cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
поезда — 3 месяца, 12 недель.
— А как мы доберемся до Вокзала? — озадачился Крендель.
— У Людей существуют особые устройства для этого. — ответил ёжик — На самом деле, расстояние от нашей галактики до Центральной огромно даже для Человека. Причем наша Галактика и так считается довольно отдаленной.
— Понятно, — усмехнулся Пес — Поезда, машины… что-то вроде этого. Но поезда здесь не ходят, а машины едут не пойми куда. Так ведь?
— Так. — подтвердил ёж.
— Да и как мы незаметно сядем в машину? Придется топать пешком. И выходить уже сегодня. Идти-то далеко..
— Не смеши меня, Лохматый! — улыбнулся Мартин, — Ты меня, как всегда, не дослушал. У людей есть такие подземные Норы гигантской длины, по которым носится нечто вроде поездов. За полдня можно попасть в любую из галактик. Но это опасно. И добраться до Нор тоже трудно. Зато от ближайшей к нам Норы до Центральной галактики можно добраться за полчаса. А до самой Норы отсюда дня два ходу.
— Того стоит! — живо отозвался Крендель.
— Ещё бы. Теперь такой момент. Главная проблема — спуск в Нору. Там гигантская движущаяся лестница, которая кончается острой гребенкой, и если удастся перескочить тебе эту гребенку — считай, повезло. Если нет — тебе отрежет лапу или хвост. Тогда всё пропало, и ты пропал. И еще. Нужный нам выход из Норы так и называется — Московский вокзал. Названия выходов объявляет человеческий голос.
Пес задумчиво помахивал хвостом.
— Слушай, Мартин. Да ведь это, наверное, очень опасно. Там есть дворники?
— А ты как думал. И там их целая армия. И ходят они там не только рано утром, а целый день. Лучше лишний раз не попадаться. Страшненько. Да только я думаю, сосед — не будет у нас другого билетика на повторный сеанс. Ты посмотри на меня… да и на себя тоже, чего там греха таить.
Крендель растерянно оглядел мочалку, выбившуюся из-под шкуры и свой куцый хвост.
— Была — не была, — махнул он, наконец, лапой, — айда за апельсинчиками!
Ночью ему снилось, что вместо Луны в небе вращается, звеня и сверкая, огромный каменный апельсин. Крендель немного повыл на него, а потом прыгнул, схватил апельсин зубами и сразу ощутил, как густая маслянистая жидкость растекается по телу, впитывается в него, каплет по нижней челюсти и по груди. Невообразимая легкость наполняла пса. Он почувствовал, что снова молод, а впереди что-то новое и светлое. И понесся навстречу мармеладно-апельсиновому ветру, который качал где-то внизу огромные Йолки.
Глава шестая. Тяжелое начало пути
Утро было ясное и холодное. Друзей разбудил грохот мусорной машины, как бы напоминая, что дела не терпят отлагательств.
Первым из радужного полукруглого дома вылез Крендель. Почесываясь и отряхиваясь, он озабоченно смотрел на небо.
— Подъем, сосед! — протявкал он, — Царствие Небесное проспишь!
— Уж оно-то от нас не убежит, не беспокойся, — зевнул ёжик. — А ты, Лохматый, знаешь, что это такое — Царствие Небесное?
— Не-а.
— У людей подслушал?
— Ага.
— Башка мочальная… Ладно. Собираться пора.
Крендель растерянно оглядывал свое жилище. Он аккуратно расправил соломенную подстилку, и, повозившись с минуту, вырыл вокруг колеса неглубокую канавку.
— Мало ли, зальёт.
Они двинулись через песчаные дюны детского садика, через сырые асфальтовые пропасти, возле которых уже ворочались рычащие экскаваторы, мимо бетонных скал и дышащих бензиновым теплом автомобилей.
Наконец перед ними раскинулась огромная холмистая равнина со свинцовым водоёмом.
— Ну вот, — сказал Мартин, — Плато Ивана Фомина. Здесь можно передохнуть, надо нам только забраться наверх.
Ёжик и пёс пробирались к вершине холма, поминутно запутываясь в желтеющей траве, которая скрывала Кренделя по грудь, а Мартина почти с головой. Где-то через час, окончательно выбившись из сил, они преодолели половину пути. Еще через полтора, когда солнце поднялось в зенит, друзья стояли у своей цели, и, тяжело дыша, осматривали округу.
— Да-а… — восхитился Крендель, — Красотища!!!
— Ага! — восхитился и ёжик — А самая-то красотища вон где, — и он указал далеко вперед, — Видишь, квадратная скала, а на ней синий зигзаг?
— Вижу.
– “Метро “Просвет” называют его Люди. Представляешь, сколько туда переться?
— Дня два, наверно.
— Если еще не больше. Тем более, что дороги, такие, как там, придется переходить только ночью. А днем будем спать.
— И можно позагорать. — Крендель с наслаждением брякнулся на землю и растянулся пузом вверх. Мартин последовал его примеру.
Остывающее сентябрьское солнце понемногу выпаривало из них сырость, делало их сухими и легкими. Так продолжалось часа три, а потом вдруг потянуло морозцем.
Ёжик резво поднялся, принюхался и толкнул в бок Лохматого. Тот приподнял голову.
— Пора. — сказал Мартин, и, не дав псу опомниться, быстро засеменил по склону холма.
Сонный пёс двинулся за ним, проклиная ежиную взбалмошность и
Последние комментарии
6 часов 2 минут назад
7 часов 35 минут назад
11 часов 28 минут назад
11 часов 33 минут назад
16 часов 53 минут назад
2 дней 4 часов назад