Танец Феникса [Алиса Вишня] (fb2) читать онлайн

Алиса Вишня Танец Феникса

Глава первая

Дневные светила опускались, бросая на Земли Рассвета рассеянный оранжево — дымчатый свет, а ночная звезда рдела у самого горизонта, как актриса в ожидании своего выхода. Стихла рыночная сутолока, ряды с редкими покупателями залились пестрым закатным лучом, вытянулись тени, вползая в самые укромные прорехи базара — привычная картина для местных. Только голову в этот час не поднимай, не смотри на садящиеся дневные звезды — сожжешь глаза.

Рынок уже опустел, и только задержавшийся кожевенник складывал свои товары в тележку, хмуро поглядывая на рыночную площадь, посередине которой топталась на месте крошечная девочка, лет трех, черноволосая, смуглая и пестро одетая. Малышка не казалась испуганной, она вертела головой, смотря то на торговца, то на двух женщин, стоящих подле нее. Кожевенник был хмур, потому что мало что сегодня продал, а стоящие на площади точно не были покупателями.

Про девочку торговец ничего не знал, а женщины были ему знакомы — сестры Пэм и Кей, держащие рядом с рынком небольшую пекарню. Вернее, пекарней занималась Пэм, а Кей была астрологом, и ее контора находилась чуть дальше, на окраине города.

Женщины озадаченно и сочувственно рассматривали девочку.

— Скажи — ка, — обратилась к кожевеннику Пэм — как давно это дитя здесь стоит?

— Почем я знаю! — пробурчал торговец — Я за ней не следил. Но факт, что ее здесь бросили!

— Ну почему бросили… — произнесла Пэм — скорее всего, девочка потерялась…

— Ага, как же! — съехидничал кожевенник — С утра потерявшись, и родители не ищут!

И, более внимательно глянув на девочку, добавил:

— Цыганка, наверно! Вон, как пестро одета! И черная, как ворона!

— Цыгане своих детей не бросают! — возразила Пэм — И чужих норовят прихватить! Дитя, как тебя зовут? — наклонившись к ребенку, спросила она.

Но девочка не ответила, хотя взглянула на женщину большими карими глазами, и улыбнулась.

— Ее имя Эсмина! — произнесла молчавшая до этого Кей.

Пэм выпрямилась, и озадаченно посмотрела на сестру.

— Эмина! — повторила девочка, улыбаясь.

— Вот! — воскликнула Кей — Эсмина! Она вернулась!

— Скажешь, тоже! — неуверенно возразила Пэм — С чего ей быть Эсминой?

— Эсмина! — опять повторила девочка.

Кей взяла ее за руку.

— Я ее заберу! — сказала она, и повела девочку с площади.

— Кей, — бормотала Пэм, семеня за сестрой — мы, конечно, не можем бросить ребенка, попавшего в беду, но родители ее наверняка ищут, и вернутся на рынок…

— Никто ее не ищет! — ответила сестра — Эсмина вернулась! Или ты забыла предсказание? Я говорила, что это скоро произойдет!

Она остановилась и нахмурилась.

— Или, ты не веришь в мои прогнозы?

— Что ты! Верю, конечно! — воскликнула Пэм — Но пусть девочка побудет у меня! Ты не сможешь о ней позаботится, должным образом!

— Хорошо, пусть живет у тебя! — согласилась Кей.

И они пошли дальше.

— Если Эсмина вернулась, значит Иниго освободился! — тихо произнесла Пэм.

— Да! — лаконично ответила Кей.

— И будет за ней охотится! — также тихо, продолжила Пэм, опасливо оглядываясь по сторонам.

— Мы ее защитим! — сказала Кей, хотя ей тоже было не по себе.

Тем более, никто не мог знать, как выглядит Иниго. Никто, кроме Эсмины.

… Седые волокнистые облака проплывали над поселением Митис — Ант, пустынные птицы арбиску снова бросали тень на площадь, как и в прошлые сезоны перед заморозками. Это значило, что идут холода.

Жасмин смотрела вверх, провожая взглядом стаю. Птенцы, едва окрепшие, с трудом держали строй за клином. А в голове у девочки зарождались мысли о том, кто она, откуда? У соседских ребятишек есть родители, сестры, братья… А у нее только две тетки…

— Эсме, лепешки стынут! Беги скорей! — послышалось из пекарни.

… Девочку, которую сестры нарекли Эсминой, или Жасмин, на здешний манер, никто не искал. Тетушки оставили ее у себя, и вдвоем растили. Жила Эсме с Пэм, у которой была пекарня, и девочка тете помогала — в ее обязанностью входило разносить свежие булочки постоянным покупателям. Жасмин было

тяжело таскать корзины полные выпечки, поэтому она носила порциями, и, что бы успеть везде и ко всем, пока булочки не остыли, Эсме бегала.

"Вот ваша девчонка! — говорили горожане тетушкам — Огонь!"

Однажды, принеся выпечку на постоялый двор, Жасмин услышала музыку. Она остановилась, прислушалась, и поспешила на звук. Во дворе заведения постояльцы, заезжие купцы из далекой страны, отмечали какой — то праздник, и выполняли положенный ритуал. Они стояли кругом, хлопали и радостно кричали, а в круге кружилась в танце женщина в незнакомом Жасмин наряде. Из — за этой одежды, которая развевалась и кружилась вместе с ее владелицей, танцовщица показалась девочке яркой волшебной птицей. А движения женщины были завораживающими и чарующими.

Как — то само собой, бессознательно, девочка поставила корзину, и стала повторять па танцовщицы, сначала нерешительно и неуверенно, потом все более смело, и все более похоже. Она топталась на месте, или кружилась, или взмахивала руками, как крыльями. Зрители заметили, и принялись подбадривать криками, и хлопать уже Жасмин. Обратила на девочку внимание и танцовщица — она взяла Эсме за руку, завела в круг, и они принялись танцевать вместе.

По окончании этого действа Жасмин дали монету, и она бросилась бежать к тетушке, что бы похвастаться заработком. Удивительно, но девочка ни сколько не устала. Наоборот, ей казалось, что танец придал сил, и наделил крыльями — так легко ей теперь бежалось. А волнующее ощущения волшебства, захватившее ее во время танца, долго не отпускало Эсме.

В субботний вечер, когда вся молодежь Митис — Анта, как обычно, собралась на танцах на главной площади, Жасмин тоже пришла туда. Вначале, она стояла в сторонке, и просто приплясывала, потом осмелела, и присоединилась к танцующим, которые казались ей взрослыми дядями и тетями. Над девочкой посмеялись, но не прогнали, и Эсме стала бывать на площади каждую субботу. Вскоре все отметили, как хорошо она танцует — Жасмин не просто повторяла движения молодых людей, она привносила в каждый танец свое, новое, не виданное. Откуда что бралось — девочка не знала, но делала это так красиво, легко и вдохновенно, что весть о талантах воспитанницы Пэм разнеслась по всему городку, девочку стали приглашать на праздники, а за выступления платили деньги.

…Жасмин не перестала танцевать, и когда выросла. Осталась у девушки и другая детская привычка — она почти всегда спешила, почти всегда бежала. А выросла Эсме красавицей, с большими зелеными глазами, и роскошными темными, вьющимися волосами, что только подтверждало теорию Кей — именно такой внешностью обладала, по преданию, астролог Эсмина.

Кроме того, и фигура Эсме была, как у восточных женщин, к которым принадлежала и жившая несколько веков назад девушка — астролог. Как выглядели те древние восточные красавицы можно было увидеть на старинных картинах, время от времени продающихся в лавке, торгующей всякими ненужными мелочами — женщины были стройные, с тонкой и гибкой талией, но с пышной грудью, и такими же бедрами. Как у Жасмин.

Одежда девушки, конечно, отличалась от нарядов древних жриц и танцовщиц с картин. Как, впрочем и от фасонов платьев, принятых в Анфии. В землях, где располагался Митис — Ант, предпочитали простую легкую одежду светлых тонов, а платья женщин были довольно короткими, и открывали ноги почти до колен. И прически носили простые — волосы или распускали, или заплетали в косы. Жасмин носила распущенные. К тому же, в этих местах бывала зима, и в это время люди основательно утеплялись — носили сапоги, толстые многослойные плащи и куртки, а головы покрывали шапками и платками.

Вторая тетя Эсме, Кей, была астрологом — предсказывала будущее по звездам. Дохода эта деятельность приносила немного — жители их маленького городишки уже все побывали у Кей, и всё узнали о своих судьбах. И только когда через город проходили торговые караваны, купцы заглядывали к астрологу, что бы узнать, будет ли им сопутствовать удача, и каких опасностей надо остерегаться.

Потом до Митис — Анта дополз слух, что началась война между светлыми и темными, как и много лет назад. Случилась она в Анфии, но быстро распространялась по всем городам и землям.

До их маленького приморского городишки, находящегося на краю Обитаемых Земель, боевые действия не дошли, да и темные не добрались. Эсме мало понимала, почему началась война — тетушки только твердили, что темные плохие, а светлые хорошие.

В городе были сторонники как тех, так и других, но, слава богам, их противостояние состояло только спорах. Жасмин иногда становилась свидетелем этих словесных баталий, и удивлялась: светлые и темные обвиняли друг друга в одном и том же — в жестокости, жадности, захвате территорий и уничтожении всех разумных, что обитали на отбитых землях.

Да, противоборствующие в Митис — Анте силы ограничивались руганью, однако, люди понимали, что вечно так продолжатся не может, и война коснется всех. И жители городка пребывали в тревожном ожидании. Впрочем, Эсме, как и остальную молодежь городка, происходящее волновало мало, ибо война далеко, и их не касается.

Но, с началом боевых действий караванов становилось все меньше — путешествовать по пустынным землям стало опасно — поэтому астрологический бизнес тетушки Кей совсем зачах.

Эсме очень любила бывать у Кей, в маленьком домике у леса. Ей нравились магические и астрологические вещи, которых у тетушки было полно.

Кей учила Жасмин грамоте, магии, и наставляла, как по звездам предсказывать будущее.

Тетушка и Эсме, по вечерам, выходили во двор, Кэй показывала воспитаннице звезды, и рассказывала, как они называются, и что каждая означает.

Астрологи имели особенную магию, и могли видеть будущее. Никто больше в Землях Рассвета, даже сильнейшие анфийские аристократы, не обладал таким даром.

Поэтому, рождающиеся изредка провидицы объявлялись астрологами, и очень ценились. Астрологами таких женщин называли, потому что, как они утверждали, о грядущем им вещали звезды. Кроме этого, эти женщины видели будущее во снах. Но, этого мало — нужно понимать язык космоса, и уметь объяснять провидческие сны, которые обычно бывали туманными и хаотичными.

Кей была сильным астрологом, могла бы сделать блестящую карьеру, и жить безбедно, где — нибудь при дворе. Но, тетушка скрывала свой дар, и распускала слухи, что маг она так себе. Почему она это делала — скрывала способности — Эсме узнала позже.

И у Жасмин был этот дар, пока слабенький, но Кей его развивала, хотя и запрещала Эсме показывать его посторонним — магию воспитанницы она тоже скрывала. И странные сны Эсме иногда видела, но не знала, провидческие они, или нет. Наоборот, девушке казалось, что все, что ей грезиться, уже когда — то было, то ли с ней, то ли не с ней… В любом случае, сны эти были туманные и хаотичные, и девушка их почти не помнила.

Но однажды она задремала под спор двух тетушек о ее будущем, и вдруг… Вдруг очутилась в другом мире, где тишина сменилась звоном бубнов, колокольчиков и сотрясающим все вокруг боем пестрых барабанов. Эсме находилась в центре невероятно огромного зала дворца, и танцевала, под крики публики, не отводящей от нее глаз. Восторженные зрители, по виду богатые и знатные, в незнакомой девушке одежде, бросали ей под ноги золотые монеты. Музыка и ритм нарастали, Эсме кружилась без устали, словно она и танец неразлучны. Вдруг ее взгляд выхватил из толпы очень знакомый лик, казавшийся родным и близким, с хмурым и серьезным взором. Эсме почувствовала боль, тревогу, сбилась, споткнулась, и почти упала. Вернее, упала, но в объятия молодого человека, чей суровый взгляд так пленил ее секунду назад.

— Эсмина! Вернись! Слышишь?! Слышишь? Слышишш…

Будто шуршание песка в пустыне.

Эсме проснулась. В доме было тихо, но девушка чувствовала дрожь, а ее дыхание сбилось, словно она действительно танцевала. Атмосфера сна словно еще витала вокруг, и хотелось туда вернуться…

— Что случилась, Эсме? — спросила Кей, заметив растерянность девушки.

— Странный сон…

— Постарайся запомнить его, вечером мне перескажешь. Будем разгадывать.

— И мне расскажешь! — проскрипела Пэм — У меня ночью тоже были кошмары…

— Я не говорила, что кошмар! — заметила Эсме — Просто странный. И, я его уже не помню.

Почему — то Эсме знала, что рассказывать об этом видении никому нельзя. Даже тетушкам. Ей захотелось избежать продолжения разговора, и наспех накинув шаль, девушка вышла во двор, озадаченная тем, что знает, как звучит песок, хотя никогда не бывала в пустыне.

А Кей принялась гадать, что ждет ее сестру Пэм в ближайшее время.

— Сиод — ди! Капол — ид! — шептала Кей. И вдруг резко выдала — Бенокас и Лнео в разладе! Не видать тебе новых сапог, сестра!

— Не может быть! — с иронией всплеснула руками Пэм — А что — нибудь дельное сказать не могут твои Сиоды да Каполи?! Например, что лучше сажать в огороде под тепло? Каков урожай будет?…

…— Слушай музыку звезд! — говорила Кей Жасмин, когда они смотрели на ночное небо. Эсме музыку любила, обожала ее слушать, и танцевать под нее, но обычную, которую исполняли местные музыканты. Слышать мелодии звезд девушка, к огорчению тети, не могла.

Еще Кей рассказывала интересные истории и легенды, которых знала множество. Одна из них нравилась Эсме больше всего. Это была история о любви девушки — астролога, которую тоже звали Жасмин, и принца из далекого города, расположенного в пустыне, ныне исчезнувшего в песках, и даже название его затерялось во времени. А вот имя тирана Иниго помнят до сих пор, и пугают им непослушных детей. Тиран — такой титул носили правители той страны.

Глава вторая

История астролога Жасмин:

Таверна, наполненная людьми, и благоухающая тяжелыми ароматами еды, пряностей, вина и пота, гудела ровным монотонным шумом, в который сливались негромкие неспешные разговоры, и звяканье посуды.

Просторное помещение, с темными деревянными столами, за многие года существования заведения отполированными до блеска локтями посетителей, освещалось солнечными лучами, заливавшими его сквозь большие окна — днем смоляные светильники — лампады не зажигали. Клиенты процветающего заведения были, в основном, приличные: купцы, погонщики и охранники из проходящих караванов, делающих остановку в небольшом селении, расположенном на торговом пути. Ибо в данной таверне не предлагалось никаких увеселений, кроме вкусной еды, и всяким сомнительным личностям тут делать нечего. Тем более, шумные ссоры и драки в ней запрещены.

Для Жасмин, восьмилетней, крепенькой кудрявой девочки с большими карими глазами, дочери хозяев заведения, эти люди, звуки и запахи, были знакомы и привычны. Она ловко лавировала между посетителями, собирая использованную посуду, и протирая столы.

— Милая! — услышала Жасмин, и оглянулась. К ней обращалась женщина в светлой тунике — балахоне, сидевшая в одиночестве, в стороне от компании с каравана, с которым, несомненно, и прибыла — других обозов на стоянку не заявлялось.

Девочка перестала тереть стол, подбежала к клиентке, и замерла перед нею, готовясь выслушать, и выполнить, заказ. Но женщина не спешила, внимательно разглядывая девочку. А Жасмин рассматривала ее. Клиентке на вид лет сорок, она слегка полновата, и, несомненно, состоятельна, хотя и одета весьма скромно. На положение и достаток указывали: особое достоинство, которое для простого люда недостижимо, ухоженное лицо без морщин, и нежные руки; белая, совершенно не загорелая кожа; удерживаемые серебряным обручем длинные густые блестящие волосы, с прядками седины, струящиеся по спине густым потоком; и одежда, простая и скромная, но сшитая из дорогой ткани.

Из украшений на женщине были только обруч и простенький кулон, в виде луны, на цепочке, висящей на шее.

— Как тебя зовут? — наконец, спросила клиентка.

— Жасмин, сударыня! — ответила девочка, присев в легком поклоне — правилам этикета она была обучена.

— Эсмина! — повторила женщина на восточный манер, из чему Жасмин сделала вывод, что клиентка прибыла или с Великой Пустыни, или с гор Кантис.

— А меня Нимейя! — произнесла кантийка, удивив девочку — зачем ей знать имя клиентки?

— Принеси мне розового чая! — попросила Нимейя, положила на стол серебряную монетку, и добавила — И позови своих родителей! Мне нужно с ними поговорить!

Жасмин кивнула, забрала денежку, и побежала на кухню, где сообщила отцу, худому человеку, обнаженному из — за жары по пояс, мешающему что — то в большой кастрюле на плите, и маме, раскатывающей тесто, что клиентка потребовала розовый чай.

— А еще, она просила, что бы вы к ней вышли! — сообщила девочка, отдала матери монету, и принялась делать напиток — это она умела.

— Чем она недовольна? — нахмурился отец, на что Жасмин пожала плечами — она не знала.

Отец вытер полотенцем пот, надел рубашку, и вышел в зал.

Когда девочка принесла заказ, то обнаружила, что папа сидит рядом с клиенткой, и они что — то обсуждают. Жасмин услышала фразу отца:

— Астрологи навсегда покидают свои семьи! Мы никогда с ней не увидимся!

Девочка поставила чай на столик, и хотела уйти, но Нимейя произнесла:

— Эсмина, присядь! — и показала на соседний стул. Девочка вопросительно посмотрела на отца, тот кивнул, и сказал клиентке:

— Пойду жене скажу! Пусть она решает!

С какой — то тоской взглянул на дочку, погладил по голове, и ушел.

Когда Жасмин села, Нимейя спросила:

— Говорят, ты видишь вещие сны. Это правда?

— Иногда! — ответила девочка.

— Я из Храма Небесных Врат. Слышала о нем?

— Вы астролог? — подумав, спросила Жасмин.

— Да! — кивнула Немейя — Жрица храма. И специально приехала посмотреть на тебя!

— Правда? — удивилась девочка.

Женщина опять кивнула, и спросила:

— Ты хочешь быть астрологом?

— Нет! — ответила девочка.

Что она хочет быть танцовщицей, Жасмин говорить не стала. Мама утверждала, что это недостойное занятие, и девочка о своей мечте больше не упоминала ни кому, тем более чужим.

Как раз появившаяся в зале, мать слышала последние фразы Нимейи и Жасмин, и, подойдя к столику жрицы, сразу сказала:

— Хочет она, хочет!

И села рядом с дочкой, которая недоуменно на нее посмотрела — с чего мама это взяла?

— Стать астрологом — необыкновенная удача! — произнесла мать, смотря при этом на Нимейю, будто жрица этого не знает, или будто она это оспаривает — Жрицы очень почитаемы, уважаемы, и и богаты, ибо за предсказания щедро платят.

Нимейя кивнула, а мама продолжила:

— Но, астрологи отказываются от семьи, дают обет безбрачия, и не общаются с родными!

Жрица никак это высказывание не прокомментировала.

— Однако, Жасмин должна пойти академию, и ей все равно придется уезжать на время учебы, потому что в нашем поселении нет школы! — посетовала мама, и, помолчав, спросила — Госпожа Нимейя, скажите — когда Жасмин закончит обучение, она сможет вернуться к нам?

— Если пожелает! — ответила женщина — После академии астрологи сами себе хозяйки.

Мать удолетворенно кивнула, однако сказала, что им надо подумать.

Нимейя сообщила, что пробудет в селении до завтра, поэтому и срок на размышление у Жасмин и ее родителей до утра.

После чего астролог ушла, а в семье девочки начались споры. Жасмин заявила, что в академию не поедет, а родители то соглашались с ней, то возражали. Ничего не решив, мама отправила Жасмин спать. Утром она разбудила девочку, и, обливаясь слезами, сообщила, что дочка отправляется в Храм Небесных Врат.

— Проучишься несколько лет, и вернешься домой! — говорила мама— Мы не будем видеться, но это ничего! Дождемся встречи, когда закончишь обучение! Главное, что ты станешь уважаемой богатой дамой, с которой будут считаться даже короли! И знакома с этими самыми королями будешь! Возможно, и служить при каком — нибудь дворе! Такой шанс нельзя упускать! Ты же не хочешь всю жизнь столы протирать?

Напрасно девочка просила и умоляла не отсылать ее — родители решили, что так для дочки лучше.

Глава третья

Путь до гор Кантис был неблизок, и путешествие к ним заняло два дня. В крытой повозке, куда уселись Жасмин и Нимейя, жрица перестала быть любезной.

Она больше не разговаривала с девочкой, и казалось отстраненной, погруженной в себя. Жасмин ее внимание и не нужно было — огорченная девочка тоже думала о своем. Жасмин жалела, что рассказывала родителям, и всем желающим, про сны, из — за которых Нимейя ее и забрала.

Девочка иногда видела будущие события, происходящие не с ней, а кем нибудь другим. Например, ей приснился пожар, и люди, метавшиеся среди языков пламени. Сон был таким явственным и страшным, что испуганная девочка рассказала о нем родителям. А днем обнаружила человека, которого видела во время бедствия — это был купец из проходящего каравана. Отец Жасмин поговорил с торговцем, тот проверил груз, и обнаружил, что несколько упаковок очень ценных пряностей начали тлеть от жары.

Если бы не предупреждение девочки, мешки бы загорелись, а от них вспыхнули бы расположенные рядом рулоны ткани, после чего пламя перекинулось бы и на другие товары. Купец был очень благодарен, щедро вознаградил семью Жасмин, и принялся везде и всем рассказывать о девочке — провидице. Затем был сон о нападении разбойников на караван, купцов из которого отец Жасмин тоже предупредил, но они не поверили, за что и поплатились. На караван напали, разграбили, многие люди были убиты… Оставшиеся в живых сетовали, что не послушались предупреждения Жасмин. И таких случаев было не мало. Предвидела девочка и хорошие события, например, рождение детей, или свадьбы… Немногочисленные жители селения ждали, когда Жасмин увидит их судьбу, а клиенты таверны интересовались, не снились ли они девочке.

— У вашей дочери дар, она астролог! — говорили родителям Жасмин.

Слава о девочки разнеслась по всем ближайшим землям, и добралась до Храма Звездных Врат, обители астрологов.

Свое будущее Жасмин не видела никогда. И большинство снов были непонятными и туманными.

Девочка не придавала значения своим способностям. Она любила танцы, и не представляла жизнь без них. Но, танцевала Жасмин, когда никто не видит, или же, демонстрировала свой талант родителям, которые считали, что танцы возможны только на праздниках, между своими. Профессиональных танцовщиц, выступающих за деньги, родители считали женщинами недостойными.

Девочка же, в тайне, бегала в соседнюю таверну, где танцовщицы присутствовали, что бы полюбоваться их плясами. А потом, в тайне от всех, воспроизводила, что видела в своей комнате. Но, чаще всего, просто придумывала свои движения.

" Разрешат ли мне танцевать в храме?" — думала Жасмин.

Между тем, знакомые ей пейзажи — желтоватая степь, перелески, и небольшие селения вдоль желтой песчаной дороги — закончились, и началась Великая Пустыня.

Которая, впрочем, пустыней не была.

Дорога теперь была широкой и каменной, по обе ее стороны, на равном расстоянии друг от друга — в переделах видимости — стояли темные башни с узкими прорезями — окошками. А вокруг дороги, везде, куда ни кинь взгляд, раскинулись сады, со склонившимися от тяжести плодов фруктовыми деревьями, поля, засеянные чем — то ярко зеленым, и такие же изумрудные обширные луга, на которых пасся скот, и бродили лошади.

Девочка недоумевала — где же пустыня? Будто услышав ее мысли, Нимейя взглянула на девочку и произнесла:

— Пески давно отступили, потому что здесь проложена система орошения. Пустыня осталась там, на западе!

Женщина показала рукой направление, и продолжила:

— Но, скоро песков не останется совсем! Люди их уничтожат!

Заметив, что Жасмин во все глаза смотрит на виднеющиеся вдали сверкающие золотом крыши, она объяснила:

— Это дворец принца!

"Если у принца такой дом, какой же у короля?" — подивилась девочка.

На ночь караван остановился на постоялом дворе, расположенном возле одной из башен. Сами башни, как объяснила Нимейя, служили ориентиром для путников — по ночам в них зажигали огни; выполняли функцию дозора и охраны, в основном, от разбойников — в этих столпах размещались небольшие группы стражников;

и выполняли роль почты — через башни, и людей, служащих в них, сортировались и отправлялись по назначению письма и посылки.

К горам Кантис караван прибыл вечером второго дня, и отправился дальше, оставив Нимейю и Жасмин возле серого камня скал, на развилке дорог. Жрица и девочка прошли чуть дальше, и остановились возле входа в огромную, темную пещеру. Нимейя оглянулась по сторонам, из чего Жасмин сделала вывод, что местоположение храма тщательно скрывается. Убедившись, что поблизости нет людей, жрица сделала девочке знак следовать за ней, и шагнула в пещеру.

Внутри оказалась решетка, которую жрица открыла, приложив к замку кулон, висящий на ее шее. И вместе с девочкой, шагнула в проход, освещенный магическими светильниками. Жасмин показалось, что шли они по этому коридору, со множеством ответвлений и поворотов, то поднимаясь вверх по вырубленным в каменном полу лестницам, то опускаясь вниз, очень долго… Пока не оказались в просторном светлом зале, где их встречали несколько девушек в светлых туниках, и сидящая в деревянном кресле пожилая женщина.

Жасмин прибыла в Храм Небесных Врат.

… Астрологи, которыми бывают только женщины, не предсказывают судьбу по звездам — они видят будущее во снах. А астрологами называются потому, что, по их утверждениям, вещие сны им посылают Звезды, с которыми жрицы умеет разговаривать. Такой талант, видение будущего, огромная редкость, очень цениться, и пользуется уважением — жрицы по своему положению приравниваются к аристократам. Но, по сути своей, астрологи были сильнейшими магами, обладающими тайными, тщательно скрываемыми знаниями и артефактами.

Предсказания — это видимая, общеизвестная часть их деятельности. Основное же предназначение Жриц Храма Небесных Врат — следить за равновесием в мире противоположных сил Хаоса и Порядка.

Все это Жасмин, вернее Эсмина, как ее теперь называли, узнала в Храме. Пожилая женщина, встретившая их, оказалась Главой Астрологов Тамой, а Нимейя — всего лишь рядовой жрицей. В храме было около тридцати учениц разного возраста, и девять жриц, которые молодых и обучали.

Конечно, танцевать послушницам не разрешалось. Вообще, в храме проповедовали аскетизм, и запрещено было многое — ничто не должно отвлекать астрологов от музыки звезд, иначе, жрицы ее не услышат.

Глава четвертая

В том числе, в прошлом оставалась и семья — при попадании в храм девочки давали обет безбрачия, за нарушение которого их ожидала суровая кара — они теряли свои способности. И со своими родителями общаться девушки не могли — астрологи должны отринуть все, что связывает их с внешним миром. Вообще, жизнь в монастыре была довольно суровой — на еде не скупились, но она была совершенно простой, Жасмин дома ела вкуснее; для принятия ванны приходилось таскать воду из долины, и потом греть ее на печке; несмотря на камины всегда и везде было холодно; разговаривать полагалось тихо, смех и любой шум не приветствовался; дни были такими одинаковыми, что от их монотонности все время хотелось спать; за провинности наказывали — не разрешали выходить в долину, бывшую как бы внутренним двором храма, покрытую изумрудной травой, и фруктовыми деревьями. Эта поляна была единственным светлым и радостным местом для учениц, хотя никак не сообщалась с внешним миром. Но, здесь было солнце, тепло, и буйствовала жизнь, в виде цветов, деревьев, ручейков прозрачной холодной воды, и неизвестно как сюда попадающих мелких животных, почти не боящихся людей…

Суровое монастырское бытие расстраивало Эсмину, она скучала по дому и родителям, и первое время часто плакала. С годами печаль если и не прошла, то затаилась где — то в самых глубинах души…

Сам храм занимал разветленную систему пещер, настоящий лабиринт, в одной из гор Кантис и имел разные уровни и размеры помещений — от глубоко подземных, до почти под облаками; от просторных залов до маленьких каморок. Залы, по большей части, были облагорожены, а некоторые даже отделаны драгоценными камнями, что навело Жасмин на мысль — храм, и его служительницы, очень богаты.

Девочка довольно быстро научилась ориентироваться в бесконечных переходах и поворотах между залами, но весь храм за время своего пребывания — а оно длилось двенадцать лет — так и не смогла осмотреть. И подозревала, что никто из жриц не побывал везде, и не знает точно, что где находится.

Ученицы жили все вместе, по десять — двенадцать девочек в трех больших помещениях, а у каждой из жриц была своя комната. Занятия начинались вечером — жрицы учили девочек всему, что проходят в обычных академиях, и магии тоже.

А ночью ученицы, во главе со жрицей, поднимались во Внешний Храм, тот, о котором и знали простые смертные.

Это было стройное, светлое, белокаменное здание высоко — высоко в горах, казавшееся парящим среди облаков, в котором астрологи молились Главной, Утренней Звезде, и пытались разговаривать со Звездами. Пытались — потому что это было непросто, требовало концентрации душевных и магических сил, полной сосредоточенности, и знания заклинаний и ритуалов. Эсмина начала слышать Звезды на пятый год обучения, и это было волшебно — музыка, не похожая ни на что, нежная, легкая, будто хрустальная, проникала в самую душу, наполняя ее легкостью и светом… А иногда сквозь мелодию пробивались слова, сказанные шепотом… Как оказалось, с ней говорила Главная Звезда… Значит, Эсмина избранная! Все жрицы сразу изменили к ней отношение — девушка стала олицетворением Утренней Звезды, и заслуживала поклонения даже Главы Астрологов.

Эсме продолжала видеть сны, но теперь "яснопредсказательные" не имели никакого значения. Главными были странные, туманные и непонятные видения, которые, как считалось, навевались Звездами, и несли в себе знаки судьбы. Их нужно было запоминать, и разгадывать с помощью знаний, данных теми же Светилами.

Но, свое будущее астрологам видеть не дано, как невозможно увидеть сон ни про одну из жриц — Звезды давали своим поклонницам возможность самим решать свою судьбу. То, что верования астрологов противоречили наукам, в том числе астрономии, их не смущало — астрология сочетала в себе магию и научные представления о Вселенной.

По прошествии десяти лет Эсмине уже нравилось в храме. Она стала одной из лучших учениц, и с легкостью общалась со Звездами. Теперь ей, как и всем старшим девушкам, был открыт доступ в огромную храмовою библиотеку, где хранились книги на разные темы, и разных жанров — ничего не запрещалось.

И Эсмина окунулась в этот чарующий мир знаний, легенд, и истории — она изучала, по книгам, жизнь. Эсмина уже преподавала вместе со жрицами, а в остальное время читала, спустившись в долину, или разговаривала со Звездами. Или беседовала со Жрицами, с которыми стала равной. Даже не равной — у всех было особенное, трепетное отношение к Избранной Утренней Звездой.

Став старше, девушки получали и другую возможность: спускаться в большой мир, в ближайший город — они ходили в лавки за покупками, или просто гуляли по городу. И всегда сталкивались с большим уважением всех, кто встречался на их пути. Что женщины из Храма было ясно каждому — только астрологи носят белые туники — балахоны, и кулоны в виде луны. На самом деле, это была не луна, а Утренняя Звезда, но обычным людям знать это незачем.

Еще Эсмина часто ходила в один зал, находящийся от обители жриц довольно далеко — путь туда занимал час. Посередине этого пустого зала стояла прозрачная сфере, внутри которой спала девушка, хрупкая, совсем юная, и прекрасная, как утренний цветок.

Жрицы с благоговением рассказывали ученицам про спящую.

ЛунА — так звали девушку — жила в те времена, когда Земли Рассвета только родились, и в них боролись силы Хаоса и Порядка. Кто она была — простая смертная или богиня — жрицы не знали. Что бы усмирить противоборствующии стихии, ЛунА пожертвовала собой — уснула на века. Если она проснется, порядок и хаос продолжат свою битву. Именно рядом со Спящей Утренняя Звезда и велела основать Храм Врат, что бы жрицы могли оберегать Луну от всего, что может ее потревожить, и разбудить. Еще, жрицы рассказывали, что Спящую охраняют свирепые чудовища, бродящие в лабиринте поблизости от зала. Астрологам они ничего не сделают, ибо не видят в них опасности, и никогда им не показываются. Но, говорили жрицы, иногда можно услышать злобный ужасный рык этих вечных стражей.

Эсмина никогда никаких рычаний не слышала, и вообще думала, что история Луны, всего лишь, красивая легенда.

Но, приходя в зал, она подолгу смотрела на Спящую, и гадала — что же с этой девушкой произошло на самом деле? И что случиться, если она проснется? И каково это — пожертвовать собой, и спать тысячи лет? Снится ли ей что — нибудь? У Звезды о Луне Эсмина спросить не могла — Светило сообщало ей только то, что желало сообщить само.

Когда Эсмине исполнилось двадцать, пришло время решить, что она будет делать дальше. После обучения девушки шли каждая своим путем — кто — то возвращался домой, кто — то отправлялся в другие земли. Где они будут — неважно, главное, что они откроют лавку астролога, и займутся предсказаниями, имея от этого занятия хорошие деньги. Естественно, они не выходили замуж, и не теряли связь со жрицами, изредка навещая своих учителей, и постоянно делясь с Храмом своими доходами.

Были и такие, кто выбирал совсем другой путь — они создавали семью, и больше не слышали музыку звезд…

Эсмине предложили остаться в храме, жрицей, а со временем стать Главой Астрологов, ибо нынешняя Глава была очень стара, и уже ищет себе преемницу.

Эсмина пока не решила, но больше склонялась к мысли остаться — родителей она почти не помнила, и уже по ним не скучала, а выходить в большой мир насовсем не хотела.

Но, астрологи не могут предсказать свою судьбу… В храм пришло письмо от Неры, астролога при дворе хедика Раиса, в котором сообщалось, что она больна, и просит подыскать ей замену. Нера была очень старой, поэтому жрицы погоревали, попросили у Звезд здоровья для нее, и стали смиренно ждать известия о кончине Неры, дабы объявить недельный траур.

Однако, ночью астрологи узнали желание Утренней Звезды — в государство Раиса, Вайлет, должна отправиться Эсмина. Жрицы поразились — впервые звезды говорят о судьбе астролога! Но, Эсми ведь избранная…

Девушка не расстроилась, и согласилась — ее звезда знает, как лучше! И, после смерти Неры, попрощавшись со жрицами и ученицами, она отправилась в путь.

Глава пятая

Вайлет был небольшим и незначительным государством, входившим в Анфийскую империю, и располагался на самом западе Великой Пустыни. Так что, путь туда продлился два дня. Эсме подготовилась — изучила все, что известно об этой стране, и ее правителе. Хедик — такой титул носил Раис — был старым, и почти выжившим из ума, но сказочно богатым.

Не смотря на окружение из стран и народов Кантиса, обладающих особой религией и укладом, Вейлет мало чем отличался от традиционных провинций Анфии. Разве что, близость к пустыне повлияла на одежду жителей — она была более свободной и легкой — и привнесла обычай покрывать голову, что бы не получить солнечный удар.

А вот внешностью они больше походили на народы Великой Пустыни — были смуглы и худощавы.

У Раиса было всего одна жена — на данный момент вторая, ибо первая супруга хедика умерла — и два сына. Младший считался наследным принцем — он фактически и правил. Второй принц, нелюбимый отпрыск старого властителя, тень брата, имел только одно предназначение — помогать во всем наследнику трона.

Дворец Великого Хедика поразил Эсме блистающей роскошью: мрамор и алмазная мозаика; золото, серебро, драгоценные камни; тончайшие шелковые ткани, используемые как драпировка; шерстяные яркие ковры, сады и фонтаны…

Сначала, Эсмину представили Раису, которому, похоже, было все равно на прибывшую девушку;

потом — Наследному Принцу Дасию, двадцатисемилетнему красивому мужчине, который отнесся к новому астрологу с величайшим почтением, спросил, понравился ли девушке Вайлет, не нужно ли ей чего, и известно ли госпоже Эсмине о его судьбе? Эсме было известно, ей уже являлись видения будущего правителя, и она, закрывшись с принцем от посторонних глаз и ушей в отдельном кабинете, поведала ему о том, что знала. Дасий остался доволен, и щедро наградил девушку. Затем, Эсмину проводили в ее покои, бывшее жилище Неры, и всех предыдущих астрологов — уютный домик, находящийся чуть в стороне от прочих строений, и имеющий выход на крышу. Эсмине уже не нужна было подниматься к звездам, что бы разговаривать с ними, она могла делать это и на земле, но ритуал есть ритуал — астрологи общаются с небом, стоя на возвышенности.

Жизнь при дворе правителя Вайлета кипела и не отличалась аскетизмом — праздники, пиры, танцы… Должность астролога почетна, Эсме приравнивалась к придворным дамам, и могла участвовать во всех развлечениях.

Первое время девушка отказывалась от увеселений, и старалась вести себя как положено астрологу — тихо, скромно, и с достоинством. Но, яркая дворцовая жизнь тянула и манила девушку, проведшею юность в строгости и молитвах, и она сдалась — ведь при дворе были танцы!

Танцы в Вайлете имели особое значение. Танцевали от радости и от горя, танцевали на свадьбах, при рождении детей, и на похоронах, танцевали все вместе, парами, и по одиночки. Последнее особенно привлекало Эсмину — можно было просто выйти на середину зала, и под грохот барабанов, тоскливый вой рога и нежное пение флейты продемонстрировать свое искусство. И никто не осудит, не сочтет это занятие неприличным… Более того — будут хлопать и одобрительно кричать, если танцовщица или танцор обладают талантом. Эсме быстро выучила местные танцы, привнеся в них свое, и вспомнила пляски своей родины, мало кем в Вайлете исполняемые, за что снискала восхищение всего двора.

Новый образ жизни требовал новых нарядов, которыми Эсмина и обзавелась. Все они были белыми — цвет астрологов — но сшиты из дорогих тканей, и имели красивую отделку. Также, следуя за дворцовой модой, девушка буквально обвешалась украшениями.

Теперь Эсме казалось, что в храме она спала, а при дворе проснулась, и окунулась в стремительную реку жизни. Девушка упивалась веселой беззаботной жизнью, и возможностью танцевать, но не забывала о своих обязанностях, регулярно советуя Даснию, что ему нужно делать, а от чего лучше воздержаться. Шумная дворцовая жизнь никак не мешали Эсмине общаться со звездами, и видеть сны.

А Даснию ее советы были нужны. Не смотря на придворное веселье, дела в стране были не очень хороши.

Основное население Вайлета — потомки воинственного племени, владевшего, в прошлом, многими землями, принадлежащими теперь другим странам. О чем эти самые потомки и роптали — им не нравилась мирная жизнь пастухов и землепашцев, они желали воевать. Сыну кадика приходилось править железной рукой, усмиряя недовольных, и, несмотря на молодость, это ему удавалось. И было еще кое — что, что Дасния беспокоило — принц женат, но детей — наследников не имел, а значит, его власть была шаткой. Ничего утешительного на этот счет Эсме сказать правителю не могла — потомства в его жизни в ближайшие годы не наблюдалось. Дасний подумывал сменить жену, хотя Эсмина считала — не говоря ему об этом — что причина бесплодия в самом принце. Ибо, он имел наложниц и любовниц, но и они не беременели. Вообще, Дасний был любитель женского пола, и даже попытался охмурить Эсмину, чем привел девушку в ужас (опять же, она скрыла страх от правителя) — девушка знала, принц сделает в будущем, и старалась держатся подальше от столь жестокого человека. Вообще, при дворе у Эсмины было множество поклонников, но девушка всем отказывала, ссылаясь на обет безбрачия и запрет на любые отношения. Даснию она сказала так же, и он отстал. Но, некоторые ухажеры были настойчивы, и продолжали увиваться вокруг девушки. И немудрено — к положению при дворе и танцевальному таланту Эсме прилагалась эффектная внешность. Да, Эсмина была красавицей: шикарная фигура с тонкой талией, пышной грудью и крутыми бедрами; личико в форме сердечка с маленьким носиком, пухлыми губами и большими карими глазами; темные вьющиеся волосы и нежная смугло — розовая кожа — именно таким был в те времена идеал женской привлекательности.

Впервые, Эсме и второй принц, Иниго, встретились на одном из череды бесконечных дворцовых праздников. Вернее, Эсме выйдя на балкон, подышать и охладить разгоряченное танцами и вином тело, застала там мужчину лет тридцати пяти, который, опершись о перила, смотрел на звездное небо. И узнала — вспомнила, что видела его в своих видениях. Принц был высок, худ, имел слишком светлую для этих мест кожу, темные волосы и черные глаза. Он стеснялся своего роста, бледности и худобы, старался держаться в стороне от дворцовых дел, и не участвовал в придворных развлечениях.

Увидев на балконе астролога, принц смущенно улыбнулся, и хотел уйти. Но, Эсме с ним заговорила, и Иниго остался. Они вместе смотрели на звезды, Эсмина показала принцу самые заметные, и объяснила, что они означают в астрологии.

К ее удивлению, Иниго знал о звездах многое.

— Нет, я не пытаюсь заниматься астрологией! — улыбнулся мужчина — Мне нравится более точная наука — астрономия!

Эсме было Иниго жалко — нелюбимый принц имел при дворе положение чуть ли не хуже, чем у слуг. И она знала — видела во снах — что старый правитель скоро умрет, а новый прикажет брата убить, на всякий случай, как претендента на престол. Именно этот жестокий поступок и пугал девушку в Даснее.

Иниго она о своих видениях не сказала, об этом знал только будущий правитель, который, с нетерпением, ждал смерти отца, что бы взойти на трон, и еще больше упрочить свою власть.

Мать нелюбимого принца, к этому времени уже умершая, была из тех же краев, что и Эсме, из очень богатой и знатной семьи, но, не из правящей. Раис женился на ней, что бы поправить свое материальное положение — в те времена его страна едва справлялась с нищетой после долгих лет изнурительных войн, которые вели предки едва вступившего на престол кадика. Раис не любил жену, презирал за низкое происхождение, и за свой вынужденный, унизительный, как он считал, брак. Эта нелюбовь перешла и на сына, рожденного от этого брака.Положение усугубилось новой женитьбой хедика на девушке, которую он обожал, и рождением сына от нового союза. Этот мальчик и стал Наследным Принцем, хотя по закону наследовать должен был старший. Эсме сочувствовала принцу Иниго, считая его своим земляком.

Поговорив о звездах, молодые люди продолжили болтать на разные темы. Иниго оказался столь интересным собеседником, и с ним было так легко и приятно говорить обо всем на свете, что Эсме даже не вернулась в зал, что бы продолжить свое любимое занятие — танцы. Выяснилось, что принц не только много читал и интересовался науками, еще и часто путешествовал — по долгу службы, связанной с помощью брату в управлении страной, Иниго приходилось ездить не только по всем ее уголкам, даже совсем дальним, но и бывать в других землях и государствах. Самому принцу путешествовать, и узнавать новое, нравилось.

Еще, Иниго поведал девушке о своем увлечении — он привозил из странствий диковинные растения, и сажал их в своем саду. Были там, по его словам, и прекрасные цветы астры, названные так, потому что напоминали звезды. Эсме сразу пожелала увидеть и их, и другие диковинки, и Иниго пригласил девушку посетить его дворец. Как — то так получилось, что с балкона они не ушли, и проболтали до утра.

На следующий день, ближе к вечеру, Эсмина уселась в носилки, и приказала доставить ее в северную часть дворцового комплекса — именно там, фактически на задворках, находились покои Второго Принца, и добираться туда пешком было бы утомительно.

Иниго обрадовался гостье, и принялся показывать свой чудесный сад, вызвавший у девушки восхищение. Затем принц и астролог уселись под сенью дерева, и Иниго приказал подать угощение и напитки.

Эсме заметила, что слуг у Иниго немного, и все они немолоды. Но спросила она о другом:

— Почему Вы не женаты, и не имеете наложниц?

— Как вы знаете, — помолчав, ответил принц — у моего брата нет детей. И он опасается, что если у меня будет ребенок, а у нашего отца появится внук, то отец может передать трон мне.

Если в моей жизни появлялись женщины — то они быстро исчезали… Насовсем… Поэтому я решил не искушать судьбу, и не рисковать ни в чем не повинными девушками.

Эсме только вздохнула. Жизнь принца была еще печальнее, чем ей казалось раньше.

Тут явился слуга, и доложил, не высказывая особого почтения, что никакой еды для принца на кухне нет — все яства на сегодня закончились. Иниго смутился — ему было страшно неловко перед гостьей — и принялся извиняться.

— Ничего! — улыбнулась ему девушка — Я не голодна!

И обратилась к слуге, который уже собрался уйти, даже не спросив позволения у принца.

— Тебе не разрешали уходить! — рявкнула Эсмина.

Мужчина замер, и испуганно вытаращился на астролога.

— Как смеешь разговаривать с господином без должного уважения, ничтожный раб? — продолжила Эсмина — Отправляйся во Двор Наказаний, и скажи, что тебе положено пять… Нет, десять! палок!

Слуга бросился на колени, и стал умолять пощадить. Иниго тоже просил отменить наказание, но девушка была непреклонна, и раб отправился принимать кару. Однако, если бы принц приказал, а не просил, Эсме была бы обязана подчинится. Но он просил…

— "Какой тютя!" — подумала девушка.

— Вы, Ваше Высочество, слишком добры к слугам! — сказала она вслух — Так нельзя! Они на голову сядут, и будут Вами управлять. А не Вы ими!

— Дело в том, — тихо произнес Иниго — что все слуги люди брата. Мало ли что они скажут ему… Могут и придумать, из мести! И кстати — они обязательно доложат Первому Принцу о Вашем визите!

— А кто самый стукач? — поинтересовалась Эсме, и принц показал на женщину с хитрым взглядом, которая все это время крутилось рядом, делая вид, что работает в саду. Именно делая вид.

— Надеюсь, она не получит палок? — поинтересовался Иниго.

— Она нет… — задумчиво произнесла девушка, но, уходя от принца, забрала шпионку с собой.

Вместе с женщиной Эсмина зашла на кухню, и потребовала закусок и вина, что ей немедленно и выдали. Эсме отдала все хитроглазой, велела отнести принцу Иниго, и когда та ушла, спросила у повара:

— Почему не нашлось еды для Второго Принца? Кто приказал унижать его отказами?

Тот замялся.

— Говори! Иначе ты приснишься мне сегодня в страшном сне! — пригрозила девушка.

Повар испуганно поежился.

— Ее Величество приказала! — тихонько сказал он.

— "Понятно! — подумала девушка — Жена Раиса. Если бы супруга принца, то повар сказал бы Ее Высочество! Видимо, государыня гнобит Иниго, что бы устранить претендента на трон!"

— Впредь что б такого не было! — грозно велела она повару и добавила — Я прослежу!

Эсмина не боялась за свою жизнь — если с ней что нибудь случится, то астрологи занесут правителя в черный список, и другую провидицу не пришлют, даже если властитель не виноват. Ибо, не уберег. А править страной без знания будущего очень сложно. И Эсме решила слегка облегчить и улучшить жизнь Иниго.

Когда девушка явилась к Наследному принцу, что бы поведать новые предсказания, тот спросил ее, зачем девушка посещала Иниго.

— Хотела посмотреть на астры — звездные цветы! — ответила Эсме, и добавила — Но, там я увидела женщину, которая являлся мне во снах! Она принесет Вашему Величеству большое горе!

В предсказаниях астрологов всегда мало конкретики, поэтому принц довольствовался этим объяснением, только спросил, кто эта злодейка. И Эсме описала ту самую наушницу принца из дворца Иниго. С тех эту женщину никто не видел. А остальные слуги Второго Принца, поняв, что случилось с их товаркой, стали осторожны, и не докладывали правителю о визитах астролога.

Однако, Эсме пригласила к себе супруга Раиса, и задала почти тот же вопрос, что и принц — зачем астролог вмешивается в дела дворца, и помогает Второму Принцу?

— Мне так велели Звезды! — ответила девушка, и царица не нашла, что на это заявление возразить.

Эсме и Иниго подружились — принц тянулся к той, которая считала его равным, и своим. Девушка мучилась, ибо не могла рассказать о его ужасном будущем, так как служила правителю страны, и во все тайны посвящала только его. Но, намекнуть Эсме попыталась.

— Ваше Высочество! Почему Вы не покинете дворец, где с Вами так плохо обращаются?

— Плохо? — переспросил принц, и добавил — Я доволен своей жизнью! Одиночество и покой — все, чего я хочу!

— А если Вас попытаются убить? — опять спросила девушка.

— Уже пытались! — сообщил Иниго.

— Да Вы что? Когда? Как?

— Я сам виноват в таком плохом отношении со стороны семьи. Когда умерла моя мама, я очень переживал. Долго. Отец так быстро женился вновь… Вначале, мачеха относилась ко мне хорошо, я же… Я не мог ее принять… Потом родился брат, и я, вместо того, что бы радоваться, полный печали и негодования, поехал в пустыню. Просто так, без цели. Я люблю пустыню, движущиеся пески, горячий ветер… Странно, да?

Эсме пожала плечами — принц вообще был странный.

— Там, — продолжил Иниго — на меня напали. Убийцы обрушили шквал стрел, но ранили только лошадь, которая понесла и сбросила меня. Убивать меня они не собирались, просто бросили в пустыне.

— Что бы смерть выглядела естественной! — догадалась девушка — Что потом? Как Вы спаслись?

— Сам не знаю! Просто выжил и вернулся во дворец на третий день.

— Чудо! — покачала головой Эсме — Не иначе, Вас спасли Звезды!

— Может быть! — улыбнулся Иниго…

Эсмина и принц встречались в его дворце — девушка приходила туда почти каждый вечер, и покидала Иниго глубокой ночью, когда наступало время для ее бесед со Звездами… Эсме даже научила принца некоторым магическим заклинаниям, ему неизвестным, но в астрологические секреты, конечно, не посвящала — это были тайные знания, доступные только избранным. Эсмина и Иниго узнавали друг друга все больше, и застенчивый принц продолжал раскрываться перед девушкой… Оказалось, что Иниго пишет стихи, которые, немного смущаясь, он читал Эсме. Одно стихотворение было о Звезде:

Среди блуждающих комет

Одна Звезда всегда на месте, —

В ночь излучает нежный свет

Сквозь хоровод собратьев — бестий.

Кружат горящие хвосты,

Пылают и бесследно гаснут

Во чреве мертвой пустоты.

Полет их ярок, но напрасен.

И мрак бездушный много бед

Вокруг звезды, но мало проку:

Он лишь усиливает свет

Звезды печальной, одинокой.

Источник где того тепла?

Что ей дает такие силы? —

Коль отступает даже Мгла,

Столь многим ставшая могилой?

Что ей мешает столько лет

Покинуть проклятое место?

Любовь? Иль девичий обет,

Что свято бережет невеста?

Чего ей ждать? Где тот жених?

Избранник где ее сердечный?

Ужель и впрямь настанет миг

И он появится — беспечный?

И одиночества деньки

Растают в огненных объятьях

И вновь зажгутся огоньки

На месте сгинувших собратьев

Среди утраченных орбит

Одна Звезда горит, как прежде,

Быть может Бог ее хранит

Как символ Веры и Надежды.

© Автор стихотворения Игорь Кораблин

Эсмина была поражена, как точно принц передал ее мысли и чувства, испытываемые к ее Звезде. Однако, Иниго сказал, что стихотворение не о той звезде, а о другой, более для него близкой, и более далекой и недоступной…

Он часто странно выражался.

…А потом пришла любовь.

Глава шестая

Эсмина имела множество поклонников, но влюбилась ни в одного из этих знатных красавцев, а в худого и застенчивого принца. Девушка хотела быть рядом с Иниго, хотела видеть его, и слышать его голос… Ей нравилось в принце все — и черные, как кантийская ночь, глаза; и застенчивая, немного кривоватая улыбка тонких губ; и длинные темные волосы, похожие на гриву лошади, удерживаемые широким золотым обручем; и высокая фигура с широкими плечами; и руки с большими ладонями, которые принц, будто бы, все время не знал, куда деть…

Когда Эсме поняла, что это любовь, она впала в панику — астрологам нельзя влюбляться, и нельзя иметь семьи! Иначе, Звезды перестанут говорить с ними! И девушка перестала видеться с Иниго. Она заперлась в своем доме, и выходила только для встреч с правителем. Все эти дни были наполнены тоской и метаниями — Эсме так нестерпимо хотелось увидеть любимого, что она несколько раз порывалась к нему пойти, даже велела подать носилки… Но потом одумывалась, и приказ отменяла.

Иниго тоже влюбился в Эсмину, причем сразу, с той первой встречи на балконе… Но, скрывал свои чувства — принц даже мысли не допускал, что может понравиться такой девушке…

И боялся оскорбить Эсмину своими признаниями. Еще он опасался, что любимую девушку может постигнуть участь всех, кого Второй Принц когда либо приближал к себе… Иниго было достаточно видеть Эсме, и слышать ее голос, кажущий ему чарующим… Но она вдруг, неожиданно, без каких либо объяснений, исчезла из его жизни — просто перестала появляться в его дворце. Принц решил, что надоел девушке. Или, она влюбилась в кого — то другого, и Иниго перестал быть ей интересен. Он мучился, сгорая от тоски, несколько дней, а потом не выдержал, и отправился к ней сам. Зачем, для чего — он не знал. Просто не мог не видеть девушку, не мог быть без нее более ни минуты… И он придумал просто найти какой — то повод для визита…

И вот принц стоит перед жилищем астролога — небольшим, но и изящным беленьким домиком, по сути, мини — дворцом, и смотрит на окна второго этажа — именно там, как ему было известно, находились покои любимой… Переступит порог этого дома он не мог — решимость вдруг его покинула

Эсме будто почувствовала присутствие Иниго, и подошла к окну. Увидев любимого, она, в ту же секунду забыла все свои сомнения и метания — великая радость и счастье хлынули в ее душу, а любовь, больше не сдерживымая, затмила разум и наполнила сердце…

Девушка бегом спустилась по лестнице, выскочила во двор, и бросилась к принцу…

Обвив руками шею Иниго, она уткнулась в его волосы, и принялась бормотать:

— Иниго… Как хорошо, что ты пришел… Я так скучала… Я люблю тебя…

Сильные руки принца обхватили тело девушки, а его губы нашли ее уста… Эсме и Иниго слились в поцелуе, который принц прервал, что бы прошептать:

— И я люблю, звезда моя!

Девушка увела Иниго в дом, от чужих глаз, и они продолжили целоваться, и говорить о своих чувствах… Руки Иниго уже не были застенчиво беспомощными, они уверенно и нежно обнимали и ласкали девушку, а горячие губы губы принца покрывали ее поцелуями все страстнее и настойчивее… Девушка плыла в жаркой истоме любви и желания, но остатками разума она понимала…

Эсми оттолкнула Иниго, и пробормотала:

— Нет! Нельзя! Я астролог! Обет…

Иниго замер, затем отодвинулся, и произнес:

— Прости! Я не должен…

С большой неохотой влюбленные расстались, потому что Эсме нужно было говорить со Звездами. Она поднялась по лестнице на крышу, и стала ждать появления своей Звезды.

И вот ее бледный лик высветился, пока слабо, почти незаметно, на темном ночном небосводе.

— Ты ведь знаешь, что я собираюсь сделать? Ты все знаешь…Прости… Видимо, мы расстанемся, и я больше не услышу тебя! Потому что, я выбрала любовь! Да, ты знаешь все, но любви не ведаешь… Ради нее я согласна потерять все! Даже тебя! Прости!

И тут, к изумлению девушки, она услышала голос — нежный, хрустальный, девичий… Именно голос, а не едва различимый шепот — Звезда разговаривала с ней.

— Я не сержусь, и прощать нечего. Ты станешь хуже понимать, что говорим мы, звезды, потому что чувства этому мешают, но мы всегда будем с тобой. Но, астрологам о твоем выборе ведать не нужно, храни его в тайне… Знаю ли я любовь? Знаю… Та девушка, что спит в Храме Небесных Врат — это я. Вернее, там мое мое тело, а душа — здесь, заключенная, на века, в звезде… У меня была любовь — обычная, земная, но мне пришлось ею пожертвовать, и уснуть, расставшись и с любимым, и со всем, что мне дорого… Ради этого Мира. Я тоже любила танцевать, поэтому, ты и стала Избранной…

Звезда замолчала, а изумленная девушка воскликнула:

— Что будет, если ты проснешься? И проснешься ли?

Утренняя Звезда не ответила, потому что уже показались два солнца, согревающие Земли Рассвета — этой Звезде отводилось на небосклоне так мало времени!

В последующем, девушка повторяла этот вопрос, и задавала многие другие, но Звезда больше с ней не говорила.

Эсмина не легла спать, как обычно, после ночи, проведенной на крыше. Сегодня она сразу отправилась во дворец Второго Принца.

Эсме нарушила обет астрологов — безбрачие. Разумеется, замуж за Второго Принца она не вышла, но их отношения перестали быть платоническими. Еще, она танцевала для любимого, только для него, не посещая больше придворные балы. И эти танцы, страстные, магические, и завораживающие, развивали и взращивали любовь Эсме и Иниго. Один из танцев пришел к девушке во сне — значит, это был подарок Звезды, чье имя Эсме теперь знала. Движения его рассказывали историю девушки, которая погибала, или засыпала, но возрождалась вновь. Видимо, это и был ответ на вопрос астролога о судьбе Луны — она проснется! Эсме назвала это действо "Танец Феникса", и танец этот больше всего нравился Иниго.

Они проводили вместе и дни, и ночи, особо не скрываясь — при дворе никому не было дело до других, если эти другие не замышляли недоброе против правителя. Эсме, потихоньку, исправляла ситуацию с отношением к Иниго. Если кто — то показывал принцу свое пренебрежение — Эсмина, встречаясь с правителем или наследником, с порцией очередных предсказаний, предрекала неприятности от конкретного человека.

И обидчик второго принца исчезал из дворца навсегда. При этом, Эсме находила и сторонников Иниго — тех, кто ему сочувствовал, земляков, которых было не мало, или просто недовольных, обиженных нынешней властью, которых было еще больше.

Как оказалось, Второго Принца в народе любили, и многие желали, что бы он унаследовал престол. Это происходило из — за доброго нрава Иниго, и из — за того, что именно Второй Принц занимался делами, ездил по провинциям, и общался с людьми. К тому же, за непопулярными решениями власти стоял Первый Принц, а никак не Иниго, и во всех несчастьях и притеснениях винили не его. Эсмина, потихоньку, плела кружева заговора.

Влюбленные были бы счастливы, если бы девушка не знала будущего. Это знание, о гибели Иниго, не давало ей покоя. И астролог пошла на преступление, второй раз нарушив кодекс астрологов — она открыла принцу тайну, и объяснила, что грядущее можно изменить. Теперь она не хотела, что бы Иниго бежал и скрывался — она решила привести его к власти.

Подготовка переворота, ощущение риска и смертельной опасности, еще больше сблизили молодых людей.

Эсме влюбилась страстно, безоглядно, и делала все, что бы помочь возлюбленному, главным образом, морально — вначале, принц даже боялся помыслить о захвате власти, и о причинении зла своей семье, коим являлся этот самый захват.

Эсмина приложила неимоверные усилия, что бы переубедить любимого. Она врала ему о воле Звезд, для которых Иниго, якобы, был избранным; постоянно повторяла, что принц более достоин, чем его брат; рассказывала о любви народа, и поклонении части придворных. Напоминала девушка и о том, как с принцем обходились родные, и о попытке убийства. Но, главное она неустанно твердила, что брат убьет Иниго. И дворцовый переворот — всего лишь, попытка спасти его жизнь. Наконец, принц поверил в себя, в свое особое предназначение, и будущее изменилось — после смерти старого хедика новым правителем стал Иниго.

Глава седьмая

Накануне этого, когда Раис тяжело и мучительно умирал в своих покоях, Эсме явился сон. Она видела дворец, весь пол которого был залит кровью, стекающий ручьями по мраморным лестницам… Даже вода в чашах фонтанов стала багряной… Видела тела убитых людей, валяющиеся в лужах крови. И видела пылающие и разоренные селения по всей Великой Пустыне…

Утром ее разбудил посланник Иниго, сообщивший — свершилось! Узнала девушка и о том, что своего брата Второй Принц приказал убить, подло, исподтишка — по другому не вышло бы. Эсмина отнеслась к такому решению с пониманием — иначе, Наследный Принц уничтожил бы любимого. А вот убийство жены и матери Дасния повергло ее в шок — это было лишнее, ибо значения эти женщины не имели, и опасности не представляли.

Но, девушка поспешила выбросить эти напрасные жертвы любимого из головы, и отправилась поздравить Иниго лично — теперь уже, в Центральный Дворец, в новые покои нового правителя, который взял себе и новый титул — тиран.

Жизнь Эсме, после воцарения Иниго изменилась. Она перебралась покои в Главном Дворце, соседние с обителью тирана, что бы всегда быть вместе. Стать его женой она отказалась — обет безбрачия девушка, все же, не решалась нарушить полностью — но, всегда и везде находилась рядом с правителем, и все знали, какую роль она играет в его жизни.

Дни Эсмины были безоблачны и безмятежны — она веселилась, наряжалась и танцевала, не принимая участия в государственных делах, хотя, имея огромное влияние на Иниго, могла бы это делать — политика и власть девушку не интересовали. А ночи, проводимые с любимым, были, как и раньше, полны нежности и страсти.

Единственное, что омрачало ее безоблачное существование — видения и знамения будущего, мрачные и грозные. Но, Эсме отмахивалась от них — она уже убедилась, что будущее можно менять.

Со временем Иниго стал великим правителем, начав войну, ту самую, первую, которая охватила все Земли Рассвета, и унесла много жизней. Воюя с соседними государствами и забирая их земли, Иниго расширил свои владения до немыслимых размеров, почти сравнившись по могуществу с императором Анфии. Эсме радовалась успехам любимого, не задаваясь вопросом, какой ценой достигалось это могущество. И гордилась тираном, ибо теперь бывший излишне скромный принц казался достойным ее любви.

Иниго очень изменился — теперь он стал гордым надменным человеком, с прямой осанкой, и властным взглядом. Решения его выполнялись подданными безоговорочно и сразу, ибо тиран был жесток и скор на расправу — его боялись. Однако, не роптали, ибо он дал жителям страны то, чего они всегда хотели — войну.

Иниго любил и ценил только Эсмину, только ей верил безоговорочно. Прочих людей, даже своих приближенных, тиран всегда подозревал в изменах — предав брата, он ждал подобного от всех. Других женщин, кроме Эсме, Иниго не замечал, и так и не женился. Эсмина упивалась счастьем — она любила, была любима, и жила легкой, беззаботной жизнью.

Иногда, очень редко, влюбленные ссорились, например, из — за того, что Эсме не хотела детей. А Иниго нужен был наследник.

— Я не могу нарушать обет безбрачия, знаешь же! — объясняла девушка любимому — Астрологи не знают плотской любви, не имеют ни семьи, ни детей!

— И зря! — хмурился тиран — Передавали бы свои способности по наследству, как анфийские аристократы!

— Наш Дар не переходит детям! — объясняла Эсмина — Если астрологи выходят замуж, то, с рождением ребенка, теряют способности! Зачем так рисковать?

— Зачем нужен этот дар, если нельзя иметь семью? — злился Иниго — Живи, как обычная женщина, как моя жена!

Но Эсме не хотела терять Дар, и настаивала на своем.

Потом Иниго заболел странным недугом — он стал худеть и бледнеть, будто кто — то высасывал из него душу. Эсме не понимала, что происходит с любимым — к тому времени она уже не могла увидеть его будущее, оно было слишком туманным. И разгадывать знаки, увиденные во снах, у девушки не получалось — об этом и предупреждала Звезда. Многочисленные доктора, и магические целители, приглашаемые Эсминой, не могли помочь тирану, что заставляло девушку страдать, и плакать — она боялась за жизнь любимого. Сам же Иниго, похоже, не переживал по поводу болезни, и считал себя здоровым.

Однажды, к Эсме пришел человек из Долины Звездных Врат, от храма астрологов, и передал Жасмин послание Главы Астрологов, которой теперь была Немейя. В нем говорилось, что Иниго, безжалостно и беспощадно, уничтожает соседние народы, присоединяя их земли к своему государству.

Так же, астрологи видели то, что ее любимый смог от девушки скрыть — тирану было мало помощи Эсме, и той магии, которой она его научила. Он связался с темными силами, с демоном, которого нашел среди песков Великой Пустыни. Иниго думает, что спас обессиленного погибающего демона, и за это демон будет ему служить. Но, это была ловушка, теперь тиран сам служит демону, и тьма поглощает его душу, высасывая из нее жизненные силы. Именно эта темная, демоническая сущность уничтожает города и народы, желая все новые и новые кровавые жертвы. Иниго этого не понимает, и не осознает, что убийства — не его выбор, а желание демона.

Если тирана не остановить, завоевания будут простираться все дальше, многие тысячи людей погибнут, или останутся без крова, а сам Иниго, вскоре, совсем останется без души. Остановить его должна Эсмина, убив с помощью Звездной Сферы — ничем другим тирана не уничтожить — не позволит его теперешняя, могучая темная сущность. И, никому другому к нему не подобраться — Иниго доверяет только Эсмине.

Эсме знала о существовании Сферы, хранящейся в Храме, способной уничтожить любую злую силу, но не поверила астрологам, разозлилась, прогнала посланника, и рассказала обо всем любимому. Иниго даже не разозлился, и даже усмехнулся глупостям, которые передал Эсме посланник. А на вопрос о демоне ответил так:

— Как бы я выжил тогда в пустыне, если бы не нашел Песчаного Демона?

— То есть, он с тобой с самого детства? — удивилась девушка.

— Да, и об этом никто не знал, даже ты! Астрологи неправы — не я спас демона, а он меня! И остался со мной, последовал во дворец, где помогал выжить. Многие мои враги исчезли, многие покушения на мою жизнь не удались… Я был не так беспомощен и несчастен, как все думали! Когда ты стала уговаривать меня занять престол, я был поражен — именно этого постоянно требовал демон! Значит, подумал я тогда, он был прав, если и ты желаешь того же!

— Значит, — повторила Эсме — ты решился на переворот из — за требования демона, а не из — за моих уговоров?

— Повлияли вы оба! — ответил Иниго, и добавил — И ценю я вас обоих, и благодарен двоим! Как я могу уничтожит того, кто меня спас, и кто заботился многие годы? Так что, об уничтожении демона не может быть и речи!

— Твое здоровье… — начала было Эсме, но Иниго перебил:

— Об этом не беспокойся! Демон меня не убьет, и не причинит мне зла. Да, мне приходится делиться с ним своей энергией, иначе он не сможет существовать. А убивать людей самолично, для поддержания его сил, я не хочу. Но, моя смерть демону не нужна, и не выгодна. Так было и раньше, но теперь война требует от демона больше усилий, и ему нужно больше энергии. Поэтому, так заметно, что я худею.

Но, повторюсь — он меня не убьет, не переживай! В крайнем случае, я всегда могу избавиться от него!

Эсме огорчилась и расстроилась, что любимый прировнял ее к демону…

"Ценю вас обоих!" — сказал он…

Кроме того, о своем союзе с демоном Иниго девушке не сказал. И скрывал, что обладает защитой и темной силой. Так что, жалость к нему в первые месяцы знакомства Эсме и принца была напрасной… И исчезновение его врагов не ее заслуга… Сплошное умелое притворство…

Девушке стало так больно, что она едва могла дышать. Иниго этого даже не заметил.

Тиран предложил Эсмине обмануть астрологов — согласится на их предложение, забрать сферу, и уничтожить ее. Он спросил у Эсме, где находится храм Звездных Врат, но, она не сказала — не смотря ни что, предать астрологов, и подвергнуть их опасности девушка не смогла. Однако, Эсмина согласилась на план Иниго, и отправилась в храм, за сферой — допустить гибели любимого, не смотря ни на что, она не могла.

Глава восьмая

В дороге Эсме думала, как ей обмануть Нимейю — ведь астрологи знают будущее, знают, что она сделает со сферой…

Однако, за время долгого пути мысли девушки перешли на другое — она испытала потрясение. То, о чем говорилось в послании, оказалось правдой — некогда цветущая долина, с селениями, садами и оросительными каналами, превратилась в пустыню. А прекрасные дворцы местных правителей лежали в руинах, засыпаемые песком. В сохранившихся поселениях, изредка попадающихся на пути, было множество беженцев, проклинающих тирана Иниго.

Эсмина добралась до Храма, и встретилась с Главой Астрологов, которая, вместе с другими жрицами, молилась в Белом Храме на вершине горы Кантис. К ее удивлению, Нимейя, без возражений, отдала ей сферу, и сказала:

— Если не хочешь убивать Иниго, то запри его в Ловушке Пустоты. Это можно сделать с помощью сферы, о чем ты, должно быть, помнишь!

Так же, Глава рассказала ей, что после визита к Эсмине посланника, тиран приказал убивать астрологов, и почти все они были уничтожены. Оставшиеся скрываются здесь, в храме.

— Ты можешь попробовать уговорить Иниго прекратить войну, но это бесполезно — демон не позволит ему поступить по своему! — добавила Глава — А изгнать демона из души человека очень сложно, для этого нужна другая магия, более сильная, чем у астрологов. И согласие самого Иниго. Но, он не согласится!

Эсме пообещала, что заточит тирана, но это было обманом — она решила, что сможет изгнать демона. А сферу, на всякий случай, девушка решила сломать. Но не успела.

Как только Эсме покинула храм, туда ворвались люди Иниго. Они следили за Эсминой, и, не желая того, она привела их в Долину Звездных Врат. На ее глазах, обитель астрологов, белокаменный храм, была уничтожена, а все они убиты — все, кто за долгие годы учебы стали ее семьей. Эсме бросилась обратно, и попыталась помешать, но солдаты ее не слушали, а магия оказалась слишком слаба. Нападавшие же обладали зловещей темной силой древнего Демона Песков. Они схватили девушку, не причиняя ей особого вреда, запихнули в повозку, и, разделавшись с астрологами, отправились вместе с ней обратно — во дворец Иниго.

Немного успокоившись, и обдумав свое положение, Эсме поняла — Глава знала, что так будет, но пожертвовала собой, и другими, ради уничтожения тирана. Они ведь могли спрятаться, укрыться в бесконечных подземных лабиринтах… И, в Белом Храме не было учениц — Нимейя этих девочек спасла. Только Жрицы… Эсмина должна была понять, что из себя представляет Иниго, насколько он жесток и беспощаден.

Когда Эсме вернулась во дворец, тиран сразу спросил, где сфера. Не поцеловал, прошептав, как сильно скучал, не поинтересовался, как любимая себя чувствует, и как сильно устала, не попросил прощения за убитых астрологов. Нет, он спросил про сферу. Девушка ответила, что сфера уничтожена вместе с храмом, так как Глава не отдала ее, и Иниго может быть спокоен. Она попыталась поговорить с любимым — спросила зачем он уничтожил астрологов, которые, были ее семьей?

— Неужели, — говорила она — ты разрушаешь даже то, что дорого мне? Сфера уничтожена, тебе ничего не угрожает! Мы, астрологи, слишком слабы, что бы навредить тирану!

— Они уже навредили! — только и ответил Иниго.

Но, девушка продолжала уговаривать — отказаться от войн и злодеяний, и очистить душу от темной сущности, которая ее разрушает. Иниго ее не слушал — даже пригрозил, что если девушка будет досаждать ему такими разговорами, он запрет ее в темнице. Эсмина смотрела на любимого, и видела другого, чужого человека. Это был не прекрасный влюбленный принц, а худой донельзя, бледный, некрасивый, злобный тиран, с безумным взглядом. Который уже не любил, ибо утратил эту способность… Но, несмотря на это, Эсме его все равно любила… Ее сердце рвалось от жалости, и от того, что она собиралась сделать.

Чуть позже Иниго вернулся в покои девушки, и, чуть ли не на коленях, просил простить его за грубость, и угрозы.

— Не знаю, что на меня нашло! — виновато бормотал он — Что мне эти войны, астрологи, сфера, что мне моя жизнь! Все это не важно, если огорчает тебя!

Эсме понимала, что поведение, за которое тирану стыдно — влияние демона, ослабевшее в данный момент, потому что Иниго вернул контроль над своей душой. Надолго ли?

Когда Эсмина попыталась возобновить прерванный разговору об изгнании демона, тиран опять разозлился.

— Демон охраняет и меня и тебя! — крикнул он — А астрологи заслуживали смерти!

И опять ушел, дергаясь всем телом от ярости.

Эсме поняла, почему Глава астрологов отдала ей сферу. Нимейя видела будущее…

Эсме, дабы загладить вину за неприятные для Иниго разговоры, позвала его к себе, что бы вместе приятно провести вечер. И вечер был великолепен! Все было, как прежде — музыка, вино, смех… Любовь… Эсме знала, что эта их встреча последняя, и хотела запомнить ощущение счастья. В этот вечер ее танцы были особенно завораживающими… Поэтому, когда она достала Звездную сферу, и произнесла заклинание, очарованный Иниго не успел ничего сделать. Или не захотел. Он смотрел на любимую, сначала с изумлением, потом — с болью, и не сопротивлялся, пораженный ее предательством.

Заточив Иниго, Эсмина покинула дворец, и исчезла. Дальнейшая ее судьба не известна…

…Жасмин грустила, слушая легенду, и даже плакала, так жалко ей была эту девушку из прошлого. Она не понимала, как можно любить чудовище, и страдать из — за него. В то, что она и есть Эсмина, возродившая вновь, девушка не верила, но тете этого не говорила — не хотела расстраивать.

Глава девятая

Эсме быстро шла по узкой улочке, время от времени переходя на бег. Корзинка с выпечкой нисколько не мешала — она уже была полупустой и легкой. Издалека донеслись звуки музыки, Жасмин остановилась и прислушалась — да, сомнений не было, танцы уже начались! И Эсме побежала дальше, стремясь быстрее покончить с поручением тетушки, и отправиться на городскую площадь.

Но, девушке пришлось остановиться — из ворот одного из домов вышла немолодая женщина, и окликнула:

— Жасмин! Подожди!

Эсме оглянулась, и даже вернулась на несколько шагов назад.

— Ты слышала, — сказала старушка, улыбаясь — что мой Тим жениться?

— Да, тетушка Энни, знаю, что вы скоро отпразднуете свадьбу сына! — улыбнулась Эсме.

— Хочу попросить станцевать на торжестве! — произнесла Энни.

Эсме колебалась — ей хотелось, но, на этот день ее выступление уже было заказано богатым путешественником.

— Мы заплатим, не думай! — быстро сказала Энни.

— Тогда, да! Я приду! — радостно ответила Жасмин, и понеслась дальше по улице.

Она старалась внести свою финансовую лепту в казну тетушек, так как дела в пекарне последнее время шли не важно, не говоря уже о бизнесе Кей — у той давно не бывало клиентов. Но и отказывать соседям не могла — жители их маленького городишки были одной большой семьей…

Этим вечером девушка спешила не зря — постоялец местной гостиницы вдруг потребовал, не смотря на позднее время, булочек, о чем хозяйка заведения уведомила Пэм запиской, и Эсме понесла выпечку на другой конец города. А между тем, на городской площади уже начались танцы, на которых, как и прежде, каждую субботу собиралась местная молодежь. И девушке хотелось оказаться там как можно быстрее.

Однако, ей опять пришлось притормозить — она почувствовала взгляд. Девушка оглянулась, но улица была пустынна.

Вечерело, на дорогу и окружающие дома опустились сумерки, и возможно, кто — то невидимый для Эсме, притаился в кустах, или укрылся за деревом. В городке, где все всех знали, было безопасно, но Эсме помнила о войне, и о темных сущностях, которые могли добраться и до их тихого местечка. Девушке стало жутковато, и она рванула с места, и побежала еще быстрее, не оглядываясь.

Но, в гостиницу она явилась, почти не запыхаясь. Хозяйка постоялого двора делала все слишком медленно — медленно спускалась со второго этажа, считала и перекладывала выпечку…

— Джентльмен, заказавший булочки, вышел прогуляться! — сообщила хозяйка — Вот досада! Выпечка остынет!

Эсме ее не слушала, переминаясь в нетерпении — ее ноги так и рвались на площадь, к танцующей молодежи.

Эсме добралась туда в самый разгар веселья, и, смешавшись с молодежью, начала кружится. Но, танцующие расступились, и ненадолго прервались, дабы полюбоваться танцем Жасмин. Во время этого действа девушка будто погружалась в эйфорию, в другую реальность, ощущая окружающий мир сквозь дымку блаженства и сладкого томления.

Когда музыка изменилась — быстрые аккорды разлилась медленными волнами — молодежь разбилась на пары, и Жасмин окружили сразу несколько парней — все хотели танцевать с ней. Был среди них и Тим.

— Ты — то куда? — смеялась Эсме — У тебя свадьба скоро!

— Но пока я свободен! — ответил Тим — Эсме, давай станцуем, на прощанье, проводим мою холостую жизнь!

Но Жасмин отправила его к невесте, и выбрала другого партнера на танец — сына кузнеца, высокого красивого парня. Впрочем, следующий танец она уже отплясывала с другим.

У Эсме было много поклонников — она красотка, и, кроме того, веселая и общительная. Бывали даже драки, за право потанцевать с девушкой, или проводить до дома. Жасмин принимала ухаживания парней, но никого из них не выделяла. Ни один мужчина не заставил ее сердце биться сильнее.

Тетушки часто спорили о будущем Жасмин — Кей хотела, что бы Эсме стала астрологом, а Пэм видела в ней свою преемницу в пекарне, мечтала, что бы Жасмин вышла замуж, и родила им внуков. Кей же возмущенно взмахивала руками.

— Астрологи не выходят замуж, и не рожают детей! — говорила она.

— А если наша Эсме не станет астрологом? — возражала ей Пэм — Если она не Жасмин? Тогда она должна стать хранительницей, и передать, сама знаешь что, по наследству! И кому она передаст?

Однако Кей не хотела признавать, что ошиблась в предназначении воспитанницы, и продолжала спорить.

Сама же Жасмин мечтала стать танцовщицей. Она просила у гостей из других краев и стран, останавливающихся с караваном в городе, показать танцы их земель, выучивала их, и потом танцевала сама. Иноземцы, восхищенные ее талантом, часто звали девушку с собой, обещая представить при дворе своих правителей, где она могла бы блистать, танцуя для повелителей и их гостей. Конечно, тетушки этого не позволили бы, да и сама Эсме не могла бросить старушек — она должна заботится о своих приемных мамах.

Однако, разговоры Пэм о семье, внуках и женихах не прошли даром. Иногда тетя и Жасмин говорили о городских парнях, выбирая из них достойных, и обсуждая их недостатки и достоинства.

— Если повезет, — говорила Пэм — то выйдешь замуж за джентльмена! Они не чета нашим городским! Одеты богато и со вкусом, вежливые, образованные, и при деньгах!

Эсме этими тетиными суждениями прониклась, и стала присматриваться к проезжим джентльменам, ибо местные — например, доктор — были немолоды и женаты. И была разочарована — ни одеждой, ни внешностью, ни поведением эти мужчины не походили на нарисованный тетей идеал.

Потом она познакомилась на танцах с сыном лавочника Эриком. Он учился в Сайнтифике на врача, и изредка приезжал домой. Одет Эрик был хорошо, и внешне симпатичный.

И танцевал неплохо, что для Эсме было важно, и разговаривал не похоже на местных — вежливо и витиевато, сыпля незнакомыми девушке словами.

Жасмин решила, что Эрик джентльмен, и юноша пошел ее провожать, под завистливыми взглядами других парней. Они остановились у калитки, но Жасмин не спешила уходить. А потом позволила себя поцеловать. Поцелуй Эрика не то что бы не понравился — не вызвал никаких приятных чувств и эмоций, что девушку удивило.

По рассказам подруг она знала, что целоваться приятно, и даже очень.

— Слаще чем мед! — говорила дочка портнихи, и другие девушки с нею соглашались.

А этого с Эриком не было… Эсме не отвечала на поцелуй, однако парня не отталкивала, в надежде распробовать, и почувствовать "сладость". Эрик осмелел, и положил руку на ее грудь, чем вызвал у Жасмин волну отрицания и отвращения, пронзившую тело. Эсме оттолкнула парня, убежала, и впредь старалась его избегать. И больше целовать себя никому из ухажеров не позволяла.

… Вечер был в разгаре, когда, во время танца, Жасмин почувствовала сильную тревогу и поняла, что с тетей Кей что — то случилось. Именно с Кей — у них с тетей была особая связь. И, прервав танец, чего никогда не бывало, Эсме побежала к тете.

Глава десятая

Кей лежала на полу, почти без сознания. Девушка бросилась к ней.

— Тетушка! Что случилось?

Тетя попыталась ответить, но, только пошевелила губами.

— Я позову доктора! — воскликнула девушка.

Но, тетя остановила ее, ухватив за край платья.

— Иниго… — сказала Кей слабым, едва слышным голосом — Иниго освободился! Он отыскал меня, и пришел за сферой, но не смог найти — она надежно спрятана. Демон ушел, решив, что умертвил меня. Но я еще жива!

Тетя помолчала, собираясь с силами, и продолжила:

— Уничтожить Звездную сферу очень важно для Иниго! Только ею можно убить темную сущность, которая прибыла в наш мир с той же звезды, что и сфера. Скоро демон продолжит свое незаконченное дело — уничтожение стран и народов — если на его пути не возникнет Звездная Сфера. Новая война — злодеяние этого демона, он ее начал, сговорившись с Хейлом!

Забери сферу, отнеси в возрожденный храм Звездных врат, там знают, научат тебя, что делать. Ты должна заточить Иниго обратно! Только ты можешь, это сделать! Пообещай мне! Обещай, что, немедленно отправишься храм, встретишься с Главой астрологов, и запрешь тирана!

На ладони Кей возник свет, и появилась сфера, похожая на очень крупную жемчужину.

Тетя сунула ее в руку Эсме, и еще раз потребовала от девушки дать обещание — немедленно заточить Иниго. Жасмин, думая, что тетя бредит, обещание дала, и побежала за доктором. Но, когда она вернулась с врачом, Кей уже была мертва.

После похорон, немного отойдя от горя, Жасмин вспомнила про слова тетушки Кей, и про жемчужину, и рассказала об этом Пэм.

— Слова Кей — не бред! — произнесла тетя — Девушка астролог, из прошлого, возродилась вновь, в тебе. Увидев маленькую, потерянную девочку, Кей сразу поняла, кто это. Эсме, ты пока не помнишь той, прошлой жизни, но вспомнишь, обязательно! Возродилась Эсмина не просто так, а потому, что Иниго освободился, и только Эсме может вновь заточить его. У астролога Эсмины была верная служанка. Покинув дворец, Эсме отдала Звездную Сферу ей, что бы женщина и ее потомки хранили сферу, и отдали возродившейся Эсмине, если Иниго освободится. Мы с Кей и есть потомки той служанки. Поэтому, что бы не привлекать внимания, Кэй, как хранительница сферы, скрывала свой дар. И она видела, знала, что время возвращения Эсмины пришло!

Тетя помолчала и продолжила:

— Ты должна отправится в храм Звездных врат, отстроенный заново, на месте разрушенного. Там скажут, как вернуть Иниго обратно, в заточение. Сделав это, ты станешь Главой Астрологов, и останешься в храме — такое твое предназначение в нынешней жизни!

Выслушав Пэм, Жасмин, без всяких сомнений и колебаний, отправилась в путь, который был долгим и лежал империи в засушливые земли Агелты, некогда цветущего края, превратившегося в пустыню. Сначала до Храма Звездных врат, затем до самой западной точки материка, где находились занесенные песком развалины древнего города, среди которых было сокрыто вместилище Иниго. Жасмин, вернее, пробуждающаяся сущность девушки — астролога, знала, куда идти.

Всю дорогу Эсме бежала, почти не чувствуя усталости. А если уставала — падала на землю и недолго спала, потом поднималась, и бежала дальше. Ела девушка тоже на ходу, покупая в попадающихся на дороге селениях хлеб и фрукты, а утоляла жажду из встречающихся в пути ручьев. Ее подгоняла неведомая сила, заставляя спешить, и не позволяя задерживаться. Девушка знала, что должна торопится, иначе — не успеет. Почему не успеет, и что тогда случится — это было ей неведомо, но, противится этому неотступному ощущению опасности Эсме не могла.

Так она добралась до пустыни. Эсме знала, опять же неизвестно откуда, что раньше здесь были оазисы, с процветающими государствами, и пролегала дорога, мощеная каменных плитами. А вдоль нее, на протяжении всего пути, стояли, на определенном расстоянии друг от друга, каменные башни, предназначение которых забыто и неизвестно.

Теперь все поглотила пустыня, дорогу засыпало песком, но она все же была, и по ней двигаться легче, чем по барханам. Полуразрушенные башни еще сохранились, и служили ориентиром, что бы не потерять дорогу. Редкие путешественники, или немногочисленные торговые караваны двигались днем, останавливаясь на ночлег возле одной из башен — ночью столпов не видно, и можно сбиться с пути. Жасмин не останавливалась и ночью — она чувствовала дорогу изнала, куда надо идти. Девушку мучила жажда — она не позаботилась о воде — и она изнывала от жары и палящего солнца. Но Эсме терпела, чувствуя, что конец пути близок.

Неожиданно, на небе возникла темная, почти черная туча, и началась песчаная буря. Сухой, горячий ветер налетел на Жасмин, и она едва смогла устоять на ногах. Огромные, красноватого цвета облака из песка и пыли, окружили девушку со всех сторон, и она стала задыхаться.

Среди клубящихся облаков песка возникла огромная фигура странного существа. Оно было очень высоким, выше башен, худым и длинным, извивающимся, как змея. Его руки, огромные, неправдоподобно длинные, тоже напоминали гадин.

Лицо существа было узким, бледным, с безумными, горящими глазами, и огромным ртом, кривящимся в злобной усмешке.

Чудовище медленно, и неотвратимо, приближалось к ней. Эсме поняла, почувствовала — это и есть Иниго, но не в человеческом, а в своем демоническом обличье.

Девушка сжала в руке Звездную Сферу, не понимая, что делать — она не знала, как использовать жемчужину, но понимала, что отдавать ее чудовищу нельзя.

От страха и волнения Эсме слишком сильно сжала сферу, и она треснула, а затем взорвалась, разлетевшись на миллионы мельчайших частиц. Жасмин не было больно, но она чувствовала, как осколки, а с ними и энергия Звездной сферы проникают в нее, и наполняет каждую клеточку тела.

Иниго приблизился, и тянул к Эсме огромную руку. Жасмин бросилась вперед и начала танцевать. Она не знала, почему стала это делать, но знала, что так надо. Это был чужой, незнакомый ей танец, которого она никогда даже не видела, но ее тело помнило каждое движение. Иниго остановился, замер, постоял, и рассыпался, красноватым песком. Ветер стих, буря прекратилась. Обессиленная, Эсме упала на дорогу, и лежала так, довольно долго.

Глава одиннадцатая

Очнулась девушка от того, что кто — то смачивал ее губы водой. Открыв веки, Эсме встретилась взглядом с золотисто — карими глазами смуглого молодого человека в восточных одеждах, с тревогой смотрящего на девушку. Она уже замерла от страха — кроме обладателя золотистых глаз рядом были еще несколько мужчин, всадников свирепого и дикого вида, окруживших Эсме.

— Не пугайся, прекрасная Жасмин! — произнес кареглазый — Я Тагир, Принц Песков, и меня попросила встретить тебя Глава астрологов, Настоятельница Храма Звездных врат! Хорошо, что я успел вовремя! Ты очень ослабела, и обезвожена! Позволь отвезти тебя в свой дворец! Туда же прибудет и настоятельница. Боюсь, путь до храма ты не выдержишь!

Жасмин кивнула, ибо понимала, что без помощи погибнет в пустыне. Тагир отдал распоряжения — властно, на непонятном Жасмин языке — сопровождающим его воинам, взял девушку на руки, и посадил на своего коня. Затем тоже сел в седло, позади нее.

Измученную Эсме покинула магическая сила, ранее гнавшая ее вперед, и она едва сидела на лошади. Если бы девушку не поддерживал принц, она бы упала с коня.

Тагир, Жасмин, и свита принца, состоящая из нескольких воинов, двигались по занесенной песком дороге, от башни к башне. В пути принц рассказал Эсме, что раньше, до Иниго и первой войны, его предки были правителями этих земель. После нападения тирана все было разрушено, и у династии ничего не осталось.

Эсме принца почти не слушала. Чужие воспоминания, воспоминания астролога Эсмины, нахлынули на нее… Теперь девушка помнила почти все. Но, только не внешность Иниго — его облик заслонял недавно виденный демон…

Когда Эсме и Тагир добрались до засыпанного песком, полуразрушенного дворца, Жасмин удивилась — как тут можно жить? Но, она так устала, что ей было все равно. Однако, зайдя в развалины, они спустились по каменной лестнице вниз, перед ними открылась дверь, и Эсме, вместе с принцем, вступили в роскошных покои, в которых множество слуг следили, что бы не только песок, но и малейшие пылинки, не попадали внутрь дворца. Служанки отвели Жасмин в отведенную ей комнату, где она уснула, на просторной удобной кровати, и проспала целые сутки. Проснувшись, Эсме приняла ванну с лепестками роз, потом ее накормили вкусностями и деликатесами, о которых Жасмин только слышала, но никогда раньше не пробовала. Также, Эсме никогда не приходилось видеть дворцов, таких интерьеров, и такого богатства. С интересом и изумлением глядя на эту роскошь, Эсме подумала, что Тагир очень богат, хотя прибеднялся, пока они добирались до дворца.

Принц навестил гостью в ее покоях во время обеда, что бы справится, как она себя чувствует.

Эсме отметила, что Тагир молод и красив — он был строен и гибок, обладал смугло — золотистой кожей, тонкими чертами лица, хищным носом с горбинкой, и раскосыми глазами, янтарного цвета. Также, принц был весьма любезен и деликатен. Разговаривал он на том же языке, что и Эсме, с легким акцентом. Оказалось, принц знает несколько языков, и вообще, очень умен и образован. Рассказал он и о своей магической силе — Тагир повелевал песком, и вообще, пустыней.

После обеда принц показал девушке дворец, то есть залы, где она еще не была. В одном из них внимание Жасмин привлек портрет женщины, висящий на стене. Заметив интерес девушки, Тагир объяснил, что нарисовал одну свою гостью, графиню Алисию, по памяти.

— Я ее знаю! — воскликнула Жасмин, и уточнила — Вернее, помню. Она бывала в нашем городке, давно, когда я была ребенком. И дала мне за танец монетку! Эта леди очень красивая, и поразительная!

— Алисия такая, да! — кивнул принц, и печально добавил — Она никогда сюда не вернется!

Затем принц покинул Жасмин, и ее посетила женщина — астролог из Храма Звездных врат, который располагался недалеко от дворца — Эсме почти добралась.

Женщина была немолода, немного печальна, и имела царственную осанку. Девушка поприветствовала Главу астрологов с почтением и трепетом, но та опустилась перед ней на колени — так почитали в храме древнюю, считающуюся великой и избранной, Эсмину. Из — за этого почтения Жасмин почувствовала себя неловко, подняла Настоятельницу, и они крепко обнялись, будто встретились давно разлученные родные люди. При этом Эсме почувствовала ту самую незримую духовную связь, которая раньше была только с тетушкой Кей.

Жасмин рассказала Настоятельнице, что произошло — о песчаной буре и своей встрече с Иниго. Девушке было горестно, что она не сберегла сферу, и не выполнила свое предназначение — не уничтожила тирана, ставшего демоном.

— Не нужно корить себя! — произнесла Глава, выслушав Жасмин — Энергия сферы проникла в твое тело, и ты сама стала Звездной Сферой. Сфера, по сути своей, частица Утренней Звезды, той самой, которую мы видим на небосклоне только перед рассветом. Как жемчужина попала на нашу планету — неизвестно, но мы знаем, что в этом осколке заключена магическая сила Звезды. Теперь, что бы вновь заточить Иниго, тебе ничего не нужно — твое тело знает, что делать. Но, ты пока не сможет победить, потому что, несмотря на силу сферу, твоя магия еще слабовата. Нужно вернутся домой, и заниматься — развивать магические силы. Демон повстречал тебя случайно — пробудившись, он восстанавливает силы, нападая на караваны и одиноких путников. Покинуть пустыню монстр пока не может — слишком слаб, и существует только в своей стихии — в песках. Сам Иниго может покидать пустыню, и жить как человек. Что он и делает, мы это знаем.

Он ищет возродившуюся Эсмину, посещая все места, где живут астрологи. Но, и он не может надолго покидать демона — пока они оба слабы, и питают друг друга энергией. Поэтому, Иниго вернулся, и повстречался тебе, в момент своего слияния с демоном. Демон не погиб, просто отступил, отступил потому, что тиран увидел танец, который, когда — то, танцевала его любимая — сработал эффект неожиданности. Теперь, зная о тебе, Иниго найдет свою Эсмину.

Демон придет за сферой, и ты должна быть готова ко встрече с ним. Искать он станет там, где жила твоя тетя — Иниго понимает, что потомки верной служанки находятся рядом с возродившейся госпожой. Поэтому, ты должна вернутся домой, ждать Иниго, и развивать магию. Как выглядит демон в человеческом воплощении, ты знаешь, помнишь, ведь воспоминания Эсмины вернулись. Только ты и знаешь!

Жасмин не призналась, что не находит в памяти внешность тирана — только неясные зыбкие образы.

— Почему демона нужно заточить, а не убить? — спросила она.

— Потому, что Эсмина не хотела его смерти. Ее волю надо уважать! — ответила женщина.

Жасмин выразила желание побывать в Храме Звездных Врат, но Глава ей отказала.

— У тебя слишком мало времени, что бы тратить его на путешествия! — произнесла астролог — Ты должна увеличить свою силу до того, как встретишься с Иниго. Мы задержим его, дав ложный след. Но, демон обязательно придет! Развивай свою собственную магию, связанную с танцами, а сила Эсмины, и ее способности предвидения будут расти сами! Магия Сферы, силы Утренней Звезды тоже пока дремлют, но они проснутся, когда придет время! Да, Жасмин, — добавила женщина — ты стала уникальным магом — в тебе заключены три разные магии — твоя собственная сила, способности Эсмины, и сила Звездной Сферы. И ты справишься со своим предназначением, заточишь Иниго! После этого ты и увидишь Храм Звездных врат, и станешь его Главой!

После визита астролога Эсме засобиралась домой, хотя Тагир попросил ее остаться во дворце, в качестве гостьи. Он объяснился в любви, красиво, витиевато и непонятно, по восточному, в стихах:

— …Дыхание твоё что свежий ветерок, Который дует с моря… — декламировал он мягким, как шаги пустынного барса, голосом, смотря на девушку завораживающим взглядом.

Ухаживания Тагира не стали для Эсме неожиданностью, но поставили девушку в затруднительное положение — отказывать принцу было неловко, он же спас ей жизнь… Но, ее предназначение — стать Главой Астрологов, а значит, безбрачие. К тому же, восточный красавец не затронул сердце девушки, как и все прочие ухажеры.

Пообещав, возможно, вернутся, когда ее миссия будет окончена — она обманывала своего спасителя, не желая его огорчать — Эсме отправилась в путь. Тагир дал Эсме коня, и проводил до границы пустыни, и сказал, что он надеется на ее возвращение, и будет ждать.

Прощаясь, он преподнес девушке множество даров, которые Жасмин не приняла, не желая быть обязанной. Оставила только лошадь, которую, однако, вернула, добравшись до дома. Неприятием подарков она явно отказала Тагиру…

Глава двенадцатая

Вернувшись, Жасмин продолжила жить обычной жизнью. Она работала в пекарне, но много времени проводила и в домике Кей, развивая свои магические силы. Да, магия Эсме была особенной — магия и танец сплелись, как единое целое, впитали в себя энергию и могущество далекой звезды, сияющей перед рассветом на небосклоне, и становилась, день ото дня, все сильнее. Теперь девушка слышала музыку звезд. Она превзошла всех астрологов, и прошлые поколения, и нынешние, и стала среди них исключением — у нее были не только способности видеть будущее, но и боевая магия.

Танцуя, Жасмин отбирала силу у противника, накапливала ее в себе, увеличивая ею свою силу, и могла легко уничтожить ослабевших врагов. Теперь девушка могла не только защищать и себя и других, но и представляла грозную силу — не менее опасную, чем магия анфийских аристократов. Кроме того, она использовала и способность Эсмины к предвидению. Однако, при всем старании, Жасмин так и смогла увидеть свое будущее, или предсказать появление Иниго. Возможно, этот означало, что он так и не появится.

Эсме изменилась — она стала тихой, никогда не улыбалась, и больше не ходила на танцы. Она ждала Иниго. Девушка гадала — за чем он придет? За сферой, за Эсминой, или, за всем сразу? К горю, из — за смерти тети Кей, прибавилась горечь чужих воспоминаний. Воспоминания Эсмины, девушки из прошлого, не отпускали, и жгли ее душу, словно раскаленное железо. Любовь, нежность, страсть сменялись нестерпимой болью утраты, и горечью своего предательства… Но, видя и ощущая все это, Эсме не могла увидеть лицо Иниго — были только чувства и неясные образы. Однако, ко всему этому примешивалось сожаление — Эсме сама хотела испытать и любовь, и страсть, но без горечи потерь. Но ей этого, видимо, не дано — как и всем астрологам, лишенным любви и семьи. Со временем, Жасмин научилась не впускать воспоминания, закрывая от них невидимую дверцу в своей голове. Избавившись от наваждения, Эсме опять начала улыбаться, и однажды, пришла на площадь, на танцы.

Смотря на молодежь, Эсме чувствовала себя старой, хотя ей было чуть больше двадцати. Ей казалось неловким и неуместным отплясывать вместе с шестнадцати — семнадцатилетними. Жасмин стояла среди зрителей, и просто смотрела на танцующих, когда к ней подошел мужчина, лет тридцати пяти, нездешний, и судя по одежде, далеко не бедный. Джентльмен! Он пригласил девушку на танец, но она отказалось, произнеся с горечью:

— Мы слишком старые!

Мужчина, который представился как Говард, ответил:

— Тебе хочется танцевать? Так танцуй, не обращая внимания на мнение других. Делай, что нравится, и будь, что будет!

Эсме, подумав, согласилась с его утверждением, они встали в пару и танцевали всю ночь. Мужчина двигался легко, хорошо чувствовал музыку… и чувствовал партнершу, а она его — их будто связала невидимая нить. Эсме почти летала в его руках, забыв о своих горестях, да и обо всем на свете — только музыка, только танец, только этот мужчина…

Ночь уходила, и на небе появилась звезда, которую Эсме теперь считала своей. Танцы закончились. Говард проводил девушку до дома, и они договорились встретится вечером. Вечер наступил, потом следующий, и еще один… И, наступления этих вечеров Эсме ждала с нетерпеньем и странным трепетом…

Мужчина, очаровавший Жасмин, был не особо красив — высокого роста, но слишком худой и бледный, из — за перенесенной болезни. И был старше Эсме. Но, он был джентльменом, не похожим на местных парней: всегда вежлив и галантен, одет дорого, и со вкусом (мужчина носил исключительно строгие костюмы); не скупился в деньгах, и увлекательно рассказывал о местах, где он бывал, путешествуя по миру. Жасмин не была в чужих краях — кроме пустыни, о которой ей не хотелось вспоминать — и очень любила, как и раньше, в детстве, слушать истории. Про пустыню и сферу она, конечно, никому — и Говарду — не говорила.

В один из вечеров, проводив Эсме до калитки, Говард поцеловал девушку. Когда это произошло, ее тело словно пронзил незнакомый сладостный ток, охватил трепет и непонятное, жаркое желание. Желание продолжения поцелуя. Мужчина отстранился, и Эсме, почти бессознательно, обвила шею Говарда руками, и сама захватила жадным ртом его губы…

Поцелуй прервался, мужчина погладил Эсме по волосам, и тихо и нежно что — то сказал, на незнакомом языке — одно или два слова…

А затем спросил уже на местном:

— Пойдем ко мне?

Он знал, что Эсме живет с тетей, и мужчин приглашать не может.

Девушке очень хотелось уйти с Говардом, но она колебалось, зная, что так поступать нельзя, неправильно… Мужчина не настаивал — сказал "увидимся завтра", поцеловал девушку на прощанье, и ушел, оставив ее в блаженстве и смятении.

Они стали встречаться и днем — Говард приходил к дому Жасмин, и ждал, когда она выйдет. Красиво ухаживать за девушкой в их землях, с небольшими городками и селами, было сложно, но мужчина пытался.

Он никогда не приходил на свидание с пустыми руками: дарил Жасмин цветы, которые неизвестно где брал — таких в местных садах не росло; заказывал для нее изысканные, вкусные, и безумно дорогие, угощения, которые ему привозили из других мест специальным экипажем… Украшения и духи Говард тоже дарил, и тоже не покупал их в местной лавке — брал где — то в другом месте.

Говард путешествовал вместе с караваном, но подхватил лихорадку и остался в городке. Теперь он поправился, и ждал оказии, что бы продолжить путь. Оказывается, он уже бывал в их городе, и был тем самым иностранцем, которому девушка носила булочки, и который заказал ее танец. Тогда станцевать она не смогла, теперь же делала это каждый вечер, только для него, и с удовольствием.

Вначале, Эсме танцевала то, что и обычно, и чувствовала, как Говарду нравятся и ее танцы, и она сама. Но однажды, она — вернее, ее тело, а еще вернее, пробудившаяся вдруг Эсмина — исполнила неизвестной ей самой, древний, завораживающий и страстный танец — тот, что Жасмин танцевала в пустыня. И девушка уже знала, что это и есть Танец Феникса. Говард его прервал, сказав что прежние танцы лучше, и пусть Жасмин танцует их. Чем Эсме огорчил — ей хотелось продолжать именно этот.

И конечно, влюбленные целовались, страстно и подолгу. И Эсме решилась — отправилась с Говардом в дом который мужчина снял, съехав из гостиницы, что бы девушка не стеснялась приходить к нему. После проведенной вместе ночи Жасмин осталась с Говардом, переехав к нему.

Тетушка не одобрила отношений Жасмин с чужаком — никто о нем ничего не знал, и он мог быть женат, или, вообще злодей и преступник. Но, если бы Говард сделал девушке предложение, и остался бы с ней в городе, на его неизвестность можно было бы закрыть глаза. Но, мужчина не делал ни того ни другого. Из — за этих отношений Жасмин получила осуждение горожан — на нее теперь смотрели, как на легкодоступную женщину…

Отношения влюбленных не были безоблачными — Эсме заметила, что Говард скрывает какаю — то тайну. Иногда он грустил и замыкался, без всякой причины, а в его глазах Жасмин замечала тоску. О себе он почти ничего не рассказывал, что тоже огорчало девушку. Эсме даже не знала, откуда Говард родом.

— Издалека! — туманно отвечал он на ее расспросы.

Не говорил он, и какой обладает магией. Возможно, и никакой, по крайней мере, свои способности он никак не проявлял. Но, она ведь тоже не все рассказала любимому…

Любил ли ее Говард? Наверное. В минуты страсти он говорил на незнакомом девушке языке, и говорил, без сомнения, о любви. Эсме казалось, что она уже слышала эти речи, вызывавшие смутные воспоминания…

Однажды она спросила, что означали слова, которые Говард произнес после их первого поцелуя, и потом повторял довольно часто.

— Моя Звезда! — ответил мужчина, чем привел Жасмин в смятение. Она помнила рассказ Кей, и помнила, что именно так называл Иниго свою возлюбленную. Но, она всегда знала, что тетушка не могла слышать, о чем разговаривали те, жившие в древние времена, влюбленные. И Эсмина вряд ли посвящала служанку, чьими потомками были тетушки Эсме, в интимные подробности своих отношений. Видимо, это выражение распространено в тех землях, где и происходили давние трагические события. Значит, Говард оттуда родом, или просто долго там жил — вот и все.

Не смотря на загадочность Говарда, и скрываемые влюбленными тайны, Эсме была счастлива. Любовь и страсть нахлынули на девушку, и захватили, затопили ею душу. С этим мужчиной она чувствовала то, что раньше испытывала только в танце — туман сладостной, завораживающей, всепоглащающей эйфории.

Иниго так и не появился, и Эсме почти забыла про него.

Просыпаясь, как всегда, последнее время — и как это было раньше, до смерти Кей — с улыбкой, Эсме целовала любимого — на прощанье, ибо они расставались на несколько часов, которые для Жасмин были невыносимо долгими. Она бежала в пекарню, и занималась выпечкой — тетя Пэм уже не могла следить за работниками, которых они наняли, когда она совсем постарела. Затем Эсме, как обычно, как повелось со времен ее детства, разносила булочки, спеша больше, чем обычно — ей не терпелось вернутся к Говарду.

Однако, зная что любимый, рано или поздно, уедет, Жасмин страдала от неизбежности потери — она хорошо знала, помнила, что такое горечь разлуки… Знала из памяти Эсмины. И, время пришло — Говард стал поговаривать о продолжение своего путешествия.

— Там, — говорил он, показывая за горизонт — расположены Земли Рассвета. Чудесное место, куда я и хочу отправится. Поедешь со мной?

— Там же война! — возразила девушка — Там опасно!

Даже в их городке знали, что эпицентр противостояния светлых и темных сил находится в Землях Рассвета, не далеко от Анфии, в месте, называемом Великим Разломом.

— Со мной не опасно! — улыбнулся Говард — Я смогу защитить и тебя, и себя! Давай, отправимся дальше вместе!

Эсме не могла этого сделать — обещание, данное Кей, предназначение астролога, и ожидание Иниго, висели над ней незримой тенью, не позволяя покинуть город. И предчувствие расставания с любимым сжимало ее сердце невыносимой тоской — девушка не представляла, как будет жить без него.

Из — за предстоящего отъезда Говарда они даже поругались.

Любимому она сказала, что не может оставить старую тетушку и пекарню — что тоже было правдой.

— Точно не сможешь? Неужели есть что — то, из — за чего можно отказаться от любви? От возможности быть вместе с любимым? Неужели, есть что-то важнее? — с горечью спросил мужчина.

— Так не уезжай сам! Ты тоже отказываешься от любви, бросая меня! Почему бы тебе не остаться здесь, со мной? — в свою очередь, упрекала Жасмин.

— У меня есть дела, которые необходимо завершить! Возможно, потом я вернусь! — ответил Говард.

— Возможно? — усмехнулась Эсме.

— Бывают обстоятельства, которые не преодолеть! — мрачно произнес мужчина.

— У меня тоже есть неоконченные дела, и я не могу покинуть город! — почти не слушая его, заявила Эсме.

Глава тринадцатая

Той ночью, когда Эсме и Говард поссорились, умерла Пэм… Тихо, спокойно, во сне… Ее смерть девушка перенесла легче, чем гибель Кей — горе отступило и притупилось, из — за любви и утешений любимого, с которым они давно помирились, так и не решив о совместном будущем. И не решив, будет ли оно…

Когда Пэм не стало, Жасмин начала снится тетя Кей, которая, почему — то, сердилась на девушку. Во снах Эсме говорила тете, что она помнит свое предназначение, не собирается замуж, и она не виновата, что Иниго не появляется. Девушка хотела, хоть недолго, любить и быть любимой — она имела право на счастье. Но Кей все равно сердилась.

И Жасмин подумалось — возможно, тетя хочет сказать, что Говард — и есть Иниго? Слишком много совпадений между ним и демоном… И слова, и внешность, и стихи — все похоже на то, что было в рассказе об Эсмине. Но, Говард ничего не требовал от девушки, не искал Сферу, и не спрашивал о ней. И собирался уехать. Да и узнала бы она его, хоть и не помнила. Демона то узнала…

Эсме решила Говарда проверить. Если любимый пройдет испытание — а Эсме была в этом уверена — они уедут вместе, девушка отправится в путешествие, забыв и про предназначение и про Иниго. Вечером она привела Говарда в домик Кей, рассказала про тетю, про астролога Жасмин и тирана Иниго, про свое путешествие в храм Звездных Врат, и про разрушение сферы. Не сказала она только, что сама стала сферой.

Эсме закончила историю тем, что ей очень жалко девушку — астролога, ее сломанную, из — за любви к тирану, жизнь. Говард помолчал и произнес:

— Чего жалеть Эсмину? У нее был выбор — остаться с Иниго, или предать его. Она сама сломала свою жизнь, убила любовь, поверив астрологам, а не любимому. Возможно, все было не так, и тиран не виноват в преступлениях, приписываемых ему. Возможно, он просто хотел защитить, спасти свою любовь… И защитить страну от врагов, сделать ее великой… Что в этом плохого?

Говард опять помолчал, и продолжил, холодным и жестким тоном, которого Эсме у него никогда раньше не слышала:

— Кого и надо пожалеть — так это Иниго, которого предала та, кому он верил безгранично, и для которой делал все, что она пожелает. Ненавижу предателей! Хотя знаю, что никому верить нельзя, даже близким. Так сферы больше нет? Она разрушена?

Жасмин утвердительно кивнула.

— Извини, Эсме, мне пора покинуть ваш город! Я слишком задержался! — сказал Говард, тем же холодным и равнодушным тоном, и ушел, даже не поцеловав девушку на прощанье, оставив ее сидеть, в одиночестве, в домике тети.

Эсме уже поняла, что Говард — это Иниго. Он не прошел испытание. Узнав, что сферы больше нет, демон потерял к Жасмин всякий интерес — ему нужна была только сфера. А Эсме ничего не сделала, не попыталась его заточить, или убить… Сидела и смотрела, как он уходит… Ее душа была опустошена и сломлена, а сердце, нестерпимо ноющее, разбито. И теперь она поняла, почему не помнила Иниго, и не узнала его — душа Эсмины, делящая вместе с девушкой ее тело, скрывала эти воспоминания, что бы опять насладится любовью с тираном, когда они встретятся… Что бы Эсме не испугалась, и не противилась, астролог скрыла внешность любимого… Теперь же надобности в этом не было — Иниго покинул их навсегда — и Эсме впомнила все… Астролог Эсмина горевала, и требовала искать любимого, но не за тем, что бы заточить, а для того, что бы остаться с ним, и служить этому демону преданно и верно, как собака… Но Эсме стала сильнее древней девушки, и не слушала ее стенаний. Жасмин — астролог уже не могла управлять Жасмин — магом.

Просидев, довольно долго, в сумраке — свеча, зажженная ею вечером, погасла — Эсме приняла решение: она не будет заточать Хуфру, она его убьет! И неважно, что этого не хочет астролог Эсмина, которая мешает, своей любовью и чувством вины, исполнить Жасмин то, что она должна. Сейчас это жизнь Эсме, это ее тело стало сферой. Она отомстит за тетю Кей, и не допустит, что бы когда — нибудь, заточенный Иниго вновь освободился, а другая, новая Жасмин, мучилась от чужих воспоминаний.

Эсме встала, открыла дверь, и шагнула в ночь.

Конец.

Оглавление

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвертая

Глава пятая

Глава шестая

Глава седьмая

Глава восьмая

Глава девятая

Глава десятая

Глава одиннадцатая

Глава двенадцатая

Глава тринадцатая