.

Фэн Юнлэ:

— …

Как можно вот так в лоб отказывать человеку?!

Линь Цюши стоял рядом и притворялся немой.

В итоге Фэн Юнлэ так и не узнал, что произошло этой ночью, ему пришлось оставить попытки докопаться до истины.

Днём они отправились проверить тоннель. Он действительно вёл наружу из санатория. Однако внутри всё оказалось завалено чёрными мешками, одним своим видом пугающими любого, кто заглядывал за дверь. В итоге создавался эффект места, в которое никто никогда не пожелает зайти. Таковым бы это место и оставалось, не окажись оно выходом из двери.

Фэн Юнлэ, заглянув в тоннель, потёр руками плечи и прошептал «Амитабха»¹.

¹Распространённое молитвенное восклицание у буддистов.

Жуань Наньчжу нахмурился:

— Мы ведь в мире, относящемся к западной культуре, какой смысл молиться Амитабхе?

Фэн Юнлэ:

— А что, надо говорить — Аллилуйя?

Жуань Наньчжу:

— …

Линь Цюши:

— …

Последний подумал: «Лучше уж пожелать долгих лет жизни Жуань Наньчжу, так оно вернее будет. Всё-таки это «божество» находится прямо перед тобой, ему можно помолиться в любой момент, и к тому же молитвы возымеют действие».

Жуань Наньчжу глянул на Линь Цюши, словно понял, какие мысли того посетили.

Линь Цюши неловко поулыбался и поскорее сделал вид, что ничего не произошло. Теперь его терзали сомнения, что Жуань Наньчжу обладает способностью читать мысли. Иначе как ему каждый раз удаётся угадывать, о чём думает Линь Цюши…

 

Заметка от автора: Всё чешу затылок и не могу понять, где та самая точка страха у всех вас. Мне этот мир кажется не таким уж жутким… Почему же остальные реагируют так бурно? *офигевает*

 

Идеальная пара

Линь Цюши предполагал, что ключ появится в кабинете главврача, Жуань Наньчжу считал так же. Поэтому они просто стали дожидаться наступления ночи.

Фэн Юнлэ, глядя на их спокойствие, также подавил волнение в душе.

Наконец, когда длинный день подошёл к концу и стрелка часов приблизилась к восьми, солнце закатилось за горизонт, а санаторий вновь поглотила темнота.

Жуань Наньчжу и остальные ждали у себя в комнате.

В назначенный час стук каблуков так и не появился. Зато Линь Цюши услышал где-то недалеко крик, принадлежавший мужчине. Голос был знакомым — это кричал Цзян Инжуй… то есть, главный врач больницы.

Фэн Юнлэ, который стоял возле окна, услышав крик, выглянул наружу и тихо позвал:

— Идите сюда…

Линь Цюши подошёл и увидел происходящее за окном.

Внизу опять появилась медсестра, которая медленно передвигалась в направлении санатория в жутко неестественной позе и тащила в руке труп, который уже невозможно было опознать.

Только по одежде Линь Цюши определил, что это тот самый врач.

Затем послышался плач ребёнка. Линь Цюши посмотрел на Жуань Наньчжу, но тот выглядел спокойным, словно ничего не уловил.

Линь Цюши, поколебавшись, всё-таки сообщил ему об услышанном звуке.

Жуань Наньчжу, прочитав написанное на экране, ненадолго задумался и сказал:

— Я пойду наверх за ключом. А вы ждите меня у входа в тоннель.

Линь Цюши покачал головой, давая понять, что не согласен с этим предложением.

«Я пойду с тобой».

Фэн Юнлэ тоже смущённо отозвался:

— Ну тогда и я тоже с вами. — Всё-таки он испытывал лёгкое унижение, наблюдая, как две девушки вместо него рискуют жизнью.

Но Жуань Наньчжу, бросив на мужчину взгляд, ответил:

— Тебе лучше ждать у тоннеля.

Фэн Юнлэ:

— …

Ему показалось или в голосе Жуань Наньчжу послышалось презрение?

Мужчина хотел было возразить, но Жуань Наньчжу уже взял Линь Цюши за руку, и они вместе покинули палату. Оставшийся в одиночестве Фэн Юнлэ ненадолго потерял дар речи.

Жуань Наньчжу и Линь Цюши добежали до шестого этажа.

Сегодня всё было иначе, нежели в другие дни — медсестра больше не носилась по коридорам, не выпрыгивала из окон. Похоже, найдя то, что так давно искала, она успокоилась.

Двое приблизились к двери кабинета главврача.

Внутри было темно и тихо — похоже, ничего необычного. Жуань Наньчжу взялся за ручку и осторожно потянул, дверь перед ними с тихим скрипом открылась. Оказавшись в кабинете, мужчина нашарил на стене выключатель и нажал на него.

В свете лампы вся обстановка кабинета предстала как на ладони, и когда глаза чуть привыкли к освещению, Линь Цюши обнаружил, что пустота рамки на стене и впрямь заполнилась.

Только на фото оказался не один человек, а двое — мужчина и женщина.

Он — в халате врача, она — в форме медсестры. Выражение лица мужчины было немного неестественным, зато женщина счастливо улыбалась, словно исполнилось её заветное желание.

Жуань Наньчжу, бросив взгляд на рамку, пошёл за стулом, поскольку рамка висела слишком высоко и необходимо было встать на что-то, чтобы до неё дотянуться.

Оглядев тем временем кабинет, Линь Цюши заметил, что ящик стола выдвинут, и подошёл ближе посмотреть.

Внутри всё ещё лежал скелет ребёнка. Линь Цюши, глядя на него, вспомнил кое о чём. Главврач, похоже, очень хотел заполучить этот скелет, раз вчера ночью решился выкрасть его… Неужели он может пригодиться? Поколебавшись, Линь Цюши вынул скелет из ящика.

Одновременно с этим и Жуань Наньчжу снял со стены рамку. А перевернув, обнаружил висящий на обратной стороне ключ.

Напряжение на лице Жуань Наньчжу сразу спало, он понял, что их догадки оказались верны, быстро снял ключ и вернул рамку на место.

Вот только здесь и возникла главная трудность… Рамку никак не получалось повесить обратно.

Казалось бы, такое простое действие, но превратилось в совершенно непосильную задачу. Рамка постоянно соскальзывала с гвоздя, и с каждой следующей попыткой Жуань Наньчжу становился всё серьёзнее.

Линь Цюши заметил, как изменилась атмосфера в помещении. Стоило снять рамку, и другие фотографии стали постепенно оживать. Вначале задвигались их глаза, затем — лица, потом… они протянули руки, пытаясь выбраться из своих рамок.

Ну а главврач на фото, которое в руках держал Жуань Наньчжу, жутковато заулыбался, так что выражение его лица сделалось почти таким же, как у медсестры рядом.

Всё произошло в считанные секунды, но Жуань Наньчжу отреагировал немедленно — переменившись в лице, он бросил:

— Что-то не так. Уходим… — Больше не пытаясь вернуть рамку на стену, он развернулся и рванул прочь.

Линь Цюши помчался следом.

Они выбежали из кабинета и направились в сторону лестницы.

Но Линь Цюши заметил одну странность: лестница, по которой они раньше довольно быстро добирались до первого этажа, почему-то сделалась неожиданно длинной. Множество пролётов спустя они поняли, что цифра этажа не меняется.

Жуань Наньчжу остановился и, нахмурившись, заключил:

— Мы застряли.

Линь Цюши не успел ничего сказать, когда впереди на лестнице появились тени: сначала только одна, но очень скоро их стало больше, целая толпа… Люди с фотографий выбрались из своего заточения.

Они стояли в конце коридора и разевали рты в улыбках, глядя на Линь Цюши и Жуань Наньчжу. Чёрные дыры глаз и ртов делали их похожими не на людей, а на размытые лица со старых снимков.

Спину Линь Цюши обдало холодом.

Жуань Наньчжу сделал глубокий вдох, медленно достал из кармана кроваво-красный нефритовый браслет и протянул его Линь Цюши.

— Надень.

Линь Цюши посмотрел на него.

— Что это?

— То, что может спасти твою жизнь.

На его лице проявилось беспокойство, которое заставило Линь Цюши явственно ощутить, что они оказались в весьма и весьма затруднительном положении.

— А ты? — спросил Линь Цюши.

— У меня есть свой способ, — он протянул ключ Линь Цюши. — Когда прорвёмся, беги сразу на первый этаж.

Линь Цюши посмотрел ему в глаза и повторил:

— А как же ты?

Тот помолчал, затем спокойным тоном ответил:

— Надеюсь, не умру.

Он сказал «надеюсь», а не просто «не умру». Линь Цюши, глядя на него в упор, непреклонно заявил:

— Нет. Я не уйду без тебя.

Жуань Наньчжу так и застыл от этих слов.

— Я не уйду без тебя, — повторил Линь Цюши. — Мы пойдём вместе.

Жуань Наньчжу:

— Не глупи…

Он явно хотел отправить Линь Цюши одного, но тут силуэты впереди стали перемещаться в их сторону.

И к тому же на поразительной скорости! В мгновение ока жуткие твари оказались прямо перед ними. В следующий миг Линь Цюши сделал кое-что неожиданное: запустил руку в свой рюкзак и вынул из него скелет ребёнка, который только что стащил из кабинета главврача!

Идея пришла к нему в голову неожиданно, и Линь Цюши даже не знал, поможет ли это, просто положился на свою интуицию…

В следующий миг окружившие их с Жуань Наньчжу твари шарахнулись прочь. И пусть вместо глаз у них на лицах зияли чёрные пятна, Линь Цюши всё равно ощутил страх, исходящий от них. Они действительно боялись этого ребёнка. А Линь Цюши ужасно обрадовался!

Жуань Наньчжу тоже всё видел, но сейчас у них не было времени размышлять, почему так произошло. Он схватил Линь Цюши за руку и бросился бежать мимо тёмных фигур, дальше, к выходу.

На этот раз твари не препятствовали им.

Линь Цюши в душе вздохнул с немалым облегчением, понимая, что они только что избежали смерти, снова.

Но теперь, пускай лестница вернулась к своему обычному состоянию, обстановка вокруг тем не менее изменилась — в воздухе разлился густой запах крови, и добежав до четвёртого этажа, Линь Цюши и Жуань Наньчжу обнаружили, что коридор испачкан в крови. Они переглянулись и заметили в глазах друг друга одинаково неловкое выражение. Очевидно, обоих посетила одна мысль: «надеюсь, Фэн Юнлэ в порядке».

В санатории воцарился настоящий кошмар: — спящие в своих палатах пациенты покинули комнаты и набросились друг на друга с явно враждебными намерениями.

Проходя по второму этажу, Линь Цюши своими глазами увидел, как один больной повалил другого на пол и вцепился тому в горло зубами, а услышав их шаги, поднял лицо, залитое кровью, и улыбнулся.

Подобных сцен вокруг было не счесть — казалось, всё зло, что накопилось в этом санатории, в один момент просто вырвалось наружу.

Жуань Наньчжу и Линь Цюши наконец добрались до места, где их ожидал Фэн Юнлэ.

Тот, едва они появились, от радости чуть не подпрыгнул. Похоже, на него тоже кто-то напал — на щеке виднелись царапины.

— Наконец-то вы пришли… Мать их, эти больные до смерти меня напугали… Они как будто все посходили с ума!

Жуань Наньчжу:

— Скорее, идём!

Фэн Юнлэ кивнул.

Наведавшись сюда днём, они убедились, что железная дверь действительно располагается в самом конце тоннеля, не так уж далеко, но всё же нужно пересечь проход, заваленный мешками с трупами.

И если днём здесь всё было спокойно, сейчас мешки, лежащие повсюду на полу тоннеля, пришли в движение, некоторые трупы даже прорывали свой мешок и высовывали наружу мертвенно-бледные руки, готовые схватить любого, кто соберётся пройти мимо.

Жуань Наньчжу шёл впереди, огибая опасные мешки, Линь Цюши двигался строго за ним следом. Фэн Юнлэ сделался бледным как смерть, но всё же не отставал. Трое весьма осторожно шли к двери, стараясь держаться подальше от мертвецов.

И всё же это была крайне трудная задача, ведь почти весь пол тоннеля был завален этими мешками, так что иногда приходилось наступать на мягкие тела.

Ощущение было поистине отвратительное, на лбу Линь Цюши даже выступили капли холодного пота.

— Бл*ть… — идущий в хвосте Фэн Юнлэ вдруг громко выругался.

Линь Цюши обернулся и увидел, что того держит за лодыжку мёртвая рука.

Хватка мертвеца оказалась настолько крепкой, что Фэн Юнлэ сразу же упал. Его голос дрогнул:

— Меня… схватили…

Он изо всех сил пытался вырваться, но пальцы жуткой руки сжались клещами — у мужчины ничего не получалось.

Линь Цюши посмотрел на Жуань Наньчжу, видя, как тот нахмурился. Потратив три секунды на размышления, Линь Цюши с решительным видом вынул из рюкзака складной нож.

Этот нож ему помог выбрать Жуань Наньчжу; продавец утверждал, что лезвие очень острое, режет сталь что мягкую глину…

С ножом в руке Линь Цюши приблизился к Фэн Юнлэ. Тот вытаращил глаза и забормотал:

— Цю… Цюцю… Что ты делаешь…

Следует заметить, что когда на вас без всякого выражения на лице взирает хрупкая девушка с ножом, это вызывает необъяснимую тревогу.

Линь Цюши, не обращая внимания на его бормотание, склонился над мужчиной.

— Не… не отрезай мне ногу… — взмолился Фэн Юнлэ, но тут же ощутил, что хватка на лодыжке ослабла. Опустив взгляд, он увидел, что Линь Цюши одним ударом отсёк схватившую его руку.

После чего воззрился на Фэн Юнлэ как на идиота.

Тому стало неловко, он смущённо посмеялся:

— Ха-ха, я же пошутил.

Линь Цюши подумал: «Я бы поверил, если бы ты не орал как оголтелый».

Жуань Наньчжу тем временем уже открывал дверь ключом. Железная дверь распахнулась, за ней показался путь, залитый мягким светом.

Жуань Наньчжу махнул им:

— Скорее…

Стоило двери открыться, и трупы задвигались активнее. Линь Цюши и Фэн Юнлэ, ускорив бег, наконец добрались до конца тоннеля.

Фэн Юнлэ на этот раз не стал строить из себя джентльмена — помахал им рукой и сразу исчез за дверью.

Жуань Наньчжу произнёс:

— Давай, заходи.

Линь Цюши кивнул. Перед тем как шагнуть за порог двери, он ещё раз бросил взгляд на тоннель за спиной, увидев у входа медсестру, которая без всякого выражения на лице смотрела на него. Рядом с ней стоял главврач, и вот его взгляд был полон ненависти, от которой сердце обдавало холодом… Можно себе представить, что будет с людьми, которые доберутся сюда после них и столкнутся у двери с этими демонами во плоти.

Линь Цюши отвёл взгляд, развернулся и следом за Жуань Наньчжу шагнул за дверь.

Пройдя по длинному коридору, они вернулись в реальный мир.

Линь Цюши вновь очутился в коттедже. Его тут же посетило ощущение пробуждения от глубокого сна.

Как раз кстати мимо шёл Каштан. Промурлыкав что-то на своём кошачьем, он потёрся головой о ногу Линь Цюши, чего не случалось уже очень давно. Тут Линь Цюши наконец пришёл в себя и обрадовано воскликнул:

— Каштан!!! Ты наконец позволишь папочке тебя обнять?!

Он радостно схватил кота, перевернул кверху пушистым пузом и зарылся лицом в белоснежный мех…

Жуань Наньчжу, который спустился в гостиную по лестнице, застал Линь Цюши за этим занятием и на мгновение замер, но вскоре вновь продолжил идти и позвал:

— Линь Цюши.

Но Линь Цюши продолжал самозабвенно нюхать кота, пока Жуань Наньчжу не окликнул его ещё раз.

— А? Что такое? — он наконец поднял голову.

На улице стояла весна, Каштан как раз линял, и когда Линь Цюши оторвался от кота, на его губах остались белые шерстинки.

Жуань Наньчжу подошёл и коснулся пальцами губ Линь Цюши, аккуратно убирая кошачью шерсть.

Линь Цюши с облегчением сказал:

— Наконец-то вышли. — Он чувствовал себя утомлённым.

— Ага. Отдохни как следует, — ответил Жуань Наньчжу. — И кстати, проверь рюкзак.

Линь Цюши кивнул, заглянул в рюкзак и на миг застыл.

Внутри он обнаружил тот самый скелет ребёнка, который вынес из кабинета главврача. Только теперь с ним случились кое-какие изменения, скелет стал чёрным как уголёк.

Жуань Наньчжу:

— Всё-таки это оказался ценный инвентарь.

Когда речь зашла об инвентаре, Линь Цюши вспомнил красный браслет, который Жуань Наньчжу ему отдал. За дверью у него не было времени рассмотреть вещицу как следует, но теперь он увидел, что браслет сделан из кровавого нефрита, очень красивого, пропускающего свет, но при этом украшенного струйками красного дымка — с первого взгляда становилось ясно, что вещь необычная. Линь Цюши снял браслет и протянул Жуань Наньчжу со словами:

— Вот, возвращаю тебе. Кстати, он очень красивый.

Жуань Наньчжу, приняв вещицу, спокойно ответил:

— Красивый-то красивый, да только снят с покойника. Впрочем, я могу подарить его тебе, ничего страшного не случится.

Линь Цюши усмехнулся:

— Я ведь не девица, зачем мне носить такое? — Он не питал интереса к украшениям.

Жуань Наньчжу приподнял бровь:

— Правда?

Линь Цюши:

— …

Он только сейчас вспомнил, что на нём до сих пор женская одежда, вздохнул и сменил тему:

— Так что будем делать со скелетом? Просто положим его где-нибудь в доме?

— В коттедже есть кабинет, оборудованный несколькими сейфами. Такие вещи лучше хранить там и доставать только перед походом за дверь.

Линь Цюши, наклонив голову, спросил:

— И какая же у него функция?..

Жуань Наньчжу покачал головой:

— Не знаю, но наверняка он может быть полезен.

Что до конкретных свойств инвентаря, необходимо каждый раз проверять опытным путём, как это было с дневником сестры.

Линь Цюши покивал в знак понимания, после чего вернулся к себе в комнату, сменил одежду, помылся и уселся в спальне за компьютер, чтобы полазить по форуму.

Честно говоря, ходить за двери с такой частотой и эффективностью — занятие и впрямь довольно утомительное. По крайней мере, Линь Цюши чувствовал себя как выжатый лимон. Интересно, как Жуань Наньчжу удаётся так легко с этим справляться?

Линь Цюши немного полегчало только к утру.

На следующий день Чэн Цяньли спросил его, как всё прошло.

Линь Цюши ответил:

— Более-менее. За дверью мы встретили человека, очень похожего на тебя.

— Похожего на меня? В каком плане?

— Умного и милого.

Чэн Цяньли с подозрением спросил:

— Что, правда? Да ты прикалываешься. Хотя я, конечно, и умный, и милый…

Линь Цюши:

— Хм-хм.

 

***

Жуань Наньчжу как-то говорил, что ощущение приближения похода за дверь становится более точным ко времени более поздних дверей. Например, к десятой двери чувствуется время с точностью до секунды. Может быть, это некая поблажка со стороны дверей, чтобы человек мог по крайней мере сделать все необходимые приготовления.

Выйдя из этой двери, Линь Цюши задумался кое над чем. А на третий день раздумий всё-таки обратился к Жуань Наньчжу с разговором.

Тот как раз общался с кем-то на форуме. Приподняв подбородок, Жуань Наньчжу сделал Линь Цюши знак сесть и сразу перешёл к делу:

— Говори.

Линь Цюши начал:

— На самом деле… я давно уже хотел спросить. Неужели правда кто-то возвращался живым из двенадцатой двери?

Пальцы Жуань Наньчжу, порхающие по клавиатуре, на мгновение замерли.

— Ты такой опытный игрок, и то прошёл только через десять, — продолжил Линь Цюши. — Тебе приходилось видеть тех, кто вышел из двенадцатой?

Жуань Наньчжу:

— Не приходилось.

Линь Цюши так и остолбенел.

Жуань Наньчжу:

— И в действительности никому не приходилось, — его голос звучал очень спокойно, однако смысл сказанных слов повергал в шок. — Остаётся только надеяться, — он сделал короткую паузу, — что это единственный путь.

Линь Цюши молчал.

— Ты очень силён духом, это хорошо, — продолжил Жуань Наньчжу. — Но не каждый может так, как ты, спокойно принять действительность. Поэтому им нужна некая цель.

Поэтому все весьма слаженно определили целью двенадцатую дверь.

И стали твёрдо верить, что после двенадцатой двери начнётся новая жизнь, которую они так ждут.

Линь Цюши спросил:

— И нет ни одного доказательства, подтверждающего это?

— Кому угодно другому я ответил бы, что есть. Но тебе я не хочу лгать. — Жуань Наньчжу закрыл ноутбук, повернулся и с серьёзностью во взгляде внимательно посмотрел на своего товарища по команде. — Ты мне очень приглянулся.

Под взглядом Жуань Наньчжу Линь Цюши ощутил себя слегка неловко.

В этом взгляде бесконечной глубины скрывалось слишком многое, настолько, что Линь Цюши не мог прочесть его смысла.

— Все знают об этом? — спросил Линь Цюши.

— Кто-то знает, кто-то нет. — Жуань Наньчжу развёл руками, как бы говоря «какая разница». — Это не важно. Всё равно каждому придётся пройти через назначенные испытания.

Всё равно каждому придётся пройти через свои двери — по собственному желанию или по велению дверей.

Линь Цюши не ожидал, что Жуань Наньчжу будет так откровенен с ним. Он думал, что тот найдёт какую-нибудь отговорку, чтобы его успокоить. Но Жуань Наньчжу просто рассказал всё как есть, как считал сам.

Линь Цюши сухо усмехнулся:

— Мне кажется, ты слишком меня переоцениваешь.

Жуань Наньчжу поморгал.

— Считаешь, я ошибся?

Линь Цюши промолчал.

Жуань Наньчжу не ошибся. На самом деле ответ на вопрос о двенадцатой двери был не так уж важен для Линь Цюши. Он задал его из обыкновенного любопытства.

Жуань Наньчжу вдруг сказал:

— Чэн Исе скоро должен войти в свою девятую дверь.

Линь Цюши замер, внимательно слушая.

— Я должен отправиться с ним, — продолжил Жуань Наньчжу. — И всё ещё раздумываю, стоит ли брать с собой тебя.

Линь Цюши уже перешагнул порог в шесть дверей, но девятая дверь Чэн Исе будет означать для него скачок сразу через седьмую и восьмую двери.

— Ты уже принял решение на этот счёт? — спросил Линь Цюши.

— Нет, — ответил Жуань Наньчжу. — По крайней мере, пока. Ну а ты сам что думаешь?

Линь Цюши подумал и честно ответил:

— Я не знаю.

Жуань Наньчжу, глядя на него, почему-то засмеялся. Затем сказал:

— Линь Цюши. Ты мне очень нравишься. Нам подходит работать вместе, мы идеальная пара, словно созданы друг для друга.

Он говорил это абсолютно ровным тоном, и Линь Цюши совершенно не показалось, что в его словах кроется какой-то подвох. Ему ведь тоже очень нравилось работать вместе с Жуань Наньчжу.

— Ладно, иди, — добавил Жуань Наньчжу. — Отдохни как следует.

Линь Цюши кивнул, поднялся и вышел из его комнаты.

 

***

Жуань Наньчжу говорил об этом много раз, но сам Линь Цюши вовсе не ощущал себя каким-то особенным. Покуда однажды с новеньким по имени Цинь Будай, который присоединился к ним не так давно, не случилось несчастье.

И Линь Цюши был первым, кто столкнулся с этим. Однажды ночью он вдруг проснулся от голода и решил спуститься вниз, поискать чего-нибудь съестного.

Но оказавшись на первом этаже и приблизившись к кухне, он услышал чавканье, словно какой-то дикий зверь пожирал свою добычу.

Шаги Линь Цюши застыли. Он не стал зажигать свет, осторожно вошёл в кухню и в тусклом свете луны разглядел в углу Цинь Будая.

Тот сидел на корточках на полу, держал в руках огромный кусок сырого мяса и остервенело вгрызался в него. Мужчина не услышал, как Линь Цюши вошёл, он полностью погрузился в процесс пожирания.

Зрелище было настолько жутким, что Линь Цюши едва не решил, что каким-то образом попал за дверь. К счастью, это наваждение длилось всего секунду. Немного поколебавшись, Линь Цюши всё-таки заговорил. Он позвал мужчину по имени:

— Цинь Будай…

Тот замер, выражение его лица окаменело. Он медленно поднял голову и увидел стоящего на пороге кухни Линь Цюши.

Когда их взгляды встретились, Линь Цюши даже показалось на миг, что перед ним не человек вовсе, а дикий зверь.

Но Цинь Будай очень быстро пришёл в себя, медленно поднялся с пола, бросил мясо и сказал:

— Я могу всё объяснить… — Он направился к Линь Цюши.

Линь Цюши ощутил невольное желание отшатнуться от него, но сдержал в себе этот порыв. Цинь Будай подошёл и встал прямо перед ним.

— Я не хотел этого, — сказал он. — Но я не могу сдержаться.

Мужчина облизнул губы, задержав взгляд на стройной белой шее Линь Цюши, затем опустил глаза и повторил:

— Я правда… не могу сдержаться.

Голод

При звуках фразы, произнесённой ЦиньБудаем, — «я не могу сдержаться», в глубине души Линь Цюши зародился страх. Рот человека перед ним был запачкан кровью, он молча смотрел на Линь Цюши, вытаращив заполнившиеся красными капиллярами глаза. От этого давящего взгляда по плечам побежали мурашки. Интуиция Линь Цюши забила тревогу — этот человек крайне опасен!

Цинь Будай медленно приближался, остановившись всего в паре шагов, затем медленно позвал Линь Цюши по имени, угрожающе ласково и несколько невнятно.

В то мгновение Линь Цюши посетило желание развернуться и бежать. Но он предположил, что когда повернётся спиной, может произойти всё что угодно, поэтому насильно подавил этот порыв и спросил:

— Цинь Будай, с тобой всё в порядке?

Мужчина в ответ жутковато улыбнулся и произнёс:

— Всё в порядке.

И лучше бы он не улыбался вовсе, поскольку это лишь сильнее исказило черты его лица.

Пока они так стояли, замерев друг напротив друга, снаружи кухни вдруг раздался голос Чэнь Фэня, который с сомнением спросил:

— Что вы двое там делаете?

Чэнь Фэй вошёл, нажал на выключатель на стене, и кухня наконец озарилась ярким светом, так что он тоже увидел всё происходящее как на ладони.

— Цинь Будай… — сказал Чэнь Фэй. — Что ты делаешь? — Его взгляд вначале опустился на пол, где лежал погрызенный Цинь Будаем кусок мяса, и в следующий миг, уже задав вопрос, Чэнь Фэй, похоже, понял, что тот делал. После недолгой паузы мужчина спросил: — Ты только что вышел из двери?

Цинь Будай медленно кивнул.

— Голоден? — Тон Чэнь Фэя звучал спокойно, словно произошедшее нисколько его не удивляло. — Я приготовлю тебе чего-нибудь поесть.

Цинь Будай промолчал и вышел из кухни.

Глядя ему вслед, Чэнь Фэй не стал его задерживать, только едва заметно вздохнул.

— Что с ним произошло? — Всё-таки Линь Цюши, не обладая опытом Чэнь Фэя, не мог сразу понять, что не так с Цинь Будаем. Честно говоря, при виде последнего он теперь мог думать только о задверных тварях.

— Должно быть, попал под влияние мира за дверью. — Чэнь Фэй подошёл к холодильнику, достал из него говяжий стейк и на самом деле взялся приготовить Цинь Будаю поесть. — Человеческая психика очень хрупкая. Подвергаясь сильному потрясению, она может не выдержать. — Он посмотрел на Линь Цюши. — Не каждый способен вынести это так же спокойно, как ты.

Линь Цюши не знал, что сказать.

— Самое страшное — это когда все вокруг погибли, а ни дверь, ни ключ так и не появились. — Чэнь Фэй зажёг газ и налил масло. Мясо зашкварчало на сковороде. — Когда человек застревает за дверью один и не знает, сколько ещё ему придётся там провести… — Его голос звучал всё тише.

И впрямь настоящий кошмар.

Остаться одному за дверью… Только мысль об этом уже вызывает мороз по коже. Линь Цюши прислонился к двери и спросил:

— С Цинь Будаем… всё нормально?

Чэнь Фэй покачал головой:

— Не знаю.

— Что значит — не знаешь?

— Это значит, я не знаю, сможет ли он прийти в норму. Сможет ли отделить восприятие реальности от миров за дверью.

Линь Цюши нахмурился.

— А если не сможет?

Чэнь Фэй на мгновение замер, на его лице появилась улыбка самоиронии.

— Не сможет? Если не сможет… Считай, для него всё будет кончено.

Если убить человека за дверью, никто слова не скажет. Но в реальности существует закон, запрещающий подобные вещи.

Человек, не способный отличить мир за дверью от реальности, в принципе становится очень опасен. Даже если никого не убьёт, может совершить иной чрезмерно радикальный поступок. И такому человеку, разумеется, недозволительно оставаться в коттедже. Чэнь Фэй не стал говорить об этом Линь Цюши, поскольку решил, что нет такой необходимости.

Приготовив стейк, Чэнь Фэй выложил его на тарелку, вышел в столовую и подвинул сидящему за столом Цинь Будаю.

Тот взял нож и вилку и приступил к еде, боковым зрением всё-таки изредка косясь на Линь Цюши. Он по-прежнему чувствовал лютый голод, и говяжий стейк перед ним не мог избавить его от ощущения, от которого всё тело охватывало нервной дрожью. Однако мужчина не решался показывать этого — опустил голову пониже и притворился, что ест с большим удовольствием.

Чэнь Фэй наблюдал за ним со стороны. Линь Цюши заметил, что брови Чэнь Фэя сошлись к переносице, а взгляд сделался испытующим, словно он оценивал состояние Цинь Будая.

— С чем ты столкнулся за дверью? — спросил Чэнь Фэй.

При упоминании двери Цинь Будай всем телом содрогнулся. Он открыл было рот, но ни звука не слетело с его губ, словно у мужчины не получалось описать тот мир при помощи слов.

Чэнь Фэй поторопил:

— Хм?

Тогда Цинь Будай расплывчато ответил:

— Очень страшный мир. Там не было еды. Я постоянно чувствовал голод.

Чэнь Фэй ничего не сказал, погрузившись в размышления.

Цинь Будай доел свой стейк, крайне вежливо пожелал им спокойной ночи и поднялся к себе.

Линь Цюши стоял на месте и смотрел ему вслед, пока тот не скрылся из виду. Ему всё время казалось, что состояние Цинь Будая до сих пор не вернулось к нормальному, но что именно его настораживало, он никак не мог сформулировать.

— Завтра я спрошу у Жуань-гэ, — сказал Чэнь Фэй.

— О чём?

Чэнь Фэй вздохнул:

— Конечно же, о том, в какую конкретно дверь ходил Цинь Будай.

Сейчас Цинь Будай всё ещё считался новеньким, его двери были низкоуровневыми. Однако ему не так сильно повезло, как Линь Цюши, и мужчину провели только через две первые двери, а в эту он уже отправился один.

Линь Цюши кивнул в знак согласия.

В ту ночь Линь Цюши не выспался — всё ворочался с боку на бок, вспоминая облик Цинь Будая, пожирающего сырое мясо. Честно говоря, в момент, когда эта картина предстала перед глазами, Линь Цюши и самого посетило жуткое ощущение невозможности различить, где он находится — в реальности или за дверью. Это было страшно. Чувство безопасности в тот миг совершенно испарилось.

На следующее утро Линь Цюши спустился на первый этаж с чёрными кругами под глазами.

Чэн Цяньли только выгулял Тоста, и пёс уже носился по квартире за Каштаном, виляя пушистой попой. Увидев явно невыспавшегося Линь Цюши, Чэн Цяньли удивился:

— Что с тобой? Ты как будто не проснулся ещё.

Линь Цюши широко зевнул и сказал:

— Ничего, вчера лёг очень поздно.

— А, ну пойдём завтракать. Брат только что приготовил.

Чэн Исе сварил кашу и пожарил несколько блюд, и сам сейчас тоже сидел за столом и неторопливо завтракал. Линь Цюши пожелал ему доброго утра, взял чашку и принялся за еду.

Постепенно на завтрак спустились все остальные обитатели коттеджа. Линь Цюши увидел Чэнь Фэя, затем и Цинь Будая.

От последнего уже не веяло вчерашней угрозой. В чистой одежде, с улыбкой на лице, он подошёл к Линь Цюши.

— Доброе утро.

— Доброе утро, — ответил Линь Цюши.

— Прости, что вчера напугал тебя, — сказал Цинь Будай. — Я только выбрался из двери, не сразу пришёл в норму. — Уголки его глаз изогнулись, выражение лица стало доброжелательным. — Правда, мне очень жаль.

— Ничего, — ответил Линь Цюши. — Ты… как, уже в порядке?

Цинь Будай кивнул, уверяя, что с ним всё хорошо.

Чэнь Фэй сел рядом, наблюдая за их разговором и незаметно оценивая состояние Цинь Будая. Он, очевидно, пока не до конца верил в его слова.

Жуань Наньчжу тоже вскоре появился внизу. Сохраняя привычно равнодушный вид, он наскоро поел и собрался поехать по делам, но Чэнь Фэй подозвал его.

— Жуань-гэ, — сказал Чэнь Фэй. — Мне надо тебе кое-что сказать.

Жуань Наньчжу кивнул ему, и они отошли в сторону.

Линь Цюши знал, что Чэнь Фэй расскажет Жуань Наньчжу о происшествии с Цинь Будаем. Впрочем, последний сейчас действительно выглядел абсолютно нормально, даже трудно было связать его с тем безумцем, который вчера вгрызался в кусок сырого мяса. Однако Линь Цюши не мог сказать наверняка, каково на самом деле сейчас психическое состояние Цинь Будая и пришёл ли тот в себя окончательно. Поэтому оставил решение этого вопроса на Чэнь Фэя.

Закончив с завтраком, Линь Цюши вернулся к себе в комнату.

За окнами стояла цветущая весна, солнце светило ярко, ветерок овевал улицы. Линь Цюши сел возле окна, включил ноутбук и зашёл на форум, куда имели возможность попасть только люди, побывавшие за дверью.

Здесь можно было найти много интересного. Линь Цюши воспитал в себе привычку читать форум каждый день. Он не глядя взял со стола конфету, закинул в рот, пошевелил мышкой и стал листать посты.

Постов здесь публиковалось великое множество, на всевозможные темы.

В каких-то автор рассуждал о мирах за дверью, где-то описывались городские легенды, под какими-то даже искали друзей в своём городе.

Линь Цюши читал с большим удовольствием.

Они только вышли из двери, поэтому Жуань Наньчжу не нагружал Линь Цюши никакими заданиями, просто дал ему как следует передохнуть.

Линь Цюши подобное бесполезное времяпрепровождение на самом деле очень нравилось. Он пообедал, поспал немного, и так прошёл его день.

После утреннего разговора Чэнь Фэй и Жуань Наньчжу уехали из коттеджа вдвоём. Линь Цюши не знал, куда именно.

Впрочем, он и не любопытствовал — привык, что они всегда вот так исчезают и появляются без предупреждения.

Чэн Цяньли и Чэн Исе тоже куда-то запропастились. Линь Цюши предположил, что Чэн Исе повёл брата побродить по низкоуровневым дверям.

В коттедже ещё остались И Маньмань, Лу Яньсюэ и Цинь Будай. Вчетвером они простенько поужинали, и Линь Цюши решил отправиться к себе, отдыхать.

Он принял душ и лёг на кровать, чтобы перед сном поиграть в судоку. Эта игра очень быстро успокаивала мозг, помогала погрузиться в сон.

Линь Цюши как раз, не торопясь, заполнял клетки, когда в дверь его комнаты раздался стук.

— Кто? — Линь Цюши подошёл к двери, открыл и увидел на пороге Цинь Будая.

— Привет, — сказал тот. — Я хотел с тобой поговорить, можно?

Линь Цюши застыл:

— Сейчас?

Цинь Будай кивнул.

Линь Цюши поколебался:

— Можно… Давай пойдём в кабинет, подожди меня немного, я переоденусь и приду.

Сейчас он был одет в пижаму.

Цинь Будай спокойно смотрел на Линь Цюши, на его белую хлопковую ночную рубашку, на изящные очертания шеи и красивые ключицы. Линь Цюши обладал привлекательной внешностью, от которой исходила доброжелательная энергетика этакого приятного парня, и ещё к тому же очень… вкусного.

Цинь Будай облизнулся.

Линь Цюши посмотрел на него с подозрением.

— Цинь Будай? — что-то в состоянии этого человека показалось Линь Цюши странным.

Тот пробормотал:

— Я отниму у тебя всего пять минут, я быстро, — с такими словами он медленно протиснулся в комнату Линь Цюши.

Его действия не укрылись от внимания Линь Цюши, который отступил на шаг и занял настороженную позу.

— У тебя какие-то проблемы?

Цинь Будай смотрел на него с какой-то невыразимой жаждой во взгляде.

От этого у Линь Цюши по коже пробежал мороз.

— Цинь Будай?

— Я… — только и сказал Цинь Будай, прежде чем внезапно наброситься на Линь Цюши.

Линь Цюши уже был морально готов к чему-то подобному, и всё же, когда это случилось на самом деле, не успел ничего предпринять. Цинь Будай оказался слишком сильным, и сразу же повалил его на кровать.

— Цинь… — Линь Цюши собирался закричать, но Цинь Будай крепко зажал ему рот ладонью. Это была какая-то нечеловеческая сила, мужчина с лёгкостью обездвижил Линь Цюши практически одной рукой.

Тот широко распахнул глаза, увидев, с каким вожделением Цинь Будай уставился на его шею.

— Я только попробую, — прошептал Цинь Будай. — Всего разок… — Он склонился над Линь Цюши и коснулся его подбородка языком, будто облизывая лакомство.

Линь Цюши на ум пришёл растерзанный вчера Цинь Будаем кусок сырого мяса. Он принялся изо всех сил вырываться, но против физической силы Цинь Будая все его попытки выглядели смехотворными, будто муравей пытался сотрясти дерево.

Цинь Будай, не отрывая взгляда от шеи Линь Цюши, с трудом сглотнул слюну и приоткрыл рот, обнажая белоснежные зубы, готовые впиться в его кожу…

— Мнм… — Линь Цюши не прекращал попыток сопротивления.

И когда он уже ощутил на своей шее ледяные зубы Цинь Будая, раздался стук. Злоумышленник при этом, явно нервничая, бросил взгляд на дверь.

«Бум-бум-бум» — стук всё не прекращался.

Линь Цюши встретился взглядом с Цинь Будаем. Он полагал, что тот отпустит его, испугавшись свидетелей, однако в глазах Цинь Будая проявилась лишь ещё большая решимость.

— Прости, — тихо прошептал он возле уха Линь Цюши. — Но ты выглядишь слишком вкусным. Я просто… не могу сдержаться. Даже если кто-то увидит, я не могу отказаться… — Он пристроил зубы к шее Линь Цюши и начал понемногу сжимать челюсти.

Глаза Линь Цюши сделались круглыми от шока, когда он ощутил давящую боль на шее. Он не ожидал, что Цинь Будай и впрямь решится его укусить.

Раздался грохот — «Бах!» — запертую на замок дверь кто-то выбил ногой.

Цинь Будая, приникшего к телу Линь Цюши, схватили чьи-то руки и яростным рывком отбросили к стене. Тот взвыл от боли, а Линь Цюши ошалело вскочил на кровати и увидел Жуань Наньчжу.

С лицом холоднее льда Жуань Наньчжу молча приблизился к Цинь Будаю, сгрёб со стола первую попавшуюся вещь — бронзовую статуэтку, — схватил мужчину за подбородок и насильно разжал ему челюсти.

Цинь Будай весь трясся от страха.

Голос Жуань Наньчжу отливал металлом:

— Раз ты так голоден, попробуй-ка вот это! — Он, не церемонясь, вбил статуэтку в рот Цинь Будаю, сломав тому два зуба.

От боли Цинь Будай сразу же вырубился. Только тогда Жуань Наньчжу бросил его, вернулся к Линь Цюши и, нахмурясь, спросил таким тоном, как будто пребывал в отвратительном настроении:

— В порядке?

— В порядке, — отозвался тот. — Это всё моя неосторожность.

Линь Цюши не ожидал, что Цинь Будай решится напасть на него. Слова Чэнь Фэя должны были насторожить Линь Цюши, однако он недооценил влияние, оказанное задверным миром на Цинь Будая.

Жуань Наньчжу смотрел на него, не отрываясь.

Линь Цюши стало не по себе от этого взгляда, особенно когда он понял, что внимание Жуань Наньчжу привлекла его шея. Тогда Линь Цюши провёл ладонью и нащупал следы зубов, которые уже успел оставить Цинь Будай… Кожный покров остался неповреждённым, но всё равно было довольно неприятно.

Может быть, придётся даже поставить прививку от столбняка или чего-то вроде… Линь Цюши как раз думал об этом, когда Жуань Наньчжу склонился к нему.

Линь Цюши вначале испугался и открыл было рот, чтобы спросить, что тот задумал, но Жуань Наньчжу крепко схватил его за плечи, в следующий миг с усилием протёр укушенное место, а потом…

Первым делом Линь Цюши решил, что Жуань Наньчжу заразился от Цинь Будая психической ненормальностью. От резкой боли он закричал и попытался оттолкнуть мужчину:

— Жуань Наньчжу… успокойся!!! Я — Линь Цюши!!!

Жуань Наньчжу в самом деле его укусил, на несколько мгновений сжав зубы посильнее, а затем отпустил. Удовлетворённо посмотрев на следы собственных зубов, которые перекрыли прежний след на шее жертвы, он, кажется, только сейчас услышал крики и безразлично заверил:

— Я знаю, что ты — Линь Цюши.

— Ты что, заразился от него? — Линь Цюши зашипел от боли, накрывая шею ладонью. — Чего покусал меня?!

Жуань Наньчжу практически выплюнул:

— Продезинфицировал.

Линь Цюши:

— …

Да что же с ним такое?!

Жуань Наньчжу, договорив, схватил отключившегося Цинь Будая за шиворот и вышел из комнаты, волоча того по полу. Линь Цюши оглядел устроенный в комнате беспорядок и выбитую дверь со сломанным замком, не зная, что ему теперь делать.

Цинь Будай не прокусил кожу на шее Линь Цюши. Зато Жуань Наньчжу это сделал. Осмотрев ранку, мужчина подумал, не нужно ли поставить укол против бешенства. Люди его раньше не кусали, поэтому он решил открыть поисковик и посмотреть, какие советы дают в интернете.

И лучше бы он вообще ничего не искал, поскольку от первых же ссылок Линь Цюши прошибло холодным потом — он почти решил, что этой же ночью умрёт страшной смертью.

Поэтому на следующий день Линь Цюши рано утром поспешил в больницу. Осмотрев его рану, доктор весьма глубокомысленно заметил:

— Молодым людям стоит быть более сдержанными.

Линь Цюши:

— …

В чём сдержанными? В еде?

— Уколы ставить не нужно. Достаточно обработать. Если тот, кто вас покусал, ничем не болен, проблем не возникнет.

— Но в интернете сказали…

— А давайте вы не будете шарить по интернету в таких случаях? — Доктор ударил рукой по столу. — Потому что чем дальше, тем вам будет сильнее казаться, что вы подхватили смертельную болезнь! — На вид самому доктору было чуть более тридцати лет, выглядел он довольно молодо. Выписав Линь Цюши какое-то дезинфицирующее средство, он презрительно помахал рукой, выгоняя его из кабинета.

Линь Цюши вернулся в коттедж.

Со вчерашнего вечера, когда Жуань Наньчжу куда-то утащил Цинь Будая, Линь Цюши так и не поинтересовался, что теперь станет с последним. Сегодня он ни разу не видел ни того, ни другого, поэтому решил аккуратно поинтересоваться у Чэнь Фэя.

Тот, глядя на след на шее Линь Цюши, вздохнул:

— Это я виноват. Не надо было пускать на самотёк. Я думал, он как-нибудь сам справится… Кто же знал, что у него совершенно отсутствует самоконтроль.

— И что с ним теперь будет?

Судя по облику Жуань Наньчжу, накануне вечером выволокшему Цинь Будая из комнаты Линь Цюши, он явно собирался просто-напросто кремировать беднягу.

— Его определят в другое место, — ответил Чэнь Фэй. — Предназначенное специально для таких как он — потерявших связь с реальностью под влиянием задверных миров. Им необходима психологическая помощь.

Но будет ли эта помощь действенной — совершенно другой вопрос. Впрочем, такие люди становятся очень опасными, находясь на свободе. Если бы вчера вечером Жуань Наньчжу вовремя не появился, Цинь Будай вполне мог загрызть Линь Цюши насмерть.

— Ох… — Линь Цюши, подумав, тихо спросил: — А где Наньчжу? Почему я не видел его с утра?

— Кажется, он куда-то выехал по делам. Как твоя рана? Даже кожа прокушена. Ты ходил к врачу?

Линь Цюши подумал: «Если бы Жуань Наньчжу не приложил к этому зубы, кожа осталась бы цела! Наплёл что-то про дезинфекцию, а сам укусил так больно! Совсем обалдел?» Правда, вслух сказать такое Линь Цюши не решился, только покачал головой в знак того, что с ним всё хорошо и в больницу он уже съездил.

После того случая Цинь Будай исчез из коттеджа.

Остальные обитатели весьма тактично не стали задавать вопросов, куда тот пропал. Даже Чэн Цяньли, который обычно совершенно не понимал намёков, больше ни разу о нём не упомянул.

Складывалось впечатление, что они давно были готовы к такому внезапному расставанию.

На третий день после происшествия Линь Цюши наконец увиделся с Жуань Наньчжу. К тому времени ранка на шее уже зажила. Линь Цюши, Чэн Цяньли и Тост вернулись с прогулки и встретили Жуань Наньчжу, сидящего в гостиной и поедающего фрукты.

Услышав шаги, тот лишь поднял глаза, окинув обоих совершенно равнодушным взглядом.

— Жуань-гэ, ты вернулся, — радостно поприветствовал Чэн Цяньли.

— Ага, — отозвался тот и посмотрел на Линь Цюши.

Линь Цюши почему-то немного смутился от этого взгляда. Тем вечером ему показалось, что Жуань Наньчжу повёл себя как-то странно, и это ощущение не исчезло до сих пор.

— Прошло? — заговорил Жуань Наньчжу.

Линь Цюши понял, что тот интересуется его раной, и кивнул:

— Да.

— Мм, — промычал Жуань Наньчжу.

Может быть, Линь Цюши придумал лишнего, но в этом «мм» ему почудилось некоторое сожаление.

— Спасибо тебе за тот вечер… — поблагодарил он.

Если бы не Жуань Наньчжу, наверное, Линь Цюши уже был бы трупом.

— Не за что.

Линь Цюши поинтересовался:

— Цинь Будай… Ему ещё можно помочь?

Жуань Наньчжу медленно проглотил кусочек фрукта, который как раз жевал, только потом ответил на вопрос:

— Не знаю. Зависит от него самого.

— Такое раньше случалось?

— Обычное дело.

Линь Цюши не ожидал получить такой ответ.

— По крайней мере, у девяноста девяти из ста новичков возникают проблемы с психикой, — Жуань Наньчжу поднялся. — Оставшийся один — это Чэн Цяньли.

Чэн Цяньли, который стоял рядом и слушал их разговор, растерянно переспросил:

— Что значит — «оставшийся один — это Чэн Цяньли»?

Линь Цюши сочувственно погладил его по голове:

— Ничего, Жуань-гэ тебя похвалил.

— А. Хи-хи-хи-хи.

Линь Цюши подумал, что, если честно, быть таким дурачком на самом деле тоже очень непросто…

— Приготовься, — вновь обратил на себя его внимание Жуань Наньчжу. — Вот-вот откроется девятая дверь Чэн Исе.

Линь Цюши удивили его слова, однако он не подал виду.

— Я иду с вами?

— А ты не хочешь?

— Я… я не знаю…

Впрочем, Жуань Наньчжу не собирался его заставлять, только сказал напоследок:

— Если не хочешь, ничего страшного. Дам тебе три дня на размышления.

Линь Цюши кивнул.

Жуань Наньчжу поднялся и вышел из гостиной. Чэн Цяньли, поглядев ему вслед, сказал:

— Жуань-гэ почему-то в последнее время кажется мне каким-то странным. Он будто изменился.

Линь Цюши спросил:

— Что ты имеешь в виду под «изменился»?

Честно говоря, после случая с Цинь Будаем он в полной мере ощутил, что в реальности слишком расслабился. Ведь случись такое за дверью, он бы ни за что не впустил мужчину в свою комнату.

— Не знаю, — Чэн Цяньли почесал свою дурацкую голову. — Не могу точно сказать…

Линь Цюши, глядя на Чэн Цяньли, в какой-то момент даже забеспокоился, как это чудо собирается проходить через все оставшиеся двери. Он очень живо представил, как сильно Чэн Исе, должно быть, беспокоится за своего глупого младшего брата.

 

П/П: Следующая глава выйдет 30 сентября!

Восьмая дверь

Вскоре Линь Цюши всё-таки дал окончательный ответ на предложение Жуань Наньчжу — согласился войти в девятую дверь Чэн Исе.

Нисколько не удивившись его ответу, Жуань Наньчжу лишь спросил:

— Ты хорошо подумал?

— Да, — кивнул Линь Цюши.

— Сложность девятой двери достаточно высока. И я не могу гарантировать, что ты выйдешь из неё живым, — Жуань Наньчжу выразился без обиняков. — И возможно, она окажется твоей последней дверью.

— Не страшно.

Несколько секунд Жуань Наньчжу внимательно изучал выражение лица Линь Цюши, потом кивнул в знак понимания.

Линь Цюши всё казалось, что Жуань Наньчжу будто собирался ему что-то сказать, хотя Жуань Наньчжу в итоге ничего так и не говорил.

После принятого решения Жуань Наньчжу передал Линь Цюши подсказку для девятой двери. Тот, глянув на бумажку мельком, удивился:

— И это подсказка?

— Да.

Записка гласила: Бронза станет зеркалом, и сможешь поправить одеяние. История станет зеркалом, и узнаешь, что придёт ей на смену. Человек станет зеркалом, и прояснится, где найдёшь, где потеряешь.

— Что это значит? — Линь Цюши вспомнил, что фраза эта — известное изречение танского императора Ли Шиминя¹, которое даже включили в учебники. Но за дверью такая подсказка практически не давала никаких зацепок.

¹Ли Шиминь, личное имя императора Тайцзуна, правил в 626-649 гг.

— Не знаю, — ответил Жуань Наньчжу. — Подсказки для поздних дверей всегда более запутанные по сравнению с предыдущими, поэтому их значение мы поймём только за дверью.

Линь Цюши ещё немного посмотрел на записку в своих руках и отозвался:

— Хорошо.

Точное время похода за дверь — пятнадцатое число следующего месяца — Линь Цюши узнал от Чэн Исе лично. Тот спокойно отнёсся к решению Линь Цюши отправиться с ними, словно уже давно предполагал, что Жуань Наньчжу его возьмёт.

Чэн Исе был самым неразговорчивым обитателем коттеджа — целыми днями он молчал, кроме тех моментов, когда поучал своего младшего брата.

Чэн Цяньли и Чэн Исе были близнецами, но по характеру отличались как небо и земля. Чэн Цяньли весь день мог рта не закрывать — точно как ребёнок, а вот Чэн Исе, в отличие от него, вёл себя совсем как взрослый.

Пока до двери ещё оставалось время, Линь Цюши отдыхал в коттедже.

За это время в гости приходили Тань Цзаоцзао и Чжан Ицин, а с ними — мужчина, который взялся провести Чжан Ицина через двери.

Его звали Бай Мин², и всем своим видом и энергетикой он напоминал настоящее солнце.

²Мин — стихотворная ода.

Волосы немного вились от природы, а на щеках при улыбке появлялись милые ямочки.

Честно говоря, Линь Цюши с трудом удавалось связать реальный образ Бай Мина с образом старого игрока задверных миров. И ему было крайне любопытно, как тот выглядит за дверью.

Впрочем, подобный вопрос походил на вторжение в личное пространство, поэтому Линь Цюши не стал его задавать.

Чжан Ицин выглядел теперь намного лучше, чем в прошлую их встречу. По крайней мере, перестал походить на человека на грани нервного срыва.

Бай Мин, впрочем, весьма заинтересовался Линь Цюши. Конечно, в присутствии Жуань Наньчжу он не решился показывать этого в открытую, но Линь Цюши всё же заметил на себе его не то случайный, не то намеренный изучающий взгляд.

— В мае в прокат выйдет новый фильм Ицина, вы обязательно должны на него пойти. — Первое, что сделал Бай Мин, переступив порог коттеджа,— раздал всем билеты на фильм Чжан Ицина. — Я уже посмотрел режиссёрскую версию, это что-то невероятное!

Чжан Ицин выглядел не слишком довольным, сидя рядом и слушая, как Бай Мин всем и каждому его нахваливает, как какой-то товар. Линь Цюши догадывался, что ему вся эта ситуация кажется ужасно неловкой…

— Ицин просто потрясающий, я его обожаю. — Бай Мин в своих признаниях походил на сумасшедшего фаната, который преследовал любимую знаменитость. Обычно он вёл себя нормально, но когда начинал при Чжан Ицине расхваливать его же самого, выносить такое было трудно всем. Линь Цюши своими глазами увидел, как покраснели уши Чжан Ицина, хотя тот сохранил прежнюю серьёзность. Вскоре мужчина, притворяясь спокойным, поднялся и сказал, что пойдёт на балкон покурить.

Линь Цюши в душе посмеивался над ним. Бай Мин стал настоящим исцеляющим снадобьем для высокомерного Чжан Ицина.

Тань Цзаоцзао же не церемонилась — расхохоталась прямо вслух.

— Цзаоцзао, тебе ведь тоже скоро идти за дверь? — Линь Цюши, подсчитав время, понял, что вот-вот должен подойти момент для следующей двери женщины.

— Да, — кивнула Тань Цзаоцзао. — В этот раз меня поведёт Чэнь Фэй… А ты? До какой двери добрался?

— Всё ещё на шестой. — Линь Цюши не стал говорить ей, что собрался вместе с Жуань Наньчжу за девятую дверь.

— О… — Тань Цзаоцзао растерянно охнула, словно о чём-то задумавшись.

— Что с тобой? — спросил её Линь Цюши.

— Ничего, — вздохнула она. — Просто думаю, что буду делать с последующими дверями.

Тань Цзаоцзао не могла, как Жуань Наньчжу и Линь Цюши, окончательно оставить свою профессию в реальном мире и посвятить остаток жизни походам за двери, да и не было в ней столько смелости. Это означало, что для неё высокоуровневые двери сулят настоящую опасность. Ведь даже Жуань Наньчжу почти не брал клиентов после шестой двери.

Бытовало мнение, что после шестой двери сложность кратно увеличивается, происходит качественный скачок. Что именно меняется, Тань Цзаоцзао не знала, но наверняка пройти через такие двери очень сложно.

Они немного поболтали и пообедали вместе, а из разговора Жуань Наньчжу и Бай Мина Линь Цюши узнал, что те знакомы уже четыре года, можно считать — старые друзья.

Бай Мин уже прошёл свою девятую дверь и теперь ожидал десятую.

После трапезы Бай Мин и Жуань Наньчжу отправились в кабинет. Видимо, им нужно было обсудить кое-какие дела наедине.

А Тань Цзаоцзао потащила Линь Цюши и Чжан Ицина поиграть во что-нибудь в гостиной.

О чём конкретно разговаривали Бай Мин и Жуань Наньчжу, Линь Цюши не знал, однако когда они спустились из кабинета, взгляды обоих обратились на Линь Цюши.

Тот растерянно застыл, потом спросил:

— В чём дело?

— Ни в чём, — улыбнулся Бай Мин. — Просто любопытно немного.

— Любопытно?

— Неужели ты считаешь, что в тебе нет ничего особенного?

Линь Цюши, подумав, тихо спросил:

— Мне особенно нравятся кошки?

Как раз говоря это, он пытался незаметно потрогать Каштана за розовые лапки, а кот недовольно косился на него.

Жуань Наньчжу:

— …

Наверное, это тоже можно считать особенностью.

Бай Мин рассмеялся, услышав такой ответ:

— Ты очень занятный.

Он больше ничего не сказал о Линь Цюши.

Посидев ещё немного, гости покинули коттедж.

Линь Цюши, поглядев на сидящего рядом Жуань Наньчжу, тихо спросил:

— Что во мне такого особенного?

— А сам ты что думаешь? — посмотрел на него Жуань Наньчжу.

Линь Цюши покачал головой, он не понимал.

— Неужели тебе не кажется, что ты в чём-то отличаешься?

— Нет.

Жуань Наньчжу поднялся.

— Ну, нет так нет. — С такими словами он развернулся и ушёл, не давая Линь Цюши возможности продолжить расспросы.

А Линь Цюши почему-то показалось, что Жуань Наньчжу не в очень хорошем настроении…

Чэн Цяньли тоже узнал, что они собираются за девятую дверь. Бедняга так беспокоился, что даже соорудил в своей комнате импровизированный алтарь, за которым старательно жёг благовония и молился.

Он и Линь Цюши заставил зажечь и поднести богам три палочки благовоний.

— Благословите их на возвращение в целости и сохранности. — Чэн Цяньли выглядел очень набожным в тот момент.

Линь Цюши никогда не верил ни в каких богов, но миры за дверью перевернули его мировосприятие, поэтому он не рискнул говорить какие-то непочтительные слова перед алтарём.

— Мне так страшно! — Чэн Цяньли, поставив благовония, сел на свою кровать и забормотал: — Ужасно страшно.

— Не бойся, всё будет хорошо. — Линь Цюши погладил его по голове. Чэн Цяньли был ещё совсем ребёнком, хоть и почти взрослым, шестнадцати лет. — С нами будет наш Жуань-гэ.

— Ага, — отозвался Чэн Цяньли. — Я хочу стать хоть немного храбрее, чтобы… чтобы я смог… — Тут юноше стало неловко, он замолчал.

— Чтобы ты смог что? — переспросил Линь Цюши.

— Чтобы это я мог защищать брата, а не он меня! — Чэн Цяньли гордо выпятил грудь.

Линь Цюши улыбнулся:

— Хм, тогда тебе нужно хорошенько постараться.

Иногда Чэн Цяньли выглядел очень мило в своей дурашливости.

— У него не очень хороший характер, и он меня презирает, но… кто ж виноват, что он мой брат? — Юноша улёгся на кровать и стал рассуждать вслух. — Да ещё похожий на меня как две капли воды…

Линь Цюши просто молча слушал.

Вообще-то сам он с трудом представлял, что это за братские чувства, о которых говорит Чэн Цяньли. С детства ему не выпало ощутить атмосферу семейной теплоты: ни братьев, ни сестёр у него не было. Линь Цюши дожил до двадцати шести, а ему даже никто никогда не нравился в романтическом смысле. При этих мыслях мужчину вдруг посетило сожаление. Ведь если он умрёт за дверью, получится, что он не познал ещё очень многого в жизни.

Время открытия двери Чэн Исе неумолимо приближалось.

И обстановка в коттедже вместе с тем стала более напряжённой.

Кроме Жуань Наньчжу, самым высоким уровнем двери в коттедже обладал только Чэн Исе. Линь Цюши примерно подсчитал, сколько тому было лет, когда он впервые попал за дверь, и выяснил, что это случилось примерно в двенадцатилетнем возрасте братьев. Он был так юн, а уже вышел из стольких дверей… Чэн Исе действительно мог похвастаться поразительными способностями.

Ну а его брат, Чэн Цяньли, прошёл только через шесть дверей. Между первой дверью обоих существовал разрыв, по крайней мере, в несколько лет.

В этот раз Жуань Наньчжу не стал заставлять Линь Цюши наряжаться девушкой. Радуясь этому факту, Линь Цюши вдруг поймал себя на лёгком сожалении в глубине души и тут же перепугался — он и не думал, что к переодеванию в женский наряд можно пристраститься.

Разумеется, Линь Цюши быстро отбросил эти мысли, он всё равно был счастлив, что не нужно притворяться немой. Ему всё ещё не удавалось овладеть искусством изменения голоса.

Время пролетело незаметно, и вскоре настал день похода за дверь.

За окном постепенно воцарился летний зной. Линь Цюши после ужина сидел на балконе и охлаждался, как вдруг увидел внизу в саду Чэн Исе. Тот с серьёзным выражением лица неторопливо курил сигарету.

Линь Цюши посмотрел на него с балкона, поколебался, но всё-таки позвал:

— Чэн Исе!

Юноша поднял голову.

Линь Цюши громко сказал:

— Несовершеннолетним нельзя курить…

Чэн Исе нахмурился. Его единственным внешним отличием от Чэн Цяньли было равнодушное выражение лица. И несмотря на юный возраст, исходящая от него энергетика заставляла других понять — с этим парнем лучше не шутить. Однако, послушав Линь Цюши, Чэн Исе всё-таки потушил сигарету.

Линь Цюши вынул из кармана горсть конфет и бросил с балкона:

— Лучше возьми конфет.

Несколько конфеток в ярких фаетиках, словно фейерверк, упали на ярко-зелёную траву, создав приятную глазу картину.

Чэн Исе наклонился, поднял одну, развернул и отправил в рот.

Линь Цюши заулыбался:

— Ну как? Вон те фиолетовые — со вкусом винограда… — Эти конфеты он купил по интернету, карамельки из натурального сока, довольно неплохие на вкус.

Чэн Исе глянул на него, но ничего не ответил. Только собрал все конфеты до одной, положил в карман и ушёл.

Линь Цюши порадовался, глядя ему вслед. Пускай Чэн Исе вошёл за дверь гораздо раньше него самого, всё же в глазах Линь Цюши тот был всего лишь ребёнком, которому ещё нет восемнадцати.

За день до открытия двери Жуань Наньчжу вновь переоделся в женское, все трое надели специальные браслеты и стали ждать.

Чэн Цяньли ужасно переживал за них — беспокойно нарезал по комнате круги.

В итоге Чэн Исе не выдержал и хмуро позвал:

— Чего ты мечешься? У меня уже в глазах рябит.

Чэн Цяньли невинно воскликнул:

— Мне что, уже и пометаться нельзя?

— Нельзя.

— Хмф! Ну уж нет! Вот и буду метаться! — Он так сказал, однако всё же послушно уселся на диван, схватил лежащего рядом Тоста и принялся яростно гладить пса.

Взлохмаченный Тост выпучил чёрные глазки и заскулил, обиженно глядя на хозяина.

— Перестань его мучить, — вновь заговорил Чэн Исе.

— Эй, ну это уже слишком. Ты запрещаешь мне всё на свете…

Чэн Исе не ответил, только молча уставился на Чэн Цяньли. Они несколько секунд смотрели друг на друга, и Чэн Цяньли всё же признал полное поражение — с явной неохотой отпустил Тоста, который тут же вильнул пушистой попой и был таков.

Чэн Исе посмотрел на часы.

От этого его жеста Чэн Цяньли забеспокоился ещё сильнее. Он пошевелил губами и почти неслышно выдавил:

— Обязательно возвращайся.

Чэн Исе на секунду поднял на него глаза.

— Эй, я с тобой разговариваю, — сказал Чэн Цяньли. — Ты меня слышал? Чэн Исе, ты обязательно должен вернуться! — Похоже, он всё-таки набрался смелости, чтобы сказать это во весь голос: — Обязательно возвращайся!

Чэн Исе тихо хмыкнул.

Такой ответ удовлетворил Чэн Цяньли, он тихо пробормотал ещё пару наставлений брату.

Линь Цюши как раз сидел рядом, пока братья таким образом общались, и своими глазами увидел, как, покуда Чэн Цяньли что-то бормотал себе под нос, уголок рта Чэн Исе на мгновение дёрнулся вверх. Но движение вышло таким неприметным, что, могло показаться, его и не было вовсе.

Время похода за дверь наступило вечером следующего дня.

После ужина Линь Цюши вернулся в свою комнату.

Он сел за компьютер и только нажал кнопку запуска, как вдруг его тело охватило странное чувство. Уже очень знакомое. Оно означало, что дверь открылась.

Линь Цюши поднялся, вышел из собственной спальни и весьма ожидаемо увидел коридор с двенадцатью железными дверьми. Восемь из них были отмечены печатями, три оказались заперты.

Единственной открытой была девятая дверь Чэн Исе.

Линь Цюши подошёл к ней, потянул за железную ручку… Кругом всё смешалось в круговороте красок, а в следующий миг Линь Цюши очутился на широкой дороге.

Оглядев окружающий пейзаж, мужчина слегка удивился. Поскольку оказался вовсе не в пустынной местности, а на процветающей городской улице, по обеим сторонам которой пестрели вывески. И хотя время было позднее и большинство заведений закрылись, всё же воображение с лёгкостью рисовало картину оживлённого городского проспекта днём.

Дорога под ногами была поразительно ровной, Линь Цюши направился по ней вперёд и увидел высоченное здание с множеством окон, похожее на отель. Стены, похоже, покрывала какая-то особая краска, отчего здание казалось высоткой, сплошь покрытой зеркалами. Днём стены поглощали весь свет вокруг, а ночью притягивали всё внимание.

Линь Цюши при виде здания припомнил одно слово: фототаксис.

Фототаксис — это особое свойство живых организмов, которое проявляется у животных и растений. Самое яркое проявление — ночью мотыльки летят на свет, даже если это огонь, в котором они сгорают.

Люди ведь тоже живые организмы, подумал Линь Цюши. И в непроглядной тьме ночи они всегда идут туда, где видят свет, не задумываясь, что этот свет собой представляет.

Двери отеля были открыты настежь. Линь Цюши не торопясь вошёл внутрь и увидел в фойе восемь человек. Они уже разбились на команды, а при виде вошедшего Линь Цюши окинули его оценивающими и изучающими взглядами.

На этот раз Линь Цюши не увидел ни одного новичка.

Судя по сложности девятой двери, окажись здесь кто-нибудь новенький, Линь Цюши заподозрил бы, что этот человек должен был умереть в следующую секунду, да только его затянуло в мир за дверью.

Осмотревшись, Линь Цюши не обнаружил тех, кого искал. Поэтому уселся на диван и принялся разглядывать окружающую обстановку.

Сейчас вместе с ним за дверью собралось девять человек. Пятеро мужчин и четыре женщины. Остальные примерно поделились на три группы и, должно быть, каждый из них являлся старым игроком. Эти люди уже не делали вид, что не знакомы со своим напарником, они шёпотом переговаривались, обсуждая свои догадки насчёт этого мира.

Линь Цюши посидел ещё немного, когда снаружи вошли двое — высокая женщина в длинном платье и юноша с хладнокровным выражением лица.

Они выглядели совершенно иначе, нежели в реальности, но Линь Цюши по одежде и взгляду узнал обоих — это были Жуань Наньчжу и Чэн Исе.

Они тоже увидели сидящего на диване Линь Цюши и приблизились к нему.

— Все в сборе? — спросил их Линь Цюши.

— Думаю, пока нет, — Жуань Наньчжу уселся рядом. — Кое-кто ещё осматривается снаружи. Думаю, ждёт своего напарника.

Линь Цюши не мог не восхититься наблюдательностью Жуань Наньчжу. Тот, казалось, попав за дверь всего несколько минут назад, собрал всю возможную информацию об остальных членах команды.

И не ошибся — ещё через несколько минут в фойе зашли двое, мужчина и женщина. Они сразу же направились в сторону другой группы людей.

Линь Цюши, проследив за ними, немного удивился:

— Их… в команде пятеро?

— Думаю, да, — ответил Жуань Наньчжу.

— За дверью численность может быть преимуществом? — поразмыслив, Линь Цюши пришёл к выводу, что здесь явно что-то не чисто.

— В какой-то степени, может. — Жуань Наньчжу откинулся на диване. — Если взять с собой побольше народу, можно испытать побольше условий смерти методом исключения.

Линь Цюши:

— …

— Некоторые, чтобы выжить, пойдут на что угодно. — Жуань Наньчжу бросил взгляд на группу из пяти человек и холодно усмехнулся.

Некоторые старые игроки, чтобы испытывать условия смерти, специально брали с собой новичков, которые пока ничего не смыслили в задверных мирах и легко попадали в беду. Разумеется, для того, кто взял их с собой, ничего страшного в этом не было — наоборот, старые игроки извлекали из этого пользу. Ведь если кто-то уже занял место жертвы, а по правилам за дверью количество ежедневных смертей ограничено, то другие могут чувствовать себя в безопасности хотя бы какое-то время.

Для Линь Цюши эта информация стала открытием.

— И новички соглашаются идти с ними?

— А почему нет? — лениво протянул Жуань Наньчжу. — Кто-то всегда хочет отхватить кусок покрупнее.

Кому бы не хотелось проскочить сразу за девятую дверь, минуя все предыдущие? Риск и выгода часто соизмеримы, и если хочешь что-то получить, всегда нужно что-то ради этого отдать.

Такова жизнь.

Наконец все были в сборе, семнадцать игроков, которые поделились ещё на несколько групп. Самой многочисленной оказалась именно та группа из пяти человек, и Линь Цюши сразу же определил их лидера — женщину с неприветливым выражением лица.

Все собрались в фойе на первом этаже, разговоры становились всё громче.

И вот к ним со стороны лифтов вышел мужчина в костюме, которые обычно носит обслуживающий персонал гостиниц. В руке он держал стопку карт-ключей.

— Прошу прощения, что заставили вас ждать, — улыбаясь собравшимся, сказал служащий. — Вот ключи от ваших комнат.

Он раздал карты членам команды.

Кто-то спросил:

— По сколько человек в комнате? Номера одноместные или стандартные?

— Стандартные, — всё с той же улыбкой ответил служащий. — Красные карты — номера с большой кроватью, белые — с двумя кроватями, зелёные — для проживания втроём. Только кому-то придётся спать на диване. — Его голос звучал приветливо. — Добро пожаловать в наш отель, надеюсь, вы прекрасно проведёте здесь время.

Выходит, они играли роль гостей отеля. Линь Цюши подметил эту деталь.

— А когда мы должны отсюда съехать? — Вдруг заговорила предводительница группы из пяти человек. — И что у вас тут можно посмотреть в округе?

Служащий улыбнулся:

— Завтра мы раздадим вам буклеты с путеводителем, в нём описаны все местные достопримечательности. — Оставив им ключи, он добавил: — А сегодня желаю вам хорошенько выспаться.

Линь Цюши поднялся и взял зелёную карту. Служащий сказал, что в такой комнате могут жить сразу трое, что как раз им очень подошло.

Разобрав ключи, все разошлись по своим делам.

Они тоже отправились в свою комнату на тридцать четвёртом этаже. На полу был расстелен толстый ковёр, а в коридоре распространялся запах душистых благовоний.

Коридор освещался очень тускло, но в комнате загорелся яркий свет, когда они вставили карту в специальный слот.

Линь Цюши подошёл к окну и выглянул наружу, увидев погружённый в темноту город. В ночи всё как будто вымерло — даже уличных фонарей не было видно. Но когда они шли сюда, фонари на улицах ещё горели…

— А комнатка занятная, — заметил Жуань Наньчжу.

Линь Цюши повернулся к нему:

— А?

— Тут повсюду зеркала.

Оглядевшись, Линь Цюши увидел, что в комнате действительно очень много зеркал. Казалось невероятным, но даже пол был зеркальным.

При взгляде на зеркала, Линь Цюши невольно вспомнил фразу обронзовых зеркалах из подсказки для двери. Интуиция подсказывала ему, что ключ как-то связан с зеркалом, но сведений было слишком мало, чтобы сказать наверняка.

Чэн Исе, изучая зеркало под ногами, очень долго молчал, но когда Линь Цюши решил отойти от него, вдруг прошептал:

— Зеркало двойное.

Выражение лица Линь Цюши мгновенно застыло.

Чэн Исе очень медленно добавил:

— Люди этажом ниже могут увидеть всё, что происходит в нашей комнате.

Жуань Наньчжу вдруг опустил взгляд на своё платье.

— Но тогда получается, они видят, что у меня под юбкой?

Чэн Исе:

— …

Линь Цюши:

— …

Жуань Наньчжу:

— Если подумать, даже как-то неловко…

Линь Цюши:

— …

Если тебе неловко, чего ты тогда юбку задираешь?..

Пожар

В комнате имелось две кровати, поэтому Линь Цюши решил поступить как истинный джентльмен и уступить лучшие места ребёнку и женщине, настаивая, что вполне может поспать и на диване.

Чэн Исе не стал возражать, сразу переоделся в пижаму и улёгся спать.

А вот Жуань Наньчжу ещё долго сидел на своей кровати и смотрел на Линь Цюши.

У Линь Цюши от его взгляда по телу побежали мурашки.

— Почему ты так на меня смотришь?

— Потому что на тебя приятно посмотреть.

Линь Цюши:

— …

— Может, потеснимся? — Жуань Наньчжу похлопал рукой по кровати.

Но Линь Цюши отказался, добавил только, что если на самом деле не сможет уснуть, то придёт сам. Жуань Наньчжу наклонил голову набок, но настаивать не стал и просто ответил «Хорошо».

Диван оказался довольно широким и мягким, спать на нём было вполне удобно. Линь Цюши накрылся тонким покрывалом и обратил взгляд к зеркалу на полу. Сейчас его блестящую поверхность накрывало большое банное полотенце, так что никто снизу не мог увидеть, что происходит в их комнате. Они также осмотрели и другие зеркала и обнаружили, что некоторые из них двойные. Пришлось потратить какое-то время, чтобы закрыть их все.

Отель выглядел новым или же только что отремонтированным. Линь Цюши, свернувшись на диване в клубок, погрузился в сон.

Обычно первая ночь в мире за дверью бывает довольно спокойной, и Линь Цюши думал, что проспит до утра, но посреди ночи его разбудил Чэн Исе.

Проснувшись, Линь Цюши увидел, что Чэн Исе сидит на своей кровати, хмурится и то и дело поводит носом, будто ощущает какой-то запах.

— Исе, что-то случилось? — поинтересовался ещё не до конца проснувшийся Линь Цюши.

— Запах, — прошептал тот. — Что-то горит. Ты не чувствуешь?

Линь Цюши удивлённо замер, затем как следует принюхался, но никакого запаха не уловил и покачал головой:

— Нет, не чувствую.

Чэн Исе молча встал, подошёл к стене и стал обшаривать её сверху вниз, постепенно опускаясь на корточки.

Его действия выглядели по меньшей мере странно. Наблюдая за юношей, Линь Цюши хотел было поинтересоваться, что тот делает, но тут со стороны кровати Жуань Наньчжу послышалось:

— Что такое? — Жуань Наньчжу тоже проснулся.

Чэн Исе тем временем внимательно изучал угол комнаты.

Каждый сантиметр стен украшали светло-золотистые обои. Чэн Исе вдруг поднялся, взял со стола нож для фруктов, вернулся к стене и начал резать обои.

Спустя несколько минут кусок бумаги слетел на пол, открывая взглядам чёрную-чёрную стену.

В тусклом свете ночников Линь Цюши увидел эту картину и озадаченно спросил:

— В номере… случался пожар?

Раз уж стена обожжена дочерна, выходит, здесь когда-то что-то горело.

Чэн Исе тем временем глухо закашлялся, будто подавившись запахом гари.

Жуань Наньчжу, заметив это, зашёл в ванную комнату, вынес оттуда мокрое полотенце и протянул юноше:

— Держи.

Чэн Исе взял полотенце, закрыл нос и рот, только тогда перестав кашлять.

— Видимо, в отеле случалось некое происшествие, — заключил Жуань Наньчжу. — По крайней мере, был пожар.

Стоило ему это сказать, и Линь Цюши тоже почувствовал запах чего-то горелого. Сначала он решил, что это обонятельная галлюцинация, и перевёл взгляд на Жуань Наньчжу. Но тот кивнул в ответ:

— Я тоже чувствую.

Он быстро сходил ещё за двумя сырыми полотенцами, протянул одно Линь Цюши и сказал:

— Выйду осмотреться.

Линь Цюши закрыл полотенцем нижнюю половину лица и ответил:

— Идём вместе. Я с тобой.

Жуань Наньчжу не стал возражать, сразу направился к выходу из комнаты.

За дверью царила тишина, похоже, больше никто не заметил необычного запаха. Но стоило Чэн Исе оказаться в коридоре, он нахмурился ещё сильнее, чем прежде.

Жуань Наньчжу спросил его:

— Запах усилился?

Чэн Исе кивнул и пошарил взглядом по коридору, будто что-то выискивая. А Линь Цюши вдруг услышал странные звуки, крайне неприятные, будто кто-то скрёбся в дверь… Мужчина обратил взгляд на звук, одновременно с Чэн Исе, который указал в том же направлении, в самый конец коридора.

Там располагался номер с большой кроватью, в который, кажется, заселились две девушки.

Не успели трое пройти и пару шагов по коридору, как Жуань Наньчжу сделал знак рукой, чтобы они остановились.

— В чём дело? — застыл Линь Цюши.

Жуань Наньчжу не ответил, только вдруг поднял глаза к потолку.

Линь Цюши последовал его примеру и обнаружил, что потолок в коридоре тоже покрыт зеркалами, в которых отражается всё происходящее. Отражение мужчины тоже подняло голову, в точности повторив движение хозяина.

Жуань Наньчжу указал в конец коридора.

Линь Цюши понял — нужно было смотреть в отражение зеркала, и тут же едва не перестал дышать, увидев, что в зеркале… комната в конце коридора полыхает огнём.

Языки пламени выбивались сквозь дверные щели, вместе с огнём наружу сочился густой чёрный дым.

Линь Цюши наконец понял, откуда взялся тот удушающий запах гари. Он отвёл взгляд и посмотрел на коридор в реальности, который остался таким же тёмным, никакого огня здесь не было.

Чэн Исе не мог сдержаться, громко закашлялся.

— Огонь доберётся до нас? — спросил Линь Цюши.

Жуань Наньчжу покачал головой:

— Не знаю.

Линь Цюши увидел в отражении на потолке, что пламя в конце коридора разгорается сильнее. Казалось, даже металлическая дверь номера от жара стала плавиться. Послышался яростный стук, а следом и тихий плач — похоже, за той дверью кто-то был.

— Помогите… помогите… — они звали на помощь.

Линь Цюши не был уверен, что только он слышит крики, поэтому спросил:

— Вы это слышите?

Но Жуань Наньчжу и Чэн Исе покачали головой.

Однако Жуань Наньчжу произнёс:

— Я не слышу, но зато вижу.

— Что ты видишь? — спросил Линь Цюши.

— Из огня тянется рука, — Он пригляделся получше. — Уже две.

Линь Цюши как раз пытался что-то разглядеть, когда его по спине кто-то легонько похлопал. От испуга мужчина облился холодным потом, а обернувшись, увидел за собой двоих — парня и девушку. Кажется, он уже встречал их раньше в фойе отеля, они тоже были членами команды.

— На что вы смотрите? — спросила девушка.

Эти двое появились так бесшумно и незаметно, что если бы Линь Цюши не видел их раньше, решил бы, что это задверные твари.

Он подумал: «Девятая дверь и впрямь кладезь скрытых талантов».

Жуань Наньчжу, увидев двоих, отреагировал совершенно спокойно.

— На фейерверк, — ответил он.

Девушка улыбнулась:

— Фейерверк? И как, красиво?

— Так себе.

— Красивее меня?

Жуань Наньчжу тоже улыбнулся и ровным тоном произнёс:

— Красивее тебя, но до меня далеко.

Улыбка вмиг исчезла с лица девушки, в глазах сверкнули сердитые огоньки. Она недобрым взглядом воззрилась на Жуань Наньчжу.

Напарник девушки очень вовремя вмешался и завёл разговор, представившись им. Он сказал, что его зовут Ло Цяньшань, а девушку, его сестру, — Ло Цяньшуй.

— В конце коридора случился пожар? — спросил он.

Никто не ответил на его вопрос, всё-таки они в какой-то степени являлись конкурентами, а делиться сведениями с конкурентом — не очень мудрое решение.

— Там всё в огне, — Ло Цяньшуй тоже заметила, что отражение отличается от реальной картины и спросила брата: — Люди внутри сгорят заживо?

Тот ответил:

— Не знаю.

Теперь уже пятеро стояли в коридоре и спокойно наблюдали за происходящим.

Но похоже, пламя не собиралось распространяться дальше одной комнаты. Линь Цюши, посмотрев на тёмную ночь за окном коридора, почти незаметно зевнул.

Жуань Наньчжу, глянув на него, предложил:

— Идёмте, нужно поспать.

— Не досмотрим, чем всё закончится? — спросил Линь Цюши.

— Ты собираешься смотреть всю ночь?

В общем-то, он прав, тем более рядом пристроились два странных напарника… Не обращая внимания на брата и сестру, трое вернулись к себе в номер.

Чэн Исе, похоже, обладал крайне чувствительным обонянием, поэтому постоянно кашлял от запаха дыма, да и здоровым цветом лица похвастаться не мог.

Жуань Наньчжу заходил в комнату последним и перед тем как закрыть дверь бросил ещё один взгляд в конец коридора, отчего его брови чуть сдвинулись к переносице.

Первое, что он сказал Линь Цюши и Чэн Исе, оказавшись в их комнате:

— В том номере обитают твари.

— Какие? — спросил Линь Цюши.

— Погибшие в пожаре, — ответил Жуань Наньчжу.

За секунду до того, как войти в комнату, он увидел в конце коридора в зеркале две фигуры, которых раньше там не было. Большую и маленькую. Похоже, женщина держала за руку ребёнка. Их тела были обожжены дочерна и всё ещё охвачены огнём. Они просто стояли возле горящей двери и пристально смотрели на остальные номера на этаже. При взгляде на них возникали крайне неприятные ощущения.

Слушая Жуань Наньчжу, Линь Цюши вспомнил слова из подсказки: История станет зеркалом, и узнаешь, что придёт ей на смену. Неужели под «историей» имелось в виду происшествие, случившееся когда-то в этом отеле?

Покуда они размышляли над этим произошедшим, запах гари постепенно исчез.

— Давайте спать, — Жуань Наньчжу посмотрел на время. — Завтра продолжим. Иначе не выспимся.

И они вновь улеглись на свои места.

По логике вещей, после пережитого нормальные люди не смогли бы уснуть, всё воскрешая в памяти жуткую картину пожара. Но Линь Цюши уже не причислял себя, да и своих соседей тоже, к нормальным людям. Он не только мгновенно уснул, но и крепко проспал до самого утра.

Солнце поднялось над горизонтом, простирая лучи сквозь туман. Линь Цюши в полудрёме открыл глаза, разбуженный светом, проникшим в комнату через французские окна.

Жуань Наньчжу пожелал ему доброго утра.

Линь Цюши хмыкнул в ответ, потёр глаза, поднялся с дивана и отправился умываться.

Чэн Исе, похоже, проснулся раньше всех. Уже одетый, он молча стоял у окна и смотрел на улицу.

— Завтрак на втором этаже, — сказал Жуань Наньчжу. — Идёмте, я и правда проголодался.

Они спустились со своего этажа в столовую, где встретили уйму народа.

Линь Цюши пробежал взглядом по толпе постояльцев и увидел тех, кого искал, — двух девушек из той самой комнаты, что вчера «сгорела».

Они, бодрые и весёлые, с довольным видом что-то обсуждали, будто случившееся накануне нисколечко на них не отразилось.

Линь Цюши всё смотрел и смотрел на них, когда вдруг услышал рядом голос Жуань Наньчжу, который полушутя сказал:

— Ты с таким усердием смотришь на них. Неужели они красивее меня?

Линь Цюши, изобразив безысходность, ответил:

— Конечно же, ты красивее всех.

— Как-то ты неохотно это сказал, — Жуань Наньчжу откусил кусочек хлеба. — Те двое тоже здесь.

Он имел в виду Ло Цяньшань и Ло Тяньшуй, брата и сестру, которых они встретили вчера ночью в коридоре. Те вошли в столовую. Один улыбнулся Линь Цюши, другая со злостью зыркнула на Жуань Наньчжу.

Видимо, Ло Цяньшуй запомнила брошенный ей ночью вызов.

Жуань Наньчжу нисколько не испугался, только устроил подбородок на плечо Линь Цюши и тихо, но так, чтобы девушка слышала, произнёс:

— Ох, она на меня так посмотрела, я её боюсь!

Линь Цюши остался в полном замешательстве, не зная, как поступить.

Чэн Исе, похоже, давным-давно привык к актёрским выходкам Жуань Наньчжу — без всякого выражения на лице продолжил завтракать.

Когда трапеза уже подходила к концу, появился служащий отеля, который вчера раздал им ключи. На этот раз он принёс стопку буклетов — путеводителей по местным достопримечательностям.

— Надеюсь, вам хорошо спалось ночью? — с улыбкой произнёс служащий, не требуя ответа. — Это ваши путеводители, внимательно изучите предоставленную в них информацию. —  Он раздал буклеты.

Линь Цюши взял путеводитель, пролистал и обнаружил внутри сведения о некоторых интересных местах в этом городе. Среди которых оказался и их отель, отделанный зеркалами.

В путеводителе говорилось, что отель — самое известное здание в городе. Два года назад его отремонтировали, при этом внешний вид строения изменился до неузнаваемости. Фасад здания украсили бесчисленными зеркалами, отчего оно стало выглядеть весьма необычно.

Линь Цюши как раз листал буклет, когда Чэн Исе вдруг снова тихо закашлял.

Юноша зажал нос и с трудом проговорил:

— Что-то горит…

— Что? — Линь Цюши и Жуань Наньчжу удивлённо посмотрели на него, ведь они оба ничего подобного не чувствовали.

Но им это и не понадобилось, поскольку источник дыма появился прямо перед глазами. Это был человек, а именно — одна из девушек, проживающих в номере в конце коридора.

Вначале девушка только задымилась, но когда к ней обратились изумлённые взгляды всех присутствующих, её охватили языки пламени, будто горела сама её плоть, в считанные мгновения огонь охватил всё тело несчастной.

— А-а-а-а!!! — Девушка пронзительно закричала, повалилась на пол и принялась кататься, однако пламя полыхало изнутри, и никакие попытки потушить его снаружи не приносили результата. Линь Цюши схватил со стола молоко и попытался облить девушку, но безрезультатно.

Всего через пару минут от прекрасной словно яркий цветок девушки остался лишь обожжённый труп.

Кого-то тут же стошнило, остальные заметно помрачнели.

Говорят, что сожжение заживо — самая болезненная смерть. Линь Цюши медленно вернулся к Жуань Наньчжу и поставил молочный кувшин на стол.

Как видно, причиной смерти девушки стало вчерашнее происшествие.

— Сяо Янь! Сяо Янь!!! — зашлась рыданиями её соседка, бросившись на пол возле обгоревшего тела.

Линь Цюши смотрел на неё молча.

— Ты в порядке? — спросил Жуань Наньчжу.

Линь Цюши покачал головой, давая понять, что с ним всё хорошо. Ему уже приходилось наблюдать немало кровавых зрелищ, просто именно это показалось чересчур жутким… Девятая дверь оправдывала себя. В первую же ночь кто-то попался в её сети.

— Какая мерзость, — безразлично бросила Ло Цяньшуй, сидящая за столом неподалёку. Она поднялась и направилась из столовой. — Испортила мне аппетит.

Старший брат вышел следом за ней.

Ло Цяньшуй повела себя слишком равнодушно к чужой смерти, однако такое отношение здесь не было редкостью. Большинство отреагировали замешательством, не более. Только в группе, где присутствовали новенькие, кто-то до сих пор не мог унять тошноту, а ещё кто-то дрожал от страха.

— Мне страшно, Ся-цзе, — какой-то молодой парень обратился к женщине, лидеру своей группы.

Женщина, которую он назвал «Ся-цзе», должно быть, и привела всех этих новичков за дверь.

— Не бойтесь, — успокоила она, — ничего страшного с вами не случится, главное — слушайтесь меня и следуйте правилам.

Прозвучало крайне наигранно, однако, похоже, иного пути у новичков просто не оставалось. Ужас на лице парня нисколько не отступил.

Жуань Наньчжу тоже поднялся:

— Идёмте, пройдёмся по округе.

Они покинули столовую и вышли из отеля, чтобы прогуляться по улице.

В отличие от предыдущих миров, этот, похоже, был открытым. То есть, на оживлённых улицах не иссякал поток людей, кругом располагались всевозможные магазинчики и лавки, даже ходили автобусы, на которых можно уехать в другие места. И деньги здесь в ходу были точно такие же, как и в реальности.

Линь Цюши, оглядевшись, полюбопытствовал:

— Мы можем уехать куда-то?

— Можем, — ответил Жуань Наньчжу. — Только придётся вернуться до наступления темноты.

— А если не вернёмся?

— Что ж, тогда нас будут ждать тысячи самых разных способов умереть. — Он говорил с такой уверенностью, что становилось ясно — ему приходилось встречаться с подобным.

— Это полностью завершённый мир? — Линь Цюши подавил желание побега, но всё равно хотел узнать побольше об устройстве мира. Он увидел на углу лавку с тонкими французскими блинчиками. — Здесь можно есть то, что продают на улицах?

— Ага, — ответил Жуань Наньчжу. — И вкус, кстати, неплохой.

Линь Цюши, послушав его, достал деньги и купил три блинчика, каждому по одному.

Он выбрал со вкусом шоколада, а внутрь блина ещё клали шарик мороженого. Попробовав кусочек, Линь Цюши обнаружил, что блинчики и впрямь очень вкусные, и сказал, жуя на ходу:

— Но чем тогда этот мир отличается от реального?

— Чем? Самое большое отличие — существование задверных тварей, я полагаю, — ответил Жуань Наньчжу, затем добавил: — Я пойду разузнаю что-нибудь об отеле.

Он прошёлся по магазинчикам возле отеля и расспросил хозяев.

Нельзя не отметить, что безусловным преимуществом Жуань Наньчжу являлась его внешность в женском образе. Хозяева магазинчиков отнеслись к нему с радушным гостеприимством, один владелец конфетной лавки, мужчина лет сорока, даже подарил ему коробку конфет и добавил, что если у красотки вечерком есть время, они могут куда-нибудь сходить…

Жуань Наньчжу безжалостно отказал на приглашение.

Стоит сказать, что неигровые персонажи этого мира разительно отличались от тех, которые раньше встречались Линь Цюши. Они походили на обычных людей, и ни по речи, ни по внешности невозможно было отличить их от обитателей реального мира.

Линь Цюши даже немного озадачился:

— Мы правда находимся за дверью?

— Конечно. — Жуань Наньчжу посмотрел на него. — Чем выше уровень сложности, тем выше процент совпадения с реальностью. Десятая дверь, в которую я входил… — Здесь он запнулся, во взгляде проявилось выражение меланхолии, как будто он вспомнил о чём-то очень печальном.

Линь Цюши, видя это, не стал продолжать расспросы, а решил сделать вид, что ничего не заметил.

Исключая этот небольшой разговор, за день им удалось узнать немало сведений.

Два года назад в отеле случился пожар, в котором погибли двое, а один пропал без вести. Поговаривали, что это была семья из трёх человек, которые приехали в город туристами, а в итоге с ними случилось такое несчастье…

— В отеле горел целый этаж? — Жуань Наньчжу спросил об этом хозяина небольшого газетного киоска у отеля. Киоск выглядел довольно старым, а сам хозяин был человеком в возрасте.

— Да-да, весь этаж! — ответил тот скрипучим голосом. — После этого отель отремонтировали, всё переделали заново, а из-за того, что снаружи все стены почернели от копоти, фасад закрыли зеркалами. — Старик поправил очки и добавил: — Теперь блеск от этих зеркал ужасно режет глаза…

Линь Цюши вспомнил увиденных в зеркале мать и дочь. Видимо, они и были жертвами того пожара.

— Лучше вам съехать отсюда, тут нечистая сила водится, — сказал старик. — Говорят, каждую ночь слышен плач…

— На каком этаже случился пожар? — спросил Линь Цюши.

— На тридцать четвёртом.

Именно там они и поселились. Ясное дело, ключ неразрывно связан со пожаром.

Они ещё немного побродили по округе и к обеду вернулись в отель.

Солнце в зените отражалось в зеркалах, которые сверкали так ярко, что казалось, здание охвачено ослепительным пламенем. В этот час на отель невозможно было смотреть, так лучи резали по глазам. Линь Цюши только бросил взгляд, и от боли у него выступили слёзы.

Жуань Наньчжу тут же прокомментировал:

— Ты даже когда плачешь такой симпатяга.

Линь Цюши наградил его взглядом красных глаз.

Результат не заставил себя ждать — королева драмы вышла на сцену, едва они вошли в столовую. При всех собравшихся Жуань Наньчжу попросил Линь Цюши не плакать, и сказал, что, как честный человек, теперь ни за что его не бросит.

Линь Цюши:

— …

Ну ладно, главное, что ты счастлив.

Чэн Исе вёл себя очень мудро — всё время молчал, притворяясь декорацией. Линь Цюши даже заподозрил, что юноша уже успел и сам настрадаться от таких подколов Жуань Наньчжу.

В обед мало кто из команды вернулся в отель. Всё-таки на улицах предоставлялся огромный выбор съестного, не обязательно было тесниться в общей столовой.

Впрочем, уже знакомые им брат и сестра Ло тоже присутствовали на обеде. Ло Цяньшуй при виде Жуань Наньчжу закатила глаза. Дважды.

Жуань Наньчжу принял этот знак внимания с лучезарной улыбкой, похлопал себя по груди как от страха и заявил, что его не покидает ощущение, будто за ним гонится бешеная собака.

От злости Ло Цяньшуй чуть не бросилась в драку.

Линь Цюши вновь восхитился искусством Жуань Наньчжу заигрывать с другими девушками. Только в его случае слово «заигрывать» приобретало новое значение и практически равнялось «задирать». Если представить, что рассерженная девушка — это бык, то Жуань Наньчжу действовал на них точно как красная тряпка…

Новая встреча

Самым большим отличием этого отеля от всех остальных, несомненно, являлись зеркала, расположенные повсюду.

В коридорах, на полу, даже на потолке — куда ни глянь, везде увидишь своё отражение. И в столовой, где обычно люди смотрят из окон на прекрасный вид, были установлены зеркала в рамах, да ещё и двойные.

Ощущение от мысли, что кто-то видит их с другой стороны, — не самое приятное, ведь получалось, что за ними следят.

Всего отель насчитывал тридцать четыре этажа, и почти на всех обитали другие постояльцы, не так уж много, но всё же номера не пустовали. Жуань Наньчжу и у них узнавал о том, что же произошло здесь два года назад, но выяснил, что почти все постояльцы заселились сюда недавно и ничего не знают о пожаре.

Они весь день пробегали по улицам, но сведений собрали крайне мало — узнали только, что в пожаре погибли мать и ребёнок.

— Почему именно мать и ребёнок? — подумав, Линь Цюши немного озадачился. — Обычно люди путешествуют семьями по три человека, как минимум. Где же отец?

— Труп отца не нашли, — ответил Жуань Наньчжу. — Возможно, с ним как раз и связана ключевая подсказка, ведущая к разгадке.

К тому времени за окном уже стемнело, золотые лучи заходящего солнца отражались от здания, целиком покрытого зеркалами.

— Но где его искать? — нахмурился Линь Цюши. — Кажется, в отеле никто его не видел.

Жуань Наньчжу покачал головой, он и сам пока этого не знал.

Ночной город постепенно погрузился в тишину.

Шумные улицы опустели, в темноте нельзя было разглядеть пальцев на вытянутой руке.

Линь Цюши стоял у окна и смотрел вдаль. Только теперь его посетило чувство, что они находятся в мире за дверью, потому что в реальности на городских улицах звуки не стихают даже с наступлением темноты. И какой бы глубокой ни была ночь, в центре города по крайней мере слышно шум машин. Да и на улицах обязательно встречаются прохожие. А здесь было чересчур тихо, и эта тишина заставляла чувствовать себя очень неуютно.

Жуань Наньчжу и Чэн Исе уже лежали в своих постелях, а Линь Цюши отправился в ванную комнату, чтобы быстро умыться.

Он открыл кран с горячей водой и намочил полотенце. В ванной комнате тоже висело множество зеркал, окружающих Линь Цюши со всех сторон. От пара поверхность зеркал запотела, Линь Цюши опустил голову и приложил к лицу горячее полотенце.

Сейчас он слышал только шум воды и ничего не видел, но внезапно почувствовал — что-то не так. Его посетило необъяснимое ощущение, просто звоночек от интуиции, хотя ничего необычного вокруг не происходило. Линь Цюши на мгновение застыл и краем глаза огляделся.

Спустя пару секунд мужчина обнаружил, что именно «не так». Он опустил голову, но человек в зеркале перед ним… всё ещё стоял прямо. На него смотрело лицо, полностью повторяющее его собственные черты.

Линь Цюши, поняв это, сжал полотенце в руках и, выжимая его на ходу, направился прочь из ванной комнаты. Уже на пороге он вновь обернулся к тому зеркалу, но увидел уже абсолютно нормальное собственное отражение, которое повторяло его действия.

Линь Цюши тихо выругался.

— Что случилось? — Жуань Наньчжу поднял на него взгляд.

Линь Цюши отозвался:

— Зеркало… — Он закрыл за собой дверь ванной. — Только что нечто внутри зеркала притворилось моим отражением.

— Притворилось? Ты в порядке?

— В порядке, — ответил Линь Цюши. — Я сделал вид, что не заметил, и вышел. — И добавил: — Мне кажется, это не очень хороший знак.

Если бы было можно, он хотел бы разбить к чертям все зеркала в их номере. Но только… кто знает — а вдруг разбитое зеркало является условием смерти? Поэтому приходилось перестраховываться и, скрипнув зубами, оставлять зеркала в целости.

— Что же делать? — Линь Цюши, опустив голову, смотрел на свои ноги. — Я даже ноги не успел вымыть…

Жуань Наньчжу поморгал, улыбнулся ему и похлопал по своей постели:

— Ничего страшного, залезай, я не брезгую.

Линь Цюши:

— …

Чэн Исе с равнодушным видом смотрел в сторону, притворяясь, что не видит этой бесстыжей парочки.

Однако пока Линь Цюши раздумывал, стоит ли ему вернуться и всё-таки вымыть ноги, в коридоре послышался шум яростного спора, даже ругани, а следом звон разбивающегося зеркала.

Линь Цюши подошёл к двери и выглянул наружу через маленькую щель. В коридоре ругались новенькие, которых привела с собой Ся-цзе.

— Я не пойду, и не заставляй меня, в зеркалах прячутся твари!!! — истошно кричала девушка, обращаясь к другой девушке, стоящей перед ней. — Не трогай меня, я всё расскажу Ся-цзе! Если хочешь ночевать здесь, оставайся! А я с тобой не пойду! — Пока она кричала, вдруг увидела сбоку от себя зеркало и неожиданно ударила по нему кулаком. Зеркало со звоном разбилось, пол засыпали острые осколки.

Девушка приблизилась к другому номеру и громко постучала в дверь. Видимо, там жила лидер их группы, Ся-цзе.

Спустя несколько секунд ей открыли.

— Ся-цзе, я не хочу жить в том номере, — заявила девушка. — В нём обитают твари!

Линь Цюши со своего места обзора не мог разглядеть выражения лица Ся-цзе, но услышал её голос. Совсем не дружелюбным тоном она равнодушно бросила:

— А где же тебе ещё жить, как не в том номере? У нас только два спальных места.

— Я могу не спать на кровати, диван тоже подойдёт… — взмолилась девушка.

— Диван? — Но Ся-цзе безжалостно отказала: — Ты что, не слышала, что нам сказали, когда раздавали ключи? В каждом номере определённое количество постояльцев. Нельзя просто так добавлять спальное место. А вдруг ты, поселившись с нами, запустишь условие смерти? Тем самым подставишь всех нас. — Наверное, тут ей показалось, что отказ прозвучал слишком резко, поэтому голос смягчился: — В этом мире может произойти много чего пугающего, ты должна привыкать. Расскажи, что ты увидела?

Девушка обиженно всхлипнула:

— Я увидела, как моё отражение в зеркале повело себя иначе, не так, как я…

Линь Цюши в тот же миг застыл, ведь он только что столкнулся с точно таким же явлением.

— Иначе? — переспросила Ся-цзе. — Может, тебе померещилось…

— Не померещилось! — Девушка уже начала сердиться на такое отношение к своим словам. — Ся-цзе, неужели ты не можешь придумать что-нибудь? Я не хочу жить в том номере!

— Давай поступим так, — ответила Ся-цзе. — Раз уж проблема в зеркале, просто возьми и разбей его. И бояться будет нечего.

— Но…

Ся-цзе перебила:

— Ничего другого я тебе предложить не могу.

Девушка погрузилась в молчание. Сейчас, какой бы наивной и глупой она ни была, не могла не заметить подвоха в словах этой женщины, которую она называла «цзе» — «старшая сестра». До этого она прошла только через две двери, а потом в интернете с ней познакомилась Ся-цзе и сказала, что способна помочь ей преодолеть сразу девятую дверь. Поэтому девушка согласилась пойти с ней. Вот только за порогом двери оказалось, что сложность мира намного выше, чем она представляла, а эта самая Ся-цзе вовсе не собирается выполнять обещание и помогать новичкам.

— Понятно, — буркнула девушка, а Ся-цзе закрыла дверь прямо перед её носом.

Делать нечего — пришлось вернуться в номер, где она проживала с соседкой. Спустя пару секунд Линь Цюши смутно расслышал звон — похоже, та девушка поступила согласно совету Ся-цзе и разбила все зеркала в комнате.

Линь Цюши рассказал об увиденном и услышанном Жуань Наньчжу и Чэн Исе.

— А эта Ся-цзе довольно умна, — голос Жуань Наньчжу звучал несколько прохладно. — Испытывает мир за чужой счёт.

Линь Цюши тихо вздохнул. И правда, если с девушкой ничего не случится, они тоже могут побить все зеркала. А если произойдёт несчастье, сама Ся-цзе ведь ничего не потеряет. Очевидно, она привела с собой так много новичков именно для того, чтобы, как и сказал Жуань Наньчжу, испытать мир за счёт их жизней.

Когда снаружи окончательно стемнело, в воздухе вновь стал расползаться запах гари.

Чэн Исе обладал крайне чувствительным обонянием и сразу же начал глухо кашлять. Пришлось ему закрывать лицо мокрым полотенцем.

Линь Цюши и Жуань Наньчжу сегодня не собирались выходить в коридор и узнавать, в чём дело, но когда уже готовились погрузиться в сон, снаружи послышался шум. На этот раз — пронзительный женский визг, который раздавался как раз со стороны того номера, где девушка разбила зеркала.

— А-а-а… — резкий звук в тишине ночи ещё сильнее бил по ушам. Линь Цюши через дверной глазок увидел, как девушка, пошатываясь, выбежала из своей комнаты. Её лицо выражало такое страдание, что казалось, в следующий миг она упадёт и больше не поднимется.

Жуань Наньчжу появился за спиной Линь Цюши, осторожно повернул дверную ручку и выглянул в коридор через тонкую щель.

Но и этой щели хватило, чтобы Жуань Наньчжу увидел зеркало на потолке, после чего негромко цокнул языком.

Линь Цюши проследил за его взглядом и тоже кое-что заметил.

В отражении зеркала девушку объяло пламя, её тело чернело с каждой секундой, но та всё ещё была жива. Картина наводила истинный ужас.

Линь Цюши даже почувствовал запах горящей плоти.

— А-а-а, а-а-а… — жертва наконец упала. В реальности на её теле не осталось ни единого ожога, только через зеркало можно было увидеть, какую жуткую боль она испытывала.

И когда Линь Цюши уж было решил, что на этом сегодня всё закончилось, Жуань Наньчжу схватил его за руку и молча приподнял подбородок, указывая в другом направлении.

Линь Цюши посмотрел туда и обнаружил, что в какой-то момент в зеркале напротив погибшей девушки появилось существо, как две капли воды на неё похожее. Внешность, одежда — никаких отличий, только улыбка казалась немного неестественной и жуткой. Девушка в зеркале наблюдала, как девушка снаружи сгорела заживо, затем произошло нечто непредвиденное. Отражение медленно вытянуло руки из зеркала, схватило мёртвое тело за руку и так же медленно затащило труп в зеркало.

Зрелище настолько потрясло Линь Цюши, что тот на мгновение задержал дыхание.

Жуань Наньчжу осторожно закрыл дверь, его горячее дыхание коснулось уха Линь Цюши, а в голосе послышалась усмешка:

— Испугался?

Линь Цюши повернул к нему голову.

— Нет. — Он выдохнул. — Как хорошо, что я не разбил зеркало.

Как видно, зеркала и впрямь нельзя разбивать. В противном случае виновника ждёт плачевный итог.

Но тут Жуань Наньчжу сказал:

— Комната в конце коридора опять загорелась.

Линь Цюши в недоумении спросил:

— Та, что горела вчера?

— Да, — ответил Жуань Наньчжу. — С небольшим отличием.

Всё внимание Линь Цюши забрала горящая девушка, поэтому он не обратил никакого внимания на происходящее в конце коридора.

— В этот раз горело на одну комнату больше, — пояснил Жуань Наньчжу. — Огонь распространяется.

Он взял Линь Цюши за руку и повёл его обратно в комнату, чтобы Чэн Исе тоже слышал, о чём они говорят.

— Расположение нашей комнаты не очень хорошее. Если огонь продолжит распространяться, он очень скоро затронет и этот номер.

— Переедем в другой? — предложил Чэн Исе.

— Не знаю, можно ли, — ответил Жуань Наньчжу. — Завтра спросим у местного управляющего. Если он не даст нам ключ от другого номера, не страшно. — Он улыбнулся. — Магнитный замок немного сложнее взломать, но всё же не невозможно.

Слушая его уверенный тон, Линь Цюши ощутил сильнейшее восхищение способностями Жуань Наньчжу.

— Ладно, давайте спать. — Жуань Наньчжу посмотрел на часы. — Уже так поздно… Если не ляжем сейчас, так и просидим до рассвета. — Он глянул на Линь Цюши. — Ну как, ты со мной?

Но Линь Цюши вежливо отказался от предложения, решил всё-таки поспать на диване. Конечно, перед тем как лечь, он набрался смелости, снова наведался в ванную комнату и как следует вымыл ноги. Никаких странностей с зеркалом больше не произошло.

Вторая половина ночи прошла довольно спокойно, без происшествий.

Утром следующего дня Линь Цюши только-только разлепил глаза, а уже увидел Жуань Наньчжу, полностью одетого, готовящегося выйти из номера.

— Так рано? — Линь Цюши посмотрел на часы, было только около шести утра. Рассвет только занимался, а уснули они накануне где-то в три. Выходит, Жуань Наньчжу проспал меньше трёх часов.

— Есть дело, — тихо сказал Жуань Наньчжу. — Я выйду один, а вы спите.

Линь Цюши посмотрел на Чэн Исе, который всё ещё крепко спал, как и положено ребёнку, которого никакой шум не способен разбудить. Но Линь Цюши всё равно понизил голос:

— Подожди, я с тобой.

— Не нужно, — возразил Жуань Наньчжу. — Ничего опасного. — Он сразу же направился к двери, осторожно повернул ручку и вышел.

Проводив его взглядом, Линь Цюши понял, что заснуть больше не сможет, поэтому сел на кровати и стал одеваться, боясь разбудить Чэн Исе.

Когда Линь Цюши оделся и вышел, Жуань Наньчжу давно куда-то испарился. Подумав, Линь Цюши сразу отправился в столовую на втором этаже.

В этот час здесь почти никого не было, сидели два-три человека. Линь Цюши заметил в углу Ло Цяньшуй, у которой возникла неприязнь к Жуань Наньчжу. Она выглядела немного обеспокоенной, часто смотрела на часы, словно кого-то ждала.

Линь Цюши положил себе немного еды, сел за стол и первым делом тоже посмотрел на часы. Затем подумал, что его поведение почему-то походит на поведение Ло Цяньшуй, сам себе беззвучно усмехнулся и подавил порыв поглядывать на часы, вместо этого достал телефон и продолжил играть в судоку.

Спустя несколько минут на пороге столовой появились двое.

Ло Цяньшуй тут же поднялась и радостно позвала «брат!» — вернулся Ло Цяньшань. А следом за ним вошёл ещё кое-кто. И это был Жуань Наньчжу, которого как раз ждал Линь Цюши.

Ло Цяньшань подошёл к сестре, и хотя они разговаривали довольно тихо, Линь Цюши отлично расслышал их диалог:

— Ну что, получилось поменять?

— Получилось.

— На какую? Ту, что в самом конце?

— Нет. Она оказалась проворнее, и нам досталась вторая с конца комната.

Ло Цяньшуй тихонько выругалась, и, судя по использованному слову, объектом ругани была женщина.

— Ты что, не мог проявить настойчивость?

Ло Цяньшань ответил с безысходностью в голосе:

— Я проявил.

— И?

— Её не переупрямишь.

— …

Тем временем «девушка», которую не смог переупрямить Ло Цяньшань, неторопливо прошествовала к Линь Цюши, села, с довольным видом взяла варёное яйцо и начала чистить.

— Получилось поменять комнату? — спросил Линь Цюши.

Жуань Наньчжу вынул из кармана карту-ключ и протянул ему:

— Ага.

Линь Цюши взял карту и увидел, что это ключ от номера в самом конце коридора, то есть — самого дальнего от места возгорания.

— Думаю, это дедлайн, — сказал Жуань Наньчжу. — Мы должны покинуть этот мир до того, как сгорит весь коридор. — Он открыл рот, оставляя на варёном яйце ровную лунку белоснежными зубами. — А этот Ло Цяньшань неплох.

Линь Цюши застыл:

— Вы что, подрались?

Жуань Наньчжу равнодушно кивнул:

— Ага.

Если бы всё происходило в реальном мире, возможно, Ло Цяньшань бы пропустил девушку вперёд. Но когда дело касалось жизни и смерти, ни о какой вежливости не могло быть и речи. И мужчина, узнав, что Жуань Наньчжу заполучил лучший номер, напал на него.

Будь Жуань Наньчжу настоящей девушкой, наверное, лишился бы ключа. Но тот не был, поэтому без капли жалости ударил в ответ и ещё как следует наподдал Ло Цяньшаню.

По выражению лица Жуань Наньчжу Линь Цюши понял, что тому это далось без всякого труда, однако заметил:

— Мне кажется, эти двое тоже довольно сильная команда.

Жуань Наньчжу проглотил яйцо.

— Сильнее меня?

— Нет-нет, сильнее тебя нет никого.

Жуань Наньчжу удовлетворённо покивал.

К тому времени часы уже показывали полвосьмого, снаружи совсем посветлело, и другие живущие на тридцать четвёртом этаже люди постепенно стали спускаться в столовую.

Линь Цюши увидел Чэн Исе.

Тот подошёл к их столу, сел и недовольным тоном спросил:

— Почему вы меня не позвали?

— Детям полезно подольше поспать, — ответил Жуань Наньчжу. — К тому же, ты бы всё равно ничем не смог бы помочь.

Чэн Исе промолчал.

— Что ты хочешь на завтрак? — спросил его Линь Цюши. — Я пойду принесу.

— Не надо, — Чэн Исе отказался и отправился за едой сам.

Жуань Наньчжу, глядя парню вслед, тихо вздохнул.

— Сколько лет тебе было, когда ты попал за дверь? — спросил его Линь Цюши.

Жуань Наньчжу поразминал пальцы и ответил:

— Уже не очень хорошо помню, восемнадцать или девятнадцать, около того.

Линь Цюши подумал: — чтобы пройти двери с первой по десятую, Жуань Наньчжу потратил шесть-семь лет. И никому в мире неизвестно, что он пережил за эти годы.

Когда Чэн Исе вернулся с подносом еды, Линь Цюши хотел было о чём-то с ним заговорить, однако заметил кое-кого, вошедшего в зал. Убедившись, что со зрением всё в порядке, мужчина остолбенел.

Вошедшей оказалась самая обыкновенная, без каких-либо отличительных черт, девушка. Улыбаясь, она подошла к шведскому столу и принялась выбирать себе завтрак. Ничто в её облике не привлекало внимания, и если бы Линь Цюши не увидел её вчера через дверную щель, возможно, для него она так и осталась бы ничем не примечательной.

Ошибки быть не могло — это была та самая девушка, которая ночью разбила зеркало, сгорела заживо и оказалась похищена собственным отражением. Сейчас она вновь появилась среди живых людей, словно всё случившееся накануне — не более чем иллюзия.

Но Жуань Наньчжу тоже её увидел, при этом выражение его лица сделалось серьёзным.

Девушка взяла свой поднос и всё с той же улыбкой направилась к столу Ся-цзе.

Линь Цюши заметил, как переменилась в лице её соседка, во взгляде проявился явный ужас. В конце концов та не выдержала — вскочила и как ужаленная вылетела из столовой. Остальные сидящие за тем столом не поняли, что стало причиной такой реакции, поэтому не выказали такого же волнения — они не знали, что девушка перед ними уже не та, за кого себя выдаёт.

— Вчера она била зеркало правой рукой, — произнёс Жуань Наньчжу.

Линь Цюши застыл, а потом до него дошёл смысл сказанного. Он снова посмотрел на девушку и уже без тени удивления обнаружил, что та держит палочки левой рукой.

— Это её отражение? — Линь Цюши вдруг почувствовал, что кусок не лезет в горло.

— Думаю, да. — Жуань Наньчжу подпёр подбородок рукой и принялся поигрывать прядью волос. — Как хорошо, что я не разбил зеркало, иначе… возможно, сегодня меня здесь было бы двое. — Тут он почему-то заулыбался и добавил: — Впрочем, если подумать, так тоже довольно интересно.

Линь Цюши:

— …

Ты чего лыбишься? И почему от твоей улыбки мне не по себе?

Чэн Исе нахмурился и безрадостно произнёс:

— Она воняет.

— Воняет? — переспросил Жуань Наньчжу.

— Да, воняет гарью. — Он перестал есть, как будто запах отбил весь аппетит, а потом на его лице отразилось сомнение.

Жуань Наньчжу тут же поинтересовался:

— В чём дело?

— Мне кажется, я уже чувствовал этот запах, когда мы оказались здесь, в первый день.

— В первый день? Ночью? — Линь Цюши снова вспомнил ночное происшествие.

Но юноша покачал головой, нахмурился ещё сильнее и чуть поджал губы, потом высказал то, чего Линь Цюши и Жуань Наньчжу никак не ожидали услышать:

— Нет, не ночью. Днём, в фойе.

Жуань Наньчжу мгновенно посуровел:

— В фойе?!

Чэн Исе кивнул:

— Да, запах был очень слабым, я тогда ещё подумал, что мне показалось. — Похоже, ему на ум пришло ещё кое-что, и юноша только открыл рот, когда Жуань Наньчжу приложил указательный палец к губам, чтобы тот не высказывал догадку вслух.

Впрочем, Линь Цюши и так уже понял, в чём состояла эта догадка. Возможно, в первый же день сожжённый человек затесался в их компанию. Возможно, даже не один… Подумав об этом, Линь Цюши невольно облизнул губы, в его памяти всплыли строки: человек станет зеркалом…

Поправить одеяние

Человек станет зеркалом, и прояснится, где найдёшь, где потеряешь.

Линь Цюши до сих пор не мог понять значения фразы «где найдёшь, где потеряешь» из подсказки.

Когда сгоревшая накануне ночью девушка вдруг появилась в столовой живая и невредимая, Линь Цюши заметил на лицах нескольких человек немного неестественные выражения. Должно быть, они проживали ближе всех к её комнате и тоже оказались невольными свидетелями произошедшего в коридоре. Они поняли, что человек перед ними — не человек…

Зато виновница, погубившая несчастную, до сих пор пребывала в полном неведении.

Она даже преспокойно заговорила с девушкой:

— Вэнь Цзин, ночь прошла спокойно? Как вам спалось? Сяо Мянь? Ничего страшного не произошло?

Погибшую звали Вэнь Цзин, а Сяо Мянь — имя её соседки.

— Всё хорошо, Ся-цзе, — с беззаботной улыбкой ответила «Вэнь Цзин», а потом очень медленно добавила: — Вчера ночью ничего не случилось.

Ся-цзе улыбнулась в ответ:

— Ну вот и славно.

Из-за внезапного появления «Вэнь Цзин» в шумной столовой воцарилась жутковатая тишина. Все те, кто знал о ночном происшествии, потихоньку поднялись и покинули зал, перед уходом наградив «Вэнь Цзин» опасливыми взглядами.

Похоже, что и Ся-цзе заметила неладное. Она ненадолго задумалась, спокойная улыбка на её лице сменилась холодной серьёзностью. Женщина поднялась со своего места и под каким-то предлогом тоже вышла. Видимо, она также обладала некоторой чувствительностью к окружающей обстановке.

Вэнь Цзин же, глядя ей вслед, не стала задерживать женщину, только проводила взглядом, от которого у любого мурашки бы побежали по спине.

— Мы тоже пойдём? — спросил Чэн Исе.

— Пойдём, — кивнул Жуань Наньчжу.

К тому времени в столовой уже почти никого не осталось. Кроме Вэнь Цзин, которая неторопливопродолжала завтракать, ещё несколько человек остались на местах. Очевидно, в силу своей несообразительности, они ничего не поняли.

Однако когда Линь Цюши и остальные приблизились к выходу из столовой, снаружи послышалась громкая ругань.

Оказавшись в коридоре, Линь Цюши увидел, что ругались двое — Ся-це и соседка Вэнь Цзин по имени Сяо Мянь.

— Всё из-за тебя, из-за тебя… Если бы ты тогда не сказала ей так сделать, Вэнь Цзин была бы жива! — Сяо Мянь вчера своими глазами видела, какой страшной смертью умерла Вэнь Цзин. Девушка была близка к нервному срыву, в её заплаканном голосе уже слышались нотки ненависти и негодования. — Ты хочешь всех нас погубить! Вэнь Цзин вернулась, чтобы отомстить тебе! Тварь! Дожидайся смерти!!!

Ся-цзе лишь язвительно усмехнулась и бесцеремонно парировала:

— Что значит — я её погубила? Откуда мне было знать, что зеркала нельзя разбивать? Девочка, можешь не следить за тем, что кладёшь в рот, но за тем, что вылетает изо рта, последить стоило бы!

Слушая их перебранку, Линь Цюши шёпотом спросил Жуань Наньчжу:

— Выходит, нельзя считать, что Ся-цзе виновна в смерти Вэнь Цзин?

Жуань Наньчжу покачал головой.

— Но почему? — Линь Цюши до сих пор не очень понимал, как за дверью определяется вина в убийстве.

— Обычно убийцей считается тот, кто совершил убийство своими руками, — объяснил Жуань Наньчжу. — В их же случае… Ся-цзе действительно не знала, что разбитое зеркало — это условие смерти.

Линь Цюши:

— …

— Она лишь дала Вэнь Цзин подсказку, но та могла не послушать совета. А это уже совсем другое дело.

Похоже, это и была лазейка в правилах.

Если так посудить, выходит, что люди, попавшие за дверь, могут убивать друг друга, только способ убийства не должен быть слишком очевидным. По крайней мере, нельзя самому браться за дело. Но даже так при желании можно найти уйму других способов.

Линь Цюши понимающе хмыкнул.

Сяо Мянь всё лила слёзы. Видимо, она была знакома с погибшей девушкой в реальности.

— Ты, подлая обманщица, всё из-за тебя! Ты же обещала нас защищать…

Ся-цзе с насмешкой бросила:

— Ты что, трёхлетний ребёнок? Веришь всему, что тебе говорят? — С такими словами она раздражённо махнула рукой, развернулась и направилась прочь.

Но тут случилось непредвиденное: Сяо Мянь достала из кармана столовый нож, которым режут хлеб, и бросилась на Ся-цзе! Несмотря на то, что прибор в её руках был не таким уж острым, если его со всей силы вонзить в кого-то, можно и убить!

Ся-цзе, впрочем, отреагировала на удивление быстро — она ловко увернулась, избегая удара, а увидев в руке Сяо Мянь нож, гневно прошипела:

— Твою мать, ты что, убить меня решила? — Она схватила Сяо Мянь за плечо и с силой оттолкнула к стене.

— А!

Хрупкая девушка не могла тягаться со взрослой женщиной по силе. Она с гулким стуком ударилась о стену и сразу обмякла, а затем повалилась на пол.

Ся-цзе, видимо, этого показалось мало, она схватил девушку за волосы и отбросила в другую сторону. Силу Ся-цзе приложила немалую, девчушка ростом едва ли метр шестьдесят в её руках походила на тряпичную куклу.

При виде такого безобразия Линь Цюши нахмурился и уже собирался остановить Ся-цзе, как вдруг Сяо Мянь издала пронзительный вскрик, а потом по её щеке потекла струйка крови.

Ся-цзе застыла как вкопанная. Она не собиралась убивать Сяо Мянь, просто хотела проучить девушку. Женщина медленно приподняла Сяо Мянь и увидела, что из картинной рамы на стене, о которую девушка ударилась головой, торчит неизвестно откуда взявшийся гвоздь. Он и вонзился Сяо Мянь прямо в голову.

— Нет, нет… Я не хотела тебя убивать, я не хотела… — Ся-цзе запаниковала, отпустила обмякшее тело Сяо Мянь и невольно отшатнулась на несколько шагов. — Я не хотела тебя убивать, это не я, это не я…

Линь Цюши тоже застыл, он совершенно не ожидал подобного развития событий.

Кровь всё ещё сочилась из раны на голове девушки. Та в последний раз открыла глаза, с ненавистью уставилась на Ся-цзе, а потом испустила дух.

Ся-цзе, похоже, уже не могла контролировать эмоции. То и дело мотая головой и повторяя «нет», она на нетвёрдых ногах в панике выбежала из столовой.

Линь Цюши не мог объяснить, что чувствовал, глядя на случившееся. Только спросил:

— Такое часто случается за дверью?

— Нет, — ответил Жуань Наньчжу, глядя на труп Сяо Мянь. — Просто ей не повезло.

Ся-цзе ведь не могла предугадать, что Сяо Мянь так внезапно умрёт.

Мужчина подошёл к телу девушки, присел рядом и внимательно изучил гвоздь, который и повлёк за собой её смерть.

— А гвоздь довольно интересный.

— Интересный?

— Вчера его здесь не было.

— Ты уверен? — Линь Цюши удивлённо застыл.

Этот угол — не такое уж приметное место, и если бы сегодня здесь не случилось несчастье, Линь Цюши, наверное, так и не обратил бы на него внимания.

— Конечно, — Жуань Наньчжу был совершенно уверен в своих словах. — Его здесь вбили либо вчера вечером, либо сегодня утром… В столовой кто-нибудь был, когда ты пришёл?

Линь Цюши тут же вспомнил, что раньше него сюда пришла Ло Цяньшуй.

— В зале сидела Ло Цяньшуй.

— О, — Жуань Наньчжу поднялся. — Вот как.

— Это она вбила гвоздь? Но ведь… — Линь Цюши хотел было возразить, что девушка не могла знать, что Сяо Мянь и Ся-цзе поругаются и подерутся, после чего Сяо Мянь ударится о картинную раму. Впрочем, если подумать, в мире за дверью нет ничего невозможного. И от тех, кто смог дойти до двери девятого уровня, ясное дело, добра лучше не ждать. Вполне возможно, что кто-то предугадал то, что случится сегодня, а потом обернул это в свою пользу.

С такими мыслями Линь Цюши и правда перевёл взгляд на Ло Цяньшуй и её брата.

Они стояли среди остальных зевак в самом дальнем углу, и если не искать, заметить их было довольно трудно. Увидев обращённый к себе взгляд Линь Цюши, Ло Цяньшань улыбнулся ему, а Ло Цяньшуй посмотрела с презрением. Затем оба направились прочь, будто дальнейшие события их совсем не интересовали.

— Нам тоже пора, — заявил Жуань Наньчжу. — Хочу наведаться в одно место.

— Сяо Мянь вернётся, чтобы отомстить Ся-цзе? — Линь Цюши очень волновал этот вопрос. Он уже некоторое время был знаком с задверными мирами, однако не так уж часто видел, чтобы человек оборачивался тварью и приходил мстить убийце… Кажется, на памяти Линь Цюши такое случилось всего раз, и теперь, похоже, их ждёт не самая приятная картина. — А она не станет и нас тоже преследовать?

— Нет, — заверил Жуань Наньчжу. — Теперь это только её проблема.

Тогда Линь Цюши успокоился и спросил:

— Куда мы идём?

Ответ Жуань Наньчжу его ошеломил:

— Кажется, мы ещё не наведывались днём в тот номер, что горит ночью?

Они вернулись на тридцать четвёртый этаж и нашли комнату, которая каждую ночь полыхает в пожаре.

Днём она ничем не отличалась от других, это была самая обыкновенная комната с большой кроватью.

Но когда Чэн Исе переступил порог, ему стало дурно — юноша сразу закашлялся.

— Ты чувствуешь запах гари? — уточнил Жуань Наньчжу.

— Да, — с трудом проговорил Чэн Исе. — Очень сильный.

Жуань Наньчжу огляделся по сторонам, вынул из кармана столовый нож, приблизился к стене в углу и принялся срезать обои.

Линь Цюши так и застыл, увидев нож в его руке.

— Когда ты успел его прихватить?

— Когда уминал яйцо за завтраком.

Линь Цюши тогда сидел рядом и, вроде как, должен был видеть всё, что тот делает. Однако он совершенно не заметил, как Жуань Наньчжу спрятал в кармане нож! На лице мужчины отразилось потрясение:

— А почему я не увидел?

Жуань Наньчжу наградил его многозначительным взглядом и ответил:

— Ты вообще много чего не видишь.

Линь Цюши не нашёл, что на это сказать.

За обоями обнаружилась обгоревшая дочерна стена, подтвердившая тот факт, что здесь когда-то произошёл пожар.

Линь Цюши тем временем осматривал комнату и вдруг заметил кое-что интересное.

Маленькое бронзовое зеркальце, лежащее возле туалетного столика.

Зеркала в этом мире не являлись редкостью, но это было первое бронзовое зеркало, которое Линь Цюши здесь видел.

Не больше ладони, украшенное по краю узором из плывущих облаков, зеркало держалось на маленькой изящной ручке, сделанной под древность.

Линь Цюши взял зеркало и посмотрел в него.

Наверное, из-за разницы в способах изготовления таких зеркал, это отражало не так хорошо, как зеркала с алюминиевым покрытием — оно немного искривляло и размывало изображение.

Линь Цюши осторожно коснулся поверхности зеркальца, ощутив на пальцах тонкий слой пыли. Однако затем поднёс к носу и почувствовал запах… Стало ясно — это не обычная пыль, а пепел, который остался после пожара.

— Бронзовое зеркало? — Жуань Наньчжу подошёл к Линь Цюши и тоже увидел его находку.

— Бронза станет зеркалом… — Линь Цюши тихо прочёл вслух первую часть подсказки. — И сможешь поправить одеяние?

Жуань Наньчжу молча взял зеркало из рук Линь Цюши.

— Но что означает «одеяние»? — Линь Цюши не совсем понимал. — С его помощью мы сможем разглядеть тварей, которые затесались в нашу команду?

Жуань Наньчжу наклонил голову:

— Попробуем и узнаем.

— Ага…

Попробовать, конечно, можно, ведь они уже знали по крайней мере одного члена команды, обернувшегося тварью.

Кроме прочего, Чэн Исе обнаружил в выдвижном ящике комода в ванной комнате сгоревшую на две трети фотографию.

На ней остались только двое — женщина и ребёнок. Женщина сладко улыбалась, держа за руку ребёнка, точно в такой же позе Линь Цюши видел их тогда на пороге горящей комнаты. А часть фото справа от ребёнка была сожжена. Впрочем, не требовалось гадать, чтобы понять — там изображался отец ребёнка.

— Семья из трёх человек поселилась в этом номере, — подытожил Жуань Наньчжу. — После пожара обнаружили только два трупа. Где же ещё один? — Он аккуратно провёл пальцами по краю фотографии. — Куда же он запропастился?

Ответа не знал никто. Все постояльцы отеля заселились сюда уже после пожара, они ничего не знали о происшествии, а кто-то не имел понятия даже о том, что отель вообще когда-то горел.

Весь оставшийся день они провели, бродя по отелю, а встретив кого-нибудь, незаметно направляли на него зеркало.

Но вот что странно… Когда в зеркале отразилась Вэнь Цзин, которая наверняка уже не была человеком, они не увидели в отражении ничего необычного, девушка выглядела по-прежнему живой.

А если уж отражение погибшей Вэнь Цзин не изменилось, что говорить об остальных?

Линь Цюши никак не мог понять, в чём подвох. Глядя в зеркало, он спросил:

— Неужели мы как-то неправильно его применяем?

— Как ещё можно применить зеркало?

— Откуда мне знать… — Линь Цюши горько усмехнулся и вновь припомнил фразу из подсказки: бронза станет зеркалом, и сможешь поправить одеяние… Они неверно поняли подсказку? Постойте-ка… одеяние?..

— Поправить одеяние, — Жуань Наньчжу, как оказалось, подумал о том же, и даже высказал вслух раньше, чем Линь Цюши. — Но ведь мы смотрели на отражение лица Вэнь Цзин, так?

— Попробуем ещё раз?

— Давай.

Они вернулись в столовую на втором этаже, однако увидели, что Вэнь Цзин, которая совсем недавно сидела здесь, уже куда-то исчезла.

— Опоздали, — с сожалением вздохнул Линь Цюши.

— Ничего страшного, она наверняка ещё появится, — Жуань Наньчжу в этом нисколько не сомневался.

— Для чего Вэнь Цзин вернулась? — Линь Цюши не понимал, зачем девушка после смерти вновь затесалась в команду. — Убивать? Но ты же сказал, что она не может мстить?

— Вэнь Цзин — не может. Но вот другой вопрос — Вэнь Цзин ли это?

А вдруг перед ними вовсе не Вэнь Цзин, а задверная тварь, принявшая облик девушки?

Линь Цюши это показалось более логичным.

Разговаривая по пути, они снова отправились наверх. Когда двери лифта открылись с характерным звонком, Линь Цюши увидел внутри служащего отеля, который ранее раздал им ключи от номеров. Он вежливо улыбнулся им:

— Добрый день.

— Добрый день, — машинально бросил Жуань Наньчжу.

А вот Чэн Исе вдруг нахмурился. Юноша странно посмотрел на служащего, как будто что-то в облике мужчины ему не понравилось.

Линь Цюши это заметил и, повинуясь порыву, продиктованному кое-какой догадкой, достал из кармана бронзовое зеркальце. Затем незаметно направил его на служащего.

Ничего необычного. Отражение в зеркале осталось без изменений, улыбалось всё той же дежурной улыбкой. Линь Цюши вспомнил их недавний разговор с Жуань Наньчжу и медленно стал смещать угол обзора — от головы к плечам, затем до пояса… Покуда в зеркале не отразились ноги служащего.

И тут картинка наконец поменялась.

Ноги служащего в зеркале смотрели в обратную сторону.

Пятки оказались спереди, носки — сзади. От такой жути кровь стыла в жилах.

Линь Цюши слегка поёжился. Жуань Наньчжу сразу это заметил и тоже бросил взгляд в зеркало, увидев причину. Однако он никак не отреагировал, продолжая непринуждённый разговор со служащим.

— Вы давно здесь работаете? — спросил Жуань Наньчжу.

— Два года, —последовал ответ. — Можно сказать, что давно.

— Два года? А когда случился пожар, вы тоже здесь работали?

— Ещё нет. Меня наняли уже после пожара.

Дзынь! Двери лифта открылись.

Служащий сделал приглашающий жест, позволяя им выйти из лифта.

Линь Цюши шёл за Жуань Наньчжу и не оборачивался, однако он знал: служащий, не сдвинувшись с места, продолжал наблюдать за ними, поскольку лифт всё не уезжал, до тех пор пока они не добрались до двери своего номера. После чего вновь послышался звон, и Линь Цюши наконец смог расслабиться.

— Так значит, это он, — сделал вывод Жуань Наньчжу. — Вот уж не ожидал!

В обычной ситуации ключевые неигровые персонажи не могут быть одновременно и задверными тварями. Но на этот раз всё иначе.

— Я тоже! — подхватил Линь Цюши. — Исе, ты ведь почувствовал от него запах гари?

Если бы не то странное выражение на лице Чэн Исе, Линь Цюши не догадался бы посмотреть на служащего отеля через зеркало. Фактически, вплоть до этого случая, они рассматривали только кандидатуры тех, кто вошёл вместе с ними за дверь.

Чэн Исе кивнул:

— Да, от него пахло гарью.

Очевидно, что бронзовое зеркало не являлось единственным способом узнать настоящую сущность служащего отеля. Если кто-то обладал таким же чувствительным обонянием, как Чэн Исе, ему и зеркало могло не понадобиться. Конечно, эта способность имела определённые недостатки — к примеру, в толпе было очень трудно распознать, от кого именно исходит запах.

— Как вам кажется, может ли этот служащий оказаться тем самым отцом семейства? — спросил Жуань Наньчжу, усевшись на кровать.

— Не знаю, — покачал головой Линь Цюши. — Но такой вариант исключать нельзя.

Жуань Наньчжу молча достал из кармана конфетку, снял фантик и отправил сладость в рот, пробормотав:

— Хочешь?

Линь Цюши его поведение показалось странным.

— С чего ты вдруг стал есть конфеты?

— Хочу бросить курить, что тут непонятного.

— А с чего ты вдруг решил бросить курить?

— У тебя рак печени, — сказал Жуань Наньчжу таким тоном, будто говорил о чём-то обыденном. — Я же не могу курить при больном человеке.

На самом деле Линь Цюши уже почти позабыл о своём недуге. Обычно течение такой болезни не даёт о себе забыть, но Линь Цюши повезло — он попал за дверь, и теперь чувствовал себя даже более здоровым, чем раньше.

— Ладно, тогда дай и мне одну, — сказал Линь Цюши.

Чэн Исе, посмотрев на конфеты, тоже протянул руку.

Так и сидели они, трое взрослых мужчин, на краю кровати и поедали конфеты. Комната наполнилась сладким фруктовым запахом.

Что касалось подсказки о ключе, пока что они не смогли найти совсем ничего. Линь Цюши считал, что ключ наверняка как-то связан с пропавшим отцом сгоревшей семьи.

Жуань Наньчжу поддерживал его размышления, он тоже полагал, что им нужно как можно скорее найти исчезнувшего мужчину.

Они как раз обсуждали этот вопрос, когда в дверь их номера постучали. Линь Цюши подошёл и увидел через глазок знакомое лицо Ло Цяньшаня.

Сейчас тот стоял в коридоре один и улыбался, глядя в глазок.

Линь Цюши обернулся и спросил Жуань Наньчжу:

— Это Ло Цяньшань. Открывать?

— Открывай, — отозвался Жуань Наньчжу. Ему стало интересно, для чего Ло Цяньшань явился к ним.

Линь Цюши открыл и увидел на пороге мужчину, рот которого растянулся в ещё более широкой улыбке.

— Я хочу с вами кое о чём поговорить, — сказал тот. — Не против… если я войду?

— Проходи, — ответил Линь Цюши.

Ло Цяньшань кивнул ему и прошёл в комнату. Его взгляд на мгновение задержался на Жуань Наньчжу, затем мужчина спросил:

— Вы уже нашли подсказку о ключе?

Жуань Наньчжу церемониться не стал:

— Если ты пришёл только за этим, можешь уходить.

Ло Цяньшань горько усмехнулся:

— Ну зачем же так грубо?

Жуань Наньчжу высокомерно приподнял подбородок, отчего стал походить на настоящую королеву.

— Я никогда не церемонюсь с теми, кто проиграл мне в бою.

Ло Цяньшань не нашёл, что на это сказать.

Не смог одолеть Жуань Наньчжу… Должно быть, теперь Ло Цяньшань считал это пожизненным пятном позора на своей репутации. Линь Цюши подумал, что, узнай тот, что перед ним переодетый в женщину мужик, наверное, почувствовал бы себя получше.

— Я совершенно искренне хочу обсудить с вами сотрудничество, — сказал Ло Цяньшань. — Мы с сестрой нашли сведения о ключе.

Он-то полагал, что эта фраза удивит троих, однако в ответ увидел лишь полное равнодушие.

О Чэн Исе и говорить нечего — иногда стороннему наблюдателю могло показаться, что у юноши паралич лицевых мышц. Жуань Наньчжу навидался всякого в мирах за дверью, его таким было не удивить. А Линь Цюши успел подготовиться морально, поэтому тоже отреагировал спокойно.

Единственным, кого постигло удивление, оказался сам Ло Цяньшань.

— И что, вы даже не скажете ничего?

Линь Цюши:

— Поздравляем?

Жуань Наньчжу:

— Ага.

Чэн Исе промолчал.

Ло Цяньшань:

— …

Он даже начал подозревать, что эти трое уже завладели ключом…

К счастью, следующая фраза Жуань Наньчжу развеяла его беспокойство.

— Ладно. На что ты хочешь обменять свои сведения?

Ло Цяньшань:

— Я…

Он ещё ничего не успел сказать, когда Жуань Наньчжу приобнял Линь Цюши за плечи и проворковал:

— Сразу говорю, у меня есть парень. Даже не думай выдвигать подобных требований.

Ло Цяньшань:

— …

А я что, я ничего!

Его лицо чуть скривилось.

— Не выдумывай лишнего!

Да, эта женщина отличалась красотой, но кто решился бы попытаться заполучить её? Если в будущем им придётся подраться снова, ещё неизвестно, кто кого отделает.

Жуань Наньчжу:

— Хм. Вкуса у тебя нет.

Ло Цяньшань:

— …

Прости, я приношу свои извинения.

Тысяча гор

Тысяча гор¹

¹Имя Цяньшань в переводе означает «тысяча гор», Цяньшуй — «тысяча вод».

 

Несмотря на презрительное замечание Жуань Наньчжу, Ло Цяньшань всё-таки никогда не решился бы стать обладателем подобных «вкусов».

Говоря начистоту, люди, которые смогли добраться до двери такого уровня и при этом сохранить некоторую беззаботность, как бы безобидно ни выглядели, наверняка на самом деле представляли собой отъявленных злодеев — ничего хорошего от них ожидать не стоило. Ну а такие красотки как Чжу Мэн тем более не походили на тех, с кем легко поладить.

— Говори, что ты хотел обсудить? — спросил Жуань Наньчжу.

— Я пришёл поговорить о ключе, — ответил Ло Цяньшань. — Мы знаем, где он находится, но… — В его тоне послышались горестные нотки. — Не можем его достать.

— Что значит — не можете?

Ло Цяньшань не стал юлить, признался как есть:

— Сил не хватает.

Жуань Наньчжу изобразил фальшивую улыбку:

— Ах, сил не хватает? А мне почему-то кажется, что сил у вас предостаточно.

Ло Цяньшань не стал оправдываться, только развёл руками в знак того, что действительно не может ничего поделать.

— Продолжай. — Жуань Наньчжу понимал, что разговор ещё не окончен.

— Мы хотим заключить сделку. Я поделюсь с вами сведениями о ключе…

Он замолчал.

Жуань Наньчжу спокойно ждал следующей фразы, ведь в этом мире бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

— А вы, перед тем как покинуть этот мир, возьмёте меня и Цяньшуй. — Такое условие выдвинул Ло Цяньшань.

— Это всё? — Во взгляде Жуань Наньчжу проявилось задумчивое выражение, словно он оценивал, сколько в словах Ло Цяньшаня правды.

— Это всё, — тон Ло Цяньшаня звучал более чем уверенно.

Жуань Наньчжу кивнул:

— Говори.

Это означало, что он согласен на сделку.

— Ключ в горящей комнате, — сообщил им Ло Цяньшань. — Но существуют особые условия, при которых его можно заполучить. Непременно нужно идти ночью…

Линь Цюши тут же спросил:

— Вы пытались?

Ло Цяньшань покачал головой:

— Нет, мы только увидели ключ через дверь, но не заходили внутрь.

— Но как вы можете быть уверены, что ключ действительно там?

Ло Цяньшань явно пытался казаться предельно честным, но Линь Цюши не покидало ощущение, что здесь что-то не так. Роль ключа за дверью очень важна, неужели мужчина так просто делился сведениями о его местоположении? Действительно ли всё так, как он говорит? Или же он лжёт и преследует иные цели?

— Мы его видели, — повторил Ло Цяньшань. — Дверь была открыта…

Жуань Наньчжу перебил:

— Если дверь была открыта, почему вы не смогли войти?

Ло Цяньшаню стало явно неловко, однако он ответил:

— Потому что её сторожили мать с ребёнком.

Жуань Наньчжу первым нарушил воцарившееся молчание:

— Значит, ты рассказал нам об этом, чтобы послать нас туда? Ты что, не видел табличку на двери нашего номера?

Ло Цяньшань нахмурился. Жуань Наньчжу продолжил:

— Знаешь, какая там цифра? Это наша комната — последняя по коридору, не ваша. Даже если загорится весь этаж, это мы умрём в последнюю очередь.

Ло Цяньшань вздохнул:

— Я вовсе не собирался отправлять вас на верную смерть. Если вы согласны, мы можем сработать сообща.

— Каким образом?

— Мы отвлечём тварей, мать и дитя, уведём их в другое место, а вы добудете ключ.

Жуань Наньчжу приподнял бровь:

— Точно?

— Точно, — отозвался Ло Цяньшань.

— Я не верю, — так ответил Жуань Наньчжу. — Разве только… вы докажете свою честность. Хотя бы на каком-нибудь примере.

Ло Цяньшань, помолчав, произнёс:

— Это слишком опасно. Мы не можем так рисковать, только чтобы показать, что не лжём.

— Что ж, мои извинения.

Ло Цяньшань встретился взглядом с Жуань Наньчжу и увидел в его глазах непреклонное упорство. Тогда мужчина вздохнул и… не стал уговаривать. Он поднялся со стула, подошёл к двери, уже на пороге обернулся и, ещё раз посмотрев на Жуань Наньчжу, сказал:

— Я только хочу предупредить, что если уж кто и останется последним выжившим, это будем мы с Цяньшуй.

Жуань Наньчжу молча смерил его презрительным взглядом.

— До свидания, — улыбнулся Ло Цяньшань, толкнул дверь и вышел.

Жуань Наньчжу, глядя ему вслед, нахмурился.

Линь Цюши спросил:

— Откуда в нём столько уверенности? — Только что во время разговора он посмотрел на ноги Ло Цяньшаня через зеркало и убедился, что тот — живой человек.

Жуань Наньчжу покачал головой, его голос прозвучал угрюмо:

— Раз уж Ло Цяньшань так сказал, следовательно, у него есть свой козырь в рукаве.

Линь Цюши промолчал.

Жуань Наньчжу, поколебавшись, вынес решение:

— Посмотрим, получится ли сегодня ночью проникнуть в тот номер.

Линь Цюши кивнул, а Чэн Исе, который всё это время молчал, вдруг заговорил:

— От Ло Цяньшаня тоже пахнет гарью.

— Что? — застыл Линь Цюши.

— От него пахнет гарью, — повторил Чэн Исе. — Запах очень слабый, но я всё равно чувствую.

Жуань Наньчжу и Линь Цюши погрузились в молчание.

От Ло Цяньшаня тоже пахнет горелым? Неужели он неким образом связан со сгоревшими людьми? Но ведь он совершенно точно живой человек, откуда мог взяться запах?

— А вчера от него пахло? — спросил Жуань Наньчжу.

Покачав головой, Чэн Исе с уверенностью ответил:

— Нет.

А вот это уже очень и очень странно.

Выражение лица Жуань Наньчжу поменялось от серьёзного к удивлённому, он произнёс:

— Возможно, Ло Цяньшань сказал правду.

— Хм?

— У него действительно есть козырь, который позволит ему остаться последним выжившим.

Только они ещё не знали, что это за козырь.

 

***

За окном постепенно темнело, наступала ещё одна ночь.

Вновь заходя в их номер, Линь Цюши заметил в коридоре Ся-цзе, которая стояла лицом к стене и что-то шептала. Выглядела она при этом пугающе.

Линь Цюши с трудом расслышал её тихие бормотания, женщина повторяла только одну фразу: не убивай меня, не убивай меня, не убивай меня…

Линь Цюши вспомнил Сяо Мянь, погибшую утром по вине Ся-цзе. По правилам мира за дверью Ся-цзе, должно быть, не переживёт предстоящую ночь. Подумав об этом, Линь Цюши отвёл взгляд от женщины и зашёл к себе в номер.

По мере того как спускалась ночь, в городе постепенно стихали все звучи. Темнота, подобно огромной чёрной накидке, накрывала всех и вся.

Примерно в девять вечера Линь Цюши услышал из коридора звук бьющегося стекла. Он посмотрел на Жуань Наньчжу и Чэн Исе, однако те, похоже, ничего не слышали.

Поколебавшись, Линь Цюши всё-таки спросил:

— Вы слышите?

— Что? — Жуань Наньчжу покачал головой.

— Звук бьющихся зеркал… — ответил Линь Цюши. — Может, я пойду посмотреть?

— Иди.

Линь Цюши поднялся, подошёл к глазку и выглянул наружу.

С этого угла обзора он мог разглядеть только Ся-цзе.

Ся-цзе стояла там же, где он видел её в прошлый раз. Только теперь она не бормотала, а отупело смотрела перед собой, выпучив глаза, так что казалось, они сейчас вылезут из орбит. Линь Цюши не знал, что именно увидела Ся-цзе, но зато он заметил пару окровавленных рук, которые потянулись к ней из зеркала на потолке.

Добравшись до женщины, руки сзади схватили её за голову.

Ся-цзе задрожала всем телом, будто намереваясь закричать, но крик так и застрял в её горле. Она хотела повернуться и посмотреть на происходящее за её спиной, однако тело женщины развернулось, а голова осталась в прежнем положении.

«Хрясь» — Линь Цюши услышал отвратительный хруст ломающихся костей.

Длинные тонкие руки с потолка, обхватив голову Ся-цзе, с силой крутанули её против часовой стрелки, просто-напросто обезглавив женщину.

Всё произошло в полнейшей тишине. Даже Линь Цюши задержал дыхание.

Руки медленно исчезли в зеркале. Только в самый последний момент потрясённый Линь Цюши будто бы услышал девичий смешок.

Так умерла Ся-цзе, а её тело осталось стоять, заливая кровью ковёр.

Тут Линь Цюши внезапно оцепенел — он почувствовал над собой чей-то леденящий душу взгляд. Медленно подняв голову, мужчина обнаружил в зеркале на потолке девушку, которая держала в руках голову Ся-цзе… Неизвестно, в какой момент она там появилась, но это и была Сяо Мянь, погибшая днём.

Девушка находилась внутри зеркала, Линь Цюши — снаружи.

Они молча смотрели друг на друга, разделённые лишь тонким стеклом.

Линь Цюши увидел, как во взгляде Сяо Мянь усилилась злоба, та медленно расслабила пальцы, и голова Ся-цзе выпала из её рук, после чего свалилась прямо на Линь Цюши!

Затем девушка в зеркале исчезла.

«Бум!» — что-то тяжёлое ударилось о пол.

Жуань Наньчжу и Чэн Исе увидели только Линь Цюши, забрызганного кровью, а рядом с ним на полу — голову со всё ещё широко распахнутыми глазами.

Линь Цюши с неподвижным лицом повернулся к Жуань Наньчжу.

— Что теперь делать?

Тот приблизился и наклонил голову, будто о чём-то размышляя, после чего предложил:

— Выброси её.

— Я… не хочу брать это в руки.

— А, ну так не бери, — с такими словами он приоткрыл дверь и просто выпнул голову в коридор. При этом его движения выглядели настолько мастерски, что казалось, он уже не раз проделывал подобное в прошлом.

Линь Цюши сухо посмеялся и спросил:

— Она же не явится теперь, чтобы мстить нам?

— С какой это стати? — равнодушно бросил Жуань Наньчжу. — Это же не мы её убили. К тому же, раз она решилась на такие вещи, бояться смерти уж не пристало. — Он имел в виду поступок Ся-цзе, которая брала с собой за дверь нескольких новичков, чтобы обменивать их жизни на условия смерти.

Линь Цюши вздохнул с немалым облегчением и посмотрел на зеркало на потолке.

— Похоже, эти твари могут перемещаться при помощи зеркал…

Жуань Наньчжу тоже поднял глаза к потолку, однако промолчал.

Ся-цзе, как они и предполагали, умерла этой ночью. Притом довольно жестоким образом. Впрочем, Линь Цюши был к этому морально готов, поэтому случившееся не слишком его потрясло… бы, не швырни Сяо Мянь в него голову убитой.

Пока они разговаривали, снаружи в комнату вновь просочился сильный запах гари. Как они и думали, сегодня пожар захватил ещё одну комнату. Огонь подбирался всё ближе.

Линь Цюши приоткрыл дверь и увидел, что на другом конце коридора уже всё черным черно, временами из дверей проскальзывают языки пламени.

А за пламенем всё ещё виднеются силуэты матери и дочери, которые на этот раз стояли ближе, чем раньше.

Тем временем открылась дверь другого номера — Линь Цюши увидел, как брат и сестра Ло вышли из своей комнаты.

— Времени всё меньше, — вдруг произнёс Ло Цяньшань.

Стоило ему это сказать, как на глазах Линь Цюши ещё одна комната занялась пламенем, прямо напротив. Очевидно, сегодня сгорит не один номер.

— Кхэ-кхэ-кхэ, — Чэн Исе опять зашёлся в сильном кашле.

— Надеюсь, вы как следует всё обдумаете, — бесстрастным тоном произнёс Ло Цяньшань, обращаясь к Жуань Наньчжу.

— Мы уже обдумали. — Вышедший в коридор Жуань Наньчжу посмотрел туда же, куда и Ло Цяньшань, — на мать и дочь, стоящих напротив посреди горящего коридора. — Вы докажете свою искренность, и мы пойдём на риск.

Ло Цяньшань хотел ещё что-то сказать, но Ло Цяньшуй вдруг остановила его.

Припомнив, как Ло Цяньшуй вела себя раньше, Линь Цюши решил было, что она сейчас скажет что-нибудь резкое, однако та лишь спокойно кивнула:

— Хорошо, я покажу вам нашу искренность.

Она подошла к ближайшему зеркалу и протянула руку.

Затем случилось нечто невероятное. Рука Ло Цяньшуй беспрепятственно проникла сквозь зеркальную поверхность! Девушка могла перемещаться между двумя мирами — этим и зазеркальным!

Линь Цюши был поражён, даже Жуань Наньчжу выказал немного удивления.

Ло Цяньшуй быстро отдёрнула руку и добавила:

— Но я не могу находиться внутри слишком долго. — Она тоже перевела взгляд на сгоревших в пожаре мать и дочь. — Это их мир, и если я задержусь там, то могу вообще не выбраться.

Жуань Наньчжу наклонил голову набок.

— Но если ты можешь отвлечь их в одиночку, почему твой брат не заберёт ключ сам?

— Я могу войти и выйти из зеркала только с его помощью, у него нет времени, чтобы ходить за ключом, — неохотно объяснила Ло Цяньшуй. — Так что, вы в деле?

— Позволь нам ещё подумать, — Жуань Наньчжу всё-таки не дал окончательного ответа.

Ло Цяньшуй усмехнулась, взяла брата за руку и увела в их номер.

Жуань Наньчжу и Линь Цюши тоже вернулись к себе.

— Что думаешь? — спросил Жуань Наньчжу.

Подумав, Линь Цюши ответил:

— Мне кажется, мы можем пойти на это.

Ведь если ключ действительно в той комнате, риск оправдан.

— Я тоже так считаю, — присоединился Чэн Исе. Ясное дело, он уже всей душой ненавидел этот мир. Находиться в отеле, где из каждого угла пахнет гарью, стало настоящей пыткой для его чувствительного обоняния.

Жуань Наньчжу однако всё ещё раздумывал.

— Давайте спать. — В итоге он так и не озвучил им своего решения. — Время позднее.

Линь Цюши, впрочем, настаивать не решился, просто умылся и улёгся на свой диван.

Перед тем как уснуть, он провёл рукой по груди, где в кармане лежало бронзовое зеркало. Задумавшись о чём-то, мужчина по какой-то непонятной ему самому причине помрачнел, но потом всё же закрыл глаза и погрузился в сон.

На следующее утро они вновь встретились с братом и сестрой Ло за завтраком.

Утром вся команда приходила в столовую в полном составе. Пользуясь случаем, Линь Цюши выбрал неприметный угол и стал осматривать через бронзовое зеркало каждого входящего.

Жуань Наньчжу сидел рядом и поедал варёное яйцо, говоря с набитым ртом:

— Ну как?

— Не очень хорошо…

Всего за дверь вошло семнадцать человек, и наверняка можно было назвать четырёх погибших: сгоревшую Сяо Янь, разбившую зеркало Вэнь Цзин, убитых друг другом Сяо Мянь и Ся-цзе. Живых должно остаться тринадцать.

Но Линь Цюши с помощью бронзового зеркала обнаружил, что их на самом деле гораздо меньше, чем он предполагал.

Среди этих тринадцати по меньшей мере четверо оказались с вывернутыми в другую сторону ступнями. Они вели себя в целом как обычные люди, но именно отсутствие иных отличий наводило ещё больше жути.

Чэн Исе хмуро пробурчал:

— Не удивительно, что вонять стало сильнее.

Юноша с трудом выносил этот запах.

Они как раз обсуждали увиденное, когда в столовую вошли Ло Цяньшань и Ло Цяньшуй.

Линь Цюши почему-то решил направить зеркало на Ло Цяньшуй, а посмотрев в него, невольно застыл.

Он даже потёр глаза на всякий случай, чтобы убедиться, что это не обман зрения.

Зеркало должно было показать ему двоих, но отразило лишь одного — Ло Цяньшаня. Он стоял, глядя на пустоту рядом с собой, мягко улыбаясь и что-то тихо говоря.

Линь Цюши:

— …

Ло Цяньшуй не отражалась в зеркале. Но что это значит? Она — не человек?

Линь Цюши молча передал зеркало Жуань Наньчжу и кивнул в сторону Ло Цяньшуй, чтобы тот сам посмотрел.

Жуань Наньчжу взял зеркало, увидел на месте отражения девушки пустоту и прошептал:

— Как интересно…

Чэн Исе, узнав о странном явлении, чуть нахмурился:

— Она что, не человек?

Линь Цюши не мог точно ответить на этот вопрос.

Если Ло Цяньшуй не человек, то почему у остальных тварей только ноги развёрнуты в другую сторону, а её отражение вообще исчезло?

И что в таком случае связывает девушку с Ло Цяньшанем? Неужели они оба — неигровые персонажи? Линь Цюши никак не мог понять, в чём подвох.

К уже существующим проблемам прибавилась новая.

Линь Цюши протёр гладкую поверхность зеркала и в душе испустил вздох.

А Жуань Наньчжу сразу встал и направился к брату и сестре Ло.

Линь Цюши от неожиданности вздрогнул и уже поднялся, чтобы последовать за ним, но Жуань Наньчжу спокойно сказал:

— Сидите здесь, я пойду поговорю с ними.

Линь Цюши пришлось повиноваться.

Чэн Исе тоже согласно кивнул.

Жуань Наньчжу подошёл к столу брата и сестры. Ло Цяньшуй никогда не выказывала симпатии по отношению к Жуань Наньчжу, и этот раз не стал исключением. Она с недовольным видом произнесла:

— Ну как? Подумали? Хочешь поговорить — постой и подожди. Я ещё не поела.

Жуань Наньчжу молча окинул девушку изучающим взглядом.

— Проблемы? — мягко спросил его Ло Цяньшань. По характеру брат был намного уживчивее сестры, но Линь Цюши предпочёл бы общаться с таким человеком как Ло Цяньшуй. По крайней мере, все эмоции девушки были написаны на её лице.

Жуань Наньчжу по-прежнему не говорил ни слова.

Явно почувствовав себя неуютно от взгляда Жуань Наньчжу, Ло Цяньшуй поёрзала и раздражённо бросила:

— Ты больная? Чего так уставилась? — Потом девушка будто о чём-то подумала и громко добавила: — У моего брата есть девушка, даже не мечтай!

Ло Цяньшань изобразил безысходность.

А Линь Цюши почему-то стало смешно.

— О чём они говорят? — вдруг шёпотом спросил Чэн Исе.

Линь Цюши вздрогнул и только потом понял, что люди с обычным слухом не могут расслышать, о чём говорят за тем столиком.

— Ло Цяньшуй предупредила Жуань Наньчжу, что у её брата есть девушка, — Линь Цюши, сдерживая смех, пересказал всё Чэн Исе.

На лице у юноши тоже появился намёк на улыбку.

— Ты, кажется, надумала себе лишнего, — ответил Жуань Наньчжу. — У тебя сложилось ошибочное мнение о моих предпочтениях.

— Что ты хочешь этим сказать? — Ло Цяньшуй в гневе ударила ладонью по столу. — Мой брат замечательный! Как он может тебе не нравиться?!

— Но у меня уже есть возлюбленный.

— И кто же? Кто твой возлюбленный?!

Ло Цяньшань скривился, как будто его замучила головная боль.

— Извини… могу я узнать, зачем ты к нам подошла? Цяньшуй, помолчи, пожалуйста.

Ло Цяньшуй собиралась продолжить перебранку, но когда Ло Цяньшань взял её за руку, нехотя успокоилась. Однако в её взгляде так и читалось бесконечное недовольство.

— Я хочу обсудить твоё вчерашнее предложение. — Жуань Наньчжу отодвинул стул и непринуждённо уселся перед Ло Цяньшанем. — Думаю, мы можем заключить сделку.

Взгляд Ло Цяньшаня блеснул.

— Но подсказка из этой двери должна достаться нам. — Жуань Наньчжу говорил с братом, в то же время боковым зрением изучая выражение лица сестры. — Вы не против?

— Не против, — ответил Ло Цяньшань. — Здесь мы можем прийти к согласию.

Склонив голову набок, Жуань Наньчжу неожиданно поинтересовался:

— Вы родные брат и сестра?

— Да, а что? — улыбнулся Ло Цяньшань. — Не похожи?

— Нет.

— Что ты хочешь этим...? — нахмурилась Ло Цяньшуй.

Не дав ей договорить, Жуань Наньчжу как бы невзначай заметил:

— Разве могут быть похожи живые и мёртвые?

Казалось, воздух мгновенно затвердел. Ло Цяньшуй испуганно округлила глаза, а вот взгляд Ло Цяньшаня помрачнел, будто в нём спустились сумерки.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что сказала, — ответил Жуань Наньчжу. — За которой по счёту дверью умерла твоя сестра?

Ло Цяньшань вскочил со стула и заорал:

— Закрой рот!

Его реакция дала Жуань Наньчжу ответ, который тот ожидал получить.

— Не волнуйтесь, — кивнул он. — Я не имею дурных намерений. Только хотела кое в чём убедиться.

Ло Цяньшуй хмуро смотрела на Жуань Наньчжу.

— Приятно будет с вами сотрудничать. — Жуань Наньчжу поднялся и отошёл.

Как видно, эти двое действительно вошли в дверь из реального мира и не являлись здешними неигровыми персонажами. Если бы Жуань Наньчжу выяснил, что верно последнее, он бы не пошёл на сделку с Ло Цяньшанем.

Выход из двери

Линь Цюши крайне потряс тот факт, что Ло Цяньшуй — не живой человек. Зато на лицах Жуань Наньчжу и Чэн Исе удивления он не заметил — казалось, они давно привыкли к подобным вещам.

Жуань Наньчжу вернулся к ним и произнёс:

— Я поговорил с ними, ничего страшного. Ло Цяньшуй умерла за другой дверью.

— Такое часто случается? — глядя на него, спросил Линь Цюши.

— Разумеется, нет, — спокойно ответил Жуань Наньчжу.

— Но как Ло Цяньшуй, умерев за дверью, всё ещё может…

— Это не важно. По крайней мере, за этой дверью. — вместо ответа Жуань Наньчжу перебил его, при этом голос мужчины звучал немного сурово, как будто он не хотел, чтобы Линь Цюши вникал в эту тему, и лучше всего — чтобы вообще не задавал вопросов.

Линь Цюши ничего другого не оставалось, как согласно кивнуть. Поведение Жуань Наньчжу казалось ему довольно странным. Однако в словах мужчины он не уловил ничего необычного, ведь смерть Ло Цяньшуй действительно не имела никакого отношения к этому миру.

Узнав правду о Ло Цяньшуй, Жуань Наньчжу сразу согласился сотрудничать с братом и сестрой. Они стали обсуждать ночную вылазку за ключом.

Жуань Наньчжу предложил:

— Мы не можем идти туда все вместе. Вы будете ждать снаружи.

Но Линь Цюши не согласился с ним:

— Я считаю, что лучше всего пойти мне. — Помолчав, он высказал то, о чём думал уже давно: — Всё-таки мы не можем знать наверняка, враги они или друзья, эти Ло. И даже если внутри я столкнусь с неприятностями, ты ведь обязательно что-нибудь придумаешь, чтобы помочь мне справиться с ними.

А вот если неприятность случится с Жуань Наньчжу, даже Чэн Исе, возможно, окажется бессилен.

Жуань Наньчжу задумался над этим предложением, но идея явно ему не очень понравилась.

— Жуань-гэ, — бесцветным тоном позвал Чэн Исе. — Ты ведь не сможешь всю жизнь защищать Цюши.

Линь Цюши так и застыл, услышав эти слова, и посмотрел на Чэн Исе. Ему показалось, что в них есть некий скрытый смысл.

— Откуда тебе знать, что я смогу, а что не смогу? — без всякого выражения на лице парировал Жуань Наньчжу.

Чэн Исе промолчал.

Линь Цюши нарушил воцарившуюся неловкую тишину:

— Наньчжу, позволь мне пойти. Всё будет хорошо.

Постучав пальцем по столу, Жуань Наньчжу всё-таки согласился с планом Линь Цюши и решил отправить его за ключом в одиночку, пока они вдвоём с Чэн Исе будут следить за братом и сестрой Ло, во избежание непредвиденного.

Всего за несколько дней погибла половина команды.

Одним из отличий этой двери от предыдущих была невозможность без специального приспособления узнать, кто перед тобой — соратник или уже мертвец. Вполне возможно, что тот, кто сидит с тобой за одним столом или спит на одной кровати, умер несколько дней назад.

Примерно в три часа после полудня Жуань Наньчжу снова решил обсудить детали ночной вылазки с Ло Цяньшанем и Ло Цяньшуй.

— Я войду в зазеркалье и отвлеку мать с ребёнком. У вас будет около пяти минут. — Похоже, Ло Цяньшуй давно приняла факт собственной смерти и относилась к этому совершенно спокойно. — Это ваш лимит. Вы должны выйти из комнаты до истечения времени.

— Ага, — кивнул Жуань Наньчжу. — Вы нашли местоположение двери?

— Пока нет. — С того момента, как Жуань Наньчжу узнал о смерти Ло Цяньшуй, мягкая улыбка исчезла с лица Ло Цяньшаня и больше не появилась. Её место заняла холодная серьёзность, будто ему стало лень притворяться милым. — Но выход наверняка на тридцать четвёртом этаже.

Жуань Наньчжу о чём-то задумался.

— А что у вас? Решили, кто пойдёт? — спросил Ло Цяньшань.

— Я, — Линь Цюши огласил их решение.

— Ты? Кто это предложил? Твоя подруга? — Услышав ответ, Ло Цяньшань перевёл взгляд на Жуань Наньчжу.

— Нет, я сам решил, — ответил Линь Цюши. — Что-то не так?

Ло Цяньшаня удивил ответ Линь Цюши. Ну кто в здравом уме согласится на такой риск добровольно? Во взгляде мужчины появился некий подтекст.

— И ты не боишься?

— Чего?

— Смерти, конечно, — усмехнулся Ло Цяньшань.

Линь Цюши его вопрос показался странным.

— Думаю, в мире нет людей, которые не боятся смерти.

— Нет, — Ло Цяньшань покачал головой. — Ты просто не видел людей, которые боятся по-настоящему.

Те, кто боится смерти по-настоящему, не выдерживают давления своих страхов. В итоге в первой же двери некоторые игроки совершают поступки, ведущие к необратимым последствиям. Разумеется, Ло Цяньшань не стал вдаваться в подробности перед Линь Цюши. Только интуиция подсказала ему, что этот Юй Линьлинь в некотором роде особенный, отличается от других.

Обговорив все детали, они впятером стали ждать наступленияночи.

В восемь вечера в комнату вновь просочился сильный запах гари.

Линь Цюши, согласно договорённости, вышел в коридор, где увидел ожидающих его брата и сестру Ло.

Ло Цяньшань, посмотрев на часы, заговорил:

— В восемь сорок Цяньшуй войдёт в зеркало и уведёт их. В восемь сорок пять ты должен выйти оттуда. Ключ висит в комнате, прямо на стене. Его будет легко отыскать.

— Ло Цяньшуй видела его через зеркало? — уточнил Жуань Наньчжу.

Ло Цяньшань, глянув на него, кивнул.

Выходит, в самый первый раз они солгали — дверь не была открыта. Брат и сестра узнали о местоположении ключа благодаря способности Ло Цяньшуй перемещаться между двумя мирами.

До восьми сорока оставалось ещё три минуты. Жуань Наньчжу протянул Линь Цюши кроваво-красный браслет.

Он ничего не сказал, но Линь Цюши послушно принял вещицу и надел на запястье.

— Твоя главная цель — выжить, — тихо произнёс Жуань Наньчжу. — Если не сможешь достать ключ, чёрт с ним. Ты должен выйти оттуда.

Линь Цюши кивнул в ответ.

Прозвенело напоминание в телефоне — восемь часов сорок минут. Ло Цяньшуй сразу исчезла в зеркале на стене. Линь Цюши успел заметить на её запястье красную нить, которая связывала девушку с братом.

Мать и дочь в конце коридора, два обугленных трупа, среагировали мгновенно — как и сказала Ло Цяньшуй, они посмотрели в зеркало на стене и прошли сквозь него, освобождая проход к комнате.

Линь Цюши бросился бегом и очень скоро оказался перед горящим номером.

Невыносимый запах гари ударил в нос, мужчина приложил к лицу приготовленное заранее влажное полотенце и потянул ручку двери, которая уже начала деформироваться от жара.

Комната, представшая перед ним, не имела ничего общего с тем, что они видели днём.

Всё вокруг было чёрным. Мебель, стены — всё почернело от огня. Единственное, что выбивалось из этой картины — зеркала, развешанные повсюду.

Они по-прежнему оставались целыми. Почти каждый уголок комнаты отражался в них.

Линь Цюши не мог медлить. Он вбежал в комнату и поискал взглядом стену, на которой, по словам Ло Цяньшаня, должен был висеть ключ.

Однако во всём номере ему никак не удавалось найти ничего похожего; только войдя в спальню, мужчина увидел то, что искал.

— Бл*ть, — Линь Цюши редко ругался вслух, но это был именно тот случай, когда не выругаться невозможно.

Одна из стен в спальне… была сплошь увешана ключами. Абсолютно одинаковыми — все они были сделаны из бронзы и имели вид того самого, спасительного ключа.

Навскидку, их здесь висело как минимум две сотни.

Линь Цюши посмотрел на часы. У него оставалось ещё три минуты. Но как выбрать нужный ключ? На лбу мужчины выступили капли холодного пота, он с трудом смог сохранить хладнокровие.

Пока он раздумывал, позади неожиданно раздался треск. Линь Цюши повернулся и увидел в зеркале за своей спиной человеческую фигуру. Несмотря на другую одежду и наполовину почерневшее в огне тело, Линь Цюши узнал этого человека по лицу — того самого служащего отеля.

Он с ненавистью смотрел на Линь Цюши из зеркала.

Этот взгляд настолько ужасал, что Линь Цюши невольно отшатнулся.

Треск повторился — это мужчина начал бить в зеркало кулаком с такой силой, что по стеклу поползли трещины. Казалось, оно вот-вот разобьётся.

Он стоял вплотную к зеркалу, чуть не уткнувшись наполовину обгоревшим лицом в прозрачную преграду, а изо рта его вылетали невнятные проклятия.

Линь Цюши увидел его глаза.

В отличие от пугающего, уродливо скривившегося лица, глаза были подобны поверхности озера, по которому не пробегают волны. В них отражался тусклый свет.

Посмотрев в глаза мужчине, Линь Цюши почувствовал лёгкое помутнение рассудка. Он будто услышал крики женщины и плач ребёнка.

А ещё ругань мужчины и звон разбивающегося зеркала.

— Уходи! Уходи! И не смей возвращаться! — кричала женщина. — Я тебя ненавижу! Ненавижу!

— Ты меня ненавидишь? С какой это стати? — отвечал мужчина. — Кем ты себя возомнила?!

— А-а-а!!! — какой-то предмет упал на пол и разбился, а потом из него полыхнул огонь.

Женщина пронзительно завизжала, но потом, вместе со звуками разбивающихся зеркал, её крики постепенно стали затихать.

Так и детский плач — такое ощущение, будто нечто забирало у них способность кричать… Нет. Вероятно, сразу забирало их жизни.

Затем хлопнула дверь и раздался звук торопливых шагов.

Будто во сне, Линь Цюши ощутил, что действие переместилось в другое место. Он увидел огромное зеркало, в котором отразился мужчина. Но когда он собрался сбежать, из зеркала протянулись две чёрные от копоти руки, которые схватили его за ноги и силой утащили в зазеркалье.

Линь Цюши вдруг почувствовал резкую боль в запястье. Его лицо посуровело, он заметил, что в какой-то момент приблизился к зеркалу в комнате. Ещё шаг — и он врежется в него.

А вместо отражения на него смотрел мужчина с озлобленным взглядом.

Линь Цюши закашлялся и наконец смог вырваться из плена иллюзии. Он посмотрел на часы — восемь сорок четыре… Осталась всего минута!

Ключ, ключ, ключ… Где же настоящий ключ?

В тот миг Линь Цюши даже померещилось, что он на самом деле стоит среди пожара в горящей комнате. А потом он услышал своим чувствительным слухом шаги, которые послышались от зеркала… Время истекало, мать и дочь возвращались!

Но приближающаяся опасность сделала сознание Линь Цюши, напротив, предельно чистым и сосредоточенным. В его памяти возникли строки подсказки:

Бронзовое зеркало они нашли. Зеркало истории — тоже. В таком случае, где же последнее?

И что означает «человек станет зеркалом»? Что он должен был найти, а что — потерять?

Линь Цюши снова посмотрел на мужчину и вдруг вспомнил слова Жуань Наньчжу, который как-то сказал, что за дверью существуют правила. Что двери — это новая жизнь, а не смерть. И потому не бывает безвыходных положений, всегда есть шанс выжить.

В таком случае, может быть, этот мужчина, заключённый в зеркале, тоже имеет какое-то назначение?

Линь Цюши подошёл ближе и начал внимательно изучать человека перед собой.

Тот неотрывно пялился на Линь Цюши полным ненависти взглядом чёрных глаз. Именно в его глазах Линь Цюши кое-что заметил. Там отражалась какая-то маленькая картинка.

Но вовсе не эта комната, а что-то другое.

Это был маленький прикроватный столик, на котором стояла фотография троих членов семьи. Тут-то Линь Цюши и осенило.

Он подбежал к кровати и перевернул рамку с семейным фото, под которой и нашёлся блестящий бронзовый ключ.

Линь Цюши наконец понял, что означали слова «где найдёшь, где потеряешь».

У него остались какие-то жалкие секунды на выход, и Линь Цюши, схватив ключ, бросился прочь, ему больше нельзя было здесь оставаться.

Пять, четыре, три… Линь Цюши увидел выход из номера и уже было обрадовался, однако улыбка на его лице тут же застыла. На пороге появились два силуэта.

Высокий и низкий, держащиеся за руки, обгоревшие до черноты. Женщина одной рукой вела за руку ребёнка, другой схватилась за дверь. А потом криво улыбнулась Линь Цюши.

Она вот-вот закроет дверь! В голове Линь Цюши что-то щёлкнуло, он среагировал мгновенно — замахнулся и что было силы бросил ключ в проём.

Щёлкнул замок — дверь захлопнулась.

Линь Цюши упал на колени и громко закашлялся.

Температура в комнате повышалась, отовсюду сочился густой дым. Сознание Линь Цюши стало постепенно затуманиваться, однако он очень чётко осознал, что, похоже, вот-вот умрёт.

Перед лицом смерти Линь Цюши почувствовал покой, который невозможно описать словами. Он упал, щекой ощутив горячий пол, уставившись на угольно-чёрную стену. В голове, подобно карусели, замелькали бесчисленные картинки.

Там был он сам, Каштан, его друзья и ещё… Жуань Наньчжу.

Каким же красивым Жуань Наньчжу был в этом круговороте памяти! Линь Цюши закрыл глаза и подумал, что об этом даже стыдно рассказать кому-то. Перед смертью думать о другом мужчине…

Темнота поглотила Линь Цюши. Последнее, что он ощутил, — как расслабилось и обмякло всё тело.

 

***

Кап, кап. Это был звук капающей воды.

Линь Цюши ужасно захотел пить. Он приоткрыл рот и с трудом выдавил:

— Воды…

Следом его губ коснулось что-то влажное и мягкое. Линь Цюши медленно открыл глаза и увидел свет над собой.

— Проснулся? — спросил знакомый голос.

Линь Цюши закашлялся, а потом наконец разглядел, что рядом с его кроватью сидит Чэн Исе.

Тот держал в руке ватную палочку, с которой капала вода.

— Исе? — Линь Цюши не мог поверить своим глазам. — Я… я не умер? — Он ещё помнил картину, увиденную перед тем, как потерять сознание.

Теоретически, в том положении, как ни крути, он не мог спастись от смерти.

— Я Цяньли. — Второй из пары близнецов обиженно округлил глаза. — Цюши, как ты мог меня не узнать? Только о моём брате и думаешь?

Линь Цюши:

— …

Но ведь в этом нет ничего необычного! Почему из твоих уст это звучит так двусмысленно?

— Я выбрался? — Линь Цюши чувствовал боль в каждой части тела, даже его голос звучал ощутимо слабее. — Я уж думал, мне конец…

— С тобой всё хорошо, — ответил Чэн Цяньли. — Зато Жуань-гэ чуть не умер.

Линь Цюши сразу же сел на кровати.

— Что?!

— Ну… сейчас он тоже уже в порядке, не волнуйся. Главное, не умереть за дверью по-настоящему, и организм опытного игрока восстановится очень быстро.

— Нет, нет, постой… Что могло случиться с Наньчжу? — Он ведь помнил, как выбросил ключ в коридор!

— Это уж я не знаю, он до сих пор не пришёл в сознание.

Линь Цюши размял виски.

— Как давно мы вышли?

— Два дня назад.

Линь Цюши тяжело выдохнул и спросил:

— А твой брат? С ним всё хорошо?

— Да, — ответил Чэн Цяньли. — Он придёт в обед. Если хочешь что-то узнать, лучше тебе самому у него спросить.

Линь Цюши кивнул.

После полудня Чэн Исе приехал в больницу, чтобы привезти Чэн Цяньли еды.

— Очнулся? — обратился он к Линь Цюши. — Как себя чувствуешь?

Линь Цюши лежал на кровати и смотрел на иглу капельницы в своей руке.

— Более-менее. Какой у меня диагноз?

— Такой же, как у Жуань-гэ. Большая кровопотеря.

Линь Цюши хмыкнул «понятно». Несмотря на «большую кровопотерю» он, тем не менее, не чувствовал, чтобы где-то болело особенно сильно. На самом деле, кроме нечеловеческой слабости в теле, никаких жалоб у него не было.

— Что с Наньчжу? — Линь Цюши всё ещё очень переживал за него. — И как я выбрался оттуда?

— Он в порядке. Через несколько дней сможет выписаться. — Чэн Исе помолчал немного и тихо добавил: — Это Жуань-гэ вошёл в номер и спас тебя.

— Он вошёл в номер? — поразился Линь Цюши. — Но ведь вход охранялся тварями?

— Долгая история.

— Так рассказывай. Я всё равно никуда не спешу.

Чэн Исе кивнул и вкратце поведал, что произошло после того, как закрылась дверь номера. Увидев, что мать и дочь вернулись раньше оговоренного времени, Жуань Наньчжу вышел из себя, выхватил оружие и направил его на Ло Цяньшаня, тем самым заставив Ло Цяньшуй снова войти в мир зеркал и отвлечь тварей ещё раз. Потом он ворвался в номер и вытащил Линь Цюши.

К тому времени уже весь коридор занялся огнём, и Жуань Наньчжу, вышедший из комнаты с Линь Цюши на руках, практически превратился в огненного человека, получил ожоги по всему телу.

К счастью, эти раны остались за дверью, в реальности они бы привели к смертельному исходу.

Затем огонь стал распространяться дальше, однако им удалось отыскать дверь и спастись, прежде чем пламя добралось до них.

Конечно, действия Жуань Наньчжу окончательно разрушили сотруднические отношения между ними и семьёй Ло. Чэн Исе, впрочем, не придал этому особого значения, сказал только, что за дверью не бывает друзей навечно. Неизменно только стремление к личной выгоде.

— Но ведь мы же будем друзьями навечно? — смеясь, спросил Линь Цюши.

Чэн Исе сначала застыл на секунду, потом на его лице без эмоций появилась лёгкая безысходность, но юноша всё же едва заметно кивнул.

Линь Цюши рассмеялся от ощущения, что подшучивает над маленьким ребёнком.

Под вечер Жуань Наньчжу тоже пришёл в себя. Как и Линь Цюши, он попал в больницу из-за серьёзной кровопотери, однако у него остались настоящие раны, как будто порезы от стекла. Врач даже поинтересовался, не нужно ли заявить в полицию.

Чэн Исе отвёз Линь Цюши, усевшегося в инвалидное кресло, повидать Жуань Наньчжу.

Тот, ужасно бледный, но всё ещё прекрасный, с кислородной маской на лице лежал на кровати и выглядел в крайней степени ослабшим. Только чёрные глаза сияли пугающе ярко, подобно звёздам в ночном небе, отчего казалось, что в них сейчас затянет душу.

Линь Цюши позвал его по имени:

— Наньчжу.

Жуань Наньчжу шевельнул губами и тихо-тихо хмыкнул в ответ.

— Спасибо тебе, — сказал Линь Цюши.

Однако эти слова сразу же показались ему неподходящими. Такую благодарность невозможно было высказать. Ведь если бы не Жуань Наньчжу, он, скорее всего, никогда не вышел бы из той двери. И сейчас уже выпрыгнул бы из окна в реальности или нашёл бы другой способ умереть.

— Это я должен тебя благодарить. — Голос Жуань Наньчжу звучал совсем тихо, словно парящее в воздухе пёрышко.

— Не говори ничего. Набирайся сил. Всё остальное подождёт.

Жуань Наньчжу сейчас был слишком слаб, и даже на то, чтобы произнести пару слов, уходили все силы.

Взгляд Линь Цюши переместился на руки Жуань Наньчжу. Его прекрасные, бледные и изящные руки с чётко очерченными мышцами бессильно лежали поверх одеяла. И сейчас они были без единого просвета забинтованы. Похоже, так в реальности воплотились раны, полученные за дверью. Трудно вообразить, сколько таких ран скрывалось под больничной пижамой мужчины.

Линь Цюши отвёл взгляд и попросил Чэн Исе увезти его.

Уходя, он услышал, что дыхание Жуань Наньчжу выровнялось. Похоже, тот уснул.

Линь Цюши остановил Чэн Исе на пороге палаты, послушал немного, потом вдруг прошептал:

— Стоило ли того?

Чэн Исе, стоя за его спиной, прекрасно понял, что Линь Цюши имел в виду, пусть ни начала, ни конца у этого вопроса не было.

Юноша ответил:

— Если он пошёл на это, значит, стоило.

— И ведь верно, — улыбнулся Линь Цюши.

— Идём, — сказал Чэн Исе. — Тебе тоже нужно как следует отдыхать и поскорее поправляться.

Лнь Цюши кивнул, и Чэн Исе отвёз его в палату.

События за дверью

В тёмном коридоре Жуань Наньчжу, не отрываясь, смотрел на часы.

Пять минут — это совсем немного, а в особенности за такой опасной дверью. Казалось, пролетят за один миг.

Линь Цюши уже вошёл в номер, и теперь снаружи не происходило совсем ничего, только время от времени мелькали языки пламени в отражении зеркал.

Стрелка на часах двигалась секунда за секундой. Один круг, второй третий… Когда пошёл четвёртый, Чэн Исе прошептал:

— Он ведь вернётся?

Жуань Наньчжу посмотрел на юношу. Он не сказал ни слова, но его взгляд ясно дал понять: — Линь Цюши непременно должен вернуться.

Чэн Исе промолчал, только тихо вздохнул про себя.

Уже оставалось всего тридцать секунд, а из номера по-прежнему никто не появлялся.

Зато в отражениях зеркал происходило всё больше действия — даже удалось разглядеть тень Ло Цяньшуй, которая перемещалась между ними. Видимо, пять минут для неё действительно были пределом.

Взгляд Жуань Наньчжу застыл над секундной стрелкой.

Стоящий рядом Ло Цяньшань вдруг произнёс:

— Цяньшуй, не надо рисковать.

До оговоренного времени оставалось ещё пятнадцать секунд, но Линь Цюши всё не появлялся. Видимо, он уже не жилец. Ло Цяньшань нисколько этому не удивился, ведь они затеяли весьма опасное предприятие, и к тому же… он рассказал им не всё.

Ключ действительно висел на стене. Только не один, а пара сотен. Ло Цяньшань был уверен, что в номер войдёт Чжу Мэн, и нисколько не сомневался — девушка сможет за пять минут отыскать нужный ключ. Однако, что касается этого парня по имени Юй Линьлинь… тут Ло Цяньшань уже не мог сказать наверняка, справится ли он.

Впрочем, это ведь Чжу Мэн принимала решение, так что Ло Цяньшань поленился вмешиваться.

Тик-так, тик-так. Короткие секунды, казалось, растянулись на целую вечность.

Ло Цяньшуй, явно измотанная, едва не падая, выбежала из зеркала. Похоже, она была ранена, но не очень серьёзно.

— Ну как, получилось? — спросила девушка.

При виде сестры Ло Цяньшань помрачнел и покачал головой в ответ.

Но в следующий миг они все услышали, как что-то тихо упало на ковёр в коридоре.

Остальные, возможно, не видели, но острое зрение Жуань Наньчжу помогло разглядеть, что за секунду до того, как дверь в номер закрылась, из неё вылетел бронзовый ключ. Ясно без объяснений, кто его выбросил. Вот только сам он остался заперт внутри.

Глаза Жуань Наньчжу, и без того чёрные, заволокло тяжёлой тьмой.

Он медленно подошёл к Ло Цяньшаню, который явно очень обрадовался, разглядев на ковре ключ. Тот хотел что-то сказать сестре, однако почувствовал за спиной неладное, но обернуться не успел — шеи коснулся холодный металл лезвия.

— Давай назад, — голос Жуань Наньчжу был ледяным.

— Что? — Ло Цяньшуй так и остолбенела. — Что ты делаешь… — Она удивлённо округлила глаза, ведь совершенно не ожидала ничего подобного от Жуань Наньчжу.

Но Жуань Наньчжу, посмотрев на часы, без колебаний прижал острый столовый нож сильнее к шее Ло Цяньшаня, так что по коже потекла струйка крови.

— Убей меня, если кишка не тонка! — крикнул Ло Цяньшань.

Жуань Наньчжу усмехнулся:

— Думаешь, мне не хватит духу?

Ло Цяньшуй замолчала. Она услышала в голосе Жуань Наньчжу такую решимость, что поняла — ему хватит духу. Он на самом деле способен вонзить этот нож в горло её брату.

Ло Цяньшань, в отличие от неё, оставался живым человеком, которого ещё можно поранить и убить.

Стиснув зубы, девушка прошипела:

— Даю вам ещё тридцать секунд…

Жуань Наньчжу язвительно усмехнулся:

— Минуту. Выйдешь на секунду раньше, и твой брат умрёт на месте.

— Ты…

Ло Цяньшань весь затрясся от гнева на внезапно взбесившегося Жуань Наньчжу. Он и не думал, что тот пойдёт на такой безрассудный поступок ради парня, который остался за дверью номера.

— Исе, иди сюда. — Жуань Наньчжу вложил нож в руку Чэн Исе. — Если что-то пойдёт не так, убей его. — Он говорил это абсолютно серьёзно, без намёка на шутку.

Тогда и Ло Цяньшань понял, что Жуань Наньчжу не шутит. Этот человек просто безумец, ведь его действия не объяснишь с точки зрения разума! Обычно люди, только увидев ключ, забывали о напарниках начисто, да и кто в здравом уме отправился бы спасать кого-то в таком опасном положении?

Брат сделал сестре знак взглядом, и она даже кивнула в ответ, но тут Жуань Наньчжу добавил:

— Смотри на часы. Должна пройти минута. Если Ло Цяньшуй выйдет из зеркала хоть секундой раньше, действуй без раздумий.

— Хорошо, — ответил Чэн Исе.

Ло Цяньшуй в ярости закричала:

— Чжу Мэн, ты обманщица! Ты не держишь своё слово!

Жуань Наньчжу язвительно усмехнулся:

— Обманщица? Тебе не стыдно называть меня так? Мы договорились на пять минут, но ты вышла раньше. Если он умрёт, вы оба отправитесь следом.

— Всего лишь на пять секунд раньше… Даже если бы у него были эти пять секунд…

Но ледяной взгляд Жуань Наньчжу оборвал её слова.

Ло Цяньшуй поняла, что иного выбора у неё нет, поэтому сердито развернулась и снова исчезла в зазеркалье.

Жуань Наньчжу следил за номером в конце коридора. И когда мать и дочь снова исчезли из виду, он что есть силы помчался туда, в комнату, где остался Линь Цюши.

Минута, всего одна минута.

Жуань Наньчжу распахнул дверь и, увидев недалеко от порога лежащего на полу Линь Цюши, издал в душе резкий выдох облегчения. Он ворвался в комнату, чтобы забрать Линь Цюши.

Вокруг уже полыхало пламя, жар обжигал так сильно, что в пору испугаться за свою жизнь, но Жуань Наньчжу, тихо кашляя, с трудом поднял Линь Цюши на руки и направился к выходу.

Несколько коротких шагов, казалось, превратились в переход по мосту сквозь ад.

Раскалённый пол и пляшущие вокруг языки пламени обжигали кожу Жуань Наньчжу. Говорят, боль от ожогов ощущается сильнее любой другой боли. И ему было больно. Но шаг остался уверенным и ровным.

Шаг, ещё шаг, спустя десять с чем-то секунд Жуань Наньчжу наконец покинул охваченную огнём комнату и вышел в коридор.

Линь Цюши лежал у него на руках без сознания. Жуань Наньчжу только опустил голову и увидел его лицо, тот будто спал, погрузившись в крепкий сон. Прикрыв глаза на миг, Жуань Наньчжу первым делом подумал: «Как хорошо, что Линь Цюши без сознания. Что бы я делал, если бы он меня увидел таким? Я ведь сейчас совсем не красив».

— Чжу Мэн! — Чэн Исе в ужасе содрогнулся.

Жуань Наньчжу, вышедший из комнаты, практически весь был объят огнём. Ему пришлось упасть и кататься по полу, чтобы потушить огонь на своём теле и одежде.

Но это истратило все его силы — очень долго он не мог пошевелиться.

Минута почти истекла, и когда Чэн Исе уже решил, что нужно бежать ему на помощь, Жуань Наньчжу с трудом поднялся с пола, нашёл на ковре ключ, поднял Линь Цюши себе на плечо и вернулся к ним.

Тик-так, тик-так, минута как раз подошла к концу.

Когда Ло Цяньшуй появилась из зеркала, её тело наполовину заливала кровь, девушка тоже была ранена. Но едва подняв глаза, она увидела обожжённого до неузнаваемости Жуань Наньчжу. Обычный человек, получивший такие ожоги, наверняка уже лежал бы без чувств, но Жуань Наньчжу всё ещё находился в сознании. Опираясь на стену, он суровым взглядом чёрных глаз посмотрел на Ло Цяньшуй.

— Ключ у нас, ищите дверь, — его голос тоже потерял прежнюю чистоту, охрип от дыма.

Ло Цяньшуй обеспокоенно посмотрела на брата.

Тот выглядел не менее ошарашенным, он впервые встречал такого человека как Жуань Наньчжу.

— Дверь… — ответил Ло Цяньшань, — мы не нашли. Придётся обыскивать каждый этаж.

Но с такими ранами Жуань Наньчжу вряд ли продержится достаточно долго, пока они будут обыскивать всё здание.

Жуань Наньчжу замолчал, и когда все почти решили, что он сейчас грохнется без сознания, вдруг заговорил снова. Только два слова:

— Пожарный выход.

Ло Цяньшань застыл.

— Поищем пожарный выход. — Голос Жуань Наньчжу звучал так тихо, что приходилось внимательно прислушиваться. — Дверь должна быть там.

Пока они совещались, температура в коридоре постепенно стала повышаться.

Чэн Исе вначале подумал, что ему показалось, но вскоре понял, что коридор на самом деле загорелся, и это не иллюзия.

Обои почернели, стены охватили языки пламени.

— Времени нет! — Ло Цяньшань явно не ожидал такого поворота. — И твари исчезли!

Чэн Исе обернулся и в самом деле увидел, что мать и дочь, охранявшие номер в конце коридора, ушли со своего поста, но зато в зеркалах на стенах тут и там замелькали их обгоревшие силуэты.

Другие члены команды тоже почувствовали неладное и стали выглядывать из своих комнат.

— Что такое? Что происходит? — послышались их обеспокоенные разговоры.

Жуань Наньчжу вдруг предостерёг:

— Исе, держись подальше от зеркал.

 Чэн Исе тут же отшатнулся от ближайшего зеркала и как раз вовремя — позади него раздался треск, из зеркала показалась пара чёрных рук, которые попытались схватить юношу.

— Скорее выбираемся отсюда. — Жуань Наньчжу, держась за стену, с трудом выпрямился и обратился к Чэн Исе. — Выведешь его…

Он, конечно же, имел в виду потерявшего сознание Линь Цюши.

Взгляд Ло Цяньшаня на троицу вдруг посуровел. Он запустил руку в карман, однако Ло Цяньшуй схватила его за плечо.

Девушка посмотрела на брата с мольбой и медленно качнула головой.

«Почему?» — В глазах Ло Цяньшаня отразился немой вопрос. — «Ведь ты же ненавидела её?»

Ло Цяньшуй приподнялась на цыпочки и прошептала брату на ухо:

— Глядя на неё, я вспомнила себя.

Ло Цяньшань немедленно замер, на его лице проявилась боль. Он посмотрел на сестру, затем на Жуань Наньчжу и в итоге ничего не сделал.

Пожарный выход находился в конце коридора, светящиеся зелёные буквы в темноте казались чересчур яркими.

Но добраться до него было той ещё задачей. Из зеркал по обеим сторонам коридора вытянулись бесчисленные обгоревшие руки. Они разбивали зеркала и пытались затащить живых людей в мир, принадлежащий мертвецам.

Ло Цяньшань поддержал Жуань Наньчжу под руку.

Тот кинул на него взгляд:

— Передумал убивать меня?

Ло Цяньшань промолчал, но судя по выражению его лица, он очень хотел бы это сделать.

— Ты должен радоваться, что не стал даже пытаться. — Жуань Наньчжу лишь посмеялся. Его лицо было обожжено до неузнаваемости, глаза, однако, горели пугающе ярко. — Иначе ещё неизвестно, кто из нас остался бы в живых.

Помолчав секунду, Ло Цяньшань спросил:

— Неужели ты не задумалась ни на миг, что можешь не выйти оттуда?

— Не задумалась.

Ло Цяньшань непонимающе нахмурил брови. Он так и не смог найти слов в противопоставление этой невероятной самоуверенности Жуань Наньчжу. Только спросил:

— Он настолько важен?

Жуань Наньчжу спокойным тоном ответил:

— Уж не знаю, насколько он важен, но одно мне известно наверняка — если бы я оказалась на его месте, он бы точно так же пошёл за мной.

Жуань Наньчжу нисколько не сомневался в этом, он знал, что Линь Цюши именно такой человек.

Ло Цяньшань промолчал.

Нескольких членов команды, которые выбежали в коридор, тут же схватили чёрные руки и утащили в мир зазеркалья.

Тела несчастных тут же занимались огнём, они душераздирающе кричали, так что невозможно было слушать.

К счастью, им четверым помогала Ло Цяньшуй — девушка проникала в зазеркалье и там расправлялась с чёрными руками.

— Я нашёл дверь! Она здесь!!! — вдруг закричал кто-то. — Она здесь, в комнате! Скорее, все сюда!..

— Дверь? — Ло Цяньшуй было обрадовалась, вопросительно посмотрев на брата.　　

Тот не успел ответить, как Чэн Исе спокойно сказал:

— Это не живой человек. — Юноша помнил кричавшего, которого они ранее проверили с помощью бронзового зеркала. Его ступни в отражении смотрели в другую сторону.

— Ключ! Ключ у меня! — закричал другой мертвец. Их голоса звучали ясно и чётко посреди всеобщих криков ужаса, и кое-кто из членов команды в самом деле поддался на уловку.

— А вы? Не идёте? — спросил кричавший у компании Жуань Наньчжу и Ло Цяньшаня.

— Нет, — ответил Ло Цяньшань. — Развлекайтесь без нас.

Мужчина хотел было продолжить уговоры, но Ло Цяньшань бросил:

— Будь добр, отвали.

Собеседник недовольно скривился, но потом действительно развернулся и ушёл. Ему удалось заманить двоих членов команды в свою комнату, после чего дверь захлопнулась, и изнутри послышались жуткие стенания и запах горелого мяса.

Всё вокруг превращалось в настоящий ад.

С огромным трудом им всё же удалось добраться до двери пожарного выхода.

— Ты уверена, что дверь здесь? — спросил Ло Цяньшань, глядя на Жуань Наньчжу.

Жуань Наньчжу ослаб настолько, что не мог говорить. Услышав вопрос, он лишь закатил глаза, как бы намекая, что не настаивает, чтобы Ло Цяньшань ему поверил.

Впрочем, сам Ло Цяньшань уже не имел никакого желания спорить. Он с силой толкнул дверь пожарного выхода и в самом деле обнаружил за ней другую, железную, с огромным висячим замком. Это был их путь к спасению.

Ло Цяньшуй от радости даже заплакала.

Жуань Наньчжу протянул Чэн Исе ключ, чтобы тот открыл дверь.

Чэн Исе повиновался, и спустя пару секунд на них полился мягкий свет, означающий жизнь. Юноша склонился и поднял бумажку, выпавшую из замка.

— Мы пойдём первыми, — Ло Цяньшань глянул на Жуань Наньчжу. — Удачи.

— Удачи, — охрипшим шёпотом отозвался тот.

Брат и сестра приблизились к двери, но перед тем, как переступить порог, Ло Цяньшуй вдруг исчезла. Очевидно, что она могла обитать лишь в мире за дверью, а покидая его, исчезала до следующей двери.

Чэн Исе повернулся, чтобы позвать Жуань Наньчжу на выход, но обнаружил, что тот потерял сознание. Тихо вздохнув, юноша положил Линь Цюши рядом на пол, взял обоих за ноги и потащил через порог железной двери.

Тем временем огонь уже добрался до пожарного выхода. Промедли они ещё хоть секунду — и никому не удалось бы уйти живым. Кроме одного. Но кто знает наверняка, что именно он станет тем счастливчиком?

Чэн Исе дошёл до конца длинного коридора, и картинка перед глазами поменялась — он вновь очутился в коттедже.

Вернувшись в реальный мир, юноша сразу же отправился в комнаты Жуань Наньчжу и Линь Цюши. На стук никто из них не открыл, и Чэн Исе пришлось сбегать за запасными ключами, после чего он обнаружил в комнатах двоих полуживых мужчин.

Один, бледный как бумага, почти не дышал. Другой, лежащий в луже крови, похоже, не дышал на самом деле.

Чэн Исе немедленно вызвал скорую и повёз их в больницу.

Ну а потом оставалось только ждать, пока они придут в себя.

Жуань Наньчжу, можно сказать, достали с того света. И если бы не его отличная физическая форма, возможно, он бы скончался ещё по пути в больницу.

Состояние Линь Цюши было чуть лучше, но из-за кровопотери у него едва не случилась острая сердечная недостаточность.

В общем говоря, они выжили лишь благодаря нечеловеческому везению.

Чэн Исе обычно молчал, когда приходил проведать их. Сегодня Чэн Цяньли принёс брату обед и ткнул его пальцем в затылок со словами:

— Дружок, о чём думает твоя головушка, раз ты сидишь с таким лицом?

Брат ответил суровым взглядом, и Чэн Цяньли тут же сдулся:

— Ладно, ладно! Думай себе что хочешь. А я пока поем. — Потом ещё шёпотом добавил: — Ты такой злюка.

Чэн Исе не стал церемониться:

— Даже если скажу, ты же не поймёшь, с твоими-то мозгами.

— Ты же ещё не сказал, откуда знаешь, что не пойму?

Чэн Исе всем своим видом изобразил презрение.

Не в состоянии с ним спорить, Чэн Цяньли обиженно насупился. Ну кто ж виноват, что он и правда такой глупый…

Двое пострадавших два дня валялись без сознания. Сначала в себя пришёл Линь Цюши, затем — Жуань Наньчжу. В итоге обоим пришлось пролежать в больнице без малого два месяца, чтобы полностью восстановиться.

За это время ничего необычного не произошло. С целью хоть как-то разнообразить пребывание в больнице, Чэн Цяньли каждый день выкатывал Линь Цюши в инвалидном кресле, чтобы поиграть в гоночную машину. Юноша катал его с одного конца парка на территории больницы до другого, ловя на себе взгляды других больных и медсестёр, в которых читалась жалость к слабоумному.

В итоге Линь Цюши не выдержал и убедительно попросил Чэн Цяньли отпустить его с миром. Он ведь всего лишь несчастный больной, зачем же так с ним…

Но юноша бессовестно заявил:

— Двигательная активность помогает восстановить здоровье!

Линь Цюши чуть не сорвался на крик:

— Но ведь двигается кресло, а не я!

— Ты сидишь на кресле, разве это не означает, что ты тоже двигаешься?

Линь Цюши ничего не смог на это ответить. Просто наградил Чэн Цяньли многозначительным взглядом, потом сам поднялся с кресла и пошёл в палату.

— Э-э-э? Ты ходишь сам!.. — поразился Чэн Цяньли.

Линь Цюши выругался:

— Да ведь у меня же, мать его, ноги не сломаны! С какой стати мне не ходить самому?

Чэн Цяньли посмотрел ему вслед с явным сожалением.

Вечером Линь Цюши рассказал об этом Жуань Наньчжу.

Тот пока не встал с кровати, и несмотря на то, что чувствовал себя уже намного лучше, всё же выглядел по-прежнему ослабшим. Дослушав, он ответил:

— Только ты и мог согласиться играть с Чэн Цяньли.

Линь Цюши:

-…

Почему ему показалось, что это прозвучало как оскорбление?

Глядя на выражение лица Линь Цюши, как будто тот наелся помоев, Жуань Наньчжу не смог сдержать улыбки.

Он всё ещё не полностью поправился. Раны, полученные за дверью, серьёзно повлияли на состояние его здоровья, и мужчина до сих пор не мог встать с больничной койки. Линь Цюши за разговором вдруг опустил взгляд на руки Жуань Наньчжу.

— Линь Цюши? — увидев, что тот внезапно затих, Жуань Наньчжу позвал его по имени.

Линь Цюши пришёл в себя и ответил с извиняющейся улыбкой:

— Прости, задумался.

— О чём?

— Ни о чём. — Он замолчал и поджал губы.

— Говори, — голос Жуань Наньчжу звучал очень мягко, почти нежно.

Помолчав ещё немного, Линь Цюши наконец спросил:

— Очень больно было?

Посмотрев Линь Цюши в глаза, Жуань Наньчжу понял, что тот спрашивает, было ли ему больно за дверью. Мужчина наклонил голову набок, будто старательно вспоминая, а потом утвердительно хмыкнул.

Линь Цюши протянул руку и взял Жуань Наньчжу за запястье. Очень аккуратно, очевидно, боясь причинить боль.

Руки Жуань Наньчжу скрывали бинты, но когда ему меняли повязки, Линь Цюши удалось увидеть рану.

Порез был длинным и рваным, он выглядел как нечто чужеродное на бледной прекрасной коже. Линь Цюши увидел и другие шрамы. Они накладывались друг на друга, перекрещивались и переплетались. От одного только взгляда на них становилось больно самому.

Жуань Наньчжу нельзя назвать неженкой. И если уж он сказал, что было больно, значит, это на самом деле ужасная боль.

Линь Цюши провёл пальцами по его запястью, не зная, что сказать.

Жуань Наньчжу тоже молчал, они просто спокойно смотрели друг на друга.

Линь Цюши шевельнул губами, собираясь нарушить молчание, но тут как раз вернулся Чэн Цяньли. Юноша нёс в руках огромную корзину с фруктами.

— Жуань-гэ, Тань Цзаоцзао пришла тебя навестить.

Тань Цзаоцзао высунулась из-за спины Чэн Цяньли:

— Жуань-гэ! Как ты?

Едва переступив порог палаты, Тань Цзаоцзао сразу обратила внимание, что Линь Цюши держит Жуань Наньчжу за руку. Женщина цокнула языком и сказала:

— Цюши, как ты можешь в моё отсутствие пользоваться беспомощным положением Жуань-гэ? — Она без всякого стыда потянулась к руке Жуань Наньчжу. — Думаешь, мне не хочется потрогать Жуань-гэ за руку…

Жуань Наньчжу молча спрятал руки под одеяло.

На лице Тань Цзаоцзао отразилось явное сожаление.

Линь Цюши:

— …

Тань Цзаоцзао, ты не могла бы держать себя в руках хоть немного?

Чэн Цяньли поставил корзину с фруктами у кровати.

— Чего вы хотите поесть? Я схожу помою.

Тань Цзаоцзао, даже не поворачиваясь к нему, ответила:

— Выбери несколько штучек личи. Красоткам положено есть личи.

— Тань Цзаоцзао, — позвал Жуань Наньчжу.

— А?

— Думаешь, раз я болен, то не смогу прирезать тебя за твои шуточки?

— А я что, я ничего.

Просто никогда не видела Жуань Наньчжу таким слабым и беззащитным, вот и показалось, что он со мной одного пола!

— Погоди у меня.

Тань Цзаоцзао бесславно отступила и обиженно посмотрела на Линь Цюши, говоря:

— Линь-гэ, скажи ему! Он хочет меня прирезать!

Линь Цюши:

— Какой нож подать? Для фруктов подойдёт?

Тань Цзаоцзао:

— …

Сговорились! Бесстыжая парочка!

Несчастный случай

Пришедшая навестить Жуань Наньчжу Тань Цзаоцзао весьма активно принялась справляться о его здоровье, несмотря на полное безразличие со стороны последнего.

Сидевший рядом Линь Цюши заскучал и решил завести разговор с женщиной:

— Как твоя четвёртая дверь?

— Четвёртая дверь? — Тань Цзаоцзао потрепала затылок. — Так себе… — Похоже, она не хотела обсуждать задверные миры и очень быстро сменила тему.

Линь Цюши, поняв это, спрашивать больше не стал.

На стене в палате висел телевизор, по которому иногда крутили рекламу духов с участием Тань Цзаоцзао. На экране она казалась недоступной, возвышенной и высокомерной. Линь Цюши одним глазом глянул на рекламу, потом снова обратил взгляд на женщину, сидящую у кровати Жуань Наньчжу. Она поглощала манго, да так, что всё лицо испачкала жёлтой мякотью. От этой картины Линь Цюши погрузился в задумчивое молчание.

Очевидно, Тань Цзаоцзао по выражению лица Линь Цюши поняла ход его мыслей и сердито сказала:

— Не смотри, это всё фальшивка, напоказ!

Линь Цюши:

— Гм…

Глядя на него, Тань Цзаоцзао заговорщически спросила:

— А у тебя есть любимые звёзды шоу-бизнеса?

Линь Цюши ответил просто и прямо:

— Нет.

Он не был ничьим фанатом.

— Какая жалость, — печально произнесла Тань Цзаоцзао. — Я ведь могла бы раздобыть для тебя автограф.

Не говоря уже о том, чтобы рассказать парочку шокирующих сплетен…

Пока они разговаривали, по телевизору вдруг начались срочные новости. Сообщалось о происшествии, случившемся с одним известным певцом по дороге на концерт. Он попал в аварию и погиб на месте. Журналистам удалось заснять страшную картину случившегося.

На лице Тань Цзаоцзао, радостно жевавшей манго, вдруг появилось потерянное выражение.

— Он… — проговорила женщина.

Жуань Наньчжу тихо спросил:

— Ты его знала?

Тань Цзаоцзао кивнула.

Она отложила фрукт в сторону и едва слышно добавила:

— Кажется, он тоже попал за дверь. Мы как-то вместе снимались в рекламе, но не очень близко общались…

Линь Цюши понял, что страшное известие сильно расстроило Тань Цзаоцзао.

— Потом с ним стали случаться странные несчастья, — продолжила та. — На концерте на него сверху свалился прожектор, однако он отделался лёгкими ушибами. Потом случалось ещё несколько подобных несчастных случаев… — Она медленно добавила: — Тогда я и начала подозревать…

— Может, это были просто случайности? — нахмурился Линь Цюши. — Не обязательно именно двери…

— Думаю, всё-таки двери. — Тань Цзаоцзао вздохнула, явно подавленная. — Ну я пойду. Выздоравливайте поскорее.

Линь Цюши не знал, как уговорить её остаться ещё ненадолго, поэтому в итоге всё-таки попрощался и проводил до коридора.

Когда Тань Цзаоцзао уходила, Жуань Наньчжу смотрел ей вслед без всякого беспокойства.

— Она точно в порядке? — спросил Линь Цюши.

— В порядке. Думаю, через пару дней придёт в себя.

Линь Цюши всегда казалось, что Тань Цзаоцзао довольно позитивный человек. Он не ожидал, что она вдруг отреагирует так бурно… Ведь женщина поспешила уйти именно потому, что её захлестнули негативные эмоции.

Глядя на слегка удивлённого Линь Цюши, Жуань Наньчжу тяжко вздохнул и спросил:

— Неужели тебе никто никогда не нравился?

Линь Цюши задумался, потом медленно, но уверенно покачал головой.

— Никогда, — сказал он. — С домашними у меня прохладные отношения, и я не помню, чтобы… мне кто-то особенно нравился среди моих знакомых.

С самого детства Линь Цюши мог по пальцам пересчитать своих друзей. Именно поэтому он без колебаний покинул родной город и переехал сюда работать.

— Но ведь ты же наверняка нравился какой-нибудь девушке, — Жуань Наньчжу нисколько не сомневался в своих словах, он не верил, что Линь Цюши, с его-то характером и внешностью, мог не понравиться девушкам. — Неужели никто не признавался тебе в чувствах?

— Признаваться-то признавались, но я всегда отказывал, — ответил Линь Цюши.

— И почему же?

— Потому что я не мог дать им то, чего они хотели.

— Откуда ты знаешь? — нахмурился Жуань Наньчжу.

Помолчав немного, Линь Цюши тихо произнёс:

— Потому что они не были мне симпатичны.

Жуань Наньчжу хрипло посмеялся:

— Какой трезвый подход.

— Я не хотел тратить их время, — усмехнулся Линь Цюши. — Они были очень хорошими.

Линь Цюши действительно отличался мягким и добрым характером, и если кому-то требовалась помощь, он не отказывал и делал всё, что в его силах. Однако и его доброта имела границы — говоря начистоту, он никогда не отдавал, что называется, последнюю рубаху, всегда здраво оценивал свои силы, но и от других не требовал невозможного.

Такой добрый, умный, понимающий парень не мог не привлекать внимание.

Жуань Наньчжу закрыл глаза. Ведь вещи, которые привлекали его в Линь Цюши, не ограничивались только этим.

Увидев, что Жуань Наньчжу сомкнул веки, Линь Цюши решил, что тот утомился. Он встал и, стараясь не шуметь, вышел из палаты, как раз встретив в коридоре Чэн Цяньли, который отлучался помыть фрукты.

— Ты куда? — спросил юноша.

— Не заходи к нему, — сказал Линь Цюши. — Он уснул. А Цзаоцзао уже ушла.

— Ох, но что делать с фруктами?

— Поставь пока у меня в палате. Когда проснётся, занесёшь ему. Или сам съешь.

— Лучше я не буду. Жуань-гэ, вроде бы, очень любит личи.

Линь Цюши вдруг стало любопытно:

— А кроме личи, что ещё ему нравится? — Он уже некоторое время жил с Жуань Наньчжу под одной крышей, но при этом не очень хорошо разбирался в пристрастиях мужчины.

— Что ему нравится? Много чего, — посмотрев на личи, юноша перевёл взгляд на Линь Цюши. — Кажется, ты ему очень нравишься.

— Хочешь сказать, ты ему не нравишься?

Чэн Цяньли простодушно улыбнулся:

— Хи-хи, тоже верно, я ведь такой милашка.

Линь Цюши подумал, что скромность — это точно не про Чэн Цяньли.

 

***

Пока Жуань Наньчжу лежал в больнице, члены других организаций тоже приходили навестить его. Впрочем, это больше походило на «разведку», ведь таких игроков как Жуань Наньчжу, прошедших через десять дверей, встретишь нечасто.

Ли Дунъюань из Белого оленя тоже заявился, забросив совесть куда подальше. Жуань Наньчжу даже согласился пустить его в свою палату, однако весь визит косился на него суровым взглядом.

Линь Цюши как раз сидел рядом и чистил для Жуань Наньчжу личи. Тот приоткрывал рот, бледными губами обхватывал молочно-белую мякоть фрукта, откусывал и съедал, затем вновь открывал рот и сплёвывал чёрную косточку в поднесённую Линь Цюши тарелку.

Процесс выглядел настолько изящно, что Линь Цюши, глядя на него, понял, почему Тань Цзаоцзао сказала, что красавцы должны есть личи.

Ли Дунъюань тем временем сидел у кровати и по-дружески улыбался. Его кукольное лицо было полной противоположностью образа за дверью.

— Наньчжу… — позвал Ли Дунъюань.

Жуань Наньчжу искоса глянул на него.

Ли Дунъюань тут же исправился:

— Жуань-гэ, Жуань-гэ. Ты в порядке?

— Что, сам не видишь? Говори, зачем пришёл.

Ли Дунъюань бросил быстрый взгляд на Линь Цюши.

Жуань Наньчжу понял, что тот имеет в виду, и сразу сказал:

— Можешь говорить при нём.

Тогда Ли Дунъюань начал:

— Мне скоро предстоит войти в девятую дверь, и… ну…

— Нет. Катись.

Ли Дунъюань:

— …

Линь Цюши стало смешно, однако он подумал, что рассмеяться сейчас будет не к месту, и просто опустил глаза, притворяясь, что поглощён процессом очищения личи.

— Зачем так сразу! — Ли Дунъюань даже обиделся. — Я ещё не спросил с тебя за то, что ты притворился Чжу Мэн и заигрывал со мной.

В глазах мужчины блеснули слёзы, и Линь Цюши невольно вспомнил Тоста, корги Чэн Цяньли…

Однако Жуань Наньчжу был непреклонен — его таким не пронять. Он даже нисколько не удивился, когда Ли Дунъюань раскрыл его обман.

— Хватит болтать попусту. Давай к делу.

— Я слышал, у тебя осталась подсказка для девятой…

— Слышал? — с фальшивой улыбкой переспросил Жуань Наньчжу.

— Мать твою, я правда всего лишь слышал! Все обэтом судачат.

Их разговор напомнил Линь Цюши о том, что Жуань Наньчжу прошёл уже через десять дверей. Значит ли это, что он уже добыл подсказку для одиннадцатой? Интересно, что написано в той подсказке? Она чем-то отличается от других?

— И? — Жуань Наньчжу посмотрел на Ли Дунъюаня.

— И… не мог бы ты продать её мне? — Вот и прозвучала истинная причина его визита.

Но Жуань Наньчжу безжалостно отказал:

— Это невозможно.

— Назови любую цену, и если я смогу её заплатить… — Подсказку для девятой двери было слишком тяжело добыть, раз даже у Ли Дунъюаня не вышло.

И только Жуань Наньчжу, этот безумец, мог завладеть сразу двумя.

Жуань Наньчжу откусил личи, которую Линь Цюши поднёс ему ко рту, и ничего не ответил. Видя такое отношение, Ли Дунъюань явно забеспокоился.

— Через тринадцать дней наступит момент моего похода за дверь. У меня не так уж много времени.

— Ты ведь с таким удовольствием мешал моему бизнесу, — припомнил Жуань Наньчжу. — Ещё и слухи обо мне распускал. — Он посмеялся, но взгляд остался холодным. — А теперь пришёл в ножки мне кланяться?

Ли Дунъюань неловко улыбнулся:

— Прости, прости. Хочешь, я проведу с тобой ночь, и Ваше Превосходительство, как эталон щедрости, забудет обо всех обидах?

Жуань Наньчжу указал на дверь:

— Выкатывайся.

Ли Дунъюань обиженно надулся.

Линь Цюши подумал, что тот перегнул палку. Ладно бы просто попросил подсказку, но зачем пытаться соблазнить их шефа? Жуань Наньчжу совершенно заслуженно велел ему выкатываться.

— Впрочем, я могу поделиться с тобой подсказкой, — произнёс Жуань Наньчжу. — Но при одном условии.

— При каком?

— Ты пойдёшь с ним в десятую.

Ли Дунъюань ошарашено посмотрел на Линь Цюши.

— Ты же не…

— Да, — ответил Жуань Наньчжу.

— Ты рехнулся?! — Ли Дунъюань переменился в лице.

Жуань Наньчжу уже терял терпение:

— Или соглашайся, или проваливай. Нечего тратить моё время.

Ли Дунъюань то мрачнел, то бледнел, и в итоге всё-таки пообещал, стиснув зубы, что войдёт вместе с Линь Цюши в десятую дверь. Но судя по выражению его лица, он очень хотел бы что-то сказать, и только присутствие Линь Цюши мешало ему это сделать.

Линь Цюши поднялся и вышел, заявив, что ему нужно вымыть руки.

Жуань Наньчжу не стал возражать.

Возвращаясь из туалета, Линь Цюши услышал, как Жуань Наньчжу и Ли Дунъюань о чём-то бурно спорят. Последний, совершенно не будучи достойным соперником Жуань Наньчжу в словесных препирательствах, в итоге едва не выбил дверь палаты, когда уходил. А увидев в коридоре Линь Цюши, ещё и сердито уставился на него.

Тот не понял причины такого взгляда, а Ли Дунъюань пробурчал:

— Будь осторожнее, у Чжу Мэн под юбкой побольше твоего будет!

Линь Цюши:

— …

Я уже знаю, что у него больше, нет нужды говорить мне об этом, спасибо.

Войдя в палату, Линь Цюши застал Жуань Наньчжу сидящим на кровати без всякого выражения на лице.

— Почему вы поругались? — спросил Линь Цюши.

— Все так и норовят указать мне, что делать, — с презрением бросил Жуань Наньчжу. — И он туда же.

Линь Цюши сказал ему:

— Ты ещё не поправился, не сердись. — Затем добавил: — Что хочешь на ужин?

Жуань Наньчжу откинулся на спинку кровати.

— Кашу. Только свари сам.

Ли Дунъюань, рассерженный, ушёл, и Линь Цюши не стал придавать этому значения. Он думал, что между ними произойдёт ещё немало событий, не важно — хороших или плохих. Но никак не мог представить тогда, что виделся с Ли Дунъюанем в последний раз.

На утро тринадцатого дня у Жуань Наньчжу, которого уже выписали из больницы, зазвонил телефон. Обитатели коттеджа как раз завтракали за одним столом. Мужчина взял трубку, послушал, затем положил и со слегка окаменевшим выражением лица тихо проговорил:

— Ли Дунъюань мёртв.

Оживлённые разговоры за столом тут же стихли.

Чэн Цяньли даже перестал жевать баоцзы, потрясённо ахнул и задал вопрос, который крутился у каждого на языке:

— Жуань-гэ, что ты сказал? Ли Дунъюань… это тот Ли Дунъюань, из Белого оленя?

Жуань Наньчжу утвердительно хмыкнул и добавил:

— Я должен туда поехать. — Он поднялся из-за стола.

— Я с тобой, — предложил Линь Цюши.

Жуань Наньчжу только вышел из больницы и пока не полностью восстановился, даже сейчас выглядел немного бледнее обычного. Линь Цюши переживал, что с ним может что-то случиться.

— Хорошо, — Жуань Наньчжу согласился взять его с собой.

Быстро одевшись, Линь Цюши запрыгнул в машину на водительское сиденье.

Жуань Наньчжу назвал адрес и закрыл глаза, задремав на пассажирском рядом. Длинные чёрные ресницы, подобные вороньим перьям на фоне бледного лица, чуть подрагивали, придавая ему хрупкости и беззащитности. Но эта беззащитность, конечно, была лишь иллюзией.

Опечалился ли Жуань Наньчжу? Нет, Линь Цюши чувствовал, что это в большей степени ожидание той же участи. Жуань Наньчжу не выносил Ли Дунъюаня, но всё же не хотел для него такой смерти, поскольку неизбежно задумывался, что с ним когда-нибудь произойдёт то же самое.

Линь Цюши вспомнил их последнюю встречу с Ли Дунъюанем и вздохнул, словно пытаясь избавиться от тяжести в груди.

Через сорок минут они приехали к расположенной в черте города высотке.

Линь Цюши сначала решил, что Белый олень снимает здесь квартиру, но оказалось, что они выкупили весь дом.

Сейчас во дворе толпилось немало народу, и Линь Цюши сразу посетило нехорошее предчувствие. Он оказался прав — выйдя из машины, они протиснулись через толпу и увидели то, что находилось в центре всеобщего внимания.

Разбившееся в лепёшку тело, которое уже невозможно было опознать. Только по одежде и комплекции угадывалось, что это Ли Дунъюань.

Линь Цюши не первый раз видел мертвецов в реальности, но всё же впервые этим мертвецом стал человек, которого он когда-то знал. Да ещё такая смерть… Он посмотрел на Жуань Наньчжу. Тот стоял с совершенно спокойным лицом, только в чёрных зрачках угадывался блеск, словно волны на поверхности потревоженного ветром глубокого озера.

Раздался женский плач, сквозь толпу прорвалась девушка едва ли двадцати лет. Она упала на колени возле тела Ли Дунъюаня и громко, протяжно завыла, протягивая руки к переломанному трупу, словно желая заключить его в объятия.

Но другие люди не дали ей этого сделать, силком оттащив от тела.

Линь Цюши огляделся и заметил, что многие стоят группами и перешёптываются, но у некоторых при этом на лицах печальные выражения, потерянный взгляд… Должно быть, это были члены Белого оленя.

К Жуань Наньчжу вдруг подошла красивая женщина, которая тихо поприветствовала:

— Здравствуйте, господин Жуань.

— Здравствуйте, госпожа Цзинь.

— Можете звать меня по имени, Цзинь Юйжуй. — Похоже, женщина хотела улыбнуться, но это вышло у неё как-то вымученно, как будто она еле-еле заставила уголки своих губ чуть приподняться. — В будущем все внутренние дела нашей организации перейдут под моё управление.

Это означало, что она станет следующей главой Белого оленя.

Жуань Наньчжу кивнул, затем, помолчав секунду, вдруг сказал:

— Если не хотите улыбаться, не стоит себя заставлять.

Улыбка Цзинь Юйжуй мгновенно исчезла. Она сделала глубокий вдох, будто стараясь держать эмоции под жёстким контролем, затем хрипловато произнесла:

— Прошу, пройдите со мной, господин Жуань.

Жуань Наньчжу кивнул и пошёл к дому, Линь Цюши направился за ним.

В фойе на первом этаже находились шестеро человек. Вместе с теми, кто остался снаружи, это был весь состав Белого оленя — около двадцати участников.

Цзинь Юйжуй огласила список указаний, приготовленный Ли Дунъюанем на случай его смерти. Пока она говорила, в фойе стояла звенящая тишина.

Впрочем, в этой тишине Линь Цюши всё же уловил кое-какое движение. Кое-кто из присутствующих явно был недоволен новым лидером организации, но при этом они то и дело кидали взгляды на Жуань Наньчжу. Видимо, опасались его как чужака.

Тогда Линь Цюши наконец понял, для чего приехал Жуань Наньчжу. Чтобы оказать Ли Дунъюаню последнюю услугу и не допустить раскола его детища.

Цзинь Юйжуй, новая глава Белого оленя, только-только прошла через восьмую дверь, и от девятой её отделял ещё довольно большой промежуток времени.

Однако, очевидно, она не могла, так же как Ли Дунъюань, заставить всех в Белом олене подчиняться себе.

И Жуань Наньчжу наверняка это понял. Но он не стал вмешиваться в дела Белого оленя. Только молча сидел в стороне.

Линь Цюши по его бледному лицу показалось, что Жуань Наньчжу нехорошо себя чувствует. Он забеспокоился и, подумав, достал из кармана конфетку, которую незаметно протянул Жуань Наньчжу.

Тот посмотрел на него, кивнул, развернул угощение и отправил в рот.

Сладость немного избавила его от неприятного ощущения в душе. Жуань Наньчжу ещё довольно долго сидел в фойе, до тех пор, пока Цзинь Юйжуй не закончила раздавать указания.

Затем собравшиеся понемногу разошлись, остались только они втроём.

— Спасибо вам, господин Жуань, — с горькой улыбкой поблагодарила Цзинь Юйжуй. — Если бы не вы, я не знаю, как справилась бы одна.

Жуань Наньчжу поднялся.

— Это всё, что я мог для вас сделать. В остальном вам придётся действовать самостоятельно.

Женщина кивнула. Она не была какой-то слабачкой, и хотя перед лицом надвигающегося урагана могла пошатнуться, всё же обладала всеми необходимыми качествами, чтобы выстоять.

— Что ж, в таком случае позвольте откланяться, — сказал Жуань Наньчжу.

— Не останетесь на ужин, господин Жуань? — вежливо поинтересовалась Цзинь Юйжуй.

— Не стоит утруждаться, — Жуань Наньчжу так же вежливо отказался. — Увидимся на похоронах.

Женщина не настаивала, только кивнула и проводила их до дверей.

Труп Ли Дунъюаня уже увезли, только грязная лужа крови на земле напоминала о том, что здесь случилось утром.

Ну а спустя пару дней и эта лужа исчезнет. В Белом олене большая текучка, и возможно, очень скоро они позабудут, что когда-то у них был лидер по имени Ли Дунъюань.

Жуань Наньчжу выглядел мрачнее тучи, пока они шли к машине.

Но Линь Цюши заметил неладное, только усевшись на водительское сиденье.

— Наньчжу, как твои раны? — Он почувствовал лёгкий запах крови и вначале подумал, что это кровь Ли Дунъюаня, однако запах не исчез, даже когда они оказались в машине.

— Всё в порядке, — Жуань Наньчжу прислонился к окну.

Но Линь Цюши нисколько ему не поверил и нахмурился:

— Дай взглянуть.

— Не дам.

Линь Цюши не ожидал такого категоричного отказа и удивлённо застыл.

— Давай сначала вернёмся в коттедж, — сказал Жуань Наньчжу, затем закрыл глаза, будто утомился.

От волнения Линь Цюши, сам того не замечая, прибавил газу.

Только когда они подъехали к коттеджу, Жуань Наньчжу наконец открыл глаза. Линь Цюши поскорее завёл его в дом и проводил в комнату. А когда тот улёгся на кровать лицом вниз, непринуждённо сел рядом и начал задирать край рубашки Жуань Наньчжу.

Тот поднял на него глаза.

— Ты что делаешь?

— Хочу осмотреть твою спину…

Раны на спине Жуань Наньчжу были самыми серьёзными.

Склонив голову набок, он спросил:

— Может, не надо?

— Надо, — нахмурился Линь Цюши. Он был уверен, что раны Жуань Наньчжу опять открылись.

Подумав, тот сказал:

— Тогда дай мне ещё конфету.

Линь Цюши достал конфету и положил в рот Жуань Наньчжу.

— Смотри, — сказал Жуань Наньчжу, посасывая сладость. — Хотя там не на что смотреть…

Линь Цюши задрал рубашку у него на спине и, нисколько не удивившись, увидел, что раны действительно открылись. Кровь стекала и впитывалась в ткань.

Он серьёзным тоном произнёс:

— Так не пойдёт. Нужно ехать в больницу.

Жуань Наньчжу не пошевелился, а его дыхание сделалось размеренным и тихим.

Линь Цюши, посмотрев на него, вздохнул:

— Опять притворился спящим?

Жуань Наньчжу не ответил.

Делать нечего, Линь Цюши сам сходил за бинтом и, как сумел, забинтовал открывшиеся раны.

— Завтра утром обязательно поедем в больницу, — пробормотал он.

Жуань Наньчжу что-то промычал «сквозь сон» и опять затих. Он и правда устал сегодня и хотел как следует отдохнуть.

 

Заметка от автора:

А вот и драма подъехала! Ну как, зацепило? *горделиво выпячивает грудь*

Реальность

Смерть Ли Дунъюаня как будто стала незначительной интерлюдией в жизни Белого оленя. Вскоре всё вернулось в прежнее русло, если не считать того факта, что недовольные новым лидером члены организации оказались реальной угрозой главенству Цзинь Юйжуй. Немного погодя до Линь Цюши дошли слухи, что Белый олень разделился на две фракции. Одну возглавила Цзинь Юйжуй, а другая покинула базу старого Белого оленя и назвала себя Новым белым оленем.

Жуань Наньчжу нисколько не удивился случившемуся разладу. Похоже, он предвидел, что так и произойдёт.

— Для Цзинь Юйжуй это даже хорошо, — так он отозвался о произошедшем расколе. — Пока её положение неустойчиво, и удержать в своих руках власть над всеми членами Белого оленя ей будет очень сложно. А чем держать при себе людей, представляющих угрозу, лучше позволить им съехать и найти себе другое место.

Линь Цюши понимающе хмыкнул. На самом деле сложившаяся ситуация казалась ему немного невероятной: все они стояли на пороге смерти, но зачем-то ещё держались за возможность получить какую-то выгоду в жизни. Сколько бы они ни захапали себе власти и денег, в конечном итоге всё обернётся лишь горстью могильной земли.

Послушав его мнение, Жуань Наньчжу, похоже, развеселился. Он покачал головой и просто ответил:

— Людям свойственна алчность.

Сколько бы они ни получили, никогда не будут полностью удовлетворены.

Линь Цюши казалось, он понял смысл слов Жуань Наньчжу, однако сам он не ощущал того же, что эти люди, — ему было трудно поставить себя на их место. Сравнивая реальность с мирами за дверью, он никогда в жизни не чувствовал себя более живым, чем сейчас, и удовлетворение, полученное от обладания чем-то ещё, кроме этой прекрасной жизни, постепенно меркло.

Так человек, выбравшийся из пустыни, по-настоящему понимает ценность воды и истинную жажду.

Сейчас Каштан вёл себя с хозяином как раньше: часто с мяуканьем запрыгивал Линь Цюши на грудь, ложился и мурчал, тёрся щекой о его подбородок — мило до невозможности.

Глядя, как Каштан ластится к нему, Линь Цюши растекался весенней лужицей, чесал пальцами мордочку кота и приговаривал:

— Милый котик, послушный котик.

Чэн Цяньли при виде такой картины однажды отметил:

— Цюши, ты знаешь, что похож на любящую мать, когда сидишь в обнимку со своим котом?

— Почему не на отца? — озадаченно спросил Линь Цюши.

Чэн Цяньли:

— …

А ты уловил самую суть.

Что ж, мать так мать. Линь Цюши не стал цепляться к такой мелочи.

Уже минуло три месяца с тех пор, как они вышли из двери, и Линь Цюши практически пришёл в норму. Только Жуань Наньчжу по-прежнему выглядел ослабшим, хоть и намного лучше по сравнению с его состоянием тремя месяцами ранее.

В один солнечный день после полудня Жуань Наньчжу вдруг позвал Линь Цюши, чтобы о чём-то поговорить.

Линь Цюши пришёл в его комнату и застал мужчину сидящим на кресле у окна. Мягкий солнечный свет золотистой вуалью окутывал Жуань Наньчжу, отчего казалось, что он сам светится золотым.

— Наньчжу, — позвал Линь Цюши.

Жуань Наньчжу открыл глаза, в которых не было ни капли сна, только спокойствие, глубокое, словно озеро.

— Присядь, — велел он.

Линь Цюши подошёл и сел рядом.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Жуань Наньчжу.

Линь Цюши кивнул:

— Практически пришёл в норму.

На этот раз Жуань Наньчжу окинул Линь Цюши изучающим взглядом, как будто оценивал его состояние. Вскоре оценка завершилась, и он вынес вердикт:

— Ты можешь пойти за дверь один.

Линь Цюши нисколько не удивился. На самом деле в последнее время он и сам подумывал об этом. С тех пор как он впервые попал за дверь, они с Жуань Наньчжу не разлучались, и тот всегда защищал его, всё время был рядом. А остальные обитатели коттеджа, кроме Чэн Цяньли, могли ходить за двери в одиночку.

Линь Цюши не хотел становиться обузой Жуань Наньчжу. И чем быть для него кем-то, кого нужно оберегать, Линь Цюши охотнее стал бы тем, кто сражается с ним плечом к плечу.

— Как ты на это смотришь? — спросил Жуань Наньчжу.

— Положительно, — ответил Линь Цюши. — Мне тоже кажется, что я могу попробовать пойти один.

Он опустил глаза, и так получилось, что взгляд упал на ключицы Жуань Наньчжу. Прекрасные, изящные и настолько идеальные, что казалось, только античные статуи могут иметь такие. Но теперь идеал был испорчен тёмно-красным шрамом прямо под ключицей. Следы, оставшиеся на его теле после выхода из девятой двери, не исчезли до сих пор. Линь Цюши вдруг ощутил сожаление — Жуань Наньчжу был совершенством. И на его совершенном теле не должно было появиться таких следов.

Изучая выражение лица Линь Цюши, Жуань Наньчжу спросил:

— Ты не боишься?

Линь Цюши покачал головой.

— Правда?

— Не боюсь, — он в самом деле не боялся.

Жуань Наньчжу, помолчав немного, медленно заговорил:

— Когда я впервые пошёл за дверь один, мне было очень страшно. — Кажется, теперь это казалось ему смешным. — Я до смерти боялся. Но от этого ничего не менялось, ведь никто не стал бы водить меня через двери всю жизнь… Линь Цюши. — Он вдруг позвал Линь Цюши по имени.

Тот посмотрел Жуань Наньчжу в глаза. Их взгляды встретились, и Линь Цюши услышал тихий голос Жуань Наньчжу:

— Но если ты пожелаешь, — он говорил очень ровно и спокойно, при этом твёрдо и уверенно, — если пожелаешь… я могу оберегать тебя всю жизнь. И не важно — всю твою жизнь или всю мою жизнь.

От этих слов сердце Линь Цюши забилось как бешеное, уши покраснели. По непонятной причине он испытал крайнюю неловкость.

— Что скажешь? — Жуань Наньчжу чуть наклонил голову вбок. — Одно твоё слово, и…

— Нет. Я хочу пойти один.

Жуань Наньчжу замолчал, и вся томность, исходящая от него, вмиг исчезла, на смену ей пришла суровая холодность, подобная снежной буре.

Линь Цюши испугался, что тот не так понял его отказ, и поспешил объяснить:

— Дело не в том, что я не хотел бы… Просто я так не могу, — он говорил искренне, а взгляд его снова переместился к шраму на ключице Жуань Наньчжу. — Я не хочу, чтобы ты снова пострадал. Если бы тогда я был чуточку сильнее… Мы оба выбрались бы оттуда целыми и невредимыми. К тому же, ты ещё не до конца выздоровел…

Он, запинаясь, сказал ещё очень много чего, походя при этом на болтливую тётушку в возрасте. Но Линь Цюши должен был объяснить всё как следует, он боялся, что если не сделает этого, Жуань Наньчжу может неправильно его понять.

Вообще-то он очень хотел продолжать ходить за двери вместе с Жуань Наньчжу. Но не мог поступить настолько эгоистично. Жуань Наньчжу ещё не поправился, и Линь Цюши не имел права просить его пойти с ним.

Вначале на лице Жуань Наньчжу не отражалось ни единой эмоции, но потом в глазах всё же мелькнула безысходность, и он вздохнул:

— Ладно, я понял, — его брови изогнулись изящной дугой. — И почему я раньше не замечал, что ты такой болтливый?

— Может быть, потому что тогда я ещё не был настоящим любящим отцом?

Жуань Наньчжу:

— …

Линь Цюши:

— Я пошутил…

Жуань Наньчжу поднялся с кресла и сверху вниз посмотрел на него.

— Пошутил?

Линь Цюши невольно захотелось спрятаться от ауры мощного давления, исходящей от Жуань Наньчжу, однако он сдержался. А Жуань Наньчжу добавил:

— Да уж, сейчас ты стал бы по-настоящему хорошим папой.

Линь Цюши захотелось рассмеяться, однако он не посмел.

Разница между Жуань Наньчжу за дверью и в реальности была слишком велика, так что у Линь Цюши иногда случалось раздвоение восприятия.

Жуань Наньчжу подошёл к сейфу в углу комнаты, взял ключ, открыл дверцу и вынул из ящика записку.

Затем вернулся к Линь Цюши и протянул бумажку ему:

— Это подсказка для четвёртой двери. Ты можешь сам найти клиента на сайте, или же я для тебя его найду. Когда будешь готов пойти за дверь, сообщи мне. — Он сделал акцент на следующей фразе. — На этот раз ты будешь один.

Линь Цюши уверенно кивнул и взял записку из рук Жуань Наньчжу.

— Ступай, — вручив ему подсказку, Жуань Наньчжу махнул рукой.

И Линь Цюши направился прочь из комнаты, только уже на пороге обернулся и увидел, что Жуань Наньчжу опять уселся в кресло и закрыл глаза, — видимо, устал немного. Он осторожно закрыл за собой дверь, про себя желая тому приятных снов.

Затем Линь Цюши прочёл подсказку. Там было написано целое стихотворение:

Растревожится земля, небо растревожится,

Моё малое дитя никак не успокоится,

Кто мимо пройдёт, пусть трижды прочтёт,

Тогда мой малыш до рассвета уснёт.

Линь Цюши припомнил, что это, похоже, странный способ успокоить ребёнка, каким пользуются в народе. Если у кого-то в доме дитя всё время плачет, родные пишут этот стишок на бумаге и вешают как объявление на перекрёстке, где часто ходят люди. Чем больше народу прочтёт стишок, тем быстрее ребёнок успокоится и перестанет плакать.

Впрочем, о действенности способа Линь Цюши не мог судить. Он убрал записку в карман и задумался, получится ли у него найти клиента в интернете.

Нельзя не отметить, что по интернету искать работу гораздо проще — не нужно встречаться лично и можно быстро решить любые вопросы.

Вознамерившись найти клиента, Линь Цюши очень скоро достиг цели. Девушка шестнадцати лет опубликовала пост о поиске провожатого за дверью, но с уточнением об отсутствии средств для оплаты работы и просьбой рассрочки.

Просмотрев её анкету, Линь Цюши написал девушке, чтобы узнать подробности. Девушка ответила, что она — учащаяся второго класса старшей школы, и её четвёртая дверь открывается через две недели.

Тогда Линь Цюши решил показать её анкету Жуань Наньчжу и узнать, подойдёт ли ему такой клиент.

Тот, прочитав анкету, как-то странно сощурился.

— Ты выбрал именно её?

— Мне показалось, — ответил Линь Цюши, — что лучше взять девушку, чем парня, это ведь безопаснее. К тому же она ещё совсем юная… — И если выяснится, что она замыслила недоброе, будет проще с ней разобраться.

— Ну хорошо, — сказал Жуань Наньчжу. — Она зарегистрировалась на сайте полгода назад, и если уж возникнут проблемы, думаю, не слишком большие…

— Какие проблемы могут возникнуть?

— Самые разнообразные, — уклончиво ответил Жуань Наньчжу. — Обратись к Чэнь Фэю, он преподаст тебе пару уроков.

Линь Цюши кивнул:

— Хорошо.

— И не забудь взять свой инвентарь, когда отправишься за дверь, — напомнил Жуань Наньчжу. — Даже если не знаешь, для чего он нужен, в критической ситуации что угодно может спасти тебе жизнь.

Линь Цюши понимающе хмыкнул.

После Чэнь Фэй рассказал Линь Цюши в общих чертах, какие проблемы чаще всего возникают при поиске клиентов на форуме. Во-первых, искатель проводника может солгать о количестве собственных дверей — это самый проблематичный вариант, поскольку у многих, кто идёт за дверь, нет специальных браслетов, и приходится заходить вместе с тем, кому дверь принадлежит. А когда выясняется, что уровень не тот, уже поздно. Бывали случаи, когда просящий о помощи говорил, что пойдёт в третью дверь, а на самом деле должен был войти в пятую.

— И что же делать? — Линь Цюши и не подозревал о том, что может столкнуться с подобным обманом. — Придётся войти в дверь?

— Да, придётся, — спокойно ответил Чэнь Фэй. — Прежде чем я пришёл в Обсидиан, тоже однажды так попался. Чуть не убил того пройдоху, когда всё выяснилось. Но теперь у меня есть браслет, и об этом беспокоиться не нужно. Если поймёшь, что тебя надули, и дверь по счёту совсем не четвёртая, просто сними его, и всё.

— Хорошо!

— Ещё один момент, от которого невозможно застраховаться.

— Какой?

— Они могут предоставить ложную информацию о себе.

Мужик ростом метр восемьдесят притворяется девчонкой на две головы ниже, чтобы другие спокойно соглашались с ним работать. Чэнь Фэй сказал, что такие случаи — самые распространённые, и порекомендовал Линь Цюши морально подготовиться к чему-то подобному…

— Неужели «он», если это «он», не боится, что я «его» не узнаю?

Чэнь Фэй похлопал Линь Цюши по плечу и вздохнул:

— Не стоит переживать, на самом деле мы тоже часто путаем клиентов. Например, Жуань-гэ. Для него это уже вошло в привычку.

Линь Цюши:

— …

Он вспомнил их первую встречу с Жуань Наньчжу.

— И ещё, самое главное — ни в коем случае не выдавай своей настоящей личности за дверью, — добавил Чэнь Фэй. — Это очень опасно.

— Я понял.

— Когда собираешься за дверь? — видимо, Жуань Наньчжу уже сказал Чэнь Фэю, что в этот раз Линь Цюши собирается пойти один. — Всё-таки первый раз, стоит это дело отметить.

Линь Цюши:

— Может, не надо…

Чего тут отмечать? Это же не праздник.

— Нет, нет, — возразил Чэнь Фэй. — Отметить нужно обязательно.

Линь Цюши:

— …

Вначале он не понял, почему Чэнь Фэй так настаивал на празднике, но позднее до него дошло: одиночный поход за дверь — дело опасное, и может получиться так, что он не выберется оттуда. Чем назвать это празднованием, наверное, лучше подобрать слово «прощальная вечеринка». Если за дверью с ним что-то случится, по крайней мере, будет не жаль, что остальные обитатели коттеджа не попрощались с ним как положено.

Чэн Цяньли, этот придурок, вообще разрыдался прямо за столом:

— Цюши, можешь идти и ни о чём не беспокоиться. Я обещаю, что буду присматривать за Каштаном.

— Ты не мог бы просто ничего не говорить?

— Ладно, не буду. Но с этого дня Каштан — всё равно что моя невестка! Я буду как следует о нём заботиться!

— Каштан — кот.

— А Тост — кобель, и что?

Не найдясь с ответом, Линь Цюши лишь испытал жгучее желание дать пару раз Чэн Цяньли по голове. Всё равно тот уже настолько глуп, что хуже точно не будет. А может даже станет лучше, ведь иногда получается починить телевизор, просто ударив по нему.

Впрочем, Линь Цюши видел: помимо Чэн Цяньли, остальные обитатели коттеджа тоже очень переживают за него, хотя стараются этого не показывать.

До похода за дверь оставалось две недели. Линь Цюши надеялся прожить их спокойно, без происшествий, однако кое-что необычное всё-таки случилось. Хотя, возможно, не такое уж необычное… Линь Цюши удалось увидеться с Ло Цяньшанем. Именно, с тем самым Ло Цяньшанем, который повстречался им за дверью вместе с сестрой, Ло Цяньшуй.

Только в реальности он носил имя Чжо Фэйцюань¹, а сестру звали Чжо Минъюй².

¹Фэйцюань — водопад.

²Минъюй — поющий нефрит.

Оба имени были взяты из названия стихотворения «Водопад и поющий нефрит» и вместе звучали явно красивее, чем у близнецов Чэн.

— Наверное, в таких вещах и проявляется важность образования, — Чэн Цяньли, прознав об этом, ходил вне себя от горя. — Кому охота иметь брата по имени Исе, когда самого зовут Цяньли?

Чэн Исе:

— Я не понял, у тебя шея зачесалась?

У Чэн Цяньли инстинкт самосохранения работал на отлично:

— Ну конечно, мне охота! Ведь мой брат такой милашка.

Чэн Исе:

— Хм.

На самом деле, выбравшись из девятой двери, Жуань Наньчжу поискал информацию о брате и сестре Ло и узнал лишь, что те не принадлежат ни к одной организации.

Эти двое были очень необычной парочкой. Брат прошёл через девятую дверь, да ещё потерял кого-то из родни… Если бы он присоединился к какой-либо организации, наверняка стал бы там не последним человеком. И даже, вполне возможно, занял бы высшую руководящую позицию. В Китае крупные организации можно было по пальцам пересчитать, и люди, прошедшие через девять дверей, в них также встречались нечасто. Поэтому Жуань Наньчжу очень быстро выяснил, что Ло Цяньшань и Ло Цяньшуй — свободные игроки.

Сам Жуань Наньчжу не питал особого интереса к этим двоим, а вот Чэн Исе, кажется, явно озаботился их судьбой и даже успешно разузнал их настоящие имена в реальности.

Как именно Чэн Исе удалось это сделать, Линь Цюши не спрашивал. Просто однажды он вернулся в коттедж из города и увидел на диване в гостиной молодого мужчину лет двадцати, который яростно о чём-то спорил с одним из близнецов.

Линь Цюши издалека послушал суть их спора и резюмировал, что мужчина предостерегает собеседника от дальнейшего расследования касаемо его личности, а иначе пусть пеняет на себя.

Чэн Исе ничего не отвечал, только как дурачок пялился на мужчину, все своим видом говоря «А я что, я ничего».

Понаблюдав за сценой, Линь Цюши понял, что это не Чэн Исе, а Чэн Цяньли попал под раздачу.

Линь Цюши:

— …

— Чэн Цяньли, не думай, что если прикинешься невинным барашком, я поверю тебе, — говорил мужчина. — Решил сбить меня с толку притворной глупостью? Слишком зелен ещё, чтобы со мной в такие игры играть!

Линь Цюши в тот момент очень хотел сказать ему, что юноша не притворяется барашком, он и есть барашек…

Чэн Цяньли, на которого накричали ни за что, оскорбился до глубины души:

— Чжо Фэйцюань, у тебя вообще совесть есть? Я же сказал, что я тут ни при чём! Иди разбирайся с моими братом, наверняка это он тебя нашёл.

— Не думай обмануть меня, — ехидно усмехнулся Чжо Фэйцюань. — Юноша на фото — вылитый ты!

— Но ведь мой брат — тоже вылитый я!

— Вы не можете быть настолько похожими! Нас с сестрой никто никогда не путал! — Видимо, он не знал, что Чэн Исе и Чэн Цяньли — близнецы, а думал, что они просто братья разного возраста.

От обиды Чэн Цяньли готов был расплакаться. Раньше за многие его поступки приходилось отдуваться Чэн Исе, но вот этого человека на самом деле не он разозлил. Тут как раз кстати на глаза юноше попался Линь Цюши.

— Цюши, — сразу позвал он, — ну скажи ты ему! У него же явно с головой проблемы!

— А где твой брат? — спросил Линь Цюши.

— Откуда я знаю, шатается где-нибудь неизвестно с кем.

Пока они спорили, открылась дверь, и Чэн Исе вошёл в коттедж с полной корзиной овощей. Увидев, что происходит в зале, он и бровью не повёл.

Зато Чжо Фэйцюань, убедившись, что Чэн Цяньли и Чэн Исе похожи как две капли воды, тут же переменился в лице:

— Вы что, правда близнецы?

— Я тебе это триста раз повторил! — обиженно воскликнул Чэн Цяньли.

Чжо Фэйцюань явно почувствовал себя неловко.

— И правда очень похожи…

Чэн Цяньли:

— Как близнецы могут быть непохожими?! — он зыркнул на своего брата, явно рассерженный, но в итоге столкнулся со взглядом Чэн Исе и струсил, лишь добавив: — Посмотри, посмотри, какого чёрта из табакерки ты выпустил.

Чжо Фэйцюань, удостоившийся звания чёрта из табакерки:

— …

Чэн Исе отнёс покупки на кухню, вымыл руки и наконец преспокойно вышел к ним.

— Проблемы? — обратился он к Чжо Фэйцюаню.

— Это ты собирал обо мне сведения?

Чэн Исе сел напротив.

— Да.

— А ты не мог бы…

Однако Чэн Исе не дал ему закончить фразу, перебив:

— Не мог бы, — сейчас он совсем не выглядел как шестнадцатилетний парень, голос его звучал холодно: — Какое право ты имеешь что-то от меня требовать?

Взгляд Чжо Фэйцюаня помрачнел, он больше ничего не сказал, поднялся и ушёл.

Когда он проходил мимо, Линь Цюши заметил на его груди красивый кулон с чёрно-белой фотографией девушки. Видимо, это и была сестра Чжо Фэйцюаня… То есть, та самая Ло Цяньшуй из двери.

Разъярённый Чжо Фэйцюань удалился, и Чэн Исе не стал его задерживать, только сказал брату, чтобы в следующий раз тот не обращал на таких людей внимания и вообще не открывал им дверь.

— Зачем ты над ним издеваешься? — спросил Чэн Цяньли.

Чэн Исе язвительно усмехнулся:

— Из-за него чуть не погибли Жуань-гэ и Цюши. Я слишком добр к нему, ведь пока не замучил до смерти.

Может быть, за дверью Чжо Фэйцюань был очень крут, но в реальности он лишь обыкновенный человек, а самое главное — не принадлежит ни к какой организации, поэтому за ним нет никого, кто мог бы его защитить.

— Ну ладно, — сдался Чэн Цяньли. — Только не переусердствуй, а иначе Жуань-гэ тебя отругает.

Чэн Исе молча отправился на кухню, и вскоре оттуда донёсся запах готовящейся еды.

— Да что у вас случилось за той дверью? — полюбопытствовал Чэн Цяньли. — Я очень давно не видел, чтобы мой брат так относился к кому-либо.

— Да ничего особенного… — ответил Линь Цюши, которому поведение Чэн Исе тоже казалось немного странным.

На самом деле большую часть времени Чэн Исе не показывал вообще никаких эмоций и не походил на мстительного и злопамятного человека. Неужели Чжо Фэйцюань действительно разозлил его своим поступком?

Впрочем, Линь Цюши не стал задумываться над этим. Его самого скоро ждал очередной поход за дверь.

Он сделал все необходимые приготовления, обговорил пароль и внешность со своей клиенткой, после чего ему оставалось только дожидаться открытия двери.

Через несколько дней Линь Цюши почувствовал привычные изменения в окружающей обстановке, толкнул дверь своей комнаты и увидел тот самый коридор с двенадцатью чёрными железными дверьми.

 

Девятая дверь

Посчитав запечатанные двери и убедившись, что на этот раз откроется четвёртая, Линь Цюши подошёл к ней и потянул за железную ручку.

Затем обстановка вокруг переменилась: коридор превратился в низкое строение старинного типа, а ковёр под ногами стал узкой тропой, вымощенной серым камнем.

Линь Цюши впервые вошёл за дверь без Жуань Наньчжу, который постоянно его защищал, и мужчину невольно охватило беспокойство. Впрочем, очень скоро оно исчезло, сменившись хладнокровием. Линь Цюши направился вперёд по тропе, осматривая окружающий пейзаж.

Похоже, на этот раз мир за дверью принял вид древнего посёлка — вокруг стояли маленькие домики, какие строились только в древности, а над входом каждого дома висел красивый красный фонарь. Сейчас уже стемнело, и фонари освещали ему путь.

На улочке, которую никак не назовёшь широкой, не было ни души. По обеим сторонам Линь Цюши видел многочисленные торговые лавки, среди которых изредка попадались жилые дома. Возле одной такой лавки был установлен величественный каменный лев, а на вывеске красовались иероглифы сложного написания. Линь Цюши про себя подумал, что, возможно, на этот раз он попал в какую-то древнюю эпоху…

Очень скоро он нашёл место общего сбора.

Пройдя через множество дверей, Линь Цюши набрался достаточно опыта и знал, что каждый раз дорога ведёт только в одно место. И если всё время идти по ней, не сворачивая, доберёшься до просторного места, где и будут ждать другие игроки. Однако на этот раз Линь Цюши, похоже, пришёл первым.

Он переступил порог открытых ворот большого двора, густо засаженного цветами и травами, что придавало этому месту наполненности.

Линь Цюши стал ждать остальных игроков, не забыв снять с руки браслет.

Несколько дней назад такой же браслет он отправил по почте школьнице, с которой должен встретиться сегодня. Только надев эти браслеты одновременно, они могли попасть вместе в одну дверь.

И если Линь Цюши выполнит свою часть сделки, девушка вернёт ему браслет. Разумеется, иногда клиенты из алчности не хотят возвращать вещицу, однако стоит знать, что каждый, кто публикует объявления на сайте, должен оставить в залог нечто очень важное. Нарушение договорённости повлечёт за собой куда более серьёзные последствия, нежели чем утрата заложенной вещи, которую не удастся вернуть. Поэтому мало кто решается на подобные поступки.

Интересно, как будет выглядеть за дверью его клиентка? Покуда Линь Цюши размышлял на этот счёт, снаружи кое-кто вошёл.

И в тот же миг его лицо будто превратилось в каменную маску.

Здоровяк ростом под метр восемьдесят, довольно симпатичной наружности при виде Линь Цюши, улыбнулся во все тридцать два.

Но если бы только это. На нём был надет короткий синий топ в паре с белой мини-юбкой. Налетел порыв ветра, и Линь Цюши показалось, что он разглядел под юбкой белые панталоны.

А на не слишком длинных волосах здоровяка красовалась оранжевая заколка в виде морковки.

Глядя на этот наряд, Линь Цюши погрузился в глубокое молчание. И хотя сейчас ему меньше всего на свете этого хотелось, он всё же вспомнил описание одежды, которое ему прислала клиентка.

«Я буду в коротком топе синего цвета и белой мини-юбке. И приколю на волосы заколку в виде морковки!» — так «старшеклассница» с форума описала себя. — «Я назову пароль — Пика-пика, а ты должен будешь сказать Пика-пикачу! Ладненько?»

Линь Цюши тогда показалось, что девушка ведёт себя довольно мило, но сейчас…

Видимо, парень тоже опознал его одежду и быстро направился к Линь Цюши.

— Пика-пика! — пробасил он.

Линь Цюши:

— …

После этой фразы Линь Цюши почувствовал, что его тело покачнулось.

— Пика-пика! — повторил здоровяк. В его голосе слышался северо-восточный диалект, что придавало образу здоровяка ещё больше маскулинности… И если бы не наряд, его можно было бы смело назвать настоящим мужиком.

Линь Цюши услышал из собственных уст с трудом выговоренное:

— Пика-пикачу…

— Братан! — Здоровяк хлопнул Линь Цюши по плечу и радостно представился: — Меня звать Гу Лунмин¹! А тебя?

¹Лунмин — рёв дракона.

— Юй Линьлинь… А ты…

Наверное, Гу Лунмин догадался, что для Линь Цюши его образ стал серьёзным потрясением, и поспешил объяснить:

— Я правда учусь в старших классах! Просто… я не девушка.

Линь Цюши:

— Ты сколько раз на второй год оставался?

Гу Лунмин звучно рассмеялся, снимая заколку с волос.

— Я ведь боялся, что ты меня не узнаешь, даже специально такую одежду купил. Но ты, к счастью, узнал.

Линь Цюши ощутил душевную боль. И подумал, что если за дверью часто попадаются подобные экземпляры, не удивительно, что Жуань Наньчжу частенько «не узнавал» своих клиентов. И сейчас ему совсем не хотелось становиться напарником этой «старшеклассницы».

Кстати… Линь Цюши снова вспомнил странную реакцию Жуань Наньчжу на его сообщение о том, что клиентка найдена в интернете. Похоже, мужчина предвидел нечто подобное… И ведь оба одевались в женский наряд! Но почему разница такая огромная? Линь Цюши невольно заскучал по Чжу Мэн и Жуань Байцзе.

— Который раз ты уже входишь за дверь? — очевидно, этот Гу Лунмин обладал открытым и прямым характером. Он с гордым видом уселся на первый попавшийся во дворе камень. — Я, по-честному, в четвёртый. И каждый раз, мать его, страшно до чёртиков.

— Следи за собой…

— А? Ты о чём?

— Следи за тем, в какой позе сидишь.

Стоило Гу Лунмину развести ноги, и белые труселя под юбкой оказались открыты для всеобщего обозрения, как и характерный бугорок под ними… Линь Цюши почудилось, что он сейчас ослепнет от увиденного.

— Что такого? — парень, впрочем, ничего неподобающего в своих действиях не углядел. — У тебя всё то же самое, что и у меня! Чего ты там не видел?

Линь Цюши:

— …

Твою ж…

Он чуть не выругался вслух.

Впрочем, несмотря на возражения, Гу Лунмин всё-таки свёл колени вместе.

Пользуясь случаем, пока остальные члены команды ещё не подошли, Линь Цюши рассказал напарнику содержание подсказки.

Тот остался в полном замешательстве:

— Какое ещё малое дитя? Никогда не слышал ничего подобного.

Как раз когда Линь Цюши собирался ему всё объяснить, во двор вошли ещё двое — мужчина и женщина. И судя по их поведению, они тоже были знакомы друг с другом.

Вновьприбывшие хотели что-то сказать, но увидев Гу Лунмина, сидящего посреди двора, словно проглотили языки от изумления.

Сам же Гу Лунмин явно обладал завидной толстокожестью — он вообще не чувствовал себя неуютно под чужими взглядами и с широкой улыбкой помахал тем двоим.

Женщина повернулась и что-то сказала на ухо мужчине, однако Линь Цюши тоже услышал:

— Наверное, психически больной. Нужно относиться к нему толерантно…

Мужчина торопливо отвёл взгляд от Гу Лунмина и покивал. Линь Цюши увидел в нём свою собственную реакцию. Вот только если бы Гу Лунмин и правда был трансом — ничего страшного. Но ведь здоровяк же явно так вырядился, чтобы обмануть его!

Линь Цюши с болью подумал, что все мужчины и впрямь обманщики.

Понемногу остальные члены команды собрались во дворе, включая двоих новеньких.

Одной из них была девушка, которая не переставала плакать, как только оказалась здесь. Её попытались утешить, но видя, что это не действует, просто отвернулись. Всё-таки не каждый способен вынести подобное потрясение, и к тому же для всех именно первая дверь — самая сложная, настоящее испытание.

Пользуясь свободной минуткой, Линь Цюши снова оглядел двор.

Сквозь густые заросли, в которых утопал двор, он смутно услышал плеск воды. Кажется, звук раздавался где-то недалеко от здания, и судя по всему, там протекала довольно крупная река.

Кроме того, с правой стороны от входа во дворе располагался большой пруд. Однако уже стемнело и Линь Цюши не смог разглядеть, что находится вокруг пруда, поэтому решил посмотреть завтра.

Другие строения прятались дальше в зарослях низких деревьев. Линь Цюши как раз пытался их рассмотреть, но тут увидел огонёк, подобный путеводной звезде, который медленно приближался к ним.

Он остановился неподалёку и оказался красным фонарём в руках длинноволосой женщины, одетой в красивое ципао. Лицо её скрывала темнота.

— Вы пришли, — поприветствовала женщина. — Прошу, идите за мной.

Остальные последовали за ней.

— Праздник речного бога, на который вы прибыли посмотреть, состоится через семь дней. — Женщина шла впереди, грациозно покачивая бёдрами, что весьма привлекало бы взгляды, но сейчас людям было совсем не до того. — Можете пока пожить здесь, совсем недолго… Только семь дней, и ваше желание исполнится.

Она улыбнулась, но в темноте на бледном лице эта улыбка выглядела жутко.

— Это ваше временное жилище. Если вам что-то понадобится, позовите слуг. Время уже позднее, пораньше ложитесь спать. — Женщина довела их до места, развернулась и неторопливым шагом вновь исчезла в темноте.

— Давайте разделимся на группы, здесь обычно расселяют по двое-трое, в противном случае может произойти нечто страшное, — предложил мужчина около тридцати лет на вид, который ранее представился как Янь Шихэ. Он вёл себя как опытный игрок, было непохоже, что это его четвёртая дверь. Линь Цюши предположил, что тот, возможно, тоже выступает в роли чьего-то проводника.

Двенадцать человек быстро разделились на пять групп, а когда Линь Цюши пришёл в себя, то увидел, что остался только улыбающийся ему Гу Лунмин.

— Милый братик, давай будем жить вместе, а? — стоит заметить: когда тебя называет «милым братиком» мужик ростом метр восемьдесят в мини-юбке, ощущения от этого не самые приятные, скорее наоборот.

Гу Лунмин схватил Линь Цюши за плечо истал дёргать, как капризная девочка:

— Хорошо? Хорошо?

— Хорошо, хорошо, — неохотно согласился тот. — Хватит дёргать, уже рука болит.

Остальные наградили Линь Цюши сочувственными взглядами.

Гу Лунмин громко рассмеялся. Когда он своим басом начинал капризничать как ребёнок, мурашки бежали по коже.

— Вот и ладненько.

Выражение лица Линь Цюши было близко к полному окаменению. Он ещё никогда так сильно не скучал по Жуань Наньчжу.

Команда разделилась на шесть групп, однако на самом деле комнат было гораздо больше, по меньшей мере около дюжины дверей шли друг за другом по обеим сторонам длинного коридора.

Осмотрев несколько комнат, Линь Цюши не обнаружил никакой значительной разницы. По крайней мере, на первый взгляд.

Тем временем на посёлок спустилась ночь. Они с Гу Лунмином выбрали комнату ближе к середине коридора.

Обстановка внутри оказалась такой же, как и снаружи — всё так и пронизывала древность. Да только вот незадача, здесь оказалась только одна кровать… Пусть и довольно большая, всё же…

Линь Цюши посмотрел на «старшеклассницу» рядом с собой.

От его взгляда Гу Лунмин снова расхохотался.

— Ну ладно тебе, раз мы уже знакомы, так и быть, завтра я переоденусь во что-нибудь более подходящее. Не надо так смотреть.

— Так значит, ты не увлекаешься такими вещами?!

— Неа, — Гу Лунмин стянул через голову короткий топ. — Хотя, ты знаешь, мне даже понравилось. А ты не хочешь попробовать?

Линь Цюши покачал головой и подумал: «Ну уж нет, напробовался, как-то не впечатлило, да ещё пришлось строить из себя немую…»

Для освещения в комнате нашлась только одна масляная лампа, очень маленькая, но довольно яркая — её хватило, чтобы хорошо осветить всё помещение. Интересно, из чего она сделана?

Линь Цюши и Гу Лунмин улеглись на кровать, здоровяк — ближе к стене, Линь Цюши — с краю.

— Ты ведь очень хороший игрок, да? — Гу Лунмин выглянул из-под одеяла и большими чёрными глазами уставился на Линь Цюши. — Ты должен меня защищать!

Линь Цюши пялился в потолок.

— Вообще-то я собирался защищать старшеклассницу.

— Ну так я завтра опять оденусь…

Линь Цюши, помолчав, смирился с судьбой.

— Ну ладно. Думаю, что и ты тоже нуждаешься в защите.

Хотя ты и ростом выше меня, и комплекцией покрепче, кто ж виноват, что ты тянешь на слабоумного…

Они закрыли глаза, и Линь Цюши очень скоро уснул.

Посреди ночи он сквозь сон услышал стук колотушки сторожа, который бродил где-то снаружи и громко возвещал о наступлении третьей ночной стражи, а также предупреждал, чтобы люди тушили свечи, во избежание возникновения пожара.

Стук сначала приблизился, затем стал удаляться. И когда Линь Цюши уже почти уснул снова, вдруг смутно услышал плач ребёнка. Вначале он решил, что это мяукает кот, поскольку звук был слишком тонким и тихим. Однако вскоре чувствительный слух подсказал ему: что-то не так. Звук раздавался прямо в их комнате.

Стоило Линь Цюши это понять, сон как рукой сняло. Он открыл глаза и увидел перед собой спящее лицо Гу Лунмина. Тот спал как убитый и явно не слышал никакого шума в комнате.

Линь Цюши сел на кровати и огляделся. Вскоре источник звука был найден — им оказался его собственный рюкзак.

Поколебавшись, мужчина включил на телефоне фонарик, встал и подошёл к рюкзаку.

За дверь он взял с собой чёрный спортивный рюкзак, довольно вместительный, и положил туда личные принадлежности, одежду и всякие бытовые мелочи, а также немного еды на всякий случай.

Приоткрыв рюкзак, Линь Цюши очень быстро обнаружил, откуда слышится плач. Плакал скелет младенца, который они вынесли из санатория Уэйверли Хиллс. Линь Цюши хранил скелет в маленькой деревянной коробке и теперь мог сказать наверняка, что звук идёт именно из неё.

Он всё-таки достал коробку из рюкзака и снова прислушался. Плач и впрямь походил на мяуканье котёнка, тихое и жалобное.

Но почему младенец вдруг заплакал?.. Линь Цюши вспомнил слова Жуань Наньчжу, что любая вещь, вынесенная из двери, имеет огромное значение и может спасти жизнь в критический момент. Неужели плач — это предостережение?

С такими мыслями Линь Цюши принялся ходить по комнате и вскоре заметил ещё одну странность — стоило ему подойти к двери, плач становился тише, как будто маленькому скелету не нравилось в этой комнате!

Линь Цюши что-то понял и поскорее разбудил Гу Лунмина.

— В чём дело? — пробормотал тот в полусне, с трудом разлепляя веки.

— Вставай, мы переезжаем в другую комнату, — велел Линь Цюши. — Быстрее!

Гу Лунмин в момент проснулся и сел.

— С этой что-то не так? — Он тоже услышал плач и озадаченно посмотрел на коробку в руках Линь Цюши. — Что это там плачет?..

— Не спрашивай, поторапливайся.

Парень согласно кивнул и без лишних вопросов кое-как напялил свой топ и мини юбку.

Линь Цюши:

— …

Он начал сожалеть о том, что сказал Гу Лунмину одеваться.

Только они вышли в коридор, и скелет тут же перестал плакать.

— Но куда мы пойдём? — спросил Гу Лунмин. — Уже так поздно…

Линь Цюши молча прошёлся по коридору с коробкой в руках и нашёл лишь несколько комнат, на которые скелет никак не отреагировал. В такое позднее время бродить снаружи было очень опасно, и Линь Цюши выбрал комнату, где младенец не плакал, позвав за собой Гу Лунмина.

— Всё? Можно спать? — с надеждой спросил Гу Лунмин, лёжа в кровати и глядя на Линь Цюши.

— Спи.

Тот кивнул, закрыл глаза и тут же уснул — почти сразу послышалось его сопение.

Линь Цюши даже позавидовал такой способности быстро засыпать. Он вздохнул и заставил себя закрыть глаза, а вторую половину ночи провёл в состоянии между сном и явью — обременённый переживаниями, он не мог позволить себе уснуть слишком крепко. Раньше Жуань Наньчжу отвечал за всё, теперь его рядом не было, и Линь Цюши полагался лишь на свои силы, поэтому, пусть даже он сделал все необходимые приготовления, в душе всё же ощущал некоторое беспокойство.

К счастью, остаток ночи прошёл спокойно.

Двенадцать человек без опозданий появились в большом зале главного дома, где их уже ожидали на завтрак разнообразные кушанья с пылу с жару.

Гу Лунмин, которого Линь Цюши признал своим клиентом, к счастью, отказался от своего странного наряда и сменил его на нормальную одежду. Стоит заметить, что он мог похвастаться хорошими данными, и теперь выглядел довольно симпатичным парнем, к тому же с неплохой фигурой. Должно быть, в реальности девушки так и вешаются на него. Но здесь такое уже невозможно, ведь все помнили ту страшную картину, как здоровый мужик в мини-юбке пытается вести себя как маленькая девочка.

Завтрак оказался неплох, по крайней мере, Гу Лунмину явно всё понравилось — он в один присест сжевал несколько маньтоу с кулак величиной, выпил две чашки каши и ещё съел два солёных утиных яйца. Вид у него при этом был крайне довольный.

По сравнению с остальными, которым явно кусок в рот не лез, он выглядел — ни дать ни взять — простым туристом, приехавшим сюда за впечатлениями.

Линь Цюши и правда восхищался такими людьми с железными нервами.

Он сам, наскоро позавтракав, под благовидным предлогом прошёлся по двору, по пути заглядывая в комнаты, на которые вчера так бурно реагировал скелет младенца.

С виду в них не было ничего особенного, но Линь Цюши всё-таки нашёл одно отличие — в бумаге на окне виднелось несколько маленьких дырочек, расположенных очень низко.

Неизвестно, когда они там появились.

Впрочем, кроме этого, похоже, комнаты ничем не отличались от остальных.

Линь Цюши как раз был погружён в размышления, когда увидел нескольких слуг во дворе, которые направлялись куда-то с большими красными фонарями.

Подумав, он подошёл и спросил, куда они идут.

Слуги ответили, что поскольку скоро наступит Праздник речного бога, нужно украсить улицы, жители всех дворов должны вывесить над входом красные праздничные фонари.

— Праздник речного бога? Что это за праздник?

— Это день рождения речного бога, — без утайки рассказали слуги. — Очень важный праздник для нашего посёлка.

Когда члены команды вчера собрались, та женщина тоже упомянула о празднике. По всей видимости, этот день как-то связан с ключом.

Линь Цюши задумался об этом, но тут его по плечу кто-то хлопнул. Обернувшись, мужчина увидел Гу Лунмина, который спросил:

— Ну как, Линьлинь, нашёл какие-нибудь подсказки?

— Нет.

— Ладно… — с сожалением протянул Гу Лунмин. — Это же только первый день, не стоит переживать.

— Я не переживаю.

Переживания тут не помогут, только принесут лишних хлопот.

— Кстати, тебе тут не кажется кое-что странным?

— Что именно?

— Просто… этот дом построен неверно, согласно принципам фэншуй.

Линь Цюши не разбирался в этом, но раз Гу Лунмин так сказал, значит, кое-что смыслил в принципах фэншуй.

— То есть?

— Обычно дома направлены с севера на юг, а если даже нет, то, по крайней мере, их стараются построить входом к солнечной стороне.

Линь Цюши молча слушал.

— Этот дом с юга направлен на север, — Гу Лунмин указал на солнце, — а все двери и окна выходят на теневую сторону. И ещё, я только что заметил…

— Хм?

— Некоторые важные детали в доме расположены совершенно противоположно тому, как это принято в обиталище Ян.

Линь Цюши примерно уловил смысл сказанного.

— Хочешь сказать… Этот дом не является обиталищем Ян?

— Верно, — кивнул Гу Лунмин. — Обычно такое расположение встречается только в обиталище Инь.

Обиталище Инь — дом, построенный для покойника.

Лицо Линь Цюши сразу сделалось мрачным.

 

Заметки от автора: Номер двери в названии главы дан по количеству дверей, в которые вошёл Линь Цюши, независимо от уровня двери.

Жертвоприношение

Обиталище Инь в традиционном понимании приравнивалось к могиле. А при устройстве могилы также необходимо было придерживаться принципов фэншуй, невзирая на очевидное отличие от обиталища Ян.

Гу Лунмин и Линь Цюши за разговором прошлись по двору, изучая обстановку. Двор оказался довольно большим: кроме их жилища здесь находились и другие постройки.

Та часть двора, где они поселились, отделялась от остальных густыми зарослями японской акации. Даже Линь Цюши, не очень хорошо разбиравшийся в принципах фэншуй, знал о примете, согласно которой акация привлекает демонов.

Также Линь Цюши приметил на ветвях деревьев красные шнурки, на которых покачивались целыми гроздьями колокольчики, звенящие от дуновения ветра. Сейчас звон казался довольно приятным, но если бы дело было ночью, этот звук наверняка нагнал бы страху на случайных прохожих.

Чуть поодаль за акациями через двор протекала небольшая речка — вероятно, источник воды для всего посёлка. Однако преградой из кирпичной стены реку превратили в пруд.

Гу Лунмин, оглядев такой дизайн ландшафта, покачал головой.

— Дракона заперли на мелководье, окружив четырьмя стенами. Это вредоносная вода, — сказал он. — Судя по тому, что мы увидели, если с жителями этого дома до сих пор ничего не случилось, они невероятно удачливы.

— Сейчас жители этого дома — мы, — напомнил ему Линь Цюши.

— Ну… значит, мы невероятно удачливы.

За разговором они услышали снаружи шум, напоминающий праздничную процессию — стук барабанов и бой тарелок. Выглянув из ворот, мужчины увидели толпу народа, несущего в неизвестном направлении живую свинью.

Участники процессии нарядились в красные одеяния, которые обычно надевают для жертвоприношений, что придавало процессии праздничный вид. Но если приглядеться, можно было заметить, что на лице каждого человека застыло чрезвычайно мрачное выражение, а во взгляде угадывался страх, который они пытались скрыть, однако безуспешно.

— Куда они идут? — шёпотом спросил Гу Лунмин.

— Не знаю, — покачал головой Линь Цюши. — Проследим за ними?

— Идём, — Гу Лунмин потёр руки.

Кое-кто из команды тоже услышал процессию, и хотя часть испугалась и отказалась покидать двор, несколько человек всё же решились вместе с Линь Цюши и Гу Лунмином отправиться за местными и выяснить, что те собираются делать.

Так несколько человек, крадучись, проследовали за процессией, обрядившейся для жертвоприношения.

Они прошли по улице, а затем мимо небольшой рощи, заметив, что процессия остановилась на берегу реки, что протекала возле посёлка.

Похоже, речушка у них во дворе была ответвлением этой, большой реки. Мутная вода бурлила так громко, что даже издали слышался её шум.

Жители посёлка подошли к воде и положили свинью на землю. Линь Цюши думал, что они просто закинут животное в реку, но дальше произошло неожиданное: каждый из участников процессии вынул из кармана погремушку-барабанчик, принялся стучать ею и что-то приговаривать. Они находились очень далеко, к тому же шум воды заглушал голоса, и остальные члены команды не расслышали слов членов процессии. Только Линь Цюши всё прекрасно слышал. Жители посёлка нараспев повторяли слова из подсказки к этой двери:

Растревожится земля, небо растревожится,

Моё малое дитя никак не успокоится,

Кто мимо пройдёт, пусть трижды прочтёт,

Тогда мой малыш до рассвета уснёт.

После нескольких повторений они наконец-таки бросили свинью в реку.

Свинья несколько секунд бултыхалась в воде, но скоро пошла ко дну. Тогда люди вздохнули с явным облегчением, убрали игрушки и засобирались в посёлок.

Однако не успели сделать и пары шагов. Позади них упало что-то тяжёлое. Обернувшись, они увидели, что свинью что-то выбросило обратно на берег.

Линь Цюши удивился такому повороту, ведь он чётко разглядел на теле свиньи множественные кроваво-красные следы укусов, будто что-то пыталось сожрать несчастное животное, которое ещё оставалось живым и пронзительно визжало.

Картина произвела эффект капли воды на раскалённой сковороде с маслом — на лицах людей из процессии мгновенно отразилась паника, и они, не смея больше задерживаться на берегу ни секунды, бросились бежать в сторону посёлка, как будто за ними гонится какое-то чудище.

— Что же там обитает, в этой реке? — спросил Гу Лунмин.

Линь Цюши покачал головой:

— Наверняка ничего хорошего.

Гу Лунмин забормотал:

— Какой ещё, к чёрту, Праздник речного бога. Это Праздник водяного демона, как я погляжу.

Его слова неожиданно заставили Линь Цюши глубоко задуматься.

Разговаривая, они вдруг заметили, как двое членов команды, что пришли с ними, поднялись и направились в сторону реки, словно намереваясь получше рассмотреть свинью и тварь, живущую в реке.

Гу Лунмин повернулся к Линь Цюши и спросил, явно взволнованный:

— А мы не пойдём посмотреть? Вдруг там найдётся подсказка?

— Не пойдём, — Линь Цюши вовсе не хотел рисковать своей жизнью. — Ты не видел, как быстро убежали те люди?

Будто в реке и впрямь обитает смертельно опасный демон. Чтобы при таких обстоятельствах рваться на передовую, нужно быть либо полным идиотом, либо иметь в рукаве какой-то серьёзный козырь.

Тем временем двое приблизились к реке и вначале осмотрели свинью.

Жертвенное животное выжило, но от боли визжало как бешеное. По его телу стекала кровь, которую тут же смывало мутно-жёлтой речной водой. Не обнаружив ничего особенного, те двое бесстрашно направились к реке, но тут один из них, похоже, что-то увидел и испуганно выкрикнул:

— Там что-то есть, не подходи…

Однако было уже слишком поздно. Стоило только его напарнику ступить на кромку воды, его будто что-то схватило за лодыжку и потащило в реку.

Причём с такой силой, что у бедняги не осталось ни единого шанса. Он душераздирающе закричал… Бултых! И человек исчез под водой.

— Сяо Юй! Сяо Юй! — его напарник, оставшийся в одиночестве на берегу, продолжал звать несчастного по имени: — Сяо Юй…

Вода в реке забурлила, будто закипая, затем окрасилась в кроваво-красный. Больше Сяо Юя они не видели.

Линь Цюши услышал звонкий детский смех и посмотрел на Гу Лунмина, бледного как смерть.

— Ты тоже это слышал?

— Что? — Гу Лунмин остался в неведении.

— А чего перепугался?

Помолчав, Гу Лунмин прошептал:

— Я видел то, что утащило его под воду, — в его глазах проявился ужас. — Руки… принадлежавшие ребёнку.

Пара детских рук, побелевших и уже распухших от долгого нахождения в воде.

— Пойдём отсюда, — Гу Лунмин больше не желал здесь оставаться.

Убедившись, что на берегу всё стихло, Линь Цюши кивнул и тоже поднялся.

Вернувшись в посёлок, они обнаружили, что всё вокруг погружено в какую-то странную жутковатую атмосферу. Люди на улицах о чём-то тихо переговаривались, а в их взглядах читался либо ужас, либо оцепенение.

Но стоило им увидеть двоих чужаков, как к ужасу и оцепенению прибавилось кое-что ещё. Линь Цюши очень не хотелось этого признавать, однако в их глазах он увидел радость.

— Бл*ть, чего они так уставились? — Гу Лунмин чувствовал себя немного неуютно под их взглядами. — Смотрят как извращенцы на девушек. Я ведь уже снял мини-юбку!

Линь Цюши промолчал, но подумал, что в своей юбке Гу Лунмин и сам бы отлично сошёл за извращенца.

Налетел порыв сильного ветра, от которого закачались висящие вдоль улицы красные фонари, подобные ярким огненным шарам. Несмотря на приближение праздника, атмосфера вокруг царила совсем не праздничная, напротив — все жители боялись. Боялись дня рождения речного бога, что наступит через семь дней.

Линь Цюши зашёл в первую попавшуюся лавчонку, чтобы купить чего-нибудь, а заодно расспросить о жертвоприношении речному богу.

Хозяином оказался мужчина лет пятидесяти. Он бросил на Линь Цюши неприветливый взгляд и нехотя ответил:

— Это особый день для нашего посёлка. Мы молимся о мягких ветрах и благодатных дождях…

— И только?

— И только, — хозяин взял метёлку из перьев и принялся смахивать пыль с полок, бормоча: — Что же ещё…

— Но что насчёт самого процесса жертвоприношения?

Мужчина пробурчал себе под нос:

— Мы просто бросаем домашнюю скотину в реку, чтобы накормить речного бога…

Гу Лунмин без обиняков вставил:

— Только скотину? А людей вы, случаем, следом не бросаете?

Хозяин вдруг рассердился:

— Да что ты мелешь! Если не верите, можете сами пойти посмотреть, кого мы бросаем. Или у вас глаз нет?

— Но почему… — не унимался Гу Лунмин.

Он хотел спросить, почему в реке он увидел детские руки, но Линь Цюши аккуратно похлопал его по спине, и Гу Лунмин поправился: — Почему те люди так боятся того, что обитает в реке?

— Я же сказал, это речной бог. А если это бог, то наверняка с характером, — раздражённо ответил хозяин. — Ну всё, всё, мне надо товар продавать, а вы только выспрашиваете, но ничего не берёте…

— Кто сказал, что не берём? — возразил Гу Лунмин. — Алипэй принимаете? Если нет Алипэя, Вичат подойдёт!

Мужчина без всякого выражения на лице ответил:

— Я принимаю только деньги.

Гу Лунмин с сожалением протянул:

— Вы так долго не протянете, рано или поздно останетесь на задворках цивилизации. Послушайте…

Линь Цюши увёл его из лавки, не дав договорить.

В противном случае этот тип наверняка начал бы рассказывать о всех преимуществах безналичной оплаты, как это делают распространители косметики. Да, безналичная оплата действительно очень удобна, однако для начала нужно приобрести смартфон… И вообще, они находятся за дверью! Или он собирался прикупить здесь сувениров друзьям и родственникам?!

— Ты зачем меня увёл? — Гу Лунмин закатал рукава, явно не наговорившись. — Я не закончил…

Но тут он заметил выражение лица Линь Цюши и неловко усмехнулся:

— Шутка, это шутка.

Жители посёлка без особого энтузиазма говорили о жертвоприношении речному богу. После мужчины опросили ещё нескольких прохожих, но полученные сведения оказались такими же скудными. Все твердили одно: — день рождения речного бога через семь дней, праздновать будут все жители посёлка.

В полдень Линь Цюши и Гу Лунмин вернулись в дом на обед.

Когда все члены команды расположились за столом, полным разнообразных блюд, Линь Цюши навострил уши, чтобы не упустить ничего из разговоров сокомандников.

— В храме точно ничего необычного не нашлось? — спросила девушка шёпотом.

— Думаю, там всё-таки что-то есть, просто мы пока не обнаружили, — ответил мужчина.

Кажется, мужчину звали Янь Шихэ, и это он вчера первым заговорил о распределении по комнатам. Он поселился с девушкой по имени Сяо Цянь.

— Я больше не хочу туда ходить, — сказала Сяо Цянь. — Там очень странная атмосфера, жуткая.

— Подождёшь снаружи, а я зайду один.

Линь Цюши внимательно слушал, когда его вдруг кто-то хлопнул по плечу. Подскочив от испуга, он повернулся и увидел Гу Лунмина.

— Чего?

— Ты их слышишь? — шёпотом спросил Гу Лунмин. — С такого расстояния?

Линь Цюши уклончиво ответил:

— Кое-что могу услышать.

— Даже если так, всё равно круто!

— Ага… — хмыкнул Линь Цюши, затем добавил: — В посёлке, похоже, есть храм. Надо бы туда сходить.

— Идём! — ответил Гу Лунмин. — Поедим, и сразу в путь. — Он привстал и положил себе ещё еды, полную чашку. Нельзя не заметить, что аппетит у парня был отличный — он мог съесть четыре больших чашки риса в одиночку, да ещё попробовать практически все блюда на столе.

Линь Цюши почему-то показалось, что Гу Лунмин отлично поладил бы с Чэн Цяньли.

После обеда они расспросили слуг о местоположении храма и узнали, что он находится в верховье реки.

Этот храм назывался также родовым храмом предков и являлся наследием древнего кланового строя. Здесь в основном возносили молитвы предкам, а иногда решали какие-нибудь важные проблемы рода. К примеру, если кто-то нарушал правила, то его подвергали соответствующему наказанию в храме предков.

И поскольку храм обладал несомненной важностью, а также часто являлся символом целого рода, его старались построить красивым, роскошно украсить и выделить среди других строений.

В посёлке храм был именно таким.

Ворота храма оказались не заперты, возле них сидел сторож, который, увидев посетителей, даже не поприветствовал их — только бросил взгляд, открыв глаза, а затем совершенно равнодушно закрыл снова.

— Почему он нас не останавливает? — Гу Лунмину показалось странным, что они беспрепятственно попали в храм. — Такое важное место, разве можно сюда пускать кого попало? Здесь ведь стоят таблички с именами их предков! Неужели не боятся, что мы можем их разбить?

— Да уж, очень странно.

Обычно миры за дверью подстраивались под реальность, например, в обычной ситуации сторож не дал бы им войти, и пришлось бы искать другой способ попасть в храм.

Впрочем, Гу Лунмин так и не смог найти причину такому положению дел, и просто не придал этому значения.

В храме рядами стояли поминальные таблички, огромное множество. Линь Цюши не мог даже примерно прикинуть, сколько их тут. Перед табличками высились горы подношений и дымились благовония. На вид — никаких отличий от обыкновенного храма предков.

Однако Линь Цюши всё казалось, что здесь есть нечто противоречащее здравому смыслу, только он не мог сразу сказать, что именно.

Гу Лунмин, оглядываясь по сторонам, хмурился всё сильнее.

— Это очень странный храм.

— В чём его странность? — спросил Линь Цюши.

Указав на табличку, стоящую чуть повыше остальных, парень сказал:

— Видишь ту табличку?

— А что с ней? — Линь Цюши обратил взгляд к чёрной поминальной табличке, на которую указал Гу Лунмин.

— Очень странная дата.

Говоря простым языком, в центре таблички обычно писали имя и родственные связи, слева — дату рождения, справа — дату смерти. Линь Цюши пригляделся к табличке и удивлённо поднял брови:

— Всего один год?

На табличке было записано имя годовалого ребёнка, безвременно погибшего мальчика.

Гу Лунмин, покачав головой, сокрушённо заметил:

— Безвременно погибшие дети не должны почитаться наравне с предками в храме.

Линь Цюши знал об этом обычае. Согласно легенде, погибшие дети полны обиды на целый мир, и даже могут ненавидеть своих родителей, братьев или сестёр, поэтому их нельзя хоронить вместе с остальными родственниками.

Они как раз обсуждали этот момент, когда табличка вдруг упала со своего высокого места и раскололась пополам прямо перед ними.

Линь Цюши и Гу Лунмин разом умолкли.

— Ха-ха, наверное, ветер, — нервно посмеялся Гу Лунмин.

Линь Цюши промолчал, его взгляд скользнул по верхнему ряду табличек, на которых оказались записаны исключительно дети, самый старший не дожил и до трёх лет, а самому младшему исполнился год… А может даже меньше.

И разбившаяся табличка точно упала не от ветра, здесь не было окон, а дверь позади них наполовину прикрылась, откуда взяться ветру?

Линь Цюши снова посмотрел на то место, где стояла табличка, и сказал:

— Пойдём отсюда.

Гу Лунмина и просить не пришлось — он молнией вылетел наружу.

Уходя, мужчины встретили Янь Шихэ с напарницей, которые, наоборот, только собирались в храм. Они вежливо обменялись приветствиями.

— Ну как, нашли что-нибудь? — спросил Янь Шихэ.

— Даже если нашли, вам не скажем, — Гу Лунмин обладал очень прямым характером и не собирался ходить вокруг да около. — А вдруг вы отыщете ключ и сбежите, что мы будем делать?

Янь Шихэ его слова рассмешили. Похоже, Гу Лунмин показался ему весьма интересной личностью.

Линь Цюши был занят мыслями о храме предков, и вдруг почувствовал, как кто-то приблизился и дунул ему в ухо. Мужчина вздрогнул:

— Ты чего?

Гу Лунмин:

— Да просто хотел с тобой поговорить. Как думаешь, они найдут что-нибудь, чего мы не заметили?

Линь Цюши не успел ответить, когда услышал в храме позади них странный треск, который был ему уже знаком. Они сами только что слышали его, когда табличка упала и разбилась о пол. Но судя по звуку, на этот раз упало сразу несколько табличек.

Гу Лунмин тоже это услышал и даже немного обалдел:

— Бл*ть, они что там натворили? Хотят весь их род разозлить?

— Не знаю…

Храмовый сторож, услышав треск, явно рассердился, поднялся и направился внутрь.

Через секунду они услышали его крики, а потом Янь Шихэ и его напарница Сяо Цянь выскочили из храма как ошпаренные.

Гу Лунмин тут же стёр с лица выражение радости чужому горю, нацепив маску беспокойства, и обратился к ним:

— Вы в порядке?

— В порядке, — ответил Янь Шихэ, — просто недоразумение… — Он глянул на Сяо Цянь.

Девушка обиженно уставилась на него в ответ и тихо пробормотала:

— Но меня правда кто-то толкнул, иначе я бы не упала на эти таблички…

— Не делай поспешных выводов, — вставил Гу Лунмин. — Возможно, это был не «кто-то», а «что-то».

Сяо Цянь едва не расплакалась.

Линь Цюши подумал, что лучше бы Гу Лунмин вообще молчал.

К тому времени уже начало темнеть, и четверо решили вернуться в своё жилище.

Погода здесь стояла не очень тёплая, и даже днём в небе висели тяжёлые тучи, а около шести часов вечера посёлок уже погружался в тишину, будто наступила глубокая ночь, и только красные фонари одиноко покачивались от ветра.

Вернувшись во двор, где они жили, Линь Цюши снова увидел хозяйку, которая встретила их вчера.

На этот раз она была одета по-другому, сидела среди акаций во дворе и что-то прижимала к груди. Сначала Линь Цюши подумал, что это ребёнок, однако, проходя мимо, заметил, что женщина обнимала ярко-красное одеяльце, похожее на то, в которое заворачивают младенцев.

Линь Цюши как раз задумался об этом, когда Гу Лунмин снова дунул ему в ухо и спросил:

— На что смотришь?

Вздрогнув от щекотки, Линь Цюши беспомощно попросил:

— Ты не мог бы больше так не делать? Очень щекотно.

— У тебя уши шевелятся, когда на них дуешь. Так мило.

Линь Цюши сердито бросил:

— Следи за своим поведением, не забывай о статусе старшеклассницы!

Гу Лунмин:

— …

Он молча достал из кармана заколку в виде морковки и прицепил на волосы.

Линь Цюши:

— …

Я сдаюсь.

Пока они говорили, хозяйка поднялась и медленно удалилась.

— Идём, пора ужинать, — сказал Линь Цюши.

Гу Лунмин радостно закивал.

Сегодня из-за несчастного случая на берегу реки они лишились одного члена команды, и теперь за столом осталось одиннадцать человек.

За ужином Гу Лунмин признался, что для него самое счастливое время — когда он ест. И спросил Линь Цюши, когда тот чувствует себя счастливым.

— Когда покидаю мир за дверью, — ответил тот.

— Тоже верно…

— Ты правда только четвёртый раз за дверью? — сказать по правде, Линь Цюши считал, что Гу Лунмин слишком хорош для новичка, не похоже, что это его четвёртая дверь.

— Ага! — Гу Лунмин вытер рот. — Но в реальности я занимаюсь тем же самым.

— Чем же это? — удивился Линь Цюши. — Ловишь призраков?

Гу Лунмин кивнул.

Линь Цюши долго молчал, прежде чем заговорить опять:

— В реальности тоже встречаются призраки? — Когда же его, убеждённого материалиста, уже оставят в покое?

— Нет! — спокойно ответил Гу Лунмин. — То есть, другими словами, на самом деле я просто мошенник…

Линь Цюши:

— …

И ты так легко в этом признался?

Тяжко вздохнув, Гу Лунмин добавил:

— Я и не думал, что мои навыки где-нибудь ещё пригодятся. Но тут со мной случились эти двери. А ты в реальности чем занимаешься?

— Безработный.

Раньше работал, но теперь целыми днями глажу кота и сплю. Стал ленивой задницей без целей в жизни.

Гу Лунмин уж было сочувственно улыбнулся, однако Линь Цюши прибавил:

— Иногда получается найти халтуру, подзаработать деньжат.

— Слушай, мы ведь уже такие хорошие друзья…

— Скидок не даю.

— Линьлинь, ну и безжалостный ты человек! Но ты мне нравишься. Мне нравится именно это в тебе!

Линь Цюши подумал: «Если тебе это правда нравится, я могу ещё более безжалостно поднять цену».

Ночь

Пока они ужинали, снаружи стемнело.

Все члены команды вернулись в свои комнаты, чтобы готовиться ко сну, и Линь Цюши с Гу Лунмином не стали исключением. Линь Цюши, наскоро умывшись, не торопился на боковую. Он подошёл к окну и принялся наблюдать за комнатами напротив.

Именно возле тех комнат вчера плакал скелет ребёнка. В них поселились две пары, то есть, четверо человек. И там же находилась комната, из которой вчера переехал Линь Цюши.

Днём он не обнаружил в комнате ничего необычного, кроме маленьких дырочек в бумажном окне, которые легко было не заметить.

Окно в комнате делилось деревянной перекладиной на верхнюю часть, застеклённую, и нижнюю, закрытую бумагой. Стоя можно было разглядеть всё, что происходит снаружи, но если сесть, уже ничего не увидишь.

— На что смотришь? — спросил Гу Лунмин, уже устроившись в кровати.

— Хочу узнать, чем отличаются те комнаты от нашей, — ответил Линь Цюши. — А ты пока поспи.

— Так давай вместе посмотрим?

— Меня одного достаточно. Я не буду наблюдать слишком долго. Засыпай, всё равно ничем не сможешь помочь.

Гу Лунмин, ещё немного поглазев на Линь Цюши, всё-таки не смог бороться со сном, широко зевнул, отвернулся к стене и уснул, пары минут не прошло.

Глядя на него, Линь Цюши невольно вспомнил Жуань Наньчжу… Тот точно так же засыпал, едва коснувшись подушки. Хотя, стоит заметить, что все, кто входил за дверь вместе с Жуань Наньчжу, засыпали ещё быстрее него, даже Чэн Исе не стал исключением.

Спустилась тёмная ночь, по веранде пролетел порыв ветра, от которого закачались красные фонари под стрехой.

Они давали довольно тусклое освещение, и Линь Цюши с трудом мог различать, что происходит снаружи. Посмотрев на часы, он заметил, что стрелка приближается к полуночи.

Линь Цюши решил дождаться двенадцати, а потом, если ничего так и не произойдёт, ложиться спать.

Размышляя об этом, он поднял взгляд и вдруг заметил в конце коридора на веранде напротив какие-то красные фигуры, которые медленно перемещались в темноте. Когда неизвестная процессии оказалось под светом фонаря, Линь Цюши наконец смог рассмотреть, что же это такое.

Несколько маленьких детей в красных одёжках, положив руки друг другу на плечи и склонив головы, медленно передвигались по веранде. Издалека Линь Цюши не мог разглядеть, как именно они выглядят, но по их походке можно было судить — это точно не живые дети.

Они медленно шли друг за дружкой, а когда добрались до окна одной из комнат, вдруг остановились. На мертвенно-бледном лице первого ребёнка показалась жуткая улыбка, он развернулся к окну, приподнялся на цыпочках, вытянул тоненький палец и проделал в бумаге маленькую дырочку, затем заглянул в неё.

У Линь Цюши от этого зрелища спина покрылась потом. Теперь-то он понял, откуда взялись маленькие дырочки в окне комнаты, из которой они переехали… Если бы он не послушался предостережения скелета и не выехал из той комнаты, мелкие демоны сейчас смотрели бы на них прямо через дырку в окне.

Кажется, ребёнок понял, что в этой комнате никого, и направился к следующей, где точно кто-то жил, насколько помнил Линь Цюши. А потом случилось и вовсе невероятное: проделав дырку в окне и заглянув в неё, ребёнок обернулся лужей крови и просочился в комнату через отверстие, а его «товарищи» последовали за ним!

Всё произошло совершенно бесшумно, спустя мгновение веранда вновь погрузилась в полнейшую тишину.

Линь Цюши припомнил случившееся днём и шёпотом начал читать стишок из подсказки. Прочитав три раза, он решил пойти спать, но тут увидел во дворе женский силуэт в длинном красном платье с длинными чёрными волосами, похожий на хозяйку двора.

Она стояла лицом к комнате, в которую проникли дети. Холодный силуэт казался настоящей статуей посреди двора.

Не желая больше смотреть, Линь Цюши осторожно развернулся и пошёл к кровати. Однако стоило ему усесться на край постели, перед глазами вдруг вспыхнул свет. Немало удивившись, Линь Цюши понял, что это сама по себе зажглась масляная лампа на столе.

Свет лампы озарил всю комнату. В темноте ночи он, несомненно, привлекал внимание всех и вся, и не важно, хорошего или плохого.

Линь Цюши среагировал мгновенно — бросился к столу, схватил крышку от лампы и быстро накрыл её.

Лампа вмиг погасла, а Линь Цюши застыл как вкопанный. Он почувствовал на себе взгляд, направленный со стороны окна. Мужчина тут же присел, не решаясь выпрямиться и опасаясь, что некая тварь снаружи могла его увидеть.

Может быть, Линь Цюши просто слишком переволновался, но до его ушей даже донёсся лёгкий шелест юбки.

Потом что-то потёрлось о бумагу на нижней части окна, а спустя мгновение палец с ярко-красным ногтем проделал в бумаге дыру.

Линь Цюши присел прямо возле окна, как раз чтобы попасть в слепую зону. Но даже если человек за окном его не видел, сам Линь Цюши прекрасно разглядел чёрный глаз, злобно рыскающий взглядом по комнате, будто в поисках жертвы.

Гу Лунмин на кровати мерно дышал, даже не пошевелившись от шума.

Линь Цюши задержал дыхание, стараясь свести к минимуму ощущение собственного присутствия.

Глаз наблюдал за комнатой очень долго, однако, так и не заметив притаившегося в углу на корточках Линь Цюши, женщина с сожалением вздохнула и медленно удалилась.

Но Линь Цюши не осмеливался пошевелиться. Он чувствовал, что она всё ещё где-то рядом…

И в самом деле — спустя несколько секунд чёрный глаз возник снова. Если бы Линь Цюши поверил, что женщина ушла, сейчас наверняка попался бы, и что бы тогда произошло, даже представить страшно.

Во взгляде женщины, так и не обнаружившей его, проявился гнев и недовольство. Линь Цюши услышал вдалеке стук объявления ночной стражи, при звуках которого женщина наконец исчезла.

Просидев ещё около часа на месте и окончательно убедившись, что тварь не вернётся, Линь Цюши медленно поднялся и на ватных ногах добрался до кровати.

Гу Лунмин крепко спал, совершенно не заметив, что только что случилось.

Линь Цюши выдохнул и улёгся рядом, обдумывая появление мёртвых детей и хозяйки двора. Ему всё казалось, что именно здесь и спрятаны ключевые подсказки.

Обычный человек после пережитого ни за что не смог бы уснуть, но Линь Цюши заполучил достаточно богатый опыт походов за двери, чтобы стать абсолютно нечувствительным к подобного рода вещам. Он закрыл глаза и попытался вспомнить то ощущение умиротворения, которое возникало, когда рядом с ним спал Жуань Наньчжу. Удивительно, но это сработало — очень скоро мужчина погрузился в сон.

Видимо, Жуань Наньчжу и правда настоящий дух снотворного: — только подумаешь о нём — и сразу засыпаешь.

На следующий день Гу Лунмин, проснувшись, разбудил и Линь Цюши, который, открыв глаза, услышал громогласное:

— Доброе утречко! Ну как, ночью ничего не случилось?

— Случилось. Чуть не стал трупом.

— Ты это серьёзно?

— Конечно, — Линь Цюши поднялся с кровати и вкратце рассказал обо всём, что видел этой ночью.

Гу Лунмин вначале не особенно испугался, но услышав, что какая-то тварь пялилась на него через окно, пока он спал, в ужасе выругался:

— Мать её! Она что, всю ночь на меня смотрела?

— Можно и так сказать.

— Хорошо, что я был в одежде, — Гу Лунмин смутился. — Если бы я спал раздетым, как у себя дома…

Линь Цюши:

— …

Наверное, ты бы уже умер.

Отшутившись, Гу Лунмин сделался серьёзным:

— Так что, сегодня мы снова переедем?

— Давай сначала позавтракаем, — подумав, предложил Линь Цюши.

На завтраке они обнаружили, что в команде не досчитались двоих. Именно тех, которые жили в комнате, куда ночью проникли дети.

— Те двое вчера вечером возвращались? — все начали тихо обсуждать пропавших товарищей.

Быстро управившись с завтраком, Линь Цюши сделал знак Гу Лунмину.

Тот ещё не наелся, но, запихав в рот маньтоу, отозвался:

— Иду, иду.

Линь Цюши встал и направился к выходу.

— Вы куда? — спросил кто-то.

— Хотим проверить комнату, где остановились те двое, — ответил Линь Цюши. — Посмотрим, там ли они.

— Так пойдёмте вместе.

Янь Шихэ, которого Линь Цюши и Гу Лунмин вчера встретили возле храма, тоже поднялся. Его напарница, Сяо Цянь, явно не хотела идти с ними, но всё-таки не стала возражать и отправилась следом.

Пока они шли по веранде, Янь Шихэ спросил, не слышали ли они ночью странных звуков.

— Неа! — прямо заявил Гу Лунмин. — Я проспал до самого рассвета и ничего не слышал.

Линь Цюши тоже покачал головой.

— Хм, — кивнул Янь Шихэ. — А вот я вчера слышал детский плач… Примерно с той стороны, где расположена ваша комната. Будьте осторожны ночью.

Линь Цюши ничего не сказал на это. Вчера он не слышал никаких странных звуков, а с его-то слухом… Если даже Янь Шихэ смог бы что-то расслышать, Линь Цюши точно этого бы не пропустил.

Значит, тот либо обманывал их, либо детский плач слышал он один.

За разговором они как раз добрались до комнаты двоих пропавших членов команды.

Линь Цюши постучал, но спустя несколько минут, как и ожидал, не услышал никакого ответа.

— Войдём без разрешения? — спросил он.

— Давай, — Янь Шихэ не возражал. — Только мне кажется, что дверь заперта изнутри.

— Попробую что-нибудь сделать.

В реальном мире Линь Цюши уже начал постигать искусство вскрытия замков, Жуань Наньчжу лично обучал его. Правда, процесс давался крайне медленно, сложные замки Линь Цюши пока открывать не умел. Впрочем, такой старый замок, как на этой двери, проблемой не станет — если его не получится взломать, можно просто выбить дверь. В общем, попасть внутрь не составит большого труда.

Спустя минуту замок с щелчком открылся.

Гу Лунмин наградил Линь Цюши восхищенным взглядом.

— Дружище, ты такой крутой! Теперь я готов поверить, что ты правда безработный.

Линь Цюши:

— …

Почему-то ему эта фраза не показалась комплиментом.

Янь Шихэ толкнул дверь рукой, и их взглядам предстало то, что находилось в комнате. Небольшое помещение оказалось сплошь залито кровью. Вот только было не похоже, чтобы кровь «разбрызгали», скорее «размазали» широкими разводами.

Вне всяких сомнений, тех, кто здесь проживал, они уже не увидят живыми.

Линь Цюши переступил порог комнаты и, притворяясь, что изучает обстановку, медленно переместился к окну. Он снова увидел маленькие дырочки, проделанные в бумаге. Только теперь он смотрел на них с несколько иным настроением, нежели вчера.

Янь Шихэ тоже оказался внимательным наблюдателем — он очень скоро обнаружил дырочки в окне, однако никак не мог понять, откуда они взялись. Тогда Гу Лунмин, как бы между прочим, сказал:

— Я почему-то вспомнил удушающий дым, который применяют убийцы в сериалах жанра уся¹. Но ведь не может быть, чтобы их убили люди?

¹Уся — приключенческий жанр китайского фентези.

Янь Шихэ бросил взгляд на Гу Лунмина.

В комнате была ещё одна деталь, на которую Линь Цюши обратил внимание. В масляной лампе на столе закончилось масло. Когда они только поселились здесь, лампы были наполнены до краёв, масло не могло прогореть всего за два вечера. Однако эта лампы практически высохла. Только неизвестно, кто-то вылил из неё всё масло или тому была иная причина.

— Но где же их тела? — обыскав комнату, Янь Шихэ не обнаружил трупов, что заставило его задуматься. — Пусть они умерли, но ведь тела должны были остаться?

Однако тела пропали. В небольшой комнатке не было места, чтобы спрятать два трупа.

— Не знаю, — проговорила Сяо Цянь. — Может, их что-то сожрало?

Янь Шихэ нахмурился, но промолчал. На самом деле такой вариант нельзя было отвергать, всё-таки за дверью могло произойти что угодно.

Линь Цюши тоже подумал о телах, но гораздо больше ему хотелось узнать, где сейчас хозяйка двора.

Похоже, больше никаких зацепок в комнате не осталось. Впрочем, Гу Лунмин обнаружил в неприметном углу кровавый след детской ладошки, но не стал говорить об этом при Янь Шихэ, а сообщил Линь Цюши чуть позже, когда они разделились.

— Хорошо, я понял, — кивнул Линь Цюши. — Как думаешь, куда могли деться тела?

— Не знаю… Но разве твари, подобные этим, оставляют после себя тела жертвы?

— Трудно сказать.

На самом деле Гу Лунмин рассуждал довольно логично, однако Линь Цюши чувствовал где-то подвох. Интуиция подсказывала ему, что непременно нужно узнать, куда делись трупы. Но лишь интуиция, без каких-либо иных причин. Возможно, это и был тот «опыт», о котором часто говорил Жуань Наньчжу — его трудно описать конкретными словами.

— Если это так важно, может, обыщем двор? — Гу Лунмин заметил, что Линь Цюши никак не перестаёт хмуриться. — Мы ведь ещё не всё здесь осмотрели.

— Давай поищем, — согласился Линь Цюши.

И они отправились осматривать территорию.

Нельзя не заметить, что двор оказался по-настоящему огромным, а тропинки в нём переплетались так, что было очень легко заплутать. К счастью, Линь Цюши обладал отличной памятью, чтобы с лёгкостью вести Гу Лунмина по этим тропинкам.

Зато парень явно окончательно запутался.

— Мы разве здесь непроходили? — Ему казалось, что пейзаж вокруг вообще не меняется.

— Не проходили, — заверил Линь Цюши. — На той тропинке камни были чуть меньше.

Гу Лунмин:

— …

Глядя на камни, он не замечал разницы, хотя так старался, что перед глазами поплыли цветные круги. Он снова восхищённо уставился на Линь Цюши и пробормотал:

— Ты и правда очень крут. Даже такую мелочь подметил…

Линь Цюши усмехнулся, но промолчал.

Раньше он не мог похвастаться хорошей памятью, но с походами за дверь всё изменилось, и теперь ему не составляло труда запоминать статичные картины, подобные этим.

Двор, казалось, специально устроили так, чтобы в нём можно было заблудиться. Многие постройки повторяли друг друга практически в точности, даже растения и декоративные камни расположились в одинаковом порядке.

Они до самого полудня бродили по двору, когда наконец обнаружили то, что искали — домик, в котором проживала хозяйка.

Как они поняли, что это именно её дом? Линь Цюши увидел висящее на ветке и развевающееся от ветра длинное красное платье. Он вспомнил, что именно это платье женщина надевала вчера ночью.

— Ты не чувствуешь этот странный запах? — Гу Лунмин вдруг нахмурился и поморщился. — Ну и вонь!

Линь Цюши тоже ощутил это. Запах, который трудно описать словами. Похожий на кровь, но в то же время с примесью гнили. От этой вони становилось дурно.

К счастью, здесь не было Чэн Исе, иначе ему бы точно нелегко пришлось.

Жилище хозяйки сейчас отделяла от них только железная дверь, которая оказалась не заперта. Через неё просматривалась обстановка внутреннего двора.

Линь Цюши вначале решил понаблюдать снаружи.

Очень большой внутренний двор оказался пустым. Кроме огромных высохших деревьев, здесь больше ничего не росло. Как раз на верхушке одного такого дерева и развевалось платье хозяйки.

Прислушавшись и убедившись, что внутри никого нет, Линь Цюши осторожно толкнул дверь, и двое проникли во двор.

Оглядевшись, Линь Цюши быстро заметил в углу двора кровавые следы, очень похожие на увиденные ими ранее в комнате пропавших членов команды, как будто что-то тащили по земле.　　

Гу Лунмину, похоже, ужасно не понравился двор — он даже зажал нос, всем своим видом выражая неприязнь.

— В чём дело? — поинтересовался Линь Цюши.

— Тут отвратительный фэншуй. Это просто-напросто жилище для мертвеца.

— Но ведь и наше жилище такое же, нет?

— Здесь всё намного хуже, — покачал головой Гу Лунмин. — Обычно дома строятся прямоугольными фигурами, здесь же не хватает одного угла, будто нарочно…

Приглядевшись внимательнее, Линь Цюши тоже увидел, что у постройки недостаёт угла — на привычном месте угол скошен дугой, что выглядит крайне странно.

Обсуждая обнаруженную необычность с Гу Лунмином, Линь Цюши вдруг изменился в лице:

— Прячемся. Кто-то идёт.

Они нашли какой-то уголок, где и притаились вдвоём.

Спустя несколько мгновений на пороге двора показалась хозяйка в красном платье. С равнодушным выражением на прекрасном лице, она явно не заметила присутствия Линь Цюши и Гу Лунмина, направившись сразу в дом.

Когда женщина исчезла внутри, Гу Лунмин вздохнул с облегчением и прошептал:

— Напугала до смерти… Пойдём отсюда?

— Нет, — ответил Линь Цюши, — проследим за ней.

— Проследим? Но это же так опасно!

Линь Цюши приложил палец к губам и прошипел «тсс». Вскоре после того, как хозяйка вошла в дом, они услышали очень неприятный звук. Как будто острым тесаком рубили что-то твёрдое. Удар за ударом, стук раздавался из дома.

Гу Лунмин, хоть и не одобрял предложение Линь Цюши, всё же не стал протестовать и послушно последовал за ним, ступая на носочках. В его исполнении это выглядело очень смешно и нелепо.

Оказавшись возле входа в дом, Линь Цюши прислонился к стене и осторожно заглянул внутрь.

Женщина стояла к ним спиной, держа в руке тесак с длинным и широким клинком. Она что-то им рубила. Линь Цюши пригляделся и увидел большие куски мяса… И судя по виду рёбер, это была человечина.

Очевидно, хозяйка разделывала пропавшие вчера ночью трупы.

Но было и ещё кое-что, привлекшее внимание Линь Цюши. Ряды полок вокруг заполняли масляные лампы. Какие-то были уже пусты, какие-то заполнены маслом.

Тем временем женщина, хмыкая под нос какой-то мотив, рубила мясо. Линь Цюши разглядел ещё руки и ноги, что подтвердило его догадку о человечине. Затем женщина разожгла огонь и поставила на печь большой железный вок.

Гу Лунмин в ужасе посмотрел на Линь Цюши, в его глазах застыл вопрос — «Что она собирается делать?»

Линь Цюши развёл руками, как бы говоря, что сам пока не знает.

Гу Лунмин, в глазах которого отразилась паника, прошептал:

— Бл*ть, мы что, сегодня днём наелись…

— Не думаю… — ответил Линь Цюши.

Но даже в его голосе прозвучали сомнения, он не был уверен в своих словах до конца. Гу Лунмин припомнил запах съеденных сегодня мясных блюд и выпитого вчера бульона на косточке, и его чуть не вывернуло на месте. С трудом сдержавшись, парень сказал себе, что впредь за дверью будет есть только какие-нибудь галеты или другой сухпаёк, так намного безопаснее…

Женщина тем временем уже разогрела вок и принялась кусок за куском класть в него мясо.

Масляные лампы

Линь Цюши уже приходилось видеть нечто подобное, однако нельзя не отметить, что каждый раз такие картины становились настоящим испытанием для психики.

Мясо, которое хозяйка положила в разогретый вок, громко зашкварчало, источая запах жареного. Очень скоро этот запах обернулся вонью горелого. Гу Лунмин, наблюдавший за действом с крайне напряжённым выражением лица, наконец вздохнул с облегчением — по крайней мере запах гари означал, что хозяйка готовила мясо не для того, чтобы скормить людям.

Из подгорающего на сковороде мяса обильно сочился жир, который затем превращался в масло, а само мясо при этом становилось чёрным и выбрасывалось хозяйкой.

Глядя на эти действия, а также обстановку вокруг, Линь Цюши понял, что делает хозяйка. Она топила масло из мертвецов. И, судя по всему, использовала это масло для заправки ламп в комнатах.

В самом деле — когда прозрачная жидкость заполнила вок, женщина взяла стоящую рядом лампу, залила в лампадку кипящее масло и положила фитиль.

Линь Цюши на ум пришли лампы в их комнатах, точно такие же, как эта в руках хозяйки. Вне всяких сомнений, масло в тех лампах было сделано тем же способом.

Покуда женщина наполняла лампы, в кухне вдруг послышался тонкий детский плач.

Линь Цюши застыл, услышав эти звуки, а женщина зашла во внутреннюю комнату и вынесла на руках младенца, завёрнутого в красное одеяльце.

Угол обзора не позволил мужчине разглядеть лицо малыша, но зато он увидел протянутую ручку, бледную и даже слегка посиневшую. Как ни посмотри, не похоже на руку нормального ребёнка.

Покачивая дитя, женщина нежным голосом успокаивала:

— Не плачь, не плачь.

Линь Цюши не решался подбираться ближе, боясь, что хозяйка увидит их через окно.

Женщина медленно прохаживалась по кухне, полной запаха масла, при этом выглядела как самая заботливая на свете мать. Когда она развернулась, Линь Цюши наконец рассмотрел дитя на её руках.

Как он и предполагал, ребёнок не был живым.

Лицо бледное, как у мертвеца, и опухшее, как у утопленника, так что глаза превратились в маленькие щёлки, даже зрачков не видно. Ребёнок разевал огромный кроваво-красный рот и плакал, а Линь Цюши отчётливо рассмотрел во рту убористые ряды острых зубов… Таких зубов у нормальных людей не бывает. Щёки ребёнка покрывала сетка синих сосудов, что также подтверждало его принадлежность к неживым тварям.

Линь Цюши почувствовал, как Гу Лунмин крепко сжал его за предплечье. Обернувшись, он понял, что этот тип перепугался не на шутку.

Только Линь Цюши хотел попросить парня не сжимать так сильно, как хозяйка направилась к выходу из кухни. Мужчина быстро потащил Гу Лунмина в другое укрытие и с облегчение выдохнул только тогда, когда женщина вместе с ребёнком покинула двор.

— Зайдём на кухню осмотреться? — невзирая на страх, Гу Лунмин всё-таки предложил остаться.

Посмотрев в сторону выхода, Линь Цюши ответил:

— Да.

— А… может, я тогда постою снаружи, чтобы предупредить тебя в случае чего?

— Можно, — Линь Цюши вовсе не хотел заставлять Гу Лунмина идти с ним.

Гу Лунмин, поколебавшись немного, всё же решил отправиться вместе с Линь Цюши на поиски подсказок. Ведь если хозяйка неожиданно вернётся, предупреждать об этом нет никакого смысла — всё равно придётся срываться с места и бежать.

Поэтому они вдвоём зашли в дом и стали быстро обыскивать комнаты.

Линь Цюши не решался тратить на это слишком много времени, ведь хозяйка могла вернуться в любой момент. Пока Гу Лунмин осматривал кухню, сам он направился во внутреннюю комнату.

Помещение оказалось совсем небольшим, здесь стояла детская кроватка. Но вот что странно: — рядом также располагалась полка, на которой теснились масляные лампы. И несмотря на то, что снаружи ещё стоял день, все они горели.

Линь Цюши хотел было осмотреть лампы, но тут услышал лёгкие шаги — наверняка это возвращалась хозяйка. Схватив Гу Лунмина за руку, Линь Цюши сделал знак уходить.

Тот не стал задавать лишних вопросов и вместе с Линь Цюши покинул дом.

Только они завернули за угол, чтобы спрятаться, хозяйка шагнула во двор. Теперь ребёнок на её руках не плакал, но Линь Цюши отчётливо разглядел возле его рта красные следы, как будто оставшиеся от какого-то кушанья.

— Умница, послушный мальчик, — приговаривая так, женщина вернулась в дом и, оглядевшись, нахмурилась, будто что-то заподозрила.

Понимая, что дольше оставаться здесь опасно, Линь Цюши скомандовал:

— Уходим!

И они, пробираясь у стены, помчались к выходу.

К счастью, им удалось быстро покинуть двор, потому что через минуту женщина вышла и повесила на ворота огромный тяжёлый замок. Если бы мужчины опоздали, оказались бы заперты внутри.

Даже хладнокровный Линь Цюши невольно вздохнул с облегчением.

— Пойдём обратно, — сказал Гу Лунмин. — Скоро обед…

Линь Цюши глянул на него:

— И тебе после такого кусок в горло полезет?

Только что парень выглядел так, будто его вот-вот вырвет.

— Без еды человек не проживёт, от голода и помереть недолго. К тому же, нас ведь не человечиной кормят, так что ничего страшного…

Линь Цюши беспомощно согласился:

— Ладно.

И они вдвоём направились к своему жилищу.

Появившись на обеде, мужчины увидели, что другие члены команды уже почти разошлись. Янь Шихэ и Сяо Цянь ещё сидели за столом и разговаривали. Линь Цюши, подслушав их беседу, понял, что они узнали что-то о местных обычаях.

Гу Лунмин, похоже, проголодался по-настоящему. Он положил себе чашку риса и торопливо принялся за еду.

Посмотрев на них, Янь Шихэ поднялся, подошёл к Линь Цюши и сказал:

— Вы так поздно пришли, еда почти остыла.

— Ага, — ответил Линь Цюши. — Поздно проснулись.

Янь Шихэ, сверкнув глазами, явно не поверил в отговорку. И то верно — кому в мире за дверью захочется подольше поваляться в кровати? Это просто невозможно.

Однако Линь Цюши было наплевать, поверил тот или нет. Даже если не поверил, что с того?

— Мы нашли новую подсказку, может, обменяемся сведениями? — Янь Шихэ сел рядом. — Мы ведь с вами не враги…

— Что за подсказка? — спросил Линь Цюши, глядя на него.

— О речном боге.

Линь Цюши положил палочки.

— И что ты хочешь узнать?

— Расскажите, куда вы сегодня ходили и что обнаружили.

Линь Цюши молча смотрел на него.

Янь Шихэ усмехнулся:

— Ну ладно, на самом деле Сяо Цянь видела, как вы шли в направлении дома хозяйки. Вам удалось проникнуть внутрь? Просто хочу узнать, что там…

— Говори первый, — прямо сказал Линь Цюши. — Если решил обдурить меня какой-нибудь ерундой, боюсь, тебе будет очень сложно добыть желаемую подсказку.

— Идёт. Давайте найдём какой-нибудь безлюдный угол. — Янь Шихэ покосился на Гу Лунмина, старательно уминающего еду за обе щёки. — Гляжу, вы видели нечто не слишком пугающее.

Раз едите с таким аппетитом.

Линь Цюши, глядя на Гу Лунмина, не знал, что и сказать.

Тот, закончив наконец с обедом, вытер рот и наставническим тоном произнёс:

— Нельзя впустую расходовать пищу!

— Наелся? — спросил его Линь Цюши.

Слопал целых три больших чашки риса!

Гу Лунмин, пожав челюстью, ответил:

— Ну ладно, можно сказать, наелся.

Линь Цюши:

— …

Бедняжка, прости, что тебе приходится голодать.

Четверо нашли во дворе укромный уголок и начали обмениваться информацией.

— Помнится, вы тоже ходили в храм предков? — спросил Янь Шихэ. — Видели таблички с именами детей?

— Видели, — Линь Цюши сразу что-то понял: — Хочешь сказать, что эти дети — и есть речные боги?

— Умница, — заметил Янь Шихэ. — В обычной ситуации безвременно погибшим детям нельзя поклоняться в храме предков. Но эти — другое дело. Они уже не просто дети, они — боги.

Именно поэтому расположение табличек с детскими именами намного выше, чем с именами старейшин клана. Линь Цюши понимающе покивал, осознавая причину.

— И ещё, не знаю, заметили вы или нет, — продолжал Янь Шихэ, — но на одной табличке написало имя Юй Цайчжэ.

Линь Цюши и Гу Лунмин покачали головой, этого они не заметили.

Янь Шихэ сразу заулыбался.

— Теперь расскажите, что нашли в доме хозяйки, а я поведаю вам об этом Юй Цайчжэ. Всё-таки обе стороны должны доказать свою искренность.

Подумав минуту, Линь Цюши рассказал:

— Мы спрятались во дворе и увидели, как хозяйка порубила мёртвое тело, затем положила в вок и пожарила. Это были те двое, что исчезли ночью.

Янь Шихэ подскочил.

— Пожарила? Но для чего?

Сяо Цянь тут же заскулила:

— Ведь не для того, чтобы накормить нас?!

Те, кто ничего не знал о масляных лампах, легко могли подумать совсем о другом, услышав такой рассказ.

Линь Цюши усмехнулся, но объяснять не стал, вместо этого спросил:

— Кто такой Юй Цайчжэ?

Янь Шихэ понял, что встретил достойного противника, и пускай с виду от него не исходило угрозы, справиться с этим парнем оказалось непросто.

— Ты знал, — медленно произнёс мужчина, — что фамилия хозяина этого дома — Юй?

Гу Лунмин не понял:

— Это что, его табличка?

— Нет, — возразил Янь Шихэ, — это табличка его сына. — Он развёл руками. — В одной из комнат я нашёл их семейное древо.

— Это сын хозяйки? Значит, он превратился в речного бога? — тут Линь Цюши вспомнил бледного младенца с полным ртом острых зубов, которого на руках держала хозяйка. Неужели это и был тот самый Юй Цайчжэ, о котором рассказал Янь Шихэ? Но если он обернулся речным богом, как получилось, что ребёнок опять вернулся к матери?

Линь Цюши нахмурился, чувствуя, что сведений недостаточно.

— А что насчёт трупов? Зачем хозяйка их пожарила? — улыбнулся Янь Шихэ. — Ни за что не поверю, что мы сегодня ели именно их.

— Почему это? — зловеще прищурился Гу Лунмин. — Ты что, пробовал настоящую человечину?

— Конечно, нет, — спокойно ответил Янь Шихэ, бросив взгляд на Гу Лунмина.

По какой-то причине Линь Цюши посетило странное ощущение, что мужчина не до конца честен, однако он не стал высказывать свои мысли вслух, вместо этого говоря:

— Мы видели, как она вытопила масло из трупов и залила его в лампы.

— Лампы? — нахмурился Янь Шихэ. — Те, что стоят у нас в комнатах?

— Да, — подтвердил Линь Цюши. — Именно те, что стоят в комнатах.

Янь Шихэ ненадолго погрузился в молчание, затем снова спросил:

— И каково назначение этих ламп?

Линь Цюши покачал головой — этого он пока и сам не знал.

Заполучив желаемые сведения, Янь Шихэ поднялся и сказал Линь Цюши:

— Ну тогда мы пойдём. — Посмотрев на Гу Лунмина с насмешкой, он добавил: — Если ты ещё голоден, можешь пойти доесть.

Парень вместо ответа закатал рукава на мускулистых руках и прохладно усмехнулся.

Янь Шихэ тут же удалился, как будто испугался и с позором отступил.

Линь Цюши это показалось несколько смешным.

— Мать его, он что, умственно отсталый? — выругался Гу Лунмин. — Нашёл, кого обижать — меня, бедную, слабую, беспомощную старшеклассницу…

Линь Цюши молча отвёл взгляд от крепких мускулистых рук «старшеклассницы».

Сведения, полученные от Янь Шихэ, оказались весьма полезны — по крайней мере, Линь Цюши теперь узнал, что собой представляет так называемый речной бог. Но пока они ещё размышляли над тем, как связан речной бог и масляные лампы, Янь Шихэ рассказал о лампах остальным членам команды.

Он сделал это за ужином, совершенно спокойно и буднично.

Большинство тут же перестали есть, а двое новеньких выбежали прочь. Неизвестно, о чём они подумали, но их явно затошнило.

— Так что лампы в наших комнатах наполнены маслом из мертвецов, — закончил Янь Шихэ. — Я пока не знаю, в чём их предназначение, но всё-таки решил, что стоит рассказать об этом всем вам.

Гу Лунмин сидел с мрачным видом, он был очень раздосадован тем, что Янь Шихэ разболтал всем добытую ими подсказку. Зато Линь Цюши никак не отреагировал, спокойно продолжив трапезу.

Некоторые члены команды, услышав такую новость, сразу поднялись и вышли. Судя по всему, собрались выбросить лампы из своих комнат.

Линь Цюши, посмотрев в сторону Янь Шихэ, столкнулся с ним взглядом, но тот лишь улыбнулся и сразу отвёл глаза.

— Чего он этим добивается? — недовольство поведением Янь Шихэ в глазах Гу Лунмина достигло апогея, когда они возвращались к себе. — Просто взял и рассказал всем!

Но Линь Цюши уже понял замысел Янь Шихэ.

— Он хочет проверить, для чего именно нужны эти лампы.

— В смысле?

— Проще говоря, у ламп может быть только два назначения — хорошее и плохое. Поэтому ему нужно, чтобы кто-то проверил это на себе.

Гу Лунмин понял, о чём говорит Линь Цюши, и застыл:

— Хочешь сказать, он специально всё рассказал, чтобы они со страху выбросили лампы?

— Так и есть.

— Но что если… что если лампы как раз и привлекают тварей?

— Помнишь комнату, которую мы осмотрели сегодня утром?

— Помню…

Они осматривали комнату двоих исчезнувших.

— Лампа в той комнате стояла пустая.

Гу Лунмин округлил глаза — он совершенно не обратил внимания на эту деталь.

— Янь Шихэ знал об этом, поэтому сделал ставку на другой вариант. — Линь Цюши открыл дверь в их комнату. — Мир за дверью — это всегда тотализатор. Выбросить лампу или нет — вероятность умереть равняется пятидесяти процентам. Он хочет знать наверняка, поэтому решил пожертвовать чужими жизнями для проверки. — На лице Линь Цюши отразилось неприятие таких методов.

— А почему мы не сказали им…

Линь Цюши наклонил голову и слегка беспомощно ответил:

— Потому что мы тоже не знаем правильного ответа. Что если ошибкой будет именно оставить лампу в комнате?

Гу Лунмин не нашёл, что на это сказать.

Переступив порог комнаты, они первым делом обратили внимание на масляную лампу на столе.

Гу Лунмин сразу подошёл ближе и пробормотал:

— Получается, мы оставим её? — Он взял лампу в руки и вдруг застыл. — Погоди-ка, кажется, нашу лампу кто-то заменил.

— Заменил? — Линь Цюши не заметил никаких отличий.

— Ага, — Гу Лунмин был абсолютно в этом уверен. — Не веришь, сам посмотри. — С такими словами он запустил руку в карман и что-то достал.

Когда Линь Цюши разглядел, что именно, потрясённо уставился на парня:

— Постой, ты же не мог…

— Мог, — ответил Гу Лунмин. — Не уходить же с пустыми руками.

В руке Гу Лунмина оказалась новенькая масляная лампа, масло в которой уже затвердело до состояния молочно-белой пасты. Вне всяких сомнений, он стащил её из комнаты хозяйки, когда они только зашли в дом. Линь Цюши, глядя на лампу, сначала даже не знал, что на это сказать.

— Хе-хе, как хорошо, что я всё предусмотрел, — Гу Лунмин, впрочем, был весьма доволен собой. — Посмотри, лампы ведь различаются по цвету?

Подойдя ближе, Линь Цюши убедился, что цвет действительно разный. Только отличие совсем небольшое, лампа в комнате чуть светлее, и если не сравнивать с другой лампой, заметить невозможно.

— Я прав, я прав? — затараторил Гу Лунмин. — Я ведь не ошибся?

— Не ошибся-то не ошибся, — Линь Цюши взял лампу из рук Гу Лунмина. — Но ещё нужно проверить другие комнаты.

Он хотел сравнить эту лампу с остальными.

— Идём вместе, — предложил Гу Лунмин.

Выйдя из комнаты, они увидели спокойно стоящую посреди двора женщину в красном платье.

Она стояла к ним спиной, но Гу Лунмин всё равно не решился долго смотреть на неё.

А Линь Цюши вновь заметил, что женщина держит в руках красное одеяльце, то самое, в которое днём был завёрнут ребёнок. Только сейчас оно оказалось пустым…

Мужчины прошлись по другим комнатам и, сравнив лампы, обнаружили следующее.

Во всех комнатах, где ночью плакал скелет младенца, лампы оказались такими же, как теперь в их комнате. Иными словами, они отличались от той, что Гу Лунмин стащил из дома хозяйки.

И судя по тому, что произошло вчера ночью, именно такие лампы и притягивали тварей, а лампа, заполненная маслом из мертвецов, опасности не сулила.

Но от этого легче вовсе не становилось, даже наоборот, ведь получается, они должны освещать комнату останками себе подобных…

Так что вечером Гу Лунмин и Линь Цюши не стали зажигать свет и легли спать пораньше, немного поболтав перед сном.

Гу Лунмин любил поговорить и прихвастнуть был не дурак, Линь Цюши с удовольствием слушал его истории из реальной жизни парня.

Только перед тем как уснуть Линь Цюши всё же бросил взгляд на окно.

Снаружи было темно, свет горел только в двух комнатах, одна принадлежала Янь Шихэ и Сяо Цянь, в другой жила ещё одна пара старых игроков. Остальные окна чернели темнотой, очевидно, потому, что их жители выбросили масляные лампы, либо оставили, но не стали зажигать.

Линь Цюши вернулся в кровать и закрыл глаза, медленно погружаясь в сон. Но в голове у него роились мысли, поэтому крепко заснуть так и не получилось, и когда снаружи послышались тихие шаги, они сразу пробудили Линь Цюши от чуткого сна.

Линь Цюши открыл глаза. Комната утопала в темноте, и только тусклый свет луны падал через окно, оставляя белый след на полу.

Через бумажное окно Линь Цюши увидел ряд низеньких силуэтов, принадлежащих маленьким детям. Мужчина невольно вспомнил вчерашнее происшествие.

А самое неприятное, он услышал шорох от пальцев, трущихся о бумагу.

Вчера женщина проделала отверстие ногтем в их окне, а днём Линь Цюши специально заклеил его. Теперь он лежал на кровати и с замиранием сердца слушал. Ему казалось, шорох подобен удавке, которая в любой момент может затянуться у него на шее.

В конце концов, спустя довольно долгое время, шорох прекратился, словно твари снаружи не смогли проделать дыру в окне и медленно двинулись дальше, к следующей комнате.

А проверка, которую устроил Янь Шихэ, заполучила результат: лампы, наполненные маслом мертвецов, действительно не несут никакого вреда, а наоборот — защищают их.

Но когда Линь Цюши уже почти расслабился, вдруг увидел боковым зрением, что снаружи появилась ещё одна тень. Это была хозяйка двора, которая теперь стояла во весь рост и заглядывала в их комнату сквозь тонкое стекло окна.

Линь Цюши задержал дыхание и вдруг вспомнил о вчерашнем случае с неожиданное зажегшейся лампой.

Что если существуют и другие условия смерти, помимо масла в лампах?  Он как раз думал об этом, когда лампа на столе снова, точно как вчера ночью, внезапно зажглась слепящим светом…

Исчезнувшие лампы

Всё произошло так быстро, что Линь Цюши даже понять ничего не успел, но уже машинально бросился к столу. Он хотел, как вчера, погасить лампу, только от неожиданности запаниковал и перевернул её. Фитиль, конечно, сразу погас, но вот лампа со звоном упала на пол, и масло из неё вылилось.

Комната вновь погрузилась в темноту. Линь Цюши приник на одно колено у окна, его посетило очень нехорошее предчувствие… Над головой послышался шорох пальцев о бумагу. Но теперь было ясно, что тварь явно не одна.

Линь Цюши задержал дыхание и сосредоточился, поднял голову и на просвет увидел множество детских рук, шарящих и царапающих по бумаге. В следующий миг раздался звук разрыва, и снаружи в комнату проникла мертвенно-бледная маленькая ручка.

Словно уловив какой-то сигнал, ручка сначала проделала в бумаге дыру, затем исчезла вновь. А следом в отверстии показалось лицо ребёнка, который разевал кроваво-красный рот и издавал писклявый плач.

Ребёнок попытался протиснуться в комнату через окно. На месте его глаз виднелись лишь чёрные щёлки, бледное лицо распухло, как от воды. Живые дети не должны так выглядеть.

Тварь старательно пыталась пролезть в комнату и вот уже протиснулась наполовину, грозясь свалиться на пол.

Линь Цюши невольно отшатнулся, но плач ребёнка напомнил ему стишок из подсказки, который он тут же быстро зачитал вслух:

— Растревожится земля, небо растревожится,

Моё малое дитя никак не успокоится,

Кто мимо пройдёт, пусть трижды прочтёт,

Тогда мой малыш до рассвета уснёт.

 

Движения твари замедлились, однако не прервались.

Тогда Линь Цюши прочитал стишок ещё раз и ещё, и вот на третий раз уже почти проникший в комнату ребёнок наконец замер, повиснув в окне, будто бы заснул.

Линь Цюши вздохнул с облегчением. Ранее, во время жертвоприношения речному богу, стишок читали жители посёлка, таким образом пытаясь уберечься от нападения. Именно поэтому мужчина решился тоже прочитать эти слова вслух, однако не был уверен до конца, что они действительно помогут.

Мелкий демон застрял в окне, не продвинувшись внутрь больше ни на миллиметр.

Но Линь Цюши пока не решался пошевелиться — через бумагу на просвет он всё ещё видел снаружи высокий силуэт женщины.

Она бродила по веранде в беспокойстве, ожидая чего-то.

А когда заметила наконец, что ребёнок в окне, похоже, больше не двигается, пришла в настоящую ярость. Линь Цюши увидел, как она с трудом вытянула демонёнка из дырки в окне, затем сама заглянула в комнату, рыская по ней гневным взглядом и тихо нашёптывая проклятия.

Линь Цюши, притаившийся под окном, не шевелился.

Он спрятался в слепой зоне, ровно в таком месте, где женщина со своего угла зрения не могла его обнаружить. Её чёрные глаза осмотрели комнату, но не нашли того, что искали, оттого изо рта вырвался низкий рык ярости, как у разозлённого дикого животного.

Линь Цюши притворялся, что ничего не видит и не слышит.

Противостояние продолжалось — женщина не уходила, Линь Цюши не двигался.

Кажется, хозяйка была твёрдо уверена, что человек в комнате не спит, и потому настойчиво ждала, что он себя выдаст. Только когда во дворе раздался звонкий крик петуха, Линь Цюши наконец услышал её удаляющиеся шаги. А вместе с шагами — звук тяжёлого металлического предмета, который тащили по полу. Вспомнив об огромном тесаке, которым женщина вчера рубила трупы, Линь Цюши заподозрил, что именно это орудие она и взяла с собой.

Вне всяких сомнений, если бы не быстрая реакция, Линь Цюши был бы уже мёртв.

Поглядев на сладко сопящего на кровати Гу Лунмина, Линь Цюши невольно проникся к нему уважением, а также убедился в собственной догадке.

Женщина снаружи прекрасно видела спящего Гу Лунмина. И если бы могла напасть на него, наверняка уже сделала бы это.

Иными словами, существовало по крайней мере два условия, при которых хозяйка могла убивать. Первое — жертва не спит. Второе — она видит жертву, которая не спит.

Линь Цюши просидел под окном всю ночь, и к утру ноги затекли так, что он с трудом поднялся, пришлось размять мышцы руками. Вернувшись на кровать, он посмотрел на окно. Сквозь дыру в бумаге просвечивали первые солнечные лучи.

Скоро уже рассветёт, а Линь Цюши всю ночь так и не поспал как следует. Он полежал всего несколько минут, когда рядом зашевелился Гу Лунмин.

— Блин, блин! — вырвалось у парня, когда он со сна увидел отверстие в окне. Он принялся трясти Линь Цюши: — Линьлинь, Линьлинь, окно порвано! Что-то пробило бумагу снаружи!!!

Линь Цюши со страдальческим видом открыл глаза.

— Я знаю.

— Знаешь?! — поразился Гу Лунмин.

— Ага, — кивнул Линь Цюши. — Ночью приходили и демонята, и хозяйка.

Гу Лунмин:

— …

Он ещё не успел причесаться, и казалось, что у парня на голове птичье гнездо из волос. Сейчас он, совершенно обалдевший, пялился на Линь Цюши, не в состоянии сразу после пробуждения до конца осознать полученную информацию.

Линь Цюши откинулся на спинку кровати и вкратце пересказал всё, что с ним случилось ночью.

Выслушав, Гу Лунмин долго молчал с задумчивым лицом, потом наконец выдавил:

— Ну ты крутой… — И всё-таки на всякий случай испугался: — Значит, эта тварь опять пялилась на меня всю ночь? — Парня прошиб озноб, стоило представить бледное лицо, глядящее на него через дыру в окне.

— Да, — подтвердил Линь Цюши. — Ну пялилась и пялилась, с тебя не убыло.

— Не говори так! Я ведь бедная старшеклассница, которой и восемнадцати не исполнилось…

Линь Цюши:

— …

Ага, нормальная такая мускулистая старшеклассница метр восемьдесят ростом…

Также Линь Цюши поведал Гу Лунмину о том, что подсказка для этой двери может усыпить маленького демонёнка.

Тот удивлённо цокнул языком:

— Ну ты, конечно, смельчак. А что если бы он напал на тебя из-за этого стишка?

— Как говорится, «предполагай смело, действуй осторожно». Будь это смертельным проклятием, жители посёлка ни за что не стали бы зачитывать его вслух. А раз они не побоялись, и к тому же остались в живых, значит, никакого негативного действия стишок не имеет.

Гу Лунмин и сам мог догадаться, но чтобы в нужный момент правильно среагировать, да ещё по памяти прочитать стишок вслух… Вряд ли ему бы это удалось. А видя, что Линь Цюши сохраняет полное спокойствие, пережив такое злоключение, парень восхищённо произнёс:

— Вот что значит человек из Обсидиана. Круто.

— Более-менее… — На самом деле Линь Цюши сначала тоже не на шутку испугался, но быстро взял себя в руки. — Кстати, как ты думаешь, кто заменил лампу в нашей комнате?

— Не знаю, — ответил Гу Лунмин. — Думаю, существует два варианта. Это либо хозяйка, либо кто-то из нашей команды.

Линь Цюши указал на пол:

— Ночью я случайно разбил лампу, которую ты выкрал.

— Ну ничего, мы ведь можем поискать в других комнатах, — Гу Лунмин развёл руками.

Они наскоро умылись и вышли из своей комнаты, чтобы осмотреть сначала те, в которых никто не живёт, а затем и остальные. Но вот что удивительно: — в большинстве комнат лампы оказались заменены на обычные, а наполненные маслом из мертвецов куда-то исчезли.

— Где же лампы? — недоумевал Гу Лунмин. — Кто-то их унёс? — Он начал рассуждать вслух: — Может, это Янь Шихэ сделал? Только у него и ещё у одной пары остались нужные…

— Думаю, он бы не стал этого делать.

— Почему?

— Пока мы не до конца убеждены в том, какие в этом мире условия смерти. Если лампа с маслом мертвецов — это одно из них, он лишь ускорит свою кончину, забрав все лампы себе. Только если… он заполучил больше сведений об этих лампах.

— Больше сведений? — Гу Лунмин нахмурился, не совсем понимая, что именно это означает.

Линь Цюши покачал головой и не стал продолжать. Его посетило множество догадок, но без каких-либо реальных доказательств о них пока лучше промолчать, чтобы понапрасну не волновать Гу Лунмина.

Однако тот оказался достаточно умён, чтобы не продолжать расспросы, видя, что Линь Цюши молчит. Он лишь вздохнул:

— И что мы теперь будем делать?

— Для начала пойдём завтракать, посмотрим, нет ли в команде потерь.

Нужно узнать, не случилось ли чего с теми, кто вчера выбросил лампы.

Стоило заговорить о еде, Гу Лунмин заметно приободрился и радостно затараторил:

— Отличный план, отличный!

Спустя несколько минут они появились в общем зале.

Завтрак — событие очень важное, на которое всегда приходят все члены команды, чтобы узнать, не умер ли кто прошедшей ночью. Линь Цюши огляделся по сторонам и принялся считать людей, но тут Янь Шихэ, который весьма кстати оказался рядом, странно улыбнулся и сказал:

— Можешь не считать, семеро. Ни на одного меньше. Вы сегодня так поздно, я уж думал…

— Думал, нас уже нет? — Линь Цюши посмотрел на него.

Тот развёл руками и признал:

— Всё-таки в этом мире кто угодно может умереть.

Линь Цюши не стал отвечать.

Вместе с ними теперь в зале находились девять человек. Минус трое уже погибших… Выходит, что ночью ни с кем не случилось несчастья.

Линь Цюши сел на свободное место, почти не глядя положил себе еды и погрузился в раздумья. Неужели вчерашнее происшествие в их комнате отвлекло тварей, и поэтому никто не умер? Он как раз думал об этом, когда мужчина, сидящий в углу, вдруг вскочил — его начало безостановочно тошнить.

Они не знали даже имени мужчины, но Линь Цюши смутно вспомнил, что это был напарник того несчастного, которого в первый же день утащило под воду во время жертвоприношения речному богу.

«Буэ… буэ…» — От жутких звуков на лицах остальных отразилась крайняя степень отвращения.

— Дружище, ты в порядке? — Гу Лунмин положил палочки и уже поднялся, чтобы помочь бедняге, но Линь Цюши его удержал.

— Что такое? — с сомнением посмотрел на него Гу Лунмин.

— Не подходи. Что-то не так.

— Что не так?

— Не уверен… Но, кажется, он находится под воздействием какой-то твари.

На самом деле Линь Цюши услышал ещё кое-что. Очень неприятный звук, похожий на то, как раздирают плоть зубами. Чувствительный слух Линь Цюши чётко уловил, что звук раздаётся именно от этого мужчины, хоть он и ничего не ел в тот момент, наоборот, его выворачивало наизнанку. Однако судя по реакции остальных, они ничего подобного не заметили.

Вскоре после того, как Линь Цюши задержал Гу Лунмина, мужчину начало рвать кровью, из его рта на пол выливались кровавые потоки с ошмётками органов.

Тогда остальные присутствующие изменились в лице, очевидно, эта картина их сильно напугала.

— А!!! А!!! На помощь! Помогите! — мужчина упал и принялся с криками кататься по полу, прижимая руки к животу, словно испытывая невыносимую боль.

Впрочем, крики продлились недолго — постепенно дыхание мужчины стало слабеть, пока он не замер на полу неподвижно, испустив дух.

В зале воцарилась пугающая тишина.

Кто-то не выдержал и сразу же выбежал из комнаты, но Линь Цюши остался стоять на месте, так же как и Янь Шихэ, с которым они вчера обменялись подсказками. Выражение лиц у обоих было схожим.

— Он что… умер? — спросил Гу Лунмин. — Почему так внезапно…

Линь Цюши молча нахмурился, не отводя взгляда от живота погибшего, ведь звуки чавканья продолжались и исходили именно из живота мужчины.

Пока Линь Цюши размышлял над этим, в животе несчастного возникло неестественное шевеление, будто бы что-то пыталось выбраться изнутри.

Это было настолько заметно, что теперь уже все в зале обратили внимание на происходящее.

Гу Лунмин сухо усмехнулся:

— Он что… рожает?

Стоило ему это сказать, как на животе трупа кожа натянулась так, что стала видна рука, судя по размеру, принадлежащая ребёнку.

После увиденного Гу Лунмин не решился больше шутить и погрузился в молчание вместе с Линь Цюши.

Чавканье постепенно стихло, ему на смену пришёл звук разрываемой плоти, и на их глазах живот умершего надулся, а потом что-то вспороло его изнутри.

Из живота показалась маленькая окровавленная ручка, затем какое-то существо попыталось выбраться наружу.

Это оказался крошечный младенец, весь покрытый кровью, при этом с очень большой головой и разинутой пастью, полной острых мелких зубов, на которых всё ещё виднелись ошмётки плоти.

Теперь уже наблюдатели невольно отшатнулись, а Гу Лунмин воскликнул:

— Блин! Он и правда родил!

Выкарабкавшись из распоротого живота, дитя обернулось лужей крови и исчезло прямо у них на глазах. Только растерзанный труп остался доказательством, что всё случившееся — не галлюцинация, и умер ещё один член команды, при этом такой страшной смертью.

Пока все стояли ошеломлённые, в зал вошла хозяйка. Она взяла труп за руку и просто потащила за собой, словно какой-то мешок. Перед тем как удалиться, она улыбнулась всем пока ещё живым жуткой улыбкой.

Глядя ей вслед, никто не смел заговорить. А Линь Цюши вспомнил, как женщина вчера топила масло из мертвецов.

Янь Шихэ нарушил тишину равнодушным:

— Хм, похоже, те лампы, о которых я вчера узнал, вовсе не были условием смерти!

Эта фраза будто пробудила застывших как столбы людей. Двое несказанно обрадовались — похоже, они как раз не выбрасывали свою лампу, но зато остальные один за другим вышли из зала, притом второпях — должно быть, хотели поискать выброшенные вчера лампы и вернуть в комнаты.

Линь Цюши думал, что тем людям удастся найти хотя бы парочку, однако вскоре они вернулись с совершенно бледными лицами, а кто-то даже гневно забранился, не в состоянии сдержать эмоций. Внимательно послушав, Линь Цюши понял: кто-то забрал лампы, которые те вчера выкинули, ни одной не удалось найти.

— Мать вашу, кто-то хочет нас всех погубить! Кто-то хочет, чтобы мы все здесь умерли… — ругался один мужчина. — Пусть этот «кто-то» только попадётся мне!

— Настоящая подлость, — беспомощно хныкала женщина. — Что же нам теперь делать?

Янь Шихэ, похоже, потерял интерес к дальнейшим обсуждениям, поднялся со своего стула и вежливо попрощался со всеми.

Линь Цюши и Гу Лунмин, переглянувшись, тоже покинули зал.

Оказавшись в безлюдном уголке, они решили обсудить, как быть дальше.

— Давай украдём ещё лампу, — предложил Гу Лунмин. — Видимо, это единственный выход.

— Это всё я виноват, — вздохнул Линь Цюши. — Будь я осторожнее, не опрокинул бы лампу.

Гу Лунмин покачал головой:

— Ты всё равно большой молодец.

— Хм?

— Честно говоря, обычно я очень плохо сплю, попав за дверь.

Линь Цюши:

— …

Засыпать, едва голова коснётся подушки, — это по-твоему называется «плохо сплю»?

Но Гу Лунмин, немного смущаясь, добавил:

— Только оказавшись за дверью вместе с тобой и поселившись в одной комнате, я стал спать гораздо лучше. Не знаю, в чём тут дело, но… с тобой мне очень хорошо спится.

Линь Цюши:

— …

Выслушав Гу Лунмина, он погрузился в долгое-долгое молчание. Ему стало казаться, что с самого начала он ошибался. Ведь если сказанное этим парнем — правда, получается, Жуань Наньчжу вовсе не «дух снотворного»…

Видя, что Линь Цюши замолчал, Гу Лунмин нервно заёрзал, боясь, что сказал что-то не то. Тогда Линь Цюши вздохнул:

— Я думал, ты всегда так хорошо спишь.

— Ха-ха-ха, — неловко усмехнулся Гу Лунмин. — Мне, конечно, известно, что ночью лучше всего спать, тогда будешь в безопасности… Но со страху разве уснёшь? К тому же, если спать слишком крепко, можно упустить какую-нибудь важную подсказку.

Когда Гу Лунмин заговорил о подсказке, Линь Цюши вспомнил случившееся вчера и пришёл к заключению:

— Тот, кто не спит до рассвета, — «малое дитя». Если в комнате есть «малое дитя», загорается лампа, привлекая женщину. — Он задумался и добавил: — Только она, похоже, не способна сама проникнуть в комнату, поэтому приходится посылать вперёд мелких демонят, которые боятся стишка-заговора…

Услышав стишок, демонята сразу засыпают.

На данный момент условий смерти выяснилось два: первое — отсутствие в комнате лампы с маслом из мертвецов. При этом совершенно не важно, спят ли обитатели комнаты, смерть неизбежна. Второе — обитатели комнаты не спят, однако тут есть путь к спасению, главное — трижды зачитать стишок, когда демонёнок попытается пробраться в комнату.

— Тебе не кажется, что отношения у женщины с этими демонятами какие-то странные? — спросил Линь Цюши. — Если для них лампа с маслом из мертвецов — это ограничение, для чего она топит так много этого масла?

Гу Лунмину это тоже показалось странным:

— Ага! Но при этом она не отдаёт эти лампы нам, как будто…

Они закончили фразу одновременно:

— Лампы нужны ей самой.

Линь Цюши сразу всё понял.

— Помнишь храм предков?

Гу Лунмин кивнул:

— Да, и что с ним?

— Раньше я не мог понять, что именно не так в этом храме. Но теперь дошло!

— И что не так?

— Подумай как следует, тебе не показалось, что в храме было слишком светло?

Дверь в храме имелась только одна, а окон — ни одного. Но когда они в пасмурный день вошли туда, то внутри оказалось светло как снаружи в хорошую погоду. Теперь стало ясно, что всё это благодаря масляным лампам.

— Если бы ты не сказал, я бы и не заметил… — сказал Гу Лунмин. — Привык к современному освещению и даже не понял, что в старые времена ничего подобного быть не могло.

— Значит…

— Значит?

Линь Цюши улыбнулся:

— Как думаешь, что случится, если мы погасим все лампы в храме предков?

Услышав такое предложение, Гу Лунмин не на шутку испугался:

— Ты что, серьёзно? Может, не надо?

Если догадка Линь Цюши верна, получается, что лампы что-то сдерживают, и если их погасить, сдерживаемое вырвется на свободу. Кто знает, что тогда может произойти…

— Не стоит так переживать, — мягко успокоил Линь Цюши. — Я просто пошутил.

Гу Лунмин:

— …

На самом деле ты вот сейчас пошутил, верно?

— Я правда пошутил! — Видя всё ещё напряжённое выражение лица Гу Лунмина, Линь Цюши рассмеялся. — Правда, не волнуйся, я не из тех, кто действует, не подумав.

Недоверие во взгляде Гу Лунмина никуда не исчезло.

Тогда Линь Цюши просто перепрыгнул на другую тему:

— Когда пойдём воровать лампу?

Гу Лунмин вздохнул с облегчением:

— Как скажешь. Может, сначала разведаем обстановку?

— Идём.

Видя, что Гу Лунмин наконец ему поверил, Линь Цюши почувствовал какое-то извращённое удовольствие. Впрочем, если подумать, Жуань Наньчжу довольно часто издевался над ним подобным образом…

Лампы в храме предков

Лампу нужно обязательно украсть, вот только откуда именно — большой вопрос.

Линь Цюши с Гу Лунмином уже однажды незаметно вынесли одну лампу из дома хозяйки. Следовательно, их можно брать, однако не без риска для жизни, ведь лампы охраняются самой женщиной. И если во время кражи лампы попасться, она наверняка просто зарубит вора как домашнюю свинью.

Кроме дома хозяйки лампы также горели и в храме предков. К тому же наверняка именно те, которые женщина наполнила маслом из мертвецов.

Но стоило Линь Цюши подумать о храме предков, его охватило недоброе предчувствие. Если их догадки верны, в храме предков, заставленном масляными лампами, прячется нечто очень и очень зловредное.

Обсуждая, где же всё-таки взять лампу, Линь Цюши и Гу Лунмин вдруг увидели, как несколько человек из команды, стараясь быть незамеченными, покинули двор.

Обнаружив среди них и Янь Шихэ, Гу Лунмин сразу подскочил:

— Янь Шихэ сними! Куда это они собрались?!

— Они ушли со двора?

Гу Лунмин кивнул и посмотрел на Линь Цюши.

— Может, проследим за ними? Мне кажется, они точно что-то задумали.

Подумав, Линь Цюши согласился:

— Идём.

И они тихонько покрались следом.

Всего со двора ушли четверо, и среди них — Янь Шихэ. Он шёл с остальными и тихо что-то объяснял, но из-за расстояния Линь Цюши лишь смутно расслышал несколько обрывков фраз: лампы… шанс… храм предков.

Но даже эти несколько слов стали ключевыми — Линь Цюши понял, куда они идут. Эти люди наверняка пришли к тому же мнению и решили украсть лампы из храма предков! Более того, раз Янь Шихэ отправился с ними, значит, это была его идея.

Линь Цюши нахмурился и сказал Гу Лунмину:

— Они идут воровать лампы.

— Что? Куда? В храм предков? — удивился Гу Лунмин.

Линь Цюши ответил кивком.

— Ну… — Гу Лунмин не мог точно сказать, плохо ли это.

Ведь если тем людям удастся успешно вынести лампы из храма, значит, им тоже не придётся рисковать жизнью, пробираясь в дом хозяйки.

— Давай сначала посмотрим, получится ли у них, — предложил Линь Цюши.

Опасаясь быть обнаруженными, Линь Цюши и Гу Лунмин не решались подходить слишком близко. Они прошли несколько кварталов, когда наконец перед ними возникло самое приметное здание в посёлке — храм предков.

Янь Шихэ и остальные сразу вошли внутрь.

А Линь Цюши и Гу Лунмин спрятались у входа, заняв удобную позицию для наблюдения.

Через щель в двери Линь Цюши видел Янь Шихэ и слышал его голос.

Тот говорил:

— Здесь много ламп. Вы же за ними пришли? Берите скорее.

— Это правда безопасно? — засомневался один мужчина, изучая заставленный поминальными табличками храм. — Кажется, здесь кому-то поклоняются.

— Что толку сейчас об этом беспокоиться? Без лампы вы все умрёте сегодня ночью, — ответил Янь Шихэ. — Если так боитесь, зачем пошли со мной? Не хотите брать, тогда я возьму. — С такими словами он взял одну лампу, потушил горящий фитиль и положил её прямо себе в карман.

Остальные молча застыли, потрясённые ловкостью, с которой Янь Шихэ это провернул.

Прошло несколько минут томительного ожидания, но в храме предков так ничего и не произошло. Янь Шихэ явно терял терпение:

— Можете продолжать раздумывать, а я пошёл. — Он сразу же развернулся и направился к выходу.

Остальные, увидев, что с мужчиной ничего страшного не случилось, тоже протянули руки и взяли по масляной лампе.

На их лицах тут же расцвели радостные улыбки.

Только Линь Цюши, наблюдавший снаружи, заметил одну странность. Каждый раз, когда кто-то брал лампу и гасил фитиль, на тёмном потолке храма предков загоралось несколько тёмно-красных точек.

Линь Цюши вначале решил, что это какие-то иные источники света, однако приглядевшись внимательнее, понял: это глаза, кроваво-красные глаза, которые внимательно следили за людьми внизу и моргали.

— С потолка что-то капает? — вдруг спросил кто-то, ощутив, как сверху что-то полилось. Перепугавшись, он провёл рукой и увидел на пальцах вязкую прозрачную жидкость, от которой исходил тошнотворный запах. Походило на чью-то… слюну.

Испуганный собственной ассоциацией, мужчина почему-то побоялся поднимать взгляд наверх, только его шаг к двери невольно ускорился.

А Янь Шихэ, который первым взял лампу, уже вышел прочь.

Чтобы не быть замеченными, Линь Цюши и Гу Лунмин спрятались за деревьями, растущими поблизости, и продолжали наблюдать за людьми, поочерёдно выходящими из храма.

Один, второй, третий… Но когда последний уже переступал порог, деревянная дверь с грохотом захлопнулась.

Трое уже вышедших потрясённо застыли, услышав удар. А затем единственная девушка из них с плачем подбежала к двери и принялась колотить по ней с криком:

— Сяо Цзянь! Сяо Цзянь!

Видимо, это её напарник остался внутри.

Из храма послышался его душераздирающий вопль.

Никто не знал, с чем мужчина столкнулся внутри, но сквозь щель в двери храма полилась густая кровь. Скоро её натекла целая лужа — весьма жуткое зрелище.

А Линь Цюши услышал все звуки, раздающиеся за дверью. Он вовсе не хотел этого слышать, они сами проникали в его уши. Крики и плач Сяо Цзяня, звук разрываемой зубами плоти, противное хихиканье маленьких детей.

Через несколько минут всё стихло. И дверь, которая не открывалась, как бы в неё ни колотили снаружи, снова медленно отворилась.

Девушка, которая выкрикивала имя несчастного, забыв о собственной безопасности, ринулась внутрь… но ничего не нашла, кроме лужи крови на полу. Мужчина исчез, будто его и не существовало вовсе.

Опустив голову, девушка что-то подняла с пола. Это оказалась ногтевая пластина. Наконец осознав, что произошло, бедняжка громко разрыдалась.

Янь Шихэ больше не заходил в храм, наблюдая издалека снаружи. Чужая смерть нисколько его не тронула, он даже посмотрел на часы, будто не желая напрасно тратить время.

— Я всё здесь уничтожу, я разобью всё! — Потерявшая напарника девушка на грани срыва схватила поминальную табличку, чтобы разбить её о пол, но тут её занесённую руку схватили сухие старческие пальцы.

Девушка обернулась и увидела испещрённое морщинами лицо старого сторожа.

— Ты… — девушка хотела было воспротивиться, но сторож схватил её за плечо и поволок прочь из храма. С виду он казался низеньким и немощным, однако оказался настоящим силачом — преспокойно выкинул за порог женщину ростом выше метр семьдесят.

Девушка плакала и сопротивлялась, но у остальных в глазах читалось равнодушие — это мир за дверью, жестокий и беспощадный, где каждый человек в любой момент может попрощаться с жизнью.

Бедняжку выбросили за порог храма. Она стояла на коленях на холодной земле, готовая потерять сознание, и вдруг указала на Янь Шихэ, разразившись криком:

— Ты знал! Ты точно знал! Это ты решил нас погубить!!!

Но мужчина остался безразличен к обвинениям, только сказал:

— Ну что, все взяли свои лампы? Тогда я пошёл.

Те, кому лампы достались без каких-либо жертв, с благодарностью воскликнули:

— Янь-гэ, мы с тобой!

Больше никто не обращал внимания на несчастную девушку, которая лишилась напарника.

Гу Лунмин, с негодованием сплюнув, заключил:

— С первого взгляда было ясно, что это Янь Шихэ ничего хорошего собой представляет.

— Это точно, — согласился Линь Цюши.

По всей видимости, лампы из храма и правда можно было взять, но количество разрешённых ламп ограничено, и стоит его превысить, появятся твари, которых эти лампы сдерживают.

Гу Лунмин, облизнув губы, спросил:

— Линьлинь, что будем делать?

— Мне вдруг пришла в голову одна идея. Если получится её воплотить, нам не придётся рисковать и пробираться в дом хозяйки.

— Что за идея?

Вместо ответа Линь Цюши развернулся.

— Идём.

По другой тропе они вернулись к себе во двор, а переходя одну из улиц, вновь увидели жителей посёлка, которые опять понесли к реке живую свинью. Только на этот раз животных стало два, да и человек в процессии прибавилось. Словно некий знак, это событие напоминало о приближающемся празднике в честь речного бога.

В конце концов Линь Цюши остановился перед дверью в комнату Янь Шихэ и вынул из кармана шпильку.

— Линьлинь, что ты задумал… — Гу Лунмин вытаращил на него глаза.

Линь Цюши шёпотом ответил:

— Открыть замок. — Он наклонился и быстро вставил шпильку в замочную скважину. Через несколько секунд замок поддался.

Гу Лунмин восхищённо выдохнул:

— Крутизна.

Линь Цюши показалось, что он уже где-то слышал нечто подобное. Подумав, он понял: — да ведь это же точь-в-точь сцена с участием Жуань Наньчжу, только на этот раз в роли Жуань Наньчжу выступил он сам!

— Зачем мы здесь? Будем искать лампу? — Гу Лунмин, озираясь, вошёл в комнату. — Но что если он её спрятал?

— По крайней мере, он не берёт свою лампу с собой, в этом я уверен.

Бронзовая масляная лампа весила довольно много, по крайней мере три-четыре цзиня. А Линь Цюши помнил, что у Янь Шихэ не было при себе сумки или рюкзака, только его напарница, Сяо Цянь, носила маленькую сумочку, в которую лампа точно не поместилась бы. Это означает, что он либо оставил лампу в комнате, либо спрятал где-то ещё.

Они обыскали помещение и в результате обнаружили то, что им нужно, — Янь Шихэ действительно спрятал лампу в укромном месте под кроватью.

У Гу Лунмина тут же вырвались ругательства.

И на то была веская причина, ведь они достали из-под кровати не одну, а несколько ламп, ровным рядком стоявших на полу. Судя по всему, это и были исчезнувшие лампы из других комнат.

— Ну и скотина этот Янь Шихэ! — Гу Лунмин никак не мог успокоиться. — И как он мог затеять такое!

Он выкрал чужие лампы, подстроив всё так, будто они исчезли, а на самом деле собрал у себя. Да ещё подговорил других пойти в храм предков, что в итоге привело к смерти одного из членов команды.

Глядя на лампы, Линь Цюши почувствовал растущую неприязнь к Янь Шихэ. Ему постоянно казалось, что с самой первой секунды за дверью этот тип что-то знал.

Ему уже приходилось однажды сталкиваться с подобным — в мире Женщины дождя, когда среди них нашёлся предатель, убивающий своих при помощи картинной рамы.

Неужели и Янь Шихэ тоже… Подумав об этом, Линь Цюши нахмурился сильнее.

— Э? Кажется, у него под кроватью ещё что-то есть… — Гу Лунмин достал какую-то книжку следом за масляными лампами. — Семейное… древо?

Линь Цюши взял книжку в руки и понял, что это то самое семейное древо, которое Янь Шихэ как-то упомянул в разговоре.

Открыв первую же страницу, мужчина увидел внутри фотографию, чёрно-белую, но достаточно чёткую, чтобы узнать на ней хозяйку двора.

Быстро пролистав страницы, Линь Цюши потрясённо застыл: лучше будет назвать эту книгу семейным альбомом, а не родословной. Внутри оказались только фотографии женщины и ребёнка, которого она держала на руках без всякого выражения на лице. На всех фотографиях ребёнок то плакал, то улыбался, но одно было ясно — это точно не один и тот же малыш.

Однако всех детей, без исключения, звали одинаково — Юй Цайчжэ. При этом хозяина дома Линь Цюши на фото так и не нашёл, как будто его не существовало вовсе.

Гу Лунмин, догадываясь о чём-то, посмотрел на Линь Цюши:

— Все эти дети… ей не родные, что ли?!

— Возможно.

Юй Цайчжэ — всего лишь имя, которое не указывало на какого-то определённого ребёнка. Всех детей, которых растила эта женщина, звали Юй Цайчжэ.

Линь Цюши посмотрел на дату, указанную на книге, и сказал:

— Идём. Это возьмём с собой.

— Но ведь тогда он узнает, что мы были здесь!

Линь Цюши полушутя заметил:

— Ты же говорил, что в реальности занимаешься «ловлей призраков»? Должен уметь обманом заметать следы.

Гу Лунмин замялся:

— Это ведь только изредка… А на самом деле я законопослушный гражданин.

— А не законопослушная старшеклассница?

Гу Лунмин смутился:

— Если тебе доставляет радость смотреть на меня в образе старшеклассницы…

Линь Цюши:

— …

Ему почему-то вдруг стало дурно.

— Всё равно мы пришли украсть лампы, раскроемся — ну и пусть. Думаю, что и нашу лампу тоже он заменил. — Линь Цюши бесцеремонно засунул книгу в рюкзак. — И лампы заберём, на всякий случай.

— Отлично! — Гу Лунмин упаковал всё награбленное в свою сумку. Ему и так не нравился Янь Шихэ, поэтому парень с большой радостью согласился подстроить ему такой неприятный сюрприз.

Затем они покинули комнату Янь Шихэ и перепрятали лампы в укромном месте, поближе к своей комнате, оставив на всякий случай одну при себе. Разумеется, родословную они тоже взяли с собой.

Янь Шихэ очень скоро обнаружил, что его обокрали. Он пришёл на обед мрачный как туча, окинул остальных ищущим взглядом и остановился на Линь Цюши, который как раз неторопливо ел.

Тот нисколько не изменился в лице, только поднял глаза на Янь Шихэ и спросил:

— Проблемы?

— Нашли какие-нибудь новые подсказки? — поинтересовался Янь Шихэ.

— Новые подсказки? — переспросил Линь Цюши. — Даже если бы нашли, у тебя что, есть на что их обменять?

— Смотря что вы нашли.

Линь Цюши не ответил, спокойно глядя на мужчину.

— Ладно, если хотите, можем снова заключить сделку, — Янь Шихэ предложил сотрудничество, однако в его взгляде читалось скрытое подозрение. Он ждал, как Линь Цюши отреагирует на его предложение.

Однако реакция Линь Цюши разочаровала Янь Шихэ: тот вытер губы салфеткой, словно о чём-то задумался, и в итоге сказал:

— Мне нечем с тобой обменяться. — Коротко и уверенно.

— Хм, вот как. Значит, с утра вы никуда не выходили?

— Сходили посмотреть на церемонию жертвоприношения у реки. Что именно тебя интересует?

Янь Шихэ усмехнулся и поднялся.

— Ничего, просто так спросил, — затем развернулся и отошёл.

Вместе с погибшим сегодня утром в храме мужчиной всего в команде умерло уже пять человек, в живых осталось семь. Поэтому, когда Янь Шихэ обнаружил пропажу, он первым делом заподозрил Линь Цюши в содеянном. Нет, на самом деле он уже практически был уверен, что это именно Линь Цюши выкрал лампы.

К счастью, самому Линь Цюши было глубоко на это наплевать, он доел свой обед и вместе с Гу Лунмином покинул зал.

Мрачный взгляд Янь Шихэ вперился в спины уходящим.

Сянь Цянь обратилась к нему:

— Янь-гэ, это они забрали лампы и родословную?

— Кто же ещё, как не они, — в его голосе слышался лёд и раздражение. — Остальные за этой дверью — бесполезные тупицы. — Он говорил об оставшихся троих игроках. — Если бы ты не отказалась носить книгу в своей сумке, сейчас такой проблемы не возникло бы.

— Я… Я ведь просто боялась… — попыталась оправдаться девушка. Она совсем не хотела носить с собой альбом, полный чёрно-белых фотографий хозяйки двора.

— Ну что ж, прекрасно, — саркастически усмехнулся Янь Шихэ. — Теперь они забрали вообще всё.

— Но ведь мы успели просмотреть книгу, ничего страшного, если они её забрали, правда? — залепетала Сяо Цянь. — Это ведь не какой-то важный инструмент.

Янь Шихэ сердито посмотрел на девушку:

— То, что ты смогла дожить до этой двери, — истинное чудо.

Сяо Цянь закрыла рот.

 

***

После обеда Линь Цюши нашёл во дворе слугу, у которого расспросил об истории двора.

Выяснилось, что двору уже более ста лет, хозяева владеют им три поколения, а женщина как раз относится к последнему.

Затем Линь Цюши спросил у слуги, какое сегодня число и год, и тот ответил несколькими цифрами.

Гу Лунмин сразу заметил неладное:

— Тысяча восемьсот шестьдесят седьмой? Это невозможно…

Он только хотел что-то добавить, но Линь Цюши его удержал и с улыбкой сказал слуге:

— Спасибо, мы поняли.

Слуга махнул рукой, как бы говоря «не за что», и удалился.

А Линь Цюши и Гу Лунмин переглянулись, после чего Линь Цюши спросил:

— Ты тоже понял?

— Понял, — ответил парень.

Дата, указанная на первой странице родословной, — это время, когда был построен двор. И на той странице была наклеена фотография, где эта самая хозяйка стоит в одиночестве. Больше в книге не обнаружилось никаких дат, однако если не знать, какой день, месяц и год наступил в этой реальности, очень сложно заметить подвох.

— Значит, она прожила уже более сотни лет…

— Можно с уверенностью считать, что она — не человек.

— Это настолько важно? — Гу Лунмин не понимал. — Кем бы она ни была, нам лучше её не злить.

— Нет, — Линь Цюши покачал головой. — Это очень важно. Её сущность предопределяет то, как мы должны действовать по отношению к ней.

Если хозяйка — человек, есть возможность справиться с ней своими силами. Но если она — тварь, ни единого шанса на открытое противостояние не остаётся.

Гу Лунмин почесал затылок, кажется, тоже это осознавая.

— Я думаю, что подсказка о ключе как-то связана с хозяйкой. — продолжил Линь Цюши. — Завтра, если представится возможность, снова пойдём обыскать её дом.

Гу Лунмин кивнул:

— Хорошо.

— И ещё, что касается истории этого двора… — Линь Цюши посмотрел на небо. — Идём, прогуляемся по посёлку. Думаю, местные должны что-то знать.

Они отправились бродить по округе.

Посёлок был совсем небольшой, окружающий густой туман превращал его в настоящий одинокий островок. Мужчины расспросили нескольких прохожих, однако те отнеслись к ним с явной настороженностью, не желая разговаривать о доме семьи Юй.

Линь Цюши и Гу Лунмин почувствовали себя совершенно беспомощными.

— Может, пойдём в местную харчевню? — предложил Гу Лунмин. — Я уже проголодался, попробуем, вкусно ли готовят в этом мире.

За неимением других вариантов Линь Цюши пришлось согласиться.

Они нашли харчевню, сели за стол и хотели было позвать работника, как вдруг услышали удар деревянного бруска о стол¹.

¹Деревянные бруски в древности являлись атрибутом народных рассказчиков, которые стуком отмечали важные места в своих историях.

— Говорят, в тот год шли сильные, непрекращающиеся дожди, семь дней и семь ночей подряд…

Линь Цюши повернулся на голос и увидел рассказчика в старинном одеянии, который стоял посреди зала, держа в руках деревянный брусок, и с выражением повествовал:

— Посёлок, казалось, вот-вот смоет с лица земли. Но тут кто-то припомнил способ остановить прибывающую воду! Принести жертву речному богу, чтобы непрерывные дожди наконец перестали…

Линь Цюши и Гу Лунмин, услышав в дальнейшем рассказе фамилию Юй, так и оторопели — они совсем не ожидали, что таким образом смогут узнать историю зловещего двора.

 

Заметка от автора:

Мелкий демон превращается в лужу крови, проникая в комнату, в которой нет лампы из масла мертвецов. В комнате Линь Цюши такая лампа была, поэтому демон не смог обернуться кровью. Это не баг и не чит-код. Решила объяснить, потому что вижу, что некоторые не поняли.

Правда о речном боге

Линь Цюши и Гу Лунмин пересели в большой зал, чтобы послушать историю семьи Юй.

В ней фигурировала хозяйка дома, маленький господин Юй Цайчжэ, принесённый в жертву, и ещё множество фактов, о которых мужчины даже не подозревали.

Когда ребёнка из семьи Юй принесли в жертву речному богу, дождь действительно прекратился, словно речной бог в самом деле был доволен таким даром. Жители посёлка чуть не обезумели от счастья и решили отпраздновать день рождения речного бога. В честь праздника они украсили улицы красными фонарями, посёлок наполнился радостью.

Однако праздновали они недолго. В посёлок вскоре снова пришла беда.

Начали умирать люди, причём их тела будто бы сжирала какая-то тварь — даже костей не оставалось, только иногда находили волосы и ногти.

Вначале люди решили, что в посёлке завёлся дикий зверь, однако вскоре эту догадку пришлось отвергнуть: — ни одно животное не могло съесть человека, не оставив ни косточки. Вскоре разгадка была найдена: тварью, что нападала на жителей посёлка, оказалось вовсе не живое существо. А маленький речной демон с раздувшимся от воды лицом и полным ртом острых зубов.

Людей охватила паника, они никогда не сталкивались с подобным и не представляли, как с этим бороться.

И когда у жителей посёлка от страха голова шла кругом, появилась хозяйка семьи Юй, которая заявила, что её сын, принесённый в жертву, явился ей во сне и сообщил способ избавления от напасти.

Люди было обрадовались, покуда не услышали, какой именно способ поведала женщина; а она сказала: «Только лампы, наполненные маслом из мёртвых людей, способны прогнать демона».

Все погрузились в молчание. Лампы могут сдержать нападение демона, но где взять масло из мертвецов?

Женщина не торопила их, она терпеливо ждала.

Очень скоро её цель была достигнута — кто-то из жителей, не вынеся испытания страхом, напал на себе подобного.

«Это они! Они предложили принести в жертву речному богу ребёнка!» В толпе звучали такие речи, становясь всё громче.

В итоге те, кто предложил отправить маленького господина семьи Юй на смерть, стали первыми жертвами женщины.

Они были безжалостно убиты, а хозяйка Юй с улыбкой натопила из трупов масла для ламп.

Она раздала лампы остальным жителям посёлка, после чего нападения демона прекратились.

Все решили, что на этом несчастья закончились, но лишь до следующего «дня рождения речного бога», когда с небес опять полился непрекращающийся дождь.

В посёлке снова началась паника, и тогда женщина предложила решение.

«Нужен новый речной бог», сказала она, «Нам нужен новый речной бог». Указав длинным красным ногтем на мать, держащую на руках ребёнка, совсем ещё несмышлёныша, она с улыбкой добавила: «Посмотрите, этот милый малыш как раз подойдёт на роль нового речного бога».

От речей хозяйки Юй мать ребёнка сначала остолбенела, потом разразилась гневными проклятиями, точно так же, как когда-то сама хозяйка Юй.

Когда её сына выбрали на роль жертвы речному богу, она тоже проклинала всех, однако это не возымело действия. Её сына забрали, принесли к реке и бросили в стремительный поток.

Он был таким крошкой, только научился говорить «мама», но они забрали его у матери. И он больше никогда к ней не вернётся.

Теперь же, когда кто-то другой должен был пережить то же самое, женщина испытала крайнее удовлетворение. Она улыбалась, глядя как разлучают мать и дитя, как ребёнка бросают в реку, как прекращается ливень, как горят лампы из человеческого масла в её руках.

«Фух» — она задула лампу, и её улыбка стала ещё шире.

Дождь перестал, в посёлке же появился новый демон.

Но вскоре лампы закончились, жуткий круговорот убийств захватил посёлок.

Люди не могли вырваться из круга отчаяния, до тех пор… пока в посёлок не приехали чужаки.

— Раз они ничего не знают, сделаем масляные лампы из них! — Чей-то тихий голос из толпы высказал самые гнусные мысли из глубины души каждого жителя посёлка. — Всё равно… всё равно им ничего не известно…

— Да, да! Как вы считаете? Мы ведь можем сделать лампы из чужаков? — кто-то, запинаясь, спросил хозяйку Юй.

Женщина в красном платье сидела среди толпы.

— Хорошо, — спокойно ответила она.

Люди несказанно этому обрадовались.

С тех пор минула уж сотня лет, а женщина так и оставалась молодой и красивой. Но никто не решался спрашивать, как ей удаётся сохранять молодость, также никто не решался подозревать, человек ли она. Потому что без неё в посёлке не будет масляных ламп, а значит, все жители… погибнут.

Поэтому все дружно решили притворяться, что не замечают нестареющего облика хозяйки Юй, и относились к ней с крайней осторожностью, будто к божеству, которое легко прогневать.

Ну а несчастные чужаки стали новым подношением речному богу. Лампы, наполненные маслом из их тел, излучая мягкий свет, охраняли жителей посёлка от нападения демонов.

Не всё из этого поведал рассказчик, Линь Цюши сам дополнил историю сведениями, которые добыл ранее. Но рассказчик всё же дал им очень важную подсказку, чтобы они могли собрать все кусочки мозаики воедино.

Раздался стук деревянного бруска, означающий, что история на этом закончена.

— Уже стемнело, — когда Линь Цюши и Гу Лунмин наконец опомнились, снаружи уже спустилась темнота, улицы опустели, и только красные фонари покачивались и крутились на холодном ветру.

— Идём, пора возвращаться, — Гу Лунмин поёжился от холода и тихо добавил: — Почему здесь такая холодина… Даже на моей родине не так холодно.

Линь Цюши посмотрел на него:

— Ты же в одной футболке, конечно, тебе холодно.

На улице градусов двенадцать-тринадцать, а Гу Лунмин футболку нацепил. Да Линь Цюши принял бы его за демона, если бы тот не замёрз.

Гу Лунмин пожаловался:

— Но я не взял с собой тёплой одежды. Могу надеть мини!

Линь Цюши подумал, что лучше тогда вообще ничего не надевать.

Они не спеша вернулись в своё жилище. Другие члены команды как раз собрались на ужин.

По сравнению с первым днём зал сильно опустел. А Линь Цюши, едва переступив порог, почувствовал на себе взгляд Янь Шихэ.

Обычно, если кто-то крадёт чужое, его часто мучает совесть. Но Линь Цюши под руководством Жуань Наньчжу успешно позабыл, как это слово пишется, поэтому совершенно бесцеремонно повернулся и спросил:

— Что-то не так?

— Да нет, — ухмыльнулся Янь Шихэ. — Просто переживал, что вы где-то задерживаетесь. Уже стемнело.

— О, спасибо за заботу.

Они с Гу Лунмином сели за стол и приступили к еде.

Остальные постепенно закончили ужинать и покинули зал. Линь Цюши и Гу Лунмин тоже скоро вернулись в свою комнату.

Из-за ночного происшествия теперь их бумажное окно оказалось окончательно порванным, поэтому пришлось переехать в другую комнату с целым окном.

Линь Цюши зажёг украденную у Янь Шихэ лампу.

Яркий свет озарил помещение. Линь Цюши некоторое время смотрел на огонь. Кто бы мог подумать, что масло, сделанное из человеческого жира, даёт такой яркий свет…

Затем Линь Цюши достал из сумки родословную.

Гу Лунмин, сидя на кровати, спросил:

— Опять будешь смотреть?

Днём они уже внимательно изучили книгу несколько раз.

— Ага, полистаю ещё, — Линь Цюши чувствовал, что родословная очень важна.

Под светом лампы Линь Цюши открыл страницу с фотографией женщины и Юй Цайчжэ, её сына. Только на этом фото женщина улыбалась по-настоящему искренне. Сперва это казалось Линь Цюши странным, но потом история семьи Юй разрешила все вопросы — женщина не являлась божеством, спасшим жителей посёлка от гибели. Она была лишь матерью, потерявшей ребёнка.

Линь Цюши провёл пальцами по фотографии и вздохнул, затем перевернул страницу.

Но стоило ему посмотреть на второе фото, Линь Цюши невольно задержал дыхание, в его взгляде отразилось потрясение.

Гу Лунмин, заметив странную реакцию, спросил:

— Линьлинь, что с тобой?

Вместо ответа тот подозвал его рукой.

Парень поднялся и подошёл ближе, а когда увидел страницу родословной, невольно округлил глаза:

— Эта… фотография…

Под светом лампы, полной масла из мертвецов, выражение лица женщины полностью переменилось, фальшивая улыбка исчезла, ей на смену пришла мрачная холодность. А ребёнка она теперь держала не возле груди, а подвесив за шею в воздухе, словно цыплёнка. Напускной нежности как не бывало.

Дитя в её руке обмякло, словно распухший утопленник, и только открыло полную мелких зубов пасть, будто пытаясь укусить женщину.

Теперь чёрно-белая фотография выглядела по-настоящему жутко. Линь Цюши перевернул несколько страниц и, вполне ожидаемо, увидел на них те же самые изменения. Единственным отличием были постепенно появляющиеся на заднем фоне красные точки. Могло показаться, что это из-за некачественной съёмки, однако Линь Цюши, глядя на яркие пятнышки, вспомнил бесчисленные красные глаза, глядящие со сводов храма предков.

Женщина не проявляла ни капли теплоты к этим детям, обречённым стать подношением речному богу. В её взгляде отражалась лишь ненависть и хладнокровие, она, словно мстительный призрак, по-своему мучила обидчиков.

Гу Лунмин, глядя на фотографии, с силой потёр плечи, прогоняя мурашки, и сказал:

— Теперь я понял, почему Янь Шихэ боялся носить эту штуку при себе.

У любого, кто это увидел, от страха волосы встали бы дыбом.

Линь Цюши молча смотрел на фото.

Глядя на погрузившегося в размышления Линь Цюши, Гу Лунмин поинтересовался:

— О чём задумался?

— Конечно же, о местоположении ключа.

— И как, есть идеи? Кажется, праздник в честь речного бога скоро наступит…

— Есть одна мысль, но я пока не до конца уверен.

— А…

— Очевидно, эти мелкие демоны не очень-то любят хозяйку.

— Кому понравится, если из него сделать предмет жертвоприношения? Да я бы на их месте проявили верх милосердия, если бы не вернулся отомстить, — пробормотал Гу Лунмин и отвёл глаза от книги. Ему, очевидно, не нравились эти фотографии.

— Что ты сказал? — на Линь Цюши вдруг нашло озарение.

— Что? — не понял Гу Лунмин. — Я сказал, кому понравится, если из него сделают предмет жертвоприношения…

— Да нет же, последняя фраза.

— Если бы не вернулся отомстить… Стой, ты хочешь сказать?.. — до парня тоже дошёл смысл этих слов.

Линь Цюши ударил ладонью по столу.

— Помнишь, с чего началось празднование «дня рождения речного бога»?

— Ребёнок, которого бросили в реку, вернулся демоном, чтобы отомстить?

— Верно, отомстить. Именно ради мести… — Линь Цюши поднялся. — Её ребёнок мстил, хозяйка тоже мстила, но их обидчики давно мертвы. А что насчёт других маленьких демонов? За них ещё никто не отомстил!

Они были вовсе не злодеями, нападающими на людей по своей воле, а лишь невинными жертвами.

Избранные хозяйкой, разлучённые с родителями, брошенные в бурлящий поток как подношения.

Их затаённая злоба до сих пор не рассеялась.

Но поскольку хозяйка всё время топила масло из мертвецов, демонята не могли отомстить. Линь Цюши почувствовал, что ухватился за ключевую подсказку.

— Хочешь сказать, мы должны избавиться от хозяйки? — спросил Гу Лунмин. — Но мы же выяснили, что она не человек.

Тварь, хранящая молодость сотню лет, не могла быть человеком.

— Верно, она не человек, — тихо рассуждал Линь Цюши. — Мы не способны её убить. Но зато они могут.

Гу Лунмин сразу понял намёк:

— Ты хочешь использовать мелких демонов? Но это же так опасно!

Демонята вовсе не являлись легкоуправляемыми помощниками. Если неосторожно взяться за обоюдоострый клинок… поранишь сам себя.

— День рождения речного бога приближается, мы не можем больше тянуть, — Линь Цюши закрыл книгу. — Тогда мы либо умрём все вместе, либо, если повезёт, выживет кто-то один. Хочешь поставить свою жизнь на один к семи?

Гу Лунмин вовсе не хотел. Глядя на Линь Цюши, он страдальчески усмехнулся:

— Ладно, будь по-твоему. Всё-таки у тебя больше опыта.

Линь Цюши кивнул, вернулся на кровать и улёгся поудобнее.

— Спи, иначе ночью лампа может опять загореться.

Гу Лунмин согласно хмыкнул, погасил фитиль и устроился рядом с Линь Цюши.

Лёжа на кровати, Линь Цюши видел, как на бумажное окно снаружи падают неясные тени, похожие на силуэты деревьев, качающихся от ветра. Но при внимательном рассмотрении можно было разглядеть среди этих деревьев высокую худую тень, уже очень знакомую Линь Цюши. Это была хозяйка двора. Мужчина закрывал глаза, и в сознании появлялся её образ в красном платье, как она стоит посреди двора и смотрит в сторону их комнаты.

Ветер становился всё сильнее, его завывания походили на плач. Ночь спускалась всё глубже, Линь Цюши закрыл глаза и заставил себя погрузиться в крепкий сон.

 Этой ночью ничто не разбудило Линь Цюши, он спокойно проспал до утра и проснулся только от голоса Гу Лунмина, встающего с кровати.

Линь Цюши протёр глаза, переоделся, умылся, и они поспешили на завтрак. И дело не столько в голоде, сколько в желании поскорее узнать, не случилось ли чего ночью с другими членами команды.

Оказавшись в зале и пересчитав людей, Линь Цюши убедился — никаких несчастий не произошло.

Линь Цюши без особого энтузиазма позавтракал простой кашей, в отличие от Гу Лунмина, который со счастливым видом чуть не окунал лицо в миску перед собой.

После завтрака они отправились в дом хозяйки. Несмотря на явный риск, Линь Цюши уже продумал план действий.

Гу Лунмин, который шёл следом за Линь Цюши, спросил, что тот собирается делать.

— Возьмём большой мешок, — ответил Линь Цюши, — и украдём все её лампы.

— Украдём? — удивился Гу Лунмин. — Но зачем?

— Ты забыл, каково назначение этих ламп?

Гу Лунмин сразу понял:

— Хочешь сказать, что женщина до сих пор жива только благодаря лампам? Но что если она поймает нас за кражей? Зарубит ведь на месте!

— Такое вполне вероятно… — Линь Цюши обернулся и посмотрел на Гу Лунмина. — Но это вопрос выбора. Ты хочешь быть загрызенным мелкими демонами или зарубленным тесаком хозяйки?

Подумав, Гу Лунмин выбрал:

— Лучше пусть меня зарубят. По крайней мере, останется тело.

Мелкие демоны не оставят даже костей.

— Не факт, — возразил Линь Цюши. — Что если она решит сделать из тебя масло для ламп?

— Тогда я готов освещать тебе путь своим светом, «обернуться грязью весенней, чтобы новый бутон не зачах»¹…

¹Строка из стихотворения Гун Цзычжэня, мыслителя и поэта эпохи Цин.

«Стихи о разном, написанные в год Цзихай, стих пятый»

 

Огромна разлуки печаль, покидаю столицу в закатных лучах.

Свиснет плеть, указав на восток, не найти мне пристанища в мире.

Цветок опадёт, оторвавшись от ветки, но чувства не чужды ему.

Обернётся он грязью весенней, чтобы новый бутон не зачах.

перевод: М. Кулишовой.

Прослужив в столице чиновником более 20-ти лет, Гун Цзычжэнь был вынужден уйти в отставку и покинуть Пекин, в этом стихотворении он выразил печаль от прощания со столицей и намерение начать преподавательскую деятельность, чтобы взрастить новые поколения учёных и мыслителей на благо родине.

 

Линь Цюши подумал: «Дружище, этот стих тут ну совсем не к месту».

Они незаметно подобрались к дому хозяйки и притаились у входа. Гу Лунмин выглянул из укрытия и заглянул во двор:

— Кажется, её здесь нет.

Дверь оказалась открыта, как и в прошлый раз.

Никаких звуков изнутри не доносилось, и Линь Цюши велел:

— Подожди снаружи, покарауль. А я пойду внутрь.

— Может, не надо? Давай вместе…

— Нет, — отрезал Линь Цюши. — Если со мной что-то случится, ты по крайней мере сможешь помочь, если будешь в безопасности.

Гу Лунмин хотел возразить, но Линь Цюши был непреклонен, поэтому пришлось согласиться и остаться снаружи, во все глаза глядя в след Линь Цюши.

Оказавшись в доме, Линь Цюши наметил целью ту самую комнату, куда уже заглядывал ранее. Чтобы не тратить время впустую, он сразу же принялся скидывать лампы в свой рюкзак. Когда рюкзак оказался полон, Линь Цюши просто смёл остальные лампы с полки и выбросил в растопленную печь.

Только лампы соприкоснулись с огнём, по воздуху поплыл сильный запах масла, и если не знать, из чего оно сделано, то ничего страшного, в противном же случае неизбежно подступит тошнота.

Линь Цюши с трудом сдержал рвотные позывы, бросая лампы в печь. И когда последняя лампа сгорела в огне, он услышал из комнаты плач ребёнка. Такой пронзительный, что разболелись уши. Мужчина хотел посмотреть, что именно так надрывается, но тут до него донёсся голос Гу Лунмина.

Тот неожиданно разразился бранью, самой грубой, на которую только был способен бравый дунбэец².

²Выходцы с дунбэя, или северо-востока Китая, согласно стереотипам, сложившимся в обществе, очень суровые люди.

Линь Цюши сразу понял, что Гу Лунмин хотел этим сказать. Мужчина не решился оставаться в доме, схватил рюкзак и бросился наутёк, но побоялся бежать прямо через двор к выходу, а сначала спрятался в укромном месте.

Вскоре, как он и ожидал, на пороге двора появилась женщина в красном платье. Видимо, она услышала плач ребёнка из комнаты, её чёрные глаза медленно округлились, а на бесстрастном лице появился неудержимый гнев.

У Линь Цюши при виде разъярённой женщины душа ушла в пятки.

Хозяйка сразу же повесила на ворота огромный замок и направилась в дом.

Линь Цюши понял: у него только одна попытка. Он даже задержал дыхание, и когда женщина исчезла в доме, помчался к воротам.　　

Он быстро вынул шпильку, чтобы открыть замок.

Быстрее, быстрее… На его лбу выступил холодный пот, однако рука осталась твёрдой — Линь Цюши заставил себя успокоиться и не обращать внимания на раздающиеся за спиной шаги, сосредоточившись на открытии замка.

Замок с громким щелчком открылся, в ту же секунду шаги женщины подобрались совсем близко. Линь Цюши распахнул дверь и ощутил, как к нему летит что-то, со свистом рассекающее воздух. Гу Лунмин, стоящий прямо за дверью, в ужасе посмотрел ему за спину и закричал:

— Линьлинь, беги!!!

Только было уже слишком поздно: Линь Цюши увидел на земле тень, которая опустилась ему на спину, дальше последовал удар… Он сразу понял, что это за тень — огромный тесак хозяйки, который рубанул его по спине с такой силой, что Линь Цюши буквально полетел вперёд.

И тяжело упал на землю.

Гу Лунмин выругался от испуга и поспешно подбежал к нему.

— Юй Линьлинь! Юй Линьлинь! Ты в порядке?

Парень обернулся и посмотрел на женщину. Та осталась стоять на пороге двора с кривой улыбкой, уверенная, что Линь Цюши уже труп.

Она всё не опускала тесак, но, похоже, не могла покинуть двор, чему Гу Лунмин очень обрадовался. Однако вспомнив о Линь Цюши, вновь расстроился. Он понимал, что после такого удара Линь Цюши вряд ли очнётся.

Но когда Гу Лунмин уже решил, что остался один, Линь Цюши вдруг громко закашлялся и с трудом поднялся на ноги.

— Я… — прохрипел он.

— Блин! Ты после такого выжил? — невольно воскликнул Гу Лунмин. — Юй Линьлинь, ну ты крутой!

Линь Цюши и сам было подумал, что ему конец. Но, заглянув за спину, увидел, что его рюкзак разрублен, а внутри металлические лампы погнуло от мощного удара. Вне всяких сомнений, именно они и спасли его от смерти.

Ему удалось спастись!

Выход из двери

Выпавшие из рюкзака лампы покатились по земле.

Развернувшись, Линь Цюши увидел с ненавистью глядящую на него хозяйку с тесаком в руке. Он тут же выдохнул с облегчением, когда понял, что она не может ступить за порог двора, вероятно, как раз из-за тесака, поэтому лишь издали смотрит на них. Впрочем, женщина могла лишь внушать ужас своим взглядом, но опасности для жизни не представляла.

Гу Лунмин хлопнул Линь Цюши по плечу и потрясённо выдохнул:

- Линьлинь, ты и правда невероятен…

Линь Цюши, не зная, что сказать, просто улыбнулся:

- Давай-ка соберём лампы в твою сумку.

- Хорошо, - кивнул Гу Лунмин и принялся быстро подбирать лампы с земли.

На нескольких лампах остался глубокий след от тесака, тут и думать не надо: если бы удар пришёлся на спину Линь Цюши, тело мужчины бы уже остывало. А лампы, хоть и пострадали, всё же выдержали. На глазах у хозяйки мужчины быстро собрали украденное и помчались прочь.

Всего они добыли семь ламп. Даже если случится что-то непредвиденное, с таким багажом удастся продержаться до конца. Впрочем, если догадки Линь Цюши верны, уже этой ночью они смогут покинуть этот мир.

Вернувшись к себе в комнату, мужчины спрятали лампы и решили больше никуда не выходить, остаться сторожить важные артефакты. Всё-таки лампы слишком тяжёлые, их невозможно постоянно носить с собой, а оставить в комнате без присмотра тоже не безопасно. Если Янь Шихэ снова решит их подменить или вовсе украсть, новые раздобыть будет негде.

Гу Лунмин всё ещё не оправился от пережитого потрясения.

- Линьлинь, - спросил он, - тебе часто приходилось сталкиваться с подобным?

Линь Цюши, припомнив все случаи, когда рисковал жизнью, кивнул.

- Охренеть… - восхитился Гу Лунмин. Не зная, как ещё похвалить Линь Цюши, он принялся активно жестикулировать и тараторить: - Ты даже не представляешь, как было страшно! Тесак длиной сорок метров!.. Хорошо, что ты успел пробежать тридцать девять!

Линь Цюши:

- …

Он не нашёлся с ответом.

Переживая за сохранность ламп, мужчины даже пообедали у себя в комнате. Линь Цюши одолела скука, поэтому он, достав родословную, принялся искать в ней новые подсказки.

И вот что удивительно: когда он зажёг лампу и пролистал книгу, обнаружил новую деталь. На нескольких фотографиях осталась одна лишь хозяйка, а дети, которых она держала в руках, исчезли.

Гу Лунмин, который стоял рядом, тоже увидел эти изменения и круглыми глазами уставился на Линь Цюши.

- Мы забрали лампы, и мелкие демоны пропали. Видимо, хозяйка в самом деле их заперла…

Линь Цюши кивнул:

- Думаю, так и есть.

Значит, они не ошиблись.

- Но… - засомневался Гу Лунмин, - а как же эти дети? – Он указал на фотографии, которые пока остались прежними.

- Храм предков.

Его слова сразу напомнили Гу Лунмину о храме, где было светло как днём от зажжённых масляных ламп. Очевидно, что в этом посёлке храм использовался не только для поклонения предкам, но и для того, чтобы сдерживать демонов, жаждущих мести.

Линь Цюши сначала задумывался, не выпустить ли и тех демонов на свободу, но став свидетелем страшной участи, которая постигла одного из членов команды, он решил, что без крайней на то необходимости не пойдёт на такой риск.

Вначале они оба так считали, но вскоре Линь Цюши понял, что всё не совсем так.

Поздним вечером женщина явилась к ним по окно.

Тесака при ней не было, она просто стояла на веранде, только глаза горели явной ненавистью. Она будто чего-то ждала.

Гу Лунмин первым её заметил и сразу позвал Линь Цюши.

- Что она там делает? – Гу Лунмин поёжился от страха и обнял себя за плечи. – Как будто выжидает момента, чтобы нас прикончить…

Линь Цюши нахмурился. Ему это тоже показалось очень странным. Подумав, он вышел из комнаты во двор.

Женщина всё так же неотрывно смотрела на него.

Тогда Линь Цюши в качестве эксперимента вышел со двора, однако хозяйка, к его немалому удивлению, направилась следом. Она двигалась неспешно, подобно призраку, но её полный злобы взгляд словно приклеился к спине Линь Цюши.

Гу Лунмин, посмотрев на Линь Цюши, спросил:

- Что нам делать?

Тот, поджав губы, поднял глаза к небу. Солнце уже почти закатилось за горы, и внезапные изменения в поведении хозяйки явно что-то предвещали. Поразмыслив, Линь Цюши сжал зубы и ответил:

- Идём. В храм предков.

- В… храм предков? – Гу Лунмина его предложение немного озадачило. – Но там же прячутся мелкие демоны?

- Ты видишь, как себя ведёт хозяйка?

Гу Лунмин кивнул.

- Тебе не кажется, что она ждёт наступления ночи?

Гу Лунмин:

- …

Лучше бы Линь Цюши этого не говорил, потому что на Гу Лунмина нашло внезапное озарение: хозяйка преследует их потому, что не хочет упустить, боится, что они сбегут. Но означает ли это, что ночью она собирается на них напасть?

Днём они выкрали и уничтожили все её лампы, и кто знает, что может случиться после заката?

- Идём, - посмотрев на темнеющее небо, Линь Цюши отбросил сомнения, запихнул все лампы в сумку Гу Лунмина, и они вдвоём направились к храму предков.

Покидая комнату, они натолкнулись на Янь Шихэ, который, заметив их спешку, с улыбкой спросил:

- Уже так поздно, куда это вы собрались?

Линь Цюши не стал тратить на него время, даже не остановился ни на секунду.

Храм предков находился довольно далеко от их жилища, и женщина весь путь неотрывно проследовала за ними, только когда до храма оставалось совсем немного, наконец остановилась.

Похоже, это место наводило на неё ужас: во взгляде, кроме ненависти, теперь читался страх, она даже медленнопопятилась.

Напряжённые нервы Линь Цюши тут же расслабились.

- Ого, - удивился Гу Лунмин, - она правда уходит!

На их глазах хозяйка нехотя развернулась и медленно направилась прочь.

- Ага, - вздохнул Линь Цюши. – Отстала наконец.

Приблизившись к входу в храм, они обнаружили дремлющего на посту сторожа, который и не собирался их останавливать.

Линь Цюши помедлил на пороге, заглядывая внутрь храма. В стройных рядах горящих ламп виднелись пустые места – эти лампы забрали с собой Янь Шихэ и ещё двое членов команды.

- Зажжём три лампы, - велел Линь Цюши. – Восполним недостающее.

Гу Лунмин кивнул.

Они достали лампы, зажгли и поставили в храме, затем сели в углу, ожидая наступления ночи.

Нельзя не отметить, что проводить ночь в подобном месте – то ещё испытание смелости. Заснуть наверняка не получится. Линь Цюши, прислонившись к стене, снова стал играть в судоку на телефоне. Гу Лунмин от нечего делать наблюдал за его игрой:

- Ты отлично играешь в судоку!

- Люблю поиграть на досуге.

Снаружи уже стемнело, но из-за света ламп в храме оставалось светло как днём, поэтому оказалось не так уж страшно, как они представляли сначала.

Впрочем, находясь в присутствии такого количества поминальных табличек, мужчины всё-таки боялись непредвиденных опасностей, поэтому заснуть не могли… То есть, заснуть не мог только Линь Цюши, а Гу Лунмин очень скоро начал клевать носом, как будто вот-вот заснёт. Кажется, ему самому это показалось постыдным, поэтому он, с трудом освободившись от накатившей дрёмы, потёр лицо ладонями и смущённо проговорил:

- Извини, я чуть не уснул…

- Может, всё-таки поспишь немного? – предложил ему Линь Цюши. – Если что-то случится, я разбужу. – Он чувствовал себя виноватым при виде сонного Гу Лунмина.

Тот потряс головой, отказываясь от предложения, и объяснил:

- На самом деле со мной такого никогда не случалось, это в первый раз…

- Ладно, ладно, я понял, – Линь Цюши помахал рукой в знак того, что ему всё равно.

Гу Лунмин беспомощно усмехнулся.

Ночь постепенно вступала в свои права, снаружи всё погрузилось во тьму, только горели лампы в храме. Вокруг не слышалось ни звука.

Они не заметили, как наступила полночь. Линь Цюши, который всё это время играл в судоку, вдруг замер. Он услышал звук… как что-то металлическое и острое тащат по земле. А вместе с этим ещё тихие шаги. Гу Лунмин, посмотрев на насторожившегося Линь Цюши, спросил:

- Что такое?

Тот не ответил, поднялся на ноги и выглянул наружу, увидев в глубокой темноте ночи медленно приближающуюся человеческую фигуру.

По мере приближения Линь Цюши разглядел в ней хозяйку двора в длинном красном платье, с распущенными волосами. Она держала в руке длинный тесак, залитый кровью. На нём даже виднелись какие-то ошмётки, похожие на мясо.

Женщина наклонила голову набок, глядя на храм. Половина её лица также была покрыта кровью.

Вне сомнений, женщина только что учинила кровавую резню. Неизвестно, скольких человек она убила во дворе.

- У неё что-то к ноге прицепилось! – вдруг воскликнул Гу Лунмин.

Линь Цюши только тогда заметил, что на ноге у женщины висят мелкие демоны, они разевали рты и что-то жевали. Если присмотреться, становилось ясно, что они уже почти полностью отгрызли женщине мясо с бедра, оголив белую кость.

Они действительно мстили ей… Пусть очень медленно, но, по крайней мере, демонята могли серьёзно ранить женщину.

Линь Цюши как раз думал об этом, когда хозяйка занесла руку и метнула тесак прямо в его сторону!

Орудие рассекло воздух и вонзилось прямо в дверной косяк, чуть не расколов его.

Гу Лунмин от испуга отскочил на несколько шагов и в страхе закричал:

- Что… что она собирается делать? Мы же спрятались в храме, неужели она всё равно нас убьёт?!

- Это мы ещё посмотрим, - нахмурился Линь Цюши.

Пока они разговаривали, женщина с окровавленным лицом медленно подошла к храму, выдернула тесак из дверного косяка и уставилась на людей в храме злобным взглядом.

И вдруг она заговорила:

- Пускай меня ждёт смерть, я всё равно убью вас, - с такими словами хозяйка сделала шаг через порог.

Гу Лунмин от страха отшатнулся с криком:

- Бл*ть! Что будем делать?!

Линь Цюши не ошибся. К счастью, они догадались сбежать в храм – останься они во дворе, давно бы попрощались с жизнью.

Линь Цюши обернулся, глядя на ряды масляных ламп, расставленных под поминальными табличками.

Гу Лунмин, заметив его взгляд, прошептал:

- Ты что, всё-таки решил…

- Придётся рискнуть, - спокойно ответил Линь Цюши.

Хозяйка – нечеловеческое существо, им точно не справиться с ней. Но демоны, жаждущие мести, вполне могут стать её достойными противниками. К ноге женщины уже прицепилось несколько таких демонят, и если они продолжат её грызть, точно сожрут без остатка. Однако хозяйка, очевидно, была готова пожертвовать последним вздохом, только чтобы прикончить этих ненавистных людишек, которые её погубили.

Женщина уже стояла в дверях, и Линь Цюши не мог больше медлить. Стиснув зубы, он подошёл к столу с лампами и одним выдохом потушил сразу шесть.

Только лампы погасли, мужчина сразу ощутил взгляды, направленные с потолка. Подняв голову, он увидел множество красных глаз, которые уже переместились к женщине на пороге.

Та уже тащила тесак по деревянному полу храма и, видимо, решила, что терять ей уже нечего – бросилась с криком на Линь Цюши и Гу Лунмина. Линь Цюши быстро увернулся от удара, а поскольку места в храме было не так уж много, тесак опустился на ряды поминальных табличек.

«Скрип» - Линь Цюши услышал звук закрывающейся двери храма, затем плач младенцев с потолка, при звуках которого женщина сразу переменилась в лице, и её попытки зарубить тесаком ненавистных людей стали ещё яростнее. К счастью, ни Линь Цюши, ни Гу Лунмин не собирались стоять как истуканы – они всё время передвигались по храму и, с большим трудом, но успевали избежать смертельного удара.

Твари с потолка наконец решили спуститься: один за другим распухшие от речной воды младенцы прыгали прямо на женщину, разевали зубастые пасти и вгрызались в её тело.

Женщина завизжала от боли, но не остановилась ни на миг, и Гу Лунмину всё-таки не повезло – тесак задел его плечо, так что парень едва не упал.

По мере того как мёртвые дети работали челюстями, тело хозяйки Юй постепенно превращалось в скелет, движения наконец замедлились, и в конце концов она повалилась на колени.

Сначала мелкие демоны сожрали плоть до кусочка, затем и все кости до последней, после чего Линь Цюши услышал чистый звон металла, словно что-то бронзовое упало на пол. Мужчины сразу заметили в луже крови бронзовый ключ.

Линь Цюши уже догадывался о том, что ключ находится в теле хозяйки, однако когда предположение оказалось верным, он всё же немного удивился.

- Блин, блин, блин! – Гу Лунмин едва не прыгал на месте от радости. – Ключ, ключ! Мы нашли ключ! – Он хотел было подобрать заветную находку, однако её всё ещё окружали демонята, которые даже явно наевшиеся до отвала внушали страх.

Линь Цюши и Гу Лунмин как раз размышляли, как им добыть ключ, не разозлив маленьких демонов, но тут вдруг заметили, что с ними происходят странные изменения. Опухшие лица превратились в обычные, а острые зубы стали молочными.

Плач, от которого уже болела голова, тоже прекратился, сменившись сладким детским смехом.

Исполнив свою последнюю волю, дети, становясь прозрачными призраками, обернулись сгустками света и исчезли.

Линь Цюши медленно подошёл, взял ключ и сказал:

- Получилось.

Гу Лунмин от радости не мог связно разговаривать:

- Что… что теперь? Выходим? А ключ? А дверь?

Ключ они добыли, осталось найти дверь. Линь Цюши побродил по храму предков, убедился, что двери здесь нет, и заключил:

- Думаю, дверь в нашем дворе. Пойдём поищем.

- Хорошо, - Гу Лунмин был ужасно рад, что всё закончилось.

В ночи они вернулись во двор. Хозяйки больше не было, как и маленьких демонов, поэтому воцарившаяся тишина приносила душевный покой.

Однако переступив порог двора, они увидели жуткую картину.

Посреди двора лежали двое человек, разрубленные пополам. Похоже, они попались под горячую руку хозяйки.

- Все мертвы? – оторопел Гу Лунмин.

Линь Цюши покачал головой. Едва оказавшись во дворе, он услышал неподалёку голоса. Для него стало полной неожиданностью, что хозяйка напала на остальных членов команды, когда они вдвоём с Гу Лунмином ушли. И всё же по правилам задверных миров женщина не могла убивать больше определённого количества людей за раз, в противном случае здесь бы точно не осталось никого живого.

Они не хотели больше тратить время – помчались прямиком к дому хозяйки, а оказавшись там, и впрямь обнаружили в другой спальне спрятанную за шкафом железную дверь.

При виде спасительного выхода Линь Цюши весь расслабился. Он только собрался вставить ключ в замочную скважину, как вдруг дверь за их спинами открылась. В неё вошёл Янь Шихэ с пистолетом в руке.

- Добрый вечер! – с улыбкой поприветствовал он.

Линь Цюши замер на месте. Он сразу понял, что тот сейчас потребует.

- Давай сюда, - Янь Шихэ протянул руку.

Линь Цюши помолчал немного, но всё-таки протянул ключ мужчине. Внезапно тот, заполучив ключ, выстрелил Линь Цюши в ногу! Совершенно к такому не готовый, Линь Цюши закричал от боли и повалился на пол.

- Ха-ха, - усмехнулся подлец, - я смотрю, не такой уж ты непобедимый.

- Да чтоб твою… - Гу Лунмин, поспешно приподнимая Линь Цюши, разразился бранью: - Ты, мать твою, больной что ли? Взял ключ и проваливай! Зачем стрелять?!

- А мне нравится, - ехидно бросил Янь Шихэ. – Тебе-то какое дело. – Он покрутил ключ на пальце. – Отойди от двери, я ухожу.

Гу Лунмин понял, что сейчас они ничего не могут сделать этому Янь Шихэ, поэтому, раскрасневшись от ярости, всё-таки вынужденно уступил дорогу.

Янь Шихэ подошёл к двери, взял ключ, открыл дверь, затем наклонился, чтобы подобрать выпавшую из двери записку.

Сяо Цянь, его напарница, всё это время шла за мужчиной, не решаясь даже посмотреть в сторону Линь Цюши и Гу Лунмина. Ровно до момента, когда Янь Шихэ наклонился за бумажкой. Тогда девушка вдруг ускорила шаг и оказалась за спиной Янь Шихэ.

Затем резко занесла руку и совершила точный удар.

- А! – Янь Шихэ завопил от боли, записка и пистолет выпали из его рук.

Сяо Цянь наклонилась, улыбаясь, подобрала записку, а потом пнула пистолет Янь Шихэ подальше.

В спине Янь Шихэ торчал блестящий кинжал.

- Спасибо тебе, Янь-гэ, - с улыбкой произнесла девушка.

Теперь она совершенно не походила на ту испуганную дрожащую овечку, которая пряталась за спиной напарника. Положив записку в карман, она выдернула кинжал из тела покойника и, всё так же улыбаясь, добавила:

- Если бы не ты, я бы точно не прошла через эту дверь. – Затем посмотрела на Линь Цюши и Гу Лунмина: - И вам, конечно, я тоже благодарна.

С такими словами она направилась к двери и прошла через неё.

- Пойдём и мы, - Линь Цюши глянул на лежащего ничком Янь Шихэ и стиснул зубы. – Только заберём его пушку.

Гу Лунмин подобрал пистолет и помог Линь Цюши подняться. Тот забрал оружие у него и положил в свой карман, после чего оба исчезли в светящемся проходе.

После длинного коридора перед глазами Линь Цюши всё закружилось, и он наконец вернулся в реальность. Только ему почти сразу стало плохо – он с трудом набрал на телефоне номер Жуань Наньчжу и потерял сознание.

Через два дня Линь Цюши пришёл в себя.

Он уже привык к тому, что после двери просыпается в больнице. Поэтому, увидев белый больничный потолок, нисколько не удивился, только вздохнул с облегчением – по крайней мере, живой…

- Очнулся? – послышался голос Жуань Наньчжу.

Линь Цюши повернул голову и увидел его, тот сидел спиной к свету, поэтому лица разглядеть не удалось, но голос звучал мягко.

Странное чувство накатило на Линь Цюши: мужчине показалось, что он соскучился по Жуань Наньчжу, впрочем, он быстро забросил это чувство подальше и только тихо хмыкнул в ответ.

- У тебя снова был жар, - сказал Жуань Наньчжу. – Тебя там ранило?

Подумав, Линь Цюши всё-таки признался:

- Когда уже выходил из двери, получил пулю в ногу.

- Из того пистолета, что ты вынес оттуда?

Линь Цюши кивнул.

Помолчав, Жуань Наньчжу заметил:

- Простое оружие за дверь не пронести.

Линь Цюши удивлённо застыл.

- Этот пистолет, должно быть, не совсем обычный, - объяснил Жуань Наньчжу.

- Не совсем обычный? – Линь Цюши припомнил, как выглядел пистолет – серебристо-белый, довольно тяжёлый. – Он вынес его из другой двери? – Если подумать, Янь Шихэ походил на старого игрока, который водил других за двери.

- Вероятность весьма велика, - согласился Жуань Наньчжу. – Ну всё, отдыхай.

Линь Цюши подумал, что в этот раз удача была к нему очень благосклонна. В тот момент он только боялся, как бы Янь Шихэ не выстрелил снова, и никак не мог представить, что удастся заполучить ещё и такой полезный инвентарь.

Внезапная смерть

К сожалению, Линь Цюши не удалось вынести подсказку из двери, однако добытый пистолет тоже стал неплохим трофеем.

Если подумать, грустить не о чем, всё-таки любая вещь, которую удаётся забрать из задверного мира – особенная, так что Линь Цюши просто поблагодарил свою удачу за очередной подарок.

Впрочем, из-за особых свойств дверей, где приходится сталкиваться с призраками и другими потусторонними тварями, пистолет мог оказаться вовсе бесполезным. Линь Цюши вступил в Обсидиан уже довольно давно, однако только сейчас узнал, что за дверь нельзя пронести огнестрельное оружие.

Будто уловив ход его мыслей, Жуань Наньчжу сказал:

- Разумеется, никакое опасное оружие с собой взять нельзя. В противном случае наверняка найдётся чудак, который вытворит что-нибудь этакое.

- Что-нибудь этакое?

- Ну, кое-кто пробовал притащить за дверь гранатомёт…

Линь Цюши скривился:

- Что, серьёзно?

Кто-то правда предпринимал подобную попытку? Но ведь за дверью водятся потусторонние твари, какой прок от такого оружия?

- Серьёзно, - ответил Жуань Наньчжу. – Можешь вообразить, что было бы, если бы такой чудак выстрелил, например, в основную локацию?

Линь Цюши:

- …

Представив картину, описанную Жуань Наньчжу, он не нашёл слов.

В общем, по всему выходило, что практически никакое оружие с собой пронести нельзя, максимум – нож или кинжал для самозащиты.

Линь Цюши снова ощутил себя невероятно везучим.

Сейчас его тело находилось в прекрасной форме, даже после такого серьёзного повреждения за дверью он вышел из больницы уже через несколько дней.

По возвращении в коттедж Линь Цюши ожидал горячий приём от Каштана.

Линь Цюши заключил в объятия громко мяукающего котейку и, будто готовый вот-вот вознестись от счастья, радостно зарылся носом в пушистое пузо.

Наблюдавший за этой картиной Чэн Цяньли сказал:

- Линь Цюши, ты, кажется, бываешь таким счастливым, только когда гладишь своего кота…

- Разве? – усомнился Линь Цюши.

- Точно, точно. Я даже за дверью не видел на твоём лице такой палитры эмоций.

Линь Цюши не знал, что на это ответить. Он считал, что Чэн Цяньли малость преувеличивает.

По возвращении Линь Цюши встретился с Жуань Наньчжу для личного разговора. В основном на тему двери, из которой только что выбрался.

Он рассказал обо всём по порядку, только когда упомянул об обмане «старшеклассницы» по имени Гу Лунмин, с трудом сдержался, чтобы не скрипнуть зубами.

Во взгляде Жуань Наньчжу мелькнула улыбка.

- За дверью редко встречаются настоящие старшеклассницы.

Линь Цюши сразу различил в его словах подтекст.

- Только не говори, что ты сразу понял…

- Что?

- Что эта старшеклассница с подвохом!

Жуань Наньчжу заулыбался:

- Да. Я специально послал кое-кого, чтобы всё разузнать.

Линь Цюши:

- …

Он погрузился в глубокое молчание.

- Вообще-то, - продолжил Жуань Наньчжу, - перед тем как брать клиента из интернета, лучше заранее всё о нём выяснить. Иначе легко наткнуться на неприятности. Тебе ещё повезло, клиент оказался довольно надёжным. Не считая того, что притворился старшеклассницей.

Перед глазами Линь Цюши так и витал образ Гу Лунмина в мини-юбке, который говорит «Пика-пика». От растерянности он даже не знал, какое выражение придать своему лицу.

Впрочем, встреча с клиентом была лишь началом истории, главное – то, с чем Линь Цюши столкнулся за этой дверью.

Сидя на диване и похрустывая печеньем, он не торопясь поведал Жуань Наньчжу обо всём, что случилось.

Дослушав до момента, когда Янь Шихэ выстрелил в Линь Цюши, Жуань Наньчжу слегка нахмурился и переспросил:

- Его звали Янь Шихэ?

- Да, - кивнул Линь Цюши и тут же задумался: - Но ощущение от него было немного знакомое…

- Знакомое?

- Да, - он подумал и сформулировал мысль: - Я подозреваю, что он владел подробной подсказкой, как та девушка из мира Женщины дождя, которая убивала других при помощи картинной рамы. – Ощущения от этих двоих были схожими, только Янь Шихэ оказался намного хитрее той девушки.

Жуань Наньчжу постучал пальцем по столу, будто размышляя над чем-то.

Линь Цюши продолжил:

- Только ему не повезло – получил удар в спину от своей же напарницы. Она ещё и подсказку забрала. Кстати… я как раз хотел спросить, неужели если перед самым выходом из двери кого-то убить, то убитый не сможет отомстить?

Линь Цюши не совсем понимал, почему в таком случае Янь Шихэ, с его натурой, не убил Линь Цюши, а только ранил?

Жуань Наньчжу, услышав вопрос, странно прищурился.

- Некоторые на самом деле пытались так сделать. Я даже однажды видел сам.

- И что случилось потом?

- Потом… прямо в коридоре между мирами появилась пара рук, которая утащила убийцу.

- Пара… рук?

- Да, пара рук. – Жуань Наньчжу сложил ногу на ногу, откинулся на спинку дивана и рассказал: - Тот человек вошёл в дверь вместе со мной, а когда мы вышли из коридора, он просто сиганул в окно прямо на моих глазах. – Он сделал паузу и добавил: - Мы тогда находились на двадцать седьмом этаже отеля.

Двадцать седьмой этаж. Даже кошка с девятью жизнями вряд ли смогла бы выжить, что уж говорить о человеке.

Линь Цюши было решил, что убийство перед самым выходом из двери – это лазейка в правилах, однако рассказ Жуань Наньчжу разубедил его в этом.

Видимо, и Янь Шихэ, и Сяо Цянь знали об этом. Янь Шихэ не решился убивать Линь Цюши, а Сяо Цянь только обезвредила мужчину, но не задела жизненно важных органов кинжалом. Линь Цюши предполагал, что тот из последних сил всё же смог добраться до коридора. Только вот как именно ранение повлияло на его тело в реальности – сказать трудно.

- Ты отлично потрудился, - похвалил Жуань Наньчжу. – Как ощущения от первого самостоятельного похода за дверь?

- Ощущения… - в сознании Линь Цюши снова возник Гу Лунмин в женском наряде и Жуань Наньчжу, тоже в платье. И лучше бы он их не сравнивал – мужчина невольно вздрогнул от такого сравнения, даже мурашки по плечам побежали. Впрочем, он не стал рассказывать об этом Жуань Наньчжу, только ответил: - Нет… никаких особых ощущений.

Жуань Наньчжу посмотрел на его руки.

- А чего ты гусиной кожей покрылся?

- Прохладно тут, - неловко посмеялся Линь Цюши.

Разумеется, Жуань Наньчжу не поверил, но всё-таки отстал.

- Ладно, ты только из больницы, не перетруждайся, отдохни хорошенько.

Линь Цюши кивнул, поднялся и пошёл к себе, только перед выходом обернулся, как раз чтобы увидеть, как Жуань Наньчжу сорвал фантик с чупа-чупса и сунул конфету в рот. Видимо, хотел закурить, но поскольку решил бросать, заменил сигарету сладким.

Линь Цюши потрогал живот в районе печени, не заметив никаких неприятных ощущений. В большинстве случаев рак печени протекает очень болезненно, однако мужчина остался здоров как бык и совершенно не ощущал влияния раковых клеток на свой организм. Двери действительно очень страшные, но при этом способны подарить новую жизнь.

 

***

Погода в последнее время стояла жаркая. Раны Жуань Наньчжу до сих пор не затянулись окончательно, а когда Линь Цюши за четвёртой дверью тоже пострадал, больных в коттедже опять стало двое.

К ним частенько наведывалась Тань Цзаоцзао, просто погостить. Услышав, что Линь Цюши заболел, она также не упустила возможности и явилась с корзиной фруктов.

- Линьлинь, с тобой всё хорошо? – поинтересовалась женщина, едва переступив порог.

Линь Цюши лежал на диване и гладил кота.

- Ничего серьёзного, не стоит обо мне беспокоиться, - сказал он.

Тань Цзаоцзао уселась рядом, отправив Чэн Цяньли помыть фрукты.

- Кажется, Чэн Цяньли скоро должен войти в свою седьмую дверь? – спросила она.

Линь Цюши, подсчитав время, ответил:

- Да, похоже на то.

- На самом деле, - Тань Цзаоцзао понизила голос и призналась: - я очень завидую Чэн Цяньли.

Линь Цюши бросил на женщину вопросительный взгляд.

- Иногда хорошо быть глупышкой. - Тань Цзаоцзао как будто говорила сама с собой. – Скоро мне предстоит войти в пятую… А потом будет шестая…

Члены Обсидиана не принимали заказы на двери высокого уровня сложности. И в свою шестую дверь женщина пойдёт одна. Она вспомнила свои злоключения за первой дверью и невольно вздохнула, явно расстроенная.

- Ладно, не будем об этом, — женщина приободрилась. – Скоро выйдет на экраны мой новый фильм, обязательно приходи на премьеру! – Она вынула из сумочки два билета и протянула Линь Цюши, подмигивая: - Можешь взять с собой кого-нибудь.

Линь Цюши принял билеты, улыбнулся и ответил:

- Хорошо.

Они как раз болтали ни о чём, когда раздался звонок в дверь. Линь Цюши увидел через глазок своего друга – У Ци.

С тех пор как Линь Цюши сюда переехал, он стал намного реже связываться с У Ци и лишь иногда выходил с другом поужинать. И тут У Ци вдруг приехал сам… При этом Линь Цюши сразу показалось, что парень выглядит не очень хорошо: он как будто был совершенно разбит и подавлен, даже похудел немного.

Линь Цюши открыл дверь.

- У Ци, что с тобой?

Тот хриплым голосом ответил:

- Линь Цюши, моя девушка… моя девушка умерла…

Линь Цюши на секунду замер и сразу велел:

- Зайди в дом!

У Ци, переступив порог и увидев сидящую на диване Тань Цзаоцзао, немного удивился. Однако почти сразу удивление исчезло, вновь сменившись болью потери.

- Пару недель назад… - сказал он, - она выпрыгнула из окна прямо у меня на глазах!

Линь Цюши сразу вспомнил историю, которую вчера услышал от Жуань Наньчжу, нервно сглотнул и произнёс:

- Успокойся немного и расскажи всё по порядку.

У Ци, дрожа всем телом, сел на диван и поведал Линь Цюши о том, что случилось.

Около двух недель назад, когда У Ци вернулся домой с ночной смены, он застал свою девушку сидящей на диване в полной прострации.

Увидев его, она вдруг разрыдалась, а когда он попытался выяснить, в чём дело, только замотала головой и затараторила:

- Они убили меня… они убили меня… Они забрали мои двери… забрали мои двери…

 Сначала У Ци решил, что её кто-то обидел и собирался расспросить о случившемся, но девушка вдруг вскочила и бросилась к окну, которое как раз оказалось открытым. Она просто выкинулась из него, У Ци даже сообразить ничего не успел!

Но когда до него дошло, было уже слишком поздно.

Девушка разбилась насмерть, упав с шестнадцатого этажа.

У парня моментально сдали нервы. Он позвонил в скорую и полицию, но это уже не могло вернуть девушку из лап смерти. Он навсегда её потерял.

Смерть девушки У Ци была слишком странной. К счастью, в доме стояли камеры, которые всё зафиксировали, иначе У Ци просто не смог бы оправдаться.

- Я не понимаю, что с ней произошло, - плакал У Ци. – Мне теперь всё время снятся кошмары, где она говорит мне те слова… Что значит – «они убили её»?

После смерти девушки У Ци пытался провести собственное расследование. Сначала он думал, что кто-то оскорбил её так сильно, что она не смогла смириться с позором. Однако не обнаружил никого в её окружении, кто мог бы совершить нечто подобное. В последнее время она вела себя абсолютно нормально, из дома – на работу, с работы – домой, ни с кем не ссорилась, никому не переходила дорогу.

И всё же вот так внезапно покончила с собой.

При фразе «Они забрали мои двери» Линь Цюши и Тань Цзаоцзао едва заметно напряглись. Они оба прекрасно поняли, что означают эти слова. Но Линь Цюши не мог объяснить этого У Ци.

Он не представлял, что подобное случится с его лучшим другом. Поэтому просто не знал, как поступить.

- У Ци… - Линь Цюши хотел бы утешить его, но понимал, что любые слова утешения сейчас бесполезны.

Не важно, что он скажет, это не облегчит состояния У Ци. Поэтому на какое-то время гостиная погрузилась в тишину, только слышались тихие всхлипывания безутешного парня.

Тань Цзаоцзао всё-таки не выдержала, вытянула бумажную салфетку из пачки и протянула У Ци, чтобы тот вытер слёзы.

У Ци, посмотрев на неё, взял салфетку и поблагодарил.

Кажется, он немного пришёл в себя.

- Её уже не вернуть… Прими мои соболезнования, - сказала Тань Цзаоцзао.

У Ци горестно усмехнулся, не в состоянии принять этого факта.

Линь Цюши долго хранил молчание. На самом деле он обдумывал то, что девушка сказала У Ци перед смертью. Это напомнило ему о предостережении, которое он когда-то услышал от Жуань Наньчжу.

«Не позволяй никому раскрыть свою настоящую личность в реальности. Иначе твои двери могут украсть» - так сказал Жуань Наньчжу. А судя по рассказу У Ци, с его девушкой именно это и случилось – её двери были украдены.

У Ци постепенно успокоился и перестал плакать. Видимо, ему стало неловко за потерю контроля над эмоциями, он даже немного смутился.

Тань Цзаоцзао, видя это, поднялась и, сказав, что у неё ещё есть дела, покинула коттедж. Линь Цюши попрощался с ней, но провожать до двери не стал.

- Ну… а как ты, Цюши? – У Ци окинул взглядом гостиную. – Как тебе тут живётся?

- Довольно неплохо, - ответил Линь Цюши. – Мне тут нравится.

- Это самое главное, - сказал У Ци. – Раньше я за тебя очень переживал, но теперь вижу, что у тебя всё хорошо, и мне намного спокойнее.

- Ты сегодня занят? Если нет, можешь здесь переночевать, я приготовлю ужин.

Но У Ци, помолчав, всё-таки отказался от предложения, не поддаваясь на уговоры. Линь Цюши попросил его звонить, если что-то случится. Тот кивнул в ответ:

- Хорошо.

Проводив друга, Линь Цюши долго стоял у двери и не двигался, а когда обернулся, увидел за спиной Чэн Цяньли с тарелкой фруктов и обеспокоенным видом. Рядом стоял Чэн Исе – без какого-либо выражения на лице. Они были близнецами, но различить, кто есть кто, не составляло никакого труда.

- Линь Цюши, ты в порядке? – Чэн Цяньли всё это время просидел на кухне, не решаясь выйти и помешать разговору Линь Цюши с другом. Близнецы тоже всё слышали и поняли, что именно произошло с девушкой У Ци.

- В порядке, - ответил Линь Цюши. – Меня ведь это не коснулось.

Зато коснулось У Ци.

- Такое… часто случается? – Линь Цюши медленно вернулся на диван, сел и перевёл взгляд на Чэн Исе.

- Не часто, - ответил тот. – Это не так-то просто провернуть.

- Но как они… как же у них получилось?

- Обычно люди, которые идут на такой шаг, уже знают, что скоро умрут. – Чэн Исе встал напротив Линь Цюши и коротко объяснил: - Им нужно найти человека, который уже попал за дверь, войти в его дверь вместе с ним, а потом найти способ убить хозяина двери или вообще любого участника команды.

- Но неужели тот, с кем они отправляются за дверь, не знает, что у него собираются украсть двери?

- У них свои методы.

Обман, маскировка, пустые обещания или принуждение. Когда человек хочет выжить, он пойдёт на что угодно.

Линь Цюши медленно сжал кулаки.

- Ясно.

Чэн Цяньли подошёл и похлопал его по плечу, чтобы Линь Цюши не сильно расстраивался. Тот печально улыбнулся:

- Разве это мне сейчас хуже всех?

Хуже всех сейчас было У Ци, потерявшему любимого человека.

Линь Цюши не мог похвастаться обширными социальными связями, его друзей можно было по пальцам сосчитать, и У Ци был одним из них. Случившееся с ним стало для Линь Цюши полной неожиданностью.

Тем вечером в коттедже воцарилась скорбная атмосфера.

Жуань Наньчжу, который ездил по делам и вернулся только вечером, за ужином заметил неладное и задал вопрос:

- Что случилось?

Чэн Цяньли глянул на Линь Цюши, и тогда взгляд Жуань Наньчжу тоже переместился к нему.

- Линь Цюши?

- Погибла девушка У Ци, - ответил тот. – Похоже, у неё украли двери.

Рука, в которой Жуань Наньчжу держал палочки, замерла, он спросил:

- Когда это произошло?

- Пару недель назад.

Когда Линь Цюши ещё лежал в больнице.

Жуань Наньчжу, помолчав, сказал:

- У Ци приходил тебя навестить, но ты ещё лежал без сознания, поэтому он ушёл.

Уже тогда У Ци выглядел не очень хорошо, однако Жуань Наньчжу был не из тех, кто стал бы переживать за посторонних людей, поэтому даже не поинтересовался, что стряслось. Он решил, что когда Линь Цюши придёт в себя, У Ци снова с ним свяжется. Но никак не ожидал, что с ним произошла такая беда.

Линь Цюши вздохнул. Он редко чувствовал себя настолько подавленным.

Да, Жуань Наньчжу предупреждал его, но когда это по-настоящему случилось с кем-то из его близких людей… Линь Цюши с удивлением осознал, насколько слова не в состоянии передать всю трагичность произошедшего.

Он не очень хорошо был знаком с девушкой У Ци, только видел её пару раз и помнил, что её имя, кажется, Хэ Шуанъя. Больше он ничего о ней не знал.

Но даже так Линь Цюши чувствовал, что не может принять её гибель.

Он опустил взгляд, ещё немного поел и вернулся к себе в комнату.

Вскоре в дверь раздался стук, Линь Цюши крикнул «войдите» и увидел на пороге Жуань Наньчжу.

Тот, прислонившись к проёму, спросил:

- Собираешься спать?

Лежащий в кровати Линь Цюши покачал головой и поднялся.

- Никак не могу уснуть.

Как он мог заснуть после того, что узнал днём? Он считал, что двери – это только его проблема, но выяснилось, что кто-то из его близких людей тоже столкнулся с ними. Просто оказался менее удачлив и не смог сохранить свою жизнь.

- О чём думаешь? – спросил Жуань Наньчжу　

Линь Цюши спокойно посмотрел на Жуань Наньчжу. Он вовсе не хотел говорить вслух то, о чём думал, но и обманывать его не желал тоже. Потому что знал – стоит ему соврать, и Жуань Наньчжу сразу это поймёт.

Тот неторопливо произнёс:

- Думаешь о погибшей девушке У Ци? – говоря это, Жуань Наньчжу внимательно изучал выражение лица Линь Цюши.

- Да, - признался тот.

Они долго смотрели друг другу в глаза, и когда Линь Цюши уже собирался отвести взгляд, не в состоянии выдержать этого, Жуань Наньчжу заговорил. Он тихо сказал фразу, которая вонзилась стрелой прямо в душу Линь Цюши:

- Хочешь узнать, как именно она погибла?

Губы Линь Цюши сжались напряжённой дугой.

Жуань Наньчжу медленно подошёл к Линь Цюши и посмотрел на него сверху вниз.

- Я прав?

Линь Цюши тихо вздохнул.

- Да.

Он действительно размышлял о гибели девушки У Ци. О том, что за дверью нельзя убивать людей, но Хэ Шуанъя явно каким-то образом узнала, что кто-то её подставил. Почему же не превратилась в призрака, который мог бы отомстить?

- Способов может быть масса, - Жуань Наньчжу отвёл взгляд и заговорил очень спокойно, но от его слов становилось холодно на сердце. – Мне тоже предлагали.

Линь Цюши сначала застыл в недоумении, потом всё-таки убедился, что с первого раза понял правильно смысл его слов.

- Тебе предлагали украсть чужую дверь?

- Да, - кивнул Жуань Наньчжу.

- Но как именно это делается? – Линь Цюши всё ещё не понимал.

- На самом деле очень просто, - Жуань Наньчжу вздохнул и с ещё большим равнодушием объяснил: - Нужно просто устроить так, чтобы жертва сама не поняла, как именно погибла. Помнишь ту женщину с картинной рамой из мира Женщины дождя?

Линь Цюши кивнул, он, конечно, помнил.

Жуань Наньчжу улыбнулся:

- Если убитый не понял, как именно умер, о какой мести может идти речь? Даже если она догадалась, что это совершил кто-то из членов команды, за дверью нельзя мстить, основываясь лишь на догадках. Чтобы обернуться призраком-убийцей, необходимо по крайней мере точно знать, кто тебя убил. А те, кто занимается таким «бизнесом», чтобы подстраховаться, часто ходят за дверь втроём.

Таким образом круг подозреваемых расширяется и кража дверей становится более безопасным занятием.

Линь Цюши нахмурился:

- Я… я бы хотел узнать, кто это сделал.

- Конечно, мы узнаем, - заверил Жуань Наньчжу. – К этим людям нельзя проявлять милосердия. Линь Цюши, запомни: ты тот, кто находится под защитой Жуань Наньчжу.

Если бы Линь Цюши услышал эту фразу при других обстоятельствах, он бы, наверное, ничего необычного в ней не уловил. Однако вот что странно: сегодня Линь Цюши испытал странную неловкость, поэтому, прикрывшись безразличием, он просто бросил в ответ «Спасибо».

Взгляд Жуань Наньчжу переместился к ушам Линь Цюши.

- Хм? Засмущался? – он легко коснулся кончика уха мужчины. – Ушки зашевелились!

Линь Цюши:

- …

Пожалуйста, оставьте в покое мои бедные уши!

Неожиданное происшествие

Смерть любимой девушки стала для У Ци серьёзным ударом.

Сильно переживая за друга, Линь Цюши старался звонить почаще, но У Ци относился к этим звонкам с явным равнодушием. Все его мысли занимала смерть возлюбленной, с каждым днём ему становилось хуже. Решив навестить друга спустя несколько дней, Линь Цюши даже испугался — так плохо выглядел У Ци.

- Ты в порядке, У Ци? – взволнованно спросил Линь Цюши.

Тот сидел на диване, уставившись на экран телефона в своих руках. На вопрос Линь Цюши он долго не реагировал, потом наконец медленно покачал головой.

- У Ци… - Линь Цюши не представлял, как утешить друга, потерявшего такого близкого человека.

Когда-то Линь Цюши один приехал в этот город, практически навсегда покинув родные края. Из-за закрытого характера здесь он не обзавёлся близкими друзьями, кроме У Ци. Линь Цюши до сих пор помнил, как однажды из-за высокой температуры потерял сознание, находясь дома, и только У Ци, заметив, что тот не пришёл на работу, приехал к нему домой и отвёз в больницу.

С каждым таким моментом, который оставался в памяти Линь Цюши, их отношения с У Ци становились всё теплее. И для него стало полной неожиданностью, когда с другом случилась такая беда.

Жуань Наньчжу до сих пор продолжал расследование, в основном поиски велись по базам данных больниц. Обычно те, кто наверняка знает о скорой кончине, больны чем-то неизлечимым. И, разумеется, случаи, когда такие люди идут на поправку, считаются необычными.

Но однажды ночью, когда Линь Цюши всё ещё ожидал результатов расследования, ему позвонил У Ци.

В трубке раздался его радостный голос:

- Линь Цюши, я понял! Я всё узнал!

- У Ци? Что ты узнал? – Линь Цюши очень удивился, услышав тон его голоса.

- Я узнал, почему она прыгнула из окна! Это двери! Двери! – Кажется, он боялся, что Линь Цюши не поймёт, поэтому повторил ещё несколько раз. – И если я окажусь на пороге смерти, тоже смогу попасть за дверь!

По спине Линь Цющи пробежал холодок, он осознал, что У Ци имеет в виду.

- У Ци! Успокойся!..

Но было уже поздно: – У Ци бросил трубку.

Когда Линь Цюши снова набрал его номер, телефон был выключен.

Время близилось к рассвету, и Линь Цюши всё ещё лежал в постели, в домашней пижаме. Но сейчас ему было всё равно – он так и вскочил с кровати и выбежал из дома. По пути он уже звонил в скорую и полицию, чтобы сообщить, что его друг собирается покончить с собой.

Спустя час пути, который ещё никогда не казался Линь Цюши таким долгим, он добрался до дома У Ци, куда уже прибыла полицейская машина. Снаружи собрались любопытные соседи, в подъезде шумели их голоса. Линь Цюши, задыхаясь, взбежал по лестнице наверх.

Не успевая отдышаться, он ворвался в квартиру У Ци и увидел, что там произошло.

В гостиной повсюду была кровь, а сам У Ци сидел на диване, неподвижно. Линь Цюши услышал, как кто-то его зовёт, но сейчас он чувствовал себя как в тумане, только подошёл к У Ци, протянул руку и поднёс ладонь к лицу друга.

Дыхание отсутствовало. У Ци умер.

От осознания случившегося Линь Цюши растерялся, не понимая, что ему теперь делать. Он второй раз в жизни стал свидетелем смерти, первый раз это был Ли Дунъюань, с которым их связывали не настолько тесные отношения, поэтому Линь Цюши не слишком скорбел по нему. Но теперь умер У Ци, с которым они дружили много лет. К тому же, скорее всего, он погиб вовсе не за дверью, а по глупости – покончил с собой, пытаясь таким образом попасть за дверь.

Линь Цюши медленно отступил назад, у него закружилась голова.

- Могу я узнать, кто вы такой? – Чей-то вопрос достиг ушей Линь Цюши. Похоже, спрашивал полицейский, который первым прибыл на место.

- Это я вызвал полицию, — Линь Цюши услышал собственный голос, но как будто звучащий где-то вдалеке, он даже засомневался, действительно ли этот голос принадлежит ему: — Он мой друг…

После место происшествия опечатали, и полиция начала разбираться в причине смерти погибшего.

У Ци перерезал вены. Когда он звонил Линь Цюши, жизнь уже покидала его. Это очень болезненный способ самоубийства, раны должны быть достаточно глубокими, и иногда, когда кровь уже начинает сворачиваться, приходится добавить ещё пару-тройку порезов.

Линь Цюши не знал, сколько он простоял возле дома У Ци. Стоял, пока за ним не приехал Жуань Наньчжу.

Он сразу положил руку Линь Цюши на плечо, и тот, обернувшись, увидел перед собой его прекрасное лицо.

- Ты в порядке, Линь Цюши? – в голосе Жуань Наньчжу слышалось беспокойство.

- В порядке. Я в порядке, – Линь Цюши покачал головой. – Просто не думал, что он правда это сделает.

Жуань Наньчжу, ни слова не говоря, мягко погладил Линь Цюши по спине, пытаясь его утешить.

Опустив голову, тот печально усмехнулся:

- Хочется закурить.

Помолчав немного, Жуань Наньчжу достал из кармана конфету, снял фантик и положил сладость Линь Цюши в рот.

- Съешь конфетку. Это всё-таки лучше сигарет.

Во рту Линь Цюши разлился сладкий фруктовый вкус, принося немного облегчения. Он вздохнул и сказал:

- Я думаю, кто-то подтолкнул его к этому.

Насколько Линь Цюши знал У Ци, тот ни за что не убил бы себя просто так.

- Мы это узнаем.

Линь Цюши потёр глаза. Если смерть девушки У Ци всего лишь заставила его чувствовать злость на тех, кто её убил, то теперь, когда У Ци покончил с собой, в душе Линь Цюши зародился невыразимый словами гнев.

В тот день Линь Цюши вернулся в коттедж поздно ночью, но всё равно никак не мог уснуть, всё ворочался в своей кровати.

В итоге он поднялся и сел за ноутбук. Открыв вкладку с форумом, он обнаружил, что кто-то прислал ему сообщение. Линь Цюши открыл его и понял, что это Гу Лунмин.

 «Братик, почему ты не спишь так поздно?»

Прочитав обращение, Линь Цюши сразу вспомнил мускулистую «старшеклассницу». Он отправил в ответ несколько многоточий.

Гу Лунмин: «Братик, почему не отвечаешь?» И смущённый смайлик.

Линь Цюши: «Говори по-человечески».

Гу Лунмин: «Чё как, братиш, проблемы?»

Линь Цюши:

- …

Как ни посмотри, всё равно что-то не то.

Гу Лунмин: «Как твои раны? Зажили? Та чертовка рубанула меня по руке, провалялся в больнице больше месяца, только пару дней назад выписался».

Линь Цюши ответил, что у него уже всё в порядке. Всё-таки он прошёл больше дверей по сравнению с Гу Лунмином и восстанавливался намного быстрее. Его ранение было гораздо тяжелее, однако из больницы Линь Цюши выписался раньше.

Гу Лунмин: «Хорошо, что всё в порядке. Я за тебя беспокоился».

«Говори сразу, что тебе надо».

«Ну, в общем… Могу я обратиться к тебе за помощью в следующий раз?»

Линь Цюши некоторое время молча смотрел на экран, потом ответил: «Там будет видно».

Он не отказал сразу, что уже очень обрадовало Гу Лунмина. Тот ещё наговорил много всякой восторженной ерунды, а Линь Цюши только и успевал отвечать односложными предложениями. Так и просидел до шести утра, пока в его дверь не постучал Жуань Наньчжу.

Первое же, что он сказал, переступив порог:

- Нашёл.

Линь Цюши подскочил со стула.

- И? Кто это сделал?

- Пойдём, — Жуань Наньчжу позвал его с собой.

Войдя в спальню Жуань Наньчжу, Линь Цюши увидел на столе в комнате ноутбук У Ци.

- Смотри, — указав на монитор, произнёс Жуань Наньчжу.

Линь Цюши наклонился и вгляделся в изображение на экране.

Оно оказалось очень знакомым – личные сообщения на форуме… который он сам только что листал. В этих сообщениях У Ци общался с человеком, который поведал мужчине о существовании дверей, а потом добавил, что попасть за дверь можно за секунду до смерти.

У Ци: «Правда???»

Незнакомец: «Ну разумеется, правда. Твоя девушка была убита именно за дверью».

У Ци: «Спасибо, я всё понял, спасибо».

В иных обстоятельствах У Ци не поверил бы этому человеку. Но смерть любимой стала для него настоящей трагедией, и он нисколько не усомнился в словах незнакомца.

Пока Линь Цюши читал переписку, у него невольно сжались кулаки.

- Зачем они так с ним поступили… — тихо проговорил он.

Не хватило одной смерти, решили заодно убить и парня погибшей девушки?

- Для них человеческая жизнь ничего не стоит, — ответил Жуань Наньчжу. — Линь Цюши, тебе нужно успокоиться.

Линь Цюши посмотрел на Жуань Наньчжу. На самом деле он был очень спокоен. Он ещё никогда не чувствовал себя таким спокойным.

- Я хочу знать, кто это сделал.

- Скоро узнаешь, — кивнул Жуань Наньчжу. – На это понадобится ещё какое-то время.

Найти нужного человека в больничной базе данных – легко, но установить все его связи – уже не такая простая задача.

Но для Жуань Наньчжу в этом не было ничего невозможного, просто нужно дать ему достаточно времени.

Линь Цюши, снова посмотрев в монитор, спросил:

- Можно я заберу его?

- Забирай.

Всё-таки эта вещь принадлежала его погибшему другу. Линь Цюши взял ноутбук и вышел из комнаты.

Жуань Наньчжу смотрел ему вслед с некоторым беспокойством. Раньше ему уже неоднократно казалось, что Линь Цюши отличается от других людей. И это отличие окончательно проявило себя после случившегося с У Ци.

Линь Цюши был в гневе, но при этом пугающе спокоен. Он очень быстро взял свои эмоции под контроль. Говоря начистоту, если бы подобное случилось с Жуань Наньчжу, он бы вряд ли смог так же хорошо держать себя в руках.

Через несколько дней Линь Цюши отправился на похороны У Ци.

Церемония была совсем обычной, но Линь Цюши с болью смотрел на безутешных, заливающихся слезами родителей парня. Неожиданно его посетила мысль: кто-нибудь так же заплачет о нём, если он вдруг умрёт?

Жуань Наньчжу пошёл вместе с ним. Кажется, он по лицу Линь Цюши понял, о чём тот задумался, и положил руку ему на плечо.

- Мы с тобой, — его голос звучал очень тепло. – Если даже меня не станет, есть Чэн Цяньли, аесли не станет и его, останется Чэнь Фэй… Кто-нибудь обязательно заплачет о тебе. – Так сказал Жуань Наньчжу.

Плечи Линь Цюши немного расслабились.

После похорон они вместе направились с кладбища, только уже у ворот Линь Цюши неожиданно остановился и с сомнением во взгляде окинул людей вокруг.

- Что-то не так? – спросил Жуань Наньчжу.

- Только что один человек… показался мне знакомым. – Линь Цюши искал взглядом в толпе. – Кажется, я его уже где-то видел.

Жуань Наньчжу нахмурился:

- Это был друг У Ци?

- Конечно, на похороны пригласили только друзей.

Но Линь Цюши не мог сразу вспомнить, откуда он знает того мужчину. Только когда они уже ехали обратно, на него сошло озарение:

- Кажется, я встречался с тем человеком на вечеринке в честь дня рождения девушки У Ци. Мы вместе ужинали. Но У Ци потом наедине признался мне, что ему не нравится этот тип.

Потому что он слишком близко общался с его девушкой.

Жуань Наньчжу сразу сделался серьёзным:

- Ты уверен?

- Уверен, — сказал Линь Цюши. – Это точно он.

Жуань Наньчжу кивнул, выразив понимание. Потом, наверное, от излишне серьёзного вида Линь Цюши, у него зачесались руки – мужчина схватил того за кончик уха.

От неожиданности Линь Цюши дёрнул ухом, поэтому Жуань Наньчжу, не удержавшись, потрогал ещё и ещё, пока ухо не покраснело.

- Жуань Наньчжу, — беспомощно взмолился Линь Цюши. – Ну что за дурная привычка! – Ему никак не удавалось увернуться от цепких пальцев.

Жуань Наньчжу заявил без обиняков:

- Кто виноват, что у тебя такие милые ушки.

Линь Цюши уговорил себя: «Ладно, ладно. Лучше не спорь».

Позднее Линь Цюши узнал, что после того, как он подал Жуань Наньчжу новую идею, процесс поисков значительно ускорился.

Через три дня вечером Жуань Наньчжу пришёл в комнату Линь Цюши с папкой бумаг, когда тот как раз изучал форум.

- Нашёл, — с этими словами он бросил бумаги на стол перед Линь Цюши.

Линь Цюши даже задержал дыхание, взял бумаги и пролистал, обнаружив в материалах незнакомое имя: Цуй Сюэи.

Далее шли кое-какие факты о нём, но самое важное – его история болезни.

У Цуй Сюэи обнаружили рак лёгких, прогноз был не утешительный, метастазы уже расползлись по всему телу. Ему оставалось, самое большее, три месяца.

Но за последние несколько дней с его телом произошло что-то невероятное – мужчине как будто вкололи лекарство от всех болезней, и поздняя стадия рака превратилась в раннюю.

Линь Цюши уже приходилось сталкиваться с таким «чудесным исцелением».

- Это он обманул Хэ Шуанъя? – спросил он, глядя в медицинские записи.

Хэ Шуанъя – так звали девушку У Ци.

- Вовсе не каждому так везёт, как тебе, — заметил Жуань Наньчжу. – Повстречать подходящую организацию. Некоторые, пройдя даже через пятую, шестую дверь, остаются в полном неведении относительно правил за дверью и даже не подозревают о существовании форума.

Линь Цюши так быстро приспособился к дверям только потому, что с ним всегда был проводник в лице Жуань Наньчжу. Встреча с Жуань Наньчжу поистине стала для него невероятной удачей. Но Хэ Шуанъя, очевидно, повезло гораздо меньше.

- Раз Хэ Шуанъя сказала ту фразу перед смертью, значит, она как минимум знала о том, что двери можно украсть, — рассуждал Жуань Наньчжу. – Но Цуй Сюэи, очевидно, тоже был хорошо осведомлён.

Разумно предположить, что он обманул Хэ Шуанъя. Обычно, узнавая, что за дверью нельзя убивать себе подобных, люди теряют бдительность по отношению к соратникам. Возможно, этим и воспользовался Цуй Сюэи…

- А потом он связался с У Ци?

- Как убийца, он не мог не бояться, что его найдут. Поэтому решил замести следы. – Жуань Наньчжу усмехнулся. – Очевидно, он крайне жестокий человек, этот Цуй Сюэи.

Линь Цюши провёл пальцами по фотографии Цуй Сюэи. Казалось, он сейчас прожжёт в ней дыру глазами.

- А нет ли какого-то способа…

Линь Цюши не стал договаривать, но Жуань Наньчжу, конечно же, понял, что тот имеет в виду.

- Разумеется, есть.

Линь Цюши выдохнул и сказал:

- Хорошо.

 

***

Из-за трагедии с У Ци в коттедже царила довольно напряжённая атмосфера. Спустившись на первый этаж, Линь Цюши натолкнулся на ссору Чжо Фэйцюаня и Чэн Цяньли.

Чжо Фэйцюань – парень, которого они встретили за девятой дверью Чэн Исе, у него ещё погибла младшая сестра. Он с сердитым видом накинулся на Чэн Цяньли:

- Я тебя спрашиваю! Почему не отвечаешь?!

- Чего тебе? – Чэн Цяньли был занят тем, что гладил Тоста, и совсем не слушал, о чём его спросил Чжо Фэйцюань.

- Ты переманил моего клиента! Что тебе от меня надо?!

- Я уже сказал, что я – не Чэн Исе, я – Чэн Цяньли!

- Хватить, чёрт побери, притворяться! Я же вижу, что ты и есть Чэн Исе!

Чэн Цяньли:

- …

Их с братом давно никто не путал, а этот – уже который раз…

Едва сдерживаясь, чтобы не засмеяться, Линь Цюши вмешался:

- Это правда Чэн Цяньли.

Чжо Фэйцюань с подозрением обернулся к нему, очевидно, всё равно не поверил.

- Серьёзно, это Чэн Цяньли, — повторил Линь Цюши. – Чэн Исе ещё утром куда-то уехал и до сих пор не вернулся.

- Чёрт… Этот ублюдок сказал, что будет ждать меня здесь!

- Они же разные, ты что, правда их не различаешь?

- Вообще как две капли, — буркнул Чжо Фэйцюань.

Линь Цюши прыснул со смеху. А Чэн Цяньли со злости так шлёпнул своего корги по попе, что пёс обиженно посмотрел на хозяина, мол, ты зачем меня шлёпнул? Больно же…

После того как Чэн Исе выяснил настоящую личность Чжо Фэйцюаня, он начал раз за разом строить ему всяческие козни, поэтому тот стал частым гостем в коттедже. В итоге Жуань Наньчжу это надоело, он деликатно поговорил с Чэн Исе, и проблема сошла на нет.

Но, похоже, сегодня Чэн Исе был не в духе, поэтому Чжо Фэйцюань в очередной раз оказался его жертвой.

Когда Чжо Фэйцюань ушёл, Чэн Цяньли пробормотал себе под нос:

- И почему мой брат никак не отстанет от этого типа? Он что, какой-то особенный?

Линь Цюши сразу вспомнил висящий на шее Чжо Фэйцюаня кулон с фотографией сестры и подумал, что в каком-то смысле парень и правда особенный.

 

***

Разработав план вместе с Линь Цюши, Жуань Наньчжу приступил к ловле «на живца».

Он зарегистрировался на форуме под новым аккаунтом и притворился новичком, который только попал за дверь. Разумеется, чтобы разыграть такой спектакль, нужно овладеть целой наукой, а не просто написать где-нибудь «привет, я новенький». Жуань Наньчжу вёл аккаунт очень скромно, только иногда постил самые простые вопросы, другим отвечал неуклюже, так что даже между напечатанных строк сквозила его неопытность.

Пока он этим занимался, Линь Цюши сидел рядом и наблюдал.

- Сработает? – спросил он.

- Конечно, сработает, — ответил Жуань Наньчжу. – Как, по-твоему, Гу Лунмину удалось тебя обмануть?

Линь Цюши:

- …

Он замолчал и подумал: «Да ведь это случилось потому, что я сам слишком наивен!»

- Если они меня заметят, наверняка устроят проверку, — продолжал Жуань Наньчжу. – Но бояться нечего: – для аккаунта я подготовил реальную личность. Даже если они правда что-то найдут, это ни на что не повлияет.

- Но как мы заманим их в свою дверь? – поинтересовался Линь Цюши.

Они с Жуань Наньчжу уже добрались до дверей высокого уровня, и едва те люди попадут в коридор с двенадцатью дверьми, всё тут же раскроется.

- Заманивать не придётся. Дверь наверняка будет принадлежать кому-то из них.

Линь Цюши понял, о чём он говорит. И действительно, чтобы подцепить новичка на крючок, нужно пообещать ему, что кто-то из старых игроков проведёт его через свою дверь. А ещё более заманчивым будет предложение перепрыгнуть через несколько дверей, которым в своё время воспользовалась Ся-цзе. Все её новички были обмануты именно таким образом.

Жуань Наньчжу, подобно старому охотнику, терпеливо ждал, когда жертва попадётся в западню. Он не торопился, не волновался понапрасну, и скоро оставленная им приманка привлекла нужное внимание.

Линь Цюши изумился:

- Жуань Наньчжу, будь ты виртуальным мошенником, наверняка сразу стал бы богачом.

- Я и так достаточно богат.

- Они ничего не заподозрили?

- Странно было бы, если бы они ничего не заподозрили. Однако они всё равно проглотят наживку, несмотря на подозрения. Нужно только подождать.

Линь Цюши был восхищён до глубины души.

Беседа продолжалась. Те люди, видимо, разузнав «настоящую» личность Жуань Наньчжу, успокоились и начали предоставлять кое-какие сведения. И скоро предложили провести Жуань Наньчжу через дверь, успешное прохождение которой позволит ему перескочить через несколько опаснейших задверных миров.

Сначала Жуань Наньчжу отнёсся к предложению с недоверием – нормальная реакция любого человека, никто не станет сразу доверять незнакомцам из интернета.

Только после того, как ему привели несколько примеров с отзывами реальных людей, которых они проводили через двери, Жуань Наньчжу согласился с ними встретиться.

В анкете Жуань Наньчжу было сказано, что он – офисная работница, белый воротничок, которая весь день прилежно трудится и соглашается с начальством. Человек, отсутствия которого никто не заметит.

Лучшая цель для организации, занимающейся кражей дверей.

Линь Цюши посмотрел на Жуань Наньчжу.

- Не очень-то ты похож на «белый воротничок», отсутствия которого никто не заметит.

Своей яркой внешностью Жуань Наньчжу привлекал внимание везде, куда бы ни отправлялся.

Но тут Жуань Наньчжу повернулся к Линь Цюши со странной улыбкой, потом как бы между делом спросил:

- Линь Цюши, как твои успехи в изменении голоса?

Линь Цюши:

- …

Его вдруг посетило очень недоброе предчувствие.

Десятая дверь

Никаких больше изменений голоса. Никогда в жизни. И никаких переодеваний в женское. Линь Цюши намеревался настаивать на своей половой принадлежности до самого конца.

Вопрос, который ему задал Жуань Наньчжу, заставил Линь Цюши несколько дней вздрагивать от каждого шороха – он боялся, что тот внезапно потащит его по магазинам, чтобы купить пару платьев или чего-то в этом роде.

К счастью, опасения Линь Цюши не оправдались. Однажды вечером Жуань Наньчжу вернулся в коттедж и сообщил ему:

— Я встречался с ними. Мы обговорили время похода за дверь.

На Жуань Наньчжу было длинное платье и простенький макияж, который, вместо того чтобы подчёркивать его красоту, наоборот – скрадывал, делал внешность менее яркой, совсем обычной. По правде говоря, Линь Цюши не мог не преклоняться перед искусством макияжа, которым владел Жуань Наньчжу. Теперь ничто, кроме высокого роста, не выделяло его в толпе людей.

Ну а чтобы скрыть рост, Жуань Наньчжу специально горбился и втягивал шею. Таким образом ощущения присутствия создавалось не больше, чем от плесени в углу.

Разумеется, стоило ему вернуться в коттедж, и иллюзия тут же рассеялась. Линь Цюши проводил мужчину взглядом, пока тот прошествовал в гостиную. Жуань Наньчжу немного раздражённо сдёрнул и бросил в сторону парик, затем сказал:

— Ты идёшь со мной.

— Я тоже?..

— Да. Думаю, у них не будет подсказки для этой двери, что немного усложнит нам задачу. – Жуань Наньчжу повторил: — Ты идёшь со мной.

Конечно, Линь Цюши хотел лично отомстить за смерть У Ци, но всё же немного беспокоился.

— Но что если они заподозрят…

Жуань Наньчжу усмехнулся:

— Главное – попасть за дверь, а там — пусть думают, что хотят.

Заподозрят так заподозрят, выйти назад они уже точно не смогут.

— И то верно, — поколебавшись, Линь Цюши прошептал: — Так мне… не нужно надевать женское платье?

— Ты что-то имеешь против женских платьев? – Жуань Наньчжу посмотрел на него, приподняв бровь.

— Я ведь так и не научился менять голос. Если переоденусь, придётся опять притворяться немой!

Жуань Наньчжу заявил прямо:

— Но немая малышка такая милая…

Линь Цюши:

— …

У тебя явно проблемы с эстетическим восприятием.

Впрочем, в итоге Жуань Наньчжу всё-таки не стал заставлять Линь Цюши перевоплощаться и разрешил остаться «в своём». Дату назначили ровно через месяц, и Жуань Наньчжу предполагал, что дверь на этот раз будет принадлежать Цуй Сюэи. Поскольку, судя по девушке У Ци, которая явно не была опытным игроком, её двери оставались пока на низком уровне, а значит, и временные промежутки между ними располагались довольно близко. Месяц – такой срок как раз подходил для открытия третьей двери, к тому же время обозначили не очень чётко, что также подтверждало догадку Жуань Наньчжу.

Перед встречей с теми людьми Линь Цюши также предстояло скрыть настоящее лицо. На этот раз Жуань Наньчжу снова проявил чудеса мастерства и, пользуясь профессиональными средствами макияжа, полностью изменил его облик.

Глядя на себя в зеркало, Линь Цюши так и остолбенел.

— Наньчжу, ты просто невероятен.

Тот безразлично ответил:

— Чтобы выжить, приходится постараться.

Тем же вечером они отправились на встречу.

Как и предполагал Жуань Наньчжу, там их ждала группа людей, среди которых был и Цуй Сюэи.

Увидев Линь Цюши, тот удивлённо воззрился на Жуань Наньчжу:

— Сяо Сяоюй, что за дела? Зачем ты его притащила?

Жуань Наньчжу представился фальшивым именем Сяо Сяоюй.

— Я… я боялась идти одна, это мой парень… — запинаясь, проговорил Жуань Наньчжу, боязливо глядя на Цуй Сюэи. – Если вы против, я попрошу его уйти.

Цуй Сюэи хотел было что-то сказать, но женщина рядом с ним положила руку ему на плечо и улыбнулась:

— Ладно, пойдём все вместе. Но внутри будет очень опасно, и если берёшь с собой кого-то ещё, мы не можем гарантировать, что он выберется живым. Ты хорошо подумала?

Линь Цюши, крепко сжав руку Жуань Наньчжу, уверенно ответил:

— Не беспокойтесь за меня. Я буду защищать Сяоюй.

— Ну хорошо, — сказала женщина. – Раз ты так решил, мы не против. – Она протянула Линь Цюши руку. – Меня зовут Линь Синпин, рада познакомиться. – Женщина выглядела очень дружелюбной и открытой; и если бы Линь Цюши не знал, чем они занимаются, наверное, на самом деле доверился бы ей.

— Ох, спасибо вам, спасибо, — Жуань Наньчжу рассыпался в благодарностях.

В процессе подготовки они учитывали вариант, в котором Цуй Сюэи и его сообщники не согласятся брать с собой Линь Цюши. Но Жуань Наньчжу рассуждал так: наверняка эти люди не захотят, чтобы кто-то посторонний узнал об их деяниях, поскольку всё-таки в реальности правит закон, и настоящее убийство – серьёзное преступление. Поэтому, узнав о существовании парня Сяо Сяоюй, который в курсе всего, они решат заодно избавиться и от него.

Впрочем, если бы они не согласились – не страшно. Жуань Наньчжу, скорее всего, смог бы разделаться с ними в одиночку.

Со стороны Цуй Сюэи пришли трое – кроме него и той женщины, ещё один мужчина по имени Гу Юаньсы. Должно быть, именно он на этот раз должен был стать «заместителем».

Пока остальные разговаривали, он выглядел явно обеспокоенным – взгляд всё время шнырял от Жуань Наньчжу к Линь Цюши и обратно.

Линь Цюши делал вид, что ничего не замечает.

Оставшееся время до открытия двери они прождали вместе.

Линь Синпин начала как бы невзначай расспрашивать Линь Цюши и Жуань Наньчжу об их отношениях, явно пытаясь обнаружить подвох.

На какие-то вопросы Линь Цюши ответил честно, а какие-то ответы выдумал на ходу.

Жуань Наньчжу тем временем сидел рядом и с обожанием взирал на Линь Цюши, всем своим видом показывая свою безграничную любовь.

В глазах Цуй Сюэи при взгляде на них читалось отвращение. Наверняка он чувствовал себя неуютно, глядя, как эти двое липнут друг к другу.

О, кстати, ещё одна важная деталь. Преобразившийся Линь Цюши выглядел крайне непривлекательно, как выразился Чэн Цяньли – «при взгляде на него кусок в горло не лезет». А уж если Чэн Цяньли кусок в горло не лез, значит, зрелище и впрямь ужасное.

Каждый из них, преследуя собственные цели, спокойно ожидал открытия двери.

Около десяти часов вечера Линь Цюши посетило то самое чувство, и выражения на лицах остальных тоже слегка переменились.

— Пора, — поднялась Линь Синпин.

Она приблизилась к выходу из номера, потянула за ручку, и вместо коридора отеля все увидели двенадцать чёрных железных дверей.

Две из них оказались запечатаны, на этот раз их ожидала третья дверь.

— Идём, — Линь Синпин обернулась и посмотрела на остальных.

Жуань Наньчжу и Линь Цюши поднялись.

— Дорогой, мне так страшно, — жалобно захныкал Жуань Наньчжу, глядя на Линь Цюши.

Тот подыграл:

— Не бойся, не бойся. Я ведь рядом.

— Пошли, — буркнул Цуй Сюэи. – Пока вы с нами, ничего с вами не случится. – При этом он посмотрел на Гу Юаньсы.

Тот выдавил улыбку.

Как заместитель Гу Юаньсы входил в задверный мир впервые. При виде железных дверей его начало трясти, и как бы мужчина ни старался этого скрыть, у него получалось очень плохо.

Линь Цюши и Жуань Наньчжу притворились, что ничего не замечают.

Линь Синпин тем временем проследовала в коридор и потянула за ручку третьей двери.

Когда Линь Цюши переступил порог, картинка перед глазами искривилась, после чего окружающая обстановка изменилась.

Он стоял на вымощенной камнями тропинке среди небольших строений в японском стиле. Шёл сильный ливень, и капли с шумом ударялись о загнутые карнизы и землю. К счастью, Линь Цюши очутился как раз под таким карнизом, иначе сейчас наверняка промок бы до нитки.

Домики вокруг были заперты, Линь Цюши направился по тропинке и скоро оказался перед открытой дверью.

Войдя внутрь, он увидел собравшихся в доме людей.

Линь Цюши запомнил, во что были одеты остальные, поэтому очень скоро нашёл Жуань Наньчжу.

Тело Жуань Наньчжу сделалось хрупким и слабым, поскольку на самом деле раны, которые он получил за девятой дверью, ещё не зажили окончательно. Это неизбежно повлияло на него за новой дверью, и сейчас Жуань Наньчжу казался очень беззащитным.

Он сидел в углу, одетый в светлое платье, подобно одуванчику, который вот-вот сдует ветром.

Линь Цюши подошёл к нему.

— Меня зовут Юй Линьлинь.

— Я – Чжу Мэн, — ответил Жуань Наньчжу. – Здравствуй.

— Здравствуй, — Линь Цюши сел рядом. – Какой раз ты попала за дверь?

— Только второй.

Пока Жуань Наньчжу с ним разговаривал, снаружи показались ещё двое, судя по одежде – Линь Синпин и Цуй Сюэи. Они тоже заметили Линь Цюши и, стараясь не привлекать внимания, подошли ближе.

Разумеется, чтобы их знакомство не показалось слишком очевидным, они остановились в нескольких шагах.

Линь Цюши тем временем принялся изучать обстановку.

Они находились в домике, где всё было устроено в японском стиле. Двор, посреди которого росла огромная сакура, окружала высокая стена. Дерево, должно быть, как раз пышно цвело, но из-за ливня все лепестки опали и рассыпались ковром по чёрной земле.

В коридоре висели ветряные колокольчики, которые покачивались от ветра, однако их звон заглушался шумом дождя.

Это была вторая дверь, в которую Линь Цюши вошёл без подсказки. Даже, в каком-то смысле, первая, ведь в прошлый раз рядом был Жуань Наньчжу с подсказкой на руках.

— Боишься? – Жуань Наньчжу вдруг шепнул на ухо Линь Цюши.

Тот, посмотрев на него, покачал головой.

— Так и знал. – Жуань Наньчжу тихонько вздохнул. – Честно говоря, я скучаю по тому неопытному парнишке из первой двери.

Тогда Линь Цюши по крайней мере ещё мог чего-то испугаться и не был таким хладнокровным, как сейчас.

Они как раз тихо разговаривали, когда снаружи раздался вопль ужаса, а потом в дом, пошатываясь, вбежал мужчина, который закричал:

— Что это за место? Где я? Кто вы такие?!

Честно говоря, Линь Цюши уже давно не видел за дверью новичков.

Мужчина зарыдал, а Линь Синпин вдруг подошла и заговорила с ним:

— Друг, не стоит так переживать, это – мир за дверью.

— Мир за дверью? Что значит – мир за дверью? – мужчина ничего не понял.

— Люди на пороге смерти попадают за дверь, — с улыбкой объяснила Линь Синпин. – Это новая жизнь, которую даруют нам двери.

Мужчина, по-прежнему озадаченный, принялся сыпать вопросами.

Ну а Линь Синпин очень терпеливо ответила на каждый.

Слушая их диалог, Линь Цюши невольно вспомнил, как сам впервые оказался за дверью.

Кажется, тогда мужчина по имени Сюн Ци помогал ему во всём разобраться, при этом вёл себя довольно дружелюбно, даже делился важными сведениями. Но Жуань Наньчжу как-то странно относился к тому мужчине. Если подумать, развернувшаяся сейчас перед ним картина была в некотором роде знакомой.

Впрочем, хорошим или плохим человеком был Сюн Ци, Жуань Наньчжу никогда не говорил.

Впервые попавшие за дверь люди пребывают в страхе и растерянности. И если в такой момент проявить к новичкам доброжелательность, очень легко завладеть их доверием.

Другие решили бы, что доверие новичка им ни к чему, всё же в реальности они друг с другом незнакомы. Но Линь Синпин была другой. Им как раз нужны такие вот ничего не понимающие паникёры.

Дождь продолжался. Постепенно вся команда собралась под крышей дома.

После чего снаружи вошёл мужчина преклонных лет в кимоно. Держа над головой зонт, он остановился в центре двора.

Остальные тут же притихли и посмотрели на старика.

Тот заговорил:

— Приветствуем вас в нашей обители, дорогие гости. – Он говорил очень тихо, как и положено немощному старику, и всё же шум дождя не перекрывал звука его голоса. — Вы будете проживать в этом доме. В посёлке ещё много живописных мест, которые вы можете осмотреть, — неторопливо рассказывал старик. – Но у нас часто идут дожди, поэтому, когда пойдёте гулять, непременно берите с собой зонт. И перед тем как зайти в дом, убедитесь, что ваша обувь и одежда не промокли. Иначе заболеете.

Линь Цюши накрепко запомнил каждое слово старика.

Фактически, каждый раз при попадании за дверь первый встреченный неигровой персонаж даёт самые важные подсказки. Договорив, старик стал распределять комнаты.

Всего в команде насчиталось четырнадцать человек, двое новеньких. Один попался спокойный, другой же, по имени Ван Жунхуа, был близок к нервному срыву. Именно его и взяла под своё крыло Линь Синпин.

Вначале он истерил, однако, когда женщина ему всё рассказала, кое-как успокоился. И, разумеется, проникся глубочайшим доверием к «спасительнице».

— Вот так просто взял и поверил? – Жуань Наньчжу отнёсся к этому с превеликим презрением.

— Его можно понять, — заметил Линь Цюши. – У каждого при попадании за дверь может случиться синдром утёнка¹.

¹В биологии – эффект импринтинга, когда детёныши животных или птиц признают первый увиденный объект своей мамой.

Жуань Наньчжу бросил на него взгляд:

— А у тебя почему не было такого синдрома?

Линь Цюши:

— …

Погодите, почему мы вдруг заговорили обо мне?

— Я что, недостаточно красива? – не унимался Жуань Наньчжу.

Линь Цюши ничего не оставалось, кроме как оставить стыд и объяснить:

— Вообще-то у меня тоже был…

— Правда? – усомнился Жуань Наньчжу.

— Правда, правда. – Линь Цюши поспешил сменить тему: — Нужно в комнату заселиться.

Здесь комнаты оказались двухместными, и они, конечно же, сразу заняли одну. Линь Синпин поселилась с Гу Юаньсы, а Цуй Сюэи – с новеньким, которого заприметила Линь Синпин.

Остальные тоже быстро разделились на пары и разошлись по комнатам, чтобы поскорее уснуть.

Когда они только оказались здесь, было ещё светло, но прошло совсем немного времени, и за окнами совсем стемнело. К тому же шёл дождь, и темнота спустилась такая, что невозможно было разглядеть даже пальцев вытянутой руки.

Войдя в комнату, Линь Цюши зажёг свет.

Лампа светила очень тускло, её едва хватало на то, чтобы осветить помещение.

Вместо кровати на полу лежали самые простые татами. Линь Цюши умылся и сразу устроился спать. От шума дождя у него немного заболела голова.

Жуань Наньчжу лёг рядом. Кажется, за дверью он даже уменьшился немного, и теперь маленьким комочком съёжился под одеялом, вызывая непреодолимое желание его пожалеть.

Этот образ настолько сильно отличался от привычного, бесстрастного и сдержанного, что Линь Цюши не удержался от того, чтобы посмотреть на него подольше.

Тот, заметив его взгляд, спросил:

— Я тебе так сильно нравлюсь?

Линь Цюши почему-то вспомнил то, что ему сказал Гу Лунмин в прошлой двери и, прищурившись, спросил:

— Скажи, ты раньше за дверью очень плохо спал, верно?

— Ага, — честно признался Жуань Наньчжу. – Я практически не мог уснуть.

— Я думал, что не могу уснуть только я один…

— Но ты же всегда отлично засыпаешь, когда спишь вместе со мной.

Линь Цюши погрузился в молчание.

Жуань Наньчжу встал, подвинул свой татами поближе к Линь Цюши и сказал:

— Значит, будем спать вместе?

Линь Цюши молча согласился.

Под шум дождя Жуань Наньчжу прикорнул на плече Линь Цюши. Скоро его дыхание стало ровным.

Линь Цюши, охваченный дрёмой, тоже закрыл глаза.

Из-за чувствительного слуха у него болела голова от ударов капель о землю, и он никак не мог погрузиться в глубокий сон. Находясь между сном и явью, мужчина вдруг уловил доносящуюся снаружи мелодию детской песенки.

Сначала звук был очень тихим и заглушался дождём, но постепенно песенка стала громче и окончательно разбудила Линь Цюши.

Он расслышал слова:

Такеко, такеко, птичка в клетке,

Хочет птичка улететь до самого рассвета.

Покатилась черепаха, и журавль упал.

Кто стоит за тобой? А ну-ка отвечай!

Песенка повторялась снова и снова, звонкие детские голоса в ночи наводили настоящий ужас.

Линь Цюши как раз колебался, стоит ли будить Жуань Наньчжу, когда тот сам тихо спросил:

— О чём они поют?

Он не обладал таким же слухом, как Линь Цюши, и потому слышал лишь обрывки песни сквозь шум дождя.

— Это детская песня, — пояснил Линь Цюши. – Пересказать её тебе?

— Нет, — возразил Жуань Наньчжу. – Мы пока не знаем, каково её назначение. Лучше набери на телефоне.

Линь Цюши кивнул, достал телефон и напечатал песню на экране, затем протянул его Жуань Наньчжу.

Тот внимательно посмотрел на слова песни.

— Это японская детская песенка. Довольно известная. – Он вернул телефон.

Линь Цюши покачал головой – он такой песни раньше не слышал.

— На самом деле это игра. Дети становятся в круг, — тихо начал объяснять Жуань Наньчжу, — а в центре на корточках сидит ребёнок, играющий «они»². Он закрывает глаза, и если, когда песня остановится, сможет угадать, кто стоит за его спиной, то угаданный становится «демоном» вместо него.

²О́ни — в японской мифологии большие злобные клыкастые и рогатые человекоподобные демоны с красной, голубой или чёрной кожей, живущие в Дзигоку, японском аналоге ада.

— Выходит, снаружи дети играют в эту игру?

Ливень был таким сильным, что ему совсем не казалось, что чьи-то дети и впрямь будут посреди ночи играть на улице. Очевидно, что это проделки какой-то нечисти.

— Да, — сказал Жуань Наньчжу. – В этот раз у нас нет подсказки, нужно проявлять крайнюю осторожность.

— А что если подсказка есть у них? – на этот счёт Линь Цюши посещали сомнения.

— Может, и есть, но с какой стати они будут делиться ей со смертниками? – усмехнулся Жуань Наньчжу. – Всё-таки они должны сделать всё возможное, чтобы нас убить.

Линь Цюши его понял.

 

***

Песенка звучала почти всю ночь, а потом постепенно стихла.

Дождь тоже шумел до самого утра, а на рассвете небо наконец немного просветлело.

Линь Цюши не спал всю ночь из-за шума воды и только под утро ненадолго сомкнул глаза, но тут снаружи раздался стук.

— Кто там? – спросил Жуань Наньчжу.

— Это я, — раздался голос Линь Синпин. – Вы до сих пор спите?

— Линь-цзе, я хочу ещё поспать! Идите пока на завтрак.

Кажется, Линь Синпин его просьба озадачила:

— Вы серьёзно можете спокойно спать в таком месте?

Жуань Наньчжу прощебетал:

— С моим любимым я везде могу спать спокойно.

Линь Синпин:

— …

Набрав полный рот собачьего корма, женщина едва не задохнулась, но в итоге, бросив «Давайте быстрее вставайте», удалилась.

Послушав её тон, Линь Цюши мог с девяностопроцентной уверенностью сказать, что в душе Линь Синпин называет Жуань Наньчжу безголовой курицей.

Он посмотрел на Жуань Наньчжу:

— Мы правда не пойдём на завтрак?

— Ты же не выспался ночью. Поспи ещё немного, я пока встану.

— Не нужно, я не так уж сильно хочу спать. – Он поднялся с татами. – Пойдём завтракать.

— Ладно.

Они переоделись, умылись, открыли дверь и вышли в коридор.

На пороге Линь Цюши вдруг застыл, посмотрел куда-то и с сомнением спросил:

— Что это? Оно висело там вчера вечером?

Проследив за его взглядом, Жуань Наньчжу увидел в конце коридора куколку из белой ткани, японский амулет, способный, по поверьям, остановить дождь. Только эта кукла казалась слишком уж большой, размером почти с баскетбольный мяч. Чёрной тушью на ней были схематично изображены черты лица.

— Нет, вчера её там не было, – уверенно ответил Жуань Наньчжу.

Линь Цюши тоже считал, что вчера ничего подобного не видел, просто боялся ошибиться, вот и спросил, чтобы удостовериться. Но если уж Жуань Наньчжу подтвердил, что кукла появилась только сегодня, значит, так и есть.

Они подошли ближе и посмотрели на куклу, подвешенную достаточно низко, чтобы её можно было снять.

— Снимем посмотреть? – спросил Линь Цюши, не решаясь необдуманно трогать что-либо в этом мире.

— Давай лучше я.

У Жуань Наньчжу были свои козыри в рукаве, поэтому он протянул руку и снял куклу с потолка.

Однако, стоило ему взять подозрительную штуковину в руки, мужчина изменился в лице, посмотрел на Линь Цюши и тихо сказал:

— Внутри… похоже, завёрнута чья-то голова.

 

Заметка от автора: Кое-что поясню. Дверь принадлежит Цуй Сюэи, который в прошлый раз украл двери девушки У Ци. Он был предыдущим «заместителем». В этот раз заместителем выступает Гу Юаньсы, у него нет своих дверей, поэтому он должен убить того, у кого они есть, и заполучить его двери себе.

Тэру-тэру-бодзу

Жуань Наньчжу выглядел абсолютно серьёзным и вовсе не походил на шутника. Он медленно положил куклу на каменную лавку и потянул за нитку, которая перевязывала «голову». Когда нитка развязалась, Линь Цюши увидел на развернувшемся полотне распухшую и побелевшую человеческую голову.

Создавалось впечатление, что голова довольно долгое время пробыла в воде, кожа стала практически цвета мёртвой рыбы – синевато-бледной. Только глаза были широко распахнуты с застывшим в них ужасом, удивлением и неспособностью поверить в случившееся. Казалось, выпученные глаза вот-вот выпадут из орбит.

Жуань Наньчжу убрал руки от куклы, голова упала, покатилась по полу, со стуком ударилась о стену и застыла на месте.

Глядя на голову, Линь Цюши спросил:

— Кто-то из команды?

— Возможно, — ответил Жуань Наньчжу. – Ты слышал легенду о Тэру-тэру-бодзу?

— Слышал, но только в общих чертах.

Линь Цюши знал, что в Японии и Китае ходят легенды о куклах-амулетах, останавливающих дождь. Только в Китае они называются Сао-цин-нян, а в Японии – Тэру-тэру-бодзу.

Жуань Наньчжу начал неторопливый рассказ:

— В Японии бытует легенда о монахе, который проходил через одну деревню. Он сказал жителям этой деревни, что способен остановить дождь, но после его чтения молитв дождь так и не перестал идти. Разгневанные жители деревни отрубили монаху голову, обернули белой тканью и подвесили повыше… И тогда дождь прекратился.

Линь Цюши, глядя на распухшую от воды голову, погрузился в молчание.

— В японском фольклоре также существует детская песня о Тэру-тэру-бодзу… — Жуань Наньчжу тихо зачитал смысл слов песни: — Тэру-тэру-бодзу, пусть завтра будет ясно, как в моём прекрасном сне, золота я дам тебе. Тэру-тэру-бодзу, пусть завтра будет ясно, сделаешь, как я прошу, и вина тебе налью. Тэру-тэру-бодзу, пусть завтра будет ясно, а если снова пойдёт дождь, головы ты не снесёшь.

Когда Жуань Наньчжу закончил читать стишок, Линь Цюши услышал шум воды и выглянул во двор, где крупные капли размером с фасолины разбивались о землю. Дождь хлынул стеной, которая, казалось, отделила этот дворик от целого мира.

— Так вот для чего предназначена голова, — понял Жуань Наньчжу. – Это и правда амулет от дождя.

Стоило снять с потолка куклу, и с просветлевшего неба снова пошёл дождь.

— Если мы повесим её обратно, это спасёт положение? – без особой надежды спросил Линь Цюши.

— Давай попробуем.

Жуань Наньчжу снова завернул голову в белую ткань, перевязал ниткой и повесил на прежнее место. Как они и думали – стоило голове вновь закачаться под потолком, и вскоре погода вновь сделалась ясной, плотные тёмные облака мгновенно рассеялись.

— Как интересно, — глядя на Тэру-тэру-бодзу, произнёс Жуань Наньчжу.

— Давай узнаем, кто же стал первой жертвой, — Линь Цюши посмотрел на часы.

— Давай, — кивнул Жуань Наньчжу.

И они отправились в столовую.

Большая часть команды уже собралась на завтрак, Линь Цюши увидел за столом и Линь Синпин с остальными. И дня не прошло, а они уже замечательно сдружились с новеньким по имени Ван Жунхуа. Тот практически считал Линь Синпин единственным человеком, которому здесь можно доверять.

Заметив Линь Цюши и Жуань Наньчжу, женщина приветливо помахала им, приглашая за стол.

Жуань Наньчжу, разумеется, сразу же прильнул к Линь Цюши и прощебетал:

— Линьлинь, я проголодалась!

С ростом Жуань Наньчжу в реальности подобное поведение выглядело бы крайне неестественно. Но за дверью мужчина сильно уменьшился, и теперь такая картина не вызывала неприязни.

Линь Цюши погладил его по волосам со словами:

— Милая, пойдём кушать.

Жуань Наньчжу, улыбаясь до ушей, радостно закивал.

Глядя на их воркования, Цуй Сюэи всем своим видом выразил отвращение, наверняка подумав, что эти двое – истинное воплощение фразы «чем уродливее человек, тем сильнее он стремится привлечь к себе внимание». Всё потому, что образ Линь Цюши, созданный в реальности, за дверью вовсе не исчез, и мужчина остался сальным типом, от которого даже у Чэн Цяньли пропадал аппетит.

Двое сели на свободные места и за завтраком пересчитали людей. Как они и предполагали, количество человек в команде сократилось до тринадцати.

— Нас что, стало меньше? – кто-то ещё обнаружил недостачу. – Кто-то ещё не пришёл? До сих пор спит?

— Тот… человек, который поселился со мной, он… пропал, — запинаясь, проговорил мужчина, сидящий в углу. – Вчера ночью он куда-то вышел и с тех пор не вернулся…

— Почему ты сразу не сказал? – спросила какая-то девушка, а услышав ответ, рассердилась: — Какого чёрта он отправился искать неприятностей вместо того чтобы спать? Теперь-то он уж точно труп.

— Я… я и сам не знаю… Я пытался его отговорить, но он сказал, что услышал какие-то голоса, — ответил напарник пропавшего. – Я же не знал, что он больше не вернётся…

Девушка, усмехнувшись, больше ничего ему не сказала.

В столовой сразу воцарилась тишина, все присутствующие замолчали.

— Ну ладно, ладно, не ссорьтесь, — заговорила Линь Синпин. – На этот раз неигровой персонаж не обозначил нам временных ограничений, думаю, условия не такие уж жёсткие. Не стоит так переживать. Всё наладится. – Женщина, стоит сказать, была довольно симпатичной и обладала приятным голосом, умела убеждать. Высказавшись в момент всеобщего волнения, она легко заполучила главенство в команде.

Разумеется, причиной тому был и низкий уровень двери. В более сложном мире старые игроки даже не обратили бы на неё внимания.

— Давайте-ка лучше поищем подсказки, пока погода хорошая, — предложила Линь Синпин. – Мы ведь даже не осмотрели окрестности дворика.

— Да, давайте пойдём все вместе после завтрака, — поддержал Цуй Сюэи. – Объединимся и быстрее отыщем подсказки и дверь. Это самое верное решение.

Так все и решили после завтрака отправиться на поиски.

Но когда люди вышли в коридор, кто-то всё-таки заметил висящую под потолком до странного огромную куклу-амулет.

— Что это такое? – поинтересовался кто-то.

— Это амулет от дождя? – Линь Синпин приблизилась к кукле. – Какой большой…

Женщина приподнялась на носочках и попыталась снять куклу, но, похоже, ей не хватило роста.

— Кто-нибудь снимет её? – спросила Линь Синпин.

Один мужчина из команды помог ей снять куклу.

Линь Цюши, глядя на представление, невольно приподнял бровь. А эта Линь Синпин вовсе не дурочка – не зная о назначении куклы и о том, не случится ли с ней чего-нибудь от прикосновения к ней, она с лёгкостью перебросила ответственность на неопытного участника команды, причём сделала это совершенно незаметно.

Мужчина, который снял куклу, сразу ощутил весь её немалый вес и переменился в лице.

— Внутри… кажется, завёрнута голова, — промямлил он.

— Голова? – все остальные с ужасом посмотрели на куклу.

Линь Синпин тоже состроила испуганное лицо:

— А ну… а ну, разверни, посмотрим!

Мужчина осторожно развернул белую тряпицу, и все увидели внутри распухшую от воды голову.

По коридору прокатился вздох ужаса.

Тот мужчина, который ранее рассказал об исчезнувшем соседе, тут же узнал погибшего:

— Да, это он! Как ушёл вчера ночью, так и не вернулся!

И, как видно, теперь уже не вернётся.

— Его больше нет, давайте же похороним голову, — печально произнесла Линь Синпин. – Пусть мы не видим тела, нельзя же оставить голову вот так висеть здесь?

Кто-то согласился с ней, кто-то просто промолчал, однако в итоге они выкопали во дворе яму и закопали в ней голову несчастного.

Линь Цюши ожидал, что после этого наверняка пойдёт ливень, но вот что странно – небо осталось чистым, без намёка на дождь.

Сначала Линь Цюши сильно удивился, но сразу вспомнил, что Жуань Наньчжу, сняв с потолка куклу, прочитал детскую песенку. Посмотрев на Жуань Наньчжу, он столкнулся с ним взглядом.

Тот, прильнув к Линь Цюши, лёгкий как нежная пушинка, прижался к его груди и нежно проворковал:

— Интересно, что произойдёт, если я прочитаю её сейчас?

  Амулет был снят, и если сейчас Жуань Наньчжу прочтёт стишок, вероятно, дождём зальёт весь двор, и ни один из тех, кто сейчас там находится, включая Цуй Сюэи, которому Линь Цюши так хотел отомстить, не укроется от ливня.

Линь Цюши пропустил сквозь пальцы прядь волос Жуань Наньчжу, глядя на склонившихся над «могилой» своего погибшего соратника людей. В конце концов он покачал головой.

Жуань Наньчжу заулыбался:

— Обожаю тебя, Линьлинь.

— Я тебя тоже.

За то, что спрашиваешь моё мнение и уважаешь его.

Похоронив голову, все отправились прогуляться по посёлку.

По улицам ходили местные жители, повсюду росла сакура, небольшой посёлок производил довольно приятное впечатление. Также в окрестностях имелся маленький парк и прозрачная река. В целом, если не знать, что находишься в мире за дверью, можно было решить, что это очень неплохое место для жизни.

Сначала Линь Синпин собиралась ходить с Жуань Наньчжу и Линь Цюши, но не выдержала тошнотворного зрелища их заигрываний и под каким-то предлогом быстренько смылась.

Жуань Наньчжу с пониманием проворковал вслед:

— Линь-цзе, ты, наверное, сама никогда не влюблялась! Если встретишь того, кто тебе понравится, тоже не сможешь держать себя в руках. – С такими словами он прильнул к Линь Цюши и чмокнул его в подбородок.

Линь Цюши охотно согласился, подыгрывая.

Женщина так и скривилась, явно стараясь сдержать рвущиеся наружу ругательства, что ей, надо сказать, всё-таки удалось.

— Я хочу осмотреть ещё другие места. А вы пока побудьте вдвоём.

— Ну ладно, — согласился Жуань Наньчжу. – Хочу немного поболтать с моим Линьлинем.

— Дорогая, давай найдём какой-нибудь маленький парк…

Затем они проводили взглядами Линь Синпин, которая от отвращения уже не могла оставаться с ними рядом.

Глядя женщине вслед, Линь Цюши не выдержал – рассмеялся и сказал:

— Ну ты извращенец.

— Я думал, она продержится подольше, — пренебрежительно бросил Жуань Наньчжу. – Честно говоря, я начинаю жалеть, что сделал тебя таким уродливым. Говорить всё это, глядя на такое лицо, и впрямь немного противно…

Ни в чём не повинный Линь Цюши подумал: «Но это же твоих рук дело, нечего меня обвинять…»

Они так и не успели осмотреть все окрестности — к несчастью, когда спустился вечер, небо помрачнело.

Из опасений попасть под дождь Линь Цюши и Жуань Наньчжу вернулись пораньше и теперь стояли на веранде в ожидании.

Вышло, как они и предполагали, – скоро с неба шумно западали крупные капли, и весь мир оказался накрыт завесой дождя.

Поскольку Линь Цюши и Жуань Наньчжу вернулись рано, на них даже брызг не попало, а вот нескольким возвратившимся позднее не повезло – они промокли до нитки.

Несколько человек вбежали во двор, мокрые с ног до головы.

— И почему дождь пошёл так неожиданно? – пожаловался кто-то, едва ступив на порог веранды и оставив на деверянном полу вереницу мокрых следов.

Линь Цюши вдруг заметил, что когда эти люди прошли в дом, встретивший их в первый день старик, который сейчас незаметно сидел в углу, бросил взгляд на эти следы и долго не отводил глаза. От этого взглядя Линь Цюши неожиданно почувствовал, как по телу побежали мурашки.

— Он ещё и зонт велел с собой брать! И где же его взять? Вот ведь… — Мужчина с недовольным ворчанием зашёл в свою комнату, его голос постепенно стих.

Вообще-то, перед тем как выйти со двора, они поискали зонт в доме, но не увидели ничего даже отдалённо похожего. Погода стояла неплохая, все решили, что дождя, скорее всего, не будет, и потому отправились без зонта. Но кто бы мог подумать, что дождь пойдёт так внезапно? Совершенно неподготовленные, люди попали под ливень.

Линь Цюши и Жуань Наньчжу после ужина тоже вернулись в свою комнату.

Снаружи опять лил дождь, и Линь Цюши, сев на татами, погрузился в судоку на телефоне. Жуань Наньчжу устроился рядом, о чём-то размышляя, и вдруг спросил:

— Мне всё кажется, что здесь что-то не так.

— Что? – повернулся к нему Линь Цюши.

— Обычно за дверью не бывает миров без временных ограничений. Здесь всё слишком спокойно, — пояснил Жуань Наньчжу. – Это подозрительно.

Линь Цюши, поразмыслив, пришёл к такому же выводу: обыкновенно за дверью устанавливаются временные рамки, но здесь неигровой персонаж не обозначил дедлайна. Это ненормально.

— Может, мы чего-то не заметили?

— Думаю, да, — согласился Жуань Наньчжу. – Впрочем, это только первый день, излишняя спешка ни к чему.

Некоторые закономерности выясняются со временем, и все догадки сейчас оставались только догадками.

Линь Цюши тем временем припомнил вчерашнюю песенку, услышанную сквозь шум дождя.

— Я… - сказал он, — хочу сегодня выглянуть наружу.

Жуань Наньчжу поморгал.

— Ты не боишься? Чтоесли обнаружить их – это и есть условие смерти?

— Не думаю, — покачал головой Линь Цюши. – Если вчера кто-то вышел из комнаты, значит, другие тоже слышали песню. Но с ними всё в прядке.

— Какой-то смысл в твоих словах есть, — протянул Жуань Наньчжу. – Разбуди меня, когда услышишь песню снова. Мы посмотрим вместе. Если что-то случится, сможем прикрыть друг друга.

— Хорошо, — Линь Цюши принял предложение.

Для Линь Цюши с его чувствительным слухом непрекращающийся шум воды стал весьма раздражающим фактором. Даже Жуань Наньчжу, лежащий рядом, не мог сразу заснуть от этих звуков. Он предложил Линь Цюши чем-нибудь заткнуть уши, но тот отказался.

— Посмотрим после этой ночи. Не хочу проспать песню.

— Ладно, — Жуань Наньчжу не стал заставлять.

Они улеглись в постель, и Жуань Наньчжу очень скоро заснул, тогда как Линь Цюши остался между сном и явью, при этом увидел причудливый сон.

В голове мелькали какие-то картинки, не связанные логикой. Линь Цюши даже оказался на собственной свадьбе, но когда отбросил покров с лица невесты, обнаружил под ним Жуань Наньчжу. В тот же миг он резко пробудился и тяжело отдышался, круглыми глазами глядя в потолок. Затем до него издалека донеслась детская песенка: Такеко… такеко… птичка в клетке…

Линь Цюши сел и растолкал Жуань Наньчжу.

Тот открыл заспанные глаза, но сразу же проснулся и, понизив голос, спросил:

— Они поют?

Линь Цюши утвердительно хмыкнул и указал на дверь.

— Идём, — кивнул Жуань Наньчжу.

Они вдвоём медленно подобрались к двери и выглянули наружу через маленькую щель.

Из-за темноты Линь Цюши было трудно разглядеть, что происходит снаружи, однако он всё-таки увидел, что во дворе, держась за руки, водят хоровод дети. Присмотревшись внимательнее, он заметил в этом круге дрожащего человека.

Такеко, такеко, птичка в клетке,

Хочет птичка улететь до самого рассвета.

Покатилась черепаха, и журавль упал.

Кто стоит за тобой? А ну-ка отвечай!

Когда песенка подошла к концу, дети остановились. Их бледные лица были вспухшими, как у утопленников.

— Кто стоит за тобой? – повторили они.

Человек в круге молчал, а может, и говорил что-то, но Линь Цюши его не слышал.

Затем раздался стук – это голова несчастного отделилась от тела и покатилась по земле!

Дети, как будто это их ужасно обрадовало, звонко закричали:

— Теперь ты «демон»! Теперь ты «демон»!

Тело без головы медленно поднялось, так же медленно развернулось и заняло место ребёнка за своей спиной.

Тогда Линь Цюши и заметил в круге ещё одно безголовое тело, которое уже держалось за руки с другими детьми.

Убитые люди занимают место детей в круге… становясь «демонами».

В тот же миг Линь Цюши наконец прозрел.

Песенка зазвучала вновь, и твари, радостно кружась в хороводе, направились со двора, скрывшись за завесой дождя. Линь Цюши больше их не видел. Но тут дыхание Жуань Наньчжу, стоявшего рядом, участилось, и он спросил:

— Ты заметил?

— Что? – не понял Линь Цюши.

— Вон там, — Жуань Наньчжу указал в угол двора.

Посмотрев туда, Линь Цюши ничего не смог разглядеть своим, хоть и очень хорошим, но обычным зрением, которое не шло ни в какое сравнение с зоркостью глаз Жуань Наньчжу. Было слишком темно.

— Не вижу…

— Не видишь? – Жуань Наньчжу приподнял брови. – Ладно, тогда не важно.

— Что там такое?

— Там стоит человек с зонтом, — пояснил Жуань Наньчжу. – И, кажется, смотрит на нас.

Линь Цюши:

— …

— Ладно, забудь о них, давай спать, скоро начнёт светать.

— Хорошо, — кивнул Линь Цюши.

Они сдвинули створки двери и вернулись в постель. Но только собрались уснуть, как снаружи послышался стук.

Этот звук был Линь Цюши знаком, он тут же изменился в лице:

— По полу катится мяч.

Жуань Наньчжу сел на своём татами.

Мяч ударился в их их дверь с громким «бум», Линь Цюши и Жуань Наньчжу вскочили с постели и замерли. Тут дверь в их комнату отодвинулась маленькой ручкой, и сквозь щель показались чёрные глазки, заглянувшие внутрь.

Они услышали тоненький девчачий голосок:

— Вы не видели мой мячик?

Линь Цюши и Жуань Наньчжу молчали.

Тогда девочка повторила:

— Вы не видели мой мячик?

Девочка отодвинула дверь ещё немного, и Линь Цюши увидел её лицо: наполовину сгнившее, с обнажившимися белыми острыми зубами. С девочки ручьями лила вода, на полу тут же образовалась тёмная лужа.

— Вы не видели… — в третий раз заговорила девочка.

Но Жуань Наньчжу её перебил:

— Ты намочила пол.

Девочка мгновенно замерла, словно услышала что-то очень страшное, и исчезла за дверью. Линь Цюши услышал стук – словно живой, мяч остановился возле их комнаты, затем пара детских рук подобрала игрушку, и девочка убежала прочь вместе с мячом.

Воцарилась тишина.

— Можно спать, — сказал Жуань Наньчжу. – Ложись.

Линь Цюши согласно кивнул, только сначала поднялся и закрыл дверь. Замков здесь не имелось, открыть раздвижные створки не составляло труда. Но всё же найти более безопасное место для сна не представлялось возможным.

— Спи, — Жуань Наньчжу прикорнул на груди Линь Цюши.

Обнимая его, Линь Цюши почувствовал необычайное спокойствие. Он всё-таки заткнул уши маленькими комочками бумаги, дыхание мужчины выровнялось, и они оба погрузились в сладкие объятия сна.

На следующий день Линь Цюши проснулся поздним утром.

Первым, что он увидел, был Жуань Наньчжу, играющий в его телефон. Поднявшись, сонный Линь Цюши спросил:

— Который час?

— Одиннадцать, — ответил Жуань Наньчжу. – Проснулся?

Линь Цюши тут же подскочил:

— Так поздно? Почему ты меня не разбудил?

— Ты так устал, тебе нужно было поспать подольше, — объяснил Жуань Наньчжу. – Вставай.

Линь Цюши кивнул и стал одеваться. Жуань Наньчжу добавил:

— Они нашли новую куклу-амулет. Внутри была голова погибшего ночью мужчины.

Случившееся не вышло за рамки ожиданий, и Линь Цюши только вздохнул в ответ.

Промасленный зонт

Из-за вчерашнего происшествия никто уже не удивился, обнаружив в коридоре новую куклу-амулет.

Линь Синпин снова хотела предложить им, как вчера, снять голову, завёрнутую в ткань, и закопать во дворе, однако её остановила девушка из команды. Кажется, в первый день девушка представилась как Сяо Ча, она была новенькой, но весьма сообразительной. Похоже, ей не понравилось, как Линь Синпин начала руководить всеми, поэтому Сяо Ча заявила:

— Не будем снимать куклу. Мы до сих пор не знаем, для чего она там висит. А что если тот, кто её снимет, окажется проклят?

Линь Синпин попыталась объясниться:

— Но ведь тот, кто снял её вчера, сегодня в полном порядке!

— А вот и не факт, — язвительно усмехнулась Сяо Ча. – Что если до него просто не дошла очередь? Пока нельзя сказать наверняка. Прошло всего два дня.

— Как ты можешь так говорить… — Линь Синпин состроила обиженный вид несправедливо обвинённой. – Почему мои добрые намерения воспринимаются в штыки?

Сяо Ча не поддалась на уловку и бесцеремонно предложила:

— Может, я помогу тебе подвинуть лавку, и ты сама снимешь куклу? Сделаешь доброе дело своими руками.

Линь Синпин как раз открыла рот, но тут Цуй Сюэи, видя, что дело принимает невыгодный для них оборот, поспешил выступить примирителем сторон:

— Ну ладно, ладно, давайте не будем ссориться. Мы же одна команда, к чему портить друг другу настроение? Не хотите снимать - не нужно. Всё равно он уже мёртв, пусть висит, ничего страшного.

Линь Синпин, притворившись рассерженной, удалилась.

Сяо Ча только сплюнула ей вслед да бросила ругательство. Своим дерзким поведением она даже напомнила Жуань Байцзе. Заметив взгляд Линь Цюши, девушка бросила на него недовольный взгляд и огрызнулась:

— Чего уставился? Красавиц никогда не видел? – затем развернулась и ушла.

Жуань Наньчжу, злорадствуя в сторонке, ехидно улыбнулся:

— Первый раз тебя так отшили?

Линь Цюши:

— …

Кажется, да.

Посмотрев на Линь Цюши, Жуань Наньчжу вздохнул:

— Это всё из-за твоего лица.

Линь Цюши:

— …

Ну ладно тебе, посмеялся и хватит, какой раз уже… Неужели я правда настолько уродлив?

В этом мире в уборных не вешали зеркал, и Линь Цюши до сих пор не знал, как на самом деле выглядит.

Глядя на его растерянный вид, Жуань Наньчжу, помедлив, вынул из кармана Линь Цюши телефон, включил фронтальную камеру и протянул ему со словами:

— На, посмотри.

Линь Цюши взял телефон и увидел на экране лицо, которое было трудно описать словами, простое слово «уродливый» явно не могло в полной мере передать нужный смысл. В общем, Линь Цюши сразу же выключил камеру и теперь наконец осознал, почему все смотрят на них с Жуань Наньчжу с таким отвращением во взгляде.

Он молча перевёл взгляд на Жуань Наньчжу.

Тот развёл руками:

— Я сама не ожидала, что за дверью ты превратишься в такого урода.

— Вот уж прости, что делаю больно твоим глазам.

От его вида действительно хотелось зажмуриться.

Жуань Наньчжу, посмеявшись, сказал:

— Пойдём позавтракаем для начала, а потом поищем подсказки, пока не стемнело.

— Хорошо, — кивнул Линь Цюши.

Они отправились в столовую на завтрак, довольно поздний, ведь на часах уже было одиннадцать.

Простенько перекусив, Линь Цюши и Жуань Наньчжу вышли из столовой.

Сегодня Линь Синпин любезно пригласила их поискать подсказки вместе и рассказала, что вчера они втроём обнаружили на небольшом холме в посёлке бамбуковый лес, через который вела каменная тропинка. Но куда именно – они пока не выяснили…

Жуань Наньчжу, послушав её, с улыбкой ответил, что хотел бы ещё поискать подсказки возле дворика.

— Чего тут искать? – нетерпеливо бросил Цуй Сюэи. – Мы уже всё здесь осмотрели, пойдёмте с нами…

— Но я так устаю… — Жуань Наньчжу повис на Линь Цюши, наигранно капризничая. – Мне совсем не хочется ходить далеко.

Если бы это говорила какая-нибудь прекрасная девушка, возможно, зрелище даже порадовало бы глаз, однако в этом мире Жуань Наньчжу тоже нельзя было назвать красоткой, так что во взгляде Цуй Сюэи появилось явное недовольство.

— Возьми себя в руки, прояви хоть немного выносливости, — не унималась Линь Синпин.

— Ничего не поделаешь, я не могу заставлять свою принцессу делать то, чего ей не хочется. – Линь Цюши уже научился пользоваться преимуществом своего образа – он приподнял лицо Жуань Наньчжу за подбородок, заглянул ему в глаза и с нежностью добавил: — Если её ножки устанут от долгого пути, у меня разболится сердце.

Истинная мощь уродства Линь Цюши стала видна по тому, как потемнели лица Цуй Сюэи и Линь Синпин. Они нервно сглотнули, видимо, с трудом сдерживая подступившую к горлу тошноту.

— Вы ведь меня понимаете? – продолжал Линь Цюши. Вызывать у них отвращение доставляло ему явное удовольствие.

Линь Синпин очень натянуто улыбнулась, Линь Цюши даже показалось, что она вот-вот сорвётся.

Он собирался продолжить свой извращённый спектакль, но тут Цуй Сюэи, не в силах больше наблюдать происходящее, развернулся и направился прочь. Линь Синпин и Гу Юаньсы последовали за ним. Несмотря на роль заместителя, последний по большей части молчал, как будто его здесь и не было. Только когда они уходили, Линь Цюши осознал, что рядом стоял ещё один человек.

Цуй Сюэи, выходя со двора, похоже, решил, что его не услышат, и тихо сказал, обращаясь к Линь Синпин:

— Как ты могла выбрать такую тошнотворную парочку?

— Откуда мне было знать? – пожаловалась женщина. – По анкете она казалась обычной девушкой. Кто ж знал, что у неё такой отвратный парень…

— Мать их… — выплюнул Цуй Сюэи. – Меня блевать тянет от одного разговора с ним.

— Меня тоже…

Они уходили всё дальше, а Линь Цюши, слушая их разговор, про себя посмеивался. Он не ожидал, что макияж, который ему сделал Жуань Наньчжу, возымеет такой эффект. Даже получилось успешно отвязаться от Линь Синпин и компании, что избавило Линь Цюши и Жуань Наньчжу от множества проблем.

— Пойдём чуть позже, — сказал Жуань Наньчжу. – Хочу кое-что проверить.

— Что именно?

Они нашли во дворе каменную лавочку и присели поговорить.

— Помнишь, что я увидел вчера ночью? – Жуань Наньчжу пошарил взглядом по дворику.

— Ты о человеке с зонтом? – Линь Цюши помнил, что Жуань Наньчжу сказал ему об этом, но ему самому не удалось ничего разглядеть.

— Да, — кивнул Жуань Наньчжу. – Я думаю, что зонт – очень важный инструмент. – Он подумал и добавил: — Хочу его поискать.

— Кстати, почему ты вчера ночью сказал именно такую фразу? – Линь Цюши вдруг вспомнил, как Жуань Наньчжу выпроводил маленькую девочку-демона с мячиком. – Ну, что она намочила пол…

Жуань Наньчжу улыбнулся:

— Я просто так ляпнул, и не думал, что правда сработает.

— Просто так? – Линь Цюши не верилось.

— Правда, — лениво протянул Жуань Наньчжу. – Тот человек с зонтом вдохновил меня. – Он склонил голову набок. – Когда я его увидел, вдруг подумал о родителе, который следит за тем, как дети делают домашнее задание…

Линь Цюши:

— …

— Родителям обычно не нравится, когда дети плохо себя ведут, — продолжал Жуань Наньчжу. – Особенно если ходят мокрыми ногами по полу…

Пока они разговаривали, все члены команды уже разошлись.

Двор опустел, без шума дождя в нём слышался только нежный звон ветряных колокольчиков. Жуань Наньчжу поднялся с лавки и направился в одну из комнат.

— Мы ведь там уже смотрели? – Линь Цюши помнил, что они в первый же день обыскивали это помещение.

— Посмотрим ещё раз.

Линь Цюши не стал возражать, просто пошёл следом.

Комната принадлежала хозяину двора и была обставлена практически так же, как все остальные, – одно спальное место, несколько ящичков, никаких излишеств.

Оказавшись внутри, Жуань Наньчжу принялся обыскивать каждый угол.

Линь Цюши стоял в дверях и думал о случившемся этой ночью, как вдруг его ноги что-то коснулось. Опустив голову, он покрылся мурашками, увидев грязный резиновый мячик, медленно подкатившийся к ногам.

А посмотрев мимо мячика, мужчина обнаружил, что сквозь щель в полу на него смотрят чёрные глаза.

Здесь полы под домами были пустыми и не закрывались деревянными досками снаружи, так что можно было спокойно подлезть под здание снизу… Разумеется, обычно никто так не делал.

Глаза мелькнули и пропали, и когда Линь Цюши посмотрел туда снова, уже ничего не обнаружил.

— Наньчжу… — позвал он. – Под нами, кажется, что-то есть.

Жуань Наньчжу, выйдя из комнаты, спросил:

— Что?

— Кажется, под полом что-то прячется, — Линь Цюши указал себе под ноги.

— Что именно?

— Я видел пару глаз…

Большинство тварей за дверью хотели их убить, но также существовали и разумные призраки. Например, как это существо. Линь Цюши показалось, что оно хочет им что-то сказать.

— Я хочу поискать внизу, под полом.

— Давай лучше я, — вызвался Жуань Наньчжу. – Я посмотрю.

Он взял телефон Линь Цюши, включил фонарик и приготовился залезть под дом. Линь Цюши всё ещё немного переживал:

— Может, не стоит? Если повстречаешься там с чем-нибудь, даже сбежать не сможешь.

Но Жуань Наньчжу возразил:

— Нет, зонт наверняка где-то здесь. Мы не искали только внизу.

Линь Цюши хотел его остановить, но тот настоял на своём и уже залез под пол.

Под зданием было очень темно, приходилось полагаться только на слабый свет фонарика, чтобы хоть что-то разглядеть.

Линь Цюши остался ждать снаружи, охваченный беспокойством, как бы с Жуань Наньчжу не случилось беды.

Тот вдруг остановился, перестав ползти, как будто что-то обнаружил. Спустя мгновение раздался его голос:

— Нашёл.

Линь Цюши воскликнул:

— Что ты нашёл? Зонт?

— Да, но… кажется, не только, — ответил Жуань Наньчжу. – Помоги мне вылезти.

Не без труда выбравшись из-под дома, Жуань Наньчжу вытащил и свою находку. Чёрный мешок и простой зонт из промасленной бумаги, на вид очень старый, даже заплатанный в нескольких местах.

Линь Цюши помог Жуань Наньчжу подняться.

— Что в мешке?

— Не знаю, — Жуань Наньчжу покачал головой, — открой и посмотри. – Он сделал паузу. – Думаю, ничего хорошего.

Разумеется, внутри не могло храниться что-то хорошее.

Линь Цюши наклонился, открыл мешок и обнаружил, что он наполнен осколками костей, по форме которых становилось ясно, что это наверняка человеческие кости, к тому же, возможно, детские…

— Детский скелет, — Жуань Наньчжу подтвердил догадку Линь Цюши, но у него было больше опыта в распознавании таких вещей, поэтому он добавил: — И не один.

— Не один? – Глядя на кости, Линь Цюши невольно вспомнил вчерашних детей, играющих в «Птичку в клетке». Неужели эти скелеты принадлежат им? Подумав, он добавил: — Только, кажется, не хватает черепов…

— Да, черепов нет, — согласился Жуань Наньчжу. – Только все остальные части тела на месте.

— Что с ними делать? Закопать?

— Предадим земле, чтобы их души упокоились. – Жуань Наньчжу положил мешок. – Хотя мне всё ещё кажется, что мы упускаем главное. – С такими словами он поднял взгляд и посмотрел на куклу-амулет, висящую под потолком в конце коридора.

Гротескно огромная кукла по-прежнему висела на своём месте и покачивалась от ветра. Если не знать, что именно завёрнуто внутри, можно было решить, что она просто прибавляет окружающей обстановке тихого спокойствия. Но стоило Линь Цюши вспомнить вид распухшей от воды человеческой головы, ему становилось нехорошо.

Линь Цюши нашёл в углу дворика лопату и решил закопать чёрный мешок с костями.

Жуань Наньчжу в этом мире обладал довольно слабым телом, и Линь Цюши не мог заставлять его трудиться, так что велел просто посидеть в сторонке. Вскоре яма была выкопана, и Линь Цюши зарыл в ней кости. При этом ему всё время казалось, будто за ним кто-то наблюдает, однако, оглядевшись по сторонам, мужчина не обнаружил ничего подозрительного.

Жуань Наньчжу, сидя неподалёку, изучал добытый зонт.

Зонт оказался совсем обычным, каркас из бамбука, промасленная бумага белого цвета. Этим зонтом явно пользовались уже долгое время, на поверхности виднелись заплатки, и в целом от каждой его детали так и веяло духом старины.

Раскрыв зонт, Жуань Наньчжу заметил на его поверхности капли воды.

— Похоже, кто-то совсем недавно пользовался зонтом. Возможно… даже вчера ночью.

Линь Цюши как раз засыпал яму землёй и, услышав предположение, спросил:

— Имеешь в виду человека, которого ты видел?

— Возможно, — ответил Жуань Наньчжу. – Думаю, зонт играет очень и очень важную роль в нашей загадке. Нужно это проверить.

— Как?

— Зонтики, — Жуань Наньчжу посмотрел на небо, — обычно пригождаются, когда идёт дождь.

К тому времени небо снова постепенно стемнело, и по вчерашнему опыту все уже знали, что скоро соберётся дождь. Ну а если промокнешь под ним, наутро превратишься в амулет под потолком.

Линь Цюши разровнял землю, вернул лопату на место и сказал:

— Пойдём, они уже скоро должны вернуться.

— Идём, — согласился Жуань Наньчжу.

Они зашли в дом, и вскоре со двора послышались разговоры – это вернулись Линь Синпин и компания, которые ходили на поиски подсказок.

Линь Цюши услышал всё, что те обсуждали шёпотом.

Выяснилось, что Линь Синпин и Цуй Сюэи, вместе с Гу Юаньсы, снова ходили осмотреть тропинку, ведущую через бамбуковый лес. Они попытались пройти по ней, но до конца так и не добрались – день подошёл к концу, и они решили проявить осторожность и вернуться в дом, ведь если бы дождь застал их в пути, итог был бы плачевным.

Разумеется, они прекратили все разговоры, увидев Линь Цюши и Жуань Наньчжу.

— Хм, вы что, просидели тут весь день? – спросила Линь Синпин.

Жуань Наньчжу, прислонившись к груди Линь Цюши, слабым голосом ответил:

— Ага, мне было нехорошо, и мой любимый остался за мной присмотреть.

— А, ну ладно, — сказала Линь Синпин. – Мы нашли кое-что очень важное. – Женщина заулыбалась. – Завтра, если будешь чувствовать себя лучше, можете отправиться взглянуть.

— Хм? Что вы нашли? – поинтересовался Линь Цюши.

— Мы ведь уже рассказывали о тропинке, ведущей через бамбуковый лес? – улыбка Линь Синпин выглядела очень искренне, как будто она на самом деле была заботливым проводником для новичков. – Мы кое-что там обнаружили.

—И что же? – Жуань Наньчжу изобразил любопытство.

— Небольшой дворик! – Линь Синпин вздохнула. – Жаль только, что когда мы добрались до него, время было уже позднее, и мы не успели осмотреть всё как следует. Вы можете пойти туда на рассвете. Выйдете пораньше, и, возможно, найдёте там какие-нибудь подсказки.

Цуй Сюэи подыграл:

— Зачем ты им рассказываешь? Они целыми днями сидят здесь, хотят чужими руками жар загребать. А ты ещё так добра к ним!

— Не стоит так говорить, — возразила Линь Синпин. – Мы всё-таки одна команда!

Одна играла «добряка», другой – «злодея», и, надо сказать, у них это отлично получалось. Если бы Линь Цюши не подслушал их разговор ранее, возможно, даже мог бы поверить.

Он посмотрел на Жуань Наньчжу.

Тот защебетал:

— Линь-цзе, не ссорьтесь, мне только сегодня было нехорошо, а завтра наверняка станет лучше! Ты сказала, маленький дворик? Завтра мы с моим парнем пойдём туда, может быть, удастся что-нибудь найти.

— Ага, хорошо, — кивнула Линь Синпин. – Есть ещё несколько мест, где мы не искали. Завтра разделимся для поисков, так вероятность успеха увеличится. Только помогая друг другу, мы сможем быстрее выбраться отсюда.

Линь Цюши старательно закивал.

Поговорив с ними, Линь Синпин и компания удалились.

Жуань Наньчжу сделал Линь Цюши знак, они вышли из общей гостиной и вернулись к себе в комнату.

Выходит, Линь Синпин решила действовать. Совершенно ясно, что на той тропинке они ничего не нашли, и если Линь Цюши и Жуань Наньчжу слепо доверятся словам женщины и пойдут до конца тропы, наверняка не успеют вернуться до того, как начнётся дождь. А если промокнут под ливнем, на следующий день их головы послужат набивкой для новых кукол-амулетов.

А Линь Синпин, очевидно, пошла по проторенной дороге – не стала сама марать руки, рассчитывая, что они умрут от рук тварей и не смогут обернуться призраками, чтобы отомстить.

— Ну и мерзкая дамочка, — усмехнулся Жуань Наньчжу. – Впрочем, мне и самому интересно, что же находится на другом конце тропы.

Линь Цюши услышал, что снаружи опять пошёл дождь, сначала мелкий, затем всё сильнее и сильнее. Выглянув наружу, он не смог ничего разглядеть из-за завесы ливня. Небо помрачнело, весь мир утонул в шуме воды.

— Завтра мы отправимся туда, — заключил Жуань Наньчжу.

— По той тропе?

— Да, — он рассуждал так: — Посёлок совсем маленький, и мы осмотрели практически все места, но ничего необычного не обнаружили. Возможно, на другом конце тропы, которую они обнаружили, находится нечто очень важное.

Линь Цюши, слыша в словах Жуань Наньчжу разумное зерно, покивал в знак согласия с этой идеей.

Сидя в своей комнате, они дожидались наступления ночи.

Около девяти часов вечера снаружи окончательно стемнело, висящие на стенах коридора лампы были совершенно бесполезны – из-за дождя они казались просто огоньками светлячков.

В других комнатах постепенно погас свет, все готовились ко сну.

Только Жуань Наньчжу поднялся и взял зонт.

Линь Цюши, задержав его, предложил:

— На этот раз пойду я.

Но Жуань Наньчжу с улыбкой ответил:

— Я не стану рисковать напрасно. У меня есть козырь в рукаве.

— Но… — Линь Цюши поджал губы.

Жуань Наньчжу махнул рукой, не давая ему договорить, и с теплотой во взгляде чёрных глаз посмотрел на Линь Цюши.

— Не волнуйся, я знаю, что делаю, —выдержав паузу, он усмехнулся: — Я не оставлю своего парня вдовцом.

Линь Цюши:

— …

Нашёл время шутки шутить.

Говоря с ним, Жуань Наньчжу уже вышел в коридор, открыл зонт и с осторожностью шагнул под дождь.

Глядя на него, Линь Цюши от волнения даже задержал дыхание, но когда Жуань Наньчжу пошёл по двору, произошло нечто невероятное – вся вода вокруг него, словно под действием какой-то силы, брызгами разлеталась прочь, образуя пустой круг, в центре которого находился Жуань Наньчжу.

— Так и знал, что зонт нам пригодится, — стоя под дождём, Жуань Наньчжу улыбнулся Линь Цюши.

Тот, видя его улыбку, в душе выдохнул с огромным облегчением… Как хорошо, что с ним всё в порядке.

Жуань Наньчжу, постояв немного во дворе, вернулся на веранду и убрал зонт. Стряхнув с зонта воду, он протёр оставшиеся капли заранее приготовленным полотенцем, чтобы брызги не попали на пол, после чего вновь вернулся в комнату.

Зонт действительно оказался очень важным инвентарём, и пусть они пока не осознавали его роль в полной мере, одно было ясно наверняка: Линь Цюши и Жуань Наньчжу теперь смогут передвигаться под дождём.

Храм

Выяснив, какую функцию выполняет зонт, Жуань Наньчжу спрятал важный инвентарь в шкафу в их комнате и нырнул под одеяло к Линь Цюши. В этом мире он постоянно мёрз — видимо, так сказывались последствия полученных за предыдущей дверью ран. Линь Цюши позволил ему прижаться к своей груди и погрузился в дрёму, полуприкрыв глаза.

Дождь снаружи ужасно шумел, но Линь Цюши решил не затыкать уши, боясь пропустить что-нибудь важное. Поэтому он почти не высыпался, большую часть ночи находясь в полусне.

Сегодняшняя ночь не стала исключением. Жуань Наньчжу, свернувшись калачиком, очень быстро уснул, а когда Линь Цюши и сам уже почти решил, что погружается в сон, его из этого состояния выдернул пронзительный крик ужаса.

— В чём дело? – Жуань Наньчжу открыл глаза, явно тоже услышав крик.

— Кто-то пострадал, — ответил Линь Цюши.

На самом деле он услышал не только крик, но и стук катящегося по коридору предмета, очень похожий на звук, с которым мяч жуткой девочки вчера ударился в их дверь, только… Этот предмет казался тяжелее мяча.

Жуань Наньчжу поднялся, подошёл к двери и осторожно приоткрыл её, выглянув в маленькую щель.

Линь Цюши последовал за ним и тоже посмотрел через щёлку в коридор, увидев наконец источник звука в углу.

Это оказалась кукла Тэру-тэру-бодзу. Каким-то образом верёвочка, которой кукла была привязана к потолку, порвалась, голова упала и покатилась по полу. Нарисованные на ткани черты лица жутковато искривлялись, рот широко разевался, из него слышались вопли:

— Как больно… помогите… на помощь… кто-нибудь, спасите меня…

Этот голос показался Линь Цюши знакомым, и, подумав как следует, он припомнил, что голос принадлежал мужчине из команды, пропавшему на второй день. То есть, несчастному, чью голову вчера отрубили и подвесили вместо куклы-амулета.

— Помогите… помогите… — голова так и каталась по коридору, а тем временем во дворе снова зазвучала детская песенка.

В темноте появились дети, держащиеся за руки, и напевающие жуткую считалочку:

Такеко, такеко, птичка в клетке,

Хочет птичка улететь до самого рассвета.

Покатилась черепаха, и журавль упал.

Кто стоит за тобой? А ну-ка отвечай!

Дети водили хоровод вокруг человека, стоящего в центре. Тоненькие детские голоса добавляли жути дождливой ночи.

Видимо, крики головы разбудили ещё кого-то, Линь Цюши услышал, как тихо раздвинулись створки дверей, по крайней мере три-четыре раза.

Катаясь по коридору, Тэру-тэру-бодзу очень скоро подкатилась к их комнате. Жуань Наньчжу среагировал мгновенно – сразу задвинул створку, и скоро снаружи опять послышались пронзительные стенания:

— Спасите… спасите… Где моё тело?.. Где же моё тело?..

Линь Цюши хотел бы рассказать ему, что тело во дворе, играет с детьми, но не решился – никто не знал, что тогда может произойти.

Кукла так и каталась по полу, пока, судя по звуку, не натолкнулась на что-то. После чего её крики стихли. А когда Линь Цюши и Жуань Наньчжу снова осторожно открыли дверь, в коридоре уже ничего не было. Только дети остались во дворе под дождём весело играть в свою игру.

— Только что кто-то ходил по коридору, — сказал Линь Цюши. Он отлично расслышал шаги, когда кукла-амулет наконец замолчала.

— Куда он направился?

— В сторону хозяйской комнаты, – Линь Цюши обладал достаточно чувствительным слухом, чтобы заполучить больше сведений, даже не пользуясь зрением.

— Ага. Понятно, — кивнул Жуань Наньчжу. – Давай спать.

Легко сказать – спать. Линь Цюши никак не мог заснуть, всё размышляя о связи куклы-амулета с этим двориком, и ещё о зонтике и детях, играющих в игру…

Только ближе к рассвету ему удалось ненадолго уснуть, но вскоре он пробудился от шороха, когда Жуань Наньчжу встал с кровати.

— Опять не спал? – спросил тот.

— Нет, — ответил Линь Цюши. – Никак не спалось. – Впрочем, он не чувствовал себя уставшим. Умывшись холодной водой, мужчина практически пришёл в себя. – Сегодня пойдём через бамбуковый лес?

— Помнишь, что поют дети? – вместо ответа спросил Жуань Наньчжу. – Такеко, такеко… — Он наклонил голову. – Вообще-то в оригнальном варианте первые слова не «такеко» — «бамбук», а «кагомэ» — «птица в клетке». Просто существует масса различных переводов песни, и вначале я решил, что это всего лишь один из вариантов. Но теперь мне кажется, что…

— Это подсказка? – закончил мысль Линь Цюши.

— Верно, подсказка, — кивнул Жуань Наньчжу. – Во всём посёлке бамбук растёт только в том лесу. Сегодня отправимся туда. – Он указал на зонт. – Раз уж мы добыли зонт, ничего страшного, если вернёмся чуть позже.

Линь Цюши согласно кивнул.

— Пойдём вместе.

Вчера он убедился, что пространство, которое образуется под зонтом, вполне может вместить двоих, да и боязно было отправлять Жуань Наньчжу в одиночку. Вдвоём они, по крайней мере, смогут позаботиться друг о друге в случае чего.

— Хорошо, — Жуань Наньчжу кивнул, согласившись с предложением.

По пути в столовую они увидели в коридоре новую куклу-амулет… То, что кукла новая, было ясно по другому рисунку лица, будто бы кто-то таким образом сообщал им, что внутри завёрнута голова новой жертвы.

Вчерашние крики не услышать было невозможно, поэтому большая часть команды сидела на завтраке с мрачными лицами.

Линь Синпин, впрочем, как всегда приветливо помахала двоим.

Линь Цюши в ответ кивнул.

Все говорили только об одном:

— Видели новую куклу? Кто станет следующим? Получается, стоит только промокнуть под дождём, и превратишься в Тэру-тэру-бодзу?

Жуань Наньчжу и Линь Цюши не участвовали в обсуждении. Вместо этого два «уродца» кормили друг друга завтраком, с огромным удовольствием вызывая у зрителей приступы отвращения.

Разумеется, главной «целевой аудиторией» была группа Линь Синпин.

— Ой, любимый, у тебя рис остался на губах. – Жуань Наньчжу приблизился и чмокнул Линь Цюши в уголок рта. – Ты такой неуклюжий.

— Детка, если бы не твоя забота, не знаю, как бы я вообще выжил.

Линь Синпин, по всей видимости, не в состоянии больше на это смотреть, решила заговорить с ними о деле:

— Вы вчера ночью что-нибудь слышали?

— Слышали, — Жуань Наньчжу состроил обеспокоенный и испуганный вид. – Что это так жутко кричало? Кошмар… Я потом не могла уснуть из-за этих воплей.

На самом деле вторую половину ночи Жуань Наньчжу спал, как всегда, прекрасно, на зависть любому.

— Мы приоткрыли дверь, чтобы посмотреть, что происходит, и увидели, как та кукла-амулет катается по коридору и верещит. Не знаю, куда она в итоге укатилась, — рассказала Линь Синпин. – Проявляйте крайнюю осторожность, держитесь подальше от подобных вещей…

— Хорошо, хорошо, Линь-цзе, спасибо за предупреждение, — с благодарностью затараторил Жуань Наньчжу.

— И вот ещё что, сегодня мы идём на поиски подсказок, вы можете отправиться с нами, а можете поискать в бамбуковом лесу…

Только Линь Синпин заговорила об этом, Цуй Сюэи её перебил:

— Зачем ты зовёшь их с нами? Они же ничего не делают. В следующий раз ни за что не возьму с собой таких бесполезных напарников. Линь-цзе, и не думай меня уговаривать. Ты уже проявила к ним достаточно доброты. Нельзя же всё время тащить их на своём горбу!

В общем-то, он рассуждал разумно, и если бы простые новички услышали нечто подобное в свой адрес, наверняка почувствовали бы угрызения совести и согласились бы сами пойти в бамбуковый лес на разведку.

Линь Цюши не мог не восхититься их приёмами.

— Ну ладно, мы с моим любимым пойдём в бамбуковый лес, — тихо сказал Жуань Наньчжу, чтобы задобрить Линь Синпин. – Линь-цзе, не сердись, мы очень постараемся что-нибудь найти! Только проведи нас и через следующую дверь!

— Если хорошо себя проявите, мы вас не бросим, — заулыбалась Линь Синпин.

Жуань Наньчжу ответил довольной улыбкой.

Линь Цюши же не стал вмешиваться в разговор, только с виноватым видом продолжил поедать свой завтрак.

Сяо Ча, которая вчера не допустила произвола Линь Синпин, похоже, слышала их разговор, и, кажется, даже собиралась что-то сказать, но в конце концов всё-таки промолчала, только незаметно вздохнув.

Впрочем, её винить нельзя – мир за дверью сам по себе опасное место, и выжить самому – уже довольно трудная задача, мало у кого возникает желание проявлять заботу ещё и о каких-то незнакомцах.

После завтрака они вместе выдвинулись в путь. Линь Цюши и Жуань Наньчжу, пообещав, что отправятся на разведку самостоятельно, взяли с собой рюкзаки и под внимательным взглядом Линь Синпин направились по каменной тропе вглубь бамбукового леса.

— Ха, надеюсь, они больше не вернутся, — со злостью бросил им вслед Цуй Сюэи.

— Ага, уверена, что так и будет, — Линь Синпин повернулась к Гу Юаньсы, перепуганному как перепёлка. – А тебе следует как можно скорее привыкнуть к подобным вещам за дверью. Мы сможем вести тебя только через двери низкого уровня, но дальше – полагайся только на себя.

Гу Юаньсы неловко усмехнулся и покивал, но не проронил ни слова.

Линь Синпин тоже не стала больше читать ему нотации. Всё равно они брали в свою организацию далеко не каждого удачного «заместителя». Такие как Гу Юаньсы были просто клиентами.

Тем временем Жуань Наньчжу и Линь Цюши шли вперёд по тропинке, погружаясь всё дальше в густые заросли бамбука.

Тропа всё время поднималась наверх, и Жуань очень скоро устал, поэтому Линь Цюши пришлось понести его на спине. Пристроив подборок у него на плече, Жуань Наньчжу спросил:

— Я тяжёлый?

— Нет, — Линь Цюши смотрел вперёд. – Лёгкий как пёрышко. Боюсь, как бы тебя ветром не унесло.

Жуань Наньчжу расплылся в улыбке.

Казалось, у тропинки нет конца, да и пейзаж вокруг почти не менялся, Линь Цюши даже померещилось, что они ходят по кругу. Но Жуань Наньчжу прекрасно видел перемены в окружающем пейзаже, он с уверенностью сказал:

— Мы не ходим кругами, а точно продвигаемся вперёд. Несмотря на то, что картинка практически всегда та же самая…

— Долго ещё? – Линь Цюши поднял глаза к небу. Солнце уже стояло в зените, и они как минимум шли всё утро.

— Не знаю, — отозвался Жуань Наньчжу. – Но мы можем не бояться, ведь у нас есть зонт.

К счастью, Линь Цюши уже прошёл через несколько дверей, и его физические данные превосходили обычных людей, в противном случае такой долгий путь в гору по-настоящему вымотал бы его. Теперь же, даже с Жуань Наньчжу на спине, он почти не ощущал усталости.

Они всё шли и шли… При этом разговаривали, и когда темы для разговора уже закончились и Жуань Наньчжу пригрозил, что если они сейчас не дойдут до места назначения, он перейдёт к историям из своего детского сада, впереди наконец кое-что показалось… Тропа под их ногами поворачивала.

— Ну наконец-то! – вздохнул Жуань Наньчжу. – А я уже хотел рассказать, как меня отругал воспитатель за то, что я отобрал у другого ребёнка конфету.

Линь Цюши подумал, что эту историю он бы с удовольствием послушал, но вслух говорить не стал. Свернув по тропе, они увидели перед собой старинный храм.

По одному виду здания становилось ясно, что сюда уже давно никто не наведывался, место казалось заброшенным. Рядом виднелся колодец, судя по всему, высохший.

Линь Цюши подошёл к двери в храм и осторожно толкнул створку.

Дверь со скрипом открылась, и Линь Цюши, заглянув в тёмное помещение, невольно издал вздох удивления.

Под потолком весь храм оказался увешан куклами Тэру-тэру-бодзу. Стоило порыву ветра проникнуть внутрь, и они закачались, подобные висельникам, улыбаясь Линь Цюши жуткими улыбками нарисованных ртов.

Линь Цюши очень хотел бы обмануться и решить, что это обыкновенные куклы, однако, судя по размеру, обычными они быть не могли. Так же как куклы-амулеты, висящие у них во дворе, эти были сделаны из человеческих голов.

Жуань Наньчжу, медленно переступив порог храма, цокнул языком.

— Так много амулетов от дождя… А дождь всё равно идёт.

— Наверное, одна кукла действует только один день, — предположил Линь Цюши. – А потом… теряет силу.

Тогда становится понятно, почему за дверью нет временного ограничения. На самом деле оно есть, просто это ограничение скрытое.

Каждая кукла – это человеческая жизнь. Если нужна хорошая погода, нужно сделать Тэру-тэру-бодзу из головы умершего члена команды. Ну а если никто не найдёт зонт, или дожди не прекратятся, до храма никто так и не доберётся… Тогда придётся ждать, когда останется последний выживший.

Пройдя вглубь храма, они обнаружили на постаменте небольшую статую.

На вид очень старая, статуя имела одну особенность – у неё отсутствовала голова.

Линь Цюши, изучив внешний вид статуи, заметил, что перед ней установлен специальный чан для подношения благовоний, а само изваяние по одежде напоминает древнего монаха, при том совершенно обыкновенного.

Жуань Наньчжу констатировал:

— Голова исчезла.

— Может, она где-то в храме?

— Давай поищем.

Храм был не таким уж большим, они обыскали его вдоль и поперёк, но упавшей головы статуи не нашли. В итоге Жуань Наньчжу, глядя на изваяние, вдруг сказал:

— Может, просто приставим к нему первую попавшуюся голову?

Линь Цюши:

— Ты это серьёзно? – потом он сразу добавил: — Да ладно, я понял, что ты пошутил.

Жуань Наньчжу, у которого отобрали его текст, наградил Линь Цюши очень недовольным взглядом.

Линь Цюши развел руками как бы говоря «я не специально».

— Линьлинь, ты испортился, — пожаловался Жуань Наньчжу.

Линь Цюши:

— …

— Но таким ты мне тоже нравишься, испорченный мальчишка.

Линь Цюши:

— …

Глядя на Жуань Наньчжу, он с тоской подумал о его реальном образе.

Они вышли из храма и принялись обследовать округу. Линь Цюши приблизился к замеченному ранее высохшему колодцу, однако не решился подходить вплотную, а только заглянул внутрь, стоя чуть поодаль.

Но внутри было слишком темно, так разглядеть ничего не получилось, поэтому Линь Цюши включил фонарик на телефоне и посветил в колодец.

В итоге, когда дно колодца оказалось освещённым и Линь Цюши увидел, что там находится, он едва не выронил телефон прямо вниз.

— Твою мать, – тихо выругался Линь Цюши, потом повернулся и позвал Жуань Наньчжу: — Скорее, посмотри сюда!

— В чём дело? – Жуань Наньчжу подошёл к нему и тоже заглянул в колодец, после чего последовала реакция, подобная реакции Линь Цюши минутой ранее: — Твою мать.

Колодец оказался заполнен мёртвыми телами, уже истлевшими до скелетов. Но у всех без исключения отсутствовала голова.

И что больше всего потрясло Линь Цюши – это поза, в которой скелеты застыли.

Если кто-то бросил трупы в колодец, они должны были лежать на дне, но эти почему-то будто бы столпились у стен, да ещё протягивали руки вверх, словно в любой момент могли выбраться наружу. Создавалось впечатление, что когда людей сбрасывали вниз, они ещё могли двигаться…

Линь Цюши сухо усмехнулся:

— Только не говорите, что эти скелеты способны оживать.

Жуань Наньчжу, потерев подбородок, спокойно проанализировал:

— Ничего страшного, пусть оживают, никакой угрозы они не представляют, это же просто кости. Рассыплются от одного пинка.

Только он это сказал, как из колодца послышался шум – Линь Цюши своими глазами увидел, как скелеты, прилипшие к стенам, повалились на землю и рассыпались.

— Ну вот, они тебя услышали… — сказал Линь Цюши.

— Ну и пусть слушают. Раз такие обидчивые, давно бы уже вылезли оттуда и отомстили своему убийце, зачем людей пугать?

Линь Цюши восхитился рассуждениями Жуань Наньчжу… Логика идеальная, не придерёшься.

— Пойдём назад? – спросил он, посмотрев на небо.

— Пойдём, конечно. Если оставаться здесь ночевать, неизвестно, что с нами может случиться. Это небезопасно, — ответил Жуань Наньчжу. – Дай мне свой телефон.

Линь Цюши выполнил просьбу, не понимая, что тот задумал, но Жуань Наньчжу сразу же включил камеру и нащёлкал несколько фотографий храма.

— Зачем ты его снимаешь? – не понял Линь Цюши.

— Разумеется, чтобы сделать ещё несколько кукол Тэру-тэру-бодзу, — улыбнулся Жуань Наньчжу. – Ну всё, пойдём обратно.

— Хорошо, — кивнул Линь Цюши.

И они направились в посёлок по той же тропе.

Как и предполагал Жуань Наньчжу, когда они прошли большую часть пути, погода совсем испортилась. Они раскрыли зонт, и скоро с неба западали крупные как фасолины капли дождя, отскакивающие от промасленной бумаги зонта. Жуань Наньчжу сидел на спине Линь Цюши, держа в руках зонт и защищая их обоих от капель, а Линь Цюши медленно продвигался вперёд.

Примерно около восьми вечера они вернулись к своему жилищу.

Вне всяких сомнений, Линь Синпин, поняв, что они не вернулись, от радости расцвела как весенний цветок. Интересно, удастся ли ей завтра утром, когда она увидит Жуань Наньчжу и Линь Цюши целыми и невредимыми, не уронить челюсть от удивления?

Двое вернулись в свою комнату, умылись и легли спать, чтобы поскорее дождаться следующего дня.

Этой ночью они опять слышали жуткие крики Тэру-тэру-бодзу, однако уже не так сильно удивились, поскольку морально подготовились к чему-то подобному из-за вчерашнего прецедента.

На следующий день, перед тем как отправиться в столовую, Жуань Наньчжу достал тетрадь, порвал один листок на маленькие бумажки и на каждой написал: «Сегодня днём пойдёт дождь, не выходите со двора».

Линь Цюши вначале не понял, для чего он это делает, но, вспомнив вчерашние фотографии храма, наконец осознал и похвалил:

— Круто.

— Не круче всех, но я стараюсь. Может, наградишь меня?

— Чем?

— Поцелуем, например?

Линь Цюши посмотрел на Жуань Наньчжу, потом указал на своё лицо:

— Уверен, что хочешь, чтобы я тебя поцеловал?

Тот погрузился в молчание, после чего расстроено произнёс:

— Ладно, не нужно. Вернёмся к этому, когда выберемся отсюда.

Взяв с собой записки, они отправились в столовую. Линь Синпин, увидев Жуань Наньчжу и Линь Цюши, улыбнулась, зато Гу Юаньсы заметно напрягся.

— Вы пришли! – сказала женщина. – Ну, как прошёл вчерашний день?

— Прекрасно, мы нашли кое-что очень важное! – ответилЖуань Наньчжу. – Сейчас всё вам расскажем.

Потом Жуань Наньчжу радостно приступил к завтраку, при этом несколько раз выходил в туалет и перекидывался парой слов с другими членами команды.

Когда он вернулся в последний раз, все записки из его кармана, похоже, пропали. Линь Цюши так и не понял, когда он успел их раздать.

После завтрака они нашли укромное место, и Жуань Наньчжу, напустив на себя нетерпение, поделился новостью:

— Вчера мы кое-что нашли в самом конце тропы!

Линь Синпин немало удивилась, но быстро скрыла это и ответила:

— Ну вот, мы же говорили, что вы обязательно вернётесь не с пустыми руками!

— Да, мы даже специально сфотографировали то место, — радостно вещал Жуань Наньчжу. – Как хорошо, что вы рассказали нам о нём. Вы такие хорошие!

Линь Цюши заметил, как на этой фразе скривилось лицо Цуй Сюэи.

Месть

Жуань Наньчжу вынул из кармана телефон и показал Линь Синпин фотографии, сделанные в храме.

— Смотри, мы всё засняли… И ещё, Линь-цзе, мы и правда нашли кое-что важное!

Линь Синпин оказалась крепким орешком – слушая рассказ Жуань Наньчжу, она ничем не выдала свой замысел, только заинтересованно охнула:

— О? Вы что-то нашли? И что же?

— Вчера, отправившись в обратный путь, мы уж было решили, что нам конец! Но вот что мы заметили. Если помолиться в этом храме, дождевая вода не попадёт на тело!

— Что? – Цуй Сюэи вытаращил глаза. – Это правда?

— Конечно, правда, – Жуань Наньчжу поднял глаза к небу. – Может, мы вам это продемонстрируем вечером, когда пойдёт дождь?

— Хорошо, — улыбнулась Линь Синпин. – Во сколько примерно вы дошли до храма?

— Примерно к одиннадцати часам, — смущённо ответил Жуань Наньчжу. – Мне не хватало сил, поэтому мы шли медленно. А когда добрались до места, было уже довольно поздно. Мы думали, что уже не сможем вернуться назад.

— Для волнения не было причин, — с улыбкой солгала Линь Синпин. – Мы же успели вернуться.

— Может, расскажем всем? – предложил Жуань Наньчжу. – Чтобы другие тоже сходили в храм и помолились, тогда мы сможем, не беспокоясь о дожде, вместе поискать подсказки, даже если погода испортится!

— Пока не стоит никому говорить, — поспешно возразила Линь Синпин. – Сегодня мы сами сходим туда на разведку, чтобы убедиться, что вы ни в чём не ошиблись. Ведь если вы что-то не так поняли, это будет стоить нескольких жизней. – Она снова спросила: — Вы уверены, что сейчас не можете промокнуть под дождём?

— Уверены, — покивал Жуань Наньчжу.

— Ладно, я всё поняла. Мы сейчас же отправимся в путь, — сказала Линь Синпин.

Они явно заинтересовались храмом, о котором рассказали Жуань Наньчжу и Линь Цюши. Однако не доверились полностью, поэтому, когда двое ушли, Линь Синпин и остальные продолжили шептаться:

— Эти двое нас не обманули? – спросил Цуй Сюэи. – Если они соглали, то проверить это мы сможем только завтра, когда они умрут...

— Думаю, они сказали правду. Ты же видел фотографии? – ответила Линь Синпин. – Ждать до завтра нельзя. Людей, промокших под дождём, больше не осталось, и возможно, завтра у нас уже не будет новой куклы-амулета. Тогда, если днём пойдёт дождь, мы окажемся заперты здесь.

Цуй Сюэи, очевидно, тоже это понимал, поэтому молчаливо принял предложение Линь Синпин отправиться на разведку в храм.

— Мы должны пойти туда, — продолжала женщина. – Этот храм – очень важная локация…

— Но это небезопасно. Что если мы не успеем вернуться, прежде чем пойдёт дождь? – Цуй Сюэи всё-таки переживал о собственной безопасности.

— Последние два дня дождь начинался не раньше пяти после полудня. Главное – вернуться до этого времени. – Линь Синпин уже всё рассчитала. – Если они вчера добрались до храма в одиннадцать, мы точно придём туда раньше. А если нет, значит, они нам солгали.

И правда, ведь Линь Синпин и компания считали себя в любом случае сильнее, чем хрупкая и слабая девушка, под личиной которой скрывался Жуань Наньчжу.

— Когда окажемся на месте, не будем тратить время, быстро всё осмотрим и вернёмся в срок, — рассуждала Линь Синпин. – За дверью иногда приходится идти на риск.

Цуй Сюэи больше ни слова не сказал против, поддавшись на уговоры.

А вот Гу Юаньсы то и дело открывал рот и замолкал, но Линь Синпин и так поняла, что его гложет, поэтому сказала мужчине:

— Можешь не ходить с нами, если не хочешь. Всё равно с твоими способностями тебе за нами не угнаться. Будешь только обузой.

— Ладно, тогда я останусь, – Гу Юаньсы ухватился за предоставившийся шанс и сразу пошёл на попятную. – Возвращайтесь поскорее.

Линь Синпин ехидно усмехнулась, и они с Цуй Сюэи вышли со двора.

Когда они удалились, Линь Цюши больше не мог расслышать их разговор. Он только увидел Гу Юаньсы, который вошёл в дом и улыбнулся ему неловкой улыбкой.

Жуань Наньчжу и Линь Цюши не удостоили его вниманием, поэтому мужчина просто вернулся в свою комнату.

— Ты раздал записки? – спросил Линь Цюши.

— Ага, — кивнул Жуань Наньчжу.

— Прямо в руки? – Линь Цюши было интересно узнать реакцию людей на такой поступок.

— Подкидывал в карман, — ответил Жуань Наньчжу. – Думаю, сейчас уже все обнаружили послания. – Подперев рукой подбородок, он склонил голову и посмотрел на висящую в коридоре куклу-амулет. – Пора.

— Да, – Линь Цюши поднялся, подошёл к Тэру-тэру-бодзу и снял куклу с потолка.

Голова оказалась довольно тяжёлая, через тонкую тряпицу можно было нащупать черты лица, что приносило не самые приятные ощущения. А вспомнив, как эта голова ночью каталась по полу и вопила, Линь Цюши просто молча отложил её в сторону.

— Начнём, — сказал Жуань Наньчжу.

Линь Цюши кивнул.

Тонкие губы Жуань Наньчжу зашевелились, читая вслух текст детской песенки:

— Тэру-тэру-бодзу, пусть завтра будет ясно, как в моём прекрасном сне, золота я дам тебе. Тэру-тэру-бодзу, пусть завтра будет ясно, сделаешь, как я прошу, и вина тебе налью. Тэру-тэру-бодзу, пусть завтра будет ясно, а если снова пойдёт дождь, головы ты не снесёшь…

Когда прозвучали последние строки песни, дождь не заставил себя ждать – очень скоро набежали чёрные тучи и на землю полилась вода.

 «Ш-ш-ш», громкий шум разбивающихся о землю капель заполнил уши Линь Цюши. Ни он, ни Жуань Наньчжу не говорили ни слова, просто молча стояли в ожидании.

Через несколько минут у входа во двор показались две промокшие насквозь фигуры, и как раз до их возвращения в дом Линь Цюши успел быстро повесить куклу-амулет на место.

Стоило Тэру-тэру-бодзу вновь оказаться под потолком, и небо сразу просветлело. Погода поменялась практически мгновенно.

— Бл*ть, бл*ть, бл*ть… — промокший с головы до ног Цуй Сюэи, словно мокрый петух, пошатываясь, вбежал во двор, пытаясь выжать свою одежду от воды. – Что за чёрт, почему вдруг пошёл дождь… — Тут ему на глаза попались стоящие в коридоре Жуань Наньчжу и Линь Цюши, в глазах сверкнула злоба: — Это ваших рук дело? Это вы подстроили?.. – Похоже, страх перед смертью помутил ему рассудок, мужчина закатал рукава, явно собираясь наброситься с кулаками на обоих.

Но разве Линь Цюши мог позволить ему подобный поступок? Он уже вышел вперёд, чтобы остановить Цуй Сюэи, но тут Жуань Наньчжу, чуть не плача, воскликнул:

— Цуй-гэ, скорее, хватай Линь-цзе, и бегите в храм, может быть, вы ещё сможете спастись! Ведь в самый первый день дождь точно так же пошёл рано утром, я и не думала, что сегодня это случится опять!!!

Цуй Сюэи и Линь Синпин бледнели как бумага, но слова Жуань Наньчжу подарили им надежду. Женщина, выдавив улыбку, задыхаясь, забормотала:

— Да… Да! Может… может быть… мы ещё можем… спастись!

Цуй Сюэи дрожал всем телом, он был зол и напуган. С ненавистью зыркнув на Жуань Наньчжу, мужчина процедил:

— Лучше тебе не пытаться меня обмануть. Иначе сегодня ночью я вернусь и убью вас обоих. Пойдём, Синпин, идём в храм. – Похоже, он запаниковал по-настоящему, даже назвал Линь Синпин её реальным именем.

Впрочем, она ничего не заметила, только поспешила следом за Цуй Сюэи.

Жуань Наньчжу проводил их взглядом, а когда те исчезли из виду, тихо цокнул языком:

— Слабаки.

— Это не они слабаки, — возразил Линь Цюши, — просто ты оказался им не по зубам.

Линь Синпин сама по себе тоже была довольно умна. Даже поверив, что в глубине бамбукового леса находится храм, она могла и не рискнуть пойти туда. Но какую бы осторожность ни проявляла женщина, внезапный дождь явно вышел за рамки её ожиданий.

Теперь их последней надеждой стал спрятанный в бамбуковом лесу старый храм.

Как и было задумано, эти двое погибнут. У Ци и его девушка будут отмщены. Но только Линь Цюши совсем не чувствовал радости.

У него перед глазами стоял образ У Ци, который то и дело повторял, чтобы Линь Цюши следил за здоровьем и уходил с работы пораньше. Линь Цюши тихо вздохнул, словно пытаясь выдохнуть тоску, комком застрявшую в груди.

Дождь начался внезапно и так же внезапно закончился, но благодаря разосланным Жуань Наньчжу запискам больше никто не вышел со двора. Другие члены команды сомневались в добрых намерениях Жуань Наньчжу, но когда дождь пошёл на самом деле, вода смыла все сомнения, подтвердив написанное на бумаге.

Поэтому, когда небо снова стало ясным, никто всё ещё не решался выходить, все решили остаться в доме и понаблюдать за развитием событий.

А Линь Цюши и Жуань Наньчжу тем временем заговорили о храме.

— Может, отправимся туда, когда пойдёт дождь? – предложил Жуань Наньчжу.

— Хорошо, — согласился Линь Цюши. – Кстати, когда я увидел ту статую, то вспомнил историю о Тэру-тэру-бодзу, которую ты рассказал мне.

Судя по одежде, статуя изображала монаха. Неужели это и был тот самый монах из легенды, которому отрубили голову?

— Хм… — протянул Жуань Наньчжу. – Я тоже об этом подумал. – Он посмотрел на небо снаружи. – Всё-таки это дверь низкого уровня сложности, условия смерти должны быть чётко определены. Не стоит торопиться.

К тому же, у них оказался вспомогательный инвентарь, найти который тоже смог бы не каждый.

Линь Цюши кивнул.

Пока они разговаривали, к ним вдруг приблизилась девушка по имени Сяо Ча, которая ранее повздорила с Линь Синпин. Она сразу же сказала:

— Я видела, как вы сняли куклу.

Жуань Наньчжу и Линь Цюши повернулись к ней.

— Я-то думала, это они хотят вырыть вам яму, — Сяо Ча усмехнулась. – А выходит, всё наоборот?

— О чём ты говоришь, я ничего не понимаю. — Жуань Наньчжу вновь принялся мастерски вызывать отвращение у собеседника, прижался к груди Линь Цюши и самым мерзким тоном заканючил: — Любимый, она говорит что-то странное…

Сяо Ча:

— Ты не могла бы разговаривать как нормальный человек?

— Но я всегда так разговариваю…

— Да разве нормальные люди общаются с другими так, как ты?

Жуань Наньчжу захныкал.

Линь Цюши, слушая эти причитания и глядя на стоящее во дворе дерево сакуры, невольно подумал о фразе «лепестки нытиков кружатся в воздухе»¹…

¹Во фразе «лепестки цветов кружатся в воздухе» слово «цветы» созвучно слову «хныкать», такая замена и произошла в гоове Линь Цюши.

Сяо Ча, едва не захлебнувшись от отвращения, всё-таки поборола желание развернуться и уйти и спросила:

— Сколько подсказок вы уже нашли? Если правда обнаружили дверь, может, расскажете мне? Я знаю, где находится ключ!

— Мы ничего не нашли, — Жуань Наньчжу продолжал издеваться над девушкой. – Двери такие страшные, я не собираюсь искать их…

Разозлившись окончательно, Сяо Ча указала на факт:

— Но это же ты подкинула записку!

Линь Цюши и Жуань Наньчжу изобразили абсолютное неведение и непричастность.

В итоге девушка не выдержала, вскочила и направилась прочь.

Тогда Жуань Наньчжу наконец сжалился и сказал ей вслед:

— Мы сообщим, если найдём.

— Спасибо, – Сяо Ча прекрасно поняла, что эти двое не так просты, как хотят показаться. Пусть даже их внешность вызывала не самые приятные эмоции. Особенно Линь Цюши… Его уродство даже немного выходило за рамки нормального. Честно говоря, без особой надобности девушка не хотела бы даже разговаривать с ним.

— Дорогой, она, кажется, брезгует с тобой общаться, — Жуань Наньчжу, по-прежнему прижимаясь к Линь Цюши, продолжал отпускать обидные замечания. – Смотри, даже не взглянула в твою сторону…

Линь Цюши:

— …

Жуань Наньчжу, ну хоть ты-то прояви милосердие…

Из-за впезапного дождя в этот день больше никто так и не вышел со двора.

Жуань Наньчжу и Линь Цюши, чтобы не выделяться из коллектива, тоже не стали бродить по округе.

Линь Синпин не ошиблась в расчётах. Около пяти часов вечера погода снова стала пасмурной, небо потемнело, собрались дождевые облака.

Но когда первые капли коснулись земли, Линь Синпин и Цуй Сюэи всё ещё не вернулись. И в этом не было ничего удивительного, ведь днём они уже промокли, так что, скорее всего, уже не спешили. Ведь если до наступления ночи они не найдут способа спастись, на следующий день в коридоре будут покачиваться под потолком их головы.

Примерно к восьми часам вечера Линь Цюши наконец услышал во дворе торопливые шаги и тяжёлое дыхание. Похоже, те двое столкнулись с чем-то по-настоящему ужасным.

Линь Цюши приоткрыл дверь и через тонкую щель увидел на пороге коридора Линь Синпин, бледную как утопленник. Цуй Сюэи куда-то исчез. Взгляд женщины переместился к их комнате и встретился со взглядом Линь Цюши.

Тот хладнокровно притворился, что не видел её, молча закрыл дверь и посмотрел на Жуань Наньчжу.

— Вернулась.

— О, — отозвался тот. – Держи дверь, не позволяй ей войти.

Линь Цюши кивнул.

Спустя несколько мгновений снаружи раздался стук. Линь Синпин колотила по двери и хрипло орала, будто ей ошпарило глотку:

— Сяо Сяоюй! А ну выкатывайся оттуда! Как ты посмела меня обмануть? Как ты посмела? Отвечай! Отвечай, это твоих рук дело?!

Жуань Наньчжу совершенно спокойно переспросил:

— Линь-цзе, о чём ты? Что значит – обмануть? Разве в бамбуковом лесу не оказалось храма?

— Да какой в этом храме толк? – в гневе заверещала женщина. – Мы помолились, но дождевая вода всё равно нас задела!

— Ну не знаю… — протянул Жуань Наньчжу. – Ведь когда мы туда наведались, на обратном пути не промокли. Если вы всё-таки попали под дождь, я не представляю, что именно произошло. Может, ты мне расскажешь?

Линь Синпин разразилась грязной бранью, она сыпала проклятиями и называла Жуань Наньчжу обманщицей.

— В чём же я обманщица? – удивился Жуань Наньчжу. – Это ведь вы рассказали нам о храме, и мы отправились туда, потому что вы нам велели. Линь-цзе, а может, ты на самом деле не знала, что в глубине леса находится храм?

Если Линь Синпин до сих пор не поняла, что Жуань Наньчжу и Линь Цюши намеренно притворяются дурачками, чтобы сбить её с толку, значит, она сама не так уж умна. Женщина ещё долго осыпала их криками, но Жуань Наньчжу перестал обращать на неё внимание, и та в конце концов обмякла, сползла по двери на пол и громко зарыдала.

Будь на её месте кто-то другой, Линь Цюши, услышав такой надрывный плач, наверное, пожалел бы бедняжку, но к Линь Синпин он не проявил ни капли сострадания.

Эти люди с самого начала не замышляли ничего хорошего, на их совести уже осталось множество чужих жизней. А теперь, когда то же самое произошло с ними, они, наконец, прочувствовали всё на собственной шкуре.

— Я хочу у неё кое-что спросить, — прошептал Линь Цюши.

— Спрашивай, — разрешил Жуань Наньчжу. – Если сейчас не спросишь, потом возможности уже не представится.

— Ты знала Хэ Шуанъя? – заговорил Линь Цюши, обращаясь к Линь Синпин в коридоре.

Услышав имя, женщина моментально перестала плакать и погрузилась в странное молчание.

— Ты знала её, так? – повторил Линь Цюши. – И не только её, но и У Ци ты тоже знала. Всё ещё считаешь, что не заслужила смерти?

Линь Синпин долго ничего не говорила, как будто слова Линь Цюши заткнули ей рот. Но в итоге с огромным трудом женщина выдавила:

— Она была слишком глупой. Она заслужила!

— Ну да! – с улыбкой поддержал разговор Жуань Наньчжу. – Значит, и ты тоже заслужила, раз оказалась такой глупой.

Женщина замолчала, затем снаружи вновь послышались её рыдания и мольбы:

— Прошу вас, спасите меня… Я не хочу умирать… не хочу умирать!..

— А кто-то хотел? – тон Линь Цюши звучал очень ровно и спокойно. – Возможно, Хэ Шуанъя перед смертью думала то же самое. Можешь считать это расплатой.

Впрочем, что бы Линь Цюши сейчас ни сказал, какие бы аргументы ни привёл, для человека на пороге смерти любые слова останутся пустым звуком.

Линь Синпин проплакала полночи, постепенно её всхлипывания поглотил шум дождя. Линь Цюши всё сидел у двери и не ложился спать. Только когда снаружи послышалась детская песенка, Линь Синпин наконец исчезла.

Мужчина осторожно приоткрыл дверь и выглянул во двор, где снова увидел хоровод из детишек, к которым присоединилось уже несколько безголовых мертвецов.

Дети, держась за руки, ходили вокруг сидящей на коленях Линь Синпин. Последней строкой песни они спросили её:

— Кто стоит за тобой? А ну-ка отвечай!

Что ответила им женщина, Линь Цюши не слышал. Только увидел, как она наклонила шею, а потом её голова отвалилась и покатилась по земле, вскоре замерев неподвижно.

Подвешенная вчера под потолком кукла снова принялась верещать дурным голосом, весь двор охватила атмосфера невыразимой жути.

Убедившись, что Линь Синпин мертва, Линь Цюши наконец вернулся в постель.

Он смотрел в потолок с несколько отсутствующим выражением лица, пока Жуань Наньчжу не прильнул к его груди.

— Что с тобой? – спросил он.

— Я не думал, что У Ци тоже окажется втянут в это, – Линь Цюши решил, что не будет скрывать от Жуань Наньчжу то, что лежало у него на сердце. – Он… был хорошим человеком.

Добрым и открытым. Иначе никогда не подружился бы с таким как Линь Цюши, который в отношениях разогревается слишком долго.

Жуань Наньчжу не перебивал. Он понимал, что Линь Цюши сейчас нуждается в слушателе.

— Мне кажется, из меня никудышный друг, — продолжал Линь Цюши. – Если у меня что-то случалось, я не считал нужным поделиться с ним. И если что-то случалось у него, я не задавал вопросов.

— Здесь нет твоей вины, — заверил Жуань Наньчжу. – Ты не можешь защитить каждого.

Линь Цюши повернулся и посмотрел на него.

— Ну а ты? Ты можешь защитить каждого?

— Я? – Жуань Наньчжу несколько секунд молчал. – Я тоже не могу. – Он опустил глаза и тихо добавил: — Я отправился со своим другом за десятую дверь. Я вышел, а он – нет.

Линь Цюши вспомнил состояние Жуань Наньчжу, когда тот только вернулся из десятой двери. С него тогда как будто сняли кожу. Он несколько месяцев провёл в больнице, а когда выписался, ещё долго не мог прийти в себя.

— Ты уже сделал очень много, — произнёс Линь Цюши. – Без тебя я бы не прошёл и через свою первую дверь.

Жуань Наньчжу вздохнул:

— Это же я должен тебя утешать, почему мы вдруг поменялись ролями?

Линь Цюши грустно усмехнулся.

Разве в реальности у них представилась бы возможность вот так поделиться чувствами? Это лишь минутная слабость. Сейчас они уснут, а на следующий день вновь придётся собрать все силы и противостоять происходящему за дверью.

Они так и лежали рядом, переговариваясь друг с другом, пока постепенно не погрузились в сон.

На утро в коридоре снова висела новая кукла Тэру-тэру-бодзу.

Чтобы убедиться в этом, Жуань Наньчжу снял куклу, развернул и посмотрел на спрятанную внутри голову.

Там оказалась погибшая вчера Линь Синпин. Глаза женщины всё ещё были широко раскрыты, она умерла, так и не сомкнув глаз².

²Умер с открытыми глазами — так говорят о человеке, который не достиг цели при жизни и после смерти не обретёт покоя.

Перед смертью она так и не узнала, откуда взялся тот дождь и как именно её подставили Линь Цюши и Жуань Наньчжу. И теперь у неё не осталось даже шанса воплотиться призраком, пришлось просто тихонечко умереть, забрав с собой все свои сожаления.

Должно быть, и Хэ Шуанъя пережила нечто подобное – она знала, что кто-то решил украсть её двери, но не понимала, как именно попала в смертельную западню.

— Пойдём осмотрим храм, — сказал Жуань Наньчжу. – Под дождём.

— Хорошо, — кивнул Линь Цюши, выражая согласие.

Жуань Наньчжу завернул голову Линь Синпин обратно и снова прочитал нужную детскую песенку.

С последней строкой дождь хлынул снова. Жуань Наньчжу вынул из сумки зонт, раскрыл и протянул Линь Цюши с улыбкой.

— Идём.

Тот взял зонт, и они вместе с Жуань Наньчжу направились в сторону бамбукового леса.

 

Возвращение в реальность

Промасленный зонт прекрасно защищал от дождевых капель, к тому же Линь Цюши и Жуань Наньчжу под ним крепко обнялись, так что вода на них не попадала.

Дорога до храма заняла продолжительное время, они шли медленно, без спешки, в первый раз покинув двор во время дождя. Посёлок накрыло серой завесой, улицы опустели – попадающиеся днём прохожие разошлись по домам, никто не гулял даже под зонтиком. Линь Цюши предполагал, что во всём посёлке имелся только один зонт, который они сейчас и держали в руках. Всё-таки другие зонты не обладали такой чудесной способностью отражения дождевых капель.

Добравшись до леса, двое направились по извивающейся тропе наверх.

Капли шумели, ударяясь о бамбуковые листья, иногда через заросли с шелестом пролетал ветер.

По дороге Жуань Наньчжу и Линь Цюши перекинулись парой фраз, но в основном путь прошёл в молчании – оба погрузились в размышления о храме и Цуй Сюэи, который вчера ушёл вместе с Линь Синпин, но так и не вернулся назад.

Линь Цюши весьма интересовал вопрос, с чем же тому пришлось столкнуться. Судя по состоянию Линь Синпин, явно с чем-то не слишком приятным.

Дождь всё шёл, и казалось, не закончится никогда.

Линь Цюши думал, что им придётся идти, по крайней мере, до полудня, однако под зонтом они затратили не больше двух часов на дорогу, когда в конце тропы показался тот самый храм.

Под завесой дождя он выглядел ещё более таинственным и загадочным.

При этом со зданием произошли заметные изменения – оно больше не было ветхим и заброшенным.

— Пришли, – Жуань Наньчжу остановился, не торопясь, впрочем, заходить в храм. Сначала он решил изучить обстановку снаружи.

— Ага, — отозвался Линь Цюши. – Похоже, изменения произошли очень серьёзные.

— Так и есть, — подтвердил Жуань Наньчжу. – Его как будто отреставрировали.

Похоже, так храм выглядел в свои лучшие времена. Подставка для благовоний перед храмом была заполнена палочками, алтарь неподалёку ломился от подношений. Становилось ясно, что сюда на поклон богам приходят очень многие.

Взгляд Линь Цюши переместился к колодцу, мужчина осторожно приблизился, но заглянул внутрь издалека, всё так же не решаясь подходить к самому краю.

Сейчас древний высохший колодец был полон чистой и прозрачной воды, на поверхности которой падающие капли дождя оставляли рябь, расходящуюся кругами. Глядя на колодец, Линь Цюши подумал о скелетах на дне. Интересно, они и сейчас там?

Пока он размышлял об этом, лёгкая рябь на поверхности колодца вдруг обернулась сильнейшим бурлением, словно вода в нём закипела. Послышалось бульканье, как будто что-то пыталось вырваться из колодца наружу.

Линь Цюши невольно отшатнулся прочь. Прямо на его глазах из колодца высунулось множество костяных рук и, судя по их движениям, они собирались зацепиться за края колодца и вылезти из него.

Колодец сам по себе был неглубоким, вылезти из него не составило бы большого труда, однако когда белые пальцы схватились за каменные края, словно какая-то невидимая сила разжала их костяшки, после чего они вновь исчезли под водой.

А вода в колодце продолжала бурлить, подобно мифическому адскому котлу.

— Давай войдём туда, — Жуань Наньчжу указал на храм.

— Хорошо, — Линь Цюши отвёл взгляд от колодца и направился следом за Жуань Наньчжу.

Они сложили зонт, протёрли его от воды и, толкнув храмовую дверь, шагнули через порог.

Когда дверь открылась, в зал ворвался порыв ветра, от которого закачались и закрутились куклы-амулеты под потолком.

Едва оказавшись внутри, Линь Цюши сразу обратил внимание на статую в центре храма. Статуя по-прежнему изображала безголового монаха, только теперь он держал посох, на который была насажена голова обманутого ими Цуй Сюэи.

Мужчина был мёртв. Более того, после смерти ему отрезали голову и насадили на посох монаха. Голова широко раскрыла глаза, полные ужаса и потрясения – Цуй Сюэи не удостоился спокойной смерти.

Линь Цюши, столкнувшись взглядом с головой, решил, что ему показалось, но ощущение было такое, что мёртвый Цуй Сюэи и правда шевельнул глазными яблоками.

Дёрнув Жуань Наньчжу за одежду, Линь Цюши сказал:

— Кажется, он пошевелился…

— Ага, — ответил тот. – Я видел.

Значит, голова Цуй Сюэи и впрямь двигалась.

Линь Цюши хотел сказать что-то ещё, но тут над ними раздался странный шум. Посмотрев наверх, они обнаружили, что куклы Тэру-тэру-бодзу пришли в движение. Но на этот раз вовсе не от ветра, а сами по себе.

Висящие друг за дружкой ровными рядами, куклы стали раскачиваться, а потом и вовсе разразились плачем.

— Как больно, как больно… Помогите, где моё тело…

— Помогите, на помощь, помогите…

— А-а-а, а-а-а, как больно…

Зрелище поистине адское – все головы пронзительно вопили и раскачивались, а сквозь белую ткань, в которую они были завёрнуты, начала сочиться кровь. Казалось, верёвки, которыми куклы привязаны к потолку, вот-вот порвутся, и все головы упадут на пол.

— А-а-а-а… Спасите, на помощь… — насаженная на посох голова Цуй Сюэи тоже завопила.

Линь Цюши увидел, как она пытается повернуться, а само изваяние монаха, сидевшее в позе лотоса, неожиданно встало на ноги и подняло руку, указывая на пустоту над своей шеей, туда, где должна находиться голова.

До Линь Цюши сразу дошло, что означает этот жест.

Жуань Наньчжу тоже всё понял, поэтому посмотрел на раскачивающиеся над ними кричащие головы и задал вопрос:

— Значит, она где-то среди них?

— Но как её искать? – кукол было так много, что Линь Цюши показалось, что искать среди них голову монаха – всё равно что пытаться найти иголку в стоге сена.

— Его голова должна иметь какой-то отличительный признак. – Жуань Наньчжу уже принялся бродить по храму, задрав голову и осматривая висящие над ним Тэру-тэру-бодзу. – Придётся поискать.

— Хорошо, — Линь Цюши понимал, что это задача не из лёгких, но попробовать придётся в любом случае. Он тоже стал изучать куклы-амулеты на потолке, продвигаясь следом за Жуань Наньчжу.

На ткани, в которую завернули голову, изображались одинаковые черты лица, несколько простых штрихов, но на самом деле каждая чем-то отличалась. У некоторых глаза были тонкими чёрточками, у иных – кругами, да и в общем не нашлось бы двух одинаковых кукол.

Покуда Линь Цюши внимательно вглядывался в нарисованные лица, монах сделал шаг вперёд, явно направляясь к выходу из храма.

Заметив это, Линь Цюши весь похолодел внутри и крикнул:

— Наньчжу, давай быстрее, похоже, у нас мало времени!

— Хорошо!

Похоже, когда статуя монаха покинет храм и намокнет под дождём, случится нечто страшное. И насаженная на посох голова Цуй Сюэи была тому подтверждением.

Слишком много кукол… просто огромное множество! К тому же они постоянно раскачивались, делая процесс поиска ещё сложнее.

Статуя продолжала продвигаться к выходу и уже почти оказалась на пороге. В таком положении кто угодно давно бы поддался панике, но Линь Цюши, что удивительно, сохранял спокойствие. Сейчас лучший способ предотвратить любые неприятности – отыскать нужную куклу-амулет. Все остальные мысли – лишние.

Взгляд Линь Цюши бродил от куклы к кукле, и вдруг он заметил одну, висящую в самом углу.

Эта кукла Тэру-тэру-бодзу была точно так же завёрнута в белую тряпицу и точно так же издавала жалобные крики. Но всё же имелась одна деталь, отличающая её от других, – она плакала, точнее, нарисованные на ней черты изображали плачущее лицо.

Уголки ртов других кукол поднимались наверх, и только у этой оказались опущены вниз, а под глазами даже изображались капельки слёз. Увидев эту Тэру-тэру-бодзу, Линь Цюши сразу закричал:

— Жуань Наньчжу, взгляни сюда, это она?!

Жуань Наньчжу быстро подошёл и тоже увидел куклу, на которую указывал Линь Цюши.

— Снимем, посмотрим! – предложил он.

Кукла висела довольно высоко, Линь Цюши в одиночку не смог бы её достать, пришлось поднять Жуань Наньчжу, чтобы тот дотянулся до куклы.

Жуань Наньчжу оторвал нитку, которой Тэру-тэру-бодзу была привязана к потолку, и снял куклу.

— Разворачиваю, — предупредил он и совершил задуманное.

У них оставалось не так уж много времени на размышления, монах почти добрался до порога, ещё два-три шага, и он покинет храм.

Развернув ткань, внутри они обнаружили человеческую голову.

Линь Цюши немного волновался, не решаясь даже отвести глаз от куклы, однако увидев внутри голову, принадлежащую монаху, наконец испустил вздох облегчения.

На лысой голове виднелись точки цзеба¹, глаза монаха были закрыты, на лице застыло умиротворение и сострадательная улыбка, он не издавал ни криков, ни плача, как другие головы внутри Тэру-тэру-бодзу.

¹Точки цзеба в количестве девяти на голове монахов символизируют по одному из девяти правил поведения, которым должны следовать монахи. Они наносились особым методом прижигания: на голове монаха устанавливали девять тлеющих ароматических конусов, которые, догорая, оставляли ожоги на коже.

— Что теперь? – Линь Цюши посмотрел на голову, затем обернулся к статуе монаха. – Приделаем к телу?

— Я попробую, — ответил Жуань Наньчжу. – Но не гарантирую, что она подойдёт…

С такими словами он осторожно приблизился к статуе монаха с головой в руках, протянул руки и аккуратно поставил голову на шею статуи.

Голова распахнула глаза, сияющие, словно угольки в печи, и произнесла молитвенную фразу «Амитабха».

В храме поднялся сильный ветер, он захватил падающие снаружи капли дождя, которые попали на лицо Линь Цюши. Мужчина забеспокоился, но вдруг услышал чистый звон упавшего на пол бронзового предмета.

Звук был до боли знакомым – это стукнулся о храмовый пол бронзовый ключ.

Посох в руке монаха обернулся ключом! А на месте посоха теперь оказалась голова Цуй Сюэи, которую статуя схватила обеими руками.

— Помогите… помогите… — крики головы Цуй Сюэи постепенно затихли, полный ненависти взгляд застыл, кожа покрылась вначале чёрными трещинами, а потом и вовсе превратилась в камень.

Монах снова произнёс «Амитабха».

В тот же миг буря снаружи улеглась, чёрные тучи рассеялись, монах всё-таки вышел из храма и бросил голову, которую держал в руках, в каменный колодец.

А затем, высоко подскочив на каменных ногах, запрыгнул в колодец и сам.

Вода в колодце снова закипела и начала постепенно уходить, пока дно не пересохло окончательно.

Кости, лежавшие на дне колодца, тоже исчезли, будто после того, как гнев монаха успокоился, они тоже обрели свободу и покинули место своего заточения.

Услышав скрип, Линь Цюши обернулся и заметил, что там, где раньше стояла статуя монаха, теперь появилась чёрная железная дверь. Жуань Наньчжу уже подобрал с пола бронзовый ключ.

Куклы Тэру-тэру-бодзу больше не кричали.

— Как думаешь, что теперь у них внутри? – полюбопытствовал Жуань Наньчжу.

— Не знаю, — Линь Цюши даже не мог предположить.

— Давай посмотрим.

Жуань Наньчжу встал под одной из кукол и сделал Линь Цюши знак себя подсадить.

Делать нечего, Линь Цюши пришлось повиноваться и приподнять Жуань Наньчжу над полом, чтобы тот мог снять одну из кукол с потолка.

Развернув белую ткань, они увидели внутри человеческую голову, только теперь она целиком стала каменной.

— Интересно, можно ли захватить её с собой… — пробормотал Жуань Наньчжу.

— А если от неё нет никакого толка?

— Нет так нет, — ответил Жуань Наньчжу. – То, что не является полезным инвентарём, вынести вообще невозможно. Когда выйдем, она просто исчезнет.

Линь Цюши подумал, что удача ему явно благоволит – войдя за дверь всего несколько раз, он заполучил целых три полезных предмета.

— А что делать с этим Гу Юаньсы? Мы вернёмся в посёлок и расскажем Сяо Ча и остальным, что дверь открыта?

Дверь и ключ найдены, они с Жуань Наньчжу могут уйти прямо сейчас, но для них всё ещё существовала угроза в лице Гу Юаньсы.

— Возвращаться специально не потребуется, дождь закончился, за дверью теперь безопасно, рано или поздно они найдут дверь. Что касается Гу Юаньсы… Как ты сам считаешь? – Жуань Наньчжу посмотрел на Линь Цюши. – Если хочешь убить его, можем выйти чуть позднее. Это будет непросто, но способ всегда найдётся.

— Он… — Линь Цюши неоднозначно относился к этому человеку. Гу Юаньсы вступил в сговор, чтобы совершить преступление, и хотя преступниками были Линь Синпин и Цуй Сюэи, если бы не покупатель в лице Гу Юаньсы, сделка бы не состоялась. Здесь фраза «нет тела – нет дела» приобретала особый смысл.

— Пусть дверь сама его судит, — предложил Жуань Наньчжу. – Цуй Сюэи и Линь Синпин мертвы, и по правилам Гу Юаньсы получит двери самого высокого уровня среди погибших здесь. Линь Синпин как минимум прошла через шестую, так что следующая дверь Гу Юаньсы должна быть по крайней мере седьмой.

Человек, который только-только узнал о мире дверей, после второй сразу попадёт за седьмую… Шансы на выживание, говоря откровенно, не так уж велики.

— Ладно, — вздохнул Линь Цюши. – Считаешь меня слишком добрым?

— Если бы не твоя доброта, я бы не пригласил тебя в Обсидиан, — сказал Жуань Наньчжу. – Есть черта, через которую нельзя переступать. Только коснёшься её, покатишься по наклонной, и никто не знает, где окажешься в конце.

Отнесись Линь Цюши к Жуань Наньчжу иначе ещё за самой первой дверью, сегодняшней истории с ними никогда бы не произошло.

Линь Цюши понимающе кивнул. Пройдя вместе с Жуань Наньчжу через столько дверей, он прекрасно осознавал, что для того при желании не составлит труда навредить кому-то из членов команды за дверью. Если бы Жуань Наньчжу захотел, он бы просто мог по одному избавиться от всех сокомандников, а потом уже, соблюдая правила, разыскать ключ и дверь. Ведь если убивать чужими руками, то оставшаяся в неведении жертва не сможет отомстить.

Но Жуань Наньчжу отказался от такого «лёгкого» пути, наложив на него строгое табу. Линь Цюши восхищался его непоколебимостью в данном вопросе.

— Ну что, на выход?

— Идём, — кивнул Линь Цюши.

Жуань Наньчжу открыл дверь ключом, и перед ними появился коридор, залитый мягким светом.

Линь Цюши переступил порог, исчезнув в этом коридоре, Жуань Наньчжу последовал сразу за ним, они покинули мир за дверью.

Картинка перед глазами поменялась, Линь Цюши вновь очутился в коридоре отеля.

Они с Жуань Наньчжу вернулись первыми, а следом за ними из двери вышли и Линь Синпин с остальными. Женщина тут же накинулась на них с диким криком:

— Вы… Вы солгали… Солгали…

Линь Цюши увернулся от броска, равнодушно глядя на неё.

Та, казалось, хотела накинуться на них снова, но вдруг разрыдалась, что-то прокричала сквозь слёзы, а потом развернулась и ринулась к окну в другом конце коридора. Открыв окно, женщина, словно не контролируя собственное тело, шагнула из него наружу. Линь Цюши услышал глухой звук упавшего на землю тела и крики перепуганных очевидцев.

Цуй Сюэи и Гу Юаньсы тоже вернулись, и первый, похоже, был просто вне себя от гнева, но едва оказавшись в реальности, изрыгнул целый поток крови и упал без сознания, не успев сказать и слова.

Гу Юаньсы дрожал как осиновый лист, глядя на Линь Цюши и Жуань Наньчжу как на каких-то ужасных доисторических монстров.

Возможно, что-то в его взгляде пробудило в Жуань Наньчжу желание позабавиться, он подошёл к бедняге вплотную и, усмехнувшись, произнёс:

— На твоих руках нет чужой крови, поэтому мы тебя отпустим. Пока. Но если узнаем, что ты опять связался с подобной шайкой, церемониться не станем.

Гу Юаньсы била дрожь, он выглядел так, будто от страха вот-вот перестанет дышать и грохнется в обморок. Мужчина активно закивал.

— Этому вызовешь неотложку. Он ещё не умер, надо же попытаться его спасти, — Жуань Наньчжу приподнял подбородок, указывая на уже валяющегося без сознания Цуй Сюэи. – Когда скорая и полиция прибудут на место, знаешь, что им говорить?

— Да, да, я знаю, знаю.

По выражению лица взволнованного Гу Юаньсы казалось, что он боится, как бы недовольный ответом Жуань Наньчжу не выбросил его из окна. Это ведь двадцатый этаж, легче поверить в существование призраков вне миров за дверью, чем выжить после падения.

— Идём, — Жуань Наньчжу обратился к Линь Цюши.

Тот кивнул, и они оба зашли в лифт.

В лифте Линь Цюши вспомнил о камерах видеонаблюдения, установленных в отеле, и задал вопрос:

— Что делать с камерами? Полиция не станет нас искать, если мы вот так исчезнем?

— Не станет, – ответил Жуань Наньчжу и пояснил: — Для тех, у кого нет своих дверей, мы просто ненадолго застываем и пялимся в пустоту.

— Застываем и пялимся в пустоту? – Линь Цюши не ожидал услышать такое объяснение.

— Да, пялимся в пустоту, — повторил Жуань Наньчжу. – Не дольше десяти минут. Думаю, на камерах запечатлелось, как мы немного постояли в коридоре, а потом Линь Синпин внезапно решила покончить с собой.

Выглядело всё равно довольно странно, однако привлечь их к делу точно не получится, к тому же Жуань Наньчжу заблаговременно позаботился о том, чтобы по фальшивым документам их никто не нашёл.

Покинув отель, они добрались до места, где нет видеокамер, и смыли макияж. Жуань Наньчжу вновь превратился в прекрасного мужчину со вздёрнутым подбородком, равнодушного и высокомерного, так что теперь никто не связал бы его с той высокой, но робкой девушкой, которая соглашалась со всем, что ей скажут.

Линь Цюши тоже вернулся к привычному образу. Раньше он как-то не обращал внимания на свою внешность, но теперь, когда было с чем сравнивать, мужчина понял, что ему больше нравится собственное лицо… Всё-таки Жуань Наньчжу с помощью грима и макияжа сделал его невозможно уродливым.

Закончив с преображением, Линь Цюши спросил:

— Тебе удалось вынести зонт?

— Нет, — Жуань Наньчжу открыл рюкзак и не обнаружил внутри промасленного зонта. – Это не тот инвентарь, который можно забрать с собой.

— А… — Линь Цюши вздохнул с сожалением. Он считал, что во многих мирах существовали довольно полезные вещи, которые могли бы очень пригодиться… если бы их можно было взять с собой.

— Видишь ли, тут как повезёт, — равнодушно сказал Жуань Наньчжу. – Не каждый может похвастаться таким везением, как у тебя.

Линь Цюши усмехнулся в ответ.

Возвратившись в коттедж, они очень скоро увидели по телевизору новости о Линь Синпин и Цуй Сюэи. В репортаже сообщалось, что двое влюблённых покончили с собой из-за ссоры, а о Линь Цюши и Жуань Наньчжу не говорилось ни слова. Скорее всего, Гу Юаньсы решил о них не упоминать.

— А он оказался понятливым, – Жуань Наньчжу переключил канал.

— Что бы ты делал, если бы он нас выдал? – Линь Цюши уже давно не выходил из двери с таким чувством облегчения. Он совершенно не ощущал усталости, и сейчас сидел на диване и неторопливо поедал арбуз.

— Ну выдал бы, и что? — лениво протянул Жуань Наньчжу. – Ему наверняка придётся искать проводника для следующей двери. Если бы он не побоялся нас выдать, я бы не побоялся забрать его жизнь.

Линь Цюши замолчал. Он точно знал, что Жуань Наньчжу не шутит, несмотря на шутливый тон.

На самом деле Жуань Наньчжу почти никогда не шутил. По крайней мере, в реальности.

Покончив с последним куском арбуза, Линь Цюши решил пойти вымыть руки, но тут заметил, что Жуань Наньчжу не сводит с него глаз.

— Что? – От этого взгляда по телу Линь Цюши пробежали мурашки.

— Ты не забыл?

— О чём? – Линь Цюши совсем ничего не понял.

— О том, что задолжал мне кое-что за дверью, — ответил Жуань Наньчжу, растягивая слова.

Линь Цюши застыл на пару мгновений, но когда память наконец подкинула ответ, кончики его ушей чуть покраснели.

— А… Я думал, ты пошутил.

— Разумеется, я не шутил, – сказал Жуань Наньчжу. – Я почти никогда не шучу.

Линь Цюши:

— …

По крайней мере, в этом их мнения не разошлись.

День в реальности

Жуань Наньчжу продолжал смотреть на Линь Цюши таким обжигающим взглядом, что тому стало по-настоящему неловко. Линь Цюши открыл рот, чтобы что-то сказать, но услышал звук открывающейся двери, а обернувшись, увидел, как в коттедж заходят близнецы Чэн с покупками.

— Что будем есть на ужин? Хого сойдёт? – Чэн Цяньли, этот толстокожий валенок, совершенно не заметил странной атмосферы, повисшей между Линь Цюши и Жуань Наньчжу, даже обиделся немного, когда последний наградил его ледяным взглядом. – Жуань-гэ, чего ты так на меня смотришь? Я ведь ничего не сделал, по крайней мере, в последнее время…

Жуань Наньчжу, не сказав ни слова, поднялся и ушёл.

Чэн Цяньли посмотрел на Линь Цюши, но тот сделал вид, что ничего не знает, и невинно развёл руками.

Зато Чэн Исе издевательски прыснул со смеху.

Осмеянный братом, Чэн Цяньли рассердился:

— Чего ты смеёшься?

— Потому что ты дурачок.

— В смысле «я – дурачок»? С чего это я дурачок? А даже если дурачок, это всё потому, что ты в утробе матери высосал все соки, которые предназначались мне! Возмещай ущерб, отдавай мои мозги, ты!

Чэн Исе бросил на брата равнодушный взгляд, и разошедшийся Чэн Цяньли сразу умолк, как побитый морозом баклажан.

— Иди овощи мыть, — Чэн Исе указал на кухню и повёл брата заниматься готовкой.

Чэн Цяньли хотел было воспротивиться, но только шевелил губами, не решаясь заговорить, и в результате всё-таки поплёлся за братом на кухню.

Близнецы своим появлением прервали их с Жуань Наньчжу разговор, и Линь Цюши не мог точно сказать, что чувствует по этому поводу. Да, он всегда смутно ощущал, что Жуань Наньчжу относится к нему как-то по-особенному, но догадки казались слишком уж невероятными, и Линь Цюши совершенно не понимал, откуда взялось такое отношение. Первым делом он решил, что просто выдумывает лишнее.

Ведь с внешностью и способностями Жуань Наньчжу тот мог заполучить любую девушку, какую бы ни захотел. С какой стати ему проявлять интерес к мужчине?

Тут-то и проявилась истинная важность ранней влюблённости. Линь Цюши никогда не состоял в отношениях, даже опыта безответной любви не имел, и был в этом деле полным профаном. Всё равно что новичку первого уровня выйти против главного босса – не говоря уже о совершенном замешательстве привстрече с самим боссом, он не смог бы даже пройти через лабиринт перед его резиденцией.

Поразмыслив над этим, Линь Цюши тоже отправился на кухню помогать с готовкой ужина.

Вечером они ели хого. По телевизору как раз показывали фильм с Тань Цзаоцзао в главной роли, и Линь Цюши, глядя на бурлящий перед собой котелок, вспомнил о двух билетах на премьеру, подаренных девушкой. Как следует подумав, он заговорил:

— Слушай, Наньчжу… ты свободен двенадцатого вечером?

Жуань Наньчжу как раз откусил фрикадельку, и отозвался, только прожевав её:

— А что? – его голос звучал как всегда спокойно.

— Да вот, Тань Цзаоцзао подарила билеты на премьеру. Кажется, она состоится двенадцатого.

— Тань Цзаоцзао? А мне можно пойти? – встрял в разговор Чэн Цяньли.

Чэн Исе тут же осадил его:

— Ты в тот день будешь занят.

— Но у меня нет никаких дел… — Чэн Цяньли непонимающе посмотрел на брата.

Чэн Исе, положив палочки, тоном, не терпящим возражений, сказал:

— Я сказал, ты будешь занят, значит, ты будешь занят.

Чэн Цяньли:

— …

Против беспощадного деспотизма своего старшего брата он избрал прекратить сопротивление и обиженно пробормотал:

— Ладно, я буду занят.

Досмотрев сцену между братьями, Линь Цюши вновь перевёл взгляд на Жуань Наньчжу.

— Я смогу, — Жуань Наньчжу едва заметно кивнул.

— Отлично, тогда увидимся в день премьеры, — радостно улыбнулся Линь Цюши.

Двенадцатого была пятница, в четверг только прошёл дождь, и на улице стояла приятная прохлада.

Жуань Наньчжу оделся довольно просто – сверху тёмно-красная рубашка в клетку, снизу тёмные джинсы и высокие кеды. Сидя в зале, он немного закатал рукава, открыв красивые запястья и часы с тёмно-синим ремешком, и склонил голову над телефоном. При этом его образ нисколько не уступал звёздам шоубизнеса, собравшимся вокруг.

— Наньчжу, — Линь Цюши вернулся из уборной и увидел, как Жуань Наньчжу разговаривает с каким-то мужчиной.

Ещё не приблизившись, он услышал, как мужчина говорит:

— Дружище, ты правда не хочешь обдумать моё предложение? Мы могли бы дать тебе хороший старт, раскрутить тебя…

Жуань Наньчжу, не поднимая головы от экрана телефона, равнодушно, словно отвечая надоедливому продавцу косметики за дверью, бросил:

— Не интересует.

— Но почему? – не унимался мужчина. – Тебе бы очень подошла эта профессия.

Похоже, Жуань Наньчжу стал немного раздражаться.

— Сколько вы зарабатываете в год? – спросил он мужчину.

— В год? Ну, если станешь знаменитым, сможешь получать несколько десятков миллионов, даже несколько сотен, вполне…

Жуань Наньчжу прыснул со смеху:

— Знаешь, сколько я получаю в год?

Мужчина застыл.

— Я могу заработать два миллиона за десять минут. А ты хочешь, чтобы я стал какой-то звездой? – В чёрных глазах Жуань Наньчжу так и сияло презрение. – Это ты сумасшедший или меня принял за психа?

Мужчина, которому грубо отказали, сердито развернулся и зашагал прочь.

Линь Цюши как раз подошёл к Жуань Наньчжу и с улыбкой спросил:

— Опять пытались тебя завербовать?

— Ага.

— А если бы ты не попал за дверь, хотел бы стать актёром? – Линь Цюши вдруг стало ужасно интересно, ведь он знал, что у Жуань Наньчжу, как у профессионального проводника за двери, просто не остаётся ни сил, ни времени на другую работу в реальности.

— Не знаю, — ответил тот. – Когда я впервые столкнулся с мирами за дверью, ещё не решил, чем хочу заниматься в жизни.

Линь Цюши сразу замолчал, вспомнив, что Жуань Наньчжу уже слишком тесно связан с задверными мирами. Так тесно, что если бы даже захотел сменить род деятельности и забыть обо всём, у него бы просто не получилось.

Впрочем, Жуань Наньчжу не солгал, когда сказал, что может заработать два миллиона за десять минут. Ведь пока они проводят за дверью несколько дней, в реальности проходит как раз не больше десяти-пятнадцати минут.

Пока они разговаривали, в зале появилась Тань Цзаоцзао.

На ней красовалось вечернее платье, сшитое на заказ; чёрные, слегка завитые длинные волосы спадали на белоснежную спину и плечи, что придавало женщине сдержанности и зрелости. Тань Цзаоцзао вмиг привлекла всеобщее внимание, вокруг сразу столпились поклонники.

Она вышла на сцену перед экраном вместе с режиссёром, чтобы сказать пару слов, и фильм начался.

Воспользовавшись темнотой в зале, Тань Цзаоцзао подошла к Линь Цюши и прошептала:

— Цюши.

— А?

— Спасибо, что пришёл на премьеру.

— Это я должен благодарить тебя за приглашение…

Женщина хотела добавить что-то ещё, но фильм уже начался, и она замолчала.

Сюжет фильма рассказывал историю мести одного мечника в Древнем Китае. Тань Цзаоцзао играла танцовщицу, чья красота покоряла страны и города. В кино она была ещё красивее, чем в жизни, в особенности завораживающей получилась сцена, где она исполняла на руках главного героя «Танец на ладони»¹.

¹Танец на ладони – традиционный китайский танец, исполняемый в очень тесной обуви на маленькой подошве, настолько изящный и лёгкий, что в теории танцовщица может станцевать его даже стоя на мужской ладони.

Только конец у фильма вышел трагичный – главный герой десять лет отрабатывал один смертельный удар, преодолел бессчётное множество трудностей, но в итоге узнал, что враг, которому он поклялся отомстить, давно мёртв. Потеряв цель в жизни, герой покончил с собой, а танцовщица, любящая его без меры, совершила акт самосожжения, прижимая голову любимого к груди.

Линь Цюши не ожидал, что конец окажется именно таким.

— Что если билеты будут плохо продаваться из-за трагичной развязки? – спросил он Тань Цзаоцзао.

Та с улыбкой ответила:

— Это же не коммерческий проект. Мы сняли его, чтобы получить награду.

— И как, получили?

— Думаю, получим, — ответила Тань Цзаоцзао. – По крайней мере, все возлагают на эту картину большие надежды. – Она понизила голос: — Я раньше не была уверена, но теперь, посмотрев фильм целиком, тоже так считаю.

— Что ж, заранее поздравляю, — сказал Линь Цюши.

Когда прошли титры, в зале загорелся свет, и началось мероприятие, посвящённое организаторам кинопоказа.

Тань Цзаоцзао, посмотрев на сидящего рядом Жуань Наньчжу, позвала:

— Жуань-гэ, я бы хотела с тобой кое-что обсудить, не уделишь мне минутку?

Жуань Наньчжу спокойно кивнул.

— Тогда пойдём в гримёрку, там меньше народу, — Тань Цзаоцзао заправила за ухо прядь волос.

Линь Цюши сказал:

— Я подожду вас снаружи.

Жуань Наньчжу согласно хмыкнул, поднялся и ушёл вместе с Тань Цзаоцзао. Линь Цюши тоже покинул кинозал, нашёл безлюдный уголок и достал телефон, чтобы скоротать время за игрой. В итоге, только он вынул мобильник, как услышал очень и очень странные звуки…

Линь Цюши застыл, а потом посмотрел в направлении, откуда эти звуки доносились – в сторону двери на лестницу с надписью «безопасный выход».

Поколебавшись, мужчина медленно направился к двери и увидел в дальнем конце лестничного пролёта двоих человек, практически прилипших друг к другу… На лестнице было темно, но Линь Цюши всё же узнал одного из них – высокомерного режиссёра, Чжан Ицина, которого Тань Цзаоцзао когда-то представила Жуань Наньчжу. А тем, кто слился с ним в поцелуе, оказался друг Жуань Наньчжу, Бай Мин!

От сильнейшего шока Линь Цюши невольно сделал шаг назад. Двое, кажется, услышали шум, прервались и посмотрели в сторону двери.

Привычной улыбчивости Бай Мина в тот момент как не бывало, взгляд сделался холодным острым клинком, отчего мужчина чем-то стал походить на Жуань Наньчжу.

— Кто здесь? – бросил Бай Мин, отпустив Чжан Ицина, принял оборонительную позу и быстро зашагал к двери.

Линь Цюши, совершенно обескураженный, так и стоял на месте, не смея пошевелиться, пока Бай Мин не вышел к нему из лестничного пролёта.

Свернув с лестницы и увидев Линь Цюши, Бай Мин сразу расслабился и даже немного удивился:

— А ты как здесь?..

— Тань Цзаоцзао подарила мне два билета, — объяснил Линь Цюши. – После показа она… позвала Жуань-гэ о чём-то переговорить. А я остался здесь, подождать их.

— О, — улыбнулся Бай Мин, — вот оно что. – Он пригладил растрёпанные вьющиеся волосы и снова сделался улыбчивым, похожим на большого, но доброго пса. – Ну тогда оставляю тебя в ожидании, а мы пойдём.

Чжан Ицин вышел следом за Бай Мином, такой же растрёпанный и раскрасневшийся, к тому же немного растерянный, привычная холодность и высокомерие испарились. Увидев Линь Цюши, он лишь кивнул в знак приветствия и направился прочь.

Бай Мин поспешил за ним, на ходу говоря:

— Дорогой, ну не сердись…

— Я же просил, не здесь… Но ты не слушал… — сказал Чжан Ицин, понизив голос, однако Линь Цюши его расслышал.

— Я не думал, что здесь кто-то появится, дорогой, ну прости, не игнорируй меня, — Бай Мин словно успокаивал ребёнка.

Так, переговариваясь, они уходили всё дальше.

Линь Цюши смотрел им вслед со сложной палитрой эмоций на лице. Он никак не ожидал, что Бай Мин и Чжан Ицин находятся в таких отношениях. Ему казалось, что первый всего лишь сумасшедший фанат второго, но выяснилось, что между ними…

Не в состоянии осознать собственные ощущения по этому поводу, Линь Цюши посмотрел на часы, подумав, что Тань Цзаоцзао и Жуань Наньчжу, наверное, скоро закончат свой разговор, и направился к гримёрным. Но стоило ему подойти к двери, он услышал раздающийся внутри плач Тань Цзаоцзао.

— Жуань-гэ, я прошу тебя, Жуань-гэ… — В гримёрках обычно устанавливали хорошую звукоизоляцию, но Линь Цюши всё равно уловил тонкие всхлипы. – Жуань-гэ, пожалуйста, помоги мне, я готова отдать что угодно, деньги, всё, что пожелаешь. Я не хочу умирать, не хочу…

Линь Цюши замер на месте.

Жуань Наньчжу долго молчал, но потом спокойно заговорил:

— Ты думаешь, Линь Цюши смог выжить из-за меня?

— А разве нет? – спросила Тань Цзаоцзао. – У него было меньше опыта, чем у меня… Это же ты вывел его из двери…

— Ты слишком наивна. Он выжил только благодаря своим способностям. Цзаоцзао, мы ведь уже разговаривали на эту тему, и ты сделала свой выбор.

Женщина заплакала ещё громче и печальнее.

Линь Цюши стоял в коридоре, не двигаясь, до тех пор, пока Жуань Наньчжу не вышел из гримёрной. Увидев за дверью Линь Цюши, он сказал:

— Пойдём.

Линь Цюши отозвался, но всё же заглянул ему за спину.

Однако Жуань Наньчжу не стал ничего объяснять, просто направился к выходу. Не решившись задавать лишних вопросов, Линь Цюши последовал за ним.

Они вышли из кинотеатра, сели в машину, и Линь Цюши предложил:

— Сразу поедем домой? Или… посидим где-нибудь, выпьем? – Ему казалось, что Жуань Наньчжу в плохом настроении.

Когда Линь Цюши был чем-то расстроен, У Ци всегда приглашал его выпить. Они сидели в баре, разговаривали, и проблемы сами собой улетучивались, казались не такими уж серьёзными. Только теперь У Ци не стало, и Линь Цюши не с кем было выпивать.

— Ты ещё и пьёшь? – повернулся к нему Жуань Наньчжу. – Если твой доктор узнает, что ты употребляешь алкоголь, боюсь, умрёт от возмущения.

Сам Линь Цюши уже начисто забыл о своём статусе больного раком. Каждый раз, когда Жуань Наньчжу напоминал ему об этом, он вздыхал, как и сейчас:

— Просто вылетело из головы.

— А теперь влетело обратно?

Линь Цюши ничего не оставалось, как кивнуть, соглашаясь с ним.

— Поехали домой, — сказал Жуань Наньчжу. – Лу Яньсюэ сварила бульон из белых древесных грибов². Если у тебя депрессия, можешь выпить две чашки.

²Белый древесный гриб — разновидность древестных грибов, отличающихся полезными свойствами.

Линь Цюши прыснул со смеху.

Жуань Наньчжу, взявшись за руль, поехал вперёд.

— О чём вы говорили с Тань Цзаоцзао? – Линь Цюши всё-таки не удержался.

— А ты не догадываешься? – бесцеремонно бросил в ответ Жуань Наньчжу.

— Догадываюсь, конечно, немного… — На самом деле Линь Цюши проникся к Тань Цзаоцзао симпатией, и сегодня, услышав её плач, он ощущал тяжесть на душе.

— Всё именно так, как ты думаешь, очень просто, — сказал Жуань Наньчжу. – Далеко не каждый способен смело посмотреть в лицо своей смерти. – Он иронично усмехнулся. – Раньше я и сам не мог.

Помолчав, Линь Цюши задал вопрос:

— В следующую дверь она пойдёт одна?

— Не обязательно, она ведь может найти другого проводника, но успех не гарантирован. Так что на самом деле она ставит на карту свою жизнь.

Линь Цюши, прислонившись к стеклу, погрузился в молчание.

— Я спрашивал её с самого начала, нужен ли ей проводник за дверь или тренер. Она выбрала первое, — равнодушно рассказывал Жуань Наньчжу, глядя перед собой. – Она сделала выбор сама.

Линь Цюши не знал, что следует сказать. Он вынул из кармана конфету, развернул фантик и положил сладость в рот.

Они как раз остановились перед светофором в семьдесят секунд, и Жуань Наньчжу повернулся к нему.

— Я тоже хочу конфету.

Линь Цюши потянулся к карману, но Жуань Наньчжу вдруг склонился к нему, его лицо оказалось совсем близко…

В следующий миг Линь Цюши почувствовал на своих губах мягкость и тепло. Ощущение продлилось всего несколько секунд и пропало, а когда Линь Цюши пришёл в себя, Жуань Наньчжу уже облизнулся и без эмоций произнёс:

— Сладко.

Линь Цюши моментально залился краской. Ему казалось, что сейчас следует успокоиться и сказать хоть что-нибудь, но сердце стучало так бешено, что он просто не находил слов. Только что прекрасное лицо Жуань Наньчжу было так близко, что Линь Цюши мог почувствовать лёгкий древесный аромат, окружающий мужчину.

Загорелся зелёный, машина двинулась дальше. Весь оставшийся путь до коттеджа они молчали.

Но несмотря на это, настроение Жуань Наньчжу заметно улучшилось, даже уголки рта приподнялись немного.

Линь Цюши всё казалось, что он должен что-то сказать, но никак не мог придумать, что именно. Терзаясь сомнениями, он незаметно достал телефон и ввёл в строке поиска: «О чём заговорить, если вас поцеловали».

Но поисковик выдал результаты по запросу: «О чём заговорить, чтобы вас поцеловали»…

Линь Цюши:

— …

Мы и без разговоров поцеловались! Какие для этого ещё нужны разговоры?!

Жуань Наньчжу молчал, Линь Цюши не знал, что сказать, и они в тишине добрались до дома. Только когда Лу Яньсюэ налила им по чашке бульона из белых древесных грибов, Линь Цюши наконец сухо кашлянул и произнёс:

— На вкус неплохо.

Жуань Наньчжу:

— Ага.

Линь Цюши:

— …

«Ага» — и всё? Больше ничего не скажешь?

Но Жуань Наньчжу, допив бульон, поднялся и с громким топотом поднялся наверх. Линь Цюши, глядя ему вслед, ощутил горечь негодования, как будто с ним поигрались и бросили.

Лу Яньсюэ, глядя на них, почувствовала неладное.

— Что это с вами?

— Ничего, — ответил Линь Цюши. – Ничего. – Он тоже допил свой бульон. – Лу-цзе, ты уже давно живёшь здесь?

— Я пришла позже всех, даже позже И Маньманя… Скоро будет три года. А что?

Сухо кашлянув, Линь Цюши спросил:

— А ты… никогда не видела, чтобы Наньчжу встречался с девушками?

— С девушками? – Лу Яньсюэ покачала головой. – Не видела. Жуань-гэ, кажется, не питает интереса к романтическим отношениям. Я вообще не представляю, чтобы он с кем-то сблизился. – Договорив, она вдруг добавила: — Кроме тебя, конечно же.

— А?..

— Он правда относится к тебе по-особенному. – Кажется, Лу Яньсюэ не заметила, как её слова потрясли Линь Цюши. – Раньше я никогда не видела, чтобы он о ком-то так заботился.

Линь Цюши, глядя на пустую чашку в своих руках, не нашёл, что ответить.

— Что-то не так? – опять спросила Лу Яньсюэ. – Знаешь… я как-то слышала от Чэнь Фэя, что у Жуань-гэ когда-то был друг. Но потом он, кажется, погиб за девятой дверью. Для него это стало сильнейшим ударом. Но меня тогда здесь ещё не было, поэтому я его не видела.

Линь Цюши смутно припомнил эту историю о друге Жуань Наньчжу, но, похоже, в коттедже не осталось никаких следов пребывания того человека, да и Жуань Наньчжу ни разу не упоминал о нём. Только из разговоров старожил можно было выудить какую-то информацию.

— Я понял, — кивнул Линь Цюши.

Он поставил чашку и вернулся в свою комнату. Но уснуть никак не получалось – проворочавшись полночи, он включил компьютер и зашёл на форум, почитать посты.

Послышалось уведомление, Линь Цюши открыл почту и увидел сообщение от Гу Лунмина. Тот спросил, почему Линь Цюши так поздно не спит и добавил: «Призраков ловишь?»

Линь Цюши: «Ты же тоже не спишь».

 «Я в другой стране, тут ещё день».

 «А».

 «Что с тобой? Не в духе?»

«Более-менее».

Сегодня случилось много чего такого, на что требовалось время обдумать и переварить. Тань Цзаоцзао, Бай Мин, и ещё тот поцелуй… Подумав, Линь Цюши спросил: «Ты когда-нибудь состоял в отношениях?»

Гу Лунмин: «Я отдал свой первый поцелуй ещё в шесть лет, а сколько у меня было девушек – по пальцам двух рук не сосчитать!»

Линь Цюши: «…»

Какое совпадение, а вот он лишился первого поцелуя всего лишь на двадцать лет позже… Всего лишь!!! Нет, их с Гу Лунмином сравнивать нельзя, иначе Линь Цюши расстроится окончательно.

«Тебе какая-то девушка приглянулась?» Гу Лунмин с его тягой ко всяческим сплетням едва не выпрыгнул из монитора. «А ну рассказывай, я могу дать тебе совет».

«Девушка очень красивая, высокомерная, немного холодная, но ко мне относится хорошо». Линь Цюши не решился раскрывать истинную личность того, о ком говорил. «И к тому же гораздо круче меня. Сегодня… она меня поцеловала».

«О-о-о-о… Подожди, круче тебя?»

«Да!»

«Блин, это ж насколько она обалденная?»

Линь Цюши вспомнил лицо Жуань Наньчжу и подумал, что тот и правда обалденный.

Гу Лунмин продолжал расспросы: «Она первая тебя поцеловала?»

«Да!»

«Так чего ты тупишь?», возбудился Гу Лунмин. «Найди укромный уголок и…»

Глядя на строки на экране, Линь Цюши решил было, что Гу Лунмин предложит найти укромный уголок и признаться в любви, но тот отправил два жирных слова капсом: «ТРАХНИ ЕЁ!!!»

Линь Цюши: «…»

Он молча закрыл крышку ноутбука. Гу Лунмин, этот тип… так и знал, что ему нельзя довериться. И вообще – трахнуть Жуань Наньчжу? В сознании Линь Цюши возник отстранённый и высокомерный образ Жуань Наньчжу с чуть вздёрнутым подбородком. В тот же миг он немного струсил. Чёрт, если до этого дойдёт, ещё неизвестно, кто кого трахнет…

На другом конце интернет-диалога Гу Лунмин так и не дождался ответа от Линь Цюши. Нервно хватаясь за волосы, он пробормотал:

— Блин, а что если этот Юй Линьлинь из тех, кто сразу приступает к делу? Неужели правда пойдёт и…? Но если он её не так понял, получится, что я подтолкнул его нарушить закон… Ох… — Он ужасно сожалел о своих словах.

Одиннадцатая дверь

В некоторых случаях достаточно обдумать предложение, но выполнять его совершенно не обязательно. Поэтому Линь Цюши, решив, что никаких дельных советов от Гу Лунмина не дождётся, выключил компьютер и вернулся в кровать, уснув только к самому рассвету. Ночь напролёт он размышлял над тем, как будет завтра общаться с Жуань Наньчжу, но в итоге, спустившись на завтрак, узнал, что тот ранним утром покинул коттедж.

– Куда поехал Жуань-гэ? – не увидев Жуань Наньчжу за завтраком, поинтересовался Линь Цюши.

–Ночью в Белом олене кое-что случилось, он уехал ещё засветло, – ответил Чэн Исе, который наверняка знал, что произошло.

– В Белом олене? – стоило упомянуть Белый олень, Линь Цюши вспомнил Ли Дунъюаня. – Что там стряслось?

– Внутренний конфликт, – ответил Чэн Исе. – Кажется, оказались замешаны несколько старых игроков, дело нешуточное.

Линь Цюши понимающе покивал, осознавая, что сам тут ничем помочь не смог бы, и продолжил завтракать.

На самом деле его знания о Белом олене ограничивались знакомством с Ли Дунъюанем, после гибели которого Линь Цюши больше не пересекался с этой организацией. А даже если что-то слышал, то от других членов Обсидиана.

Жуань Наньчжу вернулся в коттедж только к полудню.

Он привёл с собой девушку. Девушку с равнодушным спокойствием на лице. Линь Цюши помнил её – это она, когда Ли Дунъюань выбросился из окна и разбился насмерть, упала на колени перед телом и громко зарыдала. Она запомнилась Линь Цюши, потому что из присутствующих там людей страдала явно сильнее всех.

Девушка вошла в дом вместе с Жуань Наньчжу и сразу представилась:

– Здравствуйте, меня зовут Чжуан Жуцзяо.

Жуань Наньчжу, обращаясь к Линь Цюши, пояснил:

– Ты её знаешь.

Посмотрев на девушку, Линь Цюши вспомнил поход за дверь вместе с Ли Дунъюанем.

– Она… Ся Жубэй? – У него остались воспоминания о девчонке, пугливой и слабой, которая была с Ли Дунъюанем. Но сейчас он не мог связать тот образ с человеком перед собой.

Чжуан Жуцзяо изменилась настолько разительно, что Линь Цюши, даже называя то имя, сомневался в собственном предположении.

– Ага, – подтвердил догадку Жуань Наньчжу. Он выглядел утомлённым. – Приготовьте для неё чего-нибудь поесть, а мне нужно передохнуть.

– Иди, – сказала Лу Яньсюэ. – Мы о ней позаботимся.

Жуань Наньчжу поднялся на второй этаж, оставив Чжуан Жуцзяо стоять одну в гостинной. Лу Яньсюэ приветливо пригласила девушку за стол и приготовила ей поздний завтрак.

Та ела молча, ни слова не говоря.

– Что случилось в Белом олене? – спросил её Чэнь Фэй.

– Ничего особенного, – наконец заговорила Чжуан Жуцзяо. – Убила нескольких предателей, только и всего. – От детской наивности и слабости девушки не осталось и следа, на смену им пришли хладнокровие и равнодушие. – Просто кое-кто выступил против.

– Это связано с Ли Дунъюанем?

Девушка не ответила, только усмехнулась.

Видя, что она не хочет говорить, остальные перестали задавать вопросы. Всё равно, если понадобится, Жуань Наньчжу сам обо всём им расскажет.

Жуань Наньчжу проспал до вечера, и, лениво потягиваясь, спустился вниз в домашнем костюме, когда уже начало темнеть.

– Голоден? – спросил его Линь Цюши. – Лу Яньсюэ оставила тебе еды с обеда, я подогрею.

Жуань Наньчжу кивнул.

Вернувшись с кухни, Линь Цюши застал Жуань Наньчжу за разговором с Чжуан Жуцзяо. Впрочем, это больше походило на серьёзные переговоры, чем на простую беседу – лица у обоих были совершенно каменные.

Прислушавшись, Линь Цюши понял, что Жуань Наньчжу обсуждает с девушкой возможность присоединения к Обсидиану, и Чжуан Жуцзяо, кажется, уже приняла предложение.

– Приятного сотрудничества, – Жуань Наньчжу протянул руку.

– Приятного сотрудничества, – Чжуан Жуцзяо пожала ладонь мужчины в ответ.

Поставив тарелку перед Жуань Наньчжу, Линь Цюши посмотрел вслед Чжуан Жуцзяо, которая отправилась на второй этаж со своим рюкзаком, как будто уже в свою комнату.

– Она… разве не из Белого оленя? – удивлённо спросил он.

Жуань Наньчжу потёр пальцами уголки глаз.

– Смерть Ли Дунъюаня не была случайностью.

Линь Цюши застыл.

– Его подставили, что повлекло за собой смерть. – Жуань Наньчжу откинулся на диване, спокойным тоном рассказывая шокирующие вещи. – Чжуан Жуцзяо узнала правду и в конце концов отомстила за Ли Дунъюаня. – Он перевёл взгляд на Линь Цюши.

Тот не понял, почему Жуань Наньчжу так смотрит, и уже хотел спросить, когда услышал вопрос:

– Если бы тем, кто выпрыгнул из окна, был я… что бы ты сделал?

Линь Цюши выдавил улыбку:

– Не шути так.

Он не видел себя со стороны и не мог знать, что его лицо пугающе застыло, и никакая улыбка не могла бы скрыть внутреннюю панику. Линь Цюши никогда не пытался представить ничего подобного, но стоило Жуань Наньчжу заговорить об этом, страх накатил волной, заставляя почувствовать, как стало трудно дышать.

Наверное, реакция Линь Цюши была настолько бурной, что Жуань Наньчжу слегка нахмурился и, понизив голос, сказал:

– А я думал об этом.

– А?! – Линь Цюши хотел задать ещё много вопросов, но Жуань Наньчжу уже поднялся, махнул ему рукой и ушёл.

Глядя ему вслед, Линь Цюши так и не понял, что тот имел в виду и почему сейчас его поведение кардинально отличалось от вчерашнего.

Неужели случившееся с Чжуан Жуцзяо и Ли Дунъюанем так сильно на него повлияло?

Не в состоянии понять смысла сказанного и не имея ни единой догадки, Линь Цюши чувствовал себя несколько удручённо. Как будто он подготовился сразу к нескольким вариантам развития событий, но оппонент вдруг первым свернул позиции и отступил…

Чжуан Жуцзяо официально присоединилась к Обсидиану, стала членом их команды, даже несколько раз сходила за дверь вместе с Лу Яньсюэ.

После передышки в несколько недель Линь Цюши снова решил отправиться в задверный мир.

– Мне пойти с тобой? – только и спросил Жуань Наньчжу, узнав об этом желании Линь Цюши.

– Нет, – ответил тот. – Я хочу набраться опыта.

– Хорошо, – ответил Жуань Наньчжу. – Если подсчитать время, скоро должна открыться пятая дверь твоего знакомого, Гу Лунмина. Вы поддерживаете связь? Если да, лучше иди с ним.

– Да, мы иногда списываемся.

Жуань Наньчжу кивнул, и это означало, что вопрос решён.

Глядя на него, Линь Цюши открыл было рот, чтобы сказать что-то ещё, но всё же промолчал.

Жуань Наньчжу постепенно восстановился и сразу же сделался ужасно занятым. Как во времена, когда Линь Цюши только-только вступил в Обсидиан, тот практически не появлялся в коттедже.

– Какие-то вопросы ко мне? – спрашивал он иногда.

– Нет, ничего, – отвечал Линь Цюши. – Спокойной ночи.

Он желал Жуань Наньчжу приятных снов, поворачивался и уходил к себе, даже не подозревая, что тот долго смотрел ему вслед и молчал.

Пятая дверь Гу Лунмина открывалась в конце следующего месяца. Парень уже начал переживать о том, что ему придётся искать проводника, но к его удивлению Линь Цюши сам связался с ним и предложил помочь с походом за дверь.

«Ты такой добрый, мой дорогой Линьлинь!», с благодарностью восклицал Гу Лунмин. «Ты подарил надежду на новую жизнь беспомощной пятнадцатилетней старшекласснице».

Линь Цюши: «Пожалуйста, забудь о своём амплуа старшеклассницы».

Гу Лунмин: «Ну тогда увидимся за дверью!»

«Увидимся за дверью», ответил Линь Цюши.

 

***

В последнее время в Обсидиане стало довольно людно. Прибавилась не только присоединившаяся к команде Чжуан Жуцзяо, но и Чжо Фэйцюань, который, похоже, привязался к Чэн Исе и частенько захаживал в коттедж.

Каждый день, спускаясь к завтраку, Линь Цюши видел в гостинной ссорящихся фанатов собственных брата и сестры. Обычно предметом ссоры становилась какая-то незначительная мелочь, причём по большей части Чжо Фэйцюань выдавал гневную тираду ни о чём, а Чэн Исе время от времени вставлял издевательские фразочки, бьющие точно в цель.

В итоге двое, так и не достигнув мирного соглашения, разозлили Чэнь Фэя, любящего тишину и покой. И тот прямо заявил Чжо Фэйцюаню, что за каждый час пребывания в коттедже нужно платить.

Но этот тип, Чжо Фэйцюань, сразу же вынул из-за пазухи несколько толстых пачек юаней, хлопнул их на стол и заявил:

– Для начала вот тебе двадцать тысяч.

Чэнь Фэй:

– …

Пожалуйста, уйди уже…

Иногда Чэн Исе, устав от препирательств, заставлял Чэн Цяньли притворяться собой, всё равно Чжо Фэйцюань не умел их различать. Однако, если Чжо Фэйцюань не отличал близнецов, Линь Цюши и всем остальным это давалось с лёгкостью, и они каждый раз бросали на Чэн Цяньли сочувственные взгляды, пока тот, обнимая своего толстенького корги, обиженно морщился, похожий на свежеиспечённую баоцзы, но не решался ослушаться старшего брата.

Чжо Фэйцюань всё разорялся:

– Чего молчишь, а, Чэн Исе? Сказать нечего?

Линь Цюши, не выдержав того, с какой мольбой на него смотрел Чэн Цяньли, обратился к юноше:

– Я иду за продуктами, хочешь со мной?

– Хочу, хочу! – сразу поднялся Чэн Цяньли.

– Эй, я же с тобой разговариваю, куда ты собрался? – возмутился Чжо Фэйцюань.

Чэн Цяньли сказал ему:

– Дружище, давай поговорим в другой раз, сегодня я занят. Занят! – Затем бросил Тоста и по-быстрому слинял.

Линь Цюши на машине привёз Чэн Цяньли в ближайший гипермаркет, и пока они бродили по рядам, Чэн Цяньли задал ему вопрос:

– Линьлинь, что в последнее время происходит между тобой и Жуань-гэ?

Линь Цюши, изучая срок годности йогурта, переспросил:

– А что между нами происходит?

– Вы почему-то перестали разговаривать.

– И ничего не перестали, мы разговариваем, – возразил Линь Цюши. – Почему ты спросил?

– Да так, просто… с тех пор, как появилась эта Чжуан Жуцзяо, вы как-то странно стали вести себя друг с другом. – Он почесал затылок. – Наверное, мне показалось?

– Разве?..

Глядя на растерянного Линь Цюши, Чэн Цяньли повторил:

– Наверное, мне всё-таки показалось. Эй, мне нравится клубничный, возьми побольше…

Линь Цюши, больше ничего не сказав, положил в корзину ещё бутылку клубничного йогурта.

Когда они вернулись в коттедж, Чжо Фэйцюань уже ушёл, и Чэн Цяньли выдохнул с огромным облегчением:

– Не знаю, какая муха укусила брата! Зачем он связался с этим болтуном Чжо Фэйцюанем? Он же говорит без умолку, просто кошмар…

Лин Цюши, вспомнив кое о чём, глянул на Чэн Цяньли и спросил:

– Скоро откроется твоя седьмая дверь, верно?

– Ага, – подтвердил Чэн Цяньли. – Череза два месяца.

– Уже подготовился?

– А чего мне готовиться? – немного растерялся Чэн Цяньли. – Подсказка у брата, он пока мне её не давал. Сказал, что покажет, когда будем внутри…

– Вы идёте только вдвоём?

– Да, только вдвоём.

Линь Цюши понимающе покивал.

В общем, за это время в Обсидиане произошло ещё много чего, от всяческих дел у обитателей коттеджа голова шла кругом. Жуань Наньчжу тоже был очень занят, постоянно пропадал где-то, иногда по несколько дней не возвращаясь в коттедж.

Линь Цюши даже не знал, чем конкретно он занимается. Хотел спросить, но подумал, что у них пока не те отношения, чтобы интересоваться каждым шагом, и ещё тот поцелуй… Линь Цюши прикасался к своим губам и невольно вспоминал то ощущение тёплой мягкости, а осознавая, какие мысли его посещают, чуть пошевеливал ушами, которые мгновенно заливались краской, и чувствовал некую досаду от сложившегося положения…

Фильм, в котором снялась Тань Цзаоцзао, вышел в кинотеатрах, билеты продавались не очень хорошо, но в актёрских кругах работа получила хорошую оценку. Режиссёр преследовал цель заполучить какую-то международную награду, которой удостаивались лучшие фильмы в конце года.

Вот только, насколько помнил Линь Цюши, следующая дверь Тань Цзаоцзао тоже долна была открыться где-то как раз к концу года.

А пока на улице стоял август, и летнее тепло превратилось в невыносимую жару.

Жуань Наньчжу передал Линь Цюши подсказку для пятой двери, чтобы тот подготовился к походу в задверный мир вместе с Гу Лунмином в конце месяца.

Фраза на записке гласила: «Око за око, зуб за зуб». Подобные подсказки, в которых не за что зацепиться, считались более сложными, но у Жуань Наньчжу не оказалось других подходящих, так что он выбрал меньшее из зол.

Глядя на бумажку в своих руках, Линь Цюши осознавал, что никаких особых приготовлений сделать не сможет, и вообще, скорее всего, узнает смысл этих слов, только войдя за дверь.

– Ты точно решил идти один? – спросил его Жуань Наньчжу, когда отдавал подсказку.

– Да, так будет лучше, – ответил Линь Цюши. – Мне стоит научиться самостоятельности.

Жуань Наньчжу, посмотрев на него долгим взглядом, сказал:

– И то верно.

– У тебя… в последнее время всё в порядке? – подумав, поинтересовался Линь Цюши. – Я вижу, ты не в настроении.

– Всё нормально, – заверил Жуань Наньчжу. – Со мной всё в порядке.

Слишком простой ответ прозвучал слишком быстро, ясное дело, Жуань Наньчжу что-то скрывал.

– Что тебя тревожит? – не отступал Линь Цюши.

– Что ты думаешь о Чжуан Жуцзяо?

Вопрос застал Линь Цюши врасплох.

– Чжуан Жуцзяо… А что с ней не так?

– Тебе нравится, какой она стала?

– Не вижу ничего плохого, хотя… и раньше не видел.

Чжуан Жуцзяо повзрослела, перестала быть пугливой девчонкой, которая пряталась за чужими спинами. Разумеется, цена за подобное взросление оказалась страшной – потеря самого любимого и самого надёжного человека. Когда жизнь содрала с неё кожу, Чжуан Жуцзяо наконец изменилась, стала такой, какой её хотел видеть погибший возлюбленный.

– Дай мне ещё время, я должен подумать, – это было последнее, что сказал Жуань Наньчжу в том разговоре.

Линь Цюши казалось, что его собственная голова заполнилась туманом. Он и раньше плохо разбирался в человеческих чувствах, а столь странное поведение Жуань Наньчжу и вовсе окончательно его запутало.

Впрочем, раз Жуань Наньчжу попросил, нужно дать ему ещё немного времени, так подумал Линь Цюши. У всех бывают моменты, когда не можешь разобраться в чём-то.

Заранее отправив Гу Лунмину браслет и оговорив пароль для встречи, Линь Цюши стал ждать открытия двери.

За окном не смолкали цикады, жара вновь набирала обороты, и Линь Цюши сидел на диване под кондиционером и поедал арбуз. Чэн Цяньли прилёг рядом вздремнуть.

Линь Цюши в любой момент был готов отправиться за дверь, которая открывалась в ближайшие пару дней: везде носил с собой рюкзак и не снимал оговоренную одежду.

Примерно в три часа дня его посетило то самое, уже знакомое, чувство – дверь открылась.

Сопевший рядом Чэн Цяньли, как и полагается, исчез. Линь Цюши подошёл к выходу из коттеджа, толкнул дверь и увидел перед собой вместо привычного пейзажа чёрный коридор, а в нём – двенадцать чёрных дверей, навечно запечатлившихся в памяти.

Линь Цюши вошёл в коридор, приблизился к пятой двери и потянул за ручку.

Перед глазами пролетел круговорот красок, и обстановка переменилась: Линь Цюши обнаружил себя на широкой дороге, а оглядевшись, по виду окружающих строений понял, что попал в кампус университета.

Здесь уже начало темнеть, и Линь Цюши, направившись дальше по дороге, вскоре увидел высокий учебный корпус, возле которого уже собрались несколько человек. Кто-то из них переговаривался, кто-то изучал окружение.

Пробежав взглядом по группе людей, Линь Цюши очень скоро нашёл того, кого искал – Гу Лунмина.

Тот стоял в белой футболке с принтом в виде тигриной головы и чёрных джинсах с огромными дырками на коленках. Только непонятно было, он их купил или специально порвал по такому случаю.

Линь Цюши подошёл к парню сзади и хлопнул по плечу.

Тот обернулся.

– Ой, привет!

– Юй Линьлинь, – Линь Цюши протянул руку.

– Гу Лунмин, – представился Гу Лунмин.

Оба по умолчанию согласились на использование напарником выдуманного имени. В случае связи с клиентом по интернету сохранение настоящей личности в тайне – обычное дело.

– Это какое-то учебное заведение? – спросил Линь Цюши. – Что-нибудь уже известно?

– Ничего, – ответил Гу Лунмин. – Пока никаких сведений. Насколько я понял, это университет, причём из таких, которые занимают огромную территорию.

Линь Цюши покивал.

Пятая дверь не считалась особенно трудной, это к шестому открытию уровень сложности совершал качественный скачок. Поэтому Линь Цюши не так уж сильно волновался, можно даже сказать, чувствовал себя спокойно.

Здесь тоже оказались двое новеньких – мужчина и женщина, оба проявили себя на редкость хладнокровно, по крайней мере, никто не истерил. Конечно, судя по их лицам, они были напуганы до чёртиков, но по сравнению с подавляющим большинством новичков вели себя сносно.

– Когда я впервые попал за дверь, чуть не заплакал от страха, – решил поддержать тему Гу Лунмин. – Думал, меня затащили для участия в какой-то «королевской битве»…

– И чем же двери лучше «королевской битвы»? – поинтересовался Линь Цюши. – По крайней мере, там против тебя выступают такие же люди.

– С чего ты взял? – возразил Гу Лунмин. – Когда убиваешь людей, остаётся психологическая травма. А тварей убил – и забыл, всё равно они и так уже мёртвые.

Подумав, Линь Цюши согласился с его рассуждениями. По крайней мере, двери запрещали напрямую убивать членов собственной команды, иначе, как подозревал Линь Цюши, кто-нибудь точно проносил бы с собой нож и пытался бы избавиться от всех «конкурентов» ещё в месте общего сбора. Конечно, при должном умении это правило можно было обойти, главное – чтобы ты сам оказался достаточно везуч, а жертва – достаточно глупа.

Пока они разговаривали на эту тему, к ним подошёл пожилой мужчина в очках, который тихо сказал:

– Вы прибыли так поздно, скоро уже стемнеет.

Никто не ответил ему, все молча смотрели на неигрового персонажа.

– Идёмте, я провожу вас к общежитию.

Мужчина повёл их за собой, по пути рассказывая о происходящем в университете. В этом мире Линь Цюши и остальные члены команды исполняли роль частных детективов.

В последнее время в университете начали происходить трагические события – сразу несколько студентов покончили с собой. Способы самоубийства они выбирали самые разные, и большинство были особенно кровавыми.

Среди студентов поползли слухи, что самоубийцы разозлили некую тёмную сущность, которую злить не следовало, и во всём университете из-за этих слухов воцарилась неспокойная обстановка.

Ректору пришлось обратиться к частным детективам и попросить их в течение двух недель разузнать правду о происходящем, чтобы наконец прекратить череду трагедий.

Похоже, им установили временное ограничение в полмесяца, что в общем-то было довольно щедро со стороны задверного мира.

Преподаватель привёл их к общежитию, выдал ключи и ушёл.

Разумеется, Линь Цюши поселился с Гу Лунмином в одной комнате. Кто-то ещё хотел присоединиться к ним, но этот тип Гу Лунмин, крепко схватившись за руку Линь Цюши, захныкал:

– Ах, нетушки, нам нужно пространство только для двоих.

И другой соискатель отстал, не выдержав настолько отвратительной картины.

Линь Цюши подивился изобретательности Гу Лунмина и подумал, как хорошо, что парень не нарядился в мини, как в прошлый раз. Иначе его представление обрело бы ещё большую разрушительную силу.

Здание насчитывало два этажа, и практически все члены команды в количестве четырнадцати человек расселились по двое, хотя кто-то решил жить и втроём. Наверху располагалось пять комнат, и внизу пять. Линь Цюши выбрал комнату на втором этаже, открыл ключом дверь и осмотрел обстановку, которая показалась ему… приемлемой.

Гу Лунмин сразу развалился на кровати и спросил:

– Какая подсказка для этой двери?

– Око за око, зуб за зуб.

– Только эта фраза?

– Ага, – кивнул Линь Цюши. – Полагаю, как-то связано с местью.

– Слишком просто…

– Наверняка есть и другой смысл, просто мы пока его не знаем. Завтра попытаемся выяснить что-нибудь. – Линь Цюши снял рюкзак, наскоро умылся, переоделся и приготовился ко сну.

– Кстати… как твои дела с той девушкой?

– С которой?

– Блин, у тебя что, несколько девушек?! Конечно, с той, о которой ты мне рассказывал!

Линь Цюши задумался, глядя в потолок, и пробормотал:

– Её отношение ко мне изменилось, и я никак не могу понять, что ей нужно…

– Изменилось?

– Сам не знаю, в чём дело. Её как будто что-то беспокоит, – продолжал Линь Цюши. – Я спрашивал, но она отказалась говорить.

– Ох, девушки… Попробовал бы поговорить с ней ласково, хуже уж точно не сделаешь. Всё-таки мы все ходим по краю, не удивительно, что её это беспокоит, – пробормотал Гу Лунмин. – На её месте я бы тоже поостерёгся заводить отношения.

Ведь если тебя неожиданно настигнет смерть, насколько страшным ударом это станет для твоего возлюбленного?

Скульптура

Слушая рассуждения Гу Лунмина, Линь Цюши постепенно погружался в сон.

Ему всегда было трудно разгадать, о чём думает Жуань Наньчжу, но слова Гу Лунмина всё-таки навели Линь Цюши на кое-какие мысли. Отношение Жуань Наньчжу поменялось после того, как он привёл из Белого оленя Чжуан Жуцзяо. Неужели изменения, произошедшие с девушкой, породили страх в его душе? Линь Цюши подумал, что по возвращении обязательно поговорит с Жуань Наньчжу. Возможно, если они открыто всё обсудят, проблема будет решена.

Ночь прошла спокойно, и наутро вся команда проснулась в полном составе. Кто-то был полон сил, а у кого-то под глазами повисли тёмные круги, особенно пострадали от бессонницы двое новеньких, пока ещё не привыкших к мирам за дверью. Один из них, по имени Сяо Мянь, даже пытался сбежать с территории университета, однако в итоге вернулся, весь измученный и чумазый.

— Я же сказал, отсюда не сбежать, какого чёрта? – соседом Сяо Мянь стал прошедший через пять дверей игрок по имени Ван Яо. Он выразил явное неодобрение, когда узнал, что парень не поверил ему и решил потратить время на такую ерунду.

Сяо Мянь выдавил виноватую улыбку:

— Но я думал, что это чья-то злая шутка…

— И что ты там увидел? – с сарказмом усмехнулся Ван Яо.

— Всё было в тумане, — рассказал Сяо Мянь, — и сначала мне показалось, что это просто рассветная дымка, но потом я понял, что на улицах нет ни души…

Если в восемь утра на улице до сих пор не появилось прохожих, как ни крути, это не похоже на нормальный город. К тому же, возле университета… Создавалось впечатление, что огромное количество студентов просто возникло из ниоткуда, от увиденного кровь стыла в жилах. Тогда парень наконец осознал, что место, в котором он оказался, не похоже на привычный мир, и это никакая не телепередача и не розыгрыш, а действительно иная реальность.

— Повезло, что ты вернулся, — сказал Ван Яо. – Иначе сегодня утром мы бы виделись в последний раз. – Он говорил с улыбкой, но лицо Сяо Мянь сделалось бледным, он больше не проронил ни звука и склонился над своим завтраком.

Слушая их разговор, Линь Цюши повернулся к Гу Лунмину:

— Для начала пройдёмся по аудиториям.

— Хорошо, — кивнул тот.

Никануне вечером Линь Цюши объяснил Гу Лунмину смысл подсказки для этой двери. «Око за око, зуб за зуб» — цитата из Библии, которая означает, что нанеся какой-либо вред другому человеку, ты должен заплатить ту же цену, но никаких страшных историй за этим не стояло.

Поэтому Линь Цюши пока не понимал, как подсказка связана с миром за дверью и чем она может им пригодиться.

Гу Лунмин тоже терялся в догадках, поэтому они решили сначала осмотреть места происшествий, а затем выстраивать логические цепочки.

Вчера преподаватель, который привёл их в общежитие, предоставил некоторые базовые сведения. Первыми жертвами стали студенты третьей группы третьего курса факультета скульптуры, в течение недели погибли трое, причём каждого постигла ужасная смерть, но полицейские, прибывшие на место, заключили, что все студенты совершили самоубийство.

Однако это было только началом. Кошмар продолжился, затронув целый курс, и к концу семестра в университете насчитывалось уже восемь смертей. Вокруг кровавых событий поднялся шум, апоскольку полиция так и не смогла обнаружить ни одной зацепки к раскрытию смертельных случаев, ректорат, не видя иного выхода, решил обратиться к частным детективам, чтобы как можно скорее решить возникшую проблему.

В университете время было расписано по довольно сложной системе, но вчерашний преподаватель вручил им расписание занятий третьей группы.

Линь Цюши взглянул на расписание и узнал, что сегодня у нужной им группы два урока резьбы по дереву.

Добравшись до аудитории, Гу Лунмин и Линь Цюши увидели внутри уже рассевшихся по своим местам студентов, около десяти человек.

С ними явились ещё несколько членов команды, которые сразу вошли в аудиторию и обратились к случайному студенту, чтобы узнать какие-нибудь сведения.

— Прости, могу я отвлечь тебя на пару минут? – первой заговорила девушка, довольно милая, из тех, кто сразу вызывает к себе симпатию. И имя у неё было тоже очень милое – Цзо Сысы.

— Какие-то проблемы? – спросил парень, к которому она обратилась.

— Дело вот в чём, — улыбнулась девушка. – Мы здесь с целью расследования тех инцидентов…

Услышав о «тех инцидентах», парень мгновенно изменился в лице, замахал руками, как бы говоря, что ничего не знает, отвернулся и перестал реагировать на любые вопросы.

Сначала Цзо Сысы пыталась вести себя приветливо, однако видя, что парень её игнорирует, перешла к угрозам:

— Ты правда ничего не хочешь нам рассказать? Ещё ничего не закончилось, тебе это известно? Не боишься, что однажды очередь дойдёт и до тебя?

Парень по-прежнему молчал, однако явно задумался.

Поняв, что он почти готов заговорить, Цзо Сысы решила ковать железо, пока горячо:

— Мы – профессионалы своего дела и хотим вам помочь. Чем раньше всё закончится, тем лучше для вас, ведь так?

— Что вы хотели узнать? У меня сейчас начнётся урок, — наконец поддался на уговоры студент.

— У вас в группе погибло три человека, верно? Кто был первым? Как он умер? – спросила Цзо Сысы.

Парень, поджав губы, заговорил почти шёпотом:

— Первой погибла девушка по имени Лю Сяоюй. Как это случилось, мне не известно… Я слышал только, что она умерла в аудитории, где хранятся каменные скульптуры.

— Ты правда ничего не знаешь об обстоятельствах её смерти?

— Я ничего не знаю, — уверенно повторил парень, но Линь Цюши показалось, что он лжёт, потому что тот, отвечая, то и дело царапал ногтем свои брюки, как будто очень нервничал.

— Пойдём, — сказал Линь Цюши Гу Лунмину.

— Просто так уйдём? Больше ничего не спросим?

— Да, — ответил Линь Цюши. – Они очень напуганы, похоже, мы ничего не выспросим. Лучше поищем университетские архивы.

Посмотрев на трясущегося парня, которого опрашивала Цзо Сысы, Гу Лунмин, подумав, согласился:

— Ладно.

Они покинули аудиторию и направились в библиотеку, чтобы подробнее разузнать о событиях, случившихся за последние несколько месяцев.

Линь Цюши объяснил библиотекарю причину визита, и тот, странно покосившись на них, вынес папку с оставленными полицейскими материалами. Библиотекарь предположил, что эти записи могут им пригодиться, только попросил вернуть в срок.

Линь Цюши взял папку и поблагодарил библиотекаря.

Затем они с Гу Лунмином отошли в безлюдное место и пролистали материалы.

Внутри оказалась вся информация о восьми погибших, трёх юношах и пяти девушках. Все они учились на факультете скульптуры, только в разных группах.

Первая жертва была найдена в аудитории по скульптуре, девушке оторвали голову и насадили на тело гипсового изваяния. Убийство потрясающей жестокости. Линь Цюши нашёл приложенные к делу фотографии. Конечно, фото зацензурили блюром, но всё ещё можно было представить, насколько страшное зрелище предстало перед первыми свидетелями.

Второго погибшего студента тоже нашли в аудитории по скульптуре. Парень умер почти так же, как и первая жертва, но с единственным отличием – ему выкололи глаза, оставив две кровавые зияющие дыры.

Тело третьего студента обнаружили всё в той же аудитории, однако в отличие от первых двух этот умер просто от страха.

И если в первых трёх смертях ещё прослеживалась некая закономерность, пять последующих напоминали просто беспорядочные убийства. Трупы находили в самых разных местах по всему университету – в туалете, в аудитории, один нашли даже в библиотеке.

И причины смерти также разнились, Линь Цюши нашёл фото, на котором убитому воткнули циркуль в глаз.

— Блин, даже смотреть больно… — поцокал языком Гу Лунмин, рассматривая фотографии. – Как будто осуществились все страхи, которые посещают людей во время учёбы.

Ведь наверняка большинство учащихся хоть раз, но представляли, что будет, если воткнуть в глаз циркуль. И вот, Гу Лунмину представилась возможность это увидеть.

Линь Цюши внимательно прочитал все материалы и на самой последней странице обнаружил запись о личных связях между всеми погибшими, а также совместное фото.

На фотографии были запечатлены четыре человека, трое из которых уже погибли. Но информации о парне, лицо которого оказалось замазано грязным пятном, в папке не обнаружилось.

— Он выжил? – Линь Цюши немного удивился находке.

— Э? Он не погиб? – Гу Лунмин посмотрел на фотографию, затем снова пролистал папку и понял, что троих с фотографии действительно уже не было в живых, но четвёртый парень остался в живых.

Очевидно, этот студент и являлся ключевым персонажем, который поможет им докопаться до истины. И отношения между четверыми ребятами наверняка были очень хорошие, но если трое уже умерли, то как последнему удалось спастись?

Линь Цюши, подумав, забрал фото из папки и положил в карман.

— На самом деле, у всех жертв имелось ещё кое-что общее, —подытожил он.

— А? – Гу Лунмин вопросительно поднял взгляд.

— Они все являлись участниками одного студенческого кружка, — Линь Цюши указал на неприметную колонку в материалах, где были указаны интересы погибших студентов и участие в университетских кружках.

Будучи учащимися художественного вуза, погибшие имели широкий круг увлечений, но все они ходили на занятия в кружок, организованный ассоциацией скульпторов. Для студентов факультета скульптуры в этом не было ничего удивительного, и Линь Цюши лишь мельком упомянул этот факт, чтобы убедиться, что они ничего не упустили.

— Да, но ведь они учились на факультете скульптуры, и участие в таком кружке – вполне оправдано. Мне вот кажется, что этот выживший – наша главная зацепка. – Гу Лунмин всё размышлял об увиденном на фотографии. – Он не погиб, а значит, наверняка может предоставить нам какую-то информацию.

— Ага, можем сначала пойти поискать его, он тоже из третьей группы, – Линь Цюши посмотрел на часы. – У них скоро заканчиваются занятия, подкараулим его возле аудитории.

— Хорошо, — кивнул Гу Лунмин.

Они вернули папку с материалами дела библиотекарю и направились к выходу.

Здание библиотеки было построено сравнительно недавно, в нём насчитывалось шесть этажей и, похоже, работали четыре-пять лифтов. Линь Цюши и Гу Лунмин на одном из лифтов спустились до первого этажа и уже почти вышли на улицу, но тут заметили кое-что… В большом зале на первом этаже всё было заставлено белыми статуями, большинство из которых изображали студенток в форме с развевающимися волосами, идущих на занятия с рюкзаком за спиной или склонившихся над книгой.

Стоит заметить, что днём такая композиция выглядела довольно сносно, но вот если прийти сюда ночью и увидеть эти изваяния… Можно испугаться по-настоящему.

Гу Лунмин, впрочем, заинтересовался статуями и, осмотрев их, заметил:

— Очень странные статуи.

— Почему?

— Такое ощущение, что они все одинаковые, — Гу Лунмин потёр подбородок. – Очень похожи друг на друга…

Линь Цюши, присмотревшись, сказал:

— Да, кажется, что они одинаковые, но ведь все скульптуры так или иначе похожи друг на друга.

— Не все, — возразил Гу Лунмин. – По крайней мере те, что стояли на верхнем этаже, отличаются от этих.

На других этажах тоже выставлялись скульптуры, но не в таком количестве, как на первом этаже, а всего одна-две.

Подумав, Линь Цюши остановил проходящего мимо студента и обратился к нему:

— Привет, слушай, не скажешь нам, почему на первом этаже библиотеки так много статуй?

Студент, которого они застали врасплох, ответил:

— Это университетское правило!

Гу Лунмин заинтересованно спросил:

— Правило? Что за правило?

— Если чья-то работа получает награду на конкурсе вне университета, в холле библиотеки выставляется её копия…

— Значит, в библиотеке должно быть много скульптур?

— Ничего подобного, — возразил студент. – Их много только в этом году. Раньше почти никто не получал наград, и вообще, каждый год скульптуры обновляются, они тут долго не стоят.

— А у тебя есть список награждённых в этом году? – спросил Линь Цюши.

— Неа, — Вопрос явно показался студенту глупым. – Вы что, не знаете, где искать список награждённых? – Он указал на агитационные буклеты, лежащие на столах у входа в библиотеку. – Посмотрите в буклете, всех печатают там. Можно я пойду? Мне нужно заниматься.

Линь Цюши отпустил парня, не забыв поблагодарить, затем вышел из библиотеки и взял со стола агитационный буклет.

Пролистав несколько страниц, он действительно обнаружил список тех, кто получал награды в этом году. Гу Лунмин, глянув на список, выругался:

— Да разве это, мать его, список награждённых? Это же, мать его, настоящий список смертников!

И такое определение оказалось вполне подходящим, поскольку почти все студенты, указанные в списке, погибли.

— Я тут подумал, ведь награды наверняка получали не только студенты этого университета, почему же только их коснулось странное проклятие? – задумался Гу Лунмин.

— Не знаю, — покачал головой Линь Цюши. – Давай вернёмся к аудитории, хочу найти того студента с фотографии.

— Идёт, — согласился Гу Лунмин.

И они направились в учебный корпус.

Вот только им не повезло – на полпути к зданию раздался звонок, и студенты волной высыпали из учебного корпуса. Сегодня у факультета скульптуры в расписании стояли только два урока, а после студенты могли заниматься своими делами. Скорее всего, сейчас они все уже разошлись, и найти нужного человека не получится.

Однако Линь Цюши и Гу Лунмин всё же решили наведаться в аудиторию, которая располагалась на шестом этаже.

Едва Линь Цюши вышел из лифта, как почувствовал неладное.

— Будь осторожен, — нахмурившись, обратился он к Гу Лунмину.

— Что-то не так? – испуганно спросил тот.

— Кажется, здесь творится что-то странное, — пояснил Линь Цюши. – Слишком тихо.

Они находились в учебном корпусе, и даже после занятий здесь не должна была царить такая тишина. Казалось, можно услышать, как иголка падает на пол.

Гу Лунмин покивал и сделался ещё более сосредоточенным.

Они медленно приблизились к нужной аудитории, но ещё не доходя до неё, услышали внутри голоса, кто-то явно спорил:

— Я же предупреждал, не надо этого делать! Почему ты не слушаешь? Жить надоело?

Кто-то, явно рассерженный, огрызнулся в ответ:

— Не будь таким наивным! Думаешь, если сейчас пойдёшь на попятную, для тебя всё закончится? Как бы не так, вот что я тебе скажу, это никогда не закончится, эта штука убьёт нас всех…

— Как же нам быть? – удручённо вмешался кто-то третий. – Если бы в тот раз… если бы мы этого не сделали…

— Какой смысл сейчас это обсуждать? Всё уже случилось… — Первый говорящий разозлился ещё сильнее. – Встань сюда, ну же!

Послышался шорох. Линь Цюши, стараясь не издавать звуков, подкрался к окну и заглянул в аудиторию. Через тонкую занавеску он смог разглядеть внутри троих студентов.

Они стояли, окружив стол, и, похоже, что-то обсуждали.

Гу Лунмин, выглянувший из-за спины Линь Цюши, вдруг тихо выругался.

— Что такое? – повернулся к нему Линь Цюши.

— Посмотри под стол, — слегка охрипшим голосом ответил тот.

Линь Цюши так и сделал, обнаружив, что из-под стола виднеются четыре пары ног… Но в аудитории точно находились только трое.

У него по плечам пробежали мурашки, затем Линь Цюши увидел, как один из троих берёт канцелярский нож и режет себе руку.

Кровь закапала на стол… или на то, что лежало на столе, а после Линь Цюши очень чётко разглядел, что под столом появилась ещё пара ног… Количество неизвестных сущностей в помещении увеличилось…

— Может, зайдём и помешаем им? – забеспокоился Гу Лунмин. – Что-то мне подсказывает, ничего хорошего из этого не выйдет.

— Пойдём, — согласился Линь Цюши. Он тоже посчитал, что если они сейчас не прервут это странное действо, все трое студентов попрощаются с жизнью.

— Хорошо, — Гу Лунмин подошёл к двери, постучал и громко спросил: — Там кто-нибудь есть?

Внутри послышались испуганные вздохи и шорох, затем кто-то осторожно отозвался:

— Что вам надо?

— Я вхожу! – Гу Лунмин толкнул дверь.

Аудитории в учебном корпусе не запирались изнутри, только снаружи, и конечно, чаще всего оставлялись открытыми, чтобы студенты могли заниматься самостоятельно. Вот только после череды «самоубийств» практически никто не приходил сюда для самоподготовки, все были ужасно напуганы случившимся.

Трое студентов встретили внезапно ворвавшегося в аудиторию Гу Лунмина настороженными взглядами и, не сговариваясь, шагнули вперёд, закрывая собой то, что лежало на столе.

— Что вы тут делаете? – задал вопрос Гу Лунмин.

— Что мы тут делаем, вас не касается, — крайне недружелюбно произнёс парень, стоящий слева. – Не могли бы вы покинуть аудиторию? Мы делаем домашнюю работу по резьбе.

— Не могли бы… — ответил Гу Лунмин. – Аудитории в университете – общие, куда хотим, туда и заходим. Чем вы занимаетесь? Групповым членовредительством? – Его взгляд переместился к студенту, у которого до сих пор кровоточила рука.

— Не ваше дело! – все трое явно забеспокоились.

— Что там на столе? – ровным тоном спросил Линь Цюши. – Мы видели через окно четырёх человек, но почему сейчас вас только трое?

Услышав вопрос, студенты изменились в лице.

Один из них выдавил улыбку:

— Что вы несёте? Нас здесь только трое.

— Четверо, — Линь Цюши хладнокровно разрушил их психологический барьер. – Мы уверены, что видели ещё одного, в светло-голубых джинсах и кроссовках с чёрно-красными полосами.

Стоило ему озвучить эти детали, трое студентов погрузились в молчание, сделавшись бледнее бумаги, без единой кровинки на лице. Один из них, видимо, самый морально неустойчивый, просто заплакал и, обнимая себя за плечи, запричитал:

— Я говорил, что мы все умрём, мы правда умрём… — Он медленно опустился на пол, присев на корточки, и таким образом за его спиной стало видно то, что лежало на столе.

Линь Цюши прекрасно рассмотрел, что это такое. Маленькая деревянная фигурка человека, залитая кровью. Но из-за расстояния и угла обзора мужчина всё ещё не мог сказать наверняка, как именно эта фигурка выглядит.

— Твою мать, хватит ныть! – выругался вспыльчивый парень. Он схватил деревянную фигурку со стола, грубо запихнул в карман и направился прочь из аудитории.

Гу Лунмин встал у него на пути:

— Уже уходишь? – Он медленно закатал рукава, показывая мускулистые руки. – Давай ещё немного поболтаем, братишка.

Следует заметить, что Гу Лунмин сам по себе был здоровяком и походил на члена юношеской банды, а когда напускал на себя угрожающий вид так и вовсе мог запугать кого угодно.

Линь Цюши, однако, нахмурился.

Гу Лунмину показалось, что тот недоволен его действиями, и он уже собрался оправдываться, но Линь Цюши на его глазах подошёл к ощетинившемуся парню и спросил:

— Что это у тебя на одежде?

— Что? Где? – парень опустил взгляд, увидев на краю своей голубой рубашки красный узор, и затрясся как осиновый лист.

Сначала Линь Цюши решил, что этот узор – просто украшение, но присмотревшись внимательнее, заметил, что никакой это не узор, а несколько кровавых отпечатков ладоней, и с его стороны могло показаться, будто что-то тянет парня за одежду снизу вверх… Однако, судя по реакции парня, сам он ничего не почувствовал.

— У-у-у-у… — присевший на корточки студент заплакал ещё громче.

— Ты не мог бы перестать убиваться? – обратился к нему Гу Лунмин. – Мы здесь, чтобы помочь, а не навредить. Почему вы отказываетесь с нами общаться? – Он протянул руку к хрупкому юноше и ласковым тоном добавил: — Давай, расскажи старшему товарищу, что случилось, я хороший человек и смогу тебе помочь. – Он расплылся в улыбке, обнажив ряды белых зубов, пытаясь придать себе вид добрый и понимающий.

Но паренёк, увидев эту улыбку, вздрогнул и бросился наутёк, Гу Лунмин не успел даже удержать его – тот ветром вылетел из аудитории.

— Чего это он? – Гу Лунмин обиженно посмотрел на Линь Цюши. – Я же ему улыбался.

Линь Цюши:

— …

Возможно, это станет для Гу Лунмина ударом, но Линь Цюши должен был ему сказать, что при виде этой улыбки ему тоже захотелось сбежать.

 

Заметка от автора: Жуань Наньчжу, конечно, слишком поглощён различными опасениями. Он уже не в том возрасте, чтобы ради любви забыть обо всём. Да и на самом деле, пожелай он заполучить Линь Цюши без оглядки на обстоятельства, это было бы слишком эгоистично с его стороны. Путь тернист, но впереди ждёт светлое будущее *сжимает кулак*

Зал собраний

Один студент сбежал, а из двоих оставшихся один от страха побледнел как бумага и затрясся, а другой обмяк и сполз на пол, словно готовый в любой момент потерять сознание.

Делать нечего – Гу Лунмину пришлось переключиться на того парня, который ещё, по крайней мере, мог стоять. Но от взгляда Гу Лунмина у того подкосились колени, и он едва не упал, так же, как его товарищ. К счастью, Гу Лунмин успел схватить студента за плечо, чтобы тот устоял.

— Чего ты испугался? – беспомощно спросил Гу Лунмин. – Я же не съем тебя. А вот та тварь, что за вами охотится, очень даже может! Так зачем меня бояться? Давай, братишка, успокойся и скажи нам, как тебя зовут?

— Меня… меня зовут… — студент походил на цыплёнка, которого Гу Лунмин схватил своими ручищами, и даже заплакать не мог от страха. – Меня зовут Ай Вэньжуй…

— Ай Вэньжуй, значит? – переспросил Гу Лунмин. – И чего вы втроём тут делали? Как это связано со всеми погибшими?

При упоминании погибших Ай Вэньжуй неподконтрольно задрожал от пяток до макушки и надолго замолчал, не решаясть встретиться взглядом с Гу Лунмином.

— Чего молчишь? – не выжержал Гу Лунмин. – Если сейчас всё нам расскажешь, у тебя появится шанс выжить. А если мы ничего не узнаем, как прикажешь тебе помогать?

От страха парень прерывисто дышал, и ещё нескоро наконец смог выдавить:

— Статуя…

— Что? – встрепенулся Гу Лунмин.

— Та странная статуя в зале собраний кружка… — продолжил Ай Вэньжуй. – Это всё из-за неё…

Видя, что парень согласен сотрудничать, Гу Лунмин отпустил его, чтобы тот стоял сам, и Ай Вэньжуй, скрестив руки на груди, добавил:

— Всё началось полгода назад, я тогда пошёл на занятия в кружок по скульптуре… — Пока он говорил, другой его товарищ медленно поднялся с пола. Только вот его лицо приняло очень странное выражение, как у человека, который после серьёзного потрясения стал заторможенным.

Линь Цюши, заметив это, позвал:

— Парень?

— Сяо Хэ? – Ай Вэньжуй тоже обратил внимание на странное поведение друга. – Сяо Хэ… что с тобой?

Взгляд судента, которого Ай Вэньжуй назвал Сяо Хэ, переместился к потолку, а из гортани раздался утробный рык. Линь Цюши с недобрым предчувствием проследил за взглядом парня и увидел на потолке нечто, красного цвета, «прилипшее» к штукатурке.

Раньше Линь Цюши ни за что не догадался бы, что это такое, но после стольких задверных миров мужчина очень легко определил суть увиденного – это было человеческое тело, с которого сняли кожу. Длинные волосы свесились вниз, а красное тело походило на костюм, но если приглядеться, можно было заметить, что это настоящие плоть и кровь.

— А-а-а-а!!! – пронзительно закричал Ай Вэньжуй при виде твари, затем развернулся и бросился наутёк. Гу Лунмин, почувствовав неладное, одной рукой схватил парня, но только одного – Ай Вэньжуя, а Сяо Хэ, которого никто не успел остановить, пошатываясь, оказался у выхода из аудитории и уже наполовину выскочил в коридор, как вдруг… Линь Цюши услышал жуткий грохот – дверь аудитории с силой захлопнулась.

Сяо Хэ, издав оглушительный вопль, оказался разрублен дверью на две части – одна повисла снаружи, другая осталась внутри. Но самое страшное, что даже со сломанным позвоночником парень не испустил дух, а всё размахивал руками, плевался кровью и душераздирающе кричал.

Не выдержав шока от увиденного, Ай Вэньжуй сразу потерял сознание, да и Гу Лунмин выглядел не очень, он явно не ожидал, что несчастного паренька постигнет такая причудливая смерть.

По логике, несмотря на то, что двери в аудиториях металлические, они не должны иметь острые края. И даже если кого-то прижало, самое большее – человеку переломает рёбра. Но миры за дверью обычно выходили за рамки привычного, поэтому произошло то, что произошло, пускай в это было трудно поверить.

Когда Линь Цюши снова поднял глаза наверх, тварь с потолка уже исчезла.

Сяо Хэ, разрезанный дверью, уже перестал дышать. Гу Лунмин, со скорбным видом посмотрев на труп снаружи, спросил:

— Что нам делать? Вызывать полицию?

— Первым делом нужно сообщить руководству университета, — ответил Линь Цюши.

— Хорошо, — согласился Гу Лунмин. Возможно, решение не очень подходящее, но, похоже, в данных обстоятельствах – единственно приемлемое.

Они отправились в ближайшую аудиторию, где проходили занятия, нашли первого попавшегося преподавателя и сообщили ему о происшествии. Тот ни капли не удивился, только спросил, как бы между делом:

— Ещё один труп?

— Ага, — ответил Линь Цюши. – Вызовите, пожалуйста, полицию.

— Ладно, — отозвался преподаватель. – Поменьше бы ходили по третьему корпусу. Там уже несколько человек с жизнью попрощались. И почему эти студенты нисколько не верят в призраков…

По расписанию как раз в третьем корпусе и проходили занятия злополучной третьей группы, студенты которой не имели иного выбора, кроме как посещать жуткое место.

Порасспрашивав ещё, Линь Цюши узнал, что все трое студентов третьей группы были найдены мёртвыми именно в третьем корпусе. Никаких других сведений добыть не удалось. Покинув аудиторию, Линь Цюши увидел сидящего снаружи Гу Лунмина, который поддерживал за плечи Ай Вэньжуя.

— Он до сих пор не очнулся? – спросил Линь Цюши.

— Неа, — отозвался Гу Лунмин. – Хлюпик какой-то попался.

— Я бы так не сказал. Никакой нормальный человек не выдержал бы того, что увидел он. – Возразил Линь Цюши. – Они что-то говорили про зал собраний, верно? Надо бы найти время наведаться туда.

— Не вопрос, можем пойти прямо сейчас, я понесу его на спине.

— Тебе не тяжело?

— Нет, такого мелкого поднять – раз плюнуть. – Гу Лунмин хлопнул себя по крепкому плечу, а потом взвалил на него Ай Вэньжуя, как мешок с картошкой. – Вперёд.

Линь Цюши кивнул.

Решив спросить у кого-нибудь по пути, где находится зал собраний, они направились к выходу из здания, но тут Ай Вэньжуй пришёл в себя и, едва разомкнув веки, принялся вырываться что есть сил и орать:

— На помощь! На помощь… Отпустите! Отпустите меня!

— Парень, поспокойнее, — прикрикнул на него Гу Лунмин. – Той твари здесь нет!

— Нет, нет, нет! Она преследует меня, это всё наша вина, это мы виноваты, мы не должны были, не должны были… — Ай Вэньжуй расплакался, окончательно теряя самообладание.

— В каком смысле? Что вы натворили? – поспешил спросить Линь Цюши.

Но Ай Вэньжуй отказался говорить, то и дело вырываясь из рук Гу Лунмина, чтобы убежать. В конце концов Гу Лунмин разозлился, хлопнул паренька по спине ладонью и сердито гаркнул:

— Попробуй дёрнись ещё раз, и я прихлопну тебя на месте! И никакой твари не придётся марать руки!

От хлопка по спине Ай Вэньжуй завопил как ненормальный, но угроза на словах подействовала – он немного пришёл в себя и захныкал:

— Я тогда лишь участвовал, но на самом деле ничего не знаю!

— Участвовал? В чём ты участвовал? – Линь Цюши первым делом подумал о случае травли, ведь подобное уже встречалось ему за дверью. Неужели эти студенты кого-то обидели, что привело к страшным последствиям?

Но Ай Вэньжуй, протерев лицо ладонью, дрожащим голосом спросил:

— Вы… слышали местную университетскую легенду?

— Чё? – спросил Гу Лунмин на чистом дунбэйском. – Эт чё такое?

— Ну, в каждом университете существуют свои легенды, — начал рассказывать Ай Вэньжуй. – Например, если встать под статуей ректора в три часа ночи, то время остановится. Или что на лестнице факультета искусств в полночь появляется лишняя ступенька… — Парень опять заплакал: — Я не знал, что так получится, они не говорили, что всё этим обернётся…

— Что вы сделали? О какой местной легенде идёт речь? – Линь Цюши уже примерно догадался, что имеет в виду Ай Вэньжуй. Должно быть, эти студенты решили проверить какую-то жуткую легенду и затронули сущность, которую трогать не следовало.

Юноша, видимо, от моральной усталости надолго замолчал. И только когда Гу Лунмин опять его потормошил, он продолжил печальным голосом:

— Сначала… Мы играли в «волшебную кисть».

«Волшебная кисть» — самая популярная игра призывания духов, особенно среди учащихся, из-за простоты и доступности необходимых для игры предметов¹.

¹ Для игры понадобятся любой писчий предмет, например, ручка, и лист бумаги с написанными на нём буквами. Несколько человек должны держать ручку над бумагой навесу, до тех пор, пока ручка не начнёт двигаться. Затем следует задать вопрос духу волшебной ручки, чтобы дух подтвердил своё присутствие, и можно задавать любые вопросы. Чем-то похоже на говорящую доску Уиджи.

Практически на каждом курсе попадались смельчаки, которые играли в «Волшебную кисть».

— О, эту игру я знаю, — вставил Гу Лунмин. – Рассказывай дальше.

— Тогда ничего не случилось, — продолжил Ай Вэньжуй. – Мы ничего не увидели, никого не вызвали. – Он вдруг снова расплакался. – Если бы мы тогда остановились на этом… если бы мы тогда остановились…

Похоже, студенты решили сыграть во что-то ещё.

— Что было потом? – Линь Цюши чувствовал, что парень вот-вот выдаст им ключевые сведения.

— Потом они сказали, что в зале собраний есть статуя с магическими способностями, — поведал Ай Вэньжуй. – И если мы все вместе что-нибудь у неё попросим, то это сбудется…

К тому времени трое уже приблизились к учебному корпусу.

Здание оказалось очень просторным, построенным по типу открытого колодца без потолка. Ничто не задерживало студентов на входе, так что, если внутри они на что-то наткнутся, можно будет свободно покинуть это место.

Но пока Ай Вэньжуй рассказывал им о случившемся, Линь Цюши посетило странное чувство, он поднял голову и огляделся, чтобы найти источник этого ощущения.

Гу Лунмин, заметив его движение, спросил:

— Что-то не так?

— Такое чувство… — взгляд Линь Цюши остановился на правом крыле здания.

Там располагалась аудитория с занавесками на окнах, внутри которой горел свет, а на ткани угадывался худой силуэт, стоящий против света. Силуэт принадлежал девушке в платье и с длинными волосами. Она стояла за тонкой занавеской и смотрела в их сторону.

Гу Лунмин взглянул в том же направлении, что и Линь Цюши. По логике вещей, в этом силуэте не должно было быть ничего пугающего, однако руки парня мгновенно покрылись гусиной кожей.

— Это… человек? – спросил он.

— Хм… — только и ответил Линь Цюши. – Что-то мне тут не нравится, подними-ка Ай Вэньжуя на спину, чтобы мы в любой момент могли покинуть здание.

Гу Лунмин кивнул и прижал Ай Вэньжуя к себе покрепче.

Студент, ростом где-то метр семьдесят, в руках Гу Лунмина выглядел как кукла. В обычных обстоятельствах он бы, наверное, принялся возмущаться, но когда жизни угрожает опасность, мало кто задумается о сохранении достоинства.

Поэтому Ай Вэньжуй без протестов позволил Гу Лунмину забросить себя на спину.

Но ровно в тот момент, когда это произошло, Линь Цюши услышал звон разбившегося стекла. Он среагировал мгновенно, крикнув Гу Лунмину:

— Беги!

Тот сорвался с места, за несколько секунд отбежав на десять с чем-то метров. Линь Цюши не отставал от него, а позади них вдруг раздался оглушительный звон стекла. Обернувшись, Линь Цюши увидел на месте, где они только что стояли, множество осколков. Тут и думать нечего – окажись они чуть медленнее — возможно, уже отправились бы к Небесному Владыке.

— Бл*ть! – выругался Гу Лунмин. – Кто это, мать его, сбросил?

Линь Цюши молча смотрел на разбитое стекло. Он был совершенно уверен, что видел, хоть и очень смутно, среди осколков один с кровавым отпечатком руки.

— Лучше нам отойти от здания подальше, — заключил Линь Цюши.

— Ага, — согласился Гу Лунмин. – Погоди-ка, Ай Вэньжуй, ты чего молчишь?

Осмотрев парня, Линь Цюши понял: тот опять потерял сознание от испуга. Бедный ребёнок пережил за день столько потрясений… Несколько раз оказывался на волосок от смерти.

Гу Лунмин и Линь Цюши, отойдя от учебного корпуса на безопасное расстояние, посадили Ай Вэньжуя и привели его в чувство.

Ранее парень вёл себя более-менее спокойно, но после такого удара явно потерял самообладание: – едва очнувшись, принялся неудержимо плакать, так громко, что у Гу Лунмина заболела голова.

— Хватит плакать, ну же, ты ведь мужчина, неужели не можешь проявить хоть каплю хладнокровия? – уговаривал Гу Лунмин.

— У-у-у-у, — рыдал Ай Вэньжуй. – Я хочу выплакать всю воду, которая затекла мне в мозг, когда я на это согласился²…

²Вода затекла в мозг – разг. поехала крыша.

Гу Лунмин не нашёл, что на это ответить.

Линь Цюши почему-то стало смешно, но в сложившихся обстоятельствах смеяться было бы уж слишком неприлично. Поэтому он лишь сухо кашлянул, сдерживая улыбку, и произнёс:

— Заканчивай плакать, лучше расскажи нам, что всё-таки произошло.

Но Ай Вэньжуй продолжал лить слёзы. В итоге Гу Лунмин вышел из себя и заявил:

— Ладно, можешь ещё поплакать, а мы пока пойдём. Если доживёшь до завтра, встретимся, поговорим.

Испугавшись, что его оставят одного, Ай Вэньжуй схватился за локоть Гу Лунмина с мольбой:

— Пожалуйста, не уходите.

— Тогда прекращай ныть!

— Но мне так страшно… — захныкал Ай Вэньжуй.

— Блин, и что дальше? Думаешь, если будешь бояться, то и умирать не придётся? Давай, будь умницей и расскажи нам всё поскорее. Возможно, тогда у тебя появится шанс остаться в живых. А если не расскажешь, точно растеряешь все шансы!

Пока они разговаривали, мимо время от времени проходили другие студенты, бросающие на них странные взгляды. Линь Цюши отчётливо услышал, как одна девушка презрительно сплюнула и сказала своей спутнице:

— Опять какие-то альфачи-подонки нашли себе жертву? Бедный пассивчик, как горько плачет…

Линь Цюши погрузился в молчание, посмотрел на Гу Лунмина, затем на Ай Вэньжуя. И незаметно отодвинулся чуть подальше, всем своим видом пытаясь сказать «вообще-то мы не так уж хорошо знакомы».

Гу Лунмин же всё пытался договориться с Ай Вэньжуем, собрав в кулак всё своё терпение. Одному богу известно, что у него никогда не было столько терпения. В реальности Гу Лунмин давно бы закатал рукава и перешёл бы от слов к делу. Но поскольку они находились за дверью, грубой силой вряд ли получилось бы чего-то добиться. А вдруг, если этого студентика избить, он тут же и помрёт? А потом обернётся мстительным призраком и придёт их навестить… До чего неловкая получится встреча.

— Не плачь, будь умницей, наш Ай Вэньжуй самый классный, — старался Гу Лунмин. – Давай, посмелее, мы будем рядом, чтобы тебя поддержать! – Ему самому уже стало до смерти тошно от собственных слов.

К счастью, его старания не прошли даром – Ай Вэньжуй постепенно перестал плакать и сказал:

— Я могу вам всё рассказать, но вы должны защитить меня. Я не хочу умирать…

— Ладно, ладно, мы тебя защитим. Я привяжу тебя к себе и везде буду таскать с собой. – Пообещал Гу Лунмин. – Я не из тех безответственных парней, кто попользуется и бросит…

Линь Цюши незаметно отступил ещё на пару шагов.

Ай Вэньжуй, наплакавшись наконец, продолжил рассказ:

— Мы пошли поклониться той статуе, — всхлипывая, сказал он. – Так, как нас научила старшекурсница… После поклона мы загадали желание, но не думали… что оно правда исполнится.

— Что именно вы попросили? – Линь Цюши тут же припомнил выставленные в библиотеке статуи. – Неужели… получить награду за свои работы?

— Мы ведь просто развлекались… — объяснил Ай Вэньжуй. – Нас было много, никто и не подумал, что это всё всерьёз, мы правда думали, что это всего лишь шутка. – Похоже, он погрузился в воспоминания, потому что выражение его лица застыло. – Никто не мог подумать… что за исполнение этого желания мы заплатим такую огромную цену…

— И где теперь эта статуя?

— В зале собраний, — устало ответил Ай Вэньжуй. – После первой же смерти мы вернулись туда, чтобы заново загадать желание, но это не сработало – убийства не прекратились… — Говоря слово «убийства», он невольно поднял голову и посмотрел на окна учебного корпуса, словно ещё не оправился от испуга после того, как на них едва не упало стекло.

— Что ж, давайте сходим посмотреть, — предложил Линь Цюши. – На эту статую в зале собраний.

— Прямо сейчас? – Ай Вэньжуй задрожал. – Но я боюсь… ч-что даже идти не смогу. – Он указал на свои подгибающиеся колени.

— Ничего страшного, — заверил Линь Цюши. – Вот он понесёт тебя на спине.

Гу Лунмин немного обиженно отозвался:

— Но я же не буду всё время его на себе таскать?

— Потерпи, пожалуйста, — попросил его Линь Цюши.

— Моя спина – только для моей будущей девушки!

Линь Цюши безжалостно напомнил ему трагический факт:

— Но ведь он только что слез с твоей спины.

Гу Лунмин:

— …

Ай Вэньжуй слегка смущённо посмотрел на Гу Лунмина.

— Извините, но мне всё же нравятся девушки…

— Какая удача, — Гу Лунмин скрипнул зубами, — мне вот тоже, блин, нравятся девушки.

Но симпатия к девушкам никакой роли не играла, ведь девушек с ними всё равно не было, приходилось кое-как перебиваться парнями. Тяжело вздохнув, Гу Лунмин снова пожертвовал свою крепкую спину как средство передвижения для Ай Вэньжуя, который, устроившись поудобнее, показывал дорогу.

Они направились к злополучному залу собраний.

Зал собраний находился недалеко от спортплощадки, и по словам Ай Вэньжуя, раньше там было довольно оживлённо, поскольку кружок по скульптуре считался козырной картой университета – участники получали множество наград, и сам кружок неплохо спонсировался руководством. Многие первокурсники активно участвовали в деятельности кружка, и посещаемость там была очень высокая.

Но когда в университете начали происходить несчастные случаи, популярность кружка быстро снизилась. В университете об этом никто не говорил, но участники кружка сразу поняли, что большинство погибших посещали занятия в кружке, и к тому же присутствовали тем вечером в «шуточном» поклонении статуе.

— Кажется, внутри никого, — сказал Ай Вэньжуй, когда они добрались до зала собраний. – Нужно попросить учителя дать нам ключ от зала…

— Ключ нам не понадобится, — перебил его Линь Цюши.

— Но как же мы войдём без ключа…

Вместо ответа Линь Цюши подошёл к двери, вынул из кармана чёрную шпильку и склонился над замком.

Спустя несколько минут дверь со щелчком открылась.

Ай Вэньжуй так и вытаращил глаза:

— Разве детективы такое умеют?

Линь Цюши вздохнул:

— В жизни надо как-то крутиться, вот и приходится научиться всему понемногу.

Ай Вэньжуй:

— …

И замки вскрывать? Пареньку почему-то показалось, что где-то кроется подвох.

Как бы то ни было, дверь открылась, и все трое вошли в зал собраний. Ай Вэньжуй нажал на выключатель на стене, и в помещении посветлело.

Линь Цюши внимательно изучил окружающую обстановку. Он полагал, что зал собраний окажется очень маленьким, но такого размаха не ожидал: – довольно просторное помещение было заставлено разнообразными инструментами и готовыми скульптурами. Сразу становилось ясно, что студенты, посещавшие кружок, были истинными фанатами своего увлечения.

В самом центре зала стоял огромный деревянный стол, на котором лежали различные материалы, а также несколько бюстов и гипсовых голов.

Ай Вэньжуй нашёл в себе смелость, чтобы привести их сюда, однако по-прежнему очень боялся и долго топтался возле входа.

— Может, вы сами тут всё посмотрите, а я подожду снаружи?

— Давай с нами! – зыркнул на него Гу Лунмин. – А вдруг с тобой и снаружи что-нибудь случится? Мы тогда помочь не сможем.

— Снаружи ничего страшного нет, не думаю, что со мной что-то случится.

— Да как же? Забыл, как сегодня погиб твой товарищ? – Гу Лунмин хлопнул по двери зала, напоминая Ай Вэньжую, чтобы тот не ослаблял бдительность.

— Ну хорошо… — взвесив все аргументы, студент всё-таки послушался Гу Лунмина. Да и в целом, если бы он не считал их надёжными людьми, не привёл бы сюда. Но ведь они уже помогли ему несколько раз избежать смерти.

Вот бы у них правда получилось разрешить эту проблему… Всё-таки от потусторонней твари нигде не спрячешься.

Линь Цюши прошёл вглубь зала, окинул комнату взглядом и спросил:

— А где та статуя?

— Мы её закрыли, — ответил Ай Вэньжуй. – Кажется, вон в той кладовке. – Он указал на дверь в стене.

Линь Цюши подошёл к двери, за несколько минут управился с замком, в душе благодаря Жуань Наньчжу за обучение такому полезному навыку, иначе им бы пришлось столкнуться с кучей проблем.

Открыв дверь, он и в самом деле увидел внутри завёрнутую в белую материю статую.

— Это она?

— Да… — Ай Вэньжуй внимательно посмотрел на статую и почти кивнул, но потом обнаружил разницу. – Нет… кажется… что-то не то. – Он нервно сглотнул. – Эта… кажется, больше, чем та.

Линь Цюши:

— …

Неужели кто-то подменил статую?

Чжу Жуюань

На лицах всех троих застыло сомнение.

— Я взгляну, — Линь Цюши приблизился к статуе, взялся за край материи и осторожно приподнял.

На свет показалось то, что скрывала под собой ткань… Очень красивая статуя девушки, которая сидела на стуле и мило улыбалась, опустив взгляд. Она была одета в длинное платье, длинные волосы рассыпались по плечам, изящные линии создавали настолько живой образ, что казалось, она вот-вот превратится в человека и сможет двигаться.

Даже Гу Лунмин, который мало что понимал в искусстве, при виде статуи поразился и восхищённо вздохнул:

— Как красиво…

Но Ай Вэньжуй, напротив, сразу изменился в лице и невольно отступил на два шага.

— П-погодите! – его голос дрогнул.

— В чём дело? – Линь Цюши посмотрел на него.

— Раньше она была другая! – Очевидно, вид статуи напугал парня, и он затараторил: — Раньше у неё была только голова, откуда могло взяться тело?!

— Что ты хочешь сказать? – Гу Лунмин вытаращил глаза. – Что статуя… растёт?

— Да, она стала больше… — подтвердил Ай Вэньжуй. – Когда мы только пришли ей поклониться, я уверен, что это была… только голова!

Но теперь девушка обзавелась телом, и более того – напоминала настоящего человека.

Слова Ай Вэньжуя окутали прекрасную статую жуткой аурой, теперь её нежная улыбка стала казаться им зловещей и заставляла дрожать от страха.

— Расскажи наконец по порядку, как было дело, — Линь Цюши всё казалось, что Ай Вэньжуй чего-то не договаривает.

Испуганный Ай Вэньжуй с осторожностью покосился на статую.

— Давайте, пожалуйста, поговорим где-нибудь в другом месте.

— Хорошо, — согласился Линь Цюши. Ему самому становилось неуютно рядом с этой статуей.

Все трое покинули жуткую кладовку и заперли дверь.

Никто из них не видел, что когда они вышли и закрыли дверь, нежная улыбка исчезла с лица статуи, сменившись холодной серьёзностью, а глаза, вылепленные из гипса, медленно моргнули.

Тем временем Линь Цюши, Гу Лунмин и Ай Вэньжуй вернулись в зал собраний.

Парень поёжился, прогоняя мурашки. Его по-прежнему испуганный взгляд то и дело скользил в сторону кладовки. Ясное дело, он боялся жуткой статуи, которая менялась сама по себе.

— Что за ритуал вы тогда провели? – спросил Линь Цюши.

— Нас научила старшекурсница! – рассказал Ай Вэньжуй. – Она раздала нам маленьких деревянных человечков, чтобы мы окропили их своей кровью и загадали желания…

— Старшекурсница? – переспросил Линь Цюши. – И где она сейчас?

Ай Вэньжуй посмотрел на часы.

— Думаю, ещё на занятиях.

— Выходит, с ней ничего не случилось? – потрясённо поднял брови Гу Лунмин. – Но разве подобные сценарии не предполагают, что первый, кто предложил играть со смертью, умирает раньше всех?

Ай Вэньжуй не нашёл ответа на такое прямое заявление.

— Погибло столько людей, и вы ни разу не обращались к ней за объяснениями? – Линь Цюши это показалось странным. – Ей ведь наверняка что-то известно.

— Мы были напуганы до смерти, разве кто-нибудь из нас решился бы собраться вместе ещё раз? – горько усмехнулся Ай Вэньжуй. – Если бы Сяо Хэ и я не учились в одной группе, боюсь, побоялись бы даже увидеться. – Заговорив о Сяо Хэ, Ай Вэньжуй сразу помрачнел, будто смерть одногруппника заставила его представить собственное будущее.

Если как можно скорее не разобраться в проблеме, смерть Ай Вэньжуя – лишь вопрос времени.

— Давайте найдём её, — предложил Линь Цюши. – Наверняка ей что-то известно. И кстати… — Он вынул из кармана фотографию. – Ты знал этих ребят?

— Знал, — сразу же ответил Ай Вэньжуй. – Они… они первыми пустили себе кровь.

— А вот этот не участвовал в ритуале? – Линь Цюши указал на одного выжившего.

— Нет, — но тут Ай Вэньжуй как будто сам заметил подвох. – Стойте… Он лучше всех общался с той старшекурсницей и тоже был с нами. Как он мог не участвовать? – Парень озадаченно почесал голову. – Неужели я тогда просто не обратил внимания…

Линь Цюши взглянул на часы. Скоро прозвенит звонок с последнего урока, а потом стемнеет, и они уже не смогут никуда попасть.

— Отведи нас к той девушке. Я хочу с ней поговорить.

Ай Вэньжуй кивнул.

Девушка училась на том же факультете, только на курс старше. И сейчас занималась как раз недалеко от спортплощадки – они скоро пришли к нужному корпусу.

Стоя возле аудитории, Линь Цюши услышал звонок, а затем студенты высыпали в коридор.

Ай Вэньжуй, заглянув в аудиторию, долго не мог найти ту, кого искал, и с сомнением пробормотал:

— Неужели она прогуляла… Или с ней что-то случилось?

— Давайспросим у кого-нибудь, — предложил Линь Цюши.

— Хорошо, — кивнул Ай Вэньжуй и остановил одного из студентов. – Друг, ты знаешь Чжу Жуюань?

Чжу Жуюань – так звали девушку.

— Кого? – озадаченно переспросил парень. – Не знаю.

Теперь уже растерялся Ай Вэньжуй.

— Не знаешь?

Охваченный недобрым предчувствием, он второпях остановил другого студента, задав тот же вопрос.

Однако все опрошенные студенты на вопрос Ай Вэньжуя качали головой и говорили, что у них в группе нет девушки по имени Чжу Жуюань.

На этот раз Ай Вэньжуй запутался окончательно и весь покрылся гусиной кожей, как будто вот-вот опять потеряет над собой контроль.

— Как же… как же так? Но ведь она точно ходила на занятия с их группой!

Линь Цюши, подумав, вошёл в аудиторию и спросил преподавателя, знает ли тот студентку по имени Чжу Жуюань.

К его удивлению, мужчина насторожился:

— Кто вы такие? И зачем вам это знать?

— Мы – частные детективы, прибыли для расследования случившихся здесть самоубийств, — на этот раз роль, отведённая им в задверном мире, оказалась очень хорошим объяснением. – Вы знаете, кто такая Чжу Жуюань, верно? Не могли бы рассказать о ней?

Преподаватель помедлил, но всё же начал:

— Она… она когда-то училась в нашем университете… и была очень известна. Но с тех пор сменилось уже несколько выпусков, и о ней постепенно забыли.

Ай Вэньжуй услышал в словах преподавателя скрытый смысл и в ужасе заговорил:

— Неужели Чжу Жуюань…

— Да, она мертва, — ответил мужчина. – Уже пять лет как мертва.

От испуга Ай Вэньжуй весь затрясся.

Боясь, что он опять начнёт рыдать, Гу Лунмин поспешил положить руку парню на плечо и утешить:

— Ничего страшного, не нервничай, мы с тобой.

Ай Вэньжуй, чуть не плача, кивнул.

— Что с ней случилось? – продолжил расспрашивать Линь Цюши.

— Она училась на факультете скульптуры и, кажется, участвовала в каком-то конкурсе вне университета. Но никакой награды не получила, и это оказалось для неё таким серьёзным ударом, что девушка покончила с собой.

История довольно простая, но, судя по лицу, с которым преподаватель её рассказывал, существовали ещё какие-то обстоятельства дела, поскольку на лице мужчины то и дело мелькал страх, словно он вовсе не хотел об этом говорить.

— Покончила с собой? Как именно это случилось? – Линь Цюши не собирался упускать важные детали. – Вы не могли бы рассказать подробнее?

— Мне не так уж много известно… — похоже, преподаватель не хотел говорить о произошедшем.

— Если мы не разберёмся с этим окончательно, возможно, пострадают ещё студенты, – Линь Цюши решил надавить на совесть. – Вам правда ничего не известно? Этим ребятам было лет по двадцать, и они вот так погибли… — Линь Цюши глянул на Ай Вэньжуя, который опять захныкал.

То ли подействовали слова Линь Цюши, то ли слёзы Ай Вэньжуя… но в результате преподаватель всё-таки заговорил:

— Она покончила с собой здесь, в университете.

— В университете? – Линь Цюши немного удивился.

— Да, в университете. И к тому же способ выбрала… несколько странный. Поражение на конкурсе стало для неё настолько тяжёлым ударом, что девушка перерезала вены и залила кровью свою собственную работу. Когда её обнаружили, было слишком поздно.

Линь Цюши, сразу вспомнив о той статуе, быстро спросил:

— Вы видели её работу?

— Однажды, — кивнул преподаватель. – Это была статуя девушки, очень красивая, но в ней совсем не чувствовалось души, поэтому не удивительно, что работа не удостоилась ни одного приза. — Он вздохнул и с сожалением добавил: — Она подавала большие надежды, и вот так ушла… Ужасная потеря. – Мужчина посмотрел на часы. – Мне нужно идти.

— Спасибо вам, — поблагодарил его Линь Цюши.

Преподаватель кивнул, забрал свой портфель и покинул аудиторию.

Узнав, что знакомая старшекурсница оказалась не человеком, Ай Вэньжуй погрузился в сосотяние полного оцепенения, и только когда преподаватель ушёл, Гу Лунмин хлопнул парня по спине:

— Ну ты как, братишка, нормально?

— Не нормально… — пропищал Ай Вэньжуй.

— И как давно она затесалась в вашу компанию? – спросил его Линь Цюши.

— Я не знаю, я не помню… — забормотал Ай Вэньжуй. – Кажется… кажется, она с самого начала ходила в кружок с нами, мы даже в шутку говорили, что она почти живёт в зале собраний… — парень вздрогнул. – И правда, раз она не человек, наверное, это нормально, что она там жила…

Линь Цюши и сам не знал, что сказать. Он посмотрел за окно и предложил:

— Давайте сходим на ужин, а вечером вернёмся в общежитие и обсудим всё подробнее.

Они отправились в столовую и немного перекусили.

Всю дорогу Ай Вэньжуй хотел что-то сказать, и только после ужина наконец смущённо спросил:

— А… где вы будете сегодня ночевать?

— В преподавательском общежитии. – Гу Лунмин сразу понял, что Ай Вэньжуй имеет в виду. – А что? Хочешь поселиться с нами?

— Нельзя? – боязливо спросил тот. – Вы же не можете бросить меня ночью, после того как попользовались днём… Вы же не настолько бессердечные? – Бедняга был так взволнован, что привлёк внимание и странные взгляды других студентов.

Всё же в учебном заведении, где изучают искусства, часто попадались и геи, и лесбиянки, так что ничего удивительного, что у окружающих возникали подобные мысли.

— Мы тебя вовсе не бросаем… — подумав, что его слова могут понять неправильно, Гу Лунмин поспешил добавить: — Если хочешь, можем потесниться все вместе!

— Здорово! – обрадовался Ай Вэньжуй. – Я согласен, пусть даже придётся спать на полу…

Линь Цюши, глядя на скривившееся лицо Гу Лунмина, про себя рассмеялся.

После ужина они направились в общежитие. Остальные члены команды тоже потихоньку вернулись, кто-то сразу ушёл в комнату, кто-то сидел в коридоре.

Но судя по лицам тех, кого они встретили, сегодня почти никто не продвинулся в поисках подсказок.

Впрочем, Линь Цюши считал, что им повезло – по крайней мере, они обнаружили ключевого персонажа… которого вообще не существовало.

— Ой, а это кто? – спросила красивая девушка из команды, которую, насколько помнил Линь Цюши, звали Цзо Сысы. Она заинтересовалась Ай Вэньжуем. – Вы что, привели с собой неигро… студента? – Видимо, она собиралась сказать «неигрового персонажа», но в последний момент передумала.

— Ага, — кивнул Линь Цюши. – Он понравился Гу Лунмину.

Гу Лунмин:

— ???

— Оу, а ты знаешь толк в любовных похождениях? – Цзо Сысы бросила взгляд на Гу Лунмина. – Поосторожнее, молодые люди, следите за здоровьем.

Гу Лунмин, не найдя слов в ответ, только уставился на Ай Вэньжуя. Тот, сделав невинное лицо, хотел что-то объяснить, но от гневного взгляда Гу Лунмина обиженно замолчал.

Они втроём вернулись в комнату, умылись и принялись обсуждать добытые за день сведения.

Старшекурсница оказалась задверной тварью, затесавшейся в кружок по скульптуре, куда ходил Ай Вэньжуй. Она же подтолкнула других студентов к тому, чтобы те загадали желания, поклонившись странной статуе. В конце концов желания студентов одно за другим исполнились, вот только за это пришлось заплатить слишком большую цену – они все погибли.

В комнате имелось четыре спальных места. Заняв койку над Гу Лунмином, Ай Вэньжуй выглядел таким испуганным, что казалось, вот-вот перестанет дышать.

Гу Лунмин же, достав неизвестно откуда помидорку, принялся её поедать и спросил парня:

— И какое желание ты загадал статуе?

— Я? – переспросил Ай Вэньжуй. – Такое же, как все…

— Такое же? – удивился Гу Лунмин. – Значит, ты тоже получил награду?

— Нет, — честно ответил Ай Вэньжуй.

— Нет? – Гу Лунмин и вовсе поразился. – Неужели даже сверхъестественные силы не способны помочь тебе? Насколько же плохой из тебя скульптор…

— Дело не в этом! – сердито буркнул Ай Вэньжуй. – Просто я даже не участвовал в конкурсе. – Он вздохнул. – Думаете, иначе я бы тогда сидел здесь и разговаривал с вами?

Все награждённые студенты умирали один за другим страшной смертью. Если бы Ай Вэньжуй подал заявку на конкурс, он бы тоже не дожил до конца полугодия.

Однако несмотря на то, что желание Ай Вэньжуя не сбылось, тварь всё равно пыталась его убить. Похоже, она постепенно становилась сильнее.

Линь Цюши, склонив голову над фотографией из библиотеки, произнёс:

— Последнего выжившего с фотографии зовут Чжоу Ханьшань, верно? – Он подсмотрел имя студента в материалах дела.

— Да, — кивнул Ай Вэньжуй. – Они вчетвером были хорошими друзьями, но кто же знал, что случится такое несчастье… — Подумав, он добавил: — Но… тут есть одна странность.

— Какая?

— Он тогда не участвовал в нашей игре, — Ай Вэньжуй уже упомянул это ранее, только теперь рассказал подробнее: — Но сейчас это кажется мне очень подозрительным, потому что это именно он первым предложил сыграть.

— И где он сейчас? – спросил Гу Лунмин.

— Наверное, ещё в университете, — предположил Ай Вэньжуй. – Сейчас третьекурсникам нужно готовить выпускной проект и уже подыскивать работу, все ужасно заняты и почти не бывают дома.

— Он наверняка что-то знает, — заметил Линь Цюши. – Возможно, он может связываться с Чжу Жуюань.

Ай Вэньжуй кивнул и добавил:

— Кстати, я хотел уточнить… она ведь не придёт за мной сегодня ночью?

На этот вопрос ему не ответил никто. Поскольку ни Гу Лунмин, ни Линь Цюши не были в этом уверены.

Спустилась ночь, накрывшая темнотой университетский кампус.

Ай Вэньжуй раньше всех улёгся в кровать, но всё никак не мог заснуть и ворочался с боку на бок. Линь Цюши на самом деле тоже не спалось, но всё же он предпочитал лежать смирно, поскольку лишние движения только прогоняли сон.

Зато Гу Лунмин, в отличие от них, заснул очень быстро, и скоро в комнате послышалось его размеренное дыхание.

— Ты спишь? – шёпотом позвал Ай Вэньжуй, обращаясь к Линь Цюши.

Помолчав, тот ответил:

— Нет.

— Я не могу уснуть, что мне делать…

— Закрой глаза и убери телефон. Скоро уснёшь.

— Но мне страшно, — прошептал Ай Вэньжуй. – Я боюсь, что она придёт за мной.

— Думаешь, если не уснёшь, то она не придёт?

Ай Вэньжуй:

— …

Логика в этом есть.

— Спи, — велел Линь Цюши. – От судьбы всё равно не уйдёшь.

Возможно, Ай Вэньжуй нашёл в словах Линь Цюши утешение, потому что перевернулся ещё пару раз и затих — видимо, уснул.

Сам Линь Цюши лежал в полусне, прикрыв (?) глаза. В таком состоянии его мог разбудить любой, даже самый тихий звук.

«Бум-бум». Так и вышло. Линь Цюши в темноте открыл глаза и посмотрел в направлении, откуда донёсся слабый шум. Это оказался потолок.

Звук был приглушённый, как будто доносился с другого этажа, но это объяснение подошло бы, если бы они находились на первом этаже. Но сейчас их комната располагалась на втором, и это означало, что над ними… никого нет.

«Бум-бум» — стук с потолка продолжался.

Линь Цюши почувствовал неладное, поскольку создавалось впечатление, что кто-то просто ползает по полу над ними и стучит, будто пытаясь что-то отыскать.

Эти мысли заставили Линь Цюши вскочить с постели и растолкать спящего Ай Вэньжуя.

Тот, еле продрав глаза, увидел в непосредственной близи лицо Линь Цюши и чуть не закричал от страха. К счастью, Линь Цюши успел закрыть ему рот рукой.

— Слезай с кровати, — прошептал Линь Цюши возле его уха. – Тихо и молча.

Ай Вэньжуй с силой закивал, очевидно, тоже услышал странный звук над своей головой, который не могло издавать человеческое существо, а если это нечто иное… Парень в панике поднялся и спустился со своей полки.

Только он оказался на полу, сверху послышался грохот, и прямо на их глазах потолок пробила здоровенная гипсовая статуя, изображавшая человека по пояс. Она рухнула на то место, где только что спал Ай Вэньжуй, погнув металлическое днище кровати.

Понятно без объяснений, что если бы Ай Вэньжуй остался там, его бы уже не было в живых.

— Бл*ть! – Гу Лунмин, разбуженный грохотом, вытаращил глаза и закричал: — Что за шум?!

— Вставай быстрее, — сказал ему Линь Цюши. – У нас проблема.

Гу Лунмин второпях поднялся с кровати, увидев наконец в потолке огромную дыру. Но это ещё не самое страшное. Самая жуть в том, что он ясно заметил сквозь дыру пару чёрных глаз без белков, которые заглядывали в комнату, явно не имея добрых намерений.

Впрочем, тварь, которой эти глаза принадлежали, так и не обнаружила того, что хотела увидеть, поэтому, ещё раз злобно зыркнув на людей, исчезла в ночной темноте.

Все трое долго не решались заговорить, только Гу Лунмин, оторвав наконец взгляд от дыры в потолке, выдавил вопрос:

— И как прикажете спать в такой обстановке?

— Я уснуть не смогу… — Ай Вэньжуй опять захныкал.

— Переселимся в другую комнату, — Линь Цюши глянул на Ай Вэньжуя. – Скоро уже рассветёт.

К счастью, свободных комнат в общежитии хватало, и они втроём, молча собрав свои вещи, переехали в другую. Разумеется, перед этим Линь Цюши осмотрел статую, свалившуюся на кровать Ай Вэньжуя. Статуя оказалась практически в точности такой же, как те, что они видели раньше в библиотеке…

Линь Цюши в душе пожалел бедного задверного призрака, которому пришлось тащить статую в такую даль, чтобы убить человека.

Даже после переезда уже никто из них не смог уснуть.

Ай Вэньжуй сидел у окна и смотрел во двор.

Гу Лунмин спросил, о чём он думает.

— Я думаю, вот было бы здорово, если бы я тогда загадал другое желание, — ответил Ай Вэньжуй. – Например, пожелал бы стать бессмертным…

Гу Лунмин:

— …

— Я бы тогда сорвал джек-пот! – с сожалением воскликнул Ай Вэньжуй.

— Да уж, — задумчиво произнёс Гу Лунмин. – Ну а ты не думал, что продолжать жить тоже можно по-разному? Например, если станешь овощем.

— И правда… — Ай Вэньжуй опять расстроился. – Мне не надо было вообще участвовать в этом. В фильмах ужасов даже главные герои редко остаются в живых.

— К тому же, ты можешь и не быть главным героем, — Гу Лунмин похлопал его по плечу.

— Я сейчас заплачу! – предупредил Ай Вэньжуй.

Гу Лунмин торопливо добавил:

— Кроме главной существует не менее важная роль второго плана!

Ай Вэньжуй:

— …

Но ведь в хоррорах именно такие и дохнут как мухи!

Обратный отсчёт

Из-за внезапного ночного нападения трое — Линь Цюши, Гу Лунмин и Ай Вэньжуй — так и просидели в комнате остаток ночи.

На следующий день Линь Цюши вышел из комнаты только после того, как первый луч солнца осветил коридор общежития. Вот только, едва переступив порог, почувствовал резкий запах, весьма знакомый. Запах крови.

— Что-то стряслось? –тоже учуяв кровь, Гу Лунмин сразу заволновался: — Откуда идёт запах?

Определив, где находится источник запаха, Линь Цюши уверенно сказал:

— Похоже, внизу. Идёмте, посмотрим вместе.

Они спустились по лестнице на первый этаж и увидели справа по коридору двоих человек, стоящих возле открытой двери комнаты, откуда как раз и распространялся жуткий запах, вызывающий жгучее желание зажать нос.

— Что произошло? – спросил Гу Лунмин, так как шёл впереди.

— Смерть, что же ещё, — безразлично отозвалась Цзо Сысы. Очевидно, она уже не раз сталкивалась с чужой смертью, вот и привыкла. – Сразу двое погибли. Интересно, какие условия смерти они затронули.

Прильнув к окошку в двери, Гу Лунмин заглянул внутрь и помахал рукой с таким лицом, будто ему стало дурно.

— Ох… какой ужас.

Линь Цюши тоже приблизился к окну.

— Дай взглянуть.

Через щель между занавесками он увидел комнату целиком. Всё помещение оказалось залито кровью, а двое погибших стояли в самом центре. Что-то забрало их головы и заменило на белые из гипса, тоже залитые кровью. Зрелище непомерно жуткое.

— А где их головы? – спросил Гу Лунмин. – Вы их искали?

— Нет, — ответила Цзо Сысы, скрестив руки на груди. – Мы тоже только что пришли.

— Кто-нибудь знал погибших? – поинтересовался Линь Цюши.

Цзо Сысы покачала головой:

— Я сама ничего не знаю. Если хотите, можете подождать здесь, ещё не все проснулись… В общем, решайте. А я пойду на завтрак. – Развернувшись, девушка с напарником ушли, и даже по их удаляющимся спинам было очевидно, что им абсолютно наплевать на два трупа в комнате.

— Мы собираемся обследовать место происшествия? – шёпотом спросил Гу Лунмин, обращаясь к Линь Цюши. У него мурашки бежали по коже от этого места.

— Да, – Линь Цюши предполагал, что они найдут внутри что-нибудь важное. Хотя, имей они выбор, он бы и сам отказался туда заходить.

Пока они разговаривали, Ай Вэньжуй за их спинами трясся так, будто через него прошёл электрический разряд. А когда Гу Лунмин предложил войти внутрь, парень чуть не разрыдался:

— Я не пойду… не пойду…

— Ладно, можешь подождать снаружи, никто тебя не заставляет, – Гу Лунмин и не надеялся, что Ай Вэньжуй найдёт в себе смелость уйти с ними.

Первым переступив порог комнаты, Гу Лунмин понял, что здесь уже кто-то был – на полу отпечаталось несколько следов.

Линь Цюши подошёл к трупам и заметил одну странность: – тела после смерти остались стоять, словно облитые цементом, так и окоченели.

Им живьём оторвали головы – рана на шее осталась рваная, с неровными краями и повисшими ошмётками кожи. Гу Лунмин, обыскав комнату, не обнаружил того, что искал.

— Голов здесь нет, — заключил он.

Линь Цюши молча кивнул, затем наклонился и, внимательно осматривая трупы, вдруг кое-что заметил. Он осторожно пошарил в кармане одного из погибших и вынул оттуда маленького деревянного человечка…

Им уже приходилось видеть таких – вчера Ай Вэньжуй и двое его товарищей как раз совершали над ними какой-то ритуал. Вот только этот человечек отличался от вчерашних. У него отсутствовала голова.

Фигурка тоже запачкалась в крови, Линь Цюши пришлось завернуть её в бумажный платок. В кармане второго погибшего он обнаружил точно такого же деревянного человечка.

　Кроме этих фигурок, в комнате не обнаружилось никаких зацепок.

Линь Цюши вышел в коридор и показал находки Ай Вэньжую.

— Ты знаешь, что это? Они принадлежали твоим друзьям?

— Где вы их взяли? – Ай Вэньжуй уставился на деревянные фигурки огромными глазами. – Дайте посмотреть.

Линь Цюши протянул ему человечка.

Осмотрев фигурку, Ай Вэньжуй, запинаясь от страха, проговорил:

— Это же… деревянная кукла Сяо Су…

— Что ты сказал? – нахмурился Линь Цюши. – То есть, у всех вас были разные куклы?

— Да! – подтвердил Ай Вэньжуй. – Разные, и этот принадлежал Сяо Су. Я очень хорошо помню, что у её человечка не было головы…

— А где твоя фигурка?

— Я её выбросил. Первая смерть нас сильно испугала, и я просто выбросил её, уже не помню, куда… Что же… что же…

Гу Лунмин присоединился к разговору:

— А что если эти деревянные человечки связаны с их смертями?

Та же мысль пришла в голову Линь Цюши, и они с Гу Лунмином оба перевели взгляд на Ай Вэньжуя.

Похоже, их предположение заставило Ай Вэньжуя кое-что припомнить, и его лицо тут же исказилось ужасом:

— Не… не может быть… Но ведь с куклой Сяо Хэ ничего не произошло, почему он тоже умер?

— С чего ты взял, что с куклой Сяо Хэ ничего не произошло? – засомневался Линь Цюши.

— Я видел! И вы тоже видели… Они же держали свои фигурки в руках…

— Они могли держать и не свои фигурки, — заметил Линь Цюши. – В аудитории тогда был ещё один ваш приятель, так? Он ещё жив. Что если это его кукла?

Когда Линь Цюши об этом упомянул, Ай Вэньжуй побледнел, будто к нему пришло какое-то понимание, и дрожащими губами выдавил:

— Я не знаю, когда я пришёл, они уже разобрали фигурки. – Парень, казалось, вот-вот упадёт без сил, на его мертвенно-бледном лице не было ни кровинки.

Он не был уверен, принадлежал ли тот деревянный человечек переломленному пополам Сяо Хэ или же их сбежавшему товарищу.

— Давайте поищем какие-нибудь сведения о Чжу Жуюань, — предложил Линь Цюши. – И ещё, насчёт твоей деревянной куклы. Где ты, говоришь, её выбросил?

Лицо Ай Вэньжуя сделалось пепельно-серым, он покачал головой:

— Да откуда я знаю, я просто выбросил его в мусорку…

Кто знает, как теперь выглядел его деревянный человечек.

— Ну ладно, что попусту гадать, — сказал Гу Лунмин. – Выбросил и выбросил.

Ай Вэньжуй замолчал с таким видом, будто его душа вот-вот покинет тело.

Линь Цюши почему-то стало жаль парнишку. Он погладил его по голове, взъерошив волосы, и произнёс:

— Пойдёмте. Чем раньше мы во всём разберёмся, тем раньше всё закончится, и переживать будет не о чем.

Ай Вэньжуй промолчал.

Несчастье с Чжу Жуюань случилось пять лет назад, и студенты, встреченные ими по пути, никак не реагировали на имя девушки. Зато преподаватели, которые работали здесь довольно долго, знали девушку — стоило им услышать её имя, реакция была весьма показательная.

Они опросили очень многих людей, и наконец один из преподавателей предоставил им кое-какие сведения:

— Если хотите что-то выяснить, лучше найдите руководителя группы, в которой училась девушка.

— Он до сих пор работает здесь?

— Да, — кивнул преподаватель. – Только сейчас уже не ведёт занятия, а работает в библиотеке.

Линь Цюши сразу вспомнил библиотекаря, которого они видели ранее. Поблагодарив преподавателя, они втроём направились в библиотеку.

— Мне нужно в туалет, — попросился Ай Вэньжуй.

С тех пор как парень узнал о связи деревянных фигурок с погибшими ребятами, он выглядел очень напуганным. Линь Цюши даже забеспокоился за него.

— Иди, всё будет в порядке, — сказал Линь Цюши.

Ай Вэньжуй неуверенно кивнул.

Когда он отошёл, Линь Цюши повернулся к Гу Лунмину.

— Что ты о нём думаешь?

— Что я думаю? А что я могу о нём думать? – Гу Лунмин на секунду замер и быстро добавил: — Мне не нравятся парни!

Линь Цюши:

— …

Он с трудом взял себя в руки, чтобы сохранить нормальное выражение лица.

— Я же не об этом спрашиваю!

— Тогда о чём? А… ты имеешь в виду, можно ли ему верить? – понял Гу Лунмин. – Я думаю, он точно что-то от нас скрывает, но, должно быть, не такое уж важное.

Линь Цюши ненадолго замолчал, обдумывая кое-какие детали.

Ай Вэньжуй вернулся так же быстро, как ушёл – скоро послышался звук смыва воды, и парень появился в коридоре.

— Кажется, у меня живот скрутило, — вяло проговорил он. – Что-то мне нехорошо.

— Нехорошо? Тебя понести? – спросил Гу Лунмин, для которого поднять худенького Ай Вэньжуя не составляло труда – всё равно что нести мешок с рисом.

Линь Цюши думал, что Ай Вэньжуй откажется, но тот, к его неожиданности, утвердительно кивнул.

Гу Лунмин присел и поднял Ай Вэньжуя на спину, говоря:

— Идём, идём, не будем тратить время зря.

Линь Цюши согласился, но стоило им пройти несколько шагов и подойти к лифту, как позади послышался испуганный вскрик. Гу Лунмин и ЛиньЦюши мгновенно застыли, потому что кричал Ай Вэньжуй, которого Гу Лунмин должен был нести на спине.

— Что… что это вы понесли?

Линь Цюши обернулся, увидев перепуганного Ай Вэньжуя, который только вышел из туалета.

Гу Лунмин тоже заорал от ужаса и сразу сбросил свою ношу на пол.

Услышав грохот, Линь Цюши опустил взгляд и увидел, что Гу Лунмин нёс на спине гипсовую статую, которая теперь разбилась на куски.

— Бл*ть, бл*ть, бл*ть, - грязно ругался Гу Лунмин, истерично хлопая себя по спине. – Что это, мать её, за хрень…

Линь Цюши медленно склонился над осколками статуи, пошарил рукой и нахмурился.

— Что это… — он поднял несколько деревянных обломков, явно принадлежавших одному деревянному человечку.

Ай Вэньжуй с застывшим выражением лица подошёл ближе, увидел в руках Линь Цюши деревяшки и дрожащим голосом сообщил:

— Это… это моя кукла.

Линь Цюши:

— …

— Это моя кукла, — повторил Ай Вэньжуй.

Сейчас эта кукла оказалась разбита на части, конечности и вовсе превратились в щепки, которые уже невозможно склеить. Но если их догадки верны, Ай Вэньжуя вскоре постигнет такая же трагичная участь, и он покинет этот мир.

Линь Цюши уж было решил, что увидевший деревянную куклу Ай Вэньжуй расплачется, но тот лишь улыбнулся горестной улыбкой и прошептал:

— Я… теперь тоже… умру?

Честно говоря, Линь Цюши, имея уже довольно внушительный опыт походов за дверь, редко встречал таких вот «живых» неигровых персонажей. Ему даже стало казаться, что Ай Вэньжуй на самом деле попал сюда из реальности. Большая часть ему подобных представляли собой жуткие и подозрительные существа. Пожалуй, только Сюй Цзинь из Сестрицыного барабана оставила Линь Цюши иное и достаточно глубокое впечатление о себе, ведь она смогла притвориться одним из игроков.

— Не волнуйся, с тобой ничего не случится, — успокаивая Ай Вэньжуя, сказал Гу Лунмин. – Сейчас мы пойдём в библиотеку и найдём сведения о Чжу Жуюань. Возможно, у нас получится всё это прекратить.

Ай Вэньжуй не ответил, только растерянно покивал.

Теперь они не решились больше медлить – побежали в библиотеку бегом.

Библиотекарь, к которому они раньше уже обращались, сидел у своего стола и читал книгу. Услышав торопливые шаги, он даже головы не поднял, только равнодушно сказал:

— Материалы интересующего вас дела наверху, ими пока никто не интересовался.

— Здравствуйте, — поприветствовал Линь Цюши. – Вы были руководителем группы, в которой училась Чжу Жуюань?

Вопрос заставил мужчину наконец оторваться от книги. Он поднял на них мрачный взгляд и спросил:

— Где вы услышали это имя?

— Она была вашей студенткой, верно?

— Да.

— Вы не могли бы рассказать нам о ней? – Линь Цюши указал на статуи, стоящие в холле. – И об этих работах.

— Она была моей студенткой, а я был её преподавателем — вот и всё, — ответил мужчина. – Что ещё вы хотите знать?

— Как она умерла? – прямо спросил Линь Цюши. – Или лучше спросить… как её смерть связана с этими статуями?

Библиотекарь отложил книгу в сторону и спокойно ответил:

— Она покончила с собой. Что касается статуй… вы видели её работу?

Линь Цюши не видел, но вспомнил о том изваянии в зале собраний.

— Статую девушки?

Бывший руководитель группы Чжу Жуюань кивнул:

— Да. Она вылепила её по своему образу, — сказал он. – Получилось очень красиво, но лишь красиво, ничего больше. Не хватало чего-то очень важного. – Он поднялся и указал на очень похожие статуи в холле. – Но вот эти работы отличаются от её произведения. Они – само совершенство.

Линь Цюши:

— …

Гу Лунмину этот библиотекарь явно не понравился. Парень удивлённо переспросил:

— Совершенство? Как могут быть совершенством вещи, практически не отличающиеся друг от друга?

В ответ мужчина презрительно усмехнулся:

— Вы ничего не понимаете.

— Каким человеком была Чжу Жуюань? – Линь Цюши продолжил расспрашивать.

— Она? Она была творцом, очень строгим к себе, — поведал руководитель без тени эмоций, будто исполняя служебные обязанности. – Не выносила недочётов.

— Что она делала с работами, где находила недостатки?

— Уничтожала, разумеется, — ответил мужчина. – Творения с недостатками не имели права на существование.

— Значит, когда она заметила, что сама, как прототип своей работы, является несовершенной, то уничтожила себя? – Взгляд Линь Цюши переместился к карману рубашки библиотекаря. – Что у вас в кармане?

Мужчина ответил лишь недружелюбным взглядом.

— Могу я взглянуть на то, что лежит в вашем кармане? – попросил Линь Цюши.

Он не пошевелился, но вот Гу Лунмин всё-таки потерял терпение. Не собираясь больше тратить время на уговоры, он просто схватил библиотекаря за ворот и хорошенько встряхнул. Движение вышло очень грубым и ясно давало понять, что Гу Лунмина этот неигровой персонаж очень сильно раздражает.

— Что вы делаете… — вскрикнул мужчина, но не успел ничего предпринять, когда Гу Лунмин просто вытряхнул его карманы.

Вещицей, выпавшей из кармана рубашки библиотекаря, оказалась деревянная фигурка человечка, точно такая же, какие они встречали до этого.

— Деревянная кукла?! – Ай Вэньжуй вытаращил глаза. – Где вы её достали? Это она вам дала?

Увидев в руках Гу Лунмина деревянную фигурку, мужчина заволновался.

— Отдайте! – он попытался вырвать вещицу.

Но Гу Лунмин не собирался так просто отдавать находку, и после нескольких перетягиваний не такая уж крепкая кукла просто разломилась надвое.

— А-а-а-а!!! – при виде сломанной фигурки в ужасе заорал библиотекарь, его лицо исказилось до неузнаваемости. – Отдайте! Отдайте!

Своими криками он так перепугал Гу Лунмина, что тот рефлекторно разжал пальцы и выронил деревянного человечка.

А бибилиотекарь, в панике схватив куклу, испуганно взглянул в сторону статуй в холле и бросился бежать, словно за ним гнались демоны.

— Блин, откуда у него эта штука? – озадачился Гу Лунмин. – Неужели…

Он посмотрел на Линь Цюши, их взгляды встретились, и оба одновременно высказали то, что пришло им в голову:

— Он тоже загадывал желание?

По всей видимости, они пока не получат ответ на этот вопрос, но одно ясно наверняка – причиной всему являлась Чжу Жуюань.

За обсуждением Линь Цюши услышал очень неприятный треск, он сразу насторожился и поднял голову к источнику звука. Висящая на потолке огромная люстра покачнулась и полетела вниз!

— В сторону! – Линь Цюши схватил двоих парней и успел отбежать всего на несколько шагов, когда люстра разбилась о пол. Если бы они остались на месте, сейчас наверняка уже превратились бы в кровавые ошмётки как от разбитого арбуза.

Случайности, которые происходят слишком часто, перестают быть случайностями. Они уже не в первый раз сталкивались с подобным – то на них свалилось стекло, то теперь эта люстра… Будто на смертельном секундомере запустился обратный отсчёт до смерти Ай Вэньжуя, и его в любой момент могли утащить в преисподнюю потусторонние твари.

— Я не знаю, что мне делать, – Ай Вэньжуй сел на корточки, словно от страха силы его покинули. – Я умру, да? Я не хочу умирать…

— Ты до сих пор что-то от нас скрываешь, верно? – обратился к нему Линь Цюши.

Ай Вэньжуй поднял глаза.

Гу Лунмин вставил:

— Ну ты даёшь! Решил молчать до последнего?

Помолчав, Ай Вэньжуй тихо проговорил:

— Я не знал, могу ли рассказать об этом.

— Почему? – Линь Цюши не понял, что парень имеет в виду.

— Они просили не рассказывать никому, — ответил Ай Вэньжуй. – Просили, чтобы я держал это в тайне… — Он прислонился к стене. – И я решил, что буду до конца хранить их секрет…

— Да что за секрет, в конце концов? – надавил Гу Лунмин.

— Помните того парня с фотографии? Выжившего, по имени Чжоу Ханьшань.

Линь Цюши кивнул.

— Он встречался с Чжу Жуюань, они были парой, — сказал Ай Вэньжуй. – Очень долго… по меньшей мере, полгода.

— Что?! – Гу Лунмин не верил своим ушам. – Он встречался с мёртвой девушкой?

— Да! Мне это тоже кажется невероятным, — устало продолжил Ай Вэньжуй. – Но это правда, я даже видел, как они целовались. Только об их отношениях мало кто знал, они держали всё в секрете…

Линь Цюши спокойно ждал продолжения.

— И это именно Чжоу Ханьшань предложил сыграть в игру, — поведал Ай Вэньжуй. – Он сказал, всё равно нам нечего делать, почему бы не позабавиться с местными легендами. Кто-то предложил попробовать вызвать «Волшебную кисть», но ничего не вышло, и тогда Чжу Жуюань сказала, что знает более интересную игру.

— Это она раздала вам деревянных человечков?

— Да, она, — подтвердил Ай Вэньжуй. – Но мы ведь учимся на скульптурном факультете, это нормально, когда студенты носят с собой модели для лепки. Мы не заподозрили ничего странного. Потом Чжоу Ханьшань вытащил из кладовки ту статую… — Он опустил глаза, как будто вспоминая те события. – После этого, кажется, мы больше не видели Чжу Жуюань. Она куда-то исчезла, — Ай Вэньжуй стал говорить медленнее, словно стараясь подавить страх в душе. – Затем мы подошли к статуе, порезали себе руки, намазали кровью деревянных человечков и загадали свои желания… Потом желания сбылись.

Но только платой за осуществление желаний оказалась жизнь каждого из молодых людей.

Когда в библиотеке выставляли чью-то работу, автор умирал. И все эти статуи словно запечатлели нежелание погибших расставаться с жизнью, ужасная картина.

— Это всё он, Чжоу Ханьшань, – Ай Вэньжуй наконец всё понял. – Это он подбил нас на ту игру, он помогал Чжу Жуюань, и значит… — Юноша растерянно поднял голову. – Он знал, что его девушка – мертва?

— Знал, не знал… Найдём его, и дело с концом, – Гу Лунмин сжал кулаки. – Таких как он, кто ради девчонки друзей продаёт, назвать людьми язык не повернётся.

— Где он сейчас может быть? – спросил Линь Цюши.

— Наверное, в общежитии, — пролепетал Ай Вэньжуй. – Но… я не уверен.

Истинное лицо

Чжу Жуюань оказалась задверным призраком, а значит, у них нет ни единого шанса найти её. Но если девушку найти не удастся, всё ещё можно попробовать отыскать пока что живого Чжоу Ханьшаня.

Ай Вэньжуй знал, где находится общежитие Чжоу Ханьшаня, и они без промедлений помчались туда.

По дороге Линь Цюши снова увидел девушку по имени Цзо Сысы. Она со своим напарником сидела возле цветника и что-то держала в руках.
Гу Лунмин, издали разглядев вещицу в руках девушки, удивлённо воскликнул:

— Это деревянная кукла! Где они её взяли?

Вспомнив двоих погибших ночью членов команды, Линь Цюши подошёл к Цзо Сысы, поприветствовал и спросил:

— Что делаете?

Девушка успела спрятать куклу ещё до того, как Линь Цюши приблизился, и с улыбкой ответила:

— Ничего, просто разговариваем.

Но Линь Цюши не стал ходить вокруг да около, поскольку у него сложилось неплохое мнение о девушке.

— Вы тоже нашли деревянную фигурку?

— Ага… — уклончиво ответила Цзо Сысы. – А что?

— Если уж вы подобрали куклу, берегите её, — предупредил Линь Цюши. – Сегодня утром я нашёл такие же фигурки в карманах погибших. У кукол отсутствовали головы, так что я подозреваю, что это неким образом связано с гибелью тех двоих.

Напарник Цзо Сысы сразу побледнел.

— Что?!

Увидев его реакцию, Гу Лунмин произнёс:

— Эй, только не говори, что уже выбросил фигурку.

— Я… я… — парень указал на пруд за цветником, бледнея всё сильнее. – Мне эта штука показалась опасной, и я бросил её в пруд!

— И что теперь делать? С тобой ничего не случится? – забеспокоилась Цзо Сысы.

— Я сейчас её найду! – второпях бросил напарник.

— Постой… — Линь Цюши не успел его остановить, прямо на его глазах парень прыгнул прямиком в пруд.

Водоём выполнял декоративную функцию и был совсем неглубоким, мужчине ростом метр семьдесят вода в нём доходила до колена, и в привычной реальности в нём просто невозможно утонуть.

Но мир за дверью нельзя измерить, опираясь на нормы привычной реальности.

Напарник Цзо Сысы склонился над поверхностью пруда, пытаясь отыскать на дне деревянного человечка, но тут вода вокруг него забурлила, словно закипая, и Линь Цюши, видя это, быстро окликнул парня:

— Скорее вылезай оттуда…

Тот услышал, но успел сделать лишь шаг в их сторону, когда из лазурно-зелёной воды высунулись бесчисленные руки, бледные и окоченевшие. Они схватили парня и потащили на дно пруда.

Линь Цюши отреагировал быстрее всех – в один прыжок оказался у края водоёма, схватил беднягу за руку и крикнул:

— Помогите ему…

Цзо Сысы, Гу Лунмин и Ай Вэньжуй подоспели на помощь, схватились за Линь Цюши и потащили обоих на берег.

Вчетвером у них всё-таки получилось спасти несчастного парня из пруда, который, оказавшись на твёрдой земле, чуть не расплакался:

— Кошмар какой… С меня даже штаны стянули… — Его джинсы утащило на дно пруда, и теперь парень стоял в одних трусах, до смешного цветастых. Цзо Сысы, бросив на него презрительный взгляд, скривилась:

— Как ты можешь носить такие трусы?

Напарник:

— …

Да уж, если б он знал, что с него при всех стянут штаны, надел бы что-нибудь покрасивее.
Линь Цюши с облегчением выдохнул:

— Советую тебе в ближайшее время держаться подальше от воды.

— Кстати, спасибо вам за предупреждение. Куда вы направляетесь? – Цзо Сысы тоже смекнула, что группа Линь Цюши не совсем обычная.

— В общежитие, — ответил Линь Цюши. – Так где вы всё-таки нашли этих деревянных человечков?

— В зале собраний кружка по скульптуре, — Цзо Сысы наконец дала ответ на его вопрос. – Мы узнали, что погибшие студенты были участниками этого кружка, и потому наведались туда.

Похоже, данный факт уже разузнали все члены команды, вот только им повезло гораздо меньше, чем Линь Цюши и Гу Лунмину – они не встретили источник сведений в лице неигрового персонажа.

— Пойдёмте, скоро начнутся занятия, — тихонько позвал Ай Вэньжуй.

Цзо Сысы, глянув на Ай Вэньжуя, со странным выражением во взгляде сказала:

— Желаю вам удачи.

— Удачи, — кивнул в ответ Линь Цюши, а потом указал на её напарника: — А вы лучше найдите ему какие-нибудь штаны.

Напарник в трусах отозвался:

— Хорошо… Спасибо за заботу.

Трое отправились в студенческое общежитие. По словам Ай Вэньжуя, Чжоу Ханьшань проживал в комнате номер 307. Но сколько бы они ни стучали в дверь, им никто не открыл.

— Его здесь нет. Может, тогда пойдём? – предложил Ай Вэньжуй.

Гу Лунмин запротестовал:

— Ну что сразу – пойдём… Куда пойдём? Думаешь, мы не сможем попасть внутрь? – Он перевёл многозначительный взгляд на Линь Цюши.

Линь Цюши:

— …

Помолчав три секунды, он велел:

— Посторожите, чтобы никто не видел.

Тут Ай Вэньжуй вспомнил, что Линь Цюши умеет открывать замки, и со странным выражением лица тихо согласился. Спустя несколько минут они проникли в комнату Чжоу Ханьшаня.

Вот только обнаружили совершенно пустое помещение, в котором никто не проживал. И сама комната, и балкон пустовали, а судя по состоянию раковины и запылённым поверхностям, здесь уже давно не было жильцов.

— Чжоу Ханьшань уехал домой? – предположил Линь Цюши.

— Не знаю. Когда начался этот кошмар, я и правда больше его не видел, — сказал Ай Вэньжуй. – Но я также не слышал, чтобы он отчислялся. – Он вдруг иронично усмехнулся: — Или, может, отчислился, а я не знал об этом… Всё-таки в моём положении ни у кого не осталось бы сил, чтобы заботится о посторонних.

Подумав, Линь Цюши неожиданно спросил:

— А ты можешь связаться с тем своим товарищем?

— С каким?

— С тем, из аудитории, где вы собирались втроём, — напомнил Линь Цюши. – Ты, Сяо Хэ, и ещё один, который сбежал. Ты можешь помочь нам его найти?

— Я не уверен, – Ай Вэньжуй помотал головой. – Не уверен, что он возьмёт трубку, если я позвоню…

— Для начала позвони, а там посмотрим.

Ай Вэньжуй покивал, достал телефон и набрал номер. Примерно через десять секунд с другой стороны послышался голос молодого парня:

— Алло?

Услышав голос, Ай Вэньжуй только открыл рот, чтобы заговорить с товарищем, как вдруг где-то совсем рядом раздался жуткий грохот и звон стекла. Линь Цюши повернулся и увидел, как что-то круглое влетело через окно, разбив его вдребезги, и подкатилось к их ногам.

Глядя на то, что теперь лежало прямо перед ним на полу, Ай Вэньжуй погрузился в оцепенение. На его телефоне была включена громкая связь, из динамика раздавался голос товарища:

— Ты что молчишь? – спрашивал тот. – Что-то случилось? Мне прийти?

Ай Вэньжуй, опустив голову, смотрел себе под ноги.

На полу лежала голова, отрезанная от шеи чем-то острым, и всё ещё кровоточащая. И если бы это была просто обычная голова…

С трудом повернув будто одеревеневшую шею, Ай Вэньжуй посмотрел на телефон. Голова человека на том конце линии прямо сейчас неподвижно лежала перед ним, глядя безжизненными глазами.

— Говори! Чего молчишь? – нечто из телефона всё продолжало спрашивать, только теперь голос стал искажаться. – Говори! Чего молчишь? – На фоне заиграла мелодия, которая то и дело обрывалась и шипела. От услышанного у кого угодно волосы зашевелились бы на голове.

— Я знаю, это ты… — продолжал голос, но тут уже Ай Вэньжуй не выдержал, пронзительно закричал и выбросил телефон в окно.

— А-а-а-а!!! Он мёртв! И мне тоже конец! Спасите! Спасите!

— Успокойся! – Гу Лунмин, видя, что Ай Вэньжуй скоро сойдёт с ума, схватил парня за плечи, испугавшись, что этот дурачок не вынесет потрясения и тоже выкинется из окна.

— Спасите, спасите меня, я не хочу умирать… — рыдал Ай Вэньжуй.

— Уведи его в общежитие! – велел Линь Цюши.     

— А ты?

— Мне нужно кое в чём удостовериться…

Гу Лунмин посмотрел на Ай Вэньжуя, затем на Линь Цюши. Он колебался, явно выбирая между ними. История Ай Вэньжуя казалась очень правдоподобной, но, говоря по правде, он всё-таки был лишь задверным персонажем, и если ради его защиты допустить какое-то происшествие с Линь Цюши… полученное никогда не компенсирует потерянного.

— Всё в порядке, идите, — заверил Линь Цюши. – Я скоро вернусь.

Он был так уверен в своём решении, что Гу Лунмин в итоге кивнул и взвалил Ай Вэньжуя на спину.

Посмотрев им вслед, Линь Цюши перевёл взгляд на разбитое окно и голову на полу, которая, не мигая, до сих пор пялилась на него.

— Когда же ты погиб… — пробормотал Линь Цюши себе под нос, глядя на голову. – Сегодня? Вчера? Или… — Тут он замолчал и направился из комнаты на первый этаж, чтобы кое-что поискать снаружи под окнами.

Очень скоро Линь Цюши обнаружил в траве искомое – телефон с разбитым экраном. Он нажал на кнопку включения, в душе непрерывно вознося молитвы, и похоже, это сработало – телефон включился и, несмотря на разбитый экран, всё ещё работал.
Линь Цюши пролистал список контактов, остановился на букве «Ч» и не обнаружил имени «Чжоу Ханьшань».

Похоже, Ай Вэньжуй не был знаком с Чжоу Ханьшанем. Тут он не соврал.
Держа телефон в руке, Линь Цюши вспомнил ещё кое-что, открыл список недавних звонков и увидел на первой строчке имя: Сяо Чжуань. Должно быть, так зовут ещё одного друга Ай Вэньжуя. Затем Линь Цюши открыл сообщения и обнаружил там смс как раз от этого Сяо Чжуаня, отправленное вчера ночью, поэтому сразу же открыл и прочитал, что тот написал. А прочитав, застыл, как громом поражённый. Поскольку первое же слово в сообщении оказалось знакомым именем: «Чжоу Ханьшань, что нам теперь делать?»

Прочитав сообщение, Линь Цюши понял – дело плохо, сразу вспомнил о Гу Лунмине, который понёс Ай Вэньжуя в общежитие, развернулся и бегом помчался в том же направлении.
По пути он перебирал в голове все сведения, которые им предоставил Ай Вэньжуй.
От него они узнали о статуе, Чжу Жуюань и загаданных желаниях. Значит, даже если он в чём-то солгал, это никак не выяснить. Ай Вэньжуй утверждал, что он – лишь невинная жертва, но обращение к хозяину телефона в сообщении выдало его с головой. Он и есть Чжоу Ханьшань! Тот самый, который встречался с Чжу Жуюань! Это он обманом заставил членов скульптурного кружка измазать кровью деревянные фигурки и загадать желания. Конечно же, Ай Вэньжуй не умрёт, поскольку он, что наиболее вероятно,единственный, кто знает правду… Разумеется, всё это пока не выходит за рамки догадок Линь Цюши.

Задыхаясь от бега, Линь Цюши добрался до общежития и поднялся на второй этаж.

— Гу Лунмин, Гу Лунмин, ты там?! – закричал он, барабаня в дверь.
Спустя пару секунд дверь открылась, и за ней показался Гу Лунмин.

— Тише, он уснул.

— Ай Вэньжуй уснул?

Линь Цюши заглянул в комнату и действительно увидел свернувшегося комочком на дальней кровати худенького парня. Со спины было понятно, что это Ай Вэньжуй.

— Да, — тихо ответил Гу Лунмин. – Ты куда так торопился? Что-то случилось?

— Поговорим снаружи.

Они вышли в коридор, нашли укромный уголок, и Линь Цюши без обиняков выдал:

— Ай Вэньжуй – это не Ай Вэньжуй. Он – Чжоу Ханьшань.

— Что… Что?! – Гу Лунмин явно не сразу понял, что означает эта фраза, он несколько раз повторил её, потом схватил Линь Цюши за плечо и оторопело прошептал: — Чжоу Ханьшань… тот самый Чжоу Ханьшань?

— Да, тот самый, — кивнул Линь Цюши. – Это он.

— Что за ерунда? – помотал головой Гу Лунмин. – Он всё это время водил нас за нос… Хотел нас погубить? Или ради другой цели… — Парень совсем запутался. Ведь именно Ай Вэньжуй… нет, Чжоу Ханьшань и раскрыл им всю картину произошедшего.
Студенческий кружок, Чжу Жуюань, мистическая игра и загаданные погибшими желания… Гу Лунмин никак не мог понять, чего добивался Чжоу Ханьшань.

— И как мы теперь поступим? – Гу Лунмин протёр лицо рукой. – Мать его… посмел нас дурить! А я его на спине таскал!

— Раскроем карты, — предложил Линь Цюши. – Чтобы не тратить время на догадки.

— Идёт, — согласился Гу Лунмин. – Всё равно он – человек, можно не бояться демонических выходок.

Кажется, обман Ай Вэньжуя его разозлил. Гу Лунмин грозно протопал по коридору, толкнул дверь в комнату, стащил сонного Ай Вэньжуя с кровати и заорал:

— Чжоу Ханьшань!

Тот спросонья ничего не понял и, забывшись, вздрогнул:

— Что?! – только потом до парня дошло, что Гу Лунмин назвал его не Ай Вэньжуем, а Чжоу Ханьшанем. Он сразу переменился в лице и дрожащим голосом пролепетал: — Вы всё знаете…

— Да, – Линь Цюши показал ему разбитый телефон. – К тебе так обратились в сообщении.
Чжоу Ханьшань открыл рот, но ничего сказать не смог.

— Говори давай! Кто ты такой и почему наврал нам? – взвился Гу Лунмин. – Чего тебе надо?

— Я… — грустно усмехнулся Чжоу Ханьшань. – Я не хотел вас обманывать. Но если бы я с самого начала сказал правду, вы бы не поверили мне.

Линь Цюши и Гу Лунмин молча слушали.

— Все знали, что Чжоу Ханьшань и Чжу Жуюань встречались, — продолжил парень. – Я боялся, что вы решите, будто я преследую злой умысел… но на самом деле…

— На самом деле – не преследуешь? – Линь Цюши посмотрел ему в глаза. – Думаешь, теперь мы поверим тебе?

Чжоу Ханьшань замолчал, потом тихо проговорил:

— Но что мне сделать, чтобы вы поверили мне?

— Ты знал, что Чжу Жуюань – не живой человек?

— Не знал, — покачал головой Чжоу Ханьшань. – До тех пор, пока мы не сыграли в игру… — Он закрыл лицо руками, плечи парня задрожали. – Тогда я заметил… что у неё нет тени.

 

***

Пока все были увлечены разглядыванием статуи, Чжоу Ханьшань, обнимая улыбающуюся Чжу Жуюань, о чём-то шептался с девушкой, но вдруг заметил одну странность.
Опустив взгляд, он решил сначала, что ему померещилось, и даже потёр глаза рукой.
Но как бы он ни старался, прогнать иллюзию не получалось… Тень на полу принадлежала только ему, а девушки в его объятиях будто и не существовало вовсе.
По спине Чжоу Ханьшаня пробежал холодок. Чжу Жуаюань, словно что-то почувствовала, нежно проворковала:

— Любимый, что с тобой?

— Ничего, — ответил Чжоу Ханьшань. – Просто устал немного.

Тем временем их друзья прямо на его глазах со смехом резали себе руки и капали кровью на деревянных человечков. А Чжоу Ханьшань, поняв, что к нему прижимается человек без тени, стал замечать, что там, где они соприкасались кожей, девушка была холодной и твёрдой, как будто… он обнимал статую.

    

***

Вспомнив всё это, Чжоу Ханьшань задрожал всем телом и таким же дрожащим голосом сказал:

— Тогда я хотел их остановить, но не смог произнести ни слова.

— Ты тоже загадал желание? – спросил его Гу Лунмин.

— Загадал, я был первым, — голос Чжоу Ханьшаня наполнился горечью сожаления, — только пожелал совсем не искренне, да и заявку на конкурс не подавал.

Без заявки не будет и награды, вот так банально Чжоу Ханьшань избежал страшной участи.

— А что же ты отказался от участия? – поинтересовался Гу Лунмин. – В вашем кружке ведь все гонялись за наградами!

— Ха-ха, — неловко усмехнулся парень. – Вообще-то скульптор из меня так себе…

— Серьёзно? – Гу Лунмин всё равно не верил.

— Конечно! – Чжоу Ханьшань почти что впал в отчаяние. – Поверьте мне… в телефоне есть фотографии моих работ. Не верите… не верите, посмотрите сами!
Гу Лунмин, взгляд которого излучал подозрительность, взял телефон Чжоу Ханьшаня.

— Не думай, что мы не проверим. – он открыл галерею снимков и в самом деле обнаружил там работы парня.

Линь Цюши тоже заглянул в телефон Чжоу Ханьшаня, и они вместе с Гу Лунмином погрузились в молчание. В итоге Гу Лунмин выдавил:

— Блин, ты точно учишься на художественной специальности? Что за хрень ты тут наваял!
Чжоу Ханьшань:

— Будете издеваться?

Он сильно переживал из-за отсутствия способностей к искусству, но в этот раз, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло – парень избежал смерти благодаря своей главной проблеме.

Когда объявили результаты конкурса, все те, кто получил награду, ужасно обрадовались, и даже удивлённо обсуждали между собой, что университетская легенда оказалась правдивой. Разумеется, никто не предполагал, что за исполнение желания придётся заплатить такую страшную цену.

— Ну и зачем ты нас обманывал? – Гу Лунмин всё никак не мог успокоиться.

— Просто… просто хотел всё это прекратить, — голос Чжоу Ханьшаня дрогнул. – Всё началось из-за меня, и я должен всё закончить…

— Как? – Линь Цюши ухватился за последнюю фразу.

— Я прочитал множество источников из узнал, что в университете уже давно существует эта легенда, — поведал Чжоу Ханьшань. – Вот только её последнюю часть Чжу Жуюань нам не рассказала.

— И что она от вас скрыла? – Гу Лунмин даже выпрямился.

— Должен состояться равноценный обмен. Статуя исполнит ваше желание, но и вы должны исполнить желание статуи. Но я пока не уверен, каково желание статуи. А вдруг она хочет, чтобы мы все погибли?

Слушая Чжоу Ханьшаня, Линь Цюши вспомнил фразу из подсказки к этой дверь – «Око за око, зуб за зуб».

Они с Гу Лунмином переглянулись, достигнув полного взаимопонимания.

— Почему ты раньше нам об этом не рассказал? – Гу Лунмин всё ещё сердился на Чжоу Ханьшаня за обман.

Тот лишь молча опустил голову.

И вдруг до Линь Цюши дошёл смысл молчания Чжоу Ханьшаня.

— Желание Чжу Жуюань… как-то связано с тобой?

Чжоу Ханьшань вздрогнул и со слезами прошептал:

— Я не хочу умирать…

Этой фразой он практически подтвердил догадку Линь Цюши.
Чжу Жуюань и Чжоу Ханьшань были парой, но раз последний всё время скрывал от них этот факт, у Линь Цюши была причина полагать, что девушка пожелала, чтобы её парень навсегда остался с ней. Оживить мертвеца? Невозможно. Более простой способ – убить живого.

— Прошу вас, я правда не хочу умирать, — сквозь плач повторил Чжоу Ханьшань. – Мне правда очень страшно…

— Ты любил её? – нахмурившись, спросил Гу Лунмин.

— Наверное, я и сам не знаю… — ответил парень. – С той самой секунды, как я узнал о ней правду, все мои ранние воспоминания, связанные с ней, стали размытыми… Я уже почти ничего не помню. – Он говорил, будто блуждая в своих мыслях, и вдруг запнулся и с явственным ужасом в глазах посмотрел в окно.

Линь Цюши тоже повернулся и увидел там девушку, длинноволосую и бледную. Она стояла прямо за окном и с почти осязаемой ненавистью глядела на людей в комнате. Они находились на втором этаже, а снаружи не было ни балкона, ни подоконника. Вне всяких сомнений, это была Чжу Жуюань, которая когда-то встречалась с Чжоу Ханьшанем.

Едва заметив девушку, Чжоу Ханьшань от испуга закричал и снова потерял сознание, упав на кровать. Спустя мгновение девушка за окном исчезла, будто её мертвенно-белое лицо им всего лишь померещилось.

Но и Линь Цюши, и Гу Лунмин были уверены – Чжу Жуюань действительно приходила увидеть возлюбленного…

Парадокс

Чжу Жуюань приходила, и не просто приходила, а ещё и слышала всё, о чём они разговаривали.

Чжоу Ханьшань задрожал как испуганный мышонок, несчастная, загнанная в угол жертва, не способная сделать вдох от страха.

— Она слышала… — его голос тоже дрожал. – Она всё слышала.
Гу Лунмин похлопал парня по плечу и совершенно неискренне утешил:

— Не думай об этом. Она и без того хотела тебя прикончить, поэтому какая разница, слышала она или нет?

Судя по лицу Чжоу Ханьшаня, утешение не сработало.

Впрочем, если бы не Линь Цюши и Гу Лунмин, бедняга умер бы уже несколько раз, либо от стекла возле учебного корпуса, либо под упавшей с потолка библиотеки люстрой. Все эти события говорили об одном: смерть преследует Чжоу Ханьшаня попятам, малейшая неосторожность – и он лишится жизни.

— Что же мне делать? – пробормотал Чжоу Ханьшань, глядя на Линь Цюши. По его подавленному виду казалось, что из него выкачали все силы.

— Рано или поздно всё разрешится, — заверил Линь Цюши. – А сейчас вспомни как можно подробнее, не совершала ли она каких-либо особых действий, когда вы загадывали желание?

Если на этот раз Чжоу Ханьшань не лгал, в самом процессе загадывания желаний произошёл серьёзный сбой. Студенты положили начало обряду, но не закончили его, что и позволило Чжу Жуюань делать с ними, что вздумается.

— Не совершала ли она собых действий? – переспросил Чжоу Ханьшань. – Особых… — подумав немного, он всё же покачал головой: — Ничего такого не припомню. – Затем неуверенно добавил: — Прикасаясь к ней, я чувствовал, словно прикасаюсь к статуе… Это можно считать особенностью?

— К статуе? – удивился Гу Лунмин. – А с виду ничего не поменялось?

— Нет, — уверенно сказал Чжоу Ханьшань. – Не поменялось…

Если бы девушка по-настоящему превратилась в статую, это наверняка заметили бы все остальные студенты.

Линь Цюши вдруг кое о чём вспомнил:

— Кто, говоришь, первым загадывал желание?

— Я, — Чжоу Ханьшань поднял руку.

— Она сама не загадывала?

— Она? То есть… Чжу Жуюань? – Чжоу Ханьшань постарался вспомнить. – Нет, она тоже загадала. – В глазах парня отразился ужас. – Точно… это ведь она была первой! И как я мог забыть такую важную деталь?

Когда выяснилось, что Чжу Жуюань – не человек, Чжоу Ханьшань по умолчанию определил для себя, что загаданное ею желание не имело смысла. И только после напоминания парень вспомнил, что первым, кто загадал желание, была именно она.

— Что она загадала?

— Она… она… — пробормотал Чжоу Ханьшань. – Я не знаю. Она сказала, что тоже загадала получить награду, но теперь я не очень-то в это верю. Мне кажется, она меня обманула. – Узнав об истинной сущности девушки, он перестал ей доверять.

Линь Цюши и Гу Лунмин молчали, синхронно обдумывая сказанное Чжоу Ханьшанем.
Вероятно, желание Чжу Жуюань заключалось вовсе не в том, чтобы получить награду на конкурсе, как она сказала. Возможно, она пожелала смерти всем находящимся рядом в тот момент, и теперь её желание постепенно сбывалось. Похоже, что сейчас во всём университете из тех несчастных в живых остался только Чжоу Ханьшань. Гу Лунмин бросил взгляд на Линь Цюши, и тот сразу уловил ход его мыслей.

— Выйдем покурить, — предложил ему Линь Цюши.

— Хорошо, — кивнул Гу Лунмин.

Совсем упавший духом Чжоу Ханьшань сидел, опустив голову, и Гу Лунмин сказал ему поспать ещё немного, как раз до ужина. Парень ответил без энтузиазма, очевидно, спать ему вовсе не хотелось.

Двое вышли в коридор, Гу Лунмин закурил и протянул сигарету Линь Цюши.
Но тот отказался от предложения.

— Что думаешь? – спросил Гу Лунмин. – У тебя ведь наверняка есть какие-то мысли по этому поводу.

Линь Цюши прислонился к лестничным перилам, сложив руки на груди, и спросил вместо ответа:

— Как тебе кажется, неигровых персонажей можно считать людьми?

— Нет, ну… — Гу Лунмин наклонил голову набок, – судя по тем стандартам, которые существовали в моих предыдущих дверях, неигровых персонажей точно нельзя было назвать людьми.

Например, если судить по хозяйке двора из прошлой двери Гу Лунмина, она выглядела как обычная женщина, но была страшнее настоящей призрачной твари, поэтому воспринимать её человеком казалось невозможным. Однако Чжоу Ханьшань отличался от неё. Да, он жил только за дверью, но при этом умел смеяться и плакать, как настоящий живой человек. И если бы не жуткие обстоятельства его жизни, Гу Лунмин заподозрил бы, что этот парень – из реального мира, просто притворяется «местным».

— И ты сможешь убить его? – Линь Цюши задал главный вопрос. – Если Чжоу Ханьшань окажется ключевым персонажем к выходу из двери.

Из разговора с парнем они оба ухватили самую суть – желание Чжу Жуюань ещё не исполнилось.

И вот теперь вставал вопрос – что если девушка желала смерти Чжоу Ханьшаня? Должны ли они просто смотреть со стороны, как она заберёт его жизнь, и даже оказать ей в этом помощь? Оба первым делом подумали именно об этом, поэтому и вышли в коридор под безобидным предлогом.

— Я не смогу, — Гу Лунмин сказал прямо. – Он слишком похож на человека, у меня не получится воспринимать его неживым.

Линь Цюши молчал.

— А ты? – спросил его Гу Лунмин. – Сможешь? – Он раздражённо стряхнул пепел с сигареты. — Вообще-то нам даже делать ничего не придётся, он такой трус, а Чжу Жуюань так активно за ним охотится, что нам стоит только прогнать его из нашей комнаты, и он не доживёт до завтра.

Перед глазами Линь Цюши возник образ плачущего и дрожащего паренька, и он лишь тяжело вздохнул. Мужчина впервые сталкивался с подобным, и для него это практически стало испытанием на человечность.

Чжоу Ханьшаню повезло, что и Линь Цюши, и Гу Лунмин оказались достаточно здравомыслящими людьми. Столкни его судьба с другими членами команды, вероятнее всего, те бы просто прогнали его прочь. Всё-таки для пришедших из реального мира он был лишь неигровым персонажем, и разумеется, поиски двери и возвращение в реальность для них стояли на ступень выше.

— Что будем делать? – Гу Лунмин докурил свою сигарету.

Линь Цюши посмотрел в окно и вздохнул:

— Его нельзя убивать. По крайней мере, мы не станем делать этого.

Гу Лунмин кивнул, бросил бычок в мусорное ведро и направился обратно в комнату. Он не стал задавать вопрос, о котором Линь Цюши больше всего не хотелось думать: что если из-за выжившего Чжоу Ханьшаня они не смогут покинуть этот мир? Линь Цюши остался стоять в коридоре. На самом деле в глубине души он чувствовал, что этот выбор – некая ловушка. За дверью обычно никто не подстрекает людей убивать друг друга, почему же вдруг понадобилось убить неигрового персонажа?

Прислонившись к перилам, Линь Цюши продолжал размышлять, какую же важную деталь он упустил.

Ужин в университетской столовой оставлял желать лучшего. К тому же все трое были чем-то обеспокоены, поэтому ели без особого аппетита и в итоге вернулись в общежитие почти голодными.

По пути Линь Цюши встретил нескольких членов команды, которые, не будучи с ним знакомыми, просто помахали рукой.

Подумав, он всё-таки решил рассказать всем о деревянных фигурках, чтобы избежать несчастных случаев, подобных вчерашнему, когда напарник Цзо Сысы чуть не утонул, бросив свою куклу в пруд. Кто-то поверил сказанному, кто-то нет, но Линь Цюши это уже не волновало. Он поступил так для собственного успокоения. Очень скоро спустились сумерки, а следом кампус погрузился в темноту ночи.

Явно подавленный Чжоу Ханьшань, лёжа на своей кровати, спросил:

— Как думаете, Чжу Жуюань загадала, чтобы мы все умерли?

— Что? – Линь Цюши мгновенно посерьёзнел. – Что ты сказал?

Выражение его лица испугало парня, он замямлил:

— Я сказал… Чжу Жуюань загадала, чтобы мы все умерли…

Линь Цюши тут же вскочил с кровати.

— Это же парадокс!

— Что? – не понял Гу Лунмин.

— Чжоу Ханьшань не получил награду, а следовательно, его желание не сбылось, и равноценный обмен не может состояться! Но если желанием Чжу Жуюань была смерть Чжоу Ханьшаня, чтобы он навечно остался с ней, получится, что желанию самого Чжоу Ханьшаня исполниться не суждено. – Линь Цюши чувствовал, что ухватился за ключевую нить к разгадке. – Это значит, что, по крайней мере, сейчас статуя не может ничего тебе сделать, потому что пока не исполнила твоё желание! Возможно, все наши догадки были ошибочными…

— Да, ведь другие погибли, потому что их желание исполнилось, но моё – ещё нет, — заговорил Чжоу Ханьшань.

— И что это значит?

— Всё очень просто, — пояснил Линь Цюши. – Это значит, что за тобой охотится вовсе не статуя.

— Но кто же тогда?

— Кто же ещё? Конечно, твоя бывшая пассия, — подколол Гу Лунмин. – Ждёт не дождётся, когда ты уже присоединишься к ней на том свете.

Судя по пепельно-серому лицу Чжоу Ханьшаня, шутка вовсе не показалась ему смешной.

— Мы должны пойти ещё раз проведать ту статую. Кстати, по поводу обряда загадывания желания, были какие-то жёсткие временные условия?

— Жётские условия? – задумался Чжоу Ханьшань. – Этого я не знаю. Но мы загадывали желание вечером. – Он выглянул в окно, где уже спустилась глубокая ночь. – Обычным вечером.

— Ага, — кивнул Линь Цюши. – Тогда спите, завтра отправимся к статуе.

Несмотря на веление спать, Чжоу Ханьшань уснуть никак не мог, слишком сильное впечатление на него произвела Чжу Жуюань, которая днём пялилась на него через окно. Взгляд парня то и дело метался к окну, несмотря на то, что они уже задёрнули шторы.
Гу Лунмин уснул быстрее всех – закрыл глаза и тут же спокойно засопел. А Линь Цюши остался на грани между сном и явью, так что любой посторонний звук мог разбудить его. Он был готов к тому, что ночью проснётся от какого-нибудь шума, но, к своей неожиданности, проспал до самого рассвета.

Поднявшись с постели, Линь Цюши первым делом проверил, что Чжоу Ханьшань жив и здоров, и отчего-то вздохнул с облегчением.

Однако, если они провели эту ночь спокойно, кое-кто из команды всё-таки не дожил до утра.

Погибли двое, и довольно жестокой смертью – казалось, какая-то тварь просто оторвала им все конечности.

Когда Линь Цюши пошёл осмотреть трупы, Цзо Сысы тоже присутствовала там. У неё под глазами темнели круги, увидев Линь Цюши, девушка устало улыбнулась:

— Доброе утро.

— Доброе утро, — ответил Линь Цюши. – Плохо спала ночью?

— Ещё бы, — посетовала Цзо Сысы. – Ночью мой напарник чуть не утонул.

— Чуть не утонул? Где? – в общежитии вода была только в туалете.

— В раковине, — подтвердила догадку Цзо Сысы. – Ночью я услышала шум, встала и обнаружила его в туалете, склонившегося над раковиной, полной воды, и погрузившего туда лицо… — Девушка вздохнула. – Я пыталась его вытянуть, но он слишком крепко вцепился…

— С ним всё в порядке?

— В порядке. К счастью, раковина оказалась из пластика, я нашла на кухне нож и проделала в ней дырку. – Она посмотрела на расчленённые трупы в комнате. – А эти двое, наверное, разобрали деревянных человечков на части…

Вчера разобрали деревянных человечков, а сегодня оказались «разобраны» сами. Сомнений не оставалось.

— Ну а ты? Не нашёл себе фигурку?

Линь Цюши покачал головой – он не находил деревянных куколок в зале собраний.

— Ну ладно. Как же хочется поскорее выйти отсюда… — раздражённо вздохнула Цзо Сысы. – От этой твари невозможно скрыться. Не знаю, сколько ещё мы сможем продержаться. – Сказав это, девушка ушла.

А Линь Цюши переступил порог комнаты, где обнаружились трупы. Как и ожидал, он нашёл в углу разобранные деревянные фигурки, но когда поднял их и внимательно осмотрел, заметил одну странность, которая заставила его нахмуриться…

Спустя несколько минут Линь Цюши положил найденные фигурки перед Чжоу Ханьшанем.

— Эти куклы чем-то отличаются от тех, что Чжу Жуюань раздала вам?

Бросив беглый взгляд, парень ответил:

— Вроде, никакой разницы, только наши были сделаны более грубо.

Деревянную куклу Чжоу Ханьшаня они тоже видели, как раз когда Гу Лунмин разбил статую, его фигурка тоже разбилась, и Линь Цюши очень хорошо помнил, что тот человечек кое в чём отличался от тех, что он нашёл сегодня.

— Они действительно немного другие, — заметил Чжоу Ханьшань. – Наши не были покрашены. Это имеет значение?

Линь Цюши не ответил, только сказал:

— Идём, наведаемся в зал собраний.

Они наскоро перекусили и сразу помчались туда.

Дверь оказалась широко распахнута – замок кто-то сломал, сэкономив им немного времени. Внутри они принялись искать фигурки человечков и вскоре обнаружили в углу деревянную коробку с куклами.

Фигурок в коробке оказалось больше двадцати, каждая была сделана на отлично, отполирована и покрыта слоем прозрачной защитной краски.

— Почему тут только такие фигурки? – спросил Линь Цюши.

— Я не знаю… — Чжоу Ханьшань и сам растерялся. – Это ведь Чжу Жуюань раздала нам фигурки, и мы не имели понятия, какие они вообще бывают.

Линь Цюши молча развернулся и направился в кладовку. Здесь замок тоже был сорван, но статуя, накрытая белым полотном, всё ещё тихо стояла внутри. Вероятно, остальные, не зная точно, какую функцию она несёт, не решились её трогать. Всё-таки за дверью любая вещь может оказаться смертельно опасной.

По сравнению с их прошлым визитом статуя явно стала больше, а сорвав ткань, Линь Цюши заметил, что образ девушки стал более искусным, пряди волос — отчётливыми, а выражение лица — поразительно живым. Словно ещё мгновение – и она оживёт по-настоящему.
Чжоу Ханьшань при виде статуи задрожал от страха.

—Она всё больше похожа на Чжу Жуюань…

Линь Цюши молчал.

А парень продолжил:

— Она будто вылеплена по её образу. – Он осторожно дотронулся до статуи и вдруг переменился в лице, отшатнулся прочь и закричал: - Чёрт! Чёрт!

— В чём дело? – посмотрел на него Линь Цюши.

— Тёплая… статуя тёплая… — в панике объяснил Чжоу Ханьшань. – Она тёплая, как человек!

Линь Цюши настороженно коснулся статуи ладонью и понял, что на самом деле всё ещё хуже, чем говорит Чжоу Ханьшань – от статуи не только исходило тепло, он будто прикасался к настоящей коже.

Изваяние, которое должно оставаться твёрдым и холодным, сделалось тёплым и мягким. Она казалась живим человеком, притворившимся статуей и способным в любой момент шагнуть с постамента.

Гу Лунмин тоже приблизился потрогать статую и точно так же подскочил от испуга:

— Блин… хотите сказать, что она скоро станет человеком?

Похоже, эта новость пошатнула и без того расшатанное душевное спокойствие Чжоу Ханьшаня, парень сгорбился и заскулил:

— Мне так страшно… Чжу Жуюань… зачем ты так со мной… Я ничего тебе не сделал… почему ты так со мной…

Пока Чжоу Ханьшань заливался слезами, со стороны двери вдруг что-то прилетело и врезалось в Линь Цюши и Гу Лунмина. Те испуганно застыли, но потом разглядели, что именно в них бросили… Две переломанные деревянные куклы, точно такие же, как те из деревянной коробки. Единственным отличием было отсутствие у этих двух фигурок голов.

— Бл*ть! – вырвалось у Гу Лунмина. – Что теперь делать? Хотите сказать, раз мы её коснулись, должны понести ответственность? Она что, незамужняя девушка из консервативной семьи в древнем обществе?!

Линь Цюши:

— …

Сравнение и впрямь выразительное.

В древности хватало бросить на девушку взгляд, чтобы тебя заставили взять её в жёны. Изначально Линь Цюши рассудил так: если не трогать деревянных человечков, то ничего страшного не произойдёт. Но задверная тварь его обставила – выбрала самый простой и грубый способ поймать их в ловушку. Линь Цюши теперь просто не знал, что сказать.
Линь Цюши поднял куклу, предназначенную ему, и убедился, что у человечка нет головы. Вне сомнений, если они как можно скорее не отыщут ключ и дверь, в результате Линь Цюши будет ждать конец, который ему предрекла эта фигурка.

Чжоу Ханьшань уже не знал, как себя вести – он сидел на полу на корточках, словно силы его покинули, с потерянным и жалким выражением лица, даже обнял ближайшую гипсовую статую.

— Чжу Жуюань, чего ты от меня хочешь? Хочешь моей смерти? Если это так, то забирай, — бесцветным голосом бормотал парень. Страх словно отобрал у него всё желание жить. Прислонившись головой к статуе, он говорил себе под нос: — Я больше никуда не сбегу, я умру, и мы всегда будем вместе, хорошо?

Едва парень произнёс эти слова, Линь Цюши заметил, как статуя девушки пошевелилась. Она медленно, очень медленно опустила голову, и потому могло показаться, что это лишь обман зрения, но Линь Цюши было уверен – девушка действительно двигалась. Затем статуя нежным взглядом посмотрела на своего возлюбленного, и из гипсовых глаз потекла красная жидкость, покатилась по щекам и закапала на пол.

Статуя плакала, но не слезами. Из её глаз текла настоящая кровь.

Чжоу Ханьшань, тоже заметив жуткое явление, остолбенел на миг и растерянно спросил:

— Жуюань, это ты? Ты плачешь?

Статуя, разумеется, не могла ответить на его вопрос.

— Ты хочешь моей смерти? – продолжал парень. – Если это так, то просто кивни.

За окном вдруг поднялся ураганный ветер, он громко захлопал шторами и завыл, подобно чьим-то рыданиям.

Но когда ветер стих, статуя уже не плакала. Сохраняя свою позу, она переместила взгляд на Гу Лунмина.

Тот поёжился:

— Она смотрит на меня?

Поглядев на статую, Линь Цюши почувствовал, что взгляд девушки теперь имеет какой-то другой смысл. Обойдя её сзади, он попробовал посмотреть туда же, куда и она, и понял – статуя уставилась не на самого Гу Лунмина, а как будто… на его карман.

— Гу Лунмин, что у тебя в кармане?

— А? Где? – Пошарив в карманах, Гу Лунмин вынул деревянную куклу, которую в него только что бросили. – Только вот это! А что?

— Отложи фигурку куда-нибудь в сторону.

Гу Лунмин, ничего не понимая, всё-таки сделал как велено – осторожно положил человечка на пол возле себя. Линь Цюши тем временем следил за статуей, и действительно – её глаза медленно пошевелились, взгляд переместился от Гу Лунмина на пол. Гу Лунмин тоже заметил эту странность и поразился:

— Что это значит? Почему она смотрит на куклу? Это ведь она бросила их нам? Хочет испытать нас или как…

Но Линь Цюши покачал головой и высказал свою точку зрения:

— Думаю, она даёт нам подсказку.

— Подсказку? – переспросил Гу Лунмин, потирая подбородок. – Чтобы мы повторяли за деревянными человечками?

Линь Цюши промолчал – он и сам пока не понимал, почему статуя указала им на деревянную куклу.

Они стояли в комнатке и слушали тихие всхлипы Чжоу Ханьшаня, когда в мозгу Линь Цюши возникла смутная догадка. Он позвал:

— Чжоу Ханьшань.

Тот поднял на него залитые слезами глаза.

— Ты говорил, чтобы загадать желание, необходима деревянная кукла?

— Да, — кивнул тот. – Что вы хотите…

Линь Цюши повернулся к статуе.

— Возможно ли, что она намекает нам, что мы должны загадать ещё одно желание?

Чжоу Ханьшань застыл.

— А если я попрошу, чтобы всё это закончилось? – продолжил Линь Цюши. – Это желание… исполнится?

Ведь это желание, как и то, что загадал Чжоу Ханьшань, – невыполнимый парадокс.

Возврат долга

Чжоу Ханьшань перевёл взгляд на статую и долгое время пребывал в молчании. Кровавые слёзы на щеках гипсовой девушки высохли, глаза вновь сделались безжизненными и равнодушными, словно та подсказка, что она им дала, была лишь иллюзией.

Гу Лунмин нагнулся, поднял своего деревянного человечка и, глядя на фигурку, сказал:

— Слушай, Чжоу Ханьшань, сколько вы всё-таки с ней провстречались?

— Полгода, — ответил парень. Он взял из угла кладовки табурет и уселся на него, не обращая внимание на толстый слой пыли. – Мы часто встречались именно в зале собраний… Она говорила, что очень занята учёбой, и я относился с пониманием. Говорят, любовь затмевает разум, и теперь мне кажется, что это правда. Даже наше знакомство было каким-то неправильным, не говоря уже об общении и симпатии.

С самого начала их история была ошибкой, но Чжоу Ханьшань по собственной глупости позволил этой истории случиться. И теперь должен дорого за неё заплатить.
Слушая парня, Линь Цюши не перебивал, но когда тот замолчал, наконец высказал своё решение:

— Сегодня вечером мы загадаем желание.

— Что? – Чжоу Ханьшань решил, будто ему послышалось, но уверенное выражение лица Линь Цюши говорило об обратном. – Хотите сказать… мы что-то попросим у статуи?

— У нас мало времени. – Линь Цюши взял в руки своего деревянного человечка. – Ты ведь не хочешь, чтобы с тобой приключилось то же самое?

Их куклы были сломаны, и вечно бегать от смерти они не смогут. В любой момент, любая случайность способна забрать их жизни, всех троих. Поэтому единственный выход – покинуть этот мир, закончить всё разом. Пусть это будет не так просто, как кажется.

— Я не чувствую от неё настоящей угрозы, а вы? – Линь Цюши указал на статую.

Изваяние перед ними уже очень походило на настоящую девушку, и температура тела, и тактильные ощущения от прикосновения к ней приближались к человеческим. Чжоу Ханьшань долго смотрел на статую, и вдруг поднялся и прислонился щекой к её груди, затем побледнел и обернулся к Линь Цюши. Тот догадался по выражению его лица, что именно Чжоу Ханьшань услышал.

Так и есть, парень сказал это вслух:

– У неё бьётся сердце.

– Сердце? – озадаченно нахмурился Гу Лунмин.

Чжоу Ханьшань, остолбеневший от потрясения, ответил:

— Да, я слышал стук сердца. – Он снова посмотрел на статую и осторожно провёл пальцами по её щеке. – Она же не превратится в живого человека?

Последняя фраза прозвучала вопросом, но каждый из них понимал – пройдёт ещё несколько дней, и это действительно произойдёт. Вот только неизвестно, какова будет цена такого превращения. Линь Цюши решил, что они останутся в зале собраний до вечера, чтобы снова загадать желание. Чжоу Ханьшань молча сидел на табурете, думая неизвестно о чём.
Линь Цюши играл в судоку, а Гу Лунмин изучал деревянную куклу. Атмосфера в помещении воцарилась до страшного неподвижная.

В процессе ожидания Линь Цюши с Гу Лунмином выходили в туалет, и по дороге Гу Лунмин спросил:

— О чём задумался, Юй Линьлинь?

— О Чжоу Ханьшане.

— Чего о нём думать? – впечатление Гу Лунмина об этом парне явно испортилось, ведь если говорить начистоту, именно из-за него начались все несчастья. – Если бы он не стал встречаться с Чжу Жуюань, может быть, ничего не случилось бы.

— Да, — кивнул Линь Цюши. – Думаешь, он ещё в чём-то нам солгал?

Гу Лунмин кивнул. У каждого есть свои секреты, и некоторые из них люди могут хранить до самой смерти.

— Вечером надо быть осторожнее, — предупредил Линь Цюши. – Мне кажется, с этим обрядом не всё так просто.

— Кто-то попытается нам помешать?

Линь Цюши умывался, наблюдая за тем, как ледяная вода течёт по линиям на руках.

— Ты имеешь в виду Чжу Жуюань или Чжоу Ханьшаня?

— Чжоу Ханьшаня? – Гу Лунмин не совсем понял. – Почему он должен мешать нам?

— Потому что, возможно, наши с ним желания взаимоисключают друг друга. – Линь Цюши выключил воду и вытянул бумажное полотенце, чтобы насухо вытереть руки. – Помнишь, где мы его впервые встретили?

— В аудитории… Погоди-ка, они втроём… — Гу Лунмин внезапно вспомнил, что делали те студенты в аудитории. – Они тоже пытались загадать желание заново?

— Точно, — усмехнулся Линь Цюши. – Вот и думай, сколько ещё этот Чжоу Ханьшань от нас скрыл.

Сяо Хэ, которому надвое разломило позвоночник, друг Чжоу Ханьшаня, которому оторвали голову, и оставшийся в живых Чжоу Ханьшань, когда Линь Цюши и Гу Лунмин впервые на них наткнулись, как раз пытались провести кровавый обряд с деревянными человечками. По словам Чжоу Ханьшаня, одно из условий для проведения обряда – окропить кровью деревянную куклу. Но тогда выходит, что студенты допустили очевидный промах… ведь в аудитории не было статуи. И если, как сказал Чжоу Ханьшань, загадывать желание нужно непременно в присутствии статуи, почему тогда его друзья вместе с ним проводили обряд в аудитории? То есть, либо загадывать желания бессмысленно, либо присутствие статуи не имеет значения.

— Вообще-то выжил не только Чжоу Ханьшань, — заметил Линь Цюши. – Помнишь того работника из библиотеки?

— Помню, — Гу Лунмин совсем запутался, но понимал, что среди всего этого вороха подсказок существует одна ключевая, которая и поможет им размотать клубок и выйти из двери. – Хочешь сказать…

— Он ведь ещё жив, — напомнил Линь Цюши. – И у него тоже имеется деревянная кукла.

Этот факт несомненно подтверждал ложь Чжоу Ханьшаня.

Гу Лунмин сухо усмехнулся:

— Такое ощущение, что я решаю сложную математическую задачку.

— Математика гораздо проще, — Линь Цюши развёл руками. – Просто мы упускаем множество деталей. Итак, библиотекарь жив, о чём это говорит?

— О чём? – только и оставалось, что спросить Гу Лунмину.

— Загаданное желание не влечёт за собой смерть, — пояснил Линь Цюши. – Возможно, за него действительно нужно заплатить, вот только совсем не обязательно, что платой окажется именно жизнь.

Гу Лунмин всё понял, но тут же озадачился снова:

— Но почему тогда они…

— Я подозреваю, что Чжу Жуюань и гипсовая статуя – совершенно разные сущности, — задумчиво произнёс Линь Цюши. – Статуя исполняет желания, а призрак девушки убивает. Разумеется, пока это лишь догадки, доказательств нет.

— Поэтому ты хочешь загадать желание? – Гу Лунмина удивило, что Линь Цюши решил загадать желание статуе, но теперь понял, что тот хочет проверить свои предположения.

— Да, — ответил Линь Цюши. – Уже вечером всё тайное станет явным, и когда это случится… не своди глаз с Чжоу Ханьшаня.

— Хорошо, — кивнул Гу Лунмин.

— Пойдём, — договорив, Линь Цюши заметил на себе странный взгляд Гу Лунмина и спросил: — Чего ты так на меня смотришь?

— Просто я подумал, что ты, кажется, сильно изменился с прошлого раза, — ответил Гу Лунмин. – После меня ты, наверное, ещё много раз водил других людей за двери?

— Да нет, — пожал плечами Линь Цюши, — только вошёл с одним другом в низкоуровневую дверь… а что? – Ему замечание Гу Лунмина показалось очень странным.

— Нет, ничего… Значит, ты быстро растёшь, — заключил Гу Лунмин. – По сравнению с той дверью ты стал ещё круче. – Он вздохнул. – Наверное, некоторые люди просто созданы для дверей.

Линь Цюши приподнял брови – он не ожидал услышать от Гу Лунмина таких слов. Ранее Жуань Наньчжу тоже говорил ему что-то подобное, но Линь Цюши тогда не придал этому значения, решив, что тот просто подбодрил его, как новичка.

По возвращении в зал собраний они обнаружили сидящего за столом Чжоу Ханьшаня. Тот почти лежал на столешнице, подложив руки под голову, всем своим видом выражая нежелание шевелиться.

Посмотрев на время, Линь Цюши предложил:

— Давайте сходим на обед.

— Я не голоден, — отозвался Чжоу Ханьшань. – Не очень хочу есть.

— Не боишься оставаться здесь в одиночестве? – спросил его Гу Лунмин.

Чжоу Ханьшань подумал и всё-таки решил, что боится.

— Ладно. Как-никак, в шумной столовой я чувствую себя в большей безопасности.

Всех троих тяготили свои думы, и аппетита не было ни у кого. За обедом Линь Цюши встретил Цзо Сысы и, подумав, подошёл поздороваться.

— Чем занимались? – спросила она. – Утром я вас нигде не видела, уже собиралась идти искать.

— Мы были в зале собраний, — честно ответил Линь Цюши. – Ты что-то хотела?

Посмотрев в сторону, Цзо Сысы задала вопрос:

— Вы знаете, кого повсюду водите с собой?

— Что с ним не так?

Похоже, Цзо Сысы что-то накопала и решила поделиться с Линь Цюши.

— Его имя – Чжоу Ханьшань, — сказала девушка. – И он был близко знаком со всеми погибшими студентами.

Линь Цюши кивнул, как бы говоря, что ему это уже известно.

— Его однокурсник сказал, что он встречался с девушкой по имени Чжу Жуюань. — Видя спокойную реакцию Линь Цюши, Цзо Сысы понизила голос и добавила: — Но я проверила, на четвёртом курсе нет студентки по имени Чжу Жуюань.

— Спасибо тебе, — поблагодарил Линь Цюши. – Чжу Жуюань действительно не с четвёртого курса.

— А с какого тогда? – Цзо Сысы округлила глаза.

— Она давно мертва, — подумав, Линь Цюши всё-таки рассказал девушке всё, что им известно.

Цзо Сысы удивлённо вздёрнула брови:

— Ты это серьёзно?

— Ага.

— Но почему ты так спокоен? – сама девушка, узнав подробности дела, ощутила, как по плечам пробежали мурашки.

— Просто я уже отбоялся, — ответил Линь Цюши.

— Ну ладно, — вздохнула Цзо Сысы. – Признаю, ты крутой. Я с таким трудом отыскала эти сведения, а вы, оказывается, уже знали… А что насчёт двери и ключа? Есть зацепки?

— Кое-что есть.

Цзо Сысы прекрасно понимала, что Линь Цюши наверняка известно больше, чем ей, но они всё же не были партнёрами до такой степени, чтобы обмениваться всей информацией. Поэтому девушка корректно промолчала, только посоветовала Линь Цюши быть осторожнее с Чжоу Ханьшанем, поскольку он, вероятно, не так прост.

Поблагодарив её, Линь Цюши вернулся к своему столу.

— Какое желание вы собираетесь загадать? – спросил Чжоу Ханьшань. У него не было аппетита, и парень просто тыкал палочками в миску с рисом.

— А как ты думаешь, какое бы подошло? – вместо ответа поинтересовался Линь Цюши.

— Конечно же, чтобы всё поскорее закончилось, — устало произнёс Чжоу Ханьшань. – Я больше этого не вынесу.

— Ладно, — кивнул Линь Цюши. – Тогда закончим всё поскорее.

В ожидании время тянется медленно, и вечер, который обычно наступал довольно скоро, сегодня словно задержался на целый год. Пока они ждали в зале собраний, Чжоу Ханьшань оперся на стол и уснул. А вот Линь Цюши не мог позволить себе уснуть – поломанная кукла перед ним напоминала мужчине, что то же самое может случиться с ним в любой момент. Когда тварь придёт забрать его жизнь, она не посмотрит, спит он или нет.
Снаружи закапал дождь, стрелка на часах делала круг за кругом, пока наконец не показала восемь.

На улице стемнело, через щели в окнах просачивались капли дождя и завывающий ветер. Линь Цюши посмотрел на часы и переглянулся с Гу Лунмином. Самое время начинать.

Растолкав сонного Чжоу Ханьшаня, Линь Цюши позвал:

— Вставай, стемнело.

Парнишка вздрогнул и, поднявшись, промямлил:

— Мне приснился сон.

— И что там было? – полюбопытствовал Гу Лунмин.

— Я видел своих друзей, — рассказал Чжоу Ханьшань. – Они говорили, что скучают по мне. – Парень протёр лицо ладонью. – И я… тоже по ним соскучился. – Горестно усмехнувшись, он добавил: — Наверное, я скоро отправлюсь следом за ними.

Гу Лунмин лишь молча похлопал Чжоу Ханьшаня по плечу в знак утешения.
Они вытолкали статую на постаменте из кладовки в зал.

Гипсовая девушка по-прежнему не шевелилась, но осталась такой же тёплой, а от ощущения прикосновения к человеческой коже становилось жутко. Чжоу Ханьшань опять осторожно дотронулся до неё и пробормотал:

 – Только бы она не ожила, ведь если это правда случится, что тогда делать…

– Мы можем загадывать желание? – спросил Линь Цюши.

– Можете, – ответил Чжоу Ханьшань. – Порежьте руку, капните кровью на куклу, а потом пожелайте чего-нибудь у статуи… – Он повернулся к Линь Цюши. – Каким будет ваше желание?

Линь Цюши молча вынул из кармана кинжал и вложил клинок в ладонь, приготовившись порезать пальцы. Но почему-то вдруг остановился.

– Что-то не так? – озадачился Чжоу Ханьшань.

Опустив голову, Линь Цюши смотрел на пол.

В комнате их было трое, вернувшись с ужина, они больше не уходили, а дождь пошёл уже после, но сейчас на полу виднелась вереница влажных следов, тянущихся от порога к тому месту, где они сейчас стояли. Судя по размеру, следы принадлежали девушке.
Как и в тот раз в аудитории, в комнате стало на одного человека больше. Просто его никто не видел.

Линь Цюши остановился и протянул кинжал Чжоу Ханьшаню со словами:

– Ты первый.

Тот остолбенел, предложение явно стало для него неожиданностью.

– Но ведь я уже загадывал…

– Кто сказал, что нельзя загадать желание дважды?

– Я не знаю, что мне пожелать. – Чжоу Ханьшаня, похоже, охватила паника. – Я…

– Чжоу Ханьшань, – Линь Цюши смотрел ему прямо в глаза, – что же ты пожелал тогда, в самый первый раз?

— Я…

— Не лги, — предупредил Линь Цюши. – Если соврёшь, я разобью эту статую прямо у тебя на глазах. – Он приблизился к изваянию, давая понять, что не шутит.

Парень молчал, на его лице отражалась необъяснимая палитра эмоций, словно он хотел что-то сказать, но не знал, что.

— Давай, — тихо и спокойно велел Линь Цюши, но так, что в его голосе слышалась непоколебимая серьёзность. – Пожелай, чтобы всё закончилось.

Сжимая в руке кинжал, Чжоу Ханьшань колебался. Гу Лунмин тоже заметил, как переменилось его отношение. Он с сомнением посмотрел на парня и позвал его по имени:

 – Чжоу Ханьшань?

Тот вдруг рассмеялся и, опустив кинжал, совершенно спокойно произнёс:

– Значит, вам всё известно.

Линь Цюши вздохнул. Его догадки действительно оправдались, Чжоу Ханьшань раскрыл им не всю правду, и то, о чём он умолчал, занимало очень важное место во всей этой стории.

При виде изменений, произошедших с Чжоу Ханьшанем, Гу Лунмин невольно выругался.

– Дай угадаю, – заговорил Линь Цюши. – Желание, которое ты загадал, действительно не сбылось. Но… скоро должно сбыться, верно?

Чжоу Ханьшань смотрел на них без всякого выражения на лице и сейчас совершенно не походил на того робкого и трусливого парнишку.

— Занервничал? – продолжал Линь Цюши. – Когда заметил, что процесс исполнения желания отличается от того, как ты себе его представлял.

Чжоу Ханьшань испустил тяжкий вздох.

— Больше всего я ненавижу сталкиваться с умными людьми, — он поднялся со стула, подошёл к статуе и нежно погладил её по коже. – Да, всё пошло немного не так, как я думал. Поэтому… я не могу умереть. – Парень повернулся к Линь Цюши. – Так что мне придётся просить вас умереть вместо меня.

Лампы на потолке закачались и заскрипели от внезапно ворвавшегося порыва ветра, и казалось, они вот-вот погаснут. Услышав за спиной хлюпающие шаги, Линь Цюши обернулся. За ним стояла Чжу Жуюань в длинном платье и с мертвенно-бледным лицом. Она с ненавистью во взгляде уставилась на Линь Цюши, а оставленные ею водяные следы окрасились в кроваво-красный.

Гу Лунмин неловкоотшатнулся, испуганный внезапным появлением девушки.
Зато Линь Цюши сохранил полное спокойствие. Он запустил руку в карман, а когда вынул обратно, с его пальцев стекала кровь. Дотронувшись окровавленной ладонью до деревянной куклы, он произнёс вслух:

— Я хочу, чтобы желание Чжоу Ханьшаня никогда не сбылось.

Вначале Чжоу Ханьшань вёл себя как хозяин положения, однако стоило ему услышать слова Линь Цюши, он мгновенно изменился в лице, взревел и набросился на него с кинжалом:

— Как ты посмел…

Но и Линь Цюши отреагировал молниеносно – уклонившись от броска, он пинком выбил кинжал из руки Чжоу Ханьшаня. Всё-таки тот не мог похвастаться хорошими физическими данными, не говоря уже о Гу Лунмине — он не смог бы справиться даже с Линь Цюши.
Удар кулаком в живот, и Чжоу Ханьшань оказался на полу, а Чжу Жуюань за спиной Линь Цюши осклабилась в свирепой улыбке:

— Слушаюсь и повинуюсь.

— Нет!!! – пронзительно закричал Чжоу Ханьшань.

Следом в зале раздался треск – стоявшая на постаменте статуя покрылась длинными трещинами, от неё начали отваливаться куски. Чжоу Ханьшань, подскочив с пола и бросившись к статуе, с воем принялся её обнимать, словно пытаясь собрать вновь. Но как бы он ни старался, помешать гибели гипсовой девушки не вышло. Прижимая к груди обломки, он в отчаянии зарыдал:

— Ещё бы чуть-чуть… оставалось совсем немного…

Линь Цюши просто смотрел на него. А Гу Лунмин, задумчиво хмурясь, спросил:

– Что же ты сделал… Что ты пытался выменять на жизни своих друзей?

Чжоу Ханьшань не ответил на вопрос, всё его внимание было сосредоточено на полностью развалившейся на части статуе. Линь Цюши приблизился и нашёл среди обломков бронзовый ключ.

Ранее он догадывался о местоположении ключа, однако лишь убедившись в этом, вздохнул по-настоящему спокойно.

Рядом на полу, обнимая гипсовые обломки, сидел с потерянным видом Чжоу Ханьшань.

— Чжу Жуюань пожелала, чтобы статуя обрела душу. Ты пожелал, чтобы вы с Чжу Жуюань были вместе. – Линь Цюши подобрал ключ и повернулся к Чжоу Ханьшаню. – Твоё желание имело два пути исполнения: либо умираешь ты, либо оживает она. И ты выбрал второе.

Чжоу Ханьшань поднял голову и спокойно посмотрел на Линь Цюши.

— Но желания исполняла не Чжу Жуюань, а та статуя… верно?

Плечи парня затряслись, словно он плакал. Или словно смеялся.

— Ты пожелал вовсе не победы на конкурсе… Поэтому никакого парадокса не существовало. И все остальные заплатили жизнями, чтобы твоё желание сбылось.
Оживить мертвеца не так-то просто.

Линь Цюши даже подозревал, что статуя тоже имела собственную душу, просто она выглядела в точности как Чжу Жуюань. И это именно она собиралась исполнить желание Чжоу Ханьшаня.

— Она хотела убить меня, — Взгляд Чжоу Ханьшаня был полон усталости. – потому что не могла осуществить то, чего я хотел.

Душе не хватало одной части, и без неё Чжу Жуюань никогда не смогла бы стать человеком.

— Нет, — возразил Линь Цюши, пряча ключ в карман. – Ты ни разу не задумался, что это не Чжу Жуюань пыталась тебя убить?

Чжоу Ханьшань потрясённо застыл.

— Возможно, она просто не хотела, чтобы ты продолжал делать то, что делаешь, — продолжал Линь Цюши. – Думаешь, превращаться из статуи в живого человека – приятное занятие?

Опустив голову, Чжоу Ханьшань посмотрел на обломки в своих руках.

— Разумеется, всё это лишь моё предположение. – Линь Цюши повернулся к Гу Лунмину. – Идём.

Тот кивнул и следом за Линь Цюши направился из зала собраний. Когда они подошли к двери, то вдруг услышали сдавленный стон. Линь Цюши обернулся и увидел Чжоу Ханьшаня, лежащего в луже крови, с торчащей из живота рукояткой кинжала.

Эта картина вовсе не удивила его, но всё же Линь Цюши почувствовал себя неуютно.
Гу Лунмин вздохнул, а Линь Цюши, не останавливаясь, вышел из зала.

Каждый должен платить равнозначную цену за свои поступки. Чжоу Ханьшань убил своих друзей и теперь вернул свой долг, хотел он того или нет.

Награждение

Ключ они добыли, осталось отыскать дверь.

Всё-таки по причине низкого уровня двери и условия смерти оказались довольно щадящие: твари не стали преследовать их так, как это могло случиться за дверью высокого уровня. Однако Гу Лунмин почему-то сделался молчаливым и выглядел так, словно у него испортилось настроение. Наверное, причиной тому послужило понимание, что Чжоу Ханьшань оказался вовсе не таким невинным, как он себе представлял.

— Ох, если бы Чжоу Ханьшаню попались не мы, а кто-то другой… — наконец вздохнул Гу Лунмин. – Если бы Чжу Жуюань сразу его убила.

— Мы бы всё равно нашли выход, — Линь Цюши держал руку в кармане, спокойно сжимая ключ, который скользил в его ладони, принося ощущение прохлады.

Если бы Чжоу Ханьшань в самом начале погиб от руки Чжу Жуюань, они бы наверняка отыскали другой способ всё закончить. Впрочем, возможно, это оказалось бы намного труднее.

Теперь им нужно найти дверь.

На обширной территории кампуса ключевых локаций всего несколько, и на следующий день Линь Цюши с Гу Лунмином после обеда обнаружили в неприметном углу в библиотеке железную дверь, открыли её ключом и покинули этот мир через коридор света.

Перед тем как уйти Линь Цюши намекнул Цзо Сысы, что они заполучили ключ, чтобы она тоже поискала дверь. Девушка поняла намёк и немало удивилась, но не стала ничего расспрашивать, только восхищённо пробормотала:

— Ты ведь наверняка прошёл через множество высокоуровневых дверей, верно?

Линь Цюши не ответил, только поулыбался и ушёл.

На самом деле, если подумать, его уже тоже можно было считать опытным игроком, ведь тех, кто вышел из девятой двери, не так уж много. Линь Цюши же удалось зацепиться за удачу Жуань Наньчжу и проскочить сразу так далеко. Свет спасительного коридора смывал тьму, которая окружала их в задверном мире. Линь Цюши и Гу Лунмин разошлись в разные стороны, а когда Линь Цюши пришёл в себя, то уже вернулся в коттедж.

Чэн Цяньли до сих пор дремал рядом на диване, арбуз на столе всё ещё был холодным. Линь Цюши медленно взял кусочек и продолжил есть.

Проснувшийся Чэн Цяньли потёр заспанные глаза и промямлил:

— Ты что, до сих пор не ушёл? – Он тоже знал, что Линь Цюши должен пойти за дверь с Гу Лунмином, но не ожидал увидеть его рядом, едва продрав глаза.

— Нет, я уже вернулся.

— А? – Чэн Цяньли слегка растерялся. – Ты вернулся из двери?

— Ну да, а что? – Линь Цюши выплюнул пару арбузных косточек.

— Ничего… — шмыгнув носом, Чэн Цяньли наклонил голову набок. – Просто мне кажется, что ты слишком спокоен.

Линь Цюши поморгал и рассмеялся:

— Что значит – слишком спокоен?

— Мне обычно нужно несколько дней приходить в себя, когда я выбираюсь из двери, — посетовал Чэн Цяньли. – А ты просто берёшь и продолжаешь есть арбуз?

Линь Цюши глянул на прохладное лакомство.

— Но он же такой вкусный…

Чэн Цяньли:

— …

Суть не в том, что он вкусный, ладно?

— А когда откроется твоя дверь? – Линь Цюши отложил арбуз, который показался ему слишком холодным, после такого может заболеть живот.

— Скоро, — уклончиво ответил Чэн Цяньли. – Брат не разрешает мне об этом болтать…

— Ну ладно.

Раз уж Чэн Исе запретил Чэн Цяньли говорить с кем-то о дверях, Линь Цюши решил не спрашивать. Поднявшись, он сообщил, что отправится в свою комнату, чтобы принять душ и отдохнуть.

Чэн Цяньли покивал, глядя ему вслед, пока тот поднимался по лестнице.
Линь Цюши быстро освежился и проспал до самого ужина, когда все обитатели коттеджа собирались вместе внизу.

Сегодня готовила Лу Яньсюэ, и блюда вышли довольно изысканные, но внимание Линь Цюши было сосредоточено не на еде. Он всё оглядывался по сторонам, но так и не увидел того, кого ожидал.

— Наньчжу нет дома? – спросил он Чэнь Фэя.

— Выехал по делам, — ответил тот. – Наверное, вернётся поздно.

Линь Цюши хмыкнул «понятно».

После ужина он отправился на террасу посидеть в кресле, охладиться и дождаться Жуань Наньчжу. Но тот никак не возвращался – стрелка на часах уже приблизилась к двенадцати, а Линь Цюши до сих пор его не видел. Ему захотелось спать, и он задремал прямо в кресле, а когда проснулся, уже рассвело. Жуань Наньчжу так и не пришёл. Наверное, сегодня он тоже не покажется в коттедже, так подумал Линь Цюши, вздохнул и вернулся в свою комнату досыпать.
В последнее время обстановка в коттедже царила довольно странная, наверное, из-за того, что Жуань Наньчжу всё время был занят, а Чэн Цяньли скоро предстояло войти в свою следующую дверь.

Чэн Исе тоже всё время где-то пропадал – встретить его хотя бы раз в три дня уже считалось невероятной удачей.

Что до младшего брата, Чэн Цяньли держался молодцом – снова начал смотреть ужастики, съёжившись на диване в гостиной. Только иногда вскрикивал как курица, которую схватили за шею.

— Если ты так сильно пугаешься, зачем смотришь? – спросил его Линь Цюши.

— Мне скоро за дверь, я же не могу всё время быть обузой для брата, — обиженно ответил Чэн Цяньли. – Все говорят, что надо потренироваться, и привыкнешь.

Линь Цюши со вздохом взъерошил парню волосы. Тому не исполнилось и восемнадцати, он был ещё совсем ребёнком. Но задверные твари не делают скидку на возраст. Для них все люди равны.

На улице стояла такая жара, что делать совершенно ничего не хотелось.
На четвёртый день после выхода из двери Линь Цюши наконец увидел Жуань Наньчжу… Тот поругался с Чэн Исе. Это случалось уже не в первый раз, однако Линь Цюши впервые лицезрел Жуань Наньчжу в такой ярости. Он орал:

— Чэн Исе, ты играешь собственной жизнью! Это не шутки!

Чэн Исе стоял напротив, его лоб покрывала испарина, а губы сжались в тонкую прямую линию, напоминая устричную раковину, которую нельзя открыть. Вот и Жуань Наньчжу, похоже, ничего не смог сделать с этой упрямой устрицей, разве что применить силу и разбить её.

— Чэн Исе, — по слогам выдавил Жуань Наньчжу. – Почему ты никогда не слушаешь, что я тебе говорю?

Близнецы Чэн выглядели словно вылепленными по одному эскизу, но характерами поразительно отличались. Чэн Исе опустил глаза и на вопрос Жуань Наньчжу лишь тихо вздохнул и пробормотал:

— Прости, Жуань-гэ.

— Ты лишь усугубляешь положение, не думая о последствиях, — в итоге бросил Жуань Наньчжу, которого упорство Чэн Исе стало несколько раздражать. Он махнул рукой: — Иди.

Юноша открыл было рот, но промолчал.

А Жуань Наньчжу уже не намеревался продолжать – развернулся и пошёл в коттедж, оставив Чэн Исе одного на солнцепёке. Линь Цюши услышал, как Жуань Наньчжу громко хлопнул дверью.

Чэн Исе тоже отправился к себе.

В душе Линь Цюши уже начал смутно догадываться о предмете этих ссор. Но он не решался заговорить об этом ни с кем из них, ведь некоторые тайны, стоит их раскрыть, обратно уже не закроются, как бы этого ни хотелось.

Подслушав ссору, Линь Цюши ещё немного посидел в комнате, потом поднялся со стула и постучал в дверь Жуань Наньчжу.

— Наньчжу, — позвал его по имени Линь Цюши, когда дверь открылась и за ней показалось прекрасное лицо мужчины.

— Ага, ты что-то хотел? – спросил тот.

— Да так, ничего… — протянул Линь Цюши. – Ты несколько дней не появлялся в коттедже.

— Был занят работой, — ответил Жуань Наньчжу. – Жил у клиента.

Линь Цюши собирался что-то ещё сказать, но отношение Жуань Наньчжу заставило его почувствовать себя неуютно. Людям свойственна алчность – привыкнув к чему-то хорошему, они ощущают пустоту, лишившись этого.

Уже открыв рот, Линь Цюши помедлил, и Жуань Наньчжу не дал ему заговорить:

— Я немного устал.

Линь Цюши:

— …

— Спокойной ночи, — Жуань Наньчжу захлопнул дверь перед носом Линь Цюши, будто отрезав связь, установившуюся между ними.

Линь Цюши ещё долго стоял под дверью совершенно растерянный и не понимающий… что же случилось с Жуань Наньчжу.

В октябре Чэн Цяньли предстояло войти в свою следующую дверь.
Точного времени Линь Цюши не знал, но это должно было случиться в ближайшие пару дней.
И однажды, когда все сидели за обедом, близнецы Чэн внезапно исчезли. Остальным стало понятно, что они вдвоём отправились за дверь. За столом стихли все разговоры, на лицах отразилось волнение.

Всего чуть больше десяти минут, но какими же они оказались долгими… Лу Яньсюэ то и дело смотрела на часы, держа в руках палочки и машинально тыкая ими в тарелку перед собой.
Когда оба брата вернулись обратно, все выдохнули с облегчением, вот только состояние близнецов оставляло желать лучшего – только появившись, оба сразу потеряли сознание. Но на этот случай всё было готово – их подхватили на руки и увезли в ближайшую больницу.
Линь Цюши, который нёс Чэн Исе, заметил, что хоть тот и выше младшего брата, а всё же очень лёгкий. С плотно закрытыми глазами и сведёнными вместе бровями он и вовсе казался слабым и хрупким ребёнком.

Это заставило Линь Цюши ощутить горечь в сердце.

Врачи сработали быстро – диагностировали братьям высокую температуру и поставили жаропонижающее. Состояние обоих братьев стабилизировалось, и хотя оба до сих пор не пришли в себя, по крайней мере, можно было утверждать, что хуже им не станет.
Двое – Линь Цюши и Чэнь Фэй – остались приглядеть за больными, остальные вернулись в коттедж.

Мужчины сидели в палате и смотрели на спящих Чэн Исе и Чэн Цяньли.

— Наньчжу так и не возвращался? – спросил Линь Цюши.

Чэнь Фэй уклончиво хмыкнул и добавил:

— Он в последнее время очень занят…

Линь Цюши услышал в его голосе нежелание говорить, и проглотил все слова, которые собирался сказать.

Но Чэнь Фэй со вздохом произнёс:

— Цюши, если честно, Жуань-гэ всегда так себя вёл. Только когда ты появился в коттедже, всё изменилось в лучшую сторону.

Глядя на Чэнь Фэя, Линь Цюши не совсем понимал, что тот имеет в виду.

— До твоего появления он постоянно был занят, как сейчас, — продолжал Чэнь Фэй. – Просто в последнее время он вдруг вернулся к прежнему ритму… — Он беспомощно заключил: — Я и сам не знаю, что с ним случилось.

Линь Цюши хмыкнул «понятно», перевёл взгляд на близнецов и погрузился в молчание.
Чэнь Фэй открыл было рот, но промолчал.

— Я понял, благодарю тебя, — кивнул Линь Цюши.

Близнецы очнулись через три дня. Чэн Цяньли, едва придя в себя, первым же делом принялся со слезами звать Чэн Исе:

— Брат… брат… где ты…

Линь Цюши сразу подсел ближе и успокоил:

— Твой брат в соседней палате, не волнуйся, с ним всё в порядке.

Увидев и услышав Линь Цюши, Чэн Цяньли вытаращил глаза:

— Я должен его увидеть!

Делать нечего, пришлось вести его в палату Чэн Исе.

Только убедившись, что со старшим братом всё хорошо, Чэн Цяньли выдохнул с огромным облегчением и пробормотал, глядя в потолок:

— Я думал, что больше его не увижу.

Линь Цюши погладил юношу по голове:

— Разве твой брат мог оставить тебя одного?

Тот вымученно улыбнулся и больше ни слова не проронил, да и Линь Цюши не знал, как его утешить.

Очнувшись, близнецы восстановились очень быстро и уже через несколько дней смогли вернуться в коттедж.

Линь Цюши всё собирался вызвать Жуань Наньчжу на откровенный разговор, но тот всё время где-то скрывался, подобно священному дракону, который показывал то, голову, то хвост, но никогда не появлялся целиком. Не удавалось ухватить даже его тени. А когда у Линь Цюши всё-таки получилось его поймать, Жуань Наньчжу вёл себя отстранённо, всем своим видом давая понять, что очень занят. Подобное поведение даже немного рассердило Линь Цюши – ведь это же именно Жуань Наньчжу первым начал заигрывать с ним! А наигравшись, точно так же первым проявил равнодушие. Неужели считает, что раз уродился красавцем, то может творить, что вздумается?

В самый разгар этой эпопеи пришло приглашение от Тань Цзаоцзао.
Декабрь наступил в мгновение ока, и женщина, зная о разладе в отношениях Линь Цюши и Жуань Наньчжу, пригласила обоих на большое мероприятие по вручению кинонаград.

— Я закажу вам номер, после вручения отведёшь его туда, выпьете немного вина, поговорите по душам… Для любой проблемы можно найти решение! – уговаривала Тань Цзаоцзао, словно заботливая мамочка. – Вы же оба – взрослые люди, неужели нельзя решить вопрос по-взрослому? Эта молчаливая ссора ни к чему хорошему не приведёт…

— Он первый начал меня игнорировать, — пожаловался Линь Цюши.

— Ты что, не знаешь, какой он? С его-то эксцентричным характером…

Линь Цюши вздохнул и решил сменить тему:

— Как твои двери?

— Я обратилась к другому проводнику, — рассказала Тань Цзаоцзао. – Он, конечно, не такой надёжный, как Жуань-гэ, но всё же лучше, чем ничего.

— Уверена, что всё будет в порядке? – Линь Цюши, поколебавшись секунду, добавил: — Если нужно, я могу помочь тебе…

Женщина, глядя на него, поняла, что Линь Цюши искренне предлагает помощь, но всё же рассмеялась и сказала:

— Не стоит! Ценник за двоих проводников я точно не потяну.

Линь Цюши знал, что Тань Цзаоцзао просто отшучивается, и сказал:

— Обязательно возвращайся.

Тань Цзаоцзао кивнула, но в её глазах проявилась растерянность, словно женщину беспокоил страх перед неопределённостью будущего. Впрочем, такой взгляд встречался у всех, кто попадал за дверь.

Один из двух пригласительных билетов Линь Цюши отдал Жуань Наньчжу, позвав его вместе сходить на вручение кинопремии. Но когда тот сослался на отсутствие времени, Линь Цюши впервые рассердился на него по-настоящему.

— Жуань Наньчжу, что творится у тебя в голове?

Тот помолчал, жуя конфетку, а потом, не удостаивая Линь Цюши и взглядом, равнодушно бросил:

— У меня правда нет времени. В тот день я должен пойти за дверь, есть работа.

— Ты что, даже один день не можешь никуда не ходить?

— Не могу.

— Ну и ладно, — Линь Цюши развернулся и ушёл, не оборачиваясь, приняв твёрдое решение больше не бегать за Жуань Наньчжу.

Тот посмотрел ему вслед, достал из кармана ещё одну конфетку, развернул из фантика и положил в рот.

 

***

В итоге Линь Цюши всё-таки пошёл на награждение Тань Цзаоцзао. Один.
Но поскольку женщина являлась вип-гостем, её посадили в первом ряду, и им с Линь Цюши не удалось как следует поговорить.

Критики высоко оценили фильм, в котором снялась Тань Цзаоцзао, картина стала первым претендентом на премию, и когда ведущий, объявляя приз за лучшую женскую роль, назвал имя Тань Цзаоцзао, зал взорвался аплодисментами. Одетая в шикарное красное платье, женщина с улыбкой поднялась на сцену.

Со слезами счастья на глазах она произнесла:

— Спасибо всем вам…

И тут вдруг запнулась и исчезла со сцены. Так это могли видеть те, кто имел собственные двери. Для людей, которые не имели понятия о существовании дверей, Тань Цзаоцзао просто замерла, молча уставившись перед собой.

Сначала ведущий решил, что актриса просто переволновалась, и пытался поддержать её, но Тань Цзаоцзао не произносила ни слова, глядя в пустоту.

В зале поднялся шум, зрители удивлённо зашептались, обескураженные странным поведением Тань Цзаоцзао, а Линь Цюши немного занервничал, даже невольно сжал руки в кулаки.

Долго так продолжаться не могло – замершая на сцене Тань Цзаоцзао выглядела как чья-то затянувшаяся шутка. Она простояла так больше десяти минут, и ведущему ничего не осталось, как позвать охрану, чтобы увели женщину со сцены.

Но тут Тань Цзаоцзао пошевелилась и вновь обрела осознанный взгляд, вот только в глазах её не осталось ничего, кроме ужаса. Женщина издала пронзительный крик, словно маленький зверёк, ощутивший на своей шее чьи-то клыки. Пасть убийцы сомкнулась.
Линь Цюши услышал звон стекла – огромная люстра, висящая прямо над головой Тань Цзаоцзао, рухнула на хрупкое тело актрисы. Капли крови, подобные распустившемуся бутону, повергли зрителей в ужас. Зал заполнился криками, плачем и гневной руганью.
Линь Цюши неподвижно сидел на своём месте. Он видел глаза Тань Цзаоцзао, открытые чёрные глаза, полные боли, страха и нежелания смириться со своей участью. Она умерла.
Тань Цзаоцзао умерла. Умерла на церемонии вручения премии, которой так и грезила. Линь Цюши казалось, что его собственная душа будто погрузилась в ледяную воду. Он не мог произнести ни слова, даже дышать стало тяжело.

Скорая приехала быстро, но все уже понимали, что Тань Цзаоцзао не спасти. Никто бы не выжил после такого.

Медленно согнувшись, Линь Цюши закрыл лицо ладонями. Его дыхание сбилось, а перед глазами возникла последняя улыбка Тань Цзаоцзао.

Зазвонил телефон, но Линь Цюши не взял трубку.

Но звонящий не желал сдаваться – мелодия заиграла снова, отчего у Линь Цюши заболела голова. Он медленно вынул из кармана телефон и взглянул на экран. Звонил Жуань Наньчжу.
Опустив взгляд, Линь Цюши ответил на звонок и услышал в трубке голос Жуань Наньчжу:

— Где ты?

Линь Цюши не ответил.

— Цюши, где ты? – обеспокоенно повторил Жуань Наньчжу. – Ты ведь был там?

По-прежнему храня молчание, Линь Цюши собирался что-нибудь ответить, но не мог найти в себе сил.

— Цюши, Цюши, не бойся, я сейчас приеду, — говорил Жуань Наньчжу. – Не бойся, я здесь, с тобой, скажи, где ты?

Линь Цюши шевельнул губами и ответил:

— Я на месте.

— Хорошо, жди меня там, — велел Жуань Наньчжу.

Линь Цюши отключил звонок и откинулся на спинку кресла. Он предполагал, что Тань Цзаоцзао может погибнуть, но не ожидал, что это случится так трагично, на глазах у всех её поклонников. Точно как её киногероиня, женщина покинула этот мир в самый прекрасный момент своей жизни.

В день, когда распустились кусты малины¹.

¹Строка из стихотворения поэта эпохи Сун, Ван Ци, «Прогуливаясь по садику на закате весны», перевод М. Кулишовой.

    Стёрли с щёчек пудру ветви сливы,

    Яблоня уж новые румяна нанесла.

    В день, когда распустятся кусты малины,

    Покрывается колючками замшелая стена.

Образно поэт сравнил день, когда распускаются кусты малины, с окончанием лучшего времени в жизни человека.

Вокруг воцарился полнейший хаос, Линь Цюши поднялся и вышел из зала, протиснувшись сквозь толпу. Он ощущал спокойствие, но довольно странное, будто все его чувства оказались чем-то отгорожены, а он наблюдал за ними со стороны. Все эмоциональные порывы ударялись о тонкий экран, защищая Линь Цюши от потрясения.

Выйдя на улицу, Линь Цюши не знал, куда ему идти. Жуань Наньчжу сказал, что приедет за ним, и мужчина просто сел на обочине, вынул телефон и стал играть в судоку.
Спустя несколько минут впереди посигналила машина, а затем чья-то тень накрыла Линь Цюши.

Подняв голову, он увидел перед собой Жуань Наньчжу. По его лицу катился пот, но мужчина по-прежнему выглядел красавцем. В чёрных глазах кипели сильнейшие эмоции.

— Цюши, — позвал он.

Линь Цюши убрал телефон и ответил:

— Наньчжу.

Жуань Наньчжу протянул руку, одним движением заключил Линь Цюши в объятия и прижал так крепко, что казалось, он пытается таким образом передать Линь Цюши свою силу.
Тот послушно подчинился объятию, положив подбородок на плечо Жуань Наньчжу, и прошептал:

— Тань Цзаоцзао умерла.

Жуань Наньчжу хмыкнул «я знаю».

— У Ци тоже умер, — произнёс Линь Цюши. – Я знаю, чего ты боишься.

Жуань Наньчжу, не зная, что сказать, опустил глаза и легко поцеловал Линь Цюши в лоб.

— Я выдержу, — наконец заговорил он. – Я боюсь, что не выдержишь ты.

Он не хотел, чтобы Линь Цюши стал свидетелем его смерти, по крайней мере, не хотел, чтобы это произошло, если их отношения зайдут слишком далеко. Не важно, гибель У Ци или Тань Цзаоцзао… Смерть стала для членов Обсидиана обычным делом. Но Жуань Наньчжу не мог допустить, чтобы Линь Цюши стал таким, как Чжуан Жуцзяо. Он не мог расстаться с таким Линь Цюши, которого сейчас держал в своих объятиях, тёплым, светлым. Он просто был не в состоянии. Именно поэтому отважный и непобедимый Жуань Наньчжу впервые в жизни выбрал… отступить. Пока ещё не поздно, пока Линь Цюши ещё не настолько сильно его полюбил. Но внезапная смерть Тань Цзаоцзао пустила насмарку все старания Жуань Наньчжу.

Подумав о том, что Линь Цюши был прямо там, в зале, где всё произошло, Жуань Наньчжу показалось, будто кто-то схватил его за сердце. Он в панике набрал номер Линь Цюши и поспешил сюда, только чтобы обнять его и помочь легче пережить случившееся. Линь Цюши поднял голову и заглянул в глаза Жуань Наньчжу. Его чёрные глаза полнились печалью, подобно тихим озёрам в глубине леса. Задумавшись на секунду, Линь Цюши прижался ближе и запечатлел мягкий поцелуй на ледяных губах Жуань Наньчжу.

— Я стараюсь не думать наперёд. Я думаю только о том, что есть сейчас.

Жуань Наньчжу встретился с ним взглядом.

— И сейчас я хочу быть с тобой, — Линь Цюши говорил это очень искренне, от самого сердца, но в тоже время осторожно. – Ты так и будешь прятаться от меня?

Жуань Наньчжу понял – ему не сбежать, но ему и не хотелось больше бегать. Он ответил:

— Не буду, — затем склонил голову, углубляя поцелуй.

Неважное

Похороны Тань Цзаоцзао состоялись на седьмой день после церемонии награждения.
Прощание провели в тенистом сосновом лесу. Линь Цюши и Жуань Наньчжу стояли позади всех в траурных костюмах.

Это были по-настоящему пышные похороны. Пришли коллеги актрисы, друзья и родные, даже некоторые её поклонники. Журналистов оставили за пределами кладбища, но кто-то всё-таки пытался затесаться на церемонию, чтобы получить репортаж с места событий.

Линь Цюши молча смотрел, как урну с прахом Тань Цзаоцзао кладут в могилу и заливают цементом. На надгробной плите красовалось её фото с белозубой и сверкающей улыбкой.
Её время застыло в самом прекрасном моменте.

Всё было таким нереальным, что Линь Цюши постоянно казалось, что это чья-то злая шутка, что Тань Цзаоцзао опять приедет к ним в коттедж, привезёт корзину фруктов и будет болтать с Чэн Цяньли, лёжа на диване в гостиной.

Чэн Цяньли тоже пришёл на похороны. Они с Чэн Исе стояли с другой стороны, на их лицах осталось лишь безмолвие. Каждый раз, когда кто-то умирает за дверью, других попавших в эти миры неизбежно посещает страх той же участи. Потому что существует вероятность, что следующими в ледяном гробу будут лежать именно они.

По окончании церемонии Линь Цюши и Жуань Наньчжу вернулись в коттедж.
Целый день в нём царила атмосфера подавленности, почти каждый канал по телевизору вещал о похоронах Тань Цзаоцзао.

Конечно, внезапные смерти звёзд случались часто. Но смерть прямо на вручении премии, на глазах у стольких поклонников… Тань Цзаоцзао в этом случае была единственной.

По этой причине всё так раздули, что даже те, кто вообще никогда раньше не знал о существовании такой актрисы, стали её фанатами. Пользуясь случаем, издатели объявили выпуск дисков с ранними работами Тань Цзаоцзао… Похороны превратились в карнавал.

Линь Цюши стал свидетелем этого превращения. Он сидел на диване и смотрел интервью с друзьями Тань Цзаоцзао, которых спрашивали о том, как они познакомились и как общались. Независимо от того, что они думали о женщине, по крайней мере, в этот момент они считали себя её лучшими друзьями… Хоть даже не знали, от чего она в действительности погибла.
Чэн Цяньли с печальным выражением лица переключил канал.

— Почему так происходит?

Линь Цюши погладил его по голове.

— Они такие мерзкие, — сказал Чэн Цяньли.

Линь Цюши поддержал:

— Да. Они мерзкие.

Вечером в коттедж кое-кто заехал повидаться. Бай Мин и Чжан Ицин постучали в дверь, Жуань Наньчжу пошёл им открывать.

— Наньчжу, давно не виделись, — улыбаясь, поприветствовал Бай Мин.

Тот кивнул и отошёл от двери, делая знак входить.

Взглянув на Чжан Ицина, Линь Цюши заметил, что тот мрачен как туча. Должно быть, он как раз являлся одним из немногих хороших друзей Тань Цзаоцзао, иначе она бы не стала просить Жуань Наньчжу провести его за двери.

А теперь её самой не стало.

— Хочу с тобой кое-что обсудить, — сказал Бай Мин, — заодно привёл его погостить.

— Пойдём, — Жуань Наньчжу проводил Бай Мина в кабинет на втором этаже.

Чжан Ицин сел на кресло рядом с Линь Цюши. Казалось, со дня похорон он сильно похудел, но выглядел по-прежнему отстранённым и серьёзным, что совершенно не сочеталось с окружающей обстановкой.

Линь Цюши не стал заводить с ним разговор, только взял со стола горсть вкусняшек и с полным безразличием к гостю принялся их поедать.

— В свою последнюю дверь… Тань Цзаоцзао вошла с вами? – после долгого молчания вдруг заговорил Чжан Ицин.

— Нет, — ответил Линь Цюши. – Обсидиан не берётся за двери шестого уровня. – Он думал, что Чжан Ицин продолжит расспросы, но тот лишь опустил взгляд и тихо вздохнул.

В гостиной вновь повисла тишина.

Раньше Линь Цюши, наверное, нашёл бы тему для разговора, чтобы разрядить обстановку. Но сейчас ему не хотелось ничего говорить, только спокойно посидеть. Что до воцарившейся неловкости… Ну и пусть.

Неизвестно, о чём говорили Бай Мин и Жуань Наньчжу, однако их беседа длилась очень долго, а когда они вышли из кабинета, Бай Мин улыбался, тогда как выражение лица Жуань Наньчжу осталось таким же равнодушным, как всегда.

— Не приглашаю вас на ужин, — сказал Жуань Наньчжу.

Бай Мин с улыбкой кивнул и позвал:

— Пойдём, Ицин.

Чжан Ицин поднялся с дивана и ушёл вместе с Бай Мином.

Линь Цюши посмотрел на Жуань Наньчжу.

— Зачем он приходил?

— Купить подсказки, — ответил тот. – Он собирается тренировать Чжан Ицина ходить за двери.

Линь Цюши:

— …

О чём он только думает.

Жуань Наньчжу вдруг тихо произнёс:

— Вообще-то после того раза я связывался с Тань Цзаоцзао. Но она отказалась.

Линь Цюши понял, о чём говорил Жуань Наньчжу. «После того раза» означало премьеру фильма, когда женщина просила Жуань Наньчжу провести её через следующую дверь. Но тот отказался – он не имел права ставить на карту свою жизнь или жизни членов своей команды.

Шестая дверь означала качественное изменение уровня сложности. Малейшая неосторожность – и ты труп. Жуань Наньчжу не мог пойти туда вместе с нетренированым человеком.
Тань Цзаоцзао не любила ходить за двери. И это нормально – такое не понравилось бы никому.
После Жуань Наньчжу снова спрашивал Тань Цзаоцзао, предлагал ей последний шанс. До открытия её двери оставалось ещё несколько месяцев, и если бы всё это время она продолжала ходить за дверь вместе с Жуань Наньчжу, он бы согласился провести её дальше.

Но Тань Цзаоцзао отказалась.

— Почему? – спросил Линь Цюши.

— Не у каждого достанет на это смелости, как у тебя. Она была обычным человеком.

Линь Цюши горько усмехнулся.

Для кого-то поход за дверь был хуже самой смерти. Линь Цюши никогда не замечал за прекрасной улыбкой Тань Цзаоцзао её сердце, разъеденное страхом.

Погиб ещё один друг. Но их жизнь всё ещё продолжалась.

Став парой, Жуань Наньчжу с Линь Цюши решили ничего не скрывать – в коттедже открыто держались за руки, обнимались и делали всё, что положено делать влюблённым. Обитателям коттеджа хватило сообразительности, чтобы понять, что между ними происходит. И Маньмань даже восхищённо похлопал Линь Цюши по плечу со словами:

— Невероятно! Даже Жуань-гэ перед тобой не устоял!

— Да уж, — улыбнулся Линь Цюши. – И правда, невероятно. Мне самому это кажется невероятным.

Чэн Цяньли всё понял последним, и то потому, что однажды случайно помешал им двоим целоваться во дворе.

В тот день стояла прекрасная погода, ярко светила луна, дул лёгкий ветерок, Линь Цюши и Жуань Наньчжу сидели снаружи и беседовали, но в итоге добеседовались до того, что слились в поцелуе. Чэн Цяньли только вернулся с прогулки, а ступив во двор, издал весьма символичный звук… похожий на крик обезумевшей курицы.

— Блин, блин, мне это снится? – заорал он. – Блин, блин, почему я вижу целующихся Жуань Наньчжу и Линь Цюши?!

Чэн Исе, оказавшись рядом, одёрнул:

— Чего ты орёшь…

Однако было слишком поздно: Жуань Наньчжу и Линь Цюши уже оторвались от своего занятия и смотрели в их сторону.

— Они на меня смотрят! – завопил Чэн Цяньли.

Чэн Исе:

— …

Конечно, ты же так орал, на кого им ещё смотреть, как не на тебя?

Линь Цюши с улыбкой поприветствовал близнецов, и Чэн Цяньли, убедившись, что это не сон, всё ещё немного растерянно забормотал:

— О… Цюши, привет. Что вы тут делаете? Сегодня такая хорошая погода…

Бросив взгляд на младшего брата, Чэн Исе захотел открутить тому голову и посмотреть, не напихана ли туда вата вместо мозгов. Глядя на Линь Цюши, он извинился, поскорее схватил Чэн Цяньли за руку и уволок в дом. Тот обиженно захныкал «нельзя ли полегче». Даже на запястье остался красный след.

— Ты что, не видел, как Жуань-гэ на тебя смотрел? – съязвил Чэн Исе.

Чэн Цяньли:

— …

Чэн Исе:

— Боюсь, уведи я тебя минутой позже, и он бы прибил тебя на месте.

Вспомнив мрачный взгляд Жуань Наньчжу, Чэн Цяньли подумал, что брат, похоже, нисколько не преувеличивал.

Линь Цюши, глядя им вслед, прыснул со смеху:

— И как Чэн Цяньли таким вырос?

— Это брат его избаловал, — сказал Жуань Наньчжу. – Рано или поздно избалованные дети превращаются в проблему.

— Интеллект тоже поэтому такой низкий?

— А вот это уже врождённое.

Линь Цюши рассмеялся. Чэн Цяньли всегда казался ему милашкой, и в то же время он переживал за юношу. Всё-таки задверные твари не пощадят тебя только потому, что вдруг сочтут милым.

— Когда открывается твоя одиннадцатая дверь? – Линь Цюши вспомнил об этом, стоило подумать о дверях.

Жуань Наньчжу посмотрел на него.

— Ещё нескоро.

— Нескоро – это как скоро?

— Через два года.

Линь Цюши подумал, что и правда нескоро. Временной промежуток между последними двумя дверьми был действительно очень большим. Ему на ум пришло ещё кое-что, и он спросил:

— Кстати… я вдруг подумал, а что если проходить двери очень медленно, одну за другой, проживёшь дольше?

Жуань Наньчжу посмотрел на него как на глупого ребёнка.

— Почему ты только сейчас об этом спросил?

— Просто раньше не задумывался, — неловко усмехнулся тот.

— Нет, это не совсем так, — возразил Жуань Наньчжу, отвечая на вопрос. – Приведу пример. Если ты перепрыгнешь с третьей двери сразу на шестую, время открытия следующей, седьмой, будет отсчитано от третьей.

Линь Цюши испустил долгий вздох и подумал – не удивительно, что так много людей мечтают перескочить через несколько дверей. Ведь если удастся, это даст им достаточно долгий отрезок времени, в течение которого можно будет не беспокоиться о дверях. Поистине – большие риски означают большую выгоду.

Линь Цюши очень хотелось бы узнать, с чем Жуань Наньчжу повстречался в десятой двери, но вспомнив, сколько времени у того ушло на восстановление после выхода из неё, Линь Цюши решил, что, возможно, такой вопрос будет не совсем уместен.

Но Жуань Наньчжу неожиданно произнёс:

— Если получится, я бы хотел ещё раз войти в десятую дверь.

— Что? – удивился Линь Цюши. – Почему…

Глядя на него, Жуань Наньчжу помолчал, затем ответил:

— Я достал подсказку к одиннадцатой двери.

Линь Цюши всё ещё не понимал, ведь добыть подсказку – это здорово, для чего снова так рисковать? Неужели подсказка настолько сложная, что Жуань Наньчжу не желает даже пытаться?

— Подсказка очень странная, — объяснил Жуань Наньчжу. – Поэтому я хочу знать, в чём проблема.

В подсказке или в самой двери.

— Хорошо, — кивнул Линь Цюши, но потом вспомнил, что его следующая дверь – как раз десятая, и с сомнением спросил: — Ты уверен, что проблема в подсказке или двери, а не в том, что ты просто хочешь пойти со мной?

— Я разве похож на человека, который будет геройствовать анонимно?

А ведь и правда. Линь Цюши улыбнулся:

— Совсем не похож.

Девятую дверь Линь Цюши прошёл вместе с Чэн Исе, но поскольку таким образом Линь Цюши перескочил через несколько дверей, его десятая должна была открыться ещё нескоро. Следующая дверь Чэн Исе открывалась примерно в следующем году, после празднования Нового года.

— Мы пойдём вместе с Чэн Исе? – спросил Линь Цюши.

— Нет, — Жуань Наньчжу покачал головой. – Он не пойдёт с нами.

Линь Цюши несколько удивился:

— Почему…

— Он в одиночку поведёт Цяньли через десятую дверь.

— Что? – Линь Цюши застыл и даже решил, что ослышался. – Что ты сказал?

— Он в одиночку поведёт Цяньли через десятую дверь, — повторил Жуань Наньчжу, и на этот раз Линь Цюши расслышал очень чётко. – Чтобы помочь ему перескочить сразу на одиннадцатую.

Линь Цюши:

— …

Перед его глазами возник образ дурачка Чэн Цяньли, и некоторое время Линь Цюши не знал, что на это сказать.

— Я его отговаривал, — добавил Жуань Наньчжу. – Но он не слушает. И я больше не собираюсь пытаться.

Тут Линь Цюши наконец вспомнил ссору Жуань Наньчжу и Чэн Исе. Выходит, вот по какой причине она произошла… Но и сам Линь Цюши тоже не понимал, почему Чэн Исе принял такое решение. Если Чэн Цяньли, с его-то способностями, войдёт в десятую дверь, которая даже с Жуань Наньчжу содрала слой кожи… Есть ли у него хоть один шанс вернуться оттуда живым?

— Ему ничего другого не остаётся, — объяснил Жуань Наньчжу. – Он боится, что погибнет за дверью, и тогда уже не сможет защитить Чэн Цяньли.

Линь Цюши грустно усмехнулся.

До гибели Ли Дунъюаня он не имел чёткого представления о концепции смерти. Но потом ушли У Ци, Тань Цзаоцзао… Одна за другой внезапные трагедии заставили его понять, что смерть всегда где-то рядом и может наступить в любой момент.

Милость дверей не безусловна – они способны забрать всё, что дают человеку. Но ушедшие не возвращаются, а оставшимся приходится жить с этим дальше.

Скорбь от смерти Тань Цзаоцзао постепенно стихла, и жизнь вернулась в спокойное русло.
Линь Цюши выбрал время, чтобы съездить домой. Он хотел поехать один, но Жуань Наньчжу твёрдо решил отправиться с ним.

Как бы Линь Цюши ни протестовал, Жуань Наньчжу всё упорствовал, и потому пришлось согласиться.

С тех пор как Линь Цюши в последний раз был на родине, прошло целых пять лет. Он приезжал на похороны бабушки, а после почти потерял связь с родными. Родители Линь Цюши развелись и создали свои семьи, так что для них сын от первого брака стал лишним – ни отец, ни мать не проявляли к нему особенно тёплых чувств, и Линь Цюши очень редко им звонил.
Когда они приехали в родной город Линь Цюши, стояла осень, жара постепенно спала, ночи становились холоднее, улицы усыпал ковёр из жёлтых листьев. Линь Цюши вышел из здания аэропорта и, глядя на незнакомый пейзаж, вздохнул:

— Я так давно не возвращался сюда, уже забыл, как тут всё выглядит.

Жуань Наньчжу молча осматривал окрестности.

— Пойдём, сначала проведаем могилу бабушки, — Линь Цюши уже распланировал весь маршрут. – Потом сходим в гости к маме… — Он сделал паузу и улыбнулся: — Правда, я плохо помню её адрес.

— Помочь тебе найти? – посмотрел на него Жуань Наньчжу.

— Ого, ты и на такое способен?

— За достаточно большую сумму денег можно найти что угодно.

— Но это ведь я привёз тебя погостить, почему теперь получается, что ты показываешь мне дорогу?

— Что здесь такого?

Он вызвался найти адрес и в самом деле приступил к поискам – достал телефон и предоставил кому-то на другом конце линии нужные сведения. Линь Цюши просто наблюдал со стороны, и несмотря на нахлынувшую неловкость, он всё же не мог не признать, что Жуань Наньчжу в эту минуту был особенно красив, даже без всякого выражения на лице он по-прежнему притягивал людское внимание. И все прохожие, стараясь притворяться безразличными, всё-таки бросали в его сторону заинтересованные взгляды. Будто случайно встретили на улице знаменитость.

Подумав об этом, Линь Цюши улыбнулся.

— Что смешного? – Жуань Наньчжу положил трубку и как раз заметил эту улыбку на лице Линь Цюши.

— Ничего, — ответил тот. – Тебе никто раньше не говорил, что ты очень красив? – Он дотронулся кончиком пальца до прямой переносицы Жуань Наньчжу. – Потрясающе красив.

— И? – Жуань Наньчжу приподнял бровь и наклонился к Линь Цюши. – Хочешь сказать, что во мне тебе больше всего нравится внешность?

Инстинкт самосохранения заставил Линь Цюши почувствовать в этой фразе скрытую опасность.

— В-вовсе нет, неужели я похож на несерьёзного человека? Разумеется, мне нравится твоя душа!

— Хм.

Линь Цюши:

— …

Фух, пронесло…

Вскоре Жуань Наньчжу получил сообщение с адресом матери Линь Цюши.

— Идём, — сказал тот.

Жуань Наньчжу кивнул.

Они взяли такси до нужного места и постучали в дверь нужной квартиры. Через несколько минут им открыла женщина средних лет. Увидев двоих мужчин, она нахмурилась:

— Простите, вы…?

Линь Цюши назвал:

— Мам.

Женщина на секунду замерла, затем с явным сомнением спросила:

— Ты… Цюши?

— Ага, — кивнул Линь Цюши. – Я приехал проведать могилу бабушки, заодно зашёл повидаться.

— А… — протянула женщина. — Так заходите, присаживайтесь.

Взгляд, которым она смотрела на Линь Цюши, совсем ничего не выражал, словно она давно позабыла, что у неё ещё есть сын. Не удивительно, что после развода родителей Линь Цюши почти с ними не общался и несколько лет не приезжал в гости.

Раньше Жуань Наньчжу всегда казалось странным, как же Линь Цюши приобрёл такой характер. Но после знакомства с его матерью вопросы исчезли как минимум наполовину. Мама Линь гостеприимно предложила им чаю, а тем временем из спальни высунулось любопытное девичье личико.

— Мам, а кто это?

— Это твой старший брат, его зовут Линь Цюши, — с некоторой неловкостью представила женщина. – Он приехал проведать маму.

Девушка слышала, что у неё есть брат, но ни разу с ним не виделась.

— А… ясно, — сказала она.

— Иди занимайся, — велела мать. – У тебя скоро промежуточный экзамен. — Она ещё немного почитала дочери нотации, но потом вспомнила о гостях и быстро сменила тему.

Мать и сын общались друг с другом вежливее, чем незнакомцы. Линь Цюши посидел немного, попил чаю и попрощался, отказавшись от предложения остаться на обед.

Жуань Наньчжу всё это время почти ничего не говорил, сидя с таким видом, что мать Линь Цюши не решалась завязать с ним беседу.

Только когда они вышли на улицу, Жуань Наньчжу спросил:

— Пойдём навестить твоего отца?

— Не нужно, — Линь Цюши, впрочем, судя по виду, совсем не грустил, скорее ему было неловко. – Думаю, в будущем мне больше не придётся сюда приезжать. – Его мать отлично жила и без сына, который для неё стал чужим.

Жуань Наньчжу взял Линь Цюши за руку и легонько погладил пальцем ладонь.

— Если хочешь…

— Хм?

— Я, так и быть, буду твоим папой.

Линь Цюши:

— …

Жуань Наньчжу, не мог бы ты не говорить ерунду с таким серьёзным лицом?

В глазах того мелькнула улыбка.

— Нупочему ты такой милашка?

Линь Цюши подумал, что Жуань Наньчжу совсем испортился. Раньше он хотя бы в реальности вёл себя нормально, что же случилось теперь?

К тому времени уже наступил вечер, и они зашли в первую попавшуюся забегаловку перекусить. Жуань Наньчжу запрещал Линь Цюши выпивать, но тот заявил, что может похвастаться богатырским здоровьем и способен не только справиться с опьянением, но и перепить Жуань Наньчжу.

Жуань Наньчжу с полуусмешкой поинтересовался:

— Ты способен выпить так много?

На самом деле Линь Цюши не был в этом уверен, но для мужчины всегда важно не уронить лицо, поэтому он, продолжая упорствовать, кивнул:

— Конечно!

— Ну что ж, давай посмотрим, — сказал Жуань Наньчжу. – Кто первым упадёт.

И велел хозяину забегаловки принести сразу ящик пива.

Это было прекрасное время – они сидели, пили пиво и закусывали местными блюдами, погода стояла отличная, дул прохладный ветер, солнце только закатилось за горизонт, и подняв голову, можно было увидеть висящие над ними красные, словно горящие огнём, облака. Вокруг шумели людские голоса, но это не раздражало, напротив – добавляло живости.

И Линь Цюши вспомнил одну фразу. Что в этом мире, кроме жизни и смерти, нельзя назвать неважным?¹

¹Цитата Цаньян Гьяцо, шестого Далай-ламы.

Подумав об этом, он невольно улыбнулся, глядя на Жуань Наньчжу.

Не имея понятия, почему Линь Цюши заулыбался, Жуань Наньчжу поедал только что принесённый шашлычок. Мясо было немного острым, и губы мужчины горели ярко-красным, маняще и вкусно. Поэтому улыбка Линь Цюши стала ещё шире.

— Жуань Наньчжу! – позвал он.

Тот перевёл на него вопросительный взгляд.

— Ты хоть представляешь, насколько ты сейчас…

Жуань Наньчжу приподнял бровь.

Линь Цюши понизил голос:

— …вкусно выглядишь?

Жуань Наньчжу поставил стакан на стол. Он знал, что Линь Цюши соглал о том, что алкоголь его не берёт. И ни за что бы не поверил, что тот посмел бы сказать подобное в трезвом состоянии.

Двенадцатая дверь

Линь Цюши с Жуань Наньчжу вернулись в коттедж, и для них время потекло спокойно и размеренно. По рекомендации Жуань Наньчжу Линь Цюши дважды отправлялся с клиентом за дверь, и ещё несколько раз вместе с другими членами Обсидиана. Конечно, эти двери не отличались высоким уровнем сложности, и хотя без приключений не обходилось, при наличии подсказки достаточно было проявлять осторожность, и игроки успешно возвращались в реальность.

Тем временем Жуань Наньчжу начал планировать поход за десятую дверь. Изначально они могли бы войти в неё вместе с Чэн Исе, но тот отказался от предложения Жуань Наньчжу и заявил, что собирается пройти свою дверь вдвоём с Чэн Цяньли. Очень долго Линь Цюши не мог понять, почему Чэн Исе так упорствует, но потом всё же догадался. Чэн Исе отказался, поскольку тайно раздобыл другую подсказку для десятой двери. Вот только эту подсказку нельзя было показывать остальным. Жуань Наньчжу узнал об этом ещё раньше, поэтому перестал настаивать и переключился на членов других организаций в поисках того, кто должен войти в десятую дверь.

С авторитетом Жуань Наньчжу найти такого человека оказалось несложно – очень скоро ему передали информацию, что одна девушка из команды Бай Мина подходит под нужное условие. Она прошла ещё больше дверей, чем сам Бай Мин, и, без сомнений, являлась крепким орешком.

Обычно женщины физически слабее мужчин и в случае противостояния оказываются в невыгодном положении, поэтому и выживаемость у женского пола в мирах за дверью гораздо ниже. Но те, кто способен выжить, все как одна – топовые игроки.

Девушку звали Лян Мие. Трудно сказать, настоящее ли это имя, но одно было известно наверняка – она являлась чуть ли не самым старшим участником Белого медведя, организации Бай Мина. Только обычно вела себя очень скромно, практически не оставляла ощущения своего присутствия.

В Белом медведе, так же как и в Обсидиане, состояло человек шесть-семь, но они делали ставку не на количество, а на качество — каждый считался профессионалом в своём деле.
Только «задверный» возраст самого Бай Мина был ниже, чем у Жуань Наньчжу, и ему предстояло войти в десятую дверь лишь в конце следующего года. Получалось, что в их организации Лян Мие будет первой, кто окажется за десятой дверью.

— У вас есть подсказка для десятой? – обсуждая этот вопрос с Жуань Наньчжу, Бай Мин выспрашивал всё очень подробно: всё-таки если с таким сильным игроком его команды что-то случится, потеря будет невосполнимая.

— Есть, — ответил Жуань Наньчжу. – Очень подробная. Разумеется, если вы предложите что-то получше, мы воспользуемся вашей.

— У нас ничего нет, — вздохнул Бай Мин. –При выходе из девятой двери кое-что пошло не по плану, и подсказка от нас ускользнула. Я хотел сказать, если у вас нет нужной подсказки, лучше всего ещё раз войти в девятую дверь и добыть её.

— Об этом не беспокойся.

— Ладненько. Её дверь открывается в начале года. Примерно за пять месяцев до двери вашего Чэн Исе.

Десятая дверь Чэн Исе открывалась в мае.  Жуань Наньчжу кивнул.

— Ну тогда я оставляю её на вас, — с улыбкой продолжил Бай Мин. – Только непременно верните в целости и сохранности!

— Прости, этого обещать не могу, — Жуань Наньчжу не попался на уловку. – Я могу лишь предоставить подсказку, но не гарантирую, что твоя девчонка тоже выберется живой.

Бай Мин приподнял бровь:

— Десятая дверь настолько страшная?

— Качественная разница.

— Ладно, я понял, — усмехнулся Бай Мин. – Заранее желаю вам удачи.

Поблагодарив его, Жуань Наньчжу бросил взгляд на Линь Цюши, который с другой стороны гостиной склонил голову над телефоном.

Похоже, Бай Мин уловил какие-то эмоции во взгляде Жуань Наньчжу, потому что последовал вопрос:

— Распробовал, наконец, свой десерт?

Жуань Наньчжу:

— Гм.

— Вкусный, наверное? – не унимался Бай Мин. – Ты же так долго на него облизывался.

— Я ведь не ты, — с полуулыбкой парировал Жуань Наньчжу.

Откинувшись на спинку кресла, Бай Мин усмехнулся:

— Я не собирался столько ждать. Нашёл своё – бери сразу. Нужно ловить момент. – Он говорил о Чжан Ицине.

Когда Жуань Наньчжу представил ему Чжан Ицина, Бай Мин уже знал, чего хочет. И в итоге заполучил целиком и полностью. Он был таким же, как Жуань Наньчжу, но с небольшим отличием – действовал без оглядки на обстоятельства. Хотя по виду этого сказать было нельзя…

— Тебе пора, — сказал Жуань Наньчжу.

Бай Мин поднялся:

— Что, даже отобедать не пригласишь?

— У нас ничего нет.

— Ладненько… — скучающе протянул Бай Мин, глядя в сторону кухни, где Линь Цюши уже повязывал фартук. – Вижу, всё самое вкусное достанется тебе.

— Желаю тебе того же.

Бай Мин посмеялся, но больше не сказал ничего и сразу ушёл. Разве его возлюбленный позволил бы себе заниматься готовкой? Обычно это приходилось делать самому Бай Мину. Впрочем, он нисколько не протестовал, всё-таки ему нравилось ухаживать за Чжан Ицином. Главное, что они оба счастливы, к чему задумываться о таких мелочах?

Когда взаимопонимание в вопросе о десятой двери было достигнуто, Лян Мие переехала в коттедж Обсидиана.

Увидев девушку впервые, Линь Цюши немного удивился – перед ним стояла маленькая, худенькая девчонка с короткой стрижкой, изящным лицом, но совсем непримечательной внешностью. Впрочем, в её взгляде всё же присутствовало что-то такое, что отличало её от других.

— Приятного сотрудничества, господин Жуань, — Лян Мие протянула руку Жуань Наньчжу.

Жуань Наньчжу, пожимая её ладонь, поприветствовал:

— Госпожа Лян.

— Господин Жуань, — Лян Мие перешла сразу к делу, оставив церемонии, — когда мы сможем взглянуть на подсказку?

— Через некоторое время, — ответил Жуань Наньчжу. – Подсказка довольно конкретная и не требует отдельного исследования, поэтому я предлагаю потратить это время на то, чтобы притереться друг к другу.

Лян Мие кивнула, одобряя предложение. Посмотрев на молчаливого Линь Цюши, который стоял рядом, она поинтересовалась:

— Он тоже пойдёт с нами?

— Да, — сказал Жуань Наньчжу.

— Хорошо. Тогда давайте «притираться».

Они нашли клиента с низким уровнем дверей, чтобы познакомиться друг с другом поближе. И только в другой реальности Линь Цюши узнал, что Лян Мие за дверью совершенно не такая, какой он увидел её впервые. В задверном мире она превращалась в богиню с невероятной энергетикой, ростом метр семьдесят, на высоких каблуках. Никто, оказавшись рядом, не смел с ней заговорить. И если бы Линь Цюши не знал, что это обычная девушка, наверное, принял бы её за ещё одного мужика в юбке…

До похода за дверь оставалось три месяца. В первые два месяца они отправлялись «подрабатывать» примерно раз в неделю, и способности Жуань Наньчжу и Линь Цюши также получили признание Лян Мие, которое проявилось в том, что Бай Мин перестал то и дело заглядывать в Обсидиан и расспрашивать, как продвигаются дела.

Оставшийся месяц они решили потратить на ознакомление с подсказкой. На записке значилось только два слова: Хако Онна.

«Хако Онна» – так называлась японская настольная игра с хоррор-тематикой, чем-то напоминающая «Мафию», только игроки, исполняющие роль «мирных жителей» противостояли игроку под личиной призрака.

Игра была совсем несложная, похожая на японские РПГ.

Предыстория гласила, что когда-то на свете жила женщина с обыкновенной внешностью, но прекрасными длинными волосами цвета воронова крыла, чем всегда притягивала к себе внимание. Именно так она очаровала и своего возлюбленного. Однако, боясь его потерять, женщина стала использовать самые разные способы, чтобы сохранить красоту своих волос. Поначалу эти способы не отличались чем-то необычным. Но по случайности женщина заметила, что лишь после омовения кровью её волосы становились ещё более прекрасными и блестящими. С тех пор она ступила на путь, с которого не было возврата. При этом её волосы, напившись крови, заимели собственную душу и даже пожелали покинуть хозяйку и сбежать. Волосяной оборотень соблазнил возлюбленного женщины, а её саму убил и расчленил, после чего спрятал части тела в маленькие ящички. Ну а если кто-то попадал в её жилище, то не мог выбраться из него, оставаясь наедине с множеством старинных красных ящиков, содержимое которых никому неизвестно.

В процессе игры участники имеют возможность перемещаться по игровой карте, представляющей собой особняк, в каждой комнате которого хранится множество ящиков. Внутри ящиков может оказаться либо часть тела погибшей женщины, либо полезный инвентарь, помогающий игрокам одолеть призрака. Но вот части тела помогают женщине задействовать какую-либо из её способностей. Ящики разрешается открывать, но если наткнуться на пучок волос, игрок объявляется погибшим и, более того, сам становится пленником ящика, переходя на сторону призрака.

Линь Цюши, который впервые участвовал в подобной игре, спросил:

— Похоже, за дверью нам придётся играть в эту игру?

— Возможно, — пробормотал Жуань Наньчжу, задумчиво поигрывая перевёрнутым крестом из набора игровых карточек. – Игра непременно претерпит изменения за дверью, вот только какие именно, сказать пока нельзя.

Лян Мие, глядя на Жуань Наньчжу, поинтересовалась:

— Ты не мог бы рассказать, с чем столкнулся за своей десятой дверью?

Жуань Наньчжу поднял глаза на Лян Мие.

— Мне тоже пришлось сыграть в игру.

— В какую?

— «Четыре угла», — ответил Жуань Наньчжу. – Обычная страшилка.

Линь Цюши промолчал. Вне всяких сомнений, любая подобная игра, вроде вызова какой-нибудь сущности, в мире за дверью становилась смертельной. Поскольку вызов непременно удавался.

— И как ты выбрался? – продолжала расспрашивать Лян Мие.

— Разумеется, закончил игру. – Жуань Наньчжу бросил карточку на стол и спокойно добавил: — Когда игра заканчивается, игроки покидают поле.

— Хм, — нахмурилась Лян Мие. – Получается, нам досталась довольно простая подсказка.
По крайней мере, существовали способы победить, целых два. Первый – собрать все части тела Хако Онна и уничтожить её телесную оболочку. Второй – установить верное время на больших напольных часах в кабинете и достать из них ключ от тайного подземного хода, через который можно покинуть особняк.

— Не настолько простая, — лениво протянул Жуань Наньчжу.

Игра в самом деле оказалась непростой. Все предметы, полезные и опасные, были спрятаны в ящиках, и чтобы что-то найти, приходилось открывать эти ящики. Но ведь внутри мог оказаться не только нужный инвентарь, но и сама Хако Онна, ужасная и скрюченная.
Лян Мие усмехнулась:

— Выход всегда найдётся.

Пока они рассуждали, ход перешёл к Линь Цюши. Он выбрал ящик в спальне, но когда открыл его, обнаружил на карточке изображение Хако Онна. Призрак сквозь спутанные чёрные волосы таращил на него красные глаза, и даже на картинке в них читалась сильнейшая ненависть и злоба. Линь Цюши положил карту рубашкой вверх.

— Ну вот, я превратился в марионетку.

Жуань Наньчжу забрал у Линь Цюши карту игрока и отдал карту марионетки.

В этой игре огромная роль отводилась обыкновенному везению, хотя, конечно, существовали и свои хитрости. Если просто так открывать ящики, – ни за что не выиграешь, необходимо использовать игровой инвентарь. Для игры требовалось набрать по крайней мере четверых – троих «людей» и одного играющего за Хако Онна. Из-за нехватки игроков Жуань Наньчжу попросил Чэн Исе сыграть за Хако Онна, и после нескольких раундов Лян Мие вздохнула:

— Всё ясно. Решающий фактор в игре – сообразительность Хако Онна. Если она окажется достаточно умна, а игроки – недостаточно везучими, выбраться из особняка будет почти невозможно.

Чэн Исе идеально сыграл Хако Онна – Линь Цюши попался в его западню несколько раз и в итоге научился не открывать ящики наобум. Лишь убедившись, что Чэн Исе стопроцентно не находится с ним в одной комнате на игровом поле, открывал ящик и смотрел, что внутри.
Но таким образом игра значительно замедлялась.

В оставшийся месяц они каждый день играли в Хако Онна, и только достигнув определённого уровня, поняли некоторые хитрости. Самая главная – нельзя просто так открывать ящики. Полагаться на удачу – поведение весьма безрассудное. Наилучший способ – с самого начала при помощи инвентаря узнать, где находится Хако Онна, а затем приступать к открытию ящиков.

Конечно, удача тоже имела немалое значение. Иногда, если им не везло, они никак не могли обнаружить нужный инвентарь, а вместо этого только постоянно прибавляли призраку новых способностей. А чем больше умеет Хако Онна, тем легче ей убивать своих жертв.
Бай Мин тоже пару раз приезжал поиграть вместе с ними. Однажды он оглядел игровой стол, подперев подбородок, и сказал:

— Будь я Хако Онна, ни один из вас не выжил бы.

Жуань Наньчжу промолчал.

 Зато Лян Мие всё-таки не выдержала:

— Шэф, не слишком ли самонадеянно?

— Дело не во мне. Эта игра – сама по себе огромная ловушка.

— Знаю, — Лян Мие понимала, о чём говорит Бай Мин. – Но среди тех, кто прошёл через девятую дверь, не бывает новичков. – Который из присутствующих здесь не мог назваться опытным игроком?

Самое страшное в этой игре – тупые союзники. Которые, начав действовать бездумно, могут не только открыть все ящики со способностями Хако Онна, но и сами стать её помощниками, усложнив тем самым игру остальным.

Разумеется, Лян Мие не думала, что за десятой дверью им попадутся настолько глупые члены команды. Все глупцы давно отправились на тот свет в более ранних дверях.

Время открытия двери выпадало на январь, за месяц до празднования Нового года¹.

¹Китайский Новый год празднуется в соответствии с лунным календарём и каждый год выпадает на разные числа по грегорианскому календарю.

Лян Мие со вздохом произнесла:

— В прошлом году я ещё успела съездить к родителям на праздник.

— Но ведь ещё не поздно будет поехать к ним, когда выйдешь из двери, — заметил Линь Цюши.

Девушка же усмехнулась:

— Ты ведь знаешь, каков процент выживаемости за десятой дверью?

— Знаю.

Дверь, которую даже Жуань Наньчжу считает сложной, точно не даст им расслабиться.

— Поэтому я и переживаю, что следующий год уже не встречу, — сказала Лян Мие. – Ты не беспокоишься?

— Беспокоюсь.

— А по лицу не скажешь.

— И какое лицо должно быть у человека, который беспокоится? – Линь Цюши её замечание показалось странным.

Помолчав, Лян Мие вздохнула:

— Всё-таки у вас в Обсидиане одарённый на одарённом.

Линь Цюши:

— …

Разве?

Больше никакой подоплёки в подсказке не существовало – настольная игра, и только. Играя в неё месяц напролёт, они изучили её вдоль и поперёк, теперь оставалось только войти за дверь.

Из-за высокого уровня двери Лян Мие могла с точностью до минуты предсказать время её открытия – тринадцатого января, ровно в семь вечера. Ближе к заданной дате Линь Цюши и Жуань Наньчжу собрали всё необходимое, чтобы взять с собой в задверный мир.
В этот раз Жуань Наньчжу снова переоделся в женское. В первый раз увидев, как он спускается по лестнице в платье, Лян Мие уронила челюсть.

— Это… это господин Жуань?

— Возьми салфетку, у тебя слюна потекла… — прошептал Линь Цюши.

Лян Мие, вытирая уголки рта, произнесла:

— Он так красив… И как мне теперь выживать рядом с ним?!

Честно говоря, услышав о таком «увлечении» от Бай Мина, девушка всё это время не решалась даже представить, как Жуань Наньчжу выглядит в женском наряде. Всё-таки, хотя тот обычно потрясал красотой, от его внешности не исходило ни намёка на женственность. Даже не произнося ни слова, он создавал вокруг себя такую ауру, что никто не смел позволить себе даже в мыслях отнестись к нему с пренебрежением.

Линь Цюши, который уже довольно долго не видел Жуань Наньчжу в женском наряде, даже немного начал скучать по «Чжу Мэн». Разумеется, он ни за что не признался бы в этом, повторяя, что тот ему нравится в любом виде и образе…

За несколько дней до похода за дверь обитатели коттеджа устроили совместный ужин, Лу Яньсюэ приготовила целый стол вкуснейших блюд, а Линь Цюши даже выпил немного вина.

— Вы обязательно должны вернуться живыми! – хныкал Чэн Цяньли.

— Вернёмся, — Линь Цюши похлопал юношу по голове. – Ты тоже уж постарайся.

— Знаю, — пробормотал тот. – Я же не тупой…

Остальные неловко замолчали, потом кто-то всё же сменил тему. Очевидно, у них сложилось единое мнение об интеллектуальных способностях Чэн Цяньли.

Вечером тринадцатого все собрались в гостиной в ожидании. Линь Цюши смотрел телевизор, но когда настенные часы пробили семь, он сразу почувствовал явственные изменения в окружающей обстановке. Все остальные люди исчезли, он один остался сидеть на диване, и даже картинка в телевизоре сделалась заторможенной. Линь Цюши надел на спину рюкзак и поднялся с дивана. Открыв первую попавшуюся дверь, он увидел знакомую картину.
Двенадцать дверей в длинном коридоре, девять – запечатаны, три – без опознавательных знаков.

Линь Цюши подошёл к десятой двери, схватился за ручку и потянул на себя. Затем почувствовал непреодолимую силу, затягивающую его внутрь, а когда немного пришёл в себя, уже оказался на пустынной тропе, в самом конце которой стоял одинокий трёхэтажный особняк.

Направившись по тропе, Линь Цюши скоро дошёл до особняка, открыл дверь и оказался в прекрасно обставленной прихожей, где уже стояли восемь-девять человек. Увидев вошедшего, многие окинули его настороженным взглядом.

За дверью такого высокого уровня могли оказаться только старые игроки, и подавляющее большинство входили вместе с напарниками. Поэтому команда уже разбилась на пары и тройки, которые тихо переговаривались, обсуждая место, в котором очутились.
Линь Цюши, увидев у старинного дивана знакомый силуэт, подошёл и сразу позвал:

— Чжу Мэн.

— Линьлинь, — обернулся Жуань Наньчжу.

— Ну как?

— Я сама только пришла.

Линь Цюши кивнул и тоже осмотрелся. Поскольку к игре не прилагается карты, а все комнаты в самом начале собираются самими игроками из отдельных карточек, то каждый раз поле получается разным и расположение кабинета меняется.

По мнению Линь Цюши, сейчас для них важнейшей задачей было отыскать кабинет, а затем напольные часы, на которых необходимо установить нужное время.

Снаружи вошли ещё человек пять-шесть, что заставило Линь Цюши ясно почувствовать неладное в количестве собравшихся. Он тут же вспомнил Ся-цзе, которую они встретили за девятой дверью, и шёпотом спросил Жуань Наньчжу:

— Кто-то специально привёл с собой новичков?

— Ага, — Жуань Наньчжу нахмурился. Очевидно, его это не слишком обрадовало.

Количество смертей на каждый день ограничено, поэтому обычно наличие «пушечного мяса» увеличивает шансы на выживание. Но за этой дверью присутствие новичков могло оказать противоположный и весьма неприятный эффект.

Лян Мие со вздохом произнесла:

— Помню, за моей восьмой дверью в команду набилось больше тридцати человек…

— Больше тридцати? – оторопел Линь Цюши.

— Серьёзно! – кивнула девушка. – И в первые же две ночи половина погибла…

Линь Цюши:

— …

— Бесплатный сыр бывает только в мышеловке, — продолжила Лян Мие. – Кто знает, что за начинка в пирожках, которые падают с неба…

В прихожей всё прибавлялось народу, в итоге они насчитали двадцать три участника, среди которых самая большая группа состояла из семерых. Судя по их лицам, шестеро были ничего не подозревающими новичками, а один – конечно, старым игроком, который ими руководил.

Все ожидали появления неигрового персонажа, но никто так и не вышел к ним. Вместо этого входная дверь вдруг закрылась сама по себе с оглушительным стуком, а освещение в особняке потускнело, и всё воркуг погрузилось в тёмно-красные оттенки.

Линь Цюши отчётливо осознал – игра началась.

Имея на руках подсказку, только они втроём знали, что играют в игру. Остальные же начали озадаченно переглядываться:

— Что происходит? Где неигровой персонаж? Почему его нет?

— Зачем вам неигровой персонаж? – раздражённо бросил молодой парень с серёжкой-кольцом в носу. – У вас что, глаз нет? Очевидно же, что нам поставлена задача выбраться отсюда.

Дверь закрылась, окна были заколочены крепкими стальными листами, дом превратился в прочную клетку, а люди стали белыми мышками в этой клетке.

— Осмотрим второй этаж? – предложил Линь Цюши.

— Идём, — согласился Жуань Наньчжу.

Они втроём поднялись по лестнице на второй этаж и сразу же на выходе с лестницы увидели висящий на стене крест. Точно такой же, как на карточке из игры, возвещающей о том, что призрак собирается применить свою способность. Только на стене крест не был перевёрнут.

Линь Цюши и Жуань Наньчжу переглянулись, обменявшись понимающими взглядами.

В конце коридора обнаружился кабинет, дверь в который оказалась не заперта. Войдя внутрь, они увидели около шести ящиков и выделяющиеся на их фоне напольные часы.

Подойдя ближе, Линь Цюши рассмотрел цифры и стрелки часов.

Время необходимо установить с точностью до секунды. Конечно, можно попробовать подобрать нужное положение стрелок, но никто из них не знал, какие ограничения на этот счёт существуют за дверью.

Линь Цюши как раз изучал часы, когда снизу послышался пронзительный крик.

— Ну всё, конец! – простонала Лян Мие.

— Хм?

— Забыла предупредить новичков, чтобы не трогали ящики!

Кто знает, что они могут оттуда выпустить.

Её рот

Просто так делиться с другими подсказкой к двери – не самый разумный поступок, по крайней мере, для обладателя подсказки. Ведь стоит рассказать другим членам команды содержание подсказки, не только выдашь собственные реальные возможности, но и привлечёшь ненужное внимание, причём вероятность растёт вместе с уровнем двери. Чем дальше, тем сложнее заполучить подсказку. А раскрыв всем, что именно ты ею владеешь, станешь всеобщей мишенью – тебя будут избегать и даже могут попытаться подставить.
Кроме того, исключая особые случаи, никто и не подумает делиться с другими подсказкой, добытой с таким трудом.

Но дверь, за которой они оказались, как раз и считалась особым случаем. Если не разъяснить остальным правила игры, погибшие превратятся в марионетки Хако Онна, увеличивая сложность побега из особняка.

— Мы им всё расскажем? – уточнил Линь Цюши. – Это не пойдёт нам во вред?

— Рассказать придётся в любом случае, – Жуань Наньчжу, услышав крики внизу, совсем не выказал беспокойства. – Впрочем, торопиться не стоит. Тут каждый хитёр как чёрт, и даже если мы им всё объясним, не факт, что они поверят.

За разговором они вернулись в холл, увидев, что кто-то из команды уже успел открыть ящик в углу. В ящике оказался предмет, напоминающий слуховой аппарат, – один мужчина держал его в руках и внимательно рассматривал. Линь Цюши вспомнил, что это инструмент из игры Хако Онна, который могут использовать игроки. Поразительно, что кому-то повезло сразу вытащить именно его.

— Кто кричал? – Лян Мие бросила взгляд на собравшихся, затем огляделась вокруг.

— Я… — тихонько призналась одна девушка. – Он… просто он начал открывать ящики…

Судя по всему, эта девушка была новенькой, дрожащей от каждого шороха и совсем без опыта. Воспользовавшись случаем, Линь Цюши оценил обстановку и подсчитал соотношение новеньких к старичкам.

В самой большой группе из семи человек присутствовало по меньшей мере четыре новичка, растерянность так и читалась у них на лице.

Кроме этих, среди оставшихся шестнадцати также имелись новички. Другими словами, в этой двери сразу несколько старых игроков привели с собой «пушечное мясо». Выходит, что новеньких получилось одиннадцать, а может и двенадцать. Команда состояла наполовину из опытных и наполовину из неопытных игроков.

И если разобраться, становилось понятно, почему для кого-то чужие жизни теряют ценность.

Условия смерти всегда ограничены. Разузнав однажды, можно избегать их множество раз. И самый простой способ заполучить это знание – расплатиться за него чужими жизнями.

— Может, не будем трогать ящики? – кто-то из старых игроков всё-таки не выдержал глупого поведения новеньких. – Смотрите, они здесь повсюду и наверняка имеют особое назначение. Если будете открывать все ящики подряд, точно навлечёте на нас неприятности!

— Да что может случиться? – первый ящик открыл молодой мужчина, довольно смелый, но при этом задиристый. Он беспечно добавил: — Со мной ведь до сих пор всё в порядке!

— Сейчас – да, но кто знает, что случится потом? – Мужчина, говорящий с ним, кажется, представился как Сунь Юаньчжоу. Затем он с недружелючным взглядом обратился к предводителю группы новичков: — Ты что, не можешь уследить за теми, кого сюда привёл?

Предводителем был мужчина средних лет по имени Вэй Сюдэ. Его ничем не примечательную внешность можно было даже назвать доброжелательной, но тот, кто взял с собой так много новичков, наверняка ничего хорошего из себя не представлял.

— Ладно, ладно, — и голос у него был довольно приятный. – Я с ними поговорю. Сяо Цзи, больше не открывай ящики. А вдруг с тобой что-то случится? Мир за дверью – очень опасное место.

— Что может случиться? – раздражённо повторил мужчина по имени Сяо Цзи. – Вы просто трусите. Кто не рискует…

С такими словами он потянулся к следующему ящику.

— Стой… — попытался остановить Линь Цюши.

Разумеется, Сяо Цзи не послушал его, одним движением открыв сразу два ящика. Остальные задержали дыхание, увидев в одном из ящиков окровавленную плоть.

— Что это такое? – Сяо Цзи, похоже, и сам испугался, находка походила на кусочек мяса, только форма была очень уж странной…

— Хватит, — наконец вмешался Жуань Наньчжу. – Если не ошибаюсь, это настольная игра под названием Хако Онна. Будешь открывать все ящики, рано или поздно наткнёшься на местную тварь.

Сяо Цзи окинул Жуань Наньчжу недобрым взглядом:

— Чего? Почему ты сразу не сказала?

— Ты слишком торопился, — развёл руками Жуань Наньчжу. – Я и слова не успела вставить.

Из-за слов Жуань Наньчжу взгляды всех присутствующих тут же переместились к нему. Взволнованные, подозрительные и вопросительные.

— Ты сказала, это игра? Тебе приходилось в неё играть? – Сунь Юаньчжоу сразу ухватился за главное.

— Пару раз, — Жуань Наньчжу сел на диван, откинувшись на спинку. – Когда мы только оказались здесь, я не была уверена до конца, поэтому мы поднялись на второй этаж, проверить некоторые детали. Теперь могу сказать наверняка, что это и есть та самая игра.

Остальные участники окружили его и приготовились слушать. Жуань Наньчжу вкратце познакомил их с правилами, неоднократно подчеркнув, что в ящиках может оказаться тварь, и если открывать все подряд, она вырвется на свободу и заберёт с собой несчастного, который превратится в её мёртвую марионетку и станет угрозой для тех, кто ещё жив.

Что касается правил, Жуань Наньчжу не стал ничего скрывать, разъяснил всё как можно подробнее и ответил на множество вопросов. Впрочем, как он и предполагал, несмотря на честность, старые игроки явно не спешили верить всему сказанному.

— По твоим словам выходит, что мы не должны открывать ящики? – заговорил кто-то, задавая Жуань Наньчжу вопросы: — То есть, если мы не станем их трогать, будем в безопасности? И ещё, раз пароль к часам состоит из четырёх цифр, пусть даже существует десять тысяч вариантов, если мы потратим немного времени на подбор кода, рано или поздно угадаем верный!

Жуань Наньчжу развёл руками:

— Я всего лишь разъяснила вам правила игры. Здешние порядки могут оказаться иными, наверняка что-то подверглось изменениям. Но что именно, мне неизвестно.

— Сколько же здесь всего ящиков? Давайте посчитаем, — предложила одна девушка. Она выглядела совсем юной, даже незрелой, и походила на новенькую, которую привёл кто-то из опытных игроков. – Меня зовут Сяо Мэй. Приятно с вами сотрудничать. – Инь Синьи протянула Жуань Наньчжу ладонь.

Тот, пожимая её руку, представился:

— Чжу Мэн. – Затем продолжил: – Местонахождение Хако Онна может меняться. В ящиках спрятан полезный инвентарь, способности призрака, а также она сама.

— Способности? – переспросила Сяо Мэй.

— Да, и он уже открыл одну, — Жуань Наньчжу указал на Сяо Цзи. – Её рот. По легенде труп убитой женщины был разделён на десять частей. Глаза, уши, рот, нос, голова, левая рука, правая рука, левая нога, правая нога и тело.

В команде поднялся шум, многие начали спрашивать, что это означает.

— В ящике её рот, — пояснил Жуань Наньчжу. — В настольной игре эта способность означает, что играющий за призрака может обманывать других игроков либо создавать им помехи во время открытия ящиков.

— Помехи? – удивилась Инь Синьи. – Значит, она может отвечать на наши вопросы?

— В реальной игре – да. Но как эта способность проявится здесь, мне неизвестно.

— Давайте сегодня уже на боковую, — Сунь Юаньчжоу оказался довольно властным человеком и сразу занял в команде главенствующую роль. – Уже десять вечера, а ночью тварь может напасть. Давайте обсудим все подробности завтра.

— Хорошо, — большинство согласились с предложением.

— А что нам делать с этим клочком плоти? – Сяо Цзи глянул на лежащий в ящике рот. Находка принадлежала ему, однако мужчина вовсе не горел желанием к ней притрагиваться.

— Я присмотрю за ним, — Жуань Наньчжу, впрочем, не брезгуя, достал из кармана платок, завернул в него рот призрака и спрятал за пазухой. Остальные так и вытаращили глаза, бросая на него восхищённые взгляды.

Линь Цюши, однако, нисколько не удивился поступку Жуань Наньчжу, всё-таки рот считался частью тела призрака, а один из способов выбраться из особняка — это собрать все части её тела воедино. Жуань Наньчжу воспользовался неведением остальных и заполучил небольшое преимущество.

Затем они расселились по комнатам в особняке.

На первом этаже располагались функциональные помещения, вроде кухни, второй и третий этажи предназначались для проживания. Рядом со спальнями находились кабинет и туалет, а ещё огромная терраса, выход на которую уже был зацементирован.
Правилами не устанавливалось, по сколько человек они могут поселиться, но большая часть спален вмещала двоих-троих, такую комнату и выбрал Жуань Наньчжу.

С наступлением ночи в особняке стало темно, хоть глаз выколи.

Приколоченные к окнам стальные листы почти не позволяли свету проникать внутрь, а плотные шторы походили на театральные кулисы, которые скрыли последние лучи. Лампы в коридоре горели тёмно-красным, отчего обстановка походила на комнату для проявки фотографий и казалась очень неуютной.

Поднимаясь к себе, они заметили, что крест на стене оказался перевёрнут. Жуань Наньчжу сразу предупредил всех, что это означает – Хако Онна, возможно, попытается применить свою новую способность.

Остальные, немного нервничая, разошлись по своим комнатам. Над их головами будто бы завис острый меч, готовый упасть в любой момент.

Линь Цюши тоже волновался, однако понимал, что волнение в их случае ничем не поможет. В настольной игре Хако Онна от начала до конца занимала ведущую роль.

В комнате, где поселились Жуань Наньчжу и компания, тоже располагалось множество ящиков.
Только что грубый подсчёт показал, что во всём особняке хранится более двух сотен ящиков, не очень больших по размеру. Ящики ровными рядами стояли в каждом углу комнаты, так что было сложно проигнорировать их существование. И в одном из этих ящиков, вероятно, прячется жуткая потусторонняя тварь. Стоило подумать об этом, и на ящики больше не хотелось смотреть.

Умывшись, трое улеглись на свои кровати. Жуань Наньчжу занял место у стены, и только повернув голову, видел перед собой многочисленные деревянные ящики.

Перед сном они ещё кое-что обсудили.

— Что если я вообще не буду открывать ящики? – предположила Лян Мие. – И никто не будет. Тогда все останутся живы?

— Вряд ли всё настолько радужно, — возразил Жуань Наньчжу. – За дверью наверняка установлены какие-то рамки. По крайней мере, в игре каждый игрок должен открыть как минимум один ящик за ход. – Просто пока неизвестно, что это за рамки.

Дверь не позволит им бездельничать и тратить время. Разве что… в команде останется один человек.

— Какие рамки? – спросила Лян Мие. – Впрочем, так даже лучше. Иначе каждый надеялся бы, что кто-то другой вместо него рискнёт жизнью.

Каждый раз открытие ящика – это риск, ведь никто не знает, что именно они найдут внутри.
Жуань Наньчжу согласился с девушкой.

Внимание Линь Цюши тоже приковали к себе ящики. Только вот он думал о слуховом аппарате, который уже обнаружился сегодня днём. Это важный инвентарь, которым можно воспользоваться всего один раз в день и выяснить, находится ли в конкретном ящике Хако Онна. Если она окажется внутри, через слуховой аппарат будет слышен шум.
Ох, и правда, в этой игре многое зависит от везения… Так подумал Линь Цюши. И как человек, который даже пятака не выигрывал в лотерею, он мог уверенно назвать свою удачу никудышной.

Что уж говорить о такой серьёзной ставке, как собственная жизнь. Тут Линь Цюши точно не стал бы полагаться на удачу.

Ночью Линь Цюши никак не мог уснуть. А около трёх часов с нижнего этажа раздался пронзительный визг, который разбудил всех.

Едва придя в себя, Линь Цюши открыл глаза и встретился взглядом с Жуань Наньчжу.

— Кто-то из команды? – спросил Линь Цюши.

— Да, — ответил тот. – Идём, посмотрим, что случилось.

Лян Мие тоже встала с постели и нахмурилась:

— Это на втором этаже кричали? Неужели кто-то бесстрашный решил открыть ящик?

Днём Жуань Наньчжу уже всё разъяснил достаточно чётко, и если в подобных обстоятельствах кто-то всё же решил поставить на карту свою жизнь… у Лян Мие просто не было слов.

Но новички как раз потому и приносят больше всех проблем, что они постоянно в чём-то сомневаются и под давлением страха могут натворить что угодно.

Плач и крики непрерывно продолжались, а когда трое прибежали на второй этаж, услышали ещё и стук в дверь.

— А-а-а, как больно, на помощь, спасите! – От душераздирающих воплей кровь стыла в жилах.

Сейчас у двери, из которой исходили крики, уже собралось несколько человек. Линь Цюши, окинув их взглядом, обнаружил одних только старых игроков, и Сунь Юаньчжоу в том числе. Тот толкнул дверь и сказал:

— Заперто. Я схожу за инструментами.

— Не нужно, отойдите, — Жуань Наньчжу медленно приблизился к двери и склонился над замком.

Все обратили свои взгляды к нему, а через несколько секунд замок с щелчком поддался, и комната предстала перед ними.

Внутри было пусто, а крики и стук раздавались из ящика. Похоже, кто-то пытался оттуда выбраться.

— На помощь, спасите меня! Я не хочу умирать… — чем ближе они подходили к ящику, тем страшнее становилось от этих криков. Трудно было представить, что в таком маленьком ящике может поместиться живой человек.

— Кто здесь поселился? – спросил Жуань Наньчжу, глядя на ящик, из которого исходили мольбы о помощи, и на ещё один соседний, молчаливый. – Они открыли ящики.

— Бл*ть. – Сунь Юаньчжоу, похоже, разозлился – он гневно развернулся и направился в соседнюю комнату. Забарабанив в дверь, мужчина позвал: — Вэй Сюдэ, а ну выкатывайся! Здесь поселились твои люди?!

Спустя мгновение Вэй Сюдэ высунулся из своей комнаты с вопросом:

— Какие ещё люди?

— В этой комнате! – Сунь Юаньчжоу указал на помещение, где случилась беда.
Вэй Сюдэ, глянув на комнату, чуть нахмурился и ответил:

— Да, двое, — похоже, кое-что осознав, он воскликнул: — С ними что-то случилось???

Сунь Юаньчжоу грязно выругался.

Вэй Сюдэ, видя, что все взгляды обратились к нему, и притом ничего хорошего не сулили, неловко посмеялся:

— Простите, простите. Я непременно поговорю с оставшимися. Они ведь почти не ходили за двери, многого не понимают…

— Следи за своими новичками, — пригрозил Сунь Юаньчжоу. – Иначе я с тобой церемониться не стану.

Затем мужчина ушёл, явно до крайности рассерженный безответственностью Вэй Сюдэ.
И на то были причины: – обычная дверь десятого уровня уже считалась довольно сложной, а теперь новички, которых притащил Вэй Сюдэ, по глупости усложнили её до уровня «ад».
Сейчас все остальные явно пребывали в дурном настроении и смотрели на Вэй Сюдэ взглядами, полными злобы и раздражения. То, что он сделал, никогда не считалось нормой, однако за дверью каждый заботился лишь о себе, ни у кого не возникало желания читать кому-то нотации. Однако теперь поступок Вэй Сюдэ задел общие интересы, и это уже совсем другое дело.

От непрекращающихся криков из ящика у остальных разболелась голова.
Линь Цюши нашёл рядом с ящиками кое-какие вещи, оставшиеся от погибших, и по их количеству выяснил, что Хако Онна утащила с собой не одного несчастного. Смерть соратников означала, что количество марионеток увеличилось, и риск при открытии ящиков возрос.

Линь Цюши вздохнул, понимая, что игра становится запутаннее.

Оставшуюся половину ночи вряд ли кто-то из команды смог бы уснуть. Ящик проплакал до утра, и лишь на рассвете крики стихли, а затем исчели вовсе.

Линь Цюши никак не мог понять одной вещи. Ведь Жуань Наньчжу объяснил им, почему нельзя открывать ящики. Почему кто-то решился нарушить запрет? Неужели они думали, что окажутся настолько везучими, что смогут избежать опасности?

Наутро все выглядели невыспавшимися. И если старые игроки, благодаря своему опыту, ещё держались, обманутые новички явно находились на грани – одна девушка просто сидела в углу и рыдала.

Завтрак появился в столовой сам по себе и оказался довольно неплохим. У Линь Цюши не было аппетита, но он всё же заставил себя немного поесть.

Жуань Наньчжу с самого утра выглядел задумчивым, похоже, размышляя над чем-то. Во время завтрака он вдруг собрался в туалет.

— Сходить с тобой? – предложил Линь Цюши.

— Хорошо, — улыбнулся Жуань Наньчжу. – Мне всё-таки немного страшно идти одной.

Туалет в особняке был один, кабинки внутри не делились на мужские и женские. Линь Цюши остался ждать снаружи, но прождав совсем немного, услышал раздающиеся за дверью странные звуки.

Прислушавшись и поняв, что это за звуки, Линь Цюши переменился в лице. Голос принадлежал Жуань Наньчжу. Тот тихо стонал и будто бы слабо звал на помощь.
Линь Цюши немедленно ворвался в туалетную комнату.

— Чжу Мэн! Чжу Мэн, ты в порядке?

Он хотел толкнуть дверь кабинки, но заметил, что она заперта. Быстро достав инструмент, он в два счёта вскрыл замок. Дверь распахнулась, и Линь Цюши увидел, что в кабинке никого, только рядом с унитазом стоит чёрный деревянный ящик, не запертый на замок – протяни руку, и откроешь. Голос Жуань Наньчжу раздавался именно из этого ящика.

Линь Цюши моментально побледнел, в голове пронеслось множество мыслей. Быстро приблизившись к ящику, он позвал:

— Чжу Мэн! Чжу Мэн! Ты внутри?! – Линь Цюши казалось, что Жуань Наньчжу не из тех, кто будет бездумно открывать ящики, но в этом мире постоянно происходили неожиданности, и мужчина испугался, что Жуань Наньчжу столкнулся с чем-то непредвиденным и оказался затянут в ящик.

— Чжу Мэн! – Линь Цюши постучал по ящику. – Ты там? Скажи что-нибудь!

— Помоги… помоги мне… — голос Жуань Наньчжу звучал всё тише, будто вот-вот исчезнет. — Спаси меня…

Всего за несколько минут лоб Линь Цюши покрылся испариной. Глядя на крышку ящика, он нервно сглотнул и хрипло проговорил:

— Как меня зовут? Скажи мне, как меня зовут в реальном мире…

— Линьлинь, спаси меня… — ответил Жуань Наньчжу на его вопрос.

Услышав такой ответ, Линь Цюши резко выдохнул с огромным облегчением. Затем прислонился ухом к ящику, слушая, как тварь, которая находится внутри, продолжает звать его голосом Жуань Наньчжу:

— Линьлинь, Линьлинь, спаси меня… Линьлинь, мне так больно… Линьлинь…

Линь Цюши ещё некоторое время посмотрел на ящик, затем вышел из кабинки и начал стучать в соседние.

Очень скоро одна из дверей открылась от его стука. Внутри стоял Жуань Наньчжу с задранной юбкой. Ничего не понимая, он уставился на Линь Цюши:

— Линьлинь, ты чего?

Тот, посмотрев Жуань Наньчжу в глаза, без лишних слов шагнул в кабинку и крепко обнял его.

Замерев на пару секунд, Жуань Наньчжу обнял Линь Цюши в ответ и поинтересовался:

— Что случилось?

— Я узнал, в чём отличие этого мира от реальной игры.

— Хм?

— Её рот, – он глянул на одну из кабинок, – означает, что Хако Онна может подделывать чужие голоса и звать на помощь из ящика.

Чувства затмевают разум – в случае, когда дорогой человек попадает в беду, никому в голову не придёт размышлять, в чём тутможет быть подвох. Ну а стоит открыть ящик, времени на сожаление уже не останется.

— Что ты слышал? – Жуань Наньчжу мгновенно увидел ответ на обеспокоенном лице Линь Цюши. – Ты слышал, как я зову на помощь из ящика?

— Да, — подтвердил Линь Цюши. – Повезло, что в реальности ты не любишь называть меня Линьлинем.

— Я вообще ничего не слышал. Видимо, именно в такую ловушку и попали вчера те двое.

Линь Цюши согласно хмыкнул:

— Похоже, в реальности они были очень привязаны друг к другу.

— Хочешь сказать, что Хако Онна в этой комнате?

Линь Цюши кивнул.

— Значит, мы можем точно обозначить её местонахождение, — размышлял в слух Жуань Наньчжу. – Она наверняка ограничена в перемещении, в противном случае мы не смогли бы открывать ящики.

Без ограничения её перемещений, стоит им выбрать какой-нибудь ящик и приготовиться открывать его, призрак мгновенно окажется именно в нём.

— Да, — согласился Линь Цюши. – Мы можем быть уверены, что она здесь… но вчера ночью погибли двое. – Это означает, что в особняке появились две мёртвые марионетки, которые тоже прячутся в ящиках.

— Давай попросим их проверить это при помощи слухового аппарата.

— Слуховой аппарат у новенького из команды Вэй Сюдэ.

— Ага, я помню, — кивнул Жуань Наньчжу. – Поговорим с ними, чтобы не тратили зря единственную за сегодня попытку.

Условие

Вернувшись в гостиницу, Линь Цюши и Жуань Наньчжу нашли в ней мужчину по имени Сяо Цзи, который вчера вытащил из ящика слуховой аппарат. Мужчине поистине невероятно повезло остаться в живых, открыв разом три ящика. Из них один оказался пуст, в другом обнаружился полезный инвентарь, в последнем – рот Хако Онна. Когда Линь Цюши и Жуань Наньчжу подошли к Сяо Цзи, увидели сидящего рядом с ним Вэй Сюдэ.

Жуань Наньчжу объяснил им, для чего нужен слуховой аппарат и что с его помощью, узнав, находится ли в ящике Хако Онна или её марионетки, можно значительно уменьшить риск при открывании выбранного ящика.

Вэй Сюдэ выслушал молча, а Сяо Цзи сразу встрепенулся:

— Серьёзно? И правда, полезная штука! Но тогда мы можем просто прослушать все ящики и открывать их один за другим.

— Количество использований наверняка ограничено, — возразил Жуань Наньчжу. – Можешь для начала попробовать.

Пока они разговаривали, Вэй Сюдэ молчал, заняв позицию стороннего наблюдателя. Мужчина выглядел довольно безобидным, однако все прекрасно понимали, что любой доживший до десятой двери был не из тех, к кому легко подобраться. К тому же, именно он привёл с собой больше всех новеньких.

Сяо Цзи достал слуховой аппарат, выбрал ящик, стоящий в гостиной и постучал инструментом по его поверхности. Послушав некоторое время, он обернулся к остальным:

— Ничего.

— Тогда попробуй открыть ящик.

— А может, ты откроешь? – предложил Сяо Цзи. – Мне что-то страшновато. – Говоря это, мужчина совсем не выглядел напуганным. Очевидно, он лишь не желал брать на себя очередной риск.

Жуань Наньчжу с фальшивой улыбкой ответил:

— Я-то открою, но если внутри найдётся полезный инвентарь, кому он будет принадлежать?

— Конечно, мне, — выпалил Сяо Цзи. – Это ведь я выяснил, что ящик безопасен.

Жуань Наньчжу лениво протянул:

— Вот это новости… Значит, рисковать должна я, а вся выгода достанется тебе?

Сяо Цзи, поразмыслив, всё-таки рассудил, что в этих словах есть разумное зерно, и уже потянулся к ящику, но Жуань Наньчжу, вдруг кое о чём подумав, остановил:

— Подожди, я хочу послушать сам.

— Хм? – Сяо Цзи удивлённо уставился на него.

Жуань Наньчжу склонил ухо над ящиком и прислушался, затем подозвал Линь Цюши и Лян Мие, чтобы тоже послушали. Только после этого махнул рукой:

— Давай, открывай.

Сяо Цзи оказался смельчаком, среди новичков он пока вёл себя адекватнее всех, без каких-либо признаков нервного срыва. Он потёр ладони, схватился за крышку ящика и с силой отбросил её…

Крышка со стуком открылась, обнажив пустое дно ящика.

— Пусто, — заключил Сяо Цзи, немного сожалея, что не удалось найти ещё что-нибудь полезное.

— Пойдём-ка, — сказал ему Жуань Наньчжу. – Пройдёмся со мной до туалета.

Сяо Цзи удивлённо ахнул и взглядом смерил Жуань Наньчжу с ног до головы.

— Ну… это как-то…

— Я ведь предлагаю пройтись до туалета, а не сходить в туалет, — пояснил Жуань Наньчжу. – Идём.

Усмехнувшись, Сяо Цзи направился следом за Жуань Наньчжу.

Последовав за ними, Линь Цюши вскоре понял, что задумал Жуань Наньчжу. Тот привёл Сяо Цзи в одну из кабинок и указал на ящик, стоящий внутри, со словами:

— Прослушай вот этот.

Именно из этого ящика только что звучал голос Жуань Наньчжу, которым Хако Онна пыталась заставить Линь Цюши открыть крышку. Если призрак ограничен в перемещениях по особняку, за такой короткий промежуток времени она не должна была покинуть ящик. И оценив разницу между двумя ящиками, они смогут получить немало сведений. Во-первых, какой звук издаёт ящик, в котором сидит Хако Онна. И во-вторых – сколько раз в день можно использовать слуховой аппарат.

Сяо Цзи достал свой инвентарь и, так же как в гостинной, постучал им по ящику, затем прислонился ухом, на которое надел слуховой аппарат. Его лицо дёрнулось, мужчина тихо выругался.

Жуань Наньчжу тоже попробовал послушать ящик, но никаких звуков не уловил, поэтому задумчиво посмотрел на Сяо Цзи со словами:

— Похоже, только владелец инвентаря способен выяснить, что находится в ящике. – Затем он похлопал по крышке ладонью и заключил: — По всей видимости, она здесь. И если бы у нас на руках был нужный инвентарь, мы могли бы применить его против неё. – Жаль только, что они пока не нашли ничего подобного. – Твой слуховой аппарат работает по крайней мере дважды в день. Завтра, если представится возможность, попробуем испытать, нельзя ли использовать его трижды. – Помолчав, Жуань Наньчжу добавил: — Отличная находка, поздравляю.

— Ха, с чем тут поздравлять, мне просто повезло, — бросил Сяо Цзи. Но его улыбка при этом сделалась ещё шире, мужчина явно был доволен своей находкой.
Вэй Сюдэ, который всё это время молча наблюдал за происходящим, наконец с улыбкой вставил слово:

— Да уж! Сяо Цзи у нас везунчик. Иначе я бы не стал помогать ему пройти через двери!

— Спасибо, Вэй-гэ! – расплылся в улыбке Сяо Цзи.

Однако, несмотря на такие слова, во взгляде мужчины не угадывалось и тени благодарности. Очевидно, он не был дураком. Новички тоже попадались довольно умными, и Сяо Цзи определённо понимал, что Вэй Сюдэ взял его с собой в качестве пушечного мяса. Вот только на этот раз им попалась особенная дверь.

Убедившись в том, какую функцию выполняет слуховой аппарат, Жуань Наньчжу сказал, что собирается ещё раз осмотреть второй этаж, а Сяо Цзи вместе с Вэй Сюдэ отправились по своим делам.

Но когда те двое вышли, Жуань Наньчжу не торопился покидать туалет – он снова приблизился к ящику с сидящей внутри Хако Онна, прислонился к нему ухом, а потом подозвал Линь Цюши.

— Что?

— Попробуй ты, — велел Жуань Наньчжу. – Похоже, слуховой аппарат работает только в руках владельца, иначе я бы тоже смог хоть что-нибудь услышать. — Он сделал паузу и улыбнулся. – Но ведь и у нас есть более чувствительный «инструмент».

Линь Цюши посмеялся в ответ:

— Не может быть, чтобы слуховой аппарат просто усиливал звук. Иначе я смогу услышать всё сам, для чего тогда нужен инвентарь… — С такими словами он тоже склонился к ящику, но стоило ему коснуться ухом деревянной крышки, мужчина и правда уловил какие-то звуки… похожие на шорох, будто что-то трётся друг о друга. Линь Цюши сразу подумал о спутанном клубке шевелящихся волос.

По изменившемуся лицу Линь Цюши Жуань Наньчжу всё понял.

— Ну как? Ты ведь тоже слышишь?

— Слышу, — Линь Цюши округлил глаза. – Правда слышу. – Он прислушался ещё раз и убедился, что ему не померещилось.

— Блин, получается, это лазейка! – воскликнула Лян Мие. – Значит, Линьлинь является вторым владельцем слухового аппарата?

— Возможно, даже лучше, — задумчиво ответил Жуань Наньчжу.

— Но тогда Линьлинь сможет проверить все ящики в особняке!

— Нет, — возразил Жуань Наньчжу. – Количество применений слуховой аппарата ограничено. Возможно, что это распространится и на его уши. Лучше всего проявлять осторожность, по крайней мере… будем пробовать не более двух раз в день. Теперь мы в большей безопасности. – Не нужно волноваться, что придётся ждать у моря погоды и не трогать ящики.

Линь Цюши вновь поразился, насколько умён Жуань Наньчжу, ведь это он додумался предложить ему послушать ящик. Затем они поднялись на второй этаж, сразу услышав шум из кабинета – там собралась целая толпа.

Жуань Наньчжу, ещё не переступив порог кабинета, обнаружил, что перед часами сидят несколько человек. Они что-то увлечённо обсуждали.

— Они что, пытаются подобрать время на часах? – удивилась Лян Мие. – Неужели это правда возможно?

Жуань Наньчжу протянул:

— Ага, как же… — Дверь ни за что не предоставит им подобной лазейки, зато ловушки будут попадаться на каждом шагу. Он обратился к другим членам команды в кабинете: — Оставьте попытки, за дверью не бывает таких счастливых случайностей.

— Откуда тебе знать? Вообще-то это нормально – установить на часах правильное время. – Остальные не согласились с мнением Жуань Наньчжу. – Мы уже столько комбинаций попробовали…

Линь Цюши хотел было войти в кабинет, но Жуань Наньчжу удержал его:

— Стой.

— В чём дело?

— Что-то тут не так.

Почти одновременно с его словами из кабинета раздалось удивлённое:

— Они пошли!

— Что??? – поразилась Лян Мие. – Так быстро? Да ладно…

Жуань Наньчжу лишь нахмурился.

В это было трудно поверить, но они втроём, стоя на пороге кабинета, действительно увидели, как остановившиеся часы пошли вновь, даже раздался бой, а нижний ящик с маятником тихонько щёлкнул, как будто открылся.

Собравшиеся вокруг часов посмотрели на Жуань Наньчжу с победным взглядом, как бы говоря: «Видите, мы подобрали нужное время!»

— Дайте посмотреть, что внутри, — мужчина, который переводил стрелки, радостно потирая ладони, протянул руку к часам. Однако стоило ему открыть дверцу целиком, он, заглянув внутрь и что-то увидев там, вдруг издал пронзительный вопль и дёрнулся прочь с перепуганным лицом.

Но из-за дверцы вылетели чёрные, дурно пахнущие волосы, которые опутали мужчину и затащили внутрь этих самых часов.

— А-а-а-а-а… — в ужасе кричал несчастный, мгновенно исчезнув из поля зрения остальных членов команды.

Шумная атмосфера в кабинете мгновенно затвердела, как будто всё вокруг покрылось льдом.

Приблизившись к часам, Жуань Наньчжу потянул ручку дверцы, без тени удивления обнаружив, что часы вновь заперты, а стрелки не двигаются. При этом изнутри всё ещё раздавались жуткие крики о помощи, голос принадлежал мужчине, которого утащило внутрь.

— Спасите… спасите… спасите меня… умоляю, спасите… — он отчаянно звал на помощь из часов, но все те, кто находился с ним в кабинете, уже убежали от страха в коридор.
Теперь марионеток в особняке стало три, положение игроков ухудшилось.

— Вот поэтому я не люблю новичков, — хмуро произнёс Жуань Наньчжу.

Если бы время пытались подобрать опытные игроки, они, скорее всего, послушали бы его… Нет, они даже не стали бы пытаться бросить такой серьёзный вызов дверям и обойти установленные правила, бессовестно подбирая комбинации на часах.

— Да уж, они совершенно бесстрашные, и каждый считает себя главным, — вздохнула Лян Мие, покачав головой, – думает, что уж ему-то уж точно повезёт. А на самом деле они лишь массовка и пушечное мясо.

От криков несчастного, которого затащило в часы, по спине бежали холодные мурашки.
После этого происшествия, когда Жуань Наньчжу вернулся в холл, в особняке царила тревожная тишина, старые игроки обыскивали каждый уголок особняка, а новички как дрожащие ягнята сбились в кучу в гостинной, некоторые тихо плакали. Линь Цюши даже увидел среди них мужчину лет сорока… который тоже находился на грани срыва.

— Давайте пообедаем, — не собираясь никого успокаивать, предложил Жуань Наньчжу. – Уже полдень.

— Мне не хочется, — жалобно заскулила какая-то девушка. – Что нам делать… мы все здесь умрём…

Жуань Наньчжу бросил на неё взгляд и ответил:

— Не знаю, умрёте вы здесь или нет, но мне наверняка известно одно – если человек не будет принимать пищу, он точно не сможет выжить. Идёмте, я проголодалась.

Они втроём направились в столовую, где увидели целый стол горячих блюд и нескольких бледных товарищей по команде. Большинство собравшихся здесь были старичками, но ни один не притрагивался к еде, молча глядя на тарелки перед собой.

— В чём дело? – спросил Жуань Наньчжу, предчувствуя неладное. – Почему вы не едите?

— Не получается, — ответил ему Сунь Юаньчжоу, который, похоже, относился к Жуань Наньчжу с доброжелательностью. – Попробуй сама.

Не получается? Линь Цюши, услышав ответ, удивлённо застыл. Потом сел за стол, взялся за палочки и потянулся к блюдам, но обнаружил, что какая-то сила останавливает его… Он не мог прикоснуться к еде.

Жуань Наньчжу и Лян Мие столкнулись с той же проблемой, что и Линь Цюши. Перед ними словно возникла невидимая стена, которая не давала им дотянуться до блюд на столе.

— Только не говорите… — Лян Мие побледнела, у неё явно появилась очень неприятная догадка. – Только не говорите, что всё так, как думаю!

— Это всё-таки мир за дверью, — вздохнул Жуань Наньчжу. – Здесь не бывает лёгких путей.

Они считали, что у них в запасе ещё много времени, но на самом деле всё оказалось гораздо хуже.

Жуань Наньчжу поднялся со словами:

— Давайте проверим. – Он вышел из столовой и позвал из гостиной Сяо Цзи.

— Но я не голоден! – ответил тот.

— Съешь хотя бы немного, — сказал Жуань Наньчжу.

Ничего не понимающий Сяо Цзи отправился следом за Жуань Наньчжу. Он тоже заметил странную атмосферу, воцарившуюся в столовой, но всё же сел за стол, взял палочки, и положил себе в тарелку еды.

Увидев, как изменились направленные на него взгляды, мужчина испуганно покосился на остальных:

— Блин, чего вы так уставились? – поглядев на палочки в своих руках, он поспешно отложил их в сторону. – Еда отравлена?

— Нечего думать, догадка верна, — вздохнул Жуань Наньчжу.

В столовой воцарилась мёртвая тишина.

Сяо Цзи покрылся гусиной кожей от взглядов остальных и неловко усмехнулся:

— Почему вы так на меня смотрите?

— А нельзя делиться едой? – предположил Сунь Юаньчжоу. – Сяо Цзи, попробуй меня покормить.

— А??? – Сяо Цзи испуганно подпрыгнул на стуле и тут же вскочил. – Дружище, не стоит так шутить, мужчины меня не интересуют…

— Меня тоже мужчины не интересуют! – скрипнул зубами Сунь Юаньчжоу. – Мы тут поесть не можем, только у тебя одного получилось притронуться к еде…

Видя, что Сяо Цзи всё равно ничего не понимает, Сунь Юаньчжоу продемонстрировал ему суть проблеммы на своём примере. Вначале тот решил, что над ним издеваются, ведь в происходящее невозможно было поверить! Но серьёзные лица остальных присутствующих доказывали, что это вовсе не розыгрыш. Тогда Сяо Цзи наконец неуверенно произнёс:

— Хотите сказать… тот, кто не открывал ящики, не может поесть?

— Да, — подтвердил Жуань Наньчжу.

— Но почему это не распространяется на завтрак?

— Может, дверь боится, что у нас упадёт сахар в крови? – несмешно пошутила Лян Мие.

— Давай быстрее, попробуй меня покормить, — раздражённо поторопил Сунь Юаньчжоу. – Я умираю с голоду.

— Может, я покормлю кого-нибудь другого? – Сяо Цзи перевёл взгляд на Жуань Наньчжу. Всё-таки приятнее кормить красотку, чем какого-то вредного мужика.

— Ты всегда такой привередливый? – съязвил Сунь Юаньчжоу.

Сяо Цзи:

— …

Под его напором Сяо Цзи сдался – взял палочками немного еды и поднёс ко рту Сунь Юаньчжоу. Но так и не смог того покормить, столкнувшись с какой-то неведомой силой, не дающей продвинуть палочки ни на милиметр дальше. Догадки получили неоспоримое подтверждение.

— Ну отлично, — не выдержал кто-то за столом, разразившись ругательствами: — Гадская ты гадина, чтоб тебя перевернуло и подбросило… Поесть людям нормально не даёт!

Линь Цюши почему-то стало смешно, но он всё же решил, что в подобных обстоятельствах смеяться неуместно, поэтому прикрыл рот рукой.

— Что нам делать? – Лян Мие немного занервничала. – Чтобы поесть, мы должны открывать ящики… А я всё удивлялась, почему нет ограничения по времени.

Они уж было решили, что это уникальный случай милосердия от мира за дверью, но их ждало разочарование. Дверь предоставила им выбор – либо их убьёт Хако Онна, либо они просто умрут от голода в этом особняке.

До Сяо Цзи наконец дошло собственное преимущество, он тут же схватил чашку и принялся второпях набивать рот, неразборчиво говоря:

— Ну я пока поем, а вы – как хотите…

Остальные посмотрели на него такими взглядами, будто хотели бы откусить ему голову.
Лян Мие, тяжело вздохнув, обратилась к Жуань Наньчжу:

— Что будем делать, Чжу Мэн?

— Что делать… голодать, – Жуань Наньчжу положил палочки на стол и поднялся. – Идём.

Линь Цюши и Лян Мие следом за ним покинули столовую. Остальные старички тоже вскоре вышли, один мрачнее другого. Сяо Цзи, понимая, что они, наверное, его возненавидели, быстренько пообедал и тоже куда-то смылся.

Линь Цюши и компания вернулись в свою комнату и в тишине расселись кто где.

— Пока что есть не будем, по крайней мере, сегодня, — спокойно заявил Жуань Наньчжу. – Поедим завтра, когда Линьлинь прослушает ящики. – Один день без еды они точно выдержат, а если ошибиться при выборе ящика, можно и с жизнью попрощаться.

— Я не предполагала, что нам поставят такое условие, — посетовала Лян Мие. – Ведь нас просто заставляют идти на верную смерть.

В настольной игре не существовало такой проблемы, что кто-либо побуждал игроков к действию, поскольку это всего лишь игра, и те, кто хотел победить, сами искали подсказки и открывали ящики. Но когда игра стала «реальной», всё изменилось. Они ставили на карту не просто маленькие фигурки выдуманных персонажей, а собственную жизнь. Если бы было можно, они бы скорее провели в этом особняке больше времени, но не стали необдуманно рисковать.

И при помощи такого ограничения дверь заставила безынициативных игроков проявлять активность.

Старые игроки очень быстро свыклись с данным фактом, а вот для новичков новость об условии стала кошмаром.

Даже на втором этаже Линь Цюши услышал плач, раздающийся с первого, через который пробивались страдальческие причитания:

— Я не хочу открывать ящики, не хочу… Пустите меня, я хочу домой!!! – Кто-то с силой заколотил по двери, видимо, пытаясь покинуть особняк.

— Вэй Сюдэ, ты же сказал, что будешь защищать нас! – дрожащим голосом кто-то взывал к Вэй Сюдэ. – Что нам теперь делать?!

Вэй Сюдэ без капли искренности «успокоил» плачущих новичков парой дежурных фраз, говоря, что наверняка существует выход из сложившегося положения. Но какой именно выход – он, должно быть, и сам не знал. Впрочем, Линь Цюши прекрасно видел, что Вэй Сюдэ нисколько не волнуется, ведь в его группе был Сяо Цзи с полезным инвентарём, и они могли по крайней мере открыть два ящика в день, то есть, ему и Сяо Цзи точно нечего было бояться.
Из-за нового правила в особняке воцарился хаос, который улёгся только под вечер.
Тогда Сунь Юаньчжоу созвал всех членов команды в гостиной, чтобы посовещаться.
Все с мрачными лицами уселись за стол, слушая как вещал Сунь Юаньчжоу:

— Надеюсь, вы уже поняли, что это командная игра? – Он ударил по столу кулаком. – Мы должны действовать сообща, иначе все сдохнем за этой дверью!

Спустя некоторое время кто-то подал голос:

— И как нам действовать?

— Начнём открывать ящики, — предложил Сунь Юаньчжоу. – Никого не заставляю, если хотите умереть с голоду – ваше право. Но будьте любезны, когда откроете какой-нибудь ящик, наклейте на него бумажный стикер, чтобы другие не открывали тот же ящик заново. И ещё стоит написать, что вы нашли в том ящике.

— Согласна, — покивал Жуань Наньчжу, сложив руки на груди. – Но что если кто-то решит утаить от нас факт открытия ящика?

— Что ж, тогда мы исключим лжеца из команды, — сурово ответил Сунь Юаньчжоу. – Хако Онна – уже сама по себе одна большая проблема, у нас нет времени на внутренние распри. Надеюсь, вы все хорошо это понимаете.

Левая рука

В отличие от местонахождения Хако Онна, которое может меняться в процессе игры, весь инвентарь остаётся там, где был с самого начала. Иными словами, если кто-то открыл один из ящиков и посмотрел, что внутри, остальным не придётся тратить время на уже открытый ящик.
Это риск, который включал в себя выгоду. Люди могут получить серьёзное преимущество, обнаружив инвентарь для убийства или дарования успокоения призраку, или даже найти шифр к часам.

Сунь Юаньчжоу пробежал взглядом по собравшимся. Его голос сделался пугающе ледяным:

— Знаю, о чём вы думаете. Хотите выехать на чужой спине, так? Чжу Мэн, ты играла в игру. Скажи, Хако Онна может перемещаться в ящики, которые уже были открыты?

— Разумеется, может, — охотно ответил Жуань Наньчжу. – Открытые ящики закрываются снова, и призрак способен переместиться туда. Поэтому если кто-то хочет отсидеться и избежать опасности, советую вам не надеяться, что кто-то будет рисковать вместо вас. Лучше оставайтесь голодными.

— Слышали? – поддакнул Сунь Юаньчжоу. – Информация. Сейчас самое важное – это информация. Открывайте ящики как минимум вдвоём, так, если случится что-то непредвиденное, другой человек сможет всё запротоколировать. – На самом деле мужчина ввёл такое правило на случай, если кто-то в одиночку откроет ящик с марионеткой или самой Хако Онна. Тогда никто так и не узнает, что с ним стало.

— Вот ещё что, вчера Сяо Цзи открыл рот призрака, — Жуань Наньчжу рассказал, что с ними только что случилось, чтобы больше никто не попался на уловку. – В настольной игре эта способность означает, что Хако Онна может солгать игрокам, но здесь она претерпела определённые изменения. Хако Онна может заговорить голосом знакомого вам человека, спрятавшись в ящике. Поэтому, если услышите, как кто-то из ящика зовёт вас напомощь, не стоит слепо ему верить.

Сунь Юаньчжоу с пониманием кивнул и посмотрел на остальных.

— Ещё вопросы?

Сидящие за столом принялись шептаться со своими напарниками, обсуждая сведения, предоставленные Жуань Наньчжу, и предложение Сунь Юаньчжоу.

— Мы никого не заставляем открывать ящики, если вы способны прожить без еды, это ваше право, — в конце концов добавил Сунь Юаньчжоу. – Можете дожидаться момента, когда голод станет невыносимым.

— У меня есть вопрос, — поднялась одна девушка. Линь Цюши помнил, что её звали Сюань Цзыхуэй. Она указала на Жуань Наньчжу. — Всю эту информацию предоставила нам она. А если она нас обманула? Мы никак не можем это проверить!

Сунь Юаньчжоу уже открыл рот, чтобы ответить, но тут Жуань Наньчжу усмехнулся, вздёрнул подбородок и тоном, полным вызова, заявил:

— Если тебе так хочется, можешь мне вообще не верить, я не настаиваю.

— Вот именно, — поддакнул Сунь Юаньчжоу. Очевидно, мужчина встал на сторону Жуань Наньчжу против подозрений Сюань Цзыхуэй. – Если предоставишь иные сведения, мы с радостью послушаем.

Сюань Цзыхуэй явно хотела сказать что-то ещё, но кто-то потянул её за руку, чтобы девушка замолчала.

— Возможно, за другой дверью мне было бы выгодно вас обманывать. Но здесь ложь не имеет никакого смысла, о выгоде не может идти и речи, — говорил Жуань Наньчжу, даже не глядя на Сюань Цзыхуэй, явно отнесясь к её подозрениям с крайним пренебрежением. – Думаете, увеличение количества мёртвых марионеток снизит сложность игры для живых?

— Эта дверь действительно имеет некоторые особенности. Давайте пока не будем это обсуждать, а вернёмся к открытию ящиков, — кто-то решил стать примирителем сторон.
Тогда Сунь Юаньчжоу достал из кармана бумажные стикеры и раздал всем собравшимся, ещё раз напоминая, чтобы в случае обнаружения инвентаря или способности Хако Онна люди не замалчивали, а сразу рассказывали о находке.

На лицах членов команды, берущих стикеры, отражались самые разные эмоции, очевидно, каждый имел собственное мнение на этот счёт. Затем они договорились, что каждый день во время обеда будут обмениваться сведениями и находками прошедшего дня. Заодно проверять количество выживших.

После собрания все разошлись по особняку.

— Думаешь, они станут открывать ящики? – Линь Цюши поинтересовался у Жуань Наньчжу.

Всё-таки они могли прослушать ящик перед открытием, и по сравнению с другими членами команд в данном случае чувствовали себя в большей безопасности.

— Нет, — ответил Жуань Наньчжу. – Тут полно старых лисиц, берегущих собственные жизни.

Никто не станет рисковать, по крайней мере, сегодня.

— Значит, подождут до завтрашнего утра? – Линь Цюши понял, что Жуань Наньчжу имеет в виду. – До завтрака?

— Верно, — улыбнулся Жуань Наньчжу. – Даже если поесть можно только один раз в день, этого достаточно, чтобы не умереть с голоду.

— Хм… — вздохнула Лян Мие. – Если подумать, неплохая стратегия. – Она имела в виду ограничение, установленное дверью. Ведь если не заставлять людей открывать ящики, они наверняка могли бы просидеть в этом особняке даже несколько месяцев. – Но кому не хочется поскорее выйти отсюда… — пробормотала девушка.

В эту ночь многих мучила бессонница, не то от голода, не то от страха.
Линь Цюши тоже не мог похвастаться хорошим сном. Полночи он находился в состоянии между сном и бодрствованием, и вдруг почувствовал, что Жуань Наньчжу забирается к нему в кровать.

— Наньчжу… — промямлил Линь Цюши. – Что такое?

Тот прильнул к его уху и прошептал:

— Линьлинь, ты голоден?

— Немного… — Линь Цюши весь день ничего не ел — конечно, он чувствовал голод, но пока вполне способен был его терпеть.

И тут Жуань Наньчжу что-то вынул из кармана, а Линь Цюши, присмотревшись, увидел, что тот протягивает ему плитку шоколада.

— Тебе половину, и мне половину. – Жуань Наньчжу аккуратно разломил плитку. – Мы никому не скажем. – Уголки его глаз приподнялись, лицо украсилось милой улыбкой.

— Сколько ты с собой взял?

— Немного… — сняв обёртку, Жуань Наньчжу поднёс шоколадку ко рту Линь Цюши. – Ешь.
Линь Цюши ещё ничего не успел сказать, когда ему в рот запихнули шоколад, и он рефлекторно лизнул пальцы Жуань Наньчжу, отчего у того потемнели зрачки.

— Сладко?

Линь Цюши кивнул.

Приблизившись, Жуань Наньчжу облизнул губы Линь Цюши.

— И правда, очень сладко, — сам же он не съел ни кусочка, засунув шоколад в обёртке обратно в карман пижамы.

— Почему ты не ешь? – спросил Линь Цюши.

— Я не голоден, — сказал Жуань Наньчжу. – Спи, завтра рано вставать.

Линь Цюши посмотрел ему в глаза. Каким бы опытным игроком ни был Жуань Наньчжу, он оставался обычным человеком и не мог не проголодаться, проведя без еды целый день. Но не дожидаясь увещеваний, Жуань Наньчжу уже прижался к груди Линь Цюши и, целуя его в подбородок, прошептал:

— Тсс, не говори ничего. Разбудишь Лян Мие. Спи.

Видя его упорство, Линь Цюши вздохнул, успокаивая дыхание, и крепко прижал Жуань Наньчжу к себе.

За этой дверью Жуань Наньчжу вовсе не был слабым и хрупким, только сделался чуть более ласковым. По крайней мере, в реальности Линь Цюши бы не решился даже подумать о том, чтобы прижать Жуань Наньчжу к своей груди и хорошенько понежить.

На следующее утро Лян Мие, едва открыв глаза, уставилась на двоих человек, обнявшихся в тёплый клубок.

— Доброе утро! – непринуждённо поприветствовал её только что проснувшийся Жуань Наньчжу.

— Вы…

Лян Мие хотела спросить, какого чёрта они спят в одной кровати, но потом прямо на её глазах Жуань Наньчжу чмокнул Линь Цюши в щёку и позвал:  

— Линьлинь, вставай.

Линь Цюши сквозь дрёму промямлил:

— Доброе утро.

Лян Мие:

— …

Чёрт, похоже, она узнала то, чего ей знать не следовало… Глава Обсидиана встречается с членом собственной организации?! Получается, он такой же, как её шэф?!

Не обращая внимания на потрясённую Лян Мие, Линь Цюши и Жуань Наньчжу, умывшись, отправились в столовую.

На завтраке настроение в команде оставалось таким же, как вчера. Как они и предполагали, догадка получила подтверждение – дверь не оставит им столь милосердной лазейки. Не открыл ящик – позавтракать тоже нельзя.

Только Сяо Цзи задорно запихивал в рот кусок горячего пирога, а остальные пялились на него красными от злости глазами.

Сяо Цзи усмехнулся:

— Нечего на меня смотреть, хотите есть – открывайте ящики!

Линь Цюши и компания уселись за стол, ожидая остальных членов команды. Вскоре на завтраке появился Сунь Юаньчжоу и ещё пара человек. Они припозднились, но сев за стол, улыбнулись остальным, потом взялись за палочки и приступили к еде… Значит, тоже открыли по ящику.

— Вы открывали ящики? – взволнованно спросила Сюань Цзыхуэй, которая вчера подозревала Жуань Наньчжу. – Что-то нашли?

— Как сказать… С одной стороны, повезло, с другой – не то чтобы, — ответил Сунь Юаньчжоу, отпив глоток рисовой похлёбки. – Два пустых, одна способность Хако Онна.

— Опять способность! – немного разочарованно вздохнули люди за столом. – Что на этот раз???

Сунь Юаньчжоу выложил на стол что-то, завёрнутое в полиэтиленовый пакет, Линь Цюши наклонился вперёд и разглядел внутри окровавленную левую руку, изящную и бледную, со следами красного лака на ногтях… как будто только что оторванную от тела.

— Что это значит? – все повернулись к знатоку правил, Жуань Наньчжу.

— Это значит, что у нас проблемы, — вздохнул тот. – С этой способностью Хако Онна может заставить игрока открыть любой из ящиков, на который она укажет…

В столовой мгновенно повисла тишина.

— То есть? Получается, она может просто взять и убить кого-то из нас? – спрашивал новичок, судя по виду, находившийся уже на грани нервного срыва. – Ты это имеешь в виду?

— Да, — спокойно ответил Жуань Наньчжу. — Однако это также может стать нашим шансом, — добавил он, видя сгущающееся отчаяние на лицах людей. – И призрака, и её марионеток можно убить. Но для этого необходимы особенные предметы. К тому же, они применяются к закрытому ящику. Если мы сможем найти хотя бы один такой предмет, эта способность будет обезврежена.

Все молчали, но каждый понимал, что это не так просто претворить в жизнь.
Две сотни ящиков – кто знает, в котором именно спрятан нужный инвентарь?

Всех накрыло отчаянием, за столом вновь послышались чьи-то всхлипывания.
Сунь Юаньчжоу явно не выносил нытиков, которые плачут без продыху, – мужчина доел свой завтрак, поднялся и вместе с напарниками покинул столовую.

Жуань Наньчжу, Линь Цюши и Лян Мие тоже не стали задерживаться за столом – всё равно они не могли ничего поесть. Разумеется, перед уходом они не забыли забрать с собой ту жуткую руку, всё-таки это тоже была часть тела Хако Онна.

— Посмотрим ящики в кабинете, — предложил Жуань Наньчжу, выйдя из столовой.

— Хорошо, — кивнул Линь Цюши.

Они пришли в кабинет, Линь Цюши выбрал два ящика наугад, склонился над ними, внимательно слушая, и только убедившись, что никаких звуков внутри не слышно, сделал глубокий вдох и решил открыть ящик первым.

— Я попробую, — сказал он, на самом деле, не имея стопроцентной уверенности, что ящик безопасен. Сделав ещё один глубокий вдох, мужчина схватился за крышку ящика и с силой отбросил её…

Пусто. В ящике не оказалось ничего, и вместе с облегчением Линь Цюши испытал лёгкое сожаление. Он не нашёл ничего полезного.

— Теперь ты, — Жуань Наньчжу перевёл взгляд на Лян Мие, которая молча стояла рядом.

— Я? – удивилась девушка. Она уже приготовилась голодать два дня, всё-таки прослушивал ящики Линь Цюши, а прожить пару дней без еды для неё ничего не значило, всё равно от этого не умирают. Однако она никак не ожидала, что Жуань Наньчжу уступит эту возможность ей.

— Да, — кивнул тот.

Лян Мие пыталась отказаться, но Жуань Наньчжу стоял на своём:

— Всего два дня, для меня это не проблема.

— Ладно… — согласилась Лян Мие. – Но тебе не придётся ходить голодным, я взяла с собой немного еды. Конечно, наесться не получится, но хотя бы утолишь голод.

— Хорошо, — улыбнулся Жуань Наньчжу.

Лян Мие выбрала ящик, Линь Цюши прослушал его и кивнул – можно открывать. Девушка, как и Линь Цюши, прежде чем открыть ящик, задержала дыхание, потом осторожно подняла крышку, увидев внутри карточку с четырьмя квадратами, во втором из которых значилась цифра восемь.

— Это же шифр к часам! – обрадовался Линь Цюши.

— Повезло! – заулыбалась Лян Мие, убирая карточку в карман.

Только Жуань Наньчжу не улыбался, вместо этого вздохнул.

— Почему ты вздыхаешь? – спросил его Линь Цюши.

— Подбор времени на часах – самый сложный способ покинуть особняк, — ответил тот.

— Почему?

— Потому что шифр может оказаться далеко не у одного человека, кому тогда будет принадлежать записка от двери? – пояснил Жуань Наньчжу. – Впрочем, пока рано об этом думать. Обсудим это позднее.

Покуда они разговаривали, с лестницы на втором этаже послышался странный звук, как будто передвинулось что-то деревянное. Услышав этот звук, все трое сразу помрачнели.
В настольной игре, если игрок открывал способность Хако Онна, призрак не могла использовать её по своему желанию. Сначала она должна была перевернуть крест, висящий на стене, только тогда способность по-настоящему переходила к ней. Разумеется, количество использований также было ограничено, хотя некоторые способности не имели такого ограничения, например, рот Хако Онна.

— Всё очень плохо, — только и сказала Лян Мие.

Линь Цюши и Жуань Наньчжу промолчали.

В особняке воцарилась атмосфера полного отчаяния. Спустившись со второго этажа, Линь Цюши увидел в гостиной нескольких бледных новичков, которые, похоже, уже утратили надежду на выживание и просто сидели там неподвижно, словно деревянные куклы.
Их за дверь привёл Вэй Сюдэ, но теперь мужчина куда-то испарился, просто бросив людей, ставших для него обузой.

Линь Цюши подумалось, что Вэй Сюдэ¹ следовало бы поменять имя и назваться Вэй Цюэдэ.

¹Сюдэ в переводе – «совершенствовать добродетели», тогда как Цюэдэ означает «недостаток добродетели».

На обеде только половина команды из двадцати человек взялась за палочки, остальные либо даже не явились в столовую, либо просто смотрели, как едят другие. Сунь Юаньчжоу был удивлён, увидев, что Жуань Наньчжу тоже не ест, и спросил:

— Ты не открывала?

— Мне страшно! – прижавшись к плечу Линь Цюши, жалобно пискнул Жуань Наньчжу, дрогнув длинными ресницами. – Что если внутри окажется что-нибудь опасное?

— Но ты ведь не можешь всё время голодать? – Сунь Юаньчжоу явно был настроен благожелательно по отношению к Жуань Наньчжу, иначе не стал бы проявлять такую заботу.

Жуань Наньчжу ничего ему не ответил.

На самом деле тех, кто не притронулся к еде, осталось немало, несколько опытных игроков до сих пор не открыли ящики. Зато Вэй Сюдэ, пользуясь преимуществом Сяо Цзи, наелся до отвала и с довольным видом смотрел на всех, явно пребывая в отличном настроении.
После члены команды обменялись сведениями и выяснили, что пока ещё никто не обнаружил полезных вещей, кроме одного человека, нашедшего зажигалку. Жуань Наньчжу объяснил, что при помощи зажигалки можно один раз обезвредить способность Хако Онна или убить одну марионетку. Но перед использованием необходимо убедиться, что марионетка или призрак находятся именно в нужном ящике, и применять зажигалку перед тем, как его открыть.
Нашедший зажигалку с облегчением сказал, что по крайней мере завтрашний день для него пройдёт безопасно, ведь стоит перед открытием ящика чиркнуть зажигалкой, и можно быть уверенным, что внутри не поджидает опасностей.

Лян Мине тоже рассказала о найденной цифре из шифра к часам, только саму цифру не назвала, отметив, что если кто-то ещё обнаружит код, они смогут объединиться. У кого на руках окажется больше цифр, тому и достанется ключ. Ну а если каждый принесёт по одной, победителя определит игра «Камень-ножницы-бумага». Способ справедливый, и к тому же пока больше никто не нашёл никаких цифр, поэтому все согласились с предложением.
Обменявшись сведениями, члены команды разошлись по своим делам.

Жуань Наньчжу, похоже, захотел спать – вставая из-за стола, он широко зевнул.

— Что с тобой? – поинтересовался Линь Цюши. – Плохо себя чувствуешь?

— Мм, спать хочется, — ответил тот. – Вернусь в комнату. – Он с усталым видом потёр глаза.

— Хорошо. Наверное, не выспался ночью, — кивнул Линь Цюши. Они поднялись на второй этаж и зашли в свою комнату.

Жуань Наньчжу сел на кровать, но вместо того чтобы лечь спать, почему-то уставился на ящик у стены.

Линь Цюши, сидевший за его спиной, нахмурился:

— Чжу Мэн?

Жуань Наньчжу не отвечал.

— Чжу Мэн? – снова позвал Линь Цюши, затем приблизился и похлопал Жуань Наньчжу по плечу. – Что с тобой?

Жуань Наньчжу резко пришёл в себя и ответил:

— Ничего… — На его лице отразилась нерешительность, однако в итоге он так и не объяснил, в чём дело. – Ничего.

— Чжу Мэн, ты ведь ничего не ела, – произнесла Лян Мие. – Я заварю тебе лапши.

Она и правда взяла с собой лапшу быстрого приготовления.

Лян Мие отправилась на кухню за кипятком, а Линь Цюши сел рядом с Жуань Наньчжу и потрогал его лоб, решив, что тому нездоровится. Убедившись, что температуры нет, он спросил:

— Тебе нехорошо?

Жуань Наньчжу покачал головой, как будто обеспокоенный собственным состоянием, но всё равно ответил:

— Всё нормально.

Линь Цюши молча проследил за взглядом Жуань Наньчжу, увидев стоящий у стены деревянный красный ящик, совсем обычный. Однако Жуань Наньчжу смотрел на него так, будто внутри лежало нечто очень важное для него.

В сознании Линь Цюши мелькнула абсурдная мысль, отчего выражение его лица вмиг застыло, даже горло немного охрипло:

— Чжу Мэн, — он взял лицо Жуань Наньчжу в свои ладони, развернув к себе. – Не смотри туда.

Выражение лица Жуань Наньчжу сделалось очень странным, он молчал.

— Чжу Мэн?

Жуань Наньчжу взял Линь Цюши за руки и с силой отнял его ладони от своего лица, затем повернулся и вновь уставился на ящик у стены, после чего наконец заговорил:

— Мне кажется, в том ящике спрятано что-то очень важное.

Стоило прозвучать этой фразе, и Линь Цюши понял, что его догадка оправдалась. Хако Онна применила свою способность к Жуань Наньчжу. «Нужно открыть ящик, внутри наверняка лежит что-то важное, возможно, даже инструмент для убийства призрака. И стоит его открыть, они смогут покинуть это место, вернуться в реальность...» Взгляд Жуань Наньчжу становился всё решительнее, он медленно поднялся с кровати.

— Наньчжу… — Линь Цюши, позабыв обо всём, назвал Жуань Наньчжу настоящим именем и крепко обхватил сзади руками. – Наньчжу, очнись!!!

Но тот, будучи довольно сильным, с лёгкостью отбросил от себя руки Линь Цюши и направился к ящику.

— Наньчжу… — на лбу Линь Цюши выступил холодный пот, он приложил всю свою силу, но смог лишь немного замедлить шаг Жуань Наньчжу. – Наньчжу, очнись, ящик нельзя открывать!!! – закричал он, пытаясь пробудить Жуань Наньчжу от иллюзии.

Но это не помогало, Жуань Наньчжу совсем его не слышал, только шаг за шагом продвигался вперёд, уже почти добравшись до злополучного ящика.

Услышав крики, Лян Мие вышла из кухни и, увидев, что происходит, в страхе вскрикнула:

— Линьлинь, что случилось?

— Способность Хако Онна! – Линь Цюши уже весь покрылся потом и тяжело дышал. – Скорее, помоги мне!

Лян Мие бросилась к ним, чтобы задержать Жуань Наньчжу. Но тот оказался ужасно силён, все их попытки пропадали зря, и в критический момент Линь Цюши вдруг осенило, он заорал, чуть не срывая глотку:

— Лян Мие, быстро!!! Дай мне мой рюкзак!!!

Не зная, что тот задумал, Лян Мие всё же побежала за рюкзаком и быстро принесла его Линь Цюши.

— Что дальше?

— Держи Жуань Наньчжу! – велел ей Линь Цюши, а сам принялся рыться в рюкзаке… Он не знал, получится ли, но это была единственная надежда Жуань Наньчжу остаться в живых!

Гребень

В рюкзаке Линь Цюши принёс за дверь не так много вещей, и теперь, едва уняв дрожь в руках, так быстро, как только мог, отыскал нужный предмет – пистолет бело-серебряного цвета, заряженный тремя пулями, на вид ничем не отличающийся от обычного оружия.
Линь Цюши добыл его за дверью с масляными лампами и пока ни разу не использовал, но, согласно предположениям Жуань Наньчжу, пистолет нёс функцию разрушения и являлся крайне редким и ценным инвентарём.

Линь Цюши должен был попытаться. Но даже если не выйдет, у него останется ещё один, последний способ. Лян Мие держала Жуань Наньчжу из последних сил, стараясь замедлить продвижение к ящику, что у неё выходило крайне плохо, поэтому девушка перевела взволнованный взгляд на Линь Цюши.

 Тот сделал глубокий вдох, встал, повернулся к ящику, прицелился и нажал на курок.

 «Бам, бам, бам!» — прозвучало три выстрела, а с ними жуткий пронзительный визг – пули прошли насквозь, и теперь сбоку ящика зияли три чёрные дыры, из которых сочилась кровь. Её натекла уже целая лужа.

Жуань Наньчжу, словно напуганный выстрелами и криком, немного замедлил шаг, но всё же продолжил идти к ящику.

У Линь Цюши внутри всё похолодело, он стиснул зубы и рванул к тому же ящику первым.

 Глядя на происходящее, Лян Мие на миг замерла, вначале не понимая, что собирается сделать Линь Цюши, но потом девушку осенило, и она потрясённо позвала:

— Линьлинь… ты… ты что…

Но договорить не успела – Линь Цюши уже схватился за крышку и, ещё до того, как Жуань Наньчжу приблизился к ящику, открыл его первым.

Стоит сказать, что Линь Цюши уже приготовился морально ко всему, но в ту секунду, когда крышка открылась, его сердце всё-таки на миг замерло. Затем он увидел то, что пряталось в ящике… нет, скорее, того, кто прятался. Это оказался скрюченный человек, все конечности которого были переломаны и втиснуты в крайне ограниченное пространство в неестественной позе. Глаза, распахнутые в нежелании покориться страшной судьбе, что его постигла, заволокло жутким серым цветом, отчего они стали походить на два тёмных провала… А во лбу несчастного зияла огромная дыра, явно оставшаяся от пули, которую в него выпустил Линь Цюши. Сам же Линь Цюши только через две секунды осознал, что остался жив. Мужчина испустил долгий вздох облегчения, его напрягшееся тело расслабилось, затем он повернулся и посмотрел на Жуань Наньчжу, который наконец остановился. Стоя неподвижно, Жуань Наньчжу растерянносмотрел перед собой, словно только что его вытянуло из какого-то не нормального состояния. Ещё пару мгновений спустя он хрипло проговорил:

— Что… я только что сделал?

Лян Мие, услышав его голос, поняла, что действие способности призрака сошло на нет. Как и Линь Цюши, девушка выдохнула с огромным облегчением и осела на пол.

— Чжу Мэн, тебя только что чуть не прикончили!

Жуань Наньчжу с лёгким недоверием прошептал:

— Я… — потом замолчал ненадолго и наконец окончательно высвободился из-под влияния Хако Онна: — Я попался в её западню?!

— Да, — подняв голову, Линь Цюши посмотрел на него. – Повезло, что я взял с собой оружие…

Раньше Линь Цюши не приходилось по-настоящему испытать, насколько важен за дверью полезный инвентарь. Но теперь мужчина наконец почувствовал, что эти предметы могут спасти жизнь: не окажись у Линь Цюши пистолета, один из них – либо он сам, либо Жуань Наньчжу, обернулся бы хладным трупом. Жуань Наньчжу тем временем потёр уголки глаз и, увидев, что Линь Цюши открыл ящик, почти сквозь зубы прошипел:

— Даже если я попался в западню, ты не должен был первым открывать ящик…

Что если бы пистолет оказался бесполезен? Линь Цюши уже бы не стало! Но тот намеренно принялся строить из себя дурачка:

— Я ведь уже убедился, что марионетка мертва, почему бы и не открыть…

— Не держи меня за Чэн Цяньли, – Жуань Наньчжу не был идиотом, его не так просто провести. Разве мог он не догадаться, что Линь Цюши собирался сделать? Не будучи уверенным, что пули убьют марионетку, он поставил на карту свою жизнь, намереваясь обменять её на жизнь Жуань Наньчжу в том случае, если пистолет не сработает.

— Это оскорбление для Чэн Цяньли, я пожалуюсь на тебя его брату. – Линь Цюши поднялся с пола и, бросив взгляд на ящик, спросил: — Может, куда-нибудь это вынесем? Нельзя же теперь оставлять его в нашей комнате.

— Согласно принятой за дверью практике, когда мы выйдем из комнаты, всё исчезнет само по себе. – Лян Мие имела опыт в данном вопросе.

— Ладно, тогда пойдёмте поговорим в другом месте, — предложил Линь Цюши.

Жуань Наньчжу всё ещё смотрел на него с мрачным видом, и Линь Цюши поспешил быстренько обнять его и поцеловать, сказав, что ужасно перепугался, и добавив, что без нужного инвентаря всё закончилось бы намного хуже. Но тот всё молчал и мрачнел, как бы Линь Цюши ни утешал его. Очевидно, был крайне недоволен поступком Линь Цюши, когда тот решил самовольно открыть ящик.

Делать нечего, Линь Цюши подумал, что через какое-то время Жуань Наньчжу всё-таки перестанет на него сердиться. Они ушли в другую комнату и начали обсуждать произошедшее.

— Помните правило настольной игры? – хмуро произнёс Жуань Наньчжу. – О разглашении сведений.

– Помним, – ответила Лян Мие. – Хочешь сказать…

– Я подозреваю, что за дверью действует это же правило.

– В смысле?

Во время настольной игры, когда все игроки сидят за одним столом, а один из них что-то находит в ящике, он может как рассказать о находке, так и умолчать о том, что именно обнаружил. В первом случае существует огромное преимущество, ведь остальные игроки узнают о новом инвентаре, но проблема в том, что играющий за Хако Онна также будет знать, какой предмет они заполучили.

— То есть, ты считаешь, что Хако Онна тоже может узнать о сведениях, которыми мы делимся с другими? – Лян Мие округлила глаза. – Верно, мы ведь обменивались информацией в столовой, а она рядом с кухней!

— Она наверняка всё знает, иначе не выбрала бы меня своей жертвой, —подтвердил предположение девушки Жуань Наньчжу. – По крайней мере, на данный момент, я – единственный, кто знает правила и рассказал об этом остальным.

Избавившись от Жуань Наньчжу, Хако Онна сильно упростила бы себе задачу, ведь по её мнению больше никто из игроков не смог бы даже понять, что означают части её тела или какой-нибудь особый инвентарь.

— Но разве это не нарушение правил? – нахмурился Линь Цюши.

За дверью не бывает заведомо безвыходных положений, а в настольной игре незнание правил практически означает полное неведение.

— Верно, поэтому я считаю, что мы упустили весьма и весьма важную деталь, — продолжил Жуань Наньчжу. – Не окажись меня, наверняка был бы какой-то ещё способ узнать о правилах игры. И либо мы пока не нашли книгу с правилами, либо…

— Либо кто-то уже нашёл её, но не захотел делиться находкой со всеми! – поняла Лян Мие. — Так?

Жуань Наньчжу кивнул.

— Но почему этот человек решил скрыть правила от остальных? – недоумевал Линь Цюши.

— Иными словами, почему он так уверен, что сам сможет выбраться…

— Тут дело в простой вероятности, — сказал Жуань Наньчжу. – Ему не нужно быть уверенным, что он сможет выбраться. Достаточно стать последним выжившим, и всё. Когда за дверью останется один живой человек, сработает правило мира за дверью, и тогда, какие бы ящики тот ни открывал, ему ничего не будет угрожать, поскольку он станет непобедимым.

Лян Мие и Линь Цюши молча слушали рассуждения Жуань Наньчжу. Тот развёл руками:

— Разумеется, это лишь мои догадки. Возможно, я ошибаюсь, и всему причиной лишь уровень сложности двери.

— Ох… — вздохнула Лян Мие. – Мне даже не хочется думать о том, что пришлось бы войти в десятую дверь без подсказки…

Не говоря уже об одиннадцатой.

Они как раз обсуждали, что делать дальше, когда из коридора кто-то вдруг позвал Чжу Мэн и Юй Линьлиня, спрашивая, всё ли с ними в порядке. Видимо, люди на первом этаже услышали выстрелы и пришли посмотреть, что случилось.

— Я выйду к ним, — поднялась Лян Мие.

— Иди, скажи, что мы в порядке, — согласился Жуань Наньчжу. – Мне нужно поболтать с ним наедине, — он указал на Линь Цюши.

Что-то подсказало Лян Мие, что Жуань Наньчжу сердится на Линь Цюши за его рискованный поступок, и девушка усмехнулась:

— Ладно, только давайте по-быстрому.

Она вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.

Конечно, Линь Цюши знал, что ему скажет Жуань Наньчжу, но, прежде чем тот открыл рот, жестом попросил подождать и заговорил первым:

— Наньчжу, пока ты не сказал мне то, что хотел, я задам тебе только один вопрос.

— Хм?

— Если бы это случилось со мной, ты бы открыл ящик вместо меня?

Жуань Наньчжу погрузился в молчание. Ответ на этот вопрос знали оба. У него была только одна шоколадка, и половину он отдал Линь Цюши, а другую спрятал, чтобы завтра снова отдать её Линь Цюши.

— Так что не сердись на меня. Мы оба прекрасно понимаем, как поступил бы другой, — попытался успокоить Линь Цюши. – Ладно, Наньчжу?

— Я лишь хочу, чтобы ты выжил, — ответил тот. – По крайней мере, не умирай из-за меня.

Глядя ему в глаза, Линь Цюши шёпотом спросил:

— Такое уже случалось?

Жуань Наньчжу поджал губы, и когда Линь Цюши уже решил, что тот не ответит, кивнул:

— Да.

Не зная, какие подобрать слова, Линь Цюши обнял его.

— У него осталась трёхлетняя дочь, — сказал Жуань Наньчжу. – Тогда я был ещё слишком слаб.

Жуань Наньчжу никогда не делился с Линь Цюши этой стороной своей жизни, наверное, она очень долго была спрятана в самой глубине его души. Сейчас любые слова казались банальными, поэтому Линь Цюши молчал и крепко обнимал Жуань Наньчжу, словно хотел передать ему силу.

Послышался стук в дверь и голос Лян Мие снаружи:

— Вы двое уже всё? Я могу войти?

— Всего три минуты прошло, о каком «уже всё» может идти речь? – отозвался Жуань Наньчжу. – Ты меня за своего шэфа принимаешь?

Лян Мие:

— …

Дружище, мне кажется, ты слишком много знаешь.

Впрочем, они всё-таки открыли дверь, увидев в коридоре Лян Мие и Сунь Юаньчжоу. Оба были несколько смущены. Особенно Сунь Юаньчжоу – он то и дело косился на Жуань Наньчжу, словно в поисках каких-то подтверждений своим догадкам.

Жуань Наньчжу, впрочем, не обратил на это внимания, просто прижался к груди Линь Цюши и спросил:

— Что-то случилось?

— Кое-кто нашёл в ящике инвентарь, — ответил Сунь Юаньчжоу. – Хотели спросить тебя, как им пользоваться.

— Что именно нашли?

— Ножницы.

В тот же миг глаза всех троих чуть расширились.

— Это что-то полезное? – Сунь Юаньчжоу тоже заметил необычную реакцию.

— Конечно, — ответил Жуань Наньчжу. – При помощи ножниц можно прервать один ход Хако Онна.

— В каком смысле? – не понял Сунь Юаньчжоу. – Объясни конкретнее.

— Приведу пример. Я только что стала жертвой Хако Онна, — поведал Жуань Наньчжу. – Призрак использовала против меня левую руку, чтобы заставить открыть ящик.

Лицо Сунь Юаньчжоу дёрнулось:

— Что ты сказала? Но как тебе удалось… Вы нашли другой инвентарь?

— Нет, воспользовались кое-чем из собственных запасов, — уклончиво ответил Жуань Наньчжу. – Ты же слышал выстрелы.

— Хм, — Сунь Юаньчжоу успокоился. – Продолжай.

— Если применить ножницы, способность Хако Онна сойдёт на нет, — разъяснил Жуань Наньчжу. – То есть, по крайней мере, на этом круге её способность будет обезврежена.

— И сколько раз Хако Онна может применять свои способности? – задумался Сунь Юаньчжоу.

— Это пока точно неизвестно, — покачал головой Жуань Наньчжу. – В настольной игре она применяет способность только один раз, после чего карточка возвращается в колоду. Чтобы применить ту же способность, придётся снова вытянуть ту же карту. – Он задумчиво постучал пальцем по подбородку. – Но как всё устроено здесь, я сказать не могу.

Сунь Юаньчжоу с пониманием кивнул.

— Кстати, — добавил Жуань Наньчжу. – Один из нас действительно обнаружил новый предмет, только об этом никто не должен знать.

— Что? – Сунь Юаньчжоу не ожидал услышать от Жуань Наньчжу нечто подобное.

— Это красный гребень, любимая вещь Хако Онна, — рассказал Жуань Наньчжу. – С её помощью можно убить призрака… Но если она об этом узнает, у нас будут неприятности.

— Но почему ты мне об этом рассказываешь? – Сунь Юаньчжоу хмуро огляделся по сторонам. – Не боишься, что она прячется где-нибудь поблизости?

— Мы думаем, что она сейчас в кухне, поэтому решили рискнуть, — сказал Жуань Наньчжу. – Если найдёшь другие части тела Хако Онна, обязательно сообщи нам. Тогда мы сможем убить её и выбраться отсюда.

— Хорошо, — кивнул Сунь Юаньчжоу.

Обменявшись сведениями, они разошлись.

Дождавшись, пока Сунь Юаньчжоу уйдёт, Линь Цюши удивлённо повернулся к Жуань Наньчжу:

— Когда ты нашёл гребень?

Гребень был любимой вещью Хако Онна при жизни и одним из важнейших предметов в настольной игре, при помощи которого, собрав все останки призрака, а затем ударив гребнем по ящику, где прячется Хако Онна, игроки могли убить её.

— Я не нашёл, — Жуань Наньчжу развёл руками.

Линь Цюши удивлённо застыл, но потом сразу понял, что тот задумал.

— Ты подозреваешь…

— Тсс, — Жуань Наньчжу приложил палец к губам.

И Линь Цюши не стал договаривать.

Лян Мие вообще ничего не поняла из их разговора. Она тоже прекрасно знала, какую функцию несёт гребень, но для неё осталось загадкой, для чего Жуань Наньчжу соврал о том, что уже заполучил его. Впрочем, Жуань Наньчжу не выглядел как человек, который собирается что-то объяснять, так что девушка поленилась расспрашивать. Всё равно Жуань Наньчжу не станет намеренно вредить напарникам.

Так и прошёл целый день, после обеда больше никто не открывал ящики, поэтому никаких происшествий не случилось. Правда, за ужином Линь Цюши отчётливо ощутил, что в комнате царит странная атмосфера. Люди, которые уже два дня ничего не ели, смотрели на ужинающих с явной завистью во взгляде.

Сяо Цзи первым не выдержал этих взглядов, раздражённо бросив:

— Ну и чего вы на нас уставились? Лучше бы шли открывать ящики, тогда ещё успеете поужинать.

Два дня они точно продержатся, а вот третий станет испытанием. Нельзя не отметить, что дверь умеет заставить людей совершать активные действия. Линь Цюши рассчитывал, что люди смогут продержаться самое большее ещё день, но потом кто-то точно не выдержит и откроет свой ящик.

— Вэй Сюдэ, ну и сволочь же ты! – скрипнув зубами от злости, выкрикнул один из безумно голодных новичков, глядя, как Вэй Сюдэ уплетает за обе щеки. – Ты притащил нас сюда и просто бросил! Ты же называл себя опытным проводником!

Вэй Сюдэ проигнорировал выпад, только спокойно произнёс:

— За дверью запрещено убивать людей, и если кто-то захочет поднять руку на товарища по команде, сам станет жертвой этого же товарища, превратившегося в призрака.

Очевидно, этим он хотел напомнить всем, что если кто-то хочет прикончить его, сначала следует хорошенько оценить собственные силы.

Новичкам, которых Вэй Сюдэ с собой привёл, явно хотелось разорвать его на мелкие кусочки, но они ничего не могли с ним поделать.

После ужина все разошлись по своим комнатам.

Линь Цюши и компания тоже вернулись к себе, улеглись в кровати и приготовились ко сну.
Сейчас в особняке осталось двадцать живых человек, из которых только одиннадцать открыли ящики, а остальные девять всё ещё упорствовали. Трое погибших превратились в марионетки, но поскольку Линь Цюши днём убил одну, их стало две.

Сегодня среди людей, открывающих ящики, не было потерь, однако Линь Цюши предчувствовал, что завтра точно что-то случится. Голод способен свести людей с ума, а Хако Онна наверняка не упустит представившейся возможности.

Пока что они открыли две способности призрака и три полезных предмета: слуховой аппарат, зажигалку и ножницы. Кроме того, днём они раздобыли одну цифру из шифра к часам.
Упорядочив все сведения, Линь Цюши наконец устроился спать, и Жуань Наньчжу снова нырнул к нему под одеяло, обнял за талию и по-хулигански прошептал:

— Линьлинь, у тебя такая тонкая талия!

Линь Цюши:

— …

Жуань Наньчжу:

— Её так приятно потрогать.

Линь Цюши опустил голову и поцеловал его, затем сказал:

— Спи.

Жуань Наньчжу улыбнулся, закрыл глаза и погрузился в сон.

Они наивно полагали, что тем же составом команды смогут дожить хотя бы до следующего утра. Но не тут-то было: – посреди ночи с первого этажа раздался надрывный плач.

Линь Цюши, разбуженный плачем, на мгновение замер, потом почувствовал, что Жуань Наньчжу проснулся тоже, и спросил:

— Кто-то открыл ящик?

— Скорее всего, – Жуань Наньчжу потёр глаза. – Я думал, потерпят до завтра.

В холодильнике на кухне хранилась еда, недоступная, впрочем, для тех, кто не открывал ящики. Видимо, кто-то не смог дождаться рассвета и от голода всё-таки решился открыть ящик, да только удача его подвела.

Плач раздавался именно с кухни, и когда Линь Цюши туда вошёл, увидел девушку, которая практически лежала на ящике, рыдала и звала:

— Сяо Цянь, Сяо Цянь…

Линь Цюши помнил, что это одна из новеньких, которых привёл за дверь Вэй Сюдэ. С мужчиной по имени Сяо Цянь их явно связывали близкие отношения, возможно, в реальности они были парой влюблённых.

— Сяо Цянь, Сяо Цянь! – девушка с силой колотила по ящику, уже трясясь от слёз.

Рядом на полу лежала окровавленная часть тела и наполовину съеденный ломтик хлеба.
Сомневаться не приходилось, их предположения оправдались – влюблённые, не в силах терпеть голода, пробрались на кухню, выбрали два ящика и открыли их. После чего одного из двоих утащила Хако Онна или её марионетка.

Жуань Наньчжу приблизился к девушке и разглядел на полу два окровавленных глаза. Ещё одна способность Хако Онна.

Линь Цюши, тоже заметив глаза, расстроенно вздохнул:

— Всё-таки открыли эту способность.

— Это был лишь вопрос времени, — Жуань Наньчжу, впрочем, остался спокоен и убрал глаза в карман.

Девушка всё продолжала плакать, и вскоре в кухне собралась почти вся команда. Сунь Юаньчжоу тоже пришёл и тотчас обратился к девушке:

— Он открыл ящик с марионеткой или с Хако Онна?

Та не ответила, продолжая колотить по ящику.

Сунь Юаньчжоу схватил девушку за плечи и поднял на ноги со словами:

— Да очнись же ты! Если хочешь отправиться следом за ним, просто открой ящик, и дело с концом!

Девушка медленно обернулась к нему и наконец перестала плакать.

— Внутри была марионетка или Хако Онна? – мужчина повторил свой вопрос.

— Я не знаю, — ответила девушка.

— Как это – не знаешь? – нахмурился Сунь Юаньчжоу.

— Я ела, — объяснила она, — а когда повернулась, он уже исчез. – Когда девушка замолчала, из ящика раздались крики её возлюбленного.

— Помогите! Как больно! Сяо Мэй, мне так больно, помоги мне… — голос принадлежал человеку, и Сяо Мэй при первых же его звуках дёрнулась к ящику, но Сунь Юаньчжоу успел её удержать.

— Вэй Сюдэ, это ведь твои люди, тебе что, чёрт подери, совсем на них наплевать? – разъярился мужчина.

Вэй Сюдэ в ответ лишь усмехнулся:

— Они все взрослые люди, почему это я должен за них отвечать?

— Твою мать… — Сунь Юаньчжоу закатал рукава, явно собираясь проучить подлеца, но его удержали напарники.

— Оставь его, себе дороже связываться с такой скотиной, — с отвращением в голосе сказал один из друзей Сунь Юаньчжоу. – Рано или поздно он сам выроет себе яму.

Сунь Юаньчжоу со злостью сплюнул.

Беспомощно осев на пол, Сяо Мэй уставилась на ящик. Видя её состояние, Жуань Наньчжу медленно подошёл и что-то сказал девушке на ухо. Только после этого выражение лица Сяо Мэй оживилось – вместо скорби на нём отразилась злость, и она бросила вслед уходящему Вэй Сюдэ такой взгляд, от которого по спине Линь Цюши пробежал холодок.

— Что ты ей сказал? – поинтересовался он у Жуань Наньчжу.

— Ничего такого, — ответил тот. – Человеку всегда необходим стимул, чтобы продолжать жить. Не важно, будет это радость или гнев.

Линь Цюши погрузился в молчание, не зная, что на это сказать.

Неожиданные обстоятельства

Самое главное – чтобы любимый человек продолжал жить, не важно, что стало для этого мотивацией. По крайней мере, так считал Линь Цюши.

Той ночью больше никто не смог уснуть. Количество марионеток в особняке снова увеличилось, а они даже не приблизились к разгадке местоположения ключа и двери.

Самый простой способ убить Хако Онна – применить гребень к частям тела призрака. Красный гребень был любимой вещью Хако Онна при жизни, и ночью Сяо Мэй как раз открыла способность призрака, связанную с этим гребнем, – два вырванных белых глаза.

Заполучив глаза, Хако Онна могла видеть свой любимый гребень, а применив способность, убивала владельца гребня. При этом, когда игрок, владеющий гребнем, погибал, все части тела призрака, принадлежавшие ему, также исчезали. Получалось, что люди теряли один из путей к спасению, а сложность игры увеличивалась.

Линь Цюши смутно догадался, для чего Жуань Наньчжу сообщил Сунь Юаньчжоу о гребне. Тот собирался кое в чём убедиться при помощи распространения ложных сведений.

На следующее утро все члены команды выглядели невыспавшимися из-за ночного происшествия.

Ещё на рассвете Линь Цюши выбрал в их комнате два ящика, убедился, что внутри не слышно никаких подозрительных шумов, и предоставил их Жуань Наньчжу.

Один ящик оказался пуст, ни частей тела, ни инвентаря – можно сказать, нейтральный результат.

Второй ящик Линь Цюши уступил Лян Мие, сегодня мужчина собирался голодать, а завтра снова наступит черёд девушки.

За два дня и три ночи Жуань Наньчжу подкрепился только лапшой быстрого приготовления, и хотя не показывал этого, наверняка уже испытывал жуткий голод. Спустившись на завтрак, он даже не поприветствовал собравшихся, просто сел и безмолвно принялся набивать рот едой.

Люди, не открывшие ящик, не могли поесть уже третий день. Многие, не в состоянии выносить голод, шли на риск – открывали ящик и сразу бежали за стол, чтобы наесться до отвала.

Жуань Наньчжу, наконец насытившись, отодвинул тарелку в сторону и объявил:

— Вчера Сяо Мэй открыла новую способность призрака. — Он пробежал взглядом по комнате, но саму Сяо Мэй не увидел. Видимо, потеря любимого человека стала для неё сильнейшим ударом, и девушка даже не явилась на завтрак.

— Что за способность? – спросила Сюань Цзыхуэй.

— Пара глаз, — рассказал Жуань Наньчжу. – Это очень важная способность, но прежде чем я о ней расскажу, позвольте спросить, кто-нибудь находил в ящике красный деревянный гребень?

Остальные отрицательно покачали головой, в знак того, что даже не видели ничего подобного.

— Хорошо, тогда я продолжу, — кивнул Жуань Наньчжу. – Если кто-то найдёт гребень и Хако Онна применит свои глаза, то владельцу гребня на следующий день, возможно, придётся открывать два ящика вместо одного, чтобы поесть. Разумеется, пока это лишь догадка. Может быть, способность получит иное проявление в этом мире, но точно ничего хорошего не принесёт. – За дверью уровень сложности мог только возрасти, игра ни за что не сделается проще, чем сейчас.

— Но какую функцию на себе несёт сам гребень? – спросил кто-то.

— С его помощью можно убить призрака, — объяснил Жуань Наньчжу. – Это очень важный предмет, открывающий путь к побегу из особняка.

Все тут же замолчали с задумчивыми лицами, очевидно, оценивая, насколько опасным может оказаться такой способ. Выгода и риск неотделимы друг от друга, и чтобы покинуть мир за дверью, необходимо рисковать.

— Кто-нибудь сегодня находил другие части тела? – спросил Жуань Наньчжу. – Я могу помочь вам разгадать их значение.

Все снова покачали головой, только одна девушка осторожно подняла руку и призналась, что обнаружила карточку с цифрой.

— Правда? Тогда нам нужно найти ещё одну цифру, и можно будет угадать последнюю, — сказал Жуань Наньчжу.

— Ты рискнёшь угадывать? – Сюань Цзыхуэй явно была настроена против Жуань Наньчжу, и если бы тот не предоставлял им так много информации, она бы наверняка уже давно вступила бы с ним в перепалку. Впрочем, и сейчас её отношение нельзя было назвать дружественным, девушка язвительно прошипела: — Не видела, что случилось с тем, кто в прошлый раз пытался подобрать код?

— Всё зависит от ситуации, — спокойно ответил Жуань Наньчжу. – Конечно, если идти напролом, ничего хорошего не добьёшься. – По крайней мере, правила настольной игры разрешали угадывать шифр, но перед этим требовалось иметь на руках хотя бы несколько цифр. Конечно, с удачей уровня «бог» не нужны никакие цифры, игрок просто брал и подбирал нужное время с первой попытки, тогда и правила летели коту под хвост.

Завтрак подошёл к концу, и день обещал быть очень спокойным, поскольку результат открытия ящиков был известен уже с утра.

Жуань Наньчжу прошёлся по особняку и вновь вернулся в холл, где обратился к Линь Цюши:

— Когда я только вошёл в особняк, здесь уже собралось очень много народу.

— Хм? – вопросительно хмыкнул тот.

— По крайней мере, человек восемь, — припомнил Жуань Наньчжу. – И если нам предстояло играть в игру, книга правил должна была лежать на самом видном месте. Значит, её взял тот, кто вошёл в особняк первым… — рассуждал он. – Это точно не Вэй Сюдэ, он появился здесь со своей группой новичков и, если даже видел книгу правил, не смог бы обмануть стольких игроков. Поэтому тот, кто взял книгу, должен быть одиночкой, или в крайнем случае их двое. – Жуань Наньчжу выпрямился. – И вот вопрос, почему он решил спрятать книгу?

— Может, хочет убить остальных? – предположила Лян Мие. – Если мы, не зная правил, стали бы открывать ящики…

— Нет, если бы мы так себя повели, после первой жертвы никто не посмел бы дальше неосмотрительно открывать ящики, — возразил Жуань Наньчжу. – Но потом у нас возникли бы проблемы с незнанием способностей призрака и функций инвентаря.

Его рассуждения прервал раздавшийся со второго этажа крик. Голос принадлежал человеку, с которым не должно было ничего случиться, – Вэй Сюдэ.

— Что-то стряслось? Неужели он открыл не тот ящик? – удивилась Лян Мие.

— Не знаю, — сказал Жуань Наньчжу. – Идёмте, посмотрим вместе.

Они быстро поднялись по лестнице и увидели в коридоре целую толпу, а крики раздавались из ящика… Вэй Сюдэ оказался затянут внутрь!

Открывшие ящик вчера не только могли поесть три раза за день, но и успеть на сегодняшний завтрак. Значит, Вэй Сюдэ попал в беду потому, что решил озаботиться сегодняшним обедом.

Но ведь у него в группе был Сяо Цзи со своим слуховым аппаратом, что же произошло?

Линь Цюши поднял глаза на толпу и увидел стоящих рядом Сяо Цзи и Сяо Мэй, девушка по-прежнему выглядела печальной, а Сяо Цзи, как обычно, улыбался.

— Что у вас случилось? – Сунь Юаньчжоу тоже присоединился к толпе.

— Я плохо прослушал содержимое ящика, — ответил Сяо Цзи. – Инвентарь допустил ошибку! – В ухе мужчины всё ещё виднелся тот самый слуховой аппарат.

Никто не поверил в эти слова – инвентарь не мог ошибиться, ошибаются только люди.

Сяо Мэй же вдруг злобно усмехнулась:

— Разве это плохо? Этот негодяй наконец мёртв… Вы должны радоваться!

— Ага, — лениво подхватил Сяо Цзи. – Он обманом завёл нас сюда, стольких уже погубил, так что поделом ему.

Линь Цюши не знал, что именно Сяо Мэй пообещала Сяо Цзи, но тот явно поддался на уговоры, выбрал Сяо Мэй и отказался от Вэй Сюдэ. Подлец получил по заслугам – это должно было всех обрадовать, однако Линь Цюши не мог даже улыбнуться, слушая крики Вэй Сюдэ из ящика.

Количество марионеток вновь увеличилось.

Сунь Юаньчжоу явно подумал о том же, его взгляд сделался невыносимо мрачным, и Линь Цюши решил было, что мужчина выскажется на этот счёт, однако Сунь Юаньчжоу промолчал и ушёл.

— Кстати, — вдруг заговорил Жуань Наньчжу. – В ящике была марионетка или Хако Онна?

— Хако Онна, — Сяо Мэй, поскольку у неё сложилось хорошее впечатление о Жуань Наньчжу, ответила на вопрос. – Я её видела.

Раньше Сяо Мэй, наверное, испугалась бы вида жуткого призрака, но после смерти возлюбленного девушка стала намного хладнокровнее и теперь её как будто уже ничего не могло напугать.

— Хм, — кивнул Жуань Наньчжу. – В таком случае давайте спустимся в столовую, я хочу вам кое-что сообщить.

Остальные, явно заинтригованные, направились за ним.

Когда все собрались, Жуань Наньчжу сел за стол и заявил:

— Я заполучила гребень.

— Что? Гребень? – удивился кто-то.

— Да, гребень, — подтвердил Жуань Наньчжу. – Я спрятала его в нашей комнате, и если мы соберём все части тела Хако Онна, сможем покинуть особняк. – Говоря это, он изобразил волнение, как во время решающего хода в игре. – Конечно, части тела найти не так просто, но теперь это самый лёгкий способ.

— Замечательно, мы наконец-то выберемся… — начали громко переговариваться люди.

Но Жуань Наньчжу перебил:

— Должна сказать, что гребень таит в себе серьёзную опасность. К тому же, открыта способность Хако Онна, связанная с ним, так что я подумываю вернуть гребень туда, где нашла его…

— Что ты, а если Хако Онна решит уничтожить гребень? – всполошилась какая-то девушка. – Если не хочешь носить его с собой, отдай мне, я не боюсь.

Линь Цюши посмотрел на говорившую. Прежде та девушка вела себя, как будто её здесь не существует, и хотя являлась опытным игроком, почти ничего не говорила. Линь Цюши даже не запомнил её имени.

— Ладно, — продолжил Жуань Наньчжу. – Я оставлю гребень у себя. Но вы должны активнее открывать ящики, чтобы как можно скорее найти все части тела Хако Онна. Тогда мы сможем выйти из двери.

Легко сказать… Неоткрытых ящиков осталось больше сотни. Даже вероятность один к ста не обещала шансов на успех.

Сделав такое серьёзное заявление, Жуань Наньчжу покинул столовую вместе с Линь Цюши и Лян Мие.

Последняя наконец догадалась, что задумал Жуань Наньчжу, и заговорила:

— Ты подозреваешь…

— Тсс, — Жуань Наньчжу приложил палец к губам, чтобы девушка замолчала.

Лян Мие кивнула в знак понимания.

Они втроём вернулись в свою комнату и принялись ждать.

Примерно через два-три часа наконец произошло то, ради чего они всё это затеяли, – вновь перевернулся крест в коридоре второго этажа, при этом стоявший рядом в тот момент человек чуть не свалился с лестницы от испуга.

Если крест перевернулся, значит, Хако Онна собирается применить свою способность. Но до самого ужина в команде не убавилось народу, все обитатели особняка остались живы.

Собравшись за столом, все принялись обсуждать:

— Хако Онна использовала способность?

— Но почему никто не погиб?

На данный момент были открыты три способности Хако Онна: рот, левая рука и глаза. Первые две призрак уже использовала, и Линь Цюши опросил всех присутствующих, не сталкивались ли они с ящиком, из которого кто-нибудь звал на помощь.

Все дали отрицательный ответ.

Методом исключения, остался единственный вариант – Хако Онна использовала свои глаза.

Но поскольку сам гребень пока никто не нашёл, способность потеряла силу и «вернулась в колоду».

Пока все в недоумении обсуждали случившееся, Жуань Наньчжу сидел и молча поигрывал ложкой в руках, а Сунь Юаньчжоу то и дело бросал на него странные взгляды. В итоге мужчина всё же удержался от вопросов, зато остальные сдержаться не смогли:

— Чжу Мэн, ты же сказала, что гребень у тебя? Почему же способность Хако Онна не подействовала?

— Потому что я вас обманула, — Жуань Наньчжу тихо засмеялся, потом его смех зазвучал громче и громче, в конце концов он, подперев подбородок рукой, окинул собравшихся абсолютно безразличным взглядом. – Не сделай я этого, как бы мы заставили Хако Онна истратить способность зря?

Все уставились на него с недоумением.

— Что ты имеешь в виду? – Всё-таки один умный нашёлся, Сунь Юаньчжоу единственной фразой выразил скрытый смысл сказанного Жуань Наньчжу. – Хочешь сказать, что Хако Онна среди нас???

— Не знаю, — ответил тот, добавив, – Не знаю, Хако Онна или же тот, кто решил ей помогать, — в его голосе слышался холод. – Мне известно лишь то, что кто-то из нас передаёт сведения призраку. Марионетки не способны общаться с Хако Онна, и я, убедившись, что призрак находится на втором этаже, собрала вас здесь, чтобы сообщить важную новость. Спустя два часа Хако Онна использует свою способность. Интересно, с чего такая спешка? Она боялась, что я перепрячу гребень?

— Но это невозможно, какой смысл помогать призраку?! – поднялся один мужчина, громко стукнув рукой по столу. – Если все умрут, какая с этого… — Договорив лишь до половины, он замолчал, потому что выгода на самом деле вполне очевидна.

Если тот человек и есть Хако Онна, тут всё ясно. Но если он лишь сотрудничает с ней, разумеется, сможет извлечь для себя немалую пользу.

Поскольку в случае смерти всех остальных членов команды сработает правило дверей, и тогда ему не составит труда покинуть особняк любым способом.

Избавиться от всех товарищей по команде так, чтобы они не поняли, кто всё подстроил, – это настоящее искусство в мире за дверью. И среди них сейчас скрывался человек, явно поднаторевший в этом искусстве. Опытные игроки сразу догадались, в чём тут дело, и настороженными взглядами окинули остальных. Среди новичков же некоторые продолжали в растерянности хлопать глазами, очевидно, не успевая за внезапно переменившимися условиями игры.

— Если мои догадки верны, этот человек прибыл в особняк первым, — продолжал Жуань Наньчжу. – И он же спрятал книгу правил. Если бы я не играла в эту игру в реальности, нам всем пришлось бы туго.

— Ты всё так логично разложила, но допустила одну серьёзную промашку, — снова заговорила Сюань Цзыхуэй, по-прежнему выступая против Жуань Наньчжу. – Предпосылкой к сказанному является тот факт, что все сведения, предоставленные тобой, – верны. Но если и гребень, и эффект от связанной с ней способности ты просто выдумала, значит, их просто не существует.

Жуань Наньчжу с полулыбкой произнёс:

— С какой стати мне всё придумывать, тем самым усложняя игру?

— Как ты и сказала, чтобы одной покинуть особняк, — Сюань Цзыхуэй встала и решительно заявила: — С того момента, как мы здесь оказались, все самые важные сведения нам предоставила ты. Говоришь, играла в эту игру? Какое совпадение… Как вышло, что перед тем, как попасть за эту дверь, тебе посчастливилось наизусть выучить все правила довольно нишевой настолки?!

— Кто-нибудь ещё хочет высказаться? Давайте все вместе, – Жуань Наньчжу остался равнодушен к выпадам Сюань Цзыхуэй, глядя на неё как на скандального ребёнка.

— Если кто и спрятал книгу правил, самый вероятный кандидат – ты, — заявила Сюань Цзыхуэй. – Восемьдесят процентов правды, двадцать процентов лжи — и вот ты уже водишь всех нас за нос. Что скажешь на это, госпожа Чжу Мэн?

Если рассматривать ситуацию только со стороны Сюань Цзыхуэй, она действительно в чём-то была права: ведь именно Жуань Наньчжу занял позицию лидера, едва попав за дверь; и теперь подозрения, что это он взял книгу правил, были весьма оправданы.

Вот только Жуань Наньчжу давно был к этому готов. Он медленно вынул из кармана какую-то бумажку, положил на стол и ткнул в неё пальцем.

— Ответ здесь.

Сюань Цзыхуэй взяла бумажку, бросила на неё лишь взгляд и сразу переменилась в лице.

Это была записка из двери, на которой значились слова «Хако Онна».

Таким образом причина, по которой Жуань Наньчжу были известны все правила игры, становилась ясна окончательно. Он являлся владельцем подсказки, а значит, самым сильным игроком среди них.

Сюань Цзыхуэй в тот момент походила на сдувшийся воздушный шар, она даже как будто уменьшилась, со вздохом села на место и больше не пыталась возвести подозрения на Жуань Наньчжу.

Какая-то девушка тихонько спросила её:

— А эту записку нельзя подделать?

— Подделать? – Сюань Цзыхуэй странно на неё посмотрела. – Как ты её подделаешь? Эти записки имеют специфическое свойство; даже если ты попробуешь создать дубликат в реальности, как узнать, с чем столкнёшься за дверью, не оказавшись здесь?

Девушка смущённо улыбнулась:

— Я просто спросила…

— У кого-нибудь ещё есть вопросы? – развёл руками Жуань Наньчжу.

Все покачали головой, глядя на него теперь совсем иным взглядом.

— Ну а раз нет вопросов, предлагаю поступить так, — продолжил Жуань Наньчжу. – Проявляйте крайнюю осторожность, помните, что среди нас предатель. По любым вопросам можете сразу обращаться ко мне, я-то уж точно ничего не расскажу призраку. – Говоря это, он с фальшивой улыбкой посмотрел на Сюань Цзыхуэй, которая сделалась бледно-зелёной и пошевелила губами, но слов так и не нашла.

— Мы так и будем обмениваться сведениями? – Сунь Юаньчжоу задал вопрос, который волновал всех. Ведь если среди них есть помощник Хако Онна, а может, даже сама Хако Онна, выходит, делясь со всеми информацией, они роют себе же яму.

— Сделаем так, — произнёс Жуань Наньчжу. – Если сведения помогут нам покинуть это место, мы будем обмениваться ими в частном порядке. Но о частях тела Хако Онна и полезном инвентаре лучше сообщать открыто.

— Как это – в частном порядке? – нахмурился Сунь Юаньчжоу. – Мы ведь ещё не знаем, кто тот человек.

— Вы можете передавать всю информацию мне, если доверяете, а я уже займусь её распространением. Если же вы не верите мне… — Жуань Наньчжу сделал паузу, — Не верьте, я ничего не могу с этим поделать.

— Я тебе верю, — кивнул Сунь Юаньчжоу.

Вынув подсказку, Жуань Наньчжу укрепил свою позицию лидера команды. Всё же правила знал только он один… а, ещё, возможно, его не особенно разговорчивые напарники.

Если с Жуань Наньчжу что-то произойдёт, они окажутся в ловушке, как черепаха в кувшине. И тогда, как бы Хако Онна ни издевалась над ними, они не смогут противостоять ей.

Обсудив ещё некоторые детали, люди разошлись по своим делам.

Когда Жуань Наньчжу и Линь Цюши выходили из столовой, Сяо Мэй, столкнувшись с Жуань Наньчжу на пороге, тихо бросила ему:

— Спасибо.

— Не за что, — ответил тот.

— Что же ты ей такого сказал? – Лян Мие было очень любопытно, какими же словами Жуань Наньчжу вчера ночью заставил оживиться безжизненный взгляд Сяо Мэй.

— Я лишь рассказал ей, что за дверью можно убивать других людей, — объяснил Жуань Наньчжу. – Только нужно избрать верный способ.

Линь Цюши, поморгав, кое-что понял:

— Выходит, Вэй Сюдэ всё время говорил новичкам, что за дверью нельзя убивать? – и тут же опять задумался, ведь за дверью действительно нельзя было убивать, вот только перед словом «убивать» нужно поставить слово «напрямую».

Погубить человека, не выходя за рамки этого правила, – дело, требующее серьёзных навыков и опыта.

— Сяо Цзи не идиот, — заметил Жуань Наньчжу. – Действует немного топорно, но с интеллектом у него всё в порядке, — говорил он на ходу. – У него наверняка были причины не трогать Вэй Сюдэ. До поры.

— Какие причины? – поинтересовалась Лян Мие.

— Это мне неизвестно, — покачал головой Жуань Наньчжу. – Возможно, какие-то обстоятельства в реальности. И раз уж Сяо Мэй смогла с ним договориться, думаю, она как раз пообещала помочь ему решить эту проблему.

И Сяо Цзи, свободный от сдерживающих факторов, безжалостно сыграл против Вэй Сюдэ. К тому же выбрал самый простой способ – всего-то предоставить неверные сведения.

Вэй Сюдэ, считая, что ящик безопасен, радостно открыл его, а в результате… произошло то, что произошло.

— Значит, он не сможет отомстить? – нахмурился Линь Цюши.

— Ага, — кивнул Жуань Наньчжу. – Это ведь не Сяо Цзи его убил.

Вэй Сюдэ постигла заслуженная расплата, однако положение команды опять ухудшилось – число марионеток увеличилось, предателя они пока не вычислили, преимущество безоговорочно перешло на сторону Хако Онна.

Впрочем, об этом можно было не беспокоиться, покуда не открыты способности призрака, позволяющие ей выиграть игру.

Но и это оказалось лишь вопросом времени. Той же ночью один новичок, не в состоянии стерпеть голод, достал из открытого ящика жуткую лысую голову с вырванными глазами.

Когда новичок принёс находку Жуань Наньчжу, тот, увидев голову, погрузился в долгое молчание. Потому что это была сильнейшая способность Хако Онна – стоит её применить, и все люди, находящиеся с ней в одной комнате, умрут.

Предатель

Голова Хако Онна являлась самой жуткой частью её тела. Стоило вытащить голову из ящика, один поворот креста — и всех людей, находящихся в комнате, ждёт гибель. Однако для применения данной способности требовалось соблюдение очень важного условия — необходимо найти шесть оставшихся частей Хако Онна — что пока являлось единственной хорошей новостью.

Впрочем, даже это нисколько не утешило новенькую, которая от слов Жуань Наньчжу громко разрыдалась:

— Я так и знала, что не надо было мне трогать ящик… Мне никогда не везло, я несколько лет покупаю лотерейные билеты, но не выиграла даже пяти юаней. В итоге с первого раза открыла такое…

Линь Цюши не знал, как её утешить. Сказать по правде, ему тоже казалось, что девушке не повезло, но, по крайней мере, она открыла ящик с головой, а не с самой Хако Онна…

— Что же нам делать? Мы все умрём? — всхлипывала девушка, утирая слёзы ладонями. — А если будем находиться в одной комнате, Хако Онна не сможет воспользоваться этой способностью?

— Держи карман шире, — Жуань Наньчжу безжалостно разрушил её иллюзию. — За дверью действует правило, не разрешающее всем ночевать в одной комнате, иначе произойдёт нечто непредсказуемое. С другой стороны, даже если за этой дверью работают особые правила и мы все действительно сможем уместиться в одну комнату, стоит помощнику призрака под любым предлогом отлучиться, и Хако Онна легко расправиться с остальными.

— Но как же быть? – жалобно проскулила девушка. — Остаётся только дожидаться смерти?

— Кто знает, — Жуань Наньчжу не дал ей ответа.

Трое вернулись в свою комнату, и Лян Мие вздохнула, говоря, что девушка и правда невезучая.

— Да уж, — согласился Жуань Наньчжу. – Открыть такое…

— Как думаешь, Хако Онна знает, что именно лежит во всех ящиках? —неожиданно поинтересовался Линь Цюши.

— Трудно сказать, — Жуань Наньчжу покачал головой. – По крайней мере, в настольной игре это так.

В реальности Хако Онна играла роль некоего судьи, все карточки с предметами и способностями раскладывал игрок, исполняющий роль призрака. Но после он мог перемещать предметы из ящиков лишь в случае использования особой способности.

Как именно правила работали за дверью, никто конкретно не знал, однако Жуань Наньчжу предполагал, что здесь Хако Онна не имеет понятия, где что спрятано, иначе её помощник, скорее всего, разом открыл бы все её способности. И тогда ни один игрок не сумел бы от неё сбежать.

Линь Цюши кивнул, такой вариант ему тоже казался наиболее вероятным, в то же время он размышлял над тем, кто может оказаться помощником призрака. В особняке осталось восемнадцать человек, по-прежнему довольно много, и вычислить среди них предателя было очень непросто. Лян Мие и Жуань Наньчжу без особого энтузиазма обсуждали этот вопрос.

Жуань Наньчжу заявил, что пока у него нет никаких подозреваемых пока никого не подозревает, но по тону мужчины Линь Цюши понял, что тот лукавит. Посмотрев на Жуань Наньчжу, он как раз столкнулся с тем взглядом.

— Пока я не знаю, кто именно играет против нас на стороне призрака. Они слишком хорошо скрываются, —Жуань Наньчжу словно обращался к стоящему перед ним ящику. — Надеюсь, мы сможем найти его как можно раньше, — затем Жуань Наньчжу закончил их разговор.

Спустилась ночь, в особняке воцарилась тишина. Лёжа в темноте, Линь Цюши закрыл глаза и собрался уснуть, но тут почувствовал, как кто-то прошмыгнул к нему под одеяло. Вне всяких сомнений, это был Жуань Наньчжу.

Они снова принялись шептаться.

— Спишь? — спросил Жуань Наньчжу.

— Нет, — ответил Линь Цюши.

— Я знаю, о чём ты хочешь спросить, но сейчас не время, — едва слышно проговорил Жуань Наньчжу, прильнув к его уху. — Нужно ещё немного подождать.

Линь Цюши согласно хмыкнул. Он всегда так делал — не допытывался, если Жуань Наньчжу не хотел говорить.

И Жуань Наньчжу ужасно нравилось такое доверие, он обвил Линь Цюши руками и шепнул:

— Спи.

Линь Цюши закрыл глаза, и они оба погрузились в глубокий сон.
В реальности рассвет знаменовал начало нового дня; за дверью же, когда солнце бросало на пол золотистые лучи, пробивающиеся сквозь окна, это означало новый виток кошмара.

Им снова придётся открывать ящики, выбирая нужный из сотни. Каждый игрок чувствовал себя подвешенным над пропастью, когда ответ с лёгким скрипом представал перед глазами — жизнь или смерть.

Утром один из старых игроков стал новой жертвой — удача его подвела, и в открытом ящике оказалась марионетка, которая тут же утащила его за собой.

Затем из ящика раздались душераздирающие вопли, которые и сообщили остальным о том, что произошло. Напарник погибшего, осев на пол, бросился к ящику и залился слезами.

Линь Цюши, который стал свидетелем этой сцены, тихо вздохнул, стоя в стороне.

Жуань Наньчжу взял его лицо в свои ладони и развернул к себе.

— Не смотри на него, лучше подольше посмотри на меня.

— Хорошо,— усмехнулся Линь Цюши. — Буду смотреть только на тебя.

Лян Мие пробормотала себе под нос, что точно не умрёт с голоду даже без нормальной еды, потому что эти двое постоянно отсыпают ей собачьего корма.

Перед завтраком они выбрали два ящика и осторожно открыли под чутким руководством Линь Цюши.

В одном ящике обнаружилась металлическая коробочка.

— Компас?! — Линь Цюши знал, что за предмет, и только увидев находку, испустил долгий вздох облегчения: первый полезный инвентарь, найденный ими.

Компас считался одним из стартовых предметов. С его помощью игроки определяли, на каком этаже находится Хако Онна, но воспользоваться компасом разрешалось только один раз в день.

Линь Цюши взял компас, ощутив прохладу металла. Предмет выглядел совершенно обыкновенно, однако от него всё же веяло опасностью, на коробочке виднелись тёмно-красные следы.

– Не думаю, что он окажется полезным, – сказал Линь Цюши, убирая компас в карман.

— В решающий момент может пригодиться, — возразил Жуань Наньчжу. — Идём, сначала позавтракаем, потом узнаем, что нашли остальные.

Они вошли в столовую, увидев за столом мрачных сокомандников. Кто-то уже ел, кто-то не притрагивался к палочкам.

Жуань Наньчжу сосчитал людей. Кроме очередного погибшего и его безутешного товарища в столовой собралось шестнадцать человек.

— Сегодня кто-нибудь находил полезный инвентарь? — поинтересовался Жуань Наньчжу.

Все замолчали, и только один старый игрок поднял руку:

— Я открыл карту с цифрой.

— Правда? — взгляд Жуань Наньчжу просветлел. Теперь у них было три цифры, ещё одна — и они смогут завести часы в кабинете.

— Правда, — мужчина достал карточку из кармана. – Вот… Ключ мне не нужен, но и притрагиваться к часам я не буду. – Из-за гибели того, кто первым пытался вскрыть часы, больше никто не хотел рисковать.

— Идёт, — кивнул Жуань Наньчжу.

Похоже, остальные не нашли ничего полезного. Видимо, удача не желала улыбаться людям.

Лян Мие в шутку сказала, что окажись здесь кто-то по-настоящему везучий, они бы за пару дней сбежали из особняка.

Прозвучало и правда смешно, но на самом деле в шутке была и доля правды: если бы хоть кто-то из них оказался достаточно удачливым, они бы легко и непринуждённо вырвались из этой западни.

Заполучив цифру кода, Жуань Наньчжу сразу направился на второй этаж.

Остальные поднялись и отправились следом. Сунь Юаньчжоу встал рядом и, глядя на действия Жуань Наньчжу, который уже передвигал стрелки, спросил:

— Не боишься вот так подбирать наугад?

— Думаю, со мной всё будет в порядке, — ответил Жуань Наньчжу. — Порядок цифр уже известен, осталось только выставить последнюю… – Время обозначалось четырьмя цифрами, и если взять за основу двадцать четыре часа на циферблате, область подбора уже заметно сужалась.

Жуань Наньчжу продолжал крутить стрелки, часы под его пальцами тихонько пощёлкивали.

Примерно через десять минут все услышали лёгкий щелчок, и тяжёлая дверца часов открылась, явив то, что скрывалось за ней.

Старинный бронзовый ключ, знакомый всем присутствующим… Ключ от спасительной двери.

— Ключ… Это ключ!!! — увидев содержимое часов, взволнованно завопили люди, кто-то из новеньких даже заплакал от радости.

После долгого отчаяния и страха ключ словно зажёг в их сердцах надежду, в их взглядах горело практически осязаемое ожидание спасения.

Жуань Наньчжу, врочем, взглянув на ключ, нахмурился.

— Что-то не так? — спросил его Сунь Юаньчжоу.

— Что будем делать с ключом? — поинтересовался Жуань Наньчжу. — Мне носить его с собой?

Сунь Юаньчжоу не совсем понял его вопроса – ведь с ключом можно покинуть мир за дверью, кто захочет отдать его другому?

— Я лишь опасаюсь, что мы лишимся ключа, — вздохнул Жуань Наньчжу. — Поскольку, стоит его владельцу погибнуть, и весь инвентарь, что он носил при себе, будет уничтожен… Кроме того, человек с ключом наверняка станет главной целью Хако Онна.

— Но что же делать? Может, оставим ключ в часах? – тихо спросила какая-то девушка. – А когда найдём дверь, вернёмся за ним.

Казалось бы, идеальный план, ведь Хако Онна не может проникнуть в часы… И это сработало бы, не будь в их команде предателя. Но теперь, если оставить ключ без присмотра, может случиться всё что угодно.

— Лучше я всё-таки его заберу, — спокойно сказал Жуань Наньчжу. – Чтобы ключ не достался какому-нибудь злодею.

Остальные промолчали — с тех самых пор как Жуань Наньчжу сообщил им о предателе в команде, доверие между игроками сделалось совсем хрупким.

Можно сказать, для каждого члена команды Жуань Наньчжу теперь стал единственным, кому они могли доверять. Поскольку стоит ему скрыть от них смысл найденных инструментов или частей тела, и они превратятся в безголовых мух, которые просто подохнут в этом жутком особняке.

Ключ они добыли, осталось найти дверь.

По сюжету настольной игры люди получали возможность покинуть особняк, только открыв ключом дверь в подземный ход, которая тоже находилась внутри ящика.

Когда все разошлись, Жуань Наньчжу сообщил, что хочет кое с кем поговорить.

— Идём вместе, — настоял Линь Цюши.

— Хорошо, Мие, останься в комнате, иначе мы привлечём ненужное внимание.

— Ладно, — согласилась Лян Мие. Она знала, что Жуань Наньчжу ни за что не навредит ей.

Жуань Наньчжу отправился в одну из комнат на втором этаже. После стука в дверь из-за неё показалось настороженное лицо.

— Проблемы?

Линь Цюши знал этого человека, его звали Жэнь Жуюань, старый игрок, который вчера нашёл зажигалку.

— Хочу с тобой кое-что обсудить, — сказал ему Жуань Наньчжу.

— Хорошо, — Жэнь Жуюань отнёсся к Жуань Наньчжу довольно благожелательно, только вот на Линь Цюши бросил не очень добрый взгляд. Очевидно, это сработал задверный образ Жуань Наньчжу.

— Ты ещё не использовал зажигалку?

— Нет.

Вчера мужчина сказал, что сегодня откроет ящик при помощи зажигалки, но, по всей видимости, пока жалел тратить такой полезный инвентарь.

— Прекрасно, — кивнул Жуань Наньчжу. — Я ведь говорил, что дверь в подземный ход тоже находится внутри ящика?

— Да, — подтвердил Жэнь Жуюань. – И что?

— Есть одна деталь, о которой я умолчал… Хако Онна способна переместить свою марионетку в этот ящик или переместиться туда сама.

Повисла тишина, затем Жэнь Жуюань скривился:

— Ты серьёзно?!

— Разумеется, — ответил Жуань Наньчжу. — Единственный способ заставить Хако Онна не сторожить выход — искать его после того, как найдётся ключ. — Только так они смогут гарантировать, что не дадут Хако Онна времени на её ход, и, найдя дверь, сразу смогут открыть её ключом и покинуть этот мир.

Жэнь Жуюань нахмурился, слушая Жуань Наньчжу.

– Но тут возникает проблема, – добавил тот.

– Что среди нас предатель?! – понял Жэнь Жуюань.

Поэтому теперь они не могли быть уверенными, когда именно будет найден выход. Если Хако Онна или её помощник нашли его первыми и где-то спрятали, даже обнаружив ключ, остальные члены команды не смогут уйти, поскольку столкнутся либо с Хако Онна, либо с её марионеткой.

— Бл*ть, — не сдержавшись, ругнулся Жэнь Жуюань. — Пусть только, мать его, попадётся мне, я не успокоюсь, пока не прикончу… — Тут до него дошла цель визита Жуань Наньчжу. — Ты пришла, чтобы попросить меня оставить зажигалку на этот случай?

— Да, — кивнул Жуань Наньчжу.

Жэнь Жуюань замолчал.

— Это пока единственное орудие убийства Хако Онна, которым мы владеем, — Жуань Наньчжу вёл себя очень спокойно, не настаивал и не заливал про великую добродетель. — Ты нашёл зажигалку, так что это твоё право решать, как именно её применять. Я лишь хочу сказать, что это очень важный инвентарь.

Жэнь Жуюань тихо вздохнул:

— Ладно, я понял.

Жуань Наньчжу поднялся и собрался уходить.

— Сколько дверей ты прошла? — вдруг спросил Жэнь Жуюань.

— Это десятая, — ответил Жуань Наньчжу.

— Хм, - усмехнулся тот. — Ладно, спасибо за предостережение, я как следует всё обдумаю.

Затем Линь Цюши и Жуань Наньчжу покинули комнату Жэнь Жуюаня, оба при этом были очень задумчивы. Линь Цюши размышлял, оставит ли мужчина зажигалку или же всё-таки использует единолично, а Жуань Наньчжу занимали какие-то свои мысли.

Обнаружение ключа будто стало для всех вдохновляющим стимулом.
За обедом игроки принялись обсуждать, где может оказаться выход. Неоткрытых ящиков всё ещё оставалось больше сотни, и если им повезёт, они наверняка смогут выбраться из особняка.

— Держите карман шире, — Сунь Юаньчжоу добавил ложку дёгтя в общую бочку мёда. — Вам не кажется, что вы слишком рано радуетесь?

Несколько улыбающихся новичков сразу замолчали, один из них тихо спросил:

— Сунь-гэ, что ты имеешь в виду?

— Мы до сих пор не нашли предателя, — с усмешкой ответил тот. — Вам не приходило в голову, что он уже нашёл выход, да только нам не сказал?

Разговоры мгновенно стихли, улыбки на лицах людей померкли.
Жуань Наньчжу не участвовал в обсуждении, занятый едой. Он размышлял примерно так же, как и Сунь Юаньчжоу, однако не видел ничего плохого в том, что у команды появится надежда на спасение, пусть даже пока лишь призрачная.

— Если такое и правда случится, нам точно крышка, — продолжил Сунь Юаньчжоу. — Мы ведь не открываем ящики, которые уже были открыты.

А значит, никогда не отыщем выход.

За столом повисла мёртвая тишина. Старые игроки, достаточно опытные, чтобы прийти к тому же выводу, что и Сунь Юаньчжоу, остались спокойными, а среди новичков кто-то всё же не выдержал подобного удара и громко вскрикнул:

— И что же нам делать? Ждать смерти?!

Сунь Юаньчжоу смерил крикуна равнодушным взглядом, говоря:

— Если бы я знал, что делать, разве сидел бы тут с тобой за разговорами?

Видя, что между членами команды вот-вот разгорится ссора, Жуань Наньчжу вдруг вмешался:

— Ну всё, не ругайтесь. Сунь Юаньчжоу, я хочу поговорить с тобой с глазу на глаз.

— Идёт, — согласился тот.

Жуань Наньчжу сразу поднялся и вышел из столовой вместе с Сунь Юаньчжоу.

Линь Цюши как раз был занят едой, накручивал лапшу на вилку, когда Лян Мие спросила:

— Тебе разве не любопытно, о чём они будут говорить?

— Почему мне должно быть любопытно? Всё равно он мне всё расскажет.

Лян Мие поморгала и улыбнулась:

— Я вам так завидую.

Линь Цюши ответил ей непонимающим взглядом.

Тем временем Жуань Наньчжу и Сунь Юаньчжоу вышли в коридор. Мужчина собрался закурить, но Жуань Наньчжу остановил:

— Не делай из меня пассивную курильщицу. Вот, съешь конфетку.

Сунь Юаньчжоу, глядя на цветной фантик, странно улыбнулся:

— Не думал, что в душе ты ещё ребёнок.

— Любимый человек любит конфеты, — ответил Жуань Наньчжу.

— Вы с этим Юй Линьлинем правда встречаетесь? — Сунь Юаньчжоу, похоже, не верил в это.

— Второму ребёнку уже три года, — без зазрений совести соврал Жуань Наньчжу. — Старший в школу пошёл. — На его лице расцвела материнская улыбка. — Ради них я пойду на всё.

Сунь Юаньчжоу помолчал, потом со вздохом произнёс:

— Быть матерью непросто.

— Да уж, — кивнул Жуань Наньчжу.

— Так о чём ты хотела поговорить? — Сунь Юаньчжоу вернулся к делу.

— Я точно знаю, что предатель — не ты, и ты можешь сказать то же самое обо мне. Поэтому предлагаю действовать сообща.

— Для чего? – Сунь Юаньчжоу приподнял бровь.

— Мне понадобится твоя помощь в поиске предателя.

— Какая помощь?

Жуань Наньчжу вынул из кармана несколько бумажных стикеров, которые ранее всем раздал Сунь Юаньчжоу для пометок на открытых ящиках.

— Это ведь твоих рук дело?

Взгляд Сунь Юаньчжоу сверкнул, когда он увидел стикеры, но тут же сделался нормальным.

— Что ты имеешь в виду? – улыбнулся мужчина.

— Мы оба с тобой – старые лисы, — протянул Жуань Наньчжу. – Я непременно должна озвучивать?

Жуань Наньчжу почувствовал подвох, как только взял стикеры в руки, и внимательно сравнил их с теми, что достались Лян Мие и Линь Цюши, обнаружив, что от бумажек исходит очень лёгкий аромат, почти незаметный, и кроме этого больше нет никаких отличий. Жуань Наньчжу всегда был чувствителен к деталям и сразу понял, что с этими стикерами что-то нечисто.

Впрочем, Сунь Юаньчжоу поступил так вовсе не для того, чтобы им навредить. Поэтому Жуань Наньчжу поленился его отчитывать, к тому же сейчас ему требовалась помощь, чтобы узнать, какие именно ящики открыл предатель.

— Ладно, — Сунь Юаньчжоу забросил конфету в рот. — Я действительно схитрил с этими стикерами. — Затем вынул из кармана ультрафиолетовый  фонарик, посветил на стикер в руках Жуань Наньчжу, и тот увидел на просвет цифру «восемь».

Мужчина брал с собой это приспособление на всякий случай, но не думал, что оно действительно окажется настолько полезным.

Жуань Наньчжу звонко цокнул языком:

— Неплохо, Сунь-гэ!

Тот с улыбкой вздохнул:

— Куда мне до тебя.

Все члены команды стали свидетелями того, насколько силён Жуань Наньчжу. Тот, кто заполучил подсказку к десятой двери, был поистине непростой личностью.

— Значит, ты уже знаешь, кто это? — поинтересовался Сунь Юаньчжоу.

— Догадываюсь, — ответил Жуань Наньчжу. – Он не выглядит умником, почему же Хако Онна выбрала именно его? – Достав из кармана ещё конфету, он развернул фантик и отправил её в рот. – Обратилась бы ко мне, гарантирую, я бы расправилась со всеми в кратчайшие сроки.

Сунь Юаньчжоу громко рассмеялся:

— Расправилась бы со всеми? Боюсь, у тебя бы рука не поднялась. — Тёплых отношений между ними не заметил бы только слепой. — Ведь твой муж тоже среди нас.

— Он мне не муж, — не моргнув глазом, Жуань Наньчжу добавил драмы. – Всего лишь любовник.

Сияющая улыбка Сунь Юаньчжоу так и застыла на лице мужчины.

— Он хорош собой и в постели старательный, — внутренняя королева драмы Жуань Наньчжу наконец была удовлетворена. – Ты ведь меня понимаешь?

Сунь Юаньчжоу:

— …

Уж прости, этого я понять не могу.

Он как будто услышал фоновую музыку, играющую для мужа Жуань Наньчжу: «Слышу, капли дождя падают на траву»¹.

¹Популярный интернет-мем 2016 года, строка из песни китайской певицы, употребляемый к человеку, которому изменили. Для понятия измены в Китае существует эвфемизм «надеть зелёную шапку», а поскольку трава зелёного цвета, мем начал употребляться в том же значении, при этом капли дождя символизируют слёзы.

— Ладно, не будем об этом, — Сунь Юаньчжоу потёр кончик носа и решил свернуть с неловкой темы. — Что ты собираешься делать дальше?

— Разумеется, заглянуть во все ящики, которые открывал предатель.

— Но ведь на это придётся потратить кучу времени!

Жуань Наньчжу развёл руками:

— У тебя есть другие предложения?

— Нет.

— Ну и всё, — подытожил тот. – Способ примитивный, но, по крайней мере, так мы будем знать, что не занимаемся напрасным трудом.

Попался

Цифры на стикерах, которые Сунь Юаньчжоу раздал каждому члену команды, отличались.

Жуань Наньчжу досталась восьмёрка, Линь Цюши – семь, Лян Мие – шесть. При помощи этих стикеров можно было легко вычислить, какие ящики кто открывал. Сунь Юаньчжоу и сам не ожидал, что его маленькая хитрость принесёт им такую огромную пользу.

Чтобы исключить самого Сунь Юаньчжоу из списка подозреваемых, вчера Жуань Наньчжу сказал мужчине, что заполучил красный гребень, но Хако Онна так и не использовала свои глаза, покуда они не рассказали об этом снова, в присутствии всех членов команды. Это означало, что по крайней мере Сунь Юаньчжоу играет на их стороне, иначе Хако Онна не упустила бы возможности как можно скорее расправиться с Жуань Наньчжу. Ведь стоит ему умереть, у призрака не останется сильного противника, а команда лишится лидера.

По тому, как вели себя члены команды эти несколько дней, Жуань Наньчжу предполагал, что количество ящиков, которое за день может открыть каждый из них, также ограничено. Возможно, это ограничение было установлено дверью, чтобы игроки не объединялись с Хако Онна, ведь ей было известно местонахождение всех марионеток, а избегая ящики с мертвецами, можно разом открыть все ящики и уничтожить весь полезный инвентарь, найденный внутри. А это уже означало безвыходное положение для команды людей.

Но, судя по тому, что происходило всё это время, предатель не мог открывать ящики, когда ему вздумается. Что до личности предателя, Жуань Наньчжу уже определил подозреваемого.

Он поведал Сунь Юаньчжоу ещё некоторые детали, и они наконец вернулись в столовую.

Линь Цюши собирался что-то спросить у Жуань Наньчжу, но тут заметил странный взгляд Сунь Юаньчжоу, который содержал в себе и осуждение, и зависть.

Это показалось ему странным и заставило задуматься: «Что же такого Жуань Наньчжу сказал этому Сунь Юаньчжоу?»

- Любимый, - Жуань Наньчжу прижался к его плечу. – Мне надо поговорить с тобой кое о чём.

- Хорошо, - кивнул Линь Цюши.

Они вместе с Лян Мие вышли из столовой, нашли свободную комнату на втором этаже и начали обсуждение.

Чтобы убедиться, что Хако Онна их не подслушает, Линь Цюши ещё в коридоре использовал компас, узнав, что призрак находится на первом этаже.

Жуань Наньчжу вкратце пересказал им содержание диалога с Сунь Юаньчжоу.

- А он не промах! – похвалила Лян Мие. – Если бы не этот трюк со стикерами, нам бы туго пришлось. – Тогда для них самой большой проблемой стала бы невозможность определить, какие ящики открывал предатель.

- Ага, но теперь возникает вопрос, кто переметнулся на сторону призрака? – произнёс Жуань Наньчжу.

Линь Цюши задумчиво сказал:

- Думаю, он не так уж умён и наверняка где-то прокололся.

Жуань Наньчжу, подперев подбородок рукой, продолжил:

- Пока что у меня есть один подозреваемый. И если это действительно он, я бы не назвал его обладателем высокого интеллекта.

- Хорошо, если это так, - заметил Линь Цюши. – Тогда нам нужно всего лишь посчитать ящики, которые открывал этот человек, и мы узнаем, на нашей ли он стороне.

С тех пор как они оказались в особняке, прошло уже три дня, и количество открытых ящиков на каждого члена команды не должно было превышать три. Фактически, исключая самый первый день и использование особого инвентаря, большинство из них открыли только один-два ящика. Но поскольку предатель находился в партнёрских отношениях с Хако Онна, он наверняка принялся бы открывать ящики при первой же возможности. Стикеры, которые им раздал Сунь Юаньчжоу, были чистыми, и другие члены команды могли написать на них о содержимом открытых ими ящиков, а могли и не написать. Человек, которого они искали, не зная об особенности стикеров, вполне вероятно, наклеивал больше бумажек на ящики, чтобы не давать другим игрокам находить внутри полезный инвентарь.

Если бы не маленькая хитрость Сунь Юаньчжоу, они бы ничего не смогли противопоставить такой стратегии.

- Значит, теперь мы знаем, какая цифра принадлежит предателю? – спросила Лян Мие.

Жуань Наньчжу сказал:

- Сейчас нам нужно проверить цифры на всех ящиках со стикерами и обратить особое внимание на листки с номером «тринадцать». – Он уже узнал, какой цифрой помечены стикеры подозреваемого, но необходимо было убедиться ещё раз.

Поэтому они втроём, вооружившись блокнотом, ручкой и ультрафиолетовым фонариком, который им дал Сунь Юаньчжоу, начали внимательно обследовать особняк и все открытые ящики.

Лян Мие отвечала за техническую сторону процесса, Жуань Наньчжу стоял на стрёме, Линь Цюши заглядывал в ящики. Чётко разделив обязанности, они очень скоро упорядочили все ящики, находящиеся в особняке, и сделали подробные записи.

Согласно предположению Жуань Наньчжу, большинство членов команды открыли не больше двух ящиков, но две цифры появились на трёх ящиках сразу. Это были стикеры под номерами «тринадцать» и «семнадцать».
Номер «семнадцать» принадлежал Сяо Цзи. Вместе с ящиками, открытыми в первый день, он открыл всего шесть ящиков, количество совпадало. Поскольку он в самом начале открыл сразу три ящика.

Стикер под номером «тринадцать» появился также трижды.

- Она наклеила три стикера, - сказала Лян Мие, - но сейчас четвёртый день, и если предположить, что она настолько бесстрашна, что открыла три ящика…

- Нет, - перебил Жуань Наньчжу. – Это точно она.

- С чего ты решил?

- Если бы она открыла три ящика, то смогла бы употреблять пищу каждый день, кроме первого, - пояснил Жуань Наньчжу. – Но в первый день почти никто не притронулся к еде, на второй день таких людей тоже было немного, большинство новичков продолжали голодать.

- Это та, о ком я подумал? – Линь Цюши тоже смутно определил подозреваемую.

- Она представилась как Тянь Гусюэ, - наконец рассказал Жуань Наньчжу. – Честно говоря, с самого начала она вела себя так, как будто её тут нет, я даже забыл её имя; хорошо, что Сунь Юаньчжоу сделал записи. – Он наклонил голову, вспоминая. – Впрочем, она, кажется, тоже участвовала в обсуждении, ляпнула какую-то глупость.

- Это та девушка, которая предложила тебе положить ключ обратно в часы? – уточнил Линь Цюши.

Жуань Наньчжу кивнул.

Хако Онна не решилась обращаться с предложением сотрудничества к опытному игроку, поскольку такие обычно приходят с компанией. К тому же, если кто-то идёт за десятую дверь вместе, наверняка таких людей связывают больше чем просто дружеские отношения. А стоит помощнику призрака раскрыть карты перед соратниками, весь план Хако Онна пойдёт прахом.

Поэтому она выбрала слабую и трусливую новенькую. Наверное, пообещала, что та станет последней выжившей, и Тянь Гусюэ согласилась предать команду и передавать призраку необходимые сведения.

К сожалению для Хако Онна, Тянь Гусюэ не была профессионалом в таком деле, и вычислить её не составило труда, по крайней мере, такому старому лису как Жуань Наньчжу.

- Чёрт, ну и тварь же эта Тянь Гусюэ, - зло выругалась Лян Мие. – Вот ты сказал, и я тоже вспомнила, что кто-то подвергал сомнению подлинность твоей записки для этой двери. Как вообще можно было ляпнуть такую глупость? У той девчонки тоже Ай-кью ниже среднего, как и у нашей предательницы.

Записку с подсказкой подделать невозможно, поскольку до похода за дверь нельзя знать наверняка, в какой именно мир попадёшь. А после для этого просто нет ни времени, ни возможности. Таким образом наличие подсказки к двери безоговорочно доказало, что Жуань Наньчжу – не предатель, и убедило всех в правдивости его слов.

Догадка Линь Цюши получила подтверждение.

- Раз это действительно она, теперь нам придётся ещё раз открыть все ящики, которые она открывала?

- Посмотрим по обстоятельствам, - ответил Жуань Наньчжу. – Но мне кажется, что нам лучше для начала обыскать её комнату, посмотреть, нет ли там ещё подсказок.

- Хорошо, - кивнул Линь Цюши, соглашаясь с предложением.

В реальности обыски чужой комнаты считались очень аморальным поступком, но за смертельно опасной дверью это считалось обычным делом.

Сначала им требовалось убедиться, что Тянь Гусюэ не вернётся в свою комнату в самый неподходящий момент. Лян Мие вызвалась добровольно отвлечь девушку, чтобы Жуань Наньчжу и Линь Цюши занялись обыском.

Жуань Наньчжу согласился, они с Линь Цюши подошли к двери в комнату Тянь Гусюэ и открыли её при помощи шпильки для волос.

Тянь Гусюэ жила одна и спала в одиночестве, несмотря на то, что ящики открывала в паре с другим членом команды. Это сильно расходилось с её образом трусихи, но Жуань Наньчжу и остальные не замечали данного факта, поскольку не были знакомы со всеми новенькими.

Теперь же каждая мелочь указывала на то, что девушка и есть помощник Хако Онна, которого они искали.

Войдя в комнату, Линь Цюши изучил стоящие в ней ящики.

- Думаю, она открыла все ящики в своей комнате, - предположил он.

- Ага, - согласился Жуань Наньчжу. – Она не стала бы открывать их в других местах, побоялась бы привлекать внимание, так что сначала решила открыть те, что стоят в её комнате… Впрочем, количество ящиков, которые она могла открыть за день, наверняка ограничено.

- Надеюсь, никакой инвентарь ей не попался, - вздохнул Линь Цюши.

– Давай поищем, может, что-то найдётся.

Они внимательно обыскали комнату и вскоре обнаружили кое-что под кроватью. Линь Цюши посветил фонариком на телефоне, затем просунул руку, и когда коснулся пальцами чего-то влажного и мягкого, не выдержал и ругнулся.

Это оказалась часть тела Хако Онна – отрубленная правая стопа, способность, с помощью которой та могла просмотреть содержание всех ящиков в определённой комнате и затем поменять их местами.

Не самая страшная часть тела, однако она являлась ступенькой для сильнейшей способности, которая стала ещё на шаг ближе к полной разблокировке.

Стоит им открыть ещё две части тела Хако Онна, и призрак сможет использовать против них свою голову, тогда гибель всей команды станет лишь вопросом времени.

Выходит, Тянь Гусюэ нашла правую ногу, но никому о ней не сказала и спрятала под своей кроватью.

- Ох, что теперь будем делать? – Линь Цюши был несколько озадачен.

- Дай мне подумать, - произнёс Жуань Наньчжу.

На самом деле Тянь Гусюэ сыграла роль обоюдострого клинка – она могла помогать и команде в открытии ящиков, и призраку, поскольку Хако Онна точно так же не знала, что именно находится в конкретных ящиках, и любая находка являлась чистой удачей.

Они ещё раз обыскали комнату, но не обнаружили ничего особенного.  Возможно, другие улики Тянь Гусюэ носила при себе, а то и вовсе уничтожила.

- Почему она не взяла ступню с собой, а спрятала в комнате? – недоумевал Линь Цюши. – Эта штука не такая уж большая, в сумке поместилась бы.

- Кому захочется носить при себе такое? – хмыкнул Жуань Наньчжу. – Она с виду не настолько смелая.

Линь Цюши кивнул.

- Возьмём ступню с собой, - заключил Жуань Наньчжу. - Когда расскажем всё остальным, предоставим как доказательство. Пришло время узнать, что она ещё открыла.

Линь Цюши, завернув ступню в пакет, положил её в свой карман. Носить с собой жуткую конечность и впрямь было неприятно. Любая вещь, связанная с Хако Онна, вызывала исключительно неприятные ощущения.

Заполучив доказательство, они спустились на первый этаж, увидев в гостиной Лян Мие, которая вела оживлённую беседу с Тянь Гусюэ.
Лян Мие посмотрела в их сторону, и Линь Цюши кивнул ей.

Та сразу заулыбалась и встала со стула, а Жуань Наньчжу тем временем обратился ко всем присутствующим, сидящим в гостиной небольшими группами:

- Пойдёмте на второй этаж, проведём небольшое собрание. Я хочу вам кое-что сообщить.

- В чём дело? – покончив с Вэй Сюдэ, Сяо Цзи и Сяо Мэй практически не расставались, и мужчина спросил: - Неужели вычислили предателя?

Жуань Наньчжу молча улыбнулся, но Линь Цюши заметил, как побледнела при этих словах стоящая неподалёку Тянь Гусюэ.

Все поднялись на второй этаж и расположились в кабинете, в ожидании объявления, которое собрался сделать Жуань Наньчжу. Тот не стал ходить вокруг да около, просто выложил на стол ступню, найденную в комнате Тянь Гусюэ, и сразу объяснил:

- Мы нашли это в комнате предателя.

Взглянув на находку, остальные шумно зашептались, а с лица Тянь Гусюэ сошла последняя тень едва держащейся улыбки. Девушка сделалась бледной как лист бумаги, в панике уставилась на Жуань Наньчжу и начала неподконтрольно дрожать.

- Чёрт, и кто же это?! – Сунь Юаньчжоу сам по себе был довольно вспыльчивым, а увидев, что кто-то скрыл от всех новую способность призрака, мгновенно вышел из себя.

Жуань Наньчжу ещё ничего не успел сказать, Тянь Гусюэ не выдержала первой. Она громко зарыдала, не успевая даже дышать:

- Простите, простите, я не хотела… Простите, она меня заставила, мне ничего больше не оставалось!

Остальные перевели потрясённые взгляды на девушку. Похоже, никто не мог даже предположить, что предателем, который продаст их всех, окажется неприметный новичок.

- Простите, простите! – непрестанно извинялась Тянь Гусюэ под недобрыми взглядами команды. Но никто не собирался её прощать. Ведь если бы не Жуань Наньчжу, она бы наверняка погубила их всех. Они даже не знали, сколько способностей Хако Онна девушка уже открыла.

- А ну закрой свой рот! – разъярился Сяо Цзи. – Что же ты, мать твою, не просила прощения, когда решила нас подставить? Думаешь, сейчас это сработает? Говори, что ещё ты спрятала?

Тянь Гусюэ от его крика задрожала как осиновый лист, но не решилась возражать, а лишь жалобно обратилась к Жуань Наньчжу:

- Сестрица Чжу Мэн, я спрятала только одну ступню, больше ничего…

Жуань Наньчжу тихо хмыкнул и добавил:

- Ну раз ты больше ничего не спрятала, значит, не будешь возражать, если мы тебя обыщем?

- Зачем вам меня обыскивать? – едва услышав предложение, Тянь Гусюэ всполошилась и вскочила на ноги, будто собираясь убежать, но стоявшие рядом игроки, готовые к подобному, сразу прижали девушку к полу. Тянь Гусюэ завизжала: - Зачем меня обыскивать? Вы нарушаете мои права!

Услышав о нарушении прав, остальные прыснули со смеху. За дверью не существовало понятия «закон», иначе им бы не пришлось идти на такие меры. За дверью люди в сравнении познавали, что на самом деле живут в райской реальности.

- Давай, - Жуань Наньчжу кивнул Лян Мие, чтобы та обыскала девушку.

На самом деле, будь Тянь Гусюэ мужчиной, Жуань Наньчжу взялся бы за дело лично, но он решил позволить девушке сохранить достоинство, несмотря на её поступок.

Тянь Гусюэ плакала и сопротивлялась, но другие члены команды держали её за руки и ноги, так что Лян Мие быстро обыскала её карманы и рюкзак, кое-что обнаружив.

- Это инвентарь! – радостно воскликнула Лян Мие.

- Какой? – спросил Линь Цюши.

- Гвоздь из гроба! – Лян Мие достала из кармана Тянь Гусюэ чёрный деревянный колышек, заточенный на конце, напоминающий орудие для уничтожения вампиров. Такими гвоздями в старину заколачивали гробы.

Это был очень важный инвентарь в игре Хако Онна, почти такой же важный, как зажигалка.

В реальной настольной игре существовало всего три предмета, при помощи которых можно остановить призрака. Это зажигалка, медное зеркало и деревянный гвоздь, который теперь оказался в их руках.

- А-а-а-а-а! Отдай! Отдай его мне! – увидев колышек в руке Лян Мие, Тянь Гусюэ завопила как бешеная. – Отдай его мне! Это моё!

- Лучше заткнись! Жаль, что я не бью женщин, иначе давно прибил бы тебя! – Сяо Цзи явно раздражали крики девушки. – И у тебя хватает наглости требовать инвентарь обратно? Молись, чтобы мы проявили милосердие и оставили тебя в живых!

Тянь Гусюэ совершенно его не слушала, продолжая голосить. Тогда кто-то наконец не выдержал, схватил со стола тряпичную салфетку и заткнул девушке рот.

- М-м-м, - Тянь Гусюэ только и оставалось, что неразборчиво мычать и лить слёзы.

С помощью зажигалки можно было убить марионетку, а зеркало и деревянный гвоздь являлись оружием для убийства самой Хако Онна. Но существовали условия, при которых они действовали. Необходимо было собрать все части тела призрака.

- Она наверняка скрыла от нас что-то ещё, - позволив Тянь Гусюэ тихо выть в сторонке, Жуань Наньчжу продолжил спокойно рассказывать всем выводы, к которым пришёл. – Как минимум спрятала где-то книгу правил.

Но поскольку Тянь Гусюэ сейчас явно была не в себе, они побоялись её отпускать, нашли верёвку и привязали девушку к стулу, решив допросить, когда та немного успокоится.

В кабинете повисла тишина, раздавались только всхлипы Тянь Гусюэ, остальные погрузились в молчание.

- Как думаешь, - вдруг заговорил Сунь Юаньчжоу, - предатель был только один?

- Пока что, похоже, только один, - ответил Жуань Наньчжу. – По крайней мере, на это указывают доказательства. Разумеется, я не исключаю непредвиденных обстоятельств.

Судя по цифрам на стикерах, только Тянь Гусюэ открыла несоответствующее нормальному количество ящиков.

- Надеюсь, больше предателей не будет, - пробормотал кто-то.

Тянь Гусюэ проплакала почти час, но поскольку никто не собирался помогать ей, плач вскоре стих. Похоже, девушка осознала собственное положение, взгляд её сделался безучастным и печальным, в конце концов она перестала сопротивляться и замолкла.

Видя, что истерика прекратилась, Жуань Наньчжу вынул тряпку изо рта девушки.

- Я знаю, что поступила неправильно, но мне больше ничего не оставалось, - прошептала та. – Я так испугалась, ужасно испугалась…

- Кто из нас не поддавался страху? – сказал Жуань Наньчжу. – Мы все люди. Говори. Куда спрятала книгу с правилами?

- Под бачком в дальней кабинке туалета на первом этаже. – Похоже, Тянь Гусюэ окончательно смирилась, раз послушно выдала местонахождение книги. – Это всё из-за Вэй Сюдэ, он во всём виноват!!! Если бы он не обманул нас, я бы не попала сюда, у-у-у…

Перед походом за дверь Вэй Сюдэ пообещал новичкам защитить их и в целости и сохранности провести через десятую дверь.

Ну а на самом деле? На самом деле, оказавшись здесь, они в первый же день поняли, что их обманули. Вэй Сюдэ не мог гарантировать безопасности даже самому себе, как он мог защитить кого-то ещё? Тянь Гусюэ прошла через свою первую дверь, полагаясь лишь на удачу, но никак не ожидала, что вторая дверь, за которую она попадёт, окажется настолько сложной. До такой степени, что надежды на выживание не останется вовсе.

А потом девушка услышала голос из ящика.

Одурманенная сладкими речами призрака, Тянь Гусюэ превратилась в чангуй, демона при тигре¹.

¹Чангуй – в китайской демонологии дух человека, съеденного тигром, который в посмертии помогает тигру заманивать других путников.

Жуань Наньчжу велел кому-нибудь пойти и проверить место, указанное девушкой, и они действительно обнаружили спрятанную под бачком брошюру с правилами игры.

Она была упакована в пластиковый пакет и очень хорошо сохранилась. Сяо Цзи, листая книгу, задал вопрос:

- Но почему ты не уничтожила книгу правил?

- Я боялась, что не запомню их, - прошептала Тянь Гусюэ. Она выглядела совершенно разбитой, очевидно, раскрытие её роли нанесло девушке серьёзный удар. – Очень боялась…

Тянь Гусюэ не решилась полностью довериться призраку, иначе она не стала бы носить с собой деревянный гвоздь. Трусихой, не блещущей умом, действительно оказалось очень просто управлять. Один минус – такие люди легко допускают ошибки. И Линь Цюши оставалось только порадоваться, что Хако Онна не выбрала кого-то другого.
Если бы Хако Онна обольстила опытного игрока вроде Жуань Наньчжу, они бы наверняка даже не поняли бы, кто с ними играет, убивая по одному.

Правила в книге практически совпадали с теми, которые Жуань Наньчжу, Линь Цюши и Лян Мие выучили в процессе настольной игры. Просто теперь игра стала гораздо более наглядной для остальных игроков.

- Ты что-то ещё от нас скрыла? – допытывался Сяо Цзи.

- Ничего, ничего, я больше ничего не прятала, - торопливо принялась отрицать Тянь Гусюэ.

Но теперь во взглядах, обращённых к девушке, читалось сомнение. Доверие к ней было полностью утрачено.

Жуань Наньчжу, впрочем, интересовало кое-что другое, он спросил:

- Сколько раз в день ты можешь открывать ящики?

- Три, - ответила Тянь Гусюэ. – Я открыла пока только двенадцать…

Двенадцать. Уже довольно много.

Жуань Наньчжу погрузился в молчание.

- О чём думаешь? – спросил его Сунь Юаньчжоу.

Жуань Наньчжу, глядя на Тянь Гусюэ, спокойно ответил:

- Разумеется, как нам использовать эту дрянь.

На лице девушки отразился ужас, она и без того очень боялась Жуань Наньчжу, а теперь, услышав его слова, и вовсе задрожала как мышонок, пойманный кошкой. Казалось, она вот-вот лишится чувств от страха.

Смертельная ловушка

Жуань Наньчжу не рассказал, как именно собирается использовать предательницу. Но неизвестность пугала больше всего, и Тянь Гусюэ от страха готова была лишиться чувств, тряслась настолько, что не могла вымолвить ни слова.

— Что теперь? — спросил Сунь Юаньчжоу. — Оставим её так? Это безопасно?

— Она может помочь нам кое в чём другом, — спокойно ответил Жуань Наньчжу.

Сунь Юаньчжоу догадался:

— Открывать ящики?

— Да, — Жуань Наньчжу посмотрел на Тянь Гусюэ и тихо спросил: — Ты ведь сегодня ещё не открыла ни одного? Раз так, тебе должно быть известно местонахождение Хако Онна и её марионеток… я права?

Тянь Гусюэ в панике завопила:

— Я ничего не знаю!

— Не знаешь? — с угрозой переспросила Лян Мие. — Как же ты открывала ящики, не зная, где сидят марионетки и Хако Онна? Не боялась нарваться на них?

— Дело в том, что перед тем, как открыть ящик, я прислушивалась, и если внутри сидела марионетка или призрак, они издавали звук… — Голос Тянь Гусюэ дрожал. — Тогда я выбирала другой ящик, а ещё Хако Онна велела мне открывать их, когда рядом никого не будет, поэтому…

Жуань Наньчжу приподнял бровь:

— Сегодня ты уже открывала ящики?

Тянь Гусюэ осторожно кивнула.

— Ну хорошо, тогда мы проверим твои слова завтра.

Если Тянь Гусюэ не лжёт, она сослужит им неплохую службу, поскольку таким образом они смогут использовать её как детектор, который поможет им вычислить местонахождение Хако Онна и мёртвых марионеток.

Жуань Наньчжу выспросил у девушки ещё некоторые детали, к примеру, как она связывалась с Хако Онна. Когда разговор зашёл о книге правил, Тянь Гусюэ сказала, что в день открытия двери нашла книгу в столовой на первом этаже, книга лежала в углу, и это Хако Онна сообщила ей, где нужно искать.

— Но почему я не видела никакой книги? — спросила другая девушка из команды. Она первая услышала плач Хако Онна, который доносился с кухни, и потому первой отправилась туда, чтобы проверить, что происходит.

— Но я же зашла раньше тебя, — с осторожностью ответила Тянь Гусюэ. — Когда ты заглянула в столовую… я уже забрала книгу.

Такая вероятность действительно существовала, и объяснение Тянь Гусюэ выглядело правдоподобно. Однако, слушая девушку, Линь Цюши чуть нахмурился… Он почувствовал в её словах некую странность. Что-то было не так.

Жуань Наньчжу тоже молчал, как будто размышляя о чём-то. В итоге он так и не поделился своими измышлениями, а сразу перешёл к обсуждению вопроса о том, как поступить с предательницей.

Тянь Гусюэ больше всего пугала возможность быть убитой, но видя, что остальные не собираются лишать её жизни, девушка стала заметно спокойнее.

В результате команда решила запереть Тянь Гусюэ в её же комнате и приставить охранника. Всё равно с ней ничего не случится, если она не сможет открыть ящики, а в наборе способностей Хако Онна не хватало шестой части тела.

Пока все обсуждали данный вопрос, Жуань Наньчжу стоял в стороне и не вмешивался. Его взгляд был направлен на Тянь Гусюэ, но словно сквозь неё, куда-то вдаль.

— Что с тобой? — Линь Цюши почувствовал, что Жуань Наньчжу ведёт себя необычно.

— Ничего, — спокойно ответил тот. — Вспомнил кое-что из прошлого.

Линь Цюши не стал допытываться, просто взял Жуань Наньчжу за руку и легонько сжал, передавая тому тепло своей ладони.

Пока они так стояли, Сунь Юаньчжоу то и дело кидал на них странные взгляды, в которых крылся неясный смысл… Линь Цюши совершенно не понимал, в чём дело, и очень хотел узнать, что же такого сказал мужчине Жуань Наньчжу.

Решив, как поступить с девушкой, остальные условились не обсуждать случившееся в других местах, чтобы Хако Онна не услышала их разговоры.

Сунь Юаньчжоу отвёл Тянь Гусюэ в её комнату и приставил охранника.

Затем они установили последовательность смены «охраны», чтобы каждые два часа кто-то заменял предыдущего человека на этом посту.

Определив план действий, все разошлись по своим делам.

Линь Цюши прошёлся по особняку и осмотрел все ящики, которые открывала Тянь Гусюэ, осторожно делая на них пометки. Разумеется, он не решился клеить на них ещё стикеры, чтобы Хако Онна ничего не заподозрила.

Жуань Наньчжу сделался каким-то молчаливым, его задумчивый вид заставил Линь Цюши забеспокоиться.

— О чём думаешь? — спросил он Жуань Наньчжу.

— Я вспоминаю о своей предыдущей десятой двери, — ответил тот.

— Было страшно? — Линь Цюши казалось, что когда Жуань Наньчжу заговаривает о десятой двери, у него портится настроение.

— Не страшно, — признался тот. — Но лучше бы было страшнее.

— В смысле?

Жуань Наньчжу хотел что-то сказать, но потом вдруг осёкся, искоса глянул на Линь Цюши и произнёс:

— Ничего такого, просто там погиб мой друг, и мне было нелегко принять это.

Линь Цюши нахмурился, почувствовав, что Жуань Наньчжу намеренно что-то скрывает.

Осталось пережить этот день, а завтра Тянь Гусюэ поможет им открыть три новых ящика, да ещё в обход марионеток и призрака. Для них это может обернуться серьёзной выгодой.

Жуань Наньчжу должен был охранять девушку с девяти до одиннадцати вечера, время не самое позднее. Линь Цюши хотел остаться с ним, но Жуань Наньчжу велел ему возвращаться в комнату.

— Иди поспи, ночью тебе придётся меня сменить, — сказал Жуань Наньчжу. — Иди же.

— Но я беспокоюсь за тебя.

В ответ Жуань Наньчжу вдруг усмехнулся и, ухватив Линь Цюши за кончик уха, спросил:

— О чём ты беспокоишься? Что я добавлю твоим волосам зелени? — Он прильнул к уху Линь Цюши и обжёг его своим горячим дыханием. — Не волнуйся, у меня встаёт только на тебя.

Линь Цюши:

— …

Залившись краской, от смущения Линь Цюши позабыл, что хотел сказать. Жуань Наньчжу всё-таки прогнал его в их комнату, а сам вошёл в комнату к Тянь Гусюэ.

Лян Мие, к слову, ни о чём не беспокоилась — девушка уже умылась и лежала в своей кровати. Увидев Линь Цюши, она спросила:

— Ой, ты не останешься с Мэнмэн?

— Он велел мне идти спать.

— У вас такие прекрасные отношения, — Лян Мие надела на лицо косметическую маску. — Я завидую.

— Ты даже за дверью делаешь маски? — посмотрел на неё Линь Цюши.

— А почему нет? — поморгала Лян Мие, оживляясь: — Ты вот не знаешь, а все девушки говорят, что за дверью эффект от масок лучше всего! В реальности ты наносишь маску только на лицо, а за дверью — прямо на душу! Это же настоящая душевная косметология, цена и качество соответствуют.

Линь Цюши:

— …

Он некоторое время молчал, не зная, что на это сказать.

Лян Мие, глядя на онемевшего Линь Цюши, захихикала:

— Красота — это вторая жизнь женщины!

Линь Цюши поднял руки:

— Спорить не буду.

Потом он пошёл в туалетную комнату, умылся и лёг в постель, но не стал играть в телефон, а погрузился в размышления о словах Тянь Гусюэ. Его голова была занята этими мыслями, когда со второго этажа послышался скрип, который он не спутал бы ни с чем, — так переворачивался крест. При первых же звуках по телу бежали мурашки.

Линь Цюши и Лян Мие рефлекторно поднялись с кроватей.

— Она опять собирается применить способность? — спросила Лян Мие.

Линь Цюши кивнул и воскресил в памяти всеспособности, открытые на данный момент, и те из них, которые Хако Онна уже применяла. Ему почему-то показалось, что здесь что-то не так.

Сейчас Хако Онна не воспользовалась лишь правой ногой, остальные способности, применённые по разу, «вернулись в колоду», и до второго их применения должно было пройти какое-то время. Получается, призрак использует правую ногу?

Нет… что-то не сходится… Они что-то упустили. Пришедший к такому выводу Линь Цюши немного заволновался. Судя по происходящему в этом мире, Хако Онна нисколько не глупее игроков, с какой стати ей вдруг применять самую бесполезную способность без всякой на то причины?

— Что с тобой? — спросила Лян Мие, видя, что Линь Цюши переоделся снова в повседневную одежду. — Куда-то собираешься?

— Да, посмотрю, как там Мэнмэн. — Он по-настоящему забеспокоился, второпях толкнул дверь и вышел.

Лян Мие только успела понимающе хмыкнуть вслед.

Линь Цюши пришёл к комнате Тянь Гусюэ и постучал:

— Чжу Мэн? Чжу Мэн? — Он думал, что Жуань Наньчжу сразу же откроет ему, но изнутри не раздалось ни звука.

— Чжу Мэн? — Линь Цюши позвал ещё несколько раз, чувствуя неладное, и уже собрался открыть дверь с помощью шпильки, но тут услышал голос Жуань Наньчжу, который прозвучал тише, чем обычно.

— Линьлинь, со мной всё хорошо, иди спать, не нужно заходить.

— В чём дело? — спросил Линь Цюши. — Что-то случилось?

— Ничего, просто я запер дверь, чтобы никто не входил.

Линь Цюши молчал.

— Я правда в порядке, иди спать, потом придёшь сменить меня.

Линь Цюши опустил взгляд и посмотрел на дверной замок. Затем молча вынул шпильку и начал его открывать.

Жуань Наньчжу, похоже, понял, что он делает, и в его голосе послышалось раздражение:

— Я держу дверь, ты не сможешь войти, Юй Линьлинь, неужели сложно послушаться меня хоть раз? — судя по тону, он нервничал. — Это очень важно, ты не должен вмешиваться, Юй Линьлинь, ты меня слышишь?

Линь Цюши, не обращая на него внимания, продолжил возиться с замком.

— Линьлинь!!! — Жуань Наньчжу, похоже, рассердился, в его голосе послышался гнев: — Я велел тебе не открывать!!!

Линь Цюши прекратил попытки и медленно прижался к двери руками и лбом. Его голос хрипел, будто в горле застрял комок:

— Чжу Мэн. Ты мне лжёшь.

Жуань Наньчжу мгновенно затих. Он понял, что Линь Цюши обо всём догадался.

— Дело не в твоём нежелании меня впускать. Это ты не можешь выйти… — Линь Цюши не мог выразить своё состояние в ту секунду. Он словно стоял на краю тёмной бездны и смотрел, как Жуань Наньчжу падает вниз, но ничем не мог этому помешать. — Предатель не один.

Жуань Наньчжу молчал.

— Хако Онна заполучила шестую часть тела, — продолжал Линь Цюши. — Так?

Голова, глаза, рот, левая рука, правая нога — они считали, что на данный момент собрано всего пять частей тела призрака. Но Жуань Наньчжу оказался в ловушке из-за шестой части — торса Хако Онна.

Своим торсом призрак намертво блокировал дверь, и ни войти, ни выйти из комнаты было уже невозможно. Это и была способность, связанная с этой частью тела — запертая дверь.

В то же время Хако Онна собрала все шесть частей тела, а это значит, когда наступит завтра, она сможет снова сделать ход и применить свою голову, просто уничтожив всех, кто находится в комнате.

Вне всяких сомнений, её целью был Жуань Наньчжу.

Предатель был не один, Тянь Гусюэ оказалась лишь дымовой шашкой, брошенной призраком для отвода глаз. Кто-то ещё в команде спрятал карточку способности и навёл Хако Онна на комнату, в которую вошёл Жуань Наньчжу.

Ключ находился при нём, и если его не станет, единственный путь к спасению будет отрезан для всех. Заодно погибнет уже обнаруженная предательница, Тянь Гусюэ. Хако Онна убьёт двух зайцев одним выстрелом.

Линь Цюши заговорил:

— Не волнуйся, я что-нибудь придумаю, подожди, я приведу помощь!

В комнате воцарилась тишина, только послышался тихий-тихий вздох Жуань Наньчжу.

Линь Цюши помнил, что Сунь Юаньчжоу нашёл ножницы, поэтому направился прямиком в его комнату и с силой забарабанил в дверь, не в силах сдержать волнения.

Через несколько секунд Сунь Юаньчжоу открыл ему и, увидев тяжело дышащего Линь Цюши, удивился:

— Что случилось?

— Где ваш ножницы? — сразу перешёл к делу Линь Цюши. — Чжу Мэн заперта в комнате, завтра Хако Онна применит свою голову… Где ножницы? Ключ у Чжу Мэн, она не может умереть.

Сунь Юаньчжоу так и оторопел:

— Что… Что? Заперта в комнате? — Он сразу вспомнил описание одной из способностей Хако Онна. — Кто-то нашёл последнюю часть тела?

— Об этом поговорим после, где ножницы? — ножницы использовались для прерывания хода Хако Онна, это был единственный способ спасти Жуань Наньчжу.

Сунь Юаньчжоу невольно поджал губы и виновато проговорил:

— Мы… их потеряли. И тоже как раз ищем, но не можем найти.

Линь Цюши:

— …

Двое напарников Сунь Юаньчжоу тоже вышли к Линь Цюши, и девушка, услышав их разговор, тихо произнесла:

— Простите… Я всё время носила их с собой в сумке, но сегодня обнаружила, что ножницы пропали…

— Вы серьёзно? — Линь Цюши сделал глубокий вдох, заставляя себя успокоиться. — Вы должны осознать, что если Чжу Мэн погибнет, ключ достанется призраку, и тогда мы лишимся одного способа покинуть это место. — Он всеми силами старался объяснить им это с точки зрения стороннего наблюдателя, не вовлекая слишком много личных эмоций.

— Я понимаю. Будь у нас ножницы, мы бы отдали их тебе. Если хочешь, можешь сам обыскать комнату, хоть всё вверх дном переверни, — беспомощно сказала девушка. — Но их правда здесь нет, мы только что сами это обсуждали.

Непохоже, чтобы девушка лгала. Она даже отступила, позволяя Линь Цюши войти в комнату, и тот понял, что они, должно быть, не лгут. Сжав кулаки, он хриплым голосом бросил:

— Простите за беспокойство, — и собрался уйти.

Но Сунь Юаньчжоу окликнул его:

— Юй Линьлинь! Ты сказал, что Чжу Мэн попала под действие способности Хако Онна, но ведь это означает, что среди нас есть ещё один предатель?

— А разве это не очевидно? — Линь Цюши бросил на Сунь Юаньчжоу раздражённый взгляд. — Иначе с какой стати ваши ножницы вдруг пропали?

— Но ведь их мог украсть и не предатель! — заметил Сунь Юаньчжоу. — А просто какой-нибудь алчный член команды…

Не сказав более ни слова, Линь Цюши просто ушёл.

Раз они потеряли ножницы, Линь Цюши не собирался тратить время на разговоры с ними. Он посмотрел на часы. До двенадцати оставалось ещё два часа, и за это время он должен был найти способ спасти Жуань Наньчжу.

Кто-то под давлением стресса теряет способность здраво мыслить, кто-то, напротив, становится ещё хладнокровнее, и Линь Цюши принадлежал ко второму типу. В его мозгу быстро пронеслись все имеющиеся на данный момент сведения и подсказки, и он начал обдумывать возможные варианты.

Лян Мие, которая так и не дождалась возвращения Линь Цюши, вышла из комнаты, застав того сидящим на корточках возле другой двери в коридоре, с крайне сосредоточенным выражением лица.

Девушка подбежала к нему.

— Что случилось?

— Он попался в ловушку Хако Онна, — ответил Линь Цюши. — Заперт внутри и не может выйти.

Лян Мие испуганно забормотала:

— В какую ещё ловушку… Среди нас ещё один предатель?! — Она никак не ожидала подобного развития событий, полагая, что на Тянь Гусюэ все их беды закончатся, но это было только начало…

Предалетей оказалось двое. Тянь Гусюэ была лишь пешкой для отвода глаз.

— И что теперь делать?! — запаниковала Лян Мие.

— Найди ножницы, — Линь Цюши вкратце пересказал ей разговор с группой Сунь Юаньчжоу, чтобы Лян Мие прошла по всем комнатам в поисках ножниц. У них оставалось только два часа, а особняк был таким большим, что тот, кто выкрал ножницы, наверняка спрятал их в очень потайном месте. Поэтому поиски этого инвентаря были не самым разумным способом.

Но другого выхода у них не оставалось, Линь Цюши пришлось отправить Лян Мие на поиски, а самому погрузиться в размышления.

— Чжу Мэн, — заговорил он с Жуань Наньчжу. — Подумай как следует, нет ли ещё какого-то способа? — Жуань Наньчжу умнее его, он наверняка что-нибудь придумает.

Но за дверью воцарилась тишина, и только после того, как Линь Цюши повторил свой вопрос несколько раз, Жуань Наньчжу наконец произнёс:

— Линьлинь, это смертельная ловушка.

Линь Цюши замер, приник к двери и, не веря своим ушам, переспросил:

— Что ты говоришь?

— Это смертельная ловушка.

— Что…

— Ты ведь ходил искать ножницы, верно? И как, нашёл?

Линь Цюши молчал, ответ был известен им обоим — если бы он нашёл, не сидел бы сейчас сложа руки.

— Тот человек очень умён, и раз уж собрался действовать, должен был продумать всё, до последней мелочи, — продолжил Жуань Наньчжу. — Я недооценил противника. Подойди поближе, я хочу сказать тебе кое-что.

Линь Цюши прилип щекой к двери. Он с трудом сдерживал себя, чтобы не дрожать всем телом.

— Ключ не у меня, — прошептал Жуань Наньчжу. — Я незаметно спрятал его в щель между стеной и прикроватным столиком в нашей комнате. Не забудь достать его оттуда.

Линь Цюши ничего не говорил.

— Линьлинь, я очень счастлив, что встретил тебя, — сказал Жуань Наньчжу. — И надеюсь, что ты сможешь выбраться живым.

— Нет.

— Что?

— Я, мать его, сказал, что не собираюсь выбираться отсюда один. Чёрт бы тебя побрал, Чжу Мэн, из чего сделано твоё сердце? — Линь Цюши крайне редко ругался вслух. — Как ты можешь бессовестно говорить мне такое?

Жуань Наньчжу будто онемел.

— Я собираюсь тебя спасти, ты слышишь? Я собираюсь вытащить тебя оттуда! — Он развернулся, схватил попавшуюся под руку статуэтку, служащую украшением в коридоре, и начал наносить ею удары по двери.

Но деревянная дверь, на вид не такая уж крепкая, сейчас будто была выкована из железа — не двигалась ни на сантиметр, на ней даже следов не оставалось. Линь Цюши скоро понял, что это не сработает, и сказал:

— Подожди немного.

Сейчас в коридор уже высыпало немало людей, они растерянно наблюдали за попытками Линь Цюши выбить дверь, но когда стоящий чуть поодаль Сунь Юаньчжоу объяснил, в чём дело, на их лицах отразилось удивление и страх. Очевидно, все поняли, что среди них затерялся ещё один помощник Хако Онна.

Линь Цюши бросил статуэтку, выражение его лица сделалось пугающе ледяным. Он нашёл в толпе нужного человека и сказал ему:

— Жэнь Жуюань, дай мне зажигалку. — Он не просил, а приказывал, и каждый видел по его лицу, что если Жэнь Жуюань откажет, Линь Цюши, весьма вероятно, просто набросится на него с кулаками.

— Хорошо, — удивительно, но Жэнь Жуюань спокойно согласился и задал вопрос: — Ключ ведь у неё, верно?

— Да, — сказал Линь Цюши. — Не спасём её, и умрём здесь все вместе. — Он говорил совершенно ровным тоном, не похожим на угрозу, но от этих его слов по спине всех присутствующих пробежал холодок. Потому что это не звучало как преувеличение и совсем не походило на шутку.

Линь Цюши вернулся к комнате с зажигалкой.

— Наньчжу, я достал зажигалку.

— И как ты собираешься мне её передать? — в голосе Жуань Наньчжу звучала лёгкая безысходность.

— Через щель, под дверью есть щель. Я уже посмотрел, зажигалка пройдёт, — пояснил Линь Цюши. — А ты вытянешь её с той стороны.

— Хорошо, — согласился Жуань Наньчжу.

Линь Цюши просунул зажигалку под дверь. Он не знал, сработает ли это, ему оставалось только прилагать все усилия и делать то, что он мог сделать.

Потом Линь Цюши велел всей команде заняться поисками ножниц, но как и предполагал Жуань Наньчжу, инвентарь оказался хорошо спрятан — никому не удалось его отыскать.

Когда Линь Цюши протолкнул зажигалку под дверь, до полуночи оставалось меньше двадцати минут. Глядя на собственные перепачканные бензином руки, мужчина впервые ощутил вкус беспомощности и отчаяния.

Он просто никчёмная дрянь. Ему не под силу спасти Жуань Наньчжу.

Второй

Целых двадцать минут, но в сложившемся положении они пролетели в мгновение ока.

В мозгу Линь Цюши проносилось множество мыслей, но он понимал, что ни одна из них не поможет спасти Жуань Наньчжу. Единственная вещь, с помощью которой можно убить Хако Онна, — деревянный гвоздь — находилась при Жуань Наньчжу, но никто не знал, сработает ли он во время хода призрака. И поможет ли зажигалка, которую он просунул под дверью… Линь Цюши ничего не знал, и ценой за это незнание могла стать жизнь Жуань Наньчжу.

Он почувствовал себя невыразимо беспомощным перед задверными правилами, слабым и беспомощным, как богомол, пытающийся остановить колесницу, ничего более. И эта колесница вот-вот раздавит Линь Цюши и прямо на его глазах убьёт Жуань Наньчжу.

— Юй Линьлинь, — вдруг послышался рядом голос, в какой-то момент к Линь Цюши подошёл Сяо Цзи. — Ты в порядке, Юй Линьлинь?

Линь Цюши бросил на него взгляд, настолько холодный, что выражение лица Сяо Цзи на миг застыло.

— Ключ, который мы достали из часов… всё ещё у неё? — Сяо Цзи не слишком любезно указал на ключевую проблему. — Если Хако Онна заберёт ключ, мы окажемся в крайне невыгодном положении, поэтому…

— Что ты предлагаешь? — мрачно спросил Линь Цюши.

— Я имею в виду, ты ведь можешь попросить её просунуть ключ под…

Линь Цюши не дал ему договорить:

— Не могу.

Сяо Цзи, которому бесцеремонно заткнули рот, неловко усмехнулся:

— Ну ладно, не можешь… ничего страшного.

Он сказал «ничего страшного», но остальные члены команды, которые стали свидетелями их разговора, явно не обрадовались такому ответу Линь Цюши. Всё-таки речь шла о ключе от двери, и если Хако Онна его уничтожит, шансы покинуть это место значительно снизятся. Поэтому во взглядах, направленных на Линь Цюши, кроме сочувствия, проявились и другие эмоции.

Линь Цюши и сам это заметил, но не дал им никакой реакции. Сейчас в его голове возникла другая, совершенно безумная, мысль.

За дверью существовало правило: если в живых останется только один человек, он окажется под защитой самой двери, и задверные твари уже не смогут причинить ему никакого вреда. А чтобы остался один Жуань Наньчжу… Линь Цюши заставлял себя отбросить эту идею, однако страх потерять Жуань Наньчжу, подобно змее, опутывал его всё сильнее.

— Вы хотите что-то сказать? — Линь Цюши и сам не заметил, но в момент, когда он это произнёс, остальные будто бы испугались его взгляда и голоса.

— Линьлинь, — первым заговорил Сунь Юаньчжоу, он явно собирался что-то предложить, но в итоге так и не решился, лишь вздохнул: — Ладно, заставлять не буду.

— С какой это стати? — в толпе вдруг послышался резкий возглас.

Линь Цюши увидел Сюань Цзыхуэй, которая всё время выступала против Жуань Наньчжу.

— Если она умрёт, мы лишимся ключа! — возмутилась девушка. — Юй Линьлинь, подумай как следует, если она любит тебя, то сама отдаст тебе ключ! И не позволит тебе вот так погибнуть здесь!

Когда Линь Цюши бросил взгляд на неё, его глаза походили на заледеневшие глубокие озёра.

Вначале Сюань Цзыхуэй напустила на себя грозный вид, но под зловещим взглядом Линь Цюши отчего-то струсила, даже невольно отступила на два шага назад и, сглотнув, проговорила:

— Я… я просто предложила.

— Хм, — хмыкнул Линь Цюши, — значит, у меня есть право не принимать твоё предложение?

Сюань Цзыхуэй не нашла слов в ответ, только прикусила губу, явно не в состоянии смириться с происходящим.

Голос Линь Цюши звучал очень тихо, тон тоже был ровным:

— Если с ней правда что-то случится, и мы не найдём предателя, мы все попрощаемся с жизнью за этой дверью. — Он дёрнул уголком губ, а в его зрачках словно отразились чёрные воды океана перед бурей. — Я не позволю тому, кто её погубил, живым выйти из этой двери.

Все понимали, что Линь Цюши абсолютно серьёзен, и не решились больше уговаривать. Оставалось только смотреть, как по капле утекает драгоценное время.

Линь Цюши вновь припал к двери:

— Чжу Мэн… Ты же такая умная, подумай… подумай, нет ли ещё какого-то способа…

Жуань Наньчжу, даже не видя Линь Цюши, чувствовал, что тот находится на грани срыва, и поэтому сказал:

— Линьлинь, не волнуйся, дай мне подумать, возможно… какой-то способ найдётся, не волнуйся.

Линь Цюши стиснул зубы:

— Ты лжёшь мне, ты, чёрт возьми, мне лжёшь! — Сейчас он понимал, что Жуань Наньчжу, вероятно, давно это предусмотрел.

Он уже днём вёл себя как-то странно, и Линь Цюши решил, что Жуань Наньчжу просто вспомнил о прошлом, но теперь стало ясно: — Жуань Наньчжу не просто вспомнил прошлое. Он догадался о существовании второго помощника призрака.

Но что он мог сделать? Только отделиться от остальных членов команды. Ведь стоит Хако Онна применить способность, и число жертв значительно увеличится.

Сделавшись главной целью призрака, Жуань Наньчжу приложил все усилия, чтобы, по крайней мере, заставить Хако Онна истратить опасную способность и не позволить Линь Цюши попасть в западню вместе с ним.

В комнате стало тихо, и Линь Цюши, не желая тратить время, спустился на первый этаж и начал открывать ящики.

Если найти ещё какой-нибудь полезный инвентарь, Жуань Наньчжу, возможно, получит шанс на выживание.

Лян Мие, похоже, догадалась о его намерении, и последовала за Линь Цюши. На её глазах мужчина открыл два ящика, но оба оказались пусты, так что он потянулся к третьему.

— Линьлинь, приди в себя, — Лян Мие понимала, что лучше сейчас не злить Линь Цюши, но от его действий у девушки волосы шевелились на голове. — Не открывай третий ящик, мы не можем гарантировать, что это безопасно, а если с тобой что-то случится, для Жуань… для Чжу Мэн это будет ужасным ударом.

Линь Цюши, совершенно не обращая на её слова внимания, скинул крышку с третьего ящика. Но его последняя надежда улетучилась в тот же миг: — в ящике не оказалось ничего, ни инвентаря, ни карточек, ни мертвецов — вообще ничего.

В ту секунду в сознании Линь Цюши даже возникла крамольная мысль: — он хотел бы найти в ящике марионетку, чтобы уйти раньше, чем Жуань Наньчжу, по крайней мере тогда ему не придётся переживать то, что случится далее.

Когда оставалось ещё чуть больше десяти минут, он вернулся к комнате, где был заперт Жуань Наньчжу, прислонился к двери и уткнулся лицом в колени.

Жуань Наньчжу, похоже, услышал шум за дверью:

— Линьлинь, это ты?

— Я не знаю, что мне делать, — произнёс Линь Цюши. — Я слишком слаб, я не могу тебя спасти. — Он закрыл лицо руками, находясь на грани эмоционального взрыва. Плечи трясло мелкой дрожью.

У Жуань Наньчжу сжалось сердце от отчаяния, звучащего в голосе Линь Цюши. Он припал на колени у двери, прижался к дереву лбом и попытался успокоить любимого человека:

— Линьлинь, не нужно переживать, не надо плакать… — тут он горько усмехнулся, чувствуя, что никакие уговоры сейчас не подействуют.

— Кто он? Кто предатель? Ты знаешь? — спросил Линь Цюши, затем назвал имя и переспросил: — Это он?

В ответ Жуань Наньчжу утвердительно хмыкнул:

— Вероятность очень велика, но всё же нужно убедиться… Я знаю способ… Просто сделай, что я скажу. — Он начал объяснять Линь Цюши, как действовать дальше.

Линь Цюши некоторое время молча слушал, и когда Жуань Наньчжу уже решил, что тот немного успокоился, Линь Цюши вдруг сказал:

— Если они все умрут, ты останешься в живых, верно?

— Нет, — возразил Жуань Наньчжу. — Потому что «все» означает «включая тебя», в этом случае и я не буду жить дальше.

— Нет. Ты будешь. Это шанс, который я выменяю для тебя ценой собственной жизни. Ты должен будешь ценить его.

— Тебе не убить их всех, со мной в комнате есть ещё одна, — ведь Жуань Наньчжу оказался в комнате вместе с Тянь Гусюэ, но когда девушка поняла, что дверь заблокирована, с ней случилась истерика, поэтому Жуань Наньчжу просто звязал её простынями, чтобы не мешалась, заодно заткнул рот кляпом. По отношению к предательнице он не собирался проявлять сочувствия.

— Что же ты хочешь от меня! — заорал Линь Цюши, от гнева и злости колотя кулаками в дверь. — Мне не нужна твоя жертва, я, чёрт побери, хочу быть с тобой! Пусть даже в смерти! Жуань Наньчжу, ты не задумывался о том, что я чувствую?!!

Жуань Наньчжу молчал.

Линь Цюши затих и пробормотал, обращаясь к самому себе:

— Я думал, у нас ещё много времени…

Как наивно.

Какими бы способностями ни обладал Жуань Наньчжу, против целенаправленной атаки задверной твари он оказался всего лишь обычным человеком, и несмотря на понимание происходящего, единственное, что он мог сделать, — изолировать себя, чтобы не вовлечь в это остальных.

Жуань Наньчжу вдруг тихо сказал из-за двери:

— Юй Линьлинь, я люблю тебя.

Линь Цюши долго молчал, прежде чем прозвучал его хриплый голос:

— Я тоже люблю тебя. Пожалуйста, останься в живых, хорошо?

Жуань Наньчжу как будто хотел сказать что-то ещё, но тут из-за двери раздался заунывный плач — этот голос был знаком Линь Цюши, и принадлежал Хако Онна. Посмотрев на часы, Линь Цюши увидел, что стрелка только что указала на двенадцать. Призрак снова получил возможность сделать ход.

В комнате воцарилась тишина, и как бы Линь Цюши ни звал, ответа так и не дождался.

Тогда он, покачиваясь, поднялся на ноги и медленно покинул то место. Сейчас у него оставалось ещё одно незаконченное дело: — он должен был отомстить за Жуань Наньчжу.

Остальные всё ещё искали ножницы, но никому так и не удалось обнаружить никакого полезного инвентаря до полуночи.

Вернувшись к себе в комнату, Линь Цюши сел на стул и долго не шевелился.

Лян Мие очень переживала за его душевное состояние, но не решалась вмешиваться, только осталась с Линь Цюши в комнате и молча сидела рядом.

Около трёх ночи она наконец осторожно спросила:

— Линьлинь, может, поспишь хоть немного?

Линь Цюши поднял на неё глаза, и от этого взгляда девушка вздрогнула и торопливо сказала:

— Ну… если не хочешь спать, ничего страшного… — Подумав, она решила, что если бы ей самой пришлось испытать то же, что испытал Линь Цюши, она, наверное, была бы совершенно разбита.

— Хорошо, — заговорил Линь Цюши. — Я немного посплю.

Он в самом деле лёг в кровать и сразу уснул.

Лян Мие же, наоборот, запереживала ещё сильнее. Ей приходилось видеть немало случаев, когда кто-то терял возлюбленных, и лучше бы Линь Цюши сейчас как следует наплакался, потому что на самом деле люди, которые всё держат в себе, гораздо вероятнее способны сотворить что-то нехорошее.

Но девушка побоялась что-то ему говорить, просто отвернулась и легла на свою кровать.

В итоге Линь Цюши уснул по-настоящему, а к Лян Мие сон никак не шёл — она так и проворочалась до пяти утра, только потом ей удалось-таки вздремнуть немного.

На утро, когда Лян Мие проснулась, Линь Цюши в комнате уже не было. Девушка в панике побежала на первый этаж, даже не умывшись, и увидела Линь Цюши там — он сидел в столовой и завтракал.

По нему нельзя было сказать, что он чем-то опечален, напротив — мужчина выглядел крайне спокойным.

Растрёпанная и в пижаме, Лян Мие, под странными взглядами остальных, неловко поздоровалась:

— Линьлинь, доброе утро!

— Доброе утро, — ответил Линь Цюши.

Поскольку вчера Линь Цюши сам открыл сразу три ящика, сегодня Лян Мие не могла поесть. Впрочем, для неё это не имело значение. Самое страшное — это то, что теперь с ними не было Жуань Наньчжу.

Девушка вернулась к себе и, проходя мимо комнаты, где всё случилось, попробовала открыть дверь, ожидаемо обнаружив, что комната по-прежнему заперта. Снаружи её отворить не получилось.

И изнутри не доносилось ни звука…

Перед глазами Лян Мие возник образ Жуань Наньчжу, девушка вздохнула про себя: всегда тяжело прощаться с кем-то навсегда.

Смерть Жуань Наньчжу и утеря ключа стала для остальных серьёзным потрясением.

Хуже всего, что этим же утром нескольким членам команды ужасно не повезло — они открыли три ящика, и все с марионетками. Так что количество игроков снова уменьшилось, вместе с погибшими вчера Тянь Гусюэ и Жуань Наньчжу в особняке осталось всего тринадцать человек, только половина от количества вошедших за эту дверь.

Когда Лян Мие переоделась и вернулась в столовую, там кто-то уже заливался слезами. Девушка, разобравшись, поняла, что плакал новичок, потерявший свою напарницу. Так же, как Линь Цюши.

— Почему ты не забрал ключ? Если бы ключ был у нас, мы бы, возможно, смогли бы выйти отсюда! — Сяо Цзи, который вначале спокойно завтракал, вдруг вспылил. Он и раньше говорил со всеми не особенно вежливо, и сегодня ничего не поменялось — мужчина мгновенно перевёл все стрелки на Линь Цюши.

С его подачи все остальные взгляды, направленные на Линь Цюши, сделались недружелюбными.

Линь Цюши ехидно усмехнулся:

— Что же ты не вызвался хранителем ключа, когда мы открыли часы? А теперь решил языком чесать?

— Да ты вообще дружишь с головой…

— Не дружу, и что дальше? — грубо бросил Линь Цюши. — Что ты сделаешь, убьёшь меня?

Сяо Цзи молча бросил то, что держал в руках, закатал рукава и пошёл на Линь Цюши, но его удержала сидящая рядом Сяо Мэй:

— Сяо Цзи, не надо, всё и так плохо, зачем делать хуже? — Она понизила голос: — Босой не боится того, кто в ботинках… Он только что потерял свою девушку, не стоит с ним конфликтовать.

Тогда Сяо Цзи всё же умерил свой гнев.

Пока тот распалялся, Линь Цюши спокойно смотрел — он нисколько не боялся драки с Сяо Цзи. На самом деле ему даже очень хотелось с кем-нибудь подраться, чтобы хоть немного ослабить боль в сердце.

Из-за смерти Жуань Наньчжу кое-как сплотившаяся команда окончательно раскололась. Предателя, погубившего Жуань Наньчжу, никто не нашёл, поэтому игроки больше не решались делиться друг с другом сведениями — большая часть после завтрака сразу уходила из столовой.

Сунь Юаньчжоу пытался спасти положение, но оказался бессилен — все его уговоры объединиться столкнулись со стеной непонимания. Даже Чжу Мэн не переиграла предателя, какой смысл им теперь объединяться? К тому же, кто знает, вдруг они окажутся следующими жертвами, раскрыв перед всеми карты?

Сунь Юаньчжоу ничего не оставалось, как обратиться к Линь Цюши с вопросом, нет ли у того каких-то идей.

Но и тут он столкнулся с недружелюбием:

— Идей? Сначала найдите ножницы, которые вы потеряли, потом спрашивайте, нет ли у меня идей.

Сунь Юаньчжоу:

— …

Тут он действительно признавал вину: — если бы у них не украли ножницы, ничего подобного не случилось бы, и Чжу Мэн осталась бы жива…

Глядя вслед уходящему Линь Цюши, Сунь Юаньчжоу только и мог, что тяжко вздохнуть.

Смерть Чжу Мэн окончательно разбила и без того хрупкий союз игроков, каждый обитатель особняка начал играть сам за себя.

Лян Мие весь день ничего не ела и даже не видела Линь Цюши, который вернулся в комнату только к вечеру.

— Линьлинь, куда ты ходил? — спросила девушка, когда тот переступил порог.

— По делам, — уклончиво ответил Линь Цюши.

Лян Мие, понимая, что он не в настроении, не решилась допытываться, и в комнате воцарилась тишина.

Обоих одолевали размышления. Лян Мие грустно думала о том, что они оба умрут в этом особняке. Линь Цюши же, в отличие от неё, выглядел намного спокойнее, чем вчера, только неизвестно, как ему удалось привести эмоции в порядок. Пришлось признать, что в Обсидиане люди действительно умеют держать себя в руках — окажись Лян Мие на месте Линь Цюши, наверное, уже давно сошла бы с ума.

День прошёл в гнетущей атмосфере отчаяния, особняк словно превратился в кладбище, где всех игроков уже похоронили заживо.

Утром следующего дня Линь Цюши и Лян Мие первым делом открыли по ящику, которые оказались пустыми. Оба ощутили некоторое разочарование по этому поводу.

Явившись в столовую, они обнаружили, что из тринадцати человек не хватает ещё двоих, и теперь уже марионеток в особняке, если считать вместе с Хако Онна, стало ровно тринадцать. Твари оказались в подавляющем большинстве.

Перед угрозой гибели даже еда приобрела отвратительный вкус, Лян Мие поела без особого аппетита, потом увидела Сяо Цзи и Сяо Мэй, которые вошли в столовую явно в хорошем настроении — они с улыбкой что-то обсуждали.

Наблюдая за этими двоими, девушка не без удивления отметила, что Сяо Мэй, усевшись за стол, как бы невзначай посмотрела на Линь Цюши. И хотя они встретились взглядами лишь на мгновение, Лян Мие сразу же это заметила, поскольку всё её внимание было сосредоточено на вошедших. Девушка задумалась: неужели Линь Цюши и Сяо Мэй о чём-то договорились?

Она как раз обдумывала этот вопрос, когда сидящий рядом с ней Линь Цюши вдруг положил палочки на стол и спокойно произнёс:

— Раз все уже в сборе, я бы хотел кое о чём вам поведать.

— О чём? — сразу спросил Сунь Юаньчжоу.

— Я нашёл предателя.

Стоило этой фразе прозвучать, и в комнате поднялся шум — все изумлённо уставились на Линь Цюши, явно потрясённые его заявлением.

Он нашёл предателя? Но ведь прошёл только день, как же ему это удалось?

— Ты серьёзно? — Лян Мие тоже была поражена. Она не видела Линь Цюши всего день, а он уже раскопал что-то о предателе?!

— Разумеется, серьёзно, — холодно усмехнулся Линь Цюши.

— И кто же это? — взволнованно спросил Сунь Юаньчжоу.

Линь Цюши вместо ответа перевёл взгляд на одного из присутствующих, который, заметив это, мгновенно вспылил и громко заорал:

— Ты на кого пялишься, мать твою? Я — предатель? Да ты же просто мстишь мне за то, что я просил тебя забрать у неё ключ! Стоит ли из-за этого возводить на меня напраслину? — говорил не кто иной как Сяо Цзи, находящийся в постоянном разногласии с Линь Цюши.

— Это правда Сяо Цзи? — засомневались остальные. Всё-таки они были свидетелями конфликта между Сяо Цзи и Линь Цюши, и если у последнего нет доказательств своим словам, у него точно не получится убедить команду.

— Разумеется, это он, — язвительно усмехнулся Линь Цюши. — Среди нас он — единственный, кто может спокойно открывать ящики и при этом не навлекать на себя подозрения.

— Чего? И это, по-твоему, доказывает, что я — предатель? — возмутился Сяо Цзи. — Мне просто повезло, что я нашёл полезный инвентарь. Завидуешь — завидуй молча!

— Этот полезный инвентарь в самом деле нашёл ты? — Линь Цюши повернулся ко всем. — Вы ведь читали книгу правил?

Остальные покивали.

— В целом здешние правила совпадают с настольной игрой в реальности, — продолжал Линь Цюши. — С её усовершенствованной версией.

Едва появившись в продаже, игра Хако Онна отличалась особой сложностью, поскольку игрокам не предоставлялось никакого полезного инвентаря. Но в усовершенствованной версии играть стало проще. Самым важным изменением являлась возможность выбора игроками до начала игры нескольких предметов и их дальнейшее применение во время игры. Среди этих предметов находился и слуховой аппарат, который достался Сяо Цзи, а также найденный Линь Цюши компас.

Вначале Линь Цюши считал, что правила за дверью отличаются от реальных правил, но сейчас понял — ничего подобного.

И слуховой аппарат, которым завладел Сяо Цзи, открыл вовсе не он. Возможно, он просто лежал вместе с книгой правил, как инвентарь, предоставленный игрокам с самого начала. Вот только Сяо Цзи спрятал его в ящик, а затем открыл на глазах у свидетелей.

Слушая доводы Линь Цюши, Сяо Цзи, впрочем, выглядел довольно расслабленным.

— Это всё — голословные утверждения, — заявил он. — Все знают, что ты зол на меня, а теперь парой слов пытаешься вынести мне смертный приговор? Юй Линьлинь, не слишком ли ты наивен?

Линь Цюши развёл руками, спокойно отвечая:

— Это всё лишь мои умозаключения. Конечно, не будь у меня доказательств, я бы не стал начинать этот разговор.

Сяо Цзи помрачнел и ехидно усмехнулся:

— Прекрасно, тогда поделись с нами своими доказательствами! Но скажу сразу, я больше всего ненавижу, когда меня незаслуженно обвиняют в чём-то. И если ты не сможешь предоставить убедительных фактов…

Линь Цюши смерил его презрительным взглядом:

— Хватит болтать попусту. Доказательство, которое ты требуешь, висит на твоей собственной шее.

Остальные, посмотрев, что же такое висит на шее Сяо Цзи, увидели тот самый слуховой аппарат, с помощью которого мужчина выяснял, не спряталась ли внутри ящика мёртвая марионетка.

Ты сердишься?

— И что не так с моим слуховым аппаратом? — резко переспросил Сяо Цзи, который, похоже, нисколько не испугался обвинений.

— Ты ведь уже пользовался им сегодня утром?

Сяо Цзи не подтвердил этого, но и отрицать не стал, он явственно почувствовал, что своим вопросом Линь Цюши расставил для него западню, поэтому не собирался отвечать.

Но зато сидящая рядом с ним Сяо Мэй равнодушно произнесла:

— Да, сегодня утром он открыл ящик при помощи слухового аппарата. Остальные тоже это видели, — она указала на другого человека в комнате.

Тот, на кого девушка указала, кивнул в знак подтверждения слов Сяо Мэй:

— Утром я проходил мимо гостиной и видел, как Сяо Цзи открывал ящик. Он прослушал его слуховым аппаратом.

— О, выходит, твоим слуховым аппаратом в самом деле можно пользоваться без опаски? — поинтересовался Линь Цюши. — Раз с ним всё в порядке, могу я на него взглянуть?

— Мне уже интересно, что за интригу ты тут развёл, — ехидно усмехнулся Сяо Цзи, снимая с шеи слуховой аппарат и бросая его Линь Цюши.

Тот, поймав инвентарь, обратился к Сяо Мэй:

— Сяо Мэй, ты сегодня ещё не ела?

Девушка кивнула и всё так же равнодушно ответила:

— Нет. Вчера Сяо Цзи услышал в ящике марионетку, и я не стала открывать. — Подобное не выходило за рамки ожидаемого, всё-таки сейчас количество марионеток по сравнению с числом людей увеличилось. Не обнаружь до сих пор Сяо Цзи ни единого мертвеца, это как раз и вызвало бы подозрения.

— Хм, раз он смог услышать в ящике присутствие марионетки, получается, слуховой аппарат работает, — заключил Линь Цюши. — Что ж, давайте испытаем его. — Он вставил слуховой аппарат в ухо, при этом не уловил ни единого звука, в наушнике по-прежнему было тихо. Предмет, который должен был служить для усиления слуха, напротив, делал человека глухим. Впрочем, этого Линь Цюши и ожидал.

— Ничего не слышу, — констатировал Линь Цюши. — Вы тоже можете попробовать. — Он бросил слуховой аппарат остальным.

Внимательно изучив инвентарь, все игроки убедились, что с его помощью нельзя ничего услышать.

Сяо Цзи заметно помрачнел.

— Считаешь, что это доказывает мою вину?

— Твой слуховой аппарат сломан, — развёл руками Линь Цюши. — Так как же тебе удаётся распознавать звуки внутри ящиков?

Сяо Цзи вздёрнул подбородок:

— А я всё гадал, как ты собираешься доказать мою вину. Уж прости, но я проверил это раньше — слуховой аппарат после трёх использований перестаёт работать, в этом его особенность.

Линь Цюши странно улыбнулся:

— О? Ты уверен?

— Инвентарь за дверью всегда отличается от реального. Юй Линьлинь, ты же просто хочешь оклеветать меня, а потом присвоить мой слуховой аппарат! — Мужчина с силой постучал по столу, раздражаясь, словно незаслуженные обвинения вот-вот выведут его из себя.

— Ты уверен, что слуховой аппарат не работает после трёх использований?

— А ты как думаешь? Или ты лучше меня знаком с моим инвентарём? — Сяо Цзи зубами вцепился в этот аргумент. Всё-таки слуховой аппарат всё это время принадлежал ему, и он мог сказать что угодно, а другие не могли ничего этому противопоставить.

— Вот ведь какая жалость, — Линь Цюши со вздохом взял слуховой аппарат в руки. — Если бы ты этого не сказал, я бы и впрямь не знал, что мне делать. — С такими словами он принялся разбирать слуховой аппарат.

Приспособление легко разбиралось, Линь Цюши нажал на какую-то кнопку и снял маленькую крышку, а когда показал всем то, что было внутри, остальные так и застыли. В отделении для батареек не оказалось ничего, пусто. Слуховой аппарат всё это время был отключен!

Неудивительно, что они ничего не услышали.

Сяо Цзи, увидев пустоту, сначала застыл, потом переменился в лице и заорал:

— Кто тебе позволял ломать мой инвентарь… — Он тут же кинулся к Линь Цюши, чтобы отобрать вещицу, но давно готовый к чему-то подобному Сунь Юаньчжоу сразу скрутил мужчину.

Видя, что вернуть слуховой аппарат не получится, Сяо Цзи разразился грязной бранью. Столь бурная реакция уж точно не выглядела нормальной.

Линь Цюши, не обращая никакого внимания на ругань и угрозы в свой адрес, спокойно вынул из кармана батарейки и собрал слуховой аппарат заново. На этот раз, стоило ему вставить наушник в ухо, он отчетливо услышал удивлённые разговоры остальных членов команды.

— И вот с этой штукой ты и выяснял, сидит ли в ящике марионетка или Хако Онна? — усмехнулся Линь Цюши. — Непросто же тебе пришлось.

Сяо Мэй тоже прыснула со смеху. С тех пор как девушка потеряла возлюбленного, с ней произошли необратимые изменения — не осталось ни капли трусости и неуклюжести, присущей новичкам, осталось лишь безграничное хладнокровие.

Глядя на молчаливое взаимодействие Линь Цюши и Сяо Мэй, Сяо Цзи наконец всё понял и бросил на девушку злобный взгляд:

— Это ты подставила меня? Вонючая шлюха… Ты вынула батарейки из моего слухового аппарата?!

Сяо Мэй, скрестив руки на груди, равнодушно ответила:

— Допустим, и что с того?

— Какого хрена ты меня продала? — разъярился Сяо Цзи. — Это ведь я помог тебе убить Вэй Сюдэ…

Сяо Мэй в голос рассмеялась, да так, что у неё заслезились глаза. Вытирая выступившие слёзы рукой, девушка ответила:

— Как можно быть таким наивным? Ты? Помог мне? А не себе ли ты помогал? К тому же… — в её голосе послышалась злость, будто она хотела бы содрать с Сяо Цзи кусок кожи, — Хако Онна убила моего любимого человека, а ты помогаешь ей? Ты заслуживаешь смерти!!!

Сяо Цзи от гнева весь раскраснелся и тяжело задышал.

Чтобы мужчина не вырвался, остальные уже связали его верёвкой. Линь Цюши, собрав слуховой аппарат, положил его на стол и холодно произнёс:

— Хочешь ещё что-нибудь сказать?

Сяо Цзи ехидно усмехнулся сквозь зубы:

— Даже если это я — что дальше? Попробуйте убить меня, раз такие смелые! — Он действительно выяснял, есть ли в ящике марионетка, без помощи слухового аппарата. Поскольку ему каждый день приходилось открывать по три ящика, он должен был слушаться указаний призрака, чтобы ни в чём не ошибиться.

Если бы Сяо Цзи не упомянул, что вчера Сяо Мэй не открыла ящик из-за обнаруженной внутри марионетки, возможно, у него ещё осталась бы возможность оправдаться. Но теперь стало очевидно: — его уже давно подозревали.

— Бедный, бедный Сяо Цзи, — Линь Цюши поднялся и приблизился к связанному. — Думаешь, я не посмею тебя прикончить? — Опустив взгляд, Линь Цюши посмотрел ему в глаза. — Способ всегда найдётся.

От этого взгляда Сяо Цзи пробрало дрожью, но потом, как будто собственная реакция рассердила его, он стиснул зубы и злобно рассмеялся:

— Ха-ха-ха-ха, это тебя стоило бы пожалеть! Убьёшь меня, и что дальше? Разве это поможет воскресить твою любимую? Она уже мертва — умела этой ночью от руки Хако Онна. Ты ведь хочешь узнать, где ножницы? Я скажу тебе. Я их спрятал, спрятал в ящике, и вам никогда их не найти!

Линь Цюши не сдвинулся с места, а вот стоявшая рядом Сяо Мэй отвесила Сяо Цзи пинок, от которого тот повалился на пол, затем яростно наступила предателю на руку с криком:

— Всё из-за тебя, это из-за тебя она умерла, ты монстр, монстр, который связался с задверной тварью! Ты заслуживаешь смерти!

— Сяо Мэй, успокойся! — Сунь Юаньчжоу обхватил девушку за плечи, опасаясь, что та совершит какой-нибудь опрометчивый поступок. И хотя таким образом выпустит пар, навлечёт на себя беду.

— Знаю, — замерла Сяо Мэй, спокойно повторяя: — Знаю. Я не умру. Я буду жить, жить вместо него. — Она утёрла слёзы и шёпотом добавила:

— Это я должна была открыть тот ящик…

Сяо Цзи, слушая Сяо Мэй, только посмеялся, потом с ненавистью уставился на Линь Цюши, видимо, собираясь сказать ещё что-то, чтобы вывести его из себя, но тут со стороны входа послышались лёгкие шаги, а потом раздался смеющийся голос:

— Кто сказал, что я мертва?

Все потрясённо обернулись и увидели перед собой Жуань Наньчжу, который должен был погибнуть в злополучной комнате. Тот, с улыбкой оглядев собравшихся, медленно подошёл к Линь Цюши.

— Дорогой, я вернулась.

Линь Цюши бросил на него молчаливый взгляд.

А вот Сяо Цзи, в отличие от Линь Цюши, завизжал как ошпаренный:

— Не может быть! Это невозможно! Как ты выжила? Этого не может быть!!! — Убийство Жуань Наньчжу было венцом его успеха — он избавился от ключа и одновременно от предмета, с помощью которого можно убить Хако Онна! Но теперь человек, который должен быть мёртв, появился перед ним, целый и невредимый!

— Дружок, знаешь, почему старые игроки обычно не берутся помогать новичкам перепрыгнуть через много дверей сразу? — с жалостью посмотрел на него Жуань Наньчжу. — Потому что только прошедшие через все предыдущие двери игроки имеют козыри в рукаве. Ты правда считал, что я зря проходила через все свои двери?

Линь Цюши, стоя рядом с Жуань Наньчжу, заметил, что у того на руке появилась отметина, которой раньше не было, — красный кружок, как будто вытатуированный на бледной коже, сильно бросался в глаза.

— Смотри, со мной до сих пор всё в порядке, — продолжал Жуань Наньчжу злить Сяо Цзи. — Неожиданно, правда? Ты рад?

От злости Сяо Цзи весь затрясся, казалось, он вот-вот потеряет сознание.

— Чёрт, Чжу Мэн, как тебе удалось спастись? — Лян Мие тоже поразилась внезапному появлению Жуань Наньчжу и задала вопрос, который мучил всех: — А может, ты уже…

— Я же сказала, у меня есть козыри в рукаве, — ответил Жуань Наньчжу. — Не стоит беспокоиться… — С такими словами он незаметно глянул на Линь Цюши, но тот стоял с совершенно бесстрастным выражением лица, не удостаивая его вниманием. Жуань Наньчжу в душе невольно забил тревогу.

— Сначала нужно выяснить, где он спрятал ножницы, — сказал Линь Цюши. — Это важный инвентарь.

— Предоставьте это мне, — проворковала Сяо Мэй, заправив прядь волос за ухо. — Обещаю, что он останется в живых после допроса.

— Что ты задумала?! — Сяо Цзи перепугался от одного взгляда девушки и выдал целую тираду из самых грязных ругательств, но когда та не повела бровью, решил надавить на жалость: — Сяо Мэй, ты мне правда очень нравилась! Иначе я бы не стал помогать тебе убить Вэй Сюдэ!

— Ха-ха, — усмехнулась Сяо Мэй. — Убить Вэй Сюдэ? — равнодушно переспросила она. — Ну конечно, ведь глупым новичком гораздо проще управлять, чем опытным игроком. К тому же, я не верю, что ты в итоге оставил бы меня в живых.

Сяо Цзи заключил сделку с призраком, но чтобы быть уверенным в том, что Хако Онна не убьёт его в последний момент, он должен был избавиться от всех членов команды и оказаться под защитой правил двери.

Сяо Мэй была бы идиоткой, если бы ему поверила.

Девушкапрекрасно поняла, какая участь её ожидает, это и стало причиной, по которой она решила сотрудничать с Линь Цюши. Сяо Мэй повернулась к Жуань Наньчжу:

— Я думала, ты на самом деле умерла.

Жуань Наньчжу лишь улыбнулся, ничего не объяснив.

Другие игроки приступили к допросу Сяо Цзи, чтобы узнать, где тот спрятал ножницы. Линь Цюши сидел в сторонке и молчал. Фактически он не перекинулся с Жуань Наньчжу и словом с тех пор, как тот вернулся.

Сначала Жуань Наньчжу подкалывал его, потом всё-таки понял — что-то не так, и сразу позвал Линь Цюши на разговор с глазу на глаз.

Они вышли в соседнюю комнату, и Линь Цюши равнодушно сказал:

— Говори. Что ты хотел мне сказать?

— Линьлинь, ты сердишься? — Жуань Наньчжу изобразил жалостливое выражение на своём прекрасном лице и тихонько захныкал: — Не сердись на меня, пожалуйста!

Стоит сказать, что в иных обстоятельствах Линь Цюши, возможно, давно перестал бы сердиться при виде такого Жуань Наньчжу. Но сегодня он лишь холодно хмыкнул, не соглашаясь, но и не возражая.

— Линьлинь, ну Линьлинь… — продолжал Жуань Наньчжу. — Не сердись на меня, мне так плохо, когда ты сердишься. — Он взял Линь Цюши за руку и осторожно поцеловал в губы. — Не сердишься?

Линь Цюши не дрогнул.

— Я задам тебе только один вопрос, — сказал он.

— Хм?

— Ты был на сто процентов уверен, что останешься в живых?

— Конечно же, я был…

Но Линь Цюши не дал ему договорить, резко перебил, с трудом сдерживая рвущийся наружу гнев и выкрикивая его настоящее имя:

— Жуань Наньчжу, даже в такой момент ты, чёрт подери, лжёшь мне?!

— Линьлинь, у меня правда был козырь, помнишь красный браслет, который я дал тебе за дверью с зеркалами? С его помощью можно отразить три атаки нечеловеческих тварей… — Жуань Наньчжу поднял руку, показывая ту ярко-красную метку на запястье. — Видишь, со мной ведь всё хорошо!

— Он примиряюще улыбнулся Линь Цюши.

Но тот, выслушав объяснение, лишь горько усмехнулся.

— Если бы ты был уверен, что выживешь, разве отдал бы мне ключ вместе с деревянным гвоздём? — Чем дальше Линь Цюши говорил, тем сильнее злился, и в конце концов почти зарычал: — Решил обвести меня вокруг пальца как последнего идиота?

Жуань Наньчжу хотел объяснить ещё что-то, но Линь Цюши уже не желал слушать.

— Поговорим об этом, когда выйдем из этой двери. Сейчас я не в настроении. Если продолжим разговор, я опять на тебя рассержусь. — Сказав это, он развернулся и направился прочь, не давая Жуань Наньчжу ни единого шанса оправдаться.

Тот хотел бы заплакать, но слёз не было.

Тогда Линь Цюши решил было, что Жуань Наньчжу действительно попался в западню, до тех пор, пока не услышал его прощальную фразу «Юй Линьлинь, я люблю тебя». Это она привела Линь Цюши в чувство, он мгновенно кое-что осознал.

Если бы Жуань Наньчжу действительно решил, что вот-вот умрёт, то он, в последнюю секунду признаваясь Линь Цюши в любви, по крайней мере, назвал бы того настоящим именем, а не каким-то Юй Линьлинем.

Это озарение помогло Линь Цюши взять эмоции под контроль, но гнев на Жуань Наньчжу так и остался подавленным в глубине его души.

Тем временем допрос привёл к результату: Сяо Цзи выдал место, где спрятал ножницы. Что до методов, которыми воспользовалась Сяо Мэй, Линь Цюши не стал у неё интересоваться. Он не был добр настолько, чтобы простить человека, едва не погубившего Жуань Наньчжу. Для Линь Цюши высочайшим проявлением терпения стало то, что он не тронул Сяо Цзи лично, своими руками.

Подлец признался во всём, рассказал, что Хако Онна обольстила его, как только он оказался здесь. Мужчине повезло гораздо больше, чем погибшей Тянь Гусюэ, — он сразу забрал инвентарь, лежащий на столе, а потом спрятал книгу правил.

Разумеется, чтобы отвлечь от себя подозрения, он положил инвентарь в ящик, а книгу, предварительно прочитав и запомнив правила, подбросил в какой-то угол в столовой.

Потом на глазах у всех Сяо Цзи открыл сразу три ящика, где «нашёл» слуховой аппарат, а заодно помог призраку обзавестись первой способностью.

Ну а Тянь Гусюэ стала самой настоящей «уткой», подброшенной для отвода глаз. Жуань Наньчжу почуял неладное, ещё когда они заподозрили Тянь Гусюэ — её умственных способностей не хватило бы, чтобы справиться с задачей, поставленной призраком. Так и вышло — за спиной девушки обнаружился предатель более высокого уровня, настолько высокого, что никто его даже не заподозрил.

Ну а внезапно случившееся с Жуань Наньчжу происшествие как раз и заставило Линь Цюши задуматься обо всём этом. Он тайно договорился с Сяо Мэй, чтобы та вынула батарейки из слухового аппарата, а потом удача сыграла в их пользу, и Сяо Цзи сам прокололся, позволив убедиться в своём статусе предателя.

Всё получилось как нельзя лучше… если не считать одного человека, который солгал ему.

Жуань Наньчжу наверняка давно догадался о наличии ещё одного предателя, даже предвидел, что тот сделает ход против него. Чтобы не впутывать в это Линь Цюши, он скрыл все свои догадки, в одиночку приняв на себя удар сразу двух способностей Хако Онна. Фактически каждое его решение содержало в себе серьёзный риск, и даже при наличии восьмидесятипроцентной уверенности, что тот браслет его спасёт, всё же оставалась двадцатипроцентная вероятность провала. Поэтому он решил оставить Линь Цюши ключ вместе с деревянным колом и в одиночку войти в комнату, где они оставили Тянь Гусюэ.

Линь Цюши прекрасно понимал его мотивы, но всё же не мог сдержать собственный гнев. Стоило ему подумать, что Жуань Наньчжу мог умереть там, а он бы даже тела не увидел, ему становилось дурно.

— У вас всё хорошо? — обеспокоенно спросила Лян Мие, когда они вернулись в столовую. Девушка тоже почувствовала накалившуюся атмосферу между Линь Цюши и Жуань Наньчжу.

— Всё нормально, — равнодушно ответил Линь Цюши. — Что у нас может случиться?

Лян Мие:

— …

Не похоже, что у вас всё нормально.

Она впервые видела на лице Жуань Наньчжу такое выражение мольбы о прощении.

— Дорогой, ты не голоден?

— Нет.

— А может, хочешь пить?

— Нет.

— Дорогой…

— Не называй меня так.

— Линьлинь…

— Помолчи.

На лицах тех, кто слышал этот диалог, появилось выражение неловкости. Сунь Юаньчжоу, сдерживая смех, сухо кашлянул и сказал:

— Вы, ребята, конечно, очень интересная парочка, но сейчас не время выяснять отношения. Давайте вернёмся к вопросу, как нам справиться с задверной тварью.

Сейчас главнейшим вопросом оставался способ убийства Хако Онна и выхода из этой двери с имеющимся набором инвентаря.

— У нас в запасе самое большее шесть дней, — заговорил Жуань Наньчжу. — Потом Хако Онна снова сможет использовать свою голову, и если до того момента мы отсюда не выйдем… боюсь, уже и не получится.

— Сейчас мы можем убить призрака с помощью деревянного гвоздя, главное — найти, где она прячется, и можно действовать. Перед применением способности она должна заплакать, — Сунь Юаньчжоу тоже озвучил свои размышления. — Нам нужно всего лишь подождать…

— Верно, — согласился Жуань Наньчжу. — Но гвоздь можно применить лишь единожды, и если мы ошибёмся, потеряем очень важный инвентарь. — Гвоздь необходимо было вбить в ящик перед тем, как его открывать. — Зажигалка, которую вы передали мне под дверью, тоже осталась неиспользованной. Она ещё может пригодиться.

— Да, но мы пока не знаем, чем отличаются ящики с марионетками от того, где сидит Хако Онна, — добавил Линь Цюши. — Хорошо, если это можно выяснить с помощью слухового аппарата, и очень плохо, если нет.

На данный момент по плачу призрака они могли определить лишь комнату, где та прячется, но выяснить, в каком именно ящике, пока не представлялось возможным.

Поэтому на самом деле их положение всё ещё оставалось довольно рискованным.

— Хорошо бы найти ещё какой-нибудь полезный инвентарь, — вздохнул Жуань Наньчжу. — Но время не станет нас ждать.

Остальные погрузились в раздумия.

Похоже, сегодня Хако Онна заметила, что события развиваются не в её пользу, поэтому ни разу не заплакала, чтобы применить способность. Линь Цюши лишь мог констатировать, что призрак находится на первом этаже, но конкретное место не знал никто.

Хако Онна не плакала, и они нисколько не продвинулись в поисках, оставалось только ждать.

В процессе ожидания Жуань Наньчжу бессовестно разговаривал с Линь Цюши, будто бы всё в порядке, и поначалу тот даже что-то отвечал, но потом это ему надоело, и мужчина просто склонил голову над телефоном, не желая удостаивать провинившегося вниманием.

Жуань Наньчжу состроил обиженное лицо, сожалея, что не может обернуться какой-нибудь вещью, которую Линь Цюши держал бы в руках.

Глядя на их так называемое взаимодействие, Лян Мие в стороне едва сдерживала улыбку. Глава Обсидиана, Жуань Наньчжу, высокомерный и бесстрастный в реальности, оказался за дверью таким… Конечно, девушка не решалась смеяться вслух, вдруг Жуань Наньчжу рассердится и заточит на неё зуб, чтобы скрыть собственный позор… Она уж точно не дождётся такого же обращения, как с Линь Цюши.

А Линь Цюши, очевидно, всё ещё сердился, и к тому же очень сильно.

Жуань Наньчжу смотрел на него со страдальческим лицом. Ему казалось, что если за дверью не получится задобрить Линь Цюши в образе Чжу Мэн, а это весьма серьёзное преимущество, то вне двери и подавно ничего не выйдет.

Поэтому, когда ночью все легли спать, Жуань Наньчжу тихонько забрался в постель к Линь Цюши.

— Линьлинь, мне страшно, — перед Линь Цюши возникли огромные прекрасные глаза, невинно глядящие на него. — Можно я посплю с тобой?

— Тебе страшно? — без всякого выражения переспросил Линь Цюши.

— Да!

— Какое совпадение, мне тоже. — Он поднялся с кровати, оставив Жуань Наньчжу в своей постели, а сам улёгся в его пустующую кровать.

Жуань Наньчжу:

— …

Плохо дело, очень плохо… Мой Линьлинь по-настоящему сердит, и никак не получается его задобрить.

Здравствуй, Сяо Мэй

Линь Цюши обладал мягким и спокойным характером. Но когда этот мягкий и спокойный человек по-настоящему сердился, Жуань Наньчжу не понимал, с какой стороны к нему подступиться, чтобы вымолить прощение. Впрочем, поскольку они находились за дверью, Линь Цюши не стал из-за личного конфликта мешать общему делу.

Он со всей серьёзностью и ответственностью пересказал Жуань Наньчжу события, произошедшие после того, как Жуань Наньчжу оказался заперт в комнате, уделив особое внимание реакции других членов команды, а также каждому слову и действию Сяо Цзи.

Внимательно выслушав доклад, Жуань Наньчжу поинтересовался:

— Он первым спросил тебя о местоположении ключа?

— Да, — кивнул Линь Цюши.

Именно в этом и заключалась странность: перейдя на сторону призрака, Сяо Цзи должен был всей душой желать уничтожения ключа, на деле же оказался первым неравнодушным, даже решился просить Жуань Наньчжу отдать ключ, не боясь негативной реакции Линь Цюши.

Не будь Сяо Цзи предателем, подобные действия не вызвали бы подозрений, но теперь, когда всё раскрылось, поступок выглядел по меньшей мере нелогично, будто мужчина чего-то опасался.

— Я думаю, этому Сяо Цзи известно ещё что-то, — Жуань Наньчжу намеренно провоцировал Линь Цюши на разговор. — Как ты считаешь, Линьлинь?

— Гм, — спокойно ответил тот. — Предполагаю, что ему известно, где находится вход в тоннель.

При наличии ключа, обнаружив тоннель, они смогут покинуть особняк. Сяо Цзи, должно быть, оставил себе путь к отступлению на случай, если Хако Онна в итоге окажется в проигрыше.

— Боюсь, он не скажет, — присоединилась к обсуждению Лян Мие, сидящая на соседней кровати. — Не знаю, сможет ли Сяо Мэй заставить его говорить.

Жуань Наньчжу погрузился в раздумья.

Они обсудили ещё некоторые детали, поднялись с кроватей, умылись и отправились на завтрак.

Вчера они оставили связанного Сяо Цзи в столовой, приставив в качестве охраны Сунь Юаньчжоу и его напарника. Ночь прошла спокойно, без каких-либо происшествий.

Перед завтраком Линь Цюши наведался в место, где, по словам Сяо Цзи, тот спрятал ножницы. Прослушав ящик, Линь Цюши понял, что внутри уже прячется марионетка.

— Там марионетка, — заключил он.

Подумав, Жуань Наньчжу сказал:

— Мие, позови Жэнь Жуюаня.

Лян Мие кивнула и сходила на второй этаж за Жэнь Жуюанем, который оказался довольно понятливым — пришёл со своей зажигалкой.

— Я поджигаю ящик?

— Давай, — кивнул Жуань Наньчжу.

Жэнь Жуюань чиркнул зажигалкой. Дерево в один миг занялось огнём, повалил чёрный дым, и почти сразу изнутри послышались пронзительные крики; затем крышка ящика открылась, и из него выползло мертвенно-бледное существо, всё ещё напоминающее человека. Его конечности были изломаны и искривлены, сам он сжался в комок, непрерывно извиваясь и дёргаясь в конвульсиях. Но пламя уже охватило его целиком, и от тела начал исходить отвратительный запах горелого мяса.

Другие обитатели особняка собрались на шум, глядя на это жуткое зрелище.

Линь Цюши, кое-что заметив, с немного помрачневшим видом облизнул губы.

Спустя несколько минут крики марионетки постепенно стихли, тело обгорело почти до неузнаваемости.

Остальные, глядя на неподвижный труп, погрузились в долгое молчание, пока не прозвучал вопрос, который задала Сяо Мэй, стоявшая в дверях:

— Это же Вэй Сюдэ, да?

— Точнее, марионетка, в которую он превратился. — Сунь Юаньчжоу бросил взгляд на девушку и добавил: — А раз он стал марионеткой, значит, уже не может считаться человеком.

— Вот как, — неуверенно пробормотала Сяо Мэй.

Линь Цюши, задержав дыхание, приблизился к ящику и заглянул внутрь. Как и ожидалось, в глубине спокойно лежали ржавые ножницы. Мужчина достал инвентарь из ящика и протянул Сунь Юаньчжоу.

Однако тот отказался:

— Лучше вы возьмите. Используете, когда понадобится. Всё равно эта штука нужна, чтобы спасти нас всех.

Линь Цюши перевёл взгляд на Жуань Наньчжу, удостоверившись, что тот не возражает, и забрал ножницы себе.

Комната заполнилась запахом гари, и заполучив ножницы, все поспешили покинуть помещение. Только Сяо Мэй ещё долго стояла в дверях и не двигалась с места.

Линь Цюши, посмотрев на девушку, хотел было что-то сказать, но всё-таки прошёл мимо.

Когда все собрались в столовой, обнаружилось, что из одиннадцати человек не хватает двоих. К девяти часам те двое так и не появились, и все поняли, что больше их не увидят. Линь Цюши помнил, что бедняги голодали три дня подряд, но, видимо, не выдержали больше и утром решили открыть ящики…

Теперь в живых осталось всего девять человек, особняк же заполонили созданные призраком марионетки.

Страх, голод и отчаяние способны повредить рассудок, человек в таком состоянии способен натворить что угодно.

Сяо Цзи, уже сутки ничего не евший и почти не спавший, выглядел явно хуже, чем вчера.

Вот только Сяо Мэй, посмотрев на него, нисколько не посочувствовала. Первое, что она сделала, войдя в столовую, — пнула стул, к которому был привязан мужчина, так что тот упал на пол.

Остальные не высказали по этому поводу никаких замечаний. Наверняка не раскрой они Сяо Цзи как предателя, он бы поступил с ними с ещё большей подлостью.

Жуань Наньчжу, усевшись неподалёку от Сяо Цзи и жуя ломтик хлеба, спросил:

— Сяо Цзи, говори, что ещё ты решил от нас утаить?

Тот молчал, с ненавистью глядя на всех.

— Думаю, ты должен уяснить кое-что, — продолжил Жуань Наньчжу. — Сейчас твой враг — это не мы, а Хако Онна. Мы не можем тебя убить, а она — может. — Он поиграл вилкой в руке. — Как думаешь, следующий открытый тобой ящик окажется пустым или с сидящим внутри мертвецом?

Сяо Цзи рефлекторно хотел огрызнуться, но слова, едва подступив к горлу, там и застряли, поскольку мужчина понял, что Жуань Наньчжу прав.

Если в его существовании не останется никакой пользы, Хако Онна ни в коем случае не сжалится над ним. Так же, как она поступила с Тянь Гусюэ, когда ту раскрыли…

— Вы обещаете, что не тронете меня? — заговорил Сяо Цзи. — Если пообещаете, я всё расскажу.

— Конечно, — улыбнулся Жуань Наньчжу. — Ведь за дверью нельзя убивать людей, тебе это прекрасно известно…

Сяо Цзи погрузился в раздумия.

Зато Линь Цюши заметил, как на лице Сяо Мэй, слушающей их диалог, мелькнула ненависть. Он ожидал от девушки какой-нибудь реакции, но та продолжила хранить молчание.

— Хорошо, я расскажу вам, где находится вход в тоннель, — произнёс Сяо Цзи. — Но… я не могу утверждать, что его местоположение не изменилось.

— Когда ты его обнаружил?

— Давно, — ответил Сяо Цзи. — Наверное, в первый же день. — Его тон звучал спокойно. — Поэтому я всё время пытался отыскать ключ… — Стоило ему заполучить ключ, и он мог бы первым уйти отсюда, не пришлось бы продолжать опасное сотрудничество.

Но так вышло, что ключ оказался в руках Жуань Наньчжу.

— Пошли, покажешь, где нашёл проход.

Все направились в указанную Сяо Цзи комнату, — кухню на первом этаже, где стояло всего восемь ящиков, три из которых были отмечены стикерами, а значит, уже открыты по разу. Сяо Мэй, остановившись у одного из этих ящиков, дотронулась до него рукой, и Линь Цюши вспомнил, что её возлюбленный попрощался с жизнью, открыв именно его.

— Который? — спросил Жуань Наньчжу.

— Вот этот, — Сяо Цзи указал на ближайший к двери ящик.

— Раз ты говоришь, что тоннель внутри, открывай ящик первым, — ледяным тоном процедила Сяо Мэй.

— За дурака меня держишь? — вспылил Сяо Цзи. — Хако Онна наверняка спрятала внутри мертвеца, это верная смерть! У вас ведь есть инструмент, чтобы выяснить, сидит ли внутри марионетка? Доставайте и проверьте сами!

Сунь Юаньчжоу приложил к ящику слуховой аппарат, который они вчера забрали у Сяо Цзи, прислушался и заключил:

— Внутри слышен звук.

— Ничего страшного, — равнодушно сказал Жуань Наньчжу. — Главное — убедиться, что это тот самый ящик, и вбить в него кол. — Он вынул деревянный гвоздь из кармана.

Гвоздём можно было убить даже саму Хако Онна, не говоря уже о её марионетках.

— Да это же раз плюнуть, — обрадовался Сяо Цзи. — Вы вобьёте гвоздь в ящик, тем самым исключив вероятность присутствия внутри опасной твари, и мы выберемся из особняка! — Он взволнованно засмеялся. — Мы прямо сейчас можем уйти отсюда!

Сейчас в особняке осталось девять человек, кроме Сяо Цзи и Сяо Мэй, все — опытные игроки.

И хотя обоих новичков за дверь заманил Вэй Сюдэ, стоит им выбраться отсюда, выгода для них будет огромной: перепрыгнув сразу через девять дверей, они смогут долгое время жить без забот. Риск окупится сторицей.

— Будем пробовать? — Сунь Юаньчжоу вопросительно посмотрел на Жуань Наньчжу.

— Погодите, — ответил Жуань Наньчжу, глядя на ящик в углу. Затем повернулся к Сяо Цзи: — Ты нашёл выход уже на второй день, так?

— Да, а что?

— А тебе известно, когда конкретно Тянь Гусюэ нашла правую ногу?

— Кажется, сразу же, как попала за дверь… — Сяо Цзи застыл, словно подумав о чём-то, и невольно содрогнулся. — Что ты хочешь сказать?

— Что я хочу сказать? А то, что вероятность применения призраком этой способности крайне высока.

Сяо Цзи погрузился в молчание.

Такая вероятность действительно существовала. Поскольку в первый же день их прибытия в особняк крест уже перевернулся один раз. Просто тогда никто не обратил на это внимания, да и в книге правил говорилось, что некоторые способности Хако Онна действуют и без перевёрнутого креста, при этом могут использоваться на протяжении нескольких ходов, например, её рот.

В реальной игре рот Хако Онна считался пассивной способностью, какие бы вопросы игроки ни задавали призраку, ответ мог быть как правдивым, так и ложным.

Стоило Сяо Цзи всё это осознать, на лбу мужчины выступила испарина, и он нервно сглотнул:

— Хочешь сказать, что она подменила ящики?

— Да, — подтвердил Жуань Наньчжу. — Вероятность велика. — Он добавил: — Разумеется, также возможно, что я излишне беспокоюсь.

Но когда речь шла о жизни и смерти, излишнее беспокойство не считалось излишним. Всё-таки даже малейшая вероятность могла привести к стопроцентной гибели.

Остальные, слушая диалог Сяо Цзи и Жуань Наньчжу, молча уставились на ящик перед ними.

Хако Онна могла использовать свою правую ногу на ящике со входом в тоннель. В комнате находилось восемь ящиков. Это значит, вероятность наткнуться на марионетку была крайне велика.

— Что нам делать? — несколько встревоженно спросила Сюань Цзыхуэй. Её напарника тоже не стало, сама девушка уже два дня ничего не ела и понимала, что не продержится ещё день, и завтра ей придётся открыть ящик. Однако, чтобы открыть ящик, нужно встретиться лицом к лицу с риском погибнуть от лап марионетки.

Сяо Цзи отупело застыл на месте, как будто не ожидал, что в итоге сам выроет себе яму. Он произнёс:

— И что теперь? Может, попробуем открыть ещё пару ящиков, посмотрим, не попадётся ли что-нибудь полезное?

Жуань Наньчжу вздохнул:

— Сейчас осталось не так много неоткрытых ящиков, а марионеток набралось ровно четырнадцать. Вместе с Хако Онна — пятнадцать. И они все наверняка прячутся в нетронутых ящиках.

Если ящик ещё ни разу никто не открывал, значит, внутри могли храниться полезные вещи. Но Хако Онна ни за что не позволит им так просто заполучить их.

— Что дальше? — голос Сунь Юаньчжоу немного охрип. — Неужели придётся ждать смерти?

Жуань Наньчжу молчал.

Сложность десятой двери была очевидна: невозможно пройти её, не прикладывая никаких усилий. И теперь перед ними стояла крайне сложная задача: продолжать тратить время или пойти на риск с вероятностью успеха один к восьми.

Конечно, они могут угадать, где находится тоннель, но если ошибутся…

Все молчали, а деревянный ящик перед ними словно обернулся демоном, питающимся человеческими жизнями.

В итоге Жуань Наньчжу предложил:

— Давайте дождёмся завтра. Утром мы снова сможем воспользоваться слуховым аппаратом и узнать, какие из ящиков безопасны.

Похоже, другого выхода не оставалось. Люди, решившие было, что всё закончилось, вновь помрачнели, комната погрузилась в атмосферу отчаяния.

Все разошлись по разным углам особняка, оставив в столовой только связанного Сяо Цзи.

Лян Мие посетовала:

— Неужели эта дверь хочет всех нас убить?

Осталось девять живых людей и восемь ящиков. Если каждый рискнёт жизнью, они в самом деле смогут найти выход путём проб и ошибок, только вот кому захочется ставить на кон собственную жизнь, чтобы стать трамплином для других?

Жуань Наньчжу бесстрастно ответил:

— Это вполне нормально, — затем посмотрел на Линь Цюши, который кое-что обдумывал.

— Линьлинь, почему ты молчишь?

— А что говорить? — Линь Цюши бросил на него взгляд.

— Ну скажи хоть что-нибудь.

— Мне нечего сказать.

— Ты…

Линь Цюши, как будто догадываясь, что Жуань Наньчжу ему скажет, сделал знак «стоп» и опередил:

— Мы же договорились, что сейчас будем обсуждать только важные дела.

Жуань Наньчжу тут же состроил обиженный вид:

— Линьлинь…

Линь Цюши, не дав ему возможности выйти на сцену, поднялся со словами:

— Я пойду поищу Сяо Мэй.

Жуань Наньчжу тяжко вздохнул, отвернулся и как раз заметил выражение лица Лян Мие, которая с явным удовольствием наблюдала за его мучениями.

— Нравится? — поинтересовался Жуань Наньчжу.

Лян Мие захихикала:

— Очень.

Такой неприступный и высокомерный в реальности, Жуань Наньчжу ничего не мог поделать с Линь Цюши за дверью. Этот спектакль пришёлся девушке очень по душе.

Линь Цюши прошёлся по особняку и отправился в столовую первого этажа.

В сравнении с несколькими днями ранее особняк совершенно изменился: ближе к вечеру всё здание погружалось в мёртвую тишину. Но Линь Цюши, приблизившись к столовой, увидел Сяо Мэй, которая сидела внутри и медленно пила пиво из бутылки.

Напротив неё сидел Сяо Цзи с кляпом во рту, в его взгляде на девушку отражался ужас.

— Сяо Мэй? — Линь Цюши позвал её по имени. — Почему не идёшь спать?

Услышав голос Линь Цюши, Сяо Мэй посмотрел на него и улыбнулась:

— Не спится. — Затем отхлебнула ещё пива.

Линь Цюши подошёл к ней и сел рядом.

Сяо Мэй предложила ему тоже выпить, но Линь Цюши отказался.

— Что ты подумал, когда понял, что Чжу Мэн погибла?

— Что хочу за неё отомстить.

— Убить этого предателя, верно?

Линь Цюши, бросив взгляд на Сяо Цзи, кивнул.

— На самом деле мне тоже этого хотелось, — сказала Сяо Мэй. — Если бы не Сяо Цзи, мы, возможно, уже вышли бы отсюда. Он не только помогал этой твари, но ещё и спутал нам все ходы. Такие люди заслуживают смерти. — Она говорила совершенно спокойным тоном, будто рассказывая о чём-то обыденном, но сидящий напротив неё Сяо Цзи задёргался на своём стуле, бросая на Линь Цюши умоляющие взгляды.

Но тот лишь равнодушно посмотрел на мужчину и не дал никакого ответа.

Линь Цюши не был святым. Только подумав, что Жуань Наньчжу мог погибнуть в одиночестве из-за этого подонка, он был не в состоянии заставить себя сочувствовать ему.

Это всё он сам натворил, пусть теперь и расхлёбывает.

— Иди спать, — сказала Сяо Мэй. — Уже поздно.

— А ты?

— Мне не спится. Выпью ещё немного. Ты должен беречь Чжу Мэн, она тебя очень любит. — Девушка добавила: — И ты, конечно же, тоже её очень любишь. — Говоря это, Сяо Мэй утёрла слезу в уголке глаза.

Линь Цюши поднялся.

— Он бы хотел, чтобы ты продолжала жить дальше, — он говорил о возлюбленном Сяо Мэй.

— Да, знаю, — девушка улыбнулась. — Кто бы не хотел? Я посижу ещё немного и пойду. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — Линь Цюши развернулся и ушёл.

Ему всё думалось, что такая Сяо Мэй кажется ему знакомой, и подумав, он решил: наверное, девушка напоминает его самого, потерявшего Жуань Наньчжу. Тот не зря беспокоился, что Линь Цюши не сможет хладнокровно принять смерть любимого человека. Линь Цюши вернулся в комнату и увидел Жуань Наньчжу, уже забравшегося в постель.

Тот, услышав его шаги, открыл глаза и шёпотом произнёс:

— Ты вернулся.

— Вернулся.

Жуань Наньчжу поднял край одеяла:

— Поспишь со мной? Без тебя я не могу уснуть.

Линь Цюши приблизился к нему.

— В следующий раз не смей меня обманывать.

Жуань Наньчжу застыл.

— Пообещай, что больше меня не обманешь. Играешь ты или правда собираешься умереть, ты должен всё мне рассказать, — продолжил Линь Цюши. — Я — твой любимый человек. У меня есть право знать всё, мне не нужно пресловутое «ради твоего же блага».

Жуань Наньчжу притянул Линь Цюши к себе за шею, оставив в уголке его глаза утешительный поцелуй.

— Хорошо, — сказал он. — Я обещаю, что впредь ничего не буду от тебя скрывать.

— Давай спать.

Жуань Наньчжу остался доволен, хоть и не понял, что заставило Линь Цюши его простить. Но раз тот наконец согласился обратить на него внимание, Жуань Наньчжу пообещал больше не делать ничего подобного. Всё-таки из них двоих Жуань Наньчжу считал именно себя тем, кого их встреча осчастливила больше.

Линь Цюши прижал Жуань Наньчжу к себе покрепче, они сплелись конечностями и погрузились в крепкий сон.

На следующий день, около шести часов утра, из столовой раздался жуткий крик, который разбудил Линь Цюши. Открыв глаза, он увидел перед собой сонное лицо Жуань Наньчжу.

— В чём дело? — спросил тот.

— Что-то случилось, — ответил Линь Цюши. — Спустимся проверить.

Они поднялись с кровати и вместе с Лян Мие поспешили на первый этаж. У входа на кухню их встретила перепуганная Сюань Цзыхуэй.

— Что произошло? — задал ей вопрос Жуань Наньчжу.

Но та лишь покачала головой, указав в кухню.

Линь Цюши заглянул туда, обнаружив стоящую в центре Сяо Мэй. Её лицо было совершенно спокойным, в руке девушка держала кухонный тесак, всё вокруг покрывали следы крови. И если бы только это. Самое страшное — на полу возле Сяо Мэй были разбросаны части тела и даже какие-то ошмётки плоти, срезанные этим же тесаком в её руке.

Привязанный к стулу Сяо Цзи исчез, но Линь Цюши уже догадался, какая участь его постигла.

— Сяо Мэй! — потрясённо проговорил Линь Цюши. — Ты убила Сяо Цзи?!

Сяо Мэй вместо ответа на вопрос спокойно произнесла:

— Четыре ящика пусты, в них нет прохода. В этом сидит марионетка, но прохода тоже нет. Осталось ещё три.

Линь Цюши мгновенно понял, что она сделала. Сяо Мэй заставила Сяо Цзи открывать ящики, чтобы найти тоннель ценой его жизни.

— Сяо Мэй! За дверью нельзя убивать людей! — хрипло сказал Линь Цюши. — Ты же…

— Я знаю, что убивать нельзя, знаю, — Сяо Мэй улыбнулась, — но я сама не собираюсь выходить отсюда живой.

Она посмотрела на три уже открытых ящика, затем на один закрытый, из которого раздавались душераздирающие крики Сяо Цзи, и её лицо озарилось счастливой улыбкой.

— Постой… — Линь Цюши понял, что она хочет сделать, но не успел удержать, девушка уже приблизилась к ящику и с умиротворением на лице схватилась за крышку.

— На самом деле меня зовут не Сяо Мэй, — улыбнулась она. — Просто в его имени есть иероглиф Мэй, вот я и взяла себе такой псевдоним. — Она тихонько вздохнула. — Прошу, дай мне последний шанс.

С лёгкостью отбросив крышку с ящика, девушка лицом к лицу встретилась со скрывающейся внутри него марионеткой.

В тот же миг лицо Сяо Мэй озарилось счастьем и спокойным удовлетворением, и когда бледные руки мертвеца схватили её, она даже не думала сопротивляться, а наоборот, обняла его в ответ и позволила себя утащить.

Линь Цюши видел всё своими глазами. Он знал, почему Сяо Мэй была так счастлива. Марионеткой из ящика оказался её возлюбленный.

Стоящий рядом Жуань Наньчжу вдруг спросил его:

— Разве это лучший исход?

— Да, — спокойно ответил Линь Цюши. — По крайней мере, для меня это так.

Жуань Наньчжу больше не произнёс ни слова, только крепче сжал ладонь Линь Цюши.

Реальная жизнь

Вчера в кухне оставалось всего восемь ящиков, три из которых открыл Сяо Цзи, ещё три — Сяо Мэй. Теперь перед ними стояли только два закрытых ящика.

Линь Цюши прослушал оба ящика и убедился, что один пуст, а в другом слышится шум.

Поняв, что находится в каждом из ящиков, действовать стало гораздо проще — Линь Цюши открыл пустой ящик, и когда прохода внутри не оказалось, Жуань Наньчжу сразу вынул из кармана деревянный гвоздь. Он приставил его острым концом к крышке ящика и, воспользовавшись кухонным табуретом вместо молотка, сантиметр за сантиметром вбил кол в ящик.

С каждым ударом из ящика раздавались страшные вопли, сквозь щели в крышке потекла ручьями кровь, промочив и без того чёрное дерево. Эти вопли они слышали впервые, и принадлежали они незнакомой женщине. Должно быть, это плакала Хако Онна, которая пряталась в ящике. Стоящие рядом люди, слушая эти жуткие звуки, в оцепенении молчали.

Они уже привыкли видеть смерть, и новая встреча с Хако Онна не испугала их — страх словно притупился. В этой игре слишком многое зависело от везения, и если бы они не нашли деревянный гвоздь или же среди них не оказалось бы Сяо Мэй, которая принесла себя в жертву, возможно, выход из двери стал бы ещё более трудным, по крайней мере, погибли бы ещё несколько игроков.

Теперь все они выглядели гораздо более утомлёнными, чем когда только оказались здесь.

Жуань Наньчжу, стоя перед ящиком, держал Линь Цюши за руку. Они дождались, пока плач стихнет окончательно.

Когда воцарилась тишина, напарник Сунь Юаньчжоу спросил:

— Кто будет открывать?

— Давайте я, — вызвался Сунь Юаньчжоу. — Спасибо, что помогали нам выбраться всё это время. — Очевидно, что у него тоже имелся спасительный козырь, но если бы Жуань Наньчжу не заставил Хако Онна истратить карточки своих способностей, погибших было бы гораздо больше.

Мужчина приблизился к ящику, схватился за крышку и с силой отбросил её прочь.

В ту же секунду остальные задержали дыхание. Но, как они и предполагали, призрак из ящика исчез, остались лишь кровавые следы, а за ними — чёрная ручка, напоминающая рычаг. Сунь Юаньчжоу схватился за ручку и потянул, раздался громкий скрежет, и в стене рядом открылся чёрный проход, а внутри него — ведущая куда-то далеко вниз лестница.

По одному игроки спустились по лестнице, наконец обнаружив в конце тоннеля чёрную железную дверь.

Жуань Наньчжу взял ключ, открыл дверь и подобрал выпавшую из неё записку.

Так закончилась десятая дверь, Жуань Наньчжу и Линь Цюши благополучно её прошли, к тому же заполучили подсказку к одиннадцатой двери.

Перед выходом Сунь Юаньчжоу деликатно намекнул Жуань Наньчжу на дальнейшее сотрудничество.

Тот не дал прямого ответа, только попросил оставить способ связи в реальности, после чего они с Линь Цюши, пройдя по залитому мягким светом коридору, вернулись в реальный мир.

Вновь оказавшись в реальности, вновь вдохнув свежий воздух, Линь Цюши снова почувствовал, как прекрасна жизнь. Он второпях взбежал по лестнице, где Жуань Наньчжу уже собирался спуститься вниз.

Затем они, не сговариваясь, крепко обнялись, чтобы почувствовать тепло друг друга. Только так наконец приходило осознание, что они выбрались из двери живыми.

Чэн Цяньли, как раз проходивший мимо, увидел обнимающихся, вдоволь наелся собачьего корма и пробормотал что-то вроде «Посреди бела дня… А ведь я несовершеннолетний, подумали бы, какое влияние на меня оказываете…»

Жуань Наньчжу грозно зыркнул на парня, и тот поскорее смылся.

— Ты забрал подсказку? — спросил Линь Цюши.

— Да.

— Она отличается от той, что ты вынес из прошлой десятой двери?

Жуань Наньчжу вместо ответа молча достал из кармана записку и протянул её Линь Цюши. Тот, увидев написанное на ней, даже растерялся немного. Маленький клочок бумаги содержал лишь два слова: «Решения нет».

— Как же так?! — потрясённо воскликнул Линь Цюши.

С первой по десятую двери на всех записках с подсказками были хоть какие-то сведения о задверных мирах. Но на подсказке для одиннадцатой двери вдруг оказалась только фраза «Решения нет». Линь Цюши поднял глаза на Жуань Наньчжу.

— И прошлая записка была такой же?

Тот кивнул.

Именно поэтому он и решился снова войти в десятую дверь — прежняя подсказка казалась бесполезной.

Но новая записка доказывала неоспоримый факт — для одиннадцатой двери не существовало подсказок. И это вовсе не какой-то особый случай.

Глядя на записку, Линь Цюши помрачнел. Затем, поразмыслив, произнёс:

— Ну и ладно. Если ты будешь со мной, я ничего не испугаюсь.

Жуань Наньчжу не сдержал улыбки, а Линь Цюши оставил на его лбу поцелуй.

Подсказка для одиннадцатой двери, конечно, очень их расстроила, но жизнь всё же продолжалась.

Тем вечером Линь Цюши увидел по телевизору новость: в центре города случилась крупная авария — автобус с пассажирами вылетел с моста, погибли шесть человек, более двадцати получили ранения.

В списке погибших Линь Цюши успел заметить молодого человека по имени Ли Бомэй и, вспомнив кое о чём, испустил лёгкий вздох.

По крайней мере, Сяо Мэй и её возлюбленный получили возможность попрощаться друг с другом. И в реальности они могли умереть счастливо, обнявшись. Возможно, даже подарить друг другу нежный поцелуй и пообещать встретиться в следующей жизни.

Жуань Наньчжу тоже понял, о чём говорилось в новостях, но всё же взял пульт и переключил канал.

— Тяжелее всегда тому, кто остаётся, — сказал Линь Цюши. — Если оба ушли вместе, это намного лучше.

— Мне бы этого не хотелось.

Не хотелось бы знать, что любимый человек умрёт. Хотелось бы, чтобы он продолжал жить.

Линь Цюши повернулся к нему:

— Неужели ты не думал, что по выходу из двери тебе придётся вновь пережить уход любимого человека?

К тому же наблюдать, как он умрёт на твоих глазах. Слишком трагичный исход.

— И правда, — тихо сказал Жуань Наньчжу, всё-таки соглашаясь с ним.

До открытия одиннадцатой двери оставалась уйма времени, теперь можно было никуда не спешить.

Правда, через несколько месяцев в свою десятую дверь должны войти близнецы Чэн.

По этой причине Линь Цюши почти с ними не виделся — похоже, Чэн Исе поставил цель провести Чэн Цяньли через максимально возможное количество дверей за оставшееся время, отчего младший близнец едва не сходил с ума.

— У-у-у, это ужасно, — плакался он Линь Цюши. — Брат берёт меня за дверь каждые три дня. Я этого точно не вынесу…

Линь Цюши смотрел на него с жалостью.

— Ступай и ни о чём не беспокойся. Я присмотрю за Тостом. — Он погладил пса по пушистой попе.

Чэн Цяньли хотел ещё что-то сказать, но пришёл Чэн Исе и увёл брата с собой. Линь Цюши улыбнулся — отношения между братьями всегда вызывали улыбку.

Благодаря Жуань Наньчжу Обсидиан всегда считался дорогостоящей организацией, работающей с частными лицами. Множество людей просили Жуань Наньчжу провести их через дверь в частном порядке.

Однажды Гу Лунмин, связавшись с Линь Цюши по интернету, аккуратно поинтересовался, могут ли они принять его в Обсидиан.

По этому вопросу Линь Цюши решил посоветоваться с Жуань Наньчжу.

— А ты сам что думаешь? — спросил тот.

— Мне кажется, парень очень перспективный, — Линь Цюши дал оценку Гу Лунмину. — Из него выйдет толк.

Жуань Наньчжу на секунду задумался:

— Когда откроется его шестая дверь?

— Кажется, в начале следующего года, — Линь Цюши провёл простой подсчёт. — Думаю, как раз на новогодних каникулах.

— Пока что не давай ему ответа, — решил Жуань Наньчжу. — Я хочу встретиться с ним за дверью.

Сначала нужно убедиться, имеет ли Гу Лунмин право на вступление в Обсидиан, а принять его к себе никогда не поздно — всё же не каждый удостаивается такой чести.

В последнее время все в коттедже занимались своими делами — брали заказы, ходили за дверь, только Линь Цюши бездельничал. Он хотел взять пару клиентов с форума, но Жуань Наньчжу ему запретил, сказав, что лучше дождаться следующего года, а пока что как следует отдохнуть и восстановить моральные силы.

К декабрю на улице стало холодать, и примерно в середине месяца случился большой снегопад.

В коттедже включили отопление, и Линь Цюши в тот день дремал в гостиной, свернувшись калачиком на диване.

Жуань Наньчжу уехал куда-то по делам. В последнее время он был очень занят, кажется, это имело какое-то отношение к Белому оленю.

Чжуан Жуцзяо вернулась в коттедж, на голову и плечи девушки нападал снег. Услышав шум, Линь Цюши открыл глаза и спросил:

— Почему ты не взяла зонт?

— Я не знала, что обещали снег.

Теперь уже Линь Цюши не видел в Чжуан Жуцзяо даже тени от Ся Жубэй, как будто та наивная, милая и трусливая девчонка была лишь видением, а в реальности существовала только женщина с хладнокровным взглядом.

— В Белом олене кое-что произошло, — сказала Чжуан Жуцзяо, вытирая волосы полотенцем. — Цзинь Юйжуй умерла. — Девушка объявила о смерти Цзинь Юйжуй совершенно будничным тоном, словно говоря о погоде.

Цзинь Юйжуй заняла место главы Белого оленя после смерти Ли Дунъюаня. Линь Цюши виделся с ней всего раз, но не думал, что пройдёт всего немного времени, и женщины тоже не станет.

— За дверью? — спросил он.

— Ага, — ответила Чжуан Жуцзяо. — Я от вас ухожу, — она налила себе горячего чаю и неспеша сделала глоток. — Белому оленю нужен лидер.

— Справишься?

— Придётся, — усмехнулась Чжуан Жуцзяо. — Тебя защищает Жуань Наньчжу, а того, кто защищал меня, уже нет.

Линь Цюши промолчал.

— Я вам так завидую. Если бы я сразу стала такой, как сейчас, он, возможно, был бы жив. — Чжуан Жуцзяо говорила о Ли Дунъюане. — Только вот на свете не продают лекарства, чтобы исправить то, о чём сожалеешь. Спасибо, что заботились обо мне всё это время.

Прожив в Обсидиане какое-то время, она так и не влилась в коллектив. Как будто предвидела, что наступит день, когда ей нужно будет уйти.

— Удачи тебе во всём.

— Ага, — кивнула Чжуан Жуцзяо. — Надеюсь, твоё пожелание исполнится.

Она направилась к себе собрать вещи. Линь Цюши же поднялся и подошёл к двери, выглянул на улицу через французское окно и увидел, что Жуань Наньчжу тоже приехал, только не стал заходить в дом, оставшись стоять у машины.

Белый снег падал на его чёрные как вороново крыло волосы, чёрные ресницы были чуть опущены, прекрасные губы поджались напряжённой дугой.

— Жуань Наньчжу, — позвал Линь Цюши.

Жуань Наньчжу поднял глаза и улыбнулся ему уголком рта, но эта улыбка расцвела в его взгляде — лёгкая, но достаточно тёплая, чтобы согреть сердце Линь Цюши.

Линь Цюши взял зонтик, стоящий возле двери, вышел и раскрыл его над головой Жуань Наньчжу.

— Почему ты не взял зонт?

Южный снег отличался от северного — касаясь тёплого тела, он сразу таял, поэтому волосы и плечи Жуань Наньчжу уже были немного влажными.

— Забыл.

— Ты проводишь её?

Жуань Наньчжу кивнул.

— Как дела в Белом олене? — Линь Цюши чувствовал, что всё не настолько гладко.

— Не очень, — ответил Жуань Наньчжу. — Не могу утверждать, что она справится.

Смена двух руководителей не означала ничего хорошего для организации. Жуань Наньчжу ни за что не поддержал бы прежнюю Чжуан Жуцзяо в решении занять это место, но теперь отнёсся к её решению с уважением. Ли Дунъюань хотел бы, чтобы девушка прожила спокойную жизнь. Но что если эта спокойная жизнь в какой-то момент обернётся для неё мучением?

По крайней мере, этот урок Жуань Наньчжу выучил благодаря Линь Цюши.

Чжуан Жуцзяо очень быстро собрала вещи и вышла. У неё было совсем немного багажа — и переехав в коттедж, и уезжая из него, девушка походила на путешественницу.

— В добрый путь, — сказал ей Линь Цюши.

— Спасибо, — Чжуан Жуцзяо поблагодарила его и села в машину Жуань Наньчжу.

Линь Цюши остался стоять под зонтом, наблюдая, как машина постепенно удаляется, а потом и вовсе исчезает за снежной пеленой.

Это был последний раз, когда они виделись с Чжуан Жуцзяо. После Линь Цюши узнал от Жуань Наньчжу, что та взяла руководство Белым оленем в свои руки, в совершенстве исполнив предсмертное желание Ли Дунъюаня.

— Это она убила Цзинь Юйжуй? — такой вопрос задал Линь Цюши, услышав об этом.

— Не знаю, — ответил Жуань Наньчжу. — Нельзя же что-то утверждать, не будучи уверенным до конца… Впрочем, Цзинь Юйжуй действительно погибла, проходя через одну дверь вместе с Чжуан Жуцзяо.

— О? — удивился Линь Цюши. — Так как же всё-таки погиб Ли Дунъюань?

— Чжуан Жуцзяо говорила, что его смерть связана с Цзинь Юйжуй. Не знаю, правда ли это.

Линь Цюши понимающе кивнул.

Вскоре после ухода Чжуан Жуцзяо начались предновогодние приготовления. Но поскольку после этого Нового года близнецы Чэн должны были пойти за десятую дверь, никто не стал организовывать особенно шумный праздник. Сами близнецы, которые каждый раз уезжали домой к родным, в этот раз остались в коттедже, чтобы успеть войти в ещё несколько дверей перед серьёзным походом.

Шестая дверь ГуЛунмина открывалась на новогодних праздниках, примерно на десятый день Нового года. Когда он узнал, что Линь Цюши и Жуань Наньчжу согласны пойти с ним, разумеется, был вне себя от счастья.

Однако Жуань Наньчжу сразу пояснил, что они не смогут быть его проводниками за шестой дверью и гарантировать, что Гу Лунмин выберется живым, и велел Гу Лунмину приготовиться морально к любым непредвиденным обстоятельствам. Этот совет подразумевал, что парень должен заранее написать завещание или вроде того, чтобы не вышло так, что по выходу из двери он не успеет даже сказать предсмертное слово — сразу обернётся хладным трупом.

Гу Лунмин немного обалдел от прямоты Чжу Мэн и спросил:

— Линьлинь, это и есть твоя девушка?

Подумав, Линь Цюши ответил:

— Ага.

— В этот раз она пойдёт с нами?

— Да.

— Значит, она крутая?

— Круче меня.

Поразмыслив, Гу Лунмин пришёл к выводу, что раз девушка круче Линь Цюши, следовательно, она супер-крутая, и в душе обрадовался ещё больше.

Подсказку для шестой двери Жуань Наньчжу пока не выбрал, однако Линь Цюши не слишком об этом беспокоился.

В дни празднования Нового года в коттедже царила особенно оживлённая атмосфера.

Чэн Исе наконец разрешил Чэн Цяньли передохнуть от походов за дверь, и тот бессовестно потащил Линь Цюши, чтобы втайне купить целую гору фейерверков и хлопушек.

— Но ведь в нашем районе города нельзя запускать фейерверки¹?

¹В Китае в некоторых городах существует запрет на фейерверки даже по большим праздникам. Запрет ввели из-за мусора, который остаётся от хлопушек, и шумового загрязнения.

— Мы же за городом! За городом! Никто не заметит.

— Ты уверен? — с сомнением переспросил Линь Цюши.

— Уверен. — Чэн Цяньли сделал жалостливое лицо. — Это моя единственная страсть, неужели ты не хочешь хоть разок меня побаловать?

— Ладно, ладно, я тебя побалую.

Они нашли открытое пространство и принялись запускать фейерверки. Линь Цюши позвал других обитателей коттеджа, наблюдавших издалека:

— Давайте с нами!

— Это детские забавы, — отозвался Чэнь Фэй. — Взрослым такое не интересно.

Линь Цюши:

— …

Ладно Чэнь Фэй, но ведь и Чэн Исе рядом с ним стоял с таким же выражением лица, которое как бы говорило «что за ребячество, я не хочу даже разговаривать с вами».

Линь Цюши посмотрел на смеющегося как дурачок Чэн Цяньли и на какое-то время потерял дар речи.

Но тот совсем не замечал, что другие смотрят на него как на идиота — с глупой улыбкой поджигал фейерверки и глядя, как огненные цветы поднимаются ввысь и взрываются в тёмном небе, громко и радостно смеялся.

— Как красиво! — в его улыбающихся как у ребёнка глазах отражались яркие всполохи блестящих искр.

Посмотрев на Жуань Наньчжу, Линь Цюши встретился с ним взглядом, и в глазах друг друга мужчины увидели тёплую улыбку.

Но вскоре эта улыбка бесследно исчезла, потому что вдалеке послышался звук полицейской сирены.

— Блин! Бежим! — крикнул И Маньмань. — Если нас поймают, оштрафуют!

Все тут же бросились наутёк, Чэн Цяньли припустил вперёд словно кролик, отчего бегущая медленнее всех Лу Яньсюэ сердито топнуга ногой и посетовала:

— Знала бы, не стала бы сегодня надевать каблуки!

Они убежали так быстро, что их не успели схватить, а когда оказались в коттедже, гостиная заполнилась весёлым смехом. Чэн Цяньли ещё и надулся:

— И почему они приехали так быстро? Мы ещё столько фейерверков не запустили!

— Тебе же говорили не начинать с тех, что взрываются так высоко, — пожурил Чэнь Фэй. — Но ты не послушал. Видишь, к чему это привело?

Так мечта Чэн Цяньли полюбоваться фейерверками разбилась вдребезги. Затем обитатели коттеджа сварили заготовленные заранее пельмени и принялись поедать их за разговорами, шумно проводя новогоднюю ночь.

После Линь Цюши пробрался в комнату Жуань Наньчжу, где они проспали всю ночь, прижавшись друг к другу.

Этот новый год стал самым счастливым для Линь Цюши. В прошлый раз мужчина не был настолько хорошо знаком с членами Обсидиана, но теперь практически считал их своей семьёй.

Жуань Наньчжу, лёжа на боку, обнимал его за талию и размеренным дыханием касался шеи.

Вскоре на Линь Цюши тоже накатила дремота, и они оба погрузились в сон.

Утром следующего дня в коттедж наведались гости. Линь Цюши думал, что приехали люди из другой организации, но спустившись на первый этаж, понял, что это родители близнецов Чэн.

Они привезли целую гору гостинцев, которую теперь с улыбками раздавали всем обитателям коттеджа.

Из рассказа Чэн Цяньли Линь Цюши уже знал, что родители близнецов не имеют ни малейшего понятия о том, чем их сыновья занимаются в коттедже. Чэн Исе «солгал» им, что здесь они лечатся от своей болезни, что же до методов лечения, он никогда не раскрывал подробности.

Для семьи, которая уже отчаялась, методы были не важны, и родители договорились ни о чём не спрашивать — главное, что их дети живы, а каким образом им это удаётся — совершенно не имеет значения.

Увидев стоящего на лестнице Линь Цюши, Чэн Цяньли помахал ему рукой:

— Цюши, спускайся! Мои мама с папой привезли тебе подарок!

Линь Цюши спустился к ним, поздоровался с родителями близнецов, и Чэн Цяньли вручил ему большой пакет с конфетами.

— Ты же любишь конфеты? Мама с папой специально для тебя купили.

Линь Цюши искренне поблагодарил родителей Чэн Исе и Чэн Цяньли за подарок, но и те осыпали его благодарностями за заботу об их детях.

После родители близнецов пообедали вместе со всеми, и Чэнь Фэй даже хотел пригласить их остаться на несколько дней, но те отказались, утверждая, что у них есть ещё дела и нужно уехать.

Чэн Исе хотел что-то сказать, но в итоге не стал уговаривать.

— Они знают? — спросил его Линь Цюши, когда родители уехали.

— Не знают, — ответил Чэн Исе. — Кажется, они думают, что мы тут занимаемся чем-то противозаконным. — Он помолчал секунду. — Но не возражают.

Для родителей самое большое счастье — видеть своих чад живыми. Особенно в этой семье, где близнецы родились со смертельным заболеванием. Трудно представить, с каким кошмаром сталкиваются люди, которым приходится потерять сразу двоих детей.

Линь Цюши понимающе кивнул.

— Вообще-то вы могли бы им объяснить.

— Объясняли. Они, похоже, не очень-то поверили. — Он обернулся и посмотрел на дом. — Но, думаю, теперь им будет гораздо спокойнее.

— Они часто сюда приезжают?

— Очень редко. Это второй раз.

В первый раз родители приехали, когда Чэн Исе решил привезти сюда Чэн Цяньли. Тогда младший брат был ещё совсем ребёнком, которому просто повезло выбраться из первой двери живым. Он в слезах позвонил старшему брату, и тот ночью примчался домой, чтобы забрать Чэн Цяньли. Когда их мама узнала, что он собирается сделать, её глаза наполнились беспокойством, однако она не стала препятствовать, только спросила:

— Цяньли правда выживет?

Чэн Исе ответил:

— Я сделаю для этого всё возможное.

Больше она не задавала вопросов.

И Чэн Цяньли, который должен был умереть ещё несколько лет назад, до сих пор чувствовал себя прекрасно. Чэн Исе сдержал обещание — его глупый братишка, несмотря на тяжкий недуг, оставался живым и здоровым по сей день.

Тринадцатая дверь

Вскоре после наступления Нового года ожидалось открытие следующей двери Гу Лунмина.

Жуань Наньчжу выбрал подсказку для шестой двери — на записке значилось слово, о котором все неоднократно слышали. Минотавр. Монстр с телом человека и головой быка, страж лабиринта из древнегреческого мифа.

Мифическое сказание гласило, что он был рождён от союза женщины с белым быком и обладал несравнимо свирепым нравом. Чудище заключили в огромном лабиринте на острове Крит, и каждый год оно съедало семь пар девственных юношей и девушек. Впоследствии монстра убил внебрачный сын правителя Афин, Тесей. В целом, по одному лишь содержанию мифа нельзя было получить достаточно сведений о задверном мире. Только попав за дверь и разобравшись с происходящим внутри, они смогут понять смысл посказки.

Линь Цюши передал подсказку Гу Лунмину, получив в ответ глубочайшую благодарность. Однако сразу предупредил, что за этой дверью не гарантирует полную безопасность парня, чтобы тот сам взял на себя все возможные риски.

Гу Лунмин заверил, что уже приготовился к вероятной гибели.

Время открытия двери выпало на десятый день Нового года, почти на конец каникул, когда все хорошо отдохнули и вновь приступали к повседневным делам.

Линь Цюши приготовил всё необходимое в ожидании похода за дверь.

Время пролетело незаметно. В тот погожий день в коттедже не осталось почти никого, кроме Линь Цюши, который, сидя в гостиной, поедал тыквенные семечки, пожаренные Лу Яньсюэ. Девушка владела прекрасными навыками в кулинарии: семечки, пожаренные с пятью приправами, на вкус были пряными; Линь Цюши, взяв сразу горсть, мог просидеть так до самого вечера.

Жуань Наньчжу уже переоделся и ушёл наверх, и Линь Цюши, посмотрев на время, тоже отправился к нему, взяв с собой набитый до отказа рюкзак.

Из-за опыта с прошлой дверью на этот раз Линь Цюши взял с собой немало съестных припасов. Некоторые бытовые предметы из реальности также позволялось брать с собой; исключением являлось только оружие, например, огнестрельное — такое за дверь проносить запрещалось.

    Разумеется, в задверном мире иногда устанавливались особые ограничения, как, например, в жутком санатории, когда неигровой персонаж запретил игрокам есть то, что они принесли с собой из реальности. На самом деле в большинстве случаев такого правила не существовало, и Линь Цюши решил, что лучше приготовиться ко всем неожиданностям. Слишком серьёзной травмой для него стала десятая дверь, где, чтобы поесть, приходилось сначала рисковать жизнью.

Линь Цюши зашёл в спальню Жуань Наньчжу и немного посидел с ним на кровати, прежде чем почувствовал мимолётные изменения в окружающей обстановке, после чего Жуань Наньчжу, сидящий рядом с ним, исчез. Тогда Линь Цюши и сам поднялся, толкнул дверь комнаты и увидел, что в коридоре коттеджа возникли двенадцать железных дверей, уже такие знакомые.

Приблизившись к шестой двери, он потянул за ручку, и в следующее мгновение его затянуло внутрь непреодолимой силой. Картинка вокруг изменилась до неузнаваемости: вновь открыв глаза, он почувствовал, как пол под ногами немного покачивается.

Присмотревшись, Линь Цюши понял, что оказался на огромном старинном корабле. Время клонилось к закату, тёмные тучи нависали пугающе низко, словно ещё немного — и продавят собой горизонт. За бортом бурлила чёрная морская вода, брызги от порывистого ветра взлетали высоко ввысь.

В нос ударил солёный запах моря, корабль под ногами непрестанно качало из-за сильного ветра и волн. Линь Цюши, опустив взгляд, увидел деревянную палубу и прилипшие к ней ошмётки водорослей, от вида которых становилось очень неуютно.

Мужчина прошёл несколько шагов и заметил впереди мигающий тусклый огонёк. Спустившись в трюм, он услышал раздающиеся внутри плач и крики:

— У-у-у-у, как я здесь оказалась? Что вы со мной сделали?! — Уже давным-давно не слышавший истерик новичков, Линь Цюши даже немного удивился. Он сразу увидел плачущую девушку, которая рыдала, утирая слёзы руками: — Вы — толпа извращенцев, наверняка это вы меня похитили! Я позвоню в полицию, и вас всех арестуют!!!

Остальные молча слушали её угрозы. Всё равно реакция новичков почти всегда была похожей: большинство плакали, меньшинство пытались сбежать, были и такие, чья нервная система не выдерживала потрясения, и они сразу теряли всяческое самообладание.

Линь Цюши остановился на месте и огляделся. Возле новенькой он заметил ещё нескольких человек с испуганными лицами — очевидно, они не были готовы к такому событию, как попадание за дверь. Должно быть, тоже новички. Впрочем, в сравнении с девушкой, они вели себя довольно спокойно, по крайней мере, не плакали.

Линь Цюши пробежал взглядом по толпе и очень быстро нашёл того, кого искал, — женщину, которая стояла в углу и улыбалась ему.

На ней было длинное платье, в точности такое, как на Жуань Наньчжу перед походом за дверь.

Линь Цюши медленно приблизился и по оговоренному сценарию протянул ей руку:

— Юй Линьлинь.

— Чжу Мэн, — женщина пожала руку и улыбнулась. — Даже в мире за дверью судьба приведёт суженого как за нитку. Дорожи этой судьбой.

Линь Цюши не сдержал улыбки:

— Верно, дорожи этой судьбой.

Его домашний «король драмы» сам организует себе сцену даже там, где нет сцены.

Пока они разговаривали, в трюм ворвался молодой парень, лицо его было Линь Цюши незнакомым, но одежда раскрыла истинную личность. Это прибыл Гу Лунмин.

Парень, промокший с ног до головы, принялся ругаться, едва вошёл:

— Бл*ть, она закинула меня на спасательную шлюпку! А что же сразу не в море?! Красоте моей позавидовала?!

Он говорил очень тихо, но Линь Цюши с его феноменальным слухом прекрасно расслышал ругань и почему-то захотел рассмеяться.

Конечно же, он не стал этого делать, только сухо кашлянул и прикрыл рот рукой, чтобы скрыть улыбку. Гу Лунмин пошарил взглядом вокруг и очень быстро нашёл в толпе Линь Цюши и Жуань Наньчжу. Улыбаясь, парень подошёл к ним и поздоровался, прикидываясь, что видит их впервые.

На самом деле подобное притворство имело смысл только в задверных мирах низкого уровня. Чем дальше, тем опытнее становятся игроки, и ненужное внимание привлекают, напротив, именно те, кто пришёл без напарника.

И если раньше Линь Цюши ещё переживал, что кто-то узнает, что они с Жуань Наньчжу знакомы в реальности, то теперь ему по большей части стало всё равно.

Старый корабль оказался не таким уж большим, но очень тёмным — источником света здесь служили только несколько маленьких старых ламп под потолком трюма, которые время от времени покачивались и моргали.

Снаружи совсем стемнело, а люди всё прибывали, пока не набралось четырнадцать человек.

    Кто-то изучал обстановку, кто-то разговаривал со своим напарником. Вскоре команда поделилась на несколько групп, только новенькие остались одиночками, поэтому тоже решили держаться вместе.

В разгар шумных обсуждений снаружи вошёл мужчина средних лет с тусклой лампой в руке, одетый как средневековый пират.

— Добро пожаловать на «Чёрный риф», — заговорил мужчина. Его голос так хрипел, что казалось, табак и алкоголь нанесли его горлу непоправимый вред. — Желаю вам отлично провести время. — С этими словами он оскалился в безумной улыбке и рассмеялся скрипящим смехом, похожим на скрежет ногтями по грифельной доске. От подобных звуков немела кожа на голове.

— Через десять дней «Чёрный риф» прибывает в порт, — продолжил мужчина. — На этом ваше путешествие закончится. Наслаждайтесь прекрасным времяпрепровождением.

Едва моряк закончил свою речь, как кто-то тут же выбежал из трюма наверх. Линь Цюши вначале решил, что это от испуга, но вскоре до его ушей донеслись мощные рвотные позывы… Видимо, бедняга страдал от морской болезни.

— Что же это за место? — пропищала досмерти перепуганная видом моряка девчонка. — Мы снимаемся в каком-то реалити-шоу? Мне правда очень страшно, я хочу отказаться, можно? Я не хочу играть в эту игру, прошу вас…

Старый моряк, не обращая на её причитания никакого внимания, окинул людей равнодушным взглядом.

Тогда девчонка кинулась к нему, наверное, чтобы схватить за руку, но спустя мгновение застыла на месте, побледнела и отшатнулась прочь, словно увидела нечто до жути пугающее.

Линь Цюши не обладал таким острым зрением, как Жуань Наньчжу, и в тусклом свете лампы не видел ничего необычного. Тогда Жуань Наньчжу шёпотом объяснил ему, в чём дело:

— Он весь кишит чёрными насекомыми.

   Гу Лунмин поёжился и спросил:

— Так он живой или уже мертвец?

— Не знаю, — пожал плечами Жуань Наньчжу. — Во всяком случае, выглядит он не очень хорошо.

Обычно неигровые персонажи, предоставляющие ключевую информацию, принимали нормальный вид, и если уж выглядели ненормально, значит, в этом мире вообще не было ничего нормального.

Линь Цюши не ожидал, что они попадут на старый корабль, однако им, похоже, уже выставили дедлайн — десять дней до прибытия в порт.

— Идёмте, я покажу, где вы будете ночевать, — сказал моряк. — Скоро стемнеет… и пойдёт дождь. — Он снова засмеялся как сумасшедший, отчего игрокам сделалось неспокойно на душе.

Проводив людей наверх, моряк раздал им ключи от кают.

Большинство комнат оказались двухместными, но нашлось и несколько трёхместных, и когда Линь Цюши досталась комната на двоих, Гу Лунмин, отбросив стеснение, выменял их ключ у какого-то мужчины на комнату с тремя кроватями.

— Ты даже здесь торгуешься без зазрений совести? — Линь Цюши посмотрел на Гу Лунмина с уважением.

— Просто я не хочу умирать… — Ему совсем не хотелось ночевать одному, и хотя роль третьего лишнего не самая приятная, всё же гораздо лучше стать третьим лишним, чем мертвецом.

Жуань Наньчжу с полуулыбкой заметил:

— И не поспоришь.

Они хотели осмотреть корабль, но уже наступила ночь и оставаться снаружи было небезопасно, поэтому трое решили пойти спать и отложить принятие решений до завтра.

Получив ключи от своей каюты, они наскоро умылись и улеглись по кроватям, приготовившись ко сну.

Пока Жуань Наньчжу переодевался в уборной, Гу Лунмин ткнул Линь Цюши под рёбра и прошептал:

— Дружище, ну ты и тип! Отхватил такую красотку, а мне ничего не сказал?

— Гм… — уклончиво ответил Линь Цюши.

— Она потрясная. — Гу Лунмин вздохнул. — Будь у меня такая девушка, я бы тоже не хотел отлипнуть от неё ни на минуту.

Он с завистью посмотрел на Линь Цюши.

Линь Цюши, глядя на Гу Лунмина, попытался представить его реакцию, когда он узнает, что Жуань Наньчжу на самом деле девушка «с сюрпризом». Конечно, мужчина не собирался сообщать парню об этом прямо сейчас, всё-таки Гу Лунмин пока не являлся членом Обсидиана, а пристрастие главного босса к переодеванию в женские наряды было самым главным секретом их организации…

Тем временем Жуань Наньчжу переоделся и вышел к ним.

— О чём это вы тут говорили?

— Ни о чём, — просто сказал Линь Цюши. — Он сказал, что ты красивая.

Жуань Наньчжу многозначительно хмыкнул.

Гу Лунмин:

— …

По его спине вдруг пробежал холодок…

Постельное бельё на корабле отсырело от морского воздуха, лежать на нём было крайне некомфортно. Волны и ветер за окном усилились, и даже кровати начали немного шататься. Линь Цюши вспомнил о парне с морской болезнью, которого так и не перестало тошнить, и подумал, что ему за этой дверью точно придётся нелегко.

За окном стемнело окончательно, и остался только завывающий ветер и шум ударяющихся друг о друга волн. Линь Цюши закрыл глаза, постепенно погружаясь в сон, однако заснуть так и не успел — его разбудил удар грома, который будто бы взорвался прямо над их головами. От этого оглушительного грохота все трое в комнате пробудились ото сна.

Затем послышался шум дождя, такого сильного, что казалось, вместе с этим ветром ливень разрушит всё в этом мире.

Каюту закачало ещё сильнее, и Линь Цюши сел на своей кровати.

Выглянув из окна в темноту ночи, мужчина к своему немалому удивлению смог разглядеть палубу корабля, освещённую двумя масляными лампами. Из чего же были сделаны эти лампы, раз продолжали гореть в такую бурю… Линь Цюши как раз думал об этом, когда вдруг заметил некую странность, а потом услышал голос севшего рядом Жуань Наньчжу:

— Не смотри.

— Хм?

— Это не лампы, — пояснил тот. — Это глаза.

Пара жёлтых глаз, явно принадлежащих нечеловеческому существу. Обладатель этих глаз злобно рыскал в ночи, словно дикий зверь в поисках добычи.

Линь Цюши моментально отвёл взгляд.

— Что это за тварь?

— Не знаю, не могу рассмотреть, — покачал головой Жуань Наньчжу. — У него человеческий силуэт, но на человека оно не похоже.

Линь Цюши задумчиво нахмурился, но когда снова посмотрел в окно, глаза уже исчезли.

Гром прозвучал ещё и ещё раз, солёный запах морской воды и рыбы в воздухе усилился.

Жуань Наньчжу перебрался в кровать Линь Цюши, они прижались друг к другу и вскоре снова погрузились в объятия сна. Только Гу «одинокий пёс» Лунмин оказался гораздо менее везучим — он лежал на соседней кровати и скорбно пялился в потолок, размышляя о том, что за эти дни ему, должно быть, придётся до отвала наесться собачьего корма.

Дождь прекратился только к утру, но даже тогда небо не прояснилось ни на миг. Чёрные тучи по-прежнему висели над кораблём, и когда прозвенел будильник, Линь Цюши даже решил, что ещё не рассвело, но посмотрев на часы, увидел цифру восемь.

— Доброе утро, — поприветствовал его Жуань Наньчжу.

— Доброе утро. Сегодня так пасмурно.

— Думаю, дождь продолжится.

Трое вышли на палубу и увидели за бортом чёрные волны, накрывающие друг друга.

Вокруг не было ни единого намёка на сушу, только бескрайнее море. Единственной реальностью остался корабль под ногами.

Такое ощущение изолированности с лёгкостью оказывает негативное влияние на человеческую психику. Даже Линь Цюши почувствовал себя неуютно от представшей перед ними картины.

— Пойдём, сходим на завтрак, — позвал их Гу Лунмин.

— А у тебя крепкие нервы, — задумчиво произнёс Жуань Наньчжу, обращаясь к Гу Лунмину.

— Да, — подтвердил Линь Цюши. — Психическое состояние неплохое.

За дверью ты можешь не быть умником, но смельчаком быть обязан. В некоторых особенно жутких случаях страх способен заставить человека растерять всю способность к здравомыслию. И каким бы умным ни являлся человек, без силы духа за дверью он превратится по эмоциональному диапазону в Чэн Цяньли.

Трое отправились на завтрак, обнаружив в столовой атмосферу, которую можно было охарактеризовать словом «мёртвая».

Вначале Линь Цюши не понял, почему все сидят с такими лицами, но посмотрев на «меню» он и сам невольно пал духом.

Из еды на корабле была только рыба, причём не особенно свежая. Гу Лунмин палочкой потыкал рыбью голову, которая пялилась на него мёртвым глазом, и спросил:

— Это можно есть?

От одного взгляда на эту рыбу становилось дурно.

— Выглядит ужасно невкусно, — констатировал Линь Цюши. — Попробуешь?

Гу Лунмин зацепил палочками немного мяса с жабров, попробовал и скривился:

— Блин, этой двери, наверное, урезали расходы на питание игроков… На вкус отвратно! Она как будто пролежала тут трое суток. Хочешь кусочек?

— Нет уж, спасибо.

Гу Лунмин:

— …

Большинство блюд на столе были сделаны из несвежей рыбы, кроме этого на завтрак подали безвкусные на вид лапшу и бобы. Обстановка и без того царила гнетущая, а подобная еда только усиливала чувство отвращения.

Впрочем, Линь Цюши нисколько не расстроился. Поняв, что завтрак есть невозможно, он потихоньку вернулся в их комнату и достал из рюкзака заготовленный паёк.

Гу Лунмин, глядя как тот ставит на стол банку «Старой крёстной»1, выпучил глаза:

¹«Старая крёстная» — марка острого соуса.

— Ты даже «Старую крёстную» прихватил? Как будто в поход собирался!

— Будешь? — Линь Цюши полил соусом принесённую с завтрака лапшу.

— Буду, буду, налей побольше, — с наглым видом покивал Гу Лунмин.

Наконец решив проблему с завтраком, они приготовились осматривать корабль.

Здесь имелось три «этажа», корабль походил на средневековое судно эпохи великих открытий, только очень старое — повсюду виднелись следы времени.

Кроме вчерашнего старика, они не увидели на корабле других моряков, вероятно, неигровой персонаж здесь был только один. Он велел им оставаться на корабле и ждать обратного рейса, но Линь Цюши посетила абсолютная уверенность, что если они за десять дней не отыщут дверь, их путешествие просто повторится сначала — придётся прожить здесь ещё десять дней.

Они поднялись на второй этаж, где до Линь Цюши донёсся странный стук. Не уверенный, что остальные тоже это заметили, он спросил:

— Вы слышите?

— Что? — Гу Лунмин, похоже, не слышал.

Зато Жуань Наньчжу кивнул:

— Кажется, да, но не очень чётко.

— Стук идёт из угла… — Линь Цюши направился вперёд на звук. — Посмотрим, что там.

По мере приближения к источнику звука, Линь Цюши ощутил сильный запах тухлой рыбы, настолько отвратительный, что его начало мутить. Как хорошо, что с ними не пошёл Чэн Исе, который, наверное, просто задохнулся бы здесь.

И звук, и запах шли из одной каюты. Стоило мужчинам подойти ближе, Жуань Наньчжу и Гу Лунмин тоже расслышали стук.

Они медленно подобрались к маленькому окошку в двери и заглянули внутрь.

Это оказалась кухня — повсюду висели различные кухонные принадлежности, но больше всего в глаза бросалась дохлая рыба, подвешенная на множестве крюков к потолку.

В комнате находился человек в поварском фартуке, он стоял к ним спиной и что-то рубил огромным тесаком. Гу Лунмина от такой картины чуть не вырвало, парень пробормотал:

— Только не говорите, что он готовит для нас еду…

— Вполне возможно! — Жуань Наньчжу сохранял хладнокровие.

Гу Лунмин:

— Буэ!..

Ведь он за завтраком попробовал кусочек этой рыбы.

Линь Цюши сочувственно похлопал беднягу по спине.

Впрочем, кое-что новое они всё-таки выяснили: — повар стал вторым увиденным на корабле живым персонажем.

Они ещё немного понаблюдали за ним, но тот, кроме разделывания рыбы, больше ничего не делал, и трое отправились дальше.

Скоро им на пути снова попалась довольно странная комната, запертая, со шторкой на дверном окошке. Изнутри не доносилось никаких звуков, только стоял ужасный смрад. Сначала Линь Цюши решил, что этот запах прицепился к ним с кухни, но принюхавшись, понял, что вонь исходила именно из этой комнаты.

— Войдём и осмотримся? — Гу Лунмин заглянул в занавешенное окошко, но ничего не разглядел.

Жуань Наньчжу, подумав, сказал:

— Попробуем, — и вынул из кармана шпильку, чтобы открыть замок.

Глядя на его отточенные действия, Гу Лунмин вытаращил глаза от удивления, затем повернулся к Линь Цюши с вопросом:

— Это… ваше базовое умение?

— Ага, — решил пошутить Линь Цюши. — Хочешь вступить в наши ряды, сначала придётся научиться вскрывать замки.

Пока он это говорил, послышался щелчок — Жуань Наньчжу в самом деле справился с замком. Но вот что странно: толкнув дверь, он заметил, что её изнутри держит цепочка, так что войти в комнату не получается, только заглянуть внутрь через образовавшуюся щель.

Жуань Наньчжу уже собирался толкнуть дверь и выбить её, но…

— Стой, — вдруг остановил его Линь Цюши. — Подожди, за дверью какой-то шум.

Жуань Наньчжу немедленно застыл, а через мгновение из щели высунулась покрытая чешуёй лапа с острыми когтями, а за ней сверкнула пара жёлтых глаз, недобрым взглядом зыркнув на людей.

Лабиринт

Впрочем, тварь появилась лишь на мгновение и быстро скрылась из поля зрения, оставив только молчаливую темноту.

Гу Лунмин, сглотнув, спросил:

— Что… что это за тварь?

Наверняка не человек, у человека не могло быть таких жёлтых глаз.

— Не знаю, — ответил Линь Цюши. — Я не разглядел. — Он посмотрел на Жуань Наньчжу, и тот в ответ нахмурился.

— Это живое существо с телом человека, но покрытое чешуёй, — констатировал он. — У него жёлтые глаза…

— Неужели русалка? — тогда это принесло бы Гу Лунмину хоть какое-то успокоение.

— Вполне возможно, что так, — улыбаясь, посмотрел на него Жуань Наньчжу. — Только наоборот, с головой рыбы.

От представившейся картины Гу Лунмин в страхе поёжился.

Дверь перед ними почти открылась, вот только они потеряли всякое желание продолжать поиски и выбрали отступление. Уходя, Жуань Наньчжу даже снова запер комнату.

— Пока нам не хватает сведений, лучше не трогать то, что там прячется.

Затем трое поспешили исследовать другие места, обнаружив, что корабль на самом деле довольно большой, по крайней мере, на нём могло бы поместиться несколько сотен человек. Под палубой даже прятались пушечные стволы, хотя боеприпасов они так и не нашли.

Пока они собирали информацию по кораблю, на палубе послышался шум. Похоже, там что-то случилось.

Поднявшись на палубу, трое увидели рыдавшую накануне громче всех девушку, которая сейчас сидела в единственной на корабле шлюпке. Рядом стоял мужчина с вёслами в руках, а на дне шлюпки лежали наполненные чистой водой бутылки и какие-то съестные припасы…  Очевидно, парочка намеревалась покинуть корабль на этой шлюпке и доплыть до земли самостоятельно.

— Вернитесь! Вы умрёте! — зашумели остальные члены команды, ставшие свидетелями этого «побега».

Какой-то опытный игрок по доброте душевной даже попытался предостеречь двоих бесстрашных новичков, помахал им рукой и закричал:

— Отсюда не выбраться! Вы умрёте! Скорее, вернитесь!

— Даже не думайте меня обмануть! — взвизгнула девушка, с ненавистью глядя на людей на палубе. — Я не собираюсь оставаться с вами! Вы хотите заманить меня в какое-то страшное место! Я убираюсь отсюда!

Девушка думала, что уговоры продолжатся, однако столкнулась со странным молчанием — остальные с невыразимым ужасом во взгляде уставились на тёмную воду под её шлюпкой.

— Что такое? Что вы там увидели? — почувствовав неладное, девушка нервно сглотнула, с окаменевшим видом повернула голову и выглянула за борт шлюпки.

Поверхность воды мирно колыхалась, вот только с цветом моря будто что-то произошло — вокруг шлюпки он стал гораздо темнее, будто нечто… скрывалось на глубине под ней.

Девушка вздрогнула и повернулась к своему напарнику:

— Скорее, уплываем отсюда!

Мужчина тоже задрожал, как и вёсла в его руках, в панике закивал и начал грести от корабля, пытаясь сбежать из этого бесконечно широкого водного пространства.

Но стоило коснуться вёслами воды, как по поверхности моря пошли мелкие волны. В тот же миг до девушки донёсся шум, словно что-то стремительно приближалось к ним. Она ничего не успела сделать: огромный рыбий хвост хлестнул по воде, тяжело ударившись прямо об их маленькую шлюпку.

Лодочка разлетелась на обломки, сидящие в ней люди оказались в воде. И тогда девушка частично разглядела, как выглядит эта громадная рыбина.

Её вид трудно поддавался описанию, в глаза бросались частые ряды острых как иглы зубов, торчащих из огромной пасти, которая могла бы проглотить несчастную шлюпку целиком. Чешуя на теле рыбины отливала зеленовато-чёрным. Насколько она на самом деле большая, понять было трудно, но девушка сразу поняла: чудище проглотит её и даже не подавится.

Когда шлюпка оказалась разбита и потоплена, остальные свидетели случившегося даже задержали дыхание.

Линь Цюши среагировал быстрее всех: когда люди оказались в воде, он схватил спасательный круг и бросил в сторону девушки и её товарища.

Несчастная, барахтаясь в воде, из последних сил схватилась за круг, а Линь Цюши, не теряя ни секунды, потянул за привязанную к кругу верёвку, крича:

— Держись крепче…

Они стояли достаточно высоко, чтобы рассмотреть огромную рыбину целиком. Судя по тёмному силуэту в воде, чудище по размерам могло сравняться с кораблём, на котором они находились. Впрочем, оно, похоже, не собиралось атаковать людей, только предупредило тех, кто пытался сбежать.

Остальные тоже пришли в себя и бросили круг другому незадачливому беглецу. Затем спустили верёвочную лестницу и подняли обоих на борт.

Взбираясь по лестнице, девушка с ног до головы дрожала, но всё-таки смогла подняться на корабль. Только оказавшись на палубе, бедняжка обмякла и повалилась на мокрые доски, не в силах произнести ни слова.

— Вам же сказали, что сбежать отсюда нельзя, — сказал опытный игрок, которого, как помнил Линь Цюши, звали Сун Юннин. Он отнёсся к девчонке довольно доброжелательно. — Иди переоденься и передохни.

— Что… что это за тварь? — дрожащая девушка не могла отделаться от мыслей об огромной рыбине, её голос ослаб. — Она плавает где-то под нами? Она нападёт на нас?

Никто не знал ответа, поэтому все лишь молча смотрели на девушку.

Их молчание заставило её запереживать ещё сильнее, но ничего с этим поделать она не могла — пришлось утереть слёзы и уйти в каюту вместе со своим незадачливым помощником. К счастью, всё закончилось хорошо для обоих. Похоже, дверь решила преподать новичкам урок, чтобы те навсегда научились уважать её правила.

Линь Цюши снова бросил взгляд за борт, но громадная тварь уже исчезла.

Когда ситуация разрешилась, собравшиеся на палубе люди постепенно разошлись.

— Пойдём и мы тоже, — сказал Жуань Наньчжу.

Линь Цюши кивнул.

Случившееся стало лишь незначительной интерлюдией, которая почти совсем не повлияла на события за дверью.

За обедом им снова подали тошнотворную рыбу. Линь Цюши, Жуань Наньчжу и Гу Лунмин не стали её есть, вновь ограничившись лапшой с острым соусом.

Остальные, увидев, что они взяли с собой «Старую крёстную», посмотрели на троицу с завистью.

Один молодой парень даже не выдержал и, отбросив скромность, попросил у Жуань Наньчжу ложку соуса. Тот, смерив его взглядом, даже расщедрился и действительно поделился.

— Спасибо, спасибо, — поблагодарил парень. — Меня зовут Шэнь Цзюэсинь, если смогу вам чем-то помочь, обращайтесь! — Выглядел он не очень хорошо, лицо цветом напоминало воск, как у тяжело больного.

Линь Цюши вспомнил его — это он вчера страдал сильнее всех от морской болезни и весь день пролежал в каюте, а теперь смог наконец подняться, что для него было явным достижением.

Взгляд Гу Лунмина во время обеда постоянно блуждал по столовой, будто парень о чём-то серьёзно задумался.

По окончании трапезы парень заявил, что у него есть одна мысль.

Как раз кстати Линь Цюши собрался пойти в туалет, поэтому оставил их с Жуань Наньчжу вдвоём, предложив обсудить без него, а он подойдёт позже.

Двое нашли в коридоре корабля укромный уголок и стали шёпотом переговариваться.

— Мэнмэн, — начал Гу Лунмин. — Помнишь о жертвоприношении Минотавру, о котором говорится в мифе?

— Помню, и что?

— Там говорилось о семи юношах и семи девушках, а нас ведь как раз ровно четырнадцать! — Он сделал паузу и серьёзнейшим тоном добавил: — Я только что всех пересчитал, получилось семь мужчин и семь женщин!

Жуань Наньчжу, выслушав его измышления, помолчал немного, затем задал вопрос:

— Семь мужчин и семь женщин… включая меня?

— Конечно, включая тебя, — озадаченно кивнул Гу Лунмин.

Жуань Наньчжу, оперевшись на перила, молчал.

— Ты чего молчишь? — Гу Лунмин почесал затылок.

Подумав, Жуань Наньчжу сказал:

— Подойди-ка, я тебе кое-что покажу. — Он поманил Гу Лунмина рукой.

Парень, ничего не понимая, только шагнул к Жуань Наньчжу, как тот вдруг задрал своё платье.

— Бл*ть! — Гу Лунмин мгновенно залился краской. — Ты что творишь?! Погоди-ка… — Заметив кое-что, чего там быть не должно, парень слегка ошалел. — Что это такое?!

Лицо Жуань Наньчжу озарилось улыбкой, он прислонился к уху Гу Лунмина и, даже не пытаясь скрывать свой низкий мужской голос, полный магнетизма, произнёс:

— Это большой секрет, но на самом деле я не девушка Юй Линьлиня. Я его парень.

Гу Лунмин:

— …

Выражение его лица уже нельзя было охарактеризовать фразой «как громом поражённый», это была дикая смесь удивления и ужаса, он посмотрел на Жуань Наньчжу таким взглядом, будто увидел конец света.

— Поэтому нас не семь мужчин и семь женщин, — добавил Жуань Наньчжу. — Разумеется, если не брать в расчёт вариант, что кто-то из джентльменов на самом деле переодетая дама.

Гу Лунмин не говорил ни слова, пока что не в состоянии оправиться от полученного потрясения.

Жуань Наньчжу сочувственно похлопал его по плечу:

— Дружище, не волнуйся, постепенно у тебя получится это принять.

После очень долгого молчания Гу Лунмин наконец негодующе пробормотал:

— И он ещё запрещал мне переодеваться в старшеклассницу! Хм! Вот гад…

Жуань Наньчжу:

— …

Окинув Гу Лунмина оценивающим взглядом и представив его в наряде старшеклассницы, он подумал, что тот наверняка нашёл бы общий язык с Чэнь Фэем.

Линь Цюши, даже не подозревая о выходке Жуань Наньчжу, вернулся из туалета и застал Гу Лунмина совершенно потерянным, словно того покинула душа.

— В чём дело? — полюбопытствовал он. — Опять что-то стряслось?

— Ничего особенного, — заверил Жуань Наньчжу. — Просто поведал ему кое-какую истину.

Линь Цюши:

— …

Если всё в порядке, почему Гу Лунмин стоит с таким обиженным лицом?

— Верно, ты ведь хотел что-то сказать? — спросил Линь Цюши.

— Да ничего, — ответил Гу Лунмин. — Теперь уже ничего.

Линь Цюши так ничего и не понял. Он хотел было продолжить допытываться, но тут из столовой на втором этаже донёсся крик ужаса. Трое переглянулись и поспешили туда, обнаружив на месте мужчину, который кружил по столовой точно безголовая муха.

— Что произошло? — обратился к нему Линь Цюши.

— Исчезла, исчезла, исчезла… — как заведённый, повторял тот. Его глаза были полны ужаса. — Исчезла… она же была где-то здесь, точно где-то здесь…

— Успокойтесь, — сказал Линь Цюши. — Что, в конце концов, случилось, расскажите подробнее. Возможно, мы сможем вам помочь!

Мучжина бросил взгляд на Линь Цюши и дрожащим голосом проговорил:

— Комната исчезла, наша комната исчезла…

Жуань Наньчжу переспросил:

— Что это значит? — Потом как будто сам что-то понял и добавил: — Идём, надо кое-что проверить!

Ускорив шаг, Жуань Наньчжу вышел из столовой, но оглядевшись, наконец, осознал смысл сказанного тем мужчиной. Кроме столовой, все комнаты сменили своё местоположение — те, что находились на нижней палубе, появились возле столовой, а те, что располагались ближе к ним, теперь исчезли, должно быть, тоже переместились куда-то.

При виде этих изменений в голове Линь Цюши возникло слово: лабиринт.

— Так вот что это значит, — заключил Жуань Наньчжу. — Довольно неожиданно.

— Но почему столовая осталась на месте? — Гу Лунмин посчитал это странным.

— У лабиринта должно быть начало, — Линь Цюши попытался выстроить нить рассуждений. — Должно быть, столовая — это и есть начальная точка.

— Но где тогда конечная точка?

— Конечная точка, разумеется, там, где находится сам Минотавр, — ответил Жуань Наньчжу. — Правда, пока мы не знаем, что конкретно за этой дверью обозначает «Минотавр».

Остальные тоже постепенно собрались в столовой, и некоторые особенно внимательные заметили изменения ещё по пути туда.

— И куда подевалась моя каюта? У меня там вещи остались, я не успел их забрать! — кто-то тут же поддался панике, развернулся и бросился прочь из столовой. — Я должен найти свою сумку! — Он второпях убежал в направлении, где первоначально находилась его комната.

Впрочем, найдётся ли она — это уже другой вопрос.

Но за довольно короткий отрезок времени все комнаты вокруг снова сменили местоположение. Вначале коридор заполнился лёгким туманом, затем номера на двери каждой комнаты сменились на другие… Очевидно, изменения происходили очень часто. Линь Цюши засёк время — каждые пять минут комнаты перетасовывались между собой.

К превеликому счастью, они давно привыкли носить все свои вещи с собой, иначе их бы постигла участь того несчастного, который только что убежал на поиски своей сумки.

Впрочем, похоже, что с человеком, находящимся в комнате в момент перемещения, ничего не происходит — после очередной перемены мест из каюты неподалёку вышел мужчина, который сразу озадаченно спросил:

— Я разве не на первом этаже? — Оглядевшись по сторонам, он обнаружил себя возле столовой. — Как я здесь оказался?

Никто ему не ответил — всё внимание людей было приковано к непрерывно перемещающимся комнатам, и среди игроков, подобно заразе, расползалась мёртвая тишина.

Глядя на изменяющийся лабиринт, Линь Цюши думал о содержании подсказки и о том, что же может означать «Минотавр».

Из-за внезапной перемены команду временно охватила паника, но вскоре игроки совладали с эмоциями и продолжили поиски важных сведений.

Психическая устойчивость играла не последнюю роль — по крайней мере те, кто мог успокоиться как можно быстрее, имели больше шансов на выживание.

Линь Цюши, Жуань Наньчжу и Гу Лунмин тоже попытались отыскать комнату, в которой ночевали, но вскоре поняли, что это просто невозможно. Лабиринт перестраивался каждые пять минут, и каждый раз абсолютно все комнаты менялись местами. За такое короткое время обыскать весь корабль невозможно.

Поэтому большинство, явно утомившись, отказались от этой затеи.

Линь Цюши тоже немного устал бегать по коридорам и теперь стоял на палубе, глядя за борт, и отдыхал.

Небо постепенно темнело, на море тоже начал задувать ветер, поднимающий брызги над волнами. Густые чёрные тучи вновь опускались ниже.

Гу Лунмин, стоявший рядом, спросил:

— Где мы будем ночевать? — ключ, который им выдали вчера, стал бесполезен, а попросить другой не хватало духу.

— Зайдём в любую комнату, там и переночуем, — сказал Линь Цюши. — Главное, чтобы была кровать.

В процессе разговора Линь Цюши услышал за спиной шаги, а развернувшись, увидел новенькую, которая днём пыталась уплыть на спасательной шлюпке. Она стояла чуть поодаль и, колеблясь смотрела на них.

— Юй Линьлинь… — девушка обратилась к Линь Цюши.

— Тебе что-то нужно?

Она мимолётно глянула на Жуань Наньчжу, сразу отвела взгляд и несколько скованно произнесла:

— Я могу поговорить с тобой с глазу на глаз?

Линь Цюши посмотрел в сторону:

— Мэнмэн? — Он уважал мнение Жуань Наньчжу.

— Иди, — спокойно ответил тот без тени беспокойства и небрежно махнул рукой, — только давай быстрее.

Линь Цюши кивнул и отошёл с девушкой.

Гу Лунмин заулыбался:

— Ты не беспокоишься?

— О чём? — переспросил Жуань Наньчжу.

— Что кто-нибудь захочет увести Юй Линьлиня!

— На твой взгляд, кто красивее, я или она?

— Ты, — честно ответил Гу Лунмин.

Несмотря на то, что ты мужик в юбке.

— А как тебе кажется, кто из нас круче, она или я?

— Ты…

Жуань Наньчжу развёл руками:

— Юй Линьлинь ведь не слепой, о чём мне беспокоиться? — Он ведь не девочка-подросток в поисках ощущения безопасности, а взрослый человек. К чему поддаваться глупой ревности?

Гу Лунмин молча в восхищении показал Жуань Наньчжу большой палец вверх.

Тем временем Линь Цюши с девушкой отошли на другой конец палубы, причём она то и дело оглядывалась и выглядела крайне беспокойной.

Линь Цюши не стал торопить с расспросами, только когда они оказались достаточно далеко от Жуань Наньчжу, девушка наконец заговорила:

— Слушай… извини, но я спрошу… вы с той девушкой — пара?

Линь Цюши кивнул, признавшись:

— Она —моя возлюбленная. Как тебя зовут?

— Можешь звать меня Сяо Мо, — ответила девушка. — Я впервые за дверью. Не знала, что сюда можно входить вместе с кем-то.

— Можно. У тебя ко мне какое-то дело?

Сяо Мо, сглотнув, помялась:

— Я… я видела, как твоя девушка и тот парень рядом с ней…

Линь Цюши застыл, понимая, что Сяо Мо говорит о Гу Лунмине.

— Они — что?

— Они крутят шашни за твоей спиной! — взволнованно выдала Сяо Мо. — Сегодня после обеда я проходила мимо, и своими глазами видела, что пока тебя не было, она задрала юбку перед этим парнем!

Линь Цюши:

— …

Он на какое-то время погрузился в молчание. Никто лучше него не знал, что под юбкой у Жуань Наньчжу.

— Я не обманываю тебя! — Молчание Линь Цюши дало девушке ложное ощущение, что тот не поверил ей, и она добавила: — А потом она ещё что-то сказала ему на ухо!

Линь Цюши:

— …

У него были веские причины полагать, что Жуань Наньчжу, этот «король драмы», после демонстрации радостно поинтересовался у Гу Лунмина, насколько у него большой.

Теперь понятно, почему Гу Лунмин всё утро ведёт себя как не в себе, всё порывается что-то сказать, но в последний момент замолкает. Должно быть, его психика подверглась ядерной атаке.

— Юй Линьлинь, не стоит слишком переживать… Ты ведь хороший человек, — вздохнула девушка, — если бы не твой спасательный круг, меня бы, наверное, уже не было. — Видимо, девушка решила рассказать Линь Цюши об увиденном в благодарность за спасение.

Линь Цюши хотел было что-то объяснить, но понимал, что подходящего объяснения дать не сможет, так что в итоге просто сказал:

— Я понял, спасибо тебе.

— Что… ты теперь будешь делать?

 Помолчав, Линь Цюши ответил:

— А что ещё я могу сделать… конечно, прощу её.

Сяо Мо:

— …

Кажется, в тот момент в её глазах волосы Линь Цюши стали отливать зелёным.

— Я ведь люблю её.

А если любишь, должен принимать возлюбленного со всеми его театральными замашками. Линь Цюши ещё раз поблагодарил девушку, развернулся и пошёл прочь. Взмахнул рукой, не забрав с собой ни облачка¹.

¹Строка из стихотворения китайского поэта Сюй Чжимо, «Прощание с Кембриджем».

Сяо Мо так и осталась стоять, как будто не могла поверить своим глазам. Судя по реакции Линь Цюши, такое случалось уже не раз… Значит, он уже привык носить свою зелёную шапку. Эти догадки заставили девушку серьёзно задуматься, после чего она всё же покинула палубу, так и не стерев с лица выражения явного непонимания.

— О чём вы с ней говорили? — спросил Жуань Наньчжу, как только Линь Цюши подошёл к нему.

— О тебе, — Линь Цюши бросил на него многозначительный взгляд.

— Обо мне?

— Что вы с Гу Лунмином делали сегодня утром?

Жуань Наньчжу и Гу Лунмин переглянулись, и второй наконец не выдержал:

— Юй Линьлинь, почему ты мне раньше ничего не сказал?!

— Что я должен был тебе сказать?

— Что твой возлюбленный на самом деле парень!

— Разве половая принадлежность так важна?

Гу Лунмин растерянно пробормотал:

— Не важна, конечно, но…

— Значит, никакой разницы нет. Скоро стемнеет, пойдёмте, найдём место для ночлега.

Жуань Наньчжу тут же прижался к Линь Цюши, положив голову ему на плечо, и загадочно улыбнулся Гу Лунмину.

Гу Лунмин:

— …

Чжу Мэн, пожалуйста, не улыбайся, с такой улыбкой ты похожа… похож на демоницу, которая притворилась императорской наложницей, чтобы уничтожить целую страну, а Линь Цюши — будто обезумевший от любви к этой наложнице молодой император.

Линь Цюши посмотрел на Жуань Наньчжу, взглядом спрашивая: неужели это весело?

Жуань Наньчжу: до невозможности.

Линь Цюши: ладно, можешь продолжать веселиться.

Жуань Наньчжу: люблю тебя, моё сокровище.

Жуань Наньчжу, у которого появился ещё один зритель, явно уже целиком погрузился в свою роль, не в состоянии из неё выйти.

Минотавр

Над морем спустилась ночь, но поскольку их прежняя комната куда-то переместилась, троим пришлось выбрать первую попавшуюся и поселиться в ней.

К счастью, все каюты закрывались только изнутри, поэтому не приходилось волноваться о том, что туда нельзя попасть.

Они выбрали такую же трёхместную каюту, где даже обнаружили чьи-то вещи. Видимо, прежние жильцы оставили, не успев забрать. Линь Цюши сказал, что завтра отдаст вещи владельцам, чтобы те больше не оставляли их и не теряли.

Жуань Наньчжу кивнул, соглашаясь с предложением.

Вскоре после того, как они зашли в каюту, снаружи опять пошёл дождь.

От завывающего ветра ливень становился сильнее. Корабль в бескрайнем море казался таким хрупким, что создавалось впечатление — секунда, и его поглотят тёмные морские воды.

Судно так раскачивало, что кровати почти превратились в гамаки, и ощущения от лежания на них были не самые приятные. Даже Линь Цюши, которого никогда не укачивало, вскоре встал с кровати, чтобы хоть немного отдышаться. Будь на его месте кто-то страдающий морской болезнью, наверное, давно выплюнул бы все свои внутренности.

— Линьлинь, ты в порядке? — спросил Жуань Наньчжу, глядя на побледневшего Линь Цюши.

На него, похоже, качка не действовала совсем — он лежал в своей кровати с совершенно нормальным лицом.

Линь Цюши покачал головой и ответил:

— Всё хорошо, просто укачало немного, я посижу.

Он выглянул из окна, картинка за которым постоянно менялась: иногда был виден трюм, иногда море за бортом. Сейчас хорошо просматривалась палуба, омываемая дождём.

Все лампы снаружи погасли, угадывались только очертания палубы, и дождь, кажется, стал слабее. Линь Цюши посмотрел немного и уже решил вернуться в постель, как вдруг заметил снаружи два нечётких силуэта.

Один, ростом около двух метров, стоял на ногах и тащил другого по палубе.

В команде не было таких высоких людей. Очевидно, перед Линь Цюши появилось какое-то нечеловеческое существо, которое тащило…

Линь Цюши повернулся и сделал знак Жуань Наньчжу.

Им не требовалось слов, чтобы понимать друг друга. Жуань Наньчжу молча поднялся и тоже приблизился к окну, посмотрев в ту же сторону, что и Линь Цюши.

Когда он увидел высокий силуэт, выражение его лица сделалось серьёзным.

Линь Цюши не решался заговорить — тварь находилась уже очень близко, и он боялся привлечь её внимание. Что тогда может произойти, неизвестно.

Рослый силуэт на палубе остановился, наклонился и приник головой к другому, лежачему силуэту. Спустя секунду Линь Цюши услышал очень и очень неприятный звук — звук поедания сырой плоти, когда острые зубы разрывают кожу и кусок за куском поглощают мясо, а затем слышится громкое чавканье и глотание. В воздухе разлился резкий запах крови.

Линь Цюши понял, что произошло у них на глазах. Дождь почти совсем прекратился — на море он всегда заканчивался так же быстро, как и начинался. Тучи рассеялись, выглянула белоснежная луна, и в её холодном свете они наконец увидели всю картину случившегося.

Перед ними возних громадный монстр с головой мёртвой рыбы, причём мёртвой уже очень давно. На его шее шевелились жабры, тело покрывала отвратительная чёрно-зелёная чешуя. А больше всего привлекали внимание огромные белые глаза без век, которые просто торчали из глазниц и в тот момент неотрывно пялились на добычу чудища.

Ей оказался уже наполовину съеденный человек. Из-за отсутствующего лица не представлялось возможным понять, как раньше выглядел несчастный. Только по одежде кое-как угадывалось, что погибший — мужчина.

От увиденного Линь Цюши задержал дыхание. Он подумал о Минотавре, монстре из лабиринта, который, возможно, поедая своих жертв, выглядел так же, как чудовище перед ними.

Тем временем монстр доел несчастного почти целиком и с окровавленной мордой издал странный шипящий звук, исходящий будто из гортани. И хотя понять, что это означает, было невозможно, Линь Цюши расслышал в жутком звуке удовлетворение.

Как будто монстр был весьма доволен прекрасным вкусом еды, которой он набил желудок.

Наевшись, чудище развернулось и вошло в ближайшую от него дверь. Затем картинка за окном изменилась, палуба исчезла из поля их зрения.

Линь Цюши наконец решился заговорить:

— Что это было…

Жуань Наньчжу нахмурился:

— Русалка?

Линь Цюши:

— …

В каком-то смысле это действительно гибрид рыбы и человека.

— Должно быть, это и есть Минотавр, — предположил Линь Цюши. — Удастся ли нам его одолеть?

Жуань Наньчжу, постучав пальцем по подбородку, произнёс:

— Будь у меня пистолет, я бы попытался.

Но за дверь нельзя пронести огнестрельное оружие, и такие грубые решения за дверью не поощряются. Наверняка существует более хитрый способ убить чудовище и не придётся действовать напролом.

Линь Цюши начал вспоминать о подсказках, предоставленных в мифе о Минотавре.

Жуань Наньчжу тоже подумал об этом, и пока они вместе размышляли, проснулся спавший Гу Лунмин, который спросил:

— А вы чего не спите? Я даже успел выспаться…

Жуань Наньчжу посмотрел на Линь Цюши:

— Он всегда спит так крепко?

— Говорит, что такое бывает, только когда он со мной.

— О, — удивился Жуань Наньчжу. — Значит, вам больше нельзя вместе ходить за дверь.

Гу Лунмин озадаченно застыл, очевидно, так и не понял, в чём дело.

— Давайте спать, — сказал Жуань Наньчжу. — Завтра отправимся собирать информацию. Мы слишком мало знаем об этом корабле.

Линь Цюши кивнул, соглашаясь с предложением.

Они снова забрались в кровати, и на этот раз ни дождь, ни шум волн не помешали им погрузиться в сон.

Утром следующего дня они проснулись пораньше и первым делом отправились на палубу.

Там уже собралось немало народу. Другие члены команды обнаружили объеденный вчера до костей труп и сейчас бурно обсуждали случившееся.

— Что же это такое… — плакала какая-то девушка. — На корабле прячется монстр!

— Что произошло вчера ночью? — спросил Сун Юннин.

— Мы сидели в каюте и услышали шум, — растерянно ответила девушка. — Потом он вышел посмотреть… и больше не вернулся.

— Кажется, вчера ночью я видела этого монстра, — тихо заговорила совсем молодая девчонка. — У него была рыбья голова. Он притащил этого человека на палубу и… съел.

— А почему ты не попыталась спасти его?! — женщина, потерявшая напарника, похоже, искала, на кого бы вылить свой гнев. Она накинулась на девушку с яростным криком: — Ты просто стояла и смотрела, как его убивают?!

Бедняжка заплакала от испуга:

— Но ведь я тоже испугалась!

— Ну хватит, — кто-то одёрнул женщину и несколько раздражённо добавил: — Прекрати обвинять других. Если ты так о нём переживала, почему сама не вышла на поиски? Палуба ведь всё время стоит на одном месте.

Женщина со злостью посмотрела на говорящего, будто собиралась возразить, но тот холодно бросил:

— Если сама ничего не сделала, так нечего пенять на других.

Раздался громкий скорбный плач.

Линь Цюши не вступал в дискуссию, только спокойно рассматривал труп.

Совершенно очевидно, что чудищу такая пища пришлась по вкусу — оно не только сожрало мягкие внутренности, но и объело большую часть плоти с костей, оставило только череп, который трудно проглотить, и конечности, на которых почти не было мяса.

— Что будем делать с телом?

Пролежав ночь на палубе, труп уже начал гнить, над ним даже кружились мошки, отчего остальным становилось крайне неуютно.

— Выбросим в море, — лениво протянул кто-то. — Нельзя же просто оставить его здесь.

Горько плакавшая по погибшему женщина на этот раз не высказала возражений, только тихонько всхлипнула и отвела глаза, не решаясь больше смотреть на растерзанный труп.

Мужчины отыскали на палубе несколько рваных тряпок, завернули в них останки и просто выбросили за борт.

Как только тело оказалось в воде, море вокруг будто закипело. Линь Цюши присмотрелся и только потом заметил, что это из-за множества мелких рыбёшек с острыми зубами. Повезло, что их не было здесь вчера, когда Сяо Мо оказалась в воде…

Как будто дверь решила проявить снисходительность по отношению к новичкам, впервые попытавшимся сбежать, и по крайней мере дать им шанс исправиться.

Труп исчез, на палубе остались только бросающиеся в глаза следы крови.

Сун Юннин взял швабру и стёр кровь с деревянных досок, тем самым уничтожив последнее свидетельство случившегося.

Все собравшиеся на палубе принялись обсуждать появление монстра.

— Это тварь с человеческим телом и рыбьей головой, — рассказала девушка, видевшая чудовище. — Очень высокая, около двух метров ростом, и очень сильная… Она притащила мужчину на палубу, а когда сожрала, зашла в какую-то комнату.

— А потом? — спросил Сун Юннин.

— Потом моя каюта переместилась, — ответила девушка. — И я не знаю, куда отправилось то существо.

Сейчас местоположение их комнат постоянно менялось, и найти ту, в которуй скрылся монстр, — просто невыполнимая задача. К тому же, никто не мог гарантировать, что им удастся одолеть чудовище, даже если найдут.

Жуань Наньчжу не участвовал в разговоре, будто размышляя о чём-то.

Линь Цюши тем временем обратил внимание на кружащих над палубой мошек. Он схватил одну и, глядя на неё, чуть нахмурился.

— В чём дело? — Жуань Наньчжу сразу уловил странное выражение его лица.

— Ты когда-нибудь видел таких комаров? — Линь Цюши раскрыл ладонь, показывая Жуань Наньчжу пойманное насекомое.

Жуань Наньчжу взглянул на комара и удивлённо застыл.

У комара оказалось человеческое лицо! И пусть его черты были в некоторой степени звериными, это действительно был облик человека — глаза, нос, и даже рот в форме иглы, вытянутый трубочкой.

Размер комара не превышал рисового зёрнышка, чтобы разглядеть его странную форму, нужно было внимательно присмотреться.

При виде жутковатой находки Жуань Наньчжу кое о чём вспомнил.

— Помнишь того старика, который появлялся перед нами в самом начале?

Линь Цюши понял, что тот имеет в виду.

— Ты говоришь о мошках, которые кружились вокруг старика?

Старого моряка действительно окружало облако насекомых, просто тогда Жуань Наньчжу с Линь Цюши не присматривались, а теперь, разглядев жутких комаров, сразу подумали об этом неигровом персонаже.

Жуань Наньчжу кивнул и добавил:

— Кажется, он был в столовой.

Линь Цюши посмотрел на часы — время близилось к обеду.

— Идём, попробуем его найти.

Каждый приём пищи на корабле именно тот старик подавал еду на стол. Честно говоря, это не слишком радовало членов команды, поскольку вокруг него постоянно кружилась мошкара, что неизбежно наводило на мысли, не упало ли несколько таких мошек им в тарелки.

Жуань Наньчжу воспользовался хитрым способом: вынув из сумки греющий пластырь, он содрал плёнку с клейкого слоя, и когда старик опять стал разносить блюда, на пластырь налипло множество чёрных мошек.

Внимательно рассмотрев добычу, они убедились, что на теле старика обитают те же комары, которых они видели на палубе, — с человеческими лицами.

— Какая мерзость, — на физиономии Гу Лунмина появилось крайнее отвращение. — Хотите сказать, что на корабле все насекомые такие? Я вчера ночью случайно убил несколько…

— Думаю, да. — Линь Цюши, глядя на комаров, кое о чём задумался. — Вам не кажется… что эти мошки имеют отношение к лабиринту?

— Имеешь в виду… — Жуань Наньчжу посмотрел на Линь Цюши.

Тот кивнул и сказал одно слово:

— Нить.

Совершенно ясно, что лабиринт, в котором они оказались, разительно отличался от обиталища мифического Минотавра. Его структура постоянно менялась, поэтому, следуя за обычной нитью, найти чудовище было невозможно. Но если нить всё же существовала, например, в форме этих маленьких насекомых…

У Гу Лунмина просветлел взгляд:

— Очень даже может быть!

 Похоже, что эти комары с человеческими лицами питали особую страсть к запаху крови, а монстр, сожравший человека, наверняка весь испачкался в крови. И значит, насекомые действительно способны повести их по следу чудовища.

— Но где мы возьмём этих комаров… — Гу Лунмин перевёл взгляд на старого моряка и со скорбным лицом предположил: — Только не говорите, что придётся собирать их с него…

— Вероятно, — сказал Жуань Наньчжу.

Гу Лунмин:

— …

Сказать по правде, ему было противно даже лишний раз смотреть на этого неигрового персонажа.

— Но если насекомые — это нить, то что выполняет роль вина? — Линь Цюши, подперев подбородок рукой, ковырялся палочками в совершенно неаппетитной рыбе. — Мне кажется, это крайне важный момент.

В мифе о Минотавре говорилось, что Тесей, проникнув в лабиринт при помощи нити, убил монстра в момент, когда тот пил поднесённое ему вино.

Очевидно, вино за дверью тоже приобрело иную форму, только они пока что не разобрались, какую именно.

Алкоголь? Но на корабле не нашлось и капли. Вчера Гу Лунмин даже жаловался, что это совершенно ненормально, когда на корабле нет вина.

Они втроём до сих пор не притронулись к мёртвой рыбе на столе, продолжая есть принесённый с собой сухой паёк, на котором можно было продержаться по крайней мере десять дней. Этого времени им должно хватить, чтобы выйти из двери.

Неигровой персонаж выставил им десятидневный дедлайн, значит, если они не справятся с поисками ключа и двери за десять дней, на корабле произойдут какие-то очень неприятные изменения.

— Мы правда пристанем к берегу, как он сказал? — предположил Гу Лунмин.

— Маловероятно, — возразил Жуань Наньчжу. — Скорее всего, произойдёт следующее: монстр впадёт в бешенство, убьёт какую-то часть людей, а затем история повторится снова. — Десять дней опять начнутся с первого, и так будет повторяться бесконечно, пока на корабле не останется один человек… Под защитой правил задверного мира он окажется неприкосновенным, сможет делать, что захочет, и для него найти выход не составит труда, лишь вопрос времени.

— Но… — Гу Лунмину всё это казалось немного сложным. — Но если я обычный человек, я не смогу так просто связать все подсказки воедино, например, эту мошкару… — Он кивнул на комаров с человеческими лицами на столе. — Разве обычный человек обратит на такое внимание?

Жуань Наньчжу спокойно произнёс:

— Времени за дверью у последнего выжившего навалом, можно рассуждать сколько влезет. Главное, выйти до того, как сойдёшь с ума.

Гу Лунмин:

— …

Эти слова заставили Линь Цюши вспомнить одного новичка, которого однажды привёл один из членов Обсидиана. Цинь Будай. Он слишком долго оставался за дверью, а когда вышел, не смог оправиться от потрясения, и его пришлось исключить из команды.

Тем временем старик закончил разносить еду и направился прочь.

Проследив за персонажем, Линь Цюши увидел, как тот вошёл в первую попавшуюся комнату, которая вскоре исчезла, переместившись куда-то.

Впрочем, неигровые персонажи обычно появляются в определённое время, поэтому не стоило беспокоиться, что он исчез насовсем. Вот только как им собрать насекомых… Это стало серьёзной проблемой.

Собрать их в бутылку? Приманить кровью? Но где взять кровь? Они как раз обсуждали этот вопрос, когда в столовой вновь разгорелся спор, и на этот раз ругались двое — парень по имени Шэнь Цзюэсинь, который страдал от морской болезни так сильно, что казалось, скоро испустит дух, и девушка по имени Цзянь Цяньюань, потерявшая утром напарника.

Прямо на глазах девушки её напарник стал пищей для монстра, и похоже, это обернулось для неё серьёзным ударом —девушка сделалась очень раздражительной.

Однако её вспыльчивость не казалась остальным такой уж странной. Странной казалась изменившаяса манера девушки принимать пищу.

В то время как на лицах всех присутствующих при виде несвежей рыбы появлялось отвращение, девушка, похоже, была весьма довольна подаваемыми блюдами — с энтузиазмом запихивала в рот белое тухлое мясо, при этом выглядела невероятно счастливой и довольной, будто наелась до отвала.

Шэнь Цзюэсинь, который сидел рядом с ней, и без того чувствовал постоянную тошноту, а глядя, как Цзянь Цяньюань уплетает вонючую рыбу за обе щеки, он наконец не выдержал — вскочил и, спотыкаясь, выбежал прочь, вывернув содержимое желудка прямо на палубу.

Его поведение, похоже, затронуло уже весьма слабые нервы Цзянь Цяньюань, она громко вскрикнула от злости и даже ударила кулаком по столу, заорав на него:

— Хватит там блевать! Я что, настолько тебе омерзительна?!

Шэнь Цзюэсинь не понял, за что на него накричали, и пояснил, что его просто укачало.

— А что же тебя раньше не тошнило? — со злостью прошипела Цзянь Цяньюань. — Стошнило, только когда я начала есть?

— Я ведь не специально, и так держался из последних сил, просто в тот момент не смог…

Цзянь Цяньюань, издав горловое рычание, кинула в Шэнь Цзюэсиня рыбью голову, которую держала в руке. Мужчина от такого вышел из себя и принялся орать на девушку. Они всё не желали успокаиваться, и в результате Шэнь Цзюэсиня чуть снова не стошнило прямо перед Цзянь Цяньюань.

Остальные, видя, что обстановка накаляется, поспешили разнять этих двоих.

Цзянь Цяньюань не собиралась успокаиваться, девушка исцарапала держащих её людей до крови, и тем ничего другого не оставалось, как найти верёвку и связать её, а потом поскорее прогнать Шэнь Цзюэсиня из столовой.

— Да брось, ты же знаешь, у неё только что погиб товарищ. Не стоит с ней ссориться, она ведь девушка, — кто-то уговаривал Шэнь Цзюэсиня успокоиться.

— Накинулась на меня ни с того ни с сего, — жаловался тот. — Меня же не специально стошнило, и вообще, как она может есть эту рыбу…

Все промолчали, ведь тут Шэнь Цзюэсинь был совершенно прав. Рыба на вкус совершенно не походила на еду для людей, мясо во рту тут же рассыпалось как порошок, приготовлено было без соли, да и вообще создавалось впечатление, что рыба очень долго где-то лежала — от неё исходил лёгкий гнилостный запах.

В первые дни Цзянь Цяньюань и сама жаловалась на подобную еду, а теперь почему-то ела с таким удовольствием, что не упустила возможности даже погрызть рыбью голову. Такое зрелище не могло не заставить остальных задуматься.

Сейчас девушка, привязанная к стулу, наконец успокоилась немного и попросила:

— Отпустите меня. Я не стану больше с ним ругаться.

— Цяньюань, веди себя спокойнее. Мы понимаем, что тебе тяжело, — принялся утешать кто-то. — Будь сильнее.

Цзянь Цяньюань кивнула, но промолчала.

Тогда её развязали и отпустили, решив, что девушка уйдёт из столовой, но та вновь уселась за стол, вернувшись к поеданию отвратительной рыбы.

Наблюдая за этой сценой, остальные явно помрачнели.

Гу Лунмин, не выдержав, тихонько поинтересовался:

— Вкусно?

Глянув на него, девушка злобно бросила:

— А если не вкусно, что дальше? У тебя что, есть другие варианты?

Гу Лунмин:

— …

Несмотря на такой ответ, судя по виду Цзянь Цяньюань, она действительно наслаждалась едой, как будто вонючая рыба казалась ей вкуснейшим лакомством. Ни на секунду не прерываясь, девушка продолжала запихивать в рот куски рыбьего мяса.

При виде столь омерзительного зрелища все абсолютно слаженно решили выйти подышать. Им казалось, что ещё немного, и кого-нибудь опять стошнит, как беднягу Шэнь Цзюэсиня, и тогда Цзянь Цяньюань опять выйдет из себя.

— Как она может это есть… — с позеленевшим лицом пробормотал Гу Лунмин.

— Вам не кажется, что Цзянь Цяньюань лжёт? — вдруг заговорил Жуань Наньчжу.

— Что? — Гу Лунмин замер.

— Хочешь сказать, она утаила от нас какие-то события, случившиеся вчера ночью? — спросил Линь Цюши, бросив взгляд в сторону столовой.

Второй жертвенный предмет

Кроме Цзянь Цяньюань и её уже погибшего невезучего товарища никто не знал, что же случилось прошлой ночью.

Линь Цюши помнил, что ещё вчера днём девушка оставалась в команде тех, кто брезговал едой со стола, но сегодня вдруг выказала совсем иное отношение к всё тем же тошнотворным блюдам из тухлой рыбы. Изменившаяся подобным образом ситуация навела Линь Цюши на нехорошие подозрения о том, что и Цзянь Цяньюань подверглась влиянию со стороны монстра с рыбьей головой…

Саму девушку совершенно не интересовало, что про неё думают другие: наевшись до отвала, она, с довольным видом потирая надувшийся живот, покинула столовую. По пути на палубу девушка заметила направленные к ней взгляды, полные ужаса, поэтому ехидно усмехнулась и сказала:

— Вообще-то на вкус довольно неплохо. Если хотите, можете сами попробовать.

Никто не поддержал с ней диалог, поэтому девушка, разочарованно пожав плечами, развернулась и ушла.

Линь Цюши проводил Цзянь Цяньюань взглядом до ближайшей каюты, куда та вошла и тут же исчезла с их глаз вместе с переместившейся комнатой.

Комнаты меняли местоположение без чёткого графика, раз в несколько минут, и теперь на палубу выходили уже совсем другие двери.

Кому-то повезло больше, и остальные члены команды помогли им вернуть оставленные в комнате вещи, но некоторым так и не удавалось отыскать каюту, в которой они поселились в самом начале.

Впрочем, Линь Цюши обнаружил кое-что новенькое. Проходя по коридору, они весьма удачно наткнулись на обнаруженную вчера запертую комнату. Только теперь дверь в неё оказалась распахнута, а цепочка, запиравшая комнату изнутри, валялась на полу, порванная на части — явный результат применения грубой силы.

— Я помню эту каюту, — заметил Линь Цюши. — Номер двести один. — Он посмотрел на цифру на двери, и в памяти всплыла вчерашняя картина. — Сейчас внутри что-то есть?

Жуань Наньчжу неподвижно стоял на пороге, вглядываясь в темноту за дверью.

— Ты ничего не слышишь? — спросил он Линь Цюши.

— Нет, — тот внимательно прислушался и покачал головой, твёрдо убеждённый, что никакого шума изнутри не доносится.

— Думаю, та тварь сбежала, — Жуань Наньчжу шагнул за порог комнаты, зажигая стоящую рядом на столе керосиновую лампу.

Тусклый свет озарил небольшое пространство, позволяя им разглядеть, что находилось внутри.

Комната оказалась обычной и в то же время необычной. Обычным её делало убранство, ничем не отличающееся от обстановки других кают, а необычным — то, чего в других каютах не было. Рыбья чешуя.

Она усыпала практически все поверхности, отчего комнату заполнял тошнотворный запах рыбы. Линь Цюши ещё обратил внимание на пол, покрытый чем-то жидким, но более липким, чем простая вода. От такого зрелища становилось не по себе.

На стенах и мебели вокруг виднелись оставленные когтями царапины, что определённо свидетельствовало о том, что здесь ранее держали того монстра.

Линь Цюши внимательнее изучил царапины, которые оказались довольно глубокими. Если уж когти чудища оставляли такие следы на крепком дереве, более хрупкое человеческое тело наверняка не выдержало бы и одного удара.

Гу Лунмин закашлялся от отвращения после увиденного, зато Жуань Наньчжу спокойно вынул из-за пазухи бумажный платочек и завернул в него одну чешуйку твари.

Разумеется, они не знали, пригодится ли им эта чешуя, но на всякий случай лучше быть готовыми ко всему.

Линь Цюши поискал в комнате другие зацепки и очень скоро обнаружил в углу мужской ботинок, сразу вспомнив о съеденном накануне мужчине. Неужели монстр затащил жертву в своё логово? Пока Линь Цюши об этом размышлял, Гу Лунмин напомнил:

— Время на исходе. — Войдя в комнату, он начал считать минуты, и до истечения пяти минут оставалось ещё секунд тридцать.

— Идём, можно выходить, — сказал Жуань Наньчжу. — Думаю, здесь мы больше не найдём ничего полезного.

Линь Цюши согласно хмыкнул.

Вскоре после того как трое вышли из комнаты, на её месте оказалась совершенно другая каюта. Линь Цюши выглядел несколько молчаливым, и Жуань Наньчжу поинтересовался, о чём он задумался.

— Мне кажется, всё намного хуже, чем мы думаем.

— В смысле? — не понял Гу Лунмин.

— Чудовище всё время остаётся на одном месте? Или его местонахождение меняется? —До посещения этой каюты Линь Цюши полагал, что чудище находится в определённой комнате. Но теперь у него мужчины появились нехорошие предположения, что монстр способен перемещаться по лабиринту, и хотя он, наравне с людьми, не может найти выход, для него члены команды не более чем добыча.

— Думаю, твои предположения верны, — Жуань Наньчжу посмотрел на часы. — Осталось тринадцать человек, этого ему хватит на десять дней.

— Вы что, шутите? — нервно посмеялся Гу Лунмин.

Жуань Наньчжу пожал плечами:

— Если тебе нравятся такие шутки…

За ужином Линь Цюши ожидал снова увидеть покрытого комарами старика, но тот так и не появился, похоже, он приходил в столовую только на обед. Так называемый неигровой персонаж с фиксированным временем обновления.

Все по-прежнему ели без особого энтузиазма. Кроме Цзянь Цяньюань.

Она снова появилась в столовой и принялась за обе щеки уплетать ту же самую рыбу, своим видом заставляя остальных терять аппетит. Остальные запихивали в рот немного лапши и спешили поскорее уйти.

Группа Линь Цюши не стали исключением, только перед тем, как уйти, Линь Цюши ещё раз внимательно изучил взглядом Цзянь Цяньюань, чтобы убедиться, не произошло ли с ней каких-нибудь изменений.

Однако его подозрения не подтвердились: сейчас девушка выглядела обычным человеком без каких-либо странностей, кроме внезапно проснувшейся тяги к поеданию тухлой рыбы.

— Я правда очень боюсь прийти сюда завтра и увидеть, что она тоже превратилась в ту тварь. — Гу Лунмин явно подумал о том же, о чём и Линь Цюши, и сейчас относился к Цзянь Цяньюань с явной настороженностью.

Линь Цюши и Жуань Наньчжу промолчали.

Той ночью Линь Цюши никак не удавалось уснуть — голову занимали мысли о Цзянь Цяньюань, её странном поведении и связи с остальными подсказками.

Жуань Наньчжу тоже не спал — он вынул из кармана чешуйку, положил на прикроватный столик и принялся внимательно изучать.

Ночью дождя не было, в небе висела яркая луна, отбрасывая на лодку и поверхность воды тусклый серебристый свет. Через щели в окнах пробивался морской ветер, приносящий солёный воздух. Кровати слегка покачивались, и если бы не знание, что они находятся в мире за дверью, обстановка приносила бы ощущения как от беззаботного путешествия.

Линь Цюши посмотрел за окно, вид из которого менялся каждые пять минут.

За стеклом поочерёдно мелькали то палуба, то борт, чёрная как смоль стена. Двое за спиной Линь Цюши уже спали, мерно посапывая, однако когда он сам уже почти погрузился в сон, до его ушей вдруг донёсся крайне неприятный звук — будто кто-то или что-то очень тяжёлое шагало по палубе. От давления доски издавали тихий скрип. Кроме того, на шагающем не было обуви — Линь Цюши отчётливо расслышал липкий звук соприкосновения кожи с деревом.

Звук всё приближался, пока наконец не остановился неподалёку от их окна.

Линь Цюши задержал дыхание и чуть приоткрыл глаза, увидев, что свет в их окне заслонила высокая тень. А когда до него дошёл знакомый запах рыбы, он окончательно убедился, что это такое.

Огромный монстр с рыбьей головой, которого они видели вчера ночью.

Прямо сейчас он стоял аккурат перед их окном и как будто поводил носом, выискивая какой-то запах. Линь Цюши не смел даже шевельнуться.

В свете луны он увидел, как тварь медленно потянулась к окну, схватилась за него перепончатой лапой и принялась с силой трясти раму.

Окно, закрытое совсем непрочно, с громким стуком распахнулось, и крепко спавшие Жуань Наньчжу и Гу Лунмин мгновенно проснулись, первым делом увидев здоровенное чудище снаружи и услышав его низкий, словно у дикого зверя, рык.

Линь Цюши думал, что Гу Лунмин от такого зрелища в ужасе закричит, но тот лишь вздрогнул и, понизив голос, выругался:

— Бл*ть, мне что, кошмар снится? Почему эта штука прямо у нашего окна…

Жуань Наньчжу, также сохраняя спокойствие, достал из кармана тесак, который стащил на кухне.

— Наверное, мы с виду показались ему вкусными?

Протерев ладонями лицо, Гу Лунмин, не веря ушам, переспросил:

— Я выгляжу вкусным?

Жуань Наньчжу сочувственно посмотрел на него:

— Всегда найдётся чудище с извращёнными предпочтениями.

Линь Цюши был поражён, насколько у этих двоих крепкие нервы.

Монстр одним движением выбил стекло в одной из створок окна, которое со звоном разлетелось по полу, и начал пытаться протиснуться внутрь. Однако, заметив, что отверстие для него слишком мало, обратил взгляд своих белых выпученных глаз к двери рядом.

— Бл*ть, — выругался Гу Лунмин, — только не говорите, что эта тварь в самом деле хочет войти!

— По всей видимости, так оно и есть, — нахмурился Жуань Наньчжу. — Неужели жертвы выбираются рандомно? Нет… это невозможно! Мы наверняка что-то упустили!

Пока они разговаривали, «русал» принялся осыпать ударами дверь, которая вскоре начала отрываться от петель, Линь Цюши даже услышал звук трескающейся древесины.

— Когда он ворвётся, я его задержу, а вы бегите через окно, — голос Жуань Наньчжу прозвучал привычно бесстрастно. — Ты меня слышал, Линьлинь?

— Нет, — отрезал Линь Цюши. — Я не оставлю тебя одного. И ты больше не совершишь этой ошибки. — Он нахмурился, приняв очень недовольный вид.

Тогда Жуань Наньчжу замолчал, затем вздохнул, будто отказавшись от какой-то идеи:

— Ладно, как скажешь. — И протянул Линь Цюши тесак.

— Я тоже не уйду, — взволнованно вставил Гу Лунмин.

На лице Жуань Наньчжу отразилась безысходность, но уговаривать больше он не стал, только посмотрел на часы со словами:

— Тридцать секунд. Продержимся ещё тридцать секунд, не дадим ему войти…

Линь Цюши и Гу Лунмин сразу поняли его мысль — через тридцать секунд комнаты сменят местоположение, и таким образом они смогут спастись из лап монстра.

Но эти тридцать секунд не так-то просто выиграть, поскольку чудище уже наполовину разломало дверь своими острыми когтями и пыталось протиснуть покрытое чешуёй тело через образовавшуюся дыру.

Гу Лунмин подвинул к двери стол, а Жуань Наньчжу решил перенести туда же и кровать, чтобы заблокировать монстру путь в комнату.

Наблюдая за действиями Жуань Наньчжу, Линь Цюши вдруг вспомнил одну деталь. Когда тварь приблизилась к окну, она повела носом, как будто принюхивалась…

— Дай мне чешуйку, которую ты подобрал сегодня днём! — выкрикнул он.

— Что? — на мгновение замер Жуань Наньчжу.

— Чешуйку, которую ты взял в логове монстра… — громче повторил Линь Цюши.

К счастью, Жуань Наньчжу обладал достаточно быстрой реакцией. Он понял, о чём говорит Линь Цюши, вынул из кармана маленький бумажный квадратик и выбросил его через окно.

Чешуйка, завёрнутая в бумажный платочек, упала на пол в коридоре снаружи, и чудище, всё внимание которого было сосредоточено на том, чтобы пробиться через дверь, вдруг остановилось, развернулось и направилось к бумажке, затем наклонилось, как будто собираясь поднять находку.

При виде этой картины Линь Цюши в душе выдохнул с облегчением, однако монстр, поняв, что его надули, издал оглушительный рёв, повернулся и вновь бросился в сторону их комнаты.

Но этих нескольких шагов хватило, чтобы прошло ещё тридцать секунд. В тот момент, когда чудище уже готово было выбить дверь головой, комната переместилась, и тварь исчезла прямо у них на глазах.

Линь Цюши быстро распахнул дверь, убедился, что снаружи никого нет, и они сразу переехали в другую каюту.

Их опасения оказались небеспочвенны: спустя каких-то пару минут тварь снова отыскала их прежнюю комнату, окончательно выбила дверь и ворвалась внутрь.

Они втроём тем временем уже прятались в другой каюте неподалёку и наблюдали за происходящим через маленькое окошко.

До них донёсся хруст сломанной мебели, затем чудище, похоже, поняло, что добыча сбежала, и с яростным пыхтением покинуло комнату. Однако, судя по виду, у него появилась другая цель — огромная пасть разинулась, обнажились тонкие острые зубы, а изо рта потекла слюна.

Притаившиеся в комнате Линь Цюши, Жуань Наньчжу и Гу Лунмин не издавали ни звука, только когда монстр удалился, Гу Лунмин наконец испустил долгий выдох облегчения:

— Твою мать… Так значит, он ищет жертв по запаху рыбы! Я уж думал, нам крышка!

Никто из них и предположить не мог, что подобранная чешуйка приведёт к таким последствиям. Если бы не Линь Цюши, который об этом догадался, они бы потеряли как минимум одного из своей троицы.

Монстр ушёл, но выражение лица Жуань Наньчжу по-прежнему оставалось напряжённым. Глядя на его сосредоточенный вид, Гу Лунмин запереживал:

— В чём дело? Чжу Мэн?

— Мне кажется, Цзянь Цяньюань сегодня умрёт.

Гу Лунмин только хотел спросить, почему он так думает, но тут же сам вспомнил странное поведение девушки. Та съела очень много рыбы, и уже за обедом они чувствовали исходящий от неё сильный запах, а раз уж даже они смогли его почувствовать, вне всяких сомнений, рыбоголовый монстр тоже легко найдёт жертву по запаху.

Так и вышло — вскоре после того, как тварь отстала от них, Линь Цюши своим чувствительным слухом уловил женский крик, донёсшийся откуда-то издалека. Ни Гу Лунмин, ни Жуань Наньчжу ничего не услышали, да и сам Линь Цюши не мог точно определить, откуда раздаются эти жуткие звуки.

Крик всё продолжался, затем перешёл в плач, после чего девушка жалобно заскулила, но потом затихла. Остались только низкое рычание и чавканье, от которого волосы шевелились на голове.

Теперь Линь Цюши различил, что звук доносится с палубы, и ему даже думать не хотелось, какая картина завтра будет их там ожидать.

Наверное, ещё один обглоданный труп с выеденными внутренностями.

Жуань Наньчжу, как будто чувствовал, что Линь Цюши не может уснуть, сел к нему на кровать, улёгся рядом, пристроив подбородок ему на макушку, и втянул запах его волос.

Тепло, распространившееся по телу от объятия, подарило Линь Цюши немного утешения, только жуткие звуки как будто всё ещё раздавались эхом в его ушах, он словно до сих пор слышал плач Цзянь Цяньюань…

— Она умерла, — сказал Линь Цюши.

— Да, — ответил Жуань Наньчжу. — Спи. Это обычное дело.

Линь Цюши вздохнул:

— Вомзожно, я мог её спасти.

— Но сначала ты должен спасти себя, — Жуань Наньчжу запустил пальцы в волосы Линь Цюши. — У нас пока нет меча, которым можно убить чудовище.

Миф о Минотавре гласил, что Тесей расправился с чудищем при помощи меча, но пока они не обнаружили ничего похожего на оружие, способное поразить рыбоголовую тварь… Тесак с кухни точно не подойдёт.

— Мы нашли нить, — рассуждал Линь Цюши, — вино тоже нашлось. — Смерть Цзянь Цяньюань подтвердила догадку насчёт «вина».

Жуань Наньчжу поцеловал кончик его уха.

— Спи. Поговорим об этом завтра.

Линь Цюши согласно хмыкнул и закрыл глаза.

Но всё же не смог уснуть слишком крепко, так и провалялся в полудрёме до рассвета.

Погода совсем испортилась, тяжёлые тучи вновь закрыли небо, пугая людей темнотой.

Линь Цюши рано поднялся с постели, и вместе с Жуань Наньчжу они сходили на палубу, где обнаружили труп. Лицо разглядеть уже не представлялось возможным, только по одежде можно было понять, что тело принадлежало Цзянь Цяньюань.

Живот несчастной оказался распорот, но съеденная вчера рыба пропала, а вместе с ней и внутренности девушки.

«Буэ…» — И без того страдающего морской болезнью Шэнь Цзюэсиня затошнило, а вместе с ним ещё нескольких слабых психикой девчонок.

Линь Цюши видел на палубе и Сяо Мо, в ней больше не осталось неуклюжести новичка, выражение лица сделалось более равнодушным, как будто она уже спокойно принимала жуткие картины происходящего за дверью.

Прошло два дня, и Цзянь Цяньюань стала второй съеденной жертвой.

Остальные быстро избавились от трупа девушки. То есть, выбросили за борт на корм рыбам.

— Я вчера тоже видел монстра, — кто-то дрожащим голосом описал случившееся ночью. — Он прошёл мимо нашей каюты, приблизился к комнате Цзянь Цяньюань, выбил дверь и выволок бедяжку на палубу…

— Это ужасная тварь, — пожаловался ещё один свидетель, — я не мог ничем ей помочь, мне не справиться с этим чудовищем.

Никому не под силу голыми руками одолеть двухметрового монстра. С оружием ещё можно было бы попытаться, но когда в руках только кухонный нож, никто не стал бы шутить с собственной жизнью.

Линь Цюши выглядел явно невыспавшимся. Он сел на первое попавшееся место в столовой и принялся ковыряться палочками в тарелке с бобами.

Старик, подающий им еду, появился опать. Он выглядел в точности таким же, каким Линь Цюши запомнил его в первый день, даже выражение лица не поменялось.

Линь Цюши и Жуань Наньчжу переглянулись, затем последний поднялся и направился к старику.

— Здравствуйте, господин, — поприветствовал Жуань Наньчжу.

Тот вместо ответа окинул его равнодушным взглядом, как будто сам являлся роботом, в программе которого не было прописано алгоритма действий в случае приветствия.

— Господин, здравствуйте, — повторил Жуань Наньчжу.

Старик по-прежнему не отзывался.

Тогда Жуань Наньчжу, наклонив голову набок, столкнул на пол тарелки, стоявшие перед ним на столе. Рыба разлетелась по полу.

— Ты чего творишь? — наконец заговорил старик, явно недовольный.

— Хочу у вас спросить, — произнёс Жуань Наньчжу, — когда вы готовите еду, по вам так же, как сейчас, ползают полчища мух?

— Я не понимаю, о чём ты говоришь.

Жуань Наньчжу протянул руку и схватил комарика с человеческим лицом, кружащегося возле старика.

— Не понимаете?

Старик всё-таки положил половник, которым собирался накладывать еду, развернулся и направился прочь. Однако Жуань Наньчжу схватил его за плечо:

— Куда же вы?

Всё тело старика неистово затряслось.

Линь Цюши увидел это издалека и вначале решил, что старик дрожит от страха или гнева, но очень скоро понял, что это вовсе не страх и не гнев. Тот просто таял у них на глазах.

Сперва его тело быстро уменьшилось, превратившись в чёрный комок, который затем с жужжанием разлетелся по столовой… оказавшись роем бесчисленных комаров.

Все находившиеся в столовой люди так и остолбенели от такого зрелища, потом принялись как сумасшедшие хлопать себя по телу, убивая мошек.

Но комары исчезли так же быстро, как появились, а от старика осталась только одежда.

— Блин, — потрясённо заговорил Гу Лунмин, совершенно не ожидавший подобного поворота. — Получается, это комариный оборотень?

Линь Цюши на какое-то время и сам потерял дар речи.

Жуань Наньчжу, почесав затылок, повернулся к Линь Цюши:

— Получается, больше никто не будет приносить нам еду?

— Похоже, что так.

Жуань Наньчжу с невинным видом развёл руками, остальные же члены команды стояли с мрачными задумчивыми лицами.

— Что ж, мне очень жаль, — сказал Жуань Наньчжу.

Все:

— …

Вот уж спасибо, но нам не жаль нисколечко.

Меч

Когда комарыразлетелись, Линь Цюши и его группа покинули столовую. Однако тут же заметили в коридоре летающих в воздухе мошек, которые, помахивая крыльями, выстроились в чёрную цепь, ведущую в неизвестном направлении.

Вероятно, это и была нужная им «нить». Линь Цюши думал, что всё окажется сложнее, но неожиданно Жуань Наньчжу, действуя наобум, получил верный ответ. Линь Цюши спросил его:

— Пойдём за ними?

— Почему бы и нет, — тот посмотрел на часы, убедившись, что время ещё раннее. — Идём.

Затем они направились за нитью из мошек, указывающих путь, вероятно, к определённой комнате.

Каждые пять минут местоположение комнаты менялось, и тогда мошки тоже выстраивали в другом направлении — висящие в воздухе, они разлетались, а потом опять соединялись в линию. Трое всё время шли вперёд по этой линии, пока не обнаружили одну странность… В какой-то момент мошки разделились на две группы, одна полетела влево, другая — вправо, и «нить» раздвоилась.

— Но почему? — глядя на развилку из мошек, Гу Лунмин озадаченно заморгал, схватил одного комара и зажал в ладони, но когда снова отпустил, насекомое вновь вернулось на своё место в ряду сородичей. — Почему они расходятся? Неужели… — Он кое-что понял и испуганно посмотрел на Линь Цюши. — Неужели монстров на самом деле два?

Похоже, это был единственный ответ, но Линь Цюши показалось, что всё не так просто.

— Разделимся? — предложил он.

Жуань Наньчжу, подумав, согласился:

— Хорошо. Ты с Гу Лунмином пойдёшь налево, я — направо.

Линь Цюши кивнул и не стал спорить, только наказал, чтобы Жуань Наньчжу, столкнувшись с опасностью, не пытался справиться в одиночку. В этот раз их цель заключалась только в сборе сведений.

Выслушав строгие наставления Линь Цюши, Жуань Наньчжу невольно улыбнулся:

— Мой Линьлинь повзрослел, теперь настал его черёд беспокоиться обо мне. Наконец-то я могу быть спокоен.

— Я серьёзно.

— Ладно, я знаю, что ты серьёзно, — он подошёл и чмокнул Линь Цюши в уголок губ. — Я буду осторожен. Увидимся.

— Увидимся, — Линь Цюши махнул ему рукой.

 Пока они разговаривали, окружающая обстановка переменилась, как и направление «нити». На этот раз мошки указывали в сторону трюма.

Линь Цюши и Гу Лунмин, не тратя времени, побежали налево, чтобы найти нужную комнату до того, как она вновь переместится.

Они прибавили скорости и потратили только половину отведённого времени на то, чтобы добраться до каюты, куда указывала «нить». Мечущиеся в воздухе комары прилипли к двери целым слоем. Линь Цюши только подошёл ближе, и ему в нос ударил резкий запах рыбы.

Настолько резкий, что на ум тотчас пришла мысль о запертом в каюте огромном монстре, который охотился за ними ночью. Во всяком случае, воняло одинаково.

Линь Цюши, подойдя ближе, не спешил входить. Сперва он прислонил к двери ухо и внимательно прислушался. Внутри было очень тихо, будто там вовсе никто не обитал, и всё же ему удалось расслышать кое-что необычное — тихое дыхание, раздававшееся так близко, что складывалось впечатление, будто его от источника звука отделяет только хлипкая доска.

Гу Лунмин тем временем заглянул в окошко и, похоже, увидел что-то в непроглядной темноте — слегка изменившись в лице, парень отступил на два шага и указал Линь Цюши внутрь комнаты, испуганно кивая головой, как бы говоря тем самым, что внутри точно что-то есть.

Линь Цюши выпрямился и тоже посмотрел через окно.

Через тонкую щель между занавесками он увидел пару прячущихся в темноте жёлтых глаз, явно рыбьих — идеально круглый зрачок и ярко-жёлтый белок. Эти глаза как раз пялились наружу, словно изучая обстановку, но ничего хорошего их взгляд не предвещал.

Глаза твари медленно шевельнулись, будто заметили стоящего снаружи человека, затем чудище медленно раскрыло пасть, обнажив ряды белых зубов и язык, испускающий тусклое голубое свечение.

Погодите-ка… Жёлтые глаза? Линь Цюши задержал дыхание, понимая, что ухватился за ключевую деталь. Он тут же включил фонарик на телефоне и посветил за занавеску.

Когда свет проник внутрь комнаты, он наконец рассмотрел тварь, которая там находилась. Это оказалось живое существо, едва ли поддающееся описанию. По крайней мере, Линь Цюши не приходилось видеть ничего подобного раньше.

Тварь имела огромную рыбью голову и очень слабое человеческое тело. Из-за непомерно тяжёлой головы она совсем не могла стоять прямо, только лежать на полу, опираясь на тонкие конечности, которые в сравнении с головой выглядели комично. Но больше всего привлекал внимание длинный шип на голове чудища, очень острый даже на вид. Линь Цюши сразу подумал о мече, которым по легенде был убит Минотавр.

Привлечённый ярким светом фонарика, монстр издал жутковатое рычание. Гу Лунмин же, глядя на странное существо, невольно потёр плечи руками и вымученно усмехнулся:

— Это что ещё за хрень?

— Тот монстр, которого мы увидели в первый раз, — пояснил Линь Цюши. — Помнишь его жёлтые глаза?

Гу Лунмин кивнул.

Стоило подумать о жёлтых глазах, и в памяти всплыли глаза монстра-людоеда, совсем другие, неприятного молочно-белого цвета. Просто в момент опасности эту деталь легко упустить.

— Получается, чудовищ двое? — Гу Лунмин сглотнул. — И второй монстр… — Его взгляд переместился к длинному шипу на голове твари, и он высказал то же самое, о чём догадался Линь Цюши: — это меч?

— Можно предположить, что так.

По крайней мере пока они не нашли на корабле ничего более похожего на оружие. На самом деле Линь Цюши посетила эта догадка в самую первую секунду, когда он разглядел монстра, а Гу Лунмин, очевидно, подумал в том же направлении.

Тем временем потревоженный ими монстр нервно запыхтел и пополз по деревянному полу каюты. Его извивающееся тело выглядело нелепо и жутко.

Наблюдая за его странными двидениями, Линь Цюши заподозрил неладное, схватил Гу Лунмина и отошёл от каюты на несколько шагов.

Спустя мгновение крепкую стену перед ними прошил острый шип, похоже, тварь ударила в стену головой и пробила хлипкую древесину насквозь. Затем ещё и ещё раз, оставив множество дырок. Понятно без объяснений, какая печальная участь ожидала бы того, кто по неосторожности попался бы на пути этого шипа, не успев отойти.

Когда Линь Цюши удостоверился, какую роль выполняет эта тварь, наступил момент перемещения комнат, и каюта перед ними исчезла — на её месте возникла обыкновенная спальня. Мошки тоже указали другое направление, теперь они вели на палубу.

Гу Лунмин даже при воспоминании об увиденном чудище испытывал отвращение. Вообще-то, перед тем, как оказаться за этой дверью, он любил рыбу, но теперь, несколько дней задыхаясь от зловония на корабле, приобрёл новый рефлекс: от запаха рыбы его начинало мутить. Наверное, когда они выберутся отсюда, парень ещё очень долго не сможет притронуться к блюдам из рыбы.

— Пойдём узнаем, как дела у Чжу Мэн, — сказал Линь Цюши.

Гу Лунмин кивнул.

Покинув трюм, они нашли Жуань Наньчжу на палубе. Он смотрел на чёрные волны, стоя у борта и подперев голову рукой. Услышав их шаги, он обернулся.

— Что-нибудь обнаружили?

— Кажется, мы нашли меч.

— Меч? — взгляд Жуань Наньчжу просветлел.

Линь Цюши кивнул и вкратце рассказал обо всём, что они увидели, сделав особый акцент на длинном шипе на голове монстра. Шип выглядел довольно крепким и острым и походил на отличное оружие.

Жуань Наньчжу рассказал, что в комнате, к которой указала ему правая «нить», он увидел вчерашнего монстра-людоеда.

— Но как нам убить ту тварь? — Гу Лунмин, присев на корточки, понуро жевал конфету, которую ему дал Линь Цюши. — Мне показалось, что с ней не намного легче справиться, чем с первым чудовищем.

Ведь опаснее всего бывают не широкие раны, а глубокие — такие раны сложнее заживают, а если получить их на корабле при отсутствии медицинской помощи, скорее всего, даже если не помрёшь на месте, через несколько дней точно скончаешься от столбняка или других сопутствующих.

Жуань Наньчжу, слушая рассуждения Гу Лунмина, утешал его, говоря, чтобы тот не беспокоился, ведь если такое правда случится, они обязательно избавят его от мучений.

— Вот уж спасибо, но лучше не надо, — помотал головой Гу Лунмин.

Линь Цюши же снова столкнулся с трудной задачей: — чтобы убить «Минотавра», им придётся вначале расправиться с желтоглазым монстром. Однако тут уже вставал вопрос, как расправиться с желтоглазым монстром? Неужели придётся взять на кухне нож и отправиться на битву?

Пока они обсуждали, как быть, из столовой раздался шум, удивлённые крики и скорбные вопли.

Они сразу поняли — наверняка опять что-то случилось. Линь Цюши обменялся взглядом с Жуань Наньчжу и сразу направился в столовую, но не успев переступить порог, ощутил резкий запах крови. Опустив голову, он увидел, что кровью залит весь пол, на котором лежит мужчина, прикрывающий рукой рану. Похоже, ранение было довольно глубоким, наружу мелкими толчками сочилась кровь.

Гу Лунмин шагнул к раненому:

— Что произошло? Кто его ранил? — Парень сразу снял свою куртку и уверенными движениями зажал рану пострадавшему, как будто хотел помочь остановить кровь.

Его действия дали Линь Цюши некоторые догадки по поводу настоящей профессии Гу Лунмина в реальности.

— Он заметил мух, выстроившихся в линию, — дрожащим голосом заговорил товарищ раненого, который стал свидетелем случившегося, — и мы пошли посмотреть. Но когда приблизились к комнате, через стену высунулся длинный шип, который пронзил его насквозь.

Гу Лунмин нахмурился:

— Прогноз не очень хороший, кажется, задета почка. — При нём не было никаких медицинских принадлежностей, а судя по объёму потерянной крови, этот человек, скорее всего…

Какая-то девушка вмешалась:

— Я взяла с собой кровоостанавливающий спрей, он поможет?

— Дай попробую, — сказал Гу Лунмин. — Придётся лечить мёртвую лошадь, как будто она живая¹.

¹Выражение означает «пытаться спасти безвыходное положение».

Они, как могли, зафиксировали пострадавшего, чтобы кровь из раны вытекала медленнее, затем выпрыснули половину флакона спрея, с огромным трудом всё-таки остановив кровоизлияние.

— Что конкретно его поранило? — когда состояние несчастного стабилизировалось, остальные снова переключили внимание на его невредимого напарника.

— Кажется, какая-то рыба, — ответил тот. — Но я не уверен… Я одним глазком заглянул в комнату, а потом…

— Давайте тоже посмотрим, — остальные, очевидно, ещё больше заинтересовались монстром и постепенно покинули столовую.

Спустя минуту в столовой остались только несколько человек.

— Ну как? Его ещё можно спасти? — взволнованно спросил кто-то у Гу Лунмина.

Тот со вздохом ответил:

— Если выйдет отсюда как можно раньше, спасётся, но… — Из мира за дверью нельзя выйти, просто захотев.

Остальные затихли, а Гу Лунмин, посмотрев на свои окровавленные ладони, произнёс:

— Я схожу вымою руки, — и направился в туалет.

Дыхание раненого становилось всё слабее, и несмотря на все старания Гу Лунмина, через несколько часов бедняга всё же испустил дух.

Вся столовая заполнилась сильным запахом крови, а когда подошло время ужина и на столе опять появилась рыба, от получившегося «аромата» у людей и вовсе пропал аппетит. Никто не пожелал даже для виду задерживаться здесь надолго, и вскоре все ушли.

Только Жуань Наньчжу оставался сидеть на месте, и Линь Цюши его не торопил — если тот не уходил, значит, на то была причина.

Гибель мужчины явно подействовала на Гу Лунмина удручающе — он без интереса тыкал вилкой лапшу перед собой и почти ничего не ел.

Когда все остальные члены команды разошлись, Жуань Наньчжу достал из-за пазухи несколько пластиковых пакетов.

— Зачем это? — озадаченно посмотрел на него Линь Цюши.

— Мне кажется, дверь не может заставлять нас напрямую бороться с тварями. Слишком большая разница в силе.

— Ты собираешься… — наблюдая за тем, как Жуань Наньчжу набивает пакеты мёртвой рыбой со стола, Линь Цюши понял, — скормить той твари рыбу?

— По легенде Минотавр был опьянён вином, — напомнил тот, — а мы ведь уже разгадали, что именно несёт на себе функцию вина.

Съеденная рыба в желудке подвергается ферментации, и вспоров жертве брюхо, тварь с удовольствием поедает своё лакомство — самое настоящее «вино» на аперитив.

Поэтому Жуань Наньчжу придумал заманить «Минотавра» в логово желтоглазой твари при помощи дохлой рыбы. Неизвестно, подействует ли этот способ, но попробовать точно стоит.

Всё-таки это намного безопаснее, чем пытаться тыкать в чудище каким-то ножиком.

Собрав рыбу в пакеты, Жуань Наньчжу направился за «нитью» из мошек туда, где обитал второй монстр. К тому времени в стене его комнаты уже зияло несколько дыр, которые чудище явно проделало своим острым шипом.

Жуань Наньчжу велел Линь Цюши и Гу Лунмину стоять подальше, а сам осторожно дотянулся и забросил один пакет с рыбой в каюту через щель в окне.

Склизкая рыба рассыпалась по полу, и желтоглазая тварь сразу набросилась на угощение, принялась руками хватать её и заталкивать в рот, вскоре не оставив на полу даже мелкой рыбёшки. К счастью, Жуань Наньчжу к этому подготовился — быстро подбросил ещё пару пакетов.

Пока чудовище пожирало рыбу, Жуань Наньчжу стоял рядом и наблюдал, поэтому Линь Цюши забеспокоился, как бы тварь его не поранила. Кровь предыдущего несчастного всё ещё стекала по оконному стеклу.

Но желтоглазый монстр доел всю рыбу, не поднимая головы, а когда наелся, с довольным видом распластался на полу и громко захрапел.

— Идёмте, — сказал Жуань Наньчжу.

Время клонилось к закату, и хотя они очень хотели бы посмотреть, что произойдёт здесь ночью, оставаться снаружи точно было бы не самым мудрым решением.

Поэтому они нашли каюту для ночёвки, улеглись по кроватям и стали ждать наступления ночи.

Когда солнце скрылось за горизонтом, вместе с ним ушёл последний луч света — сегодня ночь была безлунной, только чёрные тучи плотным занавесом накрывали небо и свистел морской ветер.

Линь Цюши всё никак не мог уснуть и задумчиво глядел в окно.

А Жуань Наньчжу, который сначала лёг на соседнюю кровать, лежал-лежал, и оказался рядом с Линь Цюши, прижавшись к нему сзади.

Без разговоров, даже без обмена взглядами — просто и естесственно, как будто они уже тысячу раз ночевали в одной постели.

Они оба ждали, ждали ответа на свой эксперимент.

И около трёх часов утра наконец дождались результата.

До ушей Линь Цюши донеслись звуки, напоминающие рёв диких зверей, затем шум ожесточённой битвы. Они находились довольно далеко от места событий, и расслышать, что именно происходит, не получалось, но шум продолжался ещё долго, и только ближе к рассвету всё постепенно стихло.

— Как думаешь, кто победил? — шёпотом спросил Жуань Наньчжу.

— Не знаю, — ответил Линь Цюши. — Мне всё равно.

По большей части события развивались вполне удачно, но всё же один момент вышел за рамки их ожиданий. Вскоре после того как битва чудовищ прекратилась, на корабле опять послышались плач и крики человека. Линь Цюши вначале удивлённо замер, потом поднялся с кровати и подошёл к окну посмотреть, что происходит, но снаружи оказалось слишком темно.

Однако тут им пригодилось отличное зрение Жуань Наньчжу, который всё-таки разглядел, как рыбья тварь тащит по палубе очередную сопротивляющуюся жертву.

— Но как же так?! — Линь Цюши это показалось невероятным. — Ведь сегодня никто не ел рыбу в столовой…

Жуань Наньчжу нахмурился:

— Помнишь… того парня, которого вчера поцарапала Цзянь Цяньюань?

Линь Цюши молча кивнул.

— Кажется, он сегодня весь день не появлялся в столовой.

Сегодня всё внимание Линь Цюши было сосредоточено на двух монстрах, и он этого не заметил.

— Но ведь это хорошо, нет?

Если человек не появлялся в столовой, значит, не ел рыбу. Но почему тогда тварь схватила его?

— Рыбу можно найти не только в столовой, — печально усмехнулся Жуань Наньчжу.

Линь Цюши сразу вспомнил грязную кухню.

— На кухне ещё куча съестного, — подтвердил догадку Жуань Наньчжу. — И жертва непременно появится.

Линь Цюши вздохнул. Он решил было, что ночью обойдётся без смертей, но оказался слишком наивен — двери не бывают столь милосердны. И чем больше времени они здесь проведут, тем больше людей погибнет.

Крики несчастного затихли, осталась только тишина.

Перед рассветом Линь Цюши удалось немного поспать, но выспаться не получилось — то ли потому, что ему снились кошмары, то ли из-за ощущения, что рыбья тварь постоянно ошевается где-то поблизости. Он даже опять уловил тошнотворный запах рыбы.

На следующий день все трое проснулись уставшими — за эти несколько дней за дверью им никак не удавалось нормально поспать, постоянно что-то мешало.

Уже наученные опытом нескольких дней, остальные члены команды почти не удивились, обнаружив на палубе труп. Они привычным способом избавились от тела, вымыли палубу и сделали вид, что ничего особенного не произошло.

Однако внимание Линь Цюши было сосредоточено не на палубе — он сразу направился в столовую, чтобы отыскать указующих путь мошек. Но к его разочарованию «нить» не нашлась.

— Не торопись, — Жуань Наньчжу посмотрел на часы. — Ещё рано.

Линь Цюши кивнул, выражая согласие.

Без нити они не найдут чудовищ, остаётся только ждать.

Около одиннадцати часов наконец случилось то, чего дожидался Линь Цюши. Старый моряк опять появился в столовой, в той же одежде, с тем же выражением лица, как будто он просто каждый раз загружался с одного и того же момента в игре.

На этот раз помощь Жуань Наньчжу не понадобилась — кто-то другой из команды подошёл к старику и с силой хлопнул того по плечу.

Затем случилось то же, что и вчера — мошки разлетелись из столовой, но тут же собрались в коридоре, выстроившись в две линии, ведущие в неизвестном направлении.

По одной из «нитей» Линь Цюши, Жуань Наньчжу и Гу Лунмин отправились на поиски нужной им комнаты и спустя несколько минут уже стояли на её пороге. По сравнению со вчерашним днём здесь произошли заметные изменения, видимые уже снаружи. Ночью здесь явно случилась жестокая битва — окно оказалось окончательно выбито, замок на двери сорван.

Судя по всему, два чудовища действительно сцепились в ожесточённой схватке. Но, судя по дальнейшим событиям, победу всё же одержал огромный монстр-людоед.

Пожиратели рыбы

Что до итога сражения… Линь Цюши медленно приблизился и заглянул сквозь дыру в двери.

В комнате стояла темнота, но царящий внутри беспорядок, хоть с трудом, но угадывался. Вся мебель оказалась поломана и раскидана по полу, однако всё внимание привлекал к себе лежащий в центре комнаты монстр, на вид еле живой. Та самая желтоглазая тварь, которую здесь вчера обнаружили Линь Цюши и Гу Лунмин. Он всё ещё дышал, но уже очень слабо, и не пошевелился, даже когда Линь Цюши вплотную приблизился к нему.

Мужчина действовал крайне осторожно, особенно подходя к монстру. Всё-таки они пока не могли быть уверены, что тот окончательно потерял способность сражаться.

К счастью, всё оказалось чуть лучше, чем они предполагали: — тело монстра покрывали неисчислимые раны, только кровь из него текла не красная, а неприятного чёрно-зелёного цвета, липкая и вонючая. Лёжа на полу, чудище никак не отреагировало на приближение людей. Даже когда Линь Цюши и Жуань Наньчжу оказались прямо перед его носом, оно не пошевелилось.

Посмотрев на рыбью тварь, Жуань Наньчжу помолчал, затем легонько потыкал её носком ботинка. Не добившись реакции, он заключил:

— Оно вот-вот издохнет.

Линь Цюши не сводил глаз с монстра, дыхание которого всё слабело, пока наконец не прекратилось — тварь умерла. Тогда он вынул из-за пазухи кухонный тесак.

— Теперь можно.

— Подожди, — остановил его Жуань Наньчжу.

Линь Цюши посмотрел на него, решив было, что тот начнёт отговаривать и предлагать сделать всё самому, но Жуань Наньчжу лишь достал из рюкзака пару резиновых перчаток и протянул их Линь Цюши:

— Надень, чтобы не испачкаться в его крови.

Чёрно-зелёная жижа, которая сочилась из тела мёртвого монстра, действительно наводила на самые неприятные мысли. И лучше всего стараться не соприкасаться с ней напрямую — кто знает, что тогда произойдёт…

Линь Цюши кивнул, надел перчатки, вооружился тесаком и принялся рубить огромный шип на голове рыбьего монстра.

Он действовал крайне осторожно и наблюдал за неподвижным чудищем, боясь, что оно не окончательно испустило дух и в любой момент может напасть.

Но удача им улыбнулась: — Линь Цюши успешно спилил шип с головы монстра, который даже не пошевелился. Похоже, он на самом деле сдох, только жёлтые глаза остались широко распахнутыми, но никаких признаков жизни уже не наблюдалось.

Линь Цюши поднялся, протянул добытый «меч» Жуань Наньчжу, снял перчатки и бросил в сторону.

Шип длиной около полуметра оказался очень крепким, что неудивительно, раз монстр с его помощью легко проделывал дырки в деревянных стенах. На костяном шипе всё ещё оставались следы чёрной крови: нетрудно было представить, что в той битве и белоглазой твари досталось с лихвой.

Жуань Наньчжу завернул шип в пластиковый пакет и осторожно убрал в свою сумку.

Линь Цюши пересчитал:

— Нить, меч, вино — всё готово.

Жуань Наньчжу посмотрел через окно на небо.

— Дождёмся наступления ночи.

Линь Цюши кивнул.

Они вернулись на палубу и сели передохнуть, наблюдая за остальными членами команды, которые всё бродили по кораблю в поисках подсказок о двери или ключе.

— Эта дверь кажется довольно простой, — заметил Гу Лунмин.

— Да как же? — спокойно возразил Жуань Наньчжу. — Если бы Линьлинь не заметил подсказку в виде комаров, боюсь, мы бы до сих пор оставались как в тумане.

Встречаясь с неигровым персонажем, по которому ползали полчища насекомых, все рефлекторно старались держаться от него подальше, не зная, что он и есть главная подсказка к выходу отсюда.

— И то верно, — Гу Лунмин почесал затылок. — Вы двое такие крутые.

— Как твоё настоящее имя?

Гу Лунмин на секунду застыл, но тут же обрадовался: — он понял, зачем Жуань Наньчжу задал такой вопрос. Это означало, что тот согласен принять парня в Обсидиан. Проводник, ещё более опытный, чем Линь Цюши… Гу Лунмин улыбнулся и назвал своё настоящее имя:

— В реальности меня зовут Е Няо.

Жуань Наньчжу кивнул.

— Когда выйдем из этой двери, я с тобой свяжусь.

— Ты знаешь, где я живу? — удивился Гу Лунмин.

— Конечно, — сказал Жуань Наньчжу. — Иначе я бы не отпустил моего Линьлиня с тобой за дверь. — Он не только знал адрес Гу Лунмина, но и его имя, а спросил только для того, чтобы проверить, насколько тот искренен.

Гу Лунмин на какое-то время потерял дар речи.

Из-за случившегося пару дней назад сегодня в столовой собралось ещё меньше народу, за столом сидело всего несколько человек.

Все ели без аппетита, но вели себя довольно спокойно.

Никто из троих не притрагивался к рыбе, но Линь Цюши всё же заметил одну странность: остальные, похоже, перестали испытывать к рыбе отвращение. Даже парень, страдающий морской болезнью, сегодня съел пару кусочков.

— Тебе не противно? — не выдержав, спросил Гу Лунмин сидящего рядом члена команды.

— Не так уж противно, как казалось на первый взгляд, — несколько дней подряд Шэнь Цзюэсиня тошнило так, что он уже и на человека не походил. Но сегодня ему стало лучше, по крайней мере, цвет лица от воскового стал более живым. — Хм… даже намного лучше.

Линь Цюши предостерёг:

— Лучше всё-таки не ешь. Эта рыба явно несвежая.

Но тот почесал затылок:

— Да вроде бы, ничего, — и отправил в рот ещё кусок, нисколько не поморщившись.

Глядя на Шэнь Цзюэсиня, Линь Цюши сделался задумчивым. Ранее он пробовал рыбу, которая показалась ему омерзительной до жути. Теперь же, уловив гнилостный запах, Линь Цюши почти наверняка был уверен, что вкус не изменился. Но почему Шэнь Цзюэсиню рыба начала казаться не такой уж отвратной…

Пока Линь Цюши был поглощён этими размышлениями, прямо на его глазах Жуань Наньчжу тоже взял палочками кусочек рыбы и медленно отправил в рот.

— Чжу Мэн?! — Линь Цюши перепуганно уставился на Жуань Наньчжу, он совсем не ожидал, что тот вдруг решит попробовать рыбу.

Жуань Наньчжу чуть нахмурился:

— Но рыба правда не такая уж противная.

— Не противная? — Линь Цюши его слова показались странными, поэтому он и сам взял немного рыбы из тарелки, отправил в рот и убедился, что вкус остался по-прежнему мерзким. — Но ведь она воняет так же, как и вчера… Погодите… — Не веря своим глазам, он посмотрел на Жуань Наньчжу. — Но ведь не может быть, чтобы «вино» разливалось рандомно…

Жуань Наньчжу молчал, тыкая палочками в рыбу на тарелке.

В живых осталось одиннадцать человек, семеро из них сейчас сидели в столовой. И по крайней мере, трое, кроме Жуань Наньчжу, уже схватились за палочки и принялись поглощать рыбу. Причём по выражениям их лиц было ясно, что никто их не заставляет, они ели даже с аппетитом.

Линь Цюши посетило нехорошее предчувствие.

— Чжу Мэн, не ешь ничего, пойдём в комнату.

Но Жуань Наньчжу не сдвинулся с места, он сидел, опустив взгляд на тарелку перед собой, как будто рыба притягивала его своими чарами, не давая просто так отказаться от желания её попробовать.

От такой картины Линь Цюши сделалось по-настоящему страшно, он сделал взглядом знак Гу Лунмину, и они вместе, взяв Жуань Наньчжу за руки, вывели его из столовой. Затем вошли в первую попавшуюся комнату, и Линь Цюши, сняв с кровати простыни, крепко привязал ими Жуань Наньчжу к стулу.

К счастью, в процессе Жуань Наньчжу вёл себя довольно спокойно, самое большее — хмурил свои прекрасные брови и спрашивал:

— Зачем ты меня привязываешь?

— Боюсь, что ты пойдёшь есть рыбу, — спокойно ответил Линь Цюши.

Жуань Наньчжу помолчал, озадаченно склонив голову набок, как будто и сам не мог понять, почему ему вдруг так понравилась эта рыба. Линь Цюши думал, он что-нибудь объяснит, но Жуань Наньчжу лишь согласился:

— Ладно.

Эта дверь казалась слишком простой, настолько, что они потеряли бдительность. Линь Цюши ведел Гу Лунмину перенести Жуань Наньчжу на стуле в коридор, чтобы они не исчезли вместе с комнатой, а сам вернулся в столовую, обнаружив, что все, кто там находился, принялись поедать рыбу со стола.

Вонючая и совершенно пресная рыба в их глазах превратилась в какое-то невероятно вкусное угощение, люди с удовольствием набивали рты, совершенно не обращая внимания на Линь Цюши.

Линь Цюши сразу развернулся и направился на палубу, где увидел сидящую в углу совершенно бледную Сяо Мо, которая бросила на него испуганный взгляд.

— Что случилось? — спросил он девушку.

— На кухне… — тихо заговорила Сяо Мо. — На кухне… беда…

— Что? — не понял Линь Цюши. — Что произошло?

— Они все как будто сошли с ума, — Сяо Мо сидела далеко от Линь Цюши, словно опасалась приближаться к другим членам команды. — Они едят рыбу. Как сумасшедшие едят рыбу.

Девушка больше ничего не объяснила, но Линь Цюши понял, в чём дело. Он кивнул ей:

— Хорошо, я понял. Будь осторожна.

— Ты… ты пойдёшь туда?

— Да. Пойду.

Сяо Мо замолчала.

Линь Цюши направился в кухню, которая располагалась рядом со столовой и тоже не меняла местоположения. Ещё издалека до него донёсся резкий запах рыбы.

Остановившись у двери, мужчина не стал входить, уже снаружи услышав странное чавканье. Заглянув через окошко, он увидел жуткую картину, развернувшуюся на кухне.

Несколько человек сидели на корточках, зарывшись в брюхо огромной сырой рыбины мертвенно-бледного цвета, в мясе которой виднелись кровавые прожилки. Но люди явно не обращали на это внимания, они практически не отрывали лиц от рыбы, но всё же можно было разглядеть, с каким удовольствием они её пожирали — будто эта рыба казалась им вкуснейшим деликатесом.

Даже Линь Цюши с его довольно стойким нутром при виде подобной картины почувствовал приступ тошноты.

Он сделал глубокий вдох, успокоился, вошёл в кухню и позвал:

— С вами всё в порядке? — Он хотел проверить, находятся ли эти люди в трезвом уме.

Но от произошедшего далее у него по спине пробежал холодок — люди словно вовсе не услышали его вопроса, всё их внимание сосредоточилось на рыбе. Они даже головы не подняли и явно находились за пределами нормальности.

Линь Цюши сразу же вспомнил о Жуань Наньчжу, развернулся и вышел прочь. Он переживал, что с Жуань Наньчжу тоже случится нечто подобное.

Они с Гу Лунмином вынесли стул с привязанным Жуань Наньчжу в коридор, поэтому Линь Цюши, возвратившись с кухни, застал их на том же месте. Жуань Наньчжу выглядел заметно мрачнее.

— Чжу Мэн, — позвал Линь Цюши. — Потерпи ещё немного, только одну ночь, и всё.

— Я правда очень проголодадась, — Жуань Наньчжу уронил голову на грудь, отчего стал выглядеть слабым и измождённым, а локон волос, повисший у щеки, придал ему жалобный вид человека, которому невозможно отказать. Он поджал губы, в глазах даже как будто блеснули слёзы. — Линьлинь, я хочу есть.

Линь Цюши быстро достал из рюкзака съестное, но когда поднёс сухой паёк ко рту Жуань Наньчжу, тот поджал губы:

— Нет, это я не хочу.

— Ну а что ты хочешь?

— Рыбу, — сразу ответил тот. — Можно мне поесть немного рыбы? — Он приподнял голову, глядя на Линь Цюши умоляющим взглядом.

По правде говоря, в иных условиях Линь Цюши наверняка сжалился бы над таким Жуань Наньчжу, но в этот раз ему пришлось, скрепя сердце, отказать:

— Нет.

Тогда жалобное выражение исчезло с лица Жуань Наньчжу, взгляд сделался ледяным, в голосе прозвучали нотки угрозы:

— Линь Цюши, ты понимаешь, что ты делаешь?

Это был Жуань Наньчжу из реальности — равнодушный, высокомерный, словно бог, взирающий сверху вниз на букашек.

— Знаю, — Линь Цюши, однако, остался непоколебим. Он приподнял лицо Жуань Наньчжу за подбородок и отчётливо произнёс: — Я прекрасно понимаю, что делаю. Хочешь рыбы? Даже не думай.

Жуань Наньчжу смотрел ему в глаза, будто выискивая хотя бы тень сомнения, но в итоге план провалился, а тон смягчился вновь:

— Линьлинь, Линьлинь, мне правда очень хочется рыбы, ну пожалуйста…

Эти метаморфозы повторились ещё несколько раз, но Линь Цюши вёл себя так, словно его сердце превратилось в камень, — никакие мольбы на него не действовали.

Наблюдающий за всем со стороны Гу Лунмин восхищённо поразился:

— Линьлинь, и как ты это выдерживаешь?

— А что ещё мне остаётся? Отпустить его и позволить наесться рыбы? — Линь Цюши рассказал Гу Лунмину об увиденном в столовой и на кухне.

Тот сразу нахмурился:

— Но почему всё вдруг так поменялось? — Ему в голову пришла догадка. — Неужели гибель того желтоглазого монстра стала катализатором?

— Не знаю, — Линь Цюши посмотрел на часы. До наступления ночи оставалось ещё четыре часа, и они должны были продержаться это время.

Своим нынешним состоянием Жуань Наньчжу напоминал тех пожирателей рыбы, но в более лёгкой форме. Линь Цюши подсчитал: сейчас на корабле осталось только четверо более-менее нормальных людей, остальные будто попали под действие тёмных чар.

Как бы ни умолял, какими бы угрозами ни сыпал Жуань Наньчжу, Линь Цюши притворялся, что не слышит. В результате тот, похоже, устал и просто замолчал, по-прежнему связанный.

А Линь Цюши начал готовиться к тому, что ему предстояло сделать ночью.

Сейчас весь корабль был заполнен «вином», «меч» находился в его руках, «нить» тоже появилась, и мужчина чувствовал себя рыцарем, который должен отправиться в лабиринт и спасти принцессу… Несмотря на тот факт, что свою принцессу он лично привязал к стулу.

Глядя на Жуань Наньчжу, Гу Лунмин вздохнул и почесал затылок:

— Вот ведь странная штука, мы же с тобой тоже попробовали рыбу, почему попался только он?

Линь Цюши покачал головой — он сам этого не знал.

Наверняка существовали какие-то скрытые условия. Возможно, под действие чар попадали только те, кто рыбу не попробовал. Но всё это были лишь их догадки, ответ на которые не имел значения. Сейчас самое главное — поскорее закончить с этой дверью. Всё же Линь Цюши не мог постоянно держать Жуань Наньчжу связанным.

Впервые он с таким нетерпением ждал наступления ночи. И когда за окном понемногу начало темнеть, Линь Цюши и Гу Лунмин снова перенесли Жуань Наньчжу на стуле в комнату.

Тот хранил молчание, но насколько Линь Цюши знал Жуань Наньчжу, насколько мог понять по его взгляду — он не отступился.

— Линьлинь, — вдруг позвал Жуань Наньчжу.

Линь Цюши перевёл на него взгляд.

— Линьлинь, ты сможешь одолеть его в одиночку? — спросил тот. — Я не могу отпустить тебя одного. Возьми меня с собой, хорошо?

— Нет, — отрезал Линь Цюши. — По-моему… ты снова пытаешься меня обмануть.

Жуань Наньчжу сразу нашёлся с ответом:

— И вовсе не обманываю. Когда ты вступишь в бой с монстром, я останусь рядом, чтобы тебя прикрыть.

Слушая его, Линь Цюши хотел было рассердиться, но почему-то не сдержал улыбки:

— Прикрыть? А мне кажется, что пока я буду убивать чудище, ты за моей спиной побежишь есть рыбу.

Жуань Наньчжу бросил на него обиженный взгляд и замолчал.

— Неужели рыба настолько вкусная? — спросил его Линь Цюши.

Тот молча поджал губы.

— Вкуснее меня?

— Ты, конечно, вкуснее, — пробормотал Жуань Наньчжу. Он вёл себя крайне странно, точь-в-точь как маленький ребёнок. — Просто я ужасно проголодался, но ведь не могу же я съесть тебя? Мне будет жалко…

Линь Цюши прыснул со смеху.

Стоящий в сторонке Гу Лунмин, молча поедая свой собачий корм, подумал — эти двое вообще нормальные? Даже в такой момент успевают красоваться своими чувствами.

Глядя на темнеющее небо, Линь Цюши в душе возрадовался, что хотя бы они с Гу Лунмином сохранили рассудок, иначе эта дверь стала бы настоящей проблемой.

Когда спустилась ночь, Жуань Наньчжу заметно успокоился, сидел и смотрел в окно. Линь Цюши полагал, что тот, передохнув немного, продолжит просить накормить его рыбой, но к его неожиданности Жуань Наньчжу уснул.

— Может, положим его на кровать? — шёпотом предложил Гу Лунмин. Они держали Жуань Наньчжу связанным уже целый день.

Поразмыслив, Линь Цюши покачал головой:

— Нет, пусть сидит.

Он не мог быть уверенным, что Жуань Наньчжу по-настоящему уснул. Что если он лишь прикидывается спящим? С физическими данными Жуань Наньчжу им вдвоём с Гу Лунмином его не удержать.

К тому же, наступила ночь, и Минотавр вот-вот выйдет на охоту, нельзя подвергать Жуань Наньчжу такой опасности.

— Я пойду с тобой, — произнёс Гу Лунмин, глядя, как Линь Цюши достаёт из сумки длинный острый шип. — Если что, приду на помощь.

— Ты останешься следить за ним, — Линь Цюши отверг предложение. — Если я не справлюсь один, от нас двоих тоже не будет толку. А он сейчас в таком состоянии, что лучше кому-то побыть рядом.

Видя, что Линь Цюши ему не переубедить, Гу Лунмин, бросив уговоры, только пожелал ему удачи.

Линь Цюши кивнул, принимая пожелание.

С наступлением ночи Линь Цюши стал прислушиваться к звукам снаружи. И наконец его чувствительный слух уловил отдалённые шаги, которые ему доводилось слышать уже не раз — звук передвижения огромного монстра по деревянным корабельным доскам.

Линь Цюши посмотрел на Гу Лунмина:

— Я пошёл.

— Братец, не беспокойся, я позабочусь о невестке.

Линь Цюши:

— …

И почему эта фраза показалась ему немного странной?

Гу Лунмин, заметив выражение его лица, тихо усмехнулся:

— Да ладно, я пошутил. Какая из него невестка… Иди, скорее уйдёшь, скорее вернёшься.

Линь Цюши вышел из комнаты и первым делом направился в столовую.

Это начальная точка лабиринта, отсюда нить из комаров вела к Минотавру.

Вооружившись «мечом», Линь Цюши осторожно последовал в направлении, указанном «нитью». Каждый шаг приближал его к весьма неприятным звукам — как будто дикий зверь пожирал мясо. А единственный источник мяса на корабле… Выбравшись на широкую палубу, Линь Цюши увидел свою цель.

Огромного рыбоголового монстра, с крупным мощным телом, покрытым чёрной чешуёй. По сравнению со вчерашним днём чудище было изранено, и Линь Цюши, разумеется, знал, откуда взялись эти раны. Сейчас всё внимание твари приковал к себе уже наполовину съеденный человеческий труп, и Минотавр, похоже, совсем не заметил медленно приближающегося к нему Линь Цюши.

Это был единственный шанс. Поэтому Линь Цюши, не ослабляя бдительности, исполнился безжалостной решимости. Он схватил длинный шип обеими руками, медленно занёс и нанёс резкий удар… прямо в шею монстра.

Чудище издало пронзительный рёв, из его рта хлынула чёрная кровь, затем оно обмякло на деревянной палубе.

Чтобы не рисковать зря, Линь Цюши нанёс ещё несколько ударов, и только убедившись, что тварь действительно мертва, наконец выдохнул с облегчением.

Он немного постоял, переводя дыхание, затем при помощи шипа распорол твари брюху и, борясь с приступами тошноты, среди полупереваренных останков нашёл то, что искал — невзрачный бронзовый ключ без каких-либо опознавательных знаков. Но в глазах Линь Цюши сейчас не существовало вещи милее этого ключа.

Положив находку в карман, он покинул палубу.

Покинуть корабль

Заполучив наконец ключ, Линь Цюши второпях вернулся в коридор, где оставил Жуань Наньчжу и Гу Лунмина. Вот только оказавшись на месте, обнаружил лишь пустой стул и валяющиеся на полу простыни, а его напарников и след простыл.

У Линь Цюши при виде такой картины на лбу выступил холодный пот, в голове пронеслись сотни мыслей. Он развернулся и помчался в столовую.

Ещё не добежав до входа, он уже услышал чавканье, от которого ему сделалось дурно.

При первых же звуках Линь Цюши посетило очень недоброе предчувствие. Не решившись сразу забегать внутрь, он медленно подкрался к окошку в двери и заглянул в комнату.

Все оставшиеся в живых собрались вокруг стола, даже Гу Лунмин, ранее не поддавшийся воздействию двери. Люди хватали руками мёртвую рыбу и запихивали в рот с таким одурманенным видом, что волосы шевелились на голове. А рядом с Гу Лунмином сидел Жуань Наньчжу, о котором Линь Цюши беспокоился сильнее всего.

Жуань Наньчжу тоже ел рыбу. Стоит сказать, что его действия не отличались такой же грубостью, как у остальных, но всё же он действительно брал палочками кусочки рыбы и отправлял себе в рот.

Глядя на происходящее, Линь Цюши в какой-то момент растерялся, не представляя, что ему делать. Он перевёл взгляд на рыбу, и в глубине его души поднялось странное желание, такое же, как у Жуань Наньчжу… Как будто эта рыба на столе перестала казаться такой уж отвратной.

Эта мысль мелькнула в его голове и сразу исчезла, Линь Цюши моментально почувствовал, что с ним творится неладное, и опустил взгляд на ключ в своей ладони. Понимая, что медлить нельзя, он стиснул зубы и вошёл в столовую.

Пожиратели рыбы совершенно не обратили на него внимания, которое целиком и полностью было направлено на стол, заваленный рыбой. Их не волновало больше ничего. Впрочем, Линь Цюши происходящее оказалось только на руку. Перевернув вверх дном всю столовую, он так и не нашёл того, что искал, и тогда вспомнил ещё об одном месте… корабельной кухне.

Единственными помещениями на корабле, которые не меняли своего положения, являлись столовая и кухня. Линь Цюши добыл ключ и теперь предполагал, что дверь должна открыться в одной из этих комнат.

В столовой ничего не нашлось, следовательно, осталась кухня.

Перед тем как уйти, мужчина бросил ещё один взгляд на людей за столом и заметил деталь, от которой его прошило морозом по коже.

На лице одного из пожирателей рыбы появился участок зелёных чешуек, которые словно липли к коже, распространяясь от шеи к щекам. Создавалось впечатление, что эти изменения уже продолжаются какое-то время, и неизвестно, во что превратится бедняга, если так пойдёт дальше.

Во всяком случае, Линь Цюши не хотел бы этого увидеть.

Поэтому он быстрым шагом покинул столовую, перед уходом ещё раз посмотрев на Жуань Наньчжу.

Тот по-прежнему не поднимал головы от тарелки, неторопливо поедая лежащую перед ним рыбу. Равнодушный ко всему вид Жуань Наньчжу больно уколол сердце Линь Цюши, и он не посмел больше медлить. Потому что заметил, что и сам уже смотрит на рыбу без прежнего отвращения, даже невольно сглотнул слюну.

Выйдя из столовой, Линь Цюши направился в соседнюю с ней кухню.

Сейчас кухня пустовала, только повсюду валялись разбросанные ошмётки рыбы — на разделочной доске, на полу, в ведре — везде лежала рыба, а в воздухе висел её тошнотворный запах. Но Линь Цюши некогда было обращать на это внимание, он принялся искать то, что хотел найти больше всего на свете.

Очень скоро под огромной бочкой Линь Цюши обнаружил тёмный люк, за которым скрывалась чёрная железная дверь. При виде двери его посетило такое воодушевление, что мужчина, не беспокоясь больше ни о чём, вставил ключ в замочную скважину, повернул, и перед ним засиял мягким светом белый коридор.

Затем Линь Цюши подобрал выпавшую записку, но смотреть не стал, сразу убрал в карман. Его ждали дела поважнее.

Развернувшись, Линь Цюши помчался в столовую.

Люди там продолжали поедать рыбу. На этот раз Линь Цюши сразу направился к Жуань Наньчжу и позвал:

— Чжу Мэн.

Жуань Наньчжу поднял на него глаза:

— Линьлинь.

— Пойдём, я отведу тебя в одно место.

— Но я хочу поесть рыбы.

— Знаю. Ты можешь есть на ходу. Это ненадолго. Я нашёл на кухне ещё больше рыбы.

Жуань Наньчжу замолчал, но потом всё же поддался — встал из-за стола прямо с тарелкой, на которой лежала рыба.

— Правда?

— Правда, — заверил Линь Цюши.

И Жуань Наньчжу отправился за ним.

Линь Цюши в душе испустил долгий вздох облегчения, понимая, что Жуань Наньчжу ещё не слишком глубоко погрузился в чары двери. Иначе пришлось бы применять силу. Но это был не самый лучший выбор, поскольку Линь Цюши прекрасно понимал — ему не справиться с Жуань Наньчжу, если придётся драться.

Послушно проследовав за Линь Цюши на кухню и увидев там повсюду дохлую рыбу, Жуань Наньчжу очень обрадовался, а Линь Цюши, пользуясь моментом, столкнул его в люк.

Но Жуань Наньчжу сразу посмотрел наверх и обиженно спросил:

— Зачем ты меня толкнул?

Линь Цюши не ответил, только спрыгнул следом и подвёл того к светящемуся проходу, затем указал внутрь со словами:

— Там очень много рыбы. Пойди и убедись в этом сам.

— Правда? — с сомнением переспросил Жуань Наньчжу.

Линь Цюши кивнул:

— Правда.

Жуань Наньчжу заулыбался, похоже, в самом деле поверил Линь Цюши, и шагнул за дверь, растворившись в мягком сиянии. Как только Жуань Наньчжу пропал из виду, Линь Цюши выдохнул ипосмотрел на часы. Скрипнув зубами, он снова развернулся и побежал в столовую.

На самом деле Линь Цюши уже чувствовал, что его собственное время на исходе. Рыба в кухне обрела манящий запах и вид, отчего до тошноты вонючее мясо стало казаться очень вкусным. Приходилось прикладывать все моральные силы, чтобы сопротивляться захлестнувшим его ощущениям.

В отношении Гу Лунмина Линь Цюши отбросил нежность, которую проявил к Жуань Наньчжу. Он выбрал самый простой способ — подкрался к занятому рыбой парню, вырубил его ударом тыльной стороной ладони по загривку и взвалил на плечо. Уже на выходе Линь Цюши, подумав, решил прихватить с собой ещё ту девчонку, Сяо Мо. Что до остальных… при всём желании, он не мог ничего поделать. Линь Цюши и так сделал всё возможное, чтобы спасти как можно больше людей.

Притащив двоих в кухню, он сбросил их в люк, затем отдышался немного и сам спрыгнул следом.

Задерживаться дольше было нельзя, Линь Цюши уже и сам начал ощущать острое желание съесть рыбу. Он не мог сказать наверняка, что случится с теми, кто остался в столовой. Вероятно, ничего хорошего.

Пройдя по длинному коридору, залитому светом, Линь Цюши вернулся в реальность.

Снова оказавшись в гостиной коттеджа и вдохнув знакомый тёплый воздух, он в очередной раз ощутил, насколько эта жизнь прекрасна.

Жуань Наньчжу тоже очутился рядом с ним, только выглядел он неважно, сразу вскочил и выбежал в уборную, откуда послышались рвотные позывы.

Линь Цюши со вздохом подумал, как хорошо, что он не стал есть рыбу. Иначе сейчас они с Жуань Наньчжу блевали бы вместе.

Примерно полчаса спустя Жуань Наньчжу наконец вышел из туалета. Его тошнило очень долго, потом мужчина принял душ и теперь, завёрнутый по пояс в банное полотенце, с недовольным видом вытирал сырые волосы.

— Как ты? — Линь Цюши поедал конфеты, постепенно успокаиваясь вместе со сладким вкусом, разливающимся по языку.

Жуань Наньчжу покачал головой, сообщая, что он в порядке.

— Почему так получилось? — Линь Цюши был несколько озадачен. — Почему все вдруг набросились на рыбу? Ведь монстр уже был убит…

— Возможно, из-за недостатка жертв.

— Хм?

— Людей погибло недостаточно, мы слишком быстро разгадали загадку двери, — Жуань Наньчжу вздохнул и тоже отправил в рот конфету. — Мне приходилось видеть такое лишь однажды, в тот раз со мной был один опытный игрок, а внутри оказался один очень крутой парень, который нашёл ключ ещё до того, как произошла первая смерть.

Линь Цюши:

— …

— Тогда все, кто находился за дверью, погрузились в ненормальное состояние.

— И такое тоже бывает?

— Крайне редко. Я и сам не предполагал, что мы столкнёмся с подобным.

Перед каждым вошедшим в мир за дверью стоит цель как можно быстрее его покинуть; кому придёт в голову, что малое количество жертв — это тоже не к добру? К тому же, за дверью всегда случаются смерти, даже за этой погибли три человека, прежде чем они смогли отыскать ключ.

И всё же даже этого количества жертв оказалось недостаточно для удовлетворения скрытого стребования двери.

— Но почему на меня это подействовало не сразу?

— Ты ведь способен слышать то, чего другие не слышат, — напомнил Жуань Наньчжу. — Это подарок, преподнесённый тебе дверью.

Линь Цюши молча слушал.

— А я могу видеть то, чего другие не замечают, — продолжал Жуань Наньчжу. — От каждого человека исходит сияние.

— Сияние? — Линь Цюши смутно помнил, что Жуань Наньчжу уже как-то упоминал об этом, только не придал значения его словам.

— Да, сияние, — подтвердил тот. — И чем оно ярче, тем меньше на человеке сказывается влияние дверей. Ты сияешь ярче всех, кого я когда-либо встречал. Поэтому ты из тех, кто будто создан для дверей.

Линь Цюши не знал, что сказать. Но судя по тону Жуань Наньчжу, это качество расценивалось им как положительное.

Он действительно практически не поддавался негативному влиянию мира за дверью, которое обычно сказывалось на эмоциональном состоянии. Многим людям, включая Жуань Наньчжу, по выходу из двери приходилось отдыхать несколько дней, но Линь Цюши хватало просто выспаться, чтобы прийти в норму.

Можно считать это его лучшим природным качеством.

— Сходим вечером в ресторан? — предложил Линь Цюши, глядя на бледный вид Жуань Наньчжу. — Хорошо?

Тот кивнул, согласившись с предложением.

Потом Линь Цюши поднялся к себе и написал Гу Лунмину, спросив, как тот себя чувствует.

Гу Лунмин ответил, что его желудок будто вывернуло наизнанку, и тошнота до сих пор подступает к горлу при одном воспоминании о вкусе рыбы. Ещё добавил, что, наверное, ещё долго не сможет притронуться к блюдам из морепродуктов.

Линь Цюши подколол: «А за дверью ты ел с большим аппетитом».

Гу Лунмин: «Я как будто попал под действие чёрной магии… Кстати говоря, на какую же мину я всё-таки наступил, почему всё вдруг так обернулось?»

Линь Цюши изложил ему теорию Жуань Наньчжу, и Гу Лунмин, совершенно потрясённый, переспросил: «И такое бывает?!»

Впрочем, на этом не стоило заострять внимание. Всё-таки среди огромного количества задверных миров почти не попадается таких, из которых можно выбраться без жертв.

После Линь Цюши написал Гу Лунмину город, в котором они находятся, и назначил время встречи, разумеется, не указав конкретный адрес, только пообещал встретить, когда тот прибудет.

На ужин они отправились в ресторан хунаньской кухни, которая славилась большим количеством специй. Фирменным блюдом ресторана считалась рыбья голова в хлопьях красного перца, но и Линь Цюши, и Жуань Наньчжу, увидев этот пункт в меню, не сговариваясь, молча перевернули страницу.

Жуань Наньчжу ел без особого аппетита: очевидно, воспоминания о приключениях за дверью до сих пор не улетучились.

Зато Линь Цюши с удовольствием принялся за еду, ведь в задверном мире ему так и не удалось нормально насытиться, весь рацион составляли галеты и лапша быстрого приготовления. Теперь он наконец мог поесть что-то по-настоящему вкусное.

По возвращении в коттедж они застали в гостиной близнецов Чэн, которые что-то обсуждали. Из их разговора Линь Цюши понял, что те только что вышли из двери низкого уровня.

Чэн Исе как раз перечислял брату ошибки, совершённые тем за дверью, а Чэн Цяньли, обнимая Тоста, обиженно слушал. Стоило Линь Цюши к ним приблизиться, Чэн Цяньли тут же подскочил:

— Цюши, ты вернулся! Лу-цзе приготовила суп из карася, хочешь поесть?

При слове «карась» Линь Цюши и Жуань Наньчжу переменились в лице и поспешили ответить вежливым отказом.

Чэн Исе, конечно, догадался, какие интересы преследовал его младший брат, и съязвил за его спиной:

— Ты же только что слопал три чашки, хочешь съесть ещё четвёртую? Только потом не говори мне, что тебе надо в туалет.

Чэн Цяньли сразу сник, ведь насколько он знал собственного брата, тот действительно мог запретить ему пойти в туалет.

В безысходности юноша бросил на Линь Цюши взгляд, полный мольбы.

Но тот отвёл глаза и опустил голову, делая вид, что ничего не заметил. Близнецам предстояло войти за дверь высокого уровня, и раз Чэн Исе решил преподать урок своему глупому братцу, в этом не было ничего плохого.

 

***

Через три дня прилетел Гу Лунмин.

Линь Цюши и Жуань Наньчжу лично отправились его встречать.

Ожидавший увидеть крепкого мускулистого парня, каким Гу Лунмин выглядел за дверью, Линь Цюши испытал немалое потрясение, когда им навстречу вышел молодой мужчина интеллигентного вида в очках. Ну, по крайней мере, догадки Линь Цюши о возрасте Гу Лунмина оправдались — тот был явно младше самого Линь Цюши.

— Гу Лунмин, — представившись, парень протянул Линь Цюши руку.

— Линь Цюши, — тот ответил на приветствие. — Долго пришлось ждать?

— Не очень, — улыбнулся парень по имени Е Няо с псевдонимом «Гу Лунмин». Он посмотрел на стоящего рядом Жуань Наньчжу, молчаливого, но, как всегда, распространяющего вокруг себя властную ауру, и шёпотом поинтересовался: — А это…?

— Твоя невестка, — усмехнулся Линь Цюши.

Е Няо:

— …

Его лицо дёрнулось как от судороги. Очевидно, в голове парень сопоставил образ Чжу Мэн, со смехом задирающей юбку, и прекрасного хладнокровного мужчины перед собой, и такой резкий контраст ненадолго погрузил его в когнитивный диссонанс.

Линь Цюши ожидал подобной реакции. Честно говоря, он и сам когда-то был шокирован не меньше. Когда Е Няо наконец пришёл в себя, он с трудом выдавил, глядя на Линь Цюши:

— Братиш, вкус у тебя что надо.

Линь Цюши наконец не выдержал — рассмеялся во весь голос.

Даже Жуань Наньчжу приподнял уголки рта.

Е Няо смотрел на Жуань Наньчжу, словно тот его окончательно заворожил.

— Ладно, идёмте, — сказал Линь Цюши. — Когда все узнали, что к нам присоединится новенький, решили специально для тебя приготовить праздничный ужин.

— Спасибо, — с благодарностью ответил Е Няо.

Они сели в машину Линь Цюши и поехали в коттедж, а по дороге Жуань Наньчжу как бы невзначай задал Е Няо несколько вопросов.

Тот ответил абсолютно честно, практически то же самое, что о нём разузнал Жуань Наньчжу.

Парень родился в семье знаменитого мастера фэншуй, но в университете изучал западную медицину, а после окончания поступил на службу в управление общественной безопасностью. Он также упомянул, что когда-то являлся убеждённым материалистом… покуда не узнал о существовании дверей.

— И в чём причина твоей скорой кончины? — полюбопытствовал Линь Цюши, пока они остановились на светофоре.

— Я пошёл на задание, — рассказал Е Няо, — а потом вдруг оказался за дверью. Когда выбрался живым, получил бандитскую пулю в живот.

Раненого доставили в больницу, где врачи извлекли пулю и подивились, как же ему повезло. Ранение пришлось в живот, но важные органы оказались не задеты — просто невероятная удача.

Легко предположить, что если бы Е Няо не смог выйти из двери, он бы наверняка погиб на месте.

— Но почему ты решил прикинуться старшеклассницей? — глядя на Е Няо, Линь Цюши вспомнил их первую встречу за дверью и жуткое зрелище мускулистого парня в мини-юбке.

— Просто так легче усыпить бдительность, — признался Е Няо. — Ведь ты же попался. — Он говорил это улыбаясь, но улыбка застыла на его лице, стоило сидящему рядом Жуань Наньчжу бросить на него равнодушный взгляд. Е Няо тут же поспешил объяснить: — Конечно, когда рядом Чжу Мэн, остальные девушки ничего из себя не представляют, даже перевоплощение в старшеклассницу не поможет…

Жуань Наньчжу молча отвёл взгляд.

На лбу Е Няо от волнения выступил холодный пот, он и представить не мог, что Чжу Мэн, эта королева драмы, в реальности окажется вот такой… таким. Если бы Линь Цюши не подтверждал этого своим отношением, Е Няо решил бы, что они его разыгрывают.

Диссонанс достиг апогея, когда Е Няо приехал в коттедж и узнал, что Жуань Наньчжу — глава Обсидиана.

На кухне он обратился к Линь Цюши и шёпотом поинтересовался, почему Жуань-гэ переодевается в женское.

Линь Цюши, глядя на него, будто бы увидел прежнего себя, точно так же потрясённого этим фактом.

— Может, сам у него спросишь?

— Да разве я посмею… — покачал головой Е Няо. — Жуань-гэ выглядит таким грозным…

— Неужели он настолько страшный?

— Страшный! — закивал Е Няо. — Прямо как самый опасный преступник, которого я когда-либо встречал.

— О… — Линь Цюши не нашёлся с ответом.

— И всё-таки…

— И всё-таки, почему я переодеваюсь в женский наряд? — когда за их спинами послышался голос Жуань Наньчжу, Е Няо вздрогнул и в ужасе обернулся.

Жуань Наньчжу усмехнулся, его прекрасные глаза засияли и сощурились мягкой дугой.

— Ответ на этот вопрос узнать несложно!

Е Няо:

— …

Улыбка Жуань Наньчжу похолодела.

— Ты всё поймёшь, если сам попробуешь.

— Но…

— В чём дело? Ты ведь показывался Линь Цюши в девчачьем наряде, а передо мной что, спасовал?

Е Няо в панике бросил на Линь Цюши умоляющий взгляд, но тот сделал вид, что ничего не замечает.

Так Е Няо превратился в следующий объект пыток для Жуань Наньчжу. Остальные члены Обсидиана бросали на него сочувственные взгляды, но в этом сочувствии скрывалась также и радость чужому горю, особенно яркая в глазах Линь Цюши… Бог свидетель, он больше никогда в жизни не хотел становиться немой бедняжкой.

После праздничного ужина в честь приезда Е Няо его окончательно приняли в коттедже как нового члена Обсидиана. Конечно, никто не знал, как долго он продержится с ними. Впрочем, в некоторых случаях результат не столь важен, как сам процесс. По крайней мере, так теперь считал Линь Цюши.

Время постепенно шло, приближая открытие следующей двери близнецов Чэн.

В коттедже снова воцарилась напряжённая обстановка, его обитатели даже не смели слишком громко разговаривать. Но вот что показалось Линь Цюши странным: до самого похода за дверь Чэн Исе никому не рассказал о подсказке к их двери.

Теперь, когда Линь Цюши уже не был наивным новичком, по отношению Жуань Наньчжу он догадался о причинах такого поведения Чэн Исе.

Возможно, подсказка Чэн Исе была несколько… необычной.

Такую заполучали только те, кто выходил из двери последним выжившим. И подобные подсказки за следующей дверью позволяли отразить одну атаку задверной твари.

Как именно Чэн Исе удалось добыть такую подсказку, Линь Цюши не знал. Ему было известно только, что за день до похода близнецов за дверь Чэн Исе и Жуань Наньчжу снова серьёзно повздорили.

В результате они разошлись в крайне дурном расположении духа.

Чэн Цяньли, стоявший у лестницы, совсем расстроился.

— Если бы я был хоть чуточку умнее… — пожаловался он Линь Цюши.

Тот, погладив парня по голове, тихо утешил:

— Ты уже и так большой молодец.

Не каждый мог похвастаться таким умом как у Жуань Наньчжу и Чэн Исе, но у менее сообразительных людей есть свои способы выживания, ведь нельзя же всегда и во всём стремиться к совершенству.

Возможно, Чэн Цяньли никогда этого не понимал. Но ведь именно его существование и давало Чэн Исе достаточно мужества, чтобы идти вперёд, не боясь трудностей.

Чэн Исе искренне любил брата, и друг для друга они всегда оставались самой крепкой опорой.

Близнецы

Но любые слова поддержки и утешения были просто каплей в море перед лицом реальности.

Из-за предстоящего похода за дверь близнецы Чэн, да и остальные обитатели коттеджа, находились в подавленном состоянии. Е Няо только вступил в Обсидиан и пока не успел познакомиться со всеми членами команды, однако и он чувстовал гнетущую атмосферу. Даже со своим живым и общительным характером мужчина в последнее время не решался слишком громко разговаривать.

Спустя несколько дней наступил момент открытия двери.

Это случилось погожим утром. Лу Яньсюэ приготовила разнообразный завртак, где были даже любимые сяолунбао¹ Чэн Цяньли. Юноша уплетал за обе щеки и походил на хомяка, запасающего еду впрок.

¹Разновидность китайских пирожков баоцзы, приготовленных на пару. Сяолунбао небольшие по размеру, отличаются тонким тестом, разнообразными начинками и бульоном внутри. Считаются местным блюдом в Шанхае и окрестностях.

Линь Цюши, впрочем, ел без особого аппетита. Он чувствовал себя как родитель, дети которого сдают государственный экзамен. Остальные, скорее всего, ощущали примерно то же самое, хотя цена за провал за дверью была неимоверно страшнее, чем неудача на экзамене.

Как раз во время завтрака близнецы Чэн вдруг поднялись из-за стола и отправились на второй этаж.

Провожая их взглядом, Линь Цюши мгновенно понял, что произойдёт далее. По необъяснимой причине он ужасно занервничал, даже не смог удержать в руках палочки, со стуком упавшие на стол.

Единственная девушка в Обсидиане, Лу Яньсюэ, вымученно улыбнулась:

— С ними ведь всё будет в порядке? Жуань-гэ?

Жуань Наньчжу сидел рядом с Линь Цюши, опустив взгляд. На вопрос Лу Яньсюэ он не дал ответа.

Даже он сам не мог гарантировать, что выйдет из десятой двери живым.

Обычно, пока кто-то находится за дверью несколько дней, в реальности проходит всего десять-пятнадцать минут.

Линь Цюши никогда не думал, что десять минут могут длиться так мучительно долго. Он не отрывал взгляда от наручных часов, наблюдая за секундной стрелкой, перемещающейся по циферблату, и невольно задержал дыхание до тех пор, пока не почувствовал, что задыхается.

— Я бы выпил чего-нибудь, — нервно заговорил Чэнь Фэй, поднимаясь из-за стола. — Кто-нибудь хочет выпить?

Линь Цюши кивнул.

Задержав на нём взгляд, Жуань Наньчжу всё же не стал возражать.

Поэтому Чэнь Фэй открыл бутылку маотайской водки и налил всем по рюмке крепкого алкоголя с самого утра.

Солнце пробивалось через окно, бросая на пол длинные полосы лучей, но от него нисколько не чувствовалось тепла. Линь Цюши пригубил немного водки, в комнате воцарилась пугающая тишина.

Приговор, который они ждали, наконец был объявлен.

В девять часов восемнадцать минут наверху раздался крик.

Как и все остальные, Линь Цюши резко переменился в лице. Второпях поднявшись по лестнице, они обнаружили близнецов, которые должны были сидеть на кровати в спальне.

Только сейчас один из них прижимал другого к груди, а у второго изо рта непрерывно текла кровь… Линь Цюши никогда не видел столько крови. Толчок за толчком, она окрасила простынь в красный, ковёр и вообще всё перед глазами.

— Нет!!! Нет!!! — раздался вопль, похожий на крик отчаяния умирающего. Это плакал навзрыд оставшийся в живых. — Не оставляй меня, Цяньли, Цяньли…

Чэн Цяньли на руках брата, похоже, совсем обессилел — он широко распахнул глаза, но взгляд его уже начал затуманиваться. Он лишь медленно провёл пальцами по щеке Чэн Исе, вымученно улыбнулся и тихо позвал:

— Брат.

— А-а-а-а!!! — закричал Чэн Исе, будто лишившись рассудка, в горе и отчаянии, словно своими глазами наблюдал, как часть его собственной души медленно покидает его.

— Скорее, звоните в «сто двадцать²»! — лицо Лу Яньсюэ уже заливали слёзы, и всё же девушка дрожащими руками набрала номер скорой, потом бросилась к Чэн Цяньли и схватила его за руку: — Цяньли, Цяньли, держись, Цяньли…

²Номер скорой помощи.

Чэн Цяньли молчал, жизнь в его глазах постепенно угасала, тело становилось всё слабее, он походил сейчас на цветную картину, с которой сходили все краски. Его уже окутывала ледяная аура смерти. С трудом приоткрыв рот, он позвал «брат», потом приложил все усилия, чтобы выдавить:

— Не грусти.

Линь Цюши закрыл ладонями лицо, медленно отвернулся и прислонился к стене, совершенно истощённый морально.

В ушах, словно жуткая похоронная мелодия, звучал плач Лу Яньсюэ и Чэн Исе.

Какой толк вызывать скорую? Все они знали, какова цена неудачи.

Чэн Исе в конце концов отказался от помощи врачей. К тому времени Чэн Цяньли уже перестал дышать. А он не хотел ни на миг отпускать из своих объятий любимого младшего брата.

Жуань Наньчжу всё это время ничего не говорил. Только когда стало ясно, что Чэн Цяньли больше нет, он принёс из ванной чистое полотенце, присел рядом с Чэн Исе и стёр следы крови с лица погибшего мальчика.

Чэн Исе молча наблюдал за его действиями. Все звёзды в его глазах упали, осталась лишь безграничная темнота.

— Жуань-гэ, — наконец заговорил юноша.

Жуань Наньчжу поднял на него глаза.

— Я ухожу из Обсидиана.

Их взгляды встретились, и Жуань Наньчжу прекрасно его понял, поэтому ответил:

— Возьми отпуск на время.

Чэн Исе молчал.

Жуань Наньчжу положил руку ему на плечо — любые слова теперь были бесполезны. Другой рукой он осторожно коснулся щеки Чэн Цяньли, которая уже была холодной, прежнее тепло испарилось навсегда.

— Я ошибался, — произнёс Чэн Исе. — Ты был прав.

Жуань Наньчжу не знал, что сказать, только тихонько кашлянул, словно подавляя эмоции, застрявшие в горле.

— Эта дверь оказалась невероятно сложной, и в конце остались только мы вдвоём, — спокойно заговорил Чэн Исе, опустив голову и глядя на своего брата. — Он был глупым всю жизнь, и лишь в этот раз поумнел. — На его лице не отражалось ни боли, ни страдания, только слёзы катились из глаз, словно он уже не мог их контролировать. — И лишь в этот раз поумнел, — повторил Чэн Исе, прислоняясь лбом ко лбу Чэн Цяньли. — Это всё я виноват.

Чэн Цяньли всегда казался старшему брату неповзрослевшим ребёнком. Но теперь ему и не нужно было взрослеть.

Он никогда не отметит свой восемнадцатый день рождения, его время остановилось в тот момент и больше не продвинется ни на минуту, ни на секунду дальше.

Никто не произнёс ни слова утешения, никто не сказал Чэн Исе, что он должен держаться и быть сильным, что всё пройдёт. В душе все понимали: это не пройдёт никогда. Любые слова прозвучат наигранно и обманчиво. Они навеки потеряли ребёнка, который всегда улыбался как дурачок.

Лу Яньсюэ плакала навзрыд, ей вторили тихие всхлипы И Маньманя.

Жуань Наньчжу вышел из комнаты и спустился на первый этаж, а Линь Цюши съёжился в углу и застыл, словно каменная статуя.

Ему столько раз приходилось видеть смерть, и всё же он не смог к этому привыкнуть. Даже спящий внизу Тост, похоже, что-то почувствовал: словно взбесившийся, прибежал наверх по лестнице, а поняв, что его хозяин больше не шевелится, издал такой горестный вой, будто хотел разбудить Чэн Цяньли ото сна.

Но это был не сон. А даже если и сон, то кошмар, от которого не пробудиться.

Линь Цюши от боли не мог вздохнуть полной грудью, что уж говорить о Чэн Исе, который потерял своего близнеца. Страшно даже представить, что он переживал.

Как прошёл тот день, Линь Цюши помнил очень смутно.

В его голове будто сработал защитный механизм, рефлекторно стирающий особенно болезненные воспоминания. Но бледное лицо Чэн Цяньли навсегда запечатлелось в памяти Линь Цюши. Он помнил младшего из близнецов слишком хорошо, настолько, что очень долгое время не мог уснуть.

Потом прошли похороны.

Родители близнецов тоже приехали. Они хотели забрать тело Чэн Цяньли домой, но Чэн Исе отказался.

Он объяснил, что хотел бы, чтобы Чэн Цяньли остался с ним, и родители, поняв, что уговорить не удастся, согласились.

Всего за несколько дней Чэн Исе похудел до неузнаваемости, на висках выступила проседь.

Ему не исполнилось и семнадцати — возраст, когда он должен был благоухать как цветок.

Чэн Исе поставил погребальную урну с прахом Чэн Цяньли в маленькую могилу, разделённую на две половины.

Слева на надгробии значилось «Чэн Исе», справа — «Чэн Цяньли». Вероятно, Чэн Исе предполагал, что умрёт первым, даже успел выгравировать своё имя золотыми иероглифами, однако в реальности всё вышло совсем наоборот.

— Я был таким эгоистом, — сказал Чэн Исе на похоронах, не отводя взгляда от могилы. — Я хотел уйти первым, оставив его одного.

Ведь куда больше мучений достаётся именно тому, кто остался. Юноша вдруг усмехнулся:

— По крайней мере, ему не пришлось проходить через всё это.

Линь Цюши, посмотрев на его улыбку, хотел бы попросить Чэн Исе не улыбаться так больше, но не смог произнести этого вслух. За несколько дней он почти ничего не говорил, все сказанные им слова можно было по пальцам сосчитать.

После похорон Чэн Исе пропал.

В его комнате всё осталось по-прежнему, исчезла только кое-какая одежда и чемодан.

Линь Цюши заметил это первым; он спросил Жуань Наньчжу, куда отправился Чэн Исе, но тот ответил:

— Я не знаю.

Линь Цюши замолчал.

— Я не знаю, ни куда он отправился, ни куда он мог отправиться, — спокойным тоном добавил Жуань Наньчжу. — Он с самого первого похода за дверь вступил в Обсидиан. Обсидиан всегда будет его домом.

Линь Цюши поднял на Жуань Наньчжу потерянный взгляд.

Тот тихо вздохнул и заключил его в объятия, запечатлев на лбу утешительный поцелуй.

— Некоторые вещи предопределены заранее.

— Даже смерть? — пробормотал Линь Цюши.

— Разумеется, и смерть тоже, — ответил Жуань Наньчжу. — Все умирают, рано или поздно.

— Но к ним смерть… пришла так рано, — они были ещё совсем молоды, почти ничего не увидели в этой жизни, у них должно было быть больше времени.

— Небеса несправедливы.

Если бы близнецы Чэн родились здоровыми, не попали бы за дверь. Двери — это испытание, которое подарило им немного больше времени, чтобы они смогли ещё насладиться этим миром. Но милосердию приходит конец, и нет ничего больнее, чем падать с небес на землю, из рая в ад.

Тем вечером Жуань Наньчжу с Линь Цюши спали вместе, и Линь Цюши спросил его:

— Чэн Исе добыл ту, другую, подсказку?

— Да.

Линь Цюши замолчал.

— За некоторые вещи рано или поздно придётся расплачиваться, — вздохнул Жуань Наньчжу. — И цена будет намного страшнее, чем ты можешь себе представить.

Линь Цюши хотел добавить что-то ещё, но Жуань Наньчжу вдруг положил конфету ему в рот. Тогда он спросил, с конфетой во рту:

— Как твои успехи в отказе от сигарет?

— Прекрасно.

Линь Цюши не знал, что ещё сказать. В последнее время он молчал всё дольше и всё чаще.

Жуань Наньчжу, будто чувствуя его беспомощность, прижал Линь Цюши покрепче и прошептал:

— Спи.

Закрыв глаза, Линь Цюши погрузился в глубокий сон.

Смерть Чэн Цяньли будто бы разрушила царящую в коттедже иллюзию спокойствия, ей на смену пришла тяжёлая атмосфера безысходности.

Лу Яньсюэ стала часто плакать за приготовлением еды, наверное, вид каких-то блюд напоминал ей о человеке, который их любил.

Когда Тост понял, что хозяина не стало, он долгое время не мог прийти в себя, и только в компании Каштана нашёл утешение.

Сам Линь Цюши до сих пор не мог поверить, что близнецы ушли. Ему всё казалось, что он зайдёт в гостиную и увидит сидящего на диване Чэн Цяньли, который смотрит телевизор и смеётся. Но однажды вечером и эта иллюзия разбилась вдребезги.

В тот день Линь Цюши спустился по лестнице и заметил, что по телевизору идёт фильм ужасов, а на диване, завернувшись в плед, сидит кто-то явно очень напуганный. При виде этой картины у Линь Цюши вырвалось:

— Цяньли?!

Но из пледа показалось лицо Е Няо, который тихо позвал:

— Цюши?

Стоило тому повернуться, и Линь Цюши наконец осознал, что больше никогда не увидит Чэн Цяньли. Это чувство невозможно описать словами, как будто кто-то лопнул пузырь, которым он пытался себя обмануть, и пришлось столкнуться со страшной, кровоточащей реальностью.

— Нет, ничего, — Линь Цюши развернулся.

Е Няо позвал его ещё раз, но тот сразу отправился на второй этаж, и на лице парня так и застыло беспокойство. Потому что он разглядел, как по щекам Линь Цюши покатились слёзы в тот момент, когда он увидел лицо Е Няо. Наверное, Линь Цюши почему-то принял его за Чэн Цяньли… В душе Е Няо с сожалением вздохнул. Если бы он пораньше присоединился к Обсидиану, может быть, сейчас переживал бы случившуюся трагедию вместе со всеми и не оказался бы в некой эмоциональной изоляции.

Только вернувшись в комнату, Линь Цюши заметил, что плачет. Когда Чэн Цяньли не стало, он не проронил ни слезинки, но теперь не смог сдержаться.

Он сел на кровать и неожиданно для себя понял, почему Чэн Исе решил уйти. Потому что в этом доме повсюду остались напоминания о Чэн Цяньли, которые, подобно тупому ножу, резали без крови.

Линь Цюши лёг, тяжело вздохнул, пытаясь расслабиться, и погрузился в полудрёму.

Жуань Наньчжу вернулся поздно ночью, а увидев свернувшегося на кровати Линь Цюши, не стал будить, только осторожно накрыл его пледом.

Но тот всё равно проснулся и сонный позвал:

— Наньчжу.

Жуань Наньчжу присел рядом.

— Я здесь.

— Я скучаю по Цяньли.

— Я тоже, — честно признался Жуань Наньчжу. — Каждый раз, глядя на Тоста, я вспоминаю о нём.

Вспоминаю, как Цяньли обнимал пёсика, вспоминаю его лучезарную детскую улыбку.

— Что нужно делать в такие моменты? — спросил Линь Цюши. — Ещё я скучаю по У Ци и Тань Цзаоцзао. — Все они оказались недолгими гостями в его жизни, пришли и почти сразу ушли.

— Придётся потерпеть, — ответил Жуань Наньчжу. — Потерпи, и всё пройдёт.

Из-за спокойного тона, которым Жуань Наньчжу это сказал, Линь Цюши вдруг почувствовал боль в сердце. После смерти Чэн Цяньли почти все обитатели коттеджа пребывали в состоянии нервного срыва, и только Жуань Наньчжу занялся организацией похорон — сообщил родителям близнецов, связался с бюро ритуальных услуг, выбрал время для церемонии.

Линь Цюши не знал, сколько раз Жуань Наньчжу приходилось пройти через подобное, чтобы сделаться таким хладнокровным.

Тот сразу понял, о чём он думает, вздохнул и почему-то улыбнулся со словами:

— Не стоит так обо мне печалиться, всё на самом деле не настолько ужасно, как ты себе представляешь.

Человек привыкает ко всему.

Через три месяца после своего отъезда Чэн Исе прислал в Обсидиан письмо без обратного адреса, где написал, что с ним всё хорошо, и просил не беспокоиться за него.

Лу Яньсюэ узнала о письме первой: глядя на знакомый почерк, она тут же заплакала так сильно, что чуть не упала без чувств. Прижав конверт к груди, она всхлипнула:

— Ну что за несносный ребёнок, почему он только сейчас написал, вот ведь…

 — Мы можем узнать, где он? — спросил Чэнь Фэй, обращаясь к Жуань Наньчжу.

Тот прочитал письмо, затем взял из рук Лу Яньсюэ конверт и покачал головой:

— Ни единой зацепки. Он очень осторожен.

Чэнь Фэй вздохнул.

— Он вернётся? — спросил И Маньмань, который не так близко общался с Чэн Исе, но Чэн Цяньли был его другом.

— Не знаю, — Жуань Наньчжу не мог дать точного ответа.

— Неважно, вернётся он или нет, главное, чтобы ему самому было хорошо, — после этих слов Лу Яньсюэ вновь заплакала. — Но как же он будет один… Он справится?

Ответа на её вопрос не знал никто. Но даже если Чэн Исе будет трудно, он должен справиться. Помня о времени, которое Чэн Цяньли выменял для него ценой собственной жизни, Чэн Исе ни за что не опустил бы руки.

Линь Цюши, глядя на почерк на конверте, долго ничего не говорил.

До тех пор пока Жуань Наньчжу не увёл его в комнату и не заговорил с ним:

— Цюши, мне кажется, ты в последнее время не в порядке.

— Хм?

— Ты постоянно зависаешь, — добавил Жуань Наньчжу. — Не замечаешь за собой? — Он чуть нахмурился, не отводя глаз от лица Линь Цюши.

— Я зависаю? — не понял Линь Цюши. — Правда?

Жуань Наньчжу ничего не сказал, но его взгляд дал Линь Цюши ответ.

— Ох, — Линь Цюши потёр лицо ладонями. — Я просто немного устал.

— Давай съездим отдохнуть.

— А? — Линь Цюши совсем не ожидал от Жуань Наньчжу подобного предложения, поэтому замер ненадолго, вновь улетая мыслями куда-то далеко, пока Жуань Наньчжу мягко не потрепал его за щеку.

— Опять завис?

Заметив, что действительно витает в своих мыслях, да ещё прямо на глазах Жуань Наньчжу, Линь Цюши неловко кашлянул и виновато прошептал:

— Прости.

Жуань Наньчжу вздохнул.

Видя, что состояние Линь Цюши оставляет желать лучшего, Жуань Наньчжу немедленно приступил к организации путешествия для двоих.

Весной всё живое пробуждается и наполняется счастьем, но из-за гибели Чэн Цяньли для жителей коттеджа нынешняя весна стала ещё более тяжёлой, чем холодная зима.

Линь Цюши даже не успел запечатлеть в памяти распускающиеся на деревьях почки — когда он наконец пришёл в себя, лето уже было в самом разгаре.

По сторонам улиц шумели пышные кроны деревьев. Прошедшие несколько месяцев будто бы забрала из его жизни какая-то неведомая сила.

Но жизнь должна продолжаться, к тому же в последнее время никому из обитателей коттеджа не требовалось ходить за дверь, так что всё вошло в спокойное русло. Только Жуань Наньчжу, как обычно, не прекращал походы в задверные миры, готовясь уехать вместе с Линь Цюши куда-нибудь отдохнуть.

— Куда хочешь поехать? — спросил его Жуань Наньчжу, держа в руках карту.

— Куда угодно. Я ещё не был за границей, — ответил Линь Цюши. — А ты?

— Как-то ездил, но в последнее время перестал.

— Как-то? — Линь Цюши вдруг вспомнил, что сам Жуань Наньчжу крайне редко рассказывал что-то о своей семье, почти не упоминал о родных.

— Ага, — кивнул тот. — В семье водились деньги. Просто потом они решили, что я сошёл с ума. — Он говорил совершенно спокойно, как будто рассказывал о чём-то, совершенно к нему не относящемся. — И в итоге мы прервали общение.

Линь Цюши вздохнул. Ему показалось, что Жуань Наньчжу совсем не хочет говорить о своей семье, поэтому не стал расспрашивать.

Но тот предложил сам:

— Если хочешь с ними познакомиться, я могу тебя отвезти.

— Не очень, — Линь Цюши улыбнулся. — Мне достаточно знать тебя одного.

— Правда? — Жуань Наньчжу посмотрел на него.

— Конечно! — развёл руками Линь Цюши.

В итоге они решили отправиться на небольшой архипелаг возле экватора.

Узнав, что они собираются в отпуск, Чэнь Фэй был очень удивлён.

— Жуань-гэ, ты не отдыхал несколько лет, почему вдруг решил поехать в отпуск?

— Устал, захотел отдохнуть. Что тут странного?

— Ничего, ничего, — неловко усмехнулся Чэнь Фэй. — Развлекитесь как следует, если что, звоните.

Жуань Наньчжу кивнул и повернулся к Линь Цюши, заметив, что тот опять завис, сидя на диване. Ничего другого не оставалось — он приблизился, наклонился и куснул Линь Цюши за щёку.

— Ай! — укушенный Линь Цюши наконец пришёл в себя и возмутился, прижимая ладонь к щеке: — Ты чего кусаешься?

— Боюсь, если тебя не стащить зубами на землю, твоя душа куда-нибудь улетит.

— Всё не настолько серьёзно… — беспомощно пролепетал Линь Цюши, ведь Жуань Наньчжу укусил его по-настоящему, щека до сих пор горела от боли, а на коже остались следы зубов.

— Если не хочешь быть покусанным, не зависай. — Жуань Наньчжу был очень серьёзен.

Линь Цюши сделал страдальческое лицо. Он и сам не знал, почему в последнее время стал часто отвлекаться и витать где-то в облаках. Но разве он мог это контролировать?

Время

Обсидиан, который также называют «слёзы апачей», по легенде появился, когда слёзы по погибшим родным превратились в чёрные камни. И своему владельцу камень приносит вечное счастье, ведь ему больше не придётся плакать.

Линь Цюши узнал о значении названия их организации далеко не сразу, но когда это случилось, он спросил Жуань Наньчжу, кто придумал такое название.

Тот ответил, что это был его старший товарищ.

Тогда в Обсидиане состояли совсем другие люди, но с течением времени всё изменилось, неизменным осталось только это имя.

Когда Жуань Наньчжу почувствовал, что Линь Цюши не в порядке, он взял долгий отпуск и привёз того на тропический остров.

На островах стоял умеренный и влажный климат, вода имела красивый лазурный цвет, на пляже из белого песка возвышались кокосовые пальмы, а иногда попадались милые крабы-отшельники, спешащие куда-то. Мелкий песок немного обжигал, если ступать по нему голыми ногами, и, мягко щекоча, струился сквозь пальцы.

Жуань Наньчжу, закатав штаны по колено, стоял в воде и что-то искал, а Линь Цюши сидел неподалёку под пляжным зонтом и наблюдал за Жуань Наньчжу, который вскоре вернулся к нему.

На маленьком острове почти не было людей, поэтому царило удивительное спокойствие. За тот месяц с небольшим, что они уже провели здесь, белая кожа Жуань Наньчжу заметно загорела, впрочем, с шоколадным цветом кожи он стал выглядеть ещё более аппетитно. Сейчас он быстрым движением стянул с себя промокшую футболку, обнажив красивый мускулистый торс цвета пщеницы. На коже остались капли воды, которые стекли по шее и груди, исчезнув в районе узкой талии.

Жуань Наньчжу подошёл к Линь Цюши и что-то протянул ему. Тот принял вещицу, оказавшуюся красивой разноцветной раковиной, и улыбнулся:

— На ней можно сыграть?

— Не знаю, — Жуань Наньчжу сел рядом с Линь Цюши, скрестив ноги, неглядя взял со столика кокос и принялся медленно пить через трубочку.

Линь Цюши тем временем попытался подуть в раковину, но, не имея опыта, он, разумеется, ничего не смог сделать — склонив голову, он слегка удручённо нахмурился.

Тогда Жуань Наньчжу взял раковину у него из рук, внимательно осмотрел и указал на дно, говоря:

— Кажется, вот тут надо сделать отверстие.

— Давай попробуем?

— Позже поищу, чем это можно сделать, — ответил Жуань Наньчжу. — Что хочешь на ужин?

Линь Цюши лениво потянулся.

— Давай я что-нибудь приготовлю. Ты ведь вчера взял в аренду мангал, можем пожарить на нём рыбу.

Жуань Наньчжу согласно хмыкнул, и они улеглись под зонтом, чтобы поспать немного.

Но совсем скоро погода испортилась, небо заволокло тяжёлыми тучами, на горизонте поднялись волны. Жуань Наньчжу проснулся первым, повернулся и посмотрел на всё ещё спящего рядом Линь Цюши, не смог сдержать сердечного порыва и чмокнул того в губы, разбудив со словами:

— Сейчас пойдёт дождь.

Линь Цюши открыл заспанные глаза, но ещё ничего не успел понять, когда Жуань Наньчжу подхватил его на руки и понёс в маленький домик неподалёку.

Затем положил на мягкую кровать и запустил изящные пальцы в его волосы. От удовольствия Линь Цюши какое-то время не различал, где находится — в реальности или в мире грёз, но потом всё же проснулся и произнёс сонным голосом:

— Я видел сон.

— Что за сон?

— Мне снилось, что ты умер. Было очень страшно.

Жуань Наньчжу взял Линь Цюши за руку и, целуя его пальцы, утешил:

— Не бойся, я же здесь.

— Ещё я видел Цяньли, — продолжал Линь Цюши. — Он сидел рядом со мной и спрашивал, не хочу ли я посмотреть фильм, но я смотрел это кино уже много раз. — Он открыл глаза. — Всё было таким реалистичным.

Жуань Наньчжу посмотрел на Линь Цюши, и его сердце легонько кольнуло болью.

Раньше Линь Цюши очень спокойно относился к смерти, но когда не стало Чэн Цяньли, у него как будто случился внезапный эмоциональный взрыв.

Все чувства, которые он подавлял в глубине души, полились наружу, и под их напором Линь Цюши не мог дышать.

Линь Цюши продолжал рассказывать свой причудливый сон, в котором Жуань Наньчжу снялся в фильме Тань Цзаоцзао и стал известной кинозвездой, где Тань Цзаоцзао осталась жива, вышла замуж и родила прекрасную девочку.

Он всё говорил, говорил, пока его голос не затих, как будто Линь Цюши осознал, что всё это — лишь сон, которому не суждено сбыться.

Жуань Наньчжу позвал его по имени и поцеловал, вытаскивая из этого состояния.

— Цюши, я с тобой.

Линь Цюши рассеянно посмотрел на него, широко округлив глаза.

— Наньчжу.

— Я тебя не оставлю, — Когда Жуань Наньчжу увидел, что стало с Чэн Исе после смерти брата, кое-какие решения в его душе сделались ещё твёрже. — Если со мной что-то случится, я не стану настаивать, чтобы ты непременно продолжал жить.

Линь Цюши остолбенел, глядя на Жуань Наньчжу, ведь совершенно не ожидал услышать от него нечто подобное.

— На самом деле это большая удача, — добавил тот. — Не будь дверей, я, возможно, уже умер бы, не вступил бы в Обсидиан, не познакомился бы со всеми вами. Это время украдено, поэтому не стоит жаждать большего, — говоря это, он снова поцеловал Линь Цюши, будто утешая.

Линь Цюши постепенно успокоился. Тем временем снаружи пошёл ливень, шторы на окнах зашелестели от морского ветра.

Сладко зевнув, Линь Цюши сел на кровати, его взгляд уже прояснился.

— Когда же перестанет дождь?

— Думаю, где-то через час, — предположил Жуань Наньчжу. — Не спеши, ведь ещё рано.

Они снова улеглись в кровать, глядя на дождь из окна. На самом деле такое бессмысленное времяпрепровождение и оказалось самым счастливым — не нужно ни думать о дверях, ни беспокоиться о последствиях неудачи. Только быть друг у друга и смотреть друг на друга.

Дождь длился чуть больше часа, потом наконец перестал. Жуань Наньчжу вышел, попросил в ресторане при отеле принадлежности для мангала, затем принялся подготавливать все необходимые ингредиенты.

Он не очень разбирался в кулинарном деле, поэтому долго размышлял, как лучше порезать говядину.

Его задумчивый вид показался Линь Цюши очень смешным, и тот подошёл со словами:

— Разведи огонь, а я порежу мясо и овощи.

— Хорошо, — кивнул Жуань Наньчжу.

На самом деле можно было попросить поваров из отеля для них шашлык, но они решили сделать всё сами.

После пережитых событий всё в реальности, даже самая раздражающая рутина, стало казаться прекрасным.

Линь Цюши порезал принесённое возлюбленным мясо, затем подготовил ещё немного овощей, и двое сели на берегу моря готовить себе ужин на гриле.

Для приготовления на гриле говядина была идеальным выбором, а если немного замариновать её в солёной воде, получится настоящий деликатес. Линь Цюши только успевал прожаривать кусочки, которые, только снятые с гриля, моментально исчезали во рту Жуань Наньчжу. А если прибавить к этому загорелую кожу, то ему и вовсе начало казаться, что он, как работник зоопарка, кормит сидящего в клетке чёрного медведя, от этого Линь Цюши невольно рассмеялся.

Жуань Наньчжу, разумеется, сразу понял, что тот смеётся над ним, проглотил ещё кусочек мяса и спросил:

— Что смешного?

— Тебе не кажется, что я кормлю медведя?

Жуань Наньчжу приподнял бровь.

— Ха-ха-ха, ну такого, которые живут в зоопарке… — успев договорить только до половины, Линь Цюши получил укус в шею от недовольного шоколадного мишки.

Шоколадный мишка оскалился, обнажая белоснежные зубы, и произнёс:

— Рассмеёшься опять, и медведь тебя съест.

Линь Цюши с трудом стёр улыбку с губ, но его плечи всё равно затряслись — очевидно, он не мог контролировать рвущийся наружу безудержный смех.

Тогда Жуань Наньчжу подхватил его на руки и легко закинул на плечо, Линь Цюши при этом показалось, что он, взрослый мужчина, совсем ничего не весит в руках Жуань Наньчжу.

— Стой, стой, огонь! Огонь в мангале…

— Ничего страшного, — бросил Жуань Наньчжу и понёс Линь Цюши в дом.

То, что произошло далее, разумеется, описать нельзя.

Занеженный и заласканный, Линь Цюши немного проголодался, ведь поужинать ему так и не удалось. Вытянув пальцы ног, он потыкал Жуань Наньчжу в спину:

— Я хочу есть.

Тот поднялся, рукой убрал влажные волосы к затылку и вышел посмотреть на их маленький прилавок шашлычника.

— Всё подгорело, — заключил он.

Линь Цюши сердито буркнул:

— Как же иначе? Столько времени прошло…

— Подожди, я найду тебе чего-нибудь поесть, — он подобрал свою одежду, накинул на себя и вышел из комнаты.

Линь Цюши проводил его взглядом и разлёгся на кровати, глядя в потолок и не думая ни о чём. Потом потянулся за телефоном, чтобы посмотреть сообщения. Они пришли ещё полмесяца назад, но Линь Цюши не читал их, да и вообще на острове практически не брал в руки телефон.

Открыв сообщения, Линь Цюши заметил, что очень многие написали ему — кто-то спрашивал, как дела, кто-то беспокоился, всё ли у него в порядке.

Наскоро ответив всем, ЛиньЦюши услышал шаги у двери.

Он поднял голову и увидел Жуань Наньчжу, который с огромным подносом в руках с трудом протиснулся в дверь, открыв её ногой.

— Зачем ты принёс так много? — Линь Цюши отложил телефон и помог тому поставить поднос.

Жуань Наньчжу поднял брови:

— Но ведь ещё рано, вдруг ты ночью снова проголодаешься.

Линь Цюши:

— …

Он, конечно, понял намёк, и его уши моментально покраснели.

— Поедим немного, и хватит.

Они оба — взрослые люди, и на острове, в своём собственном мире только для двоих, у них практически не существовало запретов, они уже переделали всё, что только можно.

Жуань Наньчжу бессовестно заявил:

— А что если я не наедаюсь?

Линь Цюши:

— …

И почему он раньше не замечал, насколько у Жуань Наньчжу толстая кожа на лице¹?

¹Образно о наглецах, без стыда и совести.

Впрочем, он и правда проголодался, поэтому взял немного еды с подноса и принялся неторопясь кушать.

Увидев лежащий рядом телефон, Жуань Наньчжу спросил:

— Тебе кто-то звонил? — Линь Цюши за месяц почти не прикасался к телефону, а Жуань Наньчжу не спрашивал ни о чём — всё равно, случись что-то серьёзное, с ними непременно свяжутся.

— Нет, — ответил Линь Цюши. — Просто посмотрел сообщения. — Помолчав, он спросил почти шёпотом: — От Исе не было вестей?

Жуань Наньчжу покачал головой.

Ответ не вышел за рамки ожидаемого, но всё же разочаровал. Линь Цюши опустил глаза и продолжил есть.

— Но я догадываюсь, куда он мог отправиться, — произнёс Жуань Наньчжу. — Помнишь Чжо Фэйцюаня?

Линь Цюши сразу же вспомнил о парне и, округлив глаза, уставился на Жуань Наньчжу.

— Ты имеешь в виду сестру Чжо Фэйцюаня… Чжо Минъюй?

— Да, — кивнул Жуань Наньчжу. — Возможно, Чэн Исе предполагал, что наступит такой день.

Предполагал, что кто-то из братьев погибнет. Только не ожидал, что это будет младший.

— Значит, он… — Линь Цюши вдруг захотелось узнать ещё много чего.

Но Жуань Наньчжу покачал головой снова:

— Это лишь догадки.

Линь Цюши в душе вздохнул и перестал расспрашивать.

Время, проведённое в мире только для двоих, всегда прекрасно. Можно ни о чём не думать, просто наслаждаться жизнью.

Каждый день спать, пока не проснёшься сам, есть вкусную еду, любоваться прекрасным видом вместе со своим любимым человеком — такая жизнь постепенно исцелила Линь Цюши, его моральное состояние начало приходить в норму, и хотя процесс восстановления шёл довольно медленно, всё же мужчина перестал уходить в себя и надолго «зависать».

Видя Линь Цюши таким, Жуань Наньчжу в душе тихонько вздыхал с облегчением.

Они провели на острове целых два месяца, после чего наконец вернулись в Обсидиан.

За это время Е Няо ходил за двери вместе с Чэнь Фэем. И хотя Чэнь Фэй не обладал такими же способностями, как Жуань Наньчжу, всё же он тоже считался опытным проводником. С ним Е Няо прошёл через несколько низкоуровневых дверей, чтобы добыть подсказки, и постепенно привык к жизни в Обсидиане.

Когда Линь Цюши и Жуань Наньчжу вернулись из отпуска, Е Няо ужасно обрадовался, увидев их:

— Линь-гэ, ты наконец вернулся!

— Ага, как твои дела?

— Довольно неплохо, — Е Няо, сидя на диване, прижимал к груди Каштана. Судя по тому, как он гладил кота, мужчина и сам являлся латентным кошатником. — Почему ты такой чёрный?

И Линь Цюши, и Жуань Наньчжу сильно загорели, цвет их кожи приближался к шоколадному. Впрочем, для мужчин загар не являлся проблемой, наоборот, придавал здоровый вид².

²В Китае загар считается некрасивым, в противовес белоснежной коже.

Посмотрев на свою руку, Линь Цюши улыбнулся:

— Поджарился на солнце.

— Очень равномерно, я тебе скажу! — рассмеялся Е Няо.

Линь Цюши подумал, что, вообще-то не очень равномерно. Если снять штаны, один участок окажется белым, особенно на Жуань Наньчжу это смотрелось очень… хм… сексуально.

Разумеется, он не стал бы говорить этого вслух, ведь и Жуань Наньчжу сидел рядом, так что Линь Цюши увёл разговор в другое русло, поинтересовавшись, как дела в Обсидиане.

Гибель Чэн Цяньли стала серьёзным ударом для всех, но им всё же удалось выбраться из депрессивного состояния, хоть и не без усилий. Постепенно жизнь влилась в прежнее русло с периодическими походами за двери.

Никто не заметил, как пролетело полгода, и всё же у Линь Цюши складывалось странное ощущение отрыва от реальности, словно всё случилось вчера.

На следующий день после их возвращения на порог коттеджа явился Бай Мин, чтобы поговорить с Жуань Наньчжу, как он выразился, о деле.

— Сколько ты уже не был за дверью? — усевшись на диван в гостиной, Бай Мин задал самый животрепещущий вопрос.

— Полгода, — Жуань Наньчжу, впрочем, сразу ответил честно.

— Полгода?! — Ответ явно удивил Бай Мина, он окинул Жуань Наньчжу изучающим взглядом. — Ты действительно Жуань Наньчжу? Или тебя кто-то подменил?

Жуань Наньчжу сурово глянул на него.

— Давай сразу к делу.

Тогда Бай Мин приподнял подбородок, кивая в сторону кабинета на втором этаже.

А Жуань Наньчжу повернулся к Линь Цюши, который как раз смотрел телевизор:

— Идём с нами.

— Я? — указав на себя, переспросил тот.

— Да, — Жуань Наньчжу ответил утвердительно и уже развернулся к лестнице.

Бай Мин был удивлён не меньше Линь Цюши, однако очень скоро принял этот факт как должное, только в его взгляде появился кое-какой иной подтекст, когда мужчина с улыбкой сказал:

— Как я вам завидую.

Линь Цюши подумал: «С чего это вдруг? Людей, которые стали встречаться со своими кумирами, можно по пальцам сосчитать».

Когда трое вошли в кабинет, Бай Мин сразу начал разговор, первым же вопросом захватив всё внимание Линь Цюши.

— Жуань-гэ, ты правда встречал людей, прошедших через двенадцатую дверь?

Жуань Наньчжу ответил коротко:

— Нет.

Бай Мин застыл на мгновение, прежде чем переспросить:

— Нет?

— Нет, — повторил Жуань Наньчжу.

— Но это невозможно, согласно задверным правилам…

Жуань Наньчжу перебил, не дав ему договорить:

— Не стоит полагаться на правила. Я подозреваю, что одиннадцатая и двенадцатая двери отличаются от всех предыдущих.

Бай Мин нахмурился.

— Мне как-то довелось поговорить с человеком, вышедшим из одиннадцатой.

Бай Мин молча смотрел на Жуань Наньчжу.

— Он особо ничего не рассказал, но одну фразу повторил несколько раз, — продолжил Жуань Наньчжу. — «Не надо злонамеренно относиться к другим».

— Что это значит? — Бай Мин не сразу понял, о чём говорит Жуань Наньчжу.

— То и значит.

— То есть, нельзя убивать людей? — Бай Мин поднялся и медленно пересёк комнату. — Ну а что насчёт двенадцатой? Что за двенадцатой дверью?

— Он умер, — ответил Жуань Наньчжу. — Не смог выйти из неё.

Ответ был ожидаем, но всё же принёс разочарование.

— Выходит, мы до сих пор, — вздохнул Бай Мин, — не знаем, можно ли пройти через двенадцатую дверь? Но что если это всё обман? И никакой новой жизни не существует…

Жуань Наньчжу помолчал, рисуя пальцем на круглом столе узоры, затем спросил:

— Что тебя так беспокоит?

Бай Мин не ответил.

Изучив выражение его лица, Жуань Наньчжу кое-что разглядел в его глазах, и с улыбкой во взгляде спросил:

— Бай Мин, ты втрескался?

Тот бесцеремонно указал пальцем на сидящего тут же Линь Цюши:

— А ты как будто нет?

— Я — да, — Жуань Наньчжу заулыбался, и в этой улыбке угадывалась неприкрытая насмешка и радость чужому горю. — Но я не боюсь. Он быстро повзрослел. Мы можем жить вместе и вместе умереть.

— И не жаль тебе? — ехидно усмехнулся Бай Мин.

— А почему мне должно быть жаль?

Раньше этим вопросом Бай Мин взял бы Жуань Наньчжу за живое, но после всего, что они пережили, Жуань Наньчжу наконец осознал, что остаться жить, когда дорогой тебе человек умирает, — это не то, чему стоило бы порадоваться. Разве выживший будет счастлив? Далеко не факт.

Бай Мин уставился на Жуань Наньчжу, как будто хотел уловить в его взгляде хотя бы тень колебания, но ему это так и не удалось.

Жуань Наньчжу был уверен в своих словах, уверен настолько, что Бай Мин ему позавидовал. Сидящий рядом с миролюбивым лицом Линь Цюши словно стал для Жуань Наньчжу столпом, поддерживающим его, позволяющим идти навстречу опасности, ничего не страшась.

Но Бай Мину повезло гораздо меньше. Он испустил долгий вздох:

— Я пропал…

Жуань Наньчжу рассмеялся:

— Ты же говорил, что хочешь только поразвлечься?

Этот его друг, несмотря на образ общительного и приятного человека, на самом деле имел очень прохладный характер. У него были и девушки, и парни, но никто не задерживался надолго. Жуань Наньчжу и представить не мог, что Бай Мин однажды тоже посыпется.

— Я же не знал, что так получится, — Бай Мин никогда не притворялся один на один с Жуань Наньчжу. Откинувшись на диване, он опять вздохнул: — Ну почему он оказался таким милым… Я ведь и правда хотел лишь поиграть.

— И как, поиграл?

— Чувствую, что доигрался, чёрт возьми, — грустно усмехнулся Бай Мин. — Кстати, твоя одиннадцатая дверь ведь через пару лет откроется? — спросил он. — Подсказкой поделишься? Или нельзя?

— Можно, — безразлично ответил Жуань Наньчжу. — «Ответа нет».

— А? — Он, похоже, не понял, что сказал Жуань Наньчжу. — Ответа нет?

— Именно так, — подтвердил тот. — Я был за десятой дверью дважды, оба раза подсказка одинаковая. «Ответа нет».

Бай Мин молча скривился, но в итоге не выдержал и всё-таки выругался вслух. Они, рискуя жизнью, ходят за двери, чтобы в итоге получить «Ответа нет»? Это что, какая-то шутка?

— И ты так спокоен? — поразился Бай Мин. — С этой подсказкой ты поведёшь своего маленького милашку за дверь?

Линь Цюши поправил:

— Я не маленький милашка. Он младше меня.

Жуань Наньчжу вставил:

— Я меньше по возрасту, но в некоторых местах у меня побольше будет.

Линь Цюши:

— …

Жуань Наньчжу, у тебя совесть есть?

— Блин, вы ещё и заигрывать успеваете? — возмутился Бай Мин.

— Не вижу смысла переживать. Выход всегда найдётся.

Бай Мин, не найдя больше слов, восхищённо показал Жуань Наньчжу большой палец вверх, поражаясь его невероятному оптимизму.

Как говорится, любимый человек — это и лучшая защита, и самое слабое место. И по крайней мере лучшему другу было очевидно, что Линь Цюши действительно дал Жуань Наньчжу очень многое. Сейчас Бай Мин уже не мог связать теперешнего Жуань Наньчжу с прошлым, от которого исходило исключительно ощущение опасности.

Они оба стали более зрелыми, и Линь Цюши, и Жуань Наньчжу.

— Ну ладно, я пойду, — сказал Бай Мин. — Вечером мы идём в ресторан, он сейчас снимает новую картину, редко может вырваться, чтобы встретиться со мной. — Он поднялся и направился к выходу.

— Не провожаю, — Жуань Наньчжу махнул рукой ему вслед.

— Если что, сразу же мне звони, окажу любую посильную помощь, — напоследок сказал Бай Мин. — До одиннадцатой двери ещё два года, держись молодцом, Жуань Наньчжу.

— Ага, буду, — ответил Жуань Наньчжу, глядя, как Бай Мин вышел из кабинета и свернул в сторону лестницы.

Линь Цюши тоже хотел уйти, но Жуань Наньчжу задержал его. Ничего не подозревая, он обернулся и заметил на лице того странную улыбку.

— Цюши.

— Хм?

Жуань Наньчжу указал на письменный стол:

— Хочу попробовать прямо здесь.

Линь Цюши застыл на пару секунд, прежде чем понял, что он имеет в виду, и его уши мгновенно покраснели.

— Жуань Наньчжу, бессыдник!

— Всё верно, — признал Жуань Наньчжу. — Я такой.

Линь Цюши:

— …

Он с долей ностальгии вспоминал теперь прежнего Жуань Наньчжу, недосягаемого, как цветок с горной вершины.

Четырнадцатая дверь

Дважды побывав за десятой дверью, Жуань Наньчжу окончательно убедился, что подсказка к одиннадцатой не изменится.

Ни он, ни Линь Цюши не могли больше отправляться за десятую дверь из-за её сложности — двух попыток хватило обоим, рисковать жизнью ещё раз они не собирались. Если бы Чэн Исе не ушёл, они, возможно, заполучили бы третью подсказку для одиннадцатой двери, но небесный план никогда не совпадает с человеческими чаяниями, и произошло то, что произошло.

Наверное, такова жизнь — непостоянная и переменчивая.

Жуань Наньчжу сказал, что от Е Няо тоже исходит свет, то есть, он тоже будто рождён для дверей. Как и предполагал Жуань Наньчжу, тот довольно скоро влился в ритм жизни Обсидиана, а его живой характер сделал обстановку в коттедже не такой уж мрачной.

Два года — срок и долгий, и короткий одновременно.

Чэн Исе больше не появился в коттедже, он всё время прятал свои следы, будто они вовсе никогда не были знакомы.

Вместе с ним исчез и Чжо Фэйцюань, который раньше часто наведывался в гости. Он приехал лишь однажды после смерти Чэн Цяньли, уселся на диване в гостиной и бесцеремонно спросил:

— А где этот дурачок, Чэн Цяньли? Почему его нет?

Ему никто не ответил.

Возможно, в тот момент на лицах остальных отразилось такая печаль, что Чжо Фэйцюань тут же обо всём догадался. Он ещё несколько минут открывал рот, но так и не заговорил больше, встал и ушёл. После он не появлялся в коттедже, как и Чэн Исе, исчезнув из их жизни.

За два года Линь Цюши не переставая ходил за двери.

И высокоуровневые, и низкоуровневые, всякие. Примерно раз в полмесяца он отправлялся в задверный мир, иногда вместе с Жуань Наньчжу, иногда один.

За это время Линь Цюши приходилось ещё раз увидеть Е Няо в женском наряде. Но лучше об этом не упоминать, при одной только мысли глазам становится больно.

Они столько раз входили за дверь, видели столько разных людей, сильных и слабых духом, а также бесчисленное множество состояний перед лицом смерти, что их эмоции поневоле стали притупляться.

Но всё же Жуань Наньчжу не оставлял попыток связаться с Чэн Исе. Ему никак это не удавалось, пока не прошёл целый год, ведь они знали наверняка, что Чэн Исе кое-где точно появится.

Наступила годовщина смерти Чэн Цяньли.

Линь Цюши и Жуань Наньчжу отправились на кладбище, где покоился прах Чэн Цяньли, нашли укромное место, подождали немного, и наконец увидели одинокий силуэт, появившийся перед поминальной табличкой Чэн Цяньли.

Маска с капюшоном скрывали лицо человека, но Линь Цюши знал, что не ошибся, и это точно Чэн Исе.

— Подойдём к нему?

Жуань Наньчжу покачал головой:

— Пусть сначала побудет один в тишине.

Линь Цюши вздохнул.

Довольно долго простояв у могилы брата, Чэн Исе наконец возложил перед табличкой цветы и уже собрался уходить, но Линь Цюши всё-таки не выдержал и позвал его по имени:

— Исе!

Парень сразу застыл на месте, повернулся и посмотрел на Линь Цюши.

Тот быстро подошёл к нему. Он хотел сказать так много этому мальчишке, но не знал, с чего начать.

— Давно не виделись, — первым всё-таки заговорил Чэн Исе. Он смотрел на Линь Цюши ледяным взглядом, но в сравнении с его прежним равнодушием сейчас его глаза походили на замёрзшие озёра, тёмные и глубокие, холод которых пробирал до костей, и найти в них тепло было уже невозможно.

— Давно не виделись, — кивнул Линь Цюши.

Жуань Наньчжу тоже приблизился, окинул Чэн Исе внимательным взглядом, но промолчал.

— У меня ещё есть дела, мне надо идти, — бесцветным тоном произнёс Чэн Исе, посмотрев на часы.

— У тебя… — Линь Цюши хотел спросить, всё ли у него в порядке, но тут же счёл подобный вопрос лишним. И так было видно, что не всё в порядке.

Волосы Чэн Исе тронула седина, бросающаяся в глаза даже из-под капюшона.

— Иди, — Жуань Наньчжу в итоге сказал только это. — Если что, звони, мы всегда поможем.

Чэн Исе кивнул, сохраняя бесстрастное выражение лица, развернулся и зашагал прочь.

Глядя ему вслед, Линь Цюши и Жуань Наньчжу молчали. Они не представляли, какими словами утешить юношу. Пусть прошёл целый год, но некоторые вещи нисколько не забываются, боль от них не стихает никогда. Пусть прошёл целый год, но что-то никогда не забывается, причиняя боль на протяжении всей жизни.  

Линь Цюши медленно развернул конфетку и положил в рот, ощутив, как на языке растекается сладкий вкус. Затем взял Жуань Наньчжу за руку со словами:

— Пойдём.

И они тоже покинули кладбище.

Убедившись, что Чэн Исе жив, Линь Цюши немного успокоился. Большего он и просить не смел, но через несколько дней произошло то, чего они совсем не ожидали, — Чэн Исе прислал им письмо, в котором упомянул о подсказке к одиннадцатой двери.

«Моя подсказка… она особенная», — так написал Чэн Исе в письме. — И в ней только два слова. “Жизнь и смерть”».

Линь Цюши, прочитав письмо, повторил вслух:

— Жизнь и смерть?

Жуань Наньчжу нахмурился, также погрузившись в размышления.

В их подсказках говорилось «Ответа нет», но в подсказке Чэн Исе значилось «Жизнь и смерть». Это навело Линь Цюши на странную мысль, которую он сразу озвучил:

— Только не говори мне, что одиннадцатая дверь для всех одинаковая.

— Возможно, так и есть, — ответил Жуань Наньчжу, поглаживая пальцами письмо и глядя на два загадочных слова «Жизнь и смерть».

— А твой… старший товарищ ничего не рассказывал об одиннадцатой двери?

— Нет, тогда я был ещё совсем новичком и даже не смел думать, что заберусь так далеко.

Что ж, больше у них не осталось ни одного знакомого, прошедшего через одиннадцатую дверь. На самом деле их самих уже можно было считать редкими талантами, раз они смогли живыми и невредимыми выбраться из десятой.

Жизнь и смерть, жизнь и смерть… что же означают эти слова из подсказки Чэн Исе? Если бы речь шла о предыдущих дверях, они могли бы смело отложить раздумья до похода за дверь и принимать решения, уже оказавшись внутри. Но дело касалось двери высокого уровня, за которой легко попрощаться с жизнью. И даже Жуань Наньчжу не решился бы так рисковать.

У них оставался ещё год, но уже сейчас они начали готовиться к роковому дню.

Вдвоём они перечитали тонны информации, хоть немного связанной с двумя словами «Жизнь и смерть». От восточных легенд до западной мифологии, от Ямы до Анубиса.

Не имея ни малейшего представления, пригодятся ли им когда-нибудь эти знания, они понимали, что делать хоть что-то — явно лучше, чем просто дожидаться смертного часа.

За это время Е Няо прошёл через свою седьмую дверь. Линь Цюши тогда поинтересовался у него, не хочет ли тот перешагнуть через несколько уровней, но Е Няо, подумав, всё же отказался. Сказал, что в этом нет никакого смысла и он должен войти во все двери, ему уготованные.

Линь Цюши восхитился его бесстрашием и самоконтролем. Всё-таки не каждый смог бы устоять перед соблазном.

Открытие одиннадцатой двери выпало на двадцать седьмое марта. Из-за крайне высокого уровня они уже сейчас могли назвать точное время до секунды.

Жуань Наньчжу с серьёзным лицом обвёл на календаре двадцать шестое число, нарисовав вокруг цифры маленькое сердечко.

Линь Цюши, увидев это, поправил:

— Ты ошибся, мы же пойдём за дверь двадцать седьмого.

— Я не ошибся.

Линь Цюши озадаченно нахмурился.

Жуань Наньчжу:

— Двадцать шестого займёмся любовью несколько раз.

Линь Цюши:

— …

Ему понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что этот тип ещё и успевает пошло шутить. На какое-то время Линь Цюши потерял дар речи. С тех пор как они начали встречаться, отвязный характер Жуань Наньчжу, который раньше проявлялся только за дверью, перешёл и в реальность, и Линь Цюши считал, что это прекрасно, единственный минус — Жуань Наньчжу слишком часто его ревновал.

— Тебе нравится Чжу Мэн или Жуань Наньчжу? — такие вопросы слышал Линь Цюши от него в реальности.

Приходилось отвечать, что, конечно же, ему нравится Жуань Наньчжу.

Но за дверью ответ менялся, а потом в Чжу Мэн вселялась королева драмы:

— Но вчера мне звонил один мужчина по имени Жуань Наньчжу, который сказал, что ты любишь его.

— Мне что, нельзя любить обоих?

— Можно, разрешаю тебе любить обоих.

Линь Цюши:

— …

И откуда у тебя на руках столько сценариев?

С приближением одиннадцатой двери атмосфера в коттедже вновь потяжелела.

И думать нечего, дверь наверняка окажется очень сложной, поэтому Линь Цюши решил как следует приготовиться, внимательно обдумать и составить завещание. Но поразмыслив, он понял, что у него, оказывается, нет никого, о ком он хотел бы ещё позаботиться, к кому был бы привязан. Единственный его друг, У Ци, погиб, с семьёй он давно потерял связь, и кроме обитателей коттеджа ему ни с кем не нужно было прощаться.

Однако к неожиданности Линь Цюши за месяц до открытия двери Жуань Наньчжу решил свозить его к себе домой.

Линь Цюши почему-то считал, что у него в семье не принято проявлять чувства, но стоило им появиться на пороге, красивая женщина средних лет буквально бросилась Жуань Наньчжу на шею и расплакалась.

Тот, не поддавшись эмоциям, медленно отстранился и позвал:

— Мам.

Линь Цюши неловко стоял рядом.

Затем он в общих чертах познакомился с семьёй Жуань Наньчжу, которую можно было назвать зажиточной. У него были очень способный брат, строгий отец и красивая мама. Несмотря на неплохой доход, всё в квартире выглядело довольно обычным, что совсем не сочеталось с характером Жуань Наньчжу.

Тот, ничего не скрывая, озвучил статус Линь Цюши, представив его как своего возлюбленного.

Линь Цюши сначала немного волновался, но когда родственники Жуань Наньчжу спокойно приняли этот факт, он узнал, что те считают его немного сумасшедшим, так же как семья И Маньманя.

— Мой сын хорош во всём, только слегка иппохондрик, — утирая слёзы, сказала мама Жуань Наньчжу, пока тот вышел в туалет. — У него это с детства. Спасибо, что заботишься о нём, с тобой ему явно стало лучше.

Линь Цюши промолчал, не мог же он рассказать маме Жуань Наньчжу, что он и сам такой же иппохондрик… Впрочем, если подумать, их можно было понять — всё же для людей, которые не знают о существовании дверей, походы за дверь выглядят как зависание на несколько минут.

А когда человек «отвисает», его реакция может быть непредсказуемой — кто-то плачет, кто-то смеётся, кто-то сразу выпрыгивает из окна.

В семье Жуань Наньчжу, безусловно, царили любовь и понимание. Но в какой-то степени подобная атмосфера стала для него тяжким бременем, ведь родные не могли понять его поведения, не могли понять, почему Жуань Наньчжу сошёл с пути обычной человеческой жизни.

Никто в мире не способен прожить жизнь в шкуре другого человека.

После семейного ужина Жуань Наньчжу, уже сидя в машине, повернулся к Линь Цюши с вопросом:

— Ничего не хочешь сказать?

— Что твоя мама очень молодо выглядит?

Жуань Наньчжу:

— …

Линь Цюши рассмеялся:

— Нет, ничего сказать не хочу. — Помолчав, он, впрочем, добавил: — Они у тебя очень хорошие.

Просто некоторые вещи недоступны для их понимания.

— На самом деле мне очень повезло, — кивнул Жуань Наньчжу. — Они считали, что я сошёл с ума, даже хотели отправить на лечение за границу, но заставлять не стали.

При упоминании сумасшествия Линь Цюши сразу вспомнил историю И Маньманя, которая в Обсидиане уже считалась классикой. Семья решила, что он сумасшедший, псих, даже пыталась насильно запереть его в психушку. Отношение родных Жуань Наньчжу и впрямь разительно отличалось.

— Да уж, для всех остальных мы ведь просто сумасшедшие, — вздохнул Линь Цюши. — Замираем на пару минут, а потом плачем и кричим…

— Я уже лет пять не приезжал сюда.

Линь Цюши, глядя на него, понимал, что в этих словах кроется иной смысл, и Жуань Наньчжу действительно добавил, понизив голос:

— Если связь постепенно ослабнет, будет не так больно от потери.

Линь Цюши усмехнулся:

— Вот и не факт.

Когда их отношения ещё только зарождались, Жуань Наньчжу вдруг сделал шаг назад — должно быть, к этому привёл именно такой образ мыслей.

Но теперь они оба стали достаточно крепкой опорой друг для друга.

За полмесяца до похода за дверь в коттедже каждый день устраивались шумные вечеринки — все собирались вместе, выпивали и веселились.

Но каждый вечер после такого веселья наружу выплёскивались эмоции, которые они таким образом пытались подавить. В тот день все плакали — Чэнь Фэй, И Маньмань, Лу Яньсюэ и даже Е Няо.

Он голосил громче всех:

— Линь Цюши, чёртов ты сукин сын, обязательно возвращайся живым!

— Жуань-гэ, я буду ждать вас, — говорил Чэнь Фэй.

Лу Яньсюэ с И Маньманем уже не могли и слова произнести от рыданий.

У Линь Цюши от их слов тоже покраснели глаза, только Жуань Наньчжу по-прежнему оставался непоколебимой скалой:

— Мы ведь ещё не умерли, чего вы ревёте?

Но пьяные плакальщики не обратили на его слова никакого внимания, продолжая изливать накопившуюся в душе тревогу.

Линь Цюши лежал на диване, затронутый алкоголем разум опустел, но даже так мужчина ощущал себя невыразимо счастливым, ведь кто-то беспокоился о нём, кому-то будет не всё равно, если он умрёт. Это ощущение, когда о тебе кто-то заботится, всегда очень трогало за душу, даже горячие слёзы невольно подступали к глазам.

Они всё плакали, шумели, в комнате воцарился полнейший хаос.

Жуань Наньчжу подошёл к Линь Цюши, сел рядом и заключил его в объятия, пальцем дотронувшись до кончика уха.

— У тебя уши как у эльфа.

Линь Цюши посмотрел на него с глупой улыбкой.

После вина Жуань Наньчжу сделался необычайно красивым, его привычное равнодушие во взгляде сменилось пьяной хитринкой, глаза блестели, губы были красными и чуть влажными, отчего выглядели притягательно и вкусно.

Линь Цюши потрогал его густые ресницы и улыбнулся.

— Такие длинные.

Тот смотрел на него, опустив взгляд.

Прижавшись к груди Жуань Наньчжу, Линь Цюши ощутил его тепло и произнёс:

— Раньше мне и этого было достаточно, но сейчас… — в его глазах промелькнула грусть, — я хочу состариться с тобой вместе. Я прошу слишком много?

— Нет, — ответил Жуань Наньчжу. — Каждый человек хочет того же, и это нормально. — Он наклонился, поцеловал кончик уха Линь Цюши и чуть понизил голос: — И я тоже.

Лицо Линь Цюши озарилось улыбкой.

— Но ведь это же прекрасно. Тебе… страшно?

— Было когда-то, но теперь уже нет.

Потому что теперь они есть друг у друга.

Сердце Линь Цюши наполнилось спокойствием.

— Мне тоже не страшно.

Они заглянули друг другу в глаза, одновременно улыбнулись, и Жуань Наньчжу, подхватив Линь Цюши на руки, сразу направился на второй этаж.

Е Няо, глядя им вслед, позвал:

— Уже уходите? Мы ещё не… — Договорив до половины, Е Няо получил подзатыльник от Чэнь Фэя.

— Молодой человек, не забывайте, что они влюблённая парочка.

Е Няо:

— …

Никакого уважения к одинокому псу.

Эти десять с чем-то дней пролетели в сумасшедшем праздновании как перед концом света, но за неделю до двадцать седьмого числа все постепенно успокоились.

Жуань Наньчжу позвал к себе Чэнь Фэя, чтобы передать тому кое-какие дела.

Чэнь Фэй сначала пытался отказаться, но Жуань Наньчжу уговорил его, сказав:

— Я не могу гарантировать, что вернусь. Если меня не станет, ты должен вести Обсидиан дальше. И пока они живы, ты должен их защищать.

Тогда Чэнь Фэй всё-таки согласился.

В отличие от Жуань Наньчжу, Линь Цюши было нечем заняться, поэтому он помогал Лу Яньсюэ с готовкой.

Девушка пребывала в подавленном состоянии, хоть и пыталась взбодриться, но Линь Цюши видел, что её улыбка чаще всего вымученная.

Линь Цюши тоже ощущал боль в душе, глядя на неё, и деликатно намекал, что если не хочется по-настоящему улыбаться, то не нужно себя заставлять. Он прекрасно понимал, что она чувствует.

Лу Яньсюэ наконец не выдержала, кинулась Линь Цюши на шею и громко заплакала.

— Я не могу представить… не могу представить, что тебя и Жуань-гэ не станет… Я не позволяю себе даже подумать, что с вами может что-то случиться.

Линь Цюши погладил девушку по волосам, будто утешая ревущего ребёнка. Он не знал, что делать, только сказал:

— Всё хорошо, всё будет в порядке.

Лу Яньсюэ зарыдала ещё громче.

Двадцать пятого марта вернулся Чэн Исе. Его внезапное возвращение застало всех врасплох, и за радостью тут же пришло сильное беспокойство.

Он стал выше ростом и похудел, за два года уже полностью приняв вид взрослого мужчины.

Он знал, когда Линь Цюши и Жуань Наньчжу пойдут за дверь, поэтому вернулся — наверное, боялся, что не успеет увидеть их в последний раз.

Остальные не решались заговаривать с ним о прошлом, только интересовались, как он провёл эти два года.

Чэн Исе отвечал короткими фразами, но Линь Цюши заметил на его шее одну вещицу… цепочку, которую они ранее видели у Чжо Фэйцюаня.

— А что с Чжо Фэйцюанем? — Жуань Наньчжу задал вопрос, интересующий Линь Цюши.

— Умер, — спокойным тоном ответил Чэн Исе, как будто смерть уже ничего для него не значила. — В прошлом году. Не вышел из десятой двери.

Жуань Наньчжу больше ничего не спросил.

Посидев с ними немного, через час Чэн Исе засобирался уходить, и когда Лу Яньсюэ поинтересовалась, почему он не останется, улыбнулся и сказал лишь три слова:

— Я не достоин.

Эти слова словно игла вонзились в сердце Линь Цюши, он посмотрел на Жуань Наньчжу, но тот лишь поджал губы напряжённой дугой и не стал уговаривать.

Когда Чэн Исе ушёл, Жуань Наньчжу наконец произнёс:

— Тот, кто выбирает лёгкий путь, всегда должен заплатить за это свою цену.

Линь Цюши понял, о чём он говорит.

Наверное, Жуань Наньчжу тоже очень хотел бы позвать Чэн Исе обратно в Обсидиан, но всё же выбрал молчание. Потому что Чэн Исе уже повернулся спиной к его принципам. Существуют границы, за которые нельзя заступать, не важно, по какой причине.

Двадцать шестого числа Линь Цюши и Жуань Наньчжу весь день провели в постели.

Они разговаривали о любви, глядя друг на друга преданным взглядом, долго лежали обнявшись, а потом уснули. И когда солнце взошло вновь, наступил самый важный день.

Двадцать седьмое марта, день, когда они должны были вместе войти за дверь.

В то погожее весеннее утро светило тёплое солнце, дул лёгкий ветерок.

Мужчины вместе позавтракали, уложили всё необходимое в рюкзаки, и затем, усевшись на кровать, поедали конфеты и разговаривали, до тех пор, пока не ощутили в окружающей обстановке внезапные изменения.

Когда сидевший перед ним Жуань Наньчжу исчез, Линь Цюши понял — неизбежное всё-таки настало, надел рюкзак, встал, толкнул дверь комнаты и увидел знакомый длинный коридор.

Десять дверей были отмечены печатью, остались только две в самом конце.

Линь Цюши медленно шагнул через порог, приблизился к одной из дверей, сделал глубокий вдох и потянул за ручку.

Картинка перевернулась, неведомой силой Линь Цюши затянуло за дверь, а когда он вновь разглядел, где находится, его дыхание на миг остановилось.

Спустя столько дверей Линь Цюши множество раз оказывался в самых невероятных местах, но всё же ни одно из них не заставляло его ощутить такой ужас. Спина Линь Цюши покрылась холодным потом, по рукам непроизвольно побежали мурашки… Он находился в совершенно обыкновенной с виду спальне. И он прекрасно помнил, что именно здесь они с Жуань Наньчжу впервые встретились в реальности.

Ошибки быть не могло: Линь Цюши вернулся в свою бывшую квартиру, которую когда-то снимал.

Вот уж поистине кошмар среди кошмаров, с горькой усмешкой подумал Линь Цюши.

Другой мир

Знакомая кровать, знакомый интерьер — всё выглядело в точности таким же, каким осталось в памяти Линь Цюши. Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться хоть немного, и осторожно направился в сторону гостиной.

Оттуда неожиданно послышалось тихое «мяу», и Линь Цюши увидел сидящего на диване Каштана, неожиданно спокойного. Кот наклонил голову, глядя на хозяина голубыми глазами, затем опять замяукал, как будто прося о чём-то.

Линь Цюши прекрасно знал, когда Каштан издаёт такие звуки. Он перевёл взгляд на кошачью миску и, разумеется, обнаружил её пустой — Каштан съел свой корм до последней крошки и теперь просил Линь Цюши насыпать ещё.

В реальности Линь Цюши первым делом накормил бы кота, но прекрасно осознавая, что находится за дверью, он не сразу перешёл к делу, сначала осмотрел всю квартиру целиком.

Всё осталось в точности таким же, как в день отъезда Линь Цюши, даже на балконе ещё висела только что постиранная одежда, а в холодильнике лежали свежие овощи. Здесь всё говорило о том, что помещение жилое.

Пройдясь по квартире, Линь Цюши медленно подошёл к входной двери, взялся за ручку и легко повернул.

Дверь чуть приоткрылась, так чтобы Линь Цюши смог увидеть, что находится за ней.

Это оказался длинный коридор, по обеим сторонам которого располагались другие квартиры с табличками номеров. Всё в точности как в воспоминаниях Линь Цюши.

Каштан снова принялся мяукать, спрыгнул с дивана, подбежал к Линь Цюши и начал тереться о его ноги. Мужчина, опустив голову, долго смотрел на кота, прежде чем наклониться и прикоснуться к животному.

Обняв мягкого и тёплого кота, Линь Цюши испустил долгий вздох облегчения. Он почесал мордочку Каштана и позвал питомца по имени.

Кот довольно заурчал, явно наслаждаясь прикосновениями. Линь Цюши, вернувшись в кухню с котом на руках, взял пакет с кормом и наполнил кошачью миску.

Каштан спрыгнул с его рук и старательно захрустел едой.

Глядя на поедающего корм питомца, Линь Цюши вспомнил кое о чём, достал из кармана телефон и набрал номер, но голос в трубке сообщил ему, что набранный номер не зарегистрирован в сети. На ладонях Линь Цюши выступил пот, он пролистал список контактов, и в голове появилось множество нехороших мыслей. Практически все имена остались на месте, не сохранилось только номеров всех основных членов Обсидиана, разумеется, включая номер Жуань Наньчжу.

Только что Линь Цюши звонил именно ему, но обнаружил, что набранного номера не существует.

В груди Линь Цюши закипело ощущение, от которого становилось трудно дышать, его посетило множество неприятных догадок. В конце концов он снял пижаму, в которой почему-то оказался здесь, переоделся и вышел из квартиры. Спустившись на лифте, он направился к выходу из жилого комплекса.

Стоял разгар лета, на часах было шесть вечера, люди шли с работы.

Возле ворот жилого комплекса Линь Цюши поймал такси и рванул за город.

Водитель попался разговорчивый, всю дорогу болтал о том о сём. Но если обычно Линь Цюши мог перекинуться с такими парой фраз, сегодня у него в голове всё до такой степени перемешалось, что он от начала до конца пути молчал, сжав губы в напряжённую линию.

Через час такси подъехало к нужному месту.

Линь Цюши заплатил таксисту и вышел из машины, увидев неподалёку отдельно стоящий коттедж, который выглядел точно как в его памяти. Закатные лучи пробивались в окна, и можно было разглядеть, что внутри кто-то есть, однако Линь Цюши это нисколько не успокоило, наоборот — недоброе предчувствие, зародившееся в душе, сделалось ещё сильнее.

В несколько шагов дойдя до двери, Линь Цюши нажал на кнопку домофона.

— Кто там? — спустя некоторое время из динамика раздался незнакомый мужской голос.

— Это я, — ответил Линь Цюши. — Я, Линь Цюши. Я ищу Жуань Наньчжу.

Через пару секунд прозвучал ответ:

— Вы ошиблись, здесь нет никого с таким именем.

В тот момент, когда Линь Цюши это услышал, в его гудящем сознании словно прогремел взрыв. Собрав остатки самоконтроля, он заставил себя успокоиться и поинтересовался:

— Простите, не могли бы вы открыть дверь? У меня есть одно важное дело.

Ему открыл высокий крупный мужчина, незнакомый. Глядя на Линь Цюши, он спросил:

— Что вам нужно?

— Мои… мои друзья когда-то жили здесь, — дрожащим голосом попытался объяснить Линь Цюши. — Жуань Наньчжу, ещё Чэнь Фэй, И Маньмань…

— Извините, — перебил мужчина, — вы ошиблись адресом. Здесь таких нет.

Заглянув через щель за спиной мужчины, Линь Цюши разглядел убранство коттеджа и остолбенел. Всё было в точности таким же, как в реальности — даже цвет ковра на полу, Линь Цюши прекрасно его помнил.

Но несмотря на это, люди, которых искал Линь Цюши, исчезли.

— Вы в порядке? — Видимо, лицо Линь Цюши так помрачнело, что мужчина забеспокоился.

Линь Цюши выдавил улыбку:

— Всё нормально, простите за беспокойство. — Он развернулся и ушёл.

Мужчина, глядя ему вслед, чуть нахмурился, явно не понимая, что не так с этим парнем.

Покинув коттедж, Линь Цюши вернулся в город на такси. Сидя в машине, он чувствовал себя совершенно потерянным, не в состоянии принять того, что с ним происходит.

Жуань Наньчжу, вошедший в дверь вместе с ним, исчез.

И каким бы нормальным ни казался новый мир, один только этот факт наводил на Линь Цюши неописуемый ужас.

Он вернулся к своей квартире, но остановился у ворот жилого комплекса, глядя на проходящих мимо людей и ощущая себя брошенным целым миром. Привычная городская суета теперь заставляла его чувствовать себя не в своей тарелке.

Запустив руку в карман, Линь Цюши обнаружил там начатую пачку сигарет, несколько секунд смотрел на неё, затем достал одну сигарету и закурил.

Табачный дым заполнил горло и нос. В отличие от сладкого вкуса конфет, он был таким удушающим, что Линь Цюши, сделав только одну затяжку, нервно потушил сигарету и бросил в ближайшую урну.

И вдруг у него неожиданно зазвонил мобильник. Разглядев номер звонящего, Линь Цюши остолбенел.

На экране высветилось имя, которого там не должно было появиться больше никогда, — У Ци.

Не отрывая глаз от имени, Линь Цюши медленно нажал кнопку ответа.

— Эй, Цюши, ну ты где? — послышался из трубки громкий голос У Ци.

Линь Цюши, сглотнув, ответил:

— Я дома. Ты… — Он не мог найти подходящие слова.

— До сих пор? Ты же пригласил меня поужинать! Давай спускайся, — возмущённо ответил У Ци.

— Я пригласил тебя поужинать?

— Ага! Ты же сам сказал, что сегодня вечером мы пойдём в шашлычную! Эй, ты что, забыл?

— Где ты сейчас?

— У входа в твой район, — ответил У Ци. — Что с тобой? Плохо себя чувствуешь?

— Всё в порядке, я сейчас подойду, — Линь Цюши положил трубку и направился к выходу из жилого комплекса, где действительно увидел У Ци, который со скучающим видом играл в игрушку на телефоне.

Убрав телефон в карман, Линь Цюши подошёл к другу.

— Так быстро? — удивился тот. — Мог и не бежать, сегодня такая жара, вспотел весь, наверное.

Линь Цюши уклончиво хмыкнул, рассматривая лицо У Ци. Тот же облик, те же привычки, он даже разговаривал в точности как при жизни. То есть, этот человек, вне всяких сомнений, и был его другом, У Ци. Он пошёл вперёд, на ходу рассказывая, что произошло на работе, и напоминая Линь Цюши не затягивать с походом к врачу.

На лбу Линь Цюши выступили мелкие капельки пота, холодного от охватившего его тело озноба.

Они дошли до ближайшей шашлычной, У Ци сел за стол и заказал несколько видов шашлычков.

Линь Цюши всю дорогу до шашлычной молчал, и У Ци обеспокоенно спросил его:

— Цюши, ты в порядке?

— В полном.

— Может, это из-за жары? Или тебе нездоровится? — У Ци повернулся к хозяину шашлычной и заказал ещё несколько бутылок ледяного пива, затем открыл одну привычным движением и налил Линь Цюши полный стакан. — Выпей, охладись немного.

— У Ци, какое сегодня число?

— Семнадцатое, а что?

Линь Цюши выдохнул:

— Ничего.

Вскоре им принесли заказ, и У Ци, который видел, что с Линь Цюши что-то не так, но всё же не смог добиться честного ответа и решил не лезть не в своё дело.

Линь Цюши вовсе не хотел есть, всё его внимание сосредоточилось на улице напротив, но то, что должно было произойти, так и не произошло.

В прошлый раз, когда Линь Цюши впервые попал за дверь, а потом вышел оттуда, они вместе с У Ци отправились в эту шашлычную. Та же дата, то же время, но авария, которая случилась тогда, не случилась сегодня. Всё прошло мирно, словно в воспоминания Линь Цюши закралась ошибка и он превратился в странного фантазёра, который выдумал себе несуществующую реальность.

— У Ци, — заговорил Линь Цюши уже по дороге домой. — Как дела у твоей девушки?

— У неё? Почему ты вдруг спросил? — У Ци удивился, но всё-таки ответил на вопрос: — У неё всё отлично, а что?

— Нет, ничего.

— Эй, ты сегодня какой-то странный, что с тобой такое? — У Ци нахмурился и с настоящим беспокойством посмотрел на Линь Цюши. — Тебе правда просто нездоровится? Если что-то стряслось, обязательно поделись со мной.

Линь Цюши кивнул.

У Ци проводил его до дома и ушёл, только когда Линь Цюши поднялся к себе. Вернувшись в квартиру, Линь Цюши открыл дверь своим ключом, всё ещё чувствуя себя несколько потерянно.

Это всё какой-то абсурд. У Ци ещё жив, его девушка тоже в порядке, но почему исчез Жуань Наньчжу? Линь Цюши надел тапочки и заметил свой рюкзак, оставленный на диване. Вспомнив кое-что, он быстро подошёл к рюкзаку и вытряс его содержимое на диван.

И сразу же издал долгий выдох облегчения, потому что помимо личных вещей обнаружил три очень важных предмета.

Старинный дневник, скелет младенца и серебристый пистолет. Только при виде этих вещей Линь Цюши наконец почувствовал, что они настоящие… Он действительно находился за дверью, всё вокруг являлось задверным миром, только теперь этот мир почти не отличался от его реальности.

Вот это настоящий кошмар… подумал Линь Цюши. Но если он за дверью, почему Жуань Наньчжу и остальные члены Обсидиана пропали? Куда они подевались, почему он один за этой дверью? И значит ли это, что все прежние правила перестали действовать?

Единственный оставшийся игрок больше не считается непобедимым? И если допустит ошибку, его ожидает смерть?

Каштан медленно запрыгнул к нему на колени и прижался к груди. Линь Цюши провёл рукой по мягкой шёрстке и глубоко задумался, глядя на покладистого как никогда кота.

Тик-так, тик-так, стрелка часов показала десять, от висящих на стене часов раздалось отчётливое тиканье. Снаружи уже стемнело, остались гореть только редкие окна, благодаря которым район всё же выглядел обитаемым.

Линь Цюши взял пульт и включил телевизор, затем переключил несколько каналов, на одном из которых наткнулся на знакомое лицо Тань Цзаоцзао.

Женщина снималась в рекламе, прекрасная и изящная, в своём красном платье она выглядела как обворожительный распустившийся цветок, и была такой же, какой Линь Цюши увидел её впервые.

У Ци был жив, Тань Цзаоцзао тоже. Все погибшие люди вновь ожили, и Линь Цюши не знал, что это означает.

От кажущейся спокойной реальности так и веяло пугающей странностью, словно на поверхности глубокого моря перед бурей шла мелкая рябь, предвещающая пришествие чего-то ужасного.

Линь Цюши сидел на диване, озарённый только светом экрана, слушая приглушённый бубнёж из телевизора. Он уже очень давно не проводил вечера вот так, в одиночестве.

С тех пор как они с Жуань Наньчжу начали встречаться, онипрактически каждый день спали вместе, и даже проснувшись среди ночи, Линь Цюши видел перед собой прекрасное лицо возлюбленного.

Но теперь он снова остался один.

Компанию ему составлял только кот по имени Каштан.

Ночь постепенно вступила в свои права, огни снаружи погасли один за другим, а Линь Цюши, незаметно для себя самого, уснул прямо на диване.

Тик-так, тик-так, часовая и минутная стрелка встретились, показав на двенадцать.

Вместо передачи, которая шла по телевизору, на экране вдруг включилась рябь, её шипение заставило Линь Цюши пробудиться ото сна. Открыв глаза, он заметил, что канал переключился, только в углу не было значка, и, похоже, по нему шёл какой-то фильм под старину — сцена разворачивалась на лестнице очень старого деревянного здания.

Картинка странным образом показалась Линь Цюши знакомой, он как будто уже где-то видел нечто подобное, просто не мог вспомнить, где именно. Не мог до тех пор, пока камера не повернулась, и перед ним предстал мужчина с топором.

Оскалившись в зловещей улыбке, он поднялся по лестнице и остановился возле одной из дверей, затем начал с силой колотить в неё и орать:

— Ван Сяои, открой! Ван Сяои…

— На помощь, спасите… — из комнаты послышались женские крики о помощи.

Лицо мужчины при звуках её голоса сделалось ещё свирепее, он громко расхохотался, занёс топор и опустил удар на дверь, пробив в хлипкой древесине огромную дыру, через которую показалось лицо девушки, залитое слезами.

— Помогите… на помощь…

Мужчина собирался рубануть ещё раз, но топор застрял в двери, и Ван Сяои, воспользовавшись шансом, толкнула дверь и быстро выбежала в коридор. Её преследователь был так занят топором, что не заметил, что девушка сбежала.

Ван Сяои, чуть не падая, бросилась прочь, по пути стуча во все двери и в отчаянии умоляя о помощи. Когда напряжение достигло точки кипения, одна дверь всё же открылась, впуская девушку в комнату, откуда показалось лицо самого Линь Цюши. Рядом с ним, ясное дело, стоял Жуань Наньчжу в том образе, в каком Линь Цюши впервые с ним встретился.

Ошибки быть не могло, по телевизору показывали то, что случилось с ними за первой дверью.

Тогда один из членов команды сошёл с ума, а Линь Цюши спас девушку, за которой он гнался.

Но потом картинка поменялась, и вот спасённая им девушка уже разрублена пополам лезвием лопаты. Красно-белая жижа растеклась по снегу, её вытаращенные глаза смотрят в камеру с такой ненавистью, что жутко становится даже по ту сторону экрана.

Линь Цюши попытался переключить канал, но пульт не сработал. Тогда мужчина выдернул шнур телевизора из розетки, однако и это не помогло — «кино» продолжалось.

Картинка на экране застыла на моменте смерти Ван Сяои, но почти в ту же секунду раздался стук в дверь. Линь Цюши сидел на диване и не двигался, но стук не смолкал, становясь всё сильнее, как будто кто-то пытался разбить дверь в щепки.

По логике вещей, даже если Линь Цюши не откроет, такой грохот наверняка потревожит соседей, однако стук продолжался несколько минут, но никто так и не вышел посмотреть, что происходит. Линь Цюши выглянул в окно — все огни жилого комплекса погасли, как будто с наступлением полночи он переместился в другой мир.

Стучащий в дверь человек распалялся всё сильнее, тогда Линь Цюши медленно поднялся, подошёл и заглянул в глазок. Снаружи стоял мужчина с топором, тот самый, которого Линь Цюши только что видел по телевизору.

Как будто чувствуя, что Линь Цюши на него смотрит, мужчина с удвоенной силой принялся выламывать дверь. Через глазок можно было разглядеть кровь, стекающую с его топора.

Отступив от двери, Линь Цюши сделал глубокий вдох. Затем направился на кухню, взял висящий на стене тесак для защиты, а когда снова проходил через гостиную, заметил, как по полу растекается тёмная лужа крови.

Оглядев комнату, Линь Цюши обратил внимание на включенный телевизор, из которого крупными каплями сочилась кровь, а погибшая Ван Сяои на экране вдруг шевельнулась, её разрубленная пополам голова поднялась с земли, белёсые глаза уставились прямо на Линь Цюши, рот осклабился в жуткой ухмылке, а руки протянулись к нему.

От такой картины Линь Цюши непроизвольно выругался, но на этом кошмар только начинался — окровавленные руки Ван Сяои прошли сквозь экран телевизора и показались снаружи.

Тем временем мужчина с топором начал рубить входную дверь, и в довольно крепкой двери уже появилась большая дыра, через которую в квартиру таращились безумные глаза убийцы. Когда их взгляд поймал стоящего в гостиной Линь Цюши, изо рта мужчины раздался противный хохот, от которого волосы вставали дыбом.

Честное слово, обычный человек при виде такого зрелища сошёл бы с ума от страха. Никому не потребовалось бы его убивать, он бы сам сиганул в окно, перепуганный до чёртиков.

Но Линь Цюши приходилось видеть немало подобного, поэтому он, сохраняя завидное спокойствие, отошёл от телевизора подальше, глядя на дверь, которая вот-вот не выдержит натиска топора. В его голове возникла идея, однако он пока не знал, сработает она или нет.

Мёртвая Ван Сяои уже почти выкарабкалась из телевизора, мужчина снова рубанул топором по двери, но потом его орудие, похоже, застряло, и Линь Цюши, воспользовавшись моментом, открыл дверь, выбежал из квартиры и помчался к лифту.

Из-за застрявшего топора мужчина на мгновение замешкался, а Линь Цюши вбежал в лифт и нажал кнопку первого этажа. В момент, когда двери лифта закрылись, убийца появился прямо перед лифтом… Линь Цюши даже успел разглядеть его исказившееся от злости лицо через маленькую щель.

— Бл*ть… — Линь Цюши, сжимая в руке тесак, стёр пот с лица. Затем достал телефон и ещё раз набрал номер Жуань Наньчжу. И теперь звонок на несуществующий номер всё-таки прошёл, на линии послышался запыхавшийся голос:

— Цюши, это ты, Цюши?

— Наньчжу… Наньчжу… — затараторил Линь Цюши, обливаясь потом, — Где ты? Скажи мне, где ты?

— Я за дверью, — голос Жуань Наньчжу пробивался через помехи. — Цюши, как ты? С тобой всё в порядке?!

Он не сказал, где находится, но Линь Цюши смутно расслышал заунывный женский плач где-то на фоне и понял, что положение Жуань Наньчжу сейчас едва ли завиднее его собственного.

— У меня всё хорошо, — быстро ответил он, — не беспокойся за меня, я кладу трубку, держись молодцом! — Линь Цюши переживал, что из-за его звонка Жуань Наньчжу отвлечётся и окажется в опасности, поэтому сбросил звонок.

Цзынь, лифт доехал до первого этажа, и Линь Цюши задержал дыхание, глядя на медленно открывающуюся перед ним дверь.

Наваждение

Из лифта открылся вид на тёмный коридор, такой же, как всегда, но при этом в воздухе расплывался едва уловимый запах… крови, который как бы говорил Линь Цюши, что не всё так просто.

Линь Цюши шагнул из лифта, чтобы как можно скорее выйти на улицу, но едва повернув за угол, увидел прямо перед собой трёх одинаковых девочек в одинаковых платьях.

Они стояли вокруг огромного праздничного торта, украшенного множеством белых свечей. Казалось, торт вот-вот растает, с него то и дело капала кровь, запах коротой Линь Цюши почувствовал ещё в лифте. Но самое жуткое — торт венчала женская голова с открытыми, даже моргающими глазами, которые с ненавистью уставились на Линь Цюши.

От этой неописуемо абсурдной картины кровь стыла в жилах, а Линь Цюши, увидев девочек, сразу вспомнил свою дверь с подсказкой «Диковинная птица». Сомнений не оставалось — это те самые тройняшки, которых Линь Цюши встретил за той дверью…

Девочки, стоя в проходе, повернулись к Линь Цюши и с застывшими на лицах улыбками затянули песню «С днём рождения тебя». Одна из тройняшек, медленно подняв руку, указала на голову женщины и обратилась к нему:

— Дяденька, не хочешь вместе с нами попробовать торта?

Линь Цюши побоялся заговаривать с девочками, развернулся и направился к другому выходу.

К счастью, тройняшки только проводили его взглядами, похоже, не собираясь догонять.

Линь Цюши бегом добрался до выхода, но остановился прямо у порога, вспомнив жест одной из тройняшек. Девочка указывала на потолок… Что это значило? Неужели на потолке что-то было?

Честно говоря, в подобных обстоятельствах смотреть на потолок Линь Цюши совсем не хотелось. Но всё же он включил фонарик на телефоне и медленно поднял голову, направляя свет наверх. Он действовал крайне медленно, готовый в любую секунду сорваться с места и бежать, но тут вздохнул с облегчением — потолок оказался совершенно обычным и пустым, там никого не было…

Линь Цюши убрал телефон, выдохнул и собрался переступить порог, но за мгновение до того, как его нога оказалась за пределами коридора, мужчину посетило необъяснимое предчувствие опасности. Линь Цюши рефлекторно застыл, а через секунду перед ним на дорогу бухнулось чьё-то тело. Без лишних слов понятно, что бы стало с мужчиной, если бы он не остановился, а сразу вышел.

Труп упал с большой высоты и разбился в лепёшку — голова раскололась, словно сброшенный с крыши арбуз, но по одежде и предмету в руке… Линь Цюши опознал мужчину, который ломился к нему в квартиру с топором. Интересно, почему он вдруг выпал из окна?

Линь Цюши обогнул тело, быстрым шагом вышел на каменную тропинку, ведущую из жилого комплекса, затем обернулся и бросил взгляд на многоэтажку, с удивлением обнаружив ползущего прямо по стене человека… Тот медленно карабкался сверху вниз, совершенно не отдавая дань уважения законам физики. В тёмном свете ламп в лестничном пролёте Линь Цюши с трудом разглядел, что это была… Ван Сяои, чью голову разрубило пополам лопатой. Мёртвая девушка неторопясь спустилась к телу Чэн Вэня и принялась разрывать его труп зубами, словно голодный дикий зверь.

Линь Цюши хватило одного взгляда, он сразу отвёл глаза. То ли из-за жары, которая не спадала даже ночью, то ли по причине внезапного стресса он с ног до головы обливался потом, крупные солёные капли катились по вискам и падали с подбородка. Проходя через двор жилого комплекса, он немного рассеянно оглядывался, понимая, что вокруг нет ни одного безопасного места — из любого тёмного угла могла выскочить какая-нибудь потусторонняя тварь.

Приближаясь к выходу из жилого комплекса, Линь Цюши увидел стоящих у ворот людей. Он даже вспомнил их имена, когда разглядел лица. Сюн Ци и Сяо Кэ — двое, которых он повстречал за первой дверью.

Они, похоже, тоже заметили Линь Цюши, потому что замахали ему издалека:

— Скорее, сюда! Сюда!

Линь Цюши замедлил шаг. Он не мог сказать наверняка, кто перед ним — люди или призраки.

— Байцзе послала нас за тобой, — издалека крикнула Сяо Кэ. — Здесь слишком опасно, Байцзе сказала, чтобы мы увели тебя…

Линь Цюши нахмурился и бросил взгляд за спину, где Ван Сяои и Чэн Вэнь уже исчезли в ночи, но тёмное здание всё же окутывало сердце тяжёлым предчувствием беды. Линь Цюши подошёл ближе, но не слишком, остановился в паре метров.

— Байцзе попросила вас забрать меня из дома? — спросил он у Сяо Кэ.

— Да! — ответила та. — Она побоялась, что с тобой что-то случится, и специально попросила нас приехать.

— Где она сейчас?

— Она? Она ждёт нас у себя дома, — сказала девушка. — Скорее, садись в машину, мы всё объясним по дороге. — С такими словами Сяо Кэ открыла дверь машины, делая знак, чтобы Линь Цюши сел в салон.

Тот подошёл к машине и бросил взгляд внутрь.

Сяо Кэ всё поторапливала, как будто очень спешила, но Линь Цюши вдруг заметил одну деталь, которая заставила его ногу, уже почти шагнувшую в машину, замереть в воздухе.

— В чём дело? — спросила Сяо Кэ. — Твари сейчас догонят тебя, не трать время.

— Раз это Байцзе послала вас, значит, вы знаете «её» настоящее имя? — Линь Цюши опустил ногу и медленно попятился, глядя на землю.

Сяо Кэ нахмурилась:

— Я знаю её настоящее имя, но не могу произносить его прямо здесь. Если другие твари его узнают… Давай быстрее… — Глядя на замершего на месте Линь Цюши, девушка занервничала сильнее, в итоге даже перешла на крик: — Сказано, полезай в машину, времени мало!

Линь Цюши при виде такой перемены развернулся и помчался прочь, не обращая внимания на оклики, звучащие вдогонку. Девушка, глядя вслед беглецу, так и вовсе издала пронзительный визг, а когда Линь Цюши вернулся на территорию жилого комплекса, на другом конце улицы показалась огромная тень.

Она принадлежала высокой женщине жуткого вида, которая тащила за собой по земле топор на длинном древке и медленно направлялась в сторону Сяо Кэ и Сюн Ци.

На лицах тех двоих отразился ужас и отчаяние, они в панике сели в машину и попытались сбежать, но каким-то неведомым образом нормальный автомобиль вдруг превратился в картонный, и сидящие внутри люди, разумеется, не смогли уехать.

Женщина подошла к их машине вплотную, высоко занесла топор и тяжело опустила, сразу разрубив Сяо Кэ на две половины.

Сюн Ци стал следующим, и теперь оба, перерубленные в поясе, издавали душераздирающие крики, но никак не умирали, только дёргались в конвульсиях.

Линь Цюши наблюдал за происходящим, спрятавшись в тени во дворе жилого комплекса. Он зажал себе рот рукой, боясь слишком громко дышать и тем самым привлечь внимание женщины с топором. Эта тварь была монстром из его первой двери, статуей жуткого божества в древнем храме. Расправившись с двумя жертвами, женщина порыскала глазами вокруг, но не заметила Линь Цюши, а потому ушла, волоча по земле свой топор.

Тем временем разрубленные пополам Сюн Ци и Сяо Кэ, похоже, вовсе не собирались умирать — они стонали, лёжа на дороге, а девушка ещё и выкрикивала ядовитые проклятия, по всей видимости, предназначающиеся Линь Цюши.

Тот не имел понятия, что стало с этими двоими тогда, после того, как они с Жуань Наньчжу покинули задверный мир. Но судя по накопленному впоследствии опыту, ничего хорошего эти двое из себя не представляли, а являлись типичными старичками, которые намеренно сближаются с новенькими, преследуя свои цели.

Впрочем, Линь Цюши повезло встретить Жуань Наньчжу, поэтому он избежал незавидной участи простых новичков. А с чем те двое столкнулись после, Линь Цюши не знал и знать не хотел…

Той странной деталью, которую он заметил только что, была его собственная тень в свете уличного фонаря. Но ни Сяо Кэ, ни Сюн Ци тени не отбрасывали, это и заставило Линь Цюши заподозрить неладное. Он принял решение сбежать и таким образом спасся от смерти.

Теперь он наконец начал смутно догадываться, что означали те слова из подсказки — «ответа нет». Дверь не имеет подсказки, подсказка внутри самой двери. Шансы на выживание могут скрываться в самых неприметных деталях, но заметишь ты их или нет, зависит только от тебя и твоего везения.

Линь Цюши стоял на месте, не зная, куда ему теперь идти. И всё же он понимал, что оставаться здесь нельзя, поскольку песенка тройняшек звучала всё ближе и ближе.

Он медленно вышел за ворота, а обернувшись, действительно увидел вдалеке трёх девочек, которые толкали огромный торт в его сторону. Голова на торте вращалась и злобно зыркала по сторонам.

Линь Цюши, впрочем, уже привык к такому. Он спокойно отвернулся, напоследок бросив презрительный взгляд.

Тройняшки при этом весело захихикали. Остановившись у ворот жилого комплекса, они посмотрели в темноту улицы, где исчез Линь Цюши, поднялись на носочках и поцеловали голову на торте, радостно назвав её «мамой».

Линь Цюши шёл по улице, и только тусклые фонари освещали ему путь. Все магазины и кафешки, обычно такие оживлённые, сейчас оказались закрыты, словно в этом другом мире его спутниками были только смерть и кошмары.

Линь Цюши посмотрел на телефон в руке. Он очень хотел бы сейчас позвонить Жуань Наньчжу, спросить, как тот, но боялся помешать в критический момент, ведь один неосторожный звонок мог запросто стоить Жуань Наньчжу жизни.

Поразмыслив, Линь Цюши отправил на номер Жуань Наньчжу сообщение с вопросом, как у того дела.

Через какое-то время наконец пришёл ответ: «Я тут прячусь кое от кого».

Фраза казалась шутливой, но Линь Цюши разглядел в ней скрытую опасность. С грустной усмешкой он отправил ещё сообщение: «Играешь в прятки? И из которой двери этот кое-кто?»

Жуань Наньчжу: «Из второй».

Линь Цюши: «Какая была подсказка?»

Жуань Наньчжу: «Подсказка… Прятки».

Линь Цюши: «…»

Просто название детской игры, но от него по спине Линь Цюши пробежали мурашки, даже в сердце закралось беспокойство. Он сейчас хотел бы оказаться рядом с Жуань Наньчжу, чтобы пережить всё случившееся с ним вместе, но сейчас этот план был крайне трудноосуществим. Посмотрев на часы, Линь Цюши посчитал, что до рассвета ещё как минимум три-четыре часа.

«Она идёт, поговорим позже. Дорогой, я тебя люблю» — это было последнее сообщение, которое Жуань Наньчжу отправил ему за эту ночь.

Линь Цюши, глядя на строки на экране телефона, чувствовал, что беспокойство в душе достигает высшей точки. Но сейчас он не знал ни местонахождения Жуань Наньчжу, ни с чем тому пришлось столкнуться. Линь Цюши вдруг оказался абсолютно беспомощен, он ничего не мог предпринять.

Тогда он направился дальше по дороге, которая казалась бесконечной, пока не вышел на перекрёсток. Издалека Линь Цюши увидел в центре перекрёстка сидящего на корточках человека. Спиной к Линь Цюши, тот сжигал что-то в специальной жаровне.

Линь Цюши не решился подходить близко, только издалека понаблюдал за незнакомцем, заметив, что тот жгёт бумажные деньги, предназначенные для усопших.

Бумажки, обращаясь в пепел, уносились в чёрное небо, подхваченные завихрениями тёплого воздуха. Благодаря походам за дверь Линь Цюши изучил немало народных верований и легенд, и знал примету, связанную с поминальными деньгами: если пепел кружился в воздухе, это означало, что усопшие приняли подношение…

Линь Цюши колебался, не повернуть ли ему назад, но тут услышал позади шаги, от звука которых кровь застыла в жилах.

Линь Цюши обернулся и в темноте ночи увидел приближающуюся с другого конца улицы высокую фигуру. Фонарь светил позади неё, но даже по очертаниям мужчина узнал демоницу, которая совсем недавно порубила напополам несчастных Сюн Ци и Сяо Кэ.

Кругом было совершенно пусто, ни одного подходящего места, чтобы спрятаться, и Линь Цюши пришлось идти вперёд.

Осторожно передвигаясь вдоль стены, он наблюдал за стариком, жгущим ритуальные деньги. Кажется, Линь Цюши где-то встречал этого старика, но сейчас уже не мог припомнить, где именно.

И как раз в тот момент, когда Линь Цюши пересекал перекрёсток, старик вдруг сунул руку в горящую жаровню, а его тело начало быстро обугливаться. Линь Цюши даже уловил его шелестящий шёпот:

— Мёртвые… мёртвые… Только мёртвые могут спастись.

Старик на месте превратился в горку пепла, а тварь за спиной Линь Цюши, будто почуяв добычу, ускорила шаг.

В руке она держала топор, который время от времени касался асфальта, издавая металлический скрежет.

Линь Цюши не осмелился больше оставаться на месте, помчался вперёд, не забывая оглядываться по сторонам и следить за изменениями вокруг.

Добежав до какой-то лавки, он заметил над дверью белые бумажные фонари и цветочные венки — здесь находилось агенство ритуальных услуг.

Но заставило Линь Цюши остановиться кое-что другое, а именно стоящие прямо на обочине чёрные гробы. Они появились слишком неожиданно, будто просто возникли из-под земли.

Демоническая тварь уже гналась за Линь Цюши, и если он продолжит бежать с такой же скоростью, ей не составит труда догнать его через несколько минут.

Дыхание Линь Цюши участилось, он посмотрел на один из гробов, и в его мозгу возникла совершенно бредовая мысль. Понимая, что в его положении промедление смерти подобно, он подскочил к гробу и не без труда открыл крышку.

Он думал, что гроб окажется пустым, но внутри уже лежал чей-то труп, тоже слегка знакомый, но Линь Цюши сейчас было не до воспоминаний. Стиснув зубы, он забрался внутрь и закрыл за собой крышку.

«Топ… топ… топ…» — через стенки гроба Линь Цюши слышал приближающиеся шаги твари, которые в конце концов замерли где-то поблизости. Жуткая женщина шумно втянула носом воздух, словно хотела по запаху отыскать след своей добычи.

Но похоже, какой-то другой запах сбил её с толку — тварь издала низкое рычание, затем постепенно удалилась.

Лёжа в гробу, Линь Цюши боялся шевелиться. Его сосед, кажется, умер совсем недавно — кожа была мягкой, даже немного тёплой. Про себя повторяя, что всё будет хорошо, Линь Цюши дождался, пока шаги женщины с топором затихли, и уже намеревался открыть крышку гроба, как вдруг его запястье схватила чья-то рука.

Мужчина собирался закричать, но другая рука тут же зажала ему рот, не давая звуку вырваться из горла.

— Она ещё не ушла, — прошептал лежащий рядом труп, очень тихо, но Линь Цюши в тот же миг округлил глаза…

Голос точно был ему знаком и принадлежал Ли Дунъюаню!

В гробу было слишком темно, поэтому Линь Цюши ничего не видел, и пока говорящий голосом Ли Дунъюаня мертвец крепко его держал, сердце Линь Цюши стучало так бешено, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.

— Она ещё здесь, — повторил сосед по гробу, и Линь Цюши наконец внял его словам и прекратил сопротивление.

Тишина продлилась ещё около четверти часа, затем Линь Цюши услышал гневный рёв демоницы, так громко раздавшийся через тонкую крышку гроба, что стало ясно — она где-то совсем близко, возможно прямо рядом с ними — и если бы Линь Цюши сразу вылез из гроба, его наверняка постигла бы та же участь, что и Сюн Ци, и Сяо Кэ.

Затем рёв женщины постепенно удалился, а труп, держащий Линь Цюши, расслабил пальцы и отпустил его. Линь Цюши толкнул крышку гроба и наконец смог разглядеть лицо соседа — это действительно оказался погибший Ли Дунъюань.

— Давненько не виделись! — тот улыбнулся, приподняв уголки глаз.

Линь Цюши не отрываясь смотрел на мертвеца, как будто собирался взглядом прожечь в нём дыру.

— Чего ты так на меня смотришь? — Ли Дунъюань сел в гробу и поправил растрепавшиеся волосы. — Я, кстати, только что спас тебе жизнь, не хочешь сказать спасибо?

— Так ты всё-таки…

— Мёртв, — Ли Дунъюань догадался, о чём Линь Цюши хочет спросить, и со смехом заверил: — Я мертвец.

Линь Цюши по-прежнему сомневался, тогда Ли Дунъюань взял его руку и приложил к своей груди. В самом деле — Линь Цюши не почувствовал сердцебиения.

— Ты правда умер? — Линь Цюши потёр лицо ладонями. — Но что ты здесь делаешь? Что это за мир?

В ответ Ли Дунъюань лишь улыбнулся, затем указал на небо.

— До рассвета ещё далеко, не хочешь поспать немного?

— Где? В гробу?

— Это безопаснее, чем разгуливать по округе.

Линь Цюши хотел было возразить, но тут вновь услышал чьи-то шаги, и на этот раз помощь Ли Дунъюаня не понадобилась, он сам закрыл крышку гроба над ними.

В темноте они лежали лицом к лицу, и Линь Цюши хотел бы задать Ли Дунъюаню множество вопросов, узнать, что с ним случилось, но тот, похоже, не горел желанием отвечать.

— Я знаю, о чём ты хочешь спросить, — заговорил Ли Дунъюань. — Но ответить не смогу, потому что сам не очень понимаю.

— У тебя остались воспоминания о собственной смерти?

— Конечно, остались, — ответил Ли Дунъюань. — Я даже помню, как покончил с собой, спрыгнув из окна. — Его голос стал чуть тише. — Вот только не знаю, что потом стало с той девчонкой.

— Чжуан Жуцзяо? — переспросил Линь Цюши. — С ней всё прекрасно, она теперь руководит Белым оленем.

Помолчав, Ли Дунъюань грустно усмехнулся:

— Это, по-твоему, «прекрасно»?

Видеть, как в мгновение ока повзрослела девушка, которую ты защищал, на самом деле не так уж радостно, ведь за такое «взросление» ей пришлось заплатить страшную цену.

Они оба вновь затихли. Линь Цюши уставился на крышку гроба, думая о чём-то своём. Он не решался говорить слишком много, потому что тёмные твари постоянно околачивались где-то поблизости.

Время шло минута за минутой, и около пяти часов утра небо наконец просветлело.

На Линь Цюши накатила дремота. Он не хотел засыпать, но никогда ещё не чувствовал себя таким уставшим.

— Спи, — сказал ему Ли Дунъюань. — Увидимся завтра ночью.

Линь Цюши закрыл глаза и буквально провалился в крепкий сон.

А когда проснулся, уже рассвело окончательно, и мужчина обнаружил себя дома, в собственной кровати. Каштан лежал возле подушки, спокойно глядя на хозяина.

Никаких монстров, никакой крови, дверь в полном порядке — словно всё случившееся ночью было лишь абсурдным кошмаром. Линь Цюши испустил тяжкий вздох, взял телефон и снова попытался дозвониться на знакомый номер.

Через несколько секунд ожидания из трубки послышалась вполне ожидаемая фраза. Номер, который ночью прекрасно работал, утром снова оказался не зарегистрирован в сети. Линь Цюши просмотрел папку с сообщениями и не нашёл ни одного от Жуань Наньчжу.

— Что ж, — сказал он сам себе, — увидимся ночью.

День за днём, ночь за ночью

Сбросив звонок, Линь Цюши встал с кровати. В гостиной он осмотрел дверь и телевизор, убедившись, что всё осталось таким же, как вчера днём, без следов повреждений.

Затем быстро оделся и вышел из дома, по пути ответив на звонок У Ци, который спросил, почему Линь Цюши не пришёл на работу.

— У меня тут дела появились, — Линь Цюши уже совсем забыл, что тогда ещё ходил на работу, — помоги мне отпроситься у начальства.

— А, хорошо, на сколько?

— На… полгода?

— Полгода??? Ты что, решил уволиться?

Сидя в такси, Линь Цюши посмотрел на часы. Ему некогда было думать о работе.

— Или можешь сразу подать за меня заявление на увольнение.

У Ци, кажется, хотел что-то возразить, но всё-таки сдержался и лишь вздохнул:

— Ладно, помогу тебе взять отпуск. Если что-то случилось, можешь мне рассказать, не тащи всё на себе в одиночку.

Линь Цюши, по-прежнему задумчивый, согласно хмыкнул.

Примерно через час водитель привёз его к нужному месту. Линь Цюши вышел из машины, поднялся на этаж, постучал в дверь. Такие простые действия, но ещё по пути сюда он очень долго готовился к этому морально.

Дверь открылась, и за ней показалось миловидное лицо женщины средних лет… Это была мать Жуань Наньчжу.

Перед походом за дверь Жуань Наньчжу приводил его домой, поэтому Линь Цюши знал адрес, а в этот раз приехал, чтобы кое в чём убедиться…

— Здравствуйте, — вежливо поприветствовал Линь Цюши.

— Здравствуйте, — ответила женщина и поинтересовалась: — Кто вам нужен?

— Скажите пожалуйста, вы знаете человека по имени Жуань Наньчжу? — осторожно спросил Линь Цюши.

— Жуань Наньчжу? — Сомнение в её голосе заставило сердце Линь Цюши потяжелеть, а сама женщина хмуро покачала головой: — Простите, я не знаю такого.

— А Жуань Бое вы знаете? — Линь Цюши вспомнил, что так звали старшего брата Жуань Наньчжу.

— Бое? Это мой сын… — ответила женщина. — Но его сейчас нет, он вернётся только вечером. А что вам нужно?

— У вас… только один сын?

Женщина кивнула с явным недоверием во взгляде. И неудивительно — какой-то незнакомец заявился на порог и задаёт странные вопросы. Как ни посмотри, на нормального человека не похож.

Не зная, что ещё сказать, Линь Цюши попрощался с женщиной и быстро спустился по лестнице, спеша ещё кое-куда.

Существование Жуань Наньчжу полностью стёрлось, в этом мире никто даже не знал такого человека, включая его собственных родителей. Поэтому и Обсидиан тоже перестал существовать…

На этот раз Линь Цюши отправился по адресу, где располагался Белый олень, организация Ли Дунъюаня.

Оказавшись на месте, Линь Цюши обнаружил, что принадлежавший Белому оленю дом превратился в большое офисное здание с вывеской какого-то банка. Остановившись у входа, Линь Цюши размышлял, не пробраться ли ему внутрь, как вдруг увидел знакомого. Мужчина в строгом костюме, говорящий с кем-то, заходил в здание. И это был Ли Дунъюань собственной персоной, с его кукольным лицом.

Линь Цюши поспешил подбежать к нему и позвать:

— Ли Дунъюань!

Тот остановился и посмотрел в его сторону, затем отстранённо и даже несколько настороженно бросил:

— Вы кто? По всем вопросам записывайтесь на приём у моего секретаря.

— Я… — запнулся Линь Цюши. — Вы меня не помните?

Ли Дунъюань молча нахмурился, но ответ был написан на его лице — мужчина не знал Линь Цюши и счёл вопрос незнакомца очень странным.

— Вы не знаете меня? — Линь Цюши и сам не мог передать свои чувства в этот момент.

— А должен? — усмехнулся Ли Дунъюань, оглядывая его с головы до ног.

Внезапно Линь Цюши в голову пришла одна мысль.

— Может, вы знаете Чжуан Жуцзяо?

Ли Дунъюань молчал, очевидно, и это имя было ему незнакомо.

— А Цзинь Юйжуй? — предпринял ещё попытку Линь Цюши.

— Вы знакомы с ней? — полуулыбка Ли Дунъюаня тотчас померкла. — Работаете на неё?

Линь Цюши наконец убедился, почему некоторых людей в этом мире не существует. Они ещё живы, живы в настоящей реальности, поэтому их здесь нет. Ли Дунъюань с Цзинь Юйжуй умерли и обрели новые личности за этой дверью.

Ну а кроме тех, кто погиб за дверью, остальные люди, не имеющие отношения к дверям, не попали под их влияние — они существовали и внутри, и снаружи, независимо от чьей-либо смерти.

— У вас ещё есть вопросы? — Ли Дунъюань, глядя на задумчивого Линь Цюши, приподнял подбородок и неприветливо сказал: — Если нет, выйдите, пожалуйста, это служебное здание.

Линь Цюши, посмотрев на него, развернулся и вышел.

— Кто это был? — спросил собеседник Ли Дунъюаня, когда Линь Цюши ушёл.

— Не знаю, — ответил тот. — Правда, он показался мне знакомым… Ну ладно, передай мне документы ещё раз, хочу проверить…

Линь Цюши вышел из здания и посмотрел на часы, стрелки уже показывали полдень. Тут в его голове возникла одна идея, он взял телефон и по интернету заказал билеты на самолёт в город C на завтра.

Он хотел кое в чём убедиться, но понимал, что сегодня туда уже не успеет, придётся лететь с утра и попытаться уложиться в один день, чтобы вернуться обратно.

На самом деле Линь Цюши совсем не хотелось знать, что может случиться, если ночь застанет его на борту самолёта.

Пообедав в первой попавшейся забегаловке, Линь Цюши вернулся домой поспать. Только подумав о том, что ожидает его ночью, он решил, что не сможет уснуть, но на самом деле отключился сразу, едва добрался до кровати, и проснулся только к пяти вечера. Каштан уже сидел рядом и громко мяукал — похоже, снова проголодался.

Линь Цюши поднялся, покормил кота и заказал себе доставку еды, затем устроился перед телевизором.

На экране показывали трейлер нового фильма Тань Цзаоцзао, в котором упоминалось, что актриса уже получила награду за картину. При этом сюжет фильма нисколько не отличался от реального, только режиссёр сменился — вместо Чжан Ицина им стал кто-то другой.

Этот мир поразительно походил на привычную реальность Линь Цюши, с одним существенным отличием — здесь не было Жуань Наньчжу, которого он как раз и хотел бы видеть больше всех остальных.

Именно поэтому для многих других эта дверь, должно быть, станет настоящим испытанием. Например, для Чжуан Жуцзяо или Чэн Исе. Ведь здесь они вновь смогут встретить своих ушедших любимых…

На город постепенно спустилась ночь, и на сей раз Линь Цюши сделал все необходимые приготовления.

Примерно в десять вечера вдруг пошёл дождь.

Дождевая вода как из ведра лилась на раскалённую солнцем землю. Линь Цюши стоял у окна и смотрел, как по улице бегут, прячась от дождя, последние прохожие. Вскоре на пустых улицах остались лишь фонари и временами проезжающие мимо машины.

Каштан уснул на диване, по телевизору продолжалась скучная передача, в комнате распространилось странное спокойствие, похожее на затишье перед бурей.

Линь Цюши уловил запах сырой земли, как после дождя. Когда-то он ему нравился, но после пережитого за одной из дверей его настроение сразу портилось, стоило уловить первые нотки.

Часовая стрелка понемногу перемещалась и уже приближалась к двенадцати.

Сидя в гостиной, Линь Цюши сам себе казался душой, ожидающей страшного суда. Ночь наконец сменила день, висящие на стене часы пробили двенадцать раз, возвещая о перемещении в другой мир.

Ровно в полночь в дверь его квартиры вновь раздался стук. Линь Цюши надел рюкзак, подошёл к двери и заглянул в глазок, увидев на пороге улыбающуюся девушку.

Он помнил её имя, девушка была спрятавшимся среди людей неигровым персонажем из «Сестрицыного барабана». Сюй Цзинь.

— Выходи скорее, — сказала девушка. — Ну же, моя сестра идёт за тобой.

Линь Цюши не спешил открывать, но действительно услышал шум от окна. А повернув голову, увидел снаружи человека, практически прилипшего к стеклу.

Это была окровавленная женщина без кожи, она прислонилась лицом к стеклу и осклабила рот, показывая Линь Цюши белоснежные зубы. Похоже, пыталась открыть запертое окно, и судя по всему, ей это скоро удастся.

Видимо, другого выбора не оставалось. Линь Цюши, сжав зубы, повернул ручку и встретился лицом к лицу с девушкой по имени Сюй Цзинь.

Та, очевидно, понимала, чего опасается Линь Цюши, и потому хихикнула:

— Ну что ты, как я могу убить тебя, — её взгляд остановился на рюкзаке Линь Цюши. — Кстати, мой дневник всё ещё у тебя. Ты его читал?

Линь Цюши:

— …

И почему ему показалось, что это какой-то розыгрыш?

Впрочем, сейчас у него не было времени задумываться над происходящим, потому что сестра Сюй Цзинь уже почти открыла замок на окне. Сама Сюй Цзинь схватила Линь Цюши за руку и бросилась бежать, пока они не оказались возле лифта.

— Иди. И будь осторожен, — сказала Сюй Цзинь. — Ещё много кто захочет забрать твою жизнь.

— А ты? — Линь Цюши помнил, что отношения Сюй Цзинь с сестрой были не слишком хорошими.

— Я? — девушка вдруг улыбнулась, приподняв уголки глаз. — А с чего ты взял, что я не хочу забрать твою жизнь? — Стоило ей это сказать, и с лица девушки начала слезать кожа.

Линь Цюши от испуга подскочил, залетел в лифт и нажал кнопку первого этажа.

Сюй Цзинь опять рассмеялась, её смех походил на звон серебряного колокольчика, резко контрастируя с жутким обликом.

Но даже приняв такой пугающий вид, она не выказала намерения погнаться за Линь Цюши.

Лифт поехал вниз, и Линь Цюши должен был почувствовать себя в безопасности, но его сердце неожиданно охватило странное ощущение угрозы.

Оглядевшись вокруг, он заметил кое-что на задней стенке лифта, и всё его тело тут же покрылось мурашками. За его спиной оказалась огромная чёрная картинная рама, совершенно пустая, но направленная прямо на него.

Линь Цюши отреагировал мгновенно — нажал на кнопку ближайшего этажа, покуда на белой бумаге внутри рамы проявилось тёмное сырое пятно. Сначала лишь капля, которая затем стала расползаться дальше.

Вскоре вода нарисовала на бумаге женскую фигуру, которая всё увеличивалась в размерах, пока не заняла собой всю раму целиком.

К счастью, лифт уже остановился, Линь Цюши выскочил из него и помчался прочь, а из рамы высунулась пара бледных рук, которые принялись вслепую хватать воздух, словно пытались кого-то поймать.

Сейчас Линь Цюши находился на шестом этаже. Выбежав из лифта, он свернул на лестницу и бросился вниз.

На лестнице горели тусклые лампы, едва освещающие ступеньки, но всё же Линь Цюши, пробежав четыре пролёта, заметил неладное:  приглядевшись, он понял, что застрял на шестом этаже.

Лестница словно превратилась в ленту Мёбиуса — неважно, поднимаясь или спускаясь, Линь Цюши оставался на месте.

Тогда мужчина остановился и огляделся, обнаружив на белом потолке мокрые пятна, которые всё увеличивались, вместе с расплывающимся в воздухе запахом дождя, от которого всё тело охватывало холодом.

Тварь нагнала его, и Линь Цюши немедленно принял решение вернуться к лифту, однако, оказавшись в коридоре шестого этажа, обнаружил пугающие перемены в обстановке — на стенах по обеим сторонам появилось множество чёрных рам, из которых смотрели люди со свирепыми лицами, а на кафельном полу откуда-то взялся толстый чёрный ковёр… точно такого же цвета, как за дверью «Женщины дождя».

Подняв взгляд, Линь Цюши увидел в конце коридора ещё одну картину, на которой изображалась дама в чёрном платье, с тонкой широкополой шляпой и полузакрытыми глазами, которые будто следили за каждым его движением.

Он хотел покинуть коридор, но обернувшись, обнаружил, что выход на лестницу исчез, а расстояние до картины постепенно уменьшается. Линь Цюши отчётливо ощущал, что Женщина дождя приближается к нему…

И вдруг ему на лоб что-то капнуло. Стерев ладонью, Линь Цюши понял, что это кровь. Рефлекторно вскинув голову, он обнаружил чернеющую у себя над головой неизвестно откуда взявшуюся дыру, из которой капала кровь, а ещё сверкнули чьи-то чёрные глаза, затем протянулись окровавленные руки без кожи.

Линь Цюши сначала отшатнулся, но руки вдруг застыли, и он не почувствовал от них угрозы.

Коридор продолжал уменьшаться, словно клетка, в которую попался Линь Цюши. Стиснув зубы, мужчина схватился за окровавленные руки, которые с невероятной силой вытянули его из смертельного коридора наверх.

— Ну вот, без меня тебе всё-таки не справиться! — раздался голос Сюй Цзинь, которую было не узнать. С её тела полностью слезла кожа, осталась лишь кровоточащая плоть и улыбающиеся глаза без век, глядящие на Линь Цюши. Такой контраст мог напугать кого угодно, но Линь Цюши не чувствовал страха.

— Спасибо тебе, — сказал он девушке.

Сюй Цзинь промолчала, её взгляд обратился куда-то ему за спину.

Линь Цюши обернулся и увидел в другом конце тёмного коридора горящие красным глаза.

— Сестрёнка, моя сестрёнка, — глаза принадлежали твари без кожи и ног, которая передвигалась только на руках, но при этом с завидной скоростью. Злобным взглядом зыркнув на Линь Цюши, она клацнула зубами, словно напавшая на след добычи гиена, а ненависть в её взгляде сделалась практически осязаемой. — Почему ты предала меня? Он тебе настолько понравился? Раз он тебе нравится, я могу сделать так, что он навеки останется с тобой.

Сюй Цзинь, наклонив голову набок, улыбнулась и ответила:

— Вот только, если даже ты так поступишь, я всё равно не буду любить тебя, сестричка.

После Сюй Цзинь бросила Линь Цюши «Беги» и накинулась на сестру. Две твари сцепились в схватке.

Линь Цюши помчался на свет, а когда добежал, то обнаружил себя стоящим под крышей подъезда своего дома.

Дождь всё не прекращался, так что Линь Цюши достал из рюкзака зонт, медленно раскрыл и шагнул под завесу воды.

Улицы пустовали, только капли, ударяясь о землю, разлетались брызгами. Дождь очень шумел, но сейчас этот шум словно делал весь мир ещё более молчаливым.

— Помогите… Кто-нибудь…

Неожиданно через стену дождя послышались крики о помощи и показалась чья-то фигура. Линь Цюши разглядел бегущую под дождём девушку в длинном платье, которая запиналась и едва не падала, словно за ней гналось нечто ужасное. Увидев неподалёку Линь Цюши, девушка рванула к нему, словно к спасительному оазису в пустыне.

— На помощь! На помощь! — кричала она, — Пожалуйста, помогите, призрак хочет убить меня… — девушка упала на колени и подняла на Линь Цюши жалобный взгляд. — Вы ведь тоже попали за дверь? Эта дверь такая страшная…

В реальности Линь Цюши уже давно помог бы девушке подняться, но сейчас он не сдвинулся с места, только нахмурился, ведь она показалась ему знакомой. Если быть точным, все, с кем он сталкивался ночью, были ему знакомы. Линь Цюши наверняка где-то её видел.

— Господин, господин, — видя, что Линь Цюши не реагирует на мольбы, девушка сама медленно поднялась, вытерла капли воды с лица и дрожащим голосом продолжила: — Я знаю безопасное место и могу отвести вас туда. Вы пойдёте со мной?

— Я вас знаю? — спросил Линь Цюши.

— Мы когда-то встречались за дверью, и вы мне помогли, — ресницы девушки дрожали, отчего она казалась ещё более несчастной. — Но я оказалась слишком слаба и не смогла выбраться живой.

— За дверью? — Линь Цюши взгляд девушки действительно показался знакомым. — За которой?

Девушка сделала шаг в его сторону со словами:

— За той самой.

Глядя на неё, Линь Цюши вдруг сказал:

— У тебя за спиной кое-что есть.

Девушка застыла.

— Картинная рама, — продолжил Линь Цюши. — Она тебя нашла.

В ужасе обернувшись, девушка не увидела позади себя ничего, и тут же поняла, что Линь Цюши действительно её узнал. Её жалобное выражение лица тотчас сменилось рассерженным.

— Давненько не виделись, — произнёс Линь Цюши. — Ян Мэйшу.

— Ты всё-таки меня узнал? — ехидно усмехнулась та.

Линь Цюши развёл руками:

— Не то чтобы мне хотелось, но тех, кто желал бы мне зла, можно по пальцам одной руки пересчитать. А раз ты не задверная тварь, следовательно, человек, у которого есть причина меня ненавидеть… — Он запнулся и быстро добавил: — Она и правда тебя нашла.

Ян Мэйшу не поверила ему.

— За дуру меня принимаешь? Один раз я попалась, но во второй это не сработает! Я… — она разъярённо тараторила, как вдруг почувствовала за спиной порыв ветра. Обернувшись, Ян Мэйшу увидела стоящую перед ней женщину в чёрном платье, с равнодушным бледным лицом и чёрной картинной рамой в руке, которая уже обрушилась на  голову девушки.

Понимая, что сбежать больше не удастся, Ян Мэйшу издала пронзительный крик, но мгновение спустя превратилась в картину в руках женщины. Промокшую, с застывшим на лице ужасом и ненавистью, жутко реалистичную.

А Линь Цюши, пользуясь моментом, бросился бежать. Впрочем, женщина, похоже, не собиралась гнаться за ним, только холодно уставилась ему вслед.

В такой ливень даже зонт не спасал, Линь Цюши почти весь промок. На бегу он достал телефон и отправил Жуань Наньчжу сообщение:

«Как у тебя дела?» Подумав, добавил ещё: «У меня всё в порядке, не волнуйся».

На сообщение долго не было ответа, только когда Линь Цюши наконец нашёл, где укрыться от дождя, пришло оповещение, и на экране появилось: «Всё прекрасно, не волнуйся».

Глядя на строку, Линь Цюши грустно усмехнулся. Разумеется, он понял, что если бы у Жуань Наньчжу и впрямь всё было прекрасно, он бы не прислал такое короткое сообщение. Жуань Наньчжу прошёл через такое количество дверей, что только одному Небу известно, сколько озлобленных на него неигровых персонажей и умерших за дверью людей поджидают его в этой ночи. Насколько Линь Цюши его знал, Жуань Наньчжу наверняка первым написал бы ему, чтобы спросить, как дела, если бы мог отвлечься хоть на минуту. Но если ответ дался с таким трудом, наверняка его положение оставляет желать лучшего.

«Как бы мне хотелось сейчас оказаться рядом с ним…», — сжав в руке телефон, подумал Линь Цюши. Не важно, что придётся для этого пережить. Главное, что они будут вместе.

Ночное шествие сотнидемонов

Линь Цюши отправил Жуань Наньчжу ещё несколько сообщений, спросив, где тот находится. Но ответ так и не пришёл, отчего беспокойство усилилось.

Ливень продолжался, Линь Цюши сидел на автобусной остановке. Пустую улицу накрывала завеса дождя, отчего и без того тускло освещённая дорога казалась ещё темнее. Весь мир походил на размытую картину, с которой постепенно стекают краски.

От холода Линь Цюши тихо кашлянул. Он понимал, что самое время двигаться дальше, поскольку с другого конца улицы к нему медленно приближался тёмный силуэт. Даже не присматриваясь, можно было догадаться, что ничего хорошего эта встреча Линь Цюши не предвещала.

Поэтому он встал и направился в противоположную сторону. По дороге ему всё чаще стали попадаться чёрные картинные рамы, висящие прямо на деревьях у обочины. На некоторых из них были изображены портреты людей с озлобленными лицами, но часть рам пустовала.

Улица словно превратилась в картинную галлерею, на стенах которой хозяйка развесила свои любимые работы, только некоторые из них пока не были завершены, а сам Линь Цюши как раз и являл собой экспонат, который она страстно желала заполучить.

Посмотрев на часы, он посчитал, что до рассвета ещё два часа. Размышляя, где бы ему спрятаться на это время, он вдруг услышал за спиной приближающиеся шаги.

Обернувшись, Линь Цюши встретился взглядом с человеком без кожи, с растрёпанными чёрными волосами… сестрой Сюй Цзинь. Без ног, она могла передвигаться, опираясь лишь на руки, но это не помешало ей броситься в сторону «добычи», подобно дикому зверю, выпущенному из клетки. Капли дождя, попадая на её тело, стекали кровавыми ручейками. Линь Цюши сорвался с места и помчался прочь, но всё же по скорости не мог сравниться с тварью — сестра Сюй Цзинь догнала его в мгновение ока.

Почувствовав за спиной порыв ветра, Линь Цюши пригнулся, едва избежав атаки, и нырнул в ближайшие кусты, успев увидеть, как тварь оказалась ровно на том месте, где секунду назад находился он сам.

Но это было только начало. В отсутствие Сюй Цзинь её сестра нисколько не скрывала намерения прикончить Линь Цюши. И, судя по всему, она желала для него самой страшной и болезненной смерти.

Во время похода за ту дверь Линь Цюши от сестры Сюй Цзинь достался удар ладонью в спину и как следствие тяжёлое воспаление лёгких. Теперь же, когда появилась возможность убить его, тварь, разумеется, не проявит милосердия.

Прокатившись по грязи, Линь Цюши с трудом поднялся и приготовился бежать, но тут же поскользнулся и вновь упал. Сестра Сюй Цзинь, пользуясь его неудачей, со скоростью ветра оказалась прямо над ним.

Её лицо застыло над его головой, прозрачная вода, стекая по её щекам без кожи, превращалась в красные капли, которые попадали на лицо и шею Линь Цюши. Со своего угла обзора мужчина даже мог разглядеть кроваво-красный язык через белоснежные оскаленные зубы…

Тварь, улыбаясь свирепой улыбкой, смотрела ему в глаза, словно наслаждаясь предсмертным страхом.

— И почему ты ей так понравился? — прошептала она, склонившись к его уху, затем длинным когтем провела по щеке Линь Цюши, оставляя на коже царапину, из которой выступила кровь — Линь Цюши почувствовал тепло своей разгорячённой крови.

Похоже, это был конец. Но тут взгляд Линь Цюши скользнул за спину твари, на пустую картинную раму, висящую неподалёку.

Он сделал глубокий вдох и сказал:

— Не боишься, что сестра тебя возненавидит, если убьёшь меня?

— Возненавидит? С чего ей меня ненавидеть? Это она обманом забрала мою кожу и мои ноги, это она передо мной в долгу. — Тварь захихикала противным смехом, хриплым и тонким, словно скрежет ножом по стеклу.

Но Линь Цюши улыбнулся:

— Правда? А её взгляд говорит об обратном.

Тварь, глядя на улыбку Линь Цюши, на мгновение замерла, затем резко обернулась, но увидела за собой лишь пустоту. Поняв, что её обманули, сестра Сюй Цзинь мгновенно загорелась гневом и с силой впилась когтями в плечо Линь Цюши, едва не выдрав кусок. Но тот, воспользовавшись моментом, претерпевая боль, вскочил и схватил чёрную раму.

До твари явно не дошёл смысл его действий: это ведь обыкновенная рама, и даже если ею ударить, большого вреда она не причинит, лишь глупые потуги перед смертью… Но все подобные мысли улетучились из её головы в момент соприкосновения с рамой. Сестра Сюй Цзинь ощутила охвативший тело леденящий холод, картинка перед глазами искривилась, и тварь будто затянуло в другое измерение неведомой силой, лишая способности шевелиться.

Сестра Сюй Цзинь исчезла с глаз Линь Цюши, вместо неё осталась лишь картина цвета крови. На полотне застыло нечто без кожи, словно пытающееся вырваться за пределы холста.

Линь Цюши расслабил пальцы, сжимающие раму, и картина упала на землю, разбрызгав дождевую воду из лужи. А он, закрывая рукой кровоточащую рану, с трудом поднялся на ноги.

Пятна крови на его одежде вскоре исчезли, смытые дождём, повреждённая когтями твари кожа от воды сделалась бледной. Линь Цюши нашёл в рюкзаке бинт и перевязал рану.

Рюкзак совершенно промок, но Линь Цюши догадался заранее упаковать все вещи в пластиковые пакеты, поэтому инвентарь не пострадал.

Сидя на земле, он тяжело дышал, чувствуя себя окончательно измотанным, но тут от лежащей в луже картины раздались странные звуки, будто заключённая внутри тварь не желала смириться со своей участью и пыталась вырваться из рамы и вернуться в трёхмерный мир.

Пошатываясь, Линь Цюши поднялся и продолжил идти дальше, держась за стену, чтобы не упасть.

Телефон коротко завибрировал — пришло новое уведомление. Линь Цюши второпях посмотрел на экран и увидел сообщение от Жуань Наньчжу.

Тот написал, где находится. Оказалось, что его перенесло в школу в самом центре города, но Жуань Наньчжу попросил Линь Цюши пока не приходить туда, объяснив, что там пока слишком опасно.

И неудивительно, ведь Жуань Наньчжу столько лет ходил за двери, встретил монстров больше, чем Линь Цюши, в неизвестно сколько раз, и когда они все разом высыпали, чтобы изловить его, даже «Ночное шествие сотни демонов¹» могло показаться детской игрой.

¹ Или Хякки яко — японская легенда, согласно которой нечистая сила ежегодно устраивает шествия по улицам человеческих поселений, обычно в августе, на Праздник призраков.

Сжимая в руке телефон, Линь Цюши слово за словом несколько раз прочитал сообщение от Жуань Наньчжу. А когда опомнился, обнаружил, что уже вновь стоит в центре улицы, а за его спиной вновь возникла высокая чёрная фигура. Она всё приближалась, и уже стало ясно, что как бы Линь Цюши ни бежал, не сможет от неё отвязаться.

Из-за ранения его шаги замедлились, силы его покидали. И когда Линь Цюши решил, что больше держаться не может, и просто упал на землю, возле уха раздался голос, зовущий его по имени.

— Линь Цюши… — звала явно девушка, сладким голосом, подобным пению иволги. Линь Цюши сперва показалось, что это лишь предсмертная иллюзия, но зов повторился: — Линь Цюши, Линь Цюши, Линь Цюши…

— Кто это… — острый слух Линь Цюши снова ему пригодился, сквозь шум дождя он смог определить, откуда исходит звук, хоть это и казалось невероятным — источник звука находился прямо перед ним, однако улица пустовала, на ней никого не было.

— Это ты? Цзаоцзао? Это ты? — ему показалось, что голос принадлежит Тань Цзаоцзао, однако он не был уверен до конца. Пришлось ползти на звук и звать девушку по имени.

Добравшись до места, откуда исходил звук, Линь Цюши не увидел здесь никого, словно голос Тань Цзаоцзао шёл прямо из-под земли.

Опустив голову, он обнаружил лужу дождевой воды.

Дождь был таким сильным, что на дороге появились большие и маленькие лужи, в которых отражался свет фонарей и сам Линь Цюши. А когда он приблизился к луже перед собой, то заметил в отражении женщину в красном платье, которая активно махала ему рукой и звала:

— Сюда, скорее, сюда!

— Цзаоцзао?

— Цюши, спускайся скорее, — поторопила Тань Цзаоцзао. — Она идёт!

Линь Цюши не нужно было даже оборачиваться, чтобы понять, что тварь подобралась уже совсем близко, — он слышал её шаги по лужам. Посмотрев на Тань Цзаоцзао, он стиснул зубы и попробовал наступить в лужу, но ощутил под ногой пустоту. Мгновение, и он с головой ушёл под воду, в эту, на первый взгляд, совсем мелкую лужу.

К счастью, провалился он не так уж глубоко. Отдышавшись, Линь Цюши обнаружил себя посреди старинной комнаты, но над головой не было потолка, только вода…

— Давно не виделись! — Тань Цзаоцзао сладко улыбнулась. На ней были те же платье и причёска, как в день её смерти, когда Линь Цюши видел её в последний раз. — Цюши.

— Давно не виделись, — ответил тот.

Конечно, после встречи с Ли Дунъюанем, Линь Цюши уже морально приготовился к чему-то подобному, но всё же, увидев Тань Цзаоцзао, ощутил в душе неописуемую палитру эмоций.

— Как ты… тут поживаешь? — спросил Линь Цюши.

— Очень неплохо! — ответила женщина. — По крайней мере, могу помогать тем, кто мне нравится. — Она сощурилась, радостно улыбаясь.

— Ну вот и хорошо.

Линь Цюши хотел сказать ей ещё очень многое, но не знал, с чего начать, поэтому они оба погрузились в молчание, потом Тань Цзаоцзао прошептала:

— Она совсем близко. Что бы ты ни увидел, не произноси ни звука.

Линь Цюши кивнул.

Шаги по лужам остановились прямо над их головами, и через тонкий экран дождевой воды Линь Цюши увидел чёрное платье и острые полы шляпы Женщины дождя. Она тоже заметила присутствие Линь Цюши и Тань Цзаоцзао — чуть склонила голову, показывая половину бледного лица.

Линь Цюши встретился с ней взглядом.

Женщина приоткрыла рот, обнажая зубы в жутковатой улыбке, затем развернулась и просто ушла.

— Ушла? — Тань Цзаоцзао тоже сочла это странным. — Не может быть…

Но не успела Тань Цзаоцзао замолчать, как шаги Женщины дождя раздались вновь. Линь Цюши как раз предположил, что она что-то принесёт с собой, и увидел в руке женщины чёрную рамку с картиной внутри.

Разглядев облик человека на холсте, Линь Цюши почти перестал дышать… Это был красивый мужчина с крайне испуганным лицом, который протягивал руки к нему. И выглядел в точности так же, как Жуань Наньчжу за дверью Женщины дождя.

Тань Цзаоцзао тоже увидела картину. На мгновение замешкавшись, она всё же среагировала достаточно быстро — зажала Линь Цюши рот, очевидно, боясь, что тот закричит.

Линь Цюши смотрел на картину, а в его душе бушевали эмоции. Женщина дождя с улыбкой обратилась к нему:

— Он ведь тебе так дорог, почему же ты не придёшь его спасти?

Линь Цюши сделал глубокий вдох, заставляя себя успокоиться. Он достал телефон и снова отправил Жуань Наньчжу сообщение с вопросом, как у того дела.

Ответа не последовало, и Линь Цюши вновь уставился на картину. Казалось, что он вот-вот взглядом прожжёт в ней дыру.

Наблюдая за его эмоциями, Женщина дождя громко рассмеялась, затем вынула картину из рамы и сделала вид, что собирается порвать холст.

— Если не выйдешь, я разорву картину, и ты больше никогда не увидишь его.

Тань Цзаоцзао при этом покачала головой, как бы говоря, чтобы тот ни в коем случае не поддавался на провокацию и молчал.

Линь Цюши с такой силой сжимал телефон, что уже побелевшая от дождевой воды рана снова начала кровоточить.

Видя, что мужчина не двигается с места, Женщина дождя издала низкое рычание, всё-таки разорвала холст пополам и в ярости бросила на землю.

Линь Цюши, наблюдая за её действиями, крепко стиснул зубы.

Только когда Женщина дождя ушла и её шаги постепенно удалились, Тань Цзаоцзао, обеспокоенно глядя на Линь Цюши, наконец тихо сказала:

— Это наверняка подделка, а не настоящий Жуань-гэ. Ты должен верить в него.

Линь Цюши, ещё раз бросив взгляд на экран телефона, ничего ей не ответил.

— Цюши… — продолжала успокаивать Тань Цзаоцзао, — она точно тебя обманывает, и та картина, скорее всего, всего лишь картина, не более.

Линь Цюши почувствовал усталость и сел на кровать, прислонившись к стене. Над ними всё так же простиралось дождливое небо.

— Всё в порядке, — выдавил он.

Вот только выражение его лица говорило об обратном, не похоже, чтобы он чувствовал себя в порядке. Тань Цзаоцзао села рядом, пытаясь найти другую тему для разговора и разрядить обстановку.

Но Линь Цюши заговорил первым:

— И всё же, в каком статусе ты здесь находишься? Днём ты тоже… существуешь? Или заперта здесь, в ночи?

— Я… — задумалась Тань Цзаоцзао, — я сейчас пребываю в довольно необычном состоянии, ночью я помню всё, что происходило днём, но вот днём забываю обо всём, что было ночью. — С этими словами она изучала выражение лица Линь Цюши. — Наверное, всё то, что случается по ночам, днём воспринимается лишь сном.

Помолчав, Линь Цюши спросил:

— Ты виделась с Цяньли?

— Цяньли? Почему я должна была увидеться с Цяньли? — Тань Цзаоцзао вдруг осознала смысл слов Линь Цюши и в ужасе округлила глаза. — Цяньли… не может быть! Как же так!

Среди членов Обсидиана, кроме Линь Цюши и Жуань Наньчжу, Тань Цзаоцзао могла назвать своим другом и Чэн Цяньли. Она никак не могла представить, что и он тоже…

Линь Цюши тихо вздохнул. Судя по реакции, Тань Цзаоцзао наверняка не виделась с Чэн Цяньли.

Он хотел сказать что-то ещё, но вдруг ощутил ужасную сонливость; он видел, как женщина перед ним открывает рот, но совершенно не понимал, что она говорит.

Непреодолимое желание лечь и уснуть заставило Линь Цюши закрыть глаза, он завалился на кровать и погрузился в сон.

Неизвестно, сколько прошло времени, когда звонок будильника пробудил Линь Цюши ото сна. Открыв глаза, мужчина увидел мягкий свет из окна.

Поднявшись со своей кровати, он посмотрел на время, быстро собрался и вышел из дома, отправившись в аэропорт.

В такси он проверил папку с сообщениями, но не нашёл ни строчки от Жуань Наньчжу, словно все ночные приключения были лишь странным сном. И только ноющее плечо напоминало ему, что всё это случилось на самом деле.

На том месте, где тварь его ранила, появился синяк в форме ладони. На вид страшно, но болело не так уж сильно, поэтому Линь Цюши вскоре о нём позабыл.

В десять часов утра он сел в самолёт, лететь до места назначения нужно было чуть больше двух часов. Уставший, он всё же не мог уснуть, в голове непрерывно крутились воспоминания о прошлой ночи. Он до сих пор не знал, была ли порванная картина настоящим Жуань Наньчжу, мысль об этом висела на его сердце тяжёлым камнем.

Ответ рано или поздно найдётся. Линь Цюши решил, что если сегодня ночью не дождётся сообщения от Жуань Наньчжу, отправится на его поиски в школу, о которой тот рассказал.

Беспокойство вносит сумятицу в мысли, Линь Цюши прекрасно это понимал. Но испытывая беспокойство на своей шкуре, уже ничего не мог с ним поделать.

С трудом заставив себя подремать в самолёте, Линь Цюши прибыл на место, быстро вышел из аэропорта, взял такси и поехал по нужному адресу.

Водитель, похоже, принял Линь Цюши за туриста, поэтому по дороге неустанно рассказывал ему о местных достопримечательностях. Но Линь Цюши отвечал короткими фразами, то и дело поглядывая на часы.

В два часа пополудни Линь Цюши приехал в обычный спальный район, по памяти нашёл дом и квартиру.

«Динь-дон, динь-дон» — прозвенел дверной звонок, и за дверью послышался юный голос:

— Кто там?

Губы Линь Цюши дрогнули, он не мог произнести ни слова.

Дверь перед ним открылась, и в поле зрения Линь Цюши показалось юное лицо мальчика, который посмотрел на него своими красивыми кошачьими глазами и спросил:

— Вам кого?

Слёзы так и хлынули из глаз Линь Цюши, он протянул руку и крепко прижал мальчишку к груди, наконец назвав его по имени:

— Цяньли.

Чэн Цяньли из двери не на шутку перепугался и начал рефлекторно сопротивляться, но потом лишь тихо сказал плачущему Линь Цюши:

— Кажется, вы ошиблись, ведь я вас не знаю.

Линь Цюши отпустил его, вытер слёзы рукой и сказал:

— Цяньли, как ты поживаешь?

По-настоящему напуганный Чэн Цяньли шмыгнул за дверь, но Линь Цюши разгадал его замысел и не дал запереться, подставив ногу в дверной проём.

— Не бойся, я не преступник, — грустно усмехнувшись, Линь Цюши всё же своими словами и действиями вовсе не производил впечатление нормального человека.

— А… — отозвался Чэн Цяньли. — Но я… правда вас не знаю!

— Ты… — сообразил Линь Цюши, — единственный ребёнок в семье?

Чэн Цяньли кивнул.

Линь Цюши вздохнул:

— Я… — слова вертелись на языке, однако он всё же их проглотил, — Нет, ничего. — Затем развернулся и направился по лестнице вниз.

Но вслед раздался неуверенный голос Чэн Цяньли:

— Слушайте… может, зайдёте? Угощу вас мороженым.

— Ты не боишься, что я плохой человек?

— Боюсь! — Чэн Цяньли почесал затылок. — Так что не воруйте у нас ничего, пожалуйста. Иначе я позвоню в полицию.

Глядя на него, Линь Цюши подумал: «Эх, Цяньли, Цяньли. Даже воскреснув в другом мире, остался всё тем же дурачком… Просто взять и пригласить незнакомца в дом! А если бы я действительно решил что-то с тобой сделать? Ты же совсем ещё ребёнок, не сможешь даже дать отпор!» Вздохнув, Линь Цюши прочитал ему нотацию:

— Впредь ни в коем случае не пускай домой незнакомцев.

— А?

— Ты меня слышал? Нельзя приглашать домой тех, кого ты не знаешь!

Чэн Цяньли в страхе и удивлении смотрел на него.

— Но ведь я и вас не знаю!

— Тебя зовут Чэн Цяньли, меня зовут Линь Цюши. Вот мы и познакомились, теперь ты меня знаешь.

Чэн Цяньли кивнул в ответ, хотя и чувствовал, что где-то кроется подвох. Но Линь Цюши, не дожидаясь, пока до юноши дойдёт, уже перешагнул порог его дома.

Перед ним возникла гостиная, обставленная в точности так же, как в памяти Линь Цюши. Не хватало только одного… стоящей в центре чёрно-белой фотографии Чэн Цяньли.

В тот раз Линь Цюши прилетал домой к родителям Чэн Цяньли, когда провожал их после похорон. Они чисто убрали весь дом, осторожно установили в центре гостиной фото сына, зажгли перед ним благовония и поставили лакомства, которые он больше всего любил.

Мать то и дело повторяла, что боится, что их глупый сын не сможет найти дорогу домой. Отец же, не говоря ни слова, просто курил сигареты одну за одной. А Чэн Исе долго стоял перед фотографией брата, но все слёзы уже вылились из его глаз без остатка, он безжизненным взглядом смотрел на фото, и на его лице не мелькало ни лучика света, лишь мрачная скорбь.

— Это всё моя вина, — сказал Чэн Исе тогда, и Линь Цюши навсегда запомнил его слова. — Если бы не было меня…

Вернувшись из воспоминаний, Линь Цюши, осматривая комнату перед собой, протёр ладонями лицо. И подумал, что по крайней мере в этом мире желание Чэн Исе исполнилось, хоть и иным, неожиданным образом.

Ещё одна ночь

Линь Цюши ещё немного посидел дома у Чэн Цяньли, после чего поднялся и попрощался с ним. Юноша, хлопая доверчивыми глазами, кажется, не хотел его отпускать:

— Уже уходишь? Не останешься на ужин? Моя мама вот-вот придёт…

На лице Линь Цюши отразилась безысходность.

— Если твоя мама, вернувшись, увидит меня, она сразу же выставит меня вон.

Ещё бы, дома откуда ни возьмись появился какой-то странный мужчина. Ни один родитель не обрадовался бы такому. Только Чэн Цяньли, этот дурачок с пустой головой, и мог спокойно впустить в квартиру незнакомца, да ещё просить его остаться на ужин.

— Но ты не кажешься мне плохим человеком, — искренне заверил Чэн Цяньли. — Ты ведь ничего не украл…

Линь Цюши, глядя на него, протянул руку и потрепал юношу за щёку, оставив красный след.

Чэн Цяньли не ожидал ничего подобного, поэтому даже обиделся немного:

— Ты чего щипаешься?

— Чтобы привести тебя в чувство. Не води домой кого попало, — посмотрев на часы, Линь Цюши направился к двери. — Я пошёл.

Но Чэн Цяньли казалось, что они с этим человеком стали друзьями с первого взгляда, поэтому видя, что Линь Цюши уходит, юноша загрустил.

— Где ты живёшь? Я могу как-нибудь прийти к тебе в гости?

— Не стоит, — улыбнулся Линь Цюши. — Если представится возможность, я ещё раз тебя навещу… — Если не представится, то он, вероятно, просто забудет о существовании Чэн Цяньли.

Юноша хотел сказать что-то ещё, но увидел, что Линь Цюши уже толкнул входную дверь, а значит, куда-то спешил. У него на лице было написано нежелание уходить, но всё же он ни на миг не замедлил шаг.

Линь Цюши хотел бы поболтать с Чэн Цяньли подольше, но время вылета его подгоняло. Он вовсе не хотел знать, что будет, если ночь застанет его в незнакомом городе.

Он уже и так потратил слишком много времени дома у Чэн Цяньли, и если бы остался ещё, точно не успел бы на самолёт.

Второпях поймав такси, Линь Цюши поехал в аэропорт.

Но когда прибыл на место, узнал крайне неприятную новость: из-за погоды вылет отложили.

Вообще-то отложенный вылет — явление вполне нормальное, но Линь Цюши опасался, что не потянет цену за такое опоздание.

Он купил билет на семь вечера и должен был вернуться в свой город около десяти, затем потратить на дорогу ещё час и приехать домой к двенадцати — то есть, время и без того поджимало.

Но в аэропорту объявили, что вылет задерживается, и, судя по всему, посадка начнётся ещё очень нескоро.

Линь Цюши сидел в зале ожидания и обеспокоенно наблюдал, как проходит минута за минутой.

Убедившись, что сегодня уже точно не сможет вылететь, Линь Цюши поднялся с кресла. Часы показывали восемь ноль пять, о рейсе не было новостей, а это значит, что ему придётся провести ночь в этом городе.

Мужчина вздохнул, взял свои вещи и вернулся из аэропорта в город, чтобы найти подходящий отель.

Он искал отель, расположенный не в высотном здании, чтобы спуститься можно было по лестнице без лифта и вниз вело несколько ходов. И чем проще обставлены комнаты, тем лучше.

Потратив больше часа, около десяти вечера Линь Цюши поселился в небольшом экспресс-отеле возле аэропорта. Сервис оставлял желать лучшего, но очевидным плюсом оказалась высота здания — всего три этажа, и чтобы спуститься даже с самой крыши, можно было воспользоваться пожарной лестницей. Линь Цюши взял карту-ключ, перенёс чемодан в комнату и проверил содержимое своего рюкзака.

В оставшееся время Линь Цюши сохранил несколько черновиков сообщений для Жуань Наньчжу, где говорил, что у него всё в порядке, и спрашивал, как дела, а также упоминал о встрече с Чэн Цяньли и Тань Цзаоцзао, не забыв и о Ли Дунъюане… Несмотря на то, что когда последний был жив, они с Жуань Наньчжу не очень-то ладили.

Закончив все приготовления, Линь Цюши стал спокойно дожидаться ночи.

Сидя в незнакомом городе, он смотрел, как снаружи постепенно темнеет, как яркое солнце исчезает за горизонтом, оставляя лишь лучи заката, как на небе появляются звёзды и луна. Воздух всё ещё был по-летнему жарким.

Линь Цюши спустился и купил себе мороженого, затем вновь поднялся в номер и, устроившись возле окна, стал наблюдать, как снуют мимо прохожие. Он знал, что к полуночи все люди исчезнут, и он переместится в другой мир. Поэтому уже сейчас уличный шум и голоса людей наполняли его сердце тоской.

Сладкий вкус мороженого растекался во рту, и Линь Цюши вспомнил, как Жуань Наньчжу однажды положил ему в рот конфету. Опустив взгляд на экран телефона, он вспомнил вчерашнее сообщение от Жуань Наньчжу и улыбнулся уголками губ.

Тик-так, тик-так, часовая и минутная стрелки слились воедино, наступила полночь.

Мир вокруг в одночасье стих, погрузившись в иное измерение.

Только дождавшись двенадцати, Линь Цюши отправил Жуань Наньчжу все сообщения, и в ту же секунду получил сообщения от него. С его души наконец свалился огромный камень; быстро просмотрев текст посланий, он убедился, что Жуань Наньчжу в полном порядке.

Как раз когда всё внимание Линь Цюши было поглощено сообщениями, подобно сигнальному пистолету, возвещающему о начале соревнований, раздался громкий раздражающий стук в дверь.

Бум-бум-бум, бум-бум-бум — стучащий так колотил по двери, будто хотел расколоть её в щепки.

Линь Цюши заглянул в глазок, увидев снаружи мужчину. Тот выглядел совершенно обычно, но когда поднял глаза на Линь Цюши, в его взгляде отразилась жгучая злоба.

Мужчина мог показаться незнакомцем, но Линь Цюши всё же узнал его — это был Цзян Инжуй, которого Жуань Наньчжу убил в санатории Вэйверли хиллз.

Тогда Линь Цюши помог Жуань Наньчжу скрыть орудие убийства, и потому Цзян Инжуй так и не понял, что произошло, и не смог за себя отомстить.

— Открывай! Открывай! — с ненавистью в голосе заорал Цзян Инжуй. — Ну же, открывай!

Линь Цюши, разумеется, открывать не собирался. Он развернулся и выглянул в окно.

Внизу располагался навес от дождя, и чтобы покинуть номер, достаточно было вылезти через окно на этот навес и спрыгнуть с него на землю.

Видя, что Линь Цюши не открывает, Цзян Инжуй ехидно посмеялся, развернулся и куда-то ушёл, затем вернулся с табличкой в руках. Линь Цюши прекрасно были знакомы цифры на этой табличке — 502, проклятый номер, ведь люди, живущие в комнате с ним, умирают все до одного.

Больше не раздумывая, Линь Цюши перемахнул через подоконник.

Одновременно снаружи Цзян Инжуй повесил табличку на дверь его номера, и с комнатой стали происходить странные изменения, на стенах начали проступать кровавые следы…

Линь Цюши спрыгнул из окна на навес, затем дальше вниз, но вдруг за что-то зацепился одеждой и замешкался, однако эта секунда промедления спасла ему жизнь — на то место, куда он должен был спрыгнуть, упал переломанный труп, одетый в халат медсестры. И даже разбившись вдребезги, она продолжала корчиться в конвульсиях. Линь Цюши глотнул холодного воздуха, обернулся и увидел сидящую на подоконнике девушку с бледным лицом, улыбающуюся ему.

Он сразу узнал её… Один из призраков, которым он когда-то помог за дверью, ученица тетрального колледжа, по имени Сако.

— Спасибо, — поблагодарил её Линь Цюши.

Сако молча указала на стену, где появились кровавые слова той самой смертельной песенки, но Линь Цюши, бросив на них взгляд, сохраняя спокойствие, ответил:

— Прости, но я неграмотный, честно.

Сако:

— …

— Может, попросишь прочитать того мужчину? Он отличник, — Линь Цюши указал на дверь комнаты, за которой Цзян Инжуй, похоже, всё ещё ждал, когда Линь Цюши попадёт в беду.

Сако и правда обернулась, будто о чём-то задумалась.

Глядя на неё, Линь Цюши подумал, что некоторые задверные твари действительно обладают разумом и даже способны на мыслительные процессы.

Воспользовавшись моментом, пока медсестра силилась встать, Линь Цюши спрыгнул на землю с другой стороны навеса и сбежал из отеля.

Опыт двух дней подсказывал, что между нападениями тварей должен быть недолгий перерыв, они не появляются все разом, к примеру, после первой волны даётся немного времени на передышку. Правда, он не был уверен, что у Жуань Наньчжу всё происходит так же.

Тот встречал намного больше различных тварей, но и помощников у него должно быть тоже немало. Линь Цюши верил, что тот обязательно выдержит все испытания.

Направляясь дальше по улице, Линь Цюши в какой-то момент заметил, что вокруг поднимается туман, вначале лишь дымкой, затем всё гуще и гуще, покуда всё вокруг не сделалось размытым.

И посреди этого тумана появилась прямая фигура с расставленными в стороны руками. Линь Цюши узнал его по шляпе на голове — это был Воронье пугало.

Он следовал за Линь Цюши в тумане, не приближаясь, но и не отдаляясь, словно следящий издалека за добычей дикий зверь, который может напасть в любой момент. Ну а Линь Цюши оставалось только спасаться бегством.

Туман словно превратился в лабиринт, накрывая собой всё вокруг. И самое неприятное, Линь Цюши совершенно не знал эти места, поэтому, что весьма ожидаемо, заблудился в этом лабиринте. Прямо на дороге перед ним возникло препятствие — ряды низеньких строений, заслонивших дальнейший путь.

Они словно резали дорогу на маленькие переулки, Линь Цюши оглянулся на преследующую его высокую фигуру и почувствовал себя барашком, убегающим от стаи волков.

Но другого пути у него не было. Линь Цюши посмотрел на переулок перед собой и, стиснув зубы, юркнул туда.

Переулок оказался очень узким, здесь можно было протиснуться только одному, а дорога сделалась ужасной — то и дело попадались лужи у основания стен. Линь Цюши не хотел здесь задерживаться и ускорил шаг, но когда обернулся, то обнаружил, что преследователь исчез.

Почему же он не пошёл следом? Линь Цюши как раз задумался над этим, когда почувствовал волну холода, и его торопливые шаги вмиг застыли. Он в ужасе медленно поднял голову и вместо тёмного звёздного неба увидел над собой пустое лицо.

У лица не было глаз, только чёрные, словно пустые, глазницы и рот, из которого вдруг вылетела ворона. Это лицо принадлежало Вороньему пугалу. Монстр стоял на крыше, глядя своими пустыми глазницами на побледневшего Линь Цюши в узком переулке. Затем протянул к жертве руки…

Линь Цюши на миг задержал дыхание, развернулся и бросился бежать, но пугало оказалось быстрее — в следующую секунду мужчина почувствовал, что его за шею схватила рука, сухая словно ветка, и оторвала от земли словно куклу, которая бессильно задёргалась навесу.

Воронье пугало осклабил рот в довольной улыбке. Он одной рукой держал Линь Цюши за шею, другой потянулся к своей голове и снял чёрную шляпу, явно собираясь надеть убор на Линь Цюши.

Против этого демона не хватало никаких человеческих сил, Линь Цюши чувствовал себя муравьём, пытающимся сотрясти дерево. Он прекрасно понимал, что произойдёт, когда чёрная шляпа окажется у него на голове, — он сам обернётся следующим Вороньим пугалом. Но ничего не мог предпринять, чтобы избежать страшной участи.

Оставалось только смотреть, как шляпа опускается на него сверху. Линь Цюши вдруг ощутил холод, проникающий в кости, и уже решил, что это предчувствие скорой смерти.

Но холод исходил от его рюкзака, а в следующее мгновение Воронье пугало издал пронзительный крик, и рука на шее Линь Цюши ослабла. Мужчина упал на землю и тяжело откашлялся, прижимая руки к горлу. Рядом с ним клубился чёрный дым в форме детских фигур, который поглотил под собой Воронье пугало. Линь Цюши услышал рёв пугала и звонкий девчачий смех.

Не тратя время на раздумья, он бросился прочь из переулка, бежал куда глаза глядят, пока не оказался в относительно безопасном месте. Тогда Линь Цюши наконец понял, что та картина была ему знакома… Если припомнить, ведь за дверью в мире Вороньего пугала произошло то же самое!

Порывшись в рюкзаке, Линь Цюши нашёл дневник Сюй Цзинь и в самом деле обнаружил на второй странице ярко-красный иероглиф «смерть», перечёркнутый чёрным крестом. Дневник снова спас ему жизнь. Линь Цюши выбился из сил, но всё же не решился оставаться на месте и с трудом направился дальше, держась за ближайшую стену.

Монстр чуть не придушил его, и Линь Цюши никак не мог откашляться, но тут у него завибрировал телефон, и сердце зажглось радостью — он увидел на экране сообщение от Жуань Наньчжу.

К сообщению тот приложил фотографию и ответил на некоторые вопросы… Линь Цюши спрашивал его, чем он занимался днём.

С фотографии на Линь Цюши смотрел очень красивый юноша андрогинной внешности. В юных глазах ещё не было взрослого равнодушия, он улыбался в камеру. Выходит, это юный Жуань Наньчжу? Держа в руках телефон, Линь Цюши невольно улыбнулся и провёл пальцами по экрану, потом не удержался и оставил на нём лёгкий поцелуй.

Похоже, днём Жуань Наньчжу возвращался в то время, когда только вошёл за дверь, где он ещё совсем зелёный подросток. Теперь понятно, почему его первая дверь открылась именно в школе.

Линь Цюши посмотрел на текст, прикреплённый к фото. Жуань Наньчжу спрашивал, нравится ли ему.

Линь Цюши быстро набрал ответ: «Невыносимо нравишься, ты сейчас сильно занят?»

«Сегодня уже лучше», ответил Жуань Наньчжу, «Я встретил своего старшего товарища, который привёл меня в Обсидиан. А у тебя как?»

Линь Цюши написал: «Раз я нашёл минутку, чтобы поговорить с тобой, не так уж сильно я занят». Нажав «отправить», линь Цюши убрал телефон. Переписка с Жуань Наньчжу улучшила ему настроение, но отвлекаться было нельзя, иначе можно и жизни лишиться… К тому же, он снова услышал крайне неприятный звук.

Звук падения чего-то тяжёлого с большой высоты. Стоя в тумане, Линь Цюши заметил неподалёку высотку, с которой непрерывно прыгала медсестра.

Её тело разбивалось о землю вдребезги, затем снова медленно собиралось и вскоре опять появлялось на крыше здания. Вообще-то к её смерти Линь Цюши не имел никакого отношения, и всё же женщина падала всё ближе и ближе от него.

Линь Цюши нисколько не сомневался, что если представится такая возможность, медсестра рухнет прямо на него, раздавив словно арбуз.

Воронье пугало вновь показался за спиной Линь Цюши, однако теперь тот был научен и больше не пытался скрыться в переулке. Идя по улице, Линь Цюши чувствовал себя путником в пустыне, ищущим оазис, но среди бескрайнего песка и отчаяния не было видно ни тени источника воды.

Песенка Сако тоже звучала всё ближе, добавляя потусторонней жути и без того тёмной ночи.

Но Линь Цюши не собирался сдаваться. У него ещё оставались дела, Жуань Наньчжу ждал его. И тогда при взгляде на летящую с крыши медсестру в его сознании родилась идея.

Линь Цюши сменил направление и направился на звуки падения.

«Хрясь», «Хрясь», «Хрясь» — женщина непрерывно билась о землю. В темноте ночи Линь Цюши разглядел её переломанное тело. Говорят, что падение с высоты — самая жуткая смерть, и Линь Цюши стал тому свидетелем.

Голова медсестры раскололась на части, тело походило на пластилиновое, белое и красное смешались в одно целое, кое-где даже виднелись выпирающие из плоти кости. Но Линь Цюши уже совершенно привык к подобному зрелищу, повидал достаточно, поэтому даже не изменился в лице, глядя на труп.

Мужчина остановился возле одной из высоток, обернулся и посмотрел на своего преследователя, на глаз определяя расстояние.

Конечно, он не знал, сработает ли его план, но до рассвета оставалось ещё слишком много врмени, Линь Цюши не мог продолжать бегать от Вороньего пугала. К тому же, его посетило смутное ощущение, что всюду, где кажется, что выхода нет, непременно найдётся скрытый шанс на выживание.

Линь Цюши продолжил идти, медсестра продолжала падать с крыши, но теперь и она направлялась в сторону Линь Цюши.

Воронье пугало тоже почти догнал его, Линь Цюши остановился, чтобы определись местоположение твари. В его мозгу уже решалась интереснейшая математическая задачка.

Расстояние между всеми участниками задачи уменьшалось на определённую величину, порядок падений медсестры тоже не изменялся, и когда Линь Цюши нашёл ответ, его шаги застыли на месте.

Воронье пугало не мог знать, почему Линь Цюши остановился. Он всё приближался к своей жертве, ну а разбившаяся в лепёшку медсестра ещё раз поднялась на крышу и совершила очередной прыжок…

Линь Цюши, прижимая к груди свой рюкзак, ждал окончательного результата.

Воронье пугало накрыла падающая тень, однако тот, похоже, так и не успел понять, что происходит, когда медсестра свалилась прямо ему на голову.

Когда две потусторонние твари столкнулись друг с другом, произошло то, чего с таким нетерпением дожидался Линь Цюши. Воронье пугало распластало на земле, труп медсестры практически пробил его тело насквозь, плоть, кровь и обнажившиеся кости смешались с соломой.

Линь Цюши чуть не заложило уши от рёва разъярённого Вороньего пугала, ведь монстр вовсе не собирался так просто умирать, он постепенно восстанавливался, да только и тело медсестры восстановилось быстрее. Тогда пугало схватил голову медсестры, не давая ей воссоединиться с телом.

Похоже, это не на шутку рассердило женщину, и она, визжа и плача, сцепилась с пугалом в драке.

Зрелище было настолько абсурдным, что Линь Цюши захотелось рассмеяться, но он заметил, что даже подняв уголки рта, посмеяться не получается.

Воронье пугало не собирался отпускать голову медсестры, и та, словно отступившись, вновь вернулась на крышу, прыгнула… и свалилась на монстра во второй раз.

Пока две твари сцепились в ожесточённой битве, Линь Цюши развернулся и был таков.

Он нашёл укромный уголок, под звуки песни Сако достал телефон, но не увидел новостей от Жуань Наньчжу.

Линь Цюши ужасно устал, его плечо до сих пор болело, он несколько дней не высыпался. И сейчас, сидя у дороги и глядя на экран телефона, он хотел позвонить Жуань Наньчжу, послушать его голос, но не решался — боялся, что один звонок может стоить Жуань Наньчжу жизни.

Когда же закончатся эти ночные приключения? Здесь правда существует дверь? Они правда смогут отсюда выбраться? В голове Линь Цюши роились сотни вопросов, над которыми он решил поразмышлять.

До рассвета оставалось больше часа, но туман над городом уже рассеялся, да и звуки падения медсестры стихли. Подняв взгляд, Линь Цюши увидел перед собой Сако, которая улыбнулась ему.

Глядя на девочку, он одним взглядом спросил, как у неё дела.

Сако улыбнулась, и эта улыбка сделала её пугающий облик немного милым. Девочка подпрыгнула ближе, протягивая Линь Цюши фотографию.

На снимке оказалась она сама, лучезарно улыбающаяся, в окружении своих одноклассников. Линь Цюши очень хорошо помнил, что для Сако это фото было самой дорогой вещью.

Он примерно понял, что хотела сказать ему Сако, и грустно усмехнулся. Вот уже не думал, что когда-нибудь настанет такой день, что его будет утешать задверная тварь.

Сако улыбнулась ему ещё раз, и её силуэт растаял.

А Линь Цюши закрыл лицо ладонями. Сейчас он хотел лишь увидеть Жуань Наньчжу, обнять его и уснуть, хорошенько выспаться вдвоём. Раньше он не мог даже представить, что такое простое желание окажется настолько трудновыполнимым.

Реальность или иллюзия

В ту ночь Линь Цюши встретил рассвет в компании Сако, пока на него не накатило непреодолимое желание поспать. А когда он проснулся, уже настал новый день. Сидя на кровати, мужчина смотрел на проникающие в окно солнечные лучи, в сиянии которых всё казалось полным надежды.

Линь Цюши встал с кровати, ощущая в теле чрезмерную усталость, наскоро умылся и собрался в обратный путь.

На этот раз самолёт не задержали, и Линь Цюши вовремя прибыл в свой город. Приземлившись, он не спешил возвращаться домой, сначала назвал таксисту другой адрес… Адрес школы, который ему в сообщении прислал Жуань Наньчжу.

Средняя школа высшей ступени располагалась в пригороде.

Стояла пора экзаменов, и школьники были заняты напряжённой учёбой. Воспользовавшись невнимательностью охраны, Линь Цюши незаметно проскользнул на территорию школы, чтобы как следует здесь всё осмотреть.

Много лет назад Жуань Наньчжу именно в этом месте впервые попал за дверь. Глядя на одинаковые учебные корпуса, Линь Цюши думал о том, что сейчас видит то же, что и юный Жуань Наньчжу когда-то. В те времена он, ещё совсем ребёнок, за дверью оказался не в состоянии себя защитить. К счастью, ему попался хороший проводник, а после он познакомился с целой командой друзей из Обсидиана. И хотя дорога была трудна, он всё-таки добрался до этого дня.

Линь Цюши бродил по территории школы, думая о том, что они с Жуань Наньчжу сейчас находятся на разных временных линиях и не имеют возможности встретиться, и всё же его посетило удивительное чувство, будто через время и пространство они сейчас стоят в одной точке, глядя на один и тот же пейзаж.

Интересно, как эта школа выглядит по ночам.

Линь Цюши два дня провёл в разъездах и очень устал, поэтому зашёл в столовую, сел в неприметном углу, лёг на стол и крепко уснул.

А когда проснулся, солнце уже склонилось к западу. Всё ещё не выспавшийся, Линь Цюши понял, что ночь, подобная шествию сотни демонов, вот-вот наступит.

Каждый раз после заката ему приходилось постоянно спасаться от смерти, и хотя физически это было крайне трудно выдержать, в некоторых случаях нельзя прекратить делать что-то только потому, что ты устал. Линь Цюши не хотел умирать, поэтому взбодрился и снова морально приготовился ко всему, что могло ждать его в ближайшем будущем.

Взяв свой чемодан, он покинул школу, чтобы успеть вернуться к себе домой до наступления темноты.

Вообще-то ему очень хотелось остаться здесь и встретиться с Жуань Наньчжу, но Линь Цюши опасался, что приведёт с собой и своих тварей тоже.

Жуань Наньчжу и без того хватает проблем, и Линь Цюши не хотел добавлять ещё, поэтому пришлось сдержать в душе тоску по любимому и выбрать более надёжный способ.

Уже сидя дома на диване и обнимая Каштана, Линь Цюши задумался о значении подсказки «Ответа нет». С того самого момента, как он перешагнул порог этой двери, никаких зацепок, ведущих к ключу, Линь Цюши не обнаружил, словно ключа здесь не существовало вовсе и выйти отсюда было невозможно.

Какой смысл кроется в словах «Ответа нет»? Линь Цюши закрыл глаза, откинулся на диване и погрузился в размышления.

Впрочем, его попытки ни к чему не привели, ночью разные миры сплетались в причудливый клубок, не давая никаких толчков к разрешению загадки.

Каштан уснул на груди хозяина, его дыхание сделалось размеренным. Тепло кота передалось через одежду к Линь Цюши, и мужчине стало намного спокойнее на душе.

В комнате стояла тишина, нарушаемая лишь тиканьем секундной стрелки. Телевизор работал, только звук был выключен, и Линь Цюши дожидался наступления ночи, глядя на беззвучную картинку.

В полночь часы, как обычно, негромко пробили двенадцать раз.

Линь Цюши почти сразу почувствовал сильный запах гари, настолько резкий, что мужчина глухо закашлялся. Он сразу же понял, что начался пожар, поскольку ему уже приходилось чувствовать нечто подобное.

С осознанием происходящего Линь Цюши рванул в ванную, зажал нос и рот мокрым полотенцем, затем открыл дверь, чтобы покинуть комнату. В квартиру сразу повалили клубы дыма. Линь Цюши выскочил в коридор, и столкнулся со стеной пламени, которое быстро приближалось к нему.

Полотенце спасло от волны дыма и пепла, давая Линь Цюши шанс выжить. Он помчался вниз по пожарной лестнице.

Неистово откашливаясь, Линь Цюши почти ничего не видел слезящимися от дыма глазами. Он, пошатываясь, бежал вниз, не решаясь медлить ни секунды, и через несколько пролётов оказался на незадымлённом этаже.

Наконец вдохнув чистого воздуха, он попытался отдышаться, держась за стену, но когда поднял голову и огляделся, невольно глотнул холодного воздуха. На стенах по обеим сторонам коридора висело множество зеркал.

Зеркала практически закрыли собой все стены, Линь Цюши увидел в отражении себя, загнанного в угол.

При взгляде на зеркала Линь Цюши тут же вспомнил пожар,случившийся в мире за одной из дверей.

Его сердце обуяло стойкое ощущение опасности. Понимая, что здесь нельзя оставаться, он развернулся, чтобы покинуть коридор, но когда дёрнул ручку двери, обнаружил, что та крепко заперта, и как бы он ни пытался, открыть её не получалось.

Тогда Линь Цюши отступился и вновь смиренно повернул в коридор. Глядя на зеркала, он встряхнул головой, чтобы немного взбодрить мозг, которому из-за дыма не хватало кислорода.

В тусклом коридоре во всех зеркалах отражался Линь Цюши. В холодной поверхности зеркал его фигура повторялась и множилась, создавая ложное ощущение бесконечности пространства.

И тут Линь Цюши застыл на месте, увидев в конце тёмного коридора два силуэта, появившихся там неизвестно в какой момент. Это были мать и дочь, обгоревшие дочерна. Девочка сжимала в руках совершенно обезображенную огнём куклу и чёрными глазками смотрела на Линь Цюши. В её глазницах не отражалось ни тени эмоций, только мёртвое спокойствие глубоких озёр.

В коридоре некуда было свернуть, Линь Цюши почувствовал себя пойманным в клетку зверем, а самое страшное, в зеркалах вокруг тоже начали происходить изменения.

Поверхность зеркал искривилась, словно по ней пошли водные круги, и Линь Цюши вскоре догадался, что причиной этому была высокая температура. В конце коридора показались языки пламени… И пара обожжённых тварей тоже быстрым шагом направилась в сторону Линь Цюши.

Он сейчас сгорит… Ясное осознание этого факта заставило Линь Цюши развернуться и бежать, но огонь распространялся слишком быстро, и мужчина уже чувствовал спиной его невыносимый жар.

Неожиданно из зеркала на стене протянулась пара рук, которые схватили Линь Цюши за плечо и затянули внутрь зеркала, помогая ему избежать жуткой участи быть сожжённым.

Затянутый в зазеркалье Линь Цюши так и остолбенел, пока не увидел перед собой два знакомых лица — Чжо Фэйцюаня, частого гостя в Обсидиане, и его сестру Чжо Минъюй.

— Давно не виделись, — бесстрастно поздоровался Чжо Фэйцюань, глядя на Линь Цюши сверху вниз.

Линь Цюши, всё ещё не оправившийся от испуга, с трудом поднялся с пола. Он уже было решил, что вот-вот умрёт, но Чжо Фэйцюань спас ему жизнь.

— Давно не виделись.

— Считай, что мы вернули тебе должок, — сказал ему Чжо Фэйцюань.

За дверью с подсказкой «Человек станет зеркалом» Чжо Минъюй появилась из зазеркалья раньше не несколько секунд, поэтому Линь Цюши оказался заперт в номере отеля. И если бы не Жуань Наньчжу, который, угрожая убить Чжо Фэйцюаня, заставил девушку снова отвлечь тварей, наверное, Линь Цюши не вышел бы из той двери живым.

— И вы тоже здесь?

— Конечно, — пожал плечами Чжо Фэйцюань. — Все, кто погиб за дверью, обитают здесь.

— Вы виделись с Жуань Наньчжу?

— С ним-то? Зачем нам с ним видеться? — недружелюбно бросил Чжо Фэйцюань, явно не испытывая к Жуань Наньчжу симпатии. — Мы ему ничего не должны.

Линь Цюши неловко усмехнулся. Он впервые попал в зазеркалье и, оглядевшись по сторонам, обнаружил, что по-прежнему стоит в коридоре, только всё вокруг словно… отражено, поэтому перевёрнуто. А через зеркало на стене рядом можно увидеть, что происходит в «реальности». Коридор, в котором он находился только что, почернел, охваченный огнём. Несложно догадаться, во что бы он превратился, останься там.

— Идём, здесь нельзя задерживаться, — напомнил Чжо Фэйцюань. — Эти твари тоже могут проходить сквозь зеркало.

Линь Цюши кивнул и направился следом за Чжо Фэйцюанем к пожарной лестнице.

— Мы проведём тебя на нижние этажи. Увидишь зеркало, держись подальше, — продолжал Чжо Фэйцюань. — Они наверняка попытаются снова напасть на тебя.

— Ты погиб за десятой дверью? — вдруг спросил его Линь Цюши.

Чжо Фэйцюань кивнул — очевидно, относился к этому факту совершенно спокойно. Даже с нежностью взглянул на Чжо Минъюй, которая всё время молча шла рядом, и сказал:

— Наверное, этому даже стоит порадоваться, по крайней мере теперь я могу быть рядом с сестрой в задверном мире.

— Здесь вы по-прежнему брат и сестра?

— Ага, — кивнул Чжо Фэйцюань. — Брат и сестра, только днём не помним ничего из произошедшего ночью… Но и этому тоже стоит порадоваться.

Линь Цюши погрузился в молчание. Они втроём спустились по лестнице, а когда пришло время прощаться, Линь Цюши неожиданно задал вопрос:

— Это реальный мир?

Чжо Фэйцюань повернулся к Линь Цюши, взглядом спрашивая, что тот имеет в виду.

— Вы настоящие? — спросил Линь Цюши.

Парень рассмеялся:

— Если бы мы не были настоящими, ты дожил бы до этой секунды?

Линь Цюши молчал.

— Для нас это настоящая реальность, — ответил Чжо Фэйцюань. — Думаю, это как бы компенсация нам от дверей…

На нижнем этаже Чжо Фэйцюань привёл Линь Цюши в туалетную комнату, указав на зеркало:

— Выйдешь здесь.

Линь Цюши протянул к зеркалу руку и ощутил непреодолимую силу, которой его выдернуло из зазеркалья наружу. Он вернулся в «реальность», только обстановка вокруг по-прежнему не отличалась дружелюбием… В воздухе чувствовался запах дыма, на стенах расползались подпалины.

Посмотрев на брата и сестру внутри зеркала, Линь Цюши тихо сказал им «спасибо».

Затем помчался к лестнице, чтобы поскорее покинуть это место.

Но всё оказалось явно не так просто: Линь Цюши точно шёл вниз, но цифры этажей почему-то увеличивались… Получается, он наоборот поднимался, и чем дальше, тем сильнее становился запах гари и дыма. Тогда мужчина остановился, но тут же уловил какой-то звук.

От этого звука спина Линь Цюши мгновенно вспотела, даже дыхание на миг остановилось.

Он не мог ошибиться, это был голос Жуань Наньчжу. Тот, кажется, в гневе орал на кого-то, таким его Линь Цюши никогда не слышал.

— Выйдешь на секунду раньше, и твой брат умрёт на месте!!! — Линь Цюши очень хорошо расслышал эту фразу. Он приблизился к двери пожарной лестницы и через маленькое окошко увидел то, что происходило за дверью.

Жуань Наньчжу стоял в коридоре и говорил с братом и сестрой Чжо. Его лицо было пугающе мрачным, во взгляде чёрных глаз угадывалась смертельная угроза.

— Чжу Мэн, ты обманщица! Ты не держишь своё слово! — заорала Чжо Минъюй в ярости.

— Обманщица? Тебе не стыдно называть меня так? Мы договорились на пять минут, но ты вышла раньше. Если он умрёт, вы оба отправитесь следом, — язвительно парировал Жуань Наньчжу.

Подслушав их разговор, Линь Цюши наконец понял, что всё это происходило за дверью.

Тогда он подумал, что ему не хватило времени из-за собственного промедления, и лишь после узнал, что Чжо Минъюй вышла из зеркала раньше, поэтому он и остался заперт в той комнате, откуда выбросил ключ.

Потом Жуань Наньчжу, рискуя умереть в огне, ворвался в номер и вытащил его оттуда.

Всё происходящее было будто бы воспроизведением воспоминаний; Линь Цюши наблюдал, как мать и дочь в конце корридора исчезли, как Жуань Наньчжу бросился бежать к двери, как проник в горящую комнату и на руках вынес оттуда Линь Цюши, потерявшего сознание.

Кажется, потом они спаслись через пожарный выход? Линь Цюши не помнил ничего из случившегося далее, это Жуань Наньчжу и Чэн Исе рассказали ему обо всём, когда он поправился.

Пройдя всего несколько шагов, Жуань Наньчжу получил серьёзные ожоги, но всё же, продолжая нести Линь Цюши, направился дальше к пожарному выходу.

Всё выглядело очень реалистично, пока они впятером не добрались до двери.

Тогда из всех зеркал вокруг неожиданно полыхнул огонь, преградивший им путь, Жуань Наньчжу загорелся и с криком упал, пламя поглотило их обоих.

А наблюдающий за этим через стекло Линь Цюши так и остолбенел, он не ожидал увидеть ничего подобного. Жуань Наньчжу, охваченный пламенем, катался по полу с жуткими криками, которые словно тяжёлый молот били Линь Цюши прямо в сердце. Ему казалось, он вот-вот не выдержит и бросится в этот коридор, чтобы помочь Жуань Наньчжу погасить огонь.

— Это всё ненастоящее, это всё иллюзия, — Линь Цюши не мог больше смотреть, он схватился за грудь, тяжело дыша, и медленно наклонился, почти сползая на пол. Но даже не видя картины происходящего, он всё ещё слышал крики Жуань Наньчжу.

— А-а-а… Как больно! А-а-а… — постепенно этот голос стал затихать и звать Линь Цюши: — Цюши, Цюши… прости… прости…

— Иллюзия, это всё иллюзия, — не желая слушать, Линь Цюши закрыл уши ладонями. Он боялся, что не сможет держать себя в руках и бросится на помощь.

Наконец, голос Жуань Наньчжу затих. Линь Цюши, весь покрытый крупными каплями пота, дрожа, поднялся с пола и снова выглянул в злополучный коридор через маленькое окошко.

Он увидел на полу пять обгорелых трупов, два из которых крепко обнялись перед смертью. По одежде Линь Цюши узнал себя и Жуань Наньчжу.

Они умерли вместе.

У Линь Цюши разболелась голова, он закрыл лицо ладонями, не переставая повторять себе, что всё, что они видит, — иллюзия.

Но на этом ничего не закончилось, обгорелый труп вдруг пошевелился и медленно поднялся на ноги. Он сгорел практически до скелета и от жуткого вида кровь стыла в жилах. Он открыл рот и снова заговорил голосом Жуань Наньчжу:

— Цюши.

— Наньчжу, — Линь Цюши не мог продохнуть от боли.

Обгорелый труп медленно приблизился и посмотрел на него через стекло. Линь Цюши уже не мог разглядеть в облике твари прекрасное лицо Жуань Наньчжу, остался только ужас.

— Ты ведь… просто ничего не помнишь? — сказал ему мертвец.

Линь Цюши отшатнулся на шаг.

— Ты не помнишь, да? — погибший Жуань Наньчжу смотрел на Линь Цюши чёрными пустыми глазницами. — Не помнишь, что мы все погибли за той дверью?

— Что ты несёшь?! Мы не погибли! Ты, чёрт побери, хочешь меня надуть!

— Но помнишь ли ты, что происходило после? Все те воспоминания я придумал, чтобы тебя обмануть, — голос трупа был полон печали. — Мы погибли там, просто ты забыл.

Линь Цюши действительно не помнил. Он не помнил, как они выбрались из той двери, но не собирался верить словам этого «человека».

— Пытаясь спасти тебя, я сгорел заживо, — продолжал Жуань Наньчжу. — Потом мы появились в мире, в котором находимся сейчас, и я выдумал тебе новые воспоминания…

Линь Цюши молча достал телефон и со скоростью света набрал сообщение. Но с той стороны ответа не последовало — возможно, настоящий Жуань Наньчжу столкнулся с какой-то серьёзной проблемой…

— Это мне ты пишешь сообщение, — заметив действия Линь Цюши, Жуань Наньчжу с той стороны двери показал телефон в руке и улыбнулся обгоревшим ртом. — Разумеется, я не могу сейчас ответить.

— Нет… — Линь Цюши задрожал всем телом, он быстро зашёл в контакты и уже собрался набрать номер Жуань Наньчжу, но что-то его остановило.

Он не мог так поступить. Если Жуань Наньчжу действительно угрожает опасность, внезапный телефонный звонок точно его погубит.

Линь Цюши из последних сил запретил себе набирать номер Жуань Наньчжу.

— Мать твою, даже не думай меня надуть! Как ты можешь быть им?

— Почему нет? — печально ответил труп. — Или… ты просто не хочешь принять этот трагичный факт?

Линь Цюши молчал, стиснув зубы.

— Ты ведь уже начал сомневаться, — сказал труп. — Ты подозреваешь, что всё это ненастоящее. Разве на свете бывают такие удачные совпадения? Каждый раз в момент опасности кто-то тебя спасает… Знаешь, почему? Потому что всё это сон, которым ты управляешь. — Он развернулся и указал на лежащее на ковре неподвижное тело, жутко улыбаясь. — Ты мёртв, Линь Цюши.

Линь Цюши понимал, что нельзя поддаваться на обман, но не мог полностью контролировать эмоции. В его сознании промелькнуло множество страшных мыслей.

— Закрой рот, — в итоге сказал он существу за дверью. — Я не поверю тебе. — Вытерев ладонью лицо, Линь Цюши развернулся и ушёл.

Жуань Наньчжу за его спиной тихонько заплакал:

— Цюши, не уходи, мне так страшно одному…

Линь Цюши задержал дыхание на миг.

— Мне так страшно одному за дверью, не оставляй меня одного, — продолжал Жуань Наньчжу. — Здесь так темно, и только я один, поговори со мной, пожалуйста, мне очень страшно…

Сделав глубокий вдох, Линь Цюши всё-таки пришёл в себя. Он не верил, что Жуань Наньчжу стал бы просить его о чём-то таким тоном.

— Ты не Жуань Наньчжу, — Линь Цюши повторил дважды: — Ты не Жуань Наньчжу. — Он как будто уговаривал сам себя, поэтому произнёс это ещё и ещё раз.

— Линь Цюши, Линь Цюши, Линь Цюши, — существо за дверью продолжало звать его по имени голосом Жуань Наньчжу.

Линь Цюши с каменным лицом спустился по лестнице, на этот раз не встретив никаких препятствий. Только в его ушах до сих пор звучали крики Жуань Наньчжу, по дороге он не выпускал из рук телефон, всё листая сообщения, но даже когда оказался в относительно безопасном месте, ответа от Жуань Наньчжу так и не получил.

Как он там сейчас? Что с ним случилось? Может быть, он в опасности? В голове Линь Цюши царил полный кавардак, даже возникла крамольная мысль — тот человек наверху… точно не настоящий Жуань Наньчжу? Но если это правда он, получается, Линь Цюши бросил его одного?

Неопределённость — всегда самое тяжёлое состояние. Линь Цюши долго стоял на первом этаже дома, ожидая, что какие-нибудь твари нападут на него снова, но вокруг царило подозрительное спокойствие.

От этого мысли путались ещё сильнее. Линь Цюши пялился в экран телефона, и ему хотелось только одного — через радиоволны просочиться на другую сторону сигнала, убедиться, что Жуань Наньчжу в безопасности, и своими глазами увидеть его живым.

Но это желание несбыточное, в отчаянии подумал Линь Цюши. И если здесь с ними что-то случится, они даже не смогут умереть вместе…

Жуань Наньчжу

Той ночью нервы Линь Цюши постоянно находились в напряжении. Голос разума говорил ему: всё увиденное — лишь иллюзия, но перед глазами то и дело возникало обожжённое дочерна лицо Жуань Наньчжу. Самым ужасным оказались закравшиеся сомнения относительно существования Жуань Наньчжу, который слал ему сообщения.

Человек на том конце телефона правда существовал? Мог ли он скрыть собственную смерть и продолжать как ни в чём не бывало отвечать на сообщения? Вероятность была велика, ведь Жуань Наньчжу вполне мог вытворить что-то подобное. Линь Цюши в глубокой ночи сжимал в руке телефон, словно гранату, которая могла в любой момент разорвать его на куски.

Спрятанная где-то в глубине сознания мысль из-за увиденного начала быстро разрастаться, Линь Цюши вспомнил обещание, которое они с Жуань Наньчжу дали друг другу… Если с одним из них что-то случится, другой не обязан жить дальше.

И вдруг телефон в руке завибрировал. Быстро глянув на экран, Линь Цюши увидел новое сообщение от Жуань Наньчжу, о котором не переставал думать ни на миг.

«Со мной всё хорошо, Цюши, как у тебя дела?»

Линь Цюши, опустив взгляд, написал два слова, потом удалил, и в итоге отправил: «Всё в порядке, не волнуйся».

Спустя мгновение от Жуань Наньчжу пришло: «Что с тобой? Столкнулся с какой-то проблемой?»

Линь Цюши вздохнул. Всё-таки они так резонировали друг с другом, что слов не требовалось, разве мог Жуань Наньчжу не заподозрить неладное, с его-то умом? И пока Линь Цюши вздыхал, Жуань Наньчжу отправил ещё одно сообщение, в котором сказал: «Цюши, здесь за дверью я встретил тебя».

Линь Цюши, глядя на экран телефона, не сразу придумал, что ответить.

Ты настоящий? Ты правда существуешь? Ещё одно сообщение от Жуань Наньчжу пронзило Линь Цюши в самое сердце.

«Я тоже как раз думаю над этим»

«Так… ты нашёл ответ?»

«Нет. Не нашёл»

«Ты боишься?»

На этот раз Жуань Наньчжу ответил не сразу, но всё же написал:

«Я ничего не боюсь. Кроме одного — что не смогу умереть с тобой рядом».

Линь Цюши грустно усмехнулся, глядя на эти слова на экране телефона. Вместе с тем в глубине его души поднялась огромная волна смелости, и он медленно набрал: «Жуань Наньчжу, я приеду к тебе, хорошо?»

Если бы Жуань Наньчжу промедлил с ответом хоть немного, Линь Цюши не стал бы настаивать. Поскольку, когда они окажутся вместе, сложность двери возрастёт многократно. И если Жуань Наньчжу не желал этого, Линь Цюши не мог вот так приехать и привезти с собой ещё проблем, от которых можно легко попрощаться с жизнью.

Но ответ пришёл почти мгновенно, только одно слово: «Хорошо».

Стоило Линь Цюши прочитать его, и усталость как рукой сняло. Он со счастливой улыбкой громко рассмеялся, да так, что в уголках его глаз блеснули слёзы. Запихнув телефон в карман, Линь Цюши показал зданию за своей спиной средний палец и грубо выругался:

— Тупица, мать твою! Даже не думай меня напугать! Я еду к нему!

Самое страшное — это жить без надежды. Линь Цюши обрёл её снова, и эта бесконечная ночь будто озарилась теплом, мужчину больше не пробирало холодом до костей.

Той ночью Линь Цюши столкнулся ещё с несколькими тварями, но всё закончилось благополучно, и он выжил, отделавшись лишь испугом.

А когда над землёй поднялось тёплое рассветное солнце, Линь Цюши уже лежал в своей кровати и крепко спал, будто всё случившееся вчера было лишь ночным кошмаром.

На следующий день Линь Цюши хорошенько выспался, сытно поужинал и наконец воодушевлённо отправился в путь, в ту самую школу, где был вчера. Прокравшись в школьную столову, он решил скоротать время за игрой в судоку.

При этом он всё думал, нет ли у двери Жуань Наньчжу какой-нибудь особенности, сможет ли он тоже встретиться со старыми друзьями Жуань Наньчжу? Размышляя об этом, Линь Цюши невольно заулыбался, не в силах сдержать эмоции. Стоило ему представить встречу с Жуань Наньчжу, и уголки рта сами ползли вверх.

День прошёл неожиданно быстро, солнце медленно зашло за горизонт, приближалась ночь.

Опасаясь, что с наступлением темноты охрана прогонит его за территорию, Линь Цюши отыскал укромный уголок, где и спрятался. Шум вокруг постепенно стих, только слышалось тихое стрекотание насекомых.

Луна висела над верхушками деревьев, звёзды усыпали всё небо, ночь выдалась ясная.

Сидя на лавочке возле школьного пруда, Линь Цюши кормил комаров. Здесь их оказалось ужасно много, и скоро на руке Линь Цюши краснела целая вереница укусов, болезненных и чешущихся.

Впрочем, для него такие мелочи не стоили внимания, в сравнении со скорой встречей с Жуань Наньчжу всё меркло. Говорят, встреча после недолгой разлуки слаще медового месяца, и Линь Цюши сейчас ясно ощутил на себе смысл этой поговорки.

Время шло минута за минутой, и вместе с тиканьем его наручных часов наконец настала полночь.

Почти в то же мгновение царящая вокруг спокойная, но всё ещё безмятежная атмосфера вдруг переменилась. В воздухе разлился наводящий на самые неприятные мысли запах, и хотя Линь Цюши не обладал таким же чувствительным носом, как Чэн Исе, он узнал, что это за вонь… Так пахли разлагающиеся трупы. Запах был слабым, но в душе сразу возникло недобное предчувствие.

Он направился к месту встречи, оговоренному с Жуань Наньчжу, — спортивной площадке. На открытом пространстве, даже если кто-то нападёт, будет легко увернуться от опасности.

Но когда Линь Цюши оказался на месте, никого там не увидел, Жуань Наньчжу ещё не появлялся здесь.

Сердце Линь Цюши беспокойно сжалось, он подумал, не случилось ли с ним чего, когда за спиной вдруг раздались торопливые шаги. Не успев опомниться, Линь Цюши почувствовал, как кто-то схватил его за руку, и юный голос, чистый как пение иволги, выкрикнул:

— Линь Цюши, давай за мной!

И Линь Цюши побежал за ним, набегу оглянувшись и увидев на тропинке несколько почти сгнивших трупов, которые, ковыляя, направлялись за ними.

— Сюда! — юноша, не отпуская руку Линь Цюши, бежал быстрее ветра. В темноте Линь Цюши не сразу рассмотрел его лицо, но когда они оказались под фонарями, он наконец понял, что перед ним тот самый юноша с фотографии.

— Наньчжу! — поразился Линь Цюши. — Значит, так ты выглядишь по ночам?! — Он вспомнил неприступный и высокомерный образ взрослого Жуань Наньчжу и не смог скрыть нотки смеха в голосе. — Ты был таким милым в школьные годы?

Юноша, обернувшись, бросил на него сердитый взгляд, вот только никакого устрашающего эффекта это не возымело, слишком он был красив.

— Ты назвал меня милым?

— Да, ты очень милый.

— Придумай, пожалуйста, другое слово, спасибо.

Линь Цюши неудержимо рассмеялся. Им грозила смертельная опасность, но нельзя не отметить, что Линь Цюши никогда ещё не был так счастлив, спасаясь от смерти.

Они добежали до спортивного комплекса и остановились передохнуть.

— Что это за трупы? — наконец спросил Линь Цюши.

Жуань Наньчжу ответил несколько безразлично:

— Да кто их знает… Я давным-давно забыл о таких мелочах. После стольких дверей… Я что, должен чётко помнить каждого встречного?

Линь Цюши подумал, что, если бы те же слова прозвучали из уст взрослого Жуань Наньчжу, это выглядело бы круто. Но сейчас, глядя на маленькое изящное личико перед собой, Линь Цюши не сдержал улыбки.

— Ладно, ладно. Наш Наньчжу совершенно прав.

Тот хмуро посмотрел на него.

— Линь Цюши, ты что, решил взбунтоваться?

— Я не хотел, оно само.

— Я ведь только физически стал меньше…

— Знаю, знаю, — торопливо перебил Линь Цюши. — Я знаю, что ты уменьшился только в теле. Зато душа осталась огромной!

Жуань Наньчжу скрипнул зубами. Разве он мог не расслышать в голосе Линь Цюши тон, которым успокаивают ребёнка?

Пока они разговаривали, неподалёку послышался жутковатый напев, похожий на детскую песенку.

— Чёрт… — ругнулся Жуань Наньчжу. — Ну почему именно эта дверь…

— Которая по счёту?

— Моя восьмая. С одним блуждающим призраком.

Линь Цюши тут же расслышал детский смех, подобный звону серебряного колокольчика, после чего поднялся сильный ветер, и все фонари у дороги погасли, вокруг воцарилась темнота.

— Эта тварь ищет жертву по звуку, — прошептал Жуань Наньчжу. — Идём за мной, только тихо и молча.

Линь Цюши знал, что Жуань Наньчжу обладает незаурядным зрением, которое позволяет ему видеть даже при отсутствии света. Поэтому взял юного Жуань Наньчжу за руку и позволил ему вести себя.

Ладошка Жуань Наньчжу тоже сделалась маленькой, Линь Цюши мог целиком спрятать её в своей ладони.

Тихий шорох вскоре послышался совсем рядом. Они шли вперёд очень осторожно, стараясь не издавать звуков.

Но Линь Цюши всё же расслышал где-то совсем недалеко чьё-то дыхание, так близко, что ему даже показалось, будто оно коснулось его руки.

Тут идущий впереди Жуань Наньчжу вдруг остановился, похоже, что-то увидел, при этом его ладонь чуть сильнее сжала руку Линь Цюши.

А тот не решался пошевелиться, но на самом деле очень ясно ощутил на своих плечах ледяные руки, судя по размеру, детские, которые казались настоящими ледышками, даже через одежду просачивался холод.

Жуань Наньчжу, похоже, столкнулся с некой трудностью, Линь Цюши почувствовал, что на ладони юноши выступает пот, однако сам Линь Цюши ничего не видел, только ясно уловил приближающуюся опасность.

И когда положение казалось безвыходным, из учебного корпуса недалеко от них раздался оглушительный звон стекла, затем на землю упало что-то тяжёлое. Ладошки, коснувшиеся плеч Линь Цюши, вмиг исчезли, а Жуань Наньчжу развернулся и вместе с ним бросился наутёк.

Фонари у дороги загорелись снова, и Линь Цюши тоже увидел окружающую картину.

Всего за несколько минут в темноте все деревья вокруг оказались оплетены паутиной, с которой за ними злобно следило множество красных глаз. Сначала Линь Цюши подумал, что это несколько пауков величиной с человеческую голову, но присмотревшись, обнаружил, что это настоящие человеческие головы, находящиеся на теле одного громадного паука! При этом головы явно могли двигать глазами и сейчас провожали их взглядами, полными ненависти.

К волосам Жуань Наньчжу прилипли комки паутины, но только когда они с Линь Цюши оказались в относительно безопасном месте, он наконец выдохнул и принялся срывать с себя белые липкие нити.

На шедшего следом Линь Цюши почти ничего не налипло, и мужчина принялся помогать Жуань Наньчжу избавиться от паутины.

— Что только что свалилось из окна? — Если бы не тот звук, отвлекший тварей, они оба, наверное, так и остались бы там, откуда сбежали.

— Мой друг, — ответил Жуань Наньчжу.

— У тебя, наверное, много друзей, — Линь Цюши уточнил, — за дверью.

— Можно и так сказать, — вздохнул Жуань Наньчжу. — Но я был рад узнать, что здесь у них всё хорошо.

Линь Цюши кое о чём вспомнил.

— Значит, и своего наставника ты тоже видел? Раз его не стало за двенадцатой дверью… значит, он может дать нам какую-то подсказку?

Человек, который сталкивался и с одиннадцатой, и с двенадцатой дверьми, должно быть, владеет весьма важными сведениями.

Но Жуань Наньчжу лишь грустно усмехнулся:

— Было бы слишком просто.

— Хм?

— Я задал ему все вопросы, которые ты только можешь придумать, но он сказал, что сам ничего не знает, — пояснил Жуань Наньчжу. — Ни об одиннадцатой, ни о двенадцатой двери у него не осталось воспоминаний.

Линь Цюши такого ответа явно не ожидал.

— Раньше я не замечал ничего необычного, но сейчас это кажется мне несколько странным, — продолжал Жуань Наньчжу. — Когда наставник вернулся из одиннадцатой двери, я был ещё совсем новичком, не догадался расспросить его. Но ведь остальные наверняка интересовались деталями мира за одиннадцатой дверью и должны были сделать записи о ней… Но ничего подобного в коттедже не осталось.

Линь Цюши нахмурился:

— И мы, похоже, ни разу не обратили на это внимания.

Жуань Наньчжу кивнул:

— Как будто…

— Как будто все воспоминания об этом стираются намеренно?

Это ведь такая важная информация, но она словно была специально удалена из их памяти, и никто не заподозрил неладное. Только когда они сами попали за одиннадцатую дверь, это ощущение неправильности вдруг выплыло наружу.

— Да, ведь если подумать, почему в коттедже нет ни одной записи? — рассуждал Жуань Наньчжу. — У наставника было так много друзей, неужели он не хотел помочь им пройти дальше? И ещё двенадцатая дверь…

— Что с ней не так?

Жуань Наньчжу дал ответ, который Линь Цюши никак не ожидал услышать:

— После того как мой наставник прошёл через одиннадцатую дверь, он исчез.

— Исчез?! — Линь Цюши не поверил своим ушам. — Но ведь ты говорил, что он остался в Обсидиане?

— Да, он остался, — подтвердил Жуань Наньчжу. — Но остальные начали постепенно забывать о его существовании. И я тоже. Он жил в коттедже, но словно превратился в невидимку… — Он тщательно подбирал слова, чтобы передать то странное ощущение. — Как будто мы все знали, что он здесь, но при этом не видели его.

Линь Цюши, помолчав, хрипло заговорил:

— Наньчжу…

Тот поднял на него глаза.

Сглотнув, Линь Цюши сказал:

— Я… не помню, чтобы ты упоминал имя своего наставника.

Жуань Наньчжу так и застыл.

— Ты помнишь, как его звали?

Линь Цюши видел в кабинете Жуань Наньчжу вещи, когда-то принадлежавшие его наставнику. Но сейчас, пытаясь вспомнить, заметил, что даже воспоминания об этих вещах практически стёрлись. Жуань Наньчжу не был человеком, способным забыть умершего друга. Разве только здесь крылся какой-то иной смысл…

Лицо Жуань Наньчжу на мгновение опустело, он открыл рот, будто собирался произнести имя вслух, но в итоге ничего не вышло — он никак не мог выкопать из своей памяти имя, которое когда-то помнил так хорошо. Осталось лишь знание, что у него когда-то был наставник, но как его звали, Жуань Наньчжу не мог вспомнить.

— Он правда умер? Или… — Линь Цюши почувствовал, как по рукам бегут мурашки. — Или он всё-таки прошёл через двенадцатую дверь?!

Жуань Наньчжу молча закрыл глаза. Он не мог ответить на этот вопрос.

Вокруг снова поднялся ветер и сквозь шелест листьев Линь Цюши услышал детскую песенку. Значит, им снова надо бежать.

На этот раз Линь Цюши сам взял Жуань Наньчжу за руку и прошептал ему на ухо:

— Не волуйся, с тобой я согласен отправиться куда угодно.

Даже в ад.

Жуань Наньчжу посмотрел на Линь Цюши и улыбнулся. Его волосы были немного длиннее обычного, юное лицо и глубокий взгляд составляли странный контраст. Он приподнялся на носочках и оставил на губах Линь Цюши нежный поцелуй.

— Я тоже.

Линь Цюши громко рассмеялся.

А после они вновь пустились в бега, словно бедные мышки, которыми играет кошка, изо всех сил хватающиеся за любую возможность спастись.

Линь Цюши наконец на своей шкуре убедился, насколько страшной эта дверь стала для Жуань Наньчжу. За всю ночь на то, чтобы перевести дыхание, у них выдалось в общей сложности не больше часа, и даже когда они просто останавливались у дороги, существовала вероятность, что сверху свалится какая-нибудь часть человеческого тела.

Вначале Линь Цюши очень переживал, боясь, что станет для Жуань Наньчжу обузой, но потом выбросил эти мысли из головы и просто постоянно прятался вместе с ним от тварей на территории школьного кампуса.

Когда Линь Цюши спросил, почему они не покинут пределы школы, Жуань Наньчжу ответил, что он по крайней мере хорошо знаком с обстановкой в школе, а за её пределами всё может оказаться сложнее. И если нет крайне необходимости, лучше всё-таки не выходить за школьные ворота, так будет безопаснее.

Во время этой смертельной гонки Линь Цюши встретил немало друзей Жуань Наньчжу и даже несколько доброжелательно настроенных тварей. Кто-то приходил отомстить, но были и те, кто хотел отблагодарить.

Всё действо походило на масштабный парк атракционов.

Неудивительно, что раньше у Жуань Наньчжу едва ли находилась свободная минута, чтобы ответить на сообщения. Возможность перекинуться хоть парой слов набегу в таком ритме уже можно было расценивать как большое везение.

Так прошла целая ночь, а перед самым рассветом они сели возле столовой отдохнуть.

Жуань Наньчжу был ранен, но не очень серьёзно. Линь Цюши перевязывал ему рану, когда тот, глядя на него горящими глазами, спросил:

— Ну вот, ты видел, как я провожу свои ночи. Завтра придёшь опять?

Линь Цюши с улыбкой кивнул. Ему по ночам приходилось гораздо легче, чем Жуань Наньчжу, но Линь Цюши по-прежнему хотел быть с ним рядом.

— Ладно, — согласился юный Жуань Наньчжу. — Будь по-твоему.

Он не стал его отталкивать, как и обещал когда-то. Они прислонились друг к другу, дожидаясь рассвета.

— Ты, оказывается, был таким худым в старшей школе, — Линь Цюши, перевязывая рану Жуань Наньчжу, успел рассмотреть его фигуру, и хотя тот даже в юности отличался высоким ростом, всё же мускулы накачать не успел, и до своего взрослого облика ему было ещё очень далеко.

Жуань Наньчжу только молча бросил на него взгляд.

— Ты правда очень милый в этом возрасте, — не унимался Линь Цюши.

 Жуань Наньчжу без тени эмоций спросил:

— Так я больше нравлюсь тебе таким или старше?

Линь Цюши:

— …

Ему не следовало начинать этот разговор. Всё-таки Жуань Наньчжу способен приревновать даже к собственному женскому образу, что уж говорить о ревности к самому себе, только помладше…

Но под испытующим взглядом Жуань Наньчжу Линь Цюши всё-таки вывернул душу наизнанку:

— Мне нравятся оба!

— Тц.

Линь Цюши:

— …

Эй, что это за недовольное лицо?

Когда небо уже начало светлеть, они снова обсудили вопрос о ключе, но пока ни у кого не появилось ни одной дельной мысли. Эта дверь была очень странной, твари каждый раз появлялись разные, но даже если какие-то из них нападали дважды, всё равно никаких зацепок после себя не оставляли.

Как и обещала дверь, ответа действительно не было. По крайней мере, пока что они оба не представляли, где его искать.

Но вот что особенно заставляло задуматься, это порядок появления тварей, который шёл ровно по очереди их походов за двери, от первой к последней, постепенно увеличиваясь…

— Нам что, придётся заново пережить все двери? — рассуждал Жуань Наньчжу. — И повстречаться со всеми тварями, встреченными за ними…

Линь Цюши вдруг посетила неожиданная мысль.

— Не только с тварями.

Жуань Наньчжу посмотрел на него.

— Ещё с людьми, — добавил Линь Цюши. — Тебе не кажется, что это похоже на… Страшный суд?

Жуань Наньчжу кивнул.

— То в плюс, то в минус, в конечном итоге всё вернётся к нулю. Ненавистники несут смерть, любящие даруют спасение, — произнёс Линь Цюши, подперев рукой подбородок и глядя на проблеск лучей рассвета в небе. Дрёма начала накатывать волнами, и Жуань Наньчжу не выдержал первым — упал в объятия Линь Цюши и уснул.

Глядя на спящего, Линь Цюши склонился и осторожно поцеловал его в лоб, потом сам закрыл глаза и погрузился в сон.

Это был самый спокойный сон для Линь Цюши с самого первого шага за одиннадцатую дверь. Он знал, что Жуань Наньчжу с ним, а когда опять стемнеет, они снова увидятся.

И ни задверные твари, ни погибшие враги не смогут их разлучить. Линь Цюши больше не боялся, огромная пустота в сердце заполнилась другой тёплой душой.

Теперь жуткие ночи сделались долгожданными.

Линь Цюши наконец понял, что означает фраза «Любимый человек — это и ахиллесова пята, и стальной доспех».

Они стали друг для друга самой крепкой опорой.

Ночь, ночь, ночь

Днём Линь Цюши проснулся в отличном настроении, умылся и позавтракал, обнял Каштана и уселся смотреть телевизор. Он находился у себя дома, но его сердце уже улетело к Жуань Наньчжу, в ту школу, где они были вместе. Линь Цюши погрузился в размышления о том, что Жуань Наньчжу рассказал о своём наставнике.

Но не успел прийти к какому-либо выводу, когда раздался звонок от У Ци, который спросил, будет ли Линь Цюши ещё ходить на работу, и если нет, он правда подаст вместо него заявление об увольнении.

Линь Цюши ответил прямо:

— Я больше не приду туда, можешь писать заявление.

У Ци немного удивился, ведь Линь Цюши всегда был очень ответственным человеком и некоторые дела ещё не успел передать коллегам. Он полагал, что Линь Цюши уж точно придёт, чтобы закончить кое-какие задания от начальства, но тот даже поленился сам приносить заявление об уходе.

На все вопросы Линь Цюши отвечал, шутя и посмеиваясь, ведь на самом деле этот мир по-прежнему был для него лишь иллюзией, а в иллюзорном мире очень трудно проявлять ответственность хоть за что-то.

Он как следует подкрепился дома, затем хорошенько выспался и около шести вечера наконец отправился в школу.

Оказавшись на месте, Линь Цюши, как и вчера, незаметно проник внутрь и остался наблюдать, как ученики после уроков радостно расходятся по домам с рюкзаками, полными учебников. Сегодня пятница, значит, многие из них завтра отдыхают, и, по сравнению с другими днями, дети чувствовали себя немного счастливее. Чем младше человек, тем проще его счастье, какие-то короткие выходные могут зажечь на лице ребёнка улыбку, яркую как подсолнух.

Прогуливаясь по кампусу, Линь Цюши добрался до спортплощадки, где они условились встретиться с Жуань Наньчжу.

 Он сел на лавочку, достал из кармана конфету и отправил в рот. Несколько предыдущих дней с наступлением ночи его охватывало волнение, но сегодня, зная, что встретится с Жуань Наньчжу, Линь Цюши пребывал в спокойствии, даже в радостном ожидании.

Стрелки на часах показали полночь, и атмосфера вокруг стремительно изменилась.

С противоположной стороны площадки показался силуэт Жуань Наньчжу. Приближаясь, тот помахал Линь Цюши рукой.

Линь Цюши встретил его с улыбкой, и они снова взялись за руки.

Эта ночь обещала быть ещё более опасной, ведь двери Линь Цюши и Жуань Наньчжу накладывались друг на друга, а значит, нападения тварей должны удвоиться.

Впрочем, в каком-то смысле это оказалось не так уж плохо. Поскольку одна из тварей, о которой Линь Цюши очень беспокоился, а именно хозяйка масляных ламп, столкнулась с демоницей из другой двери Жуань Наньчжу.

Это получилось совершенно случайно, они едва успевали уносить ноги от хозяйки, но в какой-то момент вдруг обнаружили, что женщина прекратила погоню за ними. А когда забрались на возвышенность и посмотрели вниз, увидели, что хозяйка ламп схлестнулась с клубком спутанных волос.

— Что всё это значит? — Линь Цюши, стоя на крыше учебного корпуса и глядя вдаль, просто остолбенел от этой картины.

Волосы, словно живые, крепко опутали тело женщины, так что она не могла рубить их своим тесаком, и только каталась по земле, издавая гневный рёв.

— Кажется, это тварь из одной моей двери, — заключил Жуань Наньчжу, — волосяной монстр, который имеет счёты с женским полом. Особенно меня невзлюбил.

— Тебя? Но ты же мужчи… — Линь Цюши запнулся, вспомнив, что Жуань Наньчжу частенько ходил за дверь в женском наряде.

Жуань Наньчжу, очевидно, понял, что тот хотел сказать, бросил на него взгляд, но промолчал.

Тогда Линь Цюши развёл руками:

— Видимо, у волосяного монстра со зрением не очень.

Кто из тварей одержит победу, Линь Цюши предполагать не решался. Жуань Наньчжу прошёл через огромное множество дверей, и теперь, когда все двери перемешались, школьный кампус практически превратился в демонический парк развлечений; даже просто прохаживаясь по дороге, можно было заметить высовывающиеся из-под земли бледные руки, которые пытались их куда-то утащить.

Глядя на всё это, Линь Цюши спросил Жуань Наньчжу:

— Сколько же дверей у тебя было?

— До встречи с тобой я ходил за двери примерно раз в три дня. Посчитаешь?

Линь Цюши:

— …

А, ну это не так уж много, всего-то… несколько сотен или около того.

И вот, все они собрались здесь. Остановившись на перекрёстке школьных тропинок, мужчины увидели впереди жуткую куклу в красном платье, при этом позади них в воздухе парила женщина в белом, справа тянулись из-под земли руки, и только слева никто не преграждал путь, но возникший будто из ниоткуда могильный камень выглядел очень подозрительно.

В результате Линь Цюши и Жуань Наньчжу решили не выбирать дорогу, а остаться на месте и подождать, пока кто-нибудь из тварей не решит напасть.

Вначале подобные картины пугали Линь Цюши, но потом он привык. Они бежали от смерти, выбиваясь из сил, и даже не решались приближаться к зданиям учебных корпусов. Приходилось отдыхать под деревьями, разумеется, перед этим убедившись, что над головой не качается висельник или вроде того.

Но один небольшой плюс всё же имелся: тварей набежало огромное количество, но качественным уровнем они похвастаться не могли, ведь почти все двери, через которые проходил Жуань Наньчжу, были низкоуровневыми. Если бы он всё-таки ходил за двери выше шестого уровня, Линь Цюши подумал, что им бы не пришлось бегать, можно было бы спокойно сидеть и ждать смертного часа.

— Устал? — Линь Цюши спросил Жуань Наньчжу.

— Более-менее, — тот вытер пот с лица и посмотрел на время. — Ещё два часа.

Помолчав, Линь Цюши усмехнулся:

— Вообще-то… мне не так уж сильно хочется, чтобы поскорее рассвело.

Когда настанет рассвет, Жуань Наньчжу исчезнет из его мира.

Жуань Наньчжу тоже рассмеялся.

Они только успели перевести дыхание, как в здании за ними загорелся свет и чей-то голос позвал:

— Цюши…

Улыбка тут же застыла на лице Линь Цюши. Голос принадлежал взрослому Жуань Наньчжу, низкий, с хрипотцой, очень красивый.

Жуань Наньчжу тоже услышал собственный голос и перевёл взгляд к учебному корпусу, явно не слишком обрадованный.

— Цюши… Цюши… — продолжал звать голос Жуань Наньчжу. — Это самозванец, будь осторожен…

Линь Цюши посмотрел на юного Жуань Наньчжу рядом с собой, взгляд которого сделался злодейским.

— Линь Цюши, — сказал он, — как ты мог не разглядеть, что я — самозванец?

Линь Цюши:

— …

Жуань Наньчжу приподнялся на цыпочках, легко укусил Линь Цюши за губу и добавил:

— Ну что, хочешь его спасти? Тогда тебе придётся что-то отдать.

Линь Цюши, глядя ему в глаза, вздохнул:

— И чего же ты хочешь?

— Я? Конечно же, тебя…

Линь Цюши подхватил Жуань Наньчжу на руки, словно милую фарфоровую куклу.

— Ты поднимаешься на цыпочки, чтобы меня поцеловать. И ещё заявляешь, что хочешь меня?

Жуань Наньчжу скрипнул зубами:

— Взбунтоваться решил?! Поставь меня на землю…

— А вот и не поставлю, — улыбнулся Линь Цюши. — Ты же хотел, чтобы я чем-то заплатил? Так это и есть моя плата.

— Ты так изменился!

— Ты даже в такой момент успеваешь ломать комедию. Не боишься, что я на самом деле могу усомниться в том, настоящий ты или нет?

Жуань Наньчжу фыркнул:

— У него такой ужасный голос, как он может принадлежать мне? Если бы ты правда ему поверил, я бы…

— Ты бы — что?

Жуань Наньчжу прислонился к уху Линь Цюши и прошептал:

— Я бы жёстко тебя трахнул.

Глядя на совсем юного Жуань Наньчжу в своих объятиях, Линь Цюши наконец не выдержал, его плечи неистово задрожали от рвущегося наружу смеха. Ему стоило огромных усилий не рассмеяться вслух.

Жуань Наньчжу вскинул брови и округлил глаза:

— Что смешного?

— Нет… ничего… пожалуйста, больше не говори подобные слова с таким лицом. Мне и так всё время кажется, что я нарушаю закон.

Жуань Наньчжу:

— …

Пока они разговаривали, тварь, притворившаяся Жуань Наньчжу, не желала успокаиваться, хотя в её голосе теперь слышалось больше злости. Только неизвестно, кто именно разозлил её больше — Линь Цюши или Жуань Наньчжу.

Приблизившись к окну, Линь Цюши заглянул внутрь и действительно увидел Жуань Наньчжу… или же человека, как две капли воды похожего на Жуань Наньчжу.

Тот сидел в аудитории, опутанный чёрными волосами, и изо всех сил пытался вырваться. Заметив, что Линь Цюши на него смотрит, он разволновался ещё сильнее:

— Цюши, это я настоящий! Даже если не веришь мне, прошу, держись от него подальше…

Линь Цюши, глядя на тварь, произнёс:

— Знаешь, на чём ты прокололся?

— О чём ты?

— Настоящий Жуань Наньчжу никогда не сказал бы «даже если не веришь мне».

— Пфф, — юный Жуань Наньчжу, стоящий рядом с Линь Цюши, недовольно надул щёки. — Что за бездарность, совершенно не ухватила сути.

В тот же миг «Жуань Наньчжу» в аудитории начал плавиться, издавая нечеловеческие крики. Линь Цюши как раз размышлял, чьих это рук дело, когда в аудиторию вползла женщина, изломанная в причудливую позу, с огромными жуткими глазами, в зрачках которых стояла непроглядная тьма.

— Хако Онна? — Жуань Наньчжу узнал «старую подругу». — Давно не виделись.

Хако Онна доползла до окна и прижалась бледным лицом к стеклу, уставившись на людей снаружи. Зрелище было жуткое, но Линь Цюши и Жуань Наньчжу за эту ночь такого навидались, что теперь даже тени страха не ощутили, им даже стало немного смешно.

— Получается, здание — это «ящик»? — предположил Линь Цюши. — Тогда давай лучше пойдём отсюда, всё равно никто не заставляет нас его «открывать».

— Пойдём, — согласился Жуань Наньчжу.

Они тут же направились дальше, не удостаивая Хако Онна вниманием. За ихспинами на этот раз послышался голос Линь Цюши, и настоящий обладатель этого голоса подумал, как хорошо, что он сейчас рядом с Жуань Наньчжу, иначе они не отделались бы малой кровью.

За остаток ночи им ещё встретилось несколько знакомых, например, погибшие как раз за десятой дверью Сяо Мэй и её возлюбленный.

Линь Цюши и Жуань Наньчжу едва не попали в лапы очередного монстра возле школьного пруда, но Сяо Мэй их спасла.

Теперь они стояли в беседке и смотрели друг на друга. Сяо Мэй, указав на Жуань Наньчжу, вытаращила глаза:

— Чжу Мэн, так ты мужчина??? Да ещё и ребёнок?

Жуань Наньчжу огрызнулся:

— Кого ты ребёнком назвала? Я просто стал немного меньше!

— А-а-а, — протянула девушка, но в её взгляде определённо читалось сомнение.

Жуань Наньчжу собирался продолжить доказывать, но Линь Цюши бесцеремонно рассмеялся:

— Наньчжу, похоже, твои переодевания сработали нам на руку. Наверное, некоторые твари тебя просто не узнают.

— Как меня можно не узнать? — недовольно буркнул Жуань Наньчжу. — Тут всего двое живых людей, ты и я. Узнали они меня или нет, всё одно — хотят нас прикончить.

Линь Цюши:

— …

Верно сказано, тут и возразить нечего.

Линь Цюши поинтересовался у Сяо Мэй, как она поживает здесь, и девушка с улыбкой поведала, держа своего возлюбленного за руку, что у них всё прекрасно, они поженились и ждут ребёнка, скоро их станет трое…

Жуань Наньчжу задумчиво посмотрел на Линь Цюши.

Тот испуганно воскликнул:

— Ты чего так смотришь? Я всё равно не смогу родить!

— Нет, ты тут ни при чём, наверняка это я недостаточно стараюсь.

Слушая их любовную ссору, Сяо Мэй высказала то, что пришло в голову Линь Цюши:

— Эй, Линь Цюши, вступать в отношения с несовершеннолетним, кажется, противозаконно.

Линь Цюши:

— …

Почему вы смотрите на меня как на преступника? Это я только что стал жертвой харассмента!

Встреча с Сяо Мэй стала лишь интерлюдией, главная тема ночной симфонии осталась прежней — бегство от смерти, безостановочное бегство.

Несмотря на помощь друзей, тварей всё же заметно прибавилось, Линь Цюши не повезло — ему досталось тесаком, а Жуань Наньчжу упал с большой высоты и повредил ногу. Впрочем, какие бы серьёзные раны они ни получили, на утро они исчезнут, оставив лишь небольшой след.

К рассвету оба, несмотря на неплохую физическую форму, выбились из сил. Сидя на земле, они почти не могли пошевелиться.

— Кажется, сегодня рассвет пришёл немного раньше, — Жуань Наньчжу, положив голову на плечо Линь Цюши, посмотрел на часы.

— Правда? — Линь Цюши не обратил на это внимания, легко проводя рукой по растрепавшимся волосам Жуань Наньчжу.

— Да, — сказал тот. — Вчера я уснул в шесть тридцать четыре… как раз на рассвете.

— А сейчас?

— Сейчас шесть двадцать одна, — ответил Жуань Наньчжу, подняв глаза к небу. Тёмная ночь над ними постепенно отступала, на горизонте показалось бледное сияние. Свет начал разливаться по облакам, окрашивая их в огненно-красный цвет утренней зари.

Жуань Наньчжу сказал что-то ещё, но его голос сделался тише, он опрокинул голову на плечо Линь Цюши и снова погрузился в крепкий сон. Линь Цюши, как и вчера, глядя на спящего Жуань Наньчжу, уснул сам.

Они провели так ещё много ночей подряд, совершенно привыкнув к бешеному ритму ночной погони.

Но что касается поисков ключа от одиннадцатой двери, никаких подсказок так и не нашлось. Каждую ночь картинка менялась, твари летели на них как из осиного гнезда, пытаясь всеми доступными способами убить их.

Впрочем, хорошая новость тоже была — рассвет наступал всё раньше и раньше.

Сначала в шесть тридцать, потом в шесть, затем в пять тридцать… Время бегства от тварей укорачивалось, но и время, которое они могли провести вместе, тоже становилось короче.

— Что если однажды мы не попадём сюда? — через две недели Линь Цюши вдруг задал такой вопрос.

Жуань Наньчжу посмотрел на него.

— Не попадём?

— Да, ведь ночи становятся короче, так? Значит, эта дверь скоро закончится? — его голос зазвучал тише. — И если по окончании страшного суда мы так и не найдём ключ… Что тогда? Ты так и останешься в том мире?

Жуань Наньчжу молчал. Он не мог ничего пообещать, потому что не знал ответа.

— Что нам тогда делать? — повторил Линь Цюши.

— Не волнуйся. Я обязательно тебя найду.

Во взгляде Линь Цюши отразилась печаль.

Жуань Наньчжу добавил:

— Никому не удастся нас разлучить.

В следующие несколько ночей они снова встретились со старыми знакомыми, например, с Ли Дунъюанем и старшими товарищами Жуань Наньчжу из Обсидиана.

Увидев юного Жуань Наньчжу, Ли Дунъюань не удержался от подколов, и они чуть не подрались. В итоге Линь Цюши пришлось просить их прийти в себя и не отбирать работу у задверных тварей.

— Чёртов извращенец в юбке! — бросил Ли Дунъюань.

— Ха-ха, а тот, кому понравился извращенец в юбке, ещё больший извращенец! — без тени стыда парировал Жуань Наньчжу.

Линь Цюши:

— …

Ну что за ребячество!

Ну а бывшие старшие товарищи Жуань Наньчжу и вовсе отнеслись к Линь Цюши как к невестке, которую тот привёл в отчий дом. Всё спрашивали, хорошо ли Жуань Наньчжу к нему относится, и если обижает, чтобы сразу говорил им, а уж они помогут проучить негодника. Кто-то даже растроганно вздохнул о том, что Жуань Наньчжу наконец-то вырос и нашёл спутника жизни, и теперь те дни, когда он совсем ещё зелёным мальчишкой пришёл в Обсидиан, вспоминались с тоской.

Линь Цюши незаметно спросил:

— И каким тогда был Жуань Наньчжу?

Женщина, которая смотрела на Жуань Наньчжу с теплотой во взгляде, тихонько рассказала:

— Когда второй раз пошёл за дверь, перепугался так, что чуть не плакал. Даже когда выбрался, глаза были на мокром месте, ну точь-в-точь как у испуганного котёнка.

Искоса глянув на стоящего рядом Жуань Наньчжу, Линь Цюши подумал, что теперь ему никогда не увидеть того котёнка, придётся смотреть на здоровенного тигра. Ах, время, что же ты наделало…

Жуань Наньчжу, заметив странный взгляд Линь Цюши, тут же догадался, что двое переговариваются о нём, и спросил:

— Чжоу-цзе, что ты ему сказала?

Женщина, которую Жуань Наньчжу звал Чжоу-цзе, хихикнула, прикрыв рот:

— Просто предаюсь воспоминаниям о твоём детстве.

— Можешь вспоминать про себя, но нельзя ли обратить внимание на положение, в котором мы находимся?

Только что на них напал ещё один монстр, и Чжоу-цзе затащила их в кабинку туалета, так что теперь всем троим пришлось тесниться там. И как в такой обстановке могло прийти в голову обсуждать блестящее прошлое Жуань Наньчжу?

— Нам всё равно нечем заняться. А она всё равно ещё не добралась… Стойте, вот и она, ничего не говорите и лучше поднимите ноги, эта тварь больше всего любит рубить по ногам, — с такими словами Чжоу-цзе вскарабкалась на стену.

Линь Цюши, глядя на эту странную картину, не нашёл, что сказать. Впрочем, долго думать ему не пришлось — у входа в туалет послышалось дыхание твари. Из-за предостережения Чжоу-цзе мужчина уселся на унитаз, подняв ноги, и сделал Жуань Наньчжу знак сесть к нему на колени.

Тварь снаружи приближалась и уже начала обследовать кабинки. Когда она добралась до той, где прятались люди, Линь Цюши увидел, как под дверь просунулся острый клинок, которым тварь принялась размахивать вслепую. Вне всяких сомнений, если бы они до сих пор стояли, уже лишились бы ног.

Когда тварь, обследовав туалет, не обнаружила их, Линь Цюши наконец выдохнул с облегчением и отвёл взгляд.

Только что от волнения он не заметил, но теперь обнаружил, что они с Жуань Наньчжу оказались так близко, что стоит ему чуть опустить голову, и они соприкоснутся кончиками носа.

Шаги твари отдалились, и Чжоу-цзе рассмеялась вслух:

— Эй, вы двое. Хватит бросать мне собачий корм!

Линь Цюши наконец осознал, как ей неловко рядом с ними, и виновато усмехнулся, зато Жуань Наньчжу недовольно схватил Линь Цюши за подбородок и поцеловал его в губы, с вызовом посмотрев на Чжоу-цзе.

— Чжоу-цзе, ты с кем-нибудь встречаешься?

— Слушай, может, хватит издеваться?

— Только не говори, что до сих пор никого не нашла.

Чжоу-цзе промолчала.

— Несколько дней назад мы виделись с Юй-гэ, он спросил меня, есть ли у тебя кто-нибудь, сказал, что из всех членов Обсидиана всегда больше всего переживал за тебя…

— У меня ещё есть дела, я пойду, — сказала Чжоу-цзе и тут же уползла прямо по стене туалета.

Ползущий по стене человек выглядел крайне необычно, но если это был кто-то знакомый, от такого зрелища почему-то становилось весело. Жуань Наньчжу не унимался, переходя в наступление:

— Не уходи! Если просто так уйдёшь, а я вдруг снова встречусь с Юй-гэ, что прикажешь ему сказать? Сколько лет уже прошло, Чжоу-цзе… Чжоу-цзе? Ты что, правда уходишь?

Глядя на взаимодействие этих двоих, Линь Цюши не выдержал и громко рассмеялся, но сердце отчего-то защемило.

Наверное, это и есть настоящий Жуань Наньчжу. Раньше Линь Цюши никак не мог понять, почему тот так сильно меняется, попадая за дверь. Но теперь становилось ясно: наверное, Жуань Наньчжу постепенно скрыл свой живой характер под маской.

Глава Обсидиана должен быть серьёзным и спокойным, поэтому Жуань Наньчжу изменился. От прежнего весёлого юноши не осталось и следа, он сделался тем грозным шефом, непоколебимым, словно гора.

Линь Цюши не удержался и поцеловал Жуань Наньчжу в макушку, затем позвал:

— Наньчжу.

Тот всё ещё улыбался, его поднятые вверх уголки губ выглядели ужасно мило.

— Что?

— Так нельзя.

— Что нельзя? — не понял Жуань Наньчжу.

Линь Цюши обнял его покрепче.

— Мне кажется, я слишком сильно люблю тебя, так нельзя.

Жуань Наньчжу удивлённо посмотрел на него.

— Что же делать? Может, придумаешь что-нибудь, чтобы я не так сильно тебя любил?

Выслушав его, Жуань Наньчжу даже по-настоящему задумался, но потом честно и откровенно ответил:

— Мне кажется, я ничего не смогу придумать. Я так прекрасен, что это вполне нормально, что ты настолько сильно в меня влюблён.

— Да?

— Да. — Жуань Наньчжу выглянул за окно, и в его голосе послышалась грусть. — Вот только жаль, что скоро рассветёт.

С рассветом они должны расстаться.

Линь Цюши подумал, и правда, скоро рассветёт. Вот только ему совсем не хотелось отпускать из своих объятий любимого человека. Даже наоборот, он был бы не против, если бы эта жуткая ночь стала бесконечной.

Двенадцать

Прошло уже так много времени, а Линь Цюши и Жуань Наньчжу не нашли ни одной подсказки о ключе.

Вместе с тем мужчины заметили, что ночи становятся короче — сначала они длились шесть часов, затем пять, теперь четыре… Сперва незаметно, но чем дальше, тем ощутимее становилась разница. Линь Цюши и Жуань Наньчжу обошли всю школу, побывали даже в местах, особенно любимых многими тварями, но подсказки о ключе будто и вовсе не существовало. Мужчины до сих пор не имели ни малейшего понятия, где его искать.

Судя по предыдущим дверям, уменьшающаяся длительность ночей — это скрытый дедлайн одиннадцатой двери, и если они так и не обнаружат ключ… кто знает, возможно, навсегда останутся в этом мире? Линь Цюши опасался этого больше всего. Он боялся, что никогда не сможет встретиться с Жуань Наньчжу вновь.

Жуань Наньчжу беспокоился о том же, но все их старания здесь словно совершенно не имели смысла. Кроме бесконечно появляющихся задверных тварей не существовало никаких правил, к тому же с каждой новой ночью появлялись всё новые твари, и Линь Цюши с Жуань Наньчжу всё сильнее переживали из-за укорачивающихся ночей.

— Сегодня мы встретили только трёх монстров, — заключил жующий конфету Жуань Наньчжу в одну из ночей, когда уже почти рассвело. — Они стали появляться реже и по силе значительно проигрывают многим предыдущим.

Несколько дней назад количество тварей достигло высшей отметки, в ту ночь они оба получили серьёзные травмы, а Линь Цюши и вовсе едва не попрощался с жизнью.

Но после количество тварей начало резко уменьшаться, Линь Цюши даже воспринял это как акт милосердия от двери. Жуань Наньчжу же, порывшись в памяти, заключил, что они встретились почти со всеми задверными тварями, теперь даже попадались такие, с которыми они сталкивались практически перед самым походом за одиннадцатую дверь.

— Это хорошо? — Линь Цюши вопросительно посмотрел на Жуань Наньчжу и повторил. — Это ведь хорошо?

Должно быть так, ведь если тварей стало меньше, значит, и они теперь в меньшей опасности. Но Линь Цюши почему-то совсем не радовался этому факту.

— Не знаю, — ответил Жуань Наньчжу немного подавленным тоном. — Я и сам не уверен, существует ли ключ от этой двери. Либо в подсказке, которую мы добыли, слова «нет ответа» имеют какой-то более глубокий смысл, который мы не в состоянии постичь.

И пока что этот смысл по-прежнему оставался для них загадкой.

Обнявшись, они встретили рассветную зарю, которая являлась символом надежды, но для них сейчас означала совершенно иное.

Снова наступит день, и им придётся расстаться. Размышляя о коротких ночах, Линь Цюши даже забеспокоился, что в следующий раз они с Жуань Наньчжу просто не встретятся.

Очевидно, Жуань Наньчжу тоже этого боялся, но не озвучивал своих опасений, только крепче сжимал Линь Цюши в объятиях. Они так и стояли, обнявшись, а их тени на земле сливались в единое целое.

Из-за горизонта блеснули яркие лучи, Линь Цюши пытался противиться накатившему вместе с ними желанию уснуть, но затея не увенчалась успехом — он погрузился в крепкий сон, и дыхание Жуань Наньчжу в его объятиях тоже сделалось ровным.

В то время как ночи стали спокойнее, дни, наоборот, наполнились тягостным ожиданием. Проснувшись у себя дома, Линь Цюши сел в кровати и долго сидел так, молча уставившись в окно. Затем переместился за стол и принялся что-то подробно записывать. Неожиданно раздался стук в дверь, Линь Цюши открыл и увидел на пороге У Ци, который принёс еду и пиво.

— Цюши, ты в порядке? — глядя на него с плохо скрываемым беспокойством, спросил друг. — Я не видел тебя больше месяца, звонил, но ты не брал трубку.

— В порядке, — ответил Линь Цюши. — Просто был занят.

У Ци вошёл, а заметив на столе тетрадь, полюбопытствовал:

— Что пишешь?

— Кое-какие заметки, — пояснил Линь Цюши.

На самом же деле он записывал всё случившееся с ним и Жуань Наньчжу… Боялся, что однажды забудет.

Так же, как Жуань Наньчжу забыл своего наставника.

Наскоро убрав со стола, Линь Цюши расставил принесённые другом блюда, пока тот, не переставая беспокоиться, внимательно следил за каждым его движением.

— Ты просидел дома как затворник целый месяц. Что у тебя случилось? Не можешь мне рассказать? Я за тебя очень переживал.

— Ничего особенного.

Даже по тону голоса было слышно, что Линь Цюши что-то скрывает, но раз он не хотел говорить, У Ци не мог заставить. Поэтому лучший друг вздохнул и сказал, чтобы Линь Цюши ни в коем случае не попадался на удочку каких-нибудь менеджеров сетевого маркетинга. В последнее время они ни перед чем не останавливаются, чтобы заманить новеньких в свои сети. И если у него что-то случилось, чтобы непременно рассказал…

Увещевания друга вовсе не раздражали Линь Цюши, он даже ненадолго предался ностальгии. В реальном мире, когда У Ци не стало, Линь Цюши так и не нашёл человека, который выказывал бы заботу о нём таким же образом.

У Ци говорил, Линь Цюши пил пиво, они отлично провели время вместе.

Только около девяти вечера У Ци наконец ушёл. Глядя ему вслед, Линь Цюши тихо вздохнул. Вообще-то, не будь Жуань Наньчжу, он и правда мог бы остаться в этом мире и ни о чём бы не жалел.

Но из-за одного только Жуань Наньчжу он всем сердцем желал покинуть эту дверь.

Только наступила полночь, Линь Цюши поспешил встретиться с возлюбленным. В этот раз на территории школы не появилось ни одной твари, остался только тёмный и пустой школьный кампус, наполненный стрёкотом насекомых. Как ни посмотри, похоже на обыкновенную школу среди ночи.

— Я встретил своего друга, — вдруг сказал Жуань Наньчжу, прогуливаясь по каменной дорожке за руку с Линь Цюши. — Друга, который погиб в реальности.

— Вы были с ним очень близки?

— Да, — ответил Жуань Наньчжу. — Мы выросли вместе. Но ещё до того, как я впервые вошёл за дверь, он попал в аварию и умер.

Линь Цюши сразу подумал об У Ци.

— Я не ожидал увидеть его здесь. Он жив… и дела у него идут отлично.

Помолчав, Линь Цюши высказал свой самый потаённый страх, даже голос немного охрип:

— Наньчжу, что если от этой двери нет ключа?

Жуань Наньчжу на миг задержал дыхание.

— Двенадцатая дверь на самом деле существует? — продолжал Линь Цюши. — Мы правда сможем выбраться?

Жуань Наньчжу сжал ладонь, в которой держал руку Линь Цюши.

— Нет ответа… Мы добыли подсказку, в которой говорится, что ответа нет… Что же означают эти слова?

Вначале Линь Цюши решил, что это страшный суд, но потом, когда выяснилось, что ключ найти не получается, в его сознании зародилась ещё более пугающая мысль. Нет ответа… значит ли это, что ключа не существует?

А если нет ключа, они никогда не выйдут отсюда.

Жуань Наньчжу понял, о чём думает Линь Цюши. Он повернулся и посмотрел на любимого человека, в его глазах при этом прибавилось грусти.

— Я всё время думаю о твоём наставнике, Наньчжу.

В такую спокойную ночь им следовало бы радоваться, вот только Линь Цюши не мог выдавить даже притворную улыбку. Когда за ними никто не гнался, они могли потратить больше времени на размышления о будущем. Вот только чем больше Линь Цюши размышлял, тем сильнее чувствовал всепоглощающее отчаяние.

— Вы все его забыли, — медленно произнёс Линь Цюши. — И мы… тоже забудем друг друга?

Слушая Линь Цюши, Жуань Наньчжу вдруг разозлился:

— Я не собираюсь тебя забывать! — Он вскочил и заметался, словно зверь в клетке. — Ключ наверняка где-то спрятан. Просто мы пока его не нашли. Нужно ещё постараться…

Линь Цюши заключил его в объятия и покрыл лицо поцелуями.

— Хорошо, мы поищем ещё.

В траве, на деревьях, в каждом корпусе, даже в пруду… Линь Цюши и Жуань Наньчжу обыскали всю школу, каждый уголок, покуда вновь не взошло солнце.

Ночь продлилась всего два часа. И когда на них снова напала дремота, Жуань Наньчжу так крепко обнял Линь Цюши, что казалось, он уже на грани. Их предчувствия оправдывались, ночи непрерывно становились короче, и возможно, после они исчезнут вовсе, а когда не станет ночей, они больше не смогут увидеться.

— Нет, я не хочу засыпать, — Жуань Наньчжу уже почти не мог держать глаза открытыми, но всё равно не сдавался. Он пытался укусить себя за плечо, чтобы оставаться в сознании, но это не помогло. Жуань Наньчжу всё-таки уснул.

Линь Цюши, глядя на спящего, держал его в объятиях и не желал отпускать. Но проклятый сон уже постепенно захватывал его сознание, заставляя погрузиться в мир грёз.

На следующий день стояла ясная погода.

Линь Цюши поднялся с кровати, подошёл к столу и продолжил записи. Тетрадь была исписана мелким подчерком почти до конца, в ней Линь Цюши описал их с Жуань Наньчжу историю, от знакомства до похода за одиннадцатую дверь.

Каштан с мяуканьем запрыгнул к хозяину на колени, передавая Линь Цюши своё тепло, а тот, глядя на записи, ощутил в глубине души невыразимую боль.

Он лишь хотел умереть вместе с Жуань Наньчжу, но не думал, что в итоге это желание окажется так сложно осуществить.

В тетради было записано всё, что их связывало, каждая деталь. Но если они правда забудут друг друга, какой смысл в этих записях? Линь Цюши закрыл лицо руками.

Снова наступила ночь, которая на этот раз продлилась всего час.

Словно включился обратный отсчёт, но дверь дала им возможность попрощаться друг с другом.

— Я уверен, что ключ существует, — говорил Жуань Наньчжу, сжимая ладонь Линь Цюши. — Мы не сдадимся, мы обязательно выберемся… Цюши, даже если ночей не станет, не сдавайся, хорошо?

— Да.

Беспокойство Жуань Наньчжу достигло предела, он впервые потерял всё своё хладнокровие.

— Я не хочу с тобой расставаться, я не хочу… Линь Цюши…

Посмотрев на возлюбленного, Линь Цюши приблизился и оставил на его губах поцелуй, после чего, наконец, немного успокоился и, выдавив улыбку, провёл пальцами по щеке Жуань Наньчжу.

— Так никуда не годится. У тебя такое лицо, что я сам себе кажусь преступником.

Жуань Наньчжу не мог рассмеяться в ответ, в его глазах как будто блеснула влага, но при ближайшем рассмотрении становилось ясно, что это вовсе не вода, а лёд.

— Я не сдамся. Я обязательно буду искать ключ, — пообещал Линь Цюши. — Я буду искать тебя… Я никогда не сдамся…

Жуань Наньчжу обнял его в ответ.

— Ты любишь день? — спросил его Линь Цюши.

— Нет. Днём у меня есть много чего хорошего, но… там нет тебя.

Линь Цюши мягко гладил Жуань Наньчжу по волосам, пропуская их сквозь пальцы. Жуань Наньчжу походил на ребёнка, когда смотрел на него с такой любовью.

— У тебя и без меня была отличная жизнь.

У Жуань Наньчжу, в отличие от Линь Цюши, были родители, братья и друзья, и если бы не двери, он прожил бы счастливую жизнь, ему не пришлось бы столкнуться с угрозой смерти, не пришлось бы терять стольких любимых.

— Но там нет тебя! — в отчаянии выкрикнул Жуань Наньчжу. — Линь Цюши, как ты не понимаешь, все миры, в которых нет тебя, — нереальны!

Линь Цюши, не отрывая от него глаз, хотел бы держать себя в руках и продолжать утешать Жуань Наньчжу, но вдруг понял, что не в состоянии этого сделать. Час прошёл, а они даже не могли сказать наверняка, что завтра смогут увидеться вновь.

— Я… — Линь Цюши собирался что-то сказать, но только открыл рот, как из его глаз потекли слёзы. Он наспех вытер лицо рукой и договорил: — Я… не хочу прощаться с тобой.

Жуань Наньчжу поцеловал его веки, слизав слёзы с щёк, и прошептал:

— Значит, не будем прощаться.

— Я так счастлив, что встретил тебя, — произнёс Линь Цюши. — Я не боюсь никаких на свете тварей, совсем не боюсь.

Они сидели под ночным небом, глядя на россыпь звёзд над головой. Прохладный ветер касался щёк, вокруг слышалось тихое пение насекомых.

Как будто это обычная спокойная ночь, а они лишь влюблённые на свидании.

— Я не сдамся, — повторил Жуань Наньчжу. — Мы обязательно выберемся… — Наверное, он уже не мог бороться со сном, потому что его голос стал тише. — Линь Цюши, ты тоже должен выбраться…

— Хорошо, — ответил Линь Цюши. — Я выберусь. — С этими словами он вместе с Жуань Наньчжу закрыл глаза.

Они вдвоём провалились в глубокий сон.

Это был последний раз, когда Линь Цюши ночью виделся с Жуань Наньчжу.

Когда на следующий день Линь Цюши снова спрятался в школе и дождался двенадцати на часах, Жуань Наньчжу не появился в условленном месте.

Его любимый человек исчез, исчез в тихой ночи, остался в другой реальности.

Несмотря на то, что они предполагали такой исход с тех самых пор, как заметили, что ночи укорачиваются, Линь Цюши всё же не выдержал, он будто в истерике оббежал всю школу, то и дело выкрикивая имя Жуань Наньчжу, пока его не прогнали охранники.

Стоя у ворот школы, он набрал на телефоне знакомый до боли номер, но оказалось, что такой номер не зарегистрирован в сети… Жуань Наньчжу пропал.

Линь Цюши сел на корточки прямо на дороге и закрыл руками лицо, пытаясь остановить текущие по щекам слёзы.

Он сам не помнил, как пережил ту ночь, во всяком случае, когда пришёл в себя, обнаружил, что лежит на больничной койке, всё тело болит, а рядом сидит обеспокоенный У Ци.

— Цюши, как ты? — осторожно спросил тот, словно боялся задеть нестабильную психику друга.

— В порядке, — ответил Линь Цюши, глядя в белоснежный потолок. — Я в полном порядке.

У Ци открыл было рот, но промолчал. Он прекрасно видел, что Линь Цюши далеко не в порядке. Перед тем как попасть в больницу, он пытался проникнуть ночью на территорию какой-то школы, напал на охранников, а в результате его привезли в больницу полицейские.

Линь Цюши повернул голову и посмотрел на У Ци таким странным взглядом, будто видел перед собой монстра. У Ци поёжился и шёпотом позвал:

— Цюши?

— Ты настоящий? — спросил тот. — Или просто утешительная иллюзия?

У Ци ничего не понял и обеспокоенно проговорил:

— Цюши, ты, наверное, переутомился в последнее время?

Переутомился? Линь Цюши больше склонялся к выводу, что он сошёл с ума. Нет, не он сошёл с ума. С ума сошёл этот мир.

Пролежав в больнице больше недели, Линь Цюши в тайне от У Ци сбежал домой.

Дома он первым же делом пролистал тетрадь, в которой делал записи, внимательно вчитываясь в каждую строчку.

Он должен запомнить, непременно должен.

Возможно, наставник Жуань Наньчжу так и не вышел из одиннадцатой двери, поэтому, разумеется, ничего не знал о двенадцатой. Он навечно остался в этом мире, и люди в реальности постепенно его забыли. Даже его имя и облик растворились в памяти, и только самые близкие люди ещё с трудом вспоминали, что когда-то у них был такой наставник.

Возможно, ещё через какое-то время все воспоминания окончательно сотрутся, так думал Линь Цюши, сжимая в руках тетрадь.

После той ночи Линь Цюши больше не возвращался в иную реальность.

Ночи сделались тихими и спокойными, кроме пения насекомых, в них не было ничего. Все задверные твари исчезли, но вместе с ними исчез и его любимый человек, Жуань Наньчжу.

Линь Цюши начал повсюду искать сведения о нём в том мире, в котором оказался.

Когда У Ци узнал, чем он занимается, вначале решил, что Линь Цюши повредился умом, но потом заметил, что друг совершенно хладнокровен и нисколько не похож на сумасшедшего. Не в силах ничего с этим поделать, У Ци смирился с таким странным поведением и даже помог Линь Цюши через знакомого полицейского найти в базе имя Жуань Наньчжу. К удивлению обоих, он и правда кое-что отыскал.

— Такой человек в самом деле существует, — У Ци принёс Линь Цюши найденные сведения. — Кроме того, живёт в нашем городе, профессор, преподаёт физику в университете…

Вначале Линь Цюши посчитал слова У Ци шуткой, но убедившись в их правдивости, не сразу решил, как ему следовало поступить теперь.

Только на следующий день он приехал в университет, который назвал У Ци, чтобы отыскать человека по имени Жуань Наньчжу. Линь Цюши не думал, что на самом деле встретит его.

Занятия как раз закончились, и Линь Цюши увидел идущего по тропинке мужчину в очках, высокого, одетого в простую рубашку и брюки. Он как раз вышел из машины. А лицо мужчины принадлежало настоящему Жуань Наньчжу. Только в сравнении с привычным равнодушным и высокомерным обликом он выглядел намного добрее и даже как будто дружелюбнее.

В тот миг, когда Линь Цюши увидел мужчину, он даже перестал дышать. Поколебавшись мгновение, он быстро догнал того и неуверенно позвал:

— Жуань Наньчжу?

Мужчина обернулся, но при взгляде на Линь Цюши задумчиво сощурился, как при виде незнакомца.

— А вы…

— Ты меня не узнаёшь?

— Простите, — мужчина покачал головой, — не припоминаю, чтобы я видел вас раньше.

Линь Цюши замолчал и пристально вгляделся в его глаза, затем развернулся и направился прочь.

— Простите, я обознался.

Мужчина застыл, как будто хотел окликнуть его, но Линь Цюши ушёл так быстро, что не дал ему такой возможности. Как он мог обознаться? Разве тогда он назвал бы его по имени?

Но Линь Цюши некогда было объясняться перед ним. Он вышел к воротам, опустил голову и принялся шелушить фантики от конфет. Движения сделались немного истеричными, он запихивал в рот конфеты одну за другой, желая при помощи знакомого сладкого вкуса успокоить душевную боль.

Но план провалился — конфеты нисколько не помогли, и Линь Цюши вновь впал в истерику.

Каждый раз, когда он находил что-то, связанное с Жуань Наньчжу, ему становилось трудно размышлясь спокойно. И эта встреча не стала исключением.

Почему Жуань Наньчжу вдруг появился днём? Что это означает? Неужели в той реальности с ним что-то стряслось? Линь Цюши, с хрустом жуя конфеты, оглянулся и посмотрел на университет за спиной.

Это учебное заведение славилось на всю страну исследованиями в области точных и естественных наук. И если Жуань Наньчжу в таком возрасте смог стать здесь профессором физики, он наверняка достиг огромных успехов в науке.

Линь Цюши подумал, наверное, эта жизнь предназначалась бы Жуань Наньчжу, не попади тот за дверь. Заслуженная слава, в мире науки для него открыты все пути.

Поднявшись с земли, Линь Цюши невольно пошатнулся, даже чуть не упал, наверное, от недостатка кислорода. Это был идеальный мир, и кроме самого Линь Цюши, здесь, кажется, каждого ожидал благополучный финал.

С трудом добравшись до дома, Линь Цюши повалился на кровать. Каштан сразу прыгнул к нему на грудь, с мяуканьем требуя корма.

Он погладил Каштана по мягкой шерсти, посмотрел в его прекрасные словно драгоценные камни глаза и сам не заметил, как погрузился в сон.

В полночь бой часов вернул его из мира грёз. Линь Цюши сел в кровати и уставился на висящие неподалёку часы.

Ночью он больше не мог оказаться в одной вселенной с Жуань Наньчжу, но каждый раз в полночь непременно просыпался, слушая бой часов, возвещающий наступление ночи.

Неужели он правда никогда не сможет выйти из этой двери? Но ведь Жуань Наньчжу всегда говорил, что за дверью не бывает безвыходных ситуаций. Неужели все эти правила перестают действовать за одиннадцатой дверью?

С мыслями об этом Линь Цюши ещё раз набрал номер Жуань Наньчжу.

«Извините, набранный вами номер не зарегистрирован в сети, пожалуйста, проверьте, правильно ли набран номер. Извините, набранный вами номер не зарегистрирован в сети, пожалуйста, проверьте, правильно ли набран номер…»

В трубке раздался бездушный электронный голос. Линь Цюши сидел в своей съёмной квартире, вокруг стояла пугающая тишина, которую нарушало лишь тиканье часов. Он перевёл взгляд на циферблат, наблюдая, как стрелки перемещаются по кругу. Часовая стрелка уже двинулась мимо двенадцати, дальше, к единице.

Глядя на часы, Линь Цюши неожиданно вспомнил коридор, который видел каждый раз, попадая за дверь. По обеим сторонам коридора стояло двенадцать железных дверей, но почему именно это число? Кажется, они никогда раньше не задумывались над этим.

Линь Цюши снова посмотрел на часы, на единицу и двойку, нарисованные чёрной краской. И в его голове вдруг возникла странная идея.

Поднявшись с кровати, он направился к часам.

Возвращение к началу

Часы выглядели совершенно обычными, они уже висели здесь, когда Линь Цюши снял эту квартиру. Их звон раздавался каждый час, от одного до двенадцати… Динь-дон, динь-дон — чистый звук напоминал Линь Цюши о неумолимом течении времени.

Мужчина снял часы со стены. Они так долго висели на ней, что покрылись тонким слоем пыли. Линь Цюши протёр часы бумажной салфеткой и осторожно вскрыл механизм.

Внутри не оказалось того, что он искал. Глядя на сложную систему шестерёнок, Линь Цюши ненадолго задумался, затем взялся за колёсико управления минутной стрелкой и аккуратно повернул его назад…

Когда часовая стрелка вновь минула двенадцать и направилась в сторону одиннадцати, Линь Цюши застыл, не смея пошевелиться. Перед его глазами возникло множество картинок, на одной из которых красивый мужчина в женском платье лучезарно улыбнулся ему со словами: «Линь Цюши, ты мне очень нравишься». Затем появилось ещё больше знакомых моментов, некоторые из которых Линь Цюши очень хорошо помнил, а некоторые уже начал забывать. Они замелькали в его сознании будто кадры диафильма.

Когда всё прекратилось, Линь Цюши снова передвинул часовую стрелку, на этот раз к десятке на циферблате, и в тот же миг увидел мир Хако Онна.

Далее ему уже не пришлось ничего делать — минутная стрелка побежала назад сама по себе, в мозг Линь Цюши хлынули неисчислимые воспоминания, голову пронзило болью, он невольно разжал пальцы, и часы с громким стуком упали на пол.

— А! — Линь Цюши схватился за голову, в его сознание будто вмонтировали огромный калейдоскоп, внутри которого сменяли друг друга задверные миры. Он увидел бесчисленных тварей, ушедших друзей, а ещё он увидел Жуань Наньчжу.

Тот, неизменно улыбаясь, протянул ему руку со словами: «Здравствуй, меня зовут Жуань Байцзе».

Картинка сменилась, и вот уже другой Жуань Наньчжу, серьёзный и равнодушный, поднимает на него голову и говорит: «Добро пожаловать в Обсидиан».

Линь Цюши не знал, сколько длился этот круговорот, но когда сильная головная боль наконец прошла, за окном уже стемнело.

Вокруг стояла тишина. Линь Цюши с трудом поднялся на ноги, пошатываясь, приблизился к упавшим часам и поднял их.

Но когда он это сделал, с циферблата как будто что-то упало и громко звякнуло о пол.

Линь Цюши сперва решил, что часы сломались, но когда опустил голову и разглядел вещицу возле своих ног, выражение его лица моментально застыло.

Из часов выпал бронзовый ключ… и притом сразу два.

Глядя на ключи, Линь Цюши сделал глубокий вдох, чтобы хоть немного успокоиться, затем всё же наклонился и подобрал находку.

Ключи выглядели совершенно одинаково, единственным отличием оказались едва заметные надписи на них.

Ключи всегда были холодными, но когда Линь Цюши взял эти два в руки, он ощутил исходящий от них жар, обжигающий руки. Внимательно осмотрев оба ключа, он обнаружил на одном слова: иллюзорная жизнь. На другом же надпись гласила: реальная смерть.

Иллюзорная жизнь и реальная смерть? Линь Цюши застыл с ключами в руках, не понимая, что это значит. Он потёр ключи пальцами, собираясь осмотреть их внимательнее, но вдруг ощутил холод, а потом ключ с надписью «иллюзорная жизнь» прямо в его руках рассыпался пылью… Поэтому у него остался только ключ «реальная смерть».

Реальная смерть? Линь Цюши, вспомнив кое о чём, крепко сжал ключ в руке. Затем быстро подошёл к выходу из квартиры, глубоко вдохнул и с силой толкнул дверь.

За ней открылась уже до боли знакомая картина — длинный коридор и двенадцать железных дверей. Только вот одиннадцать из них оказались запечатаны, и только последняя, двенадцатая, одиноко стояла в самом конце коридора.

Линь Цюши направился к двери, увидев на ней большой чёрный замок. Опустив голову, он взглянул на ключ в своей руке.

В тот момент он понял, что означают слова «иллюзия» и «реальность».

Мир, в котором он находится сейчас, иллюзорен, всё в нём развивается по сценарию, где нет дверей, все те, кто погиб за дверью, вновь воскресают в иной реальности, живут рядом с Линь Цюши. И если бы он пожелал, мог бы начать всё с начала вместе с ними.

Ну а «реальность» означает возвращение в мир, из которого он сюда пришёл.

На пороге двенадцатой двери он оказался перед выбором, и этот выбор сейчас был только в его руках.

Он мог остаться в этом мире, вновь встретиться с Жуань Наньчжу, который пока его не знал. Или же уйти, но тогда возникал другой вопрос… что выберет Жуань Наньчжу? Найдёт ли он ключ? А если найдёт и выберет жизнь в иллюзорной реальности, тогда покинувший её Линь Цюши… больше его не увидит?

Линь Цюши крепко сжал ключ в своей ладони.

Он обернулся и окинул взглядом коридор. Каждая запечатанная дверь олицетворяла его воспоминания, связанные с Обсидианом. Возможно, не все из них были приятными, но каждое было настоящим.

Но какой выбор сделает Жуань Наньчжу?

Линь Цюши не поддерживал отношения с семьёй, друзей у него почти не было, единственной привязанностью для него остался Жуань Наньчжу. Но для самого Жуань Наньчжу всё было иначе. Не попади он за дверь, мог бы поддерживать со своей семьёй прекрасные отношения, и ему не пришлось бы терять так много друзей…

Линь Цюши грустно усмехнулся. Он наконец понял, почему почти никто не упоминал двенадцатую дверь. Потому что никакой двенадцатой двери не существовало.

После пережитого ада, когда перед глазами возникал идеальный мир, похожий на рай, никто, будучи человеком, не удержался бы от колебаний.

Так подумал Линь Цюши, но его ответ давно был определён.

Мир без Жуань Наньчжу для него был нереальным. Он сделал выбор без тени сомнения.

Линь Цюши рассмеялся и протёр лицо ладонью, как будто хотел что-то стереть, затем взял ключ и вставил в висящий на двери замок.

Послышался щелчок, замок со звоном упал, и перед Линь Цюши открылся полный белого света коридор.

Мужчина ещё раз обернулся, глядя на одиннадцать дверей, прошептал: «Прощайте» и шагнул через порог.

Коридор впереди оказался длиннее, чем любые коридоры, по которым доводилось ходить Линь Цюши. Сияние вокруг неожиданно успокоило душу Линь Цюши, он всё шёл и шёл, пока не добрался до конца коридора, где картинка перед глазами наконец сменилась на знакомую обстановку.

Линь Цюши вернулся в реальный мир. Он сидел на кровати в комнате Жуань Наньчжу. Первым же делом он поискал глазами хозяина комнаты, но так и не увидел того, кто должен был появиться рядом с ним.

Быстро спустившись на первый этаж, Линь Цюши увидел сидящего на диване в гостиной Е Няо. Подойдя к нему, Линь Цюши спросил:

— Е Няо, ты не видел Жуань Наньчжу?

Тот, едва увидев Линь Цюши, радостно выпалил:

— Ты вышел из двери!

— Да… так ты видел Жуань Наньчжу?

— Лу-цзе приготовила тебе поесть!

Линь Цюши:

— …

— Раз ты вернулся, разумеется, мы должны это отпраздновать…

— Е Няо?

— А?

— Ты не хочешь расспросить меня об одиннадцатой двери?

Е Няо услышал вопрос, но выражение его лица сделалось озадаченным.

— Что ты сказал? Я не расслышал.

— Об одиннадцатой двери… — повторил Линь Цюши, но тут же заметил, что старается впустую. Лицо Е Няо осталось таким же растерянным, он даже с большим недоумением спросил:

— Линь-гэ, о чём ты?

Линь Цюши закрыл рот, крепко стиснув зубы. Затем заговорил снова, и его голос зазвучал чуть хрипло:

— Ты… знаком с Жуань Наньчжу?

Е Няо на мгновение задумался, затем осторожно покачал головой.

— Не знаком, — ответил Е Няо. — Жуань Наньчжу… кто это?

Линь Цюши почувствовал головокружение, отчего чуть не упал, успев схватиться за спинку дивана. Он хрипло проговорил:

— Ты не знаешь Жуань Наньчжу? Но кто же тогда руководит Обсидианом?

— А разве не ты? — испуганно спросил Е Няо. — Линь-гэ… с тобой… всё в порядке?

Линь Цюши долго стоял на месте неподвижно, затем на глазах перепуганного Е Няо быстро взбежал по лестнице, чтобы найти в комнате доказательства существования Жуань Наньчжу, но… ему это не удалось.

Там были только его личные вещи, а Жуань Наньчжу будто и не существовало вовсе.

Линь Цюши застыл ненадолго, потом ему в голову пришла другая идея, и он вновь поспешил на первый этаж, где задал Е Няо вопрос:

— Е Няо, через какую дверь я только что прошёл?

Тот уставился на него с ещё большим испугом и крайне осторожно произнёс:

— Через… двенадцатую.

Воцарилось долгое молчание.

Е Няо по выражению лица Линь Цюши понял — происходит что-то странное — и спросил:

— Линь-гэ, ты в порядке?

Линь Цюши же вдруг громко рассмеялся, он смеялся, пока из глаз не потекли слёзы, со смехом помахал рукой и, пошатываясь, ушёл из гостиной.

Глава Обсидиана, Линь Цюши, успешно вышел из своей двенадцатой двери. Это событие стоило бы отметить, но над Обсидианом почему-то повисла странная тень. Всем казалось, что Линь Цюши слегка повредился умом, возможно, от перенесённого потрясения… он придумал какого-то несуществующего человека.

Линь Цюши понадобились ещё сутки, чтобы прийти в себя. На следующий день он позвал Е Няо, чтобы сверить кое-какие сведения.

Тогда-то он и обнаружил, что помимо исчезнувшего Жуань Наньчжу, остальные воспоминания полностью совпадают с реальностью.

Тань Цзаоцзао и Чэн Цяньли погибли, Чэн Исе покинул Обсидиан, остальных членов команды Линь Цюши привёл в коттедж лично, включая Чэнь Фэя, И Маньманя и Лу Яньсюэ.

Это Линь Цюши занимал место руководителя Обсидиана, более того, он и Бай Мин оказались лучшими друзьями.

Теперь Линь Цюши запутался окончательно. Неужели он в самом деле выдумал Жуань Наньчжу? Или всё же дверь стёрла все воспоминания о нём?

Или может… Жуань Наньчжу и был его двенадцатой дверью, его испытанием.

По логике вещей после выхода из двенадцатой двери Линь Цюши должен был оказаться в центре всеобщего внимания, ведь он заполучил бесценную информацию. Но вот что странно… его существование будто начало бледнеть, и тогда Линь Цюши вспомнил наставника Жуань Наньчжу, которого даже тот почти забыл.

Е Няо и остальные начали неосознанно упускать из виду его присутствие. Несмотря на то, что он мог находиться прямо перед ними, они как будто не видели Линь Цюши, более того, никто ни разу не расспросил его о двенадцатой двери.

Линь Цюши всё это казалось абсурдным, до смешного нелепым. Он на следующий же день отправился домой к Жуань Наньчжу, но и там обнаружил, что такого человека никогда не существовало.

Жуань Наньчжу нет, все и всё вокруг давали Линь Цюши одинаковый ответ.

Но мужчина не собирался в это верить. Он уехал из коттеджа и вернулся в свою съёмную квартиру.

Члены Обсидиана сначала уговаривали его остаться, но Линь Цюши был непреклонен — он сказал им только, что впредь не стоит нести за дверь недобрые намерения, иначе за это придётся дорого заплатить. Наверное, из-за довольно обтекаемой формулировки эта фраза не стёрлась и была услышана каждым членом Обсидиана. Между тем никто так и не задал вопроса, который Линь Цюши ожидал услышать: «С чем же ты столкнулся за двенадцатой дверью?»

Возможно, подобное явление возникало, чтобы не допустить утечки информации о мире за дверью. Линь Цюши это по-прежнему казалось смешным, он даже дёрнул уголком губ, но рассмеяться не получилось.

Единственным утешением после выхода из двери для него стала огромная сумма, сохранившаяся на карточке. Линь Цюши потратил часть, чтобы выкупить свою съёмную квартиру, и вместе с Каштаном въехал в неё снова, даже сделал такой же ремонт, какой был здесь до того, как мужчина попал за дверь. Как будто только это давало ему надежду, что однажды он проснётся и, как в их первую встречу, Жуань Наньчжу будет сидеть у кровати и скажет ему «доброе утро».

Линь Цюши решил, пусть даже целый мир забудет Жуань Наньчжу, сам он не забудет никогда. Это обещание, которое он дал Жуань Наньчжу. Возможно, тот в конце концов выберет иллюзию, бросит его в холодной реальности, но Линь Цюши по-прежнему будет любить его и не станет ни в чём винить.

Время двигалось вперёд, и незаметно прошёл целый год с тех пор, как Линь Цюши вышел из двери.

Вначале он будто сумасшедший искал любые доказательства существования Жуань Наньчжу, потом постепенно принял жестокую действительность. За это время Линь Цюши прошёл через серьёзное психологическое испытание.

Однажды он даже не спал больше месяца, потому что каждый раз, когда закрывал глаза, будто слышалвозле уха шёпот Жуань Наньчжу.

Он побывал в бывшей школе Жуань Наньчжу, даже отыскал всех людей по имени Жуань Наньчжу в стране, но все поиски приводили к одному выводу — на свете не существовало такого человека.

Линь Цюши казалось, он сойдёт с ума, но каким-то образом ему удалось пережить свалившееся на него испытание. Долгими ночами ему приходилось обнимать кота и сидеть перед телевизором за просмотром новостей, в ожидании, что кто-то постучит в дверь.

Но все надежды обернулись пустотой, и Линь Цюши понемногу очерствел, перестал ждать чего-либо в своей жизни.

Пока однажды у него вдруг не зазвонил телефон.

Ему звонил Е Няо. Линь Цюши ответил на звонок и услышал в трубке взволнованный голос:

— Линь-гэ, Жуань-гэ вернулся!

Линь Цюши понадобилось несколько секунд, чтобы осознать смысл этих слов.

— Что ты сказал?

— Жуань-гэ вернулся! — повторил Е Няо. — Он везде тебя ищет!

В тот момент Линь Цюши шёл по дороге и, полностью поглощённый телефонным звонком, запнулся о камень и выронил телефон. А когда в панике поднял, то увидел, что экран покрыт плотной сеткой трещин, и звонок, конечно же, прервался.

— Бл*ть, — не сдержавшись, выругался Линь Цюши, поймал ближайшее такси и поспешил в коттедж Обсидиана.

Но оказавшись у двери, он не мог найти в себе смелость войти, его обуял страх, словно перед возвращением в родные края, которые давно покинул. Он боялся, что надежда вновь окажется призрачной.

Поколебавшись ещё немного, Линь Цюши всё же принял решение и потянулся к звонку, но дверь перед ним вдруг со скрипом распахнулась.

На пороге стоял Жуань Наньчжу. В следующий миг он заключил Линь Цюши в крепкие объятия, сжав так сильно, что казалось, хочет впитать его в себя целиком.

— Прости, — прошептал Жуань Наньчжу. — Я припозднился.

Линь Цюши не знал, что сказать. Зарывшись лицом в плечо Жуань Наньчжу, он вдыхал до боли знакомый запах. Затем хрипло проговорил:

— Почему ты только сейчас вернулся… Неужели так долго искал чёртов ключ?!

— Я не думал, что он окажется спрятан в часах, — грустно усмехнулся Жуань Наньчжу.

Линь Цюши хотел сказать ещё много чего, но Жуань Наньчжу опустил голову, и все слова растаяли в нежном поцелуе.

Ощутив, как расслабленное спокойствие разливается по телу, Линь Цюши пробормотал:

— Я думал, ты не вернёшься.

Жуань Наньчжу посмотрел ему в глаза.

— Я думал, ты выбрал иллюзорный мир, — продолжил Линь Цюши. — Думал, что мне придётся всю жизнь провести в одиночестве.

— Я же говорил, — напомнил Жуань Наньчжу. — Все миры, в которых нет тебя, — нереальны.

— Но в том мире тоже был я! — с сомнением посмотрел на него Линь Цюши. — Ты же наверняка встретился со мной, только помладше?

— Нет.

Он ответил слишком быстро, отчего в душу Линь Цюши закрались подозрения, и он наконец понял Жуань Наньчжу, когда тот ревновал его к самому себе.

— Жуань Наньчжу, ну ты даёшь… Заставил меня ждать так долго!

Жуань Наньчжу поспешно извинился, затем спросил, что происходило весь этот год без него.

— Давай где-нибудь поедим. Я проголодался, —предложил Линь Цюши.

Жуань Наньчжу ответил кивком.

Они поехали на машине в ресторан неподалёку. Можно было бы остаться в коттедже, но всё содержание их разговора, касающегося дверей, вероятно, осталось бы безжалостно стёрто для чужих ушей, а это не самое приятное ощущение, когда тебя игнорируют… Так что они решили найти более уединённое место.

Линь Цюши вкратце рассказал, чем занимался весь год. И хотя уложился в несколько фраз, Жуань Наньчжу всё же понял, как нелегко ему пришлось.

— Прости. Я вернулся так поздно, — Жуань Наньчжу поцеловал кончики пальцев Линь Цюши, стараясь выпросить прощение у возлюбленного.

На самом деле до возвращения Жуань Наньчжу тот действительно чувствовал жгучую обиду, но теперь, когда видел его перед собой, вся обида и гнев куда-то улетучились.

— Главное, что ты вернулся. Я тебя не виню.

— Я бы обязательно вернулся.

Линь Цюши улыбнулся в ответ.

За ужином Линь Цюши выслушал рассказ Жуань Наньчжу о времени, проведённом без него за дверью. Тот действительно нашёл юного Линь Цюши, они даже подружились, но потом Жуань Наньчжу наконец обнаружил ключ и в итоге принял решение покинуть тот мир.

Линь Цюши то и дело отпивал вина из бокала.

— Ты ведь не знаешь, — сказал он, — но когда ты исчез, они все тебя забыли, только я помнил… Я даже думал, что сошёл с ума.

Жуань Наньчжу едва заметно усмехнулся.

— Я даже решил, что ты и есть моя двенадцатая дверь! — добавил Линь Цюши. — Я и правда едва не сошёл с ума.

Жуань Наньчжу долил в его бокал вина.

— Не спеши, у нас ещё много времени впереди.

Глаза Линь Цюши заволокло тонкой пеленой слёз.

— Как хорошо, что ты вернулся.

— Да, — Жуань Наньчжу крепко сжал его пальцы в ладонях. — Я вернулся.

Линь Цюши не помнил, как вернулся домой, но проснувшись на следующее утро, ощутил в теле приятную усталость. Нетрудно было догадаться, что произошло между ними ночью.

Глядя на спящего рядом Жуань Наньчжу Линь Цюши осторожно коснулся пальцами его кожи, и только убедившись, что по пальцам передаётся тепло, испустил долгий вздох облегчения.

Это был не сон. Жуань Наньчжу в самом деле вернулся.

Линь Цюши не удержался, вытащил из кармана висящей рядом одежды сигарету, поджёг и медленно затянулся.

Проснувшийся Жуань Наньчжу сонно промямлил:

— Чего это ты опять начал курить? Я запрещаю…

Он забрал сигарету изо рта Линь Цюши, бросил в пепельницу на прикроватной тумбочке и оставил на губах Линь Цюши поцелуй.

— Не сдержался… — виновато признался тот. — Ты вернулся, и я больше не буду курить.

Жуань Наньчжу сел и начал натягивать штаны.

— Что ты хочешь поесть?

— Что угодно.

Он лениво потянулся за телефоном, наблюдая, как голый по пояс Жуань Наньчжу отправился на кухню готовить ему завтрак.

Линь Цюши зевнул и по привычке зашёл на форум попаданцев за дверь, однако обнаружил, что сегодня он загружается слишком медленно — внутри как будто собралась целая толпа, и всё заполнили похожие друг на друга вопросы:

«Почему двенадцатая дверь запечаталась?!», «Я думал, мне померещилось, но двенадцатая дверь действительно запечатана! Это что, какой-то баг?», «Боги… получается, нам теперь нужно пройти на одну дверь меньше?»

Линь Цюши нахмурился и собрался почитать внимательнее, но Жуань Наньчжу отвлёк его вопросом, оперевшись на дверной косяк.

— Яйцо сварить «в мешочек»?

— Как хочешь…

Жуань Наньчжу наклонил голову набок.

— Что ты там смотришь? Разве может быть что-то красивее меня? — он приблизился и забрал телефон из рук Линь Цюши.

— Нет ничего красивее тебя, — заверил Линь Цюши. — Наша Мэн-Мэн, конечно, самая красивая.

Жуань Наньчжу заулыбался, затем облизнул губы Линь Цюши и чуть хрипло прошептал:

— Я опять проголодался.

Линь Цюши:

— Э?! — Он не успел ничего сказать, как Жуань Наньчжу снова повалил его в постель.

Ну и ладно, подумал Линь Цюши. Главное, что Жуань Наньчжу вернулся. А об остальном задумываться не хотелось.

 

END

 

P.S. Ждем печатное издание от издательства "Истари Комикс"! Чтобы не пропустить новости о издании, подписываемся на Истари Комикс и YouNet Translate в ВК

Что он такое?

Однажды днём, когда мужчины уже вышли из двери и вернулись в реальность, Жуань Наньчжу понял, что Линь Цюши начал догадываться о его маленьком секрете.

В тот день Жуань Наньчжу был не занят, сидел на веранде и читал книгу, где встретил фразу, которая показалась ему очень интересной, поэтому он зачитал её вслух сидящему рядом Линь Цюши:

— Когда ты вглядываешься в бездну, бездна вглядывается в тебя.

Линь Цюши как будто дремал, но услышав эту фразу, сквозь сон ответил:

— Всё, что ты делаешь перед бездной, рано или поздно отразится на тебе самом, верно?

— Думаю, да, — не придав значения его словам, Жуань Наньчжу наклонился и поцеловал Линь Цюши.

Но затем тот добавил:

— Значит ли это, что я должен встать и расстегнуть перед тобой брюки…

Жуань Наньчжу на мгновение онемел, затем тихо усмехнулся. Тогда он и понял, что Линь Цюши обо всём догадался.

— Да… — так ответил Жуань Наньчжу. — Так что будь добр, относись к бездне с должной заботой и вниманием.

Сначала Линь Цюши не замечал странных событий, происходящих в жизни, поскольку всё его внимание было приковано к поискам Жуань Наньчжу. Но потом, когда Жуань Наньчжу вернулся, все странности, словно спрятанный под водой айсберг, постепенно показались на поверхности.

Сколько Линь Цюши себя помнил, он никогда не курил, а если и брал с собой сигареты, то лишь для того, чтобы на работе угостить кого-нибудь. Но после выхода из двери он превратился в заядлого курильщика, мог за день выкурить несколько пачек, при этом не чувствуя и тени недомогания как у человека, который закурил впервые.

Члены семьи, отношения с которыми казались потерянными, вдруг начали звонить ему по нескольку раз на дню, явно заботясь о Линь Цюши. И ещё Бай Мин, ведь он всегда был лучшим другом Жуань Наньчжу, но теперь вёл себя так, будто знаком с Линь Цюши уже сто лет…

Впрочем, Линь Цюши спокойно наблюдал за всем, не вдаваясь в причины происходящего.

Ответы на некоторые вопросы для него не имели большого значения. Главное, что Жуань Наньчжу рядом с ним, и этого было достаточно. Что же касается сущности Жуань Наньчжу…

Линь Цюши ухватил сидящего рядом любимого за мочку уха, придвинулся ближе и тихо пробормотал, касаясь его лица:

— Любимый, что же ты такое?

Жуань Наньчжу, читая книгу, поднял на него глаза и вдруг улыбнулся.

— Я твой молочный чай¹!

 

¹Интернет-мем из рекламы с известным китайским певцом Jay Chou, где девушка спрашивает парня, кто она для него, а парень отвечает «Ты мой молочный чай, потому что так я могу держать тебя в ладонях».

 

Линь Цюши:

— …

— Не спросишь, почему?

Линь Цюши приподнял бровь.

— В прошлый раз, когда я слышал эту шутку, был ещё девственником. Сейчас я уже мать троих детей.

Они оба покатились со смеху, атмосфера вокруг наполнилась весельем.

Жуань Наньчжу думал, что Линь Цюши продолжит расспрашивать, но тот лишь сладко потянулся, поднялся с кровати и отправился в ванную, закончив этот разговор.

Когда Линь Цюши уходил, Жуань Наньчжу, глядя ему вслед, одними губами что-то сказал, и если бы Линь Цюши в тот момент повернулся, он бы смог прочитать по губам одну фразу… Я — дверь.

Я дверь, всё верно. Именно так и сказал Жуань Наньчжу, я — дверь.

Он и был двенадцатой дверью.

Но до того как они вместе пережили ночь сотни демонов, Жуань Наньчжу не осознавал этого. Его воспоминания не имели ни единого пробела, словно он действительно являлся главой Обсидиана, который в совсем юном возрасте впервые попал за дверь, преодолел тернистый путь и в итоге с огромным трудом прошёл через десять дверей. Жуань Наньчжу не имел больше никаких воспоминаний о дверях и был твёрдо уверен, что он обычный человек.

Эта уверенность разбилась вдребезги после того, как их ночи, полные жутких тварей, прекратились.

В то время, когда дни всё удлиннялись, а ночи укорачивались, запустился обратный отсчёт их встреч с Линь Цюши. И когда ночей не стало совсем, и Жуань Наньчжу решил, что больше не увидит Линь Цюши, он принялся как сумасшедший повсюду искать ключ, чтобы выбраться оттуда, но начал смутно ощущать, что кое-что вышло из-под контроля…

Было кое-что, о чём Жуань Наньчжу не сказал Линь Цюши. Днём он тоже встречал тварей. Вначале Жуань Наньчжу боялся, что Линь Цюши будет слишком сильно переживать за него, но потом заметил, что эти твари вовсе не собираются причинять ему вред. Жуткие монстры попадались на каждом углу, однажды Жуань Наньчжу даже в собственном чемодане обнаружил спрятавшуюся внутри Хако Онна… Впрочем, когда он её оттуда вытряхнул, та выглядела совершенно безобидной.

От первоначального удивления вкупе с лёгким испугом до совершенного равнодушия Жуань Наньчжу прожил в таком окружении около двух недель.

Осознав, что больше не сможет встретиться с Линь Цюши, Жуань Наньчжу достиг такого уровня безразличия, что спокойно спихивал сидящую у изголовья кровати демоницу, да ещё безжалостно велел не садиться ему на голову, иначе он не вырастет… При этом демоница делала обиженное лицо, если ему, конечно, не показалось.

Тогда Жуань Наньчжу сердито подумал — чего ты надулась? Это мне следовало бы на тебя обидеться.

Несмотря на творящиеся вокруг странности, Жуань Наньчжу по-прежнему не понимал, что происходит, он будто бродил в тумане, даже решил, что таким образом дверь его наказывает. Но однажды девушка-призрак в красном платье привёла его в одно место.

Оказавшись там, Жуань Наньчжу с первого взгляда узнал место, где раньше жил Линь Цюши, только тот дом пока не построили, здесь стояли очень старые пятиэтажки коридорного типа.

Девушка очутилась на пятом этаже и помахала Жуань Наньчжу рукой. Жуань Наньчжу, гдядя на неё, нахмурился:

— Пятый этаж? Зачем ты привела меня сюда? — Он внимательно присмотрелся к призраку и с недоверием предположил: — Ты, наверное, Сако, да?

Девушка застенчиво улыбнулась, хотя на её мертвенно-бледном лице эта улыбка нисколько не выглядела милой.

Жуань Наньчжу хотел поскорее покинуть этот мир, но не имел ни малейшего понятия о том, где искать ключ, так что решил лечить мёртвую лошадь, как будто она живая — пойти на бессмысленный шаг в безвыходном положении и узнать, что же Сако хочет ему показать.

Поднявшись на пятый этаж, Жуань Наньчжу дошёл до квартиры в конце коридора и толкнул прикрытую дверь. В комнате не оказалось никого, только возле кровати стоял старый телевизор, по которому, похоже, шёл какой-то сериал.

Когда Жуань Наньчжу перевёл взгляд на экран, он вначале не поверил своим глазам и быстро подошёл ближе, после чего всё-таки убедился, что видит в телевизоре Линь Цюши, только намного моложе, чем сейчас.

Линь Цюши шёл по тропинке, когда рядом с ним появились двое, которых Жуань Наньчжу тоже узнал. Это были Сюн Ци и Сяо Кэ, которых они встретили за первой дверью. Жуань Наньчжу задержал дыхание, не отрывая взгляда от происходящего на экране.

— Что это за место? — осторожно спросил юный Линь Цюши, его лицо выглядело таким молодым, а в чёрных глазах плескался страх. — Кто вы такие?

Жуань Наньчжу досмотрел до конца, как Линь Цюши прошёл их первую дверь… без него.

Коснувшись кончиками пальцев холодного экрана, Жуань Наньчжу легко провёл пальцами по лицу Линь Цюши за стеклом. Даже совсем юным тот был очаровашкой.

Он походил на только что найденный, необработанный драгоценный камень, и любой знаток распознал бы в нём ослепительной красоты сокровище.

Такой умный, смелый, хладнокровный, придерживающийся своих принципов, добрый, но рассудительный… Жуань Наньчжу подумал, что его возлюбленный неизбежно привлекает к себе внимание, оказавшись в любом положении.

Тем временем происходящее на экране превратилось в целый сериал, который показывал жизнь Линь Цюши, как тот попал за дверь, познакомился с новыми друзьями, стал главой Обсидиана…

Жуань Наньчжу смотрел как завороженный, и в его сознании возникла мысль… Почему, когда всё это происходило с Линь Цюши, его, Жуань Наньчжу, не оказалось рядом? Вот было бы здорово пережить всё это вместе с ним… Потом Жуань Наньчжу будто очнулся и понял, что с ним происходит что-то странное.

Он ведь на самом деле был рядом с Линь Цюши там, прошёл с ним через испытание одиннадцатью дверьми, но если это так… почему в его голове возникла такая мысль?

Жуань Наньчжу почувствовал: здесь что-то не так.

И вместе с продолжающимся по телевизору сериалом это ощущение начало усиливаться, распространяться, словно неконтролируемое заболевание.

Жуань Наньчжу увидел на экране родных Линь Цюши, с которыми тот общался в точности так, как Жуань Наньчжу со своей семьёй. Ещё Жуань Наньчжу увидел Бай Мина, который приходился ему близким другом, однако в телевизоре Бай Мин и Линь Цюши были не разлей вода…

Линь Цюши постепенно взрослел, из юноши он превратился в мужчину, люди рядом с ним сменяли друг друга, но он сохранял свой первоначальный настрой, как будто тьма, касаясь его души, не оставляла на ней даже тени.

Наблюдая три дня и три ночи за жизнью Линь Цюши, Жуань Наньчжу начал постепенно осознавать кое-что о себе… Похоже, он не был человеком.

Проведя три дня без сна и отдыха, он не чувствовал ни голода, ни усталости, по-прежнему был бодр и полон сил.

Время на него больше не действовало.

Девочка-призрак, которая привела его сюда, сидела рядом и смотрела на Жуань Наньчжу во все глаза.

Тот вначале относился к ней настороженно, но теперь смирился с её присутствием и даже полюбопытствовал:

— Зачем ты показала мне это? Чтобы сказать мне, что я не человек?

Сако наклонила голову, не проронив ни звука и продолжая глазеть на него.

Жуань Наньчжу хотел сказать что-то ещё, но девочка указала ему на экран, как бы говоря, чтобы он продолжал смотреть.

Всё равно хуже уже точно не будет… подумал Жуань Наньчжу. Покинуть этот мир он не может, с Линь Цюши увидеться тоже нельзя, так что можно и посмотреть, ничего страшного.

Поэтому Жуань Наньчжу стал наблюдать, как история Линь Цюши продолжилась.

Он походил теперь на шпиона, который досконально изучил каждый этап жизни Линь Цюши после того, как тот столкнулся с существованием дверей. Жуань Наньчжу видел его слёзы, его смех, его ослепительную улыбку новым друзьям, его боль и скорбь по погибшим напарникам. Время шло, капля за каплей, но Жуань Наньчжу, которому теперь не требовался отдых, потерял ощущение самой концепции времени.

История на экране наконец перешла к решающим изменениям.

Жуань Наньчжу стал свидетелем того, как Линь Цюши вошёл в свою двенадцатую дверь, после чего очутился в знакомой съёмной квартире.

Одновременно с этим переменилась и обстановка вокруг Жуань Наньчжу — старое здание исчезло, всё стало точно таким же, как на экране телевизора.

Линь Цюши лежал на кровати и крепко спал, когда рядом с ним возникла тень. Невозможно было разглядеть, что эта тень из себя представляла, она просто казалась тёмным сгустком энергии. Впрочем, вскоре этот сгусток принял форму человека, протянул палец и осторожно коснулся лица Линь Цюши, его лба, переносицы и губ, очень нежно, словно боясь разбудить.

Затем с тенью начали происходить невероятные изменения:  постепенно темнота отступила, странное призрачное существо стало всё больше походить на человека, в какой-то момент оно даже сделалось в точности каким же, как лежащий на кровати Линь Цюши.

Но тень, похоже, вовсе не хотела принимать облик Линь Цюши и вскоре снова изменилась, а когда её образ сформировался окончательно, наблюдающий за процессом метаморфоз через экран телевизора Жуань Наньчжу горько усмехнулся — тень превратилась в него самого.

Именно, той тенью оказался Жуань Наньчжу.

Возможно, кто-то другой на его месте давным-давно сошёл бы с ума от потрясения, но Жуань Наньчжу был очень спокоен. На самом деле, наблюдая за жизнью Линь Цюши эти несколько дней, он уже начал кое о чём догадываться, и всё же, когда увидел своими глазами, был несколько шокирован.

Жуань Наньчжу в телевизоре улыбнулся Линь Цюши улыбкой, полной любовной тоски, затем постепенно растворился в воздухе и исчез.

А когда Линь Цюши проснулся на следующий день, то первым делом заметил, что Каштан не разрешает ему себя обнимать.

Его драгоценный любимый котик Каштан вдруг стал сердито распушать хвост и шипеть на хозяина, как будто совсем его не узнавал! Линь Цюши, будучи заядлым кошатником, не знал, что делать, оставалось только обиженно смотреть на забравшегося повыше Каштана, который взирал на него с неприкрытым презрением, и вопрошать:

— Каштан, почему ты больше не любишь папочку? Каштан?

Плечи Жуань Наньчжу затряслись от смеха при виде такого Линь Цюши, и он наконец не выдержал — громко рассмеялся. Он понял, что с этого момента началась их с Линь Цюши история.

И действительно, спустя несколько дней Линь Цюши отворил дверь.

За дверью открылся пейзаж, который Линь Цюши уже видел однажды, но из-за стёртых воспоминаний теперь он казался Линь Цюши незнакомым, к тому же в этот раз рядом с ним появилось незнакомое лицо.

Одетая в платье девушка робко подошла к Линь Цюши и с блестящими от слёз глазами спросила, что это за место.

А когда Линь Цюши спросил её имя, та ответила «Жуань Байцзе».

Это была их первая встреча.

Тогда Жуань Наньчжу уже считал себя обычным человеком. Его желание наконец сбылось: он присоединился к путешествию Линь Цюши, но иным способом, стал в его жизни важным персонажем, без которого Линь Цюши уже не мог обойтись.

Жуань Наньчжу был этим очень доволен, вот только у всего есть конец, и двенадцатая дверь тоже закончилась.

Его воспоминания о бытности нечеловеческим существом не вернулись, он лишь узнал, что не является человеком, но что же он тогда такое? Раздумывая над этим, Жуань Наньчжу посмотрел на глядящую на него Сако и озадаченно предположил:

— Хочешь сказать, что я что-то вроде духа-хранителя двенадцатой двери?

Сако молча продолжала пялиться на него, но в её глазах Жуань Наньчжу разглядел некоторое презрение, как будто девушка смотрела на него как на идиота.

Жуань Наньчжу:

— …

Чёрт, похоже, так и есть.

Сказать по правде, Жуань Наньчжу действительно был способен вытворить что-то вроде этого — стереть все свои воспоминания без возможности восстановления. Но всё же он достиг своей цели — заполучил своего возлюбленного.

— Удивительно, но я даже рад этому, — вокруг не было людей, только бесчисленные твари, и Жуань Наньчжу, сидя в темноте, улыбнулся сам себе. — Думая о том, сколько мы с ним пережили вместе, я чувствую себя счастливым.

Сако, разумеется, ничего не ответила ему.

— Но теперь возникает вопрос, как мне выйти отсюда? — Жуань Наньчжу поднял голову и оглядел незнакомую комнату. — Я ведь могу выйти? — размышляя над этим, он перевёл взгляд на Сако. — Что ещё тебе известно?

Девушка молча бросила взгляд на часы на стене.

— Часы? — Жуань Наньчжу поднялся и подошёл к стене, где висели часы с двенадцатью цифрами. Подумав, он снял их со стены.

Затем он сделал то же, что и Линь Цюши, — снял заднюю крышку часов, а когда внутри ничего не обнаружилось, приготовился нажать на кнопку управления часовой стрелкой, но вдруг подумал о чём-то ещё и задал Сако последний вопрос:

— Кстати… Если бы во время похода за дверь мне бы не удалось успешно выйти из неё, я бы умер?

Выражение лица Сако сделалось немного странным, вроде бы сострадательным, но при этом как будто она смотрела на человека, совершенно потерявшего рассудок. В итоге девушка кивнула.

Жуань Наньчжу иронично усмехнулся и подумал, что это и впрямь было в его духе — продумать всё до мелочей и выполнить максимально приближенно к реальности.

Он запустил обратный бег часов, и через несколько минут на пол упали два ключа. Подобрав оба и прочитав надписи на них, он вновь не удержался от улыбки.

Иллюзорная жизнь и реальная смерть… какой бы мир ни выбрал Линь Цюши, Жуань Наньчжу мог дать ему любой из миров.

Он мог выбрать жестокую реальность, а мог остаться в прекрасном сне, право выбора Жуань Наньчжу оставлял за Линь Цюши.

Впрочем, теперь это оказалось лишним — Жуань Наньчжу, не задумываясь, мог назвать ответ Линь Цюши. Взяв ключ, он покинул комнату, вышел из квартиры, а в коридоре увидел всего одну дверь, уже светящуюся мягким сиянием. Подойдя к двери, Жуань Наньчжу шагнул за порог.

Мир вокруг него изменился.

В памяти членов Обсидиана не существовало такого человека как Жуань Наньчжу, но сейчас в их сознании будто что-то возникло, поэтому никто не удивился, когда Жуань Наньчжу спустился к ним со второго этажа коттеджа, а Е Няо даже взвонованно позвонил Линь Цюши, чтобы сказать, что Жуань-гэ вернулся.

Линь Цюши на том конце трубки чуть не сошёл с ума от радости.

Жуань Наньчжу тем временем сел в гостиной и осмотрелся. Обстановка была в точности такой же, какой он её помнил.

— Жуань-гэ, ты наконец вернулся, — Е Няо заговорил с ним. — Ты даже не представляешь, как Линь-гэ вынес весь этот год без тебя.

— Год? — удивился Жуань Наньчжу. — Прошёл целый год?

— Ага! — кивнул Е Няо. — Уже год.

Жуань Наньчжу подумал, как хорошо, что он не задержался дольше, останься он за дверью ещё хоть на несколько дней, наверное, ребёнку Линь Цюши, вышедшему из двери, уже было бы три года…

Потом они встретились и, счастливые, заключили друг друга в объятия.

Впрочем, Линь Цюши не стал допытываться, почему Жуань Наньчжу вышел из двери только теперь. На самом деле он был так рад возвращению возлюбленного, что ни в чём его не винил.

Но утопающий в счастье Жуань Наньчжу вскоре заметил одну неприятную вещь. С тех пор как они вышли из двери, двенадцатая дверь всех остальных людей оказалась запечатана! Специальные печати как будто объявляли всем, что здесь теперь пусто.

Линь Цюши, с его-то умом, при виде этой и других странных деталей не составило труда догадаться о нечеловеческой сущности Жуань Наньчжу. Осознав это, Жуань Наньчжу впал в панику, он не мог наверняка сказать, как Линь Цюши отнесётся к такому открытию. Говоря начистоту, мало кто обрадовался бы, узнав, что его любимый человек и не человек вовсе, а дух-хранитель жуткой двери или что-то в этом роде.

Поэтому, когда Жуань Наньчжу забрал у Линь Цюши из рук телефон, когда тот пролистывал форум, затем внимательно вгляделся в выражение лица возлюбленного и понял, что оно нисколько не изменилось, будто ничего странного не произошло… он наконец вздохнул спокойно.

Разумеется, только после до Жуань Наньчжу дошло, что Линь Цюши всё знает, только притворяется, что не знает. Потому что ему было абсолютно всё равно, что из себя представляет Жуань Наньчжу.

— Интересно, как вы подружились с Бай Мином? — Линь Цюши, сидя на диване, переключал каналы на телевизоре и решил поговорить о чём-нибудь.

— У него на руках как раз кстати оказалась подсказка для двери высокого уровня, а у меня был клиент на эту дверь, вот я и пошёл с ним.

Линь Цюши повернулся к нему.

— А чего он теперь каждый день бегает сюда, чтобы повидаться со мной?

— Эй, вы не могли бы не делать вид, что меня здесь нет? — сердито перебил Бай Мин, щёлкая пожаренные Жуань Наньчжу семечки. — Будете миловаться где-нибудь в другом месте. И вообще, что такого? Да, Линь Цюши стал мне лучшим другом с первого взгляда!

— Ещё чего, — возразил Жуань Наньчжу. — Убери от него свои когтистые лапы.

— Хм! Жадина…

Линь Цюши молча усмехнулся.

Бай Мин вскоре засобирался, сказал, что получил сообщение от своего бойфренда, тот позвал его поужинать вместе.

— У него есть время, чтобы ужинать с тобой? — поинтересовался Линь Цюши. — Он ведь сейчас занят съёмками нового фильма?

— Да… — вздохнул Бай Мин. — Но он мне и нравится таким, вечно занятым. Смотрели его «Путь короля»? Не стану от вас скрывать, тогда мы с ним прямо на съёмочной площадке…

— Пожалуйста, заткнись, — одновременно перебили Жуань Наньчжу и Линь Цюши, пресекая попытку Бай Мина рассказать интимные подробности их с Чжан Ицином отношений. Всё-таки им не хотелось при просмотре фильма прокручивать в голове какие-то пикантные сцены.

— Ну ладно, — Бай Мин развёл руками. — Вы двое становитесь похожими как две капли воды.

— Разве это плохо?

— Тебе нравится встречаться с человеком, у которого характер в точности как у тебя самого? — удивился Бай Мин.

— Конечно! — рассмеялся Линь Цюши, но затем искренне добавил: — У меня такой прекрасный характер, кому это может не понравиться?

Бай Мин:

— …

Он заметил, что эти двое опять начинают намеренно бросать в него собачьим кормом, поэтому быстренько собрался и ушёл, обозвав Линь Цюши и Жуань Наньчжу бесстыжей парочкой.

Те проводили его громким смехом, затем переглянулись и увидели в глазах друг друга некий глубокий смысл, а внутри по-прежнему искрилась любовь, которую невозможно скрыть.

Зачем забивать себе голову ненужными теориями… подумал Линь Цюши. Главное, что они вместе, и этого достаточно.

Бесстыжая парочка - 1

На годовщину своего выхода из двери и возвращения к Линь Цюши Жуань Наньчжу решил организовать праздник, приготовил целый стол еды, купил две бутылки хорошего вина и за ужином рассказал Линь Цюши одну историю, которая звучала как фантастическая сказка.

Когда рассказ закончился, Линь Цюши долго молчал, но встретившись с неспокойным и полным ожидания взглядом Жуань Наньчжу, всё-таки задал вопрос, который мучил его уже довольно давно.

— А главный герой твоей истории очень любил переодеваться в женское платье, верно?

Жуань Наньчжу на мгновение застыл и бесцветно хмыкнул.

— А этому он у кого научился? — поинтересовался Линь Цюши. — Только не говори, что у объекта своего обожания!

Вообще-то Линь Цюши ещё в прошлом году смутно догадался об ответах на некоторые вопросы, просто не настолько подробных.

— Это настолько важно?

— А разве не важно?

— А разве важно?

Линь Цюши замолчал, но выражение его лица так и говорило Жуань Наньчжу: это очень важно, очень-очень важно… Этот вопрос на самом деле был ему крайне интересен.

Тогда Жуань Наньчжу поставил бокал, поджал губы и затем произнёс:

— Однажды объект его обожания переодевался в женское платье по просьбе своего наставника.

Линь Цюши спокойно слушал.

Жуань Наньчжу:

— И получилось довольно симпатично.

Линь Цюши:

— …

И это, чёрт побери, вся причина???

— Поэтому захотелось попробовать ещё раз, — добавил Жуань Наньчжу. — Ну а потом неожиданно выяснилось, что это к тому же забавно.

Как королева драмы могла остаться равнодушной к сцене? Ведь в женском наряде пространство для проявления актёрских способностей становится просто неизмеримым…

Линь Цюши закрыл лицо рукой, не зная, как реагировать на слова возлюбленного. Винить других, что испортили Жуань Наньчжу? Но если подумать, получается, что тем человеком, испортившим Жуань Наньчжу, оказался он сам…

Неудивительно, что между Жуань Наньчжу вне двери и за дверью существовала такая огромная разница. Линь Цюши даже как-то предположил, что того постигло раздвоение личности под влиянием дверей, но теперь выяснилось, что это раздвоение существовало с самого начала, а Жуань Наньчжу просто прирождённый актёр.

Отпив глоток вина, Линь Цюши погрузился в молчание.

С тех пор как Жуань Наньчжу покинул мир дверей и двенадцатая дверь запечаталась, эффект стирания памяти, распространяемый ею, тоже начал постепенно сходить на нет.

Е Няо снова стал приглашать их погулять вместе, все члены Обсидиана будто вновь вспомнили о существовании Линь Цюши.

Сперва это казалось Линь Цюши странным, он поделился своими сомнениями с Жуань Наньчжу, который сидел рядом и держал в руках джойстик, играя в игры на большом экране телевизора.

— Двенадцатой двери ведь больше нет, — спокойно ответил Жуань Наньчжу. — Нет и смысла стирать воспоминания о ней.

Линь Цюши приподнял бровь:

— А исчезновение двенадцатой двери как-то повлияет на остальные двери?

— Наверное, повлияет.

— Наверное?

Жуань Наньчжу поморгал.

— Возможно, людям будет проще проходить через двери?

Линь Цюши усмехнулся: и правда неплохо.

Члены команды «вспомнили» и Жуань Наньчжу, однако фактически отношения между ними были очень странными. Как будто в их памяти действительно существовал такой человек, но они никак не могли найти с ним общий язык. Поведение Бай Мина стало тому отличным примером:  он знал, что это Жуань Наньчжу его лучший друг, но на самом деле каждый раз приезжал проведать Линь Цюши.

Жуань Наньчжу, впрочем, не имел ничего против такого развития событий, подобные изменения нисколько не волновали его.

— Меня позвали на ужин в Обсидиан, —сообщил однажды Линь Цюши, — сказали, чтобы отметить приезд новенького в коттедж. Давай со мной?

— Можно! — согласился Жуань Наньчжу.

Так что вечером они решили заехать в Обсидиан и присоединиться к торжеству.

В коттедже их горячо поприветствовали и завалили вопросами, но большая часть обитателей всё-таки собралась вокруг Линь Цюши, а Жуань Наньчжу, не возражая, уселся на диван поиграть в телефон.

В последнее время к Обсидиану присоединились сразу несколько новичков, на первый взгляд, довольно сильных — почти каждый уже прошёл через пятую дверь.

В отличие от остальных членов команды, новички не отрывали взгляда от Жуань Наньчжу. Он даже на диване в гостиной походил на прекрасную картину. Без всякого выражения на лице, чёрные как вороново крыло ресницы чуть опущены, кожа белая словно нефрит… совершенство, не похожее на человека.

— А это…? — поинтересовались новенькие, глядя на Жуань Наньчжу.

— Мой возлюбленный, — ответил Линь Цюши, садясь за стол. — Наньчжу, иди поешь чего-нибудь?

— Ага, — Жуань Наньчжу поднялся, подошёл к столу и сел рядом с Линь Цюши.

После ужина Линь Цюши и Е Няо отошли поговорить о делах Обсидиана.

Жуань Наньчжу нечем было заняться, он вышел в коридор и засунул в рот конфету. Один из новичков тоже вышел из-за стола, приблизился к Жуань Наньчжу и помахал ему рукой.

— Ты что-то хотел? — спросил тот.

— Нет… просто решил поболтать с тобой.

Во взгляде парня Жуань Наньчжу мгновенно разглядел его замысел, и глаза Жуань Наньчжу мгновенно заблестели.

Линь Цюши и Е Няо ничего не подозревали о происходящем в коридоре, Е Няо рассказал Линь Цюши о каждом новеньком, сейчас он был главой Обсидиана, но пока не имел достаточно опыта, чтобы испытывать новеньких, пришедших в команду.

— Вот этот парень неплохой, но слегка… ловелас, — рассказал Е Няо. — Линь-гэ, как думаешь, это серьёзный недостаток?

— Нельзя сказать, что очень серьёзный, но за дверью с такими людьми обязательно что-то случается.

— Но что может случиться? — Е Няо почесал затылок. — Ведь за дверью обитают только призраки и монстры, он ведь не станет ухлёстывать за тварями?

— Но ведь за дверью встречаются и живые люди.

— А… тоже верно.

Они поговорили ещё немного и разошлись. Только Линь Цюши, вернувшись в дом, ощутил на себе чей-то осуждающий взгляд, а поискав глазами, заметил новичка, про которого только что говорил с Е Няо. Тот смотрел на него с крайним презрением.

Линь Цюши понадобилось секунда, чтобы понять, в чём дело, и он перевёл взгляд на Жуань Наньчжу.

Который с абсолютно невинным видом захлопал глазами.

Дальше между ними произошёл молчаливый диалог:

«Жуань Наньчжу, какую роль ты уготовил мне на сей раз?»

«Дома расскажу».

«Ну ладно…»

Они засобирались домой, но новичок то и дело буравил взглядом спину Линь Цюши, как будто собирался прожечь в нём дыру.

Они вышли из коттеджа, Жуань Наньчжу сел за руль и наконец не выдержал — прыснул со смеху, но потом серьёзно сказал:

— Этот новенький тот ещё сердцеед, в плохом смысле этого слова. С ним будут проблемы.

— Что ты ему сказал?

— Я поведал ему, что ты — мой деспотичный директор¹.

¹Сюжет о «деспотичном директоре», заоблачно богатом владельце крупной корпорации с замашками тирана, и о его возлюбленной/ом – один из самых популярных в современной китайской нише веб-романов и фанфикшена.

Линь Цюши:

— …

Он примерно догадался об остальном сюжете и беспомощно покачал головой:

— Это делает тебя счастливым?

— Разумеется! — ответил Жуань Наньчжу. — Без походов за двери мне некуда применить свой актёрский талант. — Его жизнь будто лишилась огромного источника радости.

— Ладно. Тогда хотя бы расскажи мне, каков сценарий.

Жуань Наньчжу мгновенно воспрял духом и с воодушевлением поведал Линь Цюши сюжет своего спектакля. Тот, выслушав, с сомнением указал на себя:

— Деспотичный директор?

Потом на Жуань Наньчжу:

— Невинный белый цветочек, который я сорвал силой? Тебе не кажется, что роли перепутаны…

Жуань Наньчжу задумался, глядя на Линь Цюши своими прекрасными глазами, затем сказал:

— Если хочешь поменяться ролями, я в общем-то не против, в следующий раз можно попробовать.

Линь Цюши не выдержал и рассмеялся, потом повернулся и поцеловал Жуань Наньчжу.

— Мне всё равно, главное, что это делает тебя счастливым.

Они не так уж часто приезжали погостить в Обсидиан, поэтому сразу выбросили случай с новеньким из головы.

Покуда через несколько месяцев в Обсидиане не состоялся очередной праздничный ужин. Линь Цюши и Жуань Наньчжу уже совсем забыли о придуманном сценарии, но новичок неожиданно возник перед Линь Цюши и серьёзным тоном принялся его отчитывать:

— Ты не можешь с ним так обходиться!

Линь Цюши на мгновение застыл, но ничего не успел ответить, когда парень схватил Жуань Наньчжу за руку и, показывая на следы от зубов, скрытые под рукавом, возмутился:

— Зачем ты мучаешь его?!

Вокруг мгновенно повисла тишина.

— Что ты несёшь? — сощурился Линь Цюши.

Новенький ехидно усмехнулся:

— Он не любит тебя, поэтому ты над ним так издеваешься? Мы все люди, а ты всего лишь выше по статусу, ничего особенного.

Жуань Наньчжу перевёл взгляд на укус у себя на запястье. Этот след действительно оставил Линь Цюши, но лишь по той причине, что Жуань Наньчжу слишком увлёкся в своей необузданной страсти. Он до сих пор помнил, как в тот раз Линь Цюши смотрел на него чуть ли не со слезами в глазах и румянцем на щеках, а потом от чрезмерного наслаждения, не контролируя себя, укусил Жуань Наньчжу за запястье.

Линь Цюши, похоже, тоже вспомнил об этом. Он помрачнел, поднялся из-за стола, забрал руку Жуань Наньчжу у новичка и ответил:

— Какое тебе дело до того, как я с ним обращаюсь?

— Как ты можешь! — взбесился новенький.

— А может, ему нравится, как я с ним обращаюсь? Жуань Наньчжу, скажи ему. — Он сжал Жуань Наньчжу за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза. — Скажи ему, тебе нравится или нет?

Жуань Наньчжу:

— …

Не стану лукавить, мне действительно до одури это нравится.

Поэтому он опустил голову, так, будто Линь Цюши насильно прижал его к своей груди, и дрожащим голосом ответил:

— Нравится.

От такой картины новенький и вовсе закипел от гнева, он чуть не набросился на Линь Цюши с кулаками, но Е Няо его остановил.

Во взгляде Е Няо читалась жалость, но, разумеется, гораздо меньше, чем суровой холодности.

— Ну хватит, прекращай, — велел он новенькому.

— И вы позволите ему подобным образом вести себя с другими? — новенький пыхтел от ярости.

— Я задам тебе один вопрос, — осадил его Е Няо. — Ты так стремишься «спасти» его лишь потому, что не можешь смириться с поведением Линь Цюши, или у тебя самого имеются какие-то планы на Жуань Наньчжу?

— Разумеется, я не могу смириться с его действиями! — но когда новичок произнёс эту фразу, его взгляд немного забегал. Совершенная красота Жуань Наньчжу привлекла его с первого взгляда, поэтому он сразу подошёл, чтобы завязать разговор. А узнав об их отношениях с Линь Цюши, он тут же придумал подлый план, который не стоило озвучивать.

— Да ладно! — бесцеремонно бросил Е Няо, не оставляя тому шанса сохранить лицо. — Мы все, чёрт возьми, взрослые мужики, думаешь, никто не понимает, что творится у тебя в башке? Какое тебе дело до их отношений? Одному нравится бить, другому — быть побитым, не тебе решать, насколько это справедливо.

Новенький продолжал полыхать от ярости, он собирался сказать ещё что-то, но Линь Цюши одним движением поднял Жуань Наньчжу из-за стола и приказным тоном велел:

— Идём.

Жуань Наньчжу чуть нахмурился, словно от боли, но не позвал на помощь, только его губы сжались напряжённой линией.

— Наньчжу… — закричал вслед новенький. — Подожди, я скоро тебя спасу!

Линь Цюши подумал: «Хорошо, хорошо, он будет ждать, когда ты его спасёшь. Только, боюсь, тебе это не под силу, щенок».

Жуань Наньчжу всю дорогу молчал, только когда они подошли к машине, он поднял запястье и обиженно проскулил:

— Цюши, посмотри, след от зубов до сих пор не исчез…

Линь Цюши бросил на него взгляд, после чего оттянул высокий ворот своего свитера и указал на свою шею со словами:

— У тебя вообще совесть есть?

Шею мужчины покрывали синяки; незнающие могли бы решить, что он подвергся домашнему насилию. Но это всё были следы зубов проклятого Жуань Наньчжу!

Виновник, увидев синяки, не удержался — приблизился и оставил ещё укус на шее Линь Цюши.

— Всё потому, что ты у меня слишком вкусный.

— Слишком вкусный???

— Ага! На вкус как сливки высшего сорта.

Линь Цюши сердито буркнул:

— Вообще-то это я деспотичный директор!

— А кто сказал, что маленькая бедняжка не может кусать деспотичного директора? Кто устанавливает правила? Вот и буду кусать! Ещё и не один раз!

Жуань Наньчжу опять пустился в софистику, так что Линь Цюши не стал спорить, молча завёл машину.

Нужда в походах за двери отпала, и им больше нечем было заняться. Скучающий Линь Цюши вернулся к работе, которой он занимался даже за двенадцатой дверью, — открыл проектный институт. Всё равно они сейчас ни в чём не испытывали недостатка, особенно в деньгах.

Но если Линь Цюши мог работать по специальности, с Жуань Наньчжу всё было иначе… Он ведь бросил школу ещё в юном возрасте.

Данный факт повергал Жуань Наньчжу в показное отчаяние.

— Я только сейчас осознал, насколько тяжела жизнь вне дверей. У меня ведь даже страховки нет! А вдруг через несколько десятков лет, когда я состарюсь и утрачу свою красоту, ты перестанешь меня любить…

Линь Цюши, глядя на этот спектакль, очень захотел показать Жуань Наньчжу девятизначное число на его банковском счету, чтобы тот успокоился.

— Так не пойдёт, мне нужна работа. Я не могу вот так напрасно проживать свою жизнь.

— И чем же ты хочешь заниматься?

— Я хочу стать айдолом!

Линь Цюши:

— …

По правде говоря, с тех пор как Жуань Наньчжу вышел из двери, его характер сделался гораздо более живым, как будто на него больше не давила ответственность главы Обсидиана. Линь Цюши всё чаще замечал в нём отпечатки характеров Чжу Мэн и Жуань Байцзе. Впрочем, это тоже неплохо, думал Линь Цюши. Ведь неважно, с каким характером, но это был его Жуань Наньчжу.

Ради пожелавшего стать айдолом Жуань Наньчжу Линь Цюши связался с Бай Мином и поделился идеей, чтобы тот узнал у своего бойфренда, нельзя ли как-то привести Жуань Наньчжу в шоу-бизнес.

Услышав вопрос Линь Цюши, Бай Мин удивился:

— У тебя крыша протекла? Вам и так прекрасно живётся, за каким чёртом ему понадобилось попасть в шоу-бизнес?

— Ему просто нечем заняться.

— А где он сам?

— Вышел за продуктами, сказал, на ужин будем есть хого.

Бай Мин вздохнул:

— Ну разве не здорово? Готовить еду,ездить в путешествия, вести обыкновенную жизнь… Ты должен очень чётко понимать, что, попав в шоу-бизнес, просто так обратно не выйдешь. Я каждый день мечтаю, чтобы мой навсегда забыл о своей работе. Правда, это только мечты…

— Гм…

— Ты хорошо подумал?

— Пусть всё-таки попробует, чтобы от безделья ничего не натворил.

— Ну смотри. Я выберу время, чтобы представить вас кое-кому.

Линь Цюши кивнул, на том они и договорились.

Жуань Наньчжу вернулся с целой корзиной овощей, и Бай Мин, окинув его взглядом, протянул:

— Вот уж не думал… вот уж не думал, что бывший глава Обсидиана теперь докатился до роли домохозяина.

Жуань Наньчжу сделал суровое лицо.

— Тебе пора идти.

— Что, даже не пригласите на ужин?

— Даже? Когда это я приглашал тебя на ужин?

Обозвав Жуань Наньчжу бессердечным, Бай Мин ушёл, а Линь Цюши, глядя на них, покатился со смеху.

Впрочем, несмотря на это недоразумение, Бай Мин всё же выполнил просьбу Линь Цюши. Не прошло и нескольких дней, как он попросил своего бойфренда взять Жуань Наньчжу на кинопробы для какой-то роли.

Вообще-то Жуань Наньчжу шутил, когда говорил, что хочет стать айдолом, но не ожидал, что Линь Цюши воспримет это всерьёз. Впрочем, такое серьёзное отношение любимого к собственной персоне его не столько расстроило, сколько обрадовало, так что Жуань Наньчжу, поразмыслив, решил в самом деле пойти на кастинг с Чжан Ицином.

Линь Цюши весь день пробегал по делам своего проектного института, а по возвращении застал Жуань Наньчжу дома жующим семечки.

— Ну как? — поинтересовался Линь Цюши.

— Что — «ну как»?

— Как твои… пробы?

— Чжан Ицин сказал, съёмки через три месяца.

— Тебя взяли?

— Ну да, — кивнул Жуань Наньчжу. — Правда, я не собираюсь надолго там задерживаться, для меня это лишь развлечение. — Он сладко потянулся, встал, подошёл к Линь Цюши, сгрёб того за талию, зарывшись лицом в его плечо, и принялся привычно ластиться, приговаривая:

— Ты уже два месяца пропадаешь на работе, не хочешь побыть со мной вдвоём?

— Хочу, куда поедем?

Жуань Наньчжу ненадолго задумался, затем прильнул к уху Линь Цюши и назвал место.

Щёки Линь Цюши зарозовели лёгким румянцем.

— Может, есть другие варианты?

— А чем это плохо? Тебе ведь тоже нравится, — Жуань Наньчжу сжал Линь Цюши за талию.

— Ну… ладно.

Жуань Наньчжу заулыбался. Он назвал морской остров, на котором они с Линь Цюши были только вдвоём. Даже если думать пяткой, несложно догадаться, чем на острове могут заниматься два молодых человека. Впрочем, они оба — взрослые люди, и им не приходилось для этого прятаться и скрываться.

Следующий месяц Линь Цюши продолжал заниматься своим институтом, а Жуань Наньчжу присоединился к команде Чжан Ицина и приступил к съёмкам. Линь Цюши опасался, что тому будет тяжело, и даже однажды пришёл на съёмки навестить возлюбленного, где выяснилось, что Жуань Наньчжу, нисколько не стесняясь, представил Линь Цюши съёмочной группе как своего «папика».

Линь Цюши впервые был настолько удивлён ответом.

— Ты хоть знаешь, что значит это слово? — спросил он Жуань Наньчжу.

— Знаю! — ответил тот. — Это человек, который меня содержит!

Линь Цюши:

— …

И ведь не поспоришь.

Остальные, разумеется, на такую откровенность ответили странными взглядами, хотя некоторые даже восхитились прямотой Жуань Наньчжу. Впрочем, тому было абсолютно всё равно, он по натуре всегда оставался актёром, и даже сам процесс съёмок был для него лишь игрой.

Конечно, Жуань Наньчжу не стал бы признаваться в этом Чжан Ицину. Если подумать, узнай тот об истинных мотивах Жуань Наньчжу, как режиссёр, Чжан Ицин ни за что не позволил бы ему участвовать в съёмках.

Съёмки длились больше двух месяцев, Жуань Наньчжу играл наследника престола, предавшего свою страну и в итоге принявшего жестокую смерть. Трагическая и вызывающая любовь зрителей роль как нельзя лучше сочеталась с характером Жуань Наньчжу.

Линь Цюши присутствовал на площадке в последний съёмочный день Жуань Наньчжу, тот был поразительно хорош в старинных одеждах. А когда перерезал себе горло мечом, стоя на городской стене перед многотысячной армией, даже Линь Цюши задержал дыхание от восхищения.

Чжан Ицин крикнул «Снято!», и Жуань Наньчжу, всё ещё в костюме принца, подбежал к Линь Цюши, спрашивая, красиво ли получилось.

— Красиво, — ответил Линь Цюши, глядя на Жуань Наньчжу в профессиональном макияже, который делал его несравненно красивым, так что у Линь Цюши чуть сердце не выпрыгнуло из груди. — Ты прекрасен в любом образе.

Изумление во взгляде Линь Цюши, разумеется, не укрылось от Жуань Наньчжу. Кое о чём подумав, он поинтересовался:

— Опять поедешь на работу?

— Ага, в три часа совещание.

— Тогда вечером возвращайся пораньше.

Линь Цюши кивнул, решив, конечно, что Жуань Наньчжу просто, как обычно, кокетничает. Поэтому, когда он вечером приехал домой и увидел сидящего на кровати Жуань Наньчжу в старинном одеянии наследного принца, у Линь Цюши перехватило дыхание. Жуань Наньчжу поднялся, подошёл к Линь Цюши, остановился плечом к плечу и кончиком носа коснулся его уха, которое уже начинало краснеть.

— Хочешь попробовать?

Голос Линь Цюши сделался едва заметно хриплым:

— Да.

Далее они занялись тем, что нельзя описать.

Нельзя не отметить, что иногда жизнь с любимым, который обожает играть разные роли, приносит немало сюрпризов. И хотя иногда это немножко раздражает, всё же достоинства полностью покрывают недостатки. Жизнь Линь Цюши пестрила яркими событиями похлеще любого девчачьего сериала.

Когда съёмки фильма завершились, Жуань Наньчжу забрал Линь Цюши на два месяца на остров и совершенно забыл об актёрской профессии. Чжан Ицин хотел представить Жуань Наньчжу другим режиссёрам, чтобы те дали ему роль, но Жуань Наньчжу ответил, что хотел лишь поразвлечься, а не делать из шоу-бизнеса свою основную профессию.

Разгневанный Чжан Ицин отругал ни в чём не повинного Бай Мина, который, в свою очередь, тоже ничего не мог сделать с решением Жуань Наньчжу, оставалось только жаловаться Линь Цюши:

— Чёрт возьми, ты что, не можешь поговорить со своим? Мой драгоценный говорит, Жуань Наньчжу губит потрясающий талант, а я тут при чём? Если Жуань Наньчжу так хочется, пусть губит какие угодно таланты, что я могу поделать?

— Это верно, — поддакнул Линь Цюши.

— И ты не поговоришь с ним?

— Да, полностью согласен.

Бай Мин:

— …

Ох, надеяться, что Линь Цюши сможет повлиять на Жуань Наньчжу было провальной идеей. В мастерстве балования своего любимого Линь Цюши зашёл дальше Бай Мина в десять раз!

Бай Мин поднялся и ушёл, без тени сожаления. А Линь Цюши погладил лежащего у себя на коленях Жуань Наньчжу по щеке и спросил, чего его возлюбленный желает откушать на ужин.

— Можно я откушаю тебя?

— Ну что за озорство, посмотри, до чего ты довёл Бай Мина.

Уж на Бай Мина Жуань Наньчжу было глубоко наплевать, он продолжил ластиться к Линь Цюши.

— Тогда будем есть кантонскую кухню…

Если бы Бай Мин до сих пор не ушёл, наверное, разразился бы нецензурной бранью и от всей души назвал бы этих двоих бесстыжей парочкой.

Бесстыжая парочка - 2

Жуань Наньчжу снялся в кино ради забавы, поэтому никто не воспринимал его выходку всерьёз, до тех пор, пока через несколько месяцев не раздался звонок от Чжан Ицина, который сообщил, что фильм выходит в прокат, и подарил Жуань Наньчжу с Линь Цюши два билета на премьеру.

Жуань Наньчжу как раз сидел дома, в очередной раз мучаясь от безделья, поэтому с радостью пригласил Линь Цюши в кино. Они приехали в кинотеатр, даже купили ведёрко попкорна, и уселись на зрительские места.

Фильм длился всего сто минут, и Линь Цюши сперва не лелеял особых надежд на картину, однако после просмотра у него остались неизгладимые впечатления. Чжан Ицин в прошлом сам был актёром и на режиссёра не обучался, но, очевидно, имел к этой профессии настоящий талант. По крайней мере фильм в жанре уся, в который затесался Жуань Наньчжу, вышел настолько потрясающим в плане режиссёрского мастерства, что зрители аплодировали во время титров.

Ну а сыгравший наследника престола Жуань Наньчжу был и вовсе поразителен в этой роли.

Вернувшись из кинотеатра, ни Линь Цюши, ни Жуань Наньчжу не стали заострять на этом особенного внимания, вот только на утро, зайдя в соцсети, Линь Цюши с удивлением обнаружил, что имя персонажа, сыгранного Жуань Наньчжу, оказалось в первой строке поиска… Линь Цюши не очень понимал, что это значит, но открыв строку, увидел огромное количество постов, где фанаты восхищались актёрской игрой и внешностью Жуань Наньчжу и интересовались, почему этот актёр раньше нигде не снимался… Для всех стало неожиданностью, что какой-то новичок без опыта оказался таким запоминающимся.

Линь Цюши растолкал сонного Жуань Наньчжу и протянул ему телефон со словами:

— Наньчжу… ты теперь звезда?

Жуань Наньчжу приоткрыл глаза, бросил взгляд на экран телефона и опять сгрёб Линь Цюши в объятия.

— Не обращай внимания… — сказал он, оставляя поцелуй на подбородке Линь Цюши.

Жуань Наньчжу вовсе не проявлял интереса к популярности, поэтому, когда во время их с Линь Цюши обеда раздался звонок от Чжан Ицина, несколько раздражённо ответил:

— Я исполнил всего-то маленькую второстепенную роль, с какой стати я должен выезжать с вами на пресс-конференции? Что? Устроишь мне бойкот? Ты, похоже, встал не с той ноги. Я ведь не принадлежу к кругам шоу-бизнеса, бойкотируй сколько влезет!

Линь Цюши, слушая их разговор, лишь посмеивался. Но Чжан Ицину всё-таки удалось привести аргумент, заставивший Жуань Наньчжу прекратить отказываться. Тот хмуро бросил взгляд на Линь Цюши и всё же согласился на просьбу Чжан Ицина.

Повесив трубку, Жуань Наньчжу сказал, что Чжан Ицин хочет на некоторое время забрать его в поездку по продвижению фильма.

— Так езжай, — ответил Линь Цюши. — Но если тебе это не нравится, не надо себя заставлять. У нас всего хватает.

Жуань Наньчжу кивнул, соглашаясь с ним.

После Линь Цюши занялся собственным проектом и едва ли мог выделить хоть немного времени, чтобы наблюдать за прогрессом фильма. Но однажды мужчина всё же осознал, что Жуань Наньчжу обрёл настоящую популярность. Это случилось, когда Линь Цюши заметил, что девушка в его офисе сменила заставку рабочего стола на фотографию Жуань Наньчжу. Тогда Линь Цюши решил, что ему показалось, и даже спросил, указывая на экран ноутбука:

— Кто это?

И коллега с энтузиазмом продавца косметики порекомендовала ему обратить внимание на супер-популярного в последнее время новичка в актёрских кругах по имени Юй Цюцю, который не только хорош собой, но и владеет нетривиальными актёрскими способностями!

Линь Цюши:

— …

Ладно, всё, можешь не продолжать. Я и сам прекрасно осведомлён о его актёрских способностях.

Тем вечером, глядя на Жуань Наньчжу, который в пижаме сидел на кухне и смотрел телевизор, Линь Цюши погрузился в долгие раздумья.

Жуань Наньчжу, заметив на себе его взгляд, повернулся и спросил:

— Что такое?

— Наньчжу…

— А?

— Ты стал звездой?

— Звездой? Какой ещё звездой?

Его озадаченный вид заставил Линь Цюши сказать иначе:

— Юй Цюцю… стал звездой?

Этот пройдоха воспользовался его, Линь Цюши, псевдонимом.

Тогда Жуань Наньчжу хлопнул себя по бедру и с некоторым недовольством выдал:

— Да! Наш Цюцю стал ужасно популярным! Чжан Ицин даже представил меня своим друзьям, которые предлагают мне главную роль…

— Разве это плохо?

— А разве это хорошо? Ведь если я буду сниматься в кино, мне придётся много ездить, и я не смогу проводить время с тобой.

Подумав, Линь Цюши сказал:

— Всё равно для тебя это развлечение, к чему так переживать? Не захочешь сниматься, не будешь. А устанешь, сможешь отдохнуть. — Возможно, других звёзд шоу-бизнеса тяготила ответственность, но Жуань Наньчжу не относился к их числу.

— Ну хорошо, — согласился Жуань Наньчжу, затем вдруг вспомнил ещё кое о чём. — Кстати, тот новенький из Обсидиана уже несколько раз прибегал на съёмочную площадку. Я его проигнорировал, но тебе лучше поговорить с Е Няо. Если он ещё раз притащится, я боюсь не выдержать…

Линь Цюши пришлось пошевелить мозгами, чтобы понять, о ком говорит Жуань Наньчжу. Тот парень, похоже, позарился на красоту Жуань Наньчжу, при этом был твёрдо уверен, что тот живёт с тираном.

— Что значит — боишься не выдержать? — поинтересовался Линь Цюши.

— Разумеется, что я не выдержу и поколочу его!

Линь Цюши:

— …

По правде говоря, после крещения дверьми физические данные улучшались в сравнении с физподготовкой обычных людей, это же произошло и с Линь Цюши. Он даже когда-то полагал, что находится в той же форме, что и Жуань Наньчжу, но одна ночь развеяла эту иллюзию — он не годился Жуань Наньчжу в достойные противники.

Пожелавший разнообразить их интимную жизнь Жуань Наньчжу легко и непринуждённо справился с Линь Цюши, одной рукой заблокировав оба его запястья над головой. Его белоснежные словно нефрит пальцы оказались сильными, будто чугунные тиски — как бы Линь Цюши ни вырывался, ему не удалось сдвинуть их даже на миллиметр.

Иногда Жуань Наньчжу по утрам относил Линь Цюши в душ и мог спокойно одной рукой поднять здорового взрослого мужчину.

Обнаружив, насколько Жуань Наньчжу сильнее его, Линь Цюши в душе посмеялся сам над собой, ведь он когда-то переживал, что Жуань Наньчжу могут обидеть… Уже довольно неплохо, что сам Жуань Наньчжу никого не обижает!

— Ничего, — учитывая всё вышесказанное, Линь Цюши выразился так. — Если он и правда тебя достанет, побей его, как посчитаешь нужным.

Жуань Наньчжу ответил кивком.

Не прошло и пары дней после этого разговора, когда Линь Цюши приехал на съёмки навестить Жуань Наньчжу. Теперь тому досталась роль в современном сюжете, он играл прекрасного маньяка-убийцу, и по мнению Линь Цюши эта роль очень подходила Жуань Наньчжу.

Линь Цюши хотел подождать Жуань Наньчжу на площадке, но вдруг услышал очень странные звуки, как будто кто-то… стонет. Мужчина сразу нахмурился и повернулся к тёмному переулку неподалёку. Съёмки проходили в кино-городке, многочисленные здания которого, построенные в различных стилях, образовывали причудливые пейзажи. Разумеется, в таком месте было множество укромных уголков, которые не попадали в объективы камер.

Пока Линь Цюши раздумывал, стоит ли пойти посмотреть, до него вдруг донёсся голос Жуань Наньчжу.

Тот с лёгкой хрипотцой спросил:

— Нравится?

Линь Цюши:

— …

Молча подобравшись к переулку, Линь Цюши заглянул внутрь, увидев в темноте Жуань Наньчжу, а перед ним другого человека, стоящего на коленях. Линь Цюши не мог разглядеть его лица, но картина, представшая перед глазами, оказалась совсем не такой романтичной, как он ожидал.

Стоявший на коленях повалился на землю, словно мёртвая псина, Жуань Наньчжу услышал позади шаги и обернулся, а стоило ему увидеть Линь Цюши, холодное равнодушие на лице сменилось лёгкой улыбкой. Естественным жестом расправляя закатанные рукава, Жуань Наньчжу приблизился к Линь Цюши.

— Дорогой, что ты здесь делаешь?

Линь Цюши, глянув на задыхающегося на земле мужчину, спросил:

— Ты его не убил?

— Нет, конечно. Я умею вовремя остановиться. — Теперь Жуань Наньчжу походил на огромного, мягкого и милого кота, как будто тот жестокий бессердечный образ всего лишь привиделся Линь Цюши. — Вызовем ему скорую, и дело с концом.

— Я… я заявлю в полицию… — тоненько пропищал пострадавший, скрючившись на земле. — Как… как ты посмел…

Тут Линь Цюши наконец по голосу узнал парня из Обсидиана, о котором Жуань Наньчжу заговорил пару дней назад. Для Линь Цюши стало неожиданностью, что тот опять пришёл соблазнять Жуань Наньчжу, чем наконец вывел мужчину из себя и оказался избит так, что родная мать не узнает…

Интересно, что он чувствовал, когда белый и пушистый в его глазах Жуань Наньчжу одним ударом уложил его на землю?

— Если у тебя остались силы нам угрожать, — заговорил Линь Цюши, — значит, и скорую тебе вызывать не нужно.

— Не нужно, — подтвердил Жуань Наньчжу. — Я избегал жизненно важных органов, у него только незначительные повреждения.

Линь Цюшии кивнул и сделал звонок Е Няо, который тут же вышел из себя, сказал, что сейчас же приедет, и просил Линь Цюши не сердиться.

Завершив разговор, Линь Цюши взял Жуань Наньчжу за руку.

— Ты не поранился?

— Поранился, — обиженно надулся Жуань Наньчжу. — Смотри, ссадина.

Линь Цюши долго присматривался, пока не увидел малюсенькую ссадину едва ли больше мизинца. Он посмотрел на избитого как свиная голова мужчину на земле. Затем вновь перевёл взгляд на «ранение» Жуань Наньчжу и наконец рассмеялся в голос:

— Эх, ты…

В глазах Жуань Наньчжу тоже показалась улыбка.

Е Няо приехал довольно быстро и утащил пострадавшего практически волоком, а перед тем как уйти, ещё раз извинился перед Линь Цюши за то, что выбрал такого человека в команду…

— Ничего, — ответил Линь Цюши. — Все допускают ошибки.

На этом конфликт был исчерпан, и Линь Цюши больше не видел того парня. Полиция к ним тоже не обращалась, Е Няо чисто уладил дело.

— Они тебя не обижали? — такой вопрос Линь Цюши задал Жуань Наньчжу по возвращении домой.

— Они — это кто?

— Разумеется, люди из съёмочной группы.

Жуань Наньчжу, помолчав, ответил:

— Они думают, что меня содержит какая-то крупная шишка, а ещё что я знаком с преступным миром…

Линь Цюши:

— …

— Поэтому относятся ко мне с уважением.

У Линь Цюши чуть челюсть не отпала от такого ответа. Да ведь Жуань Наньчжу самого можно считать крупной шишкой, он сам мог содержать кого угодно! Впрочем, если ему так нравится играть в кино, почему бы не поддержать его в этом. Всё равно времени у них предостаточно, а ещё много чего можно попробовать в жизни.

Жуань Наньчжу оперся на Линь Цюши, положив подбородок тому на плечо, и пробормотал, что устал и хочет спать. Линь Цюши погладил его по волосам, как огромного кота. Этот дикий зверь в минуты нежности действительно вёл себя как послушный кот, но если его разозлить по-настоящему, превращался в жестокого хищника.

Впрочем, рядом с любимым этот хищник никогда не выпускает когти.

Две жизни, две смерти

Чэн Исе впервые осознал, что его жизнь будет короткой, в возрасте пяти лет, на свой день рождения. Обычно пятилетние дети не особенно задумываются о вопросах жизни и смерти, но Чэн Исе что-то понял по слезам в глазах матери и по нахмуренным бровям отца.

Свой пятый день рождения Чэн Исе встретил в больнице, вместе со своим глупым братом, Чэн Цяньли. С капельницей в руке и горечью таблеток во рту он загадал желание, глядя на красивый торт с пятью зажжёнными свечками.

Чэн Исе тихонько попросил в душе, чтобы он мог побыстрее вырасти. Ведь он хотел побывать ещё в других местах этого мира.

Чэн Цяньли, очевидно, не забивал голову такими сложностями. Его лучезарная улыбка составляла резкий контраст с безэмоциональным лицом старшего брата, а всё внимание было сосредоточено на сладком и мягком праздничном торте. Всё-таки дурачкам всегда приходится легче, чем умникам, дай ему конфету - и он ответит тебе искренней улыбкой.

Чэн Исе и Чэн Цяньли были близнецами, но казалось, что их сходство заканчивалось на внешности.

Чэн Исе очень рано осознал, что отличается от других детей. Однажды мальчик услышал, как врач обсуждает с материю состояние его здоровья. Одна фраза из того разговора глубоко отпечаталась в его памяти. Лечащий врач сказал, что при современном уровне медицины они с Чэн Цяньли не доживут до шестнадцати лет.

Шестнадцать… шестнадцать лет - время, когда жизнь только начинается. Чэн Исе вернулся в палату, где его младший брат сидел на кровати и смотрел мультики по телевизору. Мальчик глупо хихикал, и в его взгляде не угадывалось ни тени грусти, он был так же светел, как синее небо за окном.

В сравнении с братом Чэн Цяньли был не только глупее, но ещё и слабее. Близился уже десятый день рождения близнецов, а мальчик по-прежнему выглядел недокормленным малышом. Из-за лечения они не могли отращивать волосы, на голове и запястьях повсюду виднелись маленькие синяки от уколов.

Когда Чэн Исе вошёл в палату, Чэн Цяньли поднял на него взгляд и мило промурлыкал «братик». В его глазах, как у маленького котёнка, отражалась радость, которая всегда была настоящей при виде Чэн Исе.

— Брат, — маленький Чэн Цяньли огляделся по сторонам и осторожно помахал Чэн Исе рукой.

Чэн Исе подошёл к его кровати, и Чэн Цяньли жестом велел ему наклониться ближе. Тот решил, что младший брат хочет ему что-то сказать, поэтому подчинился, но в следующий миг ощутил на губах сладкий вкус конфетки.

— Тсс, — шикнул на него Чэн Цяньли. — Только не говори медсестре, это бабушка тайком дала мне конфету. Я облизнул только раз! Очень вкусно.

Из-за болезни их диета строго контролировалась, по пальцам можно было сосчитать, сколько раз в году дети могли поесть что-то вроде конфет. Чэн Исе подумал, вот бы они были обычными детьми, тогда Чэн Цяньли мог бы до отвала наесться всего, чего хотел. И не выглядел бы таким жалким.

— Сам облизал, а теперь мне даёшь? — так Чэн Исе ответил на доброту брата. — Она уже грязная.

— Ты меня не обманешь, — обиженно хмыкнул Чэн Цяньли. — Тебе ведь тоже нравятся конфеты, глупый братец.

Чэн Исе промолчал, ощущая, как растекается во рту сладкий конфетный вкус. Но сейчас он не мог думать больше ни о чём, кроме их будущего. Он не мог представить, что потеряет своего младшего брата. Он так хотел увидеть, как тот вырастет, повзрослеет и обретёт жизнь, о которой мечтает…

Выживание казалось Чэн Исе лишь призрачной надеждой, до тех пор, пока он не оказался избран миром за дверью.

Для многих жуткие задверные миры казались страшной пыткой, но не для Чэн Исе. Он воспринял это как милость Небес.

Ему даже шестнадцати не исполнилось, когда он впервые вошёл за дверь. Среди группы взрослых мальчик выглядел крайне странно.

Первая дверь оказалась довольно высокого уровня сложности, и Чэн Исе решил было, что умрёт за ней, но удача ему улыбнулась — по пути встретился старый игрок, который открыл дверь, и Чэн Исе наконец смог успешно покинуть тот причудливый мир.

А когда он вышел из двери, состояние его здоровья резко улучшилось.

Врачи говорили, что это настоящее чудо, ведь им с братом давали одни и те же лекарства, применяли одни и те же методы лечения, однако здоровье Чэн Исе очень быстро стало восстанавливаться, приближаясь к норме, а Чэн Цяньли становился всё слабее и слабее.

Поняв, в чём тут дело, Чэн Исе пытался рассказать о случившемся с ним невероятном, но таком реальном приключении родителям, но те решили, что ребёнок шутит.

Ведь для других Чэн Исе лишь сидел на кровати, уставившись в пустоту, и никуда не уходил. Должно быть, у него просто разыгралась детская фантазия, а разве фантазии можно поверить?

Будучи довольно смышлёным, Чэн Исе понял, что взрослые никогда ему не поверят. Ведь произошедшее с ним выходило за рамки объяснимого привычной логикой. Кроме того, у него не было ни единого доказательства существования дверей.

Но что же делать с Чэн Цяньли? Что теперь будет с его глупым младшим братом?

Чэн Исе не успел найти ответа на этот вопрос, когда открылась его вторая дверь, и за ней он встретил главу Обсидиана, Жуань Наньчжу.

При первой их встрече Жуань Наньчжу, одетый в женское платье, улыбаясь, назвал его маленьким другом.

Чэн Исе же ответил равнодушным взглядом, поленившись даже рот открывать. Какая разница, как остальные к нему относятся? За своей первой дверью мальчику уже приходилось видеть взрослых, которые вроде бы вели себя самоуверенно, а ещё через миг уже становились жертвами твари, так что и трупа не оставалось.

Чэн Исе решил было, что Жуань Наньчжу тоже из таких, но вскоре понял — это далеко не так. Жуань Наньчжу был опытным и очень сильным игроком, Чэн Исе чётко уловил это по его последующим действиям.

Перед тем как покинуть задверный мир, Жуань Наньчжу оставил Чэн Исе способ связи с ним и намекнул, что тот может найти его, если хочет узнать о дверях больше.

Чэн Исе, посмотрев на визитку, молча запомнил указанное на ней.

Выйдя из второй двери, он сразу же связался с Жуань Наньчжу, так и узнал о существовании Обсидиана.

— Хочешь к нам присоединиться? Здесь ты, возможно, получишь шанс прожить подольше, — сказал Жуань Наньчжу по телефону.

Чэн Исе согласился. Он даже не спросил разрешения у родителей, сбежал из больницы и тем же вечером прилетел в город Жуань Наньчжу.

Разумеется, он рисковал, поскольку не мог быть уверен до конца, что Жуань Наньчжу действительно желает ему добра. Он был тогда всего лишь ребёнком, и пожелай Жуань Наньчжу ему навредить, Чэн Исе не имел бы ни малейшего шанса на сопротивление.

Но Чэн Исе не оставалось больше ничего, кроме как рискнуть. Потому что время Чэн Цянли было на исходе.

По сравнению с быстро идущим на поправку братом тот выглядел точно растение, погрузившееся в зимнюю спячку. Жизнь утекала из него, и это было видно невооружённым глазом.

Первый же вопрос, который Чэн Исе задал Жуань Наньчжу по прибытии в Обсидиан:

— Другие люди могут попасть за дверь по своему желанию?

Жуань Наньчжу как следует подумал, прежде чем ответить:

— Могут, но я не скажу тебе, как.

— Почему? — опешил Чэн Исе.

— Потому что для этого нужно заплатить чужой жизнью, — сказал Жуань Наньчжу. — Ты способен пойти на такое?

Чэн Исе промолчал.

Жуань Наньчжу не стал развивать тему. Вместо этого вкратце рассказал мальчику о дверях, подсказках, Обсидиане и ещё о многих вещах. Разумеется, от начала до конца Жуань Наньчжу и словом не обмолвился о том, как же украсть двери у других людей, только наказал Чэн Исе, чтобы тот не забывал скрывать свою настоящую личность за дверью, иначе столкнётся с опасностью.

Чэн Исе внимательно слушал, слушал и думал о Чэн Цяньли. У него возникла мысль: «Даже если я украду для Чэн Цяньли двери, сможет ли он выйти хотя бы из одной?»

Миры за дверью такие страшные, совсем не подходящие для наивного Чэн Цяньли. Даже если Чэн Исе украдёт для него двери, так, как сказал Жуань Наньчжу, не станет ли это для Чэн Цяньли только очередным мучением?

Чэн Цяньли такой маленький, так боится темноты, совершенно не похож на старшего брата. Он просто обычный ребёнок.

В ту ночь Чэн Исе долго-долго сидел во дворе коттеджа один, и только на рассвете протёр сухие глаза и с каменным лицом зашёл в дом.

Никому не известно, какие мысли тогда его посещали. Но после он так и не вернулся домой. И больше не связывался с Чэн Цяньли.

Кто-то однажды спросил его — твой брат слишком глупый? Поэтому ты его не любишь? Чэн Исе не ответил, лишь бросил на спросившего недружелюбный взгляд.

Он не возвращался и не звонил Чэн Цяньли, потому что боялся. Боялся, что не выдержит и переступит установленный в Обсидиане порог.

Чэн Исе не решался даже думать о смерти брата. Стоило допустить лишь мысль, и в его голове возникало множество жутких картин.

Чэн Цяньли… был для него наказанием, от которого не скрыться. Чэн Исе знал, что ради своего младшего брата пойдёт на что угодно, совершит самый низкий поступок.

Осознавая это, единственное, что он мог предпринять, — это стереть присутствие Чэн Цяньли в своей жизни. Но для него это означало наживую отрезать от себя самую важную часть тела.

Ведь они близнецы, братья, связанные кровью, понимающие друг друга с одного взгляда, с одного жеста! Даже находясь за «тысячи ли», Чэн Исе чувствовал, как Чэн Цяньли постепенно умирает.

Он думал, что так всё и закончится, пока однажды вечером не раздался звонок от Чэн Цяньли.

Даже сейчас Чэн Исе помнил, какая тогда стояла погода.

Это был дождливый весенний день, двор зарос свежей зеленью, всё было наполнено неудержимой энергией жизни. Голос Чэн Цяньли на том конце телефона звучал слабо, со слезами, он звал:

— Брат… брат… мне так страшно…

— Что случилось? — Чэн Исе посетило предчувствие, от которого даже в голосе послышалось волнение, что случалось крайне редко.

— Я вошёл в какую-то странную дверь, — речь Чэн Цяньли прерывалась, словно ему не хватало сил, — там были призраки, много призраков… Я наконец вышел оттуда… Мне всё это приснилось, да? Когда ты вернёшься, брат? Я так по тебе соскучился… — Похоже, он постепенно терял сознание, начал говорить что-то несвязное.

Чэн Исе, слушая его, тихонько рассмеялся, да так, что выступили слёзы.

— Не бойся, — сказал он. — Старший брат с тобой. Подожди, я скоро приеду.

Старший брат тебя защитит.

В тот момент Чэн Исе понял, что ему не спрятаться от своего  наказания в лице Чэн Цяньли. Он должен был любым способом сохранить тому жизнь, увидеть, как тот вырастет, женится, родит ребёнка, много детей, как он будет жить в счастье и процветании.

Две жизни, две смерти - 2

Так Чэн Исе снова оказался возле Чэн Цяньли.

Вышедший из своей первой двери Чэн Цяньли тем же вечером попал в реанимацию с высокой температурой, родители решили, что мальчик не выкарабкается, и только Чэн Исе знал, что его брат стоит на пороге новой жизни.

Через несколько дней Чэн Цяньли привезли из реанимации в палату, показатели постепенно пришли в норму, а проснувшись, он увидел рядом с собой старшего брата, Чэн Исе.

Тот сидел на стуле, откинувшись на спинку и чуть прикрыв глаза, как будто спал. Чэн Цяньли видел, как сквозь чёрные волосы Чэн Исе пробивается солнечный свет, отчего они кажутся немного прозрачными. Тень от ветвей деревьев за окном падала ему за спину, похожая на крылья, и в глазах Чэн Цяньли брат показался ему чистым ангелом, спустившимся с небес.

Ресницы ангела дрогнули, он открыл заспанные глаза, и всего на мгновение в них мелькнуло нечто неуловимое, такой взгляд мог принадлежать только ребёнку.

— Брат, — позвал его Чэн Цяньли.

Стоило Чэн Исе услышать это «брат», и детское выражение исчезло из его глаз, они сделались спокойными словно глубокие озёра. Он посмотрел на Чэн Цяньли:

— Очнулся? Как себя чувствуешь?

Чэн Цяньли покачал головой:

— Я отлично себя чувствую.

Наверное, ему показалось, но сегодня его здоровье как будто значительно улучшилось, не чувствовалось привычной боли во всех частях тела.

— Хорошо, — сказал Чэн Исе. — Завтра ты пойдёшь со мной.

Чэн Цяньли оторопел:

— Пойду? Куда?

— Туда, где могут спасти твою жизнь.

Младший брат озадаченно уставился на Чэн Исе, и тот решил, что на него сейчас посыпятся вопросы, но этот дурачок только покивал и немного обеспокоенно спросил:

— А мама с папой знают? Они не будут против?

— Не будут, — заверил Чэн Исе. — Я уже им сказал.

Вернувшись в родной город, Чэн Исе прошёл обследование в этой же больнице, и врачи не без удивления обнаружили, что первоначально неизлечимая болезнь оставила мальчика в покое, он абсолютно здоров! Врождённый дефект сердечно-сосудистой системы невозможно было вылечить имеющимися у современной медицины средствами, но в теле Чэн Исе не осталось ни единого признака болезни.

— Отпустите его со мной, здесь он умрёт, — так сказал Чэн Исе родителям. — Только я могу спасти его. Вы же видите это на моём примере.

На вид абсурдная просьба Чэн Исе заставила родителей близнецов долго колебаться, но когда Чэн Исе представил доказательства в виде результатов обследования, они всё же согласились. Поскольку даже врачи ничего не смогли бы сделать с Чэн Цяньли, если бы тот остался в больнице, а раз так, почему бы не позволить Чэн Исе побороться за жизнь младшего брата.

После Чэн Исе успешно забрал Чэн Цяньли из больницы, и они уже вдвоём вернулись в Обсидиан.

В Обсидиане близнецов приняли очень тепло, Чэн Исе повезло, что он встретил этих людей. Только вот Чэн Цяньли, будучи ещё ребёнком, который почти всё детство провёл в больницах, боялся темноты и всего на свете, никак не мог привыкнуть к жутким мирам за дверью, несмотря на то, что его здоровье постепенно восстанавливалось.

Он каждую ночь просыпался от кошмаров и прибегал в комнату Чэн Исе, обнимая подушку и заливаясь слезами:

— Брат, мне опять снился страшный сон…

Чэн Исе, который как раз что-то искал в интернете, только повернулся к брату и кивком велел забираться на свою постель.

Чэн Цяньли, послушно устроившись на кровати за спиной Чэн Исе, уставился в потолок, потом спросил:

— Брат, ты не боишься?

— Чего?

— Призраков.

— Что в них страшного? — хмыкнул Чэн Исе. — Я не боюсь призраков.

— А чего ты тогда боишься? — прозвучало за спиной.

На этот вопрос Чэн Исе не ответил брату. Холодный свет монитора освещал лицо парня; он не хотел озвучивать свои страхи, словно опасаясь, что они тотчас воплотятся в реальность.

Впрочем, Чэн Цяньли не стал выспрашивать дальше, в комнате послышалось его мерное дыхание. Он всё-таки ещё совсем ребёнок — стоило перестать бояться, и он быстро засыпал.

Спустя несколько дней Чэн Исе вошёл в комнату Чэн Цяньли с пушистым комочком за пазухой, и младший брат ещё ничего не успел понять, когда Чэн Исе бросил этот комочек ему на грудь.

Комок, задрав пушистую попу, облизал лицо Чэн Цяньли, и тот рассмеялся, а когда присмотрелся к пушистику, понял, что это милый щенок корги. Он тут же радостно воскликнул:

— Это же корги! Брат! Я люблю тебя!

Чэн Исе кивнул ему и вышел из комнаты.

Все дети любят животных. Но раньше из-за болезни близнецам не разрешали заводить питомцев, зато теперь, когда здоровье Чэн Цяньли пришло в норму, Чэн Исе принёс ему подарок, о котором тот когда-то мог только мечтать.

Чэн Цяньли, конечно же, летал от радости, тем вечером он даже съел на ужин на пару ложек больше, и собрал со всех обитателей коттеджа варианты клички для нового друга. В конце концов было решено назвать корги… Тостом. Это имя идеально подходило щенку.

С появлением Тоста психическое состояние Чэн Цяньли заметно улучшилось, он перестал приходить к старшему брату среди ночи, потому что ему больше не снились кошмары.

Чэн Исе иногда заходил проверить, как тот спит, и каждый раз видел брата распластавшегося посередине кровати, а рядом Тоста, в точно такой же позе, животом кверху. Они оба, большой и маленький, составляли весьма гармоничную картину.

Чэн Исе отвёл взгляд, а закрывая дверь, заметил курящего в коридоре Жуань Наньчжу.

— Ты так поздно не спишь? — спросил тот.

Чэн Исе хмыкнул:

— Не спится.

— Через два дня откроется его вторая дверь, волнуешься?

Чэн Исе помолчал, но всё же кивнул, можно считать, признался сам себе в беспокойстве, обитающем в глубине его души.

— Это всегда нелегко, — Жуань Наньчжу потушил сигарету, — а вы ещё и такие маленькие… Схожу-ка я с вами.

Чэн Исе поблагодарил Жуань Наньчжу.

Тот больше ничего не сказал, повернулся и отправился к себе, и только перед тем, как толкнуть дверь своей комнаты, замер на миг и посмотрел на Чэн Исе:

— Но ему рано или поздно придётся повзрослеть.

Чэн Исе встретился взглядом с Жуань Наньчжу, прекрасно понимая, о чём тот говорит.

— Ты не сможешь защищать его всю жизнь.

— Думаешь, он справится? — спросил Чэн Исе. — Думаешь, он сможет стать таким, как я?

Жуань Наньчжу вздохнул и больше не проронил ни слова.

Иногда, чтобы чего-то достичь, достаточно приложить старания. Но в некоторых случаях приходится полагаться лишь на природный талант и волю Небес. Это несправедливо, но такова жизнь.

Некоторые люди были просто созданы для дверей — хладнокровные, умные, способные отыскать путь к спасению даже в момент смертельной опасности.

Но некоторым это было не под силу.

Чэн Исе относился к первому типу, а его младший брат был обыкновенным глупым ребёнком.

Неизвестно, сколько раз Чэн Исе в своих мечтах представлял себе, что они оба родились совершенно здоровыми. Какое это было бы счастье…

Чэн Цяньли вырос бы как все дети, хоть и немного глуповатым, и заставлял бы родителей переживать за его успехи в школе, но это не страшно — у него ведь есть умный брат, который его защитит.

Но этим мечтам не суждено было сбыться.

Чэн Исе вернулся в свою комнату. Никто лучше него не знал, что Чэн Цяньли совсем не создан для дверей. И если пустить всё на самотёк, он очень быстро попрощается с жизнью за следующей же дверью.

Но разве Чэн Исе мог это допустить? Он уже выбрал путь, по которому собирался пойти.

Через три дня Жуань Наньчжу и близнецы Чэн вместе вошли во вторую дверь Чэн Цяньли.

Уровень сложности второй двери считался самым низким, но для Чэн Цяньли этот поход всё равно стал серьёзным потрясением, от страха он то и дело кричал и плакал.

Чэн Исе тогда поинтересовался:

— Как же тебе удалось выбраться живым из своей первой двери?

— Я не знаю! — ответил Чэн Цяньли. — Я просто каждый вечер ложился спать. А потом однажды увидел открытую дверь, внутри которой горел свет, и вошёл в неё… Так и выбрался.

Чэн Исе и Жуань Наньчжу, услышав такой ответ, погрузились в долгое озадаченное молчание. По всей видимости, выражение «дуракам везёт» обрело доказательство в лице Чэн Цяньли.

После выхода из второй двери Чэн Цяньли попал в больницу на неделю. По словам врача, ухудшение самочувствия было обусловлено чрезмерной нагрузкой на нервную систему. Другими словами, он до смерти перепугался.

Пока Чэн Цяньли ставили капельницы, Чэн Исе всё время находился рядом с ним, и тот как-то спросил:

— Брат, как мне стать хоть немного сильнее?

Чэн Исе молча погладил его по голове.

— Может быть, если перестану бояться призраков, от меня будет больше пользы? — задумался Чэн Цяньли. — Решено, как вернусь в коттедж, каждый день буду смотреть фильмы ужасов…

Чэн Исе хотел вздохнуть, но не смог, удержал этот вздох в груди и только тихо ответил:

— Для начала тебе нужно выздороветь. Об остальном не беспокойся, положись на брата.

Чэн Цяньли послушно покивал.

Сначала Чэн Исе подумал, что Чэн Цяньли вскоре забудет о своём решении, но тот, едва поправившись, в самом деле принялся смотреть ужастики, к тому же каждый день по одному. Он заворачивался в плед на диване в гостиной и дрожал как перепёлка, неизменно пугаясь каждого шороха с экрана.

Чэн Исе в безысходности не стал запрещать брату смотреть ужасы, но, похоже, Чэн Цяньли не дано было натренировать в себе хоть какую-нибудь смелость.

Однако, несмотря на свою боязливость, Чэн Цяньли подарил Обсидиану новую жизненную энергию.

Для группы людей, до очерствения замученных кошмарными задверными мирами, живой и подвижный Чэн Цяньли будто стал цветным карандашом, который раскрасил их будни яркими красками, наполнив коттедж атмосферой живости.

Как было бы здорово, если бы так продолжалось всегда… Чэн Исе думал об этом не раз. Но от некоторых вещей укрыться невозможно.

Всё изменилось за седьмой дверью Чэн Исе.

Дверь оказалась настолько коварной, что Чэн Исе остался последним выжившим, а когда с огромным трудом добрался до выхода, получил записку, которая отличалась от остальных.

В ней очень подробно описывалась подсказка к следующей двери.

В тот момент Чэн Исе ещё не осознавал, как изменится его жизненный путь с появлением этой маленькой бумажки. Он лишь радовался, что избежал смерти, что заполучил подсказку для восьмой двери, что сможет вновь увидеться с Чэн Цяньли.

Многим позже, когда Чэн Исе вспоминал о тех событиях, он понял, что тогда стоял на распутье судьбы.

Где одна дорога вела в ад, а другая… тоже в ад.

Две жизни, две смерти - 3

Тот, кто первым покинул задверный мир, получает подсказку к следующей двери. Это преимущество, которое дверь дарует победителю, а также подтверждение статуса опытного игрока.

Но мало кому известно, что если в мире за дверью остаётся только один выживший, ему достаётся особенная подсказка. И с ней он получает не только сведения о следующем мире, но и возможность единовременно защититься от нападения твари.

По некоторым причинам Жуань Наньчжу никогда не рассказывал об этом Чэн Исе, но так вышло, что Чэн Исе сам обо всём догадался, совершенно случайно.

Чудом выживший за седьмой дверью Чэн Исе кое-что понял. Он осознал, что не сможет защитить Чэн Цяньли, что миры за дверью настолько непредсказуемы, что каким бы ты ни был умником, всё равно остаёшься обычным человеком. Все люди совершают ошибки. И если в иных обстоятельствах эти ошибки ничего не стоят, за дверью любой промах может стоить жизни.

Вернувшись в коттедж, Чэн Исе снова увидел Чэн Цяньли, который со счастливой улыбкой обнимал тоста, и в его душе созрел план.

Дальше события развивались вполне закономерно.

Чэн Исе обладал незаурядным умом, а если умный человек совершает плохие поступки, ему это, разумеется, всегда удаётся с лёгкостью.

— Ты понимаешь, что ты творишь, Чэн Исе? — Жуань Наньчжу очень скоро заметил странности в поведении Чэн Исе, тогда и случилась их первая серьёзная ссора. — Ты погубишь Чэн Цяньли и вместе с ним погубишь себя!

Но Чэн Исе избрал молчание на все вопросы Жуань Наньчжу.

— Остановись, пока ещё не поздно, — продолжал тот. — Пока ещё можно повернуть назад…

— Чэн Цяньли не исполнилось и восемнадцати, — наконец ответил Чэн Исе и выглянул с веранды во двор, где на изумрудно-зелёной траве его брат гонялся за Тостом. — Если из нас двоих должен выжить кто-то один, надеюсь, это будет он.

— Но ведь существуют и другие способы, а ты выбрал самый абсурдный…

— Но и самый действенный. — В его глазах не осталось и следа детской наивности, это были глубокие озёра, в которых пряталось нечто непостижимое. — Прости, Жуань-гэ. Но я не могу просто стоять и смотреть, как смерть охотится за ним.

Жуань Наньчжу понял, что уговоры не подействуют, поэтому больше не сказал ни слова, развернулся и ушёл.

Пока что Чэн Исе действовал по плану «не помогать тем, кто попал в беду», но что если… Чэн Исе закрыл глаза. Он не хотел даже думать, что будет, «если».

Стоит человеку пересечь некую грань, и он будто погружается в болото, всё глубже и глубже.

Окажись на месте Чэн Исе кто-то другой, Жуань Наньчжу, наверное, сразу выгнал бы его из Обсидиана, но Чэн Исе был всего лишь ребёнком, словно росток дерева, который только показался из земли, и ещё даже не выпрямился, а его уже согнуло ветром и дождём.

Чэн Исе постепенно погружался в бездну, из которой уже не мог выбраться.

Говорят, что всё на свете предопределено, и Чэн Исе считал, что за свои деяния он рано или поздно получит по заслугам. За свои ошибки надо платить, и Чэн Исе готов был поставить на карту собственную жизнь, но пойти на преступление.

Но когда воздаяние по-настоящему его настигло, всё оказалось не так легко, как он себе представлял.

Близнецам попалась десятая дверь уровня сложности «ад».

Даже с особенной подсказкой уних был один шанс на выживание из десяти. И девять способов умереть.

Когда братья уже из последних сил бежали к двери, выяснилось, что на месте, где должна была открыться дверь, стоит огромная бронзовая статуя со свирепой мордой и острыми зубами, изображающая демона. И бронза, в которую этот демон закован, начала постепенно откалываться, кусок за куском, обнажая скрытые за ней чёрные и крепкие как скала мышцы.

Чэн Исе понял, что монстр вот-вот оживёт, и хотя дверь расположена прямо за ним, они всё равно не смогут до неё добраться.

— Брат, — тихонько пискнул Чэн Цяньли за его спиной. — Мне страшно. — Его ладонь в руке Чэн Исе была мокрой от пота, голос неконтролируемо дрожал.

— Не бойся, я здесь, — тихо утешил Чэн Исе, запуская руку в карман брюк, где лежал острозаточенный складной кинжал. — Просто слушай меня, и всё будет хорошо.

Чэн Цяньли прижался к брату, словно что-то почувствовал, и крепко его обнял. Будучи близнецами, они всегда ощущали друг друга на телесном уровне — через тонкую одежду Чэн Исе передалось тепло Чэн Цяньли и его душевное беспокойство.

— Брат, — голос Чэн Цяньли наполнился горем и слезами. — Он сейчас оживёт?

У чудища за их спиной уже появились кроваво-красные глаза и широкая зубастая пасть, которая то открывалась, то закрывалась. Казалось, ещё мгновение, и демон набросится на них.

— Да, — кивнул Чэн Исе. — Но он не причинит тебе вреда.

— Ну почему я такой глупый… — посетовал Чэн Цяньли. — Будь я хоть чуточку умнее, было бы здорово. — В голосе младшего брата послышалась боль. — Будь я умнее, тебе не пришлось бы прикладывать столько усилий, чтобы меня спасти…

Руки Чэн Цяньли, обнимавшие Чэн Исе, медленно расслабились, голос зазвучал слабее:

— Но каким бы дураком я ни был, даже я понимаю, что ты собираешься сделать, брат…

Чэн Исе почувствовал неладное. Он медленно повернулся, его голос дрогнул:

— Цяньли…

— Хе-хе, но я тоже кое-что прихватил, — сказал тот. — Спрятал в кармане брюк, как и ты. — Он улыбался, но эта улыбка казалась гримасой, наверное, из-за невыносимой боли.

Чэн Исе опустил взгляд на грудь Чэн Цяньли, из которой торчал кинжал. Алая кровь потекла из раны, намочив рубашку юноши, и уже закапала на землю.

Чэн Исе стало дурно при виде кинжала. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но картина перед его глазами словно забрала у него способность говорить — он не мог проронить ни звука, лишь тяжело покачнулся.

— Брат… как больно… — Чэн Цяньли упал ему в объятия, его чёрные глаза широко распахнулись, в них отразилось лицо Чэн Исе. — Брат…

— А… А!!! — изо рта Чэн Исе вырвался крик, прямо на его глазах дыхание Чэн Цяньли сделалось слабее, над его головой раздался рёв демона, но Чэн Исе даже не обернулся, когда чудище набросилось на него…

Тень демона накрыла Чэн Исе, и монстр готов был разорвать его на мелкие кусочки, но тело юноши вдруг охватило слабое сияние, которое словно стена не позволило демону дотронуться до него.

Чэн Цяньли на руках брата уже перестал дышать, и тот с неподвижным лицом обернулся, посмотрев на чёрную дверь за спиной демона. Глядя на дверь, он, пошатываясь, поднялся с земли, не выпуская Чэн Цяньли из объятий, и помчался к ней, окровавленным ключом открыл замок… Он хотел ещё раз увидеться с Чэн Цяньли, он ещё так много ему не сказал.

Словно обезумевший пробежав по коридору, Чэн Исе заключил в объятия Чэн Цяньли уже в реальности, и тот успел лишь улыбнуться ему, а потом из его рта хлынула толчками кровь. Чэн Цяньли погладил его по лицу и сказал, чтобы тот не грустил.

Чэн Исе залился горькими слезами. Его Цяньли, его Цяньли… Его драгоценный ребёнок всё же не повзрослел, ему так и не исполнилось восемнадцати, он не обрёл той прекрасной жизни, о которой мечтал для него старший брат.

То, что происходило после, Чэн Исе помнил не очень хорошо. Он не помнил, как пережил тот страшный период. Когда Чэн Исе немного опомнился, он уже покинул Обсидиан и начал проходить за двери вместе с Чжо Фэйцюанем.

Чжо Фэйцюань, так же как и Чэн Исе теперь, был одиночкой. Он лишился сестры, а Чэн Исе потерял брата, но первому повезло чуть больше, и он заполучил кулон, в который оказалась заключена душа его сестры.

— Эй, только не говори, что решил убить меня за дверью и забрать мой кулон, — прямо сказал ему Чжо Фэйцюань. — Я тебе вот что скажу, меня так просто не прикончить!

Чэн Исе, глядя ему в глаза, спокойно ответил:

— Я раньше хотел, но потом решил не делать этого.

— Почему?

— Испугался, что всё то плохое, что я совершу, обрушится воздаянием на него, — равнодушным тоном говорил Чэн Исе. — Видишь, в итоге так и вышло.

Теперь же Чэн Исе не мог себе позволить даже умереть самому, потому что его жизнь была выменяна на жизнь Цяньли. Этот глупый ребёнок за всю жизнь сделал единственный умный поступок, и как назло, именно этим поступком причинил брату невыносимое страдание.

Чжо Фэйцюань громко рассмеялся.

Они оба испытали боль от потери близкого человека, и потому очень хорошо друг друга понимали. Вот только это продолжалось недолго — Чжо Фэйцюань погиб за десятой дверью, перед смертью успев только вложить свой кулон в руку Чэн Исе, не сказав ничего, но этот жест был понятен обоим без слов.

Тогда Чэн Исе, сжимая в ладони кулон, лишь грустно улыбнулся, таким образом принимая доброе намерение Чжо Фэйцюаня.

Заполучив кулон, Чэн Исе задумался, стоит ли ему призвать душу Чэн Цяньли. Вот только, подумав, он всё-таки не стал этого делать. Вспомнил, что Чэн Цяньли боится призраков.

Когда Чэн Исе не будет рядом, Чэн Цяньли придётся оставаться в мире за дверью одному, и это, наверное, станет для него настоящей пыткой.

Чэн Исе не мог подвергнуть брата такому мучению.

Дни пролетали один за другим, Чэн Исе считал, что их с братом история навсегда закончена. Он продолжал бездумно ходить за двери, наверное, лелея надежду, что однажды встретит там свою смерть, что станет для него милостью и освобождением.

Так продолжалось ровно до того дня, пока Чэн Исе не вошёл в свою одиннадцатую дверь.

Когда за дверью он увидел по телевизору Тань Цзаоцзао, в его сознании что-то щёлкнуло. Он немедленно сбежал из больницы, в которой случился его первый проход за дверь, и помчался домой. Очень скоро Чэн Исе уже стучал в знакомую дверь.

Спустя пару секунд за дверью показалось лицо, похожее как две капли воды на его собственное. А при виде Чэн Исе на нём отразилось слегка потрясённое выражение.

Чэн Исе во весь голос рассмеялся и, не обращая внимания на удивление Чэн Цяньли, крепко обнял его.

— Дурень, брат так долго тебя искал… — Думал, что потерял тебя навсегда и больше никогда не найду.

Как хорошо, что теперь наконец-то нашёл.

Ну а раз нашёл, то остаться в этом, похоже, нереальном мире… кажется не такой уж плохой идеей.

Разделённая на две части душа наконец вновь соединилась воедино, точно как в тот миг, когда они оба зародились в чреве своей матери. Чэн Исе, радостно улыбаясь, вытер слёзы в уголках глаз. Солнце за окном медленно село за горизонт.

 

 

Заметка от автора: Ожидаемые всеми экстра-главы о близнецах! За основу взяты воспоминания, изменённые двенадцатой дверью.

Бай Мин и Чжан Ицин

Когда они только познакомились, Чжан Ицин задал Бай Мину вопрос:

— У тебя есть мечта?

Бай Мин тогда сладко улыбнулся и, глядя Чжан Ицину в глаза, искренне и серьёзно ответил:

— Ты и есть моя мечта.

Чжан Ицина такой ответ вогнал в ступор.

— Я же серьёзно спросил.

— А я серьёзно ответил.

Бай Мин действительно не лгал: ещё до попадания за дверь он уже стал ярым фанатом Чжан Ицина и был безумно влюблён в этого прекрасного мужчину на экране.

Он собирал все фильмы, сериалы и рекламные ролики актёра… Узнав о том, что Чжан Ицин, решив попробовать себя в роли режиссёра, уходит с большого экрана, Бай Мин очень долго не мог прийти в себя, он будто обезумел.

В тот период никто из команды Бай Мина не решался ходить вместе с ним за дверь — все знали, что в плохом настроении мужчина способен натворить что угодно.

Тогда Бай Мин ещё не возглавлял свою организацию, был обыкновенным проводником за дверью, но уже тогда люди, которых он водил, ощущали в этом человеке немалые перспективы.

У Бай Мина сложились сложные отношения с семьёй, родители оставили его в детдоме, и только когда ему исполнилось двенадцать, забрали обратно. Только после Бай Мин узнал, что его отец — богач, но вернул он сына не потому, что питал к нему отцовские чувства, а потому, что кому-то из братьев понадобилась здоровая печень.

Вот такая драматичная история с ним случилась.

На самом деле они с Чжан Ицином виделись однажды, ещё до официального знакомства.

На банкете в доме семьи Бай маленький худенький Бай Мин, стоя в углу зала, наблюдал, как Чжан Ицин, улыбаясь, разговаривает о чём-то с его отцом. Тогда Чжан Ицин был ещё молод, только получил свою первую награду, выражение его лица казалось даже в какой-то степени ребяческим, но в нём уже угадывался будущий несравненный талант.

Бай Мин смотрел на него долго-долго, и в голове мальчика мелькало множество мыслей. Уже тогда он был преданным фанатом Чжан Ицина, только не решался подойти и заговорить, ему хватало смелости только на то, чтобы наблюдать издалека.

Потом Бай Мин попал за дверь, и ему казалось, что их с Чжан Ицином судьба ограничилась той единственной встречей.

Но счастливый случай — штука странная, и через несколько лет, когда Бай Мин, испытанный множество дверей, занял своё место в кругах проводников, лучший друг спросил его однажды:

— Бай Мин, тебе ведь нравится Чжан Ицин, верно?

Тот, держа в зубах сигарету, лениво хмыкнул, это означало утвердительный ответ.

— Он тоже столкнулся с двенадцатью дверьми, — поведал друг. — Не хочешь с ним пообщаться?

Бай Мин повернулся и посмотрел на друга:

— Что ты сказал?

Тот, невинно глядя на него, повторил сказанное.

Бай Мин потушил сигарету и усмехнулся:

— Да ты меня разыгрываешь.

Но это был не розыгрыш. И в момент, когда они увиделись с Чжан Ицином снова, Бай Мин понял: его мечта близка к осуществлению.

С лица Чжан Ицина на тот момент ушла юношеская нежность, но мужественная красота нисколько не поблекла, он походил на покрытую пылью бутылку хорошего вина, вкус которого со временем стал лишь ещё притягательнее.

Человек с безграничными возможностями всегда высокомерен, и Чжан Ицин принадлежал к гордым сливкам общества в шоу-бизнесе. Четырежды удостоенный лавров за лучшую мужскую роль, обладатель бесчисленного множества других наград… Даже переквалифицировавшись в режиссёра, в первый же год Чжан Ицин получил премию как лучший режиссёр внутри страны.

Жаль только, что он попал за дверь, и это навсегда повернуло его судьбу в иное русло.

— Здравствуйте, меня зовут Бай Мин, — они сели друг напротив друга, Бай Мин с улыбкой протянул Чжан Ицину ладонь. Он улыбался очень искренне, и на его невинном лице невозможно было заметить ни тени ауры хищника высшего уровня. — Рад с вами познакомиться.

Чжан Ицина, разумеется, его образ успешно ввёл в заблуждение. Он пожал руку Бай Мина.

— Рад встрече. Меня зовут Чжан Ицин.

— О, — кивнул Бай Мин. — Я смотрел ваши фильмы.

Чжан Ицин вежливо улыбнулся, должно быть, решил, что Бай Мин — обыкновенный киноман, хотя даже на киномана не тянет, просто обычный зритель, ничего более. Но спустя некоторое время, когда Чжан Ицин обнаружил в доме Бай Мина целую комнату, доверху заставленную его киноработами, мужчина понял, что Бай Мин совершенно не такой безобидный, каким хотел показаться.

Разумеется, пока что Чжан Ицин ничего подобного не заметил. Глядя на кучерявые от природы волосы и чрезмерно сердечную улыбку, он по-настоящему решил, что перед ним весьма приятный и милый молодой человек…

Чжан Ицин никак не мог взять в толк, почему люди из команды Бай Мина так боятся своего шефа? Возможно, они просто ошибаются на его счёт?

Внешность Бай Мина в реальности и за дверью тоже не сильно отличалась, характер оставался спокойным и приятным, он никогда не отвечал на резкие слова в свой адрес, игнорировал тех, кто выражал по отношению к нему недобрые намерения.

Иногда Чжан Ицину даже казалось, что Бай Мин слишком добрый, а однажды ему даже пришлось того защищать.

— У тебя слишком мягкий характер, — так сказал Бай Мину Чжан Ицин. — Добрых людей легко обидеть. Конечно, нельзя всех воспринимать как врагов, но и о бдительности забывать не стоит.

— Ты всё верно говоришь, Чжан-гэ, — с улыбкой на лице слушая наставления Чжан Ицина, одобрительно кивал Бай Мин.

Чжан Ицин сам не мог объяснить, что им двигало в тот момент, но глядя на милую улыбку Бай Мина он вдруг погладил того по голове. Правда, сразу же осознал, что вышло как-то невежливо, сухо кашлянул и объяснил:

— Просто… у тебя на вид такие мягкие волосы, хотел потрогать.

Не найдясь с ответом, Бай Мин лишь растерянно похлопал глазами.

Растрёпанные волосы Бай Мина действительно казались приятными наощупь, их так и хотелось потрогать. Вот только желающих погладить тигра на самом деле нашлось бы не так уж много, и Чжан Ицин стал одним из таких… Правда, в тот момент Чжан Ицин совершенно не заметил, что гладит дикого зверя, а вовсе не милого котика.

Но фальшивый образ — это всё-таки фальшивый образ, а Чжан Ицин не был дураком, вот только когда он наконец ощутил исходящую от Бай Мина угрозу, их отношения уже перешли на следующий уровень.

Однажды Чжан Ицин наконец почуял неладное, но сначала решил пошутить:

— Бай Мин, и почему мне кажется, что все те, кто тебя чем-то задел, в итоге оказываются… такими невезучими?

Бай Мин в ответ поморгал и поинтересовался:

— Считаешь, они не заслужили своё невезение?

Улыбка Чжан Ицина застыла. Он правда хотел пошутить, вот только теперь, стоило подумать как следует, и по спине пробежал холодок. Если припомнить абсолютно всех, кто перешёл дорогу Бай Мину, с самой первой двери, в которую они с Чжан Ицином вошли вместе, до этого дня… Описывая их судьбу, явно нельзя обойтись одним только словом «невезение». Ведь все они… погибли.

Да, именно, умерли, скончались при странном стечении обстоятельств по разным причинам. Но если что-то, кажущееся случайностью, происходит множество раз, трудно считать это по-настоящему лишь волей случая.

Случайность — это тоже в какой-то степени закономерность.

Потрясённый осознанием, Чжан Ицин снова перевёл взгляд на Бай Мина. Раньше он полагал, что этого молодого парня легко прочитать, но сейчас он будто видел перед собой незнакомца.

К счастью, стоило подобному ощущению появиться, как оно тотчас исчезло, а Бай Мин снова приобнял подопечного с улыбкой:

— Чжан-гэ, сходим вечером вместе поесть хого?

— Идёт, — согласился Чжан Ицин.

Их отношения находились на стадии разогрева, но поскольку в мире за дверью смерть могла настигнуть в любой момент, Чжан Ицин прекрасно видел и чувствовал исходящее от Бай Мина желание его защитить. Так они сближались всё больше, пока однажды Чжан Ицин не устроил приём.

Чжан Ицин являлся не последней фигурой в кругах шоу-бизнеса, и разумеется, многие мечтали заручиться его покровительством. В тот день один из его коллег порекомендовал Чжан Ицину красивую актрису.

Несмотря на то, что Чжан Ицин ответил вежливым отказом, пришедший на приём в качестве зеваки Бай Мин стал невольным свидетелем этой сцены.

По какой-то причине, встретившись взглядом с Бай Мином, Чжан Ицин почувствовал себя неуютно. Ещё до завершения банкета Бай Мин затащил его в отдельную комнату, причём тот пытался сопротивляться, но обнаружил, что Бай Мина ему не одолеть… Его просто принесли как мешок с рисом.

— Чжан-гэ, ты кому-нибудь симпатизируешь? — поинтересовался Бай Мин.

— Нет, — ответил Чжан Ицин.

— Нет? — повторил Бай Мин. — А что это за девушка?

Глядя на выражение его лица, Чжан Ицин понял, что Бай Мин, похоже, немного пьян. Облизнув губы, он сухо ответил:

— Она мне совершенно безразлична.

— Она тебе безразлична, но ты всё равно возьмёшь её?

Чжан Ицин открыл рот, собираясь объясниться, но слова Бай Мина задели его самолюбие, и все объяснения так и остались невысказанными. Вздёрнув подбородок, Чжан Ицин с равнодушием ответил, насилу подавив беспокойство в глубине души:

— Даже если возьму, что с того?

Бай Мин коснулся пальцем его губ, приблизился и шёпотом произнёс:

— Но ведь тогда я рассержусь.

Чжан Ицин нахмурился.

Бай Мин продолжал:

— Я очень… очень… сильно рассержусь.

Чжан Ицин собирался спросить, что будет, если он рассердится, но Бай Мин толкнул его на диван в комнате отдыха. Расстегнув верхнюю пуговицу рубашки, Бай Мин навис над Чжан Ицином и холодным тоном, какой Чжан Ицину ещё никогда не приходилось от него слышать, произнёс:

— Я не намерен больше ждать.

Чжан Ицин округлил глаза. Он впервые осознал, что настоящий Бай Мин и тот безобидный юноша в его сознании — это два совершенно разных человека.

— Чжан-гэ, — произнёс Бай Мин. — Я люблю тебя. А ты любишь меня?

Ответа не последовало. Чжан Ицин сглотнул комок в горле и сказал только:

— Успокойся…

Бай Мин смотрел на него в упор.

— Ты тоже любишь меня, так? Просто не хочешь признавать… Впрочем, признаешь ты это или нет, не важно. — Он улыбнулся, прекрасный, как демон. — Главное, что я тебя люблю, этого достаточно.

Всё произошедшее далее не поддаётся описанию.

Когда сознание Чжан Ицина вновь прояснилось, он не мог двигаться от усталости. Бай Мин, завернув его в плед, так и принёс в машину, а увидев, что тот не спит, с улыбкой сказал:

— Чжан-гэ, ты проснулся? Мы едем домой.

Чжан Ицин открыл было рот, но понял, что не может нормально говорить — так сильно охрип. Вспомнив обо всём, что сегодня случилось, он залился краской и с трудом выдавил:

— Скотина.

Бай Мин невинно похлопал глазами.

— Чжан-гэ, это намёк на размер? Сочту за комплимент.

Чжан Ицин:

— …

Сдаюсь, ты победил.

Бай Мин добавил:

— Ничего, сейчас только три часа ночи, у нас ещё много времени, вот только доберёмся до дома.

Чжан Ицин попытался воспротивиться, но Бай Мин остановил его поцелуем, немного грубым, отчего губы Чжан Ицина стали соблазнительно-красными.

От поцелуя у Чжан Ицина закружилась голова, и теперь он наконец смутно осознал, что… нарвался на крайне опасную личность.

Тань Цзаоцзао

Тань Цзаоцзао снялась во многих фильмах, сыграла огромное множество ролей. Среди них были и обольстительные танцовщицы, и бесстрашные воительницы, и милосердные матери, и юные девушки, которых любовь захватила с головой.

Выбирая совершенно отличные друг от друга роли, она словно каждый раз проживала новую жизнь.

На заре карьеры с ней произошёл несчастный случай: по время съёмки конной погони женщина по неосторожности упала с лошади. Травма оказалась настолько серьёзной, что едва не стоила Тань Цзаоцзао жизни. Друг, пришедший навестить её в больнице, отругал Тань Цзаоцзао, сказал, что ей не дорога жизнь, раз она в такой опасной сцене отказалась от дублёра.

Тогда Тань  Цзаоцзао с улыбкой ответила:

— Моя жизнь не стоит так много.

Она была ещё слишком молода, не ведала страха смерти, и думала, что так будет всегда. Покуда однажды её не пригласили на одну передачу формата интервью. Тань Цзаоцзао вышла из гримёрной и обнаружила, что в коридоре, ведущем на сцену, появилось двенадцать дверей, абсолютно одинаковых и источающих холод.

При виде этой картины улыбка застыла на лице Тань Цзаоцзао. Сперва женщина решила, что это какой-то розыгрыш, устроенный создателями шоу, поэтому, с трудом сдерживая беспокойство в душе, открыла одну из дверей.

Но потом Тань Цзаоцзао очутилась в незнакомом месте, посреди заброшенного кладбища, а впереди возвышался тёмный древний замок.

Тань Цзаоцзао направилась к замку и встретилась там с группой людей, которые что-то тихо обсуждали. Люди были незнакомыми, а посмотрев на неё, просто отводили взгляд.

— Простите, могу я узнать, что это за место? — поинтересовалась Тань Цзаоцзао.

Никто не ответил ей.

— Здесь снимается телешоу? — сердце Тань Цзаоцзао охватило недоброе предчувствие, она осторожно задавала вопросы, но в ответ получала лишь насмешливые ухмылки.

Кто-то наконец сказал:

— Телешоу? Ты где-нибудь видела настолько реалистичное телешоу?

Тань Цзаоцзао ошарашенно замолчала.

Надежда на то, что все они участвуют в каком-то розыгрыше, ещё теплилась в её душе, но очень скоро была бесчеловечно уничтожена, когда случилась первая смерть. Тот человек погиб ужасно: всё его тело покрывали раны, кровь была выпита до последней капли. Он был мёртв, мертвее некуда.

Увидев труп, Тань Цзаоцзао застыла как вкопанная, к ней наконец пришло ясное осознание, что это не розыгрыш и не игра. Что здесь можно умереть по-настоящему.

Первая дверь Тань Цзаоцзао имела не очень высокий уровень сложности, женщине повезло, и она смогла выбраться из неё живой. Когда она вновь вернулась в реальность, её настиг нервный срыв, что ужасно напугало ассистента актрисы.

— Цзаоцзао, с тобой всё в порядке? — обеспокоенно спросил тот.

— Где ты был?! — в ярости накинулась на него женщина. — Почему ты не помог мне?

Ассистент озадаченно посмотрел на неё.

— Что… что значит где? Но ведь ты всё это время сидела здесь!

Тань Цзаоцзао застыла.

— Я… всё время была здесь?

— Да! — подтвердил ассистент. — Ты сидела тут, уставившись в стену, и ни на что не реагировала…

Тань Цзаоцзао начала что-то смутно осознавать, но ассистент не дал ей всё осмыслить и поторопил в студию на интервью.

Во время съёмки Тань Цзаоцзао всё время отвлекалась на свои мысли, отвечала на вопросы ведущего невпопад, и тот, заметив странное состояние актрисы, уже собрался поинтересоваться, в чём дело, как вдруг в зале кто-то испуганно завизжал. Ведущий не успел понять, что произошло, когда над их головами раздался звон стекла, мгновение, и сверху рухнула огромная тень.

Тань Цзаоцзао, сидевшая рядом с ведущим, своими глазами увидела, как огромная люстра сверзилась с потолка и упала прямо перед ней.

Секундой ранее улыбавшийся ей ведущий превратился в раздавленный грудой стекла труп. А Тань Цзаоцзао так и осталась сидеть на месте, охваченная паническим ужасом.

Настоящее чудо, что Тань Цзаоцзао тогда не задело, одному богу известно, как вышло, что тяжёлая люстра, раздавив ведущего в метре от женщины, не оставила на теле Тань Цзаоцзао ни царапины, пролетев совсем рядом, но мимо.

Произошедшее стало для Тань Цзаоцзао серьёзным потрясением, и ей понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя.

За это время женщина наконец поняла, что такое «двери».

Пытка, дарующая новую жизнь.

Не будь дверей, она бы уже была мертва. Но их наличие не гарантирует, что она сможет выжить.

Через друзей Тань Цзаоцзао познакомилась с Жуань Наньчжу и узнала от него о существовании группы людей, избранных дверьми.

— Ты просто хочешь пройти через двери или тренироваться через них проходить? — спросил Жуань Наньчжу.

— Есть разница?

— Разница в том, что в первом случае тебе ни о чём не надо будет думать, просто иди за мной, и всё. Во втором случае тебе придётся полагаться на себя.

Тань Цзаоцзао решительно ответила:

— Я выбираю первое.

— Должен предупредить, что Обсидиан не берёт заказы на двери выше пятого уровня, — сказал Жуань Наньчжу. — Если выберешь первый вариант, вначале, возможно, тебе будет легко, но потом… никаких гарантий.

Тань Цзаоцзао вымученно улыбнулась:

— Но мне правда очень страшно.

Жуань Наньчжу промолчал, можно считать, согласился с выбором Тань Цзаоцзао.

Она была обыкновенной женщиной, боящейся темноты и призраков. Надо сказать, что из всех членов Обсидиана больше всего по характеру Тань Цзаоцзао походила на Чэн Цяньли. И эта схожесть означала, что они оба не созданы для дверей.

Тань Цзаоцзао сделала свой выбор. Она понимала, что её ждёт, и много раз сомневалась в правильности своего решения, но в итоге всё же не изменила его.

Обсидиан не брал заказы выше пятой двери, и их с Тань Цзаоцзао пути разошлись.

— Цзаоцзао, может, я проведу тебя? — Линь Цюши был хорошим человеком, по его взгляду Тань Цзаоцзао увидела, что он за неё переживает, но всё же отказалась от предложения.

В глубине души она когда-то завидовала Линь Цюши, завидовала тому особому отношению Жуань Наньчжу, но когда эта зависть прошла, Тань Цзаоцзао заметила, что очень хорошо понимает Жуань Наньчжу. Линь Цюши такой замечательный — умный, смелый, добрый, настоящий бриллиант, сверкающий драгоценный камень. Эти его качества привлекают каждого, кто с ним встречается. Не только Жуань Наньчжу, но и её саму.

На месте Жуань Наньчжу она бы, наверное, сделала такой же выбор.

Тань Цзаоцзао с грустью думала, кому же не хочется, чтобы рядом был сильный и смелый партнёр…

В конце концов женщина связалась с другой организацией, в которой ей пообещали вывести её из шестой двери, но… не выполнили обещание.

Впрочем, Тань Цзаоцзао предполагала такой исход. Единственное, что вышло за рамки её ожиданий — это смерть прямо на сцене, которую актриса так любила.

Тань Цзаоцзао хотела умереть спокойной смертью, но поняла, что этому желанию не суждено сбыться. В жутком задверном мире её в бесконечную темноту утащила пара рук. А когда она вернулась в реальность, перед ней возникла роскошная сцена, глаза слепили софиты, вокруг щёлкали затворы фотокамер. Всё происходило на глазах зрителей, всё записывалось на камеру.

Осознавая, что смерть вот-вот настигнет её, Тань Цзаоцзао не смогла сдержать крик, вырвавшийся из груди… Она сожалела. Она не хотела умирать. Она ещё так много не успела…

Она не желала смириться…

Но было уже слишком поздно.

Конец её пути был предопределён в момент, когда она сделала самый первый выбор.

Сверху раздался уже знакомый звон стекла, Тань Цзаоцзао вскинула голову и увидела сверкающие лампы и падающую на неё груду стекла. Люстра, подобно короне, тяжело обрушилась на женщину и погребла её под собой.

Перед тем как темнота окончательно поглотила её сознание, Тань Цзаоцзао услышала истошные крики людей в зале, даже увидела пару исказившихся страхом лиц. Лёжа на сцене, женщина приподняла уголки губ в последней улыбке. В глазах потемнело. Вечный покой оказался даже немного приятным.

Она погрузилась в сон, который больше ничто не могло потревожить.

Калейдоскоп смерти
Первый шаг за дверь
Железная дверь и ключ
Жуткая ночь
Ещё одна встреча со смертью
Высохший колодец
Вход в храм
Женщина
Гнусное божество
Человеческое сердце
Выкопанный труп
Женщина
Ключ от двери
Другой мир
Возвращение в реальность
Жуань Наньчжу
Команда
Подоплёка
Вторая дверь
Первые шаги за дверью
Первое испытание
Мама и дочки
Окровавленное яйцо
Срыв
Воскрешение
Разгадка
Возвращение в реальность
Реальный мир
Первые признаки
Третья дверь
Священный храм
Внезапный дождь
Иллюзия
Дневник
Лишний человек
Внутри костяной пагоды
В ночи
Старшая сестра Сюй Цзинь
Выход из двери
Ты ревнуешь?
Четвёртая дверь
Картинная рама
Чёрная рама
Украсишь сон чужой
Картина в раме
Возвращение в реальность
Любовь Ли Дунъюаня
Театральный колледж
Сако!
Лу Сако
Три года назад
Правда
На выход
В реальности
Шестая дверь
Пропавшие дети
Консервный завод
Чёрная шляпа
Четвёртый
Наследование
Второй
Возвращение
Подготовка к работе
Седьмая дверь
Западня
Врач
Убийство
Смерть Цзян Инжуя
Смерть бабочки
Идеальная пара
Голод
Восьмая дверь
Пожар
Новая встреча
Поправить одеяние
Тысяча гор
Выход из двери
События за дверью
Несчастный случай
Реальность
Девятая дверь
Жертвоприношение
Ночь
Масляные лампы
Исчезнувшие лампы
Лампы в храме предков
Правда о речном боге
Выход из двери
Внезапная смерть
Неожиданное происшествие
Десятая дверь
Тэру-тэру-бодзу
Промасленный зонт
Храм
Месть
Возвращение в реальность
День в реальности
Одиннадцатая дверь
Скульптура
Зал собраний
Чжу Жуюань
Обратный отсчёт
Истинное лицо
Парадокс
Возврат долга
Награждение
Неважное
Двенадцатая дверь
Её рот
Условие
Левая рука
Гребень
Неожиданные обстоятельства
Предатель
Попался
Смертельная ловушка
Второй
Ты сердишься?
Здравствуй, Сяо Мэй
Реальная жизнь
Тринадцатая дверь
Лабиринт
Минотавр
Второй жертвенный предмет
Меч
Пожиратели рыбы
Покинуть корабль
Близнецы
Время
Четырнадцатая дверь
Другой мир
Наваждение
День за днём, ночь за ночью
Ночное шествие сотни демонов
Ещё одна ночь
Реальность или иллюзия
Жуань Наньчжу
Ночь, ночь, ночь
Двенадцать
Возвращение к началу
Что он такое?
Бесстыжая парочка - 1
Бесстыжая парочка - 2
Две жизни, две смерти
Две жизни, две смерти - 2
Две жизни, две смерти - 3
Бай Мин и Чжан Ицин
Тань Цзаоцзао