Скаут [Александр Башибузук] (fb2) читать онлайн

Александр Башибузук Родезия. Скаут

Пролог

Призрачное марево над выжженной солнцем и потрескавшейся, словно человеческая кожа землей…

Раскаленный как магма воздух, при каждом вздохе обжигающий губы даже через шемах, закутывающий лицо…

Противный хруст камешков под запыленными ботинками…

— Маленькие дети, ни за что на свете, не ходите в Африку, в Африку гулять…

Надоедливый детский стишок вызывал раздражение, но одновременно помогал оставаться в действительности, а натруженные ноги сами по себе в ритм чеканили шаг.

Несмотря ни на что, Тимофею в Африке нравилось. Было в ней что-то такое первобытное и могучее, что влюбляло в себя без остатка и навсегда. Первый контракт Тимофей вытащил только на морально-волевых качествах и врожденного упрямства, ему казалось, что в мире нет места хуже, но за первый контрактом сразу последовал второй и третий, а в свой последний отпуск он даже не стал уезжать домой.

И еще, он был благодарен Африке за то, что она вылечила его, научила снова чувствовать себя нормальным человеком.

Начиналось все прекрасно: беспечное детство, школа, потом ИСАА, то есть Институт стран Азии и Африки, пошел по стопам родителей, так сказать. Учился Тимофей легко и даже умудрялся серьезно заниматься спортом. А вот спорт… как раз спорт и подвел. Случайная драка незадолго до выпуска, два трупа — итог восемь лет общего режима.

Родители хлопотали, но даже при всех их немалых связях смогли лишь помочь избежать максимального наказания. Слишком уж влиятельными оказались родственники потерпевших.

На зоне Тим жил как человек, помог упрямый, независимый характер и бойцовские навыки, но… пока отбывал — отец с матерью скончались. Что сильно повлияло на характер, на свободу Тимофей вышел законченным циником и мизантропом. Он просто люто возненавидел весь окружающий мир и не видел себя в нем. После освобождения резко стал вопрос: что делать дальше? Тим пустился во все тяжкие, дело стремительно шло к новому сроку.

Но помог дядя Петя, старый товарищ покойного отца: уговорил попробовать себя в новой частной полувоенной конторе, активно осваивающей африканский континент и не только.

Здесь уже никто не помогал, свое место приходилось выгрызать зубами.

— В Африке акулы, в Африке гориллы, в Африке большие, злые крокодилы…

Неожиданно под ногами раздался едва слышный, но хорошо знакомый щелчок.

— Мама…

Все вокруг исчезло в огненной вспышке, дикий грохот стеганул по ушам, тело резанула свирепая боль, но уже через мгновение осталась только тупая, мертвая тишина…

Глава 1

Это было прекрасно.

Ничего не болело, лихорадочная чехарда мыслей в голове исчезла, боль и нервное напряжение пропали, но блаженство продлилось всего несколько мгновений.

Сначала вернулись тактильные ощущения.

Заныли натруженные лямками разгрузки плечи, дальше проявился свербящий зуд тела под пропитанным потом камуфляжем и мерзкая сырость в берцах.

Потом вернулись звуки.

Шорох листвы, тоненький свист ветра, сквозь которые…

Неожиданно прорвались отчетливые шаги.

Мозги отчаянно запротестовали, очень хотелось остаться в блаженном покое, но глаза открылись сами по себе.

Тимофей увидел рядом тощего негра в драной цветастой рубашке и обрезанных выше колена замызганных джинсах. В руках чернокожий держал новенький СКС с откинутым штыком.

Дальше сработали рефлексы, отточенные до автоматизма за годы командировок в Африку.

Негр в гражданке с оружием в руках рядом — это критическая опасность, которую следует немедленно устранить.

— Бам-бам… — приклад дважды толкнул в плечо, а чернокожий всплеснул руками и кулем завалился в кусты.

Резко проявилось четкое ощущение несоответствия: все подсказывало, что так не должно быть, но задуматься не получилось, потому что уже через мгновение навстречу из зарослей карликовых акаций с гулким топотом вылетел еще один негритос.

В отличие от первого, упитанный и гладкий, кругломордый и даже выбритый, не в рванье, а в клетчатом пиджаке поверх расхристанной белой рубашки.

Увидев Тимофея, он сразу стал тормозить, тараща глаза и пытаясь прицелится из родного Тульского Токарева.

Но выстрелить он не успел.

Шаг вперед, резкий удар, усиленный поворотом тела, приклад с хрустом врезается в челюсть. Пузан икнул и ничком рухнул на землю.

— Твою же мать… — Тим перевел взгляд с толстяка на свой автомат. — Что за хрень?

Ответить предстояло на целую уйму вопросов.

Каким образом Тим попал в джунгли из пустыни Талак в Мали?

Куда делся его «семьдесятчетвертый» калаш в дорогущем обвесе и откуда взялась немецкая штурмовая винтовка G-3 в десантном варианте, с телескопическим прикладом?

И, наконец, где группа? Где, мать ее?

Мало того, Тимофей четко помнил, что наступил на мину, но так и не понял, какого хрена он сейчас живой и здоровый?

Но с ответами снова пришлось погодить.

Неподалеку стеганул одиночный выстрел, потом раздался треск короткой очереди.

Тимофей быстро выбрал позицию у корней здоровенного дикого тамаринда и залег. Потом спохватился и оттащил к себе толстого чернокожего, все еще пребывающего в нирване. Попутно обнаружив, что родной «мультикам» куда-то исчез, а вместо него появился какой-то непонятный камуфляжный комбинезон цельного покроя тропической расцветки. Разгрузка тоже каким-то загадочным образом сменилась на простой «лифчик», очень смахивающий на знаменитый «Пояс-А» времен Афганистана.

Изменилось все! Абсолютно все…

Тим озадаченно потер подбородок и обнаружил, что обзавелся бородой. Бородой, мать ее, как минимум месячной давности, хотя перед выходом тщательно выбрился.

В голове лихорадочно бился один простой вопрос: какого хрена? Но ответить на него Тимофей так и не смог, а точнее не успел.

Неподалеку раздался негромкий свист.

Тимофей сначала прицелился на звук, а потом, зачем-то свистнул в ответ. Получилось автоматически, он даже подумать не успел.

Через минуту из зарослей почти бесшумно вынырнул могучий здоровяк с советским пулеметом РПД в ручищах, следом за ним появился миниатюрный чернокожий, тащивший на себе рацию незнакомой модели и АКМ с деревянным прикладом, а уже после него нарисовался длинный, худющий и голенастый парень с такой же, как у Тимофея немецкой винтовкой.

Тоже, черт побери, негр!

Через несколько секунд появилась еще пара, два абсолютно одинаковых, белокожих и рыжих как огонь персонажа — судя по всему, близнецы. Очень смахивающих на ирландцев.

Выглядели все они жутко неформально: патлатые и бородатые, расхристанные и разномастно экипированные. Если честно, непонятные гости больше смахивали на хипарей образца семидесятых годов, зачем-то вооруженных до зубов.

Тимофей абсолютно не понимал, как реагировать, но тело в очередной раз все сделало само: он привстал и махнул рукой.

— Я слышал выстрелы. Взял? — тихо прогудел здоровяк на английском языке, но недоговорил, присел возле пленного пузана и удивленно присвистнул. — Живой? Это первый терр^[1], которого ты взял живым. Тим, я тебя не узнаю…

Тимофей в буквальном смысле охренел.

Он в упор не понимал, откуда непонятные гости его знают. К тому же, еще в университете Тим прилично выучил суахили и французский, а вот английский недолюбливал и общался на нем в стиле: моя-твоя, не понимай. А сейчас, непонятно каким образом, прекрасно понял здоровяка. Так, словно британский был его родным.

Происходящее все больше смахивало на сон или на горячечный бред. Тим даже украдкой ущипнул себя, чтобы проснуться. Но не проснулся.

Дальше все пошло очень быстро. Чернокожему в пиджаке спутали руки и заткнули рот, негр с рацией вышел с кем-то на связь, а потом покрутил указательным пальцем в воздухе и им же показал направление. Через несколько секунд группа выстроилась в походный ордер и скользнула в джунгли. А Тимофей занял место в арьергарде, причем тоже машинально, верней, автоматически.

Тим уже отчаялся, что-либо понять и решил просто ждать, когда этот сюрреализм пройдет сам по себе.

Трехчасовой марш закончился на небольшой площадке, куда через полчаса приземлился французский «Алуэтт» древней модели, хорошо знакомый Тиму вертолет, который все еще часто пользовали в Африке.

— Шевелите своими задницами, засранцы! — весело заорал патлатый бортстрелок. — Если я не успею на ужин к своей Лиззи, следующий раз будете тащиться пешком!

Никого уговаривать не пришлось.

Но как только вертушка взмыла в воздух, голову Тимофея пронзила острая боль, а перед глазами, словно на ускоренной перемотке, замелькали черно-белые кадры.

И он, наконец, все понял…

Глава 2

«— Забери Тимофея и уходи!!! — бородатый мужчина дважды выстрелил из пистолета в открытое окно, пригнулся и снова закричал. — Уходи, живо!

— Заткнись… — женщина в светлом платье, прижавшись спиной к стене, быстро заталкивала патроны в помповый дробовик. — Мы отобьемся… — она кровожадно оскалилась, передернув затвор. — Все эти твари умрут!

Измазанная сажей и взлохмаченная, женщина была похожа на ведьму. А сполохи огня, пробивающиеся через окна, делали ее лицо похожим на дьявольскую маску.

В той же комнате, забившись в угол, сидела чернокожая и миловидная, совсем молодая девушка. Из-под ее руки с любопытством выглядывал белобрысый мальчишка лет семи-восьми возрастом, крепко сжимая в руках пневматическое ружье.

— Проклятье! — мужчина выстрелил еще раз, но тут же опрокинулся на пол, зажимая рукой плечо.

— Тереза, уводи Тима! — яростно взвизгнула женщина и принялась оттаскивать мужчину от окна.

Дверь с треском распахнулась, в комнату заскочил тощий и кривоногий негр с винтовкой в руках. Он победно завыл, вскинул приклад к плечу, но сразу же гулко бабахнул дробовик, и его вынесло из дверного проема наружу.

— Уводи Тима!!! — некрасиво кривя рот, снова закричала женщина. — Уводи!!! Я тебя прошу…»

Тимофей невольно вздрогнул, воспоминания прежнего хозяина тела Тима Бергера были до такой степени живыми и страшными, что их было трудно отличить от реальной действительности.

Неожиданно кто-то ткнул его в плечо, он открыл глаза и увидел бородатого здоровяка, протягивающего бутылку.

Тим быстро схватил ее и сделал долгий глоток. Ядреный самогон обжег пищевод и немного привел в порядок мозги. Маячившее совсем рядом сумасшествие слегка отступило.

Бородач сам хлебнул и довольно заорал, перекрикивая рев вертолетного двигателя.

— Билли, мать твою, твое пойло даже мертвого на ноги поставит, сраный ты, черножопый мерзавец!!!

Чернокожий радист довольно осклабился, прижал руку к сердцу и, не вставая, чопорно поклонился.

— За сраного, черножопого мерзавца!!! — Остальные немедленно радостно заржали и пустили бутылку дальше по кругу.

Тим глянул на мелькающий внизу буш^[2] и снова закрыл глаза.

Он, наконец, разобрался, что с ним случилось, но облегчения не наступило.

Да и как тут успокоишься, когда неожиданно понимаешь, что каким-то неведомым образом провалился на несколько десятков лет в прошлое. Да еще воплотился в этом прошлом в совершенно другом человеке.

Да, все правильно, за бортом сейчас тысяча девятьсот семидесятый год и Родезия, мать ее. Та самая страна, которая в двадцать первом веке будет называться Зимбабве.

А ты уже не Тимофей Савельев, а белый родезиец, второй лейтенант Тим Бергер и по совместительству скаут из легендарного отряда Селуса, прозванный за свой бешеный и неукротимый нрав «mad russian bear».

Русский, потому что Бергер на самом деле был русским по крови.

Прадед Тима, Тимофей Степанович Бергер, воевал с англичанами в Южной Африке еще во время англо-бурской войны, а после революции, так и не приняв новую власть, вернулся в Африку, где окончательно осел. Прадед прожил долгую и славную жизнь, наплодил потомков и успел даже во второй раз повоевать вместе со своими сыновьями с немцами в составе родезийского экспедиционного корпуса. А вот отец и мать Тима Бергера выбрали совершенно мирную стезю, они были обычными фермерами. И их сожгли живьем в доме во время одного из мелких восстаний чернокожих. Сожгли практически на глазах маленького Тима, которого в последний момент спасла служанка. Тоже чернокожая.

«Как, мать его? — вяло спрашивал сам себе Тимофей. — Ну как так? И главное, за что? Как мне теперь жить дальше в чужом теле? Сука… еще времечко прямо на загляденье. Эту самую Родезию сейчас гнобят все подряд: как коммунисты, так и капиталисты и очень скоро окончательно загнобят. Белым место в стране не найдется, а черные, сначала, как всегда, устроят геноцид, вырежут сотни тысяч себе подобных, а потом, по своему обыкновению, все прогадят. И получится вместо процветающей Родезии нищее и убогое Зимбабве. Сука… и я во всем этом дерьме…»

Свое положение Тимофей оценивал здраво и реально. Во что превратится Родезия через каких-то десяток лет, он прекрасно представлял, так как в университете учился на факультете африканистики. И хорошо учился, во всяком случае, путь Родезии к «успеху» помнил до мельчайших подробностей. Вплоть до бекграунда знаковых участников событий и точных дат.

И точно так же, как после выхода из тюрьмы в своем прошлом теле, не мог найти себе место и цель в новой жизни.

«Воевать дальше? — думал он. — Воевать я умею и люблю, честно говоря. К тому же, все умения и знания прежнего хозяина тела остались при мне, а он был еще тем боевиком. Как вариант, вполне реально. Но ведь все равно бесполезно! Как говорится: атакуй — не атакуй, все равно получишь… хер! Додавят скопом и начнется полное дерьмо. Может податься в Союз? Так сказать, на родину? Вообще идиотизм, там сейчас все по-другому. Ведущая роль партии и все такое. Тем более, сравнительно скоро и Союз навернется. В Америку свалить? Еще хуже, пендосов я вообще терпеть ненавижу. Ну и что делать?..»

Ответов так и не нашлось, а вертолет скоро начал снижаться.

Пилоты и скауты весело загикали и затянули:

«А они реально любят свою страну…» — улыбнулся по себя Тим и тоже машинально начал подпевать. — Пусть звучат голоса Родезии…

Вертолет сел, Тимофей рывком выпрыгнул на землю и покрутил головой.

Над раскаленной бетонкой мерцало призрачное марево, остро пахло керосином и машинным маслом. Неподалеку стояло еще несколько «Алуэттов», вокруг которых суетились полуголые техники. Чуть поодаль виднелись реактивные бомбардировщики «Канберра» «Хантер» и транспортники «Дуглас-Дакота». Над полетной вышкой трепетал бело-зеленый флаг.

Все вокруг было чужое и незнакомое.

Тим вздохнул и обессилено присел на какие-то ящики, положив винтовку себе на колени.

Что делать дальше он по-прежнему не понимал.

— Тим…

Тимофей поднял глаза и увидел лейтенанта Ричарда Мак-Мерфи, того самого бородатого здоровяка и по совместительству командира группы.

Он присел рядом с Тимом, немного помолчал и тихо поинтересовался.

— Как ты себя чувствуешь, Медведь?

Тимофей пожал плечами и соврал:

— Норм.

На самом деле он чувствовал себя отвратительно. Голова кружилась и сильно болела, желудок скрутился в ком, а ноги отказывались держать тело.

Мак-Мерфи вздохнул, немного помедлил и решительно бросил:

— Я тебя отстраняю от службы, Тим!

Тимофей не нашелся, что ответить и смолчал.

— Мы же оба знаем, что тебя снова накрывает! — горячо и зло продолжил лейтенант. — Ты так и не долечил свою контузию, черт бы ее побрал! Видел бы ты себя в вертолете. Я думал, ты там, прямо на месте и скончаешься. Или всех нас перестреляешь, настолько твоя морда была безумной. И это не первый случай. И не спорь со мной, Медведь. Пока не пройдешь полное обследование — о службе забудь. В понедельник наведаешься к доктору Тернер в госпиталь, я ей позвоню. А пока, свободен. Езжай домой и отдохни. Рапорт я за тебя напишу.

Лейтенант встал и отошел, Тим так и остался сидеть, а через несколько секунд его обступили остальные парни из группы. Билл Мбабо, Сесил Мукобо и братья близнецы Филл и Питер Донованы.

— Медведь… — Филл состроил расстроенную рожицу на лице. — Нам жаль, честно. Но ничего, слегка отдохнешь и снова к нам, резать терров! Черт, я тебе даже завидую!

— Ага, ага, — быстро закивал его брат. — Я бы тоже не прочь оказаться в сексуальных ручках доктора Тернер!

Остальные согласно закивали и захлопали Тима по плечам, а маленький черный радист оглянулся и украдкой сунул ему бутылку.

Неожиданно раздался писк тормозов, рядом с вертолетом лихо затормозил «лендровер» второй серии с открытым кузовом в пятнистом камуфляже.

Из-за руля ловко выскочила девушка в военной форме. На куртке синели погончики лейтенанта военно-воздушных сил Родезии, а пояс оттягивала тяжелая кобура.

Высокая, дочерна загорелая, белобрысая — она лицом внешне чем-то смахивала на модель Клаудию Шиффер, а телом — на профессиональную спортсменку-легкоатлетку. Худющая, вся сотканная из сухих мышц, длинногая и очень хорошо сложенная во всех остальных местах.

— Как же я тебе завидую, Медведь! — громко ахнул Питер, а остальные восхищенно присвистнули.

Девушка неспешно подошла, приосанилась, окинула скаутов надменным взглядом и неожиданно расхохоталась.

— Ну чего пялитесь, дурачки? Пошли вон, дайте мне потискать моего медвежонка. Кругом! Марш!

Скауты дружно отдали честь и, нарочито громко топая каблуками, убрались.

Память настоящего Тима Бергера перешла по наследству вместе с телом, но пока еще сильно тормозила, потому Тимофей не сразу признал гостью и вспомнил ее только тогда, когда Сара Смит повисла у него на шее.

Сара Смит, лейтенант военно-воздушных сил, приемная дочь Яна Смита, главы правительства Республики Родезии. И одновременно невеста Тима Бергера.

— Как же я соскучилась, — тихонько пищала она на ухо Тимофею, а он даже не представлял, как реагировать.

Так и стоял истукан истуканом.

— Ну, пошли, пошли… — Сара крепко ухватила его за локоть и потащила к машине. — Я получила увольнительную на все выходные. Господи, будешь тормозить, и я тебе изнасилую прямо здесь…

— Меня отстранили от службы, — вдруг ляпнул Тим.

— Как? — девушка резко остановилась. — Как отстранили?

— Так. По здоровью…

— Из-за контузии? — догадалась Сара и разразилась ругательствами. — Идиоты, мать их так! Ты же здоров как бык, а приступы давно прошли. Но ничего! — она сварливо уперла руки в бока. — Я поговорю с миссис Тернер, она быстро тебя проверит, и вернешься в строй! Не сомневайся, я с ней договорюсь. А если надо, поговорю с генералом Уоллесом.

Со стороны выглядело все это странновато, большинство современных девушек, совсем наоборот, порадовались бы, что их парня списали из действующей боевой части.

В прежней ипостаси Тимофею не везло с женщинами, да и образ жизни не способствовал прочным и долгим отношениям. Так что, неожиданно появившаяся невеста больше тяготила. К тому же, он все еще находился в шоке после произошедшего, вдобавок не испытывал вообще никаких чувств к невесте прежнего хозяина тела, но этот момент все-таки с невольным одобрением отметил.

— Едем к тебе! — скомандовала Сара. — Тереза уже две недели мне жалуется, что ты совсем забыл свой крааль^[3], а Мамми без тебя сильно затосковал.

Сначала они заехали за вещами Тима, потом чернокожие солдаты на КПП аэродрома без всякого пиетета, строго проверили документы, а дальше «Ленд» покатил по отличной асфальтированной дороге.

Сара не отличалась особой многословностью, хотя отвечать ей все-таки приходилось. Но по большей части Тимофей ломал голову, пытаясь разобраться со своим неожиданным попаданием.

«Итак, — думал он. — Судя по всему, уже ничего не поделаешь, теперь я второй лейтенант Тим Бергер. Что само по себе весьма неплохо. Парню всего двадцать шесть лет и он… он не беден. На счету в банке лежит кругленькая сумма почти в миллион родезийских долларов, частично доставшаяся от родителей, а частично полученная после продажи земли после смерти отца и матери. А это, на минуточку, по нынешнему курсу, больше миллиона уже американских долларов. На такие деньги сейчас можно жить припеваючи до самой смерти. К тому же, так получилось, что с дальнейшей военной службой все очень смутно. Какой вывод? А если воспользоваться случаем, выйти в отставку и махнуть ли куда-нибудь на тропические острова, откуда можно спокойно поплевывать на все мировые потрясения? Или все-таки попытаться сделать что-нибудь полезное?..»

Автомобильный гудок вырвал Тима из мыслей. Мимо промчался пестро раскрашенный школьный автобус полный чернокожих детишек, лихо распевающих какую-то песню на местном языке.

Мальчиков и девочек, в белых рубашонках и галстучках, сытых, веселых и довольных жизнью.

«Какого черта? — возмущенно подумал Тимофей, проводив взглядом автобус. — Сейчас все гнобят Родезию за апартеид и расизм. Но где этот расизм, мать его? Да у меня самого в группе половина негров! На минуточку, самое элитное подразделение вооруженных сил Родезии. И никто их не угнетает…»

Он прекрасно знал историю Родезии, понимал, что она где-то приукрашена или наоборот, усугублена в угоду политическим мотивам, но увиденное своими глазами четко показывало, что расизмом в стране и не пахнет.

Черт… в шестидесятые и семидесятые года двадцатого века освобождение из колониализма поперло в промышленных масштабах, но ни одной стране Африке этот гребанное «освобождение» не пошло на пользу. Везде шло одинаково, как по кальке: сначала новые власти устраивали геноцид, истребляя себе подобных в угоду какой-то вековой вражды между племенами, а потом дружно убивали экономику построенную белыми предшественниками…

Глава 3

— Ни одного исключения… — пробормотал Тимофей вслух и проводил взглядом красочный рекламный баннер на обочине, с которого широко улыбался мордатый, лоснящийся негр в круглых очках. Надпись призывала голосовать за Гарри Обоваджо, кандидата во что-то там, потому что этот самый негритос будет для избирателей и отцом и матерью в одном лице.

«Ага… — угрюмо подумал Тим. — Апартеид и расизм в одном лице…»

— We all live in a yellow submarine, yellow submarine, yellow submarine… — отчаянно фальшивя напевала Сара, левой рукой держась за руль, а правой отбивая такт мелодии по бедру Тимофея. Судя по довольному личику, она была абсолютно счастлива.

С Сарой Тим Бергер был знаком с глубокого детства, они, фактически, росли вместе. Дед Тима и Ян Смит служили вместе во время второй мировой войны, с его отцом премьер-министр Родезии тоже поддерживал дружеские отношения. Тим и Сара всегда были друзьями, а роман вспыхнул совсем недавно, около полутора лет назад. Но к логическому итогу роман так и не пришел из-за занятости обоих по службе. Они пару раз в месяц встречались, трахались как кролики, а потом снова разбегались.

Тимофей попытался найти в себе хоть какие-то чувства к девушке, но так ничего и не нашел. Хотя внешне она ему нравилась: симпатичная, с хорошей фигуркой, веселая и прикольная. Но не более того. Сексуальный интерес тоже пока не прослеживался, что и не удивительно, потому что Тим все еще не отошел от случившегося переноса в прошлое.

«Хоть самого трахай… — уныло думал он. — Так и импотентом стать недолго…»

Пока Тим размышлял, машина остановилась возле небольшого импровизированного блокпоста, где стоял древний обшарпанный пикап, а возле него на складном стульчике сидел чернокожий мужчина в гражданке с американской винтовкой Гаранд на коленях.

Огромный и грузный, заросший курчавой седой бородой до глаз, один из которых закрывала черная повязка.

Тимофей напрягся, потому что привык не доверять аборигенам с оружием, но потом вспомнил, что это Том, брат Терезы, той служанки, которая вытащила Тима Бергера из огня. А глаз он потерял как раз во время той ужасной ночи, защищая хозяев от бутовщиков.

Сара вскочила из машины и весело закричала.

— Дядя Том, дядя Том, я приехала, наконец!

— Моя ты девочка! — Том облапил ее и закружил вокруг себя. — Какая взрослая уже…

Тимофей чувствовал себя очень неловко: он просто не знал как себя вести с Томом. Да, этот чернокожий великан еще до смерти родителей опекал Тима, как своего родного брата или сына, а после гибели отца и матери, даже приезжал с Терезой в кадетский корпус проведать. Но это были отношения с ним Тима Бергера, а не самого Тимофея.

После того, как Сара наобнималась всласть, Тимофей, наконец, удосужился выйти из машины.

К счастью, демонстрировать чувства не пришлось.

Том просто приобнял Тимофея, заглянул ему в глаза и тихо спросил:

— Надолго?

— На пару дней.

Великан кивнул.

— Хорошо. Хотя бы отдохнешь немного. Завтра если захочешь, поедем на охоту.

На этом взаимные приветствия закончилось.

Сара вручила великану пару бутылок какого-то местного пойла, тот расплылся в довольной улыбке и пояснил:

— Это Тереза меня выгнала вас встречать. Но ей ничего не говорите! — он тряхнул бутылками и скомандовал. — Ну что, поехали? — а потом покрутил головой и озадаченно пробормотал. — Куда это Бурбон запропастился?

Тимофей тоже машинально оглянулся и неожиданно увидел, как…

Как, к ним, отчаянно косолапя и задрав куцый хвост трубой, оставляя за собой густой шлейф пыли, со всех ног несется…

Здоровущий медоед, размером с большую собаку!

Тим уже не раз сталкивался в Африке с этими свирепыми и сумасбродными тварями, поэтому ничего хорошего от визита не ждал.

Он едва не схватился за винтовку, но потом вспомнил, что это…

Это его ручной медоед. Вернее, не его, а прежнего хозяина тела, но сути это не меняло.

Бурбон с нечленораздельным воплем вскарабкался по Тимофею и сразу принялся лизаться, радостно урча и всхрюкивая.

Тимофей ошарашено застыл. В самом деле, тут не до танцев, когда тебе тыкается мокрым носом в ухо зверюга с клыками длиной с мизинец взрослого человека.

— Мой ты зайчик! — Сара с радостным писком обняла Бурбона вместе с Тимофеем.

«Гребаный зайчик, завалю суку…» — Тим судорожно сглотнул, стараясь сдержать тошноту. Медоед так омерзительно вонял, словно вывалялся в дохлятине.

Всех спас Том.

— Ну хватит, хватит! — он непочтительно схватил Бурбона за шкирку, оторвал его от Тимофея и забросил зверя в багажник «Лендровера». — Вы что, хотите, чтобы мне Тереза голову снесла? Там уже козленок почти готов. Поехали…

В машине медоед сразу же перебрался обратно на колени к Тимофею, но тот уже почти смирился с участью и даже не пытался отделаться от питомца.

Машины помчали по дороге, вскоре показался лесок, где из крон деревьев выглядывала крытая красной черепицей крыша большого дома.

При виде родового крааля Тимофей не почувствовал ровным счетом ничего, кроме желания поскорей принять душ и завалиться спать.

Поместье оказалось огромным, красивым и тщательно ухоженным: большой одноэтажный дом в африканском стиле с пристройками, гараж, конюшня, апельсиновый сад с прудом и еще множество других строений.

Перед домом уже выстроился обслуживающий персонал, все принаряженные и все чернокожие: женщины и мужчины, общим числом около десяти человек.

Но Тимофей в первую очередь обратил внимание не на них, а на женщину в традиционном африканском наряде: пестрой тоге, обернутой вокруг тела как вторая кожа и высоком тюрбане — Терезу Нболе, ту самую служанку, которая спасла настоящего Тима Бергера. Впрочем, она уже давно не была служанкой и стала управляющей семейного крааля Бергеров, а точнее, всего хозяйства.

Как уже говорилось, Сара не вызвала у Тимофея никакого особого влечения, а вот с Терезой вышло все наоборот.

У него даже дыхание сперло.

Высоченная и стройная, вся словно выточенная из черного мрамора, ослепительно красивая, с классическими чертами лица и огромными глазищами, она как две капли была похожа на египетскую царицу Нефертити.

Тиму почему-то казалось, что она должна быть старше, но покопавшись в памяти, он вспомнил, что Терезе всего лишь тридцать шесть лет.

А потом, в памяти всплыло кое-что другое. Оказывается… она была первой женщиной Тима Бергера.

«Гребанная память! — улыбнулся про себя Тимофей. — Нет чтобы сразу все вывалить, так подкидывает порциями. С этой черняшкой я бы обнялся гораздо охотней, чем с ее братцем…»

Но с объятьями сразу не сложилось, первой из машины вылетела Сара, но когда дошло до Тимофея…

Черт… это было волнительно!

Шелковистая кожа, тонкий аромат экзотических духов, густой и мелодичный голос с эротической хрипотцой…

— Ты совсем вырос, мой мальчик, — Тереза провела тыльной стороной ладони по щеке Тимофея. — А теперь быстро мыться! И не возитесь там долго! — она подмигнула Саре. — У вас вся ночь впереди. Вещи оставите в корзине, вам уже приготовили все чистое…

Она распустила слуг властным жестом, развернулась и пошла в дом красиво покачивая бедрами.

Тима ноги сами привели в его комнату.

Застеленная армейским одеялом узкая кровать, на стене фотографии родственников и отца с матерью. На другой — скрещенные ассагаи и жутковатая маска, шкафы с ружьями и винтовками, на полу огромная львиная шкура.

Тим провел рукой по зеленому сукну на столе, присел на кровать и откинулся спиной на стену. Каким-то странным образом, он неожиданно почувствовал себя дома, хотя этот дом был не его, а настоящего Тима Бергера.

«Странно… — думал он. — Я после выхода на свободу нигде не чувствовал себя дома, даже в Москве, а тут прямо как родился. Или это чувства не мои, а Бергера?»

Спохватившись он стянул с себя разгрузку с ранцем и принялся осматривать свое оружие.

Немецкая винтовка ничем не удивила, стандартное оружие с пластиковым цевьем и прикладом, которое Тимофей хорошо знал, а вот Браунинг High-Power, явно не рядового исполнения, со щечками из слоновой кости, очень заинтересовал.

Покопавшись в памяти, он вспомнил, что это пистолет деда, доставшийся Тиму по наследству.

Дальше он вытянул из ножен длинный тесак, очень похожий на мачете, по виду старинный, тоже с накладками из кости.

«Небось еще времен англо-бурской войны…» — Тим хмыкнул, крутанул в руке, попробовал пальцем лезвие бритвенной остроты и принялся копаться в разгрузке.

Восемь двадцатипатронных магазинов, по два в каждом подсумке, четыре советские гранаты РГД-5, американский тактический перископ, портативный фонарик…

Возня с оружием и снарягой всегда успокаивала Тима, вот и сейчас он понемногу приходил в себя. Положение уже не казалось таким трагическим. Жив, здоров, даже богат, в молодом теле, перенос прошел сравнительно благополучно, вон, даже невеста образовалась неожиданным образом, какой смысл горевать?

Тим улыбнулся и снова взялся за вещи.

Фляга, бухточка тонкого и прочного капронового тросика с маленькой, раскладной кошкой, моток стальной проволоки…

Но углубиться в медитацию не получилось.

Неожиданно раздался злой и сварливый голос Сары.

— С ума сошел? — полностью обнаженная девушка, стоя на пороге, покрутила пальцем у виска. — Живо в душ! Или мне тебя отлупить? — она показала Тиму кулак.

Тимофей остановил взгляд на треугольнике русых, курчавых волос внизу рельефного живота Сары и резко встал.

Сейчас она ему казалась гораздо привлекательней чем сначала.

В душе девушка сама содрала с него одежду, сама быстро омыла ему причиндалы, а потом опрокинула прямо на пол и уселась сверху.

Повозилась, охнула и пустилась вскачь, словно лихая наездница…

Сара оказалась умелой и ненасытной любовницей, впрочем, гораздо более ненасытной, чем умелой. Доставшийся Тимофею в наследство организм тоже работал как часики, поэтому все получилось.

А потом неожиданно раздалось требовательное ворчливое хныканье.

— Твою же мать… — машинально ругнулся Тимофей, углядев сквозь пар своего питомца. — Ты не охренел часом?

Бурбон хрюкнул, подошел и встал на задние лапы, положив на стену передние и повернул башку. Мол, чего стоите, а кто меня мыть будет?

Сара моментально забыла о Тиме, и принялась за медоеда.

Тимофей ругнулся, быстро домылся, вышел из душа и остановился возле большого зеркала.

На него смотрел абсолютно незнакомый патлатый парень с простым лицом и слегка оттопыренными ушами. Худой и жилистый, с поджарым телом и широкими плечами. С правой стороны живота просматривался едва заметный рубец от аппендицита, а на левой икре синел свежий крестообразный шрам.

Насмотревшись на себя Тим, критически хмыкнул и сделал вслух вывод.

— Сойдет.

На самом деле, его прежнее тело выглядело примерно так же, и даже лицо несколько смахивало.

— Любуешься собой? — Сара шлепнула его по ягодице и чмокнула в затылок. — Идем уже, я голодная как гиена.

За ней семенил презрительно фыркающий медоед. Выглядел он как мокрая кошка, но уже хотя бы не вонял падалью.

Дальше Тим переоделся в застиранные джинсы и футболку, вдел ноги в кожаные тапки и потопал в комнату невесты — Сара настояла на том, чтобы он смотрел на то, как она одевается.

К счастью, ждать долго не пришлось, собралась она очень быстро. Просушила волосы полотенцем, потом собрала их в хвост, обмоталась африканской тогой, на этом сборы закончились, что тоже понравилось Тимофею.

Умеющая собираться быстро девушка ценится на вес золота — это знают все мужчины.

Перед тем как выйти из комнаты Сара прижалась к Тимофею и тихо прошептала ему на ухо.

— Я люблю тебя, Тим Бергер. И хочу от тебя детей! Ну скажи мне, что-нибудь, бесчувственная ты скотина.

Тимофей чуть язык себе не прикусил от крайнего охренения и неожиданно ляпнул в ответ.

— И я тебя люблю, сумасшедшая ты кошка.

Сара впилась ему в губы поцелуем, а когда оторвалась, заявила.

— Значит выберем подходящее время и скажем моему отцу с матерью. Они давно хотели с нами встретиться!

Ужин проходил в саду: красиво искрился искрами костер, одуряющее пахло апельсинами и жареным мясом, а вверху простиралось бездонное африканское небо, усеянное мириадами звезд. Тим впервые за долгое время чувствовал себя одновременно очень спокойно и очень счастливо и очень боялся, что это чувство исчезнет.

— Ты изменился, Тим, — Тереза пристально посмотрела ему в глаза. — Сильно изменился…

— Он так и остался бесчувственной скотиной, — фыркнула Сара, примостившись на коленях у Тимофея. — Но кое-какие подвижки есть, это точно!

Африканка снисходительно на нее посмотрела и шепнула Тимофею:

— Ночь из твоего сердца ушла, теперь там светло…

Договорить ей не дал прибежавший негритенок, который заявил, что хозяина срочно требуют к телефону.

Как очень скоро выяснилось, звонил Ричард Мак-Мерфи.

— Тим, ты нам нужен! — сухо и лаконично отчеканил лейтенант.

Тимофей заколебался и смолчал. Возвращаться в отряд ему совершенно не хотелось.

Почувствовав, что Тим колеблется, Мак-Мерфи снова заговорил.

— Твое отстранение в силе, я убежден, что тебе требуется обследование в госпитале, но… — он сделал паузу. — Но сейчас ты нам нужен. Если хочешь, можешь отказаться.

Тимофей еще немного помедлил, ругнулся про себя и сухо ответил.

— Если я выеду сейчас, буду через три часа. Устроит?

Отказаться он просто не смог. И дело не в Мак-Мерфи или в доставшихся вместе с телом рефлексах и чувствах Тима Бергера. Просто Тимофей никогда не отказывался от заданий.

— Устроит. Ждем. — Лейтенант бросил трубку.

Чуть позже стало известно, что Сару тоже срочно отзывают из увольнения. Судя по всему, затевалась какая-то войсковая операция.

По дороге назад Тим и Сара поговорили всего один раз, на короткой остановке.

— Тим ты не задумывался о том, что дальше? — спросила девушка.

— Дальше будем жить, — тихо ответил Тимофей, пока не понимая, к чему клонил она.

— Ты угадал… — раздраженно бросила Сара. — Я не собираюсь умирать. Хватит строить из себя недоумка. Я о том, что будем делать, когда все закончится. Когда… — она запнулась. — Когда здесь нам станет невозможно жить.

— Ты намекаешь на то, что мы проиграем?

— Я летаю на рухляди! — вспылила девушка. — Половина самолетов в моей эскадрилье служит донорами для остальных. Нас рано или поздно задушат, если что-нибудь не изменится. А упрямые ослы там… — она махнула рукой в темноту. — Ничего не хотят менять. Я разговаривала с отцом и знаю. Сам понимаешь, когда черные возьмут власть, здесь начнется такое… — она пристукнула кулаком по капоту Ленда. — Я буду сражаться до конца, но когда пойму, что все заканчивается…

— Тогда мы уедем, — закончил фразу за нее Тимофей.

— Это я хотела от тебя услышать, — Сара прижалась к Тиму. — Поехали?

Уже на аэродроме она крепко поцеловала Тимофея в губы и укатила к самолетам-разведчикам.

Тим закинул на плечо винтовку и неожиданно обнаружил, что рядом с ним стоит на задних лапах Бурбон. Судя по всему, зверек прятался в кузове всю дорогу.

Мало того, медоед держал в зубах какую-то странную конструкцию из ремней.

— Ты дурак? — Тим сел на корточки и отобрал у зверька сбрую, оказавшуюся мини-разгрузкой, специально сшитой… для медоеда. Да еще с пристегивающимися подсумками, куда можно было вложить кучу полезных вещей: несколько гранат, пару магазинов, или пистолет с флягой, к примеру.

Немного поразмыслив, Тим вздохнул и застегнул на медоеде сбрую.

— Ну, тогда пошли, что ли, дебилушка…

Бурбон довольно хрюкнул и быстро закосолапил за Тимофеем. Аэродром за время отсутствия совершенно преобразился, ревели двигатели, техники подвешивали вооружение на самолеты, а в транспортники быстро грузились десантники. Тим то и дело крутил головой из любопытства, а вот медоеда все это совершенно не беспокоило. Он или обладал железными нервами, либо давно привык. В пустевшем зале для совещаний Тима встретил сам Мак-Мерфи, которого, к удивлению Тимофея, медоед абсолютно не удивил.

— Привет, Бурбон, — скаут спокойно кивнул зверьку и крепко пожал руку Тиму. — Ты успел.

Тимофей спокойно присел на стул и молча посмотрел на лейтенанта.

Тот слегка смутился и резко бросил.

— Я не изменил своего мнения, ты нуждаешься в медицинском обследовании. Все это может плохо закончится. Но, Дог, Микки и Кос еще в госпитале, ты сам это знаешь, у меня нет другого выхода, людей не хватает…

Тимофей спокойно его перебил.

— Ты меня позвал, чтобы это сказать, Риччи? Давай, ближе к делу.

Лейтенант кивнул и подошел к карте на стенде.

— Смотри. Три часа назад из Замбии через границу к нам прошли три большие группы терров, вот здесь, здесь и здесь. Ориентировочно по сто человек в группе, с тяжелым вооружением: минометами и гранатометами. Ими займутся легкая пехота и десантники, скауты будут наводить и координировать. Но у нашей группы своя задача.

Он остановился и посмотрел на Тимофея.

— Мы проскользнем в Замбию и перехватим колонну терров, с которой, по свежей развединформации, будут ехать… русские инструкторы!

Тимофея словно дубиной по голове саданули…

Глава 4

Русские инструкторы?

То есть, военные советники из Советского Союза?

К такому Тимофей оказался не готов, но, к счастью, своих эмоций не выдал.

Видимо Мак-Мерфи все-таки что-то почувствовал и с нескрываемым подозрением поинтересовался:

— Есть с этим проблемы, Медведь?

Тиму очень захотелось врезать ему с локтя, но вместо этого он равнодушным тоном переспросил:

— Какие могут быть проблемы, Риччи?

— Ну… — скаут немного смутился. — Ну, не знаю, они русские — ты русский. Все такое.

— У тебя плохая память, Плакса… — Тим специально назвал командира группы его детским прозвищем, которое он терпеть не мог. — Ты забыл, что такие русские лишили моего прадеда родины, ты совсем забыл, что сраные питомцы таких русских коммуняк сожгли живьем моего отца и мою мать. Ты забыл, что эти сраные коммунисты и их выблядки сейчас уже меня пытаются лишить родины? А теперь сам ответь, какие у меня могут быть проблемы?

Мак-Мерфи огорченно вздохнул, было хорошо видно, что он искренне расстроился.

— Не кипятись, Медведь, — Риччи приложил руку к сердцу. — Я не хотел тебя обидеть. Все нормально, честно, я ни в чем тебя не подозреваю. Просто… такая моя чертова работа. Сам знаешь. Проехали?

Тим молча кивнул.

— Отлично, — обрадовался скаут. — У тебя есть еще пара часов, можешь вздремнуть. Наши скоро соберутся. А я побежал к начальству.

После того, как командир группы вышел, Тимофей облегченно вздохнул. Признаться в своих симпатиях к русским, означало сразу подставиться под родезийскую контрразведку. А эти зубры могли дать фору любой аналогичной спецслужбе в мире.

Но советским военным специалистам он тоже не собирался приносить какой-либо вред.

«Расслабился, — зло думал Тимофей. — И сразу получил под хвост. Ну и что делать, мать его за ногу?..»

Но в голову ничего не лезло. Откровенный саботаж задания мог немедленно аукнуться; Тим не сомневался в том, что Мак-Мерфи будет за ним пристально следить.

Тимофей растерянно оглянулся.

База скаутов размещалась в простеньком, но просторном сборно-щитовом бараке с удобствами на улице. Отдельная комната было всего одна: командира группы, все остальное: зал для совещаний, склад, оружейка, комната отдыха и прочее, было совмещено.

Спать не хотелось, Тим немного подумал и принялся прямо за столом чистить свою немецкую винтовку, Бурбон устроился у него в ногах и начал с хрустом жрать здоровенную крысу, которую непонятно где и когда поймал.

Творение тевтонского военпрома отличалось кондовой простотой и надежностью, но по своему опыту Тимофей знал, что стрелять из нее даже короткими очередями затея для клинических оптимистов из-за слишком мощного патрона.

«Может заняться прогрессорством? — подумал Тим. — Ну а что? Более эффективный ДТК*, новое цевье, тактическая ручка, более удобный приклад и так далее и тому подобное. Все это сварганить даже в полевой мастерской довольно просто. Станки, хороший алюминий и умелые руки — вообще никаких проблем. Хотя… кому это кроме меня надо? Никто в условиях войны и тотальной экономической блокады не будет заворачиваться…»

Закончив с винтовкой, Тимофей принялся досматривать свой рюкзак и сразу обнаружил в нем брезентовый чехольчик с глушителем для винтаря. Очень качественно сделанный, но точно не фабричной работы. Порывшись в памяти он вспомнил, что такие делает отрядный оружейник Филипп Марло по кличке «Frog», то бишь, «лягушка», бывший французский легионер.

К нему на досуге Тим и решил обратиться поповоду остальной модернизации своей винтовки.

Следом за глушителем появился простенький двух с половиной кратный оптический прицел «Хенсольд» со специальными креплениями для Г-3, тоже немецкий.

Посетовав, что без пристрелки от него будет мало толку, Тимофей принялся копаться в вещах дальше.

Лохматая маскировочная накидка, еще фляга с водой, краска для лица, репеллент, немудрящая медицина в пластиковой коробке, мина «Клеймор», две упаковки пластита с детонаторами, несколько пачек патронов к винтовке, скудная провизия: суконный мешочек с билтонгом^[4] и пара пачек галет, смена белья, швейные принадлежности…

И маленькая, почерневшая от старости, православная иконка Григория Чудотворца, запаянная в целлофан.

Тим осторожно сжал ее ладони, откинулся на спинку стула и закрыл глаза, в голове чередой замелькали мысли.

«Хер вы заставите меня стрелять в своих! — зло думал он. — Коммунисты, не коммунисты, мне похрен — они для меня свои. Но и развалить эту страну я тоже не дам! Обязательно что-нибудь придумаю…»

— Хей, Медведь!!! — в барак с гамом и грохотом ввалились остальные скауты из группы. — Мы же говорили, что ты не задержишься! О!!! Бурбон! Ты с нами, зверюга?

Судя по отчетливому запаху травки, женских духов и спиртного, они совсем недавно весело проводили время.

Медоед недовольно хрюкнул и вообще убрался из барака.

— Откуда вас принесло? — хмуро поинтересовался Тим, с трудом сдерживаясь, чтобы не покрыть товарищей матюгами.

— Нам тоже дали отгул на сутки, вот мы и махнули с девочками на ферму к нам оттянуться! — хором объяснили близнецы и так же дружно задали вопрос. — Что случилось-то?

— Все как всегда… — отмахнулся Тимофей. — За подробностями к Риччи.

— Гребанные терры! — ругнулся Билл Мбабо. — Достали уже!

Второй чернокожий скаут согласно кивнул.

— Ты хоть успел, Медведь? — тараща глаза и давясь от смеха, поинтересовался Филл Донован. — Ну… обработать свою малышку Сару?

— Нет, — качнул головой Тим. — Не успел. Но на худой конец мне и твоя задница сгодится. Держите его парни!

— Помогите, насилуют!!! — дурашливо заверещал близнец.

Бардак прекратил Мак-Мерфи. После короткого инструктажа, группа принялась за сборы. Исходя из вводных, Тим сунул в рюкзак еще два «Клеймора», а близнецы вооружились ручными гранатометами «Карл Густав». Остальным пришлось навьючить на себя выстрелы к ним. По прикидкам Тимофея, каждый нес груз весом около сорока килограмм. Бурбону в разгрузку Тим вложил еще второй пистолет, а американский Кольт М 1908 Pocket Hammerless и еще одну флягу.

С вылетом сразу не сложилось, «Алуэтт» сломался и пришлось ждать пока подготовят американский «Хьюи».

Вылетели еще в сумерках, но над бушем уже начало светлеть небо.

Бортстрелка с собой не взяли, чтобы не перегружать вертолет и сэкономить топливо, за пулемет сел Тимофей. А Бурбона он пристегнул за петлю на разгрузке фалом.

Мерно свистели лопасти, скауты дремали, а Тим поглядывал вниз и пытался проиграть свои действия во время засады на конвой. И с ужасом понимал, что ничего не сможет изменить. Если группа благополучно доберется до места, советских военных советников спасет только чудо.

«Значит будем надеяться на чудо… — зло подумал он. — На войне всякое случается. А может их вообще не будет в конвое…»

Когда пролетели над водопадом Виктория, даже в вертолете хорошо было слышно глухой, могучий рокот воды. А еще через час, второй пилот повернул голову и заорал, перекрикивая рев ветра:

— Готовность две минуты, девочки! Просыпайтесь, красавицы…

— Готовность две минуты! — встрепенулся Риччи. — Тим, внимание! Контролируй место высадки…

«Хьюи» резко снизился и пошел на бреющем над джунглями. Тимофей шарил прицелом по сплошной стене кустов с деревьями и свирепо матерился про себя, оттого, что понимал: он просто не сможет обнаружить засаду, если таковая случится.

Но не случилась.

Хьюи завис над небольшой полянкой, скауты десантировались и сразу разбежались по позициям.

В лицо резко ударил влажный, обжинающий воздух и приторная вонь гниющих растений, под ногами зачавкала грязь — несмотря на одуряющую жару, земля здесь не просыхала никогда.

Тим спрыгнул, сразу метнулся в сторону, присел за поваленным стволом дерева и взял на прицел свой сектор. Тактике десантирования он был обучен, к тому же помогали умения самого Тима Бергера. Медоед не отходил от него ни на шаг.

«Хьюи» взмыл воздух, развернулся с глубоким креном ушел на юг. Еще через минуту, раздался короткий свист, скауты быстро перестроились в походный ордер и скрылись в джунглях. Никто не задавал лишних вопросов: на место прибыли вовремя, инструктаж провели еще до вылета, а дальше дело техники, отработанной до автоматизма на сотнях боевых выходов.

Тим в Африке больше сталкивался с пустынями и полупустынями, но и джунгли не вызывали у него почти никакого отторжения. Темп он поддерживал тоже без особого труда, доставшее по наследству тело не подводило.

Губы сами по себе начали шептать хорошо знакомую по прошлой жизни песенку.

— Маленькие дети, ни за что на свете, не ходите в Африку, в Африку гулять… в Африке акулы, в Африке гориллы, в Африке большие, злые крокодилы…

Бурбона не было видно, но Тим чувствовал, что он где-то рядом.

К полдню перешли в брод мелкую речушку с топкими берегами, Риччи сверился с картой, после чего группа продолжила движение.

А еще через час скауты вышли к проселочной узенькой дороге. Остаток дня ушел на поиски удобного места для засады и изучение местности. Людей в округе не наблюдалось совсем.

Ночь, как всегда в Африке, наступила внезапно: вот, еще совсем светло, а через мгновение, вокруг сплошная, непроницаемая для взгляда чернота.

Тим выбрал себе местечко посуше и мрачно жевал сушеное мясо, Бурбон устроился у него в ногах и смачно жрал здоровенную жабу.

Свирепые вопли обитателей джунглей, огромные мокрицы и сороконожки никого не беспокоили.

Доев, Тимофей принялся вспоминать все, что ему известно о текущем моменте в Родезии.

«Если не ошибаюсь, шесть лет назад, Совбез запретил всем членам ООН импортировать из Родезии практически всё, за счет чего страна жила на протяжении своей истории, — думал Тимофей, — абсолютно все, от полезных ископаемых, до мяса и кожи. При этом запретили экспортировать не только любые виды вооружения, боеприпасы и нефтепродукты, но и финансовую поддержку. Своего выхода к морю у Родезии нет, а порты соседних стран, через которые все это поступало, тоже блокировали. ЮАР чем может, помогает, но они сами под санкциями. Родезия все равно выкручивается, хотя приходится тяжко…»

Неожиданно мерзко заорала какая-то тварь, Бурбон насторожился, шерсть на холке у медоеда встала дыбом. Но уже через несколько секунд он обратно скрутился калачиком под боком Тимофея.

Тим глотнул воды и снова задумался.

«Хрен с ними, с санкциями, главную опасность для Родезии сейчас представляют боевики ZАNU* и ZАPU*, «Африканский национальный союз Зимбабве» и «Союз африканского народа Зимбабве», соответственно, первые в основном представляют народ матабеле, вторые — народ шона. Первыми руководит Джошуа Нкомо и их поддерживает Москва, вторыми — Ситхоле и Роберт Мугабе. Этих поддерживает Китай. К слову, Мугабе до сих пор правит Зимбабве…

— Черт… — ругнулся Тимофей. — А Мугабе вроде сейчас сидит в тюрьме. А если сделать так, что он из нее не выйдет? Получается, в таком случае, даже если Родезия проиграет, история пойдет совсем по-другому? Ведь Мугабе знаковая фигура. Интересно…

Ночь прошла в размышлениях, к рассвету у Тимофея появились некоторые наметки плана, как помочь Родезии, но, увы, он даже не представлял, как воплотить это план в жизнь.

Рано утром скауты установили мины.

Непонятно каким образом разведка получила сведения о конвое, но такому источнику можно было только позавидовать, потому что конвой показался точно в срок.

Впереди шла БРДМ-1, раскрашенная как лягушка, следом за ней два «Лендровера», а замыкал колонну немецкий «Унимог» с открытым кузовом, забитый до зубов вооруженными боевиками.

Бурбон кровожадно фыркнул и прижался всем телом к земле. Тим беззвучно матерился, пытаясь разглядеть в какой машине сидят советские советники.

Но так и не разглядел. Медлить уже было нельзя. Тимофей откинул большим пальцем предохранительную крышку на пульте дистанционного подрыва.

Хлопки, к головной машине протянулись сразу два пушистых хвоста, из откинутых люков с грохотом выплеснулись языки чадного пламени, БРДМ вильнула, ткнулась носом в канаву и немедленно вспыхнула.

Стальная шрапнель секанула «Унимог» с обеих сторон дороги и сразу превратила его в дырявое ведро, а чернокожих в кузове в фарш.

Застучали длинные пулеметные очереди, разбавленные сухими щелчками винтовок.

У боевиков не было ни одного шанса.

Тим рывком вскочил и метнулся в джунгли, он успел заметить, как из одного из внедорожников, сразу после подрыва БРДМ, в лес ломанулись трое боевиков, по счастливой случайности проскочив между позициями скаутов. И их, судя по всему, никто не заметил, кроме Тимофея.

Тим не спешил, он еще вчера тщательно изучил местность и понимал, что очень скоро беглецы уткнутся в стену оврага. Пробежав пару десятков метров, он остановился. Ждать долго не пришлось, уже через минуту послышался приближающийся топот и прямо на него выскочили два боевика с автоматами Калашникова в руках.

Чернокожих боевика.

Винтовка два раза дернулась, негры завалились в кусты. Правки не потребовалось, Тимофей стрелял наверняка, в грудь, а винтовочная пуля на таком расстоянии не оставляла никаких шансов.

— Третий где? — Тим прислушался, сквозь все еще продолжающуюся стрельбу различил удаляющийся топот. Судя по всему, третий вовремя сориентировался и сменил направление, но в панике ломился напролом и топал словно слон.

Но уже через несколько секунд, оттуда донеслись русский маты и глухой, злобный рык.

— Твою мать! — радостно выругался Тимофей и припустил туда.

Картинка открылась весьма забавная, в грязи барахтался здоровенный мужик в тропическом камуфляже, а его злобно трепал Бурбон, вцепившись мертвой хваткой за шиворот.

Тим подбежал ногой выбил из руки здоровяка пистолет, перевернул и ткнул ствол винтовки ему под челюсть.

Морда непонятного русского была замазана черной краской, но его выдавали роскошные усы пшеничного цвета.

— Тише, мать твою! — Тим приложил палец к губам. — Звание, должность. Живо!

Бурбон сменил позицию и вцепился теперь в ботинок советнику.

В глазах здоровяка плеснулось недоумение, он открыл рот, но вместо того, чтобы представится, просто выругался:

— Да пошел ты, сука…

— Блядь… — зло ругнулся Тим. — Жить хочешь, мудак? У нас всего несколько секунд, а дальше тебе начнут ломать ребра в застенках гестапо. Тьфу ты… в родезийской контрразведке. И домой ты попадешь очень нескоро, если вообще попадешь. Я Тим Бергер, команда Селуса, я тоже русский, мать твою и хочу тебе помочь. Ну, твоя очередь?

Советник все равно молчал.

— Да пошел ты… — Тим со злости саданул пленного под ребра ботинком. — Пошел вон, идиот. Иди строго на север и через три-четыре часа выйдешь к своим. Не беги, а иди, понятно? И передай по инстанции, что я, второй лейтенант Тим Бергер, скаут Селуса, хочу связаться с советским командованием. У меня есть важные сведения. И не дай бог, черные узнают, я тебя своими руками выпотрошу.

Русский кивнул.

— Уходи… — Тим оторвал от него за ошейник Бурбона и бегом вернулся к трупам боевиков.

И очень вовремя, потому что через минуту из зарослей вынырнул Мак-Мерфи.

— Всех взял? — он пристально посмотрел на Тимофея.

— Да, показалось, что русские, но нет, обычные терры.

— Русские остались там, — Плакса показал взглядом себе за спину. — Теперь уходим.

Возле разбитой колонны скауты быстро обыскивали трупы и собирали оружие, немного в стороне лежали двое мертвых европейцев. Один из них сильно обгорел, а второй был весь посечен осколками.

— Документов при них не было, — довольно хмыкнул Мак-Мерфи. — Но я уверен, что это русские коммунисты. — Этот… — он пнул одного из мертвых. — Отстреливался до последнего, зацепил Фила, пришлось забросать гранатами.

Тим едва не выстрелил в Плаксу. Сдержаться удалось только диким усилием воли.

Дальше разбитую колонну и трупы русских советников сфотографировали, а скауты ушли к месту эвакуации.

По пути неожиданностей не случилось, вертолет тоже прибыл вовремя.

Но когда группа уже приближалась к границе, по радио поступило сообщение, что одну разведывательную «Сесну» во время операции сбили из ПЗРК.

И этот самолет пилотировала Сара Смит…

Глава 5

— Район падения? — заорал Тимофей, пытаясь перекричать вой движка и свист ветра. — Район падения где, мать его? Экипаж жив?

Второй пилот сунул ему наушники, а когда он их надел, сухо отрапортовал:

— Самолет совершил аварийную посадку, сигнал бедствия экипаж подал, его запеленговали. Они вышли на связь уже с земли и сообщили, что вокруг шастают группы террористов. Район Котамбора, но на территории Замбии, за рекой. Это случилось полчаса назад. Поисковая служба с ближайшего аэродрома может вылететь только через полтора часа, у них неполадки с техникой. Все остальные борты сейчас возвращаются на дозаправку. Примерно в районе крушения есть тройка «Троянов»^[5], они будут в воздухе еще сорок минут, но смогут только поддержать с воздуха. Ближе всех к месту падения мы, но… у нас топлива в обрез, если мы свернем, назад уже можем и не долететь.

— За реку перетянешь?

— Не факт, — пилот пожал плечами. — Если сразу выйдем на место, то возможно. Если придется нарезать круги, точно нет. Учти еще, что там рассадник терров, у них недавно появились русские зенитные ракеты и много РПГ, а наша консервная банка для этих ублюдков, как лакомый кусочек. Нам приказали поступать по ситуации, мы согласны лететь, но решайте сами.

— Сука… — Тимофей остервенело выругался.

К Саре он по-прежнему не испытывал никаких чувств, но мысль о том, что она попадет в лапы боевиков доставляла настоящую физическую боль.

Немного помедлив, он схватил Плаксу за шею, притянул к себе и заорал ему на ухо.

— Сядем как можно ближе к месту падения, вертушка улетит, а мы займемся поиском. Когда найдем пилотов, попробуем уйти землей как можно дальше, за это время борты перезаправятся и вытащат нас. Ты хотел уйти в штаб под крылышко к генералу Уоллсу? Гарантирую, уйдешь. Я это устрою. Сара дочь Смита, не забывай.

— Да пошел ты! — Плакса оттолкнул Тимофея. — Совсем свихнулся? Мне плевать, чья она дочь. Она наш пилот и твоя девушка — этого хватит… — он застучал кулаком по спинке кресла пилота. — Уходи на точку падения!

Остальные скауты торжествующе заорали.

— Смерть террам! Своих не бросаем! Rise, O voices of Rhodesia, Bringing her your proud acclaim!..

Один из близнецов дирижировал перебинтованной рукой.

Даже Бурбон проникся и возбужденно затявкал.

Тиму стало немного стыдно. Он ткнул Мак-Мерфи кулаком в плечо, прижал свой лоб к его лбу и торжественно пообещал:

— Риччи, клянусь, я больше никогда не назову тебя Плаксой.

— Иди в жопу, Медведь, — ухмыльнулся Риччи. — Ты точно псих, и я не успокоюсь, пока тебя под микроскопом не изучит доктор Тернер.

— Договорились! — Тим хлопнул его по спине.

«Хьюи» взял новый курс. Тимофея била сильная дрожь, он даже не ожидал, что будет так переживать за Сару Смит.

Очень скоро вертолет снизился и понесся прямо над джунглями, задевая полозьями верхушки деревьев.

— Пять минут! — объявил пилот. — Готовность пять минут! У вас будет десять секунд, чтобы высадиться…

Неожиданно корпус вертолета задрожал, раздался частый стук, словно кто-то долбил стену перфоратором, а внутренняя обшивка корпуса, прямо над головой Тимофея вспухла клочьями.

Тим крутанул турель и нажал на клавишу спуска. Браунинг задрожал, в нос шибануло пороховыми газами. Красные струи трассеров секанули по джунглям.

— Вижу, вижу!!! Дым! Место падения, строго на север, двести метров… — заорали в пилотской кабине. — Приготовились!

«Хьюи» заложил крутой вираж и завис над небольшой полянкой, скауты посыпались вниз.

Тим бросил пулемет, подхватил Бурбона подмышку и тоже спрыгнул.

Но медоеда вдруг резко вырвало из рук Тимофея.

Вертолет ушел, надсадно ревя и оставляя за собой легкий дымный след.

А над ним…

Над ним болтался на фале, как елочная игрушка Бурбон.

— Твою мать… — зарычал Тим, сообразив, что забыл отстегнуть питомца. Но в следующую секунду ему стало не до медоеда.

Часто застучали пулеметные очереди, над головой засвистели пули. Тимофей прижался к земле, определил сектор откуда вели огонь и начал быстро отползать в сторону.

— Гребанные чернозадые…

Гулко ухнула граната, потом сразу вторая, пулемет резко заткнулся, но выстрелы из карабинов и автоматов продолжали бухать. Тим встал на колени, оглянулся, и припустил по дуге, стараясь забежать атакующим во фланг.

Выстрелы стучали уже совсем рядом, впереди над кустарником поднимались сизое марево сгоревших пороховых газов.

Тимофей резко замедлился, пригнулся и пошел на звуки, высоко поднимая ноги. Сам он никогда не отличался выдающимися способностями бесшумного передвижения, но настоящий Тим Бергер умел делать это превосходно, и умение передалось Тимофею.

Впереди показалась щуплая фигурка в драном камуфляже. Повстанец прятался за деревом и быстро стрелял из карабина Симонова, выставив в сторону руки с оружием. Тима он не видел и не слышал, весь поглощенный стрельбой.

Приклад ткнулся в плечо, мушка заплясала в диоптре. «Немка» коротко дернулась, от курчавой башки повстанца отлетели розовые сопли, а он сам завалился боком.

Никаких угрызений совести Тимофей не испытывал: да, человек, да, живое, божье существо, но, мать его так, это божье существо, при первой возможности убьет тебя и не поморщится. Так что лучше убить первым. И дело не в цвете кожи, это вопрос банальной выживаемости. А с Господом разберемся позже.

Тим быстро сместился на десяток шагов вправо, понимая, что остальные терры могут спохватиться, но не помогло: повстанцы встретили его сосредоточенным огнем из трех автоматов.

Посыпались срубленные пулями ветки, Тим нырнул в низинку, покатился кубарем, вырвал из подсумка гранату и зашвырнул ее в сторону противника, следом, сразу полетела вторая.

Глухо бабахнули взрывы, над зарослями вспухли грязные облачка дыма, кто-то пронзительно заверещал зайцем, а потом, в треск автоматов вплелись короткие очереди ручного пулемета Дегтярева.

Внезапно наступила тишина, через которую прорвался короткий свист.

Тим свистнул в ответ.

— Медведь?

В зарослях проявилась фигура Плаксы. Следом за ним шли остальные скауты. Лицо Фила Донована было залито кровью, но топал он сам, отталкивая руку пытающегося помочь брата.

— На месте, — Тимофей махнул рукой.

— Это была небольшая группа, — Мак-Мерфи на ходу ловко вставлял коробку с лентой в пулемет. — Но скоро подоспеют остальные, прямо спиной чувствую, — он глянул на наручные часы. — Ну, чего тормозим? У нас мало времени…

Тим молча встал.

Пятнадцаминутный марш закончился у изломанной «Цессны Скаймастер», а точнее, у глубокой борозды, которую оставил при посадке самолет. У пилота получилось посадить машину, но к конечной точке, добрался только фюзеляж без крыльев и хвоста. Крышка кабины пилотов была отстрелена, а сам самолет наполовину погрузился носом в болотистую лужу.

— Сука… — Тим метнулся к кабине и со злости саданул кулаком по дюралюминию. — Твою мать!

— Я не вижу следов… — озадаченно пробормотал Билл Мбабо, по прозвищу Куус. — Они слово испарились. Вот, они топтались рядом с самолетом, а потом… — он присел и осторожно прикоснулся рукой к бурой жиже. — А потом… ничего не понимаю…

Второй следопыт, в это время, сосредоточенно наматывал круги вокруг остова Цессны, остальные скауты залегли по периметру.

— Ну что? — потеряв терпение, прикрикнул Тим.

Сесил Мукобо виновато пожал плечами.

— Они никуда не уходили, Медведь. Я ничего не вижу.

Внезапно прозвучал хорошо знакомый голос. Голос Сары Смит.

— Я здесь.

Тимофей вздрогнул. Риччи зачем-то перекрестился и завертел головой по сторонам.

— Мы здесь, помогите…

Первым сориентировался Мбабе, он метнулся к фюзеляжу «Цессны». Еще мгновение и чернокожий скаут вытянул из-под самолета сплошь покрытую грязью человеческую фигурку. А следом за ней вторую.

— Сношала жаба гадюку! — Тимофей не поверил своим глазам. — Сара?

— Что? — плаксиво выкрикнула Сара Смит. — Мы спрятались. Я подумала, что терры будет искать, куда мы побежали, и решила обмануть, остаться на месте… — она брезгливо размазала грязь по лицу. — Господи, как же воняет. А еще… я повредила колено…

Вторая фигура, щуплая и какая-то неказистая, во время спича Сары просто стояла и как-то странно подергивалась.

Тим сначала подумал, что это тоже женщина, но потом вспомнил, что единственный военный пилот женского пола в Родезии — это Сара Смит.

— Тим! — радостно пискнула Сара, рванулась к Тимофею, но неожиданно раздался пронзительный вой, а через мгновение в паре десятков шагов от самолета с грохотом вспухло несколько фонтанов грязи.

Засвистели осколки, Тима больно ударил по плечу ком земли. Сара рыбкой прыгнула в грязь, а второй пилот завалился боком, словно сломался.

Тим подполз к нему, хотел перевернуть на спину, но не стал, потому что увидел, что у того уже нет верхней части головы.

Бабахнула вторая серия прилетов, но мины ушли в сторону.

— Все целы? — заорал Мак-Мерфи.

— Минус второй пилот, — быстро доложил Тимофей.

— Надо забрать его с собой… — выкрикнула Сара, но ее голос снова заглушили взрывы.

— Уходим, — скомандовал Плакса. — Направление на север, Медведь, Чомба, прикрываете.

Близнецы подхватили Сару и потащили за собой, Тимофей и Сесил Мукобо, чернокожий скаут по прозвищу Чомба выждали несколько секунд и тоже скользнули в джунгли.

Позади уже слышались гортанные команды, изредка стучали выстрелы, но самих повстанцев еще не было видно.

Тим переглянулся с Сесилом, быстро достал две последние гранаты из подсумков и моточек проволоки. Пока он устанавливал растяжки, чернокожий прикрывал.

Затем Чомба шепнул Тимофею.

— Надо подождать, а потом увести терров в сторону. Они сейчас выдут на нас, я оставлял следы.

Тим без лишних слов кивнул, Сара сильно хромала, уйти с ней, у группы было мало шансов.

Подходящее место для засады нашли быстро: болотце с поросшими редкими зарослями берегами.

Тим пошарил взглядом и установил оставшийся «Клеймор», прикрутив его струбциной к дереву на уровне пояса и замаскировав пучком грязной травы.

Чомба занимался растяжками на своем участке.

Закончив, скауты выбрали себе позиции. Теперь они могли зряче контролировать до полусотни метров по фронту впереди.

Голоса быстро приближались, Тимофей злорадно ухмыльнулся, терры выходили прямо на него с Чомбой.

Никаких эмоций, кроме расчетливой злости Тим не испытывал. Он уже привык к своему новому телу со своей новой жизнью и так просто расставаться с ними не собрался.

Неожиданно сзади раздался странный шорох.

Тим быстро перевернулся на спину, но выстрелить не успел, потому что на него с радостным хрипением налетел вонючий и грязный комок шерсти.

— Дебилушка!!! — Тим за ошейник стянул с себя Бурбона и глянул на обгрызенный кусок фала. — Перегрыз все-таки? Да хватит лизаться, мать твою. Лежать…

Бурбон дисциплинированно залег и прижался к земле.

Два оборванных и грязных негра выскользнули из кустов, замерли, медленно осмотрелись и подали знак остальным. Через несколько минут появились остальные повстанцы. Среди них сильно выделялся длинный и худой черный мужик, на башке которого зачем-то красовался пробковый колониальный шлем, а в руках он держал ручной пулемет Калашникова с откинутыми сошками. Судя по властной жестикуляции — это был какой-то командир.

Тимофей ласково погладил кнопку пульта дистанционного подрыва и с мстительной ухмылкой надавил на нее.

Грохнуло, широкая струя стальной картечи вспорола воздух, по повстанцам, словно бороной прошлись, десяток человек разорвало на куски, а остальные ломанулись в сторону и наткнулись на растяжки Сесила.

Сдвоенный взрыв разбросал тела по сторонам.

Винтовка Тимофея лягнулась прикладом в плечо, звонко лязгнул затвор. Раз, другой, третий, пятый…

Тим расстреливал метавшихся в панике террористов как в тире.

«Работа, сраная работа… — спокойно думал он. — Кто-то учит детей в школе, кто-то строит, кто-то лечит людей, а я, вот, этих людей… убиваю. Чтобы кто-то мог спокойно учить и строить…»

Очень скоро все закончилось, берег болота усеивали изуродованные трупы, а оставшиеся в живых повстанцы сбежали.

Тим свистнул, Чомба ответил.

Вскоре они вновь растворились в джунглях.

А через несколько десятков минут опять натолкнулись на маленькую группу повстанцев.

Короткий огневой контакт, грохот выстрелов, крики ярости и боли.

Тим сменил магазин, прислушался, но не услышал ничего, кроме яростного хрипа Бурбона. Медоед свирепо вгрызался в затылок еще живого, слабо сучившего руками и ногами террориста. Тимофей не стал его останавливать и тихо окрикнул напарника. В горячке схватки он потерял его из виду.

— Чомба…

— Медведь…

По голосу поняв, что тот ранен, Тимофей метнулся к товарищу.

Сесил лежал на боку, зажимая правой рукой залитое кровью бедро. При виде Тима он слабо улыбнулся и виновато прошептал:

— С тех пор как этими скотами занялись русские и китайцы, они стали гораздо умней…

— Убери руку, — Тимофей разрезал камуфляж на скауте и сразу полез за жгутом. — Так… еще потанцуешь, черномазый…

Пуля сильно разорвала мышцы, но кость, судя по всему, осталась цела.

— Иди ты в зад слону, Медведь… — Чомба болезненно поморщился и отпихнул Бурбона, сунувшегося его утешать. — Лучше скажи… — он неожиданно улыбнулся. — Зачем ты отпустил русского? Ты всегда был плохим следопытом. Я тебя видел, а ты меня нет.

Рука у Тима сама потянулась к пистолету. Признание Билла оказалось для него полной неожиданностью. И выход напрашивался всего один.

— Убьешь? — снова улыбнулся скаут. Судя по спокойному лицу и голосу, он не верил в то, что Тим его убьет.

Немного помедлив, Тимофей выдохнул.

— Нет, не убью. Почему не выдал меня?

Чомба пожал плечами.

— Зачем? Ты же мой брат. Мы же росли вместе. Помнишь, как ты на руках тащил мою сестренку к врачу, когда ее укусила змея? Помнишь, как ты помогал мне в лагере Вафа-Вафа?^[6] Если бы не ты, меня бы вышибли в первую неделю. К тому же… — он немного помедлил, словно сомневался в своих словах. — К тому же… я немного верю, что русские пришли к нам, чтобы сделать жизнь черных людей лучше. А еще, верю в то, что черные все испортят. Как всегда испортят…

Тимофей не нашелся, что сказать и принялся обрабатывать рану чернокожему скауту. Единственным выходом из ситуации он по-прежнему видел только смерть Билла. Лучший свидетель — это мертвый свидетель. Если Чомба вольно или невольно выдаст его, на этом история Тима Бергера закончится раз и навсегда. Даже дочь Смита не поможет. А точнее, она и не станет помогать.

Тим наложил повязку, немного помолчал и негромко бросил:

— Ты спрашивал, зачем я отпустил русского? Ты удивишься Чомба, но я сам не знаю. И дело не в том, что он тоже русский. Просто мне кажется, что из этой затеи получится что-то хорошее. Не знаю что, но хочется верить, что полезное и хорошее.

— Я не выдам тебя, — торжественно ответил Сесил Мукобо. — Никогда не выдам. И буду помогать, чем смогу, потому что верю в тебя. Считай, что я уже забыл все.

Тим в ответ молча кивнул и помог встать товарищу.

«Ну что же… — думал он. — Глупо, конечно, но… пусть живет. Отчего-то мне кажется, Чомба мне еще пригодится…»

Скорость передвижения сильно замедлилась, но от преследователей удалось оторваться.

К точке эвакуации Тим и Чомба добрались в самый последний момент, когда туда уже садился вертолет.

Почему-то всего один вертолет.

Последние метры пришлось тащить Чомбу на себе. Начался сильный минометный обстрел, взрывы вздымались совсем близко. Судя по внешнему виду скаутов, им тоже пришлось столкнуться с повстанцами. Лицо у Риччи сильно распухло, левый глаз закрылся совсем, на близнецах и на Куусе, белели заляпанные кровью бинты. К счастью, Сара, скорее всего не пострадала.

Из последних сил Тим подбежал к вертолету и забросил Чомбу на борт.

Пилот заорал отчаянно жестикулируя:

— Мы не взлетим! Только одного! Возьму только одного! Перегруз, вы что, не понимаете?

Тим разглядел в «Хьюи» еще трех раненых на носилках, непонятно откуда взявшихся. Вертолет, действительно, был забит под завязку.

Совсем рядом с грохотом взметнулся фонтан земли. Куски земли и камни забарабанили по обшивке.

— Уходите! — махнул рукой Тимофей. — Уходите, мать вашу! Живо, я выйду сам…

— Иди к Замбези, к сотой миле… — закричал Плакса. — Там будут патрулировать легкая пехота. Уходи прямо сейчас, через пятнадцать минут «Хантеры»^[7] обработают этот квадрат напалмом…

Сара молча смотрела на Тимофея.

Движок вертолета надсадно взвыл, машина взмыла в воздух и на бреющем ушла на север.

Тим присел, с силой провел руками по лицу и потрепал по загривку ставшего на задние лапы медоеда.

— Ну что, прогуляемся, грязная ты жопа?

Бурбон не возражал.

Глава 6

Сначала Тим даже обиделся.

«Я тут благородный подвиг совершаю, так сказать, жертвую собой во благо Родины и товарищей, а они… — думал он, — козлы неблагородные, то есть, неблагодарные, хотя бы какую-нить речь толкнули на прощание. Мол, мы тебя никогда не забудем или что-то в этом роде. Ни полслова, словно бросили товарища в городском парке, а не на дикой территории, кишащей чернозадыми, свирепыми ублюдками. И Сара… хотя бы слезу проронила. Невеста называется…»

Впрочем, скорее всего, Тим больше стебался над собой.

А потом до него дошло, что подобные вояжи по диким территориям, просто банальная обыденность для скаутов. Их и создавали для рейдов по тылам врага. И подобных прогулок, Тимофей с товарищами, совершили уже немало. Как минимум, от раза в месяц. А после окончания учебки в Вафа-Вафа, в качестве экзамена, будущих скаутов, вообще отправляли в пешее одиночное турне на вражескую территорию с одним пистолетом и ножом. Так что, мягко говоря, ничего героического в предстоящем путешествии не просматривалось. Конечно не для обычного человека, а для скаута Селуса.

Вот тут Тимофей слегка огорчился, потому что уже приготовился примерить геройский венец.

Но очень быстро пришел в себя, вспомнив про предстоящий дождик из напалма. И припустил со всех ног куда подальше.

И очень вовремя.

Через несколько минут послышался нарастающий пронзительный визг, а потом за спиной Тимофея начали вспухать огромные огненные клубы.

Несмотря на то, что бомбы взрывались в нескольких сотнях метрах сзади, все вокруг сразу наполнилось мерзким синтетическим смрадом. Температура воздуха резко поднялась, жар стоял такой, что листва деревьев и грязь под ногами начала дымиться.

— Твою же мать… — Тим подхватил подмышку отстающего Бурбона и побежал дальше, уже не заботясь о маскировке.

Самолеты вновь и вновь заходили на бомбежку, но, к счастью, вскоре Тиму удалось вырваться из зоны поражения.

Совершенно выбившись из сил, Тимофей съехал на заднице в глубокую ложбину, сразу набрал полные ладони мокрой грязи и ткнулся в них саднившим лицом. Сердце бешено бухало, глаза слезились, а носоглотка горела, словно сквозь нее пропустили соляную кислоту.

— Гребанные нигеры… — слегка отдышавшись, он прислушался, потом сбросил с себя ранец и с наслаждением опрокинулся на спину.

— Прх-хрр… — одобрительно проворчал Бурбон и тоже смешно растопырил лапки.

— Хм… — хмыкнул Тим. — Вот смотри, бестолочь. Собаки — гавкают, кошки — мяукают, лошади — ржут, гуси — гогочут, а медоеды? У вас есть свой язык?

Звуки издаваемые медоедом действительно было невозможно как-то систематически классифицировать. Бурбон постоянно удивлял Тимофея, он, то гавкал, то мяукал, то ржал, гукал, икал, рычал, хрипел и пищал. В общем, медоедский язык оказался очень богатым.

— Пи-хуй! — непонятно высказался Бурбон и было собрался свалить, но Тим поймал его за петлю на медоедской разгрузке и освободил от груза: пистолета и фляги. — Теперь вали, скотыняка…

А сам первым делом напился воды, а потом занялся ревизией имущества.

Как очень скоро выяснилось, с имуществом дело обстояло более-менее терпимо.

Все оружие осталось при Тимофее: винтовка и два пистолета, а вот боеприпасов к ним в наличие было откровенно мало: два полных магазина к «немке», с учетом патронов в пачках и по два магазина к пистолетам, учитывая заряженные.

И как бонус, всего одна граната РГД-5.

Из провизии наличествовало еще меньше: слегка початая полуторалитровая фляга чистой воды, грамм двести самогона в маленькой бутылочке из-под какой-то микстуры, грамм сто пятьдесят билтонга и маленькая пачка галет, на этом продовольственные запасы заканчивались.

Тимофей тяжко вздохнул, припомнив, чем его реципиенту приходилось питаться в учебном лагере скаута.

Курсантов не кормили вовсе. Жрать приходилось только то, что поймал в окружающей действительности. Причем походя, времени на поиск пропитания не давали. Поймал кузнечика или слизняка — сожрал, попалось засохшее обезьянье дерьмо — радуйся, ибо сандвичами и стейками полакомится можно только во сне. Впрочем, спать тоже было некогда.

Раз в неделю инструкторы устраивали праздник живота: убивали павиана, но жрать его разрешали только тогда, когда трупик основательно протухнет.

Отбор был жесточайшим, отсеивались даже выносливые как лошади аборигены из народов шона^[8] и матабеле^[9], не говоря уже о белых. Но Тим Бергер окончил курсы с отличием, за что в учебном лагере получил свое прозвище.

Сам Тимофей тоже прошел хорошую школу. В компанию он пришел без военного опыта, но инструкторы в тренировочном лагере очень быстро, качественно и безжалостно вбили в него основные боевые навыки. Дальнейшее обучение прошло уже в подразделение, где точно так же никто с новобранцами не церемонился. Правда, жрать тухлую обезьянью печень ему не приходилось.

— Воистину, кто умер — тот умер, кто остался — тот остался, — хмыкнул Тимофей и полез за картой.

«Сотой милей» скауты неофициально называли оперативный район, с замбийской стороны водохранилища Кариба, в котором родезийская легкая пехота часто проводила рейды.

Но туда еще предстояло добраться.

— Около тридцати миль? — Тим поскреб пальцами слипшуюся от грязи бороду. — Хотя… сначала лучше определиться на местности.

Слегка передохнув, он выкарабкался наверх и нашел открытое место, чтобы сориентироваться по солнцу, сверился с компасом, еще раз глянул на карту, наметил маршрут, а уже затем занялся поиском места ночевки, потому что дело шло к вечеру. Бурбон свалил в джунгли и пока не возвращался.

Искать долго не пришлось; Тим выбрал место повыше и посуше, тщательно исследовал местность в округе, потом вырыл ложбинку и застелил ее ветками, устроив себе постель. Дальше разделся и достал аптечку. Африка такая Африка, любая царапина могла доставить очень много проблем, вплоть до ампутации.

Ссадина на виске, ободранный локоть, распоротая кожа на плече… — Тим приглушенно матерился от боли и злости, но не успокоился, пока не обработал все раны.

Потом сменил белье и носки, выставил обувь и одежду сушиться, а сам принялся чистить оружие. А когда справился, занялся едой. Глотнул самогона, зажевал сушеным мясом с галетами и блаженно прищурился. Как бы это странно не звучало, сейчас ему совершенно не хотелось возвращаться в Родезию — здесь он чувствовал себя совершенно комфортно и спокойно.

Бытовые неудобства тоже не доставляли особых проблем, в своей прошлой жизни Тимофей никогда не отличался особым сибаритством и привык обходиться малым, а Тим Бергер и подавно.

— Никаких, твою мать, скаутов и террористов, — бормотал он себе под нос, — не надо шифроваться и резать людей. Никаких расистов, маоистов и коммунистов. Вообще, блядь, никого. Живи себе и отдыхай…

Людей, Тимофей, мягко говоря, недолюбливал. Никаких, ни черных, ни белых, ни желтых в крапинку. Правда к человеческим женским особям относился весьма терпимо, но только, при условии их прямого использования по назначению, без всякой романтической херни.

— Пихуй-мяу! — из зарослей дикого проса высунулась морда Бурбона. В зубах медоед тащил здоровенную крысу, размером с немаленькую кошку.

— О! — обрадовался Тим. — А ну покажи…

Сноровисто вырезал из трупика мясистую заднюю ляжку, снял кожу, сполоснул, присыпал солью и с жадностью вцепился зубами в еще теплое, жилистое мясо.

— Шпасибо, чувак!

Бурбон кивнул башкой, примостился рядом и с аппетитным хрустом принялся жрать трофей. Целиком, вместе со шкурой, костями и потрохами. Косточки хрустели как чипсы.

— А жизнь-то налаживается… — Тимофей тщательно дожевал мясо, сделал еще один глоток огненного пойла и устроился поудобней.

Начало стремительно темнеть, джунгли наполнились разнообразными звуками, порой совершенно непонятными и жуткими для непривычного обывателя.

Тима они совершенно не беспокоили: присутствие Бурбона было надежной гарантией безопасности. Никакая живность в здравом уме и рассудке не стала бы связываться с медоедом, ползучие и членистоногие твари особенно. А едкий смрад питомца Тимофея разносился очень далеко. К слову, сам Тим уже к нему привык.

Стало свежо, Тимофей закутался в лохматую накидку и снова принялся размышлять.

«Какого хера все взъелись на Родезию? Тут все просто и сложно одновременно. Своему рождению Родезия обязана Сесилу Родсу, в честь кого и названа. Именно этот персонаж, фактически создал эту страну. В отличие от ЮАР, Родезия всегда оставалась верным вассалом Великобритании. Родезийцы сражались за бриттов в первой и второй мировых войнах, и никогда не подвергали сомнению свою верность короне. Но бритты, по своему обыкновению, в итоге, предали своих самых верных союзников. В шестидесятые годы двадцатого века по Африке прокатилась волна освобождения от колониального ига. Британия щедрой рукой раздавала независимость, прекрасно понимая, что другого выхода у них нет. А когда за независимостью обратилась Родезия, англы поставили условие — безоговорочная передача власти черному большинству. При этом прекрасно понимая, что страна сразу превратится в филиал ада на земле, по примеру остальных африканских государств. Зачем это англам? Все просто, чем больше очагов нестабильности в мире, тем лучше себя чувствует британская корона. И по принципу: да не доставайся же ты никому.»

— Твари, мать их наперекосяк… — Тим еще глотнул самогона, прислушался, устроился поудобней и снова закрыл глаза.

Премьер-министр Родезии и по совместительству отец Сары, естественно, послал подальше своих бывших сюзеренов, а Родезия провозгласила независимость. Британия возбудилась и протолкнула в Совбезе ООН беспрецедентные санкции, чтобы наказать строптивцев. Одно время бритты даже серьезно подумывали оккупировать Родезию. Авианосцы, десант и вот это все. Но вовремя одумались, так как сообразили, что получат очень качественных люлей. Да и сами британские военные не пылали идти войной на своих товарищей.

А СССР и Китай? Тут тоже ничего личного. Советские и китайцы, пользуясь смутой, просто активно продвигали свои интересы в Африке. А еще им нужен был плацдарм рядом с еще одной непокоренной страной, активно отстаивающей свои интересы — Южно-Африканской республикой. Так что интересы капиталистов и коммунистов здесь совпали.

Тим поворочался, еще раз привычно выматерил наглов и крепко заснул.

Проснулся еще в темноте, быстро собрался и потопал к своим. Бурбон косолапил рядом, активно пожирая на ходу все, что казалось ему съедобным.

— Маленькие дети, ни за что на свете… — Тим ухмыльнулся, посмотрев на чавкающего медоеда и неожиданно припомнил другую песенку. — Как там? А в нашем зоопарке новый экспонат, причем такой разбойник, что никто не рад, зовется медоед и поведеньем плох, но медоед отбитый и ему пох!

— Пи-хуй! — машинально согласился Бурбон.

— Ага, пихуй, — Тим чуть не заржал и потопал дальше.

Через два часа они вышли к дороге, которая шла прямо к водохранилищу Карибу. За несколько десятков метров до нее, Тим набросил на себя маскировочную накидку, измазал лицо грязью, накрутил глушитель на винтовку и перешел на скрытное передвижение.

Вскоре послышалось приглушенной бормотание, а потом Тимофей увидел родной советский «козлик», новенький Газ-69А^[10] со снятой крышей. Возле машины торчали два негра в замасленной и потрепанной замбийской военной форме. Один, маленький и тощий, менял колесо, а второй, возрастом постарше, плешивый как яйцо, просто сидел рядом. Оружия при них не было видно.

Третий африканец, длинный и голенастый, в щегольских черных очках, тоже в форме, точно такой же, в которую были одеты советские военные советники, прогуливался по дороге поодаль.

— Был у нас в деревне парень, Мамбой звали… — рассказывал на языке банту^[11] пожилой. — У него была свинья и собака. Мамба их не любил, а собака полюбила свинью. Как-то холодной и сырой ночью она пробралась в сарай и поимела свинью.

Тим едва не заржал, банту он прекрасно понимал, потому что учил этот язык в университете.

— Без любви в этой жизни никуда, — скорбно покивал головой второй чернокожий.

— Ага, без любви никуда… — вздохнул лысый. — И родился у свиньи поросенок, но она умерла при родах. Собака воспитывала поросенка, как и положено отцу, но Мамба их обоих посадил на цепь. Плохой был человек.

— И что?

Лысый вздохнул и печально продолжил.

— Мамба опился араки и умер. Собака и поросенок тоже. Все умерли.

— Печально… — покивал башкой второй. — Собаку и поросенка жалко. А Мамбу не жалко.

— Не жалко, — согласился пожилой.

Тимофей уже подобрался совсем близко, но никак не мог придумать, что делать дальше. По логике событий, стоило дождаться пока замбийцы укатят на своем корыте, но авантюрная натура свирепобунтовала.

И она победила. Желание добраться побыстрей к своим оказалось сильней.

Тимофей привстал, взял на прицел чернокожих, свирепо оскалился и вполголоса поинтересовался на русском языке:

— Где камбуля, мать вашу?

Замбийцы побледнели, а точнее, посерели, звонко брякнулся об камень гаечный ключ, выпав из руки водилы.

Тим жестами растолковал неграм, что делать дальше. Они тут же охотно улеглись на землю, сложив руки на затылках. Бурбон сразу взял пленных под стражу: уселся между ними и свирепо захрюкал.

Неожиданно раздался начальственный рык очкарика.

— Долго вы будете возиться, бездельники? В тюрьму захотели?

Тимофей выступил из-за машины и взял на прицел старшего.

— Сюда, если хочешь жить, живо, мать твою!

Никакого отторжения команда не вызвала. Офицер рысью подбежал, упал на колени перед Тимом и замямлил, отчетливо постукивая зубами.

— Бвана… я ничего плохого не сделал, пожалуйста, бвана, я не террорист, нет, совсем не террорист, я их тоже не люблю…

— Раздевайся!

Тим отчаянно материл себе за тупую задумку, но дальнейшие события пошли уже сами по себе.

Через полчаса «Козлик» весело скакал на выбоинах, переодетый в форму офицера Тимофей сидел на пассажирском сиденье, а водитель крутил баранку. Остальные чернокожие остались связанными в джунглях, а Бурбон в кузове вскрывал зубами банку советской говяжьей тушенки.

Портативный магнитофон гремел голосом Тамары Минасаровой. Судя по всему, Африка начала активно приобщаться к советской эстраде.

Тим просто охреневал от своей наглости, а водила бубнил скороговоркой.

— Бвана! Я пригожусь! Возьми меня с собой в свою страну, бвана. Я пригожусь! У меня здесь никого нет, но я не хочу умирать. Совсем не хочу, бвана. Коммунисты плохие, они очень плохие. Я все сделаю как надо. Я скажу как надо, нас везде пропустят, молю, возьми с собой. Я любую машину разберу и соберу своими руками! Бвана…

Лопоухий, носатый, какой-то весь помятый и гражданский, он совершенно не был похож на военного.

— Как тебя зовут? — перебил его Тим. Сёма вызывал у него невольную симпатию.

— Иисусом! — торжественно отрапортовал водила. — Русские называли меня Сёмой, а командир грязной собакой. Вы можете меня называть как хотите, но лучше Сёмой, мне нравится.

Тимофей задумался, идея уже не казалась ему такой сумасшедшей. Если выдать себя за советского советника, может и получиться. Русские пользуются в Замбии всеобщим уважением, ни на одном блокпосту не осмелятся задержать русского советника. К тому же, прежний хозяин машины был какой-то шишкой в Замбии, а на лобовухе газика есть пропуск. Добраться до водохранилища, а там уже дело техники.

Решившись, он сухо поинтересовался у Иисуса.

— Жить хочешь? Если хочешь, возьму с собой, если нет…

— Хочу, хочу, бвана! — быстро закивал Сёма.

Тим кивнул.

Задача предстояла не самая легкая, по пути к водохранилищу было много блокпостов замбийской регулярной армии. Официально Замбия не враждовала с Родезией, но только официально, в реальности, на ее территории, с разрешения властей, размещалось множество лагерей повстанцев. Так что, оставалось надеяться только на маскарад…

Глава 7

Первый блокпост показался через пару миль. Выглядел он жидковато и несерьезно: какой-то уж совсем древний броневик без башни и без колес, стоящий на бревнах, пару десятков сложенных друг на друга мешков с песком, самодельный кривой шлагбаум, навес из пальмовых листьев и несколько солдат с американскими винтовками Гаранд.

Тимофей напрягся. Он прекрасно знал, какой бардак творится в туземных вооруженных формированиях, но на пару десятков раздолбаев, всегда мог найтись один бдительный сержант. К тому же, последнее время за местных серьезно взялись русские, так что процент «понимающих» мог серьезно вырасти.

— Эй, открывайте бездельники! — нагло заорал Сёма, слегка снизив скорость. — Живее, живее! Не видите, кто едет?

Тим взялся за рукоятку лежащей на коленях винтовки.

Один из постовых стремглав ринулся к шлагбауму, остальные с перепуганными мордами вытянулись в строевой стойке.

Тимофей выдохнул.

— Я же говорил, бвана! — довольно разглагольствовал Иисус. — Эти бездельники совсем тупые. Может русские сделают из них что-то полезное, но я сильно сомневаюсь. Слишком много они дают и почти ничего не требуют взамен. Э! Как так можно? Вот скажи, бвана. Если даешь — требуй в ответ, пусть отрабатывают…

— Что там дальше по пути? — перебил его Тим. Особенности отношений Советского Союза с туземцами его интересовали глубоко во вторую очередь.

— Еще два маленьких поста и один большой, перед мостом! — быстро доложился Сёма. — Но мы большой объедем, я знаю как. Его надо объехать, там совсем плохой человек командует. Он шона, очень не любит матабеле, таких как я. Белых еще больше не любит. А хочешь… — он вытаращил глаза. — Хочешь, прямо к тебе в страну заедем?

— Пока туда сверни, — Тим показал рукой на едва заметную тропинку, а когда «козлик» остановился, сунул Иисусу карту. — Как? Показывай.

— Смотри, бвана… — Сёма принялся водить черным пальцем по карте. — Вот здесь есть мост в Родезию. Там большой КПП. На нем служит мой хороший знакомый. Если ему дать чуть-чуть, он закроет глаза и пропустит. А с вашими на той стороне ты уже сам договоришься. Как тебе, бвана? Я договорюсь, клянусь Лениным. Не знаю, кто это такой, но русские его очень уважают. А я русских уважаю.

Тим задумался. Транспортное сообщение из Замбии в Родезию все еще существовало, в том числе по автомобильно-железнодорожному мосту возле водопада Виктория. Через него просачивались черные беженцы и последние оставшиеся в Замбии белые, которых таможенники обдирали до нитки.

Но идея Cёмы звучала абсолютно фантастически, а скорее, бредово. К тому же нельзя было исключать, что хитрый черный мог сдать Тима с потрохами. Черт побери, даже могли кинуть самого Сему. На этом, славная история второго лейтенанта Тима Бергера закончится. Тимофей прекрасно знал по прошлому опыту, что попадать в лапы туземных спецслужб категорически не стоит.

— Бвана! — видимо почувствовав, что Тимофей сомневается, Иисус прижал руку к сердцу. — Ты мой единственный шанс сбежать из этой проклятой страны. Я никогда не предам тебя!

Врожденный авантюризм Тимофея еще во время последних командировок в Африку сильно приуныл. Но сейчас, авантюрная натура снова неожиданно воспряла.

Тим еще немного поколебался и зло бросил:

— Хрен с тобой, но смотри, если что, я тебе камбулю^[12] в жопу засуну!

— Я не подведу! — Иисус расплылся в широкой улыбке. — Клянусь Лениным! Если нас поймают, меня в первую очередь убьют. А я умирать не хочу. Я хочу жить! Жить хорошо!

— А хорошо жить еще лучше, — перебил его Тимофей. — Меньше болтай. Этого хватит? — Тим порылся в ранце и достал небольшой мешочек с золотыми монетами — родезийскими десятишиллинговиками, которые скауты всегда брали с собой в рейды, на случай подкупа местных жителей.

— Думаю, хватит, — Иисус замотал головой. — В машине еще есть что дать! — он нырнул в багажник и вытащил пару связок рулонов туалетной бумаги, нанизанной на шпагат, а второй рукой тряхнул бутылкой водки «Столичная». — Есть еще консервы, хорошие, советские! Так что хватит.

Медоед угрюмо посмотрел на Иисуса, словно тот замахнулся на самое святое. Тим так и не понял, чего больше жалко Бурбону, консервов или золотых монет и пожал плечами:

— Хорошо. А теперь подробно объясняй.

— Нам надо будет достать тебе гражданскую одежду, бвана!^[13] Но я достану… — принялся тараторить Сёма.

Бурбон вылез на спинку пассажирского сидения, наклонил башку и тоже внимательно слушал. Из зубов у него торчали ошметки консервной банки, которые он меланхолично, с ритмичным лязгом зубов, пережевывал.

После того, как Иисус изложил свой план, Тимофей вообще перестал надеяться на благополучный исход авантюры, но…

Но согласился. Потом он много раз задавал себе вопрос: зачем? Но так и не нашел ответа. Ближайший вариант ответа звучал так: если уже сходить с ума — то полностью.

Но прежде они снова двинулись в путь, Тим тщательно выскоблил ножом себе рожу. С бородой он больше походил на какого-то бомжа или хипаря, но точно не на русского советника.

Спустя час «козлик» снова бодро покатил по дороге.

Солнце в зените свирепо обжигало все, до чего могло дотянуться, скрипел кузов «газика», позади машины вздымался длинный шлейф пыли, радостно болтал Иисус, хрустел консервными банками Бурбон, а Тимофей с трудом сдерживался, чтобы не вылить в себя бутылку водки. И тихонько охреневал от сюрреализма происходящего. Его первоначальный план был куда проще: не привлекая внимания добраться в оперативный район действия легкой пехоты, там дождаться своих, либо просто переправится через Замбези. Все очень рационально, практично и приземлено.

— Но что-то пошло не так… — с дурацкой ухмылкой пробормотал он. — Ей, ей, если выгорит, женюсь на Саре.

Но тут же себя одернул. Жертва показалась сильно большой.

Через пару миль показалось три африканские женщины. Две молоденькие и стройные, высоченные красавицы с модельными, точеными фигурками и массивная матрона, гренадерской внешности. Закутанные в пестрые тоги, они брели по обочине с огромными тюками на головах.

— Подбросим? — не дождавшись ответа, Сема лихо притормозил возле красавиц.

После короткого диалога женщины оказались на заднем сиденье.

— Изда-а-алека долго, течет рее-ка-аа, Волга-ааа!!! — гремел из магнитофона могучий голос Людмилы Зыкиной.

— Ай, не-не, не-не, Вольга-аа… — дружно и печально подпевали африканки, покачиваясь на ухабах.

Бурбон забился под сиденье к Тимофею и злобно порыкивал, судя по всему, женский пол он не переносил по определению.

Следующие два блокпоста пролетели даже не сбавляя хода. Африканок высадили на маленьком придорожном базарчике.

Там же Сёма выменял на рулон туалетной бумаги комплект гражданки для Тимофея.

Мятые, но совершенно новые и чистые: рубашку с коротким рукавом, льняные слаксы и босоножки из крокодильей кожи. И даже шляпу-федору из пальмового волокна рафии^[14].

Все очень хорошего качества, отлично пошитое.

На молчаливый вопрос: откуда все это, Сема ответил:

— Все белые люди сбежали, черные забрали их имущество. Вот, продают. Жить то как-то надо? Были богатые черные, но у них тоже все отобрали. Коммунизм, однако. Теперь новые богатые — коммунисты.

Тим не стал дальше расспрашивать.

Дальше Иисус свернул в джунгли и порулил по едва заметной дорожке.

Час, второй, третий, ямы, колдобины, лужи грязи, Тимофей думал, что «козлик» развалится на запчасти, но творение советского автопрома выдержало испытания с честью. К счастью, в кузове завалялось несколько канистр бензина и с заправкой проблем не случалось.

В машине нашлась куча кассет, так что магнитофон не умолкал. Сначала Тима советская эстрада шестидесятых сильно раздражала, он даже подумывал выбросить портативный «Филипс», но потом, совершенно неожиданно для себя, втянулся. Голоса советских певцов оказались очень красивыми и очень родными. Откуда не возьмись, появиласьностальгия, которой Тим никогда не страдал.

«Наведаться бы домой, в Россию… — с тоской думал он. — Снег, березки, банька, твою мать, как же я соскучился по всему этому. Задолбала сраная жара. И похер на коммунистов, они всяко разно лучше, чем те, которые продали страну в девяностые…»

— Твою мать! — вдруг в голос выругался Тимофей.

Он вспомнил по отца и мать. Быстро прикинул, сколько им сейчас лет и еще раз выругался. Выходило, что всего по двадцать два года. И именно сейчас они… находились совсем рядом. В Замбии, в этнографической экспедиции от Академии наук Советского Союза.

Тимофей это совершенно точно помнил по рассказам отца.

«Все правильно… — думал Тим. — Я поздний ребенок, родился когда предкам было по сорок с хорошим хвостиком. А всю молодость они проторчали в этой сраной Африке, в Замбии и Мозамбике. Рядышком, рукой подать. В таком молодом возрасте попасть за границу по научной части в Советском Союзе было очень трудно, но сработали связи прадеда, академика. Твою же мать, даже не по себе как-то. А если встретиться? К тому же, отец не скрывал, что все это время они не только изучали африканцев, но и тесно сотрудничали с конторой, комитетом глубинного бурения. А если через них попробовать помирить Родезию с Советским Союзом? Вернее, найти выходы на людей, которые могут принимать решения?..»

Тимофей постоянно размышлял на тему, как помочь своей новой Родине. И постоянно выходило, что Родезия может выжить, только если найдет общий язык с Советами. Не надо резко менять строй, не надо колхозов и массового, коллективного изучения собрания сочинения дедушки Ленина. Достаточно просто сменить внешнеполитический политический курс. Набрать побольше чернокожих представителей в правительство, возможно, даже поставить премьером какого-нибудь ручного негра и все. А сраные бритты, как только поймут, что окончательно упустили бывшую колонию из рук, не станут в открытую связываться с советскими. Все-таки Советский Союз это не современная Россия. И плевать на санкции с эмбарго. Страны соцлагеря поставят все что нужно. И террористы сразу угомонятся. Вот только как уговорить Смита? Хрен он и его братва из правительства согласятся. Вот это главная проблема.

Неожиданно из зарослей впереди высунулась массивная башка с огромным рогом на носу.

— Мамочка! — ахнул Иисус и ударил по газам. Тимофей не успел даже испугаться.

«Козлик» звонко рыкнул движком и рванул вперед.

Носорог глухо хрюкнул и с треском вылетел наперерез. Его башка разминулась с задним крылом газика всего на миллиметры.

— Пихуй!!! — Бурбон свирепо заорал, встал на задние лапы и уже было собрался кинуться на врага, но Тим вовремя поймал его за петлю на разгрузке.

Еще несколько секунд гигантская туша гналась за машиной, но потом отстала и гневно сопя убралась опять в заросли.

Тим облегченно выматерился и выбросил из головы дурные мысли по политическому прогрессорству.

Через десяток километров Сема снова вырулил на дорогу возле реки. Вскоре показался величественный водопад Виктория, на фоне которого мост смотрелся каким-то игрушечным, сотканным из кружевной паутинки.

Вскоре проехали полупустой городок. Здания зияли пустыми проемами окон, с крыши железнодорожного вокзала растащили покрытие, улицы покрывал мусор. Город выглядел так, словно цивилизация внезапно исчезла.

— Не умеют пока сами, — пожаловался Сема. — Когда белые ушли, все рухнуло. Сейчас русские учат заново, но… — он махнул рукой. — Слишком добрые. А надо бить! — он сплюнул.

Городок проехали благополучно, правда, за машиной долго бежали детишки, выпрашивая хоть что-нибудь.

Глухой рокот водопада стал сильней.

За милю до пограничного перехода машина остановилась на обочине.

— Пора переодеваться, бвана, — скомандовал Иисус. — И надо спрятать оружие.

— Чем ты хочешь заниматься в Родезии? — Тим стянул с себя разгрузку.

— Чем? — чернокожий растерялся. — Ну… бвана… работать, конечно. Может открыть свой маленький гараж. Или такси. У вас там же люди могут все что захотят? А ты мне поможешь, бвана? Я отработаю, обещаю. Главное выбраться, а там уже посмотрим.

Тимофей молча кивнул и быстро переоделся. Снаряжение и оружие распихал под сидения. Себе оставил только «Кольт», засунув его за брючный пояс, и положил рядом с собой гранату.

Бубон недоуменно наблюдал за Тимом, но вопросы не задавал. Тимофей ухмыльнулся и вдобавок снял разгрузку с медоеда. Тот обиделся и забился под сиденье.

Иисус сложил добро в джутовый мешок и пошел к посту.

— Твою мать… — Тимофей подавил в себе желание убраться в заросли, покрутил головой и неожиданно увидел впереди, бредущих по дороге белую девочку лет тринадцати возрастом и маленькую старушку с палочкой. Девочка поддерживала пожилую женщину под руку. Все покрытые пылью, уставшие, едва передвигающие ноги, они выглядели совершенно чужеродно в этом месте.

Старуха безостановочно зло бубнила надтреснутым голосом:

— Проклятые черные, проклятые черные, проклятые черные…

Тим вышел им навстречу и поинтересовался:

— Что с вами случилось? Я могу вам помочь?

— Он не черный! — прохрипела старуха, ткнув в Тимофея палкой.

Девочка присела в книксене и быстро заговорила.

— Я Аманда Джонс, это моя бабушка миссис Аделаида Джонс. Мы… — она всхлипнула. — Мы из Лусаки. Пытались перейти в Родезию. Там нас ждет мой дядя… — Аманда запнулась и быстро вытерла слезы.

— Проклятые черные! — выкрикнула ее бабушка. — Проклятые!

— Отца арестовали… — тихо продолжила девушка. — И он пропал. Он был инженером, никому ничего плохого не сделал, но его арестовали. Мама умерла, когда я была совсем маленькая. Перед арестом папа приказал нам выбираться в Родезию. Мы его долго ждали, а потом поехали. Машину вела я. По пути нас два раза ограбили, но мы доехали сюда… а здесь… здесь… — она снова замолчала.

Тим спохватился и отвел новых знакомых в машину, а там предложил еды и воды. Несмотря на то, что бабушка и ее внучка были сильно голодные, они пили и ели очень сдержано.

— А здесь… — тихо рассказывала Аманда, прихлебывая маленькими глоточками воду из кружки. — У нас на таможне отобрали все деньги и документы. И машину. Побили и прогнали… — она виновато пожала плечами. — Лаки, мою овчарку, пристрелили. Она пыталась защитить нас. Из-за бабушки, она уже ничего не понимает, твердит только одно…

— Проклятые черные! — прокомментировала миссис Джонс и погладила по морде Бурбона. — Хорошая собачка!

— Мы теперь не знаем что делать, — вздохнула Аманда. — У нас ничего нет. И никого нет, кроме дяди Питера в Родезии.

— Все будет хорошо, мы возьмем вас с собой! — быстро пообещал Тимофей. — Все будет хорошо.

Он не представлял, как перетащит их через границу, но сейчас был готов вырезать всех, кто станет у него на пути.

Через час галопом прилетел Сема.

— Я договорился, договорился, нас пропустят… — возбужденно тараторил он, а увидев новых пассажиров, растерянно всплеснул руками. — Бвана? Это кто? Но… я договорился только за нас. Теперь нас не пропустят…

Тим взял его за руку и отвел в сторону.

— Мы поедем вместе.

— Бвана, ничего не получится. Нас тоже не хотели пускать… — попытался возразить Иисус, но Тим резко его оборвал.

— Ты меня услышал? Едем. Если понадобится, отдадим машину и перейдем мост пешком. Понял?

Что-то неразборчиво бормоча себе под нос, Иисус сел за руль. Газик быстро покатил вперед. Показалась таможня. Несколько обшарпанных кирпичных зданий и высокий флагшток, над которым уныло болталась полинялая, пестрая тряпка.

Об идее прорваться силой сразу пришлось забыть. Пост просто кишел солдатами, а на площадке рядом стоял древний американский танк «Шерман» и два броневика с крупнокалиберными пулеметами.

Все вокруг дороги было забито чернокожими людьми. Женщины, мужчины, дети, старики и старухи. Все худые и изможденные, чувствовалось, что они сидят здесь уже много дней. Завидев машину, они с криками кинулись к ней.

— Бвана, возьмите нас собой! Молим!

— Мы не ели уже неделю, спасите нас…

— Бвана, пожалуйста, мы отработаем…

— Заберите! Хотя бы мою дочь, она уже может работать…

— Беженцы, — сухо и мрачно прокомментировал Иисус, прибавив ход. — Все хотят в Родезию. Черных не пропускают совсем. Иногда белых… но нас не пропустят теперь, я точно знаю…

Часовой с винтовкой у шлагбаума перед мостом замахал руками и кинулся прямо на капот.

— Куда? — заорал он. — Мы же договаривались о двоих! Нет, теперь нет, надо еще платить…

Появилось еще несколько возбужденно галдящих солдат.

— Проклятые черные! — снова забубнила старушка.

Тим взялся за рукоятку пистолета. Бурбон сжался как пружина и приготовился к прыжку.

— Что тут происходит, грязные ублюдки? — в «газику» подоетел важный толстяк в малиновом берете, на котором блестела огромная, разлапистая кокарда. — Вы что, опять кого-то решили пропустить без меня? — он уставился на Тимофея и гневно заревел. — Всех арестовать! Живо!

Дальше все случилось само по себе. Не успев даже задуматься, Тимофей вылетел из машины, схватил за шиворот толстяка и ткнул ствол Кольта ему под подбородок.

— Прикажи пропустить! Убью, суку! На той стороне отпущу…

Машину и Тимофея сразу взяли на прицел набежавшие солдаты.

— Не стрелять! — истошно заверещал главный. — Не стрелять, ублюдки! Отрывайте шлагбаум… мистер, не стреляйте, пожалуйста. Вас пропустят, пропустят, обещаю. Живо открывайте…

Шлагбаум быстро подняли, переносные рогатки растащили.

Тим махнул Семе, а сам пошел за машиной, волоча толстяка за собой. Бурбон выскочил из «козлика» и косолапил рядом, периодически оглядываясь и скаля зубы на замбийцев.

Десять метров, двадцать, пятьдесят…

Тим шел и не верил, что еще живой.

Когда подошли к родезийской стороне, он быстро обыскал толстяка, забрал у него документы и пистолет, а потом дал ему пинка под зад.

— Пошел вон, свинья…

Глава 8

К Тимофею подбежал родезийский таможенник и возмущенно закричал:

— Почему вы отпустили этого преступника? Он сам убивал, насиловал и грабил беженцев! Мы это точно знаем.

Тим посмотрел на мост.

Толстяк, тряся обширной задницей, заполошно бежал к своим.

— Зачем вы его отпустили? — продолжил возмущаться родезиец.

Тим обернулся к нему и спокойно ответил.

— Потому что я обещал. Но тебе ничто не мешает самому его убить. Ты же ему ничего не обещал?

— Да кто вы такой? — опешил таможенник.

— Второй лейтенант Тим Бергер. Скауты Селуса… — тихо ответил Тим и пошел к машине.

Сзади неуверенно потребовали:

— Сдайте ваш пистолет…

— У тебя своего нет? — не оборачиваясь, буркнул Тимофей.

Пистолет, швейцарский Зиг Р210, с красивыми накладками из эбенового дерева, непонятно откуда взявшийся у замбийца, он демонстративно сунул в карман.

Дальше началась суета, местный контрразведчик не верил Тимофею, порывался отправить Иисуса в фильтрационный лагерь для проверки, но один звонок начальству Тима все сразу решил.

— Простите, лейтенант… — молодой уорент-офицер первого класса виновато пожал плечами. — Работа у меня такая. К тому же, вся эта история настолько невероятная, что кажется просто выдуманной.

— Все в порядке, — сухо ответил Тимофей. — У вас своя работа у меня своя. Я свободен?

Контрразведчиков он, мягко говоря, недолюбливал, но на капитана не обиделся.

— Да, конечно! — уорент вскочил. — Но у меня есть для вас презент! Так сказать… — он растерянно оглянулся. — А где мой портфель?

Из угла комнаты послышался странный хруст и довольное урчание.

Как очень скоро выяснилось, что кожаный портфель спер Бурбон и, забившись под диван, художественно обгрыз его.

Уорент потянулся к пистолету, но покосился на Тимофея, быстро убрал руку от кобуры и тут же простил медоеда.

К счастью, презент, бутылка двенадцатилетнего ирландского виски, осталась цела.

На улице Тима встретила делегация от родезийских легких пехотинцев, прикрывавших пограничный переход.

— Ни один мерзавец не сможет сказать, что мы плохо принимаем гостей!!! — прошепелявил с диким ирландским акцентом патлатый и рыжий как огонь здоровяк. — Пиво охлаждается, костер прогорает, а плоскую собаку^[15] уже разделывают. Милости прошу, брат!

Остальные быстро закивали. Один, самый молодой, от избытка чувств, заорал неофициальный гимн легкой пехоты «Когда святые маршируют», но ему быстро отвесили подзатыльник и пацан сразу заткнулся.

Надо сказать, пехотинцы мало походили на регулярное военное формирование. Лохматые, расхристанные, они, так же как и скауты Селуса, больше были похожи на военизированных хипарей. С соответствующей дисциплиной.

Больше всего Тим хотел домой, но отказать — значило нанести несмываемую обиду приглашающей стороне. К тому же, дело шло к вечеру.

— Гип-гип, урра-а-а!!! — воздух рванул ликующий вопль. — Скауты и легкая пехота братья навек!!!

Тим с трудом выбрался из дружественных объятий, нашел взглядом фельдшера и поинтересовался у нее об Аманде и ее бабушке.

— Как они?

— Все более-менее нормально, — ответила тощая и белобрысая, совсем молодая девчонка. — Ничего страшного: банальные ссадины, истощение и обезвоживание. Бабушка еще крепкая как буйвол, только слегка сумасшедшая. Аманда просто железная маленькая леди, но у нее сломана лучевая кость. Я наложила лубки, обработала ранки, кольнула их легкими транками и антибиотиками с витаминами, а дальше гражданские врачи справятся. Их забрал мистер Джонс, сын миссис Джонс. Он какая-то шишка в министерстве информации и ждал их здесь уже неделю. Ах, да… — девчонка спохватилась и протянула Тимофею на раскрытой ладони маленький амулет на цепочке. — Это тебе. Аманда передала и сказала, что он приносит любовь и счастье.

Тим сильно удивился: с момента знакомства, девочка даже словечком не обмолвилась, что у нее болит рука. А со сломанной костью, она точно сильно болела.

Глянул на маленькую обезьянку, вырезанную из слоновьего бивня, улыбнулся и сунул амулет в карман.

Дальше было много пива, жареный крокодил на вертеле, бездонная черная ночь, гитара и много песен.

Утром Тимофей проснулся на одной кровати рядом с фельдшером, младшим капралом медицинской службы Карлой Маркони. Девчонка вольготно развалилась рядом, по хозяйски забросив руку и ногу на Тима.

Тимофей осторожно высвободился, сел и улыбнулся, смотря на маленькие груди с торчащими сосками. Вчера под утро, капрал медицинской службы просто взяла его за руку и увела к себе в палатку, где без лишних слов отдалась со всей страстью.

— Уезжаешь? — Карла недовольно поморщилась и отвернулась к стенке, выставив тощий загорелый задок. — Ну и вали, а я еще посплю. Но не забудь наведаться ко мне как-нибудь…

И сразу же засопела.

Во дворе возле «Козлика» возился Иисус.

— Бвана! — чернокожий расплылся в счастливой улыбке. — Нам еще бензина подкинули! Хорошо ночь провели? Едем или еще немного погостим?

Тимофей вздохнул. Честно говоря, сегодня уезжать ему не хотелось. К тому же, где-то глубоко внутри брезжило пакостное чувство тревоги. А еще Тим побаивался, что Чомба расколется и его повинтят сразу после прибытия. Но приказ поступил совершенно недвусмысленный — немедленно вернуться на базу.

— Едем. Только надо найти где-нибудь кофе.

К счастью, обошлось без торжественных проводов: легкие пехотинцы уже разбежались по патрулям. Похожий на пирата одноглазый повар напоил Тима с Иисусом крепчайшим кофе, накормил сандвичами с остатками вчерашнего печеного крокодила, выдал коробку ледяного пива, после чего «козлик» покатил домой. И через пять часов прибыл на родной аэродром.

Никого из своих на базе Тим не нашел: как выяснилось, группа в полном составе угодила в госпиталь.

И здесь не обошлось без контрразведки. Правда контрразведчиком оказался старый приятель Тима Бергера лейтенант Том Холанд.

Холанд крепко пожал руку Тимофею, достал из маленького холодильника пару бутылок пива и показал на старенькое, облезлое кресло.

— Падай, — он ловко сковырнул пробки с бутылок и одну вручил Тиму. — Холодное, наконец холодильник подчинили, черт бы его побрал. — Том сделал долгий глоток и сипло потребовал: — Рассказывай.

— Ты и сам все уже знаешь, — Тимофей пожал плечами.

— Знаю, — охотно согласился Холанд. — Почти все, кроме твоего личного вояжа. Так что, сам понимаешь.

— Скажи лучше, что с Сарой?

— С ней все нормально, — улыбнулся Том. — Она в госпитале, думаю, сам скоро ее увидишь. Ты мне лучше скажи: русских советников было только двое? — он пристально посмотрел на Тимофея.

— Может и больше, — спокойно ответил Тим. — Но я видел только двоих. Взяли тоже двоих.

— Дело в том, что… — лейтенант раздраженно поморщился, — по нашим данным, их должно было быть трое. Источники надежные, у нас нет оснований им не доверять.

— А основания нам не доверять у тебя есть? — криво усмехнулся Тимофей. Он интуитивно понял, что у контрразведки на него ничего нет и не собирался изображать перепуганного новобранца.

Сам Тимофей никогда не отличался особой послушностью, да и прежнего хозяина тела нельзя было назвать образцом воинской дисциплины.

По своему обыкновению, пробравшийся в комнату вслед за своим хозяином Бурбон недовольно рыкнул.

— Нет, таких оснований у меня нет, — серьезно ответил Холанд, опасливо косясь на медоеда. — Не кипятись, Тим. Вечно ты лезешь в бутылку. Я все понимаю, один мог и незаметно ускользнуть. Тем более — он русский, а от русских всего можно ожидать. В любом случае… — он прихлопнул рукой по столу. — Задание выполнено, начальство довольно. К вам никаких претензий нет. А насчет третьего русского советника — мы еще раз проверим.

Тим молча отсалютовал контрразведчику бутылкой.

— Тут другое дело… — Холанд немного поколебался и выставил на стол еще пару пива. — Еще до того, как ты перебрался через границу, нам поступил приказ от самого командующего генерал-майора Уоллса, немедленно вытащить тебя из-за реки, а потом откомандировать в распоряжение Министерства обороны. Мы начали планировать целую спасательную операцию, чтобы вытащить тебя. Но я не особо удивился, все-таки вы вытащили лейтенанта Сару Смит, а она… — он показал глазами на потолок. — А ты с ней…

— Короче, Том, — сухо прокомментировал Тимофей.

Том послушно кивнул.

— Хорошо, хорошо. А когда ты выполз сам, еще вчера вечером, поступил приказ от Питера ван дер Била срочно доставить тебя в распоряжение Министерство информации.

Тимофей немного озадачился. Питер ван дер Бил являлся очень важной персоной в Родезии: сподвижником Яна Смита и идеологом родезийского национализма. В данный момент он руководил Министерством информации, иммиграции и туризма.

— А этому что он меня надо?

Холанд развел руками.

— Это уже ты сам разбирайся. Суть в том, что меня просто бомбардируют телефонными звонками все кому не лень. И мое непосредственно начальство и шишки повыше. Так что собирайся и вали в Солсбери. Через два часа туда полетит самолет. И это… искренне советую, приведи себя в порядок. Там… постригись, что ли. И о форме позаботься. К слову, что за черную задницу ты притащил с собой на русской машине?

Тимофей вкратце объяснил и попросил Холанда.

— Проверь его, Том. А потом присмотри за ним до моего возвращения. Пусть пока помогает здесь с машинами. Договорились? Но не пережимай палку, этот парень мне сильно помог.

— Договорились, — с готовностью пообещал Холанд. — Не переживай, ничего с твоим черномазым не случится. Если, конечно, он не шпион. Ты это… за меня словечко не забудь замолвить. Эта дыра осточертела мне уже до чертиков.

— Угу… — Тим встал и побрел на базу.

— Бвана? — Сема вылетел ему навстречу.

— Пока побудешь здесь, Сема, — Тимофей хлопнул его плечу. — Не переживай, все будет нормально. Кормежкой и койкой обеспечат. Я скоро вернусь и поговорим о твоем гараже. Помогу начать дело.

— Бвана!.. — Иисус расплылся в широкой улыбке и прижал руки к сердцу. — Ты настоящий Ленин!

На базе Тимофей остановился возле своего шкафчика. Парадной формы для скаутов не было предусмотрено вовсе. А повседневная, рубашка и шорты выглядели словно их пожевало стадо слонов.

После недолгого раздумья Тим запихнул форму в военную сумку. Туда же Тимофей отправил бережно завернутый в целлофановый пакет коричневый берет, с серебряной кокардой в виде скопы, держащей в когтях ленту с надписью «Selous scouts». И коробочку с наградами Тима Бергера: крестом «За отвагу» и медалью «За службу».

Оружие оставил на базе, с собой взял компактный Кольт Pocket Hammerless и Браунинг, доставшийся от деда. Немного подумал и отправил в сумку трофейный Зиг. На всякий случай.

Со стрижкой помог Иисус, помимо других своих достоинств обладавший несомненным талантом парикмахера. Брился и мылся Тим уже сам.

А потом неожиданно приковыляла Сара, немедля бросила костыль и с визгом повисла на шее у Тимофея.

— Мой медвежонок!

Впрочем, висела она на шее недолго и почти сразу переключилась на Бурбона. Но болтать не перестала.

— Ты знаешь, как я переживала? Я знала, что ты выберешься, но все равно переживала. Но теперь мы долго будем вместе. Я лечу с тобой в Солсбери! Отец с матерью нас пригласили к себе на ранчо.

— Так это ты договорилась, чтобы меня вызвали? — нахмурился Тимофей.

— Нет, дурак! — возмутилась Сара. — Тебя вызывают, чтобы ты участвовал в какой-то важной церемонии от министерства обороны. Но тут я не причем, честно! Да, я говорила папе что мы хотим приехать, но нет времени… в общем, я не причем. Разве что чуть-чуть. К слову, твоих скаутов посетит в госпитале сам Уоллс. А так как… в общем, ты единственный из группы на ногах, поэтому едешь в Солсбери.

Тиму объяснение показалось неубедительным, но он не стал придираться и сменил тему.

— А какого черта от меня надо Питеру ван дер Билу?

— Совсем не понимаешь? — Сара ухмыльнулась. — Ты же спас родственников Джонса, его заместителя. Ну, девочка и ее бабушка, которых ты перетащил через границу. Ван дер Бил, судя по всему, хочет этот случай раздуть на всю Родезию. Сделать из тебя героя и все такое. Он же министр информации.

— Хрен ему, — ругнулся Тим.

— Как знаешь, — неожиданно согласилась Сара. — Ну что, готов? Скоро самолет. Бурбона возьмем с собой! Познакомлю его с отцом и матерью. Линда, эта мерзкая сучка, обязательно притащит своего ручного гепарда, но наш Бурбончик утрет ей нос.

Тим скептически посмотрел на мокрого и грязного медоеда, но возражать не стал. Лететь в Солсбери ему тоже не особо улыбалось, но данном случае других вариантов не наблюдалось. К тому же, ему хотелось своими глазами посмотреть на столицу Родезии.

Перелет выдался скучным, старая «Дакота» дребезжала всем фюзеляжем, привычный к полетам Бурбон мирно дрых под лавкой, Сара поудобней устроила свою ушибленную ногу и тоже всю дорогу проспала, положив голову на колени Тимофею. А Тим откровенно нервничал.

«Допустим, получится понравиться Смиту… — размышлял он. — А если попробовать ему втолковать, что путь, который избрал он и его братва — ошибочный? Но как втолковать? Рассказать подробно, что случится с Родезией в последующие десять лет? В лучшем случае пошлют, потому что сейчас в Родезии все пока неплохо. Терров сдерживают, с санкциями справляются. А если потребуют объяснений, мол, откуда знаешь? А сказать-то нечего, признаваться в том, что попаданец — глупо. Могут в психушку упечь. И это в лучшем случае. А если сослаться на то, что много думал и анализировал на эту тему? Выглядеть будет очень странно: убивец и диверсант — а еще думает? Пробовать мягко влиять на премьер-министра? Увы, для этого надо постоянно находиться с ним рядом, а мое место в джунглях и буше. Тьфу ты… может ну его нахрен? Вообще ничего не делать? Так жалко страну и упущенный шанс будет жалко…»

В общем, весь полет он ломал голову, но ничего толкового не придумал и решил действовать по обстоятельствам. От идеи слегка подправить ход истории отказывать Тим не собрался.

На аэродроме уже ждала машина, Кадиллак Эльдорадо пятьдесят восьмого года, с пожилым чернокожим водителем за рулем.

— Отец прислал машину, — пояснила Сара. — Три дня отдохнем на ранчо. Как раз и повидаемся с моими родителями. Мама сейчас там. Отец с друзьями тоже обещал выбраться на пару дней.

Тим смолчал, гадая, почему целый премьер-министр не может позволить себе машину поновей. Правда потом вспомнил, что Смит никогда не отличался тягой к роскоши, вдобавок наложенное на страну эмбарго распространяется и на машины.

— Миссис Смит… — водитель чопорно склонил голову и открыл дверцу. — Рад снова видеть вас. Прошу…

С Тимофеем он вел себя чуток посуше, но тоже уважительно.

По пути на ранчо заехали в Солсбери.

Вот тут Тимофея буквально трахнул когнитивный диссонанс.

Он прекрасно помнил, что Родезия была развитой страной, но такой шикарный город, не уступающий любой столице мира, точно не ожидал увидеть.

Огромные небоскребы, почти стерильная чистота, большое количество машин, отличные дороги, трамваи, сияющие вывески магазинов, хорошо одетые люди, в том числе и черные, лощеная полиция, наполовину состоящая из чернокожих — все это повергло его в полную растерянность.

И главное, в Солсбери люди улыбались!

«Где горы мусора? — ошарашено думал Тим. — Где банды, где орды бездомных? Где клянчащие подачку малолетние головорезы? Где до зубов вооруженная полиция на броневиках? Твою же мать, в двадцать первом веке любой африканский город без всего этого не обходится! Сука, да у них даже решеток на окнах нет! Какого хрена угробили такую страну? Зачем, мать вашу? Не-ет, надо что-то попробовать сделать, пока не поздно!..»

Тим понимал, что все это благополучие и роскошь в Солсбери всего лишь фасад, где-то обязательно есть и бедные районы, но, все равно, увиденное поразило его до глубины души.

Он немного переживал, что выглядит как оборванец, но, как выяснилось, Сара все предусмотрела.

По пути они заехали в роскошный магазин, где его хозяин, манерный чернокожий, удивительно похожий на Эдди Мерфи, умело помог выбрать Тимофею кучу одежды на все случаи светской жизни.

Там же Тим сразу переоделся и сразу стал похож на тех сраных лощеных британских джентльменов из высшего света, которых так любят показывать в фильмах.

Но остался доволен, так как понимал, что внешний вид обязательная составляющая для приема в замкнутое, клановое общество.

Платила Сара, потому что у самого Тимофея денег не было совсем. Но Тим никогда не заморачивался подобным. Правда она, по женскому обыкновению, тут же выторговала у него для себя подарок, но после того, как Тим доберется до своей чековой книжки.

Еще одну остановку сделали в винном магазине, в багажник отправилось десяток бутылок родезийского вина и столько же виски, тоже родезийского. Иностранного пойла в лавке было мало и стоило оно очень дорого.

А через два часа машина остановилась перед воротами большого ранчо. Охраны Тим не заметил, хотя подозревал, что она обязательно должна быть.

Ворота отворились, Тим и Сара вышли из Кадиллака.

На мощеной мраморными плитками дорожке показались мужчина и женщина.

Высокие, худощавые и стройные, оба словно аршин проглотили.

Женщина выглядела несколько старше мужчины, но у ее спутника было неподвижна вся левая сторона лица.

Ян Дуглас Смит, премьер-министр Родезии и его жена, Джанет Уот.

«Я до тебя обязательно достучусь, Ян Смит! — пообещал себе Тимофей. — Даже если придется тебя заставлять!..»

Глава 9

Встреча получилась сдержанной.

Ян и Джанет Смиты, вели себя очень приветливо, но обошлось без слез, радостных обнимашек и прочих проявлений искренней родительской любви. Хотя было заметно, что они очень рады видеть Сару и Тима. Причем Тим отметил, что большая доля приветливости досталась ему, а не их дочери.

Тимофей не стал удивляться и объяснил себе такую сдержанность британским происхождением премьера и его жены.

В отличие от ЮАР, своих коллег по обструкции мирового сообщества, и несмотря на независимость, Родезия была и осталась британской. А ее общество всегда это старательно подчеркивало. «To keep stiff upper lip» и хоть тресни, то бишь, никогда не теряй мужества, не падай духом, не вешай нос и держись молодцом.

Прежний хозяин тела, Тим Бергер, бриттов недолюбливал, эта неприязнь передалась еще от его прадеда, который вместе с бурами колошматил наглов в англо-бурской войне. Правда, это не помешало роду Бергеров верно служить британской короне.

А Тимофей просто не стал заморачиваться по этому поводу. Неважно кто: наглы, лягушатники, колбасники, пшеки, макаронники и прочие гишпанцы с чухонцами — все равно, процент скотов и мудаков среди всех национальностей мира примерно одинаков.

Но не суть.

Гостям дали немного времени для того, чтобы привести себя в порядок и переодеться, а потом все оказались за столом в гостиной.

На столе розовел срезом ростбиф, курился парком горячий пастуший пирог, жужжал жук, атакуя лампу под потолком, бесшумно появлялись и исчезали вышколенные слуги. Тим откровенно скучал, к тому же, он по пути дико проголодался и с трудом удерживался, чтобы не навалить себе в тарелку побольше еды.

Но очень скоро от скуки и следа не осталось.

— Мама, папа… — Сара с легкой улыбкой посмотрела на родителей. — Мы… — она сделала долгую паузу. — Мы с Тимом… решили завтра объявить о своей помолвке.

Тим чуть не подавился. Да, Сара уже отдаленно намекала, что пора скрепить, так сказать, чувства брачными узами, но происходило это очень иносказательно.

В общем, произошедшее оказалось для него полным шоком.

И не только для него, даже Бурбон перестал жрать под столом и потрогал ногу Тима лапой: мол, это то, что я услышал?

Тимофею захотелось немедленно сбежать обратно в буш. Или, на крайний случай, просто послать семейку Смитов куда подальше. К браку он относился как к совершеннейшему злу и даже в мыслях не видел себя под венцом.

Но ничего этого не сделал, потому что прекрасно понимал: если помолвка сорвется — о каком-либо вмешательстве в историческую действительность придется окончательно забыть.

Так и молчал, мысленно костеря на все лады злодейку судьбу.

Смит с женой встретили новость очень сдержанно, но Тим заметил, что в глазах будущей тещи блеснул торжествующий огонек.

А еще он понял, что действие было тщательно срежессированно.

Оказывается, на завтра, на базе ранчо Смитов, был запланирован светский раут, с присутствием всего круга общения семьи премьер-министра. И именно к этому событию была приурочена помолвка.

Настроение у Тимофея окончательно испортилось. Сара сияла, а он с трудом сдерживался, чтобы не наклюкаться с горя. Впрочем, этой возможности у него тоже не было, потому что алкоголь по рюмкам и бокалам строго дозировано разливали слуги.

К счастью, после ужина Сара с мамашей убрались куда-то посекретничать, а Тимофей с Яном Смитом ушли вкурительную комнату.

Тим углядел на столе бутыль с бренди, уже было собрался налить себе, но его опередил будущий тесть.

Он разлил бренди по рюмкам, неожиданно улыбнулся и хмыкнул:

— Страшно, сынок?

Тимофей вздохнул и честно признался.

— Не то, чтобы очень, но что-то такое есть.

Смит кивнул.

— Мне тоже было страшно, но я привык.

Тим посмотрел на шкатулку с сигарами и неожиданно почувствовал дикое желание закурить. Тим Бергер не курил, сам Тимофей тоже особо не увлекался курением, но сейчас потребность оказалась неожиданно сильной.

Смит заметил взгляд и подвинул к Тиму шкатулку с сигарами.

Тимофей быстро скусил кончик сигары, подкурил от настольной зажигалки и с наслаждением затянулся.

Смит немного помолчал и неожиданно задал вопрос:

— Расскажи, как дела у вас там… — он показал взглядом себе за плечо. — Ко мне доходят только сухие сводки, но хотелось бы услышать об обстановке от людей, у которых на плече мозоль от ремня винтовки.

Тим пожал плечами и через паузу скупо ответил.

— Пока справляемся.

— Пока? — премьер-министр Родезии вздернул бровь на здоровой стороне лица.

— Пока, — спокойно ответил Тимофей. — Пока терры лезут к нам только через границу с Замбией и Ботсваной, мы можем играть в эту игру бесконечно. Но что будет, если… — он неожиданно для себя криво усмехнулся. — Если Мозамбик получит независимость? Власть там неизбежно подгребут под себя прокоммунистические ублюдки, а линия соприкосновения увеличится втрое. Мы все равно будем держаться, но, увы, игра с противником у которого бесконечные ресурсы, заведомо проигрышна.

— Насколько мне известно, — Смит внимательно посмотрел на Тимофея. — Пока нет никаких предпосылок к уходу португальцев из Мозамбика. Португальские военные вполне справляются с повстанцами.

Тимофей хотел рассказать ему о «Революции Гвоздик»^[16] тысяча девятьсот семьдесят четвертого года, после которой португальские колонии разом получат независимость, в том числе и Мозамбике, но понял, что ничем не сможет обосновать подобные знания и вместо этого попытался аргументировать обычной аналитикой.

— Пока предпосылок нет… — Тим поставил пустую рюмку на стол и снова занялся сигарой.

— Смелей сынок, — Смит разлил бренди. — Ты знаешь… — он покачал головой. — Ты сильно изменился. Очень сильно. Тебя я запомнил таким отчаянным сорванцом, а сейчас ты сильно повзрослел. Впрочем, война быстро делает из мальчишек взрослых мужчин. Я на себе это почувствовал. Но говори, говори, не буду отвлекать…

Тимофей поблагодарил его вежливым кивком.

— Пока предпосылок нет, но, увы, процесс деколонизации неизбежен. Да, у ФРЕЛИМО^[17] сейчас в Мозамбике мало шансов на успех, но все дело в том, что в самой Португалии могут случиться кардинальные изменения. Режим Салазара уже достал всех, в том числе и народ. Мне кажется, он не сможет удержать власть в своих руках. После чего, вероятней всего, колонии получат независимость, потому что новые власти будут следовать тенденции, чтобы не противопоставить себе мировое общество. Сами понимаете, им понадобятся кредиты, чтобы немного задобрить народ.

— Твои выводы имеют под собой основание, — Смит согласно кивнул. — Нам стоит задуматься.

Тимофей едва не выматерился от радости. Он даже приблизительно не ожидал, что удастся так быстро достучаться до премьер-министра Родезии. Хотя, он прекрасно понимал, что положительная реакция Смита могла оказаться банальной вежливостью по отношению к будущему зятю.

— Но исходя из чего ты пришел к таким выводам? — Ян Смит немного поколебался, бросил настороженный взгляд на дверь комнаты и быстро вновь наполнил рюмки.

Тимофей ругнулся про себя и решительно соврал:

— Пока лежал в госпитале с контузией, много читал и думал. Увы, там больше нечем было заниматься. Политическая аналитика никогда меня не привлекала, но… — он пожал плечами. — Все когда-нибудь случается в первый раз. Можете считать, что это последствия контузии.

Тим думал, что Смит воспримет ответ со скепсисом, но он ничуть не удивился.

— Да, такое бывает! — премьер улыбнулся. — Я после контузии научился играть на гитаре, хотя перед этим пытался и у меня ничего не получилось. Знаешь как мы поступим?.. — Смит задумчиво кивнул. — Завтра сюда приедет много моих друзей. Можно даже сказать, за рюмкой бренди состоится неформальное заседание правительственного кабинета. Ты не хотел бы присутствовать? Заодно изложишь свои соображения.

Тимофей сразу насторожился и нехотя ответил:

— Я солдат и не привык много говорить. Мое дело резать глотки террористам а не разглагольствовать перед политиками.

Форсировать события он не собирался ни в коем случае. Главное — заинтересовать, а дальше все пойдет само по себе.

— Ты очень похож на своего прадеда, сынок! — довольно улыбнулся Ян Смит. — Такой же угрюмый и своенравный. Он говорил, мое дело убивать фрицев, а не трясти языком. Но я буду вынужден настоять. Это будет очень полезно не только для тебя, но и для всех нас. К слову… — он немного замялся. — Тим, я ни на чем не настаиваю, но… может, стоит задуматься о своем будущем? Повторю, я с уважением приму любое твое решение.

Тим вопросительно посмотрел на Смита. Он не совсем понял, к чему тот клонит.

— Семья накладывает определенные обязательства… — начал издалека Смит. — И одновременно — это уязвимое место для солдата, которым могут воспользоваться враги. Насколько мне известно, ты на хорошем счету у генерала Уоллеса. Последняя операция, по его словам, была проведена виртуозно…

Он сделал паузу.

— Вы о переводе из скаутов? — догадался Тим.

— Да, — признался Смит. — Ты все правильно понял. Мне кажется, ты уже перерос свое подразделение. Генерал Уоллес может подобрать тебе соответствующую твоим знаниям и умениям должность в системе министерства обороны. Или в разведывательной службе. Нет, нет, о штабной работе даже речи не может быть, но ваши прогулки по тылам врага… сам понимаешь.

Чувствовалось, что премьер-министр чувствует себя не в своей тарелке и буквально заставляет себя говорить.

Тим сразу догадался, что идея отстранить будущего зятя от активных боевых действий не его, а дочери с женой.

И быстро ответил.

— Мистер Смит, мое место в команде скаутов.

Ответил, сам от себя такого не ожидал. Видимо сработали остаточные чувства настоящего Тима Бергера. Но что-то менять в ответе уже было поздно. К тому же Тим понимал, что, лучше соответствовать привычному для Смита психологическому образу. То есть, быть хотя бы примерно таким, каким и был прежний хозяин.

— Я все понимаю, — быстро согласился будущий тесть. — Ты в своем праве. Вернемся к этому вопросу позже…

Разговор быстро сошел на нет, к тому же, время уже подходило к полночи. Ночевать Тима определили отдельно от Сары; в комнату, в которой настоящий Тим Бергер жил, когда гостил у Смитов в детстве.

Тимофей откровенно обрадовался, быстро принял душ и вытащил из сумки припасенную бутылку виски. События последних дней так его вымотали, что хотелось просто напиться и побыть наедине с самим собой.

Бурбон полностью разделял настроение хозяина. Медоед, волоча набитый живот по полу, поковылял в угол и сразу опрокинулся кверху лапами.

Но только Тим скрутил с бутылки крышку, как в дверь тихо поскреблись.

На пороге стояла Сара в длинной прозрачной ночной рубашке. Руки она зачем-то держала за спиной.

— Тим Бергер! — девушка сурово нахмурилась. — Медвежонок, если ты собрался спать без меня, то так и скажи…

Бурбон обиженно тявкнул и выскользнул из комнаты. Умная животина сразу поняла, что ему места в комнате на сегодня уже не найдется.

Тимофей вздохнул. С идеей провести ночь одному в тишине и спокойствии пришлось распрощаться. Но… соски Сары так соблазнительно просвечивались через тонкую ткань, что Тим почти не огорчился.

— Нет, конечно, моя ты кошка. У тебя с собой случайно никакой закуски нет?

Сара хихикнула и показала руки, в одной из которых была бутылка, а во второй тарелка с мясом и хлебом.

Тиму сразу начало казаться, что идея с женитьбой на дочери Смита не так уж плоха.

Вечер завершился на мажорной ноте, Тим и Сара хорошенько набрались, а потом просто заснули.

А утром… утром после завтрака сразу уехали в Солсбери за подарком для будущей жены.

Оказывается, Сара все уже распланировала.

Сначала Тимофей получил в банке дубликат своей чековой книжки, оставшейся дома. Никаких проблем не возникло, предъявил документы, немного формальностей и небольшой блокнот в тоненькой крокодиловой коже удобно устроился в кармане.

Банковский персонал представлял собой исключительно белых, но среди клиентов в общей очереди Тим заметил несколько черных, всего двух, но выглядели они довольно респектабельно.

«Ага… — подумал Тимофей. — А у пиндосов еще совсем недавно черных не пускали в транспорт для белых, а тех, кто возмущался, вешали парни в белых балахонах. За наглов я даже не говорю, они вообще построили свою страну на рабстве. И эти уроды собираются нас учить?»

Желание помочь своей новой родине у него только окрепло.

После банка пришлось посетить ювелира, где Тим приобрел шикарный гарнитур из белого золота с немалыми бриллиантами, в качестве подарка невесте на помолвку. Как выяснилось, Сара тоже выбрала его заранее.

Тим начал себя чувствовать примерно как муха в сетях паука. Не то, чтобы ситуация его сильно напрягала, но тревожные колокольчики в мозгах звенели не переставая.

Дальше Сара снова потянула его за покупками, а в процессе попыталась убедить перевестись из скаутов. Довольно тактично, но напористо.

— Меня переводят в управление ВВС, — для начала сообщила она. — С повышением в должности и звании.

— Это твое желание? — поинтересовался Тим.

— Приказ, — сухо ответила девушка. — Но не сказала бы, что меня пришлось заставлять.

— Рад за тебя, кошка, — спокойно ответил Тимофей. — Теперь я буду за тебя спокоен.

— А я? — в голосе Сары проскользнуло недовольство. — А я буду за тебя спокойна? Нет, не буду.

— Ты о моем переводе?

— Да! — отрезала девушка.

— Ты сильно изменилась после… — Тим запнулся, подбирая слова. — После того, как твой самолет сбили.

— Представь, если ты или я попадем в плен? — Сара пропустила ремарку Тимофея мимо ушей. — Представляешь, каково будет отцу? У врагов появятся рычаги влияния на него. Это вопрос государственной безопасности.

Тим понял, что возражать бесполезно.

— Я подумаю, кошка.

— Хорошо, медвежонок, — Сара сразу успокоилась и чмокнула его в щеку. — Так! Еще один магазин и домой. Скоро появятся гости. И я тебя умоляю, веди себя с ними поприветливей. Знаю я тебя…

К полдню они вернулись на ранчо, а вскоре начали съезжаться гости.

Много гостей. С семьями.

Когда Тим разобрался, кто есть кто, у него мурашки по спине побежали. Ян Смит был прав, на ранчо собрался почти в полном составе весь правящий кабинет.

Президент Республики — Клиффорд Дюпон.

Заместитель премьер-министра — Джон Ратхолл.

Министр иностранных дел — Джек Хоуман.

Директор ЦРО, Центральной Разведывательной Организации — Кен Флауэр.

Министр информации…

И куча других министров!

И даже пара чернокожих персонажей из парламента. В том числе Абель Музорева.

Тим немного струхнул. Одно дело спокойно рассуждать про себя об изменениях в историческом процессе, а совсем другое пробовать, что-то менять в реальности.

Но сначала Тим опознал главнокомандующего вооруженными силами Родезии генерал-майора Питера Уоллса и своего непосредственного начальника, командира полка скаутов — майора Рональда Ред-Дейли.

Вот с ним Тимофей, как раз и столкнулся первым.

Крепкий пожилой мужик с красной, типично британской мордой, подошел к Тимофею, смерил его с головы до ног неприязненным взглядом и недовольно проскрипел.

— А ты что здесь делаешь, сынок? Решил за женскую сиську подержаться? Устроиться поуютней?

Глава 10

Первым желанием Тимофея было послать старикана куда подальше. Неуважительного отношения к себе он не терпел ни от кого. Даже от прямого начальства. Виноват? Требуется выволочка? Ну что же, если я виноват, значит отгребу по-полной, но будьте добры, делать это с уважением.

Правда, одновременно Тим очень хорошо умел контролировать свои эмоции. Вдобавок, благодаря памяти настоящего Тима Бергера, прекрасно понимал, кто сейчас перед ним стоит.

Майор Рональд Ред-Дейли.

Дядюшка Рон.

Человек который создал Скаутов Селуса.

Человек, которого скауты боялись как огня и одновременно любили как родного отца.

Дядюшка Рон просто не умел нормально общаться, прямой как доска, грубый, неуживчивый и неуступчивый, он мог послать любого, даже вышестоящее начальство, но при этом, всегда стоял горой за своих подопечных, который ласково называл «засранцами».

— Ну? Чего сиськи мнешь, засранец? — гнусно хмыкнул майор.

В скаутах Селуса всегда поддерживалась железная дисциплина, но при этом, вне службы, махровым цветом расцветала фамильярность в отношении к командному составу. То бишь, если тебе командир приказывал пойти и загрызть зубами десяток терров — приказ не обсуждался: сдохни, но сделай. Однако, вне службы, этого командира, вполне допускалось банально послать нахрен, без особых последствий. Не всех и не всегда, но тенденция четко прослеживалась.

Вот, все вышеперечисленное и сформулировало ответ Тимофея.

— Ну, дядюшка Рон… — Тим спокойно пожал плечами. — Сиськи всяко лучше, чем задница боевого товарища…

— Ге-геге!.. — майор весело заржал, словно простуженный жеребец. — Ладно, сынок… — он мазнул презрительным взглядом по присутствующим. — Насколько я понял, тебе сейчас будет не до меня, но как освободишься, найди старика. Перекинемся словечком за стаканчиком чего-нибудь крепкого.

Дейли подмигнул Тиму и пошел к столам с выпивкой, по пути небрежно сдвинув плечом со своего пути какого-то молодого хлыща.

— Вот ты где! — рядом неожиданно появилась Сара и цепко ухватила Тима за локоть. — Хватит болтать. Нам пора!

Выглядела она просто великолепно, белоснежный брючный костюм в стиле суперклеш и прическа под «пажа» очень ей шли. В правой руке она держала на поводке Бурбона в розовом ошейнике. Медоед прямо олицетворял своим видом тоскливое страдание, на лице Сары, совсем наоборот, сияла торжественная уверенность.

— Как твоя нога? — шепнул Тим, приметив, что она без палочки.

— Не спрашивай… — страдальчески скривилась девушка. — Но с палкой я выгляжу как старуха. Ничего, справлюсь.

Понаехавшие притащили с собой семьи. Молодое и старшее поколение сразу разделились на свои тусовки. Вот к молодым Сара первым делом и потащила Тима.

И началось…

Через несколько минут Тимофей уже вовсю матерился про себя.

— Рози!

— Сара! Ты прекрасно выглядишь, дорогая!

— Познакомься, это мой жених — Тим! Мы сегодня объявим о помолвке.

— Какая прелесть! Какой брутальный! Он настоящий красавчик! Не отставай от него, дорогая! Видно, что ты давно не посещала косметолога…

— Я тебя тоже люблю, дорогуша! — И шепотом: — Чтоб ты сдохла, сучка…

— Марда! Мы сегодня с Тимом объявим о помолвке!

— Сара!!! Привет, Тим! Говорят, ты, наконец, дал себя взять на поводок? Не забывай старых подружек, мой жеребчик!

— Ты очаровательна в своей непосредственности, милочка… — и злым шепотом Тимофею. — Если я узнаю, что ты приблизишься к ней хотя бы на фут…

Тиму очень хотелось сбежать, правда, к счастью, подружки у Сары скоро закончились. К слову, добрая половина из них, несмотря на абсолютно невоенный вид, служила в армии, в женском корпусе.

Большая часть молодежи мужского пола уже была знакома с Тимом Бергером, так что у Тимофея с ними проблем не возникло. Привет, как дела, все нормально, завидую, сочувствую, иди в задницу, слышал, что ты отличился, увидимся и так далее и тому подобное.

Но в процессе, Тимофей неожиданно поймал на себе очень внимательный взгляд незнакомого мужика типично латиноамериканской наружности, эдакого жгучего мачо с шикарными усами. Тип вел себя очень раскованно, судя по всему, был на короткой ноге со всеми присутствующими, вдобавок фотографировал все и всех фотоаппаратом с мощным объективом.

Тиму персонаж сразу не понравился, он порылся в памяти, ничего не вспомнил и тихонько поинтересовался у Сары:

— Что это за хрен? Вон тот, в голубом пиджаке. Да, да, тот, похожий на петуха.

— Почему петух? — возмутилась девушка. — Ничего он не петух. Это мистер Пабло Суарес, он корреспондент из Аргентины! Мистер Суарес едва ли не единственный иностранный журналист в мире, который пытается писать правду про нашу страну. Наш министр информации с ним очень дружен. Они вместе задумали целую информационную компанию по противодействию лжи, которую распространяют против Родезии. И вообще… Пабло милейший человек. Он будет фотографировать нашу свадьбу, я уже договорилась…

Тиму немедленно захотелось засунуть фотоаппарат в задницу этому «милейшему» человеку. Никаких прямых оснований для подозрения у Тимофея не было, но своей интуиции он привык доверять.

Суарес в это время оживленно беседовал с Абелем Музоревой, но каким-то странным образом расположился так, что мог спокойно следить за всем происходящим.

— Мне надо припудрить носик, — Сара оставила Тима одного.

— Вот вы где! — неожиданно рядом возник импозантный и холеный мужчина с породистой британской мордой. — Прекрасно, прекрасно, лейтенант! Вы прямо олицетворяете собой образ доблестного и благородного воина нашей страны и преимущество белой расы!

Тим сообразил, что это и есть, тот самый министр информации Родезии, Питер ван дер Бил.

— Пабло! — министр махнул рукой корреспонденту. — Я хочу сфотографироваться рядом с лейтенантом Бергером.

— О, конечно, я к вашим услугам, Питер! — Суарес тут же подбежал и нацелился объективом на министра и Тимофея. — Так, еще разочек…

Тим и моргнуть не успел, как фотоаппарат щелкнул несколько раз.

— Будет отличный материал, просто отличный! Страна должна знать своих героев! О вашем подвиге узнает весь мир! — напыщенно бухтел министр. — Пожалуй, начнем. Запускайте девочку. Пабло, приготовься!

Вот тут произошло то, чего Тимофей точно не ожидал.

Гости расступились, а на центральной дорожке появилась…

Аманда Джонс.

Та самая девочка, которую Тим вытащил из Замбии.

Высокая и тоненькая, в белом платьице, похожая на ангелочка, она уверенно шла к Тимофею, держа в руках игрушечного медвежонка.

Тимофей в буквальном смысле окаменел, так и стоял, недоуменно пялясь на девочку. Он никак не мог сообразить, зачем она здесь появилась.

Аманда подошла, присела в книксене и протянула Тиму медвежонка.

Несколько раз щелкнула вспышка.

— Мистер Бергер! — звенящим голосочком произнесла Аманда. — Я благодарю вас за наше спасение. Вы навсегда останетесь в моем сердце…

— На руки, возьмите ее на руки! — зашипел министр. — Вот так! Пабло…

Снова защелкал фотоаппарат, все присутствующие разразились рукоплесканиями.

— Отлично! Отлично! — Питер ван дер Бил тоже несколько раз хлопнул в ладони. — А завтра проведем натурные съемки. Воссоздадим ваш прорыв через границу! Поработают гримеры и реквизиторы, наберем массовки. У меня возникла отличная идея! Фильм, мы снимем фильм! И пошлем его на фестиваль в Канны…

Тим захотел срочно дать ему по морде. И дал бы, но руки были заняты Амандой.

«Твою же мать! — свирепо думал он. — Да, не спорю, в Родезии суперэффективная армия и суперэффективная контрразведка, но вся эта эффективность идет кобыле в трещину, если за дело берется вот такой гражданский мудак, как этот сраный министр. Бардак! Какое фото, какое кино? Скауты Селуса одно из самых засекреченных подразделений Родезии. Интересно, это его личная блажь или он получил санкцию от военного ведомства? Однозначно, не получал. Ну, ничего, сейчас пойду, нажалуюсь, и этот мудак получит по ушам…»

— Мистер Бергер… — голос девочки неожиданно выбил Тимофея из размышлений.

— Да?

— У вас есть невеста? — поинтересовалась девочка.

Тим невольно улыбнулся.

— Увы, уже есть, маленькая леди. Вы хотите предложить свою кандидатуру? Ну что же, обещаю, я серьезно задумаюсь над этим вопросом через пять-шесть лет.

— Ничего страшного, — деловито и абсолютно серьезно ответила Аманда. — Я подожду. Я очень хорошо умею ждать, мистер Бергер.

Тим хотел отшутиться, но потом вспомнил, с каким ледяным спокойствием и мужеством вела себя Аманда во время прорыва через границу.

И сразу понял, что она действительно будет ждать.

И вместо шутки, просто вежливо кивнул.

Никаких сомнений и прочих душевных метаний по поводу намерений девчонки он не имел. Все честно, каждый имеет право на свой шанс: сумеешь заинтересовать — почему нет. А решительность в достижении целей в любом случае достойна уважения. Но сначала подрасти.

— Ах! Вот где эта маленькая храбрая леди! Идем, я познакомлю тебя со своими друзьями, — Сара вернулась и увела Аманду с собой.

«Ты и не подозреваешь, что через несколько лет эта девочка станет твоей прямой конкуренткой…» — злорадно подумал Тим и начал обдумывать, как половчей столкнуть в бассейн гребанного фотографа вместе с его камерой.

Но приступить к исполнению не успел, потому что его пригласили…

Как потом шутил над собой Тимофей, на «сходку местных авторитетов».

Элитарней общества в Родезии придумать было нельзя.

Здесь собрались все, кто решал судьбу страны размером триста девяносто тысяч с половиной квадратных километров. Страны, только название которой, вызывало страх и лютую ненависть самых сильных мировых игроков.

В охотничьем кабинете Яна Смита, где уединились родезийские бонзы, даже пахло по-особенному.

Тонкий, изысканный аромат коньяка, сигар и…

Власти!

— Господа… — тихо и спокойно произнес Ян Смит. — Хочу представить вам моего будущего зятя, Тима Бергера. В высшей степени достойного, храброго и умного молодого человека.

На Тимофее скрестились холодные взгляды.

Тим почувствовал себя словно невольник на рабовладельческом базаре, где купцы внимательно изучают живой товар. И струхнул, честно говоря. Потому что прекрасно понимал, одна ошибка, один неверный шаг и его отторгнут. А второго шанса уже не представится. Потому что его просто не дадут.

Президент Клиффорд Дюпон склонил голову, соглашаясь со Смитом.

Заместитель премьера, Джон Ратхолл, холодно, но доброжелательно улыбнулся.

— Если хотя бы половина того, что о нем говорят, правда… — министр иностранных дел Джек Хоуман, неожиданно дружелюбно подмигнул Тимофею.

— Правда, — сухо отозвался министр внутренних дел, Ленс Смит.

— Ничего необычного! — сварливо буркнул главнокомандующий вооруженными силами Родезии генерал-майор Питер Уоллс. — Таких героев, у меня через одного в армии. Но парень хорош, ничего не скажешь. И мы это очень скоро оценим. Чего стоишь?

Тим покосился на своего тестя, увидел, как тот жестом пригласил его сесть и только после этого, приземлился в кожаное кресло.

Рядом бесшумно возник чернокожий слуга и поставил перед Тимом снифтер^[18] и рокс^[19], после чего вопросительно посмотрел на Тимофея.

— Коньяк…

В бокал с мелодичным бульканьем пролилась янтарная жидкость.

Уоллс ухмыльнулся и подтолкнул к Тимофею шкатулку с сигарами.

— Не дрожи, сынок, у нас все просто…

— Питер, ты образцовый солдафон! — хохотнул министр информации ван дер Бил. — Оставь парня в покое.

Министр обороны довольно осклабился. Остальные тоже разулыбались.

Тим выдохнул, первый этап внедрения можно уже было считать выполненным. Можно было приступать ко второму. Тимофей уже приготовил целую лекцию, для того, чтобы убедить власти Родезии, пока не поздно, начать спасать свою страну, но увидев в кабинете одного человека, сразу поклялся, что не проронит даже лишнего словечка.

Кен Флауэр, директор Центральной Разведывательной Организации.

Единственный из присутствующих, который никак не поприветствовал Тимофея.

Так уж сложилось, что Тим про него все знал, потому что еще в университете тщательно изучал историю Родезии.

Чертовски умный стратег, хитрый и хладнокровный, он создал одну из самых эффективных разведывательных служб в мире и организовал целый ряд блестящих операций, по устранению самых одиозных фигур повстанческого движения.

И при этом… Кен Флауэр был агентом британской разведывательной службы МИ-6^[20].

В будущем этот факт считался доказанным, хотя документальных свидетельств, по вполне понятным причинам, так и не было опубликовано. Поговаривали, что сведения о любых решениях властей Родезии уже через сутки ложилось на стол британцам. И только после того, как они визировали доклад, Флауэр приступал к исполнению. Или талантливо саботировал. Считалось, что таким незатейливым образом избежали смерти Нкомо и Мугабе.

Собственно, Флауэр никогда и не скрывал своих пробританских настроений, но при этом, умудрялся сохранять свой пост вплоть до краха Родезии. Да что там, как бы это не звучало невероятно, он и при Роберте Мугабе, уже в Зимбабве, умудрился сохранить свое кресло директора разведывательной службы.

«Нахер, нахер… — зло подумал Тимофей. — Только не при этом мудаке. Сука… обрадовался, дурачок. А теперь придется искать другую возможность…»

— Ваш зять очень фотогеничен! — снова взялся за свое Питер ван дер Бил. — Сынок, ты смотришься великолепно! Мы организуем отличную компанию. Скоро ты увидишь себя во всех журналах и газетах Родезии! И в мире!

— Боюсь, это невозможно… — вдруг тихо высказался Кен Флауэр.

— Что такое? — возмутился министр информации. — Страна должна знать своих героев! В чем дело, Кен? Ты что, не понимаешь, как важно нести в мир светлый имидж нашей страны? Эти твари только и делают, что забрасывают нас дерьмом. Расизм, расизм, черт побери, я что, виноват, что черные мрази только и думают, как вцепиться нам в глотку? Пусть все видят благородство и храбрость белого человека!

— Лейтенант Тим Бергер служит в специальном подразделении, — сухо возразил Флауэр. — И совсем недавно, это подразделение проводило совершенно секретную операцию. Второй лейтенант Тим Бергер непосредственно участвовал в ней. Не стоит считать наших врагов глупыми. Они мгновенно все сопоставят. Своими необдуманными действиями вы подвергаете опасности жизни членов этого подразделения. Что вы знаете о скаутах Селуса?

— Скауты? Селуса? Откуда мне знать? — ван дер Бил явно растерялся и завертел головой, словно ища поддержки. — Но… как же? А я… что же делать теперь? Помнится, вы говорили, что его переводят?

— Прежде чем лезть в военные дела, Питер, — сухо отозвался Уоллес. — Стоит направить официальный запрос.

— К сожалению, — сухо продолжил Флауэр. — Будущее место службы Тима Бергера тоже подразумевает собой особый режим секретности.

Тим насторожился, менять место службы он категорически не собирался. Но задавать вопросы сейчас было совершенно неуместно.

Лица остальных членов правящего кабинета тоже выражали крайнюю степень неодобрения действий министра информации.

Министр информации совсем стушевался и начал кипятиться.

— Моя работа не менее важна, чем ваша! Люди должны знать, что их защищают. Мало убить террористов, надо правильно рассказать людям, за что их убили. И, черт возьми, вас не беспокоит, когда нашу страну очерняют кому не лень? Меня беспокоит!

Тим с удовольствием наблюдал, за «поркой» ван дер Била, но решил вмешаться. Нет, ему было совершенно не жаль министра, просто Тимофей попробовал выбраться из роли статиста на этой встрече.

— Мистер ван дер Бил, — выбрав момент, осторожно начал Тим. — Ваша идея очень интересная и нужная, но, к сожалению, по ряду важных обстоятельств, я могу в ней участвовать лишь как безымянный и безликий герой.

Все внимательно слушали Тимофея, в том числе и сам Питер ван дер Бил.

— Главный фокус на девочку, мужской персонаж запечатлен со спины или с другого ракурса, который не позволит его опознать, — продолжил Тим. — И поясняющий слоган — «он не считает, что совершил подвиг и решил остаться неизвестным». Таким образом, персонаж станет собирательным образом всех мужчин Родезии.

— В этом что-то есть, — по-прежнему недовольно буркнул ван дер Бил. — Этот парень умеет не только резать террористов.

— Вдобавок, — скромно добавил Тим. — Я подскажу вам еще несколько идей для просветительной рекламной компании. Аманда Джонс! Сделайте ставку на эту девочку. Она неимоверно фотогенична. Представьте ее на темном фоне, на котором угадываются черные фигуры. Белый ангелочек на фоне черного зла, собирательный образ Родезии.

Но на этом не стоит останавливаться. Найдите Аманде пару, подходящую по типажу чернокожую девочку и организуйте их совместную поездку по Европе с циклом лекций под общим названием «Мы пришли к вам с миром!». Проработайте тему, купите журналистов. Обещаю, все это произведет настоящий фурор. Поездку детей европейские плутократы не осмелятся запретить. А если осмелятся — это даст вам еще один козырь. Опубликуйте открытое письмо девочек мировым лидерам. Вильсону, Никсону, даже Брежневу. Пусть поинтересуются у него, почему Советский Союз мешает Родезии бороться с колониализмом? Хотя, по идее, должен помогать. И еще…

Тим сделал паузу, чтобы оценить реакцию присутствующих. Ян Смит едва заметно, но одобрительно ему кивнул. Флауэр внимательно смотрел на Тимофея, в его блеклых глазах читался явный интерес.

— Правительство Родезии создаст благотворительный фонд имени Аманды Джонс, который организует поездку детей со всего мира в Родезию. А сама Аманда озвучит это приглашение во время поездки в Европу. И этот визит будет широко освещаться через проплаченные средства информации. Пусть все увидят, что у нас не едят черных на завтрак. Поверьте, нужное количество детей найдется. Это организовать совсем нетрудно. Таким образом, минимум вложений принесет максимум пользы.

Тим замолчал.

— Черт побери! — бурно воскликнул Питер ван дер Бил. — Не знаю, куда вы собрались определить этого парня, но требую, чтобы он хотя бы изредка натаскивал моих бездельников! Столько дельных мыслей за один час я еще не слышал.

Флауэр согласно склонил голову.

— Это можно устроить, Питер. Но не в ущерб основной деятельности второго лейтенанта Тима Бергера.

— Лейтенанта Тима Бергера! — встрял Уоллс. — Я уже подписал приказ о присвоении ему очередного звания.

— Лейтенанта, — спокойно подтвердил директор разведывательной службы. Все остальные одобрительно закивали.

— У лейтенанта Бергера есть еще несколько интересных идей по текущей политической ситуации, — подсказал Ян Смит.

Тимофей напрягся, но как очень скоро выяснилось, совершенно зря.

— Политика, политика… — недовольно поморщился Флауэр. — Мне все это надоело до чертиков на работе. Мы недавно создали аналитический отдел, выступающий одновременно связующим звеном со всеми спецподразделениями. Лейтенант Тим Бергер уже назначен начальником этого отдела. И в рамках своих служебных обязанностей он волен подготовить сколько угодно аналитических выкладок. Я с ними ознакомлюсь и ознакомлю вас, господа, в случае необходимости. А пока увольте…

Возражений не поступило, а Тим чуть не взвыл от злости, хотя и не собирался при Флауэре делиться своими соображениями.

«Ах, ты гандон штопаный!!! — материл он последним словами директора. — Как же ловко вывел меня из игры, ушлепок! Красиво, ничего не скажешь. Если я что-то подскажу дельное, теперь только он будет решать — воплощать в жизнь или нет. Вот же сука…»

На этом все закончилось. Разговор свернул совсем на другие темы.

А потом со двора вдруг раздался грохот и заливистые вопли.

Тим выскочил из кабинета и растерянно остановился.

Картинка открылась презабавнейшая.

Нет, на ранчо не напали террористы.

Просто Сара выполнила свое обещание и свела Бурбона с питомцем своей подруги.

А точнее, с жизнерадостной молодой гепардихой по кличке Луна.

Как позже выяснилось, Луна сразу же приветливо шваркнула лапой медоеда по морде. Тот в ответ немедленно вцепился ей в жопу.

А потом они сразу подружились, вырвались из рук хозяек, сцепились поводками и на ранчо наступил отдельно взятый апокалипсис.

— Мняа-аав!!! — в воздух взмыла грациозная пятнистая фигура с растопыренными лапами.

— Пихуй!!! — медоед распластался в замысловатом кульбите.

Животины весело носились по двору сбивая все и всех на своем пути. Вопли и грохот только подзадоривали гепардиху с медоедом.

— Брямс!!! — с грохотом и звоном черный официант полетел кубарем.

Барная полка накренилась, весело звеня покатились бутылки.

— Срань божья! — почтенная матрона опрокинулась навзничь, засветив кружевные розовые панталоны.

— Иха де пута!!! — Суарес потерял равновесие и плюхнулся в бассейн.

К счастью зверюшки проносились рядом с Тимом, и тот умудрился поймать их за ошейники.

Расцепил и по очереди передал хозяйкам, а потом подошел к бортику бассейна и протянул руку корреспонденту.

Суарес сначала подал ему камеру, которую каким-то загадочным образом умудрился не намочить, а потом вылез сам.

— Ой… — фотоаппарат с плеском упал в воду и сразу пошел на дно. — Простите, я так неловок… — Тим с язвительной улыбкой пожал плечами. — Не переживайте, я возмещу вам убытки.

— Зря вы так, мистер Бергер, — сухо, но спокойно отозвался Суарес на отличном английском языке. — Совершенно зря.

— А то что? — Тимофей невинно улыбнулся. — Напишете про меня обидную статью?

— Нет, — хмыкнул корреспондент и, понизив голос, добавил. — Просто… просто, ваше начальство случайно может узнать, о недавних подробностях вашей биографии…

Глава 11

Тимофей сразу все понял.

Чего тут непонятного?

Биография Тима Бергера была кристально чистая: коренной родезиец, беспощаден к врагам страны, отмечен наградами и так далее и тому подобное. Коллективные попойки, дебоши и дисциплинарные взыскания не в счет, скаут он или не скаут?

Единственный момент попадающий под понятие серьезные компрометирующие материалы — это недавний случай с советским военным советником.

— Надо же… — Тимофей неимоверным усилием воли сохранил спокойствие. — Не просветите меня? Возможно я сам про себя что-то не знаю?

А сам быстро прокручивал в голове варианты развития событий.

«Суарес — советский разведчик? Я же сам просил выйти на меня. Не рано ли? Хотя почему рано, прошло больше недели, а я представляю собой очень ценного кандидата на вербовку. Русский советник сразу же передал информацию по инстанции, советская резидентура в Замбии качественно сработала, отправили шифровку своему агенту в Родезии, вот и результат. Вдобавок, долго меня искать не пришлось. Да уж, сам напросился. Но как-то грубовато он действует, правда, я точно не специалист по вербовке и не знаю, как оно должно быть. Впрочем, я сам сознательно дал советским разведчикам железную компру на себя, вот они меня на нее и пытаются поймать. Жесткий вариант вербовки, никаких уговоров. Ладно, подождем немного…»

Суарес скорбно вздохнул.

— Не получилось припугнуть и не надо, придется сдаваться… — журналист широко улыбнулся и поднял руки. — Я журналист, значит должен уметь блефовать. Полноте вам, мистер Бергер. Честное слово, я не понимаю чем заслужил вашу немилость. Кстати…

Он спрыгнул обратно в бассейн, достал фотокамеру и вылез обратно.

— К счастью, у меня очень хорошая камера. Непромокаемая! — он зачем-то ткнул пальцем вверх, потом перемотал пленку, открыл фотоаппарат, и протянул кассету Тиму. — Вот, держите. Насколько я понял, это причина вашего недовольства? Но извините, меня сюда притащил Питер, я сам не напрашивался.

— Мистер Суарес! — к Тиму с журналистом подскочила Сара со своей матерью. — Примите наши извинения, нам очень жаль! Идемте, мы подберем вам во что переодеться.

— Надеюсь, это будут не платья? — Суарес отвесил шутовской поклон. — Если платья, тогда я требую еще и косметику!

Все вокруг одобрительно захохотали и даже захлопали в ладони, а Тимофей отметил, что аргентинец великолепно умеет находить общий язык с людьми.

Слуги начали наводить порядок, а Тим нашел взглядом майора Рональда Ред-Дейли и подошел к нему.

— Увы, дядюшка Ронни, меня переводят в управление контрразведки. И похоже, брыкаться бесполезно.

— Знаю, — отрезал майор. — И это хорошо, что переводят.

Тим нешуточно удивился, но виду не подал.

— Слушай меня внимательно, сынок, — продолжил Дейли. — С недавних пор, я заметил, что началась довольно странная херня… — он подкурил, глубоко затянулся и протянул Тиму пачку «Мальборо».

Тимофей взял сигарету.

— Сам знаешь, — майор криво ухмыльнулся. — Мы не только обслуживаем бездельников из контрразведки, но и сами планируем и проводим операции на основе своих разведданных. Так вот, с недавних пор нам начали ставить палки в колеса. Саботируют обеспечение наших операций под надуманными предлогами, либо спускают нам свои указания, которые прямо противоречат нашей работе. Проклятье, когда появляются надежные данные, что главари терров в одном месте, все наши группы почему-то оказываются в других местах. А армейцы, как всегда, все просирают. Да, эти говнюки умеют убивать, но здесь нужна ювелирная работа, которую можем сделать только мы. Пока это выглядит как обычная бюрократия, но я подозреваю, что все это явно неспроста. Либо кто-то пытается просто плотно подмять нас под себя, либо…

Он еще раз ухмыльнулся.

— Либо сверху завелся вредитель? — закончил фразу за него Тимофей.

— Ты прав сынок. И ты поможешь мне вычислить этого засранца! — Майор ткнул Тима пальцем в грудь.

— Дядюшка Рон, я сделаю все что смогу, — искренне пообещал Тимофей.

Он честно собирался выполнить обещание. Человек который ставит палки в колеса скаутам, явно не желает победы Родезии. А значит, ему с Тимом не по пути.

— Я не сомневался, сынок, — уверенно ответил майор. — И помни, ты всегда останешься Скаутом Селуса. Pamwe Chete!^[21]

— Pamwe Chete! — тихо ответил Тим.

— Иди сынок, развлекайся, — майор алчно посмотрел на рюмку с местной водкой. — Мы скоро увидимся, а я надерусь и поеду домой.

По ранчо начал разносится одуряющий запах жаренного мяса, возле вертелов с тушками коз, баранов и дичи, выстроились целые очереди.

Тим прикинул, что есть еще минут двадцать, до того, как за него опять возьмется Сара и принялся активно лечить нервную систему. Последние события опять несколько выбили его из себя.

Пропустил несколько стаканчиков виски, закусил огненно острой и хрустящей ножкой козленка, выкурил сигарету, заполировал все вискарем и почувствовал себя почти нормально. Точнее, абсолютно в своей тарелке.

Пока курил, снова вернулся мыслями к Суаресу.

«Что это было? — думал он. — Намекнул, что все знает, а потом очень умело сгладил углы и отвалил в сторону? До того времени, как подвернется другой случай? И чтобы я проникся? Это какая-та мудреная тактика вербовки? Или… просто действует по ситуации? А если я специально заварил всю эту кашу, чтобы выявить советских агентов? Они же должны учитывать такой вариант? Хотя, как раз, в таком случае, его действия вполне логичны. Если контрики сунутся — Тим Бергер однозначно провокатор. А так предъявить ему нечего. Тем более, влиятельные друзья обязательно отмажут. Черт… я боевик, а не разведчик, у меня лапки, для меня такое сложно. Но сам напросился, деваться некуда. Одно точно понятно, что этот аргентинец появился очень неспроста. Что мне остается? Только ждать. Суарес поймет, что им спецслужбы не заинтересовались и снова найдет способ со мной связаться. Так… пока он еще здесь, надо показать ему, что я настроен на сотрудничество или хотя бы просто сгладить ситуацию…»

— Пи-пихуй! — непонятно откуда взявшийся Бурбон встал на задние лапки и умильно посмотрел на Тимофея. Он уже обожрался до такой степени, что живот волочился по полу. Каждый гость старался угостить чем-нибудь вкусненьким милую зверушку, чем Бурбон беззастенчиво пользовался.

— А ты не лопнешь, долбоебушка? — Тим положил перед ним кость.

Медоед понюхал подношение, обессилено фыркнул и убрался в кусты роз, где развалился на спине и моментально захрапел.

Через пару минут появилась Сара, которая потянула Тимофея на официальное объявление помолвки.

Все прошло без проблем: объявили, рукоплескания, выпили, потом еще раз выпили. Тимофей побаивался, что его потащат под венец уже на следующей неделе, но свадьбу отложили на начало декабря. То есть, холостой жизни Тимофею осталось еще два месяца, что не могло не радовать.

Раут продолжался. С верхушкой Родезии удалось еще перемолвиться всего парой фраз, впрочем Тим и не стремился общаться с ними. Понадобится — позовут сами, здесь назойливость лишняя.

Так и случилось, следующая встреча с министрами намечалась на сафари, на которое Тимофея пригласил Питер ван дер Бил.

Суарес уже переоделся и вовсю общался с гостями, вокруг него вилась целая толпа, у дам он пользовался особым успехом — это объяснялось тем, он, вдобавок, подрабатывал в одном из журналов мод Солсбери.

Тим выбрал момент и подошел к журналисту.

— Мистер Бергер… — Суарес изобразил на лице внимание. — Как ваше настроение?

— Лучше, — коротко ответил Тим. — Надеюсь, вы перестали обижаться на меня?

— И не надейтесь, — хохотнул аргентинец. — Я ужасно злопамятный. Знаете, какая мне пришла в голову идея? Дайте мне интервью и мы подружимся! Обязуюсь не раскрывать вашей личности и не выпытывать никаких секретов. Меня интересует вопрос, почему вы защищаете свою страну. Ваши эмоции, размышления, отношение к черному населению и к той дикой травле, которую развернули против Родезии. А потом, после согласования с вами, я размещу это интервью в независимых информационных агентствах. Не удивляйтесь, таковые все еще существуют. Ну как?

Он протянул руку.

— Договорились, — Тим хлопнул Суареса по ладони и отошел.

Окончание вечеринки прошло благополучно, правда, у Сары до такой степени разболелась нога, что пришлось колоть обезболивающее, а поутру она прямым ходом опять отправилась в госпиталь.

А Тим отправился домой, в свою квартиру в Солсбери. Небольшую трехкомнатную квартирку, в высотке Ливнгстон-Хаус, неподалеку от нового места службы, в которой, после начала службы в подразделении скаутов онбывал всего пару раз.

Посмотрел в окно на Джеймсон-Авеню, взял в коробке на полке ключи и спустился в гараж.

— Мистер Бергер! — высоченный чернокожий в замасленном комбинезоне браво отдал честь Тимофею. — Я уже забыл как ты выглядишь. Бурбон, привет, дружище!

— Как дела, Алан? — Тим крепко пожал ему руку. — Как успехи в баскетболе?

— Так себе… — Алан подал плечами. — Некогда тренироваться, работы много, с этими гребаными санкциями запчастей даже со с фонарем не достанешь, приходится старье доводить до ума. Но справляюсь с грехом пополам. Ты за своей малышкой? С ней все в порядке, я на прошлой неделе ее осматривал. Идем. Как дела вообще? Все носишься по бушу?

— Тебе толковый механик не нужен? — на ходу поинтересовался Тимофей. — Он с машиной своей, верней моей, но будет этой тачкой распоряжаться.

— Точно толковый? — Алан остановился. — Черный, белый? Шона, матабеле? Матабеле не возьму, хоть тресни.

— Черный, толковый, шона, беженец из Замбии. Нормальный парень. Возьмешь?

— Отчего не взять, толковые механики в цене всегда. Жить ему есть где? Не беда, пока помещу здесь в каморке. Заодно там ремонт сделает.

С шорохом на пол упал брезентовый тент. Матово блеснул никелированный бампер.

Тим бережно провел рукой по полированному капоту темно-красного «Форда Мустанга» модели тысяча девятьсот шестьдесят пятого года.

Вкус прежнего хозяина своего тела Тимофей одобрил. Машина ему очень понравилась. Хром, никель, мощный мотор, буйволиная кожа на сиденьях — все как по заказу.

«Сюда бы еще разбитную, смазливую девчонку…» — весело подумал Тим и вспомнил о медичке Карле Маркони.

Но тут же выбросил ее из головы. Статус жениха дочери премьер-министра, ну никак не благоприятствовал шашням на стороне.

— Тим, — Алан подмигнул Тимофею. — С бензином сейчас совсем беда, но у меня есть талоны, — он показал толстую пачку. — Одам с маленькой наценкой, как другу. Тут тебе на пару месяцев хватит, даже если по всей стране мотаться будешь.

— Давай, — Тим расплатился, забросил сумку на заднее сиденье и сел за руль. Бурбон тут же запрыгнул в «Мустанг».

Мощно рыкнул двигатель, со скрипом открылись ворота.

Тим на мгновение закрыл глаза, прислушался к машине и выехал на улицу. Быстро вырулил на дорогу к Булавайо и прибавил газу.

Ветер обдувал лицо, тихо шуршали шины, а из динамиков мягко звучал голос Нила Даймонда.

— Черт… — вслух подумал Тимофей. — А ведь мне здесь нравится. Куда больше чем в гребанном двадцать первом веке. А если поднапрячься, можно предотвратить большую часть той хрени, что в нем случилось…

Но почти сразу же Тим испугался и запретил себе думать о глобальных изменениях в мире, потому что прекрасно знал, что такое эффект бабочки. Он даже близко не представлял, чем еще обернется спасение Родезии.

Первым делом Тимофей наведался на родное ранчо и оставил там Бурбона. У него приближался брачный сезон, а медоед в поиске самки, мог отравить своим запахом средних размеров деревню.

Бурбон не возражал, видимо светская жизнь его тоже достала.

Тереза встретила Тима как всегда спокойно и сдержано.

— Останешься? — она быстро поцеловала его в щеку. — Или уедешь к своей невесте?

— Ты же все знаешь, — Тим провел ладонью по бедру чернокожей красавицы.

С Терезой у Тима Бергера были связаны очень теплые и приятные воспоминания.

— Даже думать забудь, — Тереза шлепнула его по ладони. — То, что у нас было, надо совсем забыть.

Тимофей вздохнул и неожиданно для себя поинтересовался:

— Ты не думала о большой политике?

Тим прекрасно понимал, что в Родезии без масштабного привлечения чернокожих к власти не обойдется. Но уже существующие «лидеры», все эти Нкомо, Мугабе и Музорева, для этого не годились. Нужен был новый лидер, которого примут и в Родезии и в мире. И этот человек вполне мог быть женщиной. Скорее, даже должен быть женщиной. Для Африки женщина-вождь вполне естественное явление, здесь матриархатом никого не удивишь. Тем более, Тереза пользуется очень большим авторитетом в округе и уже участвует в самоуправлении. Умная, властная, мудрая и хитрая — чем не кандидат. Тем более, вполне управляемая. Женщину-политика в мире воспримут, куда с меньшим отторжением чем мужчину.

Провести мощную рекламную компанию под девизом, к примеру, «Больше чем мать», кинуть народу как можно больше плюшек, умаслить мировое сообщество какими-нибудь некритическими уступками и вуаля — получится чернокожая Индира Ганди или даже Тетчер. Не факт что комми и буржуины отступят, но попытаться явно стоит.

— Зачем тебе это, мой мальчик? — Тереза внимательно посмотрела на Тима.

— Новая жизнь, — почти честно ответил Тимофей. — Новые правила игры. Меня поперли из скаутов, теперь приходится снова искать себя.

— Если тебе надо помочь — я помогу, — спокойно ответила Тереза и тут же опять шлепнула Тимофея. — Забыл я как я тебя колотила, безобразник? Сказала — нет, значит, нет. Лапай своих белоснежных куколок, а я неприступная черная женщина!

— Ты очень красивая и мудрая черная женщина, Тереза, — Тим чмокнул ее в щеку. — Скоро увидимся.

Дальше он отправился в госпиталь, где лежали парни из группы.

— Медведь! — радостно завопили скауты. — Бухло и курево привез?

— А как же, — Тим вздернул вверх руки с бутылками и внимательно обвел взглядом в палату. Близнецы еще щеголяли повязками, Мак-Мерфи и Сесил Мукобо выглядели здоровым. Билла Мбабо в палате вообще не было.

— А где Чомба?

— Сепсис подхватил, — отмахнулся Сесил. — В инфекционке валяется. Тебя все равно к нему не пустят. Да ничего с ним не станется. Бухло, давай и рассказывай. Поговаривают, что ты стал большой шишкой…

Тим пообщался с друзьями, а потом выбрал момент и поговорил с Плаксой.

— Помнишь, я обещал вытащить тебя? Меня перевели в управление, я теперь могу это сделать.

Риччи поморщился.

— Иди в жопу, Медведь. Мое место в команде. Спасибо, конечно, но нет.

— Договорились, Плакса, — Тим улыбнулся. — Но если ты думаешь, что избавился от меня — то ошибаешься. Теперь я твой начальник! Смирно!

— Сейчас как дам по морде! Наливай, скотина…

Из госпиталя Тимофей отправился на базу.

Лейтенант Том Холанд встретил Тимофея взглядом исподлобья.

— Ты уже думаешь про меня, неблагодарный русский?

— День и ночь, дружище, день и ночь, — Тим хлопнул его по плечу. — На следующей неделе вступаю в должность и сразу начну хлопотать.

— Смотри! — контрразведчик полез в холодильник за пивом.

— Как тут Иисус?

— Я его проверил, — Том сунул бутылку Тиму. — Вроде все нормально. Но сам понимаешь, этого может оказаться мало. Но пока так. Я поставил этого чернозадого на учет в иммиграционную службу и оформил пока вольнонаемным. Он где-то у механиков таскается. Парни хвалят его. Вот, холодильник мне починил. Будешь забирать?

— Ага.

Иисус встретил Тима радостным воплем и побежал к нему, на ходу вытирая руки об комбинезон.

— Бвана! Я знал, что ты меня не бросишь.

— Собирайся. У тебя пятнадцать минут.

— Машину забираем?

— Да, шевелись.

— Гип-гип, урааа!!!

На следующий день Тим уже стоял в общем строю на торжественном построении в честь награждения в военной академии Солсбери.

К трибуне подошел министр обороны, грянула музыка, хор кадетов затянул гимн:

Глава 12

Тим резко открыл глаза и сел на кровати.

Тихо гудел кондиционер, с полок на стене угрюмо смотрели африканские божки, пробивающиеся через щели в шторах солнечные лучики, шаловливо бегали по шкуре зебры на полу.

Настоящий Тим Бергер своему личному жилью всегда предпочитал казарму и постой у подружек. Семейное ранчо, где погибли родители, он не любил, а эту квартиру купил у товарища, чтобы выручить его деньгами. Впрочем, здесь он тоже появлялся очень редко, так как все время занимала учеба в академии, а потом и служба.

Но самому Тимофею квартира очень нравилась. Минимум обстановки и максимум функциональности, одновременно стильно, просто и очень уютно. После постоянных ночевок в палатках и на земле, уют чувствуется особенно сильно. Тим даже совершенно неожиданно для себя стал чувствовать себя здесь как дома.

Немного помедлив, Тим с силой провел руками по лицу, рывком встал и побрел в душ.

Вчера он стал лейтенантом, вдобавок родное министерство обороны расщедрилось на «Большой крест доблести». По завершению торжественно награждения последовал банкет, а после него, участники торжеств по личной инициативе совершили продолжительный рейд по барам Солсбери. Так что домой Тим заявился далеко за полночь. А уже сегодня предстояло явиться к новому месту службы для представления.

Ледяной душ, кофе, сигарета, потом еще кофе и Тимофей почувствовал себя почти нормально.

Тщательно выбрился и потопал одеваться.

Черед десяток минут в зеркале отразился подтянутый офицер с недовольной, угрюмой мордой.

Камуфляжные рубашка и брюки, до блеска начищенные ботинки и коричневый берет с серебряной кокардой. На поясе уставная кобура с «Браунингом», чуть выше правого карманчика колодки наград.

— Настоящий цепной пес апартеида… — подозрительно глядя на себя, буркнул Тимофей, поправил берет и спустился на лифте в гараж.

Предстоящая служба в Центральной разведывательной организации не вызывала у него никакого энтузиазма. Тимофей просто не представлял, чем будет там заниматься, тем более, органически не мог терпеть бумажную, бюрократическую работу.

Впрочем, никаких альтернатив пока не просматривалось.

— Ну и хер с ним… — ругнулся Тим и поехал на службу.

Через час он уже стоял перед кадровиком, усатым пожилым капитаном, чем-то похожим на Чарльза Бронсона. Здесь выяснилось, что никто Тима из команды скаутов Селуса не переводил, его просто откомандировали в управление разведки. Новая должность называлась очень просто: старший офицер отдела с аббревиатурой из цифр и букв, вместо названия. И да, у Тимофея по штату оказался единственный подчиненный, которого еще не нашли.

Сам отдел помещался в небольшой, аскетически обставленной комнатушке. Деревянный шкаф, большая железная картотека, два сейфа, два стола, три стула и вентилятор под потолком — вот и вся обстановка. Из достоинств: теневая сторона и выходящее во внутренний двор с парком, большое окно.

Дальше Тим получил новое удостоверение, ключи от сейфов и печати, коробку письменных принадлежностей, журнал регистрации секретной документации, расписался в куче ведомостей, после чего потопал на прием к директору ЦРО Кену Флауэру.

Честно говоря, Тимофей сильно нервничал, так как подозревал, что Флауэр сразу начнет выпытывать, что придумал Тим, но как оказалось — зря.

Логово главы разведки напоминало собой кабинет директора богатой корпорации. Изящная мебель из эбенового дерева, паркет, ковры, но обстановка выглядела исключительно в европейском стиле, ничего африканского здесь не было. И ничего, что напоминало бы о профессии его хозяина.

Флауэр принял Тима радушно, встал, поздоровался за руку и предложил сесть.

— Я рад, лейтенант Бергер, — директор дружелюбно улыбнулся. — Рад, что вы вступили в наши дружные ряды. Уверен, что вы принесете организации большую пользу.

— Приложу все усилия, мистер директор, — Тимофей четко кивнул.

Директор ЦРО выглядел респектабельно и умел произвести хорошее впечатление. Тим невольно почувствовал к нему расположение, но при этом, никуда не исчезло чувство, что на него смотрит ствол пистолета.

— К сожалению, — Флауэр нахмурился. — У нас сейчас сбоит синхронизация действий со специальными подразделениями, вот вам и придется наладить четкое взаимодействие. Как оперативник, вы понимаете о чем я. Увы… излишняя самостоятельность отдельных командиров вредит общей работе, потому что, только общая и единая стратегия может приносить нужный результат.

«Вот ты и спалился, мудила! — ахнул Тимофей. — Вот кто ставит палки в колеса дядюшке Рону. Недаром поговаривали в будущем, что Мугабе и прочие главари повстанцев сохранили свои жизни только благодаря Флауэру…»

Но возражать не стал и дисциплинированно кивал.

— Вам предстоит много командировок, — продолжил директор, — поэтому я прикажу выделить вам служебный транспорт. Немного позже, мы вместе определимся с концепцией работы вашего отдела, но если у вас появятся идеи раньше, можете сразу выходить с ними на меня, а пока… — Флауэр улыбнулся. — Вы заслужили небольшой отпуск. Думаю, недели вам хватит. Проведите ее со своей невестой.

Тимофей хотел отказаться от служебной машины и от отпуска, но не стал перечить, потому что всегда исповедовал простую истину: дают — бери.

— Ах да… — спохватился Флауэр. — Надо будет еще подобрать вам толкового сотрудника. У вас нет кандидата? Возможно ваш сослуживец или надежный, способный знакомый? Но не гражданский, конечно.

Тимофей сразу вспомнил просьбу Холанда. Ничего против Тома он не имел, к тому же, считал, что знакомый сотрудник однозначно лучше, чем предоставленный начальством для надзора.

— Есть такой кандидат, мистер директор. Уорент-офицер Тим Холанд. Он из отдела контрразведки на аэродроме Кауба. Отличный, исполнительный офицер, к тому же, уже обладающий необходимыми навыками.

— Отлично, — Флауэр записал имя и пожал руку Тимофею, давая понять, что встреча закончена. — Увидимся на охоте, в субботу, мистер Бергер. Загляните в гараж, я сейчас отдам распоряжение выделить вам машину.

Тим откозырял и охотно убрался из кабинета. Для него все стало ясно: должность специально выдумали, чтобы держать зятя премьер-министра под рукой и для того, чтобы дать ему старт для правильной карьеры.

В гараже злой как собака уорент-офицер первого класса в дырявом комбинезоне поверх формы, медленно вытер руки грязной тряпкой, мрачно покосился на Тимофея и проскрипел с кривой усмешкой.

— Машин на ходу нет, лейтенант. Когда появятся — не знаю, но нескоро. Если требуется срочно, пусть директор одолжит вам свой лимузин.

Тим несколько секунд рассматривал механика, потом улыбнулся, развернулся и ушел, на ходу бросив ему:

— Да не парься, чувак, обойдусь. Все нормально.

— Эй! — окрикнул его уорент. — Смотрю, ты нормальный парень. Так что заходи на следующей неделе. Я попробую что-то подобрать.

Тим кивнул в ответ и потопал к своей машине на стоянку.

Теперь предстояло решить, что делать дальше.

— Наведаться к Саре в госпиталь? — вслух думал Тимофей. — А после госпиталя что-то само придумается. О-хо-хо… тяжела доля жениха дочери премьер-министра. Теперь еще за цветами переться. Ладно, поехали…

Вскоре он припарковался возле большого цветочного магазина. Разглядел через витрину, что все продавщицы заняты и решил перекурить на улице в тени.

По тротуару сновали прохожие, куда-то спешили веселые школьницы и школьники, из магазина музыкальных инструментов громко бухал джаз. Неподалеку, заботливо растопырив руки в белых нарукавниках, через дорогу переводил маленьких детишек чернокожий полицейский.

«Хорошо, когда нет войны, — спокойно подумал Тимофей. — Война уродует все, в том числе и людей. И многие из них уже никогда не станут прежними…»

Неожиданно послышался нарастающий рокот вертолетного движка, а через пару минут вверху завис «Алуэтт» в полицейской раскраске.

По ушам забухал грохот мощных динамиков.

— Немедленно освободите улицу и найдите себе укрытие! Сохраняйте спокойствие, ситуация под контролем…

Неподалеку простучала короткая очередь, а потом, из-за угла с ревом вылетел ржавый пикап. Следом за ним выскочили две полицейские машины.

Снова застучали выстрелы, пикап вильнул, громко захлопал простреленными колесами и врезался в телеграфный столб. Водитель вылетел через лобовое стекло, покатился кубарем и застыл сломанной куклой.

Из кабины выскочил черный коротышка и помчался по улице, размахивая чешским пистолетом-пулеметом «Скорпион».

— Стоять, полиция! — вслед за ним рванули полицейские.

Тим зло матерился, но никак не мог вырвать пистолет из новой, необмятой уставной кобуры.

Чернокожий полисмен сгреб детишек в охапку и прикрыл их собой.

Террорист на ходу дал размашистую очередь. Со звоном посыпались стекла витрин, завизжали люди. На спине полицейского вспухли кровавые кляксы, он начал медленно заваливаться боком, все еще пытаясь собой закрывать малышей.

Сухо щелкнул «Браунинг» Тимофея.

Коротышка ничком рухнул на тротуар и застыл, распластав руки и ноги. Под его головой начала быстро расплываться алая лужица.

Набежала полиция, Тим предъявил свое удостоверение.

— Благодарю вас, лейтенант! — подтянутый пожилой капрал отдал ему честь. — Простите… — он покосился на лужи крови на тротуаре и зло выругался. — Все как всегда вышло из под контроля. Группа быстрого реагирования брала явку бандитов, а этих не успели перехватить, пришлось нам догонять. Сраные ублюдки, с каждым днем становится все хуже и хуже. Уже не поймешь, где бандиты, а где террористы. Откуда у них автоматические стволы? Я с тоской вспоминаю времена, когда полиция ходила без оружия. Еще раз простите за то, что вам пришлось делать нашу работу.

Тим кивнул.

— Не за что, капрал. Но есть просьба, сделайте так, чтобы я не засветился ни в газетах ни на телевидении. Сами понимаете…

Капрал еще раз отдал честь.

— Конечно, сэр! Я все понимаю. Будет сделано.

Настроение у Тимофея окончательно испортилось.

«Долбанный мир сошел с ума! — зло думал он. — Один черный расстрелял мирных просто так, другой черный закрыл собой белых детишек и умер. А ведь где-нибудь в Лондоне, Нью-Йорке и Москве обязательно напишут, что сраные родезийские расисты ни за что убили борца за свободу чернокожего большинства. Даже когда сраные терры в семьдесят седьмом году взорвали универмаг, здесь в Солсбери, когда погибли десятки мирных людей, в том числе и черных, ни одна блядь за рубежом не написала правды. И как здесь остаться в стороне? Сука, я жилы порву, но попытаюсь что-нибудь сделать…»

Очень хотелось вернуться домой и провести вечер за бутылкой, но Тимофей пересилил себя, все-таки купил цветы и поехал к Саре в госпиталь.

Там предстояло еще одно испытание.

— Может быть мне будут делать операцию на колене… — хлюпала носом Сара. — Операцию!

Тим вздохнул и покатил коляску с невестой по аллейке.

— А если я так и останусь хромой? А шрамы? Придется всегда носить брюки и длинные юбки.

— Все будет хорошо, — на автомате пробормотал Тимофей. — Не понимаю, чего ты боишься? Сраный мениск, ничего страшного. Ты же летала над территорией терров, сажала подбитый самолет, а тут стонешь, как маленькая девочка.

— Это другое!!! — заныла Сара. — Совсем другое!

Тим улыбнулся двум симпатичным медсестрам в коротеньких халатиках.

— Все будет хорошо, кошка.

— Ты бесчувственный медведь! — сделала вывод Сара. — Ладно, больше не буду ныть. Я ныла потому, что очень соскучилась по тебе. Вот если бы здесь найти укромное местечко…

— Надо беречь ногу! — Тим погрозил ей кулаком.

— Ну да… — девушка снова сникла. — Врачи говорят, что этого из-за того, что я раньше времени начала резвиться.

— Вот!

Тимофей уже начал понемногу привыкать к невесте Тима Бергера: нормальная девчонка, прикольная, симпатичная и в меру занудная, а секс с ней выше всех похвал. И не глупышка, что очень важно. Но будущая совместная жизнь все еще казалась ему чем-то совершенно жутким. И не из-за самой Сары, а из-за того, что он был всегда убежденным одиночкой.

К счастью, прогулка быстро закончилась, Сару увезли на процедуры, а Тим вернулся домой. Поставил диск Элвиса Пресли на проигрыватель, убавил громкость до минимума, налил себе виски, закрыл глаза и постарался ни о чем не думать.

Но не получилось, в голову опять полезли мысли о том, как переломить ситуацию в Родезии.

«Флауэру бесполезно пропихивать какие-либо идеи… — рассуждал Тимофей. — Он либо их зарубит, либо постарается сделать так, чтобы нихрена не вышло. Потому что мылит на одну руку с британцами. Тогда как поступить? Попробовать прыгнуть через его голову? Сразу выйти на своего будущего тестя, премьер-министра? Это, конечно, можно. Но дело в том, что даже в таком случае, обсуждение и претворение этих идей в жизнь тоже не обойдется без Флауэра. Подкинуть информацию, что тот британский агент? Смит не поверит, а доказательств у меня нет. А если попробовать пробить для себя отдельную службу, заточенную специально на ликвидацию главарей террористов? Не подконтрольную ЦРО? Думай, лейтенант Бергер, думай. Своя контора никогда не помешает, но, наверное, начну с того, что все-таки подкину кое-какую идею. И не премьер-министру, а Питеру ван дер Билу! Отличный кандидат. Умный, честолюбивый и хитрый, умелый интриган со стажем, причем с большим авторитетом среди коллег по правящему кабинету. Они с Флауэром сильно недолюбливают друг друга, а значит, ван дер Бил сделает все, чтобы в пику своему «приятелю» протолкнуть идею. Он же заполучит поддержку остальных министров. В таком случае, Флауэр побоится откровенно саботировать исполнение. А с меня взятки гладки. Надо искать подходящий случай. На охоте? Почему бы и нет. Теперь осталось только хорошенько продумать операцию…»

К тому времени, как бутылка опустела наполовину, в голове у Тима созрел четкий план.

Перед охотой пришлось смотаться к себе на ранчо, за оружием и экипировкой.

На сафари собрался практически весь правящий кабинет, но без премьер-министра, Смит охоту не любил и остался в Солсбери. Тима встретили как своего.

Основное сафари должно была начаться завтра с утра, а пока решили развлечься пешей охотой на африканских дроф. Питер ван дер Бил, к счастью, стал в цепь рядом с Тимофем.

Над бушем стелилась легкая дымка, впереди раздавалось азартное тявканье собак, сапоги с тихим хрустом давили сухую траву.

К охоте Тимофей всегда относился равнодушно, но сейчас процесс неожиданно захватил его. Он откровенно наслаждался и даже забыл о своем намерении использовать ван дер Била.

Неожиданно впереди громко зашелестели заросли дикого сорго, через мгновение из кустов вырвалась большая птица с вытянутой вперед длинной шеей и, быстро хлопая крыльями, пошла на взлет.

Тим поймал мушкой серый силуэт и нажал на спусковой крючок.

Приклад дважды мягко ткнулся в плечо, дрофа сложилась в полете и, с отчетливым гулким стуком, упала в траву.

Приятно запахло сгоревшим порохом. Тимофей переломил свой двуствольный Голланд-Голанд. Со звонким щелчком сработали эжекторы, красные папковые гильзы весело кувыркаясь и оставляя за собой прозрачные дымные хвостики, полетели на землю.

Тим вставил новые патроны в патронник и медленно пошел к трофею.

Его по пути обогнал чернокожий егерь, подхватил дрофу, с трудом вздернул ее вверх в обеих руках и радостно ощерил беззубый рот.

— Осень больсая птиса, бвана, осень больсая!!!

— Отличный трофей, Тим! — одобрительно закивал, подошедший министр. — Я давно не видел такую огромную дрофу.

— Благодарю, мистер ван дер Бил, — Тимофей сдержанно кивнул. — Мне просто повезло.

— Хватит официоза, мой друг, — министр дружески хлопнул Тима по плечу. — Можешь называть меня просто Питер.

— Благодарю, Питер, — Тимофей еще раз кивнул, немного помедлил, а потом поинтересовался: — Хотите услышать мою новую идею, Питер?

— Конечно! — ван дер Бил сразу стал серьезным. — Я тебя слушаю, как самого пророка Моисея. Если у кого в Родезии работает голова, то это только у тебя.

Тим улыбнулся и начал спокойно рассказывать.

— Есть ЗАПУ и ЗАНУ, ЗАНУ — это по большей части шона, ЗАПУ — это в основном матабеле. Так уже случилось, что эти парни с древних времен очень не любят друг друга.

— Кажется, я понимаю о чем ты, — быстро заявил ван дер Бил. — Но продолжай, продолжай.

— Руководит ЗАНУ — Мугабе, ЗАПУ — Нкомо, эти двое тоже относятся друг к другу с откровенной неприязнью. И не только из-за племенной вражды. Мугабе сейчас в тюрьме, Нкомо на свободе и старается перетянуть лидерство в обеих группировках на себя. Итак, представим…

Тим щелкнул пальцами, егерь мгновенно притащил саквояж с походным баром и снова отбежал в сторону.

— Отличная идея! — одобрил министр. — Наливай. Так что?

— Представим, Мугабе неожиданно выпускают из тюрьмы, одновременно широко идет слух, что он согласился на сотрудничество с властями. И тут случается незадача, Мугабе сразу после освобождения демонстративно убивают черные парни. Полиция уничтожает нападавших, власти проводят тщательное расследование, которое выясняет, что нападавшие исключительно матабеле и исключительно из ЗАПУ. Железные доказательства этому устроить нетрудно. Несколько подходящих трупов и дело в шляпе. Логическое обоснование уже есть. Зачем Нкомо конкурент?

Одновременно на лагеря ЗАНУ, то есть, шона, случается мощная атака армии Родезии. А лагеря матабеле никто не трогает. Что подумают осиротевшие без главаря, потрепанные шона? Правильно, во всем виноваты проклятые матабеле и их предводитель Нкомо, который в связке с властями просто устранил конкурента. А мы вдобавок постараемся, чтобы они так подумали. Дальше эти парни начнут грызть друг другу глотки: долго, кроваво и упорно. И им станет не до революций. А Нкомо будет скомпрометирован до конца жизни. Да, провести такую сложную операцию очень трудно, но я берусь это сделать.

— Проклятье! — восхищенно выругался ван дер Бил. — Так мы надолго решим вопрос. И даже русские с китайцами их не помирят!

— Тем более, узкоглазые с русскими тоже не друзья, — поддакнул Тимофей. — Но, Питер! Прежде чем взяться за дело, надо заполучить поддержку большинства кабинета. Пока без Флауэра. Есть у меня подозрения, что он будет против. Надо действовать очень осторожно. И да, забирайте идею себе, а я ее воплощу под вашим руководством в жизнь.

Питер ван дер Бил медленно кивнул и протянул Тиму руку…

Глава 13

— Бвана! — глухо шептал чернокожий проводник. — Это очень хитрый зверь. Очень хитрый! Если он нас услышал, то спрячется, а когда мы подойдем — обязательно нападет.

Тимофей поморщился. Если честно, охотиться ему, уже не очень хотелось. Одно дело стрелять птиц, которых великое множество, а совсем другое — огромных, красивых и сильных животных из африканской большой пятерки^[22].

Вдобавок, гребанное сафари — это не прогулка в парке развлечений, охотиться на крупных зверей опасно, очень опасно. В современности богатеньких охотников страхуют, как минимум пара стрелков с крупным калибром, но неписанные правила родезийских джентльменов никакой страховки не предусматривают. При Тимофее сейчас проводник со старенькой винтовкой Ли-Энфильд времен англо-бурской войны и пара носильщиков, вообще без оружия. И увязавшийся с Тимом, Пабло Суарес, вооруженный только фотоаппаратом с мощным объективом. Журналиста на сафари опять притащил с собой Питер ван дер Бил.

В общем, Тимофей не горел желанием отстреливать живность, но других вариантов пока не просматривалось. Назвался груздем — полезай в кузов, отправился на сафари — будь добр стреляй, потому что не поймут. А если не поймут, можешь хоть до заговенья доказывать, что свой — все равно им не станешь.

Тим поднес к глазам бинокль и принялся неспешно осматривать заросли впереди. Буш жил своей жизнью, семейство бородавочников деловито копалось в грязи, стервятники пировали на падали, а вдали, едва заметные в призрачном мареве, флегматично дрейфовали стада антилоп. Но того, кого искал Тимофей, видно не было.

— Бвана?

Тимофей еще раз вздохнул, опустил бинокль, поудобней устроил на локте штуцер и тихо скомандовал:

— Идем дальше.

— Что-то мне не по себе, — пожаловался Суарес, утирая мокрым платком лицо. — Может, пойдем назад…

Он недоговорил, потому что из кустов карликовой акации в полусотне метров впереди неожиданно высунулась огромная черная башка.

Мощные рога, закрывающие почти весь череп, налитые злобой красные глазки, парок из часто вздымающихся ноздрей…

Тима передернуло, гребаный буйвол выглядел гораздо страшней, чем террорист из ЗАНУ с гранатометом в руках.

— Мистер Бергер!.. — ахнул Суарес.

Еще мгновение и огромная туша с треском вылетела из зарослей.

Оглушительно бабахнул штуцер, приклад лягнул плечо, словно взбесившийся жеребец. Тим на долю секунды потерял равновесие, хотя успел заметить, что буйвол слегка припал на правую ногу, но на его скорость это не повлияло.

Мушка заплясала на черной морде.

Приклад снова саданул в плечо.

Тим отчетливо услышал, как пуля стукнула в череп, он прекрасно понимал, что ни одна кость не удержит сорокаграммовую, цельнометаллическую пулю калибра.470 Nitro Express, но…

Но буйвол не остановился.

Гулкий топот копыт и свирепое, ритмичное всхрапывание быстро приближались.

Тим приготовился отпрыгнуть в самый последний момент, потому что перезарядить штуцер он не успевал. Палить из пистолета по быку не имело даже малейшего смысла.

Но за несколько метров до Тимофея, буйвол неожиданно рухнул мордой в траву, проскользил по инерции еще немного и застыл, уткнувшись своими ноздрями в сапоги.

Точно по центру черепа, чуть ниже рогов, у него алела аккуратная дыра. Из нее по черной шерсти стекали маленькие капельки бордовой крови.

Тим почувствовал, как по спине льется ручьем ледяной пот.

— У вас просто жуткая выдержка, Тим… — позади раздался безжизненный голос Суареса.

Бледный как мертвец журналист стоял держа в подрагивающих руках фотоаппарат. Проводник и носильщики успели отбежать, но уже рысцой возвращались.

Тимофей непонятно чему улыбнулся, подошел к неподвижной огромной туше и присел рядом.

Рука легла на теплый, лохматый бок.

— Прости дружище…

Проводник и носильщики убежали за грузовиком, а Суарес подошел и сел рядом.

— Вы удивительный человек, мистер Бергер.

Он достал из за пазухи маленькую фляжку и протянул ее Тимофею.

Тим отрицательно качнул головой и достал свою. Он интуитивно почувствовал, что сейчас аргентинец перейдет к делу и просто побоялся, что тот подсунет ему в алкоголе какую-нибудь химию.

Суарес пожал плечами, хлебнул и буднично поинтересовался:

— Не пойму, зачем вам было отпускать русского военного? Вы богаты, вам предстоит блестящая карьера. Ваших родителей убили черные, которых поддерживает Советский Союз. Что-то у меня не складывается. Зачем?

Тим был готов к вопросу и уже приготовил ответ.

— Вы еще не поняли, мистер Суарес? — Тимофей улыбнулся. — Вы знаете, в шахматах иногда жертвуют пешкой, чтобы взять ферзя. Немудрящая оперативная комбинация: советского военного отпустили, чтобы выманить на меня кого-то посерьезней. Этот русский майор или кто он там, сам по себе ничего не стоил. А вот вы… вы гораздо ценней. К слову… ведите себя разумно.

Суарес улыбнулся и демонстративно положил руки на колени, чтобы показать, что он не собирается сопротивляться:

— Ну… я уж точно не ферзь.

— Это вам только кажется, — Тим сделал глоток из фляги и закурил. — Парни из контрразведки свое дело знают крепко. Вы даже не представляете, сколько полезного знаете.

Журналист несколько секунд молчал, а потом сухо поинтересовался:

— Вы блефуете, мистер Бергер?

— Блефую, — согласился Тимофей. — Но лишь отчасти.

— Я не собираюсь вас шантажировать! — раздраженно бросил Суарес и встал. — В оперативную комбинацию я не верю. Нет, возможно вы перестраховались, что очень разумно, но… — он развел руками. — Зачем вам контакт с Советским Союзом? Предложить себя в качестве агента? Что вам в этой жизни не хватает? Денег? Вы богаты. Убеждения? Не верю, простите. Желание пощекотать нервы? Вы слишком умны для этого.

Тим спокойно ответил:

— Я просто не хочу, чтобы погибла эта страна. И хочу договорится. Не договорюсь с Советами, договорюсь с Китаем. Представьте, что в Солсбери и Булавайо высадились несколько китайских дивизий? Вечер сразу перестанет быть томным. О! От такого щелчка по носу, зазвенят стекла в министерствах иностранных дел по всему миру.

— Ха! — хохотнул Суарес. — Мне хочется смеяться, когда я представляю вашего премьера с цитатником Мао.

— Не будет никаких цитатников и колхозов, — Тим ухмыльнулся. — У нас есть что предложить китайцам без всего этого. Но я, все-таки, сначала обратился к Советскому Союзу. Впрочем… откажетесь вы, придется находить общий язык с американцами или британцами. И мы найдем, уж поверьте.

— Зачем Советскому Союзу договариваться с Родезией? — Суарес внимательно посмотрел на Тимофея.

— Зачем? — Тим ткнул своей фляжкой об флягу аргентинца. — В первую очередь — это гигантский дипломатический успех. Представьте заголовки мировых таблоидов: При прямом посредничестве Советского Союза в Родезии к власти мирно пришло чернокожее большинство! Впечатляет? Никто не смог, ни США, ни Великобритания, никто вместе взятый, а Союз Советских Социалистических Республик смог. Из Советов сейчас делают страшилку, вас представляют невменяемыми коммунистами, не способными договариваться. И эта страшилка сразу лопнет.

— А оно придет к власти, это чернокожее большинство? — журналист скептически вздернул бровь.

— Придет, — уверенно подтвердил Тимофей. — Конечно, абсолютно контролируемое. Имущественный ценз для черных отменят, вместо него введут образовательный. Хочешь быть полноправным гражданином — учись. Одновременно стартуют несколько государственных социальных программ для черных. Все будет очень красиво. И главное! Советский Союз получит надежного союзника в Африке, прямо под боком рассадника апартеида ЮАР. Абсолютно стабильную страну, которая не будет тянуть средства, наоборот, она сама будет давать. Это очень много, просто очень.

— Ваше общество не примет коммунистическую идеологию, — категорично возразил Суарес. — Родезия — это калька британского общества, абсолютно враждебного советскому строю.

Неподалеку послышалось противное заливистое тявканье. Среди травы начали мелькать сутулые пятнистые силуэты.

— Минутку… — Тим встал, вытащил пистолет из кобуры и несколько раз выстрелил. — Вот… теперь они ненадолго от нас отстанут…

Обиженно завывая, гиены метнулись в сторону.

— О чем я? — Тимофей сменил магазин и вложил Браунинг в кобуру. — Да, конечно, об неприятии коммунистической идеологии. Да, вы правы, конечно, не примут. Даже не стоит пытаться привить. Хотя, Союзу самому еще до коммунизма далеко. Развитый социализм устроит всех. У вас под боком есть такая страна, как Финляндия. Насколько мне известно, они прекрасно ладят с Советами.

— И с чего вы предлагаете начать? — серьезно спросил Суарес.

— Скоро простая родезийская девочка Аманда Джонс, напишет письмо генеральному секретарю Брежневу, в котором задаст ряд вопросов. Как вариант, Брежнев ответит ей и пригласит в Советский Союз. Вскоре сюда приедет советская девочка с ответным визитом. Дальше произойдет обмен делегациями. Реально? Вполне.

— Неплохо, — согласно кивнул журналист. Но… — он сделал паузу. — Уж простите, но я сильно сомневаюсь, что вам под силу реализация столь масштабных планов. Это же фактически смена политического строя.

— Я не один, — спокойно соврал Тимофей. — Далеко не один. В Родезии есть целый ряд людей во властных структурах, которые понимают необходимость перемен. Моих товарищей и единомышленников. Но я понимаю ваше недоверие. Ну что же, мы сделаем первый шаг, чтобы подтвердить свою дееспособность. В течение пары месяцев мы добьемся освобождения Мугабе. И еще… в свадебное путешествие мы с Сарой планируем поехать в Европу. И там я жду контакта с человеком, который может принимать решение. Пожалуй, нам пора заканчивать разговор…

Тимофей встал и показал взглядом на приближающийся грузовичок.

— Я сообщу в ваших предложениях, Тим, — быстро сказал Суарес. — А пока мяч на вашей стороне.

Тимофей кивнул.

— Хорошо. А до озвученных мной событий, придется сократить наше общение до минимума. И помните, вы только первые в очереди.

Буйвола погрузили в кузов, Суарес уехал на грузовике, а Тим пошел на базу пешком, чтобы слегка успокоиться и обдумать все то, что он успел натворить. На самом деле его предложения были абсолютно популистскими и не имели под собой никакой реальной основы.

— Твою мать… — растерянно бормотал Тимофей. — Это же надо было так вляпаться? Понесло идиота. Ну и как ты собираешься исполнять предложения Советам? Политический строй сменить, Мугабе выпустить, ага, разбежался. И вот же аргентинская сука, все-таки кое что умудрился из меня выторговать…

Однако, очень скоро Тим успокоился и решил не спешить. Первые шаги сделаны, Питер ван дер Бил заинтересовался идеей, а значит надо просто подождать.

В охотничьем лагере Тимофея встретили как героя, потому что буйвол, которого он подстрелил, оказался каким-то рекордным.

— Больше пятидесяти трех дюймов между кончиками рогов!!! — возбужденно бубнил Питер ван дер Бил. — Ты обогнал даже меня, сынок. Хорошее начало, очень хорошее! — он подмигнул Тимофею и понизив голос сообщил. — Я уже говорил с людьми, твою идею восприняли очень неплохо. Но не будем забегать вперед.

Тим в ответ просто кивнул.

Рядом раздался знакомый голос.

— Мистер Бергер, я хочу вас поздравить с добычей…

Тим обернулся и улыбнулся Аманде Джонс.

— Не ожидал вас здесь увидеть, юная леди.

— Меня привезли два часа назад, — спокойно и уверенно ответила девочка. — Я сама напросилась, чтобы увидеть вас.

Аманда сейчас не выглядела подростком. Стильный охотничий костюм делал ее совсем взрослой. Охотничьи сапоги, бриджи, приталенный китель и шляпка с пером очень шли девочке.

— Как ваши дела? Как ваша бабушка? — вежливости ради поинтересовался Тим. Возиться с девчонкой ему совершенно не хотелось.

— С бабушкой все хорошо, — девочка состроила забавную рожицу. — Она гораздо крепче чем кажется. А меня пытаются запихнуть в школу. И еще начали делать из меня кинозвезду. Скучно… — она прыснула. — Но мы с вами еще увидимся. Пока-пока…

Аманда ушла к женщинам, старательно пытаясь изобразить модельную походку. Но получалось у нее не очень.

Тим улыбнулся, проводив ее взглядом, принял поздравления от остальных охотников и отправился к себе в палатку. Привел себя в порядок, потом почистил штуцер и устроился на походной койке. И лежал на ней почти до самых сумерек, потому что общаться ни с кем не хотелось. Правда одуряющий аромат жареного мяса все-таки выгнал его в общество.

После ужина Тим устроился поодаль от всех в кресле с сигарой и бокалом виски. Громко трещали сверчки, огромное солнце уже почти скрылось за горизонтом. Свирепая жара уже спала, прохладный ветерок приятно холодил лицо.

«Благодать же! — слегка заторможено думал Тимофей. — Наслаждайся жизнью, дурилка картонная. Ан нет… не сидится…»

— Мистер Бергер… — рядом в кресло присел Кен Флауэр. — Извиняюсь, что нарушил ваше уединение.

— Никаких проблем, — Тим отсалютовал ему бокалом. — Я рад вашему обществу, директор.

— Достойное начало, — Флауэр уважительно кивнул. — Вы сделали первый шаг к большому шлему^[23]. Но вы сегодня необычно замкнуты. Вас что-то беспокоит?

Тим немного насторожился и уверенно соврал:

— Много думаю о своих служебных задачах. Не хочется просто просиживать кресло.

— Вы справитесь, — спокойно поинтересовался Флауэр и резко сменил тему. — А как вы оцениваете политическую перспективу Родезии?

Тим насторожился еще больше и осторожно ответил.

— В краткосрочной перспективе с нашей страной все будет хорошо. В долгосрочной перспективе, увы… не все так радужно. Войну на истощение мы проиграем с треском.

— И какой выход вы видите? — директор разведывательной службы пристально посмотрел на Тимофея. — Меня очень интересует ваше личное мнение.

— Договариваться, — сухо ответил Тим. — Чем раньше, тем лучше.

— С кем же? — Флауэр улыбнулся. — С Советами?

Тим хмыкнул.

— Не думаю, что портрет Ленина в вашем кабинете будет смотреться уместно.

Флауэр хохотнул.

— Вы правы. Тогда с кем?

— С сильными игроками. Близкими нам по духу и политической системе. В первую очередь с Америкой и Британией.

Тим ответил так, потому что был уверен — Флауэр настроен исключительно прозападно.

И угадал.

Директор уважительно склонил голову.

— В этом мы с вами единомышленники, Тим.

Но развивать тему не стал и вскоре оставил Тимофея одного.

Когда совсем стемнело, к Тиму опять подошла Аманда и требовательно заявила:

— Мне скучно! Сделайте хоть что-нибудь!

Тимофей вздохнул, немного помедлил и встал:

— Идемте со мной, маленькая леди.

Подошел к своей машине, включил радио и быстро нашел нужную волну.

Над бушем полился густой голос Чака Берри.

Тим улыбнулся, припомнив, что именно под эту песню танцевали Ума Турман с Джоном Траволтой в «Криминальном чтиве» и скомандовал.

— А почему бы нам не потанцевать, маленькая леди?

И первым сделал несколько па, беззастенчиво копируя Винсента Вегу.

— Ну же? Танцуйте! Я вам помогу. Вот так, так и так!

Через пару минут на музыку и смех Аманды сбежался весь лагерь и получилась настоящая дискотека.

Почтенные политики отплясывали как мальчишки.

Засыпал Тимофей в прекрасном настроении.

А после охоты, заехал в штаб скаутов Селуса в Булавайо.

— Ну что сынок, — Рональд Дейли пронзил его тяжелым взглядом. — Надо понимать, ты приехал сюда не просто поболтать со стариком? Ты уже нашел засранца, который ставит нам палки в колеса.

— Нашел, — твердо ответил Тимофей. — И ты его знаешь, дядюшка Рон. Это…

— Флауэр? — закончил за него майор.

— Да, это он. Не сомневаюсь, что Флауэр работает на британцев. И он уже начал копать под тебя.

Карандаш сухо треснул в руке майора. Он зловеще ухмыльнулся и тихо сказал Тиму.

— Ну что же, значит мы займемся им первыми…

Глава 14

Разговор с Рональдом Ред-Дейли получился тяжелый, но интересный и очень полезный. По его завершению, у Тимофея появился еще один единомышленник и союзник. Правда, Тиму стоило больших трудов уговорить майора не проявлять открытого неповиновения Флауэру. Решили подождать, а пока, сделать вид, что скауты Селуса полностью и безоговорочно принимают руководство над собойдиректора Разведывательной службы. Но одновременно, активно занялись проработкой собственных операций.

Прошла неделя, потом вторая, третья и четвертая. Тим вышел на службу и неожиданно понял, какие шикарные инструменты получил в свои руки. Сейчас к нему стекался весь поток развединформации, мало того, Тимофей единолично координировал все взаимодействие со специальными подразделениями, вдобавок, получил возможность привлекать в интересах ЦРО армейские подразделения и военно-воздушные силы.

И сразу же, в рамках своего плана, начал планировать акцию по уничтожению одного из самых крупных лагерей подготовки ЗАНУ в Замбии, причем совершенно официально. Директор Центральной Разведывательной Службы Кен Флауэр, без проблем визировал разработку. Он вообще, после того, как Тимофей «приструнил» Рональда Ред-Дейли, относился к любой идее Тима благосклонно.

Правда на бумаге операция выглядела не так масштабно, как изначально задумывалась. И без привязки к главному плану смотрелась, как простая рядовая акция.

«Теперь дело за Питером ван дер Билом… — подумал Тим. — Потому что, если гребанного Мугабе не выпустят из тюряги, вся эта затея выеденного яйца не стоит. Терры так и будут плодиться как тараканы…»

Тимофей отложил ручку и покосился на обтянутую форменной юбкой мощную задницу своей секретарши, старательно наводящей порядок в шкафу.

— Шеф… — вскинулся Тим Холанд. — Уже пять минут седьмого…

— Оба свободны, — Тимофей отодвинул свое кресло и встал. — Но если завтра снова опоздаете, пожалеете, что на свет родились…

— Сэр, никак нет, сэр! — секретарша и Тим дружно приняли строевую стойку.

Холанд с присущей себе предприимчивостью перетянул в отдел свою подружку, рядовую Ронду Роузи. Тим не возражал и выбил для нее штатную должность секретарши. И не пожалел, потому что из Ронды получилась исполнительная и толковая работница, вдобавок она умела печатать на печатной машинке с пулеметной скоростью и сразу взяла на себя большую часть бумажного делопроизводства.

Тимофей кивнул, убрал лишние бумаги со стола в сейф, с тоской подумал, что, скорей всего, Сара уже у него в квартире и спустился к машине.

Нашел на радиоприемнике местную радиостанцию и порулил на киностудию, где ему назначил встречу министр информации Питер ван дер Бил.

Справа на обочине показался огромный рекламный баннер, на котором, на фоне буша и гор стояли взявшись за руки две хрупкие девочки — чернокожая и белая. Надпись гласила: «Мы просто хотим мира! Дайте нам жить!».

Фотограф очень удачно выбрал композицию, девочки смотрелись совершенно беззащитно и невинно, а надвигающиеся на них со всех сторон тени — символизировали агрессию всего мира в отношении их родины.

Тим улыбнулся, но сразу зло буркнул:

— Хрен вам кто-либо что-то просто так отдаст. Но мы возьмем сами…

Неожиданно машине отмахнул жезлом полицейский. Тим прижался к обочине и остановился, было полез за документами, но потому вспомнил, что это тот коп, с которым он разговаривал после того, как пристрелил террориста.

— Сэр… — капрал с виноватой физиономией отдал честь. — Прошу прощения, что остановил вас, но…

Тимофей вылез из «Мустанга» и пожал капралу руку.

— Пустяки, я не спешу. Нужна моя помощь?

— Нужна, сэр, ваша помощь нам нужна, — полицейский прижал руку к сердцу. — Помните того чернокожего патрульного, который словил несколько пилюль из ствола грязного терра? Сэмми, Самьюэль Озадугво. Славный малый! Так вот, он выжил. Сейчас в госпитале, хотя идти на поправку ему еще далеко. И все уши нам засранец чернозадый прожужжал, мол подайте мне того парня, что грохнул ублюдка, хочу сам пожать ему руку. Хоть тресни, но подай. Уважьте, наведайтесь вмести с нами к Сэмми? Здесь совсем рядом.

Тим глянул на часы и кивнул. До встречи с ван дер Билом оставалось полтора часа, так что он вполне успевал. А друзья в полиции могли пригодиться.

Раненый патрульный на фоне белоснежных стен и постельного белья казался еще черней. Вся грудь у него была забинтована, а своим изможденным лицом Сэмми смахивал на египетскую мумию. Но при виде Тимофея он радостно выпучил глаза и даже попытался встать.

Тим присел на табурет рядом и придержал раненого.

— Не суетись, парень. Как дела? Смотрю, что ты уже идешь на поправку?

— Сэр! — едва слышно захрипел патрульный. — Вы… вас… я хотел…

Тимофей взял его за горячую ладонь.

— Не стоит. Ведь мы делаем одну работу. Я сам хочу тебя поблагодарить за то, что спас детишек.

— Они все наши дети! — горячо зашептал раненый. — Нет чужих детей… — он запнулся. — А вы, сэр… — Сэмми закрыл глаза. — Вы… спасете всех нас! Я видел, видел, когда шел к Ункулункулу. Он дал вам силу аматлози, наших предков, я видел, я сам слышал…

Сэмми откинулся на подушку, закрыл глаза и замолчал. Судя по всему, слова забрали у него последние силы.

Совсем молодой, еще с юношескими угрями на лбу, больше похожий на студента врач, категорично отмахнул: мол, закругляйтесь.

— Хорошо, парень, — Тим встал. — Я тебя еще навещу, а пока отдыхай, а потом поинтересовался у доктора. — Как он? Шансы есть?

— Часть левого легкого в клочья, — пожал плечами врач. — Пневмоторакс и все такое. Но жить будет, парень крепкий. У этой чешской машинки пульки маленькие, но злые… — он достал из кармана несколько металлических комочков. — 7,65×17 миллиметров, вроде пустяк, а вблизи режет насквозь. Но этому черному повезло, большую часть остановили ребра.

— Разбираетесь, — уважительно кивнул Тим, покатав в пальцах искореженную пульку.

— А то! — гордо задрал нос паренек. — Ну, я побежал, раненых до черта.

— Беги, беги, парень…

В коридоре Тимофея встретили четверо полицейских.

— Сэр! — капрал отдал честь Тиму. — Если вам понадобится наша помощь, только свистните.

— Семми прикрыл собой и мою внучку! — гулко пробасил пожилой усатый капитан. — Капитан Арчибальд Белл, к вашим услугам. Хочу чтобы вы знали, группа быстрого реагирования полиции Солсбери, всегда откликнется на ваш призыв.

Тима все эти признания в «любви» уже порядком надоели, и он поспешил побыстрей отделаться от копов, но ситуация неожиданно его растрогала.

— Как он сказал? — улыбался Тим. — Унгулунунгу, аматлози? Тьфу ты, язык сломаешь. Ну да ладно, лишняя сила мне не помешает. А копы могут пригодиться, правильные парни. Ладно, поехали. Надо бы не забыть прикупить мороженого для девочек…

В одном из открытых павильонов киностудии полным ходом шли съемки. Гора аппаратуры, софиты, куча непонятного творческого народа, стоял дикий шум и гам. Питер ван дер Гал лично руководил процессом: сидел в директорском кресле, лениво потягивал вискарь со льдом и изредка властно порыкивал в мегафон.

Тим остановился неподалеку и решил понаблюдать за процессом.

Тем временем на площадку нагнали статистов: чернокожих и белых, мужчин, женщин и детей, одетых в африканские национальные наряды и в европейскую одежду. Надо понимать, они все символизировали дружное население Родезии.

Вперед вышли две девочки в одинаковых белых платьях. Аманда Джонс и еще она чернокожая девчушка, тоненькая и стройная, чем-то даже похожая на Аманду.

— Отлично! — громыхнул в мегафон Питер ван дер Бил. — Эй, ты, в галстуке! Ага, ты! Сделай морду попроще, не в сортире сидишь! Вот! Поехали. Ричард, остаешься за старшего, а я отлучусь…

Защелкали вспышки. Тимофей едва не заржал, заметив, как сразу несколько человек из съемочной группы облегченно перекрестились, когда ван дер Бил ушел.

— Мистер Бергер, я вас ждал! — министр крепко взял Тим за локоть и потащил за собой.

Дальше он запер дверь в маленьком кабинете, зачем-то оглянулся и внушительно заявил:

— Мугабе скоро освободят. Я все решил.

Тим недоуменно на него уставился и хриплым от волнения голосом потребовал:

— Рассказывайте.

Того, что все так быстро решится, он точно не ожидал.

— Не сегодня и не завтра, через месяц, а может и полтора. Раньше не успеют из-за юридических формальностей… — начал ван дер Бил.

Как очень скоро выяснилось, министр информации подошел к делу очень оригинально. Вместо того, чтобы уговаривать местных политиков, он обратился к своему другу премьер-министру ЮАР, а уже тот, надавил на президента и премьера Родезии, под предлогом умаслить мировое сообщество и самому прослыть миротворцем. А заодно под этой маркой сбросить со своей страны часть санкций.

Тим еще больше ошалел. В реальной истории Роберта Мугабе освободили тоже при посредничестве премьер-министра Южно-Африканской Республики, но только в тысяча девятьсот семьдесят четвертом году.

«Ну ни хрена себе… — думал он. — Гребанная история буквально стала с ног на голову. А ведь я ничего сам не делал. Совсем ничего, так шепнул кое-кому пару слов. Все сделали за меня! Даже страшно подумать, что будет дальше…»

— Я свое дело сделал, — Питер ван дер Бил ткнул Тимофея пальцем в грудь. — Теперь дело за тобой.

— Мне нужно будет знать место и точное время его освобождения, — потребовал Тим. — Как минимум за две-три недели.

— Ты будешь это знать, — прищурился министр. — Как я обещал, пресса скоро начнет набрасывать, что Мугабе пошел на сделку с властями. Но смотри, чтобы этот мерзавец не ушел. Уйдет — нам с тобой в Родезии не ужиться.

— Он не уйдет! — твердо пообещал Тимофей, уже планируя свои дальнейшие действия, потому что времени оставалось до обидного мало.

Как только вышел из кабинета к нему бросилась Аманда, таща за руку свою напарницу.

— Тим!

Чернокожая девочка быстро присела в книксене и торопливо представилась.

— Я Адель Синкомо, мистер Бергер. Аманда мне про вас очень много рассказывала.

Большеглазая, симпатичная, она удивительным образом подходила внешне Аманде. Чувствовалось, что кастинг на напарницу проводили профессионалы своего дела.

Тим вручил девочкам по коробке подтаявшего мороженного.

— Лопайте, юные леди!

Адель вдруг замялась и тихонечко поинтересовалась.

— А правда… правда, мистер Бергер… вы станете парнем моей подружки, когда она вырастет?

Тим перевел взгляд на Аманду. Внешне она выглядела спокойно и невозмутимо, но в глазах у нее прямо плясали бесенята и явно читалось: ну скажи, скажи этой мелкой, жалко, что ли?

Тимофей улыбнулся и серьезно ответил:

— Вполне может быть!

— Слышала? — Аманда толкнула локтем Адель и заразительно расхохоталась, а потом шепнула на ухо Тиму:

— И долго мне еще ждать? К слову, я не откажусь, если ты меня пригласишь на свидание.

Затем девочки умчались, оставив озадаченного Тимофея одного. Его не покидала назойливая мысль, что Аманда только играет из себя подростка.

Впрочем, очень скоро Тим выбросил все лишнее из головы и поехал искать Ричарда Ред-Дейли. Майор постоянно квартировал в Булавайо, но очень кстати вчера прибыл в Солсбери на какое-то совещание в министерстве обороны.

Искать долго не пришлось, дядюшка Рон нашелся в ведомственной гостинице. Встретил он Тима с неизменной сигарой во рту и стаканом виски в руках. И сразу же неприветливо поинтересовался:

— Чего надо, сынок? Старику уже отдохнуть нельзя?

Тимофей сухо ответил.

— Надо поговорить с глазу на глаз. Как насчет вечерней прогулки на машине?

Майор скривился, но кивнул.

Уже за рулем, Тим коротко сказал.

— Они собираются выпустить Роберта Мугабе.

— Какого хрена? — рявкнул майор на Тимофея, словно тот лично собрался отпускать террористов. — Ты ничего не перепутал, сынок? Что за чушь? Даже не чушь, а полный идиотизм.

— Нет, дядюшка Рон, нет, я ничего не перепутал, — сухо и серьезно ответил Тимофей. — Все так и есть, вопрос с ним решится через месяц, может два. На его освобождении настоял премьер ЮАР, по своим причинам, а наши идиоты прогнулись. Информация верна на сто процентов.

— Сучьи дети, — майор покосился на Тима налитым кровью глазом. — Отпускать сраных террористов? Большей глупости я не слышал. Они не понимают, что этот ублюдок сразу возьмется за свое? Ну и что ты собираешься делать?

Тимофей прямо посмотрел на него и тихо сказал:

— Наверное, нам пора сыграть в свою игру.

— Свою игру? — переспросил майор. — Рассказывай, сынок. Все по порядку.

Тим быстро изложил свой план.

— Как-то так, дядюшка Рон. Таким образом, мы рассорим терров надолго. Другого выхода у нас нет. Операцию против ЗАНУ я уже спланировал и даже получил на нее разрешение от Флауэра. Осталось только красиво завалить Мугабе. Место и время его освобождения я буду скоро знать.

Майор Ред-Дейли угрюмо пожевал сигару и сухо буркнул.

— Завалить этого ублюдка достаточно просто, но без своих людей в полиции в таком деле не обойтись. Поехали, есть один человек, который нам поможет. Я с ним служил в Малави и он мне должен. Выруливай на дорогу из Солсбери, да, здесь направо, черт побери…

Тим на всякий случай проверил, нет ли за ним слежки, а уже через сорок минут въехал в пригородный поселок и остановился возле симпатичного коттеджа, хозяином которого оказался начальник сил быстрого реагирования полиции Солсбери капитан Арчибальд Белл. Тот самый капитан, с которым Тим встречался в больнице.

— Старина Ронни! — капитан крепко обнял майора. — Еще портишь воздух? Сколько же мы не виделись?

— Старый ты хрыч! — проворчал Дейли. — Надо поболтать. Я тут привел к тебе своего парня…

— Я его знаю! — обрадовался Белл. — Этот парень грохнул одного терра прямо у меня на глазах. Лейтенант Бергер, вы всегда желанный гость в моем доме! Прошу в дом, Луиза, у нас гости!

— Пусть пока подышит воздухом, — майор жестом приказал Тиму остаться. — А мы с тобой поболтаем.

Тим кивнул. Скоро к нему вышла солидная пожилая женщина с маленькой девочкой и провела его в беседку.

— Я Луиза Белл, а это наша внучка Мария, — представила она девочку. — Муж мне все рассказал мистер Бергер. Я хочу вас поблагодарить еще раз. Мария это все, что у нас осталось. К сожалению, наш сын, погиб полгода назад, он тоже служил в полиции. Мать Марии сейчас на службе, она работает в управлении полиции.

— Шпашибо вас, миштер! — смущаясь прошепелявила девочка и неожиданно чмокнула Тима, попав прямо в нос.

Тим смутился, но тут же принялся показывать малышке козу на пальцах. Детей он не любил, а точнее, просто опасался, но сейчас неожиданно почувствовал себя опытным нянем.

Майор с капитаном разговаривали долго, хозяйка успела до отвала накормить и напоить Тимофея, а на улице уже стемнело. Тим при разговоре не присутствовал.

Уже в машине Дейли сказал Тиму.

— Нам помогут. Если вкратце, в городе есть банды, которые симпатизируют ЗАНУ. После того, как уберете Мугабе, или перед тем как, грохнете их логово. Полиция туда сразу прибудет и найдет оружие, из которого убрали чернозадого засранца. Это вкратце, а над самой операцией надо еще думать и думать. Кого думаешь привлечь из наших? Парней из своей группы? Тут думай сам, я тебе не помощник.

— Буду думать, — серьезно пообещал Тимофей.

И думал до тех пор, пока не переступил порог своей квартиры.

— Ну и где тебя носит? — Сара встретила его сварливым бурчанием. — Долго тебя еще ждать?

В квартире одуряющее пахло жареным мясом, а на Саре… на ней кроме маленького кухонного передника ничего не было.

Который ничего не прикрывал. Вообще ничего.

Гипс на ноге несколько портил общее впечатление, но в целом, выглядела она очень соблазнительно.

— Марш в душ, лейтенант Бергер! — скомандовала Сара. — У вас есть пять минут!

«А в семейной жизни есть свои преимущества…» — весело подумал Тимофей и браво взял под козырек.

— Мэм, есть пять минут, мэм!

Глава 15

— Тим… — Плакса поморщился, словно у него болели сразу все зубы. — Ты один из лучших скаутов. Ты, наверное, самый лучший скаут из тех, кого я знаю, но я всегда был убежден, что армия — это не твое место. Считай, что этого разговора не было. Я свое слово всегда держу, ты это знаешь, так что, забыли…

Тимофей тяжело вздохнул.

— Что не так, Риччи? Я солдат, ты — солдат. Мы делаем свое дело и без разницы, что тебе и мне платят всего по четыреста долларов в месяц. Сука… мы делаем свое дело! Не за деньги. Но этим уродам плевать на нас! Они решают свои вопросы. Тебе не обидно? Мне точно обидно. Ты знаешь, что случится: Мугабе выйдет и снова займется своими делами. Снова будут умирать наши люди. Твою мать, наши братья по крови! В чем тогда смысл в нас? Нас вырастили, чтобы убивать терров! Ладно, не вопрос. Ты меня не разочаровал. Я всегда думал, что ты пустой дрочила. Живи своей жизнью, но я хочу, чтобы ты знал — есть люди, которым не плевать на нашу страну. И таких людей очень много, гораздо больше чем ты думаешь.

Если честно, Тимофею сейчас было очень стыдно. По большому счету, Роберта Мугабе, главаря террористов, который очень скоро, по историческим меркам, превратит эту замечательную страну в дерьмо, выпустил из тюрьмы именно он. А теперь, приходилось валить с больной головы на здоровую голову.

— Мне не плевать на нашу Родину! — взвился Риччи. — Я делаю свою работу! Хорошо, делаю! Смысл моей жизни, выполнять приказы. Я не думаю, я исполняю! А ты порченый, Медведь! Ты всегда был порченным! Из-за таких уродов, как ты, нас считают дикарями и расистами! Ты нарушаешь порядок! А только порядок отличает нас от дикарей.

— Не ной… — презрительно хмыкнул Тим и тоже встал лицом к лицу с Плаксой. — Хотя… иди, поплачь, ты всегда был плаксой, им и остался. А лучше, настучи на меня. Тебе же не привыкать?

Тимофей сознательно провоцировал лейтенанта Мак-Мерфи. Он даже приблизительно не представлял, чем закончится этот разговор, но интуитивно чувствовал, что поступает правильно.

— Сука… — кулак Плаксы описал короткую дугу.

Ричард Мак-Мерфи всегда был отличным боксером. Он два года подряд брал армейский чемпионат Родезии по боксу и всегда колотил Тима Бергера в боксерских тренировочных поединках. Правда, только в схватках по правилам бокса.

Тимофей прикрылся локтем, но заблокировать удар получилось лишь отчасти, Риччи целился в печень, а попал по ребрам. Хотя, все равно, Тима словно кувалдой саданули. Глаза застило багровой пеленой, из груди выбило весь воздух, а легкие взорвались дикой болью.

— Убью! — Риччи ударил еще раз, целясь в голову, чтобы добить наверняка, но Тимофей успел войти в клинч, связал ему руки и ткнул головой, а потом, кинул Плаксу через бедро и приложил локтем.

Раз, другой, третий…

— А-аа! — давясь кровью, взревел Риччи, попытался сбросить с себя Тима и сбросил, но Тимофей успел поймать его на болевой прием и опрокинулся всем телом, ломая руку.

Затрещала кость…

— Долбанный русский, — взвыл Плакса, попробовал освободиться, а когда не получилось, зло заорал и застучал по полу свободной рукой. — Все, все, мать твою…

Тимофей отпустил его.

Риччи откатился, встал на колени и угрюмо уставился на Тимофея, держась за локоть.

Тим тоже сел.

— Сволочь ты такая… — обиженно буркнул лейтенант, утирая локтем кровь с лица. — Следующий раз я тебе хорошенько наподдам, понял?

— Угу, — согласился Тим. — Следующий раз. Ну что? Будем разговаривать, или…

— Да пошел ты! — опять вспылил Мак-Мерфи, но тут же добавил уже спокойным тоном. — Хорошо, черт с тобой, я признаю, что Мугабе надо валить. Но ты же не только меня хотел подбить на свою авантюру, но и парней? Давай спросим у них. Приказывать им я не буду, но если они согласятся, вопросов — нет, мы с тобой.

Тим кивнул. Все давно пошло не по плану, но другого выхода уже не было.

Ждать скаутов не пришлось.

Через пару минут в комнату вошли близнецы, а следом за ними Чомба и Куус.

И сразу сообразили, что Тим и Риччи подрались. Впрочем, тут и соображать было нечего. Оба растрепаны, морды в крови, что непонятного.

— Опять? — Фил Донован осуждающе покачал головой. — Вот вы задолбали. Какого хрена? Что опять не поделили?

— Все вопросы к этому сумасшедшему русскому, — Плакса ткнул в Тима пальцем.

— Что случилось, Медведь? — Фил недоуменно уставился на Тимофея. — Тебя же перевели?

Тим пожал плечами.

— Ничего особенного, просто Роберта Мугабе отпускают.

— Как, отпускают? — ошарашено ахнул Билл Мбабо. — Это же… эта сволочь же отъявленный террорист!

— Это что, получается, — Чомба озадаченно потер подбородок. — Мы ловим, а они отпускают? Какой в этом смысл?

В комнату с гулким жужжанием влетела огромная стрекоза. Сесил ловко ее поймал, сразу сунул в рот, с хрустом откусил брюшко, но тут же почему-то устыдился и спрятал руку с останками за спину.

Но никто на это не обратил внимания. Насекомые — источник превосходного протеина, а в рейдах приходилось питаться еще не такой гадостью.

— Что-то здесь нечисто, — близнецы требовательно посмотрели на Тимофея. — Расскажи полную версию, Медведь.

— Все очень просто, глупо и мерзко, — Тим устало провел ладонями по лицу. — Президент ЮАР решил стать миротворцем за счет Родезии. И воздействовал на наши власти, чтобы те отпустили Мугабе. У наших, особых вариантов не было, сами понимаете почему. Большая часть всего, в чем нуждается Родезия, поступает из ЮАР. В общем, через месяц-два, он выйдет на свободу. Что дальше будет, тоже не секрет. Мое мнение — этого мудака надо валить, пока не поздно. Если все сделать красиво и умно, мы одним выстрелов убьем сразу двух антилоп. Но прежде чем я расскажу, как это сделать, я хочу услышать ваше мнение. И сразу отвечу на вопрос, который вы мне обязательно зададите. Я не один. Есть много людей, которым судьба нашей страны небезразлична. Теперь ваше слово…

— Я верю Медведю! — неожиданно заговорил Плакса. — И я с ним.

Тимофей поблагодарил его кивком и посмотрел на остальных скаутов.

— Эти люди, которые с тобой… — осторожно начал Питер Донован. — Они… — он ткнул пальцем в потолок. — Ну… ты меня понял. Это очень не простые люди, так?

— Так, — спокойно согласился Тимофей. — Это очень не простые люди. И они желают нашей стране только добра. Никто не собирается устраивать переворот. На самом деле, у руководства страны просто связаны руки. А у нас нет, поэтому мы поможем им.

— Я с вами! — Чомба шагнул вперед. — Я всегда верил в то, что Медведь знает, что делает. Тим, можешь на меня рассчитывать.

— Смерть Мугабе, — Куус несколько раз кивнул и зачем-то широко улыбнулся.

Оба чернокожих скаута Тима не удивили. Как бы странно это не звучало, в них он, как раз, не сомневался. И дело не в какой-то особой сознательности, просто Мугабе был шона, а Чомба и Куус матабеле. А еще, Куус и Чомба всегда были несколько тщеславны и ни в чем не хотели отставать от своих белых сослуживцев. Ни в чем: если белые бегут — надо бежать вместе, белые пьют — пьем вместе, белые собираются убивать — тоже убиваем в первых рядах. Таким образом, они ставили между собой и белыми товарищами знак равенства.

Близнецы переглянулись между собой, а потом Питер озвучил общее мнение.

— Мы всегда за хорошую вечеринку.

Тимофей встал и тихо сказал:

— Вы не пожалеете, засранцы. Даю слово Медведя!

Настроение у Тима поднялось, хотя он прекрасно понимал, что это только начало.

Следующие полтора месяца прошло в тщательной и осторожной работе. Тимофей от постоянной нервотрепки даже похудел и трижды проклял себя за то, что ввязался в глупую авантюру.

Но, наконец, все звезды на небе сошлись…

Портативный телевизор затрещал и выдал какофонию нечленораздельных звуков, по экрану пробежала нервная рябь.

— Чертова рухлядь! — ругнулся Плакса и стукнул по нему кулаком.

Тим улыбнулся.

Риччи вымазал лицо и все открытые части тела специальным составом, которым пользовались скауты, чтобы замаскироваться под чернокожих и теперь выглядел как заправский негр. Толстые губы и крупные черты лица подчеркивали сходство.

Помехи как по мановению волшебной палочки пропали, в салоне машины зазвучал уверенный басок, а на экране через несколько секунд появился молодой, патлатый парень в очках.

— Прямое включение из зала судебных заседаний! С вами собственный корреспондент журнала «Голос Родезии» Филлип Оушен. Не побоюсь сказать, сегодня особый день, потому что не каждый день у нас в Солсбери выпускают на свободу террористов…

Корреспондент глумливо ухмыльнулся и отступил в сторону, показывая за собой большое белое здание Верховного суда Родезии.

Тим оторвался от экрана и покрутил головой. Он с Риччи сидел в маленьком и ржавом японском микроавтобусе, впереди справа на обочине, Чомба и Куус неспешно бортировали колесо на таком же древнем «Пежо» модели 1950 года.

Напротив голосисто орал, зазывая клиентов, чистильщик обуви — длинный и плешивый как яйцо чернокожий мужик. Неподалеку от него сразу несколько негров толпились возле стенда со свежими газетами. Мимо микроавтобуса протопали, держась за руки, школьники младших классов. Из лавки с овощами и зеленью гордо выглядывала толстощекая чернокожая матрона.

Белых людей тоже хватало, но глаза Тимофея сами по себе выделяли из толпы черных людей.

Все выглядело, как всегда, на первый взгляд, ничего не вызывало подозрений, но у Тимофея где-то глубоко внутри назойливо свербело противное тревожное предчувствие.

Рука сама потянулась к паре чешских «Скорпионов», прикрытых тряпкой возле ручки переключения передач. Такими пистолетами-пулеметами под патрон 7,65×17 миллиметра, страны соцлагеря щедро снабжали повстанцев. Именно эти экземпляры достались скаутам в свое время качестве трофеев, на одном из них даже было выцарапано каракулями по воронению имя и прозвище бывшего владельца.

— Мнение о том, что Роберт Мугабе пошел на сделку с правительством давно муссировалось в газетах…

Тимофей снова перевел взгляд на экран телевизора.

— В офисе премьер-министра отказывались комментировать эти слухи, — зачем-то странно ухмыляясь бубнил корреспондент. — Однако, сегодня в суде сам Роберт Мугабе заявил, что приложит все силы к тому, чтобы в Родезии воцарился мир. Однако его слова прозвучали весьма двусмысленно…

— Лживая тварь! — зло буркнул Плакса. — Он успокоится, только когда выживет из Родезии всех белых.

Тим согласно кивнул и начал заново прокручивать в голове детали операции.

Питер ван дер Бил отработал отлично, к моменту освобождения Мугабе актуальная информационная повестка была создана. Сведения о том, что один вожаков повстанцев согласился сотрудничать с правительством, ведущие информационные агентства понесли по всему миру. Впрочем, западные страны подвергали сомнению эти сведения, а пресса соцлагеря в основном цитировала сопартийца Мугабе Ндабанинги Ситоле, возглавляющего ЗАНУ в отсутствие коллеги по партии, который выступил с заявлением, что не верит лживой пропаганде.

Но когда решение об освобождении и прекращении уголовного преследования было окончательно принято и опубликовано, даже ООН выступило с сдержанным одобрением.

В общем, первая часть плана Тимофея фактически исполнилась, теперь осталось только убить Мугабе.

А вот с этим сразу возникли нешуточные проблемы, потому что изначально планировалось поместить Мугабе под строжайший гласный и негласный контроль. В том числе сопроводить его из суда до места жительства под конвоем спецслужб.

Убивать никого из сопровождения Мугабе в планы Тимофея не входило. Пришлось ломать голову, но неожиданно все само по себе решилось. Плотное сопровождение из суда домой Мугабе отменили, теперь его маршрут должны были контролировать с вертолетов и на контрольных точках. Почему так случилось Тим не понял, но протестовать, конечно, не собирался.

Вообще, при подготовке к операции произошло довольно много полезных случайностей. К примеру, в районе где жил вожак ЗАНУ вело три дороги, но перед операцией, на двух из них неожиданно начались дорожные работы, что до предела упростило задачу группе Тимофея. Он сначала подумал, что так специально задумали спецслужбы, но проверка ничего не подтвердила. Получалось, что это просто полезная случайность.

— С минуту на минуту Роберт Мугабе должен выйти из суда! — неожиданно завопил корреспондент и вместе с оператором начал проталкиваться сквозь толпу прессы.

Тим вытер пот со лба платком. Дурное предчувствие по-прежнему не отступало.

— Он вышел, вышел! — через несколько минут гаркнули из телевизора. — Идет, он идет, полиция никого к нему не подпускает. Господин Мугабе, господин Мугабе, что вы можете сказать…

В глаза Тиму неожиданно бросилось, как из лавки зеленщицы высунул курчавую башку седой чернокожий и властным жестом подозвал к себе толпившихся возле щита с газетами соплеменников. Все негры кроме одного, мгновенно скрылись в лавке.

— Оставили на стреме? — озадачился Тимофей. — Да ну нахер, неужели…

В голове бешено зазвенели тревожные колокольчики.

«Очень похоже на засаду!.. — лихорадочно думал он. — Место самое подходящее, улица узкая, впереди нерегулируемый перекресток, машины обязательно сбавят ход. Но кто? А если Ситоле решил устранить конкурента, под предлогом того, что тот продался властям? Или Нкомо? Или, мать его… кто-то еще кроме нас из числа ультрапатриотов Родезии? Бля…»

— Риччи…

— Я вижу, — быстро отозвался Плакса. — Это то, что я думаю? Кому кроме нас еще нужен этот урод?

Тим немного поколебался, после чего взял с заднего сиденья микроавтобуса, завернутый в пиджак британский пистолет-пулемет «Стерлинг» с глушителем.

— Я пойду, проверю, а на вас тот, что возле щита. Через минуту берите его и ведите в лавку. Только тихо…

— А если… — нахмурился Риччи.

— Заткнись, — буркнул Тимофей, вылез из машины и удерживая сверток со «Стерлингом» под мышкой неспешно направился в сторону лавки.

Сердце бухало как гигантский бубен, огненный воздух обжигал лицо, а по спине, наоборот, градом лился ледяной пот.

— Куда ты лезешь, грязный бездельник?! — в лавке ему навстречу выскочила зеленщица. — Что это за новости? Кто тебя сюда приглашал? Немедленно иди прочь… — она вдруг выпятила глаза и ошеломленно ахнула. — Так ты белый?

Тим резко и коротко ударил толстуху костяшками кулака в горло. Зеленщица глухо булькнула и беззвучно повалилась на пол.

Из коридора лавки доносились звуки трансляции освобождения Мугабе.

— Он садится в машину, старый «Понтиак», который принадлежит его дяде! — надрывался корреспондент. — Министр информации Питер ван дер Бил публично заявил, что правительство Родезии в знак доброй воли снимает надзор с Роберта Мугабе, никакой слежки, он снова полноправный гражданин Родезии! Несколько репортеров собираются преследовать машину на мопедах, полиция ведет себя по отношению к ним очень невежливо…

Пиджак упал на пол, лязгнул затвор «Стерлинга».

Тим сделал три быстрых шага и пинком вышиб дверь в подсобку.

И нос к носу столкнулся с мощным здоровяком в майке, с автоматом Калашникова в руках.

Чернокожий ошалело выпучил глаза на Тимофея, но уже в следующее мгновение глухо рыкнул пистолет-пулемет.

Майка на груди здоровяка взорвалась красными лохмотьями, он сипло вздохнул и как подкошенный рухнул на пол.

Тим сделал еще три короткие очереди, после чего быстро сменил магазин и снова вскинул «Стерлинг», быстро перемещая ствол от трупа к трупу.

В подсобке омерзительно смердело смесью пороховых газов и свежей крови. На полу в лужах крови валялось трое чернокожих парней, четвертый сидел прислонившись спиной к стене. На его ладони со скрюченными пальцами, висел на ремне АКМ. Остальные тоже были до зубов вооружены. В углу стоял ручной гранатомет РПГ-2, с примкнутым выстрелом.

Тим заметил, что один из черных еще живой, подскочил, пинком перевернул его на спину и воткнул еще горячий глушитель террористу под подбородок.

— Кто? Кто мать твою? Кто цель? Скажи и будешь жить!

— Пре… предатель… — булькнул парень. — Мугабе! Он… он должен умереть…

— Кто заказал? Говори, иначе я заберу твою душу! Кто, говори вонючий помет гиены?

— Нет двух вождей, должен быть только один… — едва слышно побормотал раненый. — Приказал наш отец. Мугабе трусливый шакал, он должен умереть…

Тим ухмыльнулся и пообещал.

— Не переживай, он умрет. Твои братья из ЗАПУ позаботятся об этом.

После чего вернул черного на живот и быстро скрутил ему руки ремнем от автомата.

Услышал шаги, вскинул «Стерлинг», но это оказались Чомба и Куус, притащившие еще одного черного.

— Ух-ты… — восхитился Чомба, смотря на трупы. — Ты тоже время не терял!

— Свяжите его и дайте по башке, только не убивайте, дальше на позицию, — речитативом скомандовал Тим, а сам быстрым шагом вернулся в микроавтобус и вытащил из бардачка портативную рацию.

— Медведь? — Риччи вопросительно посмотрел на Тимофея.

Тим прижал палец к губам, щелкнул переключателем каналов и тихо забубнил на суахили.

— Были еще те, кто хотел. Они в лавке справа, напротив светофора. Четверо холодных, две теплых.

— Мы тебя слышим, брат… — спустя мгновение ответили на том же языке. — Крокодил уже ползет к вам…

Тим улыбнулся и посмотрел на Плаксу.

— Кто заказал? — почти беззвучно спросил Риччи. Близнецы на заднем сиденье беспокойно заерзали, им тоже хотелось знать, кто устроил засаду.

— Ситоле, — выдохнул Тимофей. — Приготовились, он уже близко…

Послышался приближающийся рокот вертолетного двигателя.

Тимофей глянул вверх, на полицейский «Алуэтт» зависший над улицей, а потом обернулся. Из-за поворота показался красный «Понтиак». Впереди его двигался черный «Ситроен», ржавый американский пикап и мотороллер с тележкой.

Время потянулось словно резина, все звуки исчезли, а ладони до боли впились в рубчатые рукоятки «Скорпионов».

Тиму показалось, что у него даже сердце остановилось.

Но когда машина Мугабе поравнялась с микроавтобусом, время снова запустилось.

«Пежо» Чомбы и Кууса рыкнул движком, сорвался с места и с неожиданно громким грохотом врезался в правое переднее крыло «Понтиака». Американский автомобиль рыскнул и вписался в фонарный столб.

Тим выскочил из автобуса и вытянул руки со «Скорпионами».

Грохот выстрелов сплелся в сплошной рев. Дробно зазвенели гильзы по брусчатке, на дверях «Понтиака» расцвели десятки аккуратных дырочек. Стекла покрылись красивой сеткой трещин, а потом разом рассыпались в крошево.

Тим шагнул вперед и рванул дверцу.

Из машины выпал черный мужчина.

Правый глаз у него бешено дергался, а черепная коробка превратилась в месиво из волос, костей и мозгов….

Тим зачем-то улыбнулся и тихо скомандовал:

— Уходим…

Глава 16

— Уходим…

Тимофей быстро осмотрелся по сторонам.

Улица опустела, из лавки через дорогу осторожно выглядывал через витрину толстый и лысый мужик, прохожие разбежались. Поодаль уже выли сирены полицейских машин.

Вертолет отлетел немного в сторону, но все продолжал висеть в воздухе над кварталом. В раскрытой двери «Алуэтта» угадывался человек с видеокамерой.

— Снимайте, снимайте… — буркнул себе под нос Тим и подстегнул скаутов резкой командой на суахили. — Шевелитесь, грязные обезьяны!

Никакой нужды подгонять товарищей не было, группа действовала как единое целое, просто Тимофей старался оставить, как можно больше ложных следов для свидетелей.

Оставалось решить единственный вопрос: с зеленщицей, которая опознала в Тиме белого.

Кууса, Чомбу и близнецов уже не было видно, Риччи контролировал улицу на углу. Тимофей метнулся к лавке и в этот самый момент, навстречу ему с воплем вылетела та самая негритянка с огромным мясницким секачом.

— Грязная свинья! — истошно хрипела она.

«Скорпион» коротко стрекотнул, затвор с лязгом встал на задержку.

Зеленщица опрокинулась всем огромным телом и со смачным шлепком грохнулась на асфальт. Под ее головой начала быстро расплываться лужица крови.

Тимофей еще раз оглянулся и припустил в переулок, на ходу вставляя новый магазин. Убивая женщину, он не испытывал никаких эмоций: не имеет никакого значения кто на тебя нападает с ножом: женщина или мужчина, потому что оба в равной степени могут тебя отправить на тот свет. Так что лучше убивать первым.

Замусоренная улочка, больше похожая на щель, вторая, исписанный похабными надписями забор, сарай и гараж…

— Сюда… — Питер одним движением поднял ворота.

Скауты скользнули внутрь.

Близнецы распинали груду покрышек, Чомба поднял канализационный люк.

Через несколько секунд лучи фонарей осветили круглый тоннель. С потолка свисал клочьями зеленый мох, похожий на сопли, под ногами журчала мутная вода, с писком разбегались крысы, сильно смердело нечистотами и сыростью. Несмотря на дикую жару на верху, здесь было очень холодно.

— Вперед…

Близнецы заняли место в авангарде, Тим и Плакса замыкали движение, шли быстро и молча.

А еще через полчаса поднялись наверх по колодцу, и оказались снова в захламленном гараже, только уже другом.

— Оружие.

Все по очереди сложили пистолеты-пулеметы в пластиковый мешок, а Тим положил его в жестяную бочку в углу и прикрыл листом фанеры. Первоначальный план в процессе подготовки изменился, теперь оружием дальше должна была заниматься полиция.

Неподалеку забухали выстрелы, потом что-то глухо взорвалось.

Скауты быстро посмотрели на Тимофея.

— Это копы, — спокойно отозвался Тим. — Берут убийц Мугабе.

Риччи удовлетворенно кивнул и тихо сказал.

— Знаешь, Медведь. Раньше я думал, что ты просто тупой, неуправляемый громила. И самое умное, что можешь придумать — это нападение на какой-то бар, а сейчас…

— Мы так никогда не думали! — близнецы быстро замотали головами, а потом расхохотались. Через мгновение хохотала вся группа.

Все напряжение словно рукой сняло.

Отсмеявшись со всеми, Тим притворно строго рыкнул:

— Чего встали? Шевелите булками, у вас всего полчаса.

Никого понукать не понадобилось. Скауты быстро смыли с себя краску, а потом переоделись в повседневную военную форму.

— Расходимся. Дальше по плану…

Первым вышел Тимофей и неспешно потопал к своему «Форду». По диспозиции, скауты расходились по городу, а потом, Тим их должен был собрать и отвезти к себе на работу, где к этому времени должен начаться семинар для спецподразделений.

Стрельба уже стихла, вертолетов в небе тоже не просматривалось.

Сев за руль, Тимофей попытался расслабиться, а заодно начал заново прокручивать в голове проведенную операцию.

«Вроде все прошло без осложнений… — думал он. — Мугабе на том свете, ушли мы чисто. Опознать нас никто не сможет. В машинах ни отпечатков и никаких других доказательств. Привязать их к нам тоже невозможно. Скауты находятся в Солсбери на законных основаниях, в командировке. А видеосъемка с вертолета покажет только пятерых черномазых, шлепнувших своего собрата. На мордах маски, руки и ноги черные, попробуй, отличи. Как вариант, нам можно было вообще не работать, работу сделали бы терры из лавки, но… они могли налажать, и тогда нам вмешиваться было бы уже поздно. Так что, все сделано по уму. Вдобавок, теперь, пленные из лавки подтвердят причастность ЗАПУ или ЗАНУ к убийству. Теперь дело за копами…»

Тим с силой провел ладонью по лицу, завел двигатель и включил радиоприемник.

Сразу раздался возбужденный голос радиоведущего.

«— Полиция блокировала совершивших покушение террористов на Роберта Мугабе в районе улицы Флит-Роуд! Район оцеплен, ведется операция по обезвреживанию… минуточку, минуточку… по последним данным операция закончена, все пятеро террористов обезврежены. Правоохранительные органы пока воздерживаются от комментариев. Правительство тоже хранит молчание. В офисе шефа полиции Солсбери пообещали провести пресс-конференцию сразу после изучения всех доказательств…»

Тимофей поморщился и сменил канал.

— На фоне покушения на Роберта Мугабе прошла незамеченной еще одна очень важная новость… — хорошо поставленным голосом вещал очередной комментатор. — Сегодня генеральный секретарь Коммунистической партии Советского Союза Леонид Брежнев неожиданно ответил на открытое письмо родезийских девочек Аманды Джонс и Адель Синкомо и пригласил их совершить визит в Советский Союз. Ответ Леонида Брежнева опубликовало агентство ТАСС…

Тим даже вздрогнул. Такого скорого ответа на свою затею он даже не ожидал.

— Твою мать! — ахнул. — И что теперь? Смерть этого придурка все сорвет? Даже если будут железные доказательства, что Мугабе грохнули свои, капиталисты и коммунисты все равно будут твердить, что это сделали мы. И что делать? Вот же некстати. И Суарес уехал, не с кем пообщаться…

От бешеной чехарды мыслей у Тима сильно разболелась голова. Он в голос выматерился и решил справляться с проблемами по мере их появления.

Через полчаса Тимофей собрал по городу всех скаутов и поехал к себе в офис. Однако, очень ожидаемо, семинар сорвался, аТимофея сразу дернули на ковер к Флауэру.

Помимо самого Флауэра в его кабинете находился еще один человек. Подтянутый и стройный мужчина средних лет в темных очках, брюнет с непримечательным лицом, в гражданской рубашке и таких же брюках. Они вместе с Флауэром смотрели на большом телевизоре видеозапись покушения, видимо сделанную с вертолета.

— Проходите, лейтенант, — шеф контрразведки показал на кресло. — Вы уже слышали, что Мугабе убили? Так вот, мы смотрим очень интересное видео, и мне хотелось бы услышать ваше мнение, как оперативника, о нем.

Знакомить Тимофея со своим гостем шеф разведки почему-то не стал.

Неизвестный мужчина равнодушно мазнул взглядом по Тимофею и сразу перевел взгляд на экран.

Флауэр выглядел злым и напряженным, на лице неизвестного вообще ничего не просматривалось.

Тиму лицо незнакомца показалось каким-то странно знакомым, но он не стал акцентировать на этом внимание и присел перед телевизором.

Съемка получилась низкого качества, рваной и смазанной, однако происходящее все равно неплохо просматривалось. Правда, качественно опознать кого-либо из группы все-таки было невозможно.

Когда видео закончилось, Кен Флауэр недовольно заметил:

— К сожалению, у вертолета начало заканчиваться топливо и пилот не смог зафиксировать с воздуха маршрут ухода террористов. Как всегда, у этих бездельников из полиции. Итак, Людвиг, что вы можете сказать?

Незнакомец едва заметно пожал плечами и негромко ответил:

— Отлично организованная и исполненная операция, мистер Флауэр. Чувствуется, что команда исполнителей слаженная и хорошо тренированная. Кто это может быть? Да кто угодно. Террористы из ЗАПУ и ЗАНА, еще какие-нибудь террористы. К сожалению, этих «терров», как вы их называете, развелось очень много.

Тимофея словно шилом кольнули. Этот самый Людвиг говорил с отчетливым русским акцентом.

— Советскийслед? — быстро спросил Флауэр.

— Вряд ли, мистер Флауэр, — Людвиг отрицательно качнул головой. — Смысла убивать Мугабе у Советского Союза не было. Они, совсем, наоборот, на него делали свою ставку. И большую ставку. К тому же, советы не стали бы устраивать такой шум и провернули бы дело красиво и тихо. Уж поверьте мне. Я ставлю на внутренние разборки среди террористов. Вы сами говорили, что прямо на месте покушения взяли парочку живых персонажей из ЗАНУ или как там их? Не так ли?

Тимофей, молча, слушал и пытался сообразить, откуда здесь взялся этот странный русский.

«Отчетливый русский акцент… — думал он — Лицо странно неподвижное, словно после пластической операции. И вроде недовольный тем, что Кен показал его мне. Хотя это не точно. Кто это может быть? И в памяти Тима Бергера нет никаких упоминаний он нем. Что очень странно, если этот Людвиг действительно русский, семья Тима должна была о нем знать. Русских здесь в Родезии можно по пальцам пересчитать…»

— Взяли, да, — досадливо поморщился Флауэр. — Да, они показали, что это Сикомо хотел устранить Мугабе. Но, их группу расстреляли другие, перед тем как убить этого чертового черномазого. А эти недотепы полицейские перебили этих «других» всех при задержании. Меня все это сильно настораживает. Очень сильно. Сначала эта неожиданная история с освобождением, а потом сразу идет покушение. Смысла я пока не улавливаю.

— Конфликт интересов, — спокойно сказал Людвиг. — Очень похоже на туземцев. Как бы советы не держали их за яйца, грызня между главарями все равно неизбежна. Так всегда было в Африке и так всегда будет. И еще раз, мистер Флауэр. Покушение было отлично исполнено, группа слажена и тренирована, но способ примитивный. Я не усматриваю здесь ничего другого, кроме междоусобиц между руководства террористов.

Тим молча погордился собой. Все так и задумывалось, чтобы внешне акция выглядела, как самодеятельность повстанцев.

— Прошу прощения, мистер Флауэр, — русский вежливо склонил голову и посмотрел на часы. — К сожалению, у меня скоро самолет в Преторию. Позже, я с удовольствием побеседую с вами на эту тему.

— Да, да! — шеф разведки кивнул. — Не буду вас задерживать, Людвиг. Передайте привет нашим общим знакомым.

Русский встал и ушел. Тиму он только кивнул.

— Что скажете вы, лейтенант? — Флауэр посмотрел на Тимофея.

— Увы, мистер Флауэр, — Тим пожал плечами. — Я полностью согласен с вашим гостем. Очень похоже на террористов. Акция проведена неплохо, но способ примитивный.

— А как бы вы сами исполнили операцию? — Флауэр пристально посмотрел на Тимофея.

— Яд, — Тим улыбнулся. — Или автомобильная катастрофа. Расстреливать из автоматов посреди города… простите, это нерационально и сильно громко. Причем сразу после освобождения из тюрьмы. Похоже на демонстративную казнь. Все укладывается в рамки противостояния среди руководства ЗАНУ И ЗАПУ. Ситоле понял, что Мугабе угрожает его положению и решил устранить конкурента. Замысел понятен, сами понимаете, даже если мы представим железные доказательства его причастности, коммунисты и остальные все равно будут обвинять нас. Вторая группа, ликвидировавшая первую? Здесь просматривается Нкомо. Он тоже понимал, что после освобождения Мугабе может попробовать возглавить обе партии. К тому же, в прессу были вброшены сведения, что Мугабе пошел на сделку с руководством Родезии. В таком случаем, среди повстанцев ликвидация пройдет, как показательная казнь предателя, что только добавит авторитета Нкомо или Ситоле.

— А если кто-то… — шеф разведки сделал паузу, не отрывая глаз от Тимофея. — Кто-то специально задумал и исполнил операцию так, чтобы все следы вели на террористов?

Тим выдержал взгляд и невозмутимо ответил:

— Да, такое возможно. Скорее всего, возможно. Но только зачем? К сожалению, мой профиль деятельности не позволяет сделать правильные выводы. Я оперативник, а не аналитик. Хотя ничего кроме пользы для нас в ликвидации Мугабе я не усматриваю. Запад и коммунисты пошумят и успокоятся.

— Зачем? — Кен Флауэр задумался. — Думаю, мы это еще выясним. Хорошо, лейтенант. Какие у вас планы?

Тим четко отрапортовал:

— Я сегодня вечером выезжаю в Булавайо, для координации ряда превентивных операций команды скаутов на границе с Замбией. Вы санкционировали мою заявку.

— Хорошо, — Флауэр пожал Тиму руку. — Отправляйтесь и дайте им понять, что все мы делаем одно общее дело. Никакой самодеятельности, отчет предоставите по возвращению. И сразу же купируйте все проявления своенравия майора Ред-Дейли.

— Мистер, директор! — Тим откозырял и пошел к двери.

И в тот момент, когда взялся за дверную ручку, его пронзила неожиданная отгадка.

Кто этот русский?

Сташинский!!!

Черт побери, Сташинский, больше некому!

Этот русский вполне может быть легендарным советским разведчиком Богданом Сташинским. Человеком, который хладнокровно и виртуозно устранил лидеров украинских националистов Льва Ребета и Степана Бандеру в Германии.

О Сташинском Тимофей узнал от отца, который любил беседовать на подобные исторические темы с сыном. А потом, Тим уже сам из интереса все узнал об этом деле во время учебы в университете.

Откуда Сташинский взялся в Южной Африке? Очень многие слышали об этом человеке, но гораздо меньше тех, кто знает его настоящую историю. Началось все с того, что он женился на немке из ГДР, а после смерти своего сына, сбежал на Запад, где полностью сдал себя. Западные спецслужбы с радостью ухватились за такой ценный источник информации, после быстрого суда Сташинский получил всего восемь лет за убийства, отбыл половину срока, а потом бесследно исчез. Уже гораздо позже, шеф разведки ЮАР, Майк Гельденхёйс писал в своих мемуарах, что Сташинского вывезли в Преторию, где ему изменили внешность, после чего он стал работать на спецслужбы Южноафриканской республики. Причем, многие исследователи утверждают, что он отметился и в Родезии. Отец рассказывал, что после командировок в Африку, его в обязательном порядке опрашивали представители спецслужб СССР. И всегда задавали вопрос об этом человеке.

От догадки Тимофею стало не по себе. Впрочем, догадка так и осталась догадкой, потому что никаких достоверных доказательств так и не нашлось. К тому же Тим даже не представлял, каким образом открытие может ему пригодится.

«Разве что сдать его Советскому Союзу? — невесело думал он. — А зачем? Никакого смысла нет. Мне и так хватает информации для наживки. Тот же Поляков, к примеру. Его отдать будет гораздо полезней. Но не просто в виде жеста доброй воли. Пусть сначала расстараются…»

Вечером он вылетел с группой в Булавайо, а оттуда переехал на базу скаутов, где встретился с майором Ред-Дейли.

Майор закрыл дверь кабинета, немного постоял возле нее, а потом развернулся и посмотрел на Тимофея.

— Сынок?

— Вы все уже знаете, дядюшка Рон.

Ред-Дейли кивнул.

— Хорошее начало, сынок. Ну что же, за первым шагом всегда идет второй. И эту дорогу нам придется пройти вместе до конца. Ты готов?

— Всегда готов, — спокойно ответил Тим.

Рональд Ред-Дейли неожиданно улыбнулся:

— Когда я смотрю на тебя, Тим, я всегда вспоминаю себя молодым. Такой же дерзкий и голодный. Ладно, иди и не обгадься.

Тим отдал честь и вышел. На дворе курил Плакса. Увидев Тимофея, он затушил окурок и негромко бросил:

— Ну что Медведь, поехали?

— Проехали, Риччи.

— Тим… — Мак-Мерфи хлопнул Тима по плечу. — Ты это… уж прости меня за то, что не верил в тебя. И это… можешь снова называть меня Плаксой. Но… — он погрозил кулаком Тимофею. — Не очень часто.

Тимофей кивнул, и они вместе побежали к вертолетам уже раскручивающим свои винты.

Глава 17

— Бергер, сука курляндская!!! — мордатый мужик в парике и опушенной треуголке злобно ощерился.

Тим обиделся и гаркнул в ответ:

— Сам ты сволочь! Бергеры служили России, когда тебя еще в проекте не было.

Хотел вдобавок залепить по физиономии мордатому мужику, но тут же проснулся.

Гулко рубил воздух винт «Алуэтта», корпус вертолета мерно дрожал, пахло маслом и бензином, а лямка рюкзака неприятно врезалась в затекшее плечо.

Тимофей улыбнулся, потряс головой прогоняя сон и поудобней перехватил «немку» стоявшую между коленями.

Второй пилот обернулся и проорал, перекрикивая рев движка.

— Просыпаемся, девочки! Шевелите сиськами…

«Алуэтт» заложил вираж и быстро пошел на снижение, через пару минут колеса стукнулись об землю, корпус резко просел и мягко закачался на амортизаторах.

Скауты посыпались наружу.

Тим привычно отбежал в сторону и присел, шаря стволом винтовки по сторонам.

Рядом один за одним садились вертолеты из которых десантировались до зубов вооруженные люди, а Тим тихо балдел от совершенно нерационального блаженства. В городе он чувствовал себя чужим, а здесь, в буше, абсолютно счастливым. Даже липкая жара и чавкающая под ногами грязь воспринимались как составляющие полного комфорта.

«Дикий человек, дитя природы… — Тим от избытка эмоций улыбнулся. — В задницу цивилизацию!»

Из сумрака донесся тихий голос.

— Медведь!..

Тимофей вздернул вверх правую руку и побежал на голос.

Несколько скаутов и майор Ред-Дейли склонились над картой, подсвечивая себе фонариком.

— Здесь Медведь…

Дядюшка Рон недовольно зыркнул на Тима и продолжил приглушенно бубнить:

— Белых в кабины и за руль, черных наверх. Не дай бог, кто обмолвится на английском языке, говорить только на суахили. Здесь и здесь… блокпосты замбийцев, проскользнете по этой дороге. По пути в боестолкновения не вступать…

Тим про себя улыбнулся. Эту операцию подготовил он сам, от начала до конца, вплоть до мельчайших подробностей. Но на дядюшку Рона сейчас не обижался. Это армия, есть начальники, и есть подчиненные. Тимофей сейчас выступал в роли подчиненного.

— На аэродроме дежурят три звена «Вампиров», по первому вашему сигналу они смешают с дерьмом все что потребуется, но вы должны помнить: ни один чернозадый засранец не должен догадаться, кто вы на самом деле. Вы сейчас засранцы из ЗАПУ! Сверху вас будет координировать «Скаймастер», но на него особо не надейтесь…

Тим одним ухом слушал, а сам посматривал по сторонам.

Неподалеку выстроилась колонна из шести грузовиков Мередес-Бенц Унимог 404. В авангарде и аръегарде стояли бронемашины Феррет. На все машины были нанесены эмблемы ЗАПУ — четырехцветный флаг с белыми звездами по углам. Вокруг деловито суетились скауты в полугражданской форме Союза Африканского Народа состоящей из элементов замбийского камуфляжа и гражданских шмоток.

На грузовиках были монтированы турели с автоматическими пушками и спаренными крупнокалиберными пулеметами.

Тим в который раз начал прокручивать в голове план операции.

«Восемьдесят скаутов, из которых семьдесят процентов чернокожих… — думал он. — До тренировочного лагеря ЗАПУ всего тридцать два километра. Плюс-минус полтора часа и мы на месте. Если все пойдет по плану, никто нас не обнаружит, а если обнаружит, примут за терров. В тренировочный лагерь повстанцев ушла деза, что к ним для совместной операции, с техникой и оружием, прибудет подкрепление. То есть, терры тоже не сразу поймут, кто на самом деле прибыл. А дальше… дальше, начнется Армагеддон. После которого, все следы уйдут к ЗАНУ…»

— Вы все поняли, сынки? — дядюшка Рон обвел всех присутствующих тяжелым взглядом. — Я буду ждать вас здесь. Не дай господь обгадитесь, на глаза мне не показывайтесь. Капитан Каррахан, начинайте операцию. Pamwe Chete!

— Pamwe Chete! — негромко отозвались скауты.

Капитан Билл Каррахан по прозвищу Ворчун, низенький, коренастый ирландец, назначенный командиром сводной группы, отдал честь майору и сухо бросил.

— По машинам!

Тим поправил лямку ранца и побежал к головному «Унимогу».

— Ну что, покатаемся, девочки? — сидевший за рулем Питер Донован сверкнул улыбкой. Плакса подал Тимофею руку и помог залезть в кузов, где уже сидели на лавках Чомба, Куус и пятеро скаутов из другой группы.

Тимофей быстро обменялся с ними приветствиями и тоже нашел себе место.

Капитан Каррахан высунулся по пояс из броневика и несколько раз махнул рукой.

Зарычали двигатели, воздух сразу наполнился резким запахом выхлопных газов.

Первым на дорогу выехал головной «Феррет», следом, переваливаясь как утки на колдобинах, покатили «Мерседесы».

Тим крутанул головой и увидел майора Ред-Дейли. Дядюшка Рон вытянулся в строевой стойке и отдавал честь уходящей колонне.

— Ну что, отодвинули тебя? — Плакса толкнул Тима плечом. — Обидно, да?

— Таков путь, — хмыкнул Тимофей. — А теперь подумай, кого будут драть, если что-то пойдет не так? С меня что взять, я штабная крыса, наблюдатель и координатор. Всегда могу свалить все на других. Только попробуй налажай, сразу сдам тебя и сразу станет ясно, из-за кого провалился мой великолепный и надежный план. Так что веди себя примерно, как гимназистка из приюта Святой Елены.

— Хитрый ты ублюдок, Медведь… — хохотнул Риччи. — Русские все такие хитрые?

— Я из них самый тупой.

— Врешь, небось, — Плакса протянул руку к винтовке Тимофея. — Что это за хрень? Зачем нормальное оружие изуродовал?

— Скоро сам с таким будешь ходить.

Прошедшие два с половиной месяца Тим не только планировал массовые убийства, он еще воплотил в жизнь проект модернизации немецкой штурмовой винтовки. Новый дульный тормоз-компенсатор, цевье с планками Пикатинни и рукояткой, вдобавок регулируемый приклад с интегрированным подщечником. Получилось необычно, но гораздо удобней, чем было. А если точнее, гораздо привычней для Тимофея. Оружейник сразу проникся идеей и сделал комплект за неделю. Тим даже успел показать девайсы генералу Уоллесу, который пообещал в самое ближайшее время устроить общевойсковые испытания.

— Смотри… — рассказывал Тим. — Сюда или сюда, можно подвесить на специальном креплении фонарик. С вот этой тактической ручкой и таким ДТК, гораздо удобней стрелять очередями. Сам знаешь, эта штука брыкается как антилопа Гну. Материал — авиационный алюминий, то есть, тяжелей стало совсем ненамного. Но это еще не все, будет больше, я просто не успел все что хотел.

— Ты меня удивляешь, Медведь, — Риччи удивленно покачал головой. — Странно на тебя контузия сказалась. А фонарик-то зачем?

— Так-то в буше он нам не нужен, а представь, если ты входишь в темное помещение? Ты все видишь, а противник от луча света сразу ослепнет.

Скаутам в кузове идея тоже понравилась, впрочем, очень скоро колонна подошла к границе и все сосредоточились совсем на другом.

Границу с Замбией охраняли фактически только с родезийской стороны, несколько замбийских пограничных застав все-таки присутствовало, но они были разбросаны на очень большом расстоянии. Шанс наткнуться на противника был довольно мал, но он все равно существовал.

Тим шарил взглядом по расплывающимся в сумерках зарослям вдоль дороги и не мог отделаться от мерзкого чувства, что за ним кто-то пристально наблюдает.

Похоже, такое чувство испытывал не один он, Нгуба, чернокожий скаут из другой группы, вертелся со спаренными «Браунингами» на турели, как юла, остальные тоже вели себя очень нервно — тыкали стволами по сторонам.

— Это Умутва, — заговорщицким тоном шепнул Тиму Чомба. — Духи предков. Они просто заставляют себя бояться, но есть надежное средство, — Сесил сунул Тимофею флягу. — Остальные пусть трясутся…

— Ты охренел, чернозадый козел?! — зашипел Куус, такой же чернокожий скаут, как Мукобо. — И нам давай!

Плакса просто показал Чомбе кулак.

Фляжка пошла по рукам. И действительно, после первых глотков, сразу стало легче.

Скоро начало светать, темп продвижения ускорился. Никого и ничего по пути не встречалось — буш, буш, сплошной буш.

Тима снова начало потряхивать, причем с каждым километром нервозность становилось все сильнее. Дело в том, что он досконально проработал операцию, но только до того момента, как сводная группа подойдет к тренировочному лагерю повстанцев. А вот дальше планировалось поступать по обстоятельствам.

«А какие они будут, эти обстоятельства? — угрюмо думал Тимофей. — А хрен его знает. Понятное дело, лагерь надо уничтожать, но как?..»

Впрочем, он быстро прогнал из себя неуверенность, но ощущение чего-то нехорошего все-таки где-то глубоко внутри осталось.

Час, второй, время тянулось резиной, наконец, из «Феррета» высунулся по пояс капитан Каррахан и снова замахал рукой.

Машины встали, командиры групп и Тимофей подбежали к командирскому броневику.

— Осталось полторы мили! — сурово заявил ирландец, зачем-то выпучив глаза. — У вас парни всего пять минут: приготовились и оправились. Дальше будет некогда. Если случатся на подходе проблемы — не останавливаемся и берем лагерь с хода. Если проблем не будет, приказ — делай как я! Понятно?

Лично Тиму ничего не было понятно, но ни от него, ни от других, возражений не поступило.

Ровно через пять минут колонна двинулась дальше.

Лагерь повстанцев появился неожиданно. Дорога вильнула вокруг болотца, и сразу показался КПП со шлагбаумом и навесом из пальмовых веток.

На посту торчали два худющих чернокожих парня в форме замбийских вооруженных сил. В руках они держали…

Автоматы Калашникова, но…

Деревянные!

Грубо выстроганные из досок макеты.

— Да ну нахрен… — восхитился Куус. — Это что за детский сад? Мы туда попали?

За контрольно пропускным постом просматривался большой лагерь.

— Эгей, чернозадые! — на головной «Феррет» вылезли два чернокожих скаута и, приплясывая, загорланили. — Мы привезли вам оружие! Хватит вам свои задницы отсиживать! Война, война! Война — это много еды! Смерть белым тварям!

— Быстро открывайте ворота! — грозно рявкнул в мегафон главный сержант Франсуа Убанего, тоже чернокожий командир одной из самых успешных групп скаутов Селуса. — Вам что, не сообщили, что мы должны прибыть? Живо, живо, беременные козлы!

Один из постовых бросился к шлагбауму, а второй стремглав унесся внутрь.

Колонна начала втягиваться в лагерь.

Тим быстро закрутил головой.

Редкие вышки по периметру, длинные глинобитные бараки, примитивная полоса препятствий, навесы и столы столовой и несколько полевых кухонь советского образца, импровизированный плац и толпы, огромные толпы людей.

— Да здравствует Левин! Да здравствует революция! Смерть белым колонизаторам! — надсаживались переодетые скауты, бешено кривляясь и пританцовывая на «Феррете».

— Ленин, мать вашу! — машинально поправил Тимофей. — Ленин, дуралеи!

Доморощенные актеры безбожно переигрывали, но скверное лицедейство все равно отлично работало.

Со всего лагеря к машинам с радостными воплями выбегали целые толпы разномастно одетых черных людей.

— Твою мать… — ахнул Плакса. — Да сколько же их?

— Да у нас на них патронов не хватит! — Чомба протер глаза, словно не верил сам себе.

И Тимофея тоже едва челюсть не отвалилась. По разведданным здесь должно было находиться около трех сотен человек, но сейчас их просматривалось не меньше тысячи, а может даже больше.

Но среди них вооруженных повстанцев было очень мало, едва ли пара-тройка десятков человек.

Машины проехали вдоль периметра и остановились полукругом, так, чтобы пулеметы и пушки могли прочесывать перекрестным огнем весь лагерь.

— Строиться! — заревел в микрофон Франсуа. — Старших ко мне! Строиться!

Несколько повстанцев, видимо местные сержанты или инструкторы, активно заработали палками. Порядок восстанавливался плохо, но постепенно толпа скучивалась на плацу, прямо перед стволами пулеметов.

Тим продолжал внимательно осматривать лагерь и заметил поодаль, возле более-менее приличного дома, со стоявшими возле него двумя внедорожниками, еще одну маленькую группу людей, которые не спешили подходить к колоне.

Тим взялся за бинокль, как вдруг кто-то пронзительно завопил.

— Это же белые! Белые! Вы ослепли, братья! Беда! Тревога!

Кричал совсем молодой черный парнишка, тыкая рукой прямо в братьев Донован, которые, сидя в кабине «Унимога», зачем-то стащили с себя повязки.

Сухо треснул выстрел. Парень опрокинулся в грязь и судорожно засучил ногами.

Над лагерем повисла мертвая тишина, которую нарушила резкая команда капитана Каррахана.

— Огонь!!!

В то же мгновение загрохотали пулеметы и пушки.

Очереди сплелись в сплошной рев.

В плотной толпе повстанцев прорубило целые просеки. Пули и снаряды рвали людей в клочья. Острый запах пороховых газов намертво забил сладкий смрад мертвечины.

Это была настоящая бойня: повстанцы лихорадочно метались, как переполошенные гуси и о сопротивлении даже не думали.

Плац быстро покрывался изувеченными трупами.

Тим не стрелял: он заметил, что группка людей в отдалении, кинулась к внедорожникам.

Он бросился к Нгубо, схватил его сзади за плечи и с силой повернул по направлению к машинам.

— Видишь? Не дай им уехать! Давай, мать твою!

Из стволов спаренных «Браунингов» выхлестнулись длинные языки пламени, по высокой дуге полетели гильзы, красные трассеры протянулись к машинам.

Один из «Лендроверов» ткнулся в забор и сразу загорелся. Второй прибавил ходу, но водитель не справился с управлением, машину занесло и она перевернулась.

Звонко лягнули впустую затворы.

— Перезарядка! — завопил Нгубо.

Куус и Чомба выдернули из держателей коробы с лентами и кинулись к спарке. Через десяток секунд пулеметы заработали снова, но из перевернутой машины успели выбраться и скрыться за углом барака три человека.

— Плакса, Чомба, Куус, за мной… — Тимофей выпрыгнул из кузова «Мерседеса» и побежал к головному «Феррету».

Добежал до него и дернул за рукав наблюдающего с каменной мордой за побоищем капитана Каррахана.

— Там главные! Мы за ними! — Тимофей стукнул себя кулаком по груди и той же рукой показал направление.

Ворчун среагировал мгновенно, кивнул Тиму и гаркнул в мегафон.

— Отставить огонь! Отставить! Начинаем зачистку.

— Пошли, пошли! — Тим припустил к бараку, за которым скрылись неизвестные.

За ним побежали остальные скауты, на ходу перестраиваясь в боевой порядок.

— Бам-бам! — дважды стукнула винтовка Сесила и вынырнувший из-за хилого забора повстанец опрокинулся в грязь, картинно всплеснув руками.

Коротко рыкнул РПД Плаксы и еще двое терров прятавшиеся за кустами отправились на тот свет.

— А-а-а!!! — навстречу вылетел голый по пояс черный здоровяк со здоровенным английским револьвером в одной руке и кривым мачете в другой.

Тимофей на противоходе ударил его прикладом в голову, сбил с ног и побежал дальше. Успел порадоваться, что еще никого не убил сегодня, но за спиной щелкнул выстрел — здоровяка кто-то из группы добил.

Из-под перевернутой машины торчала половина человека, корпус «Ленда» прижал его как раз по пояснице. Он еще был живой, царапал руками землю, таращил глаза и пускал пузыри изо рта.

Куус присел возле него, зачем-то потрогал землю и уверенно показал направление.

Скауты перестроились и, шаря стволами по сторонам, двинулись за барак.

Неожиданно бабахнул пистолетный выстрел, пуля выбила пыль из стены немного выше головы Тимофея.

Из-за угла вылетел черный парень в новеньком камуфляже и заполошно побежал к лесу.

Но не добежал и кубарем полетел в грязь, обхватив обеими руками простреленную ногу.

Одновременно, Тим увидел, как в противоположную сторону метнулись еще две фигуры, один тоже в камуфляже, а второй в белом пиджаке.

Скорее всего, первый отвлекал на себя внимание, чтобы убежали эти двое.

Тимофей вскинул винтовку и дал три короткие очереди. Белопинджачный споткнулся и упал, но второй быстро затащил его за шиворот сарай.

Тим быстро перезарядил винтовку и быстро пошел к ним, одновременно приказав жестом остальным обходить с другой стороны.

Шаг, второй, третий, быстрая перебежка…

Тимофей выглянул из-за угла и увидел как к лесу быстрой рысью несется человек, неся на закорках чернокожего в белом пиджаке.

До густых зарослей им оставалось всего пару десятков метров.

Тимофей выдохнул и вскинул винтовку. Наверняка мужик в белом пиджаке был кем-то очень важным, но гоняться за террами по кустам не хотелось.

Трижды стеганули одиночные выстрелы, к которым добавились две короткие очереди из ручника Риччи.

Парочка рухнула на землю.

Добежав до них, Тим ногой перевернул верхний труп. Одна из пуль вошла ему в затылок и вышла над правой бровью, напрочь разворотив часть лба с виском. Но лицо все-таки более-менее сохранилось.

Плакса непонятно с какой стати кашлянул и севшим от удивления голосом доложил.

— Это Читепо. Герберт Читепо. Это Читепо, Медведь!

А нижний оказался азиатом, скорее всего, китайцем.

Глава 18

— Вы плохо выглядите, лейтенант Бергер… — строго заметила Ирма Шаубе, симпатичная молодая немка и по совместительству секретарша директора Центральной разведывательной организации. — Вам не помешает немножечко отдыха и коньяка.

Тим вздохнул. Выглядел он действительно не очень, главным образом потому, что уже третьи сутки не спал.

Ирма быстро оглянулась по сторонам, озорно улыбнулась, извлекла из-под стола бутылку, налила коньяк в кофейные чашечки и одну протянула Тимофею.

— Благодарю, фрау Ирма! — Тим вытянулся и опрокинул чашку в себя, браво отставив локоть в сторону. — Увы, не мы выбираем присягу, а присяга выбирает нас.

— Бедняжка, как тебя еще на Сару хватает, — секретарша притворно огорченно вздохнула, старательно демонстрируя внушительную грудь. — На меня бы точно не хватило. Ну, иди уже, иди…

Тимофей кивнул подруге своей невесты и взялся за отполированную бронзовую ручку двери.

— Господин директор…

Кен Флауэр посмотрел на Тимофея и отложил газету «New York Post» в сторону.

На первой странице газеты, над большой фотографией в черной рамке, стоял заголовок «Трагически погиб борец с колониализмом Роберт Мугабе!».

Директор секретной службы проследил за взглядом Тимофея и спокойно заметил:

— К моему удивлению, смерть Мугабе вызвала очень сдержанный отклик в мировом политикуме. Нас по-прежнему обвиняют, но… — он хмыкнул, — но, по большей степени, обвиняют в стравливании, так называемых, «борцов за свободу». Даже Советский Союз не высказывает прямых претензий. Да, наши информационные службы сработали неожиданно хорошо, однако, все равно, реакция меня несколько удивляет. И главари террористов… они даже не пытаются оправдаться…

Флауэр замолчал, явно давая слово Тимофею.

Тим тактично помедлил и ответил, постаравшись сыграть военного служаку, которого попросили прокомментировать выступление оперной певицы.

— Я не разбираюсь в политике, господин директор. Однако, мне кажется, смерть этого террориста устраивает всех. Для СССР он был идейным врагом, потому что его поддерживал Китай, а для остальных смерть какого-то там черного туземца ничего не значит. Есть еще много других туземцев, которых можно использовать в своих целях. Они относятся к ним как к полезным домашним животным. Ловит мышей — хорошо, не ловит — тоже ничего плохого, заведем нового. Что до главарей, смысла оправдываться для них нет, предателя покарали, популярность и авторитет среди своих людей выросли. Чем плохо?

Флауэр кивнул, соглашаясь.

— Хорошо, лейтенант. Докладывайте…

Он требовательно посмотрел на Тимофея.

— Господин директор… — Тим открыл папку. — Силами команды скаутов под нашим непосредственным контролем на территории Замбии была проведена операция «Утренняя улыбка». Цель операции…

Директор ЦРО недовольно поморщился и перебил Тимофея.

— Кто придумал это странное название?

Тим смутился и признался:

— Я, господин директор.

Флауэр скривился и скомандовал:

— Продолжайте, лейтенант.

Тим поблагодарил кивком и продолжил:

— Первый этап операции — отработка передислоцирования легкой бронированной техники и колесного транспорта через Замбези, прошел штатно. Для проведения были задействованы средства инженерного батальона и целый ряд мероприятий по отвлечению внимания противника. Хочу отметить слаженную работу…

— Опустите подробности, — сухо потребовал Флауэр.

— Второй этап… — Тим запнулся, но быстро выправился. — Второй этап — доставка личного состава к технике и проведение скрытого рейда по вражеской территории под «чужим флагом»…

— Лучше сразу скажите, какого черта вы там натворили! — снова резко перебил Тимофея Флауэр.

Судя по злому лицу директора, ему уже успели доложить о результатах.

— Во время проведения рейда, сводная группа натолкнулась на тренировочный лагерь повстанцев из группировки ЗАПУ, — речитативом отрапортовал Тимофей. — По нашим данным, там должно было находиться около пары сотен террористов, однако…

— Сколько! — сухо поторопил Флауэр. — Сколько вы убили этих сраных черномазых?

— Около тысячи двухсот человек… — тихо признался Тимофей.

— В том числе, Герберта Читепо? — директор нахмурился.

— И двух китайцев, — потерянно признался Тим. — Телохранителей Читепо. К сожалению, их имена остались неизвестны.

На самом деле, он сам не ожидал такого результата операции и оттого, до сих пор, несколько терялся.

— Вы представляете, лейтенант, — Кен Флауэр криво ухмыльнулся. — Вы представляете, в каком свете нас выставят? Проклятые расисты устроили мирному населению геноцид! Господи, почти полторы тысячи человек! Вы их что, толпами расстреливали? Я уже начал сильно сомневаться в ваших профессиональных качествах, лейтенант Бергер…

Тим неожиданно для себя вспылил и отчеканил:

— Сразу по окончанию доклада, я готов к переводу в любую действующую военную часть, господин директор!

Флауэр пронзил его долгим взглядом и с нотками металла в голосе приказал:

— Продолжайте доклад, лейтенант Бергер.

Тим вздохнул, сделал короткую паузу и начал говорить.

— В целях обеспечения секретности, на всю технику были нанесены опознавательные знаки ЗАПУ, а личный состав переодет в форму противника. Белые члены команды, составляющие всего двадцать пять процентов подразделения, нанесли маскировочный крем и надели повязки на лица. При обнаружении тренировочного лагеря, мной, повторюсь, именно мной было принято решение о зачистке. Схема проведения операции прилагается… — Тим положил на стол листок бумаги.

Директор секретной службы молча кивнул.

— Благодаря маскировке колонну пропустили в лагерь беспрепятственно, при проведении операции наши потери составили: один убитый и один раненый, потери противника я уже озвучил. Были уничтожены значительные запасы провизии, боеприпасов и оружия. Некоторым членам террористической организации удалось скрыться, но их число от общего состава составляет не более пяти процентов. Таким образом, тренировочный лагерь, как боевая единица прекратил свое существование, а силам противника нанесен значительный невосполнимый урон. Эвакуация сводной группы на нашу территорию произошла благополучно. Хочу отметить высочайшее взаимодействие всех участников операции. Однако…

Тим снова сделал паузу.

— Однако, после завершения операции, понимая, что такие потери противника вызовут обязательный международный резонанс, нами были предприняты определенные меры…

— С этого надо было и начинать! — уже гораздо мягче прокомментировал Флауэр. — Продолжайте лейтенант.

— Нами были оставлены множественные доказательства причастности ЗАНУ к нападению, — с хорошей долей наигранной обиды доложил Тимофей. — Для этого пришлось пожертвовать одним из грузовиков. Нашивки, документы, труп с партийным удостоверением ЗАНУ, провизия советского производства и кинопленка с комментариями террористов. Копия прилагается…

Тим положил на стол пакет с катушкой кинопленки.

— Таким образом, все следы нападения, ведут к конкурентам террористов, что отлично ложится в канву убийства Мугабе.

Флауэр встал и молча ушел в соседнюю комнату, где начал сам вставлять пленку в проектор.

Вскоре тихо зажужжал моторчик, на экране появилось дерганое изображение.

— Эти свиньи никогда не поймут, кто им надрал задницу! — хрипло вопил оператор на суахили, водя камерой по разгромленному лагерю. — Смерть предателям, смерть врагам! Слава ЗАНУ!

Запись выглядела очень эффектно, трупы, ликующие чернокожие повстанцы, лозунги и прочий антураж.

Флауэр озадаченно потер подбородок.

— Это импровизация, лейтенант Бергер?

— Так точно, господин директор.

— Но как вы смогли так хорошо подготовиться?

— Мы скауты Селуса! — гордо отчеканил Тимофей. — Мы всегда готовы. Всегда и ко всему готовы.

— Хорошо, какие у вас выводы?

— С большой долей вероятности, проведенная акция вызовет вражду между партиями террористов, вплоть до прямого вооруженного столкновения. Но для этого надо создать дополнительные условия. Здесь мои соображения по этому поводу.

Еще одна папка легла на стол. Тимофей подождал, пока Флауэр ее бегло просмотрит, после чего отчеканил.

— Господин директор, я подчеркиваю, изначальные цели операции были другими, в произошедшей ситуации, я усматриваю только свою вину и готов понести заслуженное наказание.

И принял строевую стойку с обиженной мордой.

Флауэр долго на него смотрел, потом вполне дружелюбно заявил.

— Я не вижу причин для вашей отставки, лейтенант Бергер. Однако, подобное развитие событий мне не нравится. Сначала Мугабе, потом ваш рейд и Читепо. Все это случилось неожиданно, а неожиданности — это признак неспособности контролировать ситуацию.

— У русских есть пословица, — тактично ответил Тимофей. — Если не можешь справиться с безобразием, следует его возглавить. — В своей докладной записке я изложил свои соображения по этому поводу.

— Я ее тщательно изучу, — серьезно пообещал директор ЦРО. — Однако, пока оставим террористов в покое, лейтенант Бергер, и сменим тему разговора. За время вашего отсутствия произошли еще некоторые события, о которых вы пока не подозреваете.

Вот тут Тим несколько струхнул. Сказалось напряжение последних дней. Даже по спине пробежали противные ледяные мурашки.

Флауэр внимательно посмотрел на Тимофея.

— Вы когда последний раз спали? Неважно, я даю вам два дня отпуска. Но сейчас нам все-таки придется обсудить сложившуюся ситуацию. Садитесь. Мисс Шаубе, принесите нам кофе. Вы помните это дурацкое письмо от Аманды Джонс и второй чернокожей девочки к генеральному секретарю Советского Союза и его ответное приглашение их к себе в страну? Так вот, принято решение согласиться на поездку. В положительном решении главную роль сыграл министр информации Питер ван дер Бил. Сразу скажу, я был категорически против, но ван дер Бил успел заручиться поддержкой большинства в правительственном кабинете и продавил все-таки решение. Черт побери, о чем они думают? А если девочкам промоют мозги и они попросят политического убежища? Или публично выступят с осуждением расизма в нашей стране? Советы способны на неожиданные выходки…

Одним ухом слушая бурчание Флауэра, Тимофей облегченно выдохнул. Но как скоро выяснилось, сильно преждевременно.

Мерно цокая каблучками, Ирма принесла кофе и удалилась модельной походкой, сдержанно виляя обтянутым юбкой задом.

Флауэр проводил ее взглядом и перевел его на Тимофея.

— Да, я согласен, определенную репутационную пользу из этой поездки можно извлечь. Но это еще не все. Ко всему этому безобразию, неожиданно взбрыкнула сама Аманда Джонс и наотрез отказалась ехать в Москву. Выдержке и характеру этой дрянной девчонки можно только позавидовать. Вы представляете, она поставила условие! Видите ли, она поедет в Россию, только в сопровождении…

Директор сделал паузу и с нервным смешком выдал.

— Только в вашем сопровождении, лейтенант Бергер.

Тим чуть не подавился кофе.

— Причем здесь я, господин директор?

Известие действительно оказалось для него совершенно неожиданным.

Флауэр развел руками.

— Увы, отменять визит уже поздно, его отмена нанесет очень большой репутационный урон. Впрочем, согласитесь, ваша кандидатура очень подходит для сопровождения девочек. Вы знаете русский язык, вы отлично обучены и способны защитить девочек от любых неожиданностей. В конце концов, вы не засвечены перед советской разведкой. И вполне сойдете, скажем, за научного работника. Кроме того, на вашей кандидатуре настаивает Питер ван дер Бил…

Тим неожиданно для себя вспылил:

— Я солдат, а не нянька, господин директор! И тем более, не дипломат!

Ехать ему категорически не хотелось.

— Решение принято, — сухо сообщил Флауэр. — Поверьте, я тоже не в восторге. У вас и здесь полно работы.

Тим обреченно вздохнул.

— Сколько у меня времени?

— Три недели.

— Хорошо, но с условием, что я буду сам разрабатывать обеспечение операции. Состав делегации, кроме меня и девочек?

— С вами поедет Питер ван дер Бил и несколько представителей от разных слоев общества. В общем, поступим так. На сегодня и завтра, я вас прикрою, а дальше придется серьезно поработать. У меня есть человек, который досконально знает систему советской разведки и их психологические штучки. С ним вы тоже встретитесь. А сегодня, у меня к вам личная просьба: наведайтесь к Аманде Джонс и успокойте ее. Адрес есть у миссис Шаубе.

Пришлось соглашаться. Перед тем как уехать, Тим зашел в свой кабинет за беретом. И увидел, как Ронда душит своего жениха. В буквальном смысле, взяв того в мощный захват за шею. Тот с красной рожей натужно сипел, но освободиться у него не получалось.

Тим знал, что невеста Тома Холанда увлекается джиу-джитсу, правда даже не подумать не мог, что она будет отрабатывать приемы на Томе.

И от души рявкнул.

— Что за хрень, мать вашу?

Парочка мгновенно оторвалась друг от друга и встала по строевой стойке.

— Дать тебе пистолет? — язвительно поинтересовался Тим у секретарши. — Застрелить его будет гораздо проще и быстрее.

— Господин лейтенант… — Том и Ронда сильно смутились. — Мы просто… поспорили… что… кто…

— Если собираетесь себя убить, заранее сообщите мне, — Тим взял головной убор. — Все пока, я домой на пару дней.

— Везет же людям, — завистливо вздохнул в спину Тимофею Холанд в унисон со своей невестой.

Тимофей, не оборачиваясь, показал им кулак и закрыл за собой дверь.

По дороге к Саре у него из головы никак не шла предстоящая поездка в Москву. С одной стороны, все очень удачно складывалось: в Союзе можно вплотную пообщаться с представителями советской разведки и спокойно изложить им свои доводы. А с другой… визит в Союз вызывал у Тимофея какой-то совершенно иррациональный страх. К тому же, Тим довольно сильно опасался, что Флауэр собирается подставить его с этим визитом.

— Скользкая сволочь… — вслух размышлял Тимофей. — Не исключено, что он меня уже в чем-то подозревает, слишком уж знатный переполох получился с Мугабе, Читепо и с этим гребанным рейдом. Уже, считай, отодвинул от дел. Твою же мать. Вот не тянет в Москву, хоть тресни. Какого хрена я там забыл? Если и встречаться с комитетчиками, то на нейтральной территории.

К тому времени, как машина остановилась возле дома Аманды, Тим совершенно себя задергал и постарался выбросить все из головы.

Калитку открыл вооруженный автоматической винтовкой охранник.

— Мистер Бергер, мисс Джонс вас ожидает возле бассейна…

Меры безопасности Тим одобрил, но заметил, что охрана и обслуга на вилле, только белая.

Аманда сидела в шезлонге, но встретила Тимофея без особого энтузиазма, с кислым личиком.

Каким-то неожиданным образом, она успела повзрослеть с того момента, как Тим виделся с ней последний раз. И сейчас выглядела не подростком, а уже девушкой.

— Мисс Джонс, — Тим поздоровался с ней как с взрослой.

— Я скучала… — тихо пискнула девочка. — Сильно.

— Я тоже, — соврал Тим и осторожно чмокнул девочку в щечку. — Как дела? Как миссис Джонс?

— Она у себя, — отмахнулась Аманда. — Смотрит телевизор. Она всегда смотрит телевизор. А я скучаю!

— Красивая вилла, — Тимофей решил сменить тему.

— Мы ее недавно купили, — небрежно ответила Аманда. — К счастью, отец перед смертью успел перевести деньги в родезийский банк, и теперь мы с бабушкой всем обеспечены… — она вдруг озорно улыбнулась и предложила. — Поплаваем?

— У меня нет с собой плавок, — отказался Тимофей. Ему вообще хотелось побыстрее отделаться от девочки и вернуться домой.

— Можно купаться голыми, — серьезно возразила Аманда, а потом, смотря на Тима весело расхохоталась. — Конечно же, я шучу! У тебя были такие глаза! Ладно, ты приехал уговаривать меня, поехать в Москву без тебя? Ничего не получится. — Она поводила пальцем. — Ничего не получится. Во-первых, я боюсь коммунистов, во-вторых, никому не доверяю, кроме тебя и, в-третьих — все вокруг зануды, кроме тебя! Могу продолжать до бесконечности. Так что и не уговаривай.

Тим улыбнулся.

— Я приехал сказать, что поеду с тобой!

— Ура!!! — радостно завопила Аманда и бросилась обнимать Тимофея, а потом опять шепнула ему на ухо. — А может, все-таки искупаемся? Я не буду на тебя смотреть, честно, честно…

Тим натужно посмеялся и поспешил сбежать.

По пути домой он заехал к Питеру ван дер Билу обсудить предстоящую поездку, но министр начал разговор не с Москвы.

— У нас все получилось… — Питер кивнул. — Но, меня начинает сильно беспокоить твой начальник Флауэр. Он откровенно пытается мне мешать.

— Питер? — Тим вопросительно на него посмотрел.

Ван дер Бил криво усмехнулся и спокойно сказал:

— Пришло время его убирать, Тим. Пришло время…

Глава 19

— Поясните, Питер.

К столику подошла очень красивая и высокая девушка негритянка. Прозрачное сари соблазнительно окутывало точеную фигуру, откровенно просвечивались горошины сосков на груди и темный треугольник внизу живота.

Она быстро выставила на стол графин с виски, ведерко со льдом и бокалы, а потом, грациозно покачивая бедрами, ушла.

Тимофей проводил ее задумчивым взглядом и одобрил вкус ван дер Била. На самом деле, приятно же, когда тебя окружают красивые женщины, а на вилле министра почти весь обслуживающий персонал был женского пола.

Питер сам разлил виски по бокалам, немного помедлил и начал говорить.

— Может показаться, Тим, что правящий кабинет нашей страны — это дружная семья. Но на самом деле — это далеко не так. Для того, чтобы протолкнуть какое либо решение, пускай даже очень полезное для Родезии, приходится проделать очень утомительную работу, потому что этибараны преследуют исключительно свои цели. Поверь, я уже давно в политике, но и мне приходилось потрудиться. До недавних пор я справлялся все-таки с этой работой…

Тим про себя кивнул. Перетягивая на свою сторону министра информации, он никак не ожидал, что тот окажется серым кардиналом правительства Яна Смита.

Питер неприязненно поморщился и продолжил:

— До недавних пор, потому что недавно я почувствовал, что мне очень умело, ставят палки в колеса. Причем не только мешают, но и создают свою партию, которая начала играть против меня. Пока у них получается плохо, но это только пока. Провести решение об отправке девочек в Москву мне удалось только чудом.

— Кен Флауэр? — заметил Тимофей, воспользовавшись тем, что ван дер Бил сделал паузу. — Дело в нем?

— Он… — Питер ван дер Бил отсалютовал бокалом Тимофею. — В общем, я не исключаю ничего. За мной уже начали следить. А некоторые газеты начали смутно намекать на коррупцию в моем ведомстве. Черт побери! Я трачу свои деньги на это сраное министерство, а они бурчат о коррупции? Боюсь, он не остановится ни перед чем. Теперь я хочу выслушать твои размышления по этому поводу. Мы же в одной лодке, парень?

— Мы в одной лодке, Питер… — Тим сделал глоток, поставил бокал, немного помедлил и продолжил. — Я понимаю о чем вы, но, к сожалению, так просто устранить директора Центральной разведывательной службы не получится. Я сейчас не о технической стороне дела; если задаться целью, убрать можно любого. Я о том, что смерть Флауэра может вызвать неконтролируемые события, которыми воспользуются наши враги. Какой бы он не был сволочью, со своей работой Флауэр справляется и справляется очень неплохо. Однако, я понимаю, когда вы употребили термин «убрать», вы имели в виду не только физическое устранение…

— Я всегда знал, что ты умен, Тим Бергер! — министр одобрительно кивнул и снова взялся за бокал. — В противном случае я не имел бы с тобой дела. Продолжай, сынок, продолжай.

К столику подошли еще две чернокожие девушки с подносами и принялись быстро сервировать ужин.

— Впрочем, — Тим улыбнулся, ощутив одуряющий аромат жареных на углях стейков. — Впрочем, с отстранением от дел тоже не меньше проблем. Я подозреваю, что Кен Флауэр работает напрямую на британскую разведку, однако никаких доказательств у меня нет. А без фактов ничего сделать не получится. А для того, чтобы получить такие доказательства понадобится кропотливая и долгая работа.

— Тебе проще получить эти доказательства, чем мне! — Питер ткнул в Тимофея пальцем. — Сделай это мой мальчик и я уже не выпущу этого засранца из зубов. Я соберу правительственную комиссию и мы сожрем его вместе с костями! Его карьере придет конец. Пока Флауэр сидит в своем кресле, мы не будем в безопасности.

— Я попробую, Питер…

Вспомнив этот разговор, Тим поморщился. С того момента он ни на шаг не приблизился к цели. Визит в Москву отложили, время шло, а доказательств, все так же не было.

— Итак, сынок, еще раз, зачем тебе все это? — майор Ред-Дейли угрюмо пожевал свою сигару.

— Все просто, дядюшка Рон, — Тим пожал плечами. — Ты сам понимаешь, пока Флауэр на своем посту, мы с тобой не будем в безопасности. На тебя уже начали собираться компрометирующий материал. Якобы, скауты, по твоему прямому приказу, охотились на редкую дичь в заповедниках. Пустяки, но из этих пустяков собираются раздуть целый скандал. Насколько мне известно, директор ЦРО собирается пустить это в ход, когда понадобится тебя отстранить. Да, я попытался убедить его, что ты смирный как домашний ягненок, но малейшее подозрение на то, что играешь свою игру и все, тебя переедут, как паровым катком.

— Проклятье! — зло рыкнул майор. — Скауты берут от природы все что нужно, потому что они сами часть этой природы!

— Попробуй объяснить это комиссии министерства обороны, — спокойно заметил Тим. — Но пока не переживай, я говорил с Уоллесом, он на нашей стороне.

— К делу, сынок! — майор сердито затушил сигару об край своего стола, покрытого выцарапанными нецензурными надписями и подпалинами. — К делу, сказал. Хватит дергать бегемота за яйца.

Тим кивнул.

— Смотри. У скаутов случались неудачные операции, мы тоже, как и все, попадали в засады и несли потери. Мне нужна статистика, подробная статистика неудачных операций. Если окажется, что все эти операции прямо визировал Флауэр — это даст нам козыря. Хоть какие-то козыри. Потому что ничего другого у нас нет. Поверь, тот, кому это выгодно, а такие люди есть в правительстве, использует все, чтобы нахлобучить этого засранца. Мы не одни, господин майор.

— У тебя все будет! — майор прихлопнул по столу ладонью. — Я немедленно прикажу составить отчет. Сделай все, чтобы утереть нос этому ублюдку. Иначе… — он нахмурился. — Придется решать по-другому.

Неожиданно хлопнула дверь и в кабинет вбежал адъютант майора Рональда Ред-Дейли.

— Сэр! — он сунул в руки дядюшке Рону лист бумаги. — Поступила срочная шифровка из офиса ЦРО…

Майор отпустил адъютанта небрежным жестом, быстро пробежал шифровку глазами и удивленно хрюкнул.

— Что за хрень? Какое нам дело до советского посла? Это опять козни Флауэра? Совсем ополоумел, ублюдок? — Он сунул лист бумаги Тимофею. — Может ты мне объяснишь, что это за дела?

Тим прочитал и чуть не прикусил губу от волнения.

В шифрограмме предписывалось всему наличному составу команды Селуса немедленно выступить для поиска советского самолета потерпевшего крушение неподалеку от границы с Родезией.

— Могу объяснить.

— Так говори, черт бы тебя побрал! — гаркнул майор и жестом отослал адъютанта.

— Ты же знаешь об этой истории с поездкой родезийских девочек в Москву. Так вот, у Родезии с Советским Союзом нет дипломатических отношений, потому обговаривать визит полетел в Солсбери посол СССР в Замбии. Его самолет сбили по пути. Сбил тот, кому невыгодно, чтобы мы разговаривали с русскими.

— А нам выгодно? — майор пристально посмотрел на Тимофея. — Ты ничего не перепутал, сынок?

— Ничего! — в тон, жестко ответил Тим. — Поверь, мы сейчас, как та лягушка, которая прячется в пасти крокодила от цапли. С Советами никто не собирается целоваться, мы просто тянем время; это игра, сложная и кропотливая игра. Еще раз, никто не знал о визите посла, кроме ограниченного круга лиц. И один из них — Флауэр. Это он мог слить информацию террам. Он играет на одну руку с британцами, я больше чем уверен. А бриттам невыгодно, чтобы мы ходили под ручку с советскими парнями. Уловил, дядюшка Рон? Если это Флауэр, у нас появятся доказательства…

— Ублюдок! — майор ткнул прокуренным пальцем в лист бумаги. — Это он! Тут прямо написано: найти и предпринять любые меры, чтобы не допустить попадания выжившего экипажа и пассажиров в руки терров. Убьем русского парня — на нас спустят всех собак. Знаешь что, сынок. Самолет сел на вынужденную посадку, скорее всего, кто-то обязательно остался живым. Бери всех, кого посчитаешь нужным и сделай так, чтобы с этого сраного посла даже волос с головы не упал. Понял? Ты главный. Вперед!

— Моей группы хватит…

Через сорок минут Тимофей уже переодевался в боевую экипировку и одновременно проводил инструктаж, на базе скаутов на аэродроме Кауба.

— Советский самолет сел здесь… — Тим показал пальцем место на карте. — После вынужденной посадки, экипаж подал сигнал бедствия. Наша задача, найти выживших и обеспечить их безопасность.

— Дальше что? — сухо поинтересовался Мак-Мерфи. — Нашли, обеспечили безопасность, а дальше? Что с ними делать дальше?

Близнецы Донованы, Чомба и Куус молчали, но по лицам было видно, что их интересует тот же вопрос.

— Дальше эвакуировать в Родезию, — Тим быстро распихивал магазины по подсумкам на разгрузке. — На этом борте летел посол Советского Союза в Замбии, он летел в Солсбери, обсуждать визит родезийских девочек в Москву. Сбили самолет те, кому невыгодно, чтобы Родезия налаживала отношения с Москвой. Если посол и остальной экипаж погибнут, в их смерти обвинят нашу страну. В общем, находим, выдвигаемся вместе на точку эвакуации, откуда нас забирают. Не исключено, что русских будут искать. Точнее, их будут обязательно искать. Кто? Те, кто хочет их убить. И те, кто хочет их спасти. Возможно советские спецы тоже. Наша задача вытащить посла любой ценой. Это не моя самодеятельность, задачу нам поставили наши прямые начальники — остается только ее выполнить.

Тим умолчал, что задача ставилась с упором на ликвидацию посла и экипажа, по вполне понятным причинам. Что делать после спасения, он сам пока вполне не понимал, но надеялся разобраться по ходу развития событий.

Тимофей ожидал, что Плакса, по своему обыкновению, начнет артачиться, но он только кинул. От остальных тоже вопросов не поступило.

— Ах да… — Тим закинул ремень винтовки на плечо и показал на свой портфель. — Это для вас, поделите поровну. Чомба, открой…

Скаут достал из портфеля толстую пачку родезийских долларов и вопросительно посмотрел на Тимофея. В его удивленных глазах угадывался немой вопрос: за что нам такое богатство?

— По пять тысяч каждому. Это премия за дело с чернозадым.

Средства выделил Питер ван дер Бил из своего фонда и он же настоял, чтобы Тимофей расплатился с исполнителями. Тим долго колебался, прежде чем предложить товарищам деньги, так как боялся обидеть их. Скауты всегда были совершеннейшими бессеребренниками и воевали только за идею и зарплату в четыреста долларов, которой не хватало ни на что. Но потом все-таки решил, что немного материальной заинтересованности не помешает. Как говорится: идея идеей, а кушать хочется всем.

И не ошибся. Возражений не поступило. Скауты восприняли премию сугубо положительно.

— Гип-гип, ура! Я куплю, наконец, себе домик! — Чомба изобразил несколько танцевальных па. — И женюсь на Линде!

— И жена отберет у тебя все деньги! — заржали близнецы. — Лучше отдай их нам на сохранение…

— Лучше мне! — хохотнул Куус. — Брат, ты же знаешь, у меня как в банке! А эти бездельники все потратят.

Но веселье быстро прекратилось под суровым взглядом Мак-Мерфи. Угомонив товарищей, тот посмотрел на Тимофея.

Тим поспешил заявить:

— Ты главный, Риччи. До того момента, как найдем посла, я простой скаут.

Плакса удовлетворенно кивнул и скомандовал.

— Шевелитесь, девочки. Пошел-пошел…

Через десять минут группа уже летела к границе с Замбией.

Все, в который раз, повторялось: горячий ветер в лицо, мелькающий внизу буш, дрожь корпуса вертолета и чавкающий свист винтов. Тимофей уже успел полюбить такие моменты и откровенно наслаждался полетом.

Показалась Замбези — темно-зеленая, широкая лента, почти утонувшая в прибрежных зарослях.

Тим невольно на мгновение залюбовался, но потом неожиданно увидел протянувшиеся к вертолету огненные струи трассеров.

Через мгновение рядом с «Алуэттом» вспухли несколько дымных вспышек, корпус затрещал и пронзительно заскрипел, Тима что-то рвануло за плечо, а дальше пилоты заложили крутой вираж и повели машину прямо над верхушками деревьев. Хлопки взрывов снарядов остались позади.

— Что за хрень? — бешено, заорал второй пилот, вертя головой. — Это наши! Стреляли наши парни, из нашей зенитки! Я точно знаю! Они же видели, что вертолет свой! Здесь только мы летаем. Что за хрень, лейтенант?

— Что с машиной? — Тим схватил его за рукав и притянул к себе.

— Норм, движки в порядке, баки целы, но…

— Продолжайте полет! — гаркнул Тимофей и обернулся к скаутам. — Целы?..

И не дожидаясь ответа, сразу полез в ранец за аптечкой.

Куус и оба близнеца без сознания висели в привязных ремнях, Чомба, беззвучно шевеля толстыми губами, перетягивал жгутом ногу, а Плакса локтем утирал окровавленное лицо. Со лба у него свисал большой кусок содранной кожи.

— Ну что? — снова проорал пилот. — Уходим назад?

— Продолжай полет! Я приказываю, мать твою! — гаркнул Тим и пополз к скаутам.

Близнецы и Куус были живы, но их сильно порвало мелкими осколками, Чомба отделался сквозной дыркой в бедре. Плакса помогал Тимофею перевязывать товарищей, но сам едва держался.

— Я с тобой… — хрипел он. — Я выдержу…

— Вывези ребят, а я справлюсь! — Тим приобнял его. — Ты же знаешь, русские сумасшедшие, но счастливые и везучие…

— Пять минут! Вижу место! — отозвался пилот.

Тим вцепился рукой в разорванную обшивку салона и выглянул наружу. Впереди, у подножья скальной гряды в зарослях хорошо просматривалась длинная просека, в конце которой белел силуэт советского транспортника АН-24. Крылья вместе с двигателями отвалились, но сам корпус и хвостовое оперение выглядели более-менее целыми. Самолет дымился, но не горел.

Чуть поодаль, уже на самой гряде, стелился по камням красный дым аварийного сигнала.

— Заходи на посадку… — Тим перекинул через плечо ремень рации, потом навьючил на себе сумку с магазинами к РПД Плаксы и подхватил за цевье сам пулемет. — Заходи на посадку, мать твою!!!

«Алуэтт» резко снизился с сильным креном на правый борт, Тим отпустил поручень и выскочил из вертолета. Быстро отбежал в сторону и залег.

Совсем рядом, заглушая натужный рев вертолетного двигателя, затрещали длинные очереди.

Мушка поймала неожиданно выскочившего из кустов чернокожего парня с ППШ с дисковым магазином в руках.

Пулемет коротко громыхнул, терра закинуло в кусты, Тимофей перебежал на десяток шагов вправо, дал еще три короткие очереди по зарослям и быстрыми перебежками ушел к самолету. Присел за камнем и достал РГД-5.

Негромко хлопнул запал, следом, по высокой дуге, оставляя едва заметный дымный след, ушла в заросли вторая граната.

Бабахнули взрывы, кто-то хрипло взвизгнул, затем послышался заполошный удаляющийся топот.

— Это вам не это, мать вашу… — Тим выждал несколько секунд, подбежал к трупу и хмыкнул, увидев у того на форме нашивку ЗАПУ. — Понятно, значит, натравили подопечных китайцев. Флауэр, ублюдок, скоро я приду за тобой…

Потом забрал пистолет-пулемет террориста, вытащил из его подсумков пару рожков и, оскальзываясь на щебенке, начал подниматься по каменной осыпи.

Вдруг бабахнул пистолетный выстрел, пуля с визгом отрикошетировала от камней прямо под ногами.

— Охерели, мать вашу?! — Тим пригнулся и нырнул за скалу.

— Русский?! — вверху раздался удивленный голос. — Откуда ты здесь взялся? Обзовись!

— Нет, папуас, мать вашу! — выдохнул Тимофей и неожиданно для себя рассмеялся. — Лейтенант Тим Бергер, скауты Селуса. Пришел вас спасать, сраные коммунисты. Не вздумайте палить, глаз на жопу натяну…

— Смотри, как мы тебе сами, того… — недовольно проворчал голос. — А зачем ты здесь?

— Бля! — от души ругнулся Тим. — Зачем? Твори добро, на радость людям и все такое. Вы охренели?

— Ладно… — недовольно буркнули вверху. — Поднимайся… только того, держи руки на виду…

Глава 20

Наверху Тима встретили двое в замызганно форме советской гражданской авиации: совсем молодой, высокий парень и крепкий, жилистый пожилой мужик с вислыми седыми усами, как у запорожского казака. Оба целились в Тимофея из пистолетов Макарова.

— Оружье брось! — грозно скомандовал усатый.

— А ключи на блюдечке с голубой каемочкой не хочешь? — хмыкнул Тимофей. Сначала он хотел разозлиться, но не получилось. Встреча с соотечественниками изначально настроила его на благодушный лад. К тому же, Тим очень долго не разговаривал на русском языке и сейчас откровенно наслаждался общением.

— Чего? — зло вытаращил глаза пожилой летчик. — Да ты охренел, сраный расист! Да я, таких сволочей, как ты…

Молодой парень недоуменно косился на старшего товарища, но не вмешивался.

— Отставить, Дашук! — из-за валуна вышел еще один русский — полноватый мужчина лет шестидесяти, в грязном, светлом костюме. — Опусти пистолет.

Выглядел он полностью гражданским человеком, но по властному голосу чувствовалось, что он привык командовать.

— Как прикажете, товарищ посол… — Дашук нехотя опустил Макаров. Второй летчик облегченно вздохнул и тоже убрал пистолет.

Посол немного помедлил и спокойно представился:

— Чрезвычайный и полномочный посол Союза Советских Социалистических Республик в Республике Замбия, Сличенко Сергей Александрович.

Из-за его спины вышел и сместился на пару шагов в сторону еще один русский с пистолетом. Крепкий мужчина средних лет с каменным лицом и густой, седоватой шевелюрой. Этот, в отличие от посла, выглядел абсолютно военным, несмотря на гражданскую одежду. Да и пистолет он держал привычно и умело.

— Кто я, вы уже знаете, — быстро ответил Тимофей. — У нас немного времени, скоро терры полезут снова. — Он снял с плеча ППШ и приподнял его вверх. — Кто умеет пользоваться такой машинкой?

— Я с таким всю войну прошел… — с намеком буркнул пожилой летчик.

— Значит, владей, — Тим отдал ему пистолет-пулемет и магазины к нему, после чего взялся за РПД. — Кому?

Мужик за спиной посла молча поднял руку.

Тим передал ему пулемет и сумку с лентами, затем скомандовал.

— Занимаем оборону, поговорим потом.

В процессе осмотра верхушки гряды выяснилось, что летчики и пассажиры заняли очень хорошее место для обороны. Пологая осыпь, по которой можно было подняться наверх, отлично простреливалась сверху, сама площадка была завалена валунами, представляющими собой отличное естественное укрытие, присутствовала даже пещерка, а с остальных сторон взобраться на гряду было проблематично из-за скал.

Попутно обнаружился еще один член экипажа, точнее, его одна из его представительниц. Жгучая и сексапильная брюнетка стюардесса, типично украинской внешности. Она возилась с раненым у пещеры под большой скалой.

Немного поразмыслив, Тимофей определил людей с автоматических оружием в первую линию обороны, а тех, кому достались пистолеты, оставил в резерве. От зарослей, откуда ожидалась атака, до верхушки гряды было около восьмидесяти метров, так что они со своими «макарками» могли лишь впустую сотрясать воздух.

Справившись, Тимофей присел и потребовал у посла:

— Теперь рассказывайте. Как это все случилось?

Сличенко осторожно промокнул платком глубокую ссадину на скуле и посмотрел на летчика.

— Расскажите вы.

Тот кивнул и сбивчиво затараторил:

— Я штурман, Конев Игорь Александрович. Почти сразу после взлета, нас принял на связь родезийский диспетчер и приказал занять эшелон тысячу метров, сославшись на погодные условия. Пришлось снизиться, а потом… — он зло шмыгнул носом. — Нас обстреляли… из чего, увы, не знаю, но успел заметить трассера с земли. Правый двигатель сразу стал, пробило топливопроводы и гидросистему. Пришлось сбрасывать топливо и срочно садиться на вынужденную посадку. К счастью, самолет удалось посадить, но…

Штурман замолчал.

— Первый пилот погиб, — закончил за него посол. — Второго пилота сильно покалечило, кажется у него сломаны обе ноги. Думаю, нас специально заставили снизиться, чтобы достала ствольная зенитка. Что вы думаете по этому поводу, мистер Бергер?

Тим резко захотелось курить, он припомнил, что сунул перед вылетом в карман ранца пачку сигарет, но когда полез за ними, обнаружил что осколок превратил пачку в обрывки бумаги и табачную крошку.

Сличенко выудил из кармана пиджака мятую пачку «Мальборо» и протянул Тимофею.

Тим подкурил, глубоко затянулся и тихо ответил.

— Судя по всему, это спланированная акция. Боевики внизу из ЗАПУ. Кто-то из наших, специально слил им информацию о вашем вылете и помог сбить, приказав снизиться вашему самолету. Увы, далеко не всем нравится идея даже о малейшем сближении СССР и моей страны. Терры не угомонятся, пока вас всех не убьют, а потом все свалят на Родезию. Никто даже разбираться не будет.

— Но вас же отправили нам на помощь? — тихо спросил посол. — Кстати, почему вы один?

— Отправили, но… словом, приказ был очень неоднозначный, — после короткой паузы, ответил Тимофей. — А потом наш вертолет, тоже обстреляли. Тоже свои. Вся группа получила ранения, поэтому я пришел к вам один. Это все звенья одной цепочки. Вы все умираете, наши будут оправдываться, мол, мы сделали все что могли, послали помощь, но они тоже трагически погибли. В итоге, попытка сближения сорвана, все концы в воду. СССР и мировое сообщество справедливо обвинят во всем Родезию. Кое-кому из нашего правительства, этого и надо. Вы запросили у своих помощь?

— Русанов Дмитрий Олегович, — мужчина с военной выправкой протянул Тимофею руку. — Второй секретарь посольства в Замбии. Да, запросили, еще в воздухе. Помощь будет, но не раньше, чем через часа три-четыре.

— Эти три часа еще надо продержаться… — угрюмо хмыкнул Тим.

Ему очень не понравилось, что секретарь покинул свой пост, но отчитывать его он не стал.

— Сергей Александрович! — к послу подбежала стюардесса с сумкой в руках. — Николай Михайлович заснул, я сделала ему укол. Давайте, я теперь обработаю вам рану. — Она присела рядом, кокетливо улыбнулась и ткнула Тиму лодочкой сложенную руку. — Я Олеся. Ой… То есть, Сковорода Олеся Володимировна, стюардесса. Ой… у вас тоже кровь на плече. Я перевяжу, я умею…

Тим покосился на свое плечо и увидел, что весь рукав залит кровью, а из дырки в камуфляже что-то торчит.

— Сам… — Тимофей полез за аптечкой в ранец.

Разрезал рукав, резким движением выдрал зазубренный кусочек дюралюминия от обшивки вертолета, полил рану антисептиком, потом закрыл тампоном, после чего туго забинтовал. Вся операция занялся от силы пару минут. Рана дико заныла, но Тим почти сразу перестал обращать на нее внимание. По наследству от настоящего Тима Бергера ему досталось тело с высоким болевым порогом. Да и сам Тимофей давно привык терпеть боль.

— Эко вы как ловко! — восхитилась стюардесса. — Но это же больно! Дать вам анальгина? А откуда вы русский язык знаете?

Но тут же замолчала под взглядом Русанова, покраснела и переключила внимание на посла.

— Тимофей Тимофеевич… — второй секретарь посольства пригласил Тимофея взглядом отойти.

Тим быстро осмотрел подножье горы и только потом подошел к Русанову.

Тот немного помолчал и тихо сказал:

— По роду службы, я много о вас знаю, Тимофей Тимофеевич.

Тим в ответ только пожал плечами. Откровенничать с кем попало он не собирался, хотя понимал, что второй секретарь посольства, скорее всего, кадровый разведчик.

— Хорошо, опустим детали, — Русанов понимающе кивнул. — Но, насколько я понял ситуацию, вам возвращаться в Родезию сейчас нельзя. Вас обязательно уберут, как свидетеля. К тому же, нельзя исключать того, что ваша деятельность попала под подозрение. Или попадет сразу по возвращению. Предлагаю отправиться с нами. Советский Союз правильно оценит ваши заслуги.

Тим уже сам давно понял, что его возвращение в Родезию — это дорога в один конец, потому что Флауэр ни за что не оставит живым свидетеля. Понятно, можно обратиться к будущему тестю Яну Смиту, но до него еще надо добраться. Головорезы гребанного директора шлепнут еще на подходе. Но уходить к русским Тимофею тоже очень не хотелось. Это значило, что все задумки улетят в помойное ведро, а второго шанса помочь Родезии уже не представится.

Он помолчал немного и угрюмо поинтересовался у секретаря:

— У вас есть что-то на Кена Флауэра, директора Центральной разведывательной службы? Хоть что-нибудь, что можно считать компроматом?

Русанов отрицательно качнул головой.

— К сожалению, у меня нет доступа к такой информации. Лично у меня ничего конкретного нет.

Тим разозлился:

— Вы разведчик или нет? Как он связывается со своими кураторами из МИ-6? Посольства Великобритании в Солсбери нет. Радиосвязь? Не по телефону же?

— Телеграф, — быстро ответил Русанов. — Общение с кураторами может происходить зашифрованными сообщениями по обычному телеграфу или телетайпу, под видом переписки с иностранными агентами. Есть такая практика, когда руководитель разведывательного подразделения сам ведет своих агентов. В таком случае, они полностью замыкаются на него. И не нужно посылать сообщение прямо в Лондон, к примеру, оно уходит в Цюрих, а оттуда уже перенаправляется по истинному адресу. Второй вариант — дипломатическая почта. Даже при разрыве отношений переписка все равно ведется. Но это долго. Третий способ — радиосвязь. Радист не знает, кому адресована радиограмма, он получает уже зашифрованный текст и передает его. В эфире звучит простой набор цифр, который может прослушать по обычному радиоприемнику, кто угодно и где угодно, но правильно расшифрует его только адресат. Есть еще другие способы, но они гораздо сложней и дольше по исполнению.

Тим вспомнил об отделе спецсвязи при ЦРО и кивнул. В этом отделе служила капрал Люси Беккер, близкая подружка Ронды Роузи, а значит, оставался шанс добраться до сообщений Флауэра. Мизерный, но он все равно существовал.

— Так что, Тимофей Тимофеевич? Вы же все понимаете сами, вам опасно возвращаться, — осторожно намекнул Русанов. — Вы уйдете с нами?

— Нет, — жестко отрезал Тим. — Я вернусь в Родезию. А ваша задача, сделать так, чтобы поездка девочек в Москву не сорвалась. Поверьте, мы сами накажем того, кто все это устроил. Так или иначе, накажем. А пока нам нужно просто выжить. Возвращайтесь на позицию.

Словно услышав его, отозвался один из наблюдателей.

— Черные шустрят возле самолета. Не нравится мне это…

Тим кивнул Русанову и, пригибаясь, подбежал к усатому мужику.

— Что тут?

— Вона… — усач шмыгнул носом и показал стволом ППШ на шмыгавших у обломков повстанцев. — Лазают, обезьянки…

— Не любишь, черных? — злорадно хмыкнул Тимофей. — А как же коммунизм и все такое? Партийный, небось?

Усач зло засопел, а потом неожиданно протянул Тиму руку.

— Дашук, я, парень. Дашук Степан Степаныч. Из Минска. Техник. Вот этих черных не люблю, потому что эти самые убить нас хотят. А так, люди как люди, только черные. Ничем не хуже и не лучше. Понял, расист гребаный? Чтобы между нами непоняток не было, говорю тебе, я таких как ты всю войну давил, оттого и не люблю. Но ты парень все равно ничего. Не побоялся сам в одиночку на помощь нам прийти, негров тоже ловко отбил. Сверху-то видно все было. Молоток, ничего не скажешь.

— Ага, — Тим крепко пожал заскорузлую кисть техника размером с лезвие малой саперной лопатки. — Понял. Кто я, ты уже знаешь.

Тем временем, террористы все еще копались в обломках, но вверх по склону лезть не спешили.

— Ты это… — снова забурчал Дашук. — А как тебя угораздило попасть в енти ебеня? Вроде русский, по нашему говоришь тоже складно и на морду свой. А?

— Прадед сразу после революции сюда уехал, — ответил Тимофей. — Только сам смог уйти, остальную семью краснопузые кончили. Дальше здесь на русской женился, с фрицами вместе со своим сыном, моим дедом воевал. А я уже здесь родился. А отца с матерью моих, вот такие черные повстанцы убили, которых вы оружием накачиваете. Сожгли вместе с домом. А меня чернокожая служанка еще мальцом вытащила из огня. Половина друзей моих чернокожие люди, а я, несмотря ни на что, сюда приперся, вас, коммуняк, спасать. Вот и суди сам, какой я расист?

— Ага… — техник смущенно кашлянул. — Жизнь она такая… сложная штука. Ты это… не держи зла, договорились?

— Все норм… — Тим приметил, что черные убрались от самолета, сбросил с себя ранец и достал обе свои мины «Клеймор» с принадлежностями. — Прикрой меня, лады?

Быстро спустился по склону, прячась за кустами и валунами, потом занялся минированием на тропинках ведущих наверх.

Когда закончил, аккуратно огляделся и начал взбираться наверх. Но только подобрался к гребню, как позади грохотнула длинная автоматная очередь. Пули с визгом взметнули щебенку под ногами.

— Твою мать… — Тим рыбкой нырнул за валун и метнулся на свою позицию. — Приготовились, сейчас полезут…

Но не полезли, сначала из зарослей на открытое место вышел какой-то важный негритос в алом берете, в сопровождении двух автоматчиков.

— Эй, братка, советская! — гулким басом заорал он на ломанном русском языке. — Наши пришел ваши спасать. Не стреляй-ка! Наша помогать советская брат! Наша не стреляй-ка, выходи-ка!

Сличенко посмотрел на Тимофея, Тим отрицательно мотнул головой.

Негр еще немного поорал, потом плюнул и убрался в заросли, а через мгновение, загрохотали частые очереди.

Сотни пуль вспороли воздух над головами, противно завизжали осколки камней.

Лупили как минимум три пулемета и десяток автоматов, не считая остального стрелкового оружия.

Правда никакого вреда обстрел не приносил, Тима и новых товарищей надежно защищали валуны.

— Ядрить твою наперекосяк!!! — Степаныч лежа на спине смачно выругался. — Как на войну вернулся, мать иху так…

Тим осторожно глянул в щель между камнями и увидел, как между деревьев показались фигуры повстанцев.

Еще несколько секунд и они скопом ринулись к осыпи.

— Огонь? — рядом раздался голос Дашука.

— Огонь, — охотно согласился Тимофей и прикрикнул для всех. — Огонь!..

Неподалеку загрохотал ко РПД Русакова. Разведчик бил скупо и точно, почти сразу зачистив левый фланг строя повстанцев, оставшиеся в живых спрятались за камнями.

Дашук дал пару коротких и точных очередей из ППШ. Тим выстрелил всего один раз, свалив не в меру резвого парня с калашом.

Террористы быстро откатились назад в заросли, откуда, почти сразу, раздались хлопки минометов.

Первые разрывы рванули с большим недолетом.

— Пиздец нам… — вслух подумал Тим и заорал. — В укрытие…

И сам торопливо забился в щель под валуном.

Вторая серия мин тоже легла с недолетом, правда почти под самым гребнем.

Третья с перелетом, но очень близко. Спасало только то, что минометчики никак не могли пристреляться.

Тимофей пересилил себя, выглянул и увидел, что терры под прикрытием минометного огня опять ринулись вперед.

Трижды звонко хлопнула «немка». Один из повстанцев ничком рухнул в щебенку, второй припал на левую ногу и завалился боком между камнями. Третий, худой и очень высокий, резко рванул вперед, на ходу занося правую руку назад.

Треснула короткая очередь из ППШ, повстанец рухнул, но все-таки успел швырнуть гранату.

Тим как завороженный смотрел на летевший по воздуху шарик, но, увидев, что он перелетает его позицию, снова приник к прицелу.

Позади неожиданно послышался голос стюардессы.

— Я сейчас, я выброшу! Сейчас, я знаю…

Тим обернулся и онемел от ужаса, увидев, как, непонятно откуда взявшаяся Олеся схватила гранату.

— Куда, дура, брось!!! — над ухом заревел бешеный голос Степаныча.

Бабахнул глухой взрыв, завизжали осколки, все вокруг окутал сизый дым, а когда он рассеялся, стало видно неподвижное, окровавленное тело на камнях.

На осыпи саданул громкий взрыв, сработала мина. Троих терров словно косой скосило, остальные рванули назад.

— Обходят! — заорал Русаков. — Справа от меня!

Его пулемет забил длинными очередями.

Тим хотел перебежать к нему, но вдруг услышал пронзительный нарастающий вой. А потом увидел тройку быстро приближающихся «Вампиров» и отделяющиеся от их крыльев бочки с напалмом.

— В укрытие!!! — заорал он, хотя прекрасно понимал, что уже никто не успеет убежать.

Снизу казалось, что бомбы летят прямо на гряду, но череда огненных вспышек в обрамлении черного дыма рванула все-таки в стороне, участок леса с террористами и обломки самолета.

Затрещали волосы, Тимофей прикрыл лицо руками от нестерпимого жара. Носоглотка горела, рука сама потянулась перекреститься, но тут на боевой заход вышла следующая тройка штурмовиков.

На этот раз, пилоты вывалили свой груз точнее, правда они сбросили уже не напалм, а кассетные бомбы.

И в этот раз Тиму с товарищами повезло, гряду задело только краем.

Следом последовал третий и четвертый заход штурмовиков.

Забившись как уж в щель под скалой, Тим уже попрощался с жизнью и даже не поверил, когда наступила тишина.

— Мать их перемать… — рядом хрипло матерился техник, через слово оплевываясь и кашляя.

— Жив, Степаныч? — Тим глупо ухмыльнулся.

— Ага…

Тимофей встал на колени и осмотрелся.

Деревья в лесу обстрогало словно топором, торчали одни стволы, а самолет внизу разнесло на клочья. Основной пожар погас, правда все вокруг заволокло едким дымом.

Утерев саднившее лицо рукавом, Тим крикнул:

— Все живы?

Как очень скоро выяснилось, что погибли только стюардесса Олеся и раненый пилот, которого не успели утащить в укрытие. Да Степанычу осколками камней несильно порубило левую руку и порвало ухо, но почему-то правое.

— Что это было? — устало поинтересовался посол. — Ни хрена не пойму, это нам помогали или…

— Или, — коротко ответил Тимофей. — Это нас всех пытались зачистить.

— Бля… — с чувством ругнулся техник. — Сраные расисты… — но тут же поправился с виноватой улыбкой. — Это я не про тебя Тимоха. Ты-то парень что надо! Свой в доску!

— Вертолеты! — вдруг заорал штурман. — Вон там! — он ткнул рукой. — Наши!

Тим уже сам увидел вдалеке силуэты родных Ми-8. Стало ясно, что и в этот раз получилось выжить. Пока выжить…

Глава 21

Вертушки, совершенно неожиданно, покрутились вдалеке, а потом ушли из видимости.

— Куда это они, мать иху так? — озадаченно ругнулся Дашук. — Что за хрень? Куда они? Может надо еще сигнал подать? Остались еще ПСНДешки^[24] у нас? Не спи, штурман, тебя спрашиваю!

— Нету уже сигнальных патронов, Степаныч. — Штурман с обиженным лицом почесал в затылке. — Я же точные координаты успел передать. И что теперь? Самим идти? Да здесь негров с автоматами, как собак на улице. И эти… ядовитые змеи. Твою же мать…

Русанов и Сличенко молчали, но по послу и секретарю тоже было видно, что неожиданный маневр вертолетов их сильно беспокоит.

— Не переживайте, — спокойно прокомментировал Тимофей. — Они высадили поисковые партии, а сами ушли на точку подскока, чтобы не подставиться под возможный огонь с земли. Поисковики прочешут район, устранят возможную опасность, найдут нас, а потом по сигналу прилетят вертушки. Отдыхайте, часа два-три у нас есть. Лошадкин…

— Я Конев! — обиженно буркнул штурман. — Конев Игорь Александрович. Говорил же!

— Уж извини, Александрович, — Тим улыбнулся, а потом жестко скомандовал. — Пошел на пост, штурман Конев. Пусть другие отдохнут. Степаныч, дай ему «папашу»…

Техник подмигнул штурману и протянул Коневу пистолет-пулемет.

Конев неловко подхватил ППШ и уныло побрел с ним к краю гряды.

— Вы очень хорошо говорите по-русски Тимофей Тимофеевич, — с легкой озадаченностью заметил Русанов. — Причем так, словно постоянно вращаетесь в своей языковой среде. Это в Родезии? И все эти сленговые названия? ППШ папашей называют только фронтовики. У нас его давно не используют в армии. Вам-то откуда это знать?

Тим ругнул себя за лишнюю болтливость и спокойно ответил.

— У меня прадед и дед воевали с нацистами и встречались с русскими солдатами. К тому же ППШ — «папаша», разве не очевидно? Считайте что я сам придумал такое название. А что до языковой среды? Действительно, русских в Родезии немного, но они держатся всегда рядом, Дмитрий Олегович…

Краем глаза Тим заметил мертвую Олесю. Бортпроводница так и лежала на том же месте. Большие зеленые мухи уже грудились на теле и луже запекшейся крови под ней.

Тиму неожиданно стало очень жалко эту красивую и веселую, хотя и незнакомую ему девушку, он немного помедлил, встал и протянул руку к послу:

— Одолжите ваш пиджак…

Дождался, пока тот снимет его, а потом подошел к телу и аккуратно укрыл мертвую бортпроводницу.

— Хорошая баба была… — Степаныч зло шмыгнул носом. — Это она попыталась Колю спасти, он совсем рядом с гранатой лежал… — он посмотрел на тело мертвого летчика у скалы. — Любила она его, очень любила. А он ее нет. Сраные чернозадые обезьяны…

— Отставить, Дашук! — негромко прикрикнул Русанов. — Вы позволяете себе слишком много.

Борттехник недобро покосился на второго секретаря, но замолчал. Повисла тишина, разбавляемая только жужжанием мух над трупами.

Тим заметил рядом с мертвым летчиком гитару с малиновым бантом на грифе и спросил, обращаясь к технику.

— Чья гитара, Степаныч?

— Леськина, — охотно подсказал Дашук. — Жить без нее не могла, вот первым делом и потащила из самолета. Баба, что с нее возьмешь. Тут все горит, а она за инструмент свой хватается…

Тимофей улыбнулся и сходил за гитарой. Присел поудобней, взял пару произвольных аккордов, а потом заиграл мелодию из фильма «Щит и Меч» и негромко запел.

Тимофей никогда не отличался особым умением играть на гитаре, а Тим Бергер своим голосом, но сейчас получилось неожиданно хорошо: проникновенно и с чувством. Возможно потому, что еще не ушла радость от победы и скорбь по убитым товарищам. Абсолютно незнакомым людям, но говорившим на одном языке с Тимом.

Поднятого шума Тим не боялся, родезийские пилоты очень качественно извели все живое в диаметре пары километров вокруг.

Все изумленно уставились на Тимофея, а через куплет даже начали подпевать.

Закончив петь, Тим про себя улыбнулся, очень довольный произведенным эффектом, потом выудил из своего ранца флягу с самогоном, болтнул ее возле уха и протянул Степанычу.

— Помянем павших боевых товарищей и подруг…

Степаныч глотнул, передал флягу Сличенко и от избытка чувств даже прослезился.

— Ну свой парень в доску, свой же, мать иху так! Насквозь, свой! Давай с нами, Тимоха! А? Чего тебе здесь делать? Дома березки, бабы свои, родные, опять же…

Русанов снова на него недовольно зыркнул, но смолчал.

Тим не ответил, дождался пока все выпьют, убрал флягу и тихо попросил техника.

— Степаныч, дай поговорить.

Тот понимающе кивнул и ушел. Тим перевел взгляд на Русанова и Сличенко.

— Сергей Александрович, Игорь Олегович, ваша задача сделать все, чтобы визит родезийской делегации в Советский Союз состоялся. В том числе, ради этого, я рисковал своей шкурой. Я понимаю, что после случившегося — это будет сделать очень трудно, но постарайтесь.

— Зачем вам этот визит? — с недоверием поинтересовался Русанов. — Что вы сами получите?

— Удовлетворение от хорошо проделанной работы, — улыбнулся Тимофей. — Но бог со мной, СССР тоже приобретет от этого очень многое. А в качестве стимула, если визит состоится, я сдам вам американского крота в вашей разведке. Очень жирного и высокопоставленного крота. Он уже спел знатно нагадить вам, но со временем нагадит еще больше.

— В нашей разведке? — тщательно маскируя свой интерес, спросил секретарь. — В какой разведке? Какая служба? Насколько высокую должность он занимает? Вы же понимаете, это может быть банальной дезинформацией. Уточните пожалуйста, Тимофей Тимофеевич. Нам нужно больше информации, чтобы понять, стоит ли игра свеч…

— В вашей разведке, — отрезал Тим. — На этом все, Игорь Олегович. Все — это все. Оставьте свои штучки про запас. Хотя нет, не все… — Тимофей уголком губ зловеще усмехнулся. — Если вдруг, вам в голову придет попробовать забрать меня с собой насильно…

— Нет, конечно, нет! Не переживайте! — вскинулся Русанов. — Зачем нам это?

Тим понял по поспешной реакции секретаря, что такие мысли у него были и жестко закончил фразу:

— В таком случае, я умру, но заберу с собой очень много людей. Хочу, чтобы вы это твердо уяснили.

Русанов хотел еще что-то сказать, но его неожиданно резко оборвал Сличенко.

— Даю вам свое слово, Тимофей Тимофеевич, — сухо и властно отчеканил посол. — Вас никто не будет задерживать. Что до визита, я сделаю все, что могу… — и поправился через мгновение. — Мы сделаем все, что сможем.

Секретарь, едва скрывая свое недовольство, кивнул.

Тим в ответ молча склонил голову и больше не разговаривал с посольскими.

Потом сразу быстро собрался, отошел подальше в сторону и принялся наблюдать за лесом.

Прибывшую помощь он заметил первым. Среди деревьев скользнули фигурки в камуфляже, точно таком же, как носили все скауты Селуса.

Тим поначалу даже подумал, что это родезийцы, потому что поисковая партия не только была одета и экипирована, как скауты, но и вооружена западным оружием: бельгийскими и немецкими штурмовыми винтовками. Мало того, некоторые из них были загримированы под негров.

Но потом, все-таки понял, что ошибся.

Дело в том, что скауты Селуса были своими в буше и джунглях, для них окружающий мир Африки был родной, они здесь жили и умирали, а эти… эти люди были здесь чужими. Да, умелые, быстрые и ловкие, настоящие профессионалы, но другие манеры и повадки были очень хорошо заметны привычному взгляду. А еще, русские почему-то все были выбриты и стрижены, в отличие от всегда патлатых и бородатых скаутов.

— Ну что же, с приехалом… — едва слышно прошептал Тимофей, подхватил винтовку и беззвучно скользнул в противоположную сторону от прибывшей поисковой партии.

Рисковать он не собирался, потому что оставался очень велик шанс на то, что русские попробуют его забрать с собой.

Отошел на пару километров и проверил свой боезапас и провиант. Мин уже не осталось, зато пара гранат и почти полный комплект патронов присутствовали. Провизии и воды тоже хватало с лихвой. Тем более, что скауты привыкли выживать в природе на подножном корму.

Тимофей немного поразмыслил, а потом передал по рации условный сигнал: группа задание выполнила и уходит на уловленную точку эвакуации.

А через несколько минут, послал второй сигнал, уже на другой частоте, предназначенный лично для командира команды скаутов майора Рональда Ред-Дейли.

После чего разбил саму рацию и выбросил ее в болотце. Естественно, ни на какую точку эвакуации он идти не собирался, вполне резонно предполагая, что там его и ликвидируют.

Предстоящие двадцать миль по джунглям Тимофея ничуть не пугали. Не в первый и не в последний раз: буш для скаута дом родной и все такое, правда, что делать дальше он пока не понимал.

— Значится, в дорогу, лейтенант Бергер… — Тим скользнул в заросли, беззвучно напевая знакомую песенку. — Маленькие дети, ни за что на свете, не ходите в Африку, в Африку гулять…

Трое суток пролетели как один день. Ничего экстраординарного по пути неслучилось. Все как всегда, дикая усталость, сырость и грязь, ядовитые гады, нагноившаяся рана и прочие мелочи.

Впереди раскинулась Замбези, влажно поблескивающая под огромной луной. Остро пахло сыростью и гнилыми водорослями, негромко шумела осока, а неподалеку порыкивала и чавкала чем-то разжившаяся на ужин «плоская собака».

Тим вывел из осоки узенькую лодку-долбленку, лег в нее и взялся за маленькие лопаточки-весла. Крокодилов и прочую опасную речную живность он не боялся, потому что досконально знал их повадки. Большее опасение доставляли мобильные родезийские патрули, патрулирующие руку и прилегающие к ней территории, но и их расписание Тимофей успел изучить.

Лодочка скользнула между огромных кувшинок и через час беззвучно причалила к другому берегу.

Тимофей быстро отбежал на десяток метров в сторону, прислушался и залег.

Ждать пришлось недолго, потому что удалось выйти на место точно в срок. Через полчаса послышался приглушенный рык автомобильного двигателя и мелькающий свет фар.

«Ленд» остановился на дороге, из него вышел водитель в камуфляже и принялся мочиться на колесо, громко и фальшиво насвистывая неофициальный гимн скаутов Селуса. В кабине на пассажирском сиденье еще кто-то сидел, пуская клубы сигаретного дыма через окно.

Тимофей облегченно выдохнул — дядюшка Ронни выполнил свое обещание — прислал эвакуационную группу. Правда шанс на то, что майор переметнулся к Флауэру, все равно никуда не делся. Тиму могли помочь ровно с такой же вероятностью, так же, как пристрелить на месте.

Шло время, Тимофей никак не мог решиться. Наконец, он мысленно выругал себя, решился и дважды свистнул в ответ, а через несколько секунд вышел к машине.

— В кузов, — сухо скомандовал незнакомый скаут. — И прикройся брезентом. Дальше наша работа. Все будет хорошо, Медведь.

Тим быстро исполнил приказ, но уже под брезентом взял в одну руку пистолет и снял его с предохранителя, а во вторую гранату.

Снова завелся двигатель, корпус внедорожника мягко закачался.

Через несколько минут «Ленд» внезапно остановился.

— Какого черта, парни? — у кого-то вальяжно и надменно поинтересовался водитель.

— Что вы здесь делаете? — спросил незнакомый голос. — Нас не уведомляли о ваших операциях в этом районе?

Сквозь брезент пробился луч фонаря, у Тима бешено застучало сердце.

— Это вопрос не ко мне, братишка, — хмыкнул скаут. — Но если мы не выполним свое задание, я настучу дядюшке Рону, что нам помешали засранцы из легкой пехоты. Тебе это надо?

— Что в кузове?

— Наши вещички, на дело едем, понимаешь? Что бы ты взял с собой в рейд? Мины, патроны, хавчик, вода и все такое. Кстати, кого вы ищите?

— Никого, проезжайте… — буркнул неизвестный. — Живо, пока я не передумал.

Лендровер снова покатил по дороге, а Тимофей едва не откусил себе язык от волнения. Впрочем, очень скоро паника пропала, а вместо нее осталась только холодная решимость идти до конца.

Больше остановок не случилось, ехали долго, около двух часов, наконец, когда за бортом начало светлеть, машина остановилась.

— На месте… — отозвался водитель. — Выходи…

Тим вылез из кузова, машина стояла в заброшенном гараже, пол которого покрывал толстый слой пыли.

— Я Берни, много о тебе слышал. Чувствуй себя как дома, брат, — скаут дружелюбно ухмыльнулся. — Место заброшенное, люди здесь не появляются, но, сам понимаешь, все может случиться, так что осторожней. Для понимания, ты числишься без вести пропавшим, но тебя все равно негласно ищут ребята из разведки. Сам видел, все приграничные районы перекрыты. Зачем ты им, тебе видней…

— Что с моей группой? — перебил его Тим.

— Они долетели, — сухо ответил Берни. — Сейчас в госпитале, но парней наглухо изолировали. Добраться до ребят не получилось. Что передать дядюшке?

— Передай, что нас обстреляли на подходе к Замбези свои же… — Тим едва сдержал ругательства. — Всех в группе порвало осколками, целым остался я один. Русских сбили чернозадые из ЗАПУ, перед этим родезийский диспетчер приказал им снизиться, после чего самолет достала зенитка. Потом терры пытались их убить, но я помог. А дальше, три звена «Вампиров» напалмом превратили место падения в ад. Целились по экипажу и ребятам из посольства. Но приказ я выполнил.

Берни восхищенно ругнулся и с уважением кивнул.

— Все передам, братишка. Смотри, там подвал, в подвале есть гражданская одежда, еда, вода и аптека… — он показал на большой люк в полу. — Удачи Медведь… — скаут хлопнул Тима по плечу, а потом добавил. — И еще… дядюшка просил передать, что ты пока сам по себе. С ним связаться не пытайся, его плотно пасут. Все плохо, дело ведут к отставке.

Берни сел в машину и уехал. Второй скаут из кабины во время разговора не вылезал, но Тимофея это не насторожило. Майор Ред-Дейли всегда умел выбирать надежных людей.

Тим, когда закрывал ворота, понял, что он на каком-то заброшенном ранчо.

Потом он присел на ящик и долго думал. Когда почувствовал, что засыпает, разжег керосиновую лампу и спустился в подвал.

После дневной жары внизу было ощутимо прохладно, пахло пылью и мышами, но обиталище оказалось неожиданно уютным.

Комната примерно три на четыре метра, с бетонным полом, высокими потолками и обшитыми досками стенами. В одном углу армейская кровать с солдатским одеялом, там же столик и табуретка. В другом углу «удобства»: ведро и большое жестяное корыто. У стены ящики с провизией и объемистая пластиковая бочка с водой. На крючках вбитых в стену висит гражданская одежда. Все просто и со вкусом. Даже зеркало в рост присутствует.

— Уютненько, — хмыкнул Тим, снял с себя разгрузку с ранцем, стянул с себя форму, упал на кровать и мгновенно заснул.

Три дня ушло на отдых и залечивание воспалившихся ран. На четвертый Тимофей почувствовал себя готовым ко всему.

Быстро переоделся и глянул на себя в зеркало.

Потертые джинсы, потертые ковбойские сапоги, потертый ремень в заклепках, вылинявшая, потертая рубашка в клетку и потертая ковбойская шляпа из кожи буйвола. В комплекте шли загорелая дочерна физиономия, неухоженная бородка и вьющаяся, вылинявшая шевелюра.

— Вылитый ковбой, иху мать… — Тим с удовольствием выругался на манер Степаныча и неожиданно для себя рассмеялся.

Оружие и снарягу он оставил в подвале, с собой взял только «Браунинг», засунув его сзади за пояс и пару полных магазинов. Довеском пошел кинжал — его Тимофей поместил в голенище.

Немного посидел уже на родной койке, потом решительно вышел из гаража и побрел через заброшенное кукурузное поле к дороге.

Через десять минут возле него остановился раздолбанный и весь раскрашенный в стиле «Flower Power^[25]» микроавтобус Фольксваген Транспортер Т-1.

Из окна водительской дверцы пахнуло травкой, а потом из нее высунулась патлатая башка с толстенным косяком в зубах.

Парень расплылся в улыбке и невнятно пробормотал.

— Поехали с нами чувак, а то меня уже на всех телок не хватает.

Тим покосился на забитый смазливыми девчонками салон микроавтобуса и тоже улыбнулся.

— Не вопрос, дружище, конечно, поехали…

Глава 22

Две худющие, рыжие и абсолютно одинаковые девчонки, чем-то неуловимо похожие на Сигурни Уивер, с разных сторон примостили свои головы на колени Тимофея и в унисон, хриплыми, низкими голосами попросили:

— Сыграй нам еще, малыш…

Тимофей невольно улыбнулся. Каким-то загадочным образом советская эстрада шестидесятых пришлась хиппи по душе. Они приняли Тима в свое общество без лишних вопросов.

Впрочем, самому Тимофею тоже очень нравилось в новой компании.

Над головой бездонное черное небо, искрящийся костер, куча покладистых и симпатичных девчонок, печеная на углях картошка с кукурузой, печеные на вертеле куры, удачно спертые по дороге и полная бутылка под рукой. Все это доставляло Тимофею просто море удовольствия, особенно на фоне последних событий.

Доехать до Солсбери сегодня так и не получилось, компания хиппи встретилась по пути с двумя точно такими же и вместе остановилась в пригороде, на одной из заброшенных ферм.

— Что еще надо, чтобы встретить старость?.. — Тим отхлебнул вискаря прямо из бутылки, снова взялся за гитару и запел песню Эдуарда Хиля.

— Ты словно Будда с гитарой… — сонно мурлыкнула Лиззи. — Мы будем сегодня любить тебя вдвоем…

Молли кивнула и чмокнула сестру в губы.

Тимофею вдруг очень захотелось взять и уехать вместе с этими счастливыми и беззаботными людьми куда-нибудь подальше. Туда где нет чертовых терров, коммунистов, расистов, скаутов и контрразведчиков, где люди просто любят друг друга и просто живут, где цвет кожи и убеждения не причина убивать себе подобных.

Захотелось невыносимо сильно, едва ли не до скрипа зубов, но Тим сразу прогнал глупое желание, потому что абсолютно точно знал: он не сможет бросить начатое.

— Пойдем… — Молли с Лиззи встали и протянули Тимофею руки. — Идем с нами, малыш. Нам всем надо немножечко любви…

Тимофей отложил гитару, но встать не успел, потому что внезапно темноту разорвали проблесковые маячки и завыли сирены полицейских машин.

Операция была спланирована и исполнена просто великолепно, еще мгновение и ферма была окружена полицией.

Оглушительно загрохотал мегафон.

— Господа алкоголики, тунеядцы и наркоманы! — грозно рычал мощный бас. — Рекомендую не оказывать сопротивление, в противном случае вас не спасет даже ваш Будда или Ленин, как там его, этого засранца…

Ошеломленные хипари начали заполошно метаться, но тут же попадали в руки полицейских, которые бережно крутили им руки и уводили к машинам.

Лучи фонарей замелькали совсем близко, но Тима спасли сестры близняшки. Молли неожиданно яростно лягнула ближайшего копа в пах, Лиззи ловко саданула его коленом. Дальше они обе ломанулись через забор, а остальные полицейские рванули за ними.

Тим скользнул в темноту, под стену коровника с обвалившейся крышей.

— Лови шлюшек! — снова загрохотал мегафон. — Ловите, сраные бездельники, мать вашу! Слева заходи, слева. Билли, шевели задом. Во-от!!!

Тим узнал голос своего старого знакомого, начальника сил быстрого реагирования полиции Солсбери капитана Арчибальда Белла.

Все сходилось, несмотря на свою грозную и внушительную должность, старина Арчи просто обожал лично руководить операциями по ловле всяческих неформалов: от расплодившихся в последнее время нудистов и натуристов, до хиппи и панков.

Тимофей улыбнулся, сунул «Браунинг» с магазинами под рухнувшую балку, туда же отправил кинжал, а потом вышел с поднятыми руками. И сразу же попал в добрые руки стражей закона. Дальше последовала пара затрещин, справедливости ради, весьма щадящих, а потом на запястьях защелкнулись наручники.

Через пару минут всех задержанных выстроили в ряд.

— Даже обезьяны стараются приносить своей стае пользу… — капитан Белл, заложив руки за спину шел вдоль строя. — А вы? Я вас спрашиваю? Какую пользу вы приносите своей стране? — он остановился возле плюгавого, насмерть укуренного паренька и ткнул его пальцем в грудь. — Какую? Скажи ты, ушлепок сраный1

Паренек глупо, но счастливо улыбнулся, покачнулся и рухнул как покошенный под ноги капитану.

Арчибальд Белл, как ни в чем не бывало, перешагнул его и пошел дальше.

— Я вам отвечаю: никакой от вас пользы! — звенел голос полицейского. — Бесполезные дармоеды! Но ничего, пара недель отсидки принесет вам только пользу! Поработаете лопатами на благо родины, мозги живо прочистятся… — Белл мазнул взглядом по Тимофею, помедлил, а потом резко приказал:

— Пакуйте, засранцев. А этого ко мне…

Через минуту Тим оказался в машине капитана.

— Не скажу, что я рад тебя видеть, сынок… — Белл зло уставился на Тимофея. — Нам поступил негласный приказ тебя немедленно задержать и передать в ведомство этого засранца Флауэра. Когда я поинтересовался причиной ареста: мне намекнули, что ты, якобы, русский шпион. Но при этом, никаких официальных обвинений, а ты считаешься погибшим во время боевой операции. Вот такая хрень, сынок. И тут я тебя случайно встречаю среди этих укурков? Что за дела? Может ты мне объяснишь?

Тимофей пожал плечами и честно все рассказал.

— Твою мать! — капитан двинул кулаком по рулю. — Вот оно что. Ну что же, все сходится. Похоже, Флауэр решил сыграть свою игру. Сука, тут терры под каждым забором, страна катится в задницу, а этот ублюдок… — капитан не договорил и снова посмотрел на Тимофея. — Ну и что ты собираешься делать?

Тим помедлил и резко сменил тему.

— Что пишут о русском самолете с послом?

Полицейский недовольно поморщился, но ответил.

— Русские скупо заявили, что самолет потерпел крушение, но экипаж с пассажирами удалось спасти. Если не ошибаюсь, никому прямых претензий они пока не предъявляли. Наши же журналистские шлюхи наперебой заливаются, что советы сами устроили катастрофу, чтобы сорвать поездку девочек и обвинить в этом Родезию. Наше правительство пока с комментариями по поводу случившегося не выступало. Так, все-таки, что будешь делать, сынок?

— Есть три варианта, — Тимофей тяжело вздохнул. — Первый — встретиться с Питером ван дер Билом.

— Он отстранен на время расследования по обвинению в коррупции и находится под плотным присмотром, — отрезал капитан. — К нему тебе даже не стоит соваться.

— Премьер-министр?

Белл качнул головой.

— Он в городе, но сейчас проходят заседания правительства, так что к нему ты тоже не пробьешься. Охрана усилена, под предлогом террористической опасности. Насколько я догадываюсь, Флауэр понимает, что ты попытаешься пробраться к своему тестю и перестраховывается. Забегая вперед, к старине Рональду Ред-Дейли тебе тоже дороги нет, он тоже отстранен и под опекой ребят Флауэра. Тебя сразу убьют мой мальчик. И свалят на тебя всех собак. А с мертвого уже не спросишь. У этого ублюдка единственный выход выйти сухим из воды — убрать тебя.

Тим про себя ругнулся. Присутствовало еще несколько вариантов, в том числе, для начала, получить реальные доказательства работы директора ЦРО на британцев, а потом пустить их в ход, но, каких либо реальных шансов на исполнение этих планов не было.

— Сара Смит? Я могу связаться с дочерью Смита и уже через нее выйти на Яна Смита. Не думаю, что Флауэр решится нейтрализовать дочь самого премьер-министра.

— Думаешь она осталась без присмотра? — хмыкнул капитан. — Говорю же, Флауэр умеет перестраховываться. Ее в первую очередь взяли под надзор. И учти, все телефоны в городе на прослушке. Сейчас ты считаешься условно мертвым, но как только позвонишь — на тебя откроют охоту по-зрячему.

— Звонить я не буду, — твердо ответил Тим. — Но встретиться с ней все-таки попытаюсь.

— Твое дело, сынок… — капитан хмыкнул и повторил. — Твое дело, сынок. Но тут я тебе не помощник. Правда, в город подвезу. Оружие есть?

— Есть, только надо забрать.

— Вперед. И да, надеюсь ты будешь молчать о нашем маленьком дельце? Советую живым в руки ребят из ЦРО не попадаться. У них ты признаешься во всем, что делал и не делал. Хотя, ты сам все знаешь. Помни, я сейчас с тобой разговариваю только потому, что тебя привел Ронни, а ему я обязан своей жизнью…

— Я все помню, капитан. Не переживайте.

— Тогда поехали. Я тебе верю.

Через час машина Арчибальда Белла остановилась в переулке, неподалеку от квартиры Тимофея.

— Еще не поздно сдать назад, сынок, — капитан виновато улыбнулся. — Увы, численный перевес не на нашей стороне. Я тебя доставлю к границе с Ботсваной, а там сам разберешься, не маленький. Ну как?

— Спасибо, капитан, но это дело надо довести до конца. Конца Флауэра.

— Ты псих, парень, — Белл уважительно кивнул. — Удачи!

— Я учился у лучших…

Машина уехала, Тим быстро осмотрелся и нырнул в переулок.

Он прекрасно понимал, что за его квартирой следят, но туда он пока не собирался.

Пройдя по переулку, Тим немного помедлил, убедился что лишних глаз нет и открыл замызганную дверь прачечной.

В нос сразу шибанул спертый запах грязного белья и горячего пара.

— Тебе чего? — черная пожилая толстушка с тележкой подслеповато уставилась на Тимофея, но сразу же расплылась в улыбке. — Мистер Бергер! Что-то давно я вас не видела. Что у нас забыли? Постирать что-то надо? Так почему с черного входа зашли?

Адеола Нкано, хозяйка прачечной, была старой знакомой Тима Бергера и одновременно теткой Алана, механика Тимофея.

— Привет тетя Адеола, — Тим чмокнул негритянку в щеку. — Я к Алану. Сейчас мне так удобней к нему заходить. Не глянешь, нет ли у него никого лишнего?

Адеола озабоченно покачала головой.

— Чувствую, у тебя не все в порядке, сынок. На работе неприятности? С девочкой своей поругался? Ладно, ладно, не буду лезть, но будь осторожен, хорошо? Иди за мной…

Хозяйка прачечной провела Тима к железной двери, отперла ее большим ключом, попросила подождать и вошла в автомастерскую.

Тим на всякий случай снял «Браунинг» с предохранителя. Но оружие не понадобилось, тетка Адеола почти сразу вернулась и кивнула Тиму.

— Заходи сынок. Он сам, но… в общем, Алан сам расскажет.

— Какого черта, брат? — механик развел руками. — Что за хрень творится? Сначала заявились какие-то черти, тыкали мне в башку пистолетами, тобой интересовались, а потом перерыли всю мастерскую.

— Такие дела, Алан… — Тим развел руками. — Поверь, лучше будет, если я смолчу. Машина Сары у тебя?

— Здесь… — Алан показал на «Гольф» Сары. — Три дня стоит, она почему-то перестала на ней ездить на службу. Стоп! — он хлопнул себя по лбу. — Под твоей квартирой и на улице возле главного входа топчутся те козлы, что меня пугали. Получается, они ее не выпускают? Как наживку на тебя? Да что за хрень творится?

И Тимофея скулы свело от злости. Догадка Алана оказалась вполне реальной. Все достаточно просто: Сару изолируют на несколько дней в квартире, а потом, когда Тима Бергера ликвидируют, объяснят Яну Смиту, что удерживали девушку ради ее блага, чтобы злобный русский шпион лейтенант Тим Бергер не добрался до любимой дочурки премьер-министра. И сойдет же с рук долбаному «цветочку».

— Мистер Бергер! — из подсобки в мастерскую вошел Иисус, вытирая руки замасленной тряпкой. — Что-то вы про нас забыли! — он понизил голос и зашептал. — И хорошо, что забыли. Тут такое было, такое…

Тим ему кивнул и поинтересовался у механика.

— Есть неприметная машина на ходу?

— Есть… — Алан взглядом показал на ржавый «Пежо» в дальнем углу мастерской. — Как раз до ума довел. Могу одолжить, хотя она сам видишь… совсем… не твоего уровня…

— Возьму, рассчитаюсь потом. Иисус, прямо сейчас отгони ее на соседнюю улицу в проулок возле магазина дядюшки Серджио. Ключи оставь под сиденьем. Договорились?

— Договорились! — Иисус отдал честь Тиму. — Только вы уж осторожней, мистер Бергер.

— Ладно, парни, скоро свидимся, — Тимофей пожал руки механикам. — Я выйду через твою мастерскую на пожарную лестницу…

Скрипнула ржавыми петлями дверь, Тим зашагал вверх по запыленной лестнице.

Губы сами по себе зашептали стишок.

Остановившись на шестом этаже, Тим вытащил из-за пояса пистолет и зло прошептал:

— Если тронешь Сару, сраный пес, вырву кадык…

И пошел дальше.

На двенадцатом еще раз остановился, передохнул немного и шагнул к двери. Прислушался, потом достал из сапога кинжал и просунул клинок в щель.

Тихо звякнул упавший дверной крючок.

Тим выдохнул, помедлил мгновение и выскользнул в коридор. Никаких сомнений и страха не было, его заполняла только одна злая и холодная решимость.

Из-за угла вдруг донесся негромкий разговор.

— Конец нам, говорю. Если эта сучка доберется до своего папаши… — озабоченно бубнил противный тенор. — Нам не сдобровать, точно говорю.

— Не доберется, — уверенно ответил ему хриплый басок. — Ее скоро поймают. А когда мы возьмем этого русского шпиона, все станет на свои места.

— Ты уверен, что он выжил? Может его уже давно гиены сожрали в буше.

— Может. Но он же скаут, а эти парни живучие. Хотя ты прав, лучше бы сожрали. Как-то мне не улыбается ловить такого головореза. Пусть этим профессионалы занимаются. А мне и своем отделе технической разведки хорошо. И эти ублюдки еще нами помыкают.

— Ага, сволочи…

— Ладно, стой здесь, а я пойду, отолью в квартире этого засранца.

— А я проверю пожарную лестницу.

Тим ухмыльнулся и одними губами прошептал.

— Вам не повезло…

Тихо хлопнула дверь, затем послышались приглушенные ковролином на полу приближающиеся шаги.

Но, не дойдя до Тимофея пары метров, неизвестный зачем-то потоптался и неожиданно пошел назад.

Тим беззвучно выскользнул, сделал два быстрых шага в такт шагам кривоногого коротышке и резко ударил его по затылку рукояткой пистолета, а потом подхватил под шею сгибом локтя и утащил на пожарную лестницу.

Быстро обыскал, вытащил из подмышечной кобуры пленного глушенный Вальтер РРК, проверил у «немца» магазин и заменил «Вальтером» свой «Браунинг».

Потом заснул глушитель глубоко в рот охраннику и надавил большим пальцем на глаз.

— Оум-мм… — бешено захрипел коротышка, но увидев лицо Тима, быстро затих, отчетливо постукивая зубами об металл пистолета.

Тимофей прижал палец к губам.

— Сколько вас? Говори, иначе…

Контрразведчик быстро закивал и зашептал, шепелявя и давясь слюнями:

— Шетверо… двое в коридоре и двое в квартире… — он громко икнул и наябедничал: — Они… телевишор шмотрят и пьют твой вишкарь…

— Кто вы такие?

— Мы с Дереком из отдела технишеской рашведки. Отправили на ушиление. А внутри Билл и Кашпер, они из группы захвата, профессионалы. Но они не верят, что ты шюда придешь. Оттого рашлабилишь…

— Где Сара?

Ответить коротышка не успел, в коридоре раздался озабоченный голос:

— Ты где, Пьер, мать твою?

Тим саданул рукояткой в висок Пьеру и шагнул за дверь.

Глушитель уставился в лоб внушительного громилы, с бочкообразной грудью и мохнатыми бакенбардами на красной морде.

Тот резко полез за пистолетом, но на полпути остановил ее и с ошалелой мордой вздернул вверх уже сразу обе руки.

— Ствол, двумя пальцами…

— Ага, ага… — громила тоже закивал и выбросил свой Вальтер на пол. — Не стреляй, брат… мы не причем, нас послали… мы просто…

— Не брат ты мне, гнида беложопая… — Тим скользнул ему за спину, приставил глушитель к шее сбоку, поморщился от противного запаха пота и приказал. — Веди в квартиру. Живо!

— Понял, понял, брат…

— Когда вас должны сменить?

— Только завтра утром, мы только заступили…

— Как докладываете?

— Никак, телефон же отключили, а остальные квартиры на этаже пустые. Лейтенант Филлинг приезжает, проверять…

— Где Сара Смит?

— Сбежала эта сучка… — зло прошептал громила и сразу заканючил. — Прости, прости, я машинально… сутки назад… как будто испарилась… мы всю квартиру перерыли, нет ее… видать выскользнула. Мы же сначала ее только в коридоре стерегли…

— Заходи…

Громила нажал на ручку, дверь с тихим шелестом отворилась.

Шаг, еще один…

Двое сидели на диване и смотрели какое-то шоу по телевизору. Тимофею были видны только их головы.

— Опять ты, Каспер? — не оборачиваясь, недовольно буркнул тот, что сидел слева. — Марш на пост бездельник… — он громко отхлебнул из бутылки прямо из горлышка.

Изначально Тим никого не собрался убивать, чтобы не давать в руки Флауэру лишние козыря. Но увидев в руках громилы бутылку двадцатичетырехлетнего шотландского виски, которое Тим Бергер берег как память от отца….

В общем, палец сам нажал на спусковой крючок и нажал его не Тимофей, а остаточные рефлексы настоящего хозяина тела.

Тихо щелкнул «Вальтер». На затылке левого вспухла алая клякса. Второй среагировал быстро, очень быстро, он выхватил пистолет и рванул в сторону, на ходу разворачиваясь, но пальнуть не успел.

Вторым выстрел Тима прошел мимо, но третья пуля вышибла мозги на стену.

— Блядь… — бессильно ругнулся Тимофей.

И в тот же момент отлетел к стене, схлопотав мощный удар в скулу. Пленный здоровяк изловчился и саданул его локтем.

«Вальтер» вылетел из руки, Тимофей сунул руку за «Браунингом», но громила успел развернуться и влепил ему по печени, а потом швырнул как щенка об стену.

— Я из тебя все дерьмо выбью, сволочь. Порхай как бабочка… — контрразведчик довольно ухмыльнулся и стал в картинную боксерскую стойку. — Жаль…

— Жаль что ты петух! — зло гаркнул Тим, оттолкнулся от стены, финтанул и коротким, но резким ударом ноги сломал громиле колено.

— Су-уука… — тот с воплем рухнул на пол, завыл, но второй удар размозжил ему кадык.

Скаутов никогда не учили какой-то определенной системе рукопашного боя, их учили только убивать: максимально быстро и максимально эффективно. Да и сам Тим всю свою жизнь посвятил самбо, а точнее, его боевому направлению. И прекрасно знал, что убивать надо первым ударом, потому что второй раз ударить, можно уже не успеть.

Прикончив громилу, Тимофей потер ноющую скулу и растерянно осмотрелся. Вся квартира была перерыта, а вещи разбросаны по полу. Мало того, сдвинута мебель. Судя по всему, ребята Флауэра действительно искали Сару.

Скользнув взглядом по стене, Тимофей заметил, что один ассегай отсутствует.

— Да ну нахер… — Тим потряс головой и счастливо улыбнулся. — Моя ты кошка…

И сразу же рванул в коридор, к встроенному шкафу.

Дело в том, что квартира несколько раз перестраивалась прежними хозяевами и после одной из перестроек, в прихожей образовалась большая ниша замысловатой формы, которой не смогли найти применение и банально закрыли шкафом. Для того, что проникнуть в эту нишу, надо было отжать заднюю стенку шкафа чем-то длинным, острым и тонким. Тим сам показывал Саре это укромное местечко и сам применял тот самый ассегай.

— Кошка… — он стукнул костяшками пальцев по доске. — Кошка, это я…

— Медведь… — глухо всхлипнули в нише. — Что это за хрень творится, сраный ты русский?

Тим сбегал за вторым копьем, затем помог Саре вылезти и тут же схлопотал по морде уже от невесты.

— Ты мне все немедленно объяснишь! — Сара показала кулак Тимофею. — Но потом… иначе я сейчас описаюсь… — она жалобно сморщилась и шмыгнула в туалет.

— Все объясню, — вздохнул Тим. — Но не факт, что ты мне поверишь…

Глава 23

Честно говоря, Тимофей побаивался, что Сара ему не поверит, но ошибся.

— Какого черта! — девушка вскочила и заметалась по комнате. — Флауэр совсем рехнулся? Я всегда подозревала, что он сволочь, но это… это измена! Но ничего! Как только я доберусь до телефона, отец обо всем узнает! И тогда этому ублюдку конец!

— Ты не дозвонишься отцу, — устало возразил Тимофей.

— Это еще почему? — возмутилась Сара. — Здесь они отключили телефоны, но во всем же городе.

— Все звонки членам правительства идут через ведомственный коммутатор, а его обслуживают люди Флауэра. Сама понимаешь, ты не дозвонишься, мало того, тебя вычислят.

— Тогда я позвоню матери!

— Не получится, по той же причине. Поехать на ранчо тоже не получится, потому что правительственная служба охраны подчиняется тому же Флауэру.

Сара Смит разразилась потоком отборной брани.

— Сволочь, больной ублюдок! Какого черта! Тогда… тогда… я сама поеду к отцу! Путь попробуют меня задержать…

— Задержат, — Тим достал нож, подошел к стене и начал отвинчивать вентиляционную решетку.

— Но…

— А потом, когда убьют меня, объяснят премьер-министру, что действовали в интересах государства. Поверь, они смогут.

— Но что же тогда делать? — Сара резко села в кресло и жалобно посмотрела на Тимофея.

— Честно говоря, пока не знаю… — Тим заснул руку в отверстие и достал из нее шкатулку. — Все осложняется тем, что времени у нас совсем немного, примерно до утра, да и то не факт. После того, как обнаружат трупы, меня уже официально обвинят в государственной измене. Оправдаться будет очень трудно. Впрочем, вряд ли дело дойдет до оправданий — меня просто пристрелят при задержании.

— Но я… — ахнула Сара. — Но я же все рано или поздно расскажу отцу…

— И тебя убьют. А потом свалят на меня, — Тим достал из шкатулки пачку денег, маленький FN Baby Browning и советскую гранату Ф-1, после чего все положил все на журнальный столик. — Уже представляю заголовки в мировой прессе: «Русский шпион Тим Бергер убил дочь премьер-министра Родезии!». Все поверят, отношения с русскими осложнятся до предела, что только на руку директору ЦРО и Великобритании, за которую он играет. Все очень сложно, кошка. Флауэр пошел ва-банк. Диспетчер, который дал команду на снижение советскому самолету, вероятней всего, давно исчез. Парни из моей группы уже изолированы, за их жизнь я не дам даже пенни — то есть, факт обстрела вертолета своими подтвердить невозможно. Бомбардировку объяснят плановыми мероприятиями, а сами летчики вряд ли знали свою реальную цель. Флауэр очень умело играет свою партию. После моего устранения, никаких доказательств не останется. Не стой, переодевайся в форму.

— Зачем? — растерянно переспросила Сара.

— В форме мы будем меньше привлекать внимание, в Солсбери полно военных. А ребята из контрразведки вряд ли ожидают, что мы будем щеголять погонами. Опять же, публично задерживать военных… сама понимаешь, люди не поймут. Живо, живо! А я пока устрою маленькую дезинформацию…

Тим сходил за пленным, притащил его в квартиру, поставил у стены и дважды выстрелил ему в голову. Потом тщательно стер отпечатки пальцев и вложил мертвому пистолет в руку, затем переместил остальные трупы так, чтобы все выглядело, как перестрелка между контрразведчиками.

— Грубо, фальшиво, но теперь без экспертов не разберешься… — удовлетворенно буркнул Тимофей и принялся сам переодеваться.

К счастью, Сара сразу взяла себя в руки и тоже быстро собралась. Смерть последнего контрразведчика ее тоже ничуть не смутила. Она даже одобряюще кивнула, когда тот сполз на пол, оставляя на стене кровавый след.

Уже перед самым выходом, Тим спохватился и сбрил наскоро бороду, чтобы хоть как-нибудь изменить внешность.

Уходили через пожарную лестницу.

— Так что мы будем делать дальше? — на ходу поинтересовалась Сара.

— Сначала надо спрятать тебя в надежном месте, а потом… — Тим запнулся, потому что до сих пор не решил, что делать. — А потом… посмотрим по ситуации…

— А если я попробую пробраться к Джанет? К моей матери! Я знаю все лазейки на ранчо! — быстро зашептала Сара. — Я проберусь! Меня не заметят. И она мне поверит! А потом мы вместе выйдем на отца. Или… я заеду к тете Мери, подружке мамы, а она сможет вызвать ее к себе. А уже у нее, я все расскажу. Я возьму такси и доеду до пригорода, а там пешком…

Тим немного поколебался и сухо ответил:

— Сначала надо добраться до машины. Шевелись…

Идея показалась ему рабочей, но риск для Сары все равно присутствовал и не малый.

Услышав шаги на предпоследнем этаже, Тим выхватил пистолет, но это оказалась тетя Адеола.

— Тихо, мой мальчик, тихо! — негритянка прижала палец к губам, второй рукой схватила Тима за локоть и потащила за собой. — Быстро! Тебя сдали! Сдал тот чернозадый засранец, которого ты подобрал на помойке. Алан меня предупредил. Они скоро будут здесь. Выйдете через прачечную…

За дверью в мастерскую послушался шум. Тим понял, что вместе они уже уйти не успеют и подтолкнул Сару.

— Уходи, я пока отвлеку их. Постарайся добраться на ранчо к маме. Пошла…

Сара всхлипнула, кивнула и побежала за негритянкой.

Тимофей зачем-то улыбнулся и взялся за дверь автомастерской. Помедлил мгновение и потянул ее на себя.

В уши сразу прорвался громкий, злой голос:

— Где он, где, мать твою?

— Да я ничего не знаю! — сбивчиво оправдывался Алан. — Вы о ком, ребята? Ничего я не знаю…

Тим осторожно скользнул внутрь, после чего, короткими, приставными шагами, пошел вдоль стены.

— Сраный чернозадый! — послышался звук звонкой оплеухи. — Быстро окружить здание, все выходы и входы под контроль! Шевелитесь, мать вашу.

— Он пошел к себе в квартиру по пожарной лестнице! — торопливо рассказывал Иисус. — Я не мог вам сразу сказать, потому что этот следил за мной. Туда, туда! Он еще не ушел, точно говорю. Прачечную тоже проверьте, ее держит тетка этого чернозадого…

— Сука продажная… — с презрением ругнулся Алан. — Тим же тебя из дерьма вытащил…

Его голос заглушил еще один удар.

— Форстер, Мюллер, берите своих ребят и наверх… — резко скомандовал неизвестный. — И поосторожней там. Сильва, Робертс, вы пока со мной…

Тим стоял в тени, за стендами со снятыми двигателями и увидел, как мимо него к двери на лестницу быстро пробежало несколько человек в защитных комбинезонах и касках, вооруженных немецкими пистолетами пулеметами МР-5 с раздвижными прикладами.

В голове у Тимофея сложился простой и ясный план.

«Подниму шум, — подумал он. — Все стянутся на меня, Сара ускользнет. Потяну время, а потом… потом, как судьбы вывезет. Думаю, сразу убивать не станут. Для Флауэра лучше, если я сначала признаюсь в работе на русских. А дальше есть шанс, что жена Смита с Сарой доберутся к премьер-министру, еще до того времени, как меня прикончат…»

Шаг, второй, третий…

Тимофею стало видно лежащего на полу Алана и спецназовца, поставившего ему ногу на голову. Рядом стоял еще один, в сером гражданском костюме, с переносной рацией в руке, видимо главный, а дальше, у опущенных ворот на улицу, еще двое из группы захвата. Иисус униженно сутулился перед главным.

Тимофей вздохнул, снова немного помедлил, а потом решительно шагнул из-за угла.

Громко бахнул «большой» Браунинг, в унисон ему тявкнул его маленький собрат. Главный контрразведчик с рацией схватился за плечо и боком упал, боевика возле Алана развернуло и тоже сбило на пол.

Еще раз выстрелить Тимофей не успел, спецназовцы были отлично тренированы и мгновенно открыли огонь из своих немецких «трещоток».

Оглушительно загрохотали очереди, пули застучали об стены, выбивая искры и снопы пыли.

Тим юркнул за колонну, выматерился ощутив жгучую боль в ребрах, выхватил «лимонку» из кармана и, не вынимая чеки, зашвырнул ее в сторону ворот.

Звонко постукивая ребрами граната покатилась по кафелю на полу.

— Граната! — заорал кто-то из оставшихся в живых спецназовцев.

Тим уловил топот, шагнул из-за колонны и влепил в каждого по паре пуль.

— Брат… — Алан улыбнулся, размазывая кровь по лицу. — Я знал, знал…

— Не надо, пожалуйста! — Иисус упал на колени и поднял руки. — Мистер Бергер… я не хотел, меня заставили, простите! Они сказали, что… депортируют меня обратно в Замбию… не-ет, не надо…

Сухо щелкнул «маленький» Браунинг, выплюнув последний патрон. Иисус завалился на спину, все еще продолжая держать руки вверху.

— Уходи, быстро! — приказал Тим Алану, подхватил пистолет-пулемет с пола и сменил в нем магазин. — Машина на ходу есть? Ключи и открывай ворота…

Зажужжал моторчик, ворота начали подниматься.

Тим сел в «гольф» Сары, завел машину, газанул и с визгом покрышек вылетел на улицу.

В голове мелькнула счастливая мысль:

«Неужели ушел!»

Но уже в следующее мгновение в «Фольксваген» с грохотом врезался микроавтобус и отбросил его на тротуар.

Тим сильно саданулся грудью об руль, на мгновение потерял сознание, а когда пришел в себя, его уже выдергивали из кузова.

Руки закрутили за спину, звякнули наручники, на голову натянули черный мешок, а потом Тимофея закинули как мешок в какую-то машину.

— Прыткий, сука коммунистическая… — чей-то ботинок больно врезался в ребра Тиму. — Вот же тварь!

— Хватит! — прикрикнул кто-то. — Он нам пока нужен живым и здоровым.

— Как прикажете… — обиженно пробасили в ответ. — Но я бы ему сначала яйца отрезал…

Ехали недолго, уже через полчаса машина остановилась, а Тима потащили куда-то вниз.

— Сейчас тебе порвут жопу, краснопузая сволочь… — сопел в ухо бас. — Мой отец таких как ты недочеловеков на Восточном фронте пачками резал. Я тебе сам очко порву, тварь…

Тимофей молчал. Он прекрасно понимал, что его сейчас начнут жестко колоть и пытался найти хоть какой-то выход из положения.

«Только ты обошлось без пентонала… — думал он. — Полиграф им ничего не даст, главное плести всякую чепуху без зазрения совести, а вот под сывороткой можно и проболтаться. Тянуть время, главное тянуть время…»

Через пару минут Тима посадили в кресло, а на шее, руках и ногах затянули кожаные манжеты.

Слетел мешок, в глаза ударил яркий свет.

Тим проморгался и обнаружил себя в небольшой комнате полностью облицованной белоснежным кафелем. Обстановка напоминала больничный кабинет, за исключением мощной железной двери. За столом напротив Тимофея за столом сидел средних лет блондин с помятым, незапоминающимся лицом. Курт Фергюссон, личный порученец директора ЦРО Флауэра.

— Мистер Бергер, — Фергюссон вежливо склонил голову. — Как вы себя чувствуете?

Тимофей поморщился и честно признался:

— Отвратительно, мистер Фергюссон. Просто отвратительно.

У него очень сильно болела голова, кроме того, жгла огнем рана на ребрах.

Помощник Флауэра с сожалением пожал плечами.

— Увы, мистер Бергер, придется немного потерпеть. Поверьте, я с большим уважением к вам отношусь, но так сложилось обстоятельства. Вы просто оказались не в том месте и не в то время.

— Какого черта вам от меня надо? — Тимофей поморщился. — Ладно, я уже давно все понял. Наша миссия по спасению русских была безвозвратной. Мы не должны были никого спасти. И вернуться не должны были. Скажите лучше, выход есть?

— Конечно! — с готовностью отозвался Фергюссон. — Все можно решить. Только решение зависит от вашей готовности сотрудничать.

— Что от меня надо?

Порученец немного помедлил, пристально рассматривая Тимофея, а потом вкрадчиво поинтересовался.

— Где Сара Смит?

— Да откуда я знаю! — выкрикнул Тим. — Я пришел к себе домой за ней. А там… там трупы, а ее нет. Это легко проверить. Сравните пули из моих пистолетов с пулями в трупах.

— Она могла сама их убить? — быстро спросил порученец.

— Хрен его знает, — Тимофей пожал плечами. — Вряд ли. Но стреляет эта девчонка хорошо.

— Зачем вы напали на группу захвата?

— Говорю же… — Тим еще раз поморщился. — Когда нас начали поливать напалмом «Вампиры», я сразу понял, что меня уже списали. Вернее, тогда я окончательно в этом убедился. Поэтому и вернулся из рейда скрытно. Жить хотел, понятно? А группа захвата? Я никого не убил, просто хотел скрыться. Может врача позовете? Я так кровью истеку.

— Позже, врач займется вами позже, — сухо ответил Фергюссон.

— Дружище… — Тимофей гнусно ухмыльнулся. — Ты же знаешь, я скаут. И ничего тебе не скажу, пока сам этого не захочу. Так что давай дружить. Ты мне — я тебе. И останемся довольными друг другом. Не хочешь — я откушу себе язык, мать твою!

— Не спешите, мистер Бергер, — порученец пропустил мимо ушей тираду Тима. — Для начала подробно расскажите мне, как получилось с русскими.

— Вертолет обстреляли над границей, свои же уроды обстреляли… — Тимофей ругнулся. — Вся группа получила ранение, высадился только я. Нашел русских, выполнил приказ: защищал их от терров из ЗАПУ. Приказ, мать вашу! Потом нас поливали напалмом, но почти всем удалось выжить. Погибла только стюардесса и второй пилот. Потом пришел русский спецназ и забрал своих. Я ушел в другую сторону перед ними. Все. Нельзя было сразу приказать ликвидировать экипаж и посла со свитой? Они бы уже были мертвыми.

— Не все решения очевидны, мистер Бергер, — прокомментировал Фергюссон. — К русским мы еще вернемся, но сначала, я обрисую вам ваши перспективы. Первый вариант — вы даете нужные нам показания, свидетельствуете в суде, потом получаете двадцать лет тюрьмы за шпионаж в пользу Советского Союза. Через пару лет формально умираете за решеткой, а на самом деле, с новыми документами убираетесь ко всем чертям куда вам угодно. Второй вариант… — Фергюссон улыбнулся. — Вы просто умрете, но перед смертью, долго будете завидовать мертвым. Поверьте, ваша смерть ничего не изменит.

— Показания? На кого?

— На Питера ван дер Била, — спокойно ответил порученец. — А так же, на некоторых других людей, в том числе на Рональда Ред-Дейли. Нас интересует их работа на советскую разведку.

Тим понял, что Флауэр решил раскрутить тему со шпионажем по-полной, а заодно слить всех неугодных. Но выдавать себя не стал и для достоверности сыграл недоуменное возмущение.

— Да это же чушь собачья! Какая советская разведка? Такое даже придумать трудно.

— Все уже придумано, — Фергюссон положил на стол папку. — Итак, ваше решение, мистер Бергер? К слову, первый вариант предложен только из-за симпатии к вам директора нашего ведомства. Я сторонник совершенно другого развития вашей судьбы. Подумайте, я вас не тороплю.

Тим недолго поразмыслил и решил, что сдаваться пока рано.

— Да пошел ты…

— Ну что же, — порученец состроил огорченную физиономию и встал. — Скоро вы пожалеете о своем решении, мистер Бергер. Но я не прощаюсь.

Он вышел, а вместо него в комнату вошли два амбала с резиновыми дубинками в руках.

«Пока обошлось без сыворотки!» — обрадовался Тим.

Но почти сразу же пожалел о глупой радости.

Били его долго, неспешно, с удовольствием и очень умело. По голове, по ушам, спине, рукам, ногам и пальцам. Не калечили, но очень скоро Тиму стало казаться, что мясо начало отслаиваться от костей.

Симулировать потерю сознания не получалось, Тимофею заливали нашатырь в ноздри и снова начинали бить.

Время тянулось как резина, Тим терпел из последних сил, тянул время, чтобы дать возможность Саре добраться до своего отца.

В какой-то момент он действительно потерял сознание и очнулся уже в маленькой глухой камере-пенале, на мокром бетонном полу.

«Хватит кочевряжиться? — подвывая от разрывающей все тело свирепой боли, подумал Тимофей. — Хватит, сдавайся. Если Сара не выручит, хоть сдохнешь без мучений. Ну, решайся!..»

Но ответить себе не успел.

За дверью раздался топот и резкие команды.

— Лежать! На пол!Лежать, мать вашу!

Тимофей сначала подумал, что все это ему кажется. Поверил лишь только тогда, когда камера отворилась и на пороге появился…

Майор Рональд Ред-Дейли.

— Сынок… — командир скаутов присел рядом с Тимофеем и презрительно хмыкнул. — Ты похож не на скаута а на червяка, сынок.

— Да пошел ты, дядюшка Ронни… — Тим ругнулся, оттолкнул руку майора, встал на колени, а потом, упершись об стену, уже на ноги.

— Вот! — майор отдал ему честь. — Пошли, сынок, у нас еще много дел!

Глава 24

— Пошли, сынок.

Тимофей попытался шагнуть за майором, но покачнулся и, чтобы не упасть, уперся рукой об стену.

Болело все: мышцы, кости, кожа и даже волосы. Все звуки сплелись в голове жуткой какофонией, а в глазах плавал багрово-красный туман.

Майор Рональд Ред-Дейли критически посмотрел на Тима и сухо скомандовал:

— Фельдшер, займись…

Вперед шагнул парень с санитарной сумкой. Он быстро и ловко ощупал Тимофея, посветил ему в глаза фонариком и деловито отрапортовал майору.

— Ему досталось, дядюшка Рон. Сильно досталось, сам удивляюсь, что парень еще в сознании. Переломов нет, но тело один сплошной ушиб и очень сильное сотрясение. Били очень долго и умело. Могу вколоть один коктейль из транков, через пару минут побежит, как молоденький козлик, но… — медик виновато пожал плечами. — Но к утру сляжет на месяц. И может уже не встать. Слишком большая нагрузка на сосуды головного мозга.

Дядюшка Рон посмотрел на Тимофея.

— Ты в деле парень? Нам без тебя не обойтись.

В голове у Тима мелькнуло:

«Ну, его нахер, я все что мог, сделал…»

Но мысли не получила продолжения, Тимофей попытался сфокусировать на майоре взгляд, не смог и зло прохрипел:

— Колите, мать вашу…

Отчетливо хрустнула ампула, с едва слышным хрустом иголка проткнул кожу на сгибе локтя.

Практически сразу от пяток к голове медленно прошла горячая волна, мозги взорвались диким наслаждением.

— Ебать… — ахнул Тимофей на родном и могучем и уже в следующее мгновение протянул руку к майору. — Оружие! Дайте ствол…

Боль бесследно прошла, кровь просто бурлила, сердце стучало четко и ритмично, язык слегка заплетался, но Тим почувствовал себя готовым рвать стальную арматуру голыми руками.

Один из скаутов протянул Тимофею стандартную для скаутов разгрузку с магазинами и бельгийскую штурмовую винтовку FN FAL в десантном варианте.

Тимофей быстро накинул на себя сбрую, проверил патрон в патроннике и поинтересовался у майора:

— Как ты меня нашел, дядюшка Рон?

— У нас есть свои люди везде, сынок, — самодовольно крякнул командир скаутов. — Когда я узнал, что тебя взяли, сразу понял, что время действовать. Скаутов не устраивает, когда к ним относятся, как к мясу. Но прежде, мы с тобой…

— Стоп! — Тим уставился на него. — То есть… — он остервенело потер жутко чесавшийся нос. — Ты хочешь сказать, что действуешь по своему почину? Смит не в курсе?..

— Что не так, сынок? — нахмурился майор. — Да, я со своими людьми приехал тебя забрать. Нам только предстоит все объяснить премьеру, мать его. Ты ключ ко всему. И ты мне поможешь…

— Подожди! — Тим трижды стукнул себя ладонью по голове. — Перед тем, как меня взяли, я отправил Сару к ее отцу, чтобы она ему все объяснила.

— Я ничего об этом не знаю, — майор пожал плечами. — Вообще, ничего. Я вышел на Уоллеса, но, боюсь, он не одобрил наши действия. Но одобрит, если у нас получится. Вся надежда на тебя.

— Сука! — ругнулся Тимофей. — Кого вы взяли здесь?

До него, наконец, дошло, что Сара никуда не добралась.

— Идем… — майор резко развернулся.

В допросной комнате сидели на коленях со связанными руками несколько человек. В том числе амбалы, что били Тима, но помощника Флауэра с ними не было.

— Где Фергюссон? — Тим ухватил за шиворот одно из них, носатого мужика латиноамериканской внешности и дернул к себе.

— Вы с ума сошли? Да вас… — контрразведчик не договорил, потому что Тим вонзил ему пальцы в глазницы и запрокинул голову назад.

Раздался истошный вопль:

— Он уехал!!! Не… не-ее надо…

— Что ты знаешь о Саре Смит? Где она?

— Я не зна-ааю…

Сочно лопнуло глазное яблоко, по пальцам потекла липкая, горячая жидкость.

— А-аа… — носатый взвизгнул и обмяк.

— Где она? — Тим шагнул ко второму.

— Она… она на Виктория-стрит… я слышал, как Фергюссон разговаривал по телефону…

Тим повел взглядом по комнате и остановился на сейфе.

— Ключ!

Через несколько секунд он уже читал протоколы допроса Тима Бергера. Протоколы были полностью оформлены, но еще не подписаны. Из текста выходило, что, будучи советским шпионом, Тим Бергер, завербовал Питера ван дер Била, своего непосредственного начальника Рональда Ред-Дейли и еще несколько человек в правительственных и околоправительственных кругах с целью переворота в Родезии. А когда доблестная контрразведка пресекла эти планы, от безысходности и фанатизма убил свою невесту Сару Смит.

Причем, почему-то наличествовало два варианта протоколов, с убийством Сары Смит и без него.

— У них Сара Смит? — Ред-Дейли взял Тима за локоть и отвел в сторону. — Медведь, они решились арестовать дочь премьер-министра? Мать его! Этот мудак дал нам все козыря.

— Да.

— Зачем?

— Они узнали, что я ее во все посвятил. И понимали, рано или поздно, Сара все расскажет отцу.

— Гребанные уроды! — майор покачал головой. — Теперь у нас есть шанс. Главное, добраться до Смита, а дальше…

— Главное, — Тим резко оборвал дядюшку Рона. — Освободить Сару и взять Фергюссона. Остальное потом. Ты понял?

— Да, да! — быстро поправился майор. — Ты прав, Медведь. Где он?

Наверху неожиданно стукнул выстрел, потому второй, а уже через минуту, притащили Фергюссона, красного как рак от злости.

Тимофей растерянно улыбнулся от такой удачи.

— Вы с ума сошли! — орал референт. — Это мятеж! Немедленно меня отпустите!

— Подъехал на машине с двумя охранниками, — доложил один из скаутов. — Охрана пыталась сопротивляться. Этого взяли живым.

— Ублюдки! Вы быстро пожалеете!.. — взвыл Фергюссон, но увидев Тимофея, захлопнул челюсть, звонко клацнув зубами. На его лице проявилась жуткая, испуганная гримаса.

Майор шагнул к нему и резко ударил в солнечное сплетение. Референт Флауэра сразу сдулся как воздушный шарик и обвис в руках конвоиров. В воздухе пронесся смрад желудочных газов.

— Надо быстро его разговорить, — скомандовал Дейли. — Кто желающий, парни?

Тим вытащил кинжал из ножен одного из скаутов, попробовал его кончик пальцем и аккуратно сунул клинок под ребра Фергюссону.

В комнате плеснулся истошный вопль.

Медик клацнул клавишей портативного магнитофона.

Допрашивал референта сам Тимофей.

Никаких проблем с ним не возникло, он выложил все как на духу.

Как выяснилось, Флауэр просто решил сорвать поездку девочек в Советский Союз, одновременно сделать невозможными любые контакты Родезии с СССР, а заодно, зачистить всех оппонентов и подмять под себя правительство. О контактах директора ЦРО с Великобританией референт ничего не знал, но догадывался, что планировали операцию в Лондоне, потому что резко возрос обмен шифровок с европейскими агентами.

— Все получилось, все как по нотам… — клацал зубами Фергюссон. — Но ты выжил и все испортил…

— Сара Смит жива? Где она, мать твою?

— Да, да! — быстро закивал референт. — Ее планировалось убрать после того, как ты подпишешь документы и сделаешь признание на камеру. Она в офисе на Виктория-стрит. Это не мое решение! Клянусь…

— Что с моей группой?

— Они там же. Их забрали из госпиталя.

— Пора, — Тим встал. — Этого с собой. Едем на Виктория-стрит…

Майор Ред-Дейли посмотрел на часы и перевел взгляд на Тимофея.

— Сейчас четыре утра, Смит у себя в городской резиденции. Я понимаю, что ты хочешь сначала освободить свою девочку, но мы можем не успеть до рассвета. И сразу начнутся большие сложности. По приказу Флауэра в город стянули два полка легкой пехоты. Мы можем с ними не поладить. Предлагаю отправить за Сарой группу, а сами попытаемся добраться до Смита. Возьмем этого урода с собой. А парни привезут девчонку.

Фергюссон кивал без остановки, продолжая дробно стучать зубами.

Тим скрипнул зубами и отрицательно мотнул головой.

— С Сарой мы быстрей доберемся до ее отца.

Майор помедлил и сухо скомандовал.

— Выдвигаемся!

Вперед колонны из «Унимога» и двух «Лендроверов» выехала полицейская машина.

На молчаливый вопрос Тимофея майор ответил:

— Честные люди быстро узнают друг друга. Нам помогают. Но эта помощь не безгранична.

Тим в ответ просто кивнул. Для него все уже было ясно. Майор Ред-Дейли понимал, что его сжирают с потрохами и рискнул: с небольшой группой скаутов освободил Тима Бергера. Потому что, только Тим мог дать ему шанс отбиться. По сути, это была дикая авантюра, фактически мятеж, который мог закончиться очень плохо. Но майор, к счастью Тимофея, все-таки рискнул и ему, в свою очередь, помогли друзья из полиции, тоже на свой страх и риск. Теперь оставалось только освободить Сару и добраться вместе к премьер-министру.

— По краю ходим мы, по краю ходим мы… — неожиданно даже для себя пропел Тимофей и хрипло рассмеялся.

— С тобой все в порядке, парень? — майор холодно на него посмотрел.

— Все в порядке, дядюшка Рон, — Тим показал большой палец. — Я же русский, а значит немного сумасшедший.

— Впереди блокпост! — сдержанно отозвался водитель.

Тим поймал за ребро референта Флауэра, но его помощь не понадобилась. Колонну пропустили без задержки.

Еще полчаса езды и Фергюссон показал рукой на дом.

— Вот здесь, здесь!

— Ты все понял? — Тим взял его за ухо. — Сколько там людей?

— Да, да, — испуганно зачастил референт. — Там три человека, три! Они вооружены, но мне откроют…

— Пошел…

Тимофей остался в машине, Фергюссон вышел вместе с майором и подошел к двери. Две двойки скаутов сосредоточились слева и справа от них.

Брякнул звонок.

— Кто? — отозвалось переговорное устройство.

И тут…

Фергюссон неожиданно заорал:

— Не открывать, это мятеж! Сообщите дежурному по управлению: тревога, тревога!

Майор побил ногу референту, приставил к его виску пистолет и гаркнул:

— Отрывайте, мать вашу, иначе я ему вышибу мозги!

За дверью молчали.

— Работаем! — сипло выдохнул Тимофей и выскочил из машины.

С отчетливым стуком на дверь лег накладной заряд.

Шипенье коротенького огрызка бикфордова шнура…

Глухой взрыв, облако дыма и пыли…

Тимофей вскинул винтовку и рывком ворвался внутрь.

Короткая очередь, вторая и третья. Посыпались доклады.

— Чисто!

— Чисто!

— Чисто!

Через минуту все было кончено.

Тим двумя ударами приклада сбил замок на двери в подвал.

— Медведь!!! — Сара вцепилась в решетку. — Ты пришел за мной!

— Мать твою, сраный русский… — в соседней камере стоял Плакса. — Я не верил, но ты вернулся!

— А мы верили! — Чомба и Куус пустились в пляс.

— Сукин ты сын, Медведь… — близнецы синхронно прослезились. — Но мы тебе все равно наваляем, русский мудак. Это ведь все из-за тебя!

Тим едва не потерял сознание от счастья и покачнулся. Тело отказывалось повиноваться, очень хотелось спать. Глаза сами по себе закрывались.

— Сынок! — майор поймал его под локоть. — Не время подыхать. Тебе еще работать. Фельдшер, шевели задницей.

— Это его убьет, дядюшка Рон… — медик с сомнением качнул головой.

— Коли, мать твою! — прорычал Тим.

Второй приход оказался гораздо короче и слабее. Мышцы вновь наполнились силой, но голова начала сильно болеть, а звуки доносились словно сквозь подушку.

— Они подняли тревогу, — бубнил майор. — Нас обязательно встретят. Ты пойдешь сам со своей девчонкой, а мы отвлечем. Кивни, если понял?

Тим кивнул.

Через пять минут они с Сарой уже ехали на пикапе к резиденции.

— Я попыталась, Медведь, честно… — болтала Сара, крутя руль. — Но меня перехватили. Еще до того, как я доехала до ранчо! Сволочи, ублюдки! Дай мне только добраться до отца!

Тим молчал, изо всех сил стараясь не потерять сознание, потому что, несмотря на допинг, силы уходили с каждой секундой.

Неподалеку, на соседней улице, загрохотали очереди пулеметов, следом забухали автоматические пушки.

Тим машинально кивнул и вслух пробормотал:

— Спасибо, дядюшка Рон…

Площадь перед городской резиденцией премьер министра оказалась плотно заставлена военной техникой.

К пикапу бросились десятки солдат.

В ушах Тимофея оглушительно загрохотали голоса.

— Руки за голову!

— Бросить оружие!

— Руки, мать вашу!

— Я дочь премьер-министра Родезии! — пронзительно завизжала Сара. — Я лейтенант Сара Смит! Немедленно проводите меня к отцу! Дело государственной важности!

— Черт! Это точно она! — ахнул кто-то. — Эй, Буч, зови лейтенанта. Шевели задницей, щегол!

Тим молчал, с трудом удерживаясь на ногах. В какой-то момент он потерялся, а очнулся уже от злого голоса Яна Смита.

— Какого черта ты устроила, Сара? Что случилось? Матерь божья! Тим, это ты? Но как? Мне доложили…

Тим открыл глаза, увидел злого как собака премьер-министра в щегольской полосатой пижаме и молча, кивнул. На слова сил не нашлось.

— Я все расскажу, папа. Это Флауэр! Он хотел нас убить! — взволнованно зачастила Сара. — И меня и Тима! Он хотел устроить государственный переворот…

Тимофей зачем-то улыбнулся и опять ушел из окружающей действительности.

Но перед тем, как окончательно провалиться в теплую, бархатную темноту, он успел услышать сухой и злой голоса Яна Смита.

— Немедленно объявить чрезвычайное положение и созвать внеочередное заседание правительства. Быстро соедините меня с министром обороны…

Эпилог

— Прокуратура запросила всем фигурантам по делу о государственной измене длительные сроки, однако, хотим отметить, что дело бывшего директора Центральной разведывательной организации Кена Флауэра выведено из общего судебного производства. Его жена и дети покинули Родезию, а он сам до сих пор находится под домашним арестом на своем ранчо. Представители прокуратуры отказались комментировать все вопросы, связанные с Флауэром. Ходят слухи, что взамен на выдачу Флауэра, Великобритания предлагает свое лоббирование в Организации Объеденных Наций по снятию санкций. Наши слушатели активно интересуются: что происходит?..

Тимофей брезгливо поморщился, выключил радио, аккуратно припарковал «Мустанг» и дружелюбно поинтересовался у Бурбона:

— Ты не проголодался, долбоебушка?

Медоед встал на задние лапы на пассажирском сиденье и быстро завертел головой по сторонам. В его налитых кровью глазках прямо читалось: где еда, хозяин?

— Ну, пошли, — Тим улыбнулся и вылез из машины. — Идем, идем, прогуляемся…

Перед воротами большого поместья стояли два совершенно одинаковых скаута, небрежно закинувшие свои винтовки за плечи.

— Привет, Медведь! Привет, Бурбон! — близнецы синхронно поздоровались с Тимом и медоедом.

— Привет парни… — Тим по очереди хлопнул по протянутым ладоням. — Как вы тут?

— Скучно-о-о… — протянул Питер.

— Но кормят нормально, — добавил его брат. — Ты бы похлопотал, чтобы нас быстрей отправили на настоящее дело.

— Не вопрос. Ловите! — Тим передал им корзину, из которой торчали несколько горлышек бутылок. — Сара там еще напекла вам горячих лепешек. И мясо. Еще горячее.

— Я тебе завидую, Медведь, — нарочито скорбно вздохнул Питер. — Такую девку отхватил. Почему все лучшее другим достается?

Тимофей с улыбкой пожал плечами и поинтересовался.

— Где наш «цветочек»?

— В оранжерее, — тихо ответил Филл, приоткрывая ворота. — Служанка ушла, он сам.

Тимофей кивнул и присел рядом с Бурбоном.

— Ну что, дружище. Сходи, пообедай. Ты знаешь, кого жрать. Только аккуратно.

— Пихуй! — пискнул медоед и с места галопом рванул в поместье.

Через несколько минут оттуда донесся дикий человеческий вопль.

Филл и Питер Донованы дружно сделали вид, что ничего не слышат.

Тим невозмутимо закурил и только кивнул, когда вопли прекратились.

Медоед скоро вернулся и принялся аккуратно вылизывать запачканную кровью морду.

— Глянем? — Фил покосился за ворота.

Тим отмахнулся.

— Нет смысла, Бурбон работает надежно. Сами потом глянете, перед тем как доложить.

— Ага, норм. Как там, у вас, русских, говорят? — дружно поинтересовались близнецы. — Что-то про собак?

— Собаке — собачья смерть, — подсказал Тимофей.

— Отлично сказано! — одобрительно кивнули Филл и Питер. — Русские умеют сказать.

— Ну, я пошел?

— Ага…

Тим сел в машину, дождался пока Бурбон устроится рядом и хмыкнул:

— Ну что, следующая остановка Москва?

— Пихуй!!! — ответил медоед и скрутился калачиком.

— Пихуй, так пихуй, — согласился Тим. — Значит, поедем…

Конец первой книги

Росток, Германия.

2023 год.

Примечания

1

терр — от слова террорист, сленговое название повстанцев в армии Родезии.

(обратно)

2

буш (англ. Bush, рус. кусты, кустарник) — обширные неосвоенные человеком пространства, обычно поросшие кустарником или низкорослыми деревьями, в Австралии (в основном), реже встречаются в Новой Зеландии, Южной Африке, Канаде и на Аляске.

(обратно)

3

крааль — тип поселения у скотоводческих народов Южной и Восточной Африки — кольцевой планировки, обычно укреплённое изгородью, в центре — загон для скота. Белые поселенцы в Африке тоже называли свои дома краалями.

(обратно)

4

билтонг (афр. biltong — язык (полоска) с огузка) — южноафриканская разновидность вяленого мяса. Производится в основном из филе говядины, но встречается билтонг и из других сортов мяса: дичи, страусятины, мяса антилопы, буйвола, слона и других животных

(обратно)

5

Норт Америкэн T-28 «Троян»(англ. North American T-28 Trojan) — американский поршневой учебно-тренировочный самолёт. Серийно производился в 1950–1957 годах, до 1980-х годов использовался ВВС и ВМС США для базовой подготовки пилотов. Успешно применялся в качестве лёгкого контрпартизанского самолёта многими странами.

(обратно)

6

Вафа-Вафа — лагерь подготовки скаутов Селуса. Название произошло от слов на языке шона «вафа васара» — «кто умер — тот умер, кто остался — тот остался».

(обратно)

7

Хантер (англ. Hawker Hunter, Охотник) — британский околозвуковой истребитель-бомбардировщик. Состоял на вооружении Королевских ВВС в 1950—1960-х годах, широко экспортировался и принимал участие во множестве вооружённых конфликтов.

(обратно)

8

шона — народ, живущий преимущественно в Зимбабве, в сопредельных районах Мозамбика, а также Ботсваны.

(обратно)

9

матабеле — народ группы банту, проживающий в основном на юго-западе Зимбабве. Численность населения — приблизительно 2,58 млн. К матабеле близки такие народы как зулу и ндебеле.

(обратно)

10

ГАЗ-69 и ГАЗ-69А — советские автомобили повышенной проходимости. Производились с 1952 по 1973 год. Широко экспортировались в страны соцлагеря и страны Африки.

(обратно)

11

Языки банту — группа бантоидных языков бенуэ-конголезской семьи. Распространены в странах Африки южнее Сахары от Нигерии и Камеруна на западе до Кении на востоке и к югу континента, включая ЮАР.

(обратно)

12

камбуля — по некоторым данным на языке суахили и ему родственным означает — граната.

(обратно)

13

бвана — «барин», неформальное уважительное обращение к белым в Африке.

(обратно)

14

рафия — натуральное волокно из листьев пальмы.

(обратно)

15

flat dog (плоская собака) — жаргонное название у родезийской легкой пехоты крокодила.

(обратно)

16

«Революция гвоздик» — бескровный военный переворот левого толка 25 апреля 1974 года в Лиссабоне, Португалия, осуществлённый подпольной армейской организацией «Движение капитанов», после которого Португалия лишилась своих колоний.

(обратно)

17

ФРЕЛИМО (Фронт освобождения Мозамбика) — возглавляла национально-освободительную борьбу во время Войны за независимость Мозамбика, после обретения которой остаётся правящей партией.

(обратно)

18

снифтер — бокал для коньяка.

(обратно)

19

рокс — бокал для виски.

(обратно)

20

МI-6 «Секретная разведывательная служба МИД Великобритании», (англ. Secret Intelligence Service, SIS/Military Intelligence, MI6) — служба внешнеполитической разведки Великобритании.

(обратно)

21

Pamwe Chete (язык шона) — только вместе. Формальный девиз подразделения Скаутов Селуса.

(обратно)

22

большая пятёрка, или большая африканская пятёрка, — традиционное название пяти видов млекопитающих, являющихся наиболее почётными трофеями африканской охоты: слон, буйвол, носорог, лев и леопард.

(обратно)

23

«большой шлем» — про охотника, убившего хотя бы по одному представителю каждого из видов «большой пятёрки», принято говорить, что он собрал «большой шлем»

(обратно)

24

ПСНД — патрон сигнальный ночного и дневного действия.

(обратно)

25

сила цветов (англ. Flower Power) — лозунг, использовавшийся в конце 1960 — начале 1970 гг. сторонниками ненасильственного сопротивления, протестующими против войны во Вьетнаме. Использовался так же в культуре хиппи.

(обратно)

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Эпилог

*** Примечания ***