Установочный образец [Александр Стаматин steel_comrade] (fb2) читать онлайн

Установочный образец

Глава 1

Старый жрец вглядывался в звёзды.

Им двигало не любопытство, лишь чистое дело. Очередная попытка застать (или, по крайней мере, вычислить) появление Знаков. Знаки оказывали влияние на весь город, сподвигая заниматься Деланием — каждый раз разным. Однако лишь дающие наименьшие блага сочетания звёзд позволяли себя вычислить. Остальные появлялись внезапно, даруя великую радость — и великое напряжение сил. Внезапность было единственным, что в Блуждающих звёздах не нравилось жречеству.

Ведь спешка препятствует Деланию. Более молодые особи пытались заготовить заранее как можно больше заготовок. А патриархи — упорно, сезон за сезоном, бесконечная ночь за бесконечным днём сверяли положения звёзд, исследовали сферические треугольники небесного яблока, изобретали всё новые приборы, приспосабливая дары путешествия Волос Богини к недостойным технологиям Города.

Вот и сейчас жрец, старейший из всех, корпел над глиняными табличками, сверяясь с таблицами положений звёзд. Он был очень стар и даже застал прошлое Великое Делание, будучи молодым юнцом. Много раз он участвовал в малых событиях, не требовавших тонких знаний материи, сокрытых механизмов и законов звёзд. И если Старейшего не подвело предчувствие — все его великие знания скоро понадобятся.

Скрип астролябии. Созвездие Большого Кошмара поднялось выше за горизонтом. Жрец пометил себе: «Проверить созревание тиглей» и перешёл на соседний сектор. Но он не успел разложить свои приборы. Лишь похлопал глазами и быстро, едва не срываясь на бег, двинулся в храм. Патриархам пора готовить город к Деланию.

На востоке, чуть ниже Путеводной появилась новая звезда. Голубовато-серого оттенка, с переменным блеском. Жрец ждал этот блеск уже много циклов и встретил его с вздохом облегчения. Если его народ и подведёт богов — они дадут время подумать и исправить ошибку. Но сезоны без удачного Делания всегда будут бедными, маловодными и полными примитивных орудий вместо великолепных инструментов.

Неровный, грубо украшенный гонг возвестил жителям города-государства: грядёт время Делания. Они спокойно выслушали горячую речь вождя и глухую — жреца, собрали инструмент и отправились делать заготовки для Делания. Народ не хуже старого жреца помнил, что блага на Волосах Матери начинают появляться только после успешного результата.

Каждый, от копателя с рычащим огненным буром до тонра-фермера очень не хотел вернуться к бронзовой кирке и железной мотыге. И в первых рядах среди них стоял верховный жрец. Он не знал, по какому принципу действует кресло-демон, сдерживающее тысячи двигающихся призрачных кулаков. Но только оно возвращало ему былую безболезненность спины. А полезность «болтливых веток» город оценил вскоре после первых же попыток окрестных дикарей отбить божественные блага. Как и полезность огненных мечей.

— Уруфробалугх, — небрежно проговорил в «ветку» старый жрец.

— Я, о свет Ближней звезды, — подобрострастно отозвался младший послушник. Он был послан в неблагодарную и опасную миссию — разжигать Великие Горны. Никто из послушников, рьяно выполняющих задание, не переживал сезон. В этом и состояло испытание послушника. Испытание терпением.

— Не льсти. Появился свет Блуждающей звезды. Вы его видите?

Треск возвещал, что духи воздуха были недовольны присутствием недостойных. Старейший услышал вздох и негромкий голос.

— О, великий! Гарь и жар уходят из Великих Горнов. Уже погасли пятый, восьмой и десятый конуса, ещё четыре холоднеют, как земля после конца солнечного сезона. Царь не присылает уголь. Выманивает рабочих и присылает опаршивевших солдат. Плюёт в первый из Великих горнов, когда прибывает за данью.

— Не волнуйся, Уруфробалугх, — улыбнулся Старейший и добавил звук, означавший усмешку. — Демоны Горнов не прощают неуважения. Будет тебе уголь. Я позабочусь.

— Благодарю, о...

— Не перебивай. Слушай. Когда Великие горны заработают — не выходи из кельи. Ни в коем случае. Ты ещё будешь нужен в городе. Живым и здоровым.

— Слушаюсь, о великий.

Треск и шорох возвестили конец благословления духов. Жрец продолжал улыбаться. Уголь смешается с переливчатой смолой. Рабочий зажгут Горны. Древесный уголь высвободит флогистон. Флогистон расколет эфирную флегму переливчатой смолы. Крылатые Жнецы, невидимые демоны, сидящие в переливчатой смоле, высвободятся. И в своей ярости вскипятят заключённые в сверкающей утробе воды великой реки Утмной. Горе будет тем, чьи слабые тела попадут под их флуктуации - и опухнут, сгорят в невидимом огне.

И всё же жар и пар помогут Деланию... но пока нужно подготовить компоненты.

Брат Старейшего, Почти Старый, руководил работами в глубине Атанорной горы. Там, в галереях, шла кормёжка Голема. Уже был залит питательный терпкий бульон, оставалось лишь постепенно засыпать сладкие кубики тонры - и наконец запустить техноколдовство. Почти Старый не понимал, почему Голем любил именно такое сочетание. Но он знал, что радость Голема ведёт к радости богов. Знал он и то, как хрупки кости великой машины, держащие некоторые, прозрачные внутренности. Знал, сколь многое может пойти прахом из-за нерадивых рабочих. Почти Старый рыскал солдатом и рычал на подчинённых — но всё равно не мог предусмотреть всего. Ведь по сравнению с богами, создавшими Голема, он был лишь пылью.

— Аккуратнее! Аккуратнее, или пойдёте в подготовительную фракцию вместе с тонрой! - вскрикнул он, замечая, как нерадивый рабочий попытался высыпать сразу весь мешок тонры в Первый Желудок (тот, что был наполнен тёмной водой) разом.

— Мы стараемся, о Великий! — едва не плача, синхронно вскрикнули согнувшиеся в поклоне.

— Сколько раз я говорил: ПЛАВНОЙ СТРУЁЙ! — рявкнул Почти Старый.

— Покой третьего саркофага Кишечника нарушен, великий, — пробормотала «болтливая ветка», и шипение духов лишь подчеркнуло плохие новости.

— С дороги!

Жрец, позабыв о ноющих суставах, сбил с ног солдат и бросился к титаническому коробу. Пробормотал душеспасительное заклинание, увидев покоящийся на треснувшей верхушке обломок сталактита. Сломал печати и сдвинул крышку, спустившись внутрь. Почти Старый, может, и видел хуже - то трещины искать умел. Поэтом выстеленное опилками и кусочками Волос Матери ложе он осмотрел крайне внимательно. Тонкий прозрачный кишечник Голема оставался целым. Это ещё ничего не значило — прозрачные части зверя имели обыкновение рваться в самый не подходящий момент.

Но главное — первый, установочный образец делания эта деталь выдержит. А дальше всегда можно было выкрутиться. Что-то из частей город мог произвести. Что-то готовы были произвести лишь Волосы Матери. Но Голем был хрупок, а если делание окажется неудачным — Волосы Матери выдадут даров куда меньше ожидаемого.

В лучшем случае — треть от запрошенного. Бывало, не землю истрепавшиеся и пожелтевшие Волосы возвращались пустыми. Лишь разломанные коробочки молитвенных текстов говорили: боги недовольны результатом. В любом случае, женщины во главе с Матриархом Рода, матерью царя, сейчас работали у вязкого обрыва.

«Серебряные» гребни и «липкие» камни помогали дочерям выпрямлять спутавшиеся Волосы. Младшие жёны вымывали и вычищали их Исчезающим Песком. Атанор, производящий это белое вещество работал согласно ещё более неведомым законам, и жрецы до сих пор не могли подобрать нужные настройки шестерён. Но Песок уже успели оценить все хозяйки Города. Матриархи заботливо расчёсывали светлые локоны, сплетая их воедино в дорогу ужасающей длины.

Работы едва не сорвал царь. Он послал младшего сына приглядывать за тонра-фермами, среднего отослал за бурдюками и мушьим эфиром. А сам отправился за уггу. Самым последним, что нужно было в делании. Рабочие мучительно умирали от невидимых демонов Горна. Руки младших царских жён грубели от исчезающего песка. Замуровавшийся в келье Уруфробалугх докладывал о жаре и заканчивающейся еде. Заключённая в зеркально сверкающих пещерах Утмной прогрела гору Атаноров до такой степени, что даже терпеливые жрецы не могли пройти вне Хрустальной тропы - ещё одного свидетельства всемогущества богов.

Но царь всё ещё не появлялся.

Он не появлялся тогда, когда взвились в тьму увлечённые нагретыми бурдюками Волосы Матери. Он не появился, когда фермеры слили тёплую и сладкую росицу тонра. И лишь когда началось Делание и гигантский, тускло поблескивающий Голем ожил, заурчал и раскалился, кавалькада вернулась. Они тащили за собой сразу с три десятка уггу. Даже издалека добыча выглядела всё такой же склизкой, воняющей и всё такой же злой.

— Я не опоздал, о Великий? — весело вопросил он, спрыгивая с шипастого и покрытого падью скакуна.

— Боги и высшие никогда не опаздывают, — ворчливо ответил Старый Жрец, наблюдая за тем, как сок жизни течёт по внутренностям Голема.

— Хотел всё же успеть на перворезультат, — небрежно ответил царь, сдёргивая толстые перчатки. — Я думаю, для него самый крупный уггу подойдёт.

— Он слишком большой, — помрачнел жрец.

— Главное, чтобы умер, — прищурился царь. — И, конечно же, чтоб не разложился. Ведь так боги подскажут мне, что я ошибся в доверии жрецам.

Старый жрец поклонился настолько низко, насколько позволяла приведённая в чувство демоническим креслом спина. В его душе бушевала ярость, усмиряемая твёрдым знанием — подошедшему к работающим Великим Горнам царю, рабочему, солдату или жрецу демоны сильно сокращают отведённый для этого мира срок.

Первая, «гнилая» кровь Голема, отправилась по чашам к проклятым преступникам. Принять смерть от первой крови считалось честью и очищением грехов. Разумеется, убийцы и воры приняли такую смерть с достоинством. Город, чьи жители засыпали все окрестные с Атаноровой Горой холмы и крыши, встретил смерти с нетерпением. Неопределенность судьбы и вертикальная колонна Волос пугали всех.

Наконец, гудящий Голем позволил жрецам сцедить немного истинной крови. Старейший выдавил багровый орешек в кровь первый раз. Досадливо покачал головой: рано. Толпа заныла. Через несколько часов младшие жрецы поднесли новую кровь. И хотя орешек не заставил кровь изменить цвет — но и камни из почечных трубок не изменяли свой цвет на ядовитый. Что, опять же, говорило о том, что Делание идёт нормально, но — не закончено.

Почти Старший Жрец тем временем руководил закладкой сосудов с поверженными уггу. Пленники шипели и извивались, когда их и саженцы тонры заливал едкий солевой раствор. Царевич показывал своё презрение бесформенным тушам, чем забавлял жречество. Оно знало, что иногда и царской семье приходилось вставать в солевой раствор. Когда обуянные жаждой благ Богини презренные вешали на Волосы сделанный не по правилам субстрат.

Однако крики, звучащие из-под Атаноровой горы, показывали: в этот раз всё прошло удачно. Рабочие подкатили грубо сбитую платформу с Царской ретортой и кровь Голема часто застучала по толстым стенкам сосуда. Дальнейшее было делом техники. Опустить воющего уггу в кровь. Убедиться, что тело не разложилось, а туша не шевелится. Запаять горлышко воском и деревом. Вставить хрупкий сосуд в загодя сплетённую корзину и привязать к Волосам.

Старейший Жрец наблюдал за взлётом с тщательно скрываемой тревогой. Он не знал, как именно Кровь Голема взаимодействует со звёздами. Старые хроники говорили, что в этом этапе Великого Делания важна жидкость, а не сосуд. Четырнадцатый царь прошлой династии поставил Кровь в не в фигурных сосудах, а в горшках, но Делание было завершено. И всё же — ему было страшно.

***

На низкой опорной орбите астероида с длинным и неинтересным названием корпус разведывательного рейдера «Невозмутимый» трясли и сокрушали древние гитарные риффы. Вентиляция кое-как справлялась с густым табачным туманом, а вахтенный Ван Туссен беспокойно косился на замотанные плёнкой датчики контроля. За эту забаву, длящуюся уже пару лет, пять экипажей рейдеров могут отправиться под суд гуманизма.

Но не отправляются же?

Щелчок воздушного шлюза возвестил возвращение Клиффа. Заплыв в верхних слоях куцей атмосферы приятно щекотал нервы, но сейчас важно было кое-что другое.

— Ну, что у тебя? — жадно спросил влетевший Хритинин.

— Бутыль литров на восемь и пара тысяч просьб, — фыркнул Клифф из-под стекла шлема. — А, ещё банка с солёными гусеницами, слизнями или к какой там кладе относятся твои червяки.

— Бутыль? — недоверчиво буркнул Ван Туссен.

— Бутыль, — кивнул Клифф и поставил искомый предмет на пол. Внутри бутылки лежал солидный по размерам червь без признаков жизни.

— Знак качества, блин, — покачал головой биолог. — Чёрт, знал бы, что они смогут такой образец шикарный найти — заказали бы вместо коньяка. Верховский уже давно пытается довести червяка до последней стадии эволюции.

— Ваня, — расхохотался специалист по нановолокнам, вылезая из скафандра: — ты же их научил солёным гусеницам. Теперь сам и будешь их есть.

— На вкус как орешки, зря не пробуете, — пожал плечами биолог и подхватил дары Города. Ван Туссену оставалось только прихватить мешок с просьбами и идти к комби-автомату.

Небольшая доработка специалиста по автоматике — и умный принтер не только печатал миниатюрные плазменные дрели, энергетическое оружие и прочие полезные мелким жукам вещи, но и распознавал их каракули. Жалко, что специалист по ксенорасам остался на базе. Он бы удивился самой настоящей стеклянной бутылке... как и вкусу чужеродного самогона.

К тому моменту, как Ван Туссен закончил сваливать в мешок продукты неведомого ему механизма, биолог и специалист по наноматериалам успели вскрыть замудренную пробку. Разумеется — хлопнуть по рюмке, выразить своё решительное одобрение на весь разведывательный рейдер. И даже слегка порозоветь

— Может, стоит отдать сразу весь мешок? — с сомнением уточнил вахтенный, глядя на веселые взгляды напарников.

— Я бы ещё сверху добавил, — поднял палец Хритинин. — За упорство.

— Куда спешить? Пустим им солнечного зайца и всё, можно садиться выпить, — спокойно заметил давно снявший скафандр и закуривший Клифф. — Сигнал от богов вызовет эйфорию, а её хватит, чтобы склепать ещё пяток бутылей. Ты ведь помнишь, соотношение их недель и наших часов?

— Помню, — вздохнул Ван Туссен и грустно пояснил: — Но надо хоть как-то показать, что установочный образец шикарен. Он ведь шикарен?

Улыбка растеклась на заросшем лице космопроходца Клиффа. А биолог Хретинин вместо ответа промурлыкал какую-то песенку и подплыл к третьему пульту. Разворачивать солнечные батареи под особенный угол.

***

Народ Города встретил сияющую ярче других светил Блуждающую звезду с рёвом, сотрясающим окрестные горы. Бледный луч света приглушил остальные светила. Выхватил из тьмы молочно-белую полосу Волос. Прошёлся по долине, оставив страшные ожоги на отдельных счастливчиках, и ушёл дальше, к пустошам. Пилигримы из числа жречества зафиксировали место, где божественный свет иссяк и немедленно выступили на место — закладывать новый храм.

Старейший улыбался. Он всё-таки встретил этот день снова и достойно его провёл. Их ждёт ещё много работы. Новые реакции, новая царская охота. Новые сосуды и новые подъёмы Волос. Возможно — и новый царь. Но жрец знал — в итоге Волосы Богини окажутся на земле с коконами новых богатств.

А значит, оно того стоило.

Оглавление

Глава 1