Мармелад, Апельсины и Йолки. Сказочка. Часть первая [Петр Липов] (fb2) читать онлайн

Петр Липов Мармелад, Апельсины и Йолки. Сказочка. Часть первая

Глава первая. Генеральная уборка

Ранним субботним утром 24 августа 1996 года, часов около восьми, в квартирах № 157 и 158 дома номер 30, корпус 2, по улице Руднева, немолодые Мартин и Крендель проснулись от холода, свиста пылесосов, запаха хлорки и порошка.

«Генеральная уборка», — подумали оба. Так оно и было.

Створки антресолей распахнулись, и псу Кренделю в глаза ударил горячий свет.

— О… А это на кой? Леночка! Тебе надо это? Лее-наа! Лее-ен!

Леночка с недовольной миной оторвалась от плеера.

— Мам, ну хватит дергать-то меня уже! Выбрасывай вообще всё нафиг!

Крендель, не веря подслеповатым глазам, изо всех сил таращился на хозяйку, изящно орудовавшую пылесосом. Он видел лишь солнечные пыльные столбы и не мог понять ровным счетом ничего.

А в это время в соседней квартире свистнули деревянные дверцы кладовки, и от ёжика Мартина отлетел последний, самый сладкий остаток утреннего сна.

— «Какого черта!», — подумал ёж, — «всю неделю пашут, так еще ведь и в субботу неймется».

— Ой, Даша, это ежик твой здесь лежит…Нужен он тебе?

— Вот ещё… — Даша едва заметно покраснела.

— Тогда вот сюда давай его, в пакет…

Не успел Мартин толком сориентироваться, как его плотно стиснули душные полиэтиленовые стенки.

«Вот и пенсия» — только и подумал он.

Глава вторая. Страшное ЖКХ

Часов в 11 Мартин и Крендель встретились на помойке, в большом ржаво-коричневом баке.

Салют, дворняга! — еле слышно сказал Мартин.

— Здорово, колючий! — невесело отозвался пес, — Что, генеральная зачистка?

— Ну. Видишь, вот мы и на пенсии. А ты все говорил — “не доживем”. Дожили.

— Да. На свою голову.

— А из этого бака нужно быстро сваливать. А то сам знаешь, что будет.

— Да, это точно, — пес насторожился, — И лучше прямо сейчас!

Как назло, возле помойки, фырча и громыхая, затормозила сине-красная мусорная машина. Из кабины вылез дядька в нахлобученной на уши кепке, поёжился от сырости и принялся возиться с какими-то рычагами. Тут же крюк и прицепленные к нему тросы вздрогнули и зловеще поползли к баку, где оказались ёж и пес.

Сваливаем!!! Спасаться надо, бежим!! — выкрикнул пес.

Завалило меня тут! — дергаясь, прохрипел Мартин — Помоги!

Короткие мягкие лапы ежа запутались в куче железной стружки; острые спирали впивались в потрепанную ежиную мочалку. Крендель отчаянно рванулся к ёжику, сгреб его в пасть, позабыв про колючки, и, стараясь не сильно трепать приятеля, стремглав понесся прочь от помойки. Ежик сдавленно попискивал в собачьих зубах, все тряслось и прыгало у него перед глазами -

— Кусок пасмурного неба-

желтеющий боярышник-

— пустая детская площадка –

большая грязная лужа-

облезлая кирпичная стена!!!

Здесь тряска прекратилась, и Ёжик мягко шлепнулся на землю.

Глава третья. Новоселье

— Ну что, Мартин Аристархович, натерпелся страху? — пес, высунув язык, тяжело дышал, — Будет, что вспомнить теперь!

Не до воспоминаний, милый мой, — приходя в себя, нехорошо улыбнулся Мартин, — Спасибо.

— Да, второй раз сейчас родились. Поздравляю…

— Хотя можно и из печки вернуться, и со свалки. Но уж это я потом тебе расскажу, лохматый. А сейчас пойдём искать себе новые квартиры, — Ёжик перевернулся со спины и с трудом потянулся. — Ну и намял ты мне бока, сосед. Сил-то еще полно, рановато тебе на пенсию.

Пес грустно усмехнулся и побрел рядом с ёжиком.

— Как видишь, не от нас зависит. Вот помню, была такая песня — «жизнь невозможно повернуть назад», чего-то там в этом роде… А я щенячьим своим умом не мог допереть — зачем её назад-то поворачивать? Она ведь каждый день одинаковая! И сегодня, и завтра. А теперь вот оказывается, что нет.

Пока Крендель произносил эту речь, ёжик пристально осматривал подслеповатыми глазами окрестности. Место вдруг оказалось знакомым. Это был желто-серый детский сад. Ёж остановился.

— Слушай, друг — сказал Мартин, — а зачем, собственно, куда-то идти? Чем здесь-то плохо?

Пёс Крендель поднял переднюю лапу и принюхался. И чем дольше он принюхивался и присматривался, тем отчетливее вспоминал это место. Запахи мокрых деревьев, сырого песка и резины напомнили ему золотую юность. Он узнал песочницу, где часто гулял с хозяйкой, узнал высокие облезлые радуги резиновых шин, под которыми он мог часами её дожидаться. В одной из этих облупившихся радуг он, кстати, познакомился с ёжиком, тогда ещё новеньким и абсолютно наивным.

Крендель в тот раз преподал ему первый урок житейской мудрости: «Если хозяйка забыла тебя во дворе, а сама пошла домой, надо поскорее спрятаться в какое-нибудь укрытие, лучше всего — под навес, чтобы не намокнуть.

А то тебя могут подобрать другие хозяева, и они обязательно подумают, что ты заразный и грязный, а потому обольют тебя кипятком или постирают в машине. Это очень вредно и неприятно.

Но еще хуже, если тебя найдет дворник. Он сунет тебя в мусорный бак, а потом приедет мусорная машина, увезет тебя на завод или на свалку, а уж там тебя обязательно сожгут — в специальной печке или на костре. Так что прячься понадёжнее!!!»

На молодого Ёжика это произвело сильнейшее впечатление. Неделю подряд ему снилась огромная гудящая пасть печи. Крендель же приобрел в глазах Ёжика репутацию опытного и толкового пса.

— Эй, Мартин! Смотри-ка. До чего колесо удобное. Как раз с тобой поместимся, давай, залезай скорее! — Крендель уже выглядывал из-под полукруглой крыши.

— Ох, и сентиментальным же ты стал под старость, сосед — ухмыльнулся ёжик, — Я так и подумал, что ты в это самое колесо залезешь. Я его как увидел, тоже сразу узнал. То есть, память у нас еще не пенсионерская!

— Еще повоюем… — отозвался пёс. Он сгреб к стене кучку сухой травы и, фыркая, улегся на неё брюхом. Ёжик топтался и крутился в своем углу, тоже застилая сырой песок травой.

С огромного полукруга шины срывались тяжелые холодные капли. Вскоре тишину нарушил Крендель:

— Сосед, а сосед!

— Оу!

— Ты вот никогда не замечал, что бытие определяет сознание?

— Чево?

— Ну…в смысле, что раньше, например, я целыми днями сидел на шкафу и смотрел на улицу через квадратное окно. И шкаф был квадратный. И у хозяйки кубики были квадратные, с квадратными буквами. А вот был я как-то раз на кухне, так там стояли плита, холодильник, разные банки — всё квадратное. Так всё хорошо друг с другом складывалось. Я все думал: в сущности, до чего же просто устроен мир! Всё, что в нем есть, можно сложить в один большой кубик, или разобрать на много маленьких кубиков. Да. А теперь у нас полукруглые окна, и небо полукруглое, и лужи…Грустно, сосед.

— Брось, Колючий. Кто знает, какая пасть у печки — квадратная или полукруглая? Да и не один ли хрен…

Друзья вздохнули и хмуро уставились на проясняющееся небо.

Глава четвертая. Кто такие Люди

Начались унылые, промозглые дни. Мартин и Крендель не думали раньше, что сырость — это настолько неприятная вещь. Конечно, им иногда приходилось подвергаться купанию и чистке, но всё это не шло ни в какое сравнение с многодневными дождями. Время от времени друзьям удавалось подсушиться у какого-нибудь костра, чаще всего на той самой помойке, откуда они так удачно бежали. Впрочем, стояла осень, и в садике постоянно тлели груды облетевших листьев. И ёжик, и пёс чувствовали, что расклеиваются, но каждый делал вид, что все в порядке.

Что им оставалось делать? Искать сухие места, а пригревшись и подсушившись — вспоминать прежнюю жизнь.

— Зимой, когда за окном все становилось особенно четким и квадратным, к нам приходило огромное колючее дерево. А с ним — бородатый человек с мешком. Он появлялся только один раз в год, почему-то в один и тот же день.

— И у нас так. Только дерево не всегда приходило с человеком. И не всегда дерево был таким же, как и в прошлый раз. Вообще я слышал, что люди могли где-то найти это дерево, не выходя из дома. Тебе такого никто не рассказывал, Колючий?

— Да, слышал я такое, — заметил Мартин, — Мне рассказывали. что люди умеют извлекать Деревья прямо из шкафа. Они все блестят и извиваются, эти Деревья! Но Люди их не очень-то ценят, им больше нравятся зеленые.

— Странно… — задумчиво проговорил Крендель. — А вообще-то много чего непонятного вокруг этого…как его?

— Нового Года.

— Да, Нового Года. Например, Тимофей говорил, что человек с мешком — это тот, кого ты видишь по сто раз на дню, и без всякой бороды. Даже Хозяева об этом знают. Хотя, с другой стороны, вроде как для них это все и делается.

(Тимофей работал настоящим котом в той же квартире, что и Крендель).

— Ну, может, и так, — сказал Мартин, — Кто знает? В любом случае, в доме творится что-то странное и непонятное. Лично мне всегда это было интересно — помнишь, Крендель, сколько под Деревом всегда было мандаринов, апельсинов…

— Бананов!!! — застучал хвостом Пес.

— Да, и бананов. И еще я раньше удивлялся, как это Люди на Новый год вливают в себя столько воды.

— И не размокнут ведь! Неужто у них столько губки внутри? — удивился в свою очередь Пес, — Вот у тебя много губки? То-то и оно. Мне однажды кот наплел, что Люди внутри пустые, а губки, мол, в них и вовсе нет.

— А ведь так оно и есть, сосед — с необычайной важностью и серьезностью заявил ёж, — только несколько сложнее.

— Колючий, ты с дуба рухнул, что ли? — Крендель расползался в улыбке, — умеешь же ты голову дурить!

— Нечего ржать!!! — вдруг заорал Ёжик, — Все так и есть!!!

Крендель сполз от смеха на землю.

— Гы-гы-гы!!! Пы. пы. п…профессор хренов!!!

Ежик через силу попытался улыбнуться, но вдруг весь посуровел.

— Я сказал, прекрати. Я… я умею читать, и я видел Книгу.

— Да?! — Крендель моментально стал серьезен, — А чего же ты раньше не говорил?! Как у тебя получилось? Чего, там правда обо всем написано?

— Как-как. Да вот так. Хозяева однажды на столе оставили, а я рядом был.

— И чего? — разволновался Крендель.

— А того, что они — Люди — вырастают из Хозяев, как деревья из шишек. Ты что, не заметил, что наши Хозяева уже стали слишком похожи на Людей?!! И не задумывался, почему вдруг нам пенсия вышла?!

— Значит, они растут, — проговорил Пес.

— Значит, растут. — ответил Мартин.

— Значит, у них внутри пусто и нет мочалки.

— Типа того. И поэтому-то они и растут.

— И значит, ты знал, что скоро будет нам пенсия и мусорник. И молчал.

— А что, надо было сказать? И тогда появились бы какие-нибудь варианты?!

— Нет, — вздохнул Крендель, — не надо, Мартин. Так мы хоть до пенсии спокойно дожили..

— Ну это кто как, — хмыкнул ёжик.

— Да. Мне повезло. — проговорил пёс, — не хочу я на самом деле ничего этого знать. Хочу спокойную старость и сухие антресоли. А теперь у меня ни того, ни другого.

Глава пятая. Зачем нужны Апельсины

По мере того, как Крендель узнавал от Мартина свою родословную, ему становилось все страшнее.

— Да ничего тут страшного нет, — ухмыльнулся ёж, — Таков уж мир. Газ-батюшка, нефть-матушка, ну. Почти всё, что мы видим, сделано из нее. И мы тоже.

— А правда, что Книг есть несколько штук?

— Правда.

— А зачем?

— Это слишком уж философский вопрос, — криво ухмыльнулся Мартин, — Я считаю, что магистр Природоведения Четвертой степени, то есть я — …

Пес изумлённо присел на задние лапы.

— …То есть, я — и так знает больше, чем ему нужно. Больше, чем может понять. — продолжал ёжик, — Вот ты, Крендель, спрашиваешь — «а зачем другие Книги?». А я у себя сейчас тоже спрашиваю — а зачем эта Книга? Как она поможет мне сейчас, мокрому, бездомному? — проговорил Еж и отвернулся.

Друзья долго молчали.

— И зачем ты меня вытащил тогда из помойки? — сказал наконец Мартин.

— Ну ты уж это…ну уж… так-то не стоит!! Брось, Колючий!! Мы-то — да не проживем?

— Все равно не жизнь это, а маета, — ёжик остекленело смотрел в полукруглое окно.

Наступил сырой, гулкий вечер, и в просвете туч показалась лунная глыба. Пес вздохнул, вытянул голову и уставился на белокаменный шар. Он сам не заметил, как сначала где-то в глотке, потом в мочальном брюхе, а потом и во всем теле родился и разросся тоскливо-надсадный звук, обращенный к Луне. Ёжик, казалось, не слышал друга. Он по-прежнему равнодушно созерцал вечерний космос.

— Да погоди ты, брат, — сказал он наконец, — Ты дослушай сначала.

Крендель положил голову на лапы и умолк.

— Вообще я к чему разговор-то этот затеял — продолжал ёж, — мол, приходит Дерево с бородатым дедом, и так далее. Я же говорю, в это время очень много странного происходит.

Короче, как раз в тот день, когда Новый Год — на Московский вокзал приходит поезд. Объясняю: поезд — он ровно в 48 раз больше того, что ты всю жизнь видел у Хозяев, и он весь железный.

— А Московский вокзал — это далеко? — поинтересовался Крендель, — Дальше 12-го дома?

— Ох, далеко. — вздохнул Мартин, — Наша с тобой галактика называется Выборгская. А Московский вокзал — в Центральной. Поэтому надо точно знать, что конкретно ты там ищешь, и точно знать, как это найти.

Ну так вот. Этот поезд будет короткий — всего из трех вагонов. Первый всегда — ВСЕГДА — забит Йолками.

— Чем?

— Йолками. Это истинное название Дерева. Во втором привозят мармелад.

— Эх! Целый вагон! — крякнул Лохматый.

— Да, целый вагон. Подожди, не перебивай. А в третьем вагоне — самое интересное: апельсины.

— Кстати, по мне уж лучше мармелад. — вставил пес.

— Я же говорю: мармелад, Йолки — это все баловство. Самое интересное — апельсины. Они (Ёжик понизил голос и посмотрел в сторону) только с виду обычные. А на самом деле необычные. Они могут изменять углеводородные структуры. Так что, строго говоря, и не апельсины это вовсе.

— А что же?

— Не знаю.

Пес напряженно слушал.

— Ну?

— Что ну?

— Выводы? — нетерпеливо кивнул ёжик.

— А какие выводы?

— Ты что, не слышал про Молодильные Яблочки? Люди еще втирают Хозяевам про них всякие басни! Типа, съел яблочко — и тебе снова 18 лет..? Так вот, Апельсины эти — те же яблочки, только для таких, как мы с тобой, для синтетических!

— Для каких?..

— Если найдем апельсинчики, считай, вернулись в молодость!! Будем снова пушистые и красивые. И тогда уж сможем вернуться к Хозяевам — в крайнем случае, к другим, если свои не возьмут. Здоровье, бодрость, и тэ пэ.

— Так чего же ты, зараза, молчал? Ну и хитёр!!! — Крендель от радости мёл хвостом по земле.

— С одной стороны — а смысл было раньше говорить? — флегматично отозвался Ёжик, — До Нового Года еще аж 12 недель. Но с другой стороны — ты прав, выходить надо сильно заранее. Я имею в виду — прямо завтра. Мало ли, что в пути произойдет. Вчера видел толпы Хозяев с букетами? Это у них называется «День знаний». (Прям как у нас с тобой сегодня). То есть, до прихода поезда — 3 месяца, 12 недель.

— А как мы доберемся до Вокзала? — озадачился Крендель.

— У Людей существуют особые устройства для этого. — ответил ёжик — На самом деле, расстояние от нашей галактики до Центральной огромно даже для Человека. Причем наша Галактика и так считается довольно отдаленной.

— Понятно, — усмехнулся Пес — Поезда, машины… что-то вроде этого. Но поезда здесь не ходят, а машины едут не пойми куда. Так ведь?

— Так. — подтвердил ёж.

— Да и как мы незаметно сядем в машину? Придется топать пешком. И выходить уже сегодня. Идти-то далеко..

— Не смеши меня, Лохматый! — улыбнулся Мартин, — Ты меня, как всегда, не дослушал. У людей есть такие подземные Норы гигантской длины, по которым носится нечто вроде поездов. За полдня можно попасть в любую из галактик. Но это опасно. И добраться до Нор тоже трудно. Зато от ближайшей к нам Норы до Центральной галактики можно добраться за полчаса. А до самой Норы отсюда дня два ходу.

— Того стоит! — живо отозвался Крендель.

— Ещё бы. Теперь такой момент. Главная проблема — спуск в Нору. Там гигантская движущаяся лестница, которая кончается острой гребенкой, и если удастся перескочить тебе эту гребенку — считай, повезло. Если нет — тебе отрежет лапу или хвост. Тогда всё пропало, и ты пропал. И еще. Нужный нам выход из Норы так и называется — Московский вокзал. Названия выходов объявляет человеческий голос.

Пес задумчиво помахивал хвостом.

— Слушай, Мартин. Да ведь это, наверное, очень опасно. Там есть дворники?

— А ты как думал. И там их целая армия. И ходят они там не только рано утром, а целый день. Лучше лишний раз не попадаться. Страшненько. Да только я думаю, сосед — не будет у нас другого билетика на повторный сеанс. Ты посмотри на меня… да и на себя тоже, чего там греха таить.

Крендель растерянно оглядел мочалку, выбившуюся из-под шкуры и свой куцый хвост.

— Была — не была, — махнул он, наконец, лапой, — айда за апельсинчиками!

Ночью ему снилось, что вместо Луны в небе вращается, звеня и сверкая, огромный каменный апельсин. Крендель немного повыл на него, а потом прыгнул, схватил апельсин зубами и сразу ощутил, как густая маслянистая жидкость растекается по телу, впитывается в него, каплет по нижней челюсти и по груди. Невообразимая легкость наполняла пса. Он почувствовал, что снова молод, а впереди что-то новое и светлое. И понесся навстречу мармеладно-апельсиновому ветру, который качал где-то внизу огромные Йолки.

Глава шестая. Тяжелое начало пути

Утро было ясное и холодное. Друзей разбудил грохот мусорной машины, как бы напоминая, что дела не терпят отлагательств.

Первым из радужного полукруглого дома вылез Крендель. Почесываясь и отряхиваясь, он озабоченно смотрел на небо.

— Подъем, сосед! — протявкал он, — Царствие Небесное проспишь!

— Уж оно-то от нас не убежит, не беспокойся, — зевнул ёжик. — А ты, Лохматый, знаешь, что это такое — Царствие Небесное?

— Не-а.

— У людей подслушал?

— Ага.

— Башка мочальная… Ладно. Собираться пора.

Крендель растерянно оглядывал свое жилище. Он аккуратно расправил соломенную подстилку, и, повозившись с минуту, вырыл вокруг колеса неглубокую канавку.

— Мало ли, зальёт.

Они двинулись через песчаные дюны детского садика, через сырые асфальтовые пропасти, возле которых уже ворочались рычащие экскаваторы, мимо бетонных скал и дышащих бензиновым теплом автомобилей.

Наконец перед ними раскинулась огромная холмистая равнина со свинцовым водоёмом.

— Ну вот, — сказал Мартин, — Плато Ивана Фомина. Здесь можно передохнуть, надо нам только забраться наверх.

Ёжик и пёс пробирались к вершине холма, поминутно запутываясь в желтеющей траве, которая скрывала Кренделя по грудь, а Мартина почти с головой. Где-то через час, окончательно выбившись из сил, они преодолели половину пути. Еще через полтора, когда солнце поднялось в зенит, друзья стояли у своей цели, и, тяжело дыша, осматривали округу.

— Да-а… — восхитился Крендель, — Красотища!!!

— Ага! — восхитился и ёжик — А самая-то красотища вон где, — и он указал далеко вперед, — Видишь, квадратная скала, а на ней синий зигзаг?

— Вижу.

– “Метро “Просвет” называют его Люди. Представляешь, сколько туда переться?

— Дня два, наверно.

— Если еще не больше. Тем более, что дороги, такие, как там, придется переходить только ночью. А днем будем спать.

— И можно позагорать. — Крендель с наслаждением брякнулся на землю и растянулся пузом вверх. Мартин последовал его примеру.

Остывающее сентябрьское солнце понемногу выпаривало из них сырость, делало их сухими и легкими. Так продолжалось часа три, а потом вдруг потянуло морозцем.

Ёжик резво поднялся, принюхался и толкнул в бок Лохматого. Тот приподнял голову.

— Пора. — сказал Мартин, и, не дав псу опомниться, быстро засеменил по склону холма.

Сонный пёс двинулся за ним, проклиная ежиную взбалмошность и торопливость. С трудом продирая глаза после солнечных снов, боковым зрением увидел он белесое пятно, двигавшееся им наперерез. Крендель помотал головой, встряхнулся, и снова увидел это пятно, теперь уже выросшее до размеров огромного бультерьера. Да, это была самая настоящая бойцовая собака. Она неслась к друзьям огромными прыжками.

Крендель остолбенел. И, прежде чем кто-либо успел что-то понять, бультерьер с рычанием смял Колючего; раздался глухой удар, треск синтетики, сдавленный писк, и в ту же секунду ёж затрепыхался в собачьей пасти, с хрустом раздиравшей неподатливую игольчатую шкурку. Через мгновение Мартин выпал из желтых клыков, все еще ничего не понимая. Бультерьер, скалясь и капая слюной, стоял прямо над ним.

— Бакс, фу! Как тебе не стыдно? Ко мне!!! — Собака умчалась на звуки незримого женского голоса.

Крендель, закипая бессильной яростью и уже не сдерживая злые слезы, бросился к другу. Тот лежал, странно раскинув полуоторванные лапы; его единственный уцелевший глаз был рассечен трещиной пополам.

— Отвоевались, — выговорил Мартин, тяжело дыша.

— Да слышь… да ты так не говори!! — в отчаянии метался вокруг него пес — Ты. ты только держись давай!! — уже кричал он в голос — Потерпи до Московского вокзала!!!

— А там что? — слабо, через силу улыбнулся Мартин.

— Ну неужели же у них там ни одного апельсина нет?!! Ведь должны быть! Может, остались с того года? Да ведь, Колючий?! — пес умоляюще смотрел на ёжика, — А вдруг уже новые привезли?!!

Тот из последних сил помотал головой.

— Нет, Лохматый. Не привезли. Это я все сам выдумал.

— САМ?!! — на пса было жалко смотреть, — А как же Мармелад? А Йолки?!! Ну как же так?!

Он ткнулся в землю и завыл.

Ёж молчал. Треснувший пластмассовый зрачок мутнел.

— Не езди никуда, — выдавил Мартин из последних сил и умолк.

Крендель понял, что все кончено. Ужасаясь тому, что приходится делать, он собрал веточки, высохшую траву, и выкопал ёжику неглубокую могилу. Зная, что будет часто возвращаться сюда, пометил место высокой корявой веткой. Затем ему не оставалось ничего иного, как броситься на землю и завыть от безысходности. Так продолжалось несколько часов. А когда на небе показался изгрызанный бледный апельсин, Крендель встал и упрямо направился к синей изломанной линии, светившейся на квадратной скале.

(Продолжение следует!)

Оглавление

Глава первая. Генеральная уборка

Глава вторая. Страшное ЖКХ

Глава третья. Новоселье

Глава четвертая. Кто такие Люди

Глава пятая. Зачем нужны Апельсины

Глава шестая. Тяжелое начало пути