СССР: вернуться в детство?.. [Ольга Войлошникова] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (89) »
СССР: вернуться в детство?..
01. НЕ МОГУ СКАЗАТЬ, ЧТО К ТАКОМУ ЖИЗНЬ МЕНЯ СОВСЕМ УЖ НЕ ГОТОВИЛА...
НУ, КРЫНДЕЦ Ноги у меня замёрзли, просто атас. Это я поняла сквозь сон. Наверное, ветер опять поменялся и распахнул форточку. А Вовка где? На работу ушёл ранним рейсом? Я моргнула, просыпаясь. Окстись, Оля! Каким ранним рейсом?! Он уж сколько лет на пенсии. Был. И я уже была. Не чувствую себя без него. Растворяюсь. Вот уже неделю я просыпаюсь одна. Как же это тоскливо, Господи. Послезавтра девять дней. А мне без него даже шевелиться не хочется. Ноги тем временем совсем закоченели. Я вздохнула и открыла глаза. Так, и что это? Лунный свет пробивался сквозь маленькое окошко со старой деревянной рамой. Нижняя половина створок прикрыта светлыми ситцевыми занавесками, натянутыми на нитку. Таких окон в нашем доме точно не было! Во дворе тихонько ходила и гремела цепью собака. Да не сидел наш алабай на цепи! Я резко села. Уставилась на тоненькие ножки в байковых штанишках от пижамки. С котятами. Сплю я до сих пор, что ли?! Рядом в постели кто-то заворочался. Я вскрикнула – и тут же оборвала крик, от неожиданности: голос прозвучал совсем по-детски. – Доча, доча, что?! – одеяло откинулось, и на меня сонно распахнулись глаза моей матери – совсем молодой, сейчас у меня внучки старше выглядят! Вот тут я завопила снова. – Оля?! Сон? Тише-тише, не бойся, это сон, просто сон... – мама сгребла меня в охапку и принялась укачивать, бормоча что-то успокаивающее. Скрипнула дверь, и в комнату заглянуло озабоченное круглое лицо. Это точно не родственница. Судя по разрезу глаз – бурятка. – Галя! Что случилось? – громким шёпотом спросила она. – Сон страшный приснился, – также шёпотом ответила мама. – Ничего, сейчас успокоится. Так, я, кажется, подозреваю, где мы. – Мама, сколько мне лет? Она испуганно замерла и посмотрела на меня, чуть отстранившись. Чёрные глаза в лунном свете казались огромными. – Доча, ты что? – Просто напомни, пожалуйста. – Пять, – растерянно сказала мама. Значит, Биликтуй. Бурятская деревня недалеко от Ангарска, куда мама согласилась поехать учителем физкультуры. Она вообще после развода с отцом долго металась. Всё хотела куда-то уехать, начать жизнь заново, что ли, – я уж не знаю. Мы чуть не улетели в Алдан, к знакомым на севера́. Несостоявшийся отлёт я могу объяснить только решением высших сил. С нашим приездом в аэропорт погода мгновенно испортилась настолько, что самолёт не выпускали шесть часов. За это время собравшаяся в зале ожидания почти вся огромная родня уговорила маму никуда не лететь, и она сдала билеты. А через пару месяцев согласилась ехать работать вот в этот Биликтуй. В восемьдесят первом году это было. Ей обещали дом, ещё что-то, но на месте оказалось, что дом только будут строить, а пока колхоз оплатит съём комнаты, которая оказалась мало того что проходной, так ещё и к зиме холодной настолько, что по утрам я не могла заставить себя надеть колготки, снятые со стула – до того они были стылые. Сейчас в комнате стоял такой дубак, что зубы у меня стучали. Хотя, могу допустить, что стучали они тупо от ужаса. У меня вообще такая реакция дурацкая. Как сильный стресс словлю – начинает вот так колотить, как будто льдом меня обложили. Кстати, вполне возможно, что в Биликтуе это и началось. И почки, скорее всего, я тут в первый раз застудила. Я прижалась к маме, вдыхая тёплый родной запах. Боже мой. Сколько лет... Да даже ради одного этого... – Париж сто́ит мессы, – пробормотала я. – Что? – не поняла мама. – Я пи́сать хочу, – выдала я первое, что пришло в голову. – Ну, давай, – она спустила с постели ногу и вытянула из-под кровати большой эмалированный горшок. Я представила себе это удовольствие[1] и брякнула: – Я передумала. Мама вздохнула. Я бы тоже вздыхала, окажись я в такой дурацкой ситуации. Наши длинные часы[2] на полке показывали четыре утра. Два часа ещё спать можно. – Давай ляжем, – сказала я. – Холодно. Мы укутались в толстое ватное одеяло, прижавшись друг к другу. Мама явно прислушивалась ко мне, но я лежала как мышь под веником, и она наконец задышала ровно и сонно. Я таращилась на светлый лунный квадрат, падавший на бок печки. Печка была здоровенная, но топилась как-то невнятно. Что-то там с ней было не в порядке. Вот честно, в чём я вообще не сильна, так это в печках. Но в целом ситуация чёт напрягала меня прям конкретно. Надо было с этим что-то решать. Я вытянула из-под одеяла ногу, подцепила пальцами колготки, висящие на стуле, и втащила их под одеяло. Ах, ты ж, ёк-макарёк! Как будто из морозилки пакет в постель сунули! Я накрылась одеялом с головой и усиленно подышала. Стало теплее. Так, теперь втянуть и согреть футболку и кофту. Больше вы меня ледяное на себя одевать не заставите... Я поплотнее прижалась спиной к маминому боку и не заметила как- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (89) »
Последние комментарии
4 часов 7 минут назад
4 часов 19 минут назад
4 часов 21 минут назад
4 часов 27 минут назад
4 часов 27 минут назад
4 часов 31 минут назад