Избранные произведения [Михаил Юрьевич Лермонтов] (pdf) читать онлайн

/^ч

"V

л/к.

**

'

•

----

=

ИЗБРАННЫЕ
СТИХОТВОРЕНИЯ

-п/.

55^

-г
■■.■■'■:.

■,ѴЧ".Ч\\

Ч

.

.

ч\

(

щ

Щ
■

V

ч

"^ЛЬНАЯБ ИБЛИ ОТЕК^"
Ю.

М.

ЛЕРМОНТОВ

ИЗБРАННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ

Всесоюзною

Центральный Комитет
Коммунистического Союза
ИЗДАТЕЛЬСТВО ДЕТСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Москва
1938
Ленинград

Ленинского

Молодежи

Михаил

Юрьевич Лермонтов.

69335".!

Российская гогудзрс"
детская библиотека

М. 10.

ЛЕРМОНТОВ

Юрьевич Лермонтов родился в 1814 году
октября. Его отец, Юрпй Петрович, был бедным
отставным офицером, а мать, Марья Михайловна, происходила из знатной п богатой семьи Арсеньевых. Мать
умерла, когда Лермонтову не было еще и трех лет. Осиротевшего мальчика взяла к себе его богатая бабушка
Елизавета Алексеевна Арсеньева. С тех пор отца своего
он видел редко. Бабушка была в ссоре с Юрием ПетроМихаил

15

—

вичем и

не позволяла

мальчику навещать отца.

До тринадцатилет М. 10. Лермонтов рос в Тарханах
в имении Арсеньевых. Потом его отвезли в Москву и отдали в Университетский Пансион.
В ту пору Лермонтов был замкнутым, молчаливым
—

мальчиком, с крутым лбом и черными умными глазами.
Он держался гордо и выделялся среди сверстников.
Вначале товарищи задевали угрюмого мальчика, но он
был силен, смел и умел постоять за себя. Вскоре его
стали уважать и привыкли к тому,
что он проводил
свободное время один над своими книгами и тетрадями.
Читал Лермонтов очень много, чаще и охотнее всего
стихи
иностранные и русские. С тринадцати лет он
—

и

сам начинает сочинять

нитым поэтом.

В

стихи и

пансионе он

мечтает стать

написал свою

знаме-

поэму «Кававтору этой

Трудно поверить, что
четырнадцать лет.
Бабушка гордилась стихами внука, но самолюбивый
мальчик был требователен к себе. Он не торопился печатать свои стихи и почти никому их не показывал.
Стихи его были не по-детски глубоки и серьезны.
казский пленник».

поэмы

*

было

всего

з

Лермонтов
постного

очень

права

и

рано

стал понимать весь

крепостной России,

что писал он о

позор кре-

ненавидеть царское самовластье. Вот

когда ему было 15 лет:

Там рано жизнь тяжка бывает для людей,
Там за утехами несется укоризна,
Там стонет человек от рабства и цепейі..

Друг!

этот

край...

моя

отчизна!

В 16 лет в одном из своих стихотворений он приветствует французскую революцию, а в другом стихотворении
предсказывает, что и в России будет время, «когда царей
корона упадет».
Окончив пансион, Лермонтов шестнадцатилетнимюношей поступил в университет, но проучился там недолго
—■

Есего один год.

поспорил с одним невежественным пронаговорил ему дерзостей. После этого он не мог
оставаться в университете. Лермонтов поехал в Петербург
п поступил там в военную кавалерийскую школу
«Школу
гвардейских прапорщиков». Целые дни он проводил в
манеже и гимнастическом зале и вскоре стал одним из
лучших наездников и фехтовальщиков школы. По рассказам его товарищей он был так силен, что мог из шомполов вязать узлы.
Но вот Лермонтов кончил школу. Ему 20 лет. Он офицер
гусарского полка, служба отнимаету него немного времени.
Лермонтов, как и все его приятели, часто бывает в домах
петербургской знати. Танцует на балах, острит в гостиных, ведет себя, как полагается гусарскому офицеру.
Многие из его светских друзей даже и не подозревают,
что этот насмешливый, надменный гусар проводит долгие
часы в одиночестве у себя за письменным столом
читает,
На

экзамене он

фессором и

—

—

пишет.

Мало

Стихов

кто

знал,

ным

офицером,

боли

и

своих

Лермонтов

что он поэт.

Его

тогда

еще не печатал.

считали самым

обыкновен-

Петербурге были сотни.
Но вскоре имя Лермонтова стало известно всей России.
Случилось это так: 10 февраля 1837 года умер Пушкин.
Весть о гибели поэта тяжело потрясла Лермонтова. Он
написал стихи «Смерть поэта»
стихи полные горечи,
каких в

—

возмущения.
Вы, жадною толпой стоящие у трона,
Свободы, Гения и Славы палачи!
—

4

такими

гневпыми

словами

заклеймил он

убийц Пуш-

царских сановников и придворных.
Напечатать ото стихотворение в то время было, конечно,
невозможно, Лермонтов переписал его и роздал друзьям
и знакомым. Через несколько дней оно стало известно
всему Петербургу, а затем и всей читающей России. Все,
кому был дорог Пушкин, с жадностью читали негодующие строки Лермонтовских стихов, переписывали, заучивали их наизусть. Находили, что стихи эти не хуже
тех, что писал сам Пушкин.
Слава поэта, о которой Лермонтов мечтал с детства,
наконец прпшла к нему. Но слава эта навлекла на него
гонения. Стихи на смерть Пушкина привели в ярость
царя Николая I и его жандармов. При дворе решили,
что это дерзкое стихотворение
воззвание к революции.
Лермонтова арестовали, судили и сослали на Кавказ.
В то время в горах Кавказа шла упорная, жестокая война
войска Николая I покоряли горцев. В один из полков,
действующих на Кавказе, был послан Лермонтов.
Он участвует в утомительных походах и опасных перестрелках... Только на стоянках, во время коротких
передышек, ему удается писать стихи. Так была написана
одна из лучших поэм Лермонтова
«Песня о купце

кина

—

всесильных

—

—

—

Калашникове».

Через год, благодаря хлопотам бабушкп, Лермонтову
разрешили вернуться в Петербург и вновь вступить в тот
гусарский полк, где он служил раньше.
В Петербурге Лермонтов знакомится с лучшими литераторами своего времени. Он очень много работает
и создает самые замечательные свои произведения.
В это время он уже ясно понял, что он поэт, что ему
не место среди светской «пестрой толпы». Он пишет:
О,

как мне хочется

И дерзко

бросить

Облитый горечью

Смелые

стихи

петербургскую

смутить
и

В

железный стих,

злостью!..

Лермонтова

знать.

веселость их,

им в глаза

нем

и

в

самом деле

видели опасного

смущали

бунтаря,

раньше не любили Пушкина.
что позволил ему вернуться в Петербург
и ждал только случая, чтобы избавиться от дерзкого
поэта. Такой случай скоро представился. На втором году
боялись его и
Царь жалел,

не

любили,

как

о

после

возвращения

с

Кавказа

Лермонтов

стрелялся

на

дуэли с одним иностранцем. Дуэль кончилась благополучно, но о ней узнали. Жандармы нашли новый предлог,
чтобы арестовать Лермонтова. Поэт опять был сослан на

Кавказ. Николай I приказал как можно чаще посылать
в сражения. В бою Лермонтов был бесстрашен и решителен. За это его представилик награде. Но Николай I
желал видеть Лермонтова в сппске убитых, а не награжденных. Он не утвердил награды и повторил свой приказ держать поэта под пулямп.
Стихи Лермонтова печатались в это время в петербургских журналах и вызывали восхищение лучших людей
страны, а сам он, затерянный среди гор Кавказа, каждый
день, каждую минуту рисковал жизнью.
Наконец Лермонтову удалось по болезни не надолго
получпть отпуск и побывать в Петербурге. Здесь он надеялся выхлопотать отставку, чтобы целиком посвятить
себя литературе. Но Николай I приказал ему немедленно
возвратиться на Кавказ. Лермонтов подчинился. Он уехал
раздраженный, озлобленный преследованиями. На освобождение от царской службы он больше не надеялся. По
дороге поэт задержался в Пятигорске. Здесь у него произошла ссора с одним из его старых товарищей по каваего

лерийской

школе

—

офицером Мартыновым. Ссора

кон-

дуэлью. На этой дуэли 27 июля 1841 года Лермонтов был убит наповал. Он погиб совсем молодым.
Ему
еще не было и двадцати семи лет.
Царская Россия, которая за четыре года до того убила
величайшего русского поэта
Пушкина, обрекла на
гибель и его преемника
Михаила Юрьевича Лермонтова. Но то, что он сделал за свою короткую жизнь, царское
самодержавие зачеркнуть не могло. Лермонтов стал одним
из любпмейших поэтов нашей страны.
чилась

—

—

Е. Купреянова,

ПАРУС

Белеет парус одинокой
В тумане моря голубом...
Что ищет он в стране далекой?
Что кинул он в краю родном?

Играют

волны, ветер свищет,
И мачта гнется и скрипит...
Увы !
он счастия не ищет
И не от счастия бежит!
—

Под
Над

струя светлей лазури,
луч солнца золотой.
А он, мятежный, просит бури,
Как будто в бурях есть покой!
ним

ним

ДВА ВЕЛПКАПА 1
В

шапке золота литого

Старый русский
Поджидал

великан

себе другого
Из далеких чуждых стран.
к

За горами, за долами
Уж гремел об нем рассказ-,
И помериться главами
Захотелось им хоть раз.

И пришел

грозой военной

с

Трехнедельный

удалец
И рукою дерзновенной
Хвать за вражеский венец.
—

Но улыбкой роковою
Русский витязь отвечал,
Посмотрел
тряхнул главою.
Ахнул дерзкий
и упал!
—

—

Но упал он в дальнем море
На неведомый гранит,
Там, где буря на просторе
Над пучиною шумит.
1

Борьба

Наполеона
8

двух великанов
1812 году.

в

—

борьба русского народа

1832
с

войсками

СМЕРТЬ ПОЭТА
Отмщенье,

отмщенье!

государь,

Паду к ногам твоим:
Будь справедлив и накажи убийцу,
Чтоб

казнь

его

в

позднейшие

Твой правый суд потомству

Чтоб видели злодеи

Погиб

Пал,

поэт !

—

в

века

возвестила,

ней пример.

невольник чести

—

оклеветанный молвой,

С свинцом

в

груди и жаждой мести,
головой!..
душа поэта

Поникнув гордой
Не

вынесла

Позора

Восстал

мелочных

обид,

против мнений света
Один, как прежде... и убит!
Убит!.. К чему теперь рыданья,
Пустых похвал ненужный хор,
И жалкий лепет оправданья?
Судьбы свершился приговор!
Не вы ль сперва так злобно гнали
Его свободный, смелый дар
И для потехи раздували
он

—

Чуть

затаившийся

Что ж?

Последних

Угас,

пожар?

веселитесь...

—

он

мучений

вынести не мог:

как светоч, дивный гений,
Увял торжественный венок.
9

Его убийца хладнокровно
Навел удар... спасенья нет:
Пустое сердце бьется ровно,
В руке не дрогнул пистолет.
И что за диво?., из далека,

беглецов,

Подобный

сотням

На

счастья и чинов

ловлю

1

Заброшен к нам по воле рока;
Смеясь, он дерзко презирал

Земли чужой язык и нравы;
Не мог щадить он нашей славы;
Не мог понять в сей миг кровавый,
На что он руку поднимал!..

И

он

Как

убит

тот

—

и

взят

могилой,

певец, неведомый,

милой,

но

Добыча ревности глухой,
Воспетый им с такою чудной силой,

Сраженный,

как и

он, безжалостной

а

рукой.

Зачем от мирных нег и дружбы простодушной
Вступил он в этот свет завистливый и душный
Для сердца вольного и пламенных страстей?

Зачем он руку дал клеветникам ничтожным,
Зачем поверил он словам и ласкам ложным,

Он,

1

с юных лет

Пушнина убил барон

постигнувший людей?..

Дантес

Геккерен

стократ, который бежал от французской
и служил
в войсках Николая
I офицером.
*

Лермонтов вспоминает здесь Ленского,
Пушкина «Евгений Онегин».

произведения
10

—

французский ари-

революции
одного

в

Россию

из

героев

Александр Сергеевич Пушкин-

И прежний сняв венок
они венец терновый,
Увитый лаврами, надели на него:
—

Но

иглы

Язвили

тайные сурово

славное

чело;

Отравлены его последние мгновенья
Коварным шопотом насмешливых невежд,

И умер он
с напрасной жаждой мщенья,
С досадой тайною обманутых надежд.
—

Замолкли звуки чудных песен,
Не раздаваться им опять:
Приют певца угрюм и тесен,
И на устах его печать.
—

А вы, надменные

потомки

Известной подлостью прославленных отцов,
Пятою рабскою поправшие обломки
Игрою счастия обиженных родов!
Вы, жадною толпой стоящие у трона,
Свободы, Гения и Славы палачи!
Таитесь вы под сению закона,
Пред вами суд и правда
всё молчи!..
Но есть, есть божий суд, наперстники разврата!
Есть грозный судия: он ждет;
Он не доступен звону злата,
И мысли и дела он знает наперед.
Тогда напрасно вы прибегнете к злословью:
Оно вам не поможет вновь,
РІ вы не смоете всей вашей черной кровью
Поэта праведную кровь 1
—

1837
13

узник

Отворите мне темницу,
Дайте мне сиянье дня,
Черноглазую девицу,

Черногривого

коня!

Я красавицу младую

Прежде

сладко поцелую,

На коня
В степь,

как

Но

тюрьмы высоко,

вскочу,
ветер, улечу.

потом

окно

Дверь тяжелая с замком;
Черноокая далеко
В

пышном

Добрый

тереме своем;

конь

в

зеленом поле

Без узды, один, по воле
Скачет весел и игрив,
Хвост по ветру распустив...

Одинок

Тускло

отрады:
кругом;
светит луч лампады

Только

слышно:

Стены

я

—

нет

голые

Умирающим

огнем;

Звучномерными
Ходит

в

—

за

дверями

шагами

тишине

ночной

Безответный часовой.

$8?'

БОРОДИНО

«Скажи-ка, дядя, ведь не даром
Москва, спаленная пожаром,

Французу

отдана.

боевые,
Да, говорят, еще какие!
Недаром помнит вся Россия
Ведь были

Про

—

ж

день

Да, были

Не то,

что

схватки

Бородина!»

люди в наше

время,

нынешнее племя:

Богатыри
не вы !
Плохая им досталась доля:
Немногие вернулись с поля...
Не будь на то господня воля,
Не отдали б Москвы.
—

и

Мы долго

молча

отступали,

Досадно было, боя ждали,
Ворчали старики:

«Что ж мы? на зимние квартиры?
Не смеют, что ли, командиры
Чужие изорвать мундиры

О русские штыки?»

И вот нашли большое поле:
Есть разгуляться где на воле!
Построили редут.
У наших ушки на макушке!
Чуть утро осветило пушки
И леса синие верхушки
Французы тут как тут.
—

Забил заряд я в пушку туго
И думал: угощу я друга!
Постой-ка, брат, мусью:
Что тут хитрить, пожалуй к бою;
Уж мы пойдем ломить стеною,
Уж постоим мы головою
За родину свою!

Два дня мы были в перестрелке.
Что толку в этакой безделке?
Мы ждали третий день.
Повсюду стали слышны речи:

«Пора добраться
И

вот

на поле

Ночная

до

картечи!»

грозной

пала тень.

сечи

Прилег вздремнуть

И

слышно

я у лафета,
было до рассвета,

*

Как ликовал француз.
Но тих был наш бивак открытый:
Кто кивер чистил весь избитый,
Кто штык точил, ворча сердито,
Кусая длинный ус.

И только небо засветилось,
Всё шумно вдруг зашевелилось,
Сверкнул за строем строй.
Полковник наш рожден был хватом:
Слуга царю, отец солдатам...
Да, жаль его: сражен булатом,
Он спит в земле сырой.
И~ молвил он, сверкнув
«Ребята! не Москва ль

очами:
за

нами?

Умремте ж под Москвоіі,
Как наши братья умирали!»

И умереть мы обещали,
И клятву верности сдержали
Мы в Бородинский бой.

—

Ну ж был денёк! Сквозь
Французы двинулись как

летучий

дым

тучи,

И всё на наш редут.
Уланы с пестрыми значками,

Драгуны

с

конскими

хвостами,

Все промелькнули перед нами,
Все побывали тѵт.
1

зится

Лафетом

называется

артиллерийскоэ

станок,

орудие.

на

котором

лежит

и

перево-

Михаил

\ геенная
датская библиотека

Илларионович Кутузов.

Вам не видать таких сражений!..
Носились знамена как тени,
В дыму огонь блестел,
Звучал булат, картечь визжала,
Рука бойцов колоть устала,
И ядрам пролетать мешала
Гора кровавых тел.

Изведал враг в тот день немало,
Что значит русский бой удалый,
Наш рукопашный бой!..

Земля тряслась
как наши груди,
Смешались в кучу кони, люди,
И залпы тысячи орудий
Слились в протяжный вой...
—

Вот смерклось. Были все готовы
Заутра бой затеять новый
И до конца стоять...
Вот затрещали барабаны
И отступили бусурманы.
Тогда считать мы стали раны,
—

Товарищей

Да, были люди
Могучее, лихое
Богатыри

считать.

—

в

наше

время,

племя:
не

вы,

Плохая им досталась доля:
Немногие вернулись с поля.
Когда б на то не божья воля,
Не отдали б Москвы.

ТРИ ПАЛЬМЫ

ѵ

(Восточное сказание)

В

аравийской

песчаных степях

Три гордые

пальмы

Родник между

высоко

ними из

земли

росли.

почвы

бесплодной,

Журча, пробивался волною холодной,
Хранимый, под сенью зеленых листов,
От знойных лучей

и

летучих

песков.

И многие годы неслышно прошли;
Но странник усталый из чуждой земли
Пылающей грудью ко влаге студеной

Еще

не склонялся

под

кущей зеленой,

И стали уж сохнуть от знойных лучей
Роскошные листья и звучный ручей.
И стали три пальмы на бога роптать:
«На то ль мы родились, чтоб здесь увядать?
Без пользы в пустыне росли и цвели мы,
Колеблемы вихрем и зноем палимы,
Ничей благосклонный не радуя взор?..
Не прав твой, о небо, святой приговор!»
И только замолкли
в дали голубой
Столбом уж крутился песок золотой,
Звонков раздавались нестройные звуки,
Пестрели коврами покрытые вьюки,
И шел, колыхаясь, как в море челнок,
Верблюд за верблюдом, взрывая песок.
—

Мотаясь

Узорные

висели меж
полы

твердых

горбов

походных шатров;

Их смуглые ручки порой подымали,
И черные очи оттуда сверкали...
И, стан худощавый к луке * наклоня,
Араб горячил вороного коня.

И конь на дыбы подымался порой
И прыгал, как барс, пораженный стрелой;
И белой одежды красивые складки
По плечам фариса вились в беспорядке;
И, с криком и свистом несясь по песку,
Бросал и ловил он копье на скаку.
1

80

Лука

—

изгиб

седла.

Вот к пальмам подходит, шумя, караван:
В тени их веселый раскинулся стан.

Кувшины звуча налилися водою,
И, гордо кивая махровой главою,
Приветствуют пальмы нежданных гостей,
И щедро поит их студёный ручей.
Но только что сумрак на землю упал,
По корням упругим топор застучал,
И пали без жизни питомцы столетий!
Одежду их сорвали малые дети,
Изрублены были тела их потом,
И медленно жгли их до утра огнём.

Когда

запад умчался туман,
свой путь совершал караван;

же на

Урочный

И следом

Виднелся

И солнце
А ветром

печальным на почве
лишь

пепел

остатки
их в

седой

и

бесплодной
холодный;

сухие дожгло,

степи потом

разнесло.

И ныне всё дико и пусто кругом
Не шепчутся листья с гремучим ключом:
Напрасно пророка 1 о тени он просит
Его лишь песок раскаленный заносит,
—

—

Да

коршун хохлатый, степной нелюдим,

Добычу

1

терзает

Пророком

религии

и

щиплет над ним.

мусульмане
Магомета ц чтут его

называют
как

основоположника

божество.

БЕГЛЕЦ
(Горскап

легенда)

Гарун бежал быстрее лани,
Быстрей, чем заяц от орла;
Бежал он в страхе с поля брани,

Где кровь черкесская текла;
Отец и два родные брата

За честь и вольность там легли;
И под пятой у супостата
Лежат их головы в пыли.
Их кровь течет и просит мщенья,
Гарун забыл свой долг и стыд;
Он растерял в пылу сраженья
Винтовку, шашку
и бежит!
—

—

И скрылся день; клубясь, туманы

Одели

темные поляны

Широкой белой пеленой;

Пахнуло

холодом с востока,

И над пустынею пророка
Встал тихо месяц золотой!..

Усталый,

жаждою

томимый,

С лица стирая кровь

и

пот,

Гарун меж скал аул 1 родимый
При лунном свете узнает;
Подкрался он, никем незримый...
Кругом молчанье и покой,
С кровавой битвы невредимый
Лишь он один пришел домой;

И к сакле 2 он спешит знакомой,
Там блещет свет, хозяин дома;

Скрепясь душой как только
Гарун ступил через порог;

мог,

Селима звал он прежде другом,
Селим пришельца не узнал;
На ложе, мучимый недугом,
Один,
он, молча,
умирал...
...«Велик аллах! 3 от злой отравы
Он светлым ангелам своим
Велел беречь тебя для славы!»
«Что нового?»
спросил Селим,
—

—

—

—

—

Подняв слабеющие вежды, *
И взор блеснул огнем надежды!..
И он привстал, и кровь бойца
Вновь разыгралась
1

2
8
*

в

час

А у л
горная деревня.
С а к л я
горная хижина.
Аллах
у мусульман эначит

конца.

—

—

—

Вежды

—

бог.

веки.

33

«Два

Отец

дня мы билися в теснине;

мой пал, и

братья

с

ним;

И скрылся я один в пустыне
Как зверь, преследуем, гоним,
С окровавленными ногами
От острых камней и кустов,
Я шел безвестными тропами
По следу вепрей и волков;
Черкесы гибнут
враг повсюду...
Прими меня
мой старый друг;
И вот пророк! твоих услуг
Я до могилы не забуду!..»
И умирающий в ответ:
«Ступай
достоин ты презренья.
Ни крова, ни благословенья
Здесь у меня для труса нет!..»
Стыда и тайной муки полный,
Без гнева вытерпев упрек,
Ступил опять Гарун безмолвный
За неприветливый порог.
И саклю новую минуя,
На миг остановился он,
И прежних дней летучий сон
Вдруг обдал жаром поцелуя
Его холодное чело.
И стало сладко и светло
Его душе; во мраке ночи,
—

—

—

Казалось,
Блеснули

пламенные очи

пред ним;
И он подумал: я любим,
Она лишь мной живет и дышит...
И хочет он взойти
и слышит,
И слышит песню старины...
И стал Гарун бледней луны:
ласково

—

—

«Месяц

плывет

И тих и спокоен,
А юноша воин
На битву идет.

Ружье

заряжает джигит,

х

А дева ему говорит:
Мой милый, смелее

Вверяйся ты року,
Молися востоку,
Будь верен пророку,
Будь славе вернее.
Своим изменивший
РІзменой кровавой,
Врага не сразивши,
Погибнет без славы,
Дожди его ран не обмоют,
И звери костей не зароют.
Месяц

плывет

И тих и спокоен,
А юноша воин
На битву идет».
Главой поникнув, с быстротою
Гарун свой продолжает путь,
И крупная слеза порою
С ресницы падает на грудь...
Но вот от бури наклоненный
Пред ним родной белеет дом;

Надеждой снова ободренный,
Гарун стучится под окном.
Там, верно, теплые молитвы
Восходят к небу за него;

Джигит

—

лихой

наеэдник,

удалец.

Старуха

мать

битвы,

ждет сына с

Но ждет его не одного!..
«Мать
отвори! я странник бедной,
Я твой Гарун, твой младший сын;
Сквозь пули русские безвредно
Пришел к тебе!»
Один?
«Один!..»
А где отец и братья?
«Пали!
Пророк их смерть благословил,
И ангелы их души взяли».
Ты отомстил?
«Не отомстил...
Но я стрелой пустился в горы,
Оставил меч в чужом краю,
Чтобы твои утешить взоры
И утереть слезу твою...»
Молчи, молчи! гяур * лукавой,
Ты умереть не мог со славой,
Так удались, живи один.
Твоим стыдом, беглец свободы,
Не омрачу я стары годы,
Ты раб и трус
и мне не сын!..
Умолкло слово отверженья,
И всё кругом объято сном.
—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

Проклятья, стоны и моленья
Звучали долго под окном;
И наконец удар

Пресек

кинжала

позор...
И мать поутру увидала...
И хладно отвернула взор.
И труп, от праведных изгнанный,
Никто к кладбищу не отнес,
И кровь с его глубокой раны
Лизал рыча домашний пес;

1

Гяур

—

несчастного

по-турецки

значит

собака.

Ребята

Над

малые

ругались

хладным телом мертвеца,

В преданьях вольности остались
Позор и гибель беглеца.
Душа его от глаз пророка
Со страхом удалилась прочь;
И тень его в горах востока
Поныне бродит в темну ночь,
И под окном поутру рано
Он в сакли просится стуча,
Но внемля громкий стих корана,
Бежит опять, под сень тумана,
Как прежде бегал от меча.
—

1

Коран

—

священная

книга

мусульман.

*

1839

ТУЧИ

Тучки небесные,

вечные

странники!

Степью лазурною, цепью жемчужного
Мчитесь вы, будто как я же, изгнанники
С милого севера в сторону южную.
Кто же вас гонит: судьбы ли решение?
Зависть ли тайная? злоба ль открытая?
Или на вас тяготит преступление?
Или друзей клевета ядовитая?

Нет, вам наскучили нивы бесплодные...
Чужды вам страсти и чужды страдания;
Вечно холодные, вечно свободные,
Нет у вас родины, нет вам изгнания.

1840

М»

,-

■;■

і

ѵ.

'

ѵ.

ют

Прощай, немытая Россия,
Страна рабов, страна господ,
И вы, мундиры голубые, *
И ты, послушный

Быть может,

Укроюсь
От
От

Рисунок,
1

хребтом

от твоих

Кавказа

царей,

всевидящего глаза,

их

всеслышащих

напечатанный

Лермонтов

народ.

их

монтовым.

мундиры.

за

им

имел

в

на

виду

этой

ушей.

181}

странице, сделан

жандармов.

Они

самим

носили

Лер-

голубьіэ
го

КАЗАЧЬЯ КОЛЫБЕЛЬНАЯ ПЕСНЯ

Спи,

прекрасный,

младенец мой

Баюшки-баю.
Тихо смотрит месяц ясный
В колыбель твою.

Стану сказывать я
Песенку спою;

сказки,

дремли, закрывши глазки,
Баюшки-баю.

Ты

ж

По

камням

струится

Терек,

Плещет мутный вал;

Злой чечен ползет на берег,
Точит свой кинжал;
Но отец твой старый воин,
Закален в бою:
Спи, малютка, будь спокоен,
Баюшки-баю.
Сам узнаешь,

Бранное

будет время,

житье;

Смело вденешь ногу в стремя
И возьмешь ружье.
Я седельце боевое
Шелком разошью...
Спи, дитя мое родное,
Баюшки-баю.

Богатырь

ты

будешь

с

виду

душой.
Провожать тебя я выйду
Ты махнешь рукой...
И

казак

слез украдкой
пролью!..

Сколько горьких
Я в ту ночь

Спи,

мой ангел,

—

тихо,

сладко,

Баюшки-баю.

Стану я тоской томиться,
Безутешно ждать;
Стану целый день молиться,
По

ночам гадать;
думать, что скучаешь
Ты в чужом краю...
Спи ж, пока забот не знаешь,

Стану

Баюшки-баю.

Дам тебе я на дорогу
Образок святой:
Ты его, моляся богу,
Ставь перед собой;
Да готовясь в бой опасный,
Спи,

Помни

мать

младенец

свою...

мой

Баюшки-баю.

прекрасный,

ВОЗДУШНЫЙ

КОРАБЛЬ

По синим волнам океана,
Лишь звезды блеснут в небесах,

Корабль одинокий
Несется

на всех

несется,

парусах.

Не гнутся высокие мачты,
На них флюгера не шумят,
И, молча, в открытые люки
Чугунные пушки глядят.
Не слышно на нем капитана,
Не видно матросов на нем;
Но скалы и тайные мели,
И бури ему нипочем.

Есть остров

Пустынный

г

и

на том

океане

—

мрачный гранит;

На острове том есть могила,
А в ней император зарыт.

Зарыт он без почестей бранных
Врагами в сыпучий песок,

Лежит на нем камень тяжелый,
Чтоб встать он из гроба не мог.
1

Остров

св.

Елены,

куда

был

сослан

и

где

умер

Наполеон.

И в час его грустной кончины,
В полночь, как свершается год,
К высокому берегу тихо'"
Воздушный корабль пристает.

гроба тогда император,
Очнувшись, является вдруг;
Из

На нем треугольная шляпа
И серый походный сюртук.

Скрестивши могучие
Главу опустивши на
Идет

к

и

быстро

И

Несется

руки,
грудь,

рулю он садится
пускается в путь.

он к

Где славу

Франции милой,

трон,
Оставил наследника-сына
И старую гвардию он.

И

только

Завидит
Опять
И очи
На
Он

оставил и

его

землю родную
мраке ночном,
сердце трепещет

что

во

пылают огнем.

берег

большими шагами
и прямо идет,
Соратников громко он кличет
И маршалов грозно зовет.
смело

Но спят усачи-гренадеры
В равнине, где Эльба шумит,
Под снегом холодной России,
Под знойным песком пирамид.
—

1

М.

Ю.

Лермонтов

—

47а

И маршалы зова не слышат:
Иные погибли в бою,
Другие ему изменили
И продали шпагу свою.

И, топнув

Сердито

о

он

землю

ногою,

взад и вперед

По тихому берегу ходит,
И снова он громко зовет:

Зовет

он

любезного сына,

Опору в превратной судьбе;
Ему обещает полмира,
А Францию только себе.
Но в цвете надежды и силы
Угас его царственный сын,
И долго, его поджидая,
Стоит император один
—

Стоит он и тяжко вздыхает,
Пока озарится восток,
И капают горькие слезы
Из глаз на холодный песок,

Потом

Главу

на

корабль

свой

волшебный,

опустивши на грудь,
Идет и, махнувши рукою,
В обратный пускается путь.

1840
34,

*

*

Горные

вершины
Спят во тьме ночной;
Тихие долины
Полны свежей мглой;
Не пылит дорога,
Не дрожат листы...
Подожди немного,

Отдохнешь

и

ты.

1840

УТЕС

Ночевала тучка золотая
На груди утеса-великана;
Утром в путь она умчалась рано,
По лазури весело играя;
Но

остался

Старого

влажный след

в

морщине

утеса. Одиноко
Он стоит, задумался глубоко
И тихонько плачет он в пустыне.

1841

*

35

*

*

На севере диком стоит одиноко
На голой вершине сосна,
И дремлет качаясь, и снегом сыпучим

Одета

как

ризой

она.

всё, что в пустыне далекой
крае, где солнца восход,
Одна и грустна на утесе горючем
Прекрасная пальма растет.
И

снится

В

ей

—

том

1841

не

*АН

':**.

На севере диком.

.

.

лпсток

Дубовый

листок оторвался от ветки родимой
И в степь укатился, жестокою бурей гонимый;
Засох и увял он от холода, зноя и горя;
И вот наконец докатился до Черного моря.

У Черного моря чинара стоит молодая;
С ней шепчется ветер, зеленые ветви лаская;
На ветвях зеленых качаются райские птицы;
Поют они песню про славу морской царь-девицы.
И странник прижался у корня чинары высокой ;Приюта на время он молит с тоскою глубокой
И так говорит он: «Я бедный листочек дубовый,
До срока созрел я и вырос в отчизне суровой.

Один

без цели по свету ношуся давно я,
без тени, увял я без сна и покоя.
Прими же пришельца меж листьев своих
изумрудных,
Немало я знаю рассказов мудреных и чудных».

Засох

—

На

и

я

что мне

Ты

пылен и

Ты

много

тебя?

желт,

—

—

отвечает младая
и

сынам моим

чинара,

—

свежим не

пара.
видал,

—

да к чему мне твои

Мой слух утомили давно уж

и

небылицы?
райские птицы.

Иди себе дальше; о странник! тебя
Я солнцем любима; цвету для него
По

небу

И корни

я

я не

и

знаю!

блистаю;

раскинула здесь на просторе;
умывает холодное море.

ветви

мои

1841
за

^вш

'

.

СПОР

Как-то раз перед толпою
Соплеменных гор
У Казбека с Шат-горою х
Был великий спор.
«Берегись !
сказал Казбеку
Седовласый Шат :
—

—

Покорился

человеку

Ты недаром, брат!
Он настроит дымных келий
По уступам гор;
В глубине твоих ущелий
Загремит топор.
Шат-гора

—

одно

из

названий горы

Эльбрус.
39

И

железная лопата

В каменную грудь,

Добывая медь и злато,
Врежет 'страшный путь !

Уж проходят караваны

Где

Через

те

скалы,

носились лишь

туманы

Да цари-орлы.
Люди хитры! Хоть и труден
Первый был скачок,

Берегися!

многолюден

И могуч Восток!»
Не боюся я Востока,
Отвечал Казбек,
Род людской там спит глубоко
Уж девятый век.
Посмотри: в тени чинары

—

—

—

Пену

сладких вин

На узорные шальвары '
Сонный льет грузин;
И склонясь в дыму кальяна
На цветной диван,
У жемчужного фонтана

Дремлет Тегеран.

Вот у ног Ерусалима,
Богом сожжена,

Безглагольна, недвижима
Мертвая страна;
Дальше, вечно чу?кдый тени,
Моет желтый Нил
Раскалённые ступени
Царственных могил;

1

Шальвары

—

широкие длинные

штаны.

Бедуин г забыл наезды
Для цветных шатров,
И поет,

Всё,

считая

Про

Нет,

звезды,

дела отцов.

что

здесь доступно оку,

Спит,

покой ценя...

дряхлому Востоку
Покорить меня!
не

2

—

«Не

хвались

Молвил

Вот

еще

заране!

старый Шат:

Севере

—

—

тумане
Что-то видно, брат!»
на

в

Тайно был Казбек огромный
Вестью той смущен,
И, смутясь, на север темный
Взоры кинул он.
И туда в недоуменье
Смотрит, полный дум;
Видит странное движенье,
Слышит звон и шум.

От

Урала до Дуная,
До большой реки,

Колыхаясь

и

Движутся

сверкая,
полки.

Веют белые султаны 3
Как степной ковыль,
Мчатся пестрые уланы,

Подымая

пыль.

Бедуины
арабы кочевники.
Говоря о Востоке, Лермонтов имеет в виду Грувию, Персию,
Палестину, Египет и Аравию.
3 Султан
украшение
на
военном
головном
уборе. Де1

—

2

—

лается

из

перьев

или

конских

еолос

■И

Боевые батальоны
Тесно в ряд идут;

Впереди несут знамены,
В барабаны бьют.
Батареи медным строем
Скачут И гремят,
И, дымясь, как перед боем,
Фитили горят.
И испытанный трудами
Бури боевой
Их ведет, грозя очами,

Генерал седой. х
Идут все полки могучи,
Шумны как поток,
Страшно медленны как тучи,
Прямо на восток.
И

томим

зловещей думой,

Полный черных снов,

Казбек угрюмый
врагов...
Грустным взором он окинул
Племя гор своих,
Шапку на брови надвинул
И на век затих.
Стал

считать

И

не

—

счел

ІЗіІ

1

Генерал

рением Кавказа.
■12

седой

—

А.

П,

Ермолов, руководивший

поко

ПЕСНЯ

Про царя Ивана Васильевича,

молодого опричника и

удалого купца Калашникова

Ох

ты

гой есп, царь Иван Васильевич!

Про тебя нашу песню сложили мы,
Про твово любимого опричника,
Да про смелого купца, про Калашникова;

Мы сложили ее на старинный лад,
Мы певали ее под гуслярный звон
И причитывали да присказывали.
Православный народ ею тешился,
А боярин Матвей Ромодановский
Нам чарку поднес меду пенного,
А боярыня его белолицая

Поднесла нам на блюде серебряном
Полотенцо новое, шелком шитое.
Угощали нас три дня, три ночи,
И всё слушали

—

не

наслушались.

I

Не
Не
То

сияет на

любуются

небе солнце красное,
им

тучки

синие:

трапезой сидит во златом венце,
Сидит грозный царь Иван Васильевич.
Позади его стоят стольники, *
за

'Стольники

—

придворные,

прислуживающие

царю

за

столом.

43

Супротив

его всё бояре да князья,
По бокам его всё опричники; х
И пирует царь во славу божию,
В удовольствие свое и веселие.

Улыбаясь царь повелел тогда
Вина сладкого заморского

Нацедить

в

свой золоченый ковш

И поднесть его опричникам.
И все пили, царя славили.

—

Лишь один

из

них,

из

опричников,

Удалой боец, буйный молодец,
В

золотом

Опустил
Опустил

■—

А

в

ковше не мочил

он в

землю

очи

усов;

темные,

головушку на широку грудь
груди его была дума крепкая.

—

>

Вот нахмурил царь брови черные
И навел на него очи зоркие,
Словно ястреб взглянул с высоты небес
На младого голубя сизокрылого,
—

Да

не

поднял глаз

молодоіі боец.

Вот об землю царь стукнул палкою,
И дубовый пол на полчетверти
Он железным пробил оконечником
Да не вздрогнул и тут молодой боец.
Вот промолвил царь слово грозное,
И очнулся тогда добрый молодец.

—

—

—

—

«Гей ты, верный наш слуга, Кирибеевич,
Аль ты думу затаил нечестивую?
1

Опричники
Грозного.

Ивана

—

личная

охрана

и

карательное

войско

Али
Али

славе

нашей

служба тебе

завидуешь?
прискучила?

честная

Когда всходит месяц
звезды радуются,
Что светлей им гулять по поднебесью;
А которая в тучку прячется,
Та стремглав на землю падает...
—

Неприлично же тебе, Кирибеевич,
Царской радостью гнушатися;
А из роду ты ведь Скуратовых,
—

И

семьею ты

вскормлен Малютиной!»...

*

Отвечает так Кирибеевич,
грозному в пояс кланяясь:

Царю

Государь ты наш, Иван Васильевич!
Не кори ты раба недостойного:
Сердца жаркого не залить вином,
Думу черную
не запотчевать !
А прогневал я тебя
воля царская:
Прикажи казнить, рубить голову;
Тяготит она плечи богатырские
—

—

—

И

сама к

И

сказал

сырой

земле

она клонится.

ему царь Иван Васильевич:
бы тебе молодцу кручиниться?
Не истерся ли твой парчевой кафтан?
Не измялась ли шапка соболиная?
Не казна ли у тебя поистратилась?
Иль зазубрилась сабля закаленная?
Или конь захромал худо кованный?
Или с ног тебя сбил на кулачном бою,

«Да об

На
1

М

Ивана

чем

Москве-реке,

а л ю т а

Гроэного.

сын

Скуратов

—

купеческий?»

опричник

и

палач,

любимец
■ІЬ

Отвечает
Покачав
—

так

Кирибеевич,

головою

Не родилась

кудрявою:

та

рука заколдованная

боярском роду, ни в купеческом;
Аргамак х мой степной ходит весело;
Ни

в

Как стекло горит сабля вострая;
А на праздничный день твоей милостью
Мы не хуже другого нарядимся.

Как я сяду поеду на лихом коне
За Москву-реку покататися,
Кушачком подтянуся шелковым,
Заломлю на бочок шапку бархатную,
Черным соболем отороченную,
У ворот стоят у тссовыих
Красны девушки да молодушки,
И любуются глядя, перешептываясь;
Лишь одна не глядит, не любуется,
Полосатой фатой закрывается...
—

На святой
Не найти,

Ходит

плавно

Смотрит
Молвит

Горят

Руси,
не

—

сладко
слово

нашей матушке,
такой красавицы:

сыскать

—

будто лебёдушка,
как голубушка,

—

соловей поет,

щеки ее румяные

Как заря на пебе божипм;
Косы русые, золотистые,
В ленты яркие заплетенные,
По плечам бегут, извиваются,
С грудью белою цалуются.
Во семье родилась она купеческой,
Прозывается Аленой Дмитревной.

1

Аргамак

—

породистый

конь

из

—

кабардинских

степе.І.

Как увижу ее, я и сам не свой:
Опускаются руки сильные,

Помрачаются очи бойкие;
Скучно, грустно мне, православный царь.
Одному по свету маяться.
Опостыли мне кони легкие,
Опостыли наряды парчевые,
И не надо мне золотой казны:
С кем казною своей поделюсь теперь?
Перед кем покажу удальство свое?
Перед кем я нарядом похвастаюсь?

Отпусти

меня

в

степи

Приволжские,

На житье на вольное, на казацкое.
Уж сложу я там буйную головушку
И сложу на копье бусурманское ;
И разделют по себе злы татаровья
Коня доброго, саблю острую,
И седельце браное черкасское.
Мои очи слезные коршун выклюет,
Мои кости сирые дождик вымоет,
И без похорон горемычный прах
На четыре стороны развеется!..

И

сказал смеясь

Иван Васильевич:

«Ку, мой верный слуга! я твоей беде,
Твоему горю пособить постараюся.
Вот

возьми

перстенек

ты

мой яхонтовый

Да возьми ожерелье жемчужное.
Прежде свахе смышленой покланяйся

И пошли дары драгоценные
Ты своей' Алене Дмитревне:
Как полюбишься
празднуй свадебку,
Не полюбишься
не прогневайся».
—

—

і?

—

Ох

ты

гой еси, царь Иван Васильевич!
твой лукавый раб,

Обманул тебя

Не сказал тебе правды истинной,
Не поведал тебе, что красавица
В церкви божией перевенчана,
Перевенчана с молодым купцом
По закону нашему христианскому...
*

Ай, ребята,
Ай, ребята,

*

*

гусли стройте!
разумейте!
Уж потешьте вы доброго боярина
И боярыню его белолицую!
пойте
пейте

—

—

только

дело

II

За прилавкою сидит молодой купец
Статный молодец Степан Парамонович,
По прозванию Калашников;
Шелковые товары раскладывает,
Речью ласковой гостей он заманивает,
Злато, серебро пересчитывает.
Да недобрый день задался ему:

Ходют
В

его

мимо

баре богатые,

лавочку

не

заглядывают.

Отзвонили вечерню во святых церквах;
За Кремлем горит заря туманная;
Набегают тучки на небо,
Гонит их метелица распеваючи;
Опустел широкий гостиный двор.
Запирает Степан Парамонович
Свою лавочку дверью дубовою
Да замком немецким со пружиною;

Злого пса-ворчуна зубастого
На железную цепь привязывает,
И пошел он домой призадумавшись
К молодой хозяйке за Москву-реку.
И приходит он в свой высокий дом,
И дивится Степан Парамонович:
Не встречает его молода жена,
Не накрыт дубовый стол белой скатертью,
А свеча перед образом еле теплится.
И кличет он старую работницу:
«Ты скажи, скажи, Еремеевна,
А куда девалась, затаилася
В такой поздний час Алена Дмитревна?
А что детки мои любезные
Чай, забегались, заигралися,
—

Спозаранку

спать

уложилися?»

Господин ты мой Степан Парамонович,
Я скажу тебе диво дивное:
Что к вечерне пошла Алена Дмитревна;
Вот уж поп прошел домой смолодой
—

попадьей,

Засветили свечу, сели ужинать,
А по сю пору твоя хозяюшка
Из приходской церкви не вернулася.
А что детки твои малые
Почивать не легли, не играть пошли
Плачем плачут, всё не унимаются.
—

—

—

И смутился тогда думой крепкою

купец Калашников;
окну, глядит, на улицу
А на улице ночь темнехонька;
Валит белый снег, расстилается,

Молодой
И

он стал к

—

—

Заметает след человеческий.
4

М.

10.

Лермоитов

—

472

ІО

Вот он слышит в сенях дверью хлопнули,
Потом слышит шаги торопливые;

Обернулся, глядит
сила крестная!
Перед ним стоит молода жена,
Сама бледная, простоволосая,
—

Косы русые расплетенные
Снегом-инеем пересыпаны;
Смотрют очи мутные, как безумные;
Уста шепчут речи непонятные.

«Уж ты где, жена, жена, шаталася?
На каком подворье, на площади,
Что растрепаны твои волосы,
Что одёжа твоя вся изорвана?
Уж гуляла ты, пировала ты,

Чай,

с

сынками

всё

боярскими!..

Не на то пред святыми иконами
Мы с тобою, жена, обручалися,
Золотыми кольцами менялися...
Как запру я тебя за железный замок,
За дубовую дверь окованную,
Чтоб свету божьего ты не видела,
Мое имя честное не порочила...»
И услышав то, Алена Дмитревна

Задрожала вся моя голубушка,
Затряслась как листочек осиновый,
Горько-горько она восплакалась,
В

ноги

мужу

«Государь
Иль убей

ты

повалилася.

мой, красно солнышко,

меня

или

выслушай!

Твои речи
будто острый нож;
От них сердце разрывается.
Не боюся смерти лютыя,
—

Не боюся я людской молвы,
А боюсь твоей немилости.

«От вечерни домой шла я нониче
Вдоль по улице одинёшенька.
И послышалось мне, будто снег хрустит;
Оглянулася
человек бежит.
Мои ноженьки подкосилися,
Шелковой фатой я закрылася.
И он сильно схватил меня за руки,
И сказал мне так тихим шопотом:
Что пужаешься, красная красавица?
Я не вор какой, душегуб лесной,
Я слуга царя, царя грозного,
—

•—

Прозываюся Кирибеевичем,

А

из

славной

семьи из

Малютиной...

—

Испугалась я пуще прежнего;
Закружилась моя бедная головушка.

И он стал меня цаловать-ласкать,
И цалуя всё приговаривал:
Отвечай мне, чего тебе надобно,
Моя милая, драгоценная!
Хочешь золота, али жемчугу?
Хочешь ярких камней, аль цветной парчи?
Как царицу я наряжу тебя,
Станут все тебе завидовать,
Лишь не дай мне умереть смертью грешною:
Полюби меня, обними меня
Хоть единый раз на прощание!
—

«И ласкал он меня, цаловал меня;
На щеках моих и теперь горят,
Живым пламенем разливаются

Поцалуи

*

его окаянные...
52

А смотрели

Смеючись,

в

калитку соседушки,

на нас пальцем показывали...

«Как из рук его я рванулася
И домой стремглав бежать бросилась;
И остались в руках у разбойника
Мой узорный платок, твой подарочек,
И фата моя бухарская.
Опозорил он, осрамил меня,
Меня честную, непорочную
И что скажут злые соседушки
И кому на глаза покажусь теперь?
—

«Ты не дай меня, свою верную жену,
Злым охульникам в поругание!
На кого, кроме тебя, мне надеяться?
У кого просить стану помощи?
На белом свете я сиротинушка;
Родной батюшка уж в сырой земле,
Рядом с ним лежит моя матушка;
А мой старший брат, сам ты ведаешь,
На чужой сторонушке пропал без вести,
А меньшой мой брат
дитя малое,
Дитя малое, неразумное...»
—

Говорила
Горючьми

так

Алена

Дмитревна,

слезами заливалася.

Посылает Степан Парамонович
За двумя меньшими братьями;
И пришли его два брата, поклонилися,
И такое слово ему молвили:
«Ты поведай нам, старшой наш брат,
Что с тобой случилось, приключилося,

Что послал ты за нами во темную ночь,
Во темную ночь морозную?»

Я скажу вам, братцы любезные,
Что лиха беда со мною приключилася :
Опозорил семью нашу честную
Злой опричник царский Кирибеевич;
А такой обиды не стерпеть душе
.Да не вынести сердцу молодецкому;
Уж как завтра будет кулачный бой
На Москве-реке при самом царе,
И я выду тогда на опричника,
Буду на смерть биться, до последних сил;
А побьет он меня
выходите вы
За святую правду-матушку.
Не сробейте, братцы любезные!
Вы моложе меня, свежей силою,
На вас меньше грехов накопнлося,
Так авось господь вас помилует!
—

—

И в ответ ему братья молвили:
«Куда ветер дует в поднёбесьи,
Туда мчатся и тучки послушные;
Когда сизой орел зовет голосом
На кровавую долину побоища,
Зовет пир пировать, мертвецов убирать,

К нему малые орлята слетаются.
Ты наш старший брат, нам второй отец:
Делай сам, как знаешь, как ведаешь,
А уж мы тебя родного не выдадим».

Ай, ребята,
Ай, ребята,

гусли стройте!
разумейте!
Уж потешьте вы доброго боярина
И боярыню его белолицую!
поііте

пейте

—

—

только

дело

53

ш

Над Москвой великой, златоглавою,
Над стеной кремлевской белокаменной
Из-за дальних лесов, из-за синих гор,
По тесовым кровелькам играючи,
Тучки серые разгоняючи,

Заря

алая

подымается;

Разметала кудри золотистые,
Умывается снегами рассыпчатыми;
Как красавица, глядя в зеркальцо,
В небо чистое смотрит, улыбается.
Уж зачем ты, алая заря, пр осыпалася?
На какой ты радости разыгралася?
Как сходилися,

Удалые бойцы

собиралися

московские

На Москву-реку, на кулачной бой,
Разгуляться для праздника, потешиться.

И приехал царь со дружиною,
Со боярами и опричниками,
И велел растянуть цепь серебряную,
Чистым золотом в кольцах спаянную.
Оцепили место в 25 сажень,

Для

охотницкого

бою,

одиночного.

И велел тогда царь Иван Васильевич
Клич кликать звонким голосом:

уж где вы, добрые молодцы?
царя нашего батюшку,
Выходите-ка во широкий круг;
Кто побьет кого, того царь наградит;

«Ой,
Вы

А

потешьте

кто

будет побит,

И выходит удалой

Царю

того

бог

простит!»

Кирибеевич,

в пояс молча

кланяется,

5«Ѵ

Смерть

опричника

Кирибеевича.

с могучих плеч шубу бархатную;
Подпершися в бок рукою правою,
Поправляет другой шапку алую.

Скидает

Ожидает

себе противника...
клич проклинали
Ни один боец и не тронулся,
Лишь стоят да друг друга поталкивают.
он

Трижды громкой

—

На просторе опричник похаживает,

Над

плохими

бойцами

подсмеивает:

«Присмирели, небось, призадумались!
Так и быть, обещаюсь для праздника,
Отпущу живого с покаянием,
Лишь потешу царя нашего батюшку».
Вдруг

толпа раздалась в обе стороны
И выходит Степан Парамонович,
Молодой купец, удалой боец,
По прозванию Калашников.
Поклонился прежде царю грозному,
После белому Кремлю да святым церквам,
А потом всему народу русскому.
—

Горят

очи его соколиные,
На опричника смотрют пристально.

Супротив

него

дн становится,

Боевые рукавицы натягивает,
Могутные х плечи распрямливает
Да кудряву бороду поглаживает.

И сказал ему Кирибеевич:
«А поведай мне, добрый молодец,
Могутные

—

могучие.

Ты какого роду-племени,
Каким именем прозываешься?
Чтобы знать, по ком панихиду служить,
Чтобы было чем и похвастаться».
Отвечает Степан Парамонович:
«А зовут меня Степаном Калашниковым,
А родился я от честнова отца,
И жил я по закону господнему:
Не позорил я чужой жены,
Не разбойничал ночью темною,
Не таился от свету небесного...
И промолвил ты правду истинную:
Об одном из нас будут панихиду петь,
И не позя^е, как завтра в час полуденный;
И один из нас будет хвастаться,
С удалыми друзьями пируючи;
Не шутку шутить, не людей смешить
К тебе вышел я теперь, бусурманский сын,
Вышел я на страшный бой, на последний
бой !»
—

И услышав то,

Побледнел
Бойки

Между

в

Кирибеевич

лице как осенний снег;

очи его

затуманились,

сильных плеч

На раскрытых устах

Вот

молча

пробежал мороз,

слово

замерло...

оба расходются,
бой начинается.

—

Богатырский
Размахнулся

тогда

Кирибеевич

И ударил впервой купца Калашникова,
И ударил его посередь груди
—

б?

Затрещала грудь молодецкая,
Пошатнулся Степан Парамонович;

На груди его широкой висел медный крест
Со святыми мощами из Киева,
И погнулся крест и вдавился в грудь;
Как роса из-под него кровь закапала;
И подумал Степан Парамонович:
«Чему быть суждено, то и сбудется;
Постою за правду до-последнева!»
Изловчился он, приготовился,
—

—■

Собрался

со всею

И ударил

Прямо

в

силою

своего ненавистника

левый

висок

со всего плеча.

-л

И опричник молодой застонал слегка,
Закачался, упал замертво;
Повалился он на холодный снег,
На холодный снег, будто сосенка,
Будто сосенка, во сыром бору
Под смолистый под корень подрубленная.
И увидев то, царь Иван Васильевич
Прогневался гневом, топнул о землю
И нахмурил брови черные;
Повелел он схватить удалого купца
И привесть его пред лицо свое.

Как возговорил православный царь:
«Отвечай мне по правде, по совести,
Вольной волею или нехотя
Ты убил на смерть мово верного слугу,
Мово лучшего бойца Кирибеевича?»

—

Я
А

Я скажу тебе, православный царь:

убил
за

его

что

вольной волею,

про

что

—

не

скажу

тебе,

Купец Калашников прощается

со

своими

братьями.

Скажу только богу единому.
Прикажи меня казнить
и на

плаху
Мне головушку повинную;
Не оставь лишь малых детушек,
Не оставь молодую вдову,
—

Да двух братьев

«Хорошо тебе,

Удалой боец,
Что

ответ

Молодую

:моих

милостью...

детинушка,

сын

купеческий,

держал
жену

своей

несть

и

ты по

совести.

сирот твоих
пожалую,

Из казны моей я
Твоим братьям велю от сего же дня
По всему царству русскому широкому

Торговать безданно, беспошлинно,

А ты сам ступай, детинушка,
На высокое место лобное,
Сложи свою буйную головушку.
Я топор велю наточить-навострить,
Палача велю одеть-нарядить,
В большой колокол прикажу звонить,
Чтобы знали все люди московские,
Что и ты не оставлен моей милостью...»
Как

на

площади народ

Заунывный

собирается,

гудит, воет колокол,
Разглашает всюду весть недобрую.
По высокому месту лобному х

Во рубахе красной с яркой запонкой,
Со большим топором навостренныим,
Руки голые потир аючи,
'Место
совершались

лобное
казни.

—

помост,

на

котгром

в

древней Москве

Палач

похаживает,

весело

Удалого бойца дожидается,
А лихой боец, молодой купец,
—

Со родными

братьями прощается:

братцы мои, други кровные,
Поцалуемтесь да обнимемтесь

«Уж вы,

На последнее расставание.
Поклонитесь от меня Алене Дмитревне,
Закажите ей меньше печалиться,
Про меня моим детушкам не сказывать;
Поклонитесь дому родительскому,
Поклонитесь всем нашим товарищам,
Помолитесь сами в церкви божией
Вы за душу мою, душу грешную I»

И

казнили

Смертью

Степана Калашникова

лютою, позорною;
И головушка бесталанная
Во крови на плаху покатилася.

Схоронили
На

его

за

чистом поле

Москвой-рекой

промеж трех дорог,

Промеж Тульской, Рязанской, Владимирской
И бугор земли сырой тут насыпали,

И кленовый крест тут поставили.
И гуляют, шумят ветры буйные
Над его безымянной могилкою:
И проходят мимо люди добрые,

—

Пройдет
Пройдет
Пройдет

стар

перекрестится,
молодец
приосанится,
девица
пригорюнится,
А пройдут гусляры
споют песенку.
человек
—

—

—

—

Гей вы,

Гусляры

ребята

удалые,

молодые,

Голоса заливные!

Красно начинали
красно и кончайте,
Каждому правдою и честью воздайте!
Тароватому боярину слава!
И красавице боярыне слава!
—

И всему народу христианскому
Слава !

1837

„СО ДЕРЖАНИЕ

Лермонтов
Парус
Два великана
Смерть поэта ......................
М. 10.

•

•

■

•

•

7

.....................

8

..........................

13

.

Узник

3

...................

.....................

9

Бородино ........................
Три пальмы

Щ

Беглец

22

.......................

..........................

Тучп
«Прощай,

...........................

Россия.

немытая

Казачья колыбельная

Воздушный корабль
((Горные вершины. .»
.

Утес

песня

.»

.............

..............

Листок

29

30
32

..................

35

стоит одиноко.

.

.»

.........

..........................

...........................

Песня про царя Ивана
ника и

28

..................

...........................

«На севере диком

Спор

.

19

Васильевича,

36

38
39

молодого оприч-

удалого купца Калашникова

г

35

........

43

Л

—

49

ПЕРЕПЛЕТ
П
ФОРЗАЦ
8. В У д О Г О С К О Г О
•

Д

л п

начальной

Редактор

дожник

Ц. Пснситин.

школы-

Редактор-ху-

п. Полозов.
Технический ре11. Роочткд. Корректора Я. Лобанова и С. Цивина. Книга сдана ч
набор В/ VIII 1'.ізн г. Подписана к печати
П/Х «.ТЯ і. Инд. Д-8. .Іендетиядат
Л? «7. Тираж 24в тыс. эк?.
.Іеііпб.иор.ічт Л8 1421.
Заказ ЛЗ 412.
Формат дн.ѵаги 8