Хаджи Абрек. Беглец [Михаил Юрьевич Лермонтов] (pdf) читать онлайн

-■

№

>

.

:■:.,■;-

Ю*
—

—

Хаджи Абрек

Довольно! Перестань, Лейла,
миг веселье позабудь:
Скажи, ужель когда-нибудь

На

О смерти мысль не приходила
Тебя встревожить? Отвечай.
Лейла

Нет! Что

Я

мне хладная

на земле

нашла

могила?

свой

рай.

Хаджа Абрек

Еще вопрос: ты не грустила
О дальней родине своей,
О светлом небе Дагестана?
Лейла

К чему? Мне лучше, веселей
тумана.
Везде прекрасен божий свет.
Отечества для сердца нет!
Оно насилья не боится,
Как птичка, вырвется, умчится.
Поверь мне,
счастье только там,
Где любят нас, где верят нам!

Среди нагорного

—

—

Хаджи

Абрек

Любовь!.. Но знаешь ли, какое
Блаженство на земле второе
и

Тому,
Чему

всё похоронил,
верил, что любил!
Блаженство то верней любови
И только хочет слез да крови.
В нем утешенье для людей,
Когда умрет другое счастье;
В нем преступлений сладострастье,
В нем ад и рай души моей.
Оно при нас всегда, бессменно:
То мучит, то ласкает нас...
Нет, за единый мщенья час,
Клянусь, я не взял бы вселенной!
кто

он

Лейла

Ты бледен?
Хаджи

Тому

назад

Абрек

Выслушай. Давно
имел я брата:

И он,
так было суждено,
Погиб от пули Бей-Булата.
Погиб без славы, не в бою,
Как зверь лесной,
врага не зная;
Но месть и ненависть свою
Он завещал мне, умирая.
И я убийцу отыскал:
И занесен был мой кинжал,
Но я подумал: «Это ль мщенье?
Что смерть! Ужель одно мгновенье
Заплатит мне за столько лет
Печали, грусти, мук?.. О, нет!
Он что-нибудь да в мире любит:
Найду любви его предмет,
И мой удар его погубит!»
—

—

—

15

Свершилось наконец. Пора!
час пробил еще вчера.
Смотри, уж блещет луч заката!..
Пора! я слышу голос брата.
Когда сегодня в первый раз
Я увидал твой образ нежный,
Тоскою горькой и мятежной
Душа как адом вся зажглась.
Твой

Но это чувство улетело...
Баллах! Исполню клятву смело!
Как зимний снег в горах, бледна,
ним повергнулась она
На ослабевшие колени;
Мольбы, рыданья, слезы, пени

Пред

Перед жестоким излились.
«Ох, ты ужасен с этим взглядом!
Нет, не смотри так! Отвернись!
По мне текут холодным ядом
Слова твои... О, боже мой!
Ужель ты шутишь надо мной?
Ответствуй! ничего не значут
Невинных слезы пред тобой?
О, сжалься!.. Говори
как плачут
В твоей родимой стороне?
Погибнуть рано, рано мне!..
Оставь мне жизнь! оставь мне
—

младость!
Ты знал ли,
Бывал ли ты

Любим,

как

Хаджи
Стоял

с

в

что такое

радость?

во цвете лет

я?.. О, верно нет!»
молчаньи

нахмуренным

роковом
челом.

«В твоих глазах ни сожаленья,
Ни слез, жестокий, не видать!..
Ах!.. Боже!.. Ай!.. Дай

подождать!..
Хоть

час один... одно

мгновенье!..»

Блеснула шашка. Раз
И покатилась голова...
И окровавленной рукою
С земли он приподнял ее
И острой шашки лезвеё

—

Обтер

и

два!

волнистою косою.

Потом, бездушное чело
Одевши буркою косматой,
Он

вышел и

Послушный

прыгнул

в седло.

его, объятый
Внезапно страхом неземным,
Храпит и пенится под ним:
Щетиной грива, ржет и пышет,

Грызет

стальные

Ни слов,

И

конь

ни

мчится в

удила,

повода не слышит

горы,

как

стрела.

Заря бледнеет; поздно,
Сырая ночь недалека!

поздно,

С вершин Кавказа тихо, грозно
Ползут, как змеи, облака:

Игру бессвязную

заводят,

В провалы душные заходят,
Задев колючие кусты,
Бросают жемчуг на листы.

Ручей

катится

В

пена

нем

—

мутный, серый;

бьет из-под травы;
17

мьйвд

Российская государственная
детская би.Ол;

дра^дйтейСшги
ДЕТГИЗА"

і

—

И блещет сквозь туман пещеры,
Как очи мертвой головы.
Скорее, путник одинокой!

Закройся буркою широкой,
Ремянный повод натяни,
Ремянной плеткою махни.
Тебе вослед еще не мчится
Ни горный дух, ни дикий зверь,
Но если можешь ты молиться,
То не мешало бы
теперь.
—

«Скачи, мой конь! Пугливым оком
Зачем глядишь перед собой?
То камень, сглаженный потоком!..
То змей блистает чешуей!..
Твоею гривой в поле брани
Стирал я кровь с могучей длани;
В степи глухой, в недобрый час,
Уже не раз меня ты спас.
Мы отдохнем в краю родном;
Твою уздечку еще боле
Обвешу русским серебром;
И будешь ты в зеленом поле.
Давно ль, давно ль ты изменился,
Скажи, товарищ дорогой?
Что рано пеною покрылся?
Что тяжко дышишь подо мной?
Вот месяц выйдет из тумана,
Верхи дерев осеребрит,
И нам откроется поляна,
Где наш аул во мраке спит;

Заблещут,

издали мелькая,
Огни джематских пастухов,
И различим мы, подъезжая,
18

Глухое ржанье табунов;
И кони вкруг тебя столпятся...
Но стоит мне лишь приподняться,
Они в испуге захрапят
И все шарахнутся назад:
Они почуют издалека,
Что мы с тобою дети рока!..»

Долины

ночь

еще

—

объемлет,

Аул Джемат спокойно дремлет;
Один старик

лишь в нем не спит.

Один, как памятник могильной,
Недвижим, близ дороги пыльной
На сером камне он сидит.
Его глаза на путь далекой

Устремлены

с

тоской

глубокой.

«Кто этот всадник? Бережливо
Съезжает он с горы крутой;
Его товарищ долгогривой
Поник усталой головой.
В руке, под буркою дорожной,
Он что-то держит осторожно
И бережет, как свет очей».
И думает старик согбенный:
«Подарок, верно, драгоценный
От милой дочери моей!»
Уж всадник близок; под горою
Коня он вдруг остановил;
Потом дрожащею рукою
Он бурку темную открыл;
Открыл,
и дар его кровавый
Скатился тихо на траву.
—

19

Несчастный видит
боже правый!
Своей Лейлы голову!..
И он, в безумном восхищенье,
К своим устам ее прижал,
Как будто ей передавал
Свое последнее мученье.
Всю жизнь свою в единый стон,
В одно лобзанье вылил он.
—

Довольно

люди

—

печали

и

В нем сердце бедное терзали!
Как нить, истлевшая давно,
Разорвалося вдруг оно,
И неподвижные морщины

Покрылись бледностью кончины.
Душа так быстро отлетела,
Что мысль, которой до конца
Он жил, черты его лица
Совсем оставить не успела.

Молчанье

Хаджи ему

Взглянул
И быстро

на
в

мрачное

не

храня,

подивился:

шашку, на коня
горы удалился.

Промчался

год. В

Два трупа смрадные,

Блуждая, путники

глухой
в

—

теснине

пыли,

нашли

И схоронили на вершине.
Облиты кровью были оба,
И ярко начертала злоба

Проклятие

на

их

челе.

Обнявшись крепко, на земле
Они лежали, костенея,
Два друга с виду,
два злодея!
—

—

20

Потом дрожащею рукою
Он бурку темную открыл...

Быть может, то одна мечта,
Но бедным странникам казалось,
Что их лицо порой менялось,
Что всё грозили их уста.
—

Одежда

их

была богата,

Башлык их шапки покрывал:
В одном узнали Бей-Булата,
Никто другого не узнал.

БЕГЛЕЦ
Торекая легенда

1 арун бежал быстрее лани,
Быстрей, чем заяц от орла;
Бежал он в страхе с поля брани,
Где кровь черкесская текла;
Отец и два родные брата
За честь и вольность там легли;
И под пятой у супостата
Лежат их головы в пыли.
Их кровь течет и просит мщенья,
Гарун забыл свой долг -и стыд;
Он растерял в пылу сраженья
Винтовку, шашку
и бежит!
—

И скрылся день; клубясь, туманы

Одели

темные поляны
23

Широкой белой пеленой;
Пахнуло холодом с востока,
И над пустынею пророка
Встал тихо месяц золотой!..

Усталый,
С лица

жаждою

томимый,

стирая

кровь и пот,
Гарун меж скал аул родимый
При лунном свете узнает;

Подкрался он, никем незримый...
Кругом молчанье и покой,
С кровавой битвы невредимый
Лишь

он

один

пришел домой;

И к сакле он спешит знакомой,
Там блещет свет, хрзяин дома;

Скрепясь душой, как только
Гарун ступил через порог;

мог,

Селима звал он прежде другом,
Селим пришельца не узнал;
На ложе, мучимый недугом,
Один,
он, молча,
умирал...
«...Велик Аллах! от злой отравы
Он светлым ангелам своим
Велел беречь тебя для славы!»
«Что нового?»
спросил Селим,
Подняв слабеющие вежды,
И взор блеснул огнем надежды!..
И он привстал, и кровь бойца
Вновь разыгралась в час конца.
«Два дня мы билися в теснине;
—

—

—

—

Отец мой
И скрылся

пал
я

и

братья

с

ним;

один в пустыне,
л

Гарун меж скал аул родимый
При лунном свете узнает...

Как зверь, преследуем, гоним,
С окровавленными ногами
От острых камней и кустов,
Я шел безвестными тропами
По следу вепрей и волков;
Черкесы гибнут
враг повсюду...
Прими меня, мой старый друг;
И вот пророк! твоих услуг
—

Я до

могилы не

И умирающий

«Ступай,

забуду!..»
ответ:

в

ты презренья.
Ни крова, ни благословенья
Здесь у меня для труса нет!..»
Стыда и тайной муки полный,
Без гнева вытерпев упрек,
Ступил опять Гарун безмолвный
За неприветливый порог.
И саклю новую минуя,
На миг остановился он,
И прежних дней летучий сон
Вдруг обдал жаром поцелуя
Его холодное чело.
И стало сладко и светло
Его душе; во мраке ночи,

Казалось,
Блеснули

—

достоин

пламенные
ласково

очи

пред ним;

И он подумал: «Я любим;
Она лишь мной живет и дышит...»
И хочет он взойти
и слышит,
И слышит песню старины...
И стал Гарун бледней луны:
—

«Месяц
И

тих

и

плывет

спокоен,
26

А юноша-воин
На битву идет.
Ружье заряжает джигит,
А дева ему говорит:
Мой милый, смелее
Вверяйся ты року,
Молися востоку,
Будь верен пророку,
Будь славе вернее.
Своим изменивший
Изменой кровавой,

Врага

не сразивши,
Погибнет без славы,
Дожди его ран не обмоют,
Й звери костей не зароют.

Месяц

плывет

И тих и спокоен,
А юноша-воин
На битву идет».
поникнув, с быстротою
свой продолжает путь,
И крупная слеза порою
С ресницы падает на грудь...
Но вот от бури наклоненный
Пред ним родной белеет дом;

Главой

Гарун

Надеждой снова ободренный,
Гарун стучится под окном.
Там, верно, теплые молитвы
Восходят к небу за него;
Старуха мать ждет сына с битвы,
Но ждет его,,

не

одного!..

«Мать, отвори! Я странник бедный,
Я твой Гарун, твой младший сын;
27

безвредно
«Один!..»братья?»
«Пали!

Сквозь пули русские

Пришел

к

тебе!»

«А где отец и

—

«Один?»

—

—

Пророк

их смерть благословил,
И ангелы их души взяли».
«Ты отомстил?»
«Не отомстил...
Но я стрелой пустился в горы,
Оставил меч в чужом краю,
.Чтобы твои утешить взоры
И утереть слезу твою...»
«Молчи, молчи! гяур лукавый,
Ты умереть не мог со славой,
Так удались, живи один.
Твоим стыдом, беглец свободы,
Не омрачу я стары годы,
Ты раб и трус
и мне не сын!..»
Умолкло слово отверженья,
И всё кругом объято сном.
—

—

—

—

Проклятья, стоны и моленья
Звучали долго под ркном;
И наконец удар кинжала
Пресек несчастного позор...
И мать поутру увидала...
И хладно отвернула взор,
И труп, от праведных изгнанный,
Никто к кладбищу не отнес,
И кровь с его глубокой раны
Лизал рыча домашний пес;
Ребята малые ругались
Над хладным телом мертвеца,
В преданьях вольности остались
Позор и гибель беглеца.
Душа его от глаз пророка
Со страхом удалилась прочь;
28

*»а-

-ІіУ

щ*фц

«Ты

раб

и

трус

—

и

мне

не

сын!..»

И тень его в горах востока
Поныне бродит в темну ночь,
И под окном поутру рано
Он в сакли просится стуча,
Но внемля громкий стих корана,
Бежит опять под сень тумана,
Как прежде бегал от меча.

СОДЕРЖАНИЕ
ХАДЖИ АБРЕК
БЕГЛЕЦ

..............

5

................

23

Ч

ДЛЯ СРЕДНЕГО И СТАРШЕГО
ВОЗРАСТА

Ответста. редактор В. ГЕБЕДЬ.
Подписано к печати ХІІП 1941 г.
Ти
пек.
л.
(1,66 уч.-иід. л).
К1744 зн.в пен. л. Тираж 50000 >кз.
АЗП80. Заказ Л» 711. Цена 63 к.

Фабрика

детской

ккаги

Изд-еа

детсжойлатературыЦК ВЛКСМ.
Москва, Сущевский вал, 49.

В случае обнаружения дефекта
красим
вернуть вкземпляр
для
обмена
по
адресу: Москва 18,
Сущевской вал, дом Л» 49, Фобтакт
детской
книга.
Телефон

(МЫ)

В

подписи

печатано

под

1838

.г.

Опечатка
М. Ю. Лермонтова
Следует "гатать 1837 г.

портретом

на-

~$г8-&&&~

Цен а 88

но п.