Все монархи России [Константин Владиславович Рыжов] (pdf) читать постранично, страница - 3

кото­
рого скрывались страх и растущая с го­
дами ненависть. Интриги Екатерины еще
более запутали их. Уже в 1787 году импе­
ратрице явилась мысль передать после
себя престол внуку, минуя нелюбимого

А Л Е К С А НД Р

I Павлович

Рол\лнов

сына. В 1793— 1794 годах советники Ека­
терины всерьез рассматривали возмож­
ность отстранения Павла от престола. Та­
ким образом, и отец, и сын были осве­
домлены о планах Екатерины и противо­
поставлены друг другу. Известно, что
Александр написал отцу письмо, в кото­
ром заранее безоговорочно отказался от
короны в его пользу. Но подозрительный
Павел не удовлетворился этим. Он заста­
вил сына в присутствии Аракчеева прине­
сти клятву верности себе, как будущему
императору. Александр выполнил его же­
лание и назвал Павла “императорским
высочеством". Несомненно, эта сцена
была тягостна для обоих и не добавила
взаимной любви.
Обстоятельства рано приучили Алек­
сандра к скрытности и притворству. В те­
чение многих лет он должен был жить меж­
ду двух дворов, совершенно не похожих
друг на друга. Каждую пятницу великий
князь отправлялся в Гатчину, чтобы при­
сутствовать на субботнем параде, а вече­
ром возвращался в Петербург и являлся в
залу Зимнего дворца. Однако и там и здесь
он ощущал себя чужим. Весной 1796 года,
незадолго до смерти Екатерины, Алек­
сандр писал своему приятелю Кочубею:
“Мое положение меня вовсе не удовлет­
воряет. Оно слишком блистательно для
моего характера, которому нравятся ис­
ключительно тишина и спокойствие. При­
дворная жизнь не для меня создана. Я вся­
кий раз страдаю, когда должен являться
на придворную сцену, и кровь портится во
мне при виде низостей, совершаемых на
каждом шагу для получения внешних от­
личий, не стоящих в моих глазах медного
гроша. Я чувствую себя несчастным в об­
ществе таких людей, которых не желал бы
иметь у себя лакеями, а между тем они
занимают здесь высшие места...”
В это же время судьба свела Алексан­
дра с польским аристократом князем Чар­
торижским, попавшим в Петербург в ка­
честве заложника. Однажды Александр

8

ВСЕ МОНАРХИ РОССИИ
пригласил Адама Чарторижского к себе в
Таврический дворец. Они вышли в сад, и
Александр гулял со своим гостем часа три,
изумляя поляка своей откровенностью и
свободомыслием. “Великий князь сказал
мне, — вспоминал позже Чарторижский в
своих мемуарах, — что он нисколько не
разделяет воззрений и правил кабинета
двора; что он далеко не одобряет полити­
ки и образа действия своей бабки; что он
порицает ее принципы; что все его жела­
ния были на стороне Польши и имели
предметом успех ее славной борьбы; что
он оплакивал ее падение... Он сознался
мне, что ненавидит деспотизм повсюду,
во всех его проявлениях, что он любит
свободу, на которую имеют одинаковое
право все люди; что он с живым участием
следил за французской революцией; что,
не одобряя этих ужасных заблуждений, он
все же желает успеха республике и раду­
ется ему... Он утверждал, между прочим,
что наследственность престола была не­
справедливым и бессмысленным установ­
лением, что передача верховной власти
должна зависеть не от случайностей рож­
дения, а от голосования народа, который
сумеет выбрать наиболее способного пра­
вителя” .
С этой встречи между двумя молоды­
ми людьми завязалась многолетняя друж­
ба. Вскоре Чарторижский открыл, что не
только политические взгляды, но и само
мироощущение Александра мало соответ­
ствовали его положению наследника пре­
стола. “Великий князь, — вспоминал Чар­
торижский, — любил смотреть на сельс­
кие работы, на грубую красоту крестья­
нок; полевые труды, простая спокойная
жизнь в уединении: таковы были мечты его
юности”.
* * *

В ноябре 1796 года Екатерина умер­
ла, Павел сделался императором и по­
ложил конец рассеянной жизни своих сы­
новей. В 1797 году Александр был Пе­
тербургским военным губернатором, ше-

ВСЕ МОНАРХИ РОССИИ
фом гвардейского Семеновского полка,
командующим столичной дивизии, пред­
седателем комиссии по поставкам про­
довольствия и выполнял еще ряд других
обязанностей. С 1798 года он, кроме
того, председательствовал в военном
парламенте, а начиная со следующего
года заседал в Сенате и Государствен­
ном Совете. Но, кажется, более всего
досаждала ему обязанность участвовать
в постоянных парадах.
Наблюдая с разных сторон придворную
и государственную жизнь, Александр по­
ложительно не одобрял ее. “Вам извест­
ны, — писал он Лагарпу, — различные
злоупотребления, царившие при покойной
императрице; они увеличивались по мере
того, как ее здоровье и силы, нравствен­
ные и физические, стали слабеть... Мой
отец, по вступлении на престол, захотел
преобразовать все решительно. Его пер­
вые шаги были блестящими, но последу­
ющие события не