Прибытие (СИ) [Олеся Шеллина] (fb2) читать онлайн

Прибытие

Глава 1

— 'В плавнях шорох, и легавая застыла чутко.

Ай да выстрел, только повезло опять не мне,

Вечереет, и над озером летают утки.

Разжирели, утки осенью в большой цене'.* А. Розенбаум

Я посмотрел в зеркало заднего вида. Так и есть, дед задремал, значит можно сделать потише. Но, только моя рука коснулась регулировки звука на магнитоле, как глаза, некогда бывшие, как и у меня ярко-голубыми, а теперь тусклыми, почти белыми, открылись.

— Ромка, только тронь, получишь палкой по хребту, — сообщил дед и показал мне палку, на которую уже лет пять, как опирался при ходьбе. Ранение, полученное еще на войне, догнало его уже сейчас, и осколок, застрявший где-то в ноге, давал о себе знать все чаще и чаще.

— Ты же спал, — возмущенно ответил я, но руку от магнитолы убрал.

— Я песней наслаждался. Пе-с-ней. Это не то, что вы сейчас слушаете, про задницы и муси-пуси, сиси-писи с джага-джагами. Тьфу, срамота, — я промолчал. Объяснять ему, что я не слушаю никакие джаги-джаги бесполезное занятие. Упрямый старый пень как вобьет себе в башку что-то, то хоть убейся, но никак не переубедишь. — Роман, мы ничего не забыли?

— Нет, дед, ничего мы не забыли. — Я это повторял уже стопятьсотый раз и мне, если честно, слегка надоело.

— Ты себе разрешение делаешь? Как вернемся, так сразу ружье на себя начнешь оформлять. Все, последний раз еду, отохотился старый хрыч. Помирать скоро. Жалко будет ружье, боевое оно у меня. — Это точно. Ружьё у деда зачётное. Подарено едва ли не самим Василевским. Принадлежало какому-то барону и было взято в качестве трофея. Вроде в сталь, из которой ствол сделан, даже серебро вплетено. Не много, но коррозию металла предотвращает. Как? Понятия не имею, я не металлург, в конце концов, в таких вещах разбираюсь слабо.

— Ты себя раньше времени не хорони, еще на наших похоронах простудишься, — заявил я, снова посмотрев в зеркало, чтобы увидеть покрытое морщинами лицо. Смерть бабушки два года назад сильно его подкосила, но все равно в свои восемьдесят дед еще оставался вполне крепким стариком, в своем уме и твердой памяти.

— Ну, это мы посмотрим. Если гонять, как кобель, с цепи сорвавшийся, течную суку почуяв, не будешь, глядишь, бог милует, и не побываю раньше срока на твоих похоронах, — я в ответ только поморщился. Снова старые песни о главном, и не надоедает же. — Ты на хрена академию бросил?

— Не всем же в нашей семье офицерами быть, кто-то должен и раздолбаем остаться, — буркнул я, сворачивая с шоссе на проселочную дорогу.

— Да уж, раздолбай ты и есть, — дед покачал головой и отвернулся к окну, за которым поплыла деревня, в которой он родился и провел всю свою юность.

Честно говоря, я до смерти не хотел ехать на эту долбанную охоту. Терпеть не могу открытия. А тут даже не с друзьями водку пить и из веников стрелять, а с пенсионером ночь коротать, а потом еще и утрянку стоять. Но отец приказал деда отвезти, значит, Рома собрал вещи, оформил путевки и поехал. А куда деваться, меня и так после финта с академией могут в любой момент без содержания оставить. Да и деда, как-никак, обижать не охота.

Отец мой в свое время основал бизнес вместе с друзьями — бывшими офицерами. Армейская выучка и пройденные горячие точки позволили им дать серьезный отпор бандитам, а корки ветеранов, к которым присовокупил свою корку ветерана Великой Отечественной дед, дали укорот госструктурам, которые в те лихие времена не слишком от бандитов отличались. Так что они выстояли, развились, и я, хоть и родился в восьмидесятых, но вполне мог назвать себя мажором.

Мог бы, вот только не в своей семье. Суворовское училище, военное училище, армия, а потом академия генштаба — это был тот минимум, который мне расписали мои отец с дедом. На академии я все-таки сломался. Ну, не моё это — форму носить, не моё. С тех пор у нас идет позиционная война, которая непонятно чем в итоге закончится.

— Ромка, не спи, поворот, — я вздрогнул и свернул на совсем уж неприметную дорогу. Хорошо еще, что мы на внедорожнике, понятия не имею, как на какой-нибудь плоскодонке здесь скакали.

Через пять минут мы выехали на берег реки. Теперь нужно было спустить лодку на воду, и перебраться на остров, на котором всегда, почти каждый год, дед проводил открытие охоты на утку. Я здесь тоже бывал, правда, редко. Все-таки куда круче проводить подобное времяпрепровождение со сверстниками.

Развернув машину, я принялся загонять прицеп, на котором стояла небольшая моторка в воду.

Провозился где-то с час. Дед в это время ходил вокруг и только головой качал. Хорошо хоть под руку не лез. Когда мы уже загрузились в лодку, он ехидно посмотрел на меня.

— Да, Ромка, если руки золотые, то неважно, откуда они растут. Пусть хоть из жопы, да ведь?

— Что еще не так? — я глянул на него раздраженно.

— Ты, друг мой, комаринку с собой взял? — я закрыл глаза и выругался. Ну как можно было забыть нечто столь важное. — Ладно, не ссы. Я взял. Так уж и быть, поделюсь, а то сожрут твою молодую морду, чем перед девками светить будешь? Они ведь прежде всего на внешность смотрят, а потом уже на все остальное.

— Ну не скажи, еще на кошелек, — я усмехнулся. — Чем он толще, тем больше очков плюсуется к внешности. А некоторые вполне профессионально могут твои возможности прикинуть, по шмоткам, тачке, часам… Это, дед, целая наука.

Хорошо, что развить эту тему не удалось, потому что мы причалили. Пока я вытаскивал лодку, дед перетаскал все вещи на место постоянной стоянки. И ни разу тростью не воспользовался. И куда только хромота делась.

Мы успели и палатку поставить, и спальники заранее расстелить, и костер развести, как послышался плеск весел.

— Кого это черт сюда притащил? — дед поморщился и принялся вглядываться в быстро наступающую темноту, принесшую с собой холод, несмотря на календарное лето, и тучи комаров.

— Сашка, здорова, старый черт, — из кустов выскочил, как упомянутый черт из табакерки худой старик, одетый в шинель со споротыми пагонами, и кирзовые сапоги. На голове у него красовалась ушанка.

— Серега, — дед обрадованно вскочил, и они обнялись, похлопывая друг друга по спине. Когда же первые восторги улеглись, он осмотрел Серегу с ног до головы и, подозрительно прищурившись, спросил. — А ты чего так вырядился? Где твое ружье?

— Да ну его, ёптить, внуку еще в прошлом году отдал, а то проблема целая с продлениями, — Серега махнул рукой. — У меня вот чего есть, зацени, старый, — и он, приняв горделивую позу, с видом профессионального эксгибициониста, распахнул шинель. Я отвернулся, и зажал рот двумя руками, чтобы не заржать. Потому что одет Серега был только в белую майку, синие армейские трусы, ну и шинель сверху, из внутреннего кармана которой выглядывала бутылка, наполненная мутным самогоном. — Я как увидел, что вы проехали, так сразу и засобирался. Глаз-то у меня ещё ого-го, я Ромку сразу признал. Недаром снайперил когда-то. Сколько я гниды той фашистской положил, а все одно кажется, что мало, — он стиснул зубы, но предаваться воспоминаниям ему не дал дед. Он-то был одет в хороший камуфляж, и в отличие от своего фронтового товарища выглядел вполне прилично.

— Ты мне лучше скажи, тебя что Алевтина из дома выгнала? Ты чего в таком виде заявился?

— Дык она меня не пускала, карга старая. Ещё за скалку схватилась, — он почесал затылок. — Ну, я бутыль — хвать, шапку на голову и драть, огородами. А бабка за мной со скалкой. Тьфу на нее, еле убег.

— Молодец, — дед покивал. — Форму держишь. От Алевтины еще никто не уходил, а ты вот смог.

— Ну так давай выпьем за встречу, а, старлей? — Серега вытащил бутыль и поставил посредине нашего импровизированного стола, на котором вполне неплохая закусь стояла.

— Рано, сержант. Сейчас на шулюм кого-нибудь стрельнем, вот тогда и отметим: и встречу, и открытие. — Дед поднялся со стула, взял ружье, которое держал еще вполне крепко, и пошел к берегу. Откуда уже была слышна утиная перекличка.

Он не успел отойти от нашего лагеря и десяти шагов, как снова послышался плеск весел, а вскоре мимо нас прошел рыбак в белой панамке. Возраста он был примерно такого же, что и дед со своим сержантом. Только вот доброжелательным его назвать было трудно.

— Понаехали тут, своими пулеметами всю рыбу распугают, — пробурчал он. У Сереги не только зрение, но и слух оказался отменным. Услышав, что бурчит рыбак, он как заорет.

— Шел бы ты лесом, Яков Панфилыч, если совсем из ума выжил и Сашку Белова не узнаешь.

— А хоть и узнаю, что с того? Вас обоих еще в сорок пятом надо было под трибунал отдать, — снова пробурчал Яков Панфилыч. — А то ишь, шуры-муры почти на передовой. — И он, задрав голову в панамке, пошел дальше.

— Вот же гондон штопанный, — сплюнул дед. — Как был им, так, похоже, и помрет. Козёл плешивый.

— А кем он был, раз под трибунал вас хотел? — мне стало любопытно, что это за товарищ такой.

— Политрук. Всё в партийные вожаки метил. Да под меня копал, тьфу, — дед опять сплюнул. — Только хер ему, а не трибунал, мы же с Серегой герои, — он хохотнул.

— И чего он так на вас взъелся? — я посмотрел вслед белой панамке. Надо же, какие страсти на войне творились.

— Да все из-за врачихи молоденькой. Настеньки. Ух как он перед ней гоголем ходил, да только она вон, его выбрала, — и Серега хохотнув ткнул в моего деда, а я внезапно понял, что это о моей бабушке Насте говорят. — А я вот всегда говорил, что ты намеренно тогда ногу дал себе ранить. Девки-то молоденькие жалеть шибко любят. А тут такой красавец, да молодой и неженатый. И жалеть-не пережалеть, — он снова хохотнул, а дед показал ему кулак и снова пошел к реке.

— Только бы в шляпку эту белую не попасть. Вот ведь до греха доводит, прямо искушает на старости лет. Как был гондоном, так и остался. Пень старый собакам ссать, — ругался дед негромко все то время, пока шел к своему старому месту, откуда всегда птицу стрелял.

Я тихо шел за ним. Не то чтобы надо было его караулить, но, всякое могло приключиться.

Шорох крыльев. В темноте уже ни черта не видно. Плюх, и выстрел. Турпанье крыльев по воде в тишине стремительно наступившей ночи слышно очень отчетливо. Попал. Надо же. Еще могет старый хрыч, ведь на звук стрелял.

— Ромка, фонарь с собой? — я же тихо шел, и как он меня услышал?

— С собой, — нехотя ответил я.

— Иди, подбери. Крякаш, похоже. На шулюм самое оно. — И дед отошел чуть в сторону, давая мне раскатать на ноге болотники и, включив фонарь, осматривать воду. Утка к счастью лежала недалеко от берега. Еще немного и ее вовсе прибьет течением.

— А почему ты Соболя с собой не взял? — проворчал я, заходя в воду.

— Да ты что, с ума сошел? Соболь старый уже, куда ему за утками плавать? — дед даже удивился моей недогадливости.

— А, ну да, Соболь уже старый, а Рома — молодой, Рома сплавает, если надо. Вариант «охотник с собакой», мать вашу.

— Что ты там бурчишь? — с берега спросил дед.

— Ничего, тебе послышалось, — я подобрал утку и вылез на берег.

Скоро варилась похлебка, а старые приятели предались воспоминаниям. Как бы мне не хотелось их послушать, но пара стопок мутного пойла меня сморила так, что я залез в спальник и отрубился.

— Рома, вставай, утро уже, — я открыл глаза. Ничего себе утро. Часа четыре не больше. От воды начал подниматься туман, и холод проникал даже в спальник, заставляя ежиться.

— Дед, я спал часа три, имей совесть, все равно раньше пяти не полетят, — я попытался залезть поглубже и снова закрыл глаза, но дед снова потрепал меня за плечо.

— Вставай, говорю. Пока на свое место встанешь, как раз полетят. Да, смотри внимательно, а то одна белая панамка появится в прицеле неожиданно и все характеристики тебе испоганит. Яшка это может, всё поганить. Человек он такой.

Я уже понял, что от деда все равно не отделаться, принялся выбираться из палатки. Радовало только то, что отстоим утрянку и домой поедем. А там уж я отосплюсь.

Внезапно раздался грохот, да такой, что земля под ногами качнулась. Я не удержался на ногах и упал на колени.

— Это чего такое было? — на земле зашевелился бугор, который при более близком рассмотрении оказался сержантом, спящем прямо на земле, укутавшись в шинель. Я решил, что, если уж его отчество мне никто озвучивать не собирается, буду звать его дед Сергей.

— Не знаю, — я покачал головой, поднимаясь на ноги. Происходящее мне определенно не нравилось. — Землетрясение?

— Какое нахер землетрясение? Это кто-то очень умный рыбу глушить удумал. Ну Яшка, ну держись у меня. Узнаю, что ты балуешься, то прямо по панамке белой настучу, — зло проговорил вылезший из палатки дед.

— Что-то мне не нравится этот туман старлей, — тихо проговорил дед Сергей. — Какой-то он не такой. Какой-то неправильный. Как тогда…

— Брось, обычный туман, как всегда в это время года, — махнул рукой дед, но я увидел, что он делает это немного неуверенно. Какая-то безотчетная тревога передалась и мне. Чтобы как-то занять время, я взял ружье и направился к берегу.

Время шло, а туман и не думал рассеиваться. Да и в добавок ко всему ни хлопанья крыльев, ни утиных криков слышно не было.

— Что-то, Рома, не везет нам сегодня, — я вздрогнул, когда из тумана вышел дед.

— Ты меня так не пугай, я чуть не выстрелил.

— Ты ружье всегда на предохранителе держи, а то ни дай бог, чего случится, — дед попытался вглядеться вдаль, но ничего у него не получилось. — Никуда не годиться. Пошли к лагерю. Все равно в такой туман куда-то ехать равносильно самоубийству. Да еще нога разболелась, как всегда не вовремя, — и дед пошел впереди меня с каждым шагом все больше и больше хромая.

— Это вы тут творите непотребства? — мы сначала услышали крик, и лишь когда вышли к костру, который развел дед Сергей, то увидели, как Яков Панфилыч стоит над философски смотрящим на него Сергеем и потрясает кулаком. Все в нем выражало негодование. Даже белая панамка казалась возмущенной.

— Че ты орешь? Чего мы по-твоему делаем? — дед Сергей помешал остывший за ночь шулюм и только потом повернулся к Якову.

— Утку взрываете, или рыбу глушите. Думаете, я взрыв от чего-то другого не отличу?

— Кто тут рыбу глушит? Ты нас случайно с собой не спутал? — дед сел на стул и принялся разминать ногу.

— А кто, кроме вас, бесы вы старые, мог такое устроить?

— Еще скажи, Яша, что это мы туман напустили, — зло прервал крики бывшего политрука дед.

— А может и вы, я-то откуда знаю, на что вы вообще способны…

Его вопли прервал тихий всплеск. Затем еще один, и еще.

— На веслах кто-то идет, — почему-то шепотом произнес дед Сергей. — Не к добру это. Да и туман этот. Похожий на тот, помнишь, Саня? В Кёнисберге. В том проклятом замке. — Снова раздался плеск вёсел. — Ох, не к добру всё это, — повторил он.

— Почему, — поддавшись коллективному бессознательному, прошептал я.

— Да потому что никто в своем уме с добрыми намерениями не пойдет в такой туман по реке. Кроме того, что легко разбиться, так еще и заблудиться, как два пальца об асфальт. Вот я и говорю, что не к добру все это, — Сергей обвел взглядом землю и подобрал палку. Запахнул шинель и подошел к деду, который поднял ружье.

— Рома, встань-ка сзади. К Якову Панфилычу, — тихо проговорил дед.

— Да ты с ума сошел? Это вы за меня вставайте… — попытался я достучатся до его разума. Я был моложе, реакция у меня была лучше, да и вообще.

— Ты поговори у меня еще. Делай, что велено. Якова Панфилыча караулить надо, а то он таких дел наворотит, что чертям тошно станет. А я не могу, и Серега не может, мы его за все хорошее и прибить можем, а ты просто вразумить сумеешь, — дед говорил, держа ружье, но я видел, что руки уже не могут его удерживать так долго и начинают дрожать мелкой дрожью. Вот что за упрямый старый баран?

Я встал за спинами стариков, чуть ли, не закипая от злости. Яков же стоял тихо, тревожно гладя в сторону звуков. И не собирался делать глупостей. Тем временем в тумане послышались приглушенные шаги, а ещё, вроде бы шелест крыльев над головой раздался. Снова наступила тишина и длилась почти минуту, или что-то около того. Когда нервы натянулись до предела, на поляну вышли два человека. Я опустил ружье и протер глаза. Надо бы рецептик спросить у деда Сергея, что он такого забористого в свой самогон кладет, что такие глюки порождает? А вот дед наоборот вскинул свою двустволку, да и дед Сергей крепче сжал палку, нахмурившись.

Мужики были в форме, явно военного образца, смутно напоминающую немецкую, времен Второй мировой. Осмотрев нас, они внезапно бросились в сторону деда Сергея, всё еще кутавшегося в свою старую шинель.

Бах-бах! — явно заигравшиеся в войну мужики рухнули на землю, но, несмотря на то, что дед попал в сердце, судя по темным пятнам, расползающимся по кителям, умирать не спешили. Но тут в этом деле им помог дед Сергей, ловко проткнув каждого острой, обожженной на конце палкой.

Я же перевел взгляд с одного на другого и растерянно проговорил.

— Вы чего натворили? Дед, какого лешего ты стрелял? Вы же двух человек завалили!

— Тише, Ромка, не шуми, — тихо проговорил дед, озираясь по сторонам. — Что там, Серёга?

Дед Сергей в это время наклонился к трупу и ахнул.

— Саня, это же этот, помнишь? Который драпал от нас в том замке. Мы ещё документину его нашли, которую он выронил по дороге. Ганс фон Вюрт. Только, Саня, он почти не изменился. Таким же молодым, как и тогда, остался.

— Какого дьявола происходит? — процедил дед, вскидывая ружьё, осматривая окрестности.

Я же хотел продолжал рвать на себе волосы, причитая, что старики каких-то реставраторов завалили, не просив даже, как их звать. И лишь подленькая мыслишка пытался прорваться сквозь панику, охватившую мозг: они бросились именно на безоружного деда Сергея. Именно на него! Потому что на нём до сих пор надета старая шинель красноармейца Советской армии.

Туман начал рассеиваться. Какой-то отдаленный шум привлек моё внимание. Я задрал голову вверх и так и остался стоять, приоткрыв рот. Потому что над нами величественно плыл самый настоящий дирижабль. Господи, что происходит? Что происходит, вашу мать⁈

Глава 2

Наш ступор, в который мы пали вместе с дедами, увидев дирижабль, развеял Яков Панфилыч. Как бы странно это не звучало.

Нахлобучив свою белую панамку, которую снял перед тем, когда на верх смотрел, он повернулся к нам, и ткнул обвиняющим перстом в деда Сашу.

— Это вы черти окаянные напридумывали. Вы! — заорал Яков Панфилыч. — И в том проклятом замке неспроста та чертовщина произошла! А я говорил, комдиву! Говорил, что это вы виноваты, только мне никто не поверил.

— Акстись, Яков Панфилыч, — вместо деда ответил дед Сергей. — Мы-то какое отношение имеем к тому туману, который эти твари напустили? Ты же с нами шёл тогда.

— Я шёл позади вас. А когда мы прибыли, то всё уже закончилось. И я не знаю, может быть, вы, две вражины с теми фрицами что-то мутили? А, Сашка, что молчишь? — ещё немного и Яков Панфилыч сорвётся на фальцет.

— Я молчу, потому что тебе, пень старый, один хрен ничего не докажешь. Тьфу, — он сплюнул и тут замолчал, как замолчали и все остальные. Потому что уже чуть дребезжащий голос окреп, как окрепло и тело деда. Нет, молодым мужчиной он не стал, но словно скинул лет двадцать пять, а то и все тридцать.

— Ох ты, ж, ёптить, — протянул дед Сергей, и распахнул шинель, в которую всё ещё путался. Мы все вместе уставились на его тело, которое так же, как и тело деда преобразилось. Уже не скелетоподобный старикашка, а вполне справный пенсионер, только-только собравшийся на пенсию. — Слышь, Сань, а это и правда тот самый туман, походу. Нас этот их обряд задел слегка, и вот сейчас отразилось.

— Тьфу на вас! — крикнул Яков Панфилыч, который, к слову, совершенно не изменился. Он плюнул и побрел к берегу. — Сейчас, с острова выберусь и донесу куда следует, — бормотал он. Туман стремительно таял, но видимость всё ещё оставляла желать лучшего.

— Яшка, стой! — Дед Сергей попытался остановить Панфилыча. — Да, стой же ты! Мы не знаем, что происходит. Ты что ту штуку в небе не разглядел? Совсем слепой стал? А этот фон Вюрт тебя тоже не смущает? Ку ты намылился, пропадешь же, старый ишак!

— Вот вы ещё душегубы за то, что двух человек угробили ответите кому следует! За всё ответите, помяните моё слово! — И Яков Панфилыч так интенсивно затряс кулаком, что с него чуть панамка не слетела.

Меня же больше всего поразило, что никто из них особо не отреагировал на трупы: ну, трупы, не зомби же, подумаешь. Я понимаю, что они прошли самую страшную войну в истории человечества, на которой было очень сложно остаться человеком, не оскотиниться, не превратиться в опьянённого кровью зверя. Они прошли её, выжили и остались людьми. Уж за своего деда я могу не только словом поручиться. Но сейчас мне начали открываться другие грани их характеров, например, полное равнодушие к гибели пусть даже условного, но врага. Если бы им надо было куда-то идти, то они просто переступили бы через тела, и уже через минуту не вспомнили о них. В каком-то плане та война не закончится для них, похоже, никогда.

— Да пусть его, Серёга. Хочет сгинуть, пускай шлёпает по ветерку. Скатертью ему в широкую спину, — дед поднял ружьё и перезарядил его. — Как знал пуль с собой взял. А то как Ромка бы пятеркой этих сейчас заваливал бы, прыгая вокруг, как тот козёл. Пошли, осмотримся. Ром, лагерь собери. Все припасы, какие найдёшь. Дай бог, что нам тот дельтаплан привиделся всем, а то, я даже думать боюсь о том, что с нами произошло.

— Не дельтаплан, а дирижабль, — автоматически поправил я деда.

— Да однохерственно приятного маловато будет, — дед кивнул Сергею, и они двинулись прямо в туман, в противоположную сторону от той, куда ушел Яков Панфилыч.

Я быстро собрал вещи, стараясь ничего не упустить. Упаковав рюкзаки и перетаскав их в одну кучу, огляделся по сторонам и направился к трупам. На ходу вытащил нож. Отличный охотничий нож, который подарил мне отец. По лезвию шла чеканка серебром: миниатюры из охотничьей жизни, а лезвие отличалось какой-то суперзаточкой. Дорогая игрушка, которую я любил и всегда на охоту брал собой. Этот нож производил неизгладимое впечатление на приятелей, и ещё большее на девчонок, если мы брали их с собой.

Подойдя к первому трупу с минуту раздумывал, правильно ли поступаю. Понимаю, мародерство — это нехорошо, и вообще грех, но, может быть, у этих какие-нибудь документы с собой имеются. Так был хоть небольшой шанс понять, что происходит. Поэтому, отбросив все сомнения, решил действовать.

Я присел на корточки возле тела, глядя в молодое не старше, чем моё, лицо. Смотрел я на него долго. Но, когда протянул руку чтобы срезать пуговицы и распахнуть форму, труп совершенно неожиданно открыл полыхающие огнём глаза. Он выкинул правую руку вперёд и схватил меня за горло, после чего принялся подталкивать моё отчаянно сопротивляющееся тело к себе. Рот распахнулся, раздался странный шипящий свист, а клыки на обоих челюстях принялись удлиняться.

— А-а-а! — заорал я, всаживая свой посеребренный нож в грудь вампира.

Я смотрел много фильмов про упырей, чтобы понять — передо мной вампир. Мысль о другом мире, где по небу летают дирижабли, а на мирных охотников нападают вампиры уже не казалась бредовой. Деды здорово его подранили, но, даже, несмотря на это, справиться с тварью было непросто. Мне пришлось несколько раз его ударить, прежде, чем рука на моем горле разжалась, и я смог высвободиться.

Упав на задницу, я быстро начал перебирать ногами и руками, стараясь отодвинуться как можно дальше. Только после этого осмотрел себя. Вроде бы вампиризм через кровь передаётся. Или я что-то путаю. Вот только — неважно. Лучше перестраховаться.

Кровь на меня волшебным образом не попала. Поднявшись на ноги и потерев саднящую шею, подошёл к вампиру, и что есть силы пнул его в бок. После этого вытащил из груди нож, обмотал рукоять полотенцем, которое вытащил из рюкзака, и пошёл ко второму. Ударив его пару раз в область сердца для профилактики, принялся мародёрить.

Стащил все перстни, вытащил всё, что было в карманах, и достал из сапог маленькие однозарядные пистолеты. Стащил пояса, на которых были приделаны небольшие сумочки с патронами для этих пистолетов. Пули были серебряные.

— Вы что их таскали с собой, чтобы застрелиться? — пробормотал я, и закрыл рот. Похоже, этот урод мне что-то повредил в горле, потому что нормально говорить я пока не мог.

Рассовав пистолеты и патроны по карманам, остальное стащил в одну кучку. Приличная, кстати, куча получилась. Теперь надо было ждать дедов, чтобы решить, что делать дальше.

Старики не заставили себя ждать. Они появились совсем не с той стороны, куда ушли. Оба были задумчивые и хмурые. Указав на трупы и кучку снятых с них вещей, я хрипло проговорил.

— Вы знали, что они не люди?

— Как это не люди? — дед нахмурился. — Рома, ты бредишь?

— Если бы, — я снова протёр горло. Дед подошёл, отвёл мои руки и внимательно осмотрел кожу шеи.

— Вот же… — Он поджал губы. — Ты их чем?

— Ножом посеребрённым. Тем самым, который мне отец на восемнадцатилетие подарил. — Ответил я, хмурясь. — Что с телами будем делать? Что-то мне подсказывает, что их нельзя вот так оставлять. Поднимутся и начнут кровь пить у всех встречных. И не факт, что встречными мы не окажемся.

— Да что тут думать, ёптить, — к нам подошёл хмурый и уже абсолютно трезвый дед Сергей. — Башку отчекрыжить и сжечь к чёртовой матери.

— Одну голову надо оставить, — внезапно заявил дед Саша. — Если оживёт, будет у кого узнать, что происходит, и куда мы попали.

— То есть, сомнений нет, что мы куда-то попали, — пробормотал я.

— Нет, Рома, нет. Туман почти рассеялся. Не наш там берег виднеется. С трех точек мы смотрели, не наш, — махнул рукой Сергей и поплотнее запахнулся в шинель, которую просто запахнуть, теперь стало проблематично. Застегнуть бы, да пуговиц на ней давно не хватало.

— Хватит рассиживаться, давайте дрова собирать, чтобы погребальный костер запалить. А пока гореть будет, подумаем, что делать будем. — Рассудительно проговорил дед.

— Нет уж, пока костёр будет гореть, вы мне расскажите, что произошло, из-за чего Яков Панфилыч на вас набросился. А уж потом будем думать. — Он зыркнул на меня, но я упрямо стиснул зубы, да так, что желваки на скулах сыграли.

Мы с минуту взглядами бодались, но потом дед уступил. Тем более, что ничего сверхъестественного я от него не требовал. Нам этого сверхъестественного и так хватало.

— Вот же два барана, — пока мы в гляделки играли, он уже приличную охапку дров м хвороста натаскал. — Сразу видно: дед с внучком. Один задериха, второй неспустиха. Дела надо делать, а не дурью маяться.

— Ладно, всё одно рассказывать придётся, — нехотя произнёс дед. — Пилу достань, головы аккуратно надо отделить, а то в крови ещё извазюкаемся. Стираться негде здесь.

— Если бы только в постирушках дело, — пробормотал я. — А вдруг легенды и фильмы в чём-то правы? Попадёт на нас кровь и станем мы такими же упырями.

— Вряд ли всё так просто, — покачал головой дед. — Но, чем чёрт не шутит. Лучше и правда поостеречься.

Остров наполовину зарос подростом, который всё никак не становился полноценным лесом из-за постоянных подтоплений в паводок. Но с дровами и хворостом проблем не было. К тому времени, когда Сергей натаскал два погребальных костра, мы с дедом сумели головы от тел отделить. Никакой брезгливости или тошноты не было. Это были не люди. Теперь уже я знал это совершенно точно. Шея всё ещё саднила и не давала забыть о таком немаловажном факте.

Голову гипотетического давнего знакомого дедов положили отдельно. Тело без головы закатили на ворох дров. На соседний костёр забросили второго. Этого вместе с головой.

Проблема пришла, откуда её не ждали. Костры никак не хотели разгораться. Словно тела не давали заняться огню, который гас, как только подбирался к последнему пристанищу вампиров.

— Ах ты, тварины какие, — Сергей раздраженно потёр руки. Внезапно посмотрел на нас. — Жжётся, зараза, — пожаловался он непонятно на что. И всплеснул руками. К счастью он сделал это в направлении поминальных костров.

Полыхнуло так, словно они порохом были густо посыпаны, а сверху залиты бензином. Тела вампиров сразу же охватило жаркое очень светлое пламя.

— Ты, это, Серега, не пей больше, — задумчиво произнёс дед. — И не маши своими граблями в нашу сторону.

— Это что, я что ли такое? — он тупо рассматривал свои ладони. Шинель распахнулась, и теперь Сергей демонстрировал нам свою белую майку-алкоголичку и темно-синие трусы, до середины бёдер. — Ох ты ж, ёптить.

— Та-а-а-к, — протянул я, сложив руки на груди. — Рассказывайте, живо. А то я решу, что вы от этих упырей недалеко ушли, и спалю на всякий случай.

— Раскомандовался, — проворчал дед, усаживаясь на лежащее на месте нашей стоянке бревно и задумчиво глядя на горящие тела вампиров. Может быть, это была игра пламени, но мне показалось, что они шевелились, когда огонь до них наконец-то добрался. — Ну, слушай. Правда, знаем мы не так чтобы много.

Подходил к концу сорок четвертый год. Союзнички уже открыли второй фронт, как только убедились, что Красная Армия прёт вперёд буром и останавливаться до Берлина не собирается. Кёнисберг вместе с Дрезденом доблестная авиация: английская и американская почти стёрла с лица земли. Ну, они привыкли так воевать, плохо у них получалось по-другому. А вот зачистки проводить, да мелкие городишки брать — это вон, пускай русские постараются.

Полк, где служили дед Саша и Серёга, застрял под небольшим городком Алленбургом. Городок, тьфу, меньше тысячи человек жителей, а взять его никак не могли. Защищали его с каким-то остервенением. Чуть ли не на штыки бросались грудью. Взятый однажды «язык» признался, что в здании древней кирхи подразделение Аненербе проводит какой-то ритуал. Кровавый ритуал, не без этого. Что помешанные на оккультизме офицеры этого подразделения что-то в итоге нашли, что позволит им всем, включая жителей этого городка уйти, спрятаться от союзных армий. Ничего конкретного этот молодой совсем офицер больше сказать не смог, и тогда послали взвод молоденького старлея Сашки Белова разведать, что там к чему.

Приказ есть приказ. Очень не хотелось ни Александру, ни его ребятам туда идти, а куда деваться — пришлось. Улицы городка были пустынны, а от кирхи во все стороны расползался густой туман. Вскоре и кирху не стало видно, да и друг друга в трёх шагах не разглядеть. Как-то дошли до места.

Кирха была осквернена. На алтаре жрецы самого странного подразделения Вермахта провели кровавый ритуал. Весь пол был залит кровью. Трупы скидывали прямо на пол. Это были не жители Алленбурга. Слишком уж убого принесённые в жертву выглядели.

— Тут психушка старая расположена, в трех километрах, — прошептал тогда на ухо старлею молодой снайпер Сергей Крюков. — Похоже, что эти нелюди всех психов под нож пустили.

— Мерзко, — поморщившись, пробормотал старлей, и тут в направлении нефа кирхи метнулась фигура в немецкой офицерской форме. — Стоять!

Вскинув автомат, он выстрелил. Его бойцы попадали на пол за скамьями. Прячась от ответных очередей. Очень скоро они все были в крови жертв. Выстрелы стихли, и красноармейцы кинулись к подвалам, куда пробивались остатки солдат, оставшиеся у алтаря. На ступеньках Сергей подобрал выпавшие у одного из них документы.

В подвале туман был ещё гуще чем на улице.

— Не стрелять! — крикнул Саша. — Ещё друг друга положим.

Они практически на ощупь обошли огромный подвал, но никого не нашли. Туман начал рассеиваться, и они уже более детально осмотрели помещение. На полу затухали всполохи, словно кто-то шнур от высоковольтки в лужу кинул. Но людей не было.

— Белов! — раздалось от входа в подвал. — Доложите!

Командир не выдержал и полк вошёл в опустевший город, не дожидаясь, когда вернётся посланный в разведку боем взвод.

— Товарищ полковник, противник был обнаружен наверху. Пришлось вступить в короткий бой. Спустившись сюда, противник не обнаружен. — Бодро доложил Саня, вытянувшись перед командиром. — Они все пропали, товарищ полковник, словно под землю провалились, — добавил он тихо.

— Ничего не понимаю, — полковник снял фуражку и провёл рукой по волосам.

— Это они во всём виноваты, товарищ полковник. Был противник. А как только Белов сюда вошёл, так сразу исчез? — Рядом с половником материализовался Яшка Злобин.

— Да помолчите вы, — раздражённо отмахнулся от него полковник. — Аненербе всё-таки? — спросил он, внимательно разглядывая стоящего перед ним старлея.

— Они, — кивнул Белов.

— Плохо, — полковник покачал головой. — Пошли отсюда. Есть прямой приказ на таких капищах не лазить почем зря. Скоро специалисты прибудут и разберутся, что же здесь произошло.

Специалисты прибыли, но ни черта не разобрались. Эта загадка так и осталась загадкой, одной из многих, оставшихся неразгаданными с той страшной войны. Взвод наградили и велели молчать о произошедшем. И лишь документы на имя гауптштурмфюрера Ганса фон Вюрта не давали им забыть это происшествие, как страшный сон.

Сергей сам не знал, зачем он забрал с собой эти документы, и зачем частенько доставал их, вглядываясь в молодое лицо, смотрящее на него с презрением с выцветшей фотографии. Никто не мог знать, что когда-нибудь эти документы могут ему пригодиться. И вот пригодились.

Когда дед закончил говорить, я долго сидел, переваривая услышанное.

— М-да, и что могло произойти, как думаете? — наконец, спросил я.

— Не знаю, — дед покачал головой. — Ясно, что нас куда-то утащило, как тех жителей Алленбурга. Вопрос только, куда именно?

— Это не самый важный вопрос, — я покачал головой. — Самый главный вопрос, почему? Ты сам говорил, что этим гадам пришлось целую психушку вырезать, чтобы сдёрнуть из агонизирующей Германии. И не факт, что половина жителей под нож не пошло. Мы же столько лет подряд ездим сюда на открытие, ничего похожего не было. И слухов я не слышал, чтобы люди пропадали. Да и вещи все с нами. Словно это не мы переместились, а наш островок. Вот мне и интересно знать, почему.

Тут, словно услышав мои слова, голова фон Вюрта, если, конечно, Серёга не ошибся, и это был именно гауптштурмфюрер, шевельнулась. Глаза распахнулись и загорелись красным огнём. Дед, увидев это, поднялся и потянулся, а затем неспешно подошёл к голове.

— Думаю, что сейчас, Рома, мы ответы на твои вопросы и получим, если, конечно, эта голова может мыслить и говорить, а не просто тупорылый придаток к туловищу, который использовали для жратвы.

Глава 3

— Что? Что такое? Почему я не чувствую своего тела? — немецкая речь лично мне всегда казалась слишком грубой. Абсолютно лишенной певучести. Неудивительно, что даже лирические песни на немецком языке звучали как марш. Сейчас исключения не получилось. Вроде бы голова задавала вопросы, но словно приказы отдавала.

— Что, Серёга, ещё не забыл шпреханье? — это первое, что сказал дед, когда мы все осознали, что голова и правда разговаривает.

— А как же, хенде хох, ёптить, — проговорил Сергей, не сводя взгляда с головы.

— Как я могу поднять руки, русская свинья, если у меня нет рук? — зарычала голова фон Вюрта.

— О, начинается, старые песни о главном. — Проговорил я на языке, на котором орала голова, и подошёл поближе.

Я знаю немецкий. Дед в своё время постарался, чтобы я очень хорошо знал немецкий и английский. Так что проблем с пониманием у меня не было. Сам дед тоже отлично знал эти языки. Я даже видел у него Шиллера в оригинале, один из трофеев, как дед говорил, грустно усмехаясь при этом.

— О чём ты говоришь, щенок? — продолжала визжать голова.

— О жизни, о музыке, о любви, — я вытащил свой посеребрённый нож и приставил к правому глазу головы сразу под нижним веком. — Как думаешь, тебе пойдёт образ Кутузова? Или тебе ближе Нельсон?

— Роман! Отойди, — раздался за спиной окрик деда.

— Нет, — я покачал головой. Горло всё ещё болело, и единственное, чего мне хотелось, это сжечь эту пакость к чёртовой матери. С другой стороны, я прекрасно осознавал, что это наш, возможно, единственный источник информации, поэтому не спешил осуществлять свою угрозу.

— Немедленно отнеси меня к моему телу, а еще лучше в замок Вольфсангель, и, возможно, ты останешься жив. Хотя, вряд ли. Скорее всего, ты сможешь получить быструю милосердную смерть.

— С удовольствием, — я схватил голову за волосы и пошёл вместе с ней к догорающему костру. — Не помню, на каком именно догорает твоя туша, но не переживай, с твоим приятелем ты пробудешь недолго, если я всё-таки ошибусь.

— Ты чего, парень, ты чего? — голова дернулась, но я только поудобнее перехватил её за волосы и сделал замах. — Эй, давай договоримся!

— А что так? Уже не хочется поближе к телу оказаться? — я поднял голову, чтобы посмотреть в глаза.

Глаза, кстати, уже не были красными. Они были очень светлыми, голубыми. Красивый был фриц, наверняка девки от одного вида в обморок падали. Да ещё и из баронства. Фон Вюрт, как никак.

— Что-то не хочется. — Призналась голова. — Как вы вообще умудрились их поджечь? Гомункулы невозможно сжечь.

— Ах, вот почему мы никак эту дрянь сжечь не могли, — Сергей покачал головой, подошёл к первому костру и удовлетворённо кивнул. — Ну вот, а ты говоришь, Саня, что самогон не впрок пошёл. И пару десятков лет скинули, и вон гомункулов жечь научились.

— Что он говорит? — обратилась ко мне голова.

— Он говорит, что владеет методиками, которые позволяют ему сжечь что угодно, даже гомункулов. А ещё у нас есть отличные катализаторы: бензин и спирт называются. — Ответил я, подходя к нашей стоянке и устанавливая голову на стол.

— Что ты с ним любезничаешь, Роман, — к столу подошёл дед. Если Сергей прекрасно понимал немецкую речь, то дед и поболтать мог с носителем этого языка, и даже получше меня. — Имя, звание, какой сейчас год, и где мы, в конце концов? — сурово и отрывисто дед задал вопросы, которые были только началом из множества других, приготовленных для этого, условно говоря, пленного.

— Я помню тебя, Иван, — задумчиво произнесла голова. — Ты командовал тем отрядом, который чуть не сорвал нам обряд перехода. Ты постарел, Иван.

— Угу, я постарел, а вот с башкой у тебя что-то случилось, — дед посмотрел на голову и скривился. — Хотя, с ней и так что-то произошло. Потому что я — не Иван.

— Неважно, вы же называете нас всех поголовно Фрицами.

— А ещё, Гансами. Ой, так ты же и есть Ганс, вот же, как получилось, ёптить, — к нам подошёл Сергей. Говорить он всё-таки мог, но на таком ломанном немецком, что даже я поморщился.

— Ты тоже постарел. — Бросила голова в сторону Сергея, никак не отреагировав на его выпад. — Что вы со мной хотите сделать?

— Это будет зависеть от твоих ответов. Пока что я ни услышал ни одного. Правда, легкой милосердной смерти не обещаю. У тебя был шанс сдохнуть легко и милосердно, но… — дед развел руками. — Имя и звание.

— Вы знаете моё имя. А звание уже не имеет значения, — голова замолчала, а потом встрепенулась. — Это же вы нашли мои документы?

— Мы, — не стал отрицать дед. — Где мы? Это же не наш мир. Мы куда-то переместились? Это как-то связанно с вашим проклятым ритуалом?

— Я отвечу, — наконец, приняла решение голова. — Собственно, вы всё, что я расскажу сейчас сможете узнать в первом попавшемся баронстве. Бароны, тьфу, свиньи, — он просто налился презрением и ненавистью. Странно, он даже Сергея в шинели так сильно не ненавидел, как упомянутых баронов. — У меня есть условие. Я постараюсь максимально ответить на ваши вопросы, а вы будете поддерживать во мне жизнь.

— И как её поддерживать? — спросил дед.

— Кровью. Мне нужна кровь раз в три дня, где-то треть стакана. — Голова смотрела очень внимательно. При этом смотрела она только на деда. Мы с Сергеем её не интересовали.

— Куда эта кровь пойдёт? У тебя же желудка сейчас нет, — дед смотрел так же внимательно.

— Куда надо, туда и пойдёт. Не бойтесь, из шеи не выльется. — Сарказм слышался теперь в каждом слове.

— Еще одно. Если твоя кровь попадёт на кого-то из нас, мы тоже станем такими вот кровососами, с телами-гомункулами? — спросил я, выходя из-за спины деда.

— Да кому вы нужны, делать вас посвящёнными, — и голова сплюнула прямо на стол. Ещё нас свиньями называет, хряк помойный. — Это сложный, длительный и болезненный ритуал. Который обеспечивает относительное бессмертие. То, что оно относительное, я по Кристиану вижу. Ну что, принимаете условия? Или идёте собирать сплетни по деревням?

— Где гарантия того, что ты нам не соврёшь и дашь правдивую информацию?

— Без вас меня сразу же разрубят на много маленьких Гансов. Даже магистр Клаус не сможет собрать меня. Так что, как ни крути, но вы моя единственная надежда когда-то снова стать свободным и обрести тело.

— Надеешься выбраться от нас? Вот так? — Я окинул взглядом голову и усмехнулся.

— Вы стареете, и в конце концов умрете. А я умею ждать.

— Скотина, как был ей, так и остался, — дед смотрел на него с нескрываемой брезгливостью. — Ладно. Давай попробуем. Ты прав, на данном этапе, мы друг другу нужны.

Глаза фонВюрта в который раз вспыхнули красным огнём, и он начал весьма обстоятельный, надо сказать, рассказ.

Их подразделение искало проход в другие миры. И однажды полковник Штраус, ныне Великий магистр Штраус, откопал где-то ритуал. Древний он был или нет, доподлинно было не известно. Да и не по чину Вюрту было знать подробности. Его дело было жрецов охранять. Он и охранял. И делал это весьма достойно. И портал открылся. Красная Армия стояла под городом, поэтому все оставшиеся в живых жители города и их подразделение ломанулись в это мерцающее призрачное окно, которое практически не было видно из-за тумана.

Бежали налегке. С собой было только оружие. Когда вывалились, долго не могли понять, куда попали. Потом разобрались. Это была Российская империя. Правил император, из рода Романовых, что характерно. Вот прямо сейчас на троне сидел Пётр Алексеевич четвёртый. Этот мир не знал революций и двух мировых войн. Система царила клановая. Дворянские титулы с наделами были, куда без них. Но это вовсе не значило, что тот или иной дворянский род был кланом. Вовсе нет. Иной раз в какой-нибудь сильный клан входило несколько баронских и графских родов. В общем, это было пока для нас сложновато, нужно было разбираться на примерах.

Эти земли называли Гиблыми. Занимали они приличную территорию, где-то с треть Западной Сибири. Здесь никто особо не селился. Страшно, хотя и выгодно. Страшно, потому, что эти земли не просто так назвали Гиблыми. Здесь было средоточие тонких мест, которые легко рвались, открывая временные проходы в другие миры. И в эти проходы забрасывали разных тварей — опасных тварей, каждая из которых могла вырезать целую деревню. Но, бывало, что не только тварей заносило, а целые участки других миров. В основном брошенные замки, жители которых успели сделать ноги и удрать из опасного места. В некоторых можно было вполне жить. Одним из таких замков был Вольфсангель, куда в итоге переместились остатки Аненербе и продолжили свои изыскания, потому что…

Здесь была магия. Она очень облегчала жизнь местному люду. Они практически не знали, что такое голод и эпидемии, выкашивающие полмира. Ведь император всегда мог приказать в страдающий район прибыть магов земли, и целителей. Школ магических слава богу хватало.

Так вот, земли эти формально принадлежали клану Охотников. Это суровые воины и маги, жившие в замке в самом центре Гиблых земель. Практически на перекрёстке этих тонких мест. Их поставили сюда охранять остальную империю от тварей. Что они найдут в появлявшихся замках — никого не волновало. Тем более, что замки эти появлялись аккурат на клановых землях… В общем, это дело Охотников, разбираться что там к чему. Фон Вюрту эти нюансы не были интересны. Тем более, что их замок стоял аккурат на границе земель этого якобы клана.

Якобы клана, потому что практически сразу по прибытию их передовой отряд нарвался на отряд хозяев этих земель. Вломили им Охотники неслабо. Так неслабо, что воспоминания об этом до сих пор причиняют Гансу нестерпимую боль. Они так даже от красноармейцев не получали. А ведь у всех немцев было с собой огнестрельное оружие, а горстка Охотников была вооружена лишь мечами, арбалетами и магией.

А самое обидное было то, что все эти неблагодарные свиньи. Отряды поддержки их подразделения, и мирные жители, которым Штраус фактически сердце открыл, внезапно повернулись против своих спасителей и помогли Охотникам одержать победу над остатками Аненербе.

Они ушли. Смогли уйти. Нашли Вольфсангель и замок их принял, как родных. С тех пор они Охотников больше не видели. А эти… предатели, отправили гонца в русскому императору. Гонец — один из бывших офицеров Вермахта, который по его же словам жутко устал от этой войны, прибыл ко двору и рассказал почти всю правду. Что шла война, им удалось сделать прокол, и они прошли сюда, спасаясь бегством от наступающей армии. Ну, право слово, зачем совершенно постороннему монарху знать, с кем конкретно они воевали, и сколько бед принесли на русскую землю. Не на эту же землю, верно?

Император выслушал, подумал, пошептался с каким-то генералом и сделал гонцу предложение, от которого тот не смог отказаться. Гиблые земли были поделены на двадцать вполне приличных доменов. По количеству замков и раскинувшихся вокруг них деревень, в которых вполне можно было обустроиться и жить. Двадцать баронств. И именно беженцам нужно было решить, какой из родов станет баронским, а кто просто расселится в разных баронствах. Новоявленные бароны должны будут принести весьма суровую клятву верности. Она была на основе магии крови и не прощала нарушения. За преступления одного отвечал весь род. Вполне логичное ограничение, чего уж там.

Было ещё одно условие. Все эти баронства должны были присягнуть ещё и главе клана Охотников и составить единый клан, призванный хранить эту землю от тварей.

Вот только от Охотников ни к одному из баронов так никто и не пришёл. А замок был закрыт для посещений, никто не мог в него войти. Защита не пропускала. Никто даже не знал, живы они, или уже того… Проверить, правда, не решились.

Время шло, об Охотниках стали как-то постепенно забывать. Тем более, что баронства очень неплохо выполняли взятые на себя обязательства по защите империи от прорывов. Кроме того, прибывшие немцы обладали весьма обширными знаниями и множеством образцов оружия и не только. Так что вскоре в империи начался промышленные бум с эпицентром в Гиблых землях. А уж когда у пришельцев начала проявляться магия… в общем, всё у них было хорошо. Даже городки начали на месте деревенек появляться. Только замок Охотников всё так и продолжал стоять непреступной громадой, лично им мозоля глаза.

Более подробно нам рассказывать было не нужно. И так информации выше крыши. Её бы в голове уложить.

Фон Вюрт добавил только, что они не оставили попыток найти проход назад в наш мир, но, ничего не получалось. Можно было только сюда пройти. Время от времени их эксперименты срабатывали, и в местах, недалеко от замка Охотников появлялись люди. Сегодня был прогресс, Великому магистру удалось захватить остров. Вот только прохода для них это не открыло. Сам же Ганс вместе с Кристианом, увидев шинель Сергея, не сдержались и бросились на него, на свою беду. Остальные, скорее всего, ушли, потому что не сделали ни одной попытки освободить попавшего в плен фон Вюрта.

Ещё голова добавила вскользь, что с жителями баронств они до сих пор на ножах. Собственно, поэтому его и бросили, чтобы местным не попасться. Да и до замка слишком близко, а нарваться опять на Охотников никто из них не хотел.

— М-да, дела. — Протянул дед. Послышалось турпанье крыльев, а затем кряканье где-то в камышах. — Ром, сходи, попробуй утку добыть. Надо свою часть договора выполнять, крови этому обрубку сцедить. А нам пожрать, да выдвигаться. Не всю же жизнь на этом острове сидеть.

— Куда подадимся? — Сергей сел рядом с ним, кутаясь в свою шинель.

— Мы всё ещё мало знаем. Надо бы освоиться. А вообще дороги у нас всего три. Иди прямиком к императору двинуться, но тут палка о двух концах, может, ему уже пришлые до геморройных колик надоели и нас он просто казнит, от греха подальше. Второй путь — прибиться к какому-нибудь баронству. Опять же, есть нюанс, — и он выразительно покосился на одежду старого друга. — А вдруг ещё живы те, кто эту форму не понаслышке знает? Так что лучше не рисковать.

— А третий путь? — я расчехлил ружьё. Время близилось к обеду и наведённый фашистами недобитыми туман полностью рассеялся. Теперь видимость была хорошая, и я мог разглядеть берег даже с этого места.

— Вон к тем ребятам стукнуться. Башку этого хрена показать, как признак лояльности. Они суровые ребята, авось примут. Раз в замок никто зайти не может, значит, его охраняют. — Логично резюмировал дед.

— Вы психи. Вы самые настоящие психи, — утвердительно сообщила голова, хотя мы говорили по-русски. Значит, что-то этот фон Вюрст всё-таки понимает на языке противника. — Ну, давайте. Идите. Болт в задницу поймаете, мигом мозги на место встанут.

— Лично меня всегда поражала эта странная связь между головой и задницей, — с чувством произнёс Сергей. — Тебя вон полностью этой совершенно ненужной части тела лишили, и сразу по-русски начал понимать. Чудеса прямо в решете, ёптить.

Они ещё о чем-то перепирались, но я их не слышал, а стоял и смотрел туда, куда указал дед, говоря об этих легендарных Охотниках.

Замок был абсолютно чёрным. Он взмывал ввысь, подпирая небо, и, казалось, был облит жидким тёмным стеклом. Я даже понять не мог, что это такое: окна с затонированными стёклами, или стены полностью были из какого-то странного сплава.

— Ромка, эти парни из арбалетов стреляют и магическими огненными шарами бросаются. Откуда им знать о существовании тонированного стекла и разных вот таких сплавов? — прошептал я, сбрасывая с себя наваждение. — Иди утку добывай. Этот огрызок же сказал, что замки во время прорывов могут появляться. Вот он и появился. Оттуда, где знают сплавы и всё остальное. Только как ко всему этому магия приплетается?

Покачав головой, я зарядил ружьё и двинулся к камышам, чтобы добыть нам обед, пока старики выясняют, кто из них на войне был круче.

Глава 4

Я подошёл к голове фон Вюрта с кружкой крови, которую сумел сцедить с утки.

— Вот, куда тебе её залить? — я поднёс кружку прямо к носу.

— Фу, — голова скривилась. — Что это за помои?

— Кровь, ты сам сказал, что тебе нужна кровь для дальнейшего функционирования.

— Но не утячья же, — лицо снова скривилось. — Ты бы ещё тараканов наловил и нацедил с них чего-то, очень похожего на кровь.

— Значит, не будешь? Ну, как хочешь, — и я повернулся, чтобы вылить кровь куда-нибудь на землю.

— Стой! — заорал фон Вюрст. — Давай сюда эту птичью бурду. Другого от тебя всё равно не дождёшься.

Я подошёл к голове поближе и принялся лить густую, уже начавшую сворачиваться кровь из кружки прямо ему в рот. Прежде всего мне было безумно интересно, куда будет деваться кровь, ведь, как справедливо отметил Сергей, ни пищевода, ни желудка у фон Вютра на сегодняшний момент не оказалось.

Кровь никуда не девалась, она словно испарялась, едва попав в широко раскрытый рот головы. Зрелище, надо сказать было довольно жуткое, но не лишено определённой притягательности.

По мере того, как уровень крови в кружке уменьшался, глаза Вюрта начинали разгораться уже знакомым мне красным огнём. Вот только мне почему-то показалось, что они начали постепенно съезжаться к переносице.

Кровь закончилась, и я пошёл к реке, чтобы помыть кружку. До носа долетел запах варившегося шулюма, на который пошли остатки картошки. Больше еды у нас не было. Не считать же за еду сухую заварку, банку растворимого кофе и полпачки сахара-рафинада. Так что, выбираться с острова в любом случае нужно. Чтобы элементарно еды найти. Правда, чем мы будем расплачиваться за еду, если нам удастся найти место, где нам её продадут, я понятия не имею. И очень сомневаюсь, что наши деньги здесь кому-нибудь придутся по вкусу. Как и та пара баксов, что у меня в кармане завалялась. Но, будем решать проблемы по мере поступления.

Я ещё не дошёл до воды, когда до меня донёсся голос фон Вюрта старательно выводящий какую-то немецкую песенку.

— Что мы будем пить семь дней подряд?

Что мы будем пить, ведь жажда так велика?

Должно ведь хватить на всех!

Мы пьём все вместе, выкатывай ещё бочку.

Мы пьём все вместе, и никто в одиночку!

— Это что ещё за концерт по заявке? — ко мне быстрым шагом подошёл дед, недоумённо поглядывая на голову. — Что это он надрывается?

— Да кто бы его знал? — я пожал плечами, прислушиваясь к довольно неприличным словам разухабистой немецкой песни. — Видимо, крови нахлебался, вот на лирику и потянуло.

— Да это больше на пьяные завывания похоже. — И дед решительно направился к голове. — Ты как нахлебаться умудрился?

— А, это ты, — протянул фон Вюрт. — Как тебя зовут-то? Я помню, что не Иван.

— Неужели. Ты чего разорался? — Дед разглядывал голову, по лицу было видно, что он испытывает просто непреодолимое желание от неё избавиться. — Пьянь подзаборная.

— Сам ты… вот это слово. — Выдала голова. — А это твой внучок виноват. Он же мне птичью кровь споил. Скотина. Нет чтобы своей чуть-чуть дать, если у вас пленника, пригодного для кровопускания под рукой нет.

— А больше ты ничего не хочешь? — спросил я, возвращаясь к столу. — Кроме моей крови? Может тебя ещё за ушами почесать?

— Было бы неплохо-о-о, — ответила голова. — А чего ты такой агрессивный? Истинный русский варвар.

— Я агрессивный? — у меня челюсть отвисла от такого заявления. — Ничего себе заявочки. Дед, давай эту дрянь сожжем к чертовой матери?

— Во-о-о-т, а что я говорил? — и голова пьяно икнула.

— Так, птичью кровь ему больше не наливать, — постановил дед. — Пошли есть. Да выдвигаться пора. Дело уже к обеду близится. А мне не хочется на этом острове оставаться. Вдруг эти гады фашистские что-то перемудрили, и он исчезнет? В тартарары провалится, с эльфами и гномами на драконах. Лучше уж здесь попробовать обустроиться. Если уж эти смогли, то мы-то, поди, тоже сумеем. Не помирать же ложиться, ручки сложив.

Поели быстро. Помыв посуду, долго решали, как понесём голову. Моё предложение — привязать за волосы к поясному ремню, почему-то не встретило одобрения у бравых пенсионеров. В итоге дед решил, что понесём мы горланящее похабные песни на немецком языке недоразумение в котелке.

Голова осмыслила сказанное, и принялась возмущаться. На что ей посоветовали заткнуться, иначе вернёмся к первоначальному плану — привязать за волосы, как трофей, и так и пойти в люди. Этих вампирских тварей здесь не слишком любили, так что вряд ли мы встретили бы волну недовольства. Вюрт подумал и согласился на котелок. Причём о сделал это с таким видом, словно одолжение нам сделал.

— Я просто до глубины души поражен его наглостью, — восхитился дед. — Столько лет прошло, а всё никак не доходит — вы проиграли, черти.

— Да что ты, Саня, бисер перед этим хряком бросаешь. Они же вон, всё эксперименты проводят, ходят окно пробить к нам, чтобы отомстить. Думаешь, он запомнил, как нас зовут? Мы для него все на одно лицо и зовут нас Иванами. Тьфу, ёптить, — высказался Сергей, схватил башку за волосы и сунул в котелок.

— Да, я так и не понял, что у вас не получается в ваших изысканиях? — как бы ненароком спросил дед.

— Портал всегда односторонний. Сюда то человека какого зашвырнёт, то даже вон остров. А отсюда никто и никуда пройти уже не может. Воистину Гиблые земли. — Похоже, эйфория и опьянение от выпитой утячьей крови прошло, и фон Вюрт заговорил более осмысленно.

К этому времени мы вышли на берег. Лодок было две. Яков Панфилыч забрал свою лодку и уехал. Жаловаться. Кому интересно он на нас жаловаться будет? Вот прямо сильно интересно.

Переправились быстро. Благо в нашей лодке топлива хватало, и завелся мотор новенький японский с полпинка. По-хорошему надо было как-то спрятать лодку, или хотя бы мотор спрятать, вот только, куда? Так что, я просто снял мотор и положил его на дно лодки. Судя по пролетевшему над нами дирижаблю, техника была здесь на уровне вот этих товарищей, прибывших как раз со времен войны. Может быть, чуть получше, смотря кто с ними среди убежавших был. Но до таких моторов всё равно они ещё не додумались. Так что, есть вероятность, что местные просто не поймут, что это такое, и мы когда-нибудь найдём её в целости и сохранности.

— Хорошая вещь, — буркнула голова, когда я закончил маскировать лодку в камышах. — Не думал, что вы сможете когда-нибудь до такого додуматься.

Говорить о том, что это не мы додумались, а их союзнички, естественно, никто не стал. Сергей только буркнул.

— Так мы дела делали, это вы вон херней всё время страдали, о мести мечтали, — он остановился, глядя перед собой. — Ах ты, ж. Ну и ублюдки вы, всё-таки кровавые упыри.

Мы с дедом подошли поближе и увидели, что на берегу было расчищено место, на котором ножом начертили пентаграмму. А в центре лежало тело парня с перерезанным горлом.

— Мы не виноваты, что эти обряды требуют жертвы, — буркнула голова.

— Ну, конечно, кто же виноват, кроме вас-то? — дед остановился и снял с плеч рюкзак и отцепил от него саперную лопату. — Изверги. Как были тварями, так и помрёте. А у меня, кажется, цель появилась: обустроиться и открыть сезон охоты на недобитков. Вот сейчас жалею очень сильно, что позволил вам уйти тогда. Эх, на десять минут бы раньше прийти, и выжечь ваше осиное гнездо. Только вот опять же, людьми вы мирными прикрывались тогда. Тьфу, дрянь, а не люди. Одно название, что человеки. Давай, Серёга, Роман, берите лопаты. Похоронить надо бедолагу, а то не по-людски его вот так падальщикам оставлять.

— Заняться вам больше нечем, только всяких крестьян хоронить, — фыркнула голова.

— Пасть заткни, — посоветовал я фон Вюрту, беря лопату.

Похоронили мы бедолагу на пригорке возле раскидистой берёзы. Сергей достал недопитый штоф самогона, но мы отказались помянуть безымянного парня.

— Ну и я тогда не буду, — пробурчал он, пряча бутыль во внутренний карман своей шинели.

— М-да, — задумчиво проговорил дед. — Нам, кроме еды нужно позаботиться об одежде для Серёги. А то он своими портками всех девок в округе пораспугает.

— Было бы там чем пугать, — хохотнула голова.

— Саня, разреши мне эту вражину сжечь к чёртовой матери, — с чувством произнёс Сергей и на его раскрытой ладони заплясало жаркое пламя.

— Мне вот интересно, а почему именно у тебя проявился этот дар, или… что это вообще? — задумчиво задал вопрос дед, озвучив тем самым вопрос, который крутился у меня на языке.

— Он у вас есть, просто ещё не проявился, — заметила голова. — Этому старому козлу очень нужно было спалить моё тело, вот в нём огонь и прорезался. И у вас что-то проявится, когда очень сильно будет нужно. Великий магистр определил это состояние, как психический шторм. Он даже провёл пару опытов на одном из отступников, и пришёл к подтверждению своей теории.

— Чем больше узнаю про вашего магистра и про вас, тем больше меня тошнит, — признался я. — Ваш Штраус случайно не был закадычным дружком одного врача-затейника по прозвищу Менгелле?

— Почему ты решил, что доктор Менгелле — это прозвище? — надменно произнёс Вюрт.

— А что, нет? Надо же, а я-то думал… — я поцокал языком. — Но тошнить меня от вас меньше не стало.

— Рома, не мешай, — перебил меня Сергей. — Так что, можно я его… того?

— Нет пока, — немного помедлив и с явной неохотой ответил дед. — У него настолько длинный язык совсем без костей, что грех этим не воспользоваться. Мы же совсем ничего не знаем про это место. Той информации, которую он нам дал, слишком мало, чтобы не наделать глупостей. Поэтому развивай свой дар понемногу. Вот у тебя уже получается вызывать этот огонь.

— А когда от него толку не будет, я его сожгу? — в голосе Сергея звучала чуть ли не слезливая просьба.

— Когда совсем толку не будет, сожжешь… Ах, ты, — дед остановился, глядя перед собой.

Мы уже довольно далеко отошли от места захоронения. Шли по берегу, надеясь найти тропинку или дорогу, которая вывела бы нас к возвышающемуся вдалеке замку. Я подошёл к деду, чтобы посмотреть, что же привлекло его внимание.

На берег была вытянута лодка. Обычная долблёнка, без каких-либо изысков. Вот только вокруг неё, а также на дне были видны бурые потёки. То, что это кровь, было видно даже без проведения каких-то специальных анализов.

— Отбегался Яшка, — Сергей покачал головой. — Встретил тут его кто-то.

— Наш отряд здесь проходил, — неохотно ответил ему Вюрт, хоть его никто и не спрашивал. И как он видит из котелка, что происходит вокруг? — Да не волнуйтесь, не убили вашего слишком эмоционального приятеля. Может быть, даже обменять его на меня сможете.

— Да сдался он нам, — фыркнул Сергей. — Его предупреждали, чтобы не бежал впереди паровоза. Да ещё в туман сунулся. Вот как далеко отгрёб, прежде, чем на берег выйти. И эти тоже успели отойти подальше. Только, почему мы в одну сторону идём с теми, кто Панфилыча уволок?

— Скорее всего, дорога здесь одна. А потом на каком-то этапе разделится, — дед прищурился и осмотрелся. — А вон, кстати, и она. Главное, чтобы замок этих Охотников на этом берегу располагался.

— Что же мы раньше не спросили? Лучше сразу переправиться, чем круги нарезать по пересечённой местности, — я стукнул себя по лбу. — Эй, Вюрт, Охотники на этом берегу живут?

— Сами выясняйте, — пробурчала голова. — Вы меня и моих друзей тварями называете, а совершить банальный обмен на своего приятеля не хотите. И кто вы после этого.

— Таких друзей, как Яшка — за хер, да в музей, чтоб жизнь не портили, — хмыкнул Сергей. — Ты лучше говори, по дороге нам шлёпать или вертаться обратно к лодке? А то, смотри, командир передумает, да и отдаст мне тебя с позволением шлепнуть.

Командир, значит. Я покачал головой. И дед, и Серега, встретив старых врагов словно не в другой мир провалились, а во времени. Вот только что делать с теми, кто мирную жизнь здесь выбрал? Ну, не совсем, конечно, мирную, если верить всему, о чём фон Вюрт говорил, но и не совсем спокойную, со всеми этими прорывами и монстрами. Хотя, лично для меня, более страшных монстров, чем обитатели замка Вольфсангель, было не найти. Но, мы здесь без году неделя, ещё не сталкивались с местной реальностью.

А вот те, кого Вюрст и его приятели называют отступниками и предателями, вполне здесь прижились. И, если всё-таки жизнь такая суровая, то очень может статься, что сейчас здесь живут потомки тех офицеров, что стали баронами, которые ни о какой войне знать не знают. Не идиоты же их деды, рассказывать внукам и детям, с кем они воевали, и самое главное, за что. Там, как я понимаю, клятва такая была дана, что лучше самому застрелиться, чем её нарушить. Не так страшно и болезненно будет.

Вот только деды-то мои поймут эти нюансы? А то нам тут ещё жить, дед правильно сказал.

Голова тем временен молчала. Тогда дед вздохнул и поднял руку, словно хотел дать отмашку потирающему ладони Сергею.

— На этом берегу замок, не надо никуда переплавляться. Только он далеко. Дня за три дойдёте, если транспорт нигде не достанете, — быстро проговорила голова.

— Мы же его отчётливо видим, — нахмурился дед.

— И что? Его почти с любой точки Гиблых земель видно. Оптическая иллюзия. Напоминание, что эти твари здесь главные. — Пояснил фон Вюрт. — И что вы такие нервные? Расслабьтесь. Это мне нужно биться в истерике, но я же ничего так, молодцом держусь.

— Угу, держись, чтоб шляпу не сдуло, — дед задумчиво посмотрел на дорогу. — Яшку не предложат на тебя обменять. Он просто не доживёт до того момента, когда ваш Штраус дозреет до этой идеи. Это я тебе как человек говорю, чьё врожденное человеколюбие многократно останавливало занесённую руку с зажатой в ней гранатой, от того, чтобы не швырнуть в эту гниду.

— А-а-а, так это врождённое человеколюбие было, — протянул Сергей, в очередной раз запахивая шинель. Прохладно, осень всё-таки, хоть и ранняя. — А я-то думал, что это майор Орлов был. А оно вон как оказалось, — добавил он и хохотнул, но тут же изобразил бурный кашель под прищуренным взглядом деда.

— Хватит ржать, аки конь. Что, молодым жеребцом себя почувствовал? — Дед поправил на плечах рюкзак и направился к дороге.

Я же скептически посмотрел на Сергея. Он конечно выглядел на шестьдесят, а не свои, сколько бы их не было, но вот на юного, полного сил жеребёнка явно не тянул. Ну, тут такое. Мне этих приколов не понять, пока до их возраста не доживу. Я тряхнул котелок так, что голова в нём заткнулась. Кажется, меня шепотом обложили матом — по-немецки мат звучит вполне неплохо, и пообещали кастрировать по возможности за то, что голова язык только что прикусила.

Сергей замыкал наше шествие. Он на всякий случай заткнулся и шёл, стараясь не отсвечивать. Только бутыль с самогоном бережно поддерживал рукой, чтобы не упала, не дай бог.

Дорога была хорошая. Ухоженная гравийка. С полноценными обочинами и скосами кюветов. Если уж она здесь такая, значит, в более обитаемых местах дорожная сеть вполне на приличном уровне развита. Надо бы уточнить про транспорт. Наличие дирижаблей давало надежду на автомобили. Потому что на лошади я ездить точно не умею. Как только мы вышли на дорогу, дед остановился.

— Что-то мне неспокойно как-то. — Сказал он, оглядываясь по сторонам. — Словно мураши по телу туда-сюда снуют. Вот что, Рома, давай-ка мы ружья расчехлим. Так, на всякий случай. С заряженными стволами как-то поспокойнее будет.

Интуиции деда я доверял. Поэтому без лишних слов вытащил ружье и снарядил его. Поставив на предохранитель, повесил на левое плечо. Рюкзак пришлось перекидывать на правое. Подумав, передвинул ножны с ножом на ремне так, чтобы рукоять прямо под рукой находилась.

— Надо бы побрякушки, которые мы с тел сняли на привале разобрать, — пробормотал я, бросая мешочек с завязками, который у приятеля Вюрта нашёл в рюкзак. Я ведь даже не посмотрел, что в нём. Просто вещи туда засунул и к ремню этот мешочек привязал. Теперь же он мне мешал, поэтому я убрал его с глаз долой. — Я готов…

Меня прервал громкий рёв, раздавшийся неподалёку и крик смертельно перепуганного человека. Мы с дедом переглянулись, синхронно сбросили рюкзаки на землю. Я сунул котелок с головой Сергею, и мы, сняв ружья, поспешили в сторону звуков.

— Эй, куда вы, черти? — завопил за спиной Сергей. — Робин-гуды хреновы! Я огонь пулять умею! Да, подождите меня!

Но мы были уже возле поворота дороги, из-за которого раздавались страшные звуки. Тут ждать было уже некогда. Или мы сейчас с эффектом неожиданности вступим в схватку, или схватка выкатится на нас, и вот тогда результат будет очень трудно спрогнозировать.

Глава 5

Мы с дедом сошли с дороги и пошли по обочине с двух сторон. Таким образом, когда мы вышли за поворот, дорога оказалась между нами, как и те, которые в этот момент дрались на ней. Ну, как дрались. Молодой парень, лет двадцати на вид, то есть даже немного моложе меня, пытался отбиться от существа, нападавшего на него с невероятной яростью. Два тела с вскрытыми глотками лежали возле перевернутой телеги. Лошадь неслась по дороге от нас с громким ржанием. В руке у парня был зажат меч, которым он отмахивался от твари. Он именно отмахивался от нападавшего на него существа, как топором. Видно было невооружённым взглядом, что мечник из него тот ещё. Примерно, как из меня. Но я хотя бы не позорюсь и не хватаюсь за оружие, в котором понимаю, чуть больше, чем ничего.

Существо же было… кабаном? Только это был очень странный кабан. Из нижней челюсти торчало не два клыка, а все шесть. По позвоночнику шли какие-то острые наросты, словно шипы. Мощное приземистое тело… Тварь она и есть тварь. Разглядывать её времени особо не было.

Мы подошли метров на двадцать. Ни парень, ни свин нас не слышали. То ли были слишком увлечены, то ли мы шли относительно бесшумно. Идти дальше — это подставиться под все шесть клыков и хер знает сколько шипов на спине. Дед поднял правую руку, и дал отмашку. Ружьё тут же взлетело и привычно легло, упёршись прикладом в плечо. Бах-бах! С противоположной стороны дороги почти синхронно бахнуло. Патроны мы взяли заряжённые пулями, и все три пули вошли в тело хряка под разными углами. Расстояние-то, тьфу, как тут можно промахнуться?

Вот только пули эту тварь не убили. Кабан взревел, развернулся и бросился на меня. Почему он решил, что менее опасен, понятия не имею, вот только перезарядиться уже не успевал. Ружье плавно опустилось на землю, а я выхватил нож.

— Ромка, в сторону! — раздался крик откуда-то со стороны, и я сначала хотел отмахнуться, зло оскалившись, но потом до меня дошло, что со своим ножом я ничего сделать с этой тушей не смогу, и ушёл с траектории его движения.

Не удержался на обочины и съехал в кювет. Хорошо хоть не кувырком скатился. Хряк в это время резко затормозил, развернулся и взвизгнул, а в воздухе поплыл неповторимый аромат Серёгиного самогона.

Я выскочил обратно на дорогу, в тот самый момент, когда кабан, отряхиваясь от вонючей жидкости, с налитыми кровью глазами, поскальзываясь на мокрых осколках разбитой бутыли, понёсся на выскочившего на дорогу Сергея. При этом он визжал на одной ноте, а красными глаза были возможно из-за того, что в них попал самогон. Дед в это время уже перезарядился. Бах! На этот раз пуля вошла прямо в налитый кровью глаз. Визг повысился на три тона не меньше. Хряк вильнул, но тут же выпрямился и удвоил скорость. Что за свинья неубиваемая такая?

— Ах, ты, погань свинская! — заорал Сергей и вскинул руки. — На тебе, тварюга, получи! — и в сторону зверя полетело белое с желто-красными вкраплениями пламя.

Полыхнуло знатно. Визг ещё повысился в диапазоне. Хряк сделал два неуверенных шага, и завалился на бок. Пару раз дёрнул ногой и затих. Пламя тут же опало. Словно его и не было. Вот только запах паленой шерсти и поджаренного сала продолжал витать в воздухе.

Я поднёс к глазам часы. Потом потряс их и поднёс к уху. Часы шли. Но не может же быть, чтобы от того мгновения, как мы выскочили из-за поворота и до этого момента прошло три минуты? Или может? Закон относительности в действии?

— Вот ведь, только зря столько самогона на тварину эту извёл, — сокрушался Сергей, бегая вокруг осмолённого хряка и хватаясь за голову.

— Серёг, а ты из чего его гнал, и сколько в твоём пойле градусов было? А то полыхнуло так, что я с напалмом грешным делом перепутал. — К нему подошёл дед, разглядывая тело твари.

— Ой, не трави душу, Саня. А градусов, да чёрт его знает, Алевтина спиртометр выбросила. Вражина, а не баба. — Он сел на корточки и вцепился в волосы. Затем встал. — Я за рюкзаками. А то бросил всё за вами, сайгаками бешенными погнался. Но, зато, Саня, ты видел, как я сумел пламя погасить?

— Видел, — дед кивнул. — Ты иди за рюкзаками, да за башкой Вюртовской. А то как Колобок укатится. И хорошо, если сожрёт кто по дороге, типа этого кабана. А ежели нет? Ну, а мы с Романом пока с тем молодым человеком пообщаемся.

Мысли у нас с дедом двигались примерно в одном направлении, так как я уже целенаправленно двигался к парню, который с трудом держал в руке меч, поглядывая на нас с заметной опаской.

— Тебя звать как? — не доходя до него пяти метров, дед остановился и задал вполне безобидный вопрос. Но ружьё успел перезарядить. Правильно, доверяй, но проверяй.

— Митяй, — тихо произнёс парень. — Меня господин фон Вирган в призамковой деревне нанял, как проводника. Ещё третьего дня. Его господин барон послал разведать что здесь, да как. А то слухи пошли, что те уроды из Вольфсангеля снова за старое принялись. Да и люди начали пропадать.

— Меч отдай, — он вздрогнул и резко обернулся ко мне, но я уже перехватил его руку в запястье. Сжал так, что Митяй охнул и разжал пальцы, а я в это время забрал меч. — Молодец, — улыбнувшись, я отошёл к деду.

Странно, что он даже не сопротивлялся. От кабана вроде нормально отмахивался.

— А вы кто? — догадался спросить парень.

— Да так, охотники. Охотились тут, понимаешь, и вдруг туман… — неопределённо ответил дед.

— Охотники? Вы, правда, Охотники? — мы с дедом переглянулись и неуверенно кивнули. Почему-то меня не оставляла мысль, что Митяй каких-то определённых Охотников имел в виду.

— Слушай, Митяй, — дед не дал ему развить мысль. — Мы не местные Охотники. Прибыли издалека и совсем недавно. Нам бы в тот замок как-то попасть, — и он указал на виднеющуюся вдалеке громаду.

— Я вас доведу до замка. Всё равно туда идти. Моя деревня в двух километрах от замка. Мы личный вассалитет у господ Охотников имеем. Только, вы не сможете войти. Никто не может туда войти. И мы не знаем, что творится в замке. А хозяев уже давно никто не видел. И из столицы никаких вестей.

— Да, дела, — дед поскрёб подбородок. — Но мы всё равно рискнём.

— Дело ваше, тем более, если вы тоже Охотники, то, может быть вам откроют. — Митяй смотрел на нас с нескрываемым любопытством. Я же не отрывал взгляда от тел. Они были облачены в дикую смесь старой немецкой формы времён войны и доспехов.

— Ничего не понимаю. Откуда мечи, да и вот это, — я постучал по нагрудной броне. — Ты от выстрелов не побежал, значит, что такое огнестрел знаешь. Дирижабль опять же. — Да и Вюрт вроде говорил, что прогресс здесь идёт. Медленно, но идёт, добавил я про себя. И вдруг вот это. — Почему мечи, а, Митяй?

— Господин барон говорил, что для пороха нужны компоненты, которых очень мало. Только на самый крайний случай! — Митяй поднял вверх палец. — А когда перевал заблокировало портальным окном, из которого постоянно твари какие-то прут, так мы отрезаны оказались от остальной части империи. Дирижабли малые ещё прорываются, но и для них проблема существует. Вот и пришлось взяться за мечи, да луки с арбалетами вспомнить. И бензина нет, чтобы машины заправлять…

— Поэтому лошади. Добро пожаловать в наступающее средневековье, — я даже ругнулся сгоряча. А потом повернулся к всё ещё дымящейся туше. — Его жрать можно? — спросил я хмуро у парня.

— Ну да. Свинина — она и есть свинина. А то, что кабан измененный — так это даже лучше, ну, для тех, кто его добыл, естественно. Вон те шипы на спине — их алхимики и целители берут. Они в мазях от ожогов используются. Не так, чтобы дорого, но за все десять серебряных рублей получить можно. Бумажные-то давно не в ходу. Банки их уже давно изъяли из оборота. Заменить-то нечем. Не самим же печатать.

— Банки сами печатать деньги не имеют права. — Дед задумчиво смотрел на Митяя. — Сколько и чего можно на один серебряный рубль взять?

— Ну, можно три дня одному человеку в таверне жить на полном обеспечении. — Прикинув что-то в уме, ответил Митяй.

— Не густо, но на первое время сойдёт, — пробормотал дед. — Кто из них твой наниматель?

— Вот этот, — Митяй указал на тело мужчины, рядом с которым я сидел. — Марк фон Вирген. Он то ли двоюродный племянник, то ли свояк барона фон Майснера. Ну и является вассалом господина барона. А второй — это его личный слуга Вуд. Они же даже мечи вытащить не успели, эта тварь как выскочит… Лошади на дыбы, вот они и не удержали в сёдлах, а тут их вепрь и порвал. Я-то в телеге ехал, считай, что повезло.

— Да, везенье так себе, конечно, но, с другой стороны, и, правда, повезло. — Дед кивнул, а потом, словно невзначай заметил. — А барон в свою очередь — вассал Охотников? — и дед снова указал на замок.

— Должен быть. А как оно на самом деле обстоит… — Митяй подал плечами. — Клятв-то они Охотникам не давали, и присягу не приносили.

— Ладно, потом разберёмся, — отмахнулся дед, глядя как к нам подходит Сергей. — Вот что, Митяй, иди-ка поймай лошадей. Роман тебе поможет. Сколько, кстати, ехать до деревни?

— Три дня. — Митяй посмотрел на дорогу, по которой лошади ускакали.

— А за эти три дня ещё деревни по дороге есть? — дед продолжал над чем-то напряжённо думать.

— Не-а, — парень покачал головой. — Наша первая. Предзамковая — это название такое, ежели что. Места здесь дюже нехорошие. Самые гиблые на наших землях. Прорывы почти постоянно. Хорошо хоть небольшие. Так пара вепрей вырвется навроде этого, — он кивнул на тушу. — Но встречаются твари и похуже. Всех и не упомнишь.

— Митяй, а почему имперская армия этот портал не уберёт, да территорию не зачистит, чтобы вам дорогу в большой мир открыть? А то живёте, получается, замкнутым анклавом. — вставил я свои пять копеек.

— Так пытались. Но там какая-то аномалия. Окно портальное можно только с нашей стороны закрыть. И магов уже туда посылали, и отряды малыми группами сюда перекидывали, всё бестолку. И даже Оракул столичный ничего путного сказать не смог. Вроде бы Охотники могли бы попытаться закрыть портал. У них то ли защита какая-то особая, то ли полномочия такие, что они могут через особое место пройти. В общем, он сам запутался. И было принято решение ждать, когда ворота замка откроются, чтобы выяснить, что с хозяевами произошло. А так… информации, что они все погибло из замка не поступало. Вот все и теряются в догадках.

— А что из столицы не могут наладить какой-нибудь портал, чтобы хотя бы вещи и продукты, каких у вас нет, поставлять? — спросил я. — К тому же, смысл пожалованных баронств теряется, если эти земли тем порталом отделены от остальной части империи.

— Так ведь, баронства дали, уже лет шестьдесят назад. А портал образовался лет пятнадцать назад. Да и всё равно рано или поздно найдут способ его закрыть, — запальчиво произнёс Митяй.

— Угу, если только императору советники не посоветовали оставить всё, как есть. Ну, а что, проход в империю закрыт, а с тварями пускай жители анклава разбираются, им не привыкать. — добавил я довольно ехидно.

— А вы откуда пришли? — прищурившись, спросил Митяй. — Что это за место такое, где могут вот так запросто стольких людей приговорить?

— Издалека, — быстро ответил я. — Через портал нас сюда забросило. Прав был барон, эти черти из Вольфенштайна здесь развлекались. Прямо с охоты из нашего мира нас выдернули. Ну, и слегка погибли. А тела, вон, дед Сергей собственноручно сжёг, чтобы воскрешать было нечему.

— Откуда черти? — Митяй недоуменно смотрел на меня.

— Чёрт, из Вольфсангеля. А я что сказал? — спросил я с самым невинным видом.

— Так, лясы точить можно и по дороге к лошадям. Ступайте, живо, — прикрикнул на нас дед. — А мы с сержантом пока бедолаг этих похороним. Не оставлять же их тут на дороге. Тела же мы не довезём, да и не повезу я их. Они нас тормозить начнут, а нам желательно поскорей из этих гиблых мест выбраться. Да и боеприпасов у нас не так чтобы много. Рома, ружьё не забудь, — добавил он.

— Не забуду, — я как раз подбирал лежащее на земле ружьё. Зарядил оба ствола. Щелкнул затвор и предохранитель автоматически встал на место. — Ну что, пошли лошадей искать.

Митяй покосился на ружьё, и пошёл по дороге, поглядывая по сторонам. Я двинулся чуть сзади. Не то, что я ему не доверял. Да, я ему не доверял. Я вообще никому здесь не доверял, кроме двух стариков, которые сейчас хоронили покойных, предварительно сняв с них всё самое ценное. Надеюсь, у них ума хватит, чтобы Серёгу одеть поприличней. По-моему, этот, который то ли племянник, то ли свояк, как раз такой же размер носил. Или где-то очень близкий. Да и одежда должна была остаться целой. Хряк же ему глотку вскрыл, а не продырявил в пяти неожиданных местах.

Лошади, как оказалось, далеко не ушли. Они мирно щипали траву недалеко от дороги. Видимо, решили, что тварь до них тут не доберётся, а оставшихся ей противостоять двуногих хряку будет за глаза. Справедливо, кстати говоря, считали, чего уж там.

Поймать их труда не составило. Пришлось, правда, немного побегать. Но я уже сутки постоянно бегаю, прыгаю, пригибаюсь и кувыркаюсь. Фитнес-клуб, а не другой мир, параллельный, или хрен знает какой ещё. Лошадей изловили и пошли обратно к дедам не спеша.

— Так вы Охотники из другого мира? Как наши бароны? — Митяю надоело молчать, и он решил выяснить некоторые моменты.

— Почти, — ответил я уклончиво. — Тот мир очень сильно изменился. Старые бароны его не узнали бы.

— Так старых почти что и не осталось. — Протяну парень. — На севере, наверное, живёт ещё парочка. Старики есть, особенно те, кто детьми пришёл. Но они уже и по-русски говорят без шпреханья. Потомки-то только гонор взяли, а так совсем обрусели. Но тут понятно, император же не дурак, такие клятвы они дали, мама не горюй. Но все дали, кроме тех, которые в Вольфсангель сбежали. Деваться им потому что было некуда. Но по вам видно, что русские.

— Да, так вот получилось, — я покосился на лошадь. Ездить верхом мне не доводилось. — А как вы научились и мечами, и верхом?

— Мечом я не умею, — Митяй покачал головой. — Кто-то из старых баронов немного умел. А потом они книжки достали и по книжкам учились. Делать-то что-то надо было. Не ложиться же и помирать. Ну, а верхом мы все умели. Деревенские же. Да и машина не в каждом дворе стоит.

— Это точно, — поддакнул я.

На этом наш такой познавательный разговор завершился. Потому что мы подошли к дедам. Они уже успели похоронить трупы, перевернуть телегу и теперь сидели, разделывая тушу вепря. Шипы с позвоночника лежали отдельно. Возле шипов отдельной кучкой лежали ценности, снятые с покойных. Я понимающе кивнул и сразу же подошёл к ним, на ходу подбирая свой рюкзак и доставая мешок, где уже лежали ценности с фашистов.

Мимоходом отметил, что они догадались одеть Сергея. По крайней мере на нём сейчас красовались штаны и рубаха, а не майка с трусами. А вот рука Сергея была перетянута белой тряпкой, пропитавшейся свежей кровью. На мой вопросительный взгляд дед ответил.

— За шип ухватился голой рукой, старый хрыч, — он покачал головой. — А ведь я его предупреждал, что штуки эти дюже острые. Так, Митяй, ты, как самый молодой, сгоняй до реки, воды принеси. Руки помыть, да мясо обмыть. Оно вон как получилось, почти полностью запеклось, сейчас солью присыплем, и на пару дней точно хватит.

— А куда воды-то набрать? — Митяй покрутил головой и тут увидел котелок. — Сюда что ли?

— Стой, не трожь! — я среагировал поздно, да и дед не сообразил сразу, куда парень грабли свои тянет.

— И что уставился, увалень? Деревенщина чумазая? — гаркнула из котелка голова на немецком, которого, надо сказать, Митяй не понимал.

— Ой, мама, — почему-то шепотом проговорил парень и сел на землю. — Что это такое?

И вот как ему объяснить, если мы сами никак не поймём, чем же является головаГанса фон Вюрта.

Глава 6

Так уж получилось, что верхом поехали дед с Сергеем. Они-то деревенские, до ещё детство прошло их в деревни до войны. Тогда многие ребятишки умели верхом скакать. А вот я — нет. Пару раз помниться без седла проехал, когда с дедом на дачу ездили, в которую он дом в родной деревне превратил. Да пару раз сам дед меня в седло к себе брал, когда я совсем ещё пацанёнком был. Я даже помню эти моменты с трудом. В общем, пока Сергей откачивал Митяя после его встречи с Вюртом, я украдкой попробовал взгромоздиться в седло. Один раз даже получилось сесть и даже лицом в ту сторону, в которую надо. Но на этом дело застопорилось. Дед вздохнул и сказал.

— Слезай, не позорься. Время появится, будешь учиться. Не известно, сколько здесь без привычных выхлопных газов жить придётся. Ты, Ромка, боюсь, зачахнешь совсем без ароматов цивилизации. — Он покачал головой и забрал у меня поводья.

— И как я поеду? — спросил я у него мрачно. — Рядом побегу? За стремя держась?

— Это тоже надо уметь, а ты не умеешь. Хорошо ещё, что лошадей не боишься, а то, совсем кранты были бы. В телеге поедешь. — Решил он, и направился к Сергею, чтобы помочь тому отматерить Вюрта.

Ганс, похоже, обиделся, потому что заткнулся и не подавал признаков жизни. Если бы я не знал, что уничтожить эту дрянь чрезвычайно сложно, решил бы, что кто-то из дедов не сдержался. По мне так, невелика потеря. В качестве источника информации у нас теперь есть Митяй, который о мире, в котором мы оказались, знает куда как побольше, чем голова фашиста недобитого, который здесь жил в своём крохотном мирке таких же чокнутых ублюдков. Никакой другой цели, кроме цели отомстить — у них не было. Делами за пределами своего замка они, похоже, не интересовались. Иначе как объяснить его незнание того, что здесь уже пару десятков лет происходит? Это можно объяснить тем, что Вюрт нам наврал с три короба — но, скорее всего, нет. Эти твари действительно ничего не знали про закрывшие доступы в большой мир порталы. Иначе чего бы ему так нецензурно удивляться телеге, в которую забросили котелок?

Собрались мы в путь довольно быстро. Мясо хряка Сергей пропёк просто волшебно, ха-ха, три раза. Соль в запасе у нас имелась. Воду очухавшийся Митяй принёс всё-таки в котелке, из которого на время вытряхнули голову. Наскоро перекусив, мы тронулись в путь.

Я развалился в телеге на сене. Благо костюм был на мне достаточно плотный и я не испытывал неудобства от такой колючей подстилки. Лошадью правил Митяй. Я же, чтобы было чем заняться, рассматривал меч, который мне дед отдал вместе с ножнами.

Простая рукоять, достаточно длинная, чтобы можно было перехватить её двумя руками. Достаточно широкая гарда. Никаких тебе завитушек, драгоценных камней и чего-то в этом духе. Очень простое и эффективное оружие. Я смотрел на лезвие так долго, что внезапно, у меня зарябило в глазах и показалось, что лезвие не такое чистое, как выглядит на первый взгляд. По всей длине клинка сама структура стали образовывала множество завитушек, переплетающихся друг с другом и составляющий один непрерывный узор.

Напряжение в глазах нарастало, и тут в голове словно лопнула с тихим звоном натягиваемая струна. Дзинь. Сразу стало немного легче, но на зеркальное лезвие упала бурая капля.

— Чёрт подери, — пробормотал я, вытаскивая платок из кармана рюкзака.

— Что с тобой? — Митяй оглянулся, чтобы посмотреть, что там у него за спиной за возня началась.

— Кровь из носа пошла, — я свернул платок и засунул в закровившую ноздрю.

Плеснул из фляжки воды на руку и другим платком кое-как вытер меч, по большему счёту растерев кровь по лезвию. Посмотрел на солнце, вроде чистый. После этого сунул меч в ножны. Платки на привале сожгу. Почему-то после знакомства с любящим кровушку Вюртом, оставлять её где бы то ни было не слишком хотелось. А с мечом явно что-то не так. И к задаче научиться им владеть прибавляется задача выяснить, что же именно с ним не так.

— Это не слишком хорошо, — протянул Митяй. — Тебе бы к целителю показаться.

— Обязательно. Вот как только до целителя доберёмся, так сразу и покажусь. — Я лёг, заведя руки за голову. Вообще, как только Митяй узнал, что я поеду на телеге, его отношение ко мне неуловимо изменилось. Стало панибратским что ли. А ещё в его голосе начали появляться, ну, не знаю, покровительственные нотки что ли.

— Зря ты так. О здоровье нужно заботиться смолоду, — наставительно произнёс паренёк, который как бы не моложе меня. — В нашей деревне целительница молодая — Даша. Она в университете в Кёльне училась. Но, уехать отсюда невозможно, вот и начали студентов, которые бесплатно университеты заканчивают по баронствам распределять.

— В каком университете она училась? В Кёльне? — я аж привстал, опираясь на локти.

— Так борон фон Майснер центральный городок своего баронства назвал. Говорил, что так ему легче разлуку с родиной переносить. А его детям всё равно. Не переделывать же. К тому же все привыкли уже. Кёльн так Кёльн, какая разница?

— Да никакой, — я снова лёг на спину и принялся разглядывать облака, которые величественно проплывали над нами. — Кёльн так Кёльн. Целительница-то красивая?

— Да, красавица, — и Митяй расплылся в придурковатой улыбке.

— Тогда точно зайду, — я усмехнулся. — Давненько я к хорошеньким целительницам не заглядывал.

Почему-то никаких истерик я в себе не отмечал. Тот первый порыв, когда я подумал, что деды с ума сошли и людей уже мочат, прошёл бесследно. Я довольно спокойно принял факт нашего попадания. Деды, кстати, тоже. Может быть, это сказывалась почти бессонная ночь, может быть что-то эти идиоты из Аненербе намудрили. На самом деле всё было неважно, почти как название городка, а котором, оказывается, есть Академия, и в ней училась красавица-целительница. Важным было только то, что сам факт нашего попадания нас не особенно волновал. Это была проблема выживания, а жить нам ой как хотелось.

— Так значит, ты слуга господ Охотников? — внезапно заявил Митяй. Я чуть воздухом не подавился. Уставился в его спину и медленно спросил.

— Почему ты так решил?

— Ну как же, ездить верхом все господа умеют, даже, когда бензина хватало они часто верховые прогулки устраивали. — Довольно логично всё разложил по полочкам этот деревенский философ.

— Угу, — протянул я. — Это ты верно заметил. А так да, я личный слуга Александра Белова, считай, что раб.

— Да ладно тебе наговаривать, рабство запрещено, — неуверенно ответил Митяй. — Но так-то да, он тебя гоняет будь здоров, — и он повернул голову в сторону сосредоточенного деда, который что-то говорил в этот момент Сергею.

— Ой, не могу, личный слуга красноармейца Белова, — фон Вюрт заржал и так задергался, что перевернул свой котелок. — Такого анекдота я вообще никогда не слышал.

— Заткнись, — посоветовал я ему, придавая котелку нормальное положение. — Ты чем так усиленно шевелил, что перевернулся, ушами что ли?

— Бровями, — рявкнул Вюрт. — А ты вообще помалкивай, холоп, рабам слово не давали…

— По-моему, без одного глаза тебе будет в самый раз, — угрожающе протянул я, вытаскивая нож из ножен.

— У тебя совсем нет чувства юмора, — заверещал Вюрт. — Убери от моего глаза свой грязный ножичек!

— О чём он говорит? — настороженно спросил Митяй, который до сих пор не привык к виду говорящей головы.

— Говорит, что у относительно небогатого охотника не может быть личного слуги, — очень вольно перевёл я речь Вюрта. — И, вообще, я тебе переводчиком не нанимался. Сам учи немецкий. У вас тут немцев полно, есть, где учителя поискать или учительницу.

— Да я же говорю, старики только по-немецки говорят, да и то, с нами стараются по-нашенски, — ответил Митяй.

— Надо же, так сильно ненавидеть русских, чтобы в итоге остаться жить в Российской империи, на условиях Российского императора и даже от своего языка отказаться, — я проговорил это по-немецки и насмешливо посмотрел на бешено вращающего глазами Вюрта. — Отличный результат, молодцы, — и я показал ему большой палец, убирая кинжал обратно в ножны. — Скажи, Ганс, а оно того стоило?

— Заткнись! — взвизгнула голова. — Закрой свой поганый рот! А эти предатели, которые предали дело великого фюрера ради своей ничтожной жизни, ещё за всё ответят!

К нам подъехал дед. Глядя на меня сверху-вниз спросил.

— Чего это он развизжался?

— Ему не нравится, что потомки тех, кто ушёл вместе с ними совсем обрусели, — ответил я, замечая, как дед морщится и ерзает в седле, пытаясь найти удобную позу. Всё-таки не мальчик уже верхом скакать. — Может, поменяемся? — спросил я, прикидывая, сколько времени смогу проехать на этой зверюге и не выпасть из седла.

— Сиди уже, — дед махнул рукой.

Митяй смотрел на него с опаской и даже замедлил ход, слегка натянув поводья. Похоже, что деда он побаивается гораздо больше, чем того же Вюрта. Когда первое потрясение прошло, он начал относиться к голове с опаской, но суеверного ужаса не испытывал. Всё-таки, когда живешь в окружении магии, к некоторым вещам начинаешь относиться с пониманием.

К деду подъехал неспешно Сергей. Привстав на стременах, потёр поясницу и снова бухнулся в седло. Отчего его конь слегка присел и тоненько заржал.

— Ты чего так плюхаешься, как будто центнер с гаком весишь, а не как полмешка картошки? — деда явно что-то беспокоило, потому что он посмотрел на старого сержанта хмуро и сурово, и тут же принялся осматриваться по сторонам.

— Поясница, окаянная. Думал, скину лет двадцать, да и пройдёт, ан, нет. Оказывается, она и в шестьдесят у меня болела, зараза такая. Кто же на старости лет в седла прыгает? Вот она и напомнил, что не юноши мы с тобой, старлей, ёптить, — ругнулся Сергей. — А вообще, как-то неспокойно. Может, это не поясница болит, а седалище что-то чувствует?

— Очень может быть, — дед ещё раз нервно огляделся по сторонам и вытащил ружьё, которое приспособил к седлу.

Вот только выстрелить он не успел. Дорога как раз вильнула, и мы ехали сквозь лес. По обе стороны от дороги росли деревья, уже начавшие менять окраску на осеннюю. Дорога шла удивительно прямо между этими рядами стройный высоких деревьев. Мы ехали как по аллее, по специально сделанной в ухоженном парке дорожке, предназначенной для прогулок. Красиво было просто нереально. Но эта красота оказалась обманчива, потому что лес за пределами дороги был вполне настоящий, густой и таящий множество опасностей.

Как оказалось, я слишком уж расслабился, и уже не успевал схватить ружьё, когда из-за раскидистой сосны прямо на Серёгу вылетел огромный нетопырь. Или как тут называется огромная летучая мышь? Лошадь Сергею досталась какая-то слишком пугливая, потому что она, увидев это чучело громко заржала, поднялась на задние ноги и забила в воздухе передними. Я так и не понял, кто испугался больше: эта паразитка каурая, или нетопырь, но он шарахнулся в сторону и налетел на огромного жеребца деда. Тот шарахнулся в сторону. Но не стал так уж демонстративно показывать свой испуг, и дед сумел удержаться в седле, в отличие от Сергея, которого его бешенная лошадь всё-таки скинула.

— Ах ты же, ёптить! — заорал он, попытался выпрямиться, но не смог. Похоже, что его заклинило.

Митяй рухнул с телеги на землю и закрыл голову руками. Вюрт орал что-то неразборчивое, возможно, на каком-то диалекте, я получил классическое образование и в немецких матах не особо разбираюсь. Да и некогда мне было вникать в его крики. До ружья из-за своего расслобона дотянуться уже не мог, нож метнуть — не вариант. Нетопырь метался, а я не фига не спецназовец, и метать с разбегу всё колюще-режущее по движущимся целям не умею.

Единственное, что мне оставалось, это схватить меч, и молиться, чтобы лошадка продолжала демонстрировать редкий пофигизм. Похоже, что она тогда рванула только из-за того, что телега перевернулась. Да и поймать лошадей нам удалось, потому что конкретно вот эта остановилась и принялась щипать травку неподалеку, тормознув тем самым остальных.

Нетопырь пёр прямо на меня на бреющем полёте. Я вскочил на ноги, балансируя на телеге и замахнулся. И тут рисунок, который, как оказалось, мне не привиделся, вспыхнул белыми искрящимися бликами по всей длине клинка. Рука сама, без моей воли, остановилась в оптимальной точке замаха, и рванула навстречу оглушающей нас всех своим визгом твари.

Как только кромка лезвия соприкоснулась с шеей нетопыря, раздалось шипение, и его тряхнуло от прямого попадания миниатюрной молнии, сорвавшейся с лезвия. Визг стих, запахло палёной шерстью, и голова твари покатилась по земле, в то время как тело рухнуло в телегу, едва не сбив меня с ног.

Голова прокатилась по земле и остановилась прямо напротив Митяя, который приоткрыл глаза и заорал, вскакивая. Я же посмотрел на меч, потом на лежащее у моих ног тело, а затем перевёл взгляд на притихшего Вюрта.

— Почему крови нет? — в ушах всё ещё звенело: вопли Митяя, стенания Сергея и отборные маты деда — доносились, как сквозь вату.

— Прижгло, — спокойно ответил Вюрт. — Ты же магию молний применил. Да ещё умудрился через проводниковые руны меча провести прямиком к жертве.

— Почему я не чувствую в себе никаких молний?

— Ещё почувствуешь, не переживай, — в голосе головы начали появляться привычные саркастичные нотки.

— Это, случайно, не один из ваших? — уточнят, кого именно я имел в виду, не требовалось. Вюрт надулся, и пробурчал.

— С чего ты взял, что эта нечисть кто-то из учеников Великого магистра Штрауса?

— Спасибо, что напомнил, потому что я уже начал забывать, как там вашего страуса зовут, — я хохотнул. Меня слегка потряхивало, руки дрожали, а противный звон в ушах всё никак не проходил. — А с чего взял, да всё с того же. Вы как магнитом к деду Сергею тянетесь. Признавайся, пупсик, в чём секрет успеха нашего бравого сержанта? Синих труселей уже не видно, драгоценную бутыль он разбил об башку озверевшего хряка. Неужели всё дело в шинели? В старенькой шинели, в которой он вас мочил когда-то не покладая рук? Ты не обижайся, но такая страсть на манию смахивает.

— Да пошёл ты, — Вюрт закрыл глаза, притворившись, что спит.

— Я-то пойду, но не туда, куда ты меня послал. Говорят, у вас подобные посылы не слишком поощрялись. Неужели врут? — я приложил руки к груди. В правой всё ещё был зажат меч, так что, наверное, выглядело это эпично. — Я так и думал, что с вами не всё так просто, шалунишки, — и я, погрозив голове пальцем, спрыгнул с телеги.

Вюрт распахнул глаза, и снова разразился площадной бранью, или же перешёл на какой-то прусский диалект, а всё ещё не разбирался в немецких ругательствах. Я же подошёл к стоящей на обрубке шеи голове, схватил её за длинное ухо и зашвырнул в телегу. Потом разберёмся. Может быть у неё какие-нибудь особо ценные клыки в наличие имеются. После чего подошёл к деду, которому удалось в это время усмирить коня, который всё никак не мог устоять на месте.

— Тебе помочь спешиться? — тихо спросил я.

— Сам слезу, — дед улыбнулся. — Молодец, весь в меня. Иди, Рома, Серёге помоги. Похоже, что отъездился он верхом, старый пень, — дед покачал головой. — Говорил ему, возьми более спокойного коня, да куда там. Дурь из башки от возраста никуда не девается, что бы о нас стариках кто не говорил.

— Наверное, надо привал организовать, раз такое дело, — я оглянулся и увидел, что дед весьма осторожно слез с коня, явно оберегая спину, чтобы не стоять в позе зю, как сейчас Сергей.

— Да, пойду нашего недобровольного помощника из кустов выгоню. А то загадит там все, итак дышать нечем, — дед скривился и направился к кустам, куда сиганул Митяй. — Заодно пусть докладывает, что это за тварь такая.

Я проследил за ним взглядом и пошёл выпрямлять Сергея, чтобы чуть позже загрузить его на телегу. Похоже, что помощь красавицы-целительнице не только мне понадобится, и желательно в ближайшее время.

Глава 7

Я загрузил Сергея в телегу и покосился на его средство передвижения. Не представляю, каким образом поеду на этой неадекватной лошади, которая чуть ли не в обморок каждый раз падает, как институтка при виде пьяного сантехника. Хотя, нет. Учитывая большое количество немцев, с которыми нам предстоит столкнуться, это звучит слишком пошло.

— Митяй, — окликнул я парня, который собирал хворост, чтобы развести костёр.

Как оказалось, по берегу мы прошлялись довольно много времени. А потом бой с хряком, сбор трофеев, похороны. На всё это ушло гораздо больше времени, чем я предполагал. Так что привал решили сделать полноценной ночёвкой. За придорожными кустами нашлась небольшая полянка в окружении высоких деревьев. Вот на ней и решили остановиться. Тем более, что погашенное кострище и тропа с дороги, по которой прекрасно проехала телега со стонущим Сергеем на борту, явно указывали на то, что этой поляной часто пользовались именно для привалов и ночёвок.

— Митяй! — где его черти носят?

— Здесь я, — из-за дерева вышел хмурый парень с охапкой дров.

Я уже успел расседлать коней, пользуясь подсказками деда, и даже кое-как их стреножил, когда наконец-то появился наш проводник.

— Ты где лазишь? То вопишь, когда башку этого Бэтмена недоделанного видишь, то теперь по почти темному лесу шастаешь в одиночку.

— Сколько раз тебе говорить, что меня зовут Ганс фон Вюрт, когда ты уже запомнишь? — я посмотрел на заворчавшего Вюрта.

— Это ты думаешь, я Бэтменом тебя что ли назвал? — покрутив пальцем у виска, повернулся к Митяю. — В этой тварюшке есть что-то ценное? — и я указал на тело нетопыря, которое стащил с телеги.

— Только крылья, — Митяй посмотрел на жуткую голову твари и содрогнулся. — Они кровью питаются. Могут человека досуха выпить за раз, — тихо проговорил он.

— Ты поэтому так заверещал? — я поднял голову и посмотрел на приоткрытую пасть. Точно, клыки слегка просвечивают, словно внутри полые. Ничего слишком ужасного. Чем-то на Хищника морда похожа. Кстати, а Хищник — это тоже Охотник, но, как говорится, есть нюанс.

— Да я не видел, как ты эту тварь уделал. Думал, что ко мне подбирается, вот и заорал, — признался Митяй. — Но голову и тушу лучше сжечь. Нехорошее тут место. Много энергии разной. Может и восстать ночью.

— Вот только этого нам и не хватало, — ко мне подошёл дед. — Сам крылья отделишь от туши, или помочь?

— Отдыхай уже. Вон к деду Сергею садись, да сало копчёное поешь, а с крыльями я разберусь, — я отмахнулся от деда. Он-то всё меня за дитя малое неразумное держит. Как же, устало дитятко, кошмар какой.

— А насчёт сжечь — это как раз к Серёге. Но для этого спину ему надо как-то подправить. И он тогда поддаст огонька. Кирпич бы погреть. Где его только возьмёшь?

— Может, камень какой подойдёт, а, ваша милость? — Митяй заискивающе посмотрел на него. Вот видит же, паразит, что дед со мной не как со слугой разговаривает, да и я с ним. Нет, всё равно ко мне панибратски-снисходительно, а его, вон, «милостью» называет. Подхалим хренов. — Камни здесь есть. Там в лесу крепость когда-то стояла. Правда, никто не знает, занесло её к нам во время прорывов, или её кто-то построил… — Митяй задумался, а потом мотнул головой. — Нет, не припомню. Но там безопасно, не сомневайтесь. И камни хорошие есть. Может быть, даже кирпич найдётся, если хорошо поискать.

— Я с тебя дурею, — я одним движение отсек крыло так, чтобы не задеть каких-нибудь сосудов. Пачкаться в крови не хотелось. — На нас практически летучая мышь — вампир набросилась, и я, кажется, даже знаю, откуда именно она появилась. А ты утверждаешь, что там безопасно? Митя, ты вообще с головой дружишь?

— Рома, охолонись. Я понимаю, нервы. И у нас с Серёгой тоже нервы, но мы-то на людей не кидаемся. — Оборвал меня дед. Роман прав, Митяй, эта тварь, скорее всего, из развалин прилетела.

— Не, не из развалин. Говорю же, там безопасно, — Митяй махнул рукой. — Нетопырь из пещер, что у реки прилетел. Далековато забрался. Что-то его вспугнуло.

— Вон, дружки Вюрта вспугнули, кто же ещё? — я отрезал второе крыло и бросил его на землю к первому. — Кстати, вот ты, Ганс, утверждаешь, что эти милые тварюшки не ваши дальние родственники. А кровь-то вы одинаково хлещите.

— О, заткнись, — вяло огрызнулась голова. — Твой дед прав, как это не прискорбно. Ты слишком близко к сердцу принял ваше перемещение в этот мир. Не стоит. Всё равно назад нет пути. Уж что мы только не делали, — Вюрт горестно вздохнул. — Этот мир, как решето, в него ведёт множество путей. Все эти прорывы — это такие вот пути из иных миров. Но отсюда пробить хоть маломальский портал практически невозможно. Только для переноса чего-нибудь сюда.

— Сдаётся мне, что не весь мир таков, как ты его описываешь, — дед направился к телеге. — Иначе Охотникам не отдали бы этой территории. Да ваших отступников сюда не пнули бы. Нет, это только здесь такая вот аномальная зона.

— Может быть, я не знаю. Мы дальше территории, закреплённой за кланом Охотников, не заходили. И наш замок как раз на границе этой территории стоит. Прямо на морском утесе. — Огрызнулся Вюрт.

— А почему вам ничего морем не привозят? — спросил Сергей и тут же застонал, неудобно повернувшись.

— По морю ещё опасней, чем по воздуху. — Ответил Митяй. — Там много всякой дичи живёт. Тех же кракенов куча. Так камень нужен? Если да, то сейчас надо идти. А то стемнеет скоро.

Я покосился на деда, затем на скрюченного Сергея. Покачал головой, взял ружье. Подумав, приделал к поясу меч.

— Пошли. — Я посмотрел на Митяя.

— Я пока костёр разожгу, — дед похлопал себя по карманам. — Зажигалка где-то должна быть.

— Не суетись, Саня, — проскрипел Сергей. — Помоги мне слезть, я с огоньком подсоблю. А вот не разбилась бы бутыль, сейчас компрессик бы положили, и уже через часок как новенький бы был. Ух, вражина, — и он показал кулак своей лошади, которая, увидев угрозу, принялась глаза закатывать.

— Что за неадекватное животное, — хмыкнул я, направляясь следом за Митяем, который уже исчез за кустами.

— Да, Алмаз пугливый. Зато быстрый. Все призы на скачках Гиблых земель брал. — Парень произнёс это с такой гордостью, словно Алмаз был его конём и лично под его руководством выигрывал призы на скачках.

— У вас тут и скачки имеются, мама дорогая. Цивилизация, чего уж там. — Мы вышли на небольшую площадку, на которой угадывалось древнее разрушенное строение. — Какое жуткое место.

Я невольно поёжился. Не люблю такие вот заброшенные, разрушенные места. От них всегда несёт безнадегой. Пройдясь по остаткам фундамента, остановился возле обломков кладки. Нет, это не просто камень, это именно что кирпич. Старый, правда, но кирпич. Не такая уж и древняя эта крепость.

Становилось темнее, и лес вокруг наполнялся странными звуками. Я покрепче перехватил ружьё.

— Бери быстрее камень и пойдём отсюда, — коротко приказал я. Митяй послушался, похоже, несмотря на уверения, что здесь полностью безопасно, сам он этой абсолютной безопасности не ощущал.

Митяй схватил камень поувесистей, и посмотрел на меня.

— Такой подойдёт? — спросил он, стараясь говорить не слишком громко.

— Ты дебил? — я с трудом удержался, чтобы не провести ладонью по лицу. — Ты как себе представляешь эту глыбу, нагретую на огне на спине нашего заслуженного пенсионера?

— А мы что на спину ему камень будем укладывать? — он спросил это с таким удивлением, что стало понятно, про такой вот оригинальный и, надо сказать, старый способ лечения радикулита, он никогда не слышал. Хорошо, когда под боком красавица-целительница практикует. А если нет? Вот и приходится выкручиваться.

— Нет, танцевать на нём заставим. Ищи нормальный кирпич стандартного размера и пойдём отсюда. Пока какая-нибудь чупакабра не выскочила и яйца нам не обгрызла, — я в который раз огляделся по сторонам. То ли моё богатое воображение играло со мной злые шутки, то ли действительно среди деревьев мелькали блестящие точки чьих-то светящихся в темноте глаз.

— Здесь не водятся чупакабры, — очень спокойно ответил Митяй. Я даже внимательно на него посмотрел, не издевается ли. Нет, всё нормально, говорил парень абсолютно серьезно, так что, скорее всего, у меня есть все шансы встретиться с этой штукой.

— А где они водятся? — я улыбнулся, точнее, оскалился.

— На юге, почти возле Вольфсангеля. Они, кстати, с теми колдунами, что в замке обосновались, не ладят. Так что, может их и выбили уже всех, я не знаю. — Продолжал рассуждать Митяй, не прерывая поиски камня. — Вот, такой подойдёт? — я мельком взглянул на вполне стандартный кирпич и кивнул.

— Да, подойдёт, а теперь, пошли отсюда.

До лагеря мы добрались раза в два быстрее, чем шли сюда, хотя расстояние было очень невелико. Митяй протянул кирпич деду, который тут же сунул его на уже остывающие углы сбоку от огня.

— Сейчас, немного погреется, и мы тебя полечим, потерпи немного, — сказал он, повернувшись к Сергею.

— Да потерплю, куда деваться, уже и так терплю не переставая. — Ответил Сергей, со стоном переворачиваясь на живот. Лежал он ту же возле костра, на вполне удобной лежанке из спального мешка.

Мешков, к слову, у нас было только два. Так что, кто-то будет в телеге спать, а кто-то на часах сидеть, да огонь в костре поддерживать. Надо только с очерёдностью определиться.

Взяв кусов свинины, сыпанув на неё соли, я подошёл к туше нетопыря. Потом посмотрел на насупленную голову Вюрта. Опять ему, похоже, пасть заткнули, из-за слишком длинного языка. И снова посмотрел на топыря.

— И всё же, несмотря на твои утверждения обратного, вы родичи. Оба кровососы добрые. — Заметил я, доставая нож.

— Я не буду обращать внимание на твои кривые попытки меня задеть, — гордо произнёс Вюрт.

— Кровь будешь? Только я, пожалуй, её у этой твари сцежу. Ты как, не откажешься? За каннибализм не воспримешь? — заботливо спросил я, вытаскивая кружку.

— Чью ты мне кровь предлагаешь? — Голова взвизгнула. А её глаза начали наливаться красным светом. — Ты вообще в своём уме? То кровь утки в меня пихают, то сейчас вот это…

— Не будешь, значит? Ну, как знаешь. Мне проще, возни меньше, — и я принялся убирать нож обратно в ножны.

— Эй-эй, а что я есть буду? — заволновалась голова.

— Мне плевать. Я тебе предложил еду, ты отказался. Уговаривать я тебя точно не буду. — Весомо произнёс я.

— С вами попутешествуешь, научишься жрать всякую гадость, — пробурчал Вюрт. — Ладно уж, давай нетопыринную кровь. Хотя мог бы их того увальня нацедить. С него не убудет.

— Я даже не знаю, как реагировать на твою наглость, — я смотрел на голову в восхищении. — Вот что значит незамутненная уверенность в собственном превосходстве. — Сделав небольшой надрез, сцедил немного крови, а тушу и башку нетопыря перенёс поближе к костру, чтобы Сергею было сжигать всё это добро к чёртовой матери.

— Митяй, вытаскивай кирпич, пора уже Серёгу полечить, — я только хмыкнул, видя, как быстро дед вживается в роль командира. Он, кажется, ещё помолодел. Как же ему это не хватало, я посмотрю.

— Ага, а как класть-то, он же горячий, что прямо от так кидать? — я резко развернулся, чтобы остановить не в меру ретивого парня, а дед привстал со своего места, но мы опоздали.

Митяй схватил кирпич, обмотав руку тряпкой, и тут же положил его на поясницу Сергею, которому дед уже шинель помог снять, готовя к процедурам.

— А-а-а-а, — Сергей вскочил на ноги и резвостью, которой я, если честно позавидовал. — Ты что, паскудник, делаешь? Покалечить меня вздумал, фашист недорезанный!

— О, Митяя в ваши записали, — хохотнул я, подходя с кружкой к Вюрту. — Как думаешь, возьмёт его ваш страус в послушники. После такого изуверства просто обязан взять.

— Надо же, помогает, — задумчиво проговорил Вюрт, глядя на бегающего вокруг костра с палкой в руках Сергея. — А я думал, зачем вам кирпич. Бить этого старика им хотели что ли. Но, всё оказалось куда как любопытнее. Что ты сказал? — он посмотрел на меня и открыл рот, когда я наклонил кружку, чтобы заправить его темной кровью. И лишь когда кружка опустела наполовину, до него дошло, о чём я говорил, потому что мне повторяться не хотелось. — Тьфу!

Я вовремя отпрыгнул в сторону, иначе остатки крови точно в меня бы прилетели.

— Что творишь, козёл? — рявкнул я, полоща кружку водой из фляжки.

— Во-первых, Великий магистр Штраус, а не страус! — яростно заорал Вюрт. — Во-вторых, сама мысль о том, чтобы взять послушником эту деревенщину отдаёт кощунством!

— И это я нервный. Вот, дед, смотри, на этот обрубок. Вот кто чересчур нежный и ранимый. — Я подошёл к костру и протянул к огню руки. В свете пламени казалось, что кожа просвечивает и вместе с венами и ниточками артерий по пальцам идут ещё какие-то сосуды, белые, извилистые и пока спавшиеся, не заполненные тем, чем они должны быть заполнены.

— Вы стоите друг друга в нервном тике, — ответил дед, потягиваясь, чтобы кровь разогнать по затёкшим мышцам. — Серёга, хватит парнишку кошмарить. Иди лучше сожги эту дрянь.

— Он меня чуть не покалечил, коновал хренов, ёптить, — Сергей остановился возле деда и потёр поясницу.

— Покажи, задери рубаху, — велел дед, и принялся рассматривать след от горячего кирпича на коже. — Да ничего страшного нет. Так покраснело немного. И вообще, ты же огнём пуляешься. По идее не должен так сильно на горячие вещи реагировать.

— Мало ли что и кому я должен, — Сергей смотрел на костёр. — Не знаю, Саня, по-хорошему, прав ты. А так, не знаю. Я почему-то сейчас любое тепло вдвое сильнее чувствую. — Он повернулся к Митяю. — Иди сюда, не боись, бить не буду. Только на будущее запомни, кирпич сразу на человека не кладут. Его сначала завернуть во что-нибудь поплотнее надобно, а потом уже болезных лечить.

— Но, согласись, помогло просто на раз, — я хмыкнул. — И не надо к красавице-целительнице спешить.

— Спешить-то как раз надо. — Прервал меня дед. — Спать ложись. Завтра надо будет поднапрячься, чтобы большую часть пути проехать. Митяй, нам долго ещё по лесам колесить? — спросил дед у насупившегося парня.

— Не очень. — Ответил он. — Если завтра ничего не задержит в пути, и выедем пораньше, то к вечеру вполне можем до деревни добраться. А там у нас и постоялый двор есть. Можно в нём остановиться. Трофеи, опять же куда-то определить. Ну а потом уже к замку выдвигаться.

— Иди спать. — Наконец решил дед и повернулся ко мне. — И ты тоже ложись. Глядишь, завтра в нормальных постелях ночевать будем.

— Караул как будем распределять? — спросил я его, убирая руки от пламени.

— Никак. Мы с Серёгой по очереди покараулим. — Ответил дед. — В старости есть свои недостатки, которые вполне можно за достоинства принять, например, бессонница. Так что мы подежурим, и времени выспаться хватит. А вы ложитесь. Завтра рано подниму. Да и, сдаётся мне, что Сергей не сможет в седло залезть, или много проехать верхом. Так что тебе, Рома, придётся на ходу учиться. Ничего, ты парень здоровый, справишься.

— А… — хотел возразить я, но дед уже отошёл от меня к сержанту о чём-то неслышно с ним переговариваясь. — Ясно. Ты понял, Рома, завтра поедешь не абы на ком, а на чемпионе Гиблых земель. — Нашёл взглядом Алмаза, который, казалось, всё понял, потому что попятился и тихонько заржал. — Будешь выделываться — зашибу, — ласково проговорил я ему. — А мясо продадим. Я даже представить себе не могу, сколько будет стоить настоящая чемпионская колбаса. Так что, ты подумай над своим поведением.

И пошёл вытаскивать и расстилать спальник. Сдаётся мне, что утро у дедов часа в четыре наступит, так что надо постараться до этого момента выспаться.

Глава 8

Нормально поспать в эту ночь у меня так и не получилось. Голова всю ночь орала какие-то пошлые немецкие песни, а под утро затеяла спор с Сергеем. О чём они спорили, я так и не понял. А всё потому, что они говорили друг с другом на дикой смеси немецкого и русского матерного языков. И самое главное, друг друга они прекрасно понимали. Потому что перевода ни от кого не требовали. Сами справлялись.

Уже перед рассветом я встал, схватил с телеги какой-то мешок и, под удивлённым взглядом Сергея, накинул его на котелок, в котором уже полноценно обосновалась голова фон Вюрта. Примерно так делают с чрезмерно говорливыми попугаями. Вроде бы это связано с тем, что птица начинает думать, что сейчас ночь, и засыпает, прекращая горланить. Не знаю, как это работает с попугаями, а Вюрт тот ещё петух, и на него подействовало прекрасно. Во всяком случае, он захрапел. И хоть храп, который усиливался благодаря котелку, был весьма раздражающим, но на фоне храпящего Митяя уже не так бесил, как непрекращающийся трёп.

Вернувшись к своему спальному мешку, закутался в него, и вскоре мне удалось забыться тревожным сном, который вскоре перешел в нормальный, глубокий сон, из которого меня вырвали весьма варварским способом. Самое главное, это произошло очень скоро, после того, как я уснул. Мне только-только сниться стала девчонка, с которой я как раз накануне нашего отъезда познакомился. И во сне она не пыталась меня динамить, а, наоборот, была очень ласковая и такая горячая…

Дед в то время, когда я боролся с мешающей спать головой, дремал у костра. Наверное, сейчас была очередь Серёге дежурить. Так что концерт, устроенной Вюртом, прошёл мимо деда. Ему, как, собственно, и Митяю перепалка головы с дежурившим и от того скучающим Сергеем не помешала хорошо выспаться. В отличие от меня.

В свою очередь деду не помешало моё ночное бдение разбудить меня приблизительно в четыре утра. Собственно, как я и предполагал. Рассвет ещё даже не начал заниматься, и были слышны звуки, издаваемые ночными лесными обитателями, когда меня растолкали и заставили собираться.

Как и в прошлую ночь на землю опустился туман. Но на этот раз в нём не было ничего сверхъестественного. Обычный густой туман, оставляющий капли росы на открытой коже в основном рук и лица.

— Рома, собирай вещи. Сейчас позавтракаем, да надо выдвигаться. Рассветёт уже скоро. А я всё же хочу сегодня успеть попасть в деревню. Чёрт его знает, что нам на пути может ещё встретиться. А днём дорога всё уже поспокойнее будет. — Дед огляделся по сторонам, подбросил догорающий костёр охапку хвороста, лежащего неподалёку, и пошёл будить Митяя и прикорнувшего рядом с телегой Сергея.

Я сел, стараясь разлепить глаза, которые никак не хотели открываться. Кое-как умывшись остатками воды из фляжки и пальцем потерев зубы, встал, ощущая себя зомби. Или кем-то близким ему по духу.

Прислушался, да, мне не показалось, невдалеке журчал ручей. Вот туда-то мне и нужно попасть, чтобы набрать ещё воды в фляжку, да нормально умыться. Ну всякие другие потребности справить где-нибудь под кустом, подальше от лагеря.

— Это ещё, что за шутки? — так, понятно, дед нашёл закрытую голову. — Рома!

— Чего? — я недовольно обернулся к нему уже от кустов.

— Это ты фон Вюрта мешком накрыл? — спросил он, отбрасывая пресловутый мешок в сторону.

— Я, — отпираться не было смысла. — Там два варианта было: или этого говнюка закрыть, или деда Сергея дубиной между ушей огреть, чтобы они трындеть перестали. Я предпочёл накрыть Вюрта. Потому что, если бы я выбрал Сергея, то мне пришлось бы за него дежурить, а я и так не выспался. Вообще, чувствую себя, как будто меня поезд переехал.

Не став слушать, что он мне ответит, я направился всё-таки к журчащему ручью. Он действительно оказался недалеко. А я ещё удивлялся, где дед воды набрал, чтобы для кофе вскипятить. Пока я искал ручей, пока делал всё, за чем сюда отправился, начало по-настоящему светать. День обещал быть ясным, и тем сильнее было понятно желание деда выехать как можно раньше. Вот только меня слегка потряхивало. И, хоть и хотелось отвалиться и проспать часиков двенадцать, было ясно, что трясёт меня не из-за недосыпа.

— Только простыть не хватало, — пробормотал я, прикладывая ладонь ко лбу. Вроде не горячий, но что меня так колбасит-то?

Зачерпнул из ручья ледяной воды, чтобы сделать глоток, и пойти уже к лагерю, но, поднеся руку к лицу, замер. Вода была прозрачная. Такая холодная, что пальцы сводило, и просто кристально чистая. И вот сейчас, глядя на свою ладонь сквозь эту воду, отчётливо увидел крохотные молнии, бегающие под кожей. Что в тех самых дополнительных каналах, которые я вчера разглядел в свете племени костра, течет серебристое нечто, испускающее время от времени эти молнии.

— А-а-а, — я вскочил на ноги, и стряхнул воду с руки. Сердце зашлось в галопе, и я прислонился спиной к дереву, пытаясь перевести дыхание и немного успокоиться. — Что это? Магия? Почему тогда Сергей ничего не говорил про всю эту хрень в теле? — Ответ пришёл сразу же. Да потому что Сергей внимание на эти каналы не обратил. И на недомогание никакого внимания он не обратил. Потому что в его возрасте, если с утра ничего не болит, значит, ты помер.

Вытянув вперед руку, поймал ладонью солнечный лучик. Вроде бы никаких молний под кожей не видно. Вообще, не исключено, что мне показалось. Но, после того, как я умылся этой ключевой водой и напился, стало немного легче. Подойдя к роднику, увидел, что вода в нём искрится в лучиках солнца, но не так, что это было в любом другом роднике, когда каждая капля отбрасывала миниатюрную радугу. Здесь каждая капля напоминала крошечный бриллиант, в центре которого мерцали яркие синие искры.

— А ведь это непростая вода, — я снова набрал её в ладонь и принялся наблюдать за молниями, концентрация которых в этих странных каналах, заметно выросла. — Надеюсь, в фляжке ты не потеряешь свои свойства. — Заполнив емкость, ещё раз умылся и попил. Всё-таки она была очень холодной, аж зубы начало ломить.

— Рома, ты где застрял? — сердитый окрик деда заставил меня оторваться от воды и бегом побежать к лагерю.

На подходе встретил деда. Он шёл крадучись, внимательно осматриваясь. В руках у него было зажато ружьё. Увидев меня, он выпрямился и смерил суровым взглядом.

— У меня, похоже, магия начала прорезываться, или, как это правильно здесь называется, — быстро заговорил я, стараясь его перебить, чтобы не нарваться на отповедь.

— Ты почему ушел в лес и не взял ружьё? — спросил дед, продолжая неласково смотреть на меня.

— У меня с собой нож есть, — я криво улыбнулся, поворачиваясь к деду тем боком, на котором в ножнах находился тот самый посеребренный нож, подаренный отцом. — Ты слышал, что я про магию говорил?

— Слышал, я и в восемьдесят глухим не был, — дед развернулся и пошёл назад. Хоть и не хромал, но шёл всё равно тяжеловато. Это приключение ему и Сергею нелегко даются. — Если ещё раз без оружия куда-нибудь здесь сунешься, по шее получишь. — Предупредил он. — Магия — это, наверное, неплохо. Вон как Серёга огненными шарами швыряется. Вот только, сдаётся мне, что учиться этому надо. А для этого нужен хотя бы учитель. Так что, не радуйся раньше времени. Такие штуки, они похлеще гранаты в обезьяньих лапах могут рвануть. Так что, пока сильно не увлекайся.

— Я догадываюсь, что не нужно пока слишком надеяться на все эти молнии. Тем более, что мы не знаем, как они формируются, и почему Сергей, который огонь вызывает, плохо переносит сильное тепло? Это как-то связано? Скорее всего, да. — Я поравнялся с дедом и теперь шёл рядом рассуждая вслух.

— Рома, мы всё равно не сможем ответить на эти вопросы сейчас. Давай уже доедем до деревни, которая рядом с замком стоит. Раз тут и Академии есть магические и даже Университеты, то и специалисты имеются, куда же без них? Вот у этих специалистов и узнаем, что там с твоими молниями, и чего у меня может рвануть, — дед решительно раздвинул кусты и вышел на поляну.

Я последовал за ним.

— Ты, сволочь! Да-да, ты, — я посмотрел на голову, которая чуть не выпрыгивала из своего котелка, пытаясь до меня доораться. — Как ты посмел так со мной поступить? У тебя есть хоть капля уважения ко мне? Хотя бы потому, что я тебя старше по возрасту!

— Что нужно этому кенару ощипанному? — спросил я у Митяя, который так демонстративно не смотрел на орущего Вюрта, что стало смешно.

— Мне-то откуда знать? — пожал плечами парень. — Он по-немецки вопит, всё «я», да «я». А что это значит?

— Я-я, зер гуд, — я протянул фразу с придыханием и заржал.

— Я рад, что у тебя хорошее настроение, но, может быть ты уже начнёшь шевелиться? — прикрикнул на меня дед. — Иди, завтракай, и коня запрягай, мы, так уж и быть, твой спальник свернём и в телегу забросим. Всё Серёге мягче будет ехать.

— Митяй, помоги мне с этим монстром, — я кивнул на насупленного чемпиона, который, похоже, запомнил мою угрозу насчёт колбасы, и теперь обдумывал, как отомстить, чтобы на него никто не подумал.

— Это не монстр, это Алмаз, — поправил меня Митяй. — Монстр — это жеребец самого господина барона Дитера Майснера.

— Я с вас дурею, — прознаваться в таком было нелегко, но как тут не признаться, если правда? — Показывай, как правильно эту скотину взнуздывать?

— Зачем Алмаза взнуздывать? — Митяй посмотрел на меня с удивлением. — Кто же в походе узду с коня снимает? Она ему и не мешает сильно. Его же с самого раннего возраста к седлу приучали.

— Митя, — я повернулся и долго на него смотрел. Нет, не похоже, что он надо мной прикалывается. — Покажи и расскажи, что мне нужно делать, — чуть ли не слогам произнёс я.

— Оседлать, — уверенно произнёс парень. Мне же захотелось легонько побиться головой о ближайшее дерево.

— Так пошли седлать! — я так рявкнул, что Алмаз попятился. Повернувшись к коню, я ткнул в его направлении пальцем. — А ты, стой на месте. Моё предложение насчёт колбасы всё ещё в силе.

— Ну, зачем ты егопугаешь, — укоризненно произнёс Митяй, набрасывая на спину коня, который в этот момент злобно покосился на меня, потник.

— Почему-то мне кажется, что Монстром назвали не того жеребца, а этот всех нас пытается надуть. Не такой уж ты безобидный и пугливый, Алмаз, просто здорово прикидываешься, — я прищурился и подошёл ближе. Конь фыркнул и отвернулся от меня.

— Сахар ему предложи, — посоветовал Сергей, подходя ближе и протягивая мне несколько кубиков рафинада. — Лошади, те ещё сластёны.

Я забрал белые кусочки и протянул их Алмазу.

— Ну, что смотришь, ешь, пока дают, — проговорил я, глядя ему в глаза, словно сигнал посылая о том, что не боюсь его.

Конь ещё немного повыделывался, но затем очень аккуратно снял с ладони сахар.

— Ах ты, — раздался возглас Митяя. — Да не надувай ты пузо!

— Что случилось? — я подошёл к нему.

— Да скотина он всё-таки, прав ты был, когда называл его так. — Митяй указал на подпругу. — Живот надувает, не даёт как положено затянуть, — и он указал на сильно разношенную петлю. — Вот в эту надо, а то мигом под брюхом окажешься, вместе с седлом.

— Вот и говори после этого, что животные что-то не понимают и вообще не злопамятные. Ну-ну. Пожалуй, я надену шпоры. И, если начну сползать вместе с седлом, то буду удерживаться с их помощью. — Сказал и задумался. А может быть и правда где-нибудь шпоры взять?

— Оп, молодец, — Митяй просиял и затянул подпругу, как надо. — Ну вот, а капризничал.

— Молодец, Рома, похоже, ты найдёшь с ним общий язык, — я покачал головой.

— Так что этот Вюрт от тебя хотел? — спросил Митька подходя ко мне.

— Да, ничего особенного. Орал что-то типа: «Свободу, попугаям». Просто покричать захотелось. Сергей, ты бы с ним на подобные темы больше не разговаривал что ли, — я подошёл к телеге, и вытащил из неё меч. Сергей, уже сидел на сене и кутался в шинель. Да, похоже, его знобит не просто так. Это его огонь по телу распределяется.

— На какие темы? — старый сержант посмотрел на меня.

— На тему уважения к старости. Видишь ли у них это не так чтобы принято. Тем более, не у страуса. — Я внимательно посмотрел на него. — Ты плохо выглядишь. Тебе реально надо к целительнице, и уже плевать, красавица она, или не очень.

— Да, что-то простыл, похоже. Давно уже соплями не мучился, а тут на тебе. — Кивнул Сергей и принялся устраиваться на спальниках.

— Если бы это сопли были, — я подошёл к деду, радуясь про себя, что у него не начала проявляться магия. Которая, как красота, требовала жертв. — Ну что, трогаем? А то, Сергей совсем разболелся.

— Ага, — он в это время тушил костёр, который не хотел тушиться. — Чтоб тебя, — дед хлопнул себя по лбу. — Серёга, потуши, а. Я знаю, что тебе херово, но это ты костёр разводил, и, похоже, только ты можешь заставить его погаснуть.

— Ничего без Серёги сделать не могут, — проворчал он, приподнимаясь в телеге, и протягивая к костру руку, напряженно гладя на пляшущие уже по выжженной земле языки пламени.

Я вздрогнул, когда пламя взметнулось вверх и словно всосалось в ладонь старого солдата.

— Ну вот, а теперь дайте мне отваляться, — и Сергей снова лёг, закрыв глаза.

— Поехали, — махнул рукой дед, взбираясь в седло.

Я как раз закончил приторачивать к седлу меч и ружьё. Алмаз решил, что можно будет отомстить как-нибудь в другой раз. А сейчас только от него будет зависеть, как скоро он окажется в родной конюшне. Поэтому конь слишком сильно характер не показывал. И, что характерно, ни разу за всю дорогу не испугался. Я так и думал, что он больше прикидывается, чтобы условия выторговать поудачнее. Митяй, вон, итак с ним сюсюкает, не прекращая. Чемпион же, куда деваться.

По дороге мы пару раз остановились на привал. Быстро перекусили и снова тронулись в путь. К концу пути у меня возникло ощущение, что с коня меня будут стаскивать. Я уже плохо чувствовал спину и ноги. Про задницу вообще промолчу.

— Это потому, что ты слишком напрягался, — заявил дед, подъезжая ко мне. Он словно мысли мои прочитал, точнее, увидел страдальческое выражение на моём лице. — Потерпи. Митяй говорит, что недолго осталось.

— А куда мне деваться, потерплю, — процедил я, сквозь зубы.

Было уже темно, когда мы въехали в село «Призамковое». Во всяком случае, табличка на въезде сообщила нам, что это именно оно.

— Я бы сказал, что это посёлок городского типа, а не село, — задумчиво сказал дед, оглядываясь по сторонам.

Видно было мало. Но улицы были освещены, довольно широкие, и ухоженные. Ближе к центру начали попадаться многоэтажные дома. На центральных улицах полно народу. Люди культурно отдыхали. Мы проехали большой парк, откуда раздавалась музыка. Алмаз сам подошёл к телеге. Практически всю дорогу я им не управлял. Эта скотина действительно была очень умной, и сама прекрасно знала, что ей делать.

— О, настраивают. Завтра танцы будут, — Митяй прислушался к звукам, раздававшимся из парка, и расплылся в блаженной улыбке. — Сходим? — спросил он у меня.

— Почему бы и нет, — я пожал плечами. — Всё равно, пока Сергей на ноги не встанет, в замок мы не сунемся.

Эта улица была хорошо освещена. Скорее всего, центральная. Фонари были электрические. Как и свет, горящий в окнах домов, мимо которых мы проезжали. Да и отсутствие любого намёка на городскую стену, указывало на то, что это всё-таки не средневековье, а отсутствие таких благ, как бензин — временные трудности.

— Электричество откуда? — спросил я у Митяя.

— Так гидроэлектростанция имеется. В баронстве барона фон Кауэра. — Ответил Митька и начал натягивать поводья. — Ваша милость, — крикнул он деду. — Стойте. Господин алхимик еще не закрыл лавку. Можно сразу шипы и крылья сдать, а потом сразу на постоялый двор ехать.

— Так и поступим, — решил дед, направляя своего коня в нашу сторону. — Рома, — он посмотрел на мою скрюченную с непривычки фигуру и махнул рукой, — здесь оставайся. А я пока ценности на деньги обменяю. Да, Митяй. Лошадей, нужно, наверное, родственникам твоих нанимателей вернуть.

— Это да, — кивнул парень. — Алмаз очень дорогой. За него и в суд могут подать, оспаривая право владения. Они могут и выиграть. Так что, лучше вернуть, глядишь, награду выплатят.

— Держи, — дед соскочил с седла. Я смотрел на него с завистью. Представляю, как я со стоном буду сползать с Алмаза на радость зевакам. Взяв протянутые поводья, я пошевелился, чтобы понять, насколько всё плохо. Ладно. Доехать куда надо — доеду и это самое главное.

Глава 9

— Рома, вставай, сколько можно спать? — в мозг проник голос деда, а на обнажённое плечо легла его тяжелая рука.

— М-м-м, — промычал я, открывая один глаз. Дед стоял надо мной, а позади него стояла хорошенькая горничная, которая, скорее всего, и открыла ему мой номер. — А если бы я был сейчас с женщиной? — Спросил я, садясь на кровати, прикрываясь от любопытного взгляда девушки одеялом.

— Я извинился бы и вышел. Но, Рома, ты не с женщиной, а доходит уже семь вечера. Я, конечно, понимаю, что ты устал, но не до такой степени, чтобы на сутки спать завалиться. Естественно, я переживал. А у этого прелестного юного создания имеются ключи от всех комнат, и она любезно согласилась мне помочь, как только узнала, что ты мой внук.

— Я вставал в туалет, — меня качнуло. Захотелось упасть и продолжить этот марафон по сну. И тут до меня дошло. — Сколько времени?

Сон слетел мгновенно. В половине восьмого за мной должен зайти Митяй, чтобы пойти на местные танцы. И я ни за что их не пропущу, потому что это очень хороший способ познакомиться со многими аспектами местной жизни, а также увидеть большое количество местной молодежи. Мероприятие весьма и весьма полезное с точки зрения адаптации.

Вскочив я отшвырнул в одеяло и побежал в сторону санузла. Девчонка вспыхнула и отвернулась.

— Роман, это было обязательно смущать девушку? — дед спрашивал вроде бы сурово, но в его голосе я расслышал насмешку.

— А почему она вообще всё ещё здесь? — грубо спросил я, оборачиваясь. — Раз она заходит в комнату к мужчине, то должна осознавать последствия. Например, что вполне может застать этого мужчину с женщиной, или голым, или в одних трусах, как меня сейчас.

Не дожидаясь ответа, я нырнул в ванную. Санузел был вполне современным, и присутствовал в каждой комнате. И всё бы ничего, если бы не одно «но». Здесь не было душа. Зато присутствовала большая ванна на гнутых ножках. Я такие в фильмах только видел, в старых. В очень старых фильмах про красивую жизнь в Европе.

Вчера вечером я чуть не уснул, лёжа в горячей воде в этой самой ванне. Сейчас же времени на неё не было. Пришлось довольствоваться раковиной. Благо, вода была не только холодная и с очень неплохим напором.

* * *

Вчера мы приехали на этот постоялый двор уже когда совсем стемнело. По дороге Сергей, как ни странно немного оклемался. Он всю дорогу спал, и встал только на одном привале. Я даже не преминул деду на это указать.

— А ты говоришь, бессонница. Вон как дрыхнет, — показывая на Сергея, сказал я.

— Болеет человек, отстань от него, — ответил дед, поглядывая на старого друга с тревогой.

— Да я как бы его и не трогаю, — пожав плечами, перестал смотреть на телегу и сосредоточился на дороге.

Но Сергей за время пути отоспался и в довольно приличный холл вошёл вполне бодро. Это была дикая смесь фешенебельного отеля и таверны опять-таки из фильмов, которые я смотрел когда-то. Обеденный зал не был выделен в ресторан, и посетитель попадал в него прямо от входа. Присутствовала и неизменная в таких случаях барная стойка, напротив которой стояла очень даже цивильная стойка ресепшена.

А между этими двумя мирами располагалась лестница, ведущая наверх к номерам.

От этого контраста я слегка поперхнулся, даже хромать перестал, хотя перед тем как войти внутрь несколько минут расхаживался по заднему двору. При этом я всем своим видом показывал, что просто не могу расстаться с Алмазом. В первую минуту вообще висел у него не шее, чтобы не упасть.

На ресепшене стоял довольно молодой мужчина, который быстро оформил нам номера. Дед подумал и заплатил сразу за неделю, взяв два номера: один маленький для меня, и двухместный для себя и Сергея. Меня он пожалел, предоставив личное пространство. Номера оплатил с едой, чтобы не остаться голодными, когда деньги закончатся.

А деньги скоро закончатся, потому что за свинские шипы и крылья нетопыря удалось выручить двадцать серебряных рублей. Из них два дед отдал сразу, купив с десятка два флаконов законсервированной свиной крови, чтобы голову Вюрта кормить. Хотя, по мне так толку от него уже не было никакого, проще было отдать Сергею, для его опытов с огнём. Но, дед решил, что вот так будет лучше. Не уточнил, правда, для кого.

Зато постановил, что голова Вюрта будет со мной обитать в моей комнате. Что, мол, на него самого и Сергея этот огрызок плохо влияет. Он в них самые темные инстинкты пробуждает. А я, вроде как, к нему более терпимо отношусь, потому что у меня не было того кошмарного опыта, какой был у них. По мне так, опыт был тогда взаимный. Мотивация, правда, разная, что есть, то есть. В плане мотивации я тоже не испытывал от Вюрта восторга. По мне так, его действительно лучше было бы попросту сжечь. Но, дед прав, я к голове всё-таки относился более спокойно, чем тот же Сергей, к примеру. И если мы всё ещё не хотим от него избавляться, то лучше котелок поставить ко мне.

В комнате я засунул котелок с головой в шкаф, накинул на него мешок и благополучно забыл. Надеюсь, дед вспомнит о том, что его желательно покормить. А то наша проблема разрешится сама по себе, естественным, так сказать, образом. Только вот два рубля будет жалко, которые мы за кровь отдали.

Семь рублей ушло на оплату комнат и еды. Итого у нас осталось одиннадцать рублей. Не густо, прямо скажем. Один рубль дед отдал Митяю, сказал, что нанимает его как мальчика на побегушках и проводника одновременно. По-моему, он переплатил, слишком уж рожа у Митяя довольная была.

Оставшуюся десятку дед разделил пополам: пять рублей отдал мне, пять забрал себе. Я долго разглядывал тяжелый кругляш. Он был чем-то похож на старые советские рубли. На одной стороны на монете был изображён герб Российской империи — здесь ничего не поменялось, всё тот же двуглавый орёл с короной и скипетром с державой. На второй стороне был изображён Кремль. Вот только он чем-то неуловимо отличался от привычной мне картинки. Присмотревшись, я понял, чем именно. На площади отсутствовал храм Василия Блаженного. На его месте тоже был расположен храм, и это было тоже нечто грандиозное — но совершенно другое. Наверное, именно сейчас, глядя на чужую Красную площадь, я понял, что мы не дома, и, скорее всего, никогда домой больше не вернёмся.

Рефлексировал я недолго, потому что пришлось сползать с коня и идти устраиваться в комнате. Когда оформлялись, у нас не спросили документов. Но зато я заметил, как по каждому из нас прополз луч из шара, стоящего на стойке.

Как потом объяснил Митяй — это техно-магический идентификатор. Он проверил нас, выявил, что мы не объявлены в розыск по какой-то причине, не беглые преступники и не дезертиры из армии. А также, что ни один из нас не имеет отношение к темным магам из Вольфсангеля. На Вюрта, правда, прибор почти возбудился, но затем, видимо, решил, что обрубок темного мага не представляет опасности, и полез дальше исследовать Сергея. Так что в комнаты нас оформили довольно быстро и без особых проблем.

Я зашёл в свою комнату и первое, что сделал — это обследовал санузел. Принял ванну, и на большее меня не хватило. Кое-как добравшись до кровати, завалился на неё. А как только голова коснулась подушки, я сразу же уснул, чтобы проснуться уже сегодня вечером.

* * *

Когда я вышел из ванной, горничной в комнате уже не было.

— Держи, надеюсь с размером угадал, — дед бросил на кровать самые настоящие джинсы, черную майку и кожаную куртку. — Вроде молодежь здесь почти вся так одевается. Возможно, только деревенские, но у нас пока возможности сравнить не с кем. А то ты в соем камуфляже слишком уж выделяться будешь.

Тут только я обратил внимание на то, что дед сам приоделся. Правда, джинсы он брать себе не стал. На нём красовались плотные брюки и рубашка, которой я у него раньше не видел.

— По магазинам ходил? — спросил я, прикидывая, сколько на самом деле у нас осталось наличных.

— На рынок, — ответил дед. — Цены посмотрел, о чем люди говорят послушал.

— И как? — я начал одеваться. Обувать пришлось свои берцы, но они нормально смотрелись с джинсами. Одежда вся подошла. Только майка была сильно в обтяжку.

— Нормально. Прорывы, как я понял, сейчас пока редко случаются. Они тут сезонный характер имеют. Только у порталов, которые Гиблые земли отрезали от остальной части страны, постоянно всякая пакость прёт. Так что, жители расслабляются, да пытаются побыстрее урожай собрать. Потому что недели через две продыху от тварей не будет. А бароны дружины пошлют сюда только, если совсем уж жаренным запахнет. Им своих проблем хватит, а у этого посёлка вроде бы есть официальный хозяин. — Я уже заметил, что дед упорно не называет эту страну империей. Никак не может переступить через себя. — Митяй, кстати, не всё нам рассказал. Этих порталов на самом деле три. С трех сторон они территорию рубанули. Карту надо бы купить, но денег пока лишних нет. Хорошо ещё, что шинель старую с Серёги можно содрать только с его трупа. Так что на его одежде вполне можно экономить. Пуговицы новые ему приобрёл, да нитки с иголками. Пускай в порядок приводит, раз такой принципиальный.

— Как он, кстати? — спросил я, открывая шкаф, где на двери заметил вчера зеркало.

— Вроде нормально, но Митяй на сегодняшний вечер целительницу пригласил. Чтобы она его осмотрела. — Дед осмотрел меня с ног до головы. — Надо было майку больше на размер брать. Ох и здоровый ты мосёл.

Я набросил на плечи куртку. На самом деле не такой уж я и здоровый. Рост выше среднего, спортивное прошлое ещё даёт о себе знать в плане приличной фигуры. Темно-русые волосы и голубые глаза. Лицо, ну, не знаю. Знакомые девушки говорили, что симпатичный.

— Старший лейтенант, мальчик молодой, все хотят потанцевать с тобой, — фальшивя пропел я, довольно горько хохотнул и захлопнул дверь шкафа.

— Там вроде про младшего лейтенанта пелось, — дед продолжал меня задумчиво изучать.

— Неважно, главное, что лейтенант, — я надел куртку. В отличие от майки она хорошо села на меня. Нигде ничего не тянуло, руки свободно поднимались, плечи не сводило. — Хорошая куртка, — резюмировал я.

— Хорошая, — кивнул дед и выгреб из кармана штанов какую-то мелочь. — Держи. Нечего на поселковых танцульках серебром светить. Итак, как бы без драки всё обошлось, — он махнул рукой.

— С чего мне с местными драться? — я удивлённо посмотрел на него.

— Эх, Рома, не знаешь ты деревенских парней. Ты же, как только в парк зайдёшь, как кость у них поперёк горла станешь. А уж если девчонке какой местной приглянешься, то всё, без мордобития точно не обойдётся. Одна надежда на Митяя. Он парень авторитетный, может и разведёт по углам. Ты как, драться ещё не разучился?

— Не разучился, — огрызнулся я.

— Да ну, сколько уже в зал не ходил, признавайся, — дед сел на стул возле моей кровати, сложив руки на груди.

— Дед, не начинай, — это была вторая больная тема в нашем непростом семействе. Первой была Академия, в которой я проучился чуть больше полугода. Вторая была связана с тем, что вместе с Академией я бросил спорт. А ведь когда-то надежды подавал. Собственно, меня в Академию-то взяли из-за того, что я кмс по самбо получил. Отец с дедом даже почти не принимали участия в моём поступлении. — Это не моё. И даже хорошо, что я вовремя это понял.

— А что твоё? Что, Рома? Двадцать шесть лет, а всё, как дерьмо в проруби крутишься, места себе найти не можешь, — дед покачал головой, глядя в упор, почти не мигая. — Даже контракт не отслужил. Отцу пришлось неустойку выплачивать. Тьфу, позорище.

— Я эту долбанную неустойку отработал до последней копейки! — рявкнул я. Что, Рома, думал, в другом мире тебя перестанут мордой в твои ошибки макать? Ага, скажи спасибо, что он эту тему не при Митяе поднял, во время нашей поездки. Как же, внук полковника Белова и сын подполковника Белова такой вот свиньёй оказался. — Сам-то почему в своё время генералом не стал?

Дед вскочил со стула, но от ответа его избавил стук в дверь. Митяй, не дождавшись ответа, открыл дверь и заглянул в комнату. Увидев, что мы стоим друг напротив друга, тяжело дыша, и сжимаем кулаки, он удивленно протянул.

— Что это у вас произошло?

— Шнурки господину забыл погладить, вот он и решил нерадивого слугу поучить, — раздражённо ответил я, разжимая кулаки.

— Не нарывайся сильно, — процедил дед, никак не отреагировав на мой выпад по поводу слуги, что, по-моему, ещё больше укрепило Митяя в том, что именно эту ступень на социальной лестнице я занимаю.

То, что у нас одна фамилия, он не знал. Когда мы оформлялись, Митяй уже убежал ставить свою телегу в сарай и отводить коней к кому-то, кто был связан с бароном Майснером. Так что то, что мы всё-таки родственники, прошло мимо его ушей.

— Постараюсь, — ответил я деду и вышел, чуть ли не печатая шаг.

Настроение было испорчено. Вот что мне надо сделать, чтобы эта тема никогда больше на поднималась? С другой стороны, я прекрасно понимал, что дед в чём-то прав, но от этого начинал беситься ещё больше. Похоже, конфликт отцов и детей не разрешим в принципе. И будь дед в этом вопросе хоть сто раз прав, я никогда не приму его правду.

До парка мы с Митяем шли пешком. Тут расстояние не слишком большое было, меньше километра. Всю дорогу молчали. Каждый думал о своем. Когда уже подходили к месту, я услышал довольно интересную музыку, этакую смесь диско с роко-попсом восьмидесятых.

— Мне нравится, — кивнул я, прислушиваясь. — За вход платить надо?

— Да, пять копеек. У тебя мелочь есть? — спросил Митяй.

— Есть, — я вытащил из кармана несколько мелких монет. Отобрал из них пятак и показал Митяю. — Этот?

— Ага, — он кивнул, забрал у меня монетку и направился к будке, напоминающей кассу в парках развлечений. Хотя, возможно, это она и была.

Вообще, немцы в своё время сделали самое главное, они приучили местных терпимо относиться к тем, кто появился на этой земле при прорывах. Поэтому Митяй отнесся к нам вполне спокойно. Да и тот же портье, скорее всего, понял, кто мы такие. Но раз хоть немного ориентируемся, то не совсем дикие, так чего напрягаться?

Тем более, что никуда на работу мы, как оказалось, устроиться не сможем, пока не получим официальное гражданство империи. А этим занимались отдельные службы, ближайшая из которых находилась в Кёльне. В том самом, где училась в магической Академии местная целительница. Вроде там присягу надо будет приносить, может быть, ещё что-то. Митяй точно не знал, ему-то это было не нужно.

Но, так уж получилось, что в Кёльн ехать придётся. Вот только дед вбил себе в голову, что после того, как мы стукнемся к Охотникам. Его словно магнитом тянуло в этот замок. По мне так надо было сразу на Кёльн настраиваться, чтобы начать легализацию. Но, нет, дед упёрся, как баран. Всё, теперь его с места не сдвинешь. Так что лучше пойти к замку, ткнуться мордой в защиту и со спокойной совестью отправляться в вотчину барона Майснера.

— Держи, — ко мне подбежал Митяй и протянул билет. — На входе в парк отдадим. Выходить, правда, нельзя. Тогда заново придётся билет брать.

— Из парка нельзя выходить, или с танцпола? — уточнил я.

— Из парка. — Ответил Митяй.

— А, ну это нормально. Вполне разумное требование, чтобы за бухлом туда-сюда соблазна не было мотаться, — предположил я.

— Со своим и так нельзя, — Митяй, сказав это, поморщился. — Но на территории есть несколько киосков. Так что, если есть желание и деньги, можно и там чего-нибудь прикупить. Дороговато, правда. Ну что, пошли? Я тебя познакомлю с парнями, да с девчонками. Главное, чтобы баронские детишки не нагрянули. Любят они по чужим посёлкам шастать. Никакой управы на них нет. Охотники-то могли к ногтю прижать, только вот, где они? — Митяй покачал головой. — Ну что, пойдём? Тем более, что ни коней этих уродов не видно, ни экипажей.

— Пошли, — я первым направился к входу. По мне, так пускай приезжают. Я их не знаю, они меня тем более, нам делить нечего. — Потанцуем.

Глава 10

Вопреки ожиданиям деда, местные ребята оказались не без понимания. Сначала они косились, но Митяй здесь оказался «в доску свой», поэтому очень скоро немного натянутые отношения потеплели. Тем более, что совсем малолеток здесь не было. На мой вопрос, почему так, Митяй ответил.

— Так возрастной ценз. Моложе двадцати лет нечего здесь делать. Особенно девчонкам молоденьким. Этим козам любой мудак сможет голову запудрить, а дурёхе потом с последствиями самой с родителями разбираться? Проще не допустить. Пускай дома возле мамкиной юбки посидит, пока совершеннолетие не справит. Потом сама за себя в ответе будет, да и мозгов побольше уже будет. — Ответил Митяй. Его рожа раскраснелась, он выпил уже пару коктейлей в ближайшем ларьке.

Я пока от спиртного воздерживался. Голова должна оставаться не затуманенной. Так больше можно узнать. Причём невзначай, не задавая прямых вопросов, которые в конце концов начинают раздражать собеседника. Например, я узнал, что совершеннолетие здесь наступает в двадцать лет. Также я узнал, что как такового паспорта ни у кого нет. По достижению совершеннолетия идешь к старосте в офис, и он проводит запись твоих данных артефактом во всемирный архив данных. Всё, тебя можно будет опознать любым штатным идентификатором и исключит любой подлог.

Как страны договорились между собой, чтобы архив стал един — это тема не для одной дискуссии. Как-то договорились. Самое главное, что архив был, что он функционировал, все изменения в твоем положении попадали туда автоматически, и никакие порталы, и другие аномалии вроде тех, которые отрезали Гиблые земли от остального мира, на эти данные никак не влияли. Как сказал Колян — один из приятелей Митяя, над созданием архива трудились аж двадцать семь архимагов — все, которые в тот момент были зарегистрированы на планете Земля.

Я уже спокойно отреагировал на информацию о том, что здесь ещё и архимаги водятся. Магия есть, магические школы есть, значит, и архимаги должны быть. Тем более, что в остальном местные порядки и жизнь мало чем отличались от тех, к которым я привык. Бароны были, но они были где-то там, далеко. Музыка была похожей на нашу. Девчонки довольно раскованные и в обтягивающих брючках или мини-юбках. Очень скоро у меня начало складываться ощущение, что и тот покойный полурыцарь и даже меч, который я родственникам отдавать не собирался, мне привиделись.

А меч я отдавать действительно не собирался. Это не чемпион королевских кровей, ему в скачках участвовать не надо, и на племя его не пустишь. Так что я его обозвал своим законным трофеем и утащил в комнату. В шкаф засунул, рядом с головой Вюрта.

— О, всё-таки притащила их нелёгкая, — процедил Митяй, глядя куда-то в сторону.

Я проследил за его взглядом и увидел трех парней. Двое были с рыжиной в волосах, третий блондин. Судя по всему, именно блондин был у них за главного. Он смотрел вокруг, презрительно скривив губы. Одеты они были лучше, чем все мы. Меня-то дед приодел, я почти не отличался от парней, с которыми сейчас стоял. На этих же были надеты замшевые пиджаки и брюки. А еще на поясах висели или длинные кинжалы, или короткие мечи. И охрана, что характерно, не избавила их на входе от игрушек.

Они стояли возле танцпола, но танцевать явно не собирались. И чего припёрлись, спрашивается? Не нравится вам здесь, всё местное быдло вы презираете, и всё равно с какой-то маниакальной страстью тащитесь сюда. Зачем? Я таких и в своём мире повидал немало. Это отдельным видом мазохизма пахнет, если что.

— Не смотри на них так, — меня отвлек от разглядывания местного бомонда Митяй. — А-то ещё придёт им что-нибудь в головы. Пошли лучше потанцуем. Вон, Ксюха на тебя поглядывает, явно хочет, чтобы ты её пригласил.

Я повернул голову, и посмотрел на Ксению, которая действительно бросала на меня заинтересованные взгляды. Вот только звучавшая сейчас музыка на медляк не тянула, поэтому я решил немного подождать, и дойти до ларька. Настроение мне дед сбил качественно, и необходимо было слегка его приподнять, чтобы девушку не расстраивать.

Купив два стаканчика чего-то, напоминающего «Кровавую Мэри», я направился снова к танцполу, и тут увидел, что у небольшого высокого столика стоит хорошенькая блондинка. Девушка скрестила руки на груди и с тоской смотрел на площадку, где вовсю веселилась молодежь. Рядом с ней никого не было, а парни обходили её столик по большой дуге, словно девушка была прокажённой.

— Как-то это не совсем правильно, — пробормотал я. Посмотрев в ту сторону, где стояли девчонки, с которыми меня Познакомил Митяй, и увидел, что Ксюха уже вовсю обжимается с Коляном. — Ну что же, не судьба. — Сказал я вслух и направился к одинокой блондиночке. — Привет.

Я поставил на столик один стакан и подвинул его к ней поближе. При этом на девушку не смотрел, а повернувшись лицом к танцполу.

— Что это? — вот теперь я на неё посмотрел. — Вот это? — и она показала на стакан.

— Коктейль, — я поставил свой стакан, который был уже пуст на стол. — Не помню названия, если честно. Да и градусов в нём почти нет. Я думал, он будет покрепче. А для девушки вполне подойдёт.

— То есть, это мне? — она моргнула и посмотрела на меня так удивлённо, что я даже слегка растерялся. Правда, быстро взял себя в руки.

— Ну, да, тебе. Или ты вообще ничего не пьёшь, принципиально? — спросил я.

— Только с незнакомыми мужчинами, — спокойно ответила блондиночка.

— Меня Роман зовут, — я ухмыльнулся. — Теперь ты меня знаешь. А вот я тебя пока нет.

Она задумчиво посмотрела на меня, потом на стакан с коктейлем, потом снова на меня.

— Вы не местный, да? — спросила она, скорее всего, намекая на то, что её здесь каждая собака знает, и потому обходит стороной.

— Можно и так сказать, — ответил я неопределенно.

В том, что мы появились здесь из прорыва, не было секретом, но и болтать об этом направо-налево я не собирался. Гиблые земли большие, мы с дедами могли и приехать откуда-то. Тот же Митяй не представил меня как иномирца, просто сказал, что я приехал издалека, без уточнений. А его друзья и не интересовались подробностями. Нам же детей вместе вряд ли крестить, ну, а придётся, так и узнают всю подноготную.

— Тогда понятно, почему ты ко мне подошёл, — она снова окинула меня внимательным взглядом, чуть дольше задержав его на куртке и джинсах.

Ну, да, прикид у меня почти как у Митяя и того же Коляна, но тут уж ничего не попишешь. К тому же я не замуж тебя звать пришёл, и даже в ухажеры не набиваюсь. Тебе же скучно. Ну же, принимай уже решение, что ты такая нерешительная, поторопил я девушку мысленно. Хотя то, что она на «ты» перешла, уже добрый знак. И тут девушка протянула мне руку и представилась.

— Грета.

— Ну, вот, видишь, теперь мы знакомы, — и я кивнул на стакан.

Она чему-то улыбнулась и решительно взяла коктейль. На самом деле напитка в стакане было чуть меньше половины. И да, он был слабеньким. Но на что-то более приличное у меня просто не хватило денег. Я и так оставил в ларьке всю мелочь. Митяй был прав, цены были здесь неприличными, если сравнивать с теми, о которых я уже знал.

В этот момент заиграла, наконец, медленная и спокойная музыка.

— Потанцуем? — я выпрямился и протянул ей руку. Грета одним глотком допила коктейль и поставила стакан на столик, принимая моё приглашение.

Я вывел её на танцпол и поднял наши руки, слегка вывернув кисть, заставив её сделать поворот под рукой. Она крутанулась и тихонько рассмеялась, а я в это время притянул её к себе. Грета положила левую ладонь мне на плечо. Правая всё ещё была зажата в моей руке.

— Расслабься, — прошептал я, слегка наклонившись к ней. — Это всего лишь танец.

— Гретхен! — услышав голос, она вздрогнула и инстинктивно прижалась ко мне. — Что ты себе позволяешь?

— Клаус, я всего лишь хочу потанцевать, — она выпрямилась и развернулась, глядя с неприязнью на того самого блондина в замшевом пиджаке.

— Ты могла бы потанцевать с Петером или Арнольдом, ты же предпочла обниматься с каким-то деревенщиной у всех на глазах! — рявкнул Клаус. Разговаривал он исключительно с Гретой. Я в его глазах был примерно на уровне пола.

— Я бы могла потанцевать с Петером или Арнольдом, если бы ты не таскал их всюду с собой, — процедила девушка. — Или ты так боишься оставаться один? Боишься, что кто-нибудь тебе припомнит все твои художества?

Тут до меня дошло, что говорят они на немецком языке. Наверное, для того, чтобы их не поняли посторонние. Я же настолько привык к перепалкам с Вюртом, что даже сразу и не понял, что они разговаривают не на русском.

— Да ладно вам, нашли из-за чего ссориться. Это всего лишь танец. — Примирительно сказал я, стараясь защитить Грету от, судя по тому, что они очень похожи, от брата.

— А ты лучше заткнись, к тебе никто не обращался, как ты вообще смеешь рот открывать? — Клаус развернулся ко мне и тут же замер, потому что до него, похоже, тоже не сразу дошло, что говорим мы на языке его предков.

— Полегче, парень, — тихо проговорил я. — Ты меня не знаешь. Не знаешь, кто я, не знаешь, на что я способен. Поэтому не надо так резво наезжать. Можно и удивиться в итоге.

— Тебя никто не спрашивает, что мне делать, и как с тобой разговаривать, — заносчиво проговорил Клаус. — Я наследник барона Майснера, а ты никто.

— А разве мы сейчас находимся на землях барона Майснера? — я нахмурился. — Это там ты можешь творить, что пожелаешь. Немцы те ещё терпилы, и это всем давно известно. Но ты приехал на чужую территорию и пытаешься права качать. Тебе не кажется, что это слегка — не правильно, а, Клаус?

— Ты кто такой вообще? Из какой помойки вылез, или, точнее, из какой шахты? Ваших Охотников уже давно нет. И однажды мы, ближайшие соседи просто разделим эти земли, чтобы научить уже живущих здесь людей почтительности.

— Почтительности к кому? К тебе что ли? — Грета попыталась встать между нами, но я решительно отодвинул её в сторону. — Тебе не кажется, парень, что прийти сюда и в открытую угрожать хозяевам, за их спинами, это уже даже не наглость. Ладно, ты ни во что не ставишь меня и всех здесь присутствующих, но говорить так о людях, которые, на минуточку, твои гипотетические сюзерены, это просто ни в какие ворота не лезет.

— Это не твоё дело, тупая деревенщина, где и как я буду говорить об Охотников, которые уже столько лет носы из своего замка не кажут. Защита Гиблых земель полностью легла на наши плечи, и мы вправе требовать за это компенсацию, — всё-таки немецкий язык очень скуден на ругательства, все такие однообразные. Я даже поморщился. Или же это заносчивый щенок, которому, судя по виду едва двадцать лет исполнилось, не владеет языком в полной мере. Вот Вюрт очень даже здорово матерился.

— Знаешь, Клаус, — я перешёл на русский, потому что вокруг нас начала собираться толпа, и ребята, кажется, на этот раз были настроены весьма решительно. Нужно было, чтобы они понимали, о чём мы говорим. — Шёл бы ты отсюда. И приятелей своих с собой прихвати. Вам здесь очень не рады. А то, судя по оговоркам твоей сестры и моих друзей, ты так долго выпрашиваешь в табло и в карму, что никто даже не удивится, если такой с тобой однажды произойдёт.

Я криво улыбнулся, зачем-то пытаясь разрулить ситуацию мирным путём. Хотя понятно было сразу, что парни привыкли к безнаказанности и полны решительности примерно наказать безродного наглеца. Как же, сыночек барона со свитой-с. А барон молодец. Не знаю, как остальные, но его папаша, похоже, плотно взялся за жителей земель Охотников потихоньку приучая их к мысли о смене власти, которой у этих жителей особо-то и нет. Просто анклав анархистов, мать их.

Клаус даже не стал мне отвечать, он просто кивнул Петеру и Арнольду, я так и не узнал, кто из них кто, и они шагнули в мою сторону. А его рука метнулась к рукояти кинжала. Вот же, скотина белобрысая. Или понимает, что без оружия не выстоит, или же ему просто нравится чувство превосходства над теми, кто стоит ниже, чем он по социальной лестнице. Ну, кровь не водица, и дедуля, скорее всего, не просто каким-то там Гансом-пулеметчиком был. Хотя, может, это и его личная черта, и я просто придираюсь. Сестра вот у него, к примеру, нормальная девчонка.

Дальнейшее заняло не больше десяти секунд. Грета вскрикнула и снова хотела встать между нами, но то ли Петер, то ли Арнольд оттер её плечом в сторону, и быстро шагнул ко мне. С другой стороны приблизился… ну, пусть будет Петер. Мой правый локоть резко впечатался Арнольду в шею, под нижней челюстью. Если знать, куда бить, то вполне можно убить. Я убивать никого не собирался, поэтому смягчил удар и чуть сдвинул в сторону. Пока Арнольд, что-то булькув, падал, схватившись за горло, ногой двинул в пах Петеру. Тяжелым берцем, да с оттяжкой… по-моему, половина парней, бросившихся ко мне на помощь, замерли, фантомно ощутив всю прелесть этого подлого удара. Но, не я первым схватился за нож. У меня-то оружия как раз никакого не было.

Остался Клаус. Перехватив его руку с кинжалом за кисть левой рукой, правой я схватил его за лацкан пиджака и рывком подтянул к себе поближе. После чего резко ударил лбом в переносицу. Одновременно выворачивая кисть и отбрасывая кинжал подальше в сторону. Клаус, всхлипнув, начал оседать на площадку танцпола, и я добавил ему под челюсть кулаком, и отпустив лацкан замшевого пиджака, развернулся и пнул в челюсть ногой начавшему шевелиться Петеру. Что-то вот конкретно ему не везёт сегодня.

— Рома… — шум в ушах схлынул.

Оказывается, все эти десять секунд я ничего не слышал, полностью погрузившись в бой. Почему-то ныли мышцы, а в руках я чувствовал пульсацию. Опустив взгляд, увидел, что кончики пальцев светятся. Понятно, мои молнии сильно хотели поучаствовать, но этим недоумкам сильно повезло, что я пока не воспринимаю их, как часть себя. По лицу что-то потекло. Я машинально поднёс руку к носу. Опять кровь хлещет. Да что же это такое-то?

— Рома, — ко мне пробился Митяй. — Уходи отсюда, быстро. Думаешь, мы почему этим ублюдкам ещё не наваляли? Да потому что они без охраны сюда не заваливаются. Я утром к вам прискачу.

Он покосился на размазанную по моей морде кровь. Наверное, подумал, что я успел отхватить. Это понятно. Немцы рослые, они на меня свиньей почти пёрли, за их спинами и не разглядеть было ничего. Но охрана — это уже серьёзно. Я кивнул, бросил быстрый взгляд на Грету, которая решительно опустилась на колени перед братом, и побежал к выходу. Уже на бегу я услышал, как она злорадно проговорила.

— Ну, что же ты так неаккуратно, Клаус? Нужно же смотреть, куда идешь, чтобы не спотыкаться. Запнуться о собственный язык и так упасть, ай-ай-ай. Так же и покалечиться можно, — а девчонка ещё и язва, как оказалось.

— Я отцу всё расскажу, — прогундосил ей в ответ Клаус. — И пусть только попробуют этого урода покрывать.

Вот идиот. Я бы на месте отца ещё добавил. Мало того, что на якобы деревенского парня втроем напали, так ещё и по суслам выхватили. Ай, молодцы.

До постоялого двора я добежал быстро. В холле, кроме скучающего портье никого не было. Посетители харчевни уже разошлись. И вроде бы время-то ещё не слишком позднее, но, может здесь такие правила, я как-то не узнавал. Чтобы постояльцам не мешали, с которых доход был больше, чем с любителей выпить вечерком. Чёрт их знает. Я доходные книги этого заведения не видел. И вполне может статься, что это какое-нибудь законодательное правило, я же законов местных пока не изучал.

Дед ждал меня в моей комнате. Посмотрев на мою морду в кровавых соплях, поморщился.

— Всё-таки нарвался. — Резюмировал он.

— Не на тех, о ком ты подумал, — я сразу же пошёл в ванную, чтобы смыть кровь с рук и лица. — Тут баронский сынок начал быковать вместе с приятелями. Ты меня знаешь, я себя избить не дал бы ни при каких раскладах. — Я не стал стирать воду с лица и вышел из ванной.

— Кровь откуда? — дед внимательно осмотрел меня.

— Не знаю. Сама рванула. Может, это как-то с магией связано. У меня кончики пальцев во время драки засветились.

— Так значит, они тебя фактически не тронули, — дед задумался. — Ну что же. Хотел я повременить, но теперь понятно, что тянуть нельзя. Завтра, точнее уже сегодня с утра, вы двигаемся к замку. И будем надеяться, что нам откроют, и что хозяева всё ещё там. И что они смогут дать укорот барону, если он с претензиями заявится. А барон заявится, помяни моё слово. И это на фоне того, что нам в его городе, как в ближайшем, легализацию проходить. Эх, Рома-Рома, — дед покачал головой, потом взглянул на мою насупленную морду, добавил. — Я тебя не осуждаю. Правильно сделал, что не дал над собой глумиться. Но проблем у нас добавились. А теперь пошли, в нашей комнате целительница сейчас Сергея осматривает. Только недавно освободилась, поэтому так поздно пришла. Пускай тебя заодно посмотрит. А потом до дома проводишь. Вроде, и недалеко она живет, но чем чёрт не шутит. Девчонка молодая, красивая, а тут распоясавшиеся баронские детки гуляют. Нам уже хуже не будет, а вот девочку в случае чего поберечь надо.

Я кивнул, подтверждая его правоту, и мы вышли из комнаты, не обращая внимание на крики из шкафа о том, что голова тоже на девицу-красавицу посмотреть хочет.

Глава 11

Деды занимали соседний с моим номер. Сейчас там целительница осматривала Сергея. Дед, чтобы не смущать никого, остался в моей комнате, я же направился в их номер, чтобы тоже пройти обследование в этом мире. Сам я считал затею так себе. Ещё в своём мире терпеть не мог все эти осмотры. Сомневаюсь, что в этом что-то изменится.

— Охотились мы, Дашенька, когда эти злыдни снова за старое взялись. Знали бы, что они в некроманты подадутся, да будут продолжать людей изводить, поспешили бы, — донеслось до меня, как только приоткрыл дверь соседнего номера. — Этот же фон Вюрт мне считай каждую ночь снился. Всё корил себя, что не получилось достать гадину. Столько лет уже минуло, как твари эти ушли от нас, Саша Белов тогда нашим отрядом командовал. Молодой был, ершистый. Ромка, внук его похож на деда в молодости, ох и похож.

— Так, значит, Митяй не врал, и вы действительно Охотники? — раздался спокойный, приятный женский голос. — Кулаки сожмите, Сергей Валентинович, да вот так, и подержите.

— Ну да, охотники. По крайней мере, Беловы так точно. Я-то на покой уже собрался, в последний раз хотел компанию им составить, а тут эти… Вюрт узнал нас с Саней. — Добавил Сергей задумчиво. — Вроде и видел в полглаза и то мельком, когда драпал со всех ног, а всё одно — узнал. Крепко мы их тогда, видать приложили, раз запомнил, погань фашистская.

Я быстро прошёл в комнату, пока Сергей не наговорил ещё больше. Он себя хреново чувствовал, и пропустил тот момент, когда мы выясняли с тем же Митяем, что понятия «Охотник» в наших мирах имеет разное значение. Вот только, если Сергей просто пропустил мимо ушей наш разговор, то Митяй, похоже, не понял. Иначе, как ещё объяснить то, что он этой Даше растрепал о вскользь услышанном? И не от того ли меня нормально приняли местные парни и девчонки, что Митяй успел им намекнуть, что я имею отношение к самим Охотникам? Чёрт, как бы не вляпаться с этой путаницей по самыепомидоры.

— Ну, и как он? — спросил я, прислонившись двери и сложив руки на груди.

С этого ракурса я видел стоящего посреди комнаты Сергея и спину стоящей перед ним девушки. Длинные темные волосы заплетены в косу, точеная фигурка, стройные ножки. Осталось спереди увидеть, чтобы точно сказать, красавица передо мной или же…

— Я полагаю, вы и есть Роман, — она повернулась ко мне, глядя с легким любопытством.

Что я могу сказать, да — красавица. Правильные черты лица, карие глаза… Грудь, талия, попка — всё при ней. Вот только её явная привлекательность меня сейчас мало волновала. Потому что голова слегка закружилась, и я рефлекторно поднёс руку к носу, словно ожидая, что вот-вот пойдёт кровь.

— А вы — Дарья. Любимая всеми целительница, — я отлепился от двери и сделал шаг в её направлении.

— Я не могу понять, вы сейчас оттачиваете на мне свой сарказм, или действительно имеете в виду то, о чём говорите, — сказала девушка, слегка нахмурившись.

— На самом деле я забавный и обаятельный парень, и мне чужд сарказм, — сказав это, я ухмыльнулся, увидев, как дед Сергей показал мне кулак у неё за спиной. — И с удовольствием позволю вам в этом убедиться, но как-нибудь в другой раз. Например, когда приглашу вас на свидание.

— Вы уверены, что я соглашусь? — она искренне удивилась, услышав от меня эти слова.

— Конечно, вам же надо будет убедиться, что я сейчас говорю правду. Но, это будет позже. А сейчас, если вы закончили с Сергеем Валентиновичем, осмотрите, пожалуйста меня, а то мне что-то нехорошо. Наверное, съел что-то не то с утра. А, прежде, чем приступите, скажите, сделайте милость, с Сергеем Валентиновичем всё в порядке?

Дарья сначала повернулась, посмотрела на Сергея, и только, когда он кивнул, начала объяснять мне причины его плохого самочувствия.

— Ничего страшного с Сергеем Валентиновичем не происходит, он вообще находится в отличной форме. Вот только я впервые вижу, чтобы магическая инициация произошла в таком возрасте. Тело пытается справиться с разрастанием каналов и заполнением их энергией. То не всегда происходит безболезненно. Некоторые каналы были изначально неэластичны, но я всё это поправила. Теперь нужно только тренироваться и развивать объем каналов. Ну, и избегать магического истощения, разумеется.

— Разумеется, Дашенька. Обрадовала, девонька, старика. Пойду Саню порадую. А ты пока этого молодого охламона осмотри. А-то уже даже мне не нравится, что у него кровь из носа без конца хлещет. Неужто давлением мучится начал? Так ведь молод он ещё для этого дела. — И Сергей с проворством, которое точно с его возрастом не вязалось, выскочил из комнаты, оставив меня с Дашей наедине.

— Кровь из носа? — спросила она, внимательно меня осматривая.

— У меня тоже недавно инициация случилась. Буквально сразу за Сергеем Валентиновичем. — Я просто смаковал имя-отчество деда Сергея. До Даши его так на моей памяти никто не называл. Хотя, я редко его видел, так на открытиях, вроде того, что привело нас всех сюда. Если честно, я даже не знал, какое у него отчество. — Это может быть как-то с ним связано?

— Никогда не слышала о подобной реакции. Но, мне надо провести диагностику. — Она сложила ладони вместе, прикрыла глаза, а я замер, глядя, как между тонкими пальцами начали пробегать ослепительно-белые искры. — Роман, вам лучше сесть, мне так будет удобней. Вы слишком высокий.

— Как скажете, — я послушно сел на первую попавшуюся кровать, и тут же почувствовал, как по телу побежала толпа весьма неприятных мурашек.

— Поднимите руки, — голос Дарьи стал не просто спокойным, а вымораживающим. Я не стал спорить и поднял руки вверх. Похоже, эта целительница знала, что делала. И насколько же этот осмотр был не похож на все те, которые я когда-то проходил.

К ощущению мурашек добавилось чувство покалывания по всему телу, но, когда начало жечь в груди, я не сдержался и перехватил её за руку.

— Хватит, что это за диагностика такая? Вы делаете мне больно, — резко сказал я, вырывая целительницу из своеобразного транса. Она моргнула и удивленно посмотрела на меня. — Вообще, я готов к экспериментам, и, если вы тоже к ним готовы, то мы, пожалуй, можем продолжить. — И я окинул её весьма откровенным взглядом, задержав его на груди и на бедрах.

До Даши дошло, что я имею в виду. Она вспыхнула, и вырвала руку из моей руки.

— Совсем не обязательно было говорить мне пошлости. — Выпалила она.

— Даша, почему мне стало больно во время, казалось бы, безобидной процедуры? — я не стал углублять тему пошлостей, как и отвечать на её замечание.

Целительница обхватила себя за плечи и отошла к окну, глубоко задумавшись. Наконец, она покачала головой.

— Я не знаю. Так не должно было случиться. Может быть, это связанно с тем, что вы, Роман, Охотник?

— Даша, это совсем не то, что вы…

Я не договорил, потому что дверь открылась и в комнату вошли оба деда.

— Ну что? — спросил дед Саша у целительницы.

— Не знаю, — она покачала головой. — Мне нужно посмотреть книги.

— Хорошо, тогда, Роман проводит вас до дома, — и дед бросил мне куртку и меч. Я поймал свои вещи, и принялся одеваться. А он, тем временем, вытащил серебряную монету и протянул её Даше. — Ваш гонорар.

— Нет, — девушка покачала головой. — Я не сделал работу полностью, за что вы мне хотите заплатить?

— Хороший подход, — дед кивнул, и убрал серебряный рубль, но достал какие-то деньги помельче. Я пока в них не разобрался, как и в тех ценностях, которые мы с трупов сняли. Всё никак время не могу подходящее найти. Дед же тем временем протянул пару монет девушке. — Половину оговоренной работы ты всё же сделала. Серёгу нам на ноги поставила. Так, что держи. С Ромой какие-то серьёзные проблемы? — в голосе прозвучала обеспокоенность.

— Я бы не сказала, — Даша покачала головой. — Физически он абсолютно здоровый молодой мужчина. Но его каналы и источник… Они какие-то странные. Я такого ни разу не встречала. И поэтому хочу посмотреть в книгах, возможно, я что-то упускаю из вида. — У меня возникло ощущение, что она объясняет преимущественно себе. Но на этот раз деньги взяла, не стала жеманиться. И это мне в ней почему-то понравилось гораздо больше, чем её очень привлекательная внешность. — Я хочу попросить вас изучить Романа. Он — очень интересный случай, — добавила она, робко улыбнувшись, глядя при этом на деда.

У меня она не спрашивала, хотел и я, чтобы меня исследовали. Если проанализировать все оговорки, все случаи, даже вопли покалеченного мною Клауса, то вырисовывалась очень интересная картина. Здесь какие-то серьезные и важные решения принимали старшие. В нашем случае, старшим все признавали деда. Даже Серёга стоял на ступень ниже, я же у всех был где-то на уровне комнатной собачки, ну, или оруженосца. Очень интересно. Надо бы где-нибудь почитать про местные законы и традиции. Чтобы дел не наворотить.

И хотя меня просто раздирало от желания возмутиться и начать спорить, но я вовремя язык прикусил, чтобы не выставлять себя идиотом. Дед же задумчиво посмотрел на меня, потом перевёл взгляд на Дашу.

— При одном условии, Дашенька, что Роме ваши исследования не повредят. — Он смотрел на неё очень тяжелым взглядом, который она не смогла выдержать и опустила глаза.

— Это не подразумевалось. Хотя я думаю, что знаю, чего вы опасаетесь. Что я могу в исследовательском порыве далеко зайти. Но, я всё-таки не ученый, я — целитель. И мне важно, действительно важно, помочь людям. А чтобы помочь Роману, мне нужно понять, что с ним не так. — Решительно добавила она.

— Хорошо, — дед кивнул. — А у самого Романа вы не хотите спросить, хочет ли он стать подопытным кроликом?

— Зачем? Если глава его рода даст мне добро, то как на что-то может повлиять его личное решение? — удивлённо спросила Даша, а мы быстро переглянулись. О-очень интересно.

— Действительно, как, — пробормотал я. А вслух произнёс. — Пойдёмте, Дарья, я вас провожу до дома.

— В этом нет необходимости, — она улыбнулась. — Меня никто не тронет.

— Вы этого не знаете, дебилов везде хватает, — я покачал головой.

— Нападение на целителя карается смертной казнью, не зависимо от социального положения, которое занимает нападающий. Это вынужденная мера. На неё пошёл ещё император Василий пятый, чтобы решить проблему недостатка целителей в провинции. В посёлки же девушки в основном едут, и, когда закона не было, это действительно было опасно. Настолько, что многие просто отказывались. Вплоть до лишения лицензии. — Снова улыбнулась Дарья.

— Хорошо, считайте, что я таким образом хочу узнать, где вы живёте, — вздохнул я.

— Зачем? — снова удивилась она.

— Как это, зачем? А как я буду за вами ухаживать? Петь тошнотворные песни по ночам под окнами, приносить по утрам цветы с ближайшей клумбы и писать под окнами идиотские признания? — спросил я, с совершенно серьёзной мордой.

— А, ну если для этого, — протянула девушка. — И как, действует? — спросила она шёпотом.

— Конечно, — я сделал шаг к двери. — Соседям эти концерты и оборванные клумбы быстро надоедают, и они начнут к вам ходить по очереди, а то и толпой, чтобы вы уже снизошли до идиота, который мешает им спать по ночам. А так как вы девушка сострадательная, то вполне можете пожалеть несчастных и впустите меня к себе, лишь бы я хоть на несколько часов заткнулся. Безотказный способ, — и, не удержавшись, я улыбнулся и подмигнул им.

— Знаете, Роман, я терпеть не могу своих соседей, поэтому, так уж и быть, проводите меня, — ответила Даша и вышла из комнаты.

— Хорошая девочка, — одобрительно кивнул дед, глядя ей вслед. — Рома, не обижай её.

— И в мыслях не было. Ей, как-никак ещё меня лечить. А она маг. Так что, я не буду рисковать, — и я вышел вслед за ней, оставив дедов о чём-то перешёптываться.

Портье посмотрел на нас, когда мы вошли в холл. Бросив взгляд на мой меч, он быстро пошёл открывать уже запертую на ночь дверь.

— Можешь не закрывать пока, я скоро вернусь, — сказал я ему выходя вслед за целительницей.

— Я подожду, — кивнул портье.

Улицы были хорошо освещены, даже второстепенные. А дома находились на достаточном удалении от дороги, и свет уличных фонарей жителям нисколько не мешал.

— Посёлок выглядит вполне зажиточно, — бросил я, оглядываясь по сторонам.

— Здесь неподалёку пролегает энергетическая жила. Она изменила рубины, которые добывают в шахте местные жители. Наделила их свойствами, которые прекрасно подходят для создания артефактов. И в то же время камни остались «чистыми», не тронутыми магией. Это уникальный эффект. Он встречается крайне редко. Правда, сейчас из-за порталов, мы не можем переправлять большую часть производимой продукции в остальные части империи… Императорские войска делают всё, чтобы пробить эту блокаду. Там и архимаги участвуют. Но, проклятые порталы не поддаются ничьим усилиям. — Даша передёрнула плечами. — Есть теория, что их захлопнуть можно только изнутри. И что создали их темные маги Вольфсангеля. Но сами не справились со своими творениями. Ну, вот, мы и пришли. Я же говорила, что недалеко от постоялого двора живу.

Мы остановились рядом с калиткой. От калитки вела тропинка через небольшой сад к небольшому, но уютному даже на вид, домику. При этом Дарья так выразительно на меня посмотрела, что в душе зашевелилось нехорошее предчувствие. За кого она нас принимает? И как на её восприятия повлияли воспоминания деда Сергея о войне? Я уже открыл рот, чтобы открыть ей глаза и доказать, что мы вовсе не те, за кого она вслед за Митяем нас принимает. Но мне не позволил сделать это окрик.

— Госпожа целительница, наконец-то вы пришли. Нам требуется ваша помощь, — и из темноты сада на освещённую улицу вышел подтянутый высокий человек, одетый во что-то, напоминающее мне форму.

— Что случилось? — Она нахмурилась. Вид этого мужчины не вселял ей восторга, но она обязана была оказывать помощь нуждающимся.

— Я капитан дружины барона Майснера. Мой десяток сопровождал сегодня наследника с компанией и дочь господина барона. На танцах произошел инцидент, в результате которого господин Клаус с товарищами немного пострадал. Но, дело не в них. Дело в том, что местные после этого как с цепи сорвались. Один из нас серьёзно пострадал. А зачинщика мы так и не наш… — И тут его взгляд упал на меня. Он медленно оглядел меня с ног до головы, задержав взгляд на мече. Похоже, здесь существует определённый регламент насчёт этого оружия, потому что я больше ни у кого не видел длинного меча.

— Привет, — я криво ухмыльнулся. Глаза у капитана сузились, и он положил руку на рукоять своего кинжала.

Я же в ответ выхватил меч, руны на лезвии которого полыхнули ярким белым светом, а по всей длине клинка начали метаться молнии. Самое поганое, что я вообще не контролировал проявление магии, и только чувствовал, как он переходит из пальцев в меч. Капитан остановился и уставился на меня. Да что со мной не так⁈

— Полагаю, что виновник найден, а вы, капитан, поняли, что вашему десятку жутко и незаслуженно повезло в том, что господину Охотнику было не до вас. Он спешил домой, чтобы присутствовать при излечении своего родича. — Между нами встала Даша, скрестив руки на груди.

— Охотник? — капитан опустил руку с ножом и недоверчиво посмотрел на меня. — Я не понимаю…

— Вам нечего тут понимать. Или вы думали, что господам Охотникам, которые по прибытию сразу же столкнулись с этим исчадьем из Вольфсангеля, с которым боролись ещё шестьдесят лет назад, есть дело до вас и вашего барона? — презрительно бросила целительница, а я уставился на неё, не понимая, как она по бессвязным обрывкам воспоминаний старого сержанта сумела прийти к подобным выводам.

— Но… — капитан открыл было рот, но тут же захлопнул его. Вернув кинжал в ножны, он повернулся ко мне и наклонил голову.

— Идемте, капитан, я осмотрю вашего человека, — и Дарья решительно направилась к калитке. Не доходя до неё пары шагов, она развернулась ко мне. — Я благодарю вас, Роман, за то, что вы проводили меня до дома.

Они с капитаном прошли к её дому. Как я понимаю, одна из комнат в нём отдана под целительский кабинет. Я же быстрым шагом направился к постоялому двору, чтобы рассказать деду, в какую мы историю вляпались и подумать, что нам со всем этим делать.

* * *

Капитан Франц Келлер долго стоял в тени и смотрел вслед уходящему молодому мужчине, который уже убрал сверкающий меч в ножны. Охотник, надо же. А ведь это может оказаться правдой. Император мог прислать сюда или кандидатов, или младшую ветвь Охотников из других областей. Насколько Франц знал, родов, носящих этот титул на территории Российской империи было шесть. Во всем мире — девятнадцать. Вполне возможно, в одном из родов произошёл всплеск рождаемости и несколько человек послали сюда выяснить, что же произошло с местным родом.

Тогда становится понятно, как он буквально за секунды сумел уработать троих совсем не слабых парней, каждый из которых был магом. Да и местные осмелели после его появления. Только, почему он не представился? И почему одет, как местный шахтёр? Или…

Капитан замер. Точно, они приехали, чтобы инкогнито здесь всё проверить. Провести ревизию, и проверить лояльность баронств. А целительнице стало известно о их статусе только потому, что она одного из них лечила. Ведь она сама сказала, что они уже успели столкнуться с этими выродками из Вольфсангеля. Судя по всему, победили, но один из них был ранен. Точно! А молодежь узнала, потому что кто-то из них был проводником.

Надо срочно сообщить новости господин барону. И капитан поспешил к дому целительницы, чтобы передать полномочия командира своему заместителю. А самому как можно быстрее скакать в Кёльн, чтобы вытащить барона Майснера из постели, если понадобиться, то из постели его любовницы, и сообщить про то, что он сегодня узнал.

Знали бы Беловы о тех выводах, которые сделали насчёт них местные жители, то всю ночь глаз не смогли бы сомкнуть. К счастью для них, они этого не знали, и ночь перед походом в замок прошла относительно спокойно.

Глава 12

На этот раз утро началось для меня в восемь утра. И на том спасибо, выспаться хотя бы дали. Разбудил меня, как ни странно не дед, а Митяй. Он так и простоял у дверей, пока я заспанный и растрёпанный, в одних трусах, бродил по комнате, пытаясь сообразить, что же делать дальше. Надо собираться, вот только вопрос, дня всё с собой брать или что-то можно будет оставить. Голову Вюрта, например.

— Вы только про меня не забудьте, — зевая проговорила голова. — И вообще, я категорически против такого жуткого обращения с пленными.

— Охренеть. Нет, я бы ещё понял, если бы мне кто-то другой это сказал. Но, ты? — я покачал головой.

— А что я? — удивленно переспросил Вюрт.

— Да так, ничего. — Протянул я. — Знаешь, я от тебя просто дурею. А ты чего застыл там, не проходишь?

— Да я, это… — замялся Митяй. — До меня только вчера вечером дошло, что вы никакой не слуга, а тоже Охотник. А я так вольно с вами…

— Митя, брось это. Мы же с дедом тебе уже говорили, что произошло недопонимание. Ты нас неправильно понял. Ну, неужели у вас никто не охотится на птицу, на животных? — спросил я из ванной.

— Нет, — твёрдо ответил Митяй.

— Чего? — я вышел из ванной и начал одеваться. — Вот сейчас ты врешь. Такого просто не может быть, потому что так не бывает.

— Я не вру. Дичь добывают. По специальным лицензиям сертифицированные ловчие. Охоту ведут только Охотники. Это титул, если вы не в курсе. И они в отдельный архив занесены. В общий про них информация не поступает. Такие меры безопасности. — Горячо произнёс Митька.

— Тупые меры. Вот посмотрит кто-нибудь и увидит пустое место у идентифицированного. Ну, наверное, сложно догадаться, что это может быть парень из другого архива… — И тут я зарыл глаза и тяжело опустился на кровать. — Вот, чёрт. Портье, похоже, так и подумал. И остальные тоже. Твою мать, — я интенсивно протёр лицо руками.

Одно единственное лингвистическое несоответствие, и всего одно отступление от правил внесения во всемирные архивы и вот, получите, распишитесь. А я-то идиот подумал, что подчеркнутое равнодушие и в то же время оперативное и качественное обслуживание связано с тем, что портье понял, что мы очень сильно не местные. А девчонка-горничная как смотрела… Интересно, нам ничего не предъявят за присвоение чужого титула? С другой стороны, мы всеми силами пытались доказать, что нас с кем-то перепутали. Правда, делали мы это слегка коряво.

— Роман… эм… — начал Митяй, но я его перебил.

— Не надо. Нормально мы с тобой общались. К тому же я не сам по себе Охотник, а при деде. А это, сам понимаешь, — я криво ухмыльнулся и поднялся с кровати.

Вытащил рюкзак и принялся собирать в него те вещи, которые успел позавчера вытащить. Их было не так уж и много. Туда же полетел мой камуфляжный костюм. Я решил ехать в той одежде, которую мне дед приобрёл. После этого вытащил котелок с головой и поставил его на стол. Выпоил Вюрту флакон крови, на что получил очередную партию бурчания. Что вместо свежей тёплой крови его консервированной дрянью кормят. Хотя вон, рядом стоит полный сил, полнокровный парень, который даже не заметит, если у него немного кровушки сцедят.

Я уже не обращал на него никакого внимания. Хотя он уже достал конкретно. Вечно всем недоволен. Он и армии Вермахта так себя вёл? Так, вроде, у них это не приветствовалось. Будь ты хоть трижды из баронов. Истеричка немецкая.

Застегнул куртку, пристегнул к поясу меч. Закинул за плечи рюкзак и кофр с ружьём, набросил на голову мешок, чтобы прикрыть и пошёл к выходу из комнаты. Даже не представляю, что мы будем делать, если нас не пустят в замок. Лошадей у нас нет. Оставаться здесь в «Призамковом»? А жить на что? Ведь говорил деду, что надо сразу ехать в Кёльн. Нет же, приспичило ему в замок тащиться, упрямец старый. Так ведь и этого недоразумения с Охотниками не вышло бы. Ну, ничего. Все вместе будем вспоминать понятие «марш-бросок по незнакомой местности».

Деды уже собрались. Они, как и я, решили, что сюда мы больше не вернёмся ни при каких раскладах. Дед поднял рюкзак, а Сергей забрал у него ружьё и патронташ. Всё полегче идти будет. Пуговицы на старенькой шинели были аккуратно пришиты, и теперь её не нужно было постоянно придерживать, так что руки у Сергея освободились, и он мог помочь своему командиру.

— Собрался? — дед внимательно посмотрел на меня. — Молодец. Этого Серёге отдай, а сам у портье спроси, возвращаются ли деньги за невостребованные дни. Что-то я сразу не уточнил. Забыл совсем, торопился прилечь. Всё старость, чтоб её.

— Держи, — я протянул Сергею котелок. — Можешь даже его уронить пару раз. Может быть, мозги на место встанут, если они, конечно, там ещё в наличие.

Голова что-то забулькала, и Сергей поморщился.

— А, ну, молчи, погань, а то потеряю где-нибудь ненароком, ёптить. Саня, зачем мы его с собой таскаем, а? Давай сожжем, — он посмотрел на деда таким просящим взглядом, что я даже удивился его стойкости, когда он спокойно ответил Сергею.

— Нет, Серёжа. Он нам ещё пригодиться. Вдруг с выродками из Вольфсангеля торговаться всё-таки придётся. — Он покачал головой.

Я же не стал досматривать это представление до конца, а оставил Митяя с дедами и пошёл портье пытать на счёт возврата денег. У нас их слишком мало, чтобы рубль серебряный оставлять на чай.

— Я вас слушаю, — портье поднял на меня взгляд, и удивленно округлил глаза, увидев, что я тащу на себе все те вещи, с которыми прибыл на постоялый двор. — О, вы уезжаете. А ваш транспорт…

— Нас подхватят по дороге, — уклончиво сказал я. — Вы возвращаете невостребованную оплату?

— Эм, нет, — портье покачал головой, но видно было, что его мысли мечутся в голове со страшной скоростью.

— Я так и думал, — улыбнувшись, я поправил на плече ружьё. Оно было зачехлено, поэтому портье, скорее всего не понял, что это вообще такое. — Тогда соберите нам пожрать на всю сумму. Не известно, когда мы снова попадём в цивилизацию.

Вот и думай, куда это мы собрались, и что будем там делать. Портье же, быстро прикинув, что еда входит в оплату и при отказе он может быть бит, возможно даже по морде. И, так как, лицом он в какой-то мере торговал, то быстро принял правильное решение.

— Сию минуту, господин Белов, — он выскочил из-за стойки, и понесся на кухню, чтобы отдать соответствующее распоряжение.

Деды с Митяем и портье появились в холле одновременно. При этом портье волок плотно набитый мешок на лямках. Не рюкзак, конечно, но сойдёт.

— Вот, господа, ваши продукты. В основном не скоропортящиеся, учитывая, что вам предстоит дальний путь. — Портье нам улыбался, как родным.

— И это прекрасно. — Дед одобрительно кивнул, а Сергей забрал мешок у портье.

Я же положил на стойку два ключа от своего номера и номера дедов, и выпрямился.

— Всего хорошего, — и направился к выходу, забрав у Сергея котелок с головой.

Митяй уже вышел и ждал нас на крыльце. Покосившись на меня, он проговорил.

— Я не очень понял, как ты троих за такое короткое время уложил, — видно, что он сам пока не понял, как ко мне нужно обращаться, но так ему хотя бы было привычнее.

— Если мы здесь задержимся, то я покажу, — рассеянно проговорил я, глядя, как деды выходят на крыльцо. — Ну, что, веди нас, Сусанин, — увидел, что дед усмехнулся и покачал головой, но промолчал. — Отсюда далеко до замка?

— Около двух километров, — отрапортовал Митяй.

— Кажется, что ближе, — я посмотрел на возвышающуюся над посёлком громаду. — Сколько в нём этажей? — Последний вопрос я не задавал, но Митяй решил ответить.

— Пять. Там потолки очень высокие, особенно на первом этаже. Но, ещё поговаривают, что есть подземные этажи. А уж их сколько, никто не знает.

— М-да, — глубокомысленно произнёс Сергей. — Ну что стоишь, пошли.

Шли мы не спеша. Внимательно оглядывались по сторонам, стараясь запомнить те места, мимо которых шли. Хотя, запоминать было вроде бы нечего. Уже через минуту, два раза свернув в какие-то глухие проулки, мы вышли за пределы поселка и пошли по дороге. Дорога была гравийная, но хорошая и ухоженная.

— А почему не асфальтированная? — спросил я, у робеющего Митяя, который старался держаться поближе ко мне.

— Распоряжения от главы Охотников не поступало. Эту-то дорогу господин барон велел сделать за свой счёт. Так ближе на главный тракт из Кёльна добираться получается, немного обогнув замок. — Вообще, чем ближе мы подходили к замку, тем Митяй становился тише, словно пришибленный. Он перед монстрами так не робел, как перед этой махиной.

— Как фамилия-то у рода местных хозяев? А-то Охотники, да Охотники, слушать противно, — дед поморщился.

— Кедровы, — ответил Митяй. У семьи — Кедровы. А кто в род входит… Всех не упомнишь.

— Так, поправь меня, если я ошибаюсь, — протянул я. — Существует семья, в данном случае — это Кедровы. Они имеют титул Охотников. Но, они могут основывать род, члены которого тоже являются Охотниками, но не являются Кедровыми. В свою очередь, род может брать под свою руку вассалов. Таким образом образуется клан. И вассалами могут быть и такие вот посёлки вроде вашего, и бароны? Я правильно понимаю?

— Почти, — кивнул Митяй. — У таких посёлков, как наш — личный вассалитет у семьи. У барон вассалитет у рода. Права и обязанности отличаются. Да и степень участия вассала в жизни суверена. С другой стороны, никто из баронов не может нам ничего сделать. Иначе давно бы уже лапу наложили и на шахты, и на сам посёлок. А что, у вас не так?

— Ну, как тебе сказать, у нас немного попроще. — Снова протянул я.

— Куда же проще? — удивился Митяй. — У господ Охотников должны быть бумаги, которые объясняют все вассальные связи. Вот только, никто не знает, почему из замка нет вестей. Многие уверены, что их отозвали отсюда.

— А почему не вернули, чтобы порталы закрыть? — задал я вполне разумный вопрос.

— Ну, я-то откуда знаю? Может быть, где-то в другом месте гораздо худшая проблема, чем у нас, и вообще все рода Охотников бросили туда. Вот, когда они вернутся, тогда и наладится у нас всё.

— Дирижабли же долетают, что не могут никого из семьи прислать? — спросил дед, который внимательно прислушивался к нашему разговору, всё больше мрачнея. Ведь, если в замке никого нет, то нам никто и не откроет, и это крайне вероятно.

— Редко. За тридцать лет всего троим удалось как-то пролететь. — Уверенно ответил Митяй, сворачивая с дороги на другую, идущую уже непосредственно к замку.

— А это тогда что? — я указал на небо, по которому как раз проплывал очередной летательный аппарат.

— Так это местные линии, — пожал плечами Митяй. — Край-то большой, вот бароны и наладили связь по воздуху между собой. Даже у нас в «Призамковом» мачта есть. И даже небольшая станция имеется. А вон там, в пятнадцати километрах, — он указал рукой направление, — город стоит. Каменный называется. Столица клана. Вот там центральная станция дирижаблей расположена. Сейчас пока временное правительство региона там сидит в ратуше. Но сильно никуда не лезут. Боятся. Тут понятно, господа Охотники вернутся, и, если они что-то ни то сделали… А они скоры на расправу, — и он покосился почему-то на меня.

— Ой, можно подумать, что я убил этих троих, — я скривился.

— Они хорошо обученные воины, — вздохнул Митяй. — Среди баронов нет других. Им же теперь самим приходится прорывы подавлять. Да и никто с них эти обязанности не снимал. Я лично видел, как Клаус против адского быка выходил.

— А я лично видел, как Клаус сидел на земле и, размазывая сопли, говорил, что папочке пожалуется на этого урода, и тот обидчика сынули в землю закопает. Живьём. — Резко бросил я, и остановился. Задрав голову посмотрел на теряющийся в вышине замок. Какие пять этажей? Это какие там потолки должны быть?

Мост через ров был опущен. А вот ворота закрыты. Настоящий замок, надо же. Точнее нечто футуристическое, стилизованное под замок. Даже что-то вроде барбакана имеется. Угу с вертолетной площадкой на крыше.

— Почему ты нам про этот Каменный не сказал? — хмуро спросил дед Митяя, разглядывая ворота. — Мы ведь и туда можем пойти, чтобы нас в архив честь-по-чести занесли.

— Так до Кёльна ближе, — Он вон там, в шести километрах, — и Митяй указал в противоположную сторону от Каменного, Кёльн стоит. Да и дорога туда лучше. и почтовая карета ходит. А до Каменного попробуй ещё доберись. Дорога за тридцать лет стала убитая в хлам, да и прорывы на том направлении частые.

— Так, давайте уже пройдём и постучимся. Если, там даже сторожа нет, то и подумаем, куда двинемся дальше, — Сергею надоело топтаться на одном месте. То, что охотники куда-то девались ежу понятно, ёптить. Здесь уже полвека никто активно не ездил. А так долго сидеть в замке никто в своём уме не будет. Может, и прав Митяй. Отозвали их куда-то. Они же больше воины, получается. И обязаны за царя воевать, куда бы тот их не послал.

— Ну, не совсем… — начал Митяй. Мы же бросили на него такие взгляды, что тот резко замолчал и не стал развивать эту тему.

И правильно, потому что, если всё остальное было вполне знакомым и нормально воспринималось мозгом, то вот, что касалось Охотников, никак уложить не получалось. Начиная с того, что это, оказывается, титул. Как герцог что ли?

Деду надоело топтаться на одном месте, и он первым ступил на мост. Сергей тут же пошёл за ним, я замыкал наше шествие. Точнее, за мной шёл Митяй, но на почтительном расстоянии. Где-то посреди моста возникло легкое сопротивление, словно воздух стал внезапно плотнее, но уже через секунду это ощущение прошло, и мы без помех проследовали дальше. Мы дошли до ворот, и тут я увидел, что в них есть небольшая калитка. Которая слегка приоткрылась на ветру. Или не заперта, или в замке всё-таки кто-то есть. И почему местные сюда войти не могут? Не понятно. Ладно, в замке нам всё объяснят, я надеюсь. Дед легко открыл калитку, и мы прошли через небольшой коридор во внутренний двор. Калитка за нашими спинами легко качнулась и закрылась.

* * *

Дмитрий Стоянов, или попросту Митяй, дошёл до середины моста и словно упёрся в каменную стену. Эту стену было невидно, но и пройти через неё невозможно. Он беспомощно смотрел как Охотники, а теперь он был уверен, что это именно Охотники, прошли в замок. Сплюнув в ров, заполненный несмотря на время чистой прозрачной водой, в глубине которой то и дело мелькали огромные тени, он побрёл обратно.

Сев перед въездом на мост прямо на землю, на траву, приготовился ждать. Тут до него донесся стук копыт. Подняв голову, Митяй замер, разглядев капитана Келлера, едущего во главе небольшого отряда. Они с ребятами вчера дружинникам барона Майснера здорово бока намяли. Капитану тоже, кстати, досталось.

— Где они? — прорычал Келлер, который тоже узнал своего вчерашнего обидчика. Уточнять, кого он имел в виду, не требовалось.

— Там, — Митяй со злорадством указал на замок. — Только что зашли.

— А ты? — задал очередной вопрос капитан, с трудом отрывая взгляд от громады замка.

— А меня не пустила защита, — Митяй встал и потянулся.

— Значит, всё-таки, проверка, — пробормотал Келлер, глядя на ворота.

— Ага, мы с ребятами тоже так подумали, — ответил ему Митяй. — Больно вопросы они странные задавали. Словно проверяли, как мы всё знаем. А иной раз совсем элементарное спрашивали. Даже сказали сразу, будто оттуда же, откуда ваши предки прибыли, сюда пришли. Ну, я и сделал вид, что поверил. Даже про Каменный сказал обтекаемо, не сдал этих козлов в правлении, — пробормотал он, а громко добавил. — Кто же проверяющим возражать будет?

— И то верно, — пробормотал Келлер, потом махнул рукой сопровождающим его всадникам. — Лагерь здесь разобьём. Не вечно же они там сидеть будут. Выйдут, мы и встретим их со всем почтением, разумеется, и, если пожелают, сопроводим, куда скажут… А это ещё что такое?

Все как по команде повернулись к дороге, по которой шёл жеребец, в котором за версту можно было разглядеть породу. За жеребцом волочился повод.

— Ого, сбежал, никак. Рому ищет. Надо же, — Митяй вытаращился на Алмаза, который подошёл к мосту и жалобно заржал. Митяй подошёл к нему и осторожно погладил по шее. — Ты зачем от хозяев сбежал, — он покачал головой. — Ну, с нами оставайся, подождём, пока твой новый приятель выйдет, — и он ухватил повод и отвёл коня от моста. Мало ли, ещё угробится чемпион. Мост-то тоже не безопасен, как и всё, что касалось этого замка.

Глава 13

Мы вошли во внутренний двор замка и остановились. Я готов был здесь увидеть всё, что угодно, включая кузницу и коновязи, да ещё колодец. Только вот на этом внутреннем дворе не было ничего похожего на средневековые замки, которые я видел когда-то в фильмах.

От ворот в разные стороны отходили подъездные дорожки. Не знаю, из чего они были сделаны, по виду материал напоминал асфальт, только любой асфальт со временем деградирует. Здесь же, его словно неделю назад положили.

Центр двора представлял собой ровную площадку, выложенную цельной плитой, вокруг которой и шли подъездные дорожки.

— Напоминает люк пусковой шахты, — хмуро сказал я, указывая на площадку. — Что это за место такое?

— Не знаю, — дед тоже нахмурился, осмотревшись по сторонам. — Слишком тихо. Так не должно быть. А где Митяй?

Мы только сейчас заметили, что нашего проводника с нами нет.

— Поди остался снаружи, — предположил Сергей, махнув рукой в направлении ворот. — Он сюда шибко идти не хотел. Это мы, как те идиоты попёрлись непонятно зачем. А, Саня? Зачем мы сюда притащились?

— Не знаю, — дед потёр виски. — Меня сюда словно магнитом тянуло. И до сих пор тянет. А площадка эта, да, на люк пусковой шахты похожа, прав ты, Рома. Пошли зайдём внутрь. По холлу пройдёмся, пошумим, не выйдет никто к нам, пойдём обратно. Будем думать, что дальше делать. Может, лицензии этих, ловчих получим. Если никуда больше не сгодимся. А Ромку на опты сдадим. Там красавица одна дюже его внутренний мир исследовать хочет.

— Ха-ха, — ответил я, скорчив гримасу. — Считай, что я посмеялся. Ладно, что тянуть-то? Пошли.

На этот раз я первым двинулся к входной двери. Почему я решил, что это главный вход? Всё просто, двери этого входа были массивными и высокими, а ещё именно в небольшое крыльцо перед ними упирались подъездные дорожки. Кроме этой двери я заметил ещё как минимум три, но они были незаметные, почти сливались со стенами. Поэтому я и пришёл к весьма логичному выводу, что нам нужно сюда.

— Рома, не спеши, — окрик деда настиг меня в тот момент, когда взялся за дверную ручку.

Но я уже открывал дверь и не обратил внимание на предостережение деда. Здесь не было местных и на меня никто не смотрел как на умалишенного из-за того, что я проигнорировал пожелание главы моего рода.

Я вошёл в просторный холл. На меня сразу же обрушился запах, который невозможно перепутать никому, кто хоть раз его чувствовал. Запах смерти. Я стоял на пороге, не в силах заставить себя пройти дальше.

— Что там, Рома, что ты увидел? Не молчи, — ко мне подошёл дед и положил руку на плечо.

— Зато теперь мы точно знаем, что они никуда не уезжали. — Проговорил я, делая шаг вперед. — Непонятно только, почему никто об этом не знает, включая, похоже, императора.

На полу огромного холла лежало тело, судя по всему, рослого мужчины. Тело было мумифицировано, а лежал он таким образом, словно пытался добраться до двери, но не смог. Я остановился у тела и тупо смотрел на него. Приплыли.

— Тут ещё есть. — Раздался хмурый голос Сергея откуда-то сбоку. — И ещё.

Я развернулся и увидел, что остался в холле один. На огромной лестнице, расположенной в глубине и ведущей наверх никого видно не было. Сбросил рюкзак на пол и быстро расчехлил и зарядил ружьё. Что-то тут явно не так. Почему они внезапно все откинулись? А, судя по тому, что никто к нам не выбежал, померли они все. И я не мог себе представить ничего другого, кроме нападения неведомой херни, настолько сильной, что смогла перебить целый род тренированных воинов, заточенных под то, чтобы давать отпор разным чувырлам.

Пройдя к боковому проходу, я вошёл в арку и попал в огромную комнату, больше всего напоминающую столовую. За столом и на полу лежали мумифицированные тела, принадлежащие раньше мужчинам и женщинам. К счастью для себя, детей я не увидел. А половую принадлежность определил по одежде, чудом сохранившейся на телах. Смерть застала их за приёмом пищи. Которая частично ещё угадывалась в той мерзости, которая стояла на столе. Лица у всех перекошены, эти люди явно мучились, хоть и недолго. Несколько человек успели вскочить из-за стола, и побежать к выходу. Они лежали на полу неподалёку от арки входа. А может быть, это были слуги, которые не должны сидеть за столом. Чёрт их знает, я здесь ничего пока не понимаю, даже того, почему здесь нет дверей.

— Идите сюда, я, кажется, знаю, что произошло, — голос деда был глухой, словно он говорил из бункера.

Мы с Сергеем быстро вышли из столовой, прошли через холл и вошли в очередной проём, без дверей, откуда голос и раздавался. Это было какое-то складское помещение. Много стеллажей, на которых стояли коробки. Дед обнаружился почти в самом конце первого ряда. Он присел на корточки и что-то разглядывал на полу. Услышав наши шаги, он обернулся, а затем поднялся, и двинулся к нам навстречу.

— Траванулись они. Какой-то газ притащили, но, видимо, сильно растрясли. Или повредили как-то. Не знаю, — он покачал головой. — В сорок третьем я видел, как в таких тарах иприт фрицы перевозили.

— Иприт не действует мгновенно, — хмуро сказал я. — И не настолько он летуч, чтобы весь замок накрыть за такое короткое время.

— К счастью, у нас есть, кого расспросить про эту дрянь. Эй, Вюрт, не притворяйся спящим. Что вы тащили с собой? Какой газ?

— Не знаю, — буркнула голова. — Было два баллона. А что в них — не знаю. Я же не химик. Вроде какая-то экспериментальная смесь. Фосген хорошо в иприте растворяется, их точно смешали, может, еще чего-то добавили. Так значит, эти твари, которые на нас напали и баллоны в том числе забрали, этот образец на себе испытали? — последнее было сказано так злорадно, что мне захотелось его окончательно завалить, к чертовой матери.

— Саня, ну, ты же видишь, с этой поганью не о чем разговаривать. Давай его сожжём, — заныл Сергей.

— Сжечь всегда успеем. — Отмахнулся дед. — Получается, что баллон повредился, и газ просочился в замок. Почему никто не поднял тревогу, разве не понятно было, что что-то не так?

— Да не почувствовали. Мы же не знаем, что эти черти туда намешали, — я махнул рукой. — А потом было уже поздно. Какой у него период разложения? — спросил я у Вюрта.

— Короткий. Эти газы же на местности применялись, а как нам самим идти, если территория заражена. Так что не дергайся, чисто тут. Лет-то сколько уже прошло. Да не смотри так на меня, что я совсем дурак, вам навредишь и сам тут сдохнешь. Я же сейчас без помощи не могу, — и он скривился.

— Ах, ты, плесень, — Сергей хлопнул себя по коленям. — Всё-таки применяли немчуры газы.

— Конечно применяли, — рассеянно проговорил дед. — И союзнички этим баловались. Может, и с нашей стороны кто, но об этом я не знаю. Не зря же говорят, что на войне все средства хороши. Некоторые, конечно, за гранью, и их лучше не использовать. Даже, если выхода другого нет, нельзя в себе человека убивать.

— Слушай, дед, а ты не этих мертвецов чуял, когда сюда рвался? — спросил я, перебив его. На деда иногда находило, и его было интересно послушать, но сейчас — не время, поэтому я постарался сразу же сбить настройку, так сказать. — Они тебя не звали, чтобы быть, наконец, упокоенными?

— Не, — дед прислушался к себе, — быть того не может. Не знаю, что меня сюда волокло, но точно не мертвецы. Я же не экстрасенс, мать вашу. Воду заряжать через телевизор не умею, и с духами не общаюсь. Это скорее к Серёге. У него иной раз такой самогон забористый получался, что, после него, не только с духами начнёшь говорить.

— Да ну вас, — Сергей махнул рукой и вышел из склада.

Мы заметно расслабились, когда поняли, что у загадочной на первый взгляд эпидемии оказалось вполне простое объяснение. Другое дело, почему никто до сих пор не знал об этом. Вот это была самая большая загадка на сегодняшний день.

Вышли в холл. Пора бы уже решать, что делать дальше.

— Вот что, Рома, сбегай, пожалуй, до Митяя. Надо сообщить, что здесь произошло. Наверняка, какая-то связь с центром у них есть. Поступают же данные из архивов, да и просто приказы какие доносить надо, а то мигом оплот анархизма получишь. Тогда уж точно, лучше их оставить вариться в собственном соку, чем выжигать эту заразу. — Дед, огляделся по сторонам. — А мы с Серегой пока пройдёмся тут, осмотримся. Серёга, да брось ты тут Ганса, не убежит, поди.

— Очень смешно, Иван, — саркастично заметил Вюрт. — Прямо обхохочешься.

— Я так скоро шпрехать не хуже вас с Ромкой буду, — пожаловался Сергей, довольно небрежно бросая котелок на пол, рядом с мертвецом.

— Поосторожнее. — Рявкнул Вюрт. — Фу, не мог меня в другое место поставить?

— Перетопчешься. Любуйся, гад, на дело рук своих приятелей. — Сергей ещё и подвинул котелок ногой поближе к телу.

Я только головой покачал и побежал к выходу. У меня не было такой откровенной непримиримости к немцам. Бывал я и туристом в Германии, и даже выпивал с некоторыми. Но стариков своих понять было можно. И я не представляю, каково им будет встречаться и иметь дела с баронами и потомками тех, с кем они перестреливалисьв той кирхе. А если кто-то из стариков ещё жив? Подозреваю, что подобная встреча может перерасти в нечто более грандиозное, чем моя драка на танцах.

Мысли крутились в голове, пока я перебегал двор, стараясь двигаться по подъездной дорожке. Всё-таки плац, или что там в середине было, очень мне люк ракетной шахты напоминал.

Добежав до калитки, я рванул её на себя и…

— Так, какого хера, — процедил я, и принялся толкать калитку, тянуть её, даже несколько раз пнул. Бесполезно. Калитка была заперта. Осмотрев её, я не обнаружил замка. — Да, чтоб тебя, да через колено восемь раз, — ругнувшись, я ещё раз дёрнул ручку.

Похоже, что сработала какая-то защита. Скорее всего, магическая. И нас тут попросту заперли. Охрененная новость. Деду понравится. Интересно, а колодец тут найдётся? Замок всё-таки. А жрать мы что будем? Так, Рома, отставить панику. Бегом обратно, обрадуй дедов и будем думать. Интересно, что этой долбанной защите доспелось? Пропустила же она нас без особых проблем.

— Дед, а я не могу выйти, похоже, нас заперли в этом проклятом замке, — заорал я, вбегая в холл. И тут же столкнулся с дедом, который сидел посредине с крайне озабоченным видом. Надо же, даже стул откуда-то притащил.

— Нас, Рома, не просто в замке заперли, нам из замка оставили только малую часть первого этажа. Кроме тех помещений, где мы побывали, нам с Серёгой удалось пройти на кухню. Да, в кухне ещё одна дверь обнаружилась, куда-то во двор. Серёга пошёл обследовать его, а я тебя здесь решил подождать. — Сказал дед, а я почувствовал, что сейчас упаду. Гадство-то какое.

— Во всём этом есть хорошие новости? — спросил я, остро пожалев, что дед только один стул притащил.

— Хорошие новости есть, — кивнул дед. — Тут есть вода. Самые обычные краны, откуда течёт холодная и горячая вода. Откуда она, — он пожал плечами и развёл руки. — Серёга нашёл сортир. Точнее, общая туалетная комната. Душ, что характерно, не ванна. Вода там тоже есть, и смывается всё отлично. Куда, опять-таки не понятно. Не в ров, это точно. Видел, какая там вода прозрачная? Дерьмо там не плавает. Ещё из хороших новостей — в кухне имеется кладовая. И в ней мы нашли продукты длительного хранения. Под каким-то прозрачным куполом. Всё что вне этого купола — пропало. На кухне пять тел. Видимо, повара, да работники кухни. Что за дрянь эти сволочи намешали, — дед покачал головой. Спрашивать, кого он имел в виду, не приходилось. И так понятно кого. А так да, дрянь редкая. Она не дала этим людям шансов. С другой стороны, не могу сказать, что сами не виноваты. Нехер было тащить в дом неизвестную дрянь. Видели же, когда стычка произошла, что им далеко не пацифисты противостояли.

— Ну, жить можно, — раздался голос Сергея, который вынырнул из неприметного бокового коридора. — Там всё, что нужно для жизни есть. Даже конюшня. Но она пустая. В ней нет даже намёка на лошадей. Зато рядом есть гаражи. А в гаражах техники уйма. На любой вкус и цвет. И запас бензина нехилый такой. Даже банька сложена. А в глубине, практически возле наружной стены часовенка. А за ней склеп. Склеп трехуровневый. Гробы массивные в стены задвинуты. Многие пустые, рядом с ними крышки стоят. Крышки светятся, магия не иначе. Так что, можно туда покойничков стаскать. Пускай бедолаги упокоятся с миром. Да и нам их куда-то девать надо, не оставлять же их вот так. Да и прибраться не помешает. Раз уже нам здесь пожить придётся какое-то время.

— Пока жратва не кончится, — мрачно добавил я. И вот что деда сюда тянуло-то?

— Не мандражируй, Рома. Прорвёмся. Придумаем, как выбраться, — дед поднялся со стула. — А пока давай, уже правда, похороним по-человечески этих бедолаг, да приберёмся немного. Может, ещё что найдётся полезное.

Я стиснул зубы и принялся раздеваться. Ничего немного померзну, зато одежду стирать не придётся. Потом в душ сгоняю, раз уж дед сказал, что он здесь есть. С тела трупные запахи легче смыть, чем с тряпок. Немного подумав, надел свои камуфляжные штаны. Их всё равно чистить надо.

Дед, глядя на меня, тоже переоделся.

— Моржи чёртовы, — проворчал Сергей. — Вот опять схватит спину из-за вас. — И принялся стягивать шинель.

Дальше началась не самая приятная работа в моей жизни. Начали мы стаскивать тела в склеп с кухни. Заодно я успел посмотреть почти всё, о чём говорили деды. Когда перетаскивали тела из столовой, Серега внезапно подпрыгнул и затряс рукой.

— Ах, ты, сволочь кусачая. — Он уронил тело рослого мужчины на пол, и уставился на медальон, который держал за цепочку. — Током долбануло, аж до макушки прошило. — Он внезапно задумался, потом повёл плечами. — А ведь спина перестала болеть, представляете? Как шандарахнуло, так и перестала ныть. Поди лечебный медальончик-то, — и, недолго думая, Сергей надел медальон на шею, после чего снова подхватил тело и потащил его к выходу.

Как оказалось, такой медальон был не один. Второй достался мне. Когда я ухватил подмышки высокого высохшего мужика с его шеи сорвалось подобное украшение и перекатилось мне на запястье. Ударило так, что слезы на глаза навернулись.

— Твою мать, — процедил я, как и Сергей, выпуская тело из рук. Ударов током больше не повторялось, и я принялся разглядывать доставшийся мне медальон. Это был даже не медальон, а серебряная бляха с выгравированной в центре пентаграммой. — Очень интересно.

Внезапно я почувствовал нечто странное. И быстро провёл по зубам языком. Что за… Провёл ещё раз. Так и есть, все пломбы, включая поставленную на прошлой недели, куда-то исчезли. Зубы стали абсолютно ровными и здоровыми. Похоже, правда, какая-то целительская цацка. Наверное, мне передалась безбашенность Сергея, потому что я тоже надел медальон на шею, и снова занялся нелёгкой работой гробовщика.

Мы не договаривались специально, но почему-то решили трупы не обыскивать и ничего с них не снимать. Уж не знаю, что нас удерживало от этого шага. Наверное, тоже, что им притащило деда сюда. Исключением стали медальоны.

Третий медальон нашёл дед, или, скорее, медальон нашёл деда. Потому что у меня сложилось впечатление, что это магическим игрушкам надоело пытаться воздействовать на мертвецов. Если, это, конечно, были всё-таки лечебные медальоны. Этот медальон дед получил от того самого мертвеца, которого мы нашли в холле. И он был последним, который занял своё место в склепе. Всех их мы поместили на самый нижний подземный уровень. Там как раз хватило гробов.

Как только дед вышел с этого яруса, на вход упала светящаяся решетка. Беловато-синее свечение было похоже на то, что освещало крышки гробов.

— Это защита от некроэманаций, — процедил всё ещё дующийся на нас Вюрт, когда я упомянул при нём об этом свечении. — Чтобы покойнички не поднялись и не принялись бродить по замку, пугая живых.

— Ну, эти точно не поднимутся, — ответил дед, заходя в холл. Мы собрались здесь, после того, как ещё раз проверили открытые для нас помещения. — Столько лет не поднимались, не думаю, что сейчас захотят.

— Да защите плевать, она универсальная, — сказал Вюрт, и закрыл глаза, всем своим видом показывая, что спит.

Я взял майку со штанами и уже хотел пойти в душ, как посредине лестницы появилось свечение, которое очень быстро прияло человеческое очертание. От неожиданности я уронил одежду на пол, а фигура дошла до подножия лестницы и остановилась.

— Ну, ничего себе, — пробормотал Вюрт по-русски с диким акцентом. Я же пару раз моргнул, а фигура сделала шаг в нашем направлении.

Глава 14

Фигура приблизилась, и остановилась напротив нас. Это был всё тот же светящийся силуэт, не имеющий четких очертаний. Постояв в полной тишине примерно минуту, фигура начала меняться. По всему светящемуся силуэту прошла крупная рябь, которая практически сразу сменилась рябью более мелкой. Контуры фигуры поплыли, и я разглядел волну нулевого порядка? Это что, голограмма? А где передающее устройство?

Я даже начал озираться вокруг, ища взглядом проектор. Ну не может же такого быть, что голограмма появляется и настраиваемся сама собой? Или может? А если она магическая? Стоя напротив странного феномена я терялся в догадках, выстраивая в голове одно предположение за другим.

А фигура в этот момент приобрела окончательные очертания. Рябь, как и свечение исчезли, и теперь мало кто сумел бы отличить её от человека. Перед нами стояла женщина весьма похожая на Мерлин Монро. В её знаменитом белом платье.

От неожиданности я потерял дар речи. Блямс! Звук упавшей на пол куртки прозвучал громом. Это дед впал в ступор и выпустил из рук свою куртку, которую взял со стула ещё до того момента, когда появилась фигура. Я-то свою одежду сразу уронил. Старики оказались покрепче.

— Ваша реакция указывает на то, что образа для общения выбран неверно, — Мерлин заговорила приятным голосом, который, тем не менее звучал несколько механически. Он был напрочь лишен каких-либо эмоций. — Я пытаюсь принять тот облик, который поможет нам установить полноценный контакт. Так вы лучше сможете усвоить полученную информацию. Делаю я это, основываясь на ваших предпочтениях, которые выявились при первичном сканировании. И хоть этот образ не вызывает отторжения, для введения вас в курс дела он не подходит. Хорошо, попробуем ещё раз.

Фигура мигнула несколько раз и на этот раз через несколько секунд перед нами стояла горничная. В таком миленьком платьице и белом переднике. Вот только платье было ну очень короткое, а вырез на лифе ну очень глубокий. Да на ней ещё были надеты туфли на высоких шпильках.

Деды, и даже Вюрт как по команде посмотрели почему-то на меня.

— Что вы на меня уставились? — прошипел я, с трудом отводя взгляд от горничной.

— Ну, у тебя и вкусы, — за всех ответил Вюрт. — Ты где такую пошлятину высмотрел?

— В немецких фильмах, в основном для взрослых, — язвительно ответил я. Неужели вот это — мои предпочтения? Или сказывается тот факт, что у меня уже почти три месяца никого не было? Так уж получилось, бывает.

— А я тебе давно говорил, Рома, хватит, как стрекозёл порхать. Уже о семье пора было думать, а ты всё по бабам бегал, да вон такие вот картинки разглядывал, — и дед покачал головой.

— Так, образ сугубо индивидуальный, — задумчиво проговорила горничная томным голосом. Мне показалось, или в нём появились едва уловимые эмоции. — Очень сложно. Вы все абсолютно разные. И имеете разные предпочтения.

— Это плохо? — осторожно спросил я.

— Это странно. Обычно группа людей, образующих один род, имеют какую-то общность. Но вам всем четверым даже пища нравится разная.

— Эй, вот это чучело, пожалуйста, не нужно к нашему роду причислять, — и я легонько пнул котелок.

— Ноги убери, свинья быдлячья, — тут же огрызнулся Вюрт.

— Ох, и поганый же у тебя язык, — дед только глаза закатил. — Неудивительно, что в своём возрасте дальше гауптштурмфюрера не пошёл. Начальству, поди, тоже хамил через слово.

— Да, пошли вы, — Вюрт поджал губы. — Вы ничего обо мне не знаете, чтобы делать выводы.

— Да мы о тебе и знать ничего не хотим, — встрял в их разговор Сергей. — Так что варежку захлопни, пока ещё хоть так существуешь.

Вюрт замолчал. Сомневаюсь, что внял предостережению, скорее всего, обиделся. Фигура тем временем несколько раз менялась, принимая самые разные формы. Иногда превращаясь в нечто химероподобное. Наконец, калейдоскоп изменений прекратился, и голограмма приняла форму высокого чопорного дворецкого. Нечто среднее между Альфредом Пенниуортом и классическим Бэримором. Он осмотрел нас внимательным взглядом. По телу побежали мурашки. И я передернулся. Казалось, этот Альфред шкуру с меня снимает своим взглядом. Хотя, не исключено, что он снова какое-нибудь сканирование проводил. Оглядев каждого из нас по очереди, включая Вюрта, дворецкий удовлетворенно кивнул.

— Ну что же. Эта форма ни у одного из вас не вызвала отторжения, поэтому я принимаю именно её для нашего дальнейшего сотрудничества. Позвольте представиться, я — Замковый Интеллектуальный Конструкт, или ЗИК.

— Это всё конечно хорошо, — перебил его Сергей. — Но, Зик, ответь нам на один вопрос, как нам выйти из замка, где ты интеллектом подрабатываешь, ёптить?

— У вас пока нет доступа к большинству помещений замка, а также к воротам, — любезно сообщил Зик.

— И как нам получить этот доступ? — спросил я. — Спасти мир, не выходя из этого холла? Победить Темного властелина? Что нам нужно сделать? Кого убить?

— Никого убивать не нужно. Вы просто должны активировать систему контроля и защиты замка, которая ушла в аварийный режим после гибели последнего Охотника из живущих здесь. А, когда вы её активируете, то должны будете переключить на себя. И тогда вам будет открыт полный допуск, включая допуск к воротам. — Ровно проговорил Зик.

— Но, мы же как-то сюда вошли, — возразил дед. — Кто-то нас сюда заманил и открыл эту чёртову калитку. Это ты сделал?

— Я не уполномочен совершать подобные действия в отношении посторонних. А вы на тот момент были посторонними. — Всё так же ровно ответил дворецкий.

— Тогда, кто это сделал? — дел потёр виски. — У кого есть такие полномочия?

— Вообще-то, ни у кого. Но, я могу предположить, что подобное могли совершить ваши жетоны, или один из них, принадлежащий главе рода.

Мы синхронно уставились на те самые медальоны, которые изначально приняли за лечебные. И тогда я попытался снять эту штуковину. Почему-то я был уверен в том, что у меня ничего не получится. Вот изначальная тупая уверенность, которая радостно подтвердилась, когда я убедился, что медальон не снимается. Застежка волшебным образом исчезла, через голову не снималась и порвать её не удалось.

— Что и требовалось доказать, — пробормотал я, размышляя о том, кто вообще надоумил меня её надеть. — И что это означает? Что означают эти жетоны?

— Думаю, если вы присмотритесь, то вполне сможете увидеть ответ на самом жетоне, — сообщил Зик.

Я тут же схватил медальон и принялся разглядывать, благо длина цепочки позволяла это сделать. А дед в это время спросил.

— Что значит, жетоны организовали наше здесь появление. Они что живые? — он повертел свой в руках, пока не разглядывая.

— Нет, конечно, — ответил дворецкий. — Это магический жетон, и наложенный на него комплекс заклятий позволяет выполнять множество различных функций, в том числе и осуществлять поиск, проверку личностных качеств кандидатов, и формирование привязки, если все необходимы параметры совпадают. Думаю, что в течение следующих суток произойдёт окончательная привязка и данные будут переданы в реестр.

— Что это за херня? Откуда у этой железяки взялись эти данные? — заорал я, когда догадался перевернуть жетон. «Белов Роман Игоревич, 12.12.1977 года рождения. Статус: Действующий Охотник». — Какой, к хренам собачьим, Охотник? Вы что здесь совсем с ума посходили?

— Действующий, — пояснил мне Зик, а я подтянул к себе стул и сел на него, закрыв лицо руками. Дворецкий же повернулся к деду, который задумчиво водил пальцем по подбородку. — Как я уже сказал, в функции жетона входит отбор кандидатов. Думаю, что он сумел подключиться к системе слежения. Заметив вас, он некоторое время вас изучал, а потом «пригласил», хм, ближе всего подходит слово «собеседование».

— То есть он сумел обойти систему безопасности и открыл нам калитку, — с мрачным видом произнёс Сергей, разглядывая свой жетон. — Вот же… Такое чувство, что снова на службу призвали. Дела-а-а.

— Да, никто другой не обладает полномочиями открывать или закрывать вход. Жетоны же могут их игнорировать, — ответил Зик и продолжил объяснять глубину той ямы, в которую мы угодили. — Далее, жетоны оценили дополнительные качества каждого кандидата, а затем, при личном контакте завершили сверку с установленными критериями. А когда они вас приняли, система безопасности замка разбудила меня, чтобы я стал вашим проводником и помощником.

— Вот спасибо, — я отнял руки от лица. — А как быть с тем, что мы не просили о подобном геморрое.

— В экстренном случае личные просьбы кандидатов могут быть проигнорированы.

— Слушай, Альфред, тьфу ты, Зик, — я встал со стула и сделал шаг в сторону дворецкого, который выглядел вполне материально. — А как ты узнал, что эти чёртовы жетоны нас приняли, или осуществили привязку… Я пока путаюсь в терминологии. Если я правильно понял, жетоны не принадлежат этому замку. Они вообще кажутся здесь чужеродными. Так как ты узнал, что надо к нам явиться?

— Вы остались живы, — и он вполне натурально пожал плечами. — При осуществлении тактильного анализа, если кандидат не подходит под параметры Охотника, жетон его убивает.

— Ох, ты ж, — выдохнул Сергей, подошёл к стулу и тяжело на него опустился. — И что же, нам сейчас до скончания наших лет эту удавку на шее таскать, которая нас в любой момент может лишить жизни?

— Я не осведомлён в подобных нюансах. Вам нужно прочитать Устав Охотников, чтобы выяснить подробности.

— Хорошо, а где я могу найти этот Устав? — да, давненько я по Уставу не жил. Это судьба, Ромка, смирись с этим. Как бы ты не хотел сбежать от подобных обязанностей, они всё равно тебя настигли, хоть и в другом мире.

— В библиотеке. В замке чудесная библиотека. В ней вы найдёте, что почитать. Она учитывает любые вкусы и настроения. — Радостно объявил Зик, словно рекламу презервативов декларировал.

— Тогда вопрос, почти с подвохом, как пройти в библиотеку? — я оскалился, но на нормальную улыбку меня уже не хватало.

— Вы не можете пока пройти в библиотеку, у вас нет допуска…

— Так какого хрена ты нам про неё только что заливал? — заорал я.

— Рома, спокойно, — дед положил руку мне на плечо и сильно сжал. — Мы поняли. Надо найти то, что отвечает за допуск, я правильно понял?

— Да, и, когда вы настроите его на себя, то сможете пройти куда угодно, и даже выйти из замка.

— Мне особенно про «даже выйти» понравилось, — проговорил я, заставляя себя успокоиться.

— Рома! — мы с дедом уставились друг на друга. На этот раз я первым отвёл взгляд, прекрасно осознавая, что дед прав, и теперь не время давать волю эмоциям. Тогда дед вновь посмотрел на терпеливо ожидающего Зика. — Я надеюсь, что это скрытое место, где находится контроль доступно для нас? Или нам нет в него доступа?

— Вполне доступно.

— Так, хорошо. Но, тогда получается, что, когда мы получим контроль над замком, он станет нашим? То есть мы будем его официальными владельцами? Или нам нужно ждать наследничков, которые внезапно очухаются и решат прибрать то, что принадлежало дальним родственникам? — дед хорошо всё обдумал, и теперь задавал вполне разумные вопросы.

— Замок является официальной резиденцией рода Охотников, закрепленного на Гиблых землях. Это прописывается в реестре отдельным пунктом. Прямых наследников не осталось. Иначе жетоны не приняли бы столь неординарные меры, чтобы у земель, наконец-то, появились защитники.

— А, по-моему, бароны неплохо справляются с защитой. Да и быт у людей налажен, — неохотно проговорил Сергей. — Не пойму, зачем здесь вообще нужны Охотники.

— Я не знаю всех обязанностей Охотников, они прописаны в Уставе. Полагаю, что существует нечто, с чем владельцы соседних земель, которые обязаны войти в единый клан, самостоятельно справиться не могут.

— Почему никто не знает, что случилось с Охотниками и их домашними? Зачем жетоны так изгалялись, когда император уже давным-давно прислал бы кандидатов?

— Жетоны не могут оставаться пустыми. Пока не появляется кандидат, погибший Охотник считается ушедшим на охоту. — Пояснил Зик.

— Хорошо, но почему не сообщили, что есть необходимость в кандидатах? Пусть даже погибшие оставались в этот момент условно живыми? — похоже, дед тоже начал психовать, и просто лучше держался.

— Я не знаю ответа на этот вопрос. Вероятно, вы найдёте его в Уставе.

— Твою мать, — ругнулся дед. — Тогда ещё один вопрос, и пока достаточно. Нам бы эту информацию переварить, — дед потёр подбородок. — Замок что, сам не очищается? Тут в столовой и на кухне форменный срач творится. Зато в остальных помещениях ни пылинки.

— В функционал замка не входит уборка жилых помещений. Из-за вероятности что-нибудь повредить.

— И как интересно выглядит уборка нежилых помещений? — я уже почти успокоился и теперь поглядывал на дворецкого с любопытством.

— Примерно вот так, — он посмотрел на определённое место в углу холла.

Раздался негромкий хлопок и по этому месту прошлось бело-синее пламя, которое, кажется, сам воздух выжигало. Когда же оно погасло, угол сиял чистотой, вот только ремень, лежавший там испарился вместе с пылью. Этот ремень свалился с тела, которое лежало здесь, и мы его попросту запинали в угол, пока метались туда-сюда.

— Да, пожалуй, замку не стоит доверять уборку тех двух помещений. Сами уберём, — протянул я. — А когда сможем выйти, и деньги позволят, наймем универсальную моющую машину Катеньку, или Машеньку, а может и Леночку, смотря кто согласится.

— Или всех вместе, чего мелочиться, — Сергей встал со стула и выгнулся в пояснице. — Только деньги сначала заработай, буржуй недоделанный.

— Уж и помечтать нельзя, — буркнул я, в который раз уже поворачиваясь к дворецкому. — У меня чисто шкурный вопрос. Может, нам всё-таки можно в какую-нибудь гардеробную пробраться, где одежда сохранилась. Мы люди не прихотливые, и чужую одежду вполне можем надеть. А то у нас своей раз-два и обчелся. И то, подозреваю, что она станет комком грязи, плесени и хрен пойми чего, пока мы кухню со столовой отмоем. И какую-нибудь кладовку открой, где всякие ведра и швабры с вениками хранятся, не будь сволочью.

Зик к чему-то прислушался и кивнул.

— Полагаю, что это возможно, — и он пошел в левый боковой коридор, который вёл в кухню.

Остановившись посреди коридора, он толкнул одну из многочисленных дверей, которые мы так и не смогли вскрыть. За этой дверью оказалась пресловутая кладовка. Она была вполне приличных размеров, и в ней оказалось множество необходимых в хозяйстве мелочей. Затем Зик открыл дверь, напротив этой.

— Здесь находится запасной шкаф с временной домашней одеждой. Когда Охотники возвращались с охоты, они были, мягко говоря, не слишком чистые. Тогда они брали здесь одежду и принимали душ, чтобы уже в приличном виде проследовать в свои апартаменты. — Доложил дворецкий, повернувшись ко мне, он окинул меня, в который раз уже, пристальным взглядом. — Вам подойдёт одежда с крайнего левого ряда.

Я пожал плечами и подошёл к этому ряду. Там было несколько джинсов, пара комплектов чего-то, напоминающего пижаму, майки и трусы с носками. Запасная обувь не предусматривалась.

Деду достался средний ряд, а Сергею крайний правый ряд.

— Ух ты, трико, — раздался радостный голос Сергея, который вытащил и прижал к груди самые настоящие трико, у которых колени к концу дня вытянутся вдвое. Похоже, что Зик сумел не только размер просчитать, но и личные предпочтения, как он любит выражаться.

— Ну что же, — резюмировал дед. — Пока у нас нет универсальных моющих машин, пошли наведём порядок самостоятельно. А потом уже всё остальное.

Глава 15

Я открыл глаза и несколько секунд соображал, где нахожусь. Когда же до меня дошло, чуть слышно выматерился и выполз из спальника. Потянулся и потёр плечи. Прохладно. Но, чтобы добавить отопление, нужно было найти центр управления и получить нужный уровень допуска. А мы его так и не нашли.

— Нужно рассуждать логически, — я начал скатывать спальник, напрягая при этом мозг.

Центр управления должен находиться на первом этаже, это факт. И он не должен быть так спрятан, потому что здесь стоит вопрос безопасности. Центр принятия решений должен быть в быстром доступе. Единственное, допуск в него должен быть только у избранных товарищей. Например, у тех, кого привязали эти чёртовы жетоны. Тогда почему вчера мы ничего не нашли?

— Как же это убого, — котелок с головой Вюрта стоял на обеденном столе, чистом и пустом. Есть мы предпочли на кухне, а не таскаться туда-сюда с посудой. Может быть, когда сеньорами станем и нахватаемся барских привычек, а пока нам проще крошек набросать рядом с раковиной, чтобы быстро всё за собой убрать.

— Что тебе опять не нравится? — я убрал скатанный спальник к стене, где уже лежали два, в которых спали деды.

— Этот замок фактически признан вашим, а вы вынуждены ютиться в столовой, потому что личные апартаменты расположены на втором этаже, куда вам вход закрыт. Ты же сам понимаешь, насколько это всё убого. — С философским видом произнёс Вюрт.

— Про ютиться, это ты загнул, конечно. Здесь пару рот можно разместить, и они не будут друг другу мешать, — я оглядел комнату и поежился. Надо срочно искать этот чёртов центр, а то замёрзнем и заболеем. А целительницы Даши здесь нет, и пойти к ней не получится.

— Я не имею в виду размеры этой столовой. Они впечатляющие. Да и обстановка соответствует самому изысканному вкусу. Соответствовала, пока вы этот идиотский ковёр не притащили, — поправил он сам себя. — Вы ночуете здесь на полу, а не как положено, в своих постелях в спальнях.

— Я понял, что ты имел в виду, — вытащил флакон с кровью из рюкзака и влил её в рот Вюрта. После чего сунул пустой флакон в пакет, в который мы эти пустые флаконы складывали и направился к выходу из столовой.

— Стой! Ты куда? Ты что, меня здесь одного оставляешь? — он орал что-то ещё, но его не слушал, закрыв за собой дверь.

* * *

Первое, с чего мы вчера начали уборку доступной нам территории, и параллельных поисков центра управления, был склад. Нет, мы не залазили в каждую коробку. Мы искали второй баллон с газом.

Вюрт сказал, что баллонов было два. Дед нашёл один. Судя по весу, пустой. Средств защиты у нас не было, поэтому тщательно мы его не исследовали, просто взяли побольше тряпок и вытащили во внутренний двор. Там поставили подальше от построек, а тряпки сжег Сергей. Даже беглого осмотра хватило, чтобы понять, что же произошло. У баллона был сбит вентиль. То ли они не знали, что газы можно хранить в таких штуках, то ли не придали значения, то ли просто не заметили, но, факт оставался фактом — вентиль был сорван и жители замка погибли.

На вопрос, есть ли у замка в защите анализатор газа, Зик, который постоянно находился рядом с нами, ответил, что да, есть, но он не распознал этот газ. Точнее, он быстро начал анализировать состав, и когда результат был получен, отдавать его было некому. Зато сейчас в памяти анализатора газ присутствовал, и, если что… Вот только систему нужно заново активировать и обновить протоколы безопасности, а сделать это можно, только… Я только рукой махнул и пошёл вдоль полок, чтобы найти второй баллон.

Он нашёлся через три ряда от первого. Почему их так расставили, мы уже никогда не узнаем. Скорее всего, просто работали двумя, а то и тремя отрядами, и каждый захватил свой трофей. Заранее не договорились и растащили по разным углам.

Посоветовавшись, мы решили и этот баллон вытащить во двор. От греха подальше. Сергей показал довольно добротное строение, где хранился бензин и солярка. Здесь была мощная система вентиляции, пожаротушения и всевозможные анализаторы и техно-магические защитные приблуды, которые в случае ЧП отсекали здание от остальных и уничтожали содержимое. Стены вроде бы сделаны так, чтобы выдержать эту утилизацию. Проверять не стали, поверили Зику на слово.

Так что оба баллона, и пустой, и полный, мы оттащили туда. Бензин нам пока не нужен, некуда нам ездить, так что мы сюда всё равно в ближайшее время не будем заходить, а там, надеюсь, защиту подключим.

На складе, кроме баллонов, нашли ковёр и несколько спальников. Что было неплохо, потому что у нас только два спальных места с собой. А так, всем нашлось, где спать. Ну и ковер постелили в столовой, потому что спать на голом полу, то ещё удовольствие.

Ну, а дальше пошла уборка, с одновременным простукиванием всех стен, и попытками открыть двери, которые никак мне хотели открываться.

Закончили уже затемно. Кое-как с подсказками Зика разобрались с освещением. На самом деле ничего сложного там не было. Настроено всё было на голосовой сигнал «Включить свет» и «Погасить свет». Такое у нас уже встречалось. Не повсеместно, конечно, но и не из разряда фантастики. А вот сами лампы были явно магические. Мы на эти белые шары даже сначала не обратили внимание. Просто не разглядывали потолки. А они там висели на разных уровнях. Ничем не прикреплённые, не имеющие ни единого проводочка.

— А они как-то меняются или заряжаются? — спросил дед, разглядывая один такой светящийся шар, расположенный довольно низко.

— Они самозаряжающиеся, — пояснил Зик. — Но, запас прочности есть у всего, это естественно. Характеристик именно этих ламп я не знаю. Последние представители рода Кедровых были очень сильными магами. Они сделали много магических улучшений, не внедрив их в систему замка. Так что я не знаю, насколько хватит именно этих шаров.

— Замечательно, — я широко улыбнулся. — Заметь, дед, в этом замке, кроме чокнутой системы охраны и управления, есть ещё и куча магических штуковин, неизвестного происхождения. Не знаю, как ты, а я в полном восторге.

Он мне ничего не ответил, но я и не ждал ответа. Больше мы практически в этот вечер не разговаривали.

* * *

Я прошёл на кухню. Она была огромной, и, в отличие от остального замка — теплой. Сергей стоял у плиты и что-то мешал в кастрюле, дед насыпал в турку кофе. Плита была по виду газовой, но самого газа я так и не увидел. Вчера было не до этого, а сегодня, внимательно всё осмотрев повернулся к Заку, который уже торчал здесь, готовый ответить на вопросы, которые были в его компетенции, естественно.

— Как работают плиты? — я кивнул на Сергея, который уже снял с плиты кашу. — Это магия? И вы её тоже никак не контролируете?

— Это магия воздуха и огня, сложный артефакт, который находился в замке с момента его основания. — Ответил дворецкий. — Производители гарантировали вечную работу. Это вызывает некоторое сомнение, но пока функционал плит находится в идеальном состоянии.

— Замок же из другого мира? — я даже не спрашивал, а, скорее, утверждал.

— Да, но он весьма удачно попал именно в это место. В нашем мире тоже существует институт Охотников, так что основные правила были нам понятны. Местные маги сумели переписать некоторые скрипты, но основу не трогали, потому что она совпадала с местными законами. Не вся, разумеется. Но, это всего лишь замок, он не принимает самостоятельных решений, только то, что заложено в его основу. Так что, даже, если и существуют расхождения, то это проблема людей.

— Не понимаю, чем руководствовался жетон, когда выбирал нас, — я покачал головой. — Смотрите, те Охотники, что были до нас — это охренительно крутые маги, которые скрипты другого мира переписывают. Это воины на зависть многим, которые приятелей Вюрта под орех разделали, несмотря на то, что у этих приятелей был огнестрел. Кто-нибудь мне объяснит, как в эту компанию мы вписываемся?

— Скорее всего, у жетонов перечисленные тобой свойства не являются ведущими, — по кухне поплыл аромат кофе, и я закрыл глаза, наслаждаясь им. — В любом случае, мы об этом не узнаем, пока не прочитаем Устав. Тебе кофе наливать?

— Ещё спрашиваешь, — я крутился вокруг него, как кот вокруг хозяина, который решил курочку приготовить.

— У нас еда скоро закончится, — проворчал Сергей. — Ту, которую нам тот ушлый тип из постоялого двора припёр, скоро прикончим, да и жрать её надо. Хоть он и сказал, что не скоропорт, всё одно, сало нам хранить негде. Может, где и есть здесь холодильники, но я вот их в упор не вижу. А на каше на воде мы долго не протянем, — закончил он свою речь и бросил пустую кастрюлю в раковину. Каша уже стояла на столе. Как и тот скоропорт с постоялого двора.

— Надо сегодня всё более тщательно обдумать, и найти уже, наконец, этот центр, — дед протянул мне кружку. Внезапно его рука задрожала, просто ходуном заходила, и он не удержал кружку, выпустив её из рук.

Кружка с драгоценным кофе, которого было немного, полетела на пол, но я успел её перехватить, чтобы тут же выпустить из рук.

— Ай, твою мать, — кофе выплеснулся мне на грудь. Вот только он был, к счастью, не горячим.

Кофе был ледяным. А вот кружка настолько промёрзла, что пальцы успели прилипнуть к её боку, прежде, чем я успел отшвырнуть её в сторону. Ударившись об пол, она разлетелась ледяными осколками, а кофе за время полёта успел превратиться в кусок коричневого льда.

— Дед, что с тобой? — я бросился к нему и помог сесть на стул.

— Не знаю, — он вытер потный лоб дрожащей рукой. — Сначала мысль мелькнула, как бы кофе чуть-чуть остудить. Ну не люблю я сильно горячий, и тут из меня как рванёт, но я сдержался, и даже обратно эту нить утянул. А оно вон как получилось.

— Похоже, что и у тебя магия открылась. — Протянул я. — И что же получается, ты льдом что ли владеешь?

— Да откуда я знаю? — он обхватил голову руками. — Лёд, вода, или жидкий азот. Я вообще ничего не чувствовал до сегодняшнего утра. Вас с Серёгой вон как колбасило, а у меня никаких проявлений не было. Я и сейчас почти ничего не чувствую.

— Если как бы внутрь себя заглянешь, то эти проклятущие каналы сможешь увидеть, — сочувственно произнёс Сергей. — Зря ты, Саня, не дал девчушке этой Даше себя осмотреть. Пень упрямый. Она бы быстро тебе всё как следует настроила. А что сейчас делать, хер его знает. Ты, вообще, как? Очухался, хоть немного?

— Да вроде нормально, — дед встал и вытянул вперёд руку. Дрожала она уже меньше. — Нам не целитель нужен. Нам учитель нужен. Это Ромку мы можем в Академию какую заслать, но вряд ли это хорошая идея. А сами-то старые козля куда подадимся? Девок академических бородами смущать? — И тут он посмотрел на меня. — Рома, что у тебя с рукой? Это что, кровь?

Я перевёл взгляд на пальцы правой руки. С указательного сорвалась капля крови и полетела на пол.

— А, твою мать, — я поднял руку. Так и есть, кожу я содрал с пальцев аж до крови, когда за ледяную кружку ухватился. — И аптечка как назло в машине осталась, в том ещё мире.

— Какую-нибудь майку на бинт распусти. Не до сантиментов сейчас. Не дело это кровью своей здесь всё заливать. Я хоть и дремучий обморок во всей этой абракадабре, но и то понимаю, что в замке, где полно магических предметов не стоит кровью разбрасываться. — Дед нахмурился.

Я только кивнул и вышел из кухни. Руку поднял и теперь кровь стекала с пальцев в ладонь, которую сложил лодочкой. Шёл я в небольшой санузел. Там была раковина, нужно смыть всё это, а потом уже за бинтами выдвигаться.

Включил холодную воду и довольно долго смотрел, как кровь стекает по белым фаянсовым стенкам в сток. Здесь, похоже, замок сам порядок наводил, потому что чистота стояла почти стерильная. Позавтракал и кофе попил, называется. Ладно, это всё лирика. Главное, чтобы деду не заплохело. Что мы делать в этом случае будем? Надо уже найти этот проклятый центр управления, чтобы иметь возможность до посёлка сгонять в самом паршивом случае. Да и вообще, надо было Дашу растрясти на аптечку. Или у того алхимика, которому свою скудную добычу продали. Все мы задним умом крепки.

Стянув футболку, смыл пролитый кофе. Самой футболкой решил пока рану зажать, а потом уже в старку бросить. Вот тоже, ещё одна головная боль.

— Зик, — негромко произнёс я, глядя на себя в зеркале.

— Да, Роман Игоревич, — он появился у меня за спиной совершенно неслышно и отразился в зеркале. Я вздрогнул, никак не могу привыкнуть, что эта голограмма работает автономно, без проектора.

— Здесь какая-нибудь аптечка с бинтами имеется? — спросил я.

— В замке имеется целительский корпус. Там же установлены системы длительного хранения различных лекарственных средств. У Охотников опасное ремесло, — зачем-то добавил дворецкий.

— То, что корпус для нас закрыт, я даже уточнять не буду, я спрашиваю про аптечку. Такую коробку, которых должно быть пара сотен, расставленных в замке в самых неожиданных местах. На тот случай, если они срочно понадобиться, а бежать в целительский корпус не будет времени.

— Нет, таких аптечек нет, — ответ мне не понравился, но был предсказуем.

— Очень непродуманно с вашей стороны, между прочим.

— Как только получите контроль над замком, можете ввести это в правило, — тут же сообщил мне Зик.

— Ну что же, попытаться всё равно стоило. — Я закрыл воду, прижал к пальцам футболку, собранную в комок и вышел в коридор.

Чем плохи эти раны, они всегда сильно кровоточат. Вроде бы, что там, царапина. Но болезненная, зараза, и кровь хрен сама остановится. А кончики пальцев начали пульсировать, да ещё и очень некстати магические каналы внезапно напряглись все разом, и я почувствовал, как поток чего-то мне пока неведомого пронёсся по телу. Это происходило без моего желания, само собой. Похоже, с дедом произошло нечто похожее.

Остановившись посреди коридора, с усилием загнал рвущуюся силу обратно. Это слегка дезориентировало. Создавалось ощущение, что я что-то делаю не так. Дед прав на все двести процентов, нам нужен учитель и буквально уже вчера.

Когда всколыхнувшаяся, казалось бы, на пустом месте сила утихомирилась, я огляделся по сторонам. Так, кажется, вот эта дверь — кладовка, а напротив неё — гардеробная. Сейчас выберу себе что-нибудь, может даже из другого ряда, да на бинты надо что-то пустить.

Я толкнул дверь и вошёл внутрь.

— Включить свет, — вчера-то свет включился Зиком, практически автоматически. Ну, а сегодня пришлось напрягаться, голосом активировать.

Несколько шаров вспыхнули у меня над головой, и я сразу же понял, что ошибся дверью. Это была явно не гардеробная. Комната была очень большая. По размерам такая же, как и столовая. Окон в ней не было. Все стены увешаны самыми обычными мониторами. По периметру панель управления и несколько стульев. В центре комнаты стоял огромный стол.

— Так, кажется, я нашёл то, что нам просто по зарез нужно, — пробормотал я, и улыбнулся. — Уф, наконец-то. А почему эта дверь вчера не открывалась? Мы же все в неё долбились и по очереди и все вместе?

— С сегодняшнего утра ваши данные зарегистрированы в охотничьем реестре и жетоны получили официальный статус, — любезно пояснил мне появившийся Зик.

— То есть, вчера мы зря чуть лбы себе не расшибли в поисках того, что в любом случае открылось бы нам только сегодня утром. И это вместо того, чтобы разобрать уже доставшиеся нам по случаю вещи, и, возможно, пошуршать подольше на складе. — Я потёр переносицу. — Спокойно, Рома, нервные клетки, говорят, не восстанавливаются. Кстати, а склад нам открыли из-за баллонов?

— Да. Исследуя сравнительные характеристики ваши и последних соперников рода Кедровых, замок пришёл к выводу, что вам знаком данный вид оружия, и вы способны обезопасить себя, — ровно ответил Зик.

— Ну, спасибо и на этом. — Я повернулся к двери. — Дед! Я нашел центр управления! — заорав, я толкнул дверь. Она не открылась. — Что за… — Дёрнул несколько раз за ручку, ещё пару раз толкнул, попробовал даже высадить — бесполезно. Меня здесь, похоже, заперли.

Стараясь не паниковать, я оглядел комнату и подошёл к столу. Побарабанил по крышке здоровыми пальцами. Думай, Рома, думай. Тебе, чтобы выйти отсюда, надо запустить систему. Так что, включай мозги, ты же связист, мать твою. Принцип-то должен быть у всех систем одинаков. И, отойдя от стола, я двинулся вдоль панели, пытаясь понять принцип работы данного механизма.

Глава 16

Я прошёл вдоль стен с мониторами, осматривая панели управления. Механизм был мне не очень понятен, вместо привычных кнопок, рычагов и крутиляторов. Похоже, что здесь было сенсорное управление. Много непонятных линий. Но интуитивно я понял, что эти панели отвечают именно за мониторы.

— Дед! Сергей! Я здесь! — попытался ещё раз докричаться до дедов.

Несколько раз стукнул кулаком, а потом и ногой в дверь, чтобы они меня услышали. Пусть хотя бы знают, где я нахожусь. Ответа я так и не услышал. Или здесь просто невероятная система звукоизоляции стоит, или же деды чем-то увлеклись и не обращают на странные звуки внимания.

Скоро мне надоело попросту воздух сотрясать, и я продолжил поиски.

Было не совсем понятно, где находится основной пульт. Мой взгляд всё чаще и чаще останавливался на столе, стоящем посредине. Если здесь в большинстве своём сенсоры, и, подозреваю, магия, то вполне может быть, что стол и является тем самым основным пультом.

Я подошёл к столу. Обошёл его по кругу, осматривая со всех сторон. Тщательно ощупал кромку, даже под него залез и осмотрел изнутри. Никаких проводов или чего-то похожего.

Встав на ноги, задумчиво смотрел на стол. Если здесь всё замешано на магии, то, желательно как-то показать, что она у меня есть. Проблема в том, что я не знаю, как это сделать, не закоротив всё молниями к чертовой матери.

Футболка, которой я прижимал пораненные пальцы выпала из рук. Я просто в какой-то момент перестал обращать на неё внимание и расслабился.

— Ш-ш-ш, — шипение вырвалось непроизвольно. Оказывается, во время моих судорожных метаний ткань футболки успела присохнуть к ранам и теперь, падая, содрала не так давно образовавшийся струп. — Твою мать, — я тряхнул кистью, пытаясь уменьшить пронзившую пальцы боль. — Прижечь тебя, что ли.

Зло сосредоточившись, я заставил постоянно подавляемую мною силу устремиться к кончикам пораненных пальцев. Больно было так, что слёзы на глазах непроизвольно выступили.

Но даже сквозь боль, я не мог не заметить, как кончики пальцев засветились и ранки начали на глазах рубцеваться. Воттолько несколько капель крови, уже выступившей, никуда не делись. Они сорвались с руки и полетели прямиком на стол.

— Свинья, — прошептал я, и полез под стол за футболкой, чтобы стереть капли с поверхности предполагаемого центрального пульта.

— Приветствую тебя, Хранитель, — глубокий женский голос раздался так неожиданно, что я стукнулся головой о внутреннюю поверхность стола.

— Кто здесь? Кто это говорит? — спросил я, вылезая из-под стола. Мельком бросил взгляд не пальцы, нет, они не зажили, подозреваю, что для этого нужно иметь специальный дар, какой-нибудь целительский.

— Я — система управления жизнеобеспечением и безопасности замка. — Представился голос. — Вы активировали систему первичного доступа. Хотите продолжить работу?

— А, значит, вот так можно было, — я встал и уставился на стол, вся поверхность которого теперь горела какими-то странными значками. — Да, я хочу продолжить работу и прежде всего настроить доступ мне и моим спутникам во все помещения замка.

— В настоящее время это не представляется возможным. Ваш уровень допуска напрямую зависит от магического уровня. — Спокойно проговорил голос.

Я сжал и разжал кулаки. Спокойно, Рома. Тебе главное ворота открыть, чтобы иметь возможность валить отсюда со страшной силой.

— Хорошо. Над какими именно структурами замка можно получить контроль? — я подтянул к столу стул и сел на него, сложив руки на обнажённой груди.

— К жилым помещениям. К помещениям первого подвального уровня, к базовой системе защиты, — начала перечислять истинная хозяйка замка. — К хозяйственным помещениям, складам первого уровня, к оружейной первого уровня. К библиотеке, рабочим кабинетам, целительскому корпусу и входам в замок.

— Да! — я тут же прикрыл рот ладонью. Не надо так явно демонстрировать свой восторг.

— К сейфовому помещению первого уровня.

— К коммуникации? — я задал этот вопрос, потому что замёрз просто жутко.

— Они входят в хозяйственный сектор.

— Отлично. Я правильно понял, вот это управление всеми системами? — я указал рукой на стол.

— Да, ты всё правильно понял, Хранитель.

— Тогда убери отсюда всё лишнее. Оставь только то, на что я могу влиять.

— Очень разумное требование. — Большая часть стола погасла. В моём распоряжении осталась хорошо, если четвёртая часть. — Что-нибудь ещё?

— Я могу давать команды голосом? — спросил я, глядя на закорючки. Нет, в этом надо конкретно уметь разбираться. Пока даже интуитивно не понятно, что же здесь нужно делать.

— Только для тех объектов, которые относятся к нулевому уровню защиты. — Любезно пояснил голос.

— Теплее можно сделать? — спросил я, испытывая сомнения. Всё-таки коммуникации должны охраняться лучше, чем защитой нулевого уровня.

— Можно, на сколько градусов?

— Неожиданно, — пробормотал я. — Давай градусов на пять. Если слишком жарко станет, убавишь. Теперь вопрос про моих спутников.

— Я открыла доступ к тем же помещением, что и тебе для двоих Охотников. Организм, лишённый физического тела не может обладать теми же правами, что и вы. Ему открыт доступ в замок и в помещения, на которые распространяется только общая защита. Его и ему подобные были занесены в реестр опасных посетителей, находящихся под особым контролем.

— А вот это очень хорошо. Я совсем забыл про этого чёртового Вюрта. А теперь, я хотел бы получить какую-нибудь инструкцию.

— Какую инструкцию ты хотел бы получить?

— Как проводить настройки, естественно. Что-нибудь типа Устава для Хранителей. Вы же обожаете жить по Уставу.

— Сарказм был неуместен, — сухо произнесла хозяйка. Я решил именно так называть этот голос, связанный с системой управления.

Передо мной на столе появилось поле в виде небольшого экрана на котором высветилась надпись «Инструкция».

— Спасибо, дорогая, — проговорил я рассеянно, потому что всё моё внимание уже было поглощено разъяснениям по системе.

Первое, что я изучил — это управление входами и выходами, а также уровни системы безопасности. После чего приступил к детальному изучению данных процессов уже на столе.

Практически сразу стало понятно, почему у стола не стояло стульев. Чтобы задать все необходимые команды, необходимо было стоять, тянуться, а то и бегать вокруг этого монстра. По ходу я активировал мониторы. Комната осветилась дополнительным сиянием. Я оглянулся. На мониторах начали появляться картинки, но я не присматривался, меня пока интересовала защита ворот.

— Рома, — вот ты где, ну, наконец-то, — дверь открылась неслышно и в комнату ворвались дед и Сергей. Последний держал в правой руке нож, а в левой сковородку.

— Интересный выбор оружия, — я оторвался от изучения инструкции и посмотрел на дедов слегка расфокусированным взглядом. — А вы чего такие растрёпанные?

— Мы тебя потеряли, — дед тяжело опустился на стул.

— Я кричал, наверное, вы меня не услышали. — Предположил я.

— Наверное, — дед пристально смотрел на мою грудь. Что он там увидел? Может быть, я кровь размазал и не заметил.

Опустив голову, я долго и довольно тупо смотрел на появившийся на груди абстрактный рисунок. То ли рак с кучей щупалец, то ли сухая ветвь с множественными отростками. И когда эта красота здесь появилась? Я не почувствовал никаких изменений.

— Рома, а у тебя была раньше эта татуировка? — наконец, спросил дед.

— Нет, — я покачал головой. — Наверное, она появилась, после того, как меня обозвали Хранителем.

— В данном конкретном случае, это что-то среднее между начальником охраны и завхозом, — хмыкнул Сергей, положил сковородку на стул и принялся ходить вдоль мониторов.

— Вот только троллить меня не надо, — я потёр виски. Хотелось жрать, кофе, которого я так и не попил, и посмотреть, что у меня получилось.

— Ты только глянь, Саня, глянь, тут ведь вся земля просматривается. — Вдруг охнул Сергей. — Вон наша лодочка в камышах. И дорога, по которой мы сюда добирались. Мама дорогая. Вот это контроль местности.

Дед развернулся вместе со стулом, а я подошёл поближе. Охренеть. Около десятка экранов только Призамковое показывали. Здесь были ещё пара посёлков и один довольно приличный городок.

— Вот что значит, система наблюдения. — Протянул дед.

— Хозяйка, — обратился я к системе. Нашёл, как можно дать её имя и сменил нечто зубодробительное на то, которое мне пришло в голову первым.

— Слушаю тебя, Хранитель. — Деды вздрогнули, услышав голос.

— Здесь все Гиблые земли можно увидеть? — спросил я, переводя взгляд с экрана на экран. Кое-где картинка менялась, словно у камеры сменялся ракурс, или она немного смещалась в сторону.

— Только те, которые входят в юрисдикцию рода Охотников. Земли баронов мне недоступны, потому что они официально так и не вошли в клан.

— Гиблый какой-то клан, — покачал головой дед. — Как и сами земли. — Потом повернулся ко мне. — Нам допуск-то открыли?

— Частичный. Всё, что имеет уровень безопасности выше первого, нам недоступно. — Я отвечал, не отрывая взгляда от мониторов. — Сюда по идее нужно дежурных садить, чтобы за обстановкой наблюдали и доносили, чуть что не так. Прорыв там, или ещё какое мероприятие.

— Ох ты ж, ёптить! — заорал Сергей, тыча пальцем в один из мониторов. — Гляньте, нет, гляньте! Яшку тащат. Живого!

— Надо же, правда, живой. Помятый слегка, но идёт на своих двоих довольно бодро, — дед подошёл к Сергею.

— Ну что, Саня, будем Панфилыча вытаскивать? — неуверенно произнёс Сергей.

— И как ты это предлагаешь сделать? — дед внимательно смотрел на группу немцев, которые уже, скорее всего, не были людьми в полном смысле этого слова. — Этих гомункулов там двенадцать рыл. Нас трое. Ни оружия нормального, ни магических умений. Да и фора у них в два дня существенная. Ну, допустим, догоним мы их на машине, и дальше что? На Вюрта предложим обменять? Что-то у меня сомнения есть, что они согласятся.

— Скажи честно, что жизнью не хочешь рисковать из-за этого куска говна, — скептически хмыкнул Сергей.

— И это тоже, Серёга. — Серьёзно ответил дед. — Но, если бы у нас был шанс его вытащить, я бы рискнул. Но здесь шансов нет. Тем более, ты же знаешь эту гниду, он же первым начнёт орать и нас выдаст, если тайно всё решим провернуть. Только чтобы посмотреть, как мы сдохнем. Если только догнать их, да прибить его, чтоб не мучился. Вот хоть что думайте обо мне, но я для Яшки только на пулю милосердия способен.

— Какие высокие отношения. — Ответил я. На Якова Панфилыча мне было откровенно плевать, и считать деда монстром бездушным я не собирался. Да ещё и потому, что он не захотел рисковать собой и нами из-за этой белой панамки. — Тем более, что у нас гости, — мрачно сказал я, указывая на монитор, который показывал местность перед замком.

Практически сразу за дорогой, ведущей к мосту, стояла весьма живописная роща. А в этой роще весьма вольготно расположился довольно большой отряд во главе с тем капитаном, которого я видел возле дома Даши.

Капитан что-то сказал, и к нему с недовольной мордой подошёл Митяй. Мониторы звук не передавали, поэтому мы не могли понять, о чём они говоря. Как-то так получилось, что по губам я читать не умею.

Капитан показал рукой на замок, но Митяй только покачал головой. Тогда капитан сложил довольно внушительный кулак и ткнул в морду Митьке. Тот скосил глаза, осмотрел кулак, и пожал плечами. Капитан сплюнул и отошёл, а Митька глянул ему в след с плохо скрываемым раздражением, и пошёл к своей лежанке, с которой поднялся, когда его позвали.

— Они ведь явно нас дожидаются, — задумчиво произнёс дед. — И у меня возник насущный вопрос, зачем?

— Пока не спросим, не узнаем, — я отошёл от мониторов. — Хозяйка.

— Да, Хранитель.

— Оставь инструкцию на этой странице, чтобы мне не искать, где остановился.

— Я не трогаю настроек и вещей Хранителя до особых распоряжений. — Сообщала мне Хозяйка.

— Вот и хорошо. Другие Охотники имеют допуск в эту комнату?

— Да. Только Охотники имеют сюда допуск. И только глава рода и клана имеет право отменять распоряжения Хранителя, — добавила Хозяйка.

— Если я уйду, они не останутся здесь запертыми? — продолжал я задавать наводящие вопросы, чтобы избежать возможных недоразумений.

— Нет, Хранитель.

— Зови меня Роман, у меня от Хранителя свежевылеченные зубы ныть начинают. Прямо фантомные боли какие-то.

— Изменение в общении принято, Роман.

— Дед, я сейчас кофе попью и в город смотаюсь. — Я подошёл к деду, привлекая его внимание.

— Зачем? — он нахмурился.

— Пожрать что-нибудь нормальное куплю, Дашу навещу. Надо узнать, она сюда заглянет, чтобы тебя осмотреть, или к ней надо будет идти. Пальцы заодно подлечу, болят зараза. Ну, и заодно узнаю, что эти господам надо. За каким хреном они нас ждут. — Добавил я довольно тихо. Вот только дед услышал и чуть приподнял бровь. Но ничего не сказал, значит, не возражает.

— Сходишь, Ромка, только не сейчас, — хмуро перебил меня Сергей. — Может, я и ошибаюсь, но, по моему разумению, вот это самый натуральный прорыв, — и он кивнул на монитор. — Недалеко отсюда, пешком дойти можно.

Я с замирающим сердцем подошёл к монитору. На небольшой лесной поляне словно воздух исказился, создавая нечто, похожее на воронку. Откуда кубарем вылетело небольшое существо внешне похожее на злобного гремлина полностью зелёного.

— Это ещё что за черти? — мы смотрели, как из воронки выкинуло ещё парочку таких же гремлинов, и она исчезла.

Вот только, она была открыта гораздо дольше, чем я на неё смотрел, потому что этих тварей на поляне было штук двадцать.

— Ты у кого это спрашиваешь, Рома? — дед повернулся ко мне, но я только пожал плечами. — Серёга, это где?

— Помните, мы, когда сюда шли, развилку проходили. Вот от той развилки вправо, метров двести. Недалеко отсюда, меньше километра. Мы то ладно, запрёмся в замке, хрен они нас достанут. А ежели к посёлку ломанутся?

— Идти надо, — потёр подбородок дед. — За воротами к тому же двадцать бугаёв без дела маются. Вот пускай и подсобят. — И он махнул рукой в тот монитор, который, словно его услышал, тут же показал двадцать бугаёв и примкнувшему к ним Митяя. — А после уже расспросим, зачем они к нам припёрлись.

— А, может быть, мы их и отправим, — я с надеждой посмотрел на деда. Ну, не хотелось мне никуда тащиться, и обнулять стрёмных гоблинов.

— Так, Рома, иди, одевайся. — Дед посмотрел так, что я тут же потащился к двери. Он умеет не только команды голосом отдавать, но и взглядом. Понятно, что эти мониторы тут для того и стоят, чтобы прорывы отслеживать. И как Охотники, действующие, мы обязаны реагировать. Иначе нас могут и не понять. — Может что посерьёзнее найдёшь в шкафу, чем маечка твоя. Она только девок соблазнять. А для драки не подходит. Не защита, а тьфу. А мы с Серёгой пока оружие приготовим. Ты меч-то свой возьми, на всякий случай. А ружьё своё Серёге отдай. Он у нас снайперил, нам обоим фору даст в этом деле.

— Эх, давненько я не стрелял, — Сергей потянулся. — Но взгляд ещё ого-го. Как у орла! Я ж тебя, Ромка из своего огорода рассмотрел, когда вы проезжали к реке. А сейчас ещё и пару десятков лет скинул.

Я же прямиком пошёл к шкафу. Ну что я здесь кроме очередной майки найду? Зик же предупредил — это домашняя одежда. Порывшись в тряпках, большая часть которых висела на плечиках, ничего похожего на броню я не нашёл. Наверное, что-то можно было в арсенале нарыть, но его самого ещё найти надо. Хотя сейчас это будет проще. Раз доступ открыт, то и Зик может помочь в поисках.

Так ничего и найдя, пошёл в столовую за курткой. Она из плотной кожи, как элементарная защита сойдёт. Да и не заметил я у той пакости зелёной оружия.

Когда я цеплял к поясу меч, проснулся Вюрт.

— И куда собрался? Никак сумел выход найти? — поинтересовался он.

— В заборе дырку проковырял, — ответил я. — Вот через неё и полезу.

— Что, правда? — он посмотрел, прищурившись.

— Нет, — и я направился к выходу. — Кстати, ты охарактеризован как опасный элемент, который дальше пары комнат не допускается. Вот так-то, — разведя руками, я вышел из столовой, оставив в ней голову матерившегося немца.

— Готов? — дед осмотрел меня. — Может машину возьмём?

Подумали все втроём и одновременно покачали головами. Машины ещё проверять надо на работоспособность. Бензин опять же. Тут всё такое магией сохраняется, а вдруг здесь недоглядели? Время-то много прошло. Ну его. Сейчас лучше пешком. А там посмотрим.

Когда подошли к воротам, дед спросил.

— Защита как работает? А то мы тут почти все вещи свои оставляем. Не будем по возвращению прыгать вокруг закрытых дверей?

— Пока на наличие жетонов настроил, — ответил я, открывая калитку. Сердце замерло, но, когда калитка послушно открылась, пустилось вскачь. — Уф, — выдохнул я и добавил, прокашлявшись. — Пока не разобрался, как тех, у кого жетона нет, включать в круг допущенных. Так что, если нужно кого-то провести в замок, берём за руку и ведём. В этом случае защита должна пропустить.

Пока я говорил, мы прошли мост и остановились на дороге, прямо напротив лагеря. Первым при нашем появлении вскочил Митяй, а вслед за ним остальные. Ну, доброе утро, что ли.

Глава 17

Митяй вскочил со своей лежанки, глядя, как его недавние спутники идут целенаправленно в их сторону. Роман шёл впереди, но, когда они приблизились, молодой человек сделал шаг в сторону и вперёд вышел его дед.

— Кто старший? — спросил он, при этом не сводя взгляда с капитана.

Франц вышел вперёд. Он немного растерялся, когда пожилой Охотник задал свой вопрос. Потому что, было совершенно очевидно, что он знал, кто является командиром отряда.

— Капитан дружины барона Майснера Франц Келлер, — представился он. Стоящий перед ним мужчина усмехнулся, а Роман так и вовсе закусил губу, чтобы не заржать. Хотя Франц не понимал, что же смешного он сказал.

— Александр Борисович Белов, — ответил на приветствие старший Охотник. Остальные молчали. Видимо, открывать рот им в данной ситуации было не положено. — Капитан, поднимай своих бойцов, и следуйте за нами.

— Эм, я могу узнать причину столь странного требования? — осторожно спросил он.

— Мне некогда с тобой болтать, капитан, — Белов поморщился. — Здесь неподалеку произошёл прорыв. Большой угрозы я не заметил, но нас всего лишь трое, и нужна подстраховка. Тем более, что я слышал, будто бароны сами в последнее время занимались охраной этих земель от разных тварей.

Вот тут капитан напрягся. На ум сразу же пришли мысли о проверке. И господин барон был абсолютно согласен с его выводами. Да даже этот деревенский увалень признался, что в посёлке подозревают ревизию. Собравшись, капитан выпрямился под пристальным взглядом пронзительных голубых глаз.

— Разумеется, прорыв — это слишком серьёзно, вы правы, господин Белов. — И, повернувшись к отряду, заорал. — Седлать коней! Прорыв!

— Отставить, капитан, — покачал головой Белов. — Здесь недалеко. Только коней взбаламутите. Потом полдня будете их по полям отлавливать. Пешком быстрее и сподручнее. За нами выдвигайтесь. Рома, останешься с капитаном, покажешь дорогу.

Молодой человек дёрнулся, но Белов на него посмотрел. Короткий обмен взглядами, и Роман нехотя кивнул. Тогда Белов махнул рукой и вместе со вторым пожилым человеком быстрым шагом пошли по дороге в направлении посёлка. Этот второй господин был вооружён пороховым оружием, как и сам Белов. Одет же он был в странное… Франц так и не смог подобрать название шинели.

Старшие Охотники уже отошли довольно далеко и скрылись за поворотом, когда отряд, выдвинулся за ними.

— Откуда вы узнали, что произошёл прорыв? — спросил Франц у Романа, который хмуро смотрел в ту сторону, куда ушли его родичи.

— Система оповещения сработала, — обтекаемо ответил Роман.

— Угу, понятно, — саркастически произнёс Франц. — Что такого смешного я сказал?

— Ничего, — Роман покосился на него.

— Но я видел, что вы все едва сдерживались, чтобы не засмеяться, — настаивал капитан. Всё-таки с этим парнем ему было проще разговаривать. Выглядел Роман, как его ровесник и это ещё больше раскрепощало.

— Да просто та фраза, которую ты произнёс… Нет, слова правильные, но собранные в одном предложении, звучат, как минимум непривычно, — протянул Роман. Но, прежде, чем Франц сумел ответить, раздался звук выстрела. — Чёрт, вот куда они торопились? — сквозь зубы процедил Роман и бросился бежать в направлении выстрелов.

Выругавшись сквозь зубы, Франц крикнул.

— Бегом! — и побежал вслед за Романом. Если это был своего рода экзамен, то он его доблестно заваливал, и от этого настроение у капитана не улучшалось.

* * *

Когда раздался первый выстрел я бросился бежать к дедам, которые решили погеройствовать. Боль и жжение в раненных пальцах усилилась. Бросив взгляд вниз, увидел, что кончики пальцев светятся. Похоже, я непроизвольно призвал магию. Только этого мне, если честно не хватало. Я не слишком-то понимаю, как она вообще во мне зарождается. Сергей вон, понял уже гораздо больше меня. Во всяком случае, он не жжёт всё подряд, может вполне осознанно огонь вызывать. А с дедом вообще не понятно что творится. У меня же какие-то блуждающие молнии. Электро, бляха муха, на минималках.

И тут я выскочил на поляну. Сразу стало не до раздумий. Сергея видно не было, выстрелы раздавались откуда-то сбоку справа. А вот дед стоял на краю полянки и методично стрелял во всё, что движется. Рядом с ним стояли три симпатичных ледяных статуи, поражающие своей реалистичностью. На щеке у него красовалась глубокая царапина. Наверное, хотел поговорить. Но, разговор не задался и пришлось действовать.

Жжение в пальцах стало просто невыносимым. Я в который раз посмотрел на руку и содрогнулся. Кончики пальцев светились и казалось, что они сейчас полыхнут изнутри. Особенно плохо дело было на раненных пальцах. Внезапно я понял, что, если вот прямо сейчас никуда не скину скопившийся во мне огонь, то действительно рискую сгореть к чёртовой матери.

Прямо на меня в это время неслись трое оставшихся в живых гремлина. Я направил руку в сторону самого шустрого и мысленно приказал разрывающей меня изнутри молнии лететь прямо в оскаленную, перекошенную от злобы пасть, полную мелких острых зубов.

И тут я увидел, что они несутся, не разбирая дороги, и вот-вот попадут все трое на нужный мне клочок земли. Ветвистая молния сорвалась с пальцев и понеслась прямо к цели. Это было довольно странно видеть её не падающую с грозового неба, а бьющую сбоку. Настолько странно, что деды перестали стрелять, хотя нападавших на меня было трое. Жжение в пальцах прекратилось, и я потянулся за мечом, но тут молния как раз долетела до цели. Всё произошло очень быстро. Я уже подумал, что ошибся, когда заискрился только один из них, но тут увидел, как молния разделилась, окутав мощными дугами всех нападающих скопом. Они рухнули на землю в тот самый момент, когда ко мне подбежал капитан.

Надо отдать ему должное, физическая подготовка у парня была вполне на уровне. Не понятно только, почему они в таком случае так сильно задержались.

— Надо полагать, что в нашей помощи вы не нуждаетесь, Александр Борисович, — медленно произнёс капитан Келлер, не отводя взгляда от трех уродцев, по телам которых всё ещё пробегали единичные разряды.

— Почему же не нуждаемся, — дед подошёл ко мне. Я заметил, что у него на лбу капли пота. И сразу же отвёл взгляд, чтобы не привлекать внимание к тому факту, что заморозка этих уродцев далась ему нелегко. — Нужно всех этих в кучу собрать, да хворосту натащить. Чтобы поминальный костер организовать.

— Зачем? — капитан наморщил лоб.

— Что значит, зачем? А вы что, когда прорывы зачищаете, оставляете тела — вот так валяться и гнить? — дед посмотрел на Франца недоумённо.

— Нет, ну, почему же, — я обратил внимание, что он очень осторожно вытер ладонь о штанину. Почему он нервничает? За кого он нас принимает? — Чаще всего отдаем магам и алхимикам на опыты. Иногда целители забирают. Они и утилизируют останки. — Капитан перевёл взгляд на зелёные оскаленные морды. У которых даже посмертная маска отражала безумную злобу и ненависть, которую они к нам испытывали при жизни. — Вы правы, гоблины никому не нужны.

— А раз они никому не нужны… — подсказал дед.

— Собрать трупы в одну кучу! Крафт и Гаусс — собрать хворост и организовать погребальный костёр, — начал отдавать капитан команды.

Я же подошёл к деду поближе. Вскоре к нам присоединился Сергей, вылезший из ближайшего куста.

— Видали? Еще не потерял навык, — и он самодовольно погладил ружейное ложе. — А вы чего такие смурные? — спросил он, глядя, как мы мрачно смотрим на дружинников.

— Я не понимаю, почему капитан такой покладистый. Мы для него никто и звать нас никак. Ну, подумаешь, Охотники. И что? Барон приносил вассальную клятву? Нет, не приносил. О том, что нас по какой-то неведомой причине назначили комендантами этой земли, никому не известно. Да, даже, если и было бы известно, и что? Этой же земли, не баронских владений. Чего-то я не догоняю, — я, прищурившись, осмотрел всех людей на поляне. Мой взгляд остановился на Митяе.

— Ты как, кстати, умудрился троих за раз накрыть? — дед, похоже, задавал себе похожие вопросы и не находил на них ответа.

— Они все вместе в одну лужу наступили, — ответил я рассеянно. — А молния — это всё-таки электрический разряд, если можно так выразиться. А ты, значит, снайперил, — я посмотрел на Сергея.

— Не, это нельзя так назвать. Я и лежку выбрал как попало, да и вообще… С ружьём что ли в снайпера играть? Но проредил я их знатно. Мы вообще еле успели. И то, вон те трое сразу на Саню выскочили. Ему даже пришлось своё ледяное колдунство применить.

— Тройками они нападали, — добавил дед, разглядывая свою руку. — И один руководил. Когда Сергей этого командира снял, гоблины начали нападать хаотично. Но всё равно тройками. Какое-то подобие тактики у них было. Неэффективно они действовали, это правда. Вот только, если бы их было не два десятка, а, допустим, две тысячи? Боюсь, в этом случае Призамковое могло сильно пострадать.

— Это точно, особенно, учитывая, что эти твари — людоеды, — хмуро добавил подошедший Митяй. Он расслышал последние слова деда, которые тот и не думал как-то скрывать — Мне было лет пятнадцать, когда произошёл довольно большой прорыв. Тогда почти тысяча этих тварей ворвалась в посёлок. Пацаны моего возраста наравне с мужиками всё, что могло сойти за оружие похватали. Баронские войска поздно подошли. Когда ещё до них посыльный доехал. Тогда-то мы и узнали, что больше всего эти уроды предпочитают жрать молодых девок и детей. Почти трех десятков не досчитались, когда всё закончилось. — Его глаза блеснули. — У, гады. — И парень пнул ближайшую к нему ледяную статую. — Оу, больно-то как, — и запрыгал на одной ноге.

Статуя, что характерно, даже не шелохнулась. А Митяй продолжал прыгать, шипя сквозь зубы. Видать пальцы на ноге отшиб не слабо.

— Рома, — дед долго и задумчиво смотрел на Митяя, заставляя того нервничать не хуже, чем капитана. После того, как Митяй прекратил скакать и сделал шаг назад, дед повернулся ко мне. — Покажи мне руки.

Я послушно протянул ему свои ладони, не до конца понимая, что он хочет на них увидеть. Дед же коснулся раненных пальцев. Меня как током пробило. Я рефлекторно отдернул руки, закусив нижнюю губу, чтобы не начать материться.

— Вы тут разбирайтесь, а я пойду костер запалю, — и Сергей решительным шагом направился к закончившим прибираться бойцам.

— Мне к целительнице надо попасть, — сказал я, сжимая руку в кулак, пряча при этом повреждённые пальцы.

— Надо, — кивнул дед. — Забирай Митяя и сходи в посёлок, как и собирался.

— Вы что будете делать? — вокруг было слишком много посторонних ушей, чтобы спрашивать прямо, что дед собрался делать с капитаном.

— Мы здесь закончим. Затем, думаю, пригласить капитана с одним сопровождающим в замок и поговорить. — Вздохнув, сказал дед. — Говорить всё равно придётся, рано или поздно.

— Думаешь, это разумно? — спросил я с сомнением.

— Это разумнее, чем разговаривать здесь на полянке. Нужно же произвести впечатление.

Я шагнул к нему поближе и зашептал.

— Сергея тогда пошли вперёд. Пускай он из столовой наши вещи уберёт и ковёр. Да и Вюрта куда-нибудь унесёт. Спросят, почему в столовой принимаете, всегда можно отбрехаться, мол, слуг нет, ни гостиная, ни кабинет ещё не готовы. Не в спальне же капитана с сопровождающим принимать. Он на женщину не похож, даже сослепу не перепутаешь, так что пускай довольствуется столовой. И пусть спасибо скажет, что на кухню не послали.

— Они и так не готовы. А насчёт этой слишком болтливый головы ты прав, — кивнул дед. — А чем тебя ковёр не устраивает.

— Меня он устраивает полностью. Этот ковёр Вюрта не устраивает. А он как-никак аристократ и понимает толк в коврах и в столовых.

— Учтём, — кивнул дед.

Он жестом подозвал к себе Сергея, и они зашептались, наклонившись близко друг к другу. Я же не стал ждать, когда они придут к соглашению, и подошёл к Митяю. Он смотрел на нас с любопытством, которого не мог скрыть. Но напрямую спрашивать, о чём мы шептались, не рискнул.

— Пошли, — я подошёл к Митьке и кивнул на дорогу. — Проводишь меня до посёлка. Я немного руку повредил, мне к целительнице надо попасть. А где живёт Дарья, не знаю. Позавчера ты её к нам пригласил.

— А… — Митяй посмотрел на дедов, на полыхающий поминальный костёр, перевёл взгляд на капитана.

— А они тут сами разберутся, без нас. Пошли, Митяй, пошли. Заодно, поболтаем.

Мы вышли на дорогу и бодро пошли к посёлку. Пока Митяй собирался с мыслями, я лихорадочно обдумывал сложившуюся ситуацию.

В связи с тем, что нас, так сказать, легализовали, какие-то телодвижения в этом направлении уже не актуальны. То, что это сделали без нашего согласия — это другой вопрос. И то, что мы плохо понимает в большинстве случаев, о чём вообще идёт речь, никого не волнует. Должны догадаться.

Нет, можно было, конечно, наплевать на всех, и засесть за учебники. Устав проштудировать, те инструкции, которые мне Хозяйка подкинула изучить… Вот только я за несколько часов еле-еле с малой частью защиты разобрался, только с той, что входа-выхода касается. Даже не представляю, сколько буду изучать всё остальное. Месяц? Два месяца? Полгода? Там так всё заумно изложено, что я счёт времени потерял, продираясь через азы. Если бы дело касалось только технологий, дело двигалось бы гораздо быстрее. Но там всё густо замешано на магии, в которой я так же разбираюсь, как в балете. Точнее, ещё хуже.

А в это время пускай прорывы случаются. Женщины и дети гибнут. Плевать. Сами вооружатся и бой примут, да баронов позовут, в первый раз что ли? Ну и что, что замок, призванный их защищать, никак не реагирует. Заняты, Охотники, что непонятного, сиволапые?

И то, что вооруженный отряд под стенами стоит. Да, и хрен с ним. Постоит — перестанет. Развернутся и уедут. Правда, потом вернётся, и, скорее всего, вместе с подкреплением. А там и мужики поселковые подтянутся со всем доступным оружием, чтобы почётный караул организовать, не иначе.

Вот что стоило этому замку стоять где-нибудь в глуши и уединении? Тогда бы мы успели и морально, и физически, и всяко-разно ещё. И кунг-фу бы изучили, и архимагами стали… Ну, возможно. По законам жанра. Вот только, нет у нас этого времени и уединения. Так что придётся всё делать параллельно. Возможно, всё было бы и не так, и я сгущаю краски. Но оптимизм мне по жизни не свойственен, так что я лучше перестрахуюсь.

— Здорово вы гоблинов там на поляне, — нарушил молчание Митяй.

— Да, здорово, — механически ответил я, выныривая из размышлений. — Их было мало, к тому же Сергей Валентинович сразу же убрал командира.

— Так это правда, что, лишившись командира, гоблинов можно голыми руками взять? — спросил Митяй, пристально глядя на меня.

— Нет, — я покачал головой. — Но, как и люди, они в первые мгновения прибывают в растерянности. Просто не знают, что им делать. И, если у людей, да и вообще у разумных существ всегда найдётся достаточно сообразительный боец, который возьмёт командование в свои руки. То у гоблинов, таких, похоже, нет. Вот они и попёрли по принципу «всех порву — один останусь». На том и погорели. Учитывая костёр, который им Петров запалил, в прямом смысле этого слова.

— А…

— А разумные чаще всего проигрывают в таких ситуациях из-за того, что новому командиру не хватает опыта и знаний. Хорошие командиры на деревьях не растут, и почкованием не размножаются. Их долго и достаточно сурово учат. А самородки встречаются редко, и обычно врываются в историю. — Я замолчал, а потом добавил. — Митяй, я хотел спросить…

— Так вы, правда, Охотники? — перебил он меня.

— Да, — я расстегнул куртку, и вытащил за цепочку жетон, на который смотреть не хотел. Повернув его к Митьке надписью, язвительно проговорил. — Доволен? А теперь я хотел бы… Осторожней! Смотри, куда… — Бам! Митяй, увидев жетон, вытаращил глаза. Ноги его завернули в сторону, и он с размаху врезался в роскошную березу, растущую на краю дороги. — Идешь, — закончил я фразу. — М-да. Тебе помочь? Или сам поднимешься? — Тем не менее, я шагнул к нему и протянул руку, за которую Митяй ухватился с опаской.

Пока он поднимался, я прикидывал, хватит ли мне денег, чтобы оплатить Даше и его лечение. Разговор же придётся отложить до тех пор, пока глаза Митяя не займут нормальное положение. А то они как-то подозрительно на меня косятся. Придерживая его за талию, потащил к намеченной цели. К счастью, идти оставалось недолго.

Глава 18

Капитан Келлер с замиранием сердца сделал шаг в сторону защитного поля, которое ещё ни разу его не пропустило внутрь замка. Пробовал он пройти и один и вместе с бароном Майснером. И целым отрядом, усиленным магами из баронской родни. Эффект был один — защита превращалась в каменную стену, и не позволяла никому пройти. А те, кто настаивал, и пытался пробиться в том числе применяя магические методы — тех защита отправила прямиком в ров, кормить кого-то, кто иногда мелькает тенью на глубине.

— Руку дайте, капитан, — Франц вздрогнул и посмотрел на стоящего перед ним Белова. — Не бойтесь, я не собираюсь вас с моста сбрасывать. Но по-другому вы просто не сможете пройти.

Келлер протянул руку, отметив про себя, насколько крепкая ладонь у Белова. Совсем не старческая, и уж точно не немощная. С подушечками мозолей. Только характер мозолей был не слишком понятен, от меча они набиваются немного по-другому.

— Простите, Александр Борисович, а дружинник Вальтер? — спросил капитан, делая шаг прямо в марево защиты, с трудом сдерживаясь, чтобы не зажмуриться.

Появилось ощущение, что воздух внезапно стал киселём, в котором они сейчас завязнут, как мухи в меду. Но это ощущение длилось ровно пару секунд. Келлер вздрогнул и посмотрел на Белова, который в это время толкнул калитку и пропустил его внутрь.

— Я могу только одного за раз провести, — запоздало ответил Белов, на вопросительный взгляд Келлера. — Сейчас вашего Вальтера проведу.

Во внутреннем дворе капитана ждал Сергей.

— Что, догорели зелёненькие? — деловито спросил он, вытирая руки кухонным полотенцем. Келлер никак не мог понять положение этого странноватого старика среди Охотников.

— Догорели, — кивнул капитан. — Простите, Сергей Валентинович, а вы кто? — Оглянувшись назад, он решил выяснить интересующий вопрос, пока не вернулся Белов с Вальтером.

— В каком смысле? — Сергей недоумённо посмотрел на Келлера. Он даже лоб нахмурил, чтобы понять, о чём капитан бормочет. Дураком он никогда не был, поэтому быстро сообразил, что Келлера интересует его положение. Неторопливо вытащив из-за пазухи жетон продемонстрировал его. — Тут написано, что Охотник. Действующий, — добавил он, откровенно забавляясь.

— А, — Келлер запнулся. Он был не в силах отвести взгляда от жетона. Он слышал о подобных артефактах, но вот увидеть довелось впервые. Калитка открылась, пропуская во двор Вальтера, которому было явно не по себе, и закрылась за спиной вошедшего следом Белова. — А какое отношение вы имеете к господину Белову? — Быстро закончил Франц, пока его не перебили.

— Саша Белов мой командир, — усмехнулся Сергей. — Уже очень много лет. Я к нему в подчинение попал, когда мы помоложе тебя, сынок, были. Но тогда время такое было. Нужно было изо всех сил давить этих тварей, или они нас бы смели. Вот как пить дать смели бы.

— О чём ты так эмоционально капитану рассказываешь? — к ним подошёл Белов.

— О том, что мы моложе его были, когда ты командиром моей роты стал, — Сергей посмотрел на полотенце, повертел его в руках, а потом повесил на шею.

— Да, давно это было, — протянул глава Охотников, не отводя пристального взгляда очень светлых глаз от Келлера. — Ну что, капитан, пошли в дом, не здесь же разговоры разговаривать будем.

Белов поднял взгляд на Сергея, и тот еле заметно кивнул. Этот молчаливый диалог не ускользнул от взгляда Келлера, но понять его смысл капитан не мог. Он не знал предпосылок, и вообще практически не владел информацией.

— Вальтер, — капитан повернулся к дружиннику. — Оставайся здесь.

Его подчинённый даже не скрывал своего облегчения, от того, что ему не придётся заходить внутрь замка. Об этом замке столько разных легенд и страшилок ходило, что проверять их правдивость на себе, молодой дружинник не стремился.

Сергей, заходя вслед за Беловым и Келлером внутрь замка, бросил странный взгляд куда-то в сторону ворот. Но, видимо, ничего криминального не увидев, вошел внутрь и закрыл за собой дверь.

Они прошли сразу же в столовую. Если выбор комнаты и удивил Келлера, то вида он не подал. И, хотя, капитан не спрашивал, но Белов решил пояснить.

— Остальные помещения в замке не готовы для проведения каких-либо переговоров. Вы же не будете настаивать на спальнях? — спросил он у Келлера, на что тот даже не знал, как поначалу отвечать.

— Да я и не… — Он осёкся, а потом быстро добавил. — Что случилось в предыдущими владельцами замка? Они действительно срочно уехали по приказу его величества, или…

— Или, — Белов сверлил его взглядом, от которого капитану было не по себе. — Они погибли. Все. И теперь нас назначили присматривать за замком и этими землями, — дал он весьма обтекаемый ответ.

— Эм, — глубокомысленно сказал капитан. — Господин барон, кроме всего прочего, поручил мне поинтересоваться вашими дальнейшими планами.

— Мы пока осматриваемся, — любезно сообщил Белов.

И вот как хочешь, Франц, так и интерпретируй данный ответ. То ли они изучают обстановку, то ли действительно проводят проверку. При этом последнее они проделывают весьма изощрённо. Но, нельзя сказать, что неэффективно. Во всяком случае, они уже убедились, что баронская дружина — это кучка неповоротливых увальней, не способных быстро и умело расправиться с не слишком большой, но всё же угрозой. Это надо умудриться так опростоволоситься. Если так дальше пойдёт, сложно даже представить, к какому выводу придут Охотники.

— Господин барон просил уточнить, не входит ли в ваши планы начать визиты в баронства? — капитан старался говорить твёрдо, не отводя взгляда от лица Охотника.

— Пока нет, в будущем, возмож… — Белов внезапно замолчал и к чему-то прислушался. При это он отвёл взгляд от капитана. Вскоре, он снова посмотрел на Келлера и задал вопрос. — Ваш человек очень сильно хочет покинуть территорию замка. Просто кушать не может, так сильно хочет уйти. Мне отдать распоряжение системе безопасности, чтобы его задержали?

— Нет, я и сам хотел уже откланяться, — Келлер быстро поднялся со стула, намереваясь как можно быстрее донести до барона Майснера полученные сведения.

* * *

Александр Белов чуть не подпрыгнул, когда в голове раздался приятный женский голос.

— Александр Борисович, ваш гость, находящийся сейчас во дворе, желает покинуть территорию замка. Мне открыть для него проход?

Белов задумался и задал вопрос Келлеру, который уверил его, что всё в порядке и что он сам собирается уходить.

— Его уход грозит нам чем-то? — ему всё больше сложившаяся ситуация напоминала банальное бегство. Вот только люди просто так не бегают.

— Ничем, что могло бы повлиять на благосостояние, распространение информации и безопасность.

— Тогда выпускай, — махнул рукой Белов и повернулся к Келлеру. — Шефу спешите доложить, капитан, про то, что узнали?

— Я этого и не скрываю, — скупо улыбнулся Франц. — Мне необходимо получить новые инструкции, в связи с открывшимися обстоятельствами.

— Верно, не скрывал. А зачем вы вообще сопровождающего с собой взяли, если так легко отпустили его, да и вообще не пригласили на нашу короткую, но весьма занимательную беседу? — поинтересовался Белов.

— Это было ваше требование, не моё, — чётко ответил капитан.

— Саша, прекрати капитана тиранить. Он человек подневольный, — в разговор вмешался Сергей.

— Ты прав, — кивнул Белов. — Идемте, капитан, я вас провожу к выходу.

Во дворе уже никого не было. Отто Вальтер ушёл сразу же, как только калитка перед ним распахнулась.

— Надо же, не думал я, что он своего командира не дождётся. А оно вон как оказалось, — протянул Сергей.

— Я тоже думал, что он подождёт, — Белов кивнул своим мыслям. — Но, мы же не знаем, может, парнишке до ближайших кустов приспичило, а спросить, где уборная, постеснялся.

— Тоже верно, — и Сергей пошёл к калитке, а Белов остался стоять на крыльце, обдумывая произошедшее.

Всё-таки этот парень сбежал. Вопрос почему оставался открытым. С другой стороны, мог ли он его задерживать? И не стало бы это рассчитываться, как враждебные действия, направленные на барона? Слишком мало информации. Нужно спровадить молодого капитана, и идти в библиотеку. А с другими насущными делами Ромка с Серёгой разберутся.

— Саня! — он поднял на бегущего к нему Сергея. — Саня! Вюрт пропал!

— То есть, как пропал?

— А вот так. Я котелок с этой головой проклятущей вон туда поставил, видишь, где основные ворота нишку образуют. Его не было видно ниоткуда. Если только специально присматриваться. Я проверял, Саня, не сомневайся. А в доме этот хрен голосить мог начать и внимание ненужное привлекать. Кто же знал, что этого Вальтера капитан здесь оставит?

— Да такое предугадать было сложно. — Белов помотал головой. — Только почему меня никто не предупредил, что Вальтер ушёл не один?

— У Ганса фон Вюрта есть ограниченный допуск к входу и выходу из замка. Это позволяет ему находится в ограниченном количестве замковых помещений. — Голос Хозяйки теперь звучал не только в голове у Александра Борисовича, его слышал и Сергей. — У Ганса фон Вюрта не было статуса пленника. Его отсутствие никак не повлияет ни на распространение информации, ни на общую безопасность замка.

— Понятно. В общем, сами виноваты, не доглядели, — Белов поморщился. — Так и знал, что этот парень что-то спёр! С чего бы ему ещё так драпать? — И он ударил кулаком о ладонь. — Хотя, знаешь, Серёга, ну и хер с ним. Даже, если Вюрт распреплет всем, что мы сюда благодаря усилиям его дружком переместились. Мы из этого секрета не делали. Так что, пускай это недоразумение сейчас будет проблемой немцев. Кровью его поить, и слушать все те мерзости, которые он про них будет сочинять. Ты тут последи за всем. А я пойдут найду уже Устав. На данный момент именно это является самым необходимым.

* * *

До Предзамкового добрались без происшествий. Правда, Митяй всё больше и больше наваливался на меня. под конец, так мне пришлось буквально тащить его, потому что парень так и норовил отключиться. Не слабо он башкой, видать, приложился.

Перед тем, как войти в посёлок, я устроил небольшой привал, во время которого Митяй немного пришёл в себя, и сумел показать мне дорогу до дома Даши, которую я и так знал.

Посетителей было немного. Пожилая пара и маленький ребёнок, лет четырёх-пяти на вид. Он носился по небольшой приёмной, так что, проблема была, скорее всего не у него. Просто бабушке с дедушкой не с кем было его оставить.

Я сгрузил Митяя на стул и подошёл к пожилым людям узнать насчёт очерёдности приёма.

— За нами сразу же пойдёте, — махнула рукой женщина. — Как только этому идиёту лампочку вытащит Дашенька. Да моему зайке поможет справиться с переживаниями.

— Зайка, я так понимаю, вон там? — я указал на пацанёнка, который в этот момент целенаправленно ковырял декор на стене в виде забавной обезьянки, стараясь его содрать. — А идиёт…

Я повернулся к пожилому мужчине и сильно постарался не заржать. Надо же, я сразу и не заметил торчащий изо рта кончик цоколя. К слову, зайка слишком расстроенным не выглядел. Поняв, что оторвать примагиченный антивандальным заклинанием предмет вряд ли удастся, он решил попробовать оторвать другой. При этом несчастным или подавленным он не выглядел, и вряд ли нуждался в помощи целительницы.

— Этот идиёт испугал моего бедного зайку, когда не смог вытащить эту идиётскую лампочку! — гневно сообщила женщина.

— Простите моё любопытство, но зачем ваш… супруг, — добавил я осторожно, — вообще засунул в рот эту злосчастную лампочку?

— Так они играли с зайкой. Мой малыш где-то достал лампочку, и идиёту хватило ума отобрать её. При этом он строго-настрого запретил засовывать лампочку в рот, потому что её не вытащить самому. А когда зайка спросил, почему, не нашёл ничего умнее, чем продемонстрировать на себе! Ну, и кто меня после этого переубедит, что он идиёт? Ещё и ребёнка испугал, кабан некастрированный!

Бедный мужик только глаза закатил, и промычал что-то. Тут дверь в кабинет открылась, оттуда вышла молодая женщина с жутко недовольным лицом. Женщина тут же встала со стула, поймала зайку и ломанулась в кабинет. Её муж, горестно вздохнув, поплёлся следом.

Я сел рядом с Митяем, который обхватил голову руками и сидел, слегка согнувшись.

— Что, так плохо? — спросил я участливо.

— Терпимо, — тихо ответил Митяй. — Это было слишком неожиданно.

— Ты спросил, я ответил. — Пожав плечами, вытянул ноги и закрыл глаза. При этом рука сама непроизвольно легла на изголовье меча, придерживая его.

— Я не в претензии. — Митька замолчал, а потом добавил. — Тебя Алмаз искал. От хозяев убежал. На нём метка магическая, оказывается стоит. Так старший конюх фон Вирганов прибежал вчера уже под вечер. Еле утащил. Попросил меня, чтобы я с тобой поговорил.

— О чём? — я приоткрыл глаз и покосился на него.

— Алмазу скоро на ежегодных скачках Гиблых земель выступать. Туда все двадцать баронов съедутся. Он же один из фаворитов. Только эта скотина не хочет выступать. Под жокеем стоит, как столб. Вот Маркус фон Вирган — сынок моего покойного нанимателя и решил попросить тебя прийти проведать коня. Может даже на скачках рядом с ним побыть. Чем-то привязал Алмаза к себе. Тоскует он, вот и выделывается.

— Что-то я не заметил настолько сильной дружбы между мной и Алмазом, — я выпрямился, поглядывая на Митяя с изрядной долей скепсиса. Почему-то мне показалось, что он прикалывается надо мной.

— Да кто же коню в душу заглянет? Он скотина бессловесная. Ты бы сходил, глянул что ли. Жалко же коня.

— Коня жалко, — я кивнул, хотя никакой жалости к наглой и вредной скотине не испытывал. — Как поправишься, сходим. Кстати, нам люди нужны будут. Сами мы не справимся и с поддержкой нормального быта и со всеми другими обязанностями Охотников.

— Значит Кедровы не вернутся, — задумчиво проговорил Митяй.

— Они уже никогда не вернутся. Мы их в фамильном склепе похоронили. — Ответил я тихо, хотя он у меня ни о чём не спрашивал.

Митяй даже, если и хотел что-то сказать, то не успел. Потому что дверь распахнулась и оттуда выскочил довольный жизнью зайка, с конфетой на палочке, за ним выбежала бабушка, стараясь не выпустить из виду. Её муж задержался в кабинете, благодаря Дашу. Без лампочки во рту, он смог это сделать.

— Пошли, — я встал и помог Митяю подняться. Пока он сидел, всё было нормально, но, как только вставал, его вело в сторону.

Мы вошли в просторный кабинет. Я усадил Митьку на кушетку и только после этого повернулся к застывшей посреди комнаты девушке.

— Что с вами случилось? — она явно спрашивала про обоих, но при этом смотрела исключительно на меня.

— Митяй с березой не разминулся по дороге. На сотрясение похоже. Займитесь сначала им, а потом я о себе расскажу.

Она кивнула и быстро подошла к кушетке. Её руки окутались золотистым сиянием, часть которого перешла на парня, когда она тщательно ощупывала его голову.

— Потерпи, сейчас будет немного неприятно, — проговорила она.

Я же сел на стул и принялся осматривать кабинет. На первый взгляд здесь было мало общего с кабинетами врача, к которым я привык. А с другой, на глаза попадались мелочи, которые прямо указывали на вид деятельности хозяйки кабинета. То столик с разложенными на нём инструментами. А вот шкаф, забитый различными флаконами с зельями. Назначение всех этих вещей я не понимал, и надеялся, что никогда не пойму, испытав их применения на себе.

— Ну вот и всё, — снова раздался голос Даши. — Будешь пить это по пятнадцать капель три раза в день три дня. И больше лежи.

— Я могу идти? — Митяй поднялся с кушетки.

— Да, иди.

— Через три дня, как поправишься к замку приходи, — я посмотрел на Митяя, и тот очень осторожно кивнул, после чего вышел из кабинета. Даша же подошла ко мне, вопросительно посмотрев прямо в глаза.

— Так, а с вами что? Тоже с берёзой не разошлись на дороге? — спросила она улыбнувшись.

— Нет, с берёзами у меня всё хорошо, — я протянул ей повреждённую руку. — Случайно по дурости ухватился за чашку, которую дед заморозил.

— Магические травмы гораздо труднее поддаются лечению, — и Даша обхватила мою ладонь двумя руками.

— Знаете, я уже догадался, — криво улыбнувшись, поморщился, когда по пальцам прошла волна целительской магии. — Да, у меня ещё один вопрос. Вы можете навестить нас в замке. Что-то я за состояние деда беспокоюсь.

— А ещё Александр Борисович разрешил мне изучить ваш феномен, — Даша отпустила мою руку, вытащила из шкафа с лекарствами флакон и принялась наносить на мои раны студенистую субстанцию, приятно пахнущую мятой. — Так что да, я приеду в замок. Завтра в полдень вас не затруднит меня принять? — И она быстро и ловко наложила повязку на пальцы.

— Нет, не затруднит, — я поднялся со стула, опустив перевязанную руку. — Сколько с меня?

— Нисколько, — она покачала головой. — Я обещала главе вашего рода, что возьму плату только, когда смогу полностью понять, что с вами происходит.

— А я в этом случае смогу расплатиться? — она вспыхнула, я же, легко поклонившись, вышел из кабинета. Ну, а теперь можно и узнать, что же дедам Келлер сказал, и что они выяснили у него.

Глава 19

Александр Борисович ещё не успел уйти со двора, как в калитку постучали. Он переглянулся с Сергеем и негромко задал вопрос Хозяйке. Ему не нужно было уточнять, к кому он обращается. Она откуда-то знала, что именно к ней.

— Кто там ломится? — в его голосе прозвучало недовольство. — И разве кто-то вообще может сюда стучаться? По-моему, ты всех тормозила на середине моста.

— Это капитан Келлер, Александр Борисович, — голос звучал негромко. Сергей слышал, а вот тот, кто стоял перед воротами — нет. — Учитывая, что ему не так давно был предоставлен частичный допуск в вашем присутствие, я позволила ему обозначить своё присутствие. Мне отозвать его частичный допуск в вашем присутствии?

— А у Вюрта можешь отозвать? А то этот фашист недобитый дружков сюда приведёт, — хмуро спросил Сергей.

— Нет, допуск Ганса фон Вюрта может аннулировать Хранитель. Потому что именно он ввёл этот допуск в мой код. Частичный допуск капитана Келлера не является частью системы и может быть отозван по решению главы рода.

— А я тебе говорил, Саня, что надо было сжечь эту пакость поганую, — ядовито бросил Сергей. — Ну что, мне открывать этому Келлеру, или на хер послать через дверь?

— Открывай. Надо же выяснить, зачем он притащился обратно. Видно же было, что ему не по себе в замке. Правда, понять не могу почему. Нормальный замок. Мы подобных кучу видели, как только границы Восточной Пруссии пересекли. Что касается Вюрта, я, Серёжа, слово дал. А я пока хозяин своему слову. — Добавил он сурово. — Рома вернётся, и заблокирует эту падаль к чёртовой матери.

Сергей кивнул и пошёл открывать калитку.

— Надо какого-нибудь дворецкого завести что ли. А то мы не набегаемся, — проворчал он, открывая дверь.

За дверью стоял Келлер, с поднятой рукой. Наверное, хотел ещё раз постучать. Сергей его молча пропустил, и выглянул за дверь. На середине моста переминались с ноги на ногу трое дружинников. Капитан заметил его интерес и тихонько произнёс.

— Их не пропустила защита.

— А вот не хер было ломиться без приглашения, — заявил Сергей и закрыл дверь.

Капитан посмотрел на стоящего на крыльце Белова и вздохнул. Ему было проще с Сергеем разговаривать. Ещё проще было с Романом, но он куда-то ушел с местным парнем и ещё не вернулся. Белов-старший неосознанно на него давил, и это было не слишком приятно.

— Вы не знаете, где может находиться Отто Вальтер? — вздохнув, спросил Келлер.

— Капитан, тебе к целительнице не пора обратиться? — Сергей прищурился. — При тебе же Вальтер этот запросился выйти. И его выпустили без вопросов. А этот паразит ещё и одну нашу вещь прихватил с собой. На память, видимо. Фетишист хренов.

— Вальтер что-то у вас украл? — Келлер почувствовал, как по спине побежала капля пота.

— Представь себе. Вон, Александр Борисович хмурится, уже придумывает, как это вашему барону обрисовать, чтобы насмерть не разругаться. А то, как бы чего не вышло…

— Я обязательно передам господину барону. В Вальтер будет примерно наказан. Как только я его найду, — перебил Сергея Келлер. — Надеюсь, Александр Борисович не станет делать скоропалительных выводов, насчёт всей дружины барона, по одной паршивой овце.

— Этого я обещать не могу. Меня Сергей Валентинович зовут, а не Александр Борисович, — Сергей развёл руками.

— И всё же, я надеюсь, что вы сумеете донести до него эту мысль, — Келлер поклонился издалека Белову, к которому так и не подошёл. Кивнул Сергею и поспешил на выход.

— Серёга! Какого хера тут только что произошло? — Белову надоело стоять и ждать, когда на него обратят внимание. Он сошёл с крыльца и направился к Сергею, который в это время чесал затылок.

— Да вот кто б его знал. Келлер своего Вальтера потерял. А когда я ему намекнул, что Вальтер у него сука, и котелок с содержимым у нас увёл, то побледнел и просил тебе передать, что лично ноги у этого козла вырвет. Когда найдёт.

— А мне он почему об этом не сказал, а через тебя просил передать? Я же вот тут на крылечке воздухом дышал, — Белов почувствовал, что у него начинается мигрень.

Ему были решительно не понятны взаимоотношения местных друг с другом. Они не укладывались ни в одну известную ему систему управления. Это было нечто другое. И ему срочно нужны были объяснения.

— Да откуда я знаю, Саня, — развёл руками Сергей. — Я себя и так передастом всю дорогу ощущал. Нашёл, понимаешь, секретаря-референта. Может, он решил, что я твой адъютант, ёптить.

— Тьфу на вас на всех. Только время зря потерял. Развели китайские церемонии. Всё, Серёга. Нарекаю тебя своим адъютантом. Будешь с неадекватами общаться. А я пока в библиотеку. Меня не дёргать и не кантовать, при пожаре выносить первым. — И Белов открыл дверь в замок.

— Сань, ты жрать не хочешь? Может кашу какую сварганить? А потом Ромка придёт и мы склады обследуем. Может, тушенки запас найдём. — Сказал Сергей спине друга-командира.

— А, давай. В библиотеке меня найдешь, — махнул рукой Белов и громко и внятно произнёс. — Зик!

— Я вас слушаю, Александр Борисович, — возле Белова возник дворецкий.

— Проводи меня в библиотеку и оставайся на связи. Чувствую, что мне нужно будет многие моменты прояснять. У меня же есть на это допуск? — запоздало спросил он.

— Да, у всех действующих Охотников замка Гиблых земель открыты такие полномочия.

— Вот и хорошо. Да, Зик, а ты можешь двери открывать и гостей встречать, пусть пока и не званных? — спросил Белов, заходя в замок.

— Конечно, Александр Борисович, при определённом уровне допуска глава рода действующих Охотников Гиблых земель может налагать на меня подобную ответственность.

— Вот и замечательно, значит, налагаю. Серёга, я тебе дворецкого нашёл! — Крикнул он в открытый дверной проём. — С Петровым согласуешь последовательность действий. А сейчас показывай, где у нас здесь библиотека.

* * *

Чтобы выехать на дорогу, ведущую к Кёльну, необходимо было вернуться к поселку, обогнуть его, и проехать мимо поместья фон Виргана. Франц Келлер никогда не понимал, что заставило фон Вирганов поселиться именно здесь, на крохотном кусочке нейтральной территории, между землями Охотников и борона Майснера. Это положение заставляло людей фон Виргана, да и его самого участвовать в ликвидации последствий прорывов, на какой бы земле они не происходили. При этом Вирганы практически не знали земель соседей. Особенно подконтрольных замку. Это не могло закончиться хорошо. И произошло то, что произошло, Марк фон Вирган погиб.

Его сын Маркус не собирался продолжать самоубийственную политику отца. Насколько Келлеру было известно, он сейчас раздумывал, принять вассалитет своего дяди барона фон Майснера, или же выбрать другого сюзерена.

Небольшой отряд Келлера проезжал как раз мимо свёртка, ведущего к поместью, когда на дорогу выскочил жеребец. В седле сидел молодой ещё парнишка, лет тринадцати на вид. Увидев отряд, он прямиком направил коня к капитану.

— Что случилось? — Келлер натянул поводья, останавливая коня.

— К господину Маркусу приехал господин Клаус. Они пошли на конюшню, чтобы посмотреть на Алмаза, а там этот приезжий, Роман Белов. Его Михалыч, старший конюх позвал, чтобы с Алмазом помог справиться. — Мальчишка выпалил это на одном вдохе и задохнулся. Отдышавшись, он продолжил. — Господин Клаус, как увидел Романа, так сразу побледнел и с мечом на него бросился. Но конюхи его оттащили, а Михалыч умоляет Романа не убивать дурака молодого. И меня за подмогой в баронство послал. А что, этот Белов может убить молодого барона?

Келлер почувствовал, что у него дёрнулся глаз. Вот только этого для полного счастья не хватало. Он и так уже выставили себя как отвратительный боец, как идиот, в чей отряд затесался вор и как ужасный командир, у которого такой бардак в отряде. А ведь Охотники должны логично подумать, что на встречу с ними прислали лучшего. Что тогда ждать от остальных? А теперь ещё и баронский отпрыск второй раз за неполные двое суток испытывает предел терпения молодого Охотника. Отличное начало тесных дружеских отношений с вероятными патронами.

— Ещё как может, — процедил он, разворачивая коня. Только бы успеть и не дать Клаусу наворотить ещё больше. А там уже пусть сам борон фон Майснер принимает меры, в основном воспитательного характера к сыну. Главное, сыночка живым отцу доставить.

* * *

Я вышел на улицу из дома целительницы и столкнулся нос к носу с Митькой, который подпирал калитку.

— Ты чего здесь стоишь? Велено же было домой идти и лежать до опупения. — Спросил я у него.

— Тебя ждал, — Митяй потёр лоб. — Сейчас пойду, только дело одно выполню.

— Какое дело? — я нахмурился, потому что в этот момент к нам подошёл высокий, здоровый мужик. Длинные волосы убраны в хвост, гладко выбритое лицо довольно суровое. Смотрел он исподлобья не слишком ласково.

— Вот, знакомься, Михалыч. Старший конюх фон Виргана. Я про него тебе рассказывал. — Митяй махнул рукой на мужика. А потом указал на меня. — Роман Белов, действующий Охотник. Ну всё, вы тут знакомьтесь, а я домой пошёл.

Митяй отошёл от забора. Его слегка заносило в сторону, но в основном шёл он вполне уверенно. Мы с Михалычем смотрели ему вслед, пока парень не завернул за поворот. Только после этого повернулись друг к другу.

— Никогда не видел Охотников, — наконец, конюх нарушил затянувшееся молчание.

— А я конюхов, да ещё и старших, — ответил я. — Зачем ты меня искал?

— Алмаз есть отказывается. — Просто ответил Михалыч. — Наверное, правду говорят, что Охотники очаровывать умеют.

— Ага, вот ты не видишь толпы девок, которые за мной носятся, а они есть! — я поднял указательный палец вверх. — Вы просто с этой скотиной слишком миндальничаете. А ему требуется иногда характер показывать, а не все его капризы удовлетворять по первому требованию.

— Посмотрите, а, — внезапно, заискивающе попросил Михалыч. — Ну, пропадёт же конь.

— Чёрт с вами. — Я махнул рукой. Перевязанные пальцы неприятно покалывало, но боли не было, да и чувствовал я себя вполне терпимо. — Пошли. А то, сдаётся мне, что вы под стенами замка будете ночевать по очереди, чтобы я с лошадкой встретился.

— У меня двуколка вон там. Зачем ноги бить? С ветерком прокатимся, — и он быстро развернулся и направился через дорогу.

У обочины стояла двуколка. Я забрался к поднявшему поводья Михалычу. Как только выехали из посёлка, он дал газу и лошадь понеслась по хорошей дроге. Поездка мне понравилась. Реально, с ветерком прокатили.

В дом к хозяевам мне было не надо. Знакомиться с местной знатью мне пока не хотелось. Одного знакомства на танцах хватило с избытком. Подъехали мы прямиком к конюшне.

Михалыч соскочил на землю, а к двуколке сразу же подбежали его подручные, чтобы распрячь лошадь. На меня поглядывали с опаской и в то же время с любопытством. Похоже, Охотники — это предмет местного фольклора. Сказочные существа, наряду с лешими, кикиморами и другими водяными. Одни только байки про способность очаровывать чего стоят. Я так ни с одной девушкой не познакомлюсь. Их от меня прятать будут за семью замками.

Алмаз стоял в своём стойле и меланхолично смотрел вдаль. Вокруг него прыгал парнишка лет тринадцати-четырнадцати на вид. Я подошёл и встал неподалёку, скрестив руки на груди. Алмаз перевёл взгляд на меня и радостно заржал. Мальчишка от неожиданности ведро с отборным овсом выронил.

— И что ты не жрёшь? — спросил я наглую скотину. — Тебя вон, лучше, чем меня кормят, а ты морду воротишь.

Я подошёл к нему вплотную и похлопал по шее. Алмаз же, неожиданно для меня, положил голову мне на плечо. Я слегка отстранился, глядя с удивлением на коня, с которым у меня была небольшая война пока мы ехали сюда. Алмаз почувствовал моё удивление, нагнул голову и подтолкнул ведро в мою сторону.

— Э-э-э, ты что со мной поделиться решил? Ну, спасибо, конечно, приятель, но лучше сам ешь. А-то похудеешь, форму потеряешь, кобылки любить перестанут, — я поднял ведро с овсом и поднёс ему к морде.

Алмаз фыркнул и помотал головой. Мол, как это его такого красавца и вообще чемпиона кобылы перестанут любить? Это ты, погорячился, Рома, такое говорить благородному животному. После этого, конь начал с аппетитом есть предложенный ему овёс. Я потрепал его между ушей и усмехнулся.

— Так вы конюх? — я резко развернулся и увидел входящую в конюшню хорошенькую блондинку. Не понял, её что, никто не просветил что ли, кто такой её случайный партнёр по танцам.

— А это проблема? — я передал ведро крутившемуся рядом мальчишке. Алмаз на этот раз не выделывался, продолжая есть, только ушами двигал, ловя каждое слово. Недаром у меня сложилось впечатление, что он понимает абсолютно всё сказанное.

— Нет, просто мне было любопытно. — Гретхен подошла ближе, широко улыбаясь.

— А вы здесь… — я сделал неопределенный жест рукой.

— Клаус приехал в гости к Маркусу, чтобы поддержать друга. Фон Виргены понесли недавно тяжелую утрату, потеряв главу рода, — с печалью в голосе ответила Грета. — Вы же знаете про это.

— Естественно, знаю, — я кивнул. Ну ещё бы мне не знать, ведь эта трагедия буквально у меня на глазах произошла.

— Гретхен! Какого дьявола? Стоит мне отвернуться, и ты снова кокетничаешь… И снова с этим козлом! — Крик раздался от ворот конюшни.

Надо отдать должное зрению Клауса. Он сумел меня разглядеть на приличном расстоянии и узнать. Его, похоже, тоже не предупредили о моём статусе. Иначе, чем можно объяснить тот факт, что он выхватил меч и бросился ко мне.

А в это время Михалыч бросился к высокому юноше, вошедшему вслед за умственно отсталым сынком местного барона. Старший конюх что-то прошептал юноше и бросился ко мне. я даже отсюда увидел, как парень побледнел, хватаясь за дверной косяк рукой. Но слабость длилась пару секунд, после чего он бросился к приятелю.

Я же не стал ждать, пока меня порежут на лоскуты, а выхватил свой меч, уже целенаправленно пустив в лезвие молнии. Руны на клинке вспыхнули и заискрились, но, даже это не остановило горячего немецкого парня. Он пёр на меня с целеустремленностью носорога. И ему было даже не важно, что сестра стоит между нами.

Я схватил Грету за руку и отшвырнул себе за спину, и приготовился встретить придурка.

Маркус подбежал к Клаусу быстрее, чем тот добрался до меня. Обхватив друга поперёк груди, он попытался оттащить его в сторону. Клаус вырывался, но боролись они молча. Я же сделал шаг вперёд, но тут передо мной встал Михалыч, а Алмаз начал грозно ржать и рваться из своего стойла. То ли помочь мне хотел, то ли добить, чтобы убрать раздражающий фактор в моём лице.

— Не надо его убивать, ваша милость. Он же мальчишка ещё совсем. Молодой, дурной. Его ещё перевоспитать можно, — горячо шептал Михалыч, оттесняя меня всё дальше и дальше от придурка. На мой взгляд они немного погорячились, вот так сразу присудив мне победу. Если судить по движениям Клауса, тот был прекрасно обучен, в отличие от меня, к слову. — Смотрите, Алмаз как нервничает. Переживает бедняжка.

Я покосился на Алмаза. Слишком переживающим тот не выглядел, скорее, воинственным. Но, Михалычу, как старшему конюху виднее.

Не знаю, чем всё это закончилось бы, если бы в конюшню не ввалился капитан Келлер вместе с отрядом.

Они быстро и со всем почтением утащили отчаянно сопротивляющегося Клауса и Грету, которая тоже сопротивлялась и не хотела уходить. При этом в её взгляде на меня было написано такое отчаянное любопытство, что мне даже стало немного не по себе.

Я не спешил убирать меч в ножны. Келлер это заметил и направился ко мне.

— Я прошу простить молодого барона. Он вспыльчив и не до конца разобрался в ситуации. К тому же господин Клаус не знает, кто вы, поэтому вёл себя настолько опрометчиво, — попытался капитан сгладить ситуацию, но на мой взгляд только всё испортил.

— То есть, вы хотите сказать, капитан, что, если бы Клаус знал, кто я, он не полез бы в драку. Но, если бы он был точно уверен, что я простой конюх, ситуация бы повторилась? А ничего, что простой конюх не смог бы защититься от хорошо обученного воина? Довольно интересные у вас тут нравы, — я пристально смотрел на Келлера.

Капитан закрыл глаза, и медленно провёл ладонью по лицу. После чего посмотрел на меня.

— Думаю, что господин барон сумеет решить это недоразумение. Я могу ему передать, что он может приехать в замок?

— Я не уполномочен решать подобные вопросы. Спросите моего деда, — добавил я злорадно, видя, как вытягивается лицо капитана. Повернувшись к Михалычу, добавил. — Надеюсь, вы ещё не успели распрячь двуколку? Отвезите меня к замку. Мне нужно переговорить с главой моего рода. — Я постарался добавить в фразу как можно больше пафоса, прежде, чем выйти из конюшни на улицу.

Глава 20

— Рома, заблокируй доступ этой паскуды Вюрту, — это было первым, что я услышал, когда оказался во дворе замка.

— Зачем? — я повернулся к Сергею, который подходил ко мне, вытирая руки довольно замызганным полотенцем.

Тут я заметил, что одна из дверей открыта, и через неё проглядывается внутренний двор. Надо же, я-то думал, что все двери ведут непосредственно в замок, а оказывается, что ошибся. Ну всё, больше не выйду из дома, пока не обследую полностью замок и прилегающую территорию. А за продуктами Митяя пошлём, как только он оклемается и заявится сюда.

Тем временем Сергей подошёл ближе, и я приготовился слушать его пояснения к вопросу лишения Вюрта допуска.

— Так зачем его лишать допуска? — повторил я вопрос.

— Так убёг он, тварь паскуданая, — Сергей всплеснул руками.

— Прости, что? — я даже ухо почистил весьма демонстративно. — Я не расслышал. Ты сказал, что лишенная физического тела голова сумела сбежать?

— Да, представь себе. А может и не сбежал он, может этот Вальтер так его унёс, — Сергей задумался.

— Так, а теперь давай всё по порядку, — я сверлил его тяжелым взглядом. Как это могло произойти вообще? Когда Сергей закончил рассказ, я только уточнил. — А котелок с этим уёжищем нельзя было куда-нибудь в другое место поставить?

— Да в том-то и дело, что нет. Ему оказывается, почти некуда нельзя было. Ограниченный доступ и всё такое. Может, куда-то и можно было его ещё пристроить, но искать какие для нас комнаты открыты было некогда, и уж тем более определять, какая из них впустит эту дурную голову. Да и кто же знал, что Келлер этого Вальтера во дворе оставит? Ай, — махнул рукой Сергей. — В следующий раз умнее будем. Ну так что, заблокируешь доступ?

— Конечно, — я передёрнул плечом. — И будем надеяться, что этот парень его утащил, чтобы прикопать где-нибудь потихоньку. Но тут, как говорится, возможны варианты. А где дед?

— Саня окопался в библиотеке. Книгами обложился, и даже что-то выписывает из них. Просил не кантовать. Чапай думает.

— А ты чем занят? — я бросил взгляд на его выпачканные руки.

— С техникой вожусь. Пытаюсь заводить. Пока только мотоцикл нерабочий из семи единиц. Остальные все прекрасно завелись.

— Я бы тебе помог, но… — и я показал ему перебинтованную руку. — Дёргает зараза.

— Ничего, до свадьбы заживёт. А помогать мне не надо, сам справлюсь. На кухне каша, поешь, да иди делами заниматься. Можешь, кстати, Зика позвать. Он нам комнаты кое-какие показал. А ещё он умеет делиться, как оказалось. Может и деду твоему помогать и тебе. Да и мне, если помощь понадобится. И все одновременно. Во, до чего техника дошла.

— «Это не техника дошла, это я к вам дошла, на лыжах», — пробормотал я фразу из известного мультфильма и пошёл уже в замок.

— Надевать сейчас лыжи не слишком рационально, — меня встречал Зик, как заправский дворецкий.

— Неужели? — я приподнял брови. — Ты мне прямо глаза открыл.

— А, понимаю, это была шутка, — Зик наклонил голову.

— Да, дружище, это была шутка. Похоже, что не слишком удачная. — Я отвернулся от него и пошёл к пульту управления, чтобы заблокировать Вюрта.

Поев, позвал Зика.

— Мой дед всё ещё в библиотеке? — спросил я, выходя с кухни.

— Александр Борисович просил его не беспокоить, — тут же ответил Зик.

— Я и не собираюсь. — Остановившись посреди коридора, я принял решение. — Давай уже устроим экскурсию. Ты мне быстренько покажешь, что где расположено, и я вернусь к изучению инструкции.

Сама экскурсия много времени не заняла. Нам был открыт весь первый и второй этажи, барбакан и первый подвальный этаж, на котором располагались арсенал первого уровня, три тренировочных помещения, склад продуктов и сейфовая комната.

Первым я посетил склад. Здесь было вино. И коньяк. И другие вино-водочные продукты. Каждый вид в своем отсеке. И больше ничего. Огромные холодильники размером с небольшую комнату тоже были пусты.

— Продукты начали портиться. И Хозяйка приняла решение об утилизации. — Сообщил мне Зик. Вопроса я не задавал, но он прекрасно понял, о чём я хочу спросить по выражению лица.

А я так надеялся. Но, Зик прав, ничего вечного не существует. Хорошо ещё, что немного крупы сохранилось под мощными чарами. Вопрос о еде встал ребром. Похоже, что Митяя мы всё-таки не дождёмся. И завтра Рома соберётся и пошлепает в посёлок. Заодно Дашу провожу.

Из тренировочных комнат я понял назначение только одной. Ну, тут я не знаю кем надо быть, чтобы не понять назначение турников, груши и матов.

— Так, в здесь какие навыки оттачивают? — спросил я, повернувшись к Зику.

— Это зал для фехтования. Подойдите сюда, — он подошёл к одной из стен, — и приложите ладонь сюда, — дворецкий указал на панель, которую я даже не заметил сначала, настолько она при таком освещении сливалась со стенами.

Я приложил ладонь, примерно догадываясь, что должно произойти дальше. Стена отодвинулась, открыв нишу практически на всю стену, где располагалось самое разное холодное оружие. Пройдя по ряду и выразив должное восхищение, я потянулся уже к панели, чтобы закрыть этот сейф, но тут рядом со мной образовалась ещё одна голограмма. На этот раз это был мужчина, с аккуратной бородкой, в белой рубашке и штанах века этак семнадцатого.

— Вы не хотите провести тренировку, Роман Игоревич? — в голосе голограммы прозвучала грусть. Хотя, какая грусть может быть у программы?

— Э-э-э, — протянул я глубокомысленно. — Нет. Вот именно сейчас мне некогда. А ты кто такой?

— Я ваш личный тренер. — Ответил мужик.

Перед глазами сразу же замелькали картинки из весьма популярного фильма как Шерон Стоун в таком розовом топике повторяет движения ракеткой за тренером-голограммой.

— Вас не устраивает выбранный мною образ? — мужик нахмурился, изображение пошло рябью и… Передо мной стояла та самая Шерон Стоун в том самом костюме с розовым топиком. — Вы предпочитаете подобного тренера.

Я только представил себе, как буду на мечах сражаться с такой женщиной, пусть даже голограммой… Так, Рома, тебе нужно срочно подружку завести. Сперматотоксикоз не доведёт тебя до добра.

— Хватит копаться в моей голове! — рявкнул я. — И, смени образ на тот, который был. Тренировать меня вот так — это очень плохая идея. Ты сотрешь сам себя, потому что станешь худшим тренером в мирах. Тренировку мы проведём завтра в десять. Надо же мне узнать, насколько всё плохо. Да и посмотреть на то, как именно проводятся тренировки хочется.

— Очень хорошо, — передо мной снова стоял тот самый мужик, похожий на испанца. — В таком случае, позвольте откланяться.

— Так, а тут что? — я только заглянул в следующий зал. Он был на первый взгляд абсолютно пустой.

— Зал для освоения магии, со всеми положенными слоями защиты, — пояснил Зик.

— А наставник тоже есть? — вот этот вопрос меня интересовал очень сильно.

— Да, магический наставник будет присутствовать при каждом вашем занятии. Но, вы должны понимать, что он сможет помочь вам исключительно в теории. — Ответил Зик.

— На первое время и этого будет достаточно. — Сказал я, выдохнув с облегчением. — Это очень хорошие новости, Зик, очень хорошие. Только, ради всего святого, не экспериментируйте с образами наставников. Пусть это будут стандартные образы.

— Я проконсультируюсь по этому поводу с Хозяйкой, — чопорно ответил Зик.

— Супер, дедовщина внутри программ. Думаю, что сейчас я увидел всё, — и я закрыл дверь, направляясь к арсеналу.

Вот тут меня ждал большой облом. Арсенал и сейф имел право первым открыть глава рода, то есть мой дед. А при открытии он назначит допущенных, которые смогут потом без его присутствия наведываться в эти помещения.

— Отлично. Значит какому-то вшивому Вюрту перекрыть допуск — это работа Хранителя. Почему глава рода не может этим заниматься? — спросил я вслух, наверное, слишком импульсивно. Увидев, что Зик открыл рот, чтобы ответить, я его прервал. — Это был риторический вопрос. На него не надо отвечать.

— Я знаю, что такое «риторический», — ответил Зик.

— Ну что же, пошли дальше.

Библиотека была огромной. Она занимала два этажа. Это были бесконечные стеллажи, заставленные книгами.

— И как здесь ориентироваться? — я вышел на середину и повертелся, расставив руки и задрав вверх голову.

— Вам помочь, Роман Игоревич? — я чуть не свалился от очередной голограммы. На этот раз это была классическая сексапильная библиотекарша. Блондинка со строгим лицом и в узкой юбке чуть ниже колен.

— Вот только не говори мне, что ты считала предпочтения деда, — я зажал рукой рот, чтобы не заржать. — А я, оказывается, очень плохо знаю своего старика. Где он?

— Я здесь, Рома, тебе что-то срочно понадобилось, или ты просто так здесь болтаешься? — я повернулся в ту сторону, откуда раздавался голос.

Там стоял большой стол, за которым сидел дед, обложившийся книгами. Кроме стола с креслом, тут присутствовало несколько вполне удобных кресел и пара журнальных столиков, а также два дивана.

— А тут ничего, жить можно, — одобрительно кивнул я. — Что-нибудь нашёл?

— Да, очень много всего, — дед потёр переносицу. — Думаю, что до завтра разберусь с основными понятиями и всё вам расскажу.

— Завтра к двенадцати придёт Даша. Ей нужно будет тебя тоже показать. — Сказал я, глядя ему в глаза.

— Я к двенадцати управлюсь. — Кивнул дед. — А после осмотра можно будет поговорить. Если у тебя нет больше ко мне ничего экстренного, то не мешай мне, пожалуйста.

— Слушаюсь и повинуюсь, — я отвесил издевательский поклон и убрался из библиотеки. Раз надо, значит, подождём до завтра.

Кроме библиотеки мне показали, где расположены кабинеты. История с арсеналом повторилась.

— Понятно, это, как право первой брачной ночи, первым выбирает и наслаждается глава, а потом остальные дерутся за то, что осталось. — Тихо проговорил я. — Так, и что ещё нам осталось?

Открытым оказалось больничное крыло. Я в него заглянул и присвистнул. Оно было полно разных целительских штуковин, часть из которых я видел в кабинете у Даши. Но тут были и другие, чьего назначения я не слишком понимал.

— Даше понравится, — сказал я, решительно закрывая дверь. — У неё и спросим, для чего здесь всё это собрано.

Дальше было не так интересно. Жилые комнаты. Копаться в чужих вещах не было пока желания, поэтому я застолбил себе пару смежных комнат, прибрался в них и пошёл изучать инструкцию.

Мне удалось полностью закончить с защитой первого уровня, которая была пока мне доступна, когда в правом ухе прозвучал голос Хозяйки.

— На мосту ожидает посетитель.

Я настроил систему так, что она будет меня предупреждать о посетителях, о прорывах и других неприятностях. А в моё отсутствие деда или Сергея, в зависимости от того, кто из них будет в данный момент дома.

Повернувшись к экранам, я приказал.

— Покажи.

Изображение с одного из экранов словно отделилось от монитора, увеличилось и приблизилось.

— Круто, — прошептал я, протянув палец к изображению.

К моему удивлению, палец не прошёл сквозь него, а словно примагнитился. Я не отказал себе в удовольствии покрутить изображение, а также научился увеличивать и уменьшать его. Наигравшись, я приблизил изображение стоящего на мосту перед преградой защиты мужчину. За пределами моста расположился небольшой отряд вооруженных всадников.

— А ты что здесь делаешь? — прошептал я, обращаясь к Маркусу фон Виргану.

Словно услышав меня, Маркус нервно оглянулся. И тут я разглядел, что конь, который стоит рядом с ним — это Алмаз. Жеребец нервно переступил с ноги на ногу и негромко заржал.

— Чёрт, — я взлохматил волосы. — Что же делать-то?

Вскочив со своего операторского кресла, я рукой убрал изображение, просто толкнув его в сторону монитора, и побежал в библиотеку.

— Дед, кажется, у нас проблема, — выпалил я с порога.

Он поднял на меня слегка расфокусированный взгляд. Мотнул головой и встал.

— Так, всё равно надо немного прерваться. — Сказал он, подходя ко мне. — Рассказывай.

Я вывалил на него то, что произошло на конюшне у этого самого фон Виргана, который сейчас стоит на мосту. Дед задумался, затем тряхнул головой.

— Пошли, — он первым вышел из библиотеки и провёл меня в небольшую, но довольно уютную гостиную на первом этаже. — Мы как знали с Серёгой здесь всё в божеский вид привели. — Сказал дед, усаживаясь в жесткое кресло с высокой спинкой. — Иди, Рома, приведи его сюда. Одного приводи. Вот сейчас и узнаем, всё ли я правильно понял из того, что прочитал.

Я кивнул и вышел из гостиной. Сергей заметил меня и вышел во двор.

— Что случилось? — спросил он обеспокоенно.

— Ещё не знаю, — я покачал головой и очень коротко обрисовал ему ситуацию.

— Ладно. С одним вы с Саней справитесь, а я дальше работать пошёл, чтобы глаза вам не мозолить. — Сказал он и направился обратно к гаражам.

— Пропусти Маркуса фон Виргана одного. С ним может пройти только жеребец Алмаз.

Тут же раздался мелодичный женский голос, который слышали и стоящие за воротами люди.

— Маркус фон Вирган может пройти. Сопровождению рекомендовано оставаться за пределами моста.

Я встал напротив ворот, заложив руки за спину. Ждать пришлось недолго. На этот раз открылась одна створа ворот, а не калитка. Просто через калитку Алмаз не смог бы пройти.

— Что вас привело сюда, Маркус? — спросил я, но торжественность момента нарушил Алмаз, который ломанулся ко мне. При этом он чуть не оставил без руки Виргана, дернув узду, которую тот намотал себе на руку. А потом и меня чуть с ног не сбил. — Веди себя прилично, — прошипел я, похлопав его по шее. — Сергей!

— Что, Рома, — Сергей словно телепортировался.

— Можешь присмотреть за Алмазом, пока мы с господином фон Вирганом будем решать наши проблемы?

— Да, не вопрос, — Сергей подхватил узду. — Пошли, нечего хулиганить.

Я же жестом показал Маркусу, чтобы тот следовал за мной.

— Простите, — обратился он ко мне, когда я уже поднялся на невысокое крыльцо. — Это меч моего отца?

— Да, вы хотите его вернуть? — я встал в пол-оборота, чтобы видеть его.

— Нет, он никому из нас не подходил. — Покачал головой Маркус. — Я впервые видел, как руны засверкали, подчиняясь вашей магии. Будет лучше, если вы оставите его себе.

— Если вам станет легче, то мы убили ту тварь, которая лишила вас отца, — сказал я, открывая дверь и пропуская его перед собой.

— Я знаю, и благодарен вам, — Маркус вздохнул и принялся осторожно осматриваться.

— Идите за мной, — и я пошёл вперёд, показывая дорогу.

Дед всё ещё сидел в кресле. Повинуясь наитию, я прошёл через комнату и встал позади его кресла.

— Присаживайтесь, господин фон Вирган. — Дождавшись, когда Маркус сядет, дед продолжил. — Я полагаю, вы хотите обсудить сегодняшнее происшествие? Роман, как и положено послушному внуку мне сразу по прибытию всё рассказал.

Ага, зарубка на память. Надо быть «послушным» внуком, и сразу всё-всё рассказывать главе рода. Иначе могут не понять.

— Я пришёл, чтобы извиниться за это происшествие, — выпалил Вирган.

— Насколько я понял, вы здесь ни при чём. — Дед нахмурился. — Более того, вы пытались остановить своего опрометчивого друга.

— Я позволил произойти подобному в своём доме. — Покачал головой Маркус.

— Хорошо, в таком случае, извинения принимаются. Род Беловых не имеет претензий к роду фон Вирганов. — Пафосно произнёс дед.

— В качестве извинений, я хочу, чтобы вы приняли в дар жеребца по имени Алмаз. — Маркус вздохнул. — Только не возражайте, ради бога, — он поднял руку, не дав деду отказаться. — Всё равно Алмаз не хочет работать без присутствия рядом… Романа, — он запнулся на моём имени, но в итоге справился и произнёс его. — Вместе с Алмазом вам доставят в ближайшее время трех кобыл. Они были приобретены специально для него, и не подойдут для скрещивания ни с кем другим.

— Это очень щедрый дар, — наконец, произнёс дед. — Вы что-то ещё хотели мне сообщить?

— Да, я… — Маркус откашлялся. — Я не воин. Стезя битв мне не близка. Но у моего рода есть неплохая, хоть и немногочисленная дружина. Тем не менее, мы уже не справляемся самостоятельно. Мой отец погиб, и это стало последней каплей. Я хочу, чтобы мой род был защищен по праву вассалитета.

— Вы видите наш род в качестве сюзерена? — дед сложил пальцы домиком.

— Вы наши ближайшие соседи, — пожал плечами Маркус. — И уже доказали, что замок не просто так принял вас.

— Рома, покажи жетон господину фон Виргану. — Внезапно распорядился дед.

Я недоуменно посмотрел на его макушку, но спорить не стал, а шагнул к Маркусу, доставая цепочку с жетоном.

— Он не снимается, вам придётся встать, чтобы посмотреть, — ровно проговорил я.

— О, — только и произнёс Маркус, с каким-то детским любопытством рассматривая моё имя и статус, написанные на жетоне. — Так вы рассмотрите моё предложение? — спросил он у деда, когда я спрятал жетон и вернулся на своё место.

— Я дам вам ответ завтра в пятнадцать часов, — после почти минутного молчания ответил дед.

Маркус не стал настаивать, только коротко поклонился и направился к выходу.

— Рома, проводи, — коротко приказал дед.

Не знаю, что это, может подчёркивание уважения к гостю, потому что его мог проводитьи Зик. Но дед просто так не отделается. Я с него с живого не слезу, пока он мне не объяснит, что здесь только что произошло.

Когда мы уже подходили к воротам, я посмотрел на Алмаза, и чуть не хлопнул себя по лбу.

— Маркус, а вы не можете прислать нам вместе с кобылами молодого конюха?

— Да, конечно. Завтра я приведу его с собой, — ответил он немного рассеянно.

— Вот и ладушки, — я посмотрел, как закрывается на этот раз калитка, после чего повернулся к Сергею. — Нам подарили Алмаза, потому что от него толку, как от козла молока, а на колбасу отдавать жалко. Отведи его на конюшню, что ли, и приходи в ту гостиную, которую вы отмыли. Послушаем, что нам дед скажет.

Глава 21

— Предлагаю сделать перерыв. Вы устали, Роман Игоревич, а мне необходимо провести анализ полученных данных, чтобы сделать наши тренировки более эффективными.

Голографический испанец исчез, а я сел на скамью, переводя дыхание. Вообще, я хотел позаниматься сначала магией, но тренировочный зал занял Сергей, а в нём не рекомендовалось находиться толпой, во избежание серьезных травм, мало совместимых с жизнью. Так что я отправился фехтовать. Прогнав меня по основным стойкам, выпадам и приёмам тренер решил провести анализ. У меня же появилось время, чтобы подумать.

* * *

История с Охотниками началась чудовищно давно. Это даже не века, а скорее тысячелетия. Её можно условно поделить на две части. Итак, первая часть. В этом мире есть «тонкие» места, где периодически происходят прорывы. Из этих, портальных окон, или чем там приходятся прорывы, вываливаются разные твари разной степени опасности и ценности. Победить их можно, но некоторых очень сложно. Эти места прорывов располагаются не абы где, а в определенных местах. Грубо говоря, в Москве возникновение прорывов исключено. А вот здесь в Гиблых землях он может произойти где угодно. Постепенно выделялись и ограничивались площади, в границах которых эти прорывы происходили.

Кроме тварей в местах прорывов часто появлялись замки, люди, или просто куски поверхности, отличные от той, что была здесь раньше. Истребление тварей и обыски этих появившихся земель сначала принимали несистемный характер. Сюда пёрли многие, как во время золотой лихорадки, в надежде найти замок, содержимое которого обеспечит безбедную жизнь. Ну погибали пачками, естественно. От клыков разного зверья.

И продолжалось это до тех пор, пока не появились парни, которые основали Орден Охотников. Они были именно теми, кем следовали из названия: охотниками за тварями, редкой нечистью и сокровищами. Командиры Ордена сумели продавить правительства своих стран на получение исключительного права заниматься этим промыслом. В обмен, гарантировали защиту от тварей, вырвавшихся из прорывов и поступление в казну налогов от реализованных ценностей.

Получив это право, Охотники быстро навели порядок и распределились по провинциям подчиненных Ордену территорий. Собственно, на этом можно было заканчивать изучение этих парней, потому что в этом виде Охотники стали уже настолько древней историей, о которой помнят немногие. Можно лишь добавить, что из-за опасных условий жизни и охоты, это были суровые, умелые воины и сильные маги. Всё. Никакими необычными навыками они не владели и никакие легенды про них не ходили. Ну, разве что про невероятные богатства, которые некоторым удалось найти.

А сейчас необходима небольшая предыстория, чтобы понять, что же произошло в дальнейшем. Однажды главы государств собрались на Ассамблею. На ту самую, на которой придумали способ регистрации граждан. Ну, а что, очень удобно, особенно тем, что не нужно дорогостоящие переписи населения устраивать, все и так подсчитаны и учтены. А из этого второй плюс, не надо гадать, что там по налогам. Всё уже подсчитано у учтено. Набор в армию тоже упростился потому, что всё рассчитано и… в общем, понятно.

А вот второй вопрос, который они обсуждали, заключался в создание некоего судебного органа. Судей, способных выносить непредвзятые решения. Особенно в делах, где практически невозможно вынести правильное решение, потому что в любом случае возникнут последствия, иногда фатальные.

Тогда-то теми же магами, которые делали реестр, были созданы жетоны. А также отдельный реестр, куда отобранные жетонами жертвы… простите, судьи, и будут вноситься.

Мы так и не поняли, какие качества эти полудурошные архимаги включили в критерии отбора. Но основное было — беспристрастность. Когда дед в своём рассказе дошёл до этого места — то мы задумались. А ведь верно. Более беспристрастных людей жетонам найти сложно. Хотя бы потому, что мы толком никого здесь не знаем. Есть, конечно, обитатели Вольфсангеля, к которым деды равнодушными уж точно не будут. Но их, похоже, приравняли к нежити, подлежащей уничтожению, так что всё нормально.

Но мне вот было решительно не понятно, за каким хером внедрять функцию умерщвления неугодного кандидата? Ну не подошёл человек, бывает. Зачем его в расход-то пускать?

Ответа на этот вопрос не было ни у кого. А переделать жетоны не смогли. Как и создать новые. Слишком сильные заклятья применяли. В общем, доигрался хер на скрипке, очень музыку любил.

Потеряв прилично так людей, кто-то умный додумался проверить эти жетоны на Охотниках. Ну, во-первых, они в своих провинциях сидят и им нет никакого дела до того, что происходит за пределами их земель, значит, они беспристрастны. Чисто теоретически. А, во-вторых, этих диких Охотников всё равно никому не жалко.

Собрав по три жетона, гонцы разъехались по проклятым землям. И, каково было удивление всех, кто с дуру принял это закон, посчитав его прекрасным решение проблемы, когда жетоны приняли своих первых владельцев. Но, дело было сделано.

Вот отсюда и начинается вторая часть истории про Охотников, которая длится по сей день.

Дураками эти суровые воины и маги не были, и быстро разобрались в своих полномочиях, от которых могла закружиться голова у менее подготовленных граждан.

Вот только те, кто принял закон о судьях тоже быстро сообразили, что натворили. Особенно в том плане, что сами стали подвластны судилищу. И любой Охотник, разбирая дело, в котором мог оказаться замешан королёк или член его фамилии, мог спокойно и абсолютно законно вынести приговор. А также тут же привести его в исполнение. А самое главное, что его слово будет считаться истиной в последней инстанции. Жетоны тщательно следили за тем, чтобы не было перегибов, как и недогибов и сговоров. Вот такие чудовищные полномочия.

Когда со слишком «умных» товарищей дошло, что они натворили, то собралась вторая Ассамблея, поменьше и без особой огласки. И присутствующие на Ассамблее морды попытались как-то изменить ситуацию. Изменить функционал свобод Охотников, не нарушая общей сути создания этого института. Просто отменить было нельзя. Архимаги то ли устали, когда отмечали создание единого реестра, то ли ещё что-то употребили, но наворотили с этими жетонами такого… В общем, отменить было нельзя — чревато.

В общем сумели протащить некоторые поправки. В них правители наделили Охотников дополнительными полномочиями, и в тоже время ограничили их основные свободы. То есть, Охотники обязаны были подчиняться императорам и королям по всем основным законам страны. И не могли вершить суд сами, как того захотят. Только, если их призовут на службу. Ну, когда дело совсем швах, и по-другому ну, никак.

За это они получали практически неограниченную свободу на землях, на которых испокон веков сидели. А всех жителей, и даже тех же баронов могли привлечь в свой клан на вассальных условиях. К особо упорствующим на вполне законных основаниях могли применить силу. Ни к одному существующему титулу Охотников не смогли приравнять и, недолго думая, просто выделили их в отдельный.

— То есть, свои непосредственные обязанности они никогда не выполняли, — Задумчиво проговорил на это Сергей.

— Получается, что так, — развёл руками дед. — К тому же, создавая эти дополнения, императоры и султаны ничем не рисковали. Нормальные люди по доброй воле селиться здесь не будут. Так что сами виноваты.

— Было, — опроверг я доводы деда. — Четыре раза за всю историю возникали ситуации, в основном связанные с международными весьма деликатными конфликтами, которые уже невозможно было разрешить мирным путём. А война могла бы стать мировой и привести к чудовищным последствиям. Все четыре раза привлекалось аж сорок два действующих Охотника со всего света. Мать моя женщина. — Я ошарашенно потряс головой. — Вот это у них полномочия были… Когда идет разбирательство по делу, к которым привлекается Охотник или Охотники, то им противоречить могут только боги. Это я сейчас не придумал, а процитировал. То есть содействие обязаны оказывать все, начиная с самого императора и заканчивая крысой, случайно забредшей на императорскую кухню. А если в ходе расследования Охотнику зачем-то понадобится шкурка этой самой крысы, она обязана сама её с себя содрать и вручить с благодарностью.

— Блядство-то какое, — прошептал Сергей и перекрестился. — Чур меня. Пускай в этом мире всё будет хорошо. Я не хочу себе такой геморрой. Он же даже не с кулак размером, а куда как больше.

— Рома, ты откуда взял информацию? — Дед задумчиво перебирал в памяти то, о чём сам прочитал.

— Хозяйка нас слушает. Сама почему-то тебя перебивать не захотела и выдала информацию мне, — и я коснулся правого уха, в котором не так давно звучал мелодичный голос.

— Понятно, — дед кивнул. — Но, я продолжу. Хозяйка, если услышишь неточность можешь меня поправлять. Потому что нам главное во всём разобраться, чтобы ошибок не наделать.

Дальше шло интересное обстоятельство. Жетоны продолжали сами выбирать себе хозяев, и это вовсе мог оказаться не сын последнего владельца. Более того, частенько сыновьями и не рисковали понапрасну. Главное, чтобы кандидат к основному роду принадлежал. И частенько было так, что главой рода становился вовсе не Охотник.

Но случалось и как в нашем случае, когда род пресекался на корню. Тогда жетон приманивал жертв… простите, судей, буквально с улицы, делая случайную выборку, основываясь на первоначальном анализе. До этого времени, пока хозяин не сменится окончательно, род не считался пресёкшимся. Зачем это было сделано, мы опять-таки не поняли. Но в любом мире полно странных законов, значение которых плохо понимают даже юристы.

После тех четырёх расследований и начался своеобразный Культ Охотников. Они стали предметом вдохновения в искусстве, в легендах. А уж сколько романов про них написано… И не только любовных, хотя именно этих больше всего. В итоге люди сами себе придумали героев, и сами поверили в эти придумки. И теперь действующим Охотникам приходится туго. Особенно, когда образ не соответствует действительности. Ведь они остались всё теми же судьями, способными вынести беспристрастный приговор кому угодно, и ничего более. Самое главное, после стольких лет культивирования особого образа, что-то доказать становится практически невозможно.

Именно поэтому Михалыч и Келлер были абсолютно уверены, что я без проблем и труда одержу победу над мальчишкой Клаусом.

Живут Охотники весьма обособленно. Очень редко пересекают границу своих земель. Поэтому о них толком никто ничего не знает. Так и живут в сказках. Друг с другом Охотники тоже предпочитают не пересекаться. Не видят в этом смысла. Только, если речь идёт о совместных расследованиях.

С другой стороны, когда ты живешь в постоянной опасности и в основном выполняешь именно те функции, которые заложил Орден изначально, то волей-неволей станешь умелым воином и сильным магом. Иначе просто сдохнешь.

Что касается жителей наших земель. Имеем ли мы право приказывать баронам и основывать клан? Чисто теоретически — да, имеем. Ну, а на практике — будем посмотреть, как говорится. Бароны привыкли к вольнице. А нас всего трое.

* * *

— Ну вот, теперь у меня есть план для наших тренировок. Плохо, что вы не почувствуете полного контакта во время тренировочного боя, — я поднял голову на голограмму, появившуюся передо мной. Создавалось впечатление, что испанец искренне переживает.

— Ничего, я потерплю, — поднявшись, поднял меч.

— Встаньте боком к зеркалу, — в руке у тренера появился меч, аналогичный моему. — Повторяйте движения за мной и в то же время следите за тем, что вы делаете в зеркале. Начнём с самых простых базовых движений. Ан гард!

Я потерял счёт времени. В меня валил пар, почти в прямом смысле этого слова, а футболка прилипла к телу из-за пота. Очередной выпад и прямой удар из средней позиции.

— Рома, к тебе гостья, — я резко развернулся. Меч всё ещё был зажат в руке.

— Не нужно меня убивать, — Даша застыла в дверях.

Я, похоже, действительно потерял счёт времени. Сергей уже давно освободился и не придумал ничего умнее, как проводить целительницу сюда ко мне.

— Простите, я не следил за часами, — попытался я неуклюже извиниться.

— Ничего… Роман! — она смотрела на мои руки. — У вас кровь! Неужели нельзя было немного подождать и день провести без тренировок? Мужчины, воистину, как дети, — и она нахмурилась, сложив руки на груди, тем самым привлекая к ней моё внимание.

С трудом оторвав взгляд от её… рук, конечно же, рук, я посмотрел на свою перебинтованную конечность. Так и есть. Пальцы снова начали кровить, да так, что кровь пропитала бинты.

— Твою мать, — процедил я сквозь зубы. — Пойдёмте, Даша, я покажу вам целительское крыло. Думаю, вам понравится. Заодно найдём, чем меня перевязать.

— Я всё необходимое принесла с собой. Но с удовольствием пройдусь по замку, — она с трудом сдерживала волнение. Тут я заметил у неё в руках небольшой чемоданчик.

— Нормальный замок, жить можно, — неопределённо ответил я.

— Вот в этом я ни разу не сомневалась, — она улыбнулась, и тут же снова нахмурилась, когда её взгляд упал на мои пальцы.

Я вложил меч в ножны и прицепил к поясу. Похоже, у меня начал вырабатываться определенный рефлекс — меч всегда должен быть с собой, просто на всякий случай.

Пока мы шли, Даша старалась сильно не пялиться по сторонам, но всё равно время от времени бросала заинтересованные взгляды. Возле целительского отсека я остановился.

— Даша, как твоё полное имя? — спросил я. До этого момента мне её фамилия была не слишком интересна.

— Воробьёва Дарья Ивановна, — почему-то шёпотом ответила девушка.

— Открой полный допуск в целительское крыло и ко всем ресурсам крыла для целительницы Воробьёвой Дарьи Ивановне, — чётко произнёс я, глядя в дверь.

От двери отделился зелёный луч и быстро пробежал по Даше. Она даже испугаться не успела.

— Исполнено, дорогой, — томно произнесла Хозяйка. Причём так, что её услышал не только я. Она меня что, троллит?

— Не ревнуй, милая. Ты вне конкуренции, — в тон ей ответил я.

Хозяйка не сочла нужным отвечать. И я, хмыкнув, под ошарашенным взглядом молчавшей девушки открыл дверь.

— Прошу, — я галантно пропустил её вперёд.

Даша вошла, я зашёл следом, повернулся, чтобы закрыть дверь, а когда развернулся, то столкнулся с напряжённым взглядом Даши. Она стояла так близко, что я видел, как подрагивают её зрачки, реагируя на свет. Молчание затягивалось. Мы стояли и просто смотрели друг на друга. Она была такая хорошенькая, такая… Я, сам плохо понимая, что делаю, наклонил голову, словно собирался её поце…

— Роман Игоревич, — на этот раз голос прозвучал исключительно у меня в ухе. И совершенно серьёзные интонации, заставили меня выслушать Хозяйку, а не послать подальше.

— Что случалось? — я прижал пальцы к уху, отходя от пришедшей в себя Даше, которая сразу же принялась рассматривать инструменты, лежащие на столе, нервно перекладывая их с места на место.

— Произошёл мощнейший всплеск некроэнергии со стороны Вольфсангеля. По оценочной шкале не менее шести-семи баллов. — Ответила Хозяйка.

— Чем нам это грозит?

— Пока не понятно, — через секунду ответила она. — Мало информации. К тому же основное направление силы было оценено как внутри замка. Очень странный всплеск.

— Словно они проводили очередной безумный эксперимент и их этот, страус, слегка перестарался. И эксперимент слегка вышел из-под контроля. — Прошептал я.

— Наверное, ваше определение подходит для характеристики, — тут же ответила Хозяйка.

— Усиль наблюдение за данным сектором, — я принял пока это решение. — И сообщи главе рода, возможно, с его стороны последуют дополнительные распоряжения.

Хозяйка отключилась, а я повернулся к Даше. Она в это время поставила на стол чемоданчик, который притащила с собой.

— На чём мы остановились? — спросил я её, пристально глядя в глаза.

— На том, что я должна осмотреть и перевязать вашу руку, — решительно проговорила Даша.

Врут все книги и легенды. Никакого магнетического действия ореол Охотника на женщин не оказывает. Так что… Терпи перевязку, Рома, тебе ещё на встрече с Вирганом присутствовать сегодня.

Глава 22

Маркус фон Вирган соскочил с коня возле моста, ведущего к замку Охотников. Рядом с ним спешился старый Август Кёльн, бывший у молодого господина денщиком.

Август покосился на Маркуса. Он ещё помнил, как его отец пытался сохранить хоть какие-то обычаи с их далёкой родины. Молодежь же уже была местной. Только имена и остались. И то, всё чаще и чаще стали называть детей русскими именами. Среди аристократов традиции ещё кое-как сохранялись, но даже язык предков молодые люди знали в большинстве своём плохо и говорили на немецком с выраженным акцентом. Вот и он — денщик. На манер принятых в Российской империи понятий.

Самому Августу было на подобное положение дел уже плевать, он родился здесь в Гиблых землях и никогда не видел Великую Германию, как её называли старики. А вот оставшихся в живых из старшего поколения было жалко. Мало кто сумел приспособиться к изменениям. Разве только фон Майснер. Вот уж где скользкий тип. И сыночек весь в папашу пошёл. Этот везде выгоду найдёт и без мыла в любую щель пролезет.

Денщик снова посмотрел на фон Виргана. Парень нервничал. Всё-таки решение, которое он собрался принять, может изменить всю их жизнь, и не факт, что к лучшему. Но Август знал, почему Маркус так быстро сменил приоритеты в пользу Охотников. Оставаться в гордом одиночестве было уже невозможно, не вывозил их род постоянные прорывы и шалости нечисти из Вольфсангеля. А вариантов, кроме Майснера и Охотников не было. Нет, чисто теоретически Маркус мог обратиться за покровительством к кому угодно из баронов. Но, парень был умным, и прекрасно понимал, что никто из соседей не позволит так вклиниваться к ним на границу кому бы то ни было. Тому же Майснеру будет проще стереть мелкопоместного дворянина с лица земли и забыть о его существовании, чем позволить такую выходку.

С Охотниками сложнее. Бароны не застали прежних хозяев. Точнее, они их встретили один раз, когда развернули оружие против тех, кто сейчас пакостит из Вольфсангеля. Того раза им хватило, чтобы впечатлиться по самые гланды воинскими умениями и магической мощью хозяев этих земель. Настолько хватило, что они до сих пор не знают, как к ним относится и стараются не делать ничего такого, что теоретически может Охотникам не понравиться. Плюс все эти легенды, которые о легендарных воинах ходят по всей Земле.

Но, Охотников никто больше не видел с того раза. Замок был заблокирован, пройти и просто узнать, что произошло, не представлялось возможным. Потом открылись порталы, отрезавшие Гиблые земли от остального мира, и об обитателях замка начали забывать. И вот теперь появились наследники. Чего от них ждать, никто не знал. Но Маркус решил рискнуть и обратиться именно к ним.

И вот теперь они стоят здесь возле моста и ждут, когда же их впустят внутрь.

Ворота дрогнули и начали медленно открываться. Маркус глубоко вдохнул, как перед прыжком в воду и пошел по мосту, ведя за узду своего коня. Чуть помедлив, за ним на мост ступил Август со своим конём, в потом мальчишка-конюх, который вёл четырех кобыл из гарема Алмаза. Это был тот самый мальчишка, который ездил за подмогой, когда Роман сцепился с Клаусом фон Майснером.

Во дворе их ждал Петров.

— Ага, ты, значит, конюх, — обратился он к испуганному мальчишке. Тот выглядел настолько испуганно, что складывалось ощущение, будто его привели в логово к дракону, чтобы бросить на съедение. А не поменяли место службы. — Звать-то тебя как?

— Санька, — тихо проговорил конюх, глядя на Сергея огромными голубыми глазищами.

— Ух ты, прямо, как нашего командира, — Сергей улыбнулся. — Пошли, покажу тебе конюшню. Заодно красоток этих разместим, пускай с Алмазом перехрюкиваются, чтоб скучно не было.

— Лошади не хрюкают, — насупился мальчишка.

— Правда? — Сергей очень натурально удивился. — Надо же, вот, век живи, век учись. — Сказал он, разводя руками. — Ну, я-то механик, больше по железным коням, а они порой не только хрюкают, но и попёрд… хм, ладно, пошли, чего лясы почить попросту.

— Эм, а мы? — Маркус заметно растерялся. Да и Август пришёл в недоумение.

— А вас ждут уже. Мне на ваших переговорах делать нечего. — Сергей даже удивился, когда ему задали этот вопрос.

— Я вас провожу, господа, как только вы обратите на меня внимание, — Маркус резко развернулся, проклиная себя за несдержанность.

Перед ним стоял высокий, хорошо сложенный мужчина с очень прямой спиной и равнодушным, можно даже сказать надменным лицом. Одет он был в черный строгий костюм. Маркус мог поклясться, что, когда они прошли через ворота, этого человека здесь не было.

— Это Зик, наш дворецкий, — сжалился над гостями Сергей. — Он проводит, эм, господина фон Виргана куда надо. А вот тебе, мил человек, придётся или здесь остаться, или со мной пойти, посмотреть, как Алмазик устроился. — Он странно запнулся, когда обращался к Маркусу, словно через себя переступал, обращаясь к нему «господин». Последние же слова относились к Августу.

Денщик посмотрел на своего молодого господина, и Маркус довольно нерешительно кивнул. Его приглашали на переговоры одного, и с этим необходимо было считаться.

— Я, пожалуй, с вами пойду, — кашлянув, ответил Август.

— Вот и отлично, — Сергей развернулся и пошёл к одной из дверей, выходящих в этот двор. — Тебя звать-то как?

Что ответил денщик, Маркус уже не слышал, потому что шёл за Зиком к центральному входу в замок.

Дворецкий, которого в прошлый раз здесь не было, привёл его на этот раз не в гостиную, а в просторный очень строгий кабинет. Всё здесь было выдержано в одном, можно даже сказать немного аскетичном стиле. На стенах деревянные панели, тяжелые портьеры на окнах, массивный стол, несколько таких же массивных стульев, пара шкафов — вот и вся обстановка. Из украшений — большие часы на стене.

Александр Белов сидел за столом, и смотрел слишком светлыми глазами за приближением Маркуса. Роман стоял у окна, скрестив руки на груди.

— Проходите, господин фон Вирган, присаживайтесь. — Белов стал из-за стола, приветствуя Маркуса. — Давайте обсудим дела наши скорбные.

* * *

Даша у нас задержалась. Собственно, к тому времени, как приехал Вирган, она всё ещё обследовала целительское крыло. В нём оказалось собрано много уникальных штуковин, от которых девушка впадала в экстаз. А назначение некоторых и не знала. Скорее всего, эти неизвестные штуковины прибыли из другого мира. Хозяйка очень неохотно дала согласие на то, чтобы проконсультировать Дашу, если возникнет такая необходимость.

Когда я вышел в коридор то прямо спросил, почему она так враждебно относится к целительнице. В ответ Хозяйка заявила, что не доверяет человеку, не принёсшему клятву верности Охотникам. Но, так уж и быть, для целительницы она сделает исключение. Потому что, если вдруг что-то случится, то вытаскивать с того света она не сможет, в отличие от целительницы. И лучше уж с такими Охотниками, чем вообще без них, ещё почти век без дела стоять.

Довод был вполне логичный, как мне показалось. Тем более, что я сам думал о разных клятвах. И именно с ними сейчас должен был дед разбираться, перед визитом Виргана. У нас катастрофически не хватало времени почти ни на что. Слишком стремительно на мой взгляд двигаются события. Сесть бы и передохнуть, да оглядеться по сторонам… Ну, помечтай, Рома. Мечтать вообще не вредно.

Хорошо хоть с утра пораньше в сейф наведались. Сейф был разделён на несколько небольших бронированный комнат. В одной из них вообще ячейки вроде депозитарных были по всем стенам установлены. И даже почти с такими же ящиками. Посредине комнаты стоял стол. На нём лежали две пары перчаток из странного вида кожи.

— Крокодилья что ли, — задал я вопрос, вертя перчатки в руках. — Чешуйки странные, ромбовидные какие-то.

— Это защитные перчатки нулевого уровня из кожи сумеречного дракона. — Пояснил Зик, сопровождающий нас в трех лицах.

— Нулевого уровня, это значит, вообще без уровня? То есть, в них можно вообще любую дрянь хватать… — Принялся рассуждать я и тут до меня дошло. — Так, стоп. Из кожи дракона? Ты сказал, что они из кожи, мать его дракона?

— Сумеречного дракона, если быть точным. Этот вид драконов отличается особой свирепостью и неуязвим к магии в любом её проявлении, — любезно уточнил Зик.

— Скажи мне, Зик, порадуй Рому, — я перевёл взгляд с перчаток на дворецкого. — Эти драконы, как и все остальные водятся в том мире, где этот замок был построен?

— Нет, в мире, из которого замок перенесло спонтанным порталом, драконы не водятся. Они встречаются здесь, в этом мире. Селятся в основном возле действующих заклинивших порталов. При условии, что там есть горы, естественно.

— Вот тебе и ответ на вопрос, почему сюда не могут прилететь сотни две дирижаблей и доставить армию с кучей спецов по закрытию разных аномалий. Драконы, чтоб их всех. Господи, боже мой. За что ты с нами так, а? — вопрос был риторическим.

Надев перчатки, я рванул первый попавшийся ящик. В нём лежал небольшой замшевый мешочек. Развязав тесёмки, вытащил крупный красный камень. Камень переливался на свету и странно пульсировал.

— Понятно, это хранилище артефактов, — я сунул камень обратно в мешочек и закрыл ячейку.

— Артефакты, которые хранятся в этом сейфе не выше пятого уровня. — Уточнил Зик.

— Здесь есть каталог, или что-то вроде этого? — спросил я.

— В первой ячейке вы найдёте планшет, с архивом и каталогами всего, что находится в замке. С кратким описанием. Вам будут доступны каталоги и архивы первого уровня допуска.

— Отлично, — и я тут же извлёк такую нужную вещь.

Утащив планшет к себе в комнату, я решил начать разбираться в управлении вечером. Как только завершатся все визиты, и я позанимаюсь немного магией. Надо ежедневник завести. Чтобы дни по часам распланировать. А то у меня уже башка кругом идет.

Денег в сейфе оказалось вполне достаточно, чтобы не сдохнуть с голоду. Основные средства Кедровы хранили в банках и сейчас, когда род пресёкся, счета отошли государству. Придётся свой счёт открывать и начинать думать, как заработать. Экспедицию к какому-нибудь необследованному замку устроить на крайний случай. Но это в перспективе. Сейчас пока на пару месяцев денег хватит. Нам пока освоиться надо, прежде, чем в авантюры впрягаться.

В третьей комнате хранились драгоценности. Вот тут было чем полюбоваться. В крайнем случае, можно было что-то из них продать.

До арсенала мы пока не дошли. Решили, что после визита Маркуса туда всей дружною толпой отправимся.

Вот так и получилось, что я оставил Дашу в целительском отсеке под наблюдением Хозяйки. Сам же направился в свою комнату. Наскоро принял душ и переоделся. Благо в шкафу нашлась кое-какая одежда. Но её было до странности мало. Так пара штанов и рубашек. Даже домашней одежды было гораздо больше. Понять, что двигало Кедровыми в их нелёгкой жизни я не мог, да и не старался. Тем более, что шелковая рубашка мне понравилась. Я впервые надел натуральный шёлк без малейшей синтетической нити, и ощущения были непередаваемые.

Маркус появился перед мостом за десять минут до назначенного срока. Хозяйка мне об этом сообщила сразу же, как только он спешился. Немного помариновав его для порядка, я велел открыть ворота.

Вирган вошёл в кабинет и огляделся по сторонам. Они с дедом расселились за столом, я же остался стоять возле окна сложив руки на груди.

— Какой ответ вы мне дадите? — спросил Маркус. Он был немного бледен, но держался твёрдо.

— Я хочу, прежде, чем дать окончательный ответ, прояснить некоторые моменты. — Ответил дед, не сводя пристального взгляда с молодого лица Виргана. — Вы и все ваши домочадцы дадите мне клановую клятву?

— Вы хотите, чтобы фон Вирганы вошли в ваш клан? — удивлённо спросил Маркус.

— Да, хочу. Это решит много моральных проблем, которые могут меня преследовать в будущем. Например, я не буду задавать себе вопрос, зачем мне спешить к вам на помощь, если вдруг произойдёт несчастье. Так же я не буду сомневаться в том, что вы предоставите мне вашу дружину по первому моему требованию.

— То есть, я могу не предоставлять вам обязательно пятьдесят полностью вооружённых воинов согласно закону о вассалитете? — осторожно уточнил Маркус.

— Нет, только в случае необходимости. Как члены клана вы будете обязаны прийти по первому требованию главы. — Кивнул дед. — Кроме того. В случае возникновения той самой необходимости, обеспечить воинов всем самым необходимым, будет входить в обязанности рода Беловых. Но есть и минусы. Например, ваши земли и даже дом станут собственностью клана. Естественно, в договоре право пользования всем этим отойдёт роду фон Вирганов, но, сами понимаете, глава клана может распорядиться и по-другому.

— Такие эксцессы маловероятны, — ответил Маркус. Видно было, что парень тоже готовился к этой встрече. Или уже давно был готов к тому, что подобные переговоры однажды предстоят.

— Но они возможны, и вы должны о них помнить. С другой стороны, теперь вы можете спокойно выставлять того же Алмаза на скачки, и он будет выступать от имени нашего клана, — дед улыбнулся, но улыбка не коснулась глаз.

— Что, кроме обязательного взноса в казну клана я должен буду предоставлять? — деловито поинтересовался Маркус.

— Пока ничего. Хотя в договоре будет пункт, что возможны дополнения, в зависимости от ситуации. — Дед поднял со стола папку и протянул её Виргану. — Вот, ознакомьтесь. Если вас всё устроит, то через неделю устроим подписание документов, торжественное принятие клятв и не менее торжественное вручение частичного допуска новым членам клана в замок. Чтобы не стоять перед мостом в надежде, что вас заметят.

— Эм, клан «Гиблый»? — спросил Маркус, который сразу же открыл папку.

— Так получилось, — развёл руками дед.

* * *

С названием клана действительно получилось забавно. Когда мы утром за завтраком обсуждали возможную форму сотрудничества с Вирганом, Хозяйка посоветовала клан. Как начало длинного пути по приведению баронов к ответственности. Мол, потренируетесь пока на Виргане, там ещё кто-нибудь подтянется, и так далее. Форма по основанию клана была уже готова. Ещё Кедровы её подготовили, осталось только поменять главный род, и дать название клану. Кедровым было не из кого клан собирать, бароны на Гиблых землях появились позже. Так что форма вот она, пригодилась.

— Не нравится мне само название — клан. Мафией какой-то отдаёт, — поморщился дед. — На Гиблых землях. Гиблый клан какой-то.

— Это официальное название? — деловито переспросила Хозяйка. Не дождавшись ответа, который ждала ровно три секунды, она добавила. — Поздравляю, отныне Александр Борисович Белов зарегистрирован, как основатель и глава клана «Гиблый». Род Охотников Беловых назначен главным родом в клане. Регистрация завершена.

— Стой, ты что творишь, железяка чёртова! — дед вскочил на ноги, но так долго ждавшая этого момента Хозяйка уже сделал своё грязное дело. — Рома, найди способ ограничить её власть!

— Слушаюсь, — меланхолично ответил я. Хотя не представляю, каким образом буду это делать. — Ты можешь подготовить документы в строгом соответствии с существующим законодательством и делопроизводством? — спросил я, обращаясь к Хозяйке.

— Смогу. Александр Борисович, можно мне можно будет консультироваться с вами по спорным пунктам? — примирительным тоном спросила Хозяйка. — Вы злитесь, но я не нарушила ваш приказ, только выполнила основные пожелания.

— Значит так, с этой секунды ты не будешь делать ничего, до того момента, пока не услышишь от меня команды «Выполняй». А теперь пойдём займёмся бумагами и клятвами.

* * *

— Я могу идти? — Маркус закрыл папку и прижал её к груди. Ему явно не терпелось изучить её вдоль и поперёк с юристами, заключить уже это чёртово соглашение.

— Да, — кивнул дед, о чём-то задумавшись. А когда Вирган уже вскочил, остановил его. — Господин фон Вирган, скажите, к кому мы можем обратиться, чтобы нам поставляли свежие продукты? У нас пока нет слуг, а самим ходить по рынкам… Сами понимаете.

— Конечно, — Маркус невольно покосился на дверь. Ясно, он никак не мог понять, кто такой Зик, и почему дворецкий не может озаботиться продуктами. — У нас есть небольшое производство, мы как раз продуктовой продукцией занимаемся. Я распоряжусь, чтобы мои люди доставляли вам всё самое необходимое. Можно, это, кстати, включить в дополнительный пункт. Скажем, два процента от обязательных взносов в казну клана заменить на поставки продуктов в замок.

— Да, думаю, что это будет разумно. Добавьте туда же корм для лошадей, и оставьте процент изменяемым. Мы не знаем, сколько вам народу придётся в итоге кормить, — добавил дед. Маркус слабо улыбнулся и вышел в коридор, где его ждал Зик, чтобы проводить до ворот. А то вдруг парень заблудится.

Как только дверь за ним закрылась, дед потянулся и потёр шею.

— Как же тяжко, — сказал он, поднимаясь. — Так, сейчас в арсенал?

— Нет, сейчас мы пойдём в целительское крыло. Там Даша заскучала уже. Она тебя осмотрит, я её провожу. А ты тем временем примешь клятву у конюха. Заодно и потренируешься. И только после того, как я вернусь, пойдём в арсенал. — Я отлепился от подоконника и первым подошёл к двери. Точно надо заводить ежедневник, а там и до секретаря дело может дойти.

Глава 23

С дедом мы договорились. Пока он обследуется в целительском крыле с применением всех тех штуковин, которые откопала Даша, я исследую арсенал, который он открыл и предоставил мне и Сергею неограниченный доступ.

Арсенал, как и сейф был разделён на секции. В отличие от сейфа, здесь было четыре секции. И у каждой — своё предназначение.

В первой секции располагалось колюще-режущее оружие. Чего тут только не было. Я снял со стены секиру, прикинул её вес и повесил обратно. Вот это явно не моё.

На многих экземплярах я видел руны, наподобие тех, которые украшали лезвие моего меча. А вот начертаны они были не только по лезвию, но и на рукоятках.

— Зик, — дворецкий появился практически мгновенно. — Они все артефактные?

— Большая часть, примерно восемьдесят девять процентов. Количество часто меняется, поэтому невозможно сказать более точно, — ответил Зик.

— То есть… Я немного не понял, почему примерно? — я действительно ни черта не понял. Искусственный интеллект не может подсчитать количество железок?

— С вашим мечом, который у вас на поясе расположен будет восемьдесят девять процентов. Без него, когда вы выйдите из этой части арсенала, будет уже восемьдесят восемь, — начал объяснять Зик.

— Так, понятно. Каталог есть? — я не собираюсь методом тыка проверять, на что способно то или иное оружие.

— В отделении с боевыми артефактами. Ячейка под номером один. — Тут же ответил дворецкий.

— А в сейфе боевых артефактов нет? — я с удивлением посмотрел на дворецкого.

— В сейфы в основном бытовые артефакты и артефакты двойного назначения. В сейфе арсенала артефакты, выполняющие только боевые и защитные функции, применяемые в бою. Это арсенал первого уровня. Артефакты и оружие, которые здесь находятся не выше третьего уровня опасности. — Пояснил Зик.

— Я так и подумал. — Забрав со стены кинжал с ножнами, прицепил его на пояс под левую руку. Оглядевшись, решил пока больше ничего не трогать. Нужно изучить каталог, чтобы потом не стоять, почёсывая тыкву, а сразу взять то, что необходимо.

После холодного оружия был расположен склад с амуницией. Тяжелых рыцарских доспехов здесь, к счастью, не было, но и привычных мне броников и касок я тоже не нашёл. И здесь тоже было полно артефактов. Наручи, наколенники, налокотники… Отсутствие же полного доспеха можно было объяснить тем, что каждый доспех изготавливался индивидуально. Что правильно, кстати. Если уж даже кожаные туфли неподходящего размера невозможно носить, то что говорить о железе на тело?

Здесь я ничего не брал, да и не планировал, если честно. Я даже не уверен, что смогу правильно все эти штуки надеть, без помощи кого-то, кто в этом разбирается. Вот только, где такого разбирающегося найти? Макрус фон Вирган, вон, в вассалы готов пойти, только чтобы жизнь не заставила его начать разбираться во всех этих воинских премудростях.

Покачав головой, я пошёл дальше. Забрав очередной планшет, я решил для себя, что сегодня попробую их синхронизировать. Чтобы не искать информацию по разным источникам, которые к тому же очень похожи один на другой чисто внешне.

Четвёртый склад был мне наиболее интересен. Потому что я нашёл здесь огнестрел. В основном это были винтовки, которые можно было приравнять к снайперским. В отдельных кейсах лежали прицелы. А ещё были патроны в ящиках. Много патронов.

— Ничего не понимаю, — я закрыл ящик, в котором практически все патроны были на месте. — Почему ими не пользовались?

— Кедровы были превосходными воинами и очень сильными магами, — ответил Зик, который из склада в склад перемещался вместе со мной. — Они не пользовались огнестрельным оружием. Исключительно, как развлечением.

— Ну, и дураки, — я захлопнул крышку. — Сергею понравится. Да и мне поспокойнее станет. О, пулемёт. — Я как ребенок начал осматривать самый настоящий пулемёт, который стоял под щитом, на котором располагались арбалеты.

Арбалеты меня интересовали мало. Но я всё же заметил, что каждый из них является своего рода артефактом.

— Они были помешаны на магии и артефактах. Тебе не кажется, Зик, что именно это их и сгубило? Отрицание того, что другое оружие может быть не менее смертоносно?

— Я не знаю, Роман Игоревич, Кедровы не делились с системой управления замка своими размышлениями и выводами, — Зик вполне натурально развёл руками.

— Понятно. Зик, признавайся, здесь же где-то есть оружие из вашего родного мира? — спросил я, оглядываясь по сторонам.

— Всё оружие изначального мира, в котором замок был построен, относится к более высокому уровню опасности. Самые простые модели — четвёртого уровня и находятся в арсенале второй уровня допуска.

— А сколько всего уровней допуска? — спросил я, глядя на него, продолжая поглаживать пулемёт.

— Три, Роман Игоревич. К слову, никто из Охотников не получал уровень допуска больше второго. — Любезно пояснил дворецкий.

— Круто. Похоже, что мы застрянем на первом уровне навечно. Обидно, досадно, но, ладно. — Я вытащил пару приличных пистолетов и набрал в сумку, которая висела тут же рядом с арбалетом, патронов. Подумав, снял со стены один из арбалетов, а в сумку во второе отделение набросал болтов. Надо учиться стрелять. Патроны, сколько бы много их не было имеют свойство заканчиваться, а пока закрыты перевалы, брать ещё неоткуда. — Ладно, пошли отсюда. Деда, поди уже отпустили. Надо девушку проводить, и до темноты домой успеть вернуться. Машину что ли взять? Кстати, а это мысль, надо спросить у Сергея, может, он действительно какую-нибудь легковушку сумел завести.

* * *

Холёный блондин лет тридцати пяти-сорока на вид размахнулся и отвесил пощечину стоявшему перед ним молодому человеку.

— Идиот, — прошипел мужчина. — Как ты вообще додумался напасть с оружием на Охотника?

— Я не знал, что он Охотник. — От удара Клаус пошатнулся, но на ногах устоял. Щека горела огнём, но он не решался прижать к ней руку, чтобы ещё больше не разозлить отца. — Этот Роман, он так одевается, да и ведёт себя очень просто. Как простой шахтёр.

— Этот «шахтёр» вас троих кретинов вырубил меньше, чем за двадцать секунд! — В твоей тупой башке нигде не щёлкнуло, что здесь что-то не так?

— Мы немного выпили, я списал наше поражение на этот факт, — пробормотал Клаус.

— Это факт мог бы сработать только в одном случае! Если бы вы были до такой степени пьяны, что ты не помнил бы, ни что вообще произошло, ни тем более лица своего обидчика, — барон фон Майснер раздраженно посмотрел на сына. — В любом другом случае всё это означает только одно, я зря потратил кучу денег на твоё обучение, Клаус. Пошёл вон. Объём твоего наказания я определю, когда решу проблему, которую ты и этот придурок Вальтер создали мне на ровном месте.

— Но, отец…

— Ты ещё в добавок ко всему плохо слышишь? — Дитер стиснул зубы. — Я сказал, пошёл вон с глаз моих! — он так рявкнул, что возникло ощущение, будто Клауса вымело звуковой волной. Хотя парень мог поклясться, что ушёл из кабинета отца сам.

Как только сын убрался из кабинета, дверь снова приоткрылась, и в кабинет заглянул капитан Келлер.

— Что ещё случилось, Франц? — барон помассировал виски. Какой чёртпритащил сюда этих Охотников? И, самое главное, как они сумели преодолеть барьеры, созданные порталами?

— Вальтер вернулся, господин барон, — ответил вошедшей в кабинет Келлер.

— И что этот ублюдок говорит в своё оправдание? — у Дитера сами собой сжались кулаки.

— Несёт какую-то чушь. Будто бы думал, что делает доброе дело…

— Так, мне уже стало резко неинтересно, чем он собирается оправдывать не столько факт кражи, сколько то, что этот кусок дерьма намеренно оставил расположение части, не поставив своего командира в известность. — Майснер взял со стола кинжал, и повесил его к себе на пояс. — Вели седлать лошадей. Вальтера связать и рот заткнуть. Он поедет с нами.

— Куда мы выдвигаемся? — деловито спросил Келлер.

— Поедем знакомиться с соседями, — мрачно заявил барон. — Вальтера им отдадим. Он преступник, вот пускай судьи и решают, что с ним делать. Я даже вникать в это не хочу. Что-то ещё? — он нахмурился, посмотрев на Келлера, который не спешил пока уходить.

— Да. Фон Вирган принял окончательное решение. Он сейчас со своим юристом проверяет вариант соглашения, предоставленный ему Охотниками. После внесения всех поправок, договор будет подписан, и фон Вирган ступит в клан Беловых на правах вассала. — Сказал Келлер, пристально глядя на своего патрона. Он не стал напоминать Майснеру, что, согласно договору, который бароны подписали с императором, они все должны были войти в клан Охотников ещё при прошлом поколении. Майснер и без его подсказок об этом прекрасно знал.

— Черт побери, — кулак барона снова сжался. — Ну, почему именно сейчас?

Он посмотрел в стену. Скоро ежегодные скачки в его Кёльне. И на этих скачках соберутся все двадцать баронов, чтобы не просто своих коней выставить на соревнование, но и в приватных беседах выбрать лидера анклава. Никаких предрасположенностей на то, что эти демоновы порталы скоро закроют, не было. А с тех пор, как драконы заняли горы, в которых эти порталы открылись, вести из империи поступали всё реже и реже. Фактически Гиблые земли становились отдельным миром, со своими правилами, которые лишь опирались на существующие законы. И у Дитера Майснера были все шансы на то, чтобы этим лидером стать. Ключевое слово «были». Пока не появились эти чёртовы Охотники.

И сейчас барон попросту не знал, что ему делать. Сделать вид, что никакого договора с императором не существует? Или по примеру Виргана сразу заключить соглашение, опередив всех остальных и тем самым стать вторым Родом в клане, после главенствующего?

Вопрос на миллион рублей. Майснер тряхнул головой. Да что гадать, нужно посмотреть, что к чему, а потом уже принимать решение.

— Вели седлать лошадей. — Наконец, сказал он, поворачиваясь к Келлеру. — И этого мудака Вальтера подготовь к передаче судьям.

— Слушаюсь, господин барон, — Келлер поклонился и вышел из кабинета, чтобы отдать соответствующие распоряжения.

* * *

— Ром, ты глянь, какая красота, — Сергей выскочил на задний двор в тот момент, когда я выгнал из гаража указанный им автомобиль.

Больше всего автомобиль напоминал Мерседес сороковых годов из моего мира. Вот только коробка была, похоже, изначально автоматической. И двигатель был гибридный: наполовину бензиновый, наполовину работающий на магической батарее. Батарея была представлена в виде кристалла. Наполнена магией воздуха, и заряжалась вроде бы самостоятельно при участии родственной стихии. Такую информацию во всяком случае выдал мне Зик. Как оно было на самом деле можно было узнать только при использовании.

— Ром, да смотри же ты, — я закрыл капот и повернулся к нему. В руках Сергей держал винтовку, на которую уже навернул прицел. — Красота какая.

— Угу, красота, — я кивнул. — Бензин не пропал? Столько лет прошло.

— Нет, — Сергей покачал головой. — Он законсервирован с помощью заклинаний. Что помешало этих же заклинания на продуктах использовать, хрен его знает, как говорится. Маги же, ёптить.

— Хрен вообще много чего знает, — ответил я. — Такой вот энциклопедически подкованный фрукт.

— Овощ, — автоматически поправил меня Сергей, вскидывая винтовку, а затем любовно поглаживая цевьё.

— Один хрен, — я махнул рукой. — Открой ворота для проезда. — Обращался я не к нему, и Сергей это прекрасно знал. Хозяйка контролировала все двери и ворота замка, вот пускай открывает и закрывает. Я, конечно, уже начал потихоньку блокировать её функционал. Но делал это постепенно. Кто его этот искусственный интеллект знает, вдруг ещё взбрыкнет. А нам тут из-за этих блядских жетонов ещё жить.

Ворота открылись, и я выехал на подъездную дорожку. Мальчишку-конюха нигде не было видно, наверное, спрятался на конюшне и переживает. Ничего, освоится. Жрать захочет, выползет.

— Ром, еды купи, пока этот фон Вирган не прислал, — крикнул мне вслед Сергей.

Мотор работал удивительно тихо. Не рычал, не хрюкал. Плавность хода тоже была на высоте. Я подъехал к крыльцу, на котором уже стояли дед и Даша.

— Ну что, жить будешь? — спросил я, выскакивая из машины.

— Буду, — кивнул дед. — Всё у меня нормально. Это ты зазря переполошился. Дашенька кое-что подправила, и я сейчас вообще, как новенький.

— Хорошо, — я кивнул. — Во всём разобрались? — я посмотрел на девушку.

— Нет, и это слегка интригует, — она улыбнулась. — Так же, как и вы, Роман. Ваши дед и дядюшка абсолютно здоровы и полны сил и энергии. А вот вы…

Значит, дед решил долго не выдумывать и обозначить Сергея, как моего дядюшку. Тоже верно. Просто друга могут не принять. Тут ведь почти феодальное общество. А вот родич по крови — это уже гораздо серьёзней.

— Так переезжайте сюда, — я криво усмехнулся. — Или это будет слишком неприлично?

— Это будет неправильно по отношению к другим людям, — мягко поправила она меня. — У вас ведь всё равно скоро появятся служащие женщины. Это неправильно, что трое мужчин пытаются справляться со всем самостоятельно. Так что моё присутствие в замке никого не шокировало бы.

— Мы уже обсудили с Дашей этот вопрос. — Ответил мне дед. — Целитель и роду, и, как ни крути, клану, действительно нужен. Отправлю запрос с Кёльнский университет. Когда они смогут прислать Дарье замену, тогда мы и обсудим вопрос с её трудоустройством.

— Я буду приходить так часто, как только смогу. Александр Борисович мне разрешил, — снова улыбнулась девушка. — Я всё же хочу разобраться в том, что происходит в вашем организме Роман, и узнать предназначение многих непонятных мне приборов в целительском крыле. А сейчас мне нужно идти.

— Прошу, — я распахнул пассажирскую дверь. — Садитесь, я вам отвезу.

— Не стоит, — проговорила она весьма неуверенно.

— Конечно же стоит, — прервал её дед. — Тем более, что Роману всё равно нужно в посёлок. В прошлый раз он так увлекся баронским сынком, что забыл про всё на свете.

— Дед… — Я сжал губы, и медленно выдохнул. — Я не забыл, просто так сложились обстоятельства.

— Хорошо, надеюсь, сегодня они сложатся более удачно. — Дед сложил руки на груди. — До свиданья, Дашенька. Надеюсь, скоро увидимся.

Даша настороженно отнеслась к машине. Она сидела очень напряжённо, когда мы выезжали из замка.

— Расслабьтесь, — я мельком посмотрел на неё, а потом перевёл взгляд на дорогу, добавив скорость. — Вы никогда не ездили на машине?

— У моего деда в гараже стоит нечто подобное, — она провела рукой по панели. — В детстве я часто забиралась внутрь и играла. Но не ездила, вы правы. Никто из моего поколения не ездил на машинах, я первая, — и она широко улыбнулась. — А что там у вас снова произошло с Клаусом?

— Он молодой агрессивный придурок. И в этом я точно не виноват, — ответил я уклончиво. — К тому же он любит ловить неприятности на ровном месте, а потом ещё и множить их. Не знаю, может быть, у Клауса такая потребность в подобных острых ощущениях. Такой вот любитель погорячее.

— И то немного странно. Клаус надменный, нетерпимый — это точно. Но я никогда не отмечала за ним вспыльчивости и странной агрессивности.

— Ну, значит это мне так повезло, стать счастливым первооткрывателем его тщательно скрываемых пороков.

Вдалеке показался посёлок. Для машины два километра было практически и не расстояние вовсе.

— Даша… — я чуть притормозил, и повернулся к ней. Сам не знаю, что хотел сказать, наверняка ляпнул бы очередную глупую банальность, но тут в левом ухе прозвучал голос Хозяйки.

— Прости, дорогой, что отвлекаю, но у нас прорыв возле Каменного. Тварей вырвалось две, они второго уровня опасности.

Ничего вроде бы страшного не произошло, но я сам велел Хозяйке говорить о каждом случае. Мне нужно было составить хотя бы приблизительное представление о происходящем.

— Чёрт, — пробормотал я, и врубил скорость. — Предупреди деда, что я сейчас отвезу Дашу и поеду к Каменному.

Надо было посмотреть на этих тварей своими глазами, да и наведаться в Каменный не помешает, посмотреть, что в главном городе земель Охотников творится. Заодно и еды там куплю.

Глава 24

Прорыв произошёл в двух километрах от Каменного. А твари второго уровня были похожи на двух здоровых крокодилов. Которые могли плеваться огнём. Вроде бы незначительные отличия, но сразу же делающие встречу с ними ещё более неуютной.

А узнал я о них очень просто, эти твари выползли на дорогу и принялись палить по машине.

— Недолёт, — пробормотал я, тормозя, а потом сдавая назад. — И что мне с вами делать? Хозяйка, этих тварей как можно убить?

— Как угодно, Рома. — Раздался в ответ мелодичный голос. — Они второго уровня.

— Отлично, значит, будем импровизировать. — Я выскочил из машины, целенаправленно готовя молнию.

Твари были довольно медлительны, но огнём швыряли с завидной периодичностью. Одина из них вырвалась вперёд, и молния ударила прямо ей в морду, как раз в тот момент, когда из распахнутой пасти начинало вырываться пламя. Не знаю, что именно генерировало в монстре огонь, но шарахнуло здорово. Хорошо, что я довольно далеко стоял, иначе меня точно контузило бы и это как минимум.

А вот подружке твари не повезло. Её накрыло взрывной волной. И она остановилась на дороге, мотая головой. Я же внезапно почувствовал, что на меня накатила дикая слабость. Так, пора эти эксперименты с магией всё-таки оставлять. До добра они точно не доведут.

И я достал пистолет. Не тот с серебряными пулями, который у Вюрта забрал, а тот, который нашёлся в арсенале. Один я взял с собой, вот прямо, как знал, что может пригодиться. Не дожидаясь, пока тварь очухается, я подбежал поближе. Увидев, что я приближаюсь, пасть распахнулась и я, не раздумывая разрядил в неё всю обойму. Распахнувшаяся пасть, с мелькнувшим в глотке пламенем захлопнулась, и монстр перестал шевелиться. Струйка крови, потекшая на землю, была вполне красной. Не дымилась и дыр в почве не прожигала. Так что, никаких других отличий, кроме плевков огнём от обычных крокодилов я не нашёл. Если не учитывать тот момент, что крокодилы в наших широтах не водятся.

Внимательно осмотрев обе туши, я пришёл к выводу, что первая, хорошо прожаренная с дырой в боку никуда не годиться. А вот вторую вполне можно попробовать продать.

Если уж в Призамковом жил и работал алхимик, который с удовольствием забрал у нас наши скромные трофеи, то в городке, являющимся административным центром земель Охотников, он должен быть не один. А новости и сплетни всегда, во все времена и во всех мирах лучше всего узнавать на рынках. Нам же информация нужна была, как воздух.

Туша была довольно тяжёлой. Пришлось повозиться, чтобы утромбовать её в багажник. Но прежде, морду замотать нашедшейся там же тряпкой, чтобы не изгваздать всё в крови. Вторую я оттащил с дороги на обочину, чтобы не мешала проезду. Перед этим я её детально осмотрел. Зубы были повреждены взрывом, когтей и наростов у твари не было. Может быть, в ней и было что-то ценное, но тащить в город в таком виде, как-то не хотелось. Очень много вопросов из-за способа убийства возникло. А я так понимаю, что обычные шахтёры здесь, если и владели магией, то очень редко. Закончив разбираться с тушами, сел за руль и поехал дальше к городу.

Вдалеке показался указатель, обозначающий, что скоро я въеду в славный город Каменный.

— Ну что, будем эпатировать местных жителей и прокатимся с ветерком по улицам? Или пока не будем палиться и тихонько прикинемся ветошью, то бишь шахтёром, которому сегодня дико повезло угрохать зверюгу?

Думал я недолго, развернул машину и заехал в небольшую рощу, стоящую неподалеку. Вытащил тушу, отстегнул от пояса меч, чтобы не смущать народ этим явно дворянским атрибутом, взвалил тварь на плечи и побрёл по дороге.

Город был небольшим, чистым и каким-то суетливым, что ли. Мимо меня постоянно пробегали какие-то люди, судя по всему курьеры. Кто-то на кого-то орал. А дворники судорожно мели и так на мой взгляд чистые улицы.

Пока я шёл, на меня смотрели зеваки. Точнее не на меня, а на мою ношу. Несколько парней уважительно присвистнули, но какого-то слишком большого ажиотажа я своим появлением не вызвал. Да и одет был, как половина встреченных мною мужчин. Возле одной из лавок, на вывеске которой значилось, что она принадлежит алхимику О. Кнауфу суетился пожилой человек. Он стоял на довольно неустойчивой лестнице и мыл окно.

— А что, разве для этого не существует специального заклинания? — спросил я, останавливаясь рядом с ним. Таскать эту тяжесть уже надоело, да и плечи заметно побаливали.

— Ох, ты ж, — старик чуть не свалился с лестницы. — Что же ты подкрадываешься и пугаешь, ирод? — он потряс сухоньким кулаком.

— Я не хотел. — Искренне ответил, и поправил на плечах уже начавшую тянуть меня вниз ношу.

— Всё бы вам молодым заклинание какое-нибудь использовать, или на худой конец артефакт. И совсем не думаете о том, что у мага энергия не бесконечна! И тратить её на то, чтобы пыль смахнуть с витрины… — И тут его взгляд остановился на туше, большая часть которой была прекрасно видна. — Ага, прорыв был недалеко? А так и знал. У меня всегда, когда прорыв в пределах трех километров поясницу прихватывает.

— Да вот, как раз по дороге сюда чуть под огонь этой твари не попал. — Я прищурившись посмотрел на старика. — Впервые Каменного добрался. Давненько посмотреть на город хотел, да всё дела не пускали. Не подскажите, где мне эту тушу сдать можно? Не на себе же таскать, в конце концов.

— Да мне можешь продать, — старик очень ловко соскочил с лестницы и открыл передо мной дверь. — Вон прямо на прилавок сваливай.

— Я тварь не разделывал, — я с облегчением свалил на прилавок этого огнедышащего крокодила. Дальнего родственника драконов, скорее всего.

— Ну, и хорошо, — алхимик забежал за прилавок, зажёг лампу, направив дополнительный луч света на тушу. — А то, некоторые криворукие добытчики так разделают тварей, что плакать хочется. Просто нестерпимая боль в сердце поселяется, верите, молодой человек?

— Верю, и так как боль я вам не причинил, то надеюсь на достойную цену. — Я понятия не имею, сколько стоит этот крокодил, поэтому сейчас можно будет только гадать, не нагреют ли меня на приличную сумму. С другой стороны, а что я могу сделать, если всё-таки нагреют?

— Так, что тут у нас. Угу, горючие железы не повреждены, — Кнауф с трудом разжал уже окоченевшие челюсти, и принялся изучать товар. Он чуть ли голову не засунул в пасть к твари, весьма энергично копаясь в ней длинным пинцетом. Окна алхимик мыл с куда меньшим энтузиазмом. — Зубы целые. Верхнее нёбо повреждено, но незначительно. Вы как его убили, молодой человек? — он прищурился.

— Артефакт, — я развёл руками. — Одноразовый. Напоминает по действию выстрелы из огнестрельного оружия. В Кёльне приобрёл по случаю, да вот, весь израсходовал.

— И чего только не придумают, — покачал головой Кнауф и продолжил осматривать тушу.

Я же, воспользовавшись тем, что хозяин занят, принялся осматривать его лавку. Понять, что именно здесь продавали было сложно. Никаких полок со склянками, флаконами и другими образцами деятельности алхимика я не увидел. Ведь алхимик — это же зелья разные, философский камень и, что там ещё? Здесь же ничего этого не было. Да что там говорить, здесь даже полок не было. Голые стены и длинный деревянный прилавок. В витрине, правда стояли какие-то колбы, но они больше напоминали часть лаборатории, выставленной напоказ.

— Триста пятьдесят серебряных рублей, — провозгласил Кнауф, и я быстро перевёл на него немного расфокусированный взгляд. Всё-таки слабость, возникшая после применения магии, всё ещё чувствовалась.

— Простите? — я пытался прикинуть, много это, или мало. — Вы сказали, триста пятьдесят серебряных рублей?

Учитывая, что в прошлый раз мы получили двадцатку, сумели приодеться и ещё хватило на несколько дней гостиницы, оплату услуг целительницы и ещё осталось на еду, то сумма выглядела довольно внушительно.

— Ладно-ладно, не надо так нервничать, я помню, что вы меня не расстроили издевательством над несчастным телом, поэтому… четыреста двенадцать серебряных рублей, но это последняя цена. Поверьте, молодой человек, больше вы не выручите за эту тушу. Во всяком случае, здесь, в Каменном. — Твёрдо сказал алхимик и даже стукнул ладонью по прилавку.

— Это, конечно, больше похоже на обдираловку, — медленно протянул я. — Но, вынужден согласиться. Потому что, боюсь, вы можете оказаться правы, господин Кнауф, и лучшую цену я просто не найду.

— Вот, даже вы поняли, юноша, что старый Олаф Кнауф всегда предложит лучшую цену! Кстати, а откуда вы узнали, что я именно Кнауф? — он подозрительно посмотрел на меня.

— У вас на вывеске написано, — ответил ему, посмеиваясь.

— Ах, да, точно, — он ударил себя ладонью по лбу. — Весь город сошёл с ума, и я вместе с ним.

— Да, я заметил, что какой-то нездоровый ажиотаж вокруг, — пока я говорил, Кнауф стащил тушу с прилавка и потащил к боковой двери. При этом не сказал бы, что он сильно напрягается, хотя туша была тяжёлой. — А с чем вся эта суета связана, не подскажите? — Добавил я, когда он вернулся и бросил на прилавок тяжёлый кошель с серебром.

— Здесь ровно четыреста монет, — сказал он, и отдельно отсчитал ещё двенадцать. После этого придвинул их мне и вздохнул. — Слухи ходят, что хозяева вернулись. То ли сами, то ли наследники.

— Да что вы, говорите, — я покачал головой. — Вот и в Призамковом слухи такие гуляют. Неужели правда замок снова обитаемым стал? И как, думаете, Кедровы это, или кто-то другой?

— Момент непринципиальный. Может, и лучше будет, если не Кедровы замок займут и с жетонами наперевес сюда приедут. Тех я ещё помню, хоть и мальчишкой совсем был. Ох и крутой нрав был у Архипа Кедрова. Бароны-то его уже не застали. Да и местные идиоты думали, что сказки это, и никто сюда не явится больше. Им всем очень не повезёт, если Кедровы всё-таки вернулись. — Кнакф задумался, и добавил. — А вот то, что обитатели замка очень скоро сюда наведаются и устроят ревизию по полной программе — сомнению не подлежит. Вот все и носятся, как в задницу ужаленные, стоило только слухам поползти. Кто-то лоск наводит, а кто-то бумаги экстренно перетрясает, чтобы спрятать успеть все свои делишки. Я вот тоже, решил витрину помыть. А вдруг мимо кто поедет из Охотников, глянет, а стекло пыльное.

— Да, неудобно получится, если он в пыльном стекле свою самодовольную морду не разглядит, — поддакнул я, убирая кошель с четырьмя сотнями во внутренний карман куртки. Отдельно лежащие двенадцать рублей ссыпал в свой тощий кошелёк, который нашёл в своей спальне. В нём даже пара рулей серебряных нашлось да мелочь медная. — Вы не подскажите, где здесь можно свежей еды купить: хлеб, масло, колбасу и тому подобное? Я сейчас при деньгах, могу себе позволить, — и похлопал себя по груди, там, где лежали деньги.

— Да, за ратушей лавка Петьки Сомова стоит. Там всё это можно купить. У него своя фермам за городом, оттуда каждое утро всё свеженькое привозят. А хлеб в пекарне напротив Сомовской лавки взять можно.

— Спасибо, — я кивнул и повернулся к выходу. Уже подходя к двери расслышал, как Кнауф пробормотал.

— Ну, а я пойду тушей займусь. А окно потом домою.

Выйдя на улицу, огляделся по сторонам. Так, вон та почти башня, которая возвышается над всеми остальными домами, скорее всего, и есть ратуша. Значит, мне туда.

Ратуша находилась на центральной площади, и пока я до неё добрался, имел представление о городе. Не слишком большой, у меня ушло менее часа, чтобы половину пройти пешком. У города было довольно странная застройка. Трехэтажные многоквартирные дома были расположены по периферии. А ближе к центру стояли особняки, окружённые небольшими парками. Обычно застройка ведётся наоборот. Но здесь обеспеченные люди предпочитали центр. Впрочем, земли вокруг было много, проблемы с разрастанием я лично не наблюдал.

В булочной стояла небольшая очередь. Пекарь только что вынул из печи хлеб. От одного запаха у меня рот слюной наполнился. Встав в очередь за хорошенькой девчонкой, начал прислушиваться к тому, что говорят люди.

Говорили все об одном об обитателях замка. А также о том, что вольной жизни, похоже, наступает конец. Что в принципе, коснётся исключительно Совета. Простые жители, как платили налоги, так и будут платить. Только вот часть из них теперь будет уходить не членам Совета в карманы, а, как и положено, хозяевам. Некоторые даже злорадствовали по этому поводу.

— А вы как думаете, какие они? — я посмотрел на повернувшуюся ко мне девицу и улыбнулся.

— Вот уж не знаю. Наверное, метра два без… чёрт, простите, — я негромко рассмеялся. — Наверняка, как и положено легендарным воинам, могучие, суровые мужчины. — Перед глазами встал Сергей в синих трасах и шинели, и я снова чуть не заржал. Вовремя прикусил язык и подмигнул девушке.

— В книгах они описаны по-разному, — прощебетала она. — Среди Охотников же могут, и молодые мужчины встречаться.

— Возможно. А вы не боитесь этих молодых мужчин? У этих молодых разные нехорошие мысли могут возникать, когда они таких вот красоток встретят.

— Ну что вы, это же Охотники. У них, наверняка, отбоя от женщин нет, — у девушки порозовели щеки.

Видимо, она представила себя предметом вожделения красавца-мужчины, который обязательно увезёт её вдаль на белом коне. Тут подошла её очередь, и девушка принялась бойко перечислять улыбчивому пекарю, что ей от него нужно. Отвлекшись от меня, она не расслышала, как я прошептал.

— Ну вот с последним вашим утверждением я могу поспорить.

— Чего тебе, парень? — обратился ко мне пекарь, а девушка тем временем упаковывала покупки, которые пекарь положил на небольшой столик возле прилавка.

— Хлеба, — я прикинул объем булки. — Даже не знаю. Чтобы четверым мужикам на пару дней хватило. — Вовремя вспомнил, что у нас теперь в штате есть конюх. А то кто-то остался бы без положенной пайки. И, боюсь, что это был бы безголовый Рома. — Ну, и булочек каких-нибудь, пару батонов, придумай сам.

— Тебе в пакет всё собрать? — я кивнул. Ну да, не в руках же тащить. — Восемьдесят семь копеек.

Девушка мельком посмотрела, как я, чертыхаясь, тщательно отсчитываю мелочь, и сочувственно улыбнулась. Ну, да, не Охотник, который бы небрежно бросил бы на прилавок серебряный рубль. Но для меня дело было даже не в самой сумме. Я пытался разобраться в стоимости денег и ценообразовании. Мне пока не до понтов.

Выйдя на улицу, я больше всего хотел оказаться в машине и сожрать ещё горячую булку. Собрав волю в кулак, перешёл через площадь и зашел в лавку фермера. Тут мне предстояло весьма основательно затариться. Отстояв небольшую очередь, в которой обсуждались всё те же животрепещущие темы, узнал, что как минимум трое из членов Совета присваивали средства, на которые выстроили приличные особняки и удачно выдали замуж дочерей за приближённых барона фон Майснера.

У этих троих не было бизнеса, кроме управления землями Охотников, так что, выводы напрашивались сами собой. Наверняка, они и с бароном о чём-то договорились за вполне ощутимые откаты. Это я сам додумал, когда про установленные на границе селитряницы услышал. Похоже, Майснер надумал решить проблему с порохом старым-добрым способом. Получением селитры из дерьма. Тоже верно, зато есть куда отходы девать.

Решив, что на сегодня впечатлений хватит, я направился к выходу из города. Надо бы всё-таки второго монстра притащить и Кнауфу загнать. Насколько я понял, у него не шкурка наиболее ценна, а то, что находится внутри. В любом случае можно сказать, что нашел на дороге. Охотник какой-то, видать, развлекался.

— Рома, — я обернулся на знакомый голос.

Меня догонял Митяй. Он щеголял в новой куртке. А на плече висела новенькая сумка, в которой позвякивали флаконы.

— Откуда дровишки? — спросил я, кивнув на куртку.

— Здесь купил. Я за химикатами для шахты ходил. Они в Ямске не продаются. Не хочет наш алхимик с ними связываться. А по дороге тушу огнекрокока увидел. Обгоревшая, правда. Но железы целые. Алхимику оттащил. Пятьдесят рублей выручил. Какой-то придурок забил и бросил возле дороги… — Тут он осекся, глядя на моё вытянувшееся лицо. — Эм, ну, вот, — и он полез за пазуху, видимо, за кошельком. — Как-то я сразу не подумал…

— Оставь себе, — я махнул рукой. — Считай, что это твоя зарплата за полгода. Нам люди нужны. Вот ты и будешь вторым служащим. Клятву главе рода принесёшь и вперёд. У тебя ведь нет никаких обязательств?

— Нет, — Митька смотрел на меня недоверчиво. — Я от пыли шахтной кашлять начинаю сильно, нельзя мне в шахты. Так что отцу помогаю. Он же староста у меня. Ты что, правда, меня в замок берёшь?

— Да, а теперь пошли. У меня за городом машина стоит. Жрать хочу, умираю просто. Так что поедим и домой двинем. Мне много чего надо деду рассказать.

Глава 25

— Так, что тут у нас? — Сергей принялся потрошить здоровенные пакеты, которые я привёз из Каменного. — Молочко, сметанка, творожок. Мясо, масло… Молодец, ничего не забыл. Но здесь всего на пару дней. Если считать Митяя, то народу прибавилось. Где он, кстати?

— Ушёл домой за вещами. — Я взял булочку и принялся отщипывать кусочки, отправляя в рот. — У нас здесь не богадельня, трусам и носками пускай обеспечивает себя сам.

— Ага, Санька тоже убежал. Когда понял, что его здесь не убьют и не расчленят, и не скормят слизням. Как только понял, так и выполз из конюшни. А может быть, попросту жрать захотел. Тоже, кстати, вариант. Я его покормил, он клятву деду твоему принёс и убежал за вещичками. — Сергей принялся раскладывать продукты по холодильникам. — Надо что-то думать насчёт поварихи. Да уборщицы.

— Надо, — я встал, отряхнув руки. — Вот Митьку и заставим нам кандидатуры подходящие присмотреть. Он всех знает, проблем возникнуть не должно.

Клятву у Митяя дед принимал при мне. Что могу сказать, это было торжественно и красиво. А ещё смертельно опасно, в том случае, если Митька взбрыкнёт и решит нарушить клятву верности клану и роду. Мне, кстати, тоже не мешало бы выучить подобную клятву. Чтобы избежать различного рода эксцессов, если деда поблизости не будет.

— Чем заниматься собираешься? — спросил Сергей, задумчиво глядя на мясо. Он у нас стал неизменным поваром. Так получилось, да он и не оспаривал подобное положение вещей.

— Пойду, деду отчитаюсь, и начну более детальный осмотр комнат. Надо уже хозяйское барахло перетрясти. Что пригодится на склад стаскать. Ну, а то, что совсем не пригодится — слизням на откорм, — я потянулся.

— Так, я всё время слышу про этих слизней, но, когда вы их обсуждаете, у меня, наверное, дела появляются, потому что я не слишком понимаю, что это, — Сергей передумал засовывать мясо в холодильник, наверное, решил приготовить. — Знаю, только, что они во рве живут.

— Во рве. Наличие воды — обязательное условие для их существования. Сами же слизни… Не знаю, как правильно охарактеризовать. Они условно-живые. Такие биополимерные хреновины… Чёрт. У них спецификация странная, я не понимаю подобных терминов. В общем, эти твари входят в структуру замка. Они не растут, не размножаются, но для функционирования им нужны как органические, так и неорганические вещества. Они их поглощают. Сжирают всё, что попадает в воду. Я всё думал, куда сливается канализация, а вот туда и сливается, в ров. И все отходы и мусор тоже туда. Универсальный очиститель. Кстати, вода во рву не просто чистая, она почти стерильная. Её вполне можно начерпать для целительского крыла.

— А слизней черпалка не привлечёт? — хмыкнул Сергей, покосился на окно и поёжился.

— Нет. И их самих не начерпаешь, для большей остроты ощущений. Эти твари здоровые и большую часть времени лежат на дне. По количеству их четыре. Слизни прозрачные и в чистой воде их не видно. Если только не решат поплавать. И они, ещё раз, условно-живые и входят в структуру замка. Я могу их отключить. Они не сразу собирают добычу, а спустя семь минут, после попадания в ров. Это сделано как раз на тот случай, чтобы у Хранителя был шанс предотвратить уничтожение.

— А в твоё отсутствие? — Сергей задумчиво поскрёб бороду и перевёл взгляд на мусорное ведро. Понятно, сейчас пойдёт экспериментировать. Пока сам, своими глазами не увидит, не поверит.

— Глава клана и старший Охотник имеют почти все права в моё отсутствие. А иногда у них больше прав, чем у меня. Поэтому важно, чтобы хотя бы один из нас всегда оставался в замке.

— Проблема в том, Рома, что у нас глава клана и старший Охотник — это одно и то же лицо, — вздохнул Сергей. — Ладно, как-нибудь приспособимся. И не к такому приспосабливались, ёптить. — Он снова повернулся к мясу, а я пошёл искать деда.

Нашёл его в кабинете, который он застолбил за собой. Дед поднял на меня красные от недосыпа глаза.

— Тебе надо отдохнуть. Если ты свалишься, хорошо никому не будет. — Сказал я, падая в кресло.

— Надо. Сейчас закончу разбирать бумаги о собственности и отдохну. А завтра начну изучать. После того, как магией позанимаюсь. Эх, тяжела жизнь простого феодала. — Он хмыкнул. — Так что ты узнал в Каменном?

— Город хороший, мне понравился. Совет порадовал, ничем не отличаются, судя по слухам от любого другого в любое время и в любом из миров. Взятки, откаты, всё, как положено. Но не слишком борзеют, чего уж там. На нужды города тоже кое-что перепадает. А вот как с другими землями обстоит, не знаю, — я развёл руками.

— Вот, — дед порылся в бумагах и вытащил одну. — Всего на землях Охотников расположено три города типа Каменного, восемь посёлков и пятнадцать деревушек. Во всяком случае, столько числилось на момент гибели Кедровых. Сколько сейчас, чёрт его знает. По-хорошему надо объехать их все, посмотреть да отметки сделать, что и где расположено. Только, боюсь, Рома, тебе это предстоит делать. И не на машине, а на коне. Одного я тебя, понятное дело, не отпущу. Нам в любом случае что-то вроде баронской дружины надо будет у себя заводить. Только, где её взять ту дружину?

— Знаешь, я пока не хочу об этом думать. Вот, убивай меня, не хочу, — я медленно поднялся из кресла. — Пока мне хочется заняться обследованием доступной нам части замка. Что я сейчас и буду делать. — И я сделал шаг к двери, но прозвучал голос Хозяйки.

— К границе замка подошёл человек, который пребывал в замке в виде лишенного физического тела Ганса фон Вюрта.

— Чего? — мы с дедом переглянулись. — Как это подошёл? Как голова может куда-то подойти?

— У него есть физическое тело. И все характеристики указывают на то, что он утратил свою некросоставляющую. Теперь это обычный смертный человек. — Пояснила Хозяйка.

— Вырвите мне язык, но я должен это видеть, — заявил я, бросившись к двери. Дед оказался едва ли не шустрее меня, и мы слегка застряли в дверном проёме, пытаясь побыстрее выбраться из кабинета.

Серёге пока не говори, у него особая любовь с фон Вюртом. — Хмыкнул дед, когда мы всё-таки смогли вырваться в коридор.

— Этот гадёныш меня тоже убить хотел, — напомнил я деду.

— Тут другое, Рома. Тебя в той кирхе не было. А мне до сих пор кажется, что запах крови в носу стоит. — Серьёзно ответил дед. — Если бы они только от нас отстреливались… Это было бы понятно, всё-таки война шла, а так. — Он махнул рукой. — Серёга тогда слишком близко всё к сердцу принял. Так что, может и не сдержаться, ежели что.

Вот только, когда мы выскочили из замка, то увидели, что калитка приоткрыта.

— Твою мать, — я прикрыл глаза. — Сергей же хотел слизней мусором покормить и заодно посмотреть, как они питаются.

Мы снова переглянулись и наперегонки понеслись к воротам. Мне нужно будет собой основательно заняться, потому что дед меня обогнал. Не в лёгкую, конечно, но всё же в калитку на мост выскочил первым.

Похоже, Сергей только что вышел. Потому что стоял, глядя на Вюрта, выпучив глаза. Рядом стояло ведро с мусором. Мост был добротный, широкий. При желании по нему могли без особых проблем проехать трое всадников в шеренге.

Вюрт стоял на середине моста, прямо на границе защитных чар, и легонько пинал мелкие камешки, лежащие то здесь, то там.

— Откуда у тебя тело? — наконец, сумел выдавить из себя дед.

— Это моё тело, не беспокойтесь. Было припасено на всякий случай. Этот дружинник полный лопух. Практически сразу поверил, когда я наплёл ему, что тоже Охотник, только нахожусь в трудных жизненных обстоятельствах. А вам некогда меня к телу отнести, которое в восстановительной капсуле лежит. Про Охотников, оказывается, столько небылиц ходит, что он поверил. Тем более, что охрана меня пропустила без проблем. — Вюрт вздохнул. — У меня проблемы.

— Да что ты говоришь. И в чём твои проблемы заключаются? Дорогу до дома забыл? — Сергей медленно поднимал руку, на ладони которой зарождалось пламя.

— Да что ты такой нервный? Я не чудовище. Я же не стал этого придурка убивать, хотя мог, — Сергей по-немецки говорил плохо, но понимал достаточно хорошо. — Отпустил, ещё и поблагодарил за помощь.

— Какой благородный. Меня ты тоже не хотел убивать, просто, так получилось? — я вышел вперёд. Дед в это время пытался шёпотом отговорить Сергея от немедленного убийства.

— Нет, тебя я хотел убить, — честно признался Вюрт. — А ты меня убил. Мы квиты, как мне кажется. Подумаешь, повздорили, выяснили, кто сильнее. У всех бывают плохие дни.

— Ах ты, гнида, — я даже восхитился его отношением к жизни. — Ты зачем припёрся? Или у тебя ещё где-то тело припрятано, и ты хочешь поэкспериментировать?

— Спокойно, Роман, если ты меня сейчас убьёшь, то это будет навсегда. — Вюрт вытянул перед собой руки. И только сейчас я увидел, что он какой-то оборванный. Немецкая форма в подпалинах, руки и лицо исцарапаны.

— Да это же просто праздник какой-то, — я недобро прищурился. — Руки так и чешутся проверить. Что, страус тебя выпер за профнепригодность? Да ещё и кровавое бессмертие отобрал?

— Магистр Штраус мёртв! Окончательно и бесповоротно! Замок захвачен и меня едва не уничтожили собратья, — вскричал Вюрт. — Этот урод сделал меня смертным, — спокойно с какой-то безнадёжностью в голосе проговорил он.

— Кто, этот урод? И как он сумел справиться с вашей кодлой? — вперёд вышел дед, оттеснив меня подальше от защитной границы.

— Этот ваш, в белой панамке. Когда его притащили в замок, в нём проснулись силы. Он некромант чёртов! А мы все были очень чувствительны к магии смерти.

— М-да. Яшка — некромант, — даже Сергей успокоился, схватил ведро и вытряс из него мусор прямо в ров. — Он не мог не отличиться. А я предупреждал, что ваши зря его живым к себе потащили. Эта гнида даже полутрупам может жизнь испортить, ёптить.

— Некромант, попавший в столь благодатную среду. Обалдеть. Вот что называется, повезло. — Я присвистнул. — Есть, где развернуться и порезвиться.

— Что он сделал и как? — спросил дед.

— А не знаю, — покачал головой Вюрт. — Это же без меня происходило. Но, Эльза с восторгом рассказывала, как господин уделал Магистра Штрауса чистой первозданной силой. Правда, тот хотел применить к этому в панамке физические методы воздействия… Но не убивать же сразу, да ещё таким жутким способом! Варвар чёртов. Нет, чтобы поговорить, прийти к соглашению…

— Как мне нравится твоя абсолютная незамутненность, — покачал головой дед. — Подумаешь, один садист второй кусок дерьма пытать собирался. Что, два козла не могли полюбовно договориться? Дальше что?

— Он сумел подчинить себе всех обитателей Вольфсангеля. — Вздохнул Вюрт. — Я уже говорил, что они чувствительны к магии смерти? Пока только осваивается. Но, у вас есть гарантии, что он не двинется на вас, как только овладеет всей своей силой?

— Чтобы Яшка, да не захотел нам напакостить? Ты за кого его принимаешь? — Сергей сплюнул в ров.

Это словно послужило сигналом к действию. Вода всколыхнулась и в глубине прошла рябь, словно внезапно образовалось подводное течение. Движение воды создало ощущение тени, мелькнувшей у самого дна. Мы все четверо, как завороженные смотрели на то, как происходит утилизация мусора. Его словно накрыло пленкой, или куском прозрачного желе. А потом он начал исчезать, как будто был сделан из снега и пришла пора таять.

— А с человеческим телом тоже самое происходит? — возникшую тишину нарушил Вюрт.

— Полагаю, что, да. — Ответил я, не в силах оторвать взгляд от разворачивающегося действия.

— А человек в это время уже мёртв, или ещё не очень? — продолжал спрашивать Вюрт.

— Понятия не имею. Может быть, они и умерщвляют жертву перед тем, как поглощать, чтобы не дергалась, — ответил я задумчиво. — Но не факт. Надо ещё раз спецификацию перечитать.

— Потрясающе. И кто после этого садисты и звери? — он возмущённо посмотрел на меня.

— Лучше не поднимай эту тему, — ласково посоветовал ему дед. — Иначе может произойти несчастный случай, и Роме не придётся ничего читать, потому что мы увидим всё собственными глазами.

— Вы постоянно мне рот затыкаете. Никакой свободы слова, — продолжал надрываться Вюрт.

— Ганс, а ты зачем сюда пришёл? — ласково спросил его дед.

— А куда мне ещё идти? Меня чуть не убили, я едва сумел сбежать из Вольсангеля. Мне жить негде. — Выпалил Вюрт. Я же так при этом уставился на него, что, ещё немного и стану Сейлор Мун напоминать сам себе. — Я не знал, что произошло. Вернулся в замок, и прямо с порога наткнулся на белую панамку. Вы в курсе, что он её даже в замке не снимает. Кто-нибудь проверил бы, может, она уже приросла к дурной голове? — Он вздохнул и продолжил. Благо его никто не перебивал. Мы старательно переваривал тот момент, в котором Вюрту негде жить, и он не придумал ничего умнее, как прийти в дом к врагам. — Увидев, как я думал, пленного, который разгуливает по замку, как по собственному дому, я, разумеется, возмутился и указал на этот факт охране… Он развернулся и с ходу залепил в меня отменяющее заклятье, лишившее относительного, доступного нам бессмертия.

— Вот не был бы это Яшка, я бы даже спасибо ему сказал, и пожал мужественную руку, — протянул Сергей. — А так я даже не знаю, за кого порадоваться, а кому посочувствовать.

— Меня скрутили, — продолжал Вюрт. — Но тут выяснилось, что командовала в тот день Эльза. И эта дрянь решила поразвлечься. — Он прижал руку к боку, и я разглядел, что там у него форма разрезана. Хорошие развлечения у девушки по имени Эльза. Наверняка ходит со стеком в начищенных до блеска сапогах. — Мне удалось вырваться. Всё-таки я замок знаю, как свои пять пальцев. При этом мне удалось выкрасть у Эльзы портальный свиток и вот, я здесь.

— Портальный свиток, значит, — задумчиво проговорил дед. — А я-то думал, как ты сумел так быстро сюда добраться. Почему этими свитками не воспользовались из империи, чтобы попасть в Гиблые земли?

— А я знаю? — Вюрт скривился. — Скорее всего, большие порталы дают искажения. Так вы пустите меня?

— Скажи честно, ты совсем охренел? — спросил я, глядя на него.

— Я знаю Вольфсангель. — Ответил он, глядя при этом на деда. — И я знаю, что вам придётся столкнуться с панамкой. У вас просто не будет выбора.

— Клятву дашь? — спросил дед, движением руки отметая мои возражения. — Магическую, которая убьёт тебя незамедлительно, если ты решишь её нарушить.

— Все те, кому я клялся в верности мертвы. — Мне было странно слышать в его голосе горечь. — И мне действительно некуда больше идти. Я присягну тебе, как главе рода и клана, как Охотнику этого мира. — Сказал он с нажимом. — Большего от меня не жди.

— Хозяйка, пропусти Ганса фон Вюрта. Как только он принесёт мне клятву, вот здесь на мосту, верни ему частичный допуск.

— Хорошо, Александр Борисович, это приемлемо. Предлагаю вам поторопиться. Мимо Призамкового проехал отряд барона Майснера и направляется в сторону замка.

— Час от часу не легче, — дед потёр лоб. — Давай, клятву у тебя примем, да пойдём готовиться к встрече с бароном. Ещё и Яшка такую свинью подложил. У нас когда-нибудь появится время, чтобы насущные вопросы решить?

Вопрос был риторическим. Я не стал ждать пока он примет клятву у Вюрту, а, развернувшись, направился в замок. Надо этому козлу комнату выделить, да на мониторы глянуть. Пора уже начинать воспринимать замок своим домом.

— Это ведь сейчас наш дом? — спросил я вслух негромко.

— Конечно, дорогой, — тут же раздался голос Хозяйки. — Ты даже не представляешь, как долго замок вас ждал. Так что, добро пожаловать домой.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25