Объект «Убежище» [Дмитрий Соловей Dmitr_Nightingale] (fb2) читать онлайн

Дмитрий Соловей Объект «Убежище»

Глава 1

Пролог

И снова у меня в тексте много бытовухи. Кто-то пишет про апокалипсис в духе боевика или триллера, мне же интересно порассуждать о том, как поведут себя люди в закрытом на долгие годы бункере. Насколько это сложно психологически и вообще возможно. Не ждите резких поворотов сюжета, кровавых сцен и рукопашных боёв. У меня привычно всё чинно, спокойно и основательно. Приглашаю к прочтению любителей деталей и простых бытовых вещей.

* * *

С Михаилом и Виктором мы пересеклись случайно в «Садовом центре». Тогда я ещё не знал, кто эти парни, и отреагировал на парочку, обсуждающую цветы в горшочках, не совсем правильно. Времена у нас такие, что начинаешь подозревать вполне адекватных мужиков непонятно в чём. А эти ещё, как нарочно, такие комментарии отпускали, что невольно давали полёт моей фантазии.

— У этих ствол толще, — убеждал один из парней, разглядывая растение.

— Зато листочки некрупные. Нам нужны те, что пошире. Наверное.

— Ты же ими не задницу подтирать будешь, чтобы пошире, — возражал первый.

— На ядовитость нужно узнать. А! Смотри, пальма финиковая! Давай купим!

— Они на сколько там метров растут? В теплице предельная высота по центру три семьсот.

— Это Финик Робелена, — не удержался я от замечания. — Декоративное растение не более трёх метров в высоту.

Не то чтобы я был великим специалистом по пальмам, но в финиковых разбирался, поскольку прочитал несколько статей на эту тему. Когда мы все дружно сидели на карантине, я скуки ради решил финик из косточки вырастить. Взял на пробу три штуки, завернул в салфетку, сбрызнул водой и в стеклянной банке с крышкой поставил под радиатор. Раз в два-три дня проверял, немного смачивал. Спустя месяц даже подумал, что идея провальная, хотя гугл уверял, что через два месяца будут такие корешки, что можно высаживать в грунт.

К моему изумлению, все три косточки проклюнулись и действительно выпустили по одному приличному корешку. Пришлось продолжить эксперимент и высадить в горшки. Жаль, что так и оставил свои пальмы в съемной квартире в Москве.

С работой тогда возникли некоторые проблемы. Меня после института «без опыта работы» и до коронавируса брали с оговорками. Типа на испытательный срок, неполная ставка. Отработал всего пять месяцев, когда всех вытурили. Накоплений особых не имелось, пришлось наступить на горло собственной гордости и идти к отцу на поклон. Мы с ним до этого четыре года не общались. Я хлопнул дверью и ушел из дома, заявив, что сам себе хозяин и в советах не нуждаюсь. И вообще много чего наговорил. Отец сам виноват! Потом-то я успокоился, пожив «самостоятельно». Хлебнул всякого. Но все равно в денежном плане удавалось вывернуться на разных проработках. А вот к середине 2020 года у меня наступили тяжелые времена.

Звонить родителю я не стал, поехал лично на нашу квартиру в Солнцево. Пока добирался, накрутил себя по полной. Отец в двухкомнатной обитает, а я, словно бомж, из одной халупы в другую перебираюсь, оплачивая эти рассадники тараканов. Пора ставить вопрос ребром и требовать размена жилплощади.

С таким боевым настроем я и заявился к отцу, чем сильно его удивил.

— Припекло, значит, — только и сказал он мне, освобождая проход в коридоре.

В ответ я буркнул: «Привет» и поволок сумки в свою комнату. Она за четыре года сильно изменилась. Появился туалетный столик с зеркалом. Между прочим, заваленный косметикой и всякими женскими штуками. Их я трогать не стал, но в шкафу бабское шмотьё подвинул и невольно поностальгировал по прошлым временам. Недолго, правда. Ровно до того момента, как из салона или фитнес-зала (толком и не понял откуда) не пришла очередная краля отца.

— Я на него готовить не собираюсь! — сразу заявила эта стерва крашеная.

И главное, с таким апломбом, будто я тут каждый день бываю, и она упахалась меня кормить. Вообще-то в тот вечер меня всё же накормили, но серьёзного разговора с отцом не получилось. Обсудить наши дела мы смогли лишь на следующий день, в воскреснье, когда его краля ускакала на какие-то там процедуры.

Честно говоря, думал, что отец встанет в позу, а я ему начну грозить судом и выбивать раздел квартиры. Но в реале все оказалось немного иначе.

— В Канаду на работу собираюсь, — огорошил отец. — Думаю там зацепиться и совсем иммигрировать.

— Это возможно? — не поверил я.

— Ну… дальняя-то родня у нас там есть. Помнишь моего дядьку? Он ещё посылку тебе на пятнадцать лет присылал.

— А… этого… — воспроизвёл я в голове образ Коти, как называли его все родственники.

— Костя обещал устроить. Пока будет рабочая виза. Там дальше, если не получится официально, попрошу статус беженца. В любом случае решил валить из страны.

— Мне не предлагаешь? — усмехнулся я.

— Ты же у нас самостоятельный, — язвительно заметил отец. — Решай сам свои проблемы. Четыре года мне не звонил.

Лекция на тему того, какой я бездарь и вообще дурак, затянулась минут на тридцать. Изредка я огрызался, но прерывать нотацию не спешил, иначе так и не разрулю вопрос с квартирой. Отец в Канаду собрался, а жильё куда? Наконец родителю надоело поучать меня жизни и рассусоливать на тему того, что вместо архитектурно-строительного я мог бы выбрать нормальную стезю экономиста, и перешёл к конкретике.

— Квартиру продаём. Я тебе отдам половину денег. Не возражай! — рявкнул отец. — Или вообще ничего не получишь. Оставлю ещё машину и всё барахло.

— Куда оно мне без жилья? — вяло огрызнулся я.

Продолжить нашу занимательную беседу не успели. Полина — краля отца — домой пришла и снова с претензиями, что ей тяжело дается домашнее хозяйство, а тут еще один нахлебник на шею сел.

Как отцу удается отыскивать таких стерв, я всегда удивлялся. На моей памяти это уже шестая кандидатка в жены. Наверняка были и ещё за то время, что мы не общались. Каждой их этих стервозных дамочек отец поначалу обещал жениться, устроить в Москве и так далее. Девицы все как на подбор были молодые, наглые провинциалки, приехавшие покорять Москву и жаждущие зацепиться за жилье. Потом их чаяния и надежды рушились, я слушал очередной скандал и наблюдал хорошо отрепетированную театральную постановку с отцом в главной роли.

Такое потребительское отношение к женскому полу стало ещё одной из причин, почему мы разругались. К тому же если в возрасте десяти-двенадцати лет я не сильно интересовал эти дамочек, разве что они проявляли вежливое внимание и задавали вопросы по учебе, то после моих семнадцати отец стал видеть в сыне конкурента. Мне его стервы и даром не нужны, но поди докажи, что ты не соперник. И пусть он мне полоскал мозги по поводу того, как я столько лет дома не появлялся, не проявлял уважения, но по факту отец наверняка был рад, что никто не мешает его личной жизни.

— Полине ни слова о моих планах, — дал напоследок указания отец, ставя точку в нашей беседе.

Я и не собирался ничего с ней обсуждать. Мне тут самому подумать и прикинуть хотелось. Вопрос с работой так и не решен. Снова листал вакансии, рассылал резюме.

Квартиру отец продаст, мне выплатит половину. Хватит ли этого на однушку? Ипотеку я не потяну. Даже при условии взятого в банке кредита, что вообще сомнительно. Доходов-то я не имею. Хорошую работу без опыта не найти, а как обрести тот самый опыт, если никуда не берут? Наплевать на диплом архитектора и приткнуться к кому-нибудь в строительную бригаду? Штукатуром я работал. Не скажу, что много зарабатывал, да и физичеки собачья работа. И похоже, особого выбора нет.

Из кухни повеяло ароматом еды, и я выполз из своей комнаты, понадеявшись, что меня всё же покормят.

— Он всю мою косметику сдвинул. И где мне волосы сушить?! — разорялась папина краля.

— Суши их у себя в Рыляках! Завтра же выметайся! Чего себе позволяешь?! — рычал отец. — Я тебе говорил, что у меня есть сын.

— Мы же свадьбу планировали к новому году, — резко сбавила обороты Полина.

— Не знаю, что ты планировала, а у меня был секс без обязательств.

— Ах ты старый козёл! — вполне заслуженно обозвала Полина отца.

Дослушивать я не стал. Быстро наложил чего-то там из кастрюльки и, прихватив ложку, скрылся в своей комнате. С «орудием труда» я немного промахнулся. К этому мясу с картошкой лучше бы вилка подошла, но я и ложкой управился. Потом по-тихому вымыл посуду в ванной, там и отставил на стиральной машинке.

Соваться второй раз на кухню не рискнул. Скандал не прекращался. Отец с упоением пересказывал все вымышленные обиды и оплошности сожительницы. Я этот сценарий с детства наизусть помню. Ещё несколько дней у нас будет весело. Девица из провинции попытается отмотать всё обратно. Мол, идти ей некуда, возвращаться тоже. Дальше два варианта: или она быстро найдет съёмное жилье (Кстати, могу ей мою прошлую съемную рекомендовать!), или всё же поспешит домой.

Идея с переселением Полины туда, где я жил в последние месяцы, мне понравилась. Пришёл с этим предложением к отцу и оставил номер хозяйки. Это не отдельная квартира, а комната, тоже в двушке. Планировка примерно как у нас. Хозяйка неряха, сидит дома, не работает. Существует за счёт квартирантов и долгий перерыв в сдаче жилья ей невыгоден.

— Метро рядом, недорого, — прорекламировал я жильё Полине.

— Чего же сам там не остался? — встала девица в позу.

— Потому что это его дом, а ты пошла вон! — в очередной раз взревел отец.

Полина хозяйке отзвонилась, побеседовала и снова высказала претензии. С неё спросили предоплату за два месяца вперёд. А денег столько нет. Она же потратила на абонементы в фитнес и салоны. В общем, вытрясла с отца недостающую сумму и начала упаковывать чемоданы. Отец проявил великодушие, даже помог это всё отвезти. И ему хватило ума сбежать раньше, чем Полина увидела комнату. Выгрузил он её у подъезда и телефон сразу отключил.

— Не пропадет, — сообщил он мне. — В крайнем случае к родителям вернётся, но теперь ужин на тебе.

У меня, собственно, всё было готово. Так что особо не волновался. В промежутках, когда у нас дома не проживала очередная пассия отца, все домашние дела лежали на мне.

— Так что с продажей квартиры? — вернулся к волнующей меня теме.

— Сергей, а езжай-ка ты в Краснодар. Там родня какая-никакая. Поработаешь пару годиков, сделаешь несколько проектов, там сейчас много строят, вернешься в Москву с опытом. Тебя со столичным институтом в провинции лучше примут.

— Родню я лет десять не видел, — удивился подобному совету и вернулся к ноутбуку, чтобы продолжить поиски вакансий по Москве.

Квартиру отец выставил на продажу, решал какие-то свои дела, посещал репетира английского. Женщин он больше не приводил. Я же в течение всей зимы безуспешно пытался найти работу, связанную со строительством. Меня и штукатуром-то не брали.

В больших строительных компаниях вакансий архитектора без опыта и собственного портфолио не было. А возможно, я просто выжидал и ленился идти на малый оклад. Отец не тратил деньги на девиц и выделял мне на хозяйство. Особо не шиковал, зато питанием я был обеспечен. В кладовке свою старую обувь отыскал и на одежду тоже не тратился. Так и пробездельничал до весны.

Мы уже маски перестали носить, а с работой ничего так и не решилось. Идея уехать на юг с каждой неделей казалась мне все заманчивее и заманчивее. Не понравится, всегда смогу вернуться обратно в Москву. А с покупателями на квартиру мы почти определились.

Риэлторы, конечно, попортили немало крови, но наконец всё разрешилось. Сами мы в агентства не обращались, зато они в первый месяц, как выставили квартиру на продажу, задолбали предложениями о сотрудничестве. Риэлтор покупателей тоже хотел и с нас процент за услуги стрясти, но был послан отцом и больше не высовывался.

В марте те люди наконец внесли залог и начали подготовку документов. Я, в свою очередь, переключился на поиск съёмного жилья в Краснодаре. По трём телефонам родни, что дал отец, никого не вызвонил и проблемы решал самостоятельно. Поеду на машине, а там на месте уже буду смотреть. Плохо, что предварительных договорённостей по жилью не получалось достичь до продажи квартиры.

Покупатели оказались людьми адекватными. Дали нам с отцом время собраться. Он улетал в Канаду в начале мая, я поспешил убыть на неделю раньше.

Дистанционно решить проблему с проживанием в Краснодаре так и не смог. Естественно, искал гостиницу на первое время подешевле. Нашёл по приемлемой цене общежитие гостиничного типа. Район вроде неплохой. В городе я не особо ориентировался. Из детских воспоминаний почти ничего не сохранилось. Отец родню не жаловал. Отчего они разругались, я толком не вникал, но, зная характер и хитрожопость папаши, примерно предполагал, какие там могли быть причины.

Без личной выгоды родитель ничего делать бы не стал. А когда мама умерла, с ним перестали общаться не только родственники, но и многие знакомые нашей семьи. Так и не выйдя на связь ни с кем из родственников, я отправился в дорогу на машине отца. Особых вопросов не возникло. Меня всего один раз остановили для проверки, и то не документов на автотранспорт, а на наличие прививки.

Уже в Краснодаре немного покрутился пока нашёл нужный дом. С парковкой автомобиля возле этого общежития возникли небольшие проблемы. Всё было заставлено машинами жильцов близлежащих домов, но я сумел приткнуться, хотя вещи переносить не стал. Я же взял в этой так называемой гостинице эконом трехместный с тремя кроватями в комнате. Кого там могут подселить — неизвестно. Удобства тоже были не в номере, а на этаже.

Одним словом, общежитие. Скорее всего, раньше это оно и было. А после сделали ремонт и немного переоборудовали помещения.

Вечером я снова листал вакансии уже в «новой локации» и выставлял свои умения на рынке труда. По сравнению с Москвой список вакансий значительно отличался.

Наткнувшись в десятый раз на требующегося ландшафтного дизайнера, я серьёзно задумался. А что? Этим же дизайнерам не нужно проводить какие-то геологические изыскания. Планировку я и в Автокаде изображу, но можно и специальную программу скачать. С визуализацией всяких растений и парковой зоны у меня вообще проблем не возникнет.

«Знание продукции для благоустройства» — прочитал я очередной пункт требований и решил серьёзно вникнуть в тему, прежде чем выдавать себя за ландшафтного дизайнера.

Не подумайте, что я совсем был не в теме. Приходилось мне несколько раз выполнять заказы в качестве фрилансера по визуализации газонов и клумб. Я даже немного огорчился, что не увидел в этот раз деятельности раньше. Глядишь, и выбрал бы другое учебное заведения. Отцу бы всё равно не понравился выбор, а мне такое по душе.

К тому же, на четвертом курсе был у меня курсовой проект ландшафтной архитектуры. Там, правда, основной фокус делался на визуализацию экстерьера. В любом случае близкое направление к тому, что предлагал рынок вакансий. Осталось немного вникнуть в тему и попытать счастья в этой области. Главное, что меня не напугать требованиями к программам. Эти знания имелись. Хотя немного смущали пункты «знание дендрологии и растений». Наверняка и другие подводные камни имелись, но я устал от поиска работы и готов был на эту авантюру. Напишу, что проходил в Москве дополнительные курсы, а если трудоустроюсь, тогда и буду вникать детально во все эти цветочки и почвы.

Параллельно с поиском работы шерстил рынок жилья. На двухкомнатную мне не хватало, а на однушку как раз в этом районе — вполне.

Чтобы иметь лучшее представление о месте, после обеда следующего дня я прогулялся по улице Атарбекова, дошел до «Садового центра» и решил, что это не иначе как знак свыше. Ходил по рядам, с умным лицом читал состав упакованного компоста, удобрений и разных подкормок. Мягко говоря, охренел от цен на всякое такое декоративное и тропическое. Так-то саженцы для дачников были по вполне приемлемым расценкам, а что-то более элитное для внутренних помещений явно имело завышенный прайс.

Тут как раз и услышал разговор двух парней о пальмах и невольно вклинился в их спор.

— Вы разбираетесь во всём этом? — показал один из парней рукой на горшки с растениями. — Ботаник?

— Сергей Коршунов, ландшафтный дизайнер-озеленитель, — солидно представился я.

Не то чтобы рассчитывал на предложение своих услуг, но захотелось пустить пыль в глаза. Парни в ответ тоже представились, окинули меня более заинтересованными взглядами и продолжили расспросы:

— А как, по-вашему, вот эта кокосовая пальма для оранжереи подойдет? Нам нужно, чтобы кислорода побольше выделялось, а тут листья широкие, — спросил Михаил.

— Кокосовая пальма вырастает до двадцати-тридцати метров. Листья до шести метров в длину, — блеснул я почёрпнутыми накануне знаниями. — У вас имеется подходящее помещение?

— Не… у нас меньше, — озадаченно почесали затылки парни. — И зачем тогда их продают, раз они такие большие?

— Формирование ствола начнётся лет через шесть, до этого времени оно вполне себе декоративное украшение в офисы, да и для дома. Большого дома, — уточнил я.

— Финиковую возьмём, Лерке покажем, — решил Виктор.

— Вначале мешки с клевером загрузим, — притормозил его Михаил и тут же снова ко мне с вопросом: — Сергей, а ты в кормах для рогатого скота не разбираешься? В смысле — во всякой разной траве.

— Э… — не понял я запроса.

— Кстати, а тебе работа по профилю случайно не нужна? — дополнил Виктор.

Глава 2

— Семья, дети есть? Женат, где родители живут? — продолжал наседать на меня Михаил.

— Подожди, нужна ли ему работа, узнай, — притормозил приятеля Виктор.

— Работа нужна, — осторожно заметил я. — Правда, с кормами для скота дела не имел. У вас сколько гектаров?

— Ну… там два или три, мы не измеряли, — получил я странный ответ.

— Да ты не переживай, главное, засеять чем-то приемлемым, а основная твоя работа в теплице будет, — решил успокоить меня Виктор.

— А дизайн? — уточнил я.

— Не особо нужен. Необходимо растения подобрать, чтобы кислорода больше давали в закрытых помещениях.

— Ах это! Легко! — обрадовался я.

Как раз накануне читал про всякие алоэ-веры, которые создают микроклимат и прямо-таки полезны для помещений. Свои немногочисленные познания в области специфичной флоры я и вывалил на парней, чем произвёл на них неизгладимое впечатление. Попутно добавил, что для их клевера нужны магнийсодержащие известковые удобрения. Это я прочитал полчаса назад на одной из упаковок, пока ходил по рядам. А для размножения черенками в оранжерее нужно приобрести ультразвуковой увлажнитель воздуха. Также необходима досветка часов восемнадцать и прочие нюансы.

— Миш, Новикову звони, спроси насчёт ботаника, — поразился моим знаниям Виктор.

— Анатолий Андреевич, мы тут познакомились с… эм-м-м… Сергей, какая у тебя там специальность? — оторвался Михаил от телефона.

— Архитектурный ландшафт, дизайн, озеленение и так далее, — как можно туманнее ответил я, чтобы не сразу было понятно, что я больше в планировке квартир разбираюсь, чем в растениях.

Переговоры с неким Анатолием Андреевичем прошли быстро. Я лично ответил на несколько вопросов, в частности о том, что одинокий, без семьи и обязательств. Не курю, спиртное употребляю умеренно, в приводах в полицию не замечен.

— Подъезжайте прямо сейчас, — ответил мне мужчина. — Я медика приглашу, чтобы у вас сразу анализы взяли. Ребята вам пояснят подробно. Вы согласны?

— Повторите ещё раз про зарплату, — попросил я.

И выслушав заверения, что мне будут платить даже за то, что не является непосредственно обязанностями ландшафтного дизайнера, согласился.

Виктор за то время, что я беседовал по телефону, успел приобрести тот самый клевер в десятикилограммовых пакетах и загрузить в багажник пикапа. Туда же добавили упомянутые мной удобрения и что-то еще. Пальму парни покупать не стали. Они вообще за каким-то другим товаром приехали. Заодно решили клевер купить в больших пакетах. Где-то в других магазинах им попадались более мелкие расфасовки.

Я же был доволен тем, что так быстро и молниеносно прошёл собеседование и зарплату пообещали весьма достойную.

— У нас ещё проживание, питание бесплатное. Спецодежду тоже выдадут, — просвещал Михаил, выруливая со стоянки.

— А офис где? — всё же решил я поинтересоваться, как далеко он расположен. — Мне точно предоставят комнату?

— Апартаменты! — усмехнулся Виктор. — Ремонт немного не закончен, зато сам сможешь всё выбрать. У нас на каждого члена команды по два миллиона выделяют.

— Неужели? — усомнился я.

— Так это же не твоя собственность, а Андреевича, он и обустраивает, но по твоим хотелкам. Паспорт у тебя с собой? Документы заполнять придётся.

— И паспорт, и права в кармане. Даже распечатку о прививке с собой ношу, — заверил я. — А что там ваш начальник про анализы говорил?

— Алёнка кровь возьмет на СПИД, на что-то еще. Но по тебе видно, что парень спортивный.

— И всё же далеко ехать-то? — напомнил я.

— Мы не сказали? — оглянулся на меня Михаил. — Это за Горячим Ключом, в сторону моря. Тебе принципиально где?

— Вообще-то нет, — ответил я и задумался.

Мне ведь действительно нет особой разницы где работать. Я собирался искать вариант покупки жилья. Но с этим можно повременить. Такие зарплаты на дороге не валяются. Если меня без опыта работы и всяких испытательных сроков возьмут, то я всеми руками «за».

По пути, пока ехали, парни продолжали расспрашивать о житье-бытье. Поведал им, что папаша на днях в Канаду улетит, родню в Краснодаре я не нашёл и как-то уже нет желания искать. Они мне нужны были на первое время, чтобы остановиться и хоть в чём-то помочь. Оказалось, что я сам неплохо справился.

Сомнения насчёт будущей работы оставались, но Михаил с Виктором заверили, что мне всё понравится.

— Смотри, какая природа прекрасная, — рекламировал Виктор. — Горы невысокие, песчаник, известняк, глинистый сланец. Пока строительством занимались, щебенкой засыпали дорогу. Я здесь в детстве отдыхал с родителями. Не слышал про Фанагорийские пещеры?

— Нет, не слышал, — признался я, разглядывая ту самую природу.

Через месяц наверняка станет ещё красивее. Море не так далеко, гораздо ближе, чем от Краснодара, попробую на выходных выбраться на курорт.

Кстати, дорога хорошо укатана. Видно, что техники по ней ездило прилично, потому немного пыльно. Мы уже свернули с трассы на восток, а ям и колдобин не было. Я заинтересованно поглядывал в окно, ожидая увидеть обещанную грандиозную стройку. И даже не сразу поверил, что прибыли на место.

В большей степени это напоминало обнесённую сетчатым забором площадку, где хранили строительную технику (бульдозеры, экскаватор, несколько тракторов) плюс пара вагончиков для строителей или сторожей и один неказистый домишко. Рядом кучи щебня, крупных камней, и ничего более.

Парни моё выражение лица считали, ухмыльнулись и ничего пояснять не стали.

— Миха, я транспортировщик подгоню, перегружу всё из багажника, а ты Сергея к Андреевичу веди, — сообщил Виктор, выбираясь из салона автомобиля.

Уже через несколько минут я стоял перед Новиковым Анатолием Андреевичем, оценивая будущего работодателя. Начальником парней оказался крепкий мужчина возраста примерно как мой отец. Седина уже тронула виски, но тело было подкачанным. Меня он рассматривал с не меньшим вниманием, чем я его, и продолжать собеседование или что-то ещё не спешил.

— Алёна, давай вначале все анализы. После мы поговорим с молодым человеком, — отдал он распоряжение медику.

— Бахилы на ноги надень, маску на лицо, руки дезинфицируй, — начала раздавать указания та самая Алёна.

Вздохнув, я нацепил на лицо ненавистную маску. Их ношение уже давно перестало быть обязательным, но местная медичка вправе требовать наличие «намордника». Интересно, это лаборантка или медсестра? Понятно, что медработник. Но кто именно? Если мне здесь работать, то стоит наладить контакт. Правда, на мой вкус девица была немного худощава и бледновата. Словно моль невзрачная. Ни косметикой, ни краской для волос явно не пользовалась. Ещё и волосёнки скрутила в низкую гульку и шапочкой медицинской прикрыла. Впрочем, она на службе и красоваться ей ни к чему.

— Заходи в кабинет, садись здесь, — продолжала командовать эта Алёна. — Вначале кардиограмму сниму. Потом кровь и прочие выделения.

— Да ну? — удивился я серьёзности подхода.

Всё обещанное в ближайшие полчаса я получил. Даже в туалет сходил и помочился в выделенную посуду. Мне измерили рост, вес, голову и зачем-то талию. Спросили про размер ноги. Осторожно заметил медику, что вес без штанов у меня чуть меньше.

— Мне для спецодежды. Там не нужно до грамма, — отмахнусь от замечаний медичка. — Мы закончили, идём к Анатолию Андреевичу.

Начальство занимало соседнюю комнату и что-то строчило на ноутбуке, но на нас босс сразу же отвлёкся, вопросительно посмотрев на Алёну.

— Двадцать четыре года, рост сто восемьдесят, вес семьдесят шесть, патологий не замечено, общие анализы будут послезавтра. На СПИД через несколько дней, — отчиталась медик.

— Спасибо, Алёнушка, — кивнул мужчина. — Иди, мы с Сергеем побеседуем.

Первым вопросом, к моему неудовольствию, был о специальности по диплому. Потом ещё несколько специфичных, и я, как говорится, поплыл. Анатолий Андреевич раскусил мои потуги выдать себя за ландшафтного дизайнера влёт.

— Ни опыта, ни обучения в данной области ты не имеешь, — резюмировал он.

— Есть желание, — не сдавался я.

— Желание получать деньги, — тяжело вздохнул мужчина. — И что мне с тобой делать?

— Так я же молодой, легко обучаемый.

— К тому же наглый, — дополнил список Анатолий Андреевич. — У нас очень специфичная работа и нужно быть фанатом своего дела.

— Считайте, что я фанат. Нравится мне с растениями возиться. Мы же с вашими ребятами где встретились? Я как раз думал, что неплохо бы переквалифицироваться. Архитектура и строительство — это хорошо, но не настолько увлекательно.

— Ещё добавь, что ты фанат-дачник и мечтаешь по выходным кверху задницей копаться на собственных шести сотках, — проворчал мужчина в ответ.

— Эм-м-м… — не стал я заверять его в этом.

Вряд ли поверит, что в моём возрасте имеются подобные увлечения. И продолжил нахваливать себя. Мол, если надо, я и за штукатура могу поработать.

— Имел опыт? — поинтересовался Анатолий Андреевич.

— Всё лето после третьего курса отпахал. Потом в середине года помогал. Мы там с парнями одному частнику бассейн делали.

Мужчина задумался, выстукивая ритм пальцами по столешнице. Похоже, ему мой опыт штукатура больше приглянулся, чем мои якобы умения в садоводстве. Вообще-то при такой зарплате я и штукатуром могу пахать.

— Сергей, понимаешь, какое дело… Объект секретный. Пять лет назад здесь военные начинали. Мне его передали два года назад. Не то чтобы я выкупил, хотя могу себе позволить, но частично это всё считается в некоторой степени под патронажем государства, — закрутил фразу Анатолий Андреевич. — А у тебя отец в Канаду убывает.

Я продолжал слушать и изображать глазами собачью преданность.

— Если брать тебя, то придётся подписывать документы о неразглашении. Просто так потом прогнать и уволить не получится. Ты станешь носителем гостайны.

— Не увольняйте, — намекнул я на долгое сотрудничество.

— Вдруг не потянешь свой… хм… ландшафтный дизайн? — усмехнулся возможный будущий начальник.

— Там так всё сложно?

— Не слишком. Думаю, любой справится, кто решит заниматься этим направлением. У меня сомнения по ответственности.

— Я ответственный.

— Угу, угу. Все вы так говорите, пока до дела не дойдёт.

— Можно меня в помощники тому человеку, которого выберете на это место, — закинул я удочку. Очень хотелось стабильности в жизни.

— Нет уж. Помощников себе ты сам будешь искать, — решительно хлопнул по столу Анатолий Андреевич. — Михаил тебя отвезёт обратно. Подождём несколько дней результаты анализов. Вдруг и ты передумаешь подписываться на такую работу?

На обратном пути Михаил меня вопросами не донимал. Я же задумался, что это может быть за объект, где вначале подключили военных, и с любопытсвом оглядывал округу. Смущала высоковольтная линия, мимо которой мы проезжали. Какая-то секретная лаборатория по созданию бактериологического оружия? Не… охраны слишком мало. Да и не заметил я зданий. Оглянувшись назад, посмотрел на гору и приметил несколько ветряков почти на вершине. Им мало электричества и поставили альтернативные источники?

Этот вопрос и озвучил Михаилу.

— Ты на линию не смотри. Её здесь в прошлом году протянули, но электричества там нет, — ответил он.

— Но будет?

— Как устроишься к нам на работу, так всё расскажу, — не стал просвещать дальше Михаил. — Одно скажу, что возраст и здоровье у нас в приоритете. Именно по этим показателям ты подходишь.

Неделю ожидания я провёл с пользой. Закачал себе в отдельный файл много чего полезного по устройству оранжерей, всяким декоративным растениям, удобрениям и так далее. Прошёл онлайн курс садовода и даже пчеловодство захватил, решив себя продемонстрировать работодателю в наилучшем виде.

«Клевер розовый медонос зацветает в июне и может обеспечивать пчел нектаром до сентября (мёдопродуктивность поздних цветков снижается)» — прочитал я в статье по пчёлам. Парни же семена клевера покупали для пастбища. Можно им предложить и пчёл разводить. Не думаю, что согласятся, зато я умным буду выглядеть.

Позвонил мне Анатолий Андреевич лично. Уточнил, не передумал ли я, и велел собираться. Дорогу я запомнил, машину, считай, не разгружал. Так что препятствий для переселения не было. Даже какой-то азарт появился. Я же к чему-то там тайному и секретному приобщусь. А про моего папашу Анатолий Андреевич зря переживал. Родитель так больше и не позвонил. Ему и раньше на меня, по большому счёту, было наплевать, и, похоже, он посчитал все обязательства передо мной выполненными. Я в ответ тоже по поводу отца в Канаде не заморачивался. У меня новая жизнь начинается, и я перевернул страницу прошлого.

Глава 3

По работе пришлось заполнять много различных документов. За разглашение секретных сведений обещали от трёх до пяти лет тюремного заключения. Я, если честно, усомнился в правомерности этих действий с юридической точки зрения, но подписал. Потом пришёл программист и отобрал у меня телефон.

— Илья. Он занимается в том числе обеспечением режима секретности, — познакомил нас Анатолий Андреевич.

— Не переживай, телефон завтра верну. Я на нём установлю несколько прог. Это чтобы ты никакие видео и прочие сообщения на всякие «тик-токи» не отправлял.

— Я и не собирался. У вас же в договоре это прописано.

— А вдруг? Выход в интернет у тебя будет, но снова предупреждаю, что всё будет под моим контролем, — добавил Илья.

Развел руками, демонстрируя, что полностью подчиняюсь здешним правилам. Илья мне подмигнул и заверил, что не всё так плохо, как я мог себе насочинять. Парень вообще показался коммуникабельным. Как раз под местные требования по всем параметрам попадал. В смысле возраста и молодости. Правда, крупнее меня раза в полтора.

— Анатолий Андреевич, мне самому всё Сергею показать? — спросил он.

— Делами занимайся. Я провожу, а дальше Олег Геннадьевич подключится.

В это время заработал рация и кто-то потребовал «Илью Муромца» на рабочее место, и программист поспешил удалиться. Между прочим, вместе с моим телефоном и ноутбуком. Заметив мой обеспокоенный взгляд, Анатолий Андреевич сообщил, что волноваться не стоит. Завтра точно получу технику обратно, и раскрыл что-то на своём ноутбуке для дальнейшего ознакомления.

— Посмотри вот эту схему, — показал он мне нечто непонятное. — Это малый модульный реактор.

— Реактор чего? — не понял я.

— Ядерный реактор для производства тепла и электроэнергии.

«Во я попал!» — была первая моя мысль.

— Конструкция данного ММР на быстрых нейронах с более высоким выгоранием топлива, что снижает количество отходов. У нас здесь используется уран-238, который может непрерывно генерировать энергию до сорока лет без перезагрузки. Плюс естественная циркуляция. В данной конструкции не требуются охлаждающие насосы, которые могут выйти из строя, остаточное тепло отводится конвекцией и после остановки реактора.

— То есть где-то здесь рядом атомная электростанция? — промямлил я.

— О которой мало кто знает, — подтвердил мои слова Анатолий Андреевич. — Иначе набегут всякие экологи и прочие личности. Реактор, как ты понял, скрыт под горой. По сравнению с крупными реакторами, конструкция ММР позволяет осуществлять захоронение отработанного топлива под землёй.

Честно скажу, не так я видел себе будущую работу. Какие оранжереи, если там всё должно фонить радиацией?! Словно считав мои мысли, Анатолий Андреевич начал перечислять степени защиты. Показал на схеме всякие укрепления и свинцовые прослойки. На «виде сверху» это был круг, заключенный ещё в несколько кругов, от которых радиально отходили жилые (мама дорогая!) коридоры.

— У американцев есть ММР размером двадцать три метра и диаметром пять. У нас чуть крупнее, но он модульный, и со сборкой на глубине сто двадцать метров вопросов не возникло.

— Реактор в горе? — задал я уточняющий вопрос.

— Не совсем в горе. Я бы сказал, что под ней. Реально над ММР ещё шестьсот дополнительных метров естественной защиты.

Допустим, насчёт защиты он меня убедил. Смущали всё те же «жилые помещения» вокруг реактора.

— А нельзя ли персоналу поселиться снаружи? — спросил я.

— По плану предусмотрен полностью автономный и замкнутый цикл обслуживания. За радиацию не переживай. Смотри сюда. Диаметр ММР шесть метров. Далее свинцовая «рубашка». Слой бетона, особый цилиндр из арматуры на расстоянии десяти метров от первой рубашки. Далее бетонные кольца и снова арматура, незаполненная грунтом. Это специальная противосейсмическая система. Даже при глобальном смещении тектонических плит не должно искорёжить сам ММР. Снова слой бетона и последняя свинцовая рубашка. Изначальный диаметр увеличивается до пятидесяти метров.

— Выглядит надёжно, — уныло добавил я.

— Эй, не вешай нос! Нет там никакой радиации. Надёжная защита. Вспомни атомные подводные лодки хотя бы.

— Говорят, что там не так-то сильно и защищает, — заметил я.

— Посмотри на слои защиты, — кивнул на экран ноутбука.

Мысленно приникнув размеры атомной подводной лодки, я согласился, что здесь вроде надёжнее.

— У нас все новички носят портативные счётчики Гейгера. Потом успокаиваются, но в коридорах счётчики обязательно имеются.

Можно сказать, начальник меня успокоил. Тут у него рация заработала, и нас пригласили на обед.

— Сейчас познакомишься с Людмилой Ивановной. Она жена главного инженера и повар, — сообщил Анатолий Андреевич и захлопнул ноутбук. — Вещи не бери, потом за ними вместе с техникой вернёшься.

Квест «приди в столовую» оказался не самым быстрым. Никак я не мог перестроиться, что всё «жилое» расположено под землёй. Хотя ворота в горе пусть и были большими, но особого впечатления не произвели. Мы прошли через скромную дверку внутри ворот и оказались в тоннеле.

— Штора из брезента, — заметил Анатолий Андреевич мой заинтересованный взгляд на входе.

— Удерживать тепло? — не понял я её предназначения.

— От радиоактивной пыли в основном.

— Чтобы наружу радиация не вышла? — невольно поёжился я.

— Напротив, чтобы внутрь не попала в случае атомной войны.

Вот тут у меня случился небольшой разрыв шаблона. Но додумать свою мысль я не успел. Мы подошли через следующие ворота к лифту и начали спуск.

— Лифтов четыре. Ни один из них не ведёт на первый уровень, — продолжал просвещать начальник. — Мы сейчас опустимся на пятьдесят метров и перейдём в другой грузовой лифт. Всего у нас семь уровней или этажей, как хочешь, так и называй. Раньше использовали название «минус первый» и так далее. Сейчас народ перестал заморачиваться.

Выйдя из второго лифта, мы перешли в коридор, потом еще в один и наконец в комнату со множеством шкафчиков.

— Раздевалка, — хохотнул Анатолий Андреевич и, заметив мой недоуменный взгляд, дополнил: — На случай войны. Твой шкафчик № 47. Мы их пока не запираем, потому что не используем, но костюмы разной степени защиты тебе уже должны были выдать.

Размеры шкафчика оказались немаленькими. Заглянув внутрь, я увидел висящие комбинезон, оранжевый скафандр, к ним в дополнение резиновые сапоги, берцы и что-то похожее на заброды, используемые рыбаками.

Начальник же повёл меня дальше мимо стоящих в два ряда шкафов.

— Рассчитано на сто человек, — прочитал я номер на последнем.

— Примерно так, — получил невнятный ответ. — Следующее помещение — душевая. Тоже на случай войны. Здесь идёт первичная очистка костюма. Вторая душевая слева для мытья тела, но нам отсюда в ту дверь.

Снова небольшой коридор с воротами и выход из него в другое помещение. Я как-то и позабыл, что это всё под землёй. Освещение было яркое. Светодиодные светильники вдоль стен смотрелись нарядно. С электричеством, как я понял, здесь проблем нет и его никто не экономит.

— Счётчик Гейгера, — привлёк мое внимание Анатолий Андреевич к закреплённому на стене прибору. — Ноль три микрозиверта в час.

— Это много или мало? Я не в курсе.

— Ноль пять вполне нормально. Четыре — сильно опасно, восемь — абсолютно летальная доза.

Невольно я ещё раз покосился на прибор, где высвечивалось «0,3».

— Мы на минус первом этаже. Здесь технические мастерские, нам на следующий уровень, — сообщил Анатолий Андреевич. — К лифту не пойдём, он наверняка занят. У нас есть четыре спуска по лестницам.

Лестница оказалась винтовой, с металлическим люком примерно метрового диаметра, который на данный момент был распахнут. Люк имел специальный механизм для задраивания в виде колеса. Вообще я обратил внимание, что все двери здесь напоминали те, что используются на морских судах. Ну, такие, с ручкой-колесом для закрытия.

— Основной этаж второй, — отвлёк меня начальник. — Радиальный коридор, от которого отходят ещё шестнадцать. Из них десять жилых. В центре разные службы, в том числе диспетчерская, дежурка и мой кабинет. Если не знаешь чего, заблудился или возник вопрос — иди в диспетчерскую. Вот она, — показал мне мужчина типичную для этого объекта металлическую дверь.

Из неё как раз кто-то вышел.

— Это и есть наш диспетчер — Алёша Попович, — представил Анатолий Андреевич.

— Вообще-то я Александр, — протянул мне для приветствия здоровую такую лапищу белобрысый парень.

— Почему Алёша Попович? Имеются и остальные члены команды «Богатырей»?

— Илья Муромец и Добрыня Никитич, который по совместительству у нас глава службы безопасности, — просветил диспетчер. — Он изначально Данила, по фамилии Добрынин. Так и получилось, что мы стали богатырями.

— Наверное, ещё из-за комплекции, — предположил я.

— Угадал, — засиял довольной улыбкой парень. — Вы в столовую?

— Туда, — подтвердил Анатолий Андреевич и продолжил моё знакомство с объектом.

Он, как главный здесь над всеми, проживал в первом коридоре. Там для меня временно выделят спальный бокс. Второй коридор для медиков и там же где-то столовая.

— Мы ведь под землёй, приходится предусматривать различные варианты природных стихий. Основная опасность — это землетрясения. Чтобы обезопасить места проживания людей, слева и справа от жилого коридора идут дублирующие. Один под склад, второй, который мы называет «нулёвкой», под что-то ещё. В данном случае нулёвка второго коридора — столовая. Он же своеобразный буфер и защита.

К тому моменту, как мы дошли до столовой, народ уже успел пообедать и многие покидали помещение.

— Так, вторая бригада! — привлёк общее внимание Анатолий Андреевич. — У нас в штате новый сотрудник, который займёт пятый коридор. Познакомьтесь, Сергей Коршунов. И сразу к вам вопрос: когда закончите пятый?

— Андреевич, почти всё готово, — отозвался кто-то из мужчин. — Сегодня додолбим, завтра начисто пройдём и можно отделку начинать.

— Сергей, решать вопрос с апартаментами будешь через два дня с Олегом Геннадьевичем. Кстати, где он?

— Обедает ещё, — просветили начальника.

Пока я, раскрыв рот, разглядывал столовую, главный инженер завершил обед и тоже подошел знакомиться.

— Ботаник Сергей, — первым влез с пояснениями диспетчер.

— Наконец-то ботаника нашли, — послышался откуда-то сбоку голос и из-за стола поднялась величественная дама. Ростом почти с меня, но фигуристая, что просто отпад!

— Валерия, зоотехник, ветеринар и всё до кучи, — представилась она. — Андреевич, мне ботаника первым отдай.

— Лер, ему вещи перенести нужно. И вообще дай человеку покушать.

— Пусть ест, я рядом посижу.

— Тогда ты его и ознакомь с объектом, — отозвался инженер. — Но вначале покорми.

— А как же! — согласилась дамочка. — Пойдём, с Людмилой Ивановной познакомлю.

Жена главного инженера оказалась обаятельной блондинкой. В помощниках у неё была дочка Танюшка, похожая на мать.

— Так у вас здесь целые семьи? — недоумевал я, попутно набирая еду на линии раздачи.

— И ты заводи. Только проблема в том, что выбор ограничен, — пояснила Людмила Ивановна.

— А… нужно смотреть на тех, кто здесь живёт и работает, — догадался я.

— На Танюшку не косись. Иначе познакомишься с кулаками нашего Добрыни Никитича, — поспешила пояснить Валерия.

Пока я с жевал предоставленные разносолы (очень неплохие и вкусные), Валерия просвещала по поводу моей непосредственной работы. На минус седьмом этаже теплица, которая будет под моим присмотром.

— Грунт завезли, прожарили, обработали химикатами, дублирующую вентиляцию протянули, освещение есть, осталось устроить подачу воды. Монтажникам нужны твои пожелания.

— Нужно вначале посмотреть, — осторожно заметил я.

— Посмотришь и глазами, и на схеме, — заверила Валерия. — Меня лично больше шестой и пятый этажи волнуют. Там будут пастбища.

— Чего?! — чуть не подавился я котлетой.

— Мы устраиваем полностью закрытый комплекс, где будут козы, овцы, свиньи и коровы.

— Коровы? — офигел я.

— Не… не такие, как ты думаешь. Карликовые. Они в холке метр двадцать, — показала Валения рукой размерживотных. — Джерсейская порода имеет хорошие надои. При правильном кормлении до двенадцати литров молока в сутки.

— Неужели? — усомнился я. — Вы надеетесь всё это обеспечить подземным пастбищем?

— Надеемся. Коров будет всего пять, плюс добавим комбикорма.

— Не проще ли только его закупить и хранить на складе?

— Не проще. У комбикорма срок хранения в среднем месяц. Допивай свой сок и пойдём смотреть будущие пастбища.

— Вы тот клевер, что Михаил и Виктор купили, уже посеяли? — припомнил я.

— Ждём воду и сантехников, — скривилась Валерия.

— И что коровы сейчас едят?

— А они только едут к нам. Ни коров, ни коз, ни овец ещё нет. Только куры и свиньи. Все пищевые отходы для свиней.

— Как справляетесь с запахами? — уточнил я.

— Фильтры. Ты главное скажи, что со всем тем говном от свиней делать?

— Отличное удобрение будет, — изобразил я из себя знатока подкормки растений. — Жаль, что пастбища подземные. Я думал предложить разводить пчёл, при температуре 20–25 градусов клевер выделяет большое количество нектара.

— Стоп, — затормозила в дверях Валерия и развернусь обратно в столовую.

И двинулась по направлению к группе мужчин, с кем меня ещё не познакомили.

— Монтажники воздушных систем, — кратко обозначили мне присутствующих шестерых мужчин.

— Максим, наш ботаник говорит, что есть возможность разводить пчёл на пастбище. Как решить вопрос с воздуховодами?

— Пчёлам хватит хм… питания? — отозвался монтажник по имени Максим.

— Сахаром докормим, — буркнул я.

— Это тема! — почему-то загорелся идеей парень. — Лера, поставим несколько сеток в воздуховоде, чтобы не вылетели за пределы одного помещения. На входе в коридор дополнительно тамбур, тоже сетчатый.

— Отлично, доложу Андреевичу, — кивнула головой Валерия, а я в очередной раз прифигел, но что-то спрашивать не стал.

Странный этот объект и люди здесь странные. Больше каких-то двинутых на всю голову ролевиков напоминают, а не работников секретного предприятия.

Глава 4

Висящая на поясе у Валерии рация неожиданно ожила, и голос Анатолия Андреевича напомнил, что все мои вещи снаружи и нужно их перенести в восьмой бокс первого коридора.

— Пойдём за вещами, — немного огорчилась девушка.

— Там много, — деликатно намекнул я.

— Понятно, что много. Мы грузовой транспортировщик возьмём. Заодно научу тебя им пользоваться. Ключи всегда в замке, мы их не убираем, здесь все свои.

Транспортировщик напоминал тот, которым грузят палеты, но имел небольшое преобразование в виде закрепленной спереди корзины. Я прикинул, что все мои вещи там как раз и поместятся.

— Смотри, как завожу, — начала просвещать меня Валерия. — Иди следом, я покажу, как в лифт въезжать. Потом на поверхности потренируешься со всеми этими рычагами.

Транспортировщик мы подобрали прямо в коридоре. Кто-то что-то привозил и бросил здесь же вместе с ключами. Скорость погрузчик имел небольшую, и я быстрым шагом вполне успевал за ним. Притормозили мы только у основных больших ворот.

— Закрывать всегда обязательно, без исключения. Это требование службы безопасности, — пояснила Валерия, распахивая одну из створок. — Не думай хитрить, Алёша Попович всё видит, — кивнула она на камеру видеонаблюдения, закреплённую сбоку от ворот. — Проштрафишься, пойдёшь помогать с уборкой в свинарник.

Мои вещички перегрузили быстро. Машину свою я переставил и последовал в обратном направлении за транспортировщиком. Снова была процедура открытия и закрытия ворот и дальше спуск на лифтах. Между прочим, путь был короче, чем мы с Анатолием Андреевичем шли в первый раз. Для техники не требовалось прохождение через раздевалку и душ. Зато был коридор с двумя воротами. Хорошо, что эти закрывать не нужно.

После мы дружно перетаскали сумки и чемодан в тот бокс, куда меня разместили. Въехать внутрь на технике не получилось бы по той причине, что проход был ограничен типичной металлической дверью с круговым штурвалом.

— Боксы стандартные для рядового персонала, — кратно просветила Валерия, заглянув мельком в помещение. — Туалет личный. Рядом дверь — душевая.

— У каждого свой душ и туалет? — невольно удивился я условиям.

— Ага. Раньше была у нас коридорная система с одним душем. Мы же здесь в изоляции, когда коронавирус бушевал, просидели полгода безвылазно. Намучились изрядно. Потом перестраивали всё и дополняли.

— Чего? — обалдел я.

— Эксперимент такой, нам потом всем по полмиллиона доплатили, — отмахнусь Валерия.

— Полгода без выхода на поверхность? — не мог поверить я.

— Очень даже интересный социальный эксперимент. Расскажу как-нибудь. Главное, что после него в каждом боксе продолбили личный душ и туалет. Двери снимали, стены демонтировали, провозились три месяца с этими преобразованиями. По этой причине четыре коридора в жилой зоне ещё не закончили. Зато в элитных апартаментах ванны поставили. Ты тоже можешь себе ванну заказать. Правда, только чугунную.

Сама Валерия была комендантом десятого коридора. Мне выделили пятый, и по умолчанию я стал комендантом и ответственным за тех, кто в будущем здесь будет проживать. Двери в этот коридор ещё не было. В широком проеме из сваренных арматурных хлыстов висела мокрая тряпка.

— От пыли, — заметила Валерия. — Подожди тут, я сбегаю за респираторами, а то задохнёмся внутри.

Принесла она вскоре не только респираторы, но и специальные очки, и защитные комбинезоны.

— Надевай поверх своей одежды. Иначе весь перепачкаешься.

Будущее место жительства меня не порадовало. Да и кому понравятся совершенно недоработанные пещеры в горе? Но принцип этих коридоров я понял. Центральный, с выходами в боксы (все с правой стороны). Параллельно основному коридору идут те, что для страховки и удержания чего-то там при землетрясении. Заканчивался основной коридор большим помещением, примерно метров тридцать квадратных с четырьмя колоннами вдоль. По заверениям Валерии, это общая гостиная. В ней несколько работников долбили стену при помощи специальной машины.

Сквозь шум работающего механизма я мало чего услышал, да и не увидел толком. При свете фонарей и при обилии пыли мало что видно. Потому решил, что позже спрошу что и как.

— Респиратор не убирай далеко, мы в курятник пойдем, оттуда к свиньям, — просветила Валерия, когда мы выбрались из пятого коридора. — Это на минус четвёртом этаже.

— А что на минус третьем? — поинтересовался я уже в лифте.

— Склады длительного хранения и прочее.

Вообще-то размах всего отстроенного поражал с каждой минутой. Кроме огромного курятника, мы посетили рыбную ферму, свинарник и стойла для будущего скота. На каждом уровне было по шестнадцать коридоров. Их длина варьировалась. На четвертом этаже они были примерно по полсотни метров в длину. А на так называемом пастбище в два раза больше. И всё это с отличным освещением вокруг опорных столбов. Правда, у меня были замечания по вентиляции. Душновато и, похоже, с кислородом проблемы. Мой лоб покрылся испариной, появилась одышка.

— Потому и нужно в теплице как можно больше растений, выделяющих кислород, — ответила на мой вопрос о воздухе Валерия.

— У вас же замкнутый цикл, — подколол я. — Если забаррикадируетесь, чем дышать планируете?

— Из воды добудем, — пожала плечами Валерия. — Метод простой, когда есть собственный источник энергии. Перегретый водяной пар пропускаем через постоянное поле высокого напряжения. На выходе — кислород и водород.

— Хм… это же пожаро- и взрывоопасно, — притормозил я и невольно покосился на вентиляционные шахты.

— И другие сложности имеются. Техническую воду использовать можно, но потом много проблем из-за накипи и отложений. В идеале нужна дистиллированная. Но мы пока берём из скважин. А здесь в округе столько минеральных источников с солями всякими, что приходится чистить.

— Так вы уже используете этот метод получения кислорода? — удивился я.

— Пробовали, когда на карантине были. На данный момент идет принудительная закачка с поверхности.

— А куда водород выпускали? — заинтересовался я.

— Продавали конечно. Он же для производства аммиака и метанола идет. Андреевич сейчас ищет химика. Планирует выпускать синтетический аммиак.

— Тоже на продажу? Это прибыльно, — заметил я.

— Вообще-то ты должен знать, что азотные удобрения получают из синтетического аммиака.

— Ах это… — изобразил я умное лицо. Типа только сейчас сообразил о пользе аммиака.

— Тоже проблема. Хотят мне на четвертый этаж всю эту химию воткнуть, — возмутилась Валерия.

Больше в этот день мы уже никуда не пошли, а вернулись в столовую. Незаметно пролетело время до ужина, который здесь обычно в семь часов вечера. По заверениям моей сопровождающей, соберутся все смены рабочих и меня представят коллективу.

Я ожидал, что этот коллектив будет преимущественно мужским, и с удивлением насчитал пятнадцать представительниц слабого пола. Кого-то я уже видел. С птичницей Галиной мы познакомились, когда я по четвёртому этажу ходил. Танюшку и Людмилу Ивановну встретил во время обеда. Ещё пять довольно молодых женщин работали в бригаде отделочников. В жилых блоках старались предоставить удобства по максимуму.

В том помещении, где меня разместили, я позже внимательно рассмотрел детали. Арочный потолок вызвал некоторые вопросы. Это в зданиях такая конструкция оправдана тем, что снижает нагрузку на централью часть, но есть ли смысл делать это все под землёй?

Более подробно я изучил укрепления стен и потолков на следующий день. Раз уж мне жить в пятом коридоре, то лучше лично проконтролировать ведущиеся работы. Стены особо не выравнивали. Немного доводили до ума кирками и молотками, а после устанавливали каркасную конструкцию из арматуры и делали опалубку монолитных колонн по углам. Сам не заметил, как меня переодели и подрядили на штукатурные работы.

Представляете, у них под землёй настоящий цементный завод имеется! То-то я ещё раньше заметил слишком много серой пыли на подступах к горе. Оказывается, на минус первом уровне расположен мини-завод. Вполне рационально. Не столько в цене проблема закупать цемент, сколько в его доставке. А так все рядом, включая исходное сырьё.

Для сушильной машины пробивали вертикальную шахту порядка двадцати метров. Вращающаяся барабанная печь была сорок пять метров длиной. Уж не знаю, как это всё затолкали внутрь, а после замаскировали под горой. Пока все, так сказать, «отходы» в виде цементной пыли частично улавливают фильтры. Всё равно наружу попадает прилично. Но так как за всё время строительства вывозилось много камня, со стороны кажется, что это пыль от щебня, и её поднимают тяжелые грузовики, курсирующие туда-сюда по дороге.

Выпускать такой заводик может порядка ста тонн в сутки. Столько и не требуется, потому загрязнение воздуха в округе не особо заметно. На продажу ничего не идёт, чтобы не привлекать внимания. Удобно, что всё сырьё здесь же, в горе. Вырубай новые коридоры и отправляй добытый известняк на заводик, а готовый цемент пускай на отделку помещений.

Как мне пояснил бригадир, для каркасов и опор используется М500, стены покрывают менее прочным составом, чтобы иметь возможность его сверлить и устанавливать крепежи для той же вентиляционной системы или воды.

Расскажу, как выглядит обычный блок для жилья. Прежде всего устанавливались по углам колонны из сварной арматуры. Такие же конструкции шли по периметру потолка. Пол покрывали гидроизоляцией, затем укладывали сетку из той же арматуры, засыпали гранулами и заливали бетоном.

Сноровка у этих ребят хорошая. Чувствуется опыт. Погрузчики то и дело подвозили нужные материалы. Тут же рядом крутились три бетономешалки. Меня поставили в пару к неразговорчивому парню Володе-младшему. Был у них ещё один Владимир-старший, бригадир и комендант восьмого коридора.

Отделка потолка не предусматривалась, в боксах его покроют лаком от пыли, а в коридорах заморачиваться не будут. Стены хоть и шли под покраску, но их выравнивать особо не требовалось. В туалете и в душевых планировалась плитка. Но это из практических соображений, чтобы обезопаситься от появления лишней сырости и плесени. Особой сырости в комплексе нет по той причине, что мы очень глубоко под землей. Ближе к поверхности просачивается дождевая вода, но сюда она уже не доходит.

Так я и проработал три дня напарником Владимира-младшего, пока меня не отловил Олег Геннадьевич и не погнал пинками руководить расположением полива минус седьмого этажа.

Я и пошёл.

Стоял потом с умной мордой типа я всё понимаю. Эти сантехники и без меня прекрасно знали, как лучше делать. Единственное, что меня заинтересовало, это три трубы. Кстати, в душевых их тоже было по три.

— Так запасные же, — просветили сантехники. — В одной будет подача воды, а остальные начнут использоваться лет через десять. Чтобы не хранить на складе запас, сразу монтируем.

Такие долгосрочные планы меня ничуть не удивили. Но в целом всё в комплексе наводило на определенные мысли. С Анатолием Андреевичем я встретился на четвёртый день моего пребывания на этом объекте. Принёс ему список необходимых семян для посева. Клевер, конечно, хорош, но можно добавить разнообразия. Тут нужна и люцерна, и ежа сборная, и тимофеевка луговая.

— Смотри, что можно купить по интернету, или проще доехать и закупить самим, — поддержал начальник мои предложения. — В первом случае бухгалтерия оплатит, Илья поможет отправить заявку. Во втором поедешь лично с Михаилом, он сопроводит. И твоя идея с пчёлами хорошая. Займись сбором информации по ней. Нам такое опыление растений не помешает.

— Анатолий Андреевич, — решился я на вопрос. — Это ведь не атомная электростанция как таковая. Это бункер на случай войны?

— Молодец. Не дурак. И ещё вдвое умнее будешь, если оставишь все умозаключения здесь.

— Правительственное убежище?

— Самое элитное и продуманное из возможных, — подтвердил Анатолий Андреевич мои слова. — Я ведь очень богатый человек. Кто-то строит стадионы, парки за свои деньги устраивает и выкупает футбольные клубы. А я решил вложиться в собственную безопасность.

— Вы уверены, что это всё пригодится? — усомнился я в оправданности таких вложений.

— Сергей, недавние события с коронавирусом показали, что человечество упорно стремится к собственному уничтожению. Если не ядерная война, то какая-то другая биологическая хрень может случиться.

— Думаете спрятаться от этого?

— А ты посмотри на ситуацию с другой стороны. Почитай, проанализируй хотя бы вероятный сценарий с атомной бомбардировкой. Случись такое, и ни одна страна не остановится. Каждый захочет уничтожить соперников, чтобы уж наверняка. Победителей в третьей мировой войне не будет. И что в итоге?

— Что?

— Ядерная зима, радиация и так далее. Это полное уничтожение всей флоры и фауны. Поэтому представь, что у нас здесь своего рода ковчег. Чем больше растений ты принесёшь, чем больше сохранишь, тем больше всего наши потомки смогут восстановить на поверхности планеты.

В таком ракурсе я свою работу не рассматривал и беседа с Анатолием Андреевичем меня ошеломила. Семена трав по инету я заказал, но засел в дежурке, листая ссылки и делая нужные пометки.

Меня словно кувалдой по голове стукнуло!

А если и правда случится ядерная война? Пусть не в ближайшие годы, а через десять-двадцать лет? Самое оптимальное иметь идеально отлаженную систему с замкнутым циклом воспроизводства всего возможного. Валерия сказала, что закупили всего пять коров (два самца и три самочки). Разводить их пока не планируется. Если будут телята, то на замену старшим коровам, которых пустят на мясо. Так же поступят с козами и овцами. При разумном подходе получится сохранить эти виды животных до окончания не только ядерной зимы, но и до нормализации уровня радиации на поверхности. Это лет двадцать пять, не меньше.

Комплекс вроде рассчитан на сто человек, но вместить сможет и четыреста. Анатолий Андреевич не стремится приютить в убежище в случае войны как можно больше людей. Он стремится к глобальному выживанию.

Я припомнил систему жилых боксов. В каждом стоит двухъярусная кровать. То есть рассчитано на двух человек. В каждом коридоре по двадцать боксов. Это уже сорок. Подразумевается, что сто человек за время нахождения в бункере обзаведутся детьми — примерно четыреста человек. И всех нужно обеспечить едой. А одежда?! За двадцать и более лет всё износится. Сделать запасы, а потом что, голыми бегать и пикантные места шкурами коров прикрывать?

Нужны подходящие растения: лён, хлопок, та же конопля.

Считаем дальше. По информации из сети, для одной коровы на прокорм в год требуется гектар пастбища. Посмотрел я схему коридоров минус шестого этажа. Ширина примерно по десять метров у центра. Дальше увеличивается до двадцати пяти, тридцати метров (строители наковыряли с небольшой разницей). Суммировав этот веер и сминусовав площадь колонн, поддерживающих свод, получил примерно, что четыре коридора — это один гектар. Итого всего три гектара. На пять коров, да карликовых… вроде должно хватить. Козы употребляют вполовину меньше. А вот для каждой овцы нужен целый гектар пастбища! Столько у нас нет.

В принципе решаемо, если давать коровам подкормку в виде комбикорма — шмых подсолнуха, пшеницу, отруби и прочие добавки зерновых или бобовых. Пшеницу, рожь, овёс, ячмень в любом случае придётся сеять. Это помимо обязательного картофеля, кукурузы, подсолнечника. А ещё передо мной стоит задача увеличения кислорода в воздухе естественным путём.

Покрутил схему самого нижнего уровня и пошел искать Андреевича. Диспетчер мне его быстренько отыскал в кабинете, занятого какими-то закупками по интернету. Особо вникать в перечисление моих хотелок начальство не стало.

— Сергей, метров на двадцать удлиним, но это предел. Там каждый метр воздуховода уже проблема. Придется дополнительно двигатели нагнетателей воздуха и его откачки ставить. К тому же грунт уже завезли.

Заметив, что я погрустнел, заверил, что мои пожелания учтёт, но слушать, что и где я посажу, не будет. Попросил предоставить схему и расчёты по площади.

Со схемой и всеми этими делами я провозился до конца мая. Целый месяц на поверхность не выходил и даже не заметил этого.

Зато сам потренировался в управлении той бурильной машиной, которую использовали для выборки грунта. Работка, между прочим, собачья. При свете фар в маске и с кислородным баллоном за спиной работали, сменяя друг друга каждые два часа. Те, кто был не на технике, грузил камни, поднимали их наверх. Каждая ходка занимала не меньше часа. Работала здесь первая бригада в составе десяти человек, и я одиннадцатый. Удлиняли один коридор целых две недели.

Парни первое время косились на меня, но я расписал им свои планы. Все согласились, что действительно нужно больше места, и запас лишним не будет.

Анатолия Андреевича я еще озадачил покупкой малой техники. Кто эту пшеницу косить будет? Серпами убирать? Хотел найти что-то наподобие мини-тракторов, чтобы приладить к ним нечто режущее.

— Озадачу инженеров, — полностью поддержал меня Новиков, — закажем технику по индивидуальному проекту. Нам же нужно, чтобы это всё работало на аккумуляторах, а не на топливе.

Из подземелья я выбрался в начале июля. Ба! А тут лето, солнышко! Вспомнил свои планы по посещению пляжа и моря. Не получится в этом году. Дел много. И один я уже не справлялся. Собственно, и выбрался на поверхность, чтобы провести собеседование с тремя кандидатами. Попутно увидел своё бледное лицо в зеркале и решил немного на солнышке посидеть.

Собеседование с кандидатами в помощники не задалось. И это я уже отсеял по телефону тех, у кого дети, престарелые родители и просто нет желания работать «вахтовым» методом.

Девица с пирсингом и в коротких шортах не производила впечатления серьезного человека. Хоть и выдавала себя за креативного садовника. Ещё двое мужчин явно приврали насчёт возраста. Я ввёл ограничение в тридцать пять лет. Одному из кандидатов было точно под полтинник. Он ещё и права начал качать по поводу того, что мы нарушаем трудовое законодательство и не имеем права отказывать из-за возраста тому, кто имеет опыт работы. Второй, так называемый садовник, был немного моложе, но даже на собеседование приехал с устойчивым запахом перегара.

— Михаил, всех вези обратно, — огорчённо сообщил я.

Не зря меня Анатолий Андреевич предупреждал, что возникнут проблемы с подбором помощников. Так никого и найдя, обновил вакансию на сайте и спустился на свой любимый минус седьмой этаж. Работа там велась силами чуть ли не всех обитателей бункера. Даже бригады отделочников подключили к переносу чернозёма внутрь готовых коридоров. Это же непросто так взять и перегрузить, а нужно сделать обработку грунта, чтобы никаких паразитов и болезней не занести. Имея личный цементный завод, проще всего оказалось подвергнуть тепловой обработке грунт. Правда, это не только дополнительное время, но и руки людей. Малой техникой на лифтах не так много земли можно доставить за один раз.

Вторая бригада строителей немного повозмущалась. Они ещё не довели до ума жилой этаж, а тут я нагрузил их лишними проблемами. Зато я все пастбища засеял. Электрики пока доводили до ума систему освещения. Так-то там будет автоматика, но и дублирующие функции требовалось предусмотреть. Мы с Михаилом смотались в один совхоз и купили обычных дождевых червей. Я их по четвёртому и пятому этажам разбросал, а на седьмой было пока рано. Там химическую обработку не закончили.

Попутно я накупил влагомеров. Взял несколько коробок разных измерителей влажности почвы. Были у меня и по две тысячи рублей за штуку, и по пятнадцать тысяч с выносными датчиками. Мне же для разных зон теплицы понадобится не только знание влажности грунта, но и разный температурный режим. Немного опасался, что это не оплатят. Я же много на перспективу, на склад закупил. Всё купили, никто не поморщился. Никак не привыкну к тому, что затраты комплекса исчисляются миллиардами.

Первый коридор седьмого этажа я условно назвал «лесом». Анатолий Андреевич запланировал возрождать фауну планеты после вероятной ядерной войны. Я как-то этим всем проникся и стал прикидывать, какие деревья могу посадить. Взял парочку берёз. Они хоть и вырастают до двадцати метров, но лет за шестьдесят. Я же могу подрезать крону и вообще взять потом на посадку семена и заняться саженцами. Точно так же можно уменьшить размеры клёна.

Затем посмотрел, сколько требуется времени кедру, чтобы достичь полноценной плодовитости, и проникся. Очень медленно тот растёт. В первые годы не более десяти сантиметров. Потом где-то по двадцать за год. Плодоносить начнёт лет через шестьдесят. Заказал себе кедровых шишек, буду сам из семян выращивать. Купил несколько елей. Голубые всего на два метра за десять лет вырастают.

Из сосен выбрал горную, которая невысокая. Добавлю потом на этом «лесном полигоне» мох, наверное, ещё грибы и лесные ягоды.

Отдельно орешник с фундуком в другом коридоре будет. Там же смородина, крыжовник, малина. Более культурную ягоду — клубнику — посажу только на специальной ферме. Тысячи на две кустиков примерно. Здесь порадую народ тем, что им не нужно будет таскать грунт. Клубнику можно высаживать в специальную минеральную вату. Ей, конечно, требуются особые подкормки. Да и работать на такой ферме придётся осторожно. Маска обязательна. Зелёные водоросли очень уж любят минеральную вату. Мелкие частицы этих водорослей могут раздражать дыхательные пути. Потому и в воздуховодах лучше предусмотреть особые фильтры.

Срок эксплуатации минеральной ваты примерно два года, но у меня есть возможность устроить запасы на стеллажах поверх основной фермы. Да и мешки с удобрениями можно разложить по углам фермы.

С этими запасами и скрытыми хранилищами ещё та проблема. Оказывается, у нас каждый сотрудник имеет личную кладовую.

Не сразу я понял, что третий этаж имеет не только общие запасники, но и личные. У нас, кроме комнаты на втором этаже, обязательно есть как бы потайной спуск на нижний этаж. На случай непредвиденных обстоятельств своеобразный эвакуационный проход на склад. Предполагается, что мы загрузим его личными вещами. Размер достаточно большой. У всех сотрудников не просто боксы для проживания, а апартаменты из двух комнат. Каждая три на три с половиной метра. Столько же примерно занимает и склад под апартаментами.

Отчего-то меня обуяла жадность. Зарплату мне платят, но я её не расходую. Покупка квартиры как-то отошла даже не на второй план, а ещё дальше. Появились другие интересы и задачи. В общем, я вдруг стал жадным и запасливым хомяком. Меня же научили работать на малой буровой технике. Пока народ на седьмом этаже корячился и заполнял теплицы грунтом, я буквально за полдня себе ещё один отнорок из коридора под общее хранилище выкопал. Почти всю ночь таскал вывороченные камни наверх. Правда, не выносил из тоннеля, чтобы на камерах не светиться. Выгружать наружу начал утром, когда засуетились рабочие.

Потом приладил в новой полости фанерную заглушку и наскоро заштукатурил, закрывая помещение от чужого взгляда. Там-то никто особо и не заглядывал. Освещения в углу всё равно нет, но вдруг отделочники полезут? А мне дополнительные пять-шесть тонн чего-то в запас лишними точно не будут.

Глава 5

Строители вернулись к ремонту моего коридора в конце лета. Покрыли плиткой полы, облагородили все туалеты, душевые (мне в апартаменты приволокли ванну). Сантехники подвели воду, закончили монтаж воздуховодов и вентиляционщики. Дверей только не было. На выходе из пятого коридора в радиальный оставили большой проем, чтобы можно было крупную мебель протащить. Не в стандартные боксы, конечно, там без изысков обошлись. Для них предназначалась двухъярусная разборная кровать, её установка не особо хлопотное дело. Ещё в каждй бокс принесли по два сундука метровой высоты. Сами понимаете, шкафы в столь специфичном помещении не слишком актуальны. Сундуки нужны для хранения не только личных вещей, но и запасов одежды, обуви и прочей мелочовки, включая зубную пасту и станки для бритья.

Мне же в двухкомнатных апартаментах дозволялось устраивать всё что угодно.

По примеру уже имеющихся элитных боксов, я предпочёл закрыть стены вагонкой из дуба. В спальне на полу поверх стяжки положили доски, затем подложку и дубовый паркет. Сверху ковёр кину. Безусловно, пылесборник, но мне так захотелось. Кровать поставил двухспальную в комплекте с дорогим гарнитуром — тумбы, шкаф, комод. Шкаф мне парни намертво закрепили к стене через кронштейны. Не очень красиво получилось, зато надёжно.

В гостиной опытные люди отсоветовали ставить кожаный диван. Он вид быстрее потеряет, кожа растянется. Лучше выбрать обивку высокой прочности. Собственно, обстановка этой комнаты ничем не отличалась от обычной в домах. Разве что окна не было. Зато у меня имелись три двери — в туалет, душевую и замаскированный спуск на нижний этаж в кладовку. Эти двери портили весь вид. По рекомендации Ильи я повесил штору, скрывающую неприглядную стену и двери. Примерно такую же повесил у входа. Это чтобы из коридора не было видно обстановку комнаты.

Всю мебель покупал дорогую, деревянную и обязательно крепил к стенам. Потом я припомнил, что сам рекламировал парням алоэ-вера. Тут же вспомнил, как мало места в теплице, и решил разместить горшки с лимонами, карликовыми апельсинами и мандаринами прямо в жилых боксах, о чём и написал заявку Андреевичу.

Борьбу за пространство для растений я начал глобальную.

Поясню, как выглядит типичный коридор жилого этажа. Общая длина примерно метров сто. Каждые пять метров колонны. Все это оплетено гофрированными трубами, внутри которых провода. Трубы с водой и вентиляция закреплены вдоль центральной части потолка и ответвляются в каждый бокс.

Сразу слева у входа ниша с питьевой водой (во время возможной войны подача в боксы будет ограничена, и вода только техническая). С правой стороны, тоже у входа, дверь в хранилище. Вернее, первым идет склад для продуктов с двумя морозильными ларями. Из него выход в основной коридор-буфер. Его заполнят вещами, обувью и прочими необходимыми предметами для людей, проживающих только в пятом коридоре. В случае сейсмической активности (при сдвиге тектонических плит) есть вероятность, что этот коридор пострадает, но вещи всегда можно откопать. Основная задача этой полости — защитить жилую часть.

Все двадцать боксов располагаются по правой стороне основного прохода, который заканчивается большой гостиной для проживающих в этом коридоре людей. Мне предстоит самому продумать, чем и как буду развлекать людей. Понятно, что нужен телевизор, диски с записями фильмов, музыки, каких-то развлекательных программ и прочего. Закуплю настольные игры. К ним столы, стулья. Парочку диванов поставлю, чтобы мягко было сидеть. Еще коменданты других коридоров устраивают тут небольшой спортивный уголок со шведской стенкой, парочкой беговых дорожек, гантелями и так далее.

Из общей гостиной имелся выход ещё в одно общественное помещение — в сушилку. Мы же в каждом туалете жилого бокса поставили по стиральной машинке. А где сушить бельё? Если у себя в комнате, то будет сыро и повысится вероятность появления плесени.

Я, когда первый раз услышал про машинки, сильно удивлся. Двадцать пять лет эта техника точно не проработает. Да и откуда взять стиральный порошок?

— Объясним об экономной эксплуатации, пусть стирают без мыла и нечасто. Будут у нас запчасти и просто запасные машинки. Не для всех хватит, но что-то сохранят на долгие годы, — пояснил мне главный инженер.

Я угукнул и заказал себе четыре машинки. Поставлю в том коридоре, что предназначен для общественных запасов, но это будет моя техника. Заодно здоровенные раковины из нержавейки купил. Знаете такие, что в мойках в столовых используют? Они глубокие, крепкие и, главное, для стирки белья годятся. Но это уже когда машинки выйдут из строя, их будут использовать. Все раковины я законсервировал, запаковал и засунул в дальний угол хранилища.

Мебель и технику пока везли не слишком активно. Мы всё ещё занимались расширением теплиц. Полы заливали бетоном, а уже после засыпали землёй до полуметра высотой. Отдельно для деревьев привозили огромные брезентовые мешки с грунтом. Пришлось мне подробно вникать, каким растениям какие почвы подходят. Повезло ещё, что подвозом земли занимались нанятые работники, не имеющие отношения к объекту.

Оказывается, у нас и на цементном заводе работали непосвященные люди. Основным наружным входом на завод считается тот, что на северном склоне. Он никак не связан с главным тоннелем. И работающие на заводе люди знать не знают об убежище. Для них цементный завод расположен под землёй по той причине, что оттуда и берут сырьё. А под горой оборудование якобы для того, чтобы не наносить урона окружающей среде. Вполне разумное решение.

Половина коридоров седьмого этажа была готова к эксплуатации. Убедившись, что автоматика полива работает, а освещение функционирует без перебоев, я занялся заполнением вверенной мне территории.

Теперь мы через день мотались с Михаилом и Виктором по разным городам и рынкам. Даже успели застать бархатный сезон в Сочи. Искупались в море, немного позагорали. Парни сопровождали меня в униформе с нашивками «охрана» и вопросов почти ни у кого не возникало. Минивэн, который мы использовали, всегда был забит саженцами и кулями с семенами, так что и здесь нареканий не было. Всего пару раз нас останавливали для проверки документов и груза.

С жадностью хомяка я скупал всё, что привлекало внимание. Ограничивал я себя только в высоте будущего дерева. Как бы мне ни хотелось иметь манго, рискнул взять лишь одно дерево. Плодоносить оно начнет лет через пять, а в перспективе может вымахать до сорока метров. Куда мне такое? Но как сохранение уникального фонда можно размножать из косточек и обрезать то, что вырастет до самого потолка.

Один коридор я думал засадить полностью бананами. Но попозже. Куда нам столько бананов на сорок семь человек? Можно, конечно, и самому заняться их разведением, но я уже спешил. Это только считается, что банан однолетнее травяное растение. А оно первые три года создает корневую систему, от которой потом можно его вегетативно размножать. По этой причине приобрёл метровые растения в горшках.

Конечно же, купили и финиковые пальмы, те, что невысокие. Фикусы взяли. Плоды у них вроде как съедобные. Если не для людей, то свиньям скормим. А сам фикус хорошо очищает воздух.

Сосредоточился я всего на четырех коридорах теплицы и позабыл, что у людей бывает восьмичасовой рабочий день. Я эти восемь часов уделял сну, а все остальное время пахал во всех смыслах этого слова. Те два коридора, что у меня считались тропическими, можно хоть всю зиму заполнять растениями. Лишь бы было что туда посадить.

Народ с воодушевлением воспринял мою идею о личных цитрусовых деревьях в каждом боксе. Я немного повозился с определением влажности почвы. Подобрал посуду нужного размера, отмерил, сколько воды требуется для полива раз в три дня, и сделал закупку огромной партии нужной тары. Главный инженер дополнил мой список ремнями и крепежом к стенам. Согласно правилам объекта всё должно крепиться.

Горшки купили не из керамики, а пластиковые. Насколько это долговечно, я не брался судить. Меня больше волновало освещение.

На данный момент ламп достаточно и электричество не дефицит. А дальше? Как оказалось, мы лампы тоже сами будем производить. Мини-заводиков на объекте четыре и будет куча мастерских для занятий, так сказать, по интересам.

Я так окунулся в эту всю деятельность, что сам себе удивлялся. Прямо-таки поверил, что мы здесь переживём любые катаклизмы. Мне и коллектив нравился. Может, только со второй бригадой строителей я не слишком был дружен, а все остальные относились ко мне без негатива.

А как мы отметили новый 2022 год! Я так никогда в жизни не веселился. И выпили вроде немного, но у нас, оказывается, есть психолог, по совместительству массовик-затейник по имени Марина. Женщине чуть больше сорока, но настоящий профессионал. И организовала всё хорошо. Кушали мы в нашей столовой, а развлекаться пошли во вторую, которую отстроили в одинадцатом коридоре. Плясали, устраивали конкурсы, пели караоке почти до самого утра.

Я было посожалел, что женского пола в три раза меньше, чем имеющихся мужчин, но тут мне обломился «дружеский секс» от Валерии. У нас здесь прямо какая-то коммуна, а не секретный бункер, где, возможно, и президент укроется при условии, что он окажется поблизости во время начала ядерной войны.

В глубине души в какой-то апокалипсис я не сильно верил или, скорее всего, надеялся на лучшее и разумность человечества. Правда, неожиданно в феврале начались активные боевые действия в соседнем государстве, и я удвоил усилия по обеспечению бункера всевозможной флорой.

А почему коридоры выполняют только функцию перемещения людей? Если заказать узкие, но высокие емкости, можно и вдоль стен что-то посадить. Тот же лавр или чайные кусты. Да что там чай! Кофе хочу. Как я удачно про него вспомнил. В коридорах ему, безусловно, не место, но закажу саженец для тропической теплицы. Почитав, насколько это капризное растение, я не остановился и сделал запрос, добавив в список ещё и шоколадное дерево. Андреевич оплачивал эти расходы без вопросов.

Мы с Валерией ужесточили меры борьбы со всяким заразным в убежище. Она за своих животных переживала, я — за растения. Занесет кто элементарную тлю, а мне головняк и проблемы. Всю доставляемую рассаду я тщательно проверял. А Валерия заставляла народ топтаться на выходе из лифтов на тряпках, пропитанных каким-то раствором. Но за чистотой следили все обитатели объекта.

В радиальных коридорах полы заливались бетоном, поверх клали плитку. Стены красили в бежевый цвет без штукатурки. Вся техника уже была выведена на первый этаж, и женщины занялись уборкой помещений от пыли.

Заказанные горшки я получил и стал крепить в коридорах. С компостом пришлось повозиться, потому что носить получалось только на себе. Но его, по сравнению с тем, что насыпали в теплицах, требовалось не так много. Поливать растения обязал комендантов. Меня на все поливы физически не хватит. Тут часа три ежедневно уходит на проверку одной влажности грунта. Вентиляция ещё не настроена. Парни регулируют, а в помещениях от перепада температур меняется микроклимат, влажность воздуха и почвы. Пришлось пару раз серьёзно поругаться и снова занялся поиском помощника. Нашёл.

Вернее, плюнул уже на те требования, что считались обязательными — возраст и здоровье. Пришёл один мужичок шестидесяти двух лет. Сказал, что опытный садовник. До этого он выдал мне по телефону мутную историю про потерю жилья, долги банку и желание трудиться вахтовым методом.

— Александр Павлович, вы выпиваете? — оценил я внешность работника.

— Сан Палычем меня зови. Употребляю в меру. В субботу с обеда начинаю, но к понедельнику свеж как огурчик.

Сомнения в свежести того «огурчика» у меня имелись серьёзные, но рассуждения дедка об удобрениях, компосте, способах его закладки и переработке всякого дерьма импонировали.

Отправился согласовывать с руководством нового сотрудника. Оно (руководство) немного посомневалось, но разрешило подписать контракт с данным индивидуумом на десять лет без права покидать объект. Практически тюрьма. И к моему удивлению, Сан Палыч согласился, выторговав для себя доставку спиртосодержащих напитков один раз в неделю. С куревом тоже пришлось идти на компромисс. Так-то курение у нас запрещено, но новому садовнику разрешили электронные сигареты.

Алёна правда сказала, что заявленные десять лет контракта дед не протянет. Сердце изношено, здоровье подорвано чем только можно, и рекомендовала использовать ценный источник знаний наиболее продуктивно без физических нагрузок. Я и не собирался деда сильно эксплуатировать. Мне бы просто успевать следить за всем хозяйством. К тому же Сан Палыч хорошо разбирался в подкормке растений.

Удивительно, но дед как-то сразу въехал в тему и оценил мои проблемы по добыче удобрений в замкнутом цикле объекта. Не знаю, что он там понял о бункере (о ММР ему не говорили), зато сразу заявил, как мы нерационально используем говно из туалетов, теряя больше половины такой ценности при очистке технической воды, и предложил устроить специальные туалеты для тех, кому приспичило «по большому».

С этими туалетами некоторые проблемы были у всех в том плане, что у нас запрещено использовать туалетную бумагу. Сходил по нужде, беги со спущенными штанами в душевую. Вроде не сильно проблематично и даже более гигиенично, но в закрытом убежище при полной изоляции подача воды будет регулироваться — полчаса утром и час вечером (питьевая подаётся отдельно). Согласитесь, не каждый сможет соотнести потребности своего организма с графиком подачи воды.

Дед же предложил поставить несколько туалетов не в жилых коридорах, а в радиальном. И оттуда то самое дерьмо по трубам доставлять на седьмой этаж. В самих туалетах установить шланг с водой, чтобы зад подмывать. Трудоёмко, сложно, но решаемо, и главное, что это всё сделали без меня. В том числе под те отходы жизнедеятельности баки из нержавейки на колёсиках заказывали, минуя согласование со мной. Так-то я разложил запасы разных удобрений по углам пастбищ и теплиц. Должно хватить на несколько лет, но естественные удобрения тоже не помешают.

Тут ещё Валерия озадачила тем, что она уже решила выпустить животных «на травку». Объективности ради скажу, что там уже есть где пастись. И сразу выяснились недостатки и непродуманность системы. У меня же автоматический полив один раз в день. А куда скотину девать? Мои доводы, что в естественной среде обитания животные спокойно мокнут под дождём, наш зоотехник отмела. Раскричалась, что коровы простудятся, и так далее. Я было попытался поспорить, что простывать при наших стабильных плюс двадцать они не должны. Да куда там!

Изначально я задумывал выпускать всех коров в один коридор с травой на неделю. Как подъедят подножный корм — перегоним в следующий, и так по кругу поочерёдно в каждый из шестнадцати. За это время трава должна восстановиться. После спора с Валерией пришлось думать, что предпринять. Оставить траву без полива на неделю — не вариант. Значит нужно делать перерыв в один день пока там животные. Как Валерия будет через день загонять и выгонять животных — не мои проблемы. Сантехники немного поворчали, но перенастроили программу полива пастбищ.

Я же совместно с бригадой вентиляционщиков установил воздушные пушки. Мы их закупили с избытком. Это у нас следующая проблема образовалась — опыление. Конечно, можно ходить и вручную кисточкой опылять растения. Я на себя роль пчёлки примерил всего один раз и решил, что быстрее сдохну. Саженцы яблонь, вишни, сливы, черешни хоть и были маленькими, но уже собирались цвести. И если для опыления больших участков с травой я использовал искусственный ветерок, то в зоне теплицы под названием «Сад» решил срочно размещать пчел.

Заявку на накрытие сеткой отдал главному инженеру и добавил описание, что пчелиных семей со временем будет три или четыре. И нужно заранее предусмотреть сетчатые тамбуры.

Заказал онлайн оборудование пчеловода, специальный шкафчик и вообще устроил себе небольшою лабораторию. Правда, Валерия начал канючить, чтобы я тут же рядом воткнул небольшой бассейн с рыбой. Ей, видите ли, нужно куда-то мальков отселять, и вообще есть опасность, что имеющиеся три рыбные емкости повредятся или ещё что-то с ними случится. Так что в идеале нужен дублирующий бассейн и на другом этаже.

Она показала мне бадью размером всего два на два метра, я возражать не стал. Даже пообещал следить за ростом водорослей. И рядышком с этим бассейном устроил стеллажи с рассадой всякой съедобной зелени.

Для томатов и огурцов были заказаны гидропонные вертикальные фермы. Их обещали привезти в начале лета. Людмила Ивановна немного поворчала, что мы могли бы уже свои овощи кушать. Не могли! Когда мне за этим всем успеть? Я тут копнулся во все эти семена и просто выпал из реальности. Сортов той же капусты море! А какую морковь лучше посадить? В чём разница, какая вкуснее? Мне к тому же всякие технические культуры навязали: сахарную свеклу, лён, хлопок, тростниковый сахар. И для всехвидов растений нужно подбирать температуру и влажность, разделять по категориям, срокам созревания и температуре.

А ведь не менее важная задача теплицы — это обеспечение минус седьмого уровня кислородом. Мало ли какая авария может случится? Нужно иметь запасной вариант воспроизводства. По этой причине я начал активно пополнять тропическими растениями два выделенных под это дело коридора. Бананы уже посажены, что-то декоративное покупалось в прошлом году, но этого мало.

Михаил с Виктором привычно сопровождали меня в этих поездках. Они же сделали замечание, что для своей личной кладовки я почти ничего не покупаю.

— Рассчитывай, к примеру, что одной пары кроссовок тебе хватит года на два, — поучал Михаил. — Раздели на двадцать пять лет.

— Пару десятков нужно, причём разных, — решил я и в тот же день приобрёл шесть пар, чем неимоверно порадовал продавщиц обувного отдела.

Честно говоря, сообразить, какая именно обувь будет востребована, не так-то просто. В укрытии всегда тепло, в коридорах чисто (ну почти). Когда закончатся все строительные работы, убираться станет проще. Зачем мне те кроссовки? Я дома раньше в тапках ходил. Допустим, не тапки, а лёгкие туфли без шнурков и завязок будут больше в тему. Можно мокасины приобрести. Но тапки тоже не помешают. Пар десять… или двадцать… и женские тоже. Будет же у меня когда-то личная жизнь, а не только дружеский секс с Валерией? Точно! Женской обуви тоже припасу разных вариантов и размеров.

Также обязательно нужно купить несколько пар резиновых сапог. Не для выхода на поверхность, а для работы в теплице. Ещё я видел такие специальные крепления к подошве обуви в виде штырьков. Это чтобы не мять траву, по которой ходишь, а напротив, вспушивать грунт. Передвигаться на такой конструкции наверняка неудобно. Но растения могут стать неимоверной ценностью. Накручивая себя, я скупал всё что видел. Иван-чай, ромашка? Беру. Мак и щавель — тоже в тему, и так далее.

Наконец пришла посылка из Бразилии сложными путями через Турцию. Жутко дорого оказалось, но компания обещала, что саженцы кофейного и шоколадного деревьев доставят в лучшем виде. Получать всё пришлось самому в аэропорту Краснодара.

Повезло, что со мной были парни, которые последнее время не снимали спецодежду, где на нагрудных карманах было пришито слово «охрана». Полиция к нам ещё на подступах к аэропорту три раза докапывалась. Спасибо, что Андреевич подготовил для всех парней справки о работе в спецслужбе. В аэропорту нас ещё проверили, долго читали документы, тщательно проверяли груз, пытаясь разобраться с описанием на английском языке. В результате выдача четырех горшков с растениями затянулась на час.

— Нифига себе! — возмущался Михаил, когда мы осторожно упаковывали растения. — Вот за эти невзрачные кустика заплатили миллион?!

— Оно того стоит, — солидно ответил я.

По поводу шоколадного дерева у меня имелись некоторые сомнения. Я же вначале высказал пожелание и лишь потом стал разбираться. Ну не успевал я вникнуть во всё. Работать и учиться получалось одновременно. Прочитал, что плодоносить какао начинает через пять-шесть лет, и обрадовался. А оно должно вымахать до двенадцати метров в высоту. Пока это не очень актуально. Попробую крону формировать, обрезая в процессе роста. На крайний случай будем потолок долбить. Коридоры минус седьмого уровня самые длинные. Если разместить какао в самом дальнем углу, то ничто не помешает увеличить высоту потолка конкретно для этого растения. Главное, чтобы освещения хватало.

Парни упоминали, что уже был первый запуск того мини-заводика по производству ламп. Пробовали изготовить светодиодные, но будет и вариант с лампами накаливания. Я лично видел, как выгружали вольфрамовую нить. Так что с освещением при нашем бесплатном электричестве проблем не должно возникнуть.

За новыми неимоверно дорогими растениями требовался уход и контроль, но у меня и без этого забот хватало. Сан Палыч помогал, и всё равно мы не успевали за всем следить. Снова и снова я размещал вакансии, вёл разговоры по телефону и отсеивал кандидатов. Сашка-диспетчер, войдя в мое положение, предложил помочь, взяв на себя телефонные переговоры. По этой причине приезд на собеседование очередной кандидатки стал для меня сюрпризом.

— Сергей, тебе Алёна велела быть в офисе снаружи, — обрадовал Сашка. — Поспеши подняться наверх.

К тому времени, как я преодолел все лифты и переходы, некая Алла Базанова была измерена, взвешена и проверена по другим показателям.

— Кровь я взяла, всё остальное по плану, — сообщила Алёна, удаляясь.

— Ой, а для чего такие строгости? — умильно сложила ладони девушка.

— Чтобы избежать переноса инфекций, — ответил я и стал задавать вопросы, попросив девушку пересесть на стул, чтобы она попала в объективы камер.

У нас же везде те стоят. Если что-то упущу, всегда можно проконсультироваться у более опытных товарищей, просмотрев записи видео.

На первый взгляд Алла подходила по всем параметрам: не замужем, без детей. Двадцать пять лет и проработала в какой-то компании по озеленению города. Да и на мордашку девушка была привлекательная. Поговорив, я дал предварительно согласие, заострив внимание на том, что медик обязан потвердить моё решение. Без допуска от Алёны я помощника принять не могу.

— Результаты всех анализов будут готовы через неделю, не раньше.

— Да я ничем не болею и прививки есть. Можно мне уже начать работать? Пока вникну… мне очень нужно, — снова сложила ладони на груди Алла.

Вспомнил себя, как я хотел получить это место, невольно посочувствовал девушке и снова отказал.

— А если одним глазочком посмотреть, что у вас за растения? Кстати, где теплицы, я не заметила.

— Они там, — махнул в сторону горы. Прости, но не имею права показывать, у нас очень строгая служба безопасности.

Потратив ещё четверть часа на девушку, я начал понемногу раздражаться. Дел выше крыши, некогда мне тут хороводы водить. Повезло, что Мишка заглянул и вовремя напомнил мне, что мы по магазинам собрались.

— Можно мне с вами? — снова прицепилась Алла.

— Нельзя, — оборвал ее Михаил. — Освобождаем помещение. Мне офис закрыть нужно.

Шопинг в этот раз мы устроили по трикотажу. Набрали для себя с запасом, для вероятных подруг и просто «чтобы было».

Про Аллу я и забыл, если честно. Перетаскал добычу из машины на свой склад и только подумал пойти на кухню попросить чая, как по громкой связи Сашка вызвал меня в дежурку.

Илья имел вид угрюмый, я сразу заподозрил, что где-то накосячил.

— Как ты знаешь, мы всех сотрудников проверяем от и до, — начал он пояснения. — Ввёл я данные на Аллу Базанову. Никакой она не садовник, а блогерша.

— Сашка звонил и спрашивал о ней на прошлом месте работы, — напомнил я осторожно.

— Я тоже позвонил и задал немного другие вопросы, — посмотрел на меня исподлобья приятель. — Девица проработала всего два месяца и уволилась. Зато получила запись в трудовой книжке и якобы опыт работы.

— И зачем? — не понял я.

— Данные я Добрыне Никитичу сбросил, но предполагаю, что некая суета в этом месте привлекла внимание разных людей, которые в попытках найти сенсацию готовы пойти на любые жертвы.

— Зараза какая! — не сдержался я от восклицания. — У меня ни людей, ни времени нет, а ещё эта дура заняла несколько часов. Алёна же анализы проверяет.

— Завтра позвони этой блогерше и скажи, что СБ не понравилась её кандидатура, — посоветовал Илья.

Блогерша оказалась девицей крайне настойчивой. У себя в телефоне я её заблокировал, но она снова приехала. Попробовала полазить в округе с камерой. Мишка с Виктором её вначале словами отгоняли, потом пригрозили вызвать полицию за проникновение на частную территорию. Вроде ушла. Три дня не появлялась, а потом, коза такая, приехала в кабине одного из водителей фуры. Мужик доставил холодильное оборудование для третьего этажа и каким-то образом эту блогершу подцепил.

Тут уже Добрыня подключился, вышел с автоматом. Чин чинарём девицу в минивэн упаковал, взял двух парней в сопровождение и повёз её в полицию Горячего Ключа. В общем, с большими затратами времени отбились, а я временно решил не расширять штат, хватит с меня и Сан Палыча.

Глава 6

Очередной Новый год, и мы снова гуляем полным составом.

Нас уже пятьдесят три человека. Новеньких пришло шесть человек (жаль, не ко мне на работу), ремонтники разного оборудования и химики. Один строитель у нас убыл. Там какая-то мутная история приключилась. Деталей я не узнал.

Новички все были мужчинами. Не так-то просто найти женщин на «вахтовый» метод работы. Да и капризы слабого пола в рабочем коллективе ещё то удовольствие. Прямо на празднике Юрка с Семёном устроили драку за право быть с Валерией. Я, если честно, прифигел. Стоял в стороночке и не отсвечивал. Не знал, что Лера считается девушкой Семёна. А тут такие бразильские страсти!

Ещё и Танюшка перед Новом годом с Добрыней поссорилась и начала демонстративно заигрывать с Максимом. Тот, правда, дураком не был. Сравнил свою комплекцию, свои кулаки с теми, что сжимал наш Добрыня Никитич, и тактично отступил, сделав вид, что сильно напился.

Кто реально налакался в зюзю, так это Сан Палыч. Мне его пришлось волоком тащить в бокс. Выделили ему стандартный без усовершенствований, под номером два в моём пятом коридоре. Так этот алкаш умудрился половину свободной площади коробками с водкой заставить! Сам он за ней в магазин не бегал. У нас же доставка есть. И потратил он на приобретение напитков большую часть зарплаты.

В первый раз я сильно удивился, когда диспетчер по громкой связи сообщил, что деду пришёл груз и просьба его принять. Потом уже не обращал внимания. Какое мне дело до чужой печени? Хотя, прикинув немного, я и себе винишка купил. Всего пятнадцать коробок. Десяток сложил в той хитрой захоронке, что отдельно от общего плана себе прокопал. Коробки поставил на бок, чтобы вино лёжа хранилось. Пробки там натуральные, за двадцать лет ничего вину не сделается. Оставшиеся пять коробок растолкал по разным местам, но одну сныкал под кроватью. По совету Ильи приобрел коньяка, немного сладкого ликёра и рома. И тоже на будущее. Сейчас пить ни времени, ни желания нет.

С временем вообще засада. У меня недавно клубника созрела. Это какой-то кошмар! Мы её и свежую ели, и варенье варили, а дамы вареники лепили, складывая в морозилки. Повезло, что я всего пятьсот кустиков высадил. Так-то ферма на две тысячи рассчитана, но нам и этого хватило.

Мужики немного кривили морды. Типа клубника не того запаха, не того вкуса. А что они хотят от парникового растения? Но когда я это всё собрал и сдал на кухню Людмиле Ивановне, решил, что стоит немного разнообразить сорта. Вдруг какой-то слаще окажется даже в подземных условиях?

Только с клубникой разобрался, пришло время пшеницу и рожь косить. Этих я на пробу немного посеял, даже технику для уборки не использовал. Все сдал Валерии для животных. В семенной фонд мы отдельно запасы делали.

Не могу сказать, когда я перестал воспринимать работу в убежище как игру. Если вначале меня привлекла вся эта таинственность, то последние события в мире заставляли задуматься, что мы здесь не зря усиливаемся. Новые три человека вошли в команду инженеров. Андреевич обещал для всех позже провести курсы обучения по работе с реактором. Я уже немного и позабыл, что мы в буквальном смысле сидим на ядерном реакторе.

Народ периодически затевал споры по поводу надёжности нашего объекта. Сам я тоже почитал соответствующую литературу. Оказывается, даже глубина в километр не даёт стопроцентной надёжности при атомной бомбардировке. Но! Это при условии, что ядерный заряд точнёхонько угодит в место укрытия. Могу предположить, что в случае войны Москву начнут бомбить так, что самые глубокие бункеры не спасут, когда накроется защита ПВО.

Наш объект располагался на смешной, по меркам ядерной войны, глубине. Всего сто двадцать метров плюс гора около шестисот.

Глубже в этом регионе копать сложно из-за подземных вод. Те скважины, которые пробурили к подземному источнику, зафиксировали его глубину в сто тридцать восемь метров.

С другой стороны, ни у какого вероятного противника не найдётся столько ядерных зарядов, чтобы зафигачить их в каждый российский город. Будут выбирать приоритетные точки. Наверняка шмальнут по Новороссийску. Краснодар крупный город-миллионник, скорее всего тоже в списке. Очень сомневаюсь, что там есть Горячий Ключ. Даже военный полигон в Молькино вряд ли. Чего уж говорить о нашем убежище? Если не будет прямого попадания, то укрытие со своими функциями справится.

Здесь и полная защита от радиации, и комплекс воспроизводства питания для людей. Разве что по вещам и обуви нужно делать долгосрочные запасы. Нам тут недавно особые стойки из нержавейки сварили. На них рекомендовали навешивать отрезы тканей, желательно синтетики. В рулонах ткань якобы плохо хранится.

До конца января тканями я закупился с избытком. При этом сильно сомневался, что они будут более востребованы, чем готовые сшитые вещи. По этому поводу подслушал разговор Людмилы Ивановны с Натальей и добавил свой заказ к их списку. Они где-то заказали швейные машинки по индивидуальному проекту. Наподобие оригинальных «Зингер», чтобы была чистая механика, всё крепко и надёжно. Возьму три штуки, пусть лежат. К ним ещё ниток шёлковых. Хлопчатобумажные у нас будут свои. Должны быть. Хлопок на семена я выращивал.

Андреевич всем сообщил, что у нас, помимо основного рода деятельности, должно быть побочное. Мне рекомендовали ткачество. Какая-то логика в этой рекомендации присутствовала. У меня же и лён, и хлопок растут. Жаль, коноплю Андреевич категорически запретил. Взамен привёз мне семена джута. Посмотрю, что получится. Но у нас же ещё овцы и козы имеются, которые по умолчанию «шерстяные животные». Осталось научится прясть и ткать. Учится у меня времени не было. Закачал информацию, накупил малой техники и всё в схрон загрузил. Не в свой, а в тот, что у нас считается «коридорным».

Пчёл мне тоже купили. И разу две семьи. Как обычно, перестраховались, вдруг один не выживет? Пришлось пристраивать вторую семью в одном из «тропических» коридоров. Повезло пчелам, что бананы как раз начали цвести. Там нектар только что не стекал по стволам. Кстати, для бананов подпорки потребовались. Заказал из алюминиевого профиля с большим запасом и для других культур. Тот же черный перец — вьющееся растение. А ещё мне виноград захотелось сохранить. Прямо у себя вдоль всего пятого коридора посадил в пристенных горшках. Строители мне по потолку кронштейны закрепили. Это на будущее, когда, надеюсь, виноград достигнет нужного размера.

Максим, комендант шестого коридора, вместо лавровых кустов попросил красный виноград. Я и рад стараться. Предупреждать о том, что в коридоре будет немного мусорно и виноград потребует много внимания, я не благоразумно стал.

Мало мне того головняка, что я имел, но сам же предложил Валерии завести гусей. Отличное мясо! Их же ещё и рыбой можно прикармливать. Нам её столько, что выращивали в бассейнах, не требовалось. Да и не особо хотели эту речную рыбу. Я мог спокойно съездить в ближайший супермаркет и прикупить филе красной рыбы. Не один, конечно, ездил. Меня всегда сопровождал кто-то из службы охраны. Бывало, парни оказывались нарасхват и приходилось переносить поездку на другой день.

К концу лета ездить лично за товаром стало некогда. Секретная кладовка была забита всяким полезными и металлическими вещами. Лопаты, вилы, топоры, ножи, металлическая посуда и так далее. Я даже арбалеты купил. Всё в смазке, упакованное с расчётом на долгосрочное хранение.

Служебный коридор-хранилище тоже заполнялся. Теперь контейнеры приходили по три-четыре раза в день. То и дело слышались команды диспетчера Сашки:

— Коменданты коридоров, срочно на приём груза.

Приходилось бросать дела и подниматься в жилые коридоры. Строители, которые завершили практически всё намеченное, временно стали грузчиками. Именно они забирали доставляемое из контейнеров и перетаскивали на минус второй этаж. Дальше уже коменданты распределяли вещи. Футболки, трусы, спортивные костюмы, носки получали коробками.

Размеры фиксировали в планшетах, но не перетасовывали. Когда понадобится, народ сам обменяет нужный размер у соседей. Правда, тёплых вещей, таких как тулупы и шапки-ушанки, коменданты не получали. Для зимних вещей имелся отдельный склад.

Зато всю мелочовку приходилось складировать самому, распределяя по сундукам. Жилые боксы рассчитаны на двух человек. Для каждого имелся личный сундук с замком. Туда складывали самые необходимые вещи: полотенца (темных оттенков), постельное бельё (каждому несколько комплектов), трикотажные вещи без учета пола и конкретных размеров, посуду (чашки, тарелки из нержавейки, ложки-вилки и пр.), тетради, карандаши, расчески. Обязательно каждому жильцу выделялся ноутбук с загруженными в него учебными материалами, играми и книгами. Позже все ноутбуки будут подключены к внутренней сети. Имелись в сундуках и наборы для шитья с иглами, ножницами, нитками и так далее.

В один из дней пришёл контейнер с детскими вещами. И я, распределив коробки в хранилище, серьёзно задумался. Мне двадцать семь лет. В случае войны в нашем убежище воспроизводство потомства считается обязательным. А я ничего не купил для своего вероятного ребёнка!

Срочно перетасовал предметы, приволок в свою гостиную не очень эстетичные в плане дизайна сундуки — четыре штуки и кинулся их заполнять детскими вещами и полезными предметами. От памперсов с сожалением отказался. Пусть они и удобные, но слишком объёмные и много места занимают. Будем по старинке стирать.

Тут как раз контейнер со стиральным порошком прибыл. Каждому боксу по пятьдесят упаковок (из расчёта одна коробка на год одному человеку). Коробки были по десять килограммов, порошок универсальный для тканей любых расцветок, с кондиционером. При экономном использовании вполне можно такую коробку на год растянуть.

Шампунем и мылом жильцов бокса тоже обеспечивали по такому же принципу — двадцать пять штук на одного человека. Я сильно сомневался, что мыло сохранит свой вид и свойства. Предельный его срок — пять лет. Потом рассыхается. То же самое будет и с шампунем, у которого, вероятно, потрескается упаковка и шампунь пересохнет. Возможно, им все равно можно будет пользоваться за неимением других альтернатив.

То есть мы заполняли убежище всем, что только могли придумать.

Правда, Танюшка в очередной раз учудила. Нет, с Данилой она помирилась. Но ей пока не рекомендовали заводить детей, и она стала клянчить вместо ребёнка кошечку. Кошечку, блин! Валерия, как главный зоотехник, вначале взбрыкнула и была категорично против. Но тут кто-то припомнил крыс, которые могут пережить ядерную войну в канализационных системах. И как справляться с ними в отсутствие естественных хищников?

Как я понял, котов приобретут, но решил, что меня эта тема не коснётся. Так и пребывал в счастливом неведении, пока вечерком не пришла Валерия в гости. Поскреблась условно в дверь, как она обычно делает, когда решает меня осчастливить своим телом. Я было обрадовался, но Лерка пришла по делу.

— Серёжа, возьми двух котяток. Девочки, — обратилась она со странной просьбой.

— Ты чего? — не понял я. — Это ваша бабская затея.

— Британская золотая шиншилла. В помёте четыре котёнка. Я взяла котиков, а кошек не могу. Нужно кому-то другому их пристроить.

— А я при чём? Вон Семёну отдай, — намекнул я на официального парня Валерии.

— Так котов Андреевич только коридорным комендантам брать разрешил, — ответила Лерка, не обратив внимания на намек, что секс в последнее время мне крайне редко перепадает.

Пока я придумывал достойный ответ, девушка выскочила в коридор и вернулась с переноской и сумкой. Возмутиться и что-то предпринять я не успел, поскольку Валерия вытащила из переноски золотистое чудо.

— Правда миленькие? — правильно оценила она мои эмоции. — Я их обработала от насекомых, искупала, феном высушила.

— Разве такие мышей ловят? — усомнился я, что естественный хищник для крыс подобран правильно.

— С голоду всех начнут ловить, — заявила Валерия. — Для охоты на крыс Юрка и Максим взяли русскую голубую. Хотели мейн-кунов, но уж больно здоровые, шерсти много, да и еды не напасёмся.

В общем, уговорила она меня на котят. Пояснила, что кошечкам уже три месяца, приучены к сухому корму и лотку. К слову, без наполнителя. Просто решёточка над лотком. Мне выделили два лотка и рекомендовали ещё купить. А корм? Оказалось, что этим я сам должен озаботиться. Но предельный срок хранения кормов не более двух лет.

Помчался закупать корм и кошачье приданое. Загрузил это дело в душевую двадцатого бокса. Не осталось у меня свободного места в кладовках. Потом я так и продолжил складывать в жилые боксы (в последние пять по коридору) всякую всячину, что попадалась на глаза.

А кошки мне понравились. Бандитки мелкие, но такие умильные!

Я ожидал, что это будет наше последнее приобретение для пополнения фауны объекта. Но тоже с чьей-то подачи решили взять скворцов. А то вдруг насекомые выживут? К наличию скворцов я отнёсся философски. Уточнил только, как там разобрали, где самцы и самочки, да и выпустил их в теплицу с кукурузой. Не думаю, что они причинят там серьёзный урон. Разве что добавлю в грунт дождевых червей. Хотя эти скворцы и кошачий корм неплохо употребляли. Тот энтузиаст, который решил птиц завести, сам им скворечники и устраивал.

С началом ближневосточного конфликта народ по убежищу бегал как наскипидаренный, устраняя недостатки и докупая необходимое.

Меня уже никто не ограничивал в передвижении. Есть своя машина — езжай по делам. Охранники просто не успевали сопровождать каждого. Я же решил проехаться по садоводческим магазинам, посмотреть внимательно, чего бы ещё добавить в наш «ковчег».

Отправился в Краснодар. Там был крупный магазин «Сад», где много чего интересного можно найти.

Побродив вдоль выставленных товаров, я положил в свою тележку лаванду, несколько саженцев киви (было у меня для них местечко в саду). Потоптался возле горшочков с розами. Как бы практического применения цветкам нет, но… беру. Точно! Цветы нужны разные. У меня же пчёлы-нахлебники!

В результате я взял пять разных сортов роз по четыре куста каждых. И уже возле кассы пересёкся с девушкой-консультантом.

— У нас по скидке остались вьющиеся розы. Их вполне можно под зиму посадить и укутать, — с улыбкой сообщила она.

Скидки и девушка, разбирающая в растениях, мне понравились. На бейджике было написано «Ирина», и я решил распушить хвост, интересуясь, чем она занимается в выходные дни.

— У меня понедельник выходной по графику, — не стала отказываться Ирина, пробивая мои покупки на приличную сумму.

Вместе с чеком я получил листочек бумаги с номером телефона и довольный как слон поволок купленное к машине.

Далее сделал широкий жест и свернул в сторону торгового центра, где меня заинтересовал ювелирный отдел. Ожидаемо застрял надолго в пробке, но и это не испортило мне настроения. Прикупил золотой мелочовки на все варианты подарков. Даже мысленно представил, как буду выдавать даме каждый год по одному комплекту. Пересчитал и решил, что мало. Там же к девушкам обычно тёща прилагается. Сотрудники ювелирного начали подозрительно коситься, правда товар отпускали.

Посмотрел я на серебряный мужской браслет для себя, но брать не стал. Нам недавно в одном из контейнеров механические часы для всех привезли. Так что у меня супернадёжные командирские и браслеты из серебра к ним не подходят.

С Ириной я вечером поболтал. Причём разговаривал, сидя в кабинете Ильи. Это чтобы ему не нужно было расшифровку моего разговора запрашивать. Илья одобрительно покивал, когда понял, что девушка — работник специализированного магазина растений, не замужем и вообще хороша собой. Родители, конечно, у неё имелись. Ирина проворковала, как мечтает вырваться из-под этой опеки.

Мне бы этого тоже хотелось. Но увы…

Ни в ближайший выходной, ни в следующий выбраться в Краснодар не получилось. Наши немногочисленные дамы подняли вой и потребовали плавательный бассейн, сауну и баню. И вообще, зону досуга.

Место под это всё можно было выделить только на минус первом этаже. Не рядом с производством цемента, а чуть подальше.

Почему-то всем вдруг захотелось баню и чтобы обязательно был бассейн.

Кинулись работать как никогда ранее. От меня потребовали облагородить зону отдыха. Я рванул за покупками в Новороссийск. Там купил бамбук, чтобы посадить вокруг бассейна. Тут же вспомнил, что ива уникальное растение. Из него раньше аспирин производили. И до кучи кокосовые пальмы купил. Две штуки.

Не думайте, что я с головой не дружил, когда коксовую пальму, вырастающую до двадцати и более метров, приобретал. Просто прикинул, что можно ствол пустить под наклоном. К тому же наш главный инженер заявил, что купол над бассейном должен быть не менее шести метров высотой (что-то там с конденсатом связано). Мои две пальмы там вполне могли вписаться.

Для них выдолбили специальные ёмкости. Потом я лично таскал, возил, прокаливал, обрабатывал химией грунт, засыпал его, рассаживал растительность и так далее.

Ирина мои отговорки вначале ещё слушала, а после стала сбрасывать звонки. Жаль, конечно, но дела есть дела.

С зоной отдыха уложились до начала декабря. Мы с парнями снова смотались в Новороссийск. Всяких плавок и купальников набрали с запасом, включая несколько женских вариантов с учётом разной комплекции и роста.

Далее стали заполнять склады продовольствием. В холодильные лари складывали мясную нарезку в вакуумной упаковке. Паковали всё сами в столовой: бастурма, окорок, колбаса сырокопчёная. Частенько приходилось отрываться от упаковки мясной продукции, чтобы выгрузить прибывавшие коробки с крекерами, печеньем и рыбными консервами. Всё, чем будут питаться люди на карантине.

По условиям объекта в случае войны и приёма беженцев людей обязательно изолируют на двенадцать дней в каждом из коридоров, чтобы не распространяли возможные болезни. Питаться в это время будут всухомятку. Зато мы приостановим распространение возможных заболеваний.

Напряженность в мире тем временем нарастала.

Когда по новостям передали, что одна из стран применила атомную бомбу, для нас настало время «Х». Согласно предписаниям объекта, служащие могли привезти своих родственников и близких. Ирине я не дозвонился и рванул на машине в Краснодар. Удачно застал её на работе.

— Послушай, это очень серьёзно, — не обратил я внимания на фырканье девушки. — Вот тебе схема проезда, — протянул ей листок. — Ирина, запомни, если полетят ракеты на Россию, хватай родителей и в убежище. Я даю схему, где это находится. Если вас остановят на подступах или не будут пускать охранники, говори, что у тебя зарезервирован пятый бокс пятого коридора. Поняла меня?

Девушка неуверенно кивнула, а я поспешил обратно. Снова стоял в бесконечных пробках на улицах Краснодара. Куда народ едет зимой за город?

Пока стоял, слушал новости. И тут вдруг звонок от Сашки:

— Сергей, бомбят Калининград. Война началась…

Глава 7

Снега за городом, считай, и не было, но трасса обледенела. Понятное дело, переобувать авто на шиповки ещё рано. Я двигался в сторону Горячего Ключа и как мог сдерживал себя, чтобы не втопить газ и не слететь ненароком в кювет на скользкой дороге. Будет глупо столько готовиться к ядерной войне и не попасть в убежище из-за аварии. От переживаний меня всего колотило.

В какой-то момент я не выдержал и затормозил на обочине. Вышел из авто, глотнул воды из бутылки, посмотрел на дрожащие пальцы, проверил телефон на входящие сообщения, новых не было.

Неожиданно на встречке остановился автомобиль.

— Парень, тебе нужна помощь? — окликнул меня незнакомый мужчина.

— Нет, спасибо. Я почти в порядке, — ответил ему.

Мужчина начал поднимать боковое стекло, а я кинулся к нему. Объяснения своему поступку дать не мог. Это был какой-то душевный порыв.

— Слышали про Калининград?! — выкрикнул я вопрос незнакомому водителю.

— Наши ответят, не переживай, — заверил мужчина.

— Ответят и снова получат. Начнётся ядерная война. Здесь, в сторону Фанагорийского ущелья, есть бомбоубежище. Поезжай за мной.

— Мне за женой нужно и дочка в садике, — ответил мужчина, окинув меня обеспокоенным взглядом.

Договорить он не успел. Подъехал ещё один автомобиль и посигналил нам, намекая, что дорога не место для бесед.

— Поспеши. Ориентируйся на поворот к кемпингу «Межгорье». Дальше будет указатель СМУ-Сервис 1287. Если успеешь, скажешь, что у тебя резерв в пятом коридоре.

Мужчина кивнул и быстро уехал по направлению к Горячему Ключу. А я уже более спокойно двинулся дальше. К моему облегчению, добрался без проблем. Правда бросил машину на обочине. Не стал тратить время на парковку. Кажется, это уже неважно.

Пока спускался, меня снова накрыла нервная дрожь. Неужели мир рухнул?! Неужели наш объект станет тем самым Ковчегом? Повезло, что я попался на глаза Добрыне, и он переключил моё внимание на текущие проблемы.

— Беги в диспетчерскую и жди указаний!

Из диспетчерской Сашка погнал меня в дежурку. Там уже собралось несколько человек. Все следили за манипуляциями Ильи, который умудрился вывести на десять экранов не только наши, но и зарубежные новости.

— Президент выступал. Говорил, что мы не дадим себя запугать, — шёпотом пояснил мне Максим и замер, не договорив.

На одном из экранов возникли сразу два характерных атомных гриба. Изображение зарябило и исчезло. Никто не понял, откуда шла передача.

— Илья, где это?! Где?! — загомонили все разом.

— Тихо вы, — шикнул он на нас, прислушиваясь к информации в наушниках, и почти сразу ответил: — Питер.

— Вот это жопа… — пробормотал кто-то из парней.

— Мы же вроде как к ней готовились, — заметил я.

Ближайший левый экран показывал летящие ракеты. Куда и кому — непонятно.

— Москву бомбят, ПВО сдерживает, картинки нет, — сообщил Илья и защёлкал по кнопкам ноутбука.

— Внимание всему персоналу! Занять места согласно штатному расписанию, — оповестил всех Сашка из диспетчерской.

Моё место возле двери коридора № 5. Туда и отправился. Максим, как комендант шестого коридора, потопал следом. Сан Палыч, причитая что-то себе под нос, плёлся позади.

— Серёга, я пойду успокоительного тяпну, — поставил он меня перед фактом.

В ответ я пожал плечами. Не моё дело за ним следить. Обычно дед употреблял спиртное в выходной. Но тут такие обстоятельства, что запрещать «успокоительное» не стоило.

Народ курсировал в радиальном коридоре в разных направлениях. Но уже минут через пятнадцать всё стихло. Юрий Ракитин, стоявший возле четвёртого коридора, то и дело отправлял кому-то сообщения. Мне их отправлять было некому, но всё же предпринял попытку дозвониться отцу. Связь уже отсутствовала. Поздно я сообразил попрощаться с родителем. Впрочем, он мне тоже не позвонил. За три с половиной года, что работал в этом укрытии, я ровно три раза получал символические поздравления с днём рождения. Отвечал и поздравлял отца я тоже текстом. Никто из нас не пожелал общаться. Так что и сожалеть не о чем.

— Объявлен общий сбор, ждём людей. Первые уже начали прибывать, проходят у Алёны проверку, дальше Андреевич начнет распределять по коридорам, — подошёл наш главный безопасник с информацией.

— Добрыня, я матери звонил, она в истерике, говорит, часа через два подъедет. Столько у нас ещё времени? — обеспокоенно поинтересовался Юрка.

— Ты у меня спрашиваешь, сколько осталось времени человечеству? — угрюмо спросил Добрыня и отправился дальше.

Вернулся он минут через пять, ведя за собой четырёх женщин, нагруженных вещами. Мы с Максимом, не сговариваясь, решили проследить, куда пошли эти люди.

— Второй коридор, медики, — опередил нас Ракитин.

И почти сразу ещё один мужчина проследовал туда. Его никто не сопровождал, но двигался он уверенно.

— Стоматолог, я у него зубы делал, — узнал медика Максим.

Добрыня на обратном пути сказал, что может не успеть за всеми бегать, и мы должны со всей вежливостью направлять народ. Мог бы и не предупреждать. Понятно, что люди будут напуганы и не стоит их провоцировать на необдуманные поступки.

Последние по нумерации коридоры с нашего места были не видны. Но гул голосов доносился. Похоже, Андреевич распределял новичков в те дальние коридоры, где не так важна профориентация.

Второй коридор полностью считался медицинским, третий — это наша СБ, охрана, склад оружия и так далее. Туда никого из посторонних не поселят. К Юрке в четвёртый направят тех, кто хоть немного разбирается в электричестве. По крайней мере, будут пытаться найти таких. Если не получится, тогда там разместят любых, но скорее всего мужского пола.

Я не столь щепетилен в подборе жильцов и будущих садоводов-огородников. Мне без разницы, кто будет работать — мужчины или женщины. Хотелось бы, конечно, помоложе состав поселенцев, но тут как получится.

Максиму однозначно отправят парней. Лазить и монтировать воздуховоды — непростая задача. Правда, у Максима уже семь человек из первой бригады строителей. Это семь занятых боксов коридора, причём все элитные, по две комнаты в каждом. Андреевич планировал заселить в каждом коридоре не более десяти боксов. Мы же рассчитываем на естественный прирост населения в будущем. Поэтому сейчас должна быть занята примерно половина свободных площадей. Неизвестно, как оно получится. Что-то я особого потока беженцев не наблюдал. В коридоре вообще стихло.

Максим распахнул дверь и присел на порожек. Они у нас высокие, примерно по двадцать сантиметров. Ещё и резиновый уплотнитель по периметру проёма. Так что сидеть на таком порожке вполне удобно, и я последовал примеру Максима.

Телефон высвечивал половину третьего дня. С того момента, как передали сообщение о бомбардировке Калининграда, прошло всего три с половиной часа. Под землёй всё виделось немного иначе. Я даже начал сомневаться. Это Сашка нагнал панику: «Война началась, война началась!» С чего он так решил? Вполне возможно, что обменяемся бомбовыми ударами и всё прекратится. Мы слышали, что ПВО Подмосковья успешно отражало атаки на столицу.

Гомон голосов и шум вернули меня в реальность. Я вскочил и встал возле распахнутой двери, поправив маску на лице. Вовремя. Семейная пара с ребенком шла точно ко мне. Я узнал водителя, которого сам же сюда и направил.

— Я Николай, это Вера, Наденька, — представил мужчина себя и жену с дочерью. — Слава богу, успели.

— Сергей. Я тоже поражён, что вы успели и даже вещи собрали.

— Так я, пока ехал, Вере позвонил. Сам поспешил за дочкой, а она всё к нашему приезду сложила. Тёща не поверила. Мы её ждать не стали.

— Мама сказала, что поедет следом, — вмешалась женщина.

— Давайте помогу с вещами, — спохватился я. — Осторожно, порог высокий.

Багажа у этого семейства оказалось с лихвой. Два огромных чемодана, три сумки, три рюкзака. Похоже, туда кидалось всё, что под руку попалось, но собралась женщина действительно оперативно. Всё немного влажное снаружи. Это перед лифтами вещи обрабатывали спреями от всякой заразы. Обувь должны были вымыть специальным раствором.

— Ваши боксы номер три и четыре. Вот ключи, — передал их Николаю. — Каждый бокс на двух человек.

— Ой, нам бы втроём, чтобы всем вместе, — забеспокоилась женщина.

— Трёхместных у нас нет, но вы можете быть в одном, а ночевать кто-то будет уходить в соседний блок.

— Сергей, а можно как-то кровати переставить, чтобы быть вместе? — заглянул Николай в помещение.

— Поверьте мне, вы ещё порадуетесь, что у вас два бокса, — намекнул я на долгосрочное пребывание под землёй и продолжил показывать: — Здесь дверь в туалет, рядом душевая. Вода техническая. Питьевая есть в коридоре. На первое время у вас упаковка воды в бутылках. Запомните, у нас категорически запрещено бросать что-либо в унитаз. Никаких салфеток и туалетной бумаги, иначе сами же останетесь без туалета. И обязательно заполните анкеты.

Я запоздало сообразил, что анкет на столе две по числу жильцов. Быстро сбегал к себе в бокс и схватил пачку распечатанных.

— Заполните внимательно все пункты. И предупреждаю, двенадцать дней все прибывшие будут на карантине. Сами понимаете, что мера вынужденная. Вдруг кто-то инфекцию принесёт?

— Да мы не больные… — начал Вера, но я её не стал слушать, отвлёкшись на новых людей, вставших возле прохода в коридор.

Похоже, мама с дочкой. Девочка-подросток и женщина неуверенно заглядывали в проём, не решаясь заходить внутрь.

— Вас в какой коридор направили? — поинтересовался я.

— В пятый.

— Значит, всё правильно. Подходите ко мне. Ваш бокс номер шесть.

Пятый я преднамеренно пропустил, помня, что назвал его для Ирины. Сомнительно, что она меня послушает и помчится куда-то в неизвестность, но пусть пока этот бокс останется свободным.

Новеньким я еле успел скороговоркой повторить правила и показать, где и что находится, как появились очередные жильцы в пятый коридор. Тоже семья, но с двумя мальчишками. Младший лет шести-семи, второй примерно лет десяти. Их расселил в два бокса — седьмой и восьмой. И на этом поток новичков иссяк.

— У тебя прямо столпотворение, — заметил Максим, когда я вышел в радиальный коридор.

— А тебе кто-нибудь достался? — в свою очередь спросил я.

— Одного мужика прислали, как я заказывал. Худого и не пожилого. О, смотри, смотри! Сантехникам подвалило, — рассмотрел что-то возле седьмого коридора Максим.

Как оказалось, там не все были к сантехникам. Просто столпились в одном месте, образовав затор из чемоданов и сумок.

— Пропустите! У нас забронировано место в пятом коридоре! — послышался визгливый женский голос.

— Похоже, это «счастье» тебе, — кивнул Максим.

Я и сам это понял, но решил, это та самая бронь от нашего руководства, и немного удивился, когда опознал приближающуюся Ирину в сопровождении мужчины и женщины. Ирина меня не сразу признала. Пришлось опустить маску, чтобы идентифицировать себя.

— У нас бронь на пятый бокс в пятом коридоре, — истерично повторила мама Ирины.

Боится, им мест не хватит? Или просто нервничает?

— Следуйте за мной, — повёл я их за собой, перехватив одну из сумок у девушки. — Ваши пятый и девятый боксы.

— Мы в пятый! — возмущённо заметила женщина.

— Боксы на двух человек. Вам положено два, — терпеливо пояснил я, открывая дверь и передавая ключи Ирине.

— Почему не рядом, а девятый номер? — возмутилась мать Ирины.

— Ну… в принципе, можно попросить поменяться местами, — сообразил я.

Не думаю, что женщина с девочкой будут возражать. Боксы у нас однотипные, особой разницы нет.

Обитатели шестого бокса ещё толком не расположились. Пока заполнили анкеты и в том, чтобы поменяться местами, не видели проблемы. Девочка взяла с верхнего спального места куртку и рюкзачок. Её мама начала снимать сумки с кровати. Постель — матрас, подушки, одеяла — у нас все в плёнку упакованы. Мама с дочкой вскрыть упаковки не успели. И тем не менее родительница Ирины вдруг заявила:

— Я в грязный номер не собираюсь вселяться. Пусть вначале горничная уберёт.

— Хм… — потерял я дар речи и не сразу нашёлся с ответом. — Дамы… обмен отменяется. Оставайтесь на своём месте и закройте дверь.

— Как это отменяется?! — возмутилась Иринина мать, которая меня уже начала конкретно напрягать.

— Вы идёте в девятый бокс или решаете вопрос с обменом на уровне руководства, — резко ответил я.

— Я так и поняла, что ты, сопляк, ничего здесь не решаешь. Артемий, постой с вещами, я сейчас разберусь, — напутствовала дамочка супруга и энергично припустила на выход из коридора.

— Папа, иди ко мне в комнату, — выглянула из-за двери Ирина.

Плюгавенький, невзрачный мужчина безропотно подхватил вещички и переместился с ними в бокс к дочери. Я успел всучить ему ключ от девятого бокса и листок с анкетой.

Бегала мать Ирины недолго. Я только-только успел поселить в десятый бокс мужчину и парня, как она, возмущённая, вернулась. Судя по воплям, ей предложили жить в коридоре или покинуть убежище.

Слушать слова возмущения я не стал. Меня другие вопросы волнуют: закончено комплектование моего коридора или людей прибыло больше рассчитанного? Словно отвечая на мой вопрос, появился Добрыня, сопровождающий ну очень полного мужчину. Дядька имел вес далеко за центнер. Сколько именно, я затруднялся сказать, не имел подобных приятелей или знакомых.

Толстяк волок приличный чемодан на колёсиках, а две сумки умудрился связать шарфом и перекинуть через шею. Лицо мужчины буквально было залито потом.

— Сергей, к тебе ещё один постоялец, — просветил Добрыня, как будто я не понял.

— Одиннадцатый бокс, — сообщил я. — Идите по коридору, сейчас ключи принесу.

Толстяк с трудом преодолел порожек и через силу втащил чемодан. Я хотел было помочь, но меня отвлек Добрыня.

— Сразу, как заселишь его, иди в дежурку, — предупредил он.

Толстяка я догнал у пятого бокса. Как раз оттуда выглянула мать Ирины. Что она хотел сказать, я так и не узнал. Пол завибрировал и затем нас ощутимо тряхнуло.

— Ой-ё! — по-бабьи взвизгнул толстяк и ускорился, как будто заселение в личный бокс могло чем-то помочь при глобальном катаклизме.

Я последовал за ним, попутно назвав себя.

— Лев Петрович, — представился толстяк в ответ. — Не знал, что здесь такое бомбоубежище есть. Мы же глубоко?

— Глубоко, — подтвердил я. — Если не секрет, а как вы сюда попали?

— Так я в пансионат ехал по рекомендации врача. На источники купил путёвку. Три тысячи в сутки! — возмутился он.

— И как вы нашли убежище? — всё равно не понял я.

— Там одна девушка всех заворачивала. Я и поспешил следом, — ответил мужчина.

Выяснять, какая там была девушка, я не стал, других вопросов хватало. Как только показал всё толстяку, он озадачил меня другой проблемой.

— Я таблетки брал из расчёта на две недели. Так-то заплатил за десять дней, но положил с запасом. Как у вас насчёт оказания помощи диабетикам?

— Никак, — мрачно ответил я.

У нас действительно ничего не было из медикаментов для таких больных. Прежде всего по той причине, что столь специфичный препарат имеет небольшой срок хранения. Да и Андреевич цинично заявил, что спасатьтаких людей смысла нет. Ресурсами они нашими какое-то время попользуются, а после всё равно умрут. Какой смысл оттягивать неизбежное?

— Питание, пока мы на карантине, в виде сухого пайка, — пояснил я толстяку. — Это не более двух тысяч калорий в сутки.

— Ну и ладно, — согласился мужчина и выудил из кармана платок, чтобы в очередной раз протереть пот.

Порекомендовал ему воспользоваться душевой, пока не отключили воду. Предупредил, что дальше вода будет подаваться строго по графику — полчаса утром и один час вечером. И про калории больше ничего говорить не стал. Это я в курсе, что одна двухсотграммовая баночка рыбы в масле это уже семьсот калорий — треть суточной нормы. Тех, кто привык обильно есть, ждёт сюрприз. Но это всё позже. Добрыня говорил идти в дежурку. Туда-то я и поспешил.

В дежурке было шумно. Народ что-то смотрел на мониторе, но я из-за спин ничего не увидел. Спросил у стоявшего неподалеку Мишки.

— Да девка одна снимала на камеру до последнего. Еле успела перед закрытием ворот.

— Серега пришёл, покажите ему, — заметил меня Виктор и подвинул парней.

Рядом с Ильёй сидела девушка, они были сосредоточены на записи. Как я понял, девица сделала видео, а Илья перенёс его на наши носители и теперь это компоновал.

— На Краснодар три ядерных бомбы сбросили, — сжимая кулаки, пояснил мне Виктор.

— Может, это не Краснодар? — пробормотал я.

По прямой, если не по трассе, от Горячего Ключа до Краснодара всего сорок километров. Теоретически считается, что это достаточно безопасное расстояние, чтобы выжить без укрытия. Но это при условии, что нигде больше не взорвались бомбы. Зато на таком расстоянии взрывы хорошо видно и можно снять видео без повреждения камеры.

Пол под нами снова начал подрагивать. Народ в дежурке притих, но расходиться никто не спешил. Только сидящая в кресле девушка заволновалась. Илья начал ей объяснять, как здесь всё устроено и что сейсмических колебаний опасаться не стоит. Спорный вопрос, в любом случае выбора у нас нет.

— Наша камера над первыми воротами передаёт, — прервался Илья.

— Это на юге? — уточнил кто-то.

— Вероятнее всего Новороссийск.

— Ох! — не сдержался Виктор.

— Капец камере, — заявил Илья. — Вовремя я остальные отключил.

— Это сколько ж там было бомб? — выдал я вопрос вслух.

— До хрена, — хлопнул меня по плечу Михаил.

— Могла быть и одна, но термоядерная, — заметил Илья. — Очень уж мощное излучение, камера накрылась за две секунды. Всё больше никаой связи нет и не будет*.

— Персонал в дежурке, мы консервируем убежище. Всем разойтись по своим местам. Коменданты, запечатать коридоры, — раздался голос Сашки из динамиков.

— А меня куда? — подала голос девушка.

— Серёга! Сергей, ты где? — оглянулся Илья. — Это к тебе, забирай Аллу.

Теперь и я узнал девушку, сидевшую рядом с Ильёй. Знакомая мне блогерша, которая хотела устроиться сюда садовником. Вот кто тормозил народ на трассе, направляя к нам! Ишь ты, сообразила, какой именно объект строился под горой.

— Алла Базанова, если ты в своих видео рассказала подписчикам о секретном бункере, то имеется шанс, что нас внесли в списки для ракетных ударов, — громко заявил я.

Все парни дружно повернулись к девице.

— Ничего я не писала. Ваш начальник на меня всех собак спустил, — зло зыркнула на меня Алла.

— Двенадцатый бокс, пятый коридор, — сообщил я ей и вышел из дежурки не оглядываясь. Если такая шустрая, сама найдёт.

* * *

* При ядерном взрыве в результате сильных токов в ионизированном радиацией и световым излучением в воздухе возникает сильнейшее переменное электромагнитное поле, называемое электромагнитным импульсом (ЭМИ). Хотя оно и не оказывает никакого влияния на человека, воздействие ЭМИ повреждает электронную аппаратуру, электроприборы и линии электропередачи. Помимо этого, большое количество ионов, возникшее после взрыва, препятствует распространению радиоволн и работе радиолокационных станций. Этот эффект может быть использован для ослепления системы предупреждения о ракетном нападении.

Глава 8

Устроив Аллу, я наконец попал к себе в бокс. Устал я с этой нервотрепкой. Хотел душ принять, но воду уже отключили. Для питья имелась в бутылках, а водопровод запустят, когда нас трясти перестанет. Мелкое подрагивание не прекращалось, но я постарался не концентрироваться на этом. Хотя Муся и Куся конкретно нервничали.

— Так, девочки, быстро поели, попили, и я всё убираю, — сообщил кошкам.

Только раздал им обещанное, ожила рация. Меня срочно вызвали в первую столовую.

— Серёга, мы тут сами управимся, — поспешил заверить Михаил. — Бери плёнку, скотч и упаковывай у себя всё что не прикручено.

Жестом он показал, что подразумевалось под этим.

— Чувствуешь, как трясёт? Если амплитуда усилится, то многое побьётся. Юрка послал своих парней снимать большие светильники.

В столовой все стулья соединили по нескольку штук. Обмотали пленкой и закрепили скотчем на столах, которые, в свою очередь, были перевёрнуты ножками верх.

Принцип я понял и, прихватив выданные мне запасы скотча и рулонов плёнки, побежал к себе. Первым делом в общей гостиной обезопасил телевизор. К нему примотал одну из диванный подушек. Все стулья скрутил по тому же принципу, что и в столовой. Стойку с гантелями особо тщательно обвязал и прикрепил прямо к дивану.

Следующей стала теплица в нулевом коридоре с фермой для зелени. Там я особо ничего сделать не мог. Стойки закреплены к полу или к стенам. Если начнет трясти, весь салат, укроп и базилик повыпадают из своих мест, а жидкость вытечет. Так что я обмотал только мешки с сухой смесью, обвязал посуду для разведения раствора, закрепил скотчем светильники, и на этом всё.

За пастбища и большую часть теплиц я не переживал. Зато стоило проведать гусей и помещение с рассадой и проращивателями семян. Спускаться на лифте я не рискнул и побежал по лестнице. Встретил много народа, бегающего туда-сюда с похожими рулонами плёнки. Весь персонал убежища срочно и судорожно привязывал и прикручивал то, что могло упасть, отвалиться или представлять опасность.

Краем уха услышал, что бассейн успели спустить, закрепили фильтры и насосы. Технику законсервировали пару месяцев назад, загнав под гору. Все наши трактора и бульдозеры давно стоят со снятыми аккумуляторами. Дизельного топлива запасли около сорока тонн. На какое-то время этого хватит, а после будем пользоваться малой техникой на электричестве. Мастерская для производства аккумуляторов тоже имеется в законсервированном виде. Дальше наши потомки или скатятся в «позднее средневековье», или будут откапывать наследие цивилизации из развалин и переплавлять металл для изготовления нужных вещей.

По пути к теплицам меня догнали ребята строители. Андреевич послал в помощь трёх человек. С ними мы быстренько проверили всё, что я планировал. Привязали ульи с пчёлами, закрыли крышкой малый бассейн с рыбой и тщательно закрепили. Несильно это поможет. Потряхивало уже постоянно, колебания имели такую амплитуду, что на поверхности воды пошли волны. Наверняка какая-то часть воды выплеснется, но рыба должна остаться внутри.

Валерия всех животных перевела в загоны. Но мы на всякий случай проверили и пастбища. Больше ничего сделать не успели, диспетчер сообщил, что всему персоналу рекомендуется занять безопасные помещения в жилых коридорах.

Сразу я к себе не пошел. Проведал Сан Палыча. Пьяненький дедок спал и мировые проблемы его не волновали. Остатками пленки обвязал дедовы коробки с водкой, зафиксировав их к сундукам. Убрал начатую бутылку. Вдруг тряхнёт так, что она разобьётся? Ни к чему травмы, когда можно этого избежать.

Меня же в родном боксе встретило хоровое завывание кошек. Это они что-то поздно начали. Считается, животные чувствуют землетрясения и подают сигнал. Мои с сигналом припозднились. Затолкал их в мягкую переноску. Пусть там воют. Остатки воды из миски вылил в раковину, корм тоже ссыпал обратно. Кто не доел, тот сам виноват. Проверил ещё раз, как у меня закреплены вещи. Вроде все надёжно, ничего не должно упасть или сдвинуться. Про кладовые и схроны вообще не переживал. Там так всё забито, что двигаться некуда.

Снова Сашка донес по рации информацию — через пару минут выступление Андреевича, а после можно покормить подопечных ужином. Выход из коридора я заблокировал секретным рычажком, и покинуть пятый коридор никто без моего ведома не сможет. Как и войти сюда. Ну как бы. Вообще-то ко мне в апартаменты можно попасть с третьего этажа через личную кладовую. На всякий случай есть такой эвакуационный выход во всех коридорах, который на данный момент забит вещами.

На стене наконец загорелся экран и на нём появился Илья. Он же сообщил, что сейчас выступит Новиков Анатолий Андреевич, хозяин этого объекта.

Андреевич заострил особое внимание на том, что бункер его собственность, на которую был потрачен не один миллиард личных средств. Далее перечислил правила и обязанности. Кому не нравится, кто против и не согласен, может покинуть убежище, пока мы не закончили консервацию.

— Все оставшиеся по умолчанию считаются принявшими мои, я ещё раз подчеркиваю, мои правила, — завершил краткое выступление Андреевич.

Далее Илья запустил подборку видео, всего, что удалось заснять и найти. Как я понял, большую часть принесла та блогерша. У неё нашлись кадры с Дальнего Востока. Буквально на пару минут. После связь накрылась. В европейской части интернет продержался ещё полчаса. За это время успели показать Калининград, Питер и обстрел Москвы.

Следующие кадры касались Краснодара. Блогерша умудрилась заснять три ядерных взрыва. Похоже, ехала с кем-то на автомобиле. Пока водитель рулил, она с заднего сиденья снимала страшные кадры. Всё же ведущие личных блогов — это уже диагноз, который не лечится. Я бы бежал роняя тапки, спеша укрыться в безопасном месте, и в последнюю очередь думал о наиболее эффектных кадрах.

Завершалась подборка записью с нашей камеры, прежде чем та сгорела. Словами это не передать. Да и на типичный ядерный гриб не похоже. Громадная туча огня или плазмы, увеличивающаяся в объёме. Казалось, что всё происходит в ста метрах от нас. Наверняка оптический обман. Случись взрыв рядом, мы бы давно разлетелись на атомы. Скорее всего, предположение Ильи о термоядерной бомбе верно. И кинули её куда-то в район Новороссийска. Ожидаемо, черноморский флот должны были разбомбить, включая не только Новороссийск, но и базу в Севастополе.

Илья всё же рискнул примерно через полчаса включить одну из камер. Не то предчувствие сработало, не то просто так совпало. Перед закрытыми воротами стояло несколько человек. Видео показало пожар и то, что люди отчаялись. Кто-то сидел, обхватив голову рукам, кто-то рыдал. Но дверь ворот открылась и их запустили внутрь. Подробности я ожидал узнать позже. Кто рискнул? Там ведь кругом радиация.

Пока же по плану ужин для «постояльцев». Горничную никому не обещаю, но сам накормлю.

Не думаю, что народ сильно обрадует такой ужин. В меню на одного человека были овсяные хлебцы (в сто граммах 170 ккал), баночка сайры (778 ккал), к рыбе четыре сухарика в вакуумной упаковке (160 ккал) и пачка сладкого печенья (500 ккал). И это ещё много по тем нормам, что мы заявили. Просто сегодня первый день, у людей стресс, не стоит их сразу и питанием разочаровывать.

Подумав немного, я вскрыл ведерко с чупа-чупсами. Выдам по одному детям. Тоже для успокоения.

Развозить столь щедрый ужин я собирался на специальной тележке. Была у меня такая как для официантов. Ещё раз мысленно пересчитав народ (вроде шестнадцать человек), загрузил продукты и пошел по боксам. Сан Палыча пропустил, у него еда есть. Мало будет — у меня спросит, а будить пьяного — неблагодарное занятие.

Николай с семьёй открыли сразу и очень мне обрадовались, закидали вопросами. На часть из них я смог ответить, на остальные, типа того насколько надёжно укрытие, ответил обтекаемо. Выдал маленькой Наде сладость, забрал анкеты, просветил, что в аптечке, закреплённой на двери, имеются не только предметы первой помощи, но и валерьянка, нитроглицерин и валидол. Вера плакала, спрашивала, не приехала ли её мама. Обещал узнать, есть ли такой человек в убежище.

Далее двинулся к пятому боксу.

Скандальное семейство там сидело в полном составе (девятый блок не использовали). Вопросов не задали, анкеты не заполнили. В ответ я не стал выдавать продукты. Пообещал, что вернусь минут через десять. Нет анкет — нет еды.

Больше ни с кем проблем не возникло. Обмен еды на анкеты состоялся без вопросов. Разве что Лев, который диабетик, сообщил, что ему не вся еда подходит. Посочувствовал на словах. Мысленно же испытал досаду. Не помню я, чтобы мы запаслись пакетами для трупов такого размера. Камеры для захоронения подготовлены чуть выше цементного завода, а вот с «тарой» могли возникнуть проблемы. Пусть и цинично звучит, но там, на поверхности, погибают миллионы людей, и у меня не хватит сил проявлять человеколюбие к каждому.

В пятом боксе наконец заполнили анкеты. Семейство имело фамилию Храмовы, но Хамовы им больше бы подошло. Эльвира Эдуардовна, мать Ирины, всем своим видом демонстрировала, что я обслуживающий персонал, а она королевна, соизволившая спуститься в укрытие.

Это она просто не в курсе, что именно я буду распределять их всех на работы. Могу поставить и дерьмо в компост загружать.

Нас снова тряхнуло. Храмовы дверь закрыли, а я не успел ни за что ухватиться. Тележка с колёсиками не была предназначена для сохранения равновесия. А тут ещё и качнуло из стороны в сторону. Ударившись локтем о стену, я поспешил вперёд. Куда там! Затрясло и закачало так, что я упал. Дальше уже на четвереньках толкал тележку, попутно собирая рассыпавшиеся анкеты. Из-за дверей послышались женские крики. Мне тоже было страшно. Тут ещё стали сыпаться с потолка пыль и мелкий мусор.

Тележку я упрямо дотолкал до склада и занес внутрь, закрыл дверь и, сунув за пазуху анкеты, всё так же на четырёх конечностях шустро пополз к своему боксу.

Поднялся на ноги я возле двери и только повернул ручку, как нас в очередной раз тряхнуло. Думал, вырву дверь с петлями. Меня развернуло всем корпусом и шмякнуло о стену. Снова предпочёл иметь четыре опоры вместо двух. С горем пополам влез в бокс и даже дверь захлопнул, повернув колесо фиксирующей ручки. Кошки продолжали выть, их переноска сдвинулась к углу. Выманивать животных я не стал. Раз нервничают, точно меня оцарапают.

Следующие полчаса нас продолжало потряхивать, но без серьёзных колебаний. Зато земля из горшков с цитрусовыми растениями разлеталась по комнате. Запоздало я кинулся к экрану. Илья ведь не зря дополнительно ремни предусмотрел. В промежутке, пока несильно трясло, успел примотать экран к кронштейну ремнями крест-накрест. После забрался на диван и, свернувшись в позу эмбриона, попытался абстрагироваться от действительности.

Тряска перешла в лёгкую дрожь. Из прочитанного ранее материала, который был для всех работников объекта обязательным для ознакомления, я знал, что при ядерных бомбардировках землетрясения — обычное явление. Не исключен сдвиг тектонических плит, в том числе когда сжимаются пустые полости. Как раз на этот случай у нас столько дублирующих коридоров. Новиков устроил убежище в районе относительно молодых гор. Здесь и без ядерных бомб случались серьёзные землетрясения.

Спасибо, что вулканической активности на Кавказе нет, но от падения камней на голову жилые боксы не застрахованы. Вернее, серьёзные бетонные стяжки с арматурой есть на всех этажах. Но потолки ничем не прикрыты. Было бы у нас больше времени, возможно, и эту проблему решили бы. Инженеры сказали, система вентиляции каждого бокса прикроет людей при несильных толчках, но от чего-то глобального не спастись.

Какие проблемы могли возникнуть, я примерно понимал и мысленно молился, чтобы все наши усилия по обустройству этого объекта не пропали даром. Что трясёт и качает — не страшно. Главное по нам ни одна бомба до сих пор не попала. Если бы это случилось, сработало бы оповещение или нас просто засыпало бы. Объект построен для спасения людей конкретно от радиации и последствий ядерной зимы.

По поводу последней мнения учёных разнились. Кто-то прогнозировал, что она продлится лет восемь-десять, но не менее авторитетные мужи уверяли, что атмосфера планеты очистится самостоятельно за более короткий срок, который вычисляется исходя из количества сброшенных бомб.

Проводили же раньше испытания. С 1945 года, когда американцы сбросили первые на Хиросиму и Нагасаки, проведено примерно две тысячи испытаний разными странами. Безусловно, это случилось не за один год и не служит доказательством того, что атмосфера сумеет очиститься за короткий срок. Нам предстоит узнать на практике, как это будет на самом деле. Если выживем.

Дрожь земли я продолжал ощущать всем телом. Потрескивала штукатурка на стенах. Над дверью образовалась приличная трещина, которая понемногу расширялась.

Кстати, кошки выть перестали. Зато я услышал другой посторонний шум: стучало в коридоре. Некоторое время я пытался игнорировать посторонний звук, но не выдержал, уж больно он меня заинтриговал, и осторожно выглянул в коридор.

К моему изумлению, это не имело никакого отношения к последствиям землетрясения. Всё оказалось прозаичнее — мадам Храмова стояла в начале коридора и долбила носком туфли дверь в кладовую. От изумления я не сразу окликнул даму. Потом наши взгляды встретились и женщина визгливым тоном заявила:

— Комендант, почему вы не в первой комнате? Вы же сами нам свой номер назвали. — От такого запроса я вообще опешил. — Я вас ищу, а вы не выполняете своих обязанностей!

— Хм… Я в первой комнате, а вы стучите в кладовую, — обрёл я дар речи. — Что у вас случилось?

— Мужу нужна срочная медицинская помощь, а все двери закрыты!

— Пойдёмте посмотрим, — вздохнул я тяжело.

Алёна сразу предупредила, что во время карантина к ней можно обращаться в самом крайней случае, когда просто смертельная угроза и никак иначе. Что лечить истерики она не собирается. Со всеми депрессиями нам придётся разбираться на местах. В том числе с инфарктами и инсультами. Такой вот естественный отбор.

Нацепив снова маску и прихватив медицинский чемоданчик, я последовал за Эльвирой Эдуардовной в пятый бокс. Медицинская помощь там действительно требовалась, но случай явно несмертельный. Храмов рассёк себе лоб, ударившись обо что-то во время сильной тряски.

Можно было просто протереть лоб и залепить лейкопластырем, но решил, так сказать, показать свои умения. Заодно избежать лишних жалоб на невнимание. Изучение первичной помощи мы все без исключения проходили. Андреевич оплатил для персонала краткий курс. За три дня я обучился на манекене как делать искусственное дыхание, как правильно укладывать человека, потерявшего сознание от удара по голове, от электрического, и так далее. Также нас научили накладывать швы на фактическом примере. Для этого выделили свиную ногу с порезами кожи. На ней мы тренировались завязывать узлы и протыкать шкуру специальными иглами. Не совсем похоже на человеческую, но для тренировки подошло.

Не ожидал, что именно это мне понадобится в первый же день консервации объекта.

Сделав обезболивающий укол, я протёр обеззараживающими салфетками место удара и под пристальным вниманием Храмовой завязал два неказистых узелка. Типа зашил. Смазал йодом и залепил пластырем. На этом свою миссию закончил и удалился в свой блок.

Пол под ногами продолжал подрагивать, но я уже пришёл в себя. Не засыпало, не обвалился потолок — значит, жить будем. Мне пора забивать данные своих подопечных в общую таблицу. Только раскрыл ноутбук, как рация голосом Сашки напомнила мне об этом. Ответил, что оказывал помощь пострадавшему. Меня переключили на Алёну. Та попросила прислать на следующий день фото моего творчества.

Ещё час я потратил на вбивание данных из анкет. Конкретно по нужной мне специальности никого не было. Разве что блогерша два месяца проработала озеленителем. Николай был программистом, его жена Вера — преподавателем русского языка и литературы. Мама, которая с дочкой из шестого блока, тоже несильно порадовала своей специальностью продавца. Кстати, девочке Юле пятнадцать лет. Я бы ей года на два меньше дал. Не сформировалась ещё девчушка.

Мальчишки из седьмого и восьмого боксов были шести и девяти лет. Дима и Саша. Их родители Ольга Федоровна и Константин Романович являлись менеджерами чего-то там по продажам. Увы, не садовники и не агрономы.

Коммерческий директор Марк Игоревич из десятого блока тоже никаким боком мне не подходил. А его сосед Ярослав Матвеев действительно оказался просто соседом. Не было у меня тогда времени разбираться кто и чего. Они же вместе пришли, я и подумал на них, что отец с сыном. Оказалось, это посторонние друг другу люди. Нужно будет утром их расселить. Места у меня предостаточно, и я сам решаю, кто и где будет проживать в моём коридоре. Потом из общей гостиной, где у меня филиал оранжереи, добавлю им в боксы растений.

Предположу, что Ярослава мне подсунул Андреевич по той причине, что парень окончил дизайнерские курсы. Я тоже вначале пытался выдать себя за ландшафтного дизайнера. Впрочем, сделаю из парня садовника, даже если он этого не хочет.

Самым бесполезным членом моей команды был толстяк диабетик. Он даже изначальную профессию не указал. Записал, что инвалид второй группы. Явно не планировал работать и как-то помогать. Мол, спасли, вот и продолжайте дальше содержать это бесполезное тело. В последнее время я перестал сочувствовать всем подряд, оценивая людей по их полезности для возрождения цивилизации в будущем. Мы здесь на объекте настолько прониклись этой идеей, что я сам не заметил, когда это стало частью моей веры в наше предназначение.

Думаю, что и у других комендантов имеются «бесполезные» люди. За последние полчаса до закрытия ворот к нам успели добраться те, кто просто оказался рядом на трассе. С удивлением я прочитал в списке у Людмилы Ивановны, заведующей будущими поварами, одну балерину! Навык сомнительной полезности, зато этой Офелии двадцать девять лет. Вполне годится для пополнения населения планеты.

Моего толстяка в этом плане не получится использовать. Наследственность у него паршивая. Куда пристроить его на работу, тоже не придумал. Пусть пока убирается в общем коридоре и гостиной. Там из горшков с растениями натрясло прилично земли. Нужно будет всё вычистить и убрать.

Вообще-то с утра убирался сам. Народ официально на карантине. Их даже в коридор нельзя выпускать. Когда развозил завтрак — хлебцы (140 ккал) и буженину консервированную (257 ккал), попросил всех измерить температуру. Снова напомнил о валерьянке для особо впечатлительных. Алёна говорила, что валерьяна сразу и моментально не помогает. Для обретения спокойствия нужно дня три пропить. В любом случае более сильных препаратов мы не предлагали.

Мальчишки из седьмого бокса немного засопливились. Напомнил их родителям, что у нас изоляция. Пусть развлекают детей как хотят. В сундуках имеются ноутбуки. Там хватает игр и закаченных книг для чтения. Больше ничего я временно предложить не мог.

Гостиную запер ещё с вечера, так что дальше общего коридора мои подопечные в любом случае не уйдут.

Илья начал вскоре транслировать правила и объяснять, что представляет из себя наше убежище. Пообещал, что воду в душевых и туалетах дадут после обеда. А сейчас все механики и сантехники проверяют повреждения. Мне бы тоже не помешало проверить участки.

По минус пятому и шестому этажам я быстро пробежался. Заглядывал в коридоры с пастбищами, но сильно не вникал, как там с поливом будут без меня разбираться. Главная проблема могла возникнуть после сильной тряски на минус седьмом этаже. В «саду» парочка яблонь накренилась, гуси не пострадали. Один только немного прихрамывал.

Рыбу из бассейна не выплеснуло, но вокруг всё забрызгало. Убирать последствия я не стал. Вернусь позже.

Как я и ожидал, проблема возникла на клубничной ферме. Что там творилось, словами не передать! Считай, вся клубника на полу вперемешку с гидропоникой и лотками. У меня просто руки опустились. Помчался наверх к Андреевичу клянчить помощников.

— Серёга, все на работах. Сам видел, сколько всего пострадало. Обвалились два коридора с техникой на первом этаже. Но главное, обеспечить подачу воздуха, на втором месте вода. С реактором проблем вроде нет. С десяток датчиков заменили, но инженеры все равно обстановку контролируют. Сам понимаешь, твоя клубника сейчас не актуальна.

Это я понимал, но хотелось сохранить плоды своих трудов.

— А если я возьму из подопечных? Одного-двух. Они на карантине, но в теплице никого нет. Я с утра проверил больных и здоровых.

— Бери под свою ответственность, — устало махнул рукой Андреевич.

За помощью я обратился к Николаю. Тот без лишних вопросов начал собираться. Переобулся в удобную обувь, спросил, что ещё потребуется. Я, в свою очередь, попросил его пока носить маску.

Размеры моей фермы произвели на Николая неизгладимое впечатление.

— Это всего четверть была задействована. Витамины! Нужно расширяться и ещё высаживать клубничные кусты. Я бы предложил тебе это как основное место работы.

— Все будут работать? — уточнил Николай.

— Без исключения. И как ты понимаешь, работа у нас разная по степени и сложности. Здесь, когда мы приведём всё в порядок, не так-то и трудно.

Показав, что нужно делать, я отправился дальше проверять своё хозяйство. Больше волновался за элитные растения. Воды нет и поливать нужно вручную. Повезло, что Сан Палыч всё же проспался. Смурной и небритый, он появился на рабочем месте.

— Вручную полью из бадьи под компост, — пообещал он. — Ты сходи на ферму нулевого коридора. Я заглянул и пошёл тебя искать.

— Всё так плохо?

— Лампы побило. Стеллажи перекосило, все салаты вылетели и перемешались со стеклом.

Описанное повергло в уныние. Но деваться некуда, нужно приводить ферму в порядок. Дав указания Николаю, чтоб в случае вопросов задавал их деду, побежал в свой пятый коридор.

Ферма со всякой зеленью действительно серьёзно пострадала. Стеллажи оказались слишком лёгкими и хрупкими для той тряски, что мы испытали. Подрагивание почвы так и продолжалось, но напоминало небольшую вибрацию, чем землетрясение. Надеюсь, в ближайшее время сильных толчков не будет, ферму нужно восстанавливать. Не слишком сложная, но кропотливая работа.

Немного подумав, я направился в шестой бокс.

Мама с дочкой моё предложение поработать восприняли без негатива. Похоже, они заскучали, сидя в четырёх стенах. Объяснил дамам принцип функционирования фермы и начал выправлять покосившиеся стеллажи. Юля собирала уцелевшую зелень. Мария Александровна сметала мусор.

И тут возникла очередная проблема. Всю органику мы утилизируем в виде корма свиньям или отправляем в компост. Ставшую некондиционной зелень можно отдать тем же коровам. Но в данном случае всё перемешано с осколками пластика и стекла. Примерно треть креплений ламп не выдержало. Причём верхний свет не пострадал, а фитолампы для растений побились. Хотя я их плёнкой и скотчем фиксировал.

Своим подопечным пояснил сложность задачи, что нельзя смешивать растительный мусор со стеклом и пока соберём его в пакет. Потом я собранное прополоскаю и закину в компост. Остальной мусор отправим в утилизатор, расположенный в начале коридора. Дальше по трубе он попадёт на третий этаж, где его вынут и отнесут в одно место. В будущем это всё будет перерабатываться. Разбор мусора относится к обязательным работам для всех. Скоро выставят списки очередности. Выносить баки с фекалиями для удобрений тоже придётся. Правда, этот вид работ относится к штрафным. Обычная очередь может отодвинуться при условии, что найдутся штрафники.

В том, что таковые будут, я ничуть не сомневался.

— Сергей, а вы видели пожары? — отвлекла меня от работы Мария Александровна.

— Не успел посмотреть, всё утро в хлопотах, — ответил я.

Наверное, Илья успел что-то показать с наружных работающих камер. Позже, как будет время, посмотрю записи.

До обеда удалось поправить все стеллажи на ферме. Высаживать что-то в ближайшую неделю я остерегусь. Когда колебания почвы прекратятся, начнём дальше выращивать зелень. Дамам я сообщил, что это и будет их постоянным местом работы. Салат, укроп, петрушка и прочая полезная зелень в их ведении.

Николай закончить с уборкой клубничной плантации, естественно, не успел. Здесь дня на два работы. Зато собрал целые ягоды. Набралось почти полное ведёрко.

— Неси своим девочкам, — ответил я на его вопросительный взгляд.

— Куда им столько?

— Возьми половину, а остальное я раздам по комнатам, — принял решение.

Обед у нас всё тот же, из сухого пайка. Пусть народ немного порадуется ягодам.

Глава 9

Клубнику мало кто из моих подопечных оценил. Эти люди ещё сутки назад вполне прилично питались, недостатка в витаминах не испытывали и не могли в полной мере оценить парниковую ягоду.

— Неужели нельзя было запастись какими-то растворимыми супами? — возмущалась Эльвира Эдуардовна очередным рыбным консервам.

— Я рыбу не люблю, — вторила ей Ирина.

Мужская часть семейства Храмовых молча сидела на кровати. Кстати, вспомнил, что нужно фото Алёне отправить. Пришлось отвлечься от раздачи еды, снять лейкопластырь, обработать шов и сделать фото.

Даже без консультации с Алёной я видел, что там всё нормально. Она мне в ответ вскоре прислала сообщение, что рану лучше не закрывать, а подсушивать. Показал жене Храмова переписку с медиком и вернулся к своим делам.

Диабетик был недоволен всем и сразу. Оказалось, у него в сумках был какой-то запас продуктов, но уже закончился. Нашей еды ему было мало, а на клубнику он имел аллергию.

Кто не доставил никаких хлопот — так это блогерша. У неё личный ноутбук имелся. Она что-то в нём строчила и отвлеклась на меня лишь затем, чтобы зафиксировать на камеру скудный набор продуктов, и снова вернулась к своим делам. Не понял, для кого она это всё пишет. Интернета нет, сеть у нас местная, но девицу к ней точно не подключали. Наверное, на будущее копит «компромат».

После обеда отвёл Николая на работу и выдал ему ключ, чтобы самому не бегать. Заодно выделил из своих запасов механические часы.

— Ужин в семь, постарайся вернуться до этого времени и не особо светись в радиальном коридоре. Ты же вроде как на карантине, — попросил я мужчину.

Сан Палыч на обед не приходил. Он продолжал ковыряться с поливом, в бидонах таская воду на тележке с пятого этажа.

— Серёг, на пастбище воду только завтра обещают, — наябедничал он.

— Пойду разбираться, — ответил я.

Всеми координационными вопросами у нас занимается диспетчер Сашка. Выяснил у него, что сантехники вкалывают без продыха. Они спали всего три часа. У восьми насосов серьёзные повреждения. Сейчас меняют детали. Два насоса уже запустили. В первую очередь обеспечили водой хозяйство Валерии. В моём хозяйстве обязались восстановить полив ближе к ночи. Мало того, у них там другая проблема образовалсь. Седьмой коридор закрыт на жёсткий трёхнедельный карантин. Там у кого-то из новичков серьёзный понос. А нам же без сантехников никуда. Алёна бдит за всеми и гоняет, опасаясь распространения заразы.

Заглянул я и в дежурку.

— Видно южную часть, немного западный склон и участок возле первых ворот. Камеры у запасных выходов накрылись, — запустил Илья записи.

— Уровень радиации?

— Наружные дозиметры, как ты понимаешь, не сохранились. Вернее, они так и висят, но данные с них не поступают. В вертикальном тоннеле, над которым стоит вышке ретранслятора, час назад было пять зиверт. Смертельно, но не запредельно. Я ожидал худшего. Хотя инженеры говорят, что это только начало. Ветер принесёт радиоактивную пыль хоть из Новороссийска, хоть из Краснодара.

— Пожар не особо глобальный, — отметил я то, что показывала камера. — Как-то местами горит.

— Так зима же… сырость. Случись это всё летом, полыхала бы вся округа, — пояснил Илья. — Видимость из-за дыма ухудшается. Из того, что засняли за последние сутки, можно сделать вывод, что нам повезло во всех планах. Даже Горячий Ключ не бомбили.

— Люди там могли выжить?

— А толку-то? Умрут в ближайшие месяцы от радиации.

— Как бы не в ближайшие дни, сам же говорил, что уровень смертельный.

— В закрытых помещениях можно снизить проникновение радиации, — напомнил Илья простейшие правила.

Прервал нас Сашка, оповестивший всех комендантов об общем сборе в двенадцать часов дня в студии.

Прикинув сколько времени в запасе, я решил убрать в горшки рассыпавшуюся землю в радиальном коридоре. Расставил я не так много горшков. Посадил в них арахис и сою. С учётом заполнения убежища людьми нужно увеличить площадь для выращивания продуктов. Раньше у нас по коридорам малая техника ездила. Сейчас глобальные работы завершены и можно занять свободные места. Зачем столько неиспользованного пространства в радиальных коридорах? Поставлю вдоль стен мешки с компостом, посажу картофель и ещё сою.

До общего сбора комендантов в студии я успел много чего сделать. Также заскочил в свою подсобку, чтобы взять предметы для демонстрации.

В предыдущий день у нас выступали Анатолий Андреевич и Сашка с Ильёй. По плану нужно ознакомить людей с основными руководителями разных направлений и дать представление людям, что вообще имеется в комплексе.

Комендант второго коридора — Алёна — кратко поведала о том, что устраивать истерики смысла нет. Бороться с ними и лечить депрессии не планируется. У нас жёсткая система, главная цель которой — выживание цивилизации в целом, а не отдельных слабых личностей. Нет в тебе сил и желания жить — твои проблемы.

Добрыня Никитич, как комендант третьего коридора, напомнил, что в бункере имеется служба безопасности. В штате состоят шесть охранников. Пусть они и выполняют иногда бытовые и ремонтные работы, но имеют при себе огнестрел. Для нарушителей дисциплины будут различные штрафы и даже возможны наказания.

Юрка народ не запугивал, а напротив, был оптимистичен и спокоен. Сообщил, что через две недели открываются курсы подготовки электриков. Проводиться они будут три раза в неделю после обеда в помещении второй столовой. На эти курсы я и сам планировал походить. Нужное и полезное дело. Раньше времени не было, а Андреевич настаивал на всеобщей взаимозаменяемости.

Когда дошла очередь до меня, я тоже немного народ попугал, и не только штрафами. В каждом боксе обязательно растут алоэ-вера, деревца лимона или мандарин. Показал емкость для полива раз в три дня (подкормку буду сам делать отдельно). Постращал народ, что при плохом обращении с растениями они будут изъяты. Это сейчас кому-то не кажется большой проблемой, а что они скажут через год или два?

Продукты питания будут строго регламентированы, иметь лишние витамины многие сочтут за благо. Также напомнил, что в каждом коридоре пятый бокс — бессменный дежурный по поливу всего, что растёт в коридоре. Когда я для Ирины бронировал бокс, придумал ей такое занятие. Позже и на другие коридоры перенёс это правило.

Максим в своём вступлении рассказал о работе вентиляционщиков. Пригласил к себе на работу стройных и крепких парней независимо от того, где они сейчас живут.

Точно так же зазывали к себе народ механики, повара и сантехники. Разве что Владимир-старший, руководитель второй бригады строителей, менял «лишних» мужчин на женщин. При распределении людей ему по умолчанию отправляли мужчин. И оказалось, что в трёх коридорах (восьмом, четвертом и шестом) нет ни одной женщины. Не то чтобы это серьёзная проблема, но на будущее не стоит создавать конфликтов.

Валерия дополнительный народ к себе не приглашала, зато предупредила, что работа в свинарнике относится к штрафным, и она радостно примет уже первых провинившихся по окончании карантина.

Всего у нас в укрытии на данный момент сто семьдесят пять человек. Без разделения по возрасту: женщин — семьдесят шесть, мужчин — девяносто девять. На бумаге не так плохо выглядело, реально же много пожилых и двадцать три ребёнка в возрасте до четырнадцати лет. Надеюсь, в будущем это соотношение изменится в лучшую сторону.

Илья отключил камеры трансляции наших выступлений, а мы продолжили общаться. Я поинтересовался у Валерии, кто у неё так отличился, что уже стоит в первых рядах штрафников.

— Две «яжматери» подрались, — поведала Лерка. — Сцепились так, что клочья волос в разные стороны летели. Одной нос до крови расквасили, у другой губа разбита.

Как оказалось эти так называемые «яжматери» имели по одному чаду женского пола. Мало того что сидеть в боксе не стали и вывели деточек погулять в коридор, так ещё и спор затеяли, чей ребёнок нуждается в большей опеке.

— Елена мне заявила, что у деточки аллергия, она это есть не будет. Я поменяла шпроты на паштет. Оказывается, тот по жирности не подходит. А вторая мамаша весь мозг проела по поводу вентиляции. Заткнуть отверстие решила. Дует ей, видите ли! Ну не дура ли?

— Приток воздуха над дверью, там ещё рассеиватель потока, не должно ребёнка просквозить, — ответил я.

Мне похожий вопрос мадам Храмова задавала. Объяснил ей, что воздух направляется на противоположную стену. Человек, спящий и сидящий на кровати, не попадет напрямую в этот поток. К тому же у нас температура стабильно 20–21 градус. Был небольшой перепад температуры в ту или иную сторону в первые часы после консервации убежища, когда трясло и мы переходили на собственный кислород, но потом вентиляционщики всё отрегулировали.

О следующем сюрпризе рассказала Людмила Ивановна. Одно семейство принесло в бокс переноску с «котятами». Поскольку все находились на карантине, Алёна с проверкой не ходила. Людмиле сунули под нос кучу справок и заверили, что животные здоровые и приучены к лотку. А они, оказывается, не кошки, а соболи. Пять щенков десятинедельных. Их от мамки только отняли и везли на продажу куда-то в клуб.

В принципе, проблем с ними не должно возникнуть. Питание соболю подойдёт то же самое, что и для кошек. А избыток скворцов мы изначально планировали нашим хвостатым скармливать. Заодно и соболям свежего мяска подкинем. Теперь все представители флоры и фауны представляют ценность. Хотя некоторых людей хотелось прибить, а не сохранять. Особенно курильщиков, которые стали серьёзной проблемой.

Отобрать все сигареты при заселении не представлялось возможным. Все спешили, вещи, сумки и чемоданы не осматривали. Их забрызгали спреем сверху и на этом проверки завершились.

Народ, ожидаемо, решил покурить: «Да мы тут в стороночку, в вентиляцию, а не в комнате». Угу. Это при условии, что уже нет притока воздуха извне. В подростковом возрасте я немного баловался с куревом. Когда ушёл от отца, мне элементарно стало дорого тратиться на сигареты. Потому всех проблем курильщиков я не знал. Алёна же подробно расписала, как нельзя сразу и резко прекращать курить. Тут и так общий стресс у людей, а при отказе от никотина человека может вообще парализовать. Потому нужно «уменьшать дозу» постепенно. На первое время имеется запас электронных сигарет. Я своим в седьмой бокс выдал. Блогерша тоже курит, у неё свои вейпы. Как закончатся, так, считай, отучится от курения. Но все табачные сигареты нужно как-то изъять.

Поделившись ещё немного впечатлениями о подопечных, мы разошлись по текущим делам. Пора очередной обед развозить и кормить народ всё той же сухомяткой. Ни быстрорастворимой лапши, ни супов у нас не предусматривалось. Руководство посчитало, что эти продукты в стаканах занимают много места по объему, а по белкам и калориям не добирают. Лучше мясо натуральное в вакуумных упаковках загрузить, чем ту лапшу. Кстати, стоит вытащить и разморозить на вечер мясное.

Вообще-то сухие концентраты супов у Людмилы Ивановны имеются. Только в больших банках, объёмом на три литра. Их загрузили с таким запасом, чтобы на тот срок хранения, который указан (два года), хватило на двести человек. Но на время карантина никаких супов и возни с кипятком.

Толстяк по поводу обеда устроил натуральный скандал. На мои заверения, что в суточные две тысячи калорий мы укладываемся, не повёлся. Орал так, что слюна летела. Сунул ему «пайку» и поспешил захлопнуть дверь. Даже сочувствия этот индивид у меня не вызвал. Диабет он явно заработал не из-за здорового образа жизни. Допускаю, что есть индивидуальные особенности организма, но если разжираться как свинья и не следить за собой, то не только диабет, но кучу других болячек получишь.

Закончив с раздачей еды, я приступил к переселению Ярослава. Поболтали о том, как он попал в укрытие. Тоже случайно. Ехал по трассе, впереди машины начали сворачивать, ему кто-то махнул из окна рукой. Он и последовал за автомобилем.

С Марком Игоревичем, который по специальности коммерческий директор, тоже поговорил. Этот деятель предложил себя на место коменданта.

— Сергей, поверьте, у меня имеется многолетний опыт руководства людьми, — втирал он мне. — Я гораздо лучше смогу организовать работу.

— Обещаю, что подберу вам занятие согласно вашим навыкам, — заверил мужчину.

Мальчишки из седьмого бокса продолжали сопливиться, хорошо, без температуры. Передал их родителям сообщение от Алёны, которая заявила, если насморк лечить, то он пройдёт через неделю, если не лечить, то через семь дней. Главное в нашем деле, изоляция и соблюдение карантина. Хотя, честно скажу, очень хотелось всех выгнать на работы.

Война войной, а помидоры и огурцы в теплицах продолжали зреть. Если с перцами я мог ещё подождать несколько дней, то томаты конкретно требовалось собирать. Пошёл в очередной раз на поклон к Андреевичу и после него к Алёне.

— Ставлю твой коридор на проверку вне очереди, — согласился наш главный медик. — Через два дня.

— Алёна Леонидовна, у вас же полный анализ неделю делается. За такой срок огурцы перезреют, а помидоры осыпятся.

— Предупреди людей, чтобы в коридорах в масках были и никуда, кроме теплицы, не заходили, — всё же согласилась с моими доводами Алёна.

Отправить на сбор урожая я планировал Храмовых. К ним в первую очередь и отвёл нашего медика. Эльвира Эдуардовна начала перечислять весь спектр их с мужем болячек.

— Больная, не можешь работать — на выход из убежища, — жёстко оборвала стенания женщины Алёна. — Возраст ужене детородный, ценности не представляешь.

Мадам Храмова открыла было рот, но, словив взгляд медика, предпочла промолчать. И уж тем более не проявила желания выходить наружу. Понятно, что никого выгонять и расконсервировать укрытие никто не будет, но припугнуть строптивых лишний раз не помешает.

Радиационный фон на поверхности вырос. Всё в дыму или в пепле. Видимость с камер не более двух десятков метров. Причём уцелели всего две рабочие камеры. Остальные накрылись. Вроде и корпус делали для них специальный защищенный и перед линзами двойной слой стекла со свинцом, но не выдержали излучения. В самом тоннеле температура около нуля градусов, сколько снаружи — неизвестно.

Алёна проверила и взяла анализы у всех моих подопечных. Комментировать здоровье диабетика не стала. Высказала общие рекомендации о подвижности и одобрила выделенные ему обязанности по уборке пятого коридора и гостиной. Дверь я туда открыл и отправил мужчину наводить порядок. На толстой морде застыло выражение недовольства, но перечить он не рискнул.

Храмовы новым обязанностям тоже не сильно обрадовались. Кратко перечислил им, какие имеются в убежище вакансии и заткнул тем самым поток красноречия. А после они испытали глубокий шок от фермы.

— Как видите, занята всего треть площади, скоро засадим больше. Собирайте огурцы и помидоры в пластиковые ящики. Старайтесь распределить их в емкости равномерно. После сложите кратное число ящиков возле каждой из дверей, ведущих в жилые коридоры. Коменданты заберут овощи, — пояснил я фронт работ.

Сам же проверил, что там у нас с перцами. Кабачки, баклажаны и капусту ещё не сажал, но пора заняться рассадой. Удачно, что морковь, свеклу и картофель успел собрать до начала апокалипсиса. Посею новые после подкормки земли, и не своими силами, а поставлю работников. Того же Ярослава и блогершу задействую.

На Константина Романовича, отца двух мальчишек, имелись другие планы. Его я повел на минус седьмой этаж уже после того, как озадачил Храмовых.

— Здесь будем сеять пшеницу, следующий коридор — рожь, дальше ячмень, — вводил в курс дела мужчину. — Ваша задача взрыхлить грунт, забросить удобрения, которые укажет Сан Палыч, и посадить перечисленное. Мотоблоки у нас на электрических аккумуляторах. Спецзаказ.

Константин слегка прифигел, и я поспешил успокоить его, что не так всё страшно. Да, потребуется немного сил и времени засеять делянки, но дальше всё растёт без участия человека. Полив автоматический каждый день с девяти вечера. Присмотра эти поля не требуют вплоть до сбора урожая. Потому следующей задачей будет посев подсолнечника и кукурузы. С теплицей под кукурузу возникнут некоторые сложности. Там сейчас засажено ею половина и обитают скворцы. Именно наличие птиц потребует внимательности и аккуратности при входе в тамбур.

По времени разрыв между посевными примерно дня четыре. Мы не слишком спешим, поскольку в хранилищах имеются запасы муки и зерна.

— Теперь это ваш участок работы с женой. Подрастут мальчишки, начнут помогать по мелочам, — завершил я пояснения.

Для бывшего коммерческого директора участок работ пока был не готов. Вначале я сам оборудую, а после покажу, как выращивать из семян рассаду, как следить за пчёлами, как работать с ветровыми пушками для опыления растительности. Этим всем будем заниматься после нового года.

Он тут, оказывается, уже наступил.

Вечером тридцать первого декабря Анатолий Андреевич выступил с обращением к проживающим в убежище. Раньше не заостряли внимание новичков на том факте, что объект законсервирован минимум на двадцать пять лет. Мы можем лишь прогнозировать, за какой период снизится радиоактивность на поверхности. К примеру, для полураспада цезия 137 понадобится тридцать лет.

— Через сутки после взрыва радиоактивность уменьшилась в миллион раз, — начал вступление Новиков. — Недолго живущие продукты ядерной реакции быстро распадаются. Но не все. Напомню, что в 30-километровой зоне отчуждения можно жить без каких-то ограничений только через пятьдесят лет, а в 10-километровой зоне непригодные условия для жизни сохранятся навсегда, — нагнетал жути Андреевич. — Мы не знаем, какие именно бомбы взорвались поблизости. До того как «ослепла» одна из камер, направленная на юг, было зафиксировано необычайно мощное излучение. Термоядерные, иначе говоря, водородные бомбы в тысячи раз мощнее обычных атомных. И в то же время считаются самыми «чистыми». Пожар, обрушившийся на наш район, косвенно подтверждает этот фактор. Будем надеяться, что радиоактивный фон снизится через пару десятков лет. Всех с новым 2024 годом!

Не очень-то это выступление воодушевило народ. Когда разносил «праздничный ужин», заметил заплаканные лица женщин. Храмова устроила очередную истерику, потребовала врача и сердечных лекарств. Кивнул ей на аптечку и молча проследовал дальше.

Неужели кто-то рассчитывал покинуть укрытие раньше? Наша блогерша притащила действительно уникальные кадры, где видно уничтожение Краснодара. Ветер разнесёт радиоактивную пыль на сотни километров. Это на месте взрыва термоядерной бомбы уже через двое суток можно гулять без особой опасности, а обычный атомный заряд опасен радиоактивным заражением местности на долгие десятилетия. За это время вымрут животные, птицы, да и люди из числа тех, кто не успел укрыться в оборудованных бункерах.

С наступлением ядерной зимы наступит трындец для растений. Без света какое-то время просуществуют хвойные, что произрастают в Заполярье, привычные к низким температурам и минимуму освещения.

Тема растений мне была близка, и я мысленно прокручивал и так и эдак ситуацию. Хотелось пусть не через двадцать, а хотя бы тридцать лет выйти на поверхность. Будет ли пригодна планета к проживанию? Массовая гибель лесов скажется на насыщении атмосферы кислородом.

Считается, что половину всего кислорода в атмосфере производят океанские водоросли, выживут ли они при резком понижении температуры и изменении климата? Загрузившись мрачными мыслями, стал копаться в подборке, добавленной Ильёй всем работниками.

Оказалось, в плане восполнения кислорода не так всё плохо. Красные водоросли Corallinales способны выделять кислород, обитая на глубине ниже 270 метров, и это притом что фотическая зона (верхний слой океана, освещаемый солнцем) простирается на глубину 200 метров. Эти красные водоросли поглощают синий и зелёный свет, именно такого цвета становятся лучи солнца в толще воды. Несмотря на это, водоросли Corallinales обеспечивают нашу атмосферу кислородом.

В общем, одна надежда на мировой океан.

Глава 10

Я с тремя «богатырями» решил отметить Новый год первого января, собравшись в моей лаборатории на минус седьмом этаже. Данила бутылку коньяка принёс, остальные — нехитрую закуску. Лимончик я тут же на месте сорвал и тонко порезал. Напиваться не планировали, просто хотели отметить.

— Мы живы, и это уже хорошо, — поднял первый тост Илья.

— Нам легче, чем новеньким. Мы давно адаптировались к жизни в убежище, — заметил Сашка. — Займёмся возрождением цивилизации. Когда там Андреевич рекомендовал начать размножаться? А то так хочется, что сил нет.

— Наташка тебя снова бортанула? — поинтересовался я.

— Ну да. Столько новеньких парней, глаза же разбегаются.

— Пока у неё разбегаются, присмотри себе другую, без капризов, — рекомендовал Добрыня.

— Ты-то капризы Танюшкины терпишь.

— Сравнил! Танюша девочка домашняя, при маме. А твоя Наталья… хм…

— Свободолюбивая, — поддакнул я.

Парни дружно заржали.

Следующий тост предложили за дам и не тех, кто «не дам». Кажется, женская тема сейчас самая актуальная. Я, в свою очередь, пожаловался на Ирину. В принципе, я толком с ней и не был знаком. Виделись пару раз, общались какое-то время по телефону. Откуда мне было знать какой у неё характер?

— Скоро начнут молодых и симпатичных баб делить, на характер смотреть не станут, — предположил Сашка.

— Ага, Добрыне работы прибавится мужиков разнимать, — согласился я с мнением приятеля. — Добрыня, по закону жанра, как обычно в книжках пишут, глава службы безопасности должен подсидеть босса и захватить власть. Как у тебя с этим делом?

— Иди на хер, — огрызнулся Добрыня. — Мне только хомута власти на шее не хватает. Пусть Андреевич лямку тянет.

— Нет, смотрите, как Новиков всё предусмотрел! — снова влез Сашка. — Я тут читал один популярный жанр про попаданцев в прошлое. Может, наш Андреевич пришелец из будущего? И всё знал заранее?

— Или у него просто бабла полные карманы и голова на плечах, чтобы проанализировать ситуацию в мире, — возразил Илья. — Не думаю, что он один такой умный, кто построил бункер.

— Согласись, что такой размах и продуманность не каждый олигарх может себе позволить, — продолжил возражать Сашка.

— Давайте, парни, за Андреевича, — разлил остатки коньяка Добрыня.

Посидели ещё полчасика, поговорили, да и разошлись по своим боксам.

Через пять дней мне по сети Алёна переслала результаты анализов. Сама не пришла. Прислала Наталью посмотреть визуально народ. Мальчишки уже выздоровели, больше больных не было (хроников не учитываю). Медсестра разрешила выпустить народ в общую гостиную. Пусть пообщаются и начнут притираться друг другу.

Мы с Натальей немного посплетничали. Она по секрету рассказала, что в восьмом коридоре у одного мужчины оказался положительный анализ на ВИЧ.

— Там продлили карантин всем, включая коменданта Владимира, — сообщила Наталья.

— А этого ВИЧ-инфицированного куда? — обеспокоился я.

— Не знаю, Андреевич решает.

Позже я задал волнующий вопрос Добрыне.

— Серёга, не бери в голову. Не думаю, что тебе нужно знать, куда делся тот человек.

Я с ним согласился и не стал задавать глупые вопросы. К тому же было чем заняться. Марка Игоревича я загрузил важной темой учёта и контроля всего, что росло, созревало и давало семена. Нам нужно обязательно иметь неприкосновенный семенной фонд, меня его раз в два года. И хранить этот запас в отдельном месте. Плюс проращивание семян, рассада тоже будет в ведении Марка Игоревича.

Не скажу, что ему досталась физически сложная работа. Пообщавшись с этим мужчиной, я решил, что он идеальный кандидат — ответственный, скрупулёзный. Вот пусть и создаёт базу всего, что у меня есть.

Сам я планировал заняться обучением себя любимого. И это не только курсы электрики от Юрки. Я же много чего полезного загрузил в ноутбук, а разобраться толком не успевал. По-прежнему агроном из меня ещё тот. Какие-то учебники я покупал. Даже некоторые расшивал, ламинировал листы и снова соединял в виде книги. У нас так почти вся библиотека научных знаний собрана. Ноутбуки через несколько лет накроются. Будем читать бумажные варианты книг и учебников. Как сложится наша жизнь, когда начнут выходить из строя предметы цивилизации, и думать не хотелось.

В целом первый месяц жизни в убежище прошёл без особых эксцессов. А потом началось!

Наш психолог что-то заумное на тему массовых истерик задвинула. Вот честно, народ словно с цепи сорвался. Крики, скандалы по поводу и без. Особенно во второй столовой, где собирались новенькие обитатели убежища. Поводом для ссоры мог послужить такой незначительный повод, как громкое сдвигание стула.

Мой толстяк тоже отличился и заработал шесть штрафов по работе в свинарнике. Он еду своровал. Причём прямо на раздаче в столовой. Нагрёб в рюкзак хлеба и потащил к себе в «логово». А у нас везде камеры стоят. Пусть там не сразу заметили, зато у Сашки-диспетчера двое молодых помощников появилось: пацанёнок одиннадцати лет и его тринадцатилетняя сестра. Глазастые такие! И следить им за всеми не скучно. Сашка выделил ребятам три часа до обеда на слежку.

Льва отловил Добрыня, попенял ему. Тот, в свою очередь, раскричался и отказался идти в свинарник на работу.

Это уже более серьёзный проступок, за который урезают паёк на тысячу калорий. Добрыня надавил. Лев перенервничал и потерял сознание. Вначале я решил, что ему просто плохо стало. Алёна позже меня расспросила о тех таблетках, что толстяк принимал. Были ли у него с собой инъекции инсулина и так далее. А я откуда знаю? Он мне подробности не сообщал, зато требовал еды и внимания к его персоне.

— Диабетическа кома, — поставила диагноз Алёна, когда через полчаса Лев не пришёл в сознание.

Толстяка переместили в медицинский коридор. И уже на следующий день Добрыня сообщил, что его тело унесли на захоронение, и я могу приводить одиннадцатый бокс в порядок. Как-то я не испытал никакого сожаления по отношению к этому мужчине. Веди он себя по-другому, посочувствовал бы. Хотя результат был бы тот же. Не я же виноват в том, что случилось в мире.

Оставшиеся от толстяка вещи проверил и закинул стирать. Размеры тех же труселей просто парашютные, но в будущем и эти кусочки ткани могут стать ценностью. Планшет, телефон и неработающие электронные часы Льва сдал Илье. И вообще, вещей у толстяка не так много оказалось. Как раз на один чемодан. Помню, когда он появился в убежище, то волок дополнительно две сумки. Судя по всему, они были заполнены едой. Выстиранные и высушенные вещи поместились в один чемодан.

Одиннадцатый бокс я полностью убрал, но чемодан и сумки деть было некуда. Так их там и оставил. Появится у нас новый постоялец или случатся перестановки — перемещу куда-нибудь эти вещи.

Один раздражающий элемент нашего коридора исчез, но остались другие.

Вечерами мы с Ярославом бегаем на спортивных дорожках, а в это время часть жильцов смотрит по телевизору какой-то сериал в противоположном углу гостиной. Мы им не мешаем, но небольшой шум создаём.

— Когда это всё прекратится! — начала орать Эльвира Эдуардовна.

Ярослав, как оказалось, не самый спокойный кадр и отвечал без того уважения, которое ожидала женщина, и начался крик. В защиту мамани подключилась Ирина. Там ещё Марк Игоревич вклинился, заявив, что дамы не правы и всем требуется физическая активность. До кучи мог и Храмов высказаться.

Больше всего возмущались по поводу тренировок женщины (не только мои). У нас же по графику вода подавалась в восемь часов вечера. Многие стали просить перенести включение на половину десятого, чтобы успеть позаниматься и посетить душ. Вроде мелочи, но споров было много. Толку от них никакого. Андреевич решал такие вопросы единолично и посчитал разумным после ужина, который у нас в семь, дать некоторое время организму на переваривание еды, а после немного его нагрузить. По этой причине он перенёс подачу воды в душевые на более позднее время.

В нашем коридоре в основном мы с Ярославом занимались. Остальные посчитали, что им достаточно нагрузки на работе. Я с этим не спорил, каждый сам за себя решает, чем заняться. Кстати, Илья Ярослава у меня не то чтобы отобрал, но включил в свой список. Парень, оказывается, компьютерным моделированием занимался и знал неплохо печать на 3D принтере, которых у нас было несколько. На будущее, когда какие-то детали начнут выходить из строя, будем ваять их на принтерах.

Блогерша, естественно, тоже нашла себе занятие по профилю. С тем же Ильёй договорилась о выпуске новостей по вечерам. И отчего я не удивлён?

Поскольку раньше с этой публикой дела не имел, то поначалу усомнился, что Алла найдёт те новости. Нашла! Прямо с меня и начала.

— Сергей, я узнала, что у каждого коридорного коменданта имеются кошки, — обратилась она ко мне, включив камеру.

— Имеются, — осторожно подтвердил я.

К этому времени позади блогерши собрались почти все жильцы пятого коридора. Как же, «кино снимаем»!

— Вы можете показать нашим зрителям своих подопечных? — не унималась Алла.

Пришлось отловить питомцев и вынести в коридор. Дальше произошло ожидаемое: писки, вздохи, умильные лица всех дам без исключения. Даже на Эльвиру Эдуардовну кошки магически подействовали. Она, оказывается, улыбаться умеет.

Мусю и Кусю зацеловали и затискали. Меня обвинили, что кошечкам скучно\голодно\ холодно (нужное подчеркнуть) и обязали выводить каждый день на прогулку в общую гостиную.

Алла скомпоновала репортаж о пушистых обитателях пятого коридора и пообещала познакомить зрителей со всеми животными убежища, включая скворцов и рыбок.

О том, что происходит снаружи, мы старались не думать. Единственная уцелевшая камера над главными воротами, ведущими в тоннель, показывала нечто странное. Смена дня и ночи по ней была видна, но на протяжении полутора месяцев происходило какое мутное мельтешение, словно в тумане. А потом оно стало постепенно пропадать. Если бы не ведущаяся запись, мы бы и поняли, что это такое.

— Вода. Однозначно, вода, — заявил Илья. — Вначале её уровень поднялся выше ворот, а теперь плавно понижается.

— До нас дошло Чёрное море? — предположил Добрыня.

— Откуда? — не согласился я. — Там большая часть воды должна была просто испариться после взрыва термоядерной бомбы.

— Трясло же, — развивал мысль Добрыня. — Могло принести волну с той же Атлантики. Мы же не в курсе, что там в районе Босфора. Если разбомбили, уровень моря и изменился. Отсюда приливная волна.

Насколько ушла вода, посмотреть не получилось по той причине, что камеру завалило мусором. Иногда под этой кучей становилось чуть светлее, и мы предположили, что ядерная зима ещё не наступила. Датчики вертикального коридора в самом низу показывали всего один зиверт. Не так уж плохо. Ветер разносит радиацию, но в некоторых местах, особенно в горах, естественным препятствием для её распространения станут именно они.

Алла в вечерних новостях сообщила на эту тему нечто оптимистичное. Что несильно помогло тем, кто находился в депрессии. Таких у нас по-прежнему было много. Психолог уверяла, что скоро начнётся улучшение микроклимата в коллективе. Все же при деле, все чем-то заняты, имеют досуг и какие-никакие развлечения. Разве что с детьми возникла проблема.

В идеале с ними нужно заниматься отдельно от родителей. Мы готовы были выделить время по утрам, отдав полностью вторую столовую под детский сад и школу. Так изначально и планировалось. Не нашлось, правда, организатора, кто бы этим всем занялся. Алёна вроде подобрала женщину на роль воспитателя, но та в убежище не успела приехать.

Не все, кому позвонили и кого пригласили, отнеслись серьёзно к происходящему. Посчитали, что есть время собраться, и думали успеть. Юрка психовал, что мать не приехала. Она вместо того, чтобы отправиться в убежище, решила заехать с работы домой. У неё там собака осталась. Брать с собой животное не разрешили бы в любом случае, но женщина хотела выпустить бедную собачку на волю. Что случилось дальше, неизвестно. Вся электроника и телефонная связь быстро накрылись.

Был вариант, что кто-то добрался, когда мы уже законсервировали объект. Кстати, последние шесть человек, для которых открыли ворота, к счастью, не получили облучения. Ядерные взрывы со стороны, где Краснодар, они видели, но расстояние в плане радиоактивного излучения было безопасным. Эти люди приехали в дачный посёлок что-то приготовить в преддверии Нового года, который собирались отмечать за городом на природе.

Когда всё случилось, кинулись в возможное укрытие. Кто-то вспомнил про некое странное предприятие под горой. Ехали они по дороге, которая их привела на площадку, где раньше стояла техника. Естественно, никого не застали и на всякий случай зашли в наш офис. Тут как раз долбанул предположительно термоядерный взрыв.

Те шесть человек почти не пострадали по той причине, что находились в закрытом помещении с опущенными рольставнями. Только по этой причине они сохранили глаза. Но по ушам им сильно ударило. Дополнительно у всех ожог дыхательных путей — всё же загорелось. Как они рассмотрели ворота — ума не приложу. Но попытались достучаться, и что удивительно, у них получилось. Парни, спускавшие воду из бассейна, рискнули выйти в защитных костюмах и открыть дверь.

Не то чтобы ребята проявили особый героизм и человеколюбие. Просто они ждали, как и Юрка Ракитин, своих родных. Многие до исчезновения связи звонили, что в пути. Но шансов выжить у тех, кто ехал по трассе, точно не осталось. Сетчатку глаз им выжгло, а дальше, думаю, и говорить не нужно, какие проблемы ожидали внезапно ослепших людей. Этим же шести крупно повезло, что рабочие рискнули вернуться, когда узнали о людях снаружи. Алёна сообщила, что реабилитацию те шесть человек прошли, угрозы их жизни нет. Андреевичу же понравилось, что все молодые и энергичные.

Кстати, в бассейн воду уже набрали, и я закинул удочку насчёт зоны отдыха. Мы же не только систему штрафов, но и поощрения предусмотрели. Предупредил Андреевича, что у меня первые кандидаты на поощрение Николай с семьей и Мария Александровна с Юлей. И пусть я сам их первыми вывел на работы, несмотря на карантин, но из всех новичков они первые стали трудиться, и стоит поощрить одним днём отдыха. Заодно осветить это в новостях. Пусть появится у людей стимул.

Трясло минус первый этаж почему-то сильнее, чем наш. Два коридора пока не начали откапывать. Элементарно тот грунт некуда было выносить. Не на поверхность же. Мои пальмы у бассейна ещё больше перекосило, чем я изначально им задавал наклон. Бамбук внешне несильно пострадал, но немного подсох. Сан Палыч не успевал поливать. Спасал вначале самое ценное. Бамбук и ива шли по остаточному принципу, но не должны окончательно засохнуть. Я за этими растениями проследил, когда ремонтники приводили бассейн в порядок.

В нём много трещин образовалось. Одну трубу, через которую воду откачивали, аж разорвало. Последствия тряски и колебаний устраняли в бассейне неделю.

Благо сауна никак не пострадала. Она же отдельной кабинкой сделана. Солярии тоже оказались без повреждений. Лампы были заранее сняты и хорошо упакованы. Восстановить их работу не проблема. Андреевич сказал, что пока хватит одного солярия. Зато в целом согласился насчёт поощрений и выходных дней.

Много и часто мы пока не можем их давать. Вернее, это моему участку никак не получается выделить выходные дни. Потом постараюсь найти замену, но последние два с половиной месяца пятый коридор ни дня не отдыхал. По этой причине Андреевич велел всех вывести в бассейн, разделив на две группы, и выделил нам два дня. Даже Храмовых поощрим.

Сюрприз удался. Как-то эта информация о бассейне прошла мимо нашей блогерши. Кто-то где-то, конечно, о нём слышал, но решили, что бассейнами называют те, что на рыбной ферме. А у нас тут полноценная зона отдыха. Я цветные резиновые коврики постелил, дамам из своих запасов купальники выдал. Алла наш дружный выход на отдых засняла и в восторженных выражениях вещала вечером про то, как «чествуют передовиков производства».

У Валерии тоже много работали, но премировать можно только её и Галину. Бабский коллектив там подобрался неимоверно склочный. И почти все с детьми разного возраста. Из-за того, что работать, имея рядом крутящегося ребёнка, сложно, и возникли те ссоры и претензии.

Казалось бы, чего проще — организуйте детский сад, и вот вам решение проблемы. Андреевич от этого дела открестился. Так и сказал, выступив в один из вечеров по новостям. Мол, это ваши дети и ваши заботы. Ему общего управления хватает.

И если маленьких детей не знали куда пристроить по той причине, что сами же не организовали им досуг, то старшие стали поголовно отказываться от учебы. Нет школы — вот и отлично!

В тесном кругу сотрудников Новиков сказал, что позже гайки закрутит. Детей будут учить. Пока же шло притирание коллектива. Как утрясётся всё, займёмся школьниками. Ходят же три человека на занятия к Юрке по электричеству, и дальше распространим эту идею с наставничеством. Главное, с младшими что-то решить и без выдирания волос у мамаш.

В этом плане могу сказать, что пятый коридор был образцом подражания во всём. Пацаны ходили задрав нос и хватались перед сверстниками, что это они хорошо работали, потому получили поощрение и день отпуска. Андреевич специально выждал неделю, не давая больше никому посещать бассейн, чтобы удвоили усилия и реально заслужили поощрение. Следующими попали в эту категорию подопечные Людмилы Ивановны.

А дальше просто составили график, из которого можно было выпасть, получив штрафные санкции.

В целом порядка в убежище мы почти достигли.

Глава 11

Убежище продолжало периодически потряхивать, хотя сильных толчков больше не было. Мы надеялись, что всё закончилось. Выживших военных, кто там красные кнопочки нажимал скорее всего не осталось в живых. Хотелось, конечно, знать, что снаружи. Откуда пришла вода, насколько нас затопило и будет ли безопасным выход из убежища через несколько лет? Последнюю камеру не то окончательно занесло мусором, не то там наступила ядерная ночь. Видимость полностью отсутствовала. С учётом последствий ядерной войны должна уже понизиться температура. Но она в вертикальном тоннеле ниже нуля так и не опустилась.

В любом случае сидеть нам здесь безвылазно лет десять точно. По окончании этого срока Андреевич планировал небольшую разведку. А дальше… кто его знает?

Своих подопечных я накачивал мыслями о том, что мы спасаем растения планеты. Блогерша теперь в свободное от работы время ходила по другим коридорам и сеяла в горшки всякое разное. В основном в них росли вечнозелёные кустарники для улучшения воздуха. Но того же лаврового куста я не сумел купить много. Коридоры длинные. Я просто не успел их заполнить. Некоторые емкости так и оставались свободными, но с компостом. Алла начала в них укроп с петрушкой сеять. Кто-то ещё и недоволен оказался. В смысле недовольными были обитатели пятых боксов, которым полив вменили в обязанности. А между прочим, петрушка это витамин D, который так необходим в наших условиях.

Марк Игоревич, выполнявший у меня роль секретаря, с середины февраля поставил в график подкормку растений, находившихся в личных боксах. Наконец-то я увидел, как живут люди в других коридорах.

Про первый говорить не буду. Там новичков не появилось. Почти все боксы закрыты, и что в них хранит Новиков, никто не знает. Наверняка что-то ценное. Краем уха я слышал о библиотеке всяких научных изданий. Андреевич заказывал кому-то сделать подборку книг особой прочности для длительного хранения. По такому же принципу (с ламинированием листов) я свои справочники собрал. Что там ещё Новиков посчитал ценностью и спрятал в своей «сокровищнице», узнаем лет через двадцать. Пока же доступ в первый коридор имеет ограниченное число людей.

У медиков, во втором коридоре, был настоящий женский цветник. Стоматолог оказался единственным мужчиной в этом розарии симпатичных, но с шипами «розочек». Гонора у этих дам было много. Понятно, что даже медсестра сейчас одна из редких специальностей. Однако стоит учитывать тот фактор, что у нас особо нет больных.

Если и принесли какую заразу с поверхности, то за время карантина Алёна с ней разобралась. Ни грипп, ни какая другая инфекция больше не появится. Мелкие кожные болячки и того мужика с поносом вылечили в первые дни. Разве что у стоматолога и его ассистентки имелась работа. И то только в среде новеньких жильцов. Служащие убежища решили все проблемы с зубами на стадии подготовки объекта. Андреевич вкладывался в эту область не считая денег. Три стоматологических кресла закупил, какие-то расходники для стоматолога и много чего ещё.

И теперь прикиньте, где и как могли происходить травмы, чтобы реально требовалась медицинская помощь? Бывало, конечно, что дети, бегая по коридору, расшибали лбы. Но не каждый день дежурному медику перепадала работа. Всего у нас семь женщин, имеющих разное медицинское образование. Причём этих кандидаток Алёна отобрала заранее. За ценными сотрудниками Виктор лично ездил на минивэне и, когда объявили общий сбор, доставил их одними из первых.

Не буду спорить, что хирург и офтальмолог — ценные кадры, но ежедневно они не загружены. С советами к руководству я не лез, хотя и считал, что дамочки-медики откровенно бездельничают. Даже курсы оказания первой помощи взяла на себя Наталья, а не новые сотрудники. Настучу на них Андреевичу. Пусть проверит занятость персонала второго коридора.

К подопечным Юрки у меня оказались другие претензии. Я всё понимаю, что им положено делать плановый обход и проверять светильники. Но зачем же бананы воровать? Сожрали несколько штук и не придумали ничего лучше как прикопать шкурки там же. Решили, что на гроздях бананов не видно, где были выломаны ягоды?

Своим я неоднократно напоминал, что у нас запрещено выносить и угощать чем-либо тех, кто не работает в теплицах. Все поставки овощей и фруктов идут в столовую. Там и ведётся их распределение с учётом штрафов и поощрений. Юрка обещал разобраться и больше не присылать на мои плантации тех хитрецов.

Шестой коридор вентиляционщиков порадовал чистотой и порядком. Максим на этом деле помешанный. Полностью избавиться от пыли в наших условиях невозможно, но он следит и контролирует. Вначале я порадовался, что в коридоре у парней чисто и даже вымыты полы, но потом, посетив боксы, подкармливая растения в горшках, был поражен и там общим порядком. Тоже «стукану» Андреевичу. Или лучше блогерше тему новую подам. Пусть какие-нибудь соревнования по чистоте между коридорами устроит.

Седьмой и восьмой коридоры тоже были полностью мужскими. Я ожидал, что там кто-то забудет о поливе растений. Специально измерял влажность грунта и был приятно удивлен. В седьмом не только сантехники, но и химики жили. Люди отвественные и надёжные. Всё без нареканий с моей стороны. Ещё и выспрашивают, когда там Аллочка придёт, пообещавшая им посеять черемшу и зелёный лук.

Женские коридоры под номером девять и десять тоже удивили, но со знаком минус. Слишком много детей. Слишком много скандальных дам.

— Это же ребёнок! Я не могу ему запретить, — уверяла меня мамаша из четвёртого бокса девятого коридора.

Её чадушко Люсенька пяти лет оборвала не только плоды у мандарина (это вроде так и задумывалось), но и листья. У алоэ-вера сгнили корни. Его скорее всего забывали поливать, а после был избыток воды. Я изъял все растения из этого бокса. Женщина особых претензий не высказала. Лимоны и мандарины отошли, до нового урожая не скоро. Через годик ей придётся серьёзно за мной побегать и доказать, что можно вернуть растения. Пусть своим умом дойдёт, какая это ценность под землёй.

Специально других мамаш настропалю, чтобы хвастались урожаем или ещё чем. Думаю, не нужно пояснять, как эта же краля станет возмущаться, что её ребёнку перепадает меньше витаминов. Вообще-то за нормами потребления последних Алёна первые три года будет следить. В смысле у нас хватит их в таблетках. Но согласитесь, что свеженький мандарин гораздо приятнее на вкус.

Как удалось собрать столько женщин, я долго понять не мог, пока Юрка не пояснил, что случайно на трассе встретили автобус, на котором родители с детьми возвращались с какого-то детского предновогоднего праздника. Якобы Михаил специально затормозил автобус. Кто-то остался недоволен подобным самоуправством и потребовал отвезти их обратно. В результате половина осталась, а другие заставили водителя развернуться и поехать в Горячий Ключ не то за мужьями, не то за вещами, без которых пребывание в убежище женщины посчитали невозможным.

В тот день многие из наших мотались, собирая родителей и прочую родню. Причём больше половины этих родственников считало, что если они брат или сват сотрудника убежища, то имеют преимущества. К счастью, работать на кухню все пошли без пререканий. Близость к еде посчитали плюсом. Если бы не таскали на кухню детей, было бы больше порядка.

Олег Геннадьевич, наш главный инженер, проживающий с супругой в девятом коридоре, стонал и возмущался. И в то же время наводить порядок в бабском царстве не спешил.

Думаю, Валерии скоро надоест эта анархия. Её подопечные тоже никак не разберутся с детьми. Хотя у Валерии в коридоре больше полных семей. Всего две одинокие мамаши, которые каждую неделю огребают штрафы. У них я тоже растения изъял из-за плохого ухода. Похоже, они что за детьми толком смотреть не могут, что за растениями.

Для Андреевича у меня целый список доносов образовался. По тому, как живёт человек, как следит за своим боксом, можно многое сказать о характере и вероятных проблемах в будущем.

Андреевич мою писанину почитал и сказал, что скоро начнут образовываться пары и с детьми вопрос утрясётся. От первого шока уже отошли, из депрессии, можно сказать, вышли. Пора личную жизнь налаживать.

Отчего-то у меня самого это не очень получалось. Ирина (вместе с мамашей) категорически не нравилась. Она так и не поняла, какие привилегии я имею, и решила, что найдёт себе парня получше. Одно время засматривалась на Ярослава, но они с Аллой не только вместе работали на огороде, но и нашли другие общие интересы. Больше кандидатов в нашем коридоре Ирина не обнаружила и обратила свой взор на соседний. Теперь мечется, никак не выберет. Меньше слушала советы маменьки, быстрее бы определилась.

Если быть объективным, шансов у Ирины больше, чем у тех молодых мамаш. Многие продолжают страдать по потерянным мужьям и искать новые отношения не торопятся. Все присматриваются и прикидывают, боясь ошибиться в выборе.

К тому же у нас нет такого места, где могли бы встречаться претенденты на создание пары. Все разделены по коридорам и в основном общаются с соседями. Даже столовых и то две. Короткие встречи в них тоже, считай, ни о чём. Плюс разделение на «мужские» и «женские» работы.

В этом плане моим подопечным повезло больше, но они почти все семейные. Алла и Ярослав точно пара. Про Ирину я уже упоминал. Там слишком сложный случай. Вообще-то достаточно впустить девушку в свои апартаменты, где дубом зашиты стены и такой же паркет, она сразу сделает выбор. Но оно мне нужно? Похожу с проверками в десятый и девятый коридоры. Глядишь, кого и присмотрю.

Да! Кстати, та наша балерина хм… совсем не балерина. Она раньше приватные танцы в клубе исполняла. Андреевич уже по поводу неё сделал внушение персоналу. А то повадились парни клянчить излишки продуктов. Ко мне двое подошли. Мол, не осталось ли рыбные консервы? Я полкоробки отдал. Не подумал, зачем им неучтённые консервы. Оказалось, это теперь валюта, используется в качестве оплаты за интимные услуги.

После того как Андреевич довёл всем эту информацию, я своим «коридорным» снова внушение сделал — никаких подарков и выноса продуктов из теплиц на сторону. Сами ешьте, но никого не угощайте и особо не рассказывайте, как много у нас всего растёт. Вроде прониклись и поняли, а тут Новиков лично пришёл с вопросом, где моя блогерша. Я было решил, Алла что-то натворила.

— Как говорится, «чтобы два раза не вставать». Нужен тот, кто видео снимет и скомпонует выступление, — успокоил Андреевич. — Пойдём с нами, послушаешь.

Естественно, мне стало интересно, и я отправился в десятый коридор вместе с Аллой и Новиковым. Пока шли, Андреевич кратко пояснил, что хочет видеть в результате. Брогерша поняла и заверила, что будет в лучшем виде. И мне ещё больше захотелось «из первого ряда посмотреть», как именно руководство разрулит проблему.

В первые два года работы на объекте я не особенно присматривался и вникал по поводу национального состава сотрудников. Предположил, что Андреевич из-за секретности не брал даже на сторонние работы (вроде сварки арматуры, которую нам делали в мастерских в городе) представителей других национальностей. Мне казалось, что у нас совершенно случайно сложился чисто славянский коллектив. Потом-то сообразил, что всякие зародыши диаспор ни к чему хорошему не приведут. У нас же замкнутый мирок, всего в несколько десятков человек. По этой причине Новиков старался заранее исключить любые национальные конфликты.

В последний день, когда в убежище принимали всех, кто оказался рядом и изъявил желание укрыться, не приглядываясь русский или нет, совершенно случайно к нам попала супружеская пара адыгейцев. И тоже ничего особенного. Работали у Валерии, замечаний не имели. Женщине сорок шесть лет, мужчине пятьдесят два. Вполне справлялись с обслуживанием животных, которых нужно перегонять с одного коридора-пастбища в другой.

То, что эта семейная пара мусульмане, тоже сюрпризом не стало. И если поначалу они, как и все обитатели убежища, были напуганы и приходили в себя, то недавно Ибрагим начал устраивать показательные молебны, прерываясь на них во время работы. Типичное поведение для правоверного мусульманина, что буквально взбесило Андреевича, когда он об этом узнал.

— Ибрагим, не ты ли на коленях стоял, упрашивая меня открыть ворота, когда начали консервацию объекта? Решил, что это твои родственники успели добраться до нас, — начал Андреевич своё выступление. — Я пошёл тебе навстречу, послал парней. Хотя уже было опасно для всех. Людей впустили. Правда, это оказалась не твоя семья. Но ты просил, на коленях стоял. Почему же сейчас так себя ведёшь?!

Мужчина, судя по всему, ничего из речи начальства не понял. Переводил недоуменный взгляд с Андреевича на Аллу с камерой и молчал.

— Знаешь такое слово «ханжество»? — продолжал Новиков. — Или в русской школе не учился? Тогда я поясню. Это такое сознательное лицемерие, показная форма благочестия и набожности. Ты что мне тут за театр одного актёра устроил?!

Ибрагим продолжал перебирать чётки и отвечать на вопросы не спешил.

— Слушай сюда, ты, верующий, — ухватил Андреевич за грудки Ибрагима. — Чтобы я не видел и не слышал даже упоминаний о том, что ты молишься! Верь в кого хочешь, но у себя… хоть в душевой кабине. Но ни словом, ни звуком, ни намёком не демонстрируй вот это всё, — кивнул Новиков на чётки. — Узнаю, что ты навязываешь свою веру кому-либо или кого-то завлекаешь речами, и получишь ответ на вопрос, куда делся тот ВИЧ-инфицированный. Понял?!

Ибрагим испуганно закивал. Анатолий Андреевич развернулся к Алле и продолжил на камеру:

— Это касается всех верующих. Христиан и прочих. Верите, молитесь — ваше дело. Но в закрытом помещении, наедине с выбранным богом. А показательные поклоны на коврике, это вся правоверность — лицемерие, и никак иначе!

Выступление завершилось, Алла особых эмоций не проявила. Сказала, что к вечерним новостям материал будет готов, хотя для полноценной передачи маловато, и она, пожалуй, доберёт объём за счёт опроса общественного мнения.

— Ты меня поняла? — угрюмо посмотрел на неё Андреевич.

— Поняла, поняла. Подадим в том ракурсе, что вы заказали. Пойду женщин расспрошу, кто вместо него работал во время молебнов.

Выступление Андреевича на тему религии оказалось своевременным. Думаю, что бродили какие-то идеи в головах людей, но все разом притихли. Никакой бог их не спас, всё стараниями Новикова сделано. Себя он к божественному пантеону не относил, значит, и молиться некому. Как-то так.

Следующей, вернее постоянной и имеющейся проблемой были дети, за которыми не слишком-то и следили родители. Детей нужно чем-то занимать и развлекать. И почему-то не нашлось энтузиаста, кто бы взял на себя всю организацию. Снова здесь сказался фактор разделения по коридорам. Дети из одного коридора общались с ближайшими соседями. Могли зайти к кому-то в гости, но это было не тем, чего ожидал Новиков. Централизованный присмотр за детьми отсутствовал.

Терпение родителей оказалось не безразмерным. Первой ко мне подошла Вера с предложением, что она не так сильно загружена и могла бы заниматься чем-то образовательным не только со своей Надей, но и с соседскими Сашей и Димой. Кроме того, если найдутся подходящие дети пяти-семи лет, их тоже можно принять. Было бы куда. Не в общую же столовую идти?

Мы с Николаем разобрали кровать в двадцатом боксе и перенесли все вещи и сундуки в девятнадцатый. В освободившемся помещении поставили столы и стулья, которые я выпросил с главного склада. От себя добавил тетрадей, карандашей, ручек и показал Вере место для занятий. Чем именно она будет развлекать детей, так и не понял.

Алла дала в новостях объявление, показала подготовленный учебный класс, и на следующий день к нам привели пятерых детей заявленного возраста.

Чтобы не смущать Веру, я на тех уроках не присутствовал. Да и некогда мне было. Марк Игоревич озадачил расчётами. Он решил, что нам столько кукурузы не нужно и лучше добавить фасоли и гороха.

Чем отличается теплица от выращивания на открытой площадке? Тем, что урожай можно снимать три раза в год. Нет сезонной и температурной зависимости. На одном и том же месте можно взять не центнер, а три, к примеру. Марк Игоревич неверно рассчитал расход кукурузы. Он ориентировался на то, что уже имелось. Пришлось пояснять ему, что курятники на данный момент всего пятая часть от планируемого. Мы питаемся мясом из морозильных камер, потому что бережём кур и все яйца закладываются в инкубатор.

После выйдем на планируемый объём, и кукурузы, возможно, будет не хватать. Не завидую я тем птичницам, когда поголовье кур возрастёт. Мне довелось совсем немного помогать Лерке в работе. Впечатлений выше крыши. И нет, я не про запах. Сейчас расскажу, как подменял Валерию и Галину, когда они уехали за какими-то очень нужными покупками, попросив меня всего лишь собрать яйца и посмотреть, чтобы все куры были на месте.

Вот это «куры на месте» вызвало вначале недоумение. Мол, куда они денутся? Да и курятник тогда был небольшой. Все птицы сидели в специальных клетках, где имелся доступ к еде и воде. Как наша птичница собирала яйца, я видел и решил, что ничего сложного нет. Поилка, вентиляция, освещение — всё же автоматическое.

Первое, что я с удивлением узнал, — куры из клеток как-то выбираются. Изначально та ферма считалась временной и собранной на короткий срок эксплуатации. Я осторожно поймал первую курицу. Так же бережно засунул её обратно. Вернулся минут через сорок. Вне клеток гуляло уже штук пять куриц. Пока одну ловил, взбаламутил все куриной царство. За остальными пришлось долго гоняться, отплёвываясь от перьев и пуха.

Поймал, вернул всех на место. Долго своими делами заниматься не стал и побежал с очередной проверкой через полчаса. Ну как?! Как они вылезли, если я лично проверил запоры?! Затолкал внутрь трех беглянок уже без особого пиетета.

После обеда я конкретно озверел. Хватал тех, кто выбирался, без всякой нежности, засовывал на место, где они, по идее, должны сидеть и выдавать яйца. Собрал тех яиц полтора десятка. И наконец заметил, что штырёк запирания нужно фиксировать загибом вверх. Иначе куры его как-то расшатывают и приоткрывают дверцы во времяеды. Вместе со штырьками эти пернатые расшатали и мои нервы. Больше я помогать птичнице Галине не рвался. Представляю, насколько станет сложной работа, когда поголовье увеличится до тысячи голов птиц, а то и больше.

В любом случае кукурузные посадки сокращать нельзя. Понятно, что земля истощается от этой культуры сильно, но найдём удобрения. У меня там ещё небольшая делянка с просо, тоже для кур. Его не так много, как и овса, и гречихи. Изначально их брали для сохранения семян, а теперь нужно определиться с местом для посадок, чтобы не в ущерб более нужным продуктам.

Два дня Вера занималась с детьми чистописанием и чтением, а после прибежала одна из мамаш с руганью. С претензиями. Она Люсеньку сопроводила и оставила. Так и задумывалось, что в течение трёх часов Вера детей учит и развлекает, а мамы в это время спокойно работают.

И тут возникли проблемы. Ребёнок, находящийся несколько недель в убежище, под постоянной маминой опекой стал более капризным. Вера мне пожаловалась, что Люся всем мешала заниматься и контролировать её было сложно. Ошибка новоявленного учителя заключалась в том, что она дверь в бокс не закрыла, и девочка ушла. Просто взяла и отправилась бродить по коридорам.

В принципе, ничего опасного, просто искали её где-то с час да мамаша ругалась и чего-то требовала. Посоветовал ей самой за ребёнком присматривать, а не нагружать этим добровольных помощников. Итого подопечных у Веры осталось семеро. Николай на клубничной ферме вполне справлялся, освободив жену от работы. Воспитатель малышам был нужен, и эту работе Вере засчитывали. Правда, только часы до обеда. После она сама не изъявляла желания быть нянькой. Дело-то добровольное. Никаких премий и оплат (какие деньги в наших условиях?) ей не полагалось.

По примеру Веры нашлась ещё одна женщина, объединившая детей от семи до десяти лет. Таких набралось шестеро. И на этом всё. Учить более старших и заниматься с ними по школьной программе никто не хотел. К тому же тем не требовался присмотр, как за маленькими.

Алла выступила с призывом организовать школу, и всё напрасно. А после у меня состоялся разговор с Верой.

— Сергей, понимаете, считаю это поколение детей потерянным, — заявила она.

— В каком смысле? — не понял я.

— Они слишком много времени проводят за компьютерными играми, привыкли, что школа это тяжёлая, неинтересная обязанность, куда заставляют ходить. Может, мне побеседовать с Анатолием Андреевичем и пояснить ему подробно ситуацию?

Позже выводы Веры подтвердила наша психолог и полностью согласилась с предложенной системой обучения. Не этих детей, а будущих. Если в двух словах, дамы предлагали наставничество. По принципу того, что было не то в древнем Китае, не то в Японии, не понял точно где. Смысл такой, что там учитель возводился в ранг чуть ли не бога. Стать его учеником почётная и сложная задача. Не всех допускали к источнику знаний.

В наших условиях нет возможности, да и смысла организовать традиционную школу со множеством учителей, куда загоняют учащихся чуть ли не палкой. Есть ли смысл поддерживать такое образование? Для меня вопрос спорный, но Новиков согласился, что на данный момент достаточно воспитателей маленьких групп, задача которых освободить время работающим мамам.

Привыкли дети постарше пользоваться гаджетами и играть в игрушки на ноутбуках? Так и не будем их переучивать. Наставники в будущем выберут из общей массы ребят самых одарённых, чтобы передать знания. Пример диспетчера Сашки как раз демонстрировал подобное. Его подопечные потихоньку изучают принципы радиосвязи и прочего под его руководством. Пусть так дальше и будет.

Кстати, я тоже могу давать уже сейчас основы аграрного дела детям из своего коридора. Похоже, такая система станет заменой полноценных школ.

Глава 12

В очередной раз ходил с вентиляционщиками, проверял систему в своих парниках. Думаю не нужно упоминать, насколько сложно поддерживать подачу воздуха в закрытом бункере. И насыщение его кислородом лишь одна из задач. В двух словах принцип работы системы таков: воздух прокачивается вентиляторами через регенеративный патрон, где очищается от СО2, вредных примесей и обогащается кислородом, который, в свою очередь, мы извлекаем из воды.

Избыток диоксида углерода убирается за счёт периодического включения поглотительного патрона. Автоматика следит за давлением кислорода, включая тот или иной патрон.

Основная проблема тех, кто обеспечивает нас воздухом, — избыток водорода. Трое наших химиков обещали мне в будущем удобрения, но реально до этого далеко. Мы готовились, мы ждали, мы предполагали, что может случиться катастрофа. Ещё бы года полтора, и успели бы обустроить всё задуманное. Однако на данном этапе проще выпускать водород наружу. Ни один из выходов из убежища извне не заблокирован. Открывать их никто не будет. Но в вертикальной шахте мы вполне могли позволить закачку водорода на выброс.

Собственно, к самому составу воздуха у меня претензий не имелось. Гораздо больше волновала влажность. Понимаю, что это сложная задача — поддерживать разный процент, но для таких растений, как шоколадное дерево, ниже семидесяти процентов уже опасно. Повышенная влажность достигалась достаточно просто — за счёт полива.

Для хлопка же это слишком избыточно. Кстати, ему, чтобы прорасти, не требовалась температура воздуха порядка тридцати градусов. Он и при двадцати растет. Пусть и не так быстро, но мне же на семена.

Удивительная вообще-то культура. Я задвинул хлопчатник в самый дальний угол десятой теплицы. Мы завезли для него специальную лёгкую глинистую почву, закинули туда семена, полили и… можно сказать, забыли. Даже в период цветения достаточно поливать всего один раз в неделю.

Сантехники, которые устраивали систему, несколько раз меня переспросили, нет ли ошибки и точно тут растения не загнутся от такого «интенсивного» полива. Отвечал им бодрым, уверенным тоном, что так и должно быть, приводя в пример естественную среду обитания. Но я и сам имел сомнения, потому половину семян сохранил в кладовой.

Для льна, напротив, нужна влажная почва. И хотя растение считается неприхотливым, для него подходящими считаются кислые и глинистые почвы.

Когда я стал вникать во все эти нюансы по почвам, был удивлён, как много всего приходится учитывать агрономам. Свои попытки выдать себя за ландшафтного дизайнера вспоминал с улыбкой.

Из моих подопечных больше всех имели дело с почвой и её подкормкой Ярослав и Алла. Устроил для них своеобразные лекции два раза в неделю в том классе, что оборудовала Вера. А через одно занятие добавил к двум моим ученикам Юлю. На удивление усидчивая девушка оказалась, и не сказать, что ей всего пятнадцать лет.

Юля с Марией Александровной на пару справлялись с немаленькой фермой по выращиванию зелени. Мы там достигли предела загруженности по объёму. Всего у нас десять видов растений. Но преобладают там салаты. Изначально я планировал выращивать мяту, базилик, петрушку, сельдерей и прочее, но позже мы высадили эти растения в коридорах боксов. Не думаю, что ту же всю мяту съедят, зато она микроклимат улучшит. Заодно всех проживающих в коридорах приучим к возделыванию мини-огородов.

Андреевич мою писульку о неполной занятости отдельных личностей не забыл и передал в моё подчинение четырёх медиков. Думал, женщины начнут возражать и возмущаться такой нагрузке. Как оказалось, они и сами уже заскучали и искали чем бы заняться созидательным.

Имелось у меня одно направление до которого никак не доходили руки. Тему грибов мы с руководством неоднократно обсуждали. Людмила Ивановна не особо настаивала на введение в рацион питания грибов. Они низкокалорийные и в то же время считаются тяжёлой пищей, замедляющей выделение желудочного сока. Хотя есть много чего и полезного в грибах (опять же тот самый витаним D, с которым у нас проблемы), поэтому совсем отметать этот продукт не стоило.

Грибы я планировал для выращивания, но не хватало людей поставить на это дело. В сухом виде хранились шляпки и белых грибов, и простых вешенок, и шампиньонов. Предоставил дамам материалы и доступ в теплицы, полностью переложил на них этот вопрос, оставив себе одно направление по выращиванию трюфелей.

Ну да, решил шикануть. Андреевич же все счета оплачивал без вопросов. Вот я и купил немного трюфелей. Позже почитал, насколько это трудозатратное и небыстрое дело, но всё равно идею не забросил. Первый урожай можно ожидать лет через десять, и то при условии, что трюфель успешно образует микоризу по соседству с деревьями. Очень сомнительно, что мои молодые березы привлекут трюфели. Во всех справочниках писалось, что эти грибы предпочитают симбиоз со старыми дубами, буками, грабом.

Однако попробовать стоило. Из вечнозелёных деревьев я высадил дуб кермесовый. Мне его не саженцем, а уже вполне большим растением из Португалии прислали. Крону придётся стричь, не давая ей разрастаться. Зато жёлуди съедобные. В голодные времена их и люди употребляли, а мы будем свиньям скармливать. Понравится ли трюфелям этот дуб, я не имел представления. Специальной земли из тех мест, где росли трюфеля, закупил два десятка кулей.

Сан Палыч, когда узнал, только пальцем у виска покрутил, заверив меня, что дело бесперспективное. Но я не терял надежды получить в будущем трюфеля. На данном этапе нам и шампиньонов будет достаточно. А там, глядишь, к середине весны и белые грибы начнём собирать.

Медички, взявшиеся вести эту тему, выглядели дамами ответственными. Не сравнить с Ириной, которую даже при сборе моркови приходилось контролировать. Тяжело ей, видите ли, нагибаться, почему бы не дать более чистенькую работу на ферме, где старшие Храмовы собирают огурцы и помидоры. Так как раз же по той причине более возрастным работать на ферме проще. К тому же я несильно доверял Ирине в плане подкормки растений. Она запросто могла перепутать составы или вообще проигнорировать сам процесс. Сан Палыч так и сказал: «Эту девку только на сбор урожая ставить, и никуда более».

Про обязанности всех проживающих в пятых боксах ей тоже приходилось напоминать. Поливала она то, что росло у нас в коридоре, с большой неохотой, жалуясь на недостаток свободного времени. Вот это самое удивительное. Не были мы здесь особо загружены ни работой, ни развлечениями. По словам Аллы, Ирина пропадала в гостях у кого-то из восьмого коридора. Не иначе личную жизнь налаживала. Я не вникал, поскольку меня совсем не волновало, где девушка ночует.

И вдруг она заявилась ко мне, требуя аудиенции по деликатному вопросу. К себе я её не пустил, предложив продолжить беседу в нашем классе.

— Сергей, я беременная, — огорошила она меня заявлением.

Причём это было произнесено таким тоном, будто я причастен к этой беременности!

— И? — не понял сути вопроса. — Ты молодая, здоровая. В чём проблемы?

— Рожать не хочу.

— Андреевич разрешение на аборт не подпишет, — ответил я. — Нужно было или сразу просить поставить спираль, или думать о последствиях. Последствия аборта непредсказуемые в отличие от беременности и родов.

— Сережа, давай ты скажешь, что это твой ребенок, и я буду рожать.

— А давай я такой глупости говорить не буду! — возмутился предложению. — У нас замкнутое общество, где в будущем создадутся семейные пары. Нельзя допускать близкородственных отношений. Так что отца ребенка в любом случае придётся указать.

— Не знаю я от кого! — запальчиво заявила Ирина.

— Совсем не проблема, — после секундной паузы ответил я. — У Алёны Леонидовны есть соответствующая аппаратура. Биологического отца найдём. Впрочем, это не к спеху.

— Так ты точно не возьмёшь на себя опеку? — загрустила Ирина.

— В том плане, чтобы назваться отцом, — прости, но нет. А поддержку тебе все будут оказывать.

— Дождёшься от них, — раздражённо фыркнула Ирина, наверное подразумевая мать.

На этом разговор завершился, и я поспешил порадовать начальство. Доводить до сведения всё, что случается с подопечными, коридорные коменданты обязаны сразу и без промедления. Кто его знает, что ещё взбредет в голову этой девице?

В кабинете Андреевича не было. Сунулся в диспетчерскую. Сашка, привычно находившийся там, сообщил, что народ собрался в дежурке. В принципе, я мог бы и подождать, но стало интересно о чем речь. Сашка сказал, что вначале там собрались представители восьмого коридора и Новиков. Затем пришла Алёна, и камеры наблюдения отключили.

— Секреты? — удивился я и нагло вломился в дежурку, чтобы замереть через секунду под дулом пистолета.

Выстрел раздался буквально сразу. Повезло, что не из направленного на меня пистолета. Я дёрнулся от страха и присел. Очень вовремя. Один из подручных Владимира-старшего всё же выстрелил в мою сторону. Ей-богу, у меня волосы зашевелись на голове. Или это их потоком воздуха от пули приподняло?

И снова подряд три или четыре выстрела. Кто и в кого стрелял, я не видел и не понял. Упал на пол и попытался с ним слиться. Перед лицом замелькали ноги. Рядом со мной оказалась Алёна. Её бежевые туфли очень приметные. Тут же грохнулся тот парень с пистолетом, что целился в меня. Упал так, что его лицо оказалось напротив моего. Глаза выпучены, рот открыт и синие губы, будто он задыхается. Через несколько секунд парень затих, и я осторожно выглянул из-за тела, пытаясь понять, что произошло и почему стреляли.

— Толя, Толя! — послышался взволнованный голос Алёны.

— Убит, — отозвался где-то в стороне Илья и тут же включил рацию: — Добрыня! Код ноль один! Срочно в дежурку!

Ещё не до конца уверившись, что стало безопасно, я осторожно приподнялся на колени.

— Сергей, ты ранен? — оглянулась на меня Алёна.

— Нет вроде, — неуверенно ответил я. — Что здесь происходит?

— Что случилось?! — воскликнул ворвавшийся в дежурку Добрыня с Михаилом и Виктором.

— Смена власти, непонятно, что ли? — зло ответила Алёна. — Зови медиков, Илья ранен.

Через десять минут набежало столько народа, что не протолкнуться. Я по-прежнему не понимал, что именно случилось. Новиков убит, Илья ранен. Владимир-старший и двое парней из его бригады строителей мертвы. Причём огнестрельных ран не видно. Зато на полу валяются шприцы. Маленькие такие, как для вакцин.

Добрыня выставил оцепление из своих ребят и начал разбираться в ситуации.

Всё же я со своими теплицами был далёк от внутренней политики. С «богатырями» мы давно не собирались, и я толком не знал того, что происходило у нас «в верхах». Оказывается, Владимир-старший давно требовал учреждения некоего Совета. Чтобы решение принималось не единолично Андреевичем, а общим голосованием комендантов.

Члены второй бригады строителей продолжали считать себя привилегированным классом, а не обслуживающим персоналом. Конфликт с Новиковым назревал весь последний месяц. Владимир-старший, похоже, хотел захватить власть. Прикинув немного, я решил, что он мог вполне это осуществить. Достаточно убить всех охранников во главе с Добрыней, взять под свой контроль склад с оружием и больше никто не осмелится возражать. У меня, к примеру, никакого огнестрела не имелось. Где-то в глубине склада спрятаны арбалеты на будущее. Кроме ножей и палок, я бы ничего не смог противопоставить.

Ношение оружия всем, кроме охраны, в убежище запрещено. Но как проследить — принесли его раньше или нет? Укромных мест, где можно спрятать пистолет, предостаточно. А уж у строителей с такими местами вообще проблем не должно возникнуть.

Не знаю, какой там был план у Владимира, но я оказался неучтённым фактором, неожиданно появившись в дежурке. А дальше вмешалась Алёна. Не удивлюсь, если узнаю, что она постоянно носит в карманах шприцы с быстродействующим ядом. Скорее всего, после нескольких ссор Новикова с Владимиром, Алёна решила иметь при себе такой аргумент. Когда все отвлеклись на меня и началась стрельба, Алёна хладнокровно всадила яд в Владимира. Немного не успела, и Андреевича застрелили. Он тоже пару раз выстрелил, но промахнулся, попав в стену и в один из мониторов.

— О том, что никому ни слова, думаю, не нужно пояснять. Звуков выстрелов за пределами дежурки не было слышно, — угрюмо оглядел нас Добрыня. — Медики, особо заостряю ваше внимание, чтобы не допустить паники.

— А четверых из бригады куда? — поинтересовался Сашка.

Тех парней, пытавшихся заблокировать Добрыню с помощниками в коридоре, связали и скрутили там же. Скорее всего Добрыня воспользовался секретным ходом, о котором не только мне, но и самим строителям не было известно. Вышел он из коридора медиков и быстро оглушил подручных Владимира. Оставив с ними четырех охранников, поспешил в дежурку.

— Туда же, куда и остальных, — ответила на Сашкин вопрос Алёна. — В пакеты и в коридор для захоронений.

В глазах той четвёрки плескался ужас.

— Алёна Леонидовна, мы же раскаиваемся, — начал было оправдываться один из парней.

Договорить он не успел. Быстрый укол в шею, и парень замолк, как и остальные из бригады через пару секунд.

Алёна как ни в чем не бывало аккуратно собрала шприцы в пластиковую ёмкость и даже не посмотрела на нас. Умом я понимал, что такой человек, выполняющий роль палача, нам и нужен. И тем не менее хладнокровие Алёны меня покоробило. Нас и так мало, взали бы парней на учет.

— Они виновны в смерти моего мужа! — громко объявила она. — Между прочим, я жду от Толи ребёнка. Шестнадцать недель.

— У нас Ирина тоже беременная, — пробормотал я, вспомнив из-за чего, собственно, пошёл искать Андреевича.

— После включения вечернего освещения все присутствующие приходите на переноску тел. Комбинезоны, перчатки и остальные средства защиты обязательны, — скомандовал Добрыня. — Александр, доведи до сведения комендантов, чтобы с 22.00 закрыли внешние двери коридоров на замок. Не нужно никому видеть, как мы будем трупы перетаскивать.

— Как мы объясним исчезновение людей? — задал я резонный вопрос.

— Отправились на проверку вертикального тоннеля… — предложил Сашка. — Илья же хотел там дронов запустить для проверки радиосвязи.

— Андреевия лично не пошёл бы, — возразил я.

— Версия принимается, — прервала меня Алёна. — Сам пошёл проследить со строителями, на них обрушился свод бокового коридора.

— Пусть так, — согласился Добрыня. — Расходитесь все по местам до десяти вечера.

Чтобы успокоить нервы, я отправился на минус седьмой этаж, где удачно встретил Марка Игоревича. Тот меня загрузил вопросами по рассаде капусты. Пора уже в грунт высаживать. А куда именно? Капуста предпочитает полутень. Слишком яркое освещение ей не требуется.

— Сергей, вот здесь и здесь нужно переставить светильники, — размахивал руками Марк Игоревич. — Мне самому заявку сделать или вы займётесь?

— Лучше вам, у меня тут появились организационные вопросы, — пояснил я.

До десяти вечера время пролетело незаметно. Когда включилось вечернее освещение, я уже был экипирован для переноски печального груза в верхние коридоры.

— Возьмите дозиметры на всякий случай, — закрепил нам приборы Добрыня.

Вначале мы носили тела к лифту. Затем на минус первом этаже перегружали на малую технику и снова в лифт. Пятьдесят метров вверх, и мы практически на уровне поверхности земли, если не считать гору над нами.

Дозиметры показывали абсолютно нормальный уровень радиации. Действительно, укрытие у нас хорошее. Добрыня излишне перестраховался. Тащить трупы дальше на носилках оказалось слишком неудобно во всей этой защите. При свете налобного фонаря много рассмотреть не получилось. Два чёрных тюка уже лежали в нише, к ним мы добавили ещё восемь.

Засыпать тела не стали. Как ниша заполнится, тогда всё замуруют камнями и цементом. Пока же оставили так, в специальных пакетах. Благодаря противогазам запахи не ощущались, но они точно были, и отмывался я в комбинезоне всё равное тщательно. Пусть не было радиации, зато другую заразу можно подхватить.

Ночью почти не спал. Лежал, прокручивая ситуацию, свидетелем которой я стал. Ничего более глупого мне не доводилось встречать. Уничтожены миллиарды людей, а кучка выживших не поделила какую-то иллюзорную власть!

— Распределение продуктов и дисциплина, — пояснила Алёна на следующий день основные точки преткновения Андреевича и Владимира, который считал, что за людьми в убежище должен быть более жёсткий контроль.

Мы сидели всё в той же дежурке и решали, что делать. Убежищу нужен руководитель. В полдень Сашка сообщит всем, что Новикова вместе с бригадой строителей засыпало насмерть. И сразу же нужно сказать, кто теперь будет главой, чтобы не дать повода для брожения масс. Пригласили всех комендантов и тех, кто был во время инцидента. Добрыня со своими парнями навел порядок дежурке, заменив монитор и убрав осколки.

Людмила Ивановна всплакнула, когда услышала печальное известие, остальные коменданты выглядели немного растерянными. Кстати, восьмой коридор лишился коменданта, и тот вопрос тоже нужно решать. Илью медики подлатали, пулю извлекли, а от постельного режима он сам отказался, заверив, что чувствует себя нормально.

Илья предложил устроить тайное голосование по выбору главы поселения. Почти все написали: «Добрыня». Пара человек выбрала главного инженера и ещё трое предпочли Илью.

— В целом понятно, — просмотрел Добрыня записки, — но я не согласен. Предлагаю всё же подобие совета. На мне, как и раньше, безопасность. Илья координатор.

— Тогда уж всех трёх богатырей, — предложила Алёна. — Александр всегда в курсе всех дел.

— Хорошо, богатырей назначим для решения текущих вопросов, а для чего-то более глобального ещё сбор комендантов, — добавил Олег Геннадьевич.

— Единогласно, — подвёл Добрыня итог. — Сашка, в двенадцать часов оповести население о перестановках.

Илью же ещё решили поставить комендантом восьмого коридора. Конечно же, главный инженер больше подошёл, но переезжать от жены в другой коридор он не захотел. А как ни крути, комендант должен жить со своими подопечными. Оставили пока Илью, но, возможно, позже подберём кого другого.

Глава 13

По поводу беременной Ирины я обратился к Алёне только через три дня. До этого немного опасался подходить к нашему врачу. Я и за её руками теперь всегда буду внимательно следить, вдруг в них шприц с ядом? До сих пор не верится, что наш медик настолько холоднокровный «палач». А как же гуманизм, которого, по идее, должны придерживаться врачи?

Насчёт Ирины Алёна ничего толком и не сказала. Приняла к сведению, да и только. Мол, все рожают и эта родит. Что Алёна непростой человек, я, конечно, знал, но не ожидал такого поступка. Оправданий, конечно, много. В нашем обществе не до судебных разбирательств. В самом деле, не устраивать же тюрьму для провинившихся?

Надеюсь, больше таких неадекватов, подобных Владимиру, не осталось. С «богатырями» мы всё же посидели, помянули Новикова. Заодно в тесном кругу прикинули, кто в будущем может создать проблемы. По всему получалось, что некому. Старый принцип «разделяй и властвуй» Новиков использовал на отлично. Именно разделение по коридорам давало гарантию, что не появится какая-либо оппозиция руководству.

Восьмой коридор, где проживала вторая бригада строителей, изначально был самым бунтарским. Им не нравилось, что меню нашей столовой ничуть не отличается от того, что подают во второй. Суточная норма мяса для всех без исключения сто граммов в сутки. «Без исключения» подразумеваются и дети. Для них мы и норму в две тысячи калорий держим. Прежде всего по той причине, что слишком хлопотно высчитывать на каждого по возрасту ребенка его суточную норму и после отделять в столовой. Наверняка многие мамочки стали бы высчитывать до грамма и скандаллить. Проще накладывать детям как взрослым, с учетом того, что лишнее родители доедят. А если и нет, то у нас свиньи уничтожают все отходы. По словам Людмилы Ивановны, ничего не остаётся. Для большинства мужчин две тысячи калорий это всё же мало. Как раз по этому поводу и возмущалась вторая бригада.

На данный момент от той бригады осталось двое: Владимир-младший и Роман Токарёв. Они изначально выполняли в бригаде самую отстойную работу и в никакие секреты по захвату власти не были посвящены. Добрыня с этим вопросом разобрался лично, предварительно изолировав Алёну. А то глазом моргнуть не успеешь, а она уже яд вколола.

— Как бы у неё изъять эти все запасы, — высказал общую мысль Илья. — Я же теперь шарахаюсь в сторону, когда она заходит.

Мы с парнями поддержали его высказывание смехом. Нервным таким. Решения проблемы не было. Мы тоже Алёну побаивались. С другой стороны, раньше она вела себя вполне адекватно. Да и профессионал отличный. По специальности терапевт, но на объекте работала как лаборант. Могла сделать анализы крови хоть на СПИД, хоть на отцовство.

— Пока не подготовит для себя замену, она ценный специалист, — деликатно заметил Сашка.

— Она же ждёт ребёнка. — напомнил я. — Нужно ей под этот случай кого-то в ученики подсунуть, аргументируя тем, что, когда будет сидеть с малышом, не сможет много времени уделять другим делам.

— К тому же мы и без этого собирались заняться наставничеством, — поддержал меня Добрыня. — Поспрашивайте своих подопечных, вдруг кто захочет?

От темы ядов и Алёны со шприцами мы перешли к другому вопросу. В качестве легенды прикрытия для большинства обитателей убежища выбрали гибель группы под завалом. Якобы они проводили исследования. На самом деле тема разведки того, что снаружи, действительно актуальная.

Даже у меня мелькала мысль, что там не всё так плохо, а многие из новичков постоянно забрасывали вопросами насчёт того, что мы зря забаррикадировались. Вдруг не случилось третьей мировой войны?

Ответ могла дать только вылазка наружу. Если повезёт, и мы поймаем чей-то радиосигнал, будет совсем хорошо. С момента ядерных ударов прошло чуть больше трёх месяцев. Слишком мало, чтобы исчез радиоактивный фон. Достаточно ли такого срока для уменьшения в атмосфере количества ионов, возникших после взрыва? Именно они препятствуют прохождению радиоволн.

Всю электронику, находившуюся вблизи эпицентра взрывов, должно было выжечь. Когда нанесли удар по Краснодару, наши мобильные телефоны ещё работали и принимали сигналы за счёт ретранслятора вышки на горе. Потом-то ретранслятор сожгло термоядерным взрывом, который, как мы знаем, считается «чистым». За три месяца многое могло измениться.

Тот факт, что в нашем убежище не пострадала электроника, говорит о многом. Наверняка имеются подобные бункеры у военных. Как долго в них проживут люди — другой вопрос. Но хотелось проверить или просто получить информацию.

— Радиационный фон в вертикальном тоннеле приемлемый, — рассуждал Илья вслух. — Запустить дрона и вывести его на поверхность вполне реально. Проверю радиацию, если ниже трех зиверт, то я в костюме поднимусь и настрою приёмник.

Отговаривать Илью никто не стал. Это важно прежде всего для обитателей убежища в плане спокойствия. Узнаем, что всё херово, так и оповестим. А вдруг там не так уж и плохо?

Моделей расчётов того, что случится с атмосферой планеты при ядерной войне, было много. Концепцию «ядерной зимы» выдвинули американцы в 1952 году. По этой версии тучи пыли и сажи поднимутся в стратосферу, перекроют доступ солнечному свету на год-два, из-за чего температура планеты понизится на несколько градусов.

Илья несколько раз моделировал тот или иной вариант, предоставляя нам различные варианты. Позже заявил, что итог зависит от сценария войны. Чем больше бомб взорвётся, тем хуже последствия. Кто бы мог подумать? Это сарказм, если что. Лучше бы никто вообще не воевал, тогда б и думать о последствиях не пришлось.

Пользуясь авторитетными источниками из сети, Илья моделировал анимации, прикидывая, что может случиться. По всему получалось, что не так-то быстро пыль окажется в стратосфере. Прежде всего из-за разницы температур (где-то сильно полыхнет, а где-то нет) возникнут ветра, которые словно «размажут» пыль и сажу по земле.

Кроме того, и опять же из-за высоких температур, начнется интенсивное испарение воды. В нашем случае приличная часть Чёрного моря должна была испариться. Эта вода быстро вернётся в виде дождя, пусть и радиоактивного. Дождь прибьёт и пыль, и сажу, не давая ей стать тем щитом, что закроет солнечное излучение.

Были раньше такие случаи при извержении крупных вулканов, пепел которых никак не мог повлиять на климат всей планеты. Допустим, где-то всё же случится глобальное затемнение, но не по всей Земле.

Итогом всех проводимых ранее исследований можно назвать тот же результат, что бывает при гадании на кофейной гуще — может случится ядерная зима, а может, и нет.

Илья настаивал на том, что нас в первые дни затопили воды Черного моря, которые вернулись обратно, смыв при этом часть радиации с поверхности земли. Лично я в этом сомневался. С юга ту радиацию не должно было вообще принести. Всё радиоактивное выпало в Краснодаре. Ветрами могло донести и до нашего района, но не так чтобы много. Горы — естественное препятствие. В чём я был согласен с Ильёй, что для ядерной войны внешний радиоактивный фон аномально низкий. Судим мы, правда, по тому, что глубоко в тоннеле, и это не показатель. В любом случае Илья был настроен на вылазку.

В подготовке к выходу я участия не принимал. Да и чем бы мог помочь? Не моя это тема. Зато прибежал в первых рядах смотреть на запуск дрона.

Первые коридоры и шахты Илья шёл, неся на себе аппаратуру. Выпустить дрон он планировал в последнем тоннеле. В вертикальном, около восьмидесяти метров длиной перед выходом на площадку с вышкой и ретранслятором. Изначально вокруг вышки было всё вырублено. Большой участок забетонировали и укрепили. Выход не должен быть засыпан по той причине, что просто нечем.

Хорошо, что комплекция у Ильи Муромца, несмотря на то что он проводил много часов за компьютерами, была богатырская. Илья занимался ежедневно на тренажёрах. Только поэтому волок всё то оборудование на себе и не падал от усталости. Кроме самого дрона, Илья взял бухту с кабелем, по которому сразу шла видеотрансляция в дежурку. Несмотря на ранение, уверял, что в норме. Парни, страховавшие его, остались на цементном заводе, а мы сидели в тепле дежурки и наблюдали за реальным подвигом.

— Первый, как сигнал? — задал Илья вопрос на входе в последний тоннель.

— Сигнал хороший. Картинка плохая из-за слабого освещения, — ответил Добрыня.

— Выпускаю дрон с дозиметром. Следите.

Дрон конкретно мотало и телепало между стенами. До самого выхода он так и не добрался. Застрял, зацепившись за что-то. Главное, дрон передавал данные о радиации, которая была ниже двух зиверт.

— Оставляю здесь первую камеру, один из фонарей и поднимаюсь наверх, — отозвался Илья, выслушав отчёт Добрыни.

Изображение камеры немного подёргалось и замерло, фиксируя нижнюю часть скафандра Ильи и лежащий рядом дозиметр, который ранее успешно передавал информацию, что на этом уровне радиация составляет два зиверта. Причём тот же Илья уверял, что эту радиоактивную пыль нанесло в первые сутки. Снаружи могло быть и меньше, чем скопилось здесь.

Подниматься в вертикальной шахте по металлическим скобам даже без бухт кабелей и прочего оборудования не так-то просто, а уж с ними вообще лютый квест. Со стороны Илья напоминал огромную неуклюжую черепаху, которая медленно, но уверенно удалялась куда-то в темноту.

Мы все в дежурке замерли перед монитором. Минуты еле тянулись. Казалось бы, что такое восемьдесят метров? Для Ильи же они растянулись на долгие полчаса.

— Ставлю дозиметр, — наконец раздался голос Ильи. — Видно? У меня обзор плохой.

— Один и девять сотых. Нет, один восемьдесят пять зиверт, — озвучил Добрыня.

— Норм. Температура минус шесть. Сейчас развернусь и покажу картинку, — пробубнил Илья.

Последовавшее сопение свидетельствовало, что развернуться и выбраться на бетонную площадку со всем хабаром не так-то просто.

Потом мы увидели руки в перчатках, закрепляющие бухту кабеля и гофрированный шланг для выпуска водорода. Затем бетонную площадку и что-то металлическое искореженное. Главное, что там было довольно светло.

— Подождите немного, разгружу себя и выберусь, — пробормотал Илья. — Башню сплющило, она частично выход закрыла.

Минут десять напряженного ожидания, и мы полностью переключились на ту камеру, что крепилась у Ильи на левом плече.

— Ну как видно? — задал он вопрос.

— Покрутись вокруг оси, — попросил Добрыня.

Мы и до этого стояли близко к монитору, но теперь все пять человек, находящихся в дежурке, чуть лбами не сталкивались, пытаясь рассмотреть, что там снаружи.

— Ну… ядерная зима как бы присутствует, — первым оценил пейзаж Сашка. — Снег не сильно серый.

— Главное, что светло. Тучи на небе. Я ожидал худшего, — признался Михаил.

— Ветра нет, — добавил Виктор.

Изображение задрожало, и Илья предупредил, что закрепляет камеру. С ней же рядом прикрутил дозиметр. Теперь мы могли наблюдать западный склон и видеть уровень радиации. Где-то там внизу была дорога, площадка для техники и мой припаркованный автомобиль.

Илья возился возле искореженных останков вышки, а мы вовсю обсуждали увиденное. Термоядерный взрыв и волна от него шли с юга. Всё, что было на пути волны, сгорело моментально. Но на северной стороне соседней горы просматривались остовы обугленных деревьев. Мы помнили о приливной волне, которая наверняка затушила большую часть пожара.

— Не настолько там высокий радиационный фон, можно и камеры на главных воротах поставить, — предложил Сашка.

— Не факт, что фон всегда такой, — проявил скептицизм Михаил. — Ветра приносят радиацию.

— Вторую камеру закрепил, — вклинился Илья. — Видно?

— Подожди, проверяю, — передвинулся Сашка к другому монитору. — Это что у нас?

— На север развернул. Видно? — снова повторил Илья вопрос.

— Слишком задрал вверх, чуть ниже.

— Так?

— Ещё.

— Не получится. Тут с креплением проблема.

— Пусть так, — не стал настаивать Сашка.

Собственно, я и не понял, зачем ему потребовался вид на склон. На данный момент камера была нацелена на север и открывала панорамный вид.

Как долго проработают эти камеры, сложно ответить. Не настолько у них защищён корпус от радиации. А что картинка немного в серых тонах, могло быть следствием того, что стекло перед линзой специальное со свинцом.

Данила начал поторапливать Илью. Посмотрели, измерили радиацию, и хорошо. Основная задача — настройка радиосвязи. По нашим прикидкам ретранслятор на спутнике в космосе никуда не делся. Он так и должен подавать сигнал на наземные станции. Раньше мы имели спутниковую связь и была вероятность, что сможем её восстановить, несмотря на то что вышка и оборудование смяты взрывной волной. Главное, чтобы радиоволны проходили через стратосферу. Проверять и настраивать сигнал Илья будет уже непосредственно из дежурки.

— Спускаюсь, — наконец сообщил он и начал спускаться.

Со всеми переходами и посещением душа потратил он порядка четырех часов.

Первой его перехватила Алёна.

— Не свечусь и даже не описался, — отшучивался Илья. — Зря только в памперсе страдал. С меня литров пять пота сошло.

Алёна всё же взяла кровь на исследование, не озвучив никаких ограничений. Илью покормили и попытались отправить отдыхать. Куда там! Он собирался продолжить настройку.

Пока доставляли еду из столовой, прибежала Танюшка с претензиями, почему без неё, почему не позвали, она же тоже член команды! Добрыня стал что-то тихо отвечать, а меня погнали за блогершей.

— Пусть Сашка с Аллой компонуют видео для всех, а я займусь настройками, — протестовал Илья против отдыха.

Думаю, всех нас ждет сенсация и долгие споры, насколько там вообще безопасно. Самая верхняя точка горы отнюдь не показатель. Внизу радиация могла быть выше. Я примерно предполагал, какие разговоры начнутся. Люди снова вспомнят об оставшихся за пределами убежища родных и близких. Кто его знает, вдруг они приходили к воротам?

Алла профессионально и умело скомпоновала то, что передавали камеры. Для начала, конечно, героическое восхождение Ильи по тоннелю вверх. Затем она как могла приблизила изображение с той камеры, что показывала на север. Обитаемым пейзаж не выглядел. Сплошные серые и черные проплешины, а на возвышениях немного снега на пару тонов светлее. Ушла ли совсем вода или скрыта подо льдом и запорошена снегом, ответа камера не давала. Следов человеческой деятельности тоже не наблюдалось.

Нужно ли говорить, как это видео потрясло всех без исключения. Показали его после ужина, а после чуть ли не все жильцы высыпали в радиальный коридор для обсуждения и вопросов к руководству.

Добрыне пришлось «выйти в люди» с комментариями.

— Будем думать об установке камер над воротами, — заверил Добрыня. — Нет, связь ни с кем не установили. Идёт настройка оборудования. Следов выживших не видно. Искореженные предметы на западном склоне — это наши ветряки, которые использовали для получения электричества до запуска ММР. Запись будем вести круглосуточно. Об уровне радиации снаружи информация поступает два раза в день.

Мне вопросов тоже перепало. Прежде всего народ волновало: это ядерная зима или нет? По идее, конец марта, но всё ещё снег и холодно. В то же время все в курсе, что при ядерной зиме вроде как должно быть темно. Или вон те тучи уже предел для прохождения солнечного света? А это вообще-то тучи или обещанная пыль где-то в стратосфере?

— Понаблюдаем несколько дней и получим больше ответов, — заверил я. — Илья гарантирует сто часов работы камер. Но скорее всего дольше. Сами видели, что радиации невысокая.

По словам Сашки, Илья всё же ушёл спать к середине ночи. Устал он после такого сложного подъёма. Записи с камер не прерывали, но ночью они добросовестно транслировали абсолютную темень. Ни одного отблеска света. Днём был тот же унылый пейзаж. Разе что ветер усилился.

— Не сдует ли камеры? — обеспокоился я, слыша приглушённое завывание ветра.

— Далеко не унесёт, — оптимистично пообещал Илья. — Она на кабеле. Паршиво, что этот ветер вносит помехи в радиосигнал.

— Радиация уже два зиверта, — заметил я.

— Оно и понятно, что ветром приносит всякую дрянь, — кивнул Илья.

Отвлекать его от работы я не стал. У меня своих дел предостаточно. Итак, считай, весь предыдущий день в дежурке просидел. А у нас там всякое разное цвести начало. Марк Игоревич переживал, хватит ли пчёлам питания?

Прервал мою работу срочный вызов от Сашки по рации. Я помчался обратно с минус седьмого этажа с самыми нехорошими предчувствиями. Мало ли что там ещё могло случиться? Примчался в диспетчерскую и поймал на себе недоуменные взгляды молодых Сашкиных помощников.

— Вас в дежурку вызвали, — сообщили ребята.

В дежурку я заходил уже немного успокоившийся. Насочинял себе невесть что. Наверняка какие-то интересные новости появились. Потому меня и позвали.

Довольные улыбки парней подверждали мои догадки.

— Смотри, — включили мне запись.

Вначале там долго что-то рябило. Потом хрипело, а на горизонтальных полосах изображения начало что-то проступать.

— …хррр… космонавт… Алексей Тишинин снова на связи с теми, кто выжил… хррр… ш-ш-ш… международной космической станции…

Илья поставил на паузу.

— Короче, рассказываю, чтобы ты не напрягался. Удалось не только поймать сигнал. Скоро всем объявим. Мы реально смогли связаться с МКС!

Глава 14

Наша радость в связи с тем, что мы связались с космонавтом, была понятна. А у него дела обстояли не так хорошо, как виделось с Земли. Пусть космонавты на МКС безопасно пересидели глобальный ядерный конфликт, но возвращаться им некуда. Станция без коррекции орбиты медленно снижается и спустя какое-то время рухнет на землю. Высоту в четыреста километров (или около того) поддерживали грузовые корабли за счёт своего топлива, а команды давали из центра управления. Ни того, ни другого, похоже, уже нет. Вроде есть неустойчивая связь с Плесецком, но и там ничем не могут помочь.

В среднем космическая станция опускается где-то на сто метров в сутки. Не так-то и быстро, если подумать. До того момента, как она приблизится к отметке ста километров и начнет гореть в атмосфере, пройдёт прилично времени. Но гораздо раньше закончатся запасы всего необходимого для жизни человека.

— А там один космонавт? Должны же на МКС быть ещё двое американцев? — забросал я Илью вопросами.

— Серёга, без понятия. Мы так поняли, что он зачитывает сообщение каждый день. Вначале обрадовались, услышав фразу «для всех выживших», а после оказалось, что, кроме нас и Плесецка, никто до сих пор на контакт вышел.

— Большая вероятность, что просто не смогли, — вмешался Добрыня. — Не сравнивай наше оборудование и то, что могло быть в обычном бомбоубежище.

— У военных, как правило, серьёзная связь, — возразил я.

— Не вошли в зону покрытия сигнала, — предположил Илья. — При условии, что сохранились бункеры где-нибудь за Уралом или ещё дальше в Сибири.

— Не это главное, — прервал дискуссию Добрыня. — Вопрос в другом. Сейчас нужно решить, сможем ли мы отследить, скоординировать и вообще подобрать космонавта.

— Серьёзно? — не поверил я. — А на чём он приземлится?

— Вообще-то к МКС всегда пристыкован «Союз» для экстренной эвакуации экипажа, — проявил знание предмета Илья. — Но насколько я помню, в нём всего три места. А космонавтов, возможно, четверо, и двое из них американцы.

— Нам об этом Тишинин ничего не говорил, — напомнил Добрыня. — Он больше спрашивал, насколько у нас надёжное убежище и как его найти.

— Пешком пойдёт? — хмыкнул я.

— Нам он нужен, — вздохнул Илья. — Только у космонавтов имеется полная картина произошедшего в мире. Вдруг кто-то выиграл войну или посчитал себя победителем? Сам понимаешь, какие разные могут быть сценарии.

— Если бы кто-то выиграл, этот ваш Тишинин сказал бы, — возразил я, но согласился. что информация очень нужна.

Естественно, новость о космонавте довели до всех жителей убежища. Вечером в гостиной пятого коридора меня буквально засыпали вопросами.

— Снаружи сплошная облачность, визуально он нас заранее не отследит, — заволновался Марк Игоревич о приземлении космонавта.

— Там несколько другая проблема. Даже при условии, что космонавт сильно умный и сможет рассчитать сам траекторию спуска (что уже сделать сложно из-за отсутствияизмерений положения станции, а также прогноза ветровой обстановки), то на высоте в десять километров, когда раскрывается парашютная система, космический аппарат становится полностью неуправляемым, — поделился я сведениями, которые получил у Ильи.

— Снесет его куда-нибудь на хрен в море или в горы, — высказался эмоционально Сан Палыч, принимавший участие в наших посиделках.

— Очень большой риск такого приземления, — заметил Николай. — А как ему идти? У тела вместо мышц кисель.

— Космонавт не прилетит? — вопрошал мелкий Димка у отца, оторвавшись от игры с кошками.

— У него выбора нет, — вместо Константина ответил я мальчишке. — Умирать на орбите или попытаться спуститься примерно в нашем районе.

— Серёга, пойдем-ка к нашему Добрыне Никитичу, покумекаем, — поднялся с дивана Сан Палыч.

Все присутствующие с недоумением посмотрели на деда.

— Бульдозер есть, солярка к нему тоже. Можно и за космонавтом съездить, — ответил Сан Палыч.

— Дед, ты правда умеешь водить бульдозер? — поинтересовался я по пути в дежурку.

— Ещё при союзе в колхозе трактористом начинал. После помотала меня жизнь, даже бульдозером управлял.

Идея искать космонавта при помощи техники Добрыне не приглянулась.

— Там ра-диа-ция, — произнёс он по слогам.

— А я ста-а-арый пень, которому пора на кладбище, — тоже по слогам ответил Сан Палыч. — Меня не жалко для нужного дела.

— Дед, ну ты чего? — начал было я.

— Космонавт с записями нужен? Нужен. Вот и не спорь, — ответил он мне.

— Илья, как думаешь, идея рабочая? — спросил Добрыня у нашего программиста.

— Мы установим фары на горе. Космонавт какие-нибудь сигнальные ракеты запустит… Но как мы знаем, рельеф местности изменился. Чёрт, я не проверил компас. Показывает он север-юг?

— Главное, наши географические координаты не изменились, — добавил Добрыня. — Компас, может, и будет давать отклонения, зато есть связь со спутником и, соответственно, можем получить через него GPS точки посадки. В целом идея рабочая, и я её принимаю.

Себе и Алексею Тишинину отвели неделю на подготовку. Могли бы и больше дать ему запаса времени на вычисление траектории. Насколько я понял, погрешность в любом случае будет большая. Прогнозировать скорость и направление ветра мы не могли. Камеры показывали то, что происходило в реальном времени. За последние двое суток курс ветра не менялся. Он был северным, со стороны Краснодара. Илья прикинул на компьютерных моделях и предположил, что какое-то время сохранится это направление.

Высокие горы Кавказа закрывали воздушные массы с востока. На юге даже во время ядерной зимы всё же теплее, чем на севере. Как мы знаем, холодный воздух всегда стремится вытеснить теплый. Отсюда и направление ветра с севера. Скорость его, конечно, «на глазок», и называлось «не очень сильный ветер».

Последующие дни согласовывали детали с космонавтом. Тот был настроен не особо оптимистично, но заверил нас, что если мы его отыщем через несколько лет, то найдем при нём не только видео, но и написанные от руки пояснения. В любом случае информацию на землю он принесёт с собой.

Я раньше никогда не вникал в те детали, что связаны с космонавтикой. Мне казалось, что корабли приземляются с точностью чуть ли не до нескольких десятков метров. Мол, это на заре космической эры искали в степях, а за последние годы много чего изменилось. По этой же причине и думал, что прилетит космонавт прямо к порогу убежища и дальше ползком до ворот, где мы его радостно встретим.

Оказалось всё гораздо сложнее. При работе всех наземных служб, когда спускаемый аппарат «ведут» специалисты ПСС, разница между расчётной и фактической точкой приземления порядка восьми километров. Это нам сообщил Тишинин. В данном случае большой удачей будет попасть в круг радиусом сорок-пятьдесят километров. Ладно попасть, Сан Палычу его отыскать нужно. Сбой радиосвязи на поверхности будет серьёзный. Координировать действия этих двоих некому. Вернее, Илья будет следить и направлять деда по мере возможности.

Пока же Олег Геннадьевич с двумя техниками готовил бульдозер. Вообще-то там целую толпу народа подключили. Нужно же аккумулятор зарядить, да не один на всякий случай. Вскрыть топливное хранилище, и так далее. Но непосредственно расконсервацией бульдозера занимались два человека в защитных костюмах. Насколько я понял, трудностей там хватало именно по причине того, что работать приходилось в скафандрах.

Уровень радиации в тоннеле был не слишком высокий, всего 0.9 зиверт, но рисковать людьми Добрыня не собирался, потому все в полной защите. Вначале я удивился, почему такая низкая радиация, но потом вспомнил, чем закрытый тоннель отличается от вертикальной шахты. Здесь и ворота герметичные, и та же брезентовая штора. В хорошо закрытых помещениях проникновение радиации минимальное. Конечно, при условии, что находишься достаточно далеко от эпицентра взрыва.

Алёна выдала всем техникам и деду йодит калия и рекомендовала беречь органы дыхания. Попадет радиоактивная пыль в лёгкие, и, считай, всё. По этой причине экипировка у парней была соответствующая, что добавляло проблем с подготовкой бульдозера к работе.

Деда тоже нарядили по высшему разряду. Вообще-то костюмов, защищающих от радиации, не существует. Я имею в виду таких, в которых можно передвигаться и водить технику. Как раз на эту самую технику больше всего надежды. Рассеивает опасные потоки гамма-излучения лучше всего свинец. Им была покрыта изнутри кабина бульдозера, да и стекло сделано специальное, тоже со свинцом.

Вначале на Сан Палыча надели особое нижнее бельё, затем комбинезон и сверху скафандр с системой подачи воздуха. Вес этого всего в комплекте был около двадцати килограммов.

— Сымай верхнюю фигню, не влезу я в ней в кабину, — возмутился Сан Палыч, расстёгивая молнию скафандра. — Не видно ни хрена!

— Ты не только сам в скафандре поедешь, но и второй для космонавта возьмёшь на всякий случай, — возразил я. — У тебя два дня, чтобы привыкнуть двигаться в экипировке. Возражения не принимаются!

— Да как я сяду, когда за спиной вон чё?! — продолжал возмущаться дед.

— Сядешь. Техники уже сняли спинку кресла. Завтра потренируешься.

Операцию по спасению космонавта назначили на второе апреля. Первое посчитали немного суеверным днем. Тянуть до символической даты 12 апреля тоже не стали. Смысла не было. Вообще-то если что-то изменится в погодных условиях, то, конечно, дата спуска сместится. Пока же ветер, пусть и с разной скоростью, дул в одном направлении. Задача у Тишинина была неимоверно сложной. Он не должен приземлиться в Краснодаре, где уровень радиации наверняка такой, что после посещения того района вопрос выживания под большим сомнением.

Также любая точка приземления на востоке от убежища не самая удачная в плане рельефа местности. Кругом горы. Пусть здесь они 300–600 метров высотой, но всё равно горы. Даже при условии, что весь лес сгорел, хоть пешком, хоть на бульдозере добираться проблематично.

Что на юге в сторону Новороссийска, мы не знали, но возвышенностей и там хватало.

Теоретически идеальный вариант — попасть на запад от нас. И тоже не все так просто. Не забываем, что было затопление достаточно большой территории. Ушла ли вода или район частично затоплен, сложно сказать. В последнем случае никакой бульдозер не проедет, и хорошо, если не завязнет. В общем, по всем показателям лотерея и авантюра как с нашей стороны, так и со стороны космонавта.

Весь следующий день Сан Палыч тренировался управлять бульдозером. Чувствуя себя ответственным за деда, я в защитном костюме тоже там присутствовал.

В тоннель принесли светильники, технику уже заправили и доводили до ума, старались предусмотреть все возможные варианты и проблемы.

Бульдозер Андреевич покупал какой-то из новых моделей. Хороший, мощный, современный. Кабину имел удобную. На одного человека. Действительно, зачем бульдозеристу пассажир? В защитной амуниции Сан Палыч сам с трудом втискивался, пассажира там пристроить негде.

По этой причине к кабине сзади срочно приваривали корзину. Закрыть её свинцом не было возможности. Сама корзина из листовой стали должна была дать хоть какую-то защиту, но каркасный верх укрыли полимерным материалом. На всякий случай приварили скобы, закрепили ремни. Никто ж не знал габаритов костюма космонавта. А он, по идее, после долгого пребывания в космосе толком и ходить не сможет. Для того и ремни, чтобы зафиксировать человека.

Позже я выступил в роли манекена, которому Сан Палыч помогал забраться в кабину. Вообще-то я сам забрался, но нужно учитывать, что тело космонавта, отвыкшее от гравитации, имеет ослабленные мышцы, для которого подниматься по ступенькам — серьёзная нагрузка. А его, космонавта, ещё доставать из спускательного аппарта.

— Крепим лебедку, — оценил наши потуги главный инженер.

Техники только что затылки не почесали. Вернее, почесали бы, не будь на затылках сложной системы защиты.

— Нужна ручка, чтобы я крутил и поднимал площадку, — внес предложение Сан Палыч. — А там дальше я его затолкаю в корзину.

Возились техники всю ночь, но сделали систему доставки тела в корзину позади кабины. Отпустив несколько шуток в честь первого апреля, посмотрели на то, как мы с Сан Палычем справляемся с задачей, и, удовлетворенные, пошли отдыхать.

Открывал ворота и проводил вынужденную разгерметизацию убежища Добрыня единолично примерно в шесть утра второго апреля. Правда вначале выслушал истерику со стороны Танюшки.

— Не пущу! Там радиация! Я запрещаю тебе, — встала она в проходе к лифту.

— Михаил, Виктор, сопроводите девушку в жилой коридор, — повернулся Добрыня к помощникам.

— Я запрещаю! — аж сжала кулачки раскрасневшаяся Танюшка.

— Татьяна, тему наших личных взаимоотношений разберём позже, без присутствия большого числа зрителей, — совершенно спокойным тоном ответил ей Добрыня.

— Папа, почему он меня не слушает? — обернулась Танюшка к Олегу Геннадьевичу.

— По той причине, что я вырастил из тебя эгоистичную дуру, — пожал плечами главный инженер. — Парни, справитесь? Мне не до капризов дочери, — уточнил он у охранников.

— Я вам не прощу. Я не дура! Там радиация, — продолжала выступать Танюшка.

Михаил с Виктором, не обращая внимания на её вопли, буквально унесли девушку в девятый коридор. Не в третий, где она проживала в апартаментах Добрыни, а явно к маме на воспитание.

— Всё, все на связи, — погнал нас Илья в сторону дежурки.

Олег Геннадьевич же до последнего лифта должен был сопроводить Сан Палыча и Добрыню. Дальше с дедом связь только по рации.

Запаса воды в его питьевой системе было два литра. Ещё литр какой-то жидкости с мультивитаминами и чем-то там ещё. Полноценного питания не предусматривалось. На этих запасах Сан Палыч мог продержаться снаружи порядка четырёх-пяти суток. Лучше бы ограничиться несколькими часами, но что-то прогнозировать сложно.

— Прошла расстыковка, — встретил нас в дежурке Сашка переданной Тишининым информацией.

Теперь ожидание порядка трёх часов. Плюс-минус четверть часа. От того, каков был импульс отстыковки, зависит не только направление, но и скорость движения аппарата.

Михаил и Виктор, передав Танюшку в надёжные родительские руки, вернулись к дежурке. Отчитались и заняли пост снаружи. Это чтобы никто не мешал диспетчеру и Илье следить за событиями. Я в этой компании оказался по старой дружбе и ещё потому, что Сан Палыч всё же мой работник. Мне с ним вести переговоры. Пока же отчитывался Добрыня. Они ещё не все лифты преодолели и даже не вышли в тоннель к бульдозеру.

— Проверили, заводится. Горючки доверху, — вскоре передал Сан Палыч.

Скафандры они наденут, когда пойдут открывать ворота. Можно было не спешить, но Добрыня хотел вывести бульдозер заранее, чтобы проверить местность.

Через два с половиной напряжённых часа, Илья дал отмашку:

— Начинайте, — сообщил он Добрыне. — Тишинин включил тормозной двигатель. Связи с ним больше нет.

Сашка перенастроил на один из мониторов камеру, где было видно, как Добрыня вначале отодвигает брезентовую штору, а затем поворачивает ручку-колесо ворот. Открывались они у нас внутрь и то, что бульдозер понадобится, сюрпризом не стало.

Я ориентировался на фигуру Добрыни. Примерно по пояс выход был завален мусором.

— Деревья сгоревшие, мелкие камни, — оценил Илья увиденное.

— Сажа, грязь, — дополнил я.

Из камеры, установленной в кабине бульдозера, это препятствие серьёзным не выглядело.

— «Он сказал поехали», — съюморнул дед и двинулся вперед. Подцепить слой мусора и отбросить его в сторону труда не составило.

— Три зиверта, — раздался в рации голос Добрыни.

Сам он, стоя перед стационарной камерой, похлопал себя по запястью, где был закреплён дозиметр.

— Накопилось там дряни, хорошо, что её бульдозером уберём, может, такой фон из-за мусора, — прокомментировал Сашка.

Добрыня начал закрывать ворота. Связь с дедом велась по рации. Вообще-то и камера продолжала транслировать картинку.

— Сан Палыч, не молчи, что там? Тебе же лучше видно.

— Херово видно с этой вашей скафандрой. Нос чешется, — проворчал дед, но всё же добавил: — Мусором дорогу занесло, но я его весь разгребать не буду. Проеду поверху.

— Опиши мусор, — попросил я. — Через камеру кажется, что это в основном деревья.

— Обугленное всё. Что-то чёрное, что-то как сажа. Не твёрдое, — уверенно вёл бульдозер Сан Палыч в ту сторону, где был офис. — Домишко почти не смыло. Вам видать?

— Угол не тот, — ответил я.

— Крыши нет, стены остались.

— Хороший ориентир, — подбодрил я Сан Палыча. — Уточни, проезд во все стороны доступный?

— Доступный, куда скажете, туда и поверну, — заверил дед.

— Минут пятнадцать-двадцать осталось, — довёл я до него.

Примерно через те же четверть часа в дежурку успел вернуться Добрыня. Надеюсь, что он добросовестно отмылся в душевой. Иначе Танюшка всех затюкает, что её мужчина пострадал.

— Что слышно? — был первый вопрос Добрыни.

— Приземлился? — высунул голову из коридора Михаил.

— Дверь закрой. Ждём, — ответил раздражённо Илья.

На нервах все уже были. Так-то Тишинин прав. Мы его тело и лет через двадцать пять сможем отыскать, но хотелось бы в ближайшее время и без трагедий. Очень уж интересные сведения он нёс с собой.

— Есть сигнал! — неожиданно выкрикнул Сашка. — Есть связь через спутник!

— Фиксирую координаты точки, — ответил Илья.

— Сан Палыч, приземлился. Скоро дадим координаты, — оповестил я деда.

— В зад себе засунь те координаты, — ответил он мне. — Я тебе что, мальчик? Говори толком куда ехать. Я же этот район хорошо знаю. По силуэту гор найду место.

— Сейчас, — ответил я, посмотрев вопросительно на Илью.

— Куда-то севернее от нас, — пробормотал он. — Накладываю на карту с населенными пунктами, если деду так проще.

Распечатанных карт мы ему выдали несколько. Общая и более крупного масштаба с разными вариантами и сеткой координат. С поселками и городами заламинированный вариант карты тоже был.

— Сан Палыч, смотри на карту. Посёлок Первомайский. От него в сторону Бакинской примерно полтора километра, — назвал я место и продиктовал координаты.

— Смотрю. Ага. Понял! — обрадовал дед. — Да тут ехать тьфу. Ждите, хлопцы, — заверил он и отключил рацию.

Впрочем, мы наблюдали за его перемещением через камеру. Она отключилась, когда по примерным ориентирам дед выбрался на трассу.

Не скажу, что расстояние действительно было «тьфу» и близко. По прямой до нужной точки чуть больше двадцати километров. По тем местам, что у нас раньше назывались дорогами, ехать около тридцати пяти километров. И неизвестно, какие ещё возникнут препятствия.

— Удачно он так близко приземлился, — радовался как ребёнок Сашка.

— Предположу, что он промахнулся от того места, куда целился, прилично, — скептически заметил Илья. — Тишинин же в курсе, что чем ближе к Краснодару, тем сильнее радиация. Выбирал ровно противоположное направление, но скорость ветра могла оказаться меньше.

— Надеюсь, что всё удачно сложится, — откинулся на спинку кресла Добрыня.

— Ждём, — вздохнул Сашка.

— Ждём, — повторил и я за ним.

Глава 15

Связь с Сан Палычем то появлялась, то пропадала, то он сам не хотел говорить.

— Некогда мне с вами трындеть, — возмущался дед, когда я вызывал его.

Минут через сорок контакт с ним окончательно прервался.

— Рельеф местности такой, не переживайте, — успокаивал не то себя, не то нас Илья.

Я посидев ещё немного, вызывая Сан Палыча, и не выдержал общего напряжения.

— Схожу в столовую, возьму кофе и прогуляюсь, — сообщил парням.

— Мне чай зеленый, — заказал напиток Добрыня.

Михаил и Виктор, получив один раз рык от руководства, больше в дежурку не заглядывали. Я предполагал, что они стоят и охраняют дверь, но совершенно не ожидал, что столько народа толпится в радиальном коридоре. И главное, все притихли, с напряженным вниманием смотря на дверь.

— У вас работы нет, что ли? — возмутился, заприметив в первых рядах Аллу и Ярослав.

— Сергей, мы с пяти утра на ногах. Весь арахис собрали и сдали в столовую, — ответил Ярослав. — Лёша из шестого коридора за нами весь мусор подобрал.

— Ладно, стойте, — махнул я рукой и двинулся в сторону столовой, надеясь найти там того, кто приготовит кофе и чай.

К моему возвращению в дежурку у парней появилась первая информация. Сан Палыч передал, что затопления нет. Сыро, топко, но вода давно ушла, оставив за собой мусор, преодолевать который на бульдозере не слишком проблематично. Больше возится, сдвигая оставленные на трассе авто.

— Идёт он километров двадцать в час, — прикидывал Илья вслух. — До места, с учётом всех препятствий, часа два. Ну пусть час потратит на выгрузку и загрузку космонавта. Итого в сумме, вернуться он должен через пять часов.

— Сан Палыч, приём, приём, — попробовал я с ним связаться.

— Сказал, чтобы его не отвлекали, — притормозил меня Добрыня. — Он запомнил места, где была связь, в случае проблемы вернётся и сообщит.

Время ожидания тянулось бесконечно долго. Мы по очереди сходили перекусить. Народ в коридоре, узнав примерные сроки возвращения Сан Палыча, разошёлся по своим делам.

Один раз заглянула Алёна. Повторила то, что уже рассказала нам ранее. В первые дни реабилитации у космонавта массаж, далее месяц плавания в бассейне и всё тот же массаж с гимнастикой.

Танюшка не приходила. Разобиделась на Добрыню, что выставил её. Но, как ни крути, она сама себя показала не с лучшей стороны. Я невольно задумался об хм… умственных способностях этой девушки. На личико и фигурку она приятная во всех отношениях. Блондинка, похожая на маму. Когда я пришёл работать на объект, она закончила колледж, поступила учиться на химика-технолога заочно.

Потом что-то у неё не пошло после первой сессии, не сдала хвосты и совсем отказалась от учёбы, сосредоточившись на помощи матери. Если быть до конца честным, интеллектом девушка не блистала. Привыкла, что все её хвалили, а Добрыня защищал от излишка мужского внимания. Судя по той сцене, что мы наблюдали с утра, выше должности помощника завпроизводством ей не подняться. Обычная повариха, только с гонором.

Сейчас она держится на должности малого руководителя за счёт того, что папа главный инженер, а мама управляет двумя столовыми. Новенькие, пришедшие в убежище, ещё не до конца освоились. Пройдёт время, и кто-то проявит себя с лучшей стороны. Людмила Ивановна найдёт толкового помощника для второй столовой, и это будет не её дочь.

Пожалуй, усилю я нагрузку по самообразованию, чтобы не скатиться до уровня Танюши. И своим коридорным увеличу число занятий. Пусть учатся не только агрономии, но и сопутствующим профессиям, чтобы в будущем сами могли разобраться с освещением и электричеством в теплицах.

Эх, нам бы человек пять-шесть в помощь, тогда бы мы все успели. Спасибо, что Новиков мне выделил людей, когда пришло время собирать картофель. Сантехники тогда немного поворчали, но сами же с удовольствием уминали новый урожай картофеля.

Те мешки, расставленные вдоль радиального коридора, немного «подкормили» удобрениями и посадили в них снова картофель. Я учёл все недостатки и проблемы, сдвинув картофельные посадки ближе к столовым, чтобы далеко не носить урожай. У нас же при каждой столовой малое хранилище овощей. В середине радиального коридора я оставил арахис, который, по уверениям Ярослава, сегодня собрали.

Мои посадки арахиса подверглись критике со стороны народа. Чуть ли не каждый второй сделал замечание по поводу того, что у многих на этот продукт аллергия, забывая о том, что арахис прежде всего источник растительного белка.

Подговорю своих подопечных на арахис. Наш пятый коридор длиной около ста метров. Я там высадил два десятка кустов винограда (не успел больше). Рассадил широко, с запасом. Между виноградом мы засеяли всякую «мелочь»: укроп, щавель, перец болгарский и так далее. Уже почти всё из этого съели, осталась мята для аромата и очищения воздуха. Пора чем-то новым засаживать. Почему бы не арахис? Ни у кого моих аллергии нет. А детям будет очень полезен растительный белок для формирования мышц.

Решено. Для сохранения семенного фонда буду выращивать арахис в теплице с пшеницей, а для себя в пятом коридоре. Все освободившиеся после сбора арахиса площади в радиальном займу картофелем. Для крикунов и критиков никакого арахиса, пока сами не попросят.

Я настолько увлёкся записями и подсчётам, что немного позабыл о Сан Палыче и его миссии.

— Попробуй его вызвать, — легонько толкнул меня в бок Илья. — Четыре часа прошло.

Включил приемник, Сан Палыч не отозвался.

Илья вздохнул, потёр забинтованный бок и, собрав чашки со столов, вышел с ними из дежурки.

— Как сам-то всё принесёт? — обеспокоился я.

— Найдет кого-нибудь себе в помощники, — ответил Добрыня. — Там снова стали собираться. Ожидают информации.

— Серега, уснул, что ль? — неожиданно ожил приёмник голосом деда.

— Слышу, слышу, не уснул! — обрадовался я, невольно дёрнувшись в кресле. — Говори, как там?

— Забрал вашего космонавта, едем.

— Молодец! — не удержался от восторженного восклицания.

— Едем, — повторил Сан Палыч. — Тока вы нам встречу готовьте.

— Готовим, готовим! — заверил я.

— Серёга, помолчи, когда я говорю. Едем, да не одни. Ещё пару десятка солдатиков подобрали. С нами два военных кунга. И это… у них, кажись, оружие.

— Сан Палыч, понял. Примем меры, — заверил я и оглянулся на Добрыню.

— Могли и уцелеть в воинской части, — пожал тот плечами.

Пришедшего Илью с кофе и чаем мы порадовали сообщением от Сан Палыча.

— Это, наверное, спецназ из Молькино, — пояснил он нам. — Два десятка? Что-то мало.

— Скоро узнаем подробности, главное, космонавта везут.

— Как же они выжили? — недоумевал я, подразумевая военных.

Сашка, развернув на экране карту, что-то прикинул и после сообщил:

— Молькино в тридцати девяти километрах от Краснодара. До того как начало разносить ветром радиацию там было вполне безопасно.

— Это по трассе тридцать девять, а напрямую чуть больше тридцати километров, — поправил я его. — Близко для ядерного взрыва.

— Парни, дальше вы на связи, — прервал нас Добрыня. — Я пошёл своих орлов собирать и экипировать. Вновь прибывших придётся разоружать и проверять.

— Не проявят ли агрессию на входе? — усомнился Сашка. — Вдруг не захотят сдавать оружие? Ворвутся с боем.

— Блин… — задумался Добрыня о возможных проблемах.

Действительно, мы же не в курсе, что там за люди и как себя поведут. У нас столько охранников нет.

— Запускать по одному, добрать парней для поддержки из электриков и сантехников, — предложил я.

— Ты тоже с нами пойдёшь, — принял решение Добрыня. — Распечатай на листке текст: «Входить по одному, без оружия». Пойдём за своими припасами.

Народ, узнав, что нашли и везут космонавта, радостно загомонил у входа в дежурку. Нам обрадовались, забросали вопросами.

— Внимание! — повысил голос Добрыня. — Ориентировочное время прибытия — один час. — Вместе с космонавтом к нам едут два десятка спецназовцев. По этой причине в убежище повышенная мера безопасности. Всем разойтись по коридорам. Комендантам закрыть двери.

Тут Добрыня оглянулся на меня и сообразил, что я закрыть коридор изнутри не смогу.

— Мои проявят сознательность, — заверил я его. — Никто не выйдет. Николай присмотрит.

Оставшееся время до прибытия команды спасённых большая часть сотрудников металась из одного помещения в другое. Максим и Юрка выделили из своих десяток крупных парней, кто умел пользоваться оружием. В принципе, мы все проходили краткий курс по стрельбе, обслуживанию и прочим премудростям обращения с огнестрелом. Мне автомат не доверили, но я неплохо научился обращаться с пистолетом. К тому же на данный момент мы нужны были в качестве усиления больше зрительного, чем реального.

— Подъезжают. Осталось минут десять, — передал Сашка сообщение от Сан Палыча.

— Подъём, бегом к воротам! — погнал нас Добрыня к лифтам.

Скафандры поверх защитных комбинезонов мы должны были надеть перед выходом в тоннель.

В сам тоннель вышли всего восемь человек вместе с Добрыней. Я ощущал себе черепашкой ниндзя. Поверх комбинезона на мне был бронежилет. Сверху скафандр. Причём не моего размера, а большего, чтобы не быть слишком скованным в защитной экипировке. О том, чтобы извлечь откуда-то оружие и речи не шло. Какой толк от пистолета, спрятанного у меня под скафандром? Зато я, уверенно сжимая перчатками листок с текстом, пристроился сразу за Добрыней.

К тому моменту, как мы открыли ворота, бульдозер уже стоял неподалёку. Из кунгов начали выбираться люди, когда открылись створки ворот. Я добросовестно поднял табличку над головой.

— А кто космонавта поволочёт? — послышался голос Сан Палыча из передатчика.

Добрыня показал рукой на Михаила и Виктора. Те посторонились, пропуская бульдозер внутрь. Что делать с кунгами, пока не решили.

Прибывшие военные последовали рекомендации и, выбравшись из техники, встали друг за другом, показывая, что таким образом выполняют мою команду «по одному».

Выглядели они довольно примечательно. Явно военное снаряжение. Это наши скафандры ярко-оранжевого цвета. У этих спецназовцев костюмы серо-зеленые. На головах противогазы, за которыми толком и не рассмотреть никого. Поверх защитных костюмов плащпалатки с капюшонами.

Между прочим, насчитал я не два десятка, а тридцать шесть человек. В конце цепочки двое поддерживали одного под мышки. Фигура покачивалась и явно с трудом держалась на ногах. Добрыня это тоже заметил и жестом показал пропустить эту троицу вперёд.

Первый лифт уехал вниз с Сан Палычем, космонавтом и нашими парнями. Новенькие втянулись в коридор. Я закрыл ворота. Думаю, с кунгами Добрыня позже разберётся, нужна нам эта техника или нет? От неё наверняка фонит радиацией. Да и от бульдозера тоже. Радиационный фон в тоннеле повысился до двух с половиной зиверт.

Молчаливые, мрачные фигуры послушно стояли вдоль стены. Словно иллюстрация к постапокалипсису. Впрочем, так оно и было. Наши «нарядные» скафандры такого гнетущего впечатления не производили, а тут я реально вдруг понял, что наш мир погиб и мы последние его отголоски.

Задвинул брезентовую штору, оставляя за ней бульдозер, и продолжал контролировать непонятно что. Наверное, чтобы никто не остался? Шучу. Парни Добрыни запускали в лифт по одному человеку. Дальше их будут так же по одному сопровождать до первого душа, где вымоют вместе с одеждой. Далее во второй душ. Там-то уже можно будет понять, пронёс с собой человек оружие или нет.

Сашка по рации вышел на связь. Сообщал он информацию Добрыне, но слышали все.

— Говорят, всё оружие оставили в кунгах. При себе ничего опасного не имеют. Очень ослаблены, — передал он.

— Давайте по пять человек принимать, — решил Добрыня ускорить прохождение душевой. И всё равно потратили не менее трёх часов на «банные процедуры». Я зашёл с последней четверкой спецназовцев. Показал собственным примером, как смывать с себя радиационную грязь и пыль. После я отнёс свой скафандр в шкафчик. Новички же складывали вещи в мешки. На мой бронежилет посмотрели с уважением. А у меня ещё и пистолет. Не пойду же я с ним душевую. Пришлось ждать, невольно разглядывая этих худых бородачей. Не лысые, значит, не сильно пострадали от радиации.

Наши мужики в основном брились. Редко кто в новых условиях отращивал бороды. Пока есть возможность пользоваться электробритвами, многие предпочли ликвидировать растительность. У этих парней, похоже, и помыться возможности не было. Плескались они под еле теплым душем с явным наслаждением. Горячий душ не рекомендуется для смывания радиации. В нашем было не выше 30 °C, чтобы поры не расширялись и не шло загрязнение внутрь кожи.

— А вас тут много? Глубокое бомбоубежище? — начали они задавать мне вопросы.

— Всё узнаете, — ответил я. — Меня Сергей зовут.

— Антон. Игорь. Никита. Артём, — представились они.

— Вам туда по коридору, — показал я рукой. — Там встретят.

Выпроводив эту четверку, сам наконец закончил водные процедуры. Пистолет пришлось тоже в шкаф упаковывать. Фонит он или нет, времени нет разбираться. Потом парни Добрыни его проверят.

Жаль, я пропустил появление космонавта в комплексе. Хотя Алла получила разрешение остаться и снять всё на камеру. Покажет нам вечером прибытие этого «экипажа».

Я двинулся в сторону дежурки, но в неё не попал. Добрыня стоял рядом и сортировал прибывших людей.

— Серёга, сколько можешь к себе взять? — обрадовался он моему появлению.

Отдельного помещения, куда поселить новичков, у нас нет. Оружие у них отсутствует, но всё равно самый правильный вариант — разбить их на мелкие группы.

Условно свободных блоков у меня семь. В реальности они заполнены вещами. Я из них сделал склад, рассчитывая, что новые жильцы появятся, когда мы «расплодимся», а это не раньше, чем через пятнадцать-двадцать лет.

Есть у меня кладовка, в который много продуктов недлительного хранения. Ими питались весь период карантина. Туда можно занести часть вещей, освободив боксы. Итого получится не больше двух помещений.

— Четверых возьму, — кивнул я на парней, с которыми в душевой познакомился.

— Забирай, — не стал возражать Добрыня.

— Всем анкеты заполнить, — высунулась Сашкина голова из дежурки.

— Сделаем, — пообещал я.

— Про карантин не мне вам напоминать. Сергей, почему до сих пор без маски? — дополнила Алёна. — Я чуть позже проверю. Если есть ослабленные, сразу говорите, отправлю в палату.

— Нормально, мы терпим, — покачал кто-то из парней головой.

— Сергей, еду принесёшь сам из столовой.

— Вы сильно голодные? — уточнил я у новичков.

— Нет, — ответил, кажется, Никита. — В том плане, что тошнит постоянно, пару часов вполне подождём.

— Столько не потребуется, — заверил я. — Там нужно освободить боксы от вещей. Как перенесём, быстро заселитесь, и я принесу еду.

Николай добросовестно сидел в коридоре, охраняя дверь и читая что-то на планшете.

— Хорошо, что ты здесь, — обрадовался я ему. — Пройдись по боксам и предупреди о карантине для новеньких. Ближайший час пусть никто не выходит.

Николай заинтересованно посмотрел на новичков, но от вопросов воздержался.

Взяв ключи от тринадцатого и четырнадцатого боксов, я показал мужчинам, что нужно перенести и куда. Попутно просветил их, что входит в стандартную комплектацию бокса. Про личные ноутбуки и прочее. Так же отметил, что экраны в боксах являются не телевизорами, а в большей степени средством оповещения. Включаются сами, когда диспетчер или программист хотят что-то передать. Отключение экранов не предусмотрено. Имеется ещё дублирующая громкая связь, но в случае каких-либо ситуаций и вопросов лучше обращаться ко мне.

Первые тюки я вынес быстро. Новички мне помогли, взяв по коробке. Но вскоре я понял, что силы парней на исходе. Непонятно чем они ослаблены — радиацией или отсутствием питания.

— Сергей, когда ваш врач придёт? — потёр виски Никита. — Голова раскалывается. Есть обезболивающие? Мы свои давно все применили.

— Пару минут подождите, — попросил я.

Быстро покидав тюки прямо в коридор, посадил всех на одну кровать и помчался за аптечкой. После, выдав обезболивающее, измерил всем температуру. Очень уж мне не понравился лихорадочный румянец у каждого. К моему удивлению, температура оказалась нормальной, но задействовать в работе никого из них не стал.

Дальше просто выпихивал всё лишнее в коридор. Позже попрошу своих парней занести добро в кладовую. Кстати, можно из неё новым ребятам по коробке крекеров выдать.

— Заполняйте анкеты. Я пошёл ужин добывать, — выдал листки и отправился вначале за тележкой и уже с ней в столовую.

По коридору сновали наши медики, перемещаясь из одного коридора в другой.

— Серега, я к вам минут через сорок загляну, — крикнула встретившаяся Наташка.

— Как раз успею всех накормить и узнать личные данные.

Любопытство по поводу космонавта не давало покоя, но я понимал, что сейчас не до этого.

Некоторую информацию о Тишинине узнал от новых подопечных, когда обеспечил их ужином. Оказывается, Сан Палыч неслучайно их встретил. Военные слушали наши переговоры с орбитой и точно вычислили день, когда космонавт приземлится. Пусть не знали точных координат, зато, в отличие от нас, смогли через бинокли наблюдать за приземлением. А дальше помчались в ту сторону, чтобы попроситься в убежище.

К месту приземления подъехать близко не смогли. Кунги пусть и мощные машины, но уступают бульдозеру. Перехватили Сан Палыча километра за три до нужного места. Двое военных зацепились за отвал и поехали помогать извлекать космонавта. Ну и дальше уже в кунгах следовали по колее за бульдозером до самого убежища.

— Он неплохо дорогу расчистил. Без бульдозера мы бы до вас не добрались и вряд ли нашли, — заверил Антон.

После я начал слушать историю про то, как им удалось выжить. Пусть и разбил этих парней на боксы, но для беседы мы собрались в одном. Но послушать их рассказ я толком не успел, пришли Алёна с Натальей.

— Все, кто получил острую лучевую болезнь, уже умер, — сообщила Алёна. — Эти, если выжили три месяца, имеют шанс. Сергей, спроси у своих коридорных, кто может сдать кровь. Её много потребуется для переливания.

Она взяла у ребят кровь на анализы и определение группы.

— Это вам для поддержания щитовидки, — выдала она таблетки. — От головной боли, от расстройства желудка. Если что-то понадобится, скажете. Кого тошнит?

— Да всех периодически, — снова ответил самый разговорчивый Антон.

— Побриться и постричься налысо, — продолжила инструктаж Алёна.

— Волосы впитываю радиацию? — забеспокоился я.

— Не больше чем кожа. Но мне так проще наблюдать за кожным покровам. Там у одного явно ожоги. Мест в палатах больше нет, так что всех здесь разместим. Сергей, на второй ярус кроватей они в таком состоянии не заберутся. Освобождай ещё два бокса.

— Придётся, — согласиться я, прикидывая, куда всё распихать и сообразил, что верх кроватей можно использовать под вещи и коробки. Оставив новеньких в боксе, пошел звать на помощь своих мужиков. Где-то за полчаса мы справились, выделив каждому новичку по отдельному, пусть немного захламлённому жилью.

Так с ними и не поговорил в этот день. После в восемь вечера Алла выступила с показом видео о космонавте, и мне захотелось узнать больше подробностей. Да и Сан Палыча стоило проведать.

Глава 16

Алексея Тишинина наши парни из лифта несли на носилках. Алла, встречающая эту процессию, прокомментировала их появление бойко и радостно. Типа мы все счастливы, и так далее. Новоявленному корреспонденту космонавт ответил на несколько вопросов чуть позже, полулёжа в кресле у медиков. Те брали анализы и не препятствовали Алле, поскольку всем было интересно узнать, что и как происходило на МКС и в мире в целом.

— Началось всё на Ближнем Востоке, — рассказывал Тишинин. — Это вы и сами, наверное, видели по новостям.

Далее, предположительно по американской подводной лодке, находившейся близ берегов Северной Кореи, был нанесен удар. Запись событий на Дальнем Востоке не удалось получить по той причине, что станция находилась в тот момент над другой областью планеты. Обстрел всей дальневосточной части оказался массированный. А потом мир сошёл с ума.

По словам космонавта, сильно пострадали Суэцкий и Панамский каналы. Он показал записи того, как образовалось цунами, направленное на юг. Возможно, ещё и землетрясение добавилось. Всё в целом послужило причиной того, что буквально через три-четыре часа, как ядерные страны обменялись ударами, откололись сразу три ледяных куска от Антарктиды и рухнули в океан. Эти ледышки и породили катаклизм планетарного масштаба!

Позже я посмотрел видео. Такое впечатление, что ледяная масса буквально съехала вниз словно сель. Даже из космоса это впечатляло. Куда там ядерным взрывам, выглядевшим из космоса лишь яркими вспышками. Огромная масса воды, поднятая материковым льдом Антарктики, вначале затопила всю Австралию, а затем обрушилась на Африку и Южную Америку.

Как мы знаем, большую часть баллистических ракет США и России несли атомные подводные лодки. Вот их сама природа планеты уничтожила в первую очередь. Потоп был такой сильный и мощный, что невольно вспомнился библейский Ной, переживший нечто подобное.

Скорость первой разрушительной волны оказалась устрашающей. Тишинин прокомментировал, что по их приблизительных прикидкам около 700 км\ч. Утопить Австралию ей понадобилось каких-то десять часов.

Расстояние от Антарктиды до Южной Америки порядка тысячи километров. Гигантская волна оказалась там через полтора часа и, разделившись вдоль Анд, пошла сметать всё на своём пути. Горы частично задержали ту половину волны, что затапливала сушу. Возможно, кто-то успел уехать на возвышенности и спастись. Зато вторая часть, захватив ещё больше воды из Тихого океана, затопила Мексику и США, практически уничтожив всё возведённое руками человека. Панамский канал усилиями людей уже был разрушен. Плюс гигантская волна, в результате в том месте теперь многокилометровый пролив.

Экологии планеты, можно сказать, одновременно повезло и не повезло. Хорошо в том плане, что из-за потопа правительства всех стран без исключения разом передумали воевать и обмениваться ракетами — возникли другие проблемы. Спастись могли те, кто проживал дальше на севере. Сибирь России вообще не пострадала. Правда, до этого ядерными и термоядерными бомбардировками были по сути уничтожены европейская часть страны и Дальний Восток.

Скорость волны у побережья Индии была уже более 300 км\ч, а дальше на континенте за счёт горной местности ещё больше снизилась и не несла серьёзных разрушений. Кавказские горы по сути приняли на себя «обессилевшую» волну. Даже Ной со своим ковчегом вроде бы у горы Арарат парковался. Мы из убежища наблюдали жалкие остатки всемирного потопа, который всего на какие-то три-четыре метра затопил местность и сошел в течение двух недель. В целом, в комплексе с ядерными ударами, потоп практически уничтожил человечество.

Безусловно, пока выживших много, но укрытий от радиации на всех не хватило. К тому же, судя по записям космонавтов, ядерная зима всё же наступила. Поверхность планеты практически скрыта облаками, лишь иногда попадались разрывы. Тут тоже сказалось несколько факторов. Термоядерные взрывы поспособствовали испарению огромных водных масс. Где было мало той воды, добавил потоп.

Затем холодные воды Антарктики буквально пронеслись по всей планете, разом сделав из той же Сахары регион с очень умеренным климатом.

Хотелось бы посмотреть на континенты и планету, но увы, сплошная облачность накрыла более 80 % Земли. С космоса оценить это не удалось. На второй неделе глобального катаклизма ещё было что-то видно. На тот момент воды мирового океана не вернулись в исходные берега.

Американский экипаж космической станции пребывал в глубокой депрессии. Даже с их Драгонами, приземлявшимися на водную поверхность, опускаться некуда, да и спасать их некому. Из космоса казалось, что Америка вообще перестала существовать. Тишинин не был уверен, но высказал предположение, что и связь с наземными службами американские космонавты потеряли.

Эти двое не придумали ничего лучшего, как выйти в лёгких костюмах в открытый космос. К тому моменту станция, сделав два оборота вокруг Земли, потеряла из вида две маленькие точки космонавтов в скафандрах.

Наши космонавты продержались два месяца, когда командира переклинило. Плесецк их слышал и даже отвечал, но принять не мог. Изначально службы Плесецка запускали военные спутники и МКС ничем помочь не могли. Стратегический объект в Плесецке почти сразу подвергся бомбардировке. Система убежищ там обширная, так что спасшихся хватало. Зато вокруг в буквальном смысле эпицентр ядерного взрыва. Выбраться наружу, даже если бы Тишинин сумел приземлиться, чтобы помочь приземлившемуся космонавту, в Плесецке не смогли.

Командир Тишинина не выдержал и последовал примеру американцев. Со словами: «Тебе больше припасов достанется», ушёл в открытый космос.

Алексей Тишинин везунчик во всех смыслах этого слова. Два часа после приземления в радиоактивном районе — это почти ни о чём. Уровень радиации там не превышал полутора зиверт. Всё самое радиоактивное смыло волной. Что-то приносило ветрами, но космонавт даже с поверхностью толком не соприкасался. Его извлекли, погрузили на бульдозер и привезли в убежище. В отличие от парней, проживших более трёх месяцев в том районе, он находился в более выгодном положении.

Из новичков на второй день умер один. И если мы по этом поводу расстроились, то военные отнеслись как к естественным потерям. Они, оказывается, чуть ли не каждый день кого-то хоронили.

Алёна устроила бурную деятельность по сдаче крови от проживающих в убежище и переливанию её новичкам. Я сразу сдал двести миллилитров. Потом ещё в течение двух недель в два раза больше. Моя первая группа крови самая популярная, встречается у 42 % населения.

Добрыня, услышав, что Сан Палыч подобрал военных, заволновался поначалу. Как же, спецназ!

Этот спецназ был слабее моих кошек. Не знаю, за счёт какихвнутренних резервов они держались столько времени, но, попав в убежище, растеряли остатки сил. Алёна обходила каждый день боксы и бодрым голосом заверяла, что излечит. Как-то я сильно сомневался в ее словах. Облучение получили все военные. Изначально им повезло в том плане, что их часть никто не бомбил.

Когда над Краснодаром полыхнули ядерные взрывы, «верхушка» с обслугой ушла в бункер. Есть такой при каждой части. Забаррикадировались и до сих пор там сидят. Антон уверил меня, что те старшие офицеры точно пережили наводнение и вполне живы. Непопавшие в бомбоубежище люди спасались как могли. Гражданский персонал сбежал одним из первых. Оставшиеся бойцы под командованием офицеров, использовали имеющиеся средства защиты и прежде всего наглухо закрыли все помещения. Кто-то потом подался в бега, но большинство предпочло остаться поближе к оружию. Противогазов хватило на всех, но там появилась проблема, связанная с потопом и спасением припасов.

Склады с продовольствием затопило, но большую часть успели поднять. Пережидали наводнение на верхних этажах общежития. Не все и не сразу начали носить противогазы и средства защиты, поскольку счётчики Гейгера показывали приемлемый уровень радиации. Собственно, мы впустили в убежище тех, кто не расставался с противогазом с того момента, как сообщили о ядерных взрывах в Краснодаре.

Массово умирать личный состав части начал месяц назад. Питались же тем, что нашли в порушенных складах. Заражённые продукты попадали в организм и несли смерть.

— Старший лейтенант Макаров нас всех постоянно дрючил, чтобы не ели вскрытое и без упаковок, — рассказывал Никита. — Как он там?

— Алёна уверяет, что не так плох, — ответил я. — Трещины в рёбрах от падения. В плане лучевой болезни даже не первая степень. Он не только вас, но и себя уберёг.

— Ага, орал и обещал пристрелить, когда кто-то не зашторивал дверь в кубрик, — поделился Игорь.

Именно закрытые помещение и наличие личной скважины с водой помогли этим людям продержатся столько времени. Не знаю, что там у них были за казармы. Они описывали вполне удобные кубрики, каждый на четырёх человек. Окна современные пластиковые, которые выдержали затопление и практически не пропустили воду.

В первые дни радиации не было, людям хватало сухих пайков и прочих запасов еды. Проблемы начались, когда пришлось искать еду за пределами части. Несколько экипажей на «Рысях» (бронеавтомобилях) после тех рейдов не вернулись. Добывали продукты в Горячем Ключе. В лучших традициях постапокалипсиса, описанного авторами книг на эту тему. То есть с боями и жертвами. Мирного населения на тот момент много уцелело. Самые предприимчивые быстро вооружились и тоже претендовали на продукты в торговых центрах и медикаменты из аптек.

Ещё одним преимуществом воинской части было то, что имелось своё горючее и генераторы. При помощи электричества поддерживать тепло на порядок проще. Обычные люди в городах сразу столкнулись с проблемой холода в домах. Пусть наш регион и южный, но в январе до ноля опускается.

В частном секторе было бы проще выжить, не случись затопления региона. К тому моменту, как сошла вода, люди или погибли, или перебрались на возвышенности, где их вскоре накрыла радиация, принесённая ветром.

Несмотря на это, выживших в январе месяце было довольно много. Делили лучшие места для проживания и продукты, в том числе и с собаками. Повоевать пришлось не только людям друг с другом, но и с бродячими псами.

Военным, имеющим проходящую по бездорожью технику, во всех планах оказалось проще. В округе имелось много пансионатов, где хранились запасы продуктов, рассчитанные на большее число людей. Сотрудники и постояльцы покинули те здания, спасаясь от потопа. Вояки же разгребали завалы и проникали на склады. В общем, продержались и продолжали бы дальше приспосабливаться к жизни. Но тут им неимоверно повезло услышать наши переговоры с Тишининым.

Сан Палыч, которого я навестил в медицинском боксе, поделился личными впечатлениями, что происходило снаружи. От убежища до трассы «Дон» он чистил путь, задействуя отвал бульдозера. А дальше он неслучайно довольно быстро доехал до места приземления космонавта. До него той дорогой пользовались люди на не менее мощной технике. Предположительно, уходили на юг, подальше от зараженного района.

— Видал я издали свой дом, что жена брата у меня отсудила, — рассказывал Сан Палыч. — Стоит без крыши, занесенный хламом. Эх, дураки мы! Судились-рядились из-за того, что стало прахом.

— Какие ещё следы деятельности людей видел? — поинтересовался я.

— С трассы не особо рассмотришь. Где-то и попрятаться могли.

Как искал космонавта, дед много не рассказал. Вначале он встретил военных. Те уже примерно знали, куда упал спускаемый аппарат. К тому же они эот район неплохо исследовали, когда искали продукты питания. Местность там практически ровная. От затопления следов не осталось. Небольшие водоемы, покрытые льдом, для техники вполне проходимы. Поплутали совсем немного. Сам бы дед долго искал, но с помощниками, которые ориентировались на переданные координаты, почти напрямую от Первомайского вышли на нужную точку.

Белый с оранжевыми полосами купол был хорошо виден издалека. По промёрзлой земле Сан Палыч на бульдозере доехал вообще без вопросов. Да и дальше военные помогли: вытащили космонавта и загрузили в приготовленную корзину, дед только одеялом прикрыл космонавта и двинулся обратно к кунгам.

Те кунги так стояли возле убежища. Прежде всего у нас не предусмотрена система обработки техники от радиации. Не планировал Новиков выходить так рано наружу.

Через неделю Добрыня решил, что тоннель у нас по-любому уже «грязный». Можно загнать кунги, снять с них аккумуляторы и поставить технику на подпорки. Больше возиться с ней не стоило.

Решили сохранить просто на всякий случай. Прямо с тем оружием, что осталось внутри. Двери кунгов Добрыня велел заварить. Если когда-то в будущем нам понадобится металл, его в округе предостаточно. Привезённое Сан Палычем видео показывало смятые железнодорожные вагоны и сами рельсы. Да и автомобилей поблизости хватает. Так что недостатка в металле не будет.

Всю снятую с военных одежду и средства защиты упаковали в герметичные мешки и также вынесли в тоннель. Нет смысла это всё хранить.

Алёна по секрету поделилась сведениями, что дай бог половина парней выживет. Это она на людях бодрым голосом заверяла, что приложит все усилия для восстановления, а реально там много проблем со здоровьем.

Из четверых ребят, которых поселили в моём коридоре, трое точно шли на поправку. Переливание крови им несколько раз сделали. Пичкали лекарствами и просто откармливали. А Игорь слабел с каждым днём. Первую неделю карантина он ещё вставал, сам пользовался душем и принимал еду сидя за столом. Но чем дальше, тем хуже ему становилось.

— Дней десять проживу, не больше, — оценил он сам своё состояние. — Накрыло и меня.

Наталья, заглядывавшая к нам два раза в день, слова Игоря подтвердила. Другие парни отвешивали ей комплименты и проявляли прочие человеческие радости, а Игорь уже ничего не хотел. Ему ставили капельницы, чтобы поддержать силы. После перевезли к медикам. Мне на освободившееся место выделили старшего лейтенанта Вячеслава Макарова.

Примечательный кадр оказался. Он и меня пытался к порядку (только я не понял к какому именно) привести и уверял, что расходы на электричество у нас неприемлемые.

Это они пока не в курсе размаха нашего комплекса. Даже те люди, которых подобрали в первый день на трассе, не все знают откуда то же молоко для детей. Считают, что из запасов длительного хранения. Да, имеется там и сухое, и концентрированное молоко, но для детворы немного коровьего выделяли. Одна из коров Валерии успешно доилась.

Людмила Ивановна обещала в будущем варить сыр. Заводского сыра в холодильниках ещё много. Жаль, что даже в восковой оболочке больше полутора лет его не сохранишь. Через год наше питание станет более скудным. Народа с лишним весом не останется, но и голодать не будут. По расчётам хватит всего, когда запустим птицеферму на полную мощность и мои посадки начнут давать по три урожая в год. Хотя картофель станет изысканным лакомством. Это только кажется, что четыреста мешков с компостом вдоль радиального коридора — много.

Мы, конечно, с дедом подбирали не только сорта, но и правильный грунт. Здесь и зола, и перегнившая кора деревьев, и даже луковая шелуха. Продавцы рекламировали, чуть ли не по шесть килограммов с куста должны снять. У нас получилось от силы три-четыре килограмма.

Итого всё, что растёт в коридоре, обеспечит население убежища от силы на две недели картофелем. К тому же нужно сохранить семенной фонд. Будем, конечно, расширять посадки. Место я давно подобрал. Клубничная ферма полностью подвесная. Полы там забетонированные. Можно расставить всё те же мешки с компостом, добавить освещения и выращивать картофель. Проблемы у меня ровно две: нет достаточного материала для компоста и нехватка людей. С людьми, похоже, проблему скоро решу. Никто из наших на тех, кого мне добавили для проживания, не претендует.

Константин и Ольга, работающие на «полях» по выращиванию зерновых, уверяли, что осталось много соломы. Валерии столько не требовалось. Сан Палыч подтвердил, что для компоста солома идеальный материал. «Рецепт» там простой. На дно мешков складываем солому, далее ботву от той же моркови. Верхний слой — навоз или то, что у нас поступает из туалетов. Проблема у этой смеси ровно одна — перепревать должна год.

Но у нас и припасов на складах ориентировочно хватит как раз на этот период даже с учётом прибавления жильцов. К тому же пятнадцать человек из вновь прибывших, по словам Алёны, уже тратят наши ресурсы впустую. Старший медик у нас человек циничный и практичный. Не удивлюсь, что те самые ослабленные вдруг резко начнут быстро умирать, не дойдя до естественного состояния смерти. Из остальных должны получиться неплохие помощники. Мои подопечные из пятого коридора действительно не успевают за всем ухаживать. Ещё Ирина устраивает истерики по поводу того, как ей сложно работать во время токсикоза.

Марк Игоревич недавно отчитал её из-за моркови сорта «Амстердам». Он специально выделил участок на семена, а Ирина всё выдрала. Марк Игоревич бегал на склад при столовой, искал морковь и ругался на такую горе-помощницу. Как можно было всю морковь пустить на еду? Так-то у нас несколько сортов, но я планировал их все сохранить.

Алексей Тишинин был от наших теплиц в полном восторге. Это военных мы не сильно баловали, выделяя им обычные продукты из столовой. А космонавту приносили всё самое лучшее. Он долго поверить не мог, что у нас бананы растут и плодоносят. Алёна рекомендовала ему в диету этот продукт, и я лично обеспечивал Тишинина бананами.

Курс реабилитации он ещё не закончил, но из медицинского блока его переселили в третий коридор поближе к Добрыне и Илье. Записи космонавта продолжали изучать и анализировать. Илья накладывал на имеющиеся карты изменения, прикидывал, какие возможны варианты формирования климата.

По мне, так совершенно бесполезное дело. Даже при условии, что океанские течения сохранились в прежнем виде, климат планеты глобально изменился. Какой толк, что Африку не всю затопило? Те низменности, куда проникла вода, так и останутся затопленными на долгие годы. Выживание населения этого континента под большим вопросом. Это раньше они призывали мировую общественность им помочь. Теперь никому нет дела до Африки. Хотя там в плане радиации должно быть гораздо лучше, чем в Европе и Америке.

В Европе и США волна дошла примерно до сорокой пятой параллели, постепенно ослабевая и замедляя скорость. Вот только Россия успела нанести ответные ядерные удары по центральной части США, Нью-Йорку, Вашингтону и другим важным целям. То, что не затопило, оказалось заражено радиацией. Наверняка выживших много. Даже из космоса было видно, как взлетали самолеты в сторону Канады. С началом движения волны на север воевать практически перестали и самолёты никто не сбивал.

У наших космонавтов ещё была задача прослеживать подводные лодки противника. Не очень-то это получилось. Мешанина в мировом океане образовалась такая, что за лодками и не уследить. Вероятность, что половина уцелела, большая. Если их не подхватило и не выбросило на берег, то могли позже всплыть и далее столкнулись с той же проблемой, что и космонавты. Куда возвращаться?

Северная и Южная Кореи перестали существовать, впрочем, как Япония и часть Китая. Туда и ракет много попало, и потоп постарался. Прибрежный силуэт всего Дальнего Востока сильно изменился. Ни на одной из записей не видно, чтобы бомбили Сахалин, но он исчез. Предположительно, находится под водой. Возможно, после и «всплывёт». О том, как уходила вода с суши, не так много видео. Очень быстро начала образовываться облачность и видимость поверхности практически пропала за этим естественным укрытием.

Сколько ещё случилось катастроф, невозможно подсчитать. Атомные электростанции без присмотра со стороны людей включат автоматику, но полностью приостановить процесс не смогут. Наверняка многие в ближайшие два-три года рванут, добавив радиации. Если мы не ошиблись, то северная часть России и Канады остались в самом привилегированном положении. Там никто не пострадал. У людей есть время и возможность принять каике-то меры. Могут же, как и мы, срочно построить теплицы и пережить ядерную зиму, выращивая продукты питания.

Не факт, конечно. Не забываем про человеческий фактор и «закон сильного». Боюсь представить, какая там возникнет криминальная обстановка во время дележа ресурсов для выживания.

Добрыня, послушав привезённых Сан Палычем вояк, сообщил, что больше ни с кем на связь не выходим и тихо сидим ближайшие двадцать лет, как мыши под веником. Возрождать человечество найдётся кому и без нас.

Глава 17

Мы больше никого не собирались принимать в убежище. Но Сан Палыч на бульдозере оставил слишком приметный след. Скорее всего местное население подозревало, что где-то в этом районе под землёй имеется объект, пригодный в качестве бомбоубежища. Возможно, приходили или приезжали, пытаясь найти. Вот только после потопа ворота засыпало мусором и они не выглядели пригодными для проникновения внутрь. Стучи не стучи — мы не услышим.

После открытия расчистили проезд и закрепили две новые камеры. Обзор теперь имели с вершины горы и непосредственно от ворот. По этой причине дежурившее у мониторов мелкие помощники Сашки заметили незнакомцев сразу, как те подъехали, и вызвали Добрыню.

— Я бы таких не стал запускать внутрь, — оценил Илья вооружение тех людей, кто просился в убежище.

— Многие вооружились для безопасности, — возразил Сашка.

Добрыня молчал, продолжая разглядывать экипировку двенадцати человек, подъехавших на БТРах. Ни пола, ни возраста, в защитных костюмах и противогазах, не разобрать. Зато почти у всех имелись автоматы и ружья. Они и не пытались скрыть наличия арсенала. Жестами на камеры показали, что хотят пройти внутрь. Ну не дураки ли?

Мы тоже не идиоты их впускать. «Пляски» перед воротами и размахивание руками продолжались не меньше часа. Потом один кадр принёс и показал тоже на камеру несколько гранат. Это нас таким образом «стимулировали» и оповещали, что войдут в любом случае.

— Херово, — оценил Добрыня ситуацию. Он уже объявил сбор всем безопасникам, но проблему это не решало.

Вертикальная шахта открыта. Взорвать её труда не составит. Есть ещё ворота, ведущие на цементный завод. Мы их не открывали и видео с той стороны нет. Вдруг их кто-то взорвёт — узнаем по факту.

— Илья потоптался возле искореженной вышки и вниз не спускался. Следов там нет, — напомнил я. — Весь склон горы завален сгоревшими деревьями. Это ещё сообразить нужно, что наверху имеется проход.

— Сашка, вызывай Олега Геннадьевича, — скомандовал Добрыня.

Главный инженер нас не успокоил. Вероятность взорвать ворота и проникнуть внутрь имеется. Хотя дальше следующих ворот эти орлы не продвинутся по той причине, что скорее всего обвалится потолок тоннеля. Те люди не пройдут, но и мы не выйдем. В принципе, потом разгрести всё и выбраться наружу реально. Только зачем это делать в заражённой радиацией местности? Будем сидеть, как и планировали, пару десятков лет.

Другой вопрос, что если кто-то доберётся до вертикальной шахты, куда мы выпускаем излишки водорода, то будет «ой!». Горит водород просто отлично и небольшой взрыв создаст огромные проблемы. Его там вполне достаточно для большого бабаха.

Людям на улице топтаться без результата надоело, и они от жестикуляции перешли к делу. Для начала отогнали свой транспорт. После вернулись и притащили аж три ящика с чем-то.

Угол обзора камер не давал полной картины происходящего. На какое-то время незнакомцы исчезли из вида. Похоже, что они стояли немного в стороне. После прикрутили растяжку и дистанционно подорвали гранту. Камеру накрыло мусором, и пока он не осел, мы могли наблюдать только с той, что размещалась на вершине горы.

Судя по вялым действиям «бандитов», ворота у нас крепкие, и одна граната — это, считай, ни о чём.

— Бульдозер жалко, — заметил я, когда чужаки поволокли ящик к воротам.

— У нас ещё один есть, — заметил Добрыня. — Да и не заденет его осколками, два кунга прикроют.

Изображение на камерах у ворот моргнуло и исчезло. Мне почудилась лёгкая вибрация грунта. Видеонаблюдение теперь шло только с горы.

Суета у ворот усилилась. Неизвестные, но очень настойчивые личности снова подогнали БТР. После зацепили тросом наши ворота и потянули их наружу. Сашка приблизил изображение с камеры на горе. Судя по камням и пыли, буквально покрывшей всё вокруг, проход засыпало.

Стопроцентной уверенности в этом не было. Все надеялись, что те «козлы горные» на гору не полезут. Им же вроде как в противогазах плохо видно.

Не повезло.

Один самый шустрый начал карабкаться по завалам. Погнутую вышку заметили и, скорее всего, подумали, что с неё идет связь. Не то нас этой связи хотели лишить, не то что-то своё проверить. Главное, что минут через сорок отыскали спуск вниз и столпились, разглядывая.

После площадку наверху расчистили от мелкого мусора и выложили из не до конца сгоревших веток послание: «Обещаем сохранить всем жизнь. Откройте добровольно, не то…» Нас они явно недооценили. Скорее всего, думают, что под горой небольшое убежище на пару десятков человек.

— Бежим и спотыкаемся, — угрюмо заметил Добрыня, прочитав послание, и обратился к Олегу Геннадьевичу: — Водород рванёт?

— А как же! — подтвердил главный инженер. — Там искры достаточно для взрыва. Химики ж предупреждали, насколько это опасно.

— Так мы его по трубе выпускаем. Если взорвётся, то снаружи, — возразил Добрыня. — Новиков вычислял, что там концентрация кислорода недостаточная плюс сырость.

— Вот сейчас и проверим, — показал Олег Геннадьевич на людей всё с теми же гранатами. — Пусть тебя успокоит тот факт, что при горении водорода никаких токсичных веществ не образуется. Только вода.

Бросатели гранат подождали, отчего-то в тоннель не стали спускаться. Видимо поняли, что мы в любом случае не пустим. Слишком уж явными были их намерения. Никто к себе таких агрессоров с оружием не примет.

Камеры они хоть и повернули, но не разбили. По одной постучали прикладом автомата, но без толку. Корпус усиленный, стекло — тоже.

— Скорее всего думают, что это наш заборник воздуха, — выдвинул версию Илья по поводу шахты. — Наверняка взорвут.

Жаль, мы не смогли посмотреть, как там всё случилось. Отчего-то вдруг заполыхали защитные костюмы тех людей. А они сами кубарем покатились вниз. Камера, направленная на западный склон, несколько минут показывала их бегство, а после погасла.

— Всё. Мы отрезаны от выхода на поверхность во всех смыслах этого слова, — резюмировал Добрыня.

— Вот и хорошо, наконец перестанут донимать просьбами поискать близких и родных, — заметил я.

— Ты про ту дамочку? — вспомнил Илья мамашу девочки Люси.

— Про неё, — подтвердил я.

История там произошла примечательная. Все же в курсе появления новых людей в убежище. Да и военные подтвердили, что есть выжившие. Та мадам заявилась в дежурку, когда шло небольшое совещание коридорных комендантов. Илья её пропустил, потому что решил, что она по делу. Дело у дамы оказалось сугубо личное.

— Вы должны найти моего мужа, — заявила она. — Я знаю, где он может быть.

— И как вы себе это представляете? — опешил Добрыня от такого напора.

— У вас же бульдозер и защитные костюмы, — напомнила женщина.

— Точно! — хлопнул себя по лбу Добрыня. — Договорились! Берите костюм, бульдозер и отправляйтесь на поиски мужа.

— Я? — недоуменно вопросила мадам.

— А кто? Муж ваш, вы и ищите. К тому же место знаете.

— Я бульдозер водить не умею, — нашла дама аргумент.

— Не беда. Две недели тренировки, и мы вас научим.

— Как вы можете такое говорить?! Там же радиация, я не могу, у меня ребенок!

— А у меня нет людей, чтобы отправлять туда, где, как вы правильно заметили, радиация! — рыкнул Добрыня.

— Ну у вас же есть этот… дедушка. Его не жалко, — недоуменно похлопала ресницами мадама и получила смачную оплеуху от Людмилы Ивановны.

Кажется, женщина так и не поняла, почему её выставили из дежурки и не пообещали найти мужа.

— Сашка, скомпонуйте с Ильёй записи, вечером после ужина подай в новостях. Мы замурованы на долгие годы, и никак иначе.

— Жалко камеры, — вздохнул Илья, усаживаясь за компьютер.

У Макарова мы всё же спросили, были ли те настойчивые товарищи из его воинской части? Тот отмел эту версию, заявив, что люди хоть и на БТРах, но не военные. Они встречали много бандитов с автоматами.

Как отреагировали жильцы убежища на новость, не могу сказать. Мои точно без эмоций и вопросов. Семейные попали в укрытие полным составом. Новенькие вояки уже смирились с тем, что их семьи погибли. Военных вполне устраивала жизнь в этих условиях. Кормят, поят, все удобства и немного работы. Загружать новичков серьёзно я планировал где-то через месяц.

Пока сами, пусть и с трудом, но справляемся. У Константина началась очередная посевная. Марк Игоревич наябедничал мне, что если семенной фонд мы сохранили хорошо, то остальные зерновые, которые передали Людмиле Ивановне, не хранят должным образом. У неё там вообще анархия. Подручных работников много, а толку не очень. Я попытался выяснить, кто ответственный завхоз, кто отвечает за овощехранилище и хранение зерновых, и с удивлением услышал, что на меня и это спихнули.

Пришлось просить Добрыню устроить Большой Совет комендантов и руководства.

— Людмила Ивановна, я не имею доступа на ваши склады. У меня нет ключей, я вообще не в курсе, что и где сложено, как я могу находящееся там контролировать?! — возмущался сложившейся ситуации.

— Ерунда какая. Мы что, угробили весь урожай? — недоумевал Добрыня.

— Вполне возможно. Сам я не видел. Ходил Марк Игоревич вместе с Танюшкой, — ответил я.

— Нужно проверить всё и выяснить, — посмотрел на меня Добрыня.

— Э нет… — поднял я обе ладони на уровень груди. — Это ярмо мне на шею не вешайте. Неужели больше некому поручить?

— Сережа, у меня в подчинении двадцать шесть баб. Половина из них с детьми. Поставить чистить твой картофель их вполне можно, но следить за его хранением не так просто. Там же нужно разбираться в температуре и влажности, — сообщила Людмила Ивановна.

— Марк Игоревич все карты предоставил, — возмутился. — Неужели так трудно? У нас же не элеватор пшеницы. Есть пластиковые лопаты, которыми зерно нужно раз в два дня перемешивать.

— Подожди, Серёга, — прервал меня Илья. — Я так понял, что исполнителей много, но нет руководителя и того, кто проследит?

Мы с Людмилой Ивановной синхронно кивнули.

— У тебя же имеется бойкий старший лейтенант. Поставь его, — продолжил Илья.

— Вот он вас всех задолба-а-ает… — невольно улыбнулся, настолько мне понравилась эта идея.

Вячеслав Макаров к новой должности отнёсся именно так, как я думал, — со всей серьёзностью и ответственностью. На пару с Марком Игоревичем составил таблицы с перечнем продуктов и рекомендуемыми условиями хранения. Своих работников я никого не отдал, но Макаров набрал персонал из девятого коридора, поставив женщин на дежурство попарно.

Валерия немного поворчала, что ей теперь корм для кур по накладным выдают.

— Придумали тоже писанину, — тыкала она мне распечатанной бумажкой. — Это, между прочим, ресурсы. Мы бумагу сами не производим.

— Лера, как придёт всё в норму, станет проще. Согласись, что сейчас в хранилище бардак. Я могу ручаться только за бананы и грибы, которые сразу в столовую передают. Остальное где-то и как-то.

— За бананы ссора снова была. Распробовал народ. Раньше носом крутили, но с нашим скудным рационом вдруг сразу полюбили бананы, — припомнила Валерия. — Ходят слухи, что в первой столовой больше «дефицита» и едим мы лучше.

— Ты же знаешь, что это не так, — удивился я.

— Я знаю, знают женщины, кто в столовой работает, а слухи ходят.

— Довольных никогда не будет, — изрёк я прописную истину.

И если по поводу основной массы обитателей убежища всё было понятно, то я никак не ожидал серьёзного конфликта между коридорными комендантами.

Обходили мы с Марком Игоревичем плодовые деревья, проверяли опыление и вдруг услышали по громкой связи: «Сергей Коршунов, срочно прибыть в помещение дежурных!»

Как я рванул по всем переходам и лифтам! У нас таких вызовов с довоенных времен не было. Бежал и прокручивал в голове, что мои подопечные могли натворить или сам где недосмотрел?

В общем, примчался в дежурку в полном раздрае, не зная, что и думать. И первым, на кого наткнулся, был Юрка Ракитин с фингалом под глазом.

— Это всем раздают? — осторожно уточнил я, заглядывая из двери в помещение. Ну мало ли? По дулом пистолета мне уже довелось постоять.

Коридорные собрались в полном составе. Судя по взлохмаченному виду Валерии, как бы это не она Юрке в глаз засветила.

Так оно и оказалось.

— И в чём причина такой экспрессии? — деликатно уточнил я у Сашки, краем глаза держа в поле зрения Алёну. На всякий пожарный, как говорится.

Кстати, беременность Алёны уже была хорошо видна. Но моя тушка медика не заинтересовала. Она вообще эмоций не проявляла. Это Лерка полыхала румянцем, а Максим и Илья сидели набычившись.

Вызвали меня по громкой связи только потому, что я был последним из комендантов, кого не оповестили, а рацию я на базе заряжаться оставил и успешно забыл про неё.

Добрыня для меня повторил суть конфликта. Там напряг не только между Валерией и Юркой. Коменданты в целом возмущались, считая, что кто-то сильно загружен, а кто-то откровенно бездельничает.

По поводу того, что восьмой коридор фигнёй страдает, и я был согласен. В первое время после землетрясения строители много чем занимались. Правда, мне пришлось раза три напомнить, чтобы пришли и трещину над дверью замазали. Но прошло уже достаточно времени, все срочные работы выполнены. Строители, как и сантехники, обходят помещения с проверками не каждый день.

Женщины, кто был раньше в бригаде отделочников, а после перешли в подчинение Лерки, стали выступать на тему того, что обязанности распределены неравномерно. К слову, новички по поводу работ как раз молчали. Пусть и обсуждали питание и условия жизни, но претензий по работе не предъявляли. Разве что штрафники немного возмущались, когда Сан Палыч ставил их дерьмо развозить.

— Не деньги же нам вводить за оплату труда, — задумался Добрыня. — Олег Геннадьевич, а как Новиков планировал решать эту проблему?

— Без понятия, — пожал плечами главный инженер. — Возможно, приказом назначать на тот или иной объект.

— Так у нас это и есть, — заметил я.

— Мы пашем, вынося дерьмо за свиньями, а эти лишь заглядывают, изображая «дежурство», — возмущённо ответила Валерия. — Илья больше с программами сидит, чем за жильцами коридора присматривает.

— Ввести трудодни… — задумчиво произнес Олег Геннадьевич.

— Неплохая идея, — встрепенулся Добрыня. — Оплачивать деньгами не наш вариант. А трудодни подходят.

— Что будем за них менять? — потребовала конкретики Алёна.

— Дополнительное питание, — предложил я. — Созреет, к примеру, черешня. Там очень мало, даже не всем детям по горсточке хватит. Не представляю, как делить.

— Трудодни получат взрослые, а не дети, — заметил Сашка.

— Серёга всё правильно сказал, — поддержал меня Добрыня. — Составим список того, что можно обменять на лишние трудодни. Родители своё заработанное могут детям отдать.

— Нужен список всех работ, которые предлагаются, — вмешался Илья. — Предлагаю составлять на каждый день. У того же Сергея всегда много работы, которую делают его подопечные. Не слишком ответственное — заносим в список. Народ сам быстренько расхватает работу, чтобы получить трудодни.

— Как в компьютерных играх! — азартно поддакнул Сашка. — Можно на этот аукцион и вещи выставлять.

— Проблему с теми, кто изначально является сотрудниками объекта, этим не решим, — заметил я. — У всех нас есть личная кладовочка. Меня трудоднями не простимулируешь.

— Значит, всё же питание, — вмешалась Людмила Ивановна. — Я давно говорила, что для половины детей порции слишком большие. Народ ворчит, что родители с детьми едят больше за счёт детской доли.

— Предлагаете урезать порции? — спросил Добрыня.

— Ну… не так чтобы сильно. Обязательно оставить хлеб. Мясо из морозильника или рыбу один раз в день в обед. На вечер можно добавить курицу уже по трудодням.

— Мне нравится. Кто «за»? — сразу перешёл Добрыня к голосованию.

— Сбросить в сеть список ежедневных работ и тех, что будут всплывать по каким-то причинам, — добавил Сашка.

— Мне два дня нужно, — сразу попросил я времени с запасом.

— Как успеешь, так и выдашь. Мы же не завтра введём трудодни, а где-то через неделю, — пообещал Добрыня и, хохотнув, добавил: — Как раз Юрка перестанет фонарём светить.

Уже у себя в коридоре собрал «малый Совет», включив в него Макарова и Марка Игоревича. Они добавили в список такие работы, которые несложные, но делать их нужно. С пометкой, что это для особой категории, как беременные женщины и дети.

Думаю, идея с трудоднями сработает. Мне не нужно будет ломать голову, как выкроить выходные дни для жильцов пятого коридора. Если часть нашей работы станут делать другие люди, то порядка будет больше. На сбор ягод и фруктов «наёмных работников» ставить не буду, но зелень, тот же салат или редис, собрать могут. Даже если и съедят что-то, я не сильно расстроюсь.

Отвозить в столовые собранное на тележках могут и подростки. А им за эти трудодни Людмила Ивановна какие-нибудь пирожки выделит.

В общем, продолжаем дальше жить и работать.

Глава 18

В конце весны кошки устроили мне сладкую жизнь. Вроде молодые ещё, года нет, а «уж замуж невтерпеж». Вой, песни! Кажется, я понял хитрый манёвр Валерии, которая оставила себе двух котиков, всучив мне девочек.

— О потомстве им ещё рано думать, — категорично заявила Лерка, когда я озвучил ей проблему.

— Так орут же, — возмутился я.

— Поорут и перестанут. Сам виноват, что не купил специальных таблеток, отбивающих желание.

— Могла бы мне сама сказать. Я же не специалист, на тот момент у меня голова другим была занята.

— Потерпи пару дней, они перестанут завывать, — уверила Лерка.

Кошки продолжали громко и призывно мурчать, реагируя на любое сказанное мной слово. Только смолкала одна, начинала другая. Не выдержав, я отправился к Максиму. У того тоже кошка, правда породы «русская голубая». Приятель не подвёл, выделив мне упаковку нужных таблеток, и предложил свою помощь для скармливания лекарства кошкам. Причём у него самого опыта в этом деле не было. Его Мурка пока никаких концертов не закатывала.

— Наверное, нужно растолочь и как-то впихнуть… с едой? — предположил я.

— Лучше немного водичкой разбавить и влить в рот, — примерялся Максим к средству для регулирования полового поведения кошек. — Может, шприц у Алёны попросить?

— Сами справимся, — буркнул я.

— Ну да… шприцы и Алёна вызывают не самые хорошие ассоциации.

— У меня где-то тоже были, но ты же понимаешь, что вытащить конкретную вещь из кладовки нереально. Нужно половину вынести, прежде чем достанешь.

— Давай чайной ложечкой вольём, — предложил Максим.

— Ещё бы ту ложечку найти, — задумался я и пошёл копаться в тумбе.

Нашёл небольшие пластиковые. Максим заверил, что так даже лучше. Осталось растолочь и влить препарат кошкам. Те устроили очередной концерт, реагируя на произносимые нами слова.

— Ишь, как самцов чувствуют, — прокомментировал Максим эти завывания.

— Держи лучше Мусю, — подал ему претендентку на «лечение».

— Как ты их различаешь? Они ж очень похожи, — поинтересовался Максим, удерживая первую кошку.

— Морды немного разные, — пояснил я. — Когда часто видишь, то запоминаются мелкие различия. Ты мне ей голову запрокинь, чтобы с ложки удобнее было влить.

— Держу, — кивнул Максим.

Муся немного поздно, но сообразила, что мы затеваем нечто нехорошее. Попыталась вырваться. Еле удержали. Таблетку растолчённую наконец влили. Потом ещё челюсти сжали, не давая это дело выплюнуть. За что были жестоко исцарапаны.

— Не, ну нафиг! — возмущался Максим. — Придёшь помогать, когда моей приспичит. Я же пострадал ни за что!

— Давай Кусю ловить. Эта всегда немного смышлёнее была. Видишь, уже между коробками сныкалась.

Вторую кошку мы ловили минут десять. Потом столько же пытались попасть ложкой куда нужно. Царапин за это время прибавилось. Ещё и шерстью покрылись с ног до головы. Весна же. Кошки не только «песни поют», но и линяют.

— Будешь должен, — заявил Максим напоследок и удалился.

Таблетки от «гулянья» на моих кошек подействовали должным образом, и я снова смог вывести этих красавиц в гостиную для развлечения детей. Вообще-то и взрослые не отказывались с ними поиграть. Куся любила устроиться на коленях у Эльвиры Эдуардовны, когда та смотрела телевизор. Храмова мне не раз и не два намекала, что может взять одну кошечку. Кажется, я после устроенного концерта готов согласиться. Не всё же мне одному мучиться. Хотя после медикаментов кошки стали спокойнее. Фармацевты обещали трёхмесячный перерыв, а вязку Лерка рекомендовала не раньше двухлетнего возраста. Придётся до это времени терпеть периодические концерты.

Комендант девятого коридора — Людмила Ивановна — кошку себе не брала. Решила, что хватит Танюшкиного питомца. Дочь потом переселилась к Добрыне, и больше ни одного кота в девятом коридоре не было. Зато имелись щенки соболя. Их раздали желающим обзавестись таким необычным питомцем.

И если по поводу котов велись споры и кто-то жаловался на аллергию, то к соболям это не относилось. Возможно, просто не было у нас в убежище таких аллергиков.

Мне же понравилось, что эти шустрые зверьки очень чистоплотные. Пользовались теми же лотками, что и кошки. Причём без наполнителя. А по подвижности и запасу энергии куда там кошкам!

В любой другой ситуации это могло быть утомительно, но не в нашем варианте, когда не так много увеселений. Дружелюбие соболей вообще поражало. Кажется, они радовались любому, кто их навещал. И не успокаивались, пока полностью не удовлетворяли своего любопытства.

Кроме кошачьего корма, щенков подкармливали свежей курятиной. Это пока. У нас достаточно замороженного мяса. Когда оно иссякнет, соболю будет больше перепадать рыбы и добавим в их рацион питания скворцов. Соболи, в отличие от котов, животные запасливые. Всю несъеденную еду ныкают. Пока щенки росли, хозяева животных не всегда могли правильно определить, сколько им нужно корма. Потом находили излишки у себя по карманам. Алла на эту тему сняла интересный материал. Я, когда смотрел, хохотал от души.

Ещё для соболя нужна клетка, когда никого нет дома. У наших такого не было, и владельцы щенков получали по возвращении в боксы новый порядок, устроенный питомцами. Потом приспособились убирать всё мелкое в сундуки. Когда я ходил проверять свои растения, отметил, что в боксах хозяев соболей просто идеальный порядок. Ничего нигде не весит и не лежит в открытом доступе.

Ну и основное преимущество соболя (тоже в сравнении с кошками), что половая зрелость наступает примерно через четыре года. Да и потом беременность длится аж девять месяцев! Итого, считай, пять лет пройдёт, прежде чем соболь начнет размножаться.

Марк Игоревич, ходивший с проверками, сообщил, что и у скворцов пополнение. Срочно подал заявку на увеличение питания скворцам. Пока они неплохо наряду с зерновыми культурами, употребляли кошачий корм. Для этого Марк Игоревич резал корм и сбрызгивал водой. Если скворцы сами наловят червей, то будет подспорье. Личинок или другого подобное «белка» у нас не имелось.

Через день к теме кормления птенцов подключилась Валерия. Рекомендовала отварные яйца (измельченные) и нежирный творог. Через несколько дней добавим рыбу. Вернее, этот обильный стол для питания мы только предлагали. Родители-скворцы сами выбирали и сортировали для птенцов, а что именно — было не видно.

Как мы будем решать проблему со скворечниками, когда птиц станет в несколько раз больше? Ходил я по комендантам, у кого кошки, клянчил вычесанную шерсть. Это был один из возможных строительных материалов для гнёзд скворцов. Также не зря труселя покойного Льва Петровича сохранил. Нарезал из них тонкие полоски и разложил у стеночки. Так скворцы всё перетаскали на строительство гнёзд и кошачьей шерсти добавили. Ну и то, что от кукурузы оставалось, подобрали.

Соседство с человеком и невозможность покинуть закрытое помещение скворцов сильно беспокоили. Но кукуруза, росшая в этой теплице, пригляда не требовала. Посадили и забыли. Полив автоматический, освещение — тоже. И беспокоил Константин наших птиц нечасто.

Валерия рекомендовалf потом приходить чаще, чтобы молодняк быстрее привыкал к людям. Кажется, ко мне уже и рыбы привыкли. Те точно приплывают, когда я появляюсь у бассейна с коробкой корма.

Рыбы у нас уже очень много. Традиционно четверг — рыбный день. Потроха и кости отдают нам с Сан Палычем на удобрения. Ох и воняет это дело! Никакая подкормка не может по определению хорошо пахнуть. Порой при возвращении в бокс мне кажется, что я несу на себе все эти ароматы. И гланое, сам давно не занимаюсь компостом, хватает людей для этих работ, но контролирую. Слежу, записываю, что и когда заложили, как долго будем ждать результат, но нюхать это всё приходится часто.

Как только ввели трудодни, у меня не стало проблем с работниками. Расхватывают вакансии, которые я выставляю каждое утро в сети, как горячие пирожки. Минута-полторы, и всё. Кто не успел на салаты или томаты, тот отправляется зарабатывать трудодни к птичницам, убирать радиальный коридор, или поступают в распоряжение Валерии, чья фантазия оказалась неисчерпаемой.

Как подсчитывать трудодни, решили быстро, но работники столовых стали высказывать претензии. Когда им на раздаче смотреть в ноутбук? Вернее, попробовали первые два дня и получили проблему в виде остывшей еды и собравшейся очереди голодных людей.

Сашка предложил использовать фишки, обозначающие трудодни. Раздавать их должны те, кто выставлял вакансии на работу. За те же трудодни подопечные Сашки поковырялись на складе мусора, вытащили и отмыли консервные банки. После Максим каким-то инструментом сделал из жести кругляши. Их и стали обменивать в столовой на дополнительное питание.

Конечно, я на самые лакомые работы ставлю только своих. Начала созревать клубника «Гора Эверест». Помню, как перед Новым годом народ кривился, отказываясь есть ягоды. Зато сейчас наверняка все свои заработные трудодни спустят на это лакомство. Немного ягод выделим детям в качестве десерта. А остальное — за выполненную работу.

Николая я уже предупредил, чтобы они поумерили аппетиты на сборе ягод. Я понимаю, что трудно оказаться от одной-другой и десятой ягодки, когда их собираешь. Но у нас не так много кустов клубники. Рассадили усами пару сортов, которые созрели зимой. Остальные будем ждать до лета. Клубника хоть и растёт в теплице, но имеет сезонность. Даже та, что ремонтантная, которая плодоносит дважды за сезон.

Но не все люди тратили трудодни на еду. Сашка, как и обещал, стал выставлять «на продажу» некоторые вещи и обувь. Как они там согласовывали цены с Добрыней, я не в курсе. Видел в перечне летние кроссовки сорок третьего размера за пятнадцать трудодней и ремень за два. Понятно, что это для новичков. Персонал убежища запасся вещами на долгие годы.

Как раз по поводу вещей ко мне подошла Мария Александровна, мама Юли.

— Серёжа, мне неудобно говорить, но у нас не хватает трудодней на обувь для Юли, — пожаловалась она. — Вы же видите, что дочь вытянулась. Одежда — ещё ладно, но обувь совсем ей жмёт.

— Так это не за трудодни, а по ордеру нужно получить, — просветил я. — Вы же читали правила. Два раза в год можно получать вещи взамен пришедших в негодность.

— Так это же было до того, как ввели трудодни.

— Правило осталось, — заверил я женщину. — Минимум необходимого вы получите.

Юлька действительно подросла. Кажется, стала ещё худее.

— Тебе прямо на подиуме одежду демонстрировать. Туда таких стройных брали, — пытался я приободрить Юлю. — Давайте список. Что, кроме обуви, нужно?

— Эмм… Сергей, не совсем удобно просить, но ей бы лифчик. У вас нет случайно маленьких?

Юлька в этот момент густо покраснела.

— Должны быть, — заверил я, пытаясь вспомнить, где у меня находятся коробки с нижним бельем.

Необязательно спрашивать на общем складе. Коменданты первые несколько лет сами могут обеспечивать подопечных. Другой вопрос, что мы не сортировали по размерам. Пришел контейнер, разделили примерно поровну. Раскидали как есть в коробках. Данные в ноутбук я вносил, но как всё вытащить со склада?

Ковыряясь в списке того, что у меня хранится, решил заодно посмотреть, когда Юли день рождения. Очень вовремя. Ей, оказывается, в первых числах июня шестнадцать лет исполняется. То-то она вытянусь, а я её всё ребёнком привык считать.

Тут я задумался насчёт дней рождения. Не так-то много у нас развлечений. Почему я упустил из виду семейные праздники? У нас в коридоревместе со мной и Сан Палычем двадцать один человек. В ноябре Ирина малыша родит и будет двадцать два. Несложно устраивать поздравления для своих.

Эта идея меня увлекла. Наверняка народ между собой как-то отмечал, но можно же сделать всё более глобально. Выдать Алле список и чествовать именинников. Кстати, нас ровно двести человек в убежище. Всё, как и планировал Новиков.

Алла вместе с вечерними новостями может зачитывать поздравления. Сходил я с этой идеей к Добрыне и, получив добро, отправился к Алле.

— Сделаем лучше. Не я, а друзья или родственники будут говорить, — тут же сориентировать Алла.

— А если нет друзей?

— Комендант или Добрыня поздравят, — не увидела Алла проблемы. — Пусть Сашка даст список.

Управилась наша блогерша быстро. В тот же вечер Танюшка на камеру поздравила Добрыню. А я и не знал, что у него днюха! Алла, молодец, ещё и добавила, что следующий именинник у нас некий Кирилл Павлов, его день рождения через три дня, друзья и близкие могут готовиться к этой дате. Исполнение стихов и песен приветствуется.

— Только караоке нам не хватало, — проворчал я, направляясь в кладовую.

Зимняя одежда, тёплая обувь, головные уборы и всякие джемпера хранились в самом конце склада. Ближе к выходу то, что потребуется в ближайшее время. Но потаскать коробок пришлось прилично. Предупредив Макарова и Марка Игоревича, что я целый день буду занят, закопался в этом Клондайке.

Вначале вытаскивал коробку с чем-то в малый склад, где были до этого продукты, смотрел, что именно выволок. Если годилось, то вскрывал и доставал нужное.

С чемоданами и сумками у нас заявились всего три семьи. Ярослав, Алла, Марк Игоревич и Юля с мамой получили что-то в первые дни с основного склада. Я подал списки тех, кто прибыл без багажа, чтобы их обеспечили самым необходимым. Это были спортивные костюмы и обувь. Футболки, нижнее бельё, носки и прочая мелочь лежали в сундуках в каждой комнате. Правда, без учёта конкретного размера.

Для такой нестандартной девушки, как Юля, найти вещи в размер было бы сложно и супермаркете. В целом передо мной стояла непростая задача.

Коробку со странным обозначением женских бюстгальтеров я долго и вдумчиво перебирал. Отобрал какие-то спортивные модели, напоминающие топики. Не только для Юли, Алла, думаю, тоже не откажется. К тому же я заметил, что у Ирины не только животик появился, но и бюст увеличился. Ей, наверное, такие мягкие лифчики будут удобнее всего. А как узнать размер? Запускать баб в кладовку я не хотел. Уже представляю, чем это закончится.

В общем, оставив белье, пошёл за помощью к Лерке. С ней мы на пару быстренько подобрали все необходимое для моих подопечных. Сделал себе шпаргалку и прямо на коробке написал все озвученное Валерией, чтобы в следующий раз обойтись без её указаний. Не забыл и мужчин, выбрав для них кое-что из вещей.

Нижнего белья, носков и футболок парням должно хватить. И всё равно посмотрел вечером на народ, собравшийся у телевизора. Обратил внимание на обувь. Кроме Юльки, пришедшей в шлёпках, никто нужды в ней не испытывал. Ну хоть тут нет проблем.

Уже после вечерних посиделок загрузил тележку вещами и пошёл развозить подарки.

Начал с военных. У них меньше всего было вещей. Изначально парням выделили по два спортивных костюма. Я от себя добавил джинсы и домашние шорты. Мне в боксе удобнее в шортах ходить. Ярослава и Марка Игоревича порадовал спортивными костюмами. Предупредил всех, чтобы на ненужные вопросы отвечали, что обменяли вещи на трудодни.

Алле презентовал то, что отобрала Валерия. Тоже всё спортивное. Так-то у меня все записаны, но поди разберись, что там женщинам подойдет.

Ирина на выданный спортивный лифчик отреагировала слабо. Её не сильно радовала перспектива стать вскоре матерью. К кому-то на свидания в восьмой коридор она так и продолжала бегать. Может, всё же получится у неё семейная жизнь.

Больше всех обрадовалось обновкам Юлия. У себя я так и не нашёл подходящего спортивного костюма. Это чтобы и рост был высокий, но для худышки. Валерия сходила к Людмиле Ивановне, и они совместными усилиями подобрали нужного размера штаны. Ещё я выдал бельё и одну пару обуви, предупредив девушку, что как только станет мало, нужно снова обменять. Старые вещи принимает на склад Алёна Леонидовна. Всё постирать, почистить и отнести на хранение. Пусть Юле мало, но кому-то в будущем подойдет.

После снова загружал коробки обратно. Ставил уже в таком порядке, чтобы проще ориентироваться, придвинув поближе те, где были детские вещи. Детвора тоже растет. Николай и Константин пока вопросов не задавали, но думаю, что в конце лета и у них возникнет проблема.

Мария Александровна меня сердечно поблагодарила и снова озадачила. Она же собирала трудодни, чтобы выкупить подходящую для Юли обувь. А теперь образовался запас. Вот и спрашивала женщина, нельзя ли дочери на день рождения что-то вкусненькое заказать в столовой.

Поговорил с Людмилой Ивановной. Так-то у меня самого запас печенья и конфет имелся. Но не хотелось приучать народ к халяве. Когда-то это всё закончится и появятся обиды. Пусть сразу привыкают оплачивать лакомства трудоднями.

— Испеку пирог с курагой, — пообещала Людмила Ивановна. — Ты попроси Сашку, пусть укажет в объявлениях, что за три трудодня для именинников пекутся пироги.

Идея эта нашла всенародное одобрение. Мамаши начали складывать трудодни, чтобы порадовать детей. В вечерних новостях начались выступления всякой самодеятельности. Прикольно было. Я думал, что заскучаю, слушая такие поздравления. А получилось ржачно. Алла всё же молодец. Так умело подавала материал, убеждая народ не стесняться а проявлять таланты.

Не оскудела наше земля на эти таланты, несмотря на то, что война смела целые города и страны.

Глава 19

Я ожидал, что с появлением в столовой клубники и черешни начнётся ажиотаж, но не предполагал такого! Мамочки дружно забыли про аллергию у детей и кинулись требовать дополнительный рацион. Пересчитывали поштучно, сравнивая порции с теми, что получили их дети и соседские.

На трудодни мы клубнику не обменивали и выделяли только детям младше четырнадцати лет.

Юлька и ещё один мальчишка из десятого коридора в эту категорию не попали. Просто угостить этих двоих я не рискнул. Чтобы не было кривотолков, отправил Юлю и того пятнадцатилетнего Женьку на один день в помощь Николаю, которая ему не особо требовалась, зато подростки смогли немного покушать ягоды.

Вообще-то по поводу питания Юлии я ходил к нашему медику. Уж больно худая девочка. Алёна без лишних сантиментов выдала глистогонное, взяла на проверку анализ крови и позже сказала, что вес Юля со временем наберет, но стоит ей добавить посещение солярия. Вводить специально для неё отдельное меню в столовой чревато проблемами, но у меня же есть свои запасы продовольствия.

Эту идею я взял на вооружение. Поговорил с мамой Юли, с ней самой, выделив на их семью коробку крекеров и несколько банок сгущенки. С единственным условием — не распространяться о дополнительном питании, иначе получится скандал не хуже того, что недавно произошёл с Танюшкой.

Привыкла наша девочка, что она самая избранная и все ей потакают. Зашла Танюша в подсобку столовой и просто взяла для себя миску той клубники, из-за которой уже велись споры. Причём в нашей первой столовой для персонала этих ягод вообще не было. Народ посчитал разумным, пока мало, выделить всё детям. Танюшке же, как обычно, никто не указ.

Крику было! Добрыня первым взялся воспитывать свою девушку. Ну правда, могла же она подойти ко мне. Я бы провёл её под видом помощи Николаю на ферму, наелась бы клубники и никто не спросил, сколько она съела. Безусловно, пришлось бы ту клубнику ещё собирать и разносить по ящикам. Но ей проще оказалось взять готовое в столовой.

Добрыня с Танюшкой разругались в пух и прах. Впрочем, нам не привыкать наблюдать эти сцены. Все решили, что, как обычно, девочка покапризничает и снова вернётся к своему «богатырю». Но это сотрудники убежища в курсе подобной забавы у этой парочки, а новички-то не знали.

Вадим Руденко, из числа тех, кто пришел в убежище после закрытия ворот, проявил интерес к Танюшке. По образованию парень юрист, но Максим взял его к себе. Фигура спортивная, не дохляк, вполне подходил, чтобы работать вентиляционщиком.

Мне показалось, что парня привлекла не столько сама Танюшка, как её папа — главный инженер объекта. Как он ухаживал и охмурял девушку, я лично не наблюдал. Мне Лерка пересказала. Мол, какой молодец Вадим, умеет найти подход и удивить даже в наших условиях.

Танюшка, когда с Добрыней разругалась, съехала из его бокса в свой, во втором коридоре. Туда же вскоре переселился и Вадим. Думаю, на него произвёл впечатление элитный бокс, значительно отличающийся от стандартного. Для Добрыни это был удар, как говорится, ниже пояса. Одно дело, когда твоя обиженная девушка флиртует и принимает комплименты от парней, и совсем другое, когда она в открытую имеет секс с соперником.

Возможно, Татьяна по своей наивности считала, что в любой момент сможет отмотать назад ситуацию и вернуться к Добрыне. Я бы такую измену не простил. Добрыня тоже. К тому же пусть у нас и считалось, что руководителей трое, но по общему мнению главным боссом был именно Добрыня. И какой у него будет авторитет, если он спустит на тормозах эту ситуацию?

Оказалось, что не я один задумался о возможных проблемах. Вызвали меня по рации в дежурку Алёна с Валерией. Там же находились и Добрыня с Сашкой. И разговор затеяли как раз по поводу нашей «первой леди», на роль которой Танюшка никак не годилась.

Собственно, меня позвали по той причине, чтобы я мог дать характеристику Олесе Луковской из медиков, которым я поручил выращивать грибы.

— Боровики вы все в столовой кушали. С моей стороны только положительные отзывы. Девушка ответственная. Вдумчиво изучила всю литературу, сама договаривалась с электриками для дополнительного прогрева почвы для грибов. Лично поливала, чтобы повысить влажность, — дал я краткую характеристику Олесе.

Большего добавить не мог по той причине, что мы ранее не были знакомы.

— Врач-гинеколог. Опыт работы минимальный, но мы искали кандидатуры по другим параметрам, — дополнила Алёна. — Умненькая. Училась на бюджете, родители из какой-то глухомани, не слишком благополучная семья.

— Вы мне её что, сватаете? — наконец опомнился Добрыня.

— Сам подумай, — продолжила Алёна. — Тебе нужна спокойная, уравновешенная женщина, которая будет иметь авторитет. А кто как не акушер-гинеколог может ей стать?

— Алёна, не пори чушь! — возмутился Добрыня. — Есть же такое понятие, как обоюдная симпатия, и вообще…

— Симпатия со стороны Олеси имеется. Она тебя так нахваливает, так нахваливает! — подключилась к роли свахи Лерка.

Я скромно промолчал по поводу того, что Добрыню многие хвалят. Даже я. Но это же не означает, что он должен на мне жениться.

— Подумай хорошенько. Девушек мало, — настаивала Алёна. — Мы прикинули кандидаток, подходящих по возрасту. Есть ещё Светлана из девятого коридора. Без детей, в связях с парнями не замечена, по специальности бухгалтер. Старше Олеси на четыре года.

— Вы их всех и просчитали?! — продолжал негодовать Добрыня.

— Тебе нужна женщина и не спорь! Скоро всех разберут. Космонавт одну из лучших уже забрал, — хлопнула Алёна ладонью по столу.

Жест этот она явно у Новикова скопировала. Но в целом с Алёной я был согласен. Глава нашего поселения без хорошего тыла потеряет сколько-то процентов авторитета в глазах людей.

— Пойди подумай, присмотрись, — ласковым голосом проворковала Валерия. — Танюшка, конечно, посимпатичнее, но и Олеся не уродина. Фигурка хорошая, характер покладистый.

— Пойду я, — рыкнул на нас всех Добрыня и выскочил за порог дежурки.

— Так, Серёга, теперь займёмся тобой, — развернулась Алёна на кресле, придерживая свой животик.

— Мне тоже невесту присмотрели? — обрадовался я.

— Сам найдёшь, — оборвала мои надежды Алёна. — Тебе другая задача. Ненавязчиво начни намекать той Олесе, что Добрыня к ней неравнодушен и стоит обратить внимание на такого мужчину.

— Она же вроде как сама на него смотрела, — не понял я.

— Это мы для Добрыни сказали. Сама Луковская не в курсе, что такой вариант возможен, — выдала Алёна.

— Понял, намекну, — кивнул я и отправился в теплицу. Проверю подопечных, если получится, то сделаю намёки Олесе.

Алена, оказывается, у нас ещё тот «серый кардинал». Может оно так и нужно. Жаль, что мне девушку не присмотрела. Придётся самому искать, кандидатур не так уж и много осталось.

Вечером у себя в боксе я просматривал списки проживающих в убежище. Выбрал всех дам в возрасте до тридцати лет, кто не выбрал ещё парня и начал сортировать. С детьми не стал рассматривать. Вернее, возможно, вернусь к ним, если совсем приспичит.

В результате осталось всего две кандидатки. Та же Олеся и Светлана-бухгалтер — кто ещё не нашел мужчину и кого рекомендовали Добрыне.

То, что Светлана старше меня на пару лет, не так критично. Но отсутствие выбора удручало. Нужно мне было Аллу клеить. Эх, дурак, упустил! Нормальная она, пусть и блогерша. Зато без капризов и заморочек, как у Ирины или Танюшки.

На следующий день, в наш выходной, пошли с подопечными в бассейн. Посмотрел я как резвятся Ярослав с Аллой и понял, что мне туда соваться не стоит. Остальные дамы из моего коридора семейные. Мария Александровна разве что одинокая, но старше меня на десять лет.

Размышляя о ней, я невольно зацепился взглядом за Юльку. Худющая, конечно. Но если откормить… Ножки ровные, пропорции фигуры правильные. Вон, даже лифчик аж нулевого размера носит. И чем не вариант через пару лет? Стройная, симпатичная, как говорится, без вредных привычек (откуда те привычки у нас взять?). «Отличная девчонка!» — мысленно рекламировал я сам себе эти костяшки.

Ободрённый этой мыслью весело возвращался на второй этаж. Шутил в лифте и балагурил так, что хохотала не только Юлька, но и вся группа.

А я ей вечером в качестве особой диеты ещё шоколадку принёс. Поговорили о работе, уточнил, как у нас будут проходить занятия на следующей неделе. Я свой курс обучения электрике закончил. Юрка сказал, что нужно попрактиковаться. Так что наши уроки в пятом коридоре придётся немного сократить. Но это всего на месяц. Дальше я буду считаться квалифицированным электриком и продолжу заниматься с подопечными курсами по растениеводству.

И раз уж у Юльки освободилось от занятий время, предложил ей ходить со мной. Я буду проверять светильники, а она просто посмотрит на наши теплицы. Ей ещё ни разу не доводилось бывать на минус седьмом этаже. Предупредил, правда, чтобы не сильно распространялась об увиденном.

Юлька оказалась девочкой понятливой. Сама наблюдала скандалы в столовой по поводу еды и пообещала молчать насчёт продовольствия в теплицах. Я же, распушив хвост, знакомил её со своим хозяйством. Пусть постепенно привыкает к мысли, что мы можем не только вместе работать. Годика через два созреет во всех смыслах этого слова.

Олесе периодически нахваливать Добрыню я не прекращал. Ненавязчиво заводил разговоры, где всплывало имя нашего главы. Вспоминал разные довоенные истории, когда мы готовили объект, как Добрыня Аллу гонял несколько раз. Посмеялись.

Добрыня тоже не сидел сложа руки. Заявился весь такой солидный, в наглаженной форме охранников. Типа с проверкой. Мол, что тут у вас растёт и в каких условиях?

— Олеся лучше меня расскажет, — ретировался я и поспешил отвлечь других дам, занимающихся сбором шампиньонов, чтобы не мешали парочке общаться.

— Сергей, я настаиваю на выращивании лисичек, — перехватила меня Раиса Лукьяновна, наш педиатр. — В состав лисичек входит бета-каротин, что весьма полезно в наших условиях.

— Сократить посадки шампиньонов? — не понял я.

— Нет, эти грибы оставим в том же объёме. Растут быстро и неприхотливые, — ответила женщина. — Марк Игоревич сказал, что у него хранится материал в спорах для лисичек, но старых пней нет. Были опилки, которые все выгреб ваш Сан Палыч. Можно вырастить грибницу на зерне.

— Я понял, вам нужно разрешение на небольшое количество зерновых культур для грибов, — сообразил я.

— К тому же под плодовыми деревьями лисички не растут. Мне потребуется доступ в теплицу с хвойными, — продолжила Раиса Лукьяновна.

Пообещал ей и это. Добрыня закончил свою «проверку» и, подхватив стопку пластиковых ящиков с грибами, повёл Олесю по направлению к лифту. Что-то там они обсуждали увлечённо, надеюсь, задумка нашего серого кардинала себя оправдает.

По поводу некондиционного зерна для грибницы нужно было обратиться к Людмиле Ивановне и Макарову. К ним я и направился после работы в теплицах. Обычно в одиннадцатом коридоре, где располагались продуктовые склады, столовая и кухня, я появлялся редко. С тех пор как перекинул большую часть работы на своих подопечных, вообще не был.

Удачно спихнул контроль над всем этим добром на Макарова. Как раз с ним я и столкнулся на входе.

— Вот же блядь, что за блядь! — громко ругался он.

— Слава, что случилось? — невольно заволновался я.

В голове промелькнули сразу страшные картины гниющей картошки или заплесневевшей кукурузы. В общем, то, что могло произвести на Макарова столь сильное впечатление.

— Да блядь! — в сердцах махнул он рукой и бодро так потрусил по радиальному коридору.

Ситуация не разъяснилась, но догонять его не стал и с намеченного курса не свернул. И только переступил порог, как наткнулся на нашу «балерину».

— О! Сергей Сергеевич, — явно обрадовалась мне она. — Хотите, я к вам вечерком в гости загляну?

— С чего бы? — осторожно ответил я, прижавшись к стене.

— Новости посмотрим вместе, — провела она пальчиком по моей руке.

— Э… Хм… не нужно.

— Да что там вашей репутации сделается?! — повысила голос дама.

— И все же не стоит, — сообщил я и выпрыгнул за порог одиннадцатого коридора. Макаров действительно прав, блядь, да еще какая!

С Вячеславом снова встретился уже в родном коридоре, обменявшись понимающими взглядами.

— Чего она так актировалась? — не мог не спросить я.

— Так у народа запасы закончились. Раньше с ней какими-то консервами мужики расплачивались. Всё растратили. Ходят слухи, что у комендантов есть доступ к хранилищу. Ну и я при складе. Потому и попал под пристальное внимание.

— А без консервов она в гости не придёт? — уточнил я. — Может, стоит после ужина коридор запереть?

— Может, и стоит, — согласился Макаров. — Седьмой и восьмой так уже и делают.

— Неужели? А Ирка куда тогда по вечерам бегает?

— К стоматологу, конечно же, во второй коридор, — удивлённо посмотрел на меня Макаров.

Как много я всего пропустил! Не знал, что у нас такие страсти кипят. И как выяснилось, наличие собственной бляди не всегда удобно.

— Если притащится, говори ей, что ты «руссо туристо, облико морале», — хохотнул Макаров и хлопнул меня по плечу.

Мы на днях в гостиной дружно смотрели фильм «Бриллиантовая рука». Детворе особенно понравилось, раньше они эту картину не видели. Теперь все ходят и цитируют.

— Ты, как главный кладовщик свежих продуктов, завидный жених? — подколол я Макарова.

— Не то слово, — вздохнул он. — Вроде женщин здесь у вас хватает. А выбора и нет. Разобрали всех.

Насчёт выбора я с Макаровым был согласен. Сам не так давно перебирал «невест». Хорошо, что Юльку заприметил. И мне тот самый облико морале лучше бы сохранить. Мы же здесь одна большая семья. Все про всех всё знают, все на виду. И зачем моей девушке переживания по поводу того, что я услугами «балерины» пользовался? Не… потерплю уж. Если совсем тяжко будет в плане секса, Лерке пожалуюсь, она по-дружески выручит.

Дверь в пятый коридор я запирать не стал. Просто ушёл вечером в дежурку. Просидели с Ильёй до полуночи, разбирая таблицы посадок, которые Марк Игоревич пересылал. Он, кстати, переехал к медикам во второй коридор к Раисе Лукьяновне в качестве мужа.

В бокс я возвращался по-партизански, выглядывая из-за угла. Преодолел радиальный коридор, никого не встретив. Да и не видно в нём толком ничего. В десять вечера включается вечернее освещение. Это означает, что горят тусклые лампы над дверьми в коридор, и всё. Внутри пятого коридора та же система.

Потихоньку открыл коридорную дверь, аккуратно просочился и понял, что здесь почему-то «весело». Шум, гам! Почти все жильцы из боксов высунулись. Поспешил включить верхнее освещение и отправился разбираться, что у нас за полуночное собрание.

— Алла, Алла, да ты послушай! — кричал что-то мужской голос.

— Я что, слепая, я что, не вижу?! — верещала Алла.

— Что там? — протиснулся я между Константином и Макаровым.

— Так блядь же… — как само собой разумеющееся ответил Вячеслав.

До меня стало постепенно доходить. Похоже, что «балерина», не найдя (или не достучавшись) меня, пошла на поиски другого крепкого мужского хм… плеча. Судя по всему, выловила Ярослава.

— Да не было ничего! Я ей дверь открыл, думал, что-то случилось! — безуспешно доказывал Ярослав.

— А почему меня сегодня не пригласил? — возмущалась Алла.

— Спроси у Марка Игоревича, когда мы закончили с ним таблицы вбивать! Сергей, — заприметил меня Ярослав, — хоть ты ей скажи! Ты же видел, что мы в сети работали.

— Действительно работали. Алла, не кричи, — приобнял я девушку за плечи. — Нам с Вячеславом сегодня предложили сексуальные услуги. Дружно отказались, но, как видишь, услуги всё же пришли в наш коридор и поставили Ярослава в неловкое положение. «На его месте должен быть я», — процитировал я фразу из фильма.

— Кто бы говорил. Прямо все монахи. Импотенты радиактивные, — фыркнула «балерина» и танцующей походкой двинулась на вход.

— Может, у неё потребности… — пробормотал Константин и получил подзатыльник от жены. — Оль, ну правда. Бывает же такое, когда женщине очень нужно.

— Когда нужно, не требуют оплату за услуги. Это блядь натуральная, — припечатал Макаров.

— Все расходимся. Конфликт решён, — призвал я народ к порядку. — Завтра поговорим.

— Я ей устрою, — продолжала возмущаться Алла. — Ославлю в новостях.

— Правильно, лучше словами, а не мордобоем, — поддержал я её. — И на Ярослава не дуйся. Не виноват он в этой подставе.

Кажется, убедил. Народ разошёлся отдыхать и обсуждать происшествие.

Глава 20

Балерина попритихла, перестала активно навязываться мужчинам. Женщины пообещали ей много чего, если кого-нибудь скомпрометирует.

Кстати, двери на ночь восьмой и седьмой коридор не от неё закрывали, а от тех, кто съедобную зелень по ночам воровал. Алла там понасеяла всякого, а из других коридоров стали приходить на промысел. Вот этого я не понял. И места достаточно, и компоста хватает. Не могут сами, можно меня попросить или ту же Аллу. Чем больше вырастят, тем меньше уйдет наших припасов со складов.

В общем, прошёлся с опросником, уточнил у коридорных жильцов, что им посадить из съедобного (в основном попросили горох), и отправил ту же Аллу. Она по ходу дела ещё что-то для своих новостей высматривала.

А тут вдруг прибежала вся такая возбужденная ко мне с вопросом, что там за праздник? А я и не в курсе. Никаких дат у нас на двадцатое июня не намечалось. Даже ни одного именинника в этот день.

— Добрыня велел мне быть готовой и записать на камеру событие в обед, который будет праздничным.

— Ну… если Добрыня, то я примерно представляю, но не уверен, — ответил Алле.

— Сергей, хотя бы намекни!

— Не могу. Если б хотел Добрыня открыть секрет, сам сказал бы, — не стал я ничего раскрывать.

Мне действительно ничего не говорили. Сам предположил, что единственное событие, которое могло случиться и которое связано с Добрыней — это его отношения с Олесей.

Алла надулась и обиделась, но в вечерних новостях анонс объявила. Мол, намечается праздник. По поводу чего — секрет. И мордашка такая хитрая-хитрая, что я невольно усомнился в том, что Алла до сих пор не выяснила причину торжества.

Слухи пошли разные. Народ тоже стал даты припоминать. Людмила Ивановна подтвердила, что пекут и готовят пирожные по указанию руководства. Ладно сладкое. Я, когда узнал, что всем желающими по сто грамм красного вина нальют, уже не сомневался, что Добрыня с размахом решил устроить свадьбу. Праздников у нас, считай, нет никаких (дни рождения да Новый год). Можно немного людей побаловать. А секретность мероприятия тоже объяснима. Это чтобы Танюшка заранее не испортила свадьбу.

Они с Вадимом теперь вместе в первой столовой питались. И все торжество наблюдали «с первых рядов». Молодожёны вначале посетили вторую столовую, где объявили о свадьбе, а после уже в нашу пришли.

Я оценил продуманность действий Добрыни. Танюшка сразу начала психовать, да только кто ей даст испортить праздник? Мишка с Виктором предусмотрительно встали по бокам у девушки. Да и Вадим Руденко бдительности не терял, нашептывал что-то на ушко, пытаясь успокоить Татьяну.

Олеся из каких-то запасов нарядилась в светло-бежевое платье. Ей даже фату соорудили. Не понял из чего, но очень похоже на традиционный свадебный атрибут.

С косметикой на лице и со стильной прической Олеся выглядела просто красавицей. На её фоне Танюшка в растянутой футболке с небрежным хвостиком на голове проигрывала по всем показателям. Это я не сам всё разглядел и сравнил, а в вечерних новостях Алла продемонстрировала нам отредактированное видео. У неё же талант на всякое такое сенсационное. Очень интересная подача праздничного материала получилась. Ярослав даже заглянул ко мне и пожаловался, что Татьяна обещала Аллу отлупить за столь «правдивые» кадры, и спрашивал на всякий случай охрану.

— Предупрежу диспетчерскую, — пообещал я. — Но на седьмой уровень у Танюшки доступа не нет. Работать можете спокойно.

Испортить торжество и саму свадьбу Танюшка может и хотела, но не успела по времени. Добрыня никого заранее не предупреждал. Вернее, знал очень узкий круг людей. Алёна с Валерией и парни из охраны. Даже Сашка и Илья не были в курсе. В обед все быстренько поздравили, покушали, выпили вина и разошлись.

Танюшкины возмущения «как он посмел?!» особо никого не удивили. Принцессе давно пора повзрослеть и понять, что не всё вертится вокруг её персоны.

Олеся выглядела очень счастливой. Просто светилась и не отрывала взгляда от Добрыни. Я широким жестом дал ей три дня выходных и сам вышел на сбор грибов. Попутно послушал, что там женщины говорят насчёт выбора Добрыни. Немного завидовали и в целом сошлись во мнении, что пара удачная. Кто бы сомневался! Наш серый кардинал руки приложил.

Свадьба Добрыни удивительным образом стимулировала остальных женщин. Отчего-то я думал, что мужчины проявят больше инициативы в выборе пары. Но тут сработал другой фактор в виде Татьяны. Все понимали, что она заигралась и упустила самого перспективного мужика в нашем поселении. Женщины что-то там в своих головах переосмыслили и кинулись расхватывать свободных парней.

К Сашке прискакала Наталья с заверениями любви и верности. Илью как-то быстро захомутала та самая Светлана-бухгалтер, которую рассматривали в качестве кандидатуры жены для Добрыни. Женщины с детьми тоже не растерялись и выбирали себе кого помоложе и посимпатичнее. Я сильно удивился, когда из «моих» Макаров и мама Юли решили создать семью.

Алёна уверяла, что репродуктивная система у военных, несмотря на облучение, вполне функционирует. Пока. Наверняка через несколько лет всплывут всевозможные болячки, но на данный момент молодые парни чуть старше двадцати лет на нашем рынке «женихов» котировались.

И всё бы ничего, но народ начал активно перемещаться. Марк Игоревич переселился во второй коридор к Раисе Лукьяновне. Бокс в пятом коридоре за ним сохранился, но он в нём почти не появлялся. А у меня ж горшки с растениями по боксам расставлены!

Изначально я закупил карликовых мандаринов и лимонов на все боксы без исключения (апельсиновых деревьев купил меньше).

Позже поделил растения по боксам в каждом коридоре. Излишек деревьев приткнул где получилось. Что-то прямо в коридоре оставил, что-то в общей гостиной. Потом стал раздавать горшки, чтобы всем досталось. И только-только решил этот вопрос, как снова начались перетасовки народа из одного бокса в другой.

Пожаловался Алле, она в вечерних новостях объявление дала, обязав всех сменивших место жительства забирать с собой лимоны и мандарины.

Проверить, как там всё получилось, я решил попозже. У нас тут снова подсолнечник созрел. Первый урожай отдали на комбикорм Валерии, оставив только на семена. Снова засеяли всё выделенное пространство под эту культуру, и после сбора урожая я планировал отжать масло. Пусть у нас и был ещё солидный запас, но лишним не будет. Заодно отработаем технологию.

Маслопресс холодного отжима стоял в углу теплицы ещё не распакованный. Николай, ходивший теперь на курсы механиков, взял на себя обязательство запустить эту «шайтан-машину». Агрегат большим не был. Так нам и масло не требуется в промышленных объёмах.

Вернее, я так думал, пока мне не сказали, что семян подсолнечника пустим на масло примерно полтонны. Оставим немного погрызть детворе (все тот же пресловутый витавин D), остальное на масло. Я ещё мысленно прикидывал много это или мало, а Николай озадачил меня другой проблемой — в чём это масло хранить. Нужны ёмкости.

— Повара же куда-то дели старую тару. Нам бы те баклажки или что там у них было? — попросил Николай.

— А как много масла получится? — спросил я. — Что-то я не глянул в справочный материал.

— Примерно один к двум, — получил ответ.

— Двести пятьдесят литров?! — прифигел я. — Точно нужно искать тару. Кстати, Валерия просила шмых для цыплят.

— На Кубани его традиционно называют макуха, — просветил Николай.

— Вот ту макуху Лерке и отдашь. А на стебли Сан Палыч нацелился, — дополнил я.

Дед забирал стебли для удобрения на то «поле», что у нас было под кукурузу. Особо мудрить он не собирался. Решил по-простому мелко порубить и перемешать с грунтом. Опустошенные головки он еще в первый урожай хотел сжечь тоже для удобрения, но не был понят нашими вентиляционщиками. Те дружно пообещали деда поколотить, если он учудит нечто подобное. Сан Палыч повздыхал и заложил в компост.

Туда мы отправляли практически всё, что не принимали на кухню или не давали животным. Мусора в убежище, считай, и не было. Пускали в дело любую органику. С листьями и стеблями тыквы, фасли и кабачков вообще не заморачивались. Они быстро перегнивали без дополнительных усилий. Николай их культиватором сразу перемалывал с грунтом.

Вернее, он наблюдал за процессом и ставил задачи, что и как делать. Работнков у нас существенно прибавилось. Народ с удовольствием ходил зарабатывать трудодни даже в те теплицы, где урожай был собран или не созрел.

Психолог объяснила, что это людей так «к земле» тянет. Огород в теплице создаёт иллюзию «нормальной» жизни, и такая работа полезная в плане душевного здоровья и чего-то там еще. Не знаю, не знаю… Мне душевного спокойствия после посещения теплиц достичь не удавалось.

Не хватало опыта, знаний и практики проживания в закрытом пространстве. Марк Игоревич даже к Илье обратился, чтобы просчитать на компьютере, сколько и чего у нас получается.

И вот с этими всеми умными выкладками к середине осени у нас случился настоящий кризис.

Не только я не смог правильно оценить, какие овощи и сколько раз в год высаживать, у Людмилы Ивановны тоже не сошлись цифры. Она считала заложенное мясо в морозилки по килограммам и делила его на число жильцов. Но представьте тушу свиньи. Всё ли там чистое мясо пригодно для приготовления вторых блюд? Чуть ли не треть тушки уходит в «отходы». Понятно, что из костей варили бульон, а сами кости отдавали Валерии на переработку. Но факт состоял в том, что заявленных двухгодичных запасов реально хватило на десять месяцев.

А поголовье кур у Галины ещё не вышло на предельный уровень. Яйца продолжали закладывать в инкубатор. Когда-нибудь у нас будет две тысячи кур и обещанное изобилие куриного мяса, но пока кур отбирали по личному распоряжению Галины, и не более десятка в день. Десять курочек на двести человек — это вообще ни о чём. Цена за блюда из этого мяса поднялась до пяти трудодней.

Все остальные кушали сою с подливой из концентратов. Супы тоже были из концентратов. Не скажу, что прямо совсем не вкусно, но об изобилии начала лета можно было забыть. Продуктов из теплиц не стало хватать. Одно дело, когда те салаты шли дополнением к основным блюдам, и совсем другое, когда это стало основным. Плюс хлеб, конечно. И тоже не слишком много. У нас же животные и куры, которых нужно кормить. А ещё гуси и рыба, употребляющие кукурузу и тот же шмых.

Собственно, проблемы с овощами образовались по той причине, что мы с Марком Игоревичем немного перемудрили со сроками посадки различных культур. Получилось, что было «густо», а потом «пусто».

За право работать в теплице начались натуральные драки. Все же в курсе, что, собирая яблоки, можно парочку схрумкать на месте, а уж томатов и огурцов вообще налопаться от души.

На самом деле фруктов у меня было мало. Те же яблони только на четвёртый год начинают нормально плодоносить. А у нас в саду они и трёх лет не растут.

И вроде это не основная еда, а так хочется фруктов, что просто беда. Раньше в магазине, когда было изобилие всего, я и не обращал внимания на яблоки, выбирая что-то более экзотичное. Здесь же сработал скорее всего тот самый психологический фактор, когда нет, но очень хочется.

Собирали яблоки и пересчитывали поштучно. Снова выделили всё детям. Правда, Алёне и Ирине тоже перепало. Алёна в конце сентября родила здоровенького пацана, назвала Анатолием. Срок у Ирины на месяц позже. Она окончательно перебралась к стоматологу. Кажется, он старше Ирины лет на пятнадцать. Немолод, не красавчик, с брюшком и лысиной, зато специалист хороший!

Пусть и старался Новиков подобрать кого помоложе, но не всегда удавалось подобрать так, чтобы и квалификация была соответствующая, и по другим параметрам подходили. Я сам столкнулся с тем, как сложно найти персонал для убежища. Практически восемьдесят процентов отсеивалось на стадии собеседования. Илья проверял по своим каналам. СБ копалось в биографии, психолог Марина проводила тесты. Алёна делала анализы и оценивала физическое состояние. Да тем, кто прошёл все проверки, те же космонавты могли позавидовать: ни вредных привычек, ни наследственных болезней, ни психических расстройств.

Помню, Мишка делился воспоминаниями о персонале в первые годы работы на объекте. Тогда было много военных. Все с гонором и раздающие ЦУ направо и налево. Якобы порядка должно быть больше. На самом деле бардак был ещё тот. Военные были в курсе и давали подписку о неразглашении. Но они знали только о ядерном реакторе. Закончив строительство, все убыли. И набирать коллектив пришлось тем, кто работал раньше в офисах у Новикова.

Кураторы на уровне правительства были заинтересованы в конечном результате и в формирование обслуживающего персонала не вмешивались. По этой причине Новикову ни в чём не было ограничений. А он хоть и миллиардер, но человек достаточно мягкий по характеру. Хотел собрать не подчинённых, а соратников. Андреевич понимал, что за долгие годы, проведённые в закрытом убежище, неизбежно возникнут внутренние конфликты, если коллектив изначально не был семьёй.

В этот плане задумка Новикова почти сработала. Ошибся он в той бригаде строителей, которой руководил Владимир. У мужчины оказалось слишком много амбиций и каких-то странных идей о власти. В том, что он лидер, сомнений не было. Не зря же сумел сколотить вокруг себя настоящую банду.

В целом наш изначальный костяк сотрудников убежища стал основой. Пусть и пришло много сторонних людей, но они все подчинялись сложившимся правилам и нормам. Как будет развиваться наше общество в дальнейшем, трудно представить. Безусловно, мы сохраним какие-то знания, рабочие специальности, уникальные умения. Тот же стоматолог активно передаёт свои навыки двум парнишкам, решившим обучиться такому полезному делу. Благо «подопытных кроликов» хватает с лихвой. Запись к стоматологу на три месяца вперёд.

Немного сложнее нашему единственному хирургу передать кому-то опыт. Начнём с того, что медицину нужно изучать с нуля. А как после практиковаться? Электрикам проще. Я, к примеру, отучился, просмотрел дополнительно два десятка видеоуроков и вполне готов контролировать работу электрики в теплицах. Тех ушлых дежурных, что мне поначалу предоставлял Юрка Ракитин, давно послал. Доступ в теплицы строго регламентирован.

Как я уже упоминал, желающих попасть туда на работы очень много. Кто-то даже решил, что если переселится в пятый коридор, то я им гарантированно предоставлю эту работу. Пытались права покачать. «Балерина» к Добрыне ходила, требовала перевести в другой коридор, поскольку её, несчастную, обижают, в столовой на резку салатов не ставят. Доверили разводить кипятком концентрированный суп, а это не то, что хотела бы дама.

Естественно, принимать новых жильцов у себя в коридоре я отказался, аргументируя отсутствием места. У меня же в одном из боксов начальная школа, которую так и ведёт Вера. Подрастут дети Николая и Константина, куда их расселять? Да и у меня тоже будет когда-то потомство. Юлька точно ни на кого, кроме меня, не смотрит. Взгляд такой влюблённый-влюблённый.

Но я себя строго держу, лишнего не позволяю, хоть и даю ей много поблажек, отправляя на сбор бананов или ягод. Оспорить моё решение никто не может. У меня же основная задача немного откормить девчонку. Кажется, это стало получаться. Юлька с конца лета начала округляться в самых нужных местах так, что приятно глазу. Главное, вовремя отсечь конкурентов, и всё будет хорошо.

Глава 21

Годовщину начала войны мы почтили минутой молчания. Сан Палыч потом напился, но это привычное для него дело. Он в последнее время начал сдавать. Боюсь, помрёт раньше, чем закончатся запасы его алкашки. Алёна рассказала, как-то всё и разом началось у деда сыпаться. Прогулка по радиоактивному району не прошла даром. Вначале он стал подкашливать, потом ослабло зрение, появилась одышка при ходьбе даже на незначительные расстояния.

Замену Сан Палычу я уже подобрал, и он активно вводил в курс дела Никиту и Артёма.

Вообще-то вначале я этих спецназовцев поставил на несложную работу — ухаживать и следить за пчелами. Выдал им те же электронные книги, по которым сам учился. Пусть и небольшой опыт у меня имелся, им и поделился. То, что пчёлы не погибли, означало, что я вполне справился с задачей. А вот эти два орла чуть всё не похерили!

Я специально заострил внимание, что откачивать можно только зрелый мёд. Его определить несложно — соты должны быть запечатаны. Лично показал, как при встряхивании сот мёд вытекает из ячеек. То есть качать его ещё рано. Пока дождались запечатывания сот, парни должны были прочитать всю учебную литературу.

Использовать сильные химикаты для отпугивания пчел в нашем случае проблематично. Потому отбор мёда нужно производить рано утром, до начала лёта пчел. Позже пчелы не дадут его забрать. Там, оказывается, всё просто. Полетели рабочие пчелы за взятком. Неважно, много или мало собрали (в конце лета у нас цвели только розы), главное, у пчел запрограммировано, что нектар нужно положить в ячейку. И вдруг кто-то препятствует этому действию. Естественно, пчелы возмущены и пытаются устранить непорядок.

Мои подопечные вояки умудрились сделать всё не так. Хорошо, что я сообразил проверить, почему ни работничков, ни мёда нет и помчался на минус седьмой этаж. Специального помещения для откачки мёда у меня не было, но до этого я же справлялся и без массового убийства пчел.

В общем, после решил, что парни вполне выздоровели, раз такое накуролесили с ульем, и послал их к Сан Палычу перенимать опыт закладки компоста. Парни пытались отмотать всё обратно и возмутиться, но поздно спохватились. Если быть объективным, то не сильно много они на компосте работают. Больше наблюдают за штрафниками и теми, чья очередь подошла на этот вид работ.

Штрафники у нас по-прежнему имеются. Думаю, не нужно подсказывать, чтобы вы догадались где. Конечно же, среди дам! Добрыня даже не стал пытаться воздействовать речами. Велел Валерии штрафовать и наказывать работой.

Народ, попавший в десятый коридор во время первого распределения, со временем начал выражать недовольство. По мне, так там одна не самая приятная обязанность— ухаживать на свиньями, которых у нас всего шесть штук. Остальные животные пригляда не требуют. Ни навоз за ними не нужно убирать, ни как-то ещё следить. На пастбищах пасутся коровы, сами же удобряют почву. Перегоняют их через день на новые травяные угодья. И, собственно, в этом и заключается работа пастухов.

Овец и коз стригут раз в год. В остальное время они тоже без присмотра пасутся. Новорождённых козлят и ягнят Лерка никому не доверяет. Всё сама делает. От её подопечных требуется иногда дать подкормку, смешанную с солью.

Ещё они кукурузу и зерно перемалывают и отдают птичницам. Плюс за рыбными фермами следят. Там их надзор состоит всего лишь в кормёжке рыбы и ловле поштучно к обеду по четвергам. Обычно выходит три десятка рыбёшек, которых выдают за трудодни. Прошли те времена, когда жители убежища капризничали и заявляли, что рыбу не любят. Вообще-то её пока выдают в виде консервов. Тоже за трудодни.

Консервов на основном складе много. Срок хранения этих продуктов ограничен. Это варёную сгущенку можно и через пять лет употребить, а с рыбными консервами рисковать не стоит.

Я у себя различные мясные и рыбные консервы переложил в пустующие морозильные лари. Запасов в моей кладовой почти не осталось. Как-то всё разошлось. Подкармливал своих потихоньку. На дни рождения выдавал праздничный паёк. Сыры все скормил. Они от силы год в морозилке хранятся. Остатки бастурмы мои подъели, да и печенье я всё раздал. Оставил то, что было в банках и можно сгрузить в морозилки. Склад, считай, опустел. В углу стопочкой сложил всякое сладкое. Внешний вид у леденцов может измениться со временем, но вкус и сладость сохранится.

Шоколада совсем не осталось. У шоколадных батончиков срок хранения всего семь месяцев. Их тоже отдал без сожаления. Будет у нас когда-то и свой шоколад. Не зря же я выращиваю сахарную свеклу итростник. На поверхности погибло много растений. Кто знает, как народ будет передвигаться между материками? Да и нужны ли будут те связи? Зато у меня сохранятся уникальные экземпляры.

Тему того, что происходит на поверхности мы продолжали обсуждать. Алла несколько передач организовала с участием космонавта. Тот рассказывал, как оно и что может произойти, как изменился рельеф. Где что прибавилось, где убавилось. Чёрное море точно никуда не исчезло. Пусть изначально Крым подвергся бомбардировке, да и на Новороссийск термоядерную бомбу сбросили, но после пришла волна, и то, что испарилось под воздействием бомб, снова заполнилось водой.

Море стало больше по размерам, включив в себя Азовское. По имеющимся у нас снимкам можно было только предположить будущий силуэт. Не везде вода покинула сушу, понадобится много времени, чтобы её осушить. Какое-то время дельты Днепра, Дона и Кубани будут представлять собой озера, потом болота. Возможно из-за заболачивания местности изменятся русла рек.

Краснодар, помимо всего, затопило водами водохранилища. Не самая умная идея, как оказалось, строить над городом такую водную чашу. То есть куда не дошла волна, все равно затопило. Смыло всю радиацию в Кубань, оттуда в то новое море, что образовалось на месте Чёрного и Азовского. С одной стороны, это даже хорошо, что снесло радиацию водой. Правда оценить очистительный эффект получится не раньше, чем через четверть века.

По городам на Волге тоже постреляли. Записей конкретно того, что бомбили, не было. Только снимки, как менялось русло Волги. Она за два месяца трижды находила новое направление. ГЭС на Волге несколько. При разрушении одной избыток воды действовал разрушительно на другие.

А вот до Туркмении и Узбекистана потоп не дошёл. Что-то «просочилось» сквозь горы на территории Афганистана и Таджикистана, но на фоне глобального катаклизма, считай, что легко отделались.

На мой взгляд, среднеазиатский регион оказался в наиболее выигрышном положении. Воевал Китай, вроде бы «огрызался» Пакистан. До Монголии уже никому не было дела. И она стала своего рода буфером для того же Казахстана. Весь радиоактивный фон с востока примет на себя.

На снимках ночной части планеты четко было видно, что в Казахстане пользуются электричеством. Правда, ближе к границе с Киргизией. Алматы точно сверкал огнями, в то время как вся европейская часть России была погружена в темноту.

Про Сибирь я уже упоминал. Там сохранилась вся промышленность, люди и ресурсы. Сомневаюсь, что и до побережья моря Лаптевых дойдет радиация. Жить можно, но там изначально был не курорт. А климат планеты значительно изменился.

Предположим, что общий объём воды мирового океана остался прежним. По сути, те огромные льды, съехавшие с материковой части Антарктики, не повлияли на объём. Другое дело, если бы льды растаяли, тогда да. Но растаять им не позволит будущее похолодание. Возможно.

Лед и при +1 начнёт подтаивать. Хватило ли времени остановить этот процесс? После ядерных бомбардировок температура многих регионов повысилась. Несколько дней так точно была запредельной. Новороссийск испарился и создал эффект сауны в округе.

Потому предположим, что лёд частично подтаял, наполнив мировой океан пресной водой. И в то же время вода затопила все низменности материков, вставших на пути волны. Пустыни Африки и Австралии теперь недостатка влаги не испытывают.

Дальше повсеместно началось понижение температуры. Льдом, по идее, должна покрыться даже Амазонка. Продержится это похолодание ровно до того момента, пока не очистится атмосфера. Мы уже видели съёмки из космоса и оценили масштаб. Год-два, и атмосфера вернёт себя к изначальному варианту. Всё замерзшее начнет таять, наполняя мировой океан. Но до прежнего уровня всё равно не дойдёт. Понадобится не одно десятилетие, чтобы затопленные регионы пустыни испарились полностью и упали на землю дождём.

И снова спорный момент. Они могут испаряться над Сахарой и возвращаться на неё же в виде дождя. Находили же археологи следы затоплений в прошлом в том регионе.

Снова пришло на ум сравнение с потопом, описанном в Библии. Сход льдов в Антарктиде в нашем случае был обусловлен деятельностью человека. Но мне приходилось читать литературу, где народ рассуждал на тему ледникового периода, для которого были характерны засухи и увеличение снежного покрова и льда на полюсах. Не забываем, что лёд бесконечно накапливаться на южном полюсе, где, как мы знаем, материк, не может. Климат становится все холоднее и холоднее, но когда-то наступает критичная отметка.

Ледяная шапка Антарктиды не является единым целым. Под ней были обнаружены реки и озера*. Это всё вместе могло подтапливать льды, масса которых увеличивалась год за годом, чтобы в один момент рухнуть, образовав известный библейский потоп.

Меня всегда в этой истории удивлял тот факт, как быстро могли расплодиться те животные, что взял Ной на борт Ковчега. «Каждой твари по паре». Но если сравнить наше убежище с тем Ковчегом, то я бы решил, что Ной прихватил наиболее нужных животных. Зачем ему те слоны и жирафы? Да и утонули во время потопа только животные, проживающие южнее.

Те, кто не смог покинуть место затопления и не приспособился, вымер. К примеру, те же мамонты. Считается, что причиной их вымирания стало изменения климата. Ну а климату мог помочь измениться потоп.

В любом случае прогнозы на будущее человечества у меня довольно оптимистичные. Не знаю я, как с промышленностью в Новом Уренгое или Туруханске, но люди там выжили. Что нельзя сказать про жителей Америки.

На снимке из космоса это в большей степени напоминало сеть островов. И бомб на США закинули много, и потоп постарался. Предположу, что даже привычные к различным тайфунам жители штата Майями не смогли спастись.

Нью-Йорк и Вашингтон исчезли ещё до потопа. ПВО, возможно, у Америки было самая лучшая и передовая. Но тут вопрос в количестве ракет и скорости их доставки. Макаров рассказывал, что если боевая часть ракеты имеет обычное взрывчатое вещество, то при попадании во вражескую ядерную боеголовку ядерный взрыв не происходил (за редким исключением). Зато результатом механического разрушения боеголовки стало распыление радиоактивных элементов на той территорией, где она была сбита.

Там возможны ещё варианты, когда боеголовка могла быть запрограммирована на детонацию над территорией противника при подлёте к намеченной цели. То есть часть перехватчиков не успевала подлетать, как срабатывал детонатор. Для мирного населения нет особой разницы — прилетела бомба на землю, взорвалась над головой или их просто присыпало радиоактивными осадками.

В целом люди и блага цивилизации на нашей планете сохранились в северных регионах. Неизвестно, как они переживут ядерную зиму, но должны же сообразить, что теплицы станут единственной альтернативой для выращивания еды. Это, конечно, энергозатратно. Интересно, как компании будут реализовывать ту электроэнергию?

Будут ли люди вообще использовать деньги? Экономика всего мира рухнула в одночасье. Возможно, введут новую валюту или вернутся к штамповке денег из металла. Понятие биржа и курсы валют исчезли из лексикона людей вместе с первым взрывом.

Мы в убежище додумались использовать трудодни для оценки работы. Но когда-то мы выйдем на поверхность и снова вернёмся к денежным расчётам. Золото скорее всего снова станет средством обмена товаров.

Кстати, о золоте. Пожалуй, подарю Юльке на Новый год серьги. Покупал я их, когда надеялся на благосклонность Ирины и запаса украшений у меня много. Пора демонстрировать девушке более серьёзные намерения.

* * *

*В 2018 году Хлоя Густафсон (США) и ее коллеги провели в Антарктиде шесть недель, составляя карту водных отложений подо льдом. Исследовательская группа использовала геофизические приборы, размещенные на поверхности, для применения метода, называемого магнитотеллурическим зондированием. Этот метод основан на измерении естественного электромагнитного поля на разных глубинах, что позволяет создать карту, показывающую, где находится лед, где осадочные породы, а где пресная или соленая вода.

Составленная карта показала, что чем больше глубина, тем солёнее становится вода. Исходя из этого, можно сделать выводы о формировании системы подземных вод. По мнению ученых, океанская вода вероятно достигла этого района в теплый период от 5 до 7 тысяч лет назад, насыщая отложения солёной морской водой.

Глава 22

На новогодней праздничной вечеринке я с недовольством заметил, что один щегол оказывает знаки внимания Юльке. Младше её на год, но прыткий парень.

Юлька с этим Женькой вместе в столовой обедает, а я в другой. Хотя это единственное время, когда они встречаются. Но все равно, знаете ли, неприятно. Удвоил ухаживания за девушкой. Чтобы ей уж совсем были понятны мои намерения, пару раз поцеловал. Вроде как поблагодарил за работу, но в ответ получил такой влюблённый взгляд, что тут и дураку понятно, что у нас намечаются отношения.

Своих парней на всякий случай предупредил, чтобы никто и не думал вмешиваться. Так-то холостяков почти не осталось, но вдруг? Мужского населения в убежище немного больше, чем женского. Пока ещё подрастут новые невесты. И тоже не факт, что на всех хватит. А в небольшом коллективе возможны разные ситуации. Наталья вроде как снова «ушла» от Сашки. Я так и не понял к кому. Кажется, к одному из химиков.

С химиками я мало общался и почти не пересекался прежде всего по той причине, что Семён (официальный парень Валерии) там старший. Мне немного стыдно за то, что Лерка иногда устраивает мне дружеский секс без обязательств.

Химики у нас вообще отдельная группа, занимающаяся чем-то нужным на минус третьем этаже. Аммиачные удобрения они мне все же выдали. Я так понял, что это может стать не только подкормкой, но взрывчатым веществом. Хотя для картофеля и ягодных растений просто идеальное удобрение.

Сульфат аммония на кухне тоже приняли с распростёртыми объятиями. Его же как заменитель соли можно использовать. Солью у нас загружен весь двенадцатый коридор, но её запасы небесконечны. А эта пищевая добавка ещё и в качестве стабилизатора и питания для дрожжевых культур служит. Людмила Ивановна хвалила. Мол, хлеб более воздушный получается.

Химики избытки нашего водорода где только не применяли. Меня сильно удивило, когда они из растительного масла, водорода и какого-то катализатора выдали некий саломас. Этого слова я раньше не слышал и не знал. Алла же добралась до химиков и попросила устроить обзорную лекцию по нашему телевидению. Вот там-то я и послушал, что присоединение водорода к жидким жирным кислотам называется процессом гидрогенизации. Продукт гидрогенизации жидких жиров (растительных масел) называется саломасом. Этот ингредиент используют в сырах, йогуртах, майонезах и косметике.

В целом химики удивляли и реально производили много чего полезного, вот только водорода всё равно оставалось много. И встал вопрос о его удалении как пожароопасного вещества.

— Нужно откапывать вертикальную шахту, — принял решение Добрыня. — Доводить информацию до основной массы людей не будем, иначе снова начнут просить организовать поиски родственников.

— Вдруг снова с кем-то на связь выйдем? — спросил Илья. — Я так понял, ретранслятор будем восстанавливать?

— Будем, — подтвердил Добрыня. — Связь нужна, но главная задача — удалить лишний водород из убежища.

— Вертикальная шахта восемьдесят метров, — начал размышлять вслух Илья. — Взрывом её, конечно, завалило, но стопроцентно не всю.

— Те козлы слишком быстро загорелись и проверять разрушение шахты не стали, — подтвердил я.

— Давайте думать, куда деть излишек грунта, куда его выносить? — озадачил Добрыня.

— Выход из цементного завода мы не проверяли и вскрывали, — напомнил Сашка.

— Откроем и сразу выдадим свое местоположение, — не понравилась мне идея. — А если вынести к основному выходу? Там не должно было весь тоннель завалить. Перетащим туда из вертикальной шахты.

— Радиоактивный грунт? Предлагаешь носить его через наши лифты и коридоры первого этажа? — скептически посмотрел на меня Илья. — Вручную?

Добрыня же разглядывал схему убежища и пока молчал.

— А радиоактивный грунт на цементном заводе тебя не смущает? — возразил я Илье.

— Не смущает, — ответил он. — Мы заводом ещё долго не будем пользоваться. Нет нужды в цементе. Для мелкого ремонта запасов хватает. Когда придёт время, там станет безопасно.

— Проверить насосы. Организовать подачу воды, смывать радиоактивную пыль со скафандров там же, рядом с выходом. Для начала вскрываем ворота завода. Затем откапываем малую технику, которую завалило землетрясением. И дальше уже в вертикальный тоннель, — перечислил Добрыня.

— Это же сколько работы! — возмутился Илья.

— Ты куда-то спешишь? — оглянулся на него Добрыня. — Твои парни возмущены, что им мало трудодней перепадает. Пусть зарабатывают.

— Нельзя строителей брать. Мы хотели сохранить в секрете открытие ворот, — напомнил я.

— Зачем нам вообще откапывать это все, если основная задача вывести шланги и водород наружу? — напомнил основную задачу Сашка. — Давайте пустим водород через те же ворота цементного завода.

— О! — воскликнул Добрыня.

— Молодец! — хлопнул друга по плечу Илья. — Действительно, зачем нам сейчас копать эту радиоактивную дрянь? А для связи я протяну кабель по поверхности. Пешочком поднимусь наверх.

— И правда толково. Завтра с утра посмотрим, что и как там на цементном заводе, — подвёл итог Добрыня.

На следующий день мы, выдав привычные списки работ подопечным, облачились в защитные костюмы и отправились на разведку. Скафандры пока надевать не стали, ориентируясь на показатели дозиметров, которые показывали абсолютно нормальный фон.

После землетрясения цементный заводик немного пострадал. Некритично. Строители ещё год назад осмотрели и сказали, что проблем нет. Имеющийся мусор в виде мелких камней можно за пару дней убрать, а все опорные колонны они проверили и где нужно замазали трещины.

Расставив аккумуляторные строительные фонари, мы прошли по всем помещениям. В основном нас волновал уровень радиации. Открыли первые ворота, ведущие в коридор. Дозиметр показал 0,5 зиверт, и то непосредственно у наружных ворот.

Добрыня жестом показал, что возвращаемся, разведка завершена.

— Один справлюсь, не нужно никому сюда ходить, — снова вызвался выполнять основную работу Илья.

— Один ты долго будешь возиться, — возразил я. — Нам же нужно сверлить ворота для гофрированной трубы.

— Значит, сейчас откроем, посмотрим, что там и как, а завтра продолжим. Идём мы с Ильёй вдвоём, остальные возвращаются в дежурку, — решил всё за нас Добрыня.

— Лишние фонари по пути выключите, чтобы аккумуляторы не садились, — добавил Илья.

Он взял переносную камеру, трансляции с неё в дежурку не было. Мы просто сидели и ждали их возвращения. Попутно прикидывали с Сашкой, каким инструментом сверлить ворота. С кабелем проще. Его Илья подсоединит к тому, что имелся раньше. Вполне вероятно, тот даже не сгорел. Северный склон горы пострадал меньше, чем южный.

Собственно, именно так всё и оказалось. Илья принёс укутанную в пакет камеру (побывавшую на поверхности) и, надев перчатки, подключил её к монитору, показать, что там снаружи.

— Подъездной путь засыпало мусором, но эти ворота выше и их не затапливала вода, — пояснил он нам. — Ветром скорее всего нанесло или от сотрясения почвы навалило хлама.

— Взрывная волна от термоядерной бомбы была мощной. С вершины горы это всё падало, — разглядывал Сашка изображение.

— Выход открыли, его маскировать особо не нужно, — добавил Илья. — Я потом эту кучку чуть вперёд смещу, а трубу с водородом мы чуть выше закрепим. Если загорится, то будет как факел полыхать в стороне.

— Труба оплавится, — заметил Добрыня. — Нужно посмотреть на складах какую-нибудь керамику и к ней уже крепить гофротрубу, а после залить строительной пеной.

— Её вообще много понадобится, — согласился Илья. — Все отверстия в воротах заливать придётся.

— Там же есть отвод воды, — рассмотрел что-то на схеме Сашка. — Нельзя его использовать, а не сверлить ворота?

— Был отвод. Землетрясением перекосило, разрушило, — ответил Добрыня. — Я его в первую очередь проверил. Проблем больше, чем просто ворота проковырять. К тому же снаружи радиация всего один зиверт.

— Настолько понизилась? — удивился я.

— В почве больше. Ветром может приносить и уносить, — пояснил Илья.

Он же следующие два дня ковырял ворота. Мы с Сашкой вдвоём таскали трубы для вывода водорода. Повезло, что основная трасса не была повреждена. Её проложили сразу в сторону вертикального тоннеля. Нам же нужно было сделать ответвление от того, что засыпало, и протянуть по коридорам на цементный завод. Там не больше двухсот метров получилось.

Если бы не обязательные костюмы защиты, в которых было неудобно ходить и плохо видно, мы бы за пару часов управились. А так полдня провозились. После обеда отдыхали и никому не показывали, что чем-то были заняты помимо основной деятельности. Добрыня велел нашей команде днём отсыпаться, чтобы ночью продолжить работу. Вот такую секретность устроили.

Одна створка ворот оставалась подвижной. Во вторую вмонтировали трубу, все щели залили строительной пеной. Кабель, ретранслятор и камеры Илья собирался тащить на следующий день.

— Серёга, Светку мою займи чем-нибудь таким, чтобы не отвлекалась и не искала меня, — попросил Илья.

— И Олесю тоже, — дополнил Добрыня. — Только такой работой, чтобы прямо побежали впереди тебя.

— Так у меня бананы почти созрели, — быстро сообразил я. — Чуть зеленоватые, но я им поставлю задачу найти наиболее спелые гроздья. Пусть проверят и распишут в каких рядах бананы на подходе.

— Отлично, — одобрил Добрыня мой план. — На сборе бананов все любят работать.

— Тогда я в общий список эти вакансии не буду выставлять. Вы сами женам сообщите. Типа воспользовались служебным положением и договорились со мной по блату, — усмехнулся я, а парни рассмеялись.

Вообще-то я на следующий день всех своих подопечных загрузил так, чтобы никто не вздумал искать меня. Задачи поставил простые, но затратные по времени. Юльку и Марию Александровну после сбора салата и доставки его в столовую обязал собрать и пересчитать пластиковые ящики.

С этой тарой у нас просто беда. Со столовой ругаемся чуть ли не каждый день. Принимают они зелень в ящиках, а куда потом девают — непонятно. Каждое утро одна и та же проблема — нам не во что собирать урожай. На складе в хранилище есть, конечно, запас, но у меня изначально было сорок пластиковых ящиков. Не съели же их вместе с редиской и салатами?

В общем, озадачив народ, мы с Сашкой засели в дежурке координировать действия Добрыни и Ильи.

Наш руководитель не стал сидеть ровно на попе. Пошёл сам всё устанавливать и проверять. Подозреваю, ему просто хотелось лично посмотреть, что там сейчас снаружи.

Первой они закрепили камеру над воротами. Сашка по рации немного подкорректировал угол, порекомендовав направить в сторону дороги. Пусть она и засыпана мусором, но другого пути изначально не было. Вдруг кто пойдёт или поедет в нашу сторону?

Далее Илья с Добрыней поволокли на гору бобину с кабелем. Снова установили камеры. Теперь уже две. Точно в тех местах, где у нас находились раньше. Забрали разбитый ретранслятор, спустились вниз, прихватили новый и потащили на вершину горы.

В целом неплохую такую себя физическую тренировку устроили. Даже подобие антенны изобразили, поработав кувалдой. Выпрямили одну из опор вышки и закрепили на ней «тарелку», развернув в сторону Горячего Ключа.

На обед Добрыня с Ильёй, конечно, опоздали. Но я сходил и забрал их порции, предупредив, что мы настраиваем программу и очень заняты. Чтоб нам не мешали. Какую программу и зачем настраиваем, пусть сами додумывают. Если вообще это кому-то интересно. Мой ход с бананами оправдал себя. Народ только это и обсуждал. Хватит ли всем желающим или снова только детям?

Вообще-то банановая плантация у меня вышла на полную мощность. Должно хватить всем и без трудодней. Но пока народу об этом не сообщили. Бананы ещё не до конца созрели, поэтому первая порция детям.

Это правило действует на всё, что созрело в небольшом количестве. Апельсины тоже детям отдавали. Мандарины и лимоны имеются у народа в личных боксах. С этим каждый сам разбирался. Кто как ухаживал, тот то и получил. Мой прогноз по поводу того, что те дамы, кто не уследил и у кого были изъяты растения, поднимут скандал, полностью оправдался.

Они ходили жаловаться на меня Добрыне, убеждая его в том, что деточкам недостаёт витаминов. Добрыня сделал морду кирпичом и перенаправил к Алёне для получения дополнительно витаминов в виде таблеток.

А мандарины я не отдал. Слишком просто будет, если сразу вернуть деревья тем женщинам. Да и приврали они малость. Как будто я не в курсе, что эти дамы нашли мужей. У мужиков из «приданого» имелись лимонные и мандариновые деревья. Так что давить на жалость, что ребёнку не достались цитрусовые, бесполезно. Посмотрю, как они за этими уследят, и, возможно, на следующий год выдам растения.

Там такой сложный обмен боксов между коридорами затеяли! Многие думали, что им после смены коридора работу поменяют. Фигушки. Где изначально прикрепили, там все и продолжали трудиться. Единственное послабление заключалось в том, что теперь семейные пары имели по два бокса рядом, а не в соседних коридорах. Кто-то оставлял ребёнка одного ночевать, вроде личной спальни, кто-то прибегал к мужу, чтобы «отдать супружеский долг», и возвращался в бокс к ребёнку. В целом я был согласен, что для семейных боксы на двух человек не совсем удобно, но Новиков так решил и никто не стал возражать.

В моём коридоре подобных проблем не возникло. Все семейные давно упорядочили места для сна и отдыха. Ирина ушла к стоматологу, у которого элитное жильё, и устроить младенца проблемы не возникло. Кстати, Ирина девочку родила. Назвали Вероникой. Алёна проверила здоровье малышки, попутно взяла анализ крови, пропустила через свои приборы и принесла Добрыне результат. Папаша ребёнка по анализу ДНК некий Павел Малышенко из восьмого коридора. На данный момент это знание некритично. Но наше общество небольшое. Алёна будет чётко следить, чтобы у потомков не было близкородственных связей. Хотя есть вероятность, что поблизости найдем ещё выживших.

Эта мысль у меня не просто так появилась. Наша антенна с приёмником засекла чью-то частоту. Толком не разобрали, кто там взывал о помощи, связь быстро прекратилась.

Вариантов было много. Илья припомнил военных в Молькино, сидящих в бункере. Могли и те «козлы», что к нам приходили и взорвали ворота, искать людей. Или ещё кто угодно, о ком мы не имели информации.

Плохо другое, что если к нам снова заявятся те взрыватели, мы их распознать не сможем. В специальной одежде и в противогазах люди становились безликими.

— Сашка, слушай и записывай. Когда выйдешь с кем-либо на связь, не называй нашего точного места. Или ссылайся на спецназ из Молькино. Говори так, чтобы подумали на них, — дал указания Добрыня.

Естественно, о восстановлении связи с поверхностью никому из жителей убежища не сообщили. Единственные, кто понял, что мы нашли выход для водорода, так это химики. Но им ничего объяснять Добрыня не стал. Даже Семёну не сказал. Нашли куда стравлять водород, и ладно, а куда и как именно — не ваше дело. Главное, что проблема решена.

На самом деле для Добрыни не столько водород был важен, как выход на поверхность и контроль того, что в окрестностях происходит. Прежде всего нас интересовал уровень радиации. Не только её, но и направление ветра было хорошо видно через камеру, направленную на установленные приборы.

С вершины горы шла трансляция видео района Горячего Ключа. Там даже отблеска света по ночам ни разу не видели. Понятно, что люди не сидят снаружи. Если и жгут костры, то внутри помещений. Хотя вряд ли. Найти незаражённое топливо спустя почти два года после катаклизма слишком проблематично. В прошлую зиму люди могли ещё использовать генераторы на солярке. Теперь же имелись большие сомнения, что кто-то на поверхности дожил до второй зимы. Мы сами принимали военных и видели физическое состояние тех, кто пробыл всего три месяца в районе с повышенным уровнем радиации.

Тем не менее на Сашку все же вышли люди. Криво-косо, но связался он с теми, кто взывал в эфире. Согласно указаниям Добрыни, Сашка стал им втирать, что мы, мол, из Молькино.

«Не пизди, — получил Сашка ответ. — Это мы в Молькино».

Пришлось идти за Макаровым и разбираться, знает он тех людей или нет. Как ранее и предполагали, это засевшие изначально в бункере активизировались, сообразили, что долго сидеть под землёй не получится. Еда почти закончилась. Перспектив нет, нужно выбираться и искать продовольствие, но не всё просто.

— Военные — все мужики. У нас нехватка женщин. Нам нужны ещё конкуренты? — скептически отнесся Илья к возможности кого-то ещё впустить в убежище.

— Оружие наверняка приволокут, да и практически все начальники, привыкшие командовать и указывать, а не работать, — заметил я.

— Это люди, — вздохнул Добрыня.

Я его понимал. Нелегко принимать решение кому жить, а кому умереть.

— Будем думать, — так и не сказав ничего конкретного, удалился Добрыня.

Глава 23

— Впустим, если доедут сами и сами нас найдут, — на второй день после последнего общения с военными решил Добрыня. — Голосуем, кто «за».

Собрались на это голосование все коридорные коменданты, «богатыри» и Алёна. Она единственная, кто был против. Воздержались пять человек, и я в том числе. Нужны ли нам новые люди? У меня в коридоре четыре свободных бокса (пятый, закреплённый за Ириной, не считаю). Эти помещения зарезервированы на будущее. Подрастут пацаны Константина. Одному достанется восьмой блок, а второму нужно будет искать отдельный. Мне наверняка для собственного ребёнка бокс понадобится. И вообще, вполне хватает работников.

Сашка по связи дал военным немного мутные пояснения. Никаких координат, только описание. Должны найти, если проезжали раньше по трассе. Пусть не осталось указателей, но горы-то сохранились. Увидим их с помощью камер, кто-то из наших выйдет и встретит. Естественно, обсудили момент о вооружении и что запускать будем по одному человеку.

Вояки тоже много чего не договаривали. Сказали, что их больше пятидесяти человек. Больше — это сколько? Восемьдесят и сто — тоже больше.

— Добрыня, ну что за ерунда?! — возмущался я. — Почему они замалчивают число?

— Мутят, — согласился Добрыня. — Предположительно, есть больные, которых думают или оставить, или там совсем не жильцы. Меня больше волнует, что кто-то ещё может слушать наши переговоры и приехать.

В результате договорились на двадцатое января. Мы своих эсбэшников взбаламутили, парни на работу не пошли, готовились к встрече. И тут отмена.

— Горючку не нашли, — пояснил Сашка, и снова послали за Макаровым.

Тот пояснил бывшим сослуживцам, что и где хранили, как залить.

Опять нам ждать. Решили, что те за пару дней управятся. Куда там! Аккумуляторы же все разряжены. Им вначале генератор пришлось завести, колеса подкачать, после масло искали, что-то ещё делали. Макаров уверял, что в гараже остались три кунга. Один со спецтехникой точно на ходу. Затолкать в него полсотни человек нереально. Про два рейса даже говорить не стоит. Вряд ли кто-то захочет возвращаться. Как вариант, могут притащить второй кунг на буксире.

Военные всё же завели две машины. Снова у нас «боевая тревога» и ожидание новых людей. И в очередной раз отмена — на улице снег пошел. Военные что-то там про радиоактивные осадки начали втирать. Ну, им виднее.

Кстати, наш народ по этому поводу мы не просвещали. Решили, что поставим позже уже перед фактом. По легенде, мы же замурованы под землёй и выхода не имеем.

Первого февраля вояки наконец покинули Молькино. Погода пусть и морозная, но ветер несильный. В нашем районе радиация около единицы зиверт. Вполне нормально для «прогулки».

Мы сидим в дежурке, с мониторов глаз не спускаем. Ждём-ждём, ждём-ждём, и ни гу-гу. Не появились, не вышли на связь. Сашка даже ночью остался дежурить. Илья его в пять утра сменил, но никто так и не появился. Снова позвали Макарова для консультации.

Тот несколько версий накидал, что могло случиться. Начиная с того, что военные не поделили транспорт, на котором собрались ехать (попутно перестреляли друг друга), и кончая тем, что нас могли слушать третьи лица, которые и перехватили кунги.

Следующие три дня мы пытались найти тех, кто собирался приехать. Но на связь больше никто не вышел. Даже предположив, что нас не нашли, не было здесь связи, они могли вернуться обратно и уточнить.

— Сашка, больше никому не отвечай. Зачем давать ложные надежды и нам переполох? — дал указание Добрыня. — Своих забот хватает без этих сталкеров.

В этом плане я Добрыню полностью поддерживал. Не нужны в убежище лишние нахлебники. Нам бы имеющихся людей прокормить. Посадки картофеля я увеличил почти втрое. Мешки с компостом расставил по клубничной ферме на полу. Николаю хлопот, конечно, прибавилось. Автоматикой поливать это всё не получится. Только вручную при помощи шлангов. Но работников за трудодни на полив нашлось достаточно.

С Марком Игоревичем мы сделали маркировку мешков. Для компоста и удобрений разные. Нужно же знать, какой лучше, а какой хуже. Сан Палыч нам в этом деле уже не помощник. Слёг совсем и квасит. Правда, в его версии это звучало немного иначе. Вроде как он приболел и лечится доступным лекарством.

— Печень не выдержит такие нагрузки, — предупредила его Алёна.

— Да и хрен с ней, — отмахнулся Сан Палыч. — Сколько проживу — всё моё.

Еду из столовой я ему приносил, пустые бутылки собирал и аккуратно складывал в специальном хранилище. Это не вторсырьё, а вполне годная тара.

Мусор на переработку пока собираем в тюки. Его не так-то и много. Хотя там оказалось несколько пластиковых ящиков для овощей. Мои девчонки нашли и наябедничали. Тётки из девятого коридора забрали часть ящиков себе. Им, оказывается, не в чем было носить постиранное бельё в сушилку, вот дамы и утащили эту тару. Потом деточки использовали в качестве игрушек: попрыгали, проломив днище. В результате пятнадцать ящиков на выброс.

Когда уже наши люди начнут ценить имеющиеся вещи? Ведь они не вечные. Мы у себя в убежище пополнять сможем разве что запасы лампочек. Всё остальное будут чинить ремонтные бригады, и то до определенного момента.

Есть, конечно, люди, что более трепетно относятся к вещам. Особенно к одежде. Те, кто попал в убежище случайно и не имел чемоданов со шмотками, бережно всё хранят. Юлька свою старую обувь не сдала на склад, а поменяла на шаль. У нас теперь по сети можно зайти на площадку рынка и устроить торговлю. Выглядело это примерно так: «Обменяю кожаный ремень и три трудодня на красивое платье для девочки пяти лет. Нужно на день рождения ребёнка».

Юлька тоже где-то платье нашла. Нарядилась на восьмое марта. Трикотажное синее платье обтянуло стройную фигурку, демонтируя едва появившиеся выпуклости. В принципе неплохо. Только тапки не слишком стильно смотрелись с её нарядом. Но я, как истинный джентльмен, сделал вид, что не обратил внимания на этот казус. Подарил от себя подарок: цепочку золотую с кулоном и десяток конфет. После добавил нормальный «взрослый» поцелуй, чем очень порадовал девушку. Наверняка решила, что не зря в платье рядилась.

Одежды мы запасли много, но купить платья не сообразили. К чему они? Предмет роскоши, и не более того. У нас здесь сплошной унисекс, и никак иначе. Мужская часть населения без всех этих хитростей расхватала дам. Тот шкет четырнадцатилетний так и продолжал за Юлькой увиваться. Наглец такой, подошёл ко мне требовать, чтобы я им совместную работу дал! Пришлось объяснить, что у меня на Юльку свои виды.

— Женька, твои девушки ещё растут. Не страдай ерундой, присматривай из тех, кто ходит на занятия к Елене Сергеевне.

— Так им по восемь-десять лет! — возмутился пацан.

— В самый раз для тебя. А Юльку оставь. Женилка у тебя ещё не выросла.

— А у вас выросла? — продолжал он мне дерзить.

— Вполне, — сурово посмотрел я на подростка и после этого разговора пошёл договариваться о переводе Юльки в нашу столовую, чтобы снизить вероятность их встреч с Женькой. Маму её предупредил, не став объяснять почему так. Но она сама наверняка догадалась, для кого дочь наряжается и сияет улыбками.

На самом деле холостяков, которые могли составить мне конкуренцию, и без Женьки хватало. Спецназовцев мы поставили на ноги. Последствия пребывания в радиоактивном районе пока себя не проявляют. Парни молодые, симпатичные. На харчах уже отъелись, вернули себе прежнюю форму, занимаясь в бассейне и на тренажёрах.

Поначалу женщины опасались вступать в близкие контакты с военными (вдруг больной, заразный и так далее). Самые хлипкие и ослабленные давно умерли. Потом кто-то «вступил в связь», расхвалил подружкам и понеслось! У военных особого выбора не было. В том плане, что если с женщина с ребенком, на неё тоже обращали внимание и охотно соглашались узаконить отношения, поставив в системе галочку напротив пункта о семейном положении. У нас с этим просто и без затей. Никаких тебе ЗАГСов и оповещения начальства. Решили — сами фиксируете семейное положение в общем списке.

Очень удобно. Всё видно и понятно. Илья таблицу составил, где разделил нас по возрасту, полу и по номеру коридора. Посмотрел я на досуге тот список. Десятый коридор — все семейные. В девятом только в четвертом боксе женщина без пары. Это мама Люсеньки. Кажется, не я один догадался, что дама с прибабахом. Больше свободных женщин (даже с детьми) не осталось. Юлька не в счёт. Она у нас пока числилась подростком.

Еле дождался её семнадцатилетия, отгоняя озабоченных самцов. Бдил, как тот дракон. И в столовую мы вместе ходили, и на работы я её сопровождал. Гостей из нашего коридора деликатно выставлял, чтобы не смущали девушку своим вниманием. Я аж похудел от ревности. Богатыри меня подкалывали, но не вмешивались, понимая, что чужие советы будут лишними.

Я же прямо на Юлькино день рождения пошёл официально свататься к Марии Александровне. Так-то она и сама понимала, что восемнадцати лет я ждать не буду, но все же немного всплакнула, пробормотав что-то про то, как быстро дети растут и скоро внуки появятся. Насчёт внуков я её успокоил — рано Юльке ещё. Продолжу откармливать её годика три. А там у Алёны проконсультируемся и решим когда лучше.

Впервые за полтора года проживания в убежище, Юлька увидела, что такое элитный бокс, и испытала глубокий шок. Так-то она слышала, что есть боксы на две комнаты. Ирка хвасталась, что у стоматолога двухкомнатный бокс. Только он совсем не класса люкс. Новиков строил для персонала, который собирался забрать в случае войны, улучшенные помещения, которые от стандартных отличались размером и тем, что кровать не была двухъярусной.

Я же в своём боксе не поскупился на отделку. Зашитые дубовыми панелями стены, дубовый паркет, ковёр и прочая мебель впечатлили Юльку до глубины души.

— Маму в гости не будем приглашать, — заявила она. — Иначе расскажет всем, что у тебя тут сокровищница Али-Бабы.

— Умница, — чмокнул я молодую хм… жену в щёчку. — Идем, я тебе ванную покажу и выход в кладовую на третий этаж.

Ночью Муся попыталась привычно устроиться спать рядом со мной, но пришлось согнать. Теперь это место жены, а не кошки. Кусю я давно Эльвире Эдуардовне отдал. Так-то в общей гостиной кошки играют со всеми или бегают по коридору, но спать уходят к хозяевам.

На ночь мы свой коридор запираем. А то нашлись желающие на наш арахис. Его тоже распробовали и оценили. Пусть я и увеличил посадки, но не за счёт более нужных культур. Сажали арахис в основном в коридорах, его получалось не так уж и много. Некоторые деятели, кто кричал раньше об аллергии на арахис, предлагали теперь выкинуть «кусты»! Между прочим, это чай и лавр. Мало того что они посажены для насыщения воздуха кислородом, но и сами по себе нужные растения. Разговор на тему сохранения всего, что я посадил, провёл, но по примеру соседей мы стали запиратся.

По сложившейся традиции молодожёны у нас имеют два выходных дня. Я в этот свободный день повёл Юльку в бассейн. Там мы пересеклись с группой инженеров-технологов с женами, у которых был тоже выходной. Нас поздравили, отвесили несколько шуток в духе «плодитесь и размножайтесь».

Женщины с завистью посмотрели на Юлькино обручальное кольцо. Да, есть у меня и такая ювелирка, которую я с запасом накупил в своё время. Обручальных колец было несколько. Брал я, строя планы на Ирину. Размера кольца не знал, потому не стал мелочиться и купил разных. Юльке рассказывать, зачем я покупал эти украшения, не стал. Она, конечно, обрадовалась, но её больше привлекла возможность покопаться в кладовой.

— Ой, здесь даже детская кроватка? — прочитала она на коробке. — А это носочки и колготки для малышей?

— Поверь, приданого для ребёнка хватит от и до, — подошёл я и приобнял Юльку, прижав к себе. — Сейчас не достанем, там всё упаковано и сложено. Сверху и с краю для младенцев, глубже для детей постарше.

— А почему женские штаны такие здоровые? — выкопала из пакета Юля очередную вещь, прикладывая к себе.

— Ну… я же не знал, какого размера будет у меня жена, — ответил я, скромно промолчав, что эту упаковку Валерия всучила. Размерчик как раз под её пятую точку.

— Совсем не угадал, но цвет красивый, — хмыкнула Юлька, откладывая штаны в сторону.

— Обменяй по сети, — предложил я.

— Мне сейчас не нужно. Пусть лежит. Мы в убежище надолго. Это все наше, — хозяйским взглядом обвела Юлька мои запасы.

Кажется, мне с женой повезло. Хороший хомячок и трепаться с дамами о запасах не будет. Она потом и всё сладкое, включая запасы сгущёнки, пересчитала и заявила, что самим мало. Нечего коридорный народ вкусностями баловать! Они и так в привилегированном положении, поскольку работают в теплице. Та же Ирина, несмотря на грудного ребенка, предпочитает собирать овощи, пристраивая малышку кому-то из родителй. У самой Ирины вещей много, но она даже кофточку для Юлькиной мамы пожалела. Про ту кофточку я историю раньше не слышал, потому узнал много интересного.

Попав в убежище, новички получали по два комплекта спортивных костюмов. Мы решили, что этого (с учетом футболок и мелкого трикотажа, хранящегося в сундуках) достаточно. Никто не подумал, что люди в одной и той же одежде должны ещё и работать. На деле получилось, что когда один костюм постиран и сушится, во втором нужно идти работать, а после переодеться не во что. В боксах достаточно тепло, но в радиальном коридоре более мощная вытяжка, да и в столовой поддерживают прохладный воздух.

В одной футболке не совсем комфортно при таких температурах. И те, кто имел запас одежды, оказались в более выгодном положении. С мамой Юльки и с ней самой никто не поделился запасами. Меня они не спросили. Я знать не знал, что у Юли проблемы с обувью и прочим.

Позже, когда ввели трудодни и устроили рыночную площадку в сети, народ стал обмениваться лишними вещами. Но у Юльки уже появились хомячьи замашки. Идеальная для меня хозяйка — «всё в дом» и ничего на сторону. Маме она потом что-то из вещей подобрала. Но никому больше помогать не стала. Да и не было у нас по-настоящему критических ситуаций. Разве что детвора снова за лето немного подросла, им пришлось выдавать вещи из общего хранилища пятого коридора.

Сан Палыч, кстати, до лета дотянул и умер в конце июня. Его организм явно подсчитал, когда закончится водка, чтобы не пропало добро. С последней бутылкой дед отошёл в мир иной. Мы с Николаем упаковали тело и унесли в тот печальный коридор, где складывали трупы.

Позже Юлька отмыла и вычистила бокс. Это я ей намекнул, что бокс скорее всего пригодится нашим детям. Сан Палыч почти ничего не использовал из того, что там хранилось. Один сундук он так и не открыл. Из второго брал полотенца, носки, ноутбук и, собственно, всё.

Смерть Сан Палыча на работе в теплицах никак не сказалась. У нас давно уже распределены обязанности по участкам и по работникам. Даже дети работают, обдувая воздушными пушками деревья и траву.

Юльку я перевел на экзотические растения. Она оказалась не только прижимистой, но и очень ответственной девушкой. Как квохтала над шоколадным деревом, любо-дорого посмотреть! Они у меня и до этого уже цвели, но плодов не давали. Рано для молодых деревьев. Зато воняли во время цветения! Не знал, что ароматный какао может быть таким вонючим в виде цветов.

Выдав Юльке литературу по ухаживанию за этим растением, я устранился. Какао на данный момент не был в приоритете, а следить за ним и создавать идеальные условия очень проблематично. Меня бы устроило даже то, что деревья растут и не погибли. Юлька же задалась целью получить какао-бобы.

В природе какао растет в нижнем ярусе тропических джунглей, в полумраке и при мягком освещении. Это всё мы ему предоставили. Какао не любит сквозняков и свежий воздух. Со всех сторон идеальное для нашей теплицы растение. Разве что ему нужно чередовать минеральные и органические удобрения.

Получив первые плоды, Юлька загорелась идеей увеличить плантацию и оставила один плод, чтобы перезрел и пророс внутри для последующего размножения.

Возни с тем какао выше крыши. Плоды потом нужно подвергнуть ферментации, высушить, обжарить и так далее. Как хорошо, что у меня появился фанат этого дела.

Деревья у нас куплены низкорослые. Кроны я им формировал, удаляя тонкие, слабые и непродуктивные ветки. В будущем мы вполне можем устроить настоящую плантацию. И дело не в желании выпить чашечку какао или наделать шоколадных конфет. Я думал на перспективу. Когда-то же мы выйдем на поверхность, встретимся с выжившими людьми, и что дальше?

Наверняка будем торговать (надеюсь на это), и какао может стать дефицитным средством обмена. По крайней мере, на территории России. Через пару десятков лет закончатся все запасы шоколада. Не самый нужный для выживания продукт. Но, согласитесь, что вкусный. Поставок из Южной Америки точно не будет, кто ещё сможет сохранить это редкое растение? Вряд ли оно сейчас произрастает где-то в теплицах северного региона.

Посравнению с шоколадным, кофейное дерево менее капризное и не требовало повышенной влажности воздуха. Хотя тоже любит полив. Одно дерево у меня было обычное, а втрое какого-то особого сорта Nana, в взрослом виде не более метра высотой. Обоим растениям больше пяти лет, что давало надежду на получение первого урожая.

Цвели кофейные деревья очень быстро. Два-три дня, и я толком рассмотреть не успел, как белые лепестки опали. В отличие от какао, эти издавали шикарный аромат, напоминающий жасмин.

Формировались же кофейные ягоды из плодолистиков очень долго. Цвели весной, а созревать стали к середине осени. Я даже стал переживать, что у нас ничего не получилось. Юлька тоже бегала, квохтала вокруг растений, сравнивала с фотографиями и успокоилась, когда первые ягодки начали краснеть. Всего у нее получилось собрать с двух кофейных деревьев граммов четыреста кофе.

Я и не ожидал такого урожая. У меня ростер для обжарки засунут неизвестно куда. Пришлось много вещей вынимать из кладовой, чтобы добраться до нужной коробки. После мы с Юлькой дружно читали инструкцию, выбирали один из режимов и закладывали наш урожай. В результате обжарки вес зерен ещё больше уменьшился. Осталось граммов триста. Его после торжественно перемололи на кофемашине в первой столовой и сняли пробу всем нашим руководящим составом.

Добрыня похвалил, правда заметил, что вкус немного отличается от того, к чему он привык. Но главное не это, а то, что у нас появился свой собственный продукт для торговли в будущем.

Глава 24

— Папа, папа, а правда солнышко греет горячо, как в солярии, который в прошлом году сломался? — в который раз донимала меня Ярослава.

— От времени года зависит, ты же читала об этом в учебниках, — попенял я дочери.

— А Святозар сказал, что нам разрешат выйти на поверхность на десять минут. Правда?

— У Добрыни Никитича спрашивай, — перевёл я стрелки.

Первый выход мы совершили через десять лет после войны. Радиация была немного повышенной, но нашей целью было другое. Я планировал засеять травами склон горы и посадить некоторые растения.

Спустя годы местность поблизости продолжала производить удручающее впечатление. Термоядерный взрыв буквально простерилизовал поверхность земли в округе. Потом было три года ядерной зимы, когда температура не поднималась выше минус пяти градусов летом. Практически ничего растительного не пережило этот катаклизм.

Хотя одно растение в нашем регионе сумело адаптироваться.

Первые наши разведчики, которые ходили по округе, заметили в районе поселка зелёные островки. Специально отправились проверить, что именно смогло выдержать ядерную войну и последующее похолодание. Вернулись они с неутешительными результатами.

— Борщевик! — возмущался Добрыня, выслушав отчет. — Нет бы что полезное сохранилось!

— Наверняка есть и полезное, но не в нашем регионе, — заверил я и после отправился засеивать травой участок.

Пепелище выглядело даже спустя много лет безрадостно. Здесь выгорело всё. Кустарники и тонкие ветки сразу превратились в пепел. От толстых стволов что-то ещё осталось. Когда наступал ногой, то слышал треск. Всё это давно сгоревшее обогатило почву калием и радиацией. Внешний гумус сгорел и, понятное дело, не восстановился. У меня были серьёзные сомнения, что здесь что-то вырастет. Потому стал вносить вместе с семенами того же клевера дополнительные удобрения.

По-хорошему, нужно было всё очистить бульдозером, но Добрыня запретил расчищать тоннель.

Всё, что было когда-то захвачено потопом, выглядело немного лучше, чем вершины гор. Когда вода уходила, то унесла мусор и немного сровняла поверхность земли. Мы предполагали, что и радиацию вода хорошо смыла. Со стороны Краснодара ожидали гораздо больше «грязных» ветров. Но там обрушилось водохранилище и унесло вместе с остатками города большую часть радиации.

Добрыня поставил дежурных фиксировать по камерам каждый день, помимо уровня радиации, погоду и температуру. Спустя много лет уже можно было сделать какие-то выводы. Прежде всего, в нашем регионе стало значительно теплее. Когда растаял весь лёд и очистилась атмосфера, стало понятно, в какую сторону изменился климат. Температура зимой не опускалась ниже плюс десяти. Лето жаркое, влажное. Скорее всего такое влияние оказывает находящаяся неподалёку огромная масса воды в виде нового моря.

Второй фактор значительного потепления заключается в том, что Кавказский хребет, попавший под термоядерный удар и последующие землетрясения, претерпел серьёзные изменения. Пусть и не были перевалы в районе Новороссийска высокими, но и их не стало. То препятствие, что загораживало зимой доступ тёплого воздуха с юга, исчезло.

Эти все факторы мне приходилось учитывать при выборе растений, которые я выносил на поверхность.

На северном склоне посадил саженцы карликовых сосен, берёз и клёна. На южном — виноград, лавр, кусты чая, плодовые кустарники. Ну и травы посеял, насколько хватило семян. Надеюсь, что и грибы сами будут размножаться. Не трюфели, конечно. Эти у меня пока на особом контроле. Но я их вырастил, несмотря на скептическое мнение критиков.

Потом я раз в год выходил на поверхность, добавляя трав, проверяя состояние растений, подрезал, подвязывал виноград. Питаться теми ягодами и виноградом мы опасались, но главное для меня — возродить растения.

Радиацию ветром периодически приносило с севера. Жить на поверхности было рано, и мы продолжали сидеть в убежище. Тишинин с Ильёй составили примерный прогноз, откуда могло приносить радиацию, помимо Краснодара.

Дальше на север располагались Ростовская, Нововоронежская, Курская, Смоленская атомные электростанции. Кто его знает, что с ними стало? Могли и рвануть из-за недостатка персонала. Мы своих обучаем, увеличив число диспетчеров в три раза.

К лету 2040 года радиационный фон в районе убежища стабилизировался до довоенного уровня. Травы мои разрослись, и Валерия приняла решение выпустить в низине у реки первых овец и коз. Приглядывать за ними не планировалось.

Естественных хищников нет, погода, можно сказать, отличная, еды в виде травы в достатке. Я добавил к животным три пчелиные семьи и засадил садом большой участок. Потом ещё над водоёмом поработал. Выпускать мальков рыбы некуда. Река практически стерильная. Нет растений, нет ничего такого, чем рыба могла бы питаться. А кормить самим, как мы это делали в убежище, не вариант.

Когда число водных растений увеличится, можно будет выпустить на поверхность гусей. Так-то они траву и ягоды могут употреблять, но в период размножения им нужны водные и околоводные растения. Я имею в виду тех гусей, которых мы оставим без присмотра.

Наконец начали откапывать главный тоннель для вывода на поверхность техники. Её ещё предстояло привести в нормальное состояние. Все, кто работал снаружи, противогазы не снимали. Копнёшь так ненароком участок земли, а под ним какая-нибудь дрянь радиоактивная.

Свою гору мы исследовали от и до в плане радиоактивного фона. Несколько групп прошлись до трассы «Дон» и в сторону города. Следов деятельности человека не заметили. Вернее, деятельности в последние год-два. После войны люди какое-то время выживали, питаясь тем, что находили на складах.

Где мы будем устраивать поселение, пока не решили. Привязываться к старым коммуникациям не было смысла. Всё давно разрушено и не функционирует. Нашей первой задачей будет строительство посёлка аграрников. А ниже по течению Псекупса Добрыня думал строить завод по переработке металла.

Вообще производств нам понадобится много, но что-то более технологичное мы не потянем. Ноутбуков, видеокамер и тому подобного уже почти не осталось. Мы давно не транслируем своё телевидение, нет сетевого рынка. Теперь люди для обмена товара и услуг пишут объявления на картонках, которые делаем из стеблей подсолнечника.

Ещё у нас возникла серьёзная проблема с молодым поколением. Всем, безусловно, интересно, что там за небо такое, облака и солнце. А в реальности родившиеся под землёй или попавшие детьми в убежище боятся открытых пространств. Массовая агорафобия.

Ярослава мне все мозги выела тем солнышком, а получилось совсем не так, как было в её мечтах. У дочери случилась настоящая истерика, когда мы с Юлькой вывели её на склон горы и отошли буквально на пару десятков метров, оставив её одну. Ярослава упала на землю, вцепившись руками в траву, и не поднимала голову до тех пор, пока не зашли обратно в тоннель.

— А я в её возрасте как раз попала в убежище, — сказала, с горечью глядя на дочь, Юлька. — Тогда думала, что никогда не привыкну к камням над головой. Оказывается, обратная ситуация ничуть не лучше.

— И как с ними строить посёлки и возрождать производства? — вопрошал я, подразумевая молодое поколение.

— Не спеша приучим, кто не привыкнет, тот останется работать в убежище, — успокоил позже народ Добрыня. — Наши внуки адаптируются уже к новой среде.

Привыкать к открытому пространству молодежь вскоре начала. Бульдозерами расчистили дорогу, малая техника на аккумуляторах позволяла передвигаться на значительные расстояния. Кому-то стало интересно исследовать новые районы, привозить всякий нужный и не очень хлам.

Макаров до выхода из убежища не дожил, но половина его сослуживцев ещё «в строю». Они-то и добрались до Молькино. Уж очень их интересовали давние события и исчезновение людей. Заодно хотели пополнить запас нашего вооружения. Его мы совсем не истратили, но в новых реалиях лишним не будет. Сашка периодически слушал в эфире переговоры каких-то анклавов. Где-то не так далеко есть люди, и не факт, что они миролюбивые.

В Молькино же бывшие спецназовцы обнаружили следы давнего взрыва. Что и почему взорвалось — непонятно. Были там и останки погибших людей и техники. Несколько складов осталось нетронутыми. Их мы начали потихоньку вывозить. Только складывать толком некуда. Своих складских помещений мы ещё не отстроили.

Ремонтники обещали запустить цементный завод. Он неплохо пережил консервацию и скоро начнёт работать.

Мои подопечные, жители пятого коридора, рассаживали всё что можно на поверхности. Здесь вскоре будет настоящий рай. И это я не шучу. Климат региона идеальный. Комаров и прочей летающей дряни нет (чем будем кормить скворцов?). По склонам растёт виноград, пасутся овечки (уже приличное количество). Набирает силу сад, чайная и кофейная плантации. Я рискнул высадить кофе, и он неплохо прижился.

Парни Ильи копают пруд для разведения рыбы (та, что в реке, может уплыть). Там же неподалёку у меня будет апельсиновая роща и прочие цитрусовые. Они, конечно, мелкие. В смысле невысокие. Но главное, что будут плодоносить.

Нас уже триста сорок человек. В последние годы нам стало не хватать питания.

По всем показателям спустя двадцать лет после войны мы уже можем находиться вне убежища, выращивать овощи с фруктами и радоваться тому, что выжили.

Как оно будет здесь, на поверхности, ещё предстоит узнать. Да и работы немало, но в будущее я смотрю с оптимизмом.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24