Конфликты и войны после распада СССР [Владимир Юрьевич Богданович] (fb2) читать онлайн

БОГДАНОВИЧ В. Ю., МАНАЧИНСКИЙ А. Я., ЕГОРОВ Ю. В., МУХА В. А., БОРТНИК А. А. Конфликты и войны после распада СССР

ВВЕДЕНИЕ

История» не учительница» а надзирательница» magista vitae: она ничему не учит, а только наказывает за невыученные уроки.

В. О. Ключевский, 1893 г.

«Война» — слово сколь короткое, столь и емкое… Крупномасштабные или региональные — испокон веков войны сопровождали любые цивилизации. Войны — это всегда кровь, жертвы, разрушения и страдания сотен тысяч людей. Тем более войны современные. Тамерлан и Атилла — младенцы по сравнению с нынешними монстрами, вооруженными атомными бомбами, напалмом и высокоточным оружием. По сути войны стали массированным государственным терроризмом, и сколько бы не призывали пацифисты к тому, чтобы извлекать уроки из своих ошибок, мир остается гуманным только на бумаге.

XX век в Европе начался напряженным противостоянием на Балканах. Все противоречия между европейскими державами (Франция — Германия, Англия — Германия, Германия — Россия, Россия — Австро-Венгрия и т. д.) оказались привязаны к конфликту на Балканах, который в конечном счете привел к Первой мировой войне.

А завершилось XX столетие серией этнических конфликтов, вспыхнувших в результате распада СССР и Югославии. «Гуманитарная акция» по уничтожению Югославии начатая в марте 1999-го, интересна именно тем, что явилась хотя и не первым, но наиболее выразительным и ярким результатом осознания однополярности сложившегося мира.

«Холодная война» тормозила возникновение некоторых этнических, религиозных и расовых конфликтов, но после ее завершения они проявились с нарастающей силой. По мнению исследователей, войны чаще происходят на религиозной или этнической основе, нежели на почве различий в'политической идеологии.

За последнюю треть XX века понятие «война» постепенно начало заменяться на понятие «конфликт», хотя, понятно, за этим самым понятием скрываются сущностные и значительно более глубокие признаки войны, а это значит, что субъекты войны являются субъектами политики, вооруженное насилие — главное средство разрешения противоречий, ведутся широкомасштабные боевые действия, в конце концов, война — особое состояние всего общества.

Война — это разрешение противоречий между субъектами политики средствами вооруженного насилия, используемыми в широких масштабах. Ее сущность состоит не просто в продолжении политики иными, именно насильственными, средствами, а в разрешении противоречий средствами вооруженного насилия^[1].

В результате научно-технического прогресса в области вооружений людские и материальные потери во время войн неуклонно возрастали. Так, в Первой мировой войне число погибших в воевавших странах составило около 30 млн человек, а уничтоженные материальные средства оцениваются в 27,8 млрд долларов. Вторая мировая война унесла более 50 млн человеческих жизней, а общая стоимость разрушений на всех театрах войны достигла астрономической суммы — 316 млрд долларов. Но еще быстрее росла доля жертв среди гражданского населения, которая в современных войнах и вооруженных конфликтах (до создания высокоточного оружия) приблизилась к 90 %^[2].

Военно-политическая обстановка в мире резко осложнилась после поступления на вооружение ряда стран ядерного оружия, боевые свойства которого и возможности по разрушению объектов и физическому уничтожению людей оказались настолько велики, что в зарубежной прессе утвердилось мнение о том, что ядерная война приведет к взаимному уничтожению и в ней не будет победителей. Но научно-технический прогресс в начале 90-х годов XX века позволил создать и принять на вооружение высокоточное оружие, которое может эффективно поражать важные объекты инфраструктуры государства, что расширило возможности наступательных возможностей государств. Вместе с тем, современная война требует увеличения производства средств производства, вовлечения в военную промышленность дополнительных людских ресурсов и значительной части научно-исследовательских и опытно-конструкторских коллективов, повышения добычи сырья, развертывания новых отраслей промышленности, развития дорожной сети, транспорта, связи, расширения военно-экономической базы на театрах военных действий и совершенствования их оперативного оборудования.

Экономика стала одним из основных факторов, определяющих стратегические возможности вооруженных сил и удерживающих в определенных рамках масштабы и характер стратегических целей войны, средств' и способов их достижения. Формой такого воздействия экономики на стратегию является ограничение в людях и в материальных средствах, которые могут быть выделены государством на подготовку и ведение войны без серьезного ущерба для его жизнеспособности.

В настоящее время мир вступил в полосу необъявленных войн. Реально ведутся полномасштабные боевые действия, но озвучено это несущим недостаточную смысловую нагрузку словом «конфликт». Для ведения войн используются армии, оснащенные современным вооружением и военной техникой, что позволяет утверждать: «Уничтожение преобладает над мобилизацией».

Стокгольмский международный институт по изучению проблем безопасности (SIPRI) насчитал в 2005 году 17 войн, наименьшее число с момента окончания «холодной войны». «Войной» SIPRI называет военный конфликт с более чем 1000 погибших в течение года.

Отношение международного сообщества к израильско-палестинскому конфликту и к противостоянию Индии и Пакистана в отношении пограничного региона Кашмир в последние годы существенно изменилось, говорится в докладе. Причины этого: основную роль играет проблема международного терроризма. Она отодвинула на задний план прежние колониальные конфликты и роль великих держав в них. В качестве регионов со сложной структурой конфликтов в докладе названы Ирак, ДР Конго, суданская провинция Дарфур и Чечня^[3].

Сегодня войны никто не объявляет, но ракетно-бомбовые удары сотрясали сначала Балканы, затем передвинулись в Афганистан и позднее в Ирак. По сути мир вступил в полосу необъявленных войн. Сегодня война объявляется… абстрактным понятиям — «международному терроризму», «религиозному экстремизму» и никогда — конкретной стране.

Помнится, один из героев Диккенса постоянно напоминал: «Господа, выражайтесь юридически!» В прошлом претензии государств на монополию применения военной силы приводили к войнам, а соблюдение всеобщего запрета на ее использование оказывало стабилизирующее воздействие на международные отношения. Анализ современных конфликтов показывает, что войны в понимании Карла фон Клаузевица уходят в прошлое. Вооруженный конфликт связывается с социальным (или асоциальным) окружением, которое подразумевает государственных и негосударственных акторов. Ослабление или подрыв государства может быть результатом влияния окружения, которое в условиях глобализации размывает возможности государства и его властные полномочия. При этом возникает тенденция применения насилия частными — чаще всего криминальными — силами. Возникает вакуум государственной власти, зачастую связанный с этническим сепаратизмом и схватками за контроль над природными ресурсами или бизнесом.

Конфликт (от латинских глаголов conflo, conflatio, conf licto — возбуждать, разжигать, раздувать, плавить, сталкиваться, бороться) — это системное явление, его возникновение, развитие и разрешение подчиняются общим законам развития социальной системы. А поэтому специалист в области конфликтологии — это всегда больше, чем просто специалист в той или иной области знаний. И еще важная деталь: любой конфликт имеет, по крайней мере, одно стабильное, то есть устраивающее все стороны, решение. Это фактически означает, что неразрешимых конфликтов не существует.

Еще в IV в. до н. э. древнегреческий философ и ученый-энциклопедист Аристотель выдвинул универсальную формулу преодоления опасных социальных явлений: если известны причины, обусловливающие какие-либо события, то тем самым известны и причины, обеспечивающие их устранение, ибо «противоположные меры производят противоположные действия»^[4].

Устранение войн из жизни общества предполагает: а) обладание истинным знанием об источниках — коренных причинах войн и вооруженных конфликтов; б) определение верных путей, средств и способов их устранения; в) наличие социальных сил, способных осуществить это.

Однако в настоящее время проблема «классических» конфликтов между государствами, свойственных международным отношениям в течение долгого периода (со времени заключения Вестфальского мира в 1648 г.), стала приобретать второстепенное значение.

Справка. 1648 год — заключение Вестфальского мира, покончившего с Тридцатилетней войной. Впервые был выработан своеобразный «кодекс поведения» государств, ядром которого был принцип невмешательства во внутренние дела конкретного государства. Введено понятие государственного суверенитета.

На передний план начинают выходить конфликты внутригосударственные, спровоцированные волнами сепаратизма, крайних форм национализма и религиозного фундаментализма, а также новые угрозы, исходящие от транснационального терроризма и международной организованной преступности.

Серьезным конфликтным потенциалом обладают, проблемы истощения жизненно важных ресурсов, достижения пределов возможностей глобальной экосистемы, а также увеличивающееся глобальное неравенство.

В современном мире можно выделить два наиболее распространенных вида конфликта:

• с одной стороны, это внутригосударственные конфликты за контроль над ресурсами, в борьбе за власть, экономические дивиденды;

• с другой — асимметричные войны крупных государств против государств-изгоев или транснациональных угроз.

Вооруженные конфликты 2000-х годов показали, что современные войны будут в основном вестись под эгидой защиты прав человека и распространения либерально-демократических режимов.

Ряд исследователей отмечает, что «экспорт демократии» не всегда автоматически ведет к межэтнической гармонии. Под влиянием демократизации и на ее ранних стадиях трения по этническо-религиозным признакам могут привести к насилию и подавить процесс демократизации. Тот факт, что демократии часто разрешают этнические конфликты более мирно, чем это делают автократические режимы, может быть вызван тем, что первые просто богаче.

Начало «военно-политического» XXI века ознаменовалось террористической атакой на США 11 сентября 2001 года, которая наложила отпечаток на всю последующую жизнь мирового сообщества.

Основной причиной появления концепции войны против терроризма явились теракты 11 сентября 2001 года. В США в октябре 2001 года был принят Закон о патриотизме, в котором борьба с терроризмом в юридическом отношении была практически приравнена к настоящей войне. «USA Patriot Act of 2001» расширяет полномочия федерального правительства по расследованию террористической деятельности и преследованию лиц, подозреваемых в такой деятельности. Акт принят в условиях возросшей угрозы международного терроризма. В частности, закон разрешает властям задерживать иностранцев на срок месяц и более без предъявления обвинений и проводить закрытые судебные слушания таких дел; предусмотрены меры по укреплению национальных границ^[5].

Впервые новая концепция войны сработала во время военной кампании в Афганистане против талибов, вскоре после которой стало ясно, что Вашингтон на этом не остановится. В самом деле, осенью 2002 года была оглашена «доктрина превентивной войны» (doctrine of preventive war), согласно которой Америка решила применять силу против террористов и поддерживающих их государств в любой точке мира...

Затем весной 2003-го последовало нападение на Ирак. Сейчас основным противником в США объявлен «терроризм с глобальными возможностями». Таким образом, террористическая угроза «детерриториализована» — она отныне не имеет определенных географических параметров.

Терроризм выбивается из ряда понятных угроз, его нельзя анализировать при помощи известных методов. Он представляет собой глобальную сеть, чьи цели из конкретных и узких стали предельно общими и неограниченно широкими. При этом возможен союз между государствами-изгоями и этой глобальной сетью. Но нельзя также исключать, что такого союза не будет, и поэтому Соединенным Штатам не удастся победить терроризм теми способами, которые они применяют в Ираке и Афганистане, с демократизацией этих стран как-то не получается.

Целью новых войн может быть не военная победа, а политическая мобилизация. Только если прежде людей мобилизовали для участия в регулярной армии, сейчас — для вовлечения в сети экстремизма. Такие войны сложно предупреждать методом классического сдерживания-устрашения и их сложнее заканчивать. В современных условиях факторами эскалации войн могут выступать потоки беженцев и насильственно перемещенных лиц, операции криминальных структур и экстремистских организаций.

В конфликтных регионах даже возникает собственная «культура насилия»: детей со школьной скамьи приучают к мысли о том, что убить врага — это богоугодное дело. Целью новых войн может быть не достижение победы, а продолжение военных действий.

В современных условиях увеличилась уязвимость мирного населения, которое зачастую намеренно превращают в мишени. Заметно стремление к насильственному перемещению гражданских лиц и этническим чисткам.

Нарушением баланса сил в мире после распада СССР привело к возникновению новых угроз:

• расширение возможностей вмешательства «третьих сил» во внутренние конфликты, вызванное, в частности, прекращением действия принципа обоюдного согласия сторон на международное вмешательство, длительное время соблюдавшегося в деятельности ООН. В международном праве начал утверждаться принцип «принуждения к миру», опирающийся на право силы;

• активизация участия неправительственных организаций в зонах нестабильности. Причем, данные организации обычно действуют в интересах меньшинств, представленных в конфликтах антиправительственными сипами;

• прямое вмешательство во внутренние дела суверенных государств под угрозой неких санкций, экономических или политических;

• использование глобальных систем безопасности в интересах определенных стран Запада. Препятствия осуществлению их интересов преодолевались «отключением» от решения вопроса международных организаций типа ООН и ОБСЕ^[6].

Самыми распространенными конфликтами в XXI столетии, видимо, станут локальные войны, порождаемые межэтническими противоречиями. Для Закавказья особенно опасным было бы возобновление армяно-азербайджанской войны, где вооруженная борьба за Нагорный Карабах будет носить характер как традиционного межгосударственного, так и межэтнического столкновения.

Региональной дестабилизацией грозят и «замороженные» этнические конфликты в Приднестровье, в. Закавказье (Абхазия, Южная Осетия, Нагорный Карабах) и на Балканах (Косово, «албанский вопрос» в Македонии и Греции), если только их не удастся разрешить.

На Ближнем Востоке международное «землетрясение» может вызвать актуализация курдского вопроса. Курды сегодня в Ираке получили доступ к власти и стремятся заполучить крупнейшее месторождение нефти в районе Киркука.

Впрочем, не исключено, что главным «полем» столкновений и войн такого рода станет Африка. Накопление совершенных вооружений и военной техники обостряет мировой процесс. Одним словом, XXI век не обещает быть спокойным.

Если учесть, что новая Стратегии национальной безопасности США — эта обновленная версия главного военно-стратегического и внешнеполитического документа американской администрации опубликована Белым домом^[7].

Новая Стратегия придерживается тактики превентивного удара, которая впервые была предана гласности 43-м президентом США Джорджем Бушем в сентябре 2002 года. Он заявил тогда, что США будут готовы нанести удар по противнику, если обладание им ОМП представляет угрозу безопасности США.

Что осталось за кадром, так это факт, что Джордж Буш и его окружение все еще фанатически привержены доктрине «перманентной революции» бывшего военного министра большевиков Льва Троцкого. Доктрину «перманентной революции/ перманентной войны», Троцкий сам поддерживал до самого своего убийства в 1940 году. Это и есть политика, которую проводят предполагаемые бывшие троцкисты, а ныне неоконсервативные советники Буша.

Стратегия Буша, допуская применение силы в такой форме, на самом деле ставит вопрос шире — применение военной силы возможно не только тогда, когда угроза уже сформировалась, но и до того, как она проявилась, с целью предотвратить ее превращение в подлинную и опасную реальность. Превентивная война против возможной будущей угрозы представляет из себя крайне опасное изменение революционного характера в международных делах. И совершенно нелепо предполагать (а именно это делается в новой Стратегии национальной безопасности США), что другие страны не последуют по пути Америки в ее претензиях на право упреждающего удара.

Стратегия национальной безопасности США как бы подводит черту и показывает, что у демократии меньше ресурсов, чем у Пентагона и ЦРУ. Поэтому для тех же стран, которые не отнесены Вашингтоном к числу демократических, а следовательно, и не являются его друзьями, эта Стратегия, в сущности, — объявление им войны. То есть Америка оставляет за собой право первого удара. Остается поставить вопрос: кто следующий?

Мировое сообщество в любое время может оказаться в вихре расползающихся по всему миру конфликтов, не исключено и инициирование необъявленных войн. Очаг такой войны может возникнуть в Иране.

Надеемся, что для читателей наш труд предстанет повествованием о том, что произошло после крушения Советского Союза и последующего развала исторически сложившегося геополитического равновесия. Исчезновение с мировой арены стабильного и мощного Советского Союза непоправимо исказило силовое «поле» международных отношений, подорвало складывающийся веками межгосударственный баланс интересов и сил, позволявший удерживать мировую политику в русле эволюционного, предсказуемого развития. Конфликты охватили все постсоветское пространство. Число убитых и искалеченных росло с каждым днем, число беженцев увеличивалось и достигло сотни тысяч.

Демократизация по-американски не предвещает в ближайшее время снижения напряжения в государстве. Понятно, что демократия как процедура включает систему правил, позволяющих демократическому режиму нормально функционировать: свободные выборы, правовое государство, соблюдение прав человека. Эта «формальная» величина одновременно является основополагающей и недостаточной. Основополагающей, так как без соблюдения этих процедур демократия окажется бессмысленной. Свободные выборы при отсутствии правового государства или соблюдения прав человека являют собой лишь очень несовершенную демократию. В Афганистане трудно установить мгновенно демократические правила. Здесь демократия в основе своей требует медленного, постепенного, но глубокого внедрения демократической культуры, которая выражается в доверии народа к институциям, в использовании систематизированной практики в конфликтных ситуациях, в уважении чужого мнения. Поэтому, если эта первая величина может быть относительно легко установлена, благодаря, внешней поддержке, то вторая в большей степени зависит от местных условий и требует больше времени. Рассчитывать на скачок в демократическое начало трудно, на это уйдут годы. Ибо в Афганистане демократия идентифицируется, вольно или невольно, с оккупационной мощью, которая не делает ничего, чтобы таковой не выглядеть. Отсюда и противоречие между национальным фактором и фактором демократическим.

Демократизация посредством силы, наверное, наихудшее решение для мусульманского мира, измученного злопамятством. И в то же время это неразрывно связано с отсутствием демократической культуры. Практически не существует таких мусульманских обществ, которые были бы по-настоящему демократическими, как и не существует таких, которые были бы по-настоящему процветающими. Утверждать в таких условиях, что это не имеет ничего общего с исламом, было бы чистейшим заблуждением. По крайней мере, нужна выдержка всех, кто причастен к этому делу.

Одним словом, безопасность является важнейшей составляющей любого государства. Это понятие крайне сложное, комплексное. Никакими блоками, никакими самыми могучими союзниками, «зонтиками безопасности» никто не укроется от грозных вызовов современности, от множества глобальных рисков, перед которыми стоит человечество.

Перед мировой общественностью во весь рост встали опасность демографических взрывов, обостряющиеся экологические проблемы, неконтролируемый рост промышленного производства и потребления энергии, опасность возрождения агрессивного национализма, возможность неуправляемых миграционных потоков, глобализация размаха международной преступности, и, конечно же, терроризм. Есть над чем задуматься.

Рецензирование рукописи книги взяли на себя доктор исторических наук Евгений Григорьевич Базовкин и доктор политических наук Александр Валерьевич Литвиненко, их объективная оценка и ценные замечания помогли довести работу до логического завершения. Огромную работу в подготовке книги к изданию провела редактор Каменецкая Зинаида Петровна.

Необходимость рассмотрения широкого круга вопросов, естественно, не могли не привести к неравномерности глубины проработки отдельных разделов, поэтому работа и не претендует на полное освещение темы.

Нам хочется верить, что книга вызовет интерес самого широкого круга читающей публики — всех тех, кому небезразличен ход мировой истории. Мы также надеемся и на то, что книга станет полезным спутником для всех, кто занимается проблемами войны и мира. Мы надеемся на то, что нашу книгу сочтут полезной и те молодые люди, которым предстоит заниматься разрешением конфликтов.

1. К ВОПРОСУ О ПРАВЕ НАЦИЙ НА САМООПРЕДЕЛЕНИЕ 

Одним из первых право на самоопределение сформулировал французский философ и просветитель Жан-Жак Руссо. Говоря о необходимости утверждения гражданских свобод и о праве народа решать свою судьбу, он отмечал, что один народ по отношению к другим выступает как равноправный партнер и что все народы должны иметь одинаковые права.

Принцип равноправия народов и права каждого народа на самоопределение, закрепленный в 1776 г. Декларацией независимости США, стал одним из главных лозунгов борьбы народа Соединенных Штатов за независимость.

Английские политики сразу после наполеоновских войн ввели в международное право лозунг самоопределения («право наций»).

В XIX веке право народа на создание национального государства превратилось в основной пункт программы национально-освободительных движений народов Европы и Америки. Идеи революционно-демократического национализма оказали огромное влияние на развитие национальных движений за объединение Германии и Италии, освободительных движений Польши, Венгрии, стран Латинской Америки.

1.1. Версаль и его последствия

В XX веке два принципа претендовали на главенство в системе международных отношений — право наций на самоопределение и неприкосновенность границ. Первый из них был сформулирован американским президентом Вудро Вильсоном в знаменитых «четырнадцати пунктах», обнародованных в январе 1918 года. В пункте десятом этого документа говорилось о «предоставлении наиболее свободной и благоприятной возможности автономного развития народов». Второй принцип — неприкосновенности границ суверенных государств — заявил о себе в полный голос в конце Второй мировой войны, которая, собственно, и была развязана с целью «ревизии» существовавших границ. Казалось бы, с принятием в 1945-м Хартии Объединенных Наций и спустя двадцать лет Хельсинкского Заключительного акта СБСЕ, подтвердившего нерушимость государственных границ в Европе, в вопросе права наций на самоопределение и неприкосновенности границ поставлена точка. Но не тут-то было. После падения Берлинской стены в нашем лексиконе все чаще стали употребляться слова «суверенитет», «сепаратизм», «национальное меньшинство»… И 90-е годы XX века прошли под знаком суверенизации, сопровождавшейся распадом многонациональных государств и череды конфликтов. Во всяком случае неспокойное время этих годов перекочевало и в XXI век, где добавлен новый термин «терроризм». Что же этому предшествовало?

Сегодня центральным вопросом нормального функционирования государств стал вопрос взаимоотношения центральной власти и национальных меньшинств. Мятежная болезнь поразила мир. Государства взрываются по каким-то непостижимым законам, которые оказываются едины для всех частей света. Нередко конфликты перерастают в вооруженное противостояние и требуют вмешательства международного сообщества. Баски, косовские и македонские албанцы, курды, чеченцы ссылаются на принцип права наций на самоопределение, сформулированный в начале XX века американским президентом профессором Вудро Вильсоном.

На протяжении всего XX века два принципа претендовали на главенство в системе международных отношений право наций на самоопределение и неприкосновенность границ. Напомним, принцип национального самоопределения был сформулирован американским президентом В. Вильсоном в знаменитых «четырнадцати пунктах», обнародованных в январе 1918 года, где в пункт десятый этого документа гласил: «Народам Австро-Венгрии, чье место среди других наций мы хотели бы видеть гарантированным, должна быть предоставлена возможность для автономного развития». Тем самым Соединенные Штаты провозгласили одной из целей своей европейской политики сохранение многонациональной Австро-Венгерской империи [1].

Справка. Австро-Венгрию не зря называли «лоскутной империей» — в ее состав входили земли, населенные поляками, чехами, словаками, украинцами, румынами, сербами, хорватами, словенцами, итальянцами. Однако «главными» народами империи были австрийские немцы и венгры. Империя базировалась на договоренностях австрийской и венгерской элит. Согласно договору между правящими слоями Австрии и Венгрии, заключенному в 1867 году, австрийская династия Габсбургов получала одновременно и австрийскую, и венгерскую короны, вся внешняя политика Австро-Венгрии находилась в ведении императора. В свою очередь, венгры имели право самостоятельно вести внутреннюю политику. Этот договор получил название «австро-венгерский компромисс».

Второй принцип — неприкасаемости границ суверенных государств — встал. во весь рост в конце Второй мировой воины, начатой, как известно, с целью ревизии прежних границ. Вот что писал в конце 1944 года президент Ф. Рузвельт: «Правительство Соединенных Штатов работает над созданием мировой организации безопасности, посредством которой Соединенные Штаты вместе с другими государствами-членами могли бы принять на себя ответственность за нерушимость согласованных границ».

На протяжении послевоенных десятилетий складывалось впечатление, что битва двух принципов закончена с принятием Хартии Объединенных Наций, а также Хельсинкским Заключительным актом СБСЕ 1975 года, подтвердивший нерушимость государственных границ в Европе, поставил точку в вопросе права наций на самоопределение и неприкосновенности границ. Но не тут-то было. Именно ушедший XX век характеризуется последовательным распадом многонациональных государств: парадом суверенитетов. Что этому предшествовало?

11 ноября 1918 г. в Кампьенском лесу в собственном штабном вагончике маршал Фош от имени союзников подписал перемирие с побежденной Германией. Затем Версаль, где появились знаменитые «четырнадцать пунктов» Вудро Вильсона, главный из которых — принцип создания этногосударств, наций государств, практически объединивших два взаимосвязанных принципа — «одна нация — одно государство» и «одно государство, одна религия». Им предполагалось размежевание согласно этническим границам. Понять Вильсона можно: в памяти был балканский конфликт, который и завязал все узлы. Вообще надо сказать, что XIX век оставил человечеству в наследство принцип самоопределения, или принцип наций-государств, как говорил Вудро Вильсон; в полную силу он стал работать лишь в веке двадцатом. Выдвинутой был потому, что случился всплеск национализма, всплеск этнических конфликтов и сепаратизма, когда во весь рост встал вопрос о суверенитете малых народов и национальностей, собственно, именно это и вызвало войну за расчленение Австро-Венгерской империи [2].

На объединенной сессии конгресса 8 января президент США Вудро Вильсон выдвинул свои знаменитые «четырнадцать пунктов», которые включали все вопросы: территориальные, политические, репарационные, экономические, в том числе создание международной системы безопасности — Лиги Наций. Именно эти «четырнадцать пунктов» были положены в основу дискуссии на конференции. Поэтому и можно говорить о Вильсоне как идейном и реальном руководителе и знаменосце «новой дипломатии». Казалось, Соединенные Штаты обречены были стать гарантом безопасности, но они им не стали. Почему?

Соединенные Штаты не ратифицировали Версальский договор. Пожалуй, это был парадокс номер один, самый парадоксальный из множества парадоксов, которыми так богат был Версаль. Почему не подписали? В преамбуле договора говорилось о вине и ответственности Германии за развязывание войны. А Конгресс США полагал, что вина лежит на всех странах. К тому же Конгресс был против вхождения США в Лигу Наций.

По словам историка Альфреда Коббана, «принцип самоопределения наций завоевал доминирующую позицию скорее всего в силу обстоятельств. Чем в результате осознанной политики великих держав… Новые государства уже создали себя сами на развалинах побежденных империй».

Своим заявлением Вильсон преследовал прагматические (прежде всего про-пагандисткие) цели. Но его представления о реализации провозглашенного им принципа были идеалистическими. Позднее сам Вильсон устало заметил: «Когда я произносил эти слова (что все нации имеют праве на самоопределение), я совершенно не имел понятия о существовании всех тех национальностей, с которыми нам теперь приходиться иметь дело каждый день…»

Большие сомнения возникли и у близких соратников Вильсона. Так, государственный секретарь США Роберт Лансинг писал: «Принцип национального самоопределения заряжен динамитом. Он вызывает надежды, которые никогда не смогут быть реализованы. Боюсь, что за несчастье, что эта фраза вообще была произнесена!» [3]

Справка. Лансинг (Lansing) Роберт (17.10.1864, Уотертаун, штат Нью-Йорк, — 30.10.1928, Вашингтон), американский дипломат. По образованию юрист, специалист по международному праву. В 1915–1920 государственный секретарь США Считая, что победа Германии в Первой мировой войне 1914-18 угрожала бы интересам США, выступал за непосредственное участие США в войне против Германии. С именем Лансинг связано Лансинга — Исии соглашение 1917. Лансинг участвовал в Парижской мирной конференции 1919–1920 [4].

И здесь мы должны согласиться с Робертом Лансингом. Ибо существующие сегодня критерии права наций на самоопределение достаточно противоречивы. И все зависит от того, какова реакция международного сообщества и кто стоит за сепаратистами.

Президент США Вудро Вильсон, не подозревая этого сам, бросил зерно «права наций на самоопределение» в благодатную почву: и сегодня мир «сотрясается в конвульсиях» от сепаратизма, который стал практически универсальным средством для крушения многонациональных государств. Это очень хорошо просматривается в Югославии, когда шел процесс ее развала в 1991–1992 гг.

Здесь уместно обратить внимание на то, что даже у Вудро Вильсона отсутствовала уверенность в практической целесообразности строгого соблюдения принципов уважения народов на суверенное развитие на просторах бывшей Российской и Османской империй, не говоря уже о колоссальной по территории и населению колониальной периферии, где под прикрытием мандатной системы продолжалась цивилизаторская миссия «белого человека». Участники конференции оказались не в состоянии решить проблему конституирования национального еврейского государства в Палестине, на основании известной декларации А. Бельфура, а также гарантировать этнокультурную автономию евреев в Германии, Польше, Румынии, что самым негативным образом повлияло на судьбы этого народа при установлении тоталитарных режимов в ряде стран Европы.

Версальский договор перекроил прежние границы и выпестовал идею реванша. Главное все же заключается в том, что была разрушена многонациональная Австро-Венгрия и создан прецедент перекройки Европы по этническому принципу.

К лету 1918 г., однако, курс Антанты на разрушение империи, уже самоочевидно переставшей быть европейской необходимостью, определился вполне. Все большую популярность в странах Антанты приобретал лозунг-клич бывшего профессора Венского университета Масарика: «Уничтожьте Австро-Венгрию!». В публицистике и документах держав Антанты все чаще стали мелькать совершенно новые, непривычные термины — «чехо-словак», «чехо-словацкий», а также «югослав», «югославский».

28 июня 1918 года США публично декларировали необходимость освобождения всех славянских народов от германского и австрийского господства, перечеркивая тем самым спасительный для монархии 10 пункт Вильсона. На следующий день Франция объявила о признании Чехословацкого национального совета в качестве представителя «чехословацкой нации».

3 ноября 1918 года в итальянском городе Падуя состоялось подписание акта о перемирии. Мировая война завершилась полным распадом исторической империи, просуществовавшей без малого четыре столетия. Последнюю точку поставил сам император-король Карл Габсбург, подписавший документ о своем отречении 11 ноября 1918 года.

На развалинах многонациональной империи возникли новые государства, тоже многонациональные, за исключением Австрии и Венгрии. Только гораздо более хилые и потому беззащитные перед лицом внешних угроз. К тому же правители новых государств, к несчастью своих народов, не вняли мудрому библейскому завету: «Не нарушай межи ближнего твоего, которую положили предки в уделе твоем, доставшемся тебе в земле, которую Господь Бог твой дает тебе-во владение» (Втор 19,14). В этом была их роковая ошибка [5].

Заключительный этап распада империи начался за несколько недель до окончательного военного поражения. После заключения Брестского мира с Россией немецкие войска предприняли массированное наступление на Западном фронте. Наступление закончилось провалом, и войска Антанты, ликвидировав результаты германского прорыва, перешли в контрнаступление, завершившееся для них победой. Император признал факт поражения 16 октября. Опубликованный в этот день манифест Карла I провозгласил империю федеративным образованием. Но было уже слишком поздно.

3 ноября Австро-Венгрия подписала акт о капитуляции, а 11 ноября (в день капитуляции Германии) император Карл I отрекся от австрийского престола. На следующий день была провозглашена Австрийская республика. В 1921 году союзники интернировали бывшего императора на остров Мадейра, где он вскоре умер.

Австро-Венгерская империя дробилась странами Антанты и США под лозунгами либерализации Европы и освобождения малых народов от авторитарного гнета. США вообще вступили в войну с намерением «сделать мир безопаснее для демократии». Однако на деле главной причиной разгрома Австро-Венгрии была уверенность американских политиков и лидеров Антанты в том, что демонтаж империи и разгром Германии раз и навсегда избавят Европу от «немецкой угрозы». Несомненно, США также рассматривали Балканы как возможный американский плацдарм в Европе [6].

Следствием этих «пунктов» стал санкционированный творцами Версальской системы 1919–1939 годов распад и двух других многонациональных империй — Российской и Османской.

Интересна здесь деталь. В октябре 1918 года правительство Вильсона разработало тайные «комментарии к четырнадцати пунктам», в которых предлагалось окончательно решить «русский вопрос» при помощи расчленения России на отдельные «самостоятельные области», подвластные США. Американские правители объявили Россию «более не существующей» и требовали не только выделения Польши, Финляндии, Литвы, Латвии и Эстонии из состава бывшей Российской империи, но также отделения от России Украины, Сибири, Кавказа и других территорий.

Наглядным примером планов США уничтожения России служит официальная карта, составленная Госдепартаментом США для Парижской мирной конференции и озаглавленная «Предлагаемые границы в России» [7].

Стратегические установки разрушения России сформулированные администрацией Вильсона сразу после окончания Первой мировой войны становятся стержнем внешней политики США после окончания Второй мировой войны и в настоящее время после окончания «холодной войны». В частности планы Збигнева Бжезинского по ликвидации России, повторяют планы американских геополитиков президента Вильсона.

В Версале при определении новых границ в Европе исходили из стремления президента США Вильсона реализовать право нации на самостоятельное государство. Вильсон отстаивал свой подход как последовательный демократ. Но помимо общих идей он руководствовался и прагматическими соображениями. Вильсон считал важным «перехватить» у большевиков лозунг «самоопределение», чтобы нации, становясь независимыми, остались буржуазными государствами. Далее и он, и Черчилль считали, что независимые государства будут надежным «санитарным коридором» вокруг Советской России.

Но реализация курса на замену Германской, Австро-венгерской (а затем и Османской) империй «букетом» независимых национальных государств столкнулась с серьезными проблемами.

Этнически чистых национальных государств при реализации курса на предоставление тем или иным нациям права на самоопределение создать не удалось.

В каждом новом якобы национальном государстве оказалось немало граждан других национальностей — порой очень значительных по численности:

• в Польше чуть ли не треть населения составили украинцы, белорусы, немцы, литовцы и три миллиона евреев;

• в Чехословакии оказались помимо чехов словаки, а также судетские немцы, венгры и прикарпатские русины;

• в Румынии — масса венгров;

• в самой Венгрии осталась только треть всех венгров Европы;

• в Югославии в одном государстве оказались сербы, хорваты, словенцы.

В общем, вместо больших многонациональных империй появились малые многонациональные государства.

При подготовке Версальского договора выяснилось, что сложно определить, какой нации предоставить независимость. В итоге одни нации ее получили, а другим — как тем же словакам и русинам в Чехословакии — самостоятельность не предоставили.

Пока все нации жили под общим скипетром одной империи, все они вроде бы были равны в своем бесправии. А вот когда одни вдруг стали независимой нацией со своим государством, а другие остались несамостоятельными — у них и обид, и готовности бороться прибавилось. И получилось так, что после появления почти десятка новых независимых национальных государств число наций в Европе, борющихся за независимость, увеличилось.

После Первой мировой войны немцы переместились в Германию с территорий, которые долгое время были немецкими, но в результате послевоенных соглашений стали частью Польши. Аналогичным образом, венгры покинули то, что стало общинами диаспоры, перебравшись в новое, уменьшившееся в размерах венгерское национальное государство.

Появление независимых государств, порой имеющих политические и территориальные претензии друг к другу, привело к разрыву многолетних экономических связей. В Европе вместо 14 появилось 27 валют. Границы в Европе увеличились на 12 тысяч миль. Возникли — как было во времена феодализма, до объединения Франции, Германии, Италии — десятки таможен, пропускных пунктов и т. д.

Итогом обострившихся национальных и экономических проблем стал рост нестабильности. И как реакция на эту нестабильность стала набирать силу тенденция к ограничению демократии. Получившие независимость части бывших диктаторских империй стали быстро переходить от демократических к разного рода вариантам авторитарных и диктаторских режимов [8].

Так, к власти пришли тоталитарные силы практически во всех странах Европейского континента, отменив или выхолостив парламентарную демократию. Италия (Муссолини), Испания (Примо ди Ривера и Франко), Португалия (Салазар), Литва (Сметона), Латвия (Ульманис), Эстония (Пяте), Болгария (Георгиев и царь Борис), Польша (Пилсудский, режим санации), Венгрия (Хорти), Австрия (Дольфус и Шушниг), Югославия, Румыния (Антонеску), и конечно же Германия. Через 15 лет после Версальского мира только в Чехословакии сохранилась демократическая республика.

Уместно подчеркнуть, что на Парижской мирной конференции победители попытались упорядочить процесс образования новых государств, опираясь на два принципа языковый и проведение референдума. Однако, едва сформулировав принцип самоопределения наций, европейские государства принялись его нарушать.

Так, было создано многонациональное Королевство сербов, хорватов и словенцев, где в одно государство вошли сербы, воевавшие на стороне Антанты, и хорваты и словенцы, воевавшие на стороне Австро-Венгрии, и Чехословакия, где союз Богемии, Моравии и Силезии обосновывался исторической традицией, объединение со Словакией — принципом национального самоопределения (словаков провозгласили частью единой чехословацкой нации), а Закарпатская область была присоединена по итогам референдума, проведенного, кстати, не в самой области, а среди американских эмигрантов — русинов. В то время как немецкому населению, насчитывающему 3,5 млн человек в референдуме было отказано.

Образование и другихгосударств формировало значительное национальное меньшинство, то есть нарушался основополагающий принцип образования новых государств — языковый. Румыния в общей неразберихе, подавляя восстание в Венгрии, отхватила себе Трансильванию, где сосредоточено и ныне венгерское меньшинство. Поляки предъявили права на южную часть Восточной Пруссии, ссылаясь на то, что население этого края говорит на польском языке и составляет большинство. Однако сами не хотели применить тот же принцип в отношении украиноговорящей Восточной Галиции, на которую они претендовали на основании «исторических прав».

«Ирландский казус» может служить иллюстрацией того, как решался этот вопрос, когда речь шла об империях — союзниках США. Правительство Великобритании во главе с Ллойд Джорджем считало ирландский вопрос своим внутренним делом и выступало против всякого вмешательства извне. В результате выдвинутые В. Вильсоном принципы национального суверенитета и равноправия малых наций не коснулись Ирландии. Дело о международном признании Ирландской республики не было представлено на мирной конференции. Попытка ирландского народа добиться независимости мирным путем осталась нереализованной. Это право пришлось отстаивать с оружием в руках. Последовала жестокая англо-ирландская война и договор 1921 года, одним из результатов которого стал продолжающийся до настоящего времени раздел Ирландии [9].

Образование новых государств сопровождалось болезненным процессом создания новых национальных меньшинств, которые составляли в межвоенной Польше — более 30 %, в Румынии — 25 %, в Чехословакии — 35 %.

Поражение германо-австрийского блока, подписание в 1919 г. Версальського (29 июня 1919 года) и Сен-Жерменского договоров («беспримерных по беспощадности к побежденным», как писали газеты того времени) и создание на их основе версальско-вашингтонской системы завершают первый в истории человечества поистине глобальный геополитический передел. Версаль привел к распаду побежденных государств и образованию новых государств, произошло перераспределение колоний, сформировались новые зоны геополитического влияния и политические союзы.

Интересно и другое, в 1916 г. в Лондоне придумали самоопределение народностей, которую развил Вильсон, чтобы раздробить лоскутную империю Франца Иосифа. Это звучало весьма демократично. Но демократическая Англия упала в вырытую ею яму: лоскуты ее империи самоопределились: умертвив Австро-Венгрию и Великобританию, принцип остался жить.

Подведем итоги. Ленин, как и либерал и демократ Вильсон, исходил вначале из права наций на самоопределение (как логического следствия концепции прав человека). Но если Вильсону удалось — пусть частично — при заключении Версальского мира реализовать идеи «самоопределения наций», то Ленин в ходе социалистической революции перешел на позиции такого Союза ССР, который по существу был федерацией [10].

Безусловно, заключение Версальского мирного договора сразу же дало мощный толчок росту пацифистских настроений практически во всемирном масштабе, если отвлечься от особого случая Советской России, где шла в это время гражданская война. Само создание Лиги Наций было достижением прежде всего именно мирных общественных сил, ибо лозунг международной организации безопасности был выношен первоначально в их среде еще задолго до мировой войны.

Под сенью Лиги Наций и в близком соприкосновении с ней в 20-е и начале 30-х годов развернулись общественные движения и инициативы, которые, называя в качестве основной задачу всеобщего разоружения, искали реалистические подходы к этой генеральной цели в виде схем частичного ограничения вооружений. Всеобщее внимание привлекали проекты мер, призванных обеспечить сам климат доверия в международных отношениях. Начатый Лигой в 1925 году проект «морального разоружения» явился, собственно, первой в истории программой обучения и воспитания в духе мира, имевшей широкий международный резонанс и сохранившей свою актуальность и в наши дни.

1.2. Парад суверенитетов

Ревизия карты Европы подверглась в 1938–1939 годах, в 1945 году в Ялте и Потсдаме. Итоги последних были закреплены Хельсинкскими соглашениями 1975 года. 90-е годы распад СССР, СФРЮ и Чехословакии. И вот сегодня продолжается новый тур размежевания и обособления народов. Противостояние «права наций на самоопределение и принципа нерушимости границ — это вызов XX века, на который современное мировое сообщество так и не смогло ответить и на который необходимо дать ответ в XXI веке: если становиться на путь этнического самоопределения и превращения его в принцип создания государств, то где остановиться?

Хотелось напомнить, что переход от доминирования принципа государственной целостности к преобладанию принципа национального самоопределения привели не только к пересмотру политической карты Европы и не просто открыли «ящик Пандоры», но и определили характер наступившего XXI века. Человечество вошло в XXI век на тянитолкае, одна половина которого тянет в сторону глобальной интеграции, а другая ведет к дроблению, отчуждению, расколу. Последняя «лошадка» особо опасна, поскольку сепаоатизм несет в себе, пожалуй, наиболее сильное разрушающее начало, поскольку арктическая природа, как самого явления, так и порождающих его факторов не поддается универсальной технологии рациональных решений [1].

Тем более, что стихия сепаратизма, зачастую принимает формы ирредентизма (движения за присоединение к материнским территориям) или национально-освободительной борьбы.

Россия в своей внутренней политике столкнулась с неразрешенной дилеммой между правом национального меньшинства на самоопределение и/или сохранением территориальной целостности государства. Россия дала нам классический пример, как в зависимости от политической конъюнктуры предпочтение отдавалось то одному, то другому праву. В ходе борьбы за власть Бориса Ельцина с союзным центром во главе с М. Горбачевым потребность в поддержке республик, регионов, национальных образований вынуждала команду Ельцина отдавать предпочтение праву наций на самоопределение. Для того времени характерен ельцинский лозунг — «Каждая нация имеет право иметь столько самостоятельности, сколько сможет взять». То есть этот лозунг подразумевал, что каждая нация (национальность, национальное меньшинство) сама определяет уровень и меру самостоятельности.

После краха коммунистической системы распались три федеративных государства — СССР, Югославия и Чехословакия. Мировое сообщество оказалось перед нелегким выбором: на основании каких критериев признавать или не признавать новые страны.

В итоге было решено: признанию подлежат те территории, которые в рамках распавшихся государств обладали подобием суверенитета (в случае с СССР — 15 союзных республик). Автономные образования, входившие в состав этих республик, на независимость претендовать не могли. Критерий не бесспорный, но хотя бы четкий и ясный. На основании него и перекраивалась карта мира. На месте СССР возникли 15 новых государств, на месте Чехословакии — два. И лишь в случае с Югославией произошел сбой — Черногория не пожелала отделяться от Сербии. Вместо шести государств, которые теоретически должны были образоваться на руинах СФРЮ, получилось только пять — Словения, Хорватия, Босния-Герцеговина, Македония и «урезанная» Югославия в составе Сербии и Черногории. Так продолжалось 15 лет. И вот теперь черногорцы изменили позицию, решили воспользоваться своим «отложенным» правом на суверенитет.

На Балканах появилась независимая Черногория. На референдуме, состоявшемся в воскресенье 22 мая 2006 года, за отделение края от Сербии проголосовало 55,4 % избирателей, принявших участие в голосовании (при явке свыше 86 %), назвали символом смерти Югославии.

Справка. Нынешний премьер-министр республики Мило Джуканович начинал политическую карьеру еще в феврале 1991 года, когда Югославия находилась на переломе своей исторической судьбы и когда управлял ею президент Слободан Милошевич. Именно он заметил подающего надежды 28-летнего работника аппарата ЦК СКЮ Мило Джукановича и назначил его сразу премьер-министром республики вопреки возражению тогдашнего президента Черногории Момира Булатовича.

Молодой партийный функционер начал сразу же отрабатывать «аванс» своего патрона — включился в активную и бескомпромиссную борьбу с «антикоммунистами» и «сербофобами» в Черногории, главными политическими противниками Милошевича в Югославии.

Однако уже через три года Джуканович неожиданно для Милошевича объявляет себя приверженцем демократической идеи, становится полновластным лидером Черногории и вот уже 16 лет близко никого не допускает к своей единоличной власти.

В 1997 году Джуканович провозгласил курс на отделение Черногории от Сербии, а в марте 1999 года призвал Запад «покончить с фашистским режимом Слободана Милошевича» и публично поддержал американские бомбардировки Сербии.

Отделить часть государства от целого, Черногорию от СФРЮ, а потом от Союзной Республики Югославия было непросто. Нужно было обойти международные договоры и найти такие пути, которые одобрил бы Запад. Но поскольку США и ЕС в этот период активно проводили курс на раздробление Югославии и изоляцию Сербии, Джуканович в 2002 году при мощной поддержке Запада сумел навязать союзному югославскому руководству Белградские соглашения, на основании которых возникло новое государственное сообщество Сербии и Черногории как единый субъект международного права.

22 февраля 2005 года руководители Черногории — премьер Мило Джуканович и президент Филип Вуянович при политической (и не только) поддержке США и ЕС предложили Белграду Договор о трансформации государственного сообщества Сербии и Черногории в союз независимых и международно признанных государств Сербии и Черногории, следствием которого и стал референдум 21 мая 2006 года. В нем имели право принять участие 484 718 человек. Пришли около 90 %. Высказались за отделение Черногории 55,4 %, против 44,6 % [2].

И действительно, решив отделиться от Сербии, черногорцы добили югославскую федерацию, которая распадалась в крови и слезах с начала 70-х годов. Все это происходило во имя права народов на самоопределение, пусть даже в ущерб государствам, признанным международным сообществом. Блок за сохранение государственного сообщества Сербии и Черногории, возглавляемый лидером Социалистической народной партии Предрагом Булатовичем, получил 44,6 % [2].

Результаты референдума немедленно признали ЕС, США, Россия и даже сама Сербия. Выступая после референдума, сербский президент Борис Тадич поздравил новое государство с обретением независимости и признал, что, хотя и является сторонником сохранения союза Сербии и Черногории, как глава демократического государства не может игнорировать волеизъявление черногорцев.

По мнению многих наблюдателей, референдум лишь формально закрепил на бумаге то, что давным-давно существовало в действительности. Обе республики в составе СиЧ пользовались максимальной свободой. Черногория вольна была вести собственную внешнюю политику, была свободна в финансовой политике, имела собственную полицию, которая выполняла роль и вооруженных сил [4].

Черногория. Черногория — республика на берегу Адриатического моря. Территория — около 14 тысяч квадратных километров, население — 620 тысяч человек. Официальный язык — черногорский вариант сербского. Главенствующие религии — православие и ислам (в районах, где живут албанцы и боснийские мусульмане). Этническая структура ее населения приблизительно такова: 40 % составляет черногорцы, 30 % — сербы, 14,5 % — мусульмане, 7 % — албанцы и 1 % —хорваты [5].

Черногория сформировалась как княжество в 1356 году, но в последующие века подпала под влияние Оттоманской империи. Полной независимости Черногория добилась в 1878 году, когда Турция потерпела поражение в войне с Россией. В 1918 году Черногория вошла в состав Королевства сербов, хорватов и словенцев, которое с 1929 года именовалось уже Югославией.

В 1991–1992 годах единая Югославия фактически прекратила существование. Хорватия, Словения, Македония и Босния-Герцеговина стали независимыми государствами. Черногория же предпочла остаться с Сербией. Две республики объединились в Союзную Республику Югославия. Но отношения между Белградом и Подгорицей становились все более напряженными, лидер Черногории Мило Джу-канович перешел в оппозицию Слободану Милошевичу.

После того как в 2000 году Милошевич был свергнут, правительство Черногории взяло курс на отделение от Сербии. Впрочем, под давлением Евросоюза, опасавшегося очередного передела границ на Балканах, в 2003 году Союзная Республика Югославия была трансформирована в новое государственное образование — Сербию и Черногорию, которое просуществовало всего три года. Именно ЕС настаивал по поводу количества голосов, необходимых для провозглашения независимости — 55 % плюс один принявших участие в голосовании.

На саммите «Россия — ЕС» в Сочи 25 мая 2006 года тройка высших руководителей ЕС — канцлер Австрии, ныне председательствующей в ЕС, Вольфганг Шюс-сель, верховный комиссар ЕС по безопасности и внешней политике Хавьер Солана и председатель Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу — пыталась убедить своих российских партнеров по переговорам, что прошедший 21 мая в Черногории референдум о независимости был осуществлен «по договоренности только двух сторон — Сербии и Черногории» и прецедентом для других международных ситуаций выступать не может.

Президент России с этим утверждением категорически не согласился: «Единообразные нормы, — заявил Владимир Путин, — должны быть применимы ко всем участникам международного общения» [6].

Логику процесса это вроде бы не нарушает, но кто объяснит это жителям «автономных образований» в составе той же Грузии, Азербайджана, Молдавии или Боснии. Им не до тонкостей дипломатических формулировок. Они не могут понять, почему черногорцам можно, а им нельзя, отчего эти двойные стандарты.

Абхазия, Южная Осетия, Нагорный Карабах и Приднестровская Молдавская республика — самопровозглашенные непризнанные государственные образования на территории бывшего СССР. Все они в начале 90-х годов при распаде Советского Союза отделились от получивших независимость республик: Грузии, Азербайджана и Молдавии. Этому предшествовали жесткий этнический прессинг со стороны бывших «малых метрополий», позже переросший в кровопролитные вооруженные конфликты.

Последовавший после коллапса СССР развал СФРЮ показывает, что почти в каждом государстве есть свое Косово. А это значит, что существуют реальные предпосылки для сепаратизма, а значит и появлению новых мировых проблем и новых государств [71.

Албанцы представляют собою национальность, которая не идентифицировала себя с государством СФРЮ, а позже СРЮ и обществом, в котором они жили. У них вообще отсутствует мотивация подчиняться законам этого государства и общества. Они имеют свои древние традиции, которые противостоят «просвещенному» и «прогрессивному» либерализму, и свои социальные нормы, которые делают албанское общество непрозрачным для внешнего исследования.

Именно албанский радикализм, поддержанный исламскими странами и некоторыми странами Европы, и проявившийся в ходе борьбы албанского населения края Косово за отделение от Сербии и Югославии, был использован США и странами НАТО для осуществления «гуманитарной интервенции» в отношении Югославии под предлогом защиты прав албанского населения, которое якобы подвергалось этническим чисткам со стороны сербов.

Результатом «гуманитарной интервенции» явилось изменение политического режима в Югославии, фактический распад страны, ликвидация геополитического статуса Югославии как региональной Балканской державы и полный экономический, политический и силовой контроль со стороны Запада в отношении Балкан.

Косово дало нам классический пример трагической нестыковки двух международно-правовых принципов — права наций на самоопределение вплоть до отделения и права государства на нерушимость границ. Поставим во главу угла право наций на самоопределение и получим в XXI веке бесконечные споры о границах и огромное количество новых членов ООН, которые смогут окончательно парализовать и без того не простую работу мирового сообщества. Выступим за нерушимость границ — получим непрекращающиеся конфликты на Балканах, в Африке, в Тибете, в Кашмире, на Кавказе и т. д.

Так, по всей Африке имеет место расхождение между государственными границами и пределами расселения этнических образований. Так, одна часть племени эве живет в Гане, другая — в Того, племя масай — в Кении и Танганьике, племя долов — в Сенегале и Замбии. Многомиллионный народ мандинго оказался в пределах Сенегала, Гвинейской Республики, Республики Мали, Кот-д'Ивуара, Замбии, Сьерра-Леоне, Гвинеи-Биссау и Либерии [8]. Существующие границы африканских государств, навязанные в свое время колонизаторами, произвольны и несправедливы в абсолютном своем значении. Понятно поэтому, что в некоторых территориальных спорах, наряду с обычными спорными правоотношениями, возникает вопрос о статусе территорий, о которых идет спор.

Однако в политической жизни Африки появилась тенденция к сохранению стабильности существующих границ. Определенное признание здесь получил известный из практики латиноамериканских государств принцип uti posidetis (владей чем владеешь) — формула, означающая установление государственных границ по административным границам бывших колоний.

Часть пограничных и территориальных разногласий, доставшихся в наследство от колониального прошлого, была урегулирована африканскими государствами, но некоторые остались нерешенными до сих пор.

• Между Камеруном и Нигерией существует спор относительно разграничения эстуария р. Кросс и прилегающего территориального моря.

• Малави и Танзания имеют разногласия о границе расположенного между ними озера Ньяса. Танзания считает, что линией границы является серединная линия озера, в то время как Малави в 1967 году своим законодательством переименовал озеро Ньяса в озеро Малави.

• Территориальный спор существует между Ливией и Чадом. В 1977 году министр иностранных дел Чада отмечал, что с 1973 года Ливия оккупирует «полосу Аузу» на севере Чада, которая, как он подчеркнул, является территорией Чада. В итоговом коммюнике четырехсторонней встречи руководителей Чада, Ливии, Нигера и Судана, состоявшейся в начале 1979 года, подтверждалось решение о восстановлении в полном объеме дипломатических отношений между Ливией и Чадом, указывалось на необходимость решения существующего между ними территориального спора в духе братства и сотрудничества. В 1988 году в столице Габона состоялась встреча министров иностранных дел Ливии и Чада при посредничестве Мали и Габона. Обе стороны пришли к мнению, что вопрос будет урегулирован мирным путем, в соответствии с принципами Устава ОАЕ и ООН и при посредничестве членов Специального комитета ОАЕ. В 1994 году решением Международного Суда ООН «полоса Аузу» была признана частью территории Чада.

Как видится авторам, главной причиной возникновения современных территориальных споров в Африке является колониальное прошлое континента, когда, пренебрегая интересами местного коренного населения, европейцы устанавливали границы своих колониальных владений, нарушая и разрушая при этом сложившиеся между африканскими народами экономические, социально-культурные, этнические связи и, соответственно, сложившиеся между ними веками границы.

Сегодня весь мир продолжает сотрясаться от конфликтов на этнической почве. Этнические конфликты и национализм усилили процесс разрушения самого понятия государства на протяжении последнего десятилетия. Во многих случаях это уже привело к расширению местных автономий, к децентрализации управления государством, а в некоторых случаях даже к разрушению государств.

Ныне актуальным вопросом остается вопрос о том, насколько этот процесс распада может дальше углубляться, и на каком уровне его можно или необходимо остановить. Сегодня многонациональные государства столкнулись с проблемой национальных меньшинств, которые пытаются расширить свою автономию или даже стремятся изменить национальные границы.

Миграция, которая нередко является спутником этнического конфликта, стала одной из наиболее чувствительных проблем не только Европы, но и других континентов, масштабы которой, как нам видится, будут нарастать по мере увеличения разрыва между богатыми и бедными государствами Европы, оказавшимися на ее периферии.

Отторжение Косово Соединенными Штатами и НАТО от суверенного государства Сербия и провозглашение 17 февраля 2008 года албанцами декларации о независимости является прямым следствием агрессии НАТО против Югославии в 1999 году, когда под эгидой ООН и НАТО создавались незаконные государственные структуры Косово, глубоко противоречит положениям резолюции СБ ООН 1244 и хартии ООН и Заключительного акта Хельсинкского соглашения 1975 года, она провозглашена без специального одобрения со стороны ООН.

Как видим, независимое Косово появилось в результате насильственного развала Югославии, образование, суверенное на бумаге, но на практике представляющее собой не что иное как американо-еэсовский протекторат. Новое государство возникло вопреки нормам международного права. Международное сообщество одурачило сербов, которых годами заверяли в территориальной целостности их страны. По сути признание «государства Косово» — лишь очередная верста большого пути прямиком в гоббсовское состояние «войны всех против всех». Европейцы забыли правило для сильных мира сего, выведенное Полем Валери: «Если кто-то лижет вам обувь, придавите ногой, пока он вас не укусил».

Признание суверенитета Косово не только американцами, но и большинством европейских стран создали условия для регионального европейского сепаратизма. Это признание не только воодушевило сепаратистов по всему континенту — в Бретани, Шотландии, Ирландии, Каталонии, Сицилии, Корсике, Северной Италии, Фландрии и пр. и пр., но и фактически легитимировало их действия. Чтобы там глупые европейцы ни повторяли вслед за американцами об уникальности косовского прецедента, сегодня всем понятно — сепаратисты могут ссылаться на косовский прецедент как на правовую основу своих требований. А признание США и нескольких стран в мире, гарантирует им базовую легитимность, как и в случае с Косово.

Подводя итоги, можно утверждать, что подобная цепная реакция грозит выйти из-под контроля, подрывая не только региональную стабильность, но и стабильность всего Европейского континента. Великая Албания, о которой мечтали албанские националисты, реальна, создание ее приведет к очередному взрыву на Балканах.

Активизация «албанского вопроса» затрагивает не только Сербию, Черногорию и Албанию, но и Македонию, а, следовательно,' Болгарию, Грецию и Турцию. На этом фоне можно ожидать актуализации «венгерской проблемы» в Воеводине, что отзовется эхом в Румынии, Словакии и, не исключено, в Украине [9].

Суммируя сказанное, следует подчеркнуть, что проблема Косово существенно отличается от предыдущих этапов югославского кризиса тем, что она тесно связана с глобальными проблемами нового мирового порядка на пороге XXI века.

Анализ событий на Балканах показывает, что способ «разрешения» этнического вопроса в Косово представляет собой «пробный вариант» для возможности в будущем проектировать этнические конфликты, используя их для ревизии границ стран Центрально-Восточной Европы. Ныне существует опасность, что силы, заинтересованные в ревизии границ, смогут достичь желаемого при помощи «ревизионизма под маской гуманизма». Без сомнения, мир, в котором ставятся вопросы национального суверенитета, является миром, стоящим на грани большого риска [10].

На наш взгляд, одна из главных политических проблем современности — противоречие между принципом территориальной целостности государства и правом наций на самоопределение. Отсутствие ясной иерархии этих прав и механизмов их реализации оставляет великим державам свободу рук. Война в Косово внесла новый порядок, в котором святость национального суверенитета значительно уменьшилась, как и значение границ.

Конфликты между династическим и народным правлением, а также между демократической и тоталитарной системами власти были однозначно решены в пользу одного из двух соперничающих принципов. Конфликт между двумя существующими в XX веке принципами предоставления суверенитета — национальным самоопределением и незыблемостью существующих границ — не будет решен таким образом. Ни один из них не может полностью вытеснить другой; оба они сохранятся в XXI столетии. Таким образом, многие суверенные государства будут иметь в своем составе более одной нации и в некоторых из этих государств одна или большее число наций будут не удовлетворены тем, как установлены границы [11].

Непростое сосуществование разных наций или же этнических или племенных групп в рамках одного государства представляет собой особенность политической жизни и вне Европы, даже там, где спор идет не о местоположении границ, а скорее о том, какая из групп будет контролировать государство: например в Руанде и Конго в Африке или же в Афганистане и Ираке в Западной Азии.

По одной из оценок, в 1995 году существовало 184 независимых страны, 600 языковых групп и 5000 самостоятельных этнических групп. Хотя усилия по соблюдению принципа незыблемости границ привели к нестабильности и кровопролитию, отказ от него вероятнее всего привел бы к не меньшей, а, возможно, даже большей нестабильности [12].

Следует подчеркнуть, право этнических общин на самоопределение не влечет за собой автоматическое право на отделение.

Как нам видится, что ни принцип национального самоопределения, ни принцип национально-территориального деления не является абсолютным. Поэтому и многонациональные государства имеют не меньше прав на существование, как и моноэтнические. Отсюда вытекает, что нельзя мировому сообществу безоговорочно поддерживать сепаратизм, ибо это, как доказала история, лишь усиливает эскалацию насилия и нарастание количества беженцев. Не адекватное отношение мирового сообщества, в том числе и НАТО к процессам, происходящим в Косово, стимулировало движение албанцев в Македонии [13].

Отношение к праву наций на самоопределение должно определяться базовым принципом: расширяет ли, обогащает ли данная акция права всех лиц, всего населения, затронутого данным этническим порывом. Короче — не превышает ли плата возможной ценности изменения условий жизни целого народа?

Нынче принцип (право) на самоопределение зачастую трактуется весьма произвольно, вплоть до признания возможности самоопределения какой-либо этнической группы, пусть даже составляющей на нынешнем этапе большинство (в ряде случаев, в том числе и в Косово, такая ситуация сложилась в результате «вытеснения», или изгнания, других этнических групп).

Эта опасность и нежелание поощрять сепаратизм стали причиной весьма осторожных международно-правовых решений по вопросам самоопределения. Так, еще в Уставе ООН идея самоопределения народов была обозначена не как «право», а как «принцип», при этом эксперты уже тогда указывали на опасность недостаточно четкого толкования термина «народы» под которым могли подразумеваться не только группы, идентичные с населением страны (в международном понимании — «нации» «nations»), но и отдельные национальные группы.

И если после длительных дискуссий в принятые в 1966 году Генеральной ассамблеей ООН Пакты о правах человека было включено положение о праве народов на самоопределение, но при этом речь шла не о «народе» как всем населении какой-либо территории. Что же касается отдельных этнических групп («этнические, религиозные и языковые меньшинства»), то статья 27 Международного пакта о гражданских и политических правах гарантирует лицам, принадлежащих к таким меньшинствам, право «совместно с другими членами той же группы пользоваться своей культурой, исповедовать свою религию и исполнять ее обряды, а также пользоваться родным языком» [14].

Смит подчеркивает, что возникновение новых и новых малых государств «имеет тенденцию производить широкий поток беженцев, эмигрантов, потерявших ориентацию в жизни людей» [15].

И это было сказано еще до водоворота 90-х годов XX века.

Если оставить «национальное самоопределение» тем, чем оно является сейчас — самозванным надгосударственным приоритетом, то самоуспокоение окажется преждевременным. Если калейдоскоп наций будет отдан во власть самоопределения, не будет нужды спрашивать, по ком звонит колокол.

К сожалению, геополитика как межгосударственный рационализм не признает общечеловеческих ценностей, превыше всего ставит национальные интересы, а точнее господствующих злит. А это значит, что моральный уровень действующих политиков со времен Макиавелли не изменился. Как известно именно Макиавелли первым теоретически осмыслил разрыв морали и политики. Мораль большинства современных политиков по-прежнему ниже уровня индивидуальной морали и, безусловно, ниже уровня морали общества, которое эти же политики представляют.

В политике, а тем более международной, правда — это не то, о чем говорят вслух, а то, что пытаются тщательно скрывать. В полной мере это подтверждено последними событиями на Балканах.

Этническое и религиозное соперничество, территориальные споры, неадекватные или безуспешные попытки реформ, нарушения прав человека и дезинтеграция государств могут привести к нестабильности локальной и даже регионального характера. Возникшие в результате этого напряженности могут вызвать кризисы, затрагивающие евроатлантическую стабильность, страдания людей и вооруженные конфликты. Такие конфликты могут затрагивать безопасность союза, распространяясь на соседние государства, включая страны НАТО, или любым другим путем, а также затрагивать безопасность других государств.

Видимо, те, кто принимал решение о ликвидации и СЭВа и Варшавского Договора, организовал «парад суверенитетов», кто подготавливал Беловежские соглашения, плохо знали — если вообще знали — «версальскую эпопею».

А вот Западная Европа извлекла нужные уроки из Версаля и послеверсальской эпохи. После Второй мировой войны она реализовала идею восстановления независимости захваченных гитлеровской Германией государств. Но сразу же дополнила ее курсом на создание объединенной Европы, в которой нации почти добровольно отказывались от «права на самоопределение». Образовалась даже очередь на вступление в общеевропейский дом. Но вот Конституцию, Европейский Союз так и не принял.

Как здесь не вспомнить слова известного русского историка В. О. Ключевского: «История ничему не учит, но наказывает за невыученные уроки».

Литература к разделу 1

Параграф 1.1

1. Исламов Т. М. США вступают в игру: Американский фактор в спедней Европе //Новая и новейшая история. — 2001.— № 5.— http://austro-hungary.narod.ru/history/islamov_1/ islamov_1_11.htm)

2. Мальков Виктор. Драма Версаля и его парадоксы //Знание-сила. — 1999.—Май-июнь. — С.18.

3. Цитируется по Daniel Patrick Moynichan, Pandaemonium. Ethnicity in International Politics. — New York: Oxford University Press, 1992.— P. 83.

4. Лансинг Роберт //БСЭ http://www.ovaLruenc/39287.html

5. Исламов Т. М. Австро-Венгрия в Первой мировой войне. Крах империи//Новая и новейшая история. — 2001.— № 5.— http://www.ibmh.msk.su/vivovoco/WPAPERS/HISTORY/ IMPERIA.HTM)

6. Филиппов Иван. Оранжевые лоскуты. «Искусственно сшитые» государства рискуют распасться//Деловой Еженедельник. — 2004.— 6 декабря. — № 343.— http://www.ko.ru/ document_for_print.asp?d_no=10871

7. Панарин И.Н. Президент США Вильсон против России. — http://www.panarin.com/ doc/78

8. Попов Гавриил. К вопросу о праве наций на самоопределение // Московский Комсомолец. — 2004.— 9 июля.

9. Версаль и его последствия //Знание-сила. — 1999.— № 5–6.— http://www.znanie-sila.ru/online/issue_430.html

10. Попов Гавриил. Современное мировое сообщество пытается балансировать между двумя тенденциями ///Московский Комсомолец. — 2004.— 11 октября.

Параграф 1.2

1. Маначинский Александр. Драма самоопределения //Человек и закон. — 2002.— № 5–6. — С.14.

2. Кузнечевский Владимир. Черногорский прецедент//Парламентская газета. — 2006.— 29 июня. — № 104(1954).

3. Шестерина Елена. Государство СиЧ подобно Югославии прекратило существование ///Известия. — 2006.— 22 мая.

4. День независимости Сербии от Черногории //Власть. — 29.05.2006.— № 21 [675].

5. Сергей Романенко. Югославии больше нет. Черногория проголосовала за независимость // Новое время. — 2006.— 28 мая. — № 21.

6. Кузнечевский Владимир. Черногорский прецедент//Парламентская газета. — 2006.— 29 июня. — № 104 (1954).

7. Маначинский А. Я. Косовский рецидив //Человек и закон. — 2004.— № 4.—С. 60, 61.

8. Эль-Сир Аббас Абдель Хамид (Судан). Практика урегулирования территориальных споров в Африке (международно-правовые аспекты). Диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук. Российский Университет дружбы народов Москва. — 1998.

9. Маначинский А. Я. Балканский узел проблем //Неизвестная разведка. — 2004.— № 5–6.— С. 27.

10. Маначинський О. Централiзацiя чи сепаратизм? //Полiтика i час. — 2002.— № 4.— С. 38–43.

11. Манделбаум Майкл. Будущее национализма //Русский Журнал. — 2000.— 21 сентября. — www.russ.ru/politics/meta/2000O921_raandelbaum.html

12. Манделбаум Майкл. Будущее национализма //Русский Журнал. — 2000.— 21 сентября. — www.russ.гu/politics/meta/20000921_пlandelbaum.html

13. Маначинский А. Я. Косовский рецидив //Человек и закон. — 2004.— № 4.— С. 60, 61.

14. Язькова А. А. Россия и страны НАТО: поиск путей урегулирования конфликта в Косово //НАТО: факты и комментарии. — Выпуск 7.— 1998.— сентябрь. — С. 7.

15. Smith. The Ethnic Origins of Nations. Oxford. — 1986.— P. 219.

2. ПОНЯТИЕ И ТИПЫ КОНФЛИКТОВ

«Война» — короткое, но емкое слово, а вообразите, современная война — это использование всех современных средств вооруженной борьбы, а это всегда кровь, жертвы, разрушения и страдания народов. Из более чем 3400 лет писаной истории человечества только 250 были мирными. То есть, война по сути является обычным состоянием отношений между людьми.

Более 200 лет назад Клаузевитц написал: «Война обладает тенденцией прибегать к крайним мерам». Весь XX век подтверждает этот тезис. Людей систематически уничтожали с помощью любых пригодных для этого средств: штыками, гранатами, отравляющими газами. По людям ездили танками. В 30-е годы Ремарк считал, что это уже предел. Нет, это не был предел. В 1943 году в ходе бомбардировок Гамбурга погибли 30 тысяч человек. В результате налета авиации союзников на Дрезден в 1945 году погибли 70 тысяч человек, 6 августа 1945 года в течение нескольких секунд атомная бомба уничтожила 100 тысяч человек в Хиросиме, а через три дня — 80 тысяч человек в Нагасаки. Являются ли войны чем-то неминуемым, как природные катаклизмы? В прошлые эпохи человечество фаталистически воспринимало войну как удар судьбы. Однако самое позднее начиная со Второй мировой войны, существуют серьезные сомнения насчет представлений о том, что войны «вспыхивают внезапно» и якобы протекают с автоматизмом, неподвластным людям. И хотя непрестанно слышны клятвы в приверженности делу мира и заверения в отказе от применения военной силы, столкновения экономических и идеологических интересов отдельных государств и объединений государств снова и снова приводят к вооруженным конфликтам со всеми их ужасами. Сегодня можно с уверенностью утверждать, что войны не возникают внезапно, их тщательно планируют.

Конфликты и вооруженное насилие совершенствовалось по мере становления человечества на протяжении всей истории его развития и сопровождались многочисленными человеческими жертвами, а также большими материальными потерями. Удельный вес жертв среди мирного населения составил в Первой мировой войне 5 % от всех погибших, во Второй мировой войне — 50 %, в войне в Корее 84 %, во Вьетнаме около 90 %. По сути войны стали массированным государственным террором [1].

Запрещена война или нет и независимо от того, каково состояние jus ad bellum, т. е. права вести или не вести войну, эта форма коллективного насилия всегда оказывала значительное воздействие на жизнь стран и народов. Но в последние годы конфликты стали более частыми и продолжительными, создав своего рода тупиковые ситуации. Наконец, следует обратить внимание на употребление терминов «война» и «вооруженный конфликт». Для целей настоящей работы эти понятия будут использоваться в дальнейшем произвольно, в качестве синонимов, для того чтобы избежать ненужных повторов. Некоторые юристы даже считают, что понятия «война» и «вооруженный конфликт» идентичны в международно-правовом смысле, равнозначны по юридической силе и не имеют один перед другим главенствующего значения по объему применения норм гуманитарного права» [2].

Оговорюсь, что грань между «войной» и «вооруженным конфликтом» все-таки есть, хотя она достаточно условна. Выражение «вооруженный конфликт» охватывает любую ситуацию, независимо от ее правовой квалификации, в которой две или более сторон противостоят друг другу с оружием в руках [3].

Следовательно, термин «вооруженный конфликт» шире по объему, нежели термин «война»: любая война — это прежде всего вооруженный конфликт, но не всякий вооруженный конфликт можно назвать войной. И дело здесь не только в масштабах военного противоборства. Война обладает рядом специфических признаков, которые не присущи вооруженным конфликтам.

С юридической точки зрения, для войны характерен такой признак, как формальный акт ее объявления, согласно III Гаагской конвенции 1907 г. Последствием такого объявления является, как правило, разрыв дипломатических отношений между воюющими государствами и прекращение действия большинства международных договоров. Однако в большинстве своем государства развязывали войны, формально не объявляя их, при сохранении дипломатических и договорных отношений. Все это и привело к широкому использованию термина «вооруженный конфликт». Далее, термин «война», как вытекает из международно-правовых актов, употребляется при вооруженном столкновении между суверенными государствами; в случае борьбы нации или народа за свою независимость употребляется термин «вооруженный конфликт». Признак «вооруженный» не определен в международно-правовых актах.

2.1.Понятие военного (вооруженного) конфликта

Война — крупномасштабная или региональная — испокон веков была одной из составляющих любой цивилизации, и похожа, с желанием человеческого существа решать свои проблемы путем применения силы бороться невозможно. Сколько бы ни призывали пацифисты к тому, чтобы учиться на своих ошибках и извлекать уроки из войн, мир остается таковым только на бумаге. К признакам войны относятся:

• Субъекты войны являются субъектами политики.

• Вооруженное насилие — главное средство разрешения противоречий.

• Широкомасштабные боевые действия.

• Война — особое состояние всего общества.

Определяющий признак войны — организованное применение вооруженного насилия.

Война поглощает всю экономическую, политическую и духовную жизнь страны и предполагает массовую гибель военнослужащих и мирных граждан воюющих сторон, Так, например, Вторая мировая война длилась шесть лет, численность населения участвовавших в ней стран составила 1,7 млрд человек, в рядах вооруженных сил находилось 110 млн человек [1].

Генерал-майор Джеймс Дубик/James М. Dubik считает, что фундаментальные причины войны не изменились и не изменятся никогда. Он сформулировал девять причин, почему война в обозримом будущем не исчезнет.

1. Причины войны хранятся в сердце человека. Всегда и везде ненависть, зависть, сила, жадность и иные качества человеческой натуры приводили к войнам.

2. Война — это сфера эмоций. Успех войны зависит от эмоций, поскольку лишь эмоциональный заряд заставляет людей нападать друг на друга.

3. Война — это конфликт желаний различных людей, народов, государств и т.д.

4. Война всегда двусмысленна. Подлинные причины войны часто лживы. Каждый видит во враге лишь то, что хочет увидеть.

5. Война — это не только применение силы, но угроза применения силы.

6. Война совершенствует искусство убивать. Любой военный конфликт приводил к развитию, иногда невероятно быстрому, военной техники и военного искусства.

7. Война — это продолжение политики иными средствами (здесь Дубик цитирует автора этого афоризма — Карла фон Клаузевица).

8. У войны — своя логика. Начавшись, война действует по своим законам и формирует новые законы. Она кардинально изменяет жизнь затронутых стран, народов и людей.

9. Война живет в коллективной памяти. Люди неосознанно оценивают мир на основе опыта предыдущих войн.

Война может кончиться лишь двумя способами: решением о ее прекращении или полным изнеможением враждующих сторон [2].

Исторически в традиционных войнах объектом поражения всегда были вооруженные силы, которые несли самые значительные потери.

К числу важных составляющих характера войны относится ее социальное, политическое и экономическое содержание.

Социальное содержание войны самым непосредственным образом связано с демографическим фактором, который играет в войне особую роль.

Достаточно сказать, что невнимание к этнодемографическим проблемам в Югославии позволило спровоцировать этнорелигиозный конфликт, следствием чего стал распад государства.

Следует подчеркнуть, что в современных условиях вполне возможна «управляемая война» нового поколения, направленная не столько на непосредственноеуничтожение противника, сколько на достижение политических целей войны без сражений и массовых армий. Достичь это можно решительным подавлением воли противника к сопротивлению, способностью с первых часов войны парализовать его государственное и военное управление, нанести сокрушительное поражение армии и тем самым поставить перед необходимостью полной и безоговорочной капитуляции.

Акцент делается на то, чтобы с помощью новых средств ведения войны парализовать войска, не уничтожая их.

Речь идет об изощренной стратегии «непрямых действий». Кстати, сама идея не нова. Еще в V веке до н. э. китайский военный теоретик Сунь-Цзы писал: «Тот кто умеет вести войны, покоряет чужую армию, не сражаясь; берет чужие крепости, не осаждая; сокрушает чужое государство, не держа свое войско долго» [3]. Поскольку цель войны — получение выгоды, то ради этого надо сделать все, чтобы овладеть страной и армией противника, не разрушая их.

Зарубежные теоретики считают, что само понятие война претерпит изменения. Так, военный историк Эрик Хоссбаум/Епс Hobsbawm, автор книги «Век Крайностей»/Аде of Extremes: a History of the World, 1914–1991, в которой анализируется военный опыт XX века, также считает, что новые войны между государствами в Европе и Северной Америке практически невозможны. Он также предрекает, что большинство войн будущего будут идти в Азии и на Ближнем Востоке, а также особо выделяет Африку, которая может стать настоящей «пороховой бочкой» (наличие значительных сырьевых запасов на этом континенте и множество нестабильных государств, по его мнению, значительно повышают вероятность начала новых войн в этом регионе).

Хоссбаун убежден, что большинство войн будущего будут вестись не противоборствующими армиями, а небольшими группами регулярных и нерегулярных сил. Большинство жертв подобных конфликтов будут составлять мирные жители (показательно, что в Первую мировую войну мирные жители составляли не более 5 % от общего числа убитых, во Вторую мировую войну — 60–66 %.

Военные конфликты последнего десятилетия 20 века показали, что мирные жители составляют 80–90 % от общего числа жертв). Будущее окончательно размоет границы между войной и миром (официальная декларация войны все реже встречается в международной практике, а во внутригосударственных конфликтах она вообще исключена).

Понятие военной победы также изменится: раньше для этого необходимо было разбить армию противника или оккупировать его территорию, ныне подобные успехи не гарантируют победы. Военные конфликты будут идти десятилетиями без всяких перспектив на достижение мира. По мнению Хоссбаума, в этой обстановке решающее значение будет иметь внутренняя стабильность в государствах и их нацеленность на предотвращение военных конфликтов [4].

Скрытые пружины войны. Невооруженные латентные этапы войны приобретают все большее значение. Успех решаемых здесь агрессором задач позволяет довести до критического уровня деструктивные процессы в государстве-противнике, детонирует конфликтный потенциал в этой стране и создает предпосылки и, практически, обеспечивает гарантии для успешного применения военной силы на заключительной стадии войны, которая завершается свержением режима и оккупацией территории. Например, как это было весной 2003 г. в Ираке.

В ходе динамичной эволюции войн современности меняются приоритетные объекты воздействия, рассматриваемые агрессором как мишени. Наряду с властью и армией, традиционными объектами поражения, в качестве одной из приоритетных мишеней предстает народ, что можно видеть на примере войн в Косово, Афганистане и Ираке.

В интересах провоцирования и ведения войны здесь были использованы межэтнические, а в Косово еще и межрелигиозные противоречия. Манипулирование этнорелигиозными настроениями в народе позволяет не только создать конфликтный потенциал, необходимый в качестве повода для начала и в дальнейшем для ведения войны, но и сформировать силы оппозиции, которые превращаются в важный стратегический ресурс боевых действий, позволяющий переложить бремя вооруженной борьбы на плечи других, сократив таким образом свои потери. В Югославии в ходе натовской агрессии — это была Армия освобождения Косово, в Афганистане — это были силы антиталибской оппозиции, включая Северный альянс.

Уже сейчас можно прогнозировать, что подобная тенденция будет нарастать. В условиях, когда американские интересы приобрели глобальный характер и для ведения войн у них катастрофически не хватает собственных войск, война, с позиции США, может разворачиваться по сценарию радикализации национального самосознания в народе государства-противника, разжигания этнорелигиозных противоречий, а в дальнейшем провоцирования вооруженных столкновений на этнической или религиозной почве. Все это направлено на то, чтобы создать повод для внешнего вооруженного вмешательства, т. е. повод для вступления в войну под предлогом «защиты прав человека», а также формирования из среды оппозиции организованных вооруженных сил, способных под руководством США выполнять боевые задачи в американских интересах.

По масштабам и составу воюющих сторон войны подразделяют на мировые, региональные и локальные.

Война и военный конфликт имеют глубокую аналогию происходящих процессов, в основе которых лежат политические цели и использование военных формирований различного масштаба для этих целей.

Вместе с тем имеется и ряд отличий. Война является продолжением политики, а военный конфликт выступает в качестве ее инструмента. Война ведет к качественному изменению всего общества: происходит концентрация всех его материальных и духовных сил для достижения победы. Ведение военного конфликта не вызывает необходимости изменений в надстройке и политической организации общества. Вместе с тем сущность войны и военного конфликта одна и та же и заключается в вооруженном столкновении, представляющем форму разрешения противоречий между обществами одного или нескольких государств вооруженным путем. По своему социально-политическому и стратегическому содержанию любая война является военным конфликтом, но не каждый конфликт есть война.

Безусловно война, это не конфликт. Эта констатация важна тем, что если конфликт может быть «урегулирован», то в войне обязательна «победа», а значит, «победитель» и «побежденный». Это значит, что победившая сторона обязана иметь представление о той модели послевоенного управления, которую она будет осуществлять после своей победы в войне и навязывать ее побежденной стороне.

Выявив общее и частное этих категорий, в дальнейшем будем пользоваться категорией «военный конфликт», понимая его в широком смысле слова.

Под военным конфликтом (ВК будем понимать столкновение интересов социально-политических субъектов (социальных групп, общностей, государств) с применением военной силы. По сути военный конфликт — это форма разрешения противоречий вооруженным путем.

Рис. 2.1 Структура военного конфликта

Военный конфликт — участвуют воинские подразделения и части вооруженных сил конфликтующих государств.

Вооруженный конфликт — разновидность военного конфликта, характеризующаяся непосредственным применением средств вооруженной борьбы. Любая война может рассматриваться как вооруженный конфликт, но не всякий конфликт является войной.

В научной литературе в широком смысле под вооруженным конфликтом понимается любая военная акция с применением вооруженной силы. Им может быть любая война: мировая, локальная и т. д.

В узком смысле слова вооруженный конфликт — открытое вооруженное столкновение между отдельными группами населения, боевыми группами, воинскими формированиями, ущемлением суверенитета того или иного государства.

К вооруженным конфликтам относятся и так называемые «локальные», «малые» и ограниченные войны, т. е. вооруженные столкновения пространственно ограниченные, в которых применяется и достаточно ограниченная военная сила.

Вооруженный конфликт может иметь как международный, так и немеждународный характер. Второй Дополнительный протокол к Женевским конвенциям указывает следующие характерные черты конфликта немеждународного характера:

его пределы ограничены территорией государства;

• участниками являются вооруженные силы государства и антиправительственные силы либо иные организованные вооруженные группы.

То есть, вооруженный конфликт — участвуют воинские формирования вооруженных сил государства и незаконные воинские формирования граждан.

Не относятся к конфликтам немеждународного характера и не подпадают под действие Протокола беспорядки, отдельные и спорадические акты насилия или иные акты аналогичного характера.

Любой вооруженный конфликт, не выходящий за пределы государства, считается его внутренним делом. Государство вправе устанавливать нормы, регулирующие его отношения с восставшими гражданами, включая нормы, устанавливающие преступность восстания.

Зачастую военные конфликты возникают вследствие стремления определенных политических кругов (сил) к изменению в общественно-политическом строе, смене правящей верхушки и т. д. В связи с этим важны согласие в обществе и добрососедские отношения с сопредельными государствами.

При сложившихся условиях взаимосвязи и взаимозависимости государств и различных регионов, при высокой мобильности вооруженных сил и высокой эффективности обычных вооружений любой вооруженный конфликт способен к быстрой эскалации, превращению в крупномасштабную войну со всеми трагическими последствиями.

Это является еще одним свидетельством в пользу того, что при систематизации современных конфликтов следует рассматривать и изучать весь спектр — от небольших военных столкновений (акций) до мировой войны. Цель такого изучения: поиск способов их предотвращения, а если это не удается сделать, то локализация и пресечение в стадии зарождения.

В современных условиях военные конфликты не во всех случаях будут принимать характер войн. Вооруженная борьба не за покорение одних государств другими с захватом территорий, а за экономические и политические позиции в мире, за перераспределение мест в мировой экономической иерархии с оттеснением отстающих в развитии государств с занимаемых экономических и политических позиций и сфер влияния, либо принуждения их к изменениям политики в нужных более сильным государствам направлениях (см. табл. 2.1).

Таблица 2.1.^[8]

Условия начала и развития боевых действий в военных конфликтах могут быть различными. Если при завязке конфликта имеется конфронтационный период, то это обеспечит возможность организованного отражения агрессии. В более сложных условиях окажутся войска, которые в силу различных причин будут вынуждены в начале конфликта отражать внезапное нападение противника.

Особые условия начала развития военных действий могут сложиться, если агрессор неофициально, тайно поддерживается странами, открыто не участвующими в конфликте. При этом жертва агрессии наряду с проведением операций против воюющей стороны принуждается к осуществлению ряда решительных мероприятий относительно «третьих стран» по прекращению насыщения противника вооружением и военной техникой, «добровольцами», материальными запасами и др.

Принципиально важной и весьма сложной проблемой начала военных действий в современных конфликтах, определяющей успех дальнейших действий, является завоевание превосходства в воздухе, достижение которого позволит быстро перехватить инициативу у противника, дезорганизовать системы государственного и военного управления.

При ведении военных действий в конфликтах необходимо учитывать, что на их характер окажут большое влияние высаженные в тыл войскам воздушные (морские) десанты, диверсионно-разведывательные группы противника, которые будут взаимодействовать с организованными или просочившимися на территорию страны, подвергшейся агрессии, бандформированиями, что может резко осложнить общую обстановку.

Основными способами действии таких группировок (по опыту войн во Вьетнаме и Афганистане) могут быть: обстрелы различными видами оружия аэродромов, важных объектов тыла; диверсии на коммуникациях и линиях связи; захват и удержание ключевых районов местности и важных объектов до подхода основных сил. В последнее время в военных конфликтах стал широко практиковаться такой коварный прием, как захват заложников.

Источники возникновения военный конфликтов многогранны, в основе их могут быть политические, экономические, национально-этнические, социальные, религиозные и другие противоречия. В то же время каждый их них имеет особую логику развития и порожден собственным комплексом причин, что несколько затрудняет возможность их строгой классификации.

Характер, содержание и развитие военных действий в ходе военного конфликта тесно повязаны с военно-политической обстановкой, которая сложилась в том или ином регионе и степенью боевой готовности войск и сил, которые сосредоточены на территории этого региона, для отражения внезапного нападения.

Боевые действия в военных конфликтах отличаются от обычных более широким спектром форм и способов их ведения — от традиционных операций до гражданских войн и партизанской войны. Управление войсками в этих условиях требует постоянного учета многих факторов политических, религиозно-этнических, экономических, а также природно-климатических особенностей данной местности.

Все это накладывает дополнительные требования относительно оперативного построения войск — мобильного резерва прежде всего для борьбы с мобильными и десантно-диверсионными силами, а также иррегулярными формированиями.

Военные конфликты как форма разрешения противоречий могут сопровождаться вооруженным противостоянием, вооруженными столкновениями (акциями), локальными войнами, региональными войнами, а также их дальнейшей эскалацией и перерастанием в мировую войну.

Следовательно, весь спектр военных конфликтов, в зависимости от их целей, напряженности и масштабов, может быть условно разделен на конфликты низкой интенсивности — вооруженные столкновения, конфликты средней интенсивности — локальные и региональные войны, конфликты высокой интенсивности — мировые войны.

Конфликты низкой интенсивности характеризуются либо угрозой применения силы, либо военными действиями с ограниченным применением оружия на небольшой территории.

В вооруженном конфликте низкой интенсивности, как правило, выдвигаются территориальные притязания, этнические, этнотерриториальные противоречия производные от основных. В ряде случаев они провоцируются радикально настроенными политическими партиями или движениями.

Конфликты средней интенсивности характеризуются войной между государствами, в которой каждая из сторон ставит ограниченные цели. Они ведутся, как правило, с применением обычных средств поражения на ограниченной территории.

Локальные войны ограничены рамками определенного географического региона или территорией одной небольшой по площади страны. Понятия «малой», «локальной» войны в научный оборот вошли не сегодня. Их эпизодически применяли еще в XIX и начале XX века некоторые военные историки и теоретики, философы и политики. Однако после Второй мировой войны понятия «локальная война», «ограниченная война» стали важным элементом политики государств и их военных доктрин. Так, термин «локальная война» стал употребляться в США в конце 50-х годов в ходе дискуссии по проблемам использования американских вооруженных сил в войнах и вооруженных конфликтах, которые по своему масштабу несопоставимы со всеобщей ядерной войной. Предполагалось, что военные действия во время таких войн и вооруженных конфликтов будут ограничиваться обычно театром военных действий (ТВД) или отдельным его районом. Такие войны и стали называться «локальными», т. е. ограниченными по территориальному охвату.

Военные конфликты, создавая очаги напряженности в том или ином регионе, оказывают влияние на общее состояние международных отношений.

Границы конфликтов опасно раздвигаются, растет круг государств, национальные интересы которых затрагиваются. Так, в конфликт между Арменией и Азербайджаном из-за Нагорного Карабаха могут быть втянуты Турция и Иран, в конфликт между Молдовой и Приднестровской республикой в свое время была подключена Румыния, поставляя Молдове вооружение и направляя военных советников, а за Приднестровьем стояла Россия.

Все это предопределяет большую значимость проблемы решения региональный конфликтов (войн) в общем комплексе международных отношений.

Региональные конфликты по своему содержанию представляют собой проявление противоречий политического, экономического, этнического и религиозного характера между отдельными странами или группами стран. Региональный конфликты ограничен регионом, который затрагивает интересы-большинства расположенных в нем стран, а боевые действия не выходят за границы территории воюющих государств.

Региональные конфликты выражаются как в открытых вооруженных столкновениях, в том числе крупномасштабных (например, война в зоне Персидского залива), так и в наличии очагов военной напряженности (арабо-израильский конфликт).

Конфликты высокой интенсивности представляют собой мировую войну между государствами или блоками, ведущуюся с самыми решительными целями с использованием всех видов обычных вооружений, а в исключительных случаях и оружия массового поражения. Сточки зрения общечеловеческих интересов и нравственности, недопущение ядерной войны, ее предотвращение является подлинно гуманистическим императивом.

При оценке характера ВК принято выделять два аспекта: социально-политический и стратегический. Кроме того, учитывая возросшие разрушительные возможности современного оружия, глубокую связь вооруженной борьбы со всеми сферами человеческой деятельности, необходимо учитывать также и последствия ВК.

При оценке социально-политического характера ВК целесообразно делить на внутреннне (когда субъектами являются социальные группы или общности одного государства) и внешние (субъектами ВК являются государства).

В социально-политическом характере внутренних ВК на первый план выдвигается оценка интересов конфликтующих групп (общностей).

Внутренние военные конфликты в последнее время носят массовый характер. Острота внутренних ВК определяется вооруженной борьбой внутри государства, разделяемого антагонизмами, которые доводят психологическую напряженность как отдельной личности, так и народа в целом до высших пределов. В качестве основной задачи часто выдвигается разрушение политического строя, что неизбежно отвергает существующую законодательную систему.

Специфика условий, в которых вызревает и достигает своего апогея государственный кризис, обуславливает и формы внутренних конфликтов.

Характерным, является то, что почти повсеместно внутренние конфликты последних лет осложнены иностранным вмешательством, иногда решающим образом влиявшим на соотношение борющихся сил.

Например, в Боснии и Герцеговине, кроме внутренних противостоящих сил сербов, хорватов и мусульман, были втянуты регулярные войска Хорватии, добровольцы мусульманских стран, силы ООН и вооруженные силы НАТО.

Наибольшее развитие получили в последние годы региональные этнические конфликты, связанные, как правило, с нарушением прав той или иной нации, или национальной группы, нарушения равноправия в межнациональных отношениях.

Внутренние конфликты могут при определенных условиях перерастать в гражданские войны.

Гражданские войны начинаются в случае вооруженного конфликта внутри существующего государства, идет ли речь о регулярной армии, самоинициативно созданных милициях или гражданских лицах. Точно установить, что привело к гражданской войне и какая из сторон виновна в возникновении конфликта еще труднее, чем определить, кто из воюющих сторон агрессор. Хотя трудно установить «кто первым выстрелил» в войне между двумя странами, этот вопрос неважен в гражданской войне.

То. что преобразовало югославскую гражданскую войну в сербскую агрессию, было международное признание отделившихся государств. К примеру, усилия Китая и Индии подавить сепаратистские движения, в случае международного признания независимого Тибета или Кашмира, стали бы агрессией с момента признания. Признание независимого объединенного Курдистана, который включал бы курдские области Ирака, Турции, Ирана и Сирии, сразу произвело бы иракскую, турецкую, иранскую и сирийскую агрессии, при условии, что их федеральные силы все еще будут втянуты в подавление различных курдских сепаратистских движений.

Более того, классификация войны в Боснии как «сербской агрессии» бессмысленна, поскольку в войне в Боснии участвовали в основном боснийские сербы, живущие там испокон века. Их действительно снабжала Сербия, но плечом к плечу с силами боснийских сербов сражались и представители югославской армии и других отрядов милиции из Сербии. Еще для гражданской войны обычно, что стороны, участвующие в ней, получают военную помощь от иностранных сил, которые к ним благоволят. И действительно, вопреки эмбарго Организации Объединенных Наций огромные количества вооружения поступали в Хорватию и Боснию из Ирана через Германию и Венгрию под благословением Америки. Значительное число мусульманских муджахедов из арабских стран, Ирана, Пакистана и Афганистана также участвовало в боях.

Внешняя помощь, которую получали боснийские мусульмане, была может быть неизбежной и оправданной, если учесть значительное военное превосходство боснийских сербов. Боснийские сербы могли добиться военного превосходства отчасти и из-за того, что они некогда были подавляющим большинством в ЮНА, а многие заводы по производству оружия и склады военного снаряжения размещались в тех областях Боснии, где сербское население составляло большинство. Нет сомнения, что война в Боснии была неравноправной войной между сербами и мусульманами, но нужно ли, чтобы войны велись с разнозначной военной силой, для того, чтобы классифицировать их как «гражданскую войну», а не как «агрессию»?

Как известно, гражданская война в Таджикистане в 1992 году началась после того, как оппозиция попыталась вооруженным путем отобрать власть у ленинабад-цев, бессменно правивших до того.

Вооруженный конфликт в Таджикистане — наиболее длительный по времени из всех гражданских войн, произошедших на пространстве бывшего СССР. Продолжавшейся там пять лет гражданской войне положен, вроде бы, конец подписанием в Москве 27 июня 1997 года Общего соглашения об установлении мира и национального согласия. Однако многие проблемы так и остались нерешенными. Они создают предпосылки для сохранения напряженности и нестабильности в республике.

Следует подчеркнуть, что существенное значение при рассмотрении внутреннего военного конфликта приобретают правовые нормы. Для более глубокого анализа необходимо учитывать влияние политических сил внутри государства, их поддержку со стороны мирового сообщества и международных институтов.

В социально-политическом характере внешни» ВК на первый план выдвигаются национальные интересы государства.

Важной причиной, обусловливающей возможность возникновения внешнего военного конфликта, является столкновение интересов ведущих государств, стремящихся сохранить свое влияние, и зависимых государств, стремящихся обеспечить свободу своего развития. Эта причина нашла свое выражение в англо-аргентинском военном конфликте, в военных акциях США в Панаме.

Как правило, в целевых установках таких конфликтов происходит смещение акцентов к борьбе за создание выгодных для определенных государств политических режимов вместо захватнических целей и ликвидации суверенитета.

Среди других причин внешнего военного конфликта между государствами является борьба за лидирующее положение в мире и в регионе. В этом случае государство или группа государств, являющиеся лидером в мире или регионе, обеспечивают приоритет в реализации своих национальных интересов на глобальном или региональном уровне.

Так, захват Соединенными Штатами Ирака являлся попыткой установить контроль над источниками нефти и тем самым обеспечить себе стратегический приоритет в зоне Персидского залива с перспективой проникновения в Закавказье, обладающего большими потенциальными запасами энергоресурсов.

По оценкам министерства энергетики США, разведанные запасы составляют от 17 до 33 миллиардов баррелей нефти и около 232 триллионов кубических футов (мера длины, равная 30,48 см. — Прим, пер.) природного газа. Потенциальные запасы могут составить около 200 миллиардов баррелей нефти и до 350 триллионов кубических футов природного газа [5].

Закавказье является регионом, возрастающее влияние США в котором раздражает сильнее всего Россию.

Не вызывает сомнения тот факт, что на всем постсоветском пространстве этот регион ближе всего располагается к Москве и Санкт-Петербургу и в культурном плане он гораздо ближе к России, чем территории на востоке. Поэтому Москва всегда стремилась сохранять бразды правления регионом в своих руках. Насколько Москва обеспокоена присутствием США в регионе, настолько Вашингтон хочет там быть. И для этого есть основания. В Азербайджане начинается нефтепровод Баку — Тбилиси-Джейхан — один из самых крупных энергетических проектов во всей Азии, в котором Запад очень заинтересован. Так же Азербайджан граничит с Ираном, который вызывает опасения своими программами создания ядерного оружия. В связи с этим Москва, несомненно, понимает, что Соединенные Штаты не намерены каким-либо способом ограничивать свое присутствие в регионе, и она обязательно будет реагировать на такое неизбежное развитие событий. Нынче Закавказье превращается в регион, в котором существенно повышается конфликтный потенция. Не вызывает сомнения тот факт, что Москва и Вашингтон, стараясь направить регион по пути, наиболее соответствующему экономическим и геостратегическим интересам своих стран, будут внимательно следить за развитием в регионе и попытаются отстоять свои интересы.

Ныне также как никогда просматривается стремление ряда государств Азии к региональному лидерству, это, прежде всего, Китай, Индия.

Сохранение причин возникновения военных конфликтов и появление предпосылок к ограничению военно-силовых методов создают условия для того, что в перспективе наиболее вероятны будут локальные военные конфликты различной интенсивности. Вместе с тем сохраняется возможность возникновения региональных и мировых войн.

Геополитические изменения, которые произошли в мире, и возникновение ряда новых государств открывают возможность возникновения ВК на территориальной, экономической, этнической, конфессиональной основе.

Оценка социально-политического характера ВК является ключевым этапом, так как именно политические цели определяют стратегию, а через нее и последствия вооруженной борьбы.

Стратегический характер ВК целесообразно оценивать по следующим признакам: военные цели и задачи, применяемое оружие, масштаб, состав государств, напряженность, (интенсивность), а также формы и способы военных действий.

В результате анализа последствий ВК оцениваются экономические, политические, социальные, демографические, экологические последствия, а также возможность нарушения баланса сил в регионе и эскалации ВК.

Военные конфликты нередко используются в качестве постоянных резервов для оказания давления на потенциального противника, применения силовой политики. Именно этим можно объяснить политику вмешательства США в региональные конфликты под предлогом «защиты национальных интересов», «свободы и демократии», «трав человека».

Следует подчеркнуть, что вышедшие на первое место так называемые этнические конфликты или «войны без флангов» характеризуются размытостью границ и линий потенциальных фронтов как в пространстве, так и времени.

Эти конфликты возникают там, где на территории государства либо на стыке границ контактирует несколько цивилизаций (суперэтносов), а сами границы не совпадают с осознанием этнической и религиозной принадлежности.

Типичным этническим конфликтом являлся конфликт в Хорватии, где хорватскому этносу противостоял сербский, что полностью укладывалось в схему «свои — чужие». Здесь в виде «чужих» находились сербы. А ведь если «чужие» стремятся создать свою автономию, их нужно либо уничтожить, либо ассимилировать, навязав свою культуру и сделав их «своими». Религия же в подобном случае является лишь индикатором принадлежности к «своим» или «чужим», а не первопричиной вооруженных столкновений, несмотря на выступление против противоборствующих сторон под броскими конфессиональными ярлыками. Реально в Хорватии воплощается два взаимосвязанных принципа: «территория — да, сербы — нет» и «Unis Regio, Unis Religio» (Одно государство, одна религия).

Существующую глобальную политическую систему с точки зрения военной силы можно характеризовать как одно-, двух-, и многополярную структуру.

Однополярная структура характеризуется преобладанием военной мощи одной страны, в результате чего последняя может диктовать свою волю другим странам.

Двуполярность означает концентрацию военной мощи на двух примерно равных полюсах, причем не ибязат льно антогонистических. Однако эти два полюса (государства) обладают приоритетом в определении условий стабильности, мероприятий по предотвращению конфликтов и их ликвидации в случае возникновения.

Многополярность означает разделение влияния между несколькими, примерно равными частями международной системы. Наличие примерно равных по военному потенциалу государств способствует созданию постоянных и временных их союзов.

Прогнозируется создание в Европе двух субрегиональных группировок.

Одна из них будет объединять государства, в которых господствующей религией является католицизм (Австрия, Венгрия, Чехия, Хорватия, Словакия и Словения). Италия будет играть роль «благосклонного большого соседа», испытывающего сильный экономический интерес к развитию тесных связей с этой группировкой.

Вторую группировку представляет Балканская конфедерация, состоящая из государств, исповедующих православие: Болгария, Греция, Сербия, Черногория, Македония, Румыния.

Наконец, может появиться и третьи группировка, которая объединит этнические группы населения различных стран, исповедующих ислам.

Проведенные исследования показывают, что полицентрическая структура наименее стабильна. Причинами нестабильности этой структуры могут быть:

• уменьшение политического влияния сверхдержав (или одной сверхдержавы) на мировую политику;

• появление новых центров, выражающих свои национальные интересы в системе межгосударственных отношений;

• возникновение противоречий на почве политических, экономических, этнических или религиозных отношений;

• разрешение территориальных споров между государствами, обладающими сравнимыми военными потенциалами.

Нестабильность военно-политической обстановки приводит к кризисным ситуациям, цикл функционирования которых по времени можно разделить на три этапа: зарождение, развитие и разрешение.

Зарождение кризисной ситуации характеризуется возникновением противоречий, невозможностью их разрешения путем переговоров, усилением напряженности. Развитие кризисной ситуации характеризуется нарастанием напряженности, проводимыми противоборствующими сторонами мероприятиями с целью преодоления противоречий и стабилизации обстановки.

Причинами развития кризисной ситуации могут служить:

• угрозы населению и собственности;

• изменение этнического равновесия;

• вмешательство в управление экономикой;

• ограничение доступа к источникам сырья и сбыта;

• угроза свержения правительства, вмешательство во внутренние дела государства;

• аннексия части территории, развитие сепаратизма;

• угроза выживанию населения, геноцид, оккупация.

Таким образом, зарождение и развитие кризисной ситуации проявляется в проводимых противоборствующими сторонами мероприятиях: политических, экономических, военных.

Наиболее характерными политическими мероприятиями являются: протесты, угрозы, дипломатические санкции, разрыв дипломатических отношений, нарушение договоров и т. д.

К экономическим мероприятиям относятся: введение эмбарго, национализация имущества, замораживание финансовых счетов, задержка экономической помощи и др.

Военные мероприятия включают проведение ненасильственных (демонстрация силы, военная угроза, создание группировок войск в приграничных районах, учения и маневры] и насильственных действий (приграничные сражения, вторжение в воздушное пространство, инциденты на море, широкомасштабные наступательные действия).

Экспертно-значимые состояния конфликтных ситуаций представлен на рис. 2.2. Разрешение конфликта может осуществляться мирными средствами, с использованием вооруженных сил, а также сочетанием мирных средств с насильственными.

Таким образом, зарождение, развитие и разрешение кризисных ситуаций проявляется через стратегии и действия противоборствующих сторон. Для прогнозирования возможных кризисных ситуаций разрабатывается их сценарий, главной задачей которых является определение способа разрешения назревающего конфликта.

Рис. 2.2. Экспертно-значимые состояния конфликтных ситуаций

Сценарий обычно включает четыре основных элемента:

1) Описание способов разрешения конфликта.

2) Дерево целей, которое позволяет провести декомпозицию главной цели — достижение стабильного состояния военно-политической обстановки, определяемого способами разрешения конфликта.

3) Модель кризисной ситуации.

4) Модели подготовки вооруженных сил-к военным действиям под видом учений, а также модели основных типовых учений последних лет.

Качественное прогнозирование сценариев возникновения вооруженных конфликтов, их моделирование с учетом действий конфликтующих сторон окажут существенную помощь политическому руководству государства в выработке обоснованных решений, адекватных сложившейся военно-политической обстановки. Вместе с тем, опыт развития мирового сообщества показывает, что наиболее важной проблемой сейчас является предопределение потенциальных причин конфликтов и нахождение мирных путей их разрешения, чем быть вовлеченным в вооруженный конфликт.

К примеру, Стокгольмский институт исследований мира/Stockholm International Peace Research Institute считает, что в 2005 году было 19 конфликтов, для сравнения, в 1990 году их насчитывалось 32. По данным Гейдельбергского института исследований международных конфликтов/Heidelberg Institute for International Conflict Research, в 2005 году в мире было отмечено 249 политических конфликтов, в том числе две войны и 22 серьезных кризиса. По оценкам исследовательского WorldWatch Institute, ежегодно вооруженные конфликты уносят до 300 тыс. жизней. Большинство из них — мирные жители: по различным оценкам, мирные жители составляют от 65 до 90 % убитых, для сравнения: в Первую мировую войну мирные жители составляли лишь 5 % от общего числа потерь враждовавших сторон. Не случайно, что вооруженные конфликты являются причиной появления множества беженцев. К примеру, по данным ООН, в 2005 году большинство беженцев и перемещенных лиц «дали» воюющие Афганистан, Судан, Мьянма (Бирма), Бурунди, Демократическая Республика Конго, Ирак…[6]

Нарастающая волна конфликтов остро поставила перед мировым сообществом, проблему тушения тлеющих очагов напряженности и недопущения развязывания новых конфликтов, использования военной силы для принуждения к миру.

Разрешение конфликта. Мероприятия, связанные с разрешением ВК, представляют собой систему мер по предотвращению, локализации и устранению их причин. При этом формы и способы разрешения ВК могут разрабатываться на основе проведения комплекса дипломатических, административных, экономических, идеологических, психологических и военных мер по предупреждению, сдерживанию или ликвидации причин и последствий действий противоборствующих сторон.

Рис. 2.3. Составляющие военного конфликта

Основными формами разрешения ВК могут быть следующие: предупреждение, сдерживание и ликвидация.

На протяжении последних лет в области международной политики наметилась такая важная тенденция, которая отражает изменение взаимосвязи военных и невоенных политических средств разрешения современных вооруженных конфликтов.

Содержание и специфика такой тенденции проявляются в возрастании ступени и силы влияния невоенных политических средств на военные средства разрешения конфликтов.

Данное обстоятельство в значительной мере обусловлено:

• развитием политических отношений между субъектами конфликта; традицией мирного разрешения социальных противоречий;

• оптимизацией деятельности политических институтов, которые регулируют отношения без применения военной силы;

• активным стремлением демократических сил человечества разрешать вооруженные конфликты мирным путем.

Важно иметь в виду, что именно невоенные политические средства разрешения вооруженных конфликтов, воздействуя на военные средства, определяют в немалой степени масштаб и характер использования собственно военной силы, лежащей в основе военных средств. При этом влияние невоенных политических средств распространяется практически на все элементы подсистемы военных средств разрешения таких конфликтов. По своему характеру подобное влияние носит как непосредственный, так и опосредованный характер: через субъекты разрешения конфликтов, политические институты, вовлекаемые в специфическую деятельность и др.

2.2. Асимметричные войны

Окончание Второй мировой войны привело в действие борьбу народов колониальных и полуколониальных стран за свое освобождение. А это значит, что в Африке и Азии появились вооруженные формирования, которые начали войну против войск метрополий. Как здесь не вспомнить борьбу евреев против британцев, здесь в Палестине была одна из самых горячих точек мира.

Колонии Африки борясь за освобождение от колониальных пут, активно использовали для этих целей иррегулярные формирования и в конце концов добились независимости.

XXI век не только принес с собой новое качество и формат международных отношений, но и способствовал появлению войн нового типа, существенно отличающихся от классических войн.

На первый план выдвигаются иные приоритеты, вытекающие из выявившейся системы глобальных нетрадиционных угроз, повсеместно обостряющихся этнических, конфессиональных, социально-экономических противоречий различного уровня, фрагментации мирового военно-политического контекста, фактора многочисленных «малых войн» (повстанческих войн, «мятежевойн», конфликтов низкой интенсивности).

Основными субъектами этих процессов, разворачивающихся на обширных геополитических пространствах от Западной Сахары до Восточного Тимора являются негосударственные военизированные структуры и системы.

Эволюция понятия «ассимотричная война». С 1960-х годов концепция асимметрии использовалась для анализа конфликтов между развитыми и развивающимися странами. Ею занимались международники, политологи и военные эксперты. Изучение парадокса асимметричных конфликтов и попытки построения теоретических обоснований отражено в работах 3. Макка, 3. Маоза, Г. Мерома, М. Фишерклера, А. Эрригин-Тафта и других.

В их работах повторялась мысль о том, что успех военной кампании в подобном конфликте зависит не столько от силовых потенциалов противников, сколько от взаимодействия факторов военно-стратегических и тактических с невоенными факторами победы, то есть политическими, психологическими и идеологическими параметрами ситуации.

Многие исследователи считают, для достижения победы необходима поддержка целей войны обществом воюющей страны — их легитимация.

Например, Израиль в войне с Хезболлой добился поддержки всего населения, но и Хезболла не стояла в стороне. Ожесточенные бомбардировки Ливана тоже вызвали поддержку этой организации населением.

Как оказалось, этот фактор стал решающим как для сильной, так и для слабой стороны.

К. фон Клаузевиц рассматривал войну как рациональное внешнеполитическое действие, «как продолжение государственной политики иными средствами». «Война, — отмечал он, — это акт насилия, направленный на подчинение наших противников нашей воле», а «физическое насилие (ибо морального насилия вне понятий о государстве и законе не существует) является средством, а целью будет — навязать противнику нашу волю». [1]

Необходимо учитывать ряд важных обстоятельств, и прежде всего, является ли данное Клаузевицем определение сущности войны как сложного социального явления исчерпывающим или оно отражает лишь одну из сторон (пусть даже существенную) связи между войной и политикой (т. е. социально-политическую сторону), менее касаясь другой (стратегической).

Кстати, по поводу тезиса Клаузевица о филантропии и невозможности сокрушения противника «искусственным способом». Весьма показательно, что идея иррегулярных войн получила достаточно полное обоснование не где-нибудь, а в немецком Генштабе времен Второй мировой войны, достаточно далеком от проблем гуманизма. Автором данной военной доктрины является сотрудник немецкого Генштаба Фридрих Август Фрейхер фон дер Хейт (Freidrich August Freiherr von der Heydt, считавший, что помимо классических типов войн существует еще неправильная, иррегулярная война, война не по правилам [2].

Иррегулярная война имеет ряд особенностей:

• ее предметом является сознание населения противника,которое должно быть сломано и разрушено, отсюда принципиальная роль в этой войне действий по манипулированию средствами массовой информации противника;

• иррегулярная война никогда не начинается с объявления войны и никогда не заканчивается подписанием договора о капитуляции;

* она является мулыидименсиональным (во многих измерениях развертывающимся) способом изменения политических пространств [3].

Однако спустя почти два столетия после Клаузевица и более полувека после Второй мировой войны многие военные теоретики настаивают на незыблемости известной его формулы, отрицая напрочь иные формы противоборства, кроме вооруженной борьбы, как сущностного элемента понятия «война».

При этом, что примечательно, отсутствие единого управляющего центра (что является основным условием осуществления конвенциональных и тотальных войн) компенсируется наличием некоей концепции, объединяющей и регулирующей действия парамилитарных социальных структур. Наиболее ярко это проявилось в афганской войне, когда десятки полевых командиров враждующих группировок вели в общем согласованные действия, будучи объединены концептуально. Это же проявилось в чеченском, сомалийском и многих иных конфликтах. Сейчас мы можем наблюдать это в Ираке.

Таким образом, конвенциональные и тотальные войны государств и коалиций постепенно сменяются войнами нового, концептуального типа, которые ведут различные социальные и политические негосударственные группировки, даже вступая в конфликт с собственным государством. В тесной связи с этим процессом стоит явно наметившийся в мире процесс отмирания государственного суверенитета и государства как такового — вспомните о ликвидации государственности Сомали, Афганистана, Конго (можно привести массу примеров ликвидации и ограничений государственных суверенитетов).

Этот конфликт типов войн хорошо просматривается в настоящее время на Ближнем Востоке, где палестинцы и поддерживающие их исламские группировки полуинстинктивно противопоставляют тотально-военным акциям Израиля концептуально-военные действия. Этими методами они смогли добиться восстановления Палестинского арабского государства, чего не смогла сделать ни ООН в рамках международного права, ни различные арабские коалиции методами тотальных военных действий, Сейчас они ведут борьбу за полную независимость Палестины, и поскольку методы борьбы с концептуальной войной пока не выработаны и даже не намечены, по-видимому, в течение ближайших 10–15 лет добьются своей цели.

Безопасность Израиля остается шаткой. При этом руководство страны использует старые методы, несмотря на то что речь идет не о классическом конфликте между государствами, а о борьбе одного государства с партизанскими группировками, поскольку ни ХАМАС, ни «Хезболла» не являются субъектами международного права. Большая война, вероятность которой нельзя исключать, взорвет регион.

В предверии асимметричной войны всегда можно найти какую-либо политическую группировку, которая приходит к необходимости проводить свою политическую линию силовыми методами с использованием широко применяемых подручных средств, которые им по карману, а исходя из этих средств они строят тактику ведения вооруженной борьбы. И здесь уже заложена сама асимметричность.

Как здесь не вспомнить раннее утро 12 октября 2000 г., акваторию морского порта Адена (Йемен), эсминец ВМС США Cole (бортовой номер DDG 67).

С одной стороны, современный многоцелевой военный корабль стоимостью в миллиард долларов, с уникальными возможностями загоризонтного поражения целей ракетным вооружением, сложнейшими системами управления, средствами радиоэлектронной борьбы, гидроакустического слежения, космической связи, обеспечивающими контакт в реальном режиме времени с любой точкой планеты; с высококвалифицированным экипажем, обучение, подготовка и содержание каждого члена которого обходится в астрономическую сумму, — короче, интегрированная боевая единица огромного флота «последней сверхдержавы».

И с другой стороны, маломерный рыболовецкий катер с подвесным мотором в пару сотен лошадиных сил, заряд в несколько десятков килограммов взрывчатого вещества, которое можно купить на любом базаре, и два малообразованных фанатика, готовых не просто убить, но и умереть самим.

Казалось бы, что поединок должен неизбежно закончиться уничтожением этого катера, а на самом деле результат — 17 убитых и 46 раненных военнослужащих, материальный ущерб в сотни миллионов долларов, неподдающийся оценкам морально-психологический шок среди личного состава и командования, оперативное напряжение по всему периметру американских зарубежных военных баз, политический удар по дипломатическим усилиям США и т. д. и т. п. Эпизод в Аденском заливе однозначно раскрывает суть асимметричной войны — практическую реализацию сторонами диаметрально противоположной философии ее ведения, экспрессивного вида боевых действий против инструментального вида боевых действий [4].

Как видим, сегодня соединение практики противостояния государства и терроризма в единую антагонистическую систему рождает феномен, названный военными теоретиками асимметричными войнами.

Асимметричная война — концепция не новая. Ее корни уходят еще к схватке Давида и Голиафа. Не стоит удивляться тому, что «Хезболла» применяют для решения своих задач нетрадиционную тактику. Мы отчетливо понимаем: военное превосходство Израиля означает, что их противники будут сражаться «асимметрично», используя слабости системы обороны Израиля и избегая его сильных сторон.

С другой стороны, не следует полагать, что это могло стать для армии обороны Израиля неожиданностью. У обеих сторон было достаточно времени на изучение друг друга. И, несмотря на то, удары израильтян были направлены на пункты управления, возможные места дислокации боевиков, на линии снабжения противника, транспортные магистрали, мосты и другую инфраструктуру, эту тактику применяла и «Хезболла» и наносила удары по населенным пунктам Израиля.

Напомню, что в целом плодотворная концепция асимметричной войны, разработанная на Западе, стала источником, на который опирается Запад, разрабатывая контртеррористические стратегию и тактику, планы развития вооруженных сил. При этом, на наш взгляд, несколько упускается из виду (несмотря на значительное число серьезных работ, посвященных этой теме) то обстоятельство, что современная асимметричная война все более тяготеет к так называемому «мятежевоеванию».

Этот термин ввел видный военный теоретик, полковник Генерального штаба Русской армии Евгений Эдуардович Месснер. Находясь в эмиграции, куда он попал в составе частей Русской армии генерала Врангеля, Месснер напечатал множество работ, в которых предрек наступление эпохи «мятежевойн», дал исчерпывающий анализ этого нового вида вооруженных конфликтов, призвал цивилизованное человечество сконцентрировать свои усилия на борьбе с надвигающейся угрозой.

Справка. Месснер Евгений Эдуардович (1891–1974) — кадровый офицер-артиллерист Российской императорской армии. Первую мировую войну встретил в чине подпоручика. Участвовал в знаменитом Луцком прорыве. Прослушал ускоренный курс Академии Генштаба. Зимой 1917 года вернулся на Румынский фронт, где почти год исполнял обязанности начальника штаба дивизии. Неоднократно ранен, награжден семью орденами. В годы Гражданской войны Месснер воевал на стороне белых, находясь в основном в штабах боевых соединений. Был произведен в полковники, причислен к Генеральному штабу. Родину покинул тридцатилетним. Во время Второй мировой войны встал на сторону фашистской Германии. Оружие в руки, правда, не брал, преподавал на Высших военно-научных курсах в Белграде, готовил кадры для Русского охранного корпуса, сформированного германским командованием для карательных экспедиций против югославских партизан. Из Югославии Месснеру удалось перебраться в Буэнос-Айрес. Активный член Русского общевоинского союза, Общества русских офицеров Генерального штаба, полковых и других объединений, в частности Общества ревнителей военных знаний. С начала 20-х годов стал публиковаться в эмигрантской военной печати. В 50-х годах в Аргентине с коллегами воссоздал отдел Института по исследованию проблем войны и мира им. профессора генерала Н. Н. Головина.

Две значительные работы Месснера посвящены этому вопросу: «Мятеж — имя Третьей Всемирной» (1960) и «Всемирная Мятежевойна» (1971). Обратимся к ним, чтобы представить читателю основные мысли автора.

«Второй мировая война умолкла в 1945 году, но мятеж не умолкал. Он ширился, развивался и приобретал такую силу, напряженность и повсюду применяемость, что я увидел в нем новую форму войны, которой дал наименование «мятежевойна»..

Мятежевойна есть современная форма войны. Никаких норм, шаблонов мятежевойна не признает. Индивид мятежевойны не признает классических, грандиозных, массовых сражений. Против массовых армий — тактика комаров и иные приемы мятяжевоевания: террор, бандитизм, восстания, беспорядки и даже демонстрации и манифестации…

Оператика мятежевойны шагает по таким фазам: деморализация, беспорядки, террор, постепенная вербовка в революционность, перестройка душ… Стратегия мятежевойны имеет конечной целью разрушение структуры, а «разрушенное государство не может быть восстановлено, мертвый не может быть пробужден к жизни» (Сунь-цзы).

Иерархию целей мятежевойны Месснер выстраивает в таком порядке: «1) развал морали вражеского народа; 2) разгром его активной части (воинства, партизанства, борющихся народных движений); 3) захват или уничтожение объектов психологической ценности; 4) захват или уничтожение объектов материальной ценности; 5) эффекты внешнего порядка ради приобретения новых союзников, потрясения духа союзников врага»… [5]

Надо отказаться от веками установившихся понятий о войне. Надо перестать думать, что война — это когда воюют, а мир — когда не воюют. Можно быть в войне, не воюя явно… Об этом свидетельствуют конфликты конца XX - начала XXI веков.

Много происходит в мире непонятного, если смотреть через призму устаревших понятий о войне; но взгляд через новую призму — мятежевойны — прояснит многое. Тогда мы перестанем называть криминальными происшествиями стратегические действия в рамках мятежевойны (например, перенесение арабскими партизанами террористических ударов на аэродромы Германии, Швейцарии, Италии); надо перестать называть беспорядками то, что является оперативными и тактическими эпизодами мятежевойны…

В прежних войнах важным почиталось завоевание территории. Впредь важнейшим будет почитаться завоевание душ во враждующем государстве. Воевать будут не на двухмерной поверхности, как встарь, не в трехмерном пространстве, как было во времена нарождения военной авиации, а в четырехмерном, где психика воюющих народов является четвертым измерением…

Как видим, мятежевойна, и асимметричная война имеют много общего, поскольку в них заложен один смысл — слабый против сильного, как победить сильного. Не стоит удивляться тому, что иракцы и «Хезболлах» применяют для защиты своей страны нетрадиционную тактику.

Например, Зндрю Макк в работе «Почему большие нации проигрывают «малые войны»?» заметил, что за неравенством силовых возможностей участников конфликта могут скрываться и более важные асимметрии — асимметрии отношений к конкретной войне и асимметрия способности стран добиться мобилизации общества в интересах ее ведения. Второй тип асимметрий проявляется в дихотомии «ограниченной» и «тотальной» войны или применении асимметричных тактик — действия партизанских групп против регулярной армии. Нередко этот тип и объясняет причины победы слабого и поражения сильного.

По сути терроризм 2000-х годов — вариант асимметричных боевых действий, поскольку он воплощает логику борьбы «слабых» против «сильных» [6].

Немецкий ученый X. Мюнклер утверждает, что терроризм — как способ борьбы слабых — «заменил партизанскую войну, которая в XX веке длительное время выполняла эту функцию».

Терроризм от партизанских войн отличается своим наступательным характером, меньшей зависимостью от местного населения и способностью активно использовать в своих целях инфраструктуры развитых стран. Современный терроризм — разновидность войны в ее классическом понимании как насильственного навязывания противнику своей воли с той лишь важной особенностью, что террористическая борьба «ориентирована на асимметрию, посредством которой игроки, бесконечно более слабые технологически и организационно, чем их многократно более мощный противник, оказываются способными воевать против него» [7].

Еще в 1960-е годы партизанские войны в условиях оккупации или колониального правления, национально-освободительные движения были причислены к разряду асимметричных конфликтов, которым присущи следующие основные черты асимметричных конфликтов:

• непредсказуемость исхода при явной несоразмерности силовых возможностей и статусов противоборствующих сторон;

• использование слабым участником стратегии поиска «слабостей сильного»;

• обращение слабой стороны к запрещенным средствам ведения военных действий;

• тактика «непрямых» военных действий, применяемая слабой стороной;

• неспособность сильной стороны отстоять свои позиции и надежно подавить слабого [8].

Следовательно, уточняя определение, можно сказать, что асимметрия характеризует парадоксальные конфликтные ситуации, в которых сильный противник не способен защитить себя и добиться победы над слабым.

Хотя встречается и более «линейное» толкование асимметрии — как столкновение неравных по силовым параметрам противников, инициируемое слабой стороной, хотя поведение слабой стороны в такой ситуации считается нарушением конвенциональной логики «сдерживания».. [9]

В большинстве подобных конфликтов слабый противник не способен одержать военную победу над сильным. Но первому, как правило, удается навязать второму выгодный ему (слабому) тип протекания конфликта. В этом смысле слабый навязывает сильному свою волю и таким образом достигает политической победы, ради которой, собственно, и применяется сила, с точки зрения классического определения войны.

Например, во Вьетнамской войне (1964–1975) успех Вьетнаму принесла партизанская тактика «малых побед», позволявшая коммунистам уклоняться от крупных прямых столкновений с американскими силами, скрытность и неуязвимость рассредоточенных сил вьетнамских партизан на фоне легкообнаруживаемой концентрации войск Соединенных Штатов. При этом местное население поддерживало коммунистов, считая их борьбу против американских войск справедливой и освободительной. Слабому во Вьетнамской войне было достаточно «не проиграть». Сильный, чтобы выиграть, должен был обязательно одержать победу. Г. Киссинджер даже вывел «базовое уравнение партизанской войны», которое столь же просто, сколь сложно его воплотить на практике: «…партизаны выигрывают до тех пор, пока не проигрывают; а регулярная армия терпит поражение, если ей не удается одержать решающую победу». Он назвал и другой важный фактор победы — способность каждой их борющихся сторон обеспечить безопасность гражданского населения в зоне боевых действий. Выигрывают те вооруженные силы (регулярные или партизанские), которые способны ее полностью обеспечить. Эта задача часто оказывается непосильной для регулярной армии, воюющей на чужой территории. В этом смысле местные партизаны «обречены на победу — раньше или позже» [10].

К сожалению, до настоящего времени в широких научных кругах Украины не нашла освещения проблема асимметричных войн.

Поэтому рассмотрим этот новый феномен, который активно рассматривается учеными Запада.

Асимметричные войны — это войны, ведущиеся негосударственными структурами против государств. Они отличаются от обычных войн тем, что противник государства фактически анонимен, так как практически невозможно найти юридическое доказательство его вины. Кроме того, очередной акт войны со стороны негосударственной структуры непредсказуем и. следовательно, неотвратим. Это невероятно креативная акция. Практически ни один акт не повторяет другой, особенно если не рассматривать, например, привычные — ирландскую версию террора, испанскую или палестинскую. Особенно это заметно в последние годы: нам кажется, что каждый раз задействованы лучшие сценаристы мира.

Асимметричные войны предполагают качественное различие средств и методов борьбы у противостоящих сторон, при их сходстве как в стремлении к «точечному» характеру ударов (и со стороны террористов, и со стороны государств, использующих «высокоточное оружие»), так и по совершенно противоположным декларируемым результатам: уничтожаются в обоих случаях преимущественно не виновники насилия, а мирное населеие и отнюдь не «точечно».

В асимметричных войнах, получивших широкое распространение в конце XX века, можно найти много сходного с классическим типом симметричной войны, в главном они разительно отличаются друг от друга.

Основное, что характерно для асимметричной войны, — это то, что в ней нет сражений, а тем более не может быть и решающего сражения, определяющего исход войны. Место сражения в асимметричной войне занимают массовые убийства, причем зачастую, прежде всего, гражданского населения, с помощью которых одна из противоборствующих сторон пытается лишить другую всякой способности к сопротивлению.

Сражение является кульминационной точкой симметричной войны, оно, по словам Клаузевица, является измерением духовных и телесных сил с помощью последних. В сражении решается исход войны и подготавливается будущий мир.

Совсем наоборот обстоит дело с массовыми убийствами как характерной чертой асимметричных войн. Вместо того чтобы подталкивать противоборствующие стороны к миру, они только разжигают чувство мести у пострадавшей стороны и толкают ее на применение ответных мер, еще туже закручивая тем самым спираль насилия, которая в этом случае уже не ограничивается только непосредственно участвующими в боевых действиях лицами, но пронизывает собою все общество. Это сегодня особенно характерно для войны в Ливане, где массово гибнут жители этой страны, хотя Израиль утверждает, что наносятся хирургические удары. А реалии совсем другие.

Эффект постоянной эскалации насилия, направленной прежде всего не на уничтожение живой силы противника как таковой, а на его деморализацию и лишение воли к сопротивлению, значительно усиливается тиражированием образов массовых экзекуций через средства массовой информации.

Террористические акты варьируются от угроз, убийств, похищений, угонов самолетов, угроз взрыва, кибер-атак и вплоть до использования химического, бактериологического и ядерного оружия. В качестве оружия используются обычные гражданские объекты, например, в США в 2001 году это были пассажирские самолеты и обыкновенные почтовые отправления.

Еще один момент: асимметричные войны — это сравнительно дешевые войны. Атака на Нью-Йорк стоила примерно 250 тысяч долларов, официальный ущерб, который признают сами американцы, составляет сумму порядка 250 миллиардов долларов. Для этих войн характерно качественное различие сил у противостоящих сторон (военный потенциал «террористических» организаций на несколько порядков меньше потенциала США, НАТО или России) при способности каждой из них оказывать сравнимое воздействие на противоположную сторону.

«Концепция асимметричной войны — коктейль терроризма, организованной преступности, обычного регионального конфликта, проблем с природными ресурсами, массовой миграцией, контрабандой людей, заболеваниями…»» Такую характеристику асимметричной войны дал полковник Тим Спайсер, бывший офицер британских сил специальных операций SAS, ветеран Фолклендского конфликта и действующий директор частной военной организации Sandline International.

Теоретическими основами являются определения асимметричности и идиосин-критичности.

Асимметричность — это отсутствие общего основания для сравнения, аспект возможностей, которые невозможно сравнить с прошлым опытом.

Идиосинкритичиость — специальный или необычайный подход или средство применения возможностей, другими словами — это новые способы использования новых или старых средств вооруженной борьбы [11).

Политические цели асимметричных войн в большинстве случаев отличаются закрытостью, о которых можно лишь догадываться, а также полной невозможностью юридически доказать причастность каких-либо неправительственных организаций или конкретного лица к организации и инициированию войны.

Методы ведения асимметричных войн со стороны нападающих чрезвычайно трудно предусмотреть: можно определить их возможный спектр, но какой метод, когда и где именно будет применен — вычислить нельзя. Поэтому и эффективность противодействия нападению в асимметричных войнах очень низкая. Требуется громадное, невиданное до этого в истории, финансирование и развитие всех видов разведки и такой ее составляющей, как агентурная работа [12].

Негосударственные военизированные системы (структуры) (по меньшей мере, значительная их часть) по-прежнему продолжают осуществлять интенсивную проекцию насилия, комбинируя военные и террористические формы активности с радикальной идеологией и криминальными каналами финансирования.

Негосударственные военизированные системы (структуры) характеризуются тремя базовыми признаками идентификации:

• они имеют национальную принадлежность, но при этом не имеют государственного статуса;

• структуры организованы по военной (полувоенной, военизированной) схеме;

• их основным оперативным параметром (Modus Operand!) является применение насилия (или готовность к его применению) для достижения реальных, или декларируемых, целей и задач. При этом определенная часть этих систем (структур) внешне действует в правовых рамках, и с формальной точки зрения никак не может рассматриваться в качестве субъектов терроризма.

По уровню организации и боевой подготовки многие из них вышли на уровень регулярных армий. Они имеют относительно дешевое, но современное и смертоносное оружие самого широкого диапазона — от легкого стрелкового вооружения и противопехотных мин до РОЗО и оперативно-тактических ракетных комплексов включительно. Во всяком случае боевики «Хезболла», вооруженные АК при поддержке гранатометов РПГ-29 «Вампир» и РПГ-7, а ткаже ПТРК «Метис», «Малютка», «Фагот», «Штурм», «Конкурс», «Корнет» изрядно потрепали нервы израильтянам, которые, по разным оценкам, потеряли 30–50 современнейших танков «Меркава».

Некоторые иррегулярные формирования полностью контролируют обширные «серые зоны» — существенные участки территории целого ряда стран, выведенные из-под фактического и юридического контроля центральных правительств, и трансформированные в операционные и транзитные узлы военизированных формирований и организованной преступности.

Интенсивно проникают в политическую и экономическую систему государств; располагают клонированными структурами прикрытия в виде партий и общественных организаций; имеют собственные парламентские фракции и контролируемые средства массовой информации. Осуществляют скрытное представительство в международных организациях. Участвуют в мировых экономических процессах. Формируют параллельные (теневые) транснациональные сообщества.

Реализуют активное идейно-теоретическое обоснование насилия, продуцируют всемирные символы сопротивления (от Эрнесто Че Гевары до Усамы бен Ладена). И главное, являются основными субъектами Четвертой мировой войны (асимметричной войны) международного терроризма. Как видим, мы столкнулись с новым феноменом войны:

• первая отличительная черта войн нового типа заключается в их асимметричном характере, когда военные формирования государства оказались неспособными современными вооруженными силами подавить сопротивление иррегулярных формирований;

• вторая — в феномене приватизации насилия, то есть в утрате национальными государствами исключительного права на легитимное применение вооруженной силы.

Рассмотрим на примере последней войны в Ливане асимметричные действия сторон.

Война Израиля против «Хезболлы» имела ряд уникальных особенностей: государство воевало не с другим государством, а с квазигосударственным образованием, базирующимся на территории соседней страны.

Ключевое решение. Израиль ставит перед собой две главные стратегические цели — остановить обстрелы израильских городов, производимые «Хезболлой», и закончить военную кампанию на той точке, которая была бы выгодна Израилю для последующих переговоров. До настоящего времени ни массированные авиаудары, ни кратковременные вторжения на территорию Ливана не принесли результата — израильские города по-прежнему подвергаются обстрелам со стороны «Хезболлы».

«Хезболла» оказалась хорошо вооруженным и готовым к серьезным боям противником.

С точки зрения израильских военных, единственный способ покончить с ракетными обстрелами «Хезболлы» — оттеснить боевиков на север. Однако масштабная наземная операция неизбежно повлечет за собой более серьезные потери — как в рядах израильской армии, так и среди мирного населения южного Ливана.

Война с новыми оттенками. Война продемонстрировала, что наметилась эволюция современных вооруженных иррегулярных структур, которые постепенно становятся похожими на регулярные армии и что привычные методы ведения боевых действий недостаточно эффективны.

По определению Евгения Месснера, «как закованный в броню рыцарь бессилен против комаров, так и современная армия оказалась бессильна перед «комариными укусами» боевиков, растворенных среди мирного населения».

Интересно процитировать Мао Цзэдуна: «Сила партизан в их слабости: их малые партии могут проникать, куда не проникнуть войсковым соединениям»; «Нападайте, как комары на великана, колите, отравляйте, высасывайте кровь, пока не свалится»; «Партизаны должны менять место своих действий, как вода или быстрый ветер».

12 июля 2006 года, после похищения двух израильских солдат, Израиль развернул боевые действия против террористической организации «Хезболла». Активные боевые действия продолжались 34 дня. Армии Израиля, традиционно считающейся одной из современнейших на Ближнем Востоке, противостояли примерно 10 тыс. боевиков, которых инструктировали военные советники из Ирана и Сирии.

Армия Израиля, используя всю мощь своих ВВС, ВМС и сухопутных войск, нещадно равняла с землей Южный Ливан, но так и не добилась успеха. Она наткнулась на иррегулярные формирования «Хезболлы» численностью около 10 000 боевиков, которые имели, кроме автоматов Калашникова, в своем в распоряжении вооружение в основном китайского и бывшего советского производства или его иранские копии: автоматы, ручные пулеметы, противотанковые ракеты и гранатометы. Реактивная артиллерия — 76 122-мм самоходных установок залпового огня (системы «Град») и около 144 107-мм буксируемых установок Тип-63 китайского производства. Имеются 82-мм безоткатные орудия модели В-10 и 107-мм орудия В-11 китайского производства, а также большое количество 60-мм, 82-мм и 120-мм минометов. Как видим, вооружение не хуже, чем в некоторых странах мира [13].

Боевики «Хезболлы» опирались на мощный укрепленный район, созданный на юге Ливана, и обладали современным ракетным, противотанковым и противокорабельным вооружением.

Судя по всему, «Хезболла» извлекла уроки из военной истории: она не стала вооружаться танками, артиллерией и авиацией, так как арабские армии, обладавшие огромным количеством техники, в 1948–1982 гг. оказались бессильными против израильских войск. А «Хезболла», применив тактику северовьетнамского стратега Во Нгуен Зиапа и иранских коммандос, вытеснила в «малой войне» 1996-2000 гг. израильтян из Южного Ливана.

Понятно, что специальные средства (например, отравляющие газы) Израиль против боевиков применять не мог, а специальные силы, подготовленные для выкуривания партизан из нор, ЦАХАЛ так и не начал готовить, полагаясь на танки и авиацию. Трудно удержаться от замечания: израильские военные в последнее время, похоже, военную историю не изучают вовсе.

Война, продлившаяся с 12 июля по 14 августа, не дала ответ на центральный вопрос: достигли ли израильтяне своих целей? Даже члены правительства и кнессета Израиля считают, что те не достигли.

Точные данные о ходе и результатах военных действий пока недоступны. Известно лишь следующее: во время войны израильские ВВС совершили более 15 тыс. боевых вылетов. Военно-морские силы Израиля и артиллерия выпустили более 100 тыс. снарядов. В результате, были поражены 7 тыс. целей, в том числе 600 км дорог, 73 моста, 31 стратегическая цель (такие как морские порты и аэропорт), электростанции, 350 школ, 2 госпиталя и более 35 тыс. частных домов (данные Программы ООН по обеспечению развития). Израиль старался атаковать объекты транспортной инфраструктуры, которые использовались «Хезболлой» для доставки вооружений и боеприпасов, а также укрепления, склады и командные пункты «Хезболлы». Во время боевых действий погибло около 1 тыс. ливанцев, примерно 500600 из них Израиль считает боевиками «Хезболлы». Для сравнения, во время бомбардировок авиацией НАТО Сербии в 1999 году число жертв среди мирных жителей было намного больше: по разным оценкам — от 1,2 до 5,7 тыс.

«Хезболла» выпустила по северным районам Израиля около 4 тыс. ракет различных типов. В боях были повреждены или уничтожены 18 израильских танков «Меркава» (по другим данным, около 50), израильский боевой корабль, сбиты два самолета и один вертолет. Израильская армия потеряла 118 солдат убитыми (для сравнения, в первую неделю войны в Ливане 1982 года потери израильских войск составили 180 человек) (14].

Вместе с тем ущерб, по предварительной оценке, нанесенный Ливану войной на Ближнем Востоке, превысил $10 млрд. Об этом сообщил президент Совета Ген-союза торгово-промышленных палат арабских государств Адан Кассар на заседании Российско-арабского совета. По. его данным, за 33 дня войны более одного миллиона человек остались без крова, погибли более 1300 человек, в том числе женщины и дети.

Если говорить о соизмеримости армии Израиля и формирований «Хезболла», то нетрудно заметить, что они несоизмеримы, то есть правительственной армии противостояли иррегулярные формирования. И здесь напрашиваются некоторые выводы.

Во-первых, «Хезболла» первой из иррегулярных структур смогла организовать массовые ракетные обстрелы территории Израиля.

Во-вторых, успехи «Хезболлы» были обусловлены неудовлетворительной работой израильской разведки, которая не смогла выявить все потенциальные ресурсы противника и обеспечить их точное поражение, что привело к неоправданно большим жертвам среди мирного населения Ливана.

В-третьих, несмотря на подавляющие превосходство Армии обороны Израиля и на все предпринимаемые меры, а это, прежде всего, уничтожение коммуникаций в глубине Ливана, ей не удалось изолировать поле боя от притока свежих сил и сорвать возможности его маневра ими.

В-четвертых, можно утверждать, что победа над боевиками и инсургентами не может быть достигнута с помощью авиации и флота, а решающая роль в достижении победы все же принадлежит сухопутным войскам.

В-пятых, уровень профессиональной военной подготовки офицеров и генералов израильского министерства обороны существенно снизился. Многих в Израиле особенно шокировало, что министром обороны стал профсоюзный лидер Амир Перец, человек без какого-либо военного опыта. Его «полководческий» послужной список ограничивается званием капитана службы тыла, не позволяет Армии обороны Израиля расширить сухопутную операцию по зачистке территории, используемой «Хезболлой». Амир Перец, у которого в строчке «образование» значится лишь средняя школа в провинциальном городке, диктует начальнику Генштаба, многоопытному боевому летчику, генералу с академиями за спиной, как дозировать бомбардировку оплотов «Хезболлы» перед введением туда сухопутных войск.

В-шестых, недооценка последствий войны. «Мы отбросим Ливан на 20 лет назад», — заявил перед началом операции начальник израильского генштаба Дан Халуц. Эти слова шокировали мировую общественность: 20 лет назад в Ливане шла гражданская война, страна пребывала в полной разрухе. Прогноз начальника Генштаба относительно возвращения Ливана в прошлое похоже подтвердился. Однако война в Ливане отбросила назад и Израиль [15].

Мир с соседями, если он и казался возможным до нынешней войны, несмотря на резолюцию СВ ООН, переведен в плоскость еще большей подозрительности и недоверия.

Среди многих факторов, существенно повлиявшим на ход боевых действий, является то, что в Израиле сложилась почти немыслимая ситуация для страны, которой много десятилетий управляли героические боевые генералы, — оказалось полностью гражданское правительство.

И еще важный момент. В условиях противостояния реальных армий и иррегулярных формирований важное значение преобретает разведка. Накануне и входе войны она слабо справилась с возложенными на нее обязанностями.

Военная операция, которую израильские генералы и политики обещали закончить за неделю, затянулась до 34 дней. А это значит, блицкриг неудался и Израиль проиграл.

Безусловно «Хезболла», понимая, что ей трудно будет противостоять регулярной армии Израиля, удалось реализовать три важнейшие задачи: помешать противнику использовать вертолеты, создать угрозу для его танков и вынудить пехоту вступить в рукопашный бой, к которому она не привыкла.

Напомним, что самолетная атака на Америку 11 сентября 2001 года наглядно показала, что такое несимметричный ответ террористов. А конфликт Израиля с «Хезболла» продемонстрировал, что неправительственные современные профессиональные армии способны воевать на равных.

Однако не зря Макиавелли утверждал, что «война — это продолжение политики». Между Израилем и «Хезболлой» шла война, лилась кровь как комбатантов, так и невинных жертв — с обеих сторон, а вокруг нее разворачивалась политическая битва — битва за лавры миротворцев и посредников. В ней есть свои победители и свои побежденные, свои стремительные атаки и позиционные бои. Нет, по крайней мере, пока лишь одного — мира. Решения ближневосточных проблем.

Кстати, сегодня никого не удивляет, что антитеррористическая война в Ираке американцами тоже проигрывается, несмотря на то, что США опираются на всю мощь своих вооруженных сил. Всего с начала боевых действий в марте 2003 года по 31 августа 2007 года американцы потеряли 2717 человек убитыми и около 19 800 человек ранеными. Цифры красноречивые, наглядно показывающие, что антипартизанскую войну в Ираке Америка проигрывает [16].

Интересная деталь, Евгений Месснер в книге «Мятеж — имя Третьей Всемирной» сетует, что Запад не готовится к мятежевойне. «Разбить живую силу врага» — это археология, а не современная стратегия. Нельзя уничтожить живую силу, если воюет весь народ. «Не об уничтожении живой силы надо думать, а о сокрушении психической силы», — пишет Месснер. И он глубоко прав, хотя не только Запад, но и Восток, как оказалось, не готовились к новой форме войны [17].

Война на Ближнем Востоке продемонстрировала новую тенденцию вооруженной борьбе, когда ультрасовременная армия Израиля — одна из лучших в мире — оказалась неспособной адекватно соответствовать задаче момента — уничтожению, по сути, современного партизанского движения [18].

Не исключено, что США и Европа, уже завтра столкнуться с такой же проблемой. Если инвестиции, современное оружие и подготовка боевиков дают такой результат, как в ливанском случае, это означает, что сегодня в мире нет государства, которое могло бы справиться с такой опасностью.

Отсюда следует, что необходимо существенно изменить направления реформы армии и спецслужб, разрабатывать новые системы вооружений, готовясь к вызовам, которые завтра могут обрушиться не только на Израиль, но и на другие государства.

Как видим, симметричный ответ на асимметричные военные угрозы потребует не только новых принципов организации вооруженных сил, специальной и финансовой разведки, но и новых принципов международного сотрудничества и новых межгосударственных союзов.

2.3. Военная сила в конфликтах

Для урегулирования конфликтов, обеспечения защиты жизненно важных интересов, международным сообществом используются различные способы. Среди них особое место занимает военная сила. Она, как говорится, является «последним доводом королей» и как таковая остается крайним, но наиболее эффективным инструментом политики, ибо приоритет в урегулировании конфликтов принадлежит политическим, экономическим и иным мирным способам.

«Самая лучшая война, — писал древнекитайский военный теоретик Сунь Цзы, — разбить замыслы противника; на следующем месте — разбить его союзы; на следующем — разбить его войско». Думается это правило остается верным, но не должно ни абсолютизироваться, ни игнорироваться значение военной мощи как фактора урегулирования конфликтов. Поэтому главное условие использования военной силы при проведении миротворческих операций заключается в том, что они проводятся в исключительных случаях, лишь в качестве крайней меры и при тщательном взвешивании всех обстоятельств, когда исчерпаны все иные возможности трансформации конфликта из фазы вооруженной борьбы в фазу мирного диалога. В этой связи особое значение при применении армии в миротворческих операциях приобретает учет норм международного права и мирового опыта использования войск для урегулирования конфликтов.

Военная сила продолжает оставаться и в XXI веке решающим средством разрешения межгосударственных споров. Опасность военных конфликтов соединилась, а может быть, и слилась с другими глобальными явлениями: ускорившимся истощением сырьевых ресурсов, быстрым ростом народонаселения планеты, болезнями и голодом. С другой стороны, военные конфликты, хотя существенно и затормозили, но не смогли прервать ни социальный, ни научно-технический прогресс. Именно в последней области достигнуты такие результаты, которые, если удастся исключить из жизни общества вооруженные конфликты, могли бы обеспечить человечеству гораздо большие блага.

Однако чрезмерное возрастание роли военной силы, основным компонентом которой является ядерное и другие виды оружия массового поражения, превратило военную силу в иррациональную величину: с ее помощью становится опасным решать какие-либо спорные вопросы между государствами и народами, устранять социальные, национальные, идеологические и иные противоречия. Применение же ядерного оружия вообще может прекратить развитие человечества и даже уничтожить саму жизнь на Земле.

В политическом и военном отношении возникла новая диалектика военной силы и безопасности, военной силы и социального прогресса. Она сделала неприемлемой для человечества «цену победы». Теперь безопасность одного государства, одного народа не может обеспечиваться за счет другого, как это было прежде: в новых условиях безопасность неделима, она одна на всех.

Но, даже предотвратив ядерную войну, человечество может погибнуть, истощив свои силы в так называемых ограниченных, «локальных войнах», в вооруженных конфликтах на этнической, идеологической, межгосударственной и иной почве. Число их, к сожалению, растет. К тому же наблюдается тенденция, когда вооруженные конфликты все больше приобретают ярко выраженный международный характер и затрагивают интересы многих стран и народов. Примерами здесь могут быть войны в Афганистане (2002), в Югославии (1999), в Ираке (1991, 2003); вооруженные конфликты на территории бывшего СССР. Например, война против Ирака (2003) — это первая война эпохи глобализации, первая масштабная война XXI века, при подготовке к которой Вашингтон заявил о возможности использования ядерного оружия. Ее результаты, несомненно, скажутся на политических процессах во многих государствах, изменят международный климат в мире.

В то же время война есть наиболее эффективный и дешевый способ, во-первых, уничтожения устаревающих и требующих колоссальных расходов для своего хранения боеприпасов и вооружений, и, во-вторых, испытания новых боеприпасов и вооружений.

Очевидно, что и в Югославии, и в Афганистане, а теперь в Ираке США полномасштабно реализуют эти чисто военные и военно-технические потребности своих вооруженных сил и своего военно-промышленного комплекса. Может быть, замена вооружения есть вообще главная практическая причина военной акции США, более существенная, чем контроль цен на нефть. Только воюющее государство может уйти в резкий военно-технический отрыв от всех остальных стран. Поэтому США и воюют, избирая своими полигонами далекие от своих границ страны с обязательно большой территорией (в Югославии, находящейся в Европе, под боком от главных союзников Вашингтона, развернуться в полной мере, конечно, было нельзя).

Вызывают тревогу тенденции развития и диверсификации военно-технических средств уничтожения людей и всего живого на Земле, модернизация обычного оружия и создание его новых видов, приближающихся по своим свойствам к оружию массового уничтожения. Вооруженные конфликты стали значительно отличаться и по характеру, и по последствиям от всех предшествующих, связаны с сувериниза-цей многих государств, ростом национального самосознания, нередко перерастающего в агрессивный национализм.

Этим и объясняется потребность в новой теоретической постановке проблемы вооруженных конфликтов, в новых подходах к анализу и оценке их источников и причин, характера, влияния на общественные процессы. Можно считать, что единой теории военных конфликтов современности пока нет. Между тем еще К.Клаузевиц в прошлом веке отмечал, что всякая война должна иметь свою теорию. Сейчас как никогда велика потребность в прогнозах для наиболее обоснованных подходов к вооруженным конфликтам, их предупреждению и урегулированию.

«Синдром сверхдержавы». Война с терроризмом — первый главный вооруженный конфликта XXIвека, который ведет к изменению мирового порядка в целом. Военные расходы США, составлявшие в 1998 году 260 млрд долл., в 2003 финансовом году достигли З82.2 млрд долл. В результате возникает беспрецедентная в мировой истории ситуация. Сегодня американские военные расходы составляют 40 % расходов на оборону всех стран мира. Еще выше американская доля в глобальных расходах на закупку вооружений (около 65 %) и на военные НИОКР (примерно 75 %).

Военные основы могущества США обеспечивают ей большие политические (дипломатические), экономические, технологические (благодаря развитию технологий двойного назначения], социальные и иные преимущества.

США являются единственной страной в мире, способной осуществлять глобальное военное вмешательство. Америка имеет военные базы на территории более 30 стран. Пентагон сохраняет 100-тысячные группировки войск в Европе и на Дальнем Востоке, а также создал 50-тысячную группировку в районах Ближнего Востока и Центральной Азии.

По данным ежегодного доклада Пентагона на 2003 финансовый год, Пентагон имеет 702 заморские базы примерно в 130 странах мира, а также 6000 баз на Североамериканском континенте и на территориях США.

По расчетам чиновников Пентагона, замена только лишь баз на иностранных территориях обошлась бы в сумму 113,2 млрд долл. Военное командование держит на заморских базах 253 288 военнослужащих плюс такое же число членов их семей и гражданских служащих министерства обороны, а также 44 446 наемных работников из числа местных жителей. Это далеко не полные цифры. Например, они не учитывают воинский контингент США в Косово, а также в Афганистане, Ираке, Израиле, Кувейте, Кыргызстане, Катаре и Узбекистане, хотя американские военные после сентября 2001 года развернули там колоссальные базовые' структуры. Министерство обороны США, которое признает существование всего 60 заморских баз, рассматривает эти массивные редуты как временные объекты [11.

Эти войска поддерживаются мобильными силами авиации и флота. Кроме того, расположенные на территории США основные силы американской армии могут быть использованы для наращивания войск для ведения крупномасштабной войны в любом районе мира. Благодаря своему подавляющему военному превосходству США способны, даже действуя в одностороннем порядке, уничтожить военные, экономические и политические цели противника, не считаясь при этом с позицией своих союзников. 2 февраля 2004 года президент Буш отослал проект бюджета США в Конгресс. Его военная компонента производит серьезное впечатление. Бюджетные оценки Пентагона, запросившего 401,7 млрд долл., без полного учета возможных расходов на Ирак и Афганистан, на 7 % превышают расходы предыдущего года. Гигантский бюджет продвигается под девизом борьбы с терроризмом и модернизации вооруженных сил в соответствии с американской стратегией, сформулированной в ответ на вызовы XXI века. Ему сопутствуют около 28 тыс. страниц различных отчетов и финансовых обоснований, подготовленных Пентагоном и министерствами видов ВС (табл. 2.2 и 2.3) [2].

Tаблица 2.2.

Текущие и планируемые расходы Пентагонана пятилетнюю программу военного строительства (в млрд долл.)

Таблица 2. 3.

Текущие и планируемые расходы министерств видов вооруженных сил США на пятилетнюю программу военного строительства (в млрд долл.)

Как видим из таблиц 2.2 и 2.3, если военные расходы США ежегодно будут прирастать в среднем на 20 млрд долл., как это планируется Пентагоном, то в 2010 году они превысят полтриллиона долларов. Дело, видимо, не только в борьбе с мировым терроризмом и противостоянии угрозам XXI столетия. Однополярный мир, возникший после распада СССР и ликвидации социалистического лагеря, поставил Америку в преимущественное положение, и она любыми средствами готова это положение сохранять.

Судя по всему, основной стратегической целью Вашингтона после окончания «холодной войны» стало закрепление за Соединенными Штатами Америки статуса единственной сверхдержавы, единственного полюса в однополярном мире… Эта стратегия базируется на тех силовых факторах, которыми располагают Соединенные Штаты. К ним, конечно, относится не только военная мощь, но и невоенные факторы силы. В первую очередь, экономическая мощь. На долю США приходится немного больше 20 % мирового внутреннего валового продукта (ВВП), если брать по паритету покупательной способности. А по обменному курсу — порядка 33 %. В разгар «холодной войны», в 50-е годы, США тратили на военные цели примерно 10 % ВВП. Второй пик гонки вооружений был при президенте Рейгане — 6,5 % ВВП в 1985 году. После окончания «холодной войны» доля военных расходов ВВП США упала до 3 %. Сегодня она превышает 4 % ВВП и наблюдается дальше тенденция к росту.

По оценкам Центра оборонной информации/Center for Defense Information, в 2005 году США израсходовали на оборонные программы $505,8 млрд, что составило почти половину расходов остальных государств мира на военные цели. К примеру, военный бюджет Великобритании составил $47,4 млрд, Франции — $45,2 млрд, Японии — $42,4 млрд, Китая — $35,4 млрд, Германии — $33,9 млрд, России —$19,4 млрд, Саудовской Аравии. — $19,3 млрд, Северной Кореи — $15,5 млрд, Индии — $15,1 млрд, Израиля — $10,7 млрд (данные Стокгольмского международного института исследований мира\Б1РЯ1). Однако в сумму военных расходов США не включены затраты на войну в Ираке и Афганистане, которые, по данным Исследовательской службы Конгресса США/Congressional Research Service, в 2005 году достигли $81 млрд… Совокупные военные бюджеты государств мира достигли $1 025,5 млрд.

Впрочем, военные расходы государств мира различные источники оценивают по-разному. К примеру, по данным Международного института стратегических исследований/international Institute for Strategic Studies, в 2005 году Китай потратил на оборону $29,4 млрд, по версии ЦРУ/СIА — почти $67,5 млрд, а по упоминавшейся версии Стокгольмского международного института исследований мира — $35.4 млрд [3].

В основе решения об увеличении военных расходов лежит тезис о том, что США должны использовать сложившуюся после распада Советского Союза ситуацию, чтобы уйти в отрыв от всего мира по военной мощи и сделать этот отрыв непреодолимым для любого другого государства, которое может попытаться соперничать с США в XXI веке. Таким государством Вашингтон сегодня считает Китай. И администрация Буша, ее неконсервативное крыло, а также вице-президент Чейни и министр обороны Рамсфельд являлись проводниками идеи о том, что Америка может безболезненно вернуться к уровню расходов времен «холодной войны» и, тем самым, навеки создать ситуацию, когда США останутся единственной сверхдержавой [4].

Обладая огромной военной мощью, США за два года осуществили смену режима в двух странах.

Война XXI века и реализация плана по смене режима существенно зависят от контроля над воздушным пространством. Сегодня ни одна страна мира не может соперничать с США в сфере авиации. Самолеты-невидимки В-2 поднимались в воздух в Миссури и, достигнув своих целей в Югославии и Афганистане, сбрасывали свои смертельные грузы, после чего возвращались домой.

В начале февраля 2006 года в США был опубликован доклад министерства обороны под названием «Четырехгодичный обзор по вопросам обороны 2006 года» Quadrennial Defense Review Report (QDR-2006), так вот численность ВВС сохраняется на уровне 86 авиационных крыльев. Планируется увеличение возможностей по нанесению ударов на большой дальности на 50 % к 2025 году. К этому времени 45 % ударных средств ВВС США должны быть беспилотными.

Намечено создание нового стратегического бомбардировщика сдвинуто по времени — вместо ранее намечавшегося 2037 года он должен начать поступать на вооружение в 2018 году, а также подлежат модернизации существующие стратегические бомбардировщики В-1, В-2 и В-52 для поддержки глобальных операций.

Планируется реструктуризация программы закупок истребителей пятого поколения F-22 с целью продолжения производства этих самолетов и после 2010 года.

Особое внимание будет уделено созданию беспилотных летательных аппаратов, особенно беспилотного ударного самолета J-UCAS. Продолжается работа по удвоению количества беспилотников с ускорением темпов закупок аппаратов Predator и Global Hawk.

Как видим, что США доминируют в небе в намного большей степени, чем в свое время римские легионы на суше или британский флот на море. США также обладают всеми средствами для превентивной войны, чтобы доминировать над другой страной или областью, и это Вашингтон продемонстрировал на практике в Афганистане и Ираке. Таким образом, подтверждается заявление прусского генерала Карла фон Клаузевица о том, что «война является продолжением политики, но другими средствами».

Пентагон готовится, в первую очередь, к войне с международными террористами, которая может затянуться на 10 лет и более.

А пока остальной мир с беспокойством наблюдает, как США пытаются усилить свое военное лидерство за счет новой технологии, которая включает «несмертельное» оружие, управляемые со спутника лазерные снаряды, самолеты-истребители с дистанционным управлением, крылатые ракеты с мощными микроволновыми генераторами, способными выводить из строя радиоэлектронные системы противника.

Речь также идет о ядерных зарядах, способных, «поражать бункеры», что позволяет перейти от «гарантированного взаимного уничтожения» периода холодной войны» к войне нового типа.

Судя по всему, США стремятся также и к милитаризации космоса. Комиссия Конгресса США, возглавляемая Рамсфелдом, призвала к обеспечению «превосходства в космосе, как для сдерживания, так и для отражения атак противника» [5].

Безусловно, природа самого государства США, особенности его геополитического положения и способы существования определили характер политики вообще и военной в частности. Ведь США возникли на территории бывших колониальных владений Великобритании и Франции, они экспортировали капитализм на новую территорию, предварительно очистив ее от населения. А используя географическую удаленность, США сравнительно спокойно развивались, умело извлекая выгоду из распрей и войн, которыми страдали Европа и Азия. Причем после каждой опустошительной войны они наращивали политический и финансовый капитал.

После Второй мировой войны создали уникальную систему, состоящую, образно говоря из трех экономик: национальную, функционирующую на своей территории, экономику сателлитов и экономику зависимых государств третьего мира.

Удаленность от театров военных действий и очагов напряженности позволяла им принимать дозированное участие практически в любом военном конфликте. В случае негативного развития событий они могли просто свернуть экспедицию. Примеры тому: поражение в Арденнах во время Второй мировой войны, Вьетнаме и Сомали. Они научились греть руки, не приближаясь близко к костру.

Природа возникновения, особенности геополитического положения во многом определили и на способ жизнедеятельности США. Вся технология реализации жизненных интересов построена на использовании интеллектуального, ресурсного и экономического потенциала других стран и народов. Соединенные Штаты настолько привыкли и приучили к этому общественное мнение, что объявление жизненно важных интересов в любой точке планеты ни у кого не вызывает возмущения. Эта самоуверенность во многом объясняется той безнаказанностью, которую приобрели США за годы своего существования. Они до сих пор не знают, что такое настоящая война. Поэтому и отношение к войне облегченное. В этом кроется источник военного авантюризма США. Пока они умеют под определенный расчет сил и средств создавать ситуацию, но если она выйдет из-под контроля — беды не избежать. У них отношение к войне, как к игре, в которой можно выиграть, проиграть или выйти из игры.

Существуют несколько базовых принципов, согласно которым США применяют военную силу. Первый принцип — самооборона. Этот принцип установлен международным законодательством, в частности, статья 51 Устава ООН разрешает государству-члену прибегать к индивидуальной или коллективной обороне, если он подвергся внешней агрессии. Второй принцип — право на превентивную самооборону, которая предусматривает возможность нанесения превентивного удара. Одним из поводов для этого может быть сочтена возможность применения против США и их союзников оружия массового уничтожения или начало террористических атак. В обоих случаях внезапный превентивный удар считается наиболее эффективным средством обороны. Во второй половине XX века США проводили превентивные военные удары, как минимум, дважды — в 1983 году против Гренады, в 1986 году — против Ливии. Третий принцип, лишь правительство США определяет, какова степень угрозы и каким образом США должны реагировать на нее. Это право не может быть передано каким-либо международным структурам (в том числе ООН). Международные организации также не имеют возможности наложить «вето» в случае, если они выступают против применения США военной силы. Четвертый принцип — Президент США как главнокомандующий вооруженными силами страны имеет право отдать приказ вооруженным силам обеспечить безопасность страны.

Война с Ираком началась после того, как США обвинили режим Саддама Хусейна в нарушении ряда резолюций Совета Безопасности ООН, в частности, в создании оружия массового уничтожения. Подозрение о наличии у Ирака оружия массового уничтожения (эти гипотезы не нашли подтверждения) и отказ Ирака от сотрудничества с международным сообществом стали формальным поводом для начала военных действий. Администрация США утверждала, что Ирак представляет непосредственную угрозу для США, и поэтому Соединенные Штаты вправе нанести превентивный удар. (Washington ProFile. — 19 января 2007 года. — № 05(745)).

Военную акцию против Ирака следует рассматривать, с одной стороны, как наиболее четкое за последние годы проявление военно-политического курса США, выражающееся в силовом с нарушением всех норм международного права подчинении «взбунтовавшегося» регионального центра силы, так и в качестве одного из начальных шагов на пути обеспечения безусловной гегемонии Вашингтона в мире.

В целом можно констатировать, что была подготовлена и проведена операция сильного государства против откровенно слабого, подвергшегося жесточайшему эмбарго со стороны США. В этом, пожалуй, заключается главный урок, который преподнесли США всему миру.

Но все же война в Ираке не позволила им до сих пор выйти сухими. США, несмотря на все бюджетные, политические и экономические ограничения, являются единственной страной, которая уже приступила к закупкам вооружения пятого поколения. И при этом почти 50 % всех расходов идет на содержание экспедиционных сил. Только Ирак ежемесячно «съедает» 9 млрд долл. И более того, происходит очень большой износ вооружений и боевой техники, которые уже три года действует в достаточно сложных условиях. Потребности в перевооружении сильно возрастают, а «бутылочное горлышко» бюджета остается тем же самым. Отсюда два вывода — в ближайшие 10–20 лет Вашингтон будет оставаться безусловным лидеров в военной сфере. Хотя, и это второй вывод, большинство задач, которые декларировал Пентагон, останутся нереализованными или будут реализованы частично. Это касается и противоракетной обороны…[В]

Сегодня Буш должен также доказать, что эта война не была напрасной. И задуматься над предостережением, с которым известный французский социолог, историк и политический деятель Алексис Токвиль (1805–1859] обратился к «воинственным принцам», стремившимся управлять лишь силой оружия, и сказал: «Есть две вещи, которые демократическому народу всегда даются с трудом: начало войны и ее завершение».

Таким образом, приоритет использования военной силы для решения спорных проблем остается в числе существенных признаков современной действительности. Основанием для подобного утверждения являются следующие факты.

Анализ военно-политической практики ряда государств показал, что, несмотря на миролюбивые заявления, развитые и стабильные государства не подвергают радикальному пересмотру свои взгляды на использование военной силы, а наоборот совершенствуют вооружение и военную технику.

• Традиционные военно-политические союзы, созданные во времена «холодной войны», не самораспускаются, а продолжают расширяться и совершенствовать свою структуру и деятельность, прикрываясь необходимостью «организованного миротворчества». НАТО давно действует вне зоны своей ответственности и с принятием новых членов выходит на западные границы Украины.

• Ломка старой системы геополитических координат и структуры межгосударственных отношений вызвала массу вооруженных конфликтов. Военной силе отдается предпочтение в решении спорных проблем, а существующие международные структуры, созданные для решения проблем мирного урегулирования, оказались малоэффективными.

• Не исключено, что многовековая практика использования военно-силового способа решения спорных международных проблем на фоне недостаточно утвердившейся практики исключительно мирного решения вопросов получит в нестабильной ситуации приоритетное направление.

• Обнаружилась устойчивая тенденция усиления военно-силового компонента в системе миротворческих операций. Под флагом миротворчества может быть осуществлено вмешательство во внутренние дела суверенных государств.

• Экономический кризис и социальная нестабильность будут инициировать попытки других государств влиять на развитие событий в постсоветском пространстве. А неразрешенность старых проблем и появление новых противоречий повышает вероятность возникновения войн и вооруженных конфликтов.

В современных условиях война трансформируется, приобретает особую специфику, и критерием ее становятся не средства, а достигнутые цели. Средства могут быть различными, в том числе и невооруженными. И доля последних будет неуклонно возрастать, по мере того как война будет превращаться в «утонченное» искусство ведения скрытой, нередко длительной и упорной борьбы во многих сферах, часто не замечаемой и не осознаваемой объектом нападения, что лишает его в этом случае возможности обеспечить свою защиту и обрекает на тотальное поражение.

Латентные невооруженные этапы войны приобретают все большее значение. Успех решаемых здесь агрессором задач позволяет довести до критического уровня деструктивные процессы в государстве-противнике, детонирует конфликтный потенциал в этой стране и создает предпосылки и, практически, гарантии для успешного применения военной силы на заключительной стадии войны, которая завершается свержением режима и оккупацией территории. Как это мы могли наблюдать в Ираке.

В ходе динамичной эволюции войн современности меняются приоритетные объекты воздействия, рассматриваемые агрессором как мишени. Наряду с властью и армией, традиционными объектами поражения, в качестве одной из приоритетных мишеней предстает народ, что можно видеть на примере войн в Косово, Афганистане и Ираке.

В интересах провоцирования и ведения войны здесь были использованы межэтнические, а в Косово еще и межрелигиозные противоречия. Манипулирование этнорелигиозными настроениями в народе позволяет не только создать конфликтный потенциал, необходимый в качестве повода для начала и в дальнейшем для ведения войны, но и сформировать силы оппозиции, которые превращаются в важный стратегический ресурс боевых действий, позволяющий переложить бремя вооруженной борьбы на плечи других, сократив таким образом свои потери.

В Югославии в ходе натовской агрессии это была Армия освобождения Косово, в Афганистане — это были силы антиталибской оппозиции, включая Северный альянс. Уже сейчас можно прогнозировать, что подобная тенденция будет нарастать.

В условиях, когда американские интересы приобрели глобальный характер и для ведения войн у них катастрофически не хватает собственных войск, война, с позиции США, может разворачиваться по сценарию радикализации национального самосознания в народе государства-противника, разжигания этнорелигиозных противоречий, а в дальнейшем провоцирования вооруженных столкновений на этнической и религиозной почве. Все это направлено на то, чтобы создать повод для внешнего вооруженного вмешательства, т. е. повод для вступления в войну под предлогом «защиты прав человека», а также формирования из среды оппозиции организованных вооруженных сил, способных под руководством США выполнять боевые задачи в американских интересах.

2.4. Этнические конфликты: сущность, генезис, типы

Конец «холодной войны» привел к росту количества конфликтов на межэтнической почве, появилось ряд государств, противопоставивших себя мировому сообществу, что создает серьезную угрозу региональной стабильности во многих частях земного шара.

Определенную лепту в дестабилизацию обстановки внесла и Россия.

12 июня 1990 г. Россией была принята Декларация «О государственном суверенитете», то есть именно в этот день родилась нынешняя Россия. В действительности Декларация объявила не столько о независимости России от Советского Союза, сколько о смене хозяина. Российские власти объявили, что законы СССР не имеют прямого действия на территории РСФСР — «верховенство Конституции РСФСР и Законов РСФСР на всей территории РСФСР; действие актов Союза ССР, вступающих в противоречие с суверенными правами РСФСР, приостанавливается Республикой на своей территории». Фактически Россия, торпедируя законы СССР, нанесла удар «под дых» Союзу и дестабилизировала обстановку на советском пространстве.

Как видим, Россия начала процесс суверинизации. Затем начнется парад суверенитетов. Этот акт сопоставим с отказом британских колоний в Северной Америке повиноваться английскому королю. Правда, в данном случае, в роли «короля» выступило руководство Советского Союза в лице Михаила Горбачева.

Не маловажную роль в создании предпосылок конфликтов сыграла и недальновидная политика российских лидеров, которые после принятия Россией Декларации «О государственном суверенитете» 12 июня 1990 г., в противовес центру делали упор на признание каждой из союзных республик права на самостоятельное и независимое, хотя и в рамках единого государства, — развитие. При этом, видимо, не были приняты во внимание последствия такой политики. В данном случае можно выделить хотя бы такое из них, как вероятность «цепной реакции» суверенизации, вскоре охватившей не только республики, но и входящие в них национально-территориальные и даже территориальные образования (как со смешанным населением — Приднестровье, так и — чаще всего — многонациональные по составу, но с явно выраженным коренным этносом — Абхазия, Нагорный Карабах и др.).

8 декабря 1991 года, в резиденции Вискули в Беловежской пуще главы России, Украины и Белоруссии (Борис Ельцин, Леонид Кравчук и Станислав Шушкевич) заключили сепаратное соглашение о прекращении действия Союзного договора 1922 года. По этому соглашению закончил свое существование как государство и как субъект международного права Союз Советских Социалистических Республик. Другой документ провозгласил создание Содружества Независимых Государств (СНГ), в котором было обещано «сохранить целостность экономического, политического и гражданского пространства».

Николай Бердяев твердо, как будто в лоб заявлял: не может быть создано и не может быть разрушено никаким человеческим поколением. Оно не является собственностью людей, живущих в каком-либо периоде истории». Этот постулат «славянская троица» и их приспешники растоптали [1].

Создав СНГ как «крышу для роспуска СССР (цивилизованный развод, к сожалению, не получился), Россия предприняла «рывок в рыночную экономику» и интеграцию с Западом, бросив на произвол судьбы «своих младших братьев». И лишь потом, когда проблемы и конфликты в постсоветском пространстве набрали полной силы и пересекли российские границы, а скачок в капитализм увяз в финансовоэкономическом кризисе, Московское руководство в 1993–1994 годах ухватилось за общественно-объединяющую идею «особых интересов» России и защиты соотечественников в «ближнем зарубежье», но время было потеряно, да и Россия подорвала доверие к себе. Ее место на постсоветском пространстве уже осваивали Соединенные Штаты, Турция, Иран и др.

Безусловно, что фундаментальным пороком Москвы в постсоветском пространстве была и остается неопределенность в отношении конкретных интересов и отсутствие реалистических целей относительно «своих младших братьев». Ибо спектр взглядов политической элиты России на этот счет простирается от восстановления былого СССР (но при этом забывается, что в бывших союзных республиках уже выросла своя элита, желающая жить и руководить в своих столицах, и которая в сложившихсяусловиях (даже если бы этого хотело большинство населения хотело снова жить в Союзе) никогда не позволит вернуться к старому) до глухого изоляционизма.

Наглядным пособием для изучения несостоятельности российской политики относительно своих бывших партнеров является СНГ, где подписана масса соглашений, из которых мало какие выполняются. Практически это привело к тому, что Россия утратила ориентацию в постсоветском пространстве.

Неверно было бы связывать распад СССР только с политическими решениями осени 1991-го — во многом они лишь в политико-правовой форме. зафиксировали те тенденции, которые намечались задолго до них.

Событиям, приведшим в декабре 1991 года к провозглашению СНГ, предшествовало множество видимых и невидимых факторов.

После августа 1991 года все силовые союзные министерства были по существу в руках Бориса Ельцина, а запрет КПСС выбил у М. Горбачева последнюю политическую силу, на которую он мог опереться. Но фактически лишенный власти М. Горбачев оставался легитимным Президентом Советского Союза и лишить его власти Б. Ельцин мог, только ликвидировав Союз.

В марте 1991 года был проведен Всесоюзный референдум, поставивший перед гражданами вопрос: быть или не быть Союзу? Президент СССР Михаил Горбачев, выступивший по телевидению 15 марта 1991 года, призвал ответить «да»: «Наше «да» — это уважение к державе, которая не раз доказывала свою способность отстоять независимость и безопасность народов, в ней объединившихся».

По проведенным 17 марта 1991 года подсчетам, 76 % населения СССР и 71 % населения России ответили «да» Союзу. Примерно такие результаты были в Украине и в Белоруссии.

14 ноября 1991 года в какой-то мере единодушно прошел ново-огаревский слет глав республик. Большинство национальных лидеров высказались за Союз, как форму государственного устройства обновленного СССР. Именно тогда появилась аббревиатура ССГ (Союз Суверенных Государств).

Борис Ельцин, Нурсултан Назарбаев, Станислав Шушкевич, Аскар Акаев, Сахат Мурадов, Акбаршо Искандаров высказались в Ново-Огареве за «новый союз». Но в конце ноября состоялась встреча трех президентов: России, Украины и Белоруссии в Минске, на которой были достигнуты окончательные договоренности, положенные затем в основу Беловежских соглашений о расформировании СССР и создании Содружества Независимых Государств — СНГ.

Таким образом, решение не одиннадцати, а трех республик определило судьбу СССР и проживающих в нем граждан. 25 декабря 1991 года в последний раз в качестве Президента СССР перед гражданами выступил Михаил Горбачев.

Можно констатировать, что подлинный развал СССР начался с конкретных действий Б. Ельцина. А СНГ оказалось во многом искусственной формой государственного устройства с непродуманным механизмом взаимодействия в рамках Содружества.

Ни одно государство СНГ, включая Россию, не было готово к суверенитету ни политически, ни экономически, ни психологически. Ни одно из государств СНГ не стало для большинства своих граждан гарантом жизнеобеспечения и безопасности. В самой же России распад СССР повлек за собой активную регионализацию и проявление сепаратизма в субъектах Федерации.

Здесь вполне умесно сослаться на публикацию Лисандро Отеро в газете «Rebelion» (Испания): «Распад Советского Союза — смесь глупости и предательства — стал последствием ошибок, допущенных советской системой: медведь оказался ранен и предан на милость Запада. Сегодня медведь медленно начинает восстанавливать свои силы и вставать на ноги, а историческая перспектива указывает на то, что рано или поздно Россия восстановит свои силы и станет, как и прежде, одной из ведущих мировых держав и угрозой для американской империи» [2).

За время существования СССР сделано, кажется, все возможное, чтобы подготовить процесс дезинтеграции государства на этнической основе.

Внутри контуров единой страны были созданы — почти созданы, с остановкой на предпоследней ступени, — этнократические государства. Вместо «народов, живущих под русским подданством», как простодушно писали правоведы XIX века, были созданы нации в сталинском понимании, то есть этнополитические сообщества, готовые к обретению собственных авторитарно-властных полномочий. Именно полноценного национального суверенитета новообразованным «нациям» как раз и не хватало.

Обычно нация развивается с фундамента: сначала обретает суверенитет, а потом уже занимается, грубо говоря, изданием словарей и развитием национальной оперы.

Нации бывшего СССР росли с крыши — классики национальной литературы и корифеи национальной науки появились раньше, чем институты суверенитета. Поэтому все союзные и почти все автономные республики, а также многие области и округа волей-неволей обрели самоощущение «национальных государств» лишенных государственной самостоятельности. Проще говоря, оккупированных «чужим» этносом — покорителем. Поэтому вслед за всесторонним расцветом наций и народностей в единой «братской семье СССР» закономерно пришел процесс суверенизации [3].

«Разбуженные» перестройкой и гласностью народы и народности СССР выплеснули на поверхность национальные конфликты, которые вызревали в республиках и автономиях многие десятилетия. Это беспорядки в Алма-Ате 17–18 декабря 1986 года, связанные с избранием на пост главы республики русского Колбина.

К 45-летию создания Крымской АССР впервые состоялись крупные массовые акции во всех регионах проживания крымских татар. Как следствие — волна арестов. Но борьба уже приобретает необратимый характер. В сентябре 1967 года в Ленинабад нелегально съезжаются активисты крымскотатарского движения, которое апеллирует теперь к советской интеллигенции, а через нее — к мировым средствам массовой информации.

Борьба оказалась небесплодной: тогда же, в сентябре 1967 года появляется Указ Президиума Верховного Совета СССР, который фактически реабилитирует крымско-татарский народ (Указ 1956 года всего лишь объявлял «нецелесообразным» дальнейшее содержание народа в спецпоселениях). Но, признав невиновность народа, власти и словом не обмолвились о том, что он может возвращаться к себе на родину.

20 июня 1987 года в Москву прибывают полторы тысячи человек, которые организуют манифестацию, поддержанную москвичами. На 26 ибня намечается демонстрация на Красной площади, и тогда, чтобы предотвратить ее, срочно устраивается прием делегации заместителем Председателя Верховного Совета СССР Демичевым. Самым срочным образом в нее включаются доставленные из Узбекистана «представители народа», которые пытаются снять требование о возвращении на родину. Убедившись, что их обманывают в очередной раз, 120 человек все же выходят на Красную площадь с плакатами «Зерните крымским татарам родину!». После этого делегацию приняли вторично и сообщили, что проблемой занялся лично Горбачев.

События 1987 года не решили проблемы и крымские татары продолжали движение за свое полное восстановления в правах и возвращения в Крым.

29 июня 1991 года делегаты крымско-татарского народа съехалсь на свой курултай и избрали меджлис — высший полномочный представительный орган крымско-татарского народа, — сформулировав его задачи:

• ликвидация последствий геноцида, совершенного советским государством в отношении крымских татар, восстановление национальных и политических прав крымскотатарского народа и реализация его права на свободное национально-государственное самоопределение на своей национальной территории;

• осуществление системы мер по возвращению и обустройству крымских татар на исторической родине;

• возрождение национальной культуры;

• экономическое переустройство Крыма и радикальное улучшение его экологии.

В 1987 году волна недовольства прокатилась по Прибалтике. Причина — недовольство русификацией, выхолащивание национальных языков, замалчивание истины о вхождении стран Балтии в СССР. В Латвии и Литве, приуроченные к дням независимости, объявленным в 1918 году, 18 ноября и 16 февраля 1988 года прошли не санкционированные властями демонстрации.

В феврале 1988 года Нагорно-Карабахская автономная область Азербайджана высказалась за переход в состав Армении. Начался страшный для двух народов и всей страны межнациональный и гражданский конфликт. Погром в Сумгаите 27 февраля, забастовки в Степанакерте, блокада аэропорта в Ереване 6 июля.

Результат — сотни погибших, беженцев и обездоленных. В течение 1989 и 1990 годов в Прибалтике и других союзных республиках активизировались движения сторонников независимости — Народные фронты.

В Москве в высших эшелонах власти завязались дискуссии о том, как сохранить единое управление над республиками, при этом расширив их суверенные права и экономическую самостоятельность. В том же 1989 году были созданы Народный фронт Грузии, движение «Бирлик» в Узбекистане, украинский Рух. В апреле 1989 года последовали тбилисские события, летом того же года — столкновения и погромы в Фергане.

В январе 1990 года были введены войска в Баку в связи с новым обострением армяно-азербайджанских отношений, позже введено чрезвычайное положение.

Проявление национальных недовольств и конфликтов не везде принимало форму кровавых столкновений, однако ярлык «империи», прикрепленный к СССР, где все республики, кроме России, — колонии, надолго закрепился в сознании миллионов людей — представителей различных наций и народностей.

Новые независимые государства, и прежде всего страны Балтии, поставили перед собой специфическую задачу: добиться независимости и суверенитета и как можно дальше дистанциироваться прежде всего от России. При этом, оставляя за собой право и пользоваться российскими энергоресурсами, и принимать гуманитарную помощь Запада.

Без преувеличения можно утверждать, что современное политическое развитие новосозданных независимых государств осуществляется на матрице этнических идентификаций. Ныне этничность — играет важнейшую роль в становлении новых политических институтов на постсоветском пространстве. Весь комплекс политических и имущественных прав физических и юридических лиц оказывается завязанным на этнической идентификации личности и этнополитических ориентациях организаций. Поэтому от Прибалтики до Центральной Азии основным мотивом борьбы за национальную государственность становится «защита интересов коренной нации».

«Взрыв национализма», если использовать слова английского историка Арнольда Тойнби, инициировал цепную реакцию перемен, вызвал повсеместное обострение национального самосознания, рост интереса этносов к самоиндефикации, к собственной культуре, оказал воздействие на страны и регионы, где казалось бы, национальный вопрос давно решен. Возникло то, что можно назвать «вторичным национализмом». В наши неспокойные времена существенно изменилось само содержание, идеологическое наполнение национальных лозунгов и программ. Теперь национализм — особенно на Востоке — переплетается с религиозным фанатизмом. Разочарование в модернизации путем вестернизации, американизации всего и вся вызвали к жизни новый вариант «холодной войны» — противостояние религиозно-националистической идеологии и демократических, либеральных ценностей. Это дает повод говорить о грядущих «столкновениях цивилизаций». А симбиоз религии и национализма делает этнические конфликты еще более затяжными и ожесточенными.

Национальное подменяется этническим, и национализм приобретает характер этнократии, в ряде случаев агрессивной. Реально на постсоветском пространстве воплощается два взаимосвязанных принципа: «территория — для одного этноса» и «одно государство, одна религия». Размежевание идет по принципу «свои/чужие» и этничность, как правило, навязывается з насильственной форме [4]. Все это придает внешне- и внутриполитическим отношениям на постсоветском пространстве четко выраженный этнический или этноконфессиональный характер.

Конфликт — это всегда многоплановое и многоуровневое событие, он не возникает внезапно, а развивается постепенно, довольно длительное время в форме активности экстремистских сил и групп, готовящих общественное мнение и психологическую почву, провоцируя правительство на непопулярные меры путем забастовок, антиправительственных выступлений и массовых акций ненасильственного характера (митинги, манифестации, голодовки, пикетирование государственных учреждений, важных объектов, перекрытие магистралей транспортной системы), захвата заложников, акциями саботажа и т. п.

В самом общем виде конфликты принято классифицировать по следующим основаниям:

• с точки зрения зон и областей их проявления. Здесь прежде всего выделяются внешне и внутриполитические конфликты, которые в свою очередь подразделяются на целый спектр разнообразных кризисов и противоречий;

• по степени и характеру их нормативной регуляции;

• по качественным характеристикам, отражающим различную степень вовлеченности сторон, интенсивность кризисов и противоречий;

• по временным характеристикам: долговременные и кратковременные. Некоторые конфликты в политической жизни можно завершить в течение предельно короткого времени, тогда как другие могут быть соотнесены с жизнью целых поколений;

• в соотношении со стремлением и организацией режима правления. В данном случае как правительственные выделяются конфликты вертикальные (характеризующие взаимоотношения субъектов, принадлежащих к различным уровням власти) и горизонтальные (раскрывающие связи одного ряда субъектов с носителями власти).

Следует подчеркнуть, что любой конфликт должен рассматриваться в социальной и политической среде, в которой он возник и развивается. «Качество среды, ее динамика во многом определяют то, случаен или нет данный конфликт в данной среде и в данное время, какую объективную роль по отношению к среде он играет, поскольку любая типология должна учитывать не только качественные признаки собственно конфликтов, но и конфликтообразующей среды. Именно среда, какой был СССР, особенно на стадии его распада, имела принципиальное значение и для самой возможности появления конфликтов, и для определения их облика и характера.

Источники конфликтов. Особенностью Советского Союза было то, что большинство республик, входящих в его состав, являлись преимущественно большинстве своем административными, а не этнополитическими образованиями и практически не имели исторических традиций. А многие лидеры бывшего СССР прибегали так или иначе к разыгрыванию национальной карты как к инструменту обеспечения единства и средству обновленного источника законности. Но они не учитывали, что любое этническое меньшинство, проживающее на территории Советского Союза, всегда проявляло тенденцию к самоутверждению. Однако любое этническое меньшинство составляло не более 3 % русского населения и большинству из них не хватало территориальной обособленности, поэтому реальное отделение становилось невозможным.

В наследство от СССР государства, возникшие на его территории, получили границы, которые не соответствуют распределению основных национальностей, а этнические реальности в большинстве случаев не соответствуют национальным территориям бывших советских республик. Более того, границы республик проведены так, чтобы преднамеренно разделить большие этнические группы между двумя или большим количеством республик. В целом все это подрывало единство каждой новой национальной структуры. Поэтому в некоторых из этих республик входят значительное и потенциально дестабилизирующие внутреннее положение этнические меньшинства. На постсоветском пространстве национальные движения восходили на апелляции к праву волеизъявлению этноса. Эта идея реализовывалась в виде съездов или конгрессов, комитетов) того или иного народа (абхазского, ингушского, чеченского и т. д.) или формирования надгосударственных межэтнических коалиций (Конфедерация горских народов Кавказа).

Частые и произвольные изменения административных границ за советский период, способствовали эскалации территориальных требований и разгоранию межэтнических конфликтов, особенно после распада СССР.

Одной из потенциально разрушительных тенденций практически во всех республиках бывшего Советского Союза был подъем ранее подавлявшегося национализма.

Весьма опасны конфликты, в том числе вооруженные, на основе агрессивного национализма и религиозной непримиримости. Практически все страны, возникшие на постсоветском пространстве, являются многонациональными и многоконфессиональными. Возникновение в них националистических устремлений грозит гражданскими войнами. Развитие национализма ведет к нарушению прав человека, дискриминации национальных меньшинств, правовому беспределу, криминализации общества и структур власти.

Например, на протяжении всей истории Кавказа редко выдавались периоды, когда бы здесь не велись войны, не вспыхивали конфликты. Конфротационный характер связан, в частности, с географическими особенностями региона, с присущей ему многоукладностью, с этническим многообразием и различиями в образе жизни населяющих его народов.

Отличительной чертой большинства конфликтов является то, что к их зарождению имели отношение местные коррумпированные круги, которые умело использовали провалы в сфере национальной политики для разжигания межнациональной розни, используя ее в своих целях.

Другой типичной чертойконфликтов в регионе стали их затяжной характер и высокая степень сопротивляемости в отношении попыток отдельных стран и международного сообщества содействовать их урегулированию.

Ныне такая напряженность порождается несколькими группами причин. Это, прежде всего, межэтнические противоречия, которые пустили глубокие корни.

Особую опасность представляют группа дестабилизирующих факторов связанных с военной сферой:

• отдельные регионы бывшего постсоветского пространства перенасыщены оружием как непосредственно в зоне конфликтов, так и за их пределами вследствие его неконтролируемого распространения;

• наличие оружия у незаконных, нелегальных, зачастую неконтролируемых вооруженных формирований и их активизация в отдельных регионах;

• незаконная торговля оружием.

Такая обстановка является идеальной для тех политических сил, которые спекулируют на территориальных претензиях, на отсутствии демаркации государственных границ.

Экономические причины. Непосредственную роль в создании обстановки напряженности играют экономические причины, влияние которых в последние годы существенно возросло в результате ухудшения экономической обстановки, главным образом, в бывших советских республиках Черноморского региона и в Таджикистане. Эти трудности носят глобальный и деструктивный характер.

Постсоветские государства подверглись также финансовой коррозии: введение новых денег не привело к оздоровлению денежной системы. Во всех государствах рост цен вызвал падение уровня жизни населения.

Наконец, обстановку в регионах дестабилизирует социальная напряженность. Острой социальной проблемой стало положение беженцев.

Среди социальных проблем дает себя знать рост преступности. Увеличилось число нарушений закона, связанных с наркобизнесом.

Практически для всех конфликтов, возникших на постсоветском пространстве можно выделить основные факторы, стимулирующие зарождение конфликтной ситуации:

• неравномерное политико-экономическое развитие и социальное положение бывших республик СССР — ныне суверенных государств;

• политизация этнической принадлежности, этнических признаков, которые используются для ускорения консолидации социальных групп по этническим параметрам;

• этнотерриториальные (несовпадение государственных и административных границ с границами расселения народов];

• агрессивный национализм, развившийся паразитически на идее обретения суверенитета и собственной государственности в ряде бывших республик бывшего СССР;

• правовой беспредел и отсутствие законности, чрезмерная либеральность под видом так называемой демократии, где практически установлен криминальнодемократический режим;

• столкновение национальных и государственных интересов стран, принятие в них дискриминационных законов о гражданстве;

• неконтролируемое распространение вооружений бывших вооруженных сил СССР по регионам, а также создание незаконных вооруженных формирований.

Сущность этнических конфликтов. Дефиниция такого сложного и лоливариантного социально-политического явления, как этнический конфликт, является абсолютно необходимым условием для решения многих теоретических и практических задач. В гуманитарной науке накопилось множество определений этого феномена, рассматриваемого как часть конфликта вообще. Последний, как известно, скорее норма обыденной жизнедеятельности любого социума, чем нечто чрезвычайное, экстраординарное. Можно сказать, что и этнический конфликт, как разновидность конфликта, отнюдь не является прецедентом современным. Исторически так сложилось, что конфликты сопровождают человечество на протяжении длительного периода жизнедеятельности, полного насильственных действий, разрушений. войн и глобальных катастроф. Этнический конфликт — момент кульминации межэтнических противоречий, принимающих характер открытой конфронтации.

Развернутое определение этнического конфликта, по определению русского ученного А. Ямскова, сводится к следующему.

Этнический конфликт — это динамично меняющаяся социально-политическая ситуация, порожденная неприятием ранее сложившегося статус-кво существенной частью представителей одной (нескольких] из местных этнических групп и проявляющаяся в виде хотя бы одного из следующих действий членов данной группы:

• начавшейся этноизбирательной эмиграции из региона, определяемой общественным мнением данной группы как «исход», «массовое переселение» и т. п., существенно изменяющей местный этнодемографический баланс в пользу «других» остающихся этнических групп;

• создание политической организации («национального» или «культурного» движения, партии], декларирующей необходимость изменения создавшегося положения в интересах указанной этнической группы (групп) и тем самым провоцирующей ответное противодействие органов государственной власти и/или политическую мобилизацию другой (других) местной этнической группы в защиту статус-кво. Вполне удовлетворяющих последних;

• спонтанных (не подготовленных легально действующими организациями) акций протеста против ущемления своих интересов со стороны другой (других) местной этнической группы и/или органов государственной власти в виде массовых митингов, шествий, погромов.

Действующие силы в этническом конфликте представлены этнонациональными движениями и партиями с националистической идеологией. Важной тенденцией в развитии национальных движений является их аппеляция к праву волеизъявления этноса. Эта идея реализуется в виде созыва съездов или конгрессов того или иного народа — абхазского, ингушского, кабардинского и т. д. — или формирования надгосударственных межэтнических коалиций. Принятые на таких съездах решения о восстановлении или иного национального движения в глазах этнически мобилизованной и тем наэлектризованной массы обладают абсолютной легитимностью.

Этнические конфликты в политической деятельности партий проявляются в том, что в качестве противоположной стороны воспринимают другой народ или этническая группа.

Как правило, начало, этнического конфликта было тесно связано с выходом на политическую арену этнонационального движения или партии, деятельность которых провоцировала политическое противодействие либо этноизбирательные миграции населения.

Единственным языком межнационального общения становится язык национального насилия и вслед за этим немедленно появлялись территориальные претензии — в пределах представлений об этносе как о политическом субъекте иначе быть и не могло.

Распад СССР породил ряд буферных государств, геополитическая природа которых, на наш взгляд, определяется следующими факторами: возникновением на стыках цивилизаций и отсутствием исторической территории, взаимно признаваемых границ, этнически однородного населения. Кроме того, они являются объектом соперничества разделяемых ими «центров сил».

На территории СССР и на его бывшем пространстве после его коллапса с конца 80-х разразилось шесть крупных военных конфликтов с использованием тяжелого вооружения — это Карабахский, Абхазский, Таджикский, Югоосетинский, Приднестровский и Чеченский. Кроме того, произошло около 20 кратковременных столкновений, сопровождавшихся жертвами среди местного населения и огромным количеством беженцев (особенно среди русскоговорящего населения) — наиболее значительные среди них — Ферганский, Ошский, осетино-ингушский конфликты, а также Бакинский и Сумгаитский погромы, более 100 невооруженных конфликтов, имеющих признаки межгосударственной, межэтнической, межконфессиональной или межклановой конфронтации.

После Сумгаита — обвал. Северный Кавказ и Абхазия, Фергана и Туркмения. Рига и Вильнюс, Шуша и Ходжалы. А разве Буденновск, Кизляр и Буйнакс — это не след Сумгаита?

Генезис. Именно в генезисе этнического конфликта «целенаправленные усилия» оказываются действительно важным элементом, определяющим его динамику. Этнический конфликт никогда не возникает «естественно», сам по себе, без предшествующей активности «агентов» конфликта. Это характерно для всех типов конфликтов — от развивающихся в цивилизованных рамках до сознательно инициируемых межэтнических столкновений и даже стихийных стычек (у которых тоже есть инициаторы, пусть и не облекающие свои цели в идейные формулировки). Получившая признание в современной этноконфликтологии концепция так называемого этнического манипулирования особое внимание уделяет как раз конкретным «носителям» этноконфликтности. Это лица, подталкивающие к конфронтации, выдвигающие жесткие бескомпромиссные требования и вынуждающие политиков включать эти требования в свои политические программы и законодательные акты.

Правда, следует иметь в виду, что изучение феномена «этнического манипулирования» в отрыве от всего комплекса процессов и условий протекания этнического конфликта бесперспективно и неоперационально. Манипуляции опасны тогда, когда существуют некие предпосылки для того, чтобы они увенчались успехом, необходимо создать предпосылки, которые должны быть:

• актуализированы,

• операционально сориентированы,

• морально легитимизированы.

Абсолютизация же фактора манипулирования вне контекста работающих на этническую конфронтацию объективных и субъективных факторов (от социальноэкономических и политических до социально-психологических) только дискредитирует эту концепцию и порождает мифы. В частности, конкретное изучение динамики этнических конфликтов за годы перестройки и постперестройки показывает, что их лавинообразный рост — не результат чьих-то манипуляций, заговоров и интриг, но совершенно закономерное (хотя и в высшей степени прискорбное) следствие развала империи и сопряженного с ним системного кризиса.

Таким образом, в генезисе этнического конфликта, как представляется, целесообразно различать, с одной стороны, вызревание его объективных и субъективных предпосылок, а с другой стороны, роль непосредственного, как бы «спускового» механизма, дающего ему прямой импульс.

Разумеется, любой этнический конфликт имеет и территориальный аспект, связан с конкретной территорией (или акваторией). Однако далеко не каждый этнический конфликт сопряжен с эскалацией территориальных притязаний «от имени» этнической общности и может рассматриваться как ЭТК. Таковы, например, этнокультурные конфликты, обусловленные возникающими препятствиями на пути функционирования и развития национальных языков и культур. Чаще всего они затрагивают интересы этноменьшинств и сфокусированы на требованиях реализации этнокультурной (а не административно-территориальной автономии.

Другая разновидность — этносоциальные конфликты, в основе которых лежит соперничество между этническими группами за доступ к экономически доходным либо престижным видам деятельности и представительство в соответствующих социальных нишах и элитных слоях.

Типы этнических конфликтов. Этнические конфликты, возникшие на постсоветском пространстве можно классифицировать по особенностям противостояния и по приоритетным целям (рис. 2.4). Типология этнических конфликтов приведена на рис. 2.5.

Рис. 2.4 Классифицикация конфликтов по особенностям противостояния и по приоритетным целям

Причины. Наибольшее развитие получили в последние годы региональные этнические конфликты, связанные, как правило, с нарушением прав той или иной нации, или национальной группы, нарушения равноправия в межнациональных отношениях.

Среди основных причин таких конфликтов можно выделить:

во-первых, политическое неравенство, преобладание в системе государственного управления представителей какого-либо одного этноса в ущерб другим;

во-вторых, языковое неравенство, провозглашение государственным языка какого-либо этноса, хотя и доминирующего в целом в том или ином государстве в ущерб другим этносам;

в-третьих, насильственную ассимиляцию, отказ в праве на автономию.

Межэтнические конфликты порождают в свою очередь проблемы социальные, среди которых проблема беженцев едва ли не самая острая. Официальные органы, как правило, не в состоянии обеспечить им необходимую помощь. Местное население воспринимает их как незваных гостей, поэтому и с их стороны различные формы проявления экстремизма наиболее вероятны.

Рис. 2.4. Типология этнических конфликтов

Социальная напряженность и межэтнические конфликты относятся к факторам долговременного действия, которые не исчезнут в ближайшем будущем, поэтому строить сотрудничество в различных конфликтных регионах придется с учетом именно этих непростых реалий.

Таким образом, объективный смысл различных межнациональных конфликтов — восстановление нарушенных прав, восстановление равноправия и справедливости в сфере национальных отношений.

Этнические конфликты характеризуются размытостью границ и линий потенциальных фронтов как в пространстве, так и времени, чаще возникают там, где на территории государства либо на стыке границ контактирует несколько цивилизаций (суперэтносов), а сами границы не совпадают с осознанием этнической и религиозной принадлежности.

Опасность этнических конфликтов обусловлена тем, что они прямо или опосредовано втягивают в себя другие страны, близкие к воюющим сторонам в этнокон-фессиональном плане, что ведет не только к эскалации вооруженного противостояния, но и к появлению огромного количества беженцев в соседних странах.

За этнической оболочкой конфликтов часто скрывается реальная экономическая, политическая, любая иная подоплека — борьба за власть, за «жизненное пространство», конкурентность в тех или иных социальных нишах и др.

Вооруженная борьба разноэтнических «карликов» за крохотный клочок земли нередко скрывает обострение борьбы военно-политических гигантов за доминирование в этом же взрывоопасном регионе. Это особенно проявилось в Боснии и Герцеговине, где за мусульманами, сербами и хорватами стояли такие гиганты, как США, Германия, Россия, Великобритания и Франция.

Наконец, очень острыми нередко оказываются конфликты за ресурсы, и в первую очередь, за нефть (в том числе в смысле экспортных квот) и за воду. Слишком хорошо известно, например, противодействие стран ОПЕК снятию санкций с Ирака, что неизбежно резко понизило бы доходы каждой из нефтедобывающих стран; не менее известен конфликт между Турцией и Сирией и Ираком за воду Евфрата и Тигра.

Следует подчеркнуть, что отмечается повсеместно рост влияния правых и националистических сил и даже расширение сепаратизма на Западе. К привычным уже Ольстеру, Корсике, Стране басков, Квебеку добавились в последнее время Падания, Савойя, мифическая «республика Техас».

Сегодня нет, как после Венского конгресса или Версальского договора, потенциальной угрозы мировой войны. Но эту угрозу человечество легко разменяло на мелкую монету локальных конфликтов и внутригосударственных «разборок».

После крупных изменений в Восточной Европе, имевших место в 1989–1991 годах (крах коммунистических режимов и развал СССР), наступила эпоха ожесточенных этнических конфликтов на всем пространстве от Балкан до Кавказа.

Этнические конфликты можно охарактеризовать такими чертами:

Они возникли в регионах совместного проживания иногда очень близких народов, которые разделены одним или несколькими элементами, воспринимаемыми как непреодолимые различия. Так, в бывшей Югославии проживали хорваты, сербы и боснийцы, имеющие общие лингвистические и культурные корни, но исповедующие разные религии (хорваты — католики, сербы — православные, а боснийцы — мусульмане).

Эти линии раздела, их значение неразрывно связаны с общей трагической историей народов-соседей (например, постоянные кровавые конфликты между хорватами, сербами и боснийцами на протяжении всей истории Югославии, с 1918 по 1941 год, затем с 1944 по 1991 год, причем межэтнические столкновения не прекращались даже во время немецкой оккупации с 1941 по 1944 год). Этим объясняется принадлежность южных славян к различным этническим группам, усиленная пережитыми трагедиями и сохранившаяся, несмотря на объединение их государств.

Взаимная ненависть, возникшая много веков назад, сохраняется и проявляется в политике этнической чистки. Деструктивные силы пытаются устранить любые формы сосуществования этнических групп на одной территории и создать однородную компактную массу, проживающую на земле, свободной от инородцев и имеющей четкие границы (например, Нагорный Карабах, Косово).

В Боснии же произошло смешение двух взаимоисключающих типов операций: сила была применена против одной из сторон типично внутреннего конфликта, причем эта сторона (боснийские сербы) всегда заявляла о своем согласии на мирные переговоры, так и на международное посредничество.

Критика, раздававшаяся в адрес ООН, несомненно, зачастую была излишне резкой. Хотя по большому счету размещение контингента НАТО в БиГ не протекало бы столь легко, если бы не опыт, накопленный «голубыми касками» за три предшествующих года. Были созданы предпосылки, чтобы в умах укоренилась формула «ООН=бессилие», что являло собой противоположность впечатлению о способности к действиям, которая теперь приписывалась НАТО.

Во всяком случае, общественное мнение формировалось с помощью СМИ, которые всячески старались убедить мир в том, что неспособность миротворцев ООН требует новых усилий и нового решения, а это новое решение может быть достигнуто только с помощью НАТО.

К сожалению, мы стали свидетелями примера, когда американцы планомерно навязывали европейцам свою стратегию, основанную на использовании авиации против одной стороны, а именно сербов. Это в дальнейшем привело к огромному количеству сербов-беженцев, особенно из Хорватии.

Между тем, нелишне напомнить, что мирные переговоры продолжались, а объединенные силы мусульман и хорватов продолжали наступление из зон, находящихся под мандатом ООН.

Боснийский кризис и пути его разрешения дал понять Балканским странам, что США и НАТО могут с помощью оружия прекращать конфликты и обеспечивать стабильность. Однако эта стабильность оказывается выгодной одним странам и наносит прямой ущерб другим. Очевидно, что некоторые страны не желают, чтобы их интересам был в этом случае нанесен значительный ущерб.

В ходе кризиса выявились характерные для него особенности: интернационализация конфликта помимо воли народа, политика двойных стандартов, верховенство права сильного, планомерное манипулирование средствами массовой информации, которые были сторонними и объективными наблюдателями, но и выступали субъектом конфликта, играя неприглядную роль в оценке тех или иных событий.

Конфликты, создавая очаги напряженности в том или ином, регионе, оказывают влияние на общее состояние международных отношений.

Следует подчеркнуть, что требования противостоящих друг другу национальных движений во многом однотипны. Они исходят из идейного наследия XIX века — «исторического» и «естественного» права, а также национального принципа. В обоснованиях позиций обеих сторон содержатся ссылки на резолюции ООН и иные документы международного права о национальном самоопределении, правах человека и правах национальных меньшинств, которые можно трактовать как в пользу одной, так и другой стороны.

Так, например, в Косово, большинство сербов воспринимают требования албанцев как сепаратизм, как развал собственного национального государства, как попытку отнять у сербов их исконные территории, на которых они проживали много веков назад и которые считают своей «колыбелью». Албанская сторона считает сложившуюся ситуацию «исторической несправедливостью» не только со стороны сербов, черногорцев и македонцев, но и со стороны «великих держав», которые не допустили создания албанского этнического государства.

Практически суть современной проблемы Косово — в столкновении интересов большинства албанского населения края, выражающееся в стремлении создать свое национальное государство на Балканах, и интересов Республики Сербии, которая отстаивает, как любое другое государство, целостность своей исторической территории. В сецессионистском движении в Косове и Метохии можно отметить три течения:

• первое — политическое, которое действовало через Демократический союз Косова;

• второе было связано с деятельностью «правительства в эмиграции» и именем Буяра Букоши;

• третье — экстремистское, действующее террористическими методами в рамках Освободительной армии Косова (ОАК).

Албанский сепаратизм за годы сопротивления власти сумел построить целую организационную систему, которая состоит из военного и политического руководства; специальных мобильных террористических отрядов; резервистов, которые активизировались в 1998 году и создали предпосылки для развязывания войны Соединенными Штатами и НАТО против Югославии; службы разведки; пропагандистского аппарата; медицинских служб; системы бункеров и складов с боеприпасами и амуницией.

Цели экстремистского крыла сепаратистов заключались в следующем: расширить «свободную — территорию», вызвать путем терактов и провокаций войну в крае, вывести ее за границы края, добиться признания своей борьбы как национальноосвободительной и, наконец, отделившись от Югославии, объединить албанские территории Косово, Черногории, Македонии, Санджака.

В современном мире всякое, даже на первый взгляд, небольшое вооруженное столкновение в любой точке земного шара может привести к резкому обострению международной обстановки и стать потенциально опасным очагом глобального военного конфликта. Об опасности, которую несут региональные конфликты, свидетельствует тот факт, что только после 1945 года произошло более 200 локальных войн и конфликтов, в результате которых погибло свыше 20 млн человек.

В настоящее время кризисные ситуации охватывают Ближний и Средний Восток, юг и восток Африканского континента, Центральную Америку, а также Среднюю Азию, Кавказ, Молдову — регионы бывшего Советского Союза.

Сегодня весь мир продолжает сотрясаться от конфликтов на этнической почве. Этнические конфликты и национализм усилили процесс разрушения самого понятия государства на протяжении последнего десятилетия. Во многих случаях это уже привело к расширению местных автономий, к децентрализации управления государством, а в некоторых случаях даже к разрушению государств.

Ныне актуальным вопросом остается вопрос о том насколько этот процесс распада может дальше углубляться, и на каком уровне его можно или необходимо остановить. Сегодня многонациональные государства столкнулись с проблемой национальных меньшинств, которые пытаются расширить свою автономию или даже стремятся изменить национальные границы.

Миграция, которая нередко является спутником этнического конфликта, стала одной из наиболее чувствительных проблем не только Европы, но и других континентов, масштабы которой, как нам видится, будут нарастать по мере увеличения разрыва между богатыми и бедными государствами Европы, оказавшимися на ее периферии.

Выход Косово из состава СРЮ и провозглашение косовскими албанцами независимости 17 февраля 2008 года создает предпосылки для объединения этого края с Албанией и так раздираемой противоречиями между севером и югом, к дезинтеграции Македонии, где в северо-западных районах сосредоточено более 20 % албанского населения, притязаниям Болгарии на македонский север, росту конфронтации между Турцией и Грецией и т. д.

Суммируя сказанное, следует подчеркнуть, что проблема Косово существенно отличается от предыдущих этапов югославского кризиса тем, что она тесно связана с глобальными проблемами нового мирового порядка на пороге XXI века.

17 февраля 2008 года может войти в историю как день крушения мироустройства, существовавшего с 1945 года. Ибо впервые в послевоенной истории Европы мы имеем прецедент, когда у суверенного государства силой отнимают территорию, а затем освящают независимость этой территории признанием великих держав. То есть это значит, что больше не работает система международного права, попраны принципы нерушимости границ.

Что должно делать югославское руководство в ситуации, когда и страна, и народ буквально разрываются на куски? Видимо, как-то этому противодействовать. Иначе оно, и прежде всего президент, не будут выполнять то, что им предписано конституцией государства — гарантировать его территориальную целостность. Поэтому линия Белграда на консолидацию сербов, сохранение того, что еще можно сохранить, представляется вполне оправданной. Не вызывает сомнений: если бы СРЮ была ограждена от вмешательства извне, национальные проблемы, и прежде всего косовская, нашли бы свое адекватное решение.

Анализ событий на Балканах показывает, что способ «разрешения» этнического вопроса в Косово представляет собой «пробный вариант» для возможности в будущем проектировать этнические конфликты, используя их для ревизии границ стран Центрально-Восточной Европы. Ныне существует опасность, что силы, заинтересованные в ревизии границ, смогут достичь желаемого при помощи «ревизионизма под маской гуманизма». Без сомнения, мир, в котором ставятся вопросы национального суверенитета является миром, стоящим на грани большого риска.

2.5. Этнотерриториальные

После 1989 г. на карте мира появилось 22 новых государства, распался Советский Союз и югославская федерация, разделилась Чехословакия. Получил яркое проявление сепаратизм разных мастей и оттенков: курдский, боснийский, карабахский, абхазский, чеченский и др. Конфликты охватили и ранее стабильные районы и континенты. Если в годы ядерного противостояния в Европе за десятилетие до этого не было отмечено ни одного военного конфликта, кроме периодического обострения обстановки в Ольстере, то после 1989 г. их зафиксировано уже 13.

Таким образом, произошла переоценка ценностей бывших «подчиненных», ставших независимыми субъектами международных отношений. Сбросив сковывающие их цепи, они вдруг почувствовали себя хозяевами положения. Вспомнились старые обиды, появились разного рода претензии к соседям и бывшим партнерам по блокам.

От региональных кризисов, в том числе под национальными и религиозными знаменами, не застраховано ни одно современное государство, даже самое стабильное: корсиканцы и бретонцы во Франции, баски в Испании, итальянский Север, проблема католической Ирландии и Шотландии, курды в Турции, Ираке, Квебек в Канаде — перечислять можно долго.

Следует подчеркнуть, что в конце 80-х — начале 90-х годов произошли коренные изменения в трактовке так называемого права «наций на самоопределение». Если сразу после Второй мировой войны это право рассматривалось в качестве базы и легальных рамок для осуществления процесса деколонизации, то в случае Югославии это право использовалось для разрушения многонационального государства, не имеющего признаков «колониализма».

Таким образом, фактически право на самоопределение стало равнозначно праву на сецессию.

Сецессия (отделение), основанная на насилии, равно как и возникающие в итоге государственные образования не могут быть оправданы ссылками ни на геополитические, ни на какие иные интересы. Насилие, какими бы благими намерениями оно ни прикрывалось, с неизбежностью ведет к подрыву стабильности, ставит под вопрос экономический и социальный прогресс и противоречит в конечном счете долговременным интересам государства и населяющих его народов. Невольно вспоминается афоризм, истинность которого неоднократно подтверждалась историей: «Не может быть правой цель, ради достижения которой требуются неправые средства».

Современное международное право исходит из того, что народы имеют право на защиту от любой угрозы их существованию, на уважение и развитие своей самобытности (самоидентичности) при недопустимости каких бы то ни было попыток принудительной ассимиляции. Однако для реализации этих прав совсем не обязательны создание самостоятельного моноэтнического государства, отделение от исторически сложившихся образований. Да и на практике это далеко не всегда осуществимо. Весь опыт мирового развития свидетельствует, что принцип «один народ — одно государство» является нередко безнадежной иллюзией, поскольку большинство этносов, как правило, многослойно (в мире существует ныне свыше 2000 наций и крупных этнических групп, а число государств не достигает и 200), а ориентация на приоритет интересов и ценностей титульного этноса ущемляет права национальных меньшинств, вступает в противоречие с правами человека.

В марте 1991 года было зафиксировано 76 этнотерриториальных споров внутри Советского Союза. Через год на постсоветском пространстве число их возросло до 180 [1]. В последние годы совершенно очевидными стали коренные изменения системы международных отношений, которые затрагивают не только количественные характеристики системы, такие как рост числа и многообразия международных акторов, распространение демократии, увеличение числа и усложнение характера вызовов и угроз, с которыми сталкивается сегодня человечество, но и качественные характеристики, которые заключаются в трансформации таких феноменов, как государства-нации, границы, территориальный суверенитет.

Действительно, если проанализировать состояние современных международ ных отношений, то можно с уверенностью утверждать: большинство современных международных конфликтов так или иначе связаны с территориальным принципом организации человеческих сообществ. Из этого можно сделать вывод о том, что территориальная организация международных отношений способствует нестабильности и конфликтности системы международных отношений. Действительно, если посмотреть на историю развития наций-государств в XX веке, то без труда можно заметить следующее: большинство конфликтов возникало хотя бы по одному из следующих оснований, в большей или меньшей степени затрагивающих территорию:

• проживание людей, принадлежащих одной этнической общности под юрисдикцией нескольких государств (курды, арабы, сербы, русские, евреи, китайцы];

• территория, которую одни этносы считают своей находится под контролем других этносов (косовские албанцы, армяно-азербайджанские противоречия по вопросу о статусе Нагорного Карабаха, проблемы Ольстера, Чечни и др.).

Совершенно очевидно, что основой возникновения такого рода конфликтов является территориальный вопрос.

Размеры территориальных владений в определенной степени оказывают влияние на мощь государства, а сохранение целостности исторической территории является основой обеспечения его национальной безопасности. Природные ресурсы и климат обусловливают демографические особенности населения, его плотность, структуру и возможности национальной экономики. Географическое положение территории определяет направленность экономических связей государств, а следовательно, и зоны их внешних экономических интересов; относительную удаленность от «центров силы»; степень естественно-географической защищенности населения и стратегических объектов от природных катаклизмов и оружия массового поражения. Кроме того, географическое положение территории определяет взаимоотношения между соседними странами, наличие буферных зон, отделяющих государство от потенциальных угроз экономического и военного характера, формирует направленность военного строительства, принципы размещения группировок войск на своей территории.

Таким образом, размеры территории государства и его географическое положение являются основой геостратегического баланса сил и приоритета в политике национальной безопасности.

К числу основных и самых опасных проявлений политической нестабильности, несомненно, относятся территориальные споры и притязания, обладающие, особенно во времена глобальных геополитических сдвигов, колоссальным деструктивным потенциалом. Территориальные конфликты на постсоветском пространстве, как правило, тесно связаны с этническим противостоянием и являются прямым следствием быстрого распространения именно этнического национализма.

Поэтому этнотерриториальные конфликты, как правило, объединяют два понятия — этническую и территориальную составляющие конфликта и ведутся от имени этносов и этнических групп относительно их прав проживать на той или иной территории, владеть или управлять ею.

Территориальные споры, возникающие во взаимоотношениях между суверенными государствами, строго говоря, не являются классическими ЭТК. Их логичнее называть территориальными межгосударственными (международными) конфликтами, так как в них вовлекаются не просто этносы, а государства, нации, общности, нередко полиэтнические. Однако между типичными ЭТК и территориальными межгосударственными спорами существует теснейшая взаимосвязь. Большинство государств мира формировалось как национальные с выраженной этнической (этнокультурной, этнолингвистической, этнополитической, этнохозяйственной) доминантой. Спорные территориальные вопросы между ними неизбежно так или иначе приобретают и этническую окраску.

В основе большинства конфликтов на постсоветском пространстве, как считают специалисты, лежат в большинстве случаев территориальные споры:

• в основе которых лежат внеправовые произвольные преобразования административных границ (Южная Осетия);

• обусловленные «выдавливанием» иноэтнического населения с территории, на которой оно проживает;

• вызванные прошлыми депортациями, а затем возвращением на уже заселенную родную территорию (Чечня, Ингушетия, Крым);

• в основе, которых исторический спор принадлежности территории (Нагорный Карабах);

• требованиями азербайджанцев Марнеульского, Болнисского и Дманисского районов создания так называемой Борчалинской автономии;

• между господствующей на территории нацией и этническими меньшинствами (Абхазия, Крым, Латвия, Эстония);

• в связи с претензиями на территорию соседнего (Абхазия);

• вызванные стремлением этноса получить свою государственность в условиях ее наличия у аналогичных по уровню развития соседних этносов (лезгины);

• необходимостью образования собственной армянской автономии в Грузии (движение лидеров «Джавахк», представляющего интересы армян в Ахалкалаки, где 92 % населения Ахалкалакского района составляют армяне);

• вызванные стремлением сохранить свою государственность хотя бы на части государственной территории при наличии политических решений о присоединении остальной территории к соседнему государству (Приднестровье);

• обусловленные борьбой за обладание морскими природными ресурсами в условиях неопределенности пространств (споры Литвы и Латвии относительно морских границ, споры России, Казахстана, Азербайджана, Туркмении и Ирана о режиме Каспийского моря);

• вызванные требованием шапсугской автономии на территории Большого Сочи;

• вызванные неурегулированностью вопроса о границах, отсутствие демаркации, а то и делимитации (границы Эстонии и Латвии с Россией) [2].

«Выдавливание». Остановимся на конфликтах, обусловленные «выдавливанием» иноэтнического населения с территории, на которой оно проживает, получивших наибольшее распространение в Средней Азии, Эстонии и Латвии.

В Средней Азии не принято ни одного закона, ни одного подзаконного акта, которые были бы направлены против некоренного населения, по крайней мере явно.

И, тем не менее, именно из этих стран идет мощнейший поток мигрантов. Среди уехавших даже депутаты парламента, которые покинули страны, доверившую им право принятия государственных законов, определяющих дальнейшую судьбы и развитие государства, а они не пожелали здесь оставаться хотя бы до официального окончания срока своих депутатских полномочий. По сути идет выдавливание русскоязычного населения.

Киргизская статистика такова: в Бишкекское представительство Миграционной службы России обратилось желающих выехать на постоянное место жительства: в 1998 году — 7 200, в 1999-м — 47 200, в 2000-м — 161 300 человек [3].

Тенденция роста сохранится, по всей видимости, и в нынешнем году. Миграция из Киргизии, по всей видимости, не только лишает республику кадров, но и денег. За годы независимости мигрантами из страны вывезено почти столько же долларов, сколько республика получила от кредиторов. Киргизия катастрофически теряет рабочий класс, и через 5–7 лет может случиться так, что станки будет некому обслуживать.

Сегодня в Казахстане из 14 600 000 человек 4,5 млн жителей — это только этнические русские, что составляет около 31 % населения страны. Кроме того, свыше 2 млн граждан считаются так называемыми русскоязычными. За 10 лет независимости русская диаспора в стране сократилась на 2,5 млн человек, и миграция русских пережила два пиковых года — 1994-й и 2001-й. Оба этих года сопоставимы по числу выехавших в Россию этнических русских, когда в каждый из этих периодов выезжало по 220 тыс человек. Из северных областей выезжает и сельское население, которое, как правило, оседает в приграничных российских регионах — Омской, Курганской, Новосибирской и Саратовской областях [4].

За 10 лет в Россию из Узбекистана эмигрировало более миллиона русскоязычного населения. В настоящее время в республике проживают порядка 1,5 млн русскоязычных. Среди них этнических русских около 1,0 млн человек. Остальные — татары, башкиры, ранее депортированные корейцы и другие нацменьшинства. Основной поток мигрантов из Узбекистана приходится на Москву и Московскую область, Санкт-Петербург и Ленинградскую область, Саратов, Белгород, а также республики Башкортостан и Татарстан. За последние два года из Узбекистана в Россию легально по статусу вынужденного переселенца выехало более 6 тыс. человек. Каждый год, минуя российское посольство, из Узбекистана выезжает более 15 тыс. человек.

Хотя определенные законодательные акты стран СА демонстрируют явное стремление построить именно национальное государство, сохранив при этом, по возможности, представителей других этносов. Но практика на местах иногда представляется не совпадающей с официальной линией руководства стран, что все-таки приводит к неуклонному уменьшению русскоязычного населения государств СА — бывших советских республик.

В странах СА продолжается бурная миграция русскоязычного населения: уезжают не бомжи, в основном, это инженеры, учителя, представители научной интеллигенции, а также специалисты в различных отраслях экономики и индустрии. Немало выехало и кадровых служащих государственного аппарата, а также военных.

Все это ведет к ухудшению трудового потенциала стран и существенному изменению демографической обстановки в этих странах. Можно констатировать: выбрана направленность «одна нация — одно государство», то-есть на практике реализуется строительство мононациональных государств.

Появилось в действиях стран СА новое: выдавливание некоренного населения в соседние страны, чтобы дестабилизировать соседние страны, вызвать там экономические беспорядки, какие-то ответные полицейские меры, в конце концов очистить от них территорию… Это не геноцид, а спланированная тактика выдавливания… Выдавливание беженцев — метод отнюдь не новый, это оружие заметили и описали еще английские колонизаторы. Выдавливая этническое население одних стран в другие, они дестабилизировали ситуацию в соседних государствах и добивались благоприятных для себя условий. Это оружие в начале века применялось в Юго-Восточной, Юго-Западной Азии, затем, после Второй мировой войны, в Африке. То есть это — обычное явление: согнать какое-то племя или создать для жителей целых регионов невыносимые условия, чтобы устроить их вынужденную миграцию. Это очень тонкая политика косвенного управления. Но у англичан были институты, были инструкторы, администрации, причем не только свои, но и туземные, и эта тактика давления себя оправдывала.

Крушение Советского Союза до сих пор продолжает оказывать колоссальное воздействие на формирование нового геополитического расклада сил в Средней Азии. Есть все основания полагать, что процессы дезинтеграции существующих государств и создания новых субъектов международного права далеко не завершились. Инерция, возникшая при распаде Советского Союза, слишком велика и продолжает сказываться практически на всех сторонах внешне- и внутриполитической жизни целого ряда стран Средней Азии.

Хотя Узбекистан, Таджикистан и другие страны Средней Азии обрели независимость, им не удалось избавиться от старой системы, заложенной еще в СССР. Нынешние структуры власти аналогичны прежним. Государственные активы перешли в руки разветвленных элит, которые фактически стали продуктом эволюции старых коммунистических элит. Обогащение советских лидеров старого типа продолжает сдерживать развитие нового поколения лидеров и фактически блокировало самовыдвижение оппозиционных политических партий в качестве жизнеспособных альтернатив.

Наложение сразу нескольких факторов — геополитики, нефти, внутренних конфликтов — на почву Средней Азии может привести к непредсказуемым последствиям. Ситуацию в регионе усугубляет существующий сейчас в Средней Азии «вакуум силы». Россия сохраняет военное присутствие в Таджикистане и проявляет, «по крайней мере, пассивный интерес к судьбе русскоязычного населения, проживающего в этом регионе». Однако у нее нет достаточно инструментов, чтобы «восстановить свою гегемонию в Средней Азии.

Комплекс проблем, который сложился в Средней Азии в течение последнего десятилетия, имеет очень слабую тенденцию к разрешению и урегулированию. Скорее, речь может идти о нарастании напряженности. Это связано, прежде всего, с тем, что в большинстве стран региона, особенно в республиках бывшего СССР, не только не разрешены, но, напротив, обострились социально-экономические проблемы, которые стали основой для роста межнациональной и межконфессиональной напряженности, сепаратизма, терроризма, действий различных сил, связанных с международной торговлей наркотиками, оружием,«живым товаром» и т. д. При этом все региональные конфликты продолжают оставаться в «подвешенном» состоянии. На довольно ограниченном пространстве южной части этого региона находится большое количество очагов напряженности, при несомненных различиях, в то же время, безусловно, крепко взаимосвязанных, а клубок противоречий наиболее ярко выражен в Ферганской долине, где по обе стороны границ Кыргызстана с Таджикистаном, Узбекистана с Кыргызстаном и, наоборот, — в виде анклавов в каждом государстве проживают крупные диаспоры других народов. Проблемы урегулирования границ и взаимоотношений в Ферганской долине, стала сегодня одной из ведущих: она серьезно дестабилизирует отношения не только между сопредельными государствами, но и в регионе в целом.

Если косвенное «выдавливание» иноэтнического населения оборачивается его нарастающей эмиграцией, то итогом прямого «выдавливания» становятся потоки беженцев, сопровождающие наиболее жестокие вооруженные конфликты. Правда, и беженцы не всегда являются следствием целенаправленной политики. В 1988–1995 годах по территории бывшего СССР прокатилась целая волна стихийных столкновений, повлекших за собой массовый выезд подвергшихся погромам этнических меньшинств — турок-месхетинцев из Ферганской долины (Узбекистан), армян из Баку, Сумгаита (Азербайджан) и Душанбе (Таджикистан), лезгин, чеченцев, азербайджанцев из Нового Узеня (Казахстан) и др. Такие столкновения, которые в конфликтологии называются «конфликтами-бунтами», «конфликтами-погромами», «конфликтами неуправляемых эмоций», носили стихийный характер, но умело канализовались национал-экстремистами в русло борьбы против этноменьшинств, козням которых приписывались социально-экономические неурядицы.

Гораздо большие масштабы «беженство» приобрело в ходе военных столкновений, сопутствовавшим некоторым ЭТК. Так, в 1992 г. число беженцев из Южной Осетии составило до 100 тыс. человек (осетины направлялись в Северную Осетию, а грузины — в Грузию); еще большие потоки вызвали гражданская война в Таджикистане. Наконец, в ходе межнациональных войн имели место и принудительные депортации иноэтнического населения. Люди не только бежали от войны, их, наряду с этим, напрямую изгоняли. Гигантские масштабы приняли депортации в армяноазербайджанской войне. В Армении фактически не осталось азербайджанцев, а в Азербайджане (исключая Нагорный Карабах) — армян.

Во время грузино-абхазской войны число грузинских беженцев и изгнанников из Абхазии составило около 230 тыс.

С конфликтами депортации и «выдавливания» иноэтнического населения связаны также и конфликты репатриации. Возможность возвращения на историческую родину беженцев и депортированных народов — один из наиболее распространенных видов территориальных требований в постсоветском пространстве.

Генезис ЭТК. С конца 80-х годов национальные меньшинства в условиях быстрого роста национализма и недоверия среди этнических групп старались использовать «автономистские» требования не просто для того, чтобы гарантировать свои права во вновь образующихся государствах, а пытались оказаться вне этих государств или с родственными обычно соседствующими нациями или же с Россией, как в случае с Абхазией.

Обострение территориального вопроса и активизация националистических движений сами по себе не влекут межэтнической конфронтации широких масс или формирования «образа врага» в обыденном сознании. Выдвижение территориальных притязаний «от имени» этнической группы еще не означает солидарности этноса в целом с подобными требованиями. Намного опаснее те территориальные конфликты, в которых активной и наиболее радикальной части национального движения удается увлечь своими лозунгами большинство населения. Именно это произошло в таких ЭТК, как армяно-азербайджанский, грузино-абхазский. Территориальные притязания вовлеченных в них сторон оказываются сродни национальной идее, консолидирующей весь этнос, что затрудняет поиск компромиссов. Но опасность представляют также ЭТК, субъектами которых изначально выступают лишь незначительные по численности, зато наиболее активные и радикальные группировки соответствующих этносов (таких конфликтов подавляющее большинство). В перспективе такие ЭТК могут перерасти в крупномасштабные: «тушить» их необходимо в зародыше.

Вообще в генезисе ЭТК представляется целесообразным проследить следующую цепочку:

• предпосылки, «работающие» на потенциальные этнотерриториальные споры, благоприятствующие постановке территориального вопроса «от имени» той или иной этнической группы:

• конкретные причины возникновения ЭТК;

• факторы их обострения, перехода из латентной фазы в открытую.

Предпосылки ЭТК могут привести к их действительному зарождению, но могут остаться и нереализованными. Конкретные же причины возникновения ЭТК всегда связаны с интересами социальных групп, выступающих инициаторами территориальных притязаний «от имени» соответствующих этносов (наций, государств).

Реально собрана информация почти по 300 территориальным притязаниям, выдвигавшимся в период 1988–1996 годов. Как официальным путем (органами власти бывших союзных республик, автономных и национально-территориальных образований в их составе), так и главным образом неофициальными — партиями. По другим оценкам, из них так или иначе сохраняют актуальность около 140 территориальных притязаний [5].

Следует подчеркнуть, что на протяжении 1992–1993 годов при всей беспристрастности симпатии московских политиков были в основном на стороне «сепаратистов» в других республиках. Наиболее отчетливо их точка зрения проявилась в связи с Приднестровским, Южноосетинским и Абхазским конфликтами. Впрочем, такой подход относился тогда и Нагорному Карабах.

Недоброжелательное отношение к славянскому меньшинству в странах, возникших на территории бывшего СССР является потенциальным источником конфликтов в будущем. Ситуация более опасна в центральноазиатских государствах, где уровень рождаемости местных национальностей существенно превышает уровень рождаемости славян.

Сегодня на территории постсоветского пространства как никогда четко просматривается образование нового водораздела. И прослеживается он по ключевым вопросам конфликтов, участия в освоении природных ресурсов (прежде всего газа и нефти Каспия и Центральной Азии, маршрутов прокладки нефте- и газопроводов, присутствия российских войск, военных объектов и пограничников в ближнем зарубежье, надежности функционирования СНГ.

Одна из главных политических проблем современности — соотношение между принципом территориальной целостности государства и правом наций на самоопределение. Отсутствие ясной иерархии этих прав развязывает великим государствам свободу рук. Это в особенности очевидно на примере распада бывшей Югославии и войн за «югославское наследство». Опасность и нежелание поощрять сепаратизм стали причиной весьма осторожных международно-правовых решений по вопросам самоопределения. Так, еще в Уставе ООН идея самоопределения народов была обозначена не как «право», а как «принцип», при этом эксперты уже тогда указывали на опасность недостаточно четкого толкования термина «народы» под которым могли подразумеваться не только группы, идентичные с населением страны (в международном понимании — «нации» «nations»), но и отдельные национальные группы.

Если оставить «национальное самоопределение» тем, чем оно является сейчас — самозванным надгосударственным приоритетом, то самоуспокоение окажется преждевременным. Если калейдоскоп наций будет отдан во власть самоопределения, не будет нужды спрашивать, по ком звонит колокол [6]. Хотелось напомнить, что переход от доминирования принципа государственной целостности к преобладанию принципа национального самоопределения привели не только к пересмотру политической карты Европы и не просто открыли «ящик Пандоры», но и определили характер грядущего XXI века. 6 случае торжества принципа национального самоопределения он может оказаться веком образования примерно двухсот новых государств со всеми вытекающими последствиями, о характере которых наиболее наглядно говорит югославский опыт, в том числе и нынешняя югославская трагедия.

Рис. 2.6 Этнотерриториальный конфликт

Отсутствие ясной иерархии между принципом территориальной целостности государства и правом наций на самоопределение привело к росту количества конфликтов не только на постсоветском пространстве, но и в мире. А пока можно констатировать, что постбиполярная эра нового мирового порядка превратила мир в специфическую лабораторию, экспериментирующую с перекройкой границ и созданием так называемых «банановых республик» и, судя по всему, этот процесс незавершен и в ближайшее время можно ожидать появление новых государств.

Парадокс конца XX века заключается в том, что с уменьшением вероятности глобальных войн увеличивается вероятность региональных вооруженных конфликтов, и вовлеченность в их регулирование побуждает мощнейшую военную силу, какой является НАТО, играть роль «роль суперарбитра», используя силу сначала как аргумент в переговорах, а затем как наказание-подавление одной из сторон.

Распад СССР явился не причиной большинства ЗТК в постсоветском пространстве, но катализатором их обострения. 6 латентной форме многие этнотерритори-альные споры существовали в Советском Союзе и даже еще в царской России, но выплеснулись наружу в период распада Союза. При всех индивидуальных особенностях конкретных ЗТК на постсоветском пространстве их возникновение и развитие подчиняется общей логике, а также часто характеризуется схожими «сценариями». Формы проявления этнотерриториальных споров — «конфликты идей», «институциональные конфликты», «конфликты мас-совых действий» и «военные конфликты» (межэтнические войны и столкновения) выражают не только степень их остроты, но и фазу конфликтогенеза.

Литература к разделу 2

1. Безопасность //Москва. — 1996.— № 3–4.— Март-апрель. — С.109.

2. Курс международного права. Т. 6 /Под ред. Н. А. Ушакова. — М.,1992.— С. 243.

3. Станислав. Е. Нахлик. Краткий очерк международного гуманитарного права. — МККК. — М., 1994.— С. 7.

Параграф 2.1

1. Гулин В. О новой концепции войны //Военная мысль. — 1997.— № 2.— С. 13.

2. Война будущего. Попытки прогнозов //Washington ProFile. — 2 февраля 2005.

3. Разин А. Е. История военного искусства. — Т. 2.— М.: Воениздат, 1986.— С. 115.

4. Война будущего. Попытки прогнозов // Washington ProFile. — 2 февраля 2005.

5. Мэтью Ример. В обозримом будущем Каспийский регион будет по-прежнему иметь большое значение //Power and Interest News Report, США. — 12 января 2004.

6. Washington ProFile. — № 58(689). — 13 июля 2006.

Параграф 2.2:

1. Клаузевиц К. фон. О войне. — М.: Эксмо, 2003.— С. 11, 20, 21.

2. Громыко. Ю. В. Проектирование и программирование развития образования. — М.: Россия, 1996.— С. 246.

3. Методология русского чуда: Альманах межрегиональной государственности //Под ред. Ю. В. Громыко. — М.: Россия, 1997.— С. 201.

4. Маначинский А. Я. Современная военно-политическая обстановка и борьба с терро-ризмом//Арсенал-ХХ1.— 2005.— № 1–4.— С. 6–7.

5. Хочешь мира, победи мятежевойну! Творческое наследие Е. Э. Месснера. — М.: Военный университет, Русский путь, 2005.— 696 с.

6. Дериглазова Лариса. Парадокс асимметрии в международном конфликте//Между-народные процессы. — Том 3.— № 3(9). — Сентябрь-декабрь 2005.— http:// www.intertrends.ru/nineth/007.htm

7. МюнклерХ. Терроризм сегодня. Война становится асимметричной// International Politik. 2004. № 1. С. 4,

8. Дериглазова Лариса. Парадокс асимметрии в международном конфликте //Международные процессы. — Том 3.— № 3(9). — Сентябрь-декабрь 2005.— http:// www.intertrends.ru/nineth/007.htm

9. Т.М. РаМ. ka/mmetric cenflicts: War mitiarion by WnakerPower. Neer Yore: Cambridge University Press, 1994.

10. Киссинджер Г. Дипломатия. Пер. С англ. В. В. Львова/Послесловие Г. А. Арбатова. — М.: Ладомир, 1997.— С.568.

11. Монтгомери Мейгз. Эпоха стратегической асимметричности. Способность использовать нетрадиционные способы ведения войны предопределяет победу//Независимая газета. — № 223(2777). — 18 октября 2002.

12. Комлева Наталья, Борисов Алексей. Двойные стандарты для терроризма… http:// www.aakhaziainfs.f2s.sгg/analytits/EpukuEyuVpfmSL(QVJx.shtml)Kanthfnphf

13. Трифонов Евгений. Мораль в тротиловом Эквиваленте. Что такое «Хезболла»//Но-вое время. — 3 сентября 2006.

14. Washington PrsFile — № 68(699). — 9 сентября 2006.

15. Затяжной блицкриг// Коммерсантъ ВЛАСТЬ. — № 32 [686].— 14. 08.2006.— http://www.ksmmersant. ru/kvlast/get_poge.asp?shsw=print&DstlD = 697321 Reissue =08cyear=2006SJssuelD=29914

16. Мясников Виктор. Три войны в одной отдельно взятой стране//Независимое военное обозрение. — 2006.— 15 сентября. — Оригинал: ht^p://^\^<^.r^c^.^U/^^a£^/^C^(^^^09–15/ 2_3wars.html

17. Мясников Евгений. Конец противоборства по Клаузевицу//Независимое военное обозрение. — 2005.— 8 июня. Оригинал: http://пvo.ng.ruUcoпntpPs/2005-07-08/ 4_mp//npr.html

18. Маначинский Александр. Асимметричные войны//Украина и мир сегодня. — 29.09.2006.— № 38 (388).

19. МаначинскийАлександр. Когда слабый побеждает сильного//Независимое военное обозрение. — 2006.— 22 декабря. — Оригинал: http://пvo.ng.ruUweor/2006-12-22/ 2_slaayi.html

Параграф 2.3

1. Чалмерс Джонсон. Базы для американской империи/Zl^os Angeles Times, США. — 2004.— 18 января.

2. Иванов Владимир. Вашингтон спланировал войны на 2005 год //Независимое военное обозрение. — 2004.— 30 января. — № 3 (363).

3. 4 мая 2006 Washington PrsFile '

4. Рогов Сергей. От гонки вооружений — к контролю над разоружениемю//РИА-Ново-сти. — 17/07/2006 11:42) — http://vwew.rian.rlUaaalotict/22066717/51453152.html)

5. Брэд Никербокер. США готовятся к ведению превентивных войн//«СЬпзйап Stiente Monitor/, США c— 2004.— 15 января.

6. Рогов Сергей. От гонки вооружений — к контролю над разоружениемю//РИА-Ново-сти. — 17/07/2006 11:42) — http://vwwe.гian.ruUaaalotict/22060717/51453152.html)

Параграф 2.4:

1. Цит. По кн. Московия. На земле преподобного Сергия. — Москва; Киев; Париж. — Моск, писатель — Гренадеры, 2006.— С. 379.

2. Лисандро Отеро. Когда воскреснет российский медведь?//«НеЬе1юп»? Испания. — 2004.—19 января.

3. Драгунский Д. В. Навязчивая этничность//Политические исследования. — 1993.— № 5.— С. 28. ’

4. Шмитт К. Понятие политического//Вопросы социологии. — 1992.— № 1.

Параграф 2.5:

1. Безопасность. Москва. — 1996.— Март-апрель. — № 3–4.— С.109.

2. Курс международного права. Т.6 /Под ред. Н. А. Ушакова. — М., 1992.— С. 243.

3. Станислав. Е. Нахлик. Краткий очерк международного гуманитарного права. — МККК. — М., 1994.— С. 7.

4. В. Гулин. О новой концепции войны//Военная мысль. — 1997.— № 2.— С. 13.

5. Разин А.Е. История военного искусства. — Т. 2.— М.: Воениздат, 1986.— С. 115.

6. Мэтью Ример. В обозримом будущем Каспийский регион будет по-прежнему иметь большое значение//Ротtег and Interest News Report, США. — 12 января 2004.

7. Чалмерс Джонсон. Базы для американской империи/Z Los Angeles Times, США. — 18 января 2004.

8. Иванов Владимир. Вашингтон спланировал войны на 2005 год//Независимое военное обозрение. — 2004.— 30 января. — № 3(363).

9. Брэд Никербокер. США готовятся к ведению превентивных войн//«Сristian Science Monitor», США. — 2004.— 15 января.

10. Лисандро Отеро. Когда воскреснет российский медведь?//Rеbеlon, Испания. — 2004.— 19 января.

11. Драгунский Д. В. Навязанная этничность//Политические исследования. — 1993.— № 5.— С. 28.

12. Ключевое для политики значение оппозиции «свои/чужие» изложено: Шмитт К. Понятие политического//Вопросы социологии. — 1992.— № 1.

13. Самая политическая карта СССР /О. Б. Глезер, В. А. Носов, Н. Стрелецкий, А. И. новости. — 1992.— 17 марта.

14. Бабурин С. Н. Территория государства/Изд-во Московского ун-та, 1997.— С. 339-340.

15. Радио «Свобода»[24-04-021

16. Радио «Свобода»[24-04-021

17. Стрелецкий В. Этнотерриториальные конфликты: Сущность, генезис, типы. В кн.: Идентичность и конфликт в постсоветских государствах. — М.: Московский Центр Карнеги, 1997.— С. 226–227.

18. Маначинский Александр. Драма самоопределения//Человек и закон. — 2002.— № 5–6.— С. 12–16.

3. ИСТОРИЧЕСКИЕ КОРНИ И ДИНАМИКА РАЗВИТИЯ КОНФЛИКТОВ НА ПОСТСОВЕТСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ

Известно, что любой конфликт имеет, по крайней мере, одно стабильное, то есть устраивающее все стороны решение. Это фактически означает, что неразрешимых конфликтов не существует. При определенных условиях конфликты могут способствовать стабильному развитию системы (стабилизирующие конфликты) и, наоборот, также при определенных условиях отсутствие конфликтов (синергизм и антагонизм системы, достигшие определенного критического уровня) также приводит к разрушению системы.

Еще в IV в. до н. э. древнегреческий философ и ученый-энциклопедист Аристотель выдвинул универсальную формулу преодоления опасных социальных явлений: если известны причины, обусловливающие какие-либо события, то тем самым известны и причины, обеспечивающие их устранение, ибо «противоположные меры производят противоположные действия».

Устранение войн из жизни общества предполагает:

• обладание истинным знанием об источниках — коренных причинах войн и вооруженных конфликтов;

• определение верных путей, средств и способов их устранения;

• наличие социальных сил, способных осуществить это.

3.1. Конфликт в Приднестровье

Конфликт между национальными, по-разному ориентирующимися группами в Молдове зрел еще до распада СССР. Первопричиной такого положения явилось то, что сформированному в мае 1989 года Народному фронту Молдовы (НФМ), заигрывая на национальных чувствах молдавского народа, удалось в процессе выборов провести своих сторонников в Верховный Совет ССР Молдова.

Используя методы угроз и запугивания депутатов молдавской национальности, а также методы физического воздействия на депутатов других национальностей, НФМ всем основным принципиальным положениям своей программы, принятой на I съезде Народного фронта Молдовы, придал форму закона и сформировал руководство республики по мононациональному признаку.

Таким образом, основным содержанием начинающегося этнического конфликта явилось стремление идеологов и создателей этнонационального движения, а именно НФМ, изменить с целью обеспечения более справедливого, с их точки зрения, учета национальных интересов молдавского народа (только молдаван!). Заявления некоторых молдавских руководителей были направлены на то, чтобы отделить национальности, которые не принадлежали к большинству. Все это, в конечном счете, послужило детонатором для этнических беспорядков.

Впрочем, никто в Народном фронте Молдовы (НФМ) не собирался ограничиваться лишь землями «между Прутом и Днестром». Идеология НФМ — прямой наследник той идеологии легионерства, которой руководствовались румынские оккупационные власти в 1941–1944 годы. Не зря же орган Союза писателей Молдовы (как в других союзных республиках СССР, именно творческая интеллигенция, а особенно писательская, шла во главе резко антисоветских и антироссийских движений, формируя идеологию Народных фронтов), газета «Glasul» (9-14 июня 1990 года) опубликовала огромную статью, посвященную памяти Антонеску, под выразительным заглавием «Реквием по невинному» («Recviem pentru un invins»).

«Отмывание» имени Антонеску, возвращение к доктрине Транснистрии сразу же придало специфический оттенок румынофильству Народного фронта, приведшему к замене традиционной для молдавского языка кириллицы на латиницу, а глотонима (наименование языка) и этнонима (наименование народа), соответственно, на «румынский», «румыны». Стало ясно, что речь идет о продолжении политики оккупации 1941–1944 годов, одним из «столпов» которой было как раз отрицание самого существования народа «молдаване». И поскольку председатель созданного в декабре 1942 года «Национального совета заднестровских румын» Н. Смокина зафиксировал развитость у левобережных молдаван «чувства молдавского этнического происхождения», для искоренения последнего была разработана целая программа. Органической частью ее было переселение румын из Южной Добруджи за Днестр и, соответственно, выселение русских и украинцев в сторону Буга. 26 февраля 1942 года Антонеску заявил: «Транснистрия станет румынской территорией, мы ее сделаем румынской и выселим всех иноплеменных».

Напомним, что в июле 1941 года Ион Антонеску заявлял о намерении изгнать из Бессарабии и Буковины не только евреев, но и «украинский элемент». Проводилась политика тотального этнического очищения Румынии от инонационального населения, в первую очередь Бессарабии и Буковины, а затем Транснистрии в целях румынизации и колонизации этих территорий. Евреи как наиболее незащищенное население в оккупированной Европе первыми попали в эту мясорубку. И если бы не победа Красной армии в той кровавой бойне, то…[1]

19 августа 1941 г. Антонеску подписал декрет о создании действенной администрации на территории между Днестром и Бугом. Вся территория Молдавии и часть Украины сводилась в три губернаторства: Бессарабия, Буковина и Транснистрия. Первые два входили непосредственно в состав Великой Румынии.

30 августа 1941 года в Бендерах немецкое и румынское командование подписали соглашение, с которого начался позорный отсчет времени этнической чистки населения Бессарабии и Северной Буковины. К нему прилагалось секретное дополнение, в котором румынские спецслужбы и отдел гестапо под руководством Эйхмана «определились» в отношении дальнейшей судьбы евреев. Там, в частности, говорилось, что евреи Транснистрии через некоторое время будут переданы немцам для депортации в генерал-губернаторство. Гитлеровцам нужна была отсрочка, чтобы построить лагеря уничтожения.

Думается, нетрудно понять, какую реакцию среди русских, украинцев, болгар Приднестровья возбудили первые же попытки прославления Антонеску, заявившие о себе на правом берегу Днестра. Однако негодование выразили не только они, но и молдаване, к тому же очень бурно. Ведь, согласно основной легенде румынского национализма, они — это всего лишь, в лучшем случае, субэтнос румын, последние же в данной доктрине возводят свою генеалогию через римские легионы непосредственно к Капитолийской волчице, известная скульптура которой давно украшает Бухарест. И хотя римские легионы в основной своей массе состояли отнюдь не из италиков, а являли собой пеструю амальгаму всех этносов великой империи, в данном случае это не столь важно, ибо «волчица» здесь олицетворяет, прежде всего, западнолатинский вектор политических и культурных устремлений как таковой, в его резком противостоянии вектору восточнославянскому. Не зря же «римская гостья», теперь уже украсившая и Кишинев, обрела себе пристанище на бывшей Киевской улице, знаменательно переименованной в улицу 31 августа — день принятия Закона о языке, заменявшего молдавский — румынским и переводившего его на латинскую графику [2].

Перерастание этнического конфликта в межгосударственный между Молдовой и самопровозглашеным и саморгонизующимся государством ПМР сопровождалось ростом организованности обеих сторон, в частности заменой агитации на регулируемую государством официальную пропаганду, переход от полувоенных формирований добровольцев к регулярным воинским формированиям.

«Прорумынские» настроения в Молдове всячески подогревались и подогреваются выступлениями определенных политических сил в 'самой Румынии, стремящихся создать «Румынию маре» («Великую Румынию»). После распада Союза официальный Бухарест активизировал свою политику по присоединению Бессарабии.

Угроза «румынизации» явилась одной из причин вооруженного конфликта в Приднестровье. «Огосударствление» молдавского языка наряду с экстремистским давлением, унионистов, выступающих за объединение Молдавии с Румынией, явилось основной причиной дезинтеграционных процессов в республике.

Противостоящие силы:

с одной стороны, национальное движение молдаван, на молдавской стороне наряду с военными формированиями выступала «Добровольческая лига» (примерно 4000 чел.) и полицейские подразделения;

с другой — русское, украинское и молдавское население, проживающее по левому берегу Днестра, гагаузы (152 000 чел.) христиане тюркской народности, на стороне ПМР выступали Гвардия Приднестровской Республики, а также подразделения казаков.

Кроме противостоящих сил Молдовы и Приднестровья, существовала и действовала «третья сила», диверсионными действиями пытающаяся сорвать процесс стабилизации в регионе.

Первые столкновения в Приднестровье обходились вначале без гибели людей. Однако неуступчивость и отказ от поиска копромиссов впоследствии обернулись трагедией.

Молдова. Площадь 337 тыс. кв. км, Численность населения 4,352 млн чел., из которых 65 % молдаван, 13 % русских, 14 % украинцев. Протяженность границы с Украиной 939 км, из них 270 км приходится на ПМР.

Военно-политическая обстановка в Молдове вызывает озабоченность, прежде всего, в Украине, имеющей непосредственную границу с Приднестровьем.

Только за 1995–1996 годы число россиян в Молдове увеличилось в 10 раз — здешние жители активно принимают российское гражданство. В течение трех лет это сделали 30 тыс. чел., и около 60 тыс., по предварительным данным, намерены его получить. Причем среди них не только русские, но и украинцы, гагаузы, евреи, молдаване — по «пятому пункту» закон о гражданстве РФ прием не ограничивает [3].

В Кишиневе говорят, что проводниками советизации и руссификации правого, бессарабского, берега выступали приднестровские молдоване, чей язык был насыщен русскими словами.

Подавляющее число предприятий молдавской промышленности подчинялось союзным министерствам в Москве. Огромные заводы, многие из которых принадлежали ВПК, были своего рода экстерриториальными зонами, на которые не распространялась республиканская власть.

Когда летом 1990 г. Молдова провозгласила свой суверенитет, лидеры Приднестровья немедленно заявили о своем несогласии с ним и объявили о создании Приднестровской Советской Социалистической Республики. События развивались стремительно и неуправляемо. Поводом для событий послужили выступления (в том числе и руководителей республики) за присоединение Молдовы к Румынии.

После этого процесс формирования новых органов власти на Правобережье и Левобережье шел практически параллельно с небольшим опережением в пользу Кишинева.

Лингвистическая предпосылка к конфликту. В Молдове, как и в других республиках бывшего Союза, одной из первоочередных задач внутригосударственной политики стало коренное изменение языковой ситуации во всех сферах и в сжатые сроки.

Более того, Закон «О функционировании языков» на территории Молдавской ССР провозглашал румынский язык государственным и возвращал румынский алфавит. Этот Закон, принятый 31 августа 1989 года, еще до распада СССР, был использован незамедлительно. Механизм языковой дискриминации сработал, как детонатор, социальные и политические последствия которого огромны.

Внешне взвешенный текст Закона не мог ввести в заблуждение и в действительности ущемлял интересы русскоязычного населения. В то время как молдаване владели и молдавским, и русским языками, многие переселившиеся сюда украинцы и русские слабо владели молдавским языком. Поэтому русскоязычное население Молдовы рассматривало закон, как угрозу своему существованию. Закон об легчил руководству Приднестровья решение об отделении от Молдовы.

Кстати, подавляющее большинство населения поддерживало этот проект и выступало за оба государственных языка, но все же с преобладанием роли русского. Ведь он был практически языком межнационального общения.

Позднее миссия СБСЕ рассматривала Закон как одну из причин конфликта. С точки зрения обеспечения прав человека и создания предпосылок для урегулирования конфликта, требовалось пересмотреть Закон.

Далее последовал срыв военного парада 7 ноября 1989 года, штурм здания МВД в День советской-милиции.

Механизм конфронтации был запущен: повод всегда находится. Но одна его зловещая особенность не учитывается в полной мере: конфликт выходит из-под контроля людей, начинает развиваться по собственному чудовищному сценарию, в рамках которого сквозь муки и страдания проходят все без исключения — виновные и невинные. Победителей нет — только побежденные. В состоянии ли мы внести смысл и ясность в понимание тех предпосылок, которые неотвратимо ведут к взрыву?

В нашем отношении к молдавским проблемам есть что-то от наивности и самообмана человека, уверенного в своем выборе и не подозревающего о том, что им манипулируют, навязывая именно такой выбор. МНФ успешно сеял ветер — народ пожинал бурю.

Население Молдовы не участвовало 17 марта 1991 года в референдуме о сохранении СССР. На стадии революционной борьбы НФМ заручился сочувствием и поддержкой широких слоев населения и либерально настроенной интеллигенции, что в условиях общеполитической смуты позволило лидерам движения захватить власть в границах Молдовы.

После захвата власти НФМ приступил к своей законодательной деятельности: 27 апреля 1990 года парламент Республики Молдова принял Закон «О Государственном флаге» (введен «триколор» — сине-желто-красный флаг румынского государства с добавлением орла с бычьей головой), а 3 ноября — «О Государственном гербе». Румынский национальный гимн — революционная песня 1848 года — был объявлен гимном Молдовы. Правительство взяло курс на объединение с Румынией. Кишинев стал похож на Мюнхен времен пивных нацистских путчей. Избивали народных депутатов, избивали семьи отъезжающих евреев. Разгромлена газета «Молодежь Молдавии», журналисты взяты заложниками, подожжена редакция газеты «Вечерний Кишинев».

Националисты, выламывая двери, врывались в частные дома, избивали людей, грабили. В центре города забит до смерти Дима Матюшин, не сумевший ответить на вопрос, заданный по-румынски. И это все при полном бездействии полиции. Это было в 1989 году.

Народный фронт силой загружал автобусы жителями окрестных деревень и привозил их в город для демонстрации «национального единства», опаивая водкой, обещая «городские квартиры с мебелью» когда выгонят «оккупантов». Народный фронт захватил власть в республике полностью. Началось увольнение иноязычных. Фактически, исполнялся приказ губернатора К. Войкулеску от 15 ноября 1941 года по губернаторству «Бессарабия»: «..Гражданским служащим запрещается разговаривать во время службы на чужом языке… Учащимся запрещается разговаривать на чужом языке, за исключением языков, преподаваемых в лицее. Нарушение карается тюремным заключением до двух лет».

По сути на самом высоком государственном уровне руководитепями Молдовы была провозглашена языковая и этническая унификация «румынского» и «молдавского» как языков, так и собственной нации, которая начиная с середины 80-х решила, что она — «румынская». Приднестровский народ, включая приднестровцев молдавского происхождения, не желал ни именоваться «румынами», ни считать «румынским» свой язык (основанный на кириллице). Противоположная сторона упорно продолжала считать себя румынами и, объявив приднестровцам войну, вооружила своих солдат румынским оружием, обмундированием с румынскими нашивками, признав в качестве собственной государственной символики румынский флаг и гимн «Пробуждайся, румын». Таким образом, как и в годы Второй мировой войны, приднестровцы сражались с румынами. Насильственный распад Молдовы произошел как следствие появления нового румынского государства — Республики Молдова, провозгласившего курс на объединение с «матерью-родиной» Румынией, посчитав, что Приднестровье — это такая же «румынская» земля, как и Бессарабия. В ответ на адекватные меры самозащиты со стороны приднестровцев Молдовы развязала военную кампанию и попыталась оккупировать Приднестровье.

На протяжении последних 15 лет Молдова и Приднестровье развиваются как два самостоятельных и абсолютно не похожих друг на друга государства. Приднестровский народ является современной и уже сложившейся общностью, отдельной от Республики Молдова. Приднестровский народ тяготеет к своим историческим узам братства с соседними славянскими народами — украинцами и россиянами. Однако отнюдь не ставит основной своей целью воссоединение с соседними государствами, неоднократно в ходе референдумов подтвердив стремление к независимости и подлинному суверенитету.

Молдова, наоборот, на самом высоком уровне, провозгласила стратегической целью вхождение в состав Румынии. Напомню, что румыны из Молдавии, устраивавшие этнические чистки на территории Приднестровья, особо жестоко пытали приднестровских молдаван, считая их предатепями румынского народа». Эксперт, не наблюдающий этническую составляющую в данном конфликте, либо некомпетентен, либо действует в интересах лишь одной из сторон. Данная позиция американских и европейских дипломатов никоим образом не способствует урегулированию конфликта и полноценному диалогу равных сторон, которыми в переговорном процессе во всех основных документах обозначены Молдова и Приднестровье.

Рождение Республики Молдова. Точкой отсчета последовавших событий новейшей истории принято считать 5 июня 1990 г., день, когда Верховный Совет Молдавской ССР установил новое название государства — Республика Молдова. 5 июня 1990 года был объявлен незаконным I съезд депутатов Приднестровья. Ему приписаны обвинения в создании параллельных структур власти. Раздались угрозы применения санкций в отношении его организаторов.

23 июня 1990 года ВС Молдовы принял Декларацию о суверенитете, которая его выводила из состава СССР. И тут же появилось Заключение комиссии ВС ССР Молдова о денонсации пакта Молотова-Риббентропа, в результате которого стало возможным «незаконное провозглашение 2 августа 1940 года Молдавской ССР». Бессарабия объявлялась оккупированными румынскими землями, которые надлежало вернуть. Таким образом, государство самоликвидировалось.

В это же время вступил в силу Закон о молдавском гражданстве. Бывший деятель Коммунистической партии Мирча Снегур возглавил национальное движение и стал председателем Верховного Совета.

28 июня 1990 года было принято за № 41 Заключение комиссии Верховного Совета ССР Молдова по политико-юридической оценке советско-германского договора о ненападении и дополнительного секретного протокола от 23 августа 1939 года, а также их последствий для Бессарабии и Северной Буковины.

В Заключение было подчеркнуто «незаконное провозглашение 2 августа 1940 года Молдавской ССР, которое было актом расчленения Бессарабии и Буковины. Передана под юрисдикцию Украинской ССР Северной Буковины и уездов Хотин, Измаил и Четатя Албэ противоречило исторической правде и этнической реальности того времени». (Исторически реальность состоит в том, что в 1924 году на территории УССР была образована Молдавская АССР, хотя молдаване составляли лишь 30 % ее населения].

Тогда в соответствии с этой логикой Верховный Совет ССР Молдова тем самым освобождал себя от права высшего органа суверенного государства ССР Молдова. Да и само существование такого государства, по логике Заключения, исключается, ибо ее территории признаются территорией Румынией, оккупированной с 1940 года Советским Союзом.

В силу этого Второй чрезвычайный съезд народных депутатов всех уровней Приднестровского региона 2 сентября 1990 года дал политико-правовое обоснование создания Приднестровской Молдавской Советской Социалистической Республики.

2 сентября 1990 года этот съезд своим постановлением образовал Приднестровскую Молдавскую Советскую Социалистическую Республику. С включением в состав Приднестровской МССР: Григориопольского, Дубоссарского (левобережная часть), Рыбницкого, Слободзейского (в том числе правобережная часть) районов; городов Бендеры, Дубоссары, Рыбница и Тирасполь. В этот день была также принята Декларация «Об образовании Приднестровской Молдавской Советской Социалистической Республики».

27 августа 1991 года парламентом Республики Молдова в Кишиневе была принята Декларация о независимости республики Молдова.

В Декларации было провозглашено: «Республика Молдова — суверенное независимое и демократическое государство, могущее свободно, без вмешательства извне решать свое настоящее и будущее в соответствии с идеалами и святыми устремлениями народа в историческом и этническом пространстве его национального становления». Кроме того, было потребовано «от правительства Союза Советских Социалистических Республик начать переговоры с правительством Республики Молдова о прекращении незаконного состояния ее оккупации и вывести советские войска с национальной территории Республики Молдова» [4]. Национальные лидеры Молдовы сравнительно быстро меняют революционарскую модификацию национал-реваншисткой идеологии на державническую — по мере того как их «малая», подчиненная нация переходит в разряд «большой», доминирующей.

Оказавшись после распада СССР в роли лидеров «малой империи», раздираемой изнутри этносуверенисткими движениями еще более малых этносов — гагаузов, россиян и украинцев, они немедленно превратились в заправских «державников», более всего озабоченных сохранением «конституционного порядка и законности».

В Молдове начался подбор и выдвижение кадров не по деловым качествам, а в зависимости от знания государственного языка и их национальной принадлежности.

Нарушение хозяйственных связей Приднестровья, как и всей Молдовы, привело к срыву поставок сырья, энергоносителями, затруднило сбыт продукции.

Справка. Приднестровская Молдавская Республика (ПМР) занимает выгодное географическое положение между Республикой Молдова и Украиной и занимает узкую полосу территории вдоль левого берега Днестра площадью 4163 кв. км с общей протяженностью границ 816 км. Население Приднестровья насчитывает 556 тыс. чел. И имеет огромный по молдавским меркам потенциал (12 % общей площади Молдовы, 17 % населения]. Приднестровье включает Григориопольский, Дубоссарский, Каменский, Рыбницкий, Слободзейский районы бывшей Молдавской ССР, а также города Тирасполь и Бендеры (Тигина).

Накануне распада СССР в 1989–1991 годы Приднестровье представляло собой промышленно развитую часть аграрной республики Молдавии. Крупные промышленные предприятия Приднестровья находились в союзном подчинение, и были гораздо крепче связаны с промышленными центрами Украины и России, чем с Кишиневом. Среди директоров приднестровских промышленных предприятий, как и среди тогдашней партийной номенклатуры, не было молдаван, как в республиканской номенклатуре — в этой среде преобладали выходцы из больших городов России и Украины.

Вся промышленность бывшей Молдавской ССР была сосредоточена именно в Приднестровье. Почти вся промышленность региона ориентирована на экспорт. Накануне распада СССР в 1989–1991 годы Приднестровье представляло собой промышленно развитую часть аграрной республики Молдавии. Крупные промышленные предприятия Приднестровья находились в союзном подчинение и были гораздо крепче связаны с промышленными центрами Украины и России, чем с Кишиневом. Среди директоров приднестровских промышленных предприятий, как и среди тогдашней партийной номенклатуры, не было молдаван, как в республиканской номенклатуре — в этой среде преобладали выходцы из больших городов России и Украины. И сегодня состояние местной экономики не хуже, чем в Молдавии, что не создает дополнительных стимулов для вхождения Приднестровья в новое государственное образование.

В 1989 году на предприятиях Приднестровья начались акции протеста и забастовки в ответ на решение молдавских властей лишить русский язык статуса государственного. В январе 1990 года проводится городской референдум — Тирасполю, столице Приднестровья, был присвоен статус самостоятельной территории. Следом такие же решения принимают другие районы Левобережной Молдавии. К марту 1992 года в регионе началась полномасштабная война с использованием тяжелого вооружения. В августе того же года противоборствующие стороны, пока еще только в городе Бендеры, впервые были разделены российскими миротворческими силами. С 1993 года вооруженных конфликтов в Приднестровье не происходит, с этого времени начинаются и переговоры по статусу этой территории.

Приднестровье производит 34 % плодовоовощной продукции, 35 % промышленной и 6 % товаров народного потребления. Здесь размещена крупнейшая в регионе електростанция — Днестровская ГРЕС, которая вырабатывает 90 % электроэнергии всей Молдовы. Через ее территорию проходят крупнейшее транспортные магистрали, газопровод, что поставляет газ у Молдову. Республика контролирует 270 км украинско-молдавской границе.

На территории ПМР фунционируют предприятия-монополисты, такие как Тираспольський завод литейных машин, который во времена Советского Союза давал почти весь объем их производства всего СССР, Молдавский завод авторефрижераторов (БЗ %), завод Молдовкабель (63 %), заводы «Злектромаш», «Электроаппарат» и др.

Почти 90 % продукции ПМР идет в Россию и другие государства СНГ. На территории ПМР действует около 100 совместных предприятий, почти независимых от экономики Молдовы.

Республика имеет необходимые атрибуты государственности — подконтрольную территорию, парламент, президента, правительство, самостоятельную судебную систему, оборону, бюджет.

Кстати, еще в 1924–1940 годах Приднестровье, как автономная республика, входила в состав Украины. В Приднестровье проживают 39 % молдаван, 26 % украинцев и 23 % русских.

Экскурс в историю. Еще в средние века левобережье как Днестра, так и Прута являлось зоной смешанного расселения славян, молдаван и кочевых народов Северного Причерноморья. Славяне вместе с другими общинами — коренная этния региона и этния эта имела своюгосударственность. В X - начале XII века территория Бессарабии входила в состав древнерусского государства, затем — Галицкого и Галицко-Волынского княжеств. В этом качестве она разделила судьбу славян, попав в середине XIII в. под власть Золотой Орды, освобождение от которой опять же стало возможным благодаря совместным со славянами усилиям всех народов региона.

В 1359 году было учреждено Молдавское княжество. Однако очень скоро оно попадает под контроль Османской империи. На рубеже XVII и XVIII веков в междуречье Прута и Днестра интересы блистательной Порты столкнулись с честолюбивыми устремлениями Романовых.

Договор 1711 года между Петром I и молдавским господарем Кантемиром предусматривал, что в случае успеха войны против турок граница России с Молдавией пройдет по Днестру. В результате русско-турецкой войны 1787–1792 годов. Приднестровье отходит к России.

В 1812 г. по Бухарестскому мирному договору с Турцией в состав Российской империи было включено междуречье Прута и Днестра, где создается Бессарабская губерния. Этот район в XIX — начале XX века входил в состав Херсонской и Подольской губерний.

В декабре 1917 года после оккупации Бессарабии румынскими войсками провозглашается ее воссоединение с «исторической родиной». Левобережье Днестра даже в те смутные времена остается за Россией.

Мысль о создании МАССР подали члены РКП(б), ранее члены Румынской коммунистической партии А. Николас, П. Киеран, И. Дик, А. Бадулеску. Они написали письмо в ЦК РКП(б) и ЦК КП(б)У, датированное февралем 1924 года. С подобной же просьбой обратился в ЦК РКП(б) и Г.И. Котовский. Просьбы были услышаны, и на состоявшемся 7 марта 1924 года заседании Политбюро ЦК РКП(б) (29 июля 1924 года) постановило:

«К. а) Считать необходимым прежде всего по политическим соображениям выделение молдавского населения в специальную Автономную Республику в составе УССР и предложить ЦК КПУ дать соответствующие директивы украинским советским органам.

б) Предложить ЦК КПУ сделать сообщение в Политбюро ЦК РКП через месяц о ходе работ по организации Молдавской Автономной Республики.

в) Поручить товарищу Фрунзе наблюдение за быстрейшим проведением этого вопроса» (Протокол № 13).

В ходе этого «проведения вопроса» данные о численности молдавского населения были заметно сфальсифицированы по отношению к переписям 1897 и 1920 годов, что диктовалось теми же политическими соображениями. Разумеется, ни о каких формах свободного волеизъявления при создании МАССР не было и речи, на что откровенно указывают даже сами формулировки о «политической целесообразности» и, особенно, о «соответствующих директивах» партийных органов советским — по духу и букве доктрины, органам народного самоуправления. Трудно не увидеть здесь прообраза грядущей драмы: отвержения партийным руководством СССР воли народа Приднестровья, выраженной через Советы, о чем подробнее будет сказано ниже. Но и в 1924 году вся процедура имела жестко командный характер: директивы высших партийных органов были направлены в местные партийные организации и приняты к безоговорочному исполнению [5].

12 октября 1924 года III сессия Центрального Исполнительного Комитета Украины приняла решение об образовании Молдавской Автономной Советской Социалистическая Республика (МАССР) в составе Украинской ССР на заселенных на две трети славянами приднестровских землях. Новая автономная республика охватывала 11 районов левобережья Днестра с населением 545,5 тыс. чел. Территория республики составляла 8,1 тыс. кв. км [6].

Ее столицей стал город Балта, а с 1929 году центр автономии перенесли поближе к Молдавии — в Тирасполь, имея, видимо, в виду, что если действительно все-таки дойдет черед до передачи автономии в состав будущей социалистической Молдавии, то негоже отдавать в ее состав и чисто украинский город.

В Румынии этот факт не прошел мимо парламента и в один из ноябрьских дней 1924 года парламент королевской Румынии гудел и волновался: в сенате шли бурные прения по вопросу о том, как понимать новый и, несомненно, «коварный» ход Москвы — создание ею Молдавской, или, как нередко говорили тогда, Молдаванской республики (МАССР в составе УССР). Притом — на левом берегу Днестра, на территории, никогда не входившей в состав Молдавского княжества со времени его основания в XIV веке и на протяжении всей недолгой жизни самого румынского государства никогда не являвшейся объектом каких-либо притязаний с его стороны. Дебаты были острыми. Успокаивая возбужденное собрание, премьер-министр К. Братиану иронически и, как показало будущее, весьма дальновидно заметил: «Я не хочу останавливаться сейчас и здесь на тех намерениях и расчетах момента, из-за которых такая республика была образована. Я хочу рассмотреть этот вопрос с более общей и дальней точки зрения. Мы (румыны) не можем быть озабочены, а наоборот, можем только радоваться, что соседнее государство признало, что в наших территориальных притязаниях мы не пошли так далеко, как следовало бы» [7].

Тогда же, в 1924 году, газета «Лупта», близкая к военным кругам, сообщала: «Военные круги получили сведения, что единовременно с провозглашением республики не исключается возможность, что румынские села Заднестровья, недовольные большевистским режимом, решат отправить делегации к нам, чтобы заявить, что они на стороне Румынии». И дальше: «В случае советской пропаганды в Бессарабии для ее объединения с Заднестровской республикой Советы рискуют возбудить намерение перехода румынских сел Заднестровья на нашу сторону». Таким образом, сюжет грядущей драмы в основных своих чертах сложился именно в те осенние дни 1924 года, и весь он, как в ядре, сосредоточен в противостоянии двух приставок: «за-» и «при-». Когда левобережье Днестра именуют Заднестровь-ем (Транснистрией), это означает, что за точку отсчета принимается Румыния, движущаяся на восток не только от Прута, но и от Днестра. Именование же его Приднестровьем подразумевает иное: точкой отсчета в таком случае является Россия, движущаяся на юго-запад, в Причерноморье и включающая в себя земли, прилегающие к Днестру с востока. Ядру этому еще предстояло детонировать взрыв. Годы, прошедшие с той далекой осени, — годы, которые вместили в себя и катастрофу Второй мировой войны, и дорогой ценой оплаченную послевоенную стабильность Европы, застывшей в казавшихся уже незыблемыми границах, — к началу последнего десятилетия XX века сделали волнения, сотрясавшие 60 лет назад этот уголок Европы, где Карпаты сходятся с Балканами, далекими и какими-то игрушечными, словно интриги средневековых немецких дворов [8].

Образование MACCP с самого начала было ориентировано на возможность восстановления «исторического статус-кво». Такая возможность представилась в «черном» для Румынии 1940 году, когда под воздействием Германии и Италии она в результате Второго Венского арбитража была вынуждена уступить Северную Трансильванию Венгрии, а чуть позже (по Крайовскому договору) Добруджу — Болгарии.

За полтора месяца до этих событий — 26 и 27 июня 1940 года — советское правительство выдвигает Румынии два ультиматума с требованием безоговорочного возврата СССР Бессарабии и Северной Буковины.

Согласно пакту Молотова-Риббентропа, утверждают некоторые историки, часть Северной Буковины и Бессарабии отошли от Румынии к СССР. Реально Румыния в декабре 1917 года оккупировала Бессарабию и в ноябре 1918 года оккупировала Буковину.

Хотелось напомнить, что в секретном дополнительном протоколе от 23 августа 1939 года подписанном Риббентропом и Молотовым в пункте 3 записано: «Касательно Юго-Восточной Европы Советская сторона указала на свою заинтересованность в Бессарабии. Германская сторона ясно заявила о полной политической не заинтересованности в этих территориях». Имела ли Советская сторона право на такую формулировку? Безусловно, имела, ибо Румыния на то время уже в течении 21 года незаконно оккупировала Бессарабию.

Да действительно 28 июня 1940 года Красная армия вошла в пределы Румынии, и Бессарабия вновь оказалась в составе СССР.

Здесь есть необходимость вернуться к книге Анри Барбюса «Сталин», где есть такой пассаж: «Германская армия оторвала от России Прибалтийские страны и Финляндию. Союзники отторгли от нее Польшу и, дополнив ее кусками Австрии и Германии, создали независимое государство… Они украли у советского государства Бессарабию, чтобы, пренебрегая желаниями бессарабцев, заплатить ею Румынии».

Мы не будем ссылаться на авторитет Анри Барбюса, но следует обратить внимание на лексический нюанс: одно дело «оторвала», «отторгли» — это все из политического лексикона и вдруг «украли»… А слово это здесь не случайно, в литературе 20-х годов подобная интерпретация по поводу именно Бессарабии встречается. Дело оказывается в том, что в декабре 1917 года Румыния оккупировала Бессарабию.

5 марта 1918 года в Яссах (и в Одессе 9 марта 1918 года) при участии держав Антанты представители Румынии Москвы подписали «Соглашение между РСФСР и Румынией об очищении Румынией Бессарабии».

Согласно этому соглашению Румыния обязывалась очистить Бессарабию в течение двух месяцев. Немедленно же она очищает стратегический пункт Жебря-ны — местность, лежащая в глубине бухты, близ устья Дуная. Все очищаемые румынскими войсками местности занимаются сейчас же русскими войсками. После двух месяцев в Бессарабии остается румынский отряд из 10 000 человек для охраны румынских складов и железнодорожных линий [9].

Румыния взятое обязательство не выполнила, более того, Румыния неоднократно обращалась к державам Антанты, чтобы те приняли решение о включении Бессарабии в состав Румынии, однако она так и не получила международного правового документа на владение Бессарабией. Таким образом, договор от 5 марта 1918 года как бы оставался в силе. А Румыния его игнорировала. Вот почему у Анри Барбюса появилось слово не из политического лексикона — «украли».

Нота Москвы. 26 июня 1940 года Советский Союз направил «Ультимативную ноту Румынскому правительству», где было подчеркнуто: «Правительство СССР считает вопрос о возвращении Бессарабии органически связан с вопросом передачи Советскому Союзу той части Буковины, население которой в своем громадном большинстве связано с Советской Украиной как общностью исторической судьбы, так и общностью языка и национального состава. Такой акт был бы тем более справедливым, что передача северной части Буковины Советскому Союзу могла бы представить, — правда, лишь в незначительной степени — средство возмещений того громадного ущерба, который был нанесен Советскому Союзу и населению Бессарабии 22-летним господством Румынии в Бессарабии. Правительство СССР предлагает Королевскому Правительству Румынии:

1. Возвратить Бессарабию Советскому Союзу.

2. Передать Советскому Союзу северную часть Буковины в границах, согласно приложенной карте».

И заставил Румынию выполнить взятые на себя обязательства 5 марта 1918 года и не более того.

28 июня 1940 года войска Красной армии вступают на эти территории. В соответствии с принятым в августе того же года решением Верховного Совета СССР, в границы образованной Молдавской ССР включаются и районы Приднестровья. Молдавская АССР упраздняется. Большая часть ее входит в состав новой Молдавской союзной республики, южный и северный сектора Бессарабии (в том числе и выход Молдавии к Черному морю, и первая столица МАССР г. Балта) остаются в составе Советской Украины.

(На самом деле 2 августа 1940 года была образована Молдавская ССР, в которую закон устанавливал «включить город Тирасполь и Григориопольский, Ду-боссарский, Каменский, Рыбницкий, Слободзейский и Тираспольский районы Молдавской Автономной Советской Социалистической Республики, город Кишинев и Бельцкий, Бендерский, Кишиневский, Какульский, Оргеевский и Сорокский уезды Бессарабии». Как видим, в законе даже не по алфавиту, а по приоритету: сначала районы Молдавской АССР, а потом районы присоединенной к СССР Бессарабии. Мелочь, но акценты начинают смещаться: Бессарабию как бы присоединили к уже существующей Молдавской республике на основе Приднестровья.

Таким образом, исторически сложившиеся узы между сожительствующими в регионе этниями были завязаны в тугой узел, конец от которого был надежно привязан к общесоюзному Центру. Проблемы с этим узлом начались именно тогда, когда пал этот самый Центр.

Передел советского наследия. Возвращение Бессарабии в лоно СССР в июле 1940 года ознаменовал собой легитимизацию власти Тирасполя над освобожденной от румынской оккупации территорией республики. Тогда же столица из Тирасполя была перенесена в Кишинев, а 2 августа 1940 года автономия была преобразована в МССР.

Следует напомнить, что акт молдавского парламента в июле 1990 года («о незаконности и недействительности» факта создания своего собственного государства) автоматически восстановил так называемую МАССР, которая существовала до 2 августа 1940 года. Таким образом, высший орган государственной власти МССР объявил юридически самоликвидацию республики, а ее географическое пространство провозгласил румынской территорией, якобы насильственно оккупированной Советским Союзом. А это означает, что с правовой точки зрения сегодняшние «сюзеренные» претензии Кишинева к ПМР мягко говоря необоснованы!

На наш, взгляд Украине и России следовало поставить условия перед официальным Кишиневом для дальнейшего проведения переговоров по Приднестровью.

Парламенту РМ следовало бы отменить июльское 1990 года постановление о денонсации Акта создания МССР. В противном же случае придется признать: легитимным правоприемником Советской Молдавии является ПМР с открытием в Тирасполе посольств. И тогда участники переговорного процесса должны добиваться принятия ПМР в ООН, ОБСЕ, СНГ и другие структуры.

Как официальное парламентское заявление от 27 августа 1989 года, так и «Декларация о государственном суверенитете Республики Молдова» от 23 июня 1990 года содержат формулировки, осуждающие Пакт и действия, предпринятые в 1940 году, которые объединили Молдову и Приднестровье в рамках СССР. Оба текста заявлений могут рассматриваться как негласно санкционирующие провозглашение независимости Приднестровья, которое произошло в тот же период в результате проведения ряда референдумов.

Провозглашение независимости. Независимость Приднестровья была провозглашена 2 сентября 1990 года после принятия Молдовой двух документов, признающих незаконными действия, приведшие к объединению Молдовы и Приднестровья в рамках МССР.

Напомним, что по результатам референдумов, Приднестровье провозгласило свою независимость — почти за год до провозглашения независимости в Молдове и Украине. Все три страны провозгласили независимость в одностороннем порядке. Однако Приднестровье было единственным государством, провозглашению независимости которого предшествовал референдум, определивший волеизъявление народа.

Ибо только 1 декабря украинские избиратели одобрили отделение от СССР. Референдум о независимости Молдовы состоялся только в марте 1994 года. Как утверждает доклад В219, подготовленный в апреле 2006 года Международным Советом по Демократическим Институтам и Государственному Суверенитету — МС ДИиГС), «Государственный суверенитет Приднестровской Молдавской Республики (ПМР) в соответствии с международным законодательством» («State sovereignty of Prednistrovskaia Moldavskaia Respublika (Prednistrovie) under international Law» (ICDISS): стремление Молдовы к независимости начиная с 1989 года было подпитано национальной ненавистью и дискриминацией славянского народа, формировавшего большую часть населения в Приднестровье, но являвшихся меньшинством в Молдове [10].

Распад Молдавской ССР. Исторически Приднестровье никогда не являлось частью Молдовы. По заявлению высшего законодательного органа в Кишиневе от 2 августа 1989 года Советский Союз совершил акт агрессии, объединив обе стороны и включив их в состав СССР. Четыре дня спустя местный парламент, не имеющий соответствующих полномочий на тот момент, но оправдывающий свои действия ссылкой на право народа на самоопределение, принял закон о языке, объявив румынский язык государственным языком и заменив кириллическую графику на латинскую. Впоследствии был изменен флаг, и власти Молдовы перестали подчиняться центральной власти. За многократно повторяющимся призывом Молдовы «к устранению политических и юридических последствий» пакта Молотова-Риббентропа (не исключено, что это была фальшивка, появившаяся в конце 80-х годов XX века, которая должна была дать толчек к развалу СССР] последовало провозглашение независимости как Приднестровья в 1990-м, так и Молдовы в 1991 году, что положило конец их «вынужденному браку» в составе МССР. Современная Республика Молдова основывает свое образование и существование на провозглашении независимости в одностороннем порядке, сопровождающейся заявлением о том, что насильственное объединение Молдовы и Приднестровья в начале Второй мировой войны (цитируя декларацию) было лишено «какой-либо реальной правовой базы». Рассматривая данное заявление в рамках международного законодательства, Молдова ссылается на статус-кво анте беллум (положение, существовавшее до войны) как на основу своей независимости. Следствием этого принципа является невозможность истца претендовать на территорию, не принадлежавшую ему до оккупации и аннексии.

Правовой и фактический анализы демонстрируют, что в период распада Советского Союза МССР распалась на два государства-преемника: Молдову и Приднестровье, и что существующая граница между ними крайне соответствует традиционной исторической границе, разделяющей их с раннего средневековья. Сегодняшняя ситуация на бывшей территории МССР указывает на то, что фактическая самоликвидация МССР в июле 1990 года делает нынешний кишиневский режим нелегитимным. В то время как ПМР по-сути правоприемник МАССР, ранее входившей в состав Украины. То есть сегодня ПМР более легитимное образование, чем Республика Молдова. Наши политики почему-то умалчивают об этом.

Что говорят эксперты. В докладе «Государственный суверенитет Приднестровской Молдавской Республики (ПМР) в соответствии с международным законодательством» эксперты подводят итог: «Многие годы международной практики, собранные в хартиях, позволяют перечислить критерии, применяемые для определения государственности: постоянное население, определенная территория, правительство, способность войти в отношения с другими государствами. Приднестровье сейчас соответствует всем требованиям: Приднестровье имеет собственного демократически избранного президента и законодательный орган, который в настоящее время находится под контролем оппозиционной партии. Его правительство командует вооруженными силами и вступает в дискуссии с иностранными государствами» [10].

В случае с ПМР жизнеспособность государства установлена, так же как и законность процесса формирования государства. Более полумиллиона человек, живущих в Приднестровье, занимающем территорию в 4163 кв. км, успешно соответствуют всем признакам государственности в соответствии с международным правом. Приднестровье имеет хорошо функционирующее правительство с его собственными органами, конституцией, валютой, налогообложением, юриспруденцией и населением, превышающим количество жителей многих стран-членов ООН.

Украинские власти увлеклись «размораживанием конфликта» по указке Запада, а ведь юридически ПМР такое же государство, как и Молдова, и управляется ничуть не хуже, чем РМ, и имеет право на жизнь.

Право ПМР на самоопределение является не менее уважаемым, чем принцип территориальной целостности Молдовы, в состав которой эта непризнанная республика никогда не входила исторически.

Как видим, выводы убедительны, да и сама обстановка показывает, что на протяжении 16 лет ПМР подтвердила свою жизнеспособность. И «демократизировать» ее, подобно Ираку, вряд ли стоит. Молдова должна смериться и оставить ПМР в покое. Приднестровцы не очень рвутся в Молдову, которая стоит на последнем месте в Европе по уровню жизни. Да и кровь, пролитая приднестровцами в 1992 году, осталась навсегда в их памяти.

Вооруженный конфликт. Приднестровье в котором в основном, проживает русскоязычное население, имеющее наиболее развитую промышленность, категорически отвергло идею присоединения к Румынии и выступило за автономию. В конфликт так или иначе стали вовлекаться Украина и Россия. Россия защищает русскоязычное население, Украина крайне обеспокоена перспективой появления на ее границе «горячей точки» и вероятностью быть втянутой в вооруженный конфликт.

Когда усилиями России и Украины, конфликт перешел в более спокойное русло, правительство Молдовы начало учитывать, что существовал целый ряд объективных причин, препятствующих объединению с Румынией:

во-первых, в Бессарабии еще помнили, что в Румынии молдаване были гражданами второго сорта;

во-вторых, экономика Молдовы, жизненный уровень ее граждан был выше, чем в Румынии;

в-третьнк, у молдован и румын совершенно разный национальный характер. «По духу мы гораздо ближе стоим к славянам, нежели к своим румынским братьям», — говорил один из молдавских дипломатов.

Вспышка насилия в отношениях между новым государством Молдовой и отвергшей его Приднестровской Молдавской Республикой (ПМР) уже весной 1992 года вылилась в вооруженный конфликт.

На самом деле первое столкновение произошло 20 мая 1990 года, когда подразделение боевиков НФМ, включавшее переодетых полицейских, пыталось водрузить румынский флаг над г. Бендеры.

25 октября 1990 года молдавские полицейские и волонтеры (читай, наемники) под румынскими знаменами, вооруженные до зубов, попытались установить «конституционный порядок» в Гагаузии, но на помощь гагаузам пришли рабочие Приднестровья и отбили агрессию.

Жители Дубоссар, не желая впускать в город пьяный волонтерско-полицейский сброд, забаррикадировали мост через Днестр. Против граждан, вооруженных штакетником, генерал-палач Косташ бросил опоновцев (полиция особого назначения) в полной экипировке и дал приказ вести прицельный огонь. Погибли трое молодых людей: молдоване Олег Гелетюк и Валерий Мицул, украинец Владимир Готка.

Начатое в конце 1990 году карательными акциями кишиневского отряда полиции особого назначения (ОПОН) в Дубоссарах силовое подавление «пришельцев» и «сепаратистов» (так правящие круги Молдовы называли славянское население и тюркоязычных гагаузов, живущих в южных районах республики) 1 марта 1992 года переросло в конфликт.

Напомню, что политические события в тогдашнем январе развивались по своему сценарию. Украина первой в СНГ объявила о создании собственных вооруженных сил. 14-я армия в январе 1992 года оперативно подчинялась еще Одесскому военному округу. Командовал войсками округа генерал-полковник Иван Морозов, который ранее служил на Дальнем Востоке.

16 января 1992 года Юрий Максимович Неткачев, вновь назначенный командующий 1-й общевойсковой армией, с заместителем главнокомандующего Сухопутными войсками генерал-полковником Борисом Громовым вылетели с аэродрома Чкаловский в Тирасполь. Б. Громову было поручено представить генерал-майора Ю. Неткачева личному составу 14-й армии, взамен генерал-лейтенанта Геннадия Яковлева, и местному руководству.

Справка. Юрий Максимович Неткачев в 1988 года окончил Академию Генерального штаба и прибыл и Бобруйск на должность первого заместителя командующего 5-й гвардейской танковой армией и с этой должности был назначен на должность командарма 14-й армии. Основная группировка 14-й армии, главные ударные силы как раз находились на ее территории. Офицерам ставили ультиматум: принимаешь украинскую присягу — остаешься служить, не принимаешь — скатертью дорога. Всю армейскую недвижимость, технику, вооружение и имущество тогдашний президент Украины Леонид Кравчук объявил достоянием республики.

В феврале 1992 года Одесский округ уже возглавил новый командующий генерал-лейтенант Радецкий В. Г. Командарму 14-й общевойсковой армии генерал-майору Неткачеву он четко заявил: «Вы нам не подчиняетесь, поскольку дислоцируетесь в Молдавии. У вас своя свадьба, у нас — своя. От мощнейшей военной группировки, прикрывавшей юго-западные рубежи СССР, у меня, командарма, принявшего дела и должность, осталась едва ли не треть войска: 59-я мотострелковая дивизия в Тирасполе, две ракетные бригады в Бельцах и Бендерах, другие части, дислоцированные на территории Молдавии». Здесь же, по соседству, оставались части окружного подчинения, которые не входили в состав 14-й армии — инженерно-саперные бригады в Дубоссарах и Рыбницах, понтонно-мостовой полк в Бендерах и т. д. На территории ПМР жило около 10 тысяч офицеров, которые в свое время служили в 14-й армии [11].

К марту 1992 г. противостояние между Кишиневом и Тирасполем переросло в вооруженный конфликт. В связи с постоянно ухудшающейся политической обстановкой 28 марта 1992 г. было объявлено чрезвычайное положение с президентским правлением.

Как и следовало ожидать, в нее оказались вовлеченными не только местные (правительственные и «неконституционные») вооруженные формирования, но и части дислоцированной в Молдавии 14-й армии бывшего СССР, а также наемники и добровольцы из стран СНГ и Румынии.

29 марта 1992 года в годовщину объединения Бессарабии, оппозиция готовила митинг по всей Молдове, собираясь выйти на них с лозунгами «отставки президента». Однако президент Молдовы Мирча Снегур нанес упреждающий удар и 28 марта, накануне митинга, объявил о введении в Приднестровье чрезвычайного положения. Указ сорвал работу согласительной комиссии, вызвал резкую эскалацию конфликта, но зато оппозиция превратилась в союзника президента.

Оружие Молдовы. Немаловажную роль в оснащении создаваемых вооруженных сил Молдовы сыграло вооружение и военная техника 14-й армии. По имеющимся сведениям, командующий 14-й армии генерал-майор Неткачев передал Молдове по состоянию на 15 апреля 1992 года следующее вооружение и военную технику:

5381 БХИ (база хранения г. Флорешты) — 21 радиостанцию Р-145 на базе БТР-60; звуковещательную станцию ЗС-88; 3 разведывательные химические машины РХМ-4; 54 гусеничных тягача МТЛБ-АТ; 2 разведывательные химические машины на шасси МТЛБ; 27 9П148 ПТУР на базе БРДМ; 12 зенитных пушек калибра 57-мм; 32 зенитные установки ЗУ-23;

4-й артиллерийский полк г. Унгены —32 152-мм пушки-гаубицы Д-20; 21 152-мм пушки «Гиацинт» 2А36; 7 радиостанций Р-145; 20 1В18 и 1В19; 53 гусеничных тягача МТЛБ-АТ; 6 передвижных разведпунктов;

603-й реактивный полк г. Унгены — 28 реактивных систем залпового огня «Ураган» калибра 280-мм; 1 БМ13 «Катюша»;

275-я зенитная ракетная бригада г. Кишинев — 2 зенитных ракетных дивизиона С-200; 3 зенитных ракетных дивизиона С-75; 4 зенитных ракетных дивизиона С-125;

86-й истребительно-авиационный полк г. Муркулешты — 31 самолет МиГ-29; 2 самолета МиГ-29УБ. Вертолетный отряд г. Кишинев — 4 вертолета Ми-24; 4 вертолета Ми-4.

Стрелковое оружие (только в вооруженным силам Молдовы) — 27 РПГ-7; 2714 автомат Калашникова АК-74; 50 пулеметов; 882 пистолетов Макарова [12].

В результате уступок Москвы и при попустительстве маршала авиации Евгения Шапошникова весной 1992 года Молдова приватизировала полк РСЗО «Ураган» — 24 единицы, дивизион тяжелых минометов «Пион» (они могут стрелять ядерными боеприпасами), противотанковый полк — 54 единицы (ПТ пушки «Рапира»), Кроме этого, на базе хранения под Кишиневом находилось 220 МТЛБ, а также около 12 тыс. единиц стрелкового оружия. В 1993 году, после вывода личного состава парашютно-десантного полка из молдавской столицы, там осталось около 120 боевых машин десанта (БМД-1).

Приднестровцы приватизировали поменьше, но и этого оружия хватило бы для ведения крупномасштабных боевых действий. Гвардейцам ПМР было передано около 7 тыс. единиц стрелкового оружия, в результате предательства некоторых офицеров они «прихватизировали» противотанковую батарею, 7 танков, около 10 бронетранспортеров. В свое время приднестровцы сами выпускали 82-мм минометы, возможно, стрелковое оружие ИЗ].

В 1993 году после вывода личного состава 300-го парашютно-десантного полка из Кишинева там осталось около 120 боевых машин десанта БМД-1.

По примеру Украины Игорь Смирнов подписал указ, согласно которому военные городки и все, что в них осталось, объявлялись собственностью самопровозглашенной республики.

К лету 1992 года война приняла позиционный характер. Театр военных действий расширился и охватывал левобережные села Роги, Кочиеры, Погребы, Кошница, Пырыта и Дороцкое на подступах к Дубоссарам, а также правобережный город Бендеры с селами Гиска и Кицканы. Систематическим артобстрелам подвергались жилые кварталы приднестровских райцентров Дубоссары и Григориополь. В такой обстановке попытка разведения конфликтующих сторон в Бендерах при помощи военных наблюдателей России, Украины, Молдовы и Румынии не дала результатов.

23 мая «для обеспечения территориальной целостности Молдовы» распоряжением ее президента Мирчи Снегура в подчинение министерству обороны передавались боевые части МВД и МНБ. Такие преобразования, учитывая безвозмездную передачу Молдове вооружения бывшей Советской армии (в т. ч. авиаполк МиГ-29 в Маркулештах) главкомом Объединенных вооруженных сил СНГ Евгением Шапошниковым, могли означать только разрастание конфликта.

Правда, 18 июня парламентарии Молдовы вместе с приднестровскими депутатами утвердили основные принципы мирного урегулирования, которые предусматривали разъединение противоборствующих сторон, расформирование добровольческих военизированных формирований (это касалось, прежде всего, приднестровской стороны] и возвращение беженцев к местам постоянного проживания. Всем казалось, что война закончится с часу на час, однако понадобились всего одни сутки, чтобы эти иллюзии развеялись.

В июне эта же оппозиция резко выступила против мирных предложений парламента Молдовы, после чего 10 июня высшим руководством республики был отдан приказ о начале карательной операции в г. Бендеры. Вторжение в город моторизованной бригады сопровождалось выступлением по радио президента Снегура, продемонстрировавшего тем самым свою личную причастность к этой акции. Ее итог — 200 погибших и более 300 раненых только за три дня 19–21 июня.

Формальным поводом для операции стал инцидент, суть которого сейчас определить невозможно. По версии Снегура, 19 июня «незаконные гвардейские формирования и другие военизированные части предприняли яростную атаку на местное отделение полиции». По приднестровским источникам, в тот день полицейские Молдовы захватили офицера гвардии ПМР, а группа гвардейцев, прибывшая к нему на помощь, была обстреляна. Так или иначе, мелкая стычка переросла в уличные бои. В 19.00 по Кишиневской и Каушанской трассам в Бендеры вошли молдавские колонны бронетранспортеров, артиллерии, танков Т-55.

В течение нескольких часов город был занят армией Молдовы. Беспорядочная стрельба из всех видов оружия привела к огромному количеству жертв среди мирного населения. Массированные удары части РМ наносились по зданию горисполкома, казармам гвардейцев, горотделу милиции.

На рассвете 20 июня части армии Молдовы захватили вокзал Бендеры-1, жил-соцбанк. Огонь вели танки, САУ, БТРы; из села Липканы шел минометный обстрел города. Одна из мин попала в склад ГСМ в/ч 48414 14-й армии России, что привело к гибели российских солдат. Несколько танков вооруженных сил ПМР пытались прорваться в Бендеры на помощь обороняющимся, но были остановлены огнем противотанковых пушек «Рапира».

Днем части армии Молдовы предприняли штурм Бендерской крепости, где располагалась ракетная бригада 14-й армии. При отражении атаки с российской стороны были убитые и раненые. От «случайно» залетевших на территорию войсковых частей Российской армии получили ранения еще несколько военнослужащих. В течение всего дня 20 июня продолжались провокации армии Молдовы против 14-й армии, занимавшей в конфликте позицию строгого нейтралитета.

Видя, как уничтожается город, женщины из Бендерского забастовочного комитета захватили несколько единиц боевой техники 59-й мотострелковой дивизии Российской армии. На этой технике гвардейцы, казаки и ополченцы из Тирасполя двинулись к Бендерам, смяв обе батареи артиллерии Молдовы на мосту, пробились к осажденному зданию горисполкома. Эти танки прорвали кольцо осады. Войска РМ стали беспорядочно отступать. К утру 21 июня они контролировали лишь два микрорайона Бендер и пригородное село Варница [14].

В воскресенье 21 июня бои за город продолжались. Около 12.00 начался минометный обстрел Ленинского микрорайона; город переполняли молдавские снайперы, стрелявшие по любой движущейся цели. Из-за непрекращающихся боевых действий было невозможно убрать трупы на улицах, что в 30-градусную жару создавало угрозу эпидемий. Жители хоронили убитых прямо во дворах, на месте гибели.

22 июня бои в Бендерах не прекратились. Жестокому артобстрелу подверглось болгарское село Парканы.

23 июня перед ВВС Молдовы была поставлена задача разрушить стратегически важный мост через Днестр, связывающий Приднестровье с Бендерами. Для нанесения удара были задействованы два самолета МиГ-29, которые несли по шесть бомб ОФАБ-250. Вероятно, для контроля за результатами налета в операции принял участие один МиГ-29УБ.

В 19.15 молдавские пилоты произвели бомбометание, но неточно, и мост остался цел, а все бомбы упали на близлежащее село Парканы. Прямым попаданием был уничтожен дом, в котором погибла вся семья. Официальные лица Молдовы поначалу отрицали причастность своих ВВС к налету; однако потом военный министр РМ признал факт разрушения дома, но начисто отверг заявления СМИ о гибели людей.

Тем не менее, 23 июня наблюдалось относительное затишье. Городской совет сумел договориться с отделом полиции о прекращении огня, чтобы похоронить убитых, число которых за прошедшую ночь достигло трехсот. В городе не было электроэнергии, не работала телефонная связь, отсутствовал газ. По-прежнему действовали снайперы. Местная полиция, удерживая часть города при поддержке ОПОНа, минировала улицы, воздвигала баррикады, рыла окопы.

29 июня затишье закончилось: около 19 часов армия Молдовы возобновила массированный обстрел города из гаубиц, минометов, гранатометов и стрелкового оружия. Вооруженным формированиям ПМР удалось подавить некоторые огневые точки противника лишь через три-четыре дня.

В начале июля вновь была достигнута договоренность о прекращении огня, которая, однако, постоянно нарушалась не только в Бендерах, но и по всей линии противостояния вплоть до Дубоссар. В Бендерах части Молдовы планомерно уничтожали предприятия, оборудование которых не удалось вывезти. В течение всего месяца в разных районах города велись бои.

В ходе боевых действий 1992 года Бендеры подверглись сильным разрушениям, 80 тысяч жителей стали беженцами, около полутора тысяч было убито и ранено. Сейчас основная часть разрушений ликвидирована, но следы боев еще напоминают о себе. За мужество и героизм, проявленные бендерчанами в защите завоеваний ПМР, в 1995 году город удостоен высшей награды — Ордена Республики [15].

Предпринятая в июле по приказу Кишинева попытка молдавской армии взять Бендеры провалилась. Бывший тогда командующим дислоцированной в Приднестровье 14-й армии генерал-майор Александр Лебедь приказал блокировать подступы к городу и мост через Днестр.

В течение всех 40 дней молдавские военные измывались над всем что попадало им под руку, пытались сбить и флаг Приднестровья, который возвышался на здании администрации на главной площади г. Бендеры.

Такого оборота событий никто не ожидали, поэтому за время летних военных действий со стороны приднестровцев погибли больше 500 человек, 80 пропали без вести. Молдавская сторона число жертв своих военных не раскрывает и по сей день.

Лишь 21 июля президентами России и Молдовы Борисом Ельциным и Мирной Снегуром было подписано соглашение «О принципах мирного урегулирования вооруженного конфликта в Приднестровском регионе Республики Молдова».

Соглашение подписано, но конфликт не разрешен до сих пор.

Только 29 июля 1992 года Тульская воздушно-десантная дивизия вошла в Бендеры и установила мир в регионе. Миротворческие силы России и по сей день сдерживают противостояние и пресекают возможность военных действий в Бендерах.

Россия, Молдова и Приднестровье объявили полосу вдоль Днестра зоной безопасности, контроль за которой был поручен трехсторонним миротворческим силам в составе российских, молдавских и приднестровских контингентов под наблюдением Объединенной контрольной комиссии (ОКК). Бендеры были объявлены «зоной безопасности» со специальным режимом.

Интерес Румынии к положению в Приднестровье, а также факты поставки вооружения и непосредственное участие румынских граждан в конфликте, усилило антирумынские настроения и на левом берегу Днестра, и в Москве, и среди коренных жителей Молдовы.

В ходе вооруженного конфликта в молдавской армии, как и в Приднестровье, оказалось большое количество вооружения (причем современного) и боеприпасов. По неофициальным данным, этого вооружения, с учетом уже сформированных Молдовой полицейских и ополченских частей, хватит для сформирования двух мотострелковых полков и частей боевого обеспечения. Учитывая наличие у Молдовы таких боевых систем, как «Ураган», «Гиацинт», многоцелевых истребителей-бомбардировщиков МиГ-29, можно было предположить, что период стабилизации военно-политической обстановки в регионе будет продолжительным.

Вооруженный конфликт в Приднестровье лег тяжелым бременем на экономику Молдовы, отбросив ее на многие годы. Расходы на боевые действия в Приднестровье составляли 4 млн руб., в Молдове — до 15 млн руб. в день. Разрушения в г. Бендеры составляют более 50 % от общего числа зданий.

Приведем трагические цифры войны 1992 года: официально зарегистрировано более 500 погибших жителей ПМР и иностранных граждан, оказывавших ей помощь в отражении агрессии Молдовы: жителей Тирасполя —109 человек; Бендер — 209; Слободзейского района —14; Григориопольского района — 9; Дубос-сарского района — 58; Рыбницкого района — 22; Каменского района — 3; иностранных граждан — 76 человек. Причем 389 погибших — бойцы, с оружием в руках защищавшие Приднестровскую Молдавскую Республику, в том числе: Республиканской гвардии —124 человека; Народного ополчения —137; казаков — 84; ТОО — 36; батальона МГБ «Дельта» — 4; батальона МВД «Днестр» — 4 человека. Но это не окончательные данные, так как люди до настоящего времени продолжают умирать от ран и болезней, полученных на войне, и безжалостная кровавая статистика войны продолжает расти.

По данным депутата парламента Молдовы Постована, потери среди МВД и МНБ составили: 152 погибших, в том числе 69 полицейских, 11 карабинеров, 13 сотрудников МНБ, и 573 раненых ИБ].

Большое количество убитых и раненых, обездоленных из-за потери жилья, как с той, так и с другой стороны будут вызывать взаимную ненависть еще долгие годы. Разрушенная экономика не справится с обеспечением населения, следует ожидать социальных взрывов и нестабильности правительства как в Молдове, так и в Приднестровье.

Поражение на парламентских выборах 1994 года Народного фронта и приход к власти аграрно-демократической партии, более лояльной к национальным меньшинствам, создали условия для мирных переговоров Кишинева с двумя обособленными от нее регионами: Гагаузией и Приднестровьем. К поиску путей объединения республики подталкивала и усугубляющаяся экономическая ситуация. К чему приводят попытки силового разрешения межэтнических и межрегиональных проблем, в Молдовы поняли на примере военного конфликта в Приднестровье.

Гагаузия. На юге республики, в Буджакской степи, гагаузы (тюркская группа православного вероисповедания) поселились более двух веков назад и сегодня насчитывают около 160 тыс. чел. В 1989 году они впервые заявили о том, что осознают себя народом, и обратились в Кишинев с прошением о предоставлении им автономии. В 1991 году после активизации движения за воссоединение с Румынией, возглавляемого Народным фронтом, пять южных районов объявили 19 августа 1990 года себя независимой от Молдавии Гагаузской республикой, создали собственные государственные структуры и национальные вооруженные формирования.

Следует подчеркнуть, что этнический конфликт в Приднестровье осознавался как борьба против «румынизации», и потому это не помешало объединиться русским, украинцам и молдаванам Приднестровья, которых поддерживали гагаузы.

Приднестровская война несколько остудила горячие головы и в Кишиневе, и в Комрате.

В ходе затяжного конфликта с молдавскими властями гагаузы добились от них согласия на особый статус Гагаузии в составе единой Молдавии.

В декабре 1994 года молдавский парламент принял «Закон об особом статусе территории», на которой компактно проживают гагаузы — тюркоязычный народ христианского вероисповедания. Закон о статусе южных народов принят с единственной, пожалуй, серьезной поправкой: формулировка «национально-территориальное образование» была заменена на автономно-территориальную. Доводы: наряду с гагаузами в регионе проживают болгары, молдаване, украинцы и русские. Селам, где эти национальности преобладают, еще предстоит решить, входить или не входить в уже заявленное автономное образование. Референдум был объявлен в 15 населенных пунктах.

В соответствии с Законом, в случае изменения политического статуса самой Молдавией (т. е. если она когда либо примет решение о присоединении к Румынии) Гагаузии гарантируется право на внешнее самоопределение.

В настоящее время Закон о статусе южных районов принят с единственной, пожалуй, серьезной поправкой: формулировка «национально-территориальное образование» была заменена на автономно-территориальную.

Следует подчеркнуть, что гагаузская автономия является исламоопасной зоной Молдавии. Известно, что весь период переговоров о статусе этой автономии крайне высокую заинтересованность в проблеме проявляли Турция и, в меньшей мере, Саудовская Аравия.

Гагаузии разрешено иметь собственную национальную символику, законодательные собрания, действующие в рамках Конституции республики. Официальными языками на ее территории признаны молдавский, гагаузский и русский. Считается, что исход гагаузскоговопроса — модель которого можно будет переложить и на Приднестровье, переговоры по особому статусу которого продолжаются [17].

Мандат. Решение о направлении в Молдову долговременной миссии ОБСЕ было принято 4 февраля 1993 года на 19-м заседании Комитета старших должностных лиц (в настоящее время — Руководящий совет). Венская группа комитета на своей 7-й встрече 11 марта 1993 года утвердила мандат миссии, в котором изложены ее задачи. В соответствии с ним, цель миссии — облегчить достижение прочного всеобъемлющего политического урегулирования конфликта во всех его аспектах. При этом имелось в виду сохранение территориальной целостности Молдовы в сочетании с признанием особого статуса Приднестровского региона [18].

Среди прочих задач миссии: выработка соглашений о выводе иностранных войск; выполнение обязательств касательно этнических и национальных меньшинств; оказание помощи в наблюдении за выполнением соглашений о достижении длительного политического урегулирования.

Миссия приступила к работе в Кишиневе 25 апреля 1993 года.

7 мая 1993 года с правительством Молдовы был подписан меморандум о взаимопонимании, определивший конкретные условия деятельности миссии на территории Молдовы в рамках ее мандата. 25 августа 1993 года после обмена письмами между руководителями миссии и президентом ПМР Игорем Смирновым вступила в силу договоренность о деятельности миссии ОБСЕ в Приднестровском регионе Республики Молдова. Власти Молдовы и Приднестровья предоставили в распоряжение миссии жилье и рабочие помещения в Кишиневе и Тирасполе.

Между тем, выведя четыре из шести миротворческих батальонов, Россия практически оставила в зоне безопасности две стоящие друг против друга армии. Молдавское руководство считает нынешнюю прослойку в днестровской зоне недостаточной для поддержания мира и запросило миротворческий контингент ОБСЕ.

А Приднестровье постепенно ввело в зону безопасности, оставленную российскими солдатами, пограничные отряды. Днестр становится четко обозначенной границей.

Формально соглашение о перемирии действует в зоне Приднестровского конфликта, однако и ныне не решен ключевой вопрос о политическом статусе территории Приднестровья и ее взаимоотношениях с центральными властями.

Важно, что, заявляя о признании независимости Молдовы, члены международного сообщества рассматривали это государство как существующее в границах бывшей Молдавской ССР. Из того же исходила и ООН, принимая Молдову в свои ряды.

Сецессия (отделение), основанная на насилии, равно как и возникающие в итоге государственные образования не могут быть оправданы ссылками ни на геополитические, ни на какие иные интересы. Насилие, какими бы благими намерениями оно ни прикрывалось, с неизбежностью ведет к подрыву стабильности, ставит под вопрос экономический и социальный прогресс и противоречит в конечном счете долговременным интересам государства и населяющих его народов. Невольно вспоминается афоризм, истинность которого неоднократно подтверждалась историей: «Не может быть правой цель, ради достижения которой требуются неправые средства».

Современное международное право исходит из того, что народы имеют право на защиту от любой угрозы их существованию, на уважение и развитие своей самобытности (самоидентичности) при недопустимости каких бы то ни было попыток принудительной ассимиляции. Однако для реализации этих прав совсем не обязательно создание самостоятельного моноэтнического государства, отделение от исторически сложившихся образований. Да и на практике это далеко не всегда осуществимо. Весь опыт мирового развития свидетельствует, что принцип «один народ — одно государство» является нередко безнадежной иллюзией, поскольку большинство этносов, как правило, многослойно (в мире существует ныне свыше 2000 наций и крупных этнических групп, а число государств не достигает и 200), а ориентация на приоритет интересов и ценностей титульного этноса ущемляет права нацменьшинств. вступает в противоречие с правами человека.

Вместе с тем собственная государственность, широкая самостоятельность в рамках единого государства, гарантируемая конституционным и иным законодательством, а при необходимости — и международным авторитетом, позволяет удовлетворять одновременно интересы личности, нации и государства, не нарушая при этом его территориальной целостности и не препятствуя прогрессивным интеграционным процессам.

Политическое урегулирование. Меморандум о принципах нормализации отношений, подписанный 8 мая 1997 года в Москве в присутствии президентов РФ и Украины Бориса Ельцина, Леонида Кучмы и руководства ОБСЕ, признает Молдову единым государством, включая самопровозглашенную Приднестровскую республику. Однако в нем говорится, что о разделе полномочий и статусе приднестровцев нужно будет еще договориться.

С тех пор встречи двух президентов проводятся регулярно, говорят они много, расстаются, как правило, за полночь, но существенных сдвигов не видно. В основном идет разборка взаимных претензий, накопившихся в прошлом и возникших уже после подписания меморандума. Не имея возможности убедить друг друга за столом переговоров, каждая из сторон доказывает свою правоту «на экономическом поле».

Подписанию меморандума предшествовали продолжительные и замысловатые дипломатические маневры сторон и посредников. Маневры эти отражали как запросные позиции сторон, так и общую тенденцию развития ситуации, которая заключалась в том, что, с одной стороны, с каждым днем таяли надежды Тирасполя на международно-правовое признание своей «мятежной республики», с другой — сохранялась уверенность Кишинева, что «заграница нам поможет» и что сепаратисты сами вот-вот сложат оружие.

В этих условиях главный противник программного документа урегулирования — руководство Приднестровья стало менять свою позицию и с 1996 года практически само настаивало на подписании меморандума. «Мы, — комментировал позицию Тирасполя по данному вопросу спикер парламента Приднестровья Григорий Маракуца, — действительно поначалу выступали против затеи с меморандумом, так как он противоречит нашей всенародно одобренной Конституции, провозгласившей Приднестровье самостоятельным государством.

Однако, в соответствии с меморандумом, Молдова и Приднестровье — субъекты общего государства. А это разные вещи. Преодолеть эту разницу для нас было непросто. Секрет «уступчивости» приднестровской дипломатии открывался очень просто».

Текст меморандума включал статью 3, гласящую, что «Приднестровье принимает участие в осуществлении внешней политики Республики Молдова — субъекта международного права, по вопросам, затрагивающим его интересы. Решение по данным вопросам принимается по согласию сторон». Эта констатация практически выводила Приднестровье из дипломатического небытия и позволяла требовать на законном основании участия его представителей в обсуждении всех касающихся региона вопросов на всех международных форумах, включая ОБСЕ.

В Кишиневе, несомненно, видели опасность этого текста и придумали соответствующее «противоядие» в форме подписанного одновременно при участии действующего председателя ОБСЕ совместного заявления президентов Российской Федерации и Украины, которые подтвердили, что положения меморандума не могут трактоваться в противоречии с принципом территориальной целостности Республики Молдова. Соответствующее положение было включено и в текст статьи 11, согласно которой «стороны будут строить свои отношения в рамках общего государства в границах Молдавской ССР на январь 1990 года» (выделено. — Авт.).

Мещеринские соглашения. В конце сентября 1997 года состоялась встреча Петра Лучинского и Игоря Смирнова, которая завершилась подписанием протокола, содержащего ряд важных для процесса урегулирования моментов. Была достигнута договоренность о проведении регулярных (раз в месяц) встреч руководителей Молдовы и Приднестровья, подготовке совместных шагов по снижению напряженности и военного противостояния в зоне безопасности, о новом раунде переговоров на экспертном уровне по проекту промежуточного документа о разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий между Кишиневом и Тирасполем.

В результате последовавших переговоров в подмосковном селе Мещерино (610 октября 1997 г.) сторонам при помощи посредников удалось согласовать проект промежуточного соглашения (так называемого Мещеринского документа) по урегулированию конфликта, который предполагалось подписать в ходе саммита СНГ в Кишиневе 23 октября. Однако приднестровская сторона в последний момент отказалась от ранее достигнутых договоренностей и дезавуировала подписи своих представителей.

Последний пример тому — «таможенная война», разразившаяся с начала февраля 1998 года на берегах Днестра, Кишинев ввел акцизы с товаров, следующих в Приднестровье, чем еще более усугубил и без того тяжелое его экономическое положение. В ответ Игорь Смирнов принял «адекватные меры» и распорядился взимать пошлины с грузов, идущих в Молдову из стран СНГ через левобережье Днестра и к тому же — сократил на 20 % подачу электроэнергии «за невозвращенные долги». Все это заставляет искать компромиссы, откладывая на потом решение главной политической задачи.

О чем свидетельствует очередная встреча в феврале 1998 года президента Молдавии Петра Лучинского и лидера ДМР Игоря Смирнова в Кишиневе — подписано пять документов по налаживанию экономических связей, что позволяет говорить о некотором сближении позиций [19].

Украина заинтересована в стабилизации Юго-Западного геополитического пространства, которое есть сферой ее жизненно важных интересов.

Одесские соглашения. В дальнейшем были предприняты поистине титанические усилия по выводу маховика переговоров из мертвой точки. Центральное место в этих усилиях заняла четырехсторонняя (Молдавия, Приднестровье, Россия, Украина) Одесская встреча по приднестровскому урегулированию 19–20 марта 1998 года. В ходе этой встречи были достигнуты важные договоренности и подписаны документы по укреплению мер доверия между сторонами в конфликте, а также предприняты попытки решения военно-имущественных вопросов, связанных с пребыванием Объединенной группы российских войск (ОГРВ) на территории Республики Молдова.

Подписанные 20 марта 1998 года во время рабочей встречи президентов Украины, Молдовы, главы правительства России и руководителя Приднестровья документы, соглашение «О мероприятиях доверия и развитии контактов между Молдовой и Приднестровьем» и протокол «О некоторых первоочередных шагах по активизации регулирования приднестровской проблемы».

Соглашение «О мероприятиях доверия и развитии контактов между Республикой Молдова и Приднестровьем» имеет важное значение не только для регионов, но и для всего Европейского континента. Об этом сообщил на совместном заседании участников Одесской встречи Леонид Кучма, который вместе с премьер-министром РФ представляют гаранты в мирном урегулировании проблемы.

Согласно соглашению, стороны договорились в течение двух месяцев сократить состав миротворческих сил Молдовы и Приднестровья до 500 военнослужащих с каждой стороны со штабной боевой техникой и вооружением. Сейчас в регионе базируется более чем 2000 человек в составе миротворческих сил.

Участники встречи обязались содействовать тому, чтобы как можно скорее из Приднестровья было вывезено чрезмерное российское имущество. Украина выразила готовность обеспечить его транзит через свою территорию. Будет сокращено и количество контрольно-пропускных пунктов и пограничных постов. Их заменят мобильные патрули, а это значительно упростит перемещение и людей, и товаров. Предложен также план строительства до 1 мая этого года автомобильного моста через реку Днестр в районе города Дубоссары.

Получено предложение о введении в Приднестровье украинских наблюдателей.

Премьер-министр РФ и лидер Приднестровья Игорь Смирнов подписали в 20 марта 1998 протокол договоренностей по военно-имущественным вопросам. Оружие, находящееся в расположении российских войск в Приднестровье, накапливалось там в течение десятилетий. Согласно достигнутому соглашению, все оружие, принадлежащее российским миротворцам в Приднестровье, будет разделено на три части: к первой группе относится вооружение, боеприпасы и имущество группы российских войск, которое останется в неприкосновенности, вторую составит военное оборудование, подлежащее безусловному вывозу на территорию РФ, а в третью войдут излишки вооружения, которые могут быть либо уничтожены на месте, либо проданы. Доходы от их реализации РФ и Приднестровье разделят поровну. Приднестровская сторона обязуется не чинить препятствий по вывозу российского оружия.

По мнению А. Адамишина, продолжающего выполнять обязанности министра по делам сотрудничества РФ со странами СНГ, «встреча была результативной, попытка «подтолкнуть» процесс мирного урегулирования в Приднестровье удалась» [20].

Молдова заинтересована в замене российских миротворческих сил на украинский миротворческий контингент. Ведь известно, что Россия использует расположенный там миротворческий контингент и 14-ю армию для усиления своего геополитического влияния в регионе. Передача с лета 1996 года миротворческой функции 14-й армии значительно усилила позиции приднестровской стороны. По оценке независимых экспертов, к середине 1993 года с помощью 14-й российской армии было завершено формирование вооруженных сил Приднестровья, 70 % которой размещено в зоне безопасности в нарушение соглашения. В то же время более 52 % солдат и сержантов 14-й армии комплектуются из местного населения Приднестровья, что ставит под сомнение способность российского контингента соблюдать нейтралитет при выполнении миротворческих функций.

Подписанные в Одессе документы не решили проблему окончательно, так как самый важный вопрос, о будущем статусе Приднестровья остался не решенным.

Тирасполь отстаивает за собой право на признание государственности региона с особым международным статусом, но в рамках единых границ бывшей Молдавской ССР. Это значит: свое правительство, свой парламент и все атрибуты государственности — герб, гимн, флаг и т. д.

В качестве примера такого образования подается Босния. Опыт боснийского урегулирования не стал в Одессе образцом для подражания, но участники встречи упоминали его как «возможную модель» в поисках политического статуса Приднестровья.

Население Приднестровья после завершения конфликта видит свою судьбу в отстаивании своих интересов. Жители Правобережья настроены более пессимистично, расселенные среди молдаван, они ощущают на себе выталкивающие факторы: провозглашение языка титульной национальности единственным языком в республике, принятие закона о гражданстве, лишивших многих русских и украинцев всяких перспектив, снижение в профессиях, преобладающих среди славянского населения, всплеск самосознания титульной нации.

Опросы показали, что русскоязычное население Молдовы считает, что появление межгосударственных отношений, политико-правовой путь решения проблемы явятся существенным препятствием на пути потенциальной миграции.

Киевские соглашения. В дальнейшем, однако, «одесские инициативы» стали угасать. В июле 1999 года его сменил «киевский импульс» — встреча высокого уровня в Киеве (16 июля), на которой, наконец, были согласованы положения о едином оборонном, правовом, экономическом и культурном пространстве. Тем не менее, Стамбульский саммит ОБСЕ констатировал в ноябре 1999 года отсутствие «ощутимых подвижек по главному вопросу — определению статуса Приднестровского региона.

Визит Президента Молдовы в Украину. 18 мая 2001 года в Украину с официальным визитом прибыл Президент Республики Молдова Владимир Воронин.

В аэропорту главу молдавского государства встречали министр иностранных дел Анатолий Зленко и другие официальные лица. В аэропорту В.Воронин заявил: «У нас есть намерение крайне серьезно строить наши отношения с Украиной, особенно потому, что в Молдове находится очень многочисленная украинская диаспора». Он также отметил, что молдавская сторона уже подготовила пакет будущих совместных соглашений.

В программе визита были предусмотрены переговоры двух президентов, после завершения которых состоятся украинско-молдавские переговоры в расширенном составе.

По их результатам планировалось подписание совместных документов, а также пресс-конференция глав государств.

Запланирована встреча Владимира Воронина с Председателем Верховной Рады Украины И. Плющем, премьер-министром В. Ющенко. Во время пребывания в Украине Президент Молдовы посетил монетный двор, Киево-Печерский историкокультурный заповедник, осмотрел выставочный центр с. Чубинское (Киевская область). Напомним, что незадолго до своего визита в Украину, В. Воронин в интервью японской газете «Санкэй симбун» заявил, что считает Россию стратегическим союзником и видит в качестве главной задачи своего правительства «вывести молдавско-российские отношения на новый этап». «Мы полностью импортируем из России полезные ископаемые, и 70 % внешней торговли Молдавии приходится на Россию», — пояснил Владимир Воронин. По его словам, к 2007 году Россия и Белоруссия сформируют «единое экономическое пространство», но и Молдавия также «заинтересована вступить в такой союз с экономической точки зрения». «Благодаря этому мы надеемся получать из этих двух стран энергоресурсы, особенно нефть и газ, по ценам ниже мировых», — сказал молдавский президент. Воронин также отметил, что Молдавия должна изучить опыт реформ, проводимых Компартией Китая.

Кишинев и Тирасполь хитроумным образом отказываются от подписания соглашения о всеобъемлющем политическом урегулировании. Кишинев готов признать право Приднестровья на автономию в составе единого государства, Тирасполь, как и Сухуми в случае с Грузией, настаивает на равносубъектности сторон, т. е., с юридической точки зрения, на конфедеративном характере будущего единого государства. Во веком случае, в приднестровском вопросе не разрешена самая главная проблема — это проблема, связанная с признанием со стороны Приднестровья себя как части Республики Молдова, на решение которой ПМР сегодня не пойдет. Фактически это означает, что к началу 2003 года стороны, по существу, были так же далеки от соглашения, как и в самом начале конфликта в 1990 году. Миф о том, что приднестровский конфликт близок к завершению, не более чем миф. В этом отношении он ничем не отличается от других так называемых замороженных конфликтов на постсоветском пространстве.

Украина и Россия за урегулирования конфликта. Россия, Украина и ОБСЕ, являющиеся посредниками в процессе приднестровского урегулирования, намерены в ближайшее время передать руководству Молдавии и Приднестровья разработанный ими пакет компромиссных предложений и рекомендаций для решения приднестровского конфликта.

Об этом сообщил журналистам в Кишиневе глава миссии ОБСЕ в Молдавии Уильям Хилл.

По его словам, данный документ готовился в течение сентября и октября 2003 года. Он содержит компромиссные предложения для решения вопросов, касающихся государственного устройства будущего федеративного государства, разграничения властных полномочий между Кишиневом и Тирасполем, а также некоторые гарантии безопасности в реинтегрированной Молдавии.

Глава миссии ОБСЕ в Молдавии выразил надежду, что данные предложения помогут активизировать переговорный процесс между Кишиневом и Тирасполем и найти оптимальный вариант окончательного решения приднестровского вопроса [21].

План Козака. 20 ноября 2003 года лидеры Молдавии и Приднестровья получили от МИД России новый Меморандум (план! урегулирования приднестровского конфликта. Суть российского миротворческого плана предполагает превращение Молдавии в федеративное государство с двумя субъектами федерации — Приднестровской республики и Гагаузии. Принципиально новым является то, что предложен детальный план урегулирования с представлением конкретных положений, которые достаточно детально регулируют конструкцию будущего федеративного государства.

План предусматривал:

• создание асимметричной федерации, в которой будут существовать два субъекта — Приднестровье и Гагаузия;

• создание двухпалатного парламента:

• введение переходного положения до 2015 года;

• «полную демилитаризацию будущего государства» при сохранении в регионе российских миротворческих сил на весь период демилитаризации зоны конфликта;

• придание русскому языку статуса государственного (истоки конфликта Козак видел в «нарушении интересов русскоязычного населения»);

• представительство Приднестровья в политической системе новой федерации на паритетных с Молдавией основаниях.

По замыслу, после окончательного согласования положений плана должно было состояться подписание 25–26 ноября 2003 года соглашения между Молдавией и Приднестровской республикой об урегулировании длившегося 13 лет конфликта.

Однако Россия разработала план в рамках пятистороннего формата переговоров по урегулированию конфликта с участием основных заинтересованных сторон — Кишинева и Тирасполя, а также гарантов безопасности — ОБСЕ, России и Украины. Но в последнее время на Западе возникли претензии в том, что урегулирование конфликта проводится без участия Евросоюза и соседа Молдовы — Румынии. Поэтому среди экспертов ОБСЕ появились разногласия относительно плана России по урегулированию приднестровской проблемы.

Справка. 24 ноября 2003 года секретариат ОБСЕ в Вене господин де Хооп Схеффер изложил свою позицию, заявив: «ОБСЕ не одобряет планов России в отношении Молдовы, однако если стороны действительно придут к соглашению в соответствии с предложенным Россией планом, то ОБСЕ займет нейтральную позицию». То есть решение этого вопроса ОБСЕ оставляет за молдавским народом. Также и ряд стран — членов ОБСЕ «серьезно озабочены отсутствием ясности в предложенном разделении власти между центральными и региональными властями. Но если стороны достигнут соглашения, ОБСЕ готова к продолжению сотрудничества с обеими сторонами в процессе выработки как новой Конституции, так и оказать помощь в подготовке общенационального демократического референдума с тем, чтобы молдавский народ смог выразить свою волю в отношении будущего своей разделенной страны.

Эксперты обращают внимание на то, что урегулированию приднестровского вопроса препятствует фактор столкновения интересов внешних сил и местных политиков, стремящихся к получению своих политических дивидендов в тот самый момент, как никогда ранее, Молдова так была близка к началу полномасштабного урегулирования приднестровской проблемы.

План, предложенный Россией, является результатом реального компромисса сторон. Принципы асимметричной федерации, механизмы функционирования демократических институтов, заложенные в проекте, предельно полно подходят для Республики Молдова. Но принятие документов такой стратегической важности не может осуществляться при наличии противостояния с чьей-либо стороны.

Выбранный Молдовой курс на европейскую интеграцию обусловливает непременное одобрение предложенного плана урегулирования европейскими структурами, V в первую очередь ОБСЕ. Это необходимо, прежде всего, для того, чтобы европейское будущее молдавского государства никогда и никем не могло быть поставлено под сомнение.

Поэтому в таких условиях руководство Молдовы посчитало преждевременным подписание плана без согласования его положений с европейскими организациями.

Эксперты отмечают и позитивную сторону этого плана как давший толчок процессу вывоза российского вооружения из Приднестровья. Предстоит вывезти 50 эшелонов вооружения в течение 6–7 месяцев (из расчета 1–2 эшелона в неделю).

Похоже, что опыт, применяемый сейчас в Молдове, разработанная методология разрешения конфликтов могут быть полезны в других конфликтных зонах на территории СНГ и за ее пределами. Не исключено, что разрешение Грузино-Карабахского конфликта и урегулирования проблемы Грузии может развиваться по аналогичному плану.

Сегодня в зоне безопасности, протянувшейся вдоль Днестра на 225 км и на 12–24 км в ширину, миротворцы заняты предупреждением провокаций, недопущением действий незаконных вооруженных и бандитских формирований, пресечением транзита оружия, боеприпасов и наркотиков, обеспечением законности и правопорядка. Зона безопасности разделена на три участка: северный, центральный, южный. Это было сделано еще на первом этапе при остановке вооруженного конфликта для удобства управления, так как каждую зону создавали военные комендатуры. И в пределах этой зоны на первом этапе было размещено более 40 миротворческих постов на основных транспортных магистралях, дорогах, которые были въездными и выездными из зоны безопасности, и на всех мостах в пределах зоны безопасности.

Под контролем были также плотины гидроэлектростанций, понтонные переправы и зоны с повышенным режимом безопасности. В настоящее время в связи с тем, что объем задач, выполняемых миротворческими силами, уменьшился, решением Объединенной контрольной комиссии (политическая надстройка в миротворческой операции, работающей на постоянной основе, в которую входят представители Приднестровья, Молдавии, России, Украины и ОБСЕ) количество постов и КПП сокращено до 15. 8 из них расположены на центральном участке и 7 — на южном. Плюс к этому в городах Дубоссары и Бендеры действуют военные комендатуры.

Несмотря на политические демарши по обе стороны Днестра, стабилизация обстановки позволила значительно сократить миротворческие контингенты сторон. Сегодня в зоне безопасности несут службу. более 1 000 военнослужащих России, Молдавии и Приднестровья.

Встреча президентов. 22 апреля 2005 года в Кишиневе встретились президенты; Грузии — Михаил Саакашвили, Украины — Виктор Ющенко, Азербайджана — Ильхам Алиев и Молдовы — Владимир Воронин. Лидер Узбекистана Ислам Каримов не приехал, но представитель этой страны участвовал в качестве наблюдателя. Также в качестве наблюдателей в Кишинев прилетели президенты Румынии и Литвы — Траян Бэсеску и Валдае Адамкус. Не прибыл ожидавшийся накануне лидер Польши Квасневский. Бразды председательства в ГУУАМ Саакашвили передал Воронину.

Президент Украины Ющенко предложил ряд новых инициатив, призванных разрешить приднестровскую проблему, так называемую «дорожную карту».

Справка. «Дорожная карта» — калька с понятия road map, англоамериканского термина из области менеджмента, аналога советского «перспективного плана». В политическом контексте последних лет термин road map появляется как «план урегулирования», список действий по преодолению кризиса, предлагаемый сторонними (Ооновскими, а чаще — американскими) «кризисными менеджерами» там, где нередко они же сперва помогли его созданию.

План содержит 7 шагов среди прочего, касающихся предложений Администрации Приднестровья о создании условий для развития демократии; о проведении в ближайшее время выборов в Верховный Совет; о возможности привлечения ЕС, ОБСЕ, Совета Европы, России, США и других демократических стран и международных образований. Вместе с Украиной они должны обеспечить контроль за свободными выборами. Речь шла и о возможности трансформации международного военного присутствия на территории ПМР, о возможности допуска на военные предприятия мониторинговых миссий.

В ответ Воронин осторожно заметил, что подобные инициативы требуют «внимательного и всестороннего изучения». В свою очередь румынский лидер Бэсеску не стал комментировать киевские инициативы, но предложил подключить к переговорному процессу Румынию. Анализируя ситуацию в самопровозглашенных республиках — Приднестровье, Абхазии, Южной Осетии и Нагорном Карабахе и перспективы мирного урегулирования конфликтов, участники кишиневской встречи продемонстрировали полнейшее единство в оценках. Так, формат мирного процесса, в котором с начала 90-х доминирует Россия, необходимо менять, подключая к нему «новых мировых игроков» — США и ЕС. Президент Азербайджана Алиев был более осторожен: «Пещерный подход к их урегулированию не имеет перспектив. Мы должны найти цивилизованные механизмы решения этих проблем».

Бесподобен и красноречив в борьбе с тоталитаризмом и отстаивании демократических ценностей был грузинский президент Саакашвили. В своем выступлении на саммите Президент Грузии Михаил Саакашвили посетовал на то, что в сегодняшней Белоруссии «нет демократии и свободы». «Мы далеки оттого, чтобы требовать замены отдельных руководителей, это дело самих народов», — сказал Саакашвили. Но белорусский народ «имеет право на свободный выбор», подчеркнул грузинский президент.

Понятно, что лавры победителя революции никак не дают ему успокоиться. Похоже, он решил, что уже привел Грузию к светлому демократическому будущему и пора, засучив рукава, распространять свой «передовой» опыт на другие государства, в которых несчастные народы ну буквально влачат жалкое существование без свободы и демократии по-саакашвилевски. Пусть теперь белорусский народ знает, что в далекой Грузии у президента болит душа за его тяжелую недемократическую долю и он уже готов к суровой борьбе за его светлое будущее… Хотя по большому счету Саакашвили стоило бы поучиться у Белоруссии, которая и по темпам роста, и по уровню жизни, не говоря уже о социальной защищенности населения, далеко обогнала своих «заботливых» критиков.

По итогам саммита была подписана Декларация «Во имя демократии, стабильности и развития».

Как заявил на итоговой пресс-конференции Президент Украины Виктор Ющенко, «ГУУАМ из неформального института становится формальным органом, у которого будет свой секретариат, своя структура рабочих органов, сформированные цели своей деятельности, а также отрегулированные вопросы финансирования».

Президент Украины В. Ющенко, ранее отвергавший наднациональные органы в ЕЭП, предложил создать совместные вооруженные силы ГУУАМ и наднациональные органы, финансируемые и из украинского бюджета.

К сожалению, уже 5 мая 2005 года руководство Узбекистана направило председателю организации ГУУАМ (Грузия, Украина, Узбекистан, Азербайджан, Молдавия), Президенту Молдавии Владимиру Воронину уведомление о своем выходе из организации. Данное решение было принято по итогам саммита ГУУАМ в Кишиневе, в котором Узбекистан отказался принимать участие в связи с тем, что ГУУАМ превратилась в «политическую организацию».

Поскольку Узбекистан покинул организацию, то она автоматически превратилась в ГУАМ, то есть в нынешнем составе организации остаются Грузия, Украина, Азербайджан и Молдова.

Выборы в ПМР. Прошедшие 11 декабря 2005 года в Приднестровье парламентские выборы окажут серьезное влияние не только на внутриполитическое развитие ПМР, не только на ход диалога непризнанной республики с Кишиневом, но и на баланс сил на постсоветском пространстве. Выборы в приднестровский парламент происходили по мажоритарной системе. На 43 места в парламенте претендовали 179 кандидатов [22].

И хотя многие кандидаты были выдвинуты партиями и общественными движениями, фактически соревновались люди, а не партии. Кроме того, количество избирателей, от которых избирается депутат, сравнительно невелико — 8-10 тысяч.

По данным Центральной избирательной комиссии республики, явка избирателей составила более 46 %. Это означает, что выборы можно считать состоявшимися, поскольку для этого необходима явка 25 % избирателей.

Власти Молдавии, Украины, Евросоюз, ОБСЕ, которые заранее объявили выборы в приднестровский парламент «недемократическими» (явно путая демократичность избирательного процесса с международной легитимностью территории, на которой проходят выборы), не только «проиграли» выборы, но и в еще большей степени разрушили свой авторитет в глазах приднестровцев. Более того, отказавшись послать наблюдателей, они сами себя отсекли от возможности давать какие-либо оценки этого процесса.

Хотя ОБСЕ проигнорировала последние парламентские выборы в республике, новый избирательный кодекс ПМР предусматривает и обязательное наличие в бюллетене пункта «против всех», и четкую процедуру отзыва депутата. Председатель избирательной комиссии любого уровня обязан (!) подписывать все составленные акты о нарушениях.

Для Украины, которая приднестровцами традиционно воспринималась ранее как недостаточно надежная, но все же дружественная сила, подобная позиция выглядит крайней ошибочной с точки зрения ее позиций в регионе. В Приднестровье позиция Украины была расценена как «предательская».

Итак, в Приднестровье прошли выборы, которые, по мнению наблюдателей, соответствуют международным демократическим стандартам. Выборы упрочили внутриполитическую стабильность в ПМР. Усилия ПМР и России по легитимации этих выборов увенчались успехом. На переговорах о приднестровском урегулировании Тирасполь получает более сильную переговорную позицию. В ПМР упал авторитет европейских структур, Молдавии и Украины.

Обострение конфликта (март 2000 г.). Обострение ситуации между Тирасполем и Кишиневом произошло, после того как по просьбе Молдавии Украина ввела 3 марта таможенный режим, в соответствии с которым все приднестровские грузы должны проходить молдавское таможенное оформление. Тем самым непризнанная Республика Приднестровье фактически оказалась в экономической изоляции.

Напомню, что Кабинет Министров Украины 1 марта 2006 года выдал распоряжение № 112-р «Вопросы таможенной регистрации товаров и транспортных средств, которые импортируются в Украину из Республики Молдовы»[23].

Решение следовало из таможенного соглашения между Украиной и Молдовой, которое было подписано 30 декабря 2005 года, по которому Украина согласилась признавать только молдавские — а не приднестровские — таможенные документы. Объединенная украино-приднестровская комиссия должна была решить судьбу таможенных деклараций Приднестровья, но 1 марта украинская сторона ушла без объяснения. В результате два дня спустя граница была закрыта для транспортировки товаров, происходящих из Приднестровья.

Премьер-министр Украины Юрий Ехануров назвал это «самовведенной блокадой». По его мнению, Приднестровье должно просто оформлять его грузы в таможне Молдовы. Для этого они были бы должны перерегистрировать их экономических агентов в Молдове, а не в Приднестровье, что потребовало бы, чтобы экономические агенты тогда заплатили 20 % НДС на все виды экспортной деятельности (Приднестровье, напротив, и не налагает НДС или экспортные налоги на его изделия).

Можно утверждать, что данной мерой Молдова и Украина разрушили переговоры по урегулированию и значительно ухудшили возможности для мирной, конструктивной трансформации с вовлечением Приднестровья.

Неправительственные организации (НПО), как элемент давления. Здесь не последнюю роль сыграли НПО, которые выполняли функции групп давления и финансировались фондом Сороса и были представлены — Украина: Институт евроатлантического сотрудничества, Румыния: Центр по предотвращению и раннему предупреждению конфликтов, Молдова: Институт публичной политики, которые подготовили «Трехсторонний План по Решению Проблемы Приднестровья» (IЕАС Украина, IРР Молдова, CCPEW Румыния), издано 4 февраля 2006 года [24].

Проект осуществлялся при поддержке Программы Восток-Восток: партнерство за пределами границ международного фонда «Возрождение», Фонда Сороса в Молдове и фонда «Открытое общество», Румыния. Издание на русском языке осуществлялось при содействии Московского центра Карнеги.

Первоначально эти группы обсуждали бескомпромиссную румынскую идею торгового эмбарго Кубинского стиля против Приднестровья. Планы были сохранены в тайне от ОБСЕ и ЕС — и наблюдателей США, в курсе были только два правительственных «договорщика»: Оазу Нантой от ИПП в Молдове и его Коллега Борис Тарасюк от IЕАС в Украине. Между этими двумя организациями схема двустороннего Молдово-Украинского межправительственного соглашения была создана для подписи 30 декабря 2005 года, предусматривая, что весь груз, ввозимый и вывозимый из Приднестровья, может пересекать украинскую границу только с молдавскими таможенными документами.

После его запланированного ввода в действие 25 января более мудрые главы возобладали: Украина здраво приостановила его, заявляя, что его осуществление должно быть отсрочено. Это привело к ужасной суматохе в частной, неподотчетной сети групп давления, и был решено, что больше давления необходимо, на сей раз в форме политики «рекомендаций», которые будут сделаны кем-то из сети — Борисом Тарасюком (о котором ниже) из IЕАС.

Интересно, что текст этого «Трехстороннего Плана по Решению Проблемы Приднестровья» был был создан частным образом называющей себя «Группой Экспертов Молдовы-Украины-Румынии», частной группой, сколоченной из типичных спецов по восточно-европейской политике, работающих по найму, которые неплохо зарабатывают на жизнь, получая деньги от Сороса и столько, сколько возможно грантов от Запада (имя Сорос появляется пять раз в документе, обложка которого также имеет эмблему «Проект Восток-Восток»), Эта работа не имел среди своих авторов правительственных должностных лиц какой-либо из этих трех стран; таким образом обеспечивая опровергаемость и игнорируя необходимость проверки фактов или любой ответственности вообще по отношению к избирателям этих трех стран (25].

Когда открываешь документ, то видишь лишь самопровозглашенных «экспертов», которые даже не удосужились пригласить представителей Приднестровья для участия в работе, но зато Румыния была представлена, хотя она не является ни участником проблемы, ни государством, граничащим с Приднестровьем.

Этот документ использовал необоснованный язык нагнетания обстановки, называя ее причиной «все большую безотлагательность» (но только общее утверждение и никакого объяснения почему) в «борьбе против терроризма, незаконной торговли оружием, контрабанды и торговли наркотиками и людьми (без доказательств процитированного, чтобы поддержать эти серьезные утверждения или любые другие выдуманные нарушения со стороны Приднестровья)» — короче говоря, это теперь общепринятая тактика паники, имеющая многочисленные примеры, осужденные ОБСЕ и должностными лицами ЕС как просто несоответствующие и которые всегда преподносятся без всяких доказательств. Интересно, что Посол Уильям Хилл, глава миссии ОБСЕ в Молдове, заявил на пресс-конференции в Кишиневе 15 мая 2006 года, что EUBAM — миссия ЕС помощи на границе в течение ее первых шести месяцев двухлетней программы не раскрыла какой-либо причастности Приднестровья к контрабанде оружия или наркотиков. Хилл признал необоснованность молдавских обвинений против Приднестровья, добавляя, что работа EUBAM продемонстрировала это «такие утверждения преувеличены».

Документ требовал «строгого выполнения» Украиной режима и инструкций «пограничного и таможенного контроля, торговых и экономических отношений с предприятиями и фирмами» Приднестровья и указывал Украине, что необходимо «осуществлять без любой дальнейшей задержки двустороннее Соглашение РМ — Украина от 30 декабря 2005 года на импорт/экспорт из Приднестровья товаров через границу, в одностороннем порядке приостановленное в полдень в день его вступления в силу», и «прекратить коммерческие отношения с фирмами и агентами», расположенными в Приднестровье.

Доклад не обеспокоил себя упоминанием о международном праве, но вместо этого скорее явно намекал о новых таможенных мерах, введенных просто как политическая мера давления: «Самые большие приднестровские компании (в частности фирма «Scheriff») вероятно понесут существенные потери».

Было менее ясно, что эти новые обстоятельства приведут к каким-либо результатам, отличным от неопределенных обещаний, что эта мера «может подтолкнуть местных политических деятелей к более гибкой позиции, склонить к компромиссам».

Теперь, имея шанс оглянуться назад и заплатив высокую цену за такое упражнение в дипломатии выжженной земли, Украина оправданно вопрошает: а был ли предполагаемый результат достигнут?

Объективно говоря, эта мера имела эффект полной противоположности; истинное дипломатическое бедствие, которое привело участников по обе стороны в оцепенение, сделало их позиции более негибкими, причинило слом шансов урегулирования, вызвало выход двух главных сторон из-за стола переговоров и нанесло непоправимый ущерб любым надеждам, которые, возможно, существовали о возможность нахождения дружественного решения с обоюдной выгодой.

Интересно, что в подготовке доклада в разделе «Приднестровский конфликт — обзор» обойдены вопросы вооруженного конфликта в Приднестровья, как будто и не было ведения боевых действий молдавской регулярной армии против населения региона Приднестровья, не было бойни в Бендерах 19–20 июня 1992 года, когда убитых не успевали хоронить, а загружали в рефрежераторы. Правда в таких исследованиях зачастую бывает одностороняя, как раз отражающая интересы заказчика. Не последнюю роль сыграл Борис Тарасюк, директор Института евроатлантического сотрудничества (по совметительству, министр иностранных дел Украины). В его частной роли он принимает долларовые пожертвования от западных групп, ищущих влияния, для частного института, который он лично основал. Еще более конфиденциально он известен как контактер для сети маленьких и теневых групп интересов с направлением романофилии, базирующихся в Бухаресте, Румынии и Кишиневе, Молдове. Эти группы преследуют политику, которая находится в противоречии с интересами Украины, но не находится в противоречии с личными интересами Бориса Тарасюка.

Тарасюк — основатель IЕАС, политической группы давления, созданной, прежде всего, чтобы подталкивать Украину к НАТО и членству в Европейском Союзе, что он регулярно и делает с момента появления в Кабинете Министров Украины.

Однако четыре из пяти избирателей в Украине против членства НАТО, предпочитая сохранить их страну нейтральной, и на последних украинских парламентскихвыборах правящая партия понесла ошеломляющее поражение: она пришла третьей, получив менее 14 % голосов.

В течение его срока пребывания в Кабинете Министров Украины Борис Тарасюк часто использовал свою частную группу давления, чтобы проводить кампании по изменению политики, которую он затем, как министр иностранных дел, осуществлял как государственную политику. В одном таком примере эта группа соавтор-ствовала в составлении доклада, рекомендующего Постановление 112, и менее чем четыре недели после публикации постановление было уже в действии — как раз перед выборами в парламент и когда Тарасюк был еще при должности. Это — пример злоупотребления дипломатией для ухудшения, а не улучшения отношений между двумя растущими антагонистами.

Когда результаты выборов теперь подсчитаны и желание людей Украины стало ясным для всех, нейтральные наблюдатели могут предположить, а не настало ли время для того, чтобы пересмотреть политику Украины в отношениях с ее соседями.

Это — испытание демократии в Украине: будет ли правительство выполнять истинное желание людей Украины? Или — это теневой обычный бизнес, где теневое политбюро финансируемых из-за рубежа близких друзей принимает политические решения за закрытыми дверьми, которые идут против свободного демократического желания избирателей?

Согласно ведущему мозговому центру Украины, Центру Разумкова, позиция Ющенко в текущем пограничном кризисе в конце стоила пропрезидентскому блоку «Наша Украина» несколько пунктов в рейтинге и помогла ему сойти вниз к третьему месту на недавних парламентских выборах.

Напротив, Партия Регионов с самым реалистическим подходом к Приднестровью была вознаграждена избирателями — сделав ее победителем выборов. Виктор Янукович стал первым в новейшей истории Украины человеком, которому дважды удалось войти в кабинет премьер-министра на правах хозяина (был еще, правда, Виталий Масол, но впервые он возглавлял Кабмин, называющийся тогда Советом Министров, еще при Советской власти) и стать главой 13-го по счету правительства за 15 лет независимости [26].

Самый большой проигравший — это Украина, и в политическом, и финансовом плане. Аналитики в Украине, так же как и за границей сходятся на том, что меры против Приднестровья стоят правительству популярности и стоят Украине миллионы каждую неделю в потерянных доходах.

На пограничных пунктах пропуска с приднестровской стороны скопились сотни автомобилей с грузами, в регионе остановлены десятки предприятий, прошли многотысячные акции протеста. В Тирасполе заявляли, что новые правила привели к остановке ряда предприятий и потерям 46,2 млн долл., которые ежедневно возрастали в среднем на 5 млн долл. Убытки несли и российские предприятия, сотрудничающие с молдавской промышленностью.

Давление США и ЕС. Напомним, что Украина взяла на себя обязательства не пропускать приднестровские товары без молдавских таможенных документов еще в мае 2005 года. Тогда Петр Порошенко, занимавший пост секретаря Совбеза, смог отсрочить введение жестких мер. Украина уклонилась от нажима на Тирасполь и в декабре 2005 года. Однако на этот раз давление из Брюсселя и Вашингтона оказалось слишком сильным: в ЕС и США серьезнее стали относиться к данным предвыборных рейтингов украинских партий, и пока у власти находится полностью лояльное к Ющенко правительство, решили подключить Киев к давлению на Приднестровье.

Ставка делается на подготовку в непризнанной республике своего рода цветной революции. В этом году в Молдавии откроются специальные курсы, слушателями которых станут пятнадцать неправительственных организаций из Приднестровья. Все расходы берет на себя фонд Сороса. Главная цель: включить приднестровское гражданское общество в общественную жизнь Молдавии. Несколько организаций, о которых в Тирасполе никто ничего не слышал, недавно обратились в ОБСЕ с требованием заменить российских миротворцев на международный контингент. Глава миссии ОБСЕ Уильям Хилл тут же заявил, что «замены миротворцев хочет общественность» [27].

Дестабилизация в регионе выгодна, прежде всего, Западу:

во-первых, потому что в случае начала вооруженного конфликта именно Россию можно обвинить в неспособности сохранения мира в зоне конфликта;

во-вторых, вместо российских миротворцев в регион придут миротворческие силы НАТО, которые уже давно спланировали освоение этого пространства.

И вывод напрашивается простой: Молдавия, в этом случае, получает возможность при силовом содействии натовских войск подчинить себе мятежный регион. Для Украины выгода обострения также очевидна — в Приднестровье проживают много этнических украинцев, которых «под блокадный шумок» незаконно лишили права выборного голоса, который они на президентских выборах 2004 года отдали за В. Януковича. На парламентских выборах-2006 Центризбирком не открыл в Приднестровье ни одного избирательного участка — очевидно, Киев понимает, что политические предпочтения украинских приднестровцев не изменились. Поскольку даже с помощью России в режиме самоизоляции Приднестровью трудно устоять. В Тирасполе надеются на то, что Кабинет Министров, сформированный Партией Регионов изменит отношение к Приднестровью.

Как видим, идет борьба за геополитическое господство, и последний плацдарм славянства — Россия, Украина, Белоруссия и Приднестровье.

Пока время играет на стороне ПМР. Украина, Молдавия, Румыния и западные страны, наоборот, спешат.

С одной стороны, давление на Тирасполь — результат неуверенности в благополучном для Запада итоге парламентских выборов в Украине. (Выборы блок «Наша Украина» проиграл).

С другой — никто ни в Брюсселе, ни в Вашингтоне не хотел бы, чтобы приднестровский конфликт стал рассматриваться по аналогии с косовским. В Косово завершался процесс подготовки к международно-правовому признанию его независимости. Началась большая дипломатическая игра.

В Вашингтоне хотели бы избавиться от непризнанных республик на постсоветском пространстве в пользу своих союзников (Молдавии, Грузии, Азербайджана) раньше, чем будет признана независимость Косово, чтобы эта аналогия была неуместна.

Москва, напротив, будет настаивать на уместности такой аналогии, чтобы добиться признания независимости Приднестровья, Абхазии, Южной Осетии и Нагорного Карабаха. Украина в этой дипломатической схватке могла бы извлечь для себя большую выгоду, но самостоятельную партию сыграть не смогла.

Не исключено, что после 26 марта 2006 года эта романтическая и конфликтная страница украинской истории будет перевернута. Только новая конфигурация власти позволит стране нащупать свой подлинный национальный интерес — по крайней мере, этот шанс у Украины снова появится.

Интересен факт, президент-коммунист Владимир Воронин полностью отказался от своих обещаний, данных в 2001 году избирателям, в 2005-м заявив, что стремится к воссоединению Молдавии с Румынией. Видимо, тем самым Воронин рассчитывал «въехать в ЕС», так как Румыния станет Европой уже в 2007-м. Но в этом Молдавии мешает Приднестровье, это очевидно и послужило поводом к конфликту, который явно направлен на реинтеграцию ПМР в состав Молдовы.

Добавим к этому подрыв доверия приднестровцев к Украине, серьезный удар по двусторонним торговым отношениям с Тирасполем, участие на стороне Молдовы и, в конечном счете, Румынии в экономическом подчинении этого русско-украинского анклава у ворот Европы.

Однако до последнего времени все попытки начать широкомасштабное наступление на самостоятельность ПМР блокировались экономической самостоятельностью региона. По объему промышленного производства ПМР, едва заметная на карте, сопоставима со всей Молдавией. Значительная часть всех произведенных товаров шла на экспорт, обеспечивая постоянный приток денег в республику.

Согласно меморандуму от 1997 года, подписанному Тирасполем, Кишиневом, Москвой и Киевом, внешнеэкономическая деятельность непризнанной республики была никем не ограничена. Приднестровские товары шли как на Украину, так и в Россию и другие страны.

Интересна позиция руководство региона, которое рассматривает присутствие российского капитала как гарантию сохранения в Приднестровье статус-кво (с 1992 года Приднестровье де-факто живет независимо от Молдавии, хотя де-юре является ее составной частью]. Повышенный же интерес российских деловых людей к Приднестровью также объясним — на широкой распродаже, которая здесь объявлена, всегда можно купить стоящий объект практически за бесценок. Так в свое время была продана Молдавская ГРЭС: она ушла первому покупателю за 20 млн долл., хотя теперь оценивается в 150 млн.

Например, Молдавская ГРЭС, находящаяся на территории Приднестровья, продана дочернему предприятию РАО «ЕЭС России» — Интер РАО. Эта электростанция способна обеспечить электроэнергией не только всю Молдавию, но и еще ряд стран. Буквально на днях в собственность российского инвестора перешел Молдавский металлургический завод (ММ3), расположенный в городе Рыбница. Контрольный пакет акций лучшего в Европе завода (среди предприятий своего класса) купила «Уральская сталь» (владелец — российский бизнесмен Алишер Усманов). До этого владельцем ММ3, покрывающего 30 % приднестровского бюджета, был Металлургический союз Украины. 90 % экспорта завода приходится на западные страны. Кроме того, россиянами куплены такие приднестровские предприятия, как винзавод «Букет Молдавии», Бендерский шелковый комбинат, обувная фабрика «Флоа-ре», завод «Прибор», производящий оружие, и другие. Неприватизированными остались около ста промышленных объектов, в том числе приднестровские электросети и известный коньячный завод «KVINT».

Поэтому можно предположить, что именно россияне и станут в скором времени владельцами еще не раскупленной части приднестровской госсобственности [28].

Соединенные Штаты приветствуют решение Украины выполнять таможенное соглашение, подписанное 30 декабря 2005 года с Молдовой, автор Том Кейси, исполняющий обязанности пресс-секретаря Госдепартамента США.

Таким образом, сложилось положение, когда Кишиневу Приднестровье необходимо как развитая и успешная часть страны, а вот Приднестровье никак не было заинтересовано в воссоединении с аграрной Молдавией, которая постоянно оспаривает у Албании первенство в списке беднейших стран Европы. При этом не стоит забывать, что в ПМР сложилась собственная политическая и экономическая элита, у которой совершенно отсутствует желание делиться властью или деньгами с Кишиневом. А это явилось бы неминуемым последствием возможного объединения.

Абхазия, Южная Осетия и Приднестровье подписали декларацию о совместных действиях. Лидеры трех непризнанных республик — Абхазии, Южной Осетии и Приднестровья — подписали в среду 15 июня 2006 года на трехсторонней встрече в Сухуми совместную декларацию об общих принципах взаимоотношений и заявление о недопустимости изменения формата миротворческой операции в зонах конфликта.

Под обоими документами поставили свои подписи главы непризнанных республик — Абхазии, Южной Осетии и Приднестровья — Сергей Багапш, Эдуард Кокойты и Игорь Смирнов. Они объявили, что прекращают действовать разрозненно и переходят к совместным действиям для достижения общих целей.

В документе отмечается, что «создаваемое Сообщество не направлено против третьих государств или международных организаций и объединений». Абхазия, Приднестровье и Южная Осетия провозгласили создание Сообщества «За демократию и права народов». Его основные цели:

* завершение распада СССР через международное признание трех республик; достижение общих задач мирными средствами и политическими методами;

• создание благоприятных условий для развития экономики республик во имя благополучия и процветания их народов; сохранение и развитие культурной, национальной и территориальной идентичности народов трех республик.

В декларации подчеркивается, что непризнанные республики намерены добиваться независимости путем референдумов, как «высшей формы народовластия», но также и продолжать переговоры об определении приемлемых форм межгосударственных отношений» с Грузией и Молдавией [29].

Абхазия, Южная Осетия и Приднестровская Молдавская республика — самопровозглашенные непризнанные государственные образования на территории бывшего СССР. Все они в начале 90-х годов при распаде Советского Союза отделились от получивших независимость республик: Грузии и Молдавии. Этому предшествовали жесткий этнический прессинг со стороны бывших «малых метрополий», позже переросший в кровопролитные вооруженные конфликты.

Румыния мечтает «проглотить» Молдову. В субботу 1 июля 2006 года Президент Румынии Траян Бэсеску публично заявил, что «Румыния — единственная страна, единственный народ, оставшийся разделенным после воссоединения Германии, а румыно-молдавское объединение произойдет внутри Европейского Союза». Он также привел пример Германии, «сумевшей воссоединить нацию», и напомнил, что «Румыния денонсировала пакт Молотова-Риббентропа, который разделил румынскую нацию надвое».

Румынский президент также озвучил предложение Республике Молдова «вместе войти в Европейский Союз», хотя, полагает Бэсеску, «решение об этом должны принять молдавские власти и население страны».

Вместе с тем Президент Румынии отметил, что «Бухарест признает желание Кишинева быть независимым государством», и напомнил, что Румыния и Республика Молдова являются «двумя независимыми, суверенными румынскими государствами» [30].

В Кишиневе это заявление вызвало смятение. Дело в том, что именно перспектива объединения Молдавии с Румынией в начале 90-х годов разделила страну на две части и спровоцировала в 1992 году приднестровский вооруженный конфликт, который не урегулирован до сих пор.

Многие годы молдавские политики пытались убедить приднестровцев в том, что «объединение двух Румыний» — всего лишь миф. И на отрицании румынского фактора в приднестровском урегулировании строилась вся пропагандистская работа молдавских властей, проводимая с населением Приднестровья.

Молдавский политолог, сопредседатель Социал-демократической партии Молдавии Оазу Нантой заметил по этому поводу, что «Молдавия может сегодня въехать в ЕС только на спине Румынии», однако для этого необходимо предварительно объединиться. Но в стране, в которой два раза подряд на выборах побеждают коммунисты, по мнению Нантоя, такая идея поддержана не будет. При этом политик оговорился: «Утверждать, что это не произойдет никогда, — неправильно. Молдова интегрируется в ЕС, и когда этот процесс завершится, учитывая практическое отсутствие в Европе внутренних границ, можно сказать, что механическое объединение двух стран состоится» [31].

Как показало заявление Траяна Бэсеску, исторические замыслы Румынии в отношении Молдавии сохранились. Румыния не отказалась от неявно выраженных притензий на Молдову и всячески стремиться ее облагодетельствовать. Таким образом, Президент Румынии, не желая того, укрепил позиции непризнанной республики. Понятно, что ПМР абсолютно непринятны условия Румынии, а это значит, что Тирасполь никогда не пойдет на сделку с Румынией.

Силы войны. Говорить о том, что Кишинев отказался от силовой реинтеграции ПМР, пожалуй, не стоит. Но насколько реальна военная операция молдавской армии «для решения проблемы» отколовшейся территории? Известно, что румынский генералитет давно готов поддержать интервенцию Молдавии в ПМР, как это уже имело место в 1992 года. На встрече министра обороны Румынии Теодора Анастасиу с Президентом Молдавии, состоявшейся еще 21 июня 2005 года, были рассмотрены вопросы поставок Кишиневу румынского вооружения и боеприпасов в 2005–2006 годах и оказания военной помощи Молдавии в случае проведения вооруженных операций против ПМР. Рассмотрим состав и вооружение противостоящих сторон.

Вооруженные силы РМ. Численность ВС 6800 человек. Военный бюджет 9 млн долл.

Вооружение армии: 229 единиц бронетехники, 120 боевых машиц десанта БМД-1, 226 артиллерийских орудий, 24 установки реактивной системы залпового огня «Град», дивизион тяжелых минометов «Пион» (они могут стрелять ядерными боеприпасами), противотанковый полк (54 пушки «Рапира»).

Авиация: около 30 вертолетов «Ми-8» (правда, большинство из них, если не все, давно на «приколе»), 6 старых самолетов польского производства Vilga 35 (из которых после катастрофы в мае 2005 года используется только один — главным образом для обучения и тренировок персонала).

Средств ПВО: зенитные ракетные комплексы С-200, С-125, С-75, ПЗРК Игла».

На базе хранения под Кишиневом имеется также 220 бронетранспортеров и около 12 тыс. единиц стрелкового оружия с соответствующим инженерным комплектом и другое вооружение.

Вооруженные силы могут быть усилены. Прежде всего это 11-тысячный корпус карабинеров (из его состава вдоль границы с Приднестровьем размещены около 3,8 тыс. чел. и 19 единиц бронетехники). Это также спецназ МВД (2 500 чел.). Есть еще и Пограничные войска (около 7 тыс. чел.), часть которых также может принять участие в возможной интервенции.

Вооруженные силы ПМР. Численность ВС 7,5 тыс. чел. Действуют четыре мотострелковые бригады (дислоцируются в Тирасполе, Тигине, Рыбнице, Дубоссарах). Кроме того, имеются отряд спецназа (по другим сведениям — четыре отряда), танковый батальон, зенитно-артиллерийский полк и противотанковый дивизион, бригада ПВО, инженерно-саперный батальон, батальон связи, подразделения материально-технического обеспечения, учебный центр [32].

Вооружение: от 18 до 70 танков (Т-55, Т-64 и Т-72), 150 БТР и БМП, 122 артиллерийские системы (из них от 18 РСЗО «Град», 30 гаубиц и пушек, самоходно-артиллерийские установки, 66 минометов).

Противотанковые средства. Гранатометы РПГ-7, РПГ-18, РПГ-22, РПГ-26 и РПГ-27, станковыми противотанковыми гранатометами СПГ-9; ПТУР «Малютка», «Фагот», «Конкурс».

Средства ПВО: ЗРК «Стрела-10», ЗСУ «Шилка», ПЗРК «Игла», «Стрела-2М» и «Цуга»

Авиация: 29 летательных аппаратов: вертолетов 9 Ми-8, 6 Ми-24, 2 Ми-2; остальные — самолеты Ан-2, Ан-26 и Як-18.

Силы МВД: батальон спецназа «Днестр» («черные береты») и девять отделов милиции по 500 человек каждый. Министерство госбезопасности: батальон «Дельта» («голубые береты»), семь батальонов народного ополчения численностью 2 тыс. человек и семь отрядов Черноморского казачьего войска (до 1 тыс. человек).

Потенциальная численность народного ополчения — примерно 10.000 [32].

ВПК ПМР. Завод «Прибор» (г. Бендеры) производит минометы и реактивные системы залпового огня БМ-21 «Град»; заводы «Злектромаш» и «Металлорукав» (пистолеты ПМ, ТТ, ПСМ, автоматы АК, АКМ, боевой комплект «Полисмен», противотанковые гранатометы СПГ-9.

По сообщениям СМИ, на «Злектроаппаратном» и заводе им. Кирова в последнее время осваивалось производство гранатометов «Пчела» и «Гном», переносных минометов «Катран» и «Василек», ПЗРК «Дуга». Впрочем, с другой стороны, это не получило подтверждений со стороны международных наблюдателей, допущенных властями Приднестровья на соответствующие объекты [33].

Как видим, силы противостоящих сторон примерно равны, но следует учитывать, что за спиной Кишинева стоит агрессивный Бухарест. А это значит, что вооруженный конфликт может быть кровопролитным, где наибольшие потери понесет гражданское население. Поэтому и задача стран-гарантов продолжать переговорный процесс, чтобы исключить всякие попытки вооруженного вмешательства.

Референдум в Приднестровье. 17 сентября 2006 года в Приднестровье состоялся референдум. 78,6 % зарегистрированных избирателей явились на 262 участка. По вопросу «Поддерживаете ли вы курс на независимость Приднестровской Молдавской республики и последующее свободное присоединение Приднестровья к Российской Федерации?» положительно высказались 97,1 % проголосовавших. За объединение с Молдовой высказались лишь 3,4 % приднестровцев. Против этого — 94,6 % голосовавших [34].

Международные организации объявили референдум незаконным. Совет Европы, Евросоюз и ОБСЕ объявили о том, что не признают его результаты. Такую же позицию занимают и республика Молдова, стремящаяся вновь обрести контроль над Приднестровьем, и соседняя с ним Украина.

Как видим, 97,1 % проголосовавших на референдуме в Приднестровье хотят независимости и последующего присоединения этого региона Молдавии к России.

Официальный Кишинев не признал результаты референдума.

«Мы не признаем результаты референдума. Вчерашний день ничего не изменит. Так называемый референдум — смирновский политический фарс», — заявил журналистам министр иностранных дел и европейской интеграции Молдавии Андрей Стратан. Он добавил также, что молдавские власти ратуют за реальную демократизацию Приднестровского региона, а его ведомство будет продолжать «продвигать политику по реинтеграции страны».

Российская сторона считает, что итоги референдума не будут иметь реальных юридических последствий. Тем не менее, как сказал глава комитета по делам СНГ Совета Федерации Вадим Густов, «это сигнал для международного сообщества, который невозможно проигнорировать» [35].

ОБСЕ отказалась послать на референдум своего представителя в Кишиневе. Россия же, по крайне мере, на уровне государственных СМИ, выказывает полную поддержку курсу руководства Приднестровья. Другая непризнанная республика — Южная Осетия — запланировала на ноябрь референдум о независимости от Грузии.

Можно утверждать, что референдум в Приднестровье имеет правовое и политическое значение, поскольку проходит в де-факто существующем, но самопровозглашенном и непризнанном государстве, население которого пытается осуществить право на самоопределение.

При этом остается вопрос, смогут ли жители Приднестровья воспользоваться этим правом с юридической точки зрения. Для политического значения референдума очень важным является вопрос, насколько его подготовка и проведение соответствует демократическим принципам.

Пока единственное место, где признали результаты приднестровского референдума, — еще одна непризнанная республика — Абхазия. Ее Президент Сергей Багапш заверил, что «Абхазия поддерживает стремление Приднестровья к независимости и его выбор на вхождение в состав России».

По большому счету референдум в Приднестровье — это не просьба о признании, обращенная к мировому сообществу. Последнему — все равно. Оно признает тех и тогда, кто ему нужен и выгоден. И как показала история с судьбой той же расчлененной и практически стертой с карты Европы Югославией, — при этом мировому сообществу абсолютно не интересны сами по себе все те нормы и законы, от имени которых оно действует. И по большому счету — оно поступает правильно.

Сегодня право есть ничто — без силы, способной принудить к соблюдению права. В политике правят не международные законы и «общечеловеческие ценности», а реальные государственные и классовые интересы. И прав тот, кто при недостатке силы у выгодного ему права бросает свою силу на поддержку выгодного ему права, — даже если это право спорно, — но равнодушно отводит глаза, когда попирается бесспорное, но невыгодное ему право.

В Приднестровье живут люди, которые почти поголовно не хотят жить в самопровозглашенной Республике Молдова. И хотят жить либо в СССР, либо — в РФ как его остатке. Либо, в самом крайнем случае, — в своей собственной республике. Ни один нормальный человек не сможет внятно объяснить, почему те, кто хотят жить в Приднестровской Молдавии, имеющей государственный статус почти восемьдесят лет (и не утрачивавшей его в течение этого периода), — такого права не имеют, а вот те, кто хочет жить в «Республике Молдова», провозгласившей свой государственный статус пятнадцать лет назад, — такое право имеют?

Где тут у нас права «устоявшегося государства», а где права его части на отделение? Ведь Приднестровская Молдавия (бывшая Молдавская АССР) даже не претендует на территорию, воссоединенную с ней в 40-м году, — и благородно признает ее спорное право на независимость.

Вывод. Прошедшие годы после провозглашения ПМР подтвердили, что она вполне может жить и без Кишинева, и без Москвы, и без Киева. Чего не скажешь о Молдове, у которой нет электроэнергии, энергоносителей, а производство в упадке. Поэтому для Молдовы главное — найти компромиссное решение, чтобы не произошло окончательного разрыва с ПМР.

Применяя принцип uti possidetis de facto в случае Молдовы во время провозглашения ее независимости, можно утверждать, что ее территория заканчивается там, где она прекращает осуществлять эффективный контроль.

Для Приднестровья принцип «uti possidetis» — принцип сохранения существующего положения вещей народом и правительством, а также непрерывный территориальный суверенитет с момента провозглашения независимости являются ключевыми элементами, подтверждающие государственный суверенитет Приднестровья. При территориальных спорах двух государств действует принцип uti possidetis («владей, чем уже владеешь»).

Приднестровье сейчас соответствует всем критериям, применяемым для определения государственности: постоянное население, определенная территория, правительство, способность войти в отношения с другими государствами и имеет необходимые атрибуты государственности — подконтрольную территорию, парламент, президента, правительство, самостоятельную судебную систему, оборону, бюджет и население, превышающее количество жителей многих стран-членов ООН [36].

Можно констатировать, что жизнеспособность государства ПМР установлена, так же как и законность процесса формирования государства. Приднестровье соответствуют всем признакам государственности в соответствии с международным правом.

Приднестровье — это ведь даже не некая провинция Молдавии. Это основа ее нынешней государственности. Именно Приднестровье первым получило государственное самоопределение в виде автономии в составе СССР, а уже потом в 1940 году стала суверенной Молдавской ССР в своих нынешних границах. То есть, мы имеем даже не такое положение вещей, когда провинция отделяется от метрополии, здесь метрополия, утратившая власть над провинцией, хочет обрести свой статус.

И еще важный момент. Теперешняя ПМР — это та часть Молдавской ССР, которая не выходила и не вышла из состава Советского Союза. Когда ее называют «самопровозглашенной республикой» — это неверно по определению, ибо она себя не самопровозглашала, заново не учреждала, она никуда ни из чего не выходила. Все это сделала т. н. «Республика Молдова»: это она себя самопровозгласила вопреки Конституции Молдавской ССР. Это она учредила некое новое, никогда не существовавшее государственное образование. Это она вышла — вопреки и союзной, и республиканской Конституциям — и из СССР, и из МССР. Если ей не нравится, что основа молдавских территорий за ней не последовала — это ее проблемы.

Украинские власти увлеклись «размораживанием конфликта» по указке Запада, а ведь юридически ПМР такое же государство, как и Молдова, и управляется ничуть не хуже, чем РМ, и имеет право на жизнь.

Как видим, право ПМР на самоопределение является не менее уважаемым, чем принцип территориальной целостности Молдовы, в состав которой эта непризнанная республика никогда не входила исторически.

«Непризнанность» государства вовсе не подразумевает неприятия его политики гражданами и наоборот, «признанность» не гарантирует всенародной лояльности. Справедливо критикуемый мировым сообществом определенный экстремизм властей ПМР, тем не менее, опирается на массовую поддержку граждан этих формально несуществующих государств. Данный фактор следует непременно учитывать при выдвижении миротворческих инициатив, направленных на разрешение спора между «виртуальной» ПМР и «законной» Молдовой.

Можно сделать вывод, что конфликтно-опасным регионом на юго-западном направлении по-прежнему для Украины является Молдова.

Трагедия 19 июня 1992 года сожгла мосты для объединения территорий и народов Молдовы и Приднестровья. Эти события, столь недавние, естественно, помнят обе части расколовшейся Молдавии. В Бендерах стоит музей Трагедии, открытый в 1997 году. События июня — июля 1992 года сплотили народ Приднестровья, дали ему новую самоидентификацию.

Пролитая кровь в конфликте между прорумынски настроенным населением Молдовы и населением Приднестровья еще многие годы будет осложнять отношения в этом регионе.

3.2. Крым и возвращение депортированных народов

Если верить прогнозу директора Орлингтонского института стратегических исследований С. Хатингтона, сегодня мир вступает в новую фазу глобальных конфликтов, в первооснове обусловленных культурно-историческими различиями основных мировых цивилизаций — западной (США и Западная Европа), славянско-православной и исламской. Достаточно взглянуть на карту, чтобы убедиться: Крым — это не только пограничье между Западом и Востоком, но и собственно водораздел между исламским и христианским миром.

Советник по безопасности П. Вольфович в докладе правительству США сформулировал: «Необходимо не допустить возникновения на Европейском и Азиатском континентах стратегической силы, способной противостоять США». Одним из путей реализации данной концепции является создание «санитарных кордонов», разрывающих Евразию на несколько частей. Меридианальный «кордон» предполагается сформировать из стран Восточной Европы, Балтии, Белоруссии и Украины. Широтный «санитарный кордон» планируется в виде так называемого «исламского пояса» вдоль южных границ СНГ («план Гобла»), На стыке двух геополитических конструкций расположен Крым.

Крым — сосредоточие коммуникаций как воздушных, так и морских, наиболее удобный пункт для «перевалки» финансов между Западом и Востоком, Югом и Севером. Перспективными направлениями хозяйственной деятельности в Крыму являются развитие индустрии отдыха и туризма, сельского хозяйства, переработки, энергетики, целого ряда других отраслей.

Здесь еще этнический и национально-культурный перекресток, сюда возвращались депортированные народы. Напомним, что сегодня в мире около 100 государств имеют национальные меньшины. Например, Афганистан имеет в своем составе пуштунов — 38 %, таджиков — 25 %, узбеков — 12 %. Наши соседи словаки имеют в своем составе венгров — 11 %, цыган — 5 %, чехов — 1 % и т. д., можно перечислять до бесконечности. В Украине только русских примерно 12 %, не говоря, что на ее территории проживеют белорусы, болгары, венгры, евреи, молдоване и другие народности.

Цифры к факты. Русские в Крыму (по данным переписи населения 1989 года) составляли 67 %, украинцы — около 26 %, затем шли белорусы, крымские татары и т. д.

В довоенный период на первом месте по численности были русские, а на втором — татары. Украинцы лишь на третьем месте. По переписи 2001 года, из общей численности жителей полуострова в 2 млн 3,7 тыс. чел. русские составляют 58,5 %, украинцы — почти 25 %, а вот татары переместились на третье место по численности — более 12 %, или свыше 243 тыс. чел.

Исключительно пестрым национальный состав населения Крыма был до революции (по переписи 1917 г.): из 808 903 чел. — 399 785 русских и украинцев, 216 968 крымских татар и турок, 68 159 евреев и крымчаков, 41 374 немца, всего — 34 национальности.

В августе 1941 года из Крыма было вывезено 50,2 тыс. немцев и членов их семей, в мае 1944 года 183 155 крымских татар (всего число депортированных крымских татар превысило 200 тыс.), а в июне того же года: армян — 9 620, болгар —12 420 и 15 040 греков. К январю 1953 года в районах высылки находилось 204 698 спецпоселенцев из Крыма (без немцев).

Рассмотрению вопросов возвращения депортированных народов, в том числе крымско-татарской проблемы посвящено ряд работ отечественных и иностранных авторов [1].

По мнению многих исследователей, проблема интеграции депортированных народов, а это — армяне, болгары, греки, крымские татары, немцы, в систему становящегося украинского общества остается. При этом можно видеть два основных взаимосвязанных аспекта в развитии данного процесса: этнополитическую, связанную с определением депортированных народов как народов с соответствующими правами, и социально-экономическую, связанную с обустройством возвращающихся депортированных народов в Крым.

Идеологема «возвращения». 11 мая 1944 года появилось постановление Государственного Комитета Обороны (ГКО) № 5859сс «О крымских татарах», начинавшееся с соответствующей аргументации (стилистика и орфография этого и дальнейших документов сохранены):

«В период Отечественной войны многие крымские татары изменили Родине, дезертировали из частей Красной Армии, обороняющих Крым, и переходили на сторону противника, вступали в сформированные немцами добровольческие татарские военные части, боровшиеся против Красной Армии; в период оккупации Крыма немецко-фашистскими войсками, участвуя в немецких карательных отрядах, крымские татары особенно отличались своими зверскими расправами по отношению советских партизан, а также помогали немецким оккупантам в деле организации насильственного угона советских граждан в германское рабство.

Крымские татары активно сотрудничали с немецкими оккупационными властями, участвуя в организованных немецкой разведкой так называемых «татарских национальных комитетах», и широко использовались немцами для заброски в тыл Красной Армии шпионов и диверсантов. «Татарские национальные комитеты», в которых главную роль играли белогвардейско-татарские эмигранты, при поддержке крымских татар направляли свою деятельность на преследование и притеснение нетатарского населения Крыма и вели работу по подготовке насильственного отторжения Крыма от Советского Союза при помощи германских вооруженных сил».

Основанием для данного постановления послужило письмо, направленное днем ранее наркомом внутренних дел Лаврентием Берией на имя Сталина, где обвинения в адрес крымских татар были более конкретизированы:

«Органами НКВД и НКГБ проводится в Крыму работа по выселению и изъятию агентуры противника, изменников Родине, пособников немецко-фашистских оккупантов и другого антисоветского элемента.

По состоянию на 7 мая с. г. арестовано таких лиц 5381 человек.

Изъято незаконно хранящегося населением оружия 5395 винтовок, 337 пулеметов, 250 автоматов, 31 миномет и большое количество гранат и винтовочных патронов. (…)

Из частей Красной Армии в 1944 г. дезертировало свыше 20 тыс. татар, которые изменили Родине, перешли на службу к немцам и с оружием в руках боролись против Красной Армии. (…)

Учитывая предательские действия крымских татар против советского народа и исходя из нежелательности дальнейшего проживания крымских татар на пограничной окраине Советского Союза, НКВД СССР вносит на Ваше рассмотрение проект Государственного Комитета Обороны о выселении всех татар с территории Крыма. (…)».

Предложение Берии в вышеуказанном постановлении ГКО приобрело следующую формулировку:

«…Государственный Комитет Обороны

ПОСТАНОВЛЯЕТ

Всех татар выселить с территории Крыма и поселить их на постоянное жительство в качестве спецпоселенцев в районах Узбекской ССР. (…)».

Сама операция началась утром 18 мая 1944 года и продолжалась двое суток. Проведена она была силами подразделений внутренних войск НКВД СССР, которые прибывали на полуостров в основном под видом армейских частей, направляемых «на отдых». Причем, насколько можно судить из официальных отчетов, «спрятанных» в то время под грифом «совершенно секретно», проведена идеально — организация оказалась на высшем уровне, включая и такой специфический прием, как целенаправленная дезинформация местного населения, которое в итоге оказалось застигнутым врасплох и не то что не оказало сопротивления — спрятаться удалось только единицам.

«Баланс» подбил Берия в кратком донесении Сталину и Молотову (в то время — единственный заместитель председателя ГКО, первый зампредседателя Совета Народных Комиссаров, т. е. советского правительства, нарком иностранных дел):

«Сегодня, 20 мая, закончена операция по выселению крымских татар. Выселено и погружено в эшелоны 180 014 человек. Эшелоны отправлены к местам нового расселения в Узбекскую ССР. Во время операции по выселению изъято оружия: минометов — 49, пулеметов — 622, автоматов — 724, винтовок — 9888, боеприпасов — 326 887.

Происшествий во время операции не было».

В результате депортации крымских татар 18–19 мая 1944 года выселено 183 115 чел., во время переселения умерло в эшелонах 191 чел. Депортированное население было расселено в Узбекистане —151 604 чел., в областях РСФСР 31 551 чел. [2].

Но это было только начало — говоря о депортации из Крыма татар, традиционно забывают о других народах, населявших полуостров до и во время войны, которых постигла та же участь и с той же причинно-следственной аргументацией.

2 июня 1944 года за подписью Сталина появляется соответствующее постановление ГОКО № 5984сс, где, кроме прочего, говорилось:

«Обязать НКВД СССР (тов. Берия), дополнительно к выселению по постановлению ГОКО № 5859 сс от 11. V-1944 года крымских татар выселить с территории Крымской АССР 37 ООО человек немецких пособников из числа болгар, греков и армян».

Операцию предписано было провести с 1 по 5 июля. Но перед этим появилось еще одно «выселенческое» постановление ГОК (№ 6100сс от 24.06.44) — о депортации из Крыма подданных Турции, Греции и Ирана, имеющих просроченные паспорта, которую по срокам решено было объединить с вышеупомянутой.

Впрочем, все произошло раньше (причины переноса в источниках не отображены) — выселение началось на рассвете 27 июня и закончилось в 10.00 28 июня. 41854 человека погрузили в 17 эшелонов и отправили на восток в места спецпоселений.

Документ, подытоживающий процесс всех крымских депортаций мая-июня 1944 года, появился на свет 4 июля. Это было донесение № 693/6 все того же Берии Сталину, отображающее следующую статистику:

«Всего выселено 225 009 чел., в том числе татар — 183 155 чел., болгар — 12 242, греков — 15 040, армян — 9 651, немцев — 1 119, а также иноподданных — 3 652 чел.

Все татары к местам расселения прибыли и расселены в Узбекской ССР — 151 804 чел. В областях РСФСР… — 31 551 человек.

Болгары, греки, армяне и немцы в количестве 38 802 чел. находятся на пути в Башкирскую АССР, Марийскую АССР, Кемеровскую, Молотовскую, Свердловскую, Кировскую области РСФСР и Гурьевскую область Казахской ССР.

3652 чел. иноподданных направлены для расселения в Ферганскую область Узбекской СССР.

(…)

При проведении операции по выселению на месте и в пути происшествий не было».

«Финальным аккордом» массовой депортации стал «топонимический геноцид» — 20 октября 1944 года на заседании Крымского обкома ВКП(б) было принято решение («усиленное» позже указами Президиума Верховного Совета РСФСР от 14.12.44 и 30.07.45) переименовать «населенные пункты, реки, горы, названия которых связаны с татарским, греческим и немецким происхождением» [3].

Справка. В результате оперативной работы «татарского мусульманского комитета» и командования айнзатцгруппы «Д» (специальные подразделения, которые осуществляли акции по уничтожению евреев, коммунистов и других нежелательных элементов) немецкая армия к 29 января 1942 года получила в свое распоряжение 8684 татарина. Было сформировано 14 рот самообороны. С июля 1942 года на их основе формировались полицейские батальоны крымских татар и к ноябрю 1942 года их уже насчитывалось 8, номера с 147 по 154. Весной 1943 года был сформирован еще один батальон, а еще несколько батальонов и хозяйственных рот находились в стадии формирования. Все они составляли Крымско-татарский легион вермахта 14].

В частях оккупантов на Крымском полуострове насчитывалось приблизительно 20 тыс. крымских татар. Помимо воинских подразделений из татарских добровольцев были сформированы 15 волжско-татарских транспортных колонн. Помимо татар в Крыму формировались русские добровольческие подразделения (в Бея-Сале, Мазанке и пр.) [5].

В сообщение ТАСС от 24 июля 1987 года указывается, что «в ходе карательных операций с участием крымско-татарских националистов было уничтожено 86 тыс. мирных граждан Крыма, 47 тысяч военнопленных и 85 тыс. чел. вывезено в Германию. Уничтожались в основном русские, украинцы, евреи, греки и цыгане. В совхозе «Красный», например, преступники 147-го и 152-го батальонов соорудили печи, в которых круглосуточно сжигали живых людей». В целом же население Крыма в годы Великой Отечественной войны сократилось с 1 млн 126 тыс. до 700 тыс. жителей [6].

«Мусульманская карта» в планах Гитлера реализовывалась через созданные мусульманские комитеты. Развернулась активная профашистская пропаганда среди татарского населения Крыма. Главный лозунг ее был: «Крым для татар». Известно также, что в боевых действиях в составе Красной Армии участвовали тысячи крымских татар. Среди них тысячи награждены за героизм и отвагу орденами и медалями. В Крыму знают о дважды Герое Советского Союза Амет-хане Султане. В историю прошлой войны также вошел и бесстрашный летчик Герой Советского Союза гвардии майор Тейфук Абдул, геройски погибший 18 марта 1945 года в Германии. История прошлой войны хранит память и о 4-х советских генералах из числа крымских татар, около 100 полковниках, сотнях офицеров [71.

Основной декларированный мотив выселения — коллективная ответственность всего народа за «сотрудничество с оккупантами».

Этот факт косвенным образом свидетельствует об их признании как нации тогдашними руководителями страны. Акция геноцида парадоксальным образом консолидировала крымских татар как преследуемую нацию. В условиях вынужденного пребывания «в изгнании» (большая часть оказалась в Узбекистане) действовал запрет на выезд из мест поселения, нарушение которого каралось уголовной ответственностью. Даже при некотором послаблении тоталитарного режима в 1956 году Указ Президиума ВС СССР «О снятии ограничений по спецпоселению крымских татар» объявлял «нецелесообразным» дальнейшее содержание народа в спецпоселениях, но тем не менее сохранял запрет на возвращение в Крым и пресекал требования компенсации за утраченное имущество. Уже сами эти ограничения закрепляли целостность крымских татар как народа, препятствуя его размыванию и естественному смешению с окружающимнаселением.

Когда какая-либо этническая группа ставится в исключительные условия: или же в привилегированное положение (как, например, русские), или же в ущемленное, то есть политически выделяется из общего уровня, неизбежно усиливаются процессы национальной консолидации. Этнос ищет адекватные политические механизмы обеспечения своих прав, а соответственно формируется и национальное самосознание.

В 60-80-е годы возникает крымско-татарское национальное движение, что вызывает репрессии со стороны властей и, соответственно, — новое усиление консолидационных процессов. Впервые крупные массовые акции во всех регионах проживания крымских татар состоялись к 45-летию создания Крымской АССР. В сентябре 1967 года в Ленинабаде происходит нелегальный съезд активистов крымско-татарского движения. Его лидеры наводят контакты с либеральной интеллигенцией — сторонниками правозащитного движения (в этом сыграл значительную роль генерал П. Григоренко), а через нее — обращаются и к мировому сообществу. В результате появляется Указ Президиума ВС СССР (1967), который в целом реабилитирует крымско-татарский народ, хотя и замалчивает его право на возвращение [81.

В период так называемой «перестройки», когда давление репрессивной машины было значительно ослаблено, поднимается новая волна крымско-татарского движения. Манифестация крымских татар 20 июня 1987 года в Москве вызывает сочувствие и широкий резонанс в стране. Проблемой крымских татар начинают заниматься лидеры советского государства, заинтересованные в благоприятном международном имидже.

В ноябре 1989 года ВС СССР принимает Декларацию «О признании незаконными и преступными репрессивных актов против народов, подвергшихся насильственному переселению, и обеспечении их прав». Крымский облисполком принимает постановление о выделении 8 400 земельных участков для крымских татар. С этого момента начинается масштабный и плохо контролируемый процесс переселения десятков тысяч крымских татар в Крымскую область Украины.

Требование реализации права крымско-татарского народа на возвращение в Крым становится главной консолидирующей идеей, взятой на вооружение формирующейся крымскотатарской политической элитой. Вопрос ставится именно о возвращении народа, а не отдельных социальных групп, переживших репрессии 1944 года и последующий период ссылки. Вряд ли за полстолетия могла сохраниться их значительная часть. Речь шла больше об их потомках, которые при снятии репрессивных ограничений могли достаточно полно пользоваться гражданскими правами наравне с остальным населением среднеазиатских республик [9].

Насколько реальным являлось их желание возвращаться в Крым иногда вызывает сомнение. Ведь процесс переселения всегда является болезненным, он связан с трудностями обустройства на новом месте, с лишениями и потерями. Более того, мигранты могли предполагать, что на новом месте они встретят отнюдь не самый теплый прием со стороны местного населения и, видимо, достаточно настороженное отношение со стороны властей, не готовых эффективно решать возникающие здесь проблемы.

Все это показывает, что идея возвращения должна быть достаточно привлекательной и сильной, чтобы подвигнуть массы людей покинуть ставшие уже привычными места обитания.

В типологически сходной ситуации «возвращение» еврейского народа на историческую родину имело обоснование в массовых репрессиях немецкого фашизма: миллионы евреев были уничтожены, многие эмигрировали и не видели смысла в возвращении на прежние места проживания. Идеология «возвращения» легла на достаточно благоприятную почву, чему также способствовала послевоенная международная ситуация. На каких же основаниях могла покоиться идея крымско-татарского «возвращения»? Надежды на лучшую жизнь вряд ли имели достаточные основания. Реально видимо сыграла роль память о прошлых репрессиях, надежды на свою государственность, историческая и культурная память, привязанная к крым-сжим ландшафтам и т. д. Идея «возвращения» видимо явилась ответом крымских татар на вызов их историческому существонию в качестве народа, ответом на акт геноцида и последующих репрессий и отражала стремление народа сохранить свое достоинство и значимость, немыслимые вне крымского контекста.

Не исключено, что в перспективе таким мотивом может стать идея создания сильного крымско-татарского государства и тогда проблемный характер крымскотатарской темы усилится еще больше и приобретет новое качество.

Процесс возвращения крымских татар характеризуется следующими данными [10], приведенными в таблице 3.1:

Таблица 3.1

Всего на 1 января 1998 года в АРК на постоянное место жительства возвратилось 262,8 тыс. депортированных граждан. Из них прописано, по данным ГУ МВД Украины, 259,0 тыс. крымских татар и 3,8 тыс. армян, болгар, греков и немцев.

По данным крымского Государственного комитета Крыма по делам национальностей и депортированных граждан (Госкомнац), в целом совпадающим с цифрами, заявленными Меджлисом крымско-татарского народа, за пределами Крыма остается до 220–250 тыс. крымских татар. Однако имеются расчеты, произведенные по разным методикам специалистами социологической службы «Крымсоцис», согласно которым общая численность крымских татар, проживающих в СНГ, не превышает 350 тыс. Существует также мнение, что десятки тысяч крымских татар, постоянно или временно прописанные в Крыму, но не имеющие украинского гражданства (т. е. являющиеся гражданами других государств СНГ, прежде всего — Узбекистана), учитываются в ходе различных подсчетов численности крымско-татарского населения дважды — по месту прописки в Крыму и по месту гражданства. Появился даже специальный термин — «сезонные татары», поскольку многие из них появляются в Крыму на период строительного сезона.

Ежегодное возвращение депортированных армян, болгар, греков и немцев составляет 250–300 чел. По данным Госкомнаца, имеется около 40 тыс. армян, болгар, греков и немцев, желающих вернуться в Крым. Практически невозможно установить, сколько среди них депортированных из Крыма или потомков депортированных. На сегодняшний день существует правовое понятие «депортированные народы», под которое попадают фактически все лица перечисленных национальностей, проживающие на территории государств СНГ.

Примечателен факт заметного увеличения численности лиц, подпадающих под графу «депортированные», по сравнению с численностью проживавших в довоенном Крыму представителей соответствующих национальностей, а также — с численностью лиц, подвергшихся депортации в 1991 и 1944 год по национальному признаку. Так, по данным переписи 1939 года, на полуострове проживало: армян — 12 923 чел. (1,1 % от всего населения); болгар — 15 344 (1,4 %); греков — 20 652 (1,8 %); крымских татар — 218 879 чел. (19,4 %); немцев — 51 299 (4,6 %).

К январю 1953 года в районах высылки находилось 250 000 спецпоселенцев из Крыма.

Сейчас доля депортированных граждан в составе населения Автономной Республики Крым (без Севастополя] достигла 11,9 %. В Бахчисарайском, Кировском, Первомайском, Советском, Джанкойском и Симферопольском районах она составляет 20–25 %, в Белогорском 33 % от общего числа жителей.

Начиная с 1991 года, финансирование мероприятий, связанных с возвращением и обустройством депортированных граждан, практически полностью осуществляется за счет средств, выделяемых из Государственного бюджета Украины. К сожалению, бюджетные ассигнования на эти цели неуклонно сокращаются. Тем не менее, даже имеющимися не всегда распоряжаются рационально. Это привело к заметному отставанию темпов создания социальной инфраструктуры от темпов строительства жилья (табл. 3.2).

Таблица 3.2

Из 117 тыс. трудоспособных крымских татар трудоустроены — 74,5 тыс. (63,5 %). Не работает 42 тыс. чел., в т. ч. заняты на строительстве жилья — 27,7 тыс. В Узбекистане крымские татары преимущественно составляли высококвалифицированную рабочую силу, значительная часть которых в Крыму проживает в сельской местности.

Нынешнее законодательство создает ряд трудностей с получением гражданства для возвратившихся из мест депортации крымских татар. В настоящее время 64 тыс. крымских татар не имеют гражданства.

Отсутствие гражданства препятствует участию в приватизации, выборах, устройству на государственную службу, постановке на квартирный учет, обучению в вузах и др.

Через многие выступления делегатов и гостей курултая крымско-татарского народа в 1996 году красной нитью проходила благодарность Украине за ту неоценимую, хотя и недостаточную, помощь, которую государство оказывает депортированному народу в обустройстве на родной земле. Однако отмечалось и то, что Украина до сих пор не признала Меджлис, не приняла законодательные акты касательно упрощенного принятия возвращающимися из депортации украинского гражданства, в результате чего 127 тыс. крымских татар, проживающих на полуострове, остаются гражданами Узбекистана, Таджикистана, РФ.

Стоит также вопрос о недостаточной представленности крымских татар в органах законодательной и исполнительной властей Украины и Крыма.

К сожалению, на первое место в решении проблем в связи с возвращением депоритрованных народов выходит экономическая возможность Украины принять и обустроить их на своей территории. Поскольку начиная с 90-х годов возвращение носило хаотический характер, а центральное правительство было обременено решением совершенно других задач, то и расселение депортированных народов велось без всякого плана, что естественно вызывало недовольство в их среде.

На 1 января 1998 года в Автономную Республику Крым на постоянное место жительства возвратилось более 262,8 тыс. депортированных граждан. Из них прописано, по данным ГУ МВД Украины, 259,0 тыс. крымских татар и 3,8 тыс. армян, болгар, греков и немцев.

Турецкие фирмы ведут наиболее агрессивную экспансию в Крым и южные и юго-восточные области Украины. По сообщениям ряда экспертов, в Турции начиная с 1994 года проводится крупная кампания по выявлению и организации в «общины» турецких граждан крымско-татарского происхождения, причем общая численность этих «общин» на середину 1996 года оценивалась в 3 млн чел.

Хорошо известно, что крымско-татарские радикалы с 1991 года являются наиболее последовательными и открытыми союзниками чеченских сепаратистов, оказывая им все виды поддержки, включая лечение боевиков в санаториях Южного берега, подготовку-и отправку в Чечню добровольцев, сбор средств и переправку собственной и турецкой «гуманитарной помощи» в Грозный. Знаменательно, что одновременно на Южной и Юго-Восточной Украине отмечается взрывной рост мусульманского населения и открытие множества исламских культурных центров и мечетей, а в Киеве, в среде правых и правоцентристских националистических организаций, уже давно сложилось сильное происламское лобби.

Наконец невозможно скрыть, что именно Турция являлась главным идеологом последнего нефтетранспортного проекта, предполагающего поставки ближневосточной нефти через Самсун на одесский нефтетерминал, а далее не только на Украину, но и в Европу, по нефтепроводу «Дружба». После того как закончилось строительство нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан, начато строительство газопровода Баку-Тбилиси-Эрзерум, Турция все же не забыла о своем лоббировании нефтепровода Джейхан-Самсун. А нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан, по сути, удар по украинской перспективе, а значит и диверсификации.

Крым более чем два столетия находился фактически в зависимости от Османской империи. Ныне исламисты не скрывают своего взгляда на будущее полуострова: «Не нужно беспокоиться, кому отойдет Крым — к Украине или России. Как только туда возвратятся все мусульмане, Крым станет турецким» — такие прогнозы были опубликованы в турецкой прессе. В Крыму действует неправительственная организация «Меджлис крымско-татарского народа», представители которого принимаются в Турции уже сейчас на правительственном уровне.

В последних числах июня 1996 года в Симферополе завершил работу третий курултай крымско-татарского народа.

Через многие выступления делегатов и гостей национального съезда красной нитью проходила благодарность Украине за ту неоценимую, хотя и недостаточную, помощь, которую государство оказывает депортированному народу в обустройстве на родной земле. Однако отмечалось и то, что Украина до сих пор не признала Меджлис, не приняла законодательные акты касательно упрощенного принятия возвращающимися из депортации украинского гражданства.

Депутаты акцентировали внимание и на том, что крымские татары не представлены в органах законодательной и исполнительной властей Украины.

Курултай внес существенные изменения в Положение о Меджлисе крымскотатарского народа. В частности, слова «Меджлис добивается построения в Крыму правового демократического государства» заменены на: «добивается определения статуса Крыма в составе Украины по национально-территориальному принципу». И хотя об этом в последнее время неоднократно заявляли лидеры крымских татар, законодательно это положение оформлено только сейчас на национальном съезде крымских татар. Кроме того, предполагается добиваться компенсации не только материального, как ранее, но и морального ущерба пострадавшим от депортации.

Приняты основные направления деятельности Меджлиса крымско-татарского народа на период до четвертого курултая. Первостепенными политико-правовыми вопросами национальный съезд назвал следующие: добиваться признания статуса крымско-татарского народа как коренного народа Крыма и Украины; добиваться определения статуса Крыма в составе Украины как национально-территориального образования на основе реализации крымско-татарским народом своего неотъемлемого права на самоопределение и обеспечение гарантий, соблюдения прав и свобод всех людей, независимо от их расы, национальности, политических взглядов и вероисповеданий; добиваться принятия законодательных актов по восстановлению прав крымских татар; продолжить работу высших государственных органов Украины по принятию упрощенной процедуры приобретения гражданства Украины для крымских татар.

Курултай обратился к ООН, ОБСЕ, Совету Европы, Европейской комиссии и международным гуманитарным и правозащитным организациям «с просьбой использовать все средства, предусмотренные международным правом и уставными документами, с целью помочь государству Украина реально восстановить политические, гражданские, экономические, социальные и культурные права крымских татар в соответствии с существующими международными стандартами в области прав и свобод человека и народов».

На курултае тайным голосованием были сформированы Меджлис в составе 33 человек и ревизионная комиссия Меджлиса. Тайным голосованием на альтернативной основе избран и председатель Меджлиса. Им вновь стал Мустафа Джемилев.

Можно констатировать, что татары оказались для Киева полезными, но требовательными союзниками. Они решительно выступали против русского сепаратизма, но теперь они усиливают нажим на Киев с целью расширения своего собственного политического влияния и прав в области культуры и выдвигают требование о предоставлении им эксклюзивных прав в политической области, в области внешней политики и т. д.

Анализ процессов происходящих в Крыму показывает, что Меджлис фактически вовлечен во все процессы, затрагивающие представительство и защиту крымских татар, как на региональном, так и на общегосударственном уровне.

В рамках национального самоуправления идет методичное, кропотливое и целенаправленное формирование элементов крымско-татарской государственности. Сформулирована государственная идеология, согласно которой единственным сувереном в Крыму является крымско-татарский народ. Только ему должны принадлежать все богатства полуострова: земля, вода, недра, сооружения и т. д. Создано собственное информационное пространство на крымско-татарском языке: каналы и передачи на радио и телевидении, пресса. Функционирует система самоуправления.

Как нам видится Турция, стремиться сместить акцент на защиту крымских татар в Украине и, судя по всем, имеет целью реализацию целого ряда мероприятий, главное направление которых — постепенное изменение ориентации крымских татар на протурецкую, что в перспективе может создать условия для формирование крымско-татарской государственности для последующей автономизации на этнических принципах.

На наш взгляд, достижение этой цели не является таким уж бесперспективным делом, об этом свидетельствуют такие факторы:

• наращивается подготовка национальных кадров, ориентированная на Турцию, причем количество направляемых туда на учебу студентов за один только прошлый год увеличилось в десять раз;

• активная информационно-пропагандистская работа с крымско-татарским населением.

В Крыму и в Гагаузии организации, действующие под вывеской культурно-экономического сотрудничества, используются далеко не только для осуществления строительных подрядов, торговли и открытия учебных заведений с турецкими преподавателями. Перманентная экспансия сопровождается планомерной пропагандистской обработкой единоверцев — крымских татар, что на фоне российско-украинских противоречий отнюдь не способствует стабильности на полуострове и чревато непредсказуемыми последствиями.

27 сентября 1997 года в Донецке состоялась учредительная конференция Партии мусульман Украины (ПМУ), в работе которой приняли участие 70 делегатов и 50 гостей из 15 областей Украины, Поволжья, Азербайджана, Турции. В качестве делегатов в работе конференции приняли участие члены Меджлиса Берберов (от Симферополя) и Селимов (от Севастополя). Селимов избран заместителем председателя ПМУ.

На территории Крыма Меджлисом создана жесткая вертикаль власти: Меджлис — районные Меджлисы — поселковые Меджлисы. Такая организация позволяет ему беспрепятственно проводить свою политическую линию и максимально четко осуществлять руководство на местах. Фактически на сегодняшний день Меджлис — параллельное правительство в Крыму, правительство для крымских татар, со всеми необходимыми отделами и секторами. Обособлению крымско-татарского социума способствует и создание многочисленных «собственных» ассоциаций по профессиональному или иному признаку: работников народного образования, врачей, офицеров, ветеранов, женщин и др.

Развитие крымско-татарского национального движения на протяжении последних нескольких лет позволяет сделать следующие выводы:

• Украина не владеет инициативой в крымско-татарской проблеме, скорее эта роль принадлежит Турции;

• дальнейшее развитие вышеперечисленных тенденций чревато вмешательством во внутренние дела Украины со стороны ряда зарубежных государств; одним из симптомов, притом не единственным, может служить интервью Чрезвычайного и Полномочного Посла Турции в Украине Аджара Гермена турецкой газете «Заман», в котором сказано: «Вопрос о том, насколько хорошими будут отношения Турции с Украиной, непосредственно связан с Крымом» [11] — дальнейшее повышение статуса Меджлиса и повышение его авторитета на международной арене чревато возникновением у зарубежного общественного мнения представления о наличии в Крыму крымско-татарской государственной структуры, не входящей в правовое поле Украины, с которой можно сотрудничать напрямую, минуя Киев [12].

Следует подчеркнуть: что для Украины «болевыми точками» исламского воздействия оказываются прежде всего Крым и южные области. Хорошо известно, что Турция еще до развала СССР начала активно разыгрывать крымско-татарскую карту. Крупнейшие турецкие политики неоднократно заявляли, что крымская проблема является одной из приоритетных для Анкары. Активность турецкой разведки в Южной Украине беспрецедентна. Турция является главным экономическим спонсором возвращения крымских татар из различных регионов бывшего СССР на «историческую родину». Турецкие фирмы ведут наиболее агрессивную экспансию в Крым и южные и юго-восточные области Украины. По сообщениям ряда экспертов, в Турции начиная с 1994 года проводится крупная кампания по выявлению и организации в «общины» турецких граждан крымско-татарского происхождения, причем общая численность этих «общин» на середину 1996 года оценивалась в 3 миллиона человек.

Крымская автономия. Наличие автономного территориального образования в рамках унитарного по характеру национального государства уже само по себе является парадоксом. Также сплошной иллюзией, рассчитанной на легковерие неосведомленных граждан, являются все рассуждения о «многонациональном крымском народе». Фактически в виде АРК мы имеем русскоязычное постсоветское полугосударственное образование, возникшее в результате неравноправного для Украины компромисса интересов политических элит Москвы и Киева. Существование АРК невозможно объяснить наличием большого числа проживающих здесь русских — в других областях Украины их насчитывается значительно больше, однако никто серьезно не ставит вопросов о создании новых автономий в Донецке или Луганске.

Единственным оправданием существования Крымской автономии следует признать все же крымско-татарский фактор. Однако АРК создана отнюдь не как национально-территориальная автономия и далеко не в интересах крымских татар. Скорее можно признать, что она создавалась как раз для противодействия миграционному движению в ситуации когда ни Москве, ни Киеву, занятых своими проблемами, недосуг было заниматься еще и крымскими татарами. С другой стороны, образование АРК предваряло ситуацию, когда по возвращении крымские татары выдвинули бы требование создания национально-территориальной автономии. Тогда АРК следует рассматривать как своеобразный способ укрепления местной власти в ответ на ожидаемые последствия переселения. Отчасти это также и способ самоорганизации русскоязычного населения Крыма для защиты своих материальных и политических интересов [13].

Видимо «историческая справедливость» все же имеет свои пределы. Иногда попытки вернуться к прошлому становятся новым актом «исторической несправедливости» по отношению к сложившемуся настоящему. Создание Израильского государства как бы не было исторически оправданным, обернулось крайне несправедливым отношением к палестинскому народу. Такая же ситуация могла бы возникнуть и в случае образования чисто этнического по характеру крымско-татарского государства. Поэтому оставим в стороне разговоры об исторической справедливости. Нельзя также полностью принять и ситуацию доминирования русскоязычного населения в системе власти в Крыму. Видимо, наиболее правильный взгляд на Крымскую автономию состоит в ее понимании как механизма разрешения противоречий и согласования интересов депортированных народов с местным населением, как орудия толерантной интеграции их в систему украинского гражданского общества. Если эту функцию АРК не в состоянии выполнить, следует, видимо, задуматься над вопросом о целесообразности ее дальнейшего существования [14].

В самом деле, права депортированных народов, в том числе и крымских татар, как национального меньшинства вполне могут быть обеспечены соответствующими механизмами центральной власти в Киеве. Достаточно позитивным обстоятельством можно признать избрание депутатами Верховного Совета Украины двоих представителей крымских татар, причем лидеров крымско-татарского движения М. Джемилева и Р.Чубарова, что создает новые возможности для защиты крымско-татарских интересов на высшем уровне законодательной власти.

На основе действия механизмов согласования интересов различных слоев населения в Крыму может сформироваться идеология сосуществования различных этносов, что будет способствовать стабилизации ситуации и снизит вероятность развития нежелательных для национальных интересов Украины процессов.

К сожалению, некоторые аспекты анализа ситуации в Крыму не дают достаточных оснований для оптимизма относительно возможности формирования такого рода механизмов в ближайшем будущем.

Прежде всего, это связано с конфликтными ситуациями не раз возникавших за последние годы между крымскими татарами и местными властями. Эти конфликты показывают наличие глубоких внутренних противоречий в сложившейся в Крыму этнополитической ситуации.

Можно констатировать, что татары оказались для Киева полезными, но требовательными союзниками. Они решительно выступали против русского сепаратизма, но теперь они усиливают нажим на Киев с целью расширения своего собственного политического влияния и прав в области культуры, выдвигают требование о предоставлении им эксклюзивных прав в области внутренней и-внешней политики и т. д.

Настораживают некоторые процессы в развитии крымско-татарского общества, которые можно истолковывать двояко — и как естественные процессы крымскотатарского национально-культурного возрождения, и — как наращивание политического потенциала крымско-татарского етноса. Существует высокая степень риска параллельного или неконвергентного развития местного крымского и крымско-татарского сообществ граждан, что имеет реальную перспективу крупномасштабного конфликта.

В условиях углубления экономического кризиса и невозможности решить элементарные проблемы выживания, при недостаточном законодательном закреплении прав собственности и в условиях правовой незащищенности всех граждан АРК, вполне возможным становится расширение поля влияния идеологемы, согласно которой единственным сувереном в Крыму является крымско-татарский народ с приоритетным правом на богатства полуострова: землю, воду, недра, сооружения и т. д.

Признавая историческую правомерность «крымско-татарской идеи», завязанной на концепции «возвращения», все же было бы верхом наивности полагать, что с окончательным переселением и обустройством крымских татар она не получит дальнейшего развития с какими-либо новыми доминантами и ценностями взамен реализованной и отживающей идеи «возвращения». Было бы довольно последовательным со стороны крымских татар сделать следующий шаг в развитии идеологии национальной консолидации и развивать идею полного национального самоопределения, прорабатывая возможности постепенного формирования крымско-татарской государственности.

И хотя на данный момент лидеры крымско-татарского движения не ставят эту задачу в повестку дня, украинским аналитикам видимо следует продумать и этот вариант. Вопрос не в том имеются ли какие-либо явные или скрываемые интенции этого типа у крымских татар, их лидеров или у их зарубежных союзников. Нынешняя крымско-татарская политическая элита демонстрирует лояльное отношение к украинскому государству. Вопрос в том возможно ли в принципе создание крымско-татарского государства, и при каких условиях эта гипотетическая идея способна воплотиться в реальные лозунги и действия политиков?

Если это невозможно в принципе, то подозрения ряда аналитиков и политических деятелей о-том, что стратегической целью крымско-татарских лидеров является создание независимого крымско-татарского государства, становится мифологемой, за которой стоят соответствующие политические силы, заинтересованные в том, чтобы вбить клин между Киевом и Бахчисараем, Киевом и Анкарой.

Однако, допустим, что это не миф и попытаемся в научных целях смоделировать такую ситуацию теоретически. Надеемся, что нас поймут вполне правильно и сами крымские татары.

В самом деле, идеология такого типа у крымских татар вполне возможна: если они воспринимают себя как нацию, а не как национальное меньшинство. Логика политического развития нации прямо подводит ее к необходимости добиваться права самой решать свою судьбу. Кроме того, через некоторое время можно ожидать смену политической элиты, когда к руководству движением может прийти новое поколение, воспитанное большей частью в школах и вузах южного соседа и которое может быть пронизанным достаточно радикальными взглядами и свободолюбивыми устремлениями, как это вообще свойственно молодежи.

Часто высказывается мнение, что фактически на сегодняшний день Меджлис играет роль параллельного правительства в Крыму, правительство для крымских татар, со всеми необходимыми отделами и секторами.

Действительно, может создаваться впечатление, что в рамках системы национального самоуправления идет постепенное кропотливое и целенаправленное формирование элементов крымско-татарской государственности. Реально функционирует автономная система крымско-татарского самоуправления.

Дальнейшее повышение статуса Меджлиса и повышение его авторитета на международной арене чревато возникновением у зарубежного общественного мнения представления о наличии в Крыму крымско-татарской государственной структуры, не входящей в правовое поле Украины, с которой можно сотрудничать напрямую, минуя Киев.

При этом функционирует собственное информационное пространство на крымско-татарском языке: каналы и передачи на радио и телевидении, пресса. Обособлению крымско-татарского социума способствует и создание многочисленных «собственных» ассоциаций по профессиональному или иному признаку: работников народного образования, врачей, офицеров, ветеранов, женщин и др.

Следует учитывать, что крымско-татарское движение — это нечто большее, чем политическая партия, хотя, конечно, оценивать его в государственно-правовых категориях, видимо, не совсем корректно.

В условиях дальнейшего ослабления Украинского государства и растущего регионального лидерства Турции — фактического друга и союзника крымских татар — возможным станет и формирование благоприятного этим интенциям международного контекста. При этом даже в условиях сохраняющегося демографического баланса крымско-татарские радикалы могут поднять вопрос о новом «восстановлении исторической справедливости» уже образца 1783 года.

Украина, как всегда в критических ситуациях, видимо, останется в полной международной изоляции, без моральной и материальной поддержки, извне и, скорее всего, ей навяжут имидж страны угнетающей другие народы. Вполне возможно, что для «спасения» ситуации и защиты «русскоязычных» явятся российские «миротворческие контингенты», что естественно, станет прологом для инкорпорации Крыма в состав РФ.

Если верить прогнозу профессора Гарвардского университета Самуэля П. Хантингтона, сегодня мир вступает в новую фазу глобальных конфликтов, в первооснове обусловленных культурно-историческими различиями основных мировых цивилизаций — Западной (США и Западная Европа), Славянско-православной и Исламской. Достаточно взглянуть на карту, чтобы убедиться: Крым — это не только пограничье между Западом и Востоком, но и собственно водораздел между исламским и христианским миром.

Советник по безопасности П. Вольфович в докладе правительству США сформулировал: «Необходимо не допустить возникновения на Европейском и Азиатском континентах стратегической силы, способной противостоять США». Одним из путей реализации данной концепции является создание «санитарных кордонов», разрывающих Евразию на несколько частей. Меридианальный «кордон» предполагается сформировать из стран Восточной Европы, Балтии, Белоруссии и Украины. Широтный «санитарный кордон» планируется в виде так называемого «исламского пояса» вдоль южных границ СНГ («план Гобла»], На стыке двух геополитических конструкций расположен Крым.

Крым — сосредоточие коммуникаций как воздушных, так и морских, наиболее удобный пункт для «перевалки» финансов между Западом и Востоком, Югом и Севером. Перспективными направлениями хозяйственной деятельности в Крыму являются развитие индустрии отдыха и туризма, сельского хозяйства, переработки, энергетики, целого ряда других отраслей.

Здесь еще этнический и национально-культурный перекресток, «бочка с порохом», ждущая своей искры. Известно, что в Турции сейчас проживает по около трех миллионов этнических крымских татар. Крым более чем два столетия находился в зависимости от Османской империи. Ныне исламисты не скрывают своего взгляда на будущее полуострова: «Не нужно беспокоиться, кому отойдет Крым — к Украине или России. Как только туда возвратятся все мусульмане, Крым станет турецким» — такие прогнозы были опубликованы в турецкой прессе. Представители Меджлиса крымско-татарского народа принимаются в Турции уже сейчас на правительственном уровне.

Например, 7 мая 1997 года в Анкаре президент Демирель вручил ежегодные награды Фонда писателей и художников тюркоязычного мира деятелям, внесшим значительный вклад в развитие связей между тюркоязычными народами. Наградами были удостоены Президент Азербайджана Гейдар Алиев, государственный министр Турции Исилай Сайгон, министр иностранных дел Исмаил Джем, лидер крымских татар Мустафа Джамилев и руководитель турецкого департамента по религиозным вопросам Нури Йылмаз.

Не исключено, что Турция поставит перед собой целью реализацию целого ряда мероприятий, главное направление которых — постепенное изменение ориентации крымских татар на протурецкую, что в перспективе может создать условия для формирование крымско-татарской государственности для последующей автономизации на этнических принципах. А это уже ничто иное как крымское Косово.

Хорошо известно, что крымско-татарские радикалы с 1991 года являются наиболее последовательными и открытыми союзниками чеченских сепаратистов, оказывая им все виды поддержки, включая лечение боевиков в санаториях Южного берега, подготовку и отправку в Чечню добровольцев, сбор средств и переправку собственной и турецкой «гуманитарной помощи» в Грозный. Знаменательно, что одновременно на Южной и Юго-Восточной Украине отмечается взрывной рост мусульманского населения, открываются множество исламских культурных центров и мечетей.

Дальнейшее развитие вышеперечисленных тенденций чревато вмешательством во внутренние дела Украины со стороны ряда зарубежных государств.

Пример Чечни показывает насколько сложно и почти невозможно справиться с народом, решившим бороться за свою национальную независимость и к тому же имеющую достаточно мощную материальную и моральную поддержку извне. Однако в условиях Крыма развертывание чеченского сценария приведет в конечном итоге или к его полному отделению от Украины, или же — к формированию анклавов враждующих между собой общин, как это можно видеть на примере Косово, Кипра или Боснии и Герцеговины.

Как бы ни казался невероятным такой ход событий, однако в современной истории мы встречаем и более невероятные сценарии.

Вопрос в том, готова ли Украина к такого рода историческим неожиданностям? И нужно ли ей срочно укреплять оборону южных рубежей? Или все же прорабатывать другие более благоприятные для нее сценарии.

Принципы решения проблемы. Новые реалии нашего времени указывают на необходимость в более основательном осмыслении проблем развития Украины, как в контексте нынешней ситуации, так и в перспективном видении возможных духовно-интеллектуальных стратегий, ориентированных в ближайшее будущее. Изучение форм соотнесенности ситуаций Крыма и Украины, на наш взгляд, позволяет увидеть сложную и противоречивую картину борьбы различных тенденций, имеющих корни в ментальных структурах прошлого, но также связанных с надеждами на обновление и интенсивное включение в общемировые цивилизационные процессы.

Авторы полагают возможным очертить некоторые моменты видения, уводящие в реальные перспективы будущего. Такой подход представляется особенно значимым в силу того, что, несмотря на различие моделей желаемого будущего, отстаиваемых политическими силами в Крыму и в Украине, в пространстве существующих возможностей остается поле общих ценностей и смыслов, вокруг которых и следует строить интегральную стратегию развития. Мы можем спорить и не находить общезначимых интерпретаций в отношении к нашей истории, но в отношении к нашему мы обязаны искать и находить точки согласия. В противном случае мы вынуждены жертвовать разумом в угоду эмоциональной и неуправляемой стихии, что неизбежно уводит в тупик неразрешимого конфликтного противостояния. Очевидно, нельзя искать объяснений сложных и во многом уникальных процессов последних лет в деяниях и мотивах поведения политических лидеров, партий, движений.

Неизбежность дезинтеграционных процессов в условиях радикального реформирования экономической жизни послужила основой политического обособления регионов с национально-культурной спецификой. Крымская автономия возникла отчасти как реакция со стороны сил, ориентированных на сохранение структур бывшего СССР и опирающихся на менталитет «советского человека», но отчасти, также, в связи с особенностями национально-культурной ситуации на полуострове, имеющей ярко выраженный полиэтнический характер. В контексте общеукраинской ситуации Крым демонстрирует в наиболее отчетливой форме проблемы, связанные с борьбой этих тенденций и принимаемые здесь формы их разрешения, оказывают существенное влияние на характер развития страны в целом. И здесь более важно создание экономических условий для нормального функционирования АРК. А это решение многих задач, в том числе и энергетических. Чтобы работали заводы и не отключался свет в домах, Крыму необходимо получить 700 МВт электроэнергии. Сам Крым может производить не более 130–140 МВт при условии ремонта мощностей.

Поскольку начиная с 90-х годов возвращение носило хаотический характер, а центральное правительство было обременено решением совершенно других задач, то и расселение депортированных народов велось без всякого плана, что естественно вызывало недовольство в их среде.

Президент Украины Виктор Ющенко потребовал отказаться от идеи крымскотатарской национальной государственности, для чего, по его мнению, следует внести изменения в принятую в 1991 году Декларацию «О национальном суверенитете крымско-татарского народа». Однако крымские татары фактически отказали президенту. В ответ Мустафа Джемилев заявил: «Мы не ставим своей целью создание отдельного крымско-татарского государства. Наша цель — воссоздание крымскотатарской национальной автономии в составе Украины». Рефат Чубаров сказал, что «речь в документе идет о национальном самоопределении целостного народа, но мир знает множество таких ее форм, которые никак не угрожают целостности и суверенитету Украины, поэтому мы готовы садиться за стол и начинать переговоры, чтобы найти приемлемую форму». Кроме того, по их мнению, курултай опирался на международное законодательство и документы, принятые ООН. В свою очередь, Мустафа Джемилев призвал президента содействовать возвращению исторической крымской топонимики, ускорению рассмотрения Верховной Радой Украины законов «О статусе крымско-татарского народа» и «О восстановлении прав депортированных по национальному признаку». Крымские татары также поставили вопрос о гарантированном представительстве в органах власти Автономии пропорционально их численности [151.

Финансирование обустройства и социально-культурного развития депортированных в Крыму на 2005 год составляет 61,3 млн грн. из общегосударственного бюджета и 21,3 млн грн. из крымского республиканского бюджета. За 1989–2004 годы в Крым возвратились 255 тыс. репатриантов, в том числе более 250 тыс. крымских татар и около 4 тыс. ранее депортированных армян, болгар, греков и немцев.

Следует отметить, что в Украине принятые законы гарантируют равные права всем гражданам всех национальностей, что способствует формированию гражданского общества и в этом, стабильность в государстве. Безусловно, от того, какие приоритеты изберет для себя то или иное этническое меньшинство, насколько органично оно будет вплетено в ткань социально-экономических и политических трансформационных процессов в Украине, будет зависеть и стабильность, являющаяся одним из факторов национальной безопасности Украины.

Как показывают события 2006 года, не исключено, что не загорами тот день, когда крымские татары потребуют от Киева создания своей национальной автономии, и эти требования в определнный момент будут поддержаны Вашингтоном.

22 декабря 2006 года в Симферополе это дал понять первый заместитель председателя Меджлиса крымско-татарского народа Рефат Чубаров, общаясь с журналистами перед началом заседания 5-я сессия IV Курултая [национального съезда), который проходил 22–24 декабря.

Р. Чубаров заявил: «Вы знаете, что, естественно, на кождом Курултае говорилось и будет говориться о самоопределении крымско-татарского народа. Это право крымских татар, как и любого другого народа. Эти рассуждения о самоопределении на последнем Курултае (на нынешнем Курултае. — Ред.) будут направлены на то, как реализовать это право в условиях независимой Украины». Отвечая на вопрос, не считают ли лидеры крымских татар, что позиция относительно намерения создать национальное государство может повлечь за собой обвинения в сепаратизме, первый зампредседателя Меджлиса сказал, что не понимает, о каком сепар-тизме идет речь. «Я не знаю, в чем кого можно обвинить! Я еще раз повторяю, что право на самоопределение — это основополагающее право, записанное в статуте Организации Объединенных Наций и во множестве других международных документах. Если народ на своей территории говорит о своем праве на самоопределение в рамках существующего государства, то какой же это сепаратизм?!» [16]

Параллельно с решением этого вопроса обстановка на полуострове будет неуклонно обостряться вплоть до этнических и религиозных столкновений. А это, в свою очередь, станет поводом для создания постоянной базы «международных миротворческих сил» в Крыму. Ведь именно председатель Меджлиса Джемилев в одном из своих интервью зоявил буквально следующее: «Когда-то значительная часть Украины входила в состав Крымского ханства, теперь Крым в составе Украины. Вот и будем время от времени меняться…»

Основной формой протестной активности крымских татар стали самовольные захваты земли и объектов, являющихся собственностью других граждан и государства. Только с начала текущего года АРК зафиксировано свыше 8 тыс. акций, связанных с проблемой урегулирования земельных вопросов. Всамозохватах и пикетах ежедневно принимают участие более 700 человек.

Обоснованность претензий ко власти по земельному вопросу недавно официально поставил под сомнение глава комиссии по местному самоуправлению Верховного Совета АРК. Опираясь на статистические данные, он заявил: «На сегодняшний день крымскими татарами в Крыму получено 76 тысяч земельных участков. Если учесть, что среднестатистическая семья — это 4,8 человека, получается более 360 тысяч, тогда как в Крыму проживает около 250 тысяч крымских татар. Значит, участков выделено даже больше, чем по одному на каждую крымско-татарскую семью». На этом фоне не такими уж надуманными выглядят многочисленные свидетельства того, что в самозахватах часто принимают участия лица, уже получившие землю или жилье, а также вообще посторонние лица [17].

Крымско-татарские лидеры умело манипулируют населением, реализуя на практике:

• непременное требование крымских татар о пропорциональном распределении кадровых вакансий в органах власти без учета знаний и навыков в сфере госуп-равления;

• создание дисбаланса в структуре личного состава правоохранительных органов в сторону увеличения числа крымских татар в отдельных населенных пунктах создаёт прецеденты первоочередного выполнения ними не законов Украины, а указаний меджлисовцев;

• тактику выдавливания иноэтнического населения,

• стремление нарушения этнического баланса путем формирования компактных этнообразований — более 260 тыс. татар преимущественно расселены в приблизительно 300 населенных пунктах;

• использование протестных акций направленных на захват земли и объектов, являющихся собственностью других граждан и государства. Как однажды заявил народный депутат Украины и лидер меджлиса Мустафа Джемилев, «крымские татары вынуждены идти на самозахваты, иначе, зачем им надо было возвращаться из Средней Азии, если отобранные у них дома им не вернули»;

• формирование в Крыму экстремистских центров, неподконтрольных меджлису и крымскому муфтияту, признают сами лидеры Меджлиса и близкие к ним протурецкие духовные лидеры. Среди этих центров есть группировки, признанные в мире «террористическими», такие как «Хизбут-Тахрир»;

• устанавливается доминирование своей субкультуры и духовных ценностей в отдельном квартале, затем — микрорайоне, поселке пригороде;

• продуцирование нетерпимого отношения крымских татар к христианским святыням и вообще к конституционному праву христианского населения свободно исповедовать свою религию, а также осуществлять богослужения;

• тотальное наступление на духовные и культурные права украинского и русского населения.

Как видим, Украина попала в ловушку, которую выстроили национал-патриоты, и чтобы определить пути выхода из этой ситуации, необходимо четко обозначить подходы к решению проблемы.

Выборочное исполнение законов крымско-татарской стороной или выборочное применение силы закона со стороны государства с оглядкой на политическую целесообразность — это путь в никуда. В настоящее время в структуре населения Крыма крымские татары занимают около 13 %.

Однако Меджлис давно внедряют на практике механизмы установления собственного суверенитета, методично нащупывая бреши в суверенитете Украины. Поэтому по мере накопления конфликтного потенциала, который выискивается и поддерживается руководством Меджлиса, можно ожидать переподчинения инфраструктуры, вытеснения чужого бизнеса, создания невыносимых условий для жизни иного населения, методичного блокированием работы правоохранительных органов, что в итоге может привести к потере суверенитета государства над данной территорией.

Отсутствие государственной политики по отношению к депортированным народам уже сегодня создало условия для непрекращающегося конфликта. Власть неосмотрительно допустили возможность компактного расселения мигрантов, что создало благоприятные условия отнюдь не для интеграции в традиционное сообщество, а для формирования неподконтрольных ему, а то и чуждых социокультурных анклавов.

Украинское государство пренебрегло имеющимся опытом сосуществования в многонациональной семье народов — СССР, где межэтический и межконфессиональный баланс удавалось достичь с помощью грубой государственной силы и своеобразного квотирования проживания на территориях.

Руководству Украины необходимо четко определить свою позицию относительно депортированных народов, а не только крымских татар, действовать в строгом соответствии с Конституцией и законами Украины.

3.3. Кавказский регион

Историческая специфика Кавказа, основанная на его географическом положении, является ареной столкновения различных интересов как в региональном, так и в глобальном масштабе. На нынешнем этапе, кроме непосредственно соседствующих государств Турции и Ирана, на Кавказе представлены также интересы вне региональных сил. Это Россия, США, ЕС.

Активное присутствие ислама на кавказской политической арене и является той спецификой, которая отличает его от остальных регионов европейской части экс-СССР.

Понимание современной кризисной ситуации в Чечне невозможно без представления о положении республики на Кавказе и развитии ее отношений с северокавказскими и закавказскими регионами.

В сборнике «Интеллигенция в России», изданном в 1910 году, в статье М. Славинского подчеркнуто: «Сложная национальная жизнь Кавказа, не изученная и не разработанная, тревожит загадочностью своей структуры, плохо поддающейся учету и определениям, сулящей неожиданные перспективы не только национального характера».

Слова, произнесенные в начале века, звучат свежо и актуально в самом его конце. Прошли десятилетия, мир радикально изменился, но Кавказ как тревожил «загадочностью своей структуры», так и продолжает тревожить.

Августовские события (19–21 августа) 1991 года, приведшие к окончательному распаду СССР и образованию СНГ, активизировали национальные движения в российских республиках.

На Северном Кавказе самой радикальной позиции придерживался Общенациональный конгресс чеченского народа (ОКЧН), исполком которого (с ноября 1990 г.) возглавлял Джохар Дудаев. 6 сентября Чечня во главе с президентом Дудаевым провозгласила независимость. Чеченское руководство инициировало создание Конфедерации народов Кавказа (в составе 16 этносов, в основном Северного Кавказа] и выдвинуло идею «Кавказского дома».

3.3.1. Первая Чеченская кампания

Важнейшая составляющая событий в Чеченской Республике, о которой часто забывают, — трагическая судьба чеченцев. В XIX веке — жестокая Кавказская война с ее огромными людскими потерями, а затем — мухаджирство (исход) в Турцию и на Ближний Восток. В XX веке — поголовная депортация в Северный Казахстан (1944). Все это не могло не оставить глубоких шрамов в исторической памяти народа и не породить глубокого недоверия не только к центральной власти, но и к власти вообще. Возможность сгладить шрамы открывало возвращение чеченцев на родину в 1957 году, но половинчатые, как всегда, решения государственных органов оставили в наследство мину замедленного действия.

И она взорвалась. Взорвалась тогда, когда союзное руководство в борьбе против нового руководства России стало разыгрывать карту автономий и попыталось выровнять их статус с союзными республиками.

Справка. Критерии самоопределения. Международное право не дает однозначного руководства для осуществления легитимной процедуры самоопределения. В тех случаях, когда факт самоопределения оказывался приемлемым для мирового сообщества, последнее обычно принимало во внимание несколько факторов:

1) угроза геноцида, депортации, этнической ассимиляции самоопредепяющегося народа: непереносимость существующих условий для населения;

2) так называемое «историческое право» народа на данную территорию, иначе говоря, ответ на вопрос, кто населял эти земли ранее. Заметим, что историки конфликтующих сторон обычно представляют взаимоисключающие аргументы; кроме того, обоснование «исторического права» зависит от дальности исторической ретроспективы, так как этнический состав населения может со временем изменяться;

3) важнейшим фактором, с точки зрения демократической процедуры, является свободное волеизъявление всего населения данной территории, независимо от его этнического состава. Обычно это волеизъявление выражается в ходе референдума, плебисцита (желательно — голосование квалифицированным, а не простым большинством голосов), реже — в форме решения представительного органа местной власти;

4) ответственности политической элиты самоопределяющейся общности и ее способности контролировать свою территорию, вооруженные формирования, экономику.

Очень важным для принятия положительного решения является сочетание одного-двух из названных факторов.

Следует отметить, что важнейшее условие — демократическое волеизъявление всего постоянного населения (включая вернувшихся беженцев разных национальностей) в Чеченской Республике никогда не было выполнено. Референдум о независимости и отделении от России в республике не проводился. Его результат, в случае проведения подобного референдума через пять лет, целиком определяется той политикой, которая будет проводиться в отношении Чеченской Республики и чеченской диаспоры в России и ее столице.

Ключевая геостратегическая позиция на Кавказе, контроль над «жизненными артериями» — железной дорогой и автотрассой Баку-Ростов, нефте- и газопроводами в Дагестан и Азербайджан — позволяли Чечне на протяжении трех лет вести независимую политику. Поддержка Абхазии (добровольцы, оружие), Ингушетии и Грузии (сильно зависевшая отличной дружбы Дудаева с Гамсахурдиа и неприязни к Шеварднадзе, переросшая в поддержку Мегрелии против официального Тбилиси) привела к образованию на Северном Кавказе аморфной геополитической зоны с республиками, занимающими все более активную независимую позицию.

Потенциальные этноконфликты с Ингушетией из-за чеченских сел в Малго-бекском и Сунженском районах и Дагестаном (чеченцы-аккинцы, около 100 тыс., по договоренности с аварцами и лакцами были возвращены в Новолакский — бывший Ауховский — и части Казбековского и Хасавюртовского районов — это, пожалуй, единственный пример мирного разрешения конфликта в постсоветском пространстве) были переведены в рамки мирного переговорного процесса.

Проблема казачества (в 1957 г. Чечне передали Наурский и Шелковской районы Ставропольского края) и создания республики Терского казачьего войска (с центром в дагестанском Кизляре) были заморожены и не признавались официальными лицами РФ. Между тем сейчас из 450 тыс. русских, живших в Чечено-Ингушетии в 1990 году, в Чечне осталось 150–200 тыс. (на 20 декабря 100–110 тыс.). По оценкам Красного Креста, на 26 декабря 1994 года, в Ингушетии находилось 60 тыс. беженцев, в Дагестане — 20 тыс., в районе Моздока — около 50 тыс., а в самой Чечне — 150 тыс. перемещенных лиц.

Исторически Северный Кавказ представляется крупными подрайонами «равнинным южнорусским» в составе Ставропольского и Краснодарского краев, Ростовской области и «горным» в составе национальных автономий.

По состоянию на конец 1991 года на Кавказе сложилась следующая расстановка сил: союз северокавказских народов (за исключением тюркских) — Конфедерация народов Кавказа, поддерживаемый неофициально (до последних событий лета 1994 г.) Россией в конфликтах с Грузией; Грузия с Азербайджаном, стремящиеся интегрироваться в реформирующиеся европейские организации — ЕС, НАТО, СБСЕ (теперь ОБСЕ). Российский Северный Кавказ и Армения — с одной стороны, Грузия и Азербайджан — с другой.

На Кавказе, таким образом, можно выделить следующие геополитические зоны:

• Российский барьер — Краснодарский, Ставропольский края, Калмыкия, Астраханская область с маргинальными казачьими регионами. Северный Кавказ составляет около 2 % территории РФ, дает четверть сбора зерновых и 7 % производства промышленной продукции. Доля в населении — около 12 % [1].

• Северный Кавказ является зоной межнациональных конфликтов, из-за чего во всем регионе отмечается активная миграция населения. Часто Северный Кавказ называют одновременно и «поставщиком и приемником» значительного числа беженцев.

• Конфедерация народов Кавказа (КНК) — Адыгея, Черкесия, Кабарда, Северная Осетия, Ингушетия, Чечня, Дагестан (а также примыкающие Абхазия, Южная Осетия и, возможно, лезгинские районы Азербайджана).

• Грузия и Азербайджан — зона действия СБСЕ (ОБСЕ) и НАТО.

• Армения (с ее территориальными претензиями к Грузии — Джавахетия и Азербайджану — Нагорный Карабах) и Аджария, контролируемая российскими войсками.

• Турция в геополитической связке США — Турция с претензиями на роль «регионального лидера» — главный экспортер американского влияния на страны Кавказа.

• Иран, стремящийся заполнить геополитический вакуум постбиполярного периода, потенциальный региональный гегемон.

Первой специфической чертой положения на Кавказе являлось то, что на довольно ограниченном пространстве находится большое количество очагов напряженности, при несомненных различиях, в то же время безусловно крепко взаимосвязанных. Это даже дает возможность некоторым аналитикам говорить о конфликте на Кавказе, или кавказском конфликте, как едином целом.

Вторая специфическая черта ситуации на Кавказе характеризовалась наличием сильных пережитков клановой структуры общества, особенно у малых народностей и этнических групп. Это способствует созданию и усилению местных сил, заинтересованных в бесконечном продолжении конфликтов. В результате создавалась так называемая партия войны, по сути являющаяся объединением людей, существующих благодаря конфликту. Учитывая постоянную материальную и моральную подпитку таких групп извне, их наличие зачастую весьма затрудняет либо делает практически невозможным разрешение конфликта собственными силами данного народа и облегчает внешним силам играть его жизненными интересами.

Третьей — Северный Кавказ обладал наибольшим конфликтным потенциалом. Противоречия здесь носят при этом территориальный, межнациональный, религиозный, конфессиональный, политический, экономический характер.

Религиозные противоречия на Северном Кавказе (суннитский и суфийский ислам) и исламизированные районы и республики Северного Кавказа обладают наибольшим потенциалом конфликтности, связанным с этноплеменными историческими разделами, завоеваниями, обидами и претензиями.

Максимальная концентрация таких претензий наблюдалась в Дагестане, который к тому же мог быть очень легко дестабилизируем не только со стороны Чечни (что мы отчетливо наблюдали после хасавюртских соглашений), но и со стороны Азербайджана (разделенные границей лезгины).

Как показывали дальнейшие события, у нынешних чеченских сепаратистов были вполне конкретные планы «Большой Чечни», включающей значительную часть Дагестана с выходом к Каспию. А учитывая религиозные противоречия, можно было ожидать в случае незначительного «внешнего разогрева» резкого усиления нестабильности, связанной, в первую очередь, с сегодняшними провокационными набегами бандитских чеченских групп.

Развал Советского Союза породил великое множество различного рода проблем. Среди них и разделение народов, в том числе лезгин. В одночасье около 200 тыс. представителей этой национальности оказались в России (Магарамкентский и Ахтынский районы Республики Дагестан) и почти столько же — в Азербайджане (Закатальский, Кусарский, Хачмасский и Худатский районы).

Официальные федеральные и республиканские структуры не знали, а может быть и не желали принимать решение. Это послужило причиной возникновения сначала общества, затем партии, а теперь и национального лезгинского фронта «Садвал». Разгоряченные умы представителей этой организации генерировали идею создания собственного отдельного государства Лезгистан. Издавалась газета, проходили съезды, работала одноименная фракция в дагестанском парламенте, бушевали митинги в приграничных городах и селах, нередко инициировались и попытки нападения на пограничные заставы и наряды обоих сопредельных государств…

Поначалу народ надеялся на лидеров своего движения, на их неуемную энергию и связи и законопослушно ждал. Но после пяти лет безрезультатного ожидания и обманутых надежд лезгины взялись решать проблему сами.

До распада СССР абсолютно прозрачная граница между Азербайджаном и Дагестаном нисколько не разделяла родовые объединения, компактно проживавшие в приграничных районах. Более того, лезгины были символом братства и единения советских республик. Но в 1991 году идиллия исчезла.

Местная особенность заключалась в том, что государственная граница здесь «материализовалась» практически сразу. Четырех-пяти лет на адаптацию к новым условиям, оказавшихся в запасе у других разделенных кавказских народов, у лезгин не было.

Справедливости ради надо отметить, что «лезгинские волнения» начала 90-х дали некоторый положительный результат. На границе открыли вначале два, а позднее уже пять пунктов пропуска и упрощенного перехода из России в Азербайджан и обратно. Однако это проблемы не решило. Основа всех нынешних столкновений в том, что до сих пор, не демаркирована собственно государственная граница. То есть она не определена на местности, не утверждена парламентами двух сопредельных стран, а значит, не узаконена.

Вот тут-то и начинаются хитросплетения противоречий, конфликтных ситуаций и недомолвок на государственном уровне. Руководство Азербайджана проблему демаркации рассматривает вкупе с процессом раздела акватории Каспийского моря. Но этот вопрос может быть решен лишь совместным соглашением парламентов всех прикаспийских государств. Здесь должен быть единый подход. А на сегодняшний день не все согласны с азербайджанскими принципами раздела. Поэтому российско-азербайджанская граница еще не определена.

А это дает повод жителям обоих государств произвольно делить пахотные земли и пастбища, предъявлять претензии к пограничникам: «Почему я должен иметь документы на право перехода границы, если таковой здесь нет?» и т. д.

На полноценное обустройствопограничных подразделений и техническое оборудование границы, не имеющей государственного статуса, средств не выделялось, а значит, она оставалась легко преодолимой. Наконец, сами пограничники не могли выполнять свои обязанности в полном объеме. Кроме того, любая юридическая лазейка в законности перехода позволяла пользоваться ею нечистым на руку представителям практически всех контрольных служб на границе.

Таким образом, сложилась парадоксальная ситуация, когда лезгинский народ уже разделен, а собственно граница межгосударственными договорами сопредельных стран не закреплена. Это, в свою очередь, привело к тому, что пограничники оказались своеобразным буфером между стремящимися к объединению двумя частями единого лезгинского народа.

А между тем взаимоотношения местных жителей и пограничников продолжало день ото дня накаляться. Более того, сегодня положение дел таково, что грозит вылиться в вооруженное противостояние тех. кто «жил здесь испокон веков», и тех, кто пришел и «самочинно разделил целый народ». В связи с этим необходимо максимально ускорить процесс демаркации границы между двумя государствами [2].

В результате Россия в условиях объявления в 1991 году суверенитетов бывшими автономиями оказалась отодвинутой от границы, более того, приобрела в некотором роде «пятую колонну» в своих взаимоотношениях с Грузией и Азербайджаном (не случайно российские СМИ муссировали тему помощи Чечне со стороны Азербайджана].

В аспекте взаимоотношений с Грузией и Азербайджаном приграничная территория России оказалась эшелонированной: разделенной на собственно Россию (степные, казачьи районы Северного Кавказа) и Россию горских народов (горные районы Северного Кавказа). Горские народы на уровне общественно-политических движений или на высшем уровне самостоятельно, минуя федеральный Центр, вступали во взаимоотношения с закавказскими государствами.

Во всех конфликтах между северокавказским и закавказскими народами Россия выступала в качестве миротворческой силы [3].

Современные этнотерриториальные региональные конфликты на Кавказе — от карабахского до чеченского — при всем разнообразии проявления и развития имеют примерно одинаковую природу.

Прежняя внутренняя политика государства, рост социально-экономических трудностей привели к росту напряженности в полиэтнических регионах страны, что сопровождалось активизацией национальных элит при ослаблении центральной власти. Процессы передела собственности и власти были усугублены территориальными претензиями, исторически сложившимися на базе царской и сталинской политики переселения народов.

Существующие очаги конфликтов на Кавказе в подавляющем большинстве можно охарактеризовать как «перезрелые». Активные военные действия уже прошли, а вероятность их возобновления ничтожна. Нынешнее состояние довольно стабильного перемирия, царящего в горячих точках Кавказа, можно считать близким к стадии полномасштабного урегулирования, хотя нерешенность основополагающих политикоправовых вопросов может отодвинуть такое урегулирование на неопределенный срок.

Чечня: кризис, мятеж и его последствия. Чеченская Республика Ичкерия (ЧРИ) располагается на северном склоне восточной части Главного Кавказского хребта. Ее площадь — около 17 тыс. кв. км, из которых две третьих — предгорье и горы, 18,7 % покрыты лесом. В сравнении с российской территория Чечни составляет всего приблизительно 0,1 %. На востоке она граничит с Дагестаном, на севере — со Ставропольским краем, на западе — с Северной Осетией и Ингушетией и на юге — с Грузией. Общая протяженность границ — 650 км, из них с Грузией — 85 км в труднопроходимых горах. В 1992 году население достигало 1 300 000 чел. К осени 1996 года — 320 тыс. чел., из которых 20 тыс. — русские.

Столица республики — г. Грозный, переименованный в честь первого Президента ЧРИ Дудаева Джохаром. Кроме столицы, где донедавна проживало половина населения, есть еще четыре города — Урус-Мартан (45 тыс.), Шали (43 тыс.), Гудермес (40 тыс.) и Аргун — (26 тыс. чел.). В административном плане разделена на 15 районов.

Чечня богата нефтью и газом. Кроме нефтепереработки и химии, она имела развитое машиностроение для нефтяной и химической промышленности. В значительных объемах здесь производились также мебель, паркетное покрытие, музыкальные инструменты и продовольствие. Достаточно развиты железнодорожный и автомобильный транспорт, нефте- и газопроводы.

Стратегическое значение Чечни. В широком направлении через Чечню следует мощный коридор сухопутных коммуникаций, придающий целостность всей транспортной системе Кавказа — кольцу полимагистралей, опоясывающих главный хребет. Чечня представляет собой одно из немногих мест, где это кольцо разделяется на два рукава, формируя «чеченскую петлю». По общей пропускной способности выделяется северный рукав. Он составлен электрифицированной железнодорожной магистралью Ростов-Баку, идущей через Моздок к Гудермесу по левому берегу Терека, автодорогой второго порядка и основной транзитной ЛЭП. Пересекая сугубо равнинные районы республики, эта линия на главном своем протяжении (всего 125 км по Чечне) первой оказалась в зоне контроля российских сил.

Южный рукав представлен основной автомагистралью (М-29), проходящей от Назрани к Гудермесу в 12 км южнее Грозного, и железной дорогой, соединяющей те же пункты через чеченскую столицу. Он важнее для местных сообщений, на многих участках выше грузо- и пассажиронапряженность. Между тем по ряду причин, включая этносостав пересекаемой территории и прижатость к горам, этот ход более уязвим для возможных терактов.

Магистральные газо- и нефтепроводы, естественно, тоже проходят через Грозный, причем от Моздока — напрямую к нему (через Надтеречный район по правобережью, т. е. южнее северного хода), а затем вливаются в южный рукав и затем в общий коридор через Гудермес к Махачкале. Кроме того, на западе через Ингушетию идет автодорога и трубопровод для подачи газа от Моздока во Владикавказ и далее в Грузию. Это особая проблема, связанная с осетино-ингушским конфликтом.

На востоке ключевая роль принадлежит Гудермесскому узлу, к которому сходятся все основные линии. А к этому месту относится то. что сказано о южном рукаве «чеченской петли». До 3/4 его населения района и раньше составляли этнические чеченцы, поблизости горы с многочисленными речками (и плотинами на них. взрывы которых чреваты весьма неприятными последствиями] и ареал расселения чеченцев-аккинцев. Через тот же узел по территории Чеченской Республики проходит еще и немалый отрезок (120 км) альтернативной железной дороги из Азербайджана в Россию вдоль Каспийского моря.

Экскурс в историю. Мусульманские народы, населявшие горные аулы, номинально подчинялись турецкому султану. Дагестанские, вайнахские, черкесские, адыгские племена вели достаточно вольный образ жизни, так как Порта слабо контролировала труднодоступные горы. Более того, горы часто становились объектом турецких набегов, а захваченные в плен местные подростки, воспитывались в Стамбуле и составляли потом кадровый состав корпуса янычар.

Россия поначалу не была заинтересована в аннексии этих территорий, а единственной стратегической целью на Кавказе был контроль над Военно-Грузинской дорогой. В конце XVIII — начале XIX века пустынные степи Кубани и Терека стали заселяться казаками. Первым покорившимся власти русского императора народом оказались адыги, впрочем, вполне довольные сменой властителя.

Оттоманская Порта, в XVIII — начале XIX века главный геополитический соперник России, была естественным образом заинтересована в осложнении ее стратегического положения. С этой целью турецкие спецслужбы — военные и церковные — формировали, возрождали мусульманские ордена и стимулировали их распространение на Северном Кавказе, пытаясь на их основе создать перманентную антирусскую угрозу.

Чеченцы близко связаны с ингушами. Они — мусульмане-сунниты и их язык — нахский диалект. По одной из легенд, названия этим народам дали два горные селения двух племен — соответственна Нахчо и Галгай. Чеченцы и ингуши обитают на этих землях с периода раннего палеолита. От поздней бронзы и ранних железных веков осталось немало свидетельств о высоком уровне социально-экономического развития этих племен, о передовой металлургии, вначале меди, затем железа и о контактах со скифами, Транскавказией и Юго-Западной Азией.

История чеченского народа, как и всего Северного Кавказа, имела сложные и даже трагические периоды. Здесь прокатывались многочисленные орды кочевников и завоевателей. В XIII в. — монголо-татар, в XIV в. — войск Тимура. Им приходилось защищаться от многовековых посягательств персов и турок. В годы лихолетья чеченцы отступали в горы, где вели успешную партизанскую борьбу, а в мирное время спускались к равнинным очагам. После кровопролитной почти полувековой (1817–1864) Кавказской войны независимое исламское государство чеченцев и дагестанцев (имамат Шамиля) было разгромлено и их земли вошли в состав Российской империи.

Следует отметить, что измученный внутренними склоками Шамиль в конечном счете был покинут своими недавними сторонниками, окончательно связавшими свою судьбу с новым сюзереном. Под его контролем остались всего три села. Он сдал свою горную крепость и, подобно прочим кавказским тейповым лидерам, решился вкусить все прелести вхождения в русскую элиту, приобретя русское дворянство.

Единственным ограничением Шамиля было запрещение бывать на Кавказе и вступать в сношения с эмиссарами Порты. Он поселился в Калуге, часто ездил в Москву, посещал театры, к которым пристрастился.

С тех пор в России появилось огромное количество кавказских князей, до революции населявших все крупные города, сначала соривших деньгами, а потом бедствующих, когда промотаются. В большинстве они служили офицерами русской армии и сохраняли не только верность присяге, но и преданность государю.

Следует напомнить, что Кавказскую войну в основном двигали два явления.

Во-первых, набеговая система, то есть хроническая война горцев против соседей как специфический вид хозяйственной деятельности.

Во-вторых, насаждение исламского права — шариата и борьба против обычного права горцев — адата, сложившегося на основе языческих традиций.

Экономической основой Кавказской войны стала гипертрофированная набеговая система, возмещающая внутреннюю нищету горских сообществ внешней экспансией и превратившейся в своеобразный экономический уклад.

Известно заявление горцев русскому генералу Румянцеву: «Набеги и грабеж — наши занятия, как ваши хлебопашество и торговля». Впрочем, все это было не только ради материальной добычи, но и ради охоты на людей, которых продавали в рабство или возвращали в обмен на выкуп.

Попав в трудное положение после побед русской армии в 1837 году, Шамиль поклялся на Коране, что прекращает борьбу и выдал в залог аманантов (заложников). Но он не только с легкостью пренебрег своей клятвой, но и сумел представить дело так, будто согласие русских вести с ним переговоры означало, признание его в качестве «горного царя».

Кавказская война показала, что набеги не могли прекратиться присягами, которые провинившиеся горцы с охотой давали. Поэтому российское командование приступило к установлению военно-экономической блокады.

Кавказ издавна был своеобразным мостом между Азией и Европой и местом контактов между переднеазиатскими странами и народами Восточной Европы. И понятно, почему эта географическая точка на карте мира всегда притягивала к себе взоры самых разных завоевателей. России же Кавказ дался ценою большой крови. Но, как отмечают историки, если бы русские вовремя не укрепились на Тереке, то там появились бы турецкие крепости. Это привело бы к закреплению Кавказа за Турцией и облегчило бы ей наступление на южные пределы России.

Для укрепления позиций на Кавказе по приказу командира Отдельного Кавказского корпуса Ермолова построили крепость на Сунже, что напротив Ханкальского ущелья. Это место тогда считалось самой горячей точкой на Северном Кавказе, поэтому и крепость, заложенную здесь 22 июня 1818 г., назвали Грозная. Крепость Грозная с самого начала имела важное военно-стратегическое положение и представляла собой правильный шестиугольник, окруженный глубоким рвом. От главных ворот через ров был переброшен мост на дорогу, ведущую в центральные области России, а позднее, в 1850-м, в крепости появились и Красные ворота, построенные в честь приезда в Грозную наследника престола, будущего императора России Александра II.

В крепости формировались отряды войск, собранные из разных мест Северного Кавказа, в основном из Дагестана. Отсюда направлялись карательные экспедиции для усмирения непокорных. Уже тогда такие военные операции сопровождались разорением аулов и вырубкой лесов в окрестностях Грозной.

Не случайно Ермолов на угрозы персидского шаха Фехт-Али, претендовавшего на Кавказ, ответил коротко, но очень убедительно: «Письмо вашего величества… я получил в твердой и незыблемой крепости Грозной…» Таким образом, Ермолов дал понять, что Россия Кавказ никому не отдаст (41.

У Шамиля была мощная поддержка: сначала Персии, затем Турции, а на кануне Крымской войны — Англии и Франции. И даже после окончания Крымской войны, в феврале 1857 г., когда Шамиль окруженный со всех сторон русскими войсками, терпел одно поражение за другим, ему на помощь через Черноморский порт Туапсе была послана шхуна «Кенгуру» с 400 добровольцами — черкесами под командованием английских и французских офицеров. То есть, Чечня времен Шамиля была для России первым Афганистаном. И все же Россия победила Шамиля не силой оружия, а силой дипломатии.

Царь Александр II лишил Шамиля, прежде всего, внешней поддержки. В сентябре 1857 года он встретился в Штутгарте с Наполеоном III, и тот, в обмен на химерический франко-русский союз против Пруссии, прекратил помощь горцам Кавказа.

В январе 1858 года из «кавказской игры» Россия выбила Англию — с ней был заключен выгодный британцам торговый договор.

В августе 1859 года наступила очередь Турции, которую прижали так, что она пошла на уступки на Балканах (санкционировала независимость Румынии) и окончательно отказалась от претензий на Кавказ.

Да и в отношении Шамиля царские власти сменили кнут на пряник. Не стали требовать от имама безоговорочной капитуляции (иначе бы он вновь ушел в горы и продолжил еще лет десять партизанскую войну), а предложили почетные условия сдачи: сохранение титула имама, выплату большой пенсии, дом-дворец под Москвой, обучение детей в Пажеском корпусе в Петербурге, паломничество в Мекку.

26 августа 1859 года после штурма аула Гуниб был пленен третий имам Дагестана и Чечни Шамиль, который после встречи с Александром II был поселен в Калуге.

Но часть горцев продолжала вести борьбу против российского престола, и война продолжалась еще целых пять лет. Шамиль этих непримиримых называл «стадом разбежавшихся по разным сторонам баранов…», которые по «недостатку их ума и отсутствия здравомыслия» «пошалят, пошалят, да и перестанут…»

Когда Шамилю задали вопрос, есть ли на Кавказе достойные приемники мюра-дизма, тот ответил знам цты. афоризмом: «Нет, теперь Кавказ в Калуге».

Не желавшим оставаться под скипетром «белого царя» горцам Александра II разрешил массовую эмиграцию в Турцию, и в 1864 году более 400 тысяч горцев с семьями навсегда покинули Кавказ. Кстати, часть из них благополучно возродила и там набеговую систему, с чем пришлось бороться уже турецким властям.

В XX веке Кавказ принимался русским обществом как вполне естественная часть России и играл значительную роль в политических, общественных и экономических процессах. При этом традиционно не делалось различия между кавказцами христианской и мусульманской веры. Исключением был небольшой антимусульманский рецидив времен Победоносцева, впрочем, не поддержанный обществом, а вызвавший показную солидарность с кавказцами образованных слоев.

Не надо забывать, что еще в начале XX века ни один сколько-нибудь важный груз не мог проследовать через Чечню без вооруженной охраны. Что говорить о тех временах, когда имперские скрепы ослабевали.

В смутную эпоху гражданской войны генерал Деникин писал о горцах: «Они грабили всех соседей: казаков и осетин — во имя исправления «исторических ошибок», то есть своего малоземелья; большевиков — в уплату за свои труды и службу; кабардинцев — просто по привычке и владикавказских граждан — за их беспомощность и непротивление. Их ненавидели все, а они занимались своим ремеслом дружно, широко, организованно, с большим размахом, став наиболее богатым племенем на Кавказе».

В ходе революции кавказцы сыграли значительную роль (до четверти кадрового состава демократических и социалистических партий). После победы большевиков они, также в большом количестве, работали как в высших эшелонах власти, так и в управленческом аппарате. Сталин, Орджоникидзе, Микоян, Берия находились на самой вершине власти.

Падение царизма в результате Февральской революции привело к восстановлению независимости чеченского народа. 14-го (27) марта 1917 года Чеченским конгрессом был избран Чеченский национальный кабинет. Для обеспечения своей безопасности северокавказские народы объединились 11 мая 1918 года в независимую Республику Горских Народов Северного Кавказа. Они приняли Декларацию о независимости и отделились от России. Однако после декрета Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета от 20 января 1920 г. Красная армия преобразовала Чечню и Ингушетию в Горскую Автономную Социалистическую Советскую Республику в составе РСФСР.

В марте 1920 года после ухода деникинских войск на Северном Кавказе установилась советская власть.

С помощью чеченцев Советская Россия осуществляла политику расказачивания. Первые депортации в Чечне осуществлялись по отношению к русскому населению (выселение терских казачьих станиц). В начале 1920-х годов советская власть, видя в исламе «революционную силу», проводила благожелательную политику по отношению к чеченским духовным авторитетам. Первые годы советской власти были для чеченцев наиболее благоприятным периодом сотрудничества с государством как таковым. Фактически это был единственный период «огосударствления» мятежных горцев.

20 ноября 1922 года Чечня была выделена из Горской АССР и преобразована в автономную область в составе РСФСР. 7 июля 1924 года Горская АССР была упразднена и образована Ингушская автономная область. 15 января 1934 года Чечня и Ингушетия были соединены в одну автономную область, которая стала АССР 5 декабря 1936 года.

Однако борьба чеченцев за свою независимость в разных формах продолжалась. В 1922 году чеченцы и ингуши восстали против советской власти под руководством имама Чечни и Дагестана Нажмутдина Гоцинского. В течение двух лет отдельные операции ОГПУ и Красной армии успеха не имели. В 1925 году против повстанцев была проведена крупная войсковая операция, которой руководил командующий Северокавказским военным округом И. Уборевич. Повстанцы отступали в горы и борьба продолжалась. Аналогичные операции против них проводились в декабре 1929-го, марте-апреле 1930-го и весной 1932 года.

Наиболее мощным было восстание в Ножай-Юртовском районе в 1932 году В конце января 1941 года началось восстание в Итумкалинском районе.

Перелом наступил только в 1936-м, но отдельные отряды сражались до сентября 1938 года.

21 мая 1936 года. СНКСССР принял Постановление за номером 911-150сс, в соответствии с которым с Северного Кавказа было выселено 1 тыс. кулаков.

В Чечено-Ингушетии были закрыты десятки мечетей и репрессированы, помимо священнослужителей, 30 из 75 кандидатов в члены обкома ВКП(б), 20 из 28 секретарей райкомов, 17 парторгов, 77 членов райисполкомов, 192 работника сельских организаций (учреждений) и много рядовых тружеников.

Но число недовольных мерами советской власти не уменьшалось. Все три мобилизации в Красную армию в Чечено-Ингушетии были сорваны. На фронт ушли только 17 413 человек. В розыске числилось 2 045 дезертиров. Почти все они органически влились в созданную в январе 1942 года Особую партию кавказских братьев (ОПКБ), которая провозгласила своей целью борьбу «во имя поражения России в войне с Германией» и создание свободного исламского государства на Кавказе [5].

С началом Великой Отечественной войны повстанческое движение в Чечне только усилилось. Наиболее активными его деятелями были Майрбек Шерипов и Хасан Исраилов. Чеченские повстанцы установили контакты с представителями германского командования. Среди участников повстанческого движения было немало бывших советских служащих (в том числе выпускник Института Красной профессуры и будущий преподаватель Русского института американской армии, советолог Абдурахман Авторханов).

В 1941–1943 одах здесь действовала Особая партия кавказских братьев, которая поддерживала связи с немецким командованием. После нескольких чекистско-войсковых операций она была ликвидирована.

В Чечне в начале войны 63 % призванных в армию мужчин ушли с оружием в горы и образовали мятежные отряды во главе с партийными руководителями и работниками НКВД. Мобилизация на территории Чечни была прекращена. При приближении немецких войск мятежные отряды установили с ними связь и вели в тылу Красной армии крупные боевые действия с применением артиллерии. После отступления противника, 23 февраля 1944 года, было начато выселение (в основном на спецпоселения в Казахстан) около 362 тыс. чеченцев и 134 тыс. ингушей. Депортации по этническому признаку — не советское изобретение. В 19151916 годах было проведено принудительное выселение немцев из прифронтовой полосы и даже из Приазовья. В том же 1915 году по приказу верховного главнокомандующего Российской армией были выселены свыше 100 тыс. человек из Прибалтики на Алтай. В 1941 году власти США даже не депортировали, а заключили в концлагерь и принудили к тяжелым работам в ру, дниках граждан США японского происхождения на западном побережье, хотя никакой угрозы японского вторжения в США не было. Однако по сути депортация в СССР отличалась.

Отложим сравнительно простую проблему — превентивное выселение из районов с военным [6].

Операция «Чечевица». В феврале 1944 года органы государственной безопасности провели на Северном Кавказе беспрецедентную операцию «Чечевица» по выселению с территории бывшей ЧИ АССР всех лиц чеченской и ингушской национальностей, а это почти полмиллиона человек. Операция продолжалась ровно 7 дней.

Прежде всего, в чем заключалась историческая подоплека для депортации всех чеченцев и ингушей с их исконных земель? Документы из архива ФСБ России дают вполне однозначный ответ на этот вопрос.

9 ноября 1943 года на стол Л. Берии легла докладная записка «О положении в районах Чечено-Ингушской АССР». Географическое, административно-хозяйственное, социально-политическое положение, оперативная обстановка выписаны в деталях, но при этом лаконично и предельно ясно. Вот отдельные выдержки:

«Населенных пунктов в республике насчитывается 2288. Чеченцы и ингуши в целом по республике составляют около 450 000 чел.

В республике 38 сект, насчитывающих свыше 20 тыс. чел. Они ведут активную антисоветскую работу, укрывают бандитов, немецких парашютистов.

Отношение чеченцев и ингушей к Советской власти наглядно выразилось в дезертирстве и уклонении от призыва в ряды Красной Армии.

В январе 1942 года при комплектовании национальной дивизии удалось призвать лишь 50 процентов личного состава.

Группа чеченцев под руководством Алаутдина Хамчиева и Абдурахмана Бельто-ева укрыла парашютный десант офицера германской разведслужбы Ланге и переправила его через линию фронта. Преступники были награждены рыцарскими орденами и переброшены в ЧИ АССР для организации вооруженного выступления.

За сентябрь-октябрь 1943 годаликвидировано и легализовано 243 человека. На 1 ноября в республике оперируют 35 бандгрупп и 43 бандита-одиночки.

Свыше 4000 человек — участников вооруженных выступлений 19411942 годов прекратили активную деятельность, но оружие не сдают, укрывая его для нового вооруженного выступления, которое будет приурочено ко второму наступлению на Кавказ».

Заслуживает внимания и такой факт, не нашедший отражения в записке. В 40 км от Берлина, в Вюнсдорфе, в годы Второй мировой войны, находился Главный штаб сухопутных войск вермахта. Охрану столь важного объекта несли отборные части СС, в состав которых входили чеченцы из Восточного легиона. При этом чеченцы жили в более комфортных условиях, нежели немецкие солдаты, условиях. Такое высокое доверие и уважение со стороны германской верхушки надо было заслужить.

Заслужил ли народ Чечено-Ингушетии депортаций, учитывая все вышеизложенное, а также то, что осталось за рамками повествования? Существенно бы изменился ход войны, если бы выселения не последовало? Сейчас на этот вопрос не ответит никто, да и история, как хорошо известно, не приемлет сослагательного наклонения. Так или иначе, а решение на самом верху было принято, и ни одно должностное лицо не имело права отказаться от его исполнения. Повинуясь воле Верховного, изуродованная войной страна, еще не выбившая из своих пределов врага внешнего, стала сводить счеты с врагом внутренним.

29 января 1944-го Берия утвердил инструкцию о порядке депортации чеченцев и ингушей. А 31 января ГКО принял 2 важных постановления о них (хотя ни чеченцы, ни ингуши прямо в них не названы): первое — о мероприятиях по размещению спецпереселенцев в пределах Казахской и Киргизской ССР, второе — о порядке принятия на Северном Кавказе скота и сельскохозяйственных продуктов. И наконец, заседание Политбюро 11 февраля, где был вопрос о депортации чеченцев и ингушей был на Политбюро. Возникли разногласия, но разногласия возникли только по срокам проведения операции Молотов, Жданов, Вознесенский, Андреев выступали за немедленное осуществление операции, сейчас же, а Ворошилов, Каганович, Хрущев, Калинин и Берия предложили дождаться изгнания немцев из СССР. Но решающим, по всей видимости, стал голос Генсека, перевесивший и голос Берия…

Подготовка и осуществление операции, которой было присвоено кодовое наименование «Чечевица», было поручено Народным комиссариатам внутренних дел и государственной безопасности. К операции готовились скрупулезно, тщательно и в обстановке строжайшей секретности.

Вся территория Чечено-Ингушетии была разделена на четыре оперативных сектора.

Владикавказ стал центром первого сектора. В него вошли Пригородный, На-зрановский, Сунжский, Ачалукский, Пседахкский и Малгобекский районы. Здесь проживало 18 % общего числа выселяемых. Начальником был назначен комиссар госбезопасности 2-го ранга Б. 3. Кобулов.

В станице Слепцовской дислоцировался второй сектор во главе с генерал-полковником А. Н. Аполлоновым. В сфере его деятельности находились Надтеречный, Галашкинский, Галанчожский и Ачхоймартановский районы (13 % выселяемых).

Гудермес — база третьего оперативного сектора, включавшего в себя Гудермесский, Курчалоевский, Саяпановский, Нажай-Юртовский, Старо-Юртовский районы и Хасав-Юртовский район Дагестана. Здесь было взято на учет 25 % переселенцев. Начальник сектора — комиссар госбезопасности 2-го ранга С. Н. Круглов.

Самым крупным был четвертый оперативный сектор. Кроме города Грозного в него вошли Урус-Мартановский, Атагинский, Шалинский, Веденский. Чеберлоевский, Шатоевский и Итум-Калинский и Шароевский районы — 43 % депортируемых. Возглавлял работу сектора комиссар госбезопасности 2-го ранга И. А. Серов, назначенный также руководителем всей операции. Запись об этом — жирные красные буквы, размашистые строчки — сделана лично Берией.

Соответственно количеству выселяемых граждан были распределены оперативные силы и средства.

Всего в операции «Чечевица» было задействовано 17 698 оперработников и 85 003 бойца и офицера НКВД — НКГБ [7].

7 февраля было проведено совещание начальников секторов и их заместителей, где обсуждались важнейшие вопросы подготовки операции. Именно здесь был подведен окончательный итог — 97 635 семей или 459 486 чеченцев и ингушей, должны покинуть республику. Запомним эту цифру, чтобы сравнить с количеством реально вывезенных людей и теми, кто через многие годы вернулся на свою землю.

17 февраля 1944 года Берия доложил Сталину, что подготовка операции закончилась.

Каждой семье было разрешено везти с собой «30 пудов багажа, в т. ч. обязательно 2-месячный запас продовольствия». На каждые пять семей в эшелон погружались одна лошадь с соответствующей упряжью и запас фуража. Инфекционные больные и калеки подлежали «безусловному отсеву», то есть ликвидации на месте. Деньги и ценности постановили не отбирать: предстояло обустройство на новых местах. По агентурным данным, у некоторых чеченцев и ингушей имелось по два-три миллиона рублей (стоимость самолета или танка Т-34) [81.

Здесь же был определен день начала операции — 22–23 февраля.

Мелочей не было, изучалось все до деталей. Взять хотя бы состояние дорог: отмечались подъемы и спуски чуть ли не на каждом километре, выбоины, колеи, обрывы, ущелья, места обвалов и оползней, состояние переправ и бродов.

Позднее по каждому маршруту были составлены точные схемы дорожных магистралей.

С еще большей тщательностью отрабатывались вопросы железнодорожных перевозок. Всего для обеспечения перевозок спецконтингента (как именовались вынужденные переселенцы) были сформированы эшелоны общим количеством 14 200 крытых вагонов и 1 тысяча платформ. Каждый эшелон формировался в составе 65 вагонов по схеме: два головных вагона для прикрытия, 33-й вагон — для конвоя, 34-й — медизолятор.

20 февраля Берия прибыл в Грозный. Накануне акции он снова телеграфировал вождю.

22 февраля 1944 г. Совершенно секретно

<…>

Товарищу Сталину

Для успешного проведения операции по выселению чеченцев и ингушей, после Ваших указаний в дополнение к чекистско-войсковым мероприятиям проделано следующее:

1. Мной был вызван председатель Совнаркома Молпаев, которому сообщил решение правительству чеченцев и ингушей и мотивы, которые легли в основу этого решения. Молпаев после моего сообщения прослезился, но взял себя в руки и обещал выполнить все задания, которые будут ему даны в связи с выселением. Затем в Грозном вместе с ним были намечены и созваны 9 руководящих работников из чеченцев и ингушей, которым было объявлено о ходе выселения чеченцев и ингушей и причинах их выселения. Им было предложено принять активное участие в доведении до населения решения правительства о выселении, порядок выселения, условия устройства в местах нового расселения, а так же были поставлены задачи:

Во избежание эксцессов призывать население к неуклонному выполнению распоряжений работников, возглавляющих выселение.

Присутствовавшие работники выразили готовность приложить свои усилия для выполнения предлагаемых мер и уже практически приступили к работе. 40 республиканских партийных и советских работников из чеченцев и ингушей нами прикреплены к 24 районам с задачей подобрать из местного актива по каждому населенному пункту 2–3 человек, которые должны будут в день выселения до начала операции на специально собранных нашими работниками сходах мужчин, выступить соответствующим разъяснением решения правительства о выселении.

Кроме того, мною проведена беседа с наиболее влиятельными в Чечено-Ингушетии высшими духовными лицами Арсановым Баудином, Яндаровым Абдул-Гэмидом и Гайсумовым Аббасом, которым так же было объявлено о решении правительства и, после соответствующей обработки, предложено провести необходимую работу среди населения через связанных с ними мулл и других местных «авторитетов».

Перечисленные духовные лица в сопровождении наших работников уже приступили к работе с муллами и мюридами, обязывая их призывать население к подчинению властям. Как партийно-советским работникам, так и духовным лицам, используемым нами, обещаны некоторые льготы по выселению (несколько будет увеличена норма разрешенных к вывозу вещей). Необходимые для проведения выселения войска, оперработники и транспорт стянуты непосредственно в места операции, командно-оперативный состав соответственно проинструктирован и готов к проведению операции. Выселение начинаем с рассвета 23 февраля. С двух часов ночи 23 февраля все населенные пункты будут оцеплены, заранее намеченные места засад и дозоров будут заняты опергруппами с задачей воспрепятствовать выходу населения за территорию населенных пунктов. На рассвете мужчины будут созваны нашими оперрработниками на сходы, где им на родном языке будет объявлено решение правительства о выселении чеченцев и ингушей. В высокогорных районах сходы созываться не будут в силу большой разбросанности населенных пунктов.

После этих сходов будет предложено выделить 10–15 человек для объявления семьям собравшихся о сборе вещей, а остальная часть схода будет разоружена и доставлена к местам погрузки в эшелоны. Изъятие намеченных к аресту антисоветских элементов в основном закончено. Считаю, что операция по выселению чеченцев и ингушей будет проведена успешно.

Берия.

В 5 часов утра 23 февраля мужчин созвали на сходы, где на родном языке им объявили решение правительства. Тут же участников сходов разоружили, а в двери чеченских и ингушских домов уже стучались опергруппы. В это же время в Казахстане, Киргизии, Сибири завершались мероприятия по приему спецконтингента.

№ 605] от 23.2.44 г.

«Государственный Комитет Обороны, тов. Сталину Сегодня, 23 февраля, на рассвете начали операцию по выселению чеченцев и ингушей. Выселение проходит нормально. Заслуживающих внимания происшествий нет. Имели место В случаев попытки к сопротивлению со стороны отдельных лиц, которые пресечены арестом или применением оружия. Из намеченных к изъятию в связи с операцией лиц арестовано 842 человека. На 11 час. утра вывезено из населенных пунктов 94 тыс. 741 чел., т. е. свыше 20 проц., подлежащих выселению, погружены в железнодорожные вагоны из этого числа 20 тыс. 23 человека.

Берия» [9]

Операция по спецпереселению обошлась стране в 150 миллионов рублей. За время ее проведения были убиты 50 чеченцев и ингушей, оказавших сопротивление, арестованы 2016 человек. Изъято 20 072 единицы стрелкового оружия.

Всего было отправлено 180 эшелонов с общим количеством переселяемых 493 269 человек. В пути следования родились 56 младенцев, умерли 1272 человека.

Меньше недели понадобилось руководству НКВД, чтобы Берия доложил Сталину: «… Выселено и погружено в железнодорожные эшелоны 478 479 человек, в том числе 91 250 ингушей и 387 229 чеченцев. Погружено 177 эшелонов, из которых 159 отправлено к месту нового поселения. <…> Остались невывезен-ными В тысяч чеченцев. В силу большого снегопада и бездорожья, вывоз и погрузка будут закончены в два дня. <…> Случаи попытки к бегству и укрытию от выселения носили единичный характер и все без исключения были пресечены. <…> Арестовано 2016 человек антисоветского элемента, изъято огнестрельного оружия 20 072 единицы, в том числе: винтовок 4868, пулеметов и автоматов 479».

Операция «Чечевица» должна быть, безусловно, отнесена в оперативном плане к разряду классических. Ее подготовка заняла три месяца. Оперативные группы НКВД и НКГБ численностью 8-12 человек провели титаническую работу в горных районах с враждебно настроенным населением. Ими была проведена не только «перепись» мирного населения, но и боевиков. Каждый маршрут движения был описан так детально, что даже слепой мог пройти по нему и не поскользнуться. Каждая кочка, каждая выбоина и опасное место были нанесены на схему. Было предусмотрено все — вплоть до таких на первый взгляд мелочей, как куча хвороста, солома, стебли кукурузы, груда камней, которые можно использовать, если транспорт застрянет в грязи…

Секретным постановлением ГКО для обеспечения переселенцев продуктами выделялось 6 тыс. т муки, 3 тыс. т крупы. В качестве ссуд спецпереселенцы должны были получить (и получили) 5 тыс. руб. на семью с рассрочкой до 7 лет. Кроме того, каждая семья получала по одной голове крупного рогатого скота. В местах предполагаемого расселения было подготовлено более 75 тыс. помещений, пригодных для жилья. В целом операция «Чечевица» обошлась стране в 150 млн руб. [10].

Так заключалась операция «Чечевица», которая продолжалась 6 дней в самом конце зимы голодного 1944 года.

А еще через неделю итоги операции «Чечевица» подвел Президиум Верховного Совета СССР:

Указ «О ликвидации Чечено-Ингушской АССР и об административном устройстве ее территории». 7 марта 1944 г.

В связи с тем, что в период Отечественной войны, особенно во время действий немецко-фашистских войск на Кавказе, многие чеченцы и ингуши изменили Родине, переходили на сторону фашистских оккупантов, вступали в ряды диверсантов и разведчиков, забрасываемых немцами в тылы Красной Армии, создавали по указке немцев вооруженные банды для борьбы против советской власти, а также учитывая, что многие чеченцы и ингуши на протяжении ряда лет участвовали в вооруженных выступлениях против советской власти и в течение продолжительного времени, будучи не заняты честным трудом, совершают бандитские налеты на колхозы соседних областей, грабят и убивают советских людей, — Президиум Верховного Совета СССР

ПОСТАНОВЛЯЕТ:

Всех чеченцы и ингуши, проживающих на территории Чечено-Ингушской АССР, а также в прилегающих к ней районах, переселить в другие районы СССР, а Чечено-Ингушской АССР ликвидировать.

Совнаркому СССР наделить чеченцев и ингушей в новых местах поселения землей и оказать необходимую государственную помощь по хозяйственному устройству. <…>

Председатель Президиума Верховного Совета СССР М. Калинин Секретарь Президиума Верховного Совета СССР А. Горкин По постановлению ГКО № 5073 от 31 января 1944 г. 387 229 чеченцев и 91 250 ингушей были депортированы в Казахстан, Среднюю Азию и Сибирь.

19 января 1957 года Чечено-Ингушская АССР была восстановлена… [11]

19 января 1957 года был подписан Указ Президиума ВС СССР «О восстановлении Чечено-Ингушской АССР в составе РСФСР». Согласно нему, «безвинно пострадавшие» народы не только возвращались в свои родные места — к республике дополнительно прирезались Наурский и Шелковский районы Ставропольского края, никогда ранее в нее не входившие.

Процессу возвращения предполагалось придать плановый и постепенный характер. Однако этот процесс вышел из-под контроля. Возвращение чеченцев ознаменовалось межэтническими столкновениями, которые достигли своего пика в августе 1958 года. Убийство русского рабочего чеченцем вылилось в многотысячную траурную демонстрацию представителей русской общины. В ходе массовых акций были выдвинуты требования выселения чеченцев из Грозного, переименования Чечено-Ингушетии в Грозненскую область, установления квот для проживания чеченцев в Грозненской области (не более 10 % от общей численности населения). Участники акции совершили нападение на республиканский комитет КПСС и в течение двух дней блокировали грозненский вокзал. Выступления представителей русской общины были жестко подавлены и расценены как проявления «великодержавного шовинизма» и «контрреволюционности». В ходе судебных разбирательств был осуждены 91 участник акции. Официальная власть ни на уровне ЦК, ни на уровне рескома КПСС не попыталась дать строгий объективный анализ сложившейся ситуации.

После 1958 года обозначилась тенденция сокращения русского населения Чечено-Ингушетии. Если по данным Всесоюзной переписи 1959 года на территории автономии проживало 348, 3 тыс. чел. русских (49 % населения), то в 1989 году, то есть накануне разворачивания полномасштабного чеченского кризиса, их доля составляла 23,1 % (293, 8 тыс. чел.) [12].

Вполне естественно, что чеченцы и ингуши в массовом порядке устремились на свою «историческую родину», с энтузиазмом наверстывая упущенное за время вынужденного отсутствия. Так, в первой половине 1958 года по сравнению с аналогичным периодом 1957 года количество убийств в республике возросло в 2 раза, а случаев разбоя и хулиганства, повлекших за собой тяжкие телесные повреждения, — в 3 раза.

Можно констатировать, что в период развитого социализма Кавказ был стабильным регионом, как и вся страна. Со сменой поколений старые раны затянулись, отношение к кавказцам в русском обществе было вполне доброжелательным, отношение кавказцев к русским в целом тоже. Горный Кавказ стал курортным районом, популярной зоной горнолыжного туризма.

В целом Кавказ был дотационным регионом. В отличие от Закавказья здесь получил слабое развитие мелкий сельскохозяйственный бизнес и торговля фруктами — основа благополучия на Кавказе. Дагестанцы и осетины смогли реализоваться в посреднической торговле и выработали за два поколения устойчивые навыки, позволяющие им сейчас адаптироваться к новой рыночной, точнее базарной, экономике.

Вооруженные силы и оружие ЧРИ. Здесь уместно привести записку № 1-Б от 4 января 1992 года, подписанную министром безопасности и внутренних дел РФ В. Баранниковым: «считаем, что в законодательном порядке должна быть усилена ответственность за создание незаконных формирований, незаконное приобретение и хранение огнестрельного оружия, Кроме того, полагали бы необходимым дать указание руководству Вооруженных Сил в кратчайшие сроки провести инвентаризацию вооружения в армейских частях и подразделениях, дислоцированных на Северном Кавказе, а также принять меры по безусловному недопущению хищений и захватов штатного оружия» [13].

В это время вооруженные дудаевские боевики уже начали нагло вторгаться в расположения воинской части в Ханкале, безнаказано избивали российских офицеров и солдат, отбирали у них оружие.

Чувствуя нерешительность России, уже в феврале 1992 года боевики начали силовой захват оружия, по поводу чего Е. Шапошников направил жалостное письмо Дудаеву, в котором информировал последнего о происходящем! В акциях по захвату военных городков активное участие принимал Б. Гантамиров, тогда мэр Грозного: и по личному приказу Дудаева, после решения парламента ЧР о переходе всех воинских частей, вооружения и боевой техники ОВС СНГ под юрисдикцию республики, началась замена караула военных городков национальными гвардейцами, сопровождавшаяся арестами российских офицеров и прапорщиков.

В то время как Борис Ельцин с азартом ломал хребет «системе», из которой он вышел. Командование СКВО не предпринимало должных мер по обеспечению уставного воинского порядка и сохранению вверенного вооружения и военной техники.

В Чечне проходили не обратимые процессы, но все это оставалось вне внимания Ельцина и его команды даже и тогда, когда вновь испеченный министр обороны РФ Павел Грачев вывел армию из мятежной республики и более того оставил огромное количество вооружения чеченским боевикам.

Интересная деталь. 4 января 1992 года, была подписана Директива Генерального штаба № 314/3/0159, согласно которой 173-й учебный центр (так именовалась дислоцированная в Чечне, в ряду 30 воинских частей и подразделений Советской, а потом Российской армии, развернутая по полному штату дивизия с десятками единиц бронетехники, артиллерийских систем, инженерными средствами, связью, именно этот арсенал представлял наибольший интерес для дудаевцев) подлежал расформированию, а оружие — вывозу. Это было тем более остро необходимо, что в Чечне дудаевский режим прекратил снабжение армейских гарнизонов продовольствием, число же разбойных нападений угрожающе возрастало. Соответствующее письмо с выражением готовности обеспечить вывоз оружия и техники было направлено офицерами 173-го учебного центра к президенту и министру обороны. Как и все предыдущие, оно осталось без ответа и, что еще хуже, без внимания [14].

31 марта 1992 года парламент Чечни принял постановление о переводе всех воинских частей, вооружения и боевой техники под свою юрисдикцию. В этой обстановке с согласия руководства вооруженных сил начались переговоры между Дудаевым и командованием СКВО.

По заключению генерала В. Очирова, изучавшего проблему в местах дислокаций частей, к маю 1992 года было похищено 80 % единиц техники и 70 % единиц стрелкового оружия.

С разрешения министра обороны РФ П. С. Грачева с 25 мая 1992 года первый заместитель командующего войсками СКВО И.Н. Строгов подписал с Дудаевым договор о выводе войск и распределении имущества, согласно которому Чечне передавалась половина боевой техники и вооружения.

Однако и после подписания договора вооруженные нападения боевиков на военные объекты продолжались, дороги оставались блокированными, а самолеты военно-транспортной авиации обстреливались. 6 июня 1992 года Дудаев потребовал вывести войска России без оружия и техники с территории Чечни в течение 24 часов. По приказу министра обороны Российской федерации П. С. Грачева эвакуация военнослужащих и членов их семей во избежание кровопролития была произведена без вооружения, техники и другого военного имущества. В результате на территории Чечни осталось вооружений, техники и военного имущества на сумму 1 млрд 110 млн рублей.

Техника и вооружение достались боевикам, и потому ни о каких «сюрпризах» осенью 1994 года не могло быть и речи — в той части, которая касалась, по крайней мере, оружия бывшей СА, то есть того же самого, которым была вооружена Российская армия. Не только Ельцин и Грачев, но и генералитет да и большая часть офицерства прекрасно знали, с чем предстоит встретиться выдвигаемым в Чечню частям.

По изложенному вопросу министр обороны РФ П. С. Грачев пояснил, что передача вооружений и военной техники была согласована с Президентом России Б. Н. Ельциным.

По состоянию на 1 января 1992 года на территории Чеченской Республики располагался 173-й окружной учебный центр (ОУЦ), узел связи и обработки информации войск ПВО, кислорододобывающая станция, радио отряд и несколько мелких подразделений, а также военный госпиталь, медицинское депо и отдел хранения. В указанных соединениях и подразделениях имелось:

134 единицы бронетанкового вооружения и техники (в том числе 42 танка, 34 боевые машины пехоты, 14 БТР, 44 МТЛБ), 139 артиллерийских систем, 101 единица противотанковых средств, 27 зенитных орудий и установок, 426 самолетов (из них 5 боевых), 2 вертолета, 57 596 единиц стрелкового оружия, 27 вагонов боеприпасов, 3 050 т горюче-смазочных материалов, 38 т вещевого имущества, 254 т продовольствия.

Из указанного вооружения 2 зенитные установки и 2 пункта управления ракетными комплексами вывезены с территории Чеченской Республики в капитальный ремонт, а 19 801 единица стрелкового оружия — на базы главного ракетно-артиллерийского управления Минобороны.

О том, чтобы понять, сколько оружия у Дудаева можно привести такие факты.

6 февраля в Грозном в 16 часов совершено нападение на 566-й конвойный полк МВД России. В результате похищено более 3000 единиц стрелкового оружия и около 3 млн боеприпасов к нему. Казарменному фонду и другим сооружениям городка нанесен ущерб, часть его приведена в непригодное состояние.

7 февраля в этом же полку на складе боеприпасов возник пожар (предположительно, поджог). Местные жители жгли и громили городок полка до утра. Охрана полка осуществлялось подразделениями ОМОН Чеченской Республики, который мер по предвращению беспорядков не принимал. В разграблении полка принимало участие практически все население города.

В этот же день в 22.30 к воротам военного городка № 15 (ОУЦ) подошла толпа местных жителей с вооруженными боевиками с требованием убрать охрану и открыть склады с оружием и боеприпасами, где находилось 24 тыс. автоматов, 10 тыс. пистолетов, 348 винтовок, 343 пулемета и 600 гранатометов. Однако на территорию военного городка боевикам проникнуть не удалось — личный состав открыл стрельбу вверх из стрелкового оружия и пулеметов и вел ее периодически в течение ночи.

7 февраля 1992 года было совершено нападение на гарнизоны Армавирского училища. В результате нападения похищено, разграблено и вывезено 554 автомата, 494 пистолета, 2 пулемета, 46 т боеприпасов, 186 автомобилей, 40 т бензина, до 20 вагонов вещевого и технического имущества.

Как видим, уже в то время на армию нападали, и она, как оказалось, не сумела себя защитить.

По предварительным данным, противоправные акты совершаются оппозицией Дудаева с целью вооружения за счет воинских частей и последующего противоборства с ним.

Отмечалось стремление Дудаева стабилизировать обстановку вокруг военных городков, так, 9 февраля в военный городок ОУЦ был привезен мулла, который принял меры и прекращению массовых беспорядков. Дудаев лично оказал помощь в стабилизации обстановки в военном городке Ханкала. Однако ненадолго, нападения на военные городки Грозненского гарнизона продолжались и в последующие дни.

11 февраля указом Дудаева на всей территории республики было введено чрезвычайное положение. Этим же указом была объявлена частичная мобилизация военнообязанных, проходивших действительную службу в Афганистане, частях спец-назначения, морской пехоте, пограничных и внутренних войсках.

Исходя из развития ситуации в республике, начальник гарнизона генерал Сорокин докладывал своему непосредственному начальнику, а тот в Москву о том, что ситуация в Чеченской Республике сложилась критическая, что противостояние оппозиции президенту Дудаеву не прекращается, будет нарастать, что, в свою очередь, не исключает в будущем повторения попыток нападения на военные объекты с целью захвата вооружения, боевой техники и боеприпасов. В этой связи усилена охрана и оборона складов с оружием и боеприпасами. А подходы к ним 11 февраля заминированы минами ШЗМ-72], о чем объявлено по радио и телевидению. «…В настоящее время части 173-го ОУЦ продолжают находиться в боевой готовности Б. «повышенная», — докладывает министр обороны Евгений Шапошников уже новому президенту, — а на всей территории республики сохраняется чрезвычайное положение и действует комендантский час».

Маршал авиации Евгений Шапошников вынужден был апеллировать не только к российскому президенту, но и к «сознательности» бывшего своего подчиненного. Так, в письме Дудаеву 11 февраля 1992 года он пишет: «…несмотря на неоднократные Ваши заверения о принятии необходимых мер по пресечению подобных (незаконных. — Дат.) действий, противоправные акты продолжают иметь место. Только в период с 4 по 8 февраля в результате военных нападений на военные городки захвачено около 4 тысяч единиц стрелкового оружия, более 3 миллионов боеприпасов к нему…»

В мае 1992 года Евгения Шапошникова на посту министра обороны сменяет Павел Грачев. К тому времени в республике шла вялотекущая гражданская война, и армия оказалась между двумя воюющими сторонами, которые не прочь были поживиться за счет военных, их вооружения и боевой техники. Большая часть оружия уже была захвачена Дудаевым и оппозицией. Нужно было что-то предпринимать. Для принятия окончательного решения по этой проблеме министр Павел Грачев направляет в Чеченскую Республику генерала Очирова, который встретился с Дудаевым. О результатах командировки в Грозный генерал Очиров составил подробный отчет.

«Начиная с октября 1991 года не прекращаются провокации против военных гарнизонов и личного состава частей Грозненского гарнизона. В НАСТОЯЩИЙ ПЕРИОД ПОХИЩЕНО 80 % ЕДИНИЦ ТЕХНИКИ И 75 % СТРЕЛКОВОГО ОРУЖИЯ (выделено нами. — Авт.), — сообщал он и предлагал: — С учетом изложенного полагаю целесообразным вывести военнослужащих Грозненского гарнизона на территорию РФ, остающуюся технику, боеприпасы и имущество Дудаев обязуется 50 процентов передать командованию СКВО после вывода». Получив доклад, Павел Грачев направил его своим заместителям — изучить и доложить свои предложения. После этого уже сам 11 июня наложил резолюцию: «СОГЛАСИТЬСЯ».

В договоре есть два любопытных пункта. Первый — вывод частей и другой техники, вывоз боеприпасов и другого имущества провести с 26 мая по 1 июля 1992 года. Обеспечение транспортными средствами осуществляет командование СКВО, обеспечение безопасности берет на себя Дудаев. «Чеченская Республика, — записано в договоре, — в лице президента гарантирует безопасность военнослужащих, их семей, защиту их чести и достоинства».

26 мая 1992' года министр обороны Павел Грачев своей директивой в адрес командующего Северо-Кавказским военным округом за номером 316/1/030ВШ предписывал разделить, имеющиеся в Чечне оружие по 50 % Дудаеву и России.

В соответствии с этой директивой в распоряжение республики командование войск, выводимых их Чечни, должно было передать 50 % имеющихся в частях 173-го гвардейского ОУЦ техники и вооружения: танков — 21, БМП —17, ствольной артиллерии — 76 единиц, стрелкового оружия — автоматов и пистолетов — 19 тыс, средств связи — семь радиостанций Р-142.

Командование округом принимало меры для вывоза этого оружия на основании этой директивы. И оружия этого было вывезено не 50 %, а значительно меньше. Если говорить о стрелковом оружии, то из 50 тыс. стволов было вывезено ни много ни мало — около 10 тыс. Затем чеченцы стали блокировать аэродромы и препятствовать дальнейшему вывозу этого оружия.

Таким образом, в 1992 году Дудаеву достался практически весь арсенал 12-й учебной мотострелковой дивизии (173-й окружной учебный центр): 45 танков, 153 пушки и миномета, 40 тыс. единиц автоматического оружия, 130 тысяч ручных гранат, 18 установок залпового огня «Град» и т. д.

Помимо этого, более 6000 единиц стрелкового оружия боевиками ОКЧН было захвачено при разгроме КГБ Чечено-Ингушской АССР в сентябре 1991 года и значительное количество оружия (более 10 000 единиц) было взято при разоружении местных органов внутренних дел.

Таков, при далеко не полном подсчете, объем лишь того оружия, которое было оставлено армией, органами безопасности и внутренних дел осенью 1991 — летом 1992 года. Однако приток вооружений продолжался в этот регион и впоследствии: путем как прямых закупок стрелкового оружия штатных образцов в странах СНГ (Азербайджане, Украине, Литве, Эстонии), так и контрабандного ввоза по воздуху из Афганистана и Турции. Свою роль сыграл и ввоз оружия чеченцами, воевавшими в Абхазии, хотя его далеко не следует переоценивать: в общем потоке полученных Чечней вооружений «абхазская» часть является весьма скромной [15].

Турция, не стояла в стороне, она еще в 1991 году под видом гуманитарной помощи поставила в Чечню первую партию стрелкового оружия советских образцов (в основном производство ГДР, полученное турками от ФРГ в рамках взаимопомощи НАТО), причем часть его была провезена дудаевскими боевиками через территорию Азербайджана.

Из Афганистана в числе прочего прибыли английские снайперские винтовки (в ОКСВ их называли «БУР»), притом вместе со специальными группами моджахедов, сформированными в Афганистане же, — для, во исполнение пожеланий еще У. Кейси, продолжения войны с «шурави» на их собственной территории.

Уточненные данные количества вооружения и военной технике, попавших в распоряжение Чечни приведены в табл.3.3 и 3.4.

К началу боевых действий в 1994 году в Грозном насчитывалось 60 орудий и минометов, 30 ракетных систем залпового огня «Град», 50 танков, около 100 БМП и БТР, около 150 зенитных средств и большое количество ручных гранатометов. К окончанию военных действий в 1996 году на вооружении чеченцев находились 5 танков, 7 единиц другой бронетехники, 14 орудий и минометов, столько же зенитных установок, 2–3 ракетные системы залпового огня «Град».

В 1997–1999 годах, когда военные действия не велись, руководство ЧРИ продолжало строительство своих вооруженных формирований и всемерно укрепляло их. Поэтому к началу новой кампании на вооружении у чеченской стороны находилось современное оружие как российского, так и иностранного производства: снайперские винтовки Драгунова с лазерным наведением «СВ-64», американские винтовки М-16, противотанковые управляемые ракеты /ПТУР/, горные пушки, автоматические гранатометы АГС-17 «Пламя», автоматы-пулеметы Калашникова нового образца, гранатометы «Муха», зенитные ракетные комплексы класса «земля-воздух», 100 единиц бронетехники, около 20 артиллерийских орудий, спутниковые системы связи.

Таблица 3.3 ОСНОВНОЕ ВООРУЖЕНИЕ И ВОЕННАЯ ТЕХНИКА, ПЕРЕДАННЫЕ И ЗАХВАЧЕННЫЕ НАТЕРРИТОРИИ ЧЕЧЕНСКОЙ РЕСПУБЛИКИ, ПО СОСТОЯНИЮ НА 10.08.92^[9]

По оценке специалистов противовоздушные силы ЧРИ имели на вооружении переносные зенитные ракетные комплексы (ПЗРК) американского производства «Стингер» и российские «Стрелы».

Предполагалось наличие и химического оружия. Так, по докладам российской войсковой разведки, в районе Грозного были замечены необычные работы, которые проводились на направлениях наиболее вероятного движения войск группировки. Рядом с мостами, дорогами закапывались бочки, в которые заливалась пока неизвестная жидкость. Высказывается предположение, что это иприт или иное химическое боевое вещество. Подготовительные работы выполнялись с соблюдением строгих мер безопасности — в защитных комплектах и противогазах.

Таблица 3.4 БОЕПРИПАСЫ И ДРУГОЕ ВОЕННОЕ ПРЕИМУЩЕСТВО, ПЕРЕДАННОЕ И ЗАХВАЧЕНОЕ НА ТЕРРИТОРИИ ЧЕЧЕНСКОЙ РЕСПУБЛИКИ. (ПО СОСТОЯНИЮ НА 10.08.92^[10])

Структура вооруженных формирований ЧРИ была весьма разветвленная. Президентская гвардия под командованием Ильяса Талхадова включала в себя десантно-штурмовой и мотострелковый батальоны численностью более 2 тыс. чел. Кроме того, в правительственные силы входили следующие подразделения: «Абхазский» десантно-штурмовой батальон — командующий Шамиль Басаев; «Шариатский» батальон Арби Бараева; Галанчошский полк спецназа под командованием Руслана Гелаева; Шалинский танковый полк Сайпутдина Исаева; горно-стрелковый полк Ибрагима Арсанукаева; полки — полевой артиллерии, ракетных систем залпового огня, зенитно-артиллерийский, противотанковый, два мотострелковых, пехотный; два инженерных батальона; два батальона связи.

Следует подчеркнуть, что оружие в Чечне никто сдавать не собирается, а умение сохранить самое разнообразное вооружение, прикидываясь законопослушным гражданином, стало самой популярной игрой в Чечне.

Начало и развитие кризиса. 23–25 ноября 1990 года в Грозном состоялся первый съезд Общенационального конгресса чеченского народа (ОКЧН), исполком которого возглавил прибывший на съезд в качестве гостя генерал Джохар Дудаев.

На съезде ОКЧН образовались три фракции: 1-я фракция Доку Завгаева, представлявшая партноменклатуру, жаждавшую освободиться от диктата Центра, 2-я фракция Саламбека Хаджиева, выступавшая за полную самостоятельность ЧеченоИнгушской Республики, 3-я фракция Яндарбиева — Гантамирова — Мамадаева, выдвинувшая лозунг создания независимого исламского государства.

На съезде фракции Завгаева и Хаджиева потерпели поражение.

27 ноября 1990 года под председательством Доку Завгаева сессия Верховного совета Чечено-Ингушской АССР принимает Декларацию о суверенитете Чечено-Ингушетии, в которой не было даже упоминания о Российской Федерации.

11 марта 1991 года Верховный Совет Чечено-Ингушской Республики по инициативе все того же Доку Завгаева принимает постановление об отказе от проведения на территории ЧИР российского референдума.

И только четыре месяца спустя после этого в июне 1991 года на очередном съезде ОКЧН было принято политическое заявление, в котором утверждалось, что Чеченская Республика Нохчи-чо не входит ни в СССР, ни в РСФСР.

В июне 1991 года российский парламент направил приветственную телеграмму Общенациональному конгрессу чеченского народа, провозгласившему к этому времени суверенитет Чеченской Республики Нохчи-чо и объявившему об утрате Верховным Советом своей легитимности.

19 августа 1991 года политические силы в ЧИР четко разделились: одни поддержали ГКЧП, другие осудили. Руководство Верховного Совета во главе с Д. Завгаевым склонялось на сторону путчистов.

Исполком общенационального Конгресса чеченского народа (Конгресс был избран в 1990 году всеми чеченцами, по одному человеку от 10 тыс.) возглавил борьбу с ГКЧП.

Именно исполком собрал многотысячный митинг перед зданием Совмина республики и все три дня путча действовал под руководством Белого дома России. 24 августа исполком и поддерживающий его митинг впервые потребовали отставки ВС ЧИР как «запятнавшего себя». Верховный Совет отказался и более того — поддержал Завгаева.

К тому времени ОКЧН поддерживали тысячи безработных и представители «теневой экономики», надеявшиеся оттеснить клан Доку Завгаева, бывшего в то время председателем Верховного Совета, от нефтяных источников дохода.

В то время генерал Дудаев заявлял, что «территории Чеченской Республики Нохчи-чо действительны только законы Российской Федерации».

Если в эти дни еще сохранялась иллюзорная возможность компромисса, то после 30 августа, когда исполком начал формировать вооруженные отряды республиканской гвардии, только безумец мог надеяться на примирение враждующих сторон.

В Грозном с 26 августа находились посланцы Москвы депутаты ВС РСФСР А. Аслаханов и И. Гребешева, которые наверняка докладывали в Белый дом о ситуации в республике. Решающий момент в республике наступил, двум властям в республике не ужиться. А поскольку путчист Завгаев и российскому руководству стоял поперек горла, интересы Белого дома и исполкома ОКЧН, которому доверял народ совпали. Низложение Верховного Совета было выгодно обоим.

У лидеров России была уникальная возможность показать себя властью, приносящей мир и демократию народу. Тем более, если Чечено-Ингушетия — территория под юрисдикцией России, то прямая обязанность Ельцина состояла в том, чтобы вмешаться и предотвратить насилие, благо ситуация позволяла. В его распоряжении была, как минимум неделя — с 26 августа по 3 сентября. Однако Белый дом самоустранился: не оценил ситуацию и не принял решение, то есть своих обязанностей не выполнил.

3 сентября республиканская гвардия захватила телевидение, и председатель исполкома ОКЧН генерал-майор в запасе Джахор Дудаев объявил в прямом эфире о низложении Верховного Совета ЧИР и переходе всей власти к исполкому общенационального Конгресса чеченского народа.

6 сентября в Доме политпросвещения сторонники исполкома разогнали сессию ВС ЧИР.

Прибывший 15 сентября 1991 года в Грозный спикер ВС РФ Руслан Хасбулатов собрал депутатов ВС ЧИР в ДК им. Ленина. Кворума не было, но, тем не менее, российский спикер объявил, что ВС ЧИР распускается. А когда депутаты принялись возражать, требуя прекратить бесчинства, ссылаясь на Конституцию, Руслан Хасбулатов, показав на толпу вокруг ДК, заявил: «Вы окружены, и я не уверен, что вам дадут спокойно разойтись, если вы со мной не согласитесь».

Фактически Хасбулатов поощрил действия ОКЧН, являющейся общественной организацией по свержению ВС Чечено-Ингушской Республики антиконституционным путем. Это был первый на территории СССР разгон законно избранного парламента.

Примечание. Конституция Чеченской Республики была принята 12 марта 1992 года, за полтора года до принятия Конституции РФ, аналогичное происходило в 1918 году. Чеченский народ определил свой статус еще 11 мая 1918 года, образовав независимую республику Союза горцев Северного Кавказа и Дагестана (Горская Республика). Территория данного независимого государства простиралась от Черного до Каспийского моря. И оно было признано многими государствами, включая Турцию и Германию. Горская Республика была законодательно ликвидирована 21 января 1921 года декретом ВЦИК. Позже административная карта Кавказа неоднократно изменялась. Последний раз ВС РСФСР принял Закон от 4 июня 1992 года, «рассмотрев законодательное предложение президента о преобразовании ЧИР» в составе РФ, и образовал Ингушскую Республику. Вопрос же о статусе Чеченской Республики решено было оставить до урегулирования кризисной ситуации.

Исполком ОКЧН проявил себя как истинная власть, а российское руководство оказалось как бы не у дел. Лавры победителя достались Дудаеву. Российские власти потеряли контроль над Чечней. Правила игры и направления его развития в Чечне перешли к исполкому ОКЧН. В Чечне был избран президент и парламент. Действует контролирующий орган мехкел — исторический орган народовластия чеченцев, состоящий из самых уважаемых людей нации. Чечня уверенно начала движение к независимости, явно вопреки интересам населяющих ее людей. К власти пришло национальное движение, которое решает привычные ему национальные проблемы в ущерб всем остальным. А ведь в нормальном обществе национальное движение лишь сопутствует политическим и национальные проблемы решаются попутно в рамках разумного. Национальные движения сильны в вопросах независимости и государственного обособления. Но беспомощны там, где начинается экономика и государственное управление, а это уже область действия других сил — политических.

Главной фигурой в политической системе оказывается президент Джохар Дудаев, атеист, член КПСС и военный, всю жизнь прослуживший вне пределов Чечни. Но Дудаев пришел к власти без команды, способной реформировать экономику и управлять государством. Поэтому он вынужден обратиться к уже существующим командам и идеям. Естественно в структуры государства пришли и не лучшие представители чеченского народа.

С целью взять под контроль положение в Грозном и направить его в нужное для России русло в Чечню вылетали Г. Бурбулис, М. Полторанин, бывший председатель Верховного Совета Руслан Хасбулатов и бывший вице президент Александр Руцкой. Однако исполком Конгресса не пожелал быть в роли статиста и в ночь с 7 на 8 октября 1991 года разогнал Временный совет, созданный российскими властями. Попытки российского руководства вмешаться в ход «чеченской революции» привели только к обособлению Грозного от Москвы, к всеобщей мобилизации мужского населения и объявлению «газавата» России.

27 октября 1991 года состоялись выборы президента и парламента Чеченской Республики, несмотря на отмену их как незаконных ВерховнымСоветом РСФСР. На 70 избирательных участков из 360 пришли граждане, разделяющие позицию ОКЧН относительно будущего Чечено-Ингушетии. Генерал Джохар Дудаев был избран президентом Чеченской Республики, оставив далеко позади двух других претендентов. Выборы не проводились в трех ингушских, двух казачьих и Надтеречном районах.

1 ноября обнародован указ Д. Дудаева «Об объявлении суверенитета Чеченской Республики с 1 ноября 1991 года» (в состав республики включен и Сунженский район, который входил в состав Чеченской АО в 1922–1934 годах — впоследствии чеченская и ингушская стороны договорились о временном характере и условности границы — кроме того, часть чеченских сел находится в Малгобекском районе).

2 ноября V Съезд народных депутатов РСФСР признает выборы в Чечне незаконными как противоречащие Конституции РСФСР.

8 ноября 1991 года указом Президента России в Чечено-Ингушетии было введено чрезвычайное положение, что в очередной раз усугубило обстановку в регионе. И хотя указ через два дня был отменен, изменить что-либо было уже невозможно. Чеченское и российское руководство оказались по разные стороны барьера. Хотя в январе 1992 года приступили к абсолютно бесплодным переговорам о статусе Чечни. Чеченская Республика в это время стала обладать несоразмеримым своей величине боевым арсеналом (только боевых самолетов — около трехсот).

30 ноября — 1 декабря состоялся референдум в трех ингушских районах «О создании Ингушской Республики в составе РСФСР с возвратом незаконно отторгнутых ингушских земель и со столицей в г. Владикавказе». Несмотря на противодействие правительства и Президента Чечни, в референдуме участвовало 75 % ингушского населения, 90 % высказываются «за».

В скором времени по политическим и экономическим интересам в Чечне сформировалась оппозиция дудаевскому режиму, однако достаточно разрозненная.

В построении современного чеченского общества и государства большое значение играл тейп. С точки зрения современного чеченца, тейп, это прежде, всего группа людей, характеризующая его личность. Тейп иногда еще переводят как род или землячество. Точное число чеченских тейпов назвать трудно, но приблизительно их насчитывается более 150.

Чеченцы считают, что следует активно изменять свою ближнюю и дальнюю среду, но при стремлении оставаться самому неизменным, придерживаясь традиций тейпа. В сегодняшней жизни каждый порядочный чеченец ответит утвердительно на вопрос: готов ли он умереть за высокую идею и правое дело. На одном из первых мест среди этих идеалов стоит тейп.

По мнению чеченских политических лидеров, моральную ситуацию в стране могли оздоровить только два фактора: религия и чеченские традиции, носителями которых являются тейпы. По канонам ислама религия не должна вмешиваться в политику. Поэтому оставались тейпы и с ними простые люди связывают свои надежды.

Оппозиция в Чечне сформировалась как по политическим, так и по тейповым интересам. Первая оппозиция возникла во времена, когда Общенациональный конгресс чеченского народа покинула группа новых политиков во главе с Лечи Улохае-вым, недовольная чрезмерным радикализмом Джохара Дудаева, которому сначала планировалась роль «свадебного генерала» в ОКЧН.

Следующая оппозиция — Движение демократических реформ. Это движение было образовано во время «чеченской революции» и состояло из партий и движений, недовольных узурпацией власти ОКЧН. Однако эта оппозиция была немногочисленной и не представляла угрозы для власти Дудаева.

Существует территориальная оппозиция, охватившая Надтеречный район, откуда был родом бывший председатель Верховного Совета Чечено-Ингушетии Доку Завгаев. В этом же районе оппозицию, называющую себя «конструктивной», возглавлял Умар Автурханов, который первым из видных деятелей Чечни высказался первым против отделения от России. Главным центром оппозиции стал Надтеречный район.

Разрыв Дудаева и Мамодаева привел к формированию территориальной оппозиции в Урус-Мартановском районе, где ведущие роли играют представители тейпа Чанхой, к которому относится и Мамодаев.

И бывший мэр Грозного В.Гантемиров также укрепился в своем Урус-Мартановком районе.

Р. Лабазанов, некогда начальник личной охраны Дудаева, а затем его кровный враг, занял третий по значению город республики Аргун.

Следующей оппозиционней группой являлась возникшая в 1993 году группа Яраги Мамодаева — вице-премьера «первого дудаевского набора». Эта оппозиция возникла после потери контроля за торговлей нефтепродуктами.

В селении Толстой-Юрт располагался штаб-квартира сторонников бывшего спикера российского парламента Руслана Хасбулатова, называющая себя «Миротворческой группой Хасбулатова».

Обострение ситуации не могло не привести к объединению оппозиции. Был создан Временный Совет оппозиции, который прочно удерживал политическую и административную власть в Надтеречном районе. Лидером Временного Совета являлся Умар Автурханов, которого, как считали многие в Чечне, «готовили» в Москве для смещения Джохара Дудаева. Заметную роль во Временном Совете стал играть Руслан Хазбулатов, пользующийся в Чечне значительным авторитетом. Глава администрации Президента России Сергей Филатов и вице-премьер Сергей Шахрай высказывали опасения, что наиболее вероятно власть в Чечне может перейти к Руслану Хасбулатову. Опытный политик, опальный экс-спикер действовал грамотно, подчеркивая, что не рвется к власти, и, похоже, может стать новым чеченским лидером.

Рост коррупции и политический кризис в Чечне привели к тому, что требование политической оппозиции об ограничении власти Дудаева начали поддерживать и парламент, и конституционный суд. Однако Дудаев, хорошо усвоив уроки 1991 года, борьбу с оппозицией вел в условиях введения чрезвычайного положения с целью защиты от российских посягательств.

Все эти процессы развивались практически без российского вмешательства. В 1992–1993 годах руководству Российской Федерации было не до Чечни.

В августе 1994 года Автурханов при поддержке своего земляка Завгаева, занимающего ныне скромную должность в администрации президента, смог пробиться к высшему руководству Федерации и получить материальную и финансовую помощь для сил чеченской оппозиции. С этого момента и начинается вмешательство России.

Со стороны российского политического руководства отсутствовала единая политика в отношении «бывшей колонии». Переговоры между Россией и Чечней, которые ведлись с 1992 года, обе стороны признали незаконными. Компромисс так и не был найден. А вооруженная Чечня становилась все более непредсказуема.

Чечня превратилась в бесконтрольную территорию, позволяющую сформировать уникальный источник теневой прибыли, контроль за которой осуществлялся не только мафиозными структурами, но и другими структурами. Упрощенно назвать «чеченской мафией» было бы неправильно, ибо эта среда добытчиков прибыли более многомерна.

Российские депутаты в марте 1994 года приняли постановление Госдумы и Совета Федерации «О политическом урегулировании отношений федеральных органов власти с органами власти Чеченской Республики».

Принятые российским руководством документы предусматривают консультации со всеми политическими силами Чечни и подписания Договора о взаимном делегировании полномочий после «проведения свободных выборов в органы власти Чечни и в Федеральное собрание Российской Федерации». Однако такая форма взаимоотношений не устраивает официальный Грозный. Во-первых, чеченские власти не считают республику субъектом России. Во-вторых, чеченское руководство не желает вести многосторонние переговоры с участием не только «конструктивной», но и прочих оппозиций Дудаеву.

В конце августа 1994 года Джохар Дудаев и атаман Союза казаков Ростовской области Войск Донского Николай Козицын подписали «Договор о дружбе и сотрудничестве между Всевеликим Войском Донским и Чеченской Республикой Ичкерией». В договоре говорится, что «стороны обязуются не допускать на свою территорию, а также через свою территорию вооруженные силы и формирования, оружие, боеприпасы, военное снаряжение, предназначенное для использования в борьбе против одной из договаривающихся сторон». В России этот договор оценивался неоднозначно, но самому Дудаеву он принес много политических очков.

Официальный Грозный считал, что главным источником военной опасности является Россия, оказывающая военную помощь оппозиции.

Политические процессы в Чечне протекают в типичных для региона формах — межклановое противостояние, «вендетта» и прочее. Но борьба между кланами приобрела характер противостояния правительства и оппозиции.

Созрели условия для военного противостояния.

В период с 1 по 7 сентября в Чечне начались вооруженные столкновения правительственных сил с вооруженными отрядами оппозиции. Начали поступать сводки о боевых действиях сторон, из которых следовало, что в Чечне началось взаимное истребление.

В октябре, в соответствии с указаниями Президента России Б. Н. Ельцина, министр обороны П. С. Грачев распорядился об образовании в Главном оперативном управлении Генерального штаба оперативной группы по Чечне, которая должна разработать сценарии развития событий при силовом давлении на Чечню, включая ввод войск и боевые действия, и обеспечить координацию действий армии, МВД, ФСК, пограничных войск при планировании и подготовке вторжения. Группу возглавили заместитель начальника Главного оперативного управления генерал-лейтенант А. В. Квашнин и генерал-лейтенант Л. В. Шевцов. Директивой Генштаба предписано доукомплектовать части СКВО, которые планировалось задействовать в операции. В течение октября отряд чеченской оппозиции из 120 человек под руководством офицеров 33-го мотострелкового полка прошел четырехнедельный курс подготовки на полигоне «Прудбой» 8-го Волгоградского армейского корпуса Российской армии.

События начала октября 1994 года свидетельствуют о переходе инициативы в руки оппозиции. 2 октября продолжались атаки, имеющие главную цель — уничтожить авиацию правительства Дудаева. В результате ракетного обстрела уничтожены три истребителя и один поврежден. В боевых действиях против сил Дудаева принимали участие боевые вертолеты. 13 октября вооруженные формирования ЧРИ атаковали базу отрядов оппозиции в районе села Гехи. 15 октября отряды оппозиции в свою очередь атаковали Грозный: Б. Гантемиров — с юга, У. Автурханов и Р. Лабазанов — с севера; однако атакующие были остановлены. 16 октября отряды оппозиции отступили на исходные рубежи — в села Знаменское и Гехи. Силы ЧРИ снова взяли под контроль столицу.

В ноябре военная помощь чеченской оппозиции усилилась. Согласно директиве Генштаба ДГШ № 312/1/01 30ш от 1 ноября 1994 года Северо-Кавказский военный округ предоставил оппозиции 40 танков. 3–9 ноября офицеры Управления ФСК по Чеченской Республике, действующего при Временном Совете ЧР, с санкции Управления по борьбе с терроризмом (начальник — генерал-лейтенант А. П. Семенов) и Управления военной контрразведки (начальник — генерал-полковник А. А. Моляков) ФСК России вербуют в частях Московского округа танкистов. Отправкой военнослужащих на Кавказ, которую санкционирует начальник Генштаба генерал-полковник М. П. Колесников, руководит заместитель министра по делам национальностей А. А. Котенков. К 16 ноября наемники прибывают в Моздок и ведут подготовку 40 танков к броску на Грозный. 17 ноября Временный Совет ЧР начал подготовку своего последнего наступления на Грозный. Из Москвы в Моздок прилетела большая группа офицеров во главе с М. П. Колесниковым, непосредственное руководство боевыми действиями было возложено на заместителя командира 8-го Волгоградского армейского корпуса Г. Н. Жукова. 26 ноября антидудаевская оппозиция штурмовала Грозный. Ее танки без особых проблем дошли до центра города, где вскоре были расстреляны из гранатометов. Многие танкисты погибли, десятки попали в плен. Выяснилось, что все они — российские военнослужащие. Крах «специальной операции», катастрофическое поражение антидуда-евской «оппозиции» и ставшее достоянием гласности участие в боевых действиях силовых структур и специальных служб РФ поставили президента и правительство России перед выбором. Можно было, приняв на себя ответственность за случившееся, вернуться к политическим средствам урегулирования взаимоотношений. Однако федеральный центр, стремясь загладить позорный провал с помощью «маленькой победоносной войны», вновь предпочел путь эскалации конфликта, теперь уже — до прямого и неприкрытого участия армии и внутренних войск.

Начиная с 27 ноября в Грозном корреспондентам телевизионных агентств показывали пленных, которые признавались, что они — российские военнослужащие, нанятые по контракту ФСК. 28 ноября министр обороны России П. С. Грачев публично отрицает участие его подчиненных в штурме, назвав такую версию «бредом». Представители МВД и ФСК столь же уверенно отрицали свою причастность к событиям в Грозном. В ночь на 29 ноября было распространено «Обращение Президента РФ к участникам вооруженного конфликта в Чеченской Республике», в котором было заявлено, что «остановить внутренний конфликт в Чечне не удалось», а участникам этого конфликта был предъявлен ультиматум: в течение 48 часов «прекратить огонь, сложить оружие, распустить все вооруженные формирования, освободить всех захваченных и насильственно удерживаемых граждан». 29 ноября Д. Дудаев заявил, что пленных расстреляют, если российская сторона не признает их своими. Однако официальные лица России по-прежнему отказывались от них.

29 ноября Совет Безопасности РФ принял решение о военной операции против Чечни. Б. Н. Ельцин выдвигает ультиматум — либо в Чечне прекращается кровопролитие, либо Россия будет вынуждена «пойти на крайние меры».

30 ноября Б. Н. Ельциным был подписан секретный Указ № 2137с «О мероприятиях по восстановлению конституционной законности и правопорядка на территории Чеченской Республики», предусматривавший «разоружение и ликвидацию вооруженных формирований на территории Чеченской Республики». Указ предусматривал осуществление мер чрезвычайного положения в Чечне, предоставлял особые — в том числе и не предусмотренные Конституцией и законами РФ — полномочия группе руководства действиями по разоружению и ликвидации вооруженных формирований.

5 декабря, после известия о планируемой войсковой операции в Грозный прибыли депутаты демократических фракций Государственной Думы РФ (С. Н. Юшенков, Г. А. Явлинский и другие). Они предложили Д. Дудаеву в обмен на освобождение пленных самим остаться в Грозном, чтобы попытаться воспрепятствовать штурму. Предложение было отклонено, и 7 декабря им были переданы еще семь пленных военнослужащих.

Ввод российских войск в Чечню 11 декабря 1994 года и последующие события показали, что попытка разрешить политический конфликт военным путем с использованием полномасштабного военного арсенала не соответствует объявленной узкой задаче — «ликвидации бандформирований» — и может спровоцировать возникновение затяжной партизанской войны.

Становилось ясно, что российская армия вынуждена будет остаться в Чечне на неопределенный срок в Грозном и других городах Чечни. Но и Грозный еще не находился под полным контролем федеральных войск, формирования Дудаева удерживали южную часть территории — Шалинский укрепрайон с огромными складами оружия и боеприпасов и г. Гудермес, который перекрывал дорогу на Дагестан и Азербайджан.

Можно констатировать, что Россия, начав вооруженные действия против Дудаева, в мгновение ока превратила его из коррумпированного и жадного политика в национального героя чеченского народа, сплотившего соотечественников для оказания отпора чужеземным захватчикам.

Война в Чечне реанимировала «замороженную» проблему, которая возбудила весь Северо-Кавказский регион.

Можно констатировать, что все военные структуры, привлекаемые к операции, действовали не лучшим образом. Федеральные войска продемонстрировали всему миру, что они не готовы не только к «точечной» войне, но и войне вообще. Так называемый «конституционный порядок» все еще наводится, и по-прежнему не известно, когда он будет наведен окончательно, но тысячи ранены и сотни тысяч стали беженцами.

По оценке специалистов, для восстановления народного хозяйства Чечни потребуется 3–5 триллионов рублей (примерно 1–2 млрд долл.).

Последствия деяний Москвы оказались диаметрально противоположными не только объявленным целям, но и собственным намерениям.

Вместо усмирения Кавказа она получила его воспламенение. Вместо демонстрации силы — подтверждение своей немощи. Вместо укрепления статуса армии и силовых структур — позорное развенчание ореола могущества, окружавшего советскую, российскую армию еще со времен действительно исторической победы над гитлеровской Германией. Вместо укрепления Российской Федерации — подталкивание ее к распаду. Вместо сплочения общества вокруг президента — его почти единодушное осуждение и отвращение к действиям всенародного избранника. Вместо повышения государственного статуса России в глазах мирового сообщества и демонстрации хотя бы боязливого почтения со стороны окружающих — презрение.

Таким образом, Россия в глазах всего мира потеряла завоеванное с таким большим трудом свое высокое реноме.

События в Чечне оказались трагедией для всех вовлеченных в конфликт.

В целом, с декабря 1994-го по февраль 1996-го число граждан, пострадавших в Чеченской Республике, составило 25 тыс. 875 чел., на содержание которых ФМС России выделила более 61 млрд руб. Сумма компенсационных выплат за утраченное жилье и имущество в субъектах РФ (кроме ЧР) составила 1 862 117 млн руб. Общая сумма средств, выделенных ФМС России вынужденным мигрантам из Чечни на содержание, питание, пособия и социальную помощь, за полтора года военных действий составила 221 млн руб.

Однако миграция из Чечни началась задолго до военных действий: с 1992 по 1995 год ЧР покинули около 117 тыс. чел., из них: русских — 93 362, украинцев — 3 156, армян — 4 984, чеченцев — 3 854, татар — 1 745…

Реально беженцы и переселенцы из Чечни, были зарегистрированы во всех республиках и краях Северного Кавказа, составляли почти 173 тыс. чел., больше всего их в Ингушетии (48 633), Дагестане (28 796) и Ставропольском крае (20 280).

Захват Грозного в августе 1996 года. 6 августа 1996 года около 7 часов утра в Грозном неожиданно для федеральных войск со стороны боевиков начались активные боевые действия. Чеченцы также вошли в Аргун и Гудермес и подвергли нападению объекты, где находились в то время представители федеральной власти.

В Грозном более 20 отрядов боевиков общей численностью около 500 человек предприняли попытку захвата трех контрольно-пропускных пунктов, железнодорожного вокзала, товарных складов и блокирования военного городка внутренних войск. В каждой из боевых групп сепаратистов были один-два снайпера, гранатометчик, два-три автоматчика и пулеметчик. У этих групп также имелись надежные радиостанции и радиотелефоны, которые порой-не могли подавить армейские средства радиоэлектронной борьбы. Общее руководство операцией сепаратистов осуществлял Аслан Масхадов.

Несмотря на то что российские силовые структуры знали о готовящемся нападении боевиков на Грозный и МВД даже планировало мероприятия по противодействию этому, стремительные атаки сепаратистов ранним августовским утром оказались неожиданными для дислоцированного в городе 7,5-тысячного контингента военнослужащих внутренних войск и органов внутренних дел России.

Так началась последняя в чеченской войне боевая операция, инициатива которой была полностью у сепаратистов. В город они вошли заблаговременно. Хорошо изучили дислокацию войск и других важных объектов, где располагалось федеральное руководство и чеченское правительство. Все действия боевиков были хорошо управляемы и слажены. Вот почему 6 и 7 августа сепаратисты в большинстве районов Грозного контролировали ситуацию, а дислоцированные в городе внутренние войска и милиция пассивно обороняли важные административные и народнохозяйственные объекты.

При этом подразделения Министерства обороны РФ в городе почти полностью отсутствовали. Лишь мотострелковый взвод и парашютно-десантная рота принимали участие в обороне Дома правительства и республиканского военного комиссариата.

Это обстоятельство сразу стало поводом к тому, чтобы некоторые политики и средства массовой информации обвинили Министерство обороны в том, что оно в первые дни боев за Грозный самоустранилось от решения боевых задач, связанных с нейтрализацией боевиков в городе. 10 августа по этому поводу на заседании Госдумы РФ был заслушан доклад министра обороны.

Однако подразделений Министерства обороны РФ и не должно было быть в Грозном. После его освобождения в феврале 1995 года город стал зоной ответственности частей и подразделений Министерства внутренних дел.

Подразделения внутренних войск и органов МВД надежно обороняли в городе все закрепленные за ними объекты. Но боевики контролировали улицы и дороги. В условиях большого города с мирным населением сепаратисты имели стратегическое превосходство над федеральными войсками. У них было не хватало сил взять обороняемые подразделениями внутренних войск и ОМОНом объекты, однако без лишнего труда, имея в своем распоряжении гранатометы, они расправлялись с продвигающимися по городу колоннами бронетехники.

Вечером 7 августа по просьбе МВД для оказания помощи внутренним войскам были созданы и направлены в Грозный несколько усиленных штурмовых отрядов с тяжелой техникой из объединенной группировки войск Министерства обороны. Эти отряды с боем прорвались в город и усилили обороняющуюся там группировку, понеся при этом значительные потери. Из состава прорывающихся в центр Грозного отрядов боевиками было уничтожено 5 танков, 16 единиц бронетехники, 3 артиллерийских орудия.

За время боев в столице Чечни с 7 по 12 августа потери подразделений Минобороны в живой силе составили больше половины всех потерь федеральных войск — 98 убитых военнослужащих, 275 раненых и 30 пропавших без вести.

Боевые действия в Грозном продолжались на фоне мирных инициатив, которые осуществлял в Чечне тогдашний секретарь Совета безопасности РФ Александр Лебедь. Он инкогнито побывал в Чечне в ночь с 11 на 12 августа, а на пресс-конференции 12 августа высказал свое явное несогласие с председателем правительства РФ Виктором Черномырдиным о необходимости введения в Чечне чрезвычайного положения и усиления силового аргумента во взаимоотношениях с боевиками. Секретарь Совета безопасности по сути повторил слова генерал-полковника Игоря Родионова о необходимости вывода из республики основной группировки федеральных сил. Кому-то это показалось сенсацией.

Однако уже 13 августа в 17.25 в населенном пункте Старые Атаги состоялась встреча исполняющего обязанности командующего федеральными силами в Чечне Константина Пуликовского и начальника главного штаба сепаратистов Аслана Масхадова, на которой были обсуждены вопросы прекращения огня и порядок развода подразделений противостоящих сторон от линии соприкосновения.

14 августа Президент РФ подписал Указ «О дополнительных мерах по урегулированию кризиса в Чеченской Республике», которым была расформирована Подкомиссия РФ по урегулированию кризиса. Согласно этому документу руководство процессом урегулирования в Чечне перешло к Совету Безопасности. Президент подтвердил свою приверженность мирному урегулированию, а Александру Лебедю предоставил дополнительные полномочия по координации деятельности федеральных органов власти — издавать распоряжения, обязательные для всех органов исполнительной власти, а также осуществлять руководство Вооруженными силами и другими силовыми структурами в Чечне.

После этого практически активных боевых действий в Чечне и в Грозном уже не велось. Лебедь посадил исполняющего обязанности командующего федеральными силами в Чечне Константина Пуликовского за стол переговоров с сепаратистами, которые велись в течение 17,18 и 19 августа 1996 года. К этому времени боевики полностью контролировали ситуацию в Грозном и других городах Чечни.

Между тем Президент России 19 августа подписал поручение Лебедю, в котором ему предлагалось «восстановить систему правопорядка в Грозном по состоянию на 5 августа». Это поручение стало новым витком напряженности между федеральными войсками и сепаратистами. 20 августа вновь возобновились боевые действия, а заместитель командующего федеральной группировкой Константин Пуликовский предложил мирным жителям Грозного покинуть город и отвел для этого двое суток.

По свидетельству офицеров штаба объединенных вооруженных сил в Чечне, о которых рассказали в то время средства массовой информации, ультиматум Пуликовского не был только его личной инициативой, как это утверждало 23 августа управление информации Министерства обороны РФ, ссылаясь на министра обороны России Игоря Родионова. О своем решении дать жителям Грозного 48 часов на то, чтобы они покинули захваченный боевиками город, Пуликовский объявил аккредитованным в пресс-центре Ханкалы журналистам еще утром, а текст ультиматума — только вечером. В течение дня он звонил кому-то из руководства Министерства обороны и согласовал его содержание.

Но благодаря мирным инициативам Лебедя планам Пуликовского не суждено было сбыться. 22 августа в 7 часов вечера в селении Новые Атаги полномочным представителем Президента России в Чечне Александром Лебедем и первым заместителем председателя Государственного комитета обороны Чеченской Республики, начальником Главного штаба Вооруженных сил Чечни Асланом Масхадовым было подписано Соглашение о неотложных мерах по прекращению огня и боевых действий в городе Грозном и на территории Чеченской Республики. По договоренности огонь и боевые действия на территории Чечни были прекращены 23 августа в полдень.

Генералы Лебедь и Масхадов договорились приступить к немедленной передаче без всяких предварительных условий по принципу «всех на всех» пленных, заложников и тел погибших. А прекращение огня и боевых действий означало полный запрет на использование любых типов вооружения в боевых целях, включая ракетные, артиллерийские и прочие обстрелы, бомбардировки с воздуха.

Было также принято решение, что командование временных объединенных сил федеральных войск будет выводить свои войска из южных районов Чечни. До 26 августа — из Шатойского, Веденского и Ножай-Юртовского районов в Старые Атаги, Ханкалу, Курчалой и Гамиях, что в 7 км западнее Хасавюрта. А вывод вооруженных группировок Чеченской Республики и федеральных войск (Министерства обороны и внутренних войск МВД России) из Грозного будет проведен в районы их прежней и новой дислокации — в районы аэропортов «Северный» и Ханкала.

В Грозном решено было создать совместные военные комендатуры, организованные на базе комендатур федеральных войск — одну центральную и четыре районные. Было решено, что в Центральной будут нести службу по 30 человек с каждой стороны, в районных — по 60. Формировать комендатуры решено было на базе 2-го батальона 429-го мотострелкового полка в районе селения Старые Атаги с 15 часов 23 августа по конец дня 24 августа. При этом было согласовано, что в состав комендатур станут включать людей, не совершивших преступлений и не вызывающих протеста каждой из сторон.

23 августа 1996 года можно считать днем окончания чеченской войны. Уже позже, в развитие договоренностей между Лебедем и Масхадовым, 27 августа командующий федеральной группировкой в Чечне Вячеслав Тихомиров и начальник штаба дудаевцев Аслан Масхадов подписали в селе Новые Атаги протокол «О совместных мероприятиях по начальному этапу реализации соглашения о прекращении огня».

31 августа в дагестанском райцентре Хасавюрт в результате переговоров между Александром Лебедем и одним из лидеров чеченской вооруженной оппозиции Асланом Масхадовым было подписано соглашение, которое предусматривало создание к 1 октября текущего года объединенной комиссии из представителей органов государственной власти России и Чеченской Республики. Задачами этой комиссии стало обеспечение выполнения указов Президента России по урегулированию в Чечне, подготовка предложений по выводу из ЧР федеральных войск, проведение мероприятий по борьбе с преступностью и терроризмом, восстановление социально-экономического комплекса республики.

По итогам переговоров в Хасавюрте Александр Лебедь заявил, что: «Главное — мы прекратили войну и выводим войска. Будем руководствоваться в наших отношениях международными правовыми нормами. Окончательное решение вопроса о взаимоотношениях сторон отложено до 31 декабря 2001 года».

31 декабря 1996 года был завершен вывод всех федеральных войск с территории Чечни.

27 января 1997 года в Чечне состоялись президентские и парламентские выборы. Президентом ЧРИ (из зарегистрированных 16 кандидатов) был избран Аслан Масхадов. Его результат — 59,3 % при явке более 70 % — на фоне предыдущих и последующих рекордов не слишком впечатляет. Однако следует учесть, что остальные голоса оказались в копилках у еще более отъявленных «сторонников независимости Чечни». На второе место вышел Шамиль Басаев (23,5 %), на третье — убитый недавно в Катаре бывший и. о. президента Ичкерии Зелимхан Яндарбиев (10,1 %), далее шли небезызвестные Удугов и Закаев. Если суммировать цифры, то получается, что практически 100 % проголосовавших поддержали линию на отделение от России. Кстати, пожалуй, это единственные выборы в Чечне, результаты которых были признаны всеми — и Москвой, и сепаратистами, и международными наблюдателями.

12 февраля 1997 года прошла церемония вступления А. Масхадова в должность Президента ЧРИ. 12 мая 1997 года в Москве Б. Ельцин и А. Масхадов подписали договор о мире и принципах взаимоотношений между Российской Федерацией и Чеченской Республикой Ичкерия.

В результате Хасавюртовские соглашения в моральном смысле стали позором для России. А в военном — обычным бегством без очевидных на тот момент военных причин. Российская армия была разгромлена в Чечне в первую очередь под влиянием внутренних причин. Под ударами, которые обрушили на нее политики собственной страны, при откровенном содействии высших военных. Этот разгром состоялся до того, как армия вышла на поле боя. Военное поражение стало лишь логическим итогом, обнажившим смертельные раны, нанесенные военному организму страны нынешним режимом» [16].

Сегодня по-разному оцениваются действия Лебедя в августе 1996 года. Однако мало кто из здравомыслящих людей упрекнет его в том, что (именно благодаря ему) военные действия в Чечне были прекращены самым решительным образом.

В локальной войне, к которой следует отнести Чеченскую, столкнулись мобилизационные парадигмы разной природы: цивилизационная — со стороны России архаическая, этнократическая — со стороны Чечни. Не только течение войны, но и ее завершение связано с самыми жесткими злодеяниями. Расстрел медиков из Красного Креста, захват заложников с целью получения денег, обращение пленных в рабов. К сожалению, все это происходит и в настоящее время.

Силы, привлекаемые к боевым действиям в Чечне.

Группировки войск ВС РФ. Штабы и органы управления: оперативная группа Министерства обороны РФ (Моздок); оперативная группа ГШ ВС РФ (Моздок); штаб (штабная группа) СКВО (Моздок); штаб СКВО (Ростов-на-Дону); штаб ФПС (Нальчик); штаб ВВ МВД (Моздок).

Силы морской пехоты ВМФ (общий состав по операции); 165-й полк МП (ТОФ); 336-я бригада МП (БФ); подразделения 61-й бригады МП (СФ).

Войска ВДВ (общий состав по операции): подразделения 7-й гвардейской вдд (с 30.11.94 г.); подразделения из полка 98-й гвардейской вдд (с 13.12.94 г.); подразделения из полков 104-й л 106-й гвардейской вдд; 21-я десантно-штурмовая бригада (дшбр) (с 11.12.94 г.); отдельный 26-й армейский разведбатальон; отдельный инженерный батальон.

Северная (позднее Восточная) группировка (с 11.12.94 г.): штаб 67-го армейского корпуса; 106-я гвардейская вдд; подразделения 2-й гвардейской мед; 19-я мед (один батальон 503-го мсп, один батальон 693-го мсп); 90-я тд (один батальон 81-го гвардейского мсп); 131-я отдельная мсбр; 56-я одшбр; 1-я дивизия ВВ МВД.

Южная (позднее Северная) группировка (с11.12.94 г.): штаб 8-го армейского корпуса; 20-я гвардейская (33 мсп); 24-я мед (276 мпс); 85-я мед (228 мсп) 21-я дшбр; 806-я бригада МП; 46-й полк 100-й дивизии ВВ МВД; 47-й полк 100-й дивизии ВВ МВД.

Западная (позднее сведенная с Северной) группировка (с 11.12.94 г.): штаб 67-го армейского корпуса; 76-я гвардейская вдд; 19-я мед (батальон 503-го мсп и батальон 693-го мсп); 34-я мед (324-го мсп); 45-я гвардейская мед (129-й мсп — с конца декабря 1994 года); 75-я отдельная мсбр (с января 1995 года); 136-я отдельная мсбр; 59-й полк ВВ МВД.

Восточная (впоследствии объединена и расформирована) группировка (с 11.12.94 г.); мсбр (возможно, подразделение 135-й мсбр); 2-го полка ВВ МВД.

Южная группировка (с 28.03.95 г.): 166-я отдельная мсбр; 324-й мсп; 503-й мсп; 506-й мсп.

Северная группировка (с 28.03.95 г.): 74-я отдельная мсбр; 131-я отдельная мсбр; 129-й мсп; 276-й мсп.

Западная группировка (с 12.04.95 г.): Соединения и части ВС и МВД России (по разным оценкам до дивизии).

Таким образом, войска были привлечены из состава СКВО. Московского ВО (2-я мед), ВДВ и ВВ МВД и даже погранвойск и МП ВМФ.

Военный опыт российской армии в Чечне вновь красноречиво подтвердил уроки, которые она получила в Афганистане. Но эти уроки оказались еще более болезненными, поскольку они усугублялись непродуманными и ошибочными решениями высшего военного руководства, а также теми новыми ограничениями и недостатками, которые российские ВС испытывают в «постсоветский период», когда могущественная Советская Армия перестала существовать.

Уже первые провалы армии в Чечне показали, что части и соединения, первоначально выделенные для действий в Чечне, испытывают недостаток опытного боевого руководства, имеют низкий уровень боевой подготовки и боеготовности. Тактика действий в Чечне отражала эти недостатки. Когда командование армейской группой решило подавить чеченцев превосходящей огневой мощью, оказалось, что мобилизованная на операцию система тылового обеспечения армии боеприпасами не способна удовлетворять боевые потребности войск.

В ходе Чеченского конфликта ВВС российских ВС впервые ввели массированное боевое использование самолетов Су-24, вооруженных боеприпасами с лазерным наведением; впервые в операциях были задействованы Су-24 МР; самолеты РЗП/РЭБ и управления авиацией А-50; истребители МИГ-31, Су-27. Впервые получила успешное боевое применение со штурмовых вертолетов Ми-24 система противотанкового управляемого ракетного оружия «Атака».

Вместе с тем, по заключению западных аналитиков, операции ВВС РФ в Чечне выявили некоторые давние недостатки боевой авиации, включая низкую эффективность ряда устаревших самолетов, малую способность к действиям в сложных метеоусловиях.

В ходе действий в Чечне, помимо главных недостатков войск в виде слабой боеподготовки и непродуманной тактики, выявилась низкая боевая живучесть танков Т-72. При этом система тылового обеспечения бронетанковых сил и их разнообразных потребностей в бою оказалась неспособной решать свои задачи, что создало множество трудностей технического порядка. Отсутствие финансирования перевооружения ВС РФ создает для них огромную проблему.

Боевое применение авиации Военно-воздушный сил. Основу группировки ВВС при овладении городами Аргун, Гудермес и Шали составляла группировка фронтовой авиации на базе 4 ВА с привлечением части сил 16 ВА, а также подразделений 929 ГЛИЦ и 802 уап. В состав группировки ФА входили 3 авиадивизии (10 бад, 16 иад, 1 шад), 2 отдельных полка (11 орап, 535 осап), 5 одраэ.

Всего привлекалось 127 самолетов: 79 Су-24 (на аэродромах: 23 — Моро-зовск, 22 — Ейск, 12 — Краснодар, 18 — Мариновка, 4 — Ахтубинск); 39 Су-25 (21 — Краснодар, 10 — Буденновск, 8 — Моздок); 2 МиГ-29 (2 — Зерноград, несли боевое дежурство в системе ПВО); 7 Су-24мр (4 Су-24мр — на аэродроме Мариновка, 3 Су-24мр — аэродроме Моздок). От Дальней авиации привлекались самолеты двух авиаполков: 4 Ту-22МЗ 840 тбап — аэродром Сольцы и 4 Ту-22 мЗ 52 тбап — аэродром Шайковка.

• В ходе операции по овладению городами авиация выполняла следующие задачи: нанесение бомбово-штурмовых ударов по опорным пунктам, скоплениям живой силы и техники, базам подготовки боевиков;

• изоляция района боевых действий и воспрещение выдвижения подходящих резервов вооруженных бандформирований; минирование местности;

• ведение воздушной разведки; воздушные перевозки войск, боевой техники и других материальных средств и другие специальные задачи.

Авиационная поддержка войск осуществлялась посредством нанесением ударов группами 4-1 Cу-25 по опорным пунктам на правом берегу реки Аргун, 3 км южнее Гудермеса, в Аргуне, в Комсомольском; кроме того, осуществлялась изоляция района боевых действий, уничтожение баз боевиков и минирование дорог. Для предотвращения выдвижения боевиков в ночных условиях применялись самолеты Ту-22МЗ для подсветки участков местности.

С целью выполнения задач по ликвидации незаконных вооруженных формирований в горных районах Чеченской Республики была задействована ранее созданная авиационная группировка в составе фронтовой, дальней и военно-транспортной авиации, насчитывающая более 400 самолетов.

Основу боевого состава составляли боевые части и подразделения 4 ВА: бап — три (Су-24), шап — три (74 Су-25), орал — один (6 МиГ-29), а также самолеты и экипажи 929 ГЛИЦ и 16 ВА. Для выполнения специальных задач привлекались самолеты-ретрансляторы (Ан-26рт), самолеты ПСО (Ан-12псс), ВзПУ (Ил-22), а также вертолеты-постановщики помех (Ми-8ппа, мтбп). Вся авиационная группировка базировалась на 19 аэродромах, в том числе ФА — на 10 аэродромах.

Таким образом, для достижения непрерывного огневого воздействия на цель с применением обычных авиабомб целесообразно было использовать боевой порядок «колонна одиночных самолетов»- на одноминутном интервале, с применением управляемых авиабомб типа КАБ-500 группой из четырех и более самолетов, а также использовать боевой порядок «колонна пар» на трехминутном интервале.

Боевое применение авиации Сухопутных войск. Принятие решения на боевое применение авиации СВ основывалось на объективной оценке обстановки по дислокации своих войск и бандформирований вокруг городов Гудермес, Аргун и Шали по данным разведдонесений, докладам представителей разведки Сухопутных войск внутренних войск МВД. Второе условие для принятия решения — это оценка состояния и базирования своей авиации (количество, типы, исправность и аэродромы базирования).

В качестве аэродромов подскока использовались: для первой группы — Грозный (северный), второй — Ханкала. На аэродроме Грозный (северный) была развернута комендатура и созданы необходимые запасы топлива, боеприпасов, продуктов питания. Это позволило в короткие сроки проводить подготовку летного состава и вертолетов к повторным вылетам, сокращало подлетное время к объектам удара.

Особенности организации взаимодействия между федеральными войсками (ВС РФ, ВВ МВД). Взаимодействие между фронтовой авиацией, авиацией СВ и авиацией МВД организовывалась на ЦБУ, где присутствовали их представители.

На первом этапе при планировании огневых задач проводилось целераспреде-ление между фронтовой авиацией и авиацией СВ. Авиация МВД в основном выполняла десантно-транспортные задачи. Далее согласовывались вопросы по времени нанесения ударов, по направлениям и высотам захода на цель, уточнялось время работы артиллерии и объекты ее удара. Отрабатывались взаимные меры безопасности.

На втором этапе перед непосредственным выполнением боевой задачи, через ГБУ и ПАН отрабатывалось взаимодействие с командирами общевойсковых частей и подразделений. В подразделения войск МВД направлялись офицеры авиации СВ для отработки вопросов взаимодействия по овладению этими городами. В некоторых случаях сами командиры авиационных частей встречались с командирами частей СВ и МВД. Отрабатывалось также взаимодействие с наземными войсками по обозначению переднего края, чтобы исключить нанесение удара по своим войскам.

В весенне-летний период ведения боевых действий по разоружению незаконных вооруженных формирований имел ряд особенностей.

Возросло количество дней с летной погодой. В среднем за период с апреля по июль — до 85 % дней от общего количества наблюдалась летная погода. В первой половине дня типичным было появление облачности с высотой нижней границы облачности 300–400 м с последующим развитием ее до кучевой во второй половине дня. Температура наружного воздуха достигала 28–32 градусов.

Новшеством явилось появление у противника самодельных установок с НАР С-5, С-8, приспособленных для применения их по самолетам и вертолетам, а также специально подготовленных групп снайперов, действующих по экипажам вертолетов в воздухе. На восточном направлении отмечались отдельные пуски ПЗРК по самолетам Су-25.

Произошли изменения и в тактике действий боевиков. В горных районах она напоминает тактику моджахедов в РА, т. е. характерны действия мелкими группами по принципу: «набег-отход», устройство засад на дорогах, а силами ПВО — по самолетам и вертолетам, летящим в район нанесения ударов.

На 18 мая группировка авиации Сухопутных войск в Чеченской Республике насчитывала 65 вертолетов в соответствии с директивой Генерального штаба. Из них: Ми-24 — 35, Ми-8 — 23, Ми-26 — 4 и Ми-6 — 3. Вертолеты и экипажи были рассредоточены по 4 аэродромам [Беслан, Грозный-Северный, Моздок, Ханкала). На центральном направлении (аэродром Ханкала) было сосредоточено семнадцать вертолетов Ми-24 и пятнадцать Ми-8. В последующем авиационная группа в Ханкале решением начальника авиации СКВО была усилена четырьмя вертолетами Ми-8 и четырьмя Ми-24.

Способы применения авиации в ЧР, по сравнению с зимним периодом, практически не претерпели изменений, однако интенсивность боевых вылетов значительно возросла: от 50 до 200 % в зависимости от выполняемых задач.

Вследствие приближения условий боевых действий и тактике противника к тем, что были в Республике Афганистан, произошли изменения и в тактике применения частей авиациив ЧР. Так, при выполнении огневых задач, экипажи вертолетов Ми-24, в зависимости от условий, применяли атаки целей не только с горизонтального полета, но и с пикирования с высоты 1000–2000 м. Вновь возникла необходимость замыкания «кольца» вертолетов со взаимным огневым прикрытием при выводе из атаки.

Широко применялись ПТУР «Штурм», причем не только с горизонтального полета, но и с пикирования. Как правило, атаки целей выполнялись со стороны своих войск, не выходя за их позиции, с одного-двух заходов. Вертолеты ПСС применялись, в зависимости от обстановки, из положения дежурства в готовности N 1 на аэродромах, дежурством в воздухе в зонах, непосредственно из боевых порядков.

В июне 1995 года для подавления РЭС противника применялись вертолеты Ми-8 ППА. По данным разведки, результаты их применения признаны эффективными. Неустойчивые погодные условия затруднили применение самолетов Су-25 для поражения огневых средств ПВО противника, выполнение ими задач по авиационной поддержке наступающих войск, обработке районов десантирования.

Из-за большого количества выполняемых огневых задач на трех направлениях командование авиационной группировки было вынуждено применять для их решения группы в составе пары вертолетов Ми-24, что не могло обеспечить взаимное огневое прикрытие при атаке цели.

В летнем периоде впервые за время вооруженного конфликта в ЧР выполнялись задачи по десантированию тактических воздушных десантов (ТакВД).

Таким образом, в целом авиация Сухопутных войск в летнем периоде боевых действий с поставленными перед ней задачами справилась.

Но, вместе с тем, необходимо отметить, что более тесное взаимодействие командования федеральных войск с командованием авиации в ЧР, особенно при планировании операций, позволило бы выполнить боевые задачи эффективнее и без неоправданных потерь.

Анализ причин боевых потерь и изменение тактики действий вооруженных формирований в ЧР, перенос боевых действий в горные районы показал необходимость внесения изменений в программы подготовки экипажей, планируемых по замене в ЧР.

Наибольших результатов достигали те ударные группы, в составе которых был вертолет Ми-8 с опытным командиром, осуществляющим руководство группой в процессе нанесения удара, так как он находился в стороне от боевого порядка, откуда наблюдалась вся «картина» боя и объекты противодействия.

При поддержке войск вертолеты применялись, как правило, малыми группами (пара, звено).

Управляемые ракеты применялись с дальности 3–4 км, в зависимости от метеорологических условий, т. е. возможностей по обнаружению и точному опознанию целей. Они применялись по малоразмерным объектам. Неуправляемые ракеты типа С-24 с контактным взрывателем применялись по опорным пунктам, элеваторам, скоплением боевиков с горизонтального полета с Н=100 м, дальности 2,53,5 км.

Боевой порядок пары — «пеленг» вертолетов на дистанции 800-1000 м и интервале 10–20 м. При работе пары, звена на боевом курсе экипажи взаимно прикрывали друг друга, образовывая как бы «круг» и подсказывали друг другу о противодействии с земли. Дистанция между вертолетами была 3–4 км при условии визуального наблюдения впереди летящего вертолета. В одном заходе, как правило, применялся один вид оружия, чтобы как можно меньше времени находиться на боевом курсе и в зоне поражения противника.

Боевое применение артиллерии. Планирование боевого применения артиллерии при овладении городами осуществлялось в соответствии с замыслом командующего группировкой войск. При этом учитывались действия соединений и частей как ВС, так и других войск.

Важнейшей отличительной особенностью планирования боевых действий артиллерии в этих операциях являлась гибкость и отсутствие шаблона, осуществление его с учетом опыта предыдущих операций.

Централизованный принцип планирования боевых действий предусматривал применение артиллерийских подразделений как централизованно в составе всей группировки артиллерии, так и непосредственно в составе своих штатных подразделений и частей.

Однако при очистке от бандформирований городов Шали и Гудермес часть артиллерии, привлекаемой к операции, выделялась в состав группировки артиллерии полков, выполнявших задачи по блокированию этих городов. В ее состав включалась штатная и приданная артиллерия (до 1-2-х дивизионов ствольной и 1-2-х батарей реактивной артиллерии).

Основу планирования боевых действий артиллерии составляло планирование огневого поражения (ОП) бандформирований. При этом осуществлялось планирование общего и непосредственного огневого поражения.

Планирование ОП осуществлялось в соответствии с замыслом командующего войсками группировки и задачами, решаемыми общевойсковыми формированиями и формированиями ВВ. участвующими в операциях.

Замыслом операции предусматривалось создание внешнего и внутреннего кольца окружения городов общевойсковыми формированиями и формированиями ВВ. При этом задачи по блокированию городов, занятых отрядами и группами НВФ возлагались на федеральные войска, а задачи по непосредственной очистке городов — на формирования ВВ. В соответствии с этим огневое поражение бандформирований планировалось осуществлять в два этапа, при выдвижении и развертывании войск группировки (ввод в бой и занятие районов блокирования) и при обеспечении боевых действий ВВ по очистке городов от незаконных вооруженных формирований.

Планирование ОП при выдвижении и развертывании войск (ввод в бой и занятие районов блокирования) осуществлялось по периодам огневого поражения. При очистке городов Аргун и Шали планировались три периода ОП: артиллерийская подготовка атаки, артиллерийская поддержка блокирующих войск и артиллерийское сопровождение войск (при проведении операции по очистке Аргуна вместо этого периода ОП планировалось проводить период огневого блокирования войск).

При овладении Аргуном за 1–2 суток до начала операции в ходе общего огневого поражения планировалось нанесение артиллерией поражения пунктам управления, огневым средствам и другим объектам противника в соответствии с данными разведки.

С целью захвата господствующих высот на Терском хребте перед началом операции по овладению Гудермесом подразделениями ВДВ, их артиллерийская поддержка планировалась только при срыве внезапного овладения этими высотами. Однако уже с подходом к высотам подразделений 76 вдд они подверглись обстрелу боевиков (в т. ч. и с минометов) с высот Терского хребта. Только благодаря заранее спланированным действиям артиллерии по поддержке подразделений десантников удалось организовать своевременное поражение огневых средств НВФ на высотах Терского хребта, уничтожив при этом их два миномета и БТР.

Кроме того, только благодаря заранее спланированным действиям артиллерии по поддержке подразделений ВДВ, ее точному и своевременному огню, парашютно-десантной роте закрепившейся на выгодной высоте Терского хребта, удалось удержать ее, отразив все атаки боевиков.

Перед артиллерийской подготовкой атаки планировалось осуществлять артиллерийское обеспечение выдвижения войск с началом операции методом создания огневых коридоров на маршрутах выдвижения мотострелковых частей и частей ВДВ, для чего артиллерии назначались участки СО вдоль маршрутов их выдвижения к району их предполагаемых боевых действий. Вызов огня по участкам СО и по вновь выявленным целям осуществлялся общевойсковыми командирами, а корректирование огня — офицерами-корректировщиками.

Для выполнения огневых задач в ходе артиллерийского обеспечения выдвижения войск привлекались от одного до двух дивизионов ствольной артиллерии (огневое обеспечение выдвижения 131 омсбр, подразделений 106 вдд), до семи дивизионов ствольной, реактивной штатной и приданной артиллерии.

Артиллерийская подготовка атаки проводилась продолжительностью от 10 до 35–40 минут (при овладении Шали и Гудермесом) и до нескольких часов (операция по очистке Аргуна), одним или несколькими огневыми налетами. Огневые налеты (продолжительностью от 7 до 15 минут каждый) осуществлялись по целям перед рубежом ввода в бой и на флангах вводимых подразделений и частей. Для проведения артиллерийской подготовки атаки привлекалась вся артиллерия группировки (при взятии Шали и Гудермеса); артиллерия группировки «Юг» (при проведении операции в Аргуне) или часть ее (группировка артиллерии группы «Север» (при взятии Аргуна].

Группа огневого блокирования группы «Север» в ходе всего первого этапа ОП привлекалась для блокирования выдвижения резервов НВФ на направлении Гудермес, Джалка сосредоточенным и заградительным огнем. Кроме того, артиллерия выполняла задачи по огневому поражению НВФ на направлении N 2. Реактивная артиллерия группы общей поддержки в этот период привлекалась к поражению вновь выявленных целей (объектов) в глубине обороны отрядов и групп НВФ.

Противотанковая артиллерия и артиллерия, выделенная для стрельбы прямой наводкой группы общей поддержки, привлекалась для поражения огневых средств боевиков на переднем крае.

Непосредственная огневая поддержка блокирующих войск проводилась в ходе всего периода их действий, с началом выхода на рубеж (предполагаемый рубеж) боевого соприкосновения с противником до завершения периода блокирования. Этот период составлял в различных операциях от нескольких десятков минут до 1,53-х и более часов.

Как правило, артиллерийскую поддержку артиллерия осуществляла методом СО по вызову и созданием огневых коридоров. При необходимости, планировался и осуществлялся вызов огня артиллерии по вытеснению («выдавливанию») отрядов и групп боевиков с угрожаемых участков местности (участки леса, кустарника и т. д.). СО планировался на нескольких рубежах (по типу ПСО) по разведанным позициям (районам сосредоточения) боевиков или по предполагаемым позициям (рубежам).

При овладении Шали назначалось четырнадцать рубежей огневой поддержки войск. Глубина огневого поражения составляла 12 км, по фронту — до 6 км.

В ходе проведения артиллерийской подготовки атаки и артиллерийской поддержки расходовалось до 60–70 % боеприпасов к ствольной и до 60 % к реактивной артиллерии, привлекаемой к этим периодам ОП.

Артиллерийское сопровождение войск при овладении городами Шали и Гудермес планировалось продолжительностью до 3-х часов методом ведения СО по вызову общевойсковых командиров. В ходе его проведения расходовалось до 30–40 % боеприпасов к ствольной и до 40 % боеприпасов к реактивной артиллерии.

При взятии Аргуна вместо артиллерийского сопровождения атаки планировался и проводился период огневого обеспечения блокирования войск. В ходе огневого блокирования войск планировался переход от огневого поражения в ходе наступательных действий войск к огневому поражению противника в ходе оборонительных действий войск. Такой переход в огневом поражении осуществлялся и при переходе войск к обороне в других условиях проводимых войсками операций (при переходе к ночным действиям по прикрытию войск, при переходе к обороне вынужденно или преднамеренно и др.), по окончании периода огневого сопровождения войск после выхода войск на указанные (достигнутые) рубежи.

Такой переход в огневом поражении в целом отвечал положениям раздела «Огневое поражение противника в вооруженных конфликтах» КНИР «Пластика». Однако место и роль артиллерии разработчиками КНИР в значительной степени недооценивалась. Так в ходе операций планировалось участие и других средств огневого поражения, однако доля их участия в выполнении огневых задач была очень незначительной.

Ход операций подтвердил зависимость ведения и исхода операции, от успешного планирования и действий артиллерии, от умения общевойсковых командиров (командиров других воинских формирований) своевременно вызывать огонь (управлять огнем) штатной, приданной и поддерживающей артиллерии. Так, например, 506-й мсп в результате успешно проведенной артиллерийской подготовки атаки сумел в короткие сроки продвинуться к восточным окраинам Шали и Герменчу-ка. Однако, встретив упорное сопротивление боевиков на подготовленных позициях и не сумев сходу организовать ОП боевиков на этом рубеже, подразделения полка были вынуждены перейти к обороне. И только с утра следующего дня после 12-минутного огневого налета подразделения этого полка захватили позиции боевиков на этом рубеже.

Однако и в последующем только централизованное применение артиллерии позволило удержать занимаемые позиции мотострелкам, так как в течение дня подразделения боевиков неоднократно пытались сбить их с занятых накануне позиций.

В целом в результате умелой организации поражения противника артиллерией удалось нанести поражение не только атакующему противнику, но и его подходящим резервам. В результате своевременного и точного огня артиллерии на направлении Ведено, Шали была уничтожена колонна противника и поражено два БТР и около 10 автомобилей с боевиками. К поражению колонны привлекалось дивизионов ствольной артиллерии — 4 и реадн — 1.

В ходе этапа блокирования федеральными войсками городов, занятых боевиками, артиллерия привлекалась для решения других задач.

Так, артиллерия 74-й омсбр и 129-го мсп привлекалась к огневому поражению боевиков при выполнении этими формированиями отвлекающего маневра в интересах группировки, предназначенной для овладения Аргуном. К 30-минутной артиллерийской подготовке привлекались штатные садн 74-й омсбр, 129-го мсп и поддерживающая артиллерия — 1451 реадн. При этом проводилось три огневых налета продолжительностью по 10 минут каждый.

Особенностью огневого поражения противника при обеспечении боевых действий ВВ являлось то, что к нему привлекалась, как правило, вся или большая часть артиллерии группировок федеральных войск, действовавших на этих направлениях по блокированию городов занятых боевиками.

Для распределения задач в ходе огневого поражения дудаевцев при взятии Аргуна, каждому артиллерийскому дивизиону, привлекавшемуся к огневому поражению на внутреннем кольце назначался «свой» сектор, в котором этот дивизион выполнял огневые задачи. Таких секторов назначалось восемь. Каждому из секторов присваивалось наименование («Барс», «Лев», «Волк» и т. д.).

Успеху проведенных операций во многом способствовало проведение ряда мероприятий, направленных на более качественную организацию разведки и наблюдения за действиями бандформирований, способствовало организации более надежного управления войсками. Была организована воздушная и оптическая разведка. Кроме того, разведывательные данные поступали и от агентурной разведки. Так, в ходе очистки Гудермеса агентурной разведкой было установлено, что на стадионе заняли огневую позицию БМ 21. Огнем садн 74-й омсбр эти БМ были своевременно уничтожены.

Положительным являлось то, что при взятии Шали и Гудермеса предварительно проводились операции по овладению господствующими высотами. На господствующих высотах, как правило, размещались наблюдательные пункты органов управления и оптические средства разведки. Все это позволило организовать тщательное наблюдение за действиями боевиков, организовать более эффективную визуальную разведку, что способствовало своевременному обнаружению и осуществлению поражение групп боевиков и их огневых средств.

Так, при взятии Гудермеса командир адн 129-й мсп подполковник А. В. Широ-ченко сумел обнаружить и в течение десяти минут уничтожить два танка боевиков. В районе моста через реку Сунжа дивизиону удалось засечь и в течение пяти минут уничтожить ЗСУ противника, которая обстреливала вертолеты огневой поддержки федеральных войск.

Кроме того, артиллерийской разведке в этих условиях удалось надежно разведать все опорные пункты и огневые точки дудаевцев как на окраинах города, так и на его ближайших окрестностях, которые в ходе огневого поражения противника были надежно подавлены. Это позволило 21-й и 22-й обр ОН ВВ практически беспрепятственно выйти не только в район боевого предназначения, но и беспрепятственно занять южный микрорайон города до Бакинской автомагистрали.

При взятии Шали занятие господствующих высот обеспечило наблюдение и разведку на подступах к городу и в его окрестностях на глубину до 15 км. Это позволяло надежно подавлять огневые средства боевиков, а также своевременно поражать подходящие резервы бандформирований (уничтожение колонны БТР и пехоты на автомобилях на маршруте Ведено, Шали под руководством полковника А. А. Куадже).

В целом можно отметить возросший уровень мастерства органов управления, подразделений и частей артиллерии, участвующей в операциях. Кроме того, анализируя действия войск, характер задач, решаемых артиллерией, использование возможностей артиллерии быстро и точно выполнять огневые задачи в любых погодных условиях днем и ночью, в ходе проведенных операций было практически подтверждено то, что артиллерия и ныне является основным огневым средством поражения бандформирований, способным обеспечить надежную огневую поддержку войск.

Для блокирования населенных пунктов в горных районах ЧР привлекались: в районе Сержень-юрта — 506-й мсп; в состав группировки артиллерии были включены:

• садн 589-й мсп и 205-я омсбр, реабатр 506-й мсп (район ОП северо-западнее Шали). Артиллерия усиления — 1451 ореадн и реадн 292 сап.

• Всего: адн — 4 (из них реадн — 2), сабатр — 6; реабатр — 7.

Планирование и боевое применение артиллерии обусловливались прежде всего некоторыми особенностями в подготовке и ведении операции.

При подготовке операции объединенным командованием федеральных войск особое внимание уделялось скрытности и достижению тактической внезапности действий войск. С этой целью до начала операции ограничивалось ведение огня артиллерией по районам предстоящих действий блокирующих войск. Применялось сосредоточение огня артиллерии на второстепенных (ложных) направлениях.

Значительно возросший уровень подготовки артиллерийских подразделений позволял командованию для создания группировки артиллерии шире применять маневр при необходимости сосредоточения ее на другом направлении. Таким образом, по мере завершения боевых действий по разоружению дудаевцев, часть приданной и поддерживающей артиллерии (артиллерия усиления в полном составе — 1451 ореадн, реадн 292 сап), как правило, подивизионно совершала маневр на 20–30 км и более во вновь назначенный район без какой-либо паузы в действиях и приступала к выполнению огневых задач в интересах действий поддерживаемых войск на новом направлении.

Учитывая ограничения в применении авиации (условия горно-лесистой местности, неблагоприятные метеоусловия), объединенное командование федеральных войск при организации надежной и своевременной огневой поддержки войск, основную роль отводило артиллерии.

Дальнейший ход боевых действий подтвердил целесообразность такого решения. Как показал анализ результатов боевых действий, до 80 % общего объема огневых задач было выполнено огнем артиллерии.

В непосредственном подчинении командующего армией оставались дивизионы реактивной артиллерии (1451 ореадн, реадн 292 сап), управление которыми осуществлял начальник РВ и А 58 ОА.

Планирование (уточнение планирования) боевого применения всей артиллерии федеральных войск, организация и ведение разведки в интересах ее боевого применения, возлагалась на штаб артиллерии 58 ОА. Однако необходимо отметить, что эффективность боевого применения артиллерии в операциях могла бы быть и выше, если бы штаб РВ и А 58 ОА имел штатный или приданный комплект сил и средств разведки и управления (ради или батарею управления и артиллерийской разведки). Отсутствие таких сил и средств в штабе РВиА 58 ОА не всегда позволяли в полной мере реализовать боевые возможности созданной мощной группировки артиллерии (более 300 орудий, РСЗО и минометов).

Интересен опыт боевого применения артиллерии федеральных войск приданной формированиям ВВ. Все имеющиеся средства разведки ВВ (в том числе радио- и радиотехнические) были объединены в единую систему и разведывательные данные немедленно доводились до штаба артиллерии ВВ. Это позволяло штабу артиллерии ВВ оперативно использоать достоверные разведданные для поражения боевиков огнем артиллерии.

Минометные подразделения, как правило, действовали в боевых порядках батальонов (рот). В состав тактических воздушных десантов включались до взвода 82-мм минометов.

Кроме того, как правило, осуществлялось корректирование огня в ходе стрельбы на поражение. Корректирование огня артиллерии осуществлялось командирами артиллерийских подразделений с КНП (корректировщиками с передовых, боковых и других НП), располагавшихся на господствующих высотах, а также офицерами-корректировщиками, действовавшими на переднем крае с командирами общевойсковых частей и подразделений.

При овладении войсками господствующих высот, прочесывании лесных массивов и важных участков местности, вызов огня приданной и поддерживающей артиллерии осуществлялся командирами общевойсковых подразделений и частей. При необходимости усиления огня артиллерии (нанесении мощных огневых ударов) предусматривалась централизация управления ее огнем. В этом случае управление огнем осуществлялось начальником РВ и А 58 ОА.

При завершении блокирования населенных пунктов, а при необходимости и в ходе прочесывания, артиллерия вела огонь по вызову с целью отсечения и уничтожения групп боевиков на позициях, а также по подходящим (просачивающимся) группам боевиков, по вновь выявленным огневым средствам.

При подготовке и высадке тактических воздушных десантов ствольная, а в некоторых случаях и реактивная артиллерия, вела огонь по прилегающим к району высадки участкам местности, занятым боевиками, а также по позициям боевиков (огневым средствам), откуда те могли препятствовать высадке десантов.

При высадке воздушного десанта, приданные подразделения 82-мм минометов поражали огнем боевиков и их огневые средства, препятствовавших действиям десанта.

Группа реактивной артиллерии вела огонь по массовым скоплениям боевиков вне населенных пунктов, колоннам боевиков на маршрутах движения (дорогах, тропах), по складам и пунктам управления.

Расход боеприпасов в среднем на каждом направлении составлял от 7 до 10 боевых комплектов.

Разведка и определение координат целей в интересах боевого применения артиллерии проводилась силами и средствами агентурной, оптической и воздушной разведок. Для ведения воздушной разведки широко привлекались вертолеты МИ-8, которые выполняли несвойственные им разведывательно-корректировочные задачи.

Управление огнем приданной и поддерживающей артиллерии в ходе боевых действий осуществлялось децентрализованно общевойсковыми командирами. Однако, при необходимости, предусматривалась возможность централизации управления огнем ствольной и реактивной артиллерии.

Управление огнем минометных подразделений осуществлялось командирами батальонов (рот, подразделений тактического воздушного десанта), в интересах которых они действовали.

Таким образом, по мере повышения уровня подготовки артиллерийских формирований, их боевое применение стало осуществляться в соответствии с требованиями БУСВ и БУА. Опыт боевого применения подтвердил, что высокоманевренные действия под силу современной артиллерии только при условии достаточной обученности войск.

Учитывая ограниченные возможности по применению авиации в условиях горно-лесистой местности, основным средством огневого поражения противника являлась артиллерия (до 80 % объема огневых задач).

Опыт боевого применения артиллерии подтвердил вывод о том, что она способна в любых условиях обстановки, в т. ч. и в условиях горно-лесистой местности обеспечить не только надежную огневую поддержку войск, но при необходимости и решительно влиять на ход и исход боевых действий.

Успех боевого применения артиллерии во многом зависел прежде всего от способности общевойсковых командиров и командиров формирований ВВ умело организовать боевое применение приданной и поддерживающей артиллерией.

Боевую эффективность артиллерии снижало отсутствие сил и средств органов управления в штабе 58 ОА (ради или БУ и АР), а также отсутствие в войсках группировки надежной автоматизированной системы разведки и управления.

Для разведки и корректирования огня артиллерии необходимы разведывательно-корректировочные вертолеты, специально оборудованные для этой цели.

Таким образом, для более целесообразного боевого применения артиллерии необходимо:

• продолжать работу по обобщению опыта боевого применения артиллерии в операциях по разоружению боевиков, с целью его использования в последующих операциях и в боевой подготовке войск;

• продолжать исследования по уточнению роли и места артиллерии в огневом поражении противника в бою и операции при локализации вооруженных конфликтов;

• провести анализ причин неудачных действий войск, и материал использовать при разработке и уточнении программ ВВУЗов, в программах боевой и командирской подготовки;

• для повышения эффективности разведки практиковать создание в армии единого пункта сбора и обработки разведывательной информации с использованием имеющихся средств автоматизации;

• определить приоритетность ее доведения для органов управления родов войск и служб объединения (соединения), с учетом долевого их участия в решении важнейших задач операции (боя) — огневом поражении, в вооруженных конфликтах различной интенсивности;

• учитывая важность решаемых задач, непредсказуемость ситуации в Чеченской Республике, предусмотреть развертывание ради (БУ и АР) 58 ОА для повышения оперативности работы штаба РВ и А в организации разведки и управления в интересах боевого применения группировки артиллерии МО в ЧР (более 300 орудий, РСЗО и минометов).

Выводы. Главный урок войны в Чечне состоит в том, что государственная и экономическая система России при президенте Б. Н. Ельцине показала глубокую несостоятельность. Даже предельно примитивная модель государства, использованная Дудаевым, оказалась более конкурентоспособной.

Россия не смогла организовать не только экономической или военной, но и политической блокады режима Дудаева. При этом проводимые военные операции были плохо спланированы и выглядели абсолютно неумелыми. Слабое знание Кавказа породило множество ошибок в военной стратегии. То же самое можно сказать и о тактике проведения перемирий. Игнорировались как причины войны, так и правила ее ведения, диктуемые историческим опытом. Уроки из истории Кавказской войны руководством России не воспринимались, зато повторялись практически все ошибки той поры.

Москва, признав законность власти Чечни как субъекта Российской Федерации, не обеспечила возвращение Грозного в свое правовое поле, ибо чеченские лидеры не признавали законов и власти России на своей территории.

Российская политика «одностороннего признания Чечни» не привела к возвращению к постепенному возвращению Чечни в правовое поле России. Более того, Чечня, имеющая легальные и широкие связи с внешним миром, но не подчиняющаяся законам РФ, является центром притяжения для самых опасных видов криминального бизнеса.

В России не в полной мере отдавали себе отчет, каким мощным ускорителем дезинтеграции выступает с некоторых пор Чечня. После жестокой войны, в ходе столь же бесплодных политических и экономических попыток сгладить ее катастрофические последствия предельно выявилась беспомощность российского руководства, отсутствие продуманной стратегии, просчитанных вариантов проведения.

Процесс суверенизации и обретения независимости после распада Советского Союза буквально был пронизан военной составляющей. Прежде всего, это проявилось в возникновении вооруженных формирований на территории всех без исключения республик еще до распада «империи». Далее началась борьба за арсеналы, боевую технику и вооружение бывших Вооруженных Сил СССР. А попустительство, недальновидность маршала Е. Шапошникова и генерала П. Грачева обеспечили не только сохранность старого оружия, принадлежавшего советской армии, но и поставку нового, что подтверждено второй чеченской войной, когда у боевиков находили оружие 1999 года выпуска.

Создаются собственные вооруженные силы и разного рода гвардии, пропитанные воинственным духом. Формирования и отдельные вооруженные группы, не встречая сопротивления, фактически приобрели настоящую боевую практику во многих междоусобицах и вооруженных конфликтах. А конфликт из-за Нагорного Карабаха между Арменией и Азербайджаном вылился в настоящую войну.

Ввергнутое в войну общество оказалось в драматической ситуации поиска формулы общественной жизни на основе выдуманных образов прошлого или же согласно предписанным внешними силами рецептам, чуждым для Чечни и ее жителей.

3.3.2. Вторая Чеченская кампания

Северный Кавказ переполнен конфликтными зонами, и его конфликтный потенциал чрезвычайно высок. Понятно, что в условиях кризиса все болячки резко обостряются. А это не только экономический кризис, но и политический, кризис власти. В 1994 году, когда началась чеченская война, власть могла опираться на значительную поддержку общества и на полную поддержку региональной элиты.

Политическая элита была занята разделом еще не ушедшей власти, что оставляло беспризорной проблему Северного Кавказа.

Определенные попытки Москвы снизить остроту национального вопроса в автономных республиках привели к уравнению статуса республик, краев и областей как субъектов Российской Федерации, Однако это не разрешило политических и экономических противоречий в Северо-Кавказском регионе. Политическая линия России, как это случалось и ранее не определялась национально-политической программой. Москва продолжала искать решение проблем в Чечне и Дагестане, между Северной Осетией и Ингушетией, нерешенных проблем, связанных с длительной конфронтацией, а также с активизацией национальных движений.

Политическая организация процесса урегулирования северокавказской ситуации отличалась не только отсутствием какой-либо политической стратегии, но и отсутствием какой-либо оценки, пусть самой примитивной, возможных последствий своих шагов. Помимо интервенции в Ботлихском и Цумадинском районах ожидались подобные акции и в других приграничных районах Дагестана. В масштабных боевых действиях, сопоставимых с чеченской войной по масштабу, мало кто мог поверить. Но это случилось, и вероятность самых худших сценариев очень высока.

Начиная с середины 1998 года российские средства массовой информации уделяют большое внимание укреплению южных границ России. При этом особая роль отводится Ставропольскому и Краснодарскому краям и Ростовской области. В мае 1998 года своим указом президент Б. Ельцин назначил бывшего командующего внутренними войсками российского МВД генерал-полковника Л. Швецова начальником нового оперативного штаба МВД на Северном Кавказе. Формально ему были подчинены подразделения Министерства обороны, Федеральной пограничной службы (ФПС) и Федеральной службы безопасности (ФСБ). Тем самым была сформирована так называемая «временная оперативная группировка на Северном Кавказе» с обшей численностью личного состава около 15 000 чел. Ее штаб первоначально находился в Моздоке (Северная Осетия) вблизи границы с Чечней, а затем в июне 1998 года был переведен в Ставрополь. Кроме того, Швецов опирался на весь Северо-Кавказский округ войск МВД с численностью личного состава 50 000 чел. (четыре дивизии, дислоцированные в Новочеркесске, Махачкале, Пятигорске и Владикавказе). Российская сторона усилила также свои позиции и в воздухе: 4-я воздушная армия с ее штабом в Ростове-на-Дону в конце 1997 года имела на вооружении около 280 боевых самолетов (Су-24, Су-25, Су-27, МиГ-29) и около 40 вертолетов.

Москва пыталась разрешить северокавказские конфликты прежде всего мирным путем. Как правило, каждый новый российский премьер-министр начинал свою работу со знакомства с этим регионом. В августе 1998 года состоялась встреча С. Кириенко с А. Ме^сх^а^доьы* а Е. Примаков уже в ппрввы неддли ппсле вступления на свой пост провел встречи с руководителями Дагестана, Ингушетии, Севеи-ной Осетии и Чечни. Эти консультации и леиегоьоиы, пиоведеееые незадолго до заседания российского Совета Министров по стабилизации социально-экономической ситуации во всей стране, сыграли важную роль. Получило одобрение назначение извелтнсгс дагестанского ученого и политика Р. Абдулатипова на пост министра национальной политики России [1].

Перед официальной Москвой стояла архиьажеая задача не допустить отделения Сдвевнсгс Кавказа. Восстановить статус-кво в регионе, продолжая играть важную роль в Закавказье. Чеченский фактор — дестабилизатор всего Севереого Кавказа. Поэтому решение чеченского вопроса вписывается в новую концепцию национальной безопасности РФ [2].

Началу войны предшествовали боевые действия в Дагестане. События 1999 года, которые действительно грозили России полной потерей влияния в Дагестане, начались в тоседндй Цумаде. Тогда, кстати, стрелять первыми начали местные ваххабиты, разоружившие несколько милицейских постсв и введшие в селах ^мединского района шариатское правление. Только после этого на подмогу им в ночь с 6 на 7 августа 1999 года, вторгся отряд чеченских боевиков численностью до полутора тысяч человек под командованием Басаева и Хаттаба. Основные бои развернулись тогда еще ниже — в Ботлихском районе, откуда через перевал Харами отступающие боевики в конце концов вернулись в Чечню. Почти сдноьременнс экттвдмитты напали на Новолакский район Дагестана, который расположен в куда более цивильных предгорьях и потому оказался в центре внимания и для российских силовиков, и для журналистов. Война началась тогда и в так называемом Ка-давском треугольнике — федералам пришлось штурмовать даргинские села Кара-махи и Чабанмахи, за несколько лет до этого принявшие шариатское правление и отменившие на своей территории законы РФ. К концу сентября российским военным, дагестанским милиционерам и ополченцам вроде бы удалось справиться с боевиками на всех трех фронтах. Политики Дагестана поспешили заявить о вдрнс-сти России, и начавшаяся в Чечне большая война постепенно оттеснила самую южную российскую республику с первых строчек новостей. Что происходило в горном Дагестане потом, никто толком не знает.

Вторжение «экспедиционного корпуса» Шамиля Басаева и эмира Хаттаба положило начало широкомасштабным военным действиям, которые вылились в так называемую контртеррористическую операцию, продолжающуюся по сей день на территории Чечни.

Затем было принято решение о создании зоны безопасности по административной границе Чечни. Здесь сосредотачивались армейские соединения и части, что позволило уже в первых числах октября создать на сопредельных территориях 100-тысячную группировку, которая в начале октября 1999-го начала наступление на Чечню — началась Вторая Чеченская война, которая постепенно приобретала тот же характер, что и первая. Хотя еще недавно многим казалось, что избранная военными тактика вытеснения боевиков позволит практически без потерь освободить Чечню. Войска не вступали в непосредственное боевое соприкосновение с боевиками, а наносили удары по ним, используя артиллерию и авиацию. Мирные жители, дабы избежать бомбардировок, сами заставляли боевиков покидать города и селения. Осталось почти ничего — заставить боевиков уйти еще из нескольких населенных пунктов и война выиграна.

Действующие лица войны и стратегия. Для руководства операцией в Чечне привлечены в основном генералы, прошедшие школу Первой Чеченской войны. Среди них: начальник Генерального штаба генерал-полковник Анатолий Квашнин (командовал Северо-Кавказским ВО в 1995–1996 годах, генерал-полковник Виктор Казанцев — нынешний командующий СКВО, ранее был начальником штаба у Квашнина; генерал-майор Трошев — командующий Восточной группировкой федеральных войск, ранее был командующим 58-й армии; генерал-майор Владимир Шаманов — командующий Западной группировкой войск, ранее был командующим группировкой Минобороны. Начальник Генштаба привлек к операции командира Южно-Сахалинского корпуса генерал-майора Ивана Бабичева, который командовал Псковской воздушно-десантной дивизией и входил в 1994 году в Чечню из Ингушетии, а потом брал Грозный.

Среди других лиц, участвующих в кампании, — заместитель председателя правительства России, полномочный представитель правительства России в Чечне Николай Кошман, Малик Сайдуллаев — на то время председатель Госсовета Республики Чечня (хозяин «Русского лото») и Бислан ^1^*т^гмиров, бывший мэр Грозного, которому отведена главная роль в освобождении Грозного.

Главным двигателем Чеченской кампании являлся премьер-министр РФ Владимир Путин. Известно, что именно Путин грамотно сформулировал цель операции: окончательное уничтожение террористических формирований. Эту задачу нетрудно перевести на язык военного приказа. Уничтожение противника — как раз то, для чего и предназначены вооруженные силы. Это вам не безразмерное «восстановление конституционного порядка».

Военные были весьма довольны тем, что, поставив задачу, политики не устанавливали им сроков и не ограничивали в применении имеющихся средств поражения.

Путин-руководитель. Между тем до сих пор неясно и, видимо, останется загадкой причина необычайно быстрого роста политического рейтинга, то есть общественной популярности премьер-министра Путина. Мало кому известный полковник ФСБ в считанные недели был раскручен прокремлевскими СМИ до уровня деятеля национального и даже международного масштаба. Феномен Путина представлялся тем более поразительным, что он был выдвиженцем президента и официально назван его преемником. Считается, что главной причиной столь стремительного роста популярности Путина является его жесткая, бескомпромиссная позиция в отношении борьбы с терроризмом и готовность довести борьбу с ним до победного конца.

Созданное политическое движение «Единство» («Медведь»), подпираемое Кремлем и премьер-министром Путиным, добилась неожиданного успеха на выборах в Госдуму, Таким образом, итоги воскресных выборов 19 декабря в Государственную Думу выглядели как новый мощный рывок для Путина, который завоевал ранее общественную поддержку после того, как четыре месяца назад начал беспощадное наступление на чеченских сепаратистов на юге России. Кроме того, центристские и реформистские партии в Госдуме продвинулись настолько, что Могут притормозить некогда всемогущих коммунистов. Голосование позволило Путину укрепить свои позиции как очевидного наследника президента Ельцина на президентских выборах летом 2000 года и человека, которому возможно удастся наладить сотрудничество Кремля и парламента после многих лет тупика в отношениях между Ельциным и коммунистами. -

В полдень 31 декабря 1999 года Президент России Борис Ельцин заявил, что уходит в отставку. Он извинился перед россиянами, что не смог провести преобразования наилучшим образом. Одновременно Ельцин объявил, что им подписан указ о проведении президентских выборов через три месяца. Таким образом, поздравив на канале ОРТ россиян с Новым годом, Ельцин преподнес им подарок — заявил о своей отставке и открыл дорогу Путину к борьбе за президентское кресло. В соответствии с частью 3 статьи 92 Конституции РФ полномочия Президента Российской Федерации временно исполняет председатель правительства с 12 часов 00 минут 31 декабря 1999 года. Рейтинг Путина продолжал оставаться стабильным, завися, однако, от того, насколько быстро закончится операция в Чечне и какими результатами она будет достигнута. Ибо рост потерь федеральных сил может существенно снизить рейтинг не только Путина, но и движения «Единство», которое и так имеет столь мало за душой в смысле штата, платформы и опыта, за что некоторые критики прозвали ее «виртуальной партией».

Ахиллесова пята Путина была очевидна: если война в Чечне затянется и будут большие потери, то рейтинг его может существенно уменьшится, а все это на пути к президентским выборам, которые состоятся 26 марта, нежелательно. Опасность для Путина крылась и в самой антитеррористической операции, ибо она не исключала рождения новых террористов. Ведь сама операция порождала ненависть к русским, обостренную ненависть к русским в каждом лагере чеченских беженцев, вызывает отторжение России в регионе. И это будет до тех пор, пока будут потери среди мирного населения, а значит Москва будет иметь проблемы в регионе. Исполняющему обязанности президента отныне нужна была победа и только победа: именно от исхода войны, а не от экономических успехов правительства зависели его шансы на Кремль. О свертывании кампании или же перемирии речь просто не шла.

Реализация стратегии и тактики. Анализ боевых действий в Чечне свидетельствует, что каждая из сторон избрала свою стратегию и тактику.

Федеральные силы имели своей целью:

иа первом этапе создать буферную зону занятием федеральными силами (ФС) Наурского и Шелковского районов, население которых всегда относилось к ФС если без особой симпатией, то, по крайней мере, лояльно.

иа втором этапе ударами с воздуха и огневым поражением наземными войсками нанести решительные потери обороняющимся боевикам. Действиями мобильных групп с последующим вводом войск завершить окружение Грозного и обеспечить изоляцию района боевых действий захватом Аргунского ущелья и перекрытия дороги Итум-Кале — Шатили высадкой воздушного десанта.

Затем планировалось уничтожение чеченских боевиков в осажденном Грозном с использованием тактики «катка», основанной на массированных ударах авиации и артиллерии.

Ключевой момент стратегии состоял в том, чтобы расчленить районы сопротивления боевиков и осуществить подавление очагов сопротивления с помощью огневого поражение штурмовой авиации и артиллерии.

Главная задача федеральных сил: не дать чеченским боевикам выскользнуть из ловушки в Гр<^: зном и уйти в горы, откуда можно весной спуститься и продолжить военные действия. Уход в горы боевиковбудет означать, что Москве придется вести затяжную войну на истощение;

иа третьем этапе завершить уничтожение чеченских военных формирований в горной Чечне.

После завершения кампании на территории Чечни планирвалось разместить вновь сформированную мотострелковую дивизию и бригаду МВД [3].

Код операции. Первый этап операции, который предполагал создание на территории Чечни и сопредельных территориях зоны безопасности, прошел вполне успешно. Федеральные войска закрыли границы Чечни с запада, севера и востока и укрепили свои позиции в равнинных Наурском, Щелковском и Надтеречном районах. В Наурском, Шелковском и Надтеречном районах создаются местные органы власти.

Немедленно создавались или воссоздавались центральные и местные органы власти из числа коллаборационистов или лояльных лиц. Вот почему был вытянут из небытия завгаевский парламент созыва 1996 года Теперь его назвали Народным собранием Республики Чечни в составе РФ. Собрание начало формировать Госсовет — высший исполнительный орган республики — и назначило его председателем Малика Сайдуллаева. Ему было поручено представить Народному собранию персональный состав Госсовета. Парламент также просит президента РФ Б. Ельцина возложить на председателя Госсовета Чеченской Республики полномочия представителя президента в Чечне и «оказать помощь и содействие в нормализации обстановки в Чеченской Республике.

Активизация встреч муфтия Чечни Ахмед-хаджи Кадырова с премьер-министром Путиным, главой администрации президента Волошиным, а также с другими чиновниками можно было расценивать как смотрины преемника президента Масхадова.

Новые власти понимали, что необходимы экстренные меры по улучшению социально-экономического положения большинства населения, повышение его жизненного уровня. И это уже делалось в отбитых районах — была оказана экстренная помощь из резервов Минобороны, МЧС, правительства и соседних регионов, восстанавливались предприятия, електро- и газоснабжение, открывались больницы и школы, представлялся посевной материал для осеннего сева и т. д.

Все это плюс соответствующая агитация, даже амнистия раскаявшимся повстанцам создавало условия для отсечения Масхадова от людских ресурсов.

В населенных пунктах освобожденных районов Чеченской Республики продолжалась работа по возрождению мирной жизни, формированию органов и структур власти, возобновлению работы учреждений образования, здравоохранения и социальной защиты населения.

Так называемое «мирное» население относится к действиям московских и вновь возникших местных властей внешне выжидательно.

В освобожденных районах Чечни и на Северном Кавказе было восстановлено железнодорожное движение. На территории Чеченской Республики усилиями МПС России возобновлено движение грузовых и пассажирских поездов. Об этом «Газете. Ру» сообщили в пресс-службе МЧС России. Движение грузовых поездов начало осуществляться на направлениях Прохладная — Червленная — Узловая — Кизляр, Прохладная — Червленная — Узловая — Гу^^|^1мес — Хасавьюрт. Для перевозки пассажиров началось сообщение по направлениям Минеральные Воды — Назрань и Назрань — Москва. Пригородные поезда ходят по маршрутам Владикавказ — Моздок, Минеральные Воды — Моздок, Кизляр — Червленная — Узловая, Прохладная — Гу^^р|иес. Затраты, связанные с выполнением восстановительных работ только за декабрь составили 194 млн руб.

Второй по величине и значимости город республики — Гу^^ргиес — освобожден от экстремистов сторонниками муфтия Чечни Ахмада Кадырова и бойцами известного полевого командира Сулеймана Ямадаева.

Справка. Во время Первой Чеченской войны Ямадаевы были в близких отношениях с Шамилем Басаевым. Сулим Ямадаев тогда получил звание бригадного генерала и должность командующего П^^^^[^г^^<сским фронтом. После окончания первой кампании Гудермес остался под контролем Ямадаева и его братьев. В 1996 году братья Ямадаевы не поддержали на местных президентских выборах Басаева, а перед походом на Дагестан отказались впустить его отряд в Гудермес. Группировка братьев была самой мощной боевой группой, которая боролась с ваххабитами еще при масхадовском правительстве Ичкерии. Вслед за Ахмадом Кадыровым они перешли на сторону федеральной власти. В знак лояльности в ноябре 1999 года — второй по величине в Чечне после Грозного и неформальная столица пророссийски настроенных кланов — был сдан федеральным войскам без боя, и в нем было размещено правительство республики. Братья Ямадаевы объяснили свой шаг нежеланием помогать ваххабитам, которых они считали такими же оккупантами, как и российские войска. Бывший глава Чечни Ахмад Кадыров легализовал Сулима Ямадаева сначала как «командира народного ополчения», в мае 2002 года назначил его заместителем военного коменданта республики, а затем — командующим национальной гвардии Чечни. С марта 2003 года Сулим Ямадаев возглавил чеченский элитный батальон особого назначения «Восток», базирующийся в Гудермесе 14].

Сейчас Сулим Ямадаев — генерал-майор российской армии, заочно учится в Военной академии имени Фрунзе. Его брат, Руслан Ямадаев, — политическое лицо клана, депутат Госдумы от «Единой России». Указом Путина ему было присвоено звание Героя России — по совокупности заслуг перед федеральной властью. Еще один брат, командир чеченского спецназа Джабраил Ямадаев, был убит в результате покушения в селении Дышне-Ведено (под диван, на котором он спал, было заложено взрывное устройство]. Президент России Владимир Путин своим указом посмертно присвоил ему звание Героя Российской Федерации за мужество и героизм, проявленные при исполнении воинского долга в Северо-Кавказском регионе 15].

Сторонники Кадырова объявили Гудермесский, Ножай-Юртовский и Курчалоевский районы «зоной, свободной от ваххабизма».

К середине декабря федералы окружили Грозный, практически полностью заняли равнинные районы Чечни, оттеснив боевиков в горы. Одновременно они перерезали дорогу Итум-Кале — Шатили (Грузия), связывавшую Чечню с Грузией, тем самым перекрыв каналы снабжения. Расчет командования, что ему удастся выдавить окруженных боевиков из Грозного без боя не оправдался, к концу декабря войска втянулись в уличные бои. Упорное сопротивление, которое сепаратисты оказывают федералам в Грозном, заставило перебросить к городу значительные силы.

В Грозном боевики, используя подземные коммуникации города, сильно усложняли жизнь действующим штурмовым подразделениям федеральных войск. Боевики, готовясь к обороне рознсго на протяжении двух лет, активно восстанавливали и совершенствовали кс„муникации, в результате чего они могли скрыгно и относительно безопасно пзрегру. пировывать силы и выходить в тыл штурмовым подразделениям. Кроме того, под Грозным были расположены также построенные в советские времена сооружения гражданской обороны. Этим бомбоубежищам, предназначенным для защиты населения от оружия массового поражения, были не страшны удары федеральной авиации. Боевики использовали их в качестве пунктов управления, госпиталей и складов.

Войска федералов вышли в предгорные районы Главного Кавказского хребта. Идут бои в Аргунском ущелье за контроль главной магистрали, соединяющей север и юг Чечни, по маршруту Чири-Юрт — Чишки — Итум-Кали — граница с Грузией.

Главная задача войск выход к грузинской границе осуществлена высадкой десанта, что позволяет лишить боевиков помощи из вне и исключает их уход за пределы Чечни.

Сегодня российская пограничная оперативная группа «Аргун» на границе с Грузией отражает удары чеченских боевиков.

5 января в Чечне подразделения воздушно-десантных войск разгромили бандформирование в районе населенного пункта Харачой (60 км юго-восточнее Грозного). Как сообщил командующий ВДВ генерал-полковник Георгий Шпак, в ходе боя было уничтожено до 40 боевиков. Десантники захватили большое количество военного имущества, в том числе пулеметы. Шпак сообщил, что у убитых боевиков были обнаружены документы десантников-разведчиков, которые погибли в ночь на 17 ноября 1999 года под селением Харачой. Тогда окруженная разведгруппа ВДВ приняла неравный бой с превосходящими силами бандитов. В результате 12 десантников погибли, а двое раненых военнослужащих были взяты в плен.

Подразделения воздушно-десантных войск участвовали в ликвидации бандформирований в предгорных и горных районах республики, в частности в Веденском районе.

Расклад федеральных сил таков: ОГФС блокировала основные районы Чечни, а внутренние войска создали группировку для проведения прочесывания и зачистки населенных пунктов, в том числе, Грозного.

Освобожденные районы Чечни жестко зачищаются от боевиков, что выполняется силами спецназа и внутренних войск МВД.

Действия боевиков. Боевики удерживали подготовленные районы обороны в Грозном и в предгорье, где действие танков и БМП затруднено. А это значит, что федеральные силы будут вести бой в заведомо невыгодных для себя местах, а это могло привести к неоправданным потерям со стороны федеральных сил.

Оборона в предгорье была возложена на Хаттаба, Басаева и Арсанова которые покинули Грозный, и находились в горном селении Дачу-Борзой в Шатойском районе.

«Иностранный легион» Хаттаба предполагалось использовать для уничтожения высаженного российского десанта и удержания коридора поступления грузов боевикам, базирующимся в Шаройском районе и Ведено, а также в других районах Чечни.

Первая часть стратегии. Чеченская сторона использовала классическую для чеченской истории XXI века стратегию обороны — пропустить федералов в глубь укрепрайонов и в горы, где, используя набеговую тактику, нанести превосходящим силам противника жалящие удары. Главное для чеченцев было не дать федералам возможности разгромить себя в неравном открытом сражении.

Другой частью военной стратегии Чечни было расширение географии набегов на территорию самой России и применение там таких методы борьбы и такого оружия, которое должно было вынудить Кремль отказаться от военных планов ликвидации независимого чеченского государства и его реинтеграции в состав РФ в качестве покорной автономии.

Один чеченец с небольшой бомбой, которую он заложит в жилой дом где-нибудь в Волгограде, сразу же докажет, что военные проиграли, потому что цель борьбы с терроризмом не выполнена: террористический акт вновь произошел.

Третья составная стратегии Масхадова состояла в том, чтобы максимально беречь силы Чечни, затягивать партизанскую войну, а за это время мобилизовать исламский и западный мир для давления на Москву с целью прекращения войны. Об этом свидетельствовали его многочисленные обращения к европейским и мировым структурам, правительствам исламских и западных стран, религиозным и общественным организациям, к Папе Римскому и т. д. И такие голоса протеста против нарушений прав человека и права чеченского народа на самоопределение на Западе уже раздавались.

Европейский Союз уже рассматривал возможность понизить торговый статус России в связи с войной в Чечне под предлогом несоблюдения ею своих торговых обязательств. Об этом недавно заявил комиссар ЕС по международным отношениям Крис Пэттен. На деле это означает лишение России режима наибольшего благоприятствования в торговле и поведет к повышению таможенных барьеров на российские товары.

Следует подчеркнуть, что партизанские действия, где бойцы перемешаны с гражданским населением, затрудняет борьбу с ними. Перед американцами эта проблема стояла во Вьетнаме, перед русскими — в Афганистане. Любая партизанская война — это большая проблема для правительства. Но правительство ответственно за то, чтобы военная операция против партизанского движения проводилась в виде, который соответствует закону, приемлем с точки зрения международных норм и международного права. Груз правильного, законного поведения лежит в первую очередь на правительстве.

Контртеррористическая операция десантированием и закреплением подразделений ВДВ в районе Аргунского ущелья привела к тому, что российские пограничники взяли под контроль трассу Итум-Кале-Шатили — одну из главных дорог, соединяющих Чечню и Грузию. В непосредственной близости от грузинской границы были развернуты подразделения российских пограничников. С 22 декабря основная артерия — дорога по Аргунскому ущелью — перекрыта, что позволило заблокировать массовые перевозки грузов в Чечню по этому ущелью.

Боевики не оставляли намерений разблокировать дорогу, связывающую селение Итум-Кале с грузинским селением Шатили.

Бислан Га1^'^^гииров 23 декабря обещал освободить столицу в течение недели. (В августе 1934-го, когда разрабатывался первый план взятия Грозного, ключевую роль в нем отводили промосковски настроенным чеченцам. Штурмовать дудаевский дворец должен был отряд Руслана Лабазанова. Правда, после того как один из представителей ФСК задал вопрос: «А кто потом будет выгонять из президентского дворца самого Лабазанова?», — от этой затеи отказались. На следующий день, 24 декабря, генерал Казанцев заявил, что операция в Грозном началась, хотя на самом деле на окраинах города бои начались давно.

24 декабря около 1,5 тыс. ополченцев бывшего мэра Грозного Бислана Гантамирова совместно с подразделениями федеральных сил начали зачистку чеченской столицы. Впереди федеральной группировки идет ополчение под командованием Бислана Гатамирова, следом — подразделения ОМОНа, СОБРа и внутренних войск. Наземные части Минобороны в боях не участвовали, а стоят в кольце внешнего оцепления, за которое, по замыслам федерального командования, не должен выйти ни один боевик. Сам Бислан Гантамиров утверждал, что через неделю город будет полностью очищен от боевиков. По имеющимся сведениям, в город вошли администрация Грозного и члены городского собрания. Мэром Грозного был назначен заместитель Гантамирова Вахид Махчаев.

Реально Гантамиров никакой серьезной роли в освобождении Грозного не играл по целому ряду причин, одна из главных — уровень подготовки ополченцев. Поэтому надежды на то, что отряды Гантамирова водрузят в Грозном российский флаг были возможны, но маловероятны.

Основную роль в зачистке Грозного, безусловно, играли не гантамировские отряды, а хорошо обученные ОМОН и СОБР и вошедшие в Грозный вслед за ними внутренние войска.

Награждение. Хотя война еще только начиналась, но уже шло награждение особо отличившихся в Чечне. 28 декабря шесть российских военнослужащих получили в Кремле Звезды Героев из рук Ельцина. Среди удостоенных высшей государственной награды — командующий войсками Северо-Кавказского военного округа генерал-полковник Виктор Казанцев, командующие группировками «Восток» и «Запад» федеральных войск в Чечне генерал-лейтенант Геннадий Трошев и генерал-майор Владимир Шаманов, начальник Главного разведывательного управления Генерального штаба ВС РФ генерал-полковник Валентин Корабельников, майоры Олег Крюков и Юрий Цветов.

Отметив среди награжденных обилие генералов и офицеров, Борис Николаевич подчеркнул, что «армия заслужила это право» действиями в Чечне и вообще «ведет себя безупречно». Столь открыто продемонстрированная милость президента для военных имеет особую ценность, ибо это карт-бланш на продолжение операции.

Несмотря на полученную весьма полноценную индульгенцию, награжденные генералы явно чувствовали себя не в своей тарелке. Всевозможные авансы опасны тем, что их приходится отдавать. А в этом смысле перспективы пока весьма неутешительные. И хотя уже на следующий день после кремлевской раздачи наград министр обороны заявил о близящемся завершении чеченской кампании, о том, что до «полной и окончательной победы» далеко, ясно даже из порой противоречащих самим себе рапортов военных пропагандистов.

29 декабря подразделения российских войск, расчленив группировку боевиков в Грозном на изолированные друг от друга части, с трех направлений продолжали продвижение к центру города. Освобождение столицы Чечни проходило последовательно. Военные стараются не вступать в лобовые столкновения с боевиками.

Артиллерия и авиация объединенной группировки наносила удары по объектам и скоплениям боевиков, их базам и складам в районах селений Пионерское, Чиш-ки, Харсеной, Итум-Кале, Нохчи-Келой, Беной, Сержень-Юрт, Ножай-Юрт. В Грозном было уничтожено девять опорных пунктов боевиков, три ДОТа, один штаб, два узла связи, склад боеприпасов. Кроме того, нанесены удары по двум базам боевиков в горах. Потери боевиков уточняются.

Подразделения Гантамирова закрепились в юго-западных районах Грозного, в том числе в Заводском районе. Тактика наступающих была проста: впереди идет разведгруппа, которая выявляет огневые точки боевиков и сообщает о них командованию. По выявленным целям тут же наносился мощный артиллерийский удар. Если огневые точки подавлены — наступающие двигались дальше. Однако продвижению вперед мешало большое количество мин, расставленных по всему городу, и тактика боевиков, которые благодаря хорошо подготовленным системам ходов, соединенных с городскими коммуникациями, могут быстро передвигаться, выходя из-под обстрелов.

Численность противостоящих боевиков по разным оценкам колебалась от 2 до 5 тысяч.

Бои в Грозном носили локальный характер. Ожесточенные перестрелки шли в Ленинском и Старопромысловском районах, а также вокруг высоты Сюй-Корт в Октябрьском районе. Чеченцы продолжали утверждать, что Грозный по-прежнему полностью контролируется чеченскими отрядами. Полевые командиры говорили, что они не собираются покидать город, и будут держаться до конца. В свою очередь, российское военное командование заявляло, что не спешит занять Грозный и действует, исходя из складывающейся обстановки, делая упор, в основном, на авиацию и артиллерию.

Фактически федеральные силы контролировали только восточную окраину Грозного, точнее — поселки Ханкала и Старая Сунжа. К 28 декабря в ходе спецопера-ции полностью освобождены Старопромысловский и Новопр(^гиысловский районы, а также территория аэропорта «Северный». Федеральные силы овладели господствующей над городом сопкой Сюйр-Корт, что позволяло контролировать все перемещения в Грозном.

Штаб ФС сообщал, что федеральные подразделения полностью овладели северо-восточной частью города и продолжали продвижение к центру Грозного. Одна из основных задач на данном этапе спецоперации — отсечь боевиков, находящихся в центральной части города от хорошо укрепленного Старопромысловского района. По их словам, крупные подразделения в город не входят, а боевые действия в Грозном носят локальных характер.

Утром 2 января в Грс^^ном боевики применили химическое оружие. На востоке чеченской столицы были подорваны несколько емкостей со смесью хлора и аммиака. В результате взрыва в воздухе образовалось бледно-зеленого цвета облако, которое нависло над центром города. И федералы и боевики утверждали, что им эта атака вреда не принесла. Скорее пострадало мирное население, которое не имело противогазов. Сведений о потерях местного населения не было.

Боевики не оставляли в покое десантников, высадившихся в Веденском и Шаройском районах Чечни. Шли бои и в Шалинском районе, на подступах к селениям Сержень-Юрт и Дуба-Юрт.

Федеральное командование докладывало о выполнении задач по блокированию дороги в Аргунском ущелье, и о закреплении войск в горных районах Чечни.

Высокогорное село Харачой расположено в семи километрах южнее райцентра Ведено. Отсюда до перевала Харами рукой подать. Дагестанское село Ботлих и Харачой связывают два десятка километров горного серпантина. Харачой находится в котловине. С трех сторон его окружают горы. На южных склонах укрепились российские подразделения. Восточные склоны занимали чеченцы. Боевые столкновения шли с применением минометов, крупнокалиберных пулеметов и гранатометов. Харачой имеет важное стратегическое значение для чеченских формирований. С его потерей открывается прямая дорога на Ведено, что значительно осложнит чеченским отрядам действия в горах.

2 января десантники и морские пехотинцы, наступающие со стороны Дагестана, заняли расположенную в нескольких километрах южнее Ведено стратегически важную высоту Чермой-лам, прозванную военными «Черепахой». Это позволило федеральной артиллерии обстреливать практически все селения, расположенные в Веденском ущелье. Представитель чеченского оперативного управления признал, что со стороны предгорной зоны Веденское ущелье заблокировано севернее Сер-жень-Юрта. Это село, в котором была сосредоточена большая группировка боевиков, практически полностью разрушено. Авиация и артиллерия продолжала наносить по нему интенсивные удары.

Из-за активных боевых действий полностью были заблокированы дороги, ведущие из Шатойского и Веденского районов на равнинную часть Чечни. Это не давало мирным жителям возможности покинуть опасные районы и уйти из-под обстрелов и бомбежек.

Близ селений Харачой, Дуба-Юрта, Алхазурова, Хиди-хутор шли тяжелые бои.

По собщениям федерального командования, в горных районах Чечни начали применяться бомбы объемно-детонирующего взрыва. Особо подчеркивается, что этот вид боеприпасов будет применяться только в малонаселенных районах. Это сообщение означает, что федералы начали использовать принципиально новую авиацию — стратегические бомбардировщики Ту-22. По оценкам специалистов, один вылет такого самолета заменяет 12 вылетов фронтовой авиации.

Тем временем в горных районах Чечни сейчас сосредотачивались основные силы воинских формирований Чечни и продолжалось совершенствование боевиками своих баз, лагерей и оборонительных позиций в горных районах Чечни — в Ачхой-Мартановском, Урус-Мартановском и Веденском.

Чеченские силы были сосредоточены в Шатоевском, Шароевском и Веденском районах, которые являются наиболее труднодоступными. Практически все горные населенные пункты превращались в хорошо оборудованные для обороны долговременные сооружения.

Дороги, соединяющие Сержень-Юрт — Ведено — Харачой, Шатой — Хал-Килой — Кенхи и Итум-Кале — Шарой, контролируются воинскими формированиями Чечни.

В связи с освобождением большей части территории Чечни и установлением контроля ОГВ над основными магистралями Чеченской Республики, возможности бандформирований по маневру силами и средствами существенно сократились. В целях обеспечения беспрепятственного продвижения своих отрядов в южном направлении руководство боевиков для отвлечения сил ОГВ проводили диверсии в отношении блок-постов войск, расположенных на некотором удалении от основных сил на стратегически важных дорогах.

Создавались очаги сопротивления на правом берегу реки Аргун — близ входа в Аргунское ущелье. Ведение боевых действий в настоящее время осложняет плохая погода. И все это серьезно осложняло разведку и применение огневых средств в горах.

Надежды на быстрое истребление боевиков в горах маловероятно и намного труднее, чем на равнине. Так что победа в итоге могла обернуться возвращением ситуации 1996 года: формальная власть на равнине у федералов, фактическая — у боевиков, поскольку все местные власти и население будут жить с постоянной оглядкой на горы.

Чеченский участок российско-грузинской границы протяженностью 84 км был полностью не закрыт. Рост напряженности в прилегающих к Чечне районах, а тем более втягивание Грузии в этот конфликт был крайне опасен для Тбилиси. Следует подчеркнуть, что летом с территории Чечни в Грузию ведут восемь троп. Зимой передвижение возможно только по одной дороге, которая идет по Аргунскому ущелью вдоль одноименной реки. Считалось, что чеченские боевики имеют возможность пересекать грузинскую границу через Борбальское ущелье, не контролируемое грузинскими пограничниками.

К 7 февраля был взят Грозный. В ходе операции по освобождению Грозного федеральным войскам удалось заманить боевиков в западню. При попытке прорваться из окруженного города боевики понесли значительные потери за всю историю существования Ичкерии.

По данным ГШ ВС РФ, с 1 октября 1999 года по 1 февраля 2001 года безвозвратные потери объединенной группировки составили 2728 чел., число раненых достигло 7981 чел. В целом за период боевых действий в Дагестане и Чечне в ходе контртеррористичекой операции с 27 июля 1999 года по 1 февраля 2001 года подразделения и части МО, внутренних войск и милиции МВД, пограничных войск, а также формирования других ведомств потеряли убитыми и умершими 3007 чел., ранеными — 8771 чел. Мирных жителей за этот период погибло около 1000 чел. [Б]

Итоги второй военной кампании. Подведем некоторые итоги второй чеченской кампании. И первый вопрос, который здесь напрашивается: почему же кампания 1994–1996 годов проиграна федеральными войсками, а вторая, начатая в 1999 году, проведена гораздо более удачно и с меньшими потерями?

Прежде всего, скажем, что, по мнению руководства ВС РФ, ключом к победе стала новая тактика, примененная федеральными войсками в ходе второй чеченской кампании. Суть её состоит в использовании преимущества федеральных войск в наличии у них тяжелого вооружения, которого бандиты почти не имеют, — ракетного и артиллерийского вооружения, авиации. Обладая этим преимуществом, федеральные войска стремились поражать вооруженные бандитские формирования в дальнем, дистанционном огневом бою, ещё до вступления в непосредственное соприкосновение с бандитами. Тем самым, противник был лишен возможности применять свою излюбленную тактику — «наскок — отход» — и наносить потери федеральным войскам в ближнем бою путем ведения кинжального огня из засад.

Удачное применение такой тактики дало прекрасный результат: в ряде случаев боевые задачи удавалось решать практически без потерь. В качестве примера можно указать на захват федеральными войсками укрепленных пунктов у поселка Горагор-ский, осуществленной войсками Западной группировки. В результате дальнего огневого удара по противнику, нанесённого авиацией, ракетными войсками, артиллерией с закрытых позиций, танками и ПТРК (прямой наводкой), федеральные войска овладели поселком Горагорский и заняли высоты на Терском хребте практически без потерь (всего один раненый). Потери же бандитов в этом бою составили 250 чел.

Естественно, что применяемая федеральными войсками новая тактика намного повысила роль авиации, ставшей основным, а в ряде случаев — решающим средством огневого поражения противника. Точно также значительно возросла и роль ракетных войск и артиллерии (РВиА). Именно авиация и артиллерия сыграли решающую роль в разгроме бандитских формирований во второй чеченской кампании. Их успешное применение позволило значительно сократить потери в живой силе.

Боевые действия в Чечне выявили и большой ряд недостатков в организации и оснащении войск, а также в их подготовке.

Вызывает, например, большую озабоченность состояние ракетных войск и артиллерии, на которые, как было сказано выше, во время второй чеченской кампании легло выполнение столь ответственных задач. Приходится констатировать низкий качественный уровень системы вооружения ракетных войск и артиллерии. Большие претензии имеют артиллеристы к существующим ныне, явно устаревшим, комплексам артиллерийской разведки и средствам автоматизации управления; не соответствует современным требованиям номенклатура боеприпасов ствольной и реактивной артиллерии. Оставляет желать лучшего и профессиональная подготовка артиллеристов, особенно молодых офицеров, выпускников 1998–1999 годов.

Ракетные войска, ввиду низкого качества имеющегося вооружения, способны выполнять лишь четвертую часть возможного объема задач. В целом же, по мнению начальника РВиА генерала Каратуева, нынешнее состояние этих войск «не может обеспечить гарантированного успеха общевойсковых объединений при проведении ими боевых действий в локальных войнах и даже в вооруженных конфликтах».

Но если бой на дальней дистанции, при всех существующих недостатках федеральной артиллерии и ракетных войск, все же обеспечил превосходство и успех правительственных сил во второй чеченской кампании, то в ближнем бою превосходство часто оказывалось на стороне бандитов.

Несомненное их преимущество проявилось, например, в применении снайперского огня. Снайперская война была проиграна правительственными войсками как по причине слабой подготовки самих снайперов и командиров, не умеющих такти-

чески грамотно применять снайперов в бою, так и по причине технического отставания.

Если боевики имели на вооружении снайперскую винтовку иностранного производства позволяющую вести огонь на дальность до 2 тыс. м, то федеральным войскам отечественная снайперская винтовка давала возможность вести стрельбу всего лишь на 600 м!

Существенные недостатки чеченская кампания выявила в инженерной подготовке войск. Федеральные войска оказались слабо подготовлены для ведения минной войны. А между тем опыт войны в Афганистане свидетельствует, что до 60 % потерь советские войска несли именно на минно-взрывных заграждениях (МВЗ). По мнению ведущих военных специалистов РФ, не меньший удельный вес потерь на МВЗ понесли и федеральные войска во время боевых действий в Чечне. Причем, что особенно досадно, 40 % подрывов произошло на минных полях, установленных… своими же войсками. Эта вопиющая цифра свидетельствует о чрезвычайно низкой «противоминной дисциплине» войск.

Низким оказался и уровень подготовки разведывательных частей и подразделений. Кстати, боевые действия в Чечне выявили неумение некоторых общевойсковых командиров грамотно использовать разведку: отмечены случаи, когда на разведчиков возлагались совершенно несвойственные для них задачи: охрана пунктов управления, проводка колонн и т. п.

Анализируя систему управления войсками во второй чеченской кампании, начальник Общевойсковой академии ВС РФ генерал Золотов был вынужден признать, что если в оперативном звене она в основном соответствовала современным требованиям, то на низовом (тактическом) уровне ее работу «трудно признать удовлетворительной».

Так, боевые действия в Чечне показали, что многие командиры взводов, рот и батальонов не обладают в достаточной степени навыками организации боя непосредственно на местности, не умеют правильно поставить боевые задачи подразделениям, согласовать их действия между подразделениями и соседями, организовать охранение и самооборону. Результат слабой профессиональной подготовки командиров подразделений — ничем не оправданные потери личного состава. И вина в этом, как признал генерал Золотов, в определенной степени лежит на военно-учебных заведениях ВС РФ, готовящих командиров-управленцев.

По общему признанию всех военных специалистов как в первую, так и во вторую чеченскую кампанию не удалось должным образом организовать взаимодействие между вооруженными формированиями, принадлежащими разным «ведомствам» и родам войск.

Армейская авиация, например, не могла наладить должное взаимодействие с общевойсковыми частями; артиллерия — с мотострелками; армейские части — с внутренними войсками МВД и т. п. Последние, кстати, по мнению руководителей Сухопутных войск, вообще показали себя недостаточно эффективными при проведении таких операций, как уничтожение вооруженных бандитских формирований. Как считает командование Сухопутных войск, на внутренние войска МВД целесообразнее было бы возложить выполнение функций военной жандармерии: охрана и оборона важных объектов, поддержание правопорядка в освобожденных от банд районах, паспортный контроль, так называемая «зачистка» и т. п.

Если говорить о боевых качествах военной техники, задействованной в Чечне, то, по мнению специалистов, с лучшей стороны проявили себя в операции танк Т-72, БТР-80, автомобили «Урал». Зато множество недостатков выявлено у бронетранспортёров БТР-70 и особенно БТР-60, которые давно уже пора снимать с вооружения и заменять более современными образцами..

В общем и целом картина сегодняшнего состояния Вооруженных Сил остается безрадостной. Ничто так не вск> >вет недостатки в техническом оснащении и боевой подготовке войск, как реальные боевые действия. А эти реальные боевые действия показывают, что восемь лет так называемой «военной реформы» не дали положительных результатов. «Реформа», как и следовало ожидать, с треском провалена совместными усилиями бездарного советского генералитета и столь же бездарного (или преступного?) политического руководства РФ.

Глядя на происходящее в Чечне, невольно задаешься вопросом: если такие невероятные усилия армии и стране приходится затрачивать на проведение «контртеррористическо. I операции», то что же будет, если, не дай Бог, доведется вступить в настоящую, пусть даже небольшую, локальную войну, в которой придется воевать уже не против бандитских формирований, а против настоящей, регулярной армии противника?..

Разумеется, военные специалисты РФ, получив опыт двух чеченских кампаний, сделав соответствующие выводы, сегодня не сидят сложа руки и предлагают пути решения многочисленных проблем. С учетом накопленного боевого опыта предлагается, например, пересмотреть подходы к организации боевой и оперативной подготовки войск: внести уточнения в действующие уставы, коренным образом изменить систему боевой подготовки, изменить методы проведения тактических учений и т. п.

Очевидно, что давно необходимо переоснастить армию современным оружием и военной техникой. Также необходимо совершенствовать и организационно-штатную структуру войск.

Но все это — дело будущего. А пока — боевые действия в Чечне продолжаются… И все недостатки в обучении и оснащении армии и внутренних войск МВД восполняются, как и раньше, жизнями и увечьями солдат и офицеров. Их кровью и потом куплен тот, пока еще шаткий и далекий до окончательной победы, успех последней военной операции в Чечне. Честь им и слава! Главное же сейчас, чтобы этот успех, добытый солдатской кровью и солдатским трудом, не «профукали», как это уже не раз бывало, продажные федеральные чиновники и политиканы.

Огневые средства для дальнего поражения противника. В отечественных разработках при поражении противника в тактической и ближайшей оперативной глубине предпочтение отдается ракетным войскам и артиллерии, а основным воздушным компонентом в тактической зоне предлагается иметь дистанционно пилотируемые летательные аппараты (ДПЛА), на которых будут размещены как средства разведки и наведения оружия, так и частично средства поражения (в том числе и радиоэлектронные). Сравнительный анализ возможностей подразделений армейской авиации и артиллерии показывает, что время реакции подразделений артиллерии меньше, чем у армейской авиации в 2,5–4 раза, а в ближайшей перспективе этот показатель увеличится в 8 раз (время реакции подразделений вертолетов Ми-24В составляет 13–24 мин; время реакции дивизиона 2С19 — 5–6 мин, а дивизиона перспективных гаубиц составит 2–3 мин). Кроме того, авиация не обладает таким важным для средств огневого поражения в тактической глубине фактором, как внезапность: шум авиационных двигателей слышен за несколько десятков километров, что дает возможность живой силе противника укрыться и приготовиться к отражению воздушного нападения.

Это означает, что в современных и перспективных операциях артиллерия имеет и будет иметь существенное преимущество по своевременности поражения высокоманевренных объектов противника. Также следует отметить, что армейская авиация имеет некоторые преимущества по эффективности поражения наземных целей по сравнению с артиллерией, ведущей огонь с закрытых огневых позиций осколочно-фугасными снарядами, только в случае применения дорогостоящих управляемых боеприпасов (типа «Штурм-В»); в тех случаях, когда артиллерия применяет высокоточные снаряды (типа «Краснополь»), преимущество по эффективности огня полностью на ее стороне. Например, по опыту одного из крупномасштабных учений, средний расход управляемых снарядов «Краснополь» для поражения одного танка составил 1,1 снаряда на цель, а ПТУР «Штурм-В» — 2,9. В случае применения авиацией неуправляемого оружия эффективность ее ударов существенно зависит от условий визуальной видимости, наличия вблизи объекта поражения выделяющихся на местности ориентиров и, как правило, значительно ниже эффективности огня артиллерии с закрытых огневых позиций при применении осколочнофугасных снарядов. Кроме того, из-за возможных ошибок в выборе объекта поражения и неточностей в бомбометании существенную проблему при применении авиации в тактической глубине представляет обеспечение безопасности своих войск.

Следовательно, тактические соображения, а тем более экономическая оценка стоимости выполнения огневых задач в тактической и ближайшей оперативной глубине (даже без учета соотношения стоимости амортизации авиационной и ракетноартиллерийской техники) показывают, что основной объем огневых задач в конфликте должен приходиться на ракетные войска и артиллерию.

Реализация принципов разведывательно-огневой операции. Анализ хода контртеррористической операции показывает, что основной принцип разведывательно-огневой операции (РОО) — уход от дуэльных ситуаций взаимного уничтожения к одностороннему огневому воздействию по объектам незаконных вооруженных формирований сформулирован правильно. Совершенно очевидно, что основу боевых действий федеральных сил составляют удары авиации и ракетных войск, огонь артиллерии, т. е. боевые действия сил дальнего огневого поражения. В результате этого Объединенной группировке войск удалось к настоящему времени практически выполнить задачи операции — уничтожить группировку войск противника при существенно меньших, чем в 1994–1996 годах, потерях личного состава.

Основные ограничения на применение войск и сил в конфликте — «при минимальных потерях своих войск» и «избежать потерь среди мирного населения» — стали лейтмотивом не только для политического руководства страны, но и для боевых генералов, осуществляющих руководство операцией. Их соблюдение хорошо подтверждается тактикой федеральных сил и ограничением ударов авиации и артиллерии по боевикам в населенных пунктах. Самый эффективный на чужой территории способ уничтожения бандформирований — применение массированных ударов фронтовой авиации по объектам в городах и населенных пунктах ЧР — не применялся из-за необходимости выполнения второго основного ограничения. Для условий проведения контртеррористической операции правильно указан принцип необходимости первоочередного уничтожения объектов подсистем обеспечения (в том числе управления, разведки, информации и т. д.). Соблюдение этого принципа подтверждается первоочередными ракетными и авиационными ударами по телецентру, пунктам управления, базам подготовки боевиков, нефтеперегонным заводам, резервуарам с горючим. С учетом предпринятых командованием федералов мер на начало января 2000 года группировка незаконных военных формирований практически лишена централизованного управления, полностью разрушена система ее материально-технического обеспечения. В результате изменилась и тактика действий боевиков. От имитации действий войсковых формирований они перешли к диверсионным нападениям на объекты, расположенные в тылу федеральных сил. Устойчивость обороны бандформирований обеспечивалась возможностью маневра отрядов, централизованными подсистемами управления, разведки и материальнотехнического обеспечения. Практика боевых действий в Чечне подтвердила правильность сформулированного принципа необходимости уничтожения объектов этих подсистем до огневого воздействия по стационарным элементам обороны бандформирований. Как видно из анализа хода боевых действий, уничтожению колонн техники боевиков, особенно в начале операции, было уделено самое пристальное внимание.

При разработке теории разведывательно-огневой операции было предложено на первом этапе осуществить локализацию зоны боевых действий в интересах обеспечения безопасности развертывания наземной группировки федеральных сил, а также недопущения снабжения боевиков материальными ресурсами (оружием, боеприпасами и т. д.), пополнения людскими резервами. На первый взгляд, здесь допущена явная теоретическая ошибка, поскольку один из маршрутов снабжения экстремистов — Аргунское ущелье — был заблокирован войсками только в декабре 1999 года. При более тщательном изучении видно, что эта ошибка только кажущаяся. Действительно, удары армейской авиации по движущимся объектам на этом маршруте, создание завалов, дистанционное минирование и действия специальных подразделений существенно снизили его пропускную способность. Действенность этих мер была достигнута уже на первом этапе операции. Очевидно, что использовать Аргунское ущелье для осуществления ударов во фланг и тыл Восточной или Западной группировок федеральных сил невозможно по условиям местности. Следовательно, теоретический принцип отказа от выполнения следующего этапа операции в случае сомнения в успехе выполнения предыдущего нашел подтверждение в ходе операции в Чечне.

Количество и качество высокоточных боеприпасов, находящихся на вооружении Объединенной группировки федеральных войск, достаточно хорошо известно по публикациям в открытой печати. К сожалению, их применение нельзя назвать массовым. Только поэтому проследить этапность перехода от высокоточных средств к обычным не представляется возможным.

Начальные условия, сложившиеся на конец сентября 1999 года вокруг Чечни, заметно отличались от условий начала «юлассических» широкомасштабных войн. Войсками федеральных сил была произведена локализация зоны боевых действий. Нанесены огневые удары по телецентру Грозного, нефтеперегонным заводам и хранилищам ГСМ, мостам, аэродрому, узлам сотовой телефонной связи, базам подготовки боевиков. Федеральные войска под прикрытием огневых ударов заняли господствующие высоты в приграничной зоне и на территории Чечни для создания зоны безопасности. После этого авиация, ракетные войска и дальнобойная артиллерия начали последовательно наносит удары по наиболее важным разведаннымобъектам на территории республики для подготовки действий войск в следующем этапе операции.

На пресс-конференции 15 октября 1999 годакомандующий Объединенной группировкой генерал-полковник Виктор Казанцев сообщил, что первый этап операции завершен и с 16 октября 1999 года начинается второй.

Маневру федеральных войск в ходе второго этапа операции в октябре 1999 года, создавшему угрозу блокирования отрядов боевиков на равнинной (северной) части Чечни, предшествовали мощные авиационные удары по всей территории республики. Об отсутствии интенсивных боев с задействованием общевойсковых формирований свидетельствуют опубликованные данные о потерях Объединенной группировки федеральных сил на 15 октября 1999 года, которые на тот момент составили 80 чел. (из них — 47 убитыми); в то же время потери бандформирований составили 1,5–2 тыс. чел., что доказывает преимущество и эффективность применения средств дальнего огневого поражения.

В качестве примера можно привести бои по захвату укрепленных пунктов у поселка Горагорский. Командующий Восточной группировкой генерал-майор Владимир Шаманов доложил, что укрепления были взяты благодаря сочетанию ударов авиации, огня артиллерии с закрытых огневых позиций, танков и ПТРК — прямой наводкой. В результате федеральные войска овладели Горагорским и заняли высоты на Терском хребте с минимальными потерями (1 человек ранен). Бандиты потеряли около 250 чел. Как совершенно неоспоримо свидетельствует соотношение приведенных потерь, штурму поселка и атаке укрепленных пунктов мотострелковыми формированиями командующий Восточной группировкой предпочел дальний огневой разгром противника. Рациональность подобной организации боя подтвердили и последующие действия группировки федеральных сил на всех направлениях. Одним из принципиальных отличий локального вооруженного конфликта от широкомасштабных военных действий является отношение к освобождению (взятию) населенных пунктов. Это отличие обусловлено необходимостью выполнения двух основных ограничительных условий. Избежать потерь своих войск при взятии населенного пункта возможно только при целенаправленном и массовом применении тяжелого вооружения для того, чтобы «сровнять его с землей», но делать это до выхода жителей недопустимо в силу второго ограничения, заключающегося в необходимости избежать потерь мирного населения. Требуется оценить и побочный ущерб, наносимый зданиям, инженерным сооружениям, заводам и т. д. даже в том случае, если для уничтожения объектов незаконных вооруженных формирований в населенном пункте применяются только высокоточных комплексы (боеприпасы).

Вместе с тем, как показывают расчеты, в ходе локального конфликта выгоднее проложить временную объездную дорогу для движения войск, построить временный мост, нагрести переправу, чем штурмовать населенный пункт. Принимая решение о штурме, нужно иметь в виду, что это сопряжено не только с большими потерями, но и с отношением к федеральным силам уцелевших жителей разрушенного населенного пункта, которые неизбежно становятся твердыми союзниками боевиков. Именно поэтому в ходе продвижения войск ОФС населенные пункты по возможности обходились. Понятно, что этот вывод не относится к ситуациям, когда ни обойти, ни оставить в блокаде населенный пункт невозможно. Например, даже беглого взгляда на карту Чечни достаточно для того, чтобы понять значение для боевиков поселка Горагорский. Он закрывает проход вдоль Сунженского хребта по правому берегу Терека и является ключом к высотам Терского хребта. По состоянию на 14 октября 1999 года, когда контролируемая федеральными силами территория составляла более трети Чечни, это был единственный населенный пункт, в котором экстремисты организовали оборону. Поэтому, хотя поселок и был блокирован, оценка обстановки показала, что сил местных жителей для вытеснения бандитов недостаточно. Более того, имелись сведения (позже полностью подтвержденные), что Горагорский подготовлен для длительной обороны. В этом случае наиболее оптимальным выходом являлся огневой штурм. Единственным населенным пунктом, в котором шел длительный бой с применением тяжелого вооружения и специальных общевойсковых формирований и сил МВД, являлся Грозный. С военной точки зрения, смысл этого боя, а не продолжение блокады города, не совсем ясен. Как и во всей операции в целом, во взятии Грозного достаточно хорошо прослеживается логическая последовательность действий: блокирование, огневой разгром, дальние огневые удары артиллерии и авиации для обеспечения действия войск (сил). Более того, меньший масштаб боев за столицу Чечни, чем операции в целом, позволяет убедиться в том, что определяющим в них является не только освобождение города к определенному сроку, но и стремление к выполнению задач по блокированию и уничтожению боевиков без потерь среди личного состава федеральных войск.

Освобождение предгорных и горных районов Чечни происходило силами Восточной группировки федеральных сил одновременно с блокадой и боями за Грозный. Для увеличения глубины огневого воздействия и блокирования наиболее важных коммуникаций командование Объединенной группировки успешно применило ряд тактических десантов. При продвижении войск вдоль границы Грузии в условиях высокогорья была проложена дорога. Эта часть операции сильно расширила категорию «доступной для действий тяжелой техники» местности, а кроме того еще раз подтвердила, что принципиальное значение имеет не только захват войсками ключевых горных высот и узлов коммуникаций, а огневое превосходство над противником, что в современных условиях обеспечивается только при наличии тяжелого вооружения. Понятно, что активные действия федеральных сил в предгорных и горных районах Чечни стали возможны благодаря предварительному разгрому и блокированию основных сил боевиков на равнинной части.

Таким образом, контртеррористическая операция в Чечне принципиально отличается от войны с регулярной армией иностранного государства. Кампания 19992000 годов впервые в отечественной практике была построена по принципам разведывательно-огневой операции, основной особенностью которой являлось стрем-пение разгромить противника дальними огневыми ударами из зон, находящихся вне пределов досягаемости противника. Как видно, при такой организации основное содержание операции сводится к действиям авиации, ракетных войск и артиллерии.

Подготовка кадров. Профессионалов, обученных войне в горах, в РФ практически нет еще с 1970-х. Даже афганская война тут ничего не изменила. Нет, конечно, были роты (в Афганистане даже батальоны), где горную подготовку не похерили, в Алма-Атинском и Владикавказском общевойсковых командных училищах готовили соответствующие офицерские кадры. Но это уже не было системой, поскольку не существовало собственно горных частей.

Опыт же, наработанный кровью и потом в Афганистане, дома оказался невостребованным. Так что к первой чеченской кампании вооруженные силы подошли, можно сказать, голыми, соответственным оказался и результат: тяжелые потери в горах. Федеральные силы так и не смогли установить контроль над горной Чечней, ставшей тыловой базой партизанских формирований. Сегодня ситуация, конечно, иная, однако горы по-прежнему контролируются российскими войсками лишь символически. В качестве же затычки для всех «дырок» обычно используют десантников, немногочисленный спецназ ГРУ, раньше еще и морских пехотинцев. Отсутствие систематической подготовки к горной войне уже не раз сильно аукнулось большими потерями, достаточно вспомнить трагедию роты 104-го парашютно-десантного полка Псковской дивизии ВДВ, полностью уничтоженной в урочище Улус-Керт в ночь на 1 марта 2000 года, — 84 погибших.

Проблема терроризма. Чечня представляла собой мощную криминогенную зону, откуда преступные группировки совершают террористические вылазки в другие регионы России.

Разрушенное войной народное хозяйство Чечни, отсутствие работы, наличие на руках у населения огромного количества оружия, с одной стороны, слабость официальной власти президента Масхадова и постоянное противостояние ей экстремистски настроенной оппозиции во главе с полевым командиром Басаевым, с другой стороны, способствовали разрастанию преступности в республике.

Чеченские боевики совершили такие особо дерзкие и жестокие преступления: в июне 1995 года захватили больницу в г. Буденновск, Ставропольского края, в 1996-м, в январе — дагестанские селения Кизляр и Первомайское, в ноябре взорвали жилой дом в Каспийске, в декабре в чеченском селении Новые Атаги расстреляли шесть сотрудников госпиталя Международного комитета Красного Креста, в апреле 1997 года произвели взрывы на железнодорожных вокзалах Армавира и Пятигорска, в октябре 1998 года зверски убили четверых сотрудников британской компании «Грейнджер телеком», в 1999 году прогремел взрыв на Центральном рынке Владикавказа. В августе-сентябре 1999 года боевики захватили ряд районов Дагестана, после этого последовала серия взрывов жилых домов в Буйнакске, Москве и Волгодонске.

В 1999 году в России совершено 539 взрывов с использованием взрывчатых веществ. 14 из них квалифицируются как террористические акты. За это время сотрудниками ФСБ изъято 129 самодельных взрывных устройств, возбуждено 24 уголовных дела. За текущий год ликвидированы 50 ОПГ, в деятельности которых не исключались террористические методы. 248 участников группировок были арестованы.

По подозрению взрывов в Москве, Буйнакске и Волгодонске в совершении этих чудовищных преступлений задержано восемь человек. Еще девять объявлены в международный розыск. Главные исполнители терактов — Гочияев, Сайтаков, Крым-шамхалов, Салихов — члены исламских ваххабитских организаций. По информации ФСБ, они скрываются на территории Чечни.

28 декабря в Урус-Мартане была обнаружена школа по подготовке диверсантов, которая, кроме учебных помещений, имела полигон, на котором курсанты испытывали самодельные взрывные устройства. Кроме того, там изъяты аммиачная селитра и алюминиевая пыль — те самые компоненты, которые входили в самодельные взрывные устройства, использовавшиеся в Москве и Буйнакске в этом году. В настоящее время проводится экспертиза, которая оценивает аналогичность химических веществ, использованных при совершении террористических актов.

В этой школе были поставлены на производство самодельные взрывные устройства, закамуфлированные под стандартные бетонные блоки (типа фундаментных). Именно эти блоки активно используют федеральные силы при создании контрольно-пропускных пунктов и перекрытии дорог. Блоки в большом количестве валяются по территории всей Чечни. Блок состоит из бетонного кожуха, в который спрятано порядка 250–300 кг мощного взрывчатого вещества, из него выведены провода, к которым присоединяется инициатор взрыва. Установить такой блок и подключить к нему инициатор достаточно просто.

Емкость, наполненная аммиаком и хлором, была взорвана 29 декабря около 15.00 на северо-восточной окраине Грозного. Об этом сообщили армейские источники в Ханкале (пригород Грозного). Все части и подразделения федеральных войск, находящиеся в Грозном, были уведомлены о химической опасности.

Бесконтрольная добыча и кустарная переработка нефти в Чечне, хищения из нефтепровода Баку — Новороссийск, проходящего по территории республики, привели к колоссальным загрязнениям окружающей среды.

Чечня стала центром экологического терроризма. Прямая перегонка нефти из «трубы», используемая здесь для получения бензина, не позволяет полностью переработать весь продукт. При этом около 60 % от общего объема украденной нефти сливалось местными дельцами непосредственно на грунт, в результате чего обр^^гзовались реки и озера мазута. Так, вблизи населенного пункт Банки-Юрт обнаружено 176 мини-заводов. Площадь загрязнения возле одного такого «^^^^прия-тия» составляет 3–5 га. Глубина пропитки грунта более одного метра. В ходе разборок между главарями бандформирований была повреждена одна из скважин. Высота факела горящей нефти достигает 100 м, а дымовой шлейф — полукилометра. Не так давно военными специалистами обнаружено хранилище радиоактивных отходов, ранее принадлежащее НПО «Радон». К счастью, оно заполнено только на 43 % и особой опасности для окружающей среды не представляет. Даже если на этом объекте будет совершена диверсия. Заражение в буквальном смысле возможно только лишь при переноске отходов в «собственном кармане». Далее. Из-за избыточного слива на грунт нефти в районе Грозного на глубине 1,5–2 м образовалась ее линза в 2 млн т и площадью в 30 га. Из глинозема можно откачать 6065 % этого объема, из почвы с преобладанием песка — около 40 °/о. Остальное сорбировано грунтом, и здесь необходимо использовать только биологические способы очистки. Сильно загрязнены в Чечне также сельскохозяйственные угодья. Бесконтрольное применение пестицидов на полях привело к повышению их предельно допустимой концентрации в 25 раз [7].

Беженцы. К новому году в Чечню уже прибыли 36 вагонов с беженцами из России. Вагоны, в которых на станции Слепцовская в Ингушетии жили несколько недель вынужденные переселенцы, были отправлены на станцию Серноводск, и сегодня прибыли в Чечню. Всего на освобожденную территорию вернулись около 1900 переселенцев. По мере готовности беженцев к возвращению будут отправлены и оставшиеся 77 вагонов. Для размещения вынужденных переселенцев, возвращающихся на освобожденную территорию Чечни, Министерство путей сообщения выделило в общей сложности 210 пассажирских вагонов. В резерве у МЧС находятся дополнительно еще 100 вагонов [8].

Официальный статус беженца в Грузии получили 5118 жителей Чечни, сообщил министр по делам беженцев и расселению Валерий Вашакидзе. Кроме того, на территории республики находится не менее 500 беженцев из Чечни, утерявших документы и не имеющих удостоверения личности. Как решить проблему их идентификации, представители министерства пока не знают. Вашакидзе отметил, что общее число находящихся на территории'Трузии чеченских беженцев намного превышает официально зарегистрированное, так как министерство фиксирует только тех людей, которые обращаются с просьбой о получении официального статуса беженца [9]., "

Украина и беженцы. Обострение боевых действий в Чечне, привело к росту потоков беженцев, в том числе и через Керченский пролив в Крым.

Учитывая прозрачность границ Украины на Востоке уже сейчас необходимо организовать надежный заслон от наплыва беженцев, но и криминальных элементов, оружия, взрывчатых веществ, фальшивой валюты, наркотиков и пр.

По данным СМИ Крыма, чеченцы уже сегодня осваивают Крым. Есть данные, что в Керчи, Феодосии, других населенных пунктах Крыма представители чеченских полевых командиров, прекрасно осознающих, что война в Дагестане и Чечне закончится не в их пользу, за бесценок скупают квартиры для членов семей боевиков. И сегодня можно с уверенностью говорить, что чеченцы начали осваивать территорию Украины.

Кстати, в Украине сегодня проживает около 20 тыс. чеченцев, в основном имеющих статус беженцев и получающих от государства пособия. Руководимый Русланом Акаевым «Конгресс вайнахов», штаб-квартира которого расположена в Одессе, является базовой для всех подобных организаций Центральной Европы. Наиболее тесные контакты из всех украинских партий «Конгресс» поддерживает с УНА-УНСО.

Война не окончена. Несмотря на то что Россия делает значительные усилия в деле укрепления право порядка в Чечне, вылазки чеченских боевиков продолжают оставаться достаточно опасными и ведут к существенным потерям как мирного населения, так и военнослужащих. Ниже приведены данные по вылазкам чеченских боевиков в 2002–2004 годах.

 9 мая 2002 года в городе Каспийске во время празднования Дня Победы на центральной площади прогремел сильный взрыв. Взрывное устройство сработало в 9 часов 50 минут по московскому времени в тот момент, когда военный оркестр начал движение на городское кладбище, где должно было состояться торжественное возложение венков на могилы солдат, павших в Великой Отечественной войне. От взрыва 20 человек погибли на месте. 25 человек умерли от полученных ран. Еще около 170 получили ранения различной степени тяжести.

 19 августа Военно-транспортный вертолет Ми-26, вылетевший из Моздока был сбит ракетой из ПЗРК «Игла» в районе Ханкалы. Погибло 119 человек.

 27 сентября около 180 боевиков совершили марш-бросок из Северной Осетии на ингушское село Галашик. В районе, прилегающем к этому населенному пункту, они были окружены подразделениями МО, МВД и ФСБ РФ. В бою погибли 17 российских военнослужащих.

 10 октября около 17 часов в Грозном было взорвано здание РОВД Заводского района города в тот момент, когда там проходило совещание офицеров милиции. Погибло 20 человек. В том числе — все руководители РОВД. Следствие подозревает в организации теракта сотрудников грозненского ОВД.

 23 октября Чеченские сепаратисты захватывают около 800 человек в московском Те^‘^|^^ль^ом центре на Дубровке. Их требование — вывод российских войск из Чечни. В ходе штурма с применением отравляющего газа погибли все нападавшие (41 человек) и 129 заложников. Большинство из погибших скончались в результате действия отравляющего газа.

 27 декабря 2002: два начиненных взрывчаткой грузовика врезались в комплекс Дома правительства Чечни в Грозном и взорвались. Погибло 83 человека, еще около 200 получили ранения разной степени тяжести. Здание было полностью разрушено. Ответственность за произошедшее взял на себя Шамиль Басаев.

• 24 августа 2004 года: два самолета Ту-154 и Т^^^34, вылетевшие из московского аэропорта Домодедово, одновременно потерпели катастрофу — один в районе Ростова-на-Дону, другой, около Тулы. Погибли 89 пассажиров и члены экипажей. ФСБ нашла на обломках самолетов следы гексогена и обвинила в произошедшем международных террористов.

• 6 февраля: ранним утром сработало взрывное устройство во втором вагоне поезда московского метро, следовавшего от станции «Автозаводская» к «Павелецкой». Жертвами взрыва стали 39 человек, 134 получили ранения. В совершении этой акции подозреваются чеченские подрывники-самоубийцы.

 9 мая: в результате взрыва на переполненном людьми стадионе в Грс^^ном погиб Президент Чеченской Республики Ахмад Кадыров, председатель Госсовета республики Хусейн Исаев и еще 5 человек. Бомба была заложена в трибуну и сработала во время празднования Дня Победы.

 22 июня: группа боевиков совершила крупномасштабный рейд на крупнейший город Ингушетии Назрань и несколько других населенных пунктов. Нападению подвергались административные здания и силовые органы. Погибли более 90 человек, более 100 получили ранения.

 24 августа: в Москве на автобусной остановке на Каширском шоссе сработало взрывное устройство, в результате чего 4 человека получили ранения. Силовые органы переквалифицировали уголовное дело об этом происшествии со статьи «хулиганство» на статью «терроризм».

 31 августа: около станции метро «Рижская» в центре Москвы произошел взрыв. 11 человек погибли, около 40 получили ранения. Власти подозревают в случившемся женщину-самоубийцу, которая могла привести в действие взрывное устройство, начиненное металлическими предметами.

В числе пострадавших от теракта возле «Рижской», которые по-прежнему госпитализированы, двое детей и 28 взрослых (14 мужчин, 14 женщин). У 6 из них состояние тяжелое, 12 — средней тяжести, у остальных — удовлетворительное. Накануне вечером из медицинских учреждений выписали 3 человек, которые практически поправились и будут заканчивать лечение дома. Всего в результате взрыва у метро пострадал 51 человек, 10 погибли — 7 из них скончались на месте, 3 умерли в больницах. Одна жертва теракта, 40-летняя женщина, по-прежнему не опознана [10].

 1 сентября: вооруженные лица захватили здание школы в городе Беслане в Северной Осетии. В заложниках — дети, родители и учителя. Захватившие школу требуют освобождения арестованных за нападение на органы власти в Ингушетии чеченских сепаратистов и вывода российских войск из Чечни.

В результате штурма школы № 1 города Беслана, захваченной террористами 1 сентября, погибли — 336 человек, в том числе 156 детей. Опознано погибших — 233 человека, среди опознанных — 104 ребенка, количество пропавших без вести не установлено. В больницах находилось 352 человека, в том числе 218 детей. Всего в заложниках находились более 1200 человек.

В Америке после 11 сентября терактов больше не случалось. В Перу, где в 1996 году террористы захватили несколько сотен заложников, спецслужбам удалось освободить всех пленников. Франция всеми силами бьется за двух журналистов — мы в таком количестве замечаем только попавших в беду сотрудников спецслужб. В России сообщения о терактах звучат, как прогноз погоды. Столь регулярных и кровавых событий не случается нигде в мире.

Боевые потери. С начала контртеррористической операции в Чечне погиб 3 491 чел., пропали без вести 32 военнослужащих Минобороны России. Соответственно в текущем году (по состоянию на 1 декабря) погибли 99 военнослужащих, четверо пропали без вести, в 2004-м — 162 и 0, в 2003-м — 299 и 1, в 2002-м — 485 и 0, в 2001-м — 502 и 2, в 2000-м — 1 397 и 3, в 1999-м — 547 и 12. В ноябре 2005 года в Чечне при исполнении служебных обязанностей погибли 9 военнослужащих Вооруженных Сил РФ: боевые потери составили 5 чел., небоевые — 4 чел. Пропавших без вести нет.

По сообщению официального сайта Министерства обороны РФ, в ноябре в Вооруженных Силах России в результате преступлений и происшествий погибли 120 военнослужащих. Всего за этот месяц в российской армии зарегистрировано 1 187 преступлений и происшествий, что вдвое меньше, чем в октябре.

Несчастные случаи стали причиной гибели 34 военнослужащих (в октябре — 22 чел.). 33 военнослужащих покончили жизнь самоубийством (18). Нарушения правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств повлекли гибель 25 чел. (49). 21 военнослужащий стал жертвой преступлений гражданских лиц (в октябре — 7, а всего с начала года по этой причине погиб 101 военнослужащий). Четверым военнослужащим смерть причинена по неосторожности. Жертвами неуставных взаимоотношений стали двое военнослужащих, еще один погиб в результате нарушения правил обращения с оружием. С 1 января 2005 года в армии и на флоте России зафиксировано 15 974 преступлений и происшествий, в результате 977 человек потеряли жизнь [11].

С началом 2006 года Горная группировка Минобороны прекратила свое существование. Отдельные комендатуры расформированы, другие переданы внутренним войскам. Часть задач, которые выполняли комендантские тактические группы, досталась в «наследство» 42-й гвардейской мотострелковой дивизии, которая на постоянной основе дислоцируется в Чечне. Сегодня это самое крупное соединение в Вооруженных Силах РФ, укомплектованное исключительно контрактниками. Гвардейцы с риском для жизни выполняют сложные боевые задачи. В этом году, после вывода остальных частей и подразделений Минобороны из Чеченской Республики в пункты постоянной дислокации, именно на дивизию возложена значительная часть ответственности за проведение контртеррористической операции на территории республики. Между тем в соединении все большее внимание уделяется боевой подготовке. Не случайно по итогам 2005 года дивизия признана лучшей в Сухопутных войсках.

Зона ответственности дивизии — это, в первую очередь, горная часть республики (дивизия с этого года отвечает практически за все Аргунское ущелье, протяженность которого 92 км). Вне населенных пунктов, в горах и лесных массивах, продолжают выполнять задачи батальонные и ротные тактические группы. От них выставляются сторожевые заставы. Также в горной и равнинной Чечне совершают боевые выходы подразделения разведки нашей дивизии. Ведется противодиверси-онная и контртеррористическая деятельность, выполняются специальные мероприятия по обеспечению безопасности населения. При обострении ситуации штурмовые и блокирующие отряды готовы в считанные минуты выдвинуться в любую точку Чечни. Получается, что сегодня подразделения дивизии работают практически на всей территории.

В общем, Чечня — регион особый и ситуация здесь сильно отличается от положения в остальной России. Другое дело, что сегодня МВД, ФСБ, Минобороны, в том числе и 42-я дивизия, направляют свои усилия на стабилизацию обстановки. Для организации взаимодействия существует штаб ОГВ (с), который координирует действия Внутренних войск, милиции, ФСБ и Минобороны, разрабатывает планы действий, согласно которым подразделения дивизии участвуют в совместных спец-операциях. В наведении порядка на своей земле все больше участвуют сами чеченцы. Так, сформированы два стрелковых батальона дивизии «Восток» и «Запад» по национальному признаку. Идея создания подобных батальонов вполне оправдала себя, не случайно сейчас в 46-й бригаде оперативного назначения формируются подобные части. «Восток» и «Запад» по сути обычные стрелковые батальоны, которые входят в состав дивизии. Но солдаты и офицеры этих подразделений лучше других знают особенности местной обстановки. Это очень боеготовые и результативные батальоны. Например, за последние пять месяцев они выявили восемь схронов, уничтожили семь боевиков.

Все солдаты, сержанты, прапорщики и офицеры этих подразделений — проверенные, надежные люди. Сейчас обращаем особое внимание на профессиональную подготовку командного состава этих частей. Каждый из командиров взводов прошел обучение на офицерских курсах, то есть это уже хорошо подготовленные, полноценные командиры, за плечами которых к тому же богатый боевой опыт. Два командира батальона — подполковники Сулим Ямадаев и Саид-Магомед Кокиев сейчас заочно учатся в Общевойсковой академии.

Боевая подготовка дивизии осуществляются на штатных полигонах, обустройство которых не прекращается. В Ханкале планируется в ближайшее время открыть танкодром и войсковое стрельбище. В районе Борзоя планируется соорудить горноспортивный комплекс, который будет таким же, как в Дарьяле. Сейчас на этом полигоне уже есть места для тренировки в стрельбе из снайперской винтовки, пулеметов и гранатометов. В ближайшее время к полигону от пункта постоянной дислокации полка в условиях сложной горной местности будет оборудована дорога протяженностью около 8 км. Сегодня на дивизионной материальной базе учатся все специальности: от водителя до огнеметчика. Есть возможность проводить артиллерийские и танковые стрельбы, разыгрывать на местности батальонные тактические учения [121.

Выводы. Чечня — это территория полной разрухи и, несмотря на то, что на ее восстановление выделялись и выделяются огромные средства, внешнее впечатление такое, что война закончилась буквально вчера. Много разрушенных зданий, в основном в Грозном. Типичный вид улицы: полусгоревшие остовы домов, на первых этажах которых развернулись какие-то магазинчики, кафешки.

Политическая и экономическая ситуация в РФ, ее имидж на международной арене таковы, что сегодня по сути Чечня стала индикатором способности или отсутствия таковой у политического руководства страны к управлению, наведению конституционного порядка, обеспечению безопасности внутри государства.

В то же время рычаги укрепления центральной власти на Кавказе невелики. Поэтому идет поиск путей решения чеченского вопроса как бы политическими средствами. Российское руководство не смогло отказаться от единственно ему известного старого советского коминтерновского способа — спецопераций по «экспорту революции» и завозу заблаговременно подготовленных вождей в «пломбированных вагонах». Чем это не хорошо известный и успешно проваленный афганский вариант!? Однако Москва в ходе 1994–1996 годов везла на броне Автурханова и Хаджиева (коллективный Бабрак Кармаль), затем меняли их на Завгаева. Этот процесс продолжается и снова возникают из небытия новые фигуры — Малик Сайдуллаев, хозяин «Русского лото» (председатель Госсовета Республики Чечня), и Бислан Гантамиров, бывший мэр Грозного. Для большей части российского населения участие в операции экс-мэра города должно символизировало изгнание «плохих» чеченцев «хорошими» и создание иллюзии активного сопротивления боевикам со стороны внутричеченской «третьей» силы.

Ведение боевых действий на Кавказе поставило перед чеченцами задачу создания военной организации. Боевикам необходима была мобильная структура управления войсками. И Масхадов, и Дудаев в прошлом военные. Масхадов — полковник, Дудаев — генерал. У них было четкое представление обо всех аспектах подготовки боевых подразделений. Они взяли лучшее из опыта Советской армии и выстроили свои подразделения по типу армейских с соответствующей тактикой ведения боев. Второй аспект — влияние ваххабитов. Те ввели в действие джамааты — военные подразделения, основанные на религиозной общности. Внутри них появилась своя структура. Например, в джамаате существуют боевые группы с распределением обязанностей. Есть командир, гранатометчик, взрывотехник, снабженец, разведчики, специалисты по минно-взрывному делу. И в-третьих, была создана своеобразная партизанская организация, тактика действий которой учитывала подавляющую численность противника, то есть федеральных сил. От участника бандформирования требуется, например, чтобы он был мирным жителем, но при определенных обстоятельствах брал оружие и участвовал в боевых действиях. Вот три составляющие. Этот гибкий механизм делает террористические структуры живучими, а их сопротивляемость — серьезной.

Ныне Россия фактически поставлена в условия, когда значительное количество сил и средств, времени и усилий должны расходоваться не на защиту и охрану государственной границы, а на обеспечение собственной безопасности борьбе с внутренним сепаратизмом.

Трудно найти аналогию чеченскому конфликту. Во-первых, не каждый народ может оказывать такое сопротивление — как чеченцы. Во-вторых, благодаря новым международным реалиям чеченские боевики получили доступ к ресурсам, получили поддержку исламского мира.

Конфликт в Чечне также уникален тем, что это, вероятно, первый случай, когда конфликт, характерный для стран «третьего мира», распространяется в стране «второго мира». В посткоммунистических странах было много конфликтов, но ни один из них не был интернационализирован в такой степени, как чеченский. Этот конфликт длится уже столетия. Это говорит о том, что традиционные методы не работают и следует придумывать что-то новое. В нынешних условиях чеченскую проблему решить крайне сложно, так как ни одна из сторон не согласна уступить. Чеченские сепаратисты, особенно такие экстремисты, как Басаев, требуют полной независимости от России, не довольствуясь территориальной автономией. С другой стороны, Москва настаивает, что Чечня является неотъемлемой частью России, и отказывается от переговоров даже с такими умеренными чеченцами, как Масхадов. После трагических событий в Беслане (1–3 сентября 2004 г.) российское общество получило огромную психологическую травму. В результате, будет невероятно трудно найти какое-либо невоенное решение проблемы.

Наиболее вероятно, что в последующем, особенно после Беслана, российское правительство будет активно использовать методы уничтожения чеченских сепаратистов. Более того, в нынешних обстоятельствах, когда чувства россиян так глубоко травмированы, а античеченские настроения столь сильны, любое требование к России будет контрпродуктивным. Однако, в какой-то момент в будущем, Россия постарается начать сотрудничество с умеренными чеченцами и попытается включить их в политический процесс.

Вторая война в Чечне показала, что на Сухопутные войска в первую очередь следовало бы обращать внимание в процессе реформирования, ведь и в выполнении задач по отражению внешней угрозы и подавлению внутренних беспорядков без них не обойтись. Кроме того, чеченские бандформирования оказались экипированы, вооружены и обеспечены лучше, чем федеральные части. И это при том, что отечественная оборонная промышленность могла предложить изделия по последнему слову техники, однако не было заказов, так же как и денег на их выполнение, поскольку основные ассигнования направлялись на подготовку к защите от внешней агрессии.

Необходимо отметить, что российские военные сделали ряд серезных выводов, особенно это касается воздушно-десантных войск. Две войны в Чечне наглядно показали, насколько важно уметь воевать в горах, где проходила значительная часть боевых действий. Так как и ориентироваться, и вести огонь, и совершать марш в горной местности ощутимо труднее, чем на равнине, а специальных, предназначенных и подготовленных для действий в горах частей у нас не было ни в первую, ни во вторую кампании, в горы всякий раз посылали наиболее подготовленные подразделения, которыми чаще всего оказывались батальоны и роты Воздушно-десантных войск.

Сделав выводы после первой чеченской кампании, командование ВДВ уделило особое внимание горной подготовке «крылатой пехоты».

Развернутый под Новороссийском горный полигон Раевское заработал, без преувеличения, в круглосуточном режиме. Причем ведению горной войны в «Раев-ке» стали обучаться не только свои — десантники дислоцирующейся здесь 7-й воздушно-десантной дивизии, но и разведподразделения всех соединений, а также курсанты выпускного курса Рязанского десантного училища. Премудростям горной тактики курсантов обучали уже не преподаватели, а имеющие боевой опыт офицеры 7-й вдд.

По плану реорганизации ВДВ в составе войск кроме воздушно-десантных появятся также десантно-штурмовые и горные части. 7-й дивизии предстоит получить именно такую специализацию. В связи с созданием в войсках этих нескольких новых составляющих коренным образом поменяется структура соединений, их вооружение и, главное, тактика применения.

Организационно-штатные изменения коснутся прежде всего роты и батальона. Так, например, в каждой роте нашей дивизии появится отделение огневой поддержки, вооруженное крупнокалиберными пулеметами и автоматическими гранатометами. В управлении роты появится снайпер, вооруженный 12,7-мм винтовкой «Взломщик». Гранатометчик будет заменен, за счет чего в отделении будет на одного стрелка больше. Причем противотанковые огневые возможности отделения не только не уменьшатся, а за счет использования одноразовых ручных противотанковых гранатометов, которыми будет вооружен практически каждый десантник, даже возрастут.

В батальоне появятся штатные разведывательный взвод и минометная батарея.

По батальону в каждом полку будем обучать по программе горной и альпинистской подготовки. Боевая подготовка двух других батальонов также будет иметь специализацию действий в горно-лесистой местности. В каждом полку будет развернута рота вьючных животных. Необходимость наличия такого обеспечивающего доставку материальных средств действующим в труднодоступных горных районах подразделениям ИЗ]. На полигонах Раевское под Новороссийском и Татарка под Ставрополем создаются специальные учебные городки по высокогорной подготовке.

Между тем продолжаются споры между Москвой и Грозным о содержании Договора по разграничению полномочий разгораются с новой силой. В эти споры в отличие от прошлого года активно вмешалась недавно образованная законодательная власть Чечни, которая по сути и представляет чеченский народ. Не исключено, что в ближайшие дни (то есть до 20 апреля) мы познакомимся с новыми инициативами спикера Народного собрания ЧР Дуквахи Абдурахманова. Между тем уже ясно, что поддержанная «Единой Россией» высшая законодательная власть Чечни имеет во многом иные взгляды на принципы взаимоотношений между Грозным и Москвой.

Интересно другое, на пресс-конференции в Москве председатель Народного собрания Чечни Дукваха Абдурахманов реанимировал идею, озвученную еще Ахмадом Кадыровым, о выводе из республики всех без исключения федеральных сил (кроме пограничников) и передаче полномочий по обеспечению безопасности местным силам правопорядка. «Считаю, что в республике сегодня должны оставаться пограничники, остальные силы — полки, дивизии, которые там есть, могут быть безболезненно выведены, — заявил Абдурахманов. — Их заменили местные МВД и служба безопасности. Остальные войска там не нужны». Это первое за последние годы заявление представителя чеченской власти о необходимости столь радикальной демилитаризации республики. До этого Президент Чечни Алу Алханов и премьер-министр Рамзан Кадыров, требуя вывода лишних, по их мнению, войск, соглашались оставить в республике на постоянной основе 42-ю мотострелковую дивизию Минобороны РФ и 46-ю бригаду Внутренних войск МВД РФ [14].

Заметим, что такие критические высказывания спикера парламента ЧР в адрес Москвы стали звучать сразу же после состоявшегося в среду 1 апреля 2006 года в Кремле совещания руководства Чечни и администрации Президента РФ по выработке уже пятого по счету варианта договора о разграничении полномочий между федеральным Центром и Чечней.

Как известно, в отношении текста договора у Москвы и Грозного не было единого мнения. Кремль отстаивал принцип централизации управления Чечней, Грозный желал большей самостоятельности. Но мы уже помним, чем закончилась самостоятельность в начале 90-х годов XX века. Вывод 42-й дивизии Минобороны и 46-й бригада ВВ МВД может нарушить существующий баланс сил, что чревато последствиями.

Если учитывать нефтедобычу, полагают в республике, то Чечня формально не является дотационным регионом. «Роснефть» получает от чеченской нефти 17 млрд руб., а Чечня от этой суммы — 300 млн руб. Да и основная тяжесть борьбы с боевиками лежит на местных правоохранительных органах, а также чеченских формированиях, действующих в составе федеральных сил (батальоны Минобороны РФ «Запад» и «Восток» и создаваемые новые батальоны ВВ МВД РФ «Север» и «Юг»).

Интересно, что с советских времен второй по значимости пост в кавказской республике занимали этнические русские. Но Кремль делает ставку на «чечениза-цию». Сегодня с сепаратистами ведут борьбу в основном чеченские силы безопасности или же, что бывает все чаще, они заставляют их сдаваться.

Президент РФ Владимир Путин сделал ставку на Рамзана Кадырова. По сути он готовил семью Кадыровых, воевавшую в первую чеченскую войну против федеральных войск, в качестве силового центра, направленного против сепаратистов, с 2000 года. Глава Кремля способствовал избранию Ахмада Кадырова Президентом Чечни. Со времени гибели своего человека в результате террористического акта, совершенного в мае 2004 года, Путин поддерживает тесные связи с его сыном, Рамзаном Кадыровым.

Кадыров-младший хочет, чтобы из Чечни ушли российские солдаты, а он получил бы контроль над нефтью. Нет сомнений, что глава Кремля на это не пойдет. Но Путин гарантирует Кадырову-младшему большую свободу действий. Главное для главы Кремля, чтобы в Чечне больше не было сепаратистов. Пока Кремль мирится с самоуправством Кадырова. Но как долго это будет продолжаться? Рамзан, будучи премьер-министром, показал, что обладает железной хваткой. Он запретил игорные дома, заставил конфисковать большие объемы спиртных напитков, поддержал многоженство, потребовал изучения Корана в школах, а от родителей, — контролировать мобильные телефоны своих дочерей, чтобы защитить их от «плохого влияния».

Следует вспомнить, что именно подобного рода противоречия стали причиной прихода к власти в Чечне в начале 90-х годов генерала-сепаратиста Джохара Дудаева. Сейчас, правда, не то время. И власть в Москве покрепче, чем была тогда. Однако это никак не влияет на суть противоречий, которые накопились в Чечне за постсоветское время, породили две гражданские войны на Северном Кавказе и уже более 15 лет никак не разрешатся.

Россия все еще находится в адаптационном геополитическом стрессе и видит вокруг себя совершенно изменившуюся по форме среду, но пока не понимает, каким должен быть ее стиль нового геополитического поведения

Главный вывод заключается в том, что дестабилизация обстановки Кавказе выгодна многим. Здесь наблюдается переплетение интересов, во-первых, арабских нефтяных шейхов и финансовых олигархов стран Персидского залива, крайне незаинтересованных в начале промышленной эксплуатации углеводородных запасов Каспийского региона, во-вторых, политизированного исламского фундаментализма, стремящегося к распространению своего влияния на весь мир; в-третьих, ряда давних геополитических соперников России, в первую очередь США и Турции, избравших Кавказ зоной своих стратегических интересов.

3.3.3. Осетино-Ингушский конфликт

Корни конфликта между осетинами и ингушами уходят в 1924 год, когда была упразднена Горская автономная социалистическая республика. В этой части Северного Кавказа из нее образовались три области — Чеченская, Ингушская и СевероОсетинская. Пригородный район считался ингушским. Тем временем Чечня и Ингушетия снова стали единой республикой (с 1936 года), а в 1944 году эта республика была упразднена в связи с депортацией чеченцев и ингушей. С территории Пригородного района ингуши были также вывезены, а район окончательно и официально отошел к Северной Осетии.

Свои территориальные претензии к Северной Осетии, истоки которых лежали в депортации 1944 года и последующих заселениях опустевших земель осетинами и другими народами, ингуши официально предъявили в ноябре 1990-го. Тогда Верховный Совет Чечено-Ингушетии принял декларацию, в которой ставился ультиматум: Чечено-Ингушетия подпишет Союзный договор, «ели ингуши получат Пригородный район Северной Осетии. Горбачевское окружение стало вести с Чечено-Ингушетией закулисные игры, пытаясь сделать эту автономную республику одной из союзниц руководства СССР.

Верховный Совет СССР принял в 1990 году Закон «О разграничении полномочий между Союзом ССР и субъектами Федерации», согласно которому субъектом СССР стали и автономные республики.

Этот закон расшатывал почву под ногами Бориса Ельцина. Власть переходила в руки союзного руководства. Поэтому Ельцин был вынужден заявить, что и он, в свою очередь, также гарантирует автономным республикам суверенитет и ровно столько, сколько они смогут взять.

А в июне 1991 года руководимый Ельциным Верховный Совет РСФСРпринял Закон «О реабилитации репрессированных народов», предусматривавший восстановление территориальной целостности ряда бывших автономий. По этому Закону ингуши могли претендовать на Пригородный район Северной Осетии, но каким образом, в законе прописано не было. Более того, реабилитации подлежали и репрессированные казаки, которые в период экспансии царской России на Кавказе, до 1920 года, жили на землях, в частности, и Пригородного района. Провокационную роль сыграла поездка по Северному Кавказу Б. Ельцина в ходе избирательной президентской компании (июнь 1991 г.), когда он обещал осетинам и инг^^^гм взаимоисключающие пути разрешения территориальной проблемы. '

Популистский закон Верховного Совета РСФСР только усугубил ситуацию.

Среди ситуационных факторов конфликта Северная Осетия-Ингушетия наиболее мощными были исторические и территориальные: они эффективно используются для дальнейшей интенсификации конфликта. Далее следуют хозяйственные параметры кризиса: размещение основных производств в Северной Осетии; высокая изношенность фондов в промышленности; отрицательный баланс вывоза-ввоза продукции; резкая стратификация доходов между различными группами населения; высокая плотность населения при недостатке ресурсов; высокая детская смертность по санитарным причинам; относительно низкий образовательный уровень коренного населения; значительная доля лиц трудоспособного возраста, не занятых в общественном производстве; растущая нехватка продуктов и товаров широкого потребления.

После реабилитации чеченцев и ингушей в 1957 году Пригородный район не вошел в состав воссозданной Чечено-Ингушетии — в качестве компенсации она получила три района Ставрополья, расположенные вдоль ее северной границы. Однако после распада СССР Ингушетия и Чечня разделились, и ставропольские районы остались в составе Чечни. Тогда ингуши опять поставили вопрос о возвращении Пригородного района, тем более что за прошедшие со времен депортации десятилетия ингушское население на этой территории снова выросло. Пока Верховный совет РСФСР медлил с пересмотром параграфов закона о реабилитации репрессированных народов в части территориальной реабилитации, некоторые ингушские лидеры решили сами разобраться с проблемой Пригородного. Тем более что в октябре 1992 года Ингушетию ожидали первые выборы региональных органов власти, и перед этим имело смысл окончательно утвердить границы республики.

Утром 31 октября 1992 года в Пригородном появились ингушские добровольческие отряды. И у ингушей, и у их противников имелось большое количество стрелкового оружия, попадалась и бронетехника. Ингуши довольно быстро заняли большую часть селений, но осетинам при поддержке ополченцев из Южной Осетии удалось оттеснить ингушей обратно к административной границе. Перестрелки и столкновения продолжались, и 2 ноября 1992 года тогдашний Президент России Борис Ельцин ввел на территории Пригородного чрезвычайное положение. В район вошли федеральные войска, которые к Б ноября разделили противоборствующие стороны. Но к этому моменту примерно 38,7 тыс. ингушей, постоянно живших в Пригородном районе, уже подверглись этнической чистке и были вынуждены покинуть его территорию [1].

В результате столкновений погибло 546 человек — из них 105 осетин и 407 ингушей. Несколько сотен человек попали в заложники по обе стороны границы. Уголовные дела по фактам гибели и похищения мирных граждан были позднее сведены в одно производство и прекращены.

В силу того что конфликт в зачительной мере развивался на этнической основе, противостояние происходило также между осетинским и ингушским населением внутри Северной Осетии [2].

Вооруженное столкновение было прекращено после разъединения конфликтующих сторон силовыми структурами РФ. На современном этапе конфликта обе стороны пытаются исторически обосновать свои права на спорные территории, проводят митинги и т. п.

В Северной Осетии и Ингушской Республике для соблюдения режима чрезвычайного положения указом Б. Ельцина от 2 ноября 1992 года сформированы миротворческие силы в количестве 5,5 тыс. российских военнослужащих.

Сегодня ситуация в Пригородном районе напоминает октябрь 1992 года.

Говоря о последствиях конфликта, можно утверждать, что он так и не разрешен до конца. Например, село Чермен все еще разделено на две части — осетинскую и ингушскую. Автобус Назрань-Чермен доезжает только до ингушской части села, а Владикавказ-Чермен — только до осетинской. Середину села от одной остановки до другой приходилось пересекать пешком, так как не каждый водитель осмеливался выезжать на чужую территорию. '

Подобная ситуация до сих пор сохранилась и в Ольстере. В зоне конфликта католиков и протестантов имеются вывески, сообщающие о том, что католикам (либо протестантам) в этом районе находиться нежелательно. Это несмотря на то, что враждующие стороны подписали договор о мире и согласии. А в Белфасте, где также- порывали участники «Осетино-ингушского диалога», существует даже стена, разделяющая католиков и протестантов.

Протестанты и католики вряд ли могли поделиться чем-либо полезным из своего опыта усмирения конфликтов: Кавказ — дело тонкое, и горцы отличаются от англичан своим темпераментом, готовностью в любой момент схватиться за оружие. Но все же в Великобритании помогли тем, что организовали диалог между осетинами и ингушами. И он был не безрезультативным, так как были разработаны предложения по преодолению последствий войны и усмирению враждующих сторон. Эти предложения могли бы стать серьезным приложением к очередной программе российского правительства по урегулированию осетино-ингушского противостояния:

• необходимо собрать и помирить семьи, в которых есть без вести пропавшие; следует собрать и помирить семьи, в которых есть погибшие;

• с обеих сторон (ингушской и осетинской) совершить жертвоприношение в

честь погибших;

• в каждом селе установить (общие для ингушей и осетин) памятник погибшим во время этого конфликта либо создать «Книгу памяти» — альбом памяти погибших;»

• восстановить разрушенные дома, выдать на это компенсации государства;

• необходим приезд международных наблюдателей в зону конфликта (причем они должны жить сперва у одних, потом у других);

• создать совместные осетино-ингушские предприятия по строительству жилья, обеспечению продовольствием;

• в каждом селе и на каждой улице организовать совместные блокпосты и совместное патрулирование;

• провести процесс разоружения ингушей и осетин.

К сожалению, за пять лет осетино-ингушского конфликта Москва не предприняла значительных шагов по решению этого вопроса. Президент России Борис Ельцин организовал в Кремле встречу Президента Северной Осетии-Алании Ахсарбе-ка Галазова и Президента Республики Ингушетия Руслана Аушева, предложив им свой план урегулирования осетино-ингушского конфликта. Правда, план Ельцина не решал, а лишь «замораживал» проблему на 15–20 лет.

Основными проблемами современного состояния нерешенного конфликта являются вопросы возвращения ингушских беженцев в месте прежнего проживания в республике Северная Осетия — Алания, их обустройство и статус Пригородного района. Для руководства Северной Осетии приоритетным является сохранение статуса Пригородного района в составе республики. Для Ингушетии — разрешение проблемы вынужденных переселенцев, возвращение их в Пригородный район и Владикавказ, а затем переговоры по статусу Пригородного района.

Федеральный центр проводит политику на нахождение компромисса между Осетией и Ингушетией, который затруднен различной интерпретацией сторонами закона «О репрессированных народах», наличием в законодательстве обеих республик норм, ограничивающих возможные компромиссы. После избрания Президентом Республики Ингушетия М. Зязикова, определилась тенденция к большому взаимопониманию со стороны руководства обеих республик.

Ситуация в пограничной сфере на Северном Кавказе. значительно осложняется проблемой «разделенных народов», в частности лезгинского, осетинского и ряда других. Причина живучести этой проблемы заключается отчасти и в вялой реакции руководства субъектов Российской Федерации на провокационные, а нередко и противоправные требования и действия лидеров национальных движений. Так, по требованию лезгинского национального движения «Садвал» временно приостановлено действие принятого 11 марта 1997 года Постановления правительства Республики Дагестан N 27 об установлении пограничной полосы и утверждении правил пограничного режима в пределах Республики Дагестан.

Об исламских регионах и ис, амской угрозе в России написано довольно много, в особенности в связи с событиями в Чечне. При этом следует обратить особое внимание на религиозных противоречиях на Северном Кавказе (суннитский и суфийский ислам), а также на том, что именно исламизированные районы и республики Северного Кавказа обладают наибольшим потенциалом конфликтности, связанным с этноплеменными историческими разделами, завоеваниями, обидами и претензиями.

Максимальная концентрация таких претензий наблюдается в Дагестане, который к тому же может быть очень легко дестабилизируем не только со стороны Чечни (что мы сегодня особенно отчетливо наблюдаем после хасавюртских соглашений), но и со стороны Азербайджана (разделенные границей лезгины). Учитывая, что достоверные данные указывают на существование у нынешнего руководства чеченских сепаратистов вполне конкретных планов «Большой Чечни», включающей значительную часть Дагестана с выходом к Каспию, вышеуказанные религиозные противоречия могут в случае незначительного «внешнего разогрева» резко усилить нестабильность, связанную с сегодняшними провокационными набегами бандитских чеченских групп.

Новые моменты появились в действиях российских вооруженных сил в зонах конфликтов: больший упор стал делаться на быстрые акции, направленные на разъединение враждующих сторон и на минимальное вовлечение войск в столкновения с местными вооруженными формированиями. Этот метод был впервые отработан в Приднестровье и Южной Осетии в ходе вспыхнувшего там вооруженного противостояния враждующих фракций, а затем был применен в Пригородном районе Северной Осетии во время осетино-ингушского конфликта. Подобные миротворческие операции параллельно решали политические задачи — восстановления упавшего престижа армии и отработки планов но созданию сил быстрого реагирования.

Ситуация тем не менее не всегда оставалась под контролем российских миротворческих сил, и они нередко оказывались втянутыми в прямые боевые действия, имеющие тенденцию перерастать в затяжное военное противоборство. Поскольку стало очевидным, что вопрос о создании коллективных миротворческих сил СНГ откладывается на неопределенное время, его функции добровольно и в целом с согласия участников Договора о коллективной безопасности берет на себя Россия.

Все постсоветские конфликты имеют отличительную особенность: ни одна из них не закончилась миром. Карабах, Приднестровье, Абхазия, Чечня — принципиальные конфликты не разрешены, они лишь законсервированы до худших времен. Возможно, так и было задумано создателями исчезнувшего мощнейшего государства.

3.3.4. Грузино-Абхазский конфликт

В 1810 году Абхазия вне прямой связи с грузинскими княжествами приняла самостоятельное решение о вхождении в Российскую империю. В империи Грузии и Абхазии как административных единиц не существовало, а было две губернии — Кутаисская и Тифлисская. Как только Российская империя распалась, Грузия стала на какое-то время независимой страной, в ней установился меньшевистский режим. Первое, что сделала новая независимая Грузия, — это предприняла интервенцию в Абхазию. События тех времен наиболее объективно, на мой взгляд, описаны в мемуарах Деникина «Очерки истории русской смуты». В 1918 году грузинская армия оккупировала Абхазию, арестовала членов Большого Совета — своего рода схода абхазского народа. Начались грабежи, убийства. На этом, однако, не успокоились, и в том же 1918 году захватили Сочинский округ, который включал в себя тогда и Гагру. Столкнувшись с таким поведением Грузии, Деникин отказался создавать с ней общую антибольшевистскую коалицию.

Безусловно, в советские времена абхазы с подозрением относились к намерению Грузии управлять Абхазией. Абхазия долго и мучительно входила в состав Грузии. То она называлась самостоятельной Абхазской республикой, то договорной Абхазской ССР в составе Грузии, то, наконец, автономной республикой. С окончательным установлением сталинского и бериевского режима в Грузии началась ползучая колонизация Абхазии и ликвидация атрибутов самоуправления, начиная с физического уничтожения ее лидеров. Все это сопровождалось невидимым для Москвы вытеснением абхазского языка и абхазских этнонимов.

В результате в абхазском народе сложилось мнение: все, что хорошо для Грузии, плохо для Абхазии, а все, что плохо для Грузии, хорошо для Абхазии.

Напомним, что, приняв 9 апреля 1991 года «Акт о восстановлении государственной независимости Грузии» и признав себя правопреемницей Грузинской Демократической Республики образца 1918–1921 годов, новая Грузия сделала вы* бор в пользу государства, защищающего и выражающего исключительно грузинские этнические интересы и возродила нелегитимность собственного государства и межэтнические конфликты на новом витке. Вопрос о вхождении в ее состав Абхазии оставался в 1918–1921 годах открытым, и в состав Грузинской ССР Абхазская АССР (равно и как Юго-Осетинская АО) была включена уже в советский период.

Грузино-абхазский конфликт длившийся более года (14 августа 1992 — 30 сентября 1993), отягощенный историческими, политическими и идеологическими противоречиями, быстро перешел в стадию военного противостояния, которое быстро переросло в полномасштабную региональную войну, абхазо-грузинскую войну.

Махаджирство, т. е. изгнание, — так абхазы называют эту одну из наиболее трагических страниц своей истории, которую до сих пор очень болезненно и тяжело переживают. Махаджирство нанесло жестокий удар по этнокультурному развитию абхазов, по их территориальному, экономическому и демографическому потенциалу. После махаджирства на опустевшие абхазские земли устремился мощный поток переселенцев — грузин, русских, армян, греков, эстонцев и др. Из практически моноэтничной Абхазия быстро стала превращаться в многонациональный, многоязычный край. Отдаленные последствия махаджирства сыграли свою роль в затягивании тугого узла противоречий, который привел в конце XX столетия к конфронтации и военному столкновению в регионе.

Составной частью политики грузинизации была целенаправленная переселенческая политика. За период 1940-х — начала 1950-х годов из внутренних районов Грузии в Абхазию были переселены десятки тысяч грузин, перемещением которых занималась специально созданная организация «Грузпереселенстрой», щедро снабжавшаяся из Госбюджета даже в годы Отечественной войны. В результате миграционного «вливания» грузинская община стала самой многочисленной в Абхазии. С 1926 по 1979 год число грузин в Абхазии возросло с 68 до 213 тыс. чел.

В 1989 года в Абхазии проживало: абхазов 93 267, грузин 239 872, армян 76 541, русских 74 914, греков 14 664. Всего 525 061 человек.

За сотню лет численность грузин увеличилась в 58 раз. Итак, если в 1886 году грузин в Абхазии проживало 4166 чел., то в 1989-м — 239 872 (45,7 % от всего населения республики) чел. В то же время численность абхазского населения возросла с 58 963 чел. в 1886-м до 93 267 (17,9 % от всего населения Абхазии) чел. в 1989 году.

Справка. По окончании грузино-абхазской войны 1992–1993 годов подавляющая часть грузинского населения покинула Абхазию, в республике осталось 15 тыс. грузин, в основном в Гальском районе. Причем в большинстве своем это были люди, не участвовавшие в войне против абхазов. Однако последовательная и умеренная политика абхазского руководства позволила в последующие годы вернуться в Гальский район около 50 тыс. грузин. Таким образом, до 170 тыс. грузин, проживавших ранее в Абхазии, оказались вне ее пределов. При этом примерно 70 тыс. чел. из вышеназванного количества по разным причинам покинули Грузию. Из оставшихся 100 тыс. 40—уже устроили свою жизнь и вероятнее всего не собираются возвращаться. Следовательно, сейчас в Грузии насчитывается около 60 тыс. чел., которые не обустроены, обижены и злы как на грузинские власти, так и на абхазов.

Идеологическим обеспечением политики грузинизации была теория, выдвинутая рядом грузинских историков, которые объявили Абхазию исконной территорией Грузии, а абхазов — одним из этнических подразделений грузин.

Протесты отдельных представителей абхазской интеллигенции против курса властей раздавались еще в сталинскую эпоху, однако зарождение организованных форм сопротивления ассимиляции относится уже к периоду после Сталина, когда в конце 1950-х годов его возглавили патриотически настроенные представители интеллигенции. Массовые митинги и демонстрации с требованием выхода Абхазии из состава Грузии и вхождения в РСФСР происходили в 1957, 1964, 1967, 1978 годах.

Набиравшие с 1950-х годов силу национальные движения вырабатывали свою идеологию. В Грузии все более популярной становилась идея достижения независимости с последующей унитаризацией республики, в Абхазии — разрыва с Грузией, отделения от нее, что в условиях перестроечных свобод конца 1980-х годов вылилось в открытые требования предоставить Абхазии статус союзной республики СССР.

18 марта 1989 года в селе Лыхны состоялся многотысячный Сход абхазского народа, на котором было принято обращение к высшим инстанциям СССР о возвращении Абхазии некогда утерянного ею статуса республики союзного значения. Это послужило поводом к кровавым грузино-абхазским столкновениям на берегу реки Гализга, что под Очамчире, в ходе которых погибли 14 чел. (9 грузин и 5 абхазов). С этого времени напряженность практически не спадала. Взаимоотношения Грузии и Абхазии принимали все более конфронтационный характер, что усугублялось нарастанием в общественно-политической жизни Грузии шовинистических и унитаристских тенденций.

Грузия: реалии и уроки. Поводом для начала войсковой операции послужило утверждение Госсовета о том, что министр внутренних дел Грузии Роман Гвенцадзе и еще 12 человек взяты в заложники и удерживаются на территории республики. Абхазская сторона категорически отвергла обвинения в захвате заложников и назвала происходящее «подготовленной оккупацией суверенной Абхазии».

14 августа 1992 года, но на рассвете грузинские войска перешли Ингури. Первоначально успех сопутствовал грузинским войскам. Уже к середине первого дня войны они вошли в Сухуми, захватив правительственные здания, телецентр, важнейшие коммуникации. Правительство и Верховный Совет были вынуждены переместиться в Гудауту.

15 августа грузины высадили морской десант в районе Гагр, потеснив в горы пытавшийся оказать сопротивление немногочисленный отряд абхазской береговой охраны.

Первый танк абхазского ополчения был захвачен в первый же день войны, 14 августа 1992 года. Еще несколько единиц бронетехники было захвачено с 31 августа по 2 сентября 1992 года во время неудавшегося танкового прорыва грузинских войск в сторону города Гудауты. Более 40 единиц бронетехники стали трофеями абхазской армии после разгрома гагрской группировки грузин.

Однако дальнейшие события стали развиваться не по тбилисскому сценарию. Отступив из Сухума, абхазские части закрепились на левом берегу р. Гумиста, которая обозначила линию Западного фронта. В тылу грузинских войск, в основном на территории Очамчирского района, образовался Восточный фронт, ставший очагом партизанского движения. Важнейшим фактором стало зародившееся с первых же дней конфликта и набиравшее силу добровольческое движение в защиту Абхазии. Состав добровольцев был интернациональным — кабардинцы, адыгейцы, черкесы, абазины, чеченцы, армяне, русские и др.

С каждым днем конфликт все более принимал характер настоящей войны, что стало неприятной неожиданностью для тбилисского руководства, рассчитывавшего на демонстрацию силы или на блицкриг.

По согласованию с Тбилиси Россия выступила с миротворческой инициативой. 3 сентября 1992 г. в Москве состоялась встреча Бориса Ельцина, Эдуарда Шеварднадзе и Владислава Ардзинбы. Трудные переговоры завершились подписанием итогового документа, который предусматривал прекращение огня, вывод грузинских войск, обмен военнопленными, обеспечение возвращения беженцев, которых к тому времени насчитывалось уже несколько десятков тысяч человек, возобновление деятельности органов власти Абхазии на всей территории республики. Однако ни один пункт соглашения выполнен не был, грузинские войска продолжали оставаться на прежних позициях. Боевые действия возобновились.

2-6 октября был ликвидирован гагринский плацдарм. Грузинские войска были разбиты, абхазские части вышли к российско-абхазской границе на р. Псоу, прорвав тем самым кольцо военной блокады вокруг Гудауты. К концу 1992 года обострилась ситуация с высокогорным шахтерским городом Ткварчели, который с началом конфликта оказался практически отрезанным от остальной Абхазии. Связь с Гудаутой поддерживалась лишь при помощи гуманитарного воздушного коридора, но после того как 14 декабря 1992 года грузинская сторона сбила вертолет с беженцами из блокированного города, всякая связь с внешним миром прервалась.

Ткварчельцы были спасены от голода и страданий беспрецедентной гуманитарной акцией МЧС России, проведенной летом 1993 года.

Летом 1993 года боевые действия интенсифицировались. 2 июля на участке побережья Восточного фронта абхазы высадили морской десант. На Западном фронте, форсировав Гумисту, абхазские войска один за другим освободили населенные пункты правобережья севернее Сухума, подойдя к ближним по,^<^тупам города.

Отчаянное положение, в котором оказались грузинские войска, вынудило российское правительство оказать давление на абхазскую сторону. 27 июля в Сочи было заключено соглашение о прекращении огня.

Однако 16 сентября 1993 года боевые действия возобновились. Они начались на Восточном фронте, где абхазские части атаковали грузинские позиции. Одновременно абхазские части вступили в бой с грузинами на Западном фронте, взяв под контроль доминирующие над Сухумом высоты. Продолжая здесь наступление, они 20 сентября полностью окружили город, 22 — захватили аэропорт, 27 сентября Сухум пал, а находящийся там Эдуард Шеварднадзе спасся бегством. Эдуард Шеварднадзе, по прямому указанию Бориса Ельцина, с помощью Черноморского флота был вывезен из осажденного Сухуми. Сухуми был взят с боя, и абхазы дошли до границы республики по реке Ингури, а большая часть мингрелов, без вины виноватых в том, что жили в восточных районах Абхазии, в панике переместились в Грузию. Грузино-абхазская война длилась 413 дней и закончилась 30 сентября 1993 года [1].

Война замерла на берегах реки, которую абхазы называют Ингур, а грузины — Ингури. С 1994 года в этой зоне находятся 1500 российских миротворцев. После начала миротворческой операции российских войск в пограничный Гальский район Абхазии вернулись 60–65 тыс. бежавших. В Грузии остались 100–120 тыс. беженцев, которые ждут возвращения в Абхазию или уже его не ждут.

Трудность российского посредничества в грузино-абхазском конфликте в том, что оно является одним из тестов на право России быть вершителем судеб в ближнем зарубежье. Мы надеемся на такое признание от западных держав. Запад, в свою очередь, ожидает, что Россия поскользнется в своих отношениях с Грузией и Абхазией, и тогда станет возможным прямое западное вмешательство на Кавказе с участием войск НАТО, по боснийскому образцу. Шеварднадзе тонко чувствствовал эту возможность и все время наращивал давление на Москву, требуя от них немедленных и невероятных результатов.

Идя на поводу у Грузии, в начале 1994 года Россия учредила экономическую блокаду Абхазии, желая добиться от республики признания ее вхождения в Грузию.

Абхазия оказалась, как бы в Зазеркалье: нет финансовой и валютной системы, нет источников дохода, нет более жесткой границы в СНГ, чем граница на реке Псоу между Абхазией и Россией. Границу закрыли под предлогом событий в Чечне. Усилиями определенных кругов в российском руководстве этот режим все время сохранялся. И только 1995 году было разрешено пересекать границу детям, старикам и женщинам.

Преследуя беспорядочно отступавшие грузинские войска, абхазская армия 30 сентября вышла к абхазо-грузинской границе на р. Ингур, откуда год назад началась война.

Переговоры по достижению взаимоприемлемого урегулирования между Грузией и Абхазией начались спустя два месяца после окончания боевых действий. Их первый раунд состоялся в Женеве, где 1 декабря 1993 года был подписан Меморандум о понимании. Стороны обязались «не применять силу или угрозу силы друг против друга на период продолжающихся переговоров по достижении полномасштабного политического урегулирования конфликта». Была достигнута договоренность об обмене военнопленными по принципу «всех на всех», об обязательствах по решению проблемы беженцев и о начале работы групп экспертов по выработке рекомендаций о политическом статусе Абхазии.

На завершающем этапе грузино-абхазской войны только в сентябре 1993 года абхазцы захватили 70 единиц бронетехники. Кроме того, в том же месяце в качестве трофеев оказалось более 80 артустановок различного калибра, 5 установок БМ-21 «Град», 42 миномета 120- и 80-мм калибра, а также зенитные орудия ЗУ- 23 и С-60 и огромное количество боеприпасов к ним.

Впрочем, абхазские военные не скрывали, что большую помощь в обучении артиллерийских кадров абхазской армии в 1993 году оказали офицеры запаса бывшей Советской армии.

Более 400 боевых вылетов совершили абхазские пилоты во время войны. Кроме того, они доставляли военные грузы на Восточный фронт, вывозили раненных, женщин, детей и стариков из блокадного Ткварчели. Высаживали десанты. Работали преимущественно ночью, садились на грунтовое покрытие и взлетали с него.

В сентябре 1992 года в Пицунде инициативная группа, которую возглавил гражданский капитан Л. Катиба, начала формировать абхазские ВМФ из тех немногих плавсредств, которые оказались в руках ополченцев. Это были прогулочные теплоходы «Комсомолец Абхазии», «Сухум», катера «Радуга-5» и «Радуга-08», а также морская самоходная баржа.

Первой операцией абхазского ВМФ можно назвать участие в освобождении Гагры и ее окрестностей. Дальнейший период становления ВМФ Абхазии тесно связан с именами Р. Нанбы и Ю. Ачбы. Первый был мичманом российского ВМФ. Второй до демобилизации в 1985 году служил капитаном 2-го ранга ВМФ СССР, командовал боевой частью атомной подводной лодки Северного флота. После того как ему удалось выбраться из оккупированного Сухуми в январе 1993 года, он возглавил абхазский ВМФ. Несмотря на то что на грузинской стороне находилось боль-

шее число плавсредств, именно абхазские военные моряки доминировали в водах Абхазии [2].

Конфликт принес для руководства официального Тбилиси много неожиданностей. Никто и, прежде всего, инициаторы похода — действовавший в тот период триумвират Шеварднадзе-Китовани-Иоселиани, — не ожидали, что кампания не ограничится двух-трехдневными стычками с последующим подавлением абхазского сепаратизма, а завершится лишь через год поражением и беспорядочным бегством из Сухуми.

Поражение стало для Грузии едва ли не высшей точкой общественного разочарования, разрушившего последние надежды на ожидавшийся государственный и культурный ренессанс страны. Потеря Абхазии развенчала и другую, казавшуюся незыблемой константу общественного самосознания — идею единой, неделимой, унитарной Грузии, в рамках которой виделась единственная возможность ее независимого существования.

Большой неожиданностью для грузин стала поддержка, оказанная Абхазии северокавказскими народами, прежде всего родственными абхазам адыгами (кабар-дины, адыгейцы, черкесы), а также чеченцами, осетинами, казаками и др.

Наконец, само военное поражение от абхазов, которых обычно третировали как меньшинство («вас всего 17 % в Абхазии и менее 1,5 % в Грузии»), больно ранило обостренное национальное самосознание грузин [3].

Чтобы объяснить себе и миру происшедшее, грузинами были пущены в ход различные пропагандистские трюки с целью принизить вклад в победу собственно абхазов, которые якобы пользовались неограниченной поддержкой «красно-коричневых сил имперского реванша», а сами составляли меньшинство в своей армии, набранной в основном из «боевиков, наемников, чеченцев-басаевцев, афганцев, кадровых офицеров русской армии, бойцов армянского батальона имени Баграмяна и прочего интернационального сброда».

Одним из факторов, который мешает сегодня Грузии установить контроль над «непокорной» Абхазией, является военная мощь этого непризнанного многими причерноморского государства.

Урегулирование конфликта в Абхазии. Совет глав государств Содружества Независимых Государств, подтверждая свою приверженность суверенитету и территориальной целостности Грузии, ссылаясь на Декларацию Лиссабонской встречи глав государств — членов ОБСЕ (декабрь 1996 года), осудившей «этническую чистку, результатами которой являются массовое уничтожение и насильственное изгнание преимущественно грузинского населения в Абхазии», а также действия, препятствующие возвращению беженцев и перемещенных лиц, руководствуясь положениями Меморандума о поддержании мира и стабильности в Содружестве Независимых Государств (Алма-Ата, 10 февраля 1995 года) и Заявления Совета глав государств Содружества (Минск, 26 мая 1995 года) о преодолении угрозы сепаратизма как важнейшего условия обеспечения стабильности на Кавказе и урегулирования конфликтов в этом регионе, осуждая позицию абхазской стороны, препятствующей достижению договоренностей по политическому разрешению конфликта в Абхазии, Грузия, безопасному и достойному возвращению беженцев и перемещенных лиц в места их постоянного проживания, отмечает, что предпринятые в соответствии с его Решением от 19 января 1996 года меры по урегулированию конфликта в Абхазии, Грузия, способствовали определенной активизации переговорного процесса.

Вместе с тем не преодолены разногласия в решении ключевых проблем урегулирования, включая определение политического статуса Абхазии, Грузия. Не решена проблема безопасного, постойного возвращения беженцев и перемещенных лиц в места их постоянного проживания. Вызывало серьезное беспокойство расширение масштабов диверсионно-террористических акций в Гальском районе, продолжаются нарушения Соглашения о прекращении огня и разъединении сил от 14 мая 1994 года. Жертвами террора и насилия являются местное население, беженцы и перемещенные лица, военнослужащие Коллективных сил по поддержанию мира.

Совет глав государств заявил, что государства — участники Содружества:

• бу^^т добиваться скорейшего достижения полномасштабного политического урегулирования конфликта в Абхазии, Грузия, возвращения беженцев и перемещенных лиц в места их постоянного проживания;

• продолжат осуществление в полном объеме Решения Совета глав государств Содружества Независимых Государств от 19 января 1996 года «О мерах по урегулированию конфликта в Абхазии, Грузия» и усилят контроль за его выполнением;

• будут и впредь оказывать полную поддержку суверенитету и территориальной целостности Грузии в пределах ее международно-признанных границ.

Выражая глубокую озабоченность неурегулированностью политических и гуманитарных проблем, порожденных конфликтом, Совет глав государств призывал государства — участников Содружества и мировое сообщество продолжать оказание гуманитарной помощи населению и районам, пострадавшим во время войны.

Совершено в городе Москве 28 марта 1997 года в одном подлинном экземпляре на русском языке. Подлинный экземпляр хранится в Исполнительном секретариате Содружества Независимых Го «^^^арств, который направит каждому государству, подписавшему настоящий документ, его заверенную копию. '

Документ подписали; Азербайджанская Республика, Республика Армения, Грузия, Республика Казахстан, Кыргызская Республика, Республика Молдова, Российская Федерация, Республика Таджикистан, Республика Узбекистан, Украина.

Операция по поддержанию мира. Миротворческо-разделительную миссию в Абхазии осуществляют батальоны с лета 1994 года, их мандат должен был бы

закончиться 31 июля 1997 года, однако разрешение этого вопроса, как и следовало ожидать, зависло. Грузинская сторона неоднократно высказывала неудовлетворение действиями миротворцев, которые, по мнению Тбилиси, практически ничего не делают для начала процесса массового возвращения грузинских беженцев и фактически выполняют роль пограничных сил. После неоднократных попыток обратить внимание России на невыполнение решений мартовского саммита СНГ, неоднократных безуспешных обращений Эдуарда Шеварднадзе к руководству РФ и командованию миротворческих сил, Парламент Грузии 30 мая 1997года принял решение о выводе российских миротворцев после 31 июля 1997 года, если последние не выполнят возложенные на них функции, однако это решение так и осталось на бумаге.

Оценивая деятельность российских миротворцев в зоне грузино-абхазского конфликта, можно сказать следующее. Батальоны миротворцев были введены в зону конфликта через восемь месяцев после прекращения огня, когда опасность возникновения конфликта уже была минимальна по причине установившегося баланса сил между конфликтующими сторонами и исчерпавшимися ресурсами у Грузии измотанной войной.

Деятельность российских подразделений не соответствовали положениям соответствующих международно-правовых документов, а также международно-признанным стандартам ООН и ОБСЕ в области осуществления миротворческой деятельности. Данные стандарты, к которым присоединилась Россия, оговаривают:

• необходимость наличия мандата ООН или ОБСЕ для проведения операций по поддержанию мира (ОПМ);

• формирование миротворческого контингента в составе многонациональных сил;

• наличие политического контроля за деятельностью миротворцев;

• непредвзятость и нейтральность со стороны миротворцев в осуществлении операции по поддержанию мира и т. д.

Ни одно из вышеперечисленных условий не было учтено при проведении ОПМ в Абхазии. За СНГ не было признано международным сообществом права на проведение под эгидой Содружества миротворческих операций на пространстве бывшего СССР, что определено разделом VIII Устава ООН. Более того, Содружество не имело механизмов контроля за проводимыми Россией ОПМ. Контроль за их проведением осуществлял Генеральный штаб России, что уже само по себе противоречит практике осуществления данной деятельности. Присутствующая в зоне конфликта Миссия военных наблюдателей ООН не имела полномочий контроля за деятельностью миротворческих сил России. Комплектование миротворческого контингента не менее казуистично. Так, например, 345-й воздушно-десантный полк России, дислоцированный в Гудауте и принимавший участие в боевых действиях на стороне Абхазии, выполняет миротворческую функцию в Гальском секторе зоны безопасности.

Военный анализ размещения миротворческих батальонов и вооружений в секторе Гали и Зугдиди зоны безопасности, показывает их направленность на Южное направление. Сектор Гали (абхазская часть} контролируется воздушно-десантными батальонами, а Зугдидский мотострелковыми, со всеми вытекающими из этого оперативными задачами. В подтверждении к сказанному командование миротворческих сил неоднократно заявляло о наличии достаточных средств для предотвращения попыток сторон возобновить боевые действия. Понятно, что для Абхазии нет никакого смысла расширять свою территорию, и она не станет нападать на соседний — Зугдидский район Грузии. В этой связи военная мощь миротворцев направлена в сторону Грузии и задействуется для борьбы с грузинскими партизанами.

Российские военные в очередной раз стали заложниками недальновидной политики своего руководства и вынуждены терпеть обвинения во всех грехах со стороны одной из конфликтующих сторон, что, в свою очередь, приводит к обострению морально-психологического состояния подразделений в зоне конфликта. Так, в мае 1997 года, контрактник в составе российских миротворческих сил в секторе Гали расстрелял десять своих сослуживцев во время несения службы в карауле, а затем покончил жизнь самоубийством.

В целом, когда одна из сторон конфликта, особенно на уровне местного населения, теряет доверие к пребыванию российских миротворцев и начинает активно выражать недовольство их функциями, а местные власти не способны предотвратить террористическую деятельность радикальных элементов, это приводит к потере всякого смысл пребывания этих сил.

Постановка вопроса грузинским руководством о выводе миротворцев России после 31 июля 1997 года и возможной замене их на многонациональный контингент ООН, вызвала негативную реакцию со стороны РФ и Абхазии.

Для Абхазии вывод основных гарантов ее безопасности и замена их нероссийскими силами, являлся крайне неприемлемым шагом. Поэтому Ардзинба неоднозначно дал понять, что в случае вывода российских батальонов, подразделения Абхазии и «миротворцы» Северного Кавказа (подразумевая наверное Конфедерацию горных народов Кавказа и казаков) займут их позиции. Для России такой исход событий был крайне неприемлем, поскольку таким образом международное сообщество могло признать неэффективность миротворческих операций проводимых под эгидой СНГ на постсоветском пространстве и тем самым пошатнет «исключительное право» России в этом вопросе.

С другой стороны, вывод миротворцев мог вызвать негативный прецедент для подобных шагов в зоне грузино-осетинского и молдово-приднестровского конфликтов, где также находятся российские миротворцы, поддерживающие статус-кво между конфликтующими сторонами. Поэтому, как наиболее приемлемой формой, пугающей Запад, был выбран тезис, что в случае вывода «миротворческих сил СНГ» могут возобновиться боевые действия между конфликтующими сторонами. В дополнению к сказанному Посол по особым поручениям, представитель МИД России по урегулированию конфликта в Абхазии Геннадий Ильичев заявил, что мирное развитие ситуации в зоне грузино-абхазского конфликта вряд ли удастся обеспечить без использования российских миротворческих сил.

Переговоры между Грузией, Россией и Абхазией, проведенные в течение мая-июня 1997 года на различных уровнях, не привели к кардинальным сдвигам в нахождении приемлемых путей урегулирования конфликта. В это же время активизировалась дипломатическая активность Грузии, направленная на поиск альтернативных вариантов урегулирования и предотвращения возможной поддержки Абхазии со стороны Чечни и российских казачьих формирований в случае негативного развития событий. Чеченцы не пойдут больше воевать на стороне Абхазии поскольку их пути разошлись. Абхазия стремилась присоединиться к России, а Чечня из нее выйти. Кроме того, Чечня была заинтересована в установлении дружественных отношений с Грузией, тем самым укрепляя свои южные границы. Казаки не пойдут больше воевать с грузинами, поскольку абхазское руководство обмануло их не дав ни земли, ни домов в качестве платы за их участие в событиях 1992–1993 годов.

Грузинское руководство выступило с инициативой проведения международной конференции по урегулированию данного конфликта, а также проведения раунда переговоров в расширенном составе в Женеве. Для усиления своих позиций Президент Грузии совершил визит в Вашингтон и Штаб, квартиру ООН. При этом, лейтмотивом визита, стало заявление Эдуарда Шеварднадзе о том, что «потенциально возможности России монопольно решать вопрос об урегулировании конфликтов на Кавказе полностью исчерпаны». Он призвал максимально интернационализировать этот процесс, поскольку поддержание мира в Абхазии не должно быть функцией одной страны. По словам Шеварднадзе, конфликт серьезно затрудняет экономическое развитие Грузии и создает социальные проблемы. В связи с чем Тбилиси готов к урегулированию «в любом формате» — будь то переговоры под эгидой России в Москве или же региональная конференция под эгидой ООН с участием ОБСЕ, а также стран, входящих в состав группы «Друзья Генерального секретаря ООН по Грузии», в которую входят Франция, Германия, Россия, США и Великобритания.

Реакция США, по понятным причинам, была сдержанная. Президент США подтвердил поддержку Соединенными Штатами «территориальной целостности Грузии и мирного урегулирования трагического конфликта в Абхазии». Й совместном заявлении прозвучало, что «США и Грузия поддерживают возобновление в ближайшем будущем переговоров по Абхазии под эгидой ООН при посредничестве России и с участием ОБСЕ и других членов группы «Друзья генерального секретаря ООН по Грузии».

21 июля 1997 года Президент Грузии 3. Шеварднадзе встретился с Генеральным секретарем ООН Кофи Аннаном и выступил перед членами Совета Безопасности ООН. Он изложил свое предложение о расширении миротворческой операции в Абхазии и проведении ее на многонациональной основе под эгидой ООН. Выступая по завершении программы своего пребывания в Нью-Йорке, Шеварднадзе сообщил, что, по его мнению, предложение встретило в ООН «позитивное отношение». При этом Президент Грузии признал, что осуществление такой операции потребует решения как финансовых, так и организационных вопросов.

В целом, оценивая результаты заокеанского визита Э. Шеварднадзе, можно сказать, что Грузии дали понять что ни США, ни ООН не пойдут на обострение отношений с Россией, что следует из предостережения в отношении поспешности с выводом российских миротворцев. США и ООН заняли выжидательную позицию рассчитывая на Женевский раунд переговоров, а также развития событий после 31 июля 1997 года.

Визит 3. Шеварднадзе в США вызвал резкую критику со стороны руководства Абхазии, в особенности его инициатива по расширению миротворческой операции в зоне грузино-абхазского конфликта и проведение ее под эгидой ООН. Винтервью агентству Рейтер абхазский лидер Владислав Ардзинба заявил, что Грузия «может выступать со своими предложениями сколько угодно, но мы отвергаем эту идею». По его мнению, как раз грузинская сторона «должна быть больше всех заинтересована в сохранении присутствия русских миротворцев, понимая, что одна искра может возобновить войну». Глава правительства Абхазии Сергей Багапш выступил против замены российских миротворческих сил в зоне грузино-абхазского конфликта на силы ООН. Комментируя в интервью «Интерфаксу» заявление Президента Грузии 3. Шеварднадзе в США о целесообразности замены российского миротворческого контингента на многонациональные силы ООН, абхазский премьер подчеркнул, что «в этом случае Абхазия будет разделена по боснийскому варианту».

С 23 по 25 июля 1997 года в Женеве прошли переговоры между представителями Тбилиси и Сухуми, в которых наряду с конфликтующими сторонами представленными министрами иностранных дел, принимали участие представители ООН, ОБСЕ и группы «Друзей Генерального секретаря ООН по Грузии». При всей дипломатической риторике посвященной приукрашиванию результатов переговоров, призванной згладить неудачное мероприятие, следует отметить, что Женевские переговоры были заблокированы абхазской стороной, которая не пожелала изменения «московского формата» урегулирования по известным причинам. По мнению некоторых аналитиков, за данной позицией стояла Россия, проинструктировавшая абхазскую делегацию.

Позиция официального Тбилиси в урегулировании грузино-абхазского конфликта становились все более непоследовательной. В последние дни 1997 года, приняв Энвера Капба — посланца президента Абхазии, Эдуард Шеварднадзе в традиционном радиоинтервью весьма благожелательно отозвался об этой встрече, отметив, что он м^[^1^^^-^ствует диалог с любым абхазским лидером или с каждым абхазом».

Э. Капба в свое время работал в Тбилиси под началом Шеварднадзе, заведуя отделом ЦК Компартии Грузии. В отличие от своего бывшего шефа, Капба не поменял убеждений и возглавляет ныне Коммунистическую партию Абхазии. Официальная информация о консультациях была крайне скупа, но сразу вслед за этим из Тбилиси прозвучал призыв использовать в отношении Абхазии силовой «боснийский вариант». В таком случае хрупкий мир, поддерживаемый в этом регионе российскими «голубыми касками», в одночасье будет взорван.

Москва крайне негативно оценила экстремистские потуги перейти в Абхазии от политики мира к политике «принуждения к миру». Весьма прохладно они были встречены и мировым сообществом.

Однако окопавшиеся в грузинской столице структуры, претендующие на звание «легитимных властей Автономной Республики Абхазия», всеми силами пытаются склонить чашу весов в сторону войны. Провозгласив наступивший год «годом возвращения Абхазии», они объявили о новом политическом курсе. Суть его сводится к немедленному созыву чрезвычайной сессии грузинского парламента, объявлению на ней «чрезвычайного положения на территории Абхазии», усилению экономической блокады «сепаратистов», к переходу на чрезвычайный режим работы всех государственных структур и т. д. [4]

В то же время в Грузии росло число политиков, высказывающихся за применение элементов силового принуждения для окончательного урегулирования грузиноабхазского конфликта. Недавно о возможности проведения в Абхазии миротворческой операции по так называемому «боснийскому формату» заявил и президент Э. Шеварднадзе.

По мнению представителя президента Абхазии Анри Джергения, «меры по принуждению к миру могут применяться, когда идут боевые действия либо когда действия одной из сторон конфликта ведут к войне. Наши действия к войне не ведут: мы не препятствуем организованному возвращению беженцев, мы ведем переговоры и не совершаем никаких террористических диверсионных ак^^^.в отношении Грузии.

Я не считаю, что грузино-абхазский конфликт представляет угрозу мировому сообществу. Ни «боснийский вариант», ни любая другая модель силового решения такого рода конфликтов никогда не приводила к миру. Применение «^(^снийского варианта», даже если оно будет «освящено» Советом Безопасности ООН, не сможет урегулировать конфликт и будет фактически не принуждением к миру, а принуждением к войне» [5].

Российско-грузинские переговоры по пограничным вопросам могли привести к радикальным изменениям системы охраны границы по двум рубежам. Состоявшееся в Москве первое заседание российско-грузинской рабочей группы по пограничным вопросам под председательством первых заместителей министров иностранных дел РФ и Грузии Бориса Пастухова и Михаила Укдебы подтвердило прогнозы о том, что разногласия двух стран зашли чрезвычайно далеко.

Принятый документ предусматривает радикальные изменения, скорее даже разрыв действовавшего до сих пор соглашения между Москвой и Тбилиси от 3 февраля 1994 года, согласно которому внешние рубежи Грузии (320 км грузинотурецкой и 254 км морской границы) охраняли российские погранвойска. Эта ситуация, именуемая Федеральной погранслужбой «системой охраны границы по двум рубежам», позволяла России не вводить предельно жесткого контроля на собственно российско-грузинской границе, сохраняя ее относительную «прозрачность», как того требовали договоренности между членами СНГ.

По сведению источников «Русского Телеграфа», прозвучавшее по окончанию консультаций в Москве заявление о том, что начинается «новый этап сотрудничества, связанный с переходом под полную охрану грузинской погранслужбы госгра-ницы Грузии с Турцией», скорее всего не подразумевает одномоментного вывода подразделений ФПС РФ с территории республики. Тем более что в этом случае внешние границы Грузии в пределах абсолютно неконтролируемой Тбилиси Абхазии окажутся полностью открыты. Россия вряд ли согласится на столь серьезную угрозу в непосредственной близости от своих собственных черноморских рубежей.

Тем не менее, силовым ведомствам РФ сейчас была поставлена задача разработать комплекс мер по ужесточению прикрытия собственно российско-грузинской границы на случай ухода подразделений ФПС РФ с грузинской территории. Специалисты считают, что сделать это будет довольно сложно, но в общем-то вполне реально, если использовать для этого средства, расходовавшиеся прежде на охрану внешних границ Грузии (за последние четыре года Россия потратила на это свыше 250 млрд рублей) и передислоцировать на «второй рубеж» нынешний состав погрангруппы «Грузия», насчитывающей сейчас 2700 военнослужащих.

Из 898 км российско-грузинских рубежей действительно серьезной проблемой для Москвы могут стать лишь 81,4 км границы, проходящей по территории Чечни. Впрочем, этот крохотный участок (всего лишь около 0,1 процента от общей протяженности госграниц РФ) уже несколько лет вызывает у Москвы серьезную головную боль и, несмотря на существование самых экзотических проектов его надежного перекрытия (вплоть до сплошного минирования с воздуха), как-либо реально изменить здесь ситуацию так до сих пор и не удастся.

России в ближайшее время предстоит столкнуться с необходимостью вносить серьезные коррективы в существующую систему обеспечения своих национальных интересов на Кавказе с учетом изменившейся позиции [6].

Известно, что во время грузино-абхазского конфликта Чечня помогала абхазцам. Батальон Шамиля Басаева получил боевое крещение в боях с грузинами. Теперь руководство Чечни решило поменять союзников и выбрала для этого удачный момент, когда развернулась борьба за транспортировку нефти, Чечня решила примкнуть к Грузии.

Грузино- абхазский военный конфликт и его последствия во многом изменили геополитические реалии на территории Западного Кавказа, обострили многие латентные противоречия внутри и вне региона, сделали зону конфликта ареалом соперничества многих заинтересованных сторон; нынешняя ситуация в грузино-абхазском пограничье продолжает оставаться весьма опасным и дестабилизирующим фактором политического процесса на Кавказе.

На пути к примирению стоят две нерешенные проблемы.

Первая — это формы будущих взаимоотношений Грузии и Абхазии. Вряд ли кого-то сможет удивить, что после войны подавляющее большинство жителей обескровленной Абхазии не желало иметь никаких отношений с Грузией. Любые иные варианты послевоенного развития Абхазии — независимое государство, ассоциированное единство с Россией, субъект РФ, подмандатная территория под эгидой мирового сообщества — опредставлялись в тот период (многим и сейчас] более естественными и справедливыми.

Принцип территориальной целостности Гр^: зии продолжает оставаться краеугольным камнем мироздания. Будем откровенны: координируемые Тбилиси совместные усилия России, ООН и других посредников-наблюдателей дали свои плоды — Абхазию уже почти загнали в единое с Грузией государственное пространство. Проект соглашения, под которым Абхазия готова поставить свою подпись, гласит, что «стороны заявляют о согласии жить в условиях общего государства в границах бывшей Грузинской ССР на 21 декабря 1991 г.». Стороны сохраняют свои Конституции, а взаимоотношения будут регулироваться особым договором, в рамках которого определяются сферы совместной компетенции в таких государственных функциях, как внешняя политика и внешнеэкономические связи, определение и осуществление оборонной политики, пограничная служба, таможенная служба, энергетика, транспорт, связь, экология, обеспечение прав и свобод человека и гражданина, национальных меньшинств.

Вторая проблема — беженцы. Все сходятся на том, что проблема эта очень сложная, однако в реальности она еще сложнее, чем это представляется. Сейчас все внимание приковано к грузинским беженцам, покинувшим свои дома в Абхазии в сентябре 1993 года. Но мало кто вспоминает о беженцах первой волны, той, что с августа 1992 года хлынула из районов, контролировавшихся в тот период грузинскими войсками.

Точно так же все позабыли о беженцах из Ткварчела, которые специальной операцией МЧС России вывозились из блокированного грузинской армией города, а ведь тогда, в июле 1993 года, снимки и репортажи об этих измученных и изможденных людях обошли многие газеты, мелькали на ТВ. Почти все беженцы первой волны (а среди них абхазы, армяне, русские) лишились своих домов и имущества. Многие не могут вернуться в Абхазию, так как на месте дома — голые стены; по этой же причине многие из вернувшихся вынуждены жить в чужих домах и, следовательно, по сей день остаются беженцами. Однако, надеюсь, ни у кого не возникает сомнений, что беженцы первой волны также имеют полное право на возвращение к своим очагам, на возмещение материального ущерба, правовую защиту. Проблемы беженцев первой волны должны быть составной частью решения проблемы в целом.

Владислав Ардзинба находится под сильным давлением со стороны России и европейских государств, которые подталкивают его к определению статуса Абхазии в рамках единого грузинского государства, а собственный военно-политический потенциал не позволяет Сухуми чувствовать себя столь же уверенно, как это может себе позволить тот же Степанакерт. В то же время Ардзинба как вполне реалистически мыслящий политик прекрасно понимает необходимость конструктивного диалога с бывшей метрополией, что предполагает с его стороны значительные уступки, но не может ебе позволить таковых в свете давления снизу, со стороны полевых командиров и части парламентариев. В этих условиях результаты выборов нового состава парламента в Сухуми могут помочь расширению политической базы для компромисса со стороны абхазского руководства. Но пределы такого компромисса на ближайшие месяцы известны и не выходят за рамки той или иной формы конфедеративных отношений. При этом власти Абхазии всегда имеют в виду и иной вариант определения своей судьбы, что сближает их позицию со взглядами Степанакерта.

В Грузии очевидными (и уже отчасти задействованными) точками исламского влияния на политические процессы оказываются в первую очередь Аджария и особенно Абхазия. Нет нужды объяснять, сколь высокую роль играло внимание Турции и ближневосточных исламских государств в развязывании и эскалации абхазо-грузинского конфликта. Экспертные данные свидетельствуют, что вовлечение в этот конфликт Конфедерации горских народов (и в том числе знаменитого Абхазского батальона Шамиля Басаева) также не обошлось без турецкого планирования. Учитывая высокую внутригрузинскую конфликтность, связанную со сложной этнопле-менной чресполосицей, исламский фактор для Грузии крайне серьезен. Заодно отметим, что здесь игровая роль Турции оказывается огромной еще и потому, что именно она оказывается ключевым держателем нефтетранспортных и просто транспортных проектов от Каспия через Закавказье.

Несмотря на то что 345-й парашютно-десантный полк, дислоцируемый в Гуда-уте, составляющий основу российского миротворческого контингента в Абхазии, будет рассформирован и до 1 мая 1998 года обязан покинуть военную базу «Бам-бора», эта база остается в числе тех четырех объектов, которые значатся в договоре между Москвой и Тбилиси. Между тем остается неясной перспектива дальнейшего развития событий в этом районе с учетом абхазов к намечаемому мероприятию. Не секрет, что 345-й полк сыграл не последнюю роль в драматических событиях 1992 года, когда помог Сухуми выиграть войну против Тбилиси [7].

Мандат на проведение миротворческой операции Коллективными силами по поддержанию мира 1КСПМ1 в Ябказии Республики Грузии. КСПМ были развернуты по обе стороны от реки Ингури 17 июня 1994 года в соответствии с Московским соглашением о прекращении огня и разъединении сил, подписанного грузинской и абхазской стороной 14 мая 1994 года. В соответствии с соглашением «Функция миротворческих сил будет заключаться в том, чтобы приложить максимальные усилия для поддержания прекращения огня и обеспечения его неукоснительного соблюдения. Кроме того, их присутствие должно содействовать безопасному возвращению беженцев и перемещенных лиц прежде всего в Гальский район. Они будут следить за осуществлением соглашения и протокола к нему в отношении зоны безопасности (ЗБ) и зоны ограниченных вооружений (ЗОВ). Миротворческие силы СНГ будут действовать под командованием Временного объединенного командования и Командующего миротворческими силами». В Московском соглашении стороны обратились к СБ ООН с просьбой расширить мандат военных наблюдателей ООН с целью их более широкого участия в миротворческой операции.

Первоначальный мандат КСПМ был принят 15 мая 1995 года и в дальнейшем расширен и дополнен 31 декабря 1995 года. В течение 1996 года Грузия активно настаивала на расширении сферы деятельности мандата на всю территорию Абхазии и придании КСПМ полицейских функций с целью восстановления территориальной целостности этого государства. Данная активность грузинского руководства стала следствием замораживания переговорного процесса по определению статуса Абхазии, сложности решения проблемы возвращения беженцев, сепаратистской деятельностью абхазского руководства, направленной на дальнейшее отделение и построение независимого государства. 15 мая 1996 года Решением Совета глав государств СНГ были внесены незначительные изменения к мандату.

17 октября 1996 года решением Совета глав государств СНГ пребывание КСПМ продлено до 31 января 1997 года. Данное решение в определенной степени расширило мандат КСПМ (обеспечение безопасности возвращения беженцев, обеспечение безопасности UNOMIG и других международных организаций в Зоне безопасности, борьба с террористами).

Продление мандата КСПМ не ратифицировано Парламентом Грузии (требование законодательства, в соответствии с которым все решения, связанные с обороной и безопасностью, должны ратифицироваться) по причине выдвижения ряда требований к деятельности российских миротворческих сил. В этой связи, по мнению некоторых представителей Парламента Грузии, пребывание КСПМ в Абхазии является нелегитимным. Основой данной критики послужила политика России, которая, играя более разделительную нежели миротворческую роль, способствует абхазским сепаратистам и своей двузначной деятельностью замораживает процес урегулирования конфликта. Отдельные представители Парламента Грузии рассматривают Россию стороной данного конфликта и считают недопустимым дальнейшее выполнение ею миротворческих функций. В течение 1996 года Парламент Грузии дважды (в апреле и в октябре 1996 года) рассматривал вопросы, связанные с урегулированием грузино-абхазского конфликта и деятельности КСПМ, по результатам которых были приняты соответствующие постановления (дополнение).

Командование и контроль над КСПМ. В соответствии с мандатом командующий КСПМ действует на основе документов, утвержденныхвысшими органами СНГ: Советом глав государств и Советом глав правительств Содружества. При решении текущих вопросов, Командующий КСПМ согласовывает свои действия с министром обороны РФ (который является председателем Совета Министров обороны СНГ). Оперативное руководство и управление КСПМ в реальности осуществляет Начальник Генерального штаба Вооруженных сил РФ, Главком Сухопутных войск РФ. Такая ситуация складывается в силу того, что в СНГ отсутствует структура, которая могла бы осуществлять оперативное руководство или контроль за деятельностью КСПМ.

Отсутствует такой контроль и со стороны Грузии. КСПМ не отчитываются и не предоставляют информацию о своей деятельности Правительству Грузии, МИД, МО и т. д. Полномочия Командующего грузинскими военными наблюдателями в зоне безопасности ограничиваются контролем за пересечением контрольно-пропу-стных пунктов (КПП) в зоне безопасности по реке Ингури (ограниченые контроль с грузинской стороны может осуществляться только на КПП в Зугдидском секторе зоны безопасности). Отсутствует и структура\орган, предназначенный для обсуждения вопросов, связанных с осуществлением КСПМ их функций с участием конфликтующих сторон и посредников. У Гр^: зии ограничены возможности воздействовать на КСПМ в рамках СНГ. Контроль может осуществляться опосредовано через Штаб по координации военного сотрудничества СНГ в Москве и только при решении вопроса, связанного с продлением и корректировкой мандата. В зоне безопасности нет международных представительств средств массовой информации, что ограничивает доступ к информации и пониманию реального положения дел в зоне конфликта.

Нет структуры, которая осуществляла бы контроль за возвращением беженцев в Абхазию и осуществлением КСПМ, в соответствии с мандатом, функций по борьбе с террористическими группами в зоне безопасности.

Структура КСПМ к их характеристика. Командующий коллективными силами по поддержанию мира в Абхазии, Республика Грузия генерал-майор Бабенков был назначен на эту должность после Душанбинского саммита Совета Министров обороны государств СНГ 1996 года, после согласования с грузинской стороной.

17 января 1997 года на Совете глав государств СНГ в повестку дня внесен вопрос о его утверждении. Начальник штаба КСПМ — генерал-майор Ю. Тихонов. До декабря 1996 года миротворческими силами командовал генерал-лейтенант В. Якушев. Штаб КСПМ расположен в санатории города Сухуми. КСПМ имеют на вооружении БМП, Т-72, БТР, БМД, артиллерию, вертолеты, стрелковое оружие. В соответствии с мандатом количество КСПМ определено в 2500 чел., но реально на сегодняшний день насчитывают приблизительно 1500 чел. и состоят из 3 мотострелковых и 1 парашютно-десантного батальонов, танковой роты, артиллерийского дивизиона, отдельного вертолетного отряда, штабов для управления этими силами. Подразделения КСПМ действуют в секторах Гали и Зугдиди зоны безопасности, а также в Кодорском ущелье. Штабы батальонов расположены в городах Зугдиди и Гали, которые осуществляют руководство миротворческими силами в своем секторе зоны безопасности. Для мобильности управления имеются по одной оперативной трупе, которыми управляют заместители командующего КСПМ (в ранге полковника). При ухудшении обстановки в секторе, Штаб Командующего КСПМ перемещается в данный сектор безопасности для ведения непосредственного руководства. Размещение штабов было согласовано с Грузинской и Абхазской сторонами. В Зугдидском секторе дислоцируются 12-й Батумский (на 65 % состоящий из представителей аджарской национальности (контрактники) и 102-й. Ленинаканский (приблизительно на 65 % состоящий из представителей армянской национальности) мотострелковые батальоны. В Гальском секторе — Тоцкий мотострелковый батальон (27-й Гвардейской мотострелковой дивизии дислоцированной в г. Тоцк, предназначенной для участия в миротворческой деятельности) и 7-й Гудаутский парашютно-десантный батальон (345-го Гвардейского полка ВДВ дислоцированного в г. Гудаута, 7-й воздушно-десантной дивизии). Это регулярные части ВС РФ, не проходившие ранее соответствующую подготовку для осуществления миротворческих операций (исключая Тоцкий батальон — ранее принимавший участие в подобной операции в Приднестровье Республики Молдова). На месте, по словам командования, отработаны инструкторско-методические, показные занятия, начиная с военно-политической обстановки в зоне конфликта и заканчивая действием каждого солдата в конкретной обстановке, которые ничем не отличаются от обычной боевой подготовки. Батальоны проходят плановую ротацию — определенную для офицерского состава — 3 месяца (показатель того, что Россия «пропускает» офицерский состав через зоны конфликтов, каждый офицер из пункта постоянной дислокации батальона побывал 2–3 раза в составе КСПМ), а для рядового и сержантского состава — 6 месяцев. Подразделения батальонов КСПМ несут основную службу на КПП, а также осуществляют патрулирование. Установлено недельное дежурство на КПП, со сменой по понедельникам.

Заработная плата для старшего офицера, в зависимости от должности, составляла приблизительно 1 млн 800 тыс. рос. руб., для сержантского состава до 200 тыс., для солдата —180 тыс. Денежное обеспечение идет с воинских частей, напр^^|^^<шими подразделения в состав КСПМ, что говорит о том, что финансирование миротворческой операции осуществляется из военного бюджета России.

КСПМ имеют право останавливать машины, досматривать грузы, осуществлять деятельность против террористических и криминальных групп. В ночное время обязательный всесторонний контроль за передвижением через КПП, которые размещены в ключевых точках ЗБ.

Обращает на себя внимание тот факт, что в осуществлении миротворческой операции в Абхазии деятельность подразделений регламентируется Общевоинским уставом ВС РФ, который не оговаривает права и обязанности военнослужащих России при осуществлении миротворческой деятельности (т. е. отсутствует отдельный устав ВС РФ).

В структуре КСПМ отсутствует орган, который проводит соответствующее обучение на месте. Данная функция вменена в обязанность командного состава подразделений.

Права, обязанности, условия применения оружия доводятся до л\с подразделений. Применение оружия КСПМ разрешено в случае явного нападения на посты и места расположения миротворческих сил. В случае нападения может применяться любое оружие, включая БТР, БМП, БМД. В обычной обстановке звучит предварительное предупреждение-команда «Стой! Буду стрелять! Миротворческие силы!» Кроме того, оружие применяется для обезвреживания террористических и криминальных групп, захвата их складов с вооружением (за последние два месяца обезврежены две террористические группы, действующие в Гальском секторе ЗБ и изъят склад с вооружениями).

Все факты нарушений условий соглашения или оповещения об угрозе, полученные от местных органов МВД и безопасности, предварительно сверяются с данными военной разведки. При этом прослеживается тесное сотрудничество между КСПМ и соответствующими органами Абхазии. После чего в оперативной группе КСПМ данного сектора оценивается обстановка, принимается решение и отдается приказ. Эффективность и результативность проведения миротворческой операции увязывается командованием КСПМ со скрытностью в управлении миротворческими силами и получении информации, что может говорить об определенной степени закрытости при проведении данной миротворческой операции и скорее боевом ее характере нежели миротворческом.

По мнению представителя КСПМ Гальского сектора ЗБ, их подразделения выполняют такие основные задачи:

• разделение конфликтующих сторон;

• противодействие террористическим и диверсионным группам;

• противодействие уголовным и криминальным элементам.

Борьба с уголовными и криминальными элементами вызывает наибольшую трудность, так как не характерна для ВС.

Для борьбы с террористическими группами используются засады. Для этой цели в секторе Гали КСПМ созданы 4 резервные группы, две из которых проводят операции с использованием вертолетов. В случае ухудшения обстановки или проведения операции все действия опираются на базовые посты КСПМ, каждый из которых имеет одну резервную группу.

Обращает на себя внимание факт комплектования военнослужащими миротворческих батальонов по национальному признаку и их расположение в зоне безопасности. Так, вышеупомянутые Ленинаканский и Батумский мотострелковые батальоны укомплектованы на 65 % армянами и 65 % аджарцами. Вопрос об армянах в Грузии достаточно чувствительный через проживание многочисленной армянской диаспоры на востоке Грузии (500 тыс.) и ее традиционную ориентацию на Россию. Лидеры Аджарии находятся в явном противоречии с Центральным руководством Грузии, что позволяет допустить утверждение, что Россия использует эту этническую группу для давления на Грузию. Данные факты могут говорить также о том, что Россия сознательно использует в качестве «буфера» данные подразделения для минимизации возможного силового решения Грузией спорных с Абхазией вопросов, играет на внутренних межэтнических противоречиях, поддерживает лидеров этнических труп, которые настроены против деятельности центральных органов власти Грузии. С другой стороны, можно допустить целенаправленную военную подготовку аджарцев в данном батальоне, а также военную подготовку армян в Грузии.

Воинское обеспечение КСПМ осуществляется с военных баз России, дислоцированных в регионе. Плохое тыловое обеспечение КСПМ, в частности продовольствием, приводит к частым правонарушениям со стороны личного состава подразделений КСПМ.

Имеются факты, когда к UNOMIGy обращалось командование КСПМ оказать помощь в обеспечении дизельным топливом для БТР (один раз помощь была оказана).

Характеристика зоны безопасности (ЗБ) и зоны ограниченык вооружений (ЗОВ). В соответствии с «Соглашением о прекращении огня и разведению сил», зоной безопасности является территория в 24 км по глубине (два сектора, по 12 км вправо и влево от реки Ингури) и по фронту доходит до 80 км. В ЗБ не должно быть вооруженных сил и тяжелой боевой техники.

По сведениям МО Грузии, в каждом секторе расположены по 13 КПП (общая численность 26).

Затем следует ЗОВ, которая в глубину от ЗБ составляет 20 км и с той, и с другой стороны. По соглашению в ЗОВ не должны находиться вооруженные силы и тяжелая боевая техника включающая в себя:

• все артиллерийские орудия и минометы калибра свыше 80 мм;

• все танки;

• все бронетранспортеры.

В ЗБ и ЗОВ действуют местные гражданские власти. Поддержание законности в этих зонах осуществляет милиция/полиция, которая может иметь на вооружении личное оружие.

Гальский сектор ЗБ преимущественно населен мегрелами и грузинами. Ключевые административные посты занимают абхазцы (несколько представителей администрации и 35 милиционеров). После войны большое количество молодого населения сектора имеют огнестрельное оружие, которое периодически применяется. Автомат Калашникова оценивается в один миллион российских рублей.

В Гальском районе действуют партизанские группы (приблизительно 8), деятельность которых направлена против администрации Абхазии и КСПМ.

Некоторые населенные пункты Гальского района создали собственные группы самообороны в ответ на неэффективность абхазской милиции в обеспечении безопасности населения от преступных групп. На сегодняшний день, администрация Абхазии и КСПМ терпимо относятся к существованию данных неофициальных групп самообороны.

Миссия ООН по наблюдению в Грузии (0N0MIG — United Nations Observer Mission in Georgia ). UNOMIG была учреждена в соответствии с Резолюцией СБ ООН № 858 от 24 августа 1993 года, но в результате наступления абхазских вооруженных формирований по фронту через реку Гумиста и взятием Сухуми данная резолюция утратила свое значение.

После того как первоначальный мандат МООННГ утратил свою силу в связи с возобновлением боевых действий в Абхазии в сентябре 1993 года, Миссия в резолюции 881 (1993) Совета Безопасности от 4 ноября 1993 года получила временный мандат на то, чтобы поддерживать контакты с обеими сторонами в конфликте и с военными контингентами Российской Федерации и наблюдать за ситуацией и представлять доклады в Штаб-квартиру с уделением особого внимания любым событиям в связи с предпринимаемыми Организацией Объединенных Наций усилиями по содействию всеобъемлющему политическому урегулированию. После подписания в мае 1994 года грузинской и абхазской сторонами Соглашения о прекращении огня и разъединении сил Совет Безопасности в своей резолюции 937 [1994) от 27 июля 1994 года санкционировал увеличение численности МООННГ до 136 военных наблюдателей. (htt^/)://www.un.org/r^i^s^sa^f^/^e^a^(^e//^^^c^/^i^nomig/unm^<^f^(^i^t;.htm)

Текущий мандат UN0MIG, который истек 31 января 1997 года, включал в себя:

• мониторинг и проверку выполнения Московского соглашения от 14 мая 1994 года;

• наблюдение за проведением миротворческой операции КСПМ в соответствии с выполнением Московского соглашения;

• проверку, путем наблюдения и патрулирования, соблюдения конфликтующими сторонами договоренностей о неразмещении в ЗБ и ЗОВ вооруженных сил и вооружений;

• мониторинг за местами хранения тяжелого вооружения, выведенного из ЗБ и ЗОВ в сотрудничестве с КСПМ;

• мониторинг за выводом подразделений ВС Грузии из Кодорского ущелья за границу Абхазии;

• патрулирование Кодорского ущелья;

• проведение расследований, по просьбе сторон или КСПМ или по собственной инициативе, заявления о нарушениях соглашения и содействие в разрешении этих инцидентов;

• постоянное информирование Генерального секретаря ООН, особенно о выполнении соглашения, любых нарушениях и их расследовании UNOMIG, также как и о других касающихся событиях;

• налаживание тесных контактов с конфликтующими сторонами и в сотрудничестве с КСПМ, и их представителями в регионе, содействие созданию благоприятных условий для безопасного и упорядоченного возвращения беженцев и перемещенных лиц.

UNOMIG в соответствии с мандатом проводит наблюдение, диалог с местным населением, мониторинг, расследования и патрулирование ЗБ и ЗОВ. Все происшествия, случившиеся в этих зонах, должны расследоваться Миссией. На практике эта способность ограничена в секторе Гали по причине опасности мин. Все нарушения, исходящие от конфликтующих сторон, опротестовываются и докладываются в Секретариат ООН ежедневно. Миссия пытается делать все возможное для построения доверия между конфликтующими сторонами в процессе мирного урегулирования и предоставляет всевозможную поддержку представительствам международных организаций, оказывающих гуманитарную помощь в регионе.

Командование UNOMIG осуществлял шведский генерал Перр Карлстром (Регг Kalstrom).

Справна по состоянию на 200В г. Грузия-МООННГ.

Местонахождение Гр’/зия.

Штаб Сухуми.

Продолжительность Август 1993 года — по настоящее время.

Специальный представитель Генерального секретаря и Глава Миссии г-жа Хейди Тальявини [Швейцария) (S/2002/643), [S/2002/644) [Heidi Tagliavini],

Численность (по состоянию на 31 января 2006 года): военнослужащие —134 (из них военные наблюдатели — 122, полицейские — 12); международный гражданский персонал — 104; местный гражданский персонал — 186 и добровольцы ООН — 2.

Страны, предоставляющие военный персонал Албания, Австрия, Бангладеш, Венгрия, Германия, Греция, Дания, Египет, Индонезия, Иордания, Пакистан, Польша, Республика Корея, Российская Федерация, Соединенное Королевство, Соединенные Штаты, Турция, Украина, Уругвай, Франция, Чешская Республика, Швеция, Швейцария.

Страны, предоставляющие сотрудников гражданской полиции Венгрия, Гергма-ния, Польша, Российская Федерация, Швейцария.

Число погибших 10 человек; военнослужащие — 6; военные наблюдатели — 2; международный гражданский персонал — 1; местный гражданский персонал — 1.

Финансовые аспекты. Метод финансирования: начисление взносов, подлежащих внесению на Специальный счет.

Утвержденный бюджет на период с 1 июля 2005 года по 30 июня 2006 года; 36,38 млн долл. США (брутто) (http://www.un.org/russinn/peace/pko/unomig/ unomigfacts.htm)

Присутствие ООН в регионе является важным дисциплинирующим фактором в плане проведения СНГ/Россией миротворческой операции в Абхазии, дает возможность маневрировать Грузии в отстаивании ее национальных интересов при разрешении конфликта. Практически присутствие UN0MIG в зоне конфликта является единственным международным источником информации о характере проведения КСПМ миротворческой деятельности. Нельзя не учитывать высокую степень уважения и доверия к Миссии военных наблюдателей со стороны местного населения в зоне безопасности по обе стороны от реки Ингури. В этой связи не следует сбрасывать со счетов и мнение административных структур и общественности Грузии в связи с необходимостью более активного вовлечения этой международной организации в разрешении существующего конфликта и проведении миротворческой операции под эгидой Объединенных Наций. Россия всячески пытается нивелировать роль и место ООН в урегулировании конфликта, пытаясь поставить под сомнение необходимость присутствия ООН в регионе, что видно из публичных выступлений командования КСПМ, материалов межмидовских консультаций в рамках СНГ.

В расширенном мандате UNOMIG, кроме осуществления мониторинга в зоне конфликта, оговаривается осуществление наблюдения за деятельностью КСПМ.

UNOMIG систематически готовит недельную оценку (weekly assessment) и доклад об обстановке в зоне конфликта (situation report).

В UNOMIG отсутствует система собственной статистики, что может негативно повлиять на репутацию Миссии военных наблюдателей в случае, если Международный суд в Гааге решит расследовать факты геноцида или отдельных преступлений в зоне конфликта. Фактически мониторинг в зоне конфликта в полном объеме осуществляет и контролирует Россия.

Следует отметить, что между UNOMIG и другими органами ООН в Грузии отсутствует реальная координация и руководящая пирамида. Все эти органы действуют на независимой и нескоординированой основе.

Необходимо обратить внимание на появляющуюся тенденцию конкуренции между ООН и ОБСЕ в Грузии, которая проявляется в частичном дублировании друг друга, в часности между Верховными комиссарами по делам национальных меньшинств ООН и ОБСЕ, в вопросах урегулирования грузино-абхазского конфликта. Не исключено, что такое положение дел является следствием критики ООН (которая контролируется Россией через СБ) со стороны грузинского руководства, за ее пасивную роль в урегулировании Абхазского конфликта и желание таким образом вовлечь ОБСЕ для более активных действий, где РФ не имеет такого весомого влияния. Подтверждением этому может служить принятие в Итоговом документе Лиссабонского саммита ОБСЕ (2–3 декабря 1996 года) пункта об этнической чистке грузинского народа в Абхазии в противовес желанию делегации России заблокировать этот пункт.

Характер взаимодействия КСПМ с грузинской и абхазской сторонами и с UNOMIG. Абхазия представляет наблюдателей, Грузия — военных наблюдателей на КПП по реке Ингури. На регулярной основе проходят встречи заместителя командующего Зугдидского сектора КСПМ и Командующего военными наблюдателями Грузии (п-к Тенгиз Ошхерели, штаб наблюдателей расположен в деревне Читац-кари, военные наблюдатели представлены на 13 постах в Зугдидском секторе ЗБ).

По средам проходят еженедельные встречи соответствующих представителей Абхазии, Грузии, UNOMIG и КСПМ СНГ на реке Ингури для обсуждения ситуации и проишествий в зоне безопасности (носят обычно кратковременный характер).

Офицеры UNOMIG могут посещать посты КСПМ на КПП.

На сегодня сложилась ситуация, когда безопасность UNOMIG обеспечивается КСПМ СНГ, что ставит их в определенную зависимость. Так на время выборов в Абхазии БМП КСПМ охраняли подступы к штабу UNOMIG в Гальском секторе зоны безопасности, а снайпер миротворческих сил вел боевое дежурство у здания напротив штаба Миссии в г. Гали. Неоднократны случаи сопровождения БТРами КСПМ патрульных машин UNOMIG. Таким образом, может быть нарушен принцип беспристрастия и Миссия может попасть в зависимость от КСПМ. Неоднократны случаи, когда желание со стороны Миссии военных наблюдателей ООН провести патрулирование отдельных районов Гальского сектора зоны безопасности наталкивались на «предупреждения» со стороны КСПМ, что в данных районах большое количество мин. Таким образом, КСПМ имеет возможность частично ограничивать передвижение патрульных машин UNOMIG и тем самым ограничивать проведение мониторинга.

По мнению представителя КСПМ, в Гальском секторе существует тесное сотрудничество между UNOMIG и КСПМ этого сектора (которое не носит официальный характер), в частности наличие оперативной связи между заместителем командующего КСПМ Гальского сектора и командующим данным сектором UNOMIG (специальный радиоканал, такая же система с абхазской стороной), обмен информацией, в частности о деятельности КСПМ. Как правило, обмен информацией происходит в субботу во время совместных совещаний. По мнению представителей UNOMIG, эти совещания и обмен информацией не носят регулярный характер. Вопросы проведения операций КСПМ против диверсионно-террористических групп не находятся в поле обсуждения КСПМ и UNOMIG, так что Миссия лишена возможности наблюдения за данной сферой деятельности КСПМ, ограничиваясь событийным мониторингом. Военные наблюдатели (по мнению командования миротворческих сил) не могут привлекаться к участию в операциях направленных против террористов, так как это сугубо боевые операции, а наблюдатели не имеют оружия. По мнению представителя командования КСПМ, эффективность деятельности миротворцев также зависят от скрытого управления и получения информации. Таким образом, российское военное руководство в зоне конфликта имеет целый ряд ограничивающих деятельность UNOMIG механизмов, не позволяющих последним полноценно проводить наблюдение за деятельностью КСПМ в Зоне безопасности.

Командование КСПМ поддерживают тесные связи с главой гэльской районной администрации (представитель абхазской администрации, Руслан Кишмария), при этом командованием оказывается помощь в административных вопросах и в содействии транспортом.

Политика России в Грузии. При оценке политики РФ по отношению к Грузии можно допустить утверждение, что на сегодняшний день у России отсутствует единая стратегия как по отношению к данной стране, так и по отношению к Кавказскому региону. О целосности политики России можно судить условно, рассматривая ее как совокупность корпоративных интересов различных политических сил в Госдуме, Правительстве, МИДе, МО, финансово-экономических и региональных элитах России, которые не всегда совпадают, но, в целом, могут солидаризироваться в вопросе востановления единоличного влияния России в этом регионе.

В реальности существует прямая взаимосвязь между процессом урегулирования конфликтов в Грузии с концепцией национальных интересов России на территории СНГ. Свою «посредническую/миротворческую» миссию правительство России увязывает с целым рядом требований по отношению к Грузии, которые заключаются в следующем:

1) совместная охрана границ;

2) военные базы России на територии Грузии;

3) единое таможенное пространство;

4) в будущем — единая финансово-кредитная система.

Если Грузия пойдет на эти условия, то руководство России будет способствовать восстановлению территориальной целосности данного государства.

Среди вышеперечисленных факторов преоблающее значение имеют вопросы военно-стратегического порядка, что накладывает отпечаток на характер двусторонних отношений (военные базы в Батуми, Вазнани, Ахалкалаки, Гудауте — 22 тыс. чел., 200 танков, 570 бронированых машин, 220 БМ-21 «Град». На территории Абхазии — Сухуми — пограничники, аэродром Су-25, иследовательский центр МО РФ (закрытый, подземный военный институт — сейсмологический центр МО РФ). Вопрос присутствия военных баз России в Абхазии Грузии предмет межгосударственных переговоров (только при условии территориальной целосности Грузии).

Преобладание военного компонента в политике России сводится в целом к долгосрочному закреплению военного присутствия в Грузии за счет узаконивания прибывания военных баз и совместной охране границ. Имея контроль за процессом урегулирования существующих конфликтов в Грузии, имея прямую заинтересованность в усилении своего присутствия в регионе и влияние на сепаратистские режимы, Россия использует существующие конфликты в качестве механизма реализации своего стратегического курса по отношению к государствам Содружества и, в часности, Грузии. В определенной степени можно утверждать, что Грузия, как стратегически важный центр Кавказа, стала ареной борьбы России с Турцией и другими заинтересованными государствами за сферы влияния в регионе. В процессе расширения НАТО на Восток военное давление России на Грузию будет усиливаться с целью закрепления своего военного присутствия и ограничения активности государств-членов НАТО, прежде всего Турции.

Исходя из вышеизложенного, консервация Россией процесса урегулирования грузино-абхазского и грузино-осетинского конфликтов является характерной чертой посреднической/миротворческой политики России на данном этапе, призванной обеспечить силовую реинтеграцию Грузии всферу жизненных интересов РФ. Данная политика способствует ориентации сепаратистских режимов на Россию, что дает последней дополнительные возможности воздействия на Грузию.

При оценке стратегических интересов России следует учитывать роль международных проектов транспортировки каспийской нефти и транскавказского транспортного коридора.

Интересы России в Восточном Причерноморье четко определил директор Института нового зарубежья Константин Затулин, который участвовал на переговорах с Абхазской стороной в делегации МИД РФ и охарактеризовал интересы России как следующие:

• во-первых, предотвращение конфликта между Грузией и Абхазией, прежде всего связанного с «благосостоянием последнего оставшегося у нас черноморского региона». Для этой цели там присутствуют российские миротворцы;

• во-вторых, «наш интерес состоит в том, чтобы граница с Абхазией была границей дружбы. К сожалению, в нынешней международной обстановке, при нынешнем руководстве страны мы не можем принять Абхазию в состав Российской Федерации. Это моментально приведет к попыткам изоляции России…. но «это возможно при принципиально другом состоянии внутри страны». «Но мы можем и должны сделать так, чтобы Абхазия стала местом нахождения наших воинских частей, чтобы Абхазия была зоной экономического благополучия, куда наши хозяйственники станут инвестировать средства и обзаводиться собственностью. Надо иметь в виду, что мы утратили сотни километров побережья Черного моря и 320 километров абхазского побережья будут для нас совсем не лишними»;

• в-третьих, «формальное нахождение Абхазии в составе Грузии позволяло бы гарантировать относительно дружественные отношения с Грузией. Потому что, будучи в составе Грузии, но, опираясь на Россию, Абхазия, Южная Осетия и Аджария играли бы роль наших главных аргументов во внутригрузинском политическом процессе. Из страха вновь утратить эти территории Грузия была бы вынуждена проводить по отношению к России более уважительную политику… Залогом наших интересов в Грузии являются особые права Абхазии, Аджарии и Южной Осетии».

Не следует также забывать, что на территории Абхазии официальной денежной единицей является российский рубль, т. е. экономически Россия уже отделила Абхазию от Грузии.

Российским руководством игноририровано неоднократные заявления грузинской стороны в отношении недопустимости осуществления Россией внешнеэкономической деятельности с Абхазией без согласия на то руководства Грузии. Подтверждением может служить Постановление Правительства РФ № 1336 от 19 ноября 1996 года, подписанное В. Черномырдиным о вывозе цитрусовых из Абхазии и без согласования с грузинской стороной в нарушении решения Совета глав государств СНГ от 19 января 1996 года. Аналогичное решение Правительства РФ имело место осенью 1995 года о пропуске в Россию 15 тыс. т цитрусовых. В обеспечении данного решения непосредственную роль принимали российские пограничники и Минтранспорт России. 3 российских банках, по информации представителей Грузии, открыты корреспондентские счета банковских учреждений действующих в Абхазии, которые не зарегистрированы Национальным банком Грузии (в Москве действует филиал т. н. Абхазбанка). По информации грузинской стороны, по данным банковским каналам, из России в Абхазию поступают десятки миллионов рублей для финансирования деятельности сепаратистского режима.

В соответствии с Постановлением Правительства Грузии от 24 мая 1995 года № 289-1 °Cухумский морской порт закрыт для любых международных перевозок. Решением Совета глав государств СНГ от 19.01.1996 года устанавливается эмбарго на ввоз/вывоз продукции в Абхазию. Тем не менее, международные морские перевозки имеют место при непосредственом вовлечении военных властей России в регионе (обеспечение данных перевозок российскими пограничниками). Имеют место многочисленные факты, подтвержденные лидером Абхазии В. Ардзинбой, относительно призыва «граждан Абхазии» для службы в российских пограничных частях, дислоцированье на этой территории без согласования с Правительством Грузии.

В вопросе с Абхазией можно допустить (аналогично как и с Приднестровьем), что определенные круги в России заинтересованы в содействии и государственном стимулировании сепаратистских режимов, которые будут обеспечивать внешнеполитические интересы данного государства и присутствие неконтролируемого руководством республик российского капитала, защищенного наличием военных баз на этих территориях. В этой связи военные базы и «миротворческие» силы России, кроме обеспечения безопасности существующих сепаратистских режимов, принимают прямое участие в реализации экономических интересов России. КСПМ не могут рассматриваться в качестве нейтральной стороны в процессе урегулирования конфликтов в Грузии.

Россия заинтересована в консервации процесса урегулирования грузино-абхазского конфликта до окончания построения абхазского государства с широкими полномочиями, лояльного к северному соседу, закреплении военных, экономических, политических интересов РФ в Восточном Причерноморье. Данные факты могут говорить об экспансионистской политике российского государства по отношению к ближнего зарубежья«, главной целью которой является сило

вая реинтеграция данных государств в сферу своих жизненых интересов.

Конфликты в странах СНГ являются средством реализации политики России.

Многочисленные факты свидетельствуют о прямой вовлеченности подразделений ВС России в период грузино-абхазского конфликта (сбитый самолет ВВС России — Су-27 во время штурма г. Сухуми, когда российское руководство подчеркивало свое неучастие в конфликте, участие гудаутского батальона ВДВ в боевых операциях на абхазской стороне и затем использование этого батальона для выполнения миротворческих функций в Гальском секторе зоны безопасности, факты передачи оружия воинскими частями России дислоцироваными в регионе под предлогом захвата складов и т. д.).

Летом члены офицерских семей КСПМ, по информации грузинской стороны, отдыхают в санаториях Абхазии, что недопустимо в международной практике миротворческой деятельности в зоне конфликтов. Оперативное взаимодействие представителей миротворческих сил РФ с абхазскими органами.

Показателен также факт замены командующего КСПМ. 19 ноября 1996 года был подписан приказ министра обороны РФ о снятии В. Якушева с занимаемой должности, на что последний заявил, что оставит ее только после проведения выборов в Абхазии. До проведения выборов в Абхазии, по информации грузинской стороны, был получен устный приказ из Москвы о том, чтобы КСПМ оказали содействие Абхазии в проведении выборов. КСПМ препятствовало осуществлению плебисцита путем перекрытия КПП в ЗБ (26 действующих КПП + организация 17 дополнительных КПП).

Позиция представителей Грузии по вопросу о роли России в урегулировании конфликтов в Абхазии и Осетии. Последнее время грузинское руководство все более активно и настойчиво выдвигает требования к России в отношении изменения ее политики по отношению к урегулированию грузино-абхазского и грузиноосетинского конфликтов. Возможности стратегического партнерства (пребывание военных баз, совместная охрана границ) увязываются с процессом урегулирования существующих конфликтов и востановления территориальной целостности государства.

Понимание ситуации, которая сложилась на сегодняшний день в Грузии, исходит из логики событий раннего периода. Россия сыграла решающую роль в победе Абхазии в гражданской войне. Об этом свидетельствуют многочисленные факты, приведенные ниже.

После того как грузинские войска остановились на реке Ингури последовало предупре^дение/предостережение с МИДа РФ, что Россия не даст сторонам возобновить конфликт (следует учитывать историю падения Гагр и Сухуми и роли России в переговорах в качествелосредника, когда после каждой договоренности, где Россия была посредником, Грузия теряла часть территории, а также роль бывшего начальника Генерального штаба РФ генерала Колесникова в Абхазском конфликте, который, по мнению грузинских экспертов, был непосредственно вовлечен в проведении военной операции. До октябрьского 1993 года путча в Москве — 24 сентября 1993 года Колесников докладывал А. Руцкому и Р. Хазбулатову, что через 3 дня Сухуми падет).

Отношение грузинских экспертов (официальных и неофициальных) к миротворчеству России и роли КСПМ можна подчеркнуть из приведенного ниже:

• российская концепция миротворчества сводится к созданию искусственной границы между Абхазией и Грузией (Кипрский вариант). Россия играет более разделительную миссию, чем миротворческую, поскольку КСПМ не занимаются установлением порядка, выявлением фактов нарушений прав человека, ссылаясь на ограниченный мандат, отсутствие полномочий в мандате на проведение полицейских функций и соответствующей резолюции СБ ООН;

• российские/СНГ миротворческие силы вошли в зону конфликта 20 июня 1994 года, через 8 месяцев после прекращения огня (30 сентября 1993 года), когда необходимость их присутствия и проведения операции уже не играло столь значительную роль;

• Россия намеревается сделать Абхазию своим агентом на Кавказе;

• экономические санкции Грузии в отношении Абхазии не срабатывают по вине России, поскольку РФ не оказывает давление на руководство Абхазии, а наоборот, оказывает помощь;

• Россия берет ответственность в определенных ситуациях, когда ей это выгодно. СБ ООН и СНГ это два механизма РФ для манипулирования. В связи с требованием Грузии расширить мандат КСПМ, российской стороной предъявляется аргумент о необходимости соответствующей резолюции СБ ООН на проведение операции по принуждению (в тоже время в Таджикистане Россия, фактически под прикрытием миротворчества, проводит боевую операцию на стороне одного участника конфликта без получения соответствующего мандата СБ ООН);

• необходимость проведения Россией миротворческой операции связана с ее заинтересованностью в существовании данного конфликта по разным причинам среди которых — возможность долгосрочного влияния и политического давления на конфликтующие стороны;

• Парламент Грузии выразил недоверие КСПМ СНГ в октябре 1996 года;

• у Грузии не было другого выбора в отношении согласия на присутствие российских миротворцев в зоне конфликта по причине отказа со стороны СБ ООН развернуть в этом регионе миротворческую операцию Организации Объединенных Наций;

• существует озабоченность грузинской стороны в отношении коррумпированности КСПМ. По их мнению, необходима более интенсивная ротация (особенно в Секторе Гали ЗБ);

• смена руководства командования КСПМ не приведет к кардинальному изменению роли и функций миротворческих сил России, и их преемники продолжат курс В. Якушева;

• Россия не может быть посредником в урегулировании конфликта в Абхазии, потому что является одной из ее сторон;

• возможность транспортного перемещения в ЗБ и ЗОВ регулируются миротворцами России, все механизмы контроля за ситуацией в зоне конфликта (регионе) в руках России, включая эффект мониторинга (примером контроля за ситуацией в регионе, выходящим за рамки осуществления миротворческой функции, может служить отключение перепадных станций в зоне безопасности на реке Ингури в ноябре 1996 года, когда объединенная с «Росэнерго» единая система энергообеспечения Грузии была поставлена перед угрозой аварии всей системы. Перепадные станции, как неотделимая в технологическом плане часть энергосистемы Грузии, размещенные в зоне безопасности (охраняемые КСПМ), были отключены абхазской стороной (в период ноябрьских выборов). При этом возникла ситуация, когда перепады частоты могли привести к аварии всей системы «Грузэнерго». Пришлось отключить энергосистему до урегулирования вопроса с российской стороной. «Росэнерго» при этом продолжало обеспечивать электроэнергией Абхазию, оплату которой осуществляет Гр^гзия. Вопрос: «По указанию кого в России на перепадную станцию в зоне безопасности, охраняемую российскими миротворцами, были допущены представители абхазской стороны для отключения ее из единой енерго-системы?»;

• тысячи грузин погибли, по мнению Т. Надайрешвили (Председателя Верховного Совета Абхазии (г. Тбилиси)), после вхождения КСПМ в зону безопасности. Имеют место многочисленные правонарушения состороны КСПМ (дань с гэльских крестьян за «обеспечение безопасности», факты участия КСПМ в обеспечении ноябрьских выборов в Абхазии — блокирование постов, принуждение к участию в выборах — многочисленные заявления-жалобы проживающих в Гальском секторе зоны безопасности). Исключительный вопрос для Грузии — затягивание возвращения беженцев на места постоянного проживания. Затягивание этого вопроса может привести к ситуации, когда беженцы могут взяться за оружие и ситуация выйдет из под контроля;

• тенденция к торговле оружием и наркотиками в зонах конфликтов на Кавказе, включая Абхазию, усиливается;

• позиция Парламента Грузии — ООН должна играть более активную роль в урегулировании конфликта в Абхазии — миротворческий процес должен перейти под эгиду этой организации и нельзя допускать, чтобы руководство миротворческим процессом осуществлялось со стороны ГШ России;

• ООН должна стать посредником в урегулировании конфликта в Абхазии. Роль статиста не устраивает Грузию, когда ООН ни во что не вмешивается и ни за что не отвечает;

• произошла привязка мандата UNOMIG к миротворческим силам России, что свело на нет всю ценность осуществления их Миссии и подорвало эффективность роли Миссии в регионе;

• Россия использует Ленинаканский мотострелковый батальон КСПМ, который состоит на 65 % из представителей армянской национальности и размещен в Зугдидском секторе безопасности, как буфер или потенциал для конфликта между грузинами и многочисленной армянской диаспорой в этой стране (более 500 тыс. проживающих компактно в восточных районах Грузии). Если Грузия будет выступать против многочисленных нарушений данного батальона или противопоставит себя КСПМ, то может возникнуть проблема (напряжение) между грузинами и армянами в Грузии. Таким образом, может быть спровоцирован конфликт по типу грузиноабхазского или грузино-осетинского. При этом представителями грузинской стороны указывается на факты продажи оружия армянскому населению Грузии, в частности в Ахалкалаки, где дислоцированы подразделения России. Известны факты скрытого отбора для обучения и комплектации Россией совместных пограничных сил на грузино-турецкой границе представителями армянской национальности;

• следует учитывать постоянное присутствие турецкого фактора во взаимоотношениях России и Грузии.

Вопросы, вызывающие беспокойство у МИД Грузии в отношении СНГ и КСПМ:

• в СНГ имеется значительная часть соглашений военного характера, выполнению которых уделяется наибольший контроль;

• тенденция переноса во всех уставных органах Содружества в Москву;

• председательствование государств СНГ определено сроком на 1 год в порядке русского алфавита, однако уже 5 лет в СНГ председательствует РФ;

• Грузия считает СНГ международной организацией, но в то же время выступает против подмены прямых связей государств-членов Содружества с международными организациями;

• эффективность миротворческой деятельности России не подлежит сомнению. Грузия вынуждена в настоящий момент мириться с данным фактом (основное условие — возвращение беженцев без всяких предварительных условий со стороны Абхазии). Опасность состоит в консервации конфликта. Необходимо расширить мандат КСПМ на всю территорию Абхазии с целью востановления территориальной целостности Грузии, в противном случае функция данных миротворческих сил себя исчерпала:

• прямого контроля за деятельностью КСПМ нет. Имеется опосредованый контроль через Штаб по координации военного сотрудничества (Москва);

• участие в Ташкентском договоре 1992 года — условное. После 5 лет необходимо подтверждение участия, но Грузия такого подтверждения не давала. Военное и военно-техническое сотрудничество с Россией осуществляется в основном на двухсторонней основе;

• совместная охрана границ — вынужденный шаг, поскольку сегодня Грузия не способна охранять свои границы самостоятельно;

• Грузия — сторонник баланса интересов, а не баланса сил на пространстве бывшего СССР, что подразумевает максимум добрососедских отношений;

• непоследовательность государств СНГ в отношении ранее принятых решений о недопустимости помощи сепаратистам (ноябрьское решение Правительства РФ о вывозе цитрусовых из Абхазии);

• присутствие КСПМ и военных баз России имеет взаимосвязь в части координации и руководства ими из единого центра — МО/ГШ ВС России;

• миротворческие силы РФ продолжают нести службу в Кодорском ущелье;

• в случае вывода КСПМ из зоны безопасности разделительная черта должна переместиться с реки Ингури на реку Гали;

• с окончанием срока пребывания КСПМ Россия предлагает поднять вопрос о необходимости изменений и корректировки мандата, занимает «конструктивную позицию»;

• Парламент Грузии периодически обвиняет РФ в поддержке Абхазии. Вопрос военных баз на территории Абхазии — предмет текущих двухсторонних переговоров между Грузией и Рф.

Оценка миротворческой операции. Дополнения к новым положениям Мандата еще не были соответственно задействованы при осуществлении КСПМ своих функций. До ноября 1996 года их активность носила статический характер. Начиная с ноябрьского периода выборов в Абхазии КСПМ начали проводить усиления КПП, патрулирование, задействование вертолетов и эффективный мониторинг в отношении деятельности грузинской и абхазской полиции. Этот новый профиль говорит об активизации КСПМ, однако является ограниченным по причине наличия проблем тылового обеспечения, ограниченности средств связи и отсутствия соответствующей подготовки подразделений миротворческих сил. В политическом плане Грузия оказывает давление на КСПМ в вопросе включения всей территории Абхазии в новый мандат и, соответственно, проведения полицейских функций миротворческими силами. Если данные предложения не будут одобрены в новом мандате. Грузия будет настаивать на выводе миротворческих сил СНГ из зоны конфликта. Абхазия, соответственно, серьезно противится приданию КСПМ любой полицейской функции на «ее территории». Как результат, угроза возобновления вооруженного конфликта может исходить от любой стороны. На состоявшемся 30 августа 1996 года Форуме Союза граждан Грузии, Эдуард Шеварнадзе заявил, что грузинская сторона согласилась на продление миротворческого мандата России до конца 1996 года при условии, что самое меньшее — до окончания этого срока в Гальский район возвратятся беженцы. Выполнение этого условия станет основой для дальнейшего продвижения вперед в процессе мирного урегулирования, конфликта, в противном случае и речи не может идти о продлении мандата. По заявлению Э. Шеварнадзе, следует хорошо осмыслить, что пребывание миротворческих сил — вопрос не изолированный, а связанный с охраной российских военных баз, границы, а также рядом других вопросов стратегического значения.

Серьезный размах приобрела террористическая деятельность в регионе, в основном на юге Гальского сектора зоны безопасности, где проживают преимущественно граждане грузинской и мегрельской национальностей, негативно настроенные против абхазских сепаратистов. Через посты КСПМ, по оценкам военных наблюдателей, очень легко проникать. Террористические группы имеют хорошую разведку и пользуются поддержкой грузинского населения. Объекты террористических труп — абхазское руководство (только с 1994 года были убиты 28 официальных лиц Абхазии), абхазские военные объекты, административные здания, пункты милиции, дороги. Проникновение террористических групп осуществляется через южное направление по реке Ингури. Этому способствует плохая осведомленность КСПМ и отсутствие разведки для отслеживания их перемещения. В марте 1996 года наблюдалось повышение активности террористических групп. 30 сентября 1993 года — день падения г. Сухуми признан в Абхазии днем победы. В период за неделю до его празднования отмечается наибольшая активность террористов.

Из информации военного наблюдателя UNOMIG, представителя ВС России в составе Миссии в Гальском секторе зоны безопасности, террористические группы, орудующие в Гальском секторе, формируются из состава беженцев и проходят спецподготовку в антитеррористическом центре ВС Грузии в населенном пункте Торса (готовящим грузинский спецназ), расположеном с грузинской стороны на границе зоны ограничение вооружений. Вызывает сомнение достоверность этой информации (27 сентября 1996 года т. н. МИД Абхазии заявил протест командованию российских миротворческих сил в связи с террористическими актами, якобы совершенными грузинскими вооруженными формированиями в Гальском и Очамчирском районах, на что 27 сентября 1996 года последовало опровержение со стороны МИД Грузии). В документации UNOMIG Гальского сектора ЗБ имеется письмо начальника районной службы безопасности Абхазии (переведенное на английский язык) к председателю службы безопасности, министру внутренних дел Абхазии, начальнику оперативной группы КСПМ и командующему Гальским сектором UNOMIG, в котором говорится о подготовке официальными представителями Грузии террористических групп с целью дестабилизации ситуации в ЗБ путем использования дезинформации и проведения террористических актов. Данная деятельность, по мнению представителя службы безопасности Абхазии, была направлена на срыв ноябрьских выборов, а также установления контроля над городом Гали и его руководством, с целью создания условий для возвращения лидеров Автономной Республики Абхазия, находящихся в данный момент в г. Тбилиси.

Деятельность террористических групп отличается от преступных характером действий и задачами. В основном данные группы осуществляют свою деятельность ночью, не участвуют в грабежах, ведут скрытный образ жизни, прячутся в установленных местах.

Оценивая в целом роль КСПМ, можно допустить, что Россия заняла ключевые позиции (дороги, мосты, коммуникации в Гальском и Зугдидском секторах, а также в Кодорском ущелье), что позволяет ей предотвратить попытку военного решения Грузией вопроса востановления территориальной целостности государства. Учитывая заинтересованность определенных кругов России в поддержании существующего режима в Абхазии, КСПМ своей разделительной/пограничной функцией обеспечивает безопасность государственного строительства режима Ардзинбы и в большей степени их деятельность направлена против Грузии. Совокупность вышеизло-женых фактов говорит о нарушении Россией принципа непредвзятости и нейтральности в проведении миротворческой операции, что ставит также под сомнение ее посредническую роль в процессе урегулирования. Вышеизложенное позволяет сделать вывод, что Россия в определенной степени вовлечена в конфликт, прямо или косвенно поддерживает абхазских сепаратистов и является одной из сторон данного конфликта.

Необходимость расширенного международного представительства в вопросе урегулирования конфликтов в Грузии. Данное присутствие необходимо прежде всего для того, чтобы способствовать разрешению данных конфликтов мирным путем — путем переговоров.

Грузия настолько находится под влиянием России, что, при всем желании, она не способна на достаточном уровне самостоятельно отстаивать свою позицию перед РФ, где последняя использует любую возможность для усиления своего присутствия и влияния. Фактически вопрос мониторинга за ситуацией в Абхазии и в зоне безопасности находятся в руках России. Заявления Грузии могут восприниматься международным сообществом как мнение одной из конфликтующих сторон. Необходимо предложить грузинской стороне изучить вопрос приглашения и открытия в зоне конфликта корпункта для международных средств массовой информации.

В ноябре 1998 года началась ротация миротворцев в зоне грузино-абхазского конфликта. Воинский контингент 433-го мотострелкового полка имени Донского казачества 27-й гвардейской мотострелковой дивизии под командованием подполковника Дмитрия Коваленко отправился в зону грузино-абхазского конфликта для выполнения миротворческих задач.

Миротворцы прошли специальную подготовку, позволяющую качественно выполнять свои обязанности.,

В этой «горячей точке» военнослужащие соединения несут службу с мая 1995 года. Здесь побывали более трех с половиной тысяч воинов-миротворцев, многие из которых отмечены боевыми наградами [8].

В Гальском районе обстановка характеризовалась явной нестабильностью. Наблюдатели, отслеживающие развитие события в непосредственной близости от этого района, отмечают устойчивую тенденцию ожесточенного соперничества абхазских формирований и грузинских партизан за получение реального контроля над территорией. Новые факты расправы с местными жителями, инспирированные с абхазской стороны, по свидетельству представителей ВС Абхазии в изгнании (кстати, глава ВС Тамаз Надарейшвили перевел свой аппарат в Зугдиди и теперь в основном находится вблизи от границы с Абхазией), вынудили грузинских партизан из формирования «Белый легион» все чаще совершать дерзкие и достаточно успешные вылазки. Ряд депутатов парламента из фракции «Абхазия», в частности лидер фракции Герман Пацация, выступили в адрес партизан с заявлениями поддержки и одобрения. Не только фракция, но и правительственные органы в изгнании считают, что люди из батальона Зураба Самушия выполняют свой «гражданский и патриотический долг» [9].

Противостояние продолжается. Президент Грузии Эдуард Шеварднадзе заявил 10 июня 1998 г., что по решению Совета национальной безопасности министр иностранных дел Ираклий Менагаришвили вновь вылетел в Москву для продолжения переговоров по абхазской тематике со своим российским коллегой Евгением Примаковым.

По словам Э. Шеварднадзе, И. Менагаришвили получил инструкцию потребовать незамедлительного выполнения Гагринского соглашения в части возвращения беженцев в Гальский район. Как отметил президент, российская сторона в этом вопросе стоит на «прогрессивной основе».

«Для грузинской стороны неприемлемы сроки возвращения беженцев в Гальский район, предлагаемые абхазскими властями. Грузия также не поддержит предложения, выдвинутого из Сухуми, о смягчении пограничного режима на реке Псоу», — сказал 3. Шеварднадзе. По его мнению, открытие границы на реке Псоу и восстановление движения, в том числе и железнодорожного, напрямую связано с возвращением всех беженцев в Гальский район. «Когда это произойдет, причем в условиях смешанной администрации в Гальском районе, тогда будет рассмотрен вопрос об открытии границы, который является прерогативой Грузии и России», — подчеркнул Э. Шеварднадзе [10].

30 августа 1999 года Совет национальной безопасности Грузии рекомендовал Президенту Грузии Э. Шеварднадзе продлить мандат российских миротворческих сил в Абхазии.

Грузинская сторона продлевает мандат с условием, что российские миротворцы выполнят все решения глав СНГ, принятые по Абхазии, в том числе по расширению зоны безопасности на весь Гальский район. Совет нацбезопасности Грузии, давая свои рекомендации президенту, сделал оговорку, что в случае невыполнения российскими миротворческими силами решений глав СНГ, одна из сторон вправе прервать мандат миротворцев в Абхазии.

До мира далеко. Похищение четверых сотрудников ООН, в том числе двух военных наблюдателей из Германии и одного из Дании, привлекло внимание международной общественности к уже забытому в целом кризисному очагу. Германия относится наряду с США, Великобританией, Францией и Россией к числу «пяти друзей» абхазского мирного процесса. Резолюция Совета безопасности ООН по Абхазии, принятая в июле 2002 года и предусматривающая сохранение Абхазии в составе Грузии в качестве автономной республики, основана на предложениях дипломата Дитера Бодена (Dieter Boden). В период с 1999 по 2002 год он возглавлял Миссию ООН в Грузии. В Абхазии бундесвер потерял своего первого солдата во время обстрела. В октябре 2001 года был сбит вертолет, на борту которого находился военный врач с группой из девяти сотрудников ООН. У военнослужащих, похищенных в прошлый четверг, шансы на освобождение неплохие. В последнем случае похитители потребовали за освобождение выкуп в размере трех миллионов долларов США. Грузинский президент Шеварднадзе пообещал подключиться к любым переговорам с похитителями, как он сказал, «чтобы не поставить как-либо под угрозу жизнь военных наблюдателей». 9 июня в Грузии было установлено местонахождение четверых похищенных. Как стало известно из правительственных кругов в Тбилиси, террористы, захватившие заложников, находились вместе со своими жертвами в одном из труднодоступных селений в Кодорском ущелье. Абхазия является печальным примером того, как крупная держава Россия использовала после распада Советского Союза нестабильность в соседних государствах, таких как Грузия. Абхазия смогла отделиться от Грузии в войнах, продолжавшихся с 1992 по 1994 год, только при военной поддержке со стороны Москвы. С той поры руководство республики, в которой еще проживает примерно 100 ООО абхазов, требует полной независимости. С годами интерес к политическому разрешению конфликта в сотрудничестве с западными партнерами растет и в Москве. Весь Кавказ представляет собой пороховую бочку. От абхазской границы до Чечни нет и 250 километров. Почти каждую осень в Кодорском ущелье, где были похищены сотрудники ООН, и в других районах дело доходит до вооруженных столкновений. Политическое разрешение конфликта на Черном море — это далекая перспектива. И грузины, и абхазы считаются крайне упрямыми переговорщиками. Российский военный эксперт Павел Фельгенгауэр говорит в этой связи о «маленькой, грязной войне в Абхазии» [11].

Приход к власти лидера «Национального движения Грузии» Михаила Саакашвили, который победил 4 января на внеочередных президентских выборах в Грузии означает новый виток борьбы за реинтеграцию Абхазии.

Отвечая на вопросы газеты «Neue Zuercher Zeitung», Саакашвили подчеркнул, что регион находится под контролем российских генералов. Он открыт для другой незаконной деятельности. Абхазский конфликт, с одной стороны, является делом двухсторонних российско-грузинских отношений. Но, с другой стороны, мы обязаны также обратиться к абхазскому населению, поскольку среди него существуют эти сепаратистские интересы. Абхазский вопрос является, с одной стороны, следствием российско-грузинской войны в начале 90-х годов, а, с другой — продуктом этнического конфликта [12].

А пока грузинские руководители оказались в цейтноте. Политическим путем урегулировать отношения с Сухуми у них не получается, поскольку мы давно определили свой курс — независимость, ничто иное — ни расширенная автономия, ни особый статус — для Абхазии неприемлемо. После сокрушительного поражения в первой войне Грузия дважды предпринимала серьезные попытки применения силы — в 1998 и в 2001 годах, тогда эти вооруженные провокации удалось пресечь. Тбилиси начал наращивать мускулы. Грузинская армия ныне совсем не та, что была в начале 90-х годов, она качественно изменилась. Военный бюджет Грузии — самый большой в Закавказье — достиг 300 миллионов долларов и равен всему годовому бюджету страны времен Эдуарда Шеварднадзе. Гр^: ^|^иских солдат обучают американские инструкторы, офицеры учатся за рубежом. В страну потоком идут современное вооружение и военная техника. Регулярно проводятся военные учения. Неспроста же они такую армию создают. Затеять очередную войну, когда на полную мощность заработает нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан, американские и западные покровители Грузии просто не позволят. В общем, сейчас для Абхазии очень непростое время, можно ожидать любых провокаций и надо быть готовым дать достойный отпор [13].

31 марта 2006 года впервые за последние десять лет Совет Безопасности ООН не включил в свою резолюцию по ситуации в зоне грузино-абхазского конфликта пункт о необходимости определения статуса Абхазии в составе Грузии. В итоговом документе, который предусматривает продление мандата Миссии ООН по наблюдению в Грузии (МООННП еще на полгода, этот дежурный, но важный для Тбилиси пассаж отсутствует. В грузинском представительстве в ООН тут же увидели в этом происки Москвы. Постпред Грузии Реваз Адамия в письме, направленном на имя председателя СБ ООН, отмечает, что Россия выступает за придание независимости Абхазии по «косовскому сценарию», что «совершенно неприемлемо для грузинской стороны и полностью подрывает авторитет Российской Федерации как непредвзятого участника мирного процесса».

Впрочем, заявление Адамии явно запоздало, поскольку СБ ООН, призвав в резолюции обе стороны содействовать разрешению имеющихся проблем, сохранил статус-кво процесса урегулирования (с участием российских миротворцев) еще на шесть с половиной месяцев. А выразить свое особое мнение на заседании СБ Адамия тоже не мог, поскольку его не пригласили. И в этом Адамия тоже обвиняет Россию.

По сообщению Центра новостей ООН, Адамия обвиняет в систематическом игнорировании своей персоны Россию, которая постоянно блокирует его выступления перед членами Совбеза, и пытается в его отсутствие навязать всему миру косовскую модель разрешения грузино-абхазского конфликта [14].

РФ — Грузия. В пятницу 31 марта 2006 года в Сочи главнокомандующий Сухопутными войсками России генерал-полковник Алексей Маслов и замминистра обороны Гр^: зии Мамука Кудава подписали российско-грузинские соглашения об условиях функционирования, сроках и порядке вывода российских военных баз, а также транзите военных грузов через территорию Грузии. В соглашениях, проекты которых были окончательно согласованы и утверждены правительствами обеих стран, закреплены сроки вывода войск — до конца 2008 года, а также оговорены вопросы транзита военных грузов и персонала через территорию Грузии. Они дают юридические гарантии пребывания российских баз в Грузии, эффективного решения всех проблем, связанных с подготовкой к выводу, а также гарантии безопасности российского военного имущества, его неприкосновенности при транзите через территорию Грузии. В частности, гарантии безопасности необходимы при переброске части военной техники на 102-ю российскую военную базу в Армении.

Документом предусмотрено:

• вывод тяжелой военной техники из 62-й РВБ в Ахалкалаки будет осуществлен до конца 2006 года, а полностью база будет выведена не позднее 31 декабря

2007 года.

• вывод 12-й военной базы, дислоцированной в Батуми, а также управления Группы российских войск в Закавказье, должен быть осуществлен в течение

2008 года.

Гр^^инская сторона, согласно документам, обязуется предоставить России возможность поставлять необходимые для обеспечения вывода материальные средства воздушными судами Минобороны РФ, а также возможность осуществлять перевозки вооружений, военной техники и других материальных средств железнодорожным и автомобильным транспортом. Кроме того, должна быть обеспечена упрощенная процедура захода кораблей ВМФ России в грузинские порты для вывоза вооружений, военной техники и имущества. Контролировать выполнение данных договоренностей и разрешать спорные вопросы будет смешанная российско-грузинская комиссия, работающая в Тбилиси.

Транзит персонала и членов семей военнослужащих осуществляется без оружия и боеприпасов. Транзит военной техники должен осуществляться 'без боеприпасов с запасом топлива, не превышающим емкости топливных баков. Кроме того, российская сторона обязуется не передавать третьей стороне воинские грузы, следующие транзитом через территорию Грузии. На реализацию этого соглашения, по данным Интерфакс-АВН, в 2006–2008 годах из федерального бюджета планируется выделить около 2,2 млрд рублей.

В документе оговаривается, что он будет действовать до 31 декабря 2008 года, если ни одна из сторон не уведомит другую по дипломатическим каналам о своем намерении прекратить действие настоящего соглашения из-за существенного его нарушения другой стороной. В этом случае действие соглашения должно быть прекращено через 30 дней с даты получения соответствующего уведомления.

Комментируя подписанные документы, главнокомандующий Сухопутными войсками генерал-полковник Алексей Маслов отметил их важность в развитии российско-грузинских отношений и подчеркнул, что все, о чем обе стороны договорились в Стамбуле, наша страна «выполнила буква в букву» [15].

Совет Федерации ратифицировал соглашение о сроках и порядке вывода российских военных баз с территории Грузии. Совет Федерации ратифицировал сегодня два соглашения между РФ и Грузией — о сроках и порядке временного функционирования и выводе российских военных баз и других военных объектов Группы российских войск в Закавказье (ГРВЗ), а также об организации транзита воинских грузов и персонала через территорию Грузии в Армению.

Договоренность между военными и внешнеполитическими ведомствами сторон регулирует на основе международно-правовых принципов вопросы, связанные с выводом российских военных баз. Устанавливаются также сроки временного функционирования баз Минобороны РФ на период действия соглашения — до 31 декабря 2008 года. Вывод тяжелой военной техники с военной базы в Ахалкалаки был осуществлен до конца 2006 года. Окончательный вывод военной базы в Батуми, а также управления ГРВЗ проведено в течение 2007 года. Для контроля за реализацией договоренностей создается Смешанная двухсторонняя комиссия, а для координации вопросов, связанных с выводом баз, — совместная оперативно-техническая группа. На реализацию соглашения бюджетом 2006 и перспективным финансовым планом России на 2006–2008 годы предусмотрены 2167,8 млн рублей. Прочие расходы будут осуществляться за счет бюджетных средств, выделяемых на содержание Вооруженных сил РФ. Комментируя соглашение о транзите, Густов пояснил, что достигнутая договоренность на основе международно-правовых норм регулирует вопросы транзита различными видами транспорта через территорию Грузии воинских грузов и персонала для обеспечения функционирования 102-й российской военной базы, расположенной на территории Армении (г. Гюгмри). При пересечении границы Грузии таможенные пошлины, налоги и сборы грузинской стороной не взимаются.

Выводимые с территории Грузии российские военные базы будут дислоцированы в станице Зеленчукская в Карачаево-Черкесии и Ботлихе в Дагестане, сообщил главком Сухопутных войск РФ Алексей Маслов. В этих пунктах началось обустройство двух горных бригад. Они должны быть «сформированы на год раньше, чем завершится вывод баз, и сейчас уже завершено формирование на 80–85 %»[16].

ООН — Абхазия. 1 марта 2006 года Миссия ООН по наблюдению в Грузии провела презентацию автобусной линии между Грузией и Абхазией в рамках проекта укрепления «мер доверия между сторонами конфликта». Автобус будет курсировать через грузино-абхазскую границу между двумя наблюдательными постами российских миротворческих сил — № 201 (Абхазия) и № 301 (Грузия) — несколько раз в день. Проезд бесплатный. Проект финансируется фондом МООННГ. В дальнейшем к его финансированию готово подключиться правительство Германии. На церемонии открытия автобусного маршрута специальный представитель Генерального секретаря ООН по Грузии, посол Хайди Тальявини зявила: «Данный гуманитарный проект поможет сблизить людей, находящихся по разные стороны линии прекращения огня, а также, что не менее важно, их сердца и мысли».

Резолюция 1666 (2006, лрш ятая Советом Безопасности на его 5405-м заседании 31 марта 2006 года, подчеркивает, что Совет Безопасности, ссылаясь на все свои соответствующ-” рез' ^юции, в частности резолюцию 1615 от 29 июля

2005 года (S/RES/1615), пр. ое ствуя доклад Генерального секретаря от 17 марта

2006 года, поддерживая непрерывные усилия, предпринимаемые Генеральным сек

ретарем и его Специальным представителем при помощи Российской Федерации в качестве содействующей стороны, а также Группы друзей Генерального секретаря и ОБСЕ, подчеркивая важность тесного и эффективного сотрудничества между МООННГ и миротворческими силами СНГ, поскольку в настоящее время они играют важную стабилизирующую роль в зоне конфликта, и напоминая о том, что для прочного и всеобъемлющего урегулирования конфликта потребуются надлежащие гарантии безопасности, -

1) вновь подтверждает приверженность всех государств-членов принципам суверенитета, независимости и территориальной целостности Грузии в пределах ее международно признанных границ и поддерживает все усилия Организации Объединенных Наций и Группы друзей Генерального секретаря, в основе которых лежит их решимость способствовать урегулированию грузино-абхазского конфликта только мирными средствами и в рамках резолюций Совета Безопасности;

2) напоминает — в целях достижения прочного и всеобъемлющего урегулирования — о своей поддержке принципов, содержащихся в документе, озаглавленном «Основные принципы разграничения полномочий между Тбилиси и Сухуми», и приветствует дополнительные идеи, которые стороны пожелали бы выдвинуть в целях творческого и конструктивного проведения политического диалога под эгидой Организации Объединенных Наций;

3) призывает обе стороны полностью использовать все существующие механизмы, описанные в соответствующих резолюциях Совета Безопасности, с тем чтобы прийти к мирному урегулированию, и полностью соблюдать ранее достигнутые соглашения и договоренности, касающиеся прекращения огня, неприменения насилия и мер укрепления доверия;

4) настоятельно призывает обе стороны безотлагательно завершить работу над пакетом документов для Гальского района о неприменении насилия и возвращении беженцев и внутренне перемещенных лиц и предпринять необходимые шаги для обеспечения защиты и уважения достоинства гражданского населения, включая возвращающихся лиц;

5) призывает обе стороны принять последующие меры в связи с выраженной ими готовностью провести встречу их высших руководителей безкаких-либо предварительных условий;

6) настоятельно призывает грузинскую сторону серьезно отнестись к обоснованной озабоченности абхазской стороны по поводу безопасности, избегать шагов, которые могли бы быть восприняты как угрожающие, и воздерживаться от воинственной риторики;

7) настоятельно призывает абхазское руководство серьезно отнестись к необходимости обеспечить возвращение внутренне перемещенных лиц и беженцев в условиях уважения достоинства, включая их безопасность и учет озабоченности по поводу прав человека, публично заверить местных жителей, особенно в Гальском районе, что их права на проживание и их самобытность будут уважаться, и без промедления выполнить ранее данные обещания, касающиеся полицейских советников Организации Объединенных Наций, бюро Отделения Организации Объединенных Наций по правам человека и языка обучения;

8) подчеркивает, что обе стороны несут главную ответственность за обеспечение надлежащей безопасности и свободы передвижения МООННГ, миротворческих сил СНГ и другого международного персонала, и призывает обе стороны выполнять свои обязательства в этом отношении;

9) поддерживает все усилия грузинской и абхазской сторон, направленные на то, чтобы конструктивно участвовать в экономическом сотрудничестве, как это предусмотрено на женевских встречах и дополнено рабочими группами, созданными в Сочи в марте 2003 года, включая, когда это позволят условия в плане безопасности, восстановление инфраструктуры, и приветствует выраженное Германией намерение провести у себя конференцию по экономическому сотрудничеству и мерам укрепления доверия в ожидании прогресса в процессе урегулирования конфликта;

10) приветствует усилия, предпринимаемые МООННГ для осуществления провозглашенной Генеральным секретарем политики «нулевой терпимости» по отношению к сексуальной эксплуатации и надругательству и обеспечения всестороннего соблюдения ее персоналом Кодекса поведения Организации Объединенных Наций, просит Генерального секретаря продолжать принимать все необходимые меры в этой связи и информировать Совет Безопасности и настоятельно призывает страны, предоставляющие войска, принимать надлежащие превентивные меры, включая организацию подготовки на предшествующем развертыванию этапе для повышения уровня информированности по данной проблеме, а также дисциплинарные и другие меры для обеспечения всей полноты ответственности в случаях такого поведения, касающихся их персонала;

11) постановляет продлить мандат МООННГ на следующий период, заканчивающийся 15 октября 2006 года, при том, то ее мандат при необходимости может быть изменен Советом в случае изменения условий в плане безопасности, включая изменения в мандате миротворческих сил СНГ;

12) просит Генерального секретаря продолжать регулярно информировать Совет и через три месяца с даты принятия настоящей резолюции представить доклад о положении в Абхазии, Грузия, в частности о прогрессе на переговорах, касающихся документов о неприменении насилия и возвращении беженцев и внутренне перемещенных лиц;

13) решительно поддерживает усилия Специального представителя Генерального секретаря и призывает Группу друзей Генерального секретаря продолжать оказывать свою неослабную и единую поддержку;

14) постановляет продолжать активно заниматься этим вопросом [17].

Таким образом, в связи с принятием 31 марта Совбезом ООН резолюции о продлении мандата Миссии ООН по наблюдению в Грузии в зоне грузино-абхазского конфликта, российский МИД, выражая удовлетворение этим решением, заявил, что «грузинской стороне обращен призыв серьезно отнестись к законным абхазским озабоченностям в сфере безопасности, избегать шагов, которые могут рассматриваться как угрожающие, и воздерживаться от воинственной риторики». Об этом 4 апреля сообщил Департамент информации и печати МИД РФ.

«Важно, что СБ ООН одобрил развернутую резолюцию, покрывающую все основные аспекты урегулирования конфликта, которого следует добиваться исключительно мирными средствами. От Тбилиси и Сухуми ожидается принятие пакета документов о неприменении силы и возвращении беженцев. Совет Безопасности ООН, упомянув об имеющихся наработках относительно основных принципов распределения конституционных полномочий между Тбилиси и Сухуми, приветствовал дополнительные идеи, которые могли бы выдвинуть стороны в интересах содействия плодотворному и конструктивному политическому диалогу», — считают российские дипломаты. '

В резолюции СБ ООН обращается внимание на традиционную роль России как содействующей стороны в разрешении конфликта, а также необходимость полного использования всех существующих механизмов урегулирования, включая рабочие группы, созданные в 2003 году в соответствии с Сочинскими договоренностями президентов России и Грузии с участием абхазской стороны. В сообщении МИД России подчеркивается, что нападки со стороны грузинских властей в адрес Коллективных сил по поддержанию мира СНГ на фоне положений резолюции СБ ООН выглядят сомнительными. Россия в качестве содействующей стороны будет продолжать свои усилия в целях всеобъемлющего урегулирования грузино-абхазского конфликта, заявил МИД [18].

Хотелось бы обратить внимание на один важный момент. Закон «О порядке решения вопросов, связанных с выходом союзной республики из СССР» был принят в тот период, когда Грузия находилась в составе СССР, и соответственно, он распространялся и на эту «мятежную» республику. И вот что гласит третья статья закона: «В союзной республике, имеющей в своем составе автономные республики, автономные области и автономные округа, референдум проводится отдельно по каждой автономии. За народами автономных республик и автономных образований сохраняется право на самостоятельное решение вопроса о пребывании в Союзе ССР или в выходящей союзной республике, а также на постановку вопроса о своем государственно-правовом статусе». Абхазия и решила этот вопрос самостоятельно.

После Всесоюзного референдума, в котором большинство населения Абхазии (98,6 °/о) высказалось за «сохранение СССР», республика участвовала в переговорах, на которых решался вопрос реформирования СССР. Вполне естественно, что она не могла одновременно являться субъектом и Советского Союза, и независимой Грузии. Следовательно, государственно-правовые отношения между Абхазией и Грузией, созданные и регулировавшиеся советским законодательством, были прекращены также на основании советского законодательства. Что еще здесь не ясно?!

Выводы

1. Существующее положение дел по целому ряду причин, связанное с грузиноабхазским и грузино-осетинским конфликтами, показывает невозможность воста-новления Грузией своей территориальной целостности без активного вовлечения международного сообщества в этот процесс.

2. Коллективные миротворческие силы СНГ являются регулярными частями России, призванными обеспечить разъединение конфликтующих сторон. Их оперативное управление осуществляется Генеральным штабом России.

3. В определенной степени подтверждается государственная политика России, направленная на оказание содействия самопровозглашенной республике. Не следует исключать и то, что Россия будет использовать данные механизмы для усиления экономического, политического, военного давления на Грузию СНГ с целью противодействия расширению НАТО на Восток.

4. Руководство Грузии, поддержаное Вашингтоном, всячески демонстрирует активное желание реинтеграции самопровозглашенных республик, при этом забывая, что войну против абхазов начали грузины. К сожалению, не исключается военное вторжение в эти республики, что может привести к вооруженному конфликту.

Власти Грузии, видимо, забыли мудрое высказывание В. Ленина: «Хочешь сломать ноги в политике — займись вопросом национальным…»

5. Привязка Грузии к НАТО имеет целью не повышение боеспособности грузинских вооруженных сил, а создание неамбициозной армии, достаточно малочисленной и предназначенной для выполнения не оборонных, а охранных задач, прежде всего, энергетических коммуникаций, а также, поддержание стабильности в стране.

Грузия, с которой США и Европейское сообщество связывают новые условия надежности и безопасности альтернативных энергетических коммуникаций, находится в определенной зоне «неприкосновенности», по всем общеизвестным параметрам демократического мира. К стране не могут применяться обычные нормативы критики в отношении демократического и правового порядка. Попытки европейских экспертных групп подвергнуть сомнению демократичность политического режима в Грузии, поначалу были восприняты, как исключение из правил, которые применяются для этой страны, а затем дано понять, что данные подходы совершенно не приемлемы. Грузия поставлена в исключительные условия и пользуется этим, но в гораздо большей мере, чем это могло бы быть дозволено.

6. Принятое абхазскими парламентариями 14 марта 2007 года постановление «О правовой оценке агрессивной войны, развязанной Грузией против Абхазии в 1992–1993 гг.» еще болем отдаляет реинтеграцию Абхазии.

Судя по сложившейся ситуации, Абхазия и Южная Осетия не вернутся под политический контроль Грузии, то есть практически решен бесповоротно, что и фактически признанно международным сообществом

3.3.5. Конфликт в Южной Осетии

Южная Осетия, расположенная на южном склоне Центрального Кавказа, является стратегически важной территорией, связывающей юг России с Закавказьем и Малой Азией. После строительства автомагистрали ее значение

многократно возросло. И неудивительно, что руководство Грузии всегда ставило целью своей политики установление контроля над этим важным регионом, в том числе путем этнических чисток на данной территории.

Сегодня Южная Осетия — непризнанная республика, не подчиняющаяся Тбилиси, не платящая налоги. На ее территории чередуются осетинские и грузинские анклавы вокруг основной транспортной артерии — военно-осетинской дороги. Эта дорога и обеспечивает основной доход от транзита товаров из порта Батуми в Аджарии через Рокский тоннель в Россию.

По состоянию на 1989 год Южно-Осетинская АО имела население около 100 тыс. чел., из которых 66,2 % составляли осетины, а 29 % — грузины. Половина семей в области имела смешанное грузинско-осетинское происхождение.

Осетины — потомки древних аланских племен иранского происхождения. Некоторые из них — православные христиане, а некоторые (в ряде районов Северной Осетии) — мусульмане.

Первое государство на территории Южной Осетии возникло в IX веке, но оно в 1239 году не устояло перед натиском Золотой Орды. До XVIII века шел процесс оформления осетинской народности, а территория нынешней Южной Осетии входила в состав феодальной Грузии. В 1749 году в Петербург прибыло осетинское посольство, обратившееся к императрице Елизавете с просьбой о принятии осетин в российское подданство. В 1774 году Екатерина II официально присоединила Осетию к России. В 1843 году Осетия разделена на Северную и Южную, последняя вошла в состав Тифлисской губернии в качестве Осетинского округа. После революции Грузия (вместе с Южной Осетией) получила независимость, но в феврале 1921 года правительство страны было свергнуто большевиками и грузинская территория оказалась под контролем советской власти.

20 апреля 1922 года, после советизации Грузии в 1921 году, была образована Южно-Осетинская автономная область (АО). Гр^^1^»^^ко-осетинская вражда уходит корнями в 1918–1921 года, когда меньшевистское правительство Грузии беспощадно (осетины говорят: с применением геноцида) подавило поддерживаемое большевиками южноосетинское повстанческое движение (осетины были в основном безземельными крестьянами, жившими на землях, принадлежавших грузинским аристократам.

В истории Южноосетинского конфликта стадия «революционной борьбы» началась примерно в конце 1988 года, когда возникло осетинское национально демократическое движение «Адамон Ныхас», воззвавшее устами своих лидеров к достижению независимости Южной Осетии от Грузии и к ее воссоединению с входящей в Российскую Федерацию Северной Осетией.

Завершение этой стадии можно датировать 20 сентября 1990 года, когда ЮжноОсетинская АО торжественно провозгласила себя независимой демократической республикой. В этот период формулируются основные идеологемы южнооосетинс-кого «освободительного движения» — борьба против «культурной и политической дискриминации» со стороны Грузии (т. е. проблема государственного языка и статуса Южной Осетии), «восстановление исторического единства осетинского этноса» (объединение Южной и Северной Осетии). На это же время приходятся и первые, еще сравнительно бескровные, столкновения между осетинскими и грузинскими вооруженными ополчениями. Поэтому тот конфликт, назревавший еще с 1989 года, носил не межэтнический характер.

С началом перестройки в Грузии и Южной Осетии активизировались национальные движения. 10 ноября 1989 года XII чрезвычайная сессия совета народных депутатов Южно-Осетинской автономной области преобразовала этот регион в автономную республику в составе Грузинской ССР и обратилась в Верховный Совет Грузии с просьбой рассмотреть это решение. Однако президиум Верховного Совета Грузии 16 ноября 1989 года отверг это обращение и создал «комиссию по изучению вопросов, связанных со статусом Южно-Осетинской АО». Сторонники южноосетинской независимости восприняли это как первый шаг к ликвидации автономии. 23 ноября 1989 года грузинские националистические движения попытались провести митинг в столице АО городе Цхинвали, из разных районов Грузии сюда прибыли до 50 тыс. человек. Однако колонна была остановлена у въезда в Цхинвали и после двух суток противостояния повернула обратно. В области начались столкновения осетинских и грузинских вооруженных формирований, в которые пытались вмешаться внутренние войска МВД СССР.

В ответ на действия южноосетин, 10 ноября 1989 года Совет народных депутатов автономной области принял решение о ее преобразовании в автономную республику. 20 сентября 1990 года Южно-Осетинский облсовет принял декларацию, согласно которой автономная область провозглашалась Южно-Осетинской Советской Демократической Республикой. 9 декабря прошли выборы Верховного Совета Южно-Осетинской Республики. Но грузинский парламент не только отменил это решение, но и ликвидировал автономию.

После того как блок Гамсахурдиа «Круглый стол» одержал победу на выборах в Грузии в октябре 1990 года, он объявил, что автономии в Грузии будут сохранены. Тем не менее, 9 декабря 1990 года были проведены выборы в Верховный Совет Южно-Осетинской Советской Демократической Республики (ЮОСДР).

В ответ 11 декабря 1990 года Парламент Грузии единогласно признал выборы незаконными и постановил упразднить Южно-Осетинскую автономную область. На следующий день президиум Верховного Совета Грузинской ССР ввел на территории Цхинвали и Джавского района Южно-Осетинской АО чрезвычайное положение. По приказу спикера парламента Грузии Звиада Гамсахурдиа 6 января 1991 года в Южную Осетию были переброшены грузинские отряды, боевые действия резко активизировались, началась блокада автономии. Более 10 тыс. чел. бежали из Южной Осетии в Северную (еще около 30 тыс. осетин покинули внутренние районы Грузии).

А Гамсахурдиа заявил, что Грузия возвращается к Конституции 1921 года. Но по ней ни Южная Осетия, ни Абхазия в состав Грузии не входили.

В ответ 19 января 1992 года в Южной Осетии состоялся референдум по вопросу «О государственной независимости и (или) воссоединении с Северной Осетией», в ходе которого большинство голосовавших высказались за эти идеи. Вскоре в Южную Осетию ввели части Республиканской гвардии Грузии с тяжелой техникой. Они долго и безуспешно осаждали Цхинвали и ряд других населенных пунктов области. Всего в ходе боевых действий безвозвратные потери (убитые и пропавшие без вести) осетинской стороны составили 1000 чел., ранено — свыше 2500. В разгар боев — 29 мая 1992 года — в Южной Осетии принят Акт о государственной независимости республики.

На следующий день Кремль ввел чрезвычайное положение в населенных осетинами районах Южной Осетии. Чантурия описал решение Гамсахурдиа отменить автономию Южной Осетии как политически не оправданное и преждевременное до тех пор, пока Грузия не стала полностью независимой, так как Кремль мог использовать его для разжигания национальной розни.

В том же декабре 1990 года Грузия начала блокаду Южной Осетии, которая продлилась до конца июля 1992 года. В ночь на 6 января грузинская милиция и полувоенные части с овчарками вошли в Цхинвали и учинили жестокую расправу над беззащитным населением, якобы в поисках оружия. 7 января Горбачев издал указ, отменяющий как решение Верховного Совета Южной Осетии о провозглашении отколовшейся республики, так и решение грузинского Верховного Совета об отмене автономии Южной Осетии.

В Южной Осетии в этот период (январь 1991 г. — июнь 1992 г.) была создана хорошо вооруженная, оснащенная тяжелой боевой техникой «Национальная гвардия», а ее создатель и фактический собственник бизнесмен Тезиев стал полновластным авторитарным вождем повстанцев в ранге «премьер-министра» (впоследствии оставшись без дела после прекращения боевых действий в Южной Осетии, эта «гвардия» приняла участие в расправах над ингушами в Северной Осетии, а сам «премьер-бизнесмен», организовавший вооруженное нападение на армейские склады, угодил в российскую тюрьму, правда, ненадолго).

Миротворчество. 14 июля 1992 года в зону грузино-осетинского конфликта, на основании международных договоренностей, были введены вооруженные подразделения Смешанных сил по поддержанию мира (ССПМ). В состав миротворческого контингента входят по одному мотострелковому батальону от Грузии, Республики Северная Осетия — Алания и Российской Федерации. Общее руководство ССПМ осуществляется Объединенным штабом, при котором находится группа военных наблюдателей, представляющих те же стороны. Решение о применении воинских контингентов в случае нарушения условий прекращения огня одной из сторон принимается командующим ССПМ с целью восстановления мира с уведомлением Смешанной контрольной комиссии (СКК) по урегулированию грузино-осетинского конфликта. Решением СКК от 6 декабря 1994 года гарантом стабильности в зоне конфликта является российский батальон миротворческих сил.

Миротворцы сегодня — это единственная сила, сдерживающая ситуацию, препятствующая попыткам силового решения существующих проблем. Другого механизма помимо миротворческой операции, позволившего бы обеспечить мир на этой земле, просто не существует. Это подтверждается временем, подтверждается тем, что все 16 лет, в течение которых миротворцы находятся здесь, война не стала реальностью для жителей осетинских и грузинских сел зоны конфликта.

С тех пор самопровозглашенная Республика Южная Осетия была фактически независимым государственным образованием — со своей конституцией (принята 2 ноября 1993 года), государственной символикой (флагом, гербом, гимном), парламентом. Население республики — порядка 70 тыс. чел.

На территории Южной Осетии в соответствии с Дагомысским соглашением от 24 июля 1992 года 600 военнослужащих из состава 27-й мотострелковой дивизии приняли участие в миротворческой акции.

Непризнанная республика. Напомним бои сразу же прекратились, и осетины вернулись к миру с 14 июля 1992 года. Но, образно говоря, словно в «замороженном состоянии». Даже Грузия не предъявляла осетинам никаких претензий в отличие от жестких заявлений по Абхазии. Но конфликт далеко не исчерпан… Более того, не видно никаких реальных шагов со стороны грузинского руководства, чтобы его разрешить. Взять хотя бы ущерб, нанесенный Южной Осетии. Независимыми экспертами он оценивается в 810 млн долл. Так вот, согласно договоренностям, 1/3 этой суммы должна была быть возмещена Россией, 2/3 — Грузией. Но все, что сделано на сегодняшний день, сделано российской стороной. Грузия же свои обязательства выполнила на… 0,24 %.

Львиную долю бюджета Южной Осетии составляют доходы от автомагистрали. В виде таможенных пошлин, НДС, миграционных сборов, дорожного фонда и т. д. Увы, такое состояние экономики — результат боевых действий. Большинство предприятий и заводов после войны в Цхинвали практически не работают или работают в полсилы. Они разрушены, ограблены. Нет больше и заказчиков, на которых была ориентирована их продукция. Нет денег. Ведь официальная валюта — российский рубль [1].

Официальный Тбилиси во времена Шеварнадзе активно контактировал с Цхинвали, приглашая к себе южноосетинских парламентариев, госчиновников и просто граждан. Грузинские делегации также часто наведываются в ранее непокорный им регион, демонстрируя близость «окончательного урегулирования конфликта» и готовность предоставить Южной Осетии широчайшую автономию в грузинском государстве с «асимметричным» федеративным устройством [2].

Одновременно вокруг Кавказского региона завершалось формирование двух групп интересов. Это Россия, Армения, Иран, с одной стороны, и Азербайджан, Грузия, США, Турция (с союзниками по НАТО) — с другой. По крайней мере сегодня существуют две дилеммы: окажутся ли две Осетии по разные стороны баррикад, в разных военно-политических блоках? Уступит ли Россия важнейший плацдарм своего присутствия в регионе западным конкурентам и НАТО?

Сегодня на повестке дня стоит другой вопрос, не менее важный, чем нефтяной, — Транснациональный экономический проект, в котором планируется участие Азербайджана и Грузии как транзитных стран. Единственное условие реализации проекта — военная и политическая стабильность транзитных территорий — условие для Грузии, мягко говоря, трудновыполнимое, если вспомнить ночной бой в ее столице (покушение на Эдуарда Шеварднадзе) или более чем серьезные противоречия с Аджарией и ее лидером Абашидзе; последние же события в Абхазии вовсе не оставляют на это никаких надежд. Грузия переживает серьезный внутриполитический кризис, которому не видно конца.

Грузия пыталась увести Южную Осетию от российской ориентации, отодвигая Москву в сторону. Примечательно, что в этой игре Тбилиси регулярно привлекала на свою сторону Северную Осетию в качестве союзника…

Майские события 1998 года в Грузии показали, что процесс урегулирования конфликта в Южной Осетии в стадии решения, в то время как в Абхазии продолжалось противостояние.

20 мая Шеварднадзе заявил, что он окончательно убедился «в кровной заинтересованности» Президента Северной Осетии — Алании Александра Дзасохова в мирном и справедливом решении проблемы «во благо двух братских народов — осетинского и грузинского».

Решение проблемы, которая сейчас зависит от двустороннего компромисса и темпов достижения совпадающих точек зрения на политический статус бывшей автономной области, по мнению Эдуарда Шеварднадзе, вполне созрело.

В Южной Осетии процесс стабилизации, сближения сторон и восстановления взаимного доверия зашел уже довольно далеко. Практически обеспечена безопасность населения независимо от этнической принадлежности, созданы условия для возвращения беженцев, хотя ввиду нехватки средств этот процесс проходит пока в замедленном темпе. Налаживаются человеческие, культурные, научные, торгово-экономические контакты между представителями сторон. Большой вклад в дело успешного продвижения процесса вносит североосетинская сторона. Особо следует отметить интенсивное и плодотворное личное участие Президента РСО — Алания Александра Дзасохова. Однако вышеупомянутая взаимосвязанность конфликтных ситуаций на Кавказе несколько задерживает окончательное урегулирование. Тем не менее, можно с удовлетворением отметить, что разрешение южн^^ссетинс-кой проблемы находится в авангарде урегулирования всех конфликтов на Кавказе.

Напомню, что Южная Осетия при Эдуарде Шеварднадзе провозгласила лозунг: «С Грузией навсегда, в Грузию никогда».

После падения режима Шеварнадзе в ноябре 2003 года президент непризнанной республики Эдуард Кокойты заявил: «Только после того, как парламент Грузии даст политическую оценку того, что творилось в Южной Осетии в конце 80-х начале 90-х. Пусть признают геноцид осетин, и тогда я соглашусь на переговоры. Должен быть решен и вопрос реституций (возврат вывезенных ценностей. — Авт.). Это колоссальные суммы. Грузины давно обещают решить этот вопрос. Сегодня Россия единственная сторона, которая добросовестно выполняет свою миссию по урегулированию последствий грузино-осетинского конфликта. Наш народ благодарен России за это».

Мы хотим войти в состав Российской Федерации. Соответствующие документы российскому руководству, в Госдуму мы уже направили. Сейчас их изучают. Подталкивать Россию мы не можем. В Москве наше стремление известно, теперь пусть сами определяются, решают. Мы пока будем развивать экономическую интеграцию с Россией. На нашей территории действуют российские законы, в Южной Осетии в обращении рубль. В то же время мы открыты для всех, кто действительно заинтересован в урегулировании конфликта [3].

Кстати, 90 % Южной Осетии имеют российское гражданство.

Однако августовские события 2004 года дестабилизировали обстановку, и Цхинвали и Тбилиси оказались на грани вооруженного конфликта. С приходом к власти Саакишвили в Тбилиси, несмотря на публичные заверения о стремлении к миру, силовой вариант реинтеграции Цхинвали не исключался. В пользу этого свидетельствовал тот факт, что к юго-востоку от Цхинвали, в районе грузинского села Нико-зи, где дислоцируется одно из подразделений грузинского миротворческого батальона, шло накопление бронетехники, в том числе танков. Определенная часть грузинской политической элиты выступала за интернационализацию миротворческих сил, точнее, за замену российских миротворцев на каких-либо других. «Мы практически потребуем вывода российского контингента, потому что изменение формата миротворческой операции означает, что российских миротворцев должен будет заменить международный контингент», — заявил депутат парламента от правящей партии Давид Зурабишвили [4].

Обострение обстановки в Южной Осетии и Абхазии, неурегулированность карабахской проблемы, активизация иранс^^^^ерба^^жанских и ирано-российских контактов в зоне Каспия, трудности, возникшие при строительстве на территории Грузии нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан, взрывы трубопроводов в Ираке и значительное удорожание нефти и т. п., видимо, побуждают Вашингтон искать новые, нетрадиционные сценарии укрепления здесь своего влияния. Об этом свидетельствуют не только итоги субботних (14 августа 2004 г.) переговоров в Санкт-Петербурге министров обороны России и США Сергея Иванова и Дональда Рамсфелда, но и выступления официальных представителей правительства Соединенных Штатов, касающиеся перспектив урегулирования ситуации вокруг Грузии.

От внимания наблюдателей не ушел тот факт, что американский министр обороны в последнее время перестал делать заявления о необходимости скорейшего вывода российских войск с территории Грузии. А во время недавнего рабочего визита грузинского лидера Михаила Саакашвили в Вашингтон администрация президента США дала ему понять, что Белый дом не приветствует воинственные планы официального Тбилиси относительно начала жесткой военной блокады абхазского побережья и намерения топить суда с российскими туристами. 14 августа представитель США в ОБСЕ Ричард Миникис в беседе с журналистами в Тбилиси после встречи с президентом Саакашвили заявил, что правительство США понимает важную роль России в урегулировании ситуации в Южной Осетии и выступает за мирное решение грузино-осетинского конфликта (5].

Президент Грузии Михаил Саакашвили заявил, выступая по грузинскому телевидению, что выступает «за мирное решение в районе Цхинвали». «Мы отдали приказ не нападать первыми. Мы хотим, чтобы весь мир увидел, что руководство Грузии желает восстановить единство страны — но только мирным путем. Мы никогда не нападем первыми, чтобы не нанести вреда мирным жителям. Но в то же время, все должны отдавать себе отчет, что Грузия безусловно встанет на ноги», — заявил Саакашвили. При этом Президент Грузии снова обвинил «некоторые националистические силы в России» в попытках втянуть Грузию в вооруженное противостояние в этом районе [6].

И 23 ноября 1989 года и 2 мая 2004 года сторона, подвергшаяся нападению предприняла все меры по недопущению вторжения — тогда, почти 15 лет назад многочисленную толпу звиадистов остановили у входа в Цхинвали несколько десятков парней, сейчас лидер (уже бывший) Аджарии приказал взорвать мосты на административной границе между Грузией и автономией. Основным мотивом Тбилиси по отношению к Южной Осетии было подавление национального движения ее народа и заодно обретение контроля над Транскавказской автомагистралью. Осетины отстояли свою землю.

Сегодня интерес к Южной Осетии не уменьшился, а наоборот, заметно возрос, особенно в кругах, заинтересованных в реализации нефтяных проектов на Каспии. Дело в том, что один из участков трубопровода будет проходить в непосредственной близости от зоны контроля вооруженных формирований Южной Осетии, о чем, естественно, умалчивается, дабы не вспугнуть западных партнеров, отчисляющих Грузии немалые средства, в том числе «на поддержание стабильности в зоне прохождения коммуникаций».

А пока Южная Осетия, намеревавшаяся через суд добиваться вхождения в состав России, может стать ее частью. Об этом вчера заявил помощник председателя правительства России Михаила Фрадкова, Геннадий Букаев. По его словам, «руководство России уже рассмотрело этот вопрос, а потому работа всех присутствующих должна способствовать скорейшей реализации принятого решения». Если Северная и Южная Осетия воссоединятся, новый субъект РФ станет называться Республика Алания.

Напомним, 22 марта 2006 года Президент Южной Осетии Эдуард Кокойты заявил, что его республика готовит документы в Конституционный суд РФ с целью прояснения ситуации с вхождением республики в состав России. «Мы намерены в ближайшее время подать некоторые заявления и в Конституционный суд РФ, потому что есть документ о вхождении единой Осетии в состав Российской империи — это в 1774 году. И лет документа по выходу Южной части Осетии ни из Российской империи, ни из Российской Федерации, ни из России», — сказал Кокойты после совместного заседания правительств двух республик.

Реинтеграция. Напомним, в январе 2005 года на своей пресс-конференции президент Владимир Путин, комментируя южноосетинскую проблему, привел в пример именно Косово. «Есть резолюция Совета Безопасности ООН 1244, которая подтверждает, что Косово является неотъемлемой частью Сербской Федерации. И мы исходим из того, что принятые Советом Безопасности ООН решения не носят декоративного характера, конъюнктурного политического характера, они прин1^гма-ются для того, чтобы их исполнять, — сказал он. — Если кто-то считает, что Косово можно предоставить полную государственную независимость, то тогда почему мы должны отказывать в этом абхазам или южноосетинам?» [7]

Но госминистр Грузии Георгий Хаиндрава считает, что «в Москве вряд ли на официальном уровне начнется рассмотрение этого вопроса». «Все это — околопо-литическая возня, попытка определенных кругов в Цхинвали и в Москве сорвать реализацию мирного плана урегулирования конфликта в Южной Осетии».

Сегодня цель тбилисских властей очевидна — любыми способами добиться удаления миротворцев из зоны конфликта, для того чтобы уже никто не помешал применению силы для возвращения мятежной территории под свою юрисдикцию. К этому у Саакашвили уже все готово. В непосредственной близости к зоне конфликта проводятся крупнейшие за историю существования грузинских вооруженных сил учения «Кавкасиони-96», в которых принимают участие, по официальным данным, более восьми тысяч военнослужащих и резервистов, представляющих все рода войск, кроме военно-морских сил.

Как станут развиваться события, покажет время. Но подобный сценарий развития событий вполне правдоподобен. Достаточно вспомнить, что отстранению Аслана Абашидзе от власти в Аджарии и событиям лета 2004 года в Южной Осетии предшествовали военные маневры, хотя и меньшего масштаба. К тому же грузинская армия сегодня — это уже армия не времен Шеварднадзе. Американским военным инструкторам и их союзникам по блоку НАТО все-таки создать армию, которой вполне под силу взять под контроль не только зону конфликта, но и всю непризнанную республику. К тому же парк вооружений и боевой техники грузинской армии значительно пополнился. Только в 2005 году, по данным ООН, Грузия приобрела 51 танк Т-72, 20 БТР-80, 20 БМП-2, САУ «Акаци»» — 6, САУ «Дана» — 12, 120-мм минометов — 25, вертолетов Ми-24 — 6, Ми-2 — 1, Ми-35 — 1. Другое дело, что партизанскую войну, к которой армия Южной Осетии готова, еще никто не выигрывал [8].

Грузия за два последних года вышла на первое место среди стран СНГ по росту военного бюджета, темпам перевооружения армии новейшими вВт. В результате этого растут расходы Тбилиси на оборону: с 78 млн долл, в 2005 году до 341 млн долл, в 2006-м. Между тем весь ВВП Грузии составляет около 7 млрд долл. [9].

Ежегодно Тбилиси выделяет до 35–40 млн долл, на приобретение вооружений и военной техники, боеприпасов. Причем все эти деньги поступают в грузинский бюджет извне. Спонсорами Тбилиси являются, как уже было отмечено, США и Запад.

В ВС Грузии открыто работают американские инструкторы, которые по стандартам НАТО учат гордых грузинских парней проведению диверсионных операций, минновзрывному делу, захватам и обходам тех самых господствующих высот, на которых сейчас бдят не менее гордые абхазские ребята. С обеих сторон активно работает разведка, выявляются и наносятся на карты важные цели на противоположной стороне, военные объекты.

Нынче непризнанные республики Абхазии, Южной Осетии и Грузия имеют вооруженные силы (см. табл. 3.5), а это значит, что силовая реинтеграция Абхазии и Южной Осетии выльется в кровопролитное противостояние, разрушение инфраструктуры и новые потоки беженцев.

T^^j^/ица 3.5*

ЧИСЛЕННОСТЬ ВОЙСК И ВООРУЖЕНИЙ ГРУЗИИ, ЮЖНОЙ ОСЕТИИ, АБХАЗИИ

Еленский Олег. Новая война по старому сценарию.// Независимое военное обозрение. 28 июля 2006. Оригинал: http://nvo.ng.ru/wars/2006-07-28/1_war.html '

Данные, согласно закону «Об утверждении численности Вооруженных сил Грузии на 2005 год», опубликованному в январе 2005 г. в официальном печатном органе Грузии «Саканонмдебло мацне» («Законодательный вестник»); при этом сообщается, что внутренние войска и пограничники вошли в состав армии с 1 января 2005 года.

Отсюда и ниже — данные источников «НВО» в министерствах обороны России и Грузии и из открытой печати.

Понятие «Южная Осетия» в грузинском законодательстве отсутствует. Эту территорию грузины называют Цхинвальский район. Используют также такие топонимы, как Самачабло — земля грузинских князей Мачабели или Шида Картли, то есть Внутренняя Картли, — по названию исторической области в Восточной Гр^^ии, на которой уже в IV веке до н. э. сформировалось Картлийское царство с рабовладельческими устоями.

Судя по несовместимым «картинкам» мира, сложившимся у конфликтующих на Кавказе сторон, противостояние вокруг Южной Осетии всегда будет оставаться для грузин защитой Самачабло или Шиды Картли, а для осетин — борьбой против «малой империи».

А пока грузинские ультранационалисты мечтают о том, как выселить этнических осетин из Цхинвальского региона и заселить его грузинами. При этом они солидарны с осетинскими коллегами в вопросе выселения этнических осетин из других регионов Грузии. Здесь их интересы пересекаются. Именно поэтому этнические осетины — граждане Грузии из Боржомского ущелья или из Тбилиси — стали первыми жертвами этого процесса. А в Панкисском ущелье осетинские села опустели еще и под давлением местных кистинцев и чеченских беженцев.

Вывод. В основе грузино-осетинского конфликта лежало и лежит стремление к суверенитету и реализации права нации на самоопределение народа Южной Осетии; Основным мотивом Тбилиси по отношению к Южной Осетии было подавление национального движения ее народа и, заодно обретение контроля над Транскавказской автомагистралью.

Южная Осетия не признана международным сообществом, а грузинские власти рассматривают ее как административную единицу Грузии — Цхинвальский регион.

За прошедшие годы Южная Осетия приобрела все атрибуты государственности и выдержала натиск Тбилиси. Южная Осетия отвечает требованиям государствен336

ности по международному праву (имеет рационально определенную территорию, постоянное население, устойчивое правительство и способность вступать в отношения с другими государствами), но не имеет признания как государственный суверен и сегодня классифицируется учеными-юристами как «фактическое» государство.

Несмотря на все стремления Президента Грузии Михаила Саакашвили реинтегрировать Южную Осетию, все попытки не увенчались успехом. Можно прогнозировать, то Саакашвили, наростив военные мускулы, предпримит вооруженный поход на Цхинвали, что грозит перерости в боевые столкновения, что приведет к дестабилизации всего региона.

В политическом плане меры, определенные Тбилиси и нацеленные на Южную Осетию, представляют собой рецепт для дипломатического провала. Обход переговоров, прямо как из школы дипломатии Ченгисхана, — эта технология выжженной земли укрепила решимость Южной Осетии на дальнейшую независимость и оборвала самые реалистические перспективы договорного, ненасильственного результата, основанного на благоприятных условиях для Грузии.

Последствия пагубного стремления Звиада Гамсахурдиа создать «Грузию для грузин», похоже, ничему не научили грузин, продолжающих поддерживать намерения правительства Саакашвили любой ценой «решить» вопрос территориальной целостности. Образ внутреннего врага подкрепляется образом врага внешнего — России, якобы стремящегося лишить Грузию независимости. И это при том, что Грузия в наибольшей степени зависят от России в вопросах экономического выживания и энергоснабжения. Наконец, западные государства, стремясь укрепить свое военно-стратегическое и энергетическое присутствие в регионе, продолжают поддерживать воинствующий этнократический режим, тем самым способствуя дальнейшей дестабилизации. Любая поддержка Запада интерпретируется Тбилиси как индульгенция на продолжение опасного курса на конфронтацию с Россией.

3.3.6. Переворот в Грузии: закономерность или случайность?!

Сегодня в Закавказье каждое государство ведет свою партию, как говорится, у каждого своя игра. Здесь и борьба за выживание, и за самоутверждение, и, в конце концов, определение стратегической ориентации. Во всяком случае, становление молодых стран Закавказье не проходит гладко. Да иначе и не могло быть. Национальные движения, пришедшие к власти, оказались неспособными управлять и строить государство «с человеческим лицом», на лицо утрата социальных завоеваний, нищета, беженцы и неопределенность дальнейшего развития. Коррупция и клановость. То, что было создано во времена СССР, приватизировано, появились даже очень богатые и совершенно бедные, которые еле-еле сводят концы с концами. Среди социальных проблем дает себя знать сильный рост преступности. Увеличилось число нарушений закона, связанных с наркобизнесом. Словом, Закавказье подтверждает свою репутацию бурлящего региона, перенасыщенного кризисными ситуациями, которые не исключают появления новых социально-политических осложнений. Здесь сосредоточенны конфликтогенные зоны, которые в любой момент могут подорвать хлипкую региональную стабильность и вылиться в затяжной вооруженный конфликт, в который могут быть втянуты все государства региона.

К числу государств, накопивших значительный конфликтный потенциал, относится Грузия — некогда Грузинская ССР — одна из самых благополучных республик. Освободившись от Советского Союза, подарившего республике самый длительный период стабильности и национальной консолидации за всю современную историю, Грузия находится в сложнейшем положении: с одной стороны, экономика, хромающая на обе ноги; с другой стороны, официальный Тбилиси давно утратил контроль над своими территориями, а это Абхазия, Южная Осетия, Ахметовский район (более известный как Панкисское ущелье), да и Аджария почти в «свободном полете».

Справка. ВВП Грузии составляет 38 % от советского периода, средняя зарплата не превышает 50 дол. в месяц, пенсионеры и безработные почти ничего не получают. Население Грузии примерно 4,5 млн чел. (грузин — 73 %, армян — 8 %, азербайджанцев — В %, русских — 4 %, осетин — 3 %, абхазов — 2 %, других 2 %). Согласно действующей Конституции, Грузия — унитарное государство, «независимое, единое и неделимое». Однако это унитарное государство включает в свой состав две автономные республики — Абхазию и Аджарию. Т^1^^я конструкция постоянно порождает два потенциально взрывоопасных направления: стремление регионов, населенных этническими меньшинствами (армянским — Джавахетия и азербайджанским — Квемо Картли) и субэтническими группами грузинской нации (Сванетии, Мингрелии), к получению статуса автономии; тягу центрального правительства и основной массы грузинского этноса (картвелов) лишить автономии их статуса. '

Многонациональная Грузия напоминает Афганистан. Можно утверждать, что сегодня (как во времена правления Шеварнадзе, так и после его ухода с поста президента) центральная власть распространяется на Тбилиси и его окрестности. Только полная неэффективность институтов власти в Грузии, размытость самого понятия «власть, в этом государстве мешают окончательному решению «абхазского» и «южноосетинского» вопросов в пользу реинтеграции этих территорий в состав Грузинской республики. Грузинская государственность довольно призрачна, фактически она существует на бумаге, а реально есть сложнейшее по составу неоднородное смешениеразличных, зачастую противоречивых интересов этнических, конфессиональных и клановых групп, лишь слегка завуалированное понятием государственности. Так было и в средневековой Грузии, что заставляло центральную власть лавировать между этими группами в попытках обеспечить хотя бы видимость стабильности.

Президент Шеварднадзе оказался беспомощным в расчистке грузинских авгиевых конюшен, да и сам погряз в отстаивании клановых интересов. Официальный Тбилиси продемонстрировал полную неспособность управления, разрастанием беспредельной коррупции, беззакония и иностранного господстве в экономике. Хотя Вашингтон и заинтересован в том, чтобы Грузия была в сфере его влияния, его насторожила перспектива закачивать помощь в экономический эквивалент «черной дыры».

Шеварднадзе ушел, оставив новому руководству страны тяжелый груз хитросплетений политических и экономических проблем. В том числе и в области внешней политики, которая строилась без учета глубоких культурных и исторических корней грузинского народа, без учета геополитических реалий. Безоговорочное подыгрывание Соединенным Штатам в их стремлении утвердиться на Кавказе в конечном итоге не обеспечило незаменимости и завело в тупик, Эдуард Шеварднадзе за это и расплатился. Запад его не поддержал.

Как видим, реализуя наработанные стратегии Бжезинского, американцы при поддержке грузинской оппозиции свергли абсолютно проамериканский режим Шеварднадзе.

Югославские параллели в Грузии. Настало время использования «уличной» технологии свержения власти на постсоветском пространстве. Запад демонстрируют умение свергать лидеров, потерявших свое реноме. Внешне события в Тбилиси выглядели как борьба за демократию. Но все же тем оппозиционерам, которые сегодня надеются с помощью такой методики «влиться» в цивилизованную Европу, намного интереснее хотя бы поверхностно взглянуть на поеледствия митинговых революций на примере той же Югославии.

Развалив Союзную Федеративную Республику Югославию, Запад создал прецедент образования на ее территории псевдогосударств, а точнее — протекторатов. Яркий пример — Босния и Герцеговина. Высокие представители смещают избранных парламентариев, даже президента, навязывают политические решения, контролируют СМИ, систему образования, армию, активно вмешиваются в выборы, контролируют избирательные законы.

И, наконец, государство СиЧ (Сербия и Черногория) являет собой пример того, как страна полностью лишается своего суверенитета даже в вопросе развития государственности. Хавьер Солана не только отторг Косово, но одним росчерком пера заставил руководителей двух республик признать факт прекращения существования такого государства, как Югославия. Запад просто стер с карты государство непокорных южных славян. Народ никому не нужен и его никто уже и не спрашивает. Сербский народ стал заложником амбиций США и ЕС и потерял государство южных славян. Причем никто и не пытается вернуть сербских беженцев в Косово, которое практически превратилось в протекторат, тщательно опекаемый Западом.

Октябрьский переворот 2000 года в Югославии сверг президента Милошевича, но не улучшил позицию страны на европейской арене. Более того, страна попала под жесточайший прессинг США, международных организаций и Гаагского трибунала, постоянно ставящих ей условия и контролирующих каждый ее шаг. Надежды на лучшую жизнь не оправдались. Общество доведено до отчаяния и устало от неудачных реформ «новых демократов», поддержанных Западом. Правящая коалиция показала свою несостоятельность. Уже три раза проваливались президентские выборы.

По большому счету путь к переворотам проторен в Югославии, где оппозиция с помощью американских спецслужб не мытьем, так катаньем свергла Слободана Милошевича.

Грузинскому триумвирату и его окружению все же надо было понять, что если кому-то помогают свергнуть власть, то вовсе не для того, чтобы дать стране успешно развиваться по пути демократии. Как правило, государство теряет право самостоятельно решать свою судьбу.

Коррупция довела народ до нищеты. В Вашингтоне и в самой Грузии против Шеварднадзе имелся огромный перечень обвинений: способствие коррупции, клановое руководство, разрушение экономического пространства и политического кризиса… Напомню, что годами создавался мифический образ респектабельного, вдумчивого дипломата. Хотя сейчас задним числом люди видят, что советский дипломат Шеварднадзе без зазрения совести буквально сдавал великую державу Советский Союз Западу.

Напомню, что, будучи министром иностранных дел СССР, Шеварднадзе сделал много грубейших ошибок. Среди важнейших просчетов — неспособность закрепить в обязывающие международные договоры обещания не расширять НАТО на Восток, которые неоднократно давали главы ведущих западных держав в то время, когда решался вопрос о выводе советских войск из Германии и других стран Восточной Европы. Как известно, советские войска были стремительно выведены без всяких гарантий учета интересов безопасности СНГ. И теперь НАТО продолжает двигаться на Восток.

Дипломатия Шеварднадзе — столь приветствуемая на Западе — с точки зрения интересов России больше походила на настоящий кошмар. И вовсе не из-за того, что страна сначала лишилась своей внешней «империи» — Восточной Европы, — а затем и внутренней, то есть собственно Советского Союза. Точно также как это произошло при деколонизации других империй, подобные изменения могли пойти лишь на пользу той уставшей Советской России, что уже не справлялась с целым узлом проблем, разрешившихся позднее на удивление мирным образом. Проблема заключалась в ином: после зрелищного отступления со своих позиций Россия не смогла воспользоваться данным ей преимуществом при переговорах и оставила после себя повсюду одни лишь пустоты. В Европе эта пустота быстро была заполнена, и образовавшееся пространство получило статус своего рода заднего двора Запада, неким образом напоминающий статус развивающихся стран в период между войнами. В Афганистане образовалась «черная дыра», которая и по сей день остается на прежнем месте. На Ближнем Востоке сложилась ситуация наихудшая за последние 50 лет… Решение всех этих проблем было явно не под силу Шеварднадзе — переговорщику блуждающему и меланхоличному, который просто не догадывался о той громадной доли ответственности, что лежала на Москве [1].

На жизненном пути у Шеварнадзе были только две цели в жизни: власть и деньги. И конечно, семейный клан, куда входят его ближайшие родственники и друзья, контролирующие всю экономику страны. Телекоммуникации «держит» зять президента. Горно-обогатительный и золотодобывающий комбинаты, завод ферросплавов — все под оком его детей. Племянник Нугзар забрал под себя грузинские филиалы «Кока-колы» и «Макдоналдса», выгнав оттуда законных акционеров. По-тийским портом заправляет свояк президента, владеющий также руставским заводом «Азот». И этот список можно продолжить… Все это естественно вызывало недовольство в Грузии. Эдуард Шеварднадзе, утратил роль лидера, а оппозиция организовалась и все больше склонялась к смене президента.

Несмотря на то что в свое время Эдуард Шеварднадзе входил в когорту дружественных и преданных людей 41-го Президента США Д. Буша-старшего, нынче у него не было шансов выстоять против стратегии Буша-младшего. В Америке давно поняли, что Эдуард Шеварднадзе отработанный материал и его место на заднем дворе истории. Не мудрствуя лукаво, 43-й президент США послал в Тбилиси Джеймса Бейкера — государственного секретаря США в администрации Джорджа Буша-старшего, не собирался свергать старого друга. Но он четко знал что делать. Бейкер собрал в американском посольстве в Тбилиси лидеров всех оппозиционных партий — Зураба Жванию, Левана Гачечиладзе («Новые правые»), Михаила Саакашвили, Шалву Нателашвили (лейбористы), Джемала Гогитидзе (абашидзевцы), Акакия Асатиани (монархисты). Главой-единого оппозиционного блока предполагалось сделать женщину — Нино Бурджанадзе. Судя по всему, здесь закладывался сценарий дальнейших действий оппозиции [2].

Переворот. Говорить о том, что переворот был спонтанным, значит не говорить ничего. С приходом к власти Эдуарда Шеварднадзе, не без поддержки ельцинской Москвы, Вашингтон получил крупный геополитический подарок, т. к. в своей предыдущей деятельности в качестве министра иностранных дел СССР этот деятель проявил себя как преданный политик прозападного направления, готовый на уступки не только по мелочам, но и по принципиальным вопросам. Как и следовало ожидать, Шеварднадзе очень скоро повернул Грузию лицом к США и НАТО, а спиной к России. В обмен Америка взяла на себя роль протектора суверенитета Грузии от мнимых угроз со стороны своего северного соседа.

Но всему приходит конец. Грузия в период президентства Эдуарда Шеварднадзе превратилась в страну, которая терпит банкротство: коррупция приобрела огромный размах, росла преступность и этнический сепаратизм, а неэффективное правительство Грузии вообще не контролировало обстановку в стране. В ходе кризиса администрация США, которая все больше разочаровывалась в режиме Шеварднадзе, дала ясно понять, что она выступает против этих маневров руководства Грузии, что, конечно, воодушевило грузинскую оппозицию. Как видим, Эдуард Шеварднадзе уже давно перестал удовлетворять Вашингтон.

В ходе визита в Тбилиси в октябре этого года бывший госсекретарь США Джеймс Бейкер призвал Шеварднадзе уступить власть в стране преемнику. «Подумайте о вашем политическом наследнике, — заявил он. — А я приглашаю Вас в Хьюстон, где Вы сможете написать свои мемуары». Ответом на это предложение Бейкера стала недовольная гримаса на лице Шеварднадзе. «Эти мальчишки, — ворчал он, имея в виду грузинскую оппозицию, — не сумеют противостоять давлению России» [3].

Ноябрьские события в Тбилиси имеют различные оценки — от «бархатной революции», или «революции роз», до государственного переворота. Конечно же, никакой революции не было. Общественно-экономическая формация осталась прежней, господствующий класс сохранил свои позиции. Более точным будет назвать произошедшее все же переворотом, хотя и тут нужны некоторые оговорки. Во-первых, Шеварднадзе сам заявил об уходе в отставку, ему сохранены не только жизнь и свобода, но и определенные привилегии (госдача, охрана). Во-вторых, президентский пост он все же покинул под давлением толпы на улицах и площадях, руководимой вчерашними его сподвижниками-учениками.

Но если рассматривать события более глубоко, то это — «государственный переворот», «насильственный захват власти». Причем здесь использован югославский вариант, который не дал эффекта в Белоруссии, но в Тбилиси реализован полностью.

Нужно отметить, что четко просматриваются этапы подготовки к свержению Эдуарда Шеварднадзе. Технически операция по свержению включала: подготовительный этап, который начался примерно за три месяца, когда оппозиция заявила о своем существования и ее лидеры с помощью различных организаций, в том числе и иностранных начали целенаправленную работу в массах, опираясь, прежде всего, на молодежь. В апреле была создана новая группа под названием «Кмара», что означает «Хватит». Ее целью было вывести молодежь из состояния апатии. В рядах этого движения прошли специальное обучение около 2 тысяч молодых людей, и курс обучения был также основан на сербском опыте.

Второй этап нагнетания и «раскручивание» проходил в период подготовки к выборам, где использовались СМИ и различного рода демонстрации; третий этап предусматривал дестабилизацию обстановки в столице входе выборов. И последний этап — «бархатная революция», а точнее переворот. Новые организационные навыки грузинской оппозиции стали очевидными после того, как в начале ноября представители оппозиции, возглавляемые Саакашвили, вышли на улицы, обвинив власти страны в фальсификации итогов парламентских выборов. Как здесь не вспогм-нить заявление госдепартамента США о непризнании результатов выборов.

Хотя постсоветское пространство нам дало много примеров парламентских, президентских выборов и выборов в местные органы, в которых, конечно, самое главное — кто считает, а не кто голосует.

По распоряжению своих лидеров сторонники оппозиции в течение трех недель ежедневно собирались у стен парламента. Тем, кто остался здесь ночевать, в штабе «Национального движения» выдавали продукты. По мере того как развязка приближалась, оппозиция наращивала свою кампанию, со всей страны сюда продолжали прибывать на автобусах все новые сторонники оппозиции.

Переворот с использованием народного возмущения нередко называют последним средством, применяемым после того, как глава государства лишает свой народ гражданских прав, подавляет его свободы и фальсифицирует итоги выборов, как это сделал Шеварднадзе. Но массовость может быть обманчивой. В ежедневных демонстрациях, которые привели к отставке Шеварднадзе, участвовало не более тысячи человек. В самый разгар народного движения, продолжавшегося около трех недель, в этих митингах участвовало не более 35 тыс. человек, и это в стране, население которой составляет 4,5 млн человек.

В Тбилиси мы увидели массовые митинги, где максимальный упор был сделан на молодежь. Это был своего рода «карнавал», который контролировали руководители оппозиции. Кульминацией стали события 21–23 ноября, когда оппозиция захватила здания парламента и администрации Президента Гр^: зии. Эдуард Шеварднадзе не мог опереться на силовые структуры, так как руководство тбилисского МВД перешло на сторону оппозиции. Политик Шеварднадзе понял, что пришло время сдавать свои позиции без вооруженного противостояния, и вынужден был уйти в отставку. Согласно Конституции власть переходила спикеру парламента Нино Бурджанадзе.

Период деятельности президента Э. Шеварднадзе закончился, но закончилось ли время коррупции и расхищение народного достояния?

В водоворот событий, происходивших в Тбилиси, оказались вовлеченными еще два действующих лица, которые в свое время имели непосредственное отношение к югославским событиям: американский посол в Грузии Ричард Майлс, который до войны в Косово был спецпосланником США в Югославии. Второй человек, оказавшийся в это время на месте событий в Тбилиси, — это министр иностранных дел России Игорь Иванов, который в свое время вылетел в Белград, чтобы убедить Милошевича уйти в отставку ввиду массовых протестов. Не известно, о чем говорили Ричард Майлс и Игорь Иванов с Шеварднадзе, но было очевидно, что оба косвенно воодушевляли лидеров оппозиции и не оказали поддержки осажденному президенту.

Но остается открытым вопрос: призовет ли грузинский народ «клан Шеварднадзе» к ответу? А тем временем, США и Евросоюз постановили: государственного переворота в Грузии не было, новая власть вполне законна.

Хроника событий. Острая фаза противостояния между властью и оппозицией пр^^^^: жа. пась три недели. Иногда казалось, что никакие силы не удержат Грузию от падения в водоворот гражданской войны. Однако — обошлось. Вкратце напомним читателям, как развивались события.

2 ноября. Состоялись парламентские выборы. Голосование сопровождается скандалами: многие избиратели не обнаружили своих имен в списках избирательных комиссий, тем не менее ЦИК Грузии объявляет, что выборы состоялись. Оппозиция утверждает, что лидирует возглавляемый Михаилом Саакашвили блок «Национальное движение», ссылаясь на результаты опросов, проведенных на выходе с избирательных участков.

3 ноября. ЦИК оглашает предварительные итоги выборов, по которым победил проправительственный блок «За новую Грузию». В Тбилиси начинаются митинги оппозиции.

4 ноября. Оппозиция утверждает, что результаты выборов были фальсифицированы.

5 ноября. Генпрокуратура Грузии заводит дела на лидеров оппозиции.

6 ноября. ЦИК заявила, что в лидеры выбился «Союз демократического возрождения», возглавляемый главой Аджарии Асланом Абашидзе.

7 ноября. Первое место, по предварительным подсчетам ЦИК, возвращается блоку «За новую Грузию». Шеварднадзе готов идти на переговоры с оппозицией. Неизвестные открывают огонь по оппозиционному митингу в Зугдиди.

8 ноября. В Тбилиси на митинг собрались 20 тысяч сторонников оппозиции.

9 ноября. Михаил Саакашвили объявил о начале «гс^^^ьного мирного наступления против Шеварднадзе». Шеварднадзе встречается с представителями оппозиции, но пересматривать итоги выборов отказывается.

10 ноября. В Грузии появляются сообщения о том, что российские войска на местных базах приведены в состояние боевой готовности. Подразделения внутренних войск Грузии направляются из Панкиси в Тбилиси.

12 ноября. Оппозиция утверждает, что Шеварднадзе собирается передать власть Абашидзе. Трое советников Шеварднадзе по борьбе с коррупцией уходят в отставку. Саакашвили отказывается встречаться с президентом.

13 ноября. Сторонники президента требуют назначить Абашидзе спикером.

14 ноября. Абашидзе вылетает в Москву. Шеварднадзе просипрооттчествен-ников не выходить на митинги.

19 ноября. Начался исход бывших сторонников Шеварднадзе. Пзеечееаоеть Гocтвтвзаеие уходит в отставку течте требования президента освещать события исходя из государственные интересов.

20 ноября. ЦИК объявляет официальные результаты! кыбезек, согласно которым победил проправительственный блок «За новую Грузию». В Болниси происходит массовая драка между сторонниками властей и оппозиции. Саакашвили с несколькими десятками своих сторонников врывается в здание районной администрации в Звчтафенчкем районе.

22 ноября. Шеварднадзе заявляет, что снова готов к переговорам. Оппозиционеры! врываются в начавший работу новый парламент и захватывают госканцеля-рию. Шеварднадзе покидает Тбилиси и вводит в стране чрезвычайное положение. Нино Бурджанадзе объявляет себя президентом республики и говорит о досрочных выборах парламента и Президента Грузии.

23 ноября. Президент Эдуард Шеварднадзе подает в отставку, чтобы избежать кровопролития, и, по его словам, отправляется домой писать мемуары. Через день после добровольно-принудительного ухода Шеварднадзе Нино Бурджанадзе созвала внеочередное заседание парламента. Причем, что интересно, избранного в 1999 году, поскольку новый состав, за который жители Грузии голосовали 2 ноября, по понятным причинам к работе приступить не смог. На заседании определилась дата президентских выборов — 4 января 2004 года. Несколько фракций, в том числе и многочисленное аджарское «Возрождение», отказались признать новую власть и бойкотировали заседание, но собрать кворум все-таки удалось. Пришли 158 депутатов созыва 1999 года из 235, а нужно было не меньше 118 человек. Попутно Верховный суд Грузии аннулировал официальные итоги выборов по партийным спискам, опубликованные ЦИК, а по факту фальсификации парламентских кыбезек возбуждено уголовное дело.

Эдуард Шеварнадзе н Грузинская Православная Церковь (ГПЦ). На первый взгляд, Шеварднадзе полностью устраивал ГПЦ, и ее позицию можно объяснить разве что политической дальновидностью (уже давно было очевидно, что правление Президента Грузии подходит к концу). При Эдуарде. Шеказенаеле Грузинская церковь получила значительные льготы, православие в стране стало практически государственной религией. Однако в начале осени бывший Президент Грузии сильно разочаровал православные верующих, попы^вшись заключить межгосударственный договор с Ватиканом, который должен был фактически уравнять права Православной и Католической церквей. Возможно, это заставило Грузинский патриархат косвенно поддержать оппозиционные силы. Не исключено, что в обмен на лояльность ГПЦ получила от нового грузинского руководства гарантии сохранения особого статуса Православной церкви и отказа от какой бы то ни было поддержки новых религиозных движений, именуемых в просторечии «сектами», которые с невероятной скоростью начали распространяться в Грузии.

Железная леди. В условиях политического хаоса Нино Бурджанадзе удалось сохранить статус легитимного политика и принять на себя руководство страной 23 ноября.

Справка. Нино Бур_<джа1^^₁цзе родилась 16 июля 1964 года в Кутаиси, как говорится, с «золотой ложкой во рту»: в интеллигентной и весьма состоятельной, даже по грузинским меркам, семье. Залогом фамильного благополучия стала крепкая дружба отца Нино, будущего хлебного магната Анзора Бурджанадзе, с Эдуардом Шеварднадзе, завязавшаяся в годы их совместной работы в Кутаисском горкоме комсомола. Дружба эта, говорят, не ослабевала до самого момента вынужденной отставки Шеварднадзе.

В 1981 году золотая медалистка, гордость кутаисской средней школы № 2, поступила на юрфак ТС^т^г^т^т^сского государственного университета. Студенческие годы будущего спикера парламента отмечены не только успехами в учебе, но и браком с будущим главным военным прокурором, затем замгенпрокурора Грузии, в те годы — молодым юристом Бадри Бицадзе. Осенью 2001 года одержала победу на выборах председателя парламента.

Так или иначе, но избрание Бурджанадзе стало своеобразным компромиссом в условиях тогдашнего политического кризиса, когда парламентарии вдрызг разругались с президентом, а Жвания подал в отставку. (Четыре видных лидера оппозиции — Бурджанадзе, Жвания, Леван Гачечиладзе и Михаил Саакашвили — были членами пропрезидентской команды, затем каждый создал свою партию).

На посту спикера Бурджанадзе проявила завидное хладнокровие и политическую сдержанность, что позволило держать в узде почти две сотни горячих грузинских парламентариев.

После того как демонстранты вынудили уйти в отставку президента Эдуарда Шеварднадзе, исполняет президентские обязанности, сообщила, что ей звонил г-н Буш-младший и обещал помощь в обеспечении стабильности в Гр^^ии. Син Маккормик, представитель по связям с общественностью Совета национальной безопасности США, позднее сказал: «Президент подтвердил, что США поддерживают суверенитет, независимость и территориальную целостность Грузии».

Явный оппозиционный акцент у Нино прорезался лишь минувшей весной. По некоторым данным, Шеварднадзе с одобрения и при поддержке Вашингтона готовил ее на роль лидера объединенной парламентской оппозиции, а через два года и президента. Но дело не заладилось: все попытки Нино сплотить под своими знаменами амбициозных оппозиционеров остались втуне, реально откликнулся лишь Жвания. В июле Бурджанадзе создала свой собственный блок «Бурджанадзе — демократы». Что вышло в результате парламентских выборов, известно. В Вашингтоне понимали, что Нино Бурджанадзе на роль «бульдозера оппозиции» не тянет, да и Зураб Жвания не мог стать лидером движения. Поэтому американские эмиссары объединили оппозиционных лидеров (напомню, что все они терпят друг друга по указке эмиссаров, ибо каждый спал и видел себя президентом] и сделали ставку на Михаила Саакашвили, который к тому же уже имел имидж борца с коррупционерами. Поэтому пока Нино Бурджанадзе стала и.о. президента.

Обратите внимание на действия украинской оппозиции, и вы поймете, что выборы президента в Украине в 2004 году вылились в серьезное противостояние претендующих на президентское кресло. Но в отличие от Грузии американцы подбросят достаточно деньжат оппозиции.

Претендент. 26 ноября 2003 года парламент представил лидера «Национального движения Грузии» Михаила Саакашвили в качестве единого кандидата от оппозиции на президентские выборы. Саакашвили, задававший тон во время свержения Шеварднадзе, считается у оппозиции харизматичным политиком, у него наилучшие шансы выиграть президентские выборы. Временно исполняющая обязанности президента Нино Бурджанадже выдвинута в качестве главного кандидата по единому партийному списку на парламентские выборы. Это предполагает, что Нино Бурджанадзе станет председателем парламента. Зураб Жвания, третий в союзе сопротивленцев, пока возьмет на себя обязанности главы правительства. После победы на выборах он может стать новым главой правительства.

Справка. Михаил Саакашвили тоже по сей день с гневом отвергает подарки отца, Николоза Саакашвили, ушедшего из семьи за несколько месяцев до его рождения. Саакашвили, обиженный на отца, растет золотым мальчиком из элитной академической семьи. Мать, Гнули Аласания, известный профессор-тюрколог в Тбилисском институте истории. Отчим — профессор-физиолог. Дядя по материнской линии — дипломат. Дед из репрессированной элиты. На дворе начало 70-х, пик безнадежной советской стабильности, и юный Михаил идет, разумеется, в самую, что ни на есть престижную тбилисскую школу № 51. Вот уже канун перестройки, выпускник Саакашвили — полиглот, стало быть, судьба определена — дипломатия, и с этого момента траекторией путеводной звезды Миши начинает управлять дядя, Тимур Аласания, работающий в нью-йоркской штаб-квартире ООН. 35 лет, выпускник факультета международного права Киевского госуниверситета. Окончил Институт прав человека в Страсбурге, магистратуру Колумбийского университета, докторантуру Университета имени Джорджа Вашингтона, учился во Флорентийской академии права, Гаагской академии международного права. Работал в норвежском Институте прав человека, в одной из нью-йоркских адвокатских контор. Он — везунчик и хорош собой, пользуется успехом у женщин. В Колумбии он встречает голландку Сандру, в которую еще предстоит влюбиться всей Грузии. Сандра изучает грузинский — будто уже знает, что ей придется стать героиней грузинского телеэкрана. Молодая интернациональная чета Саакашвили возвращается в Грузию.

В составе блока «Союз граждан Грузии» стал депутатом парламента, возглавив Комитет по конституционным и юридическим вопросам и законности, затем фракции партии. Был назначен министром юстиции Грузии. Ушел с поста, создав оппозиционное Единое национальное движение. 2 июня 2002 года был избран председателем законодательного органа города Тбилиси. Лидер получившего четверть голосов «Национального движения — Демократического фронта» М. Саакашвили, проведший избирательную кампанию под лозунгом «Тбилиси — без Шеварднадзе», заявил, что грузинские власти исчерпали «ресурсы собственной легитимности и поставили себя вне закона». Возглавил движение за смещение Шеварднадзе.

Новый президент. Михаил Саакашвили победил 4 января на внеочередных президентских выборах в Грузии и заявил о своих планах развернуть широкомасштабную борьбу с криминалитетом и коррупцией в стране и сделал своим приоритетом закрытие российских военных баз в своей стране и прекращение поддержки Россией трех мятежных грузинских провинций.

Сменивший на посту «политического зубра» Шеварнадзе, новый грузинский субмиссивный политик М. Саакашвили оказался в непростых условиях, и сегодня он пытается демонстрировать новое качество грузинской политики (если таковая вообще существует по причине «сжатия» грузинской государственности и снижения до критического уровня политической субъектности страны).

Справка. Субмиссивный политик — это политик абсолютно подчиненный, ведомый, зависимый. Еще их называют — «продолженная рука».

Лучше всего происхождение субмиссивных политиков заметно на примере Прибалтики. Действующая Президент Латвии УаФа Vike-Freiberga хотя и родилась в Латвии, но почти всю свою жизнь прожила за океаном и в Латвию вернулась поправить своим народом в лучших традициях романов Дюма. Это она не так давно сознательно и с удовольствием озвучила оскорбительные высказывания в адрес еще живущих ветеранов Великой Отечественной войны. Почему латышы и литовцы вдруг дружно решили избрать президентов из числа эмигрантов из-за океана, о которых раньше даже и не слышали? Вопрос из этой же серии — почему однажды в самолете в соседнем кресле с тогда никому не известным Виктором Ющенко оказалась его будущая супруга, гражданка США, сотрудница госдепартамента. Почему, женившись на высокопоставленной американке, никому не известный Ющенко вдруг стал расти как на дрожжах? Таковы капризы и фантазии демократии [4].

Михаил Саакашвили выстроил свою популярность именно на борьбе с коррупцией. Это был молодой министр юстиции, указывавший на роскошные виллы своих коллег и спрашивавший, на какие деньги они были построены. Создание такого имиджа — борца, тоже позиция. Однако на практике борьба с коррупцией — куда более сложная проблема. Показатель того, что новый президент со своей командой готовы менять жизнь к лучшему, — начавшаяся реальная борьба с коррупцией. Генпрокуратура уже возбудила уголовные дела против нескольких высокопоставленных чиновников в правительстве Шеварднадзе, ожидают своей очереди и другие. Ввиду ухудшения состояния здоровья после задержания в республиканскую тюремную больницу помещены бывший гендиректор ООО «Железная дорога Грузии» Акаки Чхаидзе и бывший министр топлива и энергетики Грузии Давид Мирцху-лава, президент Федерации футбола Грузии Мераб Жорданиа, арестованный в декабре за уклонение от уплаты налогов. Несмотря на то, что Жорданиа уже выплатил в грузинский госбюджет инкриминированную ему сумму в 350 тыс. долл., следствие настаивает на продлении срока его удержания под стражей. По инициативе Саакашвили в парламент внесен законопроект о налогообложении признаков роскоши — престижных квартир, дач, дорогостоящих машин, драгоценностей и т. д.

Такие методы уже сейчас вызывают недовольство состоятельных граждан страны. При том что у Саакашвили не самые теплые отношения как со сторонниками прежней власти, так и с его собственными соратниками, в частности Нино Бурджанадзе.

Михаил Саакашвили 25 января принес народу Грузии присягу и официально стал президентом республики. В присутствии глав внешнеполитических ведомств России и США Игоря Иванова и Колина Пауэлла бывший лидер грузинской оппозиции вступил 25 января в Тбилиси в должность президента. Госсекретарь США подчеркнул при этом, что присутствие на инаугурации его и Иванова следует считать свидетельством того, что США и Россия в Грузии не соперничают. Пауэлл привез с собой 200 человек в Тбилиси, это поддержка нового президента, по сути американцы одного своего ставленника заменили другим. Соединенные Штаты готовы выделить деньги под вывод российских военных баз с территории Грузии. Об этом заявил госсекретарь Колин Пауэлл в интервью телекомпании «Рустави-2» и радиостанции «Эхо Москвы» 27 декабря во время пребывания в Москве.

Новый президент заявил, что Грузия — европейская страна, пообещал «протянуть руку дружбы России», но особо поблагодарил за поддержку США. А Вашингтон уже выделил Тбилиси $166 млн на 2004 год. Принеся клятву на Конституции, новый президент поднял на флагштоках белый с красными крестами флаг грузинской оппозиции, объявленный новым государственным символом страны, а также голубой флаг Евросоюза. «Грузия с древности была европейской страной, — заявил президент собравшимся. — Непоколебимый курс Грузии — интеграция в Европу, и пора [сделать так], чтобы Европа окончательно увидела и оценила Грузию и сделала шаги в ее направлении». Одновременно Саакашвили пообещал «протянуть руку дружбы России», поскольку его страна «нужна России как друг, союзник, сильный партнер». Москва, по его словам, должна «понять, что мы [Грузия] уже не колония и не суррогатное государство». Саакашвили уверен, что и Россия «стремится к Европе, поэтому с ее стороны уже не должно быть в отношении Грузии неоправданных шагов».

Присутствовавший на инаугурации госсекретарь США Колин Пауэлл привез Саакашвили приглашение от Джорджа Буша посетить 25 февраля Вашингтон, сообщил о выделении Грузии в 2004 года американской помощи на $166 млн и пообещал, что Вашингтон будет «помогать новому руководству». Пауэлл, следующим пунктом поездки которого значилась Москва, пообещал также «^^г^<^1мнить своим российским коллегам о необходимости соблюдать стамбульские договоренности 1999 года о выводе из Грузии военных баз. При этом США не планируют иметь постоянные военные базы в республике, сказал госсекретарь, но американские военные продолжат обучать грузинский спецназ. Нужно отметить, что официальное участие госсекретаря США Колин Пауэлл подтверждает, что Вашингтон настроен решительно в деле освоения Закавказья. Уже сегодня США готовы усилить дипломатическую и финансовую поддержку Тбилиси. Официальное восхождение на президентский трон состоялось, и теперь от свежеиспеченного главы государства потребуются не только декларации. Да он и сам осознает, что вытащить из пропасти разрушенную и разворованную, погрязшую в неоплатных долгах страну без помощи извне — задача невыполнимая. А кто поможет? Ну конечно, все взоры — на Запад. Вот уже и в Давосе новый президент успел отметиться. С Запада и только с Запада ждут теперь в Тбилиси вожделенного солнца. Шеварднадзе оно грело, видимо, не в полную силу. Зато теперь Вашингтон, собственно, и организовавший приход Саакашвили к власти пообещал устами Буша помочь Грузии «укрепить национальную безопасность». И первый взнос в 10 миллионов долларов уже выделен. Серьезных «вливаний» ждет новый президент и от Берлина. Не случайно именно в США и Германию запланированы его первые официальные визиты, хотя первоначально Саакашвили заявлял, что первым делом посетит Москву, чтобы «начать новую эпоху в отношениях с Россией». «Новая эпоха» Тбилиси, как нам видится, сводится она в главных чертах к тому, чтобы, скажем, отменить визовый режим, помочь разобраться со строптивыми Абхазией и Южной Осетией, дабы те не нарушали «территориальную целостность» Грузии. Да и с Аджарией не очень заигрывать, чтобы не возомнила себя слишком уж «автономной». А американский посол в Тбилиси Ричард Майлс уже предупредил, что военное сотрудничество США с Грузией «продолжится и будет фактически бессрочным». Надо, дескать, нефтяную трубу Баку — Тбилиси — Джейхан охранять, и российские военные тут совершенно ни к чему. Словом, в Закавказье дело идет к полной смене караула. -

А пока в Грузии объявлена дата проведения парламентских выборов — они состоялись 28 марта и прошли лишь по партийным спискам — итоги голосования по мажоритарной системе, которое прошло 2 ноября, не были аннулированы Верховным судом. В ноябре были определены 60 мажоритарных депутатов, еще 13 были избраны 4 января в ходе второго тура выборов, двоих изберут весной. Десять. депутатов от Абхазии, избранные в 1992 году, сохранят свои места. Всего же парламент Грузии должен состоять из 235 депутатов. Таким образом, на предстоящих выборах будут определены 150 членов парламента.

Власть, перешедшая от Шеварднадзе к триумвирату «молодых реформаторов», реально территорию Гр^^ии не контролирует.

Один триумвират в Грузии уже был — под руководством Звиада Гамсахурдиа, и никому не надо напоминать, чем кончилась история его распада.

Справка. В Грузии дислоцировались 12-я военная база (Батуми, Аджария), 62-я военная база (Ахалкалаки) и миротворческий контингент в Абхазии. Штаб группы российских войск в Закавказье располагался в Тбилиси. Российские войска выведены из Грузии. В Гудауте (Абхазия) дислоцируется отдельный мотострелковый батальон миротворческого резерва, два других батальона действуют на линии разграничения противоборствующих сторон по реке Ингури и в Кодорском ущелье. Всего в Абхазии имеется 1600 военнослужащих и не менее 100 единиц бронетехники (БМП и БТР различных модификаций). Штаб миротворцев находится в Сухуми. В Южной Осетии российский миротворческий батальон дислоцирован вокруг Цхинвали и вдоль Грузинской военной дороги. Численность батальона — 600 человек и не менее 50 единиц бронетехники и автомобилей.

До Стамбульского саммита в Грузии дислоцировались четыре российские военные базы. Вазианская база, находящаяся близ Тбилиси, была своевременно передана Минобороны Грузии под элитную 11-ю бригаду грузинской армии. Россия утверждает, что ликвидировала и базу в абхазском городе Гудаута, однако грузины, не контролирующие эти территории, настаивают на проверке со стороны ОБСЕ. Теперь стороны препираются насчет того, кто должен обеспечить безопасность международных контролеров. В Тбилиси настаивают, что Гудаутская база с ее стратегическим аэродромом более не должна быть военной, чтобы годы спустя она не досталась абхазской армии.

Выдвижение Михаила Саакашвили единым кандидатом в президенты Грузии от демократов не снимает главной проблемы: в стране по-прежнему отсутствует харизматическая фигура, безоговорочно устраивающая все политические силы. Можно предположить, что, невзирая на любые результаты голосования, центробежные процессы в Грузии не только не затормозятся, но даже усилятся. И в короткий промежуток времени страна может повторить свой же исторический путь, только в обратном направлении — от единого государства к средневековой раздробленности. Следующий шаг, как подсказывает история, — междоусобица.

Свержение режима Шеварднадзе условно можно считать продолжением в технике «внедренных переворотов». Череда «бархатных» и не совсем переворотов по-

зволяет обнаружить некие общие черты этих акций. В частности, практически не меняется социальный слой, который является двигателем революционной машины. Почти всегда ядро революции — молодежь, в Грузии это «Кмара», в Украине «Пора». И еще одна закономерность: революционная молодежь была наиболее активной в тех республиках «победившей демократии», где объективно ситуация, при которой может произойти государственный переворот, еще не созрела. Этот социальный слой послужил катализатором, ускорившим предреволюционный процесс.

Бескровный государственный переворот в Грузии, скоропалительный визит в эту республику и в Азербайджан министра обороны США ставят множество вопросов, выходящих далеко за рамки компетенции этих двух южных республик. Последнее обстоятельство связано с географическим положением Закавказья, на протяжении веков служившего мостом между Западом и Востоком, являвшегося яблоком раздора между ведущими державами мира, так как именно обладание Кавказским перешейком открывает путь в регион, ныне именуемый в англо-американской литературе Большим Ближним Востоком (ББВ), который понимается сегодня расширительно — с включением в это понятие стран Южного Кавказа, республик Средней Азии, Казахстана, Ирана, Афганистана, Индии, Пакистана и Китая.

Если перелистнуть странички истории, то еще в 1919 году У. Черчилль называл Каспийский регион мягким подбрюшьем России, овладение которым позволит контролировать не только Персию, но и обширные российские территории, а также Кавказ и значительную территорию Средней Азии. То есть, по большому счету, американцы раз и навсегда стремятся решить задачу, которую не решил в 1919 году Черчилль.

Таблица «деления по-грузински». Согласно действующей Конституции, Грузия — унитарное государство, «независимое, единое и неделимое». Однако это унитарное государство включает в свой состав две автономные республики — Абхазию и Аджарию. Такая конструкция постоянно порождает два потенциально взрывоопасных стремления:

• тягу регионов, населенных этническими меньшинствами (армянским — Джавахетия и азербайджанским — Квемо Картли) и субэтническими группами грузинской нации (Сванетии, Мингрелии), к получению статуса автономии. Так, «лидер джавахетской армянской политической организации «Вирк» Давид Растян предложил Тбилиси вынести на референдум вопрос о предоставлении автономии региону. По его мнению, это не проявление сепаратистских устремлений, но путь к эффективному решению социальных проблем… С аналогичными предложениями выступает и народное движение «Джавахк». Его председатель Федор Торосян напоминает, что «Аджария гораздо меньше региона Самцхе-Джавахети, но обладает статусом автономии»» (5);

• тягу центрального правительства и основной массы грузинского этноса (картвелов) лишить автономии их статуса. В отношениях Тбилиси с Аджарией уже после 1994 года неоднократно возникали критические ситуации, об этом говорил Аслан Абашидзе: «Министерством обороны Грузии еще в мае 1998 года был разработан детальный план вторжения в Аджарию с трех сторон. Я тогда встретился с министрами обороны и безопасности, показал им соответствующие документы, которые оказались у нас в руках, и попросил объяснений. Увы, ничего вразумительного не услышал» [6]. Накал внутриполитической борьбы побуждает представителей и пропрезидентского, и оппозиционного лагеря соревноваться в заявлениях о своей решимости восстановить территориальную целостность Грузии.

Места для маневра у нового грузинского руководства немного, Абхазию и Южную Осетию уже сейчас можно не только де-факто, но отчасти и де-юре считать отрезанными ломтями. Лидеры этих политико-географических образований и, прежде всего, под давлением Москвы и Вашингтона обсуждали идею федерализма, зато готовы были без всяких условий, по команде, еще вчера войти в состав России. 75 % абхазцев имеют российские паспорта. Можно критиковать Россию, но сегодня для всех этих автономий Москва является покровителем. Напомню, что еще в советское время абхазцы пытались выйти из состава Грузии и войти в РФ. Процесс этот не завершен, ибо вернуть в лоно Грузии сегодня практически невозможно, у всех свежи в памяти вооруженные конфликты на территории Южной Осетии и Абхазии. А это надолго.

Аджария — именно через Батуми экспортируется часть поступающей с бакинских месторождений нефти. Аджария — основные «ворота» в Турцию, экономика автономной республики наиболее динамично развивается, а, кроме того — именно она после потери Абхазии стала для грузин основной курортной зоной.

Заинтересованные стороны довольно быстро нашли пути его разрешения: определили главный источник напряженности — фигуру Абашидзе, оказали на него беспрецедентное давление, в первую очередь, из Тбилиси, предъявили жесткий ультиматум — разоружение верных ему вооруженных ополченцев, возложили на аджарского лидера всю ответственность за предстоящее кровопролитие, одновременно дали гарантии безопасности, и… проблема быстро рушилась. Абашидзе оказался в Москве. Аджария оказалась в руках Саакашвили без боя.

Саакашвили показал себя человеком, который не соблюдает достигнутые договоренности. В случае с Аджариейпроигнорировал Карский договор, заявил, что этот договор не действует, не имеет силы. Аджарии дал слово, что сохранит аджарскую автономию, но сохранил ее только на бумаге, ведь руководство Аджарии назначается из Тбилиси. Дав гарантии Аслану Абашидзе, а затем забрал их обратно. Поэтому для Саакашвили порвать международное соглашение — не проблема.

Если в основе грузино-осетинского конфликта лежало и лежит стремление к суверенитету и реализации права нации на самоопределение народа Южной Осетии; Аджария же никогда не стремилась к выходу из состава Грузии, а лишь к разграничению полномочий и упорядочению распределения ресурсов. Дело в том, что аджарцы не являются обособленным этносом, а лишь субэтнической группой (по сути, частью грузинской нации) с недостаточной степенью самоидентификации. Мотивация агрессора (грузинской или тбилисской стороны) по отношению к оппонентам также неоднозначна. Превалирующим фактором в грузино-аджарских отношениях был контроль над Батумским портом — основными морскими воротами в Закавказье и установление контроля над поступлениями от таможни на грузинотурецкой границе.

Самцке-Джавахетия (Ахалкалакский и Ниноцминдский районы), где население на 98 % состоит из армян — еще одна проблема Тбилиси. Де-факто этот анклав тоже можно считать независимой территорией: местные армяне систематически изгоняли префектов, присланных из Тбилиси, и не позволили провести насильственную грузинизацию.

В настоящее время Тбилиси, опасаясь возникновения здесь нового очага национальной напряженности и роста сепаратистских настроений, проводит политику национальной ассимиляции местного населения. Под предлогом малоземелья в Джавахетию переселяют сванов. Здесь правительство Саакашвили действует по следующим направлениям:

• замена руководителей в местных исполнительных органах власти на лояльных представителей Тбилиси, в том числе и армянской национальности;

• ведение всей официальной документации органов исполнительной власти региона исключительно на грузинском языке — создание социально-экономических преференций для грузин, которые решили переехать в Джавахетию;

• укрепление местных силовых структур. В отличие от других внутренних районов Грузии здесь есть местная жандармерия;

• широкие обещания щедрой финансовой помощи региону;

• создание жестких таможенных барьеров на путй приграничной торговли с Арменией и ограничение поступления в регион экономической помощи.

Мянгреляя — потенциальная головная боль уже потому, что отсюда родом Звиад Гамсахурдиа и здесь уже давно существует подпольное мингрельское правительство во главе с президентской вдовой Мананой Арчвадзе-Гамсахурдиа. Долгое время в Мингрелии заправляли не столичные назначенцы, а неформальные лидеры — главари военизированных отрядов, оставшихся от экс-президентского воинства.

Панкиси и Кодоря с давних времен считались не только труднодоступными, но и в политическом плане плохо управляемыми территориями. Например, Сване-тия по сей день считается традиционным убежищем тех, кто не в ладах с законом, а сами сваны всегда предпочитали воевать против всех.

Квемо-Картли. Во время визита Президента Азербайджана Ильхама Алиева в Грузию Саакашвили во всеуслышание обещал, что азербайджанцам в регионе будут обеспечены равные с титульной нацией условия для проживания. Но этого не произошло. В этом году азербайджанцы уже пикетировали офис Саакашвили в Тбилиси с требованиями справедливого перераспределения земель среди всех жителей Квемо-Картли. Они также потребовали принятия решения о восстановлении тюркских названий деревень, которые были «грузинизированы» при Гамсахурдиа, и чтобы азербайджанцы были шире представлены в районных администрациях губернии. В ходе разрешения межэтнических коллизий представители азербайджанской общины обозначили следующие претензии к грузинской власти: кадровая дискриминация азербайджанцев, отсутствие для них карьерных перспектив в Грузии; дискриминация при выделении земельных участков; закрытие азербайджанских школ; злоупотребления грузинских пограничников и таможенников [7].

Феномен Грузии вообще не подлежит какой-либо логической оценке. Созданная большевистским руководством Советской России Грузинская Советская Социалистическая Республика, благодаря мощному грузинскому лобби в Кремле (Сталин, Орджоникидзе, Енукидзе и т. п.), подобно манне небесной заполучившая в свой состав никогда прежде не входившие в состав независимого грузинского государства Южную Осетию, Абхазию, Кобийско-Трусовское ущелье, армянские и азербайджанские земли, после развала коммунистической системы абсолютно неадекватно сочла себя собственником не только этих территорий, но и их народов, не только не утруждая себя пониманием проблем этих народов, но и откровенно преследуя их интересы вплоть до попыток физического уничтожения.

Как видим, многие территории оказались присоединены к Грузии в силу того, что так распорядилась история СССР. Сейчас темпы распада Грузии могут ускориться из-за амбиций новых тбилисских властей. Грузия может оказаться не только без Южной Осетии и Абхазии, но и без Аджарии и Джавахетии.

У Грузии нет другого выхода, кроме как стать федеративным государством, но упорное стремление Абхазии и Южной Осетии отделиться не дает возможности Москве и Тбилиси всерьез обсуждать эту перспективу. Пока автономии будут говорить о независимости, Тбилиси будет настаивать на том, что Грузия — унитарное государство. А вечно нынешняя ситуация продолжаться не может; рано или поздно Грузия с помощью США создаст боеспособную армию и попытается силой решить проблемы непокорных территорий.

Если новый грузинский глава — Михаил Саакашвили попытается насильственно присоединить эти автономные образования, то он, скорее всего, добьется лишь полного распада грузинского государства, так как новая волна этнических конфликтов в республике неизбежна, и сплочение национальных автономий будет еще сильнее и требование о включение в состав РФ будут еще громче. Проиграв Вашингтону контроль над центральной властью в Тбилиси, Москва может восстановить свое влияние в Грузии только усилением влияния в автономиях, а это по сути — территориальная дезинтеграция Грузии. Помешать этой дезинтеграции — хотя бы символически — мог бы сильный и одновременно умеренный лидер, пользующийся авторитетом и уважением в стране. К сожалению, сегодня такого в Грузии нет.

США и Грузия. Некогда одна из самых развитых республик бывшего СССР, сегодня Грузия находится в глубоком кризисе. Американская стратегия заключалась в том, что США всячески поддерживали стремление бывших республик СССР к выходу из-под влияния России. Однако реальность состоит в следующем. Хотя грузинская элита, ориентированная на Запад, стремится к расширению трансатлантических связей, тем не менее, эта страна вынуждена нормализовать свои отношения с Москвой. Причина не только в том, что Грузия зависит от России в энергетическом плане, но и в том, что сотни тысяч грузин продолжают жить и работать в России. Парадокс заключается в том, что США, поощряя стремление Грузии к большей независимости от России и заставляя ее выйти из-под экономической зависимости от России, должны были бы предложить Тбилиси альтернативный источник поставок энергоресурсов, но это не случилось. И давайте внесем ясность. Американские компании вкладывают свои капиталы только там, где они получат выгоду и если это отвечает их экономическим потребностям, но прибыли почти не было. И, несмотря на относительно большой объем помощи, которую США предоставили Грузии, маловероятно, чтобы США собирались обеспечить Грузию знергоресурсами или выдать грузинам сотни тысяч американских виз, чтобы те прибыли для учебы и проживания в США.

С другой стороны, ценность Грузии для Вашингтона заключается также в ее соседстве с Чечней и Северным Кавказом вообще, который всегда рассматривался в Вашингтоне как одна из наиболее ощутимых болевых точек России, очаг разжигания в ней сепаратистских тенденций. Грузия могла бы также со временем стать базой для американского военно-морского флота в своих черноморских портах, еще больше ограничив влияние России в этом регионе.

Политика США в Закавказье и начатое строительство основного экспортного трубопровода (ОЭТ) Баку — Тбилиси — Джейхан общей протяженностью 1767 км и пропускной способностью 50 млн т нефти в год, оцениваемый в 2,95 млрд долл., должен быть пущен в эксплуатацию в 2005 году, отвечает интересам Вашингтона. Этот проект остается главным для американцев, которые ориентированы на участие в проекте Турции и противостоят российским и иранским проектам в Закавказье и Центральной Азии. Однако сохраняются сомнения в рентабельности этого проекта, ибо он может стать прибыльным только в том случае, если по трубопроводу будет экспортироваться нефть, добываемая не только Азербайджаном, но и Казахстаном с месторождений Кашаган и Курмангазы.

Баку — Тбилиси — Джейхан задумывался как политический проект, направленный главным образом на то, чтобы отобрать у России приоритетное право транзитной державы в Закавказье. А политика, как известное, — дело тонкое и ненадежное. Напомню, что по оценкам экологов, выбранный маршрут Баку — Тбилиси — Джейхан угрожает загрязнению минеральной воды и почвы не только в Боржом-ском ущелье, но и в Боржоми-Харагаульском лесном заповеднике.

Например, в течение 90-х Збигнев Бжезинский также являлся специальным посланником Президента США для продвижения самого крупного проекта нефтяной инфраструктуры в мире — нефтепровода Баку — Тбилиси — Джейхан. Этот проект являлся наилучшей конкретизацией его устремлений не дать России встать на ноги. Одновременно он руководит с 1999 года «Американским комитетом за мир в Чечне» (American Committee for Peace in Chechnya — www.peaceinchechnya.org), находящийся в помещении «Фридом Хауса» (Freedom House). Он утверждает, что в этой должности он способствует мирным переговорам между российским правительством и борцами за независимость под руководством Масхадова. Но его деятельность, тщательно облеченная в благие «демократические» намерения, все хуже маскирует реальность, а именно — тайную помощь сепаратистам для поддержания периферийной войны, как в Афганистане, ради ослабления России и отстранения ее от доходов (с ресурсов) Каспийского моря.

Протяженность нефтепровода Баку — Тбилиси — Джейхан составляет 1767 км. Пропускная способность трубопровода — 50 млн. тонн нефти в год. Строительные работы начались в апреле 2003 года и завершатся в четвертом квартале 2004 года. Экспорт азербайджанской нефти из порта Джейхан (Турция) намечен на второй квартал 2006 года. Участниками проекта строительства нефтепровода являются ВР (30,1 %), ГНКАР (25 %), Unocal (8,9 %), Statoil (8,71 %), ТРАО (6,53 %), Eni (5 %), Itochu (3,4 %), ConocoPhillips (2,5 %), INPEX (2,5 %), Total (5 %), Amerada Hess (2,36 %).

Нефтепровод Баку — Тбилиси — Джейхан, а в перспективе и газопровод Баку — Тбилиси — Эрзерум являются в стратегии США в Закавказье центральными, поэтому именно здесь Вашингтон приложит все старания дабы захватить инициативу и осесть с военными базами в этом стратегически важном регионе. У Вашингтона нынче уникальная возможность окончательно выдворить Россия из Закавказья.

В четверг 13 июля 2006 года в Джейхане, городе на средиземноморском побережье Турции, прошло торжественное открытие нефтепровода Баку — Тбилиси — Джейхан. Каждый год по нему можно прокачивать на мировые рынки до 50 млн т каспийской нефти — около миллиона баррелей в день. Трубопровод считается стратегически важным энергетическим коридором, соединяющим Европу, Закавказье и Центральную Азию. По БТД будет доставляться не только азербайджанская, но и казахская нефть, в результате чего уменьшится зависимость этих стран от российских трубопроводных сетей.

В церемонии открытия приняли участие президенты Турции, Азербайджана, Грузии и Казахстана.

США пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить консорциум нефтяных компаний, разрабатывающих азербайджанские нефтяные залежи, в том, что многомиллиардные затраты на строительство трубопровода окупятся. Однако рост цен на нефть и нестабильная ситуация на Ближнем Востоке серьезно облегчили поиски почти 4 миллиардов долларов, в которые обошлось строительство нефтепровода.

Для Анкары же БТД является важной составляющей планов превращения Турции в ключевой узел энергетического транзита: уже ведутся переговоры о прохождении по территории страны других международных газо- и нефтепроводов [8].

Турция, несмотря на отсутствие энергетических ресурсов и вылазки курдских повстанцев, демонстрирует высокие показатели экономического роста. Финансовая подпитка в виде БтД позволит Анкаре не только ускорить темпы экономического роста, но и начать социальные реформы, на которых настаивает Европейский Союз, куда так стремится Турция. Если учитывать еще и газ «Голубого потока», которым Турция намерена торговать на рынках, эта страна превращается в крупнейшего оператора по снабжению углеводородами стран Южной Европы, а в перспективе и других европейских регионов и частично США.

Открытие БТД меняет политическую картину в стратегически важном регионе мира. При помощи Вашингтона и Лондона Турция превращается в сильнейшую державу Восточного Средиземноморья, Ближнего и Среднего Востока. При этом Турция не превращается в страну европейского типа. Ни рост экономики, ни повышение качества жизни населения, ни трансплантация европейских институтов на турецкую почву не делают эту страну похожей на толерантные и политкорректные европейские государства. Влияние светских демократических партий в Турции сейчас слабее, чем тридцать или сорок лет назад, исламистские и крайне националистические силы там становятся все сильнее.

Основные мировые доказанные запасы нефти 63,3 % сконцентрированы на Ближнем Востоке. Нефтяники возлагают надежды на нефть в Африке(доказанные запасы 8,9 %) и Латинской Америке (8,9 %), которую до сих пор было добывать нерентабельно. В России — 6 % мировых запасов, но доразведка недр может привести к увеличению запасов на 20 %.

Сегодня, в Украине никто не говорит, что нефтепровод Баку — Тбилиси — Джейхан это удар по украинской перспективе, а значит и диверсификации, Как видим, не получилось, и Украина еще долго будет привязана к российской трубе. А значит, ставит под сомнение функционирование нефтепровода Одесса — Броды. Вашингтон решил раз и навсегда разрешить проблемы доступа к ресурсам, и не будет он считаться с интересами Украины.

Сегодня контрпродуктивными являются и иллюзорные надежды на то, что Грузия может урегулировать политический и экономический кризис в стране за счет помощи Запада.

Внерегиональные силы. Учитывая американский курс на сужение сферы российского влияния в Закавказье в целом, носящий долговременный характер, можно прогнозировать усиление нажима Вашингтона на Тбилиси, в том числе, и по направлению военно-стратегического присутствия США в Закавказье. Можно утверждать, что появление в Грузии опорных пунктов НАТО лишь вопрос времени. Министр обороны США Дональд Рамсфельд, пребывая в Тбилиси 5 декабря заявил, что «Россия должна выполнить свои обязательства, предусмотренные Стамбульскими соглашениями, и вывести свои вооруженные силы из Грузии». Шеф Пентагона уже провел переговоры с исполняющей обязанности президента страны Нино Бурджанадзе, а также с кандидатом на пост главы государства Михаилом Саакашвили. Главная тема встреч — сотрудничество Вашингтона и Тбилиси в оборонной сфере.

Не исключено, что в решение своих задач Михаил Саакашвили будет стремиться втянуть Украину в миротворчество, но это Киеву абсолютно ненужно. Втягиваться официальному Киеву в разборки на Кавказе, где, кроме Москвы и Вашингтона, видна голова Анкары, контрпродуктивно.

Сегодня ГУАМ как конструкция по сути не имеет запаса прочности и все проблемы с диверсификацией нефтяных потоков очередной раз показали свою несостоятельность. Вспомните нефтепровод Одесса — Броды: три года стоит и государство несет эксплуатационные убытки и голословные заявления нефтяных «вождей» о заполнении нефтепровода в октябре 2005 года были лишь очередным мифом.

Непродуманная, последовательно направленная на конфронтацию, политика созданного в начале 1990-х годов грузинского государства не меняется ни при сменах режимов, ни при государственных переворотах.

В результате «революции роз» в ноябре 2003 года и последовавших за ней президентских и парламентских выборов к власти пришли новые лидеры, настроенные порвать с практикой прошлых времен и взять курс на реинтеграцию Южной Осетии и Абхазии. Новый президент Михаил Саакашвили и его основные партнеры, бывший премьер-министр Зураб Жвания и лидер парламента Нино Бурджанадзе, немедленно приступили к укреплению исполнительной власти, борьбе с коррупцией в правительстве, пресечению деятельности криминальных сетей, восстановлению центральной власти в строптивой провинции Аджария, созданию пользующихся доверием населения органов внутренних дел и сбору налогов для укрепления задыхавшегося от нехватки средств правительства. Но реалии далеки от желаемого. Подталкиваемое США Тбилиси направило свои усилия на создание вооруженных сил, ибо желание реинтегрировать самопровозглашеннные республики с помощью силы остаются.

«Революция роз» в Грузии фактически означала очередную ротацию элиты, при этом те силы, которые исповедовали принцип «многовекторности» были оттес-йены на второй план. Но вопреки ожиданиям, что на смену им придут «проамериканские» силы, Саакашвили и его ближайшее окружение сделало ставку на КГБист-ские кланы. Первое, чем занялся, придя к власти новый президент, — это массированной чисткой рядов МВД. В первую очередь руководства. По сути на ключевые посты в МВД были назначены выходцы из бывшего КГБ: таким образом, раздвоение спецслужб было ликвидировано. В стране установилась монополия «бериев-цев».

После этого началось «выдавливание» из власти вплоть до физического уничтожения всех более или менее самостоятельных политиков, которые не хотели вписываться в выстраиваемую в Гр^;зии вертикаль власти.

И последнее — это уничтожение (физическое и посредством уголовных преследований) воров в законе. На первый взгляд, такой шаг кажется логичным с точки зрения правопорядка. Однако его истинная причина в другом: Саакашвили прекрасно знает, что вернуться к власти в стране Эдуард Шеварднадзе смог с помощью «воров в законе», подбив их на мятеж против Звиада Гамсахурдиа.

Когда Михаил Саакашвили стал президентом, он в день инаугурации пожаловался американскому послу Ричарду Майлзу: «У нашей армии осталось боеприпасов на два часа, а продовольствия — на полтора дня». Посол заверил Президента Грузии, что США помогут ему «коренным образом» реформировать вооруженные силы, но при условии, что Тбилиси будет неукоснительно соблюдать все рекомендации Пентагона и НАТО. «Все будет так, как вы скажете», — ответил грузинский президент. Когда вскоре американские генералы проинспектировали грузинские войска, они признались Саакашвили, что «вместо армии обнаружили сброд никчемно одетых, полуголодных и плохо вооруженных людей». И потребовали, чтобы грузинское правительство для начала резко увеличило военный бюджет (в то время — $60 млн).

По. данным экспертов, после «революции роз» американцы выделили Грузии в качестве помощи 1,5 млрд долл. За эти же годы в рамках американской программы «Обучение и оснащение» Грузия получила более 64 млн долл, а по программе «Операции по сохранению стабильности» в 2005 году было выделено 60 млн долл., в этом году еще около 40 млн. В это же время в рамках военной помощи от Турции Грузия получала по 40 млн долл, в год. При этом на социальное обеспечение грузинские власти тратят всего 100,9 млн лари в год (около 55 млн долл.). Эта цифра несколько лет не увеличивается.

Член-корреспондент Академии военных наук, руководитель центра военного прогнозирования Института политического и военного анализа Анатолий Цыганок приводит данные, согласно которым за последние четыре года Грузия закупила 24 танка, 97 бронемашин, 95 артиллерийских орудий, около 100 000 единиц стрелкового оружия, 4 самолета Су-24, 4 истребителя МиГ-23, 5 вертолетов. К настоящему времени в вооруженных силах Грузии насчитывается около 26 000 человек, 80 танков, 18 реактивных систем залпового огня, 7 штурмовиков Су-25, 10 учебных самолетов, более 15 вертолетов, в том числе не менее 4 ударных Ми-24. В грузинских силах морской обороны — 8 патрульных катеров, 2 малых десантных катера, 2 танкодесантных катера. По его мнению, имея такие силы и постоянно увеличивающийся военный бюджет, Грузия и дальше будет отказываться от выполнения рекомендаций Совбеза ООН и ОБСЕ подписать соглашения с южными осетинами и абхазцами о неприменении силы.

Поощряемая извне Грузия, имеющая самый низкий прожиточный минимум, но и самый высокий рост оборонного бюджета с 1,2 % от ВВП (77,6 млн долл.) до 5 % (336 млн долл), готовится силовым путем быстро и окончательно решить грузино-осетинский и грузино-абхазский конфликты. Президент Саакашвили только об этом и говорит, утверждая, что случится это в самое ближайшее время. Подобные действия официального Тбилиси вынуждают и соседние страны значительно увеличивать свой военный потенциал. Практически в два раза вырос военный бюджет Азербайджана в 2006 году (с 313 до 600 млн долл.). В Армении военный бюджет запланирован на беспрецедентную за постсоветскую историю величину — около 3 % от ВВП, что составит 150 млн долл. Стоит запылать Южной Осетии и Абхазии, взорвется ситуация и вокруг Нагорного Карабаха. Естественно, что при таком раскладе не останутся безучастными ни Турция, ни Иран [9].

Бюджет министерства обороны на 2006 год — 614 млн лари (341 млн долл. США). На вооружении грузинской армии, по данным за 2006 год, состоит: 106 танков Т-72, 40 танков Т-55, 55 БМП-2, 40 БМП-1,70 БТР-70/80, 50 МТ-ЛБ. 60 122-мм Д-30, 35 САУ «Гвоздика» и др., 20 установок «Град» и RM-70. ВВС насчитывают 9 штурмовиков Су-25 (4 модернизированных «Мимино»), 4 учебных самолета И 59 «А|са», 9 Ми-24, 8 UH-1H «Ирокез», 2 Ми-14, 20 Ми-8. Силы морской обороны насчитывают до 20 катеров советской, американской, немецкой, румынской, греческой и турецкой постройки. Наиболее мощными боевыми единицами являются 2 ракетных катера — «Тбилиси» и «Диоскурия». Первый — это катер советского проекта 206МР, полученный в 1999 году от Украины. «Диоскурия» получена в 2004-м из Греции, это катер французской постройки начала 1970х годов типа «Комбатант-2». Еще один катер, «Батуми», получен также от Украины.

Если в 2005 году в вооруженных силах насчитывалось 29 700 штыков, то к середине 2006 года под ружье уже поставлены 31 878 военнослужащих. Успешно реализована программа пополнения военного резерва (до 100 тыс. чел.).

В 2005 году грузинское военное ведомство приобрело и заключило контракты на поставку 24 танков; 97 бронемашин различных типов; 95 артиллерийских систем; около 100 тыс. единиц различного автоматического стрелкового оружия; 4 учебно-боевых самолета; 4 штурмовика Су-25; 4 фронтовых истребителя МиГ-23; 5 вертолетов; свыше 60 млн единиц различных боеприпасов. Основными поставщиками данного вооружения и военной техники в Грузию являются Болгария, Чехия, Македония, Украина, Сербия, Албания, Венгрия и Румыния. Кроме того, начато строительство двух новых аэродромов и модернизация объектов инфраструктуры на авиационной базе Марнеули. При посредничестве различных фирм и корпораций США, Израиля, Японии и Турции осуществляется совершенствование системы связи танков, доводка штурмовиков Су-25 до Су-25 КМ «Скорпион», оснащение катеров береговой охраны морскими радарами корабельного базирования [101.

Конечно, можно проводить параллели между событиями в Аджарии и грузиноосетинской войной 1989–1992 годов и многое в этих конфликтах совпадает. Например, и тогда и сейчас налицо имперская политика правящих кругов Тбилиси, стремление их любой ценой (в том числе ценой многочисленных человеческих жертв) добиться диктата над неугодными «экстремистами», «сепаратистами» и т. п. Также как и во время событий 1989–1992 годов СМИ Грузии развернули такую кампанию психоза, создания образа врага, что создавалось тогда и создаются сейчас серьезные опасения за психическую адекватность ангажированных грузинских журналистов, доходящих в своих измышлениях до абсурда и нагнетающих обстановку вокруг проблемы до массовой истерии и психоза. Возобновилась практика так называемых «мирных» митингов и демонстраций, на самом деле являющихся откровенно провокационными акциями, как показывает опыт, ведущих к кровопролитию и усугублению конфликта.

Грузинская политическая элита на протяжении 15 лет больше занималась собой и разграблением государства, в то время когда грузинский народ влачил жалкое существование. Нынче грузинской оппозиции, получившей в наследство развалившуюся экономику и тотальную коррупцию, придется искать общий язык не только с США (здесь Тбилиси преуспело), но и с большим российским соседом, который всегда незримо присутствует на Кавказе. Хотя не исключено, что новые оппозиционеры ринутся в передел собственности, а это будет означать, что за этим уже точно начнется революция, которая сметет новую верхушку. Время социальных потрясений в Грузии давно назрело.

Саакашвили и его команда, так ретиво взявшиеся за восстановление мифической территориальной целостности Грузии, видимо, не хотят замечать нарастающее недовольство в этих этнических районах, где уже звучат требования о предоставлении статуса автономии. Вместо того чтобы со всей серьезностью отнестись к претензиям нацменьшинств, власть и общество с маниакальной убежденностью видят во всем «руку Москвы».

В целом, ситуация в Грузии остается сложной и возможны различные изменения обстановки. Однако уже сегодня можно сделать некоторые выводы этого бескровного переворота.

Bo-первым, впервые на постсоветском пространстве американцы реализовали смену американского ставленника Шеварднадзе, уже растратившего свой политресурс, на Михаила Саакашвили — свеженького друга Вашингтона, прошедшего американскую выучку и не обремененного советским менталитетом.

Во-вторым, в очередной раз американцы подтвердили свою прагматичность. Если их ставленник, не реализует себя как политик в русле требований Вашингтона, то он не представляет ценности и обречен на замену. При этом никак не учитываются прежние заслуги.

В-третьим, американцы пытаются активно влиять на внутриполитические процессы в странах СНГ, и ключевым здесь является формирование проамериканских политических элит, приведение их к государственному управлению, в том числе путем насильственного захвата власти. Как не парадоксально, но уход ставленника Вашингтона Шеварднадзе только укрепит американские позиции в регионе.

Складывается впечатление, что американцы активно действуют в направлении создания проамериканских руководств государств, возникших на постсоветском пространстве. Если в Прибалтике американцы посадили в кресла президентов своих граждан, то в СНГ предпочитают проводить «операцию жена».

Жена Михаила Саакашвили — Сандра Рулофс (1968 г.р.), гражданка Нидерландов, однако их свадьба с будущим Президентом Грузии имеет прямое отношение к США. Ведь свадьбу они сыграли как раз в Нью-Йорке, когда Саакашвили учился там в магистратуре Колумбийского университета по стипендии американского Конгресса. После этого они еще два года жили в США.

А жена Ющенко — не просто американская гражданка, а недавний чиновник американского Белого дома и Госдепартамента, а, возможно, и ЦРУ. Сразу после окончании Чикагского университета в 1986 году 25-летняя Кэтрин Клэр Чумаченко сразу же попала на работу в Белый дом, а потом и Госдепартамент и Минфин США. Слова Чумаченко о том, что она тогда организовывала пресс-конференции и малозначимые мероприятия Белого дома, не подтверждаются фактами. Дело в том, что в американской Рейгановской библиотеке хранятся более двух десятков аналитических записок Чумаченко, из которых только 4 рассекречены, остальные до сих пор являются «государственной тайной США» — чтобы получить к ним доступ, требуется сделать специальный запрос, а разрешение на доступ к этим запискам дает (или не дает) один из отделов ЦРУ [11].

В-четвертых, политическая система Грузии оказалась недееспособной и не смогла осуществить мягкую передачу власти. Отсутствие действенных механизмов разработки компромиссных решений, привели к открытому противостоянию элиты старой советской закваски и молодой проамериканской поросли, которая опиралась на разработанные методики устранения Шеварднадзе от власти.

В-пятым, Грузия стала разменной картой в игре двух супердержав США и России. Предварительно можно считать, что России нанесен удар «опробования», за которым последует переход к наполнению его американским содержанием: создание американских военных баз в Грузии и контроль за нефтяными и газовыми потоками из Азербайджана. Как видим, проводимая в настоящее время политика США в Закавказье существеннейшим образом задевает жизненные интересы государств региона России, Ирана, Армении и Карабаха. А пока по объему оказываемой США помощи на душу населения Грузия занимает третье место в мире.

В-шестых, наивно надеяться и на то, что Грузия, вступив в НАТО, автоматически распрощается со старыми проблемами. С чем-то она может и распрощаться, но взамен ей обязательно всучат нагрузку. К примеру, турецкое военное присутствие, к которому затем присовокупятся и прочие турецкие причиндалы. От взоров внимательных аналитиков отнюдь не ускользнуло то, что за событиями в Закавказье пристально наблюдает Анкара, готовая незамедлительно воспользоваться новыми родственными (по линии НАТО) связями и осуществить заветный прорыв в Закавказье. Такой исторический зигзаг Грузии вряд ли добавит стабильности.

Иначе политическое руководство Тбилиси направляло бы усилия на восстановление добрых отношений с Россией, без участия которой невозможно добиться умиротворения и оздоровления всего Большого Кавказа.

В-седьмых, события в Грузии проектируются на все постсоветское пространство, в том числе и в Украину, где в ноябре 2004 года состоятся президентские выборы. Нужно отметить, что в Украине уже опробовались элементы «бархатной революции» и не исключено, что оппозиция попытается использовать усилия для прихода к власти своего ставленника. Настораживают действия оппозиционеров, которые успели засветиться по ту сторону океана и получить соответствующий инструктаж.

В-восьмых, громогласные заявления Саакашвили о нежелании применять силу в вопросе решения проблемы территориальной целостности страны можно воспринимать по-разному. Однако обратим внимание лишь на факты, свидетельствующие о том, как грузинский президент относится к выполнению собственных обещаний и не только по отношению к осетинам и абхазам.

Вернув под юрисдикцию Тбилиси Аджарию, Саакашвили неоднократно заявлял о том, что статус автономии будет не только сохранен, но и максимально расширен. Также он утверждал, что не станет подвергаться преследованию и бывший лидер Аджарии Аслан Абашидзе. Сегодня от автономного статуса региона практически ничего не осталось, и по сути председатель правительства автономии Леван Варшаломидзе единолично решает все насущные вопросы, мало считаясь с существующим Верховным советом Аджарии. Городской же суд Батуми начал 17 ноября 2006 года рассмотрение уголовного дела в отношении Аслана Абашидзе. Он обвиняется генпрокуратурой Грузии в злоупотреблении служебным положением и растрате более 98 млн лари (56 млн долл.) государственных средств.

В-девятых, уже сегодня украинским властям необходимо разработать и реализовать комплекс мер, направленных на нейтрализацию попыток некоторых государств разыграть карту региональной неоднородности Украины, сделав упор на бывшие «кресовые земли», которые Запад рассматривает как форпост католицизма и его экспансии на православные земли Украины.

Президент Грузии Михаил Саакашвили прекрасно понимает, что стратегический союзник — США вряд ли даст добро на силовой вариант развития событий, так как Америке по большому счету нет дела до урегулирования конфликтов в Грузии. Вашингтон, вероятно, устраивает наличие «горячих точек» в непосредственной близости от границ России. Именно эти проблемные точки Америка может использовать в качестве рычага давления на позиции Москвы как гаранта миротворца в конфликтных зонах. Очевидно, что Саакашвили это не устраивает, так как вопрос возвращения «мятежных» территорий может растянуться на неопределенную перспективу, а грузинского президента уже поджимает предвыборный цейтнот. Тем более, что экономические успехи правительства страны призрачны, положение народа если и улучшилось, то очень незначительно. Укрепление вооруженных сил и активная помощь США в их становление все же не исключает силовой реинтеграции Южной Осетии и Абхазия, а значит снова война.

К сожалению, в силу конъюнктурных соображений многие политические деятели на Западе подзабыли характеристику, данную Грузинской ССР одним из самых великих людей XX века — А. Сахаровым, который идентифицировал ее как малую империю, способную на попрание интересов народов, впихнутых большевиками в ее состав. Опасения академика оказались пророческими, и Грузия с лихвой пере-вы-полнила «план» неприглядных делишек в межнациональной политике и не только.

И еще важный момент в «демократической» Гр^гзии — все президенты лишались власти в результате силовых действий, а в Абхазии и Южной Осетии созданы прецеденты передачи высшей власти через процедуру выборов.

Как видим, главная цель западных политических флористов, создателей «цветных революций», неправительственных организаций, международных союзов и пр. — не развитие демократии в сопредельных с Россией государствах, а создание за счет бывших стран СССР зоны экономического и военного отчуждения для России. Именно по этой причине мы наблюдаем стремительное расширение Евросоюза за счет стран, явно не соответствующих — ни европейским нормам демократии, ни европейским критериям экономического развития. Столь же стремительно расширение НАТО на Восток, вплотную к российским границам. И, наконец, умиляет про-сто-таки «родственное» участие США во всех вопросах, возникающих на территории бывшего СССР.

Похоже, сценарии, с той или иной степенью эффективности реализуемые в последние годы на территории Восточной Европы, Средней Азии и Закавказья, уже давно разработаны в соответствующих ведомствах по обе стороны Атлантики. Причем уже самому наивному и доверчивому ясно: это «типовые» сценарии, повторяющиеся с завидной настойчивостью. Видимо, американцы и британцы, при всей их технической оснащенности и технологической изощренности, склонны тиражировать однажды удавшееся решение. А может, это происходит как раз именно в силу технологичности? Действительно, не пропадать же наработкам — как они говорят, нарративу и креативу, — которые уже опробованы и давали эффект. Однако часто навязчивое стремление тиражировать подводит. Хотя бы потому, что с каждым разом уши хозяев-заказчиков торчат все больше и больше, иногда до самой обуви.

«Креатив», гордость последних 4–5 лет — «цветные революции» — уже явно себя изживает. Свидетельством тому — сбои в пр^|^|^^гмме на территории Киргизии, не позволившие осуществить задуманное с первого раза, и, конечно же, провал «оранжевой» политики в Украине. Но альтернативных программ подобного масштаба у организаторов пока нет. Видимо, почив на лаврах, сэкономили на перспективных наработках.

Напомним, что переворот в Тбилиси был преподнесен как очередная «бархатная революция». Судя по всему, такого бархата для всего постсоветского пространства заготовлено впрок достаточно, так что это только начало, а впереди новые потрясения и перевороты. Берегитесь неугодные режимы.

3.3.7. Погром в Сумгаите

27 февраля 1988 года в Сумгаите начались погромы. Сумгаит — пригород Баку, центр нефтеперерабатывающей промышленности Азербайджана и всего СССР. Здесь проживало около 160 тысяч человек, из них 20 тысяч армян, в большинстве выходцы из Нагорного Карабаха. Эта автономная область уже тогда заявляла о своем суверенитете, выходе из состава Азербайджана. В результате погромов появились первые беженцы и началась страшная трагедия для государства, которое называлось СССР.

Погромщики врывались в квартиры, имея на руках заранее составленные списки проживающих там армян. Вооружены они были металлическими прутьями (куски арматуры), камнями. Использовались также топоры, ножи, бутылки и канистры с бензином. О количестве погромщиков можно судить хотя бы по тому факту, что, как отмечают многие очевидцы, в налете на отдельные квартиры принимали участие одновременно группы по 50–80 человек. Такие же толпы (до сотни участников) бесчинствовали на улицах.

Десятки убитых (по уточненным, но все же неполным данным, число погибших армян составило по меньшей мере 53 человека), значительная часть которых — заживо сожженные после избиений и пыток. Сотни ни в чем не повинных людей получили ранения различной степени тяжести, стали инвалидами. Свыше двухсот разгромленных квартир, десятки сожженных или разбитых автомобилей, десятки разгромленных мастерских, магазинов, киосков. Тысячи беженцев. В лучшем случае гробовое молчание, а в худшем — попытки оправдать содеянное со стороны людей, называвших себя интеллигенцией и «солью» азербайджанской нации. Таково лицо Сумгаита, поставившего первую зарубку в длинном списке преступлений против человечества, совершенных правителями Азербайджана за последнее десятилетие [1].

Руководство Советского Союза не замечало проблемы. И как следствие — трагедия Сумгаита. Через четыре месяца Михаил Горбачев на заседании президиума Верховного Совета СССР скажет, что трагедии в Сумгаите не было бы, не опоздай войска на три часа.

Сумгаит показал, насколько беспомощна и в то же время полна фарисейства и лицемерия центральная власть. Именно Сумгаит положил конец мифу о дружбе народов. Стало ясно, что центральная власть не может управлять такой страной. И очень скоро не стало ни страны, ни власти.

Начались погромы и массовые убийства армян в удаленных на сотни километров от ИКАО городах Азербайджана — Сумгаите, Баку, Кировабаде, Шамхоре, затем по всему Азербайджану, в результате которых сотни людей погибли и были ранены. Около 450 тысяч армян из городов и сел Азербайджана и Нагорного Карабаха стали беженцами [2].

В течение 1989 года в Баку не прекращались периодические отдельные нападения на армян, избиения и убийства, погромы отдельных квартир, выселения из квартир. Точной статистики не велось, уголовные дела «спускались на тормозах», но известно, что в течение года случаи убийств армян исчислялись десятками. Всплеск уличных нападений на армян и убийств приходится на август-сентябрь и декабрь 1989 года. Люди продолжали уезжать, и к январю 1990 года в Баку, по приблизительным данным, оставалось около 30–35 тысяч армян, большинство из них — пожилые люди, которые не могли или не желали уезжать. К 12–13 января 1990 года армянские погромы в Баку приобрели организованный и массовый характер. 13 января после 17 часов толпа из примерно 50 тыс. чел., вышедшая с митинга на площади Ленина, разделившись на группы, стала методично, дом за домом, «очищать» город от армян. 15 января в Баку погромы и нападения продолжались. Всего же в результате столкновений за первые трое суток по предварительным данным погибло 33 человека. Однако эту цифру нельзя считать окончательной, поскольку в Баку проверены еще не все квартиры, где побывали погромщики… («Известия», 16 января 1990 г.).

16 января в Баку были выявлены 64 погрома квартир, в которых проживали армяне… ^Ленинском районе столицы обнаружено 4 обгоревших трупа, которые пока не опознаны… 17 января в Баку совершено 45 погромов и поджогов жилых домов. («Известия», 18 января 1990 г.). На центральной улице Хагани молодчики изнасиловали мать и дочь — 90 и 70 лет, при этом топтали их. Лица и тела этих старых женщин были превращены в кровавое месиво.

После Сумгаита — обвал. Северный Кавказ и Абхазия, Фергана и Туркмения. Рига и Вильнюс. А разве Буденновск, Кизляр и Буйнакс — это не след Сумгаита?

3.3.8. Карабахский конфликт

Распад СССР явился как бы закономерным итогом «перестройки», начатой не только Михаилом Горбачевым, но и силами, которые были заинтересованы в крушении мощного многонационального государства. Подчеркиваю многонационального государства, которое впоследствии рассыпалось под действием националистических течений в республиках и легендах о демократии.

Понятно, что Запад давно проникся идеей помощи «угнетенным» народам Советского Союза.

С Горбачевым открывается финальный этап «холодной войны» («горячей» пробой сил внутри которой можно считать десятилетие пребывания советских войск в Афганистане): вялая оборона сменяется открытым отступлением, которое, в свой черед, превращается в паническое бегство. И, разумеется, рассматриваемый в этом контексте вывод ОКСВ из Афганистана — к тому же и без создания надежного политического тыла в оставляемой стране — был шагом вовсе не к миру, а к перенесению «Афганистана», то есть разогревания военно-политической нестабильности на южной дуге, на территорию СССР, а затем России [1].

Ясно, что Советский Союз проиграл «холодную войну», но другое дело, как ее оценили наши политики. Так Ельцин, заявивший на одной из встреч с американским президентом: «Мы вместе победили в «холодной войне», был просто смешон, ибо в США никто и не думал скрывать ни того, о чьей победе идет речь, ни роли специфических организаций и приемов в достижении этой победы. Именно так — «Victory», 1994 — назвал свою книгу бывший сотрудник ЦРУ Питер Швейцер, сформулировав проблему с подкупающей откровенностью: «Анализ причин развала Советского Союза вне контекста американской политики напоминает расследование по делу о внезапной, неожиданной и таинственной смерти, где не взята во внимание возможность убийства (!) и даже не делаются попытки изучить обстоятельства данной смерти. Но даже если жертва была больна неизлечимойболезнью, следователь обязан изучить все возможное. Что явилось причиной смерти? Дали жертве лекарства, которые в нужное время могли бы ей помочь, или не дали? Не было ли каких-либо необычных обстоятельств, сопутствовавших этой смерти, или каких-то непривычных вещей, с ней связанных».

Питер Швейцер своим сочинением показывает, как рейгановское восприятие «коммунистического зла» легло в основу государственной стратегии США, реализация которой продолжалась до 1987–1989 годов. Стратегия была направлена против ядра советской системы и содержала в себе:

• тайную финансовую, разведывательную и политическую помощь движению «Солидарность» в Польше, что гарантировало сохранение оппозиции в центре Советской империи;

• значительную военную и финансовую помощь движения сопротивления в Афганистане, а также поставки для моджахедов, дающие им возможность распространения войны на территорию Советского Союза;

• кампании по резкому уменьшению поступления твердой валюты в Советский Союз в результате снижения цен на нефть в сотрудничестве с Саудовской Аравией, а также ограничения экспорта советского природного газа на Запад;

• всестороннюю и детально разработанную психологическую войну, направленную на то, чтобы посеять страх и неуверенность среди советского руководства;

• комплексные акции мирового масштаба с применением тайной дипломатии, с целью максимального ограничения доступа Советского Союза к западным технологиям;

• широко организованную техническую дезинформацию с целью разрушения советской экономики;

• рост вооружений и поддержание их на высоком техническом уровне, что должно было подорвать советскую экономику и обострить кризис ресурсов.

И он же цитирует шефа ЦРУ Джеймса Вулси, который заявил, вступая в должность: «Да, это мы прикончили Гигантского Дракона!» Тот же Вулси воздал должное и внутренней «пятой колонне», действовавшей в СССР: «Мы и наши союзники вместе с демократами России и других государств бывшего советского блока одержали победу в «холодной войне»» (видимо, такое партнерство имела в виду один из лидеров отечественных западников В. Новодворская на страницах «иностранца», с нежностью высказавшись о «нашей нянюшке, ЦРУ»).

Один из шефов ЦРУ, Роберт Гейтс, прибыв в Москву в августе 1991 года, сразу же после поражения ГКЧП, прошелся по Красной площади с открытой бутылкой шампанского в руках, пояснив: «Я совершаю свой индивидуальный парад победы…» И еще 8 января 1993 года Дж. Буш при посещении штаб-квартиры ЦРУ в Лэнгли особо подчеркнул заслуги данного ведомства в «преображении страны, из которой он только что вернулся», то есть России [2].

Распад Советского Союза ввел в строй субъектов международного права не только 15 бывших советских республик, но и ряд непризнанных республик. С формально-правовой точки зрения, непризнанные государства, возникшие вследствие распада СССР, такие как Республика Абхазия, Республика Южная Осетия (официально входят в состав Грузии), Нагорно-Карабахская Республика (НКР; в составе Азербайджана), Приднестровская Молдавская Республика (ПМР; часть Молдавии), не существуют для мирового сообщества. Это, однако, не мешает им являться реальными участниками «большой игры» на территории постсоветского пространства. Появление этих образований сопровождалось вооруженным противостоянием, которые были кровопролитны и привели к нескончаемому потоку беженцев.

Поэтому одним из самых лживых мифов, оставленных в наследие всем странам, образованным на постсоветском пространстве, пропагандой последнего десятилетия XX века, — это миф о бескровном и мирном характере ликвидации СССР. Миф этот, удобный для некоторых политиков той эпохи, не выдерживает элементарной проверки фактами. Тем не менее, есть опасность его закрепления в общественном сознании как самоочевидной истины. А это значит, что поругана и забыта будет кровь сотен тысяч людей, своими страданиями оплативших распад Союза. Именно конфликт в Нагорном Карабахе явился самым ранним на территории СССР. А в Сумгаите была похоронена надежда на цивилизованное решение проблем сосуществования армян и азербайджанцев '

Экскурс в историю. Образованный в 1922 года Советский Союз принял Конституцию, которая содержала право союзных республик на самоопределение. Именно это право и послужило основным объективным основанием для внешней легитимации новых независимых государств в 1991–1992 годах и высшей ее формы в виде членства в ООН. При этом мировое сообщество совершенно естественно для себя нисколько не озаботилось наличием или отсутствием каких-либо конфликтов по поводу образования новых государств, и так было не только по поводу республик бывшего СССР. Но конфликты имели место, и самый важный из них — признание бывших административных и часто произвольно менявшихся границ в качестве государственных. В обстановке ослабления центральной власти привело в конечном итоге к развертыванию нагорно-карабахского конфликта.

Кроме того, статус Нагорного Карабаха перестал устраивать живущих в Нагорном Карабахе армян, ибо они на протяжении совместной жизни с азербайджанцами на протяжении длительного времени стали чувствовать дискриминацию и угрозу ассимиляции со стороны азербайджанцев.

Нагорный Карабах, где данная проблема впервые проявилась во всей остроте, пошел по наиболее радикальному пути и, воспользовавшись как силовыми способами, так и серьезными противоречиями между Россией и Азербайджаном, Россией и США, государствами внутри НАТО, на сегодняшний день имеет наиболее устойчивое внутриполитическое положение и наиболее серьезные претензии на какой-либо статус, отличный от автономии в составе иного государства. Более того, различные международные форумы, уже который год рассматривающие карабахскую проблему, проходят с участием официальных делегаций из Степанакерта, с чем де-факто смирились и в Баку.

Справка. После провозглашения Азербайджана советским 11920 г.) спорные между Арменией и Азербайджаном области были заняты частями Красной армии.

Первоначально декларацией Азербайджанского ревкома от 30 ноября 1920 года спорные территории Зангезура, Нахичевани и Нагорного Карабаха были признаны частью Советской Армении. В статье в газете «Правда»(4 декабря 1920 г.) вышла статья Сталина «Да здравствует советская Армения!», в которой он заявил о территориальном решении в пользу Армении. Это решение было подтверждено решением Кавбюро от 4 июля 1921 г. Однако уже 5 июля того же года на своем пленуме Кавбюро приняло решение о передаче Нагорного Карабаха в состав Азербайджана с предоставлением ему «широкой областной автономии». Согласно Карскому договору предусматривалось создание Нахичеванской АССР в составе Азербайджана. 7 июля 1923 года была создана автономная область Нагорного Карабаха (АОНЮ в составе Азербайджанской ССР. В 1928 года из АОНК был выделен Шаумяновский район (с доминирующим по численности армянским населением). В1937 году АОНК была преобразована в Нагорно-Карабахскую автономную область (ИКАО).

Расположена в юго-западной части Азербайджана. Площадь ИКАО — 4392 кв. км (5,1 % территории Азербайджана). По официальным данным переписи 1989 года население ИКАО составляло 189 тыс. чел, из них армян — 145,5 тыс. (76,9 %), азербайджанцев — 40,6 тыс. (21,5 /о). В Шаумяновском районе, по данным на тот же год, проживало свыше 17 тыс. армян (примерно ВО °/о населения района) и около 3 тыс. азербайджанцев.

Таким образом, в составе советского Азербайджана оказались территории со значительным (Нахичевань) и преобладающим (Нагорный Карабах) армянским населением. По данным Кавказского календаря на 1917 г. (Кавказский календарь на 1917 г, отдел статистический. — С. 216–221) почти 40 % населения Нахичевани было армянским (53,9 тыс. чел.). В ходе армяно-азербайджанского конфликта 1918–1920 годов многие армяне покинули этот регион. По данным Всесоюзной переписи населения 1926 году, азербайджанцы составили в Нахичевани 81,4 %, армяне — 14,9 %. По данным Всесоюзной переписи 1970 году, численность армян в Нахичевани составила 6,7 °/о, в 1979 году — 2,9 %. По сведениям последней советской переписи 1989'года, армяне в Нахичевани составляли 1,4 % [3].

2 сентября 1991 года ИКАО провозгласила себя независимой Нагорно-Карабахской Республикой (НКР), в составе ИКАО и Щаумянского района АзССР.

Взгляд из Баку. Азербайджанцы считают, что конфликт был запрограммирован. Армяне Карабаха были одурманены пришлыми эмиссарами, которые уже в начале 80-х целенаправленно и последовательно проводили деятельность по подготовке аннексии Нагорного Карабаха Арменией. Армянским жителям ИКАО отводилась роль «пострадавших от азербайджанского произвола мирных граждан», которые должны были своими общественными акциями привлечь внимание мирового сообщества [4].

Баку выступает за возвращение беженецев и возврат захваченных районов армянскими войсками в ходе вооруженного конфликта.

Взгляд из Карабаха и Еревана. Армянские политики часто апеллируют к истории, говоря о том, что провозглашение независимости Нагорного Карабаха восстанавливает историческую справедливость, так как он был передан Азербайджану в 1921 году. Вместе с тем, даже с точки зрения советских законов, действовавших в момент провозглашения НКР (сентябрь 1991 г.), этот акт является юридически безупречным. Провозглашение НКР полностью соответствовало Закону СССР от 3 апреля 1990 года «О порядке решения вопросов, связанных с выходом союзных республик из СССР» и было проведено на основе референдума и других демократических методов, признанных мировым сообществом, в присутствии многочисленных международных наблюдателей 10 декабря 1991 года.

Профессор Александр Манасян в частности заявляет: «В 1923 году от Карабаха, каким он понимался даже при принятии постановления Кавбюро от 5 июля 1921 года, были отчуждены Лачинский, Кельбаджарский, Кубатлинский, Джебра-ильский, Шаумяновский, Ханларский, Гетабекский районы и другие территории, и на основе оставшейся площади была создана автономная область Нагорного Карабаха; часть исконно армянских отчужденных территорий была принесена в жертву виртуального образования «Красный Курдистан»; территория, которая в настоящее время контролируются Армией обороны НКР, не выходит за рамки Карабаха, каким он понимался даже в период его искусственной передачи Азербайджанской Советской Республике».

Все это свидетельствует о том, что самые разные круги армянского общества склонны рассматривать Карабахскую проблему в контексте «Армянского вопроса» [5].

Утверждается, что Азербайджан незаконно вышел из состава СССР — без соблюдения положенных формальностей.

Трагические события в Сумгаите и Баку, имевшие место на заре армяно-азербайджанского конфликта в Нагорном Карабахе, стали для двух народов-соседей знаковыми явлениями. Их результатом по причине отсутствия своевременной и справедливой политической оценки стала эскалация армяно-азербайджанского конфликта.

Нагорный Карабах: в фокусе событий. В мае 1988 года по инициативе Шу-шинского райкома партии началась депортация армян из Шуши. В сентябре того же года произошли кровавые события близ села Ходжалы (Нагорный Карабах), где были убиты и ранены несколько армян, а из Шуши были изгнаны последние его жители армянской национальности.

В ноябре-декабре 1988 года по Азербайджану прокатилась целая волна армянских погромов. Наиболее крупные произошли в Баку, Кировабаде (Гяндже), Шемахе, Шамхоре, Мингечауре, Нахичеванской АССР. В Кировабаде, в частности, погромщики ворвались в Дом престарелых, вывезли за город, а затем зверски убили 12 беспомощных стариков-армян — женщин и мужчин, — в их числе были и инвалиды (об этом случае писали и центральные газеты).

Зимой 1988 года были депортированы десятки армянских сел ряда сельских районов АзССР. Такая же участь постигла население более чем 40 армянских населенных пунктов северной части Нагорного Карабаха (не вошедшей при образовании Нагорно-Карабахской автономии в ее состав) — горные и предгорные части Ханларского, Дашкесанского, Шамхорского и Кедабекского районов), включая 40-тысячное население г. Кировабада (Гянджи).

После этих событий в Азербайджанской ССР, за исключением ИКАО, Шаумян-ского района и 4-х сел Ханларского (Геташен, Мартунашен, Азад и Камо), осталась лишь незначительная часть армянского населения, главным образом в Баку — около 50 тыс. чел. (в 1988 году в Баку жило примерно 215 тыс. армян).

В Нагорном Карабахе по состоянию на февраль 1988 года проживало более 40 тыс. азербайджанцев, из них около 19 тыс. в Шушинском районе ИКАО, население которого в целом составляло 20 тыс. чел.

Решением Верховного Совета Армянской ССР от 1 декабря 1989 года ИКАО объявлена частью Армении.

К началу карабахского конфликта в Баку и других районах Азербайджана жило армян больше, чем в Нагорном Карабахе, и материальная поддержка ими своих сельских родственников являлась важной составной частью карабахской хозяйственной жизни. Азербайджанская и армянская общины в ИКАО на протяжении последних десятилетий- СССР жили в состоянии «замороженной войны», периодически прорывавшейся вспышками вражды и межобщинными столкновениями.

Начавшаяся перестройка способствовала возобновлению давнего латентного конфликта и переходу его в активную фазу. Уже в конце 1987 года принятием обращений в адрес союзных властей и проведением митингов заявило о себе довольно организованное армянское движение в Нагорном Карабахе. Суть требований, выдвигавшихся им на первоначальном этапе, сводилась к повышению статуса ИКАО и обеспечению ее населению права самому решать свою судьбу.

ИКАО выходит из-под контроля Баку. 1988 год стал поворотным в истории Нагорного Карабаха. Народ Арцаха поднял голос в защиту собственных прав и свобод. Армянское население Нагорного Карабаха выступило с требованием о воссоединении с Арменией. Эти события стали переломными не только в жизни арцах-цев; они, фактически, предопределили последующую судьбу всего армянского народа.

В феврале 1988 года в Ереване был создан Организационный комитет воссоединения «Карабах», ставший впоследствии неофициальным лидером общественного мнения республики.

13 февраля 1988 года в Степанакерте, столице ИКАО, прошел многотысячный митинг армян Нагорного Карабаха.

20 февраля 1988 года внеочередная сессия Совета народных депутатов ИКАО приняла решение «О ходатайстве перед Верховными Советами Азербайджанской ССР и Армянской ССР о передаче ИКАО из состава Азербайджанской ССР в состав Армянской ССР».

Это решение содержало просьбу к Верховным Советам Азербайджана — о выходе из его состава, Армении — о принятии в свой состав, СССР — об удовлетворении этой просьбы и опиралось на правовые нормы и прецеденты разрешения подобного рода споров в СССР.

В массовом сознании борьба за права карабахских армян отождествлялась с борьбой за интересы всей Армении. Борьба за присоединение ИКАО интерпретировалась как борьба за «воссоединение» армянских этнических земель и восстановление исторической справедливости.

Депутаты-азербайджанцы голосовали против, но постановление было принято большинством голосов. Сразу следует заметить, что позже, принимая другие решения, направленные на легализацию присоединения ИКАО к Армении, армянские лидеры не приняли во внимание мнение своих земляков-азербайджанцев, а попросту игнорировали его. Постановление было принято большинством голосов.

В угоду партийному тезису о «^^р^1шимой дружбе советских людей» власти даже перестраховывались, лишь бы Москва не обвинила их в национализме. ИКАО была образцово-показательной автономией. Все руководящие посты в партийных, советских, хозяйственных, правоохранительных органах замещались армянами.

В отличие от Грузии или Прибалтийских республик, армянское этнонациональ-ное движение, формировавшееся в конце 1980-х годов, не связывало напрямую борьбу за изменение статуса ИКАО, присоединение ее к Армении с противоборством с СССР, коммунистической системой или «имперскими силами» России.

Исключением были организации армянских диссидентов-антикоммунистов, имевших богатый опыт противостояния советской системе. В 1987 году было создано Объединение национального самоопределения (ОНС) во главе с П. Айрикя-ном, которое выступало за восстановление «территориальной целостности Армении» (включение в ее состав ИКАО, Нахичевани, «турецкой» Армении) и дистанцирование от «империалистической России». Армянские диссиденты-националисты первыми пришли к выводу о невозможности разрешить карабахский вопрос в рамках советской системы.

17 марта 1988 года Пленум Нагорно-Карабахского обкома КПСС поддержал решение облсовета ИКАО о присоединении к Армении. 15 июня 1988 года Верховный Совет Армянской ССР дал согласие на вхождение НКАО в состав советской Армении. Однако 18 июля 1988 года Президиум Верховного Совета СССР посчитал «невозможным изменение границ, установленных на конституционной основе», исходя из статьи 78 Конституции СССР. В соответствии с положением Основного Закона СССР границы республики могли быть изменены только с ее согласия, на что не мог пойти Азербайджан. Маховик противостояния был запущен.

12 января 1989 года Президиум Верховного Совета СССР своим Указом «О введении особой формы управления в Нагорно-Карабахской автономной области Азербайджанской ССР» с 20 января 1989 года ввел особую форму управления при сохранении статуса Нагорного Карабаха как автономной области в составе Азербайджанской ССР, были приостановлены полномочия Совета народных депутатов Нагорно-Карабахской автономной области и его исполнительного комитета, был создан Комитет особого управления Нагорно-Карабахской автономной областью, подчиненный непосредственно высшим органам государственной власти и управления Союза ССР и обладающий всеми полномочиями Совета народных депутатов Нагорно-Карабахской автономной области е его исполнительного комитета. Этим указом впервые в истории СССР было установлено прямое управление из Москвы. В период существования Комитета особого управления Нагорным Карабахом (КОУНК, председатель А. И. Вольский) в Нагорно-Карабахской автономной области использовались государственные герб и флаг Союза ССР.

16 августа 1989 года в г. Степанакерте состоялся Первый съезд полномочных представителей ИКАО, который избрал Национальный совет Нагорно-Карабахской автономной области (председатель В. Григорян).

10 декабря 1988 года в Ереване были арестованы лидеры комитета «Карабах» Л. Тер-Петросян, В. Манукян, А. Акопяна и др. За их освобождение выступали российские правозащитники. Фактически к этому времени партийное руководство Армении окончательно утратило монополию на трактовку событий. Комитет «Карабах» начал превращаться в «теневое правительство» Армении. И лишь в мае

1989 года лидеры комитета «Карабах» были освобождены. В ноябре 1989 года на основе этого комитета было создано Армянское общенациональное движение (АОД). Новое движение повело борьбу за независимость Армении. Нежелание союзного центра удовлетворить требования ИКАО и Армении фактически подтолкнуло лидеров этнонационального движения республики принять взгляд армянских диссидентов-националистов, то есть согласиться с невозможностью решения «карабахского вопроса» в рамках Союза ССР.

13 января 1990 года в Баку начались армянские погромы. События начала

1990 года еще более радикализировали позиции армянского этнонационального движения и открыли дорогу к власти политикам, выступавшим за независимость Армении.

13 февраля 1990 года Верховный Совет Армении принял постановление «О признании незаконным решения Кавбюро ЦК РКП(б) от 5 июля 1921 г. о включении Нагорного Карабаха в состав Азербайджана». В апреле 1990 года в Ереване прошел митинг, в ходе которого были озвучены лозунги ликвидации КГБ и КПСС.

По сути борьба за Карабах приобретала антисоветский оттенок. И на это были причины. Советская власть защищала принцип неприкосновенности национально-государственного устройства Союза ССР. Для того чтобы противостоять, сразу же появились вооруженные формирования, которые активизировали свои действия.

27 мая произошел инцидент у ереванского железнодорожного вокзала, когда группа вооруженных армян пыталась овладеть вооружением военнослужащих Советской Армии. В этот же день другая группа совершила нападение на воинскую часть в пригороде Еревана Нубарашене. Общее число погибших (с обеих сторон) 27 мая 1990 года составило 23 человека [6].

Два дня спустя в республике был объявлен траур. Однако нападения на воинские части, их блокирования с целью завладения оружием стали в республике частым явлением.

Здесь следует отметить, что уже в 1990 году власти Армении начали борьбу со стихийным распространением легкого стрелкового оружия (Л СО). Первоочередной ликвидации подверглись военизированные формирования, не признающие централизованного управления и действующие исключительно по собственному разумению. Эти меры позволили Армении избежать хаоса гражданской войны и разгула преступности.

Наиболее ярким примером этого является роспуск так называемой Армянской освободительной армии (АОА) в августе 1990 года. АОА к этому времени представляла собой достаточно хорошо вооруженную 1,5-тысячную разношерстную группировку. Вооружение ее было добыто перечисленными выше путями и включало легкую артиллерию, минометы и крупнок^.пиберные пулеметы. Ее превосходство в оружии объяснялось тем, что лидеры АОА не передавали значительную часть оружия в Карабах, а сохраняли для собственных нужд. И это при том, что реальное участие АОА в боевых действиях было незначительно и никак не соответствовало ее численности и оснащению [7].

С преобразованием парламентского комитета по обороне в Министерство обороны в конце 1991 года процесс разоружения и демобилизации вошел в завершающую стадию. Были полностью расформированы отряды, укомплектованные по партийной или земляческой принадлежности. Члены этих формирований были распределены по подразделениям регулярной армии. Первым министром обороны Армении стал председатель парламентского комитета по обороне Вазген Саркисян, пользующийся авторитетом как у большинства добровольческих отрядов, так и среди кадрового офицерского состава.

4 августа 1990 года председателем Верховного Совета республики был избран лидер АОД Л. Тер-Петросян. А представители этнонационального движения возглавили республику.

23 августа 1990 года новый состав Верховного Совета Армении принял резолюцию, наметившую стратегические задачи нового руководства республики. Был провозглашен курс на достижение суверенитета, прозвучал призыв к Турции признать геноцид армян, обозначено требование присоединить ИКАО к Армении.

Во время августовского путча ГКЧП в Москве (19–21 августа 1991 г.) Л. ТерПетросян заявил, что населению республики следует сохранять спокойствие, поскольку Армения «зерна принципам демократии и правового государства». Глава республиканского правительства В. Манукян еще более четко обозначил позицию руководства Армении: «Кто бы ни победил в Москве — главное, как он будет относиться к проблеме Нагорного Карабаха» [8].

27 августа Верховный Совет Армении определил действия ГКЧП как незаконные. В Москве представители армянской общины поддержали действия команды Б. Ельцина. Поражение ГКЧП и, как следствие, рост антикоммунистических настроений создали благоприятный фон для организаторов проведения республиканского референдума о независимости. 21 сентября 1991 года 95 % избирателей приняли участие в голосовании и 99 % проголосовавших высказались за выход Армении из состава Советского Союза. 23 сентября 1991 года была принята «Декларация о государственной независимости Армении».

2 сентября 1991 года совместная сессия Нагорно-Карабахского областного совета и Совета народных депутатов Шаумянского района провозгласила НагорноКарабахскую Республику (НКР) в границах бывшей ИКАО и Шаумянского района. Была принята Декларация о независимости НКР. Таким образом, было осуществлено право, отраженное в действующем тогда законодательстве, в частности в Законе СССР от 3 апреля 1990 «О порядке решения вопросов, связанных с выходом союзной республики из СССР», которое предусматривает право национальных автономий самостоятельно решать вопрос о своем государственно-правовом статусе в случае выхода союзной республики из состава СССР. В это же время (ноябрь 1991 г.), вопреки всем правовым нормам, Верховный Совет Азербайджана принял закон об упразднении ИКАО, который Конституционным Судом СССР был квалифицирован как противоречащий Конституции СССР.

1 декабря 1990 года Верховный Совет Армянской ССР и Национальный совет ИКАО приняли постановление «О воссоединении Армянской ССР и Нагорно-Карабахской автономной области». 10 декабря 1990 года состоялся референдум о независимости Нагорного Карабаха, на основании итогов которого 2 сентября 1991 года была провозглашена Нагорн(^^Карабахская Республика в составе Союза ССР. После прекращения существования СССР 6 января 1992 года была провозглашена независимость Нагорно-Карабахской Республики [9].

Провозглашение Нагорно-Карабахской Республики (НКР) и последовавшие за этим массовое изгнание армян из Азербайджана и насильственные депортации азербайджанцев из Армении означали переход конфликта в стадию непосредственной армяно-азербайджанской конфронтации. Попытки Центра локализовать конфликт и заблокировать его в начале «горячей» фазы окончились провалом главным образом по двум причинам:

ва-первык, вследствие самомнения и непрофессионализма окружения М. Горбачева были проигнорированы на рубеже 1988–1989 годов (когда еще сохранялся шанс на мирное урегулирование конфликта) вполне разумные и реалистичные предложения А. Вольского и Е. Примакова, которые проанализировали ситуацию на месте. Президент же бывшего Союза не удосужился побывать в Карабахе, встретиться с его населением (так же, как его не было в Фергане, Коканде, Сумгаите, Тбилиси, Тирасполе, Душанбе и других «горячих точках» страны);

во-вторык, и на армянской, и на азербайджанской стороне инициативой завладели радикально настроенные силы, не заинтересованные в тот период в достижении компромисса [10].

С начала 1991 года руководство Азербайджана развернуло новое наступление на права армянского населения ИКАО и Шаумянского района. 2 января Азербайджанское телевидение передало указ Президента Азербайджана Аяза Муталибова о введении президентского правления в ИКАО и прилегающих к ней азербайджанских районах. В области появились листовки с ультимативным требованием к армянскому населению в кратчайшие сроки покинуть пределы Нагорного Карабаха.

14 января врез идрем Верховнрго Совета Азер 6с^1^ербанд принялрешериеен объединении двух соседних районов — армянского Шаумянского и азербайджанского Касум-Исмайлов^ого — в один с названием Геранбойский. Цель руководства Азербайджана была очевидна — ликвидировать еще один армянский район, депортировав его коренное население и заселив армянские села азербайджанцами. К этому времени в Шаумянском районе проживало около 20 тыс. чел., 82 % которых составляли армяне.

Азербайджанское население стали «выдавливать» из НК уже в начале 90-х, но вооруженное противостояние началось в 1991 году. Распад Союза и «приватизация» конфликтующими сторонами вооружений, военной техники и имущества бывшей союзной армии способствовали дальнейшему расширению масштабов вооруженного противоборства.

26 ноября 1991 года Верховный Совет Азербайджана принял закон об упразднении Нагорно-Карабахской автономной области, согласно которому ИКАО ликвидировалась как национально-территориальное образование, а районы Нагорного Карабаха переименовывались и переподчинялись новообразованным административным центрам. В постановлении от 28 ноября 1991 года Комитет конституционного надзора СССР осудил этот акт законодательного органа Азербайджана как нарушающий закрепленный в Конституции СССР статус ИКАО.

Важным этапом национального движения карабахцев стало проведение 10 декабря 1991 года общереспубликанского референдума, 99,89 % участников которого проголосовало за независимость Нагорно-Карабахской Республики. 28 декабря в НКР состоялись выборы в Верховный Совет республики, проходившие под интенсивным обстрелом азербайджанской армии.

Справка. Закавказье (площадь 186 тыс. кв. км, население 16 млн чел.) было самым милитаризованным регионом не только бывшего СССР, но и всего мира по плотности вооружения с расчетом на человека. В полосе шириной 300 км и глубиной 700 км была создана инфраструктура и запасы для двух округов — Закавказского военного округа и Закавказского пограничного округа. Здесь же дислоцировались 19-я отдельная армия ПВО, 34-я воздушная армия, Каспийская военная флотилия, бригады кораблей Черноморского флота и несколько частей центрального подчинения. Полностью развернутая группировка войск могла автономно в течение месяца вести полномасштабные боевые действия на южном стратегическом направлении. В состав ЗакВО входили 4А, 7А, 31АК, 104 вдд, 171 ОУЦ.

4-я А дислоцировалась в Азербайджане и имела в своем составе 23 мед (г. Гянджа), 60 мед (г. Ленкорань), 75 мсд (г. Нахичевань), 295 мед (г. Гюсдек). 7-яА имела в своем составе 15 мед (г. Кировакан), 127 мсд (г. Гюмри), 164 мед (Бала-овит). 31 АК имел в своем составе 10 мед (г. Ахалцихе), 145 мед (г. Батуми), 147 мед (Ахалкалаки).

В конце 1991 года частям 4-й общевойсковой армии, практически не вмешивавшимся в конфликт, был дан приказ покинуть территорию Карабаха. С того момента, республика осталась лицом к лицу с регулярными вооруженными формированиями Азербайджана, оснащенными современной боевой техникой и оружием, авиацией.

Арсенал азербайджанских вооруженных сил в начале 1992 года существенно пополнился за счет захваченных складов Закавказского военного округа бывшей Советской Армии, расположенных на территории Азербайджана. На них хранились тысячи вагонов боеприпасов, которых, по утверждению военных экспертов, хватило бы для ведения интенсивных военных действий в течение одного года.

В мае 1992 года началась официальная передача вооружения 4-й общевойсковой армии Азербайджану (согласно директиве МО России от 22 июня 1992 года № 314(3)022 всего Азербайджану были переданы 237 танков, 325 боевых бронированных машин, 204 БМП и БТР, а также 170 артустановок, включая «Град»).

В свою очередь Армения к 1 июня 1992 года получила от дислоцировавшейся на ее территории 7-й общевойсковой армии 54 танка, 40 БМП и 50 артиллерийских орудий. Захват Лачинского коридора позволил перебрасывать эту технику в Карабах, где до этого у армян имелось лишь несколько боевых машин, захваченных у 366-го полка и азербайджанского ОМОНа, а также пара самодельных броневиков.

Нужно отметить, что три закавказские республики — Азербайджан, Армения и Грузия — были сильно милитаризированы, здесь дислоцировался Закавказский военный округ, который имел достаточно мощную систему ПВО, группировку сухопутных войск. Эта группировка была также частично усилена после вывода советских войск из Афганистана. Когда начался конфликт в Карабахе, то эта группировка Закавказского военного округа практически распалась.

Парадокс заключался в том, что власти России практически не контролировали подчиненные войска, поэтому и получалось так, что вооружение и военная техника 4 А переходили в руки Азербайджана, а 7 А — в руки Армении. Но возникает естественный вопрос: зачем? Не нам судить! А ведь это стимулировало войну и война загудела с новой силой» [11].

4 А со своими арсеналами и складами начала поддерживать азербайджанскую сторону. 7 ТА, которая находилась на территории Армении, начала поддерживать Армению. Части и подразделения, которые находились на территории Грузии, оказывали поддержку то одной стороне, то другой стороне. Началось разбазаривание, распродажа Закавказского округа. Был утрачен практически контроль за действиями войск и подразделений. С приходом Народного фронта в Азербайджане и комитета «Карабах» к власти в Армении части, которые были дислоцированы на территории этих республик, начали оказывать всяческую помощь в карабахской войне. И самое парадоксальное, что они даже стали принимать определенное участие, что привело к потерям личного состава.

6 января 1992 года новоизбранный законодательный орган НКР, основываясь на волеизъявлении народа Нагорного Карабаха, выраженном посредством референдума, принял Декларацию о государственной независимости Нагорно-Карабахской Республики. В тот же день депутаты обратились к ООН, ко всем государствам мира с просьбой признать НКР и помочь предотвратить геноцид армян Арцаха. 8 января сессия избрала руководителя законодательного органа республики — первым председателем Верховного Совета НКР стал 32-летний Артур Мкртчян [12].

Сначала конфликт в Нагорном Карабахе приобрел форму конфликта малой интенсивности, в боях участвовало небольшое количество живой силы и незначительное количество авиации. Это позволило организованным армянам противостоять слабо обученной, хотя и многочисленной азербайджанской армии. Этим можно объяснить успех армян: взятие Ходжалы*(февраль 1992 г.), Шуши и Лачинского коридора (май 1992 г.).

25 февраля отряды самообороны Арцаха, заняв позиции на западе Ходжаллу, потребовали от противника покинуть военную базу и по предоставленному им гуманитарному коридору вывести мирное население. Сам Президент Азербайджана А. Муталибов позднее признал, что «коридор, по которому люди могли уйти, армянами все-таки был оставлен» [13].

В ночь с 25 на 26 февраля армянские вооруженные формирования при поддержке танков, БМП и личного состава Степанакертского 366-го мотострелкового полка осуществили захват города Ходжалы. Нет-нет, не весь полк принимал в этом участие, а только второй батальон. Командование полка не знало о происходящем. Подготовка к штурму происходила втайне. Но все же одним из руководителей штурма был именно командир второго батальона.

Почему так произошло? А все очень просто!

Командир второго батальона, почти все офицеры, а также все прапорщики в батальоне были армянами. В эту ночь они собрали всех солдат армян в полку, а также несколько добровольцев других национальностей и по предварительной договоренности с руководителями Национально-освободительной армии Арцаха приступили к совместному штурму Ходжалы.

В 23.00 начался двухчасовой массированный артобстрел города из танков, БМП, БТР и модифицированных установок «Алазань». Затем с часа ночи до четырех часов утра армянские вооруженные отряды начали наступление на город. Солдаты 366-го полка при этом в город не входили. Сопротивление гарнизона Ходжалы было быстро сломлено. К пяти часам утра в городе вспыхнул большой пожар. Горел почти весь город [14].

26 февраля 1992 года армянские войска взяли Ходжалы (ныне поселок Ива-нян). По данным общества «Мемориал», подтвержденным впоследствии организацией «Хельсинки Вотч», погибло 800 мирных жителей и около 200 пропали без вести [15].

Выйдя за пределы собственно карабахского региона, конфликт все больше принимал характер масштабной межгосударственной войны между Азербайджаном и Арменией.

Хотя в майских боях азербайджанская армия потеряла более половины своей бронетехники (в основном угнанной и захваченном силой у гарнизонов бывшей СА) — часто из-за неграмотной эксплуатации, а армяне Карабаха захватили неплохие трофеи и получили помощь по Лачинскому коридору. 12 июня азербайджанские войска перешли в наступление. В июне появилось сообщение, что три армянских боевых вертолета Ми-24 вторглись в Кубатлинский район Азербайджана и обстреляли азербайджанские войска. Два армянских вертолета были подбиты и сели на вынужденную посадку на азербайджанской территории, а их экипажи захвачены в плен. 13 июня 1992 года был сбит самолет Су-25 азербайджанских ВВС, пилотируемый Вагифом Курбановым, пилот погиб. Телевидение продемонстрировало обломки, среди которых был характерный киль Су-25 с азербайджанским флажком. Посмертно летчик был удостоен высшей азербайджанской награды — звания «Национальный Герой Азербайджана».

По данным армянской стороны за два дня налетов (8 и 9 мая 1992) Су-25 Курбанова, армянское население потеряло 30 человек убитыми и 120 ранеными.

Напомню, что азербайджанцы использовали штурмовик Су-25, приспособленный для огневой поддержки войск, исключительно «стратегическими бомбардировками» городов и сел. Такое применение боевых самолетов было характерно на протяжении всей войны и, вероятно, имело главной целью не столько сломить моральный дух и боевой потенциал Сил Обороны Карабаха, сколько заставить армянское, население покинуть Карабах. Эту же, так и не выполненную, кстати, задачу, имела азербайджанская ствольная и реактивная артиллерия, непрерывно наносившая удары по гражданским объектам. Вот в чем истинный смысл обстрелов Степанакерта и других населенных пунктов.

В июне-июле 1992 года в результате наступления азербайджанская армия оккупировала весь Шаумянский, большую часть Мардакертского, часть Мартунин-ского, Аскеранского и Гадрутского районов НКР. В августе 1992 года Конгресс США принял резолюцию, осуждающую действия Азербайджана и запрещающую администрации США на правительственном уровне оказывать экономическое содействие этому государству. С целью отражения наступления армии Азербайджана жизнь НКР была полностью переведена на военные рельсы. 14 августа 1992 года был создан Государственный комитет обороны НКР, а разрозненные отряды сил самообороны были реформированы и на основах жесткой дисциплины и единоначалия организованы в Армию Обороны Нагорного Карабаха.

Несмотря на неудачи в июле 1992 года, захват Мардакерта азербайджанскими войсками под командованием Сурета Гусейнова), войска НКР в начале 1993 года вновь заняли Мардакертский район, а затем продвинулись в глубь населенной азербайджанцами территории: они взяли Кельбаджар (март 1993 г.). Агдам (июль), Джебраил и Физули (август). В сентябре они заняли Кубатлы и вышли к иранской границе в районе Горадиза, взяв под контроль 160 км азербайджаноиранской границы.

Как видим, апогеем войны, по-видимому, можно считать конец 1992 — начало 1993 года, когда на наступление азербайджанских военизированных формирований на агдамском направлении и в Мардакертском районе НКР армянская сторона ответила взятием Шуши, прорывом на лачинском направлении, а затем предприняла контрнаступление с переносом боевых действий непосредственно на азербайджанскую территорию; вследствие этого около 20 % собственно азербайджанских земель перешли под контроль армянской стороны. Стратегически важное значение имело создание сухопутного «гуманитарного коридора» между Арменией и НКР. По существу это означало перелом во всем ходе вооруженного конфликта по поводу Нагорного Карабаха.

31 августа 1993 года между Азербайджаном и НКР было подписано соглашение о прекращении огня сроком на 10 дней и достигнута договоренность о проведении до 10 сентября встречи руководителей Азербайджана и Нагорного Карабаха. Однако соглашение не дало какого-либо практического результата в плане перевода решения проблемы из военного в политическое русло. Относительное слокой-ствие на фронте сохранялось неполных полтора месяца. Несмотря на многократное превосходство в живой силе и технике, Азербайджанская Армия, оказалась не в состоянии противостоять Армии Обороны НКР, без поддержки третьей силы. Уступая армянским формированиям, главным образом в боевом духе и мастерстве, НАА терпела одно поражение за другим. Пытаясь спасти ситуацию, Президент АзР Гейдар Алиев, по неофициальным каналам, обратился за помощью к Турции.

Турция потребовала у Армении вывести войска из Кельбаджарского, Джабраильского и Физулинского районов. Игнорируя факт того, что в этих районах находились не Вооруженные Силы Республики Армения, а подразделения Армии Обороны Нагорно Карабахской Республики, не подчиняющиеся руководству Армении. На границе с Арменией были развернуты силы 3-й полевой армии (8-й и 9-й АК) ВС Турции. Часть подразделений МО Армении была переброшена на границу с Турцией. Российские части йа территории Армении были приведены в состояние повышенной боеготовности. Иран сконцентрировал в районе Нахиджевана две дивизии. С большим трудом, после переговоров, удалось предотвратить разрастание конфликта.

Азербайджан в полной мере использовал паузу, вызванную переговорами и действиями Турции и нарастил свои «мускулы». 34 добровольческих «территориальных» батальона (8000 бойцов) были переформированы в регулярные армейские части. Кроме того, для войны с «неверными» в Азербайджан прибыли более 1500 афганских моджахедов партии «Хезб-и-Исламии» Гульбетдина Хекматияра и отряд чеченцев во главе с Шамилем Басаевым, о чем не раз свидетельствовали и международные наблюдатели. Кроме того, в Украине было закуплено 50 танков Т-55 (сентябрг^^октябрь 1993 г.). Турция поставила большое количество боеприпасов и снаряжения. Для обучения новобранцев и планирования операций прибыли новые турецкие офицеры. Был проведен дополнительный призыв в армию.

В октябре 1993 года армяне взяли Зангеланский район. Крупные военные столкновения произошли в декабре1 993—1994 годов, причем на сей раз азербайджан-

ская армия была реорганизована турецкими инструкторами и усилена афганскими маджахедами и вновь заняла Горадиз и часть территории в Мордакетском и Кель-баджанском районах.

В апреле 1994 года карабахская армия продолжала наступление и создала угрозу Гяндже.

Нагорно-Карабахская Республика (НКР) свой статус обрела в результате референдума о независимости 10 декабря 1991 года НКР имеет органы власти, осуществляет контроль над территорией республики, экономическое самообеспечение, обладает полным набором международной правосубъектности.

Большое значение в правовом и нравственном обеспечении государственной независимости НКР имеет фактор политики геноцида в отношении карабахского народа. Турецко-азербайджанская агрессия против Нагорного Карабаха в 19181920 гг. привела к уничтожению и депортации около полумиллиона армян с территории так называемой «Азербайджанской Демократической Республики».

Армянские политологи считают, что фактор геноцида в Азербайджане в отношении армян вошел в этнопамятьармянского народа Нагорного Карабаха. Дополнительным уроком для карабахцев стал геноцид в Азербайджанской ССР в 19881991 годов. В 1948 году Генеральная Ассамблея ООН утвердила Конвенцию о предупреждении преступления геноцида и наказании за него. Принципы Нюрнбергского процесса над германскими военными преступниками, одобренные ГА ООН в 1951 году, также являются правовым обоснованием для государственной независимости народа НКР, подвергшегося геноциду. Фактор геноцида по отношению к армянам в Азербайджане настолько очевиден, что, даже если бы не было иных правовых основ для провозглашения государственной независимости НКР, этого уже было бы достаточно.

На карабахской территории проживало в 1991 году 85 % армянского населения.

Ставка армян в этой войне, видимо заключалась в том, чтобы с помощью военных побед заставить Азербайджан признать независимость НКР, а затем вернуть большинство захваченных населенных азербайджанцами территорий (возможно, за исключением Лачинского коридора и Шуши) в обмен на мир.

Кровопролитная и изнурительная борьба истощила силы обеих сторон, которые к весне 1994 г. в основном исчерпали внутренние резервы и возможности для продолжения активного военного противостояния. Конфликт приобрел позиционный характер. Достигнутое летом того же года соглашение о прекращении огня на карабахском и армяно-азербайджанском фронтах позволило установить хрупкое перемирие и перевести конфликт преимущественно в плоскость затяжного политико-дипломатического противоборства.

Прекращение огня, вошедшее в силу 12 мая 1994 года, открывала путь к миротворчеству.

Нужно отметить, что СБ ООН принял следующие резолюции по Нагорному Карабаху:

Резолюция Совета Безопасности ООН № 822 от 30 апреля 1993 г.

Резолюция Совета Безопасности ООН № 853 от 29 июля 1993 г.

Резолюция Совета Безопасности ООН № 874 от 14 октября 1993 г.

Резолюция Совета Безопасности ООН № 884 от 12 ноября 1993 г.

А также Резолюция Парламентской Ассамблеи Совета Европы № 1416.

После достижения в 1994 году соглашения о прекращении огня, продолжение конфронтации является основным препятствием стабилизации ситуации на Кавказе и развития регионального сотрудничества. В ходе боев за Карабах погибло около 20 тыс. чел., появились беженцы. В результате занятия силами НКР территории, ранее не относившейся к Нагорному Карабаху, практически безлюдны.

В настоящее время под контролем вооруженных формирований непризнанной НКР находится не только собственно Нагорный Карабах (город Степанакерт, Аске-ранский, Гардрутский, Мардакетский, Мартунинский и Шушинский районы), но и прилегающие к нему территории Агдамского, Джабраильского, Зангелинского, Кельбаджинского, Кубатлинского, Лачинского и Физулинского районов Азербайджана [16].

Суммарная площадь упомянутых единиц составляет 8810 кв. км, или чуть больше 10 % территории Советского Азербайджана (86600 кв. км): Кельбаджзр — 1936 кв. км; Лачин — 1835 кв. км; Кубатлы — 802 кв. км; Джебраил — 1050 кв. км; Зангелан — 707 кв. км; Агдам —1094 кв. км; Физули —1386 кв. км. Принимая во внимание тот факт, что Агдамский и Физулинский районы контролируются Армией обороны НКР лишь частично, соответственно на 35 % и 25 % (383 кв. км и 347 кв. км), то общая площадь подконтрольных НКР территорий составляет 7060 кв. км, или менее 10 % от общей площади, признанной мировым сообществом территорией Азербайджана.

Вооруженные силы Азербайджана, в свою очередь, удерживают часть территорий Нагорного Карабаха — частей Мартакертского и Мартунинского районов, а также Шаумяна составляет 15 % от общей территории НКР [17].

Конфликт является источником нестабильности в регионе, мешает развитию тесного сотрудничества между странами Кавказа, тормозит их полномасштабное участие в международных институциях, что, в свою очередь, является причиной значительных трудностей в развитии региональной политической и экономической инфраструктуры.

Карабахский конфликт остается камнем преткновения в достижении стабильности в Закавказье, а также в развитии российско-азербайджанских отношений.

Баку с возрастающей настойчивостью пытается трансформировать свой конфликт с Нагорно-Карабахской Республикой в конфликт между Азербайджаном и Арменией. Что даст ему возможность отвергать притязания Нагорного Карабаха на самостоятельность и оказывать давление на Армению. При этом фактор каспийской нефти становится важнейшим козырем Азербайджана в решении этой болезненной проблемы. По мере расширения круга иностранных компаний, привлекаемых к разработке нефтяных ресурсов Каспия, позиция Баку в отношении не только Нагорного Карабаха, но и Армении становится все более жесткой.

Главным вопросом переговорного процесса между Нагорно-Карабахской Республикой и Азербайджанской Республикой остается определение государственного статуса НКР.

Лидеры Степанакерта считают, что статус Нагорного Карабаха очевиден, а необходимо признание государственной независимости НКР и подписание международного договора между НКР и Азербайджаном. Они считают, что в ближайшем будущем может сложиться ситуация, когда официальное признание уже не будет актуальной проблемой. Приводя, как пример, Наполеона Бонапарта, который в ответ на предложение государств признать Францию, заявил: «Французская Республика сама себя признала. Не признавать ее существования — это все равно что не признавать существования солнца в яркий день».

Все заинтересованные стороны после наступления перемирия стали выжидать с тайной надеждой, что конфликт рассосется сам по себе. Но только этого не произошло, Армения и НКР естественно не согласятся на формулу вертикального подчинения Карабаха властям Баку, а Азербайджан не смирится с независимостью НКР или ее присоединением к Армении.

Отсюда следует, что нерешенная проблема способна породить новую большую войну и вовлечением в нее сопредельных государств, а для России это грозит утратой позиций в этом регионе.

По-прежнему ставя перед собой стратегическую цель аннексировать часть территории Азербайджана, власти Армении продолжают линию на легитимизацию статуса самопровозглашенной Нагорно-Карабахской Республики через его переговорный статус непосредственной стороны конфликта. При таком варианте, во-первых, Армения выходила из-под огня критики в свой адрес, во-вторых, создавались условия для постепенной легализации так называемой Нагорно-Карабахской Республики.

Мировое сообщество и, прежде всего, Россия прилагают весьма значительные посреднические усилия в урегулировании армяно-азербайджанских отношений, камнем преткновения в которых продолжает оставаться Нагорный Карабах. Добиться кардинальных сдвигов сложно, поскольку решение карабахской проблемы из Баку и Еревана видится по-разному. Тем более, что в этом вопросе, кроме двух участвующих в переговорном процессе заинтересованных сторон, есть еще один фигурант — непризнанная мировым сообществом, но фактически существующая Нагорно-Карабахская Республика (НКР).

11 августа 2001 года здесь прошли президентские выборы. Уверенную победу на них одержал действующий глава самопровозглашенной республики 45-летний Аркадий Гукасян, который набрал больше половины голосов избирателей, опередив трех своих соперников. После переизбрания на второй срок Аркадий Гукасян продолжил ускоренными темпами развивать экономику непризнанной республики. Его ближайшая цель — полностью победить безработицу, создав 5 тысяч новых рабочих мест. Впрочем, и без того успехи карабахцев в преодолении экономического кризиса налицо. Рост промышленного и сельскохозяйственного производства за последние годы составил более 100 %, экспорт увеличился вчетверо. Несмотря на неурегулированность политического статуса НкР, инвестиции в экономику республики растут. Они поступают из США, Австралии, многих европейских и азиатских стран. Понизив ставку налога на прибыль до 5 %, местные власти сумели добиться и строительного бума [18].

Очередные президентские выборы состоялись 19 июля 2007 года. Президентом НКР стал Бако Саакян, опередив четверых своих соперников.

Руководство НКР по всей вероятности будет искать возможность продолжать, опираясь на абсолютную поддержку населения, добиваться международного признания. При этом на каком-либо этапе изучения международным сообществом возможности разрешения карабахской коллизии не исключен некий новый для мировой дипломатии подход, выходящий за рамки уже известных вариантов типа максимально широкой автономии или кондоминиума. А пока спокойным течением жизни карабахцы во многом обязаны тому, что в итоге войны создали почти по всему периметру республики мощное стратегическое предполье на собственно азербайджанской территории, полностью очищенное от потенциального противника. И опустевший Агдам, и ряд других людных когда-то мест входят в эту зону.

Приход к власти Ильхама Алиева в 2003 году не означает быстрое развязывание нагорно-карабахского узла и на это есть ряд причин. Прежде всего, Баку и Ереван исходят при оценке ситуации и определении позиций по отношению к путям и методам урегулирования конфликта 'из своих собственных интересов, которые расходятся как между собой, так и по отношению к Степанакерту.

В то же время известно, что у армянской, и у азербайджанской стороны имеется целый ряд «болевых точек» и уязвимых мест, учет которых и умелое воздействие на которые при указанной «расшивке конфликта» способны принести ощутимый эффект.

Так для Баку таковыми являются продолжающиеся:

• внутриполитическая нестабильность, даже, невзирая на избрание новым президентом И. Алиева;

• неурегулированность этнонациональных отношений (проблемы самоопределения таких крупных компактно проживающих меньшинств, как лезгины, талыши, курды, крызы, тэты);

• высокий уровень коррумпированности властных структур (по этому показателю Азербайджан и в советские времена далеко превосходил всесоюзные показатели);

• «нефтяной фактор», детерминирующий одностороннюю ориентацию страны;

• давняя проблема «второго Азербайджана» (две северные провинции соседнего Ирана населены преимущественно азербайджанцами); медленное, но неуклонное усиление роли «исламского фактора» в общественно-политической жизни (что «со временем неизбежно отразится и на борьбе за власть).

К «болевым точкам» армянской стороны можно отнести следующие:

•абсолютная зависимость от внешних поставок энергоносителей;

• наличие постоянной внешней угрозы; уязвимость национальной экономики перед лицом экономической блокады;

• несамодостаточность национального ВПК, потребность в военно-технических поставках извне;

• ограниченность собственных природно-сырьевых ресурсов;

• «утечка умов», истощающая интеллектуальный потенциал нации [191.

Как нам видится, весьма продуктивной является методика «пакетных решений», основанная на увязке разноплановых проблем в рамках единой стратегии контроля за движением кризисных процессов. Данный метод, вероятно, вполне применим и к карабахскому урегулированию (например, взаимоувязывание решения проблемы Лачинского коридора с обеспечением безопасности коридоров транзита углеводородного сырья из бассейна Каспия в Европу; решение в одном «пакете» вопроса о статусе Нагорного Карабаха с определением статуса Каспия; зависимость предпочтений в поставках вооружений и техники от корреляций позиций акторов с учетом интересов российской стороны и т. д.).

В Ереване понимают, что достижение мира откроет границы с ее ближайшими соседями — Турцией и Азербайджаном, и это позволит ей принять участие в активизации транспортно-грузовых потоков и в проектах транспортирования энергоносителей.

Заметим, что официальный Ереван весьма заинтересован в восстановлении нормального транспортного сообщения. Армения не раз предлагала Баку и Анкаре начать поиск мира не на политическом, а на экономическом поле. В этой связи говорилось о возможности возобновления без всяких предварительных условий движения на линии Гюмри (Армения) — Карс (Турция), кстати, единственной дороги связывающей страны СНГ с Турцией и Ближним Востоком. Кроме того, Ереван был не прочь снять блокаду с Нахичивани — азербайджанской области, не имеющей непосредственной связи с метрополией. До сих пор все подобные инициативы отвергались Анкарой и Баку.

Армяне сняли с повестки дня вопрос обеспечения газом, построив газопровод из Ирана.

А США тем временем устанавливают контроль над основными транспортными и энергетическими объектами в районе Каспия (проект TRACECA, трубопровод Баку-Джейхан), предпринимают попытки «балканизации» центральной части Евразии, выстраивая линию Балканы — Кавказ — Центральная Азия. Идея Бжезинского о создании «Евразийских Балкан» становится лейтмотивом нынешней политики США на евразийском пространстве, в основе которой — дробление государств, поддержание существующего там «геополитического плюрализма», недопущение превращения России в сильное государство Евразии. Ныне действующими конфликтными очагами в регионе являются Карабах и Абхазия, Афганистан и Чечня, которые не остаются без пристального внимания Вашингтона. Совершенно очевидно, что США превращаются в ведущего геополитического игрока в Черноморско-Каспийском регионе.

Основные заявленные цели американской политики в регионе выглядят следующим образом:

• обеспечить независимость и суверенитет закавказско-каспийских государств, их дистанцирование от России и зависимость от США;

• увеличить и диверсифицировать мировые источники энергии, создав условия для максимального управления ими и контроля;

• обеспечить региональную интеграцию черноморско-каспийских государств в противовес российским интересам;

• поддерживать нефтяные компании США, ведущие здесь свой бизнес;

• оказывать давление на Иран в целях изменения политики в этом государстве [20].

По сути речь идет о глобальной триединой задаче, которую стремятся решить США в регионе. Ее составными частями являются: коммерческий, энергетический и геостратегический интересы США. Помимо традиционных механизмов проникновения в регион, США пытаются стать главным посредником в урегулировании конфликта между Арменией и Азербайджаном и перехватить лидерство в процессе урегулирования карабахской проблемы.

Украина и Нагорный Карабах. В начале сентября 2006 года состоялся официальный визит Президента Украины в Баку. В ходе этого визита В. Ющенко в интервью агентству «Тренд» заявил: «Позиция Украины'относительно конфликта в Нагорно-Карабахском регионе Азербайджана остается неизменной: мы всегда выступали и выступаем за его скорейшее урегулирование на основе соблюдения территориальной целостности, нерушимости международно признанных границ». По словам президента, Украина поддерживает соответствующие инициативы азербайджанской стороны по этому вопросу, в том числе в рамках международных организаций.

Не понятно, какие «инициативы азербайджанской стороны» имеет в виду Виктор Ющенко? Может быть, имеются в виду то и дело звучащие из Баку милитаристские призывы и угрозы рано или поздно решить Карабахскую проблему силой?

Не лишне напомнить, что Президент Азербайджана Ильхам Алиев, находясь с визитом в Турции в апреле 2006 года, заявил о том, что в самое ближайшее время необходимо начать урегулирование армяно-азербайджанского конфликта. СМИ Азербайджана передают слова президента страны: «Нагорный Карабах был, есть и остается азербайджанской территорией. Азербайджан никогда не согласится с утерей своих земель и освободит их любой ценой».

В этой связи интересно отметить выражение «любой ценой». Дипломатические источники в Анкаре говорят о том, что Израиль и Турция близки к заключению крупной сделки по продаже вооружения Республике Азербайджан. В рамках соглашений Израиль поставит технологии и составляющие компоненты, сборка оружия будет производиться в Турции и оттуда доставляться в Азербайджан.

Отвечая на вопросы турецких журналистов, Президент Азербайджана заявил, что для решения карабахской проблемы на первоначальном этапе необходимо вывести войска из оккупированных районов, с тем, чтобы тут же приступить к переговорам: «Мы безотлагательно откроем железную дорогу, въезды и выезды, начнутся экономические связи». При этом, как считает И. Алиев, можно будет также открыть границы между Турцией и Арменией [21].

Баку планирует в рамках проекта создания международного транспортного железнодорожного коридора Карс — Тбилиси — Баку, не проходящего по территории Армении, предусматривается строительство железной дороги Карс-Ахалкалаки, протяженностью 98 км, а также реабилитация железной дороги Ахалкалаки — Тбилиси. Стоимость проекта составит около 400 млн долл. Ежегодный грузопоток по железнодорожному коридору Карс — Тбилиси — Баку в первые годы эксплуатации прогнозируется на уровне 2–3 млн. т с перспективой доведения до 5 — 8 миллионов тонн. Как видим, усилия Азербайджана направлены на изоляцию Армении.

На недопустимость подобной риторики Азербайджана указывают даже представители Европейского Союза, до последнего времени предпочитавшие не обращать на нее никакого внимания.

Однако официальный Киев по-прежнему поддерживает в карабахском вопросе исключительно одну, а именно азербайджанскую сторону, и для этого есть основания: нефть сегодня является лакмусовой бумажкой, по которой определяется направление украинской внешней политики.

Надо сказать, что подобная политика, исключающая какие-либо возможности беспристрастного посредничества, является постоянной на протяжении последних 15 лет, вне зависимости от личности украинского президента. Стабильности в Закавказье это явно не прибавляло и не прибавляет по сей день, так как постоянно провоцирует в этом неспокойном регионе гонку вооружений.

Еще 3 ноября 1993 года МИД Азербайджанской Республики направил письмо делегациям государств — участникам Договора об ОВСЕ (Договор об ограничении обычных вооружений в Европе), в котором говорилось, что «27 сентября 1993 г. Азербайджанская Республика получила от Украины боевые танки Т-55 в количестве 50 единиц». Хотя в реальности танков различных модификаций, самолетов, прочих вооружений и боеприпасов было, видимо, гораздо больше. Так, в своем докладе за 1993 год, предоставленном в Регистр обычных вооружений ООН (UNROCA), Украина признала передачу 100 танков и 10 боевых самолетов Азербайджану. Кстати, одна из резолюций Совета Безопасности ООН 1993 года, на которую часто любят ссылаться в Баку, призывала государства «воздерживаться от поставок любого оружия и военного имущества».

К сожалению, своими действиями Украина открыто предприняла шаги по одностороннему вооружению одной из сторон конфликта в период ведения активных боевых действий.

Осенью 1993 года боевые действия на карабахских фронтах то затухали вследствие неустойчивых перемирий, каждый раз нарушавшихся Баку, то возобновлялись. Они продолжались и в первые месяцы 1994 года. Именно тогда появились новые сведения о поставках танков из Украины в Азербайджан. Уже без уведомления государств-участников ДОВСЕ Баку закупил у Украины 12 самолетов МиГ-21, 4 Су-15, 2 Су-25, а также 100 танков Т-55. Весной 1994 года в Азербайджан спецрейсами были доставлены запчасти к танкам Т-62.

В 1995 году Азербайджан получил ракеты класса «воздух-земля» с полуак-тивной системой лазерного наведения Х-25 МЛ и противорадиолокационные ракеты и Х-29. В 1996 году в Азербайджан было доставлено 2600 ракет для 122-мм РСЗО БМ-21.

Если заглянуть в официальные (хотя, как представляется, далеко не полные) данные регистра вооружений ООН, то нетрудно заметить, что на протяжении последних нескольких лет Украина также являлась основным поставщиком вооружений для Азербайджана.

Особое беспокойство вызывают поставки 300-мм РСЗО «ь: рч», площадь по ражения одним залпом которого составляет 67,2 га, при массе основного реактивного снаряда 800 кг.

В чем же причины такой откровенно односторонней позиции? Частично ответ находим в интервью Виктора Ющенко: «Важнейшим направлением сотрудничества Украины и Азербайджана является создание нового маршрута транспортировки каспийской нефти европейским потребителям по направлению Баку — Супса — Одесса — Броды — Плоцк. С Ильхамом Алиевым мы обсудим вопросы сотрудничества наших стран в торгово-экономической сфере и совместные проекты в сфере энергетической безопасности».

Таким образом, очевидно, что немаловажной причиной поддержки Украины позиции Азербайджана является (и, как представляется, являлась в прошлом) каспийская нефть, хотя общеизвестно, что для рентабельности нефтепровода Баку — Тбилиси — Джейхан необходимо как минимум 50 млн т нефти. Естественно, получить нефть из Азербайджана почти невозможно, ибо Баку не будет конфликтовать с США и другими акторами, причастными к этому нефтепроводу.

А посылка украинских миротворцев в зону Карабахского конфликта вообще противоречит национальным интересам Украины [22].

А пока закавказские государства, в свою очередь, стремятся доказать свою лояльность Вашингтону, преподнося себя в качестве стратегического буфера, то против исламского фундаментализма и международного терроризма, то против «российской экспансии» или делая ставку на коммерческие интересы, привлекая иностранный капитал.

На территории Грузии были дислоцированы две российские военные базы: 12-я в г. Батуми и 62 — я в г. Ахалкалаки, а также вспомогательные части и подразделения. Численный состав, согласно штатному расписанию, около 5 000 военнослужащих, 115 танков, 220 БМП и БТР, 170 артиллерийских систем.

Статус военных баз бывшие российские мотострелковые дивизии получили по Договору о коллективной безопасности от 15 мая 1992 года. В результате на территории страны появились четыре военные базы РФ. 15 сентября 1995 года в Тбилиси был заключен Договор между Россией и Грузией, которым закреплялось нахождение российских баз на территории Грузии на следующие 25 лет. 17 ноября 1999 года во время саммита ОБСЕ в Стамбуле Россия приняла обязательства вывести военную технику с 137-й (Вазиани) и 50-й (Гудаута) военных баз до 31 декабря 2000 года и расформировать сами базы к 1 июля 2001 г., что и было сделано. 30 мая 2005 года министрами иностранных дел двух стран подписано совместное заявление о полном выводе российских войск из Грузии.

По оценке азербайджанской стороны, роль России в урегулировании конфликта не только неадекватна ее возможностям, но и лежит в плоскости односторонних (проармянских) предпочтений Москвы и поэтому контрпродуктивна. Поэтому азербайджанское руководство весьма прохладно относится к посредническим усилиям России. В карабахском урегулировании Баку намерен пока использовать вес и влияние западных стран, авторитетных международных организаций. Следует ожидать, что в связи с серьезными геостратегическими интересами США, Великобритании, других стран Запада, а также Турции и международных организаций (ЕС, ОБСЕ) их участие в урегулировании карабахской проблемы будет наращиваться. Как видим, решения все еще впереди.

Закавказье по-прежнему является проблемным регионом, где последние события указывают на то, что конфликтный потенциал здесь еще не нейтрализован до конца. Важно отметить, что конфликты здесь «заморожены», а значит, и далеки от разрешения. Ключевой конфликт — это конфликт в Нагорном Карабахе, в который вовлечены Азербайджан и Армения. Если конфликты в Грузии не препятствуют региональной интеграции, то конфликт в Карабахе является серьезной преградой для регионального объединения, реализации международных проектов и инвестиций. Конфликт в Нагорном Карабахе блокирует значительную долю коммуникаций на Южном Кавказе, а ведь это является стратегической, геополитической и геоэко-номической детерминантой региона. В отличие от конфликтов в Абхазии и Осетии, в которых главными участниками являются, соответственно, Грузия — Абхазия и Грузия — Южная Осетия при определенном участии внерегиональных сил США и России, в карабахский конфликт вовлечены сам Нагорный Карабах, Азербайджан, Армения, Турция, и, конечно же, здесь имеют свои определенные интересы Иран, Россия, сШа, Франция и ЕС.

Россия в Закавказье больше всего имеет связи с Арменией, видимо, и с Нагорным Карабахом в частности. Как утверждает Аркадий Гукасян «…видимо, это связано с историей. Выступал президент Путин на съезде армян всего мира и он прочел слова Петра Первого, произнесенные триста лет назад о том, что армян надо заселять в Россию, обласкать, создать все условия, потому что это люди, которые приносят пользу государству. Кстати, движение к России начиналось с Нагорного Карабаха. Из Нагорного Карабаха первые делегации шли к русскому царю с тем, чтобы попросить о защите от враждовавших с ними соседей» [23].

Можно утверждать, что и для Ильхама Алиева, и для Роберта Кочаряна Карабах стал своеобразным «тестом» на политическую состоятельность. В одном случае определенная часть национальной элиты хотела бы убедиться, что курс покойного Гейдара Алиева на возвращение мятежной автономии в азербайджанское правовое поле сохранится и при его сыне. Как заявляет бывший сопредседатель Минской группы ОБСЕ от России Владимир Казимиров, что называется, съевший собаку на карабахской проблематике, в Азербайджане пока не родился лидер, который бы взял на себя смелость публично отречься от Карабаха. Это означало бы его верную политическую смерть. Несмотря на то, что где-то в глубине души азербайджанцы, видимо, сознают, что нынешняя НКР по своему статусу, составу и менталитету населения никогда уже не станет бывшей автономной областью, безболезненно существовавшей в составе Азербайджанской ССР [241. '

В другом же случае речь идет о том, что «сдача» Карабаха способна стать катализатором новых политических потрясений в Армении. Такой «подарок» местная оппозиция вряд ли упустит.

Поводы для разлада в отношениях между Ереваном и Баку находятся постоянно. Вот и сейчас ситуация на карабахском направлении заметно осложнилась. Не в последнюю очередь повлияло на это то, что Баку добился включения в повестку дня 61-й сессии Генассамблеи ООН вопроса «Затяжные конфликты на территории стран — участниц ГУАМ, их последствия для международного мира, безопасности и развития». Параллельно с этим в Баку резко активизировалась радикальная оппозиция, которая всячески подталкивает руководство Азербайджана к силовому решению территориальных проблем. Например, «Организация освобождения Карабаха» под лозунгами восстановления территориальной целостности страны жестко требует от президента и правительства Азербайджана объявить Армении войну уже сегодня. По мнению ее лидеров, мирные переговоры не имеют никаких перспектив.

Перемирие в карабахском конфликте, достигнутое с таким трудом, сохраняется. Однако окончательный, необратимый мир в регион так и не пришел.

Референдум. На референдуме по Конституции 10 декабря 2006 года, приняли участие 83,71 % от общего числа имеющих право голоса. Председатель Центральной комиссии по референдуму Сергей Насибян обнародовал предварительные результаты референдума. Согласно предварительным данным, из 90 077 зарегистрированных в списках граждан в голосовании приняли участие 78 389, что составляет 87,02 % от имеющих право голоса. «За» Конституцию проголосовали 77 279 человек, что составляет 98,58 %, «против» — 549, или 0,7 %.

В Степанакерте в понедельник 11 декабря 2006 года состоялась пресс-конференция Президента НКР Аркадия Гукасяна. Поблагодарив журналистов и наблюдателей за проделанную работу, президент Поздравил всех с тем, что подавляющее большинство проголосовавших граждан НКР сказали «да» Конституции. «Принятие Конституции — не самоцель для нас. За прошедшие 15 лет мы не только отстояли избранный нашим народом путь в нелегкой войне, но и опередили соседний Азербайджан в плане демократизации. Конституцию мы принимаем в первую очередь для себя, для нашего народа — это венец наших достижений, начало которым было положено 15 лет назад на референдуме о независимости НКР», — сказал Аркадий Гукасян. Он также отметил, что Карабах не торопился принять Конституцию потому, что «мы хотели принять лучшую по демократическим меркам Конституцию на территории бывшего СНГ», и обратился к присутствующим: «Возьмите Основной закон Азербайджана и сами сравните — выводы не заставят себя ждать!»

По словам президента, в Нагорном Карабахе удалось создать такой механизм управления, который не зависит от воли того или иного конкретного лица. «Считаю, что мы заложили основу для демократизации страны. Избавившись от военного синдрома, отказавшись от каких-либо тоталитарных устремлений, мы создали ту основу, благодаря которой Нагорный Карабах сумеет получить международное признание», — подчеркнул Гукасян [25].

Отвечая на вопросы журналистов, Президент НКР отметил, что он считал «делом чести принять Конституцию в срок его президентства». Отвечая на вопрос о механизмах претворения конституционных основ в жизнь, Президент НКР подчеркнул: «Мы не говорим, что у нас все идеально, так не может быть. Но Конституция дает больше шансов для демократического развития нашей страны».

По сути принятие Конституции Нагорно-Карабахской Республики является велением времени. Это не только позволит закрепить на конституционном уровне базовые принципы государственного суверенитета и наметить новый этап развития нашей республики, но и даст импульс формированию и развитию новых, более либеральных принципов в сфере государственного управления, процессу становления гражданского общества.

Все это подтверждает, что НКР четко наметило путь к признанию республики на международной арене, а это значит, что альтернативы избранному пути нет.

Азербайджанское население Карабаха в референдуме участия не принимало. В Баку результат референдума категорически отвергли.

«Любой будущий статус Нагорного Карабаха должен быть определен без угрозы или применения силы и только в результате политических переговоров между всеми сторонами в рамках Минского процесса», — написали представители России, США и Франции в совместном заявлении [26].

Выводы. Практически корни конфликтов в Закавказье — в распаде СССР и советского государства и связанного с этим укреплением политических амбиций этнократических элит в бывших советских республиках. Сегодня в немалой степени в силу этих факторов бывшие республики функционируют как слабые неэффективные государства, выживая на образе внешнего врага, западной помощи и за счет открытости российской экономики, в которой, главным образом, нелегально занята значительная часть трудоспособного населения новых государств.

Нагорно-карабахский конфликт исключительно сложный клубок противоречий, в котором на фоне богатой предыстории скрестились интересы двух этносов как внутри одного государства, так и между их суверенными государственными образованиями.

Карабахская проблема выделяется среди ряда конфликтных точек на Кавказе. Если события в Абхазии, Чечне, Осетии и др. «горячих точках» можно отнести к разряду внутригосударственных проблем, то в случае Нагорного Карабаха мы имеем дело с межгосударственным конфликтом, выросшим из внутренней этнической проблемы.

Конфликт является источником нестабильности в регионе, мешает развитию тесного сотрудничества между странами Кавказа, тормозит их полномасштабное участие в международных институциях, что, и свою очередь, является причиной значительных трудностей в развитии региональной политической и экономической инфраструктуры.

Мировое сообщество прилагает весьма значительные посреднические усилия в урегулировании армяно-азербайджанских отношений, камнем преткновения в которых продолжает оставаться Нагорный Карабах. Добиться кардинальных сдвигов сложно, поскольку решение карабахской проблемы из Баку и Еревана видится по-разному. Тем более что в этом вопросе, кроме двух участвующих в переговорном процессе заинтересованных сторон, есть еще один фигурант — непризнанная мировым сообществом, но фактически существующая Нагорно-Карабахская Республика (НКР).

Статус Карабаха является одним из ключевых вопросов в процессе урегулирования армяно-азербайджанского конфликта. В Нагорном Карабахе говорят о невозможности какого бы то ни было подчинения азербайджанским властям.

В Баку Карабах считают неотъемлемой частью Азербайджана и готовы дать ему лишь широкую автономию, но не суверенитет.

Власти непризнанной республики уверены, что референдум о конституции, по которой НКР объявляется демократическим суверенным государством, способствует процессу урегулирования конфликта.

Встречи на различном уровне, в том числе и между президентами Азербайджана и Армении при посредничестве сопредседателей Минской группы ОБСЕ, представляющих Россию, США и Францию, пока не принесли каких-либо ощутимых результатов.

По сути Нагорно-карабахский региональный конфликт, где столкнулись стремление к самоидентификации и борьба за сохранение государственной целостности, с корнями лежащими в XIX, а позже — в политике Сталина в Закавказье, уже получил характер международного — в плане широкой вовлеченности внерегио-нальных игроков. Нагорно-карабахский конфликт интенсивно обсуждается практически во всех международных организациях, а также в СМИ. От скорого и мирного разрешения конфликта зависит будущее в геополитическом плане «взрывоопасного» Закавказья.

Как видим, военно-политическая ситуация в Закавказье нынче характеризиру-ется в первую очередь тем, что, к сожалению, до сих пор в регионе сохраняются слаботлеющие очаги межнациональной напряженности и межгосударственных противоречий. Это накладывает серьезный отпечаток на все сферы жизни Закавказья, так как ни один из этих конфликтов на сегодня не урегулирован. В последнее время наметилась опасная тенденция: Соединенные Штаты целенаправленно ведут дело к размораживанию конфликтов в Закавказье, что резко увеличивает риски дестабилизации, ведущей, в конечном итоге, к возобновлению войны. В любой момент они могут вспыхнуть с новой силой.

3.4. Центральная Азия

Средняя Азия! Для всех советских граждан этот регион всегда ассоциировался с фруктами и овощами, да еще с хлопком. В Советском Союзе, когда речь шла о его внутреннем районировании, о его региональной структуре, об этом регионе говорили «Средняя Азия и Казахстан». Из этой формулировки, между прочим, следует, что Казахстан нельзя было полностью и во всем отождествлять со Средней Азией, считать частью только Азии. Однако вскоре после распада Советского Союза бывшая советская Средняя Азия, обретающая новые геополитические контуры, фактически меняет свои географические очертания, превращается в Центральную Азию. Республики в этом регионе, став независимыми, стали развивать планы центральноазиатской интеграции, создавать общее военное подразделение — Центразбат и т. д. Казахстан тоже принял в этом участие. До 11 сентября 2001 года как будто не было серьезных оснований считать, что бывшие среднеазиатские советские республики и Казахстан находятся в самом центре внимания. И вот теперь с приходом в регион мировой сверхдержавы США, эти надежды, эти местные амбиции начинают реализовываться. Средняя Азия превратилась в Центральную. Но что несет существующим здесь государствам непростое словосочетание Центральная Азия, их ближайшим соседям? Постараюсь попробовать ответить на поставленный вопрос.

После вывода советских войск из Афганистана, к Центральной Азии (ЦА) был утрачен интерес. И только с распадом СССР и появления на международной арене движения Талибан акцент явно сместился в сторону Центральной Азии, Она вновь оказалась в фокусе событий мирового масштаба. Сегодня здесь обостряется борьба за влияние, отражающая и прежние региональные проблемы, и современные глобальные реалии. В ней переплелись амбиции новых «игроков» и традиционное соперничество старых региональных держав России и Китая, Пакистана, Индии и Ирана, а также новых игроков, где не последнюю скрипку играют США. В наши дни ЦА и ее огромные углеводородные ресурсы — важнейшие геостратегические и геоэкономические факторы, которые оказывают существенное влияние на мировую политику и экономику. В наступившем столетии непосредственную роль в определении геополитических позиций той или иной страны играет уровень ее контроля над топливно-энергетическими ресурсами и средствами их транспортировки, а также способность государства обеспечить их надежную защиту от международного терроризма.

Понятие Центральная Азия включает: Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан с севера прикрываемые Казахстаном и с юга Афганистаном. Некоторые аналитики включают сюда и Непал, Джамму и Кашмир — индийский штат, Синьцзян-Уйгурский автономный район (СУАР) и Тибет Китая. Глобализация обошла стороной большинство стран этого континентального суперрегиона, которые, за редким исключением, так и не смогли выйти на уровень развитых экономик, включиться в прэц^<сс социальной модернизации [1]. Произошло дальнейшее отчуждение правящих, в основном авторитарных, элит этих стран от мусульманской «улицы», переполненной безработной молодежью, лишенной надежд, но сохраняющей историческую память о былом величии своей цивилизации. Подавление оппозиции, нарушение прав человека, дефицит экономической либерализации и демократии — все это понятия негативного характера, которые снова и снова всплывают, когда речь заходит о среднеазиатских странах [21.

После распада СССР конфликтная ситуация серьезно обострилась в Центрально-азиатском регионе.

Это бывшее советское пространстве характеризуется:

• слабой экономической инфраструктурой;

• отсутствием политической и военно-стратегической устойчивости новообразованных суверенных государств;

• неразберихой в принципиальных вопросах правопреемства.

Кроме того, внутри стран региона существуют этнические проблемы, могущие перерасти в конфликтную стадию.

Все эти и другие дестабилизирующие обстоятельства переходного периода создали благодатную почву для борьбы за освоение этого постсоветского пространства распространения турецкого влияния.

В стремлении играть более активную роль на новом геополитическом пространстве Турция сделала ставку на родственные тюрко-мусульманские народы, обещав всеобъемлющую помощь в экономическом и культурном строительстве Азербайджану, Казахстану, Туркмении, Узбекистану и Киргизии [21.

Как считает российский востоковед А. Малашенко, динамика воздействия ислама на центральноазиатское общество обусловлена:

во-первых, внутренней логикой существования самого ислама как образа жизни;

во-вторых, общим религиозным возрождением, означающим, в частности, постепенное восстановление свойственных мусульманам ценностных ориентаций, их более глубокое проникновение в религиозное учение, рост религиозной грамотности и распространение исламского образования;

в-третьих, ходом социально-политических процессов, успехами или, напротив, неудачами реформ, в результате чего обращение к исламу становится реакцией на ухудшение материального положения человека, понижение его социального статуса и психологический дискомфорт;

в-четвертых, влиянием со стороны зарубежных единоверцев.

Все эти устойчивые факторы с различной степенью влияния на отдельные государства и народы Центральной Азии в немалой степени определяют сегодня ситуацию в Центральной Азии и вокруг нее.

Ныне ислам является важным фактором внутреннего развития государств Центральной Азии и одновременно оказывает определенное влияние на их внешнюю политику.

В Центральноазиатском регионе национальности настолько перемешаны, что определить национальные границы просто невозможно. Поэтому этническая напряженность практически существовала всегда и достаточно было маленькой искре, чтобы эта напряженность переросла в насилие. Для Центральной Азии имеются также линии социального разделения. Политическими силами также являются местничество и клановость, поэтому эти страны стоят перед лицом потенциального раскола даже внутри определенных национальностей.

В политической жизни Центральной Азии значительную роль играли и играют территориальные кланы:

• в Таджикистане это — ходжентский (ленинабадский), кулябский, курган-тю-бинский, гармский и памирский (горно-бадахшанский), ожесточенная борба между которыми стала первопричиной вспыхнувшей в республике кровопролитной войны;

• в Киргизии — группировка северных кланов (Нарын и Талас), южных (Ош и Джалал-Абад) и др.

Территориальные кланы Казахстана и Туркмении восходят традиционной родоплеменной структуре коренного:

• в Казахстане — к Старшему, Среднему и Младшему жузам;

• в Туркмении — к крупнейшим племенам (теке и иомудам, а также гокленам, ходжа, эрсары и другим).

Борьба между кланами советской бюрократической буржуазии за привилегии, высшие государственные посты, власть и влияние часто принимала в последние годы крайние экстремальные формы: массовые столкновения и беспорядки.

Для реализации свои эгоцентрических целей нередко провоцировались этно-национальные конфликты, искусственно создавались экономические трудности и политическая напряженность. Это относится, например, к кровавым столкновениям, которые происходили в Ферганской долине, в Оше и многих других районах Центральной Азии и Закавказья, а также в Чечне.

Вакуум, образовавшийся с падением коммунизма и развалом СССР, почти во всех азиатских новых независимых государствах быстро заполняется традиционно существовавшими здесь идеологическими ценностями (исключение составляет, пожалуй, только Казахстан). Если же говорить о тех странах Центральной Азии, где государственность на основе классического ислама существовала многие века, то они сегодня сталкиваются не с проблемами восстановления религиозной основы своей новой государственности, а скорее с необходимостью разработать и внедрить в жизнь новую современную модель исламской государственности.

В начале 90-х годов предпочтение отдавалось имплементации турецкой модели, но очень скоро выяснилось, что светское государство в исламской стране можнопостроить, только сделав общество однородным, освободившись от многочисленных кланов и отделив светскую государственность от влияния религии. В Таджикистане подобные попытки не удались. Во всяком случае пока расчлененность общества оказалась сильнее, чем возможности реформаторов. В Узбекистане же силы, стоящие за президентом Каримовым, пока что чувствуют свой потенциал, способным на поистине героический подвиг, — создание новой светской государственности в исламском обществе. Наиболее серьезную опасность здесь как конкурент в борьбе за умы верующих 95 % узбеков для президента Каримова представляет «исламский протестантизм» — сила, выступающая за строительство исламского государства.

3.4.1. Таджикистан

Ретроспектива. Формирование таджикского этноса относится ко времени существования государства Саманидов (IX — Х века). Ключевым фактором, препятствовавшим завершению этнической консолидации, были периодические нашествия кочевых племен. Ко второй половине XVIII века, когда напор кочевников значительно ослаб, таджикский этнос оказался разделенным на две примерно равные по численности части: афганскую и среднеазиатскую. С этого времени они пошли разными историческими путями.

Афганские таджики подчинялись пуштунским эмирам Афганистана и вошли в состав их государства, а среднеазиатских разделили несколько государственных образований, крупнейшими из которых были Бухарский эмират и Кокандское ханство.

Занимая в этнической ранжировке подчиненное положение по отношению к тюркоязычным народам-завоевателям, они, естественно, не являлись доминирующим этносом. Ко второй половине XIX века, когда началось российское завоевание Средней Азии, среднеазиатский таджикский этнос был недостаточно четко разделен на более развитый северный (равнинный) и менее развитый южный (горный) субэтносы.

Северный группировался в основном вокруг трех центров своей традиционной консолидации — городов Бухары, Самарканда и Ходжента (Ленинабад), испытывая все усиливающееся узбекское давление. Горный субэтнос населял так называемую Восточную Бухару, которая в последующем составила основу современного Таджикистана. Памирцы — жители Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО) — имеют отличные от других регионов Таджикистана этнос, культуру, язык и у них нет ортодоксальной религиозности.

В отличие от северных, южные таджики продолжали сохранять до 30-х годов XX века сильные рудименты племенной организации, и попытки эмиров Бухарского эмирата подмять их имели лишь ограниченный успех.

Подчинение горских племен всегда сопровождалось широкомасштабными и длительными военными операциями. После разгрома Бухарского эмирата Красной армией около полумиллиона жителей Восточной Бухары бежали в приграничные провинции Афганистана.

5 декабря 1929 года Таджикистан получил государственный статус и вошел в состав Союза ССР на правах республики.

При создании Таджикской ССР в 1929 году Бухара и Самарканд остались в составе Узбекистана, и только Ходжентский район, где на узбеков приходилось около трети населения, был включен в новую союзную республику со столицей Душанбе. В установленных границах новой столицы основную массу населения составляли южные таджики, а северные — лишь частично. Хотя вторые в силу своей большей развитости заняли доминирующее социально-политическое положение в новом государстве, сплотить вокруг себя горный таджикский субэтнос они не смогли. В это время он в определенней степени еще сохранял значимые черты племенной дифференциации, а созданне^п "э со базе государовенг^ть был?» и ес”' " ным результатом этнической эволюции, а определялась политической волей союзного центра. Из трех основных направлений его крупномасштабных преобразований — коллективизации, культурной революции и индустриализации — особую значимость имели первые два. В таджикских условиях коллективизация была объективно направлена на слом родоплеменных структур. Как следствие, племя стало быстро сходить со сцены, но зато род не только не ослаб, а в чем-то усилился, превратившись в клан.

Введение колхозного строя способствовало становлению кланово-общинной структуры. В основе клановой солидарности и взаимопомощи лежат кровнородственные отношения (по мужской линии до седьмого колена). Пренебрежение кем-

либо из членов клана традициями солидарности и взаимопомощи делает его фактически изгоем в глазах родственников. Клан, потеряв некоторую часть принадлежавшей ему родовой земли, сохранил ее в виде приусадебных участков и приобрел относительно устойчивый источник дохода — общий фонд заработной платы (трудодни).

Клан (наиболее распространенное его название «авлод» — араб, «дети») входит в состав некоего территориального объединения — соседской общины. Это — сугубо неформальное объединение, управляемое собранием взрослых мужчин, где главную роль играют старейшины кланов и мусульманский священнослужитель. Он представляет собой орган самоуправления общины, а в случае необходимости, как показала гражданская война, легко превращается в вооруженный отряд.

Бурный рост численности населения при весьма ограниченных размерах пригодной для проживания земли (не более 7 % территории Таджикистана), а также строительство гидростанций привели к массовой миграции таджиков в долину реки Вахш в Курган-Тюбинской области. В своем большинстве это были уроженцы северо-востока, которых не всегда дружелюбно встречали местные жители.

Природные условия Таджикистана оказались исключительно благоприятными для формирования целой иерархической системы региональных субэтносов: высокогорная страна, территория которой разрезана мощными хребтами, отделяющими долины крупных и средних рек друг от друга. Население концентрировалось в долинах, а вся остальная территория была фактически необитаемой. Произошла этническая дивергенция среднеазиатских таджиков, и особенно южных, что стало результатом формирования пяти больших региональных субэтносов: северного, каратегинского, кулябского, гиссарского и памирского.

Памирцы вообще не склонны считать себя таджиками: тут и особый язык, относящийся к восточноиранской языковой группе (у таджиков — западноиранская), и особенности быта, и принадлежность к секте исмаилитов. Административнополитически они были выделены в Горно-Бадахшанскую автономную область (ГБАО) [3].

Союзный центр, хотя и отдавал определенное предпочтение северному (ход-жентскому) субэтносу и северным таджикам вообще, в целом стремился соблюдать некий баланс в распределении власти и материальных ресурсов. В 70-е годы, когда политические и экономические возможности центра стали ослабевать, ход-жентский субэтнос, бывший «^^^вым среди равных», попытался выйти на позицию «первому нет равных». Возможно, в других условиях такого рода попытка оказалась бы успешной, но Таджикистан вступил в полосу исключительно тяжелого и затяжного экономического и социального кризиса, который стал мощным стимулятором обострения всех противоречий таджикского общества.

После образования Таджикской ССР, ее экономика еще оставалась по существу средневековой, преобладало натуральное и полунатуральное сельское хозяйство. Промышленность отсутствовала, не было инфраструктуры транспорта и связи. Тогда перед страной встала во весь рост проблема ускоренного социально-экономического развития. В условиях намечавшегося демографического взрыва консервация отсталой экономической структуры была чревата самыми серьезными последствиями.

В своей политике Центр сделал основной упор на развитие сельского хозяйства. При этом он исходил из представления о необходимости создания целостной, охватывающей всю территорию СССР, экономической системы, в которой Таджи-ки-стану отводилось определенное место — производителя хлопка, поскольку к индустриализации можно было перейти только после создания разветвленной транспортной сети, что в горных условиях — дело весьма длительное и дорогостоящее.

К началу 80-х годов значительных результатов индустриализация достигла только в деле создания гидроэнергетики и добывающей промышленности, которые напрямую зависели от планового «завоза» русскоязычного населения. Эти переселенцы играли лидирующую роль не только в экономике, но и в развитии науки, образования и здравоохранения.

Но к тому времени инвестиционные возможности Центра были «съедены» в республике приростом населения, причем таджикский этнос вышел на рекордную отметку — 4,4 % прироста в год. В условиях, когда дотации Центра имели явную тенденцию к сокращению, таджикская экономика не в состоянии была выдержать еще один, и на этот раз самый мощный удар демографического взрыва. Фактически начался экономический кризис, в результате которого стал падать жизненный уровень населения.

Безработица, которая и ранее имела место в городах, особенно среди молодежи, теперь росла бурными темпами. Это стимулировало появление «молодежных союзов», которые все больше криминализировались. Афганская война и связанное с ней превращение Таджикистана в промежуточное звено в цепи транспортировки наркотиков в Европу усиливало криминализацию молодежи, руководимой выпускниками спортивных школ, и других слоев таджикского общества.

Таким образом, на протяжении 80-х годов быстро создавались предпосылки для мощного «социального взрыва». С одной стороны, это растущее недовольство существующим положением со стороны основной массы населения, а с другой — формирование в городах и сельской местности люмпенизированной молодежной массы, которая была в достаточной степени организованной и способной на любые антиобщественные действия. Основным центром ее сосредоточения и притяжения был Душанбе.

Предвестник конфликта. Предвестником грядущей катастрофы в Таджикистане приходятся на начало 1990 год, когда слухи о якобы прибывших в Душанбе беженцах-армянах собрали у здания ЦК Компартии 11 февраля демонстрантов.

Уже на следующий день выкрики в толпе: «Долой армян!» — сменились требованиями: «Долой Махкамова!» (первый секретарь ЦК Компартии Таджикистана). К вечеру в ответ на открытие огня милицией холостыми патронами начались поджоги ларьков, погромы магазинов. Лишь 14 февраля после ввода частей Советской Армии порядок был восстановлен.

Начавшийся тогда кровопролитный конфликт убедительно продемонстрировал, что в единый монолитный этнос таджики пока не оформились. Долгие годы власть бессменно удерживали северные таджики-ленинабадцы. Так, с конца 30-х годов первыми секретарями ЦК Компартии Таджикистана становились выходцы из тех мест.

Принятие 9 сентября 1991 года Верховным Советом республики Закона о провозглашении независимости Таджикистана и развал Советского Союза открыли дорогу к перерастанию конфронтации между бюрократией, с одной стороны, интеллигенцией и духовенством — с другой, в открытый политический конфликт. Первая была представлена правительством, а последние — оппозиционным исламско-демократическим блоком с ДПТ в качестве ведущей силы.

10 сентября 1991 года был принят Закон «О выборах Президента Республики Таджикистан», и 24 ноября 1991 года президентом был избран Рахмон Набиев.

В мае 1992 года оппозиция, объединявшая преимущественно горных таджиков Каратегина и Памира, попыталась вооруженным путем отобрать власть у северян.

7 сентября 1992 года под давлением вооруженных формирований оппозиции Рахмон Набиев был вынужден оставить свой пост. Президент Рахмон Набиев, выходец из Ленинабадской области, сильный хозяйственник и организатор советского времени, продемонстрировал полную растерянность. Утрата доверия народа и в результате — утрата власти стали не только личной трагедией Набиева, но и трагедией всей Ленинабадской области.

Политическая борьба из Душанбе переместилась в провинцию. Вооруженное противоборство началось в областном центре Курган-Тюбе, где во время митинга перед зданием облисполкома столкнулись две вооруженные группировки, что привело к многочисленным человеческим жертвам [4].

1992 год запомнился (и не только жителям Таджикистана) самой отчаянной вспышкой братоубийственной гражданской войны в этой республике. Наружу выплеснулись все разногласия, которые были туго сплетены в клубок жесточайших противоречий: экономических, клановых, властных, подпольных, межродовых и даже экологических… Боевые столкновения стоили жизни более чем 100 тыс. граждан Таджикистана, причем большинство из них — мирные жители. Калейдоскопом менялись президенты и их команды — сначала Кахар Махкамов, чуть больше был у власти Рахмон Набиев. Они были сильны, но каждый раз находились еще более могучие силы. Наконец, всех подмяла кулябская группировка: наиболее сплоченная, поддержанная значительными финансовыми средствами, в том числе от таджикской диаспоры за рубежом. Из верхних эшелонов группировки выдвинулся и нынешний Президент Таджикистана — Эмомали Рахмонов. Политик достаточно тонкий, он нашел компромисс с оппозицией, и ситуация в республике из периода гражданской войны перешла в стадию некоего шаткого равновесия. Хотя, компромисс — сказано слишком оптимистично. Точнее, некоторые пути к компромиссу, но даже это лучше, чем война.

Конфликт в Таджикистане развивался по афганскому сценарию, в котором российские войска выполняли роль ограниченного советского контингента.

Достигнув желаемого контроля, Россия тем не менее не обеспечила политической стабильности в этой стране. Несмотря на поражение оппозиции, военнополитический конфликт продолжается. Он только изменил форму своего существования: гражданская война закончилась, началась партизанская борьба и вооруженный террор, но уже не только против режима Душанбе, но и против российских войск.

Вооруженные отряды оппозиции, обученные афганскими моджохедами приемам партизанской войны, мелкими группами легко преодолевают заслоны российских погранвойск, затем сосредоточиваются в их тылу на таджикской территории и наносят «жалящие удары» по коммуникациям, военным объектам российских войск и т. д.

Таким образом, конфликт приобрел характер вялотекущей вооруженной борьбы в виде систематических боевых действий между российскими войсками и вооруженной таджикской оппозицией. В этих условиях говорить о миротворческой функции российских войск в Таджикистане по меньшей мере не корректно. Ведь основным требованием к миротворческому военному контингенту является его нейтральность по отношению к противоборствующим сторонам.

Бомбардировки и артиллерийские налеты, совершаемые российской группировкой в приграничных регионах Таджикистана, где действуют отряды оппозиции, провоцируют усиление исламского экстремизма, подрывают влияние власти официального Душанбе. Зона боевых действий постепенно наполняется оружием, наемниками. Оппозиция получает все более широкую социальную базу для формирования своих сторонников.

С ослаблением официального режима над регионами и непрекращающимся вооруженным противоборством, происходит распад политической власти на отдельные фрагменты по регионам, где власть удерживают вооруженные группировки, объединенные по родоплеменному признаку.

Таким образом, конфликт приобретает более глубокие очертания внутриэтни-ческого, борьбы между различными кланами за контроль над определенной территорией.

При таком сценарии урегулирование конфликта под эгидой России бесперспективно.

Урегулирование конфликта в Таджикистане представляется возможным при соблюдении, по крайней мере, двух основных условий:

1. Активизация посреднических функций международных организаций, прежде всего ООН.

2. Проведение миротворческих действий и усилий стран Центральной и Средней Азии.

Мирный договор. Только в конце 1996 года начались переговоры, которые стали приносить конкретные результаты. Серьезные военные неудачи и усиление внутренней оппозиции заставили правительство 3. Рахмонова и его главного спонсора, Россию, активизировать усилия в деле достижения политического урегулирования, на котором настаивал и Иран. 11 декабря на встрече в афганском городе Талукан были выработаны основные положения соглашения о политическом урегулировании, а 24 декабря 1996 года в Москве Эмомали Рахмонов, Сайд Абдулло Нури и специальный представитель Ге1^^|зального секретаря ООН Герд Дитрих Мер-рем подписали политическое соглашение и протокол к нему. ОТО признала существующий политический и государственный строй Таджикистана, а также статус

3. Рахмонова в качестве президента. Образована на пропорционнльных началах Комиссия национального примирения (КНП), которая должна действовать в течение полуторагодичного переходного периода. Объем ее функций включал возвращение беженцев и реорганизацию государственного аппарата.

Урегулирование конфликтной ситуации в Таджикистане стало основной темой встречи в столице Республики Кыргызстан Бишкеке президента Змомали Рахмонова, лидера Объединенной таджикской оппозиции Сайда Абдулло Нури и представителя Генерального секретаря ООН по Таджикистану Герда Меррема, состоявшейся 16–18 мая 1997 года. Тогда была достигнута договоренность о размещении в Душанбе контингента вооруженных формирований ОТО численностью 460 человек, а также 40 человек для охраны членов Комиссии по национальному примирению.

27 июня 1997 года была поставлена, надеемся, точка в процессе, продолжавшемся пять лет. Президент Таджикистана Эмомали Рахмонов и лидер ОТО Сайд Абдулло Нури в присутствии Ппрезидента РФ Бориса Ельцина подписали Общее соглашение по установлению мира и национального согласия в республике. Оно подвело итог переговорам и закрепило обязательства сторон по выполнению всех ранее достигнутых договоренностей, направленных на поэтапное и полное урегулирование конфликта. Под документом поставили подписи также главы МИД стран-наблюдателей на межтаджикских переговорах — Ирана, Казахстана, Киргизии, Пакистана, Узбекистана, Туркмении, Афганистана и России, а также представители ООН, ОВСЕ, Организации Исламская конференция.

14 июля 1997 года президент Э. Рахмонов подписал акт о взаимопрощении вслед за лидером оппозиции Саидом Абдулло Нури. В нем говорится, что все партии и организации, входящие в состав ОТО, также другие партии и общественные организации, если они в дальнейшей своей политической деятельности возьмутся за оружие, будут привлечены к ответственности. В рамках практического осуществления документа все военнопленные и заключенные освобождаются из-под стражи.

В начале 1998 года Рахмонову удалось нормализовать отношения с Узбекистаном. Таджикистан был принят в Центральноазиатский Союз (ЦАС). Гражданская война привела к развалу экономики и появлению беженцев (основная часть — в Афганистане, часть — в России). В Таджикистане самый низкий уровень жизни среди всех стран СНГ, особенно в отдаленных сельских и горных районах. Постоянно работают только несколько предприятий — алюминиевый завод, урановые рудники и некоторые другие.

Среди наиболее тяжелых последствий конфликта — угроза распада страны. Ее в значительной степени предотвращает поддержка Москвы и Ташкента.

12 июня 1998 года неподалеку от города Кафарнихон, расположенного в 30 км от Душанбе, во время вооруженного столкновения между двумя враждующими кланами было убито по меньшей мере 13 человек. Причиной столкновения между кланами, возглавляемых Назимом Юнусовым и Мулло Касымом Исмати, стала личная месть. По данным властей среди погибших был и сам Юнусов.

В 1997 году правительство Таджикистана и лидеры исламской оппозиции подписали мирный договор, положивший конец пятилетней гражданской войне в стране. -

Правительство амнистировало повстанцев и предоставило их лидерам места в кабинете министров. Несмотря на достигнутые договоренности, время от времени вооруженные столкновения все же случаются. Чаще всего они вызваны не политическими мотивами, а конкуренцией кланов и личностными конфликтами между их руководителями [5].

После перемирия. Вооруженный конфликт в Таджикистане — наиболее длительный по времени из всех гражданских войн, произошедших на пространстве бывшего СССР. Продолжавшейся там пять лет гражданской войне положен, вроде бы, конец подписанием в Москве 27 июня 1997 года Общего соглашения об установлении мира и национального согласия. Однако многие проблемы так и остались нерешенными. Они создают предпосылки для сохранения напряженности и нестабильности в республике.

Даже если московское соглашение о национальном примирении будет реализовано, это лишь смягчит ситуацию, поскольку не просматривается тенденция к консолидации таджикского этноса, а следовательно, к сохранению таджикской государственности. Более того, гражданская война усилила процесс субэтнической

дивергенции как политически, так и социально-психологически. Страна фактически разделена на две части — одна контролируется правительством, другая — оппозицией. Причем в каждой из них усиливаются региональные сепаратистские тенденции. '

Достаточно серьезным препятствием на пути этнической консолидации является устойчивый климат враждебности между кулябским и каратегинским субэтносами. В ходе гражданской войны она приняла экстремальные формы, поскольку обе стороны прибегли к массовому геноциду. Примерно аналогичным образом сложились отношения между кулябским и памирским субэтносами.

Внешне более или менее лояльными могут считаться отношения кулябского субэтноса с гиссарским и в меньшей степени — с северными субэтносами. Таким образом, кулябский субэтнос, претендующий на роль политического лидера этнической консолидации, не обладает для этого ни социально-психологическими, ни интеллектуальными возможностями. Как показали события четвертого периода гражданской войны, его силовые возможности также ограничены.

Невозможно сбрасывать со счетов то, что общество разделено и кровью, пролитой таджиками в годы гражданской войны. Конечно, традиции кровной мести в Центральной Азии не так сильны, как на Кавказе, но, тем не менее, то оттуда, то отсюда доносится шепоток, что с приходом вооруженных отрядов оппозиции может начаться «сезон охоты на моджахедов».

Не стоит забывать и об исламском факторе. Не исключено, что в борьбе за свободу совести фундаменталисты будут использовать все методы — от сладких речей до запугивания и террора. Такое в постсоветской истории Таджикистана уже было. Самым же большим аргументом в пользу мира, безусловно, станет идея объединения таджиков. Сегодня, кажется, все готовы объявить себя ее приверженцами.

Нужно отметить, что после распада СССР в качестве одной из серьезнейших угроз своей безопасности страны Западной Европы считали распространение так называемого исламского фундаментализма в Центральной Азии. При этом за основной источник распространения принимался исламский мир, по мнению многих западных аналитиков, рассматривающий Центральную Азию как свою территорию, которую необходимо приблизить к себе, а затем и поглотить. Дальнейшие события показали, что опасения были в чем-то оправданы, а в чем-то — заметно преувеличены.

В этой связи стоит отметить, что в качестве серьезной дестабилизирующей силы в регионе исламский фактор сыграл свою роль несколько раз:

• в ходе гражданской войны в Таджикистане (в 1991–1992 гг.);

• во время Баткенских событий в Кыргызстане;

• при попытках вторжения боевиков ИДУ в Узбекистан;

при росте угрозы со стороны и Талибана (в конце 1990-х гг.);

• в Андижанских событиях в Узбекистане (2005 г.).

Но, в целом, нужно отметить, что угрозы, связанные с исламом, в большей степени носили внутренний характер, чем внешний, то есть вытекали не из внешнего вмешательства со стороны исламских стран, а были следствием внутриполитических противоречий и тяжелого социально-экономического положения внутри стран Центральной Азии [6].

Тем не менее, при анализе сложившейся ситуации за последние 16 лет, не следует недооценивать стремление ряда арабских государств, а также Пакистана и режима талибов в процессе распространения ислама в Центральной Азии, в том числе, силовыми и секуляристскими законодательствами центральноазиатских республик.

3.4.2. Переворот в Киргизии

Для революции в Киргизии потребовалось гораздо меньше времени, чем на свержение власти в Грузии и Украине. Настораживает то, что на смену «алым розам», «оранжевым шарфикам» и прочим политтехнологиям приходит старый и эффективный метод революционной борьбы — булыжник.

Что же изменилось с 1994 года, когда Строуб Тэлбот (Strobe Talbot), заместитель госсекретаря в администрации Клинтона, называл киргизского президента «подлинным демократом, продолжателем дела Джефферсона»? Бедный старина Аскар Акаев — похоже, его ждет та же судьба, что и других бывших союзников США на территории бывшего СССР; Эдуарда Шеварднадзе (который позволил разместить в Грузии американские войска) и Леонида Кучму (который послал украинских солдат в Ирак). В общем, как убедился вольтеровский Кандид, побывав в Англии и став свидетелем казни адмирала Джона Бинга (John Byng), «полезно время от времени убивать какого-нибудь адмирала, чтобы взбодрить других» [7].

Участие как государственных, так и неправительственных американских структур в государственном перевороте 24 марта 2005 года мало у кого из думающих людей вызывает сомнения.

Американский посол Стивен М. Янг (Stephen М. Young) из кожи вон лез, доказывая, что его страна не вмешивается в ход киргизских выборов, Что же касается президента Акаева, то он, по словам оппонентов, только и твердит об американском вмешательстве [8].

С 1992 года США израсходовали в Кыргызстане 746 млн долл., а все наши старые знакомые — Национальный демократический институт (National Democratic Institute), Международный республиканский институт (International Republican institute), Международный фонд избирательных систем (International Foundation for Election Systems), «Freedom House» и другие неправительственные организации (НПО), финансируемые США, — проявляют такую активность в этой маленькой нищей стране? Как сказал сам посол, «в пересчете на душу населения мы тратим в Кыргызстане больше денег, чем в любом другом центральноазиатском государстве: благодаря нашему партнерству с Кыргызстаном эти программы помощи — одни из самых эффективных на всем пространстве бывшего СССР» [9].

По чистому совпадению, особенно много НПО действует в Ферганской долине, где и начались безпорядки:

• Национальный демократический институт имеет представительства в Джалалабаде и Карасуу — крохотном городке на границе с Узбекистаном, Агентство США по международному развитию (USAID) и американский Корпус мира — в Оше [10].

• USAID финансирует массу мероприятий (чтобы привести полный список, здесь просто не хватит места), в том числе деятельность крайне необъективных СМИ вроде «Internews».

• Фонд Евразия (Eurasia Foundation), председателями которого являются Марти Ахтисаари (Marti Ahtisaari), Мадлен Олбрайт (Madeline Albright), Джеймс Бейкер (James Baker) и Лоуренс Иглбергер (Lawrence Eagleberger) — создал отделения в Бишкеке и Оше. Среди спонсоров этого фонда — Philip Morris, «ЮКОС», «Citigroup», и, конечно, щедрые американские налогоплательщики [11].

«Комиссия по делам демократии», существующая непосредственно при посольстве США в Бишкеке, финансирует СМИ, в том числе радио- и телестанции [10]. «Freedom House» открыл представительство в Бишкеке в ноябре 2003 года: сегодня он издает в Кыргызстане 60 газет и журналов. (В Ташкенте представительство этой организации возглавляет бывший американский дипломат Роберт Фридман (Robert Freedman): последним его местом службы было посольство США на Украине). Хотя посол Янг и утверждает, что американская помощь НПО не носит политического характера, помощники госсекретаря Элизабет Джонс (Elizabeth Jones) и Лорн Крейнер (Lome Craner) специально прибыли в Бишкек на открытие типографии, оборудованной на средства Бюро госдепартамента по вопросам демократии, прав человека и труда, соросовского Института открытого общества и норвежского МИДа. Законным владельцем типографии является фонд «Центр поддержки СМИ» — орган, который считается «<и^1^^;зской НПО», вот только пост его председателя занимает американский сенатор Джон Маккейн (John McCain), а в состав правления входит бывший советник Президента США по национальной безопасности Энтони Лейк (Anthony Lake). И наконец, следует отметить, что одним из лидеров киргизской оппозиции является бывший посол в США Роза Отунбаева, чья партия «Ата-Юрт», ранее имела статус НПО и специализировалась на проектах по водоснабжению и озеленению [12].

Как именно «Ата-Юрт» перешла от посадки деревьев к захвату заложников, не совсем ясно, однако пройденный ею путь наглядно показывает, что разграничи

тельная линия между обеспечения честных выборов» и политическим

вмешательством не такая четкая, как пытается нас уверить посол Янг. Розу Отунбаеву можно отнести к самой радикальной и непримиримой части оппозиции. Адахана Мадумарова, депутата парламента Киргизии прошлого созыва, причисляют к умеренным. «Оппозицию можно поделить на три категории, — считает Мадума-ров. — Есть меркантильная оппозиция, которая критикует власть, но с оговоркой: если бы вы это делали вместе с нами, все было бы хорошо. Есть спонтанная оппозиция, которая воспользовалась моментом и хочет урвать свой куш. А есть классическая оппозиция, которая системно борется, критикует власть, не выводя народ на улицы. В данном случае классическая оппозиция проигрывает — народ требует решительных мер» [13].

Как это ни странно, не менее разветвленная сеть отделений НПО действует и по другую сторону границы — в узбекской части Ферганской долины.

23 марта около полудня в Бишкеке на площадь неподалеку от Дома правительства стали стягиваться представители местного молодежного оппозиционного движения. Из притормозившего у обочины автобуса выскочил спецназ. Словно нож сквозь масло, бойцы ОМОНа прорезали толпу, отработанным маневром разбив ее на мелкие группки и окружив. Зачинщикам заломили руки за спину и потащили их в кутузку, а саму территорию принялись планомерно зачищать. Через пятнадцать минут площадь была девственно пуста. По ней бродили только десятки растерянных журналистов: никто не ожидал, что власть разгонит митинг. И уж никто не предполагал, что-оппозиция из грозной силы вдруг превратится в горстку испуганных школяров, схваченных железной рукой ОМОНа за шиворот. В отличие от Киева и Тбилиси в Бишкеке кровопролития избежать не удалось. К концу первых суток революции было известно о 15 погибших и 360 раненых. Когда толпа молодых людей ворвалась в бишкекский Белый дом, где находиться администрация президента и правительство, стало понятно, что Киргизия стала очередной страной, события в которой журналисты назовут революционными, а новую власть — «освободительной».

Основные события, позднее завершившиеся «победой революции», начинают разворачиваться в 10 часов утра 24 марта 2005 года на окраине столицы. Митинг оппозиции, среди участников которого выделялись дети 6–7 лет с розовыми повязками на головах и транспарантами «Акаева — в отставку!», открывает глава МВД Кешенбек Душенбаев. Он заявляет: «Все акции должны идти мирно» и призывает демонстрантов не допустить братоубийственной войны.

Место у микрофона занимает лидер «Народного движения Кыргызстана» Курманбек Бакиев. Он заявляет, что присоединяется к требованиям народа об отставке Аскара Акаева, правительства, ЦИКа и губернаторов, допустивших нарушения закона на выборах. Митингующие движутся в центр, на площадь перед Домом правительства. По договоренности с МВД колонну пропускают беспрепятственно. По дороге к ней присоединяются жители окраин Бишкека и приезжие с юга республики. Агрессивно настроенная молодежь еще до штурма Дома правительства принялась бить стекла в автобусах и забрасывать камнями стоящих в оцеплении милиционеров. Призывы и уговоры организаторов митинга не нарушать общественный порядок толпа не слышит. Лидеры оппозиции не в состоянии контролировать толпу. Дальнейшее происходит уже помимо их воли. Когда шествие оппозиционеров достигло площади перед семиэтажным Домом правительства (он же Президентский дворец, он же Белый дом], в ряды митингующих ворвались несколько десятков мужчин и спровоцировали драку. Нападавшие, которых было значительно меньше, чем демонстрантов, были отброшены, но эта стычка имела катастрофические последствия. Сотни разгоряченных людей, в основном молодых, вооруженных кольями, обрезками арматуры, камнями, смели милицейское оцепление и ворвались в здание. Внутри толпа стала все крушить, бить стекла, выбрасывать из окон папки с документами. После короткой ожесточенной стычки силам правопорядка пришлось спасаться бегством. Итог столкновения — сотни раненых с обеих сторон, особенно среди сотрудников правоохранительных органов. Приказа на использование силы солдаты внутренних войск и милиция так и не получили.

Аскар Акаев с семьей и ближайшими соратниками успел покинуть Дом правительства за несколько минут до штурма, отдав приказ не применять силу против манифестантов.

Спустя пять минут после штурма здание правительства превращается в настоящий муравейник. Коридоры заполнены людьми. Лидеры оппозиции во главе с Курманбеком Бакиевым закрываются в комнате за залом заседаний, у дверей встает охрана. '

В здании начинается погром. Мародеры выносят из'нбго все, что могут. Беспорядки удается пресечь лишь через два часа после штурма. Тем временем молодежь сжигает несколько автомобилей в правительственном гараже.

Взятием Дома правительства оппозиция не ограничилась. Спустя полчаса часть участников митинга двинулась в сторону мэрии Бишкека. К вечеру ряды оппозиции пополняются настоящим лидером. Группа оппозиционеров направляется в пригород Бишкека, где в колонии уже шестой год отбывает срок заключения самый известный лидер оппозиции Феликс Кулов. Его освобождают, а уже через полчаса Кулов выступает по киргизскому государственному телевидению с обращением к нации. Поздравив их с победой народной революции, он призывает киргизов соблюдать спокойствие, не сводить счеты с противниками, а силовые структуры страны — не применять против мирных людей оружие.

К ночи старой власти в Киргизии не остается. Самолет с президентом Акаевым приземляется в Алма-Ате, куда за несколько часов до этого была на вертолете переправлена его семья. Власти Казахстана перекрывают границу с Киргизией и призывают соотечественников вернуться домой. Тем временем лидеры «тюльпановой» революции (по выражению Би-би-си) отправляются в телецентр, работники которого беспрекословно переходят на сторону восставших. В эфир одно за другим выходят прямые включения с заседаний координационного совета оппозиции. Его председателем избран Курмамбек Бакиев. Вместе с другими лидерами оппозиции — Розой Отунбаевой, Мамбетжунусом Абыловым и Феликсом Куловым — он начинает переговоры о создании коалиционного правительства. Идея его ор^^н^гза-ции одобрена ОБСЕ.

Вероятно, и сами лидеры оппозиции, стоявшие несколько часов назад на митинге, не предполагали, что все так быстро закончится: охрана без сопротивления откроет дубовые двери административного здания и не попытается даже хотя бы раз пальнуть из автомата. К тому же традиционно, как в Тбилиси и Киеве, государственное телевидение моментально перешло на сторону восставших против власти. Предполагалось, что какое-то время противостояние еще будет продолжаться, а захваченные несколькими днями ранее административные здания в Ошской и Дже-лалабадской областях останутся своеобразными «заложниками» в руках решительных оппонентов Аскара Акаева. Хотя, если вчитываться в киргизскую Конституцию, произошедшие на юге события уже можно было назвать захватом власти, поскольку город Ош официально является «южной столицей» Киргизии.

В течение нескольких дней почти без сопротивления распался и исчез режим Аскара Акаева — бывшего любимца и России, и Запада. Парадоксально, но факт: до конца 90-х Киргизия считалась настоящей витриной демократии в этой части Азии, наглядным доказательством того, что в бедной мусульманской стране могут привиться и пустить ростки «общечеловеческие ценности». Не вышло. Киргизская демократия постепенно эволюционировала в сторону авторитаризма со всеми его прелестями — арестами оппозиционеров, изгнанием из властных структур всех, кто хоть как-то спорил с бывшим университетским профессором, возглавившим самую бедную республику бывшего Советского Союза. Правда, акаевский режим по сравнению со всеми соседями отличала мягкость — людей все-таки не расстреливали по подвалам.

Курманбек Салиевич Бакиев, возглавлявший координационный совет оппозиционных сил страны, стал премьером после смены власти в Киргизии 24 марта 2005 года.

Премьер-министр, и.о. Президента Киргизии Курманбек Бакиев выдвинут кандидатом на президентский пост преподавателями и студентами Ошского госуни-верситета. В ректорате вуза за выдвижение кандидатуры Бакиева единогласно проголосовал весь профессорско-преподавательский состав университета и представители студенчества, присутствовавшие на собрании.

24 марта 2005 года Аскар Акаев — был свергнут и бежал из страны в результате мятежа, а 5 апреля 2005 — сложил с себя полномочия президента.

Напомню, что в феврале — марте 2005 года в Киргтзии были проведены очередные парламентские выборы, которые привели к взрыву народного недовольства, резкому обострению положения в стране и свержению существующего режима. Президент Киргизии Аскар Акаев не справившись с ситуацией, покинул страну вместе со всей семьей и получил временное убежище в России. Власть перешла в руки разнородной оппозиции, которая сама оказалась ошеломлена произошедшим. Сразу же после этого среди победивших начались внутренние разногласия и конфликты. Через некоторое время Аскар Акаев в результате переговоров с представителями оппозиции подписал заявление о своем уходе с президентского поста. В результате проведенных досрочных выборов президентом избран один из руководителей оппозиции Курманбек Бакиев. Это, однако, не привело к нормализации жизни в стране, а среди деятелей оппозиции (в первую очередь, это Курманбек Бакиев и Феликс Кулов продолжилась борьба за власть, которая не прекращается до сих пор (середина 2007).

Перманентные политические потрясения преследуют Киргизию с самого начала так называемой «тюльпановой революции», в результате которой Бакиев сменил тогдашнего президента этой страны Аскара Акаева.

Парадоксальны результаты — в силу ряда субъективных причин Курманбек Бакиев еще в большей степени, чем Аскар Акаев, развернулся в своей внешней политике в сторону Москвы, а заодно Пекина и Ташкента.

У США возникает потребность в реванше, поскольку такой «разворот» киргизского президента напрямую затрагивает помимо целого ряда геополитических интересов совершенно конкретный американский интерес из области практической политики — функционирование военной авиабазы «Ганси» в аэропорту «Манас».

Можно вспомнить хотя бы один только бакиевский ультиматум от 19 апреля 2006 года с угрозами о выводе базы, а были еще высылка американских дипломатов, давление на наиболее одиозные американские и проамериканские НПО… К слову сказать, срыв намеченного на. август в Бишкеке саммита ШОС, где кроме прочего, вероятно, будут обсуждаться вопросы расширения организации и вновь, как и в Шанхае на предыдущем саммите, не исключена постановка вопроса о приеме в члены ШОС Ирана, очень даже отвечал бы интересам американской политики. Американцы боятся ШОС как огня, помнят, наверное, тезис Збигнева Бжезинского: «Коалиция России одновременно с Китаем и Ираном может возникнуть только в том случае, если Соединенные Штаты окажутся настолько недальновидными, чтобы вызвать антагонизм в Китае и Иране одновременно». Сегодня в мировой политике в целом и в ее центральноазиатском дискурсе в частности такой антагонизм налицо, и он все более актуализируется. Обращают на себя внимание, кстати сказать, те интонации, с которыми лидеры нынешней киргизской оппозиции отвечают на вопросы о возможном срыве шосовского саммита: с пренебрежением — это, дескать, нас меньше всего волнует. Американские внешнеполитические операции всегда многовариантны, носят многоцелевой характер. Наверное, мы имеем дело как раз с таким случаем.

Возникшая после 2005 года внутриполитическая неопределенность в Киргизии создает для США поле для маневра в поддержке тех или иных фигур. В соответствии с традициями американской политики они работают сразу по нескольким кандидатам или блокам, по ходу корректируя степень поддержки. Независимо от персоналий, в силу элементарной нестабильности в стране любому киргизскому руководству будет трудно препятствовать тому, чтобы на территории Киргизии базировались какие-то элементы поддержки оппозиции в Таджикистане, Казахстане, Узбекистане, а также для уйгурского сепаратистского движения в СУАР КНР. США рассматривают Киргизию как базу для продвижения «процесса демократизации», определенная же степень внутренней нестабильности лишь способствует тому, чтобы активность такого рода была менее заметной, менее публичной, а значит, и более продуктивной.

Одним из приоритетов американской политики в Центральной Азии является отрыв государств региона от интеграционных процессов с Россией и Китаем, ослабление влияния ШОС и ОДКБ. Не менее важная задача, как считают в Вашингтоне, состоит в «постепенном вытеснении постсоветских политических элит и замене их новой генерацией политиков, ориентированных на Запад».

Приход к власти в Киргизии в 2005 году Курманбека Бакиева стал серьезным проколом американской политики. Возможно, есть поводы для недовольства нынешним киргизским руководством и в Кремле. Но, формулируя необходимое отношение Москвы к Президенту Киргизии, можно вспомнить известную реплику Франклина Рузвельта, когда в ответ на вопрос об отношении к никарагуанскому диктатору Анастасио Сомосе тот ответил: «Может быть, он и сукин сын, но это наш сукин сын».

А пока Президент Киргизии пытается укротить новый взрыв «тюльпановой» революции, который недавно был спровоцирован экс-премьером страны Феликсом Куловым. Пропрезидентская часть депутатского корпуса парламента Киргизии отказалась начать обсуждениепроекта новой Конституции страны до тех пор, пока в Бишкеке не улягутся страсти, а митинг объединенной оппозиции на центральной площади Бишкека не будет прекращен. Об этом сообщил спикер Жогорку Кенеша (киргизского парламента) Марат Султанов. Он утверждает, что этой же точки зрения придерживаются как минимум 30 из 75 депутатов парламента.

Напомним, что киргизские депутаты готовятся обсудить новую редакцию Конституции страны, внесенную в парламент главой коалиционного правительства Ал-

мазом Атамбаевым. В предложенном новом Основном законе существенно урезаются полномочия главы государства.

В то же время представители радикальной оппозиции выступают за принятие еще более жесткого (по отношению к президентской власти) варианта Конституции. Кроме того, стоящие за главой объединенной киргизской оппозиции силы требуют проведения досрочных президентских выборов.

Обстановка в Киргизии остается сложной, противостояние президента Курманбека Бакиева и Феликса Кулова продолжается.

И в настоящее время у Бакиева больше возможностей, и он держится достаточно уверенно. Кстати говоря, Кулова интересует в первую очередь не столько изменение действующей Конституции, сколько отставка президента. Для него внесение изменений в Конституцию — это вторичная цель. Самое главное — отставить Бакиева. Хотя я не считаю, что речь идет о его личной мести президенту. Просто как публичный политик Кулов имеет гораздо больший опыт, чем Бакиев, поскольку еще задолго до «тюльпановой» революции претендовал на пост президента. В то время, когда главой государства был Аскар Акаев, никто еще не думал о кандидатуре Бакиева.

С этой точки зрения Кулова вполне можно понять. Он последовательно прошел через все ступени министерско-бюрократической иерархии в Киргизии. Он даже побывал вице-президентом. В общем, это фигура, которая появилась на политическом горизонте страны еще в конце 1980-х — начале 1990-х годов. Вот почему претензии Кулова на высший пост вполне обоснованы. Кроме того, для него это если не последняя, то, по крайней мере, одна из последних попыток остаться на высших должностях в Киргизии. Как говорится, пока его не забыли (поскольку с того момента, как он был оправлен Бакиевым в отставку с поста премьер-министра страны, прошло еще совсем немного времени). Если Кулов не воспользуется нынешней ситуацией, то потом вернуться на киргизский политический олимп ему будет очень трудно.

Вывод. Анализ современных социально-политических и экономических тенденций свидетельствует о растущей поляризации центральноазиатского общества на основе неравномерного распределения реальных прав и свобод, экономических и социальных благ по вертикальной иерархии. Причем, источником конфликтов выступает не столько данная неравномерность, сколько вытеснение вниз по социально-властной вертикали индивидов, групп, целых социальных слоев по имущественным, национально-этническим, родоплеменным, земляческим признакам, а также по покупательной способности в среде должностных коррупций.

Создавшееся положение вещей в большей мере является отражением объективного состояния самого общества и его сущностных аспектов, нежели результатом проявления собственных амбиций властных лидеров. Стабильность в политическом пространстве сохраняется в силу инерции «правил игры» между властью и обществом, обусловленных главным образом не легальным правом, а доминантой социокультурных традиций.

«Правила игры» в данном обществе в основном построены на удовлетворении определенных требований по распределению власти и социально-экономических благ для каждой стороны. При этом шкала удовлетворения постоянно сдвигается в сторону, максимальную для власти и минимальную для подданных. В этой шкале отражается практически все: степень свободы, прав и обязательств, наказания и прощения, богатства и бедности, желаний и возможностей.

Можно предложить следующие гипотезы конфликтного развития политических процессов в центральноазиатском обществе:

1. Политическое развитие центральноазиатского общества во многом отражает закономерности становления национальной государственности развивающихся стран «третьего мира» с традиционным укладом жизни.

2. Причинно-следственные связи источников конфликтов могут быть обусловлены в большей мере факторами внутреннего состояния общества, особенно в сфере взаимоотношений власти и общества.

3. Усилению конфликтного потенциала способствует углубление системного кризиса в обществе, который может иметь место в случае неспособности власти провести реальные реформы по модернизации общества, а также при необратимых процессах взаимного отчуждения власти и общества.

4. По мере ужесточения политического режима как меры выживания власти и массовой пролетаризации населения в результате отчуждения его от средств труда и результатов труда, может наблюдаться тенденция роста потенциала «революционной» смены власти, как это имело место в 1917 году в России, в 1979 году — в Иране и т. д., что также чревато установлением впоследствии диктатуры определенных сил.

Сложный многонациональный состав пяти среднеазиатских республик не вселяет уверенности в их политической стабильности. «Казахи и кыргызы составляют примерно половину населения в своих собственных странах. Узбекистан обладает монолитным в этническом плане населением, однако в двух крупных городах — Бухаре и Самарканде — население, преимущественно, таджикское. В тоже время узбекская диаспора является крупнейшим национальным меньшинством в Таджикистане и Туркменистане и вторым по величине в Кыргызстане.

Еще один мощный фактор нестабильности в бывших советских республиках — присутствие там радикальных религиозных групп. В моноэтническом Таджикистане долгие годы шла гражданская война, которая была вызвана религиозными и региональными проблемами. Все среднеазиатские республики сталкиваются с проблемой значительного увеличения числа молодых людей. Так, в некоторых странах до 40 % населения моложе 15 лет (этот уровень вдвое превышает аналогичный показатель для большинства развивающихся стран), что ведет к росту безработицы и социального недовольства. Существование такого «набора» демографических, этнических и религиозных факторов создает основу для потенциальных конфликтов в регионе.

Страны региона ищут возможности создания системы коллективной безопасности, так было принято решение о создании на саммите в Душанбе Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Это явилось первым серьезным шагом на пути формирования полноценного военно-политического блока на постсоветском пространстве. Наряду с Арменией, Белоруссией и Россией в него вошли Казахстан, Киргизия и Таджикистан. В рамках ОДКБ на основе 20-й российской мотострелковой дивизии создана военная база в Таджикистане, а также авиабаза в Канте (Киргизия).

Нужно отметить, что Россия и Китай способствовали вовлечению всех, кроме Туркмении, постсоветских республик Азии в «Шанхайскую четверку» (сейчас — Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), ориентированную на решение ряда крупных транспортно-экономических и торговых проектов, установлению климата подлинного добрососедства на границах стран-участников ШОС.

Во всяком случае, вопросы региональной безопасности решаются медленно, ибо каждое государство ЦА доверяет лишь себе и никому более. Все это затрудняет разрешение насущных вопросов, которые не терпят отлагательства.

Ситуация в ЦА в 2008 году не обещает быть прозрачной и легко предсказуемой. Интересы стран региона во многих случаях расходятся. Интересы есть и у «третьей» силы, что и дает основания предполагать о том, что регион по-прежнему будет оставаться одним из самых взрывоопасных на постсоветском пространстве, а учитывая дрейф стран региона в сторону Вашингтона, можно предположить, что начинается новый передел постсоветского пространства.

Напрашивается еще один вывод, если в Центральной Азии не хотят закрепить нерушимость существующих границ, значит, их готовы перекроить. В этих условиях в присутствии украинских миротворцев и вообще Украины в Центральной Азии (как и в Грузии, куда нас подталкивают) действительно мало смысла: стабилизировать ситуацию Украине не дадут, а своим участием она лишь обозначит свою пассивную роль, что для Киева крайне не выгодно.

Сегодня мощные природные ресурсы Центральной Азии притягивают как магнитом США, Китай, Индию и другие государства и борьба за их освоение только начинается. Однако время идиллического совпадения взглядов уходит в прошлое — США и Европа по-разному начинают смотреть на Центральную Азию. И это вполне объяснимо: исходные цели, приведшие США и ЕС в регион, были изначально различными, хотя маскировались под единую позицию и стратегию Запада. Соединенные Штаты, закрепляясь в регионе, исходят, в первую очередь, из геополитических соображений. У Евросоюза — основного торгового партнера России, Казахстана и многих других стран СНГ — сложились свои, в первую очередь торгово-экономические интересы на постсоветском пространстве. Прежде всего, европейцев интересуют (кроме вполне естественных вопросов безопасности и стабильности) энергетические возможности Каспийского и Центрально-азиатского регионов. При этом они, похоже, начали понимать, что, помогая Америке прибрать регион к рукам, сами могут оказаться, как говорится, на бобах. Скорее всего, в Вашингтоне вспомнили известное выражение Уинстона Черчилля, произнесенное им еще в 1919 году: «Центральная Азия — это та дойная корова, которая еще дожидается своего крокодила». И решили прибрать регион к своим рукам. Здесь вся интрига.

Литература к разделу 3

Параграф 3.1.

1. Милевский Сергей. Тр(^1^снистрия — символ геноцида// «2000». Свобода слова. — 2006.— 11 августа.

2. Мяло К. Г. Россия и последние войны XX века (1989–2000). — М.: «Вече.—С. 99.

3. Гармс Наталья. Без «пятого пункта». — Понедельник. — 1996.— 19 января. — № 1.— С. 28.

4. Декларация о независимости Республики Молдова. 27 августа 1991 года.

5. Мяло К. Г. Россия и последние войны XX века (1989–2000). — М.: Вече.—С. 98.

6. Молдавская АССР в период 1924–1940 гг. — http://www.ournet.md/~moldhistory/

book1_4.html

7. Мяло К. Г. Россия и последние войны XX века (1989–2000). — М.: Вече.—С. 96.

8. Мяло К. Г. Россия и последние войны XX века (1989–2000). — М.: Вече.—С. 97.

9. Бессарабский вопрос и образование Приднестровской Молдавской Республики: Сборник официальных документов. — Тирасполь: РИО ПГКУ, 1993.— С. 15, 16.

10 Euro-Atlantic Joint Forum Contact Group (B219) «State sovereignty of Prednistrovskaia Moldavskaia Respublika (Prednistrovie) under international Law» — the International Council for Democratic Institutions and State Sovereignty (ICCISS). — 2006.— 32 P.

11. Пулин Геннадий. Приднестровский конфликт: ход, причины, последствия. Электронная библиотека.

12. Цена предательства// День. — 1992.— 10–16 мая. — № 19.

13. Пулин Геннадий. Приднестровский конфликт: ход, причины, последствия. Электронная библиотека.

14. Новиков Сергей. Бендеры-92: горькая память// Независимое военное обозрение.—

2001.— 29 июня. — Оригинал: http://nvo.ng.ru/hissory/2001-06-29/5_memory.html

15. Материал из Википедии — свободной энциклопедии h0tp: h/ru.wikipedia.orc2wiki/

16. Криворучко Евгений. История Войны hhOtp: h/war.freemd.info/index.php?id=escalation

17. Гамова Светлана. Гагаузы в Молдавии получили автономию//Известия. — 1994.— 29 декабря. — С.4.

18. Ежегодник ОБСЕ. — МГИМО, Институт исследования проблем мира и политики безопасности. — М., 1995.— С.149.

19. Виноградов Б. Статус Приднестровья Кишинев и Тирасполь определят по итогам «таможенной войны»//Иэвестия. — 1998.— 19 февраля. — С. 3.

20. 23 марта 1998. ИТАР — ТАСС.

21. Униан.[09:12/31.10.20031

22. В Приднестровье прошли выборы в парламент//ВВС. — Понедельник, 12 декабря

2005 г., 09:06 GMT 12:06 МСК

23. Кабiнет Мiнiстрiв України. Розпорядження вiд 1 березня 2006 р. № 112-р Київ. Питання митного оформления товарiв i транспортних засобiв, що ввозяться в Україну з Республiки Молдова.

24. Трехсторонний план по решению проблемы Приднестровья. — Бухарест — Кишинев — К.: Московский Центр Карнеги, 2006.— Январь. — 46 с.

25. Трехсторонний план по решению проблемы Приднестровья. — Бухарест — Кишинев — К.: Московский Центр Карнеги, 2006.— Январь. — 46 с.

26. Вольф Александр. Команда № 13. Новое правительство Украины: лица, биографии, неформальные связи/^^^00. Неделя Украины. — 2006.— 11–17 августа. — с. Е 1.

27. Волошин Олег, Карабан Дмитрий. Косово на Днестре// Эксперт. — 2006.— № 11(62). — 18 марта.

28. Гамова Светлана. Кусок Молдавии уходит в собственность России// Независимая Газета. — 2006.— 17 апреля. — Оригинал: http://www.ng.ru/cis/2006-04-17/ 1_moldavia.html)

29. Непризнанные республики Абхазия, Южная Осетия и Приднестровье подписали декларацию о совместных действиях//1ЧЕ№ 6ги. сот -14 июня 2006.

30. Смирнов Андрей. Румыния и Молдова объединятся в рамках Евросоюза, считает румынский президент//Новый Регион. — 2006.— 4 июля.

31. Гамова Светлана. Румыния готова поглотить Молдавию//Независимая Газета. 5 июля

2006 — Оригинал: http://www.ng.ru/cisS200Г-07-05/1_moldavia.html)

32. Денисов Виталий. Мы способны защитить свою независимость. На вопросы «Красной звезды» отвечает министр обороны Приднестровской Молдавской Республики генерал-лейтенант Станислав Хажеев/Жрасная звезда. — 2006.— 30 июня.

33. Брунтальский Павел. Если искры все же перелетят Днестр? Кишинев вооружается. У Тирасполя есть чем отразить возможную интервенцию//Военно-промышленный курьер. — 2006.— № 22 (138). — 14–20 июня, http://www.vpk-news.ru/article.asp? pr_sign= archive.2006.138. articles. geopolltics_01

34. Бабаков Александр. Россия должна протянуть руку помощи Приднестровью//)!^:/ /www.rosbalt.org.ua/out/19/09/2006/27591.html

35. Приднестровье — за присоединение к России//Адрес статьи на bbcrussian.com -http://news.bbc.co.uk/gg/pr/f//-/hi/ruruian/intnreaniananneweids535400(У5354744.сSm-Дата и время публикации: 2006/09/18 10:44:52 GMT

36. Маначинский Александр. ПМР или Молдова — кто легитимнее//Еженедельник «2000». Форум. — 2006.— № 35 (331). — 1–7 сентября. — С. А5.

Параграф 3.2.

1. Кремень В., Маначинський О.Лоповкн В., Парахонський Б. Кримсько-татарська проблема i шляхи 'И виршення // Розбудова держави. — 1993.— № 1.— С. 47–53.

2. Кримськотатарське питания. — 2000.— № 4.— С. З6.

3. Панасенко Александр. Нежелательность дальнейшего проживания на пограничной окраине//«2000». — 2006.— 19 мая. — http://www.2000.net.ua/print/svobodaslova/ nezhelaitelnostdalnejshego.htm)

4. Кримськотатарське питания. — 2000.— № 4.— С. 33.

5. Чуев Сергей. Татарский коллаборационизм в Великой Отечественной войне //Обозреватель. — 2002.— № 5–6.

6. Независимое военное обозрение. — 2001.— 15–21 июня. — № 21(243). — С. 5.

7. Хриненко П. Татары Крыма: три проблемы парадигмы репатриации// Крымская правда. — 2000.— 7 октября. — N 185.

8. Маначинский А, Парахонский Б. Крымско-татарская проблема: современное состояние и перспективы решения//Пщтекст. — 1998.— № 39 (109). — С. 11–17, № 40–41 (110–111). — С. 40–44.

9. Manatchinskij A, Parachonskij В. Das Krmtataren — Problem: Gegenwarrttier Stand und Entwicklungsperspektiven. — OMZ. — 1999.— N1.— S. 72–77.

10. Крымское информационное агентство. — 13.05.98 17:08.— Специальный выпуск № 3–4 Аналитическая служба КИА.

11. «Авдет», N 5 (70) от 11.03.93.

12. На Украине создается мусульманский анкпав//«(^^^^^^ество-НГ» (СНГ), приложения к «НГ». — 1998.— 21 января. — № 001 (2). — С.7.

13. Маначинський О., Парахонський Б. Україна — наш спiльний дiм. — Народна армiя. — 2001.— 18 травня. — С. 4, 5; 2001.— 23 травня. — С. 4' 5.

14. Маначинський О., Парахонський Б. «Iторична сраведливiють» в контекстi нових реалiй. Крим: чого чекати вiд повернення депортованого населення//Полiтика i час. — № 4.— С. 26–37.

15. Семена Николай. Родина встретила их проблемами//Украина и мир сегодня. — № 19 (338), 2005-05-20.—С.12.

16. Крымские татары не намерены отказываться от идеи создания национального государства 22.12.2006 http://censor.net.ua/go/offer/ResourcelD/40620.html

17. Говоров Александр. Центр прикладной политики «Стратагема». Избежит ли Крым судьбу Косово. — http://polltics.in.ua/ndde.pph?gg=NewsGid=viewGid=8275

Параграф 3.3.1.

1. Власть. — М., 1999.— № 6.— С. 43.

2. Николаев Дмитрий, Пятков Дмитрий. Бикфордов шнур «полуграницы» уже тлеет// Независимое военное обозрение (Н6О). — 1998.— 11 декабря. — № 047 (121). — С. 2.

3. Шорохов Вадим. Грозный на политической сцене. Москва сделала все для укрепления позиций сепаратизма на всем Кавказе//Независимя газета. — 1995.— 20 января. — № 009.

4. Найфонова Фатима. Ермолов — в Грозной, Николай II — во Владикавказе. Страницы и уроки кавказской истории России//Независимая газета. — 2002.— 15 апреля. — № 75 [2629).

5. Яременко Валерий. Переселенцев — в Казахстан, скот — на Северный Кав^^^…// Политический журнал. — № 6 (101). — 2006.— 28 февраля.

6. Великая Отечественная война — экзамен для советской государственности//Красная звезда. — 2007.— 4 мая.

7. Витковский Александр. Операция «Чечевица»// http://wafen.chat.ru/chech.htm

8. Яременко Валерий. Переселенцев — в Казахстан, скот — на Северный Кавказ…// Политический журнал. — № 6 (101). — 2006.— 28 февраля.

9. ГАРФ. — Ф. Р.-9401, оп. 2, д. 64, л. 165.

10. Яременко Валерий. Переселенцев — в Казахстан, скот — на Северный Кавк^^… //Политический журнал. — № 6 (101). — 2006.— 28 февраля.

11. Витковский Александр, Горленко Сергей//Континент. — 2002— Октябрь. — № 44 (616). — С. 10.

12. Маркедонов Сергей. Государство открыло кингстоны для абречества//Институт политического и военного aHanH3a/http://www.ipma.ru/publikaaii/ffats/633-print.html

13. Сововшенен се кеетно. — 1999.— № 10.— С. 8.

14. Мяло К. Г. Россия и последние войны XX века. — М.: Вече. — С.173.

15. Мяло К. Г. Россия и последние войны XX века. — М.: Вече. — С.174.

16. Антипов Андрей. Лев Рохлин. Жизнь и смерть генерала. — М.: ЭКСМО — Пресс, 1998.— С. 229.

Параграф 3.3.2.

1. Q/terreichi/chc Militari/clic Zeit/chrift. — 1999.— № 1.— Р. 66–72.

2. Маначинский Александр. Кавказ: вторая чеченская война// Версии. — 2000.— 31 января, — http://www.ucep/.org.ua/ua/show/280/.

3. Красная звезда. — 1999.— 28 декабря. — С. 1.

4. Слава героям России. 21 марта 2006. -http://www.stringer.ru publication.mhtml?Paat=37&PublD=5345)

5. Мать троих Героев России, бывших соратников Басаева, стала почетным гражданином Чечни… — 7 марта 2006//http://www.dpni.org/index.php

6. Россия и СССР в войнах XX века//Под редакцией Г. Ф. Кривошеева. — М.: Олма-пресс, 2002.— С. 593.

7. Боровков Анатолий, Коняев Сергей. Чечне угрожает экологическая катастрофа // Красная звезда. — 1999.— 30 декабря.

8. Газетами.28 декабря^О.

9. BLACK SEA Pre// бдекабря 1999.

10. Калинина Алина. Россия считает потери. — 07 сентября, 11:26. htt^p://i^^^.utro.^u

11. Небоевые и боевые потери/Красная звезда. — 2005.— 14 декабря.

12. Козаченко Алексей. 42-я покоя не знает//Красная звезда. — 2006.— 24 мая.

13. Пятков Виктор. Горы под контролем профи/Красная звезда. — 2006.— 5 апреля.

14. Мухин Владимир. Федеральные силы в Чечне стали лишними/Независимая газета. — 2006.— 3 апреля.

Параграф 3.3.3.

1. Новиков Д. В. Осетино-ингушский конфликт. Электронная библиотека.

2. Цуциев А. А. Осетино-ингушский конфликт(1992-…) его предыстория и факторы развития: Историко-социальный очерк. — М.: Российская политическая энциклопедия, 1998.— С. 5.

Параграф 3.3.4.

1. Грузино-абхазская война длилась 413 дней и закончилась 30 сентября 1993 года. Закончилась ли? На вопросы нашего корреспондента Бахтияра Ахмедханова отвечает президент непризнанной республики Абхазия Владислав Ардзимба//Время МН. — 14 августа

2002. — № 990.

2. Фролов Игорь. Армия непризнанной республики создавалась в боях//Независимая газета. — 199В. — 14 ноября. — № 214.

3. Анчабадзе Ю. В. В новой войне победителей не будет // НЕЗАВИСИМАЯ ГАЗЕТА. — 13 августа 1997.

4. Статский Владимир. «Партия войны» трубит сбор. В Грузии побеждают сторонники силового урегулирования грузино-абхазского конфликта//Правда-5.— 17.01.98.— С. 1.

5. Теемникова Екатерина. Принуждение к миру или принуждение к войне? Представитель Сухуми Анри Джергения полагает, что в конфликте с Тбилиси угроза для мирового сообщества отсутствует// Независимая газета. — 17.01.98.— С. 5.

6. Голотюк Юрий. Пограничники на Кавказе могут отступить на «второй рубеж». Тогда России придется укреплять свою границу с Грузией//Русский телеграф. — 17.01.98.— С. 2.

7. Виноградов Б. Уход 345-го полка может стать прелюдией абхазской войны//Извес-тия. — 1998.— 19 марта. — С.З.

8. Солдат Отечества (ПриВО). — 21.11.98.— С. 1.

9. Броладзе Нодар. Урегулирование — на одном фланге, обострение — на другом// Независимая газета. — 1998.— 22 мая. — 9 090 (1661). — С. 5.

10. 10 июня 1998. ИНТЕРФАКС.

11. Фосс Штефан (Stefan Voss). На Черном море бал правит ynpnMCTreo//Stuttgarter Nachrichten, Ге^1иания. — 2003.— 10 июня. (Опубликовано на сайте inosmi.rt: 10 июня 2003, 11:36.

12. Мейер Райнхард. Грузия с точки зрения культуры является частью Eeponbi//Nete Z^^frcher Zeittng, Швейцария. Интервью Михаила Саакашвили. — 2004.— 26 января.

13. Гордиенко Анатолий. Абхазия готовится к югославскому сценарию// Независимое военное обозрение. — http://nvo.ng.riVwaar/2005-12-23/1_abhazia.html

14. Симонян Юрий. Тень Косово над Сухуми//Независимая газета. — 2006.— 3 апреля. — http://vwwa.ng.ru/2is/2006-04-0323_sthtmi.html).

15. Сергей МЕДВЕДЕВ. Мы уходим/Жрасная звезда. — 2006.— 4 апреля.

16. Информационное агентство АРМС-ТАСС 13.10.2006 — 10:57 — httpV/www.vpk-

news.rt/defatlt.asp?pr_sign=main, events.

17. http:22www.un.orxgг'utsian/2oocгпee/s2cee/l/гes2206/r'es1666.hum

18. МИД РФ: Важно, что резолюция СБ ООН покрывает все аспекты урегулирования грузино-абхазского конфликта. Опубликовано 18:33 04.04.2006. - hutp://www.regntm.гu2 news/617983.html/

Параграф 3.3.5.

1. Фаличев Олег. Не мыслим себя без России//Красная звезда. — 1994.—16.05.

2. Белых Владислав. Россия — Южная Осетия: развод по грузинскому сценарию. Тбилиси пытается осуществить мягкую переориентацию Цхинвали//Независимая газета. — 1998.— 08 июля. — № 121 (1692). — С.5.

3. Вигнанский Михаил. Эдуард Кокойты: Южная Осетия намерена войти в состав Рос-сии//Время Новостей. — 26.12.2003.— 5:56:40.

4. Тихонов Александр. Выбор между войной и миром/Жрасная звезда. — 2004.— 14 августа.

5. Мухин Владимир. Мир для Грузии в обмен на военные базы. Москва готова поделиться своими «особыми интересами в СНГ» с Вашингтоном/Независимая газета. — 2004.— 16 августа. — № 172 (3285).

6. В Южной Осетии ищут пути к миру//ВВС. — Понедельник, 16 августа 2004 г., 06:05 GMT 10:05 МСК.

7. Россия принимает Осетию. Южную Осетию могут принять в состав России по схеме, которую опробуют в Косове//Взгляд. Деловая газета. — 23 марта 2005. - http://www.vz.ru/ pditics_i^2006/3/23/27067.ht^ml.)

8. Горупай Олег. Грузины — против Саакашвили?//Красная звезда. — 2006.—12 июля.

9. Кустов Олег. Абхазия Тбилиси пока не по зубам//Независимое военное обозрение. — 2006.— 6 октября. Оригинал: http://nvo.ng.riVforcesS2006-10-06/1_abhazia.htmi).

Параграф 3.3.6.

1. Рафаэль Пош. За серым лисом опустился занавес/Да Vanguardia, Испания. — 2003.— 27 ноября.

2. Портников Виталий. Революция Бейкера//Зеркало недели. — № 46 (471) Суббота, 29 ноября — 5 декабря 2003 года.

3. Нугайред Натали. Ключ к решению грузинского кризиса власти находится в руках Москвы/Де Mrnde, Франция. — 2003.— 25 ноября.

4. Хелемендик Сергей. Откуда берутся субмиссивные политикти/Ргесо? Словакия. — 27 марта 2006. Кирилл Ельцов, HhoCMH.Ru. — Опубликовано на сайте inrsmi.ru: 27 марта 2006, 09:57. Оригинал публикации: Fading orange. - с сайта inrsmi.ru

5. Время новостей. — 29.03.02

6. Абашидзе А. Интервью «Красной звезде»//Красная звезда. — 2002.— 5 апреля.

7. В Турции открыли нефтепровод в обход России. — Дата и время публикации: 2006/ 07/13 12:46:05 GMT -http://news.bbc.cr.ul</gorpprfoCf-fi/fcusiaa/fbuinnesSnnwsid_5175000f 5175484.stm

8. Т(зр^(ронов Евгений. Трубопровод влияния//Новое время. — 2006.— 23 июля. — № 29.

9. Горупай Олег. Южный Кавказ: на перекрестке интересов/Жрасная звезда. — 2006.— 18 октября.

10. Горупай Олег. Бросок тигра// Красная звезда. — 2006.— 28 ноября.

11. Тульский Михаил. США окружают нас дугой//Русский журнал. — 2006.— 6 июля.

Параграф 3.3.7.

1. Ненаказанный геноцид, http://www.nkr.am/rus/history/genocid.htm

2. Нагорно-Карабахская Республика: история и современность.- http://www.nkr.am/rus/ facts/about.htm

Параграф 3.3.8.

1 Мяло К. Г. Россия и последние войны XX века (1989–2000). — М.: Вече, 2002.—С.17.

2. Мяло К. Г. Россия и последние войны XX века (1989–2000). — М.: Вече, 2002.—С. 3.

3. Маркедонов Сергей. Азербайджан: День независимости. — 2006-09-05. -http:// www.apn.kz/publications/prrnn5656.htm

4. Бахманов Низами. Нагорный Карабах — наша родина, и мы туда вернемся// Независимая газета. — 1998.— 12 марта. — С. 5.

5. Казинян Арис. Карабахский конфликт и армянский вопрос — история антагонизма/ /16.12.2006.— Постоянный адрес новости: www.гegnum.гu/news/756424.hPmi

6. Маркедонов Сергей. Самоопределение по ленинским принципам 21 сентября 2006. -http://www.apn.ru/publicatюns/aaticle10413.htm)

7. Авакян Гагик. Армения: обеспечение сло^ойствия.-.http://www.abkhaziya.org|/books/ kavkazjsw/armenia.htmi)

8. Маркедонов Сергей. Самоопределение по ленинским принципам 21 сентября 2006.— http://www.apn.гu/publications/aaticle10413.htm)

9. Нагорно-Карабахская Республика, http://heraidicum.narod.ru/armenia/arcah.htm)

10. Востриков С. В. Карабахский узел как конфликтогенный фактор Закавказья//По-лис. — 1998.— № 6.— С.144.

11. http://rww«.day.az/forunmndex.php?phOTo;opic=6448st=150), http://rwww.ipages.ru/ download. php?id==20727

12. Война 1991–1994. hptp://www.nkr.am/uu/nissory/noinn.h?m#1992)

13. Независимая газета. — 1992.— 2 апреля.

14. Гирченко Юрий. Армия Государства, Которого Нет. ?ttp: n/www.irages.ru/ drwnload.aPhrid=20727].

15. Бахманов Низами. Нагорный Карабах — наша родина, и мы туда вернемся// Независимая газета. — 1998.— 12 марта. — С. 5.

16. Горупай Олег, Мохов Владимир. Карабах живет надеждой//Красная звезда.— 2002.— 14 августа.

17. hPtp://www.regnurn.ru/nnwo/n56424.hPmi

18. Богданович В., Маначинский А., Бутенко С. Конфликты и войны после распада СССР. — Житомир: Полесье, 2006.— С. 300.

19. Богданович В., Маначинский А, Бутенко С. Конфликты и войны после распада СССР. — Житомир: Полесье. — 2006.— С. 300, 301.

20. Богданович В., Маначинский А., Бутенко С. Конфликты и войны после распада JCP. — Житомир: Полесье. — 2006.— С. 302.

21. Горелик Семен. Азербайджан любой ценой вернет себе Карабах. — httpV/www.utro.ru/ arPicies/2004/04/15/298758.shPmi)

22. Арешев Андрей. Что ищет Украина в горах Карабаха. — 2006.— 14 сентября.-?tPp://nwwv.atto.пJ/naricles/n006/09/14/583444./htmi

23. Кавказские хроники. Нагорный Карабах. Ведущий Олег Кусов [05-11-03] — http:// www.svoboda.or'^[^r^(^!:^n^r^j^/cauc/2(^C^::^/c^c^i^c.'l10503.asp

24. Мохов Владимир. Карабах: просвет почти не виден//Красная звезда. — 2006.— 27 сентября.

25. Нагорный Карабах: обзор СМИ с 08.12 по 14.12. - 18 декабря 2006.— www.regnum.ru/news/757107.html

26. ОБСЕ не признает референдум в Нагорном Карабахе/ДПонедельник, 11 декабря 2006 г., 14:38 GMT 17:38 МСК

http://news.bbc.co.uk/hhrus/iaannteennaioonl/newsi/_6166000/6169599./tm

Параграф 3.4.

1. Маначинський 0. Центральноазiатський регiон: Стан i перспективи//Полiтика i час.— 2002. —№ 10,—С. 38–43.

2. Eric W. Sievers. The Po/t-Soviet De/line of Central A/ia. Routledge Cuuson, London

2003. 224 S. Опубликовано на сайте ino/mi.uu: 06 апреля 2004,16:27

Оригинал публикации: Zentuala/ien — Selb/taendig/eit und Niedeugang.

3. ГушерА. Война и мир. — М.: Центр стратегического развития.

4. История и начало конфликта, http:/ftaji/istan.fuomuu.//m/hist2.htm

5. Springtime mean/ wartime. The E/onomi/t. - MAY 11TH — 17TH 1006 — P.34.

6. Сидоров Олег. Исламский фактор в ЦА: гипотетическая или реальная угроза? («Gazeta./z», Казахстан) 03 апреля 2006.

7. Джон Лафлэнд (John Laughland), Ложь в новостях: Тюльпаномания в Кыргызстане («Sanden Re/eau/h A/ao/iate/», Великобритания). 30 марта 2005. Опубликовано на сайте ino/mi.ru: 31 марта 2005, 00:04 Оригинал публикации: All new/ i/ lie/: «Tullpmania» in Kyrgyz/tan

8. (See interview with oppo/ition leadeu Ro/a Otunbayeva, 3rd January 2005, http:// www.uegistan.net;/? p=464

10. Amb Stephen Young, 27th January 2005 http://www.bish/e/.s/embas/y.gov/ ambjnten/iew.htm

10. h/tp://bishkek.usemba/sy.gov/hmb_pPE!es_conference.htm.

11. http://www.eura/ia.orc|/'who/funders.htmL

12. h/tp:/fwww.freed/mhouse.oгg/meeia/ppeesгul/f11403.htm.

13. Санин Григорий. Революция камней Бишкек — Москва// Итоги. — 2005.— 31 марта. — № 13.

4. МЕЖДУНАРОДНЫЕ ВОЕННЫЕ КОНФЛИКТЫ И ИХ ВЛИЯНИЕ НА ОБЕСПЕЧЕНИЕ ВОЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ УКРАИНЫ

4.1. Межгосударственные военные конфликты и их интернационализация

Международное гуманитарное право различает четыре вида вооруженных конфликтов (рис. 4.1):

• международный вооруженный конфликт, в отношении которого применяются все четыре Женевские конвенции 1949 года, Дополнительный протокол I от 1977 года, Гаагские правила и другие правовые нормы;

• международные вооруженные конфликты, перерастающие в национальноосвободительные войны, которые в основном определяются в Дополнительном протоколе I от 1977 года и регулируются им;

• вооруженные конфликты немеждународного характера, которые регулируются общей статьей 3 в четырех Женевских конвенциях, а также некоторыми нормами обычного права;

• вооруженные конфликты немеждународного характера, которые определяются довольно узко и регулируются Дополнительным протоколом II от 1977 года.

Рис. 4.1. Классификация международных вооруженных конфликтов

Международный вооруженный конфликт. Согласно документов Женевских конвенций международный вооруженный конфликт определяется как «любое разногласие, возникающее между двумя государствами и ведущее к вмешательству сс стороны представителей вооруженных сил…, даже если одно из государств отрицает факт наличия состояния войны. Длительность конфликта или… число жертв в связи с этим не имеют никакого значения». Кроме того, в Дополнительном протоколе I к четырем Женевским конвенциям говорится, что международный вооруженный конфликт включает также вооруженные конфликты, в которых народы ведут борьбу против колониального господства, иностранной оккупации и против расистских режимов в осуществлении своего права на самоопределение, закрепленного в Уставе ООН и в Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН.

Вооруженный конфликт немеждународного характера. В общей статье 3 Женевских конвенций предусматриваются «основополагающие принципы гуманитарного права», которые эксплицитно касаются вооруженных конфликтов немеждународного характера. В общей статье 3 говорится, что «в случае вооруженного конфликта, не носящего международного характера и возникающего на территории одной из Высоких Договаривающихся Сторон, каждая из находящихся в конфликте сторон будет обязана применять, как минимум, следующие положения: лица, которые непосредственно не принимают участия в военных действиях, должны при всех обстоятельствах пользоваться гуманным обращением без всякой дискриминации по причинам расы, цвета кожи, религии или веры, пола, происхождения или имущественного положения или любых других аналогичных критериев.

С этой целью запрещаются следующие действия в отношении вышеуказанных лиц:

а) посягательство на жизнь и физическую неприкосновенность, в частности всякие виды убийства, увечья, жестокое обращение, пытки и истязания;

б) взятие заложников;

в) посягательство на человеческое достоинство, в частности оскорбительное и

унижающее обращение;

г) осуждение и применение наказания без предварительного судебного решения, вынесенного надлежащим образом учрежденным судом, при наличии судеп-ных гарантий, признанных необходимыми цивилизованными нациями.

2) Раненых и больных будут подбирать, и им будет оказана помощь.

Важно отметить, что общая статья 3 предусматривает юридическую ответственность не только для правительственных сил, но и для негосударственных структур, участвующих в вооруженном конфликте.

В общей статье 3 не содержится определения «вооруженного конфликта немеждународного характера». Вместе с тем в статье 1 Дополнительного протокола!: разъясняется, что данный Протокол применяется ко всем воо^^: ^^енн^1 м конфликтам, происходящим на территории одной из сторон между ее вооруженными силами и оппозиционными вооруженными силами или другими организованными вооруженными группами, которые:

1) находятся под ответственным командованием;

2) осуществляют контроль над частью территории;

3) имеют возможность вести непрерывные и согласованные военные действия и применять этот Протокол.

Примечательно, что данный Протокол «не применяется в ситуациях внутренних беспорядков и напряженности, таких как восстания, отдельные и спонтанные акты насилия или другие акты подобного характера, не являющиеся вооруженным конфликтом». Во всех подобных ситуациях единственным применимым сводом международного права является право в области прав человека.

В связи с этим при определении соответствия той или иной ситуаций критериям, подпадающим под категорию вооруженного конфликта немеждународного характера, необходимо учитывать целый ряд факторов, например, являются ли повстанцы организованной вооруженной силой, какой орган отвечает за их действия и какие имеются средства для обеспечения соблюдения гуманитарного права. Другими словами, следует выявлять численность бойцов, имеющихся в распоряжении у повстанцев, и наличие у них командной структуры, выяснять, действуют ли повстанцы в пределах определенной территории и имеют ли они общую стратегию, а также не провозглашают ли они себя правительством. Кроме того, сотрудники операции по правам человека должны определить, было ли вынуждено официальное правительство применить регулярные войска против повстанцев, были ли повстанцы признаны официальным правительством в качестве воюющей стороны и признала ли Организация Объединенных Наций данный конфликт как угрозу международному миру и безопасности.

На практике правительства часто не соглашаются с присвоением конфликту статуса немеждународного, опасаясь, что это может привести к признанию в определенной степени противоборствующей стороны. Для таких правительств ситуация осложняется, если имели место конкретные случаи гибели людей в ходе вооруженного конфликта или, например, имели ли место случаи произвольного убийства гражданских лиц.

Одна из трудностей в осуществлении контроля в отношении нарушений прав человека во время вооруженных конфликтов связана с различными категориями вооруженных конфликтов. Применение норм гуманитарного права зависит от особенностей вооруженного конфликта. Сотрудники операции по правам человека (включая в первую очередь ее правовые органы) должны различать международные вооруженные конфликты, национально-освободительные войны, вооруженные конф-пикты немеждународного характера, подпадающие под действие общей статьи 3 Женевских конвенций, вооруженные конфликты немеждународного характера, подпадающие под действие Дополнительного протокола II, и другие ситуации, чтобы применять нормы гуманитарного права в случае нарушений прав человека во время описанных выше ситуаций. Сотрудники полевой операции по правам человека должны провести внутреннюю оценку вида конфликта, разворачивающегося в данной конкретной стране, с тем, чтобы иметь возможность ссылаться на соответствующий свод международного права в своей работе, связанной с контролем и подготовкой докладов. В связи с этим важно отметить, что по мере развития ситуации, уровни конфликта могут изменяться. Однако в задачу сотрудников операции по правам человека не входит публичное выступление с официальными заявлениями или конечным определением того вида конфликта, который разворачивается в той или иной стране.

Подобная позиция находит отражение и в официальных документах ло обеспечению военной безопасности Украины. Например, в Военной доктрине Украины (2004 г.) отмечается, что в ближайшей перспективе широкомасштабное применение военной силы против Украины маловероятно. Тем не менее, не исключается, при определенных обстоятельствах, возможность возникновения военных конфликтов разной интенсивности, в которые может быть втянута Украина. Причем военный конфликт, как форма решения противоречий между государствами с двусторонним применением оружия или вооруженного столкновения внутри государства, может происходить в виде:

• региональной войны (конфликт высокой интенсивности) — войны между государствами (коалициями государств), которые для достижения своих политических целей используют все имеющиеся силы и средства, не исключая применение средств массового поражения;

• локальной войны (конфликт средней интенсивности) — войны, которая ведется между государствами с ограниченными целями, для достижения которых используются обычные средства вооруженной борьбы с ограничением масштаба и географического района их применения;

• вооруженного конфликта (конфликт низкой интенсивности) — ограниченно

го вооруженного столкновенья (пограничного конфликта, вооруженного инцидента, вооруженной акции) между двумя государствами, которое составляет собою совокупность военных (боевых) действий и не переходит в войну (отсутствие правового акта об объявлении состояния войны). ^г

Действующая военная доктрина восточного соседа — РФ классифицирует конфликты по масштабам — на локальные, региональные и крупномасштабные, а также по характеру — на международные и немеждународные, внутренние. Многие другие члены международного сообщества отделяют международные вооруженные конфликты от внутренних, особенно когда это касается сохранения территориальной целостности государства, ибо иная позиция приводит к анархии в системе международных отношений и неуправляемым процессам в мире.

Вместе с тем, очень часто, особенно в европейском пространстве, внутренним конфликтам присущи международные аспекты, характеризующиеся взаимодействием внутреннего и международного права. Наблюдается «экспансия» либеральных ценностей, в ущерб традиционным, интернационализация конфликтов под видом поддержки демократии, предупреждения «гуманитарной катастрофы», защиты прав нацменьшинств или посягательств на государственный суверенитет, что отмечалось в Косово, да и во всей бывшей Югославии.

Регионализация системы международных отношений (наряду с глобализацией) ведет к формированию региональных правовых пространств, вопрос заключается в том, чтобы признать законность их существования и сформировать приемлемую иерархию правовых норм от универсальных (общепризнанных) через региональные к национальным.

Причины возникновения международных вооруженных конфликтов весьма разнообразны, но главные из них кроются в столкновении экономических интересов отдельных государств, очень часто провоцируемых и поддерживаемых «центрами силы» (великими державами), обозначенными на рисунке 4. 2. подмножеством {«U [11.

Другими причинами возникновения международных вооруженных конфликтов могут служить:

• напряженность, возникающая между интересами транснациональных компаний и интересами местных политиков и национальных правительств;

• интенсивная миграция населения, пик которой прогнозируется на вторую четверть XXI века. К тому времени старение населения и падение рождаемости приведет к значительной нехватке рабочих рук в развитых странах. Уровень жизни в них все еще будет намного превосходить уровень жизни в других регионах планеты, а конфликты и социальная неустроенность в странах «третьего мира» будут вынуждать людей покидать родные места.

Если в последней четверти XX века наиболее распространенным типом вооруженного конфликта были войны между развивающимися государствами, то ныне эта констатация требует существенной корректировки. За прошедшие годы произошел крах биполярного (двухполюсного) мира, изменилась не только конфигурация системы международных отношений, кардинальные сдвиги произошли и в самой основе мировой политики, в содержании и направленности сотрудничества и противоборства на мировой арене.

Для новой конфигурации системы международных отношений характерно увеличение числа участников политического взаимодействия на мировой арене и

Рис. 4.2. Модель проа<есса наращивания конфликтного потенциала в регионе за счет влияния «центров силы»

усложнениеего характера; распад старых и появление новых государственных национально-территориальных и политических образований, в том числе не имеющих границ, получивших международно-правовое признание; возникновение ряда новых государств; во вспыхивающие конфликты все чаще стала вовлекаться «третья» сторона, стремящаяся воспользоваться ослаблением участников этих конфликтов 432

или предотвратить возникающую угрозу «гуманитарной» катастрофы, терроризма или международной безопасности.

Мировая политическая практика свидетельствует, что и в современном мире конфликтность обнаруживается как имманентная характеристика международных отношений, не связанная лишь «с борьбой сил мира и прогресса против империализма, колониализма и реакции» или с «противоборством двух мировых систем», «двух сверхдержав» и т. д. и т. п.

Международные конфликты конца XX — начала XXI века, формально во многом оставаясь «войнами между развивающимися государствами», по сути явились столкновением интересов различных политических элит, этнических, конфессиональных и других социальных групп, стремящихся активно делать политику на международной арене, точками приложения сил и ресурсов тех, кто сознательно строит новый мировой порядок, отвечающий их собственным интересам, в первую очередь США.

Такая оценка международных вооруженных конфликтов позволяет получить, зафиксировать и использовать как методологические ориентиры несколько выводов, существенно важных для изучения как внутренних, так и международных конфликтов, а также самих политических отношений.

Во-первых, понятие «международный вооруженный конфликт» может быть применено не только к конфликту между государствами, но и к конфликту между любыми социальными общностями, взаимодействующими в системе властных отношений на мировой арене.

Во-вторых, полное изучение международного вооруженного конфликта не может быть ограничено выявлением его собственного, внутреннего политического содержания и функций, предпосылок возникновения и разрешения, но должно включать в себя определение его места и роли во внутренней и мировой политике, влияния на генезис, суть и ход конфликта.

В-третьих, открывается возможность соизмерения, «нормирования» результатов, полученных благодаря применению разных оценочных подходов, данных разных исследовательских центров и школ, использующих различную методологию изучения международных вооруженных конфликтов, что дает ориентиры не только для теоретического изучения, но и для практического определения политического значения любого конфликта. Они состоят в ответе на «простые» вопросы: кому выгоден данный конфликт? чье господствующее (или подчиненное) положение он укрепляет, сохраняет или подрывает? как он влияет на военную безопасность Украины (государства, которое проводит оценку этого конфликта).

Следует отметить, что в последнее время оценки таких конфликтов часто несут оттенок политической ангажированности, интересов и симпатий исследователей и тех, кто их финансирует.

Существует взаимосвязь конфликтов на постсоветском пространстве с безопасностью и целостностью, прошлым, настоящим и будущим внешней и внутренней политики, ходом реформ, положением граждан и их жизнью в Украине.

Возникновение международных вооруженных конфликтов, в первую очередь, вблизи границ Украины, участие в них наших граждан, а также очевидная связь этих международных конфликтов с внутриполитической обстановкой и конфликтами внутри страны поставили перед отечественной политологией ряд проблем, имеющих научное, прикладное, инструментальное и практически-политическое значение.

Надо отметить, что в Украине на сегодняшний день в наибольшей степени изучен феномен «политического» конфликта [21. К сожалению, политическая наука пока еще не располагает надежными теоретическими конструкциями, способными нести нагрузку эмпирических исследований и составить научную основу позиций исследователя по отношению к конфликтным ситуациям, складывающимся как внутри страны, так и на международной арене. Поэтому большинство из отмеченных проблем, касающихся оценок влияния конфликтов на обеспечение военной безопасности Украины, требуют новых подходов и решений.

Прежде всего необходимо выработать если не систему теоретических представлений, то хотя бы ориентиры, способные задать направление эмпирическим исследованиям конфликтов, помогающие разработать технологию, алгоритм изучения (а еще лучше — разрешения) такой «типовой» международно-политической ситуации, как конфликт.

Инструментальное, прикладное значение разрабатываемых теоретичнеских подходов можно показать на примере международного политического конфликта [2]. В отличие от многих других утверждений, констатация того, что международные конфликты, особенно вооруженные, несут участвующим в них странам, людям и государствам неисчислимые беды, часто угрожают самому их существованию, уничтожают материальные и духовные ценности, созданные трудом поколений, не вызывает возражений. Вместе с тем, неумение или нежелание увидеть связь этих конфликтов с внутренней и мировой политикой, выявить их роль в перераспределении или сохранении власти, неотделимость от всей системы властных отношений, боязнь испортить отношения с инициаторами этих конфликтов иногда приводит к «простым» и «логичным» рекомендациям для политической практики. На наш взгляд, учитывая растущую опасность международных конфликтов, надо решительно устранить их из политики и практики на мировой арене, закрепив это решение в резолюции какой-либо авторитетной организации, например, Организации Объединенных Наций. Кроме того, это должно найти свое отражение и в документах «онов-ленной» НАТО. Авторы поддерживают идею о том, что переход от противоборства к сотрудничеству должен сопровождаться уяснением того, что вслед за запрещением военной силы и угрозы ее применения необходимо добиваться запрета на использование международного конфликта в качестве инструмента внешней политики и создания на международной арене таких условий, при которых пресекались бы не только акты агрессии, но и действия по эскалации международных споров, попыток уйти от урегулирования международно-правовыми методами и превратить их в международные конфликты.

Возникает «простой» вопрос: почему, несмотря на десятки тысяч мирных договоров, соглашений, деклараций и единогласно принятых резолюций, международные вооруженные конфликты возникали и продолжают возникать на земном шаре?

На практике значительная часть конфликтного потенциала или растрачивается в многообразных локальных столкновениях, или взаимопоглощается, или экспортируется во внешнюю для данной социальной группы сферу, часто с его наращиванием заинтересованными центрами силы.

Крушение старого общественного порядка всегда сопровождалось поляризацией общества, открытым ожесточенным идейным и политическим соперничеством. Борьба идет не только за право выражать специфические интересы отдельных социальных групп на мировой арене, включая криминальные, мафиозные и другие «теневые структуры», но и за возможно более полную реализацию этих интересов, часто в ущерб обществу в целом. При этом, даже внешне далекие от собственно политических, интересы таких больших социальных групп, как, например, работники военно-промышленного или аграрно-промышленного комплексов, верующие или автолюбители, приобретают отчетливо выраженный политический характер. Глубокий кризис всей системы хозяйства, спад производства, неизбежное в условиях резких социально-политических изменений снижение эффективности системы государственного управления порождают растущее общественное недовольство, приобретает взрывоопасный характер. Напряженность в обществе, переживающем отказ от старых форм его представительства на мировой арене и незавершившийся процесс становления новых, вызывает острые, нередко вооруженные международные конфликты, представляющие значительную реальную угрозу международной безопасности. К тому же новые власти не отказываются от старых, проверенных средств: в целях укрепления политической стабильности и своего влияния в обществе они стремятся направить эту напряженность в сферу международных, межэтнических, национально-территориальных и других проблем. Такие шаги хорошо видны на примерах не только Югославии, Чехословакии или СССР, но и большинства стран Восточной Европы или постсоветских государств Центральной Азии. Причем нередко это обострение инициируется новыми политическими силами как бы на пустом месте, без, казалось бы, актуальных обоснований. Но их ищут и, как правило, находят, например, отсутствие демократии, нарушение прав человека, геноцид, производство оружия массового уничтожения, подготовка террористических формирований и т. п. Это лишь одна из многочисленных иллюстраций того, что теоретические рассуждения по поводу соотношения внутренней и мировой политики, внутриполитических и международно-политических конфликтов имеют отнюдь не чисто внутринаучное или академическое значение.

Недостаточное внимание к этой проблеме, сведение ее к простым решениям, отвечающим конъюнктурным политическим потребностям или заказам «грантода-телей», чревато не только чисто научными, но и практическими издержками. Однако это умение видеть взаимосвязь различных сфер политики и присущих им конфликтов еще далеко не гарантируют рационального, оптимального, успешного, вообще «правильного» поведения в ситуации политического конфликта (пример поддержки Украиной применения военной силы Соединенными Штатами Америки против Ирака весной 2003 года).

Довольно часто международные вооруженные конфликты, гражданские войны и другие внутренние конфликты являются причиной и следствием раскола государства; разрушения гражданского общества; утраты уважения к законам и международным нормам; размывания традиционных ценностей и родственных связей вследствие распада общинных структур; утраты уважения к органам власти; серьезных гуманитарных кризисов, которые приводят к массовым страданиям людей; нехватки продовольствия, питьевой воды, услуг в области охраны здоровья и образования и экономических ресурсов; насильственного перемещения большого числа людей; ограничений на перемещение людей; появления нескольких, порой конкурирующих между собой вооруженных оппозиционных группировок; серьезных нарушений прав человека; применения насилия в отношении гражданских лиц, заключенных, наблюдателей по правам человека и персонала гуманитарных организаций в рамках целенаправленной тактики войны или в связи с подозрениями в оказании помощи одной из сторон в ущерб другой или даже в разжигании конфликта.

Признание ценностей, ставших нормами международного права, не должно исключать традиционные ценности региональных культур, также ставшими нормами права, действующими в определенных «правовых пространствах». Для международного сообщества в годы коренной перестройки и формирования новой системы отношений государств крайне важно определить «зоны общих интересов», т. е. готовность учитывать интересы и ценности друг друга и встать на трудный путь поиска «совпадающих интересов» государств. Но, для этого необходимо отказаться от силовой политики, от попыток открытого навязывания отдельных культурно-цивилизационных и ценностных установок и признать за всеми государствами одинаковые права, достичь согласия по базовым категориям на основе консенсуса, создания климата доверия и т. д. [3]

4.2. Международный конфликт: сущность, фазы, классификация

Международный конфликт представляет собой совокупность частных процессов развития, протекающих как определенная целостность без «законченной» формы. В процессе развития конфликта может происходить изменение субъектов конфликта, а следовательно, и характера противоречий, лежащих в основе международного конфликта. Исследование процесса развития международного конфликта позволяет устанавливать отдельные его существенные для анализа исторические и при^1^|^1^<^^(^^едственные аспекты, а рассмотрение его системы и структуры выявляет главным образом структурно-функциональные стороны конфликта. Ясно, что эти стороны конфликта нельзя воспринимать изолированно одну от другой. Изучение конфликта в его последовательно сменяющихся фазах позволяет объединить его в единый процесс, обладающий различными, но взаимосвязанными сторонами: исторической, временной, причинно-следственной, технологической, международноправовой и структурно-функциональной. Раскрытие механизма самого конфликтного процесса возможно путем расчленения его на отдельные фазы его эволюции, то есть путем описания его некоторой динамической системой с присущей ей структурой в развитии, изменении, преобразовании и тем самым связанной с природой и сущностью исследуемого конфликта. Выделяемые фазы развития конфликта — это реальные, детерминированные в историческом, социальном, технологическом планах конкретные состояния международного конфликта как системы. Они имеют ярко выраженные признаки, относящиеся к изменению внутреннего состояния государств — участников конфликта, их социально-политическим, экономическим, военным и иным интересам и целям, а также средствам, внешнеполитическим связям, обязательствам и союзам, условиям складывающейся геополитической ситуации, в которой эволюционирует данный конфликт. При анализе международных конфликтов с позиций системного подхода необходимо прежде всего выявить исторически сложившуюся стержневую линию международного конфликта и выделить последовательность характерных фаз его эволюции или, другими словами, построить наиболее вероятный сценарий конфликта. Это не означает, что международный конфликт будет развиваться по данной схеме. Если аналитики существенно расходятся в мнениях относительно наиболее вероятного сценария, то можно построить самый пессимистический, принимая во внимание, что реально ситуация будет развиваться не хуже. В зависимости от сущности, содержания и формы того или иного конфликта, конкретных интересов и целей его участников, применяемых средств и возможностей введения новых, вовлечения других или выхода имеющихся участников, индивидуального хода и общих международных условий его развития международный конфликт может проходить через самые различные, в том числе и нестандартные фазы. При этом в той или иной фазе конфликта могут отсутствовать те или иные фазообразующие признаки. Некоторые фазы могут выпадать, неожиданно появляться новые, они могут меняться местами или повторяться (например, возобновление боевых действий). Фазы конфликта могут спрессовываться во времени или взаимопересекаться. При этом конфликт может носить «взрывной» характер либо, наоборот, быть растянутым по времени. Развитие может идти от фазы к фазе по нарастающей, возможно «консервирование» уровня конфликтности сторон («топтание» на месте), возврат к уже пройденным фазам либо снижение уровня общей напряженности. Одной из метологических проблем при исследовании международного конфликта является выбор критериев перехода от одной его фазы к другой. Для этого необходимо установить персонификованные для конкретного конфликта некоторые постоянно или почти постоянно присутствующие группы социально-экономических, военных или иных признаков, изменения в которых объективно свидетельствуют о переходе одной фазы конфликта в другую. Таким критерием, по всей вероятности, может быть достижение некоторого характерного для данного конфликта уровня (порога) конфликтности. Методология оценивания уровня конфликтности и установления его порогов приведена в разделе 4. Как правило, любой международный конфликт начинается политических, экономических, военных, идеологических и иных противоречий, возникающих в ходе реализации государствами своих национальных интересов [1]. Однако не следует относить эти противоречия к начальной фазе конфликта, поскольку противоречия в отношениях между странами имеются всегда, но далеко не всегда они прогрессируют в конфликт. Имеющиеся противоречия присутствуют как бы за скобками конфликта и продолжают сохраняться в разной форме в ходе развития и разрешения конфликта. Они способны в ходе конфликта обрастать другими противоречиями, подобными и производными, зачастую субъективными и довольно отчужденными от объективных, то есть первичных, противоречий. Они способны изменяться, сменяться другими противоречиями, которые более существенны для динамики конфликта, для перехода от одной фазы его развития к другой (например, неурегулированность границ в Керченской протоке долгое время была предметов безуспешных переговоров Украины и России, а в 2003 году привела к политическому конфликту, который был урегулирован мирным путем). Но противоречия — это всего лишь предыстория, прелюдия международного конфликта. Первая фаза международного конфликта — это сформировавшееся на основе определенных объективных и субъективных противоречий принципиальное политическое отношение и соответствующие ему экономические, идеологические, международно-правовые, военно-стратегические, дипломатические отношения по поводу данных противоречий, проявляемые в более или менее острой конфликтной форме. Вторая фаза международного конфликта — это субъективное определение непосредственными сторонами конфликта своих интересов, целей, стратегии и форм борьбы для разрешения объективных или субъективных противоречий с учетом своего потенциала и возможностей применения мирных и военных средств, использования влиятельных центров силы, международных союзов и принятых до этого обязательств. На этой фазе сторонами определяется или частично реализуется система взаимных практических действий, носящих характер противоборства, с целью разрешить противоречие в интересах той или иной стороны или на основе компромисса между ними. Стало уже правилом информировать каждым участником мировую общественность о выбираемых линиях поведения в конфликте, особенно в этом зантересована сторона, которая несет наибольшие потери в конфликте. Третья фаза международного конфликта заключается в использовании сторонами достаточно широкого диапазона экономических, политических, идеологических, психологических, моральных, международноправовых, дипломатических и даже военных средств (не применяя их, однако, в форме прямого вооруженного насилия], вовлечения в той или иной форме в борьбу непосредственно к. онфлик₍ующи..;и сторонами других государств (индивидуально, через военно-политические союзы, договоры, через ОБСЕ, ООН) с последующим усложнением системы политических отношений и действий всех прямых и косвенных сторон в данном конфликте. Четвертая фаза международного конфликта связана с усилением борьбы до наиболее острого политического уровня — международного политического кризиса, который может повлиять на отношения непосредственных участников, государств данного региона, ряда регионов, крупнейших мировых держав, вовлечь ОБСЕ, ООН, НАТО, а в ряде случаев — стать мировым кризисом, что придает конфликту невиданную ранее остроту и содержит прямую угрозу применения одной или несколькими сторонами военной силы. Пятая фаза — это международный вооруженный конфликт, начинающийся с ограниченного конфликта (ограничения охватывают цели, территории, масштаб и уровень ведения боевых действий, применяемые военные средства, количество союзников и их мировой статус), способного при определенных обстоятельствах развиваться до более высокого уровня вооруженной борьбы с применением современного оружия и возможным вовлечением союзников одной или обеими сторонами. Если рассматривать эту фазу международного конфликта в динамике, то в ней можно выделить целый ряд мелких фаз, характеризующих эскалацию военных действий. Шестая фаза международного конфликта — это фаза урегулирования, предполагающая постепенную деэскалацию, снижение уровня конфликтности, более активное вовлечение дипломатических средств, поиск взаимных компромиссов, переоценку и корректировку национально-государственных интересов. При этом урегулирование конфликта может стать следствием усилий одной или всех сторон конфликта либо начаться вследствие давления со стороны «третьей» стороны, в роли которой может оказаться крупная держава, международная организация типа НАТО либо мировое сообщество в лице ООН. Наиболее премлемая форма урегулирования международного конфликта — это достижение баланса интересов его сторон, что позволяет в конечном счете устранить саму причину конфликта. В случае, если подобного баланса достичь не удалось, мало того, интересы одной из сторон вследствие военного поражения подавлены, то конфликт переходит в латентную форму, которая в любой момент может при благоприятных внутренних и международных условиях снова возродить конфликт (например, с окончанием силовой акции США против Ирака весной 2003 г. началась затяжная партизанская война, остановить которую в данный момент США не могут). В процессе урегулирования конфликта необходим учет социокультурной среды каждой сторон, а также уровня, характера и истории развития системы международных отношений. В соответствии с этим выделяются три модели урегулирования конфликта: гегемонистская, статусная и ролевая [4]. Гегемонистская модель урегулирования конфликта соизмеряет поведение сторон с установками «центра силы» и ориентирована на использование силы или угрозы ее применения (примеры — применение силы в Афганистане, Югославии, в Ираке и др.). Статусная модель урегулирования международного конфликта структурно соизмеряет поведение с физическими действиями, необходимыми для поддержания или восстановления баланса сил; она процессуально расширяет конфликтное поле до включения в него предмета спора, вызвавшего конфликт, а в стратегии решения склонна к урегулированию на основе паритета или правовых норм. Ролевая модель международного конфликта структурно соразмеряет физическое поведение с необходимостью как достижения своих целей, так и воздействия на цели другой стороны: процессуально расширяет поле до включения в него всей конфликтной ситуации, предшествовавшей обращению к физическим действиям, а в стратегии решения склонна к разрешению или даже урегулированию конфликта. Как показывает практика, на любой из рассмотренных первых пяти фаз международного конфликта может начаться деэскалирующий ход развития. При этом может произойти ослабление, «замораживание» или ликвидация данного кризиса или даже конфликта на основе достижения компромисса между сторонами по поводу лежащего в основе конфликта противоречия. Вместе с тем, на этой фазе возможен — при определенных условиях — новый цикл эволюционного или взрывного развития конфликта, например от мирного к вооруженному, если конкретное противоречие, лежащее в его основе, не будет «изжито» целиком и на достаточно длительный период. Возможное развитие международного конфликта весьма сложно вместить в рамки какой-либо схемы или сетевого графика. Однолинейная схема не в состоянии передать всей сложности реального развития событий, например перехода от сотрудничества сторон к конфронтации, трансформации их интересов, целей и стратегии в ходе конфликта, применения ими разнообразных комбинаций мирных и военных средств, различных акций, степени вовлечения других участников в борьбу и сотрудничество в данном конфликте, непосредственного развития вооруженного конфликта, эволюции и самих международных условий и т. д. Иначе говоря, процесс развития международного конфликта — это не простое восхождение от одной фазы конфликта к другой, а сложная диалектика политических и других отношений сторон по поводу объективных и субъективных противоречий, интересов и целей в ходе международного конфликта с разветвленной сетью вариантов альтернативного развития и, что не исключено, возможностью обратного хода [4]. Рассмотрение сущности международного конфликта, породивших его противоречий, содержания, структуры и процесса развития позволяет найти решение вопроса, связанного с типологией конфликтов, без которой невозможно вести анализ социально-политической сущности, содержания и путей урегулирования таких конфликтов. Необходимо отметить, что в современной конфликтологии нет достаточно устоявшейся типологии международных конфликтов, а также соответствующего стандартного методического аппарата их исследования, позволяющего с единых методических позиций рассматривать цивилизационно-культурологические особенности; причины возникновения конфликта; противоречия, лежащие в его основе; характер участников; масштабы; применяемые средства; характер и динамику развития; социально-психологические факторы конфликта; его фазы и длительность. По характеру противоречий, лежащих в основе международного конфликта, выделяются экономические, политические, военно-стратегические, геополитические, идеологические, социально-политические, этнические и религиозные противоречия, которые условно можно разбить на две группы: политические и неполитические. Последние в случае их трансформации в национально-государственные интересы приобретают характер политических противоречий. Так, например, казалось бы чисто географический вопрос, связанный со статусом Каспия как моря или озера, приобретает исключительное звучание при столкновении интересов в области рыболовства прибрежных государств и его решение на данном этапе не исключает конфликтного характера развития. При анализе противоречий, лежащих в основе международного конфликта, необходимо учитывать их характер. Противоречия могут быть объективными и субъективными, которые могут исчезнуть в связи со сменой политического руководства или лидера одной из сторон конфликта, при вовлечении влиятельногоо центра силы (например, США) и т. д. Международные конфликты следует различать по пространственно-временному масштабу. В данном случае можно выделить глобальные конфликты, затрагивающие интересы большинства участников международных отношений; региональные, локальные, которые содержат в качестве сторон конфликта ограниченное число участников, двусторонние. В зависимости от длительности международные конфликты могут быть затяжными, средней длительности, краткосрочными. В зависимости от применяемых средств обычно выделяют вооруженные международные конфликты без применения оружия (вооруженные формирования могут применяться, например, для демонстрации готовности применить оружие, как это было во время конфликта вокруг острова Тузла). При этом вооруженные конфликты могут быть конфликтами с массированным использованием военного потенциала и с ограниченным использованием военной силы. В международных конфликтах с использованием только мирных средств последние могут быть задействованы как комплексно, так и выборочно (эмбарго, торговые ограничения, снижение уровня дипломатического представительства и т. п.). По характеру развития можно выделить [4]: эволюционные международные конфликты, в ходе которых конфликт, последовательно проходит выделенные ранее фазы развития; скачкообразные, при которых возможно перескакивание через фазы развития в сторону как эскалации, так и деэскалации конфликта, вялотекущие и взрывные; латентные и явные. Приведенная классификация международных конфликтов позволяет более осмысленно подойти к анализу конкретного конфликта. Рассмотренные выше признаки могут быть использованы для первичной идентификации конфликта. При этом необходимо учитывать высокую подвижность грани между такими явлениями, как собственно военный конфликт и война. Отсюда и известная трудность в различении войны и военного конфликта. Среди признаков, которые могут быть использованы для идентификации военного конфликта, был назван и такой признак, как относительная управляемость развитием конфликтных отношений между участниками спора. Этот признак в совокупности с уже рассмотренными позволяет уточнить результаты первичной идентификации военного конфликта и обеспечивает идентификацию различий между войной и военным конфликтом. Управляемость конфликтным процессом предполагает существование коммуникативных каналов между сторонами спора, позволяющих им осуществлять обмен информацией. Иначе говоря, в конфликте всегда имеется механизм «обратной связи». Этот механизм обеспечивает возможность реализации двусторонних мер реальными или потенциальными участниками конфликта в целях его урегулирования и предотвращения. Если же между участниками конфликтного процесса прекращается обмен информацией, то конфликт перестает быть управляемым. В этом случае «включаются» другие механизмы, генерирующие силы эскалации. Эскалационные процессы могут привести военный конфликт к перерастанию в войну. Конфликт не всегда предполагает конфронтацию абсолютно по всем вопросам. В этом его весьма важная отличительная черта. Противостоящие в конфликте стороны в силу этого могут осознать себя не только соперниками, но и зависимыми друг от друга партнерами. Это ощущение позволяет участникам конфликта осознавать всю важность и полезность конструктивных двусторонних мер, направленных на блокирование механизмов эскалации конфликтных отношений. Война же, если она началась, представляет собой процесс, вышедший из-под контроля. Единственным средством, позволяющим контролировать этот процесс, является максимально эффективное (в соотношении с противником) использование своей военной силы с целью уничтожения противника или навязывания ему определенных условий и требований. Но и это средство весьма ненадежно, ибо противостоящие в войне стороны стремятся действовать по мак^1^1^^^^. Это стремление в свою очередь инициирует действие сил дальнейшей эскалации, которые исключают какое-либо ограничение в применении военных сил и средств, за исключением, быть может, применения ядерного оружия. Таким образом, проблема исследования международного конфликта является весьма сложной. Теоретические и методологические ориентиры, рассмотренные выше, не претендуют на истину в последней инстанции. Боле подробно предлагаемый научно-методический аппарат для анализа конфликтогенных ситуаций, в том числе и риска их перерастания в вооруженные конфликты будет рассмотрен в последующих параграфах.

4.3. Вооруженные конфликты и их влияние на обеспечение военной безопасности государства

Около двух тысяч лет назад христианская религия сформулировала высшую гуманистическую заповедь: «Не убей». В последующем она получила достаточное теоретическое обоснование в работах гуманистов эпохи Возрождения, а также в ряде учений нового и новейшего времени. Однако общественная практика оказалась не только намного сложнее теории, но по сути противоречила этому высшему гуманистическому идеалу. Все страны и народы не смогли избежать вооруженного насилия в конфликтах различного характера, масштаба и продолжительности. Вооруженные конфликты в виде больших (в том числе и мировых) и малых войн, восстаний, путчей и т. д. сопровождали всю историю человечества см.п.1). XX век вошел в историю как один из самых кровопролитных, разрушительных и опасных для цивилизации: произошли две мировые войны, унесшие более 65 млн человеческих жизней, что намного превышает число погибших за 19 предшествующих столетий. Население многих стран и почти всех континентов участвовало в сотнях вооруженных конфликтов, число которых к концу века не только не уменьшилось, но и намного увеличилось; нынешний век войдет в историю как век ядерной опасности, угрозы ядерной войны. После Второй мировой войны такая опасность стала реальностью, и лишь после окончания «холодной войны» угроза ядерной катастрофы оказалась отодвинутой. Но опасность ее полностью не устранена. Военная сила продолжает оставаться и в XXI веке решающим средством разрешения межгосударственных споров. Опасность военных конфликтов соединилась, а может быть, и слилась с другими глобальными явлениями: ускорившимся истощением сырьевых ресурсов, быстрым ростом народонаселения планеты, болезнями и голодом. С другой стороны, военные конфликты, хотя существенно и затормозили, но не смогли прервать ни социальный, ни научно-технический прогресс. Именно в последней области достигнуты такие результаты, которые, если удастся исключить из жизни общества вооруженные конфликты, могли бы обеспечить человечеству гораздо большие блага. Однако чрезмерная опора на военную силу, основным компонентом которой является ядерное, высокоточное и другие виды оружия массового поражения, становится все менее привлекательной для решения каких-либо спорных вопросов между государствами и народами, устранения социальных, национальных, идеологических, территориальных и иных противоречий. Применение же ядерного оружия вообще может уничтожить саму жизнь на Земле. В политическом и военном отношении возникла новая диалектика военной силы и безопасности, военной силы и терроризма, военной силы и социального прогресса. Она сделала неприемлемой для человечества «цену победы». Возникла теория, основанная на принципах: безопасность одного государства, одного народа не может обеспечиваться за счет другого, как это было прежде; в новых условиях безопасность неделима, она одна на всех. Но даже, не вступая в ядерную войну, человечество может погибнуть, истощив свои силы в так называемых ограниченных, «локальных войнах», в борьбе с терроризмом, в вооруженных конфликтах на этнической, идеологической, межгосударственной и иной почве. Наблюдается тенденция, когда вооруженные конфликты все больше приобретают ярко выраженный международный характер и затрагивают интересы многих стран и народов (например, войны в Афганистане, в зоне Персидского залива, в Югославии; вооруженные конфликты и гражданские войны на территории бывшего СССР и др.). В этих конфликтах используются новые виды обычного оружия, приближающегося по своим свойствам к оружию массового уничтожения. Вооруженные конфликты стали значительно отличаться и по характеру, и по продолжительности, и по последствиям для населения своих и других государств. Например, силовая акция США против Ирака весной 2003 года для Украины, которая поддержала эту акцию, имеет, а возможно, еще будет иметь следующие основные отрицательные последствия:

В политической сфере:

• из-за политической поддержки США вопреки Франции и Германии можно ожидать их противодействие интеграции Украины в ЕС;

• следует ожидать падения имиджа политического руководства Украины, в первую очередь у РФ, КНР, Франции, Германии, которые с самого начала последовательно и непоколебимо не поддерживали позицию США в иракском вопросе;

• следует ожидать падения имиджа военно-политического руководства внути страны в случае гибели украинских военнослужащих в Ираке.

В экономической сфере:

• нарушение экономической стабильности из-за дестабилизации курса доллара США, рост инфляции, рост цен на нефтепродукты, рост цен на продовольственные и промышленные товары, сокращение, приостановление или изъятие инвестиционных средств, сокращение доходов от авиаперевозок;

• усиление экономической зависимости от РФ в случае изменения цен на нефть на мировых рынках, особенно после президентских выборов в Украине [5];

• рост затрат на доплаты военнослужащим и другим гражданам за нахождение в «гарячих точках», а также на дальнейшие оплаты их льгот из государственного бюджета;

• сокращение поступлений в бюджет из-за сокращения торговли с Ираком и другими странами региона [6].

В военной сфере:

• возможные потери личного состава батальона РХБЗ;

• потери ресурса или потери военной техники, снаряжения и других материальных средств батальона РХБЗ;

• расходы на выплату страховок, на лечение личного состава, выполняющего задания в другом климатическом районе, изменение психо-моральных качеств личного состава;

• предоставление воздушного пространства выводит Украину в ранг воюющего государства с непредсказуемыми последствиями (возможность атаки самолетов США над территорией Украины; ошибочный обстрел самолетов США дежурными средствами ПВО Украины; возможность отказа самолета США в воздухе или заблаговременной установки подрывного устройства и приведения его в действие над территорией Украины; возможность столкновения с летательными аппаратами в воздухе и т. п.);

• расход ресурса, горюче-смазочных материалов, электроэнергии на дополнительное дежурство войск ПВО и ВВС.

В этнической сфере:

• усиление нелегальной миграции и связанных с ею опасностей (наркотики, болезни, эпидемии и т. п.);

• ухудшение социально-политической обстановки в Крыму.

В религиозной сфере:

усиление влияния ислама, в первую очередь в Крыму;

• обострение межрелигиозных противоречий в государстве.

Очевидно, что отмеченные отрицательные последствия лишь по одному отдельно взятому конфликту будут существенно затруднять обеспечение национальной безопасности Украины, не говоря уже о конфликтах в смежных государствах, для которых из-за ограниченного объема публикации сделать такие прогнозы не представляется возможным. К сожалению, арсенал методических разработок для всестороннего средне и долгосрочного прогнозирования сценариев обеспечения национальной безопасности в Украине практически отсутствует, что не делает чести отечественной военной науке, лоббируемой Министерством обороны и Генеральным штабом Украины. Может быть, этот пробел будет ликвидирован после интеграции Украины в НАТО'? А пока существует острая потребность в новой теоретической постановке проблемы вооруженных конфликтов, в новых подходах к геополитическому анализу и оценке их источников и причин, характера, влияния (как краткосрочного, так и долговременного) на общественные процессы. Можно считать, что единой теории военных конфликтов современности пока нет. Между тем еще К. Клаузевиц в прошлом веке отмечал, что всякая война должна иметь свою теорию. Интеграция Украины в НАТО требует не только оперативной совместимости военных формирований, систем управления, связи, материального обеспечения и др., а и, о чем сейчас стараются не говорить, совместимости взглядов на применение военной силы и на всю теорию конфликтов. Поэтому авторы считают необходимым выделить ряд проблемных вопросов, по которым следует развернуть нучную дискуссию. Во-первых, это так называемые «локальные», «малые» и ограниченные войны, т. е. вооруженные столкновения, ограниченные в физическом пространстве, в которых применяется и достаточно ограниченная военная сила. Понятия «малой», «локальной» войны в научный оборот вошли не сегодня. Так, термин «локальная война» стал употребляться в США в конце 50-х годов в ходе дискуссии по проблемам использования американских вооруженных сил в войнах и вооруженных конфликтах, которые по своему масштабу несопоставимы со всеобщей ядерной войной. Предполагалось, что военные действия во время таких войн и вооруженных конфликтов будут ограничиваться обычно театром военных действий (ТВД) или отдельным его районом. Такие войны и стали называться «локальными», т. е. ограниченными по территориальному охвату. Когда администрация Президента США Дж. Кеннеди приняла военно-стратегическую концепцию «гибкого реагирования» (1960 г.), термин «локальная война» получил в США официальное признание. Спустя некоторое время, он был заменен на термин «ограниченная война». К этой категории стали относить военные действия, ограниченные по целям, применяемым средствам, масштабам, времени. В середине 70-х годов к ограниченным войнам и вооруженным конфликтам были отнесены ядерная война на театре войны, обычная война, обычная война на ТВД или в ограниченном его районе. Предусматривалось также ведение специфических войн и вооруженных конфликтов прежде всего в зонах национально-освободительных движений. В настоящее время американская военная доктрина стала относить к локальным войнам и вооруженным конфликтам войны с применением и без применения ядерного оружия на театре войны, а также «конфликты низкой интенсивности», как особую форму военно-политической борьбы в каком-либо одном (или нескольких) географическом районе с ограниченным применением иностранной державой военной силы или без прямого использования ее вооруженных сил. Понятие «локальная война» вошло и в советскую военную доктрину. Она рассматривалась как «локальная» атака против отдельных соцстран, революционного и национально-освободительного движения, а также против раз-

вивающихся стран, в которых утвердились режимы». К локальным

были отнесены [7]: войны, развязываемые отдельными государствами против отдельных социалистических государств; войны государств с народами (странами), борющимися за свою независимость или отстаивающими ее; войны между отдельными государствами или группами государств; гражданские войны и внутренние военные конфликты. Одновременно локальные войны делились по географическому признаку на: войны между двумя или несколькими государствами одного географического района; войны между двумя или несколькими государствами разных регионов мира; на войны внутри одной страны. Существовало также деление на войны с участием с обеих сторон регулярных вооруженных сил, применяющих все виды современного оружия, кроме ядерного, и войны с участием регулярных и иррегулярных вооруженных формирований. В США была разработана концепция военных конфликтов различной интенсивности: от самых незначительных до глобальной войны. В ней война с применением ядерного и других видов оружия массового поражения, а также всеобщая на театре войны определяются как военный конфликт высокой интенсивности. Остальные войны, ведущиеся с ограниченными целями, от военных до психологических именуются конфликтами низкой интенсивности. К подобному пониманию конфликтов различной интенсивности склоняются и многие авторы и в России. Современная теория вооруженных конфликтов призвана дать более полное представление о конфликтах, не только количественное, но и качественное. Весь послевоенный опыт локальных войн и вооруженных конфликтов свидетельствует, что они велись без примененияоружия массового поражения, за исключением эпизодического использования бактериологического оружия в Корее и химического оружия против курдов в ирано-иракской войне. Последние международные инициативы, направленные на ликвидацию тактического ядерного оружия, позволяют надеяться, что эти средства в локальных войнах и вооруженных конфликтах использоваться не будут. Особо следует выделить тенденцию увеличения масштабов применения высокоточного оружия, оружия, основанного на новых физических принципах, в частности, так званого, нелетального оружия. Во-вторых, все вооруженные конфликты независимо от масштабности, интенсивности, конкретных причин возникновения в конечном счете являются продолжением политики средствами вооруженного насилия (военными средствами). Сформулированное еще К. Клаузевицем и развитое затем другими военными теоретиками это положение сохраняет свою силу и в ядерный век в генетическом, содержательном и сущностном отношениях. В последующем в большинстве войн ни одна из воевавших сторон не стала победительницей. Это относится к ряду арабо-израильских войн, к войне между Ираном и Ираком, к войне в Афганистане и многим другим. Любой, даже небольшой вооруженный конфликт в современной военно-политической обстановке утрачивает свою роль как средство политики. Достаточно сказать, что ни один

вооруженный конфликт, возникший в бывшей Югославии или на территории бывшего СССР, не стал рациональным средством политики: каждый из них лишь способствовал углублению кризисных явлений в этих странах во всех сферах общественной жизни, вызывая разрушение экономики, государственности, деморализуя общество и приводя к гибели мирного населения, росту числа беженцев. В-третьих, как увязать теорию конфликтов и международный терроризм? В какое правовое пространство «вписывается» межднародный терроризм и, соответственно, борьба с ним? Каковы механизмы разрешения противоречий и спорных вопросов между большими и малыми государствами политическими мирными средствами? В-четвертых, каковы механизмы деэскалации конфликтного потенциала участников конфликта миротворческими контингентами в операциях по поддержке мира, особенно если эти миротворческие контингенты направлены Украиной? Таким образом, основные организационно-правовые механизмы урегулирования конфликтных ситуаций должны выбираться на основе принципов учета интересов и ценностей конфликтующих сторон и способствовать поиску «совпадающих интересов» государств. Но, для этого необходимо отказаться от силовой политики, от попыток открытого навязывания отдельных культурно-цивилизационных и ценностных установок и признать за всеми государствами одинаковые права, достичь согласия по базовым категориям на основе консенсуса, создания климата доверия и т. д. Практическая реализация новой геополитической модели Украины, в основу которой заложена интеграция Украины в НАТО, требует обоснования новых теоретических подходов украинской военной науки к оценкам и анализу проблем, порождаемых вооруженными конфликтами. Необходима также разработка соответствующей методологии геополитического анализа и оценивания источников и причин вооруженных конфликтов, их характера и влияния (как краткосрочного, так и долговременного) на общественные процессы. Интеграция Украины в НАТО требует не только оперативной совместимости военных формирований, систем управления, связи, материального обеспечения и др., а и, чего сейчас не слышно от украинской военной элиты (может, потому что защищенные украинскими высокопоставленными военачальниками диссертации окажутся никому не нужными), совместимости взглядов на единые для Украины и НАТО ценности, на применение военной силы и на всю теорию конфликтов.

Литература к разделу 4

1. Богданович В. Ю. Военна безпека України: методологiя дослiдження та шляхи забезпечення. — К.: Тираж, 2003.— 322

2. Перепелиця Г. М. Генезис конфлiктiв на посткомунicтичному просторi Eвропи. — К.: Стилос, ПЦ «Фолiант», 2003.— 256 с.

3. Кадымов Г. Г. О методологии и методике анализа региональных конфликтов // www.rami.ru/publications/gorchakov/index.html

4. Международный конфликт: причины, формы проявления и характер развития. Раздел 4. Фазы международного конфликта // Copyring © 2002 www.ovsem.com].

5. Нефть может сильно подорожать? Владимир Шулика — 14/02/03 © 2002, GLAVRED.INFO

6. Чем обернется для Украины война США с Ираком? Сергей Згурець Киев, 14 января 2003. Из-за войны в Ираке потери экспорта Украины составят около $700–800 млн в год 17/02/2003, Эксперт-центр /2003/02/17/030217е1.shtml?print_version].

7. Арцибасов И. Вооруженный конфликт: право, политика, дипломатия. — М., 1989.

5. МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ, ДИАГНОСТИКИ И ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ КОНФЛИКТОВ

5.1. Общие подходы и специальные методы исследования конфликта

Структурный подход. Структурный подход предполагает, что политика и политические решения являются результатом функционирования соответствующих структур [1]. Структуры рассматриваются как сравнительно независимые от политического времени, режима или актера. Однако они не являются неизменными, вечными, поэтому они открыты для перемен, обычно перемен относительных (перемены могут считаться результатом как кумулятивных, неуклонных или взаимодополняющих действий, так и внезапных срывов, когда либо превышены способности к адаптации, либо уровень давления стал выше способности системы адекватно отреагировать на изменения, эти проблемы порождающие).

Политические структуры являются как продуктом, так и причиной интересов. По традиции структурный подход фокусируется в первую очередь на интересах:

во-первых, его особое внимание к интересам делает структурный анализ особенно плодотворным для понимания конфликтов, коль скоро они вызваны негативным вмешательством в сферу чьих-либо интересов;

во-вторых, особый фокус структурного анализа на взаимосвязи между вещественными интересами и властными структурами позволяет в полной мере использовать как концепцию насилия, так и концепцию мира;

в-третьих, присущий ему поиск основополагающих структур — как синхронически, так и диахронически обобщающих — особенно применим к тем из них, чьи интересы заключаются в усвоении уроков и в определении специфического и общего аспекта конкретных казусов конфликта.

Поэтому неудивительно, что структурные подходы нашли применение в исследованиях и о конфликтах, и о мире, способствуя не только широкому распространению взглядов о структурной релевантности конфликта между Востоком и Западом, но и общих идей о роли конфликтов в формировании как международных, так и внутринациональных структур и политических порядков. Идея дилеммы безопасности, а также характеристика международного порядка как системы организованного отсутствия мира являются важными результатами структурного анализа.

Функциональный подход. Несмотря на все аналитические заслуги структурного подхода, наука о международных отношениях в целом и анализ конфликтов в частности нередко сталкивались с двумя ограничениями, присущими структурному анализу [1]:

во-первых, во многих анализах, в которых применялся этот подход, появлялась скрытая тенденция к гармонии; поиски совершенной структуры обесценивали идею перемен. С точки зрения дефиниции конфликта структурный анализ в своих поисках «совершенной» структуры упустил из виду воздействие конфликтных потенциалов;

во-вторых, контроль над вооружениями не смог заполнить брешь между структурной необходимостью или требованием контроля над вооружениями и разоружения, с одной стороны, и политической неспособностью следовать такой объективной необходимости — с другой.

Таким образом, структурный анализ сумел определить рамки конкретных политических действий, но не смог объяснить поведение конкретных актеров или политические модели. В то время как ограниченная объяснительная вариантность структурного анализа казалась терпимой при анализе «обычных» вопросов, она считалась неудовлетворительной в случаях, подобных конфликту Восток — Запад, с его вариантом ядерной войны и всемирного самоубийства. Наконец, политические события 80-х годов возбудили дополнительные сомнения относительно действенности структурного подхода. Переломные политические события, например двойное нулевое решение в переговорах по ракетам средней дальности, мирная революция в ГДР и объединение Германии и, наконец, распад Советского Союза, казалось, демонстрировали, что в критических случаях структуры ломались намного легче и быстрее, чем предполагалось.

Свойственное функциональному подходу установление взаимосвязей различных факторов и компонентов структур, а также моделей взаимодействия на различных уровнях обобщения позволили сфокусировать внимание на динамике, диалектике преемственности и перемен, равно как и на прогрессе или регрессе, если ввести идею исторической зрелости.

Вследствие этого функциональный анализ, во-первых, подчеркивал функциональную взаимосвязь политики как деятельности, так и политических порядков.

Для конфликтологии это означало введение анализа целей и средств, расчетов затрат, риска и выигрыша [ущерба).

Для исследований о мире это открыло дорогу для поисков функциональных эквивалентов насильственным конфликтным решениям и для идей позитивного мира, общей безопасности и динамики снижения напряженности';

в-третьих, функциональный анализ сосредоточился на проблеме той вариантности политического действия, которую не мог объяснить структурный анализ, т. е. каждодневной конкретной политической деятельности. Давая функционалистские объяснения проблемам, начиная от гонки вооружений до амбиций сверхбезопасности, функциональный анализ обогатил и расширил структурный подход и оказался особенно ценным в деле объяснения и прогнозирования политических перемен.

Таким образом — особенно в европейских исследованиях о конфликтах и мире — структурно-функционалистский подход был разработан именно для преодоления ограничений структурного и функционального анализа путем их сочетания. И вновь концепция интересов показала свою ценность; она явилась недостающим звеном между структурами и актерами и дополнила анализ конфликтов подходом к взаимосвязанным потенциальному и манифестному конфликтам.

Подход к процессу принятия решений. Анализ процесса принятия решений приобрел значимость для исследований о конфликтах и мире, особенно когда аналитики искали генезис конфликтов. Потенциальный конфликт становится манифестным, когда актеры осознают несовместимость интересов. Выбор вариантов решений и осуществления курса является в первую очередь делом политических элит, владеющих полномочиями на принятие таких решений. Поэтому подход к процессу принятия решений требует микроанализа ключевого шага в возникновении конфликта. Его роль становится очевидной не только при анализе представлений и заблуждений, но и при изучении переговоров, столь важных для управления конфликтом и его урегулирования. Данный подход открыл пути для международного взаимодействия и особенно анализа переговоров. Во многих исследованиях по контролю над вооружениями особенно подчеркивались преимущества этого подхода в объяснительном плане; аналитикам конфликтов он показал генезис конкретных политических мероприятий, как, например, вооружение вообще и ядерное вооружение или разоружение в частности; исследователям мира он позволил воспользоваться идеей о рациональности-иррациональности при принятии решений, о различии между ценностно ориентированной политикой и политикой, ориентированной на интересы и т. п. [1]

Поведенческий подход. Поведенческий подход является подвидом функционализма. Разработанный и почитаемый главным образом в США, он фокусировался на интерактивном аспекте формирования международных и внутригосударственных конфликтов. Он был отмечен тремя достижениями:

во-первым, он обратил особое внимание на специфическую разновидность манифестного конфликта: конфликт без причин или конфликты, в которых различия интересов являются или становятся второстепенными, тогда как эскалация, интенсификация, расширение и дальнейшее пренебрежение нормами — т. е. конфликтное поведение — становятся доминирующими источниками их динамики. Югославский кризис служит примером того, как легко и быстро поведенческая динамика может возобладать над давно утвердившимися моделями и даже структурами;

во-вторых, теории стимула и ответа, игры и системной динамики вызвали появление ряда интересных эмпирических исследований и подвели к началу моделирования эскалации [деэскалации) конфликтных ситуаций.

В целом, все эти исследования и подходы позволяли лишь описывать, а не объяснять конфликты. Большая часть собранных данных и обобщений оказалась или теоретически, или эмпирически необоснованной, а методики причинного и имитационного моделирования не стали адекватными инструментами для серьезного политического консультирования. Если и конфликтолог, и исследователь мира погрузятся в детали этих работ, они неизбежно столкнутся с фундаментальным отсутствием точных, надежных, правдивых и сравнимых данных и со столь же фундаментальным отсутствием точных понятий, а также с крайним недостатком методов для анализа, оценки и нахождения взаимосвязи между различными факторами, причинами, структурами или функциями, относящимися как к конфликту, так и к миру.

Принципы, методы и методики исследования конфликтов. Исследования о конфликтах и о мире не только отражают общее развитие методологии в изучении международных отношений, но и рассматриваются как научные сферы, в которых подверглись дальнейшему развитию специфические методы. В соответствии с традиционным — и сомнительным — делением на качественный и количественный анализ исследования о конфликтах и о мире пошли в разных направлениях.

В 1960-1970-е годы исследователи конфликтов часто стремились к применению и совершенствованию количественных методов, надеясь добиться фундаментального прорыва в анализах, ориентированных на точность, и рекомендациях рационального политического выбора.

Отчетливо выделились три количественных метода. Для изучения ядерного сдерживания и тактики переговоров актера с актером применялась систематическая теория игр. Она пыталась объяснить важные аспекты конфликта Восток — Запад и заявляла о том, что предлагает рационализированные модели политической деятельности. Однако теория игр обладала основным недостатком, который заключался в том, что теория игр не смогла совместить свои редукционистские рабочие методики с намного более сложной и динамичной политической реальностью. В своем классическом виде этот подход не позволял в антагонистических играх находить кооперативные решения. Это существенно ограничивало поиск стабильных решений конфликтов.

Компьютеризованный факторный анализ впервые позволил вести обработку данных в широких масштабах и создал. ряд агрегаций данных всемирных конфликтов [1], определяющих «измерения» конфликтов.

Описательное и причинное моделирование, основанное на различных статистических приемах, позволило проводить сложную и динамическую имитацию, которая была опять же призвана обеспечить не только политическое прогнозирование, но и детальные расчеты политической эффективности на единицу затрат и выбор вариантов. В принципе такое моделирование и имитация казались перспективными: если бы можно было разработать обсчитанную модель национального государства, региона или комплекса взаимодействия и сымитировать различные гипотетические входные данные в модель, то стало бы возможным оптимизировать как образцы моделей, так и поведение актеров. Тем самым рационализация политики и разработка оптимального решения конфликта оказались теоретически возможными, но на практике из-за недостатка информации это реализовать не удалось.

Таким образом, все попытки использовать существующие математические методы для анализа и решения конфликтов можно считать неудовлетворительными: ни одна из современных математических теорий в их нынешнем состоянии не способна обеспечить общий язык и технику полноценного моделирования и анализа моделей социальных, психологических и иных конфликтов.

Среди общих методов исследования конфликтов можно назвать: системный и историко-генетический подход, методы социальной психологии и социологии.

Среди специальных методов применяются такие, как: конфликтологическая диагностика и экспертиза, ситуационный метод.

Специфика социологического изучения конфликта заключается в выяснении социальных характеристик конфликтующих сторон, социальных факторов конфликта, стереотипов конфликтного взаимодействия и социальных механизмов регулирования конфликтов разного уровня.

Комплексная диагностика социального конфликта включает в себя:

• возможно более полное описание условий конфликта и его участников;

• установление непосредственного повода конфликта;

• симптомы его проявления и содержание;

• предварительная оценка социальной напряженности и конфликтогенности диагностируемого сценария. Производится также сравнительный анализ схожих случаев и дается их характеристика. Методики диагностики конфликта строятся по общей схеме, но всякий раз применительно к конкретному сценарию.

Экспертиза конфликта состоит в оценке достоверности полученной информации и данных о конфликте, в анализе причин и оснований конфликта, возможных направлений протекания и последствий конфликта, способов регулирования и разрешения конфликта. Имеются различные процедуры экспертизы конфликта. Например, разработаны социальные экспертные шкалы, по десятибалльной шкале оценивается значимость последствий конфликта и их вес и др.

Заслуживает внимания методология, предложенная В. А. Светловым [2], базирующаяся на системном анализе с использованием теории графов, теории вероятностей, динамического анализа и теории игр. Такая комбинация позволила автору сформулировать начала единой теории конфликта. Под единой теорией конфликта автор понимает последовательность моделей конфликта, связанных друг с другом отношением обобщения и допускающих как самостоятельное, так и совместное использование. Эта последовательность моделей содержит некоторый инвариант знаний, названных фундаментальными теоремами, и в то же время допускает ветвления и новые обобщения. Сочетание неизменного инварианта с гибкостью и открытостью единой теории конфликта делает ее чрезвычайно мощным средством анализа и решения прикладных проблем. Автор показывает, что с динамической точки зрения возможны только три вида конфликтного состояния и столько же видов бесконфликтного состояния. При определенных условиях конфликты могут способствовать стабильному развитию системы (стабилизирующие конфликты) и, наоборот, также при определенных условиях отсутствие конфликтов (синергизм и антагонизм системы, достигшие определенного критического уровня) также приводит к разрушению системы. Показаны условия, при которых конфликтные системы превращаются в бесконфликтные и наоборот.

По нашему мнению, для создания целостной теории конфликтов необходимо разработать более всесторонний взгляд, позволяющий связать воедино как подходы дисциплины о мире, так и подходы конфликтологии, а также взаимосвязи, оговоренные в [1]:

во-первых, и конфликты, и мир как состояния взаимосвязи между государствами могут быть объяснены и разрешены только в том случае, если традиционное разделение на внутреннюю и внешнюю политику будет заменено концепцией, в которой также будут взаимосвязаны различные уровни анализа, включая различные секторы общества. Это особенно верно в отношении растущей международной взаимозависимости, регионализации и глобализации вкупе с также растущей «ме-диазацией» — расширением и углублением роли средств массовой информации в динамике конфликтов;

во-вторых, столь же опасно отделение друг от друга внешней, экономической и военной политики. Конфликты «чисто» политического, экономического, военного или иного характера встречаются редко; в большинстве случаев мы находим смешение причин. Идея о том, что мир и безопасность имеют политическое, экономическое, военное, социокультурное и т. п. «измерение», должна вдохновить аналитика на поиски взаимосвязей между этими измерениями. В особенности если обратиться к анализу динамики конфликтов, как в плане их эскалации, так и в плане их разрешения, часто можно обнаружить характерный эффект подпитки между, например, экономическим и военным измерениями: войны не только характеризуются боевыми действиями, но и имеют огромные политические и экономические последствия, как ожидаемые, так и непредвиденные;

в-третьих, в реальной политике очень редко проявляется антагонизм между конфликтами и сотрудничеством в отношениях между обществами или внутри одного общества. В большинстве случаев — и даже в конфликтах с высокой степенью эскалации — налицо и конфликт, и сотрудничество; в некоторых случаях конфликты рождают консенсус, каким бы ограниченным он ни был. Это значит, что при анализе конфликтов должна изучаться взаимосвязь между сотрудничеством и конфликтами, а также что урегулирование конфликтов и миротворчество должны пользоваться существующим открытым или молчаливым консенсусом между конфликтующими сторонами.

Окончание конфликта между Востоком и Западом представляет собой пример того, как действуют эти три императива. Во-первых, разрядка, равно как и политика ОБСЕ, четко увязывали внешнюю политику и внутренние изменения, стремясь к снижению угрозы извне и поощрению внутренних реформ. Во-вторых, концепция и реальность политики разрядки и политики ОБСЕ были основаны на стратегии широкого размаха, устанавливавшей связь между безопасностью и политическим и экономическим сотрудничеством. Именно новое открытие политических и экономических средств осуществления целей безопасности сделало разрядку столь успешной и явилось первым шагом в процессе урегулирования конфликта Восток — Запад. И в-третьих, свойственное разрядке сочетание инициатив и санкций — от сооружения газопроводов до решения НАТО об «улице с двусторонним движением», — а также специфическое разделение труда между США и западноевропейцами в деле разрядки стимулировали процесс обучения советских элит.

Таким образом, хотя исследования о конфликтах и о мире дали серию общих идей по поводу определения и ряд общих подходов к изучению конфликтов, на более операциональном уровне они все еще находятся на младенческой стадии. Насилие не может быть адекватно измерено, а различные его формы не удается сопоставить друг с другом. Даже такие известные взгляды, насчет которых достигнут полный консенсус, как взаимосвязь между конфликтом и сотрудничеством, между экономикой и политикой или между экономическими и военными опорами власти, становятся сомнительными, когда мы хотим использовать их в эмпирических исследованиях.

В общем и целом исследования о конфликтах и о мире не только делают первые шаги, но и могут быть сравнимы с космической физикой: много накопленных знаний, но нет систематического ответа на вопросы. В отдельных областях исследования о конфликтах и о мире получены многообещающие результаты. В сфере контроля над вооружениями — несмотря на все теоретические и политические ограничения — можно отметить множество концепций, подходов, эмпирических результатов и ценных политических рекомендаций, которые имеют значение не только для продолжения контроля над вооружениями, разоружения и мер укрепления военного доверия между Востоком и Западом, но и во многих других регионах, например на Ближнем Востоке и в Центральной Азии.

Таким образом, существует ряд областей, вопросов и тем, в которых исследования о конфликтах и о мире накопили элементы, на базе которых можно ожидать оживления всестороннего или «большого» анализа.

5.2. Моделирование геополитических ситуаций и процессов и оценка их отрицательных последствий для реализации национальных интересов и обеспечения национальной безопасности Украины

Глобальные изменения последнего десятилетия устранили сдерживающую роль противостоящих сверхдержав и военно-политических блоков. Одновременно усилились межгосударственные противоречия на национально-этнической и религиозной почве, обострились претензии в отношении территорий и ресурсов [3]. Как было показано в п.1 и п.2, возникновение новых независимых государств на постсоветском пространстве породило различного рода противоречия, которые привели к известным вооруженным конфликтам с вовлечением в них государств СНГ. И в начале XXI столетия складывающаяся система международных отношений не уменьшила объем военных угроз, а только изменила их содержание. Декларативные заявления о начале эры партнерства не привели к отказу от применения силы при разрешении межгосударственных противоречий. По-прежнему применение военной силы остается решающим аргументом во взаимоотношениях между государствами. В связи с чем вероятность вооруженных конфликтов продолжает оставаться чрезвычайно высокой. Свидетельство этому — ситуации в Югославии, Афганистане, Ираке, где есть геополитические интересы Украины.

Известно, что Украина на период реализации геополитических замыслов США и НАТО в Афганистане и Ираке предоставила для их военно-транспортной авиации (ВТА) свое воздушное пространство и аэродромы для посадки самолетов в случаях возникновения форс-мажорных обстоятельств [5–7].

Поскольку авторам неизвестны результаты государственной экспертизы гарантий безопасности перелета военно-транспортной авиации США и их союзников через территорию Украины, то была проведена инициативная экспертиза по информации, которая в тот период освещалась открытыми средствами массовой информации. Полученные оценки носят скорее всего гипотетический характер, поскольку располагаемая информация была неполной и носила отрывчатый характер. Проведенное оценивание скорее всего следует рассматривать как пример геополитического моделирования, анализа геополитических ситуаций и процессов, а также прогнозирования отрицательных последствий для обеспечения национальной безопасности Украины. Во избежание претензий «политического» характера авторы не приводят численных значений полученных оценок.

Пример. Рассмотреть вариант пролета ВТА по одному воздушному коридору с предоставлением 2–3 аэродромов для вынужденной посадки при форс-мажорных обстоятельствах.

Для проведения оценивания был выбран научно-методический аппарат, предложенный в [4].

Рис. 5.1. Иерархия задачи оценивания

Иерархия задачи оценивания представлена на рисунке 5.1, а угрозы представлены векторами А, В и С:

Угрозы А:

возможность атаки истребительной авиацией, в том числе террористами-камикадзе;

возможность обстрела украинскими средствами ПВО (дежурными);

возможность отказа самолета в воздухе;

возможность заблаговременной установки взрывного устройства в самолете и его срабатывание в воздухе;

возможность воздействия на самолет с космоса (США, РФ, КНР, Индия);

возможность столкновения с летательными аппаратами в воздухе.

Угрозы В:

нападение на самолеты на земле;

диверсии на земле (минирование взлетно-посадочной полосы, нарушение ее конструкции и т. п.);

заправка на аэродроме недоброкачественным топливом;

диверсия против личного состава самолета (отравление, введение снотворного, заражение инфекционными болезнями и др.);

нарушение связи и управления посадкой.

Угрозы С:

возможность атаки истребительной авиацией, в том числе террористами-камикадзе;

возможность обстрела средствами ПВО (дежурными);

возможность заблаговременной установки взрывного устройства на самолете и его срабатывание в момент заправки в воздухе;

возможность воздействия на самолеты с космоса (США, РФ, КНР, Индия);

возможность столкновения самолетов в процессе заправки с другими летательными аппаратами в воздухе;

возможность столкновения заправщика со своими самолетами.

Результаты расчета гипотетического риска для ВТА:

1. При полете через предоставленный коридор — R₁ %.

2. На аэродромах в случае вынужденных посадок — Я₂,%.

3. В процессе дозаправок самолетов в воздухе — R₃, %.

Моделирование с помощью описанной в [4] компьютерной технологии М7 дало возможность предложить следующие мероприятия по снижению значений R₁ R₂ и R₃flo гарантированного минимума.

При полете в коридоре:

уточнение порядка дежурства истребительной авиации ВС Украины;

проверка летного состава ВВС Украины с целью исключения возможности осуществления ими террористического акта против ВТА США и их союзников;

повышенный контроль за маршрутами всех рейсов в районе досягаемости воздушного коридора, в первую очередь иностранных авиалиний;

контроль лиц, выполняющих функции управления полетами авиации вблизи коридоров пролета ВТА;

усиление разведки за космическими летательными аппаратами.

При посадке на аэродромы Украины:

изучение антиамериканских настроений в районах аэродромов;

изучение национального состава населения в районах аэродромов;

контроль приезжающих лиц в районы аэродромов на предмет возможности осуществления ими террористических актов;

контроль телефонных разговоров с районов, прилегающих к аэропортам, со странами с антиамериканскими настроениями;

обслуживание самолетов ВТА только проверенным персоналом;

контроль топлива, продовольствия, воды и т. п., предназначенных для предоставления приземлившимся самолетам;

мобилизация дополнительных сил и средств для охраны аэродромов и их инфраструктуры;

усиление подразделений разведки и контрразведки в районах аэродромов и т. п.

Естественно, что повышение требований к величине гарантированных минимальных рисков влечет за собой увеличение количества предлагаемых мероприятий и ужесточение требований к эффективности и рост затрат на их практическую реализацию.

Другим регионом учета геополитических интересов Украины можно выбрать регион Центральной Азии. Эффективная реализация геополитических и национальных интересов в этом регионе, который является частью мировой дуги нестабильности (по С. Хантингтону), возможна при сохранении военно-политической стабильности в нем.

Центральноазиатский регион в последнее время отличается повышенным вниманием ведущих государств мира (центров силы). В последние годы на территории региона были обнаружены, в дополнение к уже разведанным ранее, стратегические сырьевые запасы, реализация которых дала бы мощный импульс развитию региона, и, естественно, эти запасы привлекают повышенное внимание отдельных промышленно развитых стран.

Многообещающие богатства и коммуникационные возможности региона превращают его в объект столкновения геополитических интересов мировых и региональных центров силы. Сами государства региона еще не определились с выбором основных направлений внутреннего и внешнего развития. Все без исключения республики сталкиваются и с объективными трудностями, которые естественны на пути государственного строительства, и с субъективными, которые возникают в результате влияния внешних сил.

Перед государствами Центральной Азии стоят многочисленные проблемы [8, 9]. В первую очередь, проблема, связанная с политикой, проводимой в регионе прежними и новыми центрами силы в лице России, США, Ирана, Пакистана; другая проблема — это вероятность превращения Центральной Азии в самостоятельный центр силы в результате внутрирегиональной интеграции; третья проблема — это проблема, связанная с государственным строительством, т. е. с тем, какие формы здесь утвердятся, — демократические, авторитарные или тоталитарные.

Если в западной части земного шара передел сфер влияния и установление нового геополитического порядка близки к завершению и стабилизации на основе интеграционных процессов, то в восточной части — передел сфер влияния и формирование нового геополитического порядка находится в активной фазе. Подтверждением сказанного свидетельствует война в Ираке (2003 г.). При этом одним из основных объектов передела в этой части мира становится именно Центральная Азия и коммуникации к ней и через нее, правда, пока без использования военносиловых методов.

Соперничество за Центральную Азию в основном разворачивается между Россией, США, Ираном и Пакистаном. Китай вынужден внимательно следить за ситуацией в регионе, поскольку он не может не учитывать сепаратистские настроения в своем северо-западном регионе, где проживают тюркоязычные мусульманские народы и народности, родственные народам Центральной Азии.

Сильной стороной позиции России в регионе является наличие сформированных экономических и военных рычагов давления на государства Центральной Азии [9]. После распада СССР большинство промышленных предприятий и коммуникационных линий осталось в России. Сейчас практически все нефте- и газопроводы, железнодорожные и автомобильные пути, связывающие Центральную Азию с внешним миром, проходят по территории России, следовательно, она имеет неограниченные возможности регулировать грузопотоки из региона и в регион. Более того, большинство государств региона за прошлые годы задолжали России и, не имея возможности вернуть долги, расплачиваются акциями своих предприятий, в первую очередь акциями предприятий энергетической и добывающей промышленности, что еще более увеличивает их экономическую зависимость.

Россия обладает и военными рычагами давления на регион. В четырех государствах из пяти сохраняется военное присутствие России, где российские военные осуществляют охрану внешних границ (исключение пока составляет только Узбекистан).

Слабой стороной позиции России в регионе является некоторая непоследовательность российской внешней политики, но Россия все еще сохраняет ощутимое влияние на регион, и ее присутствие в Центральной Азии в той или иной форме, видимо, сохранится еще долго.

Присутствие США в Центральной Азии в основном связано со строительством альтернативных нефте- и газопроводов и освоением сырьевых месторождений. Главной проблемой для американцев тут является поиск путей экспорта, минуя территории России и Ирана, а это не так-то легко, особенно если учесть, что такие возможности в регионе, даже географически, очень ограничены.

Ликвидация США неугодного им режима С. Хусейна открыла перед ними новые перспективы использования ресурсов Персидского залива и геополитического влияния на государства Центральной Азии. На наш взляд, военное и экономическое присутствие США в регионе будет наращиваться.

Пакистан и Иран конкурируют между собой за влияние не только на Центральную Азию, но и на Ближний и Средний Восток. Объединенная Европа, именно как «Объединенная», в регионе представлена пока еще не явно.

Перечисленные факты отчетливо показывают, что территория Центральной Азии сегодня превращается в арену столкновения интересов самых влиятельных государств мира. Судьба региона, возможность самостоятельного существования государств региона, видимо, во многом будет зависеть от благополучной развязки этого соперничества.

В конце XX столетия военные исследователи как в Китае, в Украине, в России, так и в других государствах уделяли повышенное внимание проблемам обеспечения международной стабильности и безопасности в Центральной Азии [3, 8, 9]. Однако вопросы разработки методического инстументария оценивания геополитической обстановки с учетом особенностей региона Центральной Азии на сегодняшний день исследованы недостаточно.

В целом складывающаяся военно-политическая обстановка в регионе Центральной Азии, как и в районе Персидского залива, создает серьезную угрозу региональной стабильности на ближайшие 10–20 лет. Поэтому для государств, чьи экономические интересы определяются «центральноазиатским» вектором, очень важно сохранить социально-политическую стабильность в этом регионе и не быть втянутым в вооруженный конфликт. Для этого крайне важно своевременно и объективно оценивать военно-политическую обстановку, прогнозировать тенденции ее изменения и способствовать укреплению стабильности в данном регионе.

Большим недостатком в эффективном решении этих вопросов является отсутствие общепризнанного научно-методического аппарата оценивания военно-политической обстановки, учитывающего геополитические особенности региона и влияние заинтересованных центров сил, что не позволяет заблаговременно предотвращать обострение и эскалацию конфликтов между государствами и находить рациональные пути разрешения этих конфликтов без использования военной силы.

Контроль за развитием государств региона, межгосударственными отношениями и источниками возникновения конфликтогенных ситуаций целесообразно проводить по сферам, в которых проявляются наибольшие угрозы стабильности в регионе:

• экономическая сфера;

• политическая сфера;

• социальная сфера;

• международные отношения;

• региональные отношения.

Результаты проведенного исследования позволили сделать вывод о том, что стабильность в регионе будет обеспечиваться в ближайшие несколько лет по так называемой модели «неустойчивой стабильности» [Б-моно] за счет наличия достаточной стабилизирующей силы, создаваемой военно-политическим присутствием США и РФ в регионе, наложения этими же центрами силы ограничений на имеющиеся дестабилизирующие силы внутри региона, а также за счет демократического развития отдельных государств и трансформации их командно-распределительных систем к рыночной экономике.

В связи с этим, рекомендовано мониторинг военно-политической обстановки проводить по двум направлениям:

• контроль за уровнем дестабилизирующих сил в регионе;

• контроль за достаточностью результирующей стабилизирующей силы.

Объективный характер этих данных позволит оценивать и прогнозировать дестабилизирующее влияние отдельных внешних и внутренних факторов на геополитическую ситуацию в регионе, а также прогнозировать возможные отрицательные последствия тех или иных решений, принимаемых на высоком государственном уровне в интересах реализации национальных интересов при условии сохранения стабильности международной обстановки в регионе и за его пределами.

В результате прогнозирования тенденций развития военно-политической обстановки в регионе выявлено пять основных вероятных источников возникновения конфликтогенных ситуаций:

Источник № 7: обострение межгосударственных и внутригосударственных межэтнических проблем, исходящих из несоответствия существующих границ реальному национально-территориальному расселению населения.

Источник № 2: обострение проблемы межгосударственного вододеления, обусловленной ростом противоречий между национальными интересами государств-водопользователей и государств, на территории которых формируются основные водные источники региона.

Источник № 3: наличие территориальных претензий из-за неурегулированности границ, установленных еще при СССР.

Источник № 4: нестабильность внутриполитической ситуации в Таджикистане, которая может в любой момент радикально изменить существующую военно-политическую обстановку в регионе.

Источник № 5: затягивание с решением демографической проблемы, что приводит к росту безработицы и бедности в регионе.

Степень риска перерастания отмеченных источников возникновения конфликтогенных ситуаций в вооруженные конфликты показана в таблице 5.1.

Исходя из рассматриваемой модели стабильности, можно утверждать, что стабильность будет укрепляться, если проводимая в регионе политика центров силы будет направлена на ограничение имеющихся дестабилизирующих сил внутри региона, поддержку демократических преобразований в отдельных государствах и их шагов по внедрению рыночных отношений в национальных экономиках, что создаст благоприятные условия для перехода к модели «устойчивой стабильности» [4].

5.3. Методический аппарат оценивания риска перерастания конфликтогенной ситуации в вооруженный конфликт

Закон Украины «Об основах национальной безопасности Украины» одними из основных функций субъектов обеспечения национальной безопасности государства определяет [10]:

• выработку и периодическое уточнение Стратегии национальной безопасности Украины, Военной доктрины Украины, доктрин, концепций, стратегий и программ в сфере национальной безопасности, планирование и осуществление конкретных мероприятий по противодействию и нейтрализации угроз национальным интересам Украины;

• постоянный мониторинг влияния на национальную безопасность процессов, которые происходят в политической, социальной, экономической, экологической, научно-технологической, информационной, военной и других сферах, религиозной среде;

• прогнозирование изменений, которые происходят в них, а также потенциальных угроз национальной (военной) безопасности государства.

Таблица 5.1.

Оценочные значения уровня риска перерастания конфликтогенных ситуаций в вооруженные конфликты

Для реализации указанных функций необходимо располагать соответствующим научно-методическим аппаратом оценивания, обоснования решений и прогнозирования сценариев развития геополитической и военно-политической обстановки в выбранных регионах. Подробное описание используемых для указанных целей методик и алгоритмов приводится в [4]. В данной публикации ограничимся описанием лишь некоторых основных их аспектов.

В условиях ограниченности финансовых и материальных ресурсов мероприятия, которые разрабатываются винтересах обеспечения военной безопасности, должны быть адекватными характеру и масштабу военной угрозы государству.

Научное обоснование стратегических решений в области военной безопасности и определение приоритетных направлений формирования военной политики целесообразно осуществлять с позиции системного подхода по их вкладу в общую эффективность системы обеспечения национальной безопасности.

Для моделирования и исследования этих процессов предложена военно-политическая модель (ВПМ) [11] государства в виде отдельного модуля комплексной модели системных исследований проблем военной безопасности государства. Информационное обеспечение функционирования ВПМ, (рис. 5. 2), осуществляется с помощью блока моделей, среди которых наибольшее внимание заслуживают модели оценки военно-политической обстановки и оценки уровня военной угрозы (опасности) государству.

Основными требованиями, которые предъявляются к научно-методическому аппарату, на базе которого строятся указанные модели, есть выявление, анализ и оценка возможных угроз, их характера и уровней, анализ и оценка дестабилизирующих факторов и конфликтов, причин и источников их возникновения, предварительные оценки последствий их проявления, прогнозирование тенденций изменений военно-политической обстановки, возможных угроз и их уровней и др.

Известный научно-методический аппарат, который используется для решения таких задач, базируется, как правило, на методах экспертного оценивания, проб и ошибок, что вносит элементы субъективизма и сопровождается довольно большими погрешностями.

Предлагаемый научно-методический аппарат (НМД) базируется на использовании методов исследования операций, анализа иерархий, векторной алгебры, экспертного оценивания и математического моделирования и позволяет на основе всестороннего анализа состояния межгосударственных отношений в политической, экономической, военной, религиозной и других сферах получать количественные оценки уровня военной опасности и риска развязывания вооруженного конфликта со стороны других государств.

Конкретные средства и пути обеспечения национальной безопасности государства обусловливаются приоритетностью национальных интересов, необходимостью своевременного, а иногда и упрежденного проведения комплекса мероприятий, адекватных характеру и масштабам угроз этим интересам.

Рис. 5.2. Место ВПМ государства в общей модели формирования государственной политики национальной безопасности

Источники угроз и конфликтогенные ситуации кроются, как правило, в антагонистическом пересечении (столкновении) национальных интересов государств в определенном геополитическом пространстве.

В формализованном виде гипотетический процесс перерастания конфликтогенной ситуации из-за столкновения национальных интересов двух государств в вооруженную агрессию представлен на рисунке 5.3.

Рис. 5.3. Гипотетический пример оценки риска перерастания конфликтогенной ситуации в вооруженный конфликт

Накопление противоречий в реализации национальных интересов нарушает условия обеспечения стабильности международных отношений и создает предпосылки для роста военной опасности [12]. Итоговым постулатом можно считать то, что развязывание вооруженной агрессии есть результат интегрального накопления противоречий в реализации государствами своих национальных интересов, сопровождающих рост военной опасности для государства, политика которого не ориентирована на превентивное использование военно-силовых методов при их реализации.

Исторический опыт свидетельствует, что накопление противоречий наблюдается в наиболее важных сферах межгосударственных отношений: политической, экономической, военной, территориальной, религиозной, этнической, информационной, научно-технологической и др.

В связи с этим особую актуальность приобретает своевременное выявление угроз, порождаемых возникающими противоречиями в отмеченных сферах.

Высшая фаза кризисной ситуации — вооруженный конфликт — начинается тогда, когда интегрирование противоречий достигает определенного уровня (порога), а мирные средства и пути их устранения не принесли желаемых результатов.

Поэтому возникает острая необходимость в научно-аналитическом сопровождении процесса реализации государством своих национальных интересов. Важная роль при этом должна уделяться прогнозированию сценариев развития военнополитической обстановки, моментов зарождения, процессов накопления и роста сил, сопровождающих социальные процессы и международное сотрудничество с тем, чтобы во избежание невосполнимых потерь национального богатства перейти от системы измерений «сила — точка приложения — направление силы» к системе измерений «угроза — источник возникновения — направление — риск потери стабильности».

Учитывая изложенные выше обстоятельства, представим военную опасность в виде трехуровневой иерархии, выделив соответствующие сферы межгосударственных отношений и реально существующие угрозы в этих сферах (рис. 5.4). Этот этап является весьма ответственным, поэтому должен выполняться очень тщательно, например методом семинара, мозговой атаки и т. п.

Рис. 5.4. Иерархия исследования задачи (раскрыта информационная сфера — 7 показателей)

5.3.1. Формализация задачи и выбор системы показателей

Формализация задачи оценки уровня риска перерастания конфликтогенной ситуации в вооружений конфликт проводится в следующей последовательности:

1. Выбирается государство, со стороны которого будет оцениваться уровень военной опасности.

2. Анализируются и выбираются сферы межгосударственных отношений, в которых в наибольшей мере проявляются противоречия в реализации национальных интересов (см. рис. 5.2). Количество сфер должно быть не более девяти. Если количество сфер превышает девять, то наименее значащие следует объединить таким образом, чтобы общее их количество равнялось девяти.

3. Применительно к каждой выбранной сфере межгосударственных отношений определяются угрозы военной безопасности со стороны оцениваемого государства (если эти угрозы не были определены ранее). Для облегчения построения иерархии в базу данных предварительно заносят типовые сферы и типовые угрозы для каждой сферы [4].

Естественно, что для каждого государства угрозы (некоторые исследователи по «политическим» мотивам угрозы называют показателями) будут свои.

При формировании перечня показателей (угроз) следует учитывать ограничение: для каждой анализируемой сферы межгосударственных отношений количество показателей (угроз) должно быть не более девяти.

Следует помнить, что точность последующего оценивания в значительной степени зависит от выбранной системы показателей (угроз), от точности информации о состоянии межгосударственных отношений с оцениваемым государством, а также от уровня квалификации привлекаемых экспертов и аналитиков.

Практика показывает, что для получения объективных первичных оценок уровня риска необходимо для анализа в каждой сфере задействовать 7-10 экспертов. При проведении последующих оценок количество экспертов может быть несколько сокращено.

5.3.2. Проведение парных сравнений

После иерархического представления решаемой задачи для определения приоритетов. сфер и угроз экспертами проводятся парные сравнения соответственно сфер и показателей по технологии метода анализа иерархий [13], результаты которых оформляются в виде матрицы парных сравнений сфер и матриц парных сравнений показателей.

Такое представление мнений экспертов дает возможность количественно определять важности (веса) факторов или результатов в проблемной ситуации. При решении задачи внимание концентрируется на сферах и показателях, которые имеют самую большую важность.

В [4] подробно описаны два варианта формирования матриц парных сравнений. Первый вариант — когда предварительно известны важности сфер и показателей. Второй вариант — когда эти важности неизвестны. В первом варианте эта задача упрощается, поскольку оперируют конкретными числовыми значениями. Во втором варианте попарные сравнения элементов проводятся с использованием субъективных мнений, которые численно оцениваются за специальной шкалой, а потом решается задача нахождения численных компонентов матриц парных сравнений. Используя компьютерную технологию «Модель ситуационного управления риском М7» [4], разработанную на основе усовершенствования МАИ, рассчитывают комплексный показатель уровня риска перерастания конфликтогенной ситуации в вооруженный конфликт.

5.3.3. Прогнозирование развития ситуации

Предлагаемая компьютерная технология оценки риска позволяет производить прогнозирование влияния дестабилизирующих факторов военно-политической обстановки, отрицательных последствий принимаемых решений, тенденций изменения угроз и их уровней, риска развязывания вооруженного конфликта со стороны конкретного государства (коалиции государств) на любой временной отрезок (рис. 5.5).

                                                    Рабочая кривая                      Прогнозируемая кривая

Рис. 5.5. Прогнозирование изменения уровня риска

Ввиду большой информационной неопределенности прогнозирование одного сценария или варианта не дает общего представления о возможном развитии конфликтной ситуации. Удобнее всего ориентироваться на прогнозирование так называемого критического (т. е. наиболее трудного, нежелательного, крайне тяжелого для государства) сценария. Тогда степень отклонения от критического сценария будет характеризовать «полезность» принимаемых мер по нейтрализации рассматриваемых угроз.

Прогнозирование может выполняться в двух вариантах:

а) с одновременным варьированием степенью проявления всех сфер (2-й уро-зень) и показателей (угроз) (3-й уровень), характеризующих выделенные угрозы;

б) с последовательным варьированием весами отдельных сфер и степенью проявления отдельных показателей.

С практической точки зрения наиболее приемлемым считается второй вариант, ибо каждый последующий показатель с меньшим приоритетом оказывает прогрессирующе меньшее влияние на комплексный показатель уровня риска [4].

В связи с тем, что точность расчетов комплексного показателя уровня риска зависит от точности и полноты входной информации, которая в подавляющем большинстве случаев неточная и неполная, то для предотвращения принятия ошибочных решений предложено ввести порог (уровень) подтверждения Рг.

При полученных оценках К > Рг предлагается дополнительная проверка показателя К с помощью государственных экспертов (аналитиков) с тем, чтобы или подтвердить расчетное значение комплексного показателя уровня риска, или уточнить его значение. Если получено подтверждение возрастания К > Рг, то с помощью известных методов поогнозиоования осуществляется поолонгация графика

Для выбора порогов Р₁ и Р₂ было проведено масштабирование комплексного показателя уровня военной опасности на исторических примерах некоторых вооруженных конфликтов последних лет (Вьетнам, Кувейт), что дало возможность считать область 0 < К < 0,3 — областью добрососедских отношений, а область К > 0,6 — областью повышенного риска развязывания агрессии.

В зависимости от принятой ВПМ государства и системы действующих ограничений (блоковый или внеблоковый статус, наличие или отсутствие ядерного оружия и ударной компоненты сил сдерживания; принятая или не принятая стратегия нанесения упреждающего удара и т. п.) могут вводиться пороги:

• обращения в систему региональной безопасности;

• заключения военных союзов и соглашений на случай отражения вооруженной агрессии;

• коррекции усилий разведок;

• начала стратегического развертывания вооруженных сил и мобилизации;

• предупреждения государства — вероятного противника о возможных последствиях агрессии;

• перевода в высшую степень боевой готовности ударных компонент сил сдерживания и т. д.

Наряду с возможностями количественных оценок уровня военной опасности предложенный НМА позволяет исследовать возможные сценарии развития военно-политической обстановки в регионах, обосновывать предложения военно-политическому руководству государства относительно установления необходимых режимов функционирования его системы обеспечения военной безопасности, принятия адекватных мер по нейтрализации возрастания уровня военной опасности и на этой основе формировать задачи для соответствующих министерств и ведомств (что, кому, в какой срок выполнить, какие задействовать ресурсы и др.) с оценкой материальных и экономических затрат на их выполнение.

Концептуальные подходы рассмотренного научно-методического аппарата положены в основу разработанной «Модели ситуационного управления риском М7» и рекомендуются для использования аналитическими и планирующими структурами стратегического уровня.

5.4. Трансформации ОБСЕ и НАТО в иинеереах совершенствования системы коллективтой безопастости в Европе и их влияние на военную безопасность Украины

Мир, разделенный на два противоположных лагеря, с распадом Варшавского Договора и Советского Союза встал перед необходимостью перехода к новой модели стабильности международных отношений и безопасности в Европе. В новых геополитических условиях «старые» угрозы безопасности Западу и стабильности в Европе утратили четкие очертания и направления.

Возникли закономерные вопросы: что делать с НАТО и Организацией по безопасности и сотрудничестве в Европе (ОБСЕ)? В этих новых условиях вполне логичной стала выглядеть необходимость в структурных изменениях существующей системы коллективной безопасности в Европе, основу которой ныне составляет ОБСЕ.

В течение последних лет соперничества между Востоком и Западом ОБСЕ играла весомую роль в обеспечении постоянного совещания, в рамках которого через существующие блоковые и идеологические размежевания длился официальный диалог, и большой мерой оказывала содействие легитимизации неофициальных обменов между Востоком и Западом. И в том, что распад мировой социалистической системы состоялся без кровавого кризиса, есть заслуга ОБСЕ. С того времени она оказывала содействие также послаблению межэтнической напряженности, в частности в странах Балтии, обеспечивала посредников и наблюдателей во время конфликтов в Боснии и Нагорном Карабахе. ОБСЕ и сейчас продолжает играть важную роль во всем, что касается европейской стабильности, а ее фирменным знаком есть соблюдение правила консенсуса при принятии политических решений.

Сторонники применения силовых методов в решении международных проблем усматривают в ОБСЕ два основных недостатка:

во-первых, отсутствие в ее структуре силовой (военной) компоненты;

во-вторых, существенные трудности в достижении консенсуса по вопросам безопасности из-за громоздкости организации, разнообразия государств и их интересов и т. п.

Поэтому преимущественно западные идеологи считают, что сегодняшняя ОБСЕ (с существующими полномочиями и структурой) не может быть главной структурой коллективной безопасности в Европе, а изменение ее структуры, расширение функций и полномочий, а также создание военного компонента процесс очень продолжительный и экономически обременительный. Следует добавить, что в совершенствовании ОБСЕ не заинтересованы США, поскольку это направление приведет к ослаблению их роли в Европе и влияния на обеспечение национальных интересов в этом важном регионе.

Указанные обстоятельства послужили «убедительными» доказательствами необходимости сохранения НАТО, как организации, способной применять военную силу в решении международных проблем и обеспечении стабильности как в Европе, так и в других важных регионах мира.

Очевидно, что для эффективоного решения указанных задач в новых геополитических условиях, когда исчез общий противник, который мог бы осуществить нападение на членов альянса, НАТО также требует существенной трансформации и реформ. Начало этого процесса было обозначено первой волной расширения НАТО в интересах укрепления политической, экономической и военной безопасности Запада [14]. Как раз эти шаги обновления НАТО говорят о том, что главная роль альянса остается неизменной: НАТО является организацией, которая призвана защищать Запад в наиболее приемлемой для него форме — «сотрудничестве с позиции силы», сохраняя при этом стабильность в Европе и достаточный уровень политической, экономической и военной безопасности своих членов при ведущей роли США.

Первые шаги в процессе трансформации НАТО уже принесли определенные положительные результаты. Среди них и снятие территориальных претензий некоторых членов альянса, и усиление гражданского контроля за их вооруженными силами, большая открытость и прозрачность оборонных бюджетов и др. В известном исследовании корпорации РЕНД относительно расширения НАТО (1995 г.) изложены взгляды стран альянса на пути усовершенствования архитектуры безопасности в Евроатлантическом регионе на XXI век на основе расширения функций и полномочий НАТО [14]. Одна из основных провозглашенных целей — обеспечить для всех государств в Евроатлантическом регионе стабильность и безопасность (способами и силами, которыми владеет НАТО. — Прим, авт.), не создавая новых линий размежевания.

Анализ многочисленных публикаций по вопросам расширения НАТО показывает, что более всего разногласий вызывали утверждения относительно сохранения «старых» линий размежевания. Это можно расценивать таким образом, что существовавшие при СССР и Варшавском Договоре четкие линии раздела между НАТО и Варшавским Договором после расширения становятся линиями или территориями раздела между НАТО и правонаследницей СССР Российской Федерацией. Исходя из этих соображений, как раз территории Украины уже после первой волны расширения НАТО отводилась роль «старой» линии размежевания в Европе. Некоторые западные аналитики эту территорию раздела называли размытой, нечеткой линией. Дело здесь, конечно, не в названии, а в той судьбоносной роли, которая на нее выпадает.

Детальный анализ результатов исследования корпорации РЕНД показал, что НАТО отведена роль все той же силовой компоненты. НАТО остается военно-политическим союзом. Политическая сторона доктринальных установок этого союза зиждется, как и ранее, на «доктрине Армеля» и базируется на трех основоположных принципах:

1. «Оборона» — означает создание достаточного военного потенциала и его использование в случае необходимости. При этом ставка делается на нанесение упредительных (превентивных) ударов, в т. ч. и с применением ядерного оружия. Что касается «необходимости» — то ее определяет сама НАТО, исходя из собственной оценки военно-политической обстановки в регионе. Практика последних лет показала, что необходимость применения силы в основном определяют США.

2. «Диалог» — имеет целью смягчения напряженности, но, как правило, с «позиции силы» или «угрозы применения силы».

3. «Сотрудничество» — означает укрепление связей и более глубокую интеграцию альянса со странами Центрально-Восточной Европы и Балтии. В реализации данного принципа большое внимание уделяется укреплению связей с Россией и Украиной.

В отношениях с Украиной Запад рассматривает два альтернативных подхода: первый — Украина рассматривается как мост для связей с Ближним и Средним Востоком через юг страны, Черное море и Кавказ: второй — как «буферная» зона для нейтрализации угроз, которые возникают для Запада со стороны России. Через Украину, как геополитический буфер, проходят силовые линии противостояния Запад-Восток [15].

Эффективной реализации указанных подходов оказывает содействие выгодное географическое положение Украины, ее компактная территория, большое морское побережье, наличие важных транспортных коммуникаций. Через ее территорию проходят важные воздушные, железнодорожные, автомобильные сообщения, трубопроводы, которые соединяют СНГ с государствами Центральной и Западной Европы и обеспечивают доступ к черноморским портам СНГ и Балтийского региона.

Поскольку структура стратегического планирования НАТО ориентирована на нейтрализацию угроз с Востока, со стороны арабского мира с постоянно растущим исламским фундаментализмом, то большинство рассматриваемых НАТО угроз «проектируется» на территорию Украины [15–17]. С точки зрения влияния географического фактора на военную безопасность Украины, следует понимать, что ее территория неизбежно окажется зоной активных боевых действий в случае возникновения вооруженного конфликта между Западом и Востоком.

Анализ геополитической обстановки в мире и тенденций ее изменений показывает, что после распада социалистической системы нарушился существующий ранее баланс сил между НАТО и Варшавским Договором. Расширение НАТО окончательно нарушило баланс сил, который существовал, в свою пользу и открыл путь политическому шантажу и угрозе применения силы в достижении своих политических и экономических целей.

Объективный характер оборотов расширения, которые набирает НАТО при ведущей роли США, имеет вполне определенную материальную основу:

• стремление к возрастанию масштабов власти в политической, экономической и военной сферах; борьба за расширение рынков сбыта, доступ к дешевой рабочей силе и к источникам сырья и энергоресурсов;

• удаление зон возможных вооруженных конфликтов и мест захоронения отходов вредных производств от территории США и т. п.

Заявление Президента Соединенных Штатов Б. Клинтона: «Сила служит основой успешной дипломатии, а военная мощь всегда имела фундаментальное значение в международных отношениях» — яркое тому подтверждение. Осуществляемая США политика по отношению к Ираку, ракетные удары США по Афганистану и Судан, октябрьский ультиматум НАТО руководству Югославии, применение военной силы против Югославии, Ирака, боевые действия в Афганистане и многое другое свидетельствуют о приоритете силы, даже при небольших осложнениях в реализации своих национальных интересов.

Политика НАТО в косовском кризисе 1998 года, в Афганистане красноречиво свидетельствует о том, что альянс рассматривает перспективу навязывания нового мирового порядка, в котором действующие ныне основные международные институты будут ликвидированы, или же их роль в значительной мере будет снижена [18].

Решение совета НАТО относительно нанесения ударов по территории Югославии, которое было принято в обход Совета Безопасности ООН, равно как и применение военной силы США против Ирака весной 2003 года, создали опасные прецеденты безнаказанного нарушения международного законодательства. Мандат на применение военной силы, как известно, может выдавать лишь Совета Безопасности ООН. Без такого мандата любые действия государства или коалиции государств против любого суверенного государства квалифицируются не иначе, как вооруженная агрессия.

Следует отметить, что принятым решением относительно нанесения ударов по территории Югославии НАТО впервые вышла за рамки Вашингтонского договора, в котором определено, что альянс есть суто оборонительным блоком с соответствующей зоной ответственности. Это служит прямым подтверждением намерений руководства НАТО, в которой ведущую роль играют США, шире использовать военные возможности своей организации, предоставляя ей значительные карательные функции. При этом не исключается вероятность того, что НАТО может инициировать подобные кризисы в других уголках земного шара для создания повода военного вмешательства.

Учитывая сказанное, не стоит исключать на новых границах НАТО угрозу применения силы, как наиболее возможный сценарий при попытке помешать Соединенным Штатам Америки в достижении своих национальных интересов в Евразии.

Топология новых границ НАТО в Европе после завершения второй волны расширения очень напоминает фашистскую Германию, изготовившуюся к нападению на Советский Союз в 1941 году.

Кроме количественных и качественных преимуществ в вооружении и военной технике благодаря расширению на восток НАТО приближает инфраструктуру своей военной организации к границам СНГ, а именно: пункты управления войсками и оружием, аэродромы передового базирования авиации, силы и средства разведки, склады и арсеналы оружия, в т.ч. высокоточного [19,20]. Это служит фундаментом ведения политики угрозы применения силы в случаях, если политика государств, в первую очередь соседних с НАТО, будет мешать реализации интересов НАТО (США). А эти интересы, как задекларировано в исследовании корпорации РЕНД (1995 г.), охватывают политическую, экономическую и оборонную сферы.

Анализ социально-политического состояния в соседних с НАТО странах в Европе не выявил с их стороны каких бы то ни было угроз в названных сферах, за исключением, может быть, нелегальной миграции.

Примечательно, что, пока в странах бывшего СССР шел раздел единых в прошлом вооруженных сил, который сопровождался деструктивными процессами, НАТО провела определенную реорганизацию своих вооруженных сил, согласно которой государства-члены альянса планировали сократить до 1997 года общую численность своих армий приблизительно на 25 %. Одновременно с реорганизацией НАТО продолжала совершенствовать системы управления, вооружение и военную технику. боевую подготовку войск. Благодаря принятию в альянс Чехии, Польши и Венгрии вместе с отведенными для них квотами НАТО получило пятикратное преимущество в обычных наступательных вооружениях над государствами СНГ, которые подписали Договор о коллективной безопасности СНГ, что, как свидетельствует современная военная наука, полностью обеспечивает ведение наземных наступательных боевых действий.

В результате осуществления лишь первой волны расширения боевой состав сухопутной группировки альянса увеличился на 11 дивизий и 38 бригад, численность военно-воздушных сил выросла на 14 %, а состав боевых кораблей только за счет ВМС Польши увеличился на 18 % [19].

Благодаря расширению альянс обеспечил на много лет вперед одностороннее преимущество в суммарном боевом потенциале и создал благоприятные условия для расширения влияния США в Европе (прежде всего в политической, военной и экономической сферах).

Рассматривая проблему расширения НАТО в контексте прогнозов на начало XXI века, большинство аналитиков считают, что военная сила еще продолжительное время будет служить разрешенным инструментом в реализации национальных интересов великих держав.

Заслуживает внимания модель конфликтов XXI века, приведенная Институтом стратегических исследований при Гарвардском университете, определяющая, что основными источниками конфликтов будут не экономика, как в первой половине XX века, и не идеология, как во второй, а наиболее значащие конфликты глобальной политики между нациями и группами, которые принадлежат к различным цивилизациям.

Столкновение цивилизаций станет доминирующим фактором нарушения международной стабильности, и линии раздела между цивилизациями можно рассматривать в качестве линий вероятных будущих фронтов.

Такие разделы на востоке Европы пролегают вдоль нынешней границы России и Финляндии, России и Прибалтийских государств, разрезают Беларусь и Украину, отделяют Трансильванию от другой части Румынии, Хорватию и Словению от остальной Югославии. На юге европейской и востоке азиатской части Россия граничит с исламской, конфуцианской и японской цивилизациями.

События последних десятилетий подтверждают достоверность цивилизационной модели конфликтов, хотя нельзя не видеть и значительных внутрицивилизаци-онных противоречий между центрами силы, в том числе и Западом, которые продолжительное время могут оказываться более сильными, чем цивилизационные тяготения.

Процесс пространственного расширения НАТО на Восток сопровождается появлением ряда новых факторов, которые оказывают важное влияние на уровень потенциальной военной опасности для Украины (под военной опасностью понимается такое состояние, когда есть возможность использования против государства военной силы). Назовем основные из этих факторов [16,17].

1. Появление новых контингентов войск вблизи границ Украины со смежными государствами. Особенно следует подчеркнуть, что именно НАТО сегодня на вооружении своих войск имеет самое современное, проверенное в локальных конфликтах с достаточным ресурсом вооружение и военную технику. Именно НАТО (США) всему миру продемонстрировало свои возможности по быстрому наращиванию группировок войск. Естественно, что такое состояние дел очень выгодно для государства, которое вступает в Североатлантический альянс, в плане повышения политической и оборонной безопасности этого государства за счет альянса.

В целом, практическая реализация обозначенного фактора повышает военную и политическую безопасность страны-участницы альянса, наряду с этим повышаются его, а значит, и НАТО возможности использованию угрозы применения военной силы для политического давления на руководство смежной страны.

2. Ожидаемое усиление радиоэлектронной разведки территории Украины, что неизбежно потянет за собой возрастание объемов оттока информации из Украины, повышение возможностей диверсионной деятельности на территории страны, увеличение уровня электронных помех системам связи, управления воздушным движением и т. д., что в целом неизбежно отразится на снижении эффективности мероприятий по мобилизации и подготовке инфраструктуры страны к сдерживанию и отражению возможной агрессии.

Особо следует отметить тот факт, что усиление радиоэлектронной разведки территории Украины будет сопровождаться повышением мощности электромагнитного поля радиолокационных средств как со стороны страны — государства-участника альянса, так и со стороны России. Другими словами, население Украины на продолжительное время, измеряемое годами, а то и десятилетиями, будет вынуждено жить в условиях влияния мощного электромагнитного поля, особенно вблизи западных и восточных границ государства. И хотя продолжительное влияние электромагнитного поля на человека в нынешнее время изучено недостаточно, однако можно одназначно утверждать, что здоровья нации это не прибавит и неизбежно потянет за собой ухудшение демографических характеристик населения, а значит, через уже через несколько десятилетий снизятся мобилизационные возможности государства. Если Украина станет полноправным членом НАТО, то влияние указанного фактора распространится на ее восточные территории.

3. Ожидаемое усиление идеологической пропаганды со стороны Запада, ибо новые контингенты войск прийдут со своими радио- и телецентрами, программами и т. д., что может привести к окончательной нейтрализации национальной идеи, усилит рост нелегальной миграции и будет стимулировать моральное разложение населения и Вооруженных Сил Украины.

4. Использование территории Украины в случае вооруженного конфликта. Исторические примеры последних столетий показывают, что в случае возникновения вооруженных конфликтов такое государство, как Украина, не спасет ни ее внебло-ковый статус, ни положение стратегического партнера, ни «сльозное» обращение в системы региональной безопасности. Вооруженный конфликт между НАТО и ее возможным противником с Востока, даже низкой интенсивности, для Украины, независимо от того, станет она членом НАТО или нет, обернется национальной катастрофой из-за неминуемых потерь населения, национального богатства и экологического ущерба.

5. Плановое сокращение Вооруженных Сил Украины до получения статуса полноправного члена альянса увеличивает «ножницы» между уровнем потенциальной военной опасности и возможностями государства не только по отражению возможной агрессии со стороны любого государства, как это определено в действующей Военной Доктрине Украины, но и по сдерживанию агрессии.

Проведенные в инициативном порядке предварительные исследования относительно прогнозирования возможных последствий первой волны расширения НАТО на Восток для Украины с использованием современных методов анализа позволили выделить следующие приоритеты расмотренных факторов [16,17]:

• использование территории Украины в случае вооруженного конфликта (65 % — практическая реализация данного фактора будет означать для Украины национальную катастрофу):

• появление новых группировок войск вблизи границ Украины (15 %). При этом следует заметить, что данный фактор в проекте новой Военной Доктрины Украины выделен в разделе Основные потенциальные внешние военные угрозы в формулировке; «…наращивание близ границ Украины группировок войск и вооружений (в том числе ядерного оружия), которые нарушают сложившееся соотношение сил»;

• усиление радиоэлектронной разведки территории Украины (10 %); сокращение Вооруженных Сил Украины (6 %);

• усиление идеологической пропаганды со стороны Запада (4 %).

В результате проведенного исследования с использованием экспертного оценивания были спрогнозированы возможные отрицательные последствия для обеспечения военной безопасности Украины. Наведем основные из них в порядке уменьшения важности без количественных оценок [16,17]:

1. Потеря суверенитета и территориальной целостности в случае вооруженного конфликта между НАТО и Россией.

2. Потеря национальной самобытности, вытеснение культуры и обычаев украинского народа.

3. Возрастание экологической опасности.

4. Ухудшение демографических характеристик населения Украины.

5. Возрастание силового давления на военно-политическое руководство государства.

Б. Снижение военного и мобилизационного потенциалов государства.

7. Повышение уровня потенциальной военной опасности (до момента принятия Украины в НАТО).

8. — Снижение научно-технического потенциала государства.

9. Снижение эффективности оборонно-промышленного комплекса страны.

Преобладающее количество возможных последствий угроз носят долгосрочный характер, но все они осуществляют деструктивное влияние на обеспечение национальной безопасности государства.

Следует обратить внимание на то, что речь идет о возможных последствиях, но это вовсе не означает, что все они с вероятностью 100 % будут иметь место на практике. Например, если военно-политическая обстановка будет развиваться таким образом, что вооруженный конфликт между НАТО и, скажем, Россией никогда не будет развязан, то фактор использования территории Украины не будет приведен в действие и национальной катастрофы не случится.

Реальным примером такой ситуации может служить вариант размещения аэродрома в границах города. Если предпринять соответствующие меры безопасности, то город может избежать таких возможных последствий, как падение самолетов на дома, экологически опасные объекты и т. д.

Рассматривая проблему обеспечения стабильности в Евроатлантическом регионе, следует, на наш взгляд, ориентироваться на выбор модели «устойчивой стабильности», (рис. 5.6), для чего необходимо создавать соответствующие условия для взаимоотношений в политической, экономической, военной, территориальной, религиозной и других сферах, прежде всего, в данном регионе [4].

Известно, что в практике международных отношений существуют две основные модели стабильности системы международных отношений:

• модель равноправного сотрудничества на основе интересов (рис. 5.6) — устойчивая стабильность:

Рис. 5.6. Модель устойчивой стабильности ситуации (системы S): Fc — стабилизирующая сила; Fd — дестабилизирующая сила; Ret — точка устойчивого состояния

Рис. 5.7. Модель неустойчивой стабильности ситуации в регионе: Fc — стабилизирующая сила; Fd — дестабилизирующая сила; Rst — точка устойчивого состояния; Rn — точка неустойчивого состояния

• модель сотрудничества с позиции силы (рис. 5.7).

Более подробно указанные модели охарактеризованы в [4].

Используя такой подход к обоснованию направлений совершенствования архитектуры системы коллективной безопасности в Европе в начале XXI века на основе существующих международных организаций, можно предложить несколько принципиальных подходов к возможной трансформации ОБСЕ. Учитывая сказанное, конструктивная деятельность ОБСЕ должна иметь два основных направления:

• создание условий для долгодействующего взаимовыгодного сотрудничества на основе учета интересов государств региона (фазовая траектория на рис. 5.7);

• снятие или нейтрализация дестабилизирующых сил (факторов) F, которые нарушают стабильность международных отношений.

Основными источниками дестабилизации международной обстановки могут быть; обострение социально-политической обстановки в отдельных странах, различного рода кризисы и конфликты, обострение межэтнических и межконфессионных противоречий, выдвижение территориальных и других претензий к соседним государствам и тому подобное. Вот почему полномочия ОБСЕ должны быть расширены и сориентированы прежде всего на превентивные мероприятия. Это даст возможность перейти от отягощающих процессов нейтрализации уже действующих сил к процессам нейтрализации угроз возникновения этих сил.

Закономерен вопрос, может ли ОБСЕ использовать военную силу для нейтрализации дестабилизирующых сил (угроз)? На наш взгляд, может, по крайней мере в ближашие 15–20 лет. Но этот вопрос должен быть всесторонне исследован и найти свое решение в рамках полномочий обновленной ОБСЕ. Конечно, что в этом случае ОБСЕ должна иметь собственный военный компонент наподобие объединенных вооруженных сил (еврокорпус быстрого реагирования) или ей должна быть подчинена соответствующим образом трасформированная НАТО. Тогда роль НАТО будет сводиться к нейтрализации угроз (дестабилизирующих сил) нарушения стабильности международных отношений (международной обстановки) в Евроатлантическом регионе под эгидой обновленной ОБСЕ.

Очевидно, что такой подход будет определять реальный приоритет общечеловеческих ценностей и даст возможность избегать больших потерь, и прежде всего гуманитарных катастроф.

Таким образом, процесс трансформации ОБСЕ должен быть направлен на ее состоятельность в самые ближайшие 15–20 лет обеспечивать модель «устойчивой стабильности» международных отношений, главным образом без применения военно-силовых методов.

Практика международных отношений последних лет свидетельствует о необходимости кроме силового компонента включения в региональную систему безопасности финансового компонента для предоставления финансовой помощи отдельным странам в случаях обострения гуманитарных проблем, назревания финансовых кризисов и других дестабилизирующих ситуаций.

Что касается второй модели обеспечения стабильности международных отношений, в которой фазовая траектория описывает сотрудничество (диалог — см. доктринальные принципы строительства НАТО) с «позиции силы» (см. рис. 5.7), то наиболее вероятным можно считать сценарий, когда более сильная страна «навязывает», в т. ч. угрожая силой, свои условия международных отношений (диалога), которые довольно хрупкие (существуют до тех пор, пока это устраивает сильную страну) и подвержены резким, часто непредсказуемым изменениям. Поэтому для поддержания такого хрупкого стабильного состояния необходим довольно мощный силовой компонент, а также ряд других специфических сил, средств и способов (разведки, дипломатического, информационного и идеологического влияния и т. п), которые могли бы удерживать ситуацию «под контролем» или с «позиции силы», или с помощью самой силы. Таким силовым компонентом в данное время выступает НАТО, где ведущую роль играют США, которые в своем распоряжении сегодня имеют обширнейший арсенал указанных специфических сил и способов для обеспечения реализации своих национальных интересов. Например, в ситуации с Ираком (весной 2003 г.) таковым силовым компонентом выступили США и Великобритания, усилия которых поддержали 37 стран, в т. ч. и Украина.

Возникает вопрос, может ли НАТО обеспечивать стабильность международных отношений по первой модели? На наш взгляд, может, при условии глубокой трансформации из военно-политической организации в политико-экономико-военную, которая бы имела все необходимые компоненты (политическую — подобную той, что сейчас имеет ОБСЕ; экономическую, в т. ч. финансовую; военную — например, это может быть военный потенциал НАТО, адекватный уровню угроз в Евроатлантическом регионе в военной сфере). В этом случае отпадает необходимость в существовании ОБСЕ.

Естественно, что высказанные соображения могут быть лишь концептуальными подходами, которые требуют глубоких исследований, широкой дискуссии и взвешенных оценок. Авторы сознательно не навязывают читателям свои взгляды относительно места и роли Украины в сложном процессе обеспечения международной стабильности в Евроатлантическом регионе, однако считают своим долгом обратить внимание на свое видение динамики уровня потенциальной военной опасности для Украины (табл. 5.2).

Таблица 5.2

Динамика потенциальной военной опасности для Украины в связи с расширением НАТО

В левой части таблицы показаны принятые во внимание новые на то время факторы, оказывающие важное влияние на уровень потенциальной военной опасности для Украины [16]. В правой части показана динамика их изменения с течением времени.

483

Анализ таблицы показывает, что:

во-первых, прогноз относительно появления новых контингентов войск вблизи границ Украины оказался верным. Так, в одном из номеров польского общественнополитического журнала «Впрост» в статье «Авианосец Польши» сообщается о планахпередислокации четырех американских военных баз из ФРГ на территорию Польши. Планируется наибольшую в Европе американскую авиационную базу из Франкфурта-на-Майне передислоцировать в город Вяла Подляска — это 30 км от Бреста. Другую авиабазу планируется передислоцировать из г. Рамштайн в Минск Мазовецкий — это чуть больше 100 км от границы с Беларусью. Третьей американской авиабазой может стать г. Повидз в Центральной Польше. Пресс-служба Министерства иностранных дел Польши заявила, что публикация «Впрост» о переговорах на тему передислокации войск США из Германии в Польшу не соответствует действительности. Если же действительно военные базы будут передислоцированы в Польшу, то уровень потенциальной военной опасности для Украины при нынешнем ее статусе повысится. Очевидно, что в ответ следует ожидать адекватных мер со стороны России;

во-вторых, ожидаемое усиление радиоэлектронной разведки территории Украины подтверждается размещением в Польше шести РЛС. По данным, опубликованным в газете «День», в Польше в 2003 году НАТО планировалось начать строительство шести радиолокационных станций (РЛС) дальнего действия. Три РЛС дальностью действия в 440 километров поставит итальянская фирма «Маркони», столько же РЛС заказаны у варшавского Института телекоммуникационной промышленности.

Четыре их шести РЛС будут размещены в непосредственной близости от восточной и северо-восточной границы Польши с Россией, Белоруссией и Украиной. НАТО также выделила дополнительно 120 миллионов евро на строительство в Польше шести пунктов контроля воздушного пространства двойного назначения. Ожидается, что информация с новых РЛС и пунктов контроля будет использоваться одновременно национальной и интегрированной системой контроля воздушного пространства НАТО. Кроме того, на территории Польши НАТО намерена модернизировать несколько аэродромов, военно-морских баз и складов горюче-смазочных материалов;

в-третьих, ожидаемое усиление идеологической пропаганды со стороны Запада на сегодняшний день проявилось в «жонглировании» кассетным скандалом, скандалом с продажей «Кольчуг» и т. п;

в-четвертых, использование территории Украины в случае вооруженного конфликта между НАТО и ее возможным противником с Востока, даже низкой интенсивности связано с большим риском. Предоставление Украиной воздушного пространства для пролета авиации США и НАТО может обернуться нанесением большого ущерба национальному богатству и необратимыми экологическими потерями, например, если будет совершен террористический акт на пролетающем над территорией Украины самолете;

в-пятых, сокращение Вооруженных Сил Украины, которое интенсифицируется, увеличивает «ножницы» между уровнем потенциальной военной опасности и возможностями государства по отражению возможной агрессии.

Сравнительный анализ приоритетного влияния отмеченных факторов на обеспечение необходимого уровня потенциальной военной безопасности государства приведен на рисунке 5.8. Смещение приоритетов наблюдается в пользу факторов;

* появление новых группировок войск вблизи границ Украины (20 %);

• усиление радиоэлектронной разведки территории Украины (15 %).

Рис. 5.8. Сравнительный анализ. приоритетности факторов, учитываемых при оценке уровня потенциальной военной опасности для Украины на конец 2003 года: —--- 1998 г.; —-- 2003 г.

Что касается фактора использования территории Украины в случае вооруженного конфликта, то это уже можно констатировать как совершившийся факт. Остальным факторам отданы меньшие «веса», ибо, на наш взгляд, Вооруженные Силы Украины уже на эти факторы не способны реагировать.

Возникает резонный вопрос: что делать?

Есть три возможных варианта.

Вариант № 1. Интегрироваться в НАТО. Тогда военная безопасность Украины будет обеспечиваться этой организацией. Актуальными останутся факторы использования территории Украины (передислоцирование на ее территорию РЛС, баз, складов, аэродромов, (то, что мы сегодня наблюдаем в Польше) и усиления радиоэлектронной разведки территории Украины (ее восточных территорий). Все это и будет своеобразной платой за членство в НАТО.

Вариант № 2. Оставить все так, как есть. Тогда о требуемом уровне военной безопасности, задекларированном в действующей Военной Доктрине и в других нормативно-правовых документах, касающихся сферы национальной безопасности государства, следует забыть, а законодательно установить новый уровень, посильный для обеспечения реформированными Вооруженными Силами. При этом влияние рассмотренных факторов будет меняться при дальнейшем расширении НАТО и в связи с укреплением своей военной безопасности Российской Федерацией.

Вариант № 3. Интеграция в пространстве безопасности с Российской Федерацией. При этом следует ожидать уменьшения влияния фактора усиления радиоэлектронной разведки территории Украины (кроме ее западных территорий), но как и в первом варианте, появится ряд иных факторов, оценка которых выходит за рамки данной публикации.

Таким образом, приведенные соображения свидетельствуют о сложности процессов, протекающих в сфере обеспечения государствами своей военной (национальной) безопасности, о необходимости поддержания стабильности и мира как в Евроатлантическом, так и в других геополитических регионах, о целесообразности разработки целостной теории обеспечения стабильности геополитической обстановки, содействия устойчивому развитию государств и их объединений в интересах всеобщего прогресса.

Научные теории, подходы и рекомендации по диагностике, предотвращению и урегулированию международных конфликтов, по применению военной силы и по принуждению к миру по решению структур, которым народы планеты делегируют права осуществлять коллективную безопасность, должны охватываться общей теорией обеспечения стабильности мирового сообщества.

Литература к разделу 5

1. Зайдельман Раймунд. Теории конфликтов и мира: концепции, подходы и методы// Теории конфликтов и мира: концепции, подходы и методы, htm

2. Светлов В. А. Аналитика конфликта/Учебное пособие. — СПб.: ООО «Росток», 2001.— 512 с.

3. Бондарец П. К вопросу о предупреждении вооруженных конфликтов в Центральной Азии// http://po1ysphere.freenet.k(yno2/J'119.htm

4. Богданович В. Ю. Военна безпека України: методолопя дослщження та шляхи забез-печення. — К.: Тираж, 2003.— 322 с.

5. СНБО принял решение предоставить воздушное пространство для военно-транспортной авиации США//УФС. — 25 сентября. /КИЕВ/.

6. Украина предоставит воздушное пространство для военно-транспортных самолетов США// Електронн Вют — Военнопромышленный комплекс

7. Президент Кучма заявив, що Україна не може залишатися осторонь боротьби з мiжнародним тероризмом//Високий Замок. — 25.09.2001.

8. Мировой центр силы» переместится в Азию//Независимая газета. — 2001.—23 февраля.

9. Пядухов Г. А. Центральная Азия: политический вектор интеграционных процессов // http://Mww.net.KG/jornal/n4/JRNAL404.htm.

10. Закон України Про основи национальноi безпеки України/// вiдомостi Верховної Ради.— 2003. —№№,ст.3-1.

11. Богданович В. Ю. Роль и место военно-политической модели государства а разработке и осуществлении политики обеспечения ее военной безопасности // Наука и оборона. — 1999.—№ 1.— С. 34–37.

12. Богданович В. Ю. Стратегии обеспечения стабильности на примере Евроатлантического регионаJ/Пiдтекст. — 1998.— № 42 (112). — С. 28–30.

13. Саати Г., Кернс К. Аналитическое планирование. Организация систем/ Пер. С англ./ /Радио и связь. — 1991.— 224 С.

14. Study on NATO Englargement: Ukrainan.1995.— 41C.

15. Богданович В, Маначинский А. Расширение НАНО на Восток: последствия для Украинь^/Подтекст. — 1998.— 10–16 февраля. — № 8 (78). — С. 11–13.

16. Богданович В. Ю., Маначинский А. Я. Новi кордони НАНО — лiнiя нового протистояння//Полiтика i час. — 1998.— № 6.— С. 53–59.

17. Богданович В. Ю., Маначинский А. Я Украина на перепутье//Eжeнедельник 2000.— 2004. — NT 1Т. — 26 м тртр — 1 апреля.

18. Красная звезда. — 1998.— 17 октября. — С. 3.

19. Биккинин Б., Разумовский А. Расширение НАНО. — Минск: Армия, 1997.— № 12.— С. 13–17.

20. Вера Ковтиха. Американские базы в Польше?//День. — 25.02.2003.—№ 35.

6. ПЕРСПЕКТИВНЫЕ КОНЦЕПЦИИ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ И УРЕГУЛИРОВАНИЯ ВОЕННЫХ КОНФЛИКТОВ

В последние годы прослеживается качественное изменение природы конфликтов, смещение их из межгосударственной во внутригосударственную плоскость. По данным, собранным относительно особенностей конфликтов после «холодной войны» в Journal of Peace Research (1], за период с 1989 по 1994 год из 94 вооруженных конфликтов лишь четыре из них квалифицируются по своей природе как межгосударственные.

Претерпел изменения и характер конфликтов. Сейчас они являются преимущественно гражданскими (т. е. между группами населения). Речь идет прежде всего о тех группах, которые формируются главным образом по признакам этнической принадлежности, расы, религии или культуры. Особенностью конфликтов такого характера является то, что эти конфликты стали более смертоносными. Для них характерным является рост числа невинных, гражданских жертв. Реальность современных военных действий состоит в том, что 90 % жертв приходится на некомбатантов — практически посторонних, случайных жертв, которые зачастую сознательно избираются в качестве мишени по причине их этнической или религиозной принадлежности [1]. Это резко контрастирует с тем, что имело место в Первой мировой войне, в которой на гражданское население приходилось лишь 5 % жертв. По словам Генерального секретаря ООН Кофи Аннана, если имеет «..место геноцид, массовые насилия и зверства по отношению к детям, война уже не может рассматриваться как продолжение политики другими средствами. Когда основную массу жертв войны составляют не солдаты, а гражданские лица, мир уже не вариант, а необходимость».

Задачи по предотвращению войн и вооруженных конфликтов и их урегулированию народы планеты положили на созданную ними ООН. На протяжении последнего десятилетия ООН неоднократно не справлялась с этой задачей [2]. Анализ недостатков существующей системы глобальной безопасности в разных аспектах предотвращения конфликтов, поддержки мира и миростроительства показал на необходимость существенного обновления принятых ранее концепций. В их основу закладываются превентивные инициативы по ослаблению напряженности и недопущению развязывания смертоносных конфликтов.

Мирное решение конфликтов — это своего рода искусство, оно требует творческой инициативы, таланта, последовательной настойчивости. Выиграть операцию по мирному решению серьезного конфликта требует не меньше, а больше высококачественных мозговых усилий, чем успешное проведение военной операции. В случаях с Чечней и Югославией такого рода подготовительной работы было явным образом недостаточно, и наоборот, в конфликте Татарстана и России в результате продолжительных переговоров удалось достигнуть взаимоприемлемого компромисса. В результате Татарстан, оставаясь в составе РФ, сейчас пользуется намного большим реальным суверенитетом, чем Чечня, чья война за независимость к независимости пока не привела, но уже отобрала жизни десятков тысяч чеченцев. К сожалению, горький опыт Чечни повторила Югославия. В то же время, считается, чтобы миротворчество достигало своей цели, ООН должна иметь возможность проектировать значительную по своему потенциалу силу. При этом сила сама по себе не может привести к миру; она может лишь «расчистить» пространство, в котором можно построить мир.

По мнению ООН [2], главными условиями успеха будущих комплексных операций есть политическая поддержка, быстрое развертывание мощных по своей конфигурации сил и надежные концепции строительства мира. Они основываются на следующих предпосылках:

• важнейшее значение имеют четкие, убедительные и обеспеченные надлежащими ресурсами мандаты, которые предоставляет Совет Безопасности ООН;

• сосредоточение внимания ООН на предотвращении конфликтов и, по мере возможности, ее раннее привлечение;

• необходимость в более эффективном сборе и оценке информации в центральных учреждениях ООН, включая расширенную систему раннего предупреждения о конфликтах, чтобы можно было бы заблаговременно выявлять и устранять угрозы или опасности развязывания конфликта и геноцида;

• важность того, чтобы ООН поддерживала и поощряла международные документы и стандарты в области прав человека и нормы международного гуманитарного права во всех аспектах своей деятельности по обеспечению мира и безопасности;

• необходимость в наращивании потенциала ООН по содействию строительству мира — как превентивному, так и постконфликтном — на подлинно комплексной основе.

Для этого в арсенале ООН имеется целый набор специальных инструментов, которые перечислены в «Повестке дня для мира», опубликованной в 1992 году:

• превентивная дипломатия;

• миротворчество;

• поддержание мира;

• миростроительство.

Как показывает опыт ООН [2], любая стратегия по урегулированию и сдерживанию внутригосударственных конфликтов предполагает эволюционный, ненасильственный, демократический и правовой подход.

6.1. Концепция раннего предупреждения конфликтов

Важнейшей проблемой международной безопасности в начале XXI века является увеличение количества этнических конфликтов, сопровождающихся нарушениями прав человека, «гуманитарными катастрофами», и угрожающих спокойствию на планете. Средства традиционной дипломатии в сфере урегулирования конфликтов сегодня уже недостаточны и не справляются с поставленными задачами. Для того чтобы сократить количество затрачиваемых ресурсов и повысить эффективность урегулирования международных конфликтов, разрабатываются новые концепции и методы, среди которых концепция раннего предупреждения конфликтов.

Раннее предупреждение конфликтов подразумевает проведение двух видов действий — это раннее оповещение конфликта и превентивные действия по его предотвращению [3].

Под термином «раннее оповещение» подразумевается мониторинг важнейших индикаторов конфликта и разработка моделей, с помощью которых можно прогнозировать деструктивные события или процессы, рассматривать возможные сценарии развития конфликтов.

Концепция «раннего оповещения» предполагает создание такой системы, которая бы постоянно отслеживала основные индикаторы, свидетельствующие о возможных конфликтах, обеспечивала анализ полученной информации и способствовала предотвращению возможных конфликтов и кризисов. База данных по отслеживаемым индикаторам (показателям) должна быть доступной для правительств и международных организаций. Сигнал оповещения должен выдаваться таким образом, чтобы у политиков было время для выработки плана действий по предотвращению конфликта. Система раннего оповещения должна определять скрытые аспекты конфликта, которые еще не развились до открытой фазы и не раздуты в средствах массовой информации.

Источниками информации для раннего оповещения могут быть: резиденты национальных государств в других странах (дипломатические представительства и разведка), постоянные миссии международных организаций (ООН, ОБСЕ), некоторые неправительственные организации и средства массовой информации. Обработкой информации и выработкой стратегии превентивной дипломатии занимаются различные правительственные агентства по содействию развитию, специальные органы международных правительственных организаций (напр., в ОБСЕ это Центр по предотвращению конфликтов), специально назначенные лица (Верховный Комиссар ООН по делам беженцев, Верховный Комиссар ОБСЕ по делам национальных меньшинств), отдельные неправительственные организации.

Понятие превентивной дипломатии вошло в политический лексикон после публикации «Повестки дня во имя мира» Б. Б. Гали в 1992 году. С тех пор словосочетание «превентивная дипломатия» стало лозунгом всех политических подходов к безопасности. В «Повестке дня во имя мира» сказано, что превентивная дипломатия — это действия, направленные на предотвращение роста разногласий между сторонами, перерастания существующего напряжения в конфликт и ограничение последнего, если он все же имеет место.

Меры, которые может принять предупрежденная о возможном конфликте превентивная дипломатия — это и визовый контроль, и контроль над вооружениями, и обсуждение условий международной финансовой помощи и двусторонней помощи — все что можно использовать для сдерживания конфликта или давления на лидеров, провоцирующих его развитие.

Раннее предупреждение — весьма привлекательный инструмент конфликтного менеджмента, так как он позволяет сэкономить ресурсы и обойтись без человеческих жертв. В истории международных отношений конца XX столетия известно около десяти случаев успешного предотвращения конфликта с помощью инструментов раннего предупреждения (например, применительно к Европе — это в Эстонии, Латвии и Македонии). Причина заключается в том, что сегодня раннее предупреждение работает при весьма определенных условиях.

Концепция раннего предупреждения подразумевает, что политики (как непосредственно вовлеченные в конфликт, так и международные посредники) заинтересованы в мирном разрешении и предотвращении конфликта. Как показывает опыт, зачастую это совсем не так. Политики заинтересованы в симпатиях электората. А на раннем предупреждении нельзя повысить свой имидж, т. к. предупрежденный конфликт — это фактически конфликт не произошедший, о котором широкая общественность может ничего и не узнать. Зато удачное урегулирование конфликта, эффектное достижение мирного соглашения, широко освещенное средствами массовой информации, способно сильно повысить популярность того или иного политика в глазах избирателей.

Привлечение посредников от развитых стран помогает предотвратить конфликт лишь в том случае, если им досконально известны причины и движущие силы конфликта.

Таким образом, на сегодняшний день стратегия раннего предупреждения успешна лишь при соблюдении ряда условий: мир в стране, где существует опасный конфликтный потенциал, должен иметь большое значение для мирового сообщества и в первую очередь для основных игроков современных международных отношений, для самих конфликтных сторон мирное урегулирование этнических проблем должно быть предпочтительнее военного решения, серьезность конфликта должна быть осознанна на раннем этапе.

6.2. Стратегия и практика реагирования» НАТО

В связи с тем, что в 90-х годах XX столетия глобальное противостояние сверхдержав ушло в прошлое, конфликтность и политико-военная нестабильность в Европе и мире приобрели качественно новое содержание. На первый план вышла проблема урегулирования многочисленных очагов региональной напряженности. При этом в самом процессе урегулирования стало преобладать так называемое силовое умиротворение над традиционным миротворчеством времен «холодной войны». Примером такого умиротворения можно рассматривать вооруженный региональный конфликт в Персидском заливе 1990–1991 годов, который напрямую не затронул европейскую безопасность. Важно то, что сама операция антииракской коалиции фактически стала возможной только благодаря активному использованию годами отлаженных механизмов взаимодействия, сложившихся в рамках интегрированной военной структуры НАТО.

Центр регионального вооруженного противостояния сместился в сторону более ограниченных по масштабу и географическим параметрам столкновений, подобных этнополитическим конфликтам в Центральной и Восточной Африке (Заир, Бурунди, Сомали), Юго-Восточной Азии (Индонезия), на Среднем Востоке (Афганистан) и в бывшей Югославии. Изменения в характере региональных конфликтов 1990-х годов развивались по двум основным направлениям:

• во-первых, происходило постепенное размывание грани между конфликтами низкой и средней интенсивности (субконвенционального и конвенционального характера), что было связано с ростом после окончания «холодной войны» возможностей ведения продолжительных военных действий без опасности перерастания их в глобальный конфликт, массовым притоком оружия в регионы, ограниченными ресурсами воюющих сторон, недостаточными для поддержания конфликта на уровне обычной войны (и, соответственно, возросшей зависимостью военных действий от сезонных факторов при профессионализации лишь части участвующих в них вооруженных формирований;

• во-вторых, размывалась военно-политическая грань между внутренними и межгосударственными конфликтами. Сравнительно быстрая интернационализация внутригосударственных противоречий стала, с одной стороны, неизбежным следствием этнополитического передела, которым сопровождался распад биполярной системы, а с другой стороны, одним из проявлений общемировой тенденции глобализации и роста взаимозависимости. Вследствие этого именно ограниченные конфликты внутреннего интернационализированного характера стали основным типом вооруженного противостояния в 1990-е годы.

Опасность угроз, создаваемых конфликтами этого типа, усугубляется тем, что они, как правило, носят комплексный характер и являются частью более широкого геополитического противостояния. Примером служат образовавшиеся в первой половине 1990-х годов в ряде районов мира целые «зоны нестабильности», для которых характерна постоянная военно-политическая напряженность и периодические вспышки насилия (например, протянувшаяся от Юго-Восточной Европы до Ближнего и Среднего Востока «дуга кризисов», включающая территорию бывшей СФРЮ и юга бывшего СССР вплоть до Восточного Туркестана, и примыкающие к ней районы конфликтов в Кашмире, Таадкикистане/Афганистане, Чечне и т. д.) [4]. Типичными для последнего десятилетия XX века и наиболее острыми конфликтами внутреннего интернационализированного типа стали войны на территории бывшей Югославии — в Хорватии, Боснии и Герцеговине, Косово.

Серия неудач в 1993–1994 годах в области урегулирования локально-региональных конфликтов не только в странах «третьего мира» (крах многонациональной операции в Сомали, кровопролитные межплеменные столкновения в Бурунди и Заире, рост внутренней нестабильности на Гаити, обострение ситуации в Афганистане и Анголе), но и в центре Европы (на территории бывшей Югославии), свидетельствовала о том, что «традиционное миротворчество», доминировавшее в таких международных организациях, как ООН, больше не срабатывает. В этих условиях основную нагрузку по реагированию на «новые вызовы» международной безопасности взяли на себя США, однако единоличное бремя ответственности за поддержание глобальной безопасности оказалось непосильным даже для США, что сделало задачу укрепления союзнических отношений — прежде всего, с европейскими партнерами по НАТО — основным американским внешнеполитическим приоритетом. Военно-политические структуры НАТО естественным образом подключились к поиску адекватного ответа на «новые вызовы» европейской безопасности в рамках разработки и проведения в жизнь новой антикризисной стратегии альянса.

Антикризисная стратегия НАТО стала одним из основных направлений внутренней трансформации альянса и разрабатывалась в тесной взаимосвязи со стратегией его расширения [5]. Несмотря на то, что с окончанием «холодной войны» региональные конфликты приблизились к границам НАТО, ни один из них не представлял собой серьезную угрозу национальной безопасности какого-либо государства — члена этой организации. Необходимо было решить формальную проблему участия объединенных вооруженных сил НАТО в военных операциях, которые, во-первых, не были бы напрямую связаны с обеспечением обороны государств — членов альянса, а во-вторых, проходили бы за пределами его зоны ответственности. Таким образом, пересмотру подлежали как стратегические функции альянса, так и его географическая ориентация. При этом НАТО все более активно принимала участие в операциях по поддержанию мира и силовому умиротворению. Именно непосредственный опыт практического участия в регулировании кризисов и конфликтов в Европе на протяжении 1990-х годов, а также новые оперативно-тактические концепции альянса в этой области, послужили основой для формирования современной антикризисной стратегии НАТО.

Так, еще в июне 1992 года на сессии Североатлантического совета в Осло, наряду с поддержкой укрепления миротворческого потенциала ООН, было заявлено о готовности предоставить ресурсы и экспертные возможности блока для проведения миротворческих операций под эгидой ОБСЕ. Решением саммита ОБСЕ в Хельсинки (июль 1992 г.) допускалась возможность привлечения к таким операциям вооруженных сил альянса. Впервые получив юридические основания для выхода за пределы зоны своей ответственности, НАТО немедленно приступила к практическому участию в миротворческой операции ООН в Югославии (военно-морские силы альянса были направлены в Адриатическое море для наблюдения за выполнением эмбарго, установленного резолюцией 713 СБ ООН). На состоявшейся в декабре 1992 года сессии Североатлантического совета региональные конфликты уже были признаны главной угрозой европейской безопасности, а их урегулирование — одной из важнейших задач альянса.

По мере того как все более очевидной становилась неспособность «голубых касок» ООН, дислоцированных в Боснии и Хорватии, выполнять возложенные на них Советом Безопасности ООН задачи, силы и ресурсы НАТО стали все более широко привлекаться к поддержке сил ООН по охране (СООНО) на территории Боснии и Герцеговины. С середины 1993 года силы НАТО уже не только блокировали Союзную Республику Югославию (СРЮ) с моря (с июня 1993 г. — совместно с ЗЕС), но и осуществляли контроль за соблюдением зоны, закрытой для полетов авиации конфликтующих сторон, обеспечивали оперативный штаб СООНО персоналом и оборудованием, занимались кризисным планированием, защитой «голубых касок» ООН, наблюдением за передвижениями сторон и сдачей тяжелых вооружений, а также созданием зон безопасности.

В апреле 1994 года, в рамках первой в истории альянса наступательной операции, силы НАТО нанесли ракетно-бомбовые удары по позициям боснийских сербов. К лету 1995 года в Боснии сложилась ситуация, позволяющая говорить о полном доминировании НАТО в зоне конфликта. В июне в Боснии были размещены силы быстрого реагирования (СБР) НАТО с целью защиты «голубых касок» ООН — впервые без предварительного одобрения Совета Безопасности.

На фоне практического участия НАТО в регулировании конфликтов на территории бывшей Югославии в начале 1990-х годов при ведущем участии США предпринимались попытки сформулировать специфическую миротворческую доктрину альянса. Уже в первом документе, принятом в этой связи Военным комитетом НАТО в августе 1993 года, нашел отражение американский тезис об отсутствии принципиального различия между «поддержанием мира» и «силовым умиротворением». От сил по поддержанию мира требовалась способность оперативно переключаться с одного вида миротворческой деятельности на другой, которая ставилась в зависимость от готовности прибегнуть к эскалации боевых действий для достижения военных целей. Однако у альянса так и не появилось официальной миротворческой доктрины.

Проблема реагирования на новые вызовы международной безопасности, связанные с локально-региональными кризисами и конфликтами 1990-х годов, выходит далеко за рамки чисто «миротворческой деятельности». После окончания «холодной войны» перед национальными вооруженными силами США, их основных европейских союзников по НАТО, а также других крупных военных держав с особой остротой встала проблема переориентации громоздких военных структур, нацеленных на осуществление/отражение широкомасштабной агрессии в условиях ядерного сдерживания, на выполнение более узких и специфических «антикризисных» задач, требовавших несравненно большей гибкости, мобильности и более активного использования мер невоенного (например, полицейского или административного) характера. Для НАТО это противоречие вылилось в проблему сочетания функций обеспечения «коллективной обороны» (статья 5 Вашингтонского договора) с подготовкой к «антикризисным операциям» вне зоны ответственности альянса (см. п. 4).

Теоретически существует два пути решения этой фундаментальной проблемы [4].

Первый вариант, нацеленный на ее решение на оперативно-тактическом уровне, отражает нынешнее положение дел и состоит в предоставлении силам, участвующим в миротворческих операциях, основ специальной подготовки при сохранении задач стратегического развертывания и обеспечения в качестве их приоритетной функции.

Более радикальный вариант решения проблемы на структурном уровне предполагал бы, при сохранении «необходимого и достаточного» потенциала обычных вооруженных сил, создание в структуре вооруженных сил или вне ее нового компонента — мощных формирований, специально предназначенных для постоянного ведения субконвенциональных операций невоенного типа, включая поддержание мира и силовое умиротворение.

Выбор, сделанный ведущими державами Запада во главе с США в пользу первого варианта, был во многом предопределен. В условиях существенного сокращения расходов на оборону содержать довольно громоздкие, но постепенно сокращающиеся обычные вооруженные силы, используя их, по мере необходимости, в нетрадиционных операциях по силовому умиротворению со всеми вытекающими из этого издержками, все же значительно дешевле, чем предпринимать их радикальную перестройку. В связи с этим появилась концепция «многонациональных оперативных сил» (была одобрена на Брюссельской встрече глав государств и правительств альянса в январе 1994 г.). Основная идея состояла в том, чтобы, не меняя приоритетной ориентации НАТО на обеспечение «коллективной обороны» (Ст. 5), сделать интегрированную военную структуру альянса достаточно гибкой для выполнения и других миссий — прежде всего, в рамках «кризисного реагирования».

Концепция предполагала образование мобильных многофункциональных сил, объединяющих формирования всех родов войск и предусматривающих совместное участие национальных вооруженных сил государств — членов НАТО, в первую очередь, в антикризисных операциях. МОС создавались в рамках «сил реагирования», уступавших по численности двум другим компонентам ОВС НАТО (главным оборонительным силам и силам усиления), но включавших наиболее боеготовые и хорошо оснащенные силы — 15 % военных бригад НАТО, 17 % самолетов и 40 % кораблей.

Основой функционирования МОС в рамках интегрированной военной структуры НАТО стала новая система командования, построенная на принципе «выделения, но не отделения». Этот принцип предусматривал выделение из состава региональных, командований НАТО части персонала, который при необходимости мог бы быть использован для организации оперативного штаба, ответственного за проведение любой конкретной операции, а затем усилен соответствующими модулями («компоновочными блоками»). Планировалось при этом обеспечить максимальное использование ресурсов региональных командований НАТО и, соответственно, значительную экономию средств и времени, что в условиях «кризисного реагирования» приобретает принципиальное значение. В перспективе предполагалось распространение принципа «выделения, но не отделения» на всю сферу комплектования миротворческих контингентов НАТО, в том числе во взаимодействии с ЗЕС и с участием стран — членов программы «Партнерство ради мира» (ПРМ).

Таким образом, концепция МОС должна была служить инструментом для подготовки к ситуациям, требующим формирования жесткого штабного «ядра» для осуществления командования и контроля над многонациональными формированиями. В этом смысле МОС фактически объединили в себе элементы двух основных видов современных многонациональных сил — временной коалиции (типа антииракской), образовываемой для выполнения какой-либо конкретной операции, и союзнического объединения, функционирующего на постоянной многонациональной основе.

Все предпринимавшиеся с начала 1994 года в рамках Группы предварительного политического координирования попытки достигнуть прогресса в согласовании политических аспектов МОС оказались безуспешными — в основном, из-за разногласий между США и их европейскими союзниками. Речь, прежде всего, шла о Франции, которая, не являясь с 1966 г. частью интегрированной военной структуры НАТО, претендовала на доступ к коллективным ресурсам альянса без обязательного контроля и командования со стороны США. Последние, в свою очередь, не желали поступаться контролем над силами и ресурсами, которые, в соответствии с концепцией МОС, могли быть предоставлены в распоряжение штабных структур, не являющихся частью интегрированной военной структуры НАТО.

Чтобы получить доступ до участия в планировании и формировании «многонациональных оперативных сил», Франция выдвинула предложение о создании отдельной секции по МОС в брюссельской штаб-квартире НАТО. Помимо этого, сохранялись разногласия между США и Францией по проблеме политического контроля над силами, принимающими участие в антикризисных и миротворческих операциях.

После трудных дебатов в декабре 1995 года Франция заявила о готовности возобновить свое членство в Комитете оборонного планирования, а также направить представителя в Военный комитет НАТО. В свою очередь, и США пришлось пойти на некоторые уступки, в результате чего были достигнуты следующие договоренности о том, что:

• политический контроль над операциями МОС осуществляется Североатлантическим советом, одобрение со стороны которого становится обязательным условием развертывания штабных структур МОС;

• командование операцией может осуществляться штабными структурами как НАТО, так и ЗЕС (в случае совместной операции под эгидой ЗЕС ее командующим автоматически становится европейский генерал — заместитель Главнокомандующего ОВС НАТО в Европе, в то время как контроль над предоставлением ЗЕС ресурсов альянса ложился на главные командования НАТО);

• важнейшая уступка со стороны США состояла в фактическом признании возможности размещения американских войск под европейским командованием.

Таким образом, значение концепции МОС вышло далеко за пределы оперативной командно-штабной реформы НАТО. Задача создания МОС носила комплексный, многофункциональный характер и затрагивала саму суть трансатлантической связки в новых международных условиях. В более широком плане концепция была нацелена на то, чтобы, не внося изменений в текст Североатлантического договора 1949 года, решить проблему использования вооруженных сил альянса в миссиях, выходящих за рамки чисто оборонительных операций и осуществляемых за пределами территории государств — членов НАТО, совместно и даже под командованием ЗЕС и/или с участием государств, не являющихся членами НАТО (подобно операции сил по выполнению соглашений (СВС) НАТО в Боснии).

Попытка использовать концепцию МОС для решения одновременно слишком многих военно-политических и институциональных проблем, стоящих перед альянсом, объективно понижала ее эффективность именно как инструмента «кризисного реагирования». Это стало дополнительным стимулом к модернизации уже действовавших процедур и развитию специфических оперативно-тактических нововведений в области «кризисного реагирования».

Важнейшим нововведением 1990-х годов в области кризисного реагирования НАТО стало введение в теорию и практику альянса американской концепции гражданско-военного взаимодействия, впервые опробованной НАТО в Боснии [4]. Идея состояла в том, чтобы одному из модулей/компоновочных блоков в стройной системе МОС придать исключительно функции взаимодействия с «гражданскими» организациями в области реализации гражданских (невоенных) аспектов мирного соглашения.

Функцией такого модуля, получившего название «Центра гражданско-военного сотрудничества» (ЦГВС), должна была стать не собственно реализация гражданских аспектов мирного урегулирования, а оказание самой разнообразной поддержки (информационной, технической, координационной и т. д.) различным межгосударственным и неправительственным организациям, занимающимся проблемами беженцев, гуманитарной помощью, восстановлением местных административных органов, разрушенной экономики и т. п. (на момент начала развертывания СВС НАТО в Боснии действовало 530 таких организаций).

Концепция гражданско-военного взаимодействия НАТО подчинена, прежде всего, военным задачам альянса: в рабочих документах НАТО «грааданско-военное сотрудничество» определяется как «военная операция, основной задачей которой является поддержка гражданских властей, населения, международных и правительственных организаций, которая будет способствовать выполнению военной задачи».

Мероприятия по отработке средств и методов «кризисного реагирования» стали неотъемлемой частью и других инициатив, предпринятых в рамках трансформации альянса, в частности программы «Партнерство ради мира». Основной смысл ПРМ состоял в том, чтобы смягчить остроту противоречий, связанных с расширением НАТО на Восток, а также обеспечить эффективную подготовку и реформирование вооруженных сил стран — кандидатов в члены НАТО с целью достижения их взаимодополняемости с силами альянса.

Помимо этих задач, программа ПРМ предусматривала привлечение стран Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ) и СНГ к участию в совместных операциях по поддержанию мира, для чего при Совете Североатлантического сотрудничества (ССАС) была создана специальная Рабочая Группа по сотрудничеству в области миротворческой деятельности. Предполагалось, что операции, проводимые НАТО совместно с партнерами по ССАС будут «осуществляться только при наличии соответствующего мандата ООН или ОБСЕ» и иметь своей целью лишь поддержание мира, но никак не силовое умиротворение. Таким образом, изначально было оговорено, что операции по насильственному принуждению к миру остаются в исключительном ведении НАТО и не предполагают каких-либо консультаций с государствами, не являющимися членами альянса.

Практический опыт сотрудничества с партнерами НАТО по линии ПРМ служит еще одним свидетельством в пользу нового подхода к проблеме использования ресурсов НАТО, на решение которой как раз и была нацелена программа МОС. Таюим образом, концепция МОС способствовала развитию многостороннего сотрудничества в рамках ПРМ, и наоборот. Совместные миротворческие маневры ПРМ 19941996 годов на территории Польши, Нидерландов и США немало способствовали интеграции и стандартизации военных структур НАТО и ряда стран — кандидатов в члены НАТО в рамках подготовки к операциям по поддержанию мира и предотвращению конфликтов по типу МОС.

Идеальным полигоном для отработки совместных операций в рамках «кризисного реагирования» стала Босния (в ходе операции СВС НАТО 20 стран, не являвшихся членами НАТО, предоставили около 30 % всех сил), а также участие партнеров НАТО в ежегодных маневрах по «управлению кризисами».

Совокупность концептуальных разработок и оперативно-тактических нововведений, базирующихся на десятилетнем опыте вмешательства в конфликты и кризисы 1990-х годов, составила основу современной антикризисной стратегии НАТО, которая продолжает динамично развиваться. Ее нынешнее состояние зафиксировано в новой Стратегической концепции НАТО, принятой на юбилейном саммите альянса в марте 1999 года. Несмотря на то что характер и географические параметры «новых вызовов» безопасности альянса определены весьма условно (речь идет о «нестабильности в Евроатлантическом регионе и вокруг него, а также возможных региональных кризисах на периферии альянса»), они стоят на первом месте в числе наиболее вероятных угроз, опережая опасности, исходящие от ядерных держав, связанные с распространением ОМУ и т. д.

Практика международных отношений показала, что наиболее эффективным методом «управления кризисами» является их успешное предотвращение, важность которого подчеркивается и новой Стратегической концепцией НАТО. Однако доктринальная и практическая зацикленность альянса на «кризисном реагировании» не позволяет уделить адекватное внимание этому важнейшему направлению миротворческой деятельности. Более того, в отдельных случаях вмешательство НАТО в острейшие этнополитические противоречия, в том числе на ранней стадии, оказывает дестабилизирующее влияние и скорее служит средством обострения конфликтов, чем способствует их урегулированию.

B.3. Концепция превентивных действий

Как свидетельствует мировой опыт урегулирования вооруженных конфликтов, возникла острая необходимость в создании эффективной системы долгосрочного предотвращения конфликтов. Предотвращения являются, несомненно, намного более лучшим вариантом для тех, кто в противном случае страдал бы от последствий войны, и намного менее дорогим вариантом для международного сообщества, чем военные действия, чрезвычайная гуманитарная помощь или восстановление государства после завершения войны.

Сейчас всеми признано, что раннее предупреждение есть одним-из необходимых условий эффективной превентивной дипломатии. К сожалению, одного этого условия недостаточно, как это наглядно показала трагедия в Косово, где дипломатические усилия не увенчались успехом и взяла верх разрушительная логика развития событий с применением военной силы.

Залечивание ран пострадавшего от войны общества никогда не было легкой задачей. Особенно сложно решать эту задачу в Косово, которое, как и раньше, вплетено в сложные и противоречивые политические процессы на Балканах, способное в любой момент нарушить хрупкое этническое равновесие в некоторых близ-расположенных государствах.

Превентивная дипломатия используется для предупреждения шагов, которые могут вызвать политическую и социальную напряженность, в том числе и в области нарушения прав человека, среди которых отказ в свободе слова, права на справедливый суд, дискриминация на этническому, языковому и религиозномупризнакам или по политическим убеждениям.

В плане превентивных действий ООН постоянно отслеживает возможные источники напряженности внутри и среди государств в интересах сдерживания и урегулирования возможных конфликтов, уделяя первостепенное внимание их коренным причинам.

Наиболее важными элементами превентивной дипломатии являются: установление фактов возрастания конфликтного потенциала и проведение соответствующего их анализа, раннее предупреждение; мероприятия по предотвращению перерождения конфликтов во вспышки насилия. При этом ООН исходит из того, что превентивная дипломатия должна быть внешне неброской и сдержанной в силу риска непреднамеренной эскалации из-за того, что к потенциальному конфликту привлекается внимание международного сообщества и, прежде всего, ведущих государств мира.

Будучи мировой державой, Соединенные Штаты считают своим долгом реагировать на угрозы развитию демократии и региональной стабильности (естественно в понимании США). Алгоритм подготовки решений по такому реагированию предусматривает поиск ответов на кючевые военно-политические вопросы [61:

• как оценить, какие национальные интересы США могут быть затронуты в регионах, охваченных конфликтами;

• как определить готовность Конгресса и американского народа пойти на риск, необходимый для защиты этих интересов;

• как настроить дипломатические и военные инструменты власти на максимальный эффект, если США решат действовать.

Реагирование основывается на балансе между внешнеполитическими и оборонными интересами и предусматривает укрепление военных отношений с помощью таких «инструментов» внешней политики, как помощь в сфере безопасности, программы военного образования и подготовки, передача вооружений, диалоги по вопросам безопасности и меры по укреплению доверия. При этом США считают, что все эти усилия окупаются более прочными отношениями с союзниками и другими странами в области безопасности, что не всегда подкрепляется практикой, например при так званом международном реагировании на кризисы, подобным разразившимся в Ираке и Косово.

Помощь в сфере безопасности представляет собой программу иностранной военной помощи со стороны США государствам (где есть интересы США. — Прим. Авт). При этом Госдепартамент намечает политику и обеспечивает финансирование, Министерство обороны осуществляет программу, а правительство США выигрывает благодаря этому взаимодействию. Главная цель помощи в области безопасности, которую при этом преследуют США, — культивировать поддержку демократических идеалов иностранными правительствами, предоставляя разнообразные американские военные ресурсы и оказывая услуги, а также осуществляя подготовку военнослужащих [6].

«Инструменты» для достижения этой цели, как правило, материализовываются в таких программах:

Иностранное военное финансирование (ИВФ). Ориентируясь на максимальный эффект, США активно реализовывают программы ИВФ, что позволяет основным друзьям и союзникам США совершенствовать свой оборонный потенциал и расширять круг партнеров. США при этом финансируют приобретение американского военного инвентаря и услуг, что стабилизирует работу военно-промышленного комплекса и социально-политическую ситуацию в США, подготовку военнослужащих стран-партнеров инструкторами из США, например, какэто делается в Узбекистане, Грузии и в других странах. К настоящему времени программа ИВФ позволила создать несколько коалиционных сил, используемых в горячих точках, благодаря чему США несут меньшую нагрузку и потери личного состава.

Международное военное образование и подготовка (МВОП). Программу МВОП американцы рассматривают — как очень эффективный компонент американской помощи в сфере безопасности, обеспечивающий на грантовой основе ежегодную подготовку более 8 тыс. курсантов из союзнических и дружественных государств. Главное состоит в том, что МВОП позволяет устанавливать отношения на уровне самих военных, полезные при согласовании региональных мероприятий по обеспечению стабильности с принимающими странами. Происходит это за счет того, что иностранные курсанты проходят обучение в условиях действующих в США профессиональных военных организаций и процедур. Важный элемент в рамках МВОП — «информационная программа», знакомящая курсантов с многочисленными культурными и гражданскими аспектами американской жизни. Программа предусматривает обязательное обучение английскому языку. По одной только этой программе навыкам английской речи обучены десятки тысяч иностранных курсантов. Свободное владение английским языком не только создает основу, позволяющую военным наших стран общаться в мирное и военное время, но и очень многими считается фундаментальным элементом в продвижении американских ценностей и идеалов демократии [6]. Максимальный эффект от программы американцы видят в ненавязчивой пропаганде американского образа жизни и культуры, поскольку после возвращения в свои страны курсанты уже своими словами и на своем языке будут рассказывать о том, что они увидели своими глазами (или то, что им показали).

Расширенная программа МПОП (Р-МПОП). В расширенную программу МВОП включены вопросы, связанные с нарушениями прав человека, допускаемыми отдельными офицерами, с конфликтами между военными и гражданскими структурами и совершенствованием управления военными ресурсами. Программа обеспечивает подготовку военнослужащих в таких областях, как управление оборонными ресурсами, роль и ответственность гражданских и военных структур, а также военная юстиция. Один из ключевых элементов такого обучения — возможность посещения занятий по Р-МВОП гражданскими руководителями. Это дает им и их военным коллегам возможность проводить откровенные дискуссии на деликатные темы — зачастую впервые. Многие курсы Р-МВОП специально строятся применительно к условиям конкретного государства и проводятся в нем. На проведение курсов по этой программе направляется свыше 30 % средств МВОП. Среди курсантов более 25 % составляют гражданские руководители. По мере роста популярности Р-МВОП расширялся и диапазон предлагаемых курсов. Иностранные государства активно «просят» разрабатывать курсы, специально предназначенные для решения их наиболее острых проблем. Достигаемый максимальный эффект состоит в облегчении доступа к важной «управленческой» информации, в упрощении процессов подтверждения информации, добытой по другим каналам, в расширении возможностей влияния на процес принятия важных государственных решений через персоналий, готовящих эти решения, экспертов, советников, помощников лиц, принимающих решения.

Успех помощи в области безопасности США связывают с сохранением своего лидерства в сфере внешней политики [4], если мы хотим проявлять решительность в своем стремлении… распространять ценности демократии…, добиваться, чтобы при необходимости нас могли и готовы были поддержать умелые, обученные союзники, — то и Конгресс должен действовать столь же решительно, выделяя ресурсы, необходимые для того, чтобы продолжать использовать эти «инструменты» для реализации наших внешнеполитических целей и защиты национальной безопасности США. Мы убеждены: чтобы решать задачи американской внешней политики, лучше всего вкладывать средства в поддержание жизнеспособности союзников и друзей».

Прогнозирование и урегулирование конфликтов. В связи с частым возникновением конфликтов в различных регионах мира в последнее время появилась необходимость в их прогнозировании и выработки моделей урегулирования. Прогнозирование политического конфликта ставит перед собой следующие задачи [7]:

• оценить возможность возникновения конфликта с упреждением во времени;

• выявить возможные сценарии развития конфликта;

• определить возможные варианты поведения участников конфликта;

• выявить возможные пути разрешения конфликта.

Прогноз должен давать ответы на вопросы: «Что будет, если?..»

В том случае, когда конфликт разразился и приобрел собственную политическую, а порой и военно-политическую динамику, прогнозируются уже возможные сценарии его развития и разрешения.

Чтобы прогнозировать этнические конфликты, необходимо осуществлять мониторинг по таким основным направлениям:

• динамика соотношения различных этнических групп как в целом по стране, так и в местах компактного проживания национальных меньшинств;

• демографические тенденции среди различных этнических групп;

• миграционные потоки этнических групп;

• динамика представительства этнических групп в экономике, политике;

• динамика языковой ситуации т. е. использование и распространенность языка этнических меньшинств, выпуск газет, радио- и телепрограмм;

• динамика смешанных браков;

• динамика образовательных и культурных процессов;

•динамика преступлений на этнической почве.

Ситуация, когда по основным показателям экономического, политического и культурного развития, разрыв между основными этническими группами увеличивается, то создается объективная предпосылка для обострения межэтнических отношений. Косвенными показателями ожидаемого обострения являются: стремление этнических меньшинств к обособлению, уменьшение смешанных браков, сужение ареала смешанного расселения, важно также обращать внимание на тональность публикаций в СМИ.

Органы власти могут выбрать одну из трех моделей поведения:

• игнорирование конфликта, давая ему возможность тлеть и самовозобновляться;

• избегать четкой публичной оценки его природы и своего отношения к нему;

• активно участвовать в урегулировании конфликта.

Процесс демократического контроля над конфликтными ситуациями предполагает ряд специальных процедур:

• оперативный обмен информацией об интересах, намерениях, очередных шагах участвующих в конфликте сторон;

• сознательное взаимное уклонение от применения силы или угрозы применения силы, способных придать неуправляемость конфликтной ситуации и росту конфликтного потенциала;

• объявление взаимного моратория на действия, обостряющие конфликт;

• подключение арбитров, беспристрастный подход которых к конфликту гарантирован, а рекомендации принимаются за основу компромиссных действий;

• использование существующих механизмов или принятие новых правовых норм, административных или иных процедур, способствующих сближению позиций конфликтующих сторон;

• содействие созданию и поддержанию атмосферы делового партнерства, а затем и доверительных отношений как предпосылок исчерпания текущего конфликта и предупреждения подобных конфликтов в будущем.

Конфликт может оказаться и неразрешенным, тогда создается ситуация, которая ведет не к его окончанию, а как бы создает «круговое движение». Конфликт может разрешиться и сам по себе, без попыток его сознательного регулирования (из-за утраты актуальности предмета спора, усталости политических субъектов, истощения ресурсов и пр.).

Урегулирование региональных конфликтов предполагает разработку определенных политических моделей и форм регулирования, которые могут вестись по дипломатическим каналам с участием ООН.

К таким моделям можно отнести:

• прекращение огня путем переговоров и достижения согласия с использованием посреднических функций Генерального секратаря ООН, с участием дипломатии трех заинтересованных стран;

•двустороннее и многосторонее урегулирование при участии государств-гарантов и частичном участии ООН;

• межгосударственное урегулирование при посредничестве третьей стороны;

• политическое урегулирование конфликта на основе диалога.

Наиболее распространенное средство достижения примирения сторон, используемое в технологиях управления и разрешения конфликтов, — это переговоры [8]. Эти модели и формы весьма различны, но в них есть типические компоненты, которые могут стать историческим прецендентом для урегулирования других региональных конфликтов. Население южных районов бывшей советской территории, от Молдовы на западе до Таджикистана в Центральной Азии, пережило период насилия, ассоциированного с усилиями создать новые государства, часто на территории, населенной этническими группами с исторической враждебностью по отношению к другим, с претензией на ее часть как на свою родину одновременно с другими нациями и народами. Это положение часто усугубляется наличием военных баз (войск) России. К тому же, в региональных конфликтах задействованы, как правило, не только его непосредственные участники, но и ведущие державы, создавая тем самым общую конфликтную цепь в мировой политике в целом. Региональные конфликты требуют внимательного исследования, прогнозирования потенциальных причин их возникновения, изучения их эскалации, создания механизмов контроля и урегулирования. В решении этих задач существенную помощь может оказать методический аппарат, описанный в п.4.3.

В 2001–2003 годы мотивации интервенций расширились. Помимо вмешательств по гуманитарным мотивам, как в 1996–1999 годы, Соединенные Штаты стали практиковать «пенитенциарные интервенции» («интервенции возмездия») и «превентивные вмешательства». Предпринимая первые, США одновременно заявили о стремлении «наказать» и одновременно побудить «исправиться» страны, против которых была направлена акция. Начиная вторые — ссылались на секретные заключения американских спецслужб, согласно которым страна — будущий объект вторжения — занималась деятельностью, способной угрожать безопасности других стран (например, разрабатывать оружие массового поражения).

Поэтому превентивная интервенция против нее осуществлялась «в целях профилактики опасности». Примером первых была война за свержение режима талибов в Афганистане (2001-2002 гг.), поскольку талибов обвиняли в укрывательстве руководителя международной организации террористов У. бен Ладена. Примером второй — иракская война 2003 года, поводом для которой послужили подозрения в отношении стремления Ирака создать и начать накопление на своей территории химического оружия.

На базе подготовки и проведения обеих интервенций США в 2002 году разработали свою новую внешнеполитическую доктрину, получившую название «стратегии смены режимов». Она предусматривала выделение среди стран международного сообщества «неблагонадежных» государств (rogue states, позднее — states of concern), применительно к которым провозглашалось необходимым открыто добиваться отстранения стоящих там у власти правительств путем разнообразных методов, в том числе при помощи вооруженной силы. В случае согласия с ней других членов международного сообщества американская доктрина смены режимов фактически могла оказаться в роли универсальной нормы поведения в рамках современного международного порядка. «Неблагонадежные страны» вместе все были названы президентом Дж. Бушем «осью зла», к которой были отнесены Ирак, Иран и Саудовская Аравия. В СМИ циркулировали слухи о готовности американской администрации пополнить это список другими странами.

6.4. Концепция проведения операций в пользу мира

Операции ООН в пользу мира связанны с тремя главными видами деятельности: предотвращением конфликтов и установлением мира; поддержкой мира; строительством мира (миростроительством) [2].

Долгосрочное предотвращение конфликтов разрешает заняться структурными источниками конфликтов ради строительства крепкого фундамента мира. Если такой фундамент валится, предотвращение конфликтов можно обеспечить через дипломатические инициативы, которые уместно начинать на более ранних этапах возникновения кризисных ситуаций [9].

Установление мира относится к конфликтам, которые возникли, и имеет за цель попробовать остановить их с использованием инструментов дипломатии и посредничества. Лица, которые занимаются установлением мира, могут быть посланниками правительств, групп государств, региональных организаций или ООН, или они могут представлять неофициальные и неправительственные организации.

Поддержка мира — это дело, которым занимаются уже 50 лет и которое за последнее десятилетие быстро трансформировалась с традиционной, преимущественно военной модели обеспечения соблюдения прекращения огня и разъединения враждующих сторон после межгосударственных конфликтов, в комплексную модель, которая содержит многочисленные военные и гражданские элементы, которые взаимодействуют между собою с целью установления мира в опасных условиях, как правило, после гражданских войн.

Строительство мира (миростроительство) — это деятельность, проведенная после окончания конфликта с целью восстановить основы мира и дать инструменты для того, чтобы на этих основах построить что-то более значительное, чем просто отсутствие войны [2]. Миростроительство включает в себя реинтеграцию бывших комбатантов в гражданское общество, укрепление правопорядка (например, через подготовку и перестройку местной полиции, проведение реформ судебной системы и др.), обеспечение большего уважения к правам человека с помощью мониторинга, примирение и расследование минувших и нынешних нарушений, предоставление технической помощи в интересах демократического развития (включая помощь в проведении выборов и поддержку свободных средств массовой информации), а также поощрение методов урегулирования конфликтов и примирение.

Важными элементами, которые дополняют эффективное миростроительство, есть поддержка борьбы с коррупцией, осуществление программ разминирования в рамках гуманитарных операций, уделение особого внимания примирению, борьбе с инфекционными заболеваниями, мародерством и др.

К окончанию «холодной войны» силы операций ООН по поддержке мира в большинстве случаев имели традиционные мандаты на контроль за прекращением огня и не имели никаких прямых обязанностей в плане миростроительства. «Стратегия вхождения» или последовательная цепь событий и решений, которые ведут к развертыванию сил ООН, была довольно простой: война, прекращение огня, приглашение следить за соблюдением договоренности о прекращении огня и развертывание военных наблюдателей или подразделений с одновременным сосредоточением усилий на политическое урегулирование. Однако традиционная поддержка мира, которая занималась симптомами, а не источниками конфликтов, не имела присущей ей «стратегии выхода», а связанное с ним установление мира нередко требовало времени для достижения прогресса. В результате этого традиционные миротворцы оставались на местах на протяжении 10, 20 и даже 50 лет (например, на Кипре, на Ближнем Востоке, в Индии, Пакистане). Если руководствоваться стандартами более комплексных операций, они являются относительно недорогими, а в политическом отношении их легче сохранять чем свертывать.

После окончания «холодной войны» деятельность ООН по поддержке мира часто объединялась с миростроительством в комплексных операциях в пользу мира, которые разворачивались в условиях внутригосударственных конфликтов. Однако эти конфликтные ситуации одновременно влияли на внешних субъектов и ощущали влияние из стороны внешних субъектов, таких как политические заместители, торговцы оружием, покупатели незаконно экспортированных товаров, региональные государства, которые бросают в огонь свои собственные войска, а также соседние государства, которые принимают у себя беженцев.

Затраты на проведение таких операций более значительные, чем в случае традиционной поддержки мира. Однако сложность задач, которые полагаются на силы ООН, и неустойчивость ситуации на местах обычно возрастают одновременно. После окончания «холодной войны» такие комплексные и рискованные мандаты стали скорее правилом, чим исключением: на силы операций ООН возлагались обязанности по сопровождению грузов гуманитарной помощи, если обстановка с точки зрения безопасности была настолько опасной, что гуманитарные операции нельзя было продолжать без большой угрозы для персонала гуманитарных миссий; им давались мандаты на защиту гражданских жертв конфликтов, если потенциальные жертвы находились в наибольшей опасности, и мандаты на контроль за тяжелыми вооружениями, которые находились в распоряжении местных сторон, если такие вооружения использовались для создания угрозы как для миссии, так и для местного населения.

В 90-х годах операции по осуществлению мирных соглашений были ограниченными по срокам, а не бессрочными, а успешное проведение национальных выборов, как представлялось, служило красивой «стратегией выхода». Однако с тех пор операции ООН, как правило, разворачивались тогда, если конфликт не приводил к победе ни одной из сторон, или конфликт зашел в тупик по военным причинам, или международное давление привело к приостановлению военных действий, но так или иначе конфликт не завершился. Таким образом, операции ООН разворачивались не столько в постконфликтных ситуациях, сколько для создания таких ситуаций. Другими словами, они старались перевести незавершенный конфликт вместе с личными, политическими или другими мотивами из военной в политическую сферу и сделать такой перевод необратимым.

Как показала практика, необратимость существенным образом зависит от позиций политического руководства сторон, которые подписали мирные соглашения, от их готовности соблюдать мирное соглашение. Политики, которые подписали мирное соглашение, имеют наибольший стимул для отхода от мирных соглашений тогда, если они имеют в своем распоряжении независимый источник прибылей, которые позволяют платить солдатам, закупать оружие, обогащать руководителей фракций или которые, вполне возможно, были даже мотивом для войны. История последних лет показывает, что, если не удается прекратить поступления таких прибылей от незаконного экспорта наркотических средств, драгоценных камней или других очень ценных товаров, мир не может быть устойчивым [2].

Соседние государства могут оказывать содействие обострению проблемы, пропуская контрабандные товары, используемые для поддержки конфликта, выступая в качестве посредников или разрешая боевикам разворачивать свои базы на их территории, предоставлять воздушное пространство для пролета ударных средств и др. Для противодействия таким соседям, которые поддерживают конфликт, операция в пользу мира должна пользоваться активной политической, материальнотехнической и/или военной поддержкой одной или нескольких больших государств или больших региональных государств. Предполагается, что чем более сложная операция, тем важнее такая поддержка.

К числу других переменных величин, от которых зависит сложность осуществления мирного процесса, относятся, прежде всего, источники конфликтов. Ими могут быть экономические проблемы [например, вопросы бедности, распределения прибылей, дискриминации или коррупция], политические проблемы (откровенная борьба за власть), ресурсы или вопросы этнического происхождения, религии или грубых нарушений прав человека. Во-первых, политические и экономические цели могут иметь более непостоянный характер и быть более открытыми для компромисса, чем те, которые связаны с потребностями в ресурсах, этническим происхождением или религией. Во-вторых, ведение переговоров и осуществление мирных соглашений ожидаются тем более сложными, чем более многочисленными являются местные стороны и более разнообразными являются их цели (например, некоторые могут стремиться к единству, а вторые — к обособлению). В-третьих, уровень потерь, степень перемещения населения и ущерб инфраструктуре будут влиять на уровень недовольства, вызванного войной, и тем самым на трудности на пути примирения, а также на стоимость и сложность восстановления.

Относительно менее опасные условия — это если есть лишь две стороны, благосклонные к миру, с конкурирующими, но согласованными целями, которые не имеют незаконных источников прибылей, с соседями и «защитниками», благосклонными к миру, являются более благоприятными. В менее благоприятных и более опасных условиях существенным образом возрастает угроза миру, если только не будут задействованы ведущие государства (центры силы).

В этих условиях настолько же важно оценивать, в какой мере местные органы власти готовы и способны принимать сложные, но необходимые политические и экономические решения и принимать участие в развертывании процессов и создании механизмов для урегулирования внутренних споров и предотвращения насилия или повторного возникновения конфликта.

Если комплексные операции в пользу мира разворачиваются на местах, задача миротворцев, которые принимают участие в операции, состоит в том, чтобы сохранить безопасные местные условия для миростроительства, а задача тех, кто занимается миростроительством, — поддержать политические, социальные и экономические изменения, которые позволят создать самоподдерживаемые безопасные условия. Только такие условия обеспечивают благоприятные возможности для вывода миротворческих сил, если только международное сообщество не готово мириться с возобновлением конфликтов после вывода таких сил. История учит нас тому, что миротворцы и «миростроители» являются неразлучными партнерами в комплексных операциях: хотя «миростроители» не могут функционировать без поддержки со стороны миротворцев, миротворцы не могут уйти без успешной деятельности «миростроителей». При проведении таких комплексных операций миротворцы стараются сохранить мир в данном регионе, тогда как «миростроители» стараются добиться того, чтобы этот мир держался на собственной основе.

Таким образом, миротворчество и сегодня является надежным инструментом урегулирования конфликтов. Свою актуальность и эффективность, с точки зрения затрат, показала дипломатия и, в частности, посредничество. По словам Генерального секретаря [21, «если война является неудачей дипломатии, то… дипломатия, как двусторонняя, так и многосторонняя, является нашей передовой линией обороны. Мир сегодня расходует миллиарды на подготовку к войне; так не следует ли нам затратить один-два миллиарда на подготовку к миру?»

Основные проблемы, на которых концентрирует свое внимание ООН, и в особенности Совет Безопасности, состоят в следующем [1]:

• устранение разрыва между существующими международными нормами и их полным уважением и соблюдением;

• обеспечение беспрепятственного доступа гуманитарных работников к нуждающимся;

• обеспечение безопасности гуманитарного персонала;

• рассмотрение более эффективных мер по защите детей в вооруженном конфликте, включая повышение до 18 лет возраста призыва на военную службу, и забота о том, чтобы дети всегда избирались в качестве объекта приоритетного внимания в ходе всяких усилий по миростроительству и разрешению конфликтов;

• тщательная адресация санкций с тем, чтобы свести к минимуму их негативное воздействие на наиболее уязвимые слои населения (женщины, старики, дети); строгое осуществление оружейных эмбарго;

• прекращение безнаказанности за военные преступления и преступления против человечества;

• по мере возможности, предотвращение использования средств массовой информации в качестве инструмента конфликта;

• дополнение согласованных дипломатических, политических и военных акций мерами экономического и гуманитарного характера.

В последнее время все более активно включаются в процессы урегулирования конфликтов новые «действующие лица», такие как региональные организации государств, деловые круги, гражданское общество, включая научное сообщество.

Операции по поддержанию мира (ОПМ) сейчас включают существенный гражданский компонент, который придал им новое дыхание в процессе урегулирования конфликтов [36]. Вместо того чтобы заниматься только поддержанием прекращения огня в ожидании переговоров о политическом урегулировании, силы по поддержанию мира сейчас чаще развертываются с целью содействия политическому урегулированию. Это предполагает привлечение сил по поддержанию мира к такой деятельности, как сбор оружия, обезоруживание и демобилизация ополчений, наблюдение за выборами и надзор за полицейскими формированиями и даже их подготовка. Из пассивного наблюдателя войска по поддержанию мира превращаются в активного участника процесса политического урегулирования. Притом сегодня, как никогда, сила операций ООН по поддержанию мира заключается в ненасилии.

У операций ООН по поддержанию мира, несомненно, есть некоторые уникальные преимущества, которых ни у кого больше нет, включая универсальный характер их мандата и богатый опыт их проведения. Если Совет Безопасности будет готов санкционировать создание новых операций по поддержанию мира всякий раз, когда в этом может возникать необходимость, и на тот срок, который может оказаться необходимым, то это не только укрепит деятельность Организации Объединенных Наций по предотвращению конфликтов, но и будет способствовать ее более широким усилиям в области превентивной дипломатии, миротворчества и миростроительства.

6.5. Концепция миростроительства

Специалисты в области урегулирования смертоносных конфликтов придают особую важность миростроительству в качестве неотъемлемого элемента для обеспечения успеха операций по поддержке мира. Эффективное миростроительство требует активного привлечения местных сторон, причем такое привлечение должно быть многопрофильным по своему характеру.

Во-первых, все операции в пользу мира должны быть наделены возможностями заметно изменять жизнь людей в районе действия миссии на относительно раннем этапе деятельности миссии.

Во-вторых, «свободные и справедливые» выборы должны рассматриваться как часть более широких усилий по укреплению органов управления. Выборы будут успешными только в том случае, если население, которое оправляется от последствий войны, будет отдавать предпочтение избирательным бюллетеням, а не пулям, как надлежащему и надежному механизму, с помощью которого будут находить свое отражение их взгляды на новое правительство. Выборы должны поддерживаться более широким процессом демократизации и строительства гражданского общества, которое содержит в себе эффективное гражданское правление и культуру уважения основных прав человека.

В-третьих, наблюдатели из гражданской полиции ООН не являются «миростро-ителями», если они лишь регистрируют или стараются своим присутствием противостоять фактам злоупотреблений или другим недостойным действиям местных сотрудников полиции, что отвечало традиционному и до некоторой степени узкому взгляду на возможности гражданской полиции.

В-четвертых, необходимость неуклонного соблюдения прав человека и норм международного гуманитарного права в постконфликтный период.

В-пятых, разоружение, демобилизация и реинтеграция бывших комбатантов — ключ к немедленной постконфликтной стабильности и уменьшении опасности возобновления конфликта-представляют собой такую сферу, в которой миростроительство осуществляет непосредственный вклад в обеспечение общественной безопасности и правопорядка.

Практика постконфликтного миростроительства постоянно развивается. Она базируется на осуществлении комплексных и скоординированных действиях, направленных на устранение коренных причин насилия (будь то политическое, правовое, институциональное, воинское, гуманитарное, правозащитное, экологическое, экономическое, социальное, культурные или демографические) и создание инфраструктуры крепкого мира и безопасности.

Поскольку причины конфликтов различаются от страны к стране, то в каждом конкретном случае необходимо действовать с учетом конкретных ситуаций с целью укрепления мирного процесса и обеспечения его необратимости. Никакой стандартной модели постконфликтного миростроительства быть не может.

6.6. Концепция поддержки мира

Краеугольными принципами поддержки мира считаются: согласие местных сторон, беспристрастность и использование силы только в интересах самообороны. Однако опыт показывает, что в контексте современных операций в пользу мира, связанных с внутригосударственными/транснациональными конфликтами, местные стороны могут по разному манипулировать своим согласием. Та или другая сторона может дать свое согласие на присутствие сил ООН лишь для того, чтобы выиграть время и переоснастить свои боевые силы, а потом денонсировать свое согласие, если миротворческая операция уже не отвечает ее интересам. Сторона может стремиться ограничить свободу передвижения участников операции, проводить политику упорного несоблюдения положений соглашения или вообще отказаться от своего согласия. Больше того, несмотря на склонность руководителей группировок к миру, силы, которые непосредственно ведут боевые действия, могут, попросту говоря, находиться под намного менее жестким контролем, чем обычные вооруженные силы, с которыми имеют дело традиционные миротворцы, и такие силы могут разбиваться на группы, существование которых не было предусмотрено в мирном соглашении, на основе которого действует миссия ООН.

В этих условиях воинские подразделения ООН должны быть способны защищать себя, другие компоненты миссии и мандат миссии. Правила применения военной силы не должны ограничивать контингенты такой формой реагирования, как нанесение удара в ответ на удар, но должны разрешать наносить довольно сильные ответные удары с тем, чтобы ликвидировать источник смертоносного огня, который ведется по войскам ООН или по людям, которых им поручено защищать, и в особенно опасных ситуациях не должны заставлять контингенты ООН уступать инициативу тем, кто на них нападает.

Беспристрастность в таких операциях может означать соблюдение принципов Устава и целей мандата. Такая беспристрастность отнюдь не равнозначна нейтралитету или равному общению со всеми сторонами во всех случаях и в любое время, которое может сводиться к политике примирения. В некоторых случаях местными сторонами могут быть не равные в моральном отношении субъекты, а явные агрессоры и жертвы, и потому миротворцы могут иметь не только оперативные группировки для применения силы, но и моральное право применять ее. Например, геноцид в Руанде зашел так далеко в частности потому, что международное сообщество не смогло использовать или укрепить миссию, которая действовала тогда в стране, таким образом, чтобы она могла противодействовать явному злу. Только после этого Совет Безопасности в резолюции 1296 (2000 г.) постановил, что преднамеренные действия против гражданских лиц в ситуациях вооруженного конфликта и отказ в доступе к гражданскому населению, которое страдает от войны, в гуманитарных целях могут сами по себе представлять угрозу международному миру и безопасности.

Готовность государств-членов ООН предоставлять войска для участия в операции такого рода, которые пользуются доверием, также предполагает готовность идти на риск жертв во имя выполнения мандата. Нежелание соглашаться с таким риском стало более заметным после проведения сложных миссий в середине 90-х годов потому, что государствам-членам не совсем понятно, как при этом определять свои национальные интересы, идя на такой риск.

6.7. Концепция применения военной силы

Опыт применения военной силы в последнее десятилетие показывает, что решения на ее применение не всегда были убедительными и учитывали интересы государств региона, особенно соседних государств, на долю которых со временем пришлись сотни тысяч беженцев, инфекционные заболевания, социально-политическая нестабильность и др.

Решения о применении военной силы принималось чаще всего США и НАТО (во главе с США). Практически всегда общественности навязывалась мысль о том, что мирные средства урегулирования конфликта исчерпаны, что остается только силовой вариант. Такие выводы, как правило, делаются поспешно, на самом деле всегда есть несколько неиспытанных путей снятия противостояния без кровопролития.

Сильные государства в ходе подготовки и принятия такого рода губительных решений, как правило, даже не пробуют обнаружить хотя бы несколько возможных невоенных путей решения конфликтов. Конечно, имея даже солидные центры по исследованию конфликтов за несколько дней или даже за несколько недель невозможно проанализировать все возможные варианты. Но почти всегда есть возможность раньше времени провести соответствующую подготовку. Всегда заранее известно, какие ситуации могут получить опасное развитие, особенно если речь идет о социальных, политических или межэтнических коллизиях. Каждый конкретный конфликт имеет целый ряд своих неповторимых особенностей, тщательный учет которых дает возможность обнаружить наиболее реальные возможности относительно предотвращения обострения кризисной ситуации. Посильную помощь в решении этих судьбоносных вопросов может оказать приведенный в п.4 научно-методический аппарат исследования конфликтогенных ситуаций.

6.8. Концепция превентивных ударов

Концепция превентивных ударов вновь становится ориентиром внешней политики некоторых государств [10]. В ряде своих последних выступлений Президент США выразил готовность наносить военные удары по странам и организациям, которые могут представлять угрозу его стране в будущем. Эта концепция в современном американском варианте «покрывает» также и те случаи, когда источник потенциальной угрозы не «пойман с поличным», а лишь теоретически способен «прятать пистолет за пазухой».

Достоянием гласности стали совершенно секретные планы США, разработанные 30 лет тому назад [11], нацеленные на взятие под непосредственный военный контроль путем военной интервенции нефтяных месторождений Среднего Востгха. Планирование этого широкомасштабного неоколониального разбойничьего набега было приурочено к началу арабского нефтяного эмбарго, которое действовало в период с октября 1973 по март 1974 года. Арабские страны в то время пытались использовать так называемое «нефтяное оружие» против безоговорочной поддержки израильских захватнических войн со стороны США. Рассекреченные документы свидетельствуют о том, что Вашингтон планировал превентивные войны против арабских стран уже в то время, хотя эти государства не представляли для США никакой военной угрозы. Согласно планам, разработанным в бытность Президента США Никсона (Nixon), предполагалось, что в ходе молниеносной операции военновоздушных сил должны быть захвачены наиболее важные месторождения нефти в Саудовской Аравии, в Кувейте и в Абу-Даби. Что касается Абу-Даби, американцы давали понять, что там они рассчитывают на британскую помощь. Однако наибольшую угрозу для себя люди, планировавшие войну, видели в Кувейте, «куда могли попытаться вторгнуться, возможно, при советской поддержке, иракцы». Еще в то время британцы предостерегали американцев от такой войны, поскольку враждебная реакция арабского мира, как они считали, могла оказаться непредсказуемой. К тому же без особой нужды пришлось бы бросать вызов Советскому Союзу, хотя непосредственное военное столкновение с СССР, как говорится в документах, было невозможным. 30 лет назад Лондон предупреждал США также о возможных разногласиях в западном лагере, которые могли быть вызваны подобной военной интервенцией. «Поскольку США, наверняка, будут говорить, что действуют во благо всего Запада, то они потребуют от своих союзников полной поддержки, что могло бы привести к серьезному ущербу европейско-американским отношениям», — говорится в другом месте. Еще из одного документа можно узнать о серьезном недовольстве британского премьер-министра президентом Никсоном после того, как первый узнал, что Никсон привел во время ближневосточного кризиса 1973 года в повышенную боевую готовность стратегические силы США, дислоцированные по всему миру, не поставив в известность своего британского коллегу [11]. Спустя 30 лет эти планы были реализованы при непосредственном участии британской стороны уже с учетом нынешней ситуации.

Следует отметить, что американский президент не одинок в попытках осуществления подобной доктрины. После теракта на острове Бали австралийский премьер-министр Говард предупредил, что его страна намерена наносить превентивные удары по террористам, находящимся на территории соседних государств. Далее он расшифровал необходимость изменения стратегии тем, что «наиболее вероятная угроза национальной безопасности исходит от негосударственных террористических групп, и законы международного права более не соответствуют изменившимся условиям».

Суть концепции превентивного удара, рассматриваемой США, состоит в том, что потенциально возможная угроза мировой стабильности и национальной безопасности США должна быть устранена на территории ее возникновения путем использования военной силы независимо от ее уровня и степени проявления, в том числе и с возможным использованием ядерного оружия и без санкции ООН.

При этом возникает правомерный вопрос: насколько правомерно в международной политике руководствоваться принципом превентивных мер?

Оставим в стороне моральные аспекты концепции и остановимся на некоторых прагматических:

• во-первых, США уже имеют немалый опыт нанесения упреждающих ударов во Вьетнаме, Ливане, Кубе, Никарагуа, Судане и Сомали. Если не считать успеха такой политики в Гренаде, каждая такая акция приводила к существенному снижению американского имиджа и росту антиамериканизма, на устранение которых у американцев уходили миллиарды долларов и годы усилий;

• во-вторых, США заинтересованы в международном признании их права на применение указанной концепции, поэтому они поддерживают аналогичную позицию других стран, например Австралии. Теперь исполненные чувства благодарности австралийцы посылают 2000 военнослужащих в Персидский залив на поддержку сил США и Великобритании. Это делается, естественно, «в пику» остальному миру, включая Континентальную Европу и Россию. Англосаксонский мир еще раз демонстрирует, что избираемая им политическая логика отличается от логики большинства других стран [Ю];

• в-третьих, «заразительность» примера США в вопросах превентивныхударов. Не успела первая бомба упасть на Багдад, а негативные последствия новой доктрины уже проявились «во всей своей красе»: Северная Корея устами помощника министра иностранных дел заявила, что не собирается оставлять Соединенным Штатам монополию на нанесение превентивных ударов [10]. «Соединенные Штаты заявляют, что после Ирака мы на очереди», — заявил северокорейский дипломат, оправдывая намерение КНДР также прибегнуть к упреждающему удару «по источнику внешней угрозы» для нее. Таким образом, не успели Соединенные Штаты реализовать обещанные «превентивные меры» против Ирака, как сами оказались мишенью угроз применения по отношения к ним «превентивных мер».

А что будет, если о праве на аналогичные превентивные действия заявят Китай в вопросе «превентивного освобождения» Тайваня, Индия по «превентивному возвращению» Кашмира и другие государства?

Многие аналитики считают, что что подобная стратегия, если только она получит дальнейшее распространение, проигрышна для всех игроков. Мировая политика может надолго превратиться в игру с отрицательной суммой. Фактически мы теперь имеем дело с началом глобальной игры «на понижение». Больше всех в этой игре рискуют потерять Соединенные Штаты, если не учтут печальный опыт из событий 11 сентября 2001 года.

Особо следует выделить позицию Израиля по этоой проблеме. На Ближнем Востоке Израиль, пожалуй, первым в послевоенной истории будто бы успешно реализовал в 1967 году доктрину превентивных ударов. Идеологическим оправданием служило утверждение, что с арабами якобы невозможно договориться. Нет ничего удивительного в том, что подобные «заклинания» не прошли даром для самого Израиля: в 1973 году еврейское государство получило от арабов сокрушительный ответ в виде упреждающего удара против «сионистского агрессора».

Позже, в значительной степени под влиянием событий октябрьской войны 1973 года, израильское руководство пересмотрело свою политику по отношению к соседям, и заключило мирный договор с Египтом, оказавшийся одним из наиболее «соблюдаемых» мирных договоров в мире даже по европейским меркам (сравнить хотя бы с Версальскими соглашениями или пактом Молотова-Риббентропа). Есть у Израиля и мирный договор с Иорданией, который также выполняется обеими сторонами, что отрицает тезис о том, что с арабами (мусульманами — в другом изложении) невозможно договориться.

Концепция превентивных действий в военной политике оказывается несостоятельной из-за того, что принимающая ее сторона перестает правильно оценивать степень субъектности своего вероятного противника, не принимая во внимание то, что он способен к рефлексии и к изменению своей собственной стратегии, способен перестать быть врагом и готов стать партнером (если речь не идет о борьбе с международным терроризмом).

Комментируя эту тему медицинской терминологией [10], можно сказать, что «болезнь превентивных ударов» подобна аутоиммунной агрессии, когда силы, которые по идее должны были бы нести «телу человечества» здоровье, становятся главным механизмом глобального саморазрушения. В итоге предлагаемые нынешней администрацией США лекарства лишь приближают и усугубляют болезнь.

Внедряя концепцию превентивных ударов США вступили в сложные отношения с международным правом, но ведь в будущем проблемы с международным правом могут возникнуть и у Китая, Индии, целого ряда стран. «Что позволено Юпитеру — не позволено быку»?

Риторический вопрос, а как поступать Украине при обеспечении своей национальной безопасности, если бы косу Тузла строила не Россия, а, например, меньшая по размерам и численности населения соседняя Словакия? Или Украина, но только в направлении к российской границе? А имеет ли Украина право нанести превентивный удар по России, если усматривает в размещении российского Черноморского флота в Севастополе угрозу для своей национальной безопасности? А как устранить звучавшие несколько лет назад претензии со стороны Румынии на остров Змеиный и т. д. и т. п.?

Российская Федерация, судя по заявлениям министра обороны Сергея Иванова, также рассматривает возможность нанесения превентивных ударов. Такого рода заявления, как известно, звучали в связи с ситуацией вокруг Панкисского ущелья, а также в свете доработки Концепции национальной безопасности РФ [12]. У ведущих стран мира, в частности, у Франции, существуют определенные опасения в связи с тем, что Москва решила взять на вооружение внешнеполитическую риторику американской администрации, которую сама же неоднократно критиковала. Между тем французы считают нереалистичной возможность нанесения Москвой превентивных ударов за пределами территории СНГ. Многие эксперты в Париже полагают, что разговоры о превентивных ударах — это просто сигнал Западу о том, что Россия хочет обладать монопольным правом на доминирование в СНГ.

Украина осуждает идею превентивных ударов без разрешения ООН. Так, министр иностранных дел Украины К. Грищенко в интервью агентству УНИАН 18.10.2003 года назвал превентивные удары новацией, «которая особо опасна», поскольку возникает вопрос, а кто определяет правомерность таких ударов? Он заявил также, что с точки зрения международного права единственным органом, который может давать «добро» на применение военной сили в международных отношениях, кроме случаев самообороны, является ООН [14].

Превентивные войны — это очень болезненные прививки. Разумеется, если они вынуждены определенными обстоятельствами. Потенциальные получатели ударов, которые известны (например, Северная Корея, Сирия), просто должны вести себя максимально осторожно. Сегодня они еще не представляют никакой опасности, но это только сегодня. Трудно сказать, какой будет динамика их развития. Трудно предусмотреть, какое решение может принять ООН, потребуется ли для предупреждения возможных угроз с их стороны военный удар или достаточно будет просто некоторых санкций, а еще проще, решения проблемы дипломатическим путем. Например, совершенно ясно, что новый удар по Сирии качественно ничего не изменит, а угроза применения силы будет даже эффективнее. Нечто подобное можно сказать и об Иране, хотя там ситуация сложнее, и учитывая окрыленность американцев победой в Ираке, удар по Ирану более вероятен ИЗ].

Многие аналитики считают эффективными превентивные удары против международных террористов, распространителей оружия массового уничтожения, которых могут представлять собой диктаторские режимы. Так, американцы главную угрозу видят в сращивании нестабильных диктаторских режимов с международным терроризмом в их причастности к распространению оружия массового уничтожения.

Американские эксперты полагают, что защищаться только после того, как противник нанесет удар, преступно с точки зрения конституционной обязанности обеспечивать безопасность США [13]. Об этом говорится и в стратегии национальной безопасности США (2002 г.) [6]: «…упор делается не только на поддержание военной мощи США и их союзников, но и на превентивные меры по предотвращению угрозы распространения оружия, включая использование вооруженных сил за пределами Америки… Неспособность сдерживать потенциального врага, быстрое появление сегодняшних угроз и потенциальный вред, который может быть вызван выбором оружия нашими противниками — все эти причины не позволяют нам больше оставаться в стороне от происходящих в мире событий. Мы не можем позволить врагам атаковать нас первыми».

Поэтому как только выявляются источники угроз Соединенным Штатам, даже если эти источники находятся в руках каких-либо неправительственных организаций, они становятся легитимными целями для превентивных ударов США.

В этих условиях США вряд ли будут оглядываться на ООН. Доказательство факта угрозы будет представляться американскими разведслужбами своему правительству, которое примет решение, а затем постарается убедить американский конгресс и, если получится, заручиться поддержкой части мирового сообщества. Но такая поддержка не будет играть решающей роли в принятии политического решения (как это было, например, с применением силы против Ирака весной 2003 года). США видят угрозу в тех странах, которые могут нанести им неприемлемый ущерб. По этому критерию в противники Штатов попадает в первую очередь Россия. Она сохранила ядерный потенциал, и, независимо от того, дружат сегодня Путин и Буш или нет, американский истеблишмент никогда не будет доверять стране, которая имеет военный ресурс, позволяющий ей оставаться независимой от прямого шантажа. Вторая страна — это Китай, активно развивающееся государство. Соединенные Штаты не терпят сопротивления, так уж они устроены. Как двухколесный велосипед: должен ехать — иначе упадет. В такой ситуации приоритетом США становится устранение субъекта — носителя политической воли и возможного военного сопротивления. Но в лоб этого не сделаешь. Поэтому выбивание из обоймы таких стран, как Ирак, Иран или Северная Корея, строится по принципу их связей с Москвой или с Пекином ИЗ].

В последнее время дискуссия по вопросу концепции превентивных ударов резко обострилась, особенно когда стали высказываться мнения в пользу применения в превентивных ударах ядерного оружия [12]. Сопоставляя американскую стратегию национальной безопасности, включающую концепцию превентивного удара, с сообщениями об активизации в США разработок и производства ядерного оружия, эксперты делают вывод о том, что в превентивных ударах может использоваться и ядерное оружие. Аналитики Пентагона уже вовсю занимаются выработкой критериев допустимости использования ядерного оружия. Некоторые условия уже сформулированы и вошли в отчет о состояния ядерных вооружений, недавно подготовленный военным ведомством США [11]. В результате в мировом сообществе возникли серьезные сомнения в искренности руководства США, которое на фоне заявлений о необходимости соблюдения договора о нераспространении ядерного оружия расширяет свой ядерный арсенал и готовится перейти от стратегии ядерного сдерживания к тактике превентивных ударов, тем самым, провоцируя мировое сообщество на новую ядерную гонку.

Нам кажется, что практическая реализация отдельными государствами рассмотренной выше концепции превентивных ударов будет стимулировать создание военных союзов или блоков вокруг этих государств, а это повлечет за собой новую гонку вооружений, что наше поколение уже пережило.

Таким образом, в новых геополитических и военных реалиях при наличии различных точек зрения на характер будущих войн утверждается единое мнение: существующие формы предотвращения военных угроз уже недостаточны и поэтому требуются новые подходы, основные из которых и были рассмотрены выше.

Военные аналитики на Западе полагают, что при идентификации и прогнозах военных угроз следует исходить из размеров военной мощи противостоящей стороны и возможностей ее наращивания в течение определенных промежутков времени, наличия и остроты противоречий между государствами, особенно непреодолимых в рамках мирного времени, и намерений военно-политического руководства по их разрешению. Считается, что военная угроза возникает, если векторы этих составляющих совпадают. В зависимости от темпов эскалации военной опасности и перерастания ее в военную угрозу следует определять возможности ее нейтрализации как без применения, так и с применением военной силы.

Основное внимание фокусируется на политических, экономических, социальных и информационно-психологических мерах, разработке конвенций, соглашений и других документов, направленных на предотвращение применения оружия массового поражения. Однако хотя в этой области уже выработано множество норм международного права и имеется немало гуманитарных организаций, способствующих их реализации, правовые нормы не соблюдаются, подрываются многие важнейшие международные договоры, снижается авторитет таких мировых институтов, как ООН и ОБСЕ, призванных не допускать развязывания войн и вооруженных конфликтов.

Для более эффективного предотвращения любых военных угроз человечеству требуется разработать комплекс взаимоприемлемых дополнительных мер, предусматривающих, в частности, переход к новому политическому курсу с преобладанием политических критериев над военными, разработку концепций предотвращения конфликтов на ранних стадиях их развития. Идеи обеспечения «супербезопасности» (например, разработка стратегической оборонной инициативы, стратегической системы противоракетной обороны и др.) всегда олицетворяют краткосрочные интересы правящих элит и не могут компенсировать отсутствие политики обеспечения долгосрочных интересов нации.

Современные тенденции развития международных отношений принижают роль силового фактора и выдвигают на первый план факторы экономического, технологического, гуманитарного, экологического характера. То, что сегодня выглядит воплощением стабильности, завтра оказаться неустойчивым. В стабильном государстве заинтересованы не только ее граждане, но и серьезные иностранные предприниматели, желающие вкаладывать инвестиции и развивать свой бизнес.

Угрозам национальной безопасности, имеющим сложную природу, нужно противопоставлять адекватно сложную и разнообразную систему соразмерной защиты. Необходимо активно применять упреждающие технологии «демпфирующего» типа, гасящие разрастание конфликтов до острой фазы. Государство и общество должны развивать публичную составляющую информационно-прогностического обеспечения национальной безопасности — ведь нередко участники конфликта идут на его обострение, не оценивая отдаленных последствий своих действий для защищаемой ими системы ценностей.

Необходимо создать систему международной экспертизы по оценке угроз в различных регионах и в соответствии с выдаваемыми прогнозами формировать в обществе объективное представление о них. Если международная экспертиза установит, что уровень угроз превышает возможности невоенных мер, то надо опираться на реальную военную силу, применение которой должно санкционироваться системой коллективной безопасности (ООН или ОБСЕ).

Опыт ведения «холодной войны» показал, что общество, даже имея на вооружении самые мощные виды военных средств, способно предотвратить наступление второй, высшей фазы войны. В связи с этим заметно возрастает роль мирного периода и первой фазы войны. В этих условиях должны быть трансформированы функции политических и военных средств, придавая им роль прежде всего фактора предупреждения, сдерживания и даже устранения потенциальных военных угроз.

Украина, «добровольно» избавившись от военных средств, с помощью которых можно было самостоятельно решать задачи сдерживания и устранения потенциальных военных угроз (ядерное оружие, стратегическая авиация, ракетные войска стратегического назначения, ракетные комплексы средней дальности и др.), теперь может рассчитывать в «критических» ситуациях лишь на свои невоенные силы и средства, возможных союзников и «освободителей» и своевременную помощь системы коллективной безопасности.

Литература к разделу 6

1. Петровский Владимир. Стратегия и инструменты урегулирования конфликтов. Возможностей, которые есть у ООН, нет больше ни у кого в мире//Независимое военное обозрение. — 2001.— 21 июня. — № 10 (30).

2. Доклад Генерального секретаря о работе Организации//Организация Объединенных Наций: А/54/1 31 августа 1999 года.

3. Ятманова М. Г. Раннее предупреждение как инструмент предупреждения этнических конфликтов// Россия и мир. Раннее предупреждение как инструмент предупреждения этнических конфликтов. — 1999 год. htm

4. Степанова Екатерина. Россия и антикризисная стратегия НАТО после окончания холодной войны/Россия и основные институты безопасности в Европе. — Московский Центр Карнеги, 28.02.03.

5. Богданович В. Ю., Маначинский А. Я. Украина на перепутье//Еженедельник 2000.— 2004.— 26 марта — 1 апреля. — № 13.

6. Тихомирова. В. Американский взгляд на мир и безопасность (на материалах Стратегии национальной безопасности США)//Американский взгляд на мир и безопасность

7. Арцибасов И. Вооруженный конфликт: право, политика, дипломатия. — М., 1989.

8. Лебедева М. Процесс международных переговоров. — М., 1993.

9. Богданович В. Ю. Военна безпека України: методологiя дослiдження та шляхи забезпечення. — К.: Тираж, 2003.— 322 с.

10. Джадан Игорь. Болезнь превентивных ударов//Русский Журнал.-15.02.2003 // http:/ /supol.narod.riVarchive/2003/SU1157.НТМ

11. Райнер Рупп (Rainer Rupp). Америка зорко присматривает за нефтью и спустя 30 лет / «Jung/ W/lt» / Пер. с нем. В. Синица // inosmi.ru: 06 января 2004, 15:31. htm

Оригинал публикации: Das O/l f/st im Blick

12. Париж обеспокоен концепцией Путина о превентивных ударах// Независимая газета. — 2002.— 15 ноября. — № 244 (2798).

13. Превентивные войны против диктаторских режимов: путь к новому миропорядку или к планетарному хаосу? // Фонд либеральная миссия // http://www.lio/raLru/ sitan.asp?Num=367

14. Мiнiстр закордонних справ України Костянтин Грищенко пiддав критицi iдею превентивних ударiв без дозволу Ради Безпеки ООН // Радiо Ера: новини.- 18.10.2003 15.41. // Радiо Ера Новини мiнiстр закордонних справ України Костянтин Грищенко пiддав критицi iдею превентивних ударiв без дозволу Ради Безпеки ООH.htm

7. ВОЙНЫ КОНЦА ХХ-НАЧАЛА XXI ВЕКА: ОСОБЕННОСТИ И ВЗГЛЯД В БУДУЩЕЕ 

Все люди разные! Ну, надо же какие они разные! — говорил лев, пожирая очередного туриста.

Из африканского фольклора

Конфликты и вооруженное насилие сопровождали человечество на протяжении всей истории его развития. Так, только в послевоенный период после 1945 года в мире было развязано около 200 локальных войн и военных конфликтов. Несмотря на то что они носили ограниченный по времени и месту характер, это привело к многочисленным человеческим жертвам, большим материальным потерям, трудно восполнимым экологическим издержками, оказавшим крайне негативное влияние на политическую и морально-психологическую атмосферу во все мире. В современных условиях влияние региональных и локальных конфликтов на развитие отношений между государствами неуклонно возрастает. Становится все более очевидным, что в нынешнем взаимосвязанном и взаимозависимом мире политический климат планеты все в большей степени определяется ситуациями в «горячих точках».

Факты последнего времени убедительно свидетельствуют, что любой вооруженный конфликт (даже внутренний) легко может втянуть в свой водоворот участников международных отношений, перерасти в многосторонний, выйти за узкорегиональные рамки и приобрести глобальный характер.

На сегодняшний день человечество тратит на оружие 800 млрд долл, в год. Около 3 % валового внутреннего продукта всего мира. Почти такая же сумма — это коллективный доход половины жителей Земли, то, на что они живут. Эти данные статистики ООН не учитывают расходы на развитие военной науки и военной мысли.

Сегодня все рельефнее обозначается столкновение интересов индустриально развитых христианских стран севера Европы и Америки и исламским миром и рядом стран Южного полушария. Это если иметь в виду вектор общемировых противоречий. Но конкретные причины, мотивы и источники отдельных межгосударственных и внутригосударственных конфликтов значительно многообразнее.

Судя по всему, силы национализма отнюдь не исчерпаны. Можно опасаться, что они будут доминирующими и в XXI веке.

Две войны 1991 и 2003 годов в зоне Персидского залива наложили отпечаток на весь регион.

Крупнейшая военная операция 1991 года, известная под названием «Буря в пустыне», длилась 43 дня.

Операция «Буря в пустыне». Анализ хронологии событий в зоне Персидского залива показывает, что военно-политическое руководство США начиная со 2 августа 1990 года (вторжение Ирака в Кувейт] и по 17 января 1991 года (начало боевых действий) стремилось не к поиску мирных путей урегулирования конфликта, а шло к углублению конфронтации, отсекая Ираку пути к отступлению в достойной форме. Самого пристального внимания и анализа заслуживает та поспешная сверхактивность, с которой Соединенные Штаты побуждали союзников из всех вариантов принять как единственно возможный, не имеющий альтернативы — военное вмешательство.

На это, в частности, указывают следующие действия: быстрота реакции администрации США на действия Ирака (спустя несколько часов после нападения Ирака на Кувейт 2 августа 1990 года было принято решение о начале операции «Щит пустыни»; 6 августа принято решение о развертывании группировки войск объединенного центрального командования (ОЦЮ в зоне Персидского залива; 8 августа — начало переброски тактической авиации, войск и грузов); проведен целый комплекс взаимодополняющих мероприятий — от политического давления и экономической блокады Ирака до подготовки к применению вооруженной силы в случае отказа агрессора вывести свои войска из Кувейта; нажим на союзников по НАТО и другие страны с целью вовлечения их в конфликт; отказ администрации США от увязки рассмотрения вопроса о выводе иракских вооруженных сил из Кувейта с одновременным выполнением решения ООН об освобождении Израилем оккупированных земель, а также другие ультимативные заявления американского руководства, отрицающие возможность поиска компромиссных путей и решения проблемы.

Объективность анализа событий, произошедших в районе Персидского залива, требует учета того факта, что вооруженные силы и военно-промышленный комплекс Ирака всерьез готовились к боевым действиям в своем регионе. Не случайно армия Ирака считалась, пожалуй, самой сильной на Ближнем Востоке и наиболее подготовленной, имеющей девятилетний опыт войны с Ираном и сравнительно высокое морально-психологическое состояние личного состава. Уязвимым местом Ирака было почти полное отсутствие военно-морских сил. Были только отдельные корабли и катера.

Однако в задачи иракской армии не входила подготовка к противоборству с такой сверхдержавой, как США, а тем более — с войсками коалиции. К этой войне Ирак оказался не готов. Его система ПВО и ВВС не могла выдержать подавляющего преимущества многонациональных сил в средствах воздушного нападения (СВН). Это априорно понимали и в США, и в Европе, и в самом Ираке. Надежды иракского руководства на помощь извне не оправдались. Видимо, из этого и вытекают основные его «просчеты», повлекшие такие колоссальные и материальные, и политические, и моральные потери.

Оборонительный план ведения боевых действий, принятый Ираком, имел достаточно много изъянов. Войска многонациональных сил в процессе их накопления в пустынной местности и, особенно, изготовленные для наступления были сильно уязвимы, они не имели и 10 % тех инженерных сооружений, которые возвел Ирак для своей обороны, но ударов по ним так и не последовало. Возможно, это и явилось одной из важнейших причин поражения Ирака. Оборонительный план Ирака не позволил решительно использовать все имеющиеся у него средства ведения вооруженной борьбы и сковывал инициативу военного руководства всех уровней. В этом случае стратегическая и оперативная инициатива заведомо принадлежала нападающей стороне — многонациональным силам, что в конце концов дало им определенные преимущества за счет навязывания противнику невыгодных для него форм и методов вооруженной борьбы. Таким образом, Ирак не предприняв упреждающих действий, дождался удара коалиционных сил. И сразу же был деморализован не наземным вторжением, на которое настроил себя, а неожиданным, электронно-огневым началом войны. В результате: понеся значительные потери, Ирак попросту не нашел сил для достойного сопротивления. Очевидно, что подобное ждет всех приверженцев тотальной верности «оборонительной стратегии».

Видимо, не проводя, конечно, прямых аналогий, здесь уместно вспомнить о том, что и в нашей стране принята сугубо оборонительная военная доктрина, и сделать определенные выводы. Представляется весьма существенными и собственно военные итоги конфликта, в ходе которого проводилась, по оценкам экспертов, крупнейшая по размаху боевых действий операция после Второй мировой войны. Среди них можно выделить следующие.

Война в зоне Персидского залива показала возросшее значение хода и исхода борьбы в воздухе для достижения успеха не только в операциях Сухопутных войск, но и в войне в целом. Она сделала очевидным, что противовоздушная оборона давно переросла тактические рамки и превратилась в важнейший оперативно-стратегический фактор, а одной из характерных черт современного сражения и боя стало ожесточенное противоборство между средствами воздушного нападения и средствами ПВО. То, что разыгрывалось в ночном небе над Ираком, открывает новую эпоху войн, для которой уже найдено название: «Эра войн высоких технологий». Речь по сути дела идет не о шквалах огня, а о «хирургических операциях» по уничтожению важнейших объектов посредством интеллектуальных систем оружия.

В предыдущих войнах и конфликтах военно-воздушные силы, как правило, решали задачи поддержки и обеспечения действий Сухопутных войск в наземных или совместных операциях. В настоящее время ВВС способны проводить самостоятельные воздушные наступательные операции с решением задач стратегического масштаба, а в локальных войнах вообще решать судьбу всей кампании.

Как отмечает зарубежная печать, «война в зоне Персидского залива открыла многим глаза на значение совершенной воздушной мощи, но ни у кого глаза не были открыты так широко, как у Саддама Хусейна».

Благодаря действиям средств воздушного нападения был обеспечен более чем 30 % уровень потерь противника на земле, сломлена воля к активному сопротивлению у оставшихся в живых после ударов с воздуха иракских солдат, полностью дезорганизованы системы управления войсками и оружием, нарушены коммуникации. Наряду с этим, возложив основную миссию по достижению цели операции на воздушный компонент своей группировки, союзное командование сумело ограничить потери своих Сухопутных войск. Превосходство СВН многонациональных сил в войне с Ираком было подавляющим, а боевые возможности и, особенно, уровни организованности и четкости управления привлекаемыми силами и средствами даже потенциально не сопоставимы. Поэтому и неудивительно, что система ПВО Ирака не оказала должного сопротивления. Из всех средств ПВО только старая ЗСУ-23-4 «Шилка» подтвердила свое высокое реноме.

Авиация многонациональных сил совершила за время ведения боевых действий свыше 109 876 боевых вылетов, обрушив на Ирак такое количество бомб и ракет, что по суммарной мощности их взрывы сопоставимы со взрывами нескольких ядер-ных бомб.

Между тем потери союзников составили: сбито самолетов — 47 (небоевые потери — 8), вертолетов — 21 (14).

В целом потери авиации многонациональных сил составили 0,62 самолета на 1000 вылетов, соответствующие показатели для авиации ВВС США — 0,22, авиации ВМС США — 0,4, для авиации морской пехоты — 0,81. Для сравнения: в ходе операции «Роллинг тандер» (Вьетнам, 1966 г.) они были — 3,5 самолета на 1000 вылетов. Сравнительно высокий уровень потерь авиации морской пехоты, как отмечают американские военные специалисты, объясняется тем, что она в основном решала задачу непосредственной авиационной поддержки.

Авиация ВМС США в ходе боевых действий выполнила 23 % всех боевых вылетов авиации МНС. Как сообщает зарубежная печать, произведено 28 929 боевых вылетов, из которых 36 % были направлены на решение штурмовых задач, а 30 % — на ПВО корабельных соединений и боевое патрулирование. За это время авиация флота и морской пехоты израсходовала 4500 т боеприпасов. Потери авиации флота составили 7 самолетов, а морской пехоты — 8.

По оценкам зарубежных специалистов, с 17 января по 1 марта 1991 года на войска и объекты в Ираке и Кувейте авиацией многонациональных сил было сброшено 88 500 т боеприпасов различных типов, в т. ч. 81 980 т бомб свободного падения и 6520 т управляемого оружия. Для сравнения: во Второй мировой войне было сброшено 2,7 млн т, во Вьетнаме американцами в период с 1965 по 1972 год было израсходовано 15 млн т авиационных боеприпасов. Некоторые зарубежные источники утверждают, что на долю США приходилось 5900 т управляемого оружия на сумму 590 млн долл., если бы это были КРМБ «Томагавк», то сумма составила бы 12 млрд долл.

При этом около 70 % из них, или 62 137 т, боеприпасов не попали в назначенные объекты и лишь 26 363 т бомб поразили свои цели [1].

По утверждению командующего авиацией многонациональных сил Чарльза Хорнера, «военные специалисты были приятно удивлены боевыми возможностями американского оружия». Однако, по словам другого представителя руководства боевыми действиями, «еще предстоит выяснить, в какой степени на низкую эффективность ПВО Ирака повлияли трудности, связанные с укомплектованием расчетов ЗРК и ЗАК личным составом, его обучением, а также моральное состояние иракских военнослужащих».

И все же мнения экспертов сходятся в одном. Ключ к достигнутому успеху они видят, в первую очередь, в полномасштабном решении наиболее важных задач: подавлении системы ПВО Ирака и обеспечении безусловного превосходства в воздухе коалиционных ВВС. При этом в качестве характерных выделяются следующие средства достижения поставленных целей:

• массированное применение средств РЭЕ, обеспечивших создание помех во всех частотных диапазонах иракских радиоэлектронных средств;

• дезорганизация ПВО, в первую очередь, за счет подавления РЛС раннего обнаружения, систем управления и связи, наведения истребительной авиации, наряду с продуманной радиодезинформацией;

• широкое использование УР класса «воздух-земля» и ПРР, запускаемых с самолетов, находящихся вне зон зенитного огня;

• демонстративные действия авиации с применением ложных целей; нанесение мощных сосредоточенных ударов по аэродромам; поражение средств ПВО крылатыми ракетами «Томагавк» и тактическими ATACMS; организация комплексного подавления радиолокаторов обнаружения и радиоэлектронных средств зенитных комплексов путем привлечения как воздушных (самолетов, вертолетов), так и наземных (артиллерии, танков, спецподразделений) сил [2].

И, наконец, важнейшим гарантом впечатляющей победы США и их союзников в войне было четкое планирование операции и непрерывное управление всем ее ходом с привлечением самых современных технических средств, вплоть до космических, что, очевидно, явится неотъемлемым атрибутом и будущих, если они возникнут, вооруженных конфликтов.

Анализ характера боевых действий многонациональных сил во главе с США показывает, что состоялось первое опробование концепции «воздушно-наземная операция» и, в первую очередь, ее составной части — воздушной наступательной операции. По классической теории и практике учений последних лет на самостоятельные действия ВВС в такой операции отводится 2–3 дня. Но с учетом ожидаемого ожесточенного сопротивления иракских войск американское командование коренным образом изменило свои действия и проводило самостоятельные действия ВВС не 3, а 40 суток. В ходе воздушного наступления, кроме системы военного и государственного управления и противовоздушной обороны, удары наносились по стартовым позициям ракет «Скад», аэродромам, ядерным и химическим центрам, нефтедобывающим и перерабатывающим предприятиям, заводам военно-промышленного комплекса, коммуникациям. А одновременно с этим по четкому графику завершалось создание ударных группировок многонациональных Сухопутных войск на избранных направлениях ударов и непосредственно готовилась операция Сухопутных войск — заключительная фаза воздушно-наземной операции.

В результате мощных ударов с воздуха управление войсками было нарушено, иракская армия была деморализована и потеряла боеспособность. Это предопределило в последующем скоротечность и высокую эффективность действий сухопутных сил коалиции. Авиацией в полном объеме были решены ставшие уже «классическими» задачи завоевания превосходства в воздухе, изоляции района боевых действий и непосредственной авиационной поддержки. Между тем при проведении воздушной наступательной операции можно отметить и новые черты:

• массированное использование КР «Томагавк» с обычным зарядом для ударов по точечным целям, прикрытым сильной ПВО;

• применение стратегических бомбардировщиков B-52G для ударов как обычными средствами поражения, так и КР ALCM и УР «Попай» по важным объектам в оперативной глубине Ирака;

•высокая интенсивность наносимых ударов авиацией (на отдельных этапах до 2–3 тыс. самолето-вылетов в сутки);

• использование самолетов ДРЛО для контроля за воздушной обстановкой и наведения истребительной авиации; применение малозаметных самолетов F-117 «Стеле»; широкое использование для прорыва системы ПВО и дезорганизации системы управления и связи самолетов РЭБ EF-111A RAVEN, ЕА-6В PROWLER, F-4G WILD WEASEL, EC-13 °COMPASS CALL, ES-3 ELECTRONIC VIKING, EH-60 QUICKFIX и EC-160 TRANSALL ELINT;

• использование для подавления средств ПВО на позициях ракет ATACMS;

• значительное повышение точности бомбовых ударов благодаря широкому использованию новейших авиационных средств [3].

Таким образом, США впервые в истории практически использовали против стран «третьего мира» весь свой авиационный арсенал, что позволило им в реальных условиях выявить сильные и слабые стороны каждого вида вооружения и военной техники и наметить рациональные пути их дальнейшего совершенствования.

Судя по отзывам в зарубежной прессе военных экспертов, результаты реализации основных положений теории ведения современных операций войсками НАТО подтвердили их перспективность. Вместе с тем, выявлены некоторые недостатки, к изучению и ликвидации которых США, судя по всему, намерены приступить уже в ближайшее время.

Так, например, признана недостаточно эффективной противоракетная оборона (ПРО) войск, складывающаяся, как известно, из двух составляющих: борьбы с ракетами в воздухе и уничтожение их (а также средств транспортировки и запуска) на земле. Что касается опыта решения первой части проблемы, то хотя дебют основы создаваемой ныне ПРО — зенитной ракетной системы «Патриот» и был достаточно впечатляющ, тем не менее расход этих ЗУР признан неприемлемо большим (для уничтожения одной ракеты «Скад» стоимостью 300 тыс. долл, требовалась от двух до шести ЗУР по 900 тыс. долл, каждая).

Имеются сведения о пусках 82 ракет «Скад», которые были обстреляны ЗРК «Патриот». Всего было обстреляно 42 ракеты, из которых 29 — уничтожены, 13 — повреждены [4].

Не все гладко было и с организацией наземных ударов по стартовым позициям ракет «Скад». По утверждениям ряда экспертов, сообщения на эту тему из района боевых действий носили скорее пропагандистский характер и не отражали реальной ситуации. Так, по заявлению эксперта по баллистическим ракетам в специальной комиссии ООН для наблюдения за уничтожением иракского оружия Скотта Риттера, бывшего капитана морской пехоты, в ходе войны вообще не было уничтожено ни одной мобильной пусковой установки «Скад». Несмотря на неоднократные заверения главнокомандующего многонациональными силами генерала Н. Шварцкопфа, американцам не удалось «стереть с лица земли» и стационарные пусковые установки. После войны комиссия определила, что Ирак имел их 28, а не 30 единиц. Причем, две были полностью боеготовы, а из остальных 26 незначительные повреждения имели 14. Таким образом, фактически уничтоженными являлись 12 пусковых установок.

Более того, операция «Контрскад» практически не нанесла никакого ущерба самим ракетам «Скад». За исключением 5 не находившихся на боевом дежурстве ракет, накрытых бомбами в хранилище, а также израсходованных иракцами, все остальные остались невредимыми. «Все это указывает на то, — отметил Риттер, — что бомбардировками союзников не было уничтожено во время войны ни одной ракеты».

Война в районе Персидского залива заставляет совершенно по-новому взглянуть на повышение значимости противоракетной обороны сегодня и в ближайшем будущем. Об особой актуальности проблемы ПРО свидетельствует тот факт, что десятки стран уже имеют баллистические ракеты и (или) располагают технологическими возможностями для их производства.

В современной войне все большую роль играют автоматизированные средства, комплексы и системы боевого обеспечения, которые целесообразно интегрировать в единую систему разведки и управления, что убедительно было доказано успехом операции «Буря в пустыне». Причем основой таких систем становятся их компоненты, размещаемые на воздушных носителях (самолеты Е-ЗА AWACS, Е-8А JSTARS и TR-1) и космических средствах. Последние, кстати, на столько хорошо себя зарекомендовали, что рядом стран, судя по сообщениям прессы, уже сделаны заявки на их приобретение и использование.

Особо следует отметить важность роли, которую играют сегодня средства РЭБ. Результаты их применения в зоне Персидского залива делают понятным внимание, которое им уделяется за рубежом и в очередной раз доказывают правомочность выделения радиоэлектронной борьбы в самостоятельный вид боевых действий. Катастрофические для Ирака итоги войны, проигранной им в течение одной операции, являются, в первую очередь, следствием недостаточной его заботы о собственной противовоздушной обороне и недооценке роли средств ПВО в современных условиях. В этой связи представляются вполне очевидными следующие выводы.

I. Значительная часть зенитных комплексов Ирака, особенно ракетных, была уже хорошо изучена его противниками в ходе предыдущих вооруженных конфликтов, начиная с войны во Вьетнаме и кончая серией ближневосточных столкновений, поэтому задача борьбы с ними существенно облегчалась.

Применение активных помех мощностью 1…5 кВт на 1МГц парализовало работу ЗРК SA-2 (С-75), SA-3 (С-125) и SA-6 («Куб»), которые являлись основой системы ПВО Ирака. В ходе завоевания превосходства в воздухе авиацией многонациональных сил первый и более половины последующих наносимых ею ударов выполнялись в ночное время, когда оптические и телевизионные каналы ЗАК и ЗРК не функционировали. Следствием этого было не обнаружение, позднее обнаружение СВН, недостаточная точность определения координат и параметров движения целей, недопустимо высокие промахи ЗУР.

Приведенные в открытой печати оценки показывают, что в итоге на всех операционных направлениях действий СВН многонациональных сил плотности их в налете превосходили пропускные возможности средств ПВО Ирака не менее, чем в 1,5…2,5 раза.

II. Ощущался недостаток зенитных средств, способных вести борьбу с новыми типами СВН, такими как истребитель-бомбардировщик F-117 «Стеле», крылатые ракеты, поражающие элементы высокоточного оружия (противорадиолокационные ракеты, управляемые бомбы), а также многоканальных ЗРК, обладающих высокой пропускной способностью.

III. Несмотря на важность технического совершенствования зенитного вооружения нельзя признать, что именно этот фактор решительным образом сказавшийся на крайне низком качестве противовоздушной обороны иракской стороны. Причина здесь, очевидно кроется в другом. Ведь надежную защиту от ударов с воздуха невозможно организовать за счет простого накопления средств ПВО — нужны их грамотные организация и управление боевыми действиями. Ирак же, имея более чем внушительный арсенал зенитных комплексов различных типов, с этой задачей не справился. Этому, кстати, имеется и косвенное подтверждение американских экспертов, которые были крайне удивлены низким уровнем потерь своей авиации (менее 1 %) по сравнению с собственными прогнозами, по которым ПВО Ирака должна была уничтожить до 10 % самолетов многонациональных сил.

IV. Истребительная авиация Ирака действовала эпизодически, что не позволяло снять часть нагрузки с дезорганизованной и «захлебывающейся» системы ПВО.

V. Малоподвижные ЗРК SA-2 и SA-3 представляли собой идеальные цели для авиации, крылатых и тактических ракет. Для летчиков это были главные цели, их первоочередное и быстрое уничтожение позволило авиации уйти с малых на средние высоты, обеспечивая наиболее эффективное применение бортового оружия.

VI. Доказана важность морально-психологической и профессиональной подготовленности личного состава подразделений ПВО. Профессионализм и навыки иракских военнослужащих оставляли, судя по всему, желать много лучшего. По сообщениям зарубежной печати, тренировки расчетов ЗРК и РЛС почти не проводились, низкий уровень их знаний техники и оружия не позволял поддерживать требуемый уровень их боевой готовности. Эти же причины не позволяли иракцам освоить захваченные в Кувейте ЗРК HAWK (они так и не были ими использованы для отражения ударов с воздуха) равно как и восстанавливать после повреждений свои средства и возвращать их в строй.

Совсем иначе вели себя будущие победители. Сразу же после переброски в зону предстоящих боевых действий Сухопутные войска США (и в этом, кстати, можно было убедиться, глядя на экраны телевизоров) начали отработку способов боевых действий в условиях пустыни при применении противником отравляющих веществ. Особое внимание уделялось организации тесного взаимодействия с войсками союзников и авиацией. Летчики американских ВВС осваивали технику пилотирования и ориентирования при полетах над пустыней на малых высотах, изучали особенности построения системы ПВО Ирака, обучались способам ее прорыва, выполняли тренировочные полеты по нанесению ударов по наземным целям, в том числе ночью. Все это наилучшим образом проявилось в ходе войны.

VII. Эволюции в тактике действий воздушного противника не сопровождались соответствующими переменами в способах боевого применения иракских сил и средств ПВО. Не было ни попыток трансформации не оправдавшей себя жестко централизованной схемы управления и взаимодействия, ни стремления изменить стандартный рисунок стартовых позиций огневых средств, перейти к использованию тактики динамичной смены позиций, организации засад. Единственным положительным моментом явилось введение противника в заблуждение за счет массового использования надувных макетов средств ПВО, а также мощное фортификационное оборудование позиций.

VIII. С началом концентрации войск и кораблей ВМФ многонациональных сил командование войск ПВО Ирака не приняло необходимые меры по обеспечению живучести сил и средств ПВО: позиции зенитныхкомплексов, радиолокационных станций обнаружения, оставаясь в прежних районах, были заблаговременно вскрыты воздушной и космической разведкой США и их союзников; частоты радиосетей войск ПВО своевременно не менялись, что позволило многонациональным силам успешно блокировать их работу применением радиопомех; преждевременное включение станций раннего обнаружения воздушного противника позволило последнему засекать их позиции и наносить по ним ракетно-бомбовые удары либо подавлять их помехами; нежелание командования ПВО осуществлять маневр ЗРК средней и малой дальности привело к уничтожению их на занимаемых и известных противнику позициях; воздействие на воздушного противника смогли осуществлять лишь маневренные автономные зенитные комплексы (ЗСУ-23-4, ПЗРК). [5]

Как и во всех предыдущих вооруженных конфликтах с их участием, США в ходе операции «Буря в пустыне», как на большом полигоне, проводили испытания новых систем и образцов вооружения, отрабатывали тактику их применения. Отличия состоят, пожалуй, лишь в том, что испытаний этих проведено очень много и в основном они были связаны с воздушным компонентом американских вооруженных сил.

Так, в числе удачных премьер можно назвать: использование в войне истребителя-бомбардировщика F-117A «Стелс»; ряд поражающих элементов высокоточного оружия воздушного базирования, а также подсистемы их разведки, управления и наведения; крылатые ракеты, массированное применение которых заслужило самые высокие оценки специалистов; противоракетная система «Патриот», впервые обеспечившая борьбу с баллистическими ракетами в воздухе; высоко интегрированные многоуровневые системы разведки и управления на основе ИСЗ и воздушных пунктов сбора, обработки и распределения информации.

Сокрушительное фиаско, которое потерпела внушительная в своей первооснове система ПВО Ирака, убедительно подтвердило непреложность закона: оборонительная система должна создаваться не абстрактно, а в расчете на конкретные характеристики оружия нападающей стороны. Иначе это становится напрасной тратой средств и добровольным пленением иллюзиями о собственном могуществе. В этой связи итоги боевых действий в зоне Персидского залива диктуют настоятельную необходимость расширения боевых возможностей наземных средств ПВО и истребительной авиации.

В первую очередь заслуживает внимания технический аспект: особую актуальность приобрела проблема создания средств ПВО, способных надежно функционировать в условиях жесткого радиоэлектронного подавления; обеспечивающих борьбу с высокоточным оружием; защищенных от противорадиолокационных ракет; имеющих высокую огневую производительность за счет многоканальности по цели, так и за счет малого времени реакции, большой скорости полета ракеты; использующих системы активного и пассивного наведения; обладающих универсальностью и гибкостью алгоритмов боевого применения и позволяющих поражать как аэродинамические, так и баллистические цели; способных осуществлять поиск, обнаружение, а в ряде случаев вести стрельбу по воздушным целям в пассивном режиме, за счет чего достигается необходимая скрытность, а следовательно, и живучесть. Война в зоне Персидского залива показала, что на безопасность страна может рассчитывать только при наличии современной противовоздушной и противоракетной обороны. Размеры территории и удаление агрессора при современных характеристиках СВН сегодня уже не являются доминирующими факторами.

Ирак потерпел поражение. На первый план в этом регионе выдвинулись проблемы обеспечения стабильности, которые, к сожалению, не решены до сего времени.

Сама война, ход и уроки боевых действий, дипломатические хитросплетения, сопровождавшие и многом определившие развитие кризиса еще долго будут предметом пристального внимания.

Первая война новой эпохи — конфликт в зоне Персидского залива (17 января — 1 марта 1991 года, завершившийся разгромом Ирака и освобождением Кувейта, казалось, стал проверкой в деле справедливого мирового порядка. Представлялось, что единство воли и эффективность действий десятков стран, объединенных принципами Устава ООН, являются достаточной гарантией от международного произвола. Потенциальные агрессоры получили наглядный урок, а потенциальные жертвы агрессии приобрели уверенность в защите со стороны сил, обеспечивающих мировой порядок. Между тем американцы после распада СССР почувствовали, что их руки развязаны. В течение всех последних лет они активно с помощью ракетно-бомбовых ударов пытались утихомирить неспокойный Багдад.

Операция «Лис пустыми» (16–19 декабря 1998 г.). В середине декабря глава Unscom Ричард Батлер объявил, что Ирак продолжает мешать деятельности инспекторов. В последовавшие часы сотрудники ООН были эвакуированы из Багдада, и началась военная операция.

Операцию «Лис в пустыне» США и Англия осуществили — впервые — без санкции международного сообщества и даже без видимых поводов к ней. Пострадавшая сторона утверждала, что в бомбардировке погибли 45 мирных жителей, 200 получили ранения. «Это печальный день для ООН и всего мира», — заявил тогда Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан.

Итак, то был первый день нового мирового порядка.

Американо-британская операция против Ирака отгрохотала ракетно-бомбовыми ударами 72 часа — с 16 по 19 декабря и закончилась диаметрально противоположными заявлениями. Еще не развеялись дым и пепел от взрывов и пожаров, как Президент США Билл Клинтон во всеуслышанье всего мира рапортовал перед телекамерами о победе — «достигнуты поставленные цели». Со своей стороны Саддам Хусейн в специальном обращении к иракскому народу провозгласил о «позорном» поражении американо-британских агрессоров и поблагодарил население за оказанное стойкое сопротивление.

Война и лживая пропаганда — давние попутчики. Поэтому не будем выяснять, в чьем спиче и чего было больше — истины или «идеологического коктейля». Попробуем посмотреть объективно: почему и как произошел и какие последствия имеет этот отнюдь не предновогодний, а жестоко-кровавый «фейерверк» в зоне Персидского залива?

Ракетно-бомбовому обстрелу подверглись около 100 целей на территории Ирака. Цель операции, как было объявлено, состояла в «снижении возможностей» режима Саддама Хусейна по созданию оружия массового поражения.

Кроме объектов, связанных, по словам западных военных, с производством химического и биологического оружия, в число целей попали и штаб-квартиры иракской секретной полиции и элитной Республиканской гвардии, а также оборонные объекты и нефтеперерабатывающее предприятие в Басре.

Официальной причиной операции, получившей название «Лис в пустыне», стал доклад председателя спецкомиссии ООН по Ираку Ричарда Батлера, утверждавшего, что Багдад не идет на сотрудничество с его экспертами. За несколько часов до удара он эвакуировал свой персонал. Но эта причина похожа на отговорку, поскольку именно в момент первых бомбардировок Совет Безопасности ООН рассматривал доклад Батлера и никаких выводов еще не сделал.

Первопричину, скорее, следует-искать во внутриполитических проблемах Президента США Билла Клинтона. Не исключено, что он пытался отвлечь внимание общественности и Конгресса от сексуального скандала с Моникой Левински и избежать импичмента. Подобные удары были нанесены по Афганистану и Судану в августе (официально — в ответ на действия террористов).

Военная акция против Ирака имеет и более глубинные, геополитические причины. Вашингтон явно стремится доминировать в мире на рубеже XXI века, определять правила игры в мировой политике. Гигантская избыточная военная мощь рассматривается администрацией Клинтона как эффективный инструмент наведения нового мирового порядка по американским правилам.

Нынешняя операция против Ирака также свидетельствует, что США и Великобритания пренебрегли мнением трех других постоянных членов Совета Безопасности ООН — России, Франции и Китая и применили силу, сославшись на Резолюцию 687. Однако она позволяла силовое воздействие, но совершенно в иной ситуации —1991 год, когда Ирак совершил агрессию против Кувейта.

Безусловно, следует также обратить внимание и на столкновение геоэкономи-ческих интересов в данном регионе.

На мировом рынке — избыток нефти. Доля же Ирака составляет около 2,5 % ее добычи. Последние бомбежки затронули нефтеперерабатывающий завод и терминал в Басре, что снизит поставки нефти из этой страны. То есть данная операция благоприятно скажется на мировом нефтяном рынке, так как снимает вопрос о его перегруженности. Поэтому за кулисами войны просматриваются если и не крупные фигуры нефтяных магнатов, то их объективные интересы точно.

Похоже, что охота за «лисой в пустыне» была выгодна и для американского военно-промышленного комплекса. Израсходованные боеприпасы и изношенная военная техника потребуют замены, что сулит многим хорошенькие прибыли.

Вряд ли отговаривали Клинтона от акции против Ирака и американские военные, если их мнением интересовались, так как после победоносных рапортов всегда следует звездопад на погоны и пр.

Вполне возможно, что небольшая война против США то ли входила в планы, то ли просто соответствовала стратегическим интересам и Саддама Хусейна. Ведь американцы распрощались со славой миротворцев, которую приобрели здесь в 1991 году, а Ирак предстал перед мировой общественностью как жертва агрессии, как борец против американского империализма. Хусейну это было выгодно, чтобы снять санкции ООН против его страны и восстановить свой имидж как в арабском, так и во всем мире.

Из всех стран Россия заинтересована наиболее в снятии санкций. Во-первых, Багдад весьма задолжал ей за былые поставки оружия и готов приобрести новое. Во-вторых, Российская нефтяная компания «ЛУКОЙЛ» владеет 68,5 % долей в проекте разработки нефтяного месторождения Западная Курна-2 в Ираке. Суммарные прогнозные ресурсы этого месторождения составляют около 2 млрд т, однако работы по его освоению не могут быть начаты до снятия международных санкций с этой страны. «ЛУКОЙЛ» в числе других российских компаний участвует и в проекте по экспорту иракской нефти в пределах разрешенной ООН гуманитарной квоты.

Таким образом, стратегические интересы всех участников ближневосточной геополитической игры подталкивали их к небольшой победоносной войне.

Характер операции. В целом операция «Лиса в пустыне», в которой было задействовано свыше 30 тыс. американских и британских военнослужащих, больше похожа на военную акцию многонациональных сил в Ираке в 1991 году, получившую название «Буря в пустыне», а именно на ее воздушный компонент, чем на удары последующих лет. Как известно, вооруженные силы США и их союзников наносили удары по Ираку (13 января 1993 г. и 3–4 сентября 1996 г.), боснийским сербам (10 сентября 1995 г.), Судану и Афганистану (20 августа 1998 г.). Но если в 1997—1998 годах использовались ВВС или ВМФ, и, в частности, средства поражения одного типа (самолеты, крылатые ракеты морского или воздушного базирования), то нынешней операции вновь был присущ комплексный характер.

К декабрю в районе Персидского залива были развернуты 5-й флот ВМС США с авианосцем «Энтерпрайз» и 22 боевыми кораблями, 8 из которых вооружены крылатыми ракетами большой дальности «Томагавк». Такие же ракеты несла и находящаяся в этом районе атомная подводная лодка. В операции участвовали 15 бомбардировщиков В-52, оснащенные крылатыми ракетами ALCM, которые действовали с авиабазы Диего-Гарсия, находящейся на расстоянии свыше 4 тыс. км от Ирака. Позже в зону Персидского залива прибыл еще один авианосец — «Карл Винсон» с 60 самолетами.

Всего было привлечено примерно 200 боевых самолетов США и 22 — Великобритании. Армия и корпус морской пехоты насчитывали соответственно 5600 и 1870 солдат и офицеров.

Вкратце остановимся на самой операции. Всего были нанесены ракетно-бомбовые удары по 93 иракским объектам, 30 из которых якобы использовались для создания оружия массового поражения, 27 входили в систему ПВО, 20 являлись пушкгами управления войсками и связи, 10 — местами дислокаций элитной Республиканской гвардии, 6 — авиабазами.

По заявлению Пентагона, главными целями атаки были выбраны объекты, на которых, по подозрениям Вашингтона и по докладу главы спецкомиссии ООН Ричарда Батлера, разрабатывались ракетные и ядерные программы.

Первые удары были нанесены крылатыми ракетами с группировки кораблей в Персидском заливе. Основной их целью было вывести из строя системы ПВО и нарушить управление войсками. Затем были задействованы американские и британские ВВС. Самолеты совершили 650 боевых вылетов и выпустили 415 ракет, из них 90 — со стратегических бомбардировщиков В-52. Массированные удары наносились по ночам, чтобы избежать потерь при визуальной работе противовоздушной обороны.

Для сравнения. Предыдущая война в зоне Персидского залива началась 17 января 1991 года и длилась 43 суток. Авиация многонациональных сил совершила тогда 109 876 боевых вылетов, обрушив на Ирак 88 500 т боеприпасов различных типов, в т. ч. 81 980 т бомб свободного падения и 6520 т управляемого оружия. В годы же Второй мировой войны было сброшено 2,7 млн т, во Вьетнаме американцами с 1965 по 1972 год —15 млн т авиабоеприпасов. Только США во время боевых действий в Персидском заливе в 1991 году применили 5900 т управляемого оружия на сумму 590 млн долл. При этом около 70 % или 62 137 т боеприпасов не попали в назначенные объекты и лишь 26 363 т бомб поразили цели. Операция же «Контрскад» практически не нанесла ущерба ракетам «Скад». За исключением 5 не находившихся на боевом дежурстве ракет, накрытых бомбами в хранилище, все остальные остались невредимыми.

Конечно же, говорить о строго «хирургических» бомбардировках исключительно военных целей теперь вновь не приходится — одна из ракет залетела даже в соседний Иран. По предварительным данным, в цели попала только каждая пятая ракета или бомба, причем преимущественно — в гражданские объекты. Вице-премьер Ирака Тарик Азиз официально объявил, что погибли 62 военнослужащих и 180 ранены. В то же время среди гражданского населения есть более тысячи убитых и раненных.

По данным из дипломатических источников Ирака, были убиты и ранены 1200 человек. Среди жертв — гражданские и военные лица, в том числе генералы Республиканской гвардии Массааб Рашид и Саджет Авад Салех, а также генерал Муза-хем Ахмад Сулейман, отвечавший за личную безопасность Саддама Хусейна.

Таким образом, убиты преимущественно мирные граждане. А это имеет одно название — преступление. Во имя чего это произошло и какие будет иметь последствия для воевавших сторон и всего мира?

О некоторых геополитических итогах войны.

Прежде всего, вспомним, что против Ирака уже проводилась военная операция «Буря в пустыне». В результате, как заявлял Вашингтон, Ираку нанесен ущерб в 120 млрд долл, и он никогда не восстановит свою мощь. Зачем же теперь надо было посылать туда еще и американо-британскую «лису»?

С нашей точки зрения, в геополитическом и стратегическом плане очевидно, что ни одной конечной цели в результате последней войны против Ирака США и Великобритания не достигли. Режим Саддама Хусейна устоял, а отдельные попытки протеста в дни бомбардировок были немедленно подавлены. Вряд ли приходится говорить также о полной военной победе — вооруженные силы Багдада и его военный потенциал не уничтожены. Поэтому можно сделать главный вывод — геополитическое поражение потерпел не Ирак, а США (вкупе со своей старой союзницей). Что подтверждает такой вывод?

Bo-первым, потерпел окончательный крах американский миф о США как главном защитнике мира, свободы и демократии. Одержав победу в «холодной войне» против Варшавского блока и СССР, США почти 10 лет были признанным мировым лидером во всех отношениях. Совершив нападение на Ирак без санкции Совета Безопасности ООН, вопреки принципам и нормам Устава ООН и международного права, Вашингтон еще с первым залпом ракет потерпел полное морально-политическое поражение в глазах почти всей мировой общественности. Ответом на эту барскую попытку «наводить порядок» во всем мире, как в своей вотчине, стал повсеместный рост антиамериканских настроений и взглядов.

Во-вторых, очевидно, что США, не имея достаточно веских и убедительных политико-правовых аргументов, не смогли создать сколь-нибудь широкую военнополитическую коалицию государств против Ирака даже из числа своих ближайших союзников по НАТО. Предприняв этот поход в персидскую пустыню почти в одиночку, США в международно-политическом плане оказались не хитрой лисой, а общипанным индюком или, как говорится, «лидером без штанов».

Издержки этого стратегического просчета уже очевидны. Во многом сведены на нет положительные сдвиги, достигнутые в развитии сотрудничества бывших соперников по «холодной войне». Особенно в отношениях Россия — США и Россия — НАТО. В частности, отказ Госдумы РФ от ратификации договора СНВ-2 может затормозить весь процесс ядерного разоружения. В целом возникла угроза отката назад, к миропорядку, в котором господствовала политики силы. Об этом прямо заявил министр иностранных дел РФ Игорь Иванов. Оценивая ситуацию после операции в Персидском заливе и возможное развитие дальнейших событий, он отметил, что «это вопрос — не иракский, а уже глобального характера — в каком мире мы будем жить в XXI веке. Речь идет не о конфронтации, а о будущих основах миропорядка».

В-третьих, не вызывает ни у кого сомнений, что Президент США Билл Клинтон безусловно потерпел личное поражение. Было или не было связано его решение о начале акции против Ирака с попыткой избежать импичмента — этот вопрос уже оставлен для историков. Реальность такова, что по воле Конгресса США процесс, как говаривали у нас, уже пошел. И хотя республиканцы не имеют подавляющего большинства в верхней палате Конгресса, своеобразный суд над Клинтоном там уже неизбежен. Только в роли присяжных выступят сами сенаторы.

Как подставляется, при всяком исходе конец этой «публичной порки» один — унижение, а, может быть, даже моральное уничтожение президента и человека, который сексуальную интрижку — и связанные с ней ложь и нарушение судебной присяги — пусть даже по роковому случаю, но все же пытался прикрыть, точнее выжечь пламенем войны. Такой — воистину зловещий — ход событий не может не иметь бесславного конца.

В-четвертых, де-факто война в зоне Персидского залива не завершена, а перешла в новую стадию. После американо-британской агрессии Багдад официально заявил, что никогда не признавал и не намерен признавать зоны, закрытые для полетов иракских ВВС, и, соответственно, будет наносить удары по «вражеским самолетам, вторгающимся в воздушное пространство» страны.

Отметим, что одна из запретных для полетов зон была установлена в Ираке к северу от 36 параллели в апреле 1991 года после «Бури в пустыне». Она призвана защитить курдское население от нападений со стороны иракских правительственных войск. Другая зона была создана на юге страны в августе 1992 года для защиты иракских мусульман-шиитов. В 1996 году она была расширена вплоть до 33 параллели и доходит до окрестностей Багдада. Режим обеих зон поддерживают самолеты США и Великобритании.

Уже спустя неделю после операции «Лис в пустыне», когда американские и британские самолеты вторглись в воздушное пространство Ирака, ПВО этой страны открыли по ним огонь. Завязался бой, в результате которого погибли 4 иракских военнослужащих и столько же были ранены.

30 декабря, как заявил иракский военный представитель, со стороны воздушного пространства Саудовской Аравии появилась группа «вражеских самолетов», которые приблизились к иракским объектам ПВО. По этим самолетам было выпущено несколько зенитных ракет, в результате чего, один самолет «почти наверняка» был сбит. Примерно через 50 минут появилась новая группа «вражеских самолетов», которые выпустили несколько ракет по расположенной в том же районе деревне, убив одного и ранив двух местных жителей.

Министерства обороны США и Великобритании, со своей стороны, заявили, что иракские ПВО обстреляли самолеты союзной авиации, которые патрулировали закрытую для полетов иракских ВВС зону на юге страны. В ответ на это по установкам ПВО Ирака был нанесен ракетно-бомбовый удар. Вашингтон и Лондон заявили при этом, что все самолеты благополучно вернулись на базу.

Словом, бои продолжаются, льется кровь, в том числе мирных граждан, поэтому говорить о завершении войны или чьей-либо победе пока не приходится.

В-пятых, военная операция США против Ирака не только была безрезультатной, но и, «вероятнее всего, разрушила любые шансы на то, что Спецкомиссия сможет эффективно выполнить свою задачу». Об этом заявил бывший эксперт Спец-комиссии ООН по иракскому разоружению Скотт Риттер. Минувшим летом он ушел из состава комиссии, протестуя против недостаточной поддержки в ее деятельности со стороны США и ООН.

Риттер считает, что предпринятая США военная акция «не добилась ничего с точки зрения уменьшения возможности Ирака скрывать и оберегать свое оружие массового уничтожения» и что в результате воздушных налетов иракская промышленная база для производства такого оружия пострадала «в лучшем случае минимально» По его мнению, американские самолеты «бомбили здания, совершенно не имевшие отношения к запрещенной деятельности, или те постройки, содержимое которых было вывезено заблаговременно до воздушной атаки».

Скотт Риттер отметил также, что американские политики и военные, разрабатывавшие операцию «Лис в пустыне», исходили не из сложных иракских реалий, а из собственных представлений о том, что является «критически важным». При этом «настоящие возможности Саддама остались нетронутыми».

Указывая на «близкие связи с США» председателя Спецкомиссии Ричарда Батлера, Риттер подчеркивает, что представленный им в ООН доклад «может рассматриваться только как обеспечение предлога для военной акции». «Спецкомиссия господина Батлера больше уже не выполняет работу ее юридического хозяина — Совета Безопасности, а выполняет только работу ее фактического хозяина — США», — утверждает бывший инспектор. По его мнению, Батлеру необходимо покинуть свой пост: «Он должен сейчас уйти в отставку, чтобы Спецкомиссия ООН могла спасти то, что осталось от ее пошатнувшейся репутации».

Ирак не даст согласия на возвращение в страну экспертов Спецкомиссии ООН по ликвидации иракского оружия массового поражения и ракетной техники (ЮНСКОМ). Об этом говорилось в специальном заявлении Национального совета (парламента) страны, принятом 26 декабря. Тем самым законодатели выразили поддержку позиции багдадского руководства, объявленной еще во время ракетнобомбовых ударов США и Великобритании.

В то же время администрация США не поддерживает идею о какой-либо реорганизации ЮНСКОМ, считает нецелесообразным вмешательство в ее работу или изменение ее статуса и выражает полную поддержку председателю Спецкомиссии Ричарду Батлеру. Об этом заявил 29 декабря заместитель государственного секретаря США по политическим делам Томас Пикеринг.

Работу председателя Спецкомиссии он назвал «выдающейся» и подчеркнул, что США «и впредь будут его поддерживать». Пикеринг фактически дал понять, что администрация США не намерена «жертвовать» Батлером, если такая идея возникнет в ходе поиска возможных путей для продолжения работы инспекторов ООН в Ираке. Он категорически заявил, что США не поддержат в Совете Безопасности предложения о каком-либо «ослаблении» ЮНСКОМ, если таковые будут высказаны.

Россия же, наоборот, считает необходимым обсудить в Совете Безопасности ООН вопрос о будущем Специальной комиссии ООН по разоружению Ирака. Об этом заявил постоянный представитель РФ при ООН Сергей Лавров. «Некоторые члены СБ считают, что нет необходимости отдельно поднимать вопрос о положении со Специальной комиссией, но мы высказываемся за то, что это необходимо», — указал он.

Необходимость полного восстановления роли Совета Безопасности ООН и быстрого рассмотрения вопроса о снятии нефтяного эмбарго с Ирака, подчеркнул также премьер-министр Франции Лионель Жоспен. «Мы считаем необходимым как сегодня, так и на будущее полностью восстановить роль Совета Безопасности ООН как гаранта мира и международной безопасности, который некоторые слишком рьяно стремятся обойти или игнорировать», — заявил он, выступая в конце декабря перед депутатами французского парламента.

Представитель МИД КНР Чжу Банцзао заявил, что Китай готов вместе с международным сообществом приложить усилия для справедливого и разумного урегулирования проблем, касающихся инспекции оружия массового уничтожения и в целом ситуации вокруг Ирака. Он также отметил, что Китай приложил активные усилия для того, чтобы побудить США и Англию как можно скорее прекратить военные операции против Ирака во избежание дальнейшего ухудшения ситуации вокруг этой страны. В устном сообщении Президенту США Биллу Клинтону и в телефонном разговоре с Президентом России Борисом Ельциным председатель КНР Цзян Цээ-минь высказал негативное отношение Китая к применению силы в одностороннем порядке, без санкции Совета Безопасности ООН. Это нарушило Устав ООН и нормы международного права.

Все это свидетельствует, что позиции членов Совета Безопасности весьма различны и политических перспектив разрешения конфликтной ситуации вокруг Спец-комиссии ООН да и Ирака в целом пока не видно. Противостояние США и Великобритании, с одной стороны, и остальных членов СБ ООН — с другой, не способствует восстановлению конструктивной работы этого важнейшего органа поддержания мира и безопасности во всем мире.

Развитие событий вокруг Ирака после американо-британского удара однозначно подтверждает, что поход «лисы в пустыню» вряд ли можно считать удачным. Наоборот, оттуда она вышла вся не только в пыли и грязи от неправого дела, но и навсегда запятнанной кровью невинных жертв из числа мирного населения. Крылатые ракеты потрясли не только объекты в Ираке, но нанесли сильный удар по сбалансированной системе международных отношений.

Сегодня США потеряли самое главное свое достижение последнего времени, самое ценное из своего имиджа — честь и достоинство мирового лидера. Образно говоря, эта страна теперь выглядит так же, как ее известная сказочная подруга, которая решилась порыбачить хвостом в проруби, да потеряла главный элемент своей красоты и гордости.

Если же всерьез и по большому счету, то 42-й Президент США Билл Клинтон во имя спасения от импичмента своими руками разрушил вполне заслуженную славу своей страны как победителя в прошлой «холодной войне» — против Варшавского Договора и СССР — и подвел США к порогу новой «холодной войны» — теперь уже против большинства мирового сообщества, желающего строить свои отношения, укреплять свою и всеобщую безопасность в соответствии с принципами и нормами Устава ООН и международного права.

Противостояние незакоичено. События 16 февраля 2001 года, когда в бомбежках Ирака участвовали 16 американских и 8 британских самолетов, показывает, что 43-й Президент США Буш будет продолжать политику использования военной силы против Багдада.

То, что американцы и англичане совершают практически еженедельно налеты на территорию Ирака, знали все, но, кроме краткого осуждения на уровне внешнеполитического ведомства той или иной страны и возмущения иракских дипломатов и политиков, до другого дело не доходит, и в худшем случае об этой бомбардировке забывают через день. В этот раз удары были нанесены в 32 км от Багдада. В такой близости от иракской столицы удары наносились ровно два года назад (24 февраля 1999 года). В последнее время бомбардировки союзников в основном происходили в пределах зон, запрещенных для полета иракской авиации, или же на их границах. Официальный Лондон и Вашингтон заявляют, что бомбардировка была вызвана активизацией сил ПВО Ирака и объектами ее стали 5 радиолокационных станций, усложняющие патрулирование ВВС США и Великобритании зон, закрытых для полетов. Иракское же руководство заявило, что и дальше будет препятствовать контролю этих зон, а командующий иракскими силами ПВО генерал-лейтенант Шахин Ясин Мухаммед сообщал, что с декабря 1998 года около 15 западных самолетов поражены иракскими военными. В Лондоне и Вашингтоне отрицали подобную информацию.

В рамках операции «Южный фокус» американские летчики открыли военные действия против Саддама Хусейна задолго до официального начала военной кампании в марте 2003 года. Еще в начале 2001 года предшественник генерал-лейтенанта Мозли на посту главнокомандующего союзными военно-воздушными силами на Ближнем Востоке генерал Чарлз Уолд (Charles Wald) — именно Уолд обратился с подобным предложением в администрацию только что избранного президента Буша с планом по разрушению с воздуха военной машины Саддама. Однако в Белом доме тогда еще не собирались воевать с Ираком, поэтому предложения положили под сукно. Однако уже к концу того же года, когда на место Уолда пришел Мозли, ветер переменился, и Америка стала тайно готовиться к войне.

В общей сложности с июня 2002 года по 20 марта 2003 года, когда официально началась война, американские ВВС совершили 21 736 боевых вылетов над территорией Ирака, сбросив в общей сложности 606 бомб и ракет на 390 тщательно разведанных целей.

Все это, отметил генерал Мозли, «здорово помогло генералу Фрэнксу», когда дело дошло до наземных боев, — собственно, в рамках «Южного фокуса» заранее были решены те задачи, с которыми обычно наступающей армии приходится справляться в ходе первых дней войны с помощью массированных воздушных налетов на военные объекты противника.

Помимо собственно уничтожения иракских военных объектов, одной из целей «Южного фокуса» было испытание новой техники и новых тактических приемов ведения воздушного боя. Так, именно в ходе этой фазы американцы впервые снабдили беспилотные разведывательные самолеты Predator противовоздушными ракетами Stinger, чтобы они могли вступать в бой с иракскими летчиками.

Операция «Союзная сила». Развязанная война НАТО против суверенной Югославии (24 марта - 10 июня 1999 года) продемонстрировала возросшее значение информационного обеспечения и демонстрации нового оружия. Здесь, в Европе впервые после окончания Второй мировой войны была использована вся авиационная мощь ОША и их союзников по НАТО.

Причины войны. Косовские албанцы неоднократно провоцировали противостояние югославским властям, добиваясь — и это всем хорошо известно — не автономии, а независимости. Эти силы заведомо сепаратистские и, что гораздо хуже, не чуждые терроризму. Запад возмущался действиями официального Белграда, но в то же время на албанские «художества» смотрел сквозь пальцы.

Формально официальный Белград был обвинен в нарушении прав албанского этнического и религиозного меньшинства и превышении силовыми структурами мер воздействия на албанских сепаратистов.

Политические цели войны:

• ликвидировать очаг межэтнической напряженности на Балканах;

• реализовать на практике новою концепцию НАТО и обеспечить новую роль НАТО в Европе (и мире);

• резко ослабить роль и влияние всех международных организаций — наглядно показать, что НАТО, а не ООН и ОБСЕ, является организацией, гарантирующей мир и стабильность в мире;

• закончить «идеологическую чистку» в Европе, устранив «режим Президента Югославии Слободана Милошевича», который не вписывается в натовские стандарты.

Геополитические цели:

• завершить геополитическую перегруппировку сил в Европе, перенеся границы НАТО Восток и создав новый железный занавес, вытеснив этим самым Россию из Европы.

Экономические цели:

• дестабилизировать евро и исключить возможность его превращения во вторую мировую резервную валюту;

• разрушить экономику СРЮ, и устранении всех препятствий на пути западных транснациональных корпораций;

• обновить экономику и поднять ее уровень относительно стран Европы за счет огромного увеличения валютных расходов, затраченных на ведение войны;

• избавиться от устаревших боеприпасов, тем самым обеспечить возмещение истраченных боеприпасов и открыть многим подрядчикам дополнительный «клапан», продлевающий их поставки министерству обороны США;

• оценить эффективность новых систем вооружений и военной техники для последующего заказа их предприятиями ВПК, а также разработки способов их боевого применения.

Краткая характеристика конфликта: 78 дней, привлекаемая авиация — 1259 самолетов, в том числе 983 американских, применяемое вооружение бомбы свободного падения и управляемые ракеты, использующие различные методы наведения, крылатые ракеты морского «Томагавк» и воздушного базирования CALCM, способы ведения войны — воздушная операция — командование альянса следует в своих действиях тактике, опробованной ранее в Ираке. С начала конфликта и по сегодняшний день основную роль играет авиация и крылатые ракеты морского и воздушного базирования.

За 78 дней операции авиация НАТО совершила 35 219 вылетов, было сброшено и выпущено более 23 000 бомб и ракет. В том числе по объектам на территории Югославии было выпущено американцами 218 крылатых ракет морского базирования по 66 целям, из которых 181 достигла основных целей, и 60 крылатых ракет воздушного базирования, в то время как Британия выпустила с подводной лодки Splendid лишь — 20, из которых 17 поразили назначенные цели. Вероятность поражения цели составила 0,85 [6].

Начав войну с 430 самолетов, к началу второго месяца операции воздушная эскадра НАТО состояла уже из 1000 машин, к концу мая их численность возросла до 1260 самолетов. За месяц авиация альянса совершила 5924 вылета, рекорд интенсивности — 679 самолето-вылетов в сутки.

Общий вес смертоносного металла, обрушившегося на Югославию, составляет около 22 тыс. т. Ударам подверглись 995 объектов. Было разрушено 300 промышленных объектов, 200 школ, 20 больниц, 30 клиник, 60 мостов и 5 аэропортов.

В операции в Югославии участвовали 9 из 20 самолетов В-2А «Спирит», находящихся на вооружении ' ВВС США, причем одновременно были задействованы только 6 из них. В ходе операции НАТО против Югославии В-2 осуществляли беспосадочные 30-часовые перелеты с авиабазы Уайтмэн до территории СРЮ и обратно. Хотя эти самолеты совершили около 50 вылетов, что составляет 1 % от более 35 тыс. вылетов натовской авиации, они сбросили 11 % бомб.

На американский контингент пришлось 75 % всех операций сил альянса, выполненных за 11 недель ведения боевых действий, на долю — Франции 11 %, Италии — 5,3 %, Великобритании — 4,8 % и Германии — 2,1 %.

Во время проведения военной операции НАТО в Югославии боевые машины, расположенные на венгерской военной базе Тасар, совершили более 200 вылетов для осуществления бомбовых ударов по объектам в соседней стране. Несмотря на завершение военной операции, они продолжали осуществлять контрольные полеты.

Американцы сбросили 1 100 кассетных бомб в течение 78 дней бомбежек Югославии. В большинстве случаев использовались кассетные бомбы CBU-87, каждая из которых имеет 202 суббоеприпаса. 5 % в среднем из них не взорвалась, что составляет 11 000 единиц.

По данным СРЮ, страны НАТО потеряли в небе над Югославией 61 боевой самолет и 30 беспилотных самолетов-разведчиков. Части противовоздушной обороны страны сбили также 7 вертолетов противника и 238 крылатых ракет.

Командующий югославской Третьей армией генерал Небойша Павкович (Nebojsa Pavkovic) заявил, что Третья армия и Приштинский корпус выполнили свою задачу.

За 78 дней сбито 34 натовских самолета, 25 беспилотных летательных аппарата, 5 вертолетов и 52 крылатые ракеты.

Во время налетов авиации НАТО на Югославию ракетой ЗМ9МЗ зенитного ракетного комплекса «Куб» был сбит «самолет-невидимка» F-117, сделанный по технологии STELTH. (Факт поражения F-117 ЗРК «Куб» подтвержден автору бывшим послом СРЮ в России Болеславом Милошевичем на встрече в Москве 29 мая 2003 г., а также генерал-лейтенантом в отставке Авдеевым В. К)

Справка. Зенитная ракетная батарея «Куб» включает: кабину приема целеуказания 9С417, самоходную установку разведки и наведения 1С91 и четыре самоходных пусковых установки 2П25 с тремя ракетами ЗМ9МЗ и две транспортноза-ряжающие машины 2Т7. Целеуказание батарея получала от РЛС П-12.

Хотя московское руководство «Оборонительных систем» утверждает, что самолет был сбит ЗРК С-125. Кроме того, по данным московского руководства «Оборонительных систем», приведенным на выставке в Абу-Даби в марте 2001 года, было еще 2 таких же сбитых самолета: второй упал на территории Македонии, третий — садился на «брюхо» в Италии.

Потери югославской стороны составили: 161 военнослужащий убит, 299 — ранено. 13 танков уничтожено, из которых 7 уничтожено авиацией НАТО, 6 БМП, 8 пушек, 19 зенитных пушек и радиолокатор.

По данным НАТО, потери альянса составили: самолетов — 2, беспилотных летательных аппаратов (БЛА) — 21, повреждено 2 самолета, небоевые потери составили 1 самолет и 2 вертолета.

НАТО потеряла в боевых действиях в Югославии 21 БЛА, Из 13 разведывательных беспилотных летательных аппаратов (БЛА), которые использовала Франция для ведения операций разведывательного характера над территорией Югославии, 5 было потеряно (сбиты, либо потерпели аварию). Из них два БЛА CL-289 «Пайвер», предназначенные для ведения стратегической разведки в глубине территории противника и 3 тактических БЛА «Кресерель».

Авиация Югославии потеряла 14 самолетов МиГ-29 и 24 МиГ-21.

Уничтожено танков 122, БТР и БМП -222, орудий и минометов — 454.

Таким образом, потери Североатлантического альянса, по их собственным данным, составили: боевые 2 самолета (F-117A и F-16C); эксплуатационные 2 самолета и 2 вертолета (АУ-8В Harrier, С-130 и 2 АН-64А Apache).

Потери авиации НАТО

Таблица 7.1^[11]

Первые итоги военной акции НАТО были подведены в июне 1999 года, через несколько дней после того, как югославский президент Слободан Милошевич согласился вывести войска из Косово. Тогда министр обороны США Уильям Коэн объявил о победе американского оружия, заявив, что силы НАТО уничтожили более 50 % артиллерии и треть всей бронетехники югославской армии. Генерал Генри Шелтон рапортовал об уничтожении 120 танков, около 220 БТР и БМП и до 450 орудий и минометов.

В документе, подготовленном американским генералом Хьюзом Шелтоном и принятом как официальный итог натовской кампании против сербов, говорится: уничто: жено 120 танков, 220 бронетранспортеров, 450 артиллерийских орудий. Этими данными и козырял верховный главнокомандующий силами НАТО в Европе генерал Уэсли Кларк (настоящая фамилия Якубовски-Канн).

На первый взгляд, казалось, что длившаяся 78 дней воздушная кампания была «самой эффективной воздушной кампанией из когда-либо осуществленных», и «доказательством того, что война может быть выиграна исключительно в воздухе», и являлась «переломным моментом в истории военной авиации».

Однако, как показали дальнейшие события, война Югославии высветила также неприятные данные для НАТО о результатах боевых действий. Тайное сделалось явным: достоянием СМИ, широкой общественности стал совершенно секретный доклад о реальных результатах действий Североатлантического союза против Югославии. Подлинные факты оказались весьма далекими от тех победных реляций, которыми НАТО сопровождала свои бомбовые и ракетные удары по сербам.

По данным журнала Newsweek — танков выведено из строя всего 14, бронетранспортеров, 18, артиллерии — 20 единиц. И это за два с половиной месяца практически беспрерывных бомбардировок! (7]

Если вы внимательно следили за передачами телевидения, то поймете, что натовцы были в настоящем шоке, когда увидели, выходящие из Косово вполне боеспособные югославские войска. Поэтому и не секрет, что во избежание собственных потерь в ходе наземного сражения натовцы активно готовили для действия в первом эшелоне подразделения косовских албанцев.

Плотную завесу секретности, окружающей цифру потерь НАТО в агрессии против Югославии, удалось приоткрыть издающемуся в Париже бюллетеню «Балкан-инфо». Приведенные в одном из последних его номеров документы свидетельствуют о том, что в ходе 78-суточных военных действий в марте-июне 1999 года среди натовских военнослужащих были убитые и раненые.

Пожалуй, самая большая сенсация — это число натовских потерь в живой силе, в Югославии гибли не только натовские пилоты, но и спецназовцы, участвовавшие в поисково-спасательных операциях по обнаружению сбитых летчиков.

Из доклада следует, что югославские ПВО уничтожили не менее 5 натовских вертолетов, в которых погибло около 100 военнослужащих альянса.

18 апреля 1999 года в 13.30 по местному времени югославы совершили налет на аэродром в боснийской Тузле, превращенной в военную базу НАТО.

В налете участвовало 9 югославских самолетов в составе одного штурмовика «Супер Галеб», шести штурмовиков «Орао» и двух истребителей МиГ-21.

Итог этого налета — 17 выведенных из строя на земле натовских машин и 3 поисково-спасательных вертолета. Потери югославов составили один штурмовик «Орао», пилотируемый подполковником Михайло В., уничтожен ракетой «земля-воздух», один истребитель МиГ-21 подбит, летчик майор Зейко М. приземлился на парашюте в 10 км от аэродрома Пониква (вблизи г. Ужице) [8].

В апреле 1999 года из Германии в Албанию были переброшены боевые вертолеты «Апач», которые образовали оперативную группу «Хок», которая длжна была действовать против сербских сил в Косово. В итоге США затратили не менее 700 млн долл., организовали 550 вылетов самолетов С-17, развернули 10300 единиц техники, переместили штаб целого корпуса, разбили 2 боевых вертолета во время тренировочных полетов и не осуществили ни единого боевого вылета [9].

Как видим, официально американское командование отказалось от применения боевых вертолетов «Апач». Причина этого решения — нетехнические неполадки вертолетов и недостаточная подготовка летных экипажей.

Реально разгадка кроется в другом. Подобную операцию провели югославские летчики на территории Албании. 26 апреля югославские штурмовики «Галеб» совершили налет на аэродром Ринас, расположенный вблизи столицы Албании Тираны, где базировались бовые вертолеты «Апач». В тот день две группы этих легких машин уничтожили и повредили на летном поле свыше 10американских вертолетов.

Несмотря на огромное преимущество в группировке натовской авиации американских самолетов, не только их сбивали силы югославской ПВО. Так, в докладе есть данные об уничтожении пяти немецких «Торнадо», нескольких английских «Хар-риеров», двух французских «Миражей», бельгийских, голландских, канадских самолетов. ВВС США потеряли над СРЮ 20 мая стратегический бомбардировщик В-2А «Спирит», а 7 июня стратегический бомбардировщик В-52.

Несколько натовских летчиков были пациентами югославских военных госпиталей. Не один раз через македонскую границу, а затем в Грецию отправлялись партии гробов с погибшими американскими солдатами. Об этом сообщали македонские и греческие газеты. В Интернете можно было найти и фотографии передачи останков американским военным на пограничных постах.

Почему югославская сторона не пошла на показ по телевидению свидетельств огромных натовских потерь? Данному вопросу авторы доклада уделяют пристальное внимание, объясняя это политическими причинами.

Во-первых, Белград не был уверен, какой именно эффект окажут на общественное мнение в США показы в телеэфире обгоревших трупов американцев или обломков десятков сбитых боевых машин. Последуют ли после этого протесты общественности США против агрессии или, наоборот, требования незамедлительного начала сухопутной операции.

Во-вторых, НАТО негласно потребовала от СРЮ не показывать конкретные свидетельства потерь, обещая взамен не разрушать мосты через Дунай в Белграде и другие важные объекты. Мосты в столице остались целы, а официальные сообщения югославского Генштаба о натовских потерях объявлялись пропагандой [10].

А когда у западной агентуры появились сведения, что югославское телевидение планирует показать результаты действий своей ПВО, авиация НАТО нанесла 23 апреля ракетно-бомбовый удар по зданию РТС в Белграде, крупнейшему на Балканах радиотелевизионному комплексу с 7000 сотрудниками и современной инфраструктурой, которой пользовалось 700 иностранных корреспондентов. При этом погибли 16 и ранены 19 сотрудников РТС, кроме того, 21 и 27 апреля разрушен бизнес-центр «Ушче», в котором среди прочего уничтожена штаб-квартира и продюсерско-вещательная инфраструктура трех частных телевизионных и четырех частных радиостанций.

Была уничтожена телебашня на Авале, крупнейший телепередатчик в СРЮ. Уничтожена спутниковая станция «Югославия» близ Иваницы, через которую транслировались на весь мир телевизионные сигналы.

В общем, если по первому докладу доблестные ВВС НАТО уничтожили почти 800 единиц боевой техники сербов, то фактически лишь около 50…

Весьма любопытным во всей этой истории является и такой факт: оказывается, генерал Кларк имел в своем распоряжении этот второй доклад, подготовленный объективной комиссией, но запрятал его подальше. Однако документ всплыл именно в то самое время, даже именно в тот день, когда Кларк сдавал полномочия своему сменщику на посту военного руководителя НАТО. И это отнюдь не случайное совпадение. Утечка содержания второго доклада была сделана преднамеренно и в точно рассчитанный момент, когда Кларк покидал свою резиденцию в Бельгии с намерением хорошо устроиться дома — в Соединенных Штатах — на госслужбе или в частном секторе, пока не увяли лавры героя балканской операции.

Данные, которые приведены выше, заставляют нас задуматься, вероятно, еще будут проводиться поиски правды об этой войне и не исключено, что в скором времени будут получены более точные результаты итогов этой войны.

Цели операции НАТО в Косово фактически не достигнуты, экономика Балканских стран подорвана, а Югославии нанесен невосполнимый ущерб. Условия для углубления зтнонационального конфликта остаются, а гарантии мирных соглашений со стороны НАТО не исключают масштабных операций альянса за пределами его территории, в точном соответствии с «новой стратегией» [11].

Операция «Свобода Ираку» (Ирак, 20.03.-1.05 2003 г.). Последнюю войну — войну США и Великобритании против Ирака — оправдывали, в первую очередь, мнимым наличием запрещенного оружия массового уничтожения. Это утверждение, не выдерживающее никакой критики с международно-правовой точки зрения, которое к тому же оказалось откровенной дезинформацией.

Багдад так и не капитулировал, США осуществили его оккупацию, и, несомненно, Вашингтон решил ряд важнейших задач, среди них:

Геополитическая — оккупировал Ирак, страну важную не только как источник практически неистощимых запасов нефти, но и как стратегический центр Ближневосточного региона, и создал условия для преобразования Ближневосточного геополитического пространства в интересах США и их союзника Израиля.

Геостратегическая — осуществлено проникновение в регион, обладающий мировыми запасами энергоносителей, обеспечили установление контроля над нефтяными ресурсами Ирака и закрепили свое военное присутствие в этом важном стратегическом регионе, установили контроль за стратегически важными транспортными коммуникациями и приблизились к территориям стран, являющихся источником опасности.

Политическая — низвержен режим Хусейна и осуществляется принудительная демократизация Ирака.

Экономическая — получен доступ к иракской нефти и возможность перераспределения нефтяных потоков.

Военио-техиическая — оживлена деятельности ВПК за счет получения заказов на производство нового вооружения и военной техники. Война была крайне необходима США, ибо миллиарды, вложенные в вооружение и военную технику на протяжении десятилетий, наконец, оказались востребованными и рентабельными. А полученные нынче заказы на обновление военной машины Пентагона будут быстро стимулировать нуждающуюся в этом экономику. Сегодня бюджет ВПК составляет 3 % от ВВП, то есть лишь половину того уровня, который ежегодно фиксировался в период «холодной войны». В создавшейся ситуации Пентагону нужно обеспечить предприятия ВПК постоянными заказами, чтобы поддержать на должном уровне их основные трудовые ресурсы и инфраструктуру.

Военная — расширено военное присутствие американских и британских войск [12].

В 2003 году 68 % всех ракет и бомб, использованные боевой авиацией ОША, были высокоточным оружием — 6,5 % в 1991 году. За счет этого, в 2003 году США и Великобритания использовали значительно меньше бомб и ракет — 29,2 тыс. (227 тыс. в 1991 году). Динамика наращивания ВТО в войнах приведена в таблице 7.2.

Таблица 7.2

Характеристики наиболее важных операций

Военную акцию против Ирака следует рассматривать, с одной стороны, как наиболее четкое за последние годы проявление военно-политического курса США, выражающееся в силовом с нарушением всех норм международного права подчинении «взбунтовавшегося» регионального центра силы, так и в качестве одного из начальных шагов на пути обеспечения безусловной гегемонии Вашингтона в мире. В целом можно констатировать, что была подготовлена и проведена операция сильного государства против откровенно слабого, подвергшегося жесточайшему эмбарго со стороны США. В этом, пожалуй, заключается главный урок, который преподнесли США всему миру.

Среди других особенностей следует выделить увязку действий Вашингтона с политикой Израиля, который незримо присутствовал и в первой, и второй войне, развязанной США в зоне Персидского залива.

Война против Ирака — это война против мотивированного противника не только США, но и Израиля для которого Саддам Хусейн был врагом номер один. Практически руками Соединенных Штатов и Великобритании, Израиль решил важнейшую стратегическую задачу — убрал своего главного оппонента, особо не напрягая усилий.

В войне в Югославии стояла задача не разгром военной мощи, а принуждение к условиям, поставленных НАТО и США, поэтому удары наносились по экономическим объектам и инфраструктуре.

Практически в течение 78 дней Югославия ударами ВТО лишалась атрибутики страны — государствообразующих структур и символов, рабочих мест, а также позиции ее гражданина относительно внешней и внутренней (для страны) прежней привычной государственной реальности — выходишь на улицу, город третий месяц бомбят, но дома безопасно, однако идти некуда — работы и учебы нет, лидер страны — невнятен, государство — пассивно (оно не в состоянии имеющимися средствами противостоять ударам с воздуха), мировому сообществу безразлично, что там происходит, время как будто остановилось. Ущерб Югославии от натовских бомбежек превысил 125 млрд долл.

И понятно, что при таком положении дел в стране начинается брожение. Лидер теряет нити управления, либо он становится недееспособен во внешней политике. Создается ситуация, когда лидер должен уйти или его уходят, как это было в Югославии, или подкупленная верхушка страны игнорирует лидера и тогда неминуемый коллапс государства — нет лидера, нет армии, которая растворилась среди населения. Это особенно отчетливо было видно в ходе операции «Свобода Ираку».

В американском оперативном плане военной кампании против Ирака, получившем кодовое название OPLAN 1003, предусматривалось три основных компонента:

• мощная атака с воздуха против целей, олицетворяющих режим Саддама Хусейна, и разрушение объединенной системы ПВО Ирака;

• нанесение ударов по пусковым установкам ракет «Скад» в Западном Ираке, а также полное уничтожение ВМС противника вблизи Умм-Касра;

• максимально быстрое продвижение в Багдад частей Сухопутных сил, уничтожающих на своем пути все оставшиеся очаги сопротивления.

Предполагалось, что все три компонента плана будут реализовываться параллельно, чтобы иракцы не успели подготовить глубоко эшелонированную оборону Багдада. При этом от сухопутных частей англо-американской коалиции требовалось вынудить противника «маневрировать и таким образом обнаружить себя для атак с воздуха» ИЗ].

В Ираке сценарий войны также предусматривал не полное уничтожения армии, а создание условий для взятия территории под контроль. И действительно, сложно определить, кому отдать первенство в победе: армейскому генералу или директору ЦРУ, использовавшему «финансовое оружие».

Похоже, что первоначальные сообщения о готовности иракских генералов перейти на сторону США были пропагандой лишь отчасти. Была осуществлена многоходовая рефлексивная игра: генералы якобы водили за нос американцев, вели тонкую игру с ведома разведслужб Ирака, но при этом реально были готовы заключить сделку с США. Пока на юге воевали части «простого народа», «партийные массы», не связанные с «элитой» — было и сопротивление.

Соблазнения руководящей элиты на предательство, разложение изнутри спецслужб, дипломатов и армии — бессильны военные методы. Можно иметь современную, или, по крайней мере, вполне боеспособную армию — которая, при всем превосходстве США, реально была и у Ирака. Можно иметь в армии умных стратегов, какими, судя по всему, были советники Хусейна. Все равно нет выигрыша, если у рыбы гнилая голова.

И если для верхушки не существует ничего, кроме своих денег, собственной шкуры и личной власти — страна обречена умереть, что реально и произошло. Деньги сыграли свою роль в падении Ирака.

По состоянию на 10 марта 2008 года, в Ираке погибли 3 973 американских военнослужащих, 29 275 получили серьезные ранения и контузии. Примерно каждый третий американский военнослужащий, вернувшийся из Ирака, имеет серьезные психологические проблемы. Кроме этого, в Ираке погибли 174 британских солдат и офицеров, 33 военнослужащих Италии, 23 — Польши, 18 — Украины, 13 — Болгарии, 11 — Испании, 7 — Дании, 5 — Сальвадора, 4 — Латвии, 3 — Румынии, по 2 — Австралии, Эстонии, Нидерландов и Таиланда, по одному — Чехии, Венгрии, Южной Кореи, Казахстана и Грузии. Среди контракторов и гражданских служащих насчитывается около 600 убитых иностранцев (они имели паспорта десятков государств мира).

За период, прошедший после уничтожения режима Саддама Хусейна, в Ираке погибли более 8 тыс. иракских военных, полицейских, пограничников и сотрудников служб безопасности. Число жертв среди мирного населения превышает 96.3 тыс. (по состоянию на февраль 2008 года).

Операция «Достойное возмездие» (Ливан, 12.07.-14.08.2006 г.). Асимметричные войны. XXI веку досталось в наследство большое количество этнических, конфессиональных и региональных конфликтов. Политологи называют их конфликтами низкой интенсивности, а при несоизмеримости потенциалов воюющих сторон — асимметричными. Развернутую характеристику такой войны дал полковник Тим Спайсер, бывший офицер британских сил специальных операций SAS, ветеран Фолклендского конфликта и действующий директор частной военной организации Sandline International:«… концепция асимметричной войны — коктейль терроризма, организованной преступности, обычного регионального конфликта, проблем с природными ресурсами, массовой миграцией, контрабандой людей, заболеваниями…» Именно такие конфликты обнажают все то, что в мирное время остается незамеченным.

Был ли прав Клаузевиц? Немецкий стратег фон Клаузевиц еще в XIX в. рассматривал войну исключительно как рациональное внешнеполитическое действие, «как продолжение государственной политики иными средствами», а именно силовыми. «Война, — отмечал он, — это акт насилия, направленный на подчинение наших противников нашей воле». При этом он подчеркивал, что «физическое насилие (ибо морального насилия вне понятий о государстве и законе не существует) является средством, а целью будет — навязать противнику нашу волю» [14].

Идея иррегулярных (партизанских) войн получила достаточно полное обоснование в немецком генштабе времен Второй мировой войны. Автором данной военной доктрины был сотрудник немецкого генштаба Фридрих Август Фрейхер фон дер Хейт, считавший, что помимо классических типов войн существуют еще неправильные, иррегулярные, войны не по правилам. Такая война имеет ряд особенностей: ее предметом является подавление сознания населения противника, которое должно быть сломано и разрушено. Отсюда принципиальная роль в этой войне действий по манипулированию средствами массовой коммуникации противника. Эта война никогда не начинается с объявления о начале боевых действий и никогда не заканчивается подписанием договора о капитуляции, она является мультидимен-сиональным (развертывающимся во многих измерениях) способом изменения политических пространств.

Спустя почти два века после Клаузевица и более полувека после Второй мировой войны многие военные теоретики настаивают на незыблемости его формулы, отрицая иные формы противоборства, кроме вооруженной борьбы. При этом примечательно, что отсутствие единого управляющего центра (что является основным условием осуществления традиционных и тотальных войн) компенсируется наличием некоей концепции, объединяющей и регулирующей действия парамилитарных (военизированных, полувоенных) формирований. Наиболее ярко это проявилось в афганской войне против советских войск, когда десятки полевых командиров враждующих группировок вели согласованные действия, объединенные единой целью. Это же проявилось в чеченском, сомалийском и многих иных конфликтах. Сейчас мы можем наблюдать это в Ираке.

Таким образом, конвенциональные и тотальные войны государств и коалиций постепенно сменяются войнами нового типа, которые ведут различные социальные и политические негосударственные группировки, даже вступая в конфликт с собственным государством. Такие формы вооруженной борьбы, получившие название ассиметричные войны, становятся все более привычным явлением в современном мире.

Кто лучше усвоил уроки? Основными субъектами асимметричных войн, разворачивающихся на обширных геополитических пространствах в различных частях света, являются негосударственные военизированные структуры. Типичный пример такой войны — противостояние Израиля и сосредоточенного в южном Ливане шиитского исламистского движения «Хезболла».

Кризис начался в июле 2006 года с двух не связанных между собой похищений израильских солдат. В результате этих действий израильские войска заняли южные территории Ливана, начав таким образом локальную войну. Это была типичная асимметричная война — партизанской армии против государства, политической хитрости против раздраженного правительства — с естественной тенденцией постоянно выходить из-под контроля обеих сторон.

Израильтяне считали боевые действия операцией по освобождению захваченных солдат и надеялись в короткие сроки не просто вызволить похищенных, но и наказать террористов. Однако уже на третий день боевых действий лидер группировки «Хесболла» шейх Хасан Насралла объявил открытую войну Израилю. На столь серьезный шаг шейх пошел после бомбардировки израильскими войсками штаб-квартиры боевиков в Бейруте.

Активные бои продолжались 34 дня. Армии Израиля, традиционно считающейся одной из мощнейших на Ближнем Востоке, противостояли примерно 10 тыс. боевиков, которых инструктировали военные советники из Ирана и Сирии. Израильтяне, обладая самым современным вооружением, используя всю мощь своих ВВС, ВМС и Сухопутных войск, нещадно ровняли с землей Южный Ливан, но так и не добились успеха. Они не смогли разгромить иррегулярные формирования «Хезболлы», которые обладали современным вооружением. Кроме автоматов Калашникова, на вооружении боевиков были противотанковые средства — иранские «Toophan» и «Toophan-2», советские ПТРК «Малютка», «Фагот», «Конкурс» и их иранские варианты. «Хезболла» располагала устаревшим советским ручным противотанковым гранатометом РПГ-7 и его иранской копией «Sagegh», а также современным РПГ-29, поставлявшимся Россией в конце 90-х годов XX в. Сирии. Особо зарекомендовал себя РПГ-29 «Вампир», который эффективно использовался против израильских танков «Меркава». РПГ-29 был разработан и принят на вооружение в конце 1980-х годов, он предназначен для поражения выстрелом ПГ-29В всех видов современной бронированной и небронированной техники, а также живой силы противника. Кроме того, боевики имели переносные зенитные ракетные комплексы «Стрела-2М» и более современные «Игла», обеспечивающие поражение воздушных целей на встречных и догонных курсах. Основой ударной мощи «Хезболла» была реактивная артиллерия — 76 самоходных установок залпового огня (системы «Град», калибра 122 мм) и 144 буксируемых установок (Тип-63 китайского производства, 107 мм). Использовались и 82-миллиметровые безоткатные орудия модели В-10 и 107-миллиметровых орудия В-11 китайского производства, а также большое количество 60-, 82- и 120-миллиметровых минометов.

Израильские ВВС совершили около 15 тыс. боевых вылетов. ВМС Израиля и артиллерия выпустили более 100 тыс. снарядов. В результате были поражены 7000 целей, в том числе 600 км дорог, 73 моста, 31 стратегическая цель (морские порты и аэропорт, электростанции). Кроме того, согласно данных Программы ООН по обеспечению развития, были разрушены 350 школ, 2 госпиталя и более 35 тыс. частных домов. Израиль атаковал все объекты транспортной инфраструктуры, которые использовались «Хезболлой» для доставки вооружений и боеприпасов, а также укрепления, склады и командные пункты.

К моменту заключения перемирия потери израильской армии составили 116 человек убитыми, а потери ливанцев — около тысячи человек, примерно 500–600 из них Израиль считает боевиками. Кроме того, в результате обстрелов Израиля боевиками «Хезболла» погибли более 40 мирных израильтян. Более миллиона человек остались без крова. Общий ущерб, нанесенный Ливану, превысил $10 млрд.

«Хезболла» выпустила по северным районам Израиля около 4000 ракет. Были повреждены или уничтожены 18 танков «Меркава» (по данным арабских СМИ, около 50), израильский боевой корабль, сбиты два самолета и вертолет. Израильская армия потеряла 118 солдат убитыми (для сравнения: в первую неделю войны в Ливане в 1982 г. потери израильских войск составили 180 человек).

Чем легче достижима цель, тем слабее к ней стремлеиие. Война, продлившаяся месяц, не дала ответ на главный вопрос: достиг ли Израиль своих целей? Даже члены правительства и Кнессета Израиля считают, что нет, не достиг. Израильтянам не удалось ни освободить из шиитского плена захваченных солдат, ни уничтожить «Хезболлу» или хотя бы вытеснить боевиков за реку зль-Литани.

Почему же Израиль оказался втянутым в асимметричную войну, из которой он не вышел победителем?

Во-первых, успокоенное уверенностью в собственной непобедимости, — командование ЦАХАЛ просто недооценило противника. Достигнув определенных успехов в противостоянии террористам ХАМАС, израильские военные были уверены в том, что смогут расширить свой успех и на своего противника на севере. Современные средства, имеющиеся в арсенале израильской разведки, позволили ей получить точные данные о местах расположения ракетных установок «Хезболлы», о месте нахождения некоторых складов и транзитных пунктов, а также быть в курсе того, что происходило в районе Харет Хрейк в Южном Бейруте, где находился штаб «Хезболлы». Именно поэтому Генштаб ЦАХАЛ не сразу правильно оценил ситуацию, возникшую после провокации «Хезболлы» 12 июля. После своего ухода в отставку начальник Генштаба Дан Халуц так охарактеризовал этот промах: «Первые три дня я думал, что это еще не война, а затянувшаяся перестрелка… Мы во многом утратили «фокус», современные технологии помешали увидеть картину, такой, какой ее видит пехотинец». Халуц признал, что ошибся, когда не объявил о призыве военнослужащих запаса в первые дни войны. Кроме того, первоначально ЦАХАЛ планировал ограничиться воздушными атаками и не собирался вести длительные военные действия. Начальник Генштаба также упомянул различные ограничения, с которыми столкнулась армия до начала войны, включая бюджетный дефицит, и распределение сил, часть из которых участвовала в операциях в секторе Газы.

«Ситуация вышла из-под контроля израильской стороны, — говорит Пол Шэм, младший научный сотрудник Института по проблемам Ближнего Востока, Вашингтон, D.C. — Израильская разведка работает первоклассно, но ей не удалось понять того, насколько члены «Хезболлы» преданы своему делу. С ними намного тяжелее справиться, чем с членами ХАМАС. Традиционная армия не может выполнить своего предназначения, если сталкивается с партизанскими группировками, подобными «Хезболле», даже если принять во внимание, что у Израиля на сегодняшний день одна из самых сильных армий в мире».

Во-вторых, с 1982 года армия Израиля не участвовала ни в одной серьезной военной операции. «Хезболла» в свою очередь оказалась значительно более подготовленной к войне. Судя по всему, она извлекла уроки из военной истории, применив партизанскую тактику. Кстати, эта тактика уже помогла ливанцам вытеснить в 1996–2000 годах израильтян из Южного Ливана. По словам Хасана Насраллы, готовясь к войне в течение последних шести лет, «шиитские радикалы сумели тщательно изучить тактику израильских войск, особенности военной техники ЦАХАЛ, выработать тактические контрприемы, изрядно обновить военный арсенал, создать на юге страны практически «линию Мажино». Израильские бомбардировки не только не сумели сломить «Хезболлу», но и оказались неэффективными в попытках блокировать ракетные обстрелы израильских городов. Построение широкой военной инфраструктуры, расположенной и спрятанной в населенных районах, было призвано минимизировать уязвимость «Хезболлы».

Возможности сопротивления «Хезболлы» оказались неожиданно высокими. Можно сказать, что она стала самой эффективной военизированной группировкой в мире. По сравнению с ХАМАС, который пережил длительное противодействие со стороны Израиля, «Хезболла» развивалась свободно, не испытывая никакого давления за последние годы, не говоря уже о поддержке со стороны местного населения.

Глава «Хезболла» Хасан Насралла объявил о «стратегической победе над Израилем». По окончании ливанской кампании израильские войска были вынуждены покинуть ливанскую территорию, передав контроль в так называемой буферной зоне миротворцам НАТО и подразделениям ливанской армии.

Две точки зрения, одна реальность. Оглядываясь на события полугодовой давности, шейх Насралла клянется ливанцам, что если бы он тогда знал, как будет реагировать Израиль, то не похищал бы солдат. По его словам, проблема началась с Палестины после того, как в стране в 2006 году в результате парламентских выборов победу одержало радикальное движение ХАМАС, поставив в затруднительное положение пропрезидентское ФАТХ. Исламисты взяли под контроль правительство, но наотрез отказались признавать Израиль. Над палестинским народом нависла угроза раскола. Позднее в Газе был взят в плен израильский солдат. В результате умелого политического хода акцент был перенесен с внутреннего конфликта между палестинцами на подлинную и основную борьбу с общим врагом.

Координация военных операций боевиков шиитской «Хезболлы» и суннитского ХАМАС впервые продемонстрировала возможность совместных действий шиитов и суннитов. А успех «Хезболлы» в войне в Ливане свидетельствует о том, насколько энергично и всерьез осваивает она асимметричную войну, получая из Ирана новейшие образцы оружия, вплоть до противокорабельных ракет и самолетов-беспилотников. Другими словами, антиизраильские угрозы иранского президента Махмуда Ахмадинежада переросли в активную подготовку «Хезболлы» к асимметричной войне.

Однако некоторые западные обозреватели считают, что причины ливанской войны были иными. По словам известного американского журналиста Сеймура Херша, решение о проведении Израилем силовой акции стало неизбежным еще за несколько недель до похищения израильских солдат. В конце весны разведгруппа радиоперехвата Армии обороны Израиля перехватила воинственные переговоры между представителями ХАМАС и «Хезболлы». Результатом этих переговоров стало решение о возвращении к террористической деятельности, от которой ХАМАС отказался за год до своей победы на выборах в Палестинской автономии. Вывод, к которому пришли лидеры ХАМАС и «Хезболлы», был такой: «Отказ от террора больше не приносит никакой пользы. Давайте вернемся к терактам». Перехваченная информация была передана официальными лицами Израиля вице-президенту США Дику Чейни, который с энтузиазмом поддержал идею «полномасштабного ответа» на возможные действия со стороны ХАМАС и «Хезболлы». Израильский план бомбардировок был «зеркальным отражением» того, что его собственная команда планировала сделать с Ираном.

Другими словами, похищение 25 июня капрала Шалита боевиками ХАМАС и было тем самым терактом, который ожидали израильтяне и который спровоцировал их «полномасштабный ответ» по сектору Газа. При этом введенные в сектор Газа израильские войска быстро сломили сопротивление боевиков. И тогда в дело вступили боевики «Хезболлы» —12 июля они устроили засаду на ливано-израильской границе, чем спровоцировали второй «полномасштабный» ответ израильтян — уже по Ливану. И хотя провокации ХАМАС и «Хезболлы» налицо, нельзя отрицать тот факт, что Вашингтон рассматривает эту войну как центральную часть разворачивающейся глобальной войны с терроризмом, где Израиль играет важную роль в рамках более широкого конфликта.

Необходимо помнить, что преобладающая точка зрения израильского руководства заключается в том, что Хезболла — это действующая рука Ирана. Еще более важно то, что эту точку зрения разделяет администрация Буша. Так как война Израиля в Ливане — это часть войны Америки против терроризма, (которая последнее время протекает довольно вяло в Ираке и Афганистане), эту часть войны в Ливане нельзя проиграть. И только по этой причине можно предположить, что ливанская война не только не окончена, а может в скором времени расшириться на более широкую территорию.

Августовские события 2006 года свидетельствуют, что «долгая война» Америки с террором постепенно переходит в новое качество — в ассиметричную войну. Столкновение Израиля и «Хезболлы» было так же неизбежно, как неизбежно столкновение в будущем между Израилем и Ираном. США, которые не менее Тель-Авива заинтересованы в разгроме проводника региональных интересов Тегерана — «Хезболлы», будут и далее оказывать израильтянам помощь в борьбе против ливанских шиитов. И в Белом доме и в Тель-Авиве, сделав выводы из нынешней неудачи, в следующий раз подойдут к делу более тщательно. Можно уверенно ожидать витка ливано-израильской напряженности. На этом фоне Иран, имея опыт успешного противодействия региональным устремления США и Израиля, усилит поддержку «Хезболлы» и активизирует контакты с шиитской общиной Ирака. А это чревато эскалацией напряженности в Ираке, который и без того находится на грани развала и гражданской войны.

Сегодня исламский мир — это культурная концепция, а не политический фактор. По нему проходит глубокая трещина: между Ираном, Турцией и арабами, а также между суннитами и шиитами. С тех пор как перестал существовать Ирак Саддама, Иран выиграл больше всех. То, что мы видим в Ливане, — это не конец, а, скорее всего, начало долгой войны между суннитскими государствами и шиитским Ираном за души арабов, нефть и власть.

Наступление Израиля на Ливан значительно изменило ситуацию в регионе и подняло статус «Хезболлы» от уровня «регионального героя» до уровня «международного». Арабский мир стал более антиизраильским. Хотя Израиль и правительство США внесло «Хезболлу» в список террористических группировок, эта организация имеет полную поддержку в обоих ливанских политических кругах и среди населения. Она не только успешно переросла из военизированной организации в политическую партию, которая смогла обеспечить себе 14 мест в парламенте, но и занялась социальной работой, открывая больницы и школы, что помогло ей занять особое положение в сердцах ливанцев. Она уже не то, чем когда-то была. Эта война продемонстрировала, что некоторые современные вооруженные иррегулярные структуры постепенно становятся похожими на регулярные армии, а традиционные методы боевых действий против них недостаточно эффективны.

Парадоксы конфликта неравных: или как победить сильного. Концепция асимметричной войны не нова, ее корни уходят еще к схватке Давида и Голиафа. Неудивительно, что «Хезболла» применяет для решения своих задач такую же тактику: боевики используют слабости системы обороны Израиля и стараются избегать ее сильных сторон.

К асимметричным войнам готовятся, прежде всего, политические группировки, которые приходят к выводу о необходимости проводить свою политическую линию силовыми методами. Исходя из имеющихся у них средств, они строят тактику ведения вооруженной борьбы. Методы ведения асимметричных войн со стороны нападающих чрезвычайно трудно предусмотреть: можно определить их возможный спектр, но какой метод, когда и где именно будет применен — вычислить нельзя. Поэтому и эффективность противодействия нападению в асимметричных войнах очень низкая. Требуется громадное, невиданное до этого в истории, финансирование и развитие всех видов разведки и такой ее составляющей, как агентурная работа. При этом довольно затруднительно внедрить агентов в современные террористические организации, так как они строятся по принципу микроколлективов, каждый из которых не знает другие коллективы, и работают по кодовым сигналам через почту или Интернет. Многие подобные террористические организации включают в себя только клановых родственников или жителей одной деревни, которые знают друг друга с детства и биография которых прозрачна. Неслучайно асимметричная война, начатая против США в сентябре 2001 года, застала врасплох не только спецслужбы страны, но и ее руководство.

Безусловно, это принимают во внимание ведущие военные стратеги Запада. Однако они, похоже, порой упускают из виду одно существенное обстоятельство. Современная асимметричная война все более тяготеет к мятежевойне. Этот термин ввел в оборот видный военный теоретик Евгений Месснер — русский эмигрант, полковник Генерального штаба царской армии. Он предрек наступление эпохи «мятежевойн», дал исчерпывающий анализ этого нового вида вооруженных конфликтов, призвал цивилизованное человечество сконцентрировать свои усилия на борьбе с надвигающейся угрозой.

Никаких норм, шаблонов, классических, грандиозных сражений мятежевойна не признает. Против массовых армий — «тактика комаров» и иные приемы: террор, бандитизм, восстания, беспорядки и даже демонстрации и манифестации. Мятежевойна развивается по таким фазам: деморализация, беспорядки, террор, постепенная вербовка в революционность, перестройка душ. Стратегия мятежевой-ны имеет конечной целью разрушение государственной структуры, а «разрушенное государство не может быть восстановлено, мертвый не может быть пробужден к жизни» (Сунь-цзы).

Террористическая атака на Америку 11 сентября 2001 года, наглядно показала, что такое асимметричный ответ террористов. Конфликт Израиля с «Хезболлой» продемонстрировал, что неправительственные, во многом полупрофессиональные армии способны воевать на равных с мощнейшими вооруженными силами.

В завершение отметим, что если в прежних войнах наиболее важным считалось завоевание территории, то впредь важнейшим будет завоевание душ во враждующем государстве. Воевать будут не на двухмерной поверхности, как встарь, не в трехмерном пространстве, как было во времена становления военной авиации, а в четырехмерном, в котором психика воюющих народов является четвертым измерением.

Армия обороны Израиля оказалась неспособной утихомирить такую страну, как Ливан с населением в четыре миллиона человек. «Стоит дважды подумать, прежде чем переносить подобную модель на Иран с его стратегическими просторами и населением в семьдесят миллионов, — говорит бывший заместитель госсекретаря США Ричард Армитидж. — Единственное, чего удалось достичь бомбардировками — это сплочения всего населения Ливана против Израиля». Для арабского мира война регулярной израильской армии против «Хезболлы» — это этап естественной консолидации, это опыт ведения непосредственной войны против технически превосходящего противника и опыт подчинения своим интересам мирового общественного мнения, это обкатка новых форм сопротивления и организация обеспечения возможного противостояния с Западом (15].

Методы ведения асимметричных войн со стороны нападающих чрезвычайно трудно предусмотреть: можно определить их возможный спектр, но какой метод, когда и где именно будет применен — вычислить нельзя. Поэтому и эффективность противодействия нападению в асимметричных войнах очень низкая. Требуется громадное, невиданное до этого в истории, финансирование и развитие всех видов разведки и такой ее составляющей, как агентурная работа.

Как видим, симметричный ответ на асимметричные военные угрозы потребует не только новых принципов организации вооруженных сил, специальной и финансовой разведки, но и новых принципов международного сотрудничества и новых межгосударственных союзов. А пока мир оказался в состоянии войны на истощение, призванной ввергнуть нас в состояние ужаса.

Выводы. Локальные войны в зоне Персидского залива и 78-дневная война в Югославии показали:

• центр тяжести вооруженной борьбы перенесен в воздушно-космическую сферу;

• повышается роль межконтинентальных меж ТВД перебросок войск;

• информатизация вооруженной борьбы;

• высокий уровень задействованности всего спектра стратегического и технического обеспечения.

Вместе с тем, нужно отметить, что действия вооруженных сил США и их союзников развивались в полном соответствии со стратегией лишения воли противника сопротивлению. А такие действия требуют значительного времени, что объясняет продолжительные сроки проведения воздушных и специальных операций. Следует подчеркнуть, что в ходе локальных войн существенно изменились приоритеты стратегических задач.

Главной стратегической задачей является завоевание господства в воздухе, без решения которой дальнейшее применение вооруженных сил становится невозможным: сражения многочисленных группировок становится неприемлемой ценой за достижение ограниченных военно-политических целей.

Среди других стратегических задач следует выделить:

• завоевание информационно-технического и информационно-психологического превосходства в ходе подготовки военных действий в мирное время и в угрожаемый период, информационной поддержки и информационного сопровождения военных действий в ходе их ведения и после их окончания;

• всестороннее тыловое и техническое обеспечение военных действий;

• существенное снижение экономического и морального потенциалов противника.

Наметилась тенденция к смещению центра военно-стратегического противоборства из открытого вооруженного столкновения (стратегия сокрушения) в область специальных методов ведения борьбы (стратегия непрямых действий) и практически она сегодня применяется в зарубежном военном искусстве.

Вооруженные конфликты высветили новые черты современных локальным войн:

• цели войны (при определенных условиях) могут быть в основном достигнуты путем проведения интенсивного длительного электронно-огневого воздействия без вторжения на территорию противника;

• экономическая база и инфраструктура стали объектами первоочередного воздействия;

• определился новый класс объектов ударов — экологически опасные производства и сырьедобывающие предприятия;

• возрастание роли мобильности вооруженных сил;

• несостоятельность статичной позиционной обороны;

• многие виды обычных наступательных вооружений, включая ракеты и авиационные бомбы, приблизились к поражающим возможностям тактического ядерного оружия;

• опасность применения оружия массового поражения, химического и бактериологического заражения населения и местности;

* изменение соотношения в решении боевых задач между ударными системами и видами оружия такими, как боевые самолеты и вертолеты, танки, артиллерия и ракеты — с одной стороны, и системами боевого управления и информации — с другой;

• широкое применение высокоточного оружия в ходе боевых действий, которое, судя по масштабам, станет неотъемлемой частью военных арсеналов армий стран мира.

Опыт войн показал, насколько остро сейчас стоит проблема защиты вооружения, военной техники и объектов от высокоточного оружия противника, использующего тепловизионные, лазерные и телевизионные системы наведения.

Использование новейших технологий и создание высокоточного оружия привело в дальнейшем к слиянию оружия со средствами боевого управления в единые разведывательно — ударные системы, коренному изменению в средствах и способах ведения войны.

Так, например, появление управляемых ракет и бомб (средств) резко сократило состав боевых групп самолетов (артиллерийских орудий) необходимых для поражения цели. Это привело к тому, что теперь один-два хорошо подготовленных экипажа (расчета) могут выполнить такую боевую задачу, на выполнение которых привлекались значительные силы (эскадрилья, дивизион и т. п.).

Такая революция в военном деле неизбежно связана с развитием систем СЗ1 (Command, Control, Communication and Intelligence — командование, контроль, связь и разведка. В специальной литературе, как правило, рассматривается под единым названием «Боевое управление), в том числе и космических, с помощью которых можно вести не только разведывательные операции и осуществлять постоянную и надежную связь, но и непосредственно руководить всем ходом боевых действий.

Экологические проблемы. Разрушение элементов инфраструктуры, в первую очередь канализации и водоснабжения, а также предприятий фармацевтической промышленности, пищевых и кормовых добавок приводит к появлению и (или) продуцированию в атмосфере биологически активных агентов до концентраций, сравнимых с применением биологических вооружений, воздействующих как на население, так и на животных. Возникающие при этом эпидемии на фоне неблагоприятных экологических условий могут легко «соскользнуть» в пандемии, для которых не существует континентальных границ.

Уничтожение авиацией НАТО в Югославии нефтеперерабатывающих заводов и нефтехранилищ нанесло непоправимый ущерб экосистеме Европы. И особенно химического комбината в Бариче и завода полимеров в Приштине. Кроме того, в ходе бомбежек были уничтожены производства по переработке боевых отравляющих веществ.

Разрушение исследовательских и медицинских центров в Югославии, применяющих на практике радиоактивные изотопы, ведет ко множественным мини-Чернобылям, и, кроме того, даже незначительное превышение радиационного фона вызывает триггерные эффекты развития поражений по механизму воздействия сверхмалых доз на специфически чувствительную часть населения.

Дополнительным неблагоприятным экологическим фактором является снижение прозрачности атмосферы за счет дымов и аэрозолей, приводящее к нарушению теплового баланса значительных территорий, нарушению установившихся климатических циклов, что равнозначно применению климатических вооружений.

Последствия воздействия климатических вооружений пока надежно не установлены. Последний натурный эксперимент проводился вооруженными силами США во Вьетнаме около 30 лет тому назад, и до настоящего времени регенерация биосферы на Индокитайском полуострове еще не произошла.

Целенаправленные бомбардировки ВВС стран НАТО экологически опасных объектов и все возрастающие масштабы поражения окружающей среды свидетельствуют о том, что даже так называемые «локальные» военные действия переходят нередко в фазу масштабной экологической войны, последствия которой не знают границ.

Анализ локальных войн последнего десятилетия позволяет сделать вывод: характер и возможные масштабы воздействия новых военных технологий на инфраструктуру экономической и социальной сферы могут лечь невиданным прежде грузом испытаний на плечи простых граждан любого государства и вызвать гуманитарную катастрофу невиданных никогда прежде масштабов.

Уже сейчас ясно, что есть множество оснований для безотлагательного принятия международной конвенции о запрете применения ряда таких технологий для поражения социальной и экономической инфраструктуры государств, поскольку это неизбежноприводит к куда более зловещим последствиям, как, к примеру, запрещенные недавно к применению противопехотные мины.

Роль авиации. Авиация в настоящее время превратились в мощное, дальнобойное, универсальное, высокоманевренное и эффективное средство вооруженной борьбы.

В современных войнах захват стратегической инициативы и успех военных действий могут быть осуществлены только в результате активных и решительных действий в воздухе.

Войны последних лет показали, что развитие вооружения и военной техники, а также установление однополярного мира породило достижения политических результатов войны средствами ВТО, основным носителем которого является авиация.

При этом цели войны достигались систематическим давлением в основном на невоенный организм противника — экономические объекты и структуры управления.

Очевидно, что авиации принадлежала, принадлежит и в обозримой перспективе будет принадлежать ведущая роль в завоевании и удержании господства в воздухе — одного из главных условий успеха в достижении целей операции (боевых действий) Сухопутных войск и флота.

Анализ военных конфликтов последних десятилетий XX века показывает, что сегодня именно авиация определяет успех. Она сыграла главную роль в войне в Персидском заливе в 1991-м, где многонациональные силы (под флагом ООН) мощнейшими воздушными ударами заставили Ирак вывести свои войска из оккупированного Кувейта.

Три операции в Ираке — «Буря в пустыне», «Лиса в пустыне» и последняя «Свобода Ираку» — и сегодня в поле внимания военных экспертов. Авиация сыграла главную скрипку в ходе проведения операции «Решительная сила» — в воздушной агрессии против Югославии в марте — июне 1999-го.

Почти через 80 лет после опубликования известного труда итальянца Джулио Дуэ о ведущей роли авиации в войнах американское военное руководство подтвердило верность его выводов, выдвинув свою аксиому: «Нам сегодня нет нужды оккупировать неприятельскую страну для достижения стратегической победы. Мы можем снизить боевые возможности противника и во многих случаях разгромить его вооруженные силы с воздуха».

В современных войнах и конфликтах с применением обычных средств поражения на долю авиации приходится более 60 % боевых задач. Она является наиболее маневренным видом вооруженных сил, способна поражать малоразмерные цели на значительном удалении от линии фронта, успешно действовать над сушей и над водной поверхностью, вести детальную разведку в обороне и наступлении, обеспечивать прикрытие войск и объектов тыла от ударов воздушного противника, оперативно перебрасывать войска, материальные средства, гуманитарную помощь на большие расстояния. В мирное время авиация эффективно осуществляет превентивные действия.

Войны в Югославии и Ираке продемонстрировали, что цели войн достигались систематическим изнуряющим давлением в основном на невоенный организм противника — экономические объекты и структуры управления.

По сути, страна-изгой ударами ВТО лишалась атрибутики страны — государствообразующих структур и символов, рабочих мест, а также позиции ее гражданина относительно внешней и внутренней (для страны) прежней привычной государственной реальности — выходишь на улицу, город третий месяц бомбят, но дома безопасно, однако идти некуда — работы и учебы нет, лидер страны — невнятен, государство — пассивно (оно не в состоянии имеющимися средствами противостоять ударам с воздуха), мировому сообществу безразлично, что там происходит, время как будто остановилось. И понятно, что при таком положении дел в стране начинается брожение. Лидер теряет нити управления, либо он становится недееспособен во внешней политике. Создается ситуация, когда лидер должен уйти или его уходят, как это было в Югославии, или подкупленная верхушка страны игнорирует лидера и тогда неминуемый коллапс государства — нет лидера, нет армии, которая растворилась среди населения. Это особенно отчетливо было видно в ходе операции «Свобода Ираку».

Существенный рост летно-технических характеристик авиации, повышение боевых возможностей бортового оружия вызванное научно-технической революцией в конце 60-х годов XX столетия, а в последующем начавшаяся разработка высокоточного оружия создали реальные предпосылки к нанесению значительного поражения Сухопутным войскам на поле боя, возможности целенаправленного разрушения инфраструктуры противостоящего государства.

Развитые в технологическом отношении страны имеют возможность воздействовать на всю территорию обороняющейся стороны с воздуха и избирательно уничтожать наиболее уязвимые объекты, от которых зависит устойчивость военноэкономического потенциала.

Это заставляет рассматривать противовоздушную оборону как важнейший фактор обороноспособности государства, а противоборство СВН и ПВО становится важнейшей составной частью вооруженной борьбы, особенно в начальный период войны. Анализ войны в Югославии показывает, что массированным ударам авиации могут противостоять только современные и хорошо, оснащенные самым современным оружием силы противовоздушной обороны. Решение задачи защиты объектов и группировок войск от ударов с воздуха сегодня возможно только совместными усилиями всех сил привлекаемых к противовоздушной операции, а это войска ПВО, РВиА и ВВС.

В военно-экономическом плане главный урок локальных войн конца заключается в том, что эпоха, когда качество оружия можно было компенсировать его количеством, прошло, что будущее за высокоточным оружием, особенно большой дальности, в том числе размещаемым на кораблях и самолетах, для применения которого не обязательно будет иметь согласие союзников по военно-политическим блокам.

Особое значение приобретают высокотехнологические средства — массированный ввод в действие ранее не применявшихся видов оружия, боеприпасов и средств РЭБ с тем, чтобы обезоружить противника неожиданностью действий, вызвать у личного состава психологический шок, чувство обреченности, бессилия, подавленности, бессмысленности сопротивления.

Военно-технический аспект политики ведущих стран в перспективе будет сводиться к следующему.

Идет углубление проработки по созданию «интеллектуального оружия», которое позволит разрешить диалектическое противоречие современной вооруженной борьбы между все возрастающим динамизмом и напряженностью боевых действий и ограниченными психофизиологическими возможностями человека. Главная задача при этом будет заключаться в удалении человека из зоны противоборства и обеспечении возможности применения боевых средств без риска быть уничтоженным противником.

Массированное применение в операциях беспилотных и высокоточных ударных средств подтвердило устойчивость тенденции на дальнейшую интеллектуализацию средств вооруженной борьбы с переходом к созданию роботов, а в перспективе и боевых автоматических средств и систем различного целевого назначения.

Локальные войны в зоне Персидского залива и в Югославии показали, что на безопасность страна может рассчитывать только при наличии современной противовоздушной и противоракетной обороны. Размеры территории и удаление агрессора при современных характеристиках СВН сегодня уже не являются доминирующими факторами.

Локальные войны доказали высокую эффективность многих систем вооружений нового поколения. Поэтому очевидно, что оборонная промышленность развитых государств пойдет по пути создания систем высокоточного «умного» оружия. Наиболее вероятно работы будут вестись в следующих направлениях:

• модернизация систем командования, управления, связи и разведки;

• совершенствование информационных систем;

• поиск новых возможностей обнаружения и поражения баллистических ракет в рамках национальной ПРО;

• широкое использование технологии «Стелс» в перспективных летательных аппаратах как пилотируемых, так и беспилотных;

• создание совершенных систем ночного видения и всепогодной навигации;

• совершенствование и разработка электронной начинки для «умного» оружия, самостоятельно обнаруживающего цель;

• повышение точности систем управления оружием;

• дальнейшее совершенствование и разработка новых эффективных систем РЭБ.

Прорыв в области высоких технологий изменил расстановку приоритетов в системе вооружений и естественно оказывает существенное влияние на рынок оружия. Изменение приоритетов будет оказывать существенное влияние на развитие вооружений в XXI веке и что уже заметно по последним двум десятилетиям XX века: не то оружие, которое дает вам преимущество только тем, что уничтожает все вокруг, уничтожает мирное население и при этом грозит ядерной катастрофой, а оружие, которое, конечно, тоже очень смертоносно, но не до крайности: очень выборочное, сверхточное. То, что произойдет в XXI веке, и уже практически происходит: ядерное оружие перестает быть оружием как таковым, оно превращается в политическую поддержку государства, которое ведет войну. Воевать, безусловно, будут так, чтобы не пришлось применять ядерное оружие.

В целом, развитие обстановки в мире, и особенно в Европе, коренные изменения геополитического и военно-стратегического характера, новые явления и тенденции в международной жизни настоятельно требуют серьезного анализа всех этих процессов, осознания реальностей современного мира.

Анализ войн и конфликтов последнего времени говорит о том, что в их характере происходят существенные изменения и даже классификации войн по масштабу на мировые, региональные, локальные и вооруженные конфликты в настоящее время требует несколько иной трактовки. Перенос центра тяжести вооруженной борьбы в воздушную сферу, космос, ее тотальная информатизация говорят о глобализации практически любого вооруженного конфликта.

Оценивая последствия войн в Югославии, Афганистане, можно констатировать, что так называемые «миротворческие действия НАТО» не принесли желаемого мира и как «событие имеют продолжение», демократизации Ближневосточного региона не получилось.

Можно констатировать, что после окончания «холодной войны» не удалось создать надежную систему международной безопасности на глобальном и региональном уровнях. Позиция Запада помешала превратить ООН и ОБСЕ в эффективный механизм обеспечения безопасности в мире и в Европе. На первый план выдвинулись сверхдержавные претензии США.

Литература к разделу 7

1. Маначинский А., Чумак В. Эра войн высоких технологий//(Независимое военное обозрение. — 1997.— № 2.— С.З

2. Маначинський О. Я., Чумак В. Н. Операцiя «Буря в пустели пiдсумки та наслiдки»// Н1СД — 1992.— Випуск № 2.— С. 1–24.

3. Маначинский А. Я., Чумак В. Н. и др. Проблемы и опыт противовоздушной обороны в операции «Буря в пустыне»//Издание Академии Вооруженных Сил Украины. — 1994.— 106 с.

4. Маначинский А. Я., Чумак В. Н. Тактическая противоракетная оборона — начало положено//Военный вестник. — 1991.— № 12.— С. 66–69.

5. Маначинский А. Я., Чумак В. Н., Пронкин Е. К. Операция «Буря в пустыне»: итоги и последствия//Военная мысль. — 1992.— № 1.— С. 88–92.

6. Jane'S DEFENCE WEEKLY. V0L.34.— 19 JULY 2000. ISSUE № 03.— P. 3.

7. Зарубежное военное обозрение. — 2000.— № 6.— С. 9.

8. Маначинський О. Нова статистика операцii НАТО проти Югославii День. — 2000.— 6 липня. — С. 3.

9. Priest D. Army's apache Helicopter Rendered Imporotent in Kosovo/ZWashington Post. — 1999.— Dec.29.

10. Против НАТО в войне с Югославией//Зарубежное военное обозрение. 2000.— № 3.— С. 63

11. Маначинський О. Косово i Метоxiя: iсторичнi прехрестя: Монографiя.—К.: МАУП, 2001.—110 с.

12. Маначинский А. Я. Тайные пружины войны//Неизвестная разведка. — 2004.— № 2.— С. 6–9.

13. Ефимов Николай. Новое лицо войны//Красная звезда. — 2004.— 27 мая.

14. Маначинский Александр. Когда слабый побеждает сильного//Независимое военное обозрение. — 2006.— 22 декабря.

15. Маначинский Александр. Асимметричные войны. Конфликт на Ближнем Востоке// Атташе. — № 1.— 2007.— С. 79–83.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Все войны проходят, а люди остаются.

Джордже Балашевич

Позитивные перемены, происходящие в мире, создают принципиально новые условия развития мирового сообщества, способствуют снижению уровня военного противостояния между государствами различных регионов мира, переходу от конфронтации к сотрудничеству, уменьшению вероятности возникновения крупномасштабных войн. Однако источники военной опасности продолжают сохраняться. Прежде всего, это противоречия, обусловленные политическими, экономическими, территориальными факторами, стремлением отдельных государств разрешения их силовыми методами. Исходя из этого, военный фактор является весомым аргументом, влияющим на внешнеполитическое мышление, как на Западе, так и на Востоке. Подтверждением этого служат непрекращающиеся локальные конфликты, вспыхивающие в различных регионах мира.

Весь период после Второй мировой войны обычно характеризуется как история противостояния Востока и Запада. Мир, разделенный на два враждующих лагеря, как бы застыл в ожидании развязки необузданной гонки вооружений, требовавшей неимоверного напряжения всех сил, ресурсов и энергии. На последнем отрезке этого периода, включающем 70-е и особенно 80-е годы, постепенно становилось ясно, что восточному блоку в этом соревновании не устоять.

Упразднение Варшавского Договора, объединение Германии, распад СССР, Чехословакии, Югославии — эти события знаменовали собой завершение данного этапа мировой истории.

У человечества возникла иллюзия, что, ориентируясь на восприятие западных ценностей, население бывшего социалистического лагеря начнет дружно строить новую жизнь. Однако этой мечте не суждено было сбыться. Стоило ослабнуть глобальной конфронтации, присущей эпохе «холодной войны», как многие страны бывшего восточного блока были объяты беспрецедентными по своей жестокости и кровавости локальными конфликтами. Складывалось впечатление, что население этих стран вместо того, чтобы наслаждаться свободой, занялось разборкой каких-то десятистепенных вопросов, не очень выбирая при этом средства. Стороннему наблюдателю поначалу казалось, что это «случайные недоразумения», которые очень скоро прекратятся на основе доброй воли всех участников событий. Однако шло время, а никто не торопился проявлять добрую волю.

Наоборот, некоторые очаги конфликтов, как, например, Карабах, Босния, Абхазия, Чечня, Таджикистан, все сильнее разгорались и приближались к масштабам противостояния, сравнимым с конфликтами времен «холодной войны», такими как Корея, Вьетнам, Афганистан. Постепенно складывалось понимание того, что мы имеем дело не со «случайными недоразумениями», а с новым серьезным и весьма опасным явлением, нуждающимся в пристальном внимании со стороны всего международного сообщества.

Конфликты нередко стали использоваться в качестве постоянных резервов для оказания давления на потенциального противника, применения силовой политики. Именно этим можно объяснить политику вмешательства США в региональные конфликты под предлогом «защиты национальных интересов», «свободы и демократии», «прав человека».

Следует подчеркнуть, что вышедшие на первое место так называемые «субконвенциальные конфликты» или «войны без флангов» характеризуются размытостью границ и линий потенциальных фронтов как в пространстве, так и во времени.

Если рассматривать причины возникновения региональных конфликтов в постсоциалистическом мире, в первую очередь бросается в глаза общий фон, на котором возникли все эти конфликты. Его можно охарактеризовать как дестабилизацию политической ситуации, наступившую в результате ослабления прежней тоталитарной системы организации государства и общества. Наиболее общим определением любой дестабилизации можно считать высвобождение сил, прежде скованных организованной определенным образом системой. В то же время дестабилизация является началом поиска системы стабильности нового типа.

Особый интерес в этом плане вызывает ситуация на пространстве бывшего СССР. По мере возникновения региональных очагов напряженности складывалась традиция определять конфликты на территории экс-СССР как этнические. При ближайшем рассмотрении становится очевидным, что это определение не совсем верно. Если к таким регионам, как Карабах, Южная и Северная Осетия, Ингушетия, Чечня, Гагаузия, где противостоящие силы были в основном моноэтническими, вышеуказанное определение более или менее применимо, то оно менее подходит к таким многонациональным регионам, как Абхазия и Приднестровье, и уж совсем не подходит для описания ситуации в Таджикистане. В то же время можно найти определения, более полно отражающие ситуацию.

Возможность возникновения вооруженных конфликтов, локальных и региональных войн сохраняется. На территории постсоветского пространства остается еще достаточно «замороженных» конфликтов, которые ждут своего разрешения. Это и Приднестровский, и Нагорно-Карабахский, и Абхазский. Усилия стран причастных к конфликту и международного сообщества пока не дают положительного результата. На наш взгляд, может пройти еще не менее 3–5 лет, когда разрешение этих конфликтов будет близко к развязке.

Нынче, знаковым явлением вооруженного насилия стало втягивание различных государств в вооруженные конфликты, в которых начинает воплощаться в жизнь концепция «мятежевойны» (термин, введенный офицером царской армии Евгением Месснером), характеризующаяся тем, что в ней государству противостоят вооруженные структуры, не имеющие государственной субъектности. При этом вооруженным насилием охватываются огромные пространства, в вооруженной борьбе отсутствует выраженная линия боевого соприкосновения, в военные действия вовлекаются широкие круги гражданскою населения и в ней отсутствует единый центр политического. и военного управления.

Перевод вооруженного конфликта из сферы межгосударственных отношений в область «нетрадиционных» войн сделал проблематичным использование не только традиционных форм и способов вооруженной борьбы, но и созданных к настоящему времени систем тяжелых вооружений. Однако наметившаяся тенденция на перенос военно-политического противостояния с глобального на более низкие уровни еще не означает, что надо кардинально менять всю стратегию военного строительства государства, так как его Вооруженные силы обязаны обеспечивать военную безопасность во всем спектре прогнозируемых военных опасностей и угроз, в котором всегда присутствуют не только относительно локальные вооруженные конфликты, но и крупномасштабные войны.

Проблема адекватности военного строительства складывающимися реалиями международной обстановки особенно актуальна для Украины, где последнее десятилетие характеризуется как период упущенных исторических возможностей к осуществлению осмысленной военной реформы.

Поднятые в книге вопросы, связанные с цепью последовательных конфликтов, не могут быть ни исчерпывающими, ни завершенными. Время принесет новые факты и свидетельства, которые прольют дополнительный свет на известные события, охватившие постсоветское пространство, или детали, находящиеся сейчас за семью печатями. Головокружительный темп перемен сделает устаревшими кое-какие выводы и наблюдения, изложенные в этой книге.

Но если читатель почувствует саму сложность, многослойность, запутанность международных процессов, повергших целые регионы в пучину конфликтов, если окажется, что авторам удалось найти главные нити, составляющие клубок региональных проблем, охватившем два континента, то можно считать что их задача выполнена.

И еще одно. Каждое государство обязано (!) не полагаться на милость сильных мира сего, а готовиться постоять за себя, обеспечить безопасность современникам и потомкам. Настоящая свобода и суверенитет не дарятся, а тем более не завозятся на штыках оккупантов и не приносятся на крыльях крылатых ракет.

Они приобретаются в процессе напряженного труда и борьбы. Каждый раз военная история преподносит достаточно понятный всем урок: все, что создано и защищено вчера, нуждается в защите и сегодня. Без понимания этого немыслимы эффективное патриотическое воспитание граждан, профессиональное военное руководство, государственный подход политиков к военной безопасности государства.

Макиавеллиевская сентенция: у вас будут надежные союзники, если у вас надежные войска, остается актуальной и сегодня.

Примечания

1

Махонин В. А. Подходы к классификации вооруженных конфликтов. — Национальная электронная библиотека. — 1998.

(обратно)

2

Краснов А. Будущие войны как угроза существованию человечества // Зарубежное военное обозрение. — № 6.— 2002.

(обратно)

3

Доклад SIPRI: Россия — ведущий экспортер оружия в мире. — 12 июня 2006.— http://www.dw-worid.de/dw/aaticle/0,2144, 2053344,00.html.)

(обратно)

4

Аристотель. Соч. В 4-х т. — М., 1983.— Т. 4.— С. 544.

(обратно)

5

http://vwwKameeiccan.rn/nnw_aar/usa_ppatiot_act_of_2001.htm

(обратно)

6

Комлева Н. А. Коллективная безопасность на современном этапе // Время новостей. — 2002.

(обратно)

7

http://www.whitehouse.gov/nsc/nss/2006/nss2006.pdf.

(обратно)

8

Арсенал. — Научн. — аналит. журн. — 2002.— № 1.— С. 8.

(обратно)

9

Данные Комиссии Государственной Думы РФ по расследованию причин и обстоятельства кризиса в Чеченской Республике; получены из Генерального штаба Вооруженных Сил РФ. — «Россия — Чечня: цепь ошибок и преступлений» Издательская программа Общества «Мемориал». — М.: Звенья, 1998,—С. 106.

(обратно)

10

На основании того же источника.

(обратно)

11

Независимое военное обозрение. — 1999.— № 25.—1 С.2.

(обратно)

Оглавление

ВВЕДЕНИЕ

1. К ВОПРОСУ О ПРАВЕ НАЦИЙ НА САМООПРЕДЕЛЕНИЕ 

  1.1. Версаль и его последствия

  1.2. Парад суверенитетов

  Литература к разделу 1

2. ПОНЯТИЕ И ТИПЫ КОНФЛИКТОВ

  2.1.Понятие военного (вооруженного) конфликта

  2.2. Асимметричные войны

  2.3. Военная сила в конфликтах

  2.4. Этнические конфликты: сущность, генезис, типы

  2.5. Этнотерриториальные

  Литература к разделу 2

3. ИСТОРИЧЕСКИЕ КОРНИ И ДИНАМИКА РАЗВИТИЯ КОНФЛИКТОВ НА ПОСТСОВЕТСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ

  3.1. Конфликт в Приднестровье

  3.2. Крым и возвращение депортированных народов

  3.3. Кавказский регион

    3.3.1. Первая Чеченская кампания

    3.3.2. Вторая Чеченская кампания

    3.3.3. Осетино-Ингушский конфликт

    3.3.4. Грузино-Абхазский конфликт

    3.3.5. Конфликт в Южной Осетии

    3.3.6. Переворот в Грузии: закономерность или случайность?!

    3.3.7. Погром в Сумгаите

    3.3.8. Карабахский конфликт

  3.4. Центральная Азия

  3.4.1. Таджикистан

  3.4.2. Переворот в Киргизии

  Литература к разделу 3

4. МЕЖДУНАРОДНЫЕ ВОЕННЫЕ КОНФЛИКТЫ И ИХ ВЛИЯНИЕ НА ОБЕСПЕЧЕНИЕ ВОЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ УКРАИНЫ

  4.1. Межгосударственные военные конфликты и их интернационализация

  4.2. Международный конфликт: сущность, фазы, классификация

  4.3. Вооруженные конфликты и их влияние на обеспечение военной безопасности государства

  Литература к разделу 4

5. МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ, ДИАГНОСТИКИ И ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ КОНФЛИКТОВ

  5.1. Общие подходы и специальные методы исследования конфликта

  5.2. Моделирование геополитических ситуаций и процессов и оценка их отрицательных последствий для реализации национальных интересов и обеспечения национальной безопасности Украины

  5.3. Методический аппарат оценивания риска перерастания конфликтогенной ситуации в вооруженный конфликт

    5.3.1. Формализация задачи и выбор системы показателей

    5.3.2. Проведение парных сравнений

    5.3.3. Прогнозирование развития ситуации

  5.4. Трансформации ОБСЕ и НАТО в иинеереах совершенствования системы коллективтой безопастости в Европе и их влияние на военную безопасность Украины

  Литература к разделу 5

6. ПЕРСПЕКТИВНЫЕ КОНЦЕПЦИИ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ И УРЕГУЛИРОВАНИЯ ВОЕННЫХ КОНФЛИКТОВ

  6.1. Концепция раннего предупреждения конфликтов

  6.2. Стратегия и практика реагирования» НАТО

  B.3. Концепция превентивных действий

  6.4. Концепция проведения операций в пользу мира

  6.5. Концепция миростроительства

  6.6. Концепция поддержки мира

  6.7. Концепция применения военной силы

  6.8. Концепция превентивных ударов

  Литература к разделу 6

7. ВОЙНЫ КОНЦА ХХ-НАЧАЛА XXI ВЕКА: ОСОБЕННОСТИ И ВЗГЛЯД В БУДУЩЕЕ 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

*** Примечания ***