Слон метамодерна [Владимир Романович Максименко] (fb2) читать онлайн

- Слон метамодерна 521 Кб, 16с. скачать: (fb2)  читать: (полностью) - (постранично) - Владимир Романович Максименко

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Владимир Максименко Слон метамодерна

***

Потягиваю драйв и играю в героев меча и магии,
Параллельно под музычку сочиняя эпитафий.
На могильной плите выбьете мои лучшие строки.
Я в закат бытия уеду по разъебанной дороге.
Открыто говорю, ибо нахуй детскую таинственность,
Я всецело выступаю за абсолютную искренность:
Вываливаю кринжа будто Ксения Собчак.
Моя женщина наркотик — никогда не выкурю этот косяк.
Метеоритным дождем обрушиваю текстики,
Мир дихотомичен, как тычинки и пестики,
Оттого я не всегда пиздатый, бываю и уебком.
Культура нимфоманка просит достать плетку,
И я плетью обрушусь на этот Кель Талас,
Буду творить там разврат — я Маркиз де Сад.
Буквы образуют мой собственный ЧВК,
Словом готов трахать каждого мудака —
В русском языке, как Евгений Пригожин.
Если талант золото, то я богатейший вельможа!

***

Спасибо Зайка, что ты есть, ты моя муза!
Русское поле усею стихами, как Хрущёв кукурузой.
Посвящу тебе хоть целый сборник метамодерна.
Твое присутствие дороже всех богатств Моргенштерна,
Моя жизнь, как Титаник, а ты в ней — музыканты.
В новый год по всем каналам будут бить в честь тебя куранты,
Ради тебя я бы захватил Узбекистан,
Чтобы подарить тебе детство.
Ты Афродита, я же Уран,
И в нашем союзе рождается Эрот.
Депрессивные отрезки жизни, как гигантская лужа:
Я сниму свой пиджак, ведь так подобает благородному мужу,
Чтобы ты прошла не замаравшись.
Ебать культуру у меня уже не стоит,
Но ты поднимаешь этот член упавший.
Богоподобный атлант ты, а я блеклый Еврипид.

***

На пороге маячит третья мировая,
Но мне похуй, меня это не парит.
Важно лишь повышение цены на батон,
Ковыляя из пятерки, я иду, как с похорон
Благонравия и веры в человечество.
Покровительница добродетели
Нынче самая отпетая минетчица.
Я пожаловался Богу, но мне не ответили.
Коли мир летит в пизду, значит в нем нету места пидорам,
Хочу, чтоб каждому пацану было выдано по клитору.
Нейронные оргии в подкорке
Порождают какие-то ебаные строки:
Содомиты ответственны за мыслительный процесс.
Умозаключения не материальны, но они имеют вес,
А я фэтшеймер и желаю болеть анорексией.
Балтика девятка и Дудь на ютубе — вот моя мессия.
Истинно лишь быть адептом энтропии,
То есть пытаться жить по законам в России.
Лишь вера и апологетика безумия
Отзывается во мне извержением Везувия.
Крестоносцем пойду бить благочестивых мракобесов,
Сожгу Иерусалим и по крышке гроба эпохи тресну.

***

В канун двадцатилетия
Уж можно подводить итоги.
Первый отрезок пройден
Кое-как и еле-еле,
Но так-то в целом похуй,
Ведь прогресс наблюдается,
А значит я становлюсь лучше,
И того и гляди может к 30,
Как Ганнибал чрез Альпы,
Также неожиданно
Достигну мастерства.

***

Вот я в Калуге,
Один в постели лежу.
Грустно, тоскливо.
Пишу хуйню я,
Чтобы развеять скуку —
Выходит плохо.
Теплый свет горит,
Он убаюкивает.
Скоро пойду спать,
Но перед этим,
Наверное, вздрочну.
Да, хороший план.

***

С детства я геронтократ,
Ведь воспитан бабулей.
Спасибо старикам
За сохранность культуры.
Консервативный строй пиздат,
А я люблю консервы.
Бери в руки автомат,
Если воин системы,
Защити от зумерков,
Коих ведет сатана:
Надо усыпить зверьков —
От них одна суета.
Я всю жизнь мечтал
О двойном возрасте Христа,
Чтоб поучать внучат
И кричать, что им пизда,
Если не внемлют советам —
Без опыта не нюхали жизни соли.
Лучше выбить мозги из пистолета,
Чем хранить в башке крамолы.

***

Коли существует человек, значит точно есть проблема.
Клянусь, Господь, это не я плохой, а во мне просто сидит демон, —
Первородный грех, — об этом написал еще Аврелий.
Ведь не нужно каких-либо ухищрений,
Что б понять — мы не злодеи, а родились такими.
Похоть — как раз таки то имя,
Что не дала мать, но заклеймила природа,
И раз она так пожелала — пускай, я стану уродом.
На этой планете, что словно замок Дюрсе,
Окруженный рвом холодного, как глясе,
Космоса, за границами которого, возможно,
Все по лучше. А наша реальность, по сути, ложная,
Но меня ебут, следовательно я существую,
Но дай возможность кого трахнуть, и я выберу любую.
Похуй на пол, похуй на фигуру
и похуй на возраст.
Страх подкидывает хворост,
а я тыкаю вслепую.

***

Ноготочком выскребаю мантры на скрижалях нашей
Судьбы, и жаль, что демиург создавал нас будучи уже уставшим.
Осень прекрасна из-за листьев опавших,
Так лицезрей меня из ада восставшим:
Иглоукалывание не помогло при параличе сознания.
Что не нравится? А ведь так красиво увядание.
Во время звездопада я вижу, как сыпется с космоса перхоть.
Гладь пруда, и ты на нем лотос, олицетворяющий нежность.
Рядом с тобой перестаю быть неполноценным калекой,
Наша встреча тогда обернулась исторической вехой.
Женщину создали последней, потому что надо было набраться сил —
Апогей таланта и мастерства словно гномий мифрилл.

***

Вот и настал конец две тысячи двадцать второго,
Конец меня. И, как следствие,
Перерождение в виде глухого, немого и слепого,
Возвращая душевную девственность,
Отращивая плевру, кою порвал инфоповод, —
Сношал менталку, зачиная идеи внебрачные.
Хотя, не смотря ни на что, год вышел удачным,
Будто в выходной пришел на речку, но тебя доебал овод.
Да, для всех он оказался кромешным пиздецом,
И, наверное, для меня, если бы я нигилист с ебанцой
Не встретил свою Одинцову, что растопила лед,
На котором я поскальзывался снова и снова,
Стремясь добиться восхищения какого-нибудь Димы Воробьёва.
Хотя даже сейчас сижу и гоняю туда сюда мысли,
Чтобы конвертировать их в пиздатый текст, а затем в успех.
Стихи, как молоко, по началу заебись, но через время они скисли.
К чему вообще эта возня, коли она не заменит платонических утех?
Я стараюсь избавиться от раздумий, но они только множатся,
Мы, как дети, пытаемся что-то понять, но бог нам только корчит рожицу.

***

Когда умирает человек,
Его душа,
Переплетаясь с прочими,
Образует созвездие.
Когда умирает любовь,
Рыдает Соловьев,
И рождается
Ницшеанский целестиал.

***

Кусаригамой чувств я раскручусь
И в небеса ввинчу мечту,
Как мы два потенциальных гения,
Преисполненные звездным откровением,
Сольемся в единого архонта,
Как если смешать балтику с охотой
Крепкой, и так же крепок будет наш союз.
Вызвала зависимость, как самый жесткий снюс.
Прекрасная, как космос, и смертоносная, как чакрам, —
Одно точное попадание и раскрыла все мои чакры.
Ты хоть в Москве, а я в Калуге, но мы кварками
Сочленяемся в астрале. Мы, как зерна в кофеварке,
Часть единого напитка, что неистово бодрит,
И мы возводим отношения как зиккураты аколит.
А через миллионы лет новая ты и новый я
Вновь полюбим друг друга еще сильнее чем сейчас.

***

Гордость в сердце и винтовку в руки.
Иди грызть гранит, но не науки.
В окопе лучше чем в своей хрущевке.
Ни одна пуля не ранит как издевка,
Так что, бро, в пизду работу.
Зачем терпеть начальство,
если можно на курорты
За границу, где халяльство
Во всех твоих фантазиях.
Просто казни укропов,
Будь тем, кто устранит оказию.
Въеби смачно за нахальство
Гнилого западного мира,
И галопом по Европе
Снизойди ангелом к чертилам.

***

В ореолах грудей
Вижу больше смысла чем во всем литературе
Мировой,
Окунуться б с головой мне в эти смыслы,
Что б нависла
Надо мною благость, благодать, блаженство.
Какая сладость видеть контур женской
Фигуры по утрам,
Сразу идут нахуй все дела,
И будь я Богом, так бы зарождалась вечность.

***

Растоплю на ложке витающую между нами химию,
Пущу по вене страсть, и, эндорфинами гонимый,
Развенчаю мнимую пустоту, депрессию и тоску,
Кои узурпировали власть за время твоей отлучки.
Пересяду с дед инсайдовой дури на любовную иглу.
В катакомбы эмоций сквозь грунт сознания пробился лучик,
И я голодный планктон жадно поглощаю свет,
И вот я, сияя, становлюсь фракталом падающих комет.
Вечный амбивалент, ведь, догорая, вновь становлюсь простейшим.
Но пока ты рядом, я буду наслаждаться счастьем ебейшим.

***

Мне открылось, что в сущности есть дао,
Когда я, объебанный марихуаной,
Беседовал с богом Морганом Фриманом.
Он поведал мне — я должен стать стримером.
Быть его пророком на платформе твич,
Через донаты творить чудеса и излечивать вич.
Что святая пагода, как не моя трансляция?
За щедрое пожертвование произведу эксгумацию,
На расстоянии отправлю душу к небесам:
Пробьется через стратосферу душа-воин-павиан.
Сражу Мегеру, трахну Минерву — все для контента,
Пускай видят фолловеры, кто их духовный ментор.
Да, есть другие веры, но это трэш стримы:
Поклоняются богу-дебилу такие же дебилы.
Дети мои, передавайте за проезд,
Едет поезд на станцию ментальный инцест.

***

Узнал свою жизнь в колдоебине асфальта,
Дождь снимает слой за слоем, а я, страдая,
Являюсь лишь чьим-то разочарованием,
И с каждым годом все больше его раскочегариваю.
Экспансия разрухи набирает обороты,
Собираются синоды решать, как поступить с уродом.
Сошлись на том, что обойдутся косметическим ремонтом,
И вот гипербола обращается в литоту.
Щебнем заполнены неровности, и стало меньше жалоб,
Но пройдет сезон, и яма только больше станет.

***

В забитой маршрутке что-то коротнуло от крика водилы,
Я увидел ебучий муравейник, где все люди заводные.
Я так не могу, и жизнь живу лишь в выходные,
И каждый будний день для меня проносится сиестой.
Обучение в универе, как секс с уродливой невестой,
Хоть бы кто поставил себя на мое место
И ебал бы эту суку с наслаждением инцела,
Кое мне не доступно, и ее криков децибелы
Отзвуком ахуевания в бошки преподов влетели,
А я получил пять автоматом и дальше бы ебланил.
Но так увы не будет, но выход есть, как в атаке титанов,
Надо отправить гул земли топтать ебаных тараканов,
Чтобы поняли ребята, что жизнь потрачена впустую, —
Брать кредиты и работать на дядю, как выстрел в холостую.
Смрадом рабского трепета перед устоями несет за версту, и
Я в лаборатории сознания работаю над духами,
Что перебьет вонь бездумных попугаев.
Надеюсь они окажутся моими стихами.

***

Усталость,
  Депрессия,
 Экзистенциальный ужас —
Стадии
Падения
Туда, где кружат
Химеры,
Симулякры,
Призраки, —
Для больного
Сознания
Служат призмами.

***

Жизнь — затяжной сетап перед смерти панчлайном.
Каждый из людей лишь бултыхается отчаянно
В океане бессмысленности и божественной иронии.
Сука идеальное меня материального страпонит.
Как же забавно вечно гнаться за морковкой,
Али быть каскадером себя лучшего без какой-либо сноровки.
Граммовки дофамина никто не должен превышать,
Не то полет сознания разобьется о космическую гладь.
Философские вопросы, как проходить тест на пидОра —
В любом случае голубой, аки пигмей с планеты Пандора,
А на деле Сен-Мартен-де-Бельвиль, и меня заперли с Бланжи:
Ментального монсеньора всем придется ублажить.

***

Лучше сдохнуть чем проснуться с похмельем,
В канун на базаре поймал щуку и, как Емеля,
Загадал желание, чтобы хорошо пошла под пиво,
И, бля, реально волшебная, реально вкатила,
Но, сука, хули так хуёво, будто меня сглазили.
По-любому это та цыганская пидорасина.
Пойду искать ее в переходе, чтобы пиздануть по морде.
Мне за это, наверное, еще выдадут орден
За борьбу с колдовством ебучим,
А я заложу его, чтобы накупить целую тучу
Пиваса,
И жить мне снова будет классно.

***

Одиноким в квартире разложиться проще чем в гробу,
Назови меня зайчиком, и я рассеку себе губу.
Упадок заебись, ведь у меня проблемы с высоким давлением.
Как же на все похуй — хочу стать фюрером четвертого рейха,
И воевать за воцарение расы унылых долбоебов.
Если бы мне довелось жить в одну эпоху с Гёте,
Он бы по-любому написал не "Фауст", а "Володя".
В сути Сосенский не хуже Питера, поскольку тоже на болоте.
Я, как птенец, что выпал из гнезда мира, и он меня теперь отторгает.
Неконгруэнтное тело, ебаная материя и, словно Гамлет,
Я вопрошаюсь: "бухать или не бухать", — дабы сбросить оковы,
Поугарать с друзьями и забыться как же все таки хуево,
Но чем сильнее болит, тем ярче вкус жизни.
Получается, что самые голодные люди — это гедонисты,
Хотя и аскетизм не насыщает, ибо проповедует смирение,
И как-то в час особенной скорби на меня снизошло озарение,
Что надобно жадно упиваться своим пиздецом,
Резонировать с экзистенциально абсурдным всеотцом.
Грубо говоря, закосплеить ситха из звездных войн,
А в негативе преисполнившись, отправить вселенную на убой.

***

День кончается словами текст заметки,
И мысли пидорасят безтормозовой вагонеткой.
Образы прошлого флэшбэчят, как бойца Вьетнама;
Они ведут меня на эшафот под удары барабанов,
Припоминая хором все проступки с косяками —
Преступления не забыть, как не кличь их пустяками.
Но я же просто квинтэссенция того, чего был свидетелем.
Как не потерять зрение, если в ебало вечно светят нам?
И мороки усиленные чувством вины отозвались Фукусимой,
Оттого то я, что не день, то хуй депрессивный.
Ночь стяжатель выуживает из меня стих за стихом,
А нахуя? Не уж то, чтобы сердце мое пылало огнем
Творчества и созидания бесконечной идеи?
Или все же, потому что я сам так захотел?

***

Перед сессией смерть, как избавление.
И умер бы давно, да только лень мне,
Так же впадлу, как ходить на пары.
Жую говно учебы, клича себя гурманом.
Крайне туманно представляю будущее
В стези не благородной, а чудовищной.
Лучше б быть мне в вечной статике
Выходного дня, да бороздить галактики
В своей полной стенаний башке.
Идет лепка Венеры, но получаются горшки, —
Хуёвый скульптор, — всё не так, как надо.
Раньше думал пастух, но тоже часть стада,
Что бессмысленно бредет по велению
Хозяина, а свобода есть преступление.
Дабы сдать эту хуйню, надо порвать жопу,
Иначе буду рвать её где-нибудь в окопе.

***

Каждый из трехсот километров между нами оставляет увечье,
Хромаю в будущее с помощью костыля нашей грядущей встречи.
Меня пробудит электрический разряд наших вьющихся ЦНС.
Первое, что увижу, — твою улыбку, — так и начинается процесс
Материализации неподдельной первобытной эйфории.
Бабочки вырвутся из хризалид под крики Аве Мария.
Рутина канет в лету, а радость доведет до судорог:
Теплота внутри, и насекомые, покидая желудок,
Обернутся ласково прошептанным словом "люблю".
От волнения момента залихорадило, но твой поцелуй, как Терафлю,
Вновь вернул в реальность.(Не зря ведь учишься в меде.)
Вот бы остановить время, да застрять в этом моменте.

***

Босой ногой ступаю по холодному кафелю морга,
Помню лишь, как пил Абрау-Дюрсо, заедая лососевой икоркой.
Дивный вечер был, впрочем, как и каждый до этого,
Разъебало с нового закона, а потом под хиточки Летова.
Но каким же образом я оказался в этом месте?
Не мог же бухой пойти навещать деда? Уж больно много чести.
Или может в горячке причудилась вся эта ебаназия?
Точно — я вспомнил, как меня распластало на старом паласе.
Ну и гримаса. Сразу видно — я доволен собой,
А если быть точнее — своей наконец исполненной мечтой.
Всё же я умер спустя столько лет изнурительных проб,
От всей души благодарю за содействие, братишка тромб.

***

Как же, блять, прогнило общество.
Новость, в общем-то,
Давно уже не новшество,
Но я выдвигаю тождество,
Что любое сборище людей
Не больше чем ебаный бордель,
Дурно пахнущих шлюх.
А я вынужден это нюхать,
Потому что когда-то батя,
Кажись в неадеквате,
Привел меня сюда терять невинность.
Ну ответьте мне на милость,
Нахуя я должен пачкать о них член,
Если получу лишь венерических проблем?
И коли даже произойдет соитие,
Стану я повязан с ними нитями:
Притон боле не выпустит на волю,
И должно будет лишь смириться с ролью
Жалкой фурнитуры гнилого социума,
Навеки лишившись чувств, имени и эмоций.

***

Боль вовнутрь и строки наружу,
Двадцать лет, как бью баклуши.
Я строю жизнь, забив на фундамент.
Это как холодной водой заварить рамен, —
По сути безнадежное дело, —
Но я баран усердно бьюсь о стену
В страхе принять свое невежество,
Ведь это означает потерю первенства
И возврат к исходной точке,
Хотя достаточно пары кочек,
Чтобы все и так порушилось.
Впрочем, может так было бы получше,
Ведь можно свалить на обстоятельства,
Рок, детерминизм, судьбы надувательство,
И дальше плыть по течению речки,
Однако так я и останусь бомжом навечно.

***

После недели трудовой муштры
Я перевоплотился в ракшаса,
Извергнутого пеной Брахмапутры,
Готового разбивать душу на крестражи
И убивать, убивать, убивать, —
Вскипает кровь, клокочет ярость, —
Ради возможности завалиться на кровать.
Пытка работой оставляет трупные пятна,
И я мертвец без воли падаю в бездну
Желанного благоговейного отдыха.
В сладкой неге перины сойду за местного,
Отныне видеть мне подушку в тесте роршаха.
Тяжкий труд — удел ебливых пидоров,
Я желаю лишь созерцая созидать.
Пускай битый мир несет меня небитого,
Пока я буду разбрасывать всем благодать.

***

Вот уж год, как счастью нет предела,
Любовь разрослась, словно мицелий,
И я заражен грибком, как в ласт оф ас.
Не уберегла моей токсичности кираса.
По философии Вааса я безумен,
Ведь вечно повторяю, как тебя люблю я.
Мы просто карты, которым повезло
Оказаться рядом в колоде, и наше ремесло
Быть сильнейшей комбинацией,
Но в случайности и есть красота партии.
Да, наша партия сущий рандом,
Но мы победили, оставив с носом казино.
Я рад, что именно с тобой нас свела тасовка
Бога, судьбы, космоса — суть инсценировка
Жизни, в которой все решает случай,
И из всех возможных нам достался лучший.

***

Существование есть не что иное, как пытка
Изувеченного тела над вечной душой.
Кажется, Бог продал меня по скидке,
Из-за отсутствия бренда пометил красной ценой.
Ретрансляция боли миллионов предков
Оставила отпечаток на моих генах,
Я родился уже наполненный гневом
И праведной злобой. Сквозь звезды и терны
В бесконечность стремится монада,
Но ей не вырваться из клетки,
Имплозией съедает себя виновато.
Костер догорает и закончились ветки.
Виноват ли разум, когда сходит с ума?
Я продолжаю светить, но уже давно погас,
Прощай земное, и уноси меня, пегас,
В пустоту, ждать, пока родится новая звезда.

***

Взглянул на календарь — там снова серый день.
Неважны даты, на вкус всё одна пиздень.
Однообразность будней чеканит скуку
Для расплаты с ментальным суккубом,
Дабы в порыве похоти выдавить прозу,
Но нет желания, коли нет спроса.
Я жадно хватаюсь за свою апатию,
Хоть она мне и противна — поебать,
Я буду за нее держаться покуда,
Не произойдет какое-нибудь чудо,
И я не буду в силах сделать дело,
На которое так опрометчиво и смело
Замахнулся юношеской дланью.
Я не прокрастинирую, а просто ебланю,
Пытаясь оттянуть момент разочарования
В своем таланте, и, потому так отчаянно,
Изнываюсь о том, как времени мало,
И на творчество не хватает — как жалко.
Зато время есть отрастить пивом брюхо,
Ходить по Сосне и угарать с Илюхой
Над всякими балбесами отбитыми,
Хотя я уже давно в таком же титуле.

***

Снова горы посуды,
Значит снова депрессуха,
Значит снова одинок,
Значит снова грустный рок
Перманентно в моей плеере.
Сам в себя не верю —
Ленивый блеклый бездарь,
Ночами днями смотрю в бездну.
Жить снова стало скучно,
КГУ надел наручники
И приковал меня к кровати.
Хватит деньги тратить,
Их и так не осталось.
Работа мне не в сладость,
Хочу пособие для ****атов,
Будни как перетягивание каната:
Проспать или прийти.
Я — букашка, и лопнул хитин
От сочинения ***ни.
Прошу, Боже, не еби мои мозги,
Лучше просто сними крест,
На плечах уж нету места.

***

Перманентная дрочь мыслей о плотском,
Не выходя из своих казематов как Бродский.
Вечное сияние великовозрастной детины —
Парень, что всю жизнь живет инфантилом,
И, как Менетилы, династия канет в лету,
Постепенно растворяясь в забвении.
В сердце морозит зима, в разуме жарит лето.
Никто не видит красоты сельского гения,
И паллетами громоздится чувство величия:
Эгоцентричный тиран не дождется импичмента.
Если проблемы на личном — она виновата:
На передовой отношений солдат убил генерала.
Одиночество неизменно хранится в вакууме,
Частеют моменты, когда сам с собой балакает.
Томление духа, замаринованного в меланхолии,
Все время отсылает туда, где еще не был болен.
Крики навзрыд в непонимании жестокого мира,
Вот бы вернуться назад, где тело еще не остыло.

***

Думается, что со мной что-то не так,
Ведь я вижу романтику в убогом.
Аристократ мерзотней чем батрак,
И нет ничего прекраснее Шоггота.
Ресторану я предпочту вертеп,
А богатство языка я на хую вертел,
Хочу засрать его одним лишь матом,
Почитать Нургла, пренебрегая Эскулапом.
Всякую конкретику я распылю в эфире
И буду содрогаться смыслами пустыми,
И так же распылю себя в квартире,
Ведь не подобает так вести себя мужчине.
Вечерами укрывает бархатная мысль,
Что земля, подобно Арде, зародилась в песне,
Но хор божеств растворился в диссе,
Где с каждым панчем мир погружался в бездну.

***

Снова и снова возвращаюсь все к тому же,
Из-за чего ночами вместо сна я так натужно,
В лексиконе копошась, стишочки сочинял.
В тексте испражняюсь грустью — бумага мой писсуар.
Непонятно отчего днем ощущаю счастье,
Ночами же я млею и дома, словно на вахте,
Караулю демонов, что яростно рвутся на волю,
Тихо в уголке сгораю — совесть мой крематорий.
Всегда будь наготове к битве с неверием,
Но знай, что у сомнения есть где-то филактерий,
Возьми да примерь на себя роль главного героя,
Не НПС быть тяжело, да, но не вой, это не горе.
Море вроде символ отдыха, но для меня работы:
Люди пашут годы, чтобы повидать курорты,
А до того момента существуют очередь за жизнью.
Я зрячий, но сколько себя помню нихуя не вижу,
Как проигрывал потенциал или обижал друзей.
Уж двадцать лет я, гладиатор в Колизее,
Сражаюсь за одобрительный гул толпы,
Не хитрил и не избегал боя, и шел всегда на вы.
Не забыл шелеста травы, а просто его не знал,
Витая где-то в облаках все земное проебал.
Сейчас пытаюсь наверстать столь ценный опыт,
Безропотно и честно я приземляюсь в копоть,
Жру, дрочу и пью в своей трехэтажке,
Многозадачно изучая дно каждой полторашки,
Кою сам же осушил не моргнув и глазом.
Таурин иль этанол для меня Алькатрасом
Обернулись за те годы, что я так разлагался?
Уже давно бомбят Донбасс, сейчас вот Сектор Газа,
Мир не становится лучше как не старайся.
Кто-то отдает всего себя, а я и пару тонких слайсов
Не готов оттяпать от себя за этих пидорасов.
Пускай верхушки ходят в своих кровавых сланцах.

***

Очаровательна, как ночное небо, и соблазнительна, как энергетик.
В бесконечной мгле тоски мне лишь твоя улыбка светит
В миллиард раз ярче миллиард светил, и тебе благодаря
Я становлюсь лучше, и размывается на фоне вся ненужная возня,
Что всячески подстрекает утопиться в грязной бессмысленности.
Никто более не нужен, ведь важно качество, а не численность.
Даже расстояние ничто, коль души наши собраны в букет, —
Четное число, но то для одиночества пасквиль да памфлет,
Который знаменует революцию нашего единения.
И падет буржуа разлуки, и кончится песня смятения,
Да начнется вечное метафизическое слияние наших монад.
Я самый богатый человек, ведь ты мой самый драгоценный клад.

***

Что лучше, кайфовать сейчас или дрочить на будущее?
Разрываться между деградацией и развитием меня замучило.
Хочется писать и читать, но сижу играю в доту,
Но и играть нормально не выходит, ведь надо работать,
Для того чтобы была возможность потом зачиллить,
Но некогда, коль график работы сажает на вилы:
Суетливая игра в чехарду порядком уже заебала.
Ноосфера пропитана смертью, что течет по всем каналам,
А я дитя меланхолии бесконечного скроллинга,
Как школяр, раз за разом получающий пизды от гопника,
Всего лишь жертва неполноценности своей физиологии.
Медленно и неторопливо ковыляю по дороге пологой,
Чтобы в конечном итоге забыться в канаве, как Падов,
Имплозирующий и потерявший себя, напичканный ватой.
Не получается испытывать ничего кроме уныния.
Странно, что еще дышу, но в зеркале ебало синее.
Лишь у Игоря все всегда идет по плану:
Что на работу, что на учебу ему, в целом, по барабану.
А зачем, коли жизнь еще с детства задала нужный вектор —
Попускать лохов, учить понятиям и крышевать сектор.
В общем-то пиздато к своим 20 стать божеством,
Ну а нам халдеям приходится насасывать, словно Пахом.

***

Скучно, да аж так, что ломит кости.
Будто всю жизни забиваю гвозди
В отложенную для розжига доску.
Картина моей жизни писана Босхом:
Такой же сюр, однако красивый.
Жаль я не родился в руках с пивом,
С детства был бы крутым скуфом,
А так вынужден нагонять, отращивая пузо.
Деятельность противнее жирной бабы, —
Лучше уж поскучаю избегая траблов.
Если б можно было, дал бы Богу на лапу,
Чтобы подсуетился и сделал по кайфу.
Смотрю на звезды, а думаю про сиськи,
Мой разум, словно встретил василиска,
Уродливо застыл, и вместе с ним амбиции.
Жизнь дана лишь, чтобы красиво выпилиться.

***

Пока я скорблю, а в крике умирают  нейроны,
Где-то во вселенной тихо умирают галактики.
Тоска и уныние стали частью моего генома,
и по моим жилам небрежно циркулирует Балтика.
Пару строк молчания за мою экзистенциальную смерть,
Если жить как чмо — значит быть поэтом, то я справился с задачей,
И боязно пытаться измениться в лучшую сторону, ведь
Я по другому не умею: лишь попросту время растрачу,
За которое могу десятки видосов в ютубе посмотреть,
Купить бухла и бухла, и еще немножко бухла на сдачу.
С каждым годом все сложнее не ошибиться в выборе,
Как жить это ебаное несчастное существование.
В моем ликворе
Грязь, паранойя, да самобичевание.
В изгнание бы —
Вдохнуть свободы и сдохнуть на выдохе.

***

"Амбиции — не что иное, как дурной морок.
Они тянут тебя к призракам, из створок
Которых сочится гниль разочарования
В себе и своих силах. Подобно Нарнии,
Это всего лишь сказка, что навязало
Общество консьюмеризма. На орала
Нирваны перековать мечи вечной кабалы,
Делать свое дело, забив на успех, и конуры
Своей не покидать, раствориться в покое
От осознания, что на все поебать. Как ронин
Следовать течению, а не плыть против,
Созерцая куда же прибьет река. На автопилоте
Жить и быть тем, кем хочешь сию минуту" —
Молвил я себе ночью, да позабыл на утро.

***

Я — моральный батискаф и ментальный батя-скуф,
Будто прохожу испытания трав или бросила Руфь, —
Беспросветно гнетуще небо мне закрыла пизда.
Ненавижу все сущее, а в башке Альянс да Орда:
Извечное бессмысленное противостояние.
Поступил на леч и теперь живу неприкаянным,
Живу без денег, без желания и без надежд.
Злой, хоть и имею велик. Попал под арест
Своего же храма и не знаю, как обрести свободу, —
Я боюсь барса. Боюсь онлайна — ебашу ботов.
Написал больше двухсот стихов, но всем похуй,
Который год нет результата. Я дважды кричу "алоха"
Ночным мечтам о хорошем и счастливом будущем,
Ведь это харам. Лучше быть орущем чем ревущем, —
Заебало быть подневольным пидором у ебанатов,
Тяжко быть параллепипидом в мире квадратов.

***

Жизнь — траппер, и я попался к ней в ловушку,
Она **** — обмякла тушка, мыслям нужно в нужник,
А то мозг лопнет от избытка суицидных мыслей:
Суетно-кабальная ****а надо мной нависла.
Но хули толку сожалеть о прошлых неудачах,
Это авангард, как если б я разогрел гаспачо.
Надо научиться кайфовать, чтоб не сойти с ума,
Но как любоваться пейзажем, коли поднялся туман.
Султан не богаче путаны, покуда ей кайфово,
А как перестанет, образуется сверхновая,
И ты вроде обновленный, но все видят старый свет.
Дай мне все богатства мира, и я куплю билет
В один конец, в те просторы, где кружит вояджер.
Капитализм, как рабство, любит ничего не стоящих.

***

Любовь служит мне кардиостимулятором,
Будь то любовь к людям или творчеству,
И каким бы я не был ненавистью запятнанным,
Но ведь ненавидеть я люблю, тем ее и потчею.
А вот ненавидеть любить не выходит никак,
Оттого это топливо крайне вторично.
Понял это, и стал всесильным бурлак:
Тяну корабли учебы, искусства и жизни личной.
Вопрос остается — насколько же хватит,
Какие пределы и когда закончится лимит?
Лично я считаю, что этот сосуд не истратить,
И буду любить, покуда мое сердце стучит.

Оглавление

  • ***
  • ***
  • ***
  • ***
  • ***
  • ***
  • ***
  • ***
  • ***
  • ***
  • ***
  • ***
  • ***
  • ***
  • ***
  • ***
  • ***
  • ***
  • ***
  • ***
  • ***
  • ***
  • ***
  • ***
  • ***
  • ***
  • ***
  • ***
  • ***
  • ***
  • ***
  • ***
  • ***
  • ***
  • ***
  • ***
  • ***
  • ***
  • ***
  • ***
  • ***
  • ***
  • ***