А дело было так (СИ) [Клара Колибри] (fb2) читать онлайн

Клара Колибри А дело было так

Пролог

Во дворце царила вселенская скорбь, и особенно ощущалась в личных покоях короля. Там она как бы сгустилась и слилась с тишиной и еще потемками, устроенными с помощью плотных гардин из тяжелого темно-синего бархата, что не оставили ни единого шанса лучу света проникнуть через зашторенные окна. Несмотря на время, стремительно приближающееся к полудню, в гостиной монарха и его спальне продолжали гореть свечи, а люди, что застыли там и тут в удрученных позах, казалось, не замечали этого. По наборному и покрытому толстым слоем лака паркету, больше похожему при таком освещении на зеркало, время от времени скользили тени, в которые превратились придворные вельможи, по статусу своему имеющие право находиться здесь и в столь ответственный момент.

— Что наследник? Еще не прибыл? Пора бы, а то, кто может знать… — такой и подобный тихий шепот, больше похожий на шелест листьев на ветру, время от времени раздавался в разных углах комнат.

Люди переговаривались совсем короткими фразами и больше вздыхали. Да и что они могли сказать друг другу, если придворный лекарь уже час назад дал точно понять, что монарху теперь больше нужен священник, а не он со своими знаниями и зельями. Вот и застыли все в ожидании церковника для причащения короля, а еще поджидали его брата, которого успели известить о трагическом положении дел во дворце. И вдруг что-то незримо будто бы колыхнулось в воздухе, точно живая струя пронеслась по покоям, а окружающие насторожились и превратились во внимание.

— Приехал. Он здесь. Кто? Священник? Он тоже прибыл. О чем речь? Не о чем, а о ком: герцог приехал во дворец. Где же он тогда? Разве, не должен сразу прийти сюда? Да, уже идет, но сначала переговорил с лекарем при входе. Все, внимание! Брат и наследник приближается к покоям! — другие голоса с тревогой и явным возбуждением раздались, как отразились от полов и стен и поднялись ввысь, к потолкам с искусной лепниной.

— Его сиятельство, герцог Амвийский! — пронесся басовитым и раскатистым гулом голос церемониймейстера, зазвучавший сначала где-то в центре дворца, а потом распространился по коридорам и достиг монарших покоев.

Вот и шум шагов вскоре послышался в коридоре за массивными дверями, которые поспешили немедленно открыть располагающиеся с той стороны лакеи. По звуку сразу несколько человек приближались одновременно. Но среди них особенно был различим широкий и уверенный шаг герцога. Минута, вторая не успела закончиться, а сам наследник престола Лантарии уже пересек порог. Перед ним все так и склонялись в самых глубоких поклонах. Но он ни на кого не смотрел и как никого не замечал. Миновал гостиную и стремительно вошел в спальню к брату. Там сразу же приблизился к государевой постели и застыл над тем, кого любил, почитал и желал бы еще много лет наблюдать на троне и называть в этой жизни братом.

— Гарольд! — как выдохнул он имя короля, а затем склонился к тому, кто лежал в многочисленных подушках. — Я здесь. Приехал. И все готов решить. Так, как ты пожелаешь. Слышишь меня?

Лицо брата лишь чуть отличалось цветом от белоснежных наволочек. Если бы ни русые растрепавшиеся по ним волосы, то не возможно бы стало различить, наверное, где заканчивался высокий лоб больного. И было отчетливо заметно, что недуг вытянул из короля все силы, а лекарь поубавил значительно кровь в теле, многочисленными кровопусканиями. Кожа страдальца истончилась, черты заострились, глаза же казались теперь не серо-голубыми от природы, а черными и прожигающими любого, кто осмеливался в них заглянуть.

— Я… — разлепил тот бледные и сухие губы, собираясь заговорить, но сил у него было мало, потому взвешивал каждое слово, стараясь быть с ними экономным. — Рад. Сядь, Вильям.

Герцог Амвийский немедленно опустился на край кровати и схватил в свои ладони руку брата. Так они просидели несколько минут: в молчании, только смотрели глаза в глаза друг другу.

— Я умираю, — прошелестел потом голос короля.

— Чушь! — выдохнул тут же его брат. — Не верю. Мы с тобой еще…

— Слушай меня… — прервал его больной, и в первый раз за последние несколько часов как ожил и даже чуть приподнял с подушек голову. — Ты должен немедленно поклясться, что исполнишь ту мою волю, Вильям.

— Но ты же дал мне время, брат! А еще…

— Вон! — вдруг с хрипом произнес монарх.

— Что? — напрягся перед ним герцог и даже руку брата выпустил из ладоней, и опустил на одеяло.

— Выстави всех.

— Слышали?! — развернулся Уильям к придворным, сообразив, чего хочет король. — Оставьте нас одних. Быстро!

— Виль! — начал говорить его брат снова, как только они остались в спальне с глазу на глаз. — Времени больше нет, Ви. Я ждал достаточно. А теперь…хочу благословить твой брак с баронессой Ангелиной Марабской…немедленно.

— Но, Гарольд! Ты же знаешь, что…

— О, дьявол! — выдохнул король и сам ужаснулся произнесенному, да еще на сметном одре. — Вот, что ты со мной делаешь, Вильям! Хорошо, что святого отца здесь еще не было! — как захлебнулся словами и закашлялся, а брат поспешил подать ему стакан воды, стоящий у изголовья. Но, отпив несколько глотков, король словно взбодрился и начал чеканить следующие фразы. — Время, отпущенное тебе и мне, заканчивается. Та твоя история вот-вот останется в прошлом, Виль. Я вызвал сюда баронессу Ангелину, и она ждет в соседних покоях. Священник готов выслушать ваши клятвы, а следом и меня причастить. Умолкни, тебе говорят! Это теперь такая моя воля перед смертью. А ты вспомни, что являешься, Уильям Карельгтон, герцог Амвийский, без нескольких часов королем Лантарии. И просто обязан теперь…

Но тут монарх, как и склоненный над ним брат, был отвлечен от решительной отповеди и сбит с мысли непонятным шумом в соседней комнате. Они оба развернулись к дверям спальни, а больной даже немного приподнялся на локте, устремившись в ту сторону. И тут створка дернулась, словно в нее врезалось внушительное тело, затряслась, а потом начала приоткрываться, пропуская в помещение шум борьбы и прорвавшегося к ним маркиза Георга Бурмворского. Тот влетел в помещение, резко остановился на середине монаршей спальни и, стрельнув глазами в сторону герцога, немедленно склонился перед государем в самом глубоком поклоне.

— Мой король! — маркиз говорил с присвистом, от тяжелого дыхания. — Герцог! У меня не было иного выхода. Чрезвычайные обстоятельства! Вильям! На два слова!

— Господи! — тяжело опустился больной на подушки. — Ничего не меняется! — поднял он чуть ожившие глаза к потолку, когда брат с Георгом отошли в дальний угол спальни, и маркиз начал шепотом горячо излагать привезенные из Амвия сведения. — Эта троица мне и помереть спокойно не даст!

— Кто тут говорит о кончине? — подлетел к нему Уильям. — Не имеешь ты права умереть именно сейчас, брат.

— И этому человеку я должен оставить трон и страну! Вертопрах! — сокрушенно закачал головой монарх.

— И не надо. Не оставляй! Сам правь, Гарольд. Я еще успею стать Уильямом Четвертым. Через несколько десятков лет, так полагаю, — сказал тот вполне убежденно. — А вот ты, если поторопишься отойти на тот свет, рискуешь не погулять на моей свадьбе с известной тебе особой. И, извини брат, но если не оставлю тебя сейчас и не уеду в Амвий немедленно, то могу лишить сына законных прав и будущего наследия. Так что… — тут герцог развил бурную деятельность. Он крикнул распоряжение, чтобы к нему сюда немедленно доставили лекаря, пригласили бы в спальню к брату его любимую супругу с дочками, а еще подскочил к окнам и дернул портьеры, чтобы пустить в помещение солнечный свет. — Причащение сегодня отменяется. Да здравствует жизнь, Гарольд! Твоя! Моя! Моей Аленькой! И нашего с ней ребенка! Брат! Будь добр, живи, а?! Аглая рожает. Если не успею, то ребенок будет незаконнорожденным.

— Но ведь рано же? — мучительно выдохнул король. — Ты говорил…

— Вот такая она обманщица. Все сделала, чтобы заморочить мне голову. А срок тот, что и должен быть. Мне ли не знать, брат!

— Но там же должна быть девочка…толку-то… И не успеть тебе — до них день пути.

— Коня загоню, но поспею. И уверен, что мой сын меня дождется.

— Снова это твое упрямство? Сын?! Тебе же ясно лекарь сказал, что…

— К черту лекаря! Знаю, что это мальчик. А если и девочка, то следующий ребенок точно будет сын.

— Ты одержим, Виль! — выдохнул король. Но тут к нему в спальню вбежала супруга, и глаза его сразу же потеплели. — Скачи.

— Обещаешь дождаться меня? — развернулся герцог к дверям, но медлил сорваться на бег. — Обещаешь! Держись, Гарольд! Рано думать о кончине. Еще поживем!

Уильям Карельгтон прибыл к дому возлюбленной через семь часов. По дороге загнал коня и второй, бедолага, был тоже в плачевном состоянии. А когда герцог решительно прошел внутрь, его оглушили сообщением, что роженица промучилась уже около двух суток и очень слаба. Герцог отстранил слуг и направился в ту комнату, где его любимая в окружении повитух пыталась произвести на свет его ребенка. Вошел, посмотрел на ее бледное изможденное лицо, на мокрые от пота прилипшие ко лбу и щекам волосы, на чуть вздымающуюся от слабого дыхания грудь, и заскрипел сжатыми зубами.

— Да что же вы все…помирать-то сегодня собрались?! Не позволю! Где священник? Здесь? Готовьтесь, святой отец, к свадебной церемонии. Вы не ослышались! Быстро, я вам сказал! А вы все, что разахались? Накиньте на госпожу платье. Немедленно! Любое, мне без разницы. То, что легче надеть, так полагаю. Или какую-то нарядную накидку. Отлично. Готовы, святой отец? Что вы говорите? Что слаба, что может долго и не протянуть? Не нам с вами о воле Господа судить. Свое дело делайте. А если и судьба этой женщине меня покинуть, то уйдет из этого мира герцогиней Амвийской. Если же останется жива, то пойдет по жизни за руку со мной, ее мужем, Уильямом Карельгтоном. Приступайте!

Глава 1

Будь проклят тот день, нет, тот час, или даже не так, а будь проклята та минута, когда на меня накатила вселенская тоска, и в голову пришла мысль озвучить ту самую судьбоносную фразу:

— И мне тоже замуж, что ли, податься?!

Если бы знала, чем для меня лично обернутся эти несколько слов, произнесенные в вопрошающей форме и с безграничной грустью в девичьих глазах, я бы ни за что, никогда, никому и… в общем, рот бы себе зашила толстыми такими нитками. Но слово, как говорится, не воробей. Вот и у меня, вылетела глупость несусветная, соскользнула с алых пухлых губок и… получите историю.

А дело было так!.. Сидела я в папенькином доме, что на Рублевке, и скучала. На Новорижском у него тоже коттедж имелся, но нет, в тот день меня замуровали не там. И вот! Очень похоже было мое сидение на то самое, как описывалась царевна Несмеяна в старой русской сказке. То есть, она тоже заперта была в отцовском доме, примостилась около окошка на самом верхнем этаже терема и с тоской посматривала на добрых молодцев, что собрались в отдалении, планируя завладеть ее вниманием и повеселить. Как там эта сказка называлась? А, похоже, прямо так и называлась «Царевна Несмеяна». Что до меня, так мое имя было Аглая, папу звали Степаном, и царем, в том самом смысле, он не был. Но денег имел на счетах не меряно, недвижимостью тоже успел к тому времени обзавестись знатно, в общем, был «владельцем заводов, газет, пароходов», снова в некотором смысле. А молодцы, что обивали пороги папенькиного дома, так это были мои друзья. Обычные такие «золотые» ребятки, которых знала с детства и которые жили все больше по соседству. И наблюдалось их там человек семь. Мальчики прибыли к нашим въездным воротам на своих внедорожниках, а Гришка Скаутов так вообще на вездеходе Тингер, том самом, который мы все дружно несколько дней назад обмывали и обкатывали. После чего, собственно, и взъелся на меня мой папенька и выходить из дома запретил.

— Сиди дома и к сессии готовься! И никаких балбесов чтобы около тебя не крутилось! А надумаешь снова на их железяках по соседним полям гонять и снег с землей вспахивать и перемешивать, да в канавах переворачиваться так, что чуть руки ноги не переломала, то… в общем так, узнаю чего — сам их тебе того. Как говорится, я тебя породил, я тебе и указ! — пророкотал на меня позавчера родитель, глазами сверкнул, дверью, уходя, хлопнул, а охране приказал никого не впускать и не выпускать вплоть до его прибытия.

Вообще-то он у меня не часто ругается. А что бы угрожать?! Не! Это большая редкость. Папе вообще-то такой ерундой заниматься и некогда. А вы думали, капиталы не мерянные наживать запросто? Ничего подобного! Он с утра и до ночи как белка в колесе. Все крутится и крутится! Спросите меня, сколько я его в своем детстве или юности видела? И я отвечу, что считанные часы. Ну, может быть, наберется несколько суток, если все сложить. А так, меня все больше нянечки да прислуга воспитывали. И еще бабушка по отцовской линии. Но это было совсем в раннем детстве. Она тогда уже старенькая была, а домик у нее находился в какой-то заброшенной деревеньке. Да, вот там бы вездеход очень пригодился…

Спросите, не сиротка ли я? То есть, где же моя родительница? Жива маменька! И нормально так существует. Но не в РФ, как мы с папенькой. Подалась в теплые страны, туда, где морской воздух полезен для здоровья и нервов, наверное. Ей здесь тесно и невмоготу стало после развода. Да, так она когда-то и сказала:

— С этим кобелем по кличке Степан в одном городе задыхаюсь! — крикнула мать, стоя на пороге, собираясь с треском захлопнуть за собой дверь.

Такой я ее теперь и вспоминаю чаще всего. Так сказать, картинка из детства получилась. Это когда она с последним чемоданом в руках, вся такая гневная, ругательства в нашу сторону выкрикивала. Эта красивая и высокая рыжеволосая женщина и снующие мимо грузчики с одной стороны, и наша троица, то есть папа с бабушкой и со мной, с другой. Но это все было давно. И вообще, моя мать была у отца супругой номер раз. Они с ней еще в институте на последнем курсе поженились. Наверное, любили друг друга. Меня, вот, родили. Дурацким именем назвали. Но это оттого, что в те годы мода пошла на всякое такое народное безобразие. Аглая! Блестящая! Фу, ты, ну, ты! А в школе меня Агой дразнили, или иногда, просто, жабой. Вот вам и престижное учебное заведение! Ну, да, не до отвлечений, я же про судьбу маменьки вспоминала. А мама в ту пору отцу требования предъявила.

— Деньги, крохи те, вместе копили? На гроши умудрились обоюдными усилиями фирму открыть? Вот и давай мне от всего половину!

Папа отступного предложил. Мать согласилась на квартиру, на машину и дачу. В общем, у отца тогда осталась только его первая фирма. И оказалось, что не прогадал. Хоть и пришлось нам с ним некоторое время пожить у бабушки в том самом ее домишке. Вернее, я пожила у нее, а он у той дамы, что потом стала его второй женой. Нормальная такая тетенька, но опять на голову выше папеньки. Что поделать, нравились ему, выходило, женщины статные. А сам при этом роста был ниже среднего, лицом круглолиц, простоват, фигура же под стать всему перечисленному ранее. В общем, женщины его обожали за ум, наверное. Тот же имелся точно и в приличном количестве. Иначе быть не могло, так как отец из бедного студента, прибывшего в столицу из захолустья, за считанные годы превратился в крутого бизнесмена.

— Ты меня вокруг пальца обвел! — это снова были слова матери, когда отец уже новую квартиру купил и прибыльное дело развернул и многократно преумножил, а она явилась высказать свою неудовлетворенность от былого раздела имущества. — У тебя теперь хоромы и Мерседес! А у меня малогабаритная двушка и старый Опель! Давай снова делиться!

Только отец с ней теперь особенно не разговаривал, перепоручил это своему адвокату. Вот тогда родительница решила, что ей пора на море. Продала все добытое и уехала жить к иноземному новому мужу. С тех пор мы ее не видели. Но жизнь наша от этого спокойнее не сделалась.

— Детка! — обратился ко мне как-то папа, я же к тому времени уже училась в пятом классе, кажется. Сидела в своей комнате и делала уроки, когда он вошел ко мне и позвал пройти в гостиную. А глаза у самого какие-то странные… — Познакомься. Это моя новая супруга.

Так появилась у него жена под номером три. А куда делась та, что была до этого, я и не поняла. Вроде и не ругались, и женщина выглядела вполне довольная жизнью. И шубкой своей новой, и машиной, и… В общем, ушла она из нашей жизни как-то незаметно. И все бы ничего, но потом еще была супруга под номером четыре. За ней пять и шесть. И все такие статные!

— Черт! Кого там несет? — это я заметила со своего наблюдательного пункта на третьем этаже коттеджа, что на Рублевке, как разъехались в разные стороны наши въездные ворота, пропуская на участок несколько машин. Это явление и отвлекло меня от всяких воспоминаний.

А на площадку, что перед гаражом проехали машина отца и его сопровождения. Пока ворота еще оставались не закрытыми, успела заметить, как забеспокоились на поселковой улице мои друзья. Засуетились, вскочили на своих металлических коней, и округа огласилась резкими звуками заводимых двигателей. Это они моего батюшку испугались, так как он и им успел пару ласковых сказать по поводу последнего нашего общего мероприятия. Затем, где-то через минуту, у меня зазвонил мобильный.

— Ая! Твой папаша с какой-то кралей заявился. Новой! — в трубке раздался голос, и потом гогот Гришки Скаутова. Вот, болван.

В друзьях у меня ходили все больше парни. Просто так получалось. И мне с ними было легко и свободно. Но порой!.. В общем, не зря говорят, что мужики взрослеют много позже женщин. А некоторые, которым уже, между прочим, за двадцать перевалило, все так и оставались дите дитем. Вот и Скаутов, голосил он там, понимаете ли! А понять, что делал мне больно, было слабо. И какая же это мамочка по счету ко мне теперь пожаловала?

— Сгинь! — рявкнула в ответ и нажала отбой.

Но, похоже, я напророчила. В смысле, накаркала. Об этом начала соображать, услыхав возбужденный голос отца, когда он был еще на первом этаже. А потом, стоило ему подняться ко мне на третий, рассмотрела и его глаза. Снова в них был тот странный блеск…

— Детка! — вошел в комнату, а сам просто-таки весь светился. Прошел сразу ко мне и ласково так провел ладонью по моему плечу. — Я хочу тебя кое-с-кем познакомить.

— Ну! Приплыли! — нет, этот возглас я не произнесла вслух. Это был крик души, но для окружающих оставалась молчаливой такой и внимательной деткой.

— Ты чем здесь занималась, милая? — вел отец со мной беседу, пока спускались в гостиную на первом этаже. — Эти оболтусы, надеюсь, тебе не досаждали? Успешно позанималась? Я могу быть спокоен за эту твою зимнюю сессию?

— Угу. Успешно. Можешь считать, что я ее уже сдала.

Училась я на последнем курсе. В МГУ имени Ломоносова. Где бы еще могла, с такими-то капиталами отца?! И вообще, у нас там дети всех его друзей учились. Так что другой ВУЗ как-то сам собой отпал, даже не обсуждался, когда подошло время куда-то поступать, для получения высшего образования. А я что? Хотел папа, чтобы его слушалась, я и рада стараться. У самой-то, как-то, желаний никаких и не было. Почему? Может, оттого, что у меня в этой жизни уже все имелось в наличии? То, к чему другие стремились, о чем мечтали, у меня все было. Папа позаботился. Даже, вон, мамами снабдил в неограниченном количестве. Ох! Это у меня что-то юмор такой получался в тот день, не светлый. А вообще, дурой и пустышкой я не была. И в школе и в университете училась хорошо. Особо, правда, не старалась и не упиралась, но в отстающих, точно, никогда не была. А что из кожи стараться лезть? Меня родитель, да и моих детей будущих тоже, на всю жизнь обеспечил, и теплое место в одной из его компаний было точно за мной. Мне следовало только сказать, какое именно пожелала бы. Вот такая у меня была жизнь. Про таких, как я, говорят, что родилась с золотой ложкой во рту, не иначе.

— Проходи, садись, — провел меня отец к креслу в гостиной. А мне уже ясно стало, что сейчас представит новую возлюбленную. У нас с ним к тому времени и ритуал этот был отработан, что говорится, в деталях. Вон, даже в кресло меня всегда сажает в одно и то же, то есть знакомство всегда проходило в гостиной, и я должна была сидеть здесь, или в городской квартире, такое тоже было пару раз. — Я хочу тебе кое-кого представить, милая.

— О! Людка! — вскинув голову выше и направив взгляд на вход, с удивлением обнаружила на пороге свою давнюю знакомую. Я с Людмилой пересеклась когда-то на курсах немецкого языка. В школе я учила английский и французский, а папа пожелал, чтобы освоила какой-нибудь третий язык. Именно там мы с ней познакомились, и некоторое время поддерживали отношения, перезванивались, но потом контакт был утрачен. — Какими судьбами?

— Детка! — отец упорно не хотел лишаться моего внимания, наверное, поэтому голос его зазвучал призывнее. — Людмила работает у меня.

— Неужто переводчиком? — блеснула я даром угадывания информации. Мне подтвердили догадку. Но удивляло, что говорил только отец, а Люда стояла в какой-то странной замороженной позе.

— Аглая! — папенька тоже весь напрягся и встал рядом с ней. — Мы поженились. Вчера.

— Поздравляю… — теперь и на меня напало что-то морозящее. Вон, даже язык стал чужим, еле ворочался. — Вчера, значит…

Я смотрела на них, они на меня. Потом отец протянул руку к Людмиле и жестом пригласил присесть на диван, что стоял тут же. И вот мы все трое сидели и смотрели как бы друг на друга, но в то же время куда-то мимо. Отрешились от действительности, что ли, на несколько минут? Я так точно, но отец, похоже, все это время искал тему для разговора.

— А… а Аглая в этом году МГУ заканчивает, — обратился он к новоиспеченной супруге и закивал головой. Ну, точно, как статуэтка китайца.

— Знаю, — пискнула моя знакомая, а теперь еще и мачеха по совместительству.

— А… а Людмила поедет со мной на весеннюю выставку в Лондон, — это уже ко мне.

— Отлично, — взяла и тоже покивала. Но в этот момент думала только о том, что мы с Людкой ровесницы. Эта мысль была как бы сама по себе, без продолжения, но в голове от нее сделалось как-то тяжко.

— Да! — оживился тут мой отец. — Мы там кое-что привезли с Людмилой. Я распорядился, чтобы накрыли стол. Шампанское, икорка, салатики. Надо же отметить. По-семейному. Ты как, Аглая?

— За! — вся такая бодрая поднялась и пошла к приготовленному на скорую руку угощению.

Отец меня опередил, первым достиг стола и принялся открывать Игристое вино. Пробка с легким «чпок» покинула горлышко бутылки, и мы поспешили подставить бокалы под пенный напиток.

— За вас! — провозгласила я тост. — Совет да любовь!

После этого выпила одним махом и до дна содержимое своего фужера и плюхнулась на стул, что был ближе всего. И все, на меня опустилась пелена безучастности. Тягучая такая, обволакивающая. Только и могла теперь, что смотреть в одну точку, практически не мигая. Думаете, видела хоть что-то? Ничего абсолютно. Все было как в тумане: предметы в комнате, отец, Людка и больше всего то состояние касалось моих мыслей. Вот тогда я и произнесла те, будь они прокляты, слова.

— И мне тоже замуж, что ли, податься?

Вот кто меня за язык дернул?! Жила себе нормально. Никто меня не трогал. И я никого. Друзей куча, увлечения были, правда, по мелочи и ненадолго — это я про мужчин. У меня еще даже и хобби было! Это я уже про то, что любила с одной своей знакомой в леса заповедные, и мало кем хоженые, забираться и травы всякие там рассматривать, собирать и коллекцию оформлять. А еще, когда по всему миру во время каникул каталась, то и там растениям внимание уделяла. Вот! В общем, особых проблем или там неудовлетворенности жизнью ничуть не испытывала.

— Замуж? — напрягся вдруг родитель. И так на меня посмотрел, точно я не весть, что, сказала. Ага! Рано его деточке об этом думать! А ее подружке одногодке можно!

— А что?! — вызов в моем голосе различался определенно.

— Э-э! — у всегда такого решительного на отповеди папеньки впервые обнаружилось колебание. — И кандидат уже имеется? — прищурился он на меня.

— Нет, — пожала плечами. — Но разве это проблема?

Сама не знала, что конкретно имела в виду тогда. Просто не хотелось молчать, наверное.

— А что?! — отец вдруг откинулся к спинке стула и уставился, совершенно сосредоточенно так, прямо мне в лоб. — Это идея… — и после этого, было похоже, он ушел весь в себя.

Я не придала значения его словам. Так уже бывало ни раз, что у него возникали мысли о его любимом бизнесе, и только о нем, в самые разные жизненные моменты. Говорить он мог о чем угодно, чуть ли ни новогодний тост произносить, а потом, бац, в мозгу у него что-то там щелкнет, и он уже для нас потерян. Вот так я про него и подумала тогда, что все сказанное им к его фирме больше и относилось. Если я вообще о чем-то думала, а не просто в некоторой прострации сидела и потягивала из бокала новую порцию вина. А слова мне те аукнулись уже через три дня.

И так, возвращалась из университета. Сдала четвертый экзамен. На «четыре». Чувствовала себя нормально. Рулила к городской квартире. Моя маленькая красотка алая BМW, девочка моя любима, бежала как всегда безукоризненно. Погода тоже была прелестная. Мороз и солнце! Одним словом, одела темные очки, чтобы глаза не слепило. Во двор наш, от суеты и толкотни отгороженный красивым таким кованым забором, въехала и припарковалась на свое законное место. Да здравствует порядок и огромный достаток жильцов данного конкретного дома в центре Москвы. Из салона авто выбиралась в приподнятом настроении. Но дверью прищемила полу шубы. Длинная она у меня, вот и не досмотрела. По привычке чертыхнулась, так как пришлось норку цвета карамель выручать. Именно когда ставила машину на сигнализацию, из подъезда вышел отец и приветливо махнул мне рукой.

— Сдала?

— Так точно.

— Все нормально?

— Как обычно.

— Это хорошо. И да, вечером никуда не уходи — с женихом тебя буду знакомить.

— Что?!!

— Замуж хотела? Я принял к сведению это твое желание. Кандидат в мужья — первый сорт.

— С ума сойти! Я же просто брякнула!

— Отставить разговоры! Дело уже запущено, вечером будешь встречать гостя. Преобразись!

— Как-то ты странно заговорил, — прищурилась на него, и даже очки сняла, чтобы присмотреться внимательнее. — Генералом себя возомнил? Военный заказ какой-то выгодный получил? Или играешь в отставника?

— Я нет. Чина не имею. А вот твой суженный… он да. Заслуженный человек! — и поднял вверх указательный палец, чтобы и я прониклась. — В министерстве обороны его ценят.

— Значит, все же, рассчитываешь на заказ… — усмехнулась своим мыслям. — А мне что? Не убудет от меня. Веди своего генерала, я с ним пококетничаю от нечего делать.

— Не мой, а твой. А вообще-то, пока еще этот генерал и не наш. Но…чем черт ни шутит…

И я пококетничала! А что?! Мужчина выглядел достойно. Рост, плечи, осанка, волевой подбородок. На нем, кстати, ямочка маленькая имелась. Еще у него были глаза цвета стали. Оделся в штатское, поэтому никак не распознала его чина. Впрочем, все равно в этих погонах ничего бы не поняла. И еще заподозрила в нем дамского угодника. Откуда? Как-то очень быстро освоился рядом со мной. Но вообще-то с ним было весело, только возраст его напрягал. Тридцать семь годков все же! А мне всего двадцать два едва исполнилось к тому времени. Нет, я большую благосклонность испытывала обычно к мужчинам постарше, но пятнадцать лет разницы…

— Пап! — поймала отца одного в наших просторных коридорах, пока гость вышел на балкон покурить. — Ты серьезно мне его сватаешь?

— Какие шутки?! Это знаешь, какой замечательный человек?

— Только вот калькулятор не включай, когда речь идет о твоей родной дочери. Лет ему, к примеру, знаешь сколько?

— В расцвете!

— А конкретнее? — настырно не отпустила папеньку от себя, пока не дал точного ответа.

— Тридцать два или тридцать пять. Кажется.

— Что?! На более чем десять лет старше меня?! И это самое «кажется» к тому же имеется?! И еще! Почему это он до сих пор в девках засиделся? То есть, в женихах?

— Про таких мужчин говорят, что женат на работе. Но у него стать! И потенциал! А еще я узнал, что в школе у него был любимый предмет… Угадай, какой? Ботаника! Здорово? Думаю, вы подружитесь. Ты же тоже, в смысле, растениями до сих пор интересуешься.

— Угу! И вместе с ним станем цветочки собирать. На полигонах! На окраине нашей родины. Здорово!

— Какие окраины?! У него квартира не меньше нашей. И, чуть ли, не на Красной площади. Усекла? И вот скажи, ты к роскоши привыкла? Точно, ты в ней уже столько лет купаешься, что…в общем, за этим мужем будешь как за каменной стеной.

— В этом не сомневаюсь. Другого супруга ты бы для родной дочери не пожелал. Но… а где романтизм?! Где сокровища, брошенные к моим ногам? Где…

— Будет! — прервал меня родитель. — Все в наших руках, детка! Евгений о браке первый раз в жизни задумался — опыта, сама понимаешь, ноль. Но это будет первый и последний его раз, уверяю тебя! — внес дополнения папа, заметив шевеление моих бровей. — И он расстарается, уверен. Только и надо, что его немного направить на правильный путь. Имею в виду, шепнуть о твоих желаниях и пристрастиях. И чтобы такой мужчина и не смог мою дочурку очаровать!..

И кандидат в мужья начал заваливать меня цветами. Букеты как по волшебству появлялись и на квартире, и в коттеджах, даже несколько раз обнаружила их в своей машине, припаркованной недалеко от университета. Все огромные, яркие, из всевозможных трав и цветов и, конечно же, очень дорогие. А у меня из-за них чуть аллергия не началась. Пришлось папе снова предполагаемому жениху шептать, чтобы подумал над другими подарками.

Вот тогда тот перешел на шоколад. Большие коробки и маленькие коробочки, все больше от импортного производителя, с того момента начали громоздиться в нашем жилье, и нисколько не убывали, хотя я старательно раздаривала их служащим, друзьям и знакомым. Квартира могла запросто превратиться в склад кондитерской промышленности Австрии, Швейцарии и Франции. А значит, надо было снова отлавливать занятого отца, чтобы он объяснился со своим кандидатом в мои мужья. Сама сделать это не могла, так как почти с Евгением в тот момент не виделась, и шоколад в доме оказывался с посыльными. А сам этот видный мужчина по-прежнему пропадал где-то на неведомой мне работе.

— Чем ты снова недовольна, милая? — папа, однако, на этот раз возмутился. — Евгений к тебе со всей душой, а ты…

— А я не вижу ни этой самой его души, ни его самого, — ляпнула, снова не подумав.

И началось! В самых неожиданных местах и моменты меня начал подстерегать внушительных размеров черный автомобиль. С шофером. Тот останавливался рядом, водитель бежал открывать пассажирскую дверь, и из машины гордо выходил «жених», ни сколько не обращая внимания на то, с кем я в тот момент общалась, в каком была виде и в каком настроении. Так Евгений заставал меня около университета и у дома, в молодежных компаниях около элитных ночных клубов и кафе, даже несколько раз подкараулил в заповеднике, куда мы с Машкой затесались в поиске некоторых растений. Он приезжал «общаться». Чаще настаивал на том, чтобы немного пройтись, потом заводил какой-то содержательный разговор, а в конце него отвозил меня, куда ему указывала. Это он мне так душу, наверное, демонстрировал. Правда еще дарил на праздники и именины дорогие подарки. Все больше ювелирные. Их папуля в своем сейфе прятал, говоря, что они все равно пока не подходили к стилю моей одежды.

Вот так прошел почти год. В смысле, Евгений ухаживал за мной без перерыва столько времени. Я успела закончить университет, начала присматриваться к должности на предприятии отца, и мне стало казаться, что явления жениха перед очами превратились в неотъемлемую часть жизни, и что так будет всегда. В смысле, начала воспринимать все как данность. И вдруг…

— Аглая! — обратился ко мне родитель декабрьским утром в столовой московской квартиры за чашкой кофе. — Твой жених считает, что ты к нему достаточно привыкла. Что можешь на это сказать?

— Так и есть. Привыкла, — согласилась с подобным утверждением легко и еще нажала на телевизионном пульте кнопку другого канала, чтобы настроить плазму с легкой музыки на новости. — Даже не всегда замечаю, когда его машина тащится за мной по улицам города.

— Отлично, — качнул папа головой, подозревала, что своим мыслям, а не мне. — Евгений просит назначить день свадьбы.

Я подавилась кофе. Закашлялась и принялась салфеткой устранять следы напитка на скатерти.

— Он человек военный, а потому прямолинейный и решительный, — многозначительно глянул на меня родитель и сделал такие глаза, как если бы призывал молчать, не спорить и со всем в итоге согласиться. — И еще очень занятой. Оттого мы с ним посчитали, что через две недели будет самое оно сыграть свадьбу. Скажешь, за этот срок не успеть все организовать? Не для нас с ним. Доверь все хлопоты своему папочке, детка. И будущему мужу тоже.

— Ничего себе! А…

— А новый год будешь встречать уже замужней дамой.

— Я не о том. Я…

— В свадебное путешествие Евгений согласен отбыть, в любое место, но если только ненадолго.

— Но ты же…

— В приданое я тебе назначил завод, золотой прииск и десять миллионов. Не рублей, конечно. А ты, что подумала?

— Да я…

— Ну, конечно! Платье и прочая мура! Выбери их по каталогу, а мой личный портной подгонит. Еще вопросы есть?

— Вроде бы, все ясно, — растянула я губы в самой широкой, на которую была способна, улыбке.

— И да! Чуть не забыл. Евгению нравятся блондинки, а у тебя обычный русый цвет волос. Я обещал уговорить тебя к свадьбе окраситься. Да? Что тебе стоит, правда?

— Почему бы тогда ему не выбрать белобрысую девушку? Или среди дочерей олигархов не нашлось такой?

— Не заводись, ладно? Это же мелочи, сознайся. Сходи в салон или пригласи стилиста на дом. Приходит же парикмахер ко мне, и ты, насколько знаю, подравниваешь иногда концы своих длинных волос. Значит, тоже с каким-то мастером знакомство имеешь. А на этот раз просто вели себя покрасить. Идет? Ты не обиделась?

— Нет, папа. Решено. Цвет волос поменяю.

Но когда пришел момент выбрать краску, на меня накатила вредность. Ранее не знала за собой такого состояния, а тут сузила глаза на собственное отражение в зеркале салона и прошипела мстительно, тыча пальцем в кисточку волос в каталоге:

— Вот такой. Хочу быть как вороново крыло, и чтобы синевой отливало.

Встречи с женихом после похода в парикмахерскую ждала с небывалым подъемом. Даже не ожидала от себя, что стану посматривать нетерпеливо на часы, указывающие обычное время, когда он поджидал меня около офиса, где пыталась работать. Пора! Накинула шубку на плечи, схватила сумочку и чуть не побежала из кабинета в коридор, а оттуда на улицу. Машину заметила сразу, Евгения в ее окне тоже, но когда раскованной походкой подошла к парковке, ко мне навстречу не выскочил водитель и не открыл предупредительно дверь. Пришлось приблизиться и постучать им по стеклу. Результата опять не было. Со второго раза только стекло поехало вниз, а мужчины в автомобиле так и остались сидеть на месте.

— Вам что-то надо, девушка? — поинтересовался шофер.

— Здравствуйте, Павел.

Вот тогда поехало вниз и второе стекло. И на меня уставились теперь две пары глаз.

— Аглая? — проговорил удивленно жених. — Мы тебя не узнали. Но что это…вдруг?

— А! Решила поменять цвет волос, да в салоне краску передержали. Бывает!

Выдержку Евгения я оценила. Он быстро справился и со своим лицом и с бушевавшими в нем чувствами, и день прошел как обычно, в теплой и дружеской атмосфере. Но вечером, а точнее тогда, когда я уже собралась заснуть, отложив на прикроватную тумбочку книгу, на меня, словно вихрь, налетел папуля.

— Ты нарочно, да?! — он открыл порывисто дверь в мою спальню и моментально оказался около постели, в которой лежала. — О, боже! Ты себя видела?! Вся стала бледная, словно…в общем, завтра же чтобы преобразилась в блондинку. Не обсуждается!

Назавтра у меня были неотложные дела, так что парикмахерская отменилась. Как и на всю следующую неделю тоже. А что, я же не хотела волосы сжечь и остаться без них! Но клятвенно пообещала, что на свадьбе обязательно предстану белокурой нимфой.

— Точно? — с подозрением в голосе захотел от меня подтверждения отец. — Ничего больше не выкинешь? Детка, не надо артачиться из-за такой малости. Подумаешь, цвет волос! А жениху приятно. И он, я так понял, уже кому-то успел сказать, что невеста у него блондинка. Не подводи, а?

А я ведь уже почти решилась на осветление в экстремальном режиме. Но после таких слов упрямо сжала губы. Обещал, значит! Блондинку ему захотелось друзьям представить!

— И Аглая! Не тяни до последнего дня. Дай слово, что перекрасишься загодя.

— За два дня до свадьбы подойдет? Вот и договорились!

На этот раз я выбрала рыжий. Получилось эффектно. Цвет мне шел необыкновенно, а еще здорово сочетался с крупными зелеными глазами. Они у меня теперь будто ярче стали. И лучились, и искрились, когда решительным шагом шла на встречу с женихом.

— Привет, дорогая! — рявкнул он на меня, поджидая у дверей ресторана, где назначил свидание, а не в своей машине, как обычно. А вслед за этим сделал молниеносный бросок в мою сторону, сокращая до минимума оставшееся расстояние между нами, и схватил за руку.

Будущий муж с силой сжал мне запястье и притянул растерявшуюся меня вплотную к себе. Стало больно, и подозревала, что назавтра останутся синяки. Но я сдержала рвавшийся с губ возглас и даже не поморщилась, когда он навис надо мной всем своим крупным телом.

— Что на этот раз, Ая? Теперь не додержали краску?

Таким я его еще не видела. Взгляд резал, словно стальная бритва. Брови сошлись на переносице, скулы были напряжены. В общем, мужчина сильно злился. Роль доброго дяди с него слетела. Но…только на несколько минут. Дальше он взял себя в руки, и рядом снова стоял сама заботливость, а глаза принялись по-прежнему излучать обожание.

— А знаешь, в этом что-то есть. Ты прекрасна и с такими волосами. И еще похожа теперь больше всего на лисичку, на маленькую и испуганную и очень симпатичную. Я ведь заядлый охотник, много разных лесных зверушек повидал, — он улыбнулся, но показалось, что немного как-то хищно. — А ты не знала? Да, люблю иногда с ружьем побродить по чащобам. Ну, ничего, еще много чего интересного про своего мужа узнаешь, Ая. Так что, идем обедать, дорогая? Там и обсудим некоторые вопросы насчет свадебной церемонии. Не могу дождаться завтрашнего дня, милая. Не верится, что через двадцать четыре часа и в это самое время ты уже будешь мне женой. Вся моя, а я твой. И Евгений склонился к моему запястью, чтобы поцеловать то место, где натянутой стрункой виднелась вена, и бился пульс. Коснулся губами, некоторое время так и застыл склоненный, а потом распрямился и продемонстрировал смешливые искорки в серых глазах.

Глава 2

Я стояла перед огромным зеркалом в гостиной. Свадебное платье по последней итальянской моде не закрывало плечи, оставляя их обнаженными. Тонкое белое кружево ручной работы красиво оттеняло кожу на груди и спине. Узкая талия, словно осиная, была затянута в корсет, а широкая воздушная юбка крупными складками струилась из-под него и упиралась прямо в пол. Если бы, не туфли на высоком каблуке, то могла бы в ней и запутаться, наверное. И вот, я замерла на месте и рассматривала себя со всех сторон.

Казалась себе воздушной, невесомой. Созналась, что довольна своим внешним видом, но потом отвлеклась от наряда и переключила внимание на выражение лица. Особенно обратилась к глазам. Отчего же в них присутствовала грусть? Подняла руку и провела пальцами по подбородку, потом по шее и ключицам, а в конце и ладонью по плоскому животу, задумавшись. Не знала, о чем обычно размышляли другие невесты за считанное время до свадьбы, стоя уже в белоснежном наряде и полностью готовые выйти к приехавшим за ними женихам, а в моей голове набатом звучал вчерашний разговор с Евгением. Он вел себя странно. Да, началось все, когда только увидел эти рыжие локоны, вместо заказанных светло-пшеничных. До этого случая никогда не ощущала его крупных габаритов, силы и…и не догадывалась, что может заключать в себе для меня угрозу. Но теперь точно знала, что это так.

— Ая! Как ты хороша! — щебетали за спиной подружки невесты, возглавляемые Людмилой. — Жених будет в восторге. И как ты догадалась, что этот рыжий цвет волос в прическе будет смотреться настолько шикарно? Нет, просто умопомрачительно!

Но тут в комнату вошел отец, и женские разговоры стихли. А он приблизился, обошел меня по кругу, оценивающе присматриваясь.

— Богато, — вымолвил, прищурив глаза на бриллиантовое колье, а потом протянул руку, чтобы поправить сережку с такими же камнями, хоть надобности в этом и не было. — Ты готова, дочь? Евгений уже приехал. Ждет, когда можно тебя увидеть и проводить к машинам, — после этих слов еще зачем-то поправил на моей голове фату. — Я приглашу его войти? А? — не дождавшись ответа, отец развернулся и вышел из гостиной.

Как будто я могла сказать нет! Да, именно в этом было все дело. Со вчерашнего дня точно начала себя ощущать проданной. Собственным отцом, у которого денег было не меряно, какому-то незнакомцу, сплошь состоящему из концентрированной энергии. Подумать только, я встречала этого мужчину в своем доме и многих других местах, наблюдала за ним в течение почти года, иногда посмеивалась над ним, легкомысленно мудрила над нашими отношениями, а так и не поняла, что он за человек. И вот теперь замерла в шаге от того момента, когда полностью стану ему принадлежать. От этой мысли зябко поежилась. А подружки поняли мое состояние по-своему. Людмила при этом вспомнила о накидке из белой норки, сбегала за ней и заботливо накрыла ею мои оголенные плечи.

— Не нервничай, Ая, — ласково посоветовала она мне. — Твой озноб — это, скорее всего, нервное. И пройдет, как только встретишься сейчас с женихом, — еще погладила меня по спине и подмигнула после этого. — Ну и мужика ты себе отхватила! Он неотразим. Просто воплощение надежности и мужественности. Уверена, будет тебя очень любить, — при этих словах ее щеки налились румянцем, а глаза заискрились. — Строгий, конечно. Но как иначе? Привык командовать и настаивать на своем, да и положение обязывает. А в остальном…

Договорить Людмила не успела, заметив в зеркале отражение зашедшего в гостиную жениха. Она отступила назад и в сторону, как бы давая ему доступ ко мне. Евгений замер в нескольких метрах. Стоял напряженный и рассматривал свою невесту. Глаза его в этот моментне выглядели серыми, а, скорее всего, были похожи на черные. Он водил ими по моей фигуре, подмечая, казалось, каждый нюанс, и как бы запоминая.

— Я зря бурно отреагировал вчера на твое… На твои рыжие волосы, — за несколько шагов приблизился и более пристально начал всматриваться теперь в лицо. — Такой ты мне нравишься даже больше. Огненная моя женушка!

— Еще невеста, — проговорила еле слышно, но мужчина разобрал мои слова.

— Вопрос пары часов, — улыбнулся губами, а глаза обожгли каким-то диким блеском. — И да, нам пора выезжать. Где там мой подарок невесте? Подайте сюда, — обернулся к своей свите из пяти военных. Принял от них что-то, и это оказалось шубой из рыжего соболя, развернул ее за моей спиной и, сдернув с плеч белую норку, моментально накинул на них свой дар. — Теперь я не буду беспокоиться, что жена может простудиться на морозе. Пошли, Аглая, нам пора.

Меня посадили в длинный лимузин белого цвета. Туда же порхнули и подружки невесты, а еще на переднем сиденье разместился охранник отца. Жених со своими друзьями направился к похожей машине, но черного цвета. Прежде чем сесть в нее, замер на мгновение у раскрытой для него двери и посмотрел в мою сторону, прищурившись, как будто хотел увидеть меня в салоне отчетливо. Вряд ли ему это удалось. А когда дверь за ним закрылась, оба автомобиля и еще ряд машин с гостями тронулись с места.

Во дворец бракосочетаний мы прибыли за несколько минут до начала церемонии. Евгений проводил, придерживая под локоть, до специальной комнаты для невесты. Усадил на стул и как передал на оставшееся малое время подружкам. Уходить сразу не собирался. Постоял с ними немного, пошутил на какую-то тему и только потом, бросив на меня уже откровенно собственнический взгляд, нехотя покинул комнату, чтобы присоединиться к мужчинам, чьи голоса раздавались в коридоре. И тут я ощутила в душе панику. Сердце начало биться в груди как заполошное. Стало казаться, что даже могла бы чуть не упасть в обморок.

— Что со мной? — пульсировала мысль вместе с болью в виске. — Что делаю? Не хочу. Ничего не хочу. Надо что-то придумать. Должен же быть выход. Я же не вещь какая-то. И мыслить могу. Тогда почему бездействую? — с последним вопросом в отяжелевшей голове начала медленно подниматься со стула.

— Ты куда? Что происходит? — озаботилась моей бледностью Людка. — Тебе плохо? Помощь нужна? Позвать кого-нибудь?

— Тихо. Не шуми, — покачала я на нее головой. — Мне всего лишь надо в дамскую комнату.

— Это должно быть там, — указала мне на неприметную дверь в боковой стене Аня, подружка по университету. — Посмотреть?

— Я сама, — потянула за ручку, оказалось, девушка была права.

— Тебе помочь? — в спину дышала Людмила. — С платьем и прочее…

— Не стоит. Сама справлюсь.

Зашла в просторное помещение, выложенное красивой плиткой, и заперла за собой дверь на замок. Вроде стало легче — уже оттого, что никого не было рядом. Но долго находиться здесь, понимала, не смогла бы — народ начнет беспокоиться, стучать. Осмотрелась по сторонам и заметила не только дверь туалетной кабинки, а и еще одну. Подошла, чтобы понять, куда она вела. Приоткрыла щелку, заглянула в нее, рассмотрела короткий пустой коридор. Вышла в него, повертела головой. В двух его концах тоже было по двери, много шире той, в которую сейчас проскользнула. Наугад приблизилась к правой. За ней слышались голоса. И открывать не надо было, ясно, что там толпились гости, ожидающие свадебной церемонии. Значит, мне там ничего не светило хорошего.

Я развернулась в противоположную сторону и поспешила к другой двери. Вот за ней раздавались звуки гораздо интереснее предыдущих. Вроде как слышна была улица. Потянула за ручку, та начала поворачиваться, дальше щелчок, и дверь открылась. Чуть приоткрыла ее и высунула голову, чтобы рассмотреть задний двор и отчетливо расслышать проезжающий где-то рядом городской транспорт: так «чихают» иногда автобусы. Выбралась на площадку перед дверью и аккуратно прикрыла за собой створку. Ноги мои в туфельках на высоком каблуке стояли на дорожке, очищенной от снега. Она вела к мусорным контейнерам, поворачивала налево и исчезала за углом здания. Надела плотнее шубу, засунув руки в рукава, застегнула ее и заметила, что длинные полы почти полностью скрыли от посторонних глаз белое свадебное платье. Дальше запустила руки в прическу и открепила от нее фату.

— А я, оказывается, настроена решительно, — нашла в себе силы подбодриться улыбкой.

Дальше скомкала в руках воздушное кружево фаты и засунула в карман. Но делала это уже на ходу. Еще минута и вышла, обогнув угол здания, на оживленную улицу. Место было узнаваемо. Поняла, что через несколько метров, за еще одним поворотом глазам откроется площадь. Именно на нее выходили двери ЗАГСа. Это значило, что некоторые из гостей могли выйти, например, покурить и заметить меня, когда стала бы проходить сейчас мимо. От этой мысли ссутулилась, но упрямо продвигалась вперед. Шаг, еще, метр за метром продвигалась к своей цели. Куда шла? Совсем четко мыслить не получалось, но осознала, что хотела оказаться в известной мне кофейне на противоположной стороне площади. И мне это удалось сделать беспрепятственно.

Уже когда опустилась на стул за свободный столик у окна, выдохнула с облегчением. Что стала бы делать в дальнейшем, пока не задумывалась. Мне просто хотелось оказаться здесь, вдалеке ото всех и, главное, от свадьбы. Вот точно, что не желала делать, так это становиться женой Евгения. И теперь, вроде бы, избежала этой участи, но оставался очень важный вопрос. А что потом? Вот он-то и не давал расслабиться. А еще наблюдение за дверями ЗАГСа. С моего места они хорошо просматривались, но там пока ничего особенного не происходило.

— Можно присесть за ваш столик? — обратился вдруг ко мне мужчина с кружкой кофе в руках. — У вас свободно?

Да, разумеется, но я с удивлением и немного с раздражением окинула взглядом помещение кофейни, как бы давая понять, что свободных мест здесь было в избытке, в том числе и за столами у окна. Только этот гражданин сделал вид, что не заметил моего взгляда.

— Спасибо, — он опустился на стул напротив меня.

Тут мне пришло в голову, что смотрюсь, наверное, странно. В шубе, застегнутой на все пуговицы и топорщившейся из-за пышной юбки во все стороны колоколом, и из-под которой выглядывало белое кружево свадебного платья. А еще была высокая прическа для торжественных мероприятий на голове и сияющие дорогие бриллиантовые серьги в ушах. Красота!

— Могу я угостить вас кофе, девушка?

Незнакомый гражданин, сидевший напротив, снова привлек мое внимание к себе. И еще к одной немаловажной проблеме. Я вдруг сообразила, что в кармане у меня кроме смятого кружева фаты ничего не было, то есть ни копейки. Весело!

— Так как? Согласны? Вы какой любите?

— Спасибо. Капучино, пожалуйста, — улыбнулась ему, подумав, что мир не без добрых людей, и решила проблему денег пока задвинуть в дальний угол сознания.

— Куда вы так пристально смотрите? — пододвинул ко мне чашку с кофе тот человек через несколько минут, а я с некоторым раздражением подумала, что так и будет надоедать расспросами, раз считал меня теперь ему обязанной.

— Никуда. Просто вперед.

— У вас такие красивые и яркие волосы, девушка.

Улыбнулась ему коротко и сразу же снова отвела взгляд за окно и на противоположную сторону площади.

— Как вас украсила природа!

Хотела ответить, что эта самая природа обретается в салоне красоты в часе езды отсюда, но меня отвлекло начавшее разворачиваться действие перед дверями ЗАГСа. Я там смогла рассмотреть выбежавшего на улицу Евгения. Без дубленки, прямо в черном смокинге он выскочил как раз из того проулка, где ступали и мои ноги несколькими минутами ранее. А значит, пропажа невесты обнаружена, и ему даже теперь известно, как я смогла покинуть ЗАГС незамеченной.

— Ой! — издала звук чуть слышно и быстро спохватилась, закрыв рот ладонью, когда несостоявшийся муж начал осматриваться по сторонам, и мне показалось, что так и впился в меня глазами. Хоть и не очень-то это было возможным, но на секунду сделалось страшно его гнева, угадывающегося в движениях.

А там, на улицу повалили гости. Кто-то из них был уже одет, кто-то оказался на морозном воздухе без верхней одежды. Да! Натворила я дел. Неуютно поежилась и как спряталась в меховом воротнике.

— Вам нездоровится? — надо же, привязался, все-таки, тот тип. — Вы в тепле, еще в шубе и все равно зябнете?

— Нет. Все нормально. Не стоит беспокоиться.

Тут я заметила, что переполох на другом конце площади начал затухать, и совсем угомонился, когда последний из гостей уселся в подъехавшие машины, и те скрылись из виду. Разъехались, слава богу!

— Что же вы кофе не пьете? — не унимался навязчивый тип напротив. — Не понравился?

— Спасибо, понравился, — кивнула гражданину, а сама почувствовала, что пружина страха внутри меня, что не давала дышать ровно, начала распрямляться, а я успокаиваться. Даже получилось сесть на стуле удобнее, принять более расслабленную позу и начать пить подаренный кофе.

— У вас что-то случилось? — не унимался мужчина, но я уже перестала реагировать на него, да и на окружающих, остро.

— Ничего. Почему вы спрашиваете? Выгляжу странно? Так это все от расстроившихся планов. Собиралась в одно место, а оказалась…в общем, неважно. И это все мелочи.

А про себя подумала, что выдадут мне по самое-самое, когда вынуждена буду вернуться к отцу. Да, никуда от гнева родителя будет не деться. Наказание неизбежно, вопрос состоял только во времени. Но пока стояла задача переждать где-то пик накала страстей. Вот и принялась перебирать в памяти, к кому бы можно было податься, чтобы напроситься на ночевку хотя бы. Желательно, поближе к этой самой площади, ведь идти придется, скорее всего, пешком: денег не было, телефона тоже, на помощь позвать возможности не представлялось. Ох!

— Девушка, а у вас есть мечта?

— Что? — новый вопрос вывел из задумчивости. — А, конечно. У каждого она есть.

Сама прикинула, что хотела бы немедленно оказаться на квартире у Машки, но та была на другом конце города. Проблематично, однако, осуществить такое в миг и без, хотя бы, ста рублей. А еще в туфлях на шпильке и с бриллиантами в ушах. Кстати, им там было не место. Взяла, сняла, и сунула в карман шубы. Вот. Так было спокойнее, но все равно не станешь проситься в метро на дармовщинку, ссылаясь на бедственное положение, когда у тебя на плечах шуба из соболя, стоимостью в дорогую иномарку. И тут я поймала некую мысль и с интересом взглянула на навязчивого собеседника. Уловила его заинтересованный взгляд и решила, что это он смотрел так из-за того, что проследил, как избавлялась от украшений в ушах.

— Фианиты! Но все равно, сейчас они не к месту и пусть лучше полежат в кармане, — поспешила объяснить свои действия. — А почему вы меня спросили про мечту?

— Интересно стало, о чем грезят красивые молодые девушки. О принцах, наверное? — Ввзял и подморгнул мне правым глазом.

А я очень удивилась такому его предположению. Вроде, нормально выглядел. Среднего возраста был мужчина. И одет прилично, и лицо без дурачинки, а говорить принялся всякий вздор. Причем были принцы? Или это он намекал на желания девчонок выскочить замуж за богатых? Скорее всего. Но этот расклад был не про меня. Только-только от одного «принца» смогла отделаться. Да и под вопросом еще было это утверждение. Вдруг родитель принялся бы настаивать расписаться с Евгением? Дело-то там, ясный день, было не в желании меня хорошо пристроить. Зная папеньку и его способности по части проворачивания сделок, игра там завязалась крупная.

— Пропади они пропадом, эти ваши принцы! — не заметила, как выпалила вслух подобный крик души.

— Как это? Что вы имеете против наследников престолов?

— Все! Хлопотно с ними. Жизнь у них суетная. Бесконечные препятствия на пути. Они их преодолевают, характером закаляются, грубеют, черствеют. В итоге оказывается, что не терпят нисколько рядом чужого мнения и характера, норовят только всех под себя подладить. Подчинить, одним словом. А красивым и молодым девушкам, как вы выразились, хочется романтики, чувств горячих и глубоких, еще уважения и согласия. Сказки охота, одним словом, — выдохнула на одном дыхании и уставилась в удивленное лицо мужчины.

— Да! Однако!..

— Именно. Мне принцы ни к чему. Жить бы спокойно и без нервотрепки.

— А состояние? — прищурился он на меня. — Без него себе ничего не позволишь.

— Имеется! — не удержалась и вздохнула, а еще даже рукой махнула в воздухе, что, мол, полно у меня этого добра, отчего удивила собеседника еще больше.

— Так понимаю и с родословной у вас полный порядок?

— Что? А это!.. Не хуже других!

— Так в чем же тогда заключается ваша мечта?

— Вот что мне очень надо… — взглянула на субъекта, внимательнее его рассматривая.

На вид могла тому дать лет тридцать. Узкое лицо. Внимательные карие глаза. Каштановые волосы. Длиной чуть ниже плеч. Такие в наше время мало кто носил. Моды на них точно не было. Подумалось, что незнакомец мог быть из художников. А что? Среди представителей богемы часто встречались длинноволосые. Да, и я знала даже двоих лично. Но тогда речь была не о том. Я изучала мужчину, сидящего за моим столом, с целью попросить его об одолжении. Вдруг, не отказал бы и дал взаймы тысячу или хоть пятьсот рублей — на такси в моем виде все же ехать было спокойнее, чем в метро. Согласна, что попрошайничать некрасиво, но я же ему вернула бы деньги. Это точно. Даже номер телефона своего ему бы дала, что в принципе делать никогда не любила.

— Точно! Телефон! — чуть не подпрыгнула на месте от новой мысли в голове.

Можно было просто попросить у незнакомца аппарат. И позвонить Машке. Она, добрая душа, войдет в положение и выберется из постели, где в данный момент лежала и боролась с простудой. По этой самой причине и на свадьбу мою эту злополучную прийти не смогла. Но, зато, теперь выручит и приедет за мной на своей Оке. Я, конечно, злоупотребляла ее хорошим отношением ко мне, вытягивая больную из тепла и уюта. Но что было делать? Или не так! Просто могла бы предупредить, что в скором времени подъеду на такси. И попросить расплатиться за меня с водителем. Да! Так было лучше.

— А можно попросить позволить воспользоваться вашим мобильным? — чуть наклонилась к этому мужчине, производившему впечатление добродушного и интеллигентного человека. — Мне на пару минут всего, — и мило ему улыбнулась.

— Что, простите? — он чуть нахмурился, как если бы не понял, о чем была речь.

— Телефон дайте, пожалуйста. Подруге очень надо позвонить.

— А, телефон…

— Да, мобильный, — похлопала ресницами и кивнула в сторону кармана его то ли куртки, то ли полупальто. Нет, точно мужик принадлежал к кругу художников. Вон, и одежда была тем под стать. Камзол какой-то! И длинный шарф. В полоску! — он же у вас есть?

В положительном ответе не сомневалась. Поэтому отрицательное качание головы меня несколько шокировало. Почему отказал? Жалко, что ли?

— У меня его нет. Поэтому… — развел в стороны руки и состроил извиняющуюся гримасу на лице. — Извините, но выручить не смогу.

— У всех есть, а у вас не оказался при себе? — недовольно прищурила глаза.

— Почему у всех? У вас же тоже его не оказалось.

— Так то… Или ладно, проехали. Нет, так нет, — я отвернула голову снова к окну, решив, что не этот тип, так еще кто-нибудь «угостит» телефоном. Добрых людей на свете много, в Москве в том числе.

— А хотите со мной немного проехаться? — и взгляд у него как-то теперь изменился. Насторожило меня новое выражение, появившееся в карих глазах. Только вот к словам его не очень, к сожалению, прислушалась, уловив одно: меня могли подвезти.

— Вы на машине? Отлично! Окажите услугу? Мне бы до подруги добраться, а там…

— Я вам шикарную жизнь предложил, а вы? До подружки доехать! А еще говорили, что сказки хотелось!

— Возможно, что и поговорили бы на эту тему, вот только не сегодня. У меня, знаете ли, такой день…

И тут за соседний стол плюхнулась девица лет двадцати. С таким шумом, что мы с незнакомцем невольно обратили на нее внимание. Девушка была примерно моей комплекции, только пухлее, в куртке и джинсах, в вязаной шапке с большим меховым помпоном на макушке. Она, по всему, спешила, поэтому кофе из своей кружки быстро отхлебывала, запивая крупные кусы от сдобной булки, зажатой в ладони. Но подслушать наш разговор ей это не помешало, как и влезть в него со своими репликами тоже:

— Где ее взять-то, жизнь эту шикарную? — пробубнила набитым ртом, нисколько не стесняясь ни влезать в чужой разговор, ни откровенно рассматривать нас с длинноволосым. — Еще про принцев ей расскажите! Хм!

Мужчина от удивления вскинул брови высоко на лоб, но смолчал. А я повела себя иначе, просто отвернулась от девицы, чтобы вовсе ее не видеть.

— Так могу на вас рассчитывать? — спросила своего собеседника серьезно, возвращая его к прерванной теме разговора. — Подкинете до Измайлово?

— Во, во! Подкинет, как же! А потом тискать попытается и встречу назначать, если сегодня ему ничего не обломится, — голос за моей спиной теперь уже начал откровенно нервировать. — Прынц!

— Девушка! — повернулась, было, к ней, но заметив нахальное выражение лица, круглого такого, с рыжими веснушками на крупном носу картошкой, передумала давать отповедь.

Напрасный это был труд, как поняла, а в базарных разборках я никогда не участвовала. Вот и замолчала в следующую же минуту, и снова от нее отвернулась. Но вот длинноволосый рассматривать девчонку с удивлением не прекратил, и немедленно за это поплатился.

— А может, мне красивую жизнь предложите, мужчина? Я как раз сейчас в поиске спонсора. Работу тоже ищу. Могу дом убирать, стирать, готовить. У меня такие пироги получаются… — она с пренебрежением взглянула на свою обкусанную булку. — Не чета этому недоразумению. А? Что? Не устраиваю? Да у меня ноги не короче, чем у этой павы будут, не сомневайтесь. Только еще и в хозяйстве могу пригодиться… И меня Оксаной зовут! — в голосе ее появился мед. Догадывалась, что девица начала беззастенчиво строить глазки.

— Кхе! — поперхнулся мой собеседник.

— Так вы согласны отвезти меня к подруге? — решила снова обратить его внимание на себя. — Войдите в положение! Очень надо! И могу заплатить. Тысяча устроит? — цену сразу назвала максимальную, чтобы наверняка не отказал.

— Во как! Сразу видно, москвичка! — забубнила снова за спиной девица. — Заелись! Денег много, вот и не привыкли их считать. А автобусы и метро, как будто и не для них. Им такси подавай. Машины крутые!

— Я бы рад… — пришел в себя мужчина. — Но имел в виду другое, то есть авто у меня нет, а я хотел предложить…

— Как это нет? — я почувствовала, что начала на собеседника раздражаться. — Сами же сказали, что…

— Вы не так меня поняли.

— Во, во! Недопонимание! — раздался противный визгливый смешок соседки.

— Но я готов объясниться.

— Ни к чему, — ситуация уже откровенно раздражала. — Мне пора.

Уйти решила, не прощаясь. Тем более что и познакомиться не успели. А что кофе угостил? Так это такая мелочь. Вот и встала решительно из-за стола, затем шагнула в обход начавшего подниматься мужчины, чтобы быстрее его оказаться на улице. Еще не хватало мне препирательства перед входом в кофейню. Пора было отсюда убираться, а по пути найти другой объект, кто бы разрешил воспользоваться его телефоном, вот и решила бы таким образом свою проблему.

— Погодите. Девушка! Стойте! — он поймал мой локоть перед самыми дверями на улицу. — У меня к вам есть деловое предложение. А всякие там намеки… — он сумеречно глянул в сторону допивающей последний глоток кофе девчонки в шапке с помпоном. — Хотите иметь должность, жилье и высокий достаток? Все это предоставлю уже сегодня. За одну вполне положительную и достойную женскую роль. Спросите, почему предлагаю? Вы идеально на нее подходите.

— Вы кто? — замерла на минуту. — Режиссер? Продюсер?

В голове пронесся вихрь соображений о перемене судьбы и желании встать на ноги без помощи папочки, но всего на мгновение. Отмела их все, решив сосредоточиться на мысли, как быстрее оказаться на квартире у Машки. А там посмотрела бы, что и к чему.

— У меня с актерскими данными напряженно, знаете ли. Обратитесь к профессионалам. А теперь пустите руку и дайте пройти.

— Вы не представляете, от чего отказываетесь, — мужчина повел себя странно. Он продолжил меня удерживать одной рукой, а другой принялся сильно жестикулировать.

Как дирижер — подобрала я быстро сравнение его размашистым пассам. А еще мне подумалось, что у товарища не все в порядке с головой. Вот ведь, угораздило еще и на сумасшедшего сегодня нарваться, мало мне было побега с собственной свадьбы!

— Да пустите, вы! — попыталась высвободить у него свою руку. А еще заметила, что он оттеснял меня от стеклянной двери на улицу, настойчиво направляя прямо на витражную стену кофейни. — С ума сошли?!

У нас с ним получилась совершенно непристойная возня на пороге заведения, а еще мы загородили проход. Вот и послышался сзади недовольный голос:

— Может, уже дадите пройти людям? — грубо оттеснив нас с длинноволосым, мимо решительно прошагала конопатая.

К моему удивлению сделала она это не в направлении двери, а вышла в стекло витража. От изумления я опешила и перестала сопротивляться мужчине, тянувшему меня в том же направлении. Он, правда, вздрогнул, точно это почувствовала, когда противная девица пробурила стеклянную преграду, будто той и не было. Но моментально опомнился. В отличие от меня. Я так и осталась тряпичной куклой в его руках, когда дернул мою руку решительно и толкнул вслед за мелькнувшим меховым помпоном.

По другую сторону от витража я очутилась с все еще открытым ртом и в полной растерянности. Сделала по инерции еще пару шагов, а потом уперлась и освободилась все-таки от захвата. А выхватив свою руку, прижала к груди и завертела головой. Посмотреть было на что. Вместо ожидаемой зимы на улице, то есть мороза и снежных сугробов вокруг, рассмотрела раннюю весну с начавшими лопаться почками на кустах. Городского пейзажа, кстати, тоже не наблюдалось. На просматриваемом просторе красовались начавшие зеленеть поля и перелески.

— Что происходит? — спросила того мужика, что недавно еще казался вполне добродушным и интеллигентным человеком. А теперь представлял для меня очевидный объект для опасения, и я даже от него попятилась.

Но как только пошевелилась, так немедленно почувствовала, как тонкая шпилька каблука целиком погрузилась в мягкую землю поляны, на которой мы стояли. То есть я, незнакомец с каштановыми длинными волосами и, а про нее-то совсем и забыла, та самая девица, что отравляла нам времяпровождение в кофейне. Но она, как раз, не стояла, а сидела: плюхнулась на пятую точку от растерянности.

Вопрос я задала, но ответ услышать как-то уже и не хотелось. Поэтому, наверное, попыталась быстрее развернуться, правда, получилось неуклюже, учитывая увязшие каблуки, и вернуться в ту самую витрину. Но…ее за спиной уже не было. Да. Все, что еще миг назад существовало, будто растворилось в воздухе: дверь и стена заведения, городская улица, проезжавший мимо транспорт. В той стороне, куда дернулась, теперь стеной стоял лес. Слева и справа кучерявились кусты, а внизу того пригорка, что реально теперь был под ногами, расстилались поля. И мирно так, весело птички чирикали вокруг.

— Добро пожаловать в Лантарию, миледи, — склонился длинноволосый передо мной в каком-то издевательском поклоне.

— Нет че, ты, не заливал про сказку? — оживилась девица, даже подпрыгнула на месте, а потом развернулась в нашу сторону и возбужденно засверкала глазами. — И про принца тоже?! Хочу! Мочи нет, как я сказки и принцев уважаю!

Глава 3

И вот стояла я, как громом пораженная, на пригорке с молодой порослью травы. Нервно теребила ворот соболей шубы, прижимая его к самому горлу, и совершенно безумными округлившимися глазами озирала по-весеннему зеленые окрестности. Обалдеть! Была зима, а стала весна. Вместо города обозначилась девственная природа. А тип, что обманом и силой затащил сюда, сказал, что это вот все было не ведомой никаким географам нашего мира Лантарией. Вроде бы уже этот лжехудожник сотворил со мной что-то из ряда вон, и доказательства сего факта были вполне ощутимы, то есть протяни только руку и щупай на здоровье. Но…но какая, на фиг, Лантария! Разум отказывался принимать такое.

А рядом еще бесновалась та наглая девица. Она принялась скакать вокруг, стянула с головы шапку и стала с воплями подбрасывать ее в воздух. Бросала, потом ловила и кричала во все горло, как она рада, что попала в сказку. Набегалась, намахалась руками, надрыгалась ногами, ей стало жарко от этого, и пришлось тогда раздеться. Оксана быстро расстегнула куртку и стянула ее с плеч прочь, оставшись в шерстяном джемпере. Меня же даже в шубе пробирал озноб. Наверное, это было нервное.

— Так ты тоже рыжеволосая? — с удивлением посмотрел на девчонку местный обыватель.

— Угу! — гордо подтвердила сей факт Оксанка и еще потрясла для убедительности своим морковным хвостом, гордо торчащим на самой макушке. — Рыжая. А что?

— Теперь ясно, почему портал тебя пропустил. Я его настроил на особу с подобным цветом волос. Иначе лежала бы сейчас в кофейне в обмороке и с огромной шишкой на лбу, въедливая ты девица.

— Так ты волшебник! — ничуть не отреагировала она на характеристику, а глазенки ее заблестели еще больше. — И тебе рыжие бабы понадобились!

Пока та радовалась, что на жизненном пути возник живой маг, я поймала себя на мысли, что хладнокровно желала местному чародею окочуриться, провалиться сквозь землю и прочего, и прочего в том же духе. А еще кляла себя, на чем свет стоит, за упрямство. Не иначе, как мне было теперь ниспослано наказание за вредность, строптивость и несговорчивость.

— Господи! — взвыла я мысленно. — Что бы мне уступить просьбе Евгения и покрасить волосы пару дней назад в блондинистый цвет!

Но уши мои, точно чуткие локаторы, ловили дальше разговор тех двоих — вдруг что-нибудь ценное для меня бы обнаружилось…

— А что с нами будет дальше? Когда принца увидим? Далеко ли до него идти? — сыпались вопросы из Оксанки, как из рога изобилия.

— Если бы ты не вмешалась и настроенную на двоих волну перехода не сбила, то нисколько не идти. Мы бы сразу оказались в его замке. Теперь придется потрудиться — пройти несколько сот метров до дороги. А там, волею Покровителя, должны будем повстречать тех, кто выехал для нашей встречи.

— А на чем? Какой у вас здесь транспорт?

— Для миледи должны пригнать карету.

— Здорово! — взвизгнула девчонка. — В настоящей карете покатаюсь!

— Ну что же? Надо двигаться. Миледи! Вы готовы спуститься с холма и пройти до дороги?

Так поняла, что это он ко мне обращался.

— Нет, конечно, — был этому мужику мой ответ. — Никуда я отсюда не сдвинусь, — и для убедительности еще и села. Прямо там, где и стояла, только шубу под себя подстелила. — Мне в вашей сказке делать нечего, господа. Идите, куда хотите. А я здесь останусь.

— Как это? — спросили меня сразу в два голоса.

— А так. Мне назад надо. Переход, или как его там, здесь открывался, значит, буду ждать, когда снова откроется.

— Совершенно напрасно просидите, — начал объяснять мне маг-обманщик. — Я же уже сказал, здесь мы оказались из-за сбоя, случившегося по милости этой вот особы. И вообще, проходы между мирами так часто не открываются. Даже завтра его не будет, миледи. А ночь в лесу… — посмотрел он задумчиво на чащу за моей спиной. — У нас здесь и волки, и медведи водятся. Так что рекомендую подняться и послушаться меня. Да и дождь вон собирается.

На небе и, правда, в отдалении наблюдалось скопление темных туч. Но не они заставили меня подняться с земли. Я, как городской житель, не представляла для себя возможным нос к носу столкнуться с хищниками на безлюдной местности. А впрочем, и на людной тоже. Вот и начала опасаться, что такой дикости мое сердце могло бы и не вынести.

— А когда вы откроете мне проход? — сложила руки на груди и строго посмотрела на этого чародея, надеясь за сговорчивость выторговать себе хоть что-то, но лучше бы возвращение в привычный мир. — Так поняла из вашего разговора, вам понадобилась особа женского пола с рыжим цветом волос. За ней и заглянули в наш мир. Сюда протащить получилось сразу двух девушек. Одна, вон, в восхищении даже оказалась от случившегося. Логично предположить тогда, что во мне надобность отпала. Вот и спрашиваю…

— Понял уже, что вас интересует, — прищурил он на меня хитрющие карие глаза. — Но определенно пока ничего сказать не могу. На открытие портала расходуется очень много магических сил. Кто знает, когда еще удастся их восполнить?

— Такой ответ не принимается. Конкретнее, пожалуйста. Несколько дней, неделя, месяц?

— Да что ты, миледи, в самом деле? — встряла в разговор Оксанка. — Неужели нисколько не интересно, как у них тут все? Поживи, присмотрись, к нам всегда успеешь! Или что это тебе назад так приспичило? А, поняла! — она принялась наворачивать вокруг меня круги и недобро рассматривать с ног до головы. — Тебе же и там хорошо жилось. Ты же там, как сыр в масле…

— У меня там дела! У меня там папа!

— Ясно, ясно, — маг вскинул руки в миротворческом жесте. — Все понял. Но сейчас у меня точно сил никаких нет. Клянусь. Постараюсь их собрать через месяц. Договорились?

Что я могла ответить. На нет, как говорится, и спроса нет. Вот и сделала шаг в сторону примирения, то есть к той самой дороге, до которой надо было дойти. И немедленно мои шпильки снова ушли до самого основания в землю.

— Ой! Да! Я-то вот и не прочь идти, но обувь… — и с тоской посмотрела на туфли на ногах, а потом с завистью на Оксанкины кроссовки да на щегольские сапоги мага. — Вам хорошо!

— Ладно, — вздохнул мужчина. — Попробую вас до дороги донести, миледи.

Сказал и легко поднял меня на руки. Как пушинку. И мне подумалось вдруг, что какой он, однако, сильный мужчина. А потом, когда нас догнал все же ливень, и небеса разверзлись, чтобы вылить на бедные наши головы многие-многие ушаты воды, я накрылась с макушкой полой шубы и уткнулась носом ему прямо в грудь. И тогда уже еще отметила, что мне приятен был запах его тела. Вот такие вот были дела! И пока маг тащил меня до неведомой дороги, все сидела у него на руках тихонько и думала. А что если рыжие барышни понадобились в этом мире для каких-либо ритуалов? Чем это мне грозило? Да, надо было, все же, постараться и наладить с этим типом отношения. Положительные. Вдруг, пригодились бы потом? Тем более что этот волшебник вполне себе был неплох, и мне даже приятен. Вот и решила между делом мужчину обаять. Только как это было осуществить, когда из-за проливного дождя уже скоро превратилась в мокрую курицу? Да, на дорогу меня ставили в совершенно непригодном ни для чего виде. Или постойте? Ну, да, для вызова жалости вполне сгодилась бы.

— Апчхи! — это я не сдержала щекотание в носу.

— И где карета? — подала голос Оксанка из-под капюшона своей куртки, надвинутого до самого носа. — Я промокла до нижнего белья. И холодно вдобавок. Долго нам здесь стоять тремя тополями?

— Спокойно, девушки, скоро все будет просто замечательно.

И на этот раз не обманул. Экипаж прибыл. И внутри него оказалось тепло и сухо. Сразу захотелось избавиться от мокрой шубы. Но я вовремя вспомнила, что под ней у меня на шее красовалось бриллиантовое колье. Решила быть хитрее и его не светить. Изловчилась, подстерегла момент и совершенно незаметно для своих спутников сняла его и сунула в карман к серьгам. Только после этого решилась скинуть долой шубу. И тут началось…

— Ух, ты! Это свадебное платье, правда? — всплеснула руками Оксана. — Красотища! И стоит, наверное, бешеные деньги. Ох уж эти мне москвичи! Такие бабки зря выбрасывают! Всего на один день! Так ты того…замуж собиралась, что ли? Ну да, похоже на то. Передумала?! Во, дает! А я бы нет, ухватила бы жениха обеими руками. Он бы у меня… Да, в таком наряде любая девушка будет красавицей. Даже такая худосочная, как ты.

Но маг смотрел на меня другими глазами. Я поняла, что фигуру мою оценил. И от этого засчитала еще пару балов в его пользу.

— Думаю, что пора познакомиться, — посмотрел на меня тепло и приветливо, а я от этого затаила надежду. Что на костре меня здесь не сожгут, на алтаре никаком не распнут — заступится. От этого и подарила мужчине одну из самых моих обаятельных улыбок. — Меня зовут Максимилиан. А вас, миледи?

— Аглая, — и сделала глаза добрыми-добрыми.

— А я Оксана, — светилась счастьем на одной лавке со мной эта вездесущая девушка.

Но я решила немного подправить ей настроение. Чтобы эта дурочка мозги включила и задумалась бы, зачем нас притащили в этот мир. Что она себе вообразила, что какой-то там высокородный гражданин сидит в своем дворце, скучает и только и думает, когда к нему привезут счастье в ее лице? Или в моем? Я в этом крупно сомневалась.

— Уважаемый! — обратилась к Максимилиану. — Может, все же объясните, зачем мы здесь понадобились и так срочно?

— Не сомневайтесь, вас здесь ждет прекрасная жизнь.

— И все же!

— В вашем мире, насколько понял, чудеса, заповеди и пророчества считают сказками. У нас все наоборот. Может оттого, что здесь существует магия. Но, так или иначе, а стало известно одно древнее предсказание. Согласно ему наш король обретет свое счастье с рыжеволосой девушкой. Но такой цвет волос здесь очень большая редкость. Вы даже представить не можете, какой. Вот и пришлось перемещаться к вам. И не сомневайтесь, что подходите под то самое пророчество. Ошибки быть не может.

— Что? — прищурилась на него, а еще заметила, как затаила дыхание Оксана. — Обе?

— Точно! Обе! Но вы, миледи, так понял, хотите устраниться от смотрин. Не изменили еще решения? Нет? Дело ваше.

— Здорово! А мы скоро приедем?! — подпрыгнула на месте моя соседка и ее яркий хвостик заколебался вместе с ней.

И вот мы ехали, ехали… В общем, трястись в карете по проселочной дороге пришлось еще не менее четырех часов. Вот как эта рыжая умудрилась сбить какую-то там волну портала. И во время пути, за окном мелькала одна природа. Интересно было узнать, у них здесь везде так безлюдно, или это только нам так повезло внедриться в глухомань. Об этом и спросила мага. Но, разумеется, в других выражениях.

— Лантария — страна, богатая землей. Ресурсов тоже хватает. Гуще всего населены южные и западные герцогства. Амвий располагается на севере королевства и имеет пять больших городов. К самому крупному из них мы сейчас и подъезжаем. Смотрите внимательнее, девушки, это резиденция самого герцога.

Ну и зачем мне нужна была эта лекция? Я здесь не должна долго задержаться, максимум на месяц, так надеялась. Еще не хватало, чтобы начал перечислять всякие полезные ископаемые, озера, реки…

— А это что? Коровы? — прилипла к окну Оксанка.

— Часть земель сдана в аренду фермерам. Так выглядят их усадьбы.

— Богато живут! — восхищалась видами девушка. — Все такое ухоженное!

Я на ее реплики только фыркала. В душе. Так как с меня почему-то глаз не спускал этот Макс. И, похоже, желал удостовериться, что тоже пребывала в восторженном состоянии. Пришлось чаще демонстрировать улыбки. А вообще-то я была городской жительницей. Всякая живность меня только настораживала, а крупная так даже могла напугать. Но с магом надо было дружить, вот и старалась предугадать его настроения.

— А это уже город пошел? Дома теперь стали попадаться чаще и выглядят иначе: все больше в два этажа.

— Будут и выше. Это еще только пригород. Здесь селятся ремесленники.

Теперь и мне стало интересно. Как там проживали горожане Лантарии? Придвинулась поближе к окну со своей стороны и принялась наблюдать за мельканием каменных с черепичными крышами строений. Зрелищем увлеклась, а еще мне казалось, что ехала сейчас по старому европейскому городу, где-нибудь в Чехии, например. Только люди были одеты в наряды, свойственные средневековью. Да, именно. И теперь еще поняла, что Максимилиан своим платьем ничуть не отличался от мужчин, попадающихся на улицах этого города. Надо же, мужская мода, оказывается, чаще делает спиральные витки, не то, что женская. Переместить отсюда к нам гражданку этого мира, и на наших улицах, наверное, встало бы движение. Да, эти пышные юбки! Хотя, наш столичный обыватель избалован зрелищами, ему многое приелось, перестали реагировать даже на то, что контрастировало с окружением. Что поделать, мы такие, мы дети своего времени.

— А замок скоро будет? — это уже я проявила любопытство.

— Обязательно. Обратите внимание, сейчас он покажется из-за поворота. Там, на возвышенности. Но ехать до него, петляя по улицам еще не менее получаса, если заторов не будет.

— Надо же, и здесь пробки бывают, — пожала плечами, и принялась дальше глазеть в окно.

А там и, правда, показался замок. Внушительное было зрелище. И красивое. Вот он мне показался похож на королевский замок в Кракове, виденный когда-то. Как будто был его близнецом-братом. Массивные стены, башни и строения, но громоздко не смотрелись. Я залюбовалась и потом еще немного расстроилась, когда городские постройки заслонили завороживший меня вид.

— Понравился? — продолжал наблюдать за мной маг. Я ему кивнула. — Это хорошо. А вообще, замковая стена по протяженности насчитывает несколько километров, замкнута и по форме напоминает звезду. Дворец герцога имеет пять этажей, а…

— Герцог, герцог, а про принца, когда начнешь рассказывать? — беспокойно задвигалась на своем месте Оксанка. — Ты мне принца обещал!

— Вот как?! — усмехнулся Максимилиан. — Думаете, что преподнесу вам его на блюде? Придется вам самим постараться, девочки. Завладеть вниманием, очаровать, если понадобится, то и соблазнить.

— А что это вы на меня смотрите? — возмутилась на этот его довольный и провокационный взгляд. — Оксана, я тебе помехой не буду. Дерзай, завоевывай, очаровывай. Мне бы только открытия портала в наш мир дождаться.

— Мне больше по вкусу соблазнение, — мурлыкнула девчонка, а вообще было похоже, что она откровенно веселилась. — Но силы свои тратить согласна только на наследника престола.

— Так он и есть принц, герцог Амвийский наследует трон Лантарии за старшим братом.

— За братом!.. — скривила губы наша девушка. — Так это можно и не дождаться короны на голове мужа. Я правильно понимаю?

Но Макс ей ничего не ответил. И мне показалось, что тот от ее слов насупился и помрачнел, а еще он отвернулся от нас к окну, словно его там что-то очень заинтересовало.

— А как называется этот город? — решила спросить и из интереса, и чтобы разрядить помрачневшую обстановку в карете.

— Одноименно герцогству, Амвий, — был мне ответ.

Дальше дорога пошла под приличным углом вверх. А еще через несколько минут замок появился вновь и уже больше не исчезал из поля зрения. Напротив, стал на нас как надвигаться, и показалось даже, что местами нависал над дорогой, что теперь опоясывала его крепостную стену.

— Устали, миледи? — заметил Макс мои насупленные брови.

Нет, я не испытывала утомления, а вот тревогу определенно. Что ожидало меня в этом Амвии? Надолго ли здесь могла застрять? В голове роились вопросы, только ни одного ответа не наблюдалось. Но я постаралась встряхнуться от накатившего беспокойства. Распрямила плечи и заставила себя подумать и поискать в происшествии и положительные стороны. Обычно в жизни мне это помогало справляться с разными ситуациями. Как оно получилось бы теперь? Ведь, что-то ничего положительного не находилось. Или? Точно, моя пропажа из Москвы сотрет напрочь гнев отца на утренний поступок. Что я исчезла из его мира, ему, конечно, в голову не придет, но и так забеспокоится, что никак не дам о себе знать. Начнутся поиски. Как без этого? Сначала переполошат друзей и знакомых. Потом поднимут на ноги полицию, и, возможно, родитель использует знакомства в других государственных структурах. О, шума будет! А если и несостоявшийся муж решит поучаствовать в поисках, то под ружье встанет и армия. Хотя, о чем это я? Размечталась! Такая важная особа!

— Вот и приехали! — радостным голосом сообщил нам маг. — Сейчас откроют ворота, и въедем на территорию самого замка. Как он вам? Впечатляет?

— Ну, точно королевский дворец в Кракове! — это я такой вывод сделала, а с чем сравнила Оксана, не знала. И она не поведала о своих соображениях, сидела, прижавшись к окну, рассматривала все и тихо хихикала. Своим мыслям, наверное. Возможно, представляла, как хозяйкой пройдется по мощенным площадям, будет посещать величественный замковый храм под руку с принцем, как станет гулять по виднеющимся садам и лужайкам.

И кстати, на одной из полян, мимо которых проезжала карета, мы увидели странное зрелище. Неужели, те мужчины, что в азарте носились взад и вперед, сталкивались, разбегались и даже немного боролись, играли в футбол? Было на то похоже. А что? Подобие мяча наблюдалось. Две противоборствующие команды различались. Правда, форма на игроках отсутствовала, мужики носились по траве и вытаптывали ее в борьбе за мяч в обычных нарядах, которые уже примелькались перед глазами. Да, наверное, это, все же, был футбол.

— Надо же! — подпрыгнула на своем месте Оксанка. — И здесь мужики развлекаются! Мяч гоняют. Прямо, как у нас.

— Верно, только называется игра иначе. Но это не важно. Скажите лучше, леди, кто, по-вашему, из этих мужчин и есть герцог?

— Что?! — оживилась еще больше Оксана. — Он среди них? Наверное, вон тот брюнет. Или нет, высокий шатен. Господи, сделай так, чтобы это был именно он. Такой красавчик! Хоть и перепачкан сейчас землей.

— Они все хороши, — хмыкнула я. Но, поймав на себе пристальный взгляд мага, объяснилась. — В смысле, все перепачканы. Это имела в виду, ничего другого. Мне дела нет, кто из них наследник престола Лантарии вашей. Меня вы обещали при первой же возможности отправить домой. Не забыли?

— Выходим! — нахмурился отчего-то Максимилиан, ударил в стену кареты, подавая сигнал кучеру, и наше транспортное средство немедленно остановилось. — Сейчас я вас представлю Его Сиятельству.

Оксанка взвизгнула от предвкушения знакомства с вожделенным наследником престола, а я отчего-то заробела. Сама не поняла, почему, но из кареты вылезать не хотелось, и, каюсь, просидела в ней до последнего. Мои спутники уже стояли снаружи, и Макс успел обратиться к игрокам: выкрикнул положенное обращение к герцогу. А я все металась внутри кареты, не в силах решить надевать на себяшубу, хоть и мокрую, или рискнуть привлечь к себе внимание мужчин этим своим нелепейшим нарядом под названием свадебное платье. В итоге предприняла нечто среднее. Из кареты как выпала, а свернутую вдоль шубу разместила впереди себя, прикрываясь ею, как щитом воин на поле боя.

Я поспешила приблизиться к магу и Оксане, но встала за их спинами. Из-за них и рассматривала, что там происходит. Оказалось, на голос Макса отреагировала сразу группа мужчин. К восторгу моей спутницы были среди них и те двое, которых она успела выделить. Что же, действительно привлекательные мужчины, что брюнет, что шатен. Прямо сказать, образцы мужественности, а еще были не обделены благородными чертами лица и ростом. Впрочем, высокими и широкоплечими они были тут все. И возраст я бы им дала примерно один и тот же, в районе тридцати. Только один из них смотрелся моложе других. Блондинистый такой, точнее имеющий светло-русые волосы. Его я посчитала своим ровесником. А поскольку предпочитала всегда мужчин постарше себя, года на три-четыре, то рассматривать его быстро перестала.

— Эй, где вы? — засуетился вдруг Макс. — Решили, миледи, за моей спиной отсидеться? Не выйдет. Выходите-ка на передние позиции, — взял и вытолкнул меня вперед, ставя рядом с Оксанкой. — Пусть герцог на вас обеих полюбуется. Определились уже, кто из них он?

— Мне все равно, — фыркнула и повыше вскинула потяжелевшую шубу перед собой.

— Не может такого быть, — не поверил маг мне нисколько. — Ладно, подскажу, так и быть. Обратите внимание на самого светлого. Видите? Тот, что идет к нам впереди остальных? Это и есть герцог. И что вы там мехом своим делаете? Не надо им прикрываться и загораживаться. Дайте-ка, мне эту вашу шкуру!

— Не дам. Не трогайте! Мое! Пустите, вам говорят, — и между нами возникла возня за право обладания моей насквозь промокшей шубой. Пока тянули ее друг у друга, из поля моего зрения выпал обзор дальнейших событий. Больше заняла наглость Макса пытаться выставить меня напоказ. — Не смейте командовать, как и где стоять. Мне дела нет до всего этого. И вообще, не люблю блондинов. А юнцов тем более. Он нисколько не заинтересовал меня. Люблю солидных мужчин. Понятно?!

И тут маг победил. Он отнял, таки, у меня шубу, а еще исхитрился и повернул меня, всю такую шипящую и огрызающуюся лицом от себя. И за плечи придержал, чтобы не дергалась и осталась стоять на месте. В следующее мгновение я подняла глаза и натолкнулась на взгляд блондина. То есть, герцога. И он меня не порадовал. Потому что наследник гневался. Нет, глазами не сверкал и брови особенно не хмурил, но губы его были плотно сжаты, догадывалась, что от раздражения. На меня с Оксанкой смотрел как на пустое место: безразлично и будто сквозь нас.

— Что это значит, Максимилиан? — голос у принца был немного хриплый, но в целом приятный, только в нем отчетливо различалась властность. — Кто эти леди? Так понимаю, ты снова взялся за старое?! Опять притащил мне новые заботы?

— Ваше Сиятельство!.. — начал, было, объяснять ему свой поступок маг, но был немедленно прерван.

— Мне некогда заниматься такой ерундой, как пристраивание рыжих леди в жены своим вассалам. А ты снова притащил их сюда?! Говори быстрее, что они из себя представляют, а я немедленно решу их судьбу. Ну! Эта, например, — указал подбородком на Оксанку. — Как звать? Сколько лет? Чему обучена?

— Все могу! — выпалила девушка, не дожидаясь представления. — А какие пирожки пеку, так…

Договорить у нее не получилось. Блондин высокородный так на нее посмотрел, что Оксанка дар речи утратила.

— На кухню ее! Повар решит, как использовать.

Сказал, и тут же, как из-под земли выросли, два воина ухватили девушку под руки и потащили в сторону двухэтажного здания. Оксана и не пикнула, только несколько раз беззвучно открыла и закрыла рот да еще один раз обернулась в нашу сторону, когда ее тянули прочь. А дальше пришла моя очередь отведать воли герцога.

— С этой что? — сверкнул на меня глазами. Синими. Но мне показалось, что мстительно. Уверена была, что слышал мое высказывание насчет блондинов, и как прошлась по его возрасту тоже. — Как звать? Сколько лет? Чему обучена?

— Она… — начал говорить Максимилиан, а я поняла, что намерен отстаивать мою судьбу на свой лад.

— Ничего не умею! — выдохнула решительно, не давая возможности магу наплести про меня всякую лестную всячину. — И я здесь случайно. По ошибке.

— Ясно! — прищурился блондин, но озвучивать волю не спешил, решив еще немного понаблюдать меня со всех сторон.

— Может, мне ею заняться? Она молода, мила, стройна, — подал голос тот самый шатен, что очень приглянулся Оксанке. — Я бы мог о ней позаботиться, и научить тоже кое-чему мне по силам. Как считаешь Уильям?

— Э, э! — я не стала дожидаться ответа герцога. — Вы не поняли, господа! Меня сюда притащили не за этим. Я не собираюсь становиться чьей-то женой и…

— Успокойся! — поднял блондин вверх руку, останавливая меня. — Речь и не о замужестве вовсе, детка. Маркиз — убежденный холостяк. — Тут мужики за его спиной противно так ухмыльнулись, а кто-то из них даже хохотнул. — Хотя я поражен, что нашлась особа, способная не пасть немедленно, сраженная его обаянием, — тут уж вовсю послышались смешки, причем тот самый маркиз тоже потешался наравне со всеми. — Так что же мне с вами делать, леди?

— Максимилиан обещал вернуть меня назад. Маг! Подтвердите же свои слова. Что же вы молчите?!

— Обещал? — грозно рыкнул на него герцог. — Тогда ты с ней и разбирайся.

— Как это? — теперь у Макса голос прорезался. — Что мне с ней делать? Я же для королевства старался.

— Твои проблемы. Меня ее судьба больше не касается, — бросил эти последние слова и развернулся, чтобы покинуть поляну. На нас с магом даже не взглянул больше. А остальные потянулись за ним. И только тот самый маркиз нашел момент, чтобы обласкать меня взглядом, кивнул на манер одобрения и поспешил догонять герцога и его свиту.

— Вот я попал! — выпалил тут маг.

— А не надо было отсебятиной заниматься! — приласкала и я его. — Дали себе волю, понимаете ли, людей в порталы швырять. Так что советую быстрее копить магические силы и отправлять меня домой. Вы, дорогой мой, еще не поняли, с кем связались. От меня вам неприятности обеспечены.

— Это я уже уразумел, — согласился со мной, но как-то вяло.

— Поняли?! Ничего еще-то вы не осознали. Да я, к вашему сведению, дочь олигарха. А вы меня схватили и сюда притащили. Знаете, что это за собой повлечет?

— А кто это, агхарк? — округлил Макс на меня глаза.

— А про крокодила слышали? — прищурила я мстительно свои.

— Это знаю. Животное такое. Злое и зубастое. А при чем тут…

— Притом! Мой папа будет похуже крокодила, когда пропажу единственной дочери обнаружит, — уперла я руки в бока. — Так что копите силы, Макс. И побыстрее!

— Макс? Это как? Мы уже на дружеской ноге?

— Это я еще в раздумьях. Заступиться потом перед отцом за вас или отдать на съедение.

— Вот как? Ладно. Пошлите тогда в мои покои, миледи. Будем устраивать ваше временное жилье.

Глава 4

Максимилиан повел меня в сторону, противоположную той, куда отправился герцог со свитой. Признаюсь, этому порадовалась, так как всей душой хотелось держаться от местных власть имущих подальше. И еще быстро поняла, что жил маг вдалеке вообще от всех и всего. Так мы с ним протопали вполне приличное расстояние, обошли стороной разные дворцовые постройки, а так же людские, мастерские, конюшни, склады, должно быть, миновали окраину сада, затем обогнули нечто, похожее на огород, прежде чем достигли двухэтажного небольшого каменного здания, притулившегося к крепостной стене.

— Мрачноватое жилище, — изрекла я, когда остановилась в нескольких шагах от ступеней невысокого крыльца и запрокинула голову, чтобы осмотреть дом до самой крыши.

— Отчего? — удивился Макс и окинул свой домишко любящим взглядом. — Что камни и крыша потемневшие? Так это от времени и еще от последнего пожара, что получился во время очень интересного опыта. Тогда же и сарай сгорел, — указал на жалкие останки в виде каких-то обугленных палок, что только теперь заметила за правым углом здания. — Что одно окно осталось без стекол? Тому тоже была причина: они вылетели во время взрыва.

— Тоже…эксперимент? — понимающе покивала ему головой. — А починить не с руки было?

— Угу. Времени ни на что не хватает, да и забыл потом, если честно.

— Конечно! По чужим мирам шастать и за девушками охотиться — на это время нашлось. Лучше бы, вот, благоустройством жилища занимались. Надеюсь, это окно не в моей будущей комнате находится? — со вздохом поинтересовалась, прежде чем подняться за ним по ступеням.

А дело было к вечеру, солнце уже садилось, причем где-то по ту сторону стены, поэтому и дворик перед домом и все внутренние помещения стремительно захватывал сумрак. Когда только вошла в холл, следом за Максом, толком ничего не увидела. А потом он приказал голосом, щелкнул пальцами, и на стенах прихожей вспыхнули и начали разгораться светильники, похожие внешне на известные мне старинные масляные лампы. Но чародей сказал, что они магические, и я ему легко поверила. И потопала за ним следом. Так мы и продвигались: шли вперед, а в следующую секунду там и тут загорались желтые огоньки.

— А ничего здесь так, самобытно, — осматривалась по сторонам, стараясь запомнить, где и что стояло, а то вдруг потом светильники не сделались бы мне подвластны и пришлось бы пробираться в темноте. А здесь вон, какие сундуки, шкафы и комоды стояли, налетишь на такой — не обрадуешься. — Надеюсь, ваша экспериментальная лаборатория не в этом здании теперь располагается? А то, здесь еще много, чему есть гореть.

— Переехала в соседнее, — подтвердил, что не следовало опасаться нового пожара, Макс. — По ту сторону огорода теперь она расположена. Одноэтажное здание в четыре окна видели? Это там.

— Тогда стану спать спокойно. Где, кстати, мои хоромы будут?

— Что? Какие…

— Ну, спальня моя, ванная, гостиная, гардеробная и…

— Вам сюда, миледи, — беззастенчиво прервал мои фантазии и толкнул дверь, которую я уже почти успела пройти мимо.

— И это все?! Каморка четыре на четыре? — прошла я в комнату и посмотрела на полуторную кровать в углу около окна, комод, что стоял напротив нее, и на массивное кресло, загораживающее весь ближний левый угол помещения. — А пыльное-то все какое!

— Конечно. Здесь же никто и никогда не жил. Что вы хотите!

— Я? Служанку, которая здесь все уберет. У вас же они водятся?

— Вам не положены. По статусу. Вот если бы там, на лужайке, не упрямились…

— А кем я здесь у вас теперь значусь? Разве не гостья? Или не пострадавшая от вашего, маг, произвола и излишнего рвения? — наметила немедленно прояснить создавшуюся ситуацию, но Макс лишь тяжко вздохнул и махнул рукой, прекращая мой словесный поток.

— Есть хотите? Тогда повесьте шубу на спинку кресла, чтобы просыхала, и идите за мной. Через несколько минут повару станет не до нас с вами, не дождемся тогда горячей пищи, раз подойдет время ужина герцога, и все станут заниматься только им. Поспешим.

И мы с ним ходко зашагали к тому внушительному зданию, рядом с которым, собственно, и состоялась недавно встреча с хозяином замка, города и всех прилегающих земель. Максимилиан передвигался широким и уверенным манером, я семенила следом, но очень старалась не отстать. Получилось. Добежала и вошла в двери кухни почти одновременно с ним. И там меня встретило и окутало благословенное тепло. Оказывается, успела продрогнуть во влажном от минувшего дождя платье, но поняла это только теперь. Поежилась, потерла плечи и заспешила следом за магом за стол, занять правый от него стул, поближе к жаркому очагу.

— Жареное мясо будете? А рыбу хотите? Картофель или тушеные овощи?

— Хочу все! Уф! Пожалуй, у меня получится дождаться вашего насыщения магическими силами, Макс. Если здесь так кормят, то проживу некоторое время как-нибудь. А сладкое будет?

— Вот это нет! Не положено. Торт испечен для Его Светлости и его гостей. И не смотрите, миледи, на него так, будто собираетесь немедленно отгрызть кусок. Вот. Могу предложить ягодный морс. Он сладкий. Наслаждайтесь.

В конце ужина я чувствовала себя осоловевшей от сытости. Не думала, что виной моему состоянию и потом уже появившемуся покачиванию в походке был напиток в высокой глиняной кружке. Наверное, все-таки переела. А еще разомлела от ласкового тепла очага. И тогда, было дело, слабость какая-то на меня навалилась, возможно, от потраченных нервов на это несчастное перемещение. Вот я чуть и не уснула прямо там, за столом. Из-за закрытой массивной двери, что вела вглубь замка, слышался гул голов и звуки музыки, но они не тревожили и не помешали склониться ниже и ниже и чуть не лечь прямо рядом с опустевшей тарелкой. Мои веки были совсем тяжелыми, голова тоже, а шея ее отказывалась держать. И вдруг…

— Аглая?! Маг! — кто-то завопил над самым ухом. — Это вы! А я теперь здесь! Да посмотри же ты на меня, папина дочка. — Моего плеча коснулась чья-то цепкая ладонь, затрясла, вот и получилось вынырнуть из дремы.

— Оксанка? — глаза еле открыла, а надо мной стояла неузнаваемо изменившаяся девушка, вроде бы, из моего мира.

Да. В наряде служащих кухни, то есть в коричневом платье в пол с белым воротничком и манжетами и в белом же переднике и чепчике каком-то, могла бы и не признать ту, с кем недавно свела судьба в кофейне, а потом несколько часов бок о бок тряслась в карете.

— Это мне униформу выдали, — гордо погладила Оксанка шерстяную ткань у себя на боках. — Нравится? Я теперь здесь служу. А что?! Тепло, светло и сытно. И помощник главного повара, похоже, начал мне глаза строить.

— Я здесь уже не меньше получаса, а тебя не видела, — никак не могла до конца прогнать сонливость, вот и принялась тереть глаза. — Где же ты была?

— Сначала переодевалась, а потом мне поручили чистить овощи. А что, имеют право сомневаться в моих способностях. Но я им еще докажу… Постой! А ты почему все в том же платье? Тебя-то, куда определили? Что не к принцу в опочивальню, я уже догадалась, — хмыкнула Оксанка в конце.

— Меня при маге оставили. Пока. До того, как… А может, и ты со мной в Москву вернешься? Сказки-то не вышло.

— Так и там сахарно не было. Ни прописки, ни работы стоящей, ни…одним словом, торопиться покидать это место не стану. Поживу, осмотрюсь.

— Понятно, — протянула я. Но тут заметила, что Макс поднялся из-за стола, значит, и мне надо было следовать за ним. — Нам пора. Увидимся.

— Заходи, если что! — крикнула она мне вдогонку.

На дворе догнала мага и начала к нему приставать:

— А мне платье какое-то местное положено?

— Нет.

— А как быть? Мое единственное и белое уже имеет плачевный вид.

— Подумаю.

— А с довольствия не могут снять, раз не выполняю никакой работы?

— Могут.

— Вот и раз!

Когда пришли в его дом, ужаснулась от мысли, что спать придется в той самой пыльной комнате. Стала канючить, что к свинарнику не привыкла, что перед сном мне нужен душ, что ложиться в постель без ночной рубашки не собираюсь, что… В общем, через несколько минут в мою комнату пришел Макс и поставил на комод таз для умывания и кувшин с водой, под кровать же засунул ночную вазу. А потом ушел и вернулся снова, теперь уже с бельем. Это были две простыни, наволочка, две мужские рубашки и штаны, наверное, его собственные.

— Пользуйтесь, миледи. Вещи стираные. Постельное белье, что снимете, завтра постираете, сами, так как другого больше не будет.

— Как это, сами?! В этих условиях? В корыте? Я к стиральной машине привыкла.

— Пожалуй, мне и, правда, надо поторопиться с открытием портала…

— Да уж! И куда это вы собрались уходить? Мне еще зеркало надо, но это может до завтра подождать. А сегодня… Слушайте! Вы же маг! А не могли бы рукой махнуть, произнести заклинание чистоты и мгновенно прибрать здесь все?

— Нет! — сверкнул на меня глазами.

— Тогда немедленно несите ведро с водой, щетку, тряпку и…пылесоса точно нет?

Уходя, он хлопнул дверью. Но орудия труда потом доставил. Я высвободилась из свадебного платья, помучившись с корсетом, застегивающимся сзади. Пришлось повертеться, и это заняло достаточно времени. Потом напялила на себя чужую рубаху и штаны, прямо на кружевное нижнее белье и на ажурные чулки с игривыми подвязками. А что было делать?! Закатала рукава и штанины и принялась отмывать комнату. Некоторые углы пришлось тереть яростно. Подобных движений не выдержала и так почти развалившаяся прическа. Но уже в конце уборки. И это было ничего. На ночь все равно хотела расчесать волосы и заплести в косу. В общем, спала я на новом месте во второй мужской рубахе и как мертвая.

Утро не порадовало. За окном сразу рассмотрела дождь. Собственно, меня и разбудили его упругие капли, барабанящие в стекло. Села в кровати, зябко ежась от ощутимого такого сквознячка в комнате, и задумалась. Решала, что надеть. Снова платье или мужские штаны? Догадывалась, что и в том, и в другом наряде выглядела бы вызывающе. Но тут в дверь постучали. Подумала на Макса и прикрылась быстрее простыней. Оказалось, что девушка с кухни принесла завтрак. Это было хорошо — отпал выбор наряда. Мгновенно вскочила и натянула на себя мужские брюки. А потом скорее переместилась в кресло, вместе с подносом с едой. На нем красовались румяные булочки, порезанный ломтиками сыр и от кружки с приятно пахнущим травяным отваром поднимался легкий парок. Хорошо!

— Миледи! — вошел Макс, предварительно постучавшись. — Поели?

— Доедаю, — продемонстрировала ему кружку в руках и не удержалась, снова повела над ее краем носом, наслаждаясь ароматом. — Ромашка! Мята!

— Вы знакомы с травами? — вскинул он недоверчиво брови.

— Очень даже! — гордо распрямила плечи. — Искать некоторые из них, собирать и сушить было моим хобби.

— Что? — он насторожился. Так поняла, что на незнакомое слово.

— Умею это делать, одним словом.

— А мы сейчас это проверим, — сказал, вышел, а вернулся с гербарием. — Как по вашему называется этот цветок?

Его экзамен я выдержала. Чем мага очень порадовала.

— Кажется, я теперь знаю, как оправдать ваше дальнейшее пребывание в замке, миледи.

— Что вы говорите?! С довольствия, значит, теперь не снимут. Но подтвердите, милейший, что домой вы меня в положенный срок, все же, отправите. Мы договаривались!

Вот так я получила место травницы. И мне даже платье на следующий день выдали. Темно-зеленое. Тоже длинное. Такие здесь все женщины носили, прикрывающие ноги до самых мысков. Юбка была в сборку, корсаж зашнуровывался спереди, рукав узкий в три четверти. Вырез-каре довольно глубок был, но к платью полагалась нижняя рубашка цвета оливы, она-то своими кружевами и прикрывала полушария груди, делая мой вид скромнее. А еще мне дали большую и теплую шаль из грубой шерсти овцы. Я ей тоже радовалась. Как иначе, если ходить по замку вспугнутой мокрой медведицей, значит привлекать к себе внимание окружающих и провоцировать их на насмешки.

Именно такой страшилкой я была до того, как получила новый наряд. Ведь вынуждена была рядиться в шубу, за неимением ничего другого. Дождь в тот день поливал, не переставая. Мелкий и моросящий, но мех намочил быстро, сделав меня похожей на лесную зверушку. А мне еще надо было кое-какие дела сделать. Например, постирать снятое постельное белье. Вот я и вынуждена была надеть шубу прямо на нижнее белье, застегнуться на все пуговицы и идти в прачечную. А это было как раз на другой стороне замка. Вот и потешила некоторых зевак. Но, подозреваю, не одним только внешним видом, прачка из меня тоже была еще та.

В общем, намучилась я тогда со стиркой, только своего добилась: во второй половине дня на чердаке дома Макса сушились вполне отстиранные простыни и еще белое кружевное платье. А к вечеру он мне принес наряд травницы и зеркало. Я примерила платье, покрутилась в нем, рассматривая себя со всех сторон, и села придумывать подобающую прическу. В итоге просто решила завязывать длинные волосы в свободный узел и крепить его на затылке шпильками. Простенько и со вкусом! Так дальше и стала делать.

— Идемте, миледи. Покажу вам посадки лечебных трав. Вашей задачей будет их прополоть, — объявил мне Максимилиан на следующее утро.

— Прополка?! Почему я? И сыро сегодня. И мне казалось…

— Спорить бесполезно. Я и так еле выхлопотал для вас эту должность. А дождя сегодня нет, и не предвидится. Женщина же, что обычно этим занимается, слегла с болями в спине. Так что если хотите и дальше питаться на замковой кухне…

— Понятно. Я сейчас.

Было очень жаль нового платья, но подол его я вывозила в грязи основательно, ползая между грядок с валерианой, девясилом, календулой и чередой. Пришлось после ужина снова отправляться в прачечную, чтобы привести мое единственное рабочее одеяние в нормальный вид. И снова встал вопрос, в чем пойти. Хоть время было позднее, но могла с кем-то и повстречаться. Не хотелось насмешек, что штаны и рубаха Макса висели на мне как на пугале, и не принят здесь был подобный наряд для женщины. Вот и влезла снова в свое белое платье. Надела и задумалась. А застегнуть его сзади как? Проблема! Решила ее с помощью шали. Набросила ту на плечи, прикрывая оголенную спину, и поспешила на двор.

— Какая встреча! — остановил меня мужской голос, стоило только миновать конюшни. Обернулась по инерции, а там стоял и улыбался знакомый шатен. Нет, нас не представили друг другу. Но, кажется, его назвали маркизом. — Здравствуйте, девушка, что попала в замок по ошибке. И куда же вы направляетесь?

— Извините, у меня дело, — попыталась идти дальше, но мужчина не собирался позволить мне его игнорировать.

— И все же? — взял и придержал за руку. — Что это несете? Платье? Зеленое? Что это значит? Куда вас пристроили?

— Я травами занимаюсь, — гордо вскинула голову.

— Разве это достойно вас? Мне кажется, что нет. Такая красота не должна пропасть на задворках, — взял и перегородил дорогу. — Хотите от жизни получить больше? Тогда вам понадобится покровитель, — и ненавязчиво так погладил мое запястье.

— Вы правы, маркиз, — подняла на него глаза, до этого рассматривающие гравиевую дорожку под ногами. — Так и будет. Получу все, что мне причитается. Но тогда, когда маг отправит меня домой.

— А до того? У нас женщины не существуют сами по себе и не ходят везде с независимым видом, — улыбка его мне нравилась все меньше и меньше. — И, почему вы хотите вернуться? — удивился он, все же, моим словам. — Еще ни одна девушка, что пришла с той стороны перехода, не рвалась назад. Им всем понравилось здесь.

— И много ли их было? — возможность получения информации меня заинтересовала. Я даже теперь ничуть не жалела, что натолкнулась на этого ловеласа.

— Не мало, — улыбнулся сладко-сладко и притянул меня к себе поближе.

— Десятки? Сотни?

— Только не вообразите себе толпы девушек, пересекающих пространство между мирами. — Его тихий смех раздался над самым ухом.

— И все остались здесь?

— Почему вы удивляетесь? Они были красивы, а наши мужчины умеют ценить красоту. Большинство из них. Вот я, например…

— А герцог? Он их не оценил, раз маг снова и снова отправлялся на поиски?

— Вы правильно подметили, что наш правитель еще…м, м…в том возрасте, когда…

— Георг! — раздался вдруг вполне узнаваемый голос справа от маркиза, и из темной тени, отбрасываемой близко стоящей постройкой, к нам вышел герцог. — С каких это пор ты стал интересоваться простыми…травницами? — говорил в своей манере, с некоторым пренебрежением к окружающим, а про меня сначала даже слова нужного подобрать не смог.

Его тон и взгляд, адресованный мне, обидели. Внутри прямо жар какой-то поднялся. Захотелось сделать шаг, выйти на боевой рубеж, так сказать. У меня даже вскипело желание выдать гневную отповедь этому молодцу по полной программе. Все то, что про него думала. А именно, что некоторые тоже ничего бы из себя не значили, попади они в мой мир. Но в последний момент получилось сдержаться. Только кулаки сжала и разжала, подышала глубже, чем обычно, а потом включила мозг. И он мне немедленно подсказал, что герцог, оказывается в курсе моей здесь участи. Ведь, знал же, что была теперь травницей, хоть платья зеленого, плотно свернутого, зажатого под мышкой и еще скрытого шалью, видеть не мог. Это что, не такое уж я здесь никчемное создание, выходило? А может, меня сейчас просто таким манером от назойливого внимания маркиза спасали? Спасибо, конечно, но в груди, все же, не совсем было приятно.

— Иди, милая, своей дорогой, — отпустил приказ Его Светлость бесцветным голосом. — Так ты будешь участвовать завтра в охоте, Георг? Я заходил только что в конюшню… — и дальше уже и маркизу сделалось не до меня.

Мне же идти в прачечную резко расхотелось. Почувствовала, что сердце и так уже в груди громыхало сверх меры, достаточно ему было и этой ситуации. Развернулась и чуть не побежала обратно к жилищу Макса. А платье решила просто просушить и потом почистить щеткой — все равно завтра предстояло снова ползать между грядками.

— Но что этот маркиз рассказывал про девушек, попавших сюда таким же образом? — начала на ходу припоминать недавний короткий разговор. — Он точно сказал, что ни одна из них… О, Макс! Где ты сейчас есть? У меня к тебе появилось сразу несколько вопросов.

Маг нашелся в своей лаборатории. Это в том здании в один этаж, что окнами выходило на огород. Внутри его царил такой хаос, что я немедленно споткнулась, едва порог переступила. И еще больно ушибла ногу о непонятный предмет, загородивший проход к той комнате, где виднелся магический свет. Но я дошла до колдовавшего над каким-то горшком Макса, хоть и пришлось продвигаться в потемках, маленькими шажками и, держась рукой за стену.

— Максимилиан! — позвала его немедленно, как только показался в поле зрения. Он, заметила, от неожиданности вздрогнул и что-то там прошипел, неразборчивое. — Есть разговор.

— А до утра не подождет? — этот тип совершенно невежливо пытался отгородиться от меня своей спиной. Но я была проворнее — обежала его и заглянула в лицо.

— Мне кое-что удалось разузнать, — состроила многозначительную гримасу. — А ну! Ответьте мне немедленно, почему вы не отправили моих предшественниц назад домой?

— Вот вы, о чем! И зачем тогда кричать и строить такие глаза? Здесь все просто. Они сами не захотели, — как смог рассмотреть мои глаза, не поняла. На меня маг не очень-то и обращал внимание, все больше на варево в том самом горшке. — Дьявол! Снова остыло, — взял и повернулся к растопленному очагу, чтобы повесить на крюк специальное приспособление, на которое потом поставил сосуд. — Так. Довести до кипения, помешивая…

— Но если они остались все здесь, не значит ли это, что вы и не пытались открывать для них проход?

— Конечно. Не делал этого. А зачем?

— Значит, у вас не было опыта выводить никого отсюда туда? — мне сделалось как-то не по себе. Даже мурашки, побежавшие по спине, ощутила. — Может, и не сможете?

— Может, и не… Почему вы так решили? — замер он вдруг с черпаком в руке.

— Но подобного эксперимента у вас же не было?! — замерла и я со следами плохого предчувствия на лице.

— Не было, — нахмурился маг. Но потом резко отмер. — Послушайте! Вы напрасно беспокоитесь. Пристаете с совершенно беспочвенными подозрениями. От важного опыта отвлекаете, между прочим!

— Опыт у вас важный?! А мне вы своими действиями всю жизнь перевернули! — уперла руки в бока и стояла напротив него, гневно сверкая глазами. — Вы лжец, Максимилиан! Вы нахально дурите мне голову этими вашими…

Договорить не успела. В очаге раздалось сначала громкое «бульк», потом «вжик», а дальше послышалось зловещее шипение, от которого хотелось зажать в страхе уши и метнуться куда-нибудь в сторону, причем подальше.

— Дьявол! — выкрикнул Макс, Рванулся, было, к горшку над огнем, но из него уже бурно выворачивалась клочьями пена. Нечто вонючее и ярко-желтое отказывалось оставаться в емкости и норовило загасить пламя в очаге. — Ложись! Нет! Беги! Нет! Ложись! — командовал мне, не оборачиваясь и пытаясь сдернуть горшок с подставки. — О, черт! Горячо! Сейчас рванет, бегите, миледи!

Я пыталась выполнить его приказы. Но они были такими противоречивыми, что получалось только метаться по комнате, натыкаясь на разные громоздкие предметы. Но потом все же ноги понесли меня на выход. Правда, не так быстро, как хотелось бы. Мне даже показалось, что движение к вожделенному дверному проему у меня получилось каким-то неестественно плавно-летящим. И если бы ни Макс!.. Это он поймал меня в том самом полете, обхватив за талию. Он же проволок по коридору и выпихнул на двор. И ему из нас двоих больше всего досталось от взрыва, прогремевшего за спиной. Но я тоже пострадала. Оценить потери смогла уже стоя на ближайшей грядке, с мятой, кажется. Оказалось, что обожгла себе левую руку от самого плеча до запястья, до крови содрала кожу на щиколотке, а пламя, вырвавшееся вслед за нами с магом из двери, спалило мне брови и ресницы, как Макс ни пытался прикрыть мою голову полой своего камзола.

И вот, стояли мы теперь столбами, а вокруг нас сновали люди, подоспевшие на тушение пожара. Кто с ведрами, кто с баграми. Все бегали, кричали, толкались и больше мешали друг другу. Пока властный голос не начал отдавать четкие команды. Вот тогда действия людей стали слаженными и борьба с пламенем, охватившим уже все здание целиком, начала давать результаты. Но я как-то не очень понимала, что кругом происходило, как будто кошмарный сон смотрела. И только, спустя некоторое время, вдруг встрепенулась и занервничала.

— Моя одежда! Макс! У меня там сгорело платье. То самое, зеленое. И шаль. Господи, Макс, мне снова нечего будет одеть. И это…платье…

Тут только заметила, на кого была похожа, и на что смотрел Максимилиан. А потом оказалось, что и не он один. Мое свадебное платье тоже приказало долго жить. Я же стояла, прижимая одной уцелевшей от ранений рукой к груди обгоревшие лохмотья. Плечи голые, спина тоже, левая нога в чумазом чулке до бедра не прикрыта совсем, так как с той стороны платью особенно досталось. И вся сплошь еще была перемазана сажей.

— О, Боже! — задохнулась я от ужаса.

— Если вас, миледи, это успокоит, то и я выгляжу не лучше, — промолвил маг, демонстрируя остатки одежды на своем еще более многострадальном теле. А еще поняла, что от его шикарных каштановых и длинных волос мало, что осталось.

— О чем они говорят?! — раздался голос маркиза где-то рядом.

— Да они еще в шоке, — ответил ему руководящий тушением пожара герцог. — Отведи их в дом, Георг. И вызови моего личного лекаря. Думаю, он через несколько минут им очень понадобится.

Как оказалась в своей комнате, не поняла. Да и там, подозревала, не совсем еще была в себе. Но протянутую мне чашу с каким-то снадобьем взяла решительно и выпила до дна. Что это было, не могла сказать. То ли снотворное, то ли обезболивающее. А скорее всего снадобье имело двойной эффект, так как оно меня вырубило до самого утра. Вот уже с рассветом в сознание, прогоняя сон, внедрилась нестерпимая боль от ожогов. Так что глаза я открывала вместе со стонами, которые не было сил сдержать. И сразу же заметила незнакомого мужчину, стоящего рядом.

— Я не страшный, — произнес он недовольно. — Не надо на меня смотреть с таким ужасом. Некоторые дамы находят меня даже симпатичным. И я личный лекарь Его Сиятельства. Так что тебе, деточка, очень повезло, что…

— К черту вас! К черту все и всех! — заорала я самым неприличным образом. — Что у меня с рукой?! Она…она…я ее не лишусь? — и заскрипела зубами от нестерпимой боли не только в левой руке, но и в боку. — Что стоите столбом?! Сделайте же что-нибудь!

Мне в вопящий рот влили новую порцию того самого снадобья. Но я поорала на того мужика еще некоторое время, пока отвар не подействовал. Вот тогда замолчала — провалилась снова в глубокий и длительный сон. А когда снова открыла глаза, то никак не могла понять, то было раннее утро или вечер. Но долго задумываться над этим не смогла, так как левая часть моего тела снова напомнила о недавнем пожаре. Именно от этого немедленно попросила лекаря, что снова оказался рядом, дать мне снотворного и обезболивающего еще порцию. Причем, на этот раз обошлась без ругательств, только зубы сжимала покрепче.

— Э, нет! Дам, но только после того, как поешь, милая. Немного, но надо подкрепить силы. Согласна? Тогда открывай рот.

И мне скормили бульон с волокнами какого-то мяса. Вкуса не чувствовала. Да это и не было важным в тот момент. Как и то, что лежала на постели практически голышом. И черт был с тем лекарем и с тем, что он мне там говорил. Все было безразлично. Только хотелось скорее снова заснуть. Вот и просила постоянно отвар, пахнущий корнем пиона и душицей. Мне его давали, и я пила его жадно. После этого тело начинало расслабляться, а боль потихоньку уходить. Когда в очередной раз начала погружаться в сон, не помнила уже на который день, расслышала сквозь обволакивающую дрему чужой разговор.

— С ней все будет хорошо, Виль. Еще пара дней, и сможет встать на ноги. А шрамов остаться не должно. Это я тебе говорю. Можно подправить дело и магией, но ты же не хотел испытывать ее на девушке не из нашего мира. Вот лечение немного и затянулось. Да, послезавтра разрешу подняться и гулять потихоньку в саду. Следы от ожогов исчезнут недели через две. Не раньше. Я и так старался и смог многое сделать. Девчонка крепкая и с характером. Она справится.

Лекарь не обманул. К концу месяца, что провела в этом мире, у меня снова была гладкая кожа на руке и боку. Только немного отличалась розовым цветом от других частей тела. Я опять надевала на себя темно-зеленое платье травницы и отправлялась на огородные грядки пропалывать их. А еще без устали приставала к Максу, тоже поправившемуся после травм, с одним и тем же вопросом.

— Когда? Когда вы отправите меня назад?

Но у мага была отговорка. Теперь говорил, что болезнь являлась причиной новой заминки. Что снова исчерпал себя, борясь с собственными ожогами.

— Это вас, миледи, лечили травами. А мне пришлось обходиться магией. Но, слава Покровителю, теперь поправился, значит, скоро снова восстановлю силы.

Приходилось верить. А прохлаждаться без дела, в ожидании исполнения моего желания очутиться дома, никто не позволял. Вот и отправили меня в один погожий день за травами на опушку леса, что был недалеко от Амвия.

— Эй! Милая! Давай же, ускорь шаг, — уговаривала я пегую лошадку, которую мне выделили на конюшне для поездок за город. — Нам с тобой надо успеть на поляну до того, как исчезнет роса с травы. Ты меня понимаешь? Что же плетешься?

На месте мы с Лялькой, так я назвала кобылку, игнорируя кличку Лаванда, оказались поздновато, но я подсуетилась и успела выполнить задание до солнцепека. А как наполнила привезенный с собой туесок доверху, так решила дать себе отдых. Выбрала местечко под кучерявым кустом, рядом с которым была привязана Лялька, улеглась в его тени, расправив юбки, и накинула на лицо тонкий платок, которым до этого прикрывал голову от солнца. Вот так. Теперь можно было и отдохнуть, расслабившись, и подремать.

Лежать в душистых травах мне нравилось. Птицы пели так, что заслушаешься. А еще рядом жужжали шмели и пчелы. Хорошо! Только по груди кто-то пополз. Дернулась от щекотки и махнула рукой, чтобы прогнать это нахальное насекомое. Не тут-то было, оно меня не испугалось, продолжило ползти по краю глубокого декольте и щекотать кожу. Пришлось приоткрыть один глаз, чтобы подсмотреть, кто там был и не ужалит ли, если по нему хлопнуть ладонью.

— Что?… — рассмотрела травинку, склоненную над вырезом моего платья, что колоском вычерчивала дугу по оголенной груди. — Что?! — вскрикнула, сдернула косынку с лица, резко села.

Тогда и заметила, что трава находилась в руках молодого мужчины, присевшего рядом, а на меня со смешинкой смотрели синие глаза.

— Герцог? — не верилось, что вижу его здесь и сейчас. Ведь последний раз, помнила, встречались в тот злополучный вечер, когда в лаборатории Макса случился пожар.

— Прохлаждаешься? — смотрел на меня, теперь прищурившись. — Это так травница задание выполняет?

Я повела головой в сторону дороги и заметила там людей герцога. Пятеро верховых, не спешились, так и остались сидеть в седлах. Один из них держал повод гнедого Его Светлости. Этот мужчина косился в нашу сторону и усмехался, другие сопровождающие отвернулись, давая понять, что их ничто не касается.

— Я…я только на пять минуточек. И…

— Не оправдывайся. Денек и, правда, славный, — взял и толкнул меня в плечо, отчего не удержалась и снова оказалась лежащей. Он тоже прилег. На спину. И руки заложил за голову, предварительно засунув ту самую травинку себе в рот. — Как поживаешь, Аглая? Имя у тебя странное. Что оно значит?

— Блестящая, — проговорила, еще не придя в себя от растерянности.

— Блестящая. Яркая. Аленькая, — начал он бормотать себе под нос. — Мне нравится.

— А мне нет, — сказала и снова села. — Но родители назвали именно так. С этим уже ничего не поделать.

— Ты знаешь, зачем тебя Максимилиан привел в наш мир? — перекатился герцог резко на бок и приподнялся на локте, чтобы удобнее было меня рассматривать.

— Говорил, что предание там какое-то есть. Что вы по предсказанию должны жениться на рыжеволосой девушке.

— А для чего, объяснил? — весело прищурился.

— Сейчас уже и не припомню. Но я на замужество не подписывалась. У меня в своем мире папа есть и жених, наверное.

— Что значит «наверное»? Относится к папе или к жениху?

— Нет. Родитель точно имеется.

— Я слышал, что олигарх. А с женихом как обстоят дела?

— Он…воин, — решила объясняться так, чтобы иномирцу было понятнее. — Один из главных воинов в нашем мире. Командир, одним словом.

— А в чем были твои сомнения на счет него?

— Максимилиан перебросил меня в этот мир в день нашей с ним свадьбы. Не успели пожениться мы, и жених был на меня…сердит.

— Хм! Сердит? Ты из-под венца сбежала, а он просто рассердился?

— А почему вы спрашиваете? — начала присматриваться к этому мужчине внимательнее. И, вот ведь, странность, юнцом и даже ровесником в тот момент он мне не показался. Даже, когда улыбнулся каким-то своим мыслям.

— Да вот тоже о пророчестве том вспомнил, Аглая.

— Да? Так ведь маг ваш обещал уже скоро домой меня вернуть. В смысле, я здесь временно. И еще. Максимилиан со мной ошибся, Ваше Сиятельство, — заметила вопрос в его глазах и решила пояснить. — Он искал рыжую девушку. А я русая. В тот момент была только покрашена в рыжий цвет. Теперь, обратите внимание, корни волос отрасли немного, и стал заметен мой природный цвет. Не подхожу я ни под какое пророчество. Вот так!

— Точно. Ты не рыжая. И ладно, — он легко поднялся на ноги и протянул руку, чтобы помочь подняться. — В замок собираешься? Поехали.

Глава 5

Сразу за массивными въездными воротами замка меня поджидала Мэг. Это она была главной травницей герцога, а до недавнего времени и единственной. И работу свою исправно выполняла. Но по весне у этой славной пожилой женщины случились сильные боли в спине, слегла, а тут мне «повезло» появиться в этом мире, чтобы ее подменить и потом в работе помогать. Только, было у меня такое мнение, что та не совсем была рада помощнице.

— Где тебя носило, негодная? — такими словами приветила Мэги подъезжающую меня, прошипев их сквозь зубы и косясь на спину герцога, что вместе со своей свитой неспешно и не оглядываясь на нас, проследовал к своей резиденции. — Время далеко за полдень, дел не меряно, а она прохлаждается и с мужчинами по городу катается. Откуда только принесло тебя на мою голову?

По опыту я уже знала, что оправдываться и объяснять что-либо был напрасный труд. Только еще большую волну негодования вызвала бы. Вот и отдала ей молча туесок с травами, а сама спешилась и повела Ляльку к конюшне. Там у меня кобылку приняли, и побрела я в сторону кухни, чтобы удовлетворить разгулявшийся аппетит.

— Аглая! — приметила меня Оксанка, как только подошла к столу для челяди. — Что невеселая? И почему на завтрак не явилась? Снова тебя за травами за город посылали? Нет, так нельзя — отощаешь совсем. И раньше была не ах, а потом болезнь…

— Чем обзываться, дала бы уже, чего вкусненького, — равнодушно махнула рукой и уселась на лавку в ожидании запоздалого завтрака или обеда, это уже как повезло бы.

— Ладно. Сейчас сама тебя обслужу.

— Вот спасибо, подружка. Но по статусу ли тебе хлопотать над простой травницей? Ты же у нас теперь чуть ни главный помощник повара…

— Я его супруга. А это много важнее. Да, вот такая я цепкая деваха оказалась. Не то, что некоторые. Проморгала ты, Ая, свое счастье и беззаботную жизнь в этом мире. Сколько тебе сигналила, что действовать надо быстро, но ты же упертая, советов не слушаешь. И вот результат: ездишь в любую погоду на чахлой лошаденке по окрестностям, дорожную пыль глотаешь, грязь месишь, мух да комаров всяких кровушкой своей в лесу кормишь. И зачем? Чтобы пучки трав потом к балкам на чердаке подвешивать. А я тебе говорила…

— Это ты снова про маркиза напев затянула? Брось! Сама знаешь, что он прожженный бабник и волочится за каждой юбкой. Ты же мне, так понимаю, желала тихого семейного счастья. Так причем здесь этот Бурмворский?

— Мне кажется, что он небезнадежен. Нет, правда, в нем точно наметились перемены в отношении к женщинам. И сколько раз он тебя во время болезни навещал? Цветы дарил. Взять хоть то, что…

— Есть мне, скоро дашь? — прервала не раз слышанную отповедь. — Перекусить бы да идти дальше дела делать.

— Какие твои заботы?! За бабку старую и вздорную работу выполнять? Про дела это я тебе сейчас толкую, упрямая! Хочешь, верь, хочешь не верь, а я своими ушами слышала, как маркиз с герцогом тебя обсуждали.

— Опять подслушивала? — бросила безразличный взгляд по верху кружки с травяным чаем на снова увлекшуюся наставлениями Оксанку. Который день она преследовала цель направить меня на путь, по которому сама не так давно гордо прошла, то есть направить прямехонько к алтарю.

— Информацию добывала, а она, известное дело, лишней не бывает. Так вот, Его Сиятельство прямо так и спросил, с какими, мол, намерениями маркиз твой порог обивает.

— Как будто им поговорить больше не о чем…

— Не веришь мне? Клянусь. Точно о тебе речь была.

— Угу! Не смей, сказал, хорошую и простую девушку обижать, а если виды на нее имеешь, то обязан будешь жениться, — невесело рассмеялась собственной фантазии.

— Не совсем то, но…

— Брось, а?! Глупостивсе это. А еще и ты, и я понимаем, что не место мне здесь.

— Вот, заладила! Снова пойдешь к магу приставать, чтобы домой отправил? — надулась Оксанка. — Решила меня здесь одну бросить? Подруга называется!

— Ты теперь не одна, у тебя муж появился. Заботливый. И я за тебя буду спокойна, когда в тот наш мир уйду. Если хочешь, то могу от тебя весть, кому передать. Только скажи.

— Значит, однозначно надумала отсюда уйти? И когда?

— Вот пойду сейчас и точно узнаю. Ты Максимилиана не видала?

— Новую лабораторию обустраивает. Так занят там, что даже служанка ему поднос с едой в ту отремонтированную лачугу носила.

Все так и было. Нашла я Макса в здании за огородом. Он расставлял по недавно повешенным на стенах полкам всякие горшки и плошки. Как заметил меня, входящую в его алхимическую обитель, так руками замахал и не дал дальше по коридору продвинуться.

— Поворачивайте на выход, миледи. Если хотите переговорить, то лучше это сделать на улице. Там и скамейка удобная имеется.

— Чего вы опасаетесь, Максимилиан? Нового пожара, когда всякий раз выставляете меня вон из лаборатории? Так сейчас ни очаг не горит, ни…

— На всякий случай. Пойдемте отсюда.

— Макс, я пришла решительно заявить, что больше ждать отправки домой сил не осталось.

— Я это уже понял. И согласен теперь попробовать открыть портал, — а еще он покосился на мою макушку и пробор в волосах, где отчетливо стали видны пять миллиметров отросших русых корней. — Держать вас здесь далее не имеет смысла.

— Поняли, наконец, свою ошибку? — с укором смерила его взглядом. — А я вам ни один раз говорила, что не рыжая. Но вы заладили: предсказание, предсказание… Кстати! Раз уж со мной прояснилось, что под него не подхожу, и отправка домой — вопрос решеный, то не расскажете с подробностями, что это за легенда такая. Не удовлетворите мое любопытство? Пожалуйста!

— Да что уж там! Все просто на самом деле, — присел Макс на скамью рядом со мной и начал рассказ. — Предок наших принцев обидел девушку. И не просто, а очень. А она оказалась сильным магом. И в сердцах наложила на него и род проклятие. Намерилась лишить его наследников. Правда, у короля сын уже к тому времени был, но после того случая начались в королевской семье рождаться одни принцессы. У следующего монарха тоже, только девочки рождались раз за разом. А это значило, что род мог прерваться. Пришлось ему супругу отправить в монастырь и жениться во второй раз, теперь уже четко следуя предсказанию. В нем же говорилось, что, чтобы на свет появился сын, невеста должна была быть непорочной, иметь рыжие локоны и под венец пойти по согласию.

— Вот как, — задумчиво проговорила я. — Выходит, тот король оскорбил и унизил именно рыженькую особу?

— Угадали, миледи. Так и было. Он воспылал страстью с дочери своего вассала, когда был уже женат, имел сына и расторгать брак не собирался.

— Как и отказываться от удовлетворения своего желания тоже, — откинулась я к стене спиной, принимая расслабленную позу. — Понятно. И кстати. Вы со мной тогда ошиблись уже дважды.

— То есть? — посмотрел маг непонимающе.

— Я насчет чистоты и непорочности сейчас намекнула. Эх, Максимилиан! В моем мире теперь мало кто девственность отдает именно мужу. И вообще, поступков всяких в моей жизни хватало. Так вот! А вы решили, если я от жениха до свадебной церемонии сбежала, то должна быть невинна? Не смущайтесь. Это мне надо бы было сейчас глаза прятать. Но, увы! Я дитя своего мира и времени. Но продолжим. Что там дальше было со следующим королем?

— Он женился вторично, выполнив все условия, перечисленные в проклятии. И у него родился сын. У следующего короля уже не было сомнений, кого должен взять в жены. Женился честь по чести, хоть свою избранницу нисколько не любил. И родились два мальчика. Гарольд и Уильям. Сейчас нами правит старший его отпрыск. Гарольд Второй. Он женился по большой любви на принцессе соседнего государства. Брак нам был выгоден приданным невесты, но, увы, та является платиновой блондинкой. У них родились две девочки, и ждать еще детей не приходится. Король сильно болен. Неизлечимо. И, похоже, скоро трон перейдет к нашему герцогу.

— Вот оно что! Теперь все понятно стало. Уильяму Карельгтону обязательно надо на свет произвести сына. Иначе род прервется. Кто, кстати, наследовать престол тогда будет?

— Вам-то какая разница? — вздохнул маг. — Вас я намерен не сегодня, завтра домой отправить.

— А почему вы меня, Максимилиан, упорно называете «миледи»? Даже теперь, когда понятно совершенно, что высокого положения мне здесь не занять?

— Сам не знаю, миледи. Назовите это моей упрямой верой в чудо или чудачеством. Но что-то внутри меня…

Но тут в конце дорожки, что петляла вокруг хозяйственных построек, шла мимо лаборатории и вела к нашему с магом дому, показалась служанка. Завидев нас, сидящих и беседующих, она ускорилась и быстро приблизилась. Уже издали было заметно, что несла в руках нечто, похожее на женские платья. Так и оказалось. Она держала перед собой наряд травницы, похожий на мой. Но тот был из более легкой ткани — летний вариант. И еще у нее в руках обнаружилось миленькое голубое шелковое платьице, в каких обычно щеголяли горожанки в праздничные дни.

— Что это? — хмуро спросил Макс и указал девушке именно на этот наряд.

— Его Сиятельство велел передать вашей подопечной, — девушка поклонилась и протянула мне свою ношу. После она немедленно развернулась и ушла, а мы с магом сидели еще некоторое время в молчании и смотрели на посылку от герцога, особенно внимательно рассматривая голубое платье.

— Так! — пришел Максимилиан в себя первым. Хлопнул по коленям и поднялся. — Придется мне, по всей видимости, уже завтра отправиться за новой рыжей девушкой. — Смотрел он при этом куда-то вдаль и за крепостную стену.

— Надеюсь, со мной вместе? — вскочила и я следом за ним с лавки.

— Естественно! — прошипел он на манер ядовитой змеи и уставился теперь прямо мне в глаза. — Даже не сомневайтесь в этом, Аглая. Все силы приложу, чтобы удалить вас отсюда. И быстрее!

Следующий день начался для меня одновременно с сильным волнением. И как иначе?! Максимилиан разбудил ни свет, ни заря, велел немедленно одеваться, а потом сунул в руки узелок с пирожками, на комод же передо мной поставил кружку молока и велел съесть все это за пять минут. Сам вышел из моей комнаты, вернулся, когда я только проглатывала последний кусок, схватил за руку и потащил в сторону конюшни.

— Вам оседлали Лаванду, — качнул головой в сторону моей Ляльки. — Подозреваю, на другом коне не удержитесь в седле. Но умоляю поторопиться, Аглая. Иначе, я ни за что не поручусь.

— А почему такая спешка, Макс? То столько недель ждали…

— Давайте уже поскачем, миледи. Тьфу, то есть, Аглая. Время дорого. И не стану я тратить силы на пустые разъяснения.

— Ах, силы! Тогда не надо, не тратьте. Я согласна даже молчать до самого места, где… А кстати, далеко ли нам ехать?

— Увидите, — наклонился и выхватил из рук повод моей лошадки. — Садитесь уже в седло.

Сонный город мы миновали быстро. Это было закономерно, раз улицы оказались совершенно пусты, шли под уклон к самым городским воротам, и по ним наши лошади, спускаясь от центра к окраине, легко и весело цокали подковами. Дальше наш путь лежал немного по дороге, а потом маг с нее съехал, направив своего коня в поле. Ляльку и меня, сидящую на ее спине, он тянул следом. Таким манером мы ехали еще минут десять, пока не приблизились к кромке леса.

— Слезайте. Стойте здесь. А я отпущу пока лошадей.

— То есть? Вы их просто отпустите? А как они…

— Мой конь дорогу назад знает, — он взял и хлестнул того по крупу, заставляя резво побежать в сторону от леса. — Но думаю, что их найдут намного раньше, — при этих словах маг хмурился и посматривал изредка на виднеющийся вдали город. — А нам надо спешить. Готовы следовать за мной в ваш мир?

— Готова, — я, отчего-то, при этом замялась и в растерянности взглянула на Ляльку, отставшую от коня Макса, вяло за ним плетущуюся и косившую глазом в мою сторону.

— Вставайте рядом. Дайте руку. Считаю до трех Один, два… — на счет три громко заржала моя лошадь, так и не ускакавшая следом за конем мага.

Я вздрогнула и почувствовала, что чужая рука меня отпустила. Да, почувствовала, но не увидела, потому что за минуту перед этим крепко зажмурила глаза. Ржание лошади уже некоторое время как перестало раздаваться в ушах, а я все стояла на месте и чутко прислушивалась к наступившей тишине. А потом поняла, что она была относительная. То есть не абсолютная, так как где-то рядом щебетали птицы. И тогда решилась открыть плотно сжатые веки.

— Что это? — озираясь, покрутилась на месте. — Это что?

Макса рядом не было, а я как была в поле перед лесом, так там и осталась. Вон, и кобыла моя в паре десятков метров тихо и мирно жевала траву. А еще вдалеке увидела коня мага, он трусил уже по дороге к городу. А оттуда, от города, в эту сторону кто-то скакал. Быстро. Даже пыль на дороге поднял столбом. Но рассмотреть пока всадника не представлялось возможным. Да и не до него было. Вот я и села на траву. Но это сделала скорее от отчаяния, что маг ушел, а меня с собой не забрал.

— Негодяй! Обманщик! Алхимик чертов! — сидела и, чуть не плача от растерянности, злости на Макса, негодования на судьбу, рвала травы рядом с собой, терзала их в руках и отшвыривала с шипением. — Неудачница! Никчемная я девица. Не могла крепче за руку держаться!!!

Но сколько ни ругай других или себя, а с действительностью приходилось мириться. А она была такова, что я осталась в этом мире, и ко мне приближались двое верховых. В первом узнала герцога, во втором, что отставал всего на несколько корпусов лошади, маркиза. Когда они приблизились и начали нарезать круги, в центре которых сидела я, отчего-то вся сжалась, а еще хотелось провалиться сквозь землю.

— Где Максимилиан? — спрашивал меня снова и снова Уильям Карельгтон, пока не пробился сквозь вату в моем мозгу.

— Ушел! — подняла на него, наконец, глаза, догадывалась, что они у меня были в половину лица. — Бросил здесь, негодяй, несчастную девушку, а сам…

Вот тут плотину моих слез и прорвало. Потому что именно в ту минуту осознала, что Макс уже был, наверное, там, у меня дома. Где ему быть, в общем-то, и не положено. А я, землянка, дите двадцать первого века, коренная москвичка и папина дочка, сидела здесь, на земле пригорода Амвия, рвала и кромсала от беспомощности и отчаяния луговые травы и лютики и размазывала грязными руками слезы по щекам.

— Гад ползучий, этот ваш маг! Обманул! Обещал, а сам… Приготовьтесь! Считаю до трех! — передразнивала злокозненного обманщика и кривилась от рыданий. — Я ему руку протянула…

— Хм! — герцог отчего-то удивился, а потом нахмурился и даже больше, чем был до того. — Так ты по собственному согласию с ним поехала?

— Как же это вы, дорогая? — склонился тут над сидящей мною маркиз и улыбнулся обычной своей сладенькой улыбочкой. — Так вдруг решили нас покинуть! А попрощаться?!

— Вставай! — скомандовал тут Его Сиятельство, и от стали в его голосе непроизвольно вздрогнула, а слезы у меня в глазах вмиг закончились. А может и от того его сердитого взгляда всхлипывать прекратила и на руку его, ко мне протянутую, покосилась. — Ну! Иди сюда, сказал.

— Зачем? — несостоявшееся перемещение, видно, здорово отразились на моей голове. Вот и не могла никак понять, что от меня хотели. — Я за действия вашего мага не в ответе. — На всякий случай, встала на ноги и немного попятилась. И еще очень хотелось до этих господ донести, чтобы они на Максимилиана так брови сводили и глазами сверкали. — И вообще, я гражданка России, а не…

Но тут Уильям Карельгтон сделал то, чего от него никак не ожидала. Он направил своего гнедого прямо на меня. Во всяком случае, мне так показалось. От этого ойкнула, подтянула руки к груди, вся сжалась и спешно закрыла глаза. Но конь прошел в нескольких сантиметрах от меня, а герцог железно ухватил за талию. Миг, и я оказалась оторвана от земли. Еще одно мгновение я боялась и пребывала в темноте, так как веки еще не разжала, а в следующее уже сидела на спине четвероногого животного впереди мужчины, и тот крепко прижимал меня к своей груди. И если я при первой встрече, а было это около месяца назад, посчитала герцога Амвийского юнцом и блондином, не достойным женского, моего то есть, внимания, то теперь…он так меня держал под грудью и прижимал к своему горячему телу, что я готова была взять те неосторожные слова обратно.

— Не дергайся! — его голос звучал прямо над моей макушкой. Ну, да, мужчина же был на голову выше меня. — Все равно не отпущу.

— Но…у меня же есть лошадь, — жалобно так пискнула, и мы, все трое посмотрели на Ляльку, пощипывающую травку неподалеку.

— Считаешь, у меня есть время плестись час до города и потом еще столько же до замка, доставляя тебя домой? — снова задышал мне в макушку герцог, а маркиз при этом посмотрел на меня с жалостью, но я так и не поняла, по какой причине одарил подобным взглядом. — Георг! Прихвати то несчастное животное.

— Уже! — маркиз ловко подобрал повод Лаванды и потянул лошадку за собой, когда направился в сторону города, чуть обогнав гнедого герцога.

— А…а зачем вы везете меня в Амвий, Ваше Сиятельство? — пролепетала, когда гнедой конь, что гордо и без всяких усилий нес нас двоих на своей спине, ступил на дорогу, ведущую в столицу герцогства.

Я сама в этот момент была ни жива, ни мертва и придерживала дыхание, боясь лишний раз обратить на себя внимание высокочтимой особы. Правда, герцогу не мешало это мое состояние легкой заморозки по-хозяйски завладеть некоторыми участками девичьего тела. Например, под моей грудью его рука уже все обследовала, а теперь грела талию, и периодически, как бы соскальзывая, оказывалась на моем животе. То еще было испытание!

— Предлагаешь оставить тебя здесь, почти в лесу? Одну? — мне показалось, что он усмехался.

— А…а я могла бы дождаться там Максимилиана. Он же должен вернуться?

— Нет. Не могла бы, — и рука герцога ухватила мою талию жестче. — Теперь я несу за тебя ответственность, раз наставника нет рядом. А он может отсутствовать несколько суток. Уяснила, чем тебе это может грозить?

Про медведей и волков, лесных хищников, мне в тот момент как-то не подумалось, хоть герцог, возможно, и намекал именно на них. Я взглянула в сторону маркиза и заметила его довольное-предовольное выражение лица, вот в его загребущие руки точно не хотелось попасть в ближайшее время.

— Очень вам благодарна, что не обделили своим вниманием, Ваше Сиятельство. Век не забуду такой заботы. И надеюсь, я стану дожидаться возвращения мага в его жилище? — а вот на это мне никто ничего не ответил: ни словом, ни жестом, ни взглядом.

— Но! — подстегнул только герцог своего коня и послал его вскачь. А следом за ним и маркиз припустил, натягивая повод Ляльки до состояния струны.

Когда мы ехали через город и потом въезжали в ворота замка, на нас часто бросали заинтересованные взгляды местные обыватели. Это, сознаюсь, меня нервировало. Лиц герцога и маркиза видеть не могла, но отчего-то казалось, что этим двоим обстановка не казалась ни напряженной, ни двусмысленной. И в этих соображениях еще укрепилась, когда меня подвезли, таким образом, прямо к широким дверям герцогского дворца, а не к, скажем, конюшне там или людским, где просто ссадили бы, и дел-то. Нет. Его Сиятельство пожелал самолично снять меня со своего коня и рядом с парадной лестницей в его жилище. Спустил, поставил на землю, но отпускать из плотного кольца рук не спешил. А еще принялся выжидать и засматривать в мое заалевшее лицо. Да, хоть я и была девушкой своего мира и времени, но от такого откровенного мужского взгляда, все же, зарделась. Что этот блондин от меня ожидал, было абсолютно понятно. Но я не собиралась быть ему настолько благодарна за приют, внимание и заботу. Вот и пришлось разыгрывать из себя глуповатую девчушку.

Именно поэтому протараторила и не один раз снова слова благодарности, подспудно выкручиваясь и выворачиваясь из не желавших меня отпускать крепких рук. Да, захват герцога теперь точно развеял мысли о его незрелости и неопытности в отношении общения с женщинами. Оказывается, это я погорячилась назвать его месяц назад молодым и зеленым. Сейчас остереглась бы даже ненарочного упоминания о той нашей первой встрече.

— У меня в доме тебе будет много уютнее, — непререкаемым тоном пресек мой монолог. А еще взял за руку и потянул к лестнице. И все это под настороженными взглядами выстроившейся невдалеке прислуги. — Идем.

— Нет, — сама не знаю, откуда у меня взялась смелость, а скорее это была, все же, дурость, замешанная на растерянности, но я отчаянно воспротивилась и вырвала у него свою руку. А как получилось это сделать, так начала шустро пятиться, надеясь, что под чужими взглядами не стал бы снова хватать. — Спасибо, но мне жить в доме Макса привычнее. И до огорода с лечебными травами ближе.

— Как хочешь, — сказал, вроде бы, равнодушно, а глаза при этом прищурил. — Но потом жалобы, что тебя кто-то обидел, не приму. И Максимилиана может не быть не один и не два дня. Подумай об этом.

— И все же…

— Упрямство у нас не в почете, к твоему сведению. Ну, да пусть все будет по-твоему, — сказал, развернулся и быстро исчез во дворце.

Его последние слова произвели на меня приличный эффект. Весь тот день, вечер и часть ночи обдумывала, не было ли сказанное герцогом угрозой. От подозрений чувствовала себя разбитой. А когда все до конца проанализировала, то совсем уже поняла, насколько была незащищена от любого домогательства. В итоге разнервничалась и пошла изучать щеколду на входной двери. Она представляла собой довольно массивный металлический штырь. Мне бы порадоваться, да вот только взглянула на саму дверь и ее ржавые петли, и после этого уже впору было расплакаться. Только предприимчивость никто не отменял. Вот и у меня она проснулась прямо следом за растерянностью. И я тогда решила напрячься и передвинуть некоторые тяжелые предметы из коридора к той самой хлипкой и всей в щелях двери. Затея удалась. Наблюдение баррикады, сооруженной мной, успокоило нервную систему, в итоге получилось, хоть и почти под утро, но заснуть.

А на следующий день, прямо после обеда, когда меня до огорода вызвалась проводить Оксанка, и мы под ручку только направились в ту сторону, за нашими спинами вдруг раздался шум и многоголосый гомон. Замерли, заинтересованно развернулись, желая рассмотреть, что так возбудило челядь, разбредающуюся от кухни после сытной еды в разные стороны. Оказалось, на лужайке, невдалеке, открылся тот самый переход, который всего день назад не пожелал выпустить меня из этого мира. Процесс сего действа мы с подружкой не увидели, а вот Максимилиана, стоящего рядом с высокой девушкой, теперь рассмотрели очень хорошо.

— Ты только посмотри! — ахнула Оксанка и всплеснула руками как-то совсем уж по-бабьи.

— Вижу! Этот хмырь притащил, все же, подходящую рыжую невесту Его Сиятельству.

— Хороша! — поцокала языком подруга и еще покивала головой. — Прямо, принцесса. И настоящая рыжая, не то что… — и покосилась в мою сторону.

— Угу, — вынуждена была согласиться, хотя в душе отчего-то шевельнулась обида. На кого и за что, сама не понимала.

— Фигура у этой крали — просто отпад! — продолжала делиться своими впечатлениями Оксанка. А у меня в душе продолжалось неприятное копошение непонятного нечто на эти ее высказывания, как ни старалась себя приструнить. — Ноги…ноги растут от коренных зубов. Талия, грудь, бедра…все при ней. И мордашка умненькая. Ты как считаешь, Ая? — взяла и толкнула меня в бок. — Ну, теперь герцог призадумается, сопротивляться ли воле брата и древнему пророчеству. Да, пожалуй, скоро нам с мужем предстоит накрывать свадебный стол!

Разумом я понимала, как она была права. Ведь, эта девушка с ее внешними данными была мечтой любого мужчины от восемнадцати до пятидесяти. Но еще вдруг четко осознала, что уговаривала себя не спешить с выводами. А вдруг у девицы голос был мерзкий? Или характер? Хотя…мужчин иногда было очень трудно понять…

— По приданию невеста должна быть девственницей, — вдруг напомнила мне этот факт подруга. — Как думаешь, эта краля невинна?

— Ну и вопрос! Откуда мне знать? Но я бы ей дала не более восемнадцати, а раз так…

Тут нас отвлек от разговора герцог. Он появился в дверях дворца. И сначала мне показалось, что выглядел таким же угрюмым, как и при нашей с ним первой встрече. Поэтому решила, что явление незнакомки не доставило ему моментального удовольствия. А там, кто его знал?

— Максимилиан? — выговорил он имя мага и кивнул ему.

— Позвольте познакомить… — склонился тот в поклоне. — Леди Ангелина.

И герцог начал спускаться к магу и девушке по лестнице и еще обвел взглядом толпу любопытствующих слуг. Я думала, что немедленно велит всем разойтись. А он только хмыкнул и, когда его глаза скользили и по мне, показалось, немного задержались, а губы сложились в усмешке. Нет, ну фантазировать я всегда была горазда. Теперь же это получалось делать во вред собственному спокойствию.

— Чего мне тут делать? — резонно поинтересовалась у себя мысленно. — До Макса сейчас никак не добраться. Ясное дело, что начнет сваху из себя строить весь оставшийся день. А вот вечером придет домой — никуда не денется. Там я его, голубчика, и словлю. И пусть он только посмеет сказать, что надо еще месяц ждать и силы новые копить, — и дальше начала придумывать страшные пытки магу-обманщику.

— Ты куда? — попыталась задержать меня, ухватив за руку, Оксанка, когда я собралась выбраться из толпы, чтобы уйти заниматься делами. — Только-только интересное начинается. Сейчас он ей руку предложит и во дворец поведет. Эй! Стой!

— Мне на огород надо, — отмахнулась, но получилось как-то вяло. Но тут заметила идущую в нашем направлении Мэг, вот ее-то вид и смог меня взбодрить, а еще придать уверенность шагам.

— Прохлаждаешься?! — зашипела та, как только мы с ней поравнялись. — А работать, кто будет? Марш, марш! Лентяйка! Воды натаскать надо. Полив будет уже через два часа.

Удивилась себе, но в тот момент я этой ворчливой старушке обрадовалась. И тому, что на работу она меня гнала, как скотинку хозяйскую, тоже. Все потому, что надеялась, за делом время бы пробежало до встречи с магом быстрее. Вот и улыбнулась Мэг приветливо, и за тяжелые ведра взялась даже с некоторым энтузиазмом. И что уж там говорить, что к обязанностям замковой травницы в тот день отнеслась с небывалой ответственностью. Трудилась просто в поте лица. Трудилась, трудилась, а там и вечер поздний подошел.

— И снова, здравствуйте, Максимилиан! — это я встречала такими словами своего наставника, когда он ближе к полуночи заявился домой.

— Молчите, миледи. Не надо скандала. Мне понятны ваши чувства сейчас. И расстройство тоже. А еще готов утешить, чем смогу. Но не было возможности у меня поступить иначе. — Эти все его высказывания, следовавшие одно за другим почти без пауз, воспринимала в волнении, не меньшим, с каким он их говорил. Но последнее из них…

— Что значит: не мог поступить иначе? — нахмурилась еще больше, если это вообще было возможным, и отметила, что голос мой почти срывался от переполнявших эмоций.

— Вы же знаете о проклятии и пророчестве! — Макс чуть не застонал. — Я обязан был поступить именно так. Герцог должен жениться именно на такой девушке, которая описана в манускрипте. И Ангелина полностью подходит под него.

— Ничего не понимаю! — встряхнула головой, чтобы всколыхнуть в черепушке мысли и чтобы они уложились бы там потом ровнее. — А почему меня-то здесь оставили?!! Я сделала все, как вы мне сказали. Встала. Дала вам руку. А потом?..

— Что? Вы гневаетесь на меня за то, что перемещение ваше не удалось?

— Да. А вы, что подумали?

— Ну…у меня появились мысли… Погодите? Я же видел вас несколько часов назад там, перед ступенями дворца. У вас был такой взгляд…

— Чушь! — немедленно прервала его, не дав закончить фразы. — У меня сейчас есть только одно желание. И оно касается только моего дома. А теперь ответьте мне прямо. Что пошло не так? Почему вы ушли, а я осталась стоять там, у леса? Есть надежда, что у вас при следующей попытке получится переместить меня в мой мир? И главное, когда это произойдет?

— Понял вас, понял! Вам теперь здесь будет еще труднее. Это ясно. И про эксперимент…Черт бы его побрал! Но я, правда, не знаю, почему вы остались за чертой.

— Тихо, Макс, тихо! Не нервничайте, не кипятитесь, — успокаивала его, а у самой тряслись и руки, и колени подгибались. — У вас все выйдет. Уверена в это. Боже! Да по-другому же и быть-то не должно! Я здесь чужеродное тело! Я здесь вообще по ошибке оказалась! Сделайте, что хотите, а верните меня назад. Слышите?!! Верните! Я здесь не выдержу!

— Вы тоже, Аглая, успокойтесь, — шагнул он ко мне и взял за плечи. — Обещаю, что завтра же займусь вашим делом. И только им. Да! Все силы посвящу только этому. А сейчас пойдемте спать. Как у вас говорят: утро вечера мудренее. Согласны? Спать, миледи. И мне и вам надо хорошенько отдохнуть.

Его обещание произвело на меня действие. Я немного успокоилась и дала увести себя из коридора в спальню. Там Максимилиан еще что-то продолжал некоторое время мне нашептывать, но я его почти не слышала, все повторяла про себя, что завтра, возможно, все прояснится. Надеялась, что Макс поймет, отчего сорвался прошлый мой переход и исправит положение дел. Завра! Как много надежд я с ним связывала. А еще, и это когда уже почти засыпала, выпив успокоительный отвар, вдруг подумала, что завтра могу насовсем уйти отсюда и больше не увидеть ни этот замок, ни его хозяина.

— Боже! Что за мысли! — тревожно заворочалась в постели. — Разве ни к этому стремилась в течение всего прошедшего месяца? И что же теперь? — уставилась невидящими глазами в потолок. — А все нормально, — ответила сама себе вполне бодро. — Ему двадцать два, и он блондин. Это не мой тип мужчины. Я же всегда любила брюнетов и лет на пять постарше собственного возраста. Этот же даже на год моложе. У него жизнь здесь, у меня — там. Это истина. Другого не дано. А теперь спать. Немедленно.

Глава 6

Проснулась я, по привычке, выработавшейся в этом мире, с восходом солнца. Приподнялась, протерла заспанные глаза. Скинув с себя угол одеяла, села на кровати, свесив ноги. Немедленно ощутила голыми конечностями некоторую свежесть воздуха и еще прохладу дерева досок пола. Зевнула и покосилась в окошко. То, как двор и огород перед домом заливал солнечный свет, навело на мысль, что день обещал быть жарким. А еще немедленно вспомнила, что он мог для меня быть судьбоносным. То есть, мне следовало немедленно подготовиться к перемещению.

Вот поэтому очень энергично вспорхнула с постели и побежала приводить себя в порядок. Когда с этим покончила, начала увязывать в узелок свой немногочисленный скарб. У меня и было-то всего ничего имущества, а куль, все же, получился объемный. Полагала, что, скорее всего, из-за шубы. Да ее я обязательно решила взять с собой. Вдруг, бывший жених потребовал бы вернуть его подарок? А что? Вещь ценная, а мужчину я обидела сильно, и все могло бы быть. Еще в узелке покоилось свадебное платье. Вот его впору было выбросить, а не тащить домой, так как вид после злоключений и после моей стирки имело плачевный. Только я почувствовала, что не хотелось ничего здесь оставлять своего. Опять же, примета, что если что-то оставить или забыть где-то, то обязательно туда вернешься. Ее решила соблюсти, то есть ни мельчайшей своей частички не желала оставлять. А то, что наряды травницы аккуратно сложила на комоде, так своими их не считала.

Да, оделась я в голубое платье, подаренное недавно герцогом. Прискорбный факт, но с ним смирилась, рассудив, что выглядеть должна была пристойно, когда стали бы снова пересекать город, направляясь к лесу. Полагала, что там было какое-то особенное место, пригодное для наведения магического портала, раз так тянуло к себе Максимилиана. А кстати, где же был маг? То ни свет, ни заря поднял меня в прошлый раз, а то… Проверила быстренько, хорошо ли за лифом припрятала свои драгоценности, в которых когда-то собиралась выходить замуж, и поспешила покинуть комнату, отправившись на поиски Макса.

Его нашла в кровати, когда бесцеремонно вошла в его спальню. Он бессовестно дрых, и по собственной воле просыпаться не желал. Пришлось будить насильственно. Сначала осторожно и бережно, потом я повысила голос и сдернула с него одеяло. Ничего так открылся вид. Вполне стройное и сильное мужское тело, облаченное только в облегченные штаны, растянулось поверх простыни. Но через минуту длинные мускулистые руки Макса стали искать одеяло, не нашли его, косматая голова оторвалась от подушки, и на меня уставились удивленные карие глаза.

— Что случилось?!

— Утро! И я стучала. А потом вошла, так как вы не отозвались. Перемещаться сегодня будем? В прошлый раз вы, помнится, торопились покинуть замок с рассветом.

— Ах, это… — почесал макушку рассеянно, но в постели сел, а значит, можно было надеяться, что окончательно проснулся. — Сегодня никакой спешки не ожидается.

— Да? А как быть с перемещением? Оно ожидается?

— Можно попробовать. Но сначала я бы позавтракал.

— Я тоже не против этого, — сказала, кивнула и пошла на выход, чтобы мужчина мог спокойно одеться.

Дожидаться его решила на улице, на лавочке. Присела на нее и водрузила рядом свой узелок. Подставила солнцу лицо и зажмурилась. Пока бездействовала, задумалась о том, какое время года было там, у нас. Здесь провела больше месяца, и весну сменило лето. А там? Когда уходила, была зима. Декабрь. Логично, что сейчас дома еще лежал снег. Подумалось, что шуба пригодилась бы, как только окажусь снова в Москве. Но мысли немедленно разлетелись в разные стороны вспугнутой стайкой птиц, когда на пороге дома заметила Максимилиана.

— Подготовились? — кивнул он на мое завязанное в тряпице имущество. — Пока оставьте узел здесь. Вернемся за ним после завтрака.

— Хорошо. А скажите, Макс, пожалуйста… В Москве сейчас еще зима? — Припустила я за ним, когда широким шагом направился к кухне.

— В Москве? — как-то он нехорошо нахмурился, когда задавал вопрос. Мне это не понравилось, причем и сведенные на переносице брови, и само уточнение.

— Тот город, из жизни которого вы меня вытянули. Надеюсь, мы обратно в него же попадем? А не куда-нибудь еще?

— А… — поводил он глазами, что тоже мне не понравилось. — Да, туда, и там лежит снег.

Ответ меня успокоил. Или мне в это очень уж хотелось верить. Но вот на кухне душевный покой снова был нарушен, теперь уже Оксанкой. Подружка сразу догадалась, что мы задумали с Максимилианом на ближайшее же время после завтрака. Поэтому сначала она вся побелела и округлила до невозможности глаза, а потом с воплями «на кого же ты меня покидаешь» кинулась обниматься. При этом еще и разрыдалась. А я, глядя на нее, тоже расчувствовалась и зашмыгала носом, когда, пытаясь подружку успокоить, поглаживала ее по вздрагивающей спине. И вдруг Оксанка отстранилась и огорошила меня вопросом:

— А маркиз об этом знает? А герцог? — спросила с очень серьезным видом, растирая слезы по щекам.

— Причем здесь они? — удивилась и насторожилась, как бы Оксанке в голову не пришло сделать наши с Максом планы достоянием местных власть имущих. Кто их знал, этих собственников земли, замков и людей, вдруг посчитали бы, что и я тоже являлась теперь их собственностью? Эксплуататоры! — Ты того…не вздумай шум поднять. Слышишь? Я тебе не прощу, если они…если у нас…

— Нам пора, — потянул меня за руку Максимилиан.

— Ох! — Оксанка вся так и осела на лавку, и руки ее безвольно опустились на юбку форменного платья. — Пусть у тебя все сложится, Ая! — пожелала мне уже в спину.

Мы же с Максом быстро направились в его дом. Я думала, что только за тем, чтобы забрать мой узелок.

— А мы прямо сейчас уже отправимся? — мне пришлось ухватиться за карман его камзола, чтобы не отстать, так стремительно он продвигался к одному ему известной цели.

— Да, — было немного обидно, что отвечал так коротко и еще резким тоном. Мне бы хотелось более подробных объяснений, все же, волнение, как ни боролась с ним, наружу выступало.

— Снова поскачем к лесу? — спросила и удивилась, отчего он так сверкнул на меня глазами. Потом сама себе все и объяснила: ну да, мое умение ездить на лошади вряд ли можно назвать добрым словом и сравнить со скачкой.

— Нет.

Пока обдумывала это его «нет», мы достигли дома мага, и Макс решительно направился в свою комнату. Я за ним. Даже порог пересекла и уже там застыла, наблюдая, как этот чародей достал из верхнего ящика комода массивный кулон и надел его себе на шею.

— Это что? — зачарованно смотрела на светящийся синим крупный камень, посредине витиеватой серебряной оправы.

— Накопитель энергии, — был мне снова короткий и не очень понятный ответ.

— А раньше я его у вас не видела. Ну, когда мы с вами…

— А раньше я и не скакал туда-сюда по мирам с интервалами меньше суток! — ох, не понравился мне его прищур. Это он что, обвинял меня в чем-то? Но дальше мысль в голове взяла и вильнула в другом направлении.

— Постойте! Выходит…так вы могли, используя эту штуковину, переместить меня домой много раньше? И не было бы тогда ничего из того…то есть и пожара бы не было, и ожогов моих…

— Идемте! — Макс снова схватил меня за руку и потянул на выход из его жилища.

— А почему мы идем не к конюшням? — начала снова беспокоиться, когда он свернул в другую сторону.

— Так надо.

— Странно, — задумалась глубоко, замолчала надолго и дала довести себя до самого дальнего уголка замкового сада. — А дальше-то куда? Здесь же уже ограда!

— Не надо нам идти дальше. Мы на месте, — встал и повернулся ко мне лицом Макс. — Приготовьтесь, Аглая. Сейчас я вас отправлю домой.

— Меня одну? — точно поняла, что заробела, оттого и прижала к груди свой узелок крепко-крепко и двумя руками. — А вдруг, там не Москва окажется? Или вообще не тот мир? Или не то время, к примеру? Макс! Мне страшно! — так и было, страх пробрал до дрожи.

— Ладно, — в его глазах что-то дрогнуло, и как будто зажегся теплый огонек. — Я провожу. Ведь, если разобраться, то вы ни в чем не виноваты, — сказал так и ухватил снова за руку и оторвал ее от моей груди. — Приготовьтесь. Опять стану считать до трех. Вам только и надо, что постоять смирно. Да, и придвиньтесь ко мне поближе. Так хорошо. Начали? Один. Два. Три.

На счет «три» я почувствовала мужскую руку еще и у себя на талии. Крепко так меня обхватила, что я даже немного дыхание приостановила. Но волнения не ощутила. Решила, что так оно и надо было. Магу виднее!

— Уже можно открывать глаза, — раздался голос у самого уха. А еще спиной ощутила, что меня прижимали к чьей-то груди. Широкой и твердой.

И странно, могла поклясться, что тот голос принадлежал Георгу Бурмворскому. Если я уже стояла в Москве, то…то маркизов у нас там не водилось. Распахнула веки и увидела перед собой все тот же садовый пейзаж, что приходилось наблюдать и двумя минутами ранее. А вот Максимилиана рядом не было. В испуге дернулась и почувствовала, что чужая рука на талии расслабилась, хоть до конца и не отпустила. Но я смогла теперь чуть отстраниться и развернуться. За спиной действительно стоял маркиз. И улыбался. А глаза его были такими довольными-довольными. Ну, точно, кот, объевшийся сметаны.

— Здравствуйте, моя дорогая!

— Что бы вам… — не ответила, а зашипела на этого ходячего вестника моих неудач.

— А я вот вам очень рад! — засмеялся этот красавец шатен, что бы ему лимонов было объесться, что бы весь шарм и харизма с него слетели бы, что бы…

— Что же это такое?!! Как вижу вас, так сплошные неудачи на жизненном пути!

— А может, путь не туда держите, милая? Что это вы снова вот выдумали? Опять решили нас с герцогом покинуть? Ай, яй, яй!

— Причем здесь вы и ваш герцог? — не знала почему, но при упоминании местного властителя щеки жарко заалели. — Сколько раз можно повторять, что я гражданка России, и что…

— Да, да…здесь оказались по ошибке. Мы помним. И все же, чтобы уйти отсюда, надо спрашивать разрешение, дорогая.

— У кого? У вас? Или у герцога?

— Если герцог отсутствует в замке или чем-то очень занят, то у меня. Я же являюсь его правой рукой…

— Вот как?! Но вы оба были ОЧЕНЬ заняты. У вас же в замке новая игрушка появилась. Та девушка. Я наблюдала, как вчера блестели глаза у вас обоих. И я…

— Ревнуете, леди? — довольно прищурился маркиз. — А кого больше? Меня или герцога?

— Пустите! — гневно сбросила со своей талии его руку. — И не отвлекайте на всякие глупости. Тоже мне!.. Так вот, если уж говорить о разрешении…

— Почему сразу глупости? — игнорировал он мое желание высказаться. — Если есть ревность, значит, есть влечение. Есть влечение, можно его и удовлетворить, и поиметь с этого пользу. Зачем метать в меня искры, леди? Вам такие взгляды не идут. Я говорил вам, как прекрасны, когда улыбаетесь?

— И часто вы видели меня улыбающейся?

— Было дело, подсмотрел как-то, когда вы разговаривали с подругой. А вот мне так и не подарили ни одной даже маленькой улыбочки. Не смотря на все мои старания. Жестокая!

— Перестаньте! Перестаньте применять ко мне ваши отработанные приемы соблазнения. Эти взгляды, улыбки, слова… На меня они не действуют. Лучше задумались бы, что вмешались в сложнейший магический процесс только что. Нарушили там все. И вот вам результат! Я здесь, Макс там!

— Подумаешь! Макс! А кстати, кто это? Я правильно понял, что речь о Максимилиане? Это что, принятое в вашем мире сокращение имени? Мне нравится. А меня как бы вы назвали? Ну же!

— Прекратите паясничать. И тему переводить тоже не надо. У вас теперь маг может совсем истощиться, если и дальше станете действовать в таком же духе. Он бедный…

— Не надо отвлекаться на магов. Так как бы вы звали меня? А? Не стесняйтесь, дорогая.

— Уф! Жора, Гоша подойдет?

— Что-то не очень. А еще?

— Гера?

— Согласен, — хитро скосил на меня глаза. — Давайте, так и станете называть, когда примете мое предложение.

— Руки и сердца? — нахмурилась на него, а потом взяла себя в руки и посмотрела приветливее. — Пожалуй…

— Боги, меня упасите! — весело изобразил испуг маркиз. — Речь не о том. Я снова предлагаю вам свое покровительство.

— То есть, стать вашей любовницей?

— Если вам так понятнее, то да. В нашем мире это вполне принято. И к своему предложению приложу заботу о вас, проживание в городском доме, слуг, содержание на самом высоком уровне и…

— И зачем мне это? Совсем ни к чему! Я и от подобного предложения герцога отказалась совсем недавно, если вас это успокоит. А тогда бы жила в замке, а не в городском доме…

— Объясню, — вздохнул он с таким видом, будто показывал, как утомительно изъясняться с неразумными особами. — И так, вы упомянули герцога, как возможного моего соперника. Я, в отличие от Уильяма, не имею надобности жениться по предсказанию. А значит, если мы с вами уж очень будем подходить друг другу, то…

— Не смешите меня! Никогда не поверю, что решитесь надеть на свою шею такой хомут, как законная жена.

— Хомут? — округлил Георг глаза. — Оригинально.

— Это в моем мире так говорят, — махнула рукой, чтобы не отвлекались от сути.

— Забавный у вас мир. Возможно, он и мне бы подошел. Так вот, существует, все же, вероятность, что женился бы в итоге на вас.

— Хо, хо!

— Что касается замка, то он у меня тоже имеется. В нескольких часах езды отсюда. А дом в столице Амвия… имел в виду, что куплю его для вас. Он будет вашей личной собственностью. И насчет недоверия о возможной женитьбе на вас. Да, не скрываю, что не имею желания связывать себя брачными обязательствами. Пока уж точно. Это значит, что в моей душе, сердце, доме и землях властвовать будете всецело. Имею в виду, что никакой соперницы и злющей ревнивой жены на горизонте не будет. На многие еще годы точно.

— Это что же, у вас не бывает никогда нескольких любовниц одновременно?

— А к чему вы спросили? И вообще, мы сейчас о будущем говорили.

— Это значит, что в прошлом такое было. Хо, хо! Весело! И кто же вам поверит на будущее?

— Могу дать честное слово, если пожелаете. Нет? Этот взгляд означает именно это? А почему? Могу я узнать?

— Мне вообще подобные предложения не интересны. Сегодня я здесь, а завтра…

— Значит, все же надеетесь уйти в свой мир?

— Если бы не вы, то уже была бы сейчас там.

— Не питайте ложных надежд, моя дорогая. Я появился здесь сегодня не просто так, а по приказу Его Сиятельства. Это значит, что он запретил впредь своему придворному магу открывать для вас порталы. Догадываетесь, что это значит?

— Так вроде у него теперь есть дела поважнее, чем волочиться за травницей? У него там такое диво теперь появилось. Я думала, что моя скромная особа перестала его волновать.

— Вы глубоко запали в наши с ним сердца, милая, — хохотнул маркиз и собрался вести меня к замку, для этого, полагала, и взял под локоть. — Только я совершенно свободен и весь перед вами уже сейчас, а он ПОКА занят. Не думаю, что вам понравится место любовницы при женатом мужчине. А Уильям решил, все же, присмотреться к новой кандидатке в супруги. Согласитесь, там есть на чем глаз остановить. И опять же, придворный маг… Он у нас и, правда, с некоторых пор почти на грани магического истощения находится. Надо пожалеть беднягу, — его широчайшая улыбка меня чуть не ослепила. — О! А вот и он!

В этот момент рядом появился в каком-то мареве Максимилиан. Вид у него был действительно утомленный. Под глазами появились синяки, плечи были опущены, и стоял он на ногах как-то уже не так, чтобы твердо.

— Вот! Убедитесь! Совсем человек с ног сбился и из сил выбился в перемещениях между мирами, стараясь найти правителю невесту. Герцог решил его пожалеть и внимательнее отнестись к последнему рыжику. Вот! Максимилиан! Вам приказ от герцога. Больше никаких порталов без разрешения Его Сиятельства. Держите, — и маркиз вложил в руки мага документ с гербовой печатью. — А вы, дорогая моя, подумайте о том, что только что сказал. Я подожду решения. Но недолго. Недели хватит? Нет. Это максимальный срок. До свидания, леди Аглая.

И Георг Бурмворский расслабленной походкой направился по садовой дорожке к замку. А мы с магом остались стоять на месте. Я в глубокой печали рассматривала Макса, а он читал приказ герцога.

— Максимилиан? — позвала я его нерешительно. — А вам любовница не нужна?

— Что? — похоже, маг не сразу понял, о чем я его спросила. Но потом, когда до него дошелсмысл, чуть не потерял свои глаза, решившие выскочить из орбит. — С ума сошли?!

— Не пугайтесь. Я имела в виду фиктивные отношения. Надо же мне как-то здесь существовать, пока что-нибудь не переменится к лучшему. — И кивнула на гербовый документ у него в руках.

— Да, уж. Ситуация. И маркиз, так понял, настойчиво предлагал свое покровительство.

— Угадали. Так как, заключим соглашение?

— Не получится. Я член магического ордена, где плотские отношения не приветствуются.

— Жаль, — искренне сожалела, что мое предложение Макс принять никак не мог. От этого и вздохнула. — А вы мне симпатичны.

— Что? — нахмурился Максимилиан.

— Извините. Шутка. И что же мне теперь делать?

— Не могу ничем помочь, Аглая. Как бы ни хотел. И пойдемте уже домой.

— Думаю, что мне надо из вашего дома и из замка убираться подальше. Подскажете, как это сделать будет лучше?

— Что вы задумали? Не воображайте, что в нашем мире будет легко затеряться, как и приобрести женщине самостоятельность.

— Вы сначала меня выслушайте. Потом отговаривать будете.

— Что же, это можно, выслушать согласен.

И, придя в его дом, мы уселись в гостиной вокруг стола, напротив друг друга, и проговорили без малого три часа. В конце той беседы оба выглядели задумчивыми и не очень-то оптимистично настроенными.

— Как и сказал в самом начале, я мало чем смогу помочь, — устало откинулся маг к спинке стула. — То, что пришло вам на ум, считаю опасной авантюрой. Было бы много проще, если бы выбрали себе подходящего мужчину, и там…

— Маркиза имеете в виду? Что морщитесь, Макс? Да, на этот момент только он мне и светит. И хоть я и вела несколько вольный и беспорядочный образ жизни в своем мире, здесь у меня нет желания заводить короткие интрижки с мужчинами. Если уж и решу с кем связать свою жизнь в этом мире, то только через брак. А вообще-то у меня осталась цель вернуться домой, от нее я не отступилась. И попрошу, как только будет снят запрет герцога о порталах, немедленно дать мне о том знать. Выходит, мне только и надо, что продержаться здесь свободной некоторое время. Пока все не утихнет. Договорились?

— Это ладно. Но должен предупредить вот о чем. Если обрастете здесь крепкими связями, например, появится по-настоящему любимый мужчина, или родятся дети, то назад, в ваш мир, пути уже не будет.

— Вот как! Да вы коварный мужчина, Максимилиан. Подозреваю, вы не сказали об этом ни одной девушке из тех, которых затащили сюда.

— Я маг, Аглая. У меня другая мораль. И не колите меня сейчас взглядом. Уж вам-то на меня обижаться не приходится. С вами я более откровенен, чем со всеми ними вместе взятыми.

— Уж точно! Вы никак не отравили мне жизнь! — вздернула подбородок и сложила руки на груди. — И сюда я явилась исключительно по доброй воле!

— Не злитесь. Обещаю, что завтра схожу в город и разведаю для вас то, что просите. Тогда я буду прощен? — он вяло улыбнулся и потер виски.

— И не надейтесь. Прощение мое у вас будет, когда окажусь дома. Только так.

— Напугали. Ну, да ладно. Сейчас меня спать отпустите? Войдите в положение: еле сижу и чуть не падаю со стула от усталости.

— Хорошо. Идите. И еще я схожу для вас за едой на кухню. Видите, какая я добрая бываю? И заботливая. А когда отправите меня восвояси, то обещаю вам вознаграждение. Не хмыкайте, я действительно единственная дочь очень богатого человека. Мой папа заплатит любые деньги за мое возвращение.

— Да, да. Но пока вы просите у меня приличную сумму на открытие собственного дела.

— Я ее верну. Обещаю, что быстро.

— Ладно. Будет вам домишко в спокойном районе и вывеска лавки с лекарственными растениями. Уговорили. И давайте на сегодня уже разойдемся в разные комнаты.

Я ему не сказала, что у меня припрятаны драгоценности, на которые можно было приобрести целую улицу в этом их Амвие. Продав бриллиантовое колье и серьги, могла бы прожить в этом мире, припеваючи, несколько десятков лет. Но мне этого было не надо, как и не желала обрастать здесь связями и привязками. Моим желанием было затеряться среди простого люда и переждать некоторое трудное время. На этом все. Достижимая цель? На мой взгляд, вполне.

И вот, через пять дней Макс пригласил меня проследовать за ним в город. В той его части, где селились в основном ремесленники, мне указали на небольшой домишко в два этажа, с привлекательной вывеской над входом. Он разместился между кондитерской с одной стороны, и овощной лавкой с другой. На первом его этаже я собиралась продавать травы и полезные настойки из них. Об этом и сообщала яркая надпись на вывеске. Второй этаж должен был стать мне домом. Там находилась маленькая кухонька, ванная комната и что-то вроде спальни, совмещенной с гостиной. Все очень скромно, но это было мое пристанище. Здесь собиралась переждать невзгоды и дождаться, когда удача снова повернулась бы ко мне лицом.

— Нравится? — с сомнением спросил меня Максимилиан. — За такой малый срок смог организовать только это. Вы же сами сказали, что надо уложиться в неделю, а больше ничего подходящего на продажу выставлено не было. Стены и потолок подновили за пару дней. Сегодня должны привезти мебель, чтобы все здесь обставить.

— И прилавок с полками тоже скоро будут?

— Плотники начнут работать во второй половине дня, а завтра обещали закончить.

— Если все так и случится, то мне хотелось бы переехать сюда уже послезавтра. Это возможно?

— А под переездом подразумеваете перенос своего узелка с шубой и подвенечным платьем? — усмехнулся Макс.

— Конечно. Не смогу ничего больше взять из замка. Травы придется собирать по новой, ведь те, что сушатся теперь в замке и были собраны мною, мне не принадлежат. Я за них жалование получила. Вот, целых три серебряных монетки. И уже знаю, на что потрачу эти деньги.

— И на что? Не секрет?

— Эта на питание. Другие две пойдут на покупку платья, постельного белья и некоторой хозяйственной утвари.

— Что, и платья решили оставить в замке? Даже то, что подарил вам герцог?

— Я его не заслужила. А другие наряды являлись униформой. Не хорошо разгуливать по городу и окрестностям в наряде замковой слуги.

— Дело ваше, Аглая. На мой взгляд, можно было бы и себе их оставить.

— Что тряпки? Обойдусь. Меня другое теперь беспокоит. Не влетит ли вам за то, что помогли? Ведь, скоро о вашем участии в моей судьбе станет многим известно.

— Уильяма и Георга имеете в виду? Думаете, накажут меня за это? А раньше подобная мысль в голову не приходила? — усмехнулся он, глядя довольно веселыми глазами мне в лицо.

— Вы правы. Есть во мне некоторый эгоизм. Рассудила, что раз по вашей вине здесь оказалась, то просто обязаны были мне помочь. А теперь вот стало за вас тревожно.

— За себя лучше беспокойтесь. Это вам здесь теперь жить и к новой обстановке приспосабливаться. Например, за травами теперь придется в лес и поля ходить пешком. Лошадь-то ваша, хоть и была скотиной жалкой, но существование облегчала.

— Я заметила, что вы подобрали дом с учетом небольшого его удаления от выездных ворот. Расположение выигрышное еще и недалеким соседством с рыночной площадью. Так что, спасибо большое.

— Пожалуйста. Только я еще хочу обратить ваше внимание, что лишились защиты герцога, как его слуги. Теперь вы ничья. Значение этого слова почувствуете быстро.

— Намек поняла. От этого мне немного тревожно, но думаю, что справлюсь.

— Да. Еще честно скажу, что дом оформлен на меня. И это понятно — у вас нет никаких документов. Как с этим станете справляться? Рекомендую помнить, что в запасе по-прежнему есть вариант попросить защиты у…маркиза, например.

— Это да. Я помню, что ему не составит труда быстро меня разыскать. Да и вы не станете скрывать мое местоположение, если он о нем спросит. Правда?

— Конечно. Отвечу честно все, как есть. Единственное, что не стану делать, так это сам не побегу ему докладывать, что к чему.

— Я знаю. Спасибо, Макс. Навещать меня станете?

— Больше мне делать нечего? И так столько времени на вас потратил, а опыты мои отложены на потом. Приходить не буду, сразу говорю. Но если понадоблюсь, сами обращайтесь. Правда, надеюсь, до этого дело не дойдет.

И мое желание исполнилось. В назначенный день я пришла в домишко на улицу под названием «Радостная», отперла своим ключом дверь, вошла и встала посреди небольшого зальчика будущего магазина. Да, он им станет, когда на полках выстроятся пузырьки с настойками и отварами, баночки с мазями и притираниями, а на тех веревках, что были развешаны по двум стенам, будут радовать глаз и благоухать пучки трав. Для этого еще надо было прилично потрудиться. Вот я и не стала мешкать. Закинула на второй этаж узелок, повязала на голову косынку для защиты от летнего солнца и взяла в руки туесок.

— Не стану зря время тратить, — сказала сама себе, прислушиваясь к эху под потолком. — И до темноты еще далеко. Прикину-ка программу. Час до лесной поляны дойти, столько же на обратный путь понадобится. Место хорошо знаю, значит, к сбору травы сразу приступлю. Если все сложится удачно, то смогу наполнить не только туесок. Может, еще и корзинку прихватить? Ох, девонька, не надорвись в первый же день. Или рискнуть? Возьму. Желание потрудиться с размахом так и распирает. Надо же, какое трудолюбие проснулось, себя не узнаю.

А потом просто повесила лямку берестяного короба на плечо, корзину — на предплечье другой руки и потопала из города. В душе напевала. И посматривала по сторонам, подозревала, что с искрой в глазах. Да, жизнь обещала наладиться. А там и с порталом что-то должно бы проясниться. Надо было только дождаться этого момента

Глава 7

На следующий же день, как поселилась в домике на Радостной, меня посетил маркиз. Я готовила настойку одуванчика, когда над входной дверью призывно звякнул колокольчик, вот и поспешила за прилавок из маленькой кухоньки. Вышла, осмотрелась и заметила мужской силуэт рядом с висящими на цветной веревке пучками трав. Сердце в груди сжалось сразу же, так как не узнать Георга было не возможно. Что ни говорите, а мужчиной он был в высшей степени приметный. Не зря Оксанка, да и многие-многие дамочки млели при взгляде на него. Рост, фигура, благородные черты лица, изысканная манера одеваться, все это вместе взятое возбуждало желание быть рядом с ним. Но не у меня. Я ценила такие черты в людях, как преданность и постоянство, этот субъект по моим наблюдениям, да и интуиция подсказывала то же самое, был этих качеств начисто лишен. И я успела к тому времени уже понаблюдать, как маркиз вел себя с дамами. Причем, объектами его цепкого и алчущего взгляда, а так же теми, к кому тянулись жадные до ощущений руки, были и благородные леди, изредка, но посещавшие замок, и простолюдинки.

Сегодня Георг оделся в темно-коричневый камзол и белоснежную рубашку. А длинные темно-русые волосы, часто остававшиеся распущенными по плечам и спине, завязал черной атласной лентой в низкий хвост. По этой причине мне и представилось в полной мере получить удовольствие от наблюдения за его мужественно прекрасным профилем, так как не спешил повернуться ко мне в фас, делая вид, что его очень заинтересовали листья ландыша.

— Здравствуйте, милорд. Что желаете?

— Ответ на этот вопрос, прекрасная Аглая, вы знаете, — повернулся с широкой улыбкой на устах. — Я с первого дня знакомства не скрывал своих намерений в отношении вас. А неделю назад так совершенно четко озвучил свое предложение, причем, чуть ни по пунктам. Вы же не можете не знать, что срок моего ожидания истек именно сегодня?

— А разве мой переезд из замка сюда не является ответом?

— Хм! Вы снова своевольничали, дорогая. С чего в эту милую и умненькую головку пришла мысль, что она может сама вершить свою судьбу? Это иллюзия, ошибочное мнение, возможно создавшееся от недостатка опыта и времени жизни в этом мире. Думаете, вам удастся построить свое существование в одиночестве? Ничуть не бывало! Вы сейчас знаете, что сделали? Выставили себя напоказ перед всем городом. Да, да. Как эти пучки трав в витрине, так и вы теперь находитесь на всеобщем обозрении, и скоро привлечете к себе внимание. Я именно о мужчинах, в вашем случае, говорю, Аглая. Но теперь это не будем только мы с Уильямом. Сюда, в эту лавочку, потянутся ремесленники, лавочники и прочие свободные горожане мужского пола. Вы привлекательны. И даже очень. А в Амвие много мужчин, желающих заполучить красивую женщину в любовницы или в жены. Они станут заглядывать сюда, встречать вас на улице, возможно, подстерегать за городской стеной или в лесу. Некоторые из них могут оказаться очень настойчивыми или даже грубыми. Понимаете, о чем я говорю? И кто вас защитит тогда от самых прямолинейных домогательств? Ваш непокорный характер? Сомневаюсь. Или предпочтете, наперекор мне, или в силу каких-то обстоятельств, выйти замуж за, скажем, кузнеца? Что молчите и хмуритесь?

— Не собираюсь никому ничего доказывать и замуж выходить тоже.

— Вот как! А некоторым известным вам людям показалось, что сбежали из замка именно потому, что не получили там предложения о замужестве.

— Можете и дальше оставаться при своем мнении. Мне безразлично, какое оно.

— А мне так очень интересно, чего же вы добиваетесь? Кажется, четко дал понять, что уйти в свой мир у вас не получится? Так что же? К чему было увеличивать между нами расстояние? Я преодолел его за двадцать минут неспешной ходьбы, а если бы решил ехать верхом, то смог бы быть здесь уже через семь-десять минут. Или решили, что, став хозяйкой магазинчика, выстроили вокруг себя защитный барьер? И это без документов, удостоверяющих личность? А в вашем мире можно существовать без такой бумаги? Уверен, что нет. Хотите оказаться в городской тюрьме? Сомневаюсь.

— Низко, маркиз. Низко заставлять беззащитную женщину…

— О, нет! Я подожду вас еще немного. Скажем, еще одну неделю. И мне не потребуется ничего от себя предпринимать. Вы или сами обратитесь ко мне, или я приду вас вызволять. Или из-под заключения, или из рук какого-нибудь ОЧЕНЬ настойчивого поклонника. Уверяю вас, дорогая, все так и будет. Но если вы решите не искушать судьбу и раньше явиться ко мне, то буду этому только рад. И вы знаете, где меня найти. До скорой встречи, милая моя.

Он ушел, чинно поклонившись и с улыбкой на устах, а я осталась напряженно всматриваться в опустевший дверной проем. Стояла и вспоминала его слова. Что он там говорил? Про мой характер? Называл меня непокорной? Да просто упрямство родилось вперед меня, как говорила когда-то моя маменька. Я порой была несноснее ослицы, знала такое про себя, но поделать с этим ничего не могла. Если уж уперлась, то всеми конечностями. Да! Но пора было вспомнить о хлебе насущном, ведь деньги у меня, можно сказать, кончились. Посмотрела на жалкие три медяка, что покоились в кармане фартука, и вздохнула. Это было все, что осталось от дара Макса. Если не начну продавать травы и отвары, то…то дело дрянь.

— Эй! Покупатели! Где вы? — прокричала под потолок своей лавчонки. — Придите ко мне, пожалуйста. Вы мне очень нужны! — а потом вздохнула и отправилась на кухню продолжать заниматься делом.

И вот, о радость, дверной колокольчик снова звякнул. Но так вышло, что моей первой покупательницей стала Оксанка. Это она пришла узнать, как у меня дела. Да, я сказала ей, где меня искать. И вот она стояла передо мной.

— Клянусь! Это не я открыла маркизу твой теперешний адрес. Ты мне веришь? — стала она горячо меня заверять, когда узнала, что Георг уже успел здесь побывать.

— Я так и не подумала. Скорее всего, Максимилиан открыл эти сведения про меня. Но он и не обязался хранить их в секрете, если бы его начали расспрашивать.

— Угу. Скорее всего. А его вызывал к себе герцог, как только обнаружилось твое отсутствие в замке. И, похоже, что Его Сиятельство был разгневан этим обстоятельством. Но и понятно! Ты снова нарушила единое для всех служащих правило: на все спрашивать разрешение. Твой поступок легко можно было посчитать провинностью, так что радуйся, что обошлось без наказаний.

— Радуюсь, — хмуро ответила ей. — Разве, не видно?

— А чего ты ждала? Что будет легко? Что народ выстроится в очередь перед дверями лавочки, как только ты ее откроешь? Прояви терпение, раз уж заварила всю эту кашу, — вздохнула подружка. — Кстати! Я тебе тут пирог принесла, — вспомнила она про корзинку, что перед этим поставила на прилавок. — И топленого молока крынку. А еще клубнику, что созрела на том самом твоем огороде. Решила, что взять немного можно, раз это ты полола и поливала ее целый месяц. Права я?

— Не знаю. Но я рада. Кушать мне хочется. Так что, спасибо.

— И еще. Сделай мне мазь для рук. Чтобы не шелушились и были гладкими. Сможешь?

— Попытаюсь.

— А это что? Как называется такая приятно пахнущая трава? Для чего, говоришь, ее применяют? Чтобы волосы укреплять? То, что надо. Продай мне несколько пучков. Стану заваривать и споласкивать отваром голову после мытья. Нет. Подарок такой не приму. У меня достаточно денег, чтобы, не задумываясь, тратить на себя любимую. А за мазью, когда зайти? Договорились. Пока, Ая.

Следующий покупатель случился только через день. Зашла пожилая женщина и спросила траву от больного горла. Та стоила сущий пустяк, но я и тем монетам была рада. А еще надеялась на то, что соседка останется мной довольная, и порекомендует еще кому-то. Но по ее указке пришел только ее же сын, розовощекий увалень, и принялся меня нахально рассматривать, заявив, что мать одобрит, если он поможет молодке по хозяйству. Чтобы вежливо выставить его из лавки, потребовалось терпение и немало времени.

Дальше в магазин косяком потянулись любопытные кумушки. Они заходили по одной, по двое и в большем количестве. Толку от них не было, только трещали без умолка про соседей и пытались выведать что-либо про меня. Но через два дня прошел сильный дождь и наделал в городе много луж. Из-за них, похоже, пошел спрос на жаропонижающие средства. Выходило, многие горожане промочили тогда ноги и заработали простуду. Так, в итоге, у меня получилось немного заработать, а еще начал иссякать запас некоторых трав. И мне понадобилось отправиться за новыми сборами.

Из города я вышла с первыми лучами солнца. Раннее время определялось и правилами собирания лекарственных растений и моим нежеланием надолго оставлять закрытыми для покупателей двери лавочки. Они только-только начали привыкать заходить в нее, и не хотелось их разочаровывать, если бы натыкались на замок вместо того, чтобы получить помощь, оказанную вовремя. Вот и стремилась вернуться за прилавок как можно раньше. Поэтому действовала в темпе: и до леса шла быстро, и траву собирала торопливо, и оказаться дома очень спешила. В итоге в городе вернуться получилось тогда, когда еще мало кто проснулся.

Но совершенно неожиданно меня встретил неизвестный грубиян захватом сразу за обе руки, когда решила срезать путь и свернула в узкий переулок. Там и в разгар дня обычно было немноголюдно, а в ранний утренний час я вообще не ожидала никого увидеть. Оказалось, напрасно стремилась к отсутствию горожан вокруг. Мне бы позвать кого-то из них на помощь не помешало бы, когда меня грубо прижали к каменной кладке стены чужого дома. Только никого не наблюдалось. Но попробовать я попыталась. Открыла рот и завопила, что было сил, когда обросший многодневной щетиной мужик дыхнул мне в самое лицо перегаром и полез ручищами под юбку. И тут же получила ощутимый такой тычок кулаком в грудь, и вонючая ладонь заглушила крик в самом зародыше. Дальше получилось только мычать и извиваться, а чужая ненавистная пятерня пыталась уже добраться до моего бедра.

Но тот гад не знал, кого решил лапать. Может, их местные женщины и закрыли бы от испуга глаза и могли бы даже лишиться чувств, посчитав ситуацию безвыходной, но не я. Первая шоковая реакция на происходящее длилась у меня всего несколько секунд. Дальше ей на смену пришла решимость постоять за себя. И я сжала зубы и сконцентрировала силы для отпора. Ударила тем, что было свободно. Это была моя правая нога. Вернее, колено. И била туда…в общем, сработал инстинкт женского самосохранения. Неплохо у меня получилось заехать мужику в пах, в итоге. А пока он шипел и корчился, припустила вдоль по переулку к более многолюдной улице. Бежать получалось тяжело, я же еще и ношу за собой тащила. Да, ни корзину, ни короб с травами не бросила. Поэтому, кстати, и руки у меня все то время были заняты. А то, я бы еще могла и глаза кое-кому попытаться выцарапать, да и зубы в ход пустила бы, была такая мысль, просто уж больно грязен был тот мужлан, инфекцию от него подхватить — пара пустяков.

— Фу! Гадость какая! — кинулась я в ванную комнату первым делом, чтобы отмыться, когда оказалась в безопасности собственного дома. — Мерзавец! Как таких земля носит?!

После умывания еще уложила по новой волосы и переодела платье. А заметив, что оно немного порвано, села зашить. Тогда и обратила внимание на то, как у меня тряслись руки.

— Ничего плохого не произошло, — принялась успокаивать саму себя. — Все обошлось.

Но я знала четко, что теперь буду за версту обходить тот переулок. И задумалась, сколько их еще таких опасных в городе есть. От подобных мыслей пробрал озноб. Поежилась. Но приказала себе одуматься и срочно заняться делами.

— Ко мне покупатели могут нагрянуть с минуты на минуту, а я тут нюни распустила. Немедленно браться за дело!

И день прошел вполне нормально. Даже заработать немного получилось. Я как раз рассматривала те немногие монеты, что поместила в пустую банку под прилавком, когда снова звякнул колокольчик над входной дверью. Подняла глаза и заметила входящего маркиза. Он был как всегда хорош собой: красив и по-мужски грациозен.

— Добрый вечер, моя дорогая, Аглая. Как у вас здесь дела?

— Нормально. А почему вы пришли сегодня? Срок, вами же назначенный, еще не вышел.

— Просто мне так захотелось. Я решил прогуляться с вами этим вечером. Там, за дверью стоят две лошади. Одна предназначена вам, моя красавица. Решил, что небольшой отдых вам сегодня не повредит. Вы согласитесь на небольшую конную прогулку? О лавочке своей не беспокойтесь — уже такое время, что вряд ли стоит дожидаться покупателей. Я же прав? Вы собирались вешать табличку «закрыто»? Ну же, не сопротивляйтесь. Ничего ужасного, клянусь, не замышляю. Только немного проедемся по пригороду.

— Ладно, — кивнула, решив, что немного развеяться и, правда, не помешало бы.

— Вот и хорошо. Давайте, помогу закрыть заведение.

Мы почти сразу выехали из города. На природе пустили коней спокойным шагом и просто ехали рядом, неспешно переговариваясь. Георг интересовался событиями последних дней, о которых мне говорить не хотелось, так как похвастать было нечем. Я же поинтересовалась у него делами в замке — надо же было, хоть что-то обсудить. Вот тут он и проявил себя как отменный рассказчик. В красках поведал о людях, с кем я была знакома, особенно уделил внимание Оксанке и Мэг.

— Однако, вы так наблюдательны! — воскликнула в итоге и посмотрела на него другими глазами. — Есть ли хоть какое малое событие в стенах замка, оставшееся без вашего внимания?

— Наверное, да. Но быть в курсе происходящего в твоих владениях — обязательное правило для правителя.

— Даже конкретно в этом замке? — удивилась я.

— Действую так по выработавшейся привычке и еще потому, что Виль мне друг, и я старше его, и часто в состоянии дать ему верный совет.

— Виль?

— Да. Уильям, сокращенно Виль или Ви. Последнее только для самых близких.

— Почему же вы так удивились, когда услышали от меня слово «Макс»?

— Дурачился. И хотел услышать, как бы назвали меня. Надеюсь, ничего страшного этим не совершил? Нет?

Дальше он задал мне несколько вопросов про мой мир. Обсудили наши там жилища и транспорт. А потом заметили, что солнце совсем низко опустилось к горизонту, и повернули коней к городу. Когда проезжали по неизвестной мне ранее довольно широкой улице, обратила внимание, что на ней стояли богатые особнячки с тенистыми ухоженными садами. Предположила, что здесь жили самые обеспеченные горожане.

— Это так, — подтвердил такие мысли Георг. — Это один из самых престижных районов города. Если бы вы захотели, то и ваш дом находился бы здесь, а не рядом с базарной площадью.

Намек был слишком прозрачным, чтобы его обсуждать, поэтому я просто отвернула голову в сторону и принялась с повышенным вниманием рассматривать дом, что проезжали в тот момент. Тогда и заметила за высокой металлической изгородью даму на скамье, отдыхающую в тени раскидистого куста сирени, и ребенка, играющего неподалеку.

— Какой прелестный ребенок, — невольно вымолвила, когда девочка лет двух-трех подбежала ближе к ограде и уставилась на нас удивительно синими крупными глазенками. — Она мне кого-то напоминает. Не могу понять, кого.

На эти мои слова маркиз засмеялся и приподнялся немного в седле, чтобы поприветствовать мать ребенка, что посмотрела в нашу сторону.

— Добрый вечер, Мариэль! — вежливо раскланялся с ней Георг.

— Вы знакомы? — отчего-то удивилась я.

— Да. Это бывшая любовница Уильяма. Поэтому девочка показалась вам знакомой. Она очень похожа на своего отца.

— Вот как?! Ничего себе! В таком возрасте и уже имеет ребенка… — Я с силой сжала конскую уздечку.

— А что здесь такого? Почему вы так зациклены на возрасте Виля? Далось оно вам! Зачем-то нанесли обиду, назвав юнцом при первой встрече, и теперь все еще странно реагируете. Да, за его плечами две локальные войны и немалый опыт правления герцогством. У нас здесь вообще мужчины взрослеют рано, а учитывая, сколько пришлось пережить ему…

— И это вы мне сейчас показали то, как поступают зрелые мужчины со своими женщинами? Наглядно продемонстрировали покой и благополучие покинутых любовниц, когда уже ими наигрались, и они наскучили хозяину?

— Отчего вы так рассердились, Аглая? Поверьте, Мариэль довольна своей жизнью, а ее дочь будет всегда под опекой герцога и обеспечена на всю жизнь. И конечно, Уильям позаботится о судьбе своего внебрачного ребенка. Он, наверняка, выдаст потом ее замуж за приличного и богатого человека.

Говорить на эту тему мне было крайне неприятно. Это поняла сразу. А смотреть на ту красивую девочку и вовсе стало невмоготу.

— У вас тоже есть бастарды? Или как здесь называют таких детей?

— Я не допускаю их появление на свет. Желаю если и иметь когда-нибудь, то законных детей. Такой ответ вас устроит? И кстати, уже проводил, было дело, сравнение между мной и Уильямом. У него отличная от моей судьба. Вам должно это уже быть понятно.

— Речь теперь про пророчество? Хотите сказать, что это такой его метод борьбы с ним? Пробовать счастья на стороне? — фыркнула и засмеялась. И сразу поняла, что у меня это вышло как-то агрессивно.

— Я бы воздержался судить герцога. Если бы надо мной висел такой же груз ответственности за род и государство, то не исключаю, что пытался бы всеми способами заиметь сына. Даже если для этого понадобилось бы переспать с сотней женщин и оплодотворить их всех.

— О, да! Тогда ваше поведение было бы оправдано по всем статьям. А сейчас вам приходится, бедняжке, себя сдерживать и предохраняться, и волочиться не за каждой юбкой, а через одну. Действительно, какие разные у вас с герцогом судьбы! — не знала, отчего меня так понесло, но язык мой и взгляды на ехавшего рядом мужчину становились все злее и злее.

— Замолчите! — сверкнул маркиз на меня глазами. — Я вижу ваше настроение сегодня совсем пошло под гору. Возможно, я зря задумал эту прогулку, а говорить на поднятую тему точно с вами не стояло. Поспешим-ка мы к вашему дому, Аглая.

Ясно, что мы подстегнули коней и ускорились, имея обоюдное желание расстаться друг с другом быстрее. Но надо было отдать маркизу должное, прощался он со мной у дверей травяной лавки спокойно и вежливо. И пропал потом из поля моего зрения на длительное время. Даже когда минула им же отпущенная неделя срока на обдумывание его предложения, на пороге не появился. Но не могу сказать, что это меня как-то задело. Я вообще после того вечера чувствовала сильное недовольство собой, и еще после него остался горький осадок в душе. Правда, разбирать, отчего и почему случилось так, не стала. Не было на это ни сил, ни возможностей — для меня настали трудные времена.

Да. Череда испытаний продолжилась. В виде приставаний пьяных и грязных личностей или грубого заигрывания местных обывателей. А еще отсутствием покупателей и поползшими про меня необоснованными сплетнями. Но теперь к ним присоединилось и безденежье. А я к такому совсем была непривычна. Поэтому, наверное, и запаниковала. Что было делать? На что жить? Чем, элементарно, питаться? Обращаться снова к Максимилиану — сколько можно? Пользоваться добротой Оксанки, подкармливавшей меня тайком, стало в конец совестно. Вот я и надумала сбыть с рук свои свадебные украшения. Решила, и сделала! В смысле, узнала, где в городе находились ювелирные лавки и ростовщики и пошла к ним.

И надо было такому случиться, меня задержал и сдал городским стражникам первый же владелец ювелирной лавки, в которую обратилась. Он посчитал, что дама моего внешнего вида и, предположительно относящаяся к среднему и ниже сословию, не могла иметь столь дорогие вещи. Меня заподозрили в краже украшений. Ни много, ни мало. Арестовали, привели в участок, а там обнаружилось, что не имела на руках никаких документов, удостоверяющих личность. В тюрьму мне не хотелось. До дрожи, до зубной боли. Вот и назвала поручителем придворного мага, объявив, что приходилась ему дальней родственницей. Думала, он за меня замолвит словечко или заплатит залог, и, в любом случае, разрулит ситуацию. Но прождала его заключенная в темном и сыром помещении полдня, ночь и утро, а он так и не явился на выручку. Правда, меня из камеры к полудню следующего дня выпустили. Но на свободу не отпустили. Меня под охраной в пару полицейских отправили в известный мне замок.

— В вашем деле может разобраться только герцог, — сказал, какой-то усатый дядька при местных погонах.

И пошли мы грустной процессией от тюрьмы к владениям местного правителя. Шли прилично долго. Но я не унывала от этого, потому что не торопилась снова оказаться в заточении, хотелось, хоть сколько, подышать свежим воздухом и погреться на солнышке. Эх, не ценим мы то, что дается просто так, а вот лишившись этого… В общем, я наслаждалась каждой минутой пребывания на свободе и еле перебирала ногами, чтобы дольше побыть вне стен каземата.

В этот день герцог решал не мое одно дело, к нему привели пятерых подобных мне бедолаг. В чем были их провинности, не ведала, но моя очередь оказалась крайней. Я дольше всех сидела в темном гулком коридоре, дожидаясь своего часа. А когда он настал, мне велели подняться со скамьи и пройти в громоздкую дверь, ведущую, так сказать, в зал правосудия. Вот там я и увидела Его Сиятельство, восседающим в кресле с высокой спинкой за широким столом. А кроме него в помещении еще имелись два невозмутимо вытянувшиеся каменными изваяниями гвардейца и человек, очень похожий на исполняющего обязанности секретаря.

— Встаньте сюда, — сказал мне тот и указал на темный квадрат на мозаичном мраморном полу. — Вы должны отвечать на вопросы немедленно, как только те прозвучат, и чистую правду.

— Обязательно, — пропищала я, так как голос подвел, догадывалась, что от волнения.

И тут я встретилась глазами с герцогом. Не поверила себе, но, похоже, ему виделась моя ситуация веселой. Надо же! Столько раз имела честь его наблюдать, и впервые заметила искры веселья в его синих очах. К чему бы это было?

— Назовите свое имя, — велел мне тот, кого назвала секретарем.

— Аглая, — сказать получилось обычным голосом, что порадовало.

— Полностью! — в тоне служащего послышалось раздражение.

— Аглая Степановна Зурова, — на это секретарь как-то странно крякнул.

— К какому же государству принадлежите?

— Я…э, гражданка Российской Федерации, — почувствовала, как что-то стало происходить с моим языком. Он точно начал превращаться в ватный. Еще бы! Такие странности для этого мира приходилось произносить. Но, вот беда, кроме них ничего другого на ум и не приходило.

— Э! — секретарь тоже был не в восторге от услышанного. — Мне дальше задавать вопросы, Ваше Сиятельство? — обратил он глаза на герцога.

— Продолжайте, — отвечал тот самым невозмутимым тоном, в своей обычной манере говорить спокойно и твердо, и прежним чуть хрипловатым голосом.

А я мысленно обозвала Сиятельство гадом, заскрипела зубами и пожелала провалиться здесь же, немедленно и поглубже. Мог бы, ведь, прекратить мое испытание. Ему лучше других было про меня все известно, но предпочел, так сказать, ткнуть носом в собственную мою глупость и с непробиваемым видом дальше сидеть и вершить судьбу ошибочной версии его несостоявшейся невесты. Ненавижу!

— Какого вы сословия? — не ждал уже от меня ничего хорошего дядька, оттого и голос его звучал отчетливо настороженно.

— Здесь или там? — впала я в задумчивость.

— А там, это где? — весь подался вперед секретарь.

— В России, конечно.

— Достаточно! — прозвучал тут голос герцога, и мы с тем самым служащим выдохнули почти одновременно. Облегченно. — Оставьте нас наедине. Я сам решу судьбу этой женщины.

Секретарь поднялся немедленно и как-то на полусогнутых ногах, но очень ходко, покинул зал. А гвардейцы так и остались возвышаться на своих местах по обе стороны от стола, за которым сидел их повелитель. Дальше в помещении повисла пауза. Длительная. У меня даже ноги немного устали стоять с непривычки: в камере много часов просидела, да здесь еще, а теперь надо было держаться на ногах.

— Откуда у тебя эти бриллианты? — протянул герцог руку к колье и поднес его ближе к глазам, небрежно держа за середину. Подозревала, что перед ним и серьги лежали тоже, но мне их видно с моего места не было.

— Это мое, — посмотрела на него пристальнее и заметила, что рассматривал не украшение, а меня. Внимательно так, точно хотел ничего не упустить, ни черточки моей, ни мысли в голове. От такого взгляда по коже пробежали мурашки, а в голове забилась мысль: как я могла когда-то назвать его мальчишкой, это же был мужчина, на вид сейчас не менее трех десятков лет. — Папа подарил на свадьбу. Ну, вы же про меня все знаете. Зачем теперь спрашивать? — а вот себя я теперь ощущала сопливой девчонкой. И лепетала, как школьница, честное слово.

— Так ты вышла замуж или нет?

— Вы же, наверняка, все знаете от Максимилиана, что нет, не вышла.

— Чем докажешь? Я снова должен верить тебе на слово?

— А Оксане, жене повара, верите? А Ангелине вашей? Каждому ее утверждению? Рыжие девушки здесь, выходит, исключительно правдивы, а крашенные сплошь врушки? Почему только у меня спрашиваете доказательств словам? Не справедливо!

— Вот, ведь, дерзкая! И ничто тебя исправить не может, — сказал вроде и спокойно, но губы растянулись в странную и непонятную улыбку. На меня она произвела впечатление — выяснять отношения и дальше моментально расхотелось.

— Я ушла с церемонии заключения брака много раньше, чем надо было ставить подпись на документах. Поэтому на мне и кольца обручального нет. Вот, смотрите. Пальцы свободны. В противном случае сейчас оно было бы на мне или на вашем столе.

— Не убедила. Но продолжим. Скажи теперь, зачем тебе понадобилось столько денег? Если просто на жизнь не хватало, то могла бы продать только эту вещь. — Поднял он со стола серьгу. — Что ты задумала?

— Э, э!.. Ничего конкретного, просто на них жить.

— Просто жить и даже с комфортом можно, имея покровителя. Тебе же это никак не подходило. Очень интересно знать, какие планы держишь в голове. Выкладывай, и я отпущу тебя, быть может, на свободу.

— Э, э!.. Вы же, наверное, знаете, что открыла свое дело, — дождалась от него кивка и продолжила. — Деньги взяла у Максимилиана. Отдавать ему их надо, так как обещала, а предприятие оказалось убыточным. Хотела исправить положение.

— Да, — кивнул он теперь каким-то своим мыслям. — Легких путей ты не ищешь. Ни для себя, ни для… Трудно с тобой, однако, будет, любому.

— А я никому и не навязываюсь. Мои трудности при мне и останутся. Ваше Сиятельство, можно вас попросить? — выпалила на одном дыхании.

— Интересный переход от возмущения к просьбе. Ну, да ладно, проси.

— Раз уж мне нельзя вернуться домой, можно получить какой-нибудь документ? Сами видите, как нелепо звучат мои слова, когда себя называю. А сколько здесь еще пробуду, не понятно.

— И ты уверена, что в итоге окажешься в своем мире, — снова он разговаривал как с самим собой, и на губах играла та странная улыбка. — И еще, будто точно знаешь, что в тюрьме не окажешься.

— Это было бы нечестно. Сами знаете. Эти вещи мои, и я их не крала. За что же сажать?

— Ладно, — герцог снова улыбнулся, но теперь иначе, и как-то лениво, что ли. — Будет тебе документ. И с деньгами выручу.

— Нет, нет! — спохватилась я. — Новых долгов не потяну!

— Я сам куплю у тебя эти украшения. Для своей невесты. И цену хорошую дам, не сомневайся.

— А что взамен? — насторожилась я, отлично помня про сыр, мышеловки и добрые намерения, которыми некоторые выстилают дороги.

— Просто стань законопослушной гражданкой этого герцогства. Это сможешь?

— Нет проблем. Продавать мне больше, все равно, нечего. Или постойте? Шуба! Она у нас там очень ценилась. Но…если досижу здесь до холодов, то все равно…

— Что ты там бормочешь?

— Говорю, что обещаю. Искренно. Стану законопослушной.

— Вот и отлично. Отпускаю тебя с этим. Иди к себе. А через некоторое время явится человек и передаст удостоверение личности и деньги за бриллианты. Все. Свободна.

На выходе из замка меня поджидала взволнованная Оксанка. Как увидела, так бросилась навстречу.

— Как ты? Тяжко было? Натерпелась? А мы за тебя хлопотали. И я, и Макс, и муж мой, и даже эта новенькая, Ангелина. Ничего девчонка оказалась, только быстро зазнаваться начала. Как же! Невеста герцога! Но от такого у любой нашей сестры крыша поедет.

— Все обошлось. Но встряску испытала грандиозную.

— Еще бы! Ты же еще у нас и папина дочка. Богачка и белоручка!

— Была. А теперь вот они мои ручки. Даже мозоли имеются. Правда, герцог обещал за колье и серьги заплатить. Буду надеяться, что сдержит слово.

— Не сомневайся. Он мужик надежный в этом плане. Но ты, однако, дала, мать! С таким богатством по городу шлялась и в магазин еще потащилась. Где-то умная, а где-то… Голова-то твоя, где была в тот момент?

— Не начинай снова, а? И так нервная система теперь ни к черту.

— Ладно. Не буду. Зайдешь ко мне поужинать? А? Соглашайся! В себя немного придешь.

— Хорошо. И есть, если честно, очень хочется. У меня дома шаром покати. А когда еще герцог посыльного пришлет, кто знает?

И мы пошли в обнимку к жилищу Оксанки, судача обо всем понемногу и, ни о чем конкретно. Эх! Хорошо было на свободе.

Глава 8

Документ, удостоверяющий личность, мне привезли на следующий день, ближе к вечеру. Он представлял собой лист бумаги, скатанный в трубочку и скрепленный печатью с оттиском герба герцога. Деньги доставили тоже, и передал мне их в трех увесистых мешочках тот же служащий. А потом он сел на лошадь и неспешным шагом удалился к центру города. А я так и осталась некоторое время сидеть у раскрытого окна, наблюдая, как за ним истаял след, так сказать. Какие мысли меня занимали, когда вот так сидела, пригорюнившись, и вдаль глазела? Увы, самые тривиальные. Решала, как с толком деньги, что в тот момент весомо оттягивали руки, потратить. Хотелось бы сделать это с умом. Но хоть и считала себя девушкой разумной и предприимчивой, здесь, в этом конкретном мире, догадывалась, полную адаптацию еще не прошла, то есть и не очень освоилась. Да и не хотелось приживаться, если честно. Только вот жизнь здесь как-то обустраивать, все же, приходилось, и совершенно еще не было понятно, на какой срок. Вот и испытывала в тот момент нерешительность. А тут еще записку, приложенную к мешочкам с деньгами, прочитала, где мне четко так Его Сиятельство собственноручно начеркал, что сумма небывало крупная и могла бы стать для меня новым источником бед.

— Намекает, что меня могут за такие деньжищи прибить, — догадалась немедленно. — Или обокрасть попытаться. Тоже скверно, — потерла свой подбородок. — Что же делать?

У меня, конечно же, была идея, как потратить деньги, вырученные за драгоценности. И возникла она еще до того, как отправилась со своими бриллиантами в тот злополучный поход к ювелиру. Иначе и быть не могло. Но вот потом…я же поклялась герцогу, что стану законопослушной горожанкой. А совершенно не знала местных порядков. Например, не ведала, как местные власти отнеслись бы к игорному бизнесу. А что? Бизнес травницы дохода не приносил. На кой черт мне было возиться с нерентабельным предприятием? А значит, в него вкладывать больше не собиралась. Тогда, чем заниматься? Жить тунеядкой, которая просто проживает три мешка золотых? Скучно. И тогда день за три, догадывалась, пошел бы. А сколько у меня их здесь будет — никто подсказать не мог. Моя же идея, организовать «развлекательный центр», сулила массу интересного не только жителям Амвия, но и мне самой. Да, жизнь в этом случае обещала протекать стремительно. А еще с максимальной материальной прибылью. И почему нет? Разве я не папина была дочка? Разве не способна была, как и он с одной монеты получить две, а то и три? Ого! Еще как могла!

Вот такие мысли витали в моей голове. Но вместе с ними там еще и соображения водились, что мой теперешний дом для данного мероприятия не подходил, что нужно было искать сооружение попросторнее и в более оживленном районе. А еще прикидывала, какой там потребовался бы инвентарь. Если дом был бы двухэтажным, то на первом этаже можно было поставить для начала биллиардные столы, а на втором — столы для покера и… ну, все как в небольшом казино, одним словом. Слава моим прежним друзьям, золотым мальчикам с Рублевки, я много чего знала на эту тему. Думала, что могла бы четко объяснить местным мастерам, что мне надо для новомодного игрального заведения. А что подобных залов в этом городе не водилось, я уже догадывалась.

Но задумывалась я и еще над одной проблемой. А кто ходить будет в мой центр развлечений? Прикинув место женщины в этом мире, пришла к выводу, что особ женского пола увидеть в подобном клубе не представлялось возможным. Значит, упор надо было делать именно на организацию досуга мужчин. А их здесь было до…в общем, очень много. Об этом судила даже и по личному жизненному опыту. Увы, на себе ощутила, сколько их шаталось по улицам, причем в самое разное время суток. И вот,если бы всех этих «шатунов», или все же нет, тех из них, кто цивильнее, взять и приобщить к азартным играм…

— А как, все же, на это герцог посмотрит? — сидела и покусывала ноготь на пальце. — Вопрос надо изучить еще раз и со всем вниманием. — Пришла к такому выводу. — Торопиться не следует. У меня теперь жить есть на что, а времени и того…уйма.

И я решила сделать еще несколько рейдов по городу. Моей целью было досконально изучить ночную жизнь. И сами понимаете, ходить по Амвию в позднее время суток было не безопасно. Для этого и пришлось нанять охранника. Только об этом подумала, как он сам мне, как по заказу, на голову свалился. Или я ему. Но это не столь важно. Встретились мы за городской стеной. Я возвращалась из леса, так как в привычку вошло за травами туда наведываться, по полянам бродить, и еще там лучше думалось. Да, от лавки с лекарственными растениями решила не отказываться пока. Кто знал, как жизнь могла бы повернуться? И еще жить решила, все же, в этом маленьком домике в тихом районе, так оно казалось спокойнее. Так вот! Я шла из леса, куда снова ходила за травами.

Время было к обеду. Нормальное время, на дорогах и улицах народу много, ходить среди них было не страшно. Еще на подходе к городским воротам приметила высокого плечистого парня, отчего-то подумалось про него, что крестьянский сын идет в город на работу наниматься. Так оно потом и вышло. А сначала была неприятность. Меня толкнул купец. Но тут на мою защиту выступил внушительной наружности дядька, хоть его никто об этом и не просил. Но он посчитал, что юную деву обидели ни за что, ни про что. В общем, принялся геройствовать перед барышней. А у купца имелся обоз с товаром, из трех груженый телег состоящий, и двое охранников. Те решили, что пришло самое время показать хозяину, что недаром свой хлеб едят. Но мужик-защитник оказался человеком азартным, а с ним в город шли еще два друга, тоже охочих до рукопашного боя. В общем, они уже и не помнили, с чего ругань и мордобой начались, сошлись так, что любо дорого было прочим зевакам посмотреть. Однако, вот ведь незадача, в круг дерущихся непостижимым образом затянуло и меня. Вот Тим и помог. Тот парень. Он меня, повизгивающую и туесом с травами прикрывающуюся, из центра событий выдернул. Так мы и познакомились.

В общем, я предложила ему работу, за которой он действительно шел в город. В этот же день поселила в гостинице недалеко от собственного дома и поведала в общих чертах, конечно, о своей цели и его задаче. Та пока что, сводилась просто к моей охране. Тим почесал затылок и сказал, что против ничего не имеет. И мы ударили по рукам. А начиная со следующего дня, приступили к тем самым рейдам по городу, с помощью которых собиралась прознать все о развлечениях и ночной жизни здешнего населения. Вернее, ее мужской части. В итоге обнаружила, что все сводилось к массовым попойкам в заведениях под названием «Питейная» и в трактирах с тавернеми и к доступным девочкам из двух городских борделей. Не очень-то разнообразное времяпровождение для впечатляющего количеством и темпераментом мужского населения Амвия.

Эти наблюдения укрепили во мне мысль, что организация нового развлекательного центра могла бы и выгореть. И тогда начать решила немедленно. А что было тянуть? И еще принятию решения способствовал тот факт, что на продажу выставили очень даже подходящий дом. Вот я его и схватила, так как рефлексами и решительностью определенно пошла в папеньку. А он точно никогда не медлил, когда удача сама шла ему в руки. И вот, я стала обладательницей новой собственности. Отличное то было строение. Этажность, площадь помещений, а главное, местоположение относительно самых посещаемых в вечернее время улиц оказались тем, что надо. Правда, фасад смотрелся уныло, а внутри дома многое пришло в негодность. Это значило, что требовался ремонт и основательный. Но такие мелочи меня не остановили. И с чего бы? Денег хватало, времени тоже, рабочие для исполнения столярных и молярных работ предложили себя сами, как только разнеслась весть, что у дома появился новый хозяин.

А потом оказалось, что дом-то был с секретом. Существенный такой плюс к прочим его достоинствам обнаружился в подвале. И открыли его мы с Тимом. Это вообще было замечательно, так как о подобной находке знать должны были избранные. Я и мой охранник нашли за немыслимым хламом, завалившим полностью одну из стен подвала, дверь, сколоченную из грубых досок. Когда Тим по моей просьбе ее открыл, за ней обнаружился тайный ход. Подземный. Весь в паутине и с осыпающимся на голову сводом. И еще, совсем короткий. А привел он нас на задний двор захудалого трактира, что находился на соседней улице. Точнее, в один из его сараев. Когда мы там вылезли, воспользовавшись люком, были похожи на, черт знает, кого. Но на наших чумазых лицах после удивления расцвели улыбки во весь рот.

— Это же надо! Можно ходить туда и сюда, и никто ни о чем никогда не догадается, — озвучил свою мысль Тим.

— Да! Домик дорогого стоит! А я так мало за него заплатила! — ухватила в радостной лихорадке охранника за рубашку. — Но секрет этот должен так и остаться между нами. Сам подправить ход сможешь? Вот и чудесно.

Рабочим я велела подновить только часть подвала, ближнюю к лестнице. Дальше была поставлена перегородка, в которой уже потом Тим соорудил скрытую от посторонних глаз дверь. Все остальное пространство, включая и сам подземный ход, был подвластен только моему верному охраннику. Он тихо и незаметно навел там порядок, обновил крепеж свода и сделал удобным подъем в сарай таверны. А то, каждый раз карабкаться по вековому хламу и подтягиваться в люк, было делом хлопотным, требовало много физических сил, а еще наносило вред одежде, а значит и внешнему виду тех, кто собирался ходом пользоваться. То есть, нам с Тимом. Теперь же, получилось совсем все замечательно. По крепкой пологой лестнице подниматься и спускаться было удобно, и люк, замаскированный Тимом под старый и видавший виды дощатый щит, открывался легко и без скрипа.

— Другое дело. И ты молодец, — похвалила помощника. — Думаю, что этим ходом пользоваться станем часто. Все же, женщина, входящая в чисто мужское заведение быстро вызовет кривотолки. И мало ли что…

— Не понял вас, госпожа. А как же вы собрались находиться внутри постоянно? Все же быстро об этом прознают.

— То, что заведение будет принадлежать мне, никак не получится скрыть. Это точно. Но мозолить глаза, занимаясь делами казино и бильярдной не собираюсь. Думаю нанять управляющего. Это раз. Есть, кто на примете? Умный, до нового охочий, деловой и в некоторой степени изворотливый.

— Вроде бы. Он мой земляк. Ушлый мужик, смекалистый. Но в городе уже пристроился.

— А ты поговори с ним. Деньгами не обижу. Пойдет тогда?

— Если выгоду почует, то согласится. Но вы не думайте, он парень с понятиями, своих не предаст.

— Это хорошо. Далее. Я научу его премудростям игры. Чтобы сам понимал, что к чему, и с других мог спросить, и все держать под контролем. Потом уже он обучит пару-тройку помощников. Если люди будут надежные, то могу участвовать в их обучении. Так сказать, из первых рук опыт передам. В другом случае… это, как раз, про то, что светиться при посторонних мне не резон. Ну и, сама, конечно, все буду держать в руках. Для этого являться в заведение понадобится постоянно. Тут-то и сыграет роль подземный ход. Надо сделать так, чтобы из подвала легко можно было пройти в служебное помещение. Это там, в конце коридора. А если понадобится наблюдать за игрой, находясь в зале, особенно в первое время, использую мужскую одежду.

— Кхе! С вашими-то формами, госпожа?

— Наряд подберем. Что-нибудь просторное и мешковатое подойдет. Не всем же модничать. Как считаешь?

— Надо попробовать. Примерки покажут, насколько хороша ваша мысль.

Вот такой был разработан план действий. Земляк Тима, а звали его Тартум, работать у меня согласился. На должность он заступил, когда только закончили ремонт дома снаружи и внутри, в дело втянулся быстро и инвентарь для бильярдного зала принимал с полным понятием, как это все следовало использовать. И да, начать принимать посетителей мы решили, как только обустроили бы первый этаж, то есть бильярдную. Тартум оказался легко обучаемым. А еще бильярд ему самому очень понравился. Это только на первых порах кий в его руках смотрелся, как черенок от лопаты или вил, освоил правила и втянулся в саму игру мужик быстро. Настолько, что скоро стал играть лучше меня. Впрочем, я асом в бильярде никогда не была, хоть друзья и хвалили мое умение.

И вот, зал был подготовлен к принятию посетителей. Вместе с Тартумом могли продемонстрировать игру и обучить ей первых желающих еще двое его помощников. Присматриваясь к последним приготовлениям, я с чувством удовлетворения обводила глазами свежевыкрашенные потолок и стены, три стола и низкие светильники над ними. В дальнем углу обустроили небольшую стойку с горячительными напитками. Работать за ней должен был бойкий молодой человек, которого я лично увела из трактира, что находился рядом с городскими воротами. Приметила как-то паренька, виртуозно владеющего подносом, груженным чуть не до потолка посудой, и умеющего гасить шутками-прибаутками любые ссоры в зародыше, глаз на него положила, вот и сманила потом работать на меня. Грину предложение заведовать «баром» понравилось, а еще пожелал обучиться заинтересовавшей его игре. И что говорить, парень оказался ловок не только в обращении с подносом и бутылками. Таким образом, если понадобился бы еще обученный игрок, то он у нас был.

Наконец, пришел день, когда с вывески, закрепленной над входом, была сорвана завеса. Горожане, что уже с месяц заинтересованно поглядывали в ее сторону и занимались расспросами, что это там у нас затевалось, смогли зайти и удовлетворить свое любопытство. Я тоже изнывала от подобной же слабости, но у меня был другой интерес. До зуда и чесотки, от которых было не усидеть на одном месте, хотелось узнать первую реакцию обывателей. Не терпелось выяснить, кто явится. В каком количестве? Заинтересует ли игра настолько, что захотят обучиться? Вот поэтому я задолго до открытия была на месте и приникла к специальному потайному окошку, чтобы увидеть все своими глазами.

Публика была шокирована. Это моими словами. Простой люд, что зашел всего лишь от любопытства, раззявил рты и дальше пары метров от порога не очень-то и продвинулся. Они просто обездвижили и застыли столбами. Даже головами не особенно крутили, и на их лицах жили все больше глаза. В воздух летели фразы, типа: «Мужики, а что это?» Чтобы разрядить обстановку распорядилась в честь открытия поднести смельчакам по стопке горячительного. Тогда заведение наполнилось более оживленными звуками, например, довольным кряканьем и добрыми пожеланиями хозяину. Вот тут уже обнаружились индивиды, решившиеся взять в руки кий. Не много их было, всего пятеро. Над их первыми и неумелыми движениями остальные принялись посмеиваться. Тогда двое стушевались и отказались участвовать в обучении. Трое же проявили настойчивость, и я не сомневалась, что завтра они снова сюда придут.

Через неделю любопытство к заведению поутихло. Это значило, что толпы любознательных горожан перестали морскими волнами набегать на наш порог только для того, чтобы раскрывать глаза и рты. Хотя таких зевак было еще достаточно, но появились и завсегдатаи. В первую очередь это были те трое. Они значительно усовершенствовали первые навыки и были горды этим. Мне даже казалось, что некоторые горожане приходили теперь посмотреть именно на них, удостовериться, что те преуспели в обучении. И вот у тех троих появились последователи. Простые обыватели, все больше служивый люд, всего человек десять присоединилось к желающим преуспеть в игре. Что же, хоть и небольшой, но успех был. А там рассчитывала, что потянулись бы и более состоятельные горожане. Поэтому планировала потом подбирать игрокам компании, так сказать, по интересам и по мастерству. Но это были планы на будущее, а пока, столы не простаивали, и то хорошо.

И так, я уже больше месяца, как с головой ушла в свое новое занятие. Настолько, что о многом и думать забыла. А зря. В одно прекрасное утро, когда собиралась прогуляться за город и пособирать для успокоения и улучшения цвета лица травы в лесу, меня неожиданно перехватил Максимилиан. Дело было на пороге домишки на Радостной. Только ступила на мостовую, а он заслонил мне дорогу.

— Миледи. Доброе утро. Куда это вы собрались? Не уделите ли пять минут для приватной беседы?

Пришлось вернуться в дом. Отказать Максу в чем-либо не представлялось возможным и сразу по многим причинам. И главная из них заключалась в том, что считала его своим другом. А кого еще? Он да Оксанка. Больше на эту роль никто не подходил, а без друзей было тоскливо. Во-вторых, он был моим кредитором, и сегодня я могла с чистой совестью с ним расплатиться. Нет, не потому, что игра окупила вложения и начала приносить прибыль, до этого дело еще не дошло, хоть и приближалось, просто далеко не все золото от герцога было растрачено. Кстати, третья причина, по которой к Максимилиану следовало отнестись внимательнее, и заключалась в местном правителе. Я не забыла еще, чьим придворным магом он был, и, скорее всего, являлся его глазами и ушами в настоящий момент. А оказалось, что еще и гласом.

— Аглая! Что вы удумали?! — зашипел Макс на меня сразу же, как оказались вдали от ненужных глаз. — Вы с ума сошли?! Последний разум растеряли?! Надо же было сообразить сделать такое!

— Не кричите на меня, Максимилиан. И держите расстояние, друг мой. Вы так надо мной нависли, что невольно слабой женщине сделается страшно.

— Слабой женщине?! Вы вспомнили, кем являетесь? А когда открывали сомнительное заведение, не знали об этом? О, Хранители и Повелители!

— Почему вы так разгневаны? Что такого в моем «Центре Развлечений»? Подумаешь, бильярд! Это же спортивная игра. Да, клуб открыт в ночное время. Да, там распиваются крепкие напитки. Там присутствуют азарт и страсти, но…

— Именно! Вы отдаете себе отчет, как выглядите теперь со стороны?

— На мой взгляд, все нормально. Просто…

— Да, дьявол! Вы же умудрились попасть в самый центр ночной жизни города. Вы, девушка без связей и чьей-либо поддержки, находитесь теперь под постоянным прицелом у злоязыких личностей и интриганов.

— Это отчего же? Я что, бордель, что ли, открыла? Да всего лишь…

— Молчать! — совсем не похоже на себя, заорал Максимилиан. — Я полагал, нет, я очень надеялся, что вы поймете, наконец, какие здесь существуют устои. Мне казалось, что у вас достанет ума и чувства самосохранения принять жизнь такой, какой она является. А для вас, Аглая, единственно верным было принять чье-либо покровительство. И даже успел немного порадоваться, наблюдая за вашими изменениями в отношениях с маркизом. Да, миледи, Георг был бы самым верным выбором и надежной вашей защитой от любых проблем и всяких невзгод. Что стоило пойти по такому простому пути, но вы…

— Простите! Я сразу дала понять, что не собиралась становиться ничьей любовницей. И вам об этом было известно. Маркизу так сразу и сказала, чтобы оставил подобные мысли. Да я бы и теперь…

— А теперь ни один знатный мужчина, да что там, ни один уважающий себя горожанин не посмотрит в вашу сторону с вниманием. Не ждите больше никаких предложений о покровительстве, дорогая моя. Вы низвели себя до положения женщины вне общества. Вот так теперь станут обстоять дела. И не обманывайте себя, что удастся остаться в тени образа тихой и скромной травницы. Увы! Слухи уже ползут по городу. Уверен, очень скоро информация о содержательнице того притона азарта станет доступна всем и каждому желающему. Вот тогда вы в полной мере ощутите, о чем вам говорили, когда указывали на незащищенность одинокой женщины в этом мире.

— Но, Максимилиан! Я же ничего плохого не сделала. Всего-то…

— Даже и не знаю, как вам теперь помочь. Мог бы обратиться к маркизу по-дружески, но не вижу у вас ни грамма раскаяния в содеянном. Да и ему, так понимаю, проблемы такого масштаба ни к чему. И как тогда станете жить дальше? Что молчите? До вас дошло, наконец, что в этой ситуации вам уже не в состоянии помочь даже сам герцог. Все, Аглая, вы собственными руками сделали себя изгоем. Готовьтесь к последствиям, — и с этими заключительными словами развернулся на пятках и немедленно вышел из моего дома.

— Надо же! А я еще и не на все сто процентов развернулась, — стояла и терла свой подбородок. — Что он там сказал о моей репутации? Загублена бесповоротно? Что у меня теперь статус ниже плинтуса? Да и черт с ним! Вот ведь, козел! А я еще хотела его порадовать и вернуть долг. Нет, это, конечно, все равно придется сделать. Но, дьявол, тебя возьми, Макс! Мог бы поговорить и спокойнее, и более доброжелательно с той, которую так бесцеремонно выхватил из судьбы, другого мира и швырнул сюда, в этот…бедлам. И говоришь, что я оказалась теперь в самом-самом низу? Что же! На любом уровне можно жить, и, причем, красиво. Я покажу тебе это, — постояла, глубоко подышала для успокоения нервов, еще посчитала до тридцати, а потом поискала глазами верного своего охранника. — Тим! Что там Тартум говорил, когда можно уже открыть верхний игральный зал? Через пару-тройку дней? Отлично! К этому времени надо будет успеть купить мне самое нарядное платье в городе, это раз. Дальше, я выставляю на продажу домик на Радостной улице, это два. А взамен ему немедленно занимаемся поисками особняка в престижном районе. Да, все так. Но дом нужен мне чуть не завтра. Так что, он должен быть идеально отремонтирован, чтобы можно было в него немедленно заехать.

— Есть такой на примете. Там еще сад имеется. И отсюда недалеко.

— Отлично. Но пешком больше ходить не будем. Купим экипаж.

— Вы задумали встряхнуть весь город, госпожа? — улыбнулся мне этот парень, а я поняла вдруг, что у меня был не просто личный охранник, а еще и третий друг, кажется. — На мой взгляд, у вас есть для этого способности. Но уверены ли, что надо все это делать?

— И возможности, Тим! — подняла вверх указательный палец. — Я богата, дорогой. Это в нашей ситуации важный козырь. И дал мне его в руки сам герцог. Как и документ, удостоверяющий личность. Поэтому действовать отныне стану в открытую. Ты со мной, друг мой?

— Конечно, — теперь мой охранник и друг уже тихо посмеивался. — А вы сомневались? И я, и Тартум, и Грин. В них тоже уверен.

— Отлично. И давайте сегодня отметим такое знаменательное событие, как мой выход на легальное положение. Идет? Закроем заведение часов этак в…в час ночи, останемся в нем только вчетвером и повеселимся. Уверена, получится здорово.

Задумано — сделано. Похоже, такая манера поведения стала уже моим жизненным принципом. А что, мне в себе это нравилось. Новым друзьям и коллегам по предприятию, по всему, тоже. Мы здорово провели время. И с пользой к тому же. Во время гулянки как-то так незаметно переместились в зал второго этажа, где уже все было готово для приема посетителей.

— Как насчет партии в покер, господа? Никто не против? Так и думала. Заодно отработаем мастерство. Прошу за стол, коллеги.

На следующее утро просыпаться было затруднительно. Правда, не очень-то и утром это было, а скорее уже днем. От злоупотребления алкоголем болела голова, а во рту…в общем, мне было скверно. Подняла голову с подушки с некоторым трудом. И то, что увидела, заставило не много растеряться. Вернее, кого увидела. В кресле напротив кровати сидел Тим. А в руках у него была высокая глиняная кружка.

— Ты? Как… — вид сосуда с живительной влагой заткнул во мне немедленно легкое стеснение от лицезрения подчиненного и в такой непривычной обстановке. — О! Что у тебя там? Отвар?! Да ты молодец! Давай его сюда, а то…да ты и сам все понимаешь.

— Угу! Не тратьте силы, госпожа. Выпейте. Сразу станет легче.

Я выпила до середины и смогла оторваться от края кружки. Сидела в кровати, ничуть не стесняясь этого молодого мужчины, и рассматривала его по верху глиняного края. Хорош, ничего не скажешь. Симпатичное лицо, хорошо, отлично даже сложен, при этом имел приличный рост. А еще Тим был молод. Но, не погодам, умел быть сдержанным. Это качество отметила в нем с первого дня знакомства. Я тогда еще порадовалась, что молодец при всей своей силе и ловкости не демонстрировал их сверх того, что требовалось. Например, вытащил меня тогда из круга дерущихся, отставил на безопасное расстояние, а сам удержался рядом и в общую заваруху не полез более.

А сейчас он был рядом в трудную минуту пробуждения после хмельной ночи. И снова оказался незаменим, хоть ранее никогда не переступал порог моей спальни. Да он раньше вообще не оставался в моем доме на ночь. А теперь вот… хотя… мы притащились с ним на улицу Радостную уже на рассвете. И мне было интересно, где он спал. В этом же кресле или на узком диванчике в лавочке? Но спросила я его о другом.

— Сколько тебе лет?

— Двадцать два, — ответил Тим тут же, и в голосе не слышалось ни удивления, ни растерянности.

— И все это время жил на ферме отца?

— Последние два года. А до этого больше проводил времени с матерью.

— И где это было? Ну, чем же занималась твоя матушка? — почувствовала, как легкая волна беспокойства коснулась кожи где-то на загривке.

— Она прислуживала в замке. И я рос при ней. Отец тоже сначала жил с нами. Но потом прежний правитель, тот, что был отцом Уильяму Карельгтону, даровал родителям за долгую службу и преданность его семье дом и земельный участок недалеко от Амвия. Отец сразу переехал туда и занялся обустройством фермы, мать же еще некоторое время продолжала служить в замке. Вот поэтому я хорошо ориентируюсь в городе и окрестностях. А вас только сейчас это насторожило, госпожа?

— Ты не рассказывал об этом. Почему?

— Вы не спрашивали. А сюда я и, правда, прибыл с фермы отца. Так что не обманывал вас нисколько. Что вас так обеспокоило? Что нарушил сегодня границы спальни? Так я беспокоился о вас. Это же моя прямая обязанность: оберегать и защищать. А этой ночью вы…мы все выпили в избытке, вот и решил заночевать в этом кресле. А что? Не надо было? Ладно, в другой раз устроюсь в лавке.

Ага! Значит, все же, был рядом, под самым боком. Верный, однако. Что же я так на него напряглась?

— Другого раза не будет, Тим. Я поняла, что от местного горячительного хмелею больше, чем следовало бы даме. Что ты так странно улыбаешься? Не веришь мне, что смогу взять под контроль свое опьянение?

— Нет, не по этому. Просто, ни одна женщина королевства, будь то горожанка или крестьянка, знатная особа или простолюдинка, молодая или пожилая, за всю свою жизнь никогда не притрагиваются к спиртному. Поэтому говорить, что даме следует пить меньше, в нашем мире вообще не пристало. Но вы же не такая, как все…

— А что значат эти твои слова? Про мою особенность? Что у тебя за мысли в голове?

— Я понял, кто вы. В смысле, что не родились и не росли в нашем мире.

— Вот как! Так ты в курсе, что герцогу доставляют девушек из другого мира.

— Точно. Я же рос в замке. И вообще, уроженец Амвия. У нас здесь все знают о проклятии рода и о рыжих девушках, которых приводят к нам придворные маги.

— Интересно. Тогда, может быть, скажешь, скольких приводили Уильяму Карельгтону?

— Да, я про них все знаю. А надо ли вам это?

— А любопытство? Должна же я его удовлетворить? И раз уж у нас пошел такой разговор…

— Пятеро, — выпалил он решительно. — С вами и той, последней.

— Ого! Ты даже и о ней знаешь? Здорово у вас новости по земле распространяются.

— Чему удивляться? Вопрос женитьбы будущего короля Лантарии волнует всех поданных. Славный древний род не должен угаснуть. Вам так не кажется?

— Ты прав, Тим. Эта тема волнующая, но на дворе давно уже день. Пора и мне выбираться из постели. Согласен со мной? Тогда отправляйся на выход. Верный мой Санчо Панса!

— Кто-кто?

— Не важно. Уходи. Я буду приводить себя в порядок.

Завтракали мы тоже вместе. А что толку было уже разделяться, если через некоторое время должны были встретиться вновь и идти смотреть дом, подходящий для проживания будущей королевы ночей Амвия. Это так я себя в шутку стала называть. Эх, в моих ближайших планах было, ни много, ни мало, разворошить здесь у них все, к чертовой матери. А что? Дел наделать собралась столько, что эта троица, под ней имела в виду местного герцога, мага его и маркиза, сами в скором времени под белые рученьки повели бы меня в портал. Еще и убедятся, голубчики, что благополучно от меня избавиться смогли. Вот так!

— А что это ты, Тим, вчера говорил такое про…про мою филейную часть? — вспомнилось мне вдруг нечто из ночного похождения. От этого быстро вскинула глаза на охранника и успела заметить, как тот вздрогнул.

— Про что, про что? — похоже, язык начал его плохо слушаться. Надо же, вроде, похмельем здесь болела только я одна из нас двоих.

— Про бедра мои и… в общем, зад. Не отводи в сторону свои хитрющие глаза. Память в мою голову уже почти полностью вернулась. А ну, сознавайся, что вчера нес про меня. Что шикарно смотрюсь с кием? Ха! И сама знала и много раз слышала от других. Считаешь, зрелище достойно того, чтобы за него деньги брать? Возможно, и прав. Да, брать мы их станем, но с достойной миной. А еще сыграем на удовольствии, полученном от пикантной ситуации. Посуди сам: Амвий, ночь, азартная игра и женщина в качестве достойного соперника. А?! Интригующе? Еще бы! Точно, я сама стану играть в клубе. Но только во время после полуночи. Да! И не каждый сможет составить мне компанию. Это будет доступно только избранным. Как тебе? Ну, точно, бомба!

— Э, э! Даже мне это кажется совсем уж…

— Непристойно?! Губительно для последних крох репутации? Вызывающе? Неслыханно?

— Я думаю, что все сразу и вместе. Может, не доводить совсем уж до скандала с герцогом?

— А он у вас здесь что-то вроде начальника полиции нравов?

— Что? — все же я не переставала удивлять Тима разными словечками из своего мира.

— Нет, дорогой мой! Скандал — это именно то, что мне надо. Иначе и начинать с клубом не стоило. Я же догадывалась, как эту мою идею могут принять, но все равно взялась за ее исполнение. А теперь?.. Нет, на полпути не остановлюсь. Это не в моем характере. И так, что у нас с тобой дальше по плану? Осмотр и покупка дома? А потом визит к портнихе, что подгоняет по фигуре новые платья? Отлично. Давай уже действовать.

И в тот же день я купила особняк на красивой улице с не менее красивым названием «Цветочный лабиринт». Да сад, окружавший этот дом, был превосходен. Как, в прочем, и у любого другого на этой улице. А вот архитектура нового жилища поражала. Форма дома была похожа на тыкву, но на очень нарядную. Множество окон, балконов, высокая парадная лестница, все было украшено коваными витыми, с рисунком в виде лиан козырьками, вставками и перилами. И дом от этого очень выигрывал, он смотрелся легко и в то же время внушительно богато. Этому еще способствовал цвет наружных стен — светло-желтый, очень благородный, нежный и радостный. И это великолепие теперь принадлежало мне. Этот факт меня взбодрил. Хотелось действовать далее.

Следующий шаг был в сторону покупки экипажа. Здесь я проявила скромность. Остановила выбор на небольшой карете, отделанной коричневым лаком, а внутри имелись неширокие диванчики, на двоих субтильных седоков каждый, и были обшиты и простеганы, и все из замши бежевого цвета. В это легкое транспортное средство впрягли двойку абсолютно белоснежных коней. Ну, просто два сгустка энергии, а не животные. У меня еще возникло сомнение, а справился ли бы с ними нанятый Тимом кучер, пожилой и немного скрюченный мужчинка росточком ниже среднего. Но как только тот уселся на козлах, так прочь отлетели подобные мысли. Этот человек сразу распрямился и приосанился, движения его рук продемонстрировали опыт и силу, и я сразу поняла, что за надежность доставки меня в любую точку этого мира, могла больше не беспокоиться. И так, и следующий шаг был сделан.

Жаль только, что золотые из трех заветных мешочков словно испарялись, стоило только развязать бархатные тесемки. Но ничего, кое-что еще оставалось. Да и для Максимилиана деньги были отложены, на случай, если понадобилось бы немедленно вернуть ему долг. В экстренном случае можно было бы туда залезть, но…не приведи, Господи, как говорится. А еще лавка лекарственных трав была с этого утра выставлена на продажу. Даст Всевышний, за нее могла бы быстро выручить приличную сумму. Но главные мои надежды были связаны с игорным бизнесом, очень рассчитывала, что организованный мной клуб быстро покроет расходы и на его открытие, и на прочие мои покупки. Да он уже начал радовать. Следовало только не расслабляться и постоянно подпитывать интерес к заведению. Ну, да здесь у меня были большие планы мероприятий. В первую очередь, уже сегодня намеревалась после полуночи принять участие в бильярдном турнире. А там…там стало бы еще веселее, ведь считанные дни оставались до открытия самого казино. Да здравствует азарт! Ура нескончаемым человеческим страстям!

— И добро пожаловать в клуб «Ночная птица», — это я проговорила уже сама себе, когда наслаждалась собственным отражением в зеркале.

О, да, портниха постаралась на славу. Я выглядела в высшей мере сногсшибательно. А еще в новом моем образе присутствовала дымка недоступности. Перед глазами была этакая сладкая крошка, и на нее выделялись слюнки желания слопать, но упорно не оставляла мысль, что руки были коротковаты дотянуться, а зуб не достаточно остер, да и искорки в глазах соблазнительной штучки говорили за то, что не далась бы никому так просто.

— Тим! Взгляни-ка на меня, — вышла я к нему из примерочной. — Как тебе? Не кажется ли, что надо нанять тебе помощника для охраны такой яркой особы?

— Справлюсь, госпожа, — произнес он глухим голосом, а глаз не отрывал от новой меня. — Порву любого, кто посягнет на мою хозяйку, не сомневайтесь.

— Да? Тогда забирай пакеты и коробки с другими обновами. Мы отправляемся немедленно в клуб. Этот вечер я намерена открыть сама. И времени осталось не так много. Поспешим!

Глава 9

Этим вечером я назначила себе роль королевы бильярда. По задумке должна была встречать посетителей клуба, но не у входа, а уже внутри помещения. Для соответствующего восприятия моей особы был сотворен помост, задрапирован богатой тканью и на нем установлено величественное кресло, похожее на королевский трон. И на нем восседала я. В великолепном платье, со сложной высокой прической на голове, косметика сделала мои незабываемые черты ярче, а руки сложила на одном из подлокотников так…в общем, мне только короны на голове и не хватало.

И, похоже, народ воспринял меня именно в том образе, как и было задумано. Да, многие из входящих низко кланялись, как только их головы обращались в сторону моего трона. А потом отходили по стеночке и держали почтительное расстояние от царственной меня. И все было прекрасно, но обычная живость клубной обстановки несколько померкла. Для игорного заведения это было не самое оно. А значит, следовало немного разрядить атмосферу. Вот тогда я и сделала неуловимый знак Грину и его помощнику, чтобы обнесли посетителей чарками с выпивкой. После этого градус веселья и его предвкушения поднялся и значительно. И вокруг бильярдных столов началось разворачиваться действие.

А я отметила, что у нас уже наметилось ядро почитателей бильярда. Люди узнавали друг друга, приветствовали и сговаривались о совместных партиях. Они вели себя раскованно и уверенно, как настоящие завсегдатаи и, хоть и не официальные, но члены клуба «Ночная птица». А кстати, следовало подумать об официозе и о символической принадлежности игроков клубу. Например, подарить избранным одинаковые галстуки. Почему нет? Или ввести вышитые аппликации с гербом клуба. А что? Сова — ночная птица. Хищница. В полете, с раскинутыми сильными широкими крыльями смотрелась впечатляюще. Да, надо было над этим еще подумать.

Дальше осмотрелась и пришла к выводу, что сегодня посетителей наблюдалось немногим больше обычного. С чего бы это? Неужели, в город просочился слух, что хозяйка клуба собиралась открывать вечер лично? Похоже было на то. Подумав об этом, взглянула осторожно на новых сотрудников, это были помощники Тартума и Грина, а еще уборщик, юркий парнишка лет шестнадцати. Если кто и вынес информацию за пределы бильярдной, то только они. Надо было учесть это на будущее. И в тех случаях, когда следовало заботиться о сохранении тайны, и в тех, когда пришло бы желание размножить некоторые слухи. Главное, выводы вовремя делать, а там все бы пошло на пользу.

И вот, сегодня еще отметила, что состав гостей стал меняться. В первую очередь по внешнему виду. Неряшливо одетых теперь не замечала, как и простых зевак стало много меньше. Это, бесспорно, отчасти было заслугой тех двух охранников, что пару дней назад приступили к работе у нас и встали на страже порядка у дверей заведения. Но не это было главным, хотелось отметить, что пришедших на наши рекламные огни интересовала, все же, в большей степени сама игра. Ее новизна, необычность обстановки, в которой проходили партии, тот азарт, что пробуждала в игроках. Да многие из присутствующих успели на себе его испытать, такие сейчас значительно выделялись среди прочих посетителей. Другими выражениями лиц и глаз, например. Они меньше уделяли внимания окружающему, и мне в том числе, хоть я и перед ними предстала воочию впервые, им хотелось скорее приступить к действию, в их крови уже был адреналин и чувствовали достаточный завод. И именно для них я не стала медлить с приветственной речью, и не затянула ее, а сказала только самое необходимое. А потом махнула рукой, что было сигналом, по которому приглушили общее освещение зала, оставив ярко гореть лишь лампы над самими столами. И так, действо началось.

Сидеть на своем троне несколько часов подряд не видела смысла. Поэтому воспользовалась некоторым моментом, чтобы подняться и удалиться. Не совсем, не из клуба, а только в специальное служебное помещение. Там удобно расположилась на широком диване и только время от времени подходила к тайному окошку, чтобы наблюдать игру за столами и следить за обстановкой в целом.

— Как тебе кажется публика сегодня? — обратилась к Тиму, спустя некоторое время. — Заметил что-нибудь? А? Как поживает твоя наблюдательность?

— Намекаете, госпожа, что нас сегодня посетили дворянские отпрыски?

— Ты тоже их заметил? Эту веселую кучку из семи человек?

— Еще бы! Им же очень хотелось обратить на себя внимание.

— А кого еще узнал в толпе из изысканно одетых мужчин, которые сразу направились к гостевым диванам и столикам с угощениями?

— Среди них есть и довольно влиятельные люди. Например, тот в синем камзоле. Взгляните! Да, в том углу, совершенно верно. Это владелец замка Гримвольт. Барон. Женат и имеет любовницу, которую поселил в городе. Кстати, не так и далеко от вашего нового дома.

— Какие познания! Тим, что бы я без тебя делала? Но скажи, а кто его друзья.

— Тот, что в мундире, начальник городской стражи. Мужчина с усами и бакенбардами заведует почтой в Амвие. А видите компанию в противоположном углу? Там собрался все больше торговый люд. Господин в коричневой одежде владеет сразу несколькими ювелирными магазинами. Его друг, что сейчас раскуривает трубку, является поставщиком королевского двора, он производит и продает магические светильники и прочие нужные в быту вещи.

— Он маг?

— Да. И слышал, что сильный. Но все свое время и силы посвятил семейному бизнесу.

— Как интересно. А переход настроить в другой мир он, к примеру, смог бы?

— Не думаю. И не по тому, что магией обделен. Он в курсе указа герцога на счет порталов. Как обычно, подобные приказы повелителя доводят до всех магов, а не только до придворных. Это правило такое.

— Понятно. Можешь не продолжать. Раз уж ты в курсе, что телепорт мне запрещен…

— Вот именно! Указ герцога был вывешен в известных специальных местах, а еще доставлен каждому магу для ознакомления.

— Вот и раз! — успела огорчиться, а еще отвлеклась от происходящего в зале.

— Взгляните! Барон и начальник стражи, наш бравый офицер, решили попробовать сыграть. На мой взгляд, выходит вполне неплохо, — Тим решил отвлечь меня от грустных мыслей.

— Да. Согласна с тобой. Но у вояки очень резкие движения. Привык, наверное, саблей махать.

— У барона и, правда, лучше выходит. Интересно, кто выйдет сегодня победителями и получит право сразиться с вами?

— Представь, я волнуюсь, даже побаиваюсь этой партии. Столько раз уже за свою жизнь сражалась в бильярде, а сегодня что-то озноб пробирает. Ты же понимаешь — королевой назвалась.

— Не стоит, моя госпожа. Вам нет равных. И не только в бильярде.

И к полуночи подобралась знатная компания мне и моим обученным служащим. Конечно, лидировали те господа, что набрались большего опыта в игре, но мы не отказали в присутствии барону и его компании, раз у них обнаружилось большое желание и дальше посещать клуб. А так же на ночной сеанс остались представители торговой верхушки Амвия, но те свое нахождение в клубе сполна оплатили. И вот тогда на сцену, так сказать, снова выступила я. Со стучащим у самого горла сердцем важно прошествовала к среднему столу и обвела взглядом всех присутствующих. Как бы задала вопрос:

— Кто чувствует в себе силы сразиться со мной?

После продолжительной паузы вперед выступили наши завсегдатаи. Так и должно было быть. Кто же еще? Другие мужчины только-только попробовали кий в руках держать и даже правила еще до конца не изучили. И так, самые опытные выступили против меня, королевы бильярда. Попробуй сохранить важность и невозмутимость, когда на проигрыш у тебя нет нисколько права! Но игра началась, шары выставлены, а кии в руках игроков выглядят серьезным оружием. Вперед! Концентрация внимания и умения обязательна! И, о слава богу, я выстояла, победила с разгромным счетом. Только тогда выдохнула и далее задышала спокойнее.

— Браво! Класс! Великолепно! — доносились до моих ушей голоса, но лица окружающих как бы еще были смазаны, не пришла в себя как следует, наверное.

— Господа! — воскликнула весело и призывно. — А теперь прошу сыграть с моими учениками. Ну же! Оставьте нерешительность. Игре не научиться, если не отрабатывать навыка и не наблюдать за сильными противниками. Выбирайте столы и партнеров. Барон, рекомендую вам…

На следующий день мое пробуждение было аналогично вчерашнему. Прямо все точь-в-точь все повторилось. Головная боль, Тим в кресле, кружка с отваром. Дьявольщина! Так и здоровье подорвать — делать нечего.

— А кто говорил, что может взять под контроль опьянение? — вместо приветствия вредным голосом напомнил мне собственные слова Тим. — Держите. Похоже, мне надо ставить здесь топчан какой-нибудь. Тело просто совсем затекло и приняло форму этого кресла, — сморщился он, еще и передразнивая меня.

— Не надо. Имею в виду, что сегодня переезжаем в новый дом. А там я предусмотрела для тебя небольшую комнату, рядом с моей спальней. И между ними дверь еще имеется. Станешь присматривать за мной со всеми удобствами. Только вот напиваться так постоянно мне совсем не к лицу. Что же с этим делать?

— Может, не пить?

— Самый умный, да? Думаешь, мне приятно по утрам страдать? Просто оказалось, что и малая совсем доза этого вашего пойла способна отравить мне жизнь. Вроде бы все было под контролем. И голова долго оставалась светлой-светлой. А потом, бах, и меня выключило. Позор! Но ладно. Теперь буду пить только вино. И совсем чуть-чуть. Распорядись, чтобы для меня любимой закупили ящик самого лучшего.

— Слушаюсь. Еще будут, какие указания?

— Приводим себя в порядок, завтракаем и руководим переселением. Сегодня ночью спать будем уже в особняке на «Цветочном лабиринте».

И мне удалось остаться трезвой на этот раз. Ну, почти что. И присутствие Тима в моей новой шикарной спальне не потребовалось. Но проснулась я, все же, несколько помятой и разбитой. Должно быть, от долгого ночного бодрствования. С непривычки к такому жизненному режиму. И снова передо мной стоял мой верный охранник, только на этот раз без кружки с отваром, и еще он с силой тряс меня за плечо.

— Что случилось? — я немедленно подскочила с подушек и села, сверля его спешно просыпающимися глазами.

— Извините, госпожа. Я стучал. Я кричал. Но отклика так и не дождался.

— Ближе к делу, Тим. У нас что, потоп, пожар, что не может ждать еще пару часов?

— Маркиз. К вам с визитом маркиз Георг Бурмворский.

— Господи! А я в таком виде! Тим, я в очень плачевном виде?

— Не так, чтобы… Но вечерами вы выглядите иначе, чем по утрам.

— Очень остроумно! Нет, мне надо подыскать себе горничную. Срочно. Я в книгах читала, что они, точно феи, из хозяек за пять минут делают идеал для мужчин.

— А вы хотите поразить маркиза? — как-то напрягся мой верный страж.

— Не то, чтобы поразить… — я уже запахивала на себе халат, не обращая внимания на Тима, застывшего в наблюдении за моими метаниями по спальне. — Мой рейтинг в его глазах, по полученным слухам, резко упал. А он фигура превалирующая в этом мире. В некотором роде, доминант. Так что, завертишься тут, если не хочешь попасть впросак. Вдруг начнутся какие-либо завихрени, не хотелось бы оказаться щепкой в потоке безысходности. Да что ты здесь встал столбом?! Тим, очнись!

— А, а! Да! — вздрогнул он, приходя в себя от моего словарного запаса и полуголого вида. — Тогда вам надо немедленно принять ванну. Я быстро. Я ее мигом подготовлю. Прошу.

— А, мать твою!.. — вопила я из ванной комнаты через минуту, так как этот негодяй нисколько не предупредил, а воду напустил одну холодную.

— Не возмущайтесь! — был его мне ответ через закрытую дверь. — Иначе не вышло бы быстро сделать из вас корабль, способный рассекать море в шторм, так и остались бы щепкой.

— Вот ведь…схватываешь налету, — вылезала я из ванны, стуча зубами. — Вроде как, и ругать, выходит, не за что.

— Ну! Как? — это я уже выходила к нему посвежевшая и хоть и в домашнем платьице, но с вполне соблазнительным декольте.

— На мой взгляд… этот…рейтинг должен восстать.

— Спасибо за поддержку, — хмыкнула я в ответ. — Зови маркиза в мою гостиную.

Готовясь к встрече, присела на кушетку и мысленно осмотрела себя со всех сторон. Так, поза была, что надо: осанка, разворот туловища и головы, подбородок вверх, но чтобы выглядеть не вызывающе, декольте можно бы вздернуть и выше, только оно с этим не согласилось, а вот юбка легла ровно и красивыми складками. Решила, что подготовилась нормально. А тут и дверь отворилась, пропуская в комнату Георга. И да, он был прежним. Ни подурнел, ни похорошел, все тот же.

— Рада видетьвас, маркиз! — выпалила энергично, нисколько не напрягаясь воспоминаниями правил этикета. Я ли должна первая приветствовать, он ли, мне было все равно. — Что привело вас ко мне? — и взгляд из-под ресниц.

— Излить свое возмущение, конечно же, — засмеялся этот тип, уж точно нарушая правила вежливости, так как доброго утра, или дня, не пожелал, да и смех не понятно к чему относился.

— Не поняла, — так прямо ему и созналась.

— Ой, ли? — прищурился он в тот же момент и смотрел при этом как-то недобро. — Всему городу известно, как я вас…добивался. Готов был пойти на многое, ради вас… миледи. Скажете, я не был внимателен к вам? Не проявлял заботы? Не был терпелив? А что получил в итоге?

— Что? — решила прикинуться маленькой такой и пушистой овечкой.

— Вызов! Брошенный мне прямо в лицо.

— Это что же я опять натворила? Вроде бы, после открытия мной клуба «Ночная птица» вы, по сведениям, донесенным до меня нашим общим знакомым…

— Максимилианом? — прервал он меня, так как спешил удостовериться в догадке.

— Им! — кивнула утвердительно. — По тем сведениям вы, Георг, как, впрочем, и другие высокопоставленные господа, решили вычеркнуть меня сразу и бесповоротно из списков леди, достойных вашего внимания и заботы. А так же и вообще, грозились леди не называть более.

— Ммм! Это Максимилиан так сказал?

— И вдруг… Что я слышу?! Меня назвали миледи, и мной снова недовольны. Ну, прямо, все как было раньше? Чему обязана?

— Кому! Барон Гримвольт растрезвонил по городу и окрестностям, что провел с вами прошлую ночь. Я вас добивался, я с вами…

— Когда же он успел?! — искренне недоумевала и не пыталась скрыть своего чувства.

— Несносная! Неблагодарная! Не…

— И что конкретно он трезвонил? Могу я узнать?

— А разве я недостаточно только что сказал?

— Ничуть. Ночь можно провести по-разному. Даже если и с мужчиной. Подождите!!! Дайте сказать! Возможно остаться с ним наедине, а можно и в окружении других лиц. Не находите? А разницу чувствуете? И еще. Это вполне могло случиться в спальне, если бы мужчина пришелся по сердцу, а в другом случае мест нашлось бы с десяток, например и клуб подошел бы. Так вот, с бароном мы той ночью только играли. Вы услышали меня, Георг? Только играли. В бильярд. Чем вы так поражены? Не знаете такую игру? О! Она азартна, не скрою. От нее загорается кровь в жилах, но если желаешь стать победителем, то голову надо держать в рассудительном холоде.

— Заманчиво повествуете, дорогая моя. Но…

— А в общем. Если отбросить словеса… Все сплетни, и чушь! Да что там, хотите и вас научу отдаваться этой страсти? Сделаю из вас аса в бильярде?

— Вот как! Что бы это еще такое значило, ас? — откинулся он к спинке кресла, в котором сидел, и скрестил руки на груди. — Учить вас собирался я, а вышло… Но пожалуй…был бы не против. Но согласитесь, что его рассказ прозвучал вызывающе? Я воспринял его как удар мне под дых.

— Да?! И сразу кинулись ко мне? Странно…

— Отчего же? Разве не мог почувствовать себя оскорбленным?

— Наверное, могли бы. Но в моем мире и в наши стародавние времена мужчины в таком случае дрались между собой на дуэли. Отстаивали честь дамы.

— Честь дамы? Но тогда мне пришлось бы драться еще и с командиром гарнизона, и еще с другими мужчинами, присутствовавшими на вашем шабаше.

— Вот как! Справки вы, значит, все же, навели. Так зачем устроили тогда здесь этот показной допрос?

— Хм. А когда приступим к обучению? — он сделал вид, что мои слова пропустил мимо ушей. — Я желал бы немедленно и наедине.

— Могу устроить. Но только ближе к вечеру и в присутствии моего телохранителя.

— А это еще кто такой? — снова сузил глаза маркиз.

— Охранник, по-вашему. Зовут Тимом. Еще вопросы есть?

— Назначайте точное время, моя дорогая.

И вот я довольно потирала руки. Как иначе, раз у клуба намечался появиться еще один игрок. Азартный, как подозревала. И денежный. А еще, было похоже, что ревнивым был мужчиной маркиз. И если с умом разыграть и эту карту…

— А там… — я сидела в кресле в собственном кабинете и выстраивала пункт за пунктом стратегическую линию. При этом вся погрузилась в фантазии, замешанные на холодном расчете. Гремучая смесь получалась. — Сразу нескольким паучьим самцам очень тесно покажется в одной банке. И они…

— Что это вы, госпожа, говорите про насекомых? — вюторгся вдруг в размышления Тим. — Даже странно такое слышать от женщины. Обычно они, стоит только кому-то рядом произнести…

— Знаю, знаю. Сразу визг поднимают. Только я не настоящих пауков имею в виду. Это просто так выразилась. Фигурально.

— Что, простите?

— А, ладно, проехали. Что нам с тобой сегодня надлежит сделать? Напомни, пожалуйста.

— Сегодня, как и вчера, в три часа вечернего времени ваши личные занятия с бароном. Потом, в четыре вечера, уроки с маркизом, а уже в пять — с командиром гарнизона. В шесть, как обычно, открытие клуба, а…

— На открытии меня не будет. Надо об этом предупредить Тартума.

— Как это? И что же вы собрались делать? Совсем намерены сегодня не присутствовать?

— К полуночи подъеду. Это уже стало традицией, что проводим турниры для избранных, не стоит ее нарушать. А до того у меня есть одно дело.

— А можно узнать, какое?

— Личное. Касается только меня. Ты привезешь меня домой и оставишь. А потом уже снова заедешь за мной.

— Я считаю, что как ваш охранник должен знать, что надумали делать в этот промежуток времени. Вам так не кажется?

— Нет! Не кажется, — дело было в примерке нового платья, что шила специально для открытия казино, что должно было произойти завтра. И уже хотела сказать об этом Тиму, но он так смешно нахмурил брови, что решила немного поиграть с ним в тайну. А что? Весело же! — Я останусь в собственном доме под семью замками. Ничего со мной не случится.

— Одна? — он почти рычал и, казалось, что, чуть ли, ни ощетинился.

— В этом доме и одна? — дразнила его улыбкой. — Где есть садовник, повар, охранник при входе, две служанки и одна горничная? Эх! Это нереально.

Не иначе, как вошла в роль, заигралась, одним словом, потому что правды ему так и не сказала. Только посмеялась, когда он весь сердитый отправился отдавать приказ готовить карету. А потом еще Тим несколько раз за вечер бросал на меня странные взгляды. Я их подмечала и веселилась еще больше. Небывалое дело, но у меня вдруг обнаружилось отличное настроение. В смысле, настолько хорошее, что хотелось постоянно улыбаться. И, похоже, за все время, что находилась в этом мире, такое со мной случилось в первый раз. Вот такие были дела.

Все остальное протекало обычным порядком. План на день выполнялся в точности. Занятия, кокетство, стравливание, но пока еще не явное, тех мужчин, что оказывали мне повышенные знаки внимания. Понятно, что во главе их были маркиз, барон и командир. Но как деловая женщина, не забывала и о руководстве игровым клубом. Бизнес превыше всего! И поэтому с головой уходила в подготовку к открытию казино, полным ходом шедшую в это время. Вот и о платье позаботилась заранее. Восхитительный должен был получиться наряд. Последняя примерка этим вечером не оставила сомнений, что буду в нем неотразима.

И вот наступила последняя ночь перед волнительным событием. Перед приобщением высшего общества Амвия к покеру и рулетке. Ух, что на это скажет Макс?! Вернее, его устами герцог — в этом нисколько не сомневалась. Кстати, о том, что происходило в замке, знала только от Оксанки, так как маг совсем где-то пропал. Но и подруга показывалась не часто, ссылаясь на занятость. Заскакивала всего пару раз, настрекотала, что Его Сиятельство во всю занят амурными делами, и была такова. Вот так, любовь у него там намечалась, у правителя здешнего. А это что значило? Да замечательно все складывалось, однако. Пока амурничал, поданные без должного присмотра оставались, то есть я. Значит, могла творить историю конкретной столицы, конкретного герцогства на свой лад. А я собиралась Их Сиятельству такой Лас-Вегас здесь устроить в ближайшее время, что закачается.

Эта мысль, про невиданную волну азарта, вот-вот готовую накрыть Амвий, грела мне душу. Это что же получалось? Я же точно расплачусь тогда со всеми этими насильниками, что выдернули меня несчастную из привычной моей жизни. Отравила бы им жизнь, надломила бы историческую линию, а сама бы преспокойно убралась домой. Шик! Что назад отправят, даже не сомневалась, так как в плане еще было зародить у них здесь традицию дуэлей. Эту мысль уже внедрила некоторым индивидам в головы. Похоже, та успешно прижилась и укоренилась. И вот лежала я в своей спальне, заложив руки за голову, посматривала в потолок и счастливо улыбалась.

— Госпожа, свет гасить? — нарушила ход моих радужных мыслей горничная.

— Да. Пора спать. Надо хорошенько выспаться. Ведь завтра ответственный день, — сладко зевнула и удобнее расположилась на подушках. — И шторы задерни плотнее. Чтобы утром рано солнце не разбудило. Да. Так. Отлично. Можешь тоже идти отдыхать.

Подозревала, что и уснула я с улыбкой на устах. Ах, завтра должен быть отличный день, вот и предвкушала распланированные по моему хитрому замыслу события. А раз была в хорошем настроении и расслаблена, то и заснуть получилось быстро. И успела начать смотреть какой-то увлекательный сон, как вдруг в него или в мое сознание, бог его знал, вторглась тревога. Маята какая-то начала давить, стирать впечатление от сновидения, и глаза мои потом распахнулись то ли сами, то ли по команде.

Я точно поняла, что уже не спала. Просто уверена была в этом. Лежала на боку, лицом к зашторенному окну, глаза широко распахнуты, даже веки напряглись. А вокруг стояла тишина. Ну, совсем никакого звука не раздавалось ни в особняке, ни с улицы. Но оно и понятно, часа два ночи, все же, было. И еще в комнате царила абсолютная темнота. Даже очертания кресла напротив не угадывались. Я точно знала, что оно там стояло, но различить никак не получалось. Вот какой глухой был ночной час и плотные-плотные портьеры на окне.

— А что это я так неожиданно проснулась? — проскочила в голове зловредная мысль, которая лишила остатков покоя. — И дыхание мое…

И тут в кресле, что должно было стоять напротив, но которое не различалось в темноте, ощутила шевеление. Даже не могла точно сказать, как. То ли легкий шорох достиг слуха, то ли чье-то движение породило колебание воздуха, а оно уже послало импульс через кожу моему сознанию. Но в эту секунду я перестала дышать. На целую минуту, наверное. Но потом мне стало не хватать воздуха и пришлось возобновить дыхание.

— Кто здесь? — за первым вздохом тревожно выдохнула вопрос. Зрение при этом напрягала по-прежнему, но толка не было все так же.

— Я, — мужской голос. Но говорившего не определила. Тот почему-то шептал. Хотя, да, ночь же была.

— Тим? — спросила тоже тихо-тихо и с надеждой. — Ты снова пришел?

Никогда не приветствовала его появления в спальне, и случались они всегда только по одной причине, когда некому больше было подать отвар от похмелья. Слава богу, таких случаев и было-то всего два, но сейчас отчего-то очень захотелось, чтобы это мой верный охранник сидел там, в кресле, невидимый. Но какое-то болезненно ощутимое чувство давало понять, чтобы не обольщалась.

— Что?! — снова шепот. Нет, не понять, кто рядом. И интонация странная. Вроде, как удивленная.

— Сядь-ка сюда, — приподнялась на локте и похлопала свободной ладонью по простыне рядом.

Нет, я не чокнулась призывать незнакомца сесть ближе. Просто, очень хотелось, чтобы там был Тим, и удостовериться в этом быстрее. А то, уже совсем сделалось не по себе.

— Вот как?! — черт бы побрал уже этот безликий глухой голос, оставалось надеяться, что вблизи различила бы его хозяина.

И он взял и пересел на мою кровать. Та застонала под приличным весом. Но ситуацию это перемещение не прояснило. Кроме осознания, что совсем близко сидел крупный мужчина, ничего больше не пришло.

— Дьявол! Вот ведь, темнотища! Тим! Перестань валять дурака. Ответь мне четко. Это ты? — я решилась заговорить громче, но голос плохо слушался, оттого получилось хрипловато.

— А кто еще может быть? — похоже, что он веселился. Иначе, зачем продолжил скрытничать?

— Кончай шалить. Слышишь? Зачем пришел? Если по делу, то не молчи. И зажги свет. Кому говорю?! Да, что с тобой?! Раз так, то я сама…

Хотела вскочить, даже начала откидывать край одеяла, но тут мужские руки нажали мне на плечи, укладывая назад на подушки, и зафиксировали в лежачем положении, не давая возможности даже пошевелиться. Что я почувствовала тогда? Уже не просто напряжение и легкий испуг, во мне начала просыпаться паника. Я поняла, что на кровати моей сидел не Тим.

— Георг, это ты? — губы сделались непослушными, а глаза чуть не сломала, но без результата различить хоть что-то новое. — Договорились же, что завтра поговорим. Что за…

Ответом был тихий смех. И снова не понять, кому принадлежал. А мужчина взял и придвинулся чуть ближе, потом вовсе, склонился к самому моему лицу. И щеки тогда коснулась прядь длинных волос. Что? Распущенные волосы? Барон редко завязывал хвост, чем отличался от других мужчин. Неужели, это он пожаловал? За каким чертом?!! И как смог это проделать? Кстати, а где моя охрана? Что с Тимом? И я не знала ответов на все эти вопросы. От этого не смогла остаться дальше спокойной, дернулась и забилась в чужих руках. Но держали меня крепко.

— Шшш! Не бойся. Не обижу, — чужой шепот показался теперь знакомым. Вроде бы и точно, барон. Но от этого тревога не уменьшилась. Еще и потому, что его губы уже были совсем рядом с моими.

— Вы с ума сошли! — попробовала брыкнуть ногами. В результате меня совсем придавил чужой вес. — Да…вы…ну…ау…

И меня стали целовать. Сначала, слишком настойчиво захватив губы в плен. Так, что трудно стало дышать от подобного насилия. Пыталась продолжить сопротивление, но быстро устала. И еще поняла, что мужчина упрям, пожалуй, больше меня. И сильнее во много раз. А в тех местах, за которые меня удерживал в одном положении, стала ощущать боль. Невольно запищала от этого.

— Расслабься, — дали мне сразу же совет. — Тогда стану ласковым.

— Какого чер… — договорить не успела, хоть и спешила воспользоваться ситуацией, что мой рот оставили в покое. Она снова изменилась, то есть незнакомец опять приник к губам, но теперь ему удалось углубить поцелуй.

— А, а! — это я укусила его за язык. — Вот ведь непокорная!

Что-то узнаваемое прозвучало в этой фразе. Но обдумать было некогда. Мне зажали рот и принялись жадно целовать шею, ключицы, плечи и грудь. Я же только мычала, да пыталась вывернуться, но без всякого результата. Сколько прошло времени, не знала, может, и немного, но я выдохлась. А когда замерла и безвольно расслабилась, незнакомец и, правда, стал аккуратнее и даже нежным. И через некоторое время до меня дошло, что я снова под его весом извивалась, но уже иначе. Он что, он смог меня возбудить? Верить в такое не хотелось. Вот и куснула его снова. Теперь за палец, которым он хотел потрогать мои губы.

— Ай! Злюка! — и снова зажал мне рот ладонью. — Сейчас уйду. Успокойся.

А потом неожиданно набросил мне на голову одеяло, запутав меня в нем совершенно. Когда получилось выбраться, в комнате никого не было. Это я поняла сразу, даже в темноте. А когда уже вскочила и включила светильник, только убедилась в этом.

— Тим! — завопила не своим голосом. — Тим!

Он примчался мгновенно. Вбежал в комнату и застыл в нескольких шагах от меня, обводя тревожным взглядом мою фигуру, комнату, постель.

— Что случилось? — голос хриплый, как со сна.

— А ты ничего не слышал? — уставилась на него с подозрением.

— Нет. Я спал. У себя. Здесь стены толстые. А что произошло?

— Кто-то проник в спальню. Чужой. Мужик. Крупный. Сильный. Нахальный до…

— А вам не приснилось? — смотрел на меня с недоумением.

— Что?!! — в моем голосе прозвучало все, чтобы он понял, как мне было не до шуток.

— Я понял. Сейчас. Ждите. Все проверю. Будьте здесь, — и он умчался из комнаты.

И тут до меня дошло, что стояла посреди спальни в одной полупрозрачной ночной сорочке. Немедленно нашла свой халат и надела его. А потом еще взяла и забралась в кровать, укутавшись по самый нос одеялом. На нервной почве, похоже, меня начал пробирать озноб, вот и ежилась до самого прихода Тима. А он возник на пороге снова минут через десять. Встал, а потом развел руками и помотал головой.

— Что? — высунула голову из своего кокона. — Расскажи, что выяснил.

— А ничего, — пожал теперь плечами. — Часовой на месте. Ничего подозрительного не заметил. В доме все тихо. Слуги спят на своих местах.

— Но я же не спятила! Здесь был чужак. Он сидел в этом кресле.

— А что хотел? Что сделал? Расскажите подробнее.

Я вгляделась в его лицо. Еще пристальнее рассмотрела взъерошенные волосы, перекошенную на плечах рубашку, надетую на тело в явной спешке, ноги без обуви. Да, было похоже, что крепко спал парень, а потом вскочил по тревоге. И тут мне припомнилось, что на незнакомце был одет камзол. Точно. Пуговица на отвороте манжета чуть задела мне щеку, когда пыталась ему сопротивляться. Значит…значит это был кто-то из знати. Но я тут же вскочила с постели и понеслась к зеркалу. Вот и маленькая царапинка. Выходит, не буйная фантазия или странный сон довели меня до такого состояния. Все случилось наяву. Впрочем, это только Тим сомневался в инциденте.

— Тим! — позвала его с заискивающими нотами в голосе. — Посиди здесь немного, а? — но потом подумала и решила, что дважды за одну ночь подобное случиться не может. — Хотя, ладно, иди спать, Тим.

И он покинул комнату, странно косясь при этом на меня, пока не скрылся за дверью. Что это значило? Сомневался в моем психическом здоровье? Чушь. Мне ничего не привиделось. Это была явь, точно. Но надо было успокаиваться. До рассвета еще было время, и можно попытаться хоть сколько поспать. День предстоял непростой, и силы понадобились бы. Вот и заставила себя подышать несколько минут глубоко, а потом лечь в постель уже с удобством, и чтобы заснуть.

Глава 10

То состояние, в котором пребывала остаток ночи, вряд ли можно было посчитать сном. Так, забытье какое-то, и то на малые отрезки времени только получалось выключить мозг. Потом вздрагивала, нервно осматривалась по сторонам, а дальше снова пыталась успокоиться. И так до самого утра. Поднялась же с первыми лучами солнца. Догадывалась, что просто устала гнать из головы навязчивые рассуждения. А как встала с постели и умылась, так мысли и накинулись на меня, бедную и уставшую.

— Так кто же это, все же, был? Барон? Решила так только из-за того, что он всегда ходит с распущенными волосами?

Кстати, вспомнила, что мне не мешало бы привести в порядок собственную отросшую гриву, прежде чем спуститься к завтраку. Протянула руку к шнуру вызова горничной, но остановилась. Передумала приглашать прислугу, решила, что в такой ранний час та еще спит, а значит, ждать ее долго придется.

— Да и пусть еще остается в постели. Я и сама сегодня справлюсь, — подошла к туалетному столику и потянулась к расческе. — Что?!! Это же… — От изумления так и села на стул перед зеркалом. И было от чего вскрикнуть. В отражении, прямо на моей груди, краснел след засоса. — Ничего себе!

Немедленно придвинулась ближе к трюмо и принялась рассматривать себя со всей тщательностью. Не пропустила ни сантиметра собственного тела, как будто проводила строгую инвентаризацию коже. И выявила неутешительные факты.

— Обнаружен серьезный урон! — такой вывод слетел с моих губ.

Кстати, очень сильно опухших губ. И приметила засосы не только на груди, но еще на шее и плече. Катастрофа! Как же я на завтрак смогла бы выйти? Надо было серьезно задуматься над домашним платьем, чтобы в достаточной мере прикрыло все эти безобразия. Что?! На завтрак? А открытие казино? С ним как быть?!

— У меня же совершенно, то есть очень-очень низкое декольте на новом платье! — чуть не заголосила на всю комнату.

Вот и раз! Что было делать с выходным нарядом? Надо же, а платье только вчера поздно вечером было доставлено. Такое шикарное. И теперь совсем никчемное. Не выставлять же было на показ синяки на коже.

— Отчаиваться не буду, — принялась повторять эту фразу как заклинание, а сама уже шарила по вешалкам с нарядами, прикидывая, что могло бы заменить приготовленное платье или хотя бы, что надеть сейчас.

Заметила одно с довольно неглубоким вырезом. А еще выдернула из второго воздушный пояс, который решила использовать как шарф к предыдущему платью. Точно! Более-менее, но на первое время вышла из щекотливого положения. И действительно отличная мысль пришла в голову. Что если подобрать полупрозрачный материал к новому наряду и использовать его, прикрыв синяки. Но ткань на нем использовалась особенная, значит, и претворить идею в жизнь станет не просто.

— Сейчас позавтракаю и помчусь к портнихе. У нее, наверняка, отыщется подходящий отрез. Точно! Решено!

У госпожи Тимоти в салоне оказалась уже через два часа. Чем ее несколько удивила. Это же мне не терпелось найти выход и поскорее из создавшегося положения, а у мадам я оказалась в несусветную рань. Даже для первого посетителя время было необычное — переступила порог ее мастерской вместе со служащими, пришедшими на работу.

— Что-то случилось? — спросила меня модная портниха Амвия с тревогой.

— О, да! Сейчас все покажу, — и я увлекла мадам с собой за ширму. — Взгляните.

— О, ля-ля… Какой страстный у вас любовник, госпожа Зурова. С одной стороны, вам можно только позавидовать…

— Меня волнует, как раз, совсем другая сторона. Вот! — и я положила перед ней сложенное новое платье, что она только вчера поздно вечером закончила. — Мне надо сегодня в полночь одеть именно его. И чтобы все отметины того страстного самца остались невидимы. Как это сделать?

— Но это невозможно! — всплеснула мадам руками.

— А если подумать? Взгляните на меня сейчас. Видите? Я прикрыла шею и грудь шарфом. Что если…

— Подобрать сюда соответствующую ткань, присборить, уложить красивыми воздушными воланами… Угу! Длина шеи позволяет… А это, знаете ли, мысль. Так и поступим, — и она позвала помощницу, поручив ей принести несколько отрезов, чтобы можно было выбрать наиболее подходящий к случаю. — Одевайте его. Станем пробовать сразу на вас.

Пока женщины колдовали вокруг меня, я стояла манекеном, крутилась или сгибалась по их требованию, а сама все думала, думала… Кто ко мне пробрался ночью в спальню, так и не поняла. Но теперь голову ломала над другим. А что этому типу надо было? А, правда! Что, он проник в чужой дом, рисковал быть обнаруженным и схваченным только для того, чтобы посидеть в кресле напротив моей кровати?

— Нет. Отчего я решила, что он остался бы сидеть в нем неподвижно, не открой я глаза?

Зачем же тогда он приходил? Ничего конкретного мне не сказал. Это точно помнила. Вопросов не задавал. Выходило…

— Господи! Неужели, это был насильник?! Просто сделать ничего не успел?..

Какая-то ерунда получалась. Если это был маньяк-насильник, то времени у него, как раз, имелось вволю. Позвать на помощь кого-то он мне не позволил. Ловок и силен был, однако. И вообще, мог бы двинуть мне по голове или придушить так, чтобы сознание потеряла, и готово, твори над моим телом тогда, что угодно. Но он так не поступил.

— Сдержанный, какой насильник оказался. Ограничился одними поцелуями. Правда, очень грубыми, — подумала так про того незнакомца, и рука моя невольно потянулась к синяку на шее. Там след чужой страсти оказался самым заметным.

— Ну, вот, — послышался рядом вздох модистки, он-то и вернул меня к действительности из тяжких дум. — Похоже, справились. А что? Очень даже интересно получилось. Все пикантное прикрыли от чужих глаз, а желание смотреть на вас, госпожа Аглая, на мой взгляд, только усилилось. Каково ваше мнение, дорогая?

А я радовалась, что все обошлось. В смысле, что наряд по-прежнему можно было сегодня вечером использовать. И так, открытие казино обещало пройти без срыва и в назначенный час.

— Куда теперь? — спросил меня Тим, когда вышла из модного дамского салона.

— Обедать. Время подходящее, — кивнула ему, усаживаясь в карету. — У меня просто зверский аппетит.

— Заметно — глаза ваши так и горят.

— О, да. Но домой мне не хочется. Скажи кучеру, чтобы отвез в ресторацию. То есть, в таверну. В ту, что понравился мне в прошлый раз.

Тим в точности исполнил данное распоряжение. А дальше двойка наших лихих коней быстро домчала до цели. В общем зале таверны многолюдно не было, и это понятно, раз заведение славилось не только отменной кухней, а еще и высокими ценами на вкусные блюда. Когда мой заказ уже был выполнен, и можно было приступать к еде, в зал вошел барон. Успела подумать, а случайна ли была эта наша встреча. Но потом одернула себя, что, все равно, придется узнать имя ночного гостя, то не лучше ли было выяснить его быстрее. Вот и стала посматривать в сторону этого дворянина с нескрываемым интересом. И он заметил его, приободрился и прямиком направился к моему столу.

— Позволите? — вежливо спросил разрешения присесть рядом, после того, как поздоровался.

Я благосклонно кивнула, а сама вся превратилась в зрение и обоняние, надеясь немедленно решить для себя, не этот ли мужчина посмел так бесцеремонно вести себя со мной этой ночью. И почти сразу отметила, что барона напрягло, такое его рассматривание. Отчего бы? Боялся быть узнанным, негодяй? Но, нет, не похож он был на моего незваного гостя, никак не могла себе представить, чтобы мог набрасываться и целовать с неистовым пылом. Скорее походил на человека, чья жизнь проходила под лозунгом «размеренность и еще раз размеренность». Если честно, то диву давалась, отчего этого довольно холодного и расчетливого человека, обыкновенно поступающего в строго привычных рамках, смог увлечь бильярд. Но, тем не менее, пришел же в клуб и стал же осваивать эту игру… Вот и думай, что от него еще можно было ожидать.

— Жду с нетерпением открытия клуба этим вечером, госпожа Зурова. Никак, вы снова решили нас чем-то удивить?!

— Вы правы. Бильярд — это не единственная игра, с которой хотела познакомить местное общество. Сегодня завсегдатаям откроется новое развлечение. Называется рулетка. Зрелище, скажу вам я, очень занимательное. Но это строго между нами, барон, так как никому другому пока не открыла этот секрет. А вслед за этим намерена продемонстрировать интереснейшую карточную игру. Называется «покер».

— А что такое карты? — сразу две его каштановые брови взлетели на лоб.

— Вот, — вытащила из потайного кармашка юбки две карты и положила их на стол перед мужчиной, а сама при этом немного приблизилась к нему и потянула носом. — Игральные карты. Только вчера получила от мастера. Туз бубновый и шесть пик. Помните, что вы первый, кто их видит из городского общества, барон.

— Польщен. И на меня можно положиться. Не беспокойтесь. Но, если разобраться, то не так и много времени остается до открытия — при всем желании не смогу никому ничего поведать.

— Да. Только и успеем, что пообедать. Но сегодня гостей клуба ждет знакомство всего лишь с рулеткой. Так что… — кивнула ему, а сама гадала при этом, тот это был мужской запах или нет. И, догадывалась, походила тогда на охотничью собаку, пытающуюся взять след. От барона же пахло сигарой и каким-то новомодным в Амвие мылом. Но с другой стороны…нет, ничего определенного сказать не получалось.

— Вы составите мне компанию в карете? — зачем-то выпалила, когда мы уже выходили из таверны. А он покосился на свою коляску, ожидающую его за углом, подумал с несколько секунд и тряхнул утвердительно каштановыми длинными волосами.

Ехать до клуба нам было недолго. Но я, все равно, чего-то ждала. Интересно, чего? Что барон снова выпустит на волю свое второе «я», и станет снова обнимать и терзать мои губы? Первое-то его «я», которое было вполне привычным, смирно сидело напротив и спокойно посматривало в окно кареты.

— Приехали. Позвольте, госпожа Аглая, предложить вам руку.

Вот так вот. Ничего не произошло. А я не знала, радоваться следовало, что это не барон посягнул ночью на спокойствие девушки, то есть мое, или огорчаться. Да. После того, как он предложил руку, а я ею воспользовалась, уже на девяносто процентов склонялась к мысли, что чьи-то другие руки хватали за плечи и зажимали мой рот. Оставались, правда, еще жалких десять, следовало бы продолжить изыскания, но на меня вдруг напала вялость, и думать о бароне расхотелось вовсе. Вот и расслабилась, вот и отрешилась на несколько секунд от окружающего.

— Кого я вижу! Госпожа Зурова! Барон! Добрый вечер, — на пороге клуба нам встретился маркиз. А его прищур на нас с бароном, похоже, вошел у него уже в привычку.

Как только повернула голову на этот голос и обвела взглядом высокую и сильную фигуру, так и подумала: вот, кто мог хватать женщину за плечи так, что у нее остались бы потом от объятий синяки. И точно, всегда ведь ощущала, что за его лениво-тягучей манерой разговаривать с дамой кроется нечто, похожее на пламенеющую лаву, на взрыв, на… Или это больше относилось к господину офицеру? О, эта мысль уже возникла оттого, что и начальник городской стражи выступил из-за спины маркиза. И плечи его были ничуть не уже, чем у двух других сравниваемых мною в тот момент мужчин, и все остальное тоже радовало взгляд. А волосы, собранные сейчас в низкий хвост — так ему по должности носить их таким образом было положено, наверное. Но в свободное от службы время, вполне возможно, что…

— С каких это пор вы, моя дорогая Аглая, начали разъезжать по городу в обществе барона? — проскрежетал на ухо через сведенные зубы маркиз, как только завладел моим локтем и начал изображать желание проводить до служебного помещения. Вот, вот! Так и знала, что обычное спокойствие и, чуть ли ни равнодушие, при общении с дамами было напускным. — Как это понимать, милая? Не я ли ваш первый и самый преданный друг? А вы уже открыто взялись на моих нервах играть?

— О чем вы, маркиз?! — голосом продемонстрировала протест против подобного обращения ко мне, и столько в нем было удивления и возмущения… А еще одарила его неласковым взглядом и вздернула выше подбородок. — Мы встретились с бароном случайно в таверне, где вместе пообедали, а потом…

И тут я приметила, куда так пристально смотрел маркиз. Оказалось, на мои злополучные губы, что еще так и оставались излишне припухшими после известного случая. И этот мужской взгляд не сулил ничего хорошего. Это что же получалось, значит, не он терзал их этой ночью? Определенно, не он. Иначе, зачем бы ему было наливаться сейчас яростью и с таким бешенством обводить взглядом барона и гвардейца?

— Э, э… господа! Сегодня вас ждет небывалое зрелище. Под названием «рулетка, — решила отвлечь его от мысли затеять конфликт с теми двумя сию же минуту. Поэтому и завертелась на месте и захлопала в ладоши, чтобы привлечь к себе внимание окружающих. — Сейчас управляющий и его помощники доведут до вашего сведения ознакомительную информацию. А ровно в полночь мы продемонстрируем эту игру всем желающим с ней познакомиться ближе. И, конечно же, начнется сама игра.

Оно все и началось. И игра, и новый ажиотаж вокруг нее. И я была вся такая неотразимая в новом платье. И мне очень надо было подобраться к начальнику городской стражи и, хоть сколько, остаться, по понятной причине, с ним с глазу на глаз. Он сам, к слову сказать, тоже стремился к этому, но вот маркиз…в общем, тот задался целью не допустить этого. А еще, я начала догадываться, что Георг предпринял собственное расследование, выясняя, кто оставил след своей страсти на моих губах. И, глядя на опасные искры в глазах маркиза, мне порой было не по себе и немного боязно за того, на кого падет в итоге подозрение. И если бы ни «рулетка», такое необычное явление в мире развлечений амвийцев, ни тот интерес, с которым она была встречена этим знаменательным вечером, то, подозревала, все свелось бы к обыкновенному скандалу, в который была бы втянута в первую очередь моя персона. Но разве этого я хотела? О, нет. В моем коварном плане все было глобальнее. Я собиралась ввести в этом мире такое явление, как дуэль. Просто, простите, мордобой и ругань никак не могли удовлетворить моих потребностей.

И вот, удача улыбнулась мне. Я отошла к раскрытым настежь дверям на балкон, чтобы глотнуть немного свежего воздуха, когда рядом в ту же минуту оказался начальник военного гарнизона. Эдвард, обаятельный блондин, и командир не только над местным гарнизоном, а еще и по жизни такой. И сейчас он протягивал мне бокал с прохладительным напитком и указывал пальцем и взглядом на мой веер, так и порхающий рядом с пламенеющими щеками.

— Мне кажется, холодный сок вам сейчас просто необходим. И да, в зале сделалось слишком душно. Может, нам выйти на балкон?

— Пожалуй, — согласно кивнула и дала увести себя в распахнутые двери. При этом чутко прислушивалась к ощущениям, даримым касанием его пальцев к моему согнутому локтю.

Он начал высказываться на счет новой игры, когда мы замерли на открытой площадке балкона, под звездами, усыпавшими небосклон, и наслаждались легким свежим ветерком. Я же при этом еще рассматривала мужчину со всех возможных сторон и пыталась представить, как бы выглядел с распущенными волосами. Поймала себя на том, что напрягал цвет его волос. Он, все же, был платиновым блондином, и в тот момент, при свете многочисленных магических светильников, светлые пряди казались серебристыми и искрящимися. А ночью, точно помнила, волосы незнакомца совсем не воспринимались, как светлые. Хотя…мне вспомнилось известное утверждение про темную комнату и цвет шерсти кошек в ней. А это значило, что волосы могли быть любыми, но в темноте, все равно, показались бы темными. Или нет?

И тут на луну наползла темная туча. Откуда только появилась? И вокруг сделалось довольно темно. И если бы только ни светильники, то… А я быстро оглянулась и приметила совсем затененный угол балкона. Несколько шагов, и стояла уже там.

— Эдвард! — позвала его за собой, желая, чтобы немедленно приблизился. И он тоже сделал вслед за мной эти несколько шагов. — Какая тихая ночь!

— Тишина бывает обманчива, — и вот мужчина уже рядом со мной, а его волосы стали серы, но продолжили еще искриться, будто отражали прорывающийся сквозь тучу лунный свет. — Я об этом знаю лучше многих. Мне, как начальнику городской стражи… — и он встал настолько близко, что я начала напряженно втягивать в себя окружающий воздух, чтобы уловить в нем и присущий этому человеку дух.

— Я вам не помешал? — а вот это за его спиной возник маркиз.

У меня так и не получилось, как следует различить запах этого мужчины. Зато явственно вздрогнула, услышав голос Георга, и в следующий момент набрала полный нос запаха мужских духов маркиза. Кстати! Это было еще одно подтверждение, что могла с чистой совестью вычеркнуть его из списка подозреваемых. Да, ночью точно не он проник в мою спальню. От незнакомца шел тонкий мужской запах, только на духи нисколько похож он не был. Это был факт, не оспоримый. Не маркиз! Но как же тогда быть с офицером? Понюхать не успела, волосы были похожи только на пятьдесят процентов, насчет голоса не была уверена. Прикосновение руки? Оно было, но… И тут очнулась от нахлынувших раздумий и осознала, что на балконе разворачивается историческое действие. А именно: маркиз вызывал офицера на поединок. Ого! Это же могла случиться первая дуэль в этом мире.

— Мне по службе не положено отвечать вам, — вскинулся Эдвард на Георга. — И причины драться с вами не вижу. Мы сейчас с леди просто разговаривали. Об игре. Госпожа Аглая может подтвердить. И мне через полчаса надо быть в замке у герцога. Тоже по службе. Так что…

— О, нет! — говорил во мне внутренний голос. И звучал он вполне уверенно. — Этот мужчина не полез бы в чужой дом к женщине. Во всяком случае, не ко мне. Я ему нравлюсь, конечно, но не настолько.

И рука моя невольно коснулась того места на шее, где был надежно скрыт след-метка самца, чья страсть вышла недавно из-под контроля. Или я заблуждалась? Возможно ли, что эти синяки оставлены были мне по другой причине? И в голове вдруг всплыло слово. «Непокорная». Он назвал меня так. Тот ночной гость. Может ли быть, что целью его было наказание?

— Так, так, так! — это наклевывалась новая версия в моей голове. — Но! Но…

Меня можно было резать на части, я бы и тогда не отступилась от испытанного чувства, что поцелуи носили другой характер. Страсть в них, все же, была. И такая! Это, скажу вам я, не каждому дано такое испытать. А у меня, поверьте на слово, сравнивать было с чем. Вернее, с кем. Да, некоторый опыт любовных отношений имелся. Сейчас мне было полных двадцать три года, а девственность утратила в девятнадцать. И тот мой первый мужчина был такой, такой…словом, по нему сходили с ума многие девицы из моих знакомых. Но он был «плохим мальчиком». То есть, совсем не подходил «золотой девочке». Об этом сразу же и заявил папа, как только разобрался, кто подвозил его дочурку до дома каждый вечер. А у родителя уже тогда был в ходу метод воспитания взятием под стражу и заточением в одном, отдельно взятом загородном коттедже. Но моего любовника тогда это не остановило — нашел способы видеться и под родительской охраной. Охладило его ко мне другое и чуть позже. Когда у него посыпались неприятности одна за другой и по нарастающей круто вверх, смекнул, что отец мой привык играть по-крупному. И особенно тогда, когда попал «на ковер» к своему боссу, и тот пригрозил…в общем, он тоже был из «плохих дяденек» и речь его, догадывалась, была очень грязной, но моему тогдашнему возлюбленному однозначно понятной. Возможно, но, разумеется, в очень сокращенном и мягком варианте она имела такой вид:

— Брось эту бабу, иначе лишишься самого дорогого любому мужику.

И от меня отступились. Но после ночи-прощания. Эх! Даже теперь есть, что о ней вспомнить. Но все осталось в далеком прошлом. Правда, теперь-то я на папеньку своего нисколько не в обиде. Вот тогда, да, сотворила целую акцию протеста. Ударилась во все тяжкие, так сказать. И кого у меня после этого только не было! Даже по представителям разных рас прошлась. Но речь не о том…

— Господи! Что со мной?

И правда! Что это в моей памяти и сознании в целом вдруг так ярко родитель возник?! К добру ли? Нет, вот так подумаешь об одном, но потом, бах, и все мысли махом отшибет. О чем я вообще тут думаю, когда там… Господи, здоров ли папочка? Сколько же меня уже там нет? Или… Не может он там бездействовать. Это тогда не мой родитель будет, не отец мой, а не пойми, кто. А может, напал на след? Не лично, конечно, а те люди, которых подключил к проблеме. Папа, наверняка, там действует. Да он способен все и всех перевернуть, если ему что-то понадобится. А если есть способ ходить к нам, то возможно имеется вариант и обратный? Ох, голове совсем плохо стало. Пора было отправляться на покой.

— Тим! — взвыла я так, словно включила аварийную сирену. И охранник возник рядом в тот же момент. — Домой! Мне срочно надо отдохнуть.

Пока добрались до особняка, мое душевное состояние улучшилось. Хоть и относительный, но покой, наконец, опустился на мою бедную голову. Для еще большего придания равновесия нервной системе, велела приготовить хвойную ванну. После нее собственное отражение, увиденное в зеркале, навело на мысль, что ко сну была готова. Вот и улеглась под пушистое одеяло, устроилась на взбитых подушках и уже с легкой улыбкой подумала о папе, прежде чем погрузиться в сон:

— Уверена, что мы свидимся. И надеюсь, что скоро.

Мне казалось, что он мне приснился. Мой родитель. Степан Георгиевич Зуров. Вот же. Сидел на моей кровати и гладил мою ногу…

— Стоп! Отцы так себя не ведут! — вот с этой трезвой мыслью я и начала просыпаться.

Мужчина сидел на кровати и водил ладонью по моему бедру. Касания становились все более властными и совсем уже нескромными, отчего мне все труднее удавалось изображать крепкий сон. И настал тот момент, когда вздрогнула, а следом быстро сместилась на другой край постели, благо кровать была широкой, попыталась там спрятаться от навязанных ласк. А одновременно с этим надумала закричать.

— Ти… — получилось только так, потому что меня немедленно ухватили за ногу, дернули, подтянули и зажали рот рукой, капитально придавив еще сверху тяжестью тела.

— Не надо кричать, — шепот был тот же, что и вчера. И тяжесть эта дурацкая стала, как бы, узнаваема. Как и рука, зажавшая мне рот. А на лицо опустились его волосы. Длинные, прямые. И запах…Что это? Лаванда с корой дуба? Вроде, и можжевельник угадывался.

— Черт, у меня здесь что, проходной двор? — от этой мысли дернулась, и меня придавили сильнее — даже дышать стало трудно.

— Будешь вести себя спокойно, отпущу. Ну? Договоримся? — и он сначала приподнялся с меня немного, позволив легким нормально наполниться воздухом, а потом убрал ладонь с губ. Только вот совсем не поднялся, так и остался сверху.

— Я…мне… — если честно, то сама не знала, что хотела ему сказать.

— Тяжелый для тебя? — прошелестел голос рядом с ухом. — А так? — и он перекатился на бок, увлекая и меня за собой. — Лучше?

В голосе чувствовалась усмешка. А еще мне показалось, что заметила блеск его глаз. Но, в основном, в комнате и вокруг нас двоих царила тьма, при которой трудно было что-то понять. И что мне не пришло в голову сказать горничной, чтобы не зашторивала сегодня портьеры?!

— Кто вы? — спросила скорее от испуга, не рассчитывая особенно получить ответ. Вот и услышала только его приглушенный смех. — Что вам надо?!

А вот тут мужчина замолчал, но протянул руку, чтобы коснуться моего лица. Особенно его интересовали губы, их обвел по контуру несколько раз, легко касаясь, догадывалась, что указательным пальцем.

— Прошлый раз пришел, чтобы предупредить. Но ты, похоже, так ничего и не поняла, — по легкому колебанию воздуха догадалась, что его губы были прямо напротив моих. — Ты ничуть не угомонилась.

Как это? Выходило, что предположение об угрозе-предостережении оказалось верным? Однако способ этот тип выбрал очень затейливый для этого. Нет, чтобы просто сказать, что, мол, не делай так, а то… Чушь! Что-то мне не верилось, что все происходило именно так. И вообще, и сейчас не верилось в реальность происходящего. Какие-то изощренные методы, однако, у незнакомца были для того, чтобы донести свои мысли до такой несообразительной меня.

— То были шары! — его шепот приблизился к моему виску, и по нему немедленно пробежали мурашки. — А теперь еще колесо! — и, похоже, меня тоже нюхали, как и я недавно волосы этого типа. — Тихо! Выбрось из головы мысли закричать! Помощь не поспеет.

Близость мужчины, его дыхание в моих волосах, властные руки, одна на плече, другая тяжестью и жаром ощущалась на талии, не располагали к хорошему мыслительному процессу. А если прибавить сюда еще глухую ночь, темень и отсутствие возможности позвать на помощь, то понятно, какие картины будущего рисовало мне воображение в тот момент. И разве, не угроза только что была мне озвучена? Вот и скакали образы моего умерщвления перед мысленным взором. От удушения, до… Нет, они постоянно возвращались к тому, как этот тип сжал бы мое хрупкое горло. А что я ему сделала? Дорогу перешла? Прибыли обычной лишила?

— Думай, голова, думай! — таращила я глаза в темноту. И мне стало казаться, что начала что-то видеть. Или это разыгралось воображение? Но, так или иначе, а оно отвлекало от рассуждений.

— А теперь еще из-за тебя могут возникнуть беспорядки в городе! — и снова чужие губы были напротив моих, и чуть не касались их. Хотя… вот уже и касаются. — Это не дело. Я обязан это прекратить.

— Неужели!.. — думала, глаза мои не могли распахнуться еще шире. Однако ошиблась. А еще у меня от догадки приоткрылись губы. И неизвестный этим немедленно воспользовался. — Он, что, видел все в темноте? — додумать не успела, так как его поцелуй слишком уж углубился. — Вы… — хотела высказаться, что заподозрила в нем начальника гарнизона. Это же ему было дело до беспорядков.

Это Эдвард недавно сказал, что в его обязанности входило обеспечение спокойствия в городе, и ему самому не престало нарушать установившийся порядок. Вот только час назад, или чуть больше, дело было, когда маркиз распалился и высказался за выяснение отношений на поединке. Вот ведь, сволочь двуликая, этот офицер! Там выказал себя поборником порядка, а здесь… Справился с женщиной! Так и впился в губы, клещ!

— Ммм! Какая ты вкусная!

Укусить, как и вчера, не получилось. Опытный стал, паршивец. Точно чувствовал мои следующие действия. Рот мой он оставил в покое и перешел к шее. А я вспомнила, какие отметины уже оставил там, от этого всхлипнула и хотела только выкрикнуть протест, как мне на губы и наложили ладонь. Получилось, поэтому, только замычать.

— Погоди немного, — прервался он от серии мелких поцелуев, на секунду приподняв голову. — Сейчас тебе расхочется протестовать и звать охрану.

К моему стыду так оно и случилось. Через совсем малое время, увы, я только и могла, что всхлипывать от пробудившегося в теле желания. И тогда уже еле сдерживалась и призывала оставшиеся крохи воли, чтобы не попросить этого, не пойми кого, о большем, чем поцелуи и прикосновения руками. Это черт знал, что творилось. А когда я дошла до последней точки и закусила угол подушки, чтобы не застонать от удовольствия и нахлынувшей вслед за ним слабости, меня неожиданно оставили в покое. Мужчина, без сомнения тоже распаленный страстью, в отличие от меня, смог взять себя в руки. Он отстранился и поднялся на ноги.

— Так и быть! Пусть будут шары, пусть крутится это чертово и твое колесо. Пока, во всяком случае. Но ничего более! Поняла? Никаких натравливаний мужчин друг на друга. Усвоила? Никакой бурной деятельности, женщина! Иначе, накажу серьезнее, чем сейчас. И не приму во внимание никаких отговорок. Все ясно?!

И он ушел. Обыкновенно так развернулся на каблуках, дошел до двери и вышел в нее. Это определила по звукам. А еще я узнала этот голос. На расстоянии мне уже не шептали, а просто тихо, но с нажимом говорили. Этих властных нот не распознать было невозможно. А еще прозвучала характерная хрипота. И теперь я точно знала, что дважды удостоилась ночных визитов герцога. Вот такие были дела.

Да. Гордость моя претерпела большой урон. От осознания случившегося получила сухую истерику. Это когда слез нет, а все остальное как обычно. Метания, терзания, всхлипы, судорожные вздохи — получите. А глаза при этом сухие, как пустыня и даже песок колючий в них ощущался вполне. Разметала в бессилии и отчаянии подушки, скомкала простыни и сбросила на пол одеяло. Но не помогло. Села и сгорбилась, и просидела в позе отрешенного страдания достаточно времени. А когда начала заниматься заря, заставила себя, все же, подняться и пойти приготовить ванну. Снова. Хвойную. Себе и самой.

Воду сделала приятно-теплую. Забралась в нее и выдохнула. Запрокинула голову к потолку и полежала так, просто созерцая его без единой мысли в голове. Почему в ней было пусто? Разогнала оттуда все непригодное и подержала в чистоте, готовясь заполнить планами мести. Уже только намек на ответные действия обнадеживал на возвращение ко мне веры в себя.

— И пусть не думает, что справился! — иногда проскальзывали такие слова в сознании, а на самом деле они звучали через плотно сжатые зубы.

А дальше мне захотелось запеть. Совершенно неожиданно. И подумалось: «Почему бы и нет?» И я спела несколько десятков песен. Это заняло приличное время. Вода в ванне успевала остывать, так что приходилось добавлять кипятка. И еще я придумала в нее погружаться с головой. Отличная была затея — здорово отвлекала вообще от всего. Вот так и прошло время до того момента, как дом наполнился звуками, проснувшейся челяди, и горничная нашла меня, мурлыкающей себе под нос веселый мотивчик.

— Госпожа! Вы уже поднялись? Так рано?

— Нет. Я еще не ложилась. Смени мне постель. Собираюсь сейчас только лечь. Застели белье в мелкую полоску. Оно мне нравится. Да, это. Сорочку подай белую с кружевами. Точно, эта самая. Я знаю, что она из тончайшего батиста. На этом все. И чтобы меня никто не тревожил. Да, и Тим тоже. Никто! Меня ни для кого нет!

И я действительно проспала целый день. И что удивительно, у меня получилось отлично отдохнуть. Проснулась ближе к вечеру бодрая и улыбчивая. Мой славный охранник вторым, следом за горничной, внедрился ко мне в спальню, стоило только подергать за шнурок вызова прислуги. И выглядел удивленным. А мне захотелось узнать, что его так поразило, неужели, моя улыбка? Но от вопросов удержалась. Вообще ото всех.

— Верный мой, Тим, приготовься. Через час поедем в клуб. Как только перекушу, — и что я такого особенное сказала, что он так пристально меня рассматривал? Или ждал от меня другого поведения? И расспросов тоже? Но не дождался. Вот и недоумевал.

Дальше у меня был обычный, так сказать, трудовой день, то есть ночь. Ну, раз была хозяйкой ночного клуба. Вернулась домой почти под утро, оставаясь на посту до последнего. Когда ложилась спать, долго косилась на зашторенное окно. Потом не выдержала, поднялась с постели и, прошлепав до него босиком по полу, собственноручно развела шторы в разные стороны, впуская в комнату лунный свет.

— Так оно лучше, — бурча под нос эти слова, забралась снова под одеяло.

Той ночью никто не явился. Следующей тоже. И так прошла неделя. Я приходила домой под утро, сну отдавала восемь следующих часов, а потом время уходило на обычные житейские дела.

— Меня оставили в покое, — подвела итог по прошествии семи дней. — Стоило только исключить кокетство. А может, пусть бы так и дальше все продолжится? Черт с ним, с этим герцогом. Я согласна стереть все из памяти и отказаться от противостояния. А потому оставлю затею ссорить мужчин между собой. Уже оставила. То есть, держу дистанцию ото всех сразу. И пусть будет так! Возмещу себе потери обогащением. — О, да. Деньги потекли в мой карман приличным ручейком. И тот обещает превратиться в бурный поток, как только удастся внедрить здесь покер. — Отлично! Стану самой богатой в Амвие и поеду открывать клубы по всей стране. Да, займу, пожалуй, себя этим.

И через день состоялась первая игра в покер. Через два были заняты уже все карточные столы. А через три…ночью, вернее, под утро, снова явился герцог. Я его не ждала. С чего бы? Считала, что мы с ним пришли к соглашению: игорный бизнес и доход от него доставался мне, порядок в городе и никаких стычек на почве ревности из-за меня — ему. Оказалось, что я чего-то не поняла.

— Какого черта! — выкрикнула в полный голос, когда дверь спальни распахнулась, и он возник на пороге, не успела я еще даже задремать.

— Какого демона?! — решительными шагами мужчина направился к окну и взялся за шторы, собираясь ими загородить доступ в спальню лунному свету.

— Вы с ума сошли! — это было второе, что вымолвила, в ответ на его быстрое раздевание, еще не веря, что ситуация могла зайти так далеко. — И…и я выполнила ваши требования!

— Да?! С чего так решила? Я сказал, пусть будет бильярд. Это да. Я разрешил тебе рулетку. Согласен. Наложил запрет на стычки на этих, как их, дуэлях.

— Ну, вот! — на всякий случай прикрылась до подбородка одеялом и отвела в сторону глаза, так как этот мужчина закончил снимать камзол и рубашку и взялся за брюки. — Какие претензии?

— А карты я тебе разрешал? Нет!

— Так, ведь…

Но было поздно. Он уже проник ко мне под одеяло. Впрочем, оно очень быстро оказалось, сброшенным с кровати на пол, а вслед за ним полетела и моя ночная сорочка.

— И все же, ты играешь нечестно, Уильям, — отважилась сказать ему, когда он уже собрался спальню покинуть. Герцог в это время застегивал пуговицы на рубашке, и солнце к тому моменту вышло из-за горизонта наполовину. — Заслал мне тут всяких казачков, понимаешь ли!

— Что? — приподнял в удивлении брови. — Поясни свои слова.

— Тим! Это же твой человек? Ты мне его подсунул? Да и все остальные слуги тоже, так понимаю, являются твоими осведомителями.

— Конечно. А как ты думала? Этот город и все герцогство — они мои. Я не позволю никому здесь самоуправствовать.

— Но ты терпел довольно долго. И мой клуб, и меня. Что же сразу не выставил запреты?

— Было весело наблюдать. До определенного момента.

— Да? Странно. Я не предполагала, что тебя доконает именно покер. Надо же! — и тут приподнялась в постели, обернув обнаженное тело одеялом, и взглянула на него с ожиданием. — И когда отдашь приказ открыть для меня портал? Могу уйти прямо сегодня, если хочешь.

— Уйдешь? — произнес с недоумением, поправляя полу камзола. — Зачем? Без тебя станет скучно. Поэтому разрешаю, так и быть, тебе остаться.

— Что?!! От меня одни неприятности, Ваше Сиятельство!

— Есть такое. Твоя деятельность напрягает, а вызывающее поведение идет в разрез с местными правилами.

— Вот! Я не вписываюсь в этот ваш мир. И теперь, когда ты запретил клуб, то я…

— С чего ты взяла такое? Оставляю тебе твое детище, этот клуб «Ночная птица», а нашим мужчинам развлечения.

— Да? Оставляешь? Все как есть? И покер?

— И покер… Теперь, — подошел и взял прядь моих, все еще рыжих волос, чтобы потрогать на прощание. — Моя Аленькая. Отдыхай. А у меня сегодня полно дел.

И ушел. А я так и осталась сидеть на месте. И как все, случившееся и сказанное, было понимать, совершенно не представляла.

Глава 11

Как только герцог покинул мою спальню, а я привела себя немного в порядок, хотела, было, прилечь и отдохнуть, как он мне и советовал. Но к тому времени в голове началось просветление, а вместе с ним пришло осознание, что разлеживаться никак, то есть совершенно, не следовало. Напротив, мне надо было действовать и без промедлений. Потому я и понеслась, даже не дожидаясь завтрака, на улицу, а там, через небольшую площадь и к лавке знахарки-травницы.

— Мне нужно самое действенное противозачаточное, — выпалила с порога оторопевшей хозяйке. Она что, слова такого не понимала? Надо же, так обмерла. Или ее смутил стоящий за моей спиной Тим? Да, наверное, женщины не являлись сюда ранее за подобным средством с мужиками вместе. — Есть у вас такое? Имею в виду такое снадобье, чтобы после интимного свидания с мужчиной выпила и о возможных детях голова не болела.

— Э, э…есть., — с опаской покосилась она на моего охранника.

Я тоже на него взглянула и заметила, как он хмурился. Ага, осуждал подобные действия. Ну, и черт с ним, а я плодить синеглазых девочек с пшеничными косичками не собиралась. И чихать мне было на пожизненное обеспечение, и что дочек их папаша потом хорошо пристроил бы. Мне такого счастья не надо было. Привязка к этому миру для меня была губительна, так как великая вера в душе еще продолжала жить, что смогла бы вернуться на родину, а именно, в свой мир.

— Вот, госпожа. Три маленькие ложки на кружку воды, разводить и пить. Средство надежное. Никто еще не жаловался, что не помогло.

— Отлично! — сказала я и мстительно сощурилась на Тима. А пусть передал бы своему хозяину, как я вытравила даже мысль о ребенке от него.

— Вы уверены, что это надо делать? — спросил он меня с самой серьезной и хмурой физиономией, что увидела впервые за срок службы у меня.

— Заткнись! Прихвостень! — даже не обернулась больше в его сторону и решительно покинула лавку.

Когда вернулась к себе, пыталась вести себя как обычно, будто ничего со мной и не произошло. Это все было для того, чтобы попытаться достигнуть душевного спокойствия. Но старания оказались тщетны — с внутренней уравновешенностью можно было теперь надолго, догадывалась, распрощаться. Внутри меня поселилось крупное сомнение, что выбранный путь к привычному миру и родному дому был таким уж правильным. Ну, создала я в столице герцогства невиданный доселе очаг азарта. А дальше, что? Мне казалось, что герцог иначе должен был на него отреагировать. По моим понятиям Уильям Амвийский просто обязан был скрипеть зубами на его основательницу, топать ногами, а как закономерное следствие, выслать меня немедленно за пределы своего мира. Перед глазами так и всплывала картинка, как герцог вызывал к себе придворного мага Максимилиана и, захлебываясь гневом, приказывал ему открыть немедленно портал для моего изгнания.

— Немедленно, маг! Ты слышишь?! Немедленно! Гнать эту негодяйку из нашего мира!

Примерно такие слова хотелось бы слышать. И чтобы глаза герцога при этом горели бы гневом. А руки сжимали бы подлокотники его царственного кресла, стоящего в главном зале замка, вот как рассердился бы. А на деле что произошло?! Тьфу! Хотелось рвать и метать! А все от того, что перед глазами теперь так и стояла вновь и вновь ухмылка Уильяма, в ушах звучал его совершенно невыносимо спокойный и ровный голос, когда он выговаривал мне свое решение мириться и дальше с существованием клуба «Ночная птица». А главное…и это было самым ужасным, с чем никак не получалось смириться мне, что дело происходило ни где-нибудь, а в моей личной спальне. Ужас! Крах всей затеи! Нет, это был позор и смертный приговор моему «я».

— И что же теперь получается?.. Он меня еще и поимел…буквально! Черт! Дьявол! Пропади все пропадом! Чтобы тебе провалиться! Чтобы… Нет, от меня-то этот гад потомства не дождется! Это факт! Но что же получается?.. Он меня любовницей своей все же сделал? О, нет! Один раз не считается. Конечно, не считается. А больше между нами ничего не будет. Да! Точно!

Но герцог рассудил иначе. На следующую ночь он явился снова. Вошел в мою спальню, как в свою собственную. Не произнося ни слова, ни звука, принялся раздеваться. Я-то, понятное дело, онемела от подобного беспредела, а он мог бы хотя бы поздороваться, если уж не пожелал объяснить причину такого вопиющего поведения.

— Куда?! — ухватил меня за плечо, когда попыталась проскочить мимо него и выскользнуть в ванную комнату, чтобы там спрятаться, закрыв дверь на внутреннюю щеколду.

А дальше он дернул и прижал мою спину к своей уже обнаженной груди. И замер. Просто стоял и крепко прижимал. Дыхание его при этом ощутимо грело шею. Это значило, что склонил к ней голову. И что же, снова обнюхивал? Наверное. Но на этот раз никак не комментировал мой запах. Просто шумно вдыхал его, а я еще чувствовала спиной это дыхание, как поднималась и опускалась мужская грудь. Дернулась пару раз, надеясь, что ему наскучило это занятие через некоторое время. Не тут то было. Держал по-прежнему крепко. А потом кожу за ухом обжег поцелуй. Нет, он был совсем легким, только губы мужчины ощущались, как нечто мягкое, но очень горячее. И за первым поцелуем последовали другие. Они очертили контур уха, спустились по шее, не пропуская ни сантиметра кожи, к плечу и дальше стали подбираться к ключицам.

Вот тогда Уильям рывком развернул меня к себе лицом. Резко и с шумным выдохом, сорвавшимся с его губ. Я этот то ли выдох, то ли отголосок внутреннего стона, не только услышала, а еще и почувствовала. На собственных губах. Но это был лишь один миг, а дальше накрыл очень жадный поцелуй. Он даже удивил, так расслабилась под градом легких и нежных касаний сухих мужских губ к шее только что. И вдруг случился этот захват, этот штурм, внедрение и моя капитуляция. О, боги! Я допустила это. Снова. Опять выпустила из рук контроль, моя решимость сопротивляться таяла с каждым мгновением, превращалась в безвольное нечто стремительно и бесповоротно.

Дальше разворачивающееся действие между нами происходило без какого-либо моего сопротивления. Я даже как бы наблюдала за ним со стороны. Вот мое безвольное тело подняли в воздух мужские руки и уложили на постель. Уильям спешно сбросил оставшуюся одежду, стараясь нисколько не оставлять без внимания разомлевшую от его страстного поцелуя и откровенно жаждущих касаний рук женщину. Дальше он как-то уж больно ловко, в одно стремительное движение, освободил желанное тело от ночной сорочки и накрыл его своим, тяжелым и горячим. И был новый поцелуй. Нет, много поцелуев. И не только в губы. И продолжались они до тех пор, пока женщина под ним ни начала извиваться, зараженная его страстью.

— А, а! — этот громкий стон был точно моим.

И ощущения… Ведь это мое тело загорелось, будто в огне. Да, могла поклясться в этом. И горячая кожа спины чувствовала приятный легкий холодок простыней, когда скользила по ним, ведь оставаться неподвижной под шквалом мужских ласк стало совсем невозможно. Да, я металась по широкому ложу, искала то ли спасения, то ли желала ощутить снова и снова тот миг, когда меня настигали, и накрывали, и завоевывали. И плавилась воля, мысли и тело. Все ощущения были горячи и текучи. Но время, оно отсчитывало секунды, за ними минуты, и подошел тот момент, когда я сама подалась вся вперед и почти требовательно взглянула в глаза мужчины, замершего надо мной в ожидании и явно ждущего приглашения продолжить разгоревшийся любовный танец.

— Да, — произнесла с трудом и тихо. Одно слово. Его получилось выдохнуть прямо в губы Уильяму.

Он только его и ждал. Забрал и слово, и мое дыхание в себя, когда снова принялся целовать. Но это наше соприкосновение губами и языками уже было не главным, к чему стремились, и что жаждали. Основное между нами теперь происходило много ниже. Там, где слились наши чресла.

— А, а! — удовлетворенно выдохнула я.

— У, у! — напрягся и приготовился к самому мужскому действию он. — Желанная!

И вот оно, первое движение. А мои руки взлетели к его плечам и обхватили их. От ощущений внутри себя закрыла глаза и откинула на подушку голову.

— О, о! Уильям!

— Аленькая! — отвлекся он, дотянулся и коснулся на миг моих губ, чтобы снова скорее продолжить любовный танец. — Держи меня крепче!

— Да! — и запустила ему в плечи ноготки.

— У, у! — весь с силой подался он вперед.

И был натиск, а за ним последовало замедленное наслаждение. Потом снова все устремилось к развязке, но, как оказалось, до нее было еще далеко. Только время…оно, не смотря ни на что, шло. Настала и та минута, когда я вся выгнулась, прижалась с глухим стоном к мужчине плотно-плотно и, нисколько не сдерживая и не контролируя порыв, с наслаждением провела ногтями по его спине. Все! Мои силы закончились. Я вся обмякла. А следом на меня рухнул Уильям. И тогда почувствовала, как сильно и часто билось его сердце. Стало даже казаться, что все пространство вокруг колебалось в такт его сердцебиению.

— Аленькая! — задышал сначала мне в ухо, чуть приподнявшись на локте, а потом нашел мои губы. — Сладко. Ты так меня одурманила…

— Уильям, — позвала его тихонько.

— У, у?

— Ты меня сейчас раздавишь, — потерлась носом о его плечо.

— Извини, встаю, — и он скатился с меня на постель, только руку оставил на бедре.

Минут пять мы просто лежали молча и смотрели в потолок. Потом я пошевелилась и рукой нащупала ночную сорочку.

— Что ты делаешь? — повернул голову в мою сторону и стал наблюдать за тем, как, прикрываясь тонкой тканью, начала подниматься с постели.

— Мне надо в ванную, — в лицо ему почему-то посмотреть не решалась.

— Погоди, — он быстро перевернулся на другой бок и дотянулся до своего камзола. — Вот. Это тебе, дорогая, — и протянул мне, пока не успела встать с постели, красивую атласную коробочку.

— Что это? — нахмурилась, но дар его приняла, хоть и выглядела растерянной, наверное.

— Маленький подарок. Взгляни. Нравится браслет? Это голубые бриллианты.

— Мне не надо, — захлопнула быстро футляр и опустила на постель, пододвинув ближе к герцогу. — То, что только что произошло, ничего еще не значит. Просто…просто не выдержала долгого воздержания. Понял?

— Что? — нет, в его голосе не было злости, как и в глазах. Мужчина смотрел спокойно, разве что немного задумчиво. — Не согласна быть любовницей?

— Нет. Мне сегодняшней страсти хватит надолго. А тебе…а ты…а у тебя женщин хватает.

— Это точно, — усмехнулся одними лишь губами. — Намекаешь, что я должен немедленно уйти?

— Ну… Раз уж сейчас здесь, то можешь остаться до утра. Если хочешь, конечно, — пожала плечиком, изображая безразличие к тому, как бы поступил. И мне казалось, что так оно и было, что я не ощутила бы утраты или расстройства, если бы меня покинул в ту же минуту.

— Тогда останусь. Мне мало одного раза, — и наглым образом раскинулся весь такой довольный и расслабленный на простынях.

Я снова только пожала плечом. А потом поднялась и засеменила в ванную комнату. Там быстренько сполоснулась, на что ушло некоторое время, но главной моей задачей было принять снадобье от залета. Уже обмотавшись полотенцем, взяла в руки склянку и стала отмерять в кружку три ложки темно-зеленой пахучей жидкости.

— Раз, два, три. Готово, — помешала и поднесла к губам.

Гадость была страшная. И горечь. Но пить пришлось. А когда отняла от губ край кружки и была вся такая сморщенная и недовольная еще и послевкусием, неожиданно почувствовала на себе чужой взгляд. Обернулась и замерла. Так и было. Дверь оказалась приоткрыта, и на пороге стоял Уильям. Приготовилась, что спросит, чем это я занималась. Но нет, смерил только насмешливым взглядом.

— Ты скоро? Я бы тоже хотел сполоснуться.

Как потом оказалось, этот мужчина был неутомим в занятии любовью. Ему и двух, и трех раз оказалось мало. Ночь стремительно подходила к концу, а небосвод значительно посветлел, когда мне удалось вытолкать из своей постели этого блондина с нахальными синими глазами. И дальше между нами еще некоторое время происходило препирательство на счет оставленного им на прикроватной тумбочке футляра с ювелирным украшением.

— Не спорь со мной, женщина, — проговорил в конце герцог, яростно сверкнув в мою сторону глазами. — Никак не уяснила еще, что все будет именно так, как я пожелаю?

Эта его фраза так и припечатала мой рот, заставляя удержать новое возражение, готовое сорваться с языка, а за ним и чуть не ругательство. Молчаливой заминки, вызванной растерянностью, хватило на то, чтобы в опустившейся тишине он провел пальцами по моей скуле, что-то вроде прощальной ласки получилось, и ушел восвояси.

— Черт! — отмерла, когда осталась в спальне одна.

Понимала, что взрываться и бушевать теперь, было поздно и бесполезно, но внутри столько всего накопилось, оттого потребовалось хоть как-то выпустить пар. Вот и швырнула в сердцах коробочку с браслетом. Правда, недалеко, и на кровать. От этого она только мягко упала на скомканные простыни, а я, проследив за ее полетом и приземлением, тяжело вздохнула, горестно опустилась на край постели и заслонила ладонями лицо.

— И что же мне теперь делать? — в тот момент ответа на этот вопрос не знала. Но обдумывать его принялась обстоятельно, и пока занималась утренними процедурами, и когда завтракала. После этого тоже все держала прежние мысли в голове, и в течение дня, и когда занималась делами клуба.

А ночью этот вопрос меня оставил. Потому что герцог снова явился. И все повторилось. А утром на прикроватной тумбочке осталась лежать новая атласная коробка, теперь с серьгами и кольцом. Камни в них тоже были голубыми бриллиантами, только ограненными иначе, и форму имели каплевидную.

— Похоже, это у него традиция такая: оставлять любовнице за доставленное удовольствие дорогие подарки. Однако! И насколько хватит запаса его сокровищницы? Скоро ли иссякнет? Не может же он теперь отступиться от правила и уйти от меня после жаркой ночи просто так? А если так, то…то должна же у него быть голова на плечах! Это же немыслимо разбрасываться такими ценностями. И еще это значит, возможно, что очень скоро прекратит походы в мою спальню. Точно, такое разбазаривание золота и бриллиантов не может длиться долго. Но что я тогда стану чувствовать? Как оно мне придется по душе, быть брошенной любовницей? Черт!!! Это мне тоже не по вкусу. Что же тогда предпринять?

Пока ломала голову, как достойно выйти из положения, то есть и гордость не поранить, и достоинство попытаться, хоть сколько, сохранить, и от визитов герцога избавиться, в моем сейфе прибавился гарнитур из рубинов и сапфиров. А потом еще было очень красивое колье и браслет из изумрудов. Запас он, как говорится, карман не тянет, но и здоровье мне собственное разрушать не хотелось. Не хотелось, а приходилось: снадобье против зачатия пила, получалось, каждую ночь и уже достаточно долго. Настолько, что надо было на днях снова отправляться к знахарке-травнице за новым пузырьком. Но тут меня осенила одна очень достойная мысль. А подумав над ней немного, пришла к выводу, что она могла и выгореть. Вот поэтому и велела срочно запрячь карету.

Путь мой лежал в центр Амвия. Именно там располагался городской особняк маркиза. И по моим сведениям хозяин должен был оказаться в тот день дома. По широким ступеням, ведущим к парадному входу, я поднималась в одиночестве. Потому что Тима, лишившегося моего доверия, оставила дожидаться возвращения рядом с каретой и кучером. Подошла я тогда к входу и протянула руку к колокольчику. Едва коснулась его пальцами, как дверь передо мной гостеприимно распахнулась. Однако меня в этом особняке ценили — моментально слуга повел к хозяину.

— Аглая? — удивленно смотрел в мою сторону Георг, но к ручке наклониться поспешил и поцеловал ее традиционно трепетно. — Не ожидал. Сознаюсь. И теряюсь теперь в догадках, что привело вас ко мне. Но рад. Безумно рад видеть вас в своем доме. Э… присядете? Может быть, распорядиться на счет чая?

— Я не буду ходить вокруг да около. Перейду сразу к делу, — посмотрела на маркиза решительно, и поза моя должна была смотреться в тот момент тоже значительно. — Георг! Вы хотели же назвать меня своей любовницей?

На этой моей фразе в лице маркиза произошли перемены. Не слишком явные, но я их заметила. Особенно в глазах. Собственно, они у него теперь стали подозрительно прищурены.

— Хм. Я желал иметь вас своей любовницей, — напряженно вымолвил он, и особое ударение сделал на слове иметь.

Однако! Я знала, что Георг был умен, но не рассчитывала, что еще и имел такое чуткое ухо. Мне думалось, что объясняться станем издалека и продолжительное время, но нет, он тоже перешел сразу к делу.

— Правильно ли понял вас, моя дорогая, что вы приехали ко мне с чисто деловым предложением. И оно ничуть не приблизит меня к вашей спальне. Это так?

— Не стану запираться, маркиз. Мне очень нужно ваше покровительство. В этом мире действительно трудно сохранять спокойствие молодой одинокой женщине. Правда была ваша. Помните, как говорили мне об этом? Так вот, готова открыть вам полностью душу, но телом своим отдаться пока не в состоянии.

— Пока? Значит, такой поворот все же возможен. Хм. А что вы сказали на счет души? Доверите ее мне полностью? Сознаюсь сразу же, что и в это верю с трудом.

— Хорошо. Говорим и дальше на чистоту. Согласитесь, что многие в Амвие знают, что вы пытаетесь ухаживать за мной.

— Не пытаюсь, а ухаживаю. Правда, вы не очень позволяете мне делать это. И боюсь, что об этом известно не просто многим в столице герцогства, а практически всем значимым людям и даже не очень значимым.

— Вот! Это факт. И он не может вас оставлять совершенно спокойным. Наверняка, ваша гордость…

— Считаете, она успокоится, если мы с вами распустим слух, что нашли общий язык и пришли к…к соглашению?

— Скажете, нет? Я зря приехала, и мне следует немедленно убраться из вашего дома?

— Отчего же… — он задумчиво обвел меня взглядом с ног до головы и обратно, и так несколько раз, а потом еще и сделал круг, обойдя застывшую на середине его гостиной фигуру. — Ничего не произойдет, если ничего и не предпринимать… Хм. А скажите, с вами ничего не случилось?

— Пока нет. В том-то и дело, что хочу подстраховаться от напасти. И значит ли, что вы согласны заключить устный договор играть роль возлюбленных?

— Хм! А вы представляете, что это такое? Ведь игра не ограничится одними только взглядами и поцелуями ваших чудесных пальчиков.

— Согласна, — вскинула я выше голову и распрямила плечи. А еще повернулась к нему лицом. — Мы станем видеться не только в общественных местах. Еще я стану бывать у вас, а вы у меня. Но события не должны будут зайти за некоторую черту. Например, вы должны обещать мне, что не станете применять ко мне изощренных приемов соблазнения. Пока между нами возможна только игра, видимость интима.

— Мудрено для меня. Значит ли это, что не должен давить, форсировать и применять силу? А некоторые мелкие вольности все же возможны? Поцелуи, например?

— Поцелуи? Ну… если только не увлекаться и, если возникнет необходимость произвести на кого-то впечатление. А наедине нет.

— Согласен! То есть, готов пойти на заключение договора.

— По рукам? — не смогла скрыть радости, что так быстро добилась его положительного ответа. — Отлично!

— Предлагаю скрепить соглашение поцелуем.

— Шутите? Или нет, издеваетесь надо мной?

— Ничуть. Я совершенно серьезен. Так понял, что наши отношения теперь будут строиться на теплой дружеской основе. Это для нас, а для окружения станем демонстрировать чувственную привязанность. И значит, прикосновения рук станут длительнее тех, что были ранее, иногда смогу позволить себе мягкие, так сказать, показательные объятия, а еще допустимы будут касания губами вашей шейки, ушка или губ. Так?

— Хм…так.

— И вы будете частой гостьей в этом доме? Или мне следует купить вам другой?

— Зачем? У меня свой есть.

— Но это противоречит правилам, дорогая. Мои любовницы всегда…хм… — и он как сбился и на малое время погрузился в раздумья, но только на совсем малое. — Как-то все это необычно.

— И ничего! Посмотрим в первое время на реакцию окружающих, а там, если что, подкорректируем.

— Что? Не понял, о чем вы сейчас сказали.

— Там видно будет. Пока предлагаю просто сделать первый шаг.

— Ладно. Сделаем. А сейчас попробуем отрепетировать первый легкий поцелуй?

— Не стоит. Успеем еще.

— Думаете? Ладно, опять соглашусь. А пока…может, распорядиться на счет чая?

— Давайте, — и я удобно расположилась в предложенном мне кресле.

А вечером мы с маркизом играли свои новые роли. Ясно, что первыми театральными подмостками стал клуб «Ночная птица». Окружение впало в шок, когда рука Георга уверенно обвила мою талию при пожелании доброго вечера, притянула меня к его боку, а затем присутствующих добило скользящее лобзание моей щеки, в области верхней скулы, и до уголка губ, где задержалось на пару секунд.

— Так нормально? — успел шепнуть мой, яко бы, любовник, пока вел к служебному помещению. А при том еще весь так и лучился весельем, но этого уже никто не видел, так как мы повернулись спинами к замершей публике.

— Пойдет. Главное, очень не увлекаться.

— А вообще? Как впечатление от поцелуя? Надеюсь, приятное? — хохотнул он мне в ухо.

— Вполне, — ответила ему честно. — И еще мне нравится ваш парфюм.

— Что?! — не понял он иномирного слова, оттого слегка нахмурился.

— Ну, духи, ваш запах. Они мне нравятся.

— О! Это хорошо. Обнадеживает. И что, играемся дальше? А мне, знаете ли, это начинает нравиться…

А ночью ко мне снова явился герцог. И я так и замерла, как только увидела его, входящим стремительной походкой в мою спальню. Как в собственную входил. И нисколько на лице его не удалось прочесть, знал ли городские новости. Так как оно имело то же выражение, что обычно: спокойствие и уверенность. Глаза же еще выдавали чисто мужское желание, сродни голоду, а движения — нетерпение. Надо ли говорить, что и «а» сказать не успела, как он скинул со своих плеч рубашку и принялся за мою одежду. А дальше все шло по отработанному сценарию. И вот лежала я часа через два вся распластанная на простынях, придавленная к постели его рукой и ногой, закинутыми на мое обнаженное и разгоряченное тело, и смотрела в задумчивости в потолок.

— Что происходит? Быть не может, чтобы ему не донесли, — изводила себя подобными вопросами. — У него же везде свои глаза и уши. А мы с Георгом сегодня были очень даже откровенны перед посетителями клуба. И убедительны. Мне так кажется. Отчего же не сработало? Как он мог! На каком основании вломился в спальню чужой женщины? Я же…я же… А может взять и прямо сейчас сказать, что я теперь с маркизом? Нет! Опасно. Вон, ручищи какие. Придушит еще, грешным делом. Кто его знает, как у них принято в этом мире реагировать на… Интересно, а мое поведение можно расценить как измену? Вдруг можно?! О! Об этом я как-то не подумала. А Уильям мужчина оказался страстным, и порой даже порывистым. Вдруг, не сдержит себя и проявит в мой адрес агрессию? И как только я посчитала его при первой встрече зеленым юнцом?! Да он, да он…

— Не спишь? — хриплый голос герцога мигом вывел из задумчивости. — Иди ко мне ближе. Да, так. Тебе прохладно? Вроде дрожишь. Давай накрою одеялом.

— А…а ничего, что ты каждую ночь проводишь у меня? — слова как-то сами собой сорвались с языка. — Имею в виду, что у тебя, наверное, много дел и обязанностей. А ты совсем не высыпаешься со мной.

— Это точно. Скоро с коня могу свалиться, если продолжу скитаться между твоей и моей спальней. — Тихо засмеялся он и потерся носом о мою шею.

— Вот! — его слова и тон настроили продолжить разговор. — Может, сегодня уйдешь пораньше? — И тут же на меня напряженно уставились ярко-синие глаза. — Нет! — поспешила немедленно исправиться. — Если хочешь, то оставайся. Имела в виду, что тебе надо бы больше отдыхать.

— Надо бы. Но пока это невозможно.

И что, интересно, означала эта его улыбка? Она коснулась губ, растянула один их уголок, еще задела глаза, но те почему-то показались больше хитрыми, чем веселыми. Что за человек? Никогда с ним не было ничего понятного. Но в целом появилось ощущение, что настроение у него было ничего так себе, нормальное. Может, стоило попытаться как-то сказать, что я и маркиз… О черт, никак не могла подобрать нужных слов для подобного объяснения. И все же сейчас место было совсем неподходящим. Вот если бы я успела обмолвиться об этом до того, то есть до постели. Но уж больно быстро как-то он меня туда уложил. Нет, этот мужчина просто виртуоз по укладыванию в постель. Ума не могла приложить, как это ранее так обманулась своим старшинством над ним в один год. Вот сейчас уже начинала ощущать себя, чуть ли, не неискушенной девой против него.

— Завтра ночью не приду. И не потому, что решил отдохнуть от тебя. Просто есть дело, требующее моего участия. Это в окрестностях другого города, не Амвия. Там возникла серьезная проблема. Поеду ее решать, — прервал Уильям мои затянувшиеся размышления.

— Серьезная, говоришь? И опасная?

— Тревожишься за меня? — мужская рука крепче обняла. — Не надо. Будь спокойна, я все быстро там улажу и вернусь. А теперь давай немного поспим.

— Поспим? — это было что-то новое. Обычно после удовлетворения своего желания Уильям уходил, а сегодня остался. Наверное, и правда, вымотался. Устал настолько, что уже и спать решил, не отходя от меня, от моего многострадального тела.

— Не ерзай, Аленькая. Не то снова разбудишь во мне желание. А оно только-только улеглось.

От этого предупреждения я вся моментально застыла, даже дыхание на некоторое время придержала. Вот ведь! Хотела же еще в ванную удалиться, да он очень крепко притянул к себе, никак не желал отпускать. А еще собиралась порцию снадобья того, зеленого, глотнуть. Но мысль о предохранении пересилила все прочие. Хотела или нет, а подняться следовало.

— Что опять шевелишься? Снова к склянке той собралась идти? Не пущу, сказал. Хватит себя травить. Ты и так достаточно сегодня той гадости выпила. Спи. Это приказ.

Так! События грозили начать развиваться по совсем другому сценарию. А, правда, что стала бы делать, если герцог запретит пить противозачаточное? Ослушаться, ведь, не получится тогда. И мог в итоге наступить полный крах надежд вернуться в свой мир. Макс тогда четко сказал, что дети — это сильнейшая привязка к этому миру. Успокаивало в данную минуту лишь одно, что Уильям начал засыпать, а завтра собрался уехать куда-то решать некую проблему. Это значило, что некоторое время должна была жить без него. Отлично. Но завтра же решила отправиться в замок. К магу. Надо за него браться всерьез. Этот гад меня сюда притащил, он же и должен был…

— Ты спишь, Аглая? — зашевелился вдруг рядом любовник. — Хорошо. Спи, — и осторожно убрал прочь упавшую на мое лицо прядь волос. А я поняла, что приподнялся за моей спиной и всматривался. — Спокойной ночи.

И я действительно заснула. Крепко. Пробудилась ото сна только ближе к полудню. А рядом уже никого не было. Когда Уильям ушел, не слышала. Но это и не было важно знать. Ушел или уехал — все едино: для меня был свободен путь в замок. Вот туда и отправилась, как только собралась. А достигнув его стен, немедленно приступила к поискам мага. Давненько я Макса не видала, помнится, ровно с тех пор, как герцог наложил запрет на телепорт. Или нет, как же, я же у него деньги еще одалживала на открытие лавки с лекарственными травами. Точно. Вернула ему деньги, и все. И больше мы с ним не встречались. Интересно стало, чем сейчас был занят этот одержимый.

Но дом его оказался заперт. В лаборатории тоже никого не было, о чем свидетельствовал крупный амбарный замок и наложенное на массивную дверь заклятие от проникновения. Как о нем догадалась? Да знала уже, что если дужки затвора и петли на двери светятся синеватым, то ходу дальше нет. Даже лучше не подходить близко, не то можно было пострадать. Один раз довелось наблюдать такую картину, как Мэг по неосторожности сунулась в лабораторию мага. Ее тогда отбросило метра на три от двери. Вот так! Мне такие испытания были ни к чему, вот и попятилась прочь, а потом развернулась и отправилась на замковую кухню разыскивать Оксанку.

С подружкой мы тоже некоторое время не виделись. Сначала она часто ко мне заходила, а как открыла казино, так встречи наши стали все реже и реже. А повидаться очень хотелось. Это что-то вроде того было, что оказаться рядом с домом или окунуться в воспоминания о нем. Все же мы с ней были с одного мира, и поэтому нас с ней многое связывало. И вообще, она девчонка была хорошая и вся такая своя, что сердце замирало.

— О! Аглая! — приметили мы друг друга еще издалека.

— Оксанка! Сто лет тебя не видела! Как поживаешь? Почему не заходила так долго?

— Я тебе сейчас такое скажу! Закачаешься! — ухватила она меня за руки и закружила по малому замковому двору. — Смотри, держись на ногах!

— Ух, ты! Мне, прямо, не по себе делается. Говори скорее, что за новость у тебя.

— Нет. Лучше сядем, — и дернула меня вниз, прямо на лавку возле входа на кухню. — Приготовилась слушать?

— Не томи, а! У меня уже мурашки по телу побежали от предчувствия чего-то, чего-то такого…

— Я беременна! — прервала она меня и громко, заливисто засмеялась.

— Иди, ты?! — оторопела от такой новости я. — Поздравляю…

— Да! Уже два месяца, оказывается. Мой муженек как узнал, так глаз с меня теперь не спускает. Сиди, говорит, возле меня. А то, уйдешь далеко, и там всякое случиться может. Вот! Поэтому я к тебе и не заглядывала больше.

— И что же может произойти? Что особенного в том, чтобы прогуляться в город и навестить подругу?

— Не знаю. Ничего, наверное. Просто муж за меня переживает, волнуется он очень, а мне это приятно.

— Ну, ладно, с вами все понятно. А в замке, что нового?

— Что здесь? Ничего особенного. Все по-прежнему.

— А новенькая, как поживает? Та, что из нашего мира позже пришла?

— Ангелина-то? Живет себе. Да, ей король титул присвоил недавно. Она теперь у нас баронессой стала. Баронесса Ангелина Барабская. Во, как! Звучит?

— И за что же ей такая милость пожалована? Не знаешь?

— А мне оно надо?! Но думаю, это из-за того, что не гоже герцогу жениться на простой девушке, вот ее и сделали дворянкой.

— Жениться? Так у них дело к свадьбе идет? — отчего-то оторопела я.

— Наверное. Почему, нет? Милуются они здесь постоянно. То в залах их видала вместе, то по саду гуляют. И все он ее за руку держит. А она ему в глаза заглядывает постоянно и румянцем заливается.

— Это как? — сама не знала почему, но мне стало как-то трудно дышать.

— Обыкновенно. Наверное, вспоминает, как он ночью ее обнимает, — заливисто рассмеялась подружка.

— То есть, днем они не обнимаются?

— А мне время есть за их ухаживаниями наблюдать? Издеваешься? Я же тут прямо вся занятая. Только вот сейчас с тобой здесь и присела. И то, из-за того еще, что хозяина в замке сегодня нет. Можно передых устроить. А ты чего хмурая какая-то? Случилось, чего?

— Нет. Мне Максимилиан нужен. Не знаешь, где его искать?

— Да негде! Он с герцогом уехал. И еще отряд человек в десять.

— Так много воинов с собой взяли? К чему бы это?

— Я не в курсе. Но бабы болтают, что у них где-то здесь прорыв какой-то произошел. Магический, во! Поэтому и маг понадобился Его Сиятельству.

— Что бы это значило?! Прорыв, говоришь? А не могли ли это наши к ним пожаловать? А что?! Они к нам ходят, а мы не в состоянии?

— Иди ты! Не может быть такого. Иначе, у нас бы в газетах написали. Про НЛО же пишут иногда…

Но я Оксанку теперь не слушала. У меня свой хоровод мыслей в голове закрутился. На ум сразу родитель пришел. Неужели, он достучался до нужных людей, и ему удалось добиться организации спасательной операции? А что! Мой папа, если что задумывал, то всегда своего добивался. А уж за деньгами вообще дело не стало бы, если речь про его единственную дочь пошла.

— А что ещете бабы болтали? — придвинулась к Оксанке поближе.

— Ну, про демонов каких-то, — наморщила она лоб, силясь припомнить разговор. — Что появились где-то на севере герцогства. Что все из себя черные и молнии в людей здешних мечут.

— Не поняла, — тряхнула головой на подобную чушь. — Это уже другая история? Или она как-то связана с магическим прорывом?

— А мне, откуда знать? Я вообще никаким боком! Если бы ты не спросила о том, что люди болтают, то и не вспомнила бы ничего подобного никогда.

— Ладно, спасибо, Оксан. Все же ты молодец, что рассказала мне все это. У меня и таких новостей нет. Наверное, слишком погрузилась в бизнес, вот и выпала из местной жизни, — положила я ей руку на плечо.

— А как там твое казино поживает? У нас тут болтают, что от посетителей отбою нет. Никак разбогатеть у тебя здесь получится, а? А что?! Ты девка хваткая, я всегда в тебя верила.

— Спасибо на добром слове. Но мне пора. Надо домой возвращаться.

Но к себе я не поехала, как только рассталась с подругой. Мне нутро теперь жгла мысль о том самом магическом прорыве. Никак не давала спокойно жить. А сведений не хватало, чтобы сделать хоть, какие выводы. И, конечно же, еще получила приличный заряд от сообщения об ухаживаниях герцога за новоявленной баронессой. Отрицательный. Как ни прискорбно было осознать и не хотелось себе в этом признаваться, но в груди так и ныло с тех пор, как про них узнала. А это значило, что тем более следовало закругляться с пребыванием в этом чертовом мире, рядом с этим чертовым герцогом. Значит, мне по-прежнему срочно нужен был маг. А тот уехал бороться с каким-то магическим прорывом. И чутье мое подсказывало, что это все произошло неспроста и каким-то боком касалось моего родителя. Только одних ощущений было недостаточно, чтобы наметить правильные действия. Мне срочно нужны были достоверные сведения о прорыве. У кого ими можно было разжиться? На ум пришел маркиз, мой, яко бы, теперешний любовник и, очень надеялась на это, что новый друг. И к тому же он являлся чуть не правой рукой герцога. Вот поэтому и велела кучеру править лошадей к Георгу.

Глава 12

Когда ехала к дому маркиза, немного волновалась. А застала ли бы его на месте? Ведь, произошел магический прорыв, и, значит, он тоже мог отправиться с герцогом на устранение этого чрезвычайного происшествия. Что ни говорите, а Георг был правой рукой местного правителя, и друзьями они являлись, не разлей вода. Поэтому запросто могла приехать к пустому двору. Но нет, опасения не подтвердились, хозяин оказался дома и даже вышел меня встречать, и протянул руку, помогая выйти из кареты.

— Аглая! Уже по мне соскучились, дорогая? Сколько часов мы не виделись? И вот вы уже снова почтили присутствием мой дом. Я рад. Правда, очень рад снова вас видеть, моя красавица.

— Георг! У меня к вам дело. Очень важное.

— О! Дело! Как-то я не удивлен, знаете ли. Конечно, вы приехали по делу. Как иначе! Проходите, моя дорогая. Сейчас выпьем чаю и обсудим ваше важное дело.

— Хорошо. Я пройду. Не говорить же на пороге. Но у меня есть мнение, что времени может быть в обрез. Вы же не станете отпираться, что знаете про прорыв? Вот! По глазам вижу, что вы в курсе. И если мы друзья, то немедленно поведаете суть этого явления. И так, что такое «магический прорыв»?

— Что? И чаю не выпьете? Сразу в холле у лестницы станем говорить на эту тему?

— Я пройду в гостиную, но скажите мне немедленно, что расскажете обо всем и полностью. Тогда последую за вами, куда угодно, — дала ему такое обещание, и поэтому его приглашающий жест расценила, как желание быть со мной откровенным.

— А откуда у вас, дорогая, такой неуемный интерес к данному происшествию? Подумаешь, прорыв! Отчего он вас так переполошил? И еще интересно, где сведениями разжились, ответите?

— Здесь все просто. В замке была. И там встретилась с Оксанкой.

— А, а! С Оксанкой! Это многое разъясняет. И что она вам донесла? Много страшилок успела рассказать?

— И кто кого у нас здесь расспрашивает? Не подскажете? Если помните, то я начала разговор с того, что очень спешу.

— Очень? Спешите? А куда? — округлил он глаза в удивлении. Артист, тоже мне выискался! — О! Вот и чай нам подали. Вам эти пирожные понравились в прошлый раз, если мне не изменяет память?

— Может, перестанете мне зубы заговаривать, а? Давайте по существу поговорим. Меня интересует все про прорыв. Начинайте уже мне про него рассказывать. А я стану слушать и кушать пирожные. Согласны?

— С какой же целью меня сейчас пытают, не скажете? — мужчина продолжил и дальше изображать святое неведенье.

— Георг! Не тяните кота за хвост.

— Что?! Какого кота? И почему за хвост?

— Это у нас так говорят про тех, кто попусту тянет время. Поняли, о чем я?

— Ну, хорошо. Приступаю к рассказу. А вы кушайте, Аглая, кушайте. И так…прорыв! Это открытие портала в наш мир из какого-то иного, но не нашим магом, а иномирным.

— А как же его засекли? — не удержалась от вопроса, едва только проглотила кусочек пирожного и запила его чаем. — Насколько поняла, он случился где-то там, непонятно где, а Максимилиан был в замке в это время.

— Так ведь он не единственный маг в герцогстве и уж тем более в стране. Если на то пошло, то в столице Амвия живут еще четыре мага, да вы про них знаете. Мне вспомнилось сейчас, как пытались их упросить открыть вам портал домой, когда герцог издал запрещающий указ. И тогда уже было понятно, что вся эта магическая братия подчиняется местному властителю и еще непосредственно своему архимагу, конечно. Ведь так? Столкнулись с этим?

— Помню об этом, естественно. Так что там с обнаружением прорыва?

— Его засек местный маг, что жил неподалеку. Он же и передал о случившемся по магической связи сюда, в столицу герцогства.

— Угу, передал. А откуда он это сделал? Ну же, назовите мне этот город. Право, не дождешься, пока вы начнете говорить о самом интересном.

— И что же здесь такого может быть интересного? Подумаешь, засекли переход!..

— Не скажите! Меня подобное событие очень интригует. И особенно хочется знать, откуда был этот переход организован. А?! Ваши маги могут сказать, из какого мира к вам явились чужаки? — мне действительно жизненно важно было разведать все это, да только начала подозревать, что с Георгом сейчас просто теряла время. Именно так, во мне однозначно крепло мнение, что мне просто в наглую заговаривали зубы.

— Кто же может это распознать? Да еще и на расстоянии! Нет, конечно. Это только на месте можно выяснить. Вот герцог с придворным магом и выехали туда.

— Ну, хорошо, а местный-то маг, что сказал? Что он передал сюда по этой, по магической связи? Не просто же он подал сигнал тревоги?

— Какая тревога, милая?! Ерунда! Прокатится наш Максимилиан с пару часов туда, столько же обратно, вот и все дело.

— Ага! Не хотите нисколько делиться информацией, значит! Слова выдергиваете, тень на плетень наводите! А еще друг называется!

— Конечно друг! — и эта бестия придвинулась ко мне почти вплотную на том самом узеньком диванчике, на котором сидели. — Могу немедленно доказать свои дружеские чувства? Позвольте щечку поцеловать? Нет? А пальчики? Это же такая малость, Аглая.

— Так! Я с вами попусту теряю только время, маркиз. Не ожидала!

— А я, так очень приятно его сейчас провожу. И что вы так переживаете из-за этого никчемного прорыва? Помяните мое слово, уже к вечеру вернется герцог, и мы все узнаем, что портал, как открылся, так и закрылся.

— Тогда, как же демоны? С ними как быть? Не круглите так глаза, Георг, вам не идет.

— Какие демоны? Боги с вами!

— Все! — я решительно поднялась на ноги. — Разговор не получился. Прощайте, маркиз.

— Как! Совсем простимся? Вы не шутите? Вот из-за такой ерунды так серьезно возмущаться? Ну, моя дорогая!.. — развел он руками, демонстрируя святую обиду.

— Нет, конечно. На всю оставшуюся жизнь мы с вами не расстанемся. Я хотела сказать: до вечера. У меня много дел еще сегодня, так что… Да, и спасибо за угощение. Было очень вкусно.

Тоже мне, конспиратор! Такая и ей подобные мысли клубились в голове, когда, вся заведенная неудачей от похода за информацией, спешила сесть в свою карету, чтобы ни с чем вернуться к себе в дом. И именно тогда, когда Тим пошел поторопить нашего кучера, застрявшего где-то во владениях маркиза, ко мне тенью подплыл невзрачный весь из себя человечек из местной челяди, желающий недорого продать интересующие меня сведения. Оказалось, что это был слуга, подносивший недавно нам с Георгом угощения к чаю. И он успел разобрать, что я интересовалась названием города, вблизи которого случился прорыв. Вот так, до смешного просто, и всего за пяток медяков, получилось узнать, что в двух часах езды от Амвия есть город под названием Реномер. Вот туда я и наметила теперь отправиться, но сначала решила заехать домой, чтобы переодеться в дорогу и запастись некоторыми полезными вещами. А к ним причислила, конечно же, некую сумму денег, некоторую другую одежду, в число которой вошел и обычный такой мужской наряд среднего достатка горожанина, и еще прихватила туалетные принадлежности на случай, если бы пришлось прожить в чужом городе несколько дней.

Собралась в дорогу основательно. Но действовала скрытно, чтобы замысел поездки не дошел до моей прислуги и особенно до Тима. Про него мне уже все давно было понятно. Этот герцогский прихвостень, как я теперь точно знала, был не просто человеком Уильяма и все ему про меня докладывал, а помимо остального приходился тому молочным братом. А это значило, что был наделен полномочиями, отличными от других слуг, и мог поступать в некоторых ситуациях по своему усмотрению, если того требовали обстоятельства. И я догадывалась, что запросто мог запереть меня в усадьбе, посчитай, что не вправе женщина затевать расследование и не дозволенное герцогом путешествие. В силу таких подозрений надо было подумать, куда бы на время моих сборов и отъезда этого «охранника» пристроить. Получилось отослать его в клуб «Ночная птица». Послала этого молодца предупредить Тартума, что неважно себя почувствовала, и чтобы сегодня и завтра справлялся бы без меня. Вот и вышло так удачно, что выехала из ворот личной усадьбы, а потом и из города, без лазутчиков герцога и их пригляда. А то, что служащий отнес в карету саквояж, так это не было ничем необычным, чтобы породить ненужные мысли.

— Прокати-ка меня по городу. Мне надо развеяться немного. А потом еще заедем к портнихе, — громко обратилась я к кучеру, когда снова в этот день садилась в карету. Только эту фразу услышала горничная, вышедшая проводить меня на крыльцо. Следовательно, только так смогла бы объяснить мое отсутствие дома вернувшемуся Тиму. — Правь за город. К западным воротам поворачивай, — велела, когда мы миновали уже центр города. — Хочу посетить Реномер. И не тянись особенно. Мне сказали, что туда два часа езды.

— Это так, — согласился со мной кучер. — Если нигде не задерживаться и не тащиться совсем уж шагом.

— Вот и погоняй, — милостиво разрешила ему и откинулась к спинке сиденья.

И, как только миновали городские ворота, понеслись перед глазами сельские ландшафты. Потом еще проехали небольшой лес. Довольно светлый. Возможно от того, что там преобладали лиственничные деревья, а ели попадались редко и в основном не очень высокие. Дальше снова замелькали возделанные поля и пастбища, пестревшие пятнами всевозможных лютиков промеж зеленых густых трав. Сельские дворы и домишки радовали глаз ухоженностью, и вот они уже утопали в ярких благородных цветах. Среди них у меня получилось различить дельфиниумы, георгины и даже розы. Ехала я и наслаждалась видами. А еще вдыхала свежий благоухающий воздух. И да, по истечении двух часов пути, на горизонте показались городские строения, а кучер возвестил, что подъезжали к Реномеру.

— Тебе знаком этот город? Нет? Тогда покрутимся по нему немного, чтобы выбрать приличную гостиницу. А можешь сразу спросить кого-нибудь, чтобы посоветовали что-то подходящее. Не гони теперь — дай лучше осмотреться.

Город произвел впечатление своими размерами. На мой взгляд, он совсем немного уступал ими столице герцогства. А вот людской толчеи на улицах наблюдалось значительно меньше, и жизнь здесь текла, как и в наших периферийных городах, гораздо спокойнее. Это стало заметно по тем прохожим, что неспешно шествовали по мощеным тротуарам. Их было не так уж и много, но выглядели деловито, и лицами светлы, а движения не предполагали напряжения и суеты. Присматриваясь к ним, я никак не могла представить, что кто-то здесь был обеспокоен неведомым магическим прорывом. А уж вообразить, что какие-то демоны в черных одеждах, как передала мне чужие сплетни Оксанка, совсем недавно нарушили покой горожан, и вовсе мне оказалось не под силу. И что же тогда получалось? Я зря сюда приехала, что ли? Неужели услужливый и охочий до денег человек маркиза ввел в заблуждение? Или ему так велели сделать? Тот же Георг. Возможно? Ну, да. А прорыв случился совсем в другой стороне, мне неведомой? Вот уж гадость какая!

Но тут мой кучер оживился, завидев главную и самую богатую гостиницу города. Он привстал со своего сиденья и, свесившись в мою сторону, стал указывать направление, куда следовало смотреть. Повернув туда голову, немедленно замахала ему рукой, чтобы ни в коем случае не заворачивал, а продолжал ехать по улице прямо. Отчего? Да все просто, на гостином дворе первое, что бросилось в глаза, были гвардейцы герцога. Увидев нескольких из них и их приготовления к поездке рядом с уже оседланными конями, мое сердце аж пропустило удар. Отчего? Да просто не трудно было себе представить, как меня немедленно отправили бы домой или посадили бы под арест по приказу Уильяма, если ему стало бы известно о моем пребывании в этом городе.

Рисковать и испытывать судьбу не хотелось, поэтому мы проехали еще пару улиц вперед. Поднялись в горку, потом спустились с нее и только спустя еще минут десять остановились, приметив вывеску еще одной гостиницы. С виду здание было незначительным. И габаритами, и архитектурой оно особенно глаз не радовало. Но зато внутри оказалось очень уютно, а главное чисто и кухня, судя по раздававшимся запахам, должна была впечатлить. Или это мне так показалось с голоду? Что запахи были такими, что закачаешься. Как потом оказалось и по тому, и по другому. Да, аппетит я нагулять успела. Вернее, наездить. Не важно, главное, что отобедала достойно и в кратчайшие сроки.

— А что у вас постояльцев всегда так немного? — поинтересовалась у подавальщицы, когда уже выходила из-за стола, собираясь подняться в отведенный мне номер.

— Как обычно, — пожала недоуменно плечами пухлая, словно сдобная булочка, девушка и шустро сгребла оставленные мною монетки в карман своего фартука.

— А что в городе есть примечательного? — спросила ее же, но просто так, не очень рассчитывая, что тут же поведет разговор про интересующий меня магический прорыв. — И спокойно ли у вас тут?

— Все как обычно, — девица буркнула мне эту фразу и, завидев нового посетителя, устремилась в его сторону.

Да, неразговорчивая, однако, попалась гражданка. Ну, ничего, я нисколько не расстроилась, пошла себе в номер, чтобы немного передохнуть, потом переодеться и отправиться прогуляться, а заодно и присмотреться, что здесь и к чему.

— Приятный городок, — к такому выводу пришла, когда побродила по нему часа полтора.

Я шла неспешно мимо красивого здания, похожего на дом градоначальника, никак не меньше, когда сзади послышался цокот копыт отряда, этак, в десяток верховых. Быстренько примкнула к кучке любопытных горожан, прежде чем оглянуться и рассмотреть, кто наделал столько шума на этой тихой улице. Увиденное было предсказуемо: приближался отряд столичных гвардейцев. И надо же, впереди ехал Уильям. Я как его рассмотрела, так сердце мое и пустилось вскачь. И сразу по двум причинам. Во-первых, испугалась быть узнанной. Хоть и затерялась в толпе, и наряд мой был сегодня непривычно скромен и сер, а встречаться с ним взглядом было бы безрассудно. Вот и пригнула немного голову, прячась за лысой макушкой какого-то тучного дядьки. И оказалось, что вовремя. Герцог, словно учуял мое присутствие, и просто вцепился глазами в толпу. Пришлось из-за этого и вовсе чуть присесть, чтобы нисколько не привлекать внимания. А как опасность миновала, так снова вынырнула и постаралась его рассмотреть. Хоть и сбоку, а потом и вовсе со спины, а смотрелся этот мужчина так, что дух захватывало. Вот это и было второй причиной моего сердцебиения. Герцог произвел на меня впечатление. Казалось бы, уже много раз наблюдала его ближе некуда, а тут, раз, и нахлынула на меня волна восторга от его горделивой осанки и благородного профиля.

— Хорош экземпляр, ничего не скажешь… — прошуршала себе под нос признание. — Взглянешь на такого, вроде не красавец, в смысле, не эталон красивой мужской внешности, а дух, ну вот ведь, захватывает, и еще как.

— Что вы сказали? — обернулся ко мне тот самый дядька, за чьей лысиной я только что пряталась. — Извините, не разобрал.

— А, а… я поинтересовалась просто. Кто это был? Не подскажете? — захлопала на него глазами.

— Как же! Или вы приезжая? Тогда конечно. Это проехал герцог Амвийский, Уильям Карельгтон. Он и его люди пожаловали к нам для наведения порядка в пригороде. Говорят, там то ли разбойники недавно объявились, то ли еще кто. Что по мне, так ничего особенного и не было. Но правитель наш — человек долга. Слух, не слух, а он во всем разберется. Видите? Герцог тот, что впереди и высокий блондин. А справа от него проехал маг. Придворный и очень сильный. У нас в городе тоже есть маги, целых два, но им до этого чародея далеко, не угонятся.

В этот момент отряд остановился ненадолго перед широкими кованными воротами, ожидая пока их предводитель окажется во дворе дома местного главы. Всадники выждали так несколько минут, а потом двинулись вперед. Поэтому я догадалась, что Уильям и Максимилиан остановились у градоначальника, а гвардейцы отправились дальше в ту самую, центральную гостиницу.

— А зачем нужен маг, мне не понятно, если они ловят разбойников? Ведь вы именно так думаете? — мои вопросы заставили почтенного горожанина еще на некоторое время задержаться поблизости, хоть он и собрался уже уйти.

— Боги их знают, — пожал мужчина плечами. — Может, среди ватаги заметили одаренных? А что, такое бывает. Вот герцог и прихватил мага с собой. На всякий случай.

Так-так. Теперь я поняла, со слов этого дядьки, что магией здесь, в этом мире могут владеть и совсем необученные люди. Почему-то раньше над этим не задумывалась. И понятно, основные-то мои мысли все крутились рядом с темой возвращения в родной мир. А теперь, вот, снизошло озарение. Но что мне с него? Главным для меня по-прежнему стояла та же задача: найти дорогу домой, в Москву. И так, что имеем?

— Я оказалась в том самом городе, рядом с которым произошел прорыв. Во всяком случае, там же, где и герцог, — подсказала самой себе и загнула один палец на левой руке. — Это очень даже радует. Все же, не уехала, не зная куда. Дальше что? Наличие в отряде сильного мага больше говорит за то, что проблема, все же, не в разбойниках, даже если среди них есть и магически одаренные, а в наведенном где-то поблизости портале. Иначе, достаточно было бы и местных магов. Да и Уильям не скрывал от меня причину отъезда сюда, — загнула второй палец. — Из всего выходит, что я, так или иначе, оказалась рядом с проходом в другой мир. И вот теперь о главном! Мне кажется…нет, отчего-то уверена, что проход этот магический ведет именно ко мне домой. Интуиция? Назовите, как хотите, а мое нутро вопит, что те люди в черной униформе пришли сюда именно за мной. Бред? Ничего подобного! — и я уверенно сжала все пальцы левой руки в кулак. — Осталось только их повстречать, — вздохнула, а потом начала интенсивно озираться. — Люди! Где вы?

А рядом ни намека на пришельцев из моего мира, ни подсказки, где их надо было искать. Мне даже показалось, что и прохожих-то на улицах стало значительно меньше. Что это? Здесь так было принято, не задерживаться вне дома с приходом вечера, или, все же, обстановка в городе не такая и спокойная, как многие о ней говорят? Но этот вопрос для меня остался неразрешим. И я решила особенно не испытывать судьбу, и подалась поближе к гостинице, где остановилась. Дошла до нее без происшествий, поужинала не торопясь, даже немного засиделась в общем зале, присматриваясь к посетителям и прислушиваясь к их разговорам.

Наутро, чуть свет забрезжил, я уже была на ногах. Оделась снова в совсем неприметный наряд обычной горожанки и отправилась бродить по городу. Путь держала в ту сторону, откуда вчера наблюдала прибытие отряда герцога. Получилось, что продвигалась прямо на восход солнца. В тот час наблюдать особенно и нечего было, так, незначительные городские картинки все больше: открытие лавочек, уборку мостовой, несколько груженых телег проехало мимо. Ничего стоящего.

И тогда я вспомнила, что еще не завтракала. От этого начала присматриваться к тавернам и закусочным. Легкое чувство голода привело меня к заведению с вывеской, на которой была изображена яичница, поджаренная на сковороде. Но заходить туда я не спешила, сильно-то не была голодна, вот и замерла на пороге, обдумывая ситуацию. Дело в том, что неподалеку была еще одна таверна. И на ее вывеске красовалась туша кабана на вертеле над очагом. Вот я и подумала, а куда бы пошли голодные мужчины? Какая вывеска понравилась бы им? А то, что пришельцы были именно мужского пола, не сомневалась нисколько.

— Так, так! Яичница не подойдет. Поворачиваю направо, — вот так я и оказалась в таверне напротив.

Уселась именно в том заведении, что выбрала логическим путем, и скоро убедилась, наблюдая за окружением и за улицей в близкое окно, что поступила верно. Именно сюда чаще заходили мужчины, дамы же предпочитали заведение напротив. А вот заказала себе яичницу, вернее, омлет. Слава богу, его готовили в этом мире повсеместно. И разделалась я с ним быстро, даже слишком, так как торопиться, все же, особенно не стоило, раз, решила здесь задержаться и наблюдать за посетителями. Причем, контролировать с занятой мной позиции, что у окна, получалось сразу два заведения. И это, и то. Значит, надо было тянуть время. Вот для этого и заказала горку сдобных плюшек и целый чайник горячего ягодного отвара.

И вот я уже почти лопалась от переедания, когда заметила его. Мужчину с татуировкой. Нет, я в этом мире наблюдала уже много раз рисунки на коже местных обывателей. К слову сказать, и у Уильяма он был. На правой лопатке. Картинка с изображением шипастой колючки, очень похожей на Чертополох Термера. А в основном мужчины здесь кололи себе изображения всякого оружия: луки там, клинки. Но у этого типа я приметила совершенно особенную картинку на левом запястье. До боли знакомую эмблему ВДВ, только букв не хватало, а так все было в точности: в центре парашют, а по бокам самолеты. Скажете, зря мое сердце забилось в груди чаще, а дыхание сбилось, был момент?

Подняла я на мужика глаза, оторвав их от такой притягательной для меня картинки и чуть не прослезилась. Это так обрадовалась его бритой башке. Здесь-то все мужское население от стара до млада носили длинные волосы и частенько собирали их в хвост. Даже вчерашний дядька с лысиной, туда же, остатки былой роскоши, что еще свисали с темени жидкими прядками, гордо веером разложил по плечам. А этот имел короткий совсем русый ежик вместо длинных волос. А дальше я изловчилась и заглянула ему в глаза. Серые! Мой любимый цвет, самый распространенный среди русского люда. Обожаю его! И этого мужика тоже, хоть он и глядит по сторонам настороженно.

— Как пить дать, свой! — и грудь моя начала темпераментно вздыматься от нахлынувшего радостного волнения.

Правда, оно потом с меня начало сходить, радостное возбуждение имела в виду. Это потому, что одет предполагаемый соплеменник был вполне по местным правилам. Камзол обтягивал широкие плечи, вполне приличные для воина. Брюк его рассмотреть не могла, так как парень сидел по другую сторону стола при входе, а вот сапоги видела отлично. Вон они, виднелись. И совсем не армейские ботинки, как предположила вначале. И что же тогда получалось? Обозналась? Не самолеты это были на его запястье и не парашют, а что-то вроде навороченного и неизвестного мне, скажем, арбалета?

— И что мне делать? — задалась этим вопросом, когда заметила, что этот тип начал подниматься из-за стола.

А парень стал расплачиваться с подавальщицей. Я вытянула шею в его направлении и приметила, что бросил на поверхность стола здешние монеты. Вот и раз! Деньги у него тоже эти, местные. Но расстраиваться еще больше себе запретила. И что? Ну, горстку медяков солдат раздобыл на захваченной территории. И молодец! Хорошо замаскировался под местного? Тоже ему плюс. А мне вот надо было срочно расплачиваться за завтрак и поспешать следом за ним на выход. Вон у него шаг, какой широкий — могу потерять из виду. А вот тогда действительно наступило бы для меня самое настоящее расстройство и даже беда.

Я замешкалась всего на несколько минут, из-за подавальщицы, которая слишком медленно считала и не запомнила, сколько булок мне приносила. Именно ее вопросы задержали и сыграли против меня. Так получилось, что, выбежав на улицу, русый ежик волос нигде не обнаружила. Покружилась на месте, кинулась в сторону выхода из города, а там никого. И дорога, что вела в лес, очень хорошо просматривалась, только знакомой фигуры на ней не заметила. Что было делать? Я поспешила обойти прилегающие улицы. Но и там парня не было. До самой центральной площади добежала, петляя как заяц, запыхалась и чуть не падала от усталости, а результат был прежним, то есть нулевым.

Вот уж горе горькое я почувствовала, не описать его словами. Мне казалось, что случился конец света. Все, жизнь моя грозила немедленно закончиться. И в таком разбитом состоянии добрела я до городского сквера. Там присела на скамью и впала в некое состояние, сродни коматозному. Сколько времени в нем пребывала, затруднялась сказать. Но когда очнулась, вскочила и понеслась снова к таверне под приметной вывеской, где встретила предполагаемого соотечественника. А пока бежала в том направлении, все по сторонам посматривала, ведь помнила же, что пришедших в этот мир солдат, по словам некоторых людей, должно было быть несколько. Вот и высматривала в толпе русую или другую коротко стриженную макушку.

В поисках коротких стрижек почти пролетел день. Однако я не удалялась далеко от того места, где завтракал мой искомый объект. Надеялась, наверное, что парню то заведение понравилось, и он вернулся бы сюда пообедать или поужинать. Вот и кружила рядом с таверной, посматривая по возможности за ее входом. А часам к семи почувствовала, что и самой требовалась заправка сил, вот и села за прежний столик, намереваясь заказать себе жареной колбасы и пива.

— Рекомендую реномирские сардельки и на гарнир картофельные оладьи с тушеной капустой, — принимала у меня заказ уже другая девушка. Прежняя, должно быть, сменилась.

— Несите, — безразличие в моем голосе нисколько не задело подавальщицу. Она круто развернулась от моего стола и заспешила на кухню.

А я вяло взглянула на входную и дверь и в следующий момент чуть не выронила вилку из рук. Да, в заведение входил, слава богу, тот самый русоволосый парень. Надо же, он не стал изменять себе и ужинать решил тоже здесь. Дальше мы синхронно с ним жевали сардельки с картошкой и капустой и запивали их пивом, а по местному элем. Расплатилась я, наученная горьким опытом, вперед него и в дверь вышла тоже первой. А вот там только на миг голову отвернула и чуть не потеряла этого человека снова. Дело в том, что через миг увидела его уже на удалении в несколько десятков метров. Погналась следом, но быстро запыхалась, и получалось, что уж больно явно его преследовала. Это было не дело. Возникла необходимость что-то придумать: держаться невдалеке и как бы незаметно. Как этого достичь? И тут из-за угла вывернул…

— Возчик! — кажется, здесь их звали именно так, этих хозяев крытых узких возков, запряженных одной лошадкой. Для верности еще помахала мужику рукой, но не сильно и не долго.

Когда забралась на жесткую скамью, указала только направление, куда следовало ехать. Вот тогда уже смогла перевести дух. Ух! Запыхалась. Помахала немного ладошкой на раскрасневшиеся щеки, а сама глаз не спускала с высокой фигуры, продвигающейся в сторону пригорода. Того самого, где за чередой мелких домишек ремесленников предполагалось небольшое по протяженности поле, а за ним лес.

— Не спеши, возчик. Я не тороплюсь. А вон за тем сараем с соломенной крышей остановишься.

Пришлось сойти, не доехав до последнего городского здания. Сделала это, чтобы не засветиться. Но дальше никак не могла решить, идти ли за ним в поле. Народу-то кроме нас двоих больше не было! И как в этом случае поступать? Не окликать же мне его было. Хорошо бы я выглядела, завяжи уже сейчас беседу. Или, все же, открыться?

— Как быть? Как быть?! — пока нервно кусала губы, парень с ежиком на голове резко прибавил шаг.

И надо же, только что был виден, а зашел за поворот, и нет его, пропал. Пока добежала до кустарника, сплошной стеной подступившего к дороге, он как в воздухе растворился. Я метаться то вправо, то влево — нет никого. Пробежала вперед — дорога дальше углублялась в лес, а на ней никого. Только хотела горестно всплеснуть руками, а сзади на меня кто-то навалился, прижал к чему-то совсем твердому, а на рот легла тяжелая лапа, пропахшая табаком.

— А, а, а!.. — это я попыталась сказать, что была очень рада встрече.

— Тихо! — скомандовал мне мужской голос у самого уха. — Пройдемте, дамочка, за кустики.

От такого приглашения в моем родном мире, я бы, наверное, начала кусаться и брыкаться, что было сил. А здесь ничего, спокойно отреагировала. И даже начала перебирать ногами, согласно команде. Но получилось, что они только слегка начали болтаться в воздухе, так как парень меня приподнял и сам потащил в лесок, не дожидаясь понимания с моей стороны.

— Кричать и возмущаться будем? — спросил почти ласково, когда поставил, наконец, на траву метрах в сорока-пятидесяти от дороги. Я на это замотала головой. — Ладно, поверю. Вот! Но если заорешь…

— Не буду, — твердо взглянула ему в глаза, когда смогла развернуться. — Ты откуда? Из Москвы? Или… — договорить не успела, потому что заметила такую волну удивления в его очах, ну прямо цунами.

— Ты кто?! — выдохнул он в тот же момент.

— Аглая! — я отчего-то уже начала радоваться, хотя повода совсем еще не представилось, и не было известно, представился ли бы.

— Не может быть! Чудеса! — на мое счастье парень тоже начал проявлять бурную радость.

— Так вас за мной послали?! — ухватила его за лацканы камзола и даже немного хватило сил потрясти. А все оттого, что сердце грозило разорваться, если бы немедленно не получила подтверждения, что это их перемещение было организовано именно из-за меня, и явились ребята именно по мою душу.

— Точно!!! — завопил он на всю округу, и мне пришлось призвать его к порядку взглядом, словом и моей ладонью на его губах. — За тобой, — сдавленно произнес подтверждение сквозь мои пальцы. — Мы здесь уже три дня кукуем. Перейти-то перешли, а дальше…

— Стоп! Подробности потом. Сейчас поясни, где вся остальная группа. И сколько вас всего?

— Пятеро. Лагерь там, в лесу. Я покажу, идем.

И он ломанулся в кустарник. Я на радостях за ним. От этого моментально ободрала руки до локтей.

— Эй! А как тебя звать? Что? Серега? А кусты и бурелом этот можно обойти стороной? Так…что же мы несемся, как…лоси?

— Извини. Это я ошалел от радости. Конечно, обойдем бурелом. Ты держись за моей спиной, а я стану показывать дорогу.

И он пошел первым, я же следовала за ним. Серега передвигался быстро, но постоянно на меня оглядывался. Кидал все еще радостные взгляды, пару раз подморгнул и, было дело, произнес «надо же». И через минут десять мы пришли в нужную точку, то есть в лагерь, разбитый в лесу. Вот здесь я увидела армейскую палатку, униформу темно-серого, почти черного, цвета, развешанную аккуратно на натянутой от березы к березе веревке и те самые армейские ботинки.

— Это какой же род войск? — ткнула пальцем в сторону веревки. А попутно еще заметила, что у палатки мы с Серегой оказались вдвоем, и больше никого. Но вопрос, про остальных членов группы, пока придержала при себе.

— Новейший и пока еще совершенно секретный, — важно выпятил парень грудь.

— Так понимаю, у нас тоже нашлись специалисты по магии, это так?

— Ну, наверное, тебе можно об этом сказать. У тебя же такой отец! И муж! Поэтому скажу, что так. Да, у нас уже несколько лет, как ведутся серьезные исследования с магнитными полями и прочей хренью. А магия это или еще как назвать…я тебе не ученый, мы все больше воины, и я и ребята…

— Значит, не зря мне сердце подсказывало! — задохнулась я собственным возгласом, и даже получилось всхлипнуть. — Значит, все же, родитель мой подсуетился. Папочка! Родненький! Люблю тебя!

— И муж! — пытался обратить на себя мое внимание Серега. — Товарищ генерал так о тебе…вас беспокоился!..

Но я Сергея благополучно игнорировала, как и его утверждение про наличие у меня мужа. Подумаешь, Евгений тоже каким-то там боком принял в моих поисках участие. Это же вовсе не значило, что я теперь снова обязана была связывать с ним свою жизнь. И вообще, о несостоявшемся муже, как и расстроившейся по моей вине свадьбе, думать в тот момент не хотелось и не моглось. Меня тогда захлестнули дочерние чувства. Вот они во мне были крепки. И к папе хотелось так сильно, так…одним словом, было бы возможно, переместилась бы в ту же минуту.

— А назад-то когда уже можно будет уйти? — замерла, склонив вопросительно голову на один бок, и даже задержала дыхание, так хотелось скорее услышать ответ.

— Нам открывают портал два раза в сутки. Сами не можем. И происходит это один раз в десять утра, второй — в десять вечера. Сейчас без четверти. Это значит, что ребята к сроку не успеют вернуться. И тогда будем, скорее всего, ориентироваться на завтрашний день.

— А где они вообще, твои ребята? Тоже в город пошли?

— Так точно. Для сбора разведданных и с целью поужинать. В лесу разводить костер опасаемся, вот и…

— Это правильно. А вообще, мне известно, что из столицы прибыл отряд на ваши поиски, и с ними очень опытный и сильный маг. Максимилианом его звать. Он, кстати, и виноват в том, что я оказалась здесь, в этом мире.

— Значит, все же, было похищение, — кивнул мне Серега. — Эту версию с нами отрабатывали в первую очередь.

— Похищение? — задумалась я глубоко и на долгие несколько минут. Во время их в памяти всплыло знакомство с Максом в кафе напротив ЗАГСа, обрывки разговора и тот роковой шаг через-сквозь витраж. — Может и так. А действительно, не сама же я захотела уйти из своего мира, а этот ушлый «ходок по чужим мирам» меня под локоток подтолкнул.

— Кто, кто? — нахмурился Сергей. — Этот самый маг?

— Да. Максимилиан. И именно он сейчас в городе. Боюсь, как бы не засек этот вечерний сеанс телепорта. Отменить его никак нельзя, раз уж твои соратники все равно отсутствуют?

— Не-а, нельзя. Мы с ребятами только шагаем через портал. Ну, еще стреляем метко и знаем разные виды борьбы. Да и разведчики мы хорошие. Что еще?..

— Жаль, что нельзя отменить сеанс. Ох, страшно мне! — обхватила я себя за плечи.

— Чего? Ты же нашлась. Все мытарства для тебя теперь окончены. Осталось только ночь переночевать да десяти утра дождаться. А уж мы теперь с тебя глаз не спустим!

— То-то и оно, что нашлась. Представляешь, как ужасно предполагать, что нас в последний момент могут обнаружить и переход накроется?

— А ты не думай об этом. Выбрось из головы подобные мысли.

— Ладно, попробую, — пришлось с ним согласиться. Он был прав, мысли бывают материальны, и с ними следовало обходиться осторожнее. — А скажи, Сергей, где это ты раздобыл такую одежду? И деньги тоже у тебя заметила местные, этого мира.

— А, а! Это мы вылазки несколько раз устроили. К окраинам города. Но ты, Аглая, не думай, ни на кого не нападали. Просто местные хозяйки так же, как и наши женщины, развешивают во дворах стиранное белье для просушки. Я понятно объяснил?

— Вполне. Стащили, значит. А деньги как же? Или вам в вашей очень тайной части их выдали?

— Не-а, не выдали. Это Игорек, командир наш, добыл, прогулявшись в первый же день до обоза, что тащился в город на ярмарку. Но взял только по минимуму. Клянусь.

— Охотно верю и больше вопросов не имею, — обойдя лагерь по кругу, присела на пенек, приготовившись ожидать прихода остальных членов группы.

— А у меня вот есть один. Можно задать? Как же так получилось, что ты сама, можно сказать, меня нашла?

— Очень хотелось вернуться, поэтому, наверное. Все думала и думала, прикидывала так и этак, возможные способы. Самым простым было уговорить мага вернуть меня назад. И он сначала даже со мной согласился. Но потом герцог издал указ о запрете наведения порталов. Взбрело же ему такое в голову! Вот ведь гад синеглазый! — и отчего-то в этот миг вздрогнула. И подумалось мне тогда, что вспомнила Уильяма не к добру. Ведь, как известно, если черта помянуть, то…

— И что? И где ты была все это время? В столице? Это же несколько часов пути.

— Да. Два часа добиралась до этого города. А приехала вчера днем. И все потому, что мне стало известно о магическом прорыве. Это так ваш портал они назвали, маг и герцог. От людей узнала, что объявились некто в черном, и они швырялись молниями в местных жителей.

— Брехня! Мы в воздух несколько раз, было дело, стрельнули. И только.

— Так вот! — призвала его голосом слушать дальше. — Решила по городу бродить и пытаться повстречать кого-то из вас. Я, понимаешь ли, как про прорыв услыхала, так места себе не находила от мысли, что это за мной пришли. Ни минуты не мешкала и сюда. А здесь уже чисто из везения, наверное, с тобой в таверне повстречалась. И знаешь, как в тебе своего признала? По татуировке. Вот по этой.

— Черт! Так и знал, что из-за нее у меня будут неприятности, — зашипел мой слушатель и принялся натягивать рукав камзола на кисть руки.

— Напротив! Я очень рада, что у тебя такой примечательный рисунок набит.

— Угу! Это понятно, конечно. Но давай договоримся, что ты эту бяку не видела. А? Согласна? Мне за подобное знаешь, как шею намылить могут?

— Ладно. Скажем, что это ты меня сам нашел. Пойдет такой вариант? У вас же моя фотография наверняка имеется? Вот ты меня и опознал.

— Есть фото. Ты там такая красотка…

— А в жизни хуже, значит, раз не признал?

— Нет, ты не права. И в жизни впечатляешь. Просто на меня затмение какое-то нашло…

— Ладно, не переживай. Хорошо то, что хорошо кончается. В нашем случае все вышло в итоге замечательно.

— Тихо! — встрепенулся вдруг Серега и поднес палец к губам. — Кажется, наши возвращаются. Отойди-ка вон за тот могучий ствол. Стой там и затаись пока.

И наши с ним взгляды обратились в ту сторону, где располагалась дорога. Я пока ничего не слышала. Но Сергей был уверен, что разобрал звук приближающихся шагов. Что же, оставалось подождать совсем немного, чтобы увидеть и остальных моих спасителей.

Глава 13

Теперь и я уже различила некий шум. Похоже, что треснула сухая ветка под чьей-то ногой. А через минуту за порослью молодых елей мелькнул силуэт и сразу же оттуда раздался голос.

— Есть кто живой? Ребят?! Чего затаились, черти?

— Глеб, ты? — распрямился и встал в полный рост из-за куста Серега и быстро убрал назад в голенище сапога армейский нож страшного до дрожи вида. — Чего ломишься через лес с таким шумом? Да еще и орешь!

А на поляну к нам вышел темноволосый мужик в нелепо сидящем на нем костюме городского щеголя, явно снятом с чужого и более узкого плеча. Он нисколько не обратил внимания на высказанные ему замечания, молча приблизился к палатке и сгрузил на землю рядом с ней сумку на длинной лямке.

— Вот! Провизии нам немного раздобыл. Чтобы завтра утром было, чем червячка заморить. А ты что, здесь один? Интересно! Я-то думал, что приду последним, а тут… — обвел он внимательными карими глазами поляну и остановился на мне, выглядывающей из-за дерева. — О! У нас уже и девушки в отряде появились? Ну-ка, ну-ка? Выходи! Дай рассмотреть, кто это у нас здесь? Серый?! Это она? Аглая? Вот это да! Как же тебе удалось?.. Ну, ты у нас и счастливчик, Серега! Теперь премию огребешь и от нас огромное спасибо, от всех четверых твоих сослуживцев.

— О чем это он говорит? — перевела я немедленно взгляд на Сергея. — Какая премия?

— Все просто, — миролюбиво и еще со значительной долей самодовольства улыбнулся мой знакомец. Рот его растянулся при этом, шире некуда: от уха до уха. — Папа твой был так щедр, что пообещал особо отличившемуся бойцу награду в пятьсот тысяч рублей, а остальным по сотне в случае успеха операции. Поднял нам личный стимул, так сказать.

— Папа может! — качнула утвердительно головой.

— Так вот ты, какая… Аглая Степановна Зурова! — начал нарезать около меня круги темноволосый здоровяк. — Шикарная девушка! Хоть и платье на тебе сейчас неказистое одето, но, как говорится, не наряд красит человека… Смотки-ка! А я думал, над фоткой мастер хорошо поработал. Оказалось, что в жизни ты еще интереснее. Во, дела!

— Глеб, уже начало одиннадцатого, а ребят все нет, — подал Сергей озабоченный голос. — Не случилось ли чего? Ты, когда из города уходил, ничего подозрительного не заметил?

— Не-а. Все тихо было, — спокойно уселся тот на ствол поваленного дерева, насмотревшись на меня вволю, и принялся стягивать сапоги. — Вот зараза! Сдавили ноги как колодками. Оно и понятно, конечно, все же на размер почти маловаты… — От обуви избавился, счастливо выдохнул, пошевелил затем, наслаждаясь свободой, большими пальцами ног и потянулся за своими армейскими ботинками. — Не переживай за них — они большие мальчики, да и командир где-то там еще, в городе, а значит, все под контролем. И вообще, не первое это наше задание и не последнее…

— Интересно! — присела я сразу напротив Глеба на пенек. — Так вы и прежде в другие миры ходили? — смотрела на него во все глаза, ожидая рассказа.

— У меня это третье задание, у Серого — второе. Еще два наших товарища, что не вернулись пока из города, тоже во второй раз переместились, а вот командир у нас лихой ходок, он в таких операциях участвовал много раз.

— Не менее пяти вылазок осуществил, — гордо сообщил Сергей.

— Так точно, — подтвердил его товарищ, засовывая ногу уже во второй ботинок. — Как видишь, Аглая Степановна, новичков в походе нет, все бойцыопытные. На этом и твой отец настоял, и товарищ генерал не потерпел бы необстрелянных, так сказать, участников операции по спасению его жены.

Очень хотелось сказать, что я не замужем, еле удержалась, решив, что так оно будет всем спокойнее. Сорвала травинку и стала ее покусывать, рассуждая о скорой встрече с отцом, ну и с Евгением тоже, конечно же. Подумала еще, что на месте там со вторым еще успела бы разобраться, а вот желания оказаться в скором времени замужней женщиной, хоть и генеральской женой, как-то в себе не ощутила. Нет, все же, мое бегство из ЗАГСа не было сиюминутным всплеском эмоций, похоже, это решение вполне осмыслила.

— Серый, ты переодеться не собираешься? Мне эти клоунские наряды уже вот, где сидят. Чур, я первый в палатку, а ты за мной. Пока посторожи здесь нашу ценную девушку, я быстро.

— Шуруй. У меня же костюмчик и сапоги не меньше на размер, это тебе так не повезло…

— А можно еще вопрос? — оживилась снова я и повернулась в сторону Сереги, после того, как Глеб скрылся в палатке вместе со своим комплектом формы, снятым с веревки. — Вы в разные миры ходите или только в этот? Очень мне интересно знать.

— Куда отправят, туда и идем. Как наведут ученые портал, так нам команда шагать, — пожал плечами Сергей. — Я даже сейчас не знаю, как этот самый мир называется, хочешь — верь, хочешь-нет. В тот мой поход, что в первый раз, было так же. Мы тогда должны были заниматься просто сбором информации. Трое нас было. Игорь снова выступал за главного. Пришли, осмотрелись, тоже шмотками разжились и некоторыми деньжатами. Мне дали установку посетить деревню и все там хорошенько рассмотреть. Командир потом все данные, что смог собрать, выспрашивал и в блокнот свой для отчета записывал. Другой парень подобное задание получил, только в другой населенный пункт отправился. А Игорь ходил в город. Все вместе встретились через трое суток. Тогда же нам и обратный портал открыли.

— Это называется тренировочное задание. Так молодых натаскивают, а заодно собирают возможную информацию о новом мире, — вышел из палатки к нам Глеб, уже облаченный в военную форму. — Мое первое перемещение было подобным. А вот во второе нам поручили захватить на чужой территории одного очень нужного человечка, и тоже по фотографии. Правда, он с нами идти совсем и не желал, но портал был открыт совсем рядом с его домом. Поэтому вся операция заняла несколько минут. И действовали мы грамотно и слаженно, — с превосходством в глазах посмотрел он на Сергея. — Иди, переодевайся. Теперешнее наше задание, так понимаю, тоже подходит к концу.

— А там…где вы человека похищали, как выглядел мир? — смотрела теперь во все глаза исключительно на темноволосого. — Вы же успели что-то заметить вокруг себя?

— Чем-то похож на этот… — с пониманием качнул головой Глеб. — Строением домов точно. Одежда тоже была какая-то средневековая. Еще я заметил вдалеке проезжающий экипаж. А больше ничего рассказать не могу. Нам портал навели на внутренний дворик нужного дома, и действовали мы очень быстро. Времени на все ушло несколько минут. Сама понимаешь, некогда было по сторонам рот разевать.

— Неужели, наши ученые пока что могут проникать только в один единственный мир?

— Не задумывался как-то… — почесал затылок этот опытный вояка. — Хотя… помню, Игорь рассказывал как-то во время посиделок возле костра, что побывал в месте, где люди ходили все в сильно обтягивающих фигуры костюмах. Он со своими ребятами еще прихватили такой наряд к нам. Говорил, что из-за очень хитрой застежки. По всему, они тогда тоже просто собирали информацию.

— Кстати! — поежилась я. — А мы будем разжигать костер? А то, что-то стало холодать.

— Зачем? Лето же. И потом, по пламени в ночи и вообще по дыму над лесом нас могут обнаружить. Сама же говорила, что местный герцог устроил на пришельцев охоту.

— Все так, только зябко мне что-то, и звери здесь всякие водятся.

— Это точно. Зверья в этих лесах много — не успели еще их истребить охотники. А все потому, что ружей у них пока еще здесь нет. В отличие от нас. Видала? — и он вынул откуда-то из-за спины то ли ружье, то ли автомат. — Можешь не беспокоиться, мы тебя от всего защитим. И от двуногих индивидуумов спасем, и от тех, что на четырех лапах ходят, убережем. А если тебе зябко, то возьми одеяло и укройся. Вот, держи.

— Почти стемнело, — посмотрел на небо над самой головой появившийся и переодевшийся Сергей. — А наших все нет.

— Еще вздыхать примись, — буркнул на него Глеб. — Что ты, Серый, панику сеешь?

— Не, я не того…я просто волнуюсь.

— А если и мы с Аглаей сейчас разволнуемся? — недовольно глянул на своего товарища. — Что тогда будет?

— Ой! Я что вспомнила-то! — пришла мне в голову вдруг беспокойная мысль. — Сергей говорил, что портал открывается ровно в десять, что утром, что вечером. И отменить это явление, вроде как, нет возможности. А на деле…на деле ничего такого не было, то есть я ничего не видела.

— Ты об этом!.. Не волнуйся! — лениво протянул Глеб. — Так здесь его никто и не мог видеть. Все оттого, что свечение, которым сопровождается открытый проход, произошло в овраге. Это там, — махнул он рукой с разворота вглубь леса. — Метров сто пятьдесят-двести пройти надо в ту сторону. Завтра все сама увидишь.

После этих слов мне сделалось спокойнее. А еще я по его же совету завернулась вся в предложенное походное одеяло, прислонилась спиной к стволу дерева и принялась рассматривать звезды над головой. Они только начали проявляться на не совсем еще почерневшем небе. Мужчины тоже замерли. Устроились по обе стороны от меня, кто как смог, и сидели молча. А мне стало казаться, по их, хоть и все хуже и хуже различимым лицам, что беспокоился о товарищах не только Сергей, и что тревога увеличивалась по нарастающей.

— Тихо! — напрягся вдруг Глеб, и почти через секунду после и Серега. — Идут. Аглая! Марш за тот ствол.

Мне дважды повторять не пришлось. Мигом вскочила и крадучись юркнула на то самое место, где пряталась и в прошлый раз, когда в лагерь явился второй боец. Но беспокоились мы зря — через пару минут послышался условленный свист. А это значило, что приближались свои. Но мужчины, все равно, не расслабились и оружие, приготовленное для отражения возможного нападения, не опустили и не убрали. Я тоже продолжала прятаться за стволом, пока на поляну не вышли два парня, снова коротко по-военному стриженных. Один из них порадовал глаз рыжим ежиком, а второй был совсем белобрысым. И я приготовилась увидеть и третьего, только тот никак не выходил из-за деревьев.

— А где командир? — накинулся на них сразу же Глеб. — Он же вас, оболтусов, опекал. Почему теперь вы одни явились?

— Что произошло?! — одновременно с ним, чуть ни перебивая товарища, принялся допытываться и Сергей.

— Сейчас все расскажу, — подал голос тот, что имел почти белые волосы. — Дайте дух только перевести.

— Какой дух! Что значит перевести! — начал яриться дальше Глеб, а я так поняла, что он был у них теперь главный, если командир отсутствовал.

— Нас засекли, — начал объяснять ситуацию рыжий. Меня ни он, ни его товарищ пока не заметили, и смотрели, поэтому только на сослуживцев. — Взяли в кольцо и хотели захватить. А командир принял решение привлечь их внимание к себе, давая нам возможность уйти. Только мы не вернулись в лес, а затаились и стали наблюдать, что будет дальше.

— Приказ нарушили?! Наверняка майор отдал вам распоряжение вернуться в лагерь!

— Да не кричи ты, Глеб. Все не зря было!

— Я тебе не Глеб, а товарищ капитан.

— Так точно, товарищ капитан, — оба бойца встали по стойке смирно и замолчали.

— Докладывайте, что произошло и в подробностях, не упуская ни одного момента. Понятно?

— Так точно. Дело было так…

В ходе доклада я поняла, что командира этого отряда захватили люди герцога. Они не только разъезжали по городу в яркой форме гвардейцев Амвия, а еще маскировались под горожан и патрулировали улицы Реномера и его пригород. Чем обратили на себя их внимание парни, не понятно было, а возможно и что тоже своими короткими стрижками, но за этими двумя было установлено наблюдение. И когда они собрались город покинуть, солдаты Уильяма взяли свою цель в кольцо. Довольно плотное. Из такого трудно было выбраться. И их обязательно бы схватили, если бы ни майор.

Неизвестный мне Игорь, но уже заслуживший мое уважение, заметил плачевное положение своих подчиненных и пришел им на выручку. Он ловко отвлек внимание стражников на себя, дав возможность тем, двоим, уйти от преследования. Дальше ему пришлось очень много побегать по чужим дворам и улицам. Хорошо еще, что город успел хоть немного изучить, не то… а впрочем, его так и так схватили. Отличная ориентация командира на местности, как и хорошая физическая форма, только отсрочили его поимку. Итог был таков, что Игоря вынудили свернуть в переулок, заканчивающийся тупиком. Там его и взяли.

— Они сразу же стали его избивать, — рассказывал белоголовый. — Семеро на одного накинулись.

— Еще бы! — влез рыжий. — Иначе с ним было бы не справиться. Ты смог бы приблизиться к командиру и связать ему руки, если он был бы против этого? И я нет, и Глеб… то есть товарищ капитан тоже не смог бы. Разве что всемером, вот они и…

— Понятно. Что дальше было?

— Отделали они его так, что не лицо стало, а кровавая маска. Тело тоже колошматили.

— Но это еще хорошо, что на месте не зарубили. Они же все тут вооружены мечами.

— Дурачье! — рявкнул на ребят Глеб. — Он им живым нужен был. Пытать теперь будут, вопросы задавать. Где нас искать, например.

— И что делать станем? — задал главный вопрос Сергей.

И тут воцарилась пауза, на время которой четыре руки потянулись к коротко стриженным макушкам, чтобы почесаться для лучшего мышления.

— Майор, конечно, нас не выдаст. И я теперь, как старший по званию, принимаю на себя командование. И слушайте мой приказ: завтра в десять утра уходим, — изрек Глеб. — Вопросы есть?

— А как же Игорь? — спросили сразу четыре голоса. Четвертым был мой.

Вот тут те двое и обратили на меня внимание. Напряглись, молниеносно развернулись в мою сторону. Ну, а как рассмотрели, так и полезли их глаза из орбит.

— Она! Аглая Зурова. Нашлась! — выдохнули ребята чуть ни в один голос.

— Надо же, операция закончена, а майор так ничего и не узнает, — горько произнес Сергей. — А может…

— Отставить! — крикнул на него Глеб. — Я принял решение. Ваше дело ему подчиниться. Еще вопросы есть? Вопросов нет. Тогда всем отбой. Мужики лягут спать на поляне, а Аглая — в палатке. Сергей, помоги девушке устроиться на ночлег.

Ни о каком сне не могло быть и речи. И не спалось не только мне. Отчетливо слышала, как и парни ворочались с боку на бок. Я же так прониклась к неведомому Игорю и его беде, что глаз не сомкнула до самого рассвета. Подозревала даже, что на нервной почве у меня выработалось что-то типа ночного зрения. Иначе, отчего смогла рассмотреть каждый шовчик на потолке палатки, каждую складочку? И лежала я вся притихшая, и думу думала. Выходило, что за мое вызволение из этого мира человек должен был ответить своей жизнью. Да, понимала, что он был солдатом, и выполнение намеченной задачи для него являлось делом чести. Но так же отдавала себе отчет, что живым его герцог точно не оставит после того, как мы отсюда уйдем.

— Вот черт! — это я сказала в ответ на свои размышления, а не потому, что на жесткой земле и тонкой подстилке совершенно отлежала себе спину.

Повернулась на бок, но легче мне не стало, на другую сторону легла — все то же самое. Самочувствие было фиговое: грудь как сдавило после принятия Глебом решения уходить поутру, так и не отпустило.

— Неужели, нельзя немного здесь задержаться и освободить товарища? — нашептывал в голове внутренний голос. — Где их взаимовыручка, наконец? Это же все серьезно, на кону человеческая жизнь, а доставить меня к отцу и товарищу генералу можно и немного погодя. Что от этого изменится?

На мой взгляд, выходило, что ничего. Но новый командир мыслил иначе, а его подчиненные с ним не спорили. Только выглядели они очень угрюмыми, когда Глеб объявил подъем. Догадывалась, что и мой вид был не лучше, а скорее всего и хуже, так как от бессонной ночи у меня всегда наблюдалась сильная бледность и круги под глазами. И вот, встала я по сигналу старшего в отряде, привела в порядок волосы и одежду, решительно покинула палатку и сразу стала искать глазами Глеба. И все это для того, чтобы немедленно высказать ему все, что наболело за ночь.

— Мальчики направо, девочки налево, — крикнул он в этот момент злобным голосом, а смотрел именно на меня и так гневно, что мурашки по коже побежали. Не иначе, как заподозрил, что имела намерения с его недавним решением не согласиться и со старшим по званию поспорить.

— Товарищ капитан! — пошла я на него, как бык на красное полотнище.

Не очень-то меня сбивали чужие вопли и армейские правила. Всю жизнь ведь прожила так, как велел отец, или почти всю, да, это вернее, потому что иногда хитрила и папу не слушала. Но и родитель мой какими-либо жесткими правилами, в общепринятом смысле, не заморачивался. У него они были свои, лично выработанные. И вообще, часто любил повторять, что нет правил без исключений. А я была яблоком от той самой яблони, то есть, вся в папу, наверное, пошла, и чужие установки мне были до лампады.

— Я с вами не согласна, — подошла почти вплотную. — Вся эта операция была задумана и спланирована ради моего возвращения. То есть ради меня. Поэтому я здесь получаюсь лицом очень даже важным, если не первым. Согласны?!

— Колбасу будешь? — сунул он мне под нос кольцо какой-то копчености.

— А у меня есть собственное мнение на создавшуюся ситуацию, — отмахнулась от его предложения.

— А лепешку? — теперь в мою сторону взлетела его рука с местным хлебом. Но я и этот жест проигнорировала и смотрела прямо в глаза капитану.

— Ну и ладно. Как хочешь, — сказал и повернулся ко мне спиной.

— Я с вами разговариваю, товарищ командир, а вы отворачиваетесь! И куда это вы от меня сбегаете? — плелась за ним и выговаривала ему в спину.

— В кусты, конечно. А ты так и пойдешь со мной, или, все же, здесь дождешься?

— Дождусь, — кивнула и пошла в другую сторону, резко сменив направление движения.

Мне казалось, что ждала его целую вечность. Но когда Глеб вернулся, то сначала притворился глухим к моим высказываниям и всецело поглощенным кормлением бойцов и сворачиванием лагеря. А потом, когда понял, что я тот еще репей, так резко и громко на меня заорал, что у меня волосы зашевелились на макушке.

— Не вопите! — не удержалась, все же, от ответных действий, хотя бы и слов. — Конспирацию нарушаете, товарищ капитан.

— А я все тебе уже сказал! — еще раз сверкнул на меня глазами. — Шагом марш, в сторону оврага!

Последняя его фраза относилась уже ко всем нам. Парни после этого поднялись со своих мест, прихватили собранные мешки и забросили их себе за плечи. А еще у каждого из них я приметила оружие. Огнестрельное. Что ножи у них на ремнях висели, это я и вечером видела, теперь вот они извлекли откуда-то и автоматы.

— Ничего себе, вооружение! — округлила я глаза. — Да с таким сарай градоначальника взять, где пленный майор заперт, ничего не стоит.

— Угу! — сверкнул Глеб на меня глазами еще раз. — И перестрелять заодно половину жителей этого города. Вот будет здорово! Феерично! — последнее слово процедил сквозь зубы.

И мы с парнями понуро пошли в сторону того самого оврага, где каждые двенадцать часов для нас открывали портал. А Глеб замыкал это шествие. И затылком видеть его я не могла, поэтому не знала, были ли и его плечи так же опущены, как и наши.

— Следим за шагом! — сыпал он нам в спины команды. — Следов за собой не оставляем! Гражданка Зурова! Ноги поднимаем, мох мысками не задираем!

Вот ведь странность за собой я тогда заметила: до возвращения домой оставались считанные минуты, а подъема и радости не ощущала нисколько. И те несколько десятков метров до оврага показались, почему-то, очень и очень длинными. К безграничному моему расстройству, еще тогда перед глазами как бы всплыло два мужских образа. Первый был без лица, но с широкими плечами, волевым подбородком и коротким ежиком темно-русых волос. И звали этот образ естественно Игорем. А второй…ну, это был Уильям. И смотрел он на меня как-то и не похоже для самого себя, оттого что как бы просил о чем-то. Чего хотел? Неужели умолял остаться? Вроде бы даже чего-то мне сулил. Вот уж, глупости!

— Чушь какая! — не заметила, как буркнула это вслух.

— Что сказала? — окликнул сразу капитан. — Ничего? Тогда иди и молчи, и рот не раскрывай.

Образ герцога я моментально отослала, куда подальше. Вот еще, голову засорять этим настырным типом. Но мысли о майоре в голове оставила.

— А сколько вашему командиру было лет? — спросила Серегу, когда мы все спустились в глубокий овраг и расселись на замшелом стволе упавшего дерева. — Была ли у него семья, дети?

— Что это ты про него говоришь в прошедшем времени? — вскинулся он сразу же на меня.

— Извини. Нечаянно как-то вышло. Не со зла. Клянусь, — и поймала его кивок, обозначающий прощение.

— Около тридцатника. Где-то двадцать восемь, наверное. Я с ним второй раз в деле, но ни тогда, ни сейчас особенно не было времени болтать, так что… — и пожал плечами. — И у нас не очень принято на личные темы говорить. Что касается жен и детей, то разве с такой работой они возможны! Нет, думаю, что он холостяк. Родители только, наверняка, имеются.

— Понятно, — протянула я задумчиво. — И все же, мне верится, что мы с ним еще увидимся.

— Мне тоже, — твердо поддержал меня Серега.

И тут на дне оврага как бы стал подниматься туман. Интенсивно и столбом. И голубого цвета. Присмотрелась, а это было какое-то странное свечение. Не успела сильно удивиться, как сообразила, что это и был обещанный портал. И не насмотрелась на него еще нисколько, как произошла вторая странность. Можно даже сказать, что случилось невозможное, так как не успели отзвучать последние слова Сергея, как над моей головой раздался голос Уильяма. Его характерную хрипотцу я бы ни с кем не спутала, а в утренней тишине и во влажном воздухе оврага речь раздалась как-то довольно громко и, уж точно, отчетливо.

— Обязательно увидитесь. Можно прямо сегодня, — и вот он сам показался на краю обрыва. — Стоять! Не двигаться! Вы окружены.

Да, это было так. Следом за герцогом показались и его гвардейцы. И они действительно держали нас в плотном кольце. На четверых бойцов и на меня их приходилось раз в пять больше. А еще с ними был Максимилиан. Маг на слове Уильяма «стоять» сделал пас рукой, и с его пальцев немедленно сорвался светящийся шар оранжевого цвета. Этот сгусток энергии устремился к столбу голубого света, врезался в него, в тот же миг произошла яркая белая вспышка, и затем портал как захлопнулся, а дно оврага стало представлять собой просто сырую землю, усыпанную прелыми прошлогодними листьями.

— Вот и все! Уйти отсюда никто не сможет, — сказал тогда герцог Амвийский и двинулся к нам.

А дальше я увидела, как парень с рыжими волосами вскинул автомат, который только что собирался опустить на землю себе под ноги, и произвел из него длинную очередь, всю направленную прямо в грудь Уильяму. И прежде, чем что-то еще увидеть или осознать, я в полную мощь своих легких, срывая горло, заорала.

— Не-е-э-т!!! — и кинулась вперед.

Со страхом, затмевавшим разум, ожидала увидеть, что герцог сейчас дернется и начнет оседать. Мыслимое ли дело, было выжить после такого количества всаженных в него пуль. И глазам своим не верила, наблюдая, как он продолжал идти и прямо ко мне. Только, вот ведь странность, торс его как бы немного светился, как если бы за его спиной всходило солнце или горела мощная лампа. А он шел так же твердо, как и всегда. И прямо ко мне. И как дошел, так схватил за плечи и прижал к себе. Я уже чувствовала щекой холод его доспеха, одетого поверх камзола, но все еще продолжала кричать, что не хочу, чтобы его убили. И его руки, удерживающие мое трепыхающееся тело, нисколько не могли унять эту мою истерику. Вот только его слова, раздавшиеся рядом с ухом немного отрезвили и потом заставили захлопнуть рот.

— Аленькая! Успокойся. Все уже закончилось.

Вот тут я от него отстранилась и начала, наверняка, шальным взглядом осматривать все вокруг нас. И что же увидела? Сбежавшие вниз по склонам оврага вслед за герцогом его люди в этот момент разоружали отряд моих парней. А тот, рыженький, что открыл огонь на поражение лежал теперь, раскинув руки и ноги в стороны, устремив остановившийся взгляд к небу, а из груди его торчали два арбалетных болта.

— Как это? — сама не знаю, кого и о чем спросила, но снова повернулась к Уильяму и принялась осматривать и ощупывать его грудь. — Ни одной даже маленькой вмятины!

— Спасибо Максимилиану, — кивнул он в сторону мага, который в этот момент осматривал то место, где недавно был виден открывающийся проход между мирами. — Он наложил на доспех магическую защиту. А ты думала, что против вашего оружия у нас ничего нет? Ошибаешься!

— И что теперь будет? — осенило меня поинтересоваться.

— А вот это зависит от тебя, — убрал он заботливо прядь растрепавшихся волос с моего лица, заправив ее за ухо. — Я так понимаю, что эти воины пришли из твоего мира и за тобой? — но задавая этот вопрос, смотрел он не на меня, а на Макса. И тот, повернувшись в нашу сторону, сделал подтверждающий знак. — Понятно. Это мы и предполагали. Так вот. Если ты откажешься от мысли покинуть этот мир и останешься со мной здесь и навсегда, я отправлю всех этих людей и того, которого удерживаю в городе, назад, а проход после этого Максимилиан запечатает крепко накрепко. Как тебе мое предложение? По-моему, щедрое. Все-таки, подарю жизнь этим трем и еще четвертому молодому и полному сил мужчине.

— Ты соображаешь, что сейчас сказал?! — видимо не отошла еще от шока, раз позволила себе такие слова и гневным тоном, да еще высказанные герцогу в лицо и в присутствии его подчиненных.

— Аглая! — потемнел моментально его взгляд, и голос зазвучал жестче. — Не забывайся!

— Да. Согласна. Погорячилась. Но это же чушь какая-то. Не можешь ты серьезно это все говорить! Это же четверо живых людей! А я?! От меня тебе только одни неприятности достаются. И мое мнение…ты же его знаешь. Я совсем не вписываюсь здесь никуда. И как это на всю жизнь?! С ума сойти! Нет, скажи, что это у тебя юмор такой.

— А разве вот ему сейчас смешно? — и Уильям с самым серьезным видом качнул головой в сторону мертвого рыжего парня. А потом с совершенно невозмутимым выражением лица медленно извлек меч из ножен и, оставив меня стоять в одиночестве, подошел к Глебу. Поднес острый конец клинка к груди капитана и слегка нажал, демонстрируя, что готов в любую минуту пронзить его сердце. И я никак не могла отвести глаз от его сильных пальцев, привычно сжимающих рукоять меча. — Если его сейчас проткну, а я, поверь, много раз делал подобное, это будет достаточно убедительно выглядеть? Ты поверишь тогда, что не шучу?

— Стой! Все! Я все поняла! Только…только… — мысли в голове устроили свистопляску и никак не удавалось их приструнить, чтобы придумать не то, что достойный выход из сложившейся ситуации, а даже просто ответ.

— Аглая! — Уильям продолжал смотреть на меня строго. — Думай быстрее. Этому мужчине не очень приятно ощущать близкую смерть. А следом за ним умрут и остальные. И как иначе? Они пришли в мой мир, на мои земли с оружием в руках и с целью забрать у меня мою женщину.

— Это не твоя женщина, — произнес вдруг Глеб. — Она жена нашего генерала. Он не остановится до тех пор, пока не вернет ее себе. Так и знай, после нас придут другие солдаты, в другой открытый портал.

— Что? — нахмурился герцог, но руку с мечом опустил. И смотрел теперь на меня и с некоторым удивлением. — Ты же сказала мне, милая, что вы так и не поженились?

— Мало ли, что говорят женщины?! — хмыкнул и ответил вместо меня капитан, в то время, как я все еще хлопала глазами и искала выход из положения. — Ее муж сам отдавал нам приказ перед перемещением и четко наказал, чтобы с головы его супруги и волос не упал.

— Вот как? — Герцог снова повернулся к Глебу. — Такой заботливый. Но за своей женщиной сам не пошел, а послал других воинов? Такой занятой? И чем же он там занимается?

— Он большой командир в нашем мире. Ему не с руки ходить по мирам самому.

— Хорош муж! Пожалуй, мне захотелось с ним встретиться. Поэтому велю-ка я вас убрать, здесь прикопать и подожду следующей партии смертников. И так будет до тех пор, пока сам не явится. Ты слышала, Аглая? Пошли! — и ухватив меня за руку, дернул на себя. — Нам с тобой пора домой, а с этими разберутся мои люди.

— Стой! — теперь уже я взмолилась. — Не надо их убивать. Я согласна. И пусть они только уйдут живыми.

— Это невозможно, — раздался снова голос Глеба, теперь уже за моей спиной, так как Уильям тащил меня вверх по склону оврага. — Нам нет пути назад без вас, госпожа Зурова. Таков приказ. И таково было требование вашего отца.

— Да! Мой папа! — с силой потянула я свою руку, пытаясь вырваться. — Ваше Сиятельство! Ты же такой жесткий сторонник законности, Уильям! А хочешь отнять дочь у родного отца. Видишь до чего дело дошло?! Папа от отчаяния, вызванного моей потерей, сам на себя стал не похож. Он послал людей рисковать своими жизнями ради того, чтобы вернуть себе дочь. А я у него единственный ребенок! И он у меня старенький совсем. Кто знает, что с ним еще может случиться?

— Что ты от меня сейчас хочешь? — прищурился на меня герцог. — Говори немедленно.

— Дай возможность отослать весточку обо мне. Я ему напишу, а ребята это письмо отнесут. Согласен?

— Я подумаю. Идем, — и снова потащил вон из оврага.

— Погоди. Остановись же! А что будет с ними? Ты не убьешь их? Скажи, что не убьешь!

— Пока нет. Ты слышала? Не упирайся. Иначе закину на плечо.

— Но…но почему они остались там? — указала свободной рукой в сторону оврага, оставленного позади. — И под охраной! А если… — договорить не успела, он исполнил свою угрозу и закинул меня себе на плечо.

— Не дергайся — поранишься о мой доспех. Эй, коня мне!

И вот мы уже скакали в направлении города. Уильям в седле, а меня посадил впереди себя и крепко придерживал. Реномер приближался, а я кусала губы, не понимая, что же будет дальше. Оказалось, что меня привезли в дом к градоначальнику, усадили за стол в комнате, очень похожей на кабинет, и дали письменные принадлежности.

— Ты хотела отправить письмо отцу? Пожалуйста. Я тоже напишу ему, — и герцог взял в руку второе перо и придвинул и к себе чистый лист бумаги.

— Это еще, что за мысль? — скосила на него глаза. — О чем же ты станешь писать?

— Я приглашу его посетить Амвий. Желаю познакомиться с твоим родителем.

— Да?! И с мужем тоже?

— Так вы, все же, поженились? — моментально замер и полоснул по мне взглядом, точно острой бритвой. — Когда ты сказала правду? Сейчас? Или ранее?

— Господи! Как будто это может что-то изменить! Ты же все равно не намерен меня никуда от себя отпускать. Ведь так? Что же тогда спрашивать, если мне есть одна судьба, быть твоей любовницей?

— Верно. Но желаю знать правду. Отвечай немедленно.

Я прикусила теперь кончик пера. Что тут скажешь? Как ни поверни, а все ничего хорошего не получалось. Поэтому решила говорить правду. А еще напомнила себе, что от настроения герцога все еще зависела судьба четырех парней. Не стоило его больше сердить.

— Нет. Не поженились. Я сказала тебе ранее правду. Сейчас просто неудачно сыронизировала.

— Будь осторожна, Аглая. Не забывай, что еще не отдал приказа лишить жизни тех твоих ребят. Но в любой момент…

— Знаю, знаю! Давай уже начнем писать письма.

И мы перестали скрещивать взгляды, а склонили головы каждый над своим листом бумаги. Дальше заскрипели перьями. И вот, через несколько минут послания были закончены, и его, и мое.

— Подай мне свой лист, — велел мне Уильям. — Хочу прочитать.

— Тогда и ты мне свой.

Он на несколько секунд замер, а потом качнул решительно головой.

— Ладно. Держи.

Честно сказать: не ожидала. Думала, начнет отнекиваться или сразу зарычит. А он так меня удивил. Это было что-то новое. Еще бы разобраться, к чему такая открытость с его стороны наметилась. Невольно насторожилась. И вся такая на ежа похожая поднесла к глазам его письмена. Ого! Почерк красивый. И очень ровный. А что он там написал? Начала читать и чуть не закашлялась.

— Надо же! Уильям! Тут такие политесы… Ты к моему папе обращаешься чуть ли, ни как к королю. В гости зовешь, и можно подумать, что обхаживаешь его для того, чтобы попросить, ни много ни мало, а разрешения на наш брак. Смешно, ей богу. Стоит ли так рассыпаться перед отцом твоей любовницы?

— Все сказала? Теперь обсудим твое послание. Вот эту мазню, — потряс он в воздухе листом с несколькими кляксами. А что? Между прочим, я в последнее время писала послания только на ноутбуке, то есть пользовалась клавиатурой. А здесь было какое-то перо и чернильница! Что он хотел от меня?! — Так вот! Если бы мне дочь написала такое, я бы не то, что не успокоился, а слег бы с больным сердцем. И ты еще мне сказала, что беспокоишься о его здоровье? Садись снова и пиши под мою диктовку.

— Предвижу, что сейчас все вывернешь так, будто я здесь у тебя в гостях и, совершенно довольная жизнью.

— А я тебя к чему-то ранее принуждал? — одарил меня вызывающим взглядом. И еще показалось, что как бы немного надо мной насмехался. — Если на то пошло, то я терпел все твои выкрутасы очень долго. А еще спас тебя от заключения в тюрьму. Что фыркаешь? Намекаешь, что воспользовался обстоятельствами и внедрился в твою постель? И хочешь сказать, что сама этого нисколько не хотела? И правда, что ли, ты так считаешь? Да я могу прямо сейчас, в этом самом кабинете доказать, что обманываешься. Хочешь?

— Мне кажется, что мы отвлеклись от дела. Вспомни о моем папе, Уильям. Так что мне ему писать?

И мы создали совместный труд, впервые договорившись друг с другом. Получилось очень лаконичное послание. Смысл его сводился к тому, что мне и моей жизни здесь в этом мире ничто не угрожало, что в вызволении не нуждалась, а потому новых солдат за мной посылать не следовало. В конце послания я изъявляла желание видеть здесь своего родителя в гостях и ссылалась на приглашение герцога.

— Умница, — Уильям стоял надо мной и складывал письмо для того, чтобы запечатать, перечитав его дважды. — Теперь отправим тех бойцов с этими двумя посланиями и станем ждать гостей.

— Здесь? Или в Амвие?

— Здесь, Аленькая. У них портал этот уже отработан. А Максимилиан проследит, чтобы никто нигде не заплутал.

— А могу я проводить своих друзей?

— Не доверяешь мне? Зря. Я-то свое слово всегда держу. Сказал, что отпущу, значит, так оно и будет. А уж как с этими парнями поступит твой…кстати, кто тебе, все же, их генерал?

— Никто, — махнула рукой, давая понять, что тема закрыта, и обсуждать ее больше не желала.

— Рад, что ты с ним окончательно определилась. А вот лазить по лесам и оврагам я тебе больше не разрешу. Ни к чему это моей женщине.

— Тогда я хочу переговорить с тем человеком, которого держишь под стражей здесь. И с глазу на глаз!

— Нет. Это возможно только в моем присутствии.

— Не доверяешь, что ли?

— А должен? Нет, Аглая, пока намерен контролировать каждый твой шаг.

— Хорошо, — пожала плечами безразлично. — Вместе так вместе.

— Подловила, да? Хитрющая ты лиса. Таким образом, выпросила себе свидание с тем командиром, выдвинув условия единоличной встречи, так?

— Так. Видишь, я совершенно с тобой честна. Ничего особенного эта беседа заключать в себе не будет. Поэтому твое присутствие допустимо. Но увидеться мы с ним должны обязательно. Тогда получится защитить ребят от их начальства. Они же меня нашли? Нашли. В лицо видели? Видели. Даже говорили со мной. И хотели переправить через портал, да я сама отказалась. Вот так все должно выглядеть.

Глава 14

Запечатав оба письма, Уильям вызвал в кабинет старшего над своими людьми и поставил того в известность, что намерен пройти к заключенному. Далее взял меня, поднявшуюся в волнении со своего места, за руку и потянул за собой. Шли мы в обычной его манере, то есть стремительно. Он впереди, а я следом едва поспевала. Сбоку от нас широко шагал офицер охраны герцога. Быстро преодолев коридор, спустились по лестнице и вышли во внутренний двор, а там и сарай, где держали пленника, показался на глаза.

— А знаешь?.. Я отчего-то подумал, что именно этот мужчина пришел предъявлять на тебя права, — герцог нисколько не давал понять ни словом, ни жестом, кого имел в виду, но я и так догадалась, что речь шла о майоре. — Сразу понял, что он старший из пришельцев и уж больно отчаянно сопротивлялся, не желая сдаваться и оказываться в плену.

— Ты ошибался. Я с этим парнем даже не знакома. Просто он опытный военный и не в его правилах сдаваться.

Дверь в сарай отворилась с надсадным скрипом. После яркого солнца двора, внутри этого строения показалось темно, как в склепе. И это не смотря на то, что сквозь многочисленные щели в дощатых стенах там и тут пробивался свет. Некоторое время мои глаза привыкали к такому освещению, а потом рассмотрели в углу, на полу, устланном соломой, полулежащего человека. Вернее, его темный силуэт, приткнувшийся плечами и склоненной головой к невысокому стожку все той же соломы.

— А он жив? — нерешительно направилась в тот угол, обойдя замершего Уильяма.

— Аглая! Держись рядом со мной. Ты хорошо поняла? — удержал меня за руку, а потом обратился к своему человеку. — Приведите его в чувство.

Дальше я наблюдала, как два гвардейца приблизились к человеку, очень похожему на труп, ухватили его за руки, напоминающие повисшие плети, встряхнули и усадили повыше, прислонив спиной к стене сарая. Теперь на его лицо упала широкая полоса света, что струилась через полностью распахнутую входную дверь. И тогда мне подумалось, что это была маска, а не лицо. Сплошная кровавая. Какой там овал! Нос, скорее всего, был сломан, про глаза никто ничего сказать не смог бы, и даже не было понятно, целы ли они были вообще.

— Окатите его водой! — отдал приказ офицер.

— Может быть, ты раздумала уже иметь беседу с этим человеком, дорогая? — поинтересовался у меня Уильям. — В таком случае мои люди просто погрузили бы это тело на телегу и отвезли бы в известное тебе место. А дальше и этот командир, и письма, и остальные солдаты отправились бы по назначению. И тогда уже…

— А что значит «по назначению»? Уильям! Это понятие емкое. Например, отправить на тот свет, то есть в загробный мир и на вечный упокой, тоже вполне подходит под эту формулировку.

— Зачем же так думать! Я обещал тебе переправить их на ту сторону ими же установленного портала? Так и намерен поступить. Аленькая, запомни уже, я за свое слово всегда отвечаю. Сказал, отпущу их живыми — так оно и будет. Решил с тобой никогда не расставаться, и твое место теперь всегда рядом со мной.

— Угу, — замахала я головой утвердительно, но в душе наблюдала сплошной скепсис, и сразу по всем его утверждениям. Но высказалась только по поводу одного. — А я своими глазами видела, как Максимилиан что-то там руками водил над местом исчезнувшего портала. И ты еще высказался, что он может навечно переход замуровать. Откуда же мне знать, что уже не сделал этого?

— Здесь придется просто поверить. Был бы рядом маг, он бы подтвердил мое слово. Но это были бы снова лишь слова. Только теперь его и мое. Так что, звать Максимилиана?

— Нет. И я, все же, хотела бы убедиться, что этот человек жив. Лекаря нет поблизости?

— Вот, упрямая! — он изобразил неудовольствие, а потом отдал распоряжение добыть сюда кого-то, кто мог бы узника оживить, раз выплеснутое на него ведро воды нужного действия не оказало.

Я же высвободила из его захвата свою руку и нерешительно приблизилась к майору. Подошла почти вплотную и немного склонилась над ним, всматриваясь в то, что когда-то было лицом.

— Игорь! Игорь, вы меня слышите? Я Аглая. Аглая Степановна Зурова. Игорь! — показалось или нет, но вроде бы он пошевелился.

— Игорь? — совсем рядом, над самой моей головой, раздался вопросительный голос Уильяма. — А говорила, что не знакома с этим человеком. Ну, и лиса же ты, Аленькая!

— Так и есть. Не знакома. Просто ребята сказали его имя, — попробовала зайти с другого бока полусидящего, полулежащего майора. — Игорь, вы нашли меня. Слышите? Ваше задание, можно сказать, выполнено. Герцог согласился отпустить весь отряд. Вы уйдете и отнесете послание моему отцу. И все по воле герцога Амвийского, местного правителя. Я же останусь здесь, можно сказать, по собственной воле. Вы поняли меня? У вашего руководства не должно быть к вам претензий.

— Мне кажется, дорогая, он тебя не слышит. Пойдем! Хватит тебе находиться в этом сарае, — сказал так, точно припечатал, со словами, сказанными таким тоном, никто обычно не спорит. И тем более, если они принадлежали самому правителю герцогства. — А вы! Подгоните немедленно телегу и отвезите в лес к тому оврагу. Да, ту самую. О! Максимилиан! Рад тебя снова видеть. Думаю, тебе надо сопроводить пленника. И прошу, передай ему хоть сколько бодрости. Да, магически. Как еще ты можешь?.. Все равно же, и портал придется снова открывать. Так что, заодно и проследишь, чтобы вся эта команда отправилась подальше от нашего мира в целости. Да. Я это ей пообещал, — маг повстречался Уильяму, когда мы уже вышли на двор, а двое солдат герцога потащили мимо бесчувственного майора.

Но оказалось, что немного сил в нем, все же, еще оставалось и до того, как Макс собрался над ним помагичить. Только об этом стало известно лишь мне. Именно я была ближе всех к телеге и майору, погруженному на нее, когда Игорь незаметным движением коснулся моей руки, схватившейся за деревянный борт. Уильям же стоял в этот момент к нам спиной, а Максимилиан в пол-оборота. Солдаты, после того как погрузили узника, утратили интерес к его безжизненному телу и разошлись, кто куда.

— Будем знакомы, — сказал он мне еле слышно сквозь сомкнутые разбитые и запекшиеся губы, и пришлось напрячь слух, склонив в его сторону голову, чтобы различить эти слова. Взглянула на него пристальнее, но больше ничего не заметила: глаз не открыл, ни один лицевой мускул не дрогнул. — У меня в руке. В кулаке. Возьми. Это для связи. Нажмешь сильно. Пойдет сигнал. Я тогда снова приду. И на тот раз… уж точно смогу… заберу тебя к нам.

Его кулак мне пришлось разжимать. Слегка, но пришлось. Наверное, за то время, что терпел побои и плен, привыкли его пальцы сжимать мелкую вещицу, похожую на брелок к ключам. Вот и занемели в таком положении. Или связки с суставами были повреждены, тоже возможно, раз костяшки все были в засохшей крови. Но я смогла добыть сигнальную пластину. Схватила быстро и незаметно и спрятала теперь в собственном кулаке.

— Трогаемся! — скомандовал в следующий момент офицер.

— Аленькая! Ты довольна? Тогда, твою руку, дорогая. Отведу в покои. Тебе следует привести себя в порядок и отдохнуть от перенесенных эмоций.

— В мои собственные? Здесь? В этом доме?

— Зачем? В мои. Видишь ли, особняк градоначальника не настолько велик, чтобы…

— Я бы так не сказала.

— Аглая! Хочешь говорить в открытую? Отлично. Тогда так. Не считаю нужным воздерживаться более от близости с тобой, раз ты и так уже некоторое время была мне любовницей. Ты с этим фактом поспорить не сможешь.

— Но маркиз…

— Не сможешь! — и снова этот его припечатывающий тон. А лицо и осанка, все неизменно выглядело достойно человека, занимающего высшее положение в свете. — И привыкай поскорее мне подчиняться. Это тебе же пойдет на пользу. У нас говорят: строптивый конь кроме более жесткого обращения ничего не имеет. Это высказывание тебе понятно?

— У нас есть подобное. Только там сказано про теленка. Есть мнение, что ласковый детеныш сосет двух маток.

— Да?! — Уильям ненадолго задумался, но потом только хмыкнул своим мыслям. — Верно! И кстати, тебе же понравились те драгоценности, что уже мной подарены? Где ты их хранишь? Спросил не просто так, как ты догадываешься.

— О, да! Здесь все понятно!

— Зачем так много иронии в голосе? Я имел в виду лишь то, что они достойны королевы и очень дороги. Именно поэтому хранить их нужно только в надежном сейфе.

— Не беспокойся, там они и закрыты.

— Отлично. А мы пришли. Входи. Да, эта дверь. Для нас двоих здесь не должно быть тесно. Это гостиная, там спальня. И что, что одна кровать? Кажется, все обсудили! Это ванная комната, а там гардеробная. Обрати внимание, твои вещи уже сюда доставлены.

— Вот как? Глазам своим не верю. Так ты заранее все продумал и точно знал, что приведешь меня сюда? Ну, ты и… Постой, а как узнал, что я приехала в этот город? За мной следили?

— Твои поступки довольно предсказуемы, дорогая. Скажу лишь это. Не достаточно? Ладно. Карету твою заметили в первый же день твоего приезда в этот город. Довольно примечательная у тебя пара коней, Аглая.

— Сделаю вид, что поверила. А теперь? Может, я могу уже остаться одна? Или ты отныне так и станешь постоянно мелькать у меня перед глазами?

— Не злись, Аленькая. Тебе это совсем не идет. И еще, обещаю, что будешь довольна своим положением и мной, как своим единовластным господином.

— О, боже! Я что, в рабство попала?

— Поди-ка сюда! — но подошел он сам. Стремительно схватил меня и прижал к груди. А потом запрокинул мне голову, чтобы жадно завладеть губами. Но только сначала терзал их, потом поцелуй значительно смягчил. — Сдаешься? Сдаешься! — жарко зашептал, а потом запрокинул мою голову так, чтобы беспрепятственно добраться до шеи и груди, прикрытой вырезом скромного платья. — И так, заметь, всегда, — тихо посмеялся, отпуская, наконец, из своих объятий. — Сначала вся такая грозная и неприступная, а потом необыкновенно податливая и сладкая, что нет сил отпустить, а хочется немедленно раздеть и… Но! Не сейчас! — теперь уже вместе с ним смеялись и его глаза. — Извини, Аленькая, но тебе надо немного отдохнуть от перенесенного стресса, как у вас говорят, и дальше готовиться к обеду. Градоначальник ждет нас через час к столу.

И этот несносный тип, изображая скромность и почтение, склонился к моей руке, чтобы запечатлеть на ней легкий поцелуй. А вот после этого смерил меня довольным взглядом и покинул, наконец, отведенные ему покои. А я первым делом, удостоверившись, что никто не мог бы за мной подсмотреть, устроилась рассмотреть ту вещь, что передал Игорь. Занятная была пластина. Состояла сразу из нескольких металлов, и в ней было некоеокошко, заполненное чем-то полупрозрачным. Мне отчего-то подумалось, что именно на него и следовало нажимать в случае, когда задумала бы вызвать себе помощь из собственного мира.

— Ого! С этой штучкой надо быть очень осторожной. Как бы невзначай не сработала бы, — проговорила себе под нос. Повертела еще с минуту перед глазами и тогда задумалась, а где стала бы ее хранить. — И далеко убирать не следует. И на виду оставлять опасно. Тогда где же?

Придумала приладить на имеющуюся у меня длинную цепочку с крестом. Решено — сделано. Прикрепила туда же пластину, на манер кулона, но довольно крупного, и все это поместила подальше за вырез платья. И успела порадоваться, что пристроила в надежное место, но ровно до того момента, как наступила ночь, и мы с Уильямом отправились на покой. Ясно, что любовники не засыпают моментально, как только оказываются в одной постели со своей избранницей. А некоторые, своего имела в виду, так вообще норовят больше половины ночи проводить в активности. И вот наступил тот момент, когда Его Сиятельство склонился надо мной и аккуратно поддел пальцами и цепочку и крест с пластиной на нем, чтобы получше рассмотреть в свете одинокого ночника.

— Что это такое на тебе, Аленькая? — начал он поигрывать своей находкой.

— Что? А это… — напустила на себя безразличный вид. — А разве ты раньше не замечал у меня этих вещиц?

— Крестик видел, и успел о нем справки навести. Но эту штуковину вижу в первый раз, — и Уильям опасно сжал в руках ту самую пластину.

— Не цапай так, — высвободила у него из пальцев полностью цепочку. — Это такая ладанка. Она у меня еще с моего мира осталась. Предотвращает сглаз и бережет хозяйку во время переездов и путешествий. Как собралась выехать сюда из Амвия, так и надела ее на цепь тоже, чтобы подстраховаться от неприятностей. Да видишь, не помогло. Тебя, вот, снова встретила на жизненном пути…

— Не расстраивайся из-за этого, милая моя, — слова эти показались герцогу очень забавными и явно придали много веселья. — Эта встреча, мне кажется, была предопределена свыше, хоть и сам немало для нее постарался. А еще, уверен, будет нам обоим во благо, — и как бы ставя точку в рассуждениях, запечатлел на моих губах нежный поцелуй. — Ты очень упрямая особа, и только по этой причине никак не хочешь замечать, насколько мы подходим друг другу. Подходим же? Ну, ответь, — и для ускорения получения согласия на свое высказывание, наверное, начал водить ладонью по моему животу, а потом спустился и ниже. — Очень люблю наблюдать, как твой взгляд становится таким отстраненным и томным, стоит мне только поднести руку к этому вот месту. Как сейчас ощущения? Понимаешь, насколько я тебе желанен? Аленькая?!

— Я устала от тебя, Уильям, — слова дались тяжело. А все потому, что все тело плавилось, и характер впадал в безвольное состояние от подобных ласк. — У тебя силы когда-нибудь кончаются? Мы спать сегодня будем?

— Ладно, — соизволил он на этот раз со мной согласиться, но на свой особенный манер. — Согласен на этом остановиться, если ты сейчас скажешь, что тоже безумно меня желаешь, когда я так тебя ласкаю. Ну! Говори же. У, у! Молчишь?! Та-ак! — и ловко повернул меня к себе спиной, уложив на бок, притянул ближе, ничуть не ослабевая ласк, а потом еще горячо прошептал в самое ухо новое требование. — Говори, что хочешь меня не меньше моего!

Пришлось согласиться, потому что такую изощренную пытку мне было не выдержать. Выдохнула из себя хриплое «да» и моментально почувствовала, как мужчина снова принялся мной обладать. И это называлось, что он согласен был пожалеть меня и оставить на следующую часть ночи в покое!

— Уильям!!! — выкрикнула, когда он сам принялся рычать мне в шею, и затихла в его сильных руках.

Проснулась я уже вся в лучах вставшего солнца, и по-прежнему в крепких объятиях любовника. То, что мое шевеление мне же и аукнулось, было совершенно предсказуемо. С его-то темпераментом! Но дальше Уильям бодро поднялся и начал собираться заниматься повседневными делами. Помимо совместного завтрака, конечно же.

— А какие у тебя на сегодня задачи? — поинтересовалась у него, выходя из ванной и наблюдая, как застегивал последние пуговицы на камзоле.

— Обычные серые будни правителя, приехавшего с визитом в один из периферийных городов герцогства. Ничего интересного. Но долг зовет. А ты? Чем станешь заниматься, милая? Рекомендую посетить здешний парк. Это в самом центре города. Ты там еще не была? Ну, конечно! Когда тебе было! Ты же своих соплеменников усиленно разыскивала по тавернам и ресторациям…

— А мне можно выходить из этого дома? — проигнорировала я его поддевку и лукавую улыбку, но удивление из голоса убрать полностью не получилось.

— Почему нет? Гуляй на здоровье. Только с охранником. Я же в ответе за тебя, вот и вызвал сюда срочно Тима, чтобы снова присматривал за своей госпожой. Помнишь еще такого своего телохранителя? Я надеюсь, что его компания не станет тебе в тягость, так как успела уже к его обществу привыкнуть, — чуть посмеялся, заметив мою растерянность, поцеловал куда-то в область макушки и вышел из комнаты. — увидимся за обедом, дорогая, если не успеешь через двадцать минут спуститься к завтраку.

Тот самый парк я посмотрела. Но без всякого настроения. Меня в тот день не радовали цветники, устроенные островками прямо среди ровной глади ухоженных изумрудных газонов. На яркие клумбы с экзотическими цветами вдоль дорожек посматривала абсолютно равнодушно. А деревья, хоть и дарившие своими пушистыми кронами тень в этот жаркий летний день, вообще как бы остались мною незамеченными. И все оттого, что до парка посетила сразу несколько лавочек целительниц и травниц. Понять, зачем они мне понадобились после ночи, проведенной в одной постели со страстным мужчиной, думаю понятно. Но вот беда, цель моя не была достигнута — предупреждающее беременность снадобье я не заполучила. После второй лавочки, из которой вышла ни с чем, в голове появилась догадка. Поэтому повернулась лицом к Тиму, следующему за мной везде по пятам, а в глазах имела к нему молчаливый вопрос. Но понаблюдав за его непроницаемой физиономией, пришлось этот самый вопрос озвучить.

— Твоих рук дело? Вернее, твоей физиономии?! Это герцог велел тебе так себя вести?

— Госпожа, я человек подневольный. Мне, что прикажут, то и исполняю. Конечно, пришлось взглядом дать понять, что вы и есть та самая особа, которой запрещено продавать снадобье от зачатия. А еще на мне кафтан надет, указывающий, чей я слуга. Но они и без меня уже были предупреждены, что если пойдут наперекор воле герцога, то лавки своей лишатся в тот же момент.

— Ничего себе! Наглая ты рожа!

— Зачем ругаться? Герцог о вашем же здоровье печется. Всем известно, что зелья те женщинам вредны? Те из них, что часто снадобьем пользуются, в итоге совсем детей уже иметь не могут. Вы этого хотите добиться? И видел я, какую боль вам терпеть приходилось, приняв ту зеленую жидкость. Это еще там, в Амвие. Скажете, не было такого? А глотали ее каждый день.

— Да, потому что он повадился приходить ко мне каждую ночь. В прочем, кому я все это рассказываю?! Прихвостень! Зараза! Обложили со всех сторон, негодяи! И когда только успели?!!

— Ну, вот! Опять бранитесь. А приказ вышел еще вчера. Во второй половине дня. Когда герцог Амвийский объявил вас своей фавориткой.

— Как это объявил?! — застыла я напротив Тима с округлившимися глазами.

— Как положено в герцогстве. Официально, конечно.

— И что это значит? — нахмурилась тогда. — Чем это мне грозит помимо совместно проводимых ночей и запретом на некоторые зелья?

— Не знаю. Это уже дело ваше, личное. Мне в ваши интимные отношения хода нет, — этот гад еще и улыбался самым нахальным образом.

И вот с того момента не стало мне больше покоя. Не знала, не ведала, как дожить до обеда, его перетерпеть чинно и благородно, а вот потом уже устроить Уильяму допрос с пристрастием и по возможности, уж очень подобного хотелось, показать этому мужчине, какие скандалы умела закатывать. Нет, я женщиной была вполне уравновешенной, но и спокойного человека можно довести. А уж когда срывалась и расходилась, то не было мне удержу, и страсть во мне разгоралась и выплескивалась наружу, как лава из вулкана.

— Ну, герцог Амвийский, Уильям Карельгтон, ты еще пожалеешь, что связался с женщиной из двадцать первого века с планеты Земля, — подобными мыслями тешила себя, прогуливаясь вполне грациозно по аллеям парка, поэтому и не замечала окружающей меня красоты.

Встретились мы с ним, с объектом всех моих кипучих мыслей, в доме градоначальника. Выглядел герцог, чьей фавориткой оказалась и пробыла, вот уже сутки как, обычно и привычно. По его поведению и не сказала бы, что у человека что-то там изменилось в жизни. И тут же мысленно набросилась на себя. А чего я, собственно, ждала? Для него действительно было обычным делом назначать или отвергать любовниц, хоть бы и официальных.

— А интересно… — тут же стрельнуло в голове. — Кто до меня занимал это «престижное» место? Вот нисколько не представляю теперь, что мог обходиться без любовницы больше суток, — а как подумала об этом, так у меня все разом внутри разболелось, даже зубы заныли. — Нет, ну не дурочка я?!! Мне оно вообще до этого дело должно быть?! Мне бы голову сейчас ломать совсем о другом надо. А именно, как отделаться побыстрее от этой навязанной «должности» и обязанностей, с нею связанных. И еще о том, как бы от этого любвеобильного мужчины не залететь в одночасье, — как об этой проблеме снова вспомнила, так мне совсем подурнело, и принялась я свой женский график мысленно восстанавливать в памяти и решать, что следовало от жизни ждать.

А слуги градоначальника в тот момент сновали вокруг обеденного стола, подносили и предлагали разные кушанья, но мне было не до них: и ни до кушаний, и ни до слуг. Сидела тихо-тихо, смотрела больше как внутрь себя и чуть ни пальцы зажимала на руках, покоившихся у меня на коленях, силясь самой себе доказать, что беды пока еще можно было не опасаться. То есть все дни мысленно считала и уже по третьему заходу.

— Аглая, что с тобой? — оказывается, герцог заметил мое странное состояние и принялся присматриваться ко мне внимательнее. — Ты ничего не ешь. Возможно, плохо себя чувствуешь?

Нормально я себя чувствовала, просто настроения обедать в его компании нисколько не было, так обида во мне бурлила, что смог в судьбу мою беспардонно вмешаться. А вот токсикоза и прочего недомогания он от меня в ближайшее время никак не мог дождаться. И это немного, но порадовало. А дальше что стала бы делать? Вот с этим надо было срочно решать. И тут-то мне и пришла в голову мысль, что возможно следовало уповать на явление в этот мир родителя моего. Отчего нет? Он у меня был отчаянный. Дите свое единственное обожал. Подумаешь, перемещение в иной мир! А как явился бы, так… так две же головы всегда лучше, чем одна!

— Почему ты молчишь, Аленькая? Что случилось?

— Я тебе потом скажу, что произошло. После обеда, дорогой. Идет? — мстительно поджала губы.

— Не получится, дорогая. У меня еще не все дела на сегодня закончились. Если мое вмешательство срочно не требуется, чтобы улучшить тебе аппетит и настроение, то придется с разговором повременить до позднего вечера.

— Поняла. Значит, подожду до вечера. А так, все, что мог, ты уже сделал, дорогой.

Но к ужину Уильям не явился. И где его черти носили, мне было не ведомо. Поковырявшись немного в тарелке, больше для виду, что поужинала, сослалась на переутомление от еще одной прогулки по городу и стол и компанию покинула. Отправилась в покои и примерно через час крепко заснула в одиночестве. Проспала сном младенца до самого утра, а когда открыла глаза, то первым, кого увидела, был герцог. Он выглядел полностью одетым, правда, во все домашнее, сидел за небольшим столом, что до этого в комнате даже и не приметила, и что-то там писал.

— Проснулась? — бросил на меня мимолетный взгляд, не отрываясь от своего занятия. — Как спалось?

— А ты так и не ложился? — сонно протерла я глаза.

— Почему же? Поспал немного. Рядом с тобой, но старался не потревожить. Мне передали, что и за ужином ты почти ничего не ела. Что происходит, Аглая? Тебя что-то беспокоит? — а вот тут он уже отложил и перо, и бумагу, которую почти полностью исписал своим ровным красивым почерком. — Ты собиралась мне что-то сказать, кажется? Я — весь внимание.

— Погоди, Уильям. Сейчас встану, приведу себя в порядок, и тогда мы поговорим. Идет? Ты же никуда не спешишь? У тебя нет срочных дел на ближайший час?

— Нет. Я весь в твоем распоряжении, дорогая моя.

Вновь подошла к нему, примерно, через сорок минут. Выглядела полностью проснувшейся, была одета не в пеньюар, а в платье, на голове соорудила незамысловатую, но прическу. А он меня, как и обещал, ждал. На столе прибрал, так что рукописей видно не было, и переместился в кресло, что стояло рядом с окном. Сидел и пил кофе.

— Уильям! Я должна тебе сказать… — начала я вполне спокойно прелюдию к скандалу, который замыслила учинить еще вчера днем. Но как-то оно не шло. Наверное, запал здорово уменьшился после вполне спокойно проведенной ночи. Да и этот змей очень уж мирно выглядел в тот момент, что эмоции никак не удавалось распустить и обстановку должным образом накалить.

И тут в дверь покоев постучали. Твердо так и вполне громко.

— Ты позволишь, Аленькая? — кивнул он на шум за порогом. — Я бы узнал, что там произошло, и только. Или нет, давай уж сначала ты договоришь. Слушаю тебя, дорогая.

Ох уж это его спокойствие! Ох уж этот его заботливый взгляд на меня! Ох уж это его породистое лицо! И что там могло быть за всем этим, мне было не ведомо, но отчего-то мыслился подвох и насмешка. А тут еще в дверь продолжали размеренно стучать.

— Ответь им, — сдалась я. — Кому там ты срочно понадобился?

— Все это не имеет значения, если ты собиралась сказать мне что-то важное. Разговор связан с твоим самочувствием?

— Мое важное сообщение может подождать. Ответь.

— Как скажешь, — это он сказал мне и тут же повернул голову к входной двери. — Войдите!

— Ваше Сиятельство, гонец прибыл. Из леса, — доложил личный слуга герцога.

— Передай это же Максимилиану и, чтобы был готов через десять минут. Он знает, что надо делать. Иди, — Уильям почти нисколько не выглядел взволнованным, ко мне повернулся тоже со спокойным лицом, хоть в голосе только что и проскочили ноты тревоги. — Это переход, похоже, сегодня должен будет открыться, — кивнул еще, подтверждая свои же слова, а потом сконцентрировал внимание полностью на мне. — Так что ты хотела мне сказать?

— Боже! Уильям! Какой разговор, когда возможно сейчас мой папа готовится сюда явиться?! — скандальное настроение так и погасло внутри меня, не разгоревшись даже нисколько. Так сказать, зачахло в самом зародыше. — Давай поспешим ему навстречу?

— То есть? — его правая бровь так и взметнулась вверх. — Снова собралась в леса и овраги? Не я ли только двое суток назад сказал, что…

— Помню, помню! — поспешила перебить его. — Но это совсем другой случай, Уильям. Теперь я поеду с тобой. Вместе! Мы отправимся встречать гостя.

— Аглая! — произнес он мое имя с особым ударением, до сего момента еще не слышанным. — Когда же ты поймешь, что мое слово — закон для тебя? Теперь жизнь твоя будет протекать в этом мире. В этом! И придется его принять. И подчиняться воле твоего мужчины, то есть моей. Беспрекословно. А встречать гостя — это мы с радостью. Но не в дебрях лесных делает это герцог и его… женщина. Даже если она ждет — не дождется отца. Поэтому остынь немного, успокойся, позови служанку, чтобы помогла тебе подобрать наряд к случаю и сделала бы более изысканную прическу. Вот так поступают наши женщины в такой ситуации.

— Вот и назначал бы фавориткой местную красотку! — вот оно, началось. Во мне неотступно и живо начала подниматься старая обида за его произвол, и эта волна значительно усилилась теперешним запретом действовать по своему усмотрению. — Так нет же! Тебе гораздо интереснее стало издеваться надо мной. Придумал, понимаешь, опыты на мне ставить! Решил еще заодно приручить и перевоспитать экзотическую зверушку?

— Аглая! — напрягся он в кресле. — Ты думаешь, что говоришь?

— А я нисколько не претендовала на роль твоей любовницы. Нет, скажи, почему именно мне такая честь выпала? Что, больше не нашлось желающих? Или у местных женщин, все же, оказалось на поверку больше прав, и они не захотели участвовать в экспериментах, и производить на свет дочерей от тебя?

— Замолчи! — теперь герцог уже поднялся и приказ молчать произнес через сжатые зубы. — Этот скандал ни к чему хорошему не приведет. Он только все еще больше усложнит.

— Если бы это было возможно, то да. А так… дальше уже некуда сгущать краски. На каком основании ты лишил меня возможности самой решать, рожать от тебя или нет? Ты долго думал, отдавая приказ?!

— Неслыханно! — похоже, самообладание готово было окончательно покинуть Его Сиятельство. Потому что помимо расходившихся желваков и искр гнева, так и сыпавшихся из его ставших почти черными глаз, он еще крепко сжал кулаки и сдвинулся ко мне на целый шаг. — Это мое право, поступать так! Оно было еще до тебя, и его никто не отменял. Любой житель Амвия мне подвластен. Ты пришла сюда, и значит, тоже стала с ними в один ряд.

— Но я явилась в твой мир не по своей воле. Это и Макс уже подтвердил.

— Да. Но ты приняла мои ухаживания и ласки. Допустила, что стали делить одну постель. Поэтому я назвал тебя своей женщиной и присвоил статус официальной фаворитки.

— Не надо мне ничего этого! — в сердцах выкрикнула прямо ему в лицо. — Забери себе и статус, и звание, и все драгоценности, что дарил за ночи моей любви. Я от всего отказываюсь. Ты слышишь?! Отказываюсь!

— Поздно!

— Отказываюсь!!!

Но он не хотел ничего этого слышать. Еще шаг, и уже держал меня за плечи. И так сильно, что стало больно. Но я терпела, точно зная, что назавтра на коже появятся синяки. Только сдаваться и просить разжать пальцы не собиралась. А мужчина, похоже, не чувствовал, как больно мне делал. Он еще принялся, к тому же, трясти меня. Раз, второй, много раз тряханул, и так, что из глаз моих градом полились слезы.

— Стоп! — разжал он вдруг руки, а я чуть не упала на пол от такой неожиданности. — Нам надо остановиться. Слышишь, Аглая? Пойми, между нами уже произошла связь. Только ты ее меньше моего пока чувствуешь, и только.

— Но почему, почему ты так непреклонен именно в отношении меня? Какая связь, Уильям, когда в замке у тебя есть другая женщина? Или ты забыл про баронессу Ангелину Марабскую?

— Ты про нее узнала? Кто же тебя просветил?

— Вот только не надо так щуриться! Сам завел гарем, а людям рты заткнуть не вышло?

— Чушь! Нет никакого гарема. Я сплю сейчас только с тобой. А Ангелина… это совсем другое, тебе пока ничего не понять.

— Куда уж мне! А на самом деле все просто, Ваше Сиятельство. Ко мне вас тянет сейчас физически. А может, и химически, или еще как! Но женитесь вы на ней, это же каждому в королевстве ясно. И про проклятие рода тоже всем известно.

— Вот оно как! Тебя просветили по всем вопросам.

— А как иначе?! Чтобы о таком и умолчали? Это противоестественно, друг мой. Так вот, ты подумал, что почувствует твоя невеста, когда до нее дойдет весть, если уже не дошла, что ты объявил о моем новом звании? Я бы точно была бы убита такой новостью. Или убила бы тебя, по возвращении в замок. И поэтому прошу тебя, Уильям, отпусти ты меня, пока еще не поздно. Что так смотришь? Я дело сейчас предложила. И еще, купи для меня того зеленого снадобья. Очень прошу. Заклинаю. Хоть по моим расчетам ничего не должно было произойти, но чем черт ни шутит. Пока не стало поздно, разреши принять лекарство. На всякий случай!

— Нет. Это мое последнее слово.

— Что, нет? Я не поняла тебя сейчас.

— А по всем пунктам нет. Я уже принял решение. А если тебе что-то и не понятно сейчас, то спокойнее будет, если доверишься моему решению. Поверь, так будет лучше всем. И тебе, и мне, и…

— И Ангелине?

— Не твоя печаль Ангелина. Я сам с ней разберусь. Ты просто…

И тут в дверь начали снова стучать. И снова очень настойчиво.

— Да! Что там опять произошло?! — в сердцах выкрикнул герцог.

— Ваше Сиятельство, прибыло посольство из другого мира. Через полчаса они будут здесь.

— Слышала. Твой родитель прибыл. Зови немедленно горничную, чтобы приготовиться к приему.

Уильям сказал это, а я никак не могла прийти в себя. И от разговора, и от сообщения, что папа пришел за мной. И ведь именно так мне подумалось тогда, что он придет и разведет руками все мои горести, разрешит проблемы, да что там, развеет все настоящие и будущие тучи над моей головой. Ведь именно так всегда оно и было. Я за папой ощущала себя, как за монолитной стеной, как цветок в оранжерее за толщей надежного стекла. А тут такое свалилось на мою голову. Не привыкла я совсем к незащищенности, вот и ждала теперь от него решения всех создавшихся вокруг меня напряженностей.

Глава 15

Делать было нечего, пришлось подчиниться и пригласить служанку. Самой мне не под силу оказалось быстро избавиться от следов недавних слез, а еще создать на голове приличную прическу, и к тому же, праздничные платья все сплошь имели шнуровку сзади — мне с ней самостоятельно справиться точно не получилось бы. А девушка вбежала в комнату в тот же миг, как только я произнесла заветное слово «горничная», будто дожидалась от меня сигнала. Она появилась и моментально взялась за дело. К лицу хлопотунья предложила приложить полотенце, смоченное холодной водой. Вернувшись же с ним из ванной и передав его мне в руки, тут же занялась прической. И тогда ее руки принялись порхать вокруг моей головы, и там быстро и безболезненно выросла воздушная башенка из хитро уложенных локонов. Дальше пришел черед платья.

— Откуда оно? — нахмурилась я на наряд цвета слоновой кости. — Это не мое. У меня точно такого не было. И потом, кому, если не мне знать, что в дорогу брала только все самое простое и немаркое. Это же платье очень похоже на бальное. А то и вовсе, на подвенечное.

— Его купил для вас герцог. Бешеных денег, наверное, стоит. А жена градоначальника подсказала ему, к кому в городе обратиться за подобным нарядом. Она у нас известная модница и в этих делах точно знает толк. И смотрите, какое нарядное! Кружева ручной работы, вышивка в тон. Ах, как красиво! И еще оно украшено мелким жемчугом. У нас такого не водится, значит, привезен он издалека. Вот, диво-то!

— Нет. Подай другое.

— Но остальные наряды нисколько не подходят к случаю. И я слышала, что ваш батюшка должен появиться с минуты на минуту. Давайте уже начнем одеваться, а то мне не успеть будет вовремя подготовить вас к выходу после сомнений и бесполезных примерок всего того, что еще есть в гардеробной. Справиться потом с этой сложной шнуровкой будет не в один момент. Ну же, что вам стоит уступить на этот раз герцогу? Это же не смертельно выйти к гостям в том наряде, который купил для вас он. И всего-то разочек!

— Ты, как вижу, профессионал по уговорам. Как твое имя? Инесса? Красивое. Ладно, давай, действуй.

— Ух! Какая красота! — начала причитать она, еще даже не закончив со шнуровкой. Эта девушка постоянно косилась на мое отражение в зеркале и комментировала результаты наблюдений. Как будто я сама не видела, что платье село по фигуре просто идеально и выигрышно подчеркнуло мои природные данные. — У Его Сиятельства отменный вкус. И с размером угадал. В талии чуть широковато оказалось, но самую малость. Но тут и я могу помочь: мои руки, хорошо затянутая шнуровка и дело будет сделано.

— Аглая, ты готова? — через некоторое время порог переступил Уильям. Увидел меня и замер под впечатлением. — Нет слов. Никого прекраснее видеть мне еще не приходилось.

На моем языке крутился нелицеприятный ответ, еле сдержалась. Понимала, что человек постарался угодить, только недавний разговор не забылся, и догадывалась, что никогда не исчезнет из памяти. Но в данный момент следовало сдержаться. Поэтому решила просто изобразить из себя немую. Но не глухую. Когда герцог сообщил, что делегация моих соотечественников вот-вот подъедет, и предложил руку, чтобы пойти встретить их на крыльце, немедленно приняла ее.

И вот, мы с ним рука об руку вышли из дома. Я в пышном платье цвета слоновой кости, он весь в одеждах, темных тонов. Ни дать, ни взять, жених и невеста. Отчего-то мне тогда подумалось именно так. А герцог взял и поднес мою руку к своим губам и поцеловал пальцы. Вот ведь! На публику, что ли, играл? Только кругом стояли некоторые из уже знакомых чиновников этого города да семейство градоначальника с ним самим во главе. Все они видели нас вместе и ни один раз. Про какое новое впечатление можно было говорить?

Но в следующую минуту я вся превратилась в зрение, а про поведение герцога думать забыла, потому что к воротам подкатила карета. Догадывалась, что та самая, которую мы все дружно ждали. И точно, как только ее дверцу распахнул подсуетившийся слуга, так и смогла увидеть вышедшего из нее отца, и только его, другие пришельцы отсутствовали. Папа же, как всегда, был одним сплошным сгустком энергии. Карету покинул вполне живо, не смотря на возраст, а ему уже исполнилось пятьдесят, и с высокой откидной ступени спрыгнул ловко. Своей округлой пухлой фигурой родитель в тот момент очень напоминал мячик, весело прыгающий по мостовой Реномера. Только это был мяч, одетый в дорогущий мужской костюм от известного итальянского мастера. И все равно весь такой кругленький! Но, боже мой, как же я была рада его видеть! Не устояв на месте, я шагнула вперед, желая немедленно сократить расстояние до своего отца. Он тоже стремительно начал приближаться ко мне, и подозревала, что из всей толпы встречающих в тот момент видел только меня одну.

— Детка! — раскинул папуля руки широко в стороны и весь так и лучился счастьем от встречи. — Иди же ко мне, милая!

И мы тесно прижались друг к другу. Я еще только успела заметить, как в его глазах блеснули скупые мужские слезы, прежде чем совсем зарылась носом ему в грудь. Правда, пришлось намного для этого изогнуть шею и ссутулиться, так как давно уже успела перерасти своего родителя. Видно, и ростом в мать пошла, а не только ее цвет глаз позаимствовала.

— Папочка! Как же я соскучилась! — и вот мои слезы радости были вполне женскими, то есть вовсе не скупыми, а обильными, поэтому от происходящего еще и носом получилось зашмыгать.

Но отец, как всегда, и к этому был готов. Он тут же достал из бокового кармана пиджака носовой платок и тщательно принялся за мной ухаживать. То есть основательно промокнул мои слезы в глазах и высморкал мне нос, и только потом аккуратно убрал платок на прежнее место.

— Как ты здесь, детка? — попытался отстранить липнущую меня и заглянуть в глаза, чтобы немедленно начать узнавать правду, а не ждать, пока приду в себя и смогу говорить. — Эта твоя записка… Я мало что из нее понял. Какая-то Лантария! Какой-то герцог! Ты что, правда, домой не хочешь?

Тут я украдкой посмотрела на этого самого герцога. Он не следовал за мной тенью на этот раз, а остался стоять на некотором удалении, лишь слегка выдвинувшись из толпы встречающей делегации. Видно, дал возможность нам с отцом встретиться тет-а-тет. Но глазами следил за нами и к разговору тоже прислушивался, оттого с откровениями лучше было подождать до более благоприятного момента.

— Потом, папа, я все тебе расскажу. Потом! — многозначительно сыграла голосом на последнем слове, а пока радостно взяла отца за обе руки и повела к Уильяму, внешне терпеливо дожидавшемуся, когда я познакомлю его со своим родителем.

Дальше все было, как говорится, по протоколу. Представления, обмен любезностями и, конечно же, застолье. Последнее затянулось. На мой взгляд, так это было точно, но папа выглядел довольным, когда покидал столовую залу местного градоначальника.

— Так ты здесь живешь, дочь моя? — осматривался родитель в коридорах, примечая старинные картины в золоченых рамах, развешанные по стенам, когда мы с ним шли к тем покоям, что были выделены для него и его непродолжительного послеобеденного отдыха.

— Нет, папуля. У меня есть…

— В моем замке она живет, — немедленно влез в разговор Уильям. Вот ведь! Сказал такое и не покраснел. К этому времени он успел освоиться в общении с моим отцом, приспособиться к ситуации, так сказать, и теперь прочно занял место третьего в нашей тесной компании. — В столице моего герцогства живет ваша дочь. Это коротко, а подробности озвучу после вашего отдыха, многоуважаемый. Как почувствуете, что усталость отступила, так позвоните вон в тот колокольчик. Тот, что стоит на прикроватной тумбе. Да, этот.

— Дзинь! — поигрался мой родитель бронзовой вещицей и с довольным видом вернул ее на тумбу. Сам же после этого, несколько устало, опустился на край кровати. — Как у вас здесь все интересно.

— Папа, я тебе сейчас покажу… — но договорить мне не дали.

— Отдыхайте. Мы не станем вам мешать, — ухватил меня за руку герцог, не позволяя приблизиться к отцу и тем самым увеличить расстояние от него самого. И дальше настойчиво повел на выход из покоев, придерживая под локоть и подталкивая в спину. — Услышав сигнал, слуга проводит вас ко мне в кабинет. Нам обязательно надо будет о многом поговорить. Я же правильно приметил в вас умного и хваткого человека? Вот и сам почти такой же, привык, знаете, что дело стоит во главе угла. До встречи в кабинете.

— Уильям! Что ты собрался обсуждать с моим отцом? — попыталась со всей строгостью призвать того к ответу. — Ты же не станешь испытывать его сердце на прочность, объявляя, что оставляешь меня подле себя в роли любовницы и навечно? Папочка может такого не вынести. Чтобы его единственная дочь, наследница миллионов и еще кучи недвижимости, и лишилась его опеки?! А потом еще и это ужасное слово «фаворитка»! Мой родитель всю свою немаленькую жизнь прожил в другой эпохе, и миры наши очень, должна тебе сказать, отличаются. Да он…

— Я заверю твоего отца, что смогу о тебе позаботиться не хуже его самого. А к этому еще найду, что приложить поосновательнее слов.

— Что?! Ты хочешь сказать, что папа согласится на торг? Да как ты смеешь?! Да я…

— А разве такое не происходит в каждой семье? Когда дочери вырастают, их отдают в другие семьи, тем молодым мужчинам, что готовы взять дальше на себя ответственность за них. Разве у вас нет сватовства и приданного? По лицу вижу, что есть.

— Да, в некотором роде, — вынуждена была согласиться.

— Вот! И я, поверь, найду, что предложить за тебя твоему отцу.

— Но тогда девушке предлагается рука, сердце и фамилия. Замужество, Уильям! Ты же…

— А что, дело только за этим? Причина твоего волнения сейчас заключается именно в том, что не предложил отвести тебя к алтарю?

— Нет! Вот глупость-то! Не понимаешь ты меня! Как на разных языках говорим!

— Так попытайся объяснить еще раз. Я сейчас как никогда открыт для осознания всего, что связано с нашими взаимоотношениями.

— Ты знаешь, кто я такая? — решительно развернулась к нему лицом, для чего пришлось остановиться в коридоре, немного не дойдя до дверей в наши покои.

— Аглая Степановна Зурова, — продемонстрировал он свою осведомленность.

— Это правильно. Но еще я богатая наследница русского олигарха Степана Зурова. Очень богатая! — мое многозначительное выражение лица и жестикуляция, призванная помочь ему уяснить несметные объемы моего приданого, похоже, ни к чему не привели. — Да в том мире, в моем, у моих ног лежал бы… Впрочем, не то я хотела сейчас сказать. Как бы выразиться понятнее? Ну, например! У меня там… — махнула рукой себе за голову, — были неограниченные возможности. А здесь они, по сравнению с тем, что там, сузились в точку.

— Хочешь сказать, что твой отец властвует над всем тем миром?

— Не совсем, но почти. А в связи с этим я уверена, что его не устроит твое желание оставить меня при себе. Я! Его! Наследница! Уяснил? А ты, что предложил?! Официальная фаворитка! — состроила ему гримасу и при этом еще и плечами раздраженно передернула.

— Значит, все же, обиделась, что не веду к алтарю, — вот такой он опять сделал вывод. Нет, кому я объясняла суть проблемы все это время?! — От этого и герцогство стало сразу сравнимо с точкой, — и нахально принялся посмеиваться прямо мне в лицо.

Отвечать больше ничего ему не стала. Поняла, что только зря потратила бы силы. Просто фыркнула многозначительно и отвернулась.

— Куда? — придержал меня за плечо, когда заметил, что чуть не прошла мимо нужную дверь. — Вот наши покои. Заходи.

— Зачем? Я не устала. Мне бы хотелось сейчас пройтись по саду немного. А ты можешь…

— Заходи! — как ни странно, но я послушалась от одного его тона и взгляда, так что, на этот раз обошлось без хватания меня за руки. — Молодец. Начинаешь усваивать уроки, что преподал тебе ранее. Может, есть, все же, надежда, что из тебя выйдет толк. А теперь, дорогая, раздевайся и ложись в постель.

— За… — вопрос слететь с губ не успел, взгляд Уильяма очень красноречиво объяснил мне обстановку. Оценив его выражение лица, моментально умолкла.

— Правильно. Ты верно меня поняла. Я соскучился по тебе: мы же не любили друг друга прошлой ночью. Желаю близости сейчас. С платьем и прической помочь? Или позвать ту девушку? Как ее там?..

Когда Инесса помогла с одеждой и волосами, она еще приготовила мне теплую ванну, а сама удалилась. Уильям же все это время был предоставлен самому себе и поджидал меня в спальне, лежа в постели. И так получилось, что к нему я вышла из ванной комнаты вся с сияющими глазами.

— Дорогой! Любовь отменяется! У меня наступили женские дни! Ты в курсе, что это такое?

— Дьявол! — вот так выразился Их Сиятельство на мое сообщение. Однако, мужчины в обоих мирах оказались одинаковыми.

А ближе к вечеру я паслась под дверью его кабинета, потому что там проходила беседа с моим отцом. Уильям скрылся в той комнате почти сразу, как я огорошила его своей «радостной» вестью. Вид при этом имел достаточно хмурый. Или мне это только показалось? Затруднялась точно сказать, так как часто напускал на себя исключительную серьезность, вполне сравнимую с неласковым выражением лица. Но вот папенька мой внешним видом вполне порадовал. Он появился в коридоре, спустя полчаса, был свеж и даже румян. Но поговорить нам с ним с глазу на глаз не удалось. Во-первых, его сопровождал местный слуга. Во-вторых, как только отец достиг дверей кабинета и меня, стоящую под ними, те сразу же открылись, явив нашему взору герцога.

— Проходите, я вас жду, — кивнул отцу, пропустил его через порог, а перед моим носом немедленно закрыл дверь.

И подслушать их беседу не было никакой возможности. Вынуждена, однако, сознаться, что пыталась это сделать. Как только слуга, сопровождавший отца до кабинета Уильяма, удалился и скрылся за поворотом коридора, немедленно припала ухом к щели между массивными дубовыми створками, но безрезультатно. Оттого с тоской и вздохами послонялась еще некоторое время поблизости, а потом утомилась этим бесполезным занятием и отправилась в сад, как и собиралась ранее сделать.

— Вполне удовлетворен. Вполне! — такие слова папы услышала первым делом, лишь только смогла снова его наблюдать.

Он в тот момент показался в дверях дома, выходящих, как раз, в тот самый сад, где я уже притомилась вышагивать по малочисленным гравиевым дорожкам и успела посидеть понемногу почти на всех скамейках. Отец выглядел довольным. Это меня почему-то не обрадовало. Очень захотелось узнать, какая такая тема беседы смогла придать его лицу настолько благодушное выражение. Он просто-таки светился в ту минуту жизнелюбием, а на меня взглянул с совершенно безграничным обожанием. Ну, положим, в его чувствах ко мне нисколько не ошибалась, ну очень сильно папенька был привязан к своей единственной дочке, то есть ко мне. Но после общения с Уильямом, а я знала о намерениях герцога из его же уст, то есть из первоисточника, по меньшей мере, должен был слегка нахмуриться, и уж точно озаботиться, раз местный правитель задался целью нас разлучить. А родитель, вот уж странность, похоже, всем был доволен.

О таком настрое говорил в первую очередь его внешний вид. Он улыбался. И даже глазами. Нисколько не приметила в его карих очах дальних мыслей. И губы растянул вполне по-людски, а не так как мы вечно наблюдаем на фото всяких знаменитостей и кинодив в глянцевых журналах или на экранах телевизоров. А еще отец взял и закурил. Сигару, кажется. Этот факт сначала меня насторожил. Так как делал он подобное в двух случаях: в минуты скорби и в моменты радости. От этого принялась разбираться, что было причиной на этот раз. Но сколько ни присматривалась, каких-то весомых доказательств о его разочаровании или расстройстве не различила. Вот такими были мои наблюдения, и я так и осталась в неведении. Не предвидя, чем обернется для меня состоявшаяся только что беседа, так и плюхнулась снова на скамью, с которой попыталась, было, встать.

— Доченька моя! Ая! — воскликнул папа, как только взгляд его обнаружил меня.

— Ая? — удивился такому моему прозвищу герцог, следовавший следом за папенькой.

— Да! Ая! Сокращенно от Аглая. Ее так дома зовут и близкие друзья, — кивнул тот ему, поясняя, а сам уже спешил ко мне, чтобы присесть рядом. — Я сейчас столько о тебе нового узнал!

Вскинула голову на вставшего рядом с нами Уильяма и взглянула на него вопросительно. Но тот, похоже, вознамерился смотреть на меня только строго, это папеньке моему он демонстрировал расслабленность и желание к дальнейшему общению.

— Милое сокращение. Мне нравится.

— О, да! — начал улыбаться родитель еще шире. — Оказывается, дочь, ты здесь время зря не теряла. Ха-ха! Бизнес наладила! Ну, вся в папу своего пошла! Хм! Только отчего именно игральный? — Тут к его радости примешалась весомая доля удивления. — Вроде ты у меня дома азартными играми не увлекалась? Ведь, вспомни, маменька твоя, бывало, любила пасьянсы раскладывать, а ты и этим не интересовалась.

— Я тогда совсем еще маленькая была, не находишь?

— Хочешь сказать, что потом, повзрослев, заинтересовалась картами, а я это увлечение просмотрел? Нет, не верю. Это, скорее всего, те охламоны такое влияние на тебя оказали. Те, что бы их, гонщики! Кстати! Скаутов старший в следующем месяце намерен отпрыска своего поженить. Доигрался твой Гришка, допрыгался. Девица какая-то от него понесла. И это ты с ним, что ли, по биллиардным залам куролесила?

— Кто такой? — подал тут голос герцог и так внушительно, что папа решил тему Гришки быстрее прикрыть.

— Так…друг ее детства. Не стоит на него обращать внимания. Она у меня все больше дома сидела, вообще-то, книжки читала и занималась. Университет, между прочим, закончила с очень замечательными показателями.

— А как там Евгений поживает? — изобразила серьезную заинтересованность на лице. Не иначе, вспомнила былое и по той памяти решила родителю жизнь немного усложнить.

— Хм! Нормально, — отец коротко взглянул на герцога, пытаясь понять, что ему известно о личности упомянутого мужчины. — Весь в работе, так сказать.

— Это тоже друг детства? Или ваш родственник? — Уильям намерен был в разговоре тоже иногда участвовать.

— Чуть им не стал, — опередила я объяснения отца. — А так, нет, просто знакомый.

— Так вот! — снова оживился папа. — Я всегда знал, что в моей дочери есть предпринимательская жилка. Она же у меня умница! И вот теперь природные способности проявились. Да, девочка?! Мне герцог поведал, что дело твое процветает, что в местном банке, или как его там, у тебя имеется солидная сумма на счету. И сразу спрошу. В какой валюте держишь деньги, доча?

— Да тут… — хотела пояснить отцу, что это совсем другой мир, но меня совершенно бестактно перебили.

— В местных золотых монетах, — влез Уильям.

— Хм! А можно ли их перевести, скажем, в драгоценные камни? — задумался глубоко отец, от этого начал почесывать лоб, на котором проявились морщинки, свидетельствовавшие о его озабоченности.

— Для вас могу дать такое распоряжение, — кивнул герцог согласно, и это вызвало явное удовольствие у отца.

— Аглая! — развернулся немедленно родитель ко мне. — Ты же не откажешь мне, если обращусь к тебе с просьбой?

— Дай угадаю? — прищурилась на него от огромного подозрения, что замечательно поладил с местным правителем после даже не очень продолжительного и всего одного единственного делового разговора с ним. А еще успела уже различить характерный блеск в глазах родителя, свидетельствовавший о том, что тот заразился новой бизнес-идеей. — Ты надумал заняться теперь еще и ювелирным бизнесом?

— Это очень выгодное дело, дочь! — папа чуть не подпрыгнул на месте. — А уважаемый герцог продемонстрировал мне только что, какими замечательными запасами драгоценных камней богаты местные земли. Здесь есть и месторождения редких голубых бриллиантов, не говоря про остальные, и их изумруды имеют совершенно обалденный цвет. А…

— А еще вы про что говорили? — хмурилась я все больше.

— Я предложил твоему папе совместный проект, Аглая, — Уильям, по всему, и не собирался скрывать, что очень верно сумел подобрать ключи к моему родителю. — А он решил, что тебе пойдет на пользу его возглавить. Я же с этим согласился. Отчего бы и нет? Раз ты остаешься здесь и к тому же настолько деятельна, что еще одна забота нисколько не навредит, а наоборот, займет и порадует тебя. И ко всему прочему ты пользуешься безграничным доверием сразу двух деловых сторон: и моим, и твоего отца.

— Что значит остаешься здесь? — тревожно взглянула на Уильяма и сразу же снова повернулась к отцу. — Папа! Ты понимаешь, о чем сейчас речь? Мы же тогда с тобой расстанемся, и…

— И Степан Ильич теперь еще сможет часто бывать у нас с тобой, — снова прервал меня этот мужчина. — Я не сказал тебе, дорогая, что решил установить с твоим миром портал?

— Да, дочь, герцог заверил меня, что его придворный маг легко справится с задачей налаживания перехода для меня прямо в замок, где вы живете. Замечательно, правда?

— Но…

— А завтра я устрою твоему папе ознакомительную поездку по своим землям.

— Я весь в предвкушении. Предвижу, насколько это станет необычная и познавательная экскурсия. А месторождение, где добываются те алмазы, посетим?

— Обязательно. Я же обещал.

— Но, папа…

— Это далеко отсюда? — родитель как бы меня не расслышал. — Я от чего волнуюсь? Что ездить верхом не умею. А у вас тут только лошадей и наблюдаю.

— Не беспокойтесь, дорога туда вполне накатана, а карета будет удобной. Аглая! Солнце мое! — склонилсяУильям ко мне, чтобы завладеть рукой и поцеловать мои пальцы. — Ты же не заскучаешь без нас? Поездка займет дня три-четыре, думаю. Это время сможешь провести в приятной компании жены градоначальника и местных дам. Тебе же надо привыкать к местной жизни и дальше, а они очень достойные женщины, поверь мне.

— О, да! Женского общества ей всегда не хватало. Общалась, понимаете ли, сплошь с мальчишками вечно. Вот оно, это общение, и выливается теперь в…

— Верное замечание, — моментально вклинился в речь отца герцог. — От местных знатных особ она быстро наберется необходимых и полезных сведений, так необходимых леди. И еще попрошу, чтобы ее научили нашим танцам. У нас принято часто устраивать балы по разным поводам, а Аглая нисколько не обучена модным движениям.

— Что вы говорите?! Балы! Танцы! Ей это должно понравиться. Дома она любила танцевать. Ночные клубы еще посещала… но это так… иногда и с надежной компанией. Я, знаете ли, строгий родитель.

— Нисколько не сомневаюсь, — чуть склонил голову в согласии герцог. — А что была за компания, могу узнать подробнее?

— Надежная, — живо так закивал папенька. — И так, балы! А знаете, я, наверное, представляю, о чем речь. Мне случалось раньше смотреть английские фильмы, а еще помню экранизацию книги Толстого «Война и мир». Первый бал Наташи Ростовой…

— Это приятная тема для разговора. Например, за ужином. Взгляните, Степан Ильич. Этот слуга пришел с докладом, что нас уже ждут в столовой. Вы готовы еще раз отдать дань стараниям местного повара? Тогда прошу. Нам вон в те двери. Аленькая, позволь твою руку?

Остаться с отцом с глазу на глаз он мне так и не дал, как и вообще с ним поговорить. Ни в этот день, ни потом. А все оттого, что ловко манипулировал всем и вся. На ужине этот змей не позволил мне и рта раскрыть, хоть и усадил рядом с родителем. А как закончились бесконечные смены блюд и пустые разговоры под них, так и увел меня в наши покои.

— Что-то ты, моя дорогая, совсем сникла, — подметил изверг мой унылый вид в конце ужина. — Так понял, что устала. А значит, пора отдохнуть. Немедленно отправлю тебя в постель.

Конечно, он так и сделал. Ухватил за руку, не забыв нежно коснуться ее поцелуем, что умилило моего родителя, и как выдернул из-за стола, чтобы потом немедленно сопроводить в личные покои. Там, правда, оставил на попечение горничной. И сказав, что немного еще поработает, удалился в кабинет. Я решила его отсутствием воспользоваться. Как только спровадила от себя еще и Инесс, выждала пару мину, после чего запахнула глубже халат и направилась в сторону коридора, чтобы посетить комнаты отца. Где они располагались, знала отлично. Поэтому не сомневалась, что уже через несколько минут смогу с ним переговорить и открыть глаза на истинное свое положение при дворе герцога. Каково же было мое удивление, когда обнаружила, что была заперта в спальне!

Сначала даже не поверила, что дверь не поддается. Дергала ее снова и снова. Нет, не странно ли это было? Вот ведь, Инесс только что вышла через нее. Не могла горничная меня закрыть, не имела на то полномочий. Поэтому я еще некоторое время не отпускала дверную ручку и дергала за нее с новой силой. Пока с той стороны не различила голос Уильяма. Оказалось, он вернулся к тому моменту, как служанка должна была меня покинуть, и сам повернул ключ в замке. О чем и поведал из-за двери.

— Отдыхай, Аглая. И ни к чему тебе беспокоить своего отца. Сама же говорила, что у него почтенный возраст, и надо щадить его сердце. Ложись спать. А завтра будет новый день.

И это снова был обман — этот его намек на возможность разговора с папой на следующий день. Потому что, когда я проснулась утром, не застала в усадьбе ни герцога, ни отца. Да, спала ночью крепко, видно, и правда, здорово перенервничала за день. Я не услышала, как Уильям пришел в спальню и лег рядом. Но смятая им подушка подтвердила этот факт. И пробудилась непростительно поздно, проспав и его уход, и сборы в дальний путь. Я даже отправление кареты и небольшого отряда сопровождения со двора усадьбы не услышала. Вот как отключилась, утомленная волнениями прошедшего дня. Но оставшись без пригляда герцога, решила хорошенько подумать, как можно было бы с толком использовать эти дни. Но только, вот беда, спокойствие и уединение, а так же возможность побродить по городу в одиночестве, моментально помахали мне ручкой. А все оттого, что Уильям позаботился об этом. Он натравил на меня все местное женское общество! Не успела привести себя в порядок и выйти из отведенных покоев, как появилась жена градоправителя с дочерью. И началось!

Сначала они мучили меня всякими разговорами. О, боже! Наверное, прав был папенька, что я нисколько не заимела за прошлые годы жизни опыта общения со своими соплеменницами, воистину, с парнями мне общаться было намного проще. А потом к этим двум сорокам присоединились еще три дамы, и они все вместе, оказывается, составляли на тот день верхушку местного женского общества. Вот тогда и началось самое «веселье», так как начали учить меня женским премудростям. К тому моменту мы переместились в главную гостиную дома, так как моя не смогла позволить им должным образом разместиться в своих наипышнейших юбках. Разговор велся все больше вокруг мужчин и способах заполучить их внимание — чуть зевать не начала через полчаса.

— Ну, да, понимаем, что вы-то, дорогая, отхватили уже себе главного холостяка нашего королевства, — как-то странно глянула на меня та дама, что была облачена в оранжево-желтые шелка. Жена начальника местного гарнизона, кажется. Сказала и покосилась на хозяйку этого дома, должно быть, намекала, что я перешла дорогу ее дочери. — Но мужчину надо еще и удержать в руках, милая.

Теперь ее прищур играл больше в пользу градоначальницы. А кроме того она протянула руку, как бы невзначай, и поправила прядку волос девушки, единственного среди нас пока еще неискушенного и невинного создания. Ее звали Розалией, кажется, эту молоденькую особу. Миловидная, скромная, с хорошей фигуркой и, мне казалось, нисколько не принявшая сторону ни одной из говоривших. Она больше помалкивала, к слову сказать, за что я была ей искренно благодарна. Так вот, намек оранжевой леди до меня дошел. Я тоже успела обратить внимание, что волосы девицы, хоть и с натягом, но можно было назвать золотисто-рыжими. Намекала, что герцог до конца не останется моим? Что заметила мои успевшие отрасти по-настоящему русые волосы? О, да, про проклятие рода правителей я уже знала, о чем и дала знать и взглядом, и пожатием плеч. Что Уильям лишь забавлялся сейчас и нисколько не строил серьезных планов на мой счет, тоже не обманывалась и не строила никаких иллюзий. Да он мог позволить себе дорогие игрушки, и между нами никогда ни слова, ни полслова не было о браке. Фаворитка! Этим все было сказано. Поэтому никакие взгляды, ужимки и словесные намеки никак не могли ранить мое сердце, которое я уверенно держала при себе, никому не отдавая. Ну, так, по крайней мере, считала тогда.

— Я бы на вашем месте, дорогая… — ее советы перестали забавлять меня очень скоро, но приходилось терпеть бесконечный поток словес, время-то все равно надо было как-то убивать. А что от присутствия этого навязанного общества не смогла бы избавиться, поняла с того момента, как только жена градоначальника вошла утром в мою комнату.

— А не погулять ли нам по городу? — это спасла меня Розалия. — Госпоже Аглае полезно будет побыть на свежем воздухе, у нее такая бледная кожа, а солнышко сегодня ласковое.

О, да! Мне действительно чуть ни сделалось дурно после многочасового промывания мозгов этими доброжелательницами. Прогулка должна была стать прекращением пытки под названием «женские посиделки». Только вот никак не могла знать, что гуляли местные леди исключительно по рыночной площади, лавкам и модным салонам. Когда время близилось к вечеру, еле ноги дотащила до особняка, так утомилась подобным хождением с непривычки. Очень хотелось остаться в тиши собственных покоев, но не тут-то было, мне объявили, что через полчаса явится местный учитель танцев, которого успел нанять для меня герцог.

— Ну, Уильям, погоди! — такая мысль билась во мне вместе с пульсом, когда надо мной измывался означенный господин.

Этот юркий коротышка оказался неутомим в движениях и остер на язык. Так с его подачи меня окрестили здесь ночным мотыльком. Он-то имел в виду мои неумелые в начале трепыхания, похожие лишь на пародию танца. А над чем потешались наблюдающие за нами те самые дамы, когда услышали слова моего настойчивого учителя, можно было, конечно, и погадать. В общем, возвращения Уильяма я ждала с нетерпением. А он явился только через четыре дня. Легко спрыгнул с коня, стремительно преодолел разделяющее нас расстояние и нежно поцеловал меня в щеку.

— Здравствуй, Аленькая! Как здоровье, дорогая?

— Благодарю, нормально, — у меня получилось ему улыбнуться.

А потом рядом остановилась карета, и из нее вышел отец. Глаза его светились. Можно было не спрашивать, как прошла его поездка — догадалась, что громадье его планов стало после нее еще громаднее.

— Дочь моя! Соскучилась? А вот и мы. Ты не представляешь себе, какие ресурсы скрыты в этих землях!..

Дальше папа изъявил желание немного передохнуть, сослался на усталость, как только приметил мое желание поговорить. Я не была извергом и не стала останавливать его, когда направился в свои комнаты. В общем, наша с ним беседа состоялась только на следующее утро после завтрака. А началась с того, что объявил мне о своем отъезде, то есть собрался уже через час переместиться назад, в наш с ним мир.

— Ты же понимаешь, дочь, что не могу надолго оставлять дела…

— Да, папа, — опустила я плечи и голову, поняв без дальнейших объяснений, что, как бы ни сильна была отцовская любовь, а бизнесмен засел в моем родителе крепко.

Да что там, знала ведь уже за ним такое, знала. Взять хоть Евгения, не состоявшегося моего мужа, которого подобрал для меня отец. Наверняка, поимел бы с того брака самый, что ни есть, выгоднейший заказ или какие-то земли, числящиеся за вояками, если ни то и другое, вместе взятое. Мой папа, он такой, хваткий. Не смог бы, наверняка, добиться такого богатства и власти, если бы был другим. А еще долгие годы в крутом бизнесе сделали свое дело. Такая жизнь, что приходилась вести ему, кого угодно могла изменить. Представьте ситуацию, что человека бросали в заводь, кишащую акулами. Кто бы смог там выжить и еще и победить очень многих из беспощадных и кровожадных хищников? А он сумел. И выжить, и победить. Только за все неизменно следует расплатиться, вот и он… расплатился. Теперь вот своей дочерью.

— Детка, я для тебя же хлопочу! — взял отец мои холодные ладони в свои горячие руки и принялся засматривать мне в глаза.

— Угу! Все для меня. Я понимаю, — попыталась высвободиться из его рук и отстраниться, но он не дал, только дернуться у меня получилось.

— Этот мужчина будет тебе отличной парой, поверь. Он мудр не по годам, с нашей семьей щедр просто неслыханно. А главное…главное, что очень дорожит тобой, Ая. Я сам мужчина и знаю, что говорю. А ты у меня известная упрямица, что отрицать, но тоже способна здраво мыслить. Ведь так? Что молчишь и глаза отводишь? Не веришь, что нисколько не сомневаюсь в твоем счастливом будущем? Зря. Зря-а! Таких мужиков повидал на своем веку. Если они во что-то вцепятся, то никто не сможет…

— Да, но этот вцепился в твою единственную дочь! И он хочет нас с тобой разлучить.

— Эх! Такая отцовская доля — отдавать дочерей, — похлопал меня успокаивающе по тыльной стороне ладони, лежащей теперь у него на колене. — Но этот парень мне понравился. Честно. Очень понравился. Я с удовольствием назову его зятем, когда придет время. Что ты хмыкаешь? Откуда взялась эта неуверенность в собственные силы? Сейчас я не узнаю тебя, детка. Встряхнись и смотри веселее. Эй! Зуровы нигде не пропадут! Или ты сейчас хочешь сказать мне, что этот мужчина тебе неприятен? Что никак не можешь делить с ним постель? А ну, скажи честно папе, как он тебе в этом смысле? Снова молчишь? Да можешь и не говорить. Я сам понял, что млеешь от его прикосновений. Заметил, знаешь ли, твою реакцию, когда он притрагивался к твоей руке или талии. Не слепой твой папа, дочь.

— Но ты не можешь знать все про наши отношения. Наверняка, Уильям не рассказал тебе всего. Да он…

— Все, что мне надо было, я увидел и узнал. На этом точка. Я все сказал, дочка. А теперь утри слезы, приведи себя в порядок и проводи отца до кареты. Наверное, уже пора выезжать, заговорились мы здесь с тобой, Ая.

И он решительно встал на ноги, увлекая и меня за собой подняться с дивана, на котором мы сидели и разговаривали. Потом перехватил удобнее мою руку и решительно направился на выход из особняка. Когда мы оказались во дворе перед центральными воротами, карета действительно уже стояла и поджидала отъезжающего. А невдалеке толпились провожающие, все больше известные уже лица. Среди них был и Уильям, но стоял немного обособленно. К нему и направился родитель и уверенно передал герцогу мою руку.

— Вот. Принимайте, — сдал меня Уильяму и, не глядя никому из нас в глаза, развернулся, чтобы идти к ожидающей его карете с распахнутой в молчаливом приглашении дверью.

— Минуту! — остановил его герцог. А потом кивком головы подал сигнал слуге, стоящему у него за спиной. — Все как договорились, — указал глазами на внушительных размеров ларец, перекочевавший из рук слуги на сиденье внутри кареты.

— Да, да, мой мальчик, — несколько вжал голову в плечи отец и далее совсем заторопился нас покинуть. — Всего вам хорошего, — я так и не поняла, кому он это сказал из окна отъезжающего уже экипажа, так как ни на кого конкретно и не смотрел.

Карета скрылась из вида. Люди, провожающие ее, тоже уже успели разойтись. А я все стояла на месте, не в силах сойти с места. Но тут почувствовала, что мою руку, что все еще держал Уильям, стоящий рядом, легонько сжал.

— Пойдем, Аленькая, — зашептал где-то в районе моего правого виска. — Здесь ты уже больше ничего не выстоишь. Как считаешь, нам лучше сегодня уехать в Амвий, или завтра?

И его вторая рука легла на мою талию и легко притянула меня к его боку. Что там отец сказал, про мою реакцию про эти самые прикосновения? Да, он был прав, приятное чувство тепла затопило все внутри, вот только сердце при этом болезненно сжалось.

— Молчишь? Тогда решу сам. На мой взгляд, тебе следует немного отдохнуть перед дорогой, так как выглядишь утомленной. Бледная, а еще вся такая вялая. Поэтому сейчас отправимся поедим, и можно сделать это в городе для разнообразия. Ты согласна?

— Мне все равно.

— Тогда так и поступим — отправимся прогуляться по городу. А завтра утром поедем домой.

Глава 16

Замок встретил меня темными грозовыми тучами над башнями и гробовым молчанием его обитателей. А что, собственно, еще можно было ожидать, если слуги уже несколько месяцев считали будущей своей хозяйкой баронессу Ангелину Марабскую. Она, кстати, похоже, ничего не знала о том, что герцог вернется не один. По всему, ее чувства прислуга щадила и не донесла вести, что Уильям Карельгтон обзавелся новой фавориткой. Авось, молва на поверку оказалась бы пустыми слухами, ведь бывало же такое. Но то, что все остальные в замке, от дворецкого до самого маленького поваренка, знали о моем назначении, нисколько не вызывало сомнения. Об этом говорило многое: и любопытные взгляды, и перешептывания, часть которых долетала и до моих ушей, и все говорило само за себя.

— Надо же, и правда, он приехал с ней.

— Ничего себе, как поднялась захудалая травница.

— Я до последнего не верила, а тут…

Это так нас приветствовали в холле у самых входных дверей. Они не подозревали, наверное, что были нам слышны. А мы с Уильямом чуть не вбежали в парадное оттого, что на самых ступенях небеса разверзлись, и вылились на нас ливнем. Герцог успел набросить мне на голову полу своего камзола, защищая от холодных струй, который спешно расстегнул для этого. Вот мы и ввалились в холл в обнимку и успевшие немного намокнуть. Он нисколько не обратил внимания на чуть слышные разговоры, только обернулся к дворецкому, чтобы ответить на приветствие и выдать распоряжения. Я же мокрой гусыней топталась рядом с ним и собирала на себе все колючие взгляды челяди. Вот тут и послышались на верху парадной лестницы легкие спешащие шаги. А через минуту и сама Ангелина предстала перед всеобщим взором на широкой площадке. Разумеется, голоса все разом смолкли, а глаза устремились на эту юную деву.

Хороша, свежа, радостно взволнована. Так охарактеризовала бы то, что увидела. А еще заметила, каким счастьем светились глаза девушки, и легкий румянец на ее щеках. Она лишь на миг задержалась на лестничной площадке, но потом стремглав припустила вниз. Сбежала по ступеням, перепрыгивая чуть ни через две сразу, и кинулась на Уильяма, предполагая, что он поймает ее в свои объятия. Он и поймал. Если бы не сделал этого, предположительно, она могла бы и упасть, и больно удариться. Все понимала, но мне этот момент совсем не понравился.

— Виль! Наконец-то ты приехал! — вот вам и раз. Виль! Вместо Уильяма, как его называла я. Однако! — Места себе не находила в беспокойстве за тебя, — девица подняла голову и поцеловала его в подбородок. А я, сама не заметила, как нахмурилась. — Что так долго? Прямо пропал! Мог бы и весть о себе подать. Не догадался? Я так и знала, — ответила она за него.

— Лина, угомонись. Все в полном порядке. Дела все решил и теперь долго не собираюсь покидать замка.

Вот тут Уильям и перевел глаза на меня. А я не успела справиться с первым впечатлением от этой встречи, поэтому тот его странный взгляд и застал меня врасплох. Подозревала, что ему удалось прочитать на моем лице и растерянность, и даже всплеск гнева.

— Познакомься. Это Аглая. Она будет жить здесь, — вот так вот!

Тут девушка и заметила мое присутствие. И я поняла, что ранее она просто не успела обратить на спутницу герцога внимания. И когда мы с ней повстречались впервые, не могла заметить меня тоже. Еще бы, ее представлял тогда герцогу Максимилиан, как новую пришелицу, а я скромно стояла позади толпы любопытствующих слуг. Ясно, что меня тогда невозможно было рассмотреть и приметить. Зато теперь она рассматривала мое лицо и фигуру с большим вниманием.

— Здесь? — моргнули ее крупные серые очи.

— Да. На одном этаже с тобой. Уверен, что вы подружитесь, девочки. А теперь пойдем, покажешь Аглае ту часть замка, где сама уже освоилась. Заодно и познакомитесь получше.

— Вот это да! — мысленно присвистнула я. И кто же это заверял меня недавно, и как горячо, что не имел и не собирался иметь никакого гарема?

Присмотрелась в свою очередь внимательнее к Ангелине и легко заметила, как вытянулись в струнку ее и так не слишком пухлые губы, а сама она вроде как побледнела. Мне ее эмоции были понятны. Не знаю, как сама повела бы себя в подобной ситуации, а она, вынуждена признать, была на высоте. Я бы могла и сорваться, если бы мой возлюбленный привел новую женщину в дом, который почти уже считала своим. Ангелина же демонстрировала просто железную выдержку. Умная девочка! Только глаза ее выдали бушевавшие внутри страсти, когда в них промелькнул хищный блеск. Но всего на секунду стало возможным заметить его. Не смотри я тогда на нее так пристально, не различила бы ни ненависти, ни обещание разделаться со мной при первом же удобном случае.

— Как прошла твоя поездка, милый? — перестала девушка совсем меня замечать и повисла на руке, поднимающегося по лестнице Уильяма. — Все ли гладко было?

— Вполне, — он нисколько не тяготился ее вниманием к его особе и заботливым расспросом. Но и в мою сторону успевал посматривать.

Я же еле тащила ноги за этими двумя. Что это со мной было? Та лестница, хоть и состояла из многих пролетов, не должна была отнять столько сил у молодой и спортивной меня. Отчего же так надрывно стучало сердце в груди и совсем не хватало воздуха в легких? Хоть останавливайся и отдыхай, так слабели с каждой секундой ноги.

— Почему ты отстаешь? — подхватил меня под руку Уильям, не желая, чтобы задерживала их, наверное. — Твои покои тоже будут на втором этаже. В самом начале коридора. Вот нужная дверь. Зайди и осмотрись. Понравится ли?

— Да. А мои в конце этого коридора, — тут же выглянула из-за его плеча голова с рыжими локонами. И голос звучал так жизнерадостно. — Виль, пусть Аглая пока осваивается, а ты пошли ко мне, — потянула она его за руку. — Расскажешь, что интересного с тобой случилось за это время.

И она добилась, таки, своего — утянула мужчину дальше по коридору. Я же вошла в свое новое жилище, но рассматривать комнаты и их убранство нисколько не было желания. От этого просто присела на первый подвернувшийся пригодный для этого предмет. Оказалось, что приземлилась на кушетку. Села бесформенным кулем и обхватила себя за голову. Что со мной происходило? Было ощущение, что умирала.

— Я здесь зачахну, — уверенно, но с тоской, озвучила эту безрадостную мысль. — И что же тогда делать? Жить бок о бок с этой девушкой, что будет каждодневно тянуть из меня силы? Она-то знает, за что борется. Ею утрачено внимание этого мужчины, на которого положила глаз. А я? Если приму навязанную битву, то за что буду сражаться? Тоже за внимание Уильяма? А если он потом приведет еще подружку, что тогда? Снова кидаться в бой? Бред!

Эти рассуждения наводили такую тоску, что хотелось завыть. Чтобы не поддаться нахлынувшему отвратному настроению, резко поднялась и принялась мерить шагами комнату, напоминающую гостиную. Прошлась так несколько раз, а потом заставила себя заняться изучением покоев в целом. И так, здесь была гостиная, спальня, ванная комната и гардеробная. Стандартная планировка, довольно изящная мебель, все было выдержано в золотисто-оливковых тонах. В целом жить можно было.

— А я не стану за него бороться! — вдруг выпалила это решение громко и решительно, и совершенно неожиданно для себя. Вот ведь, вполне заинтересованно только что рассматривала вид за окном и ткань занавески на нем, а потом вывод каких-то тайных для меня самой размышлений всплыл в мозгу. — И вообще, надо легче смотреть на эти вещи. Мне ли к ним привыкать?! Вон у моего отца сколько жен было! И ничего, я их всех перетерпела. Да, тогда совершенно другой случай наблюдался, я делила с ними отца, а теперь…теперь предстоит делить с молодыми и красивыми особами своего мужчину. Это больно, но так ли уж разительно отличается от того, с чем уже научилась справляться? Если подумать, то, что помогало мне выживать тогда? Чтение книг, учеба и друзья. Это бесспорно. А как обстоят дела здесь? Из друзей имеется Оксанка. Надо, кстати, обязательно ее навестить. Еще надеюсь, что к ним относится и Максимилиан. Уже хорошо! Целых двоих насчитала! Ладно, как дела обстоят с… нет, учеба не подойдет. Хотя?.. Отец дал мне задание. Вот и уйду с головой в работу. Дело для меня намечается новое, и это хорошо, пока разберусь, что к чему, времени уйдет достаточно. А значит, будет, чем занять себя надолго. И так, решено!

Пока размышляла таким образом, в комнату внесли баулы с моими вещами. Это было отлично. А за ними следом пожаловала и Инесса. Ее герцог распорядился взять с собой из Реномера, раз я была очень довольна там этой горничной. Она помогла выбрать мне сменный наряд и приготовила освежающую после пути ванну. Но нежилась я в ней не долго. Потому что по плану у меня на первом месте стояла встреча с Оксанкой. Вот к ней я и направилась, как только облачилась в свежее платье и мне на голове соорудили высокую прическу из наспех просушенных волос.

— Аглая! — встретила меня подруга радостным воплем. — Ты! Как я рада за тебя!

— Что, вести уже дошли и до кухни?

— Сюда они попадают одни из первых. Нам привозят провизию, топливо для печей, здесь кормится вся челядь и охранники с гвардейцами, сюда же…

— Поняла, поняла! Ты все про всех и всегда знаешь. И одна из первых.

— Именно! И как уже сказала, очень рада за тебя. Я с самого начала знала, что здесь, в замке то есть, тебе самое место. А ты заладила… Но погоди, а маркиз знает, что ты теперь фаворитка герцога?

— Наверное, — пожала я плечами. — Он же правая рука правителя. Должен знать, по всему.

— Ох, переживает, наверное. Хоть ты и занесла его сразу и бесповоротно в список ветреников, но мне он всегда нравился. Вспомни, не я ли его первая заметила и назвала самым обворожительным мужчиной в том и этом мире? И что ни говори, а имеет к тебе теплые чувства. Как он теперь, интересно? Очень ли мучается?

— О чем мы говорим? — решила возмутиться. — Я пришла узнать, как ты себя чувствуешь, дорогая моя, а ты только и знаешь, что сыпешь вопросами на другие темы.

— Да что я? — довольно растянула подруга губы в улыбке. — Я под присмотром. Муженек глаз с меня не сводит. Бережет и опекает. А ребеночек мне ничуть и не досаждает. Наверное, пойдет весь в отца, спокойным то есть очень будет.

— Отлично. А ну, покажись! Повертись, повертись! Ничуть не изменилась в талии. Все такая же стройная.

— Спасибо на добром слове, — и она тут же переменилась в лице. — Сама еще не того? Мне кажется, герцог весь из себя темпераментный мужчина.

— О! Нет! Кстати! О чем хотела тебя спросить. Ты не могла бы достать для меня такое снадобье…

— Не продолжай, поняла с полуслова. А надо ли тебе это? Ведь, если получится ребенок, то его отец обо всем позаботится, а может даже возьмет и женится на тебе. А, чем черт ни шутит?

— Это не мой случай. Сама должна понимать.

— Ну да. Пророчество. Проклятие, рыжие девчонки и все в том же духе. Тогда ладно. Раз так, то для тебя расстараюсь. Травница у нас вредная, сама знаешь. У этой Мэг зимой снега не выпросишь, но местные женщины где-то достают снадобье. Я узнаю.

— Только поторопись.

— О чем это вы шепчитесь, девушки? — неожиданно за нашими спинами возник тот, про кого недавно судачили. Умел герцог ходить так бесшумно, словно подкрадывался. А еще мы никак не предполагали, что мог оказаться в это время возле кухонного двора. Вот и вздрогнули как по команде при первых звуках его голоса. — Только попробуй, повариха, дать ей то, что она просит. Тогда вмиг вылетите у меня вместе с мужем из замка. Ты слышала меня или онемела?

— Да я…да мы…и вовсе ничего такого…

— Дважды не повторяю, ты знаешь. Идем, Аглая, — и жестко схватил меня за руку.

Со двора и до замкового сада он чуть не тащил меня волоком. Я видела, что был сильно зол, оттого и молчала так же, как и он сам.

— Голову отвинчу, если узнаю, что добыла себе той зеленой дряни! — развернул меня к себе лицом, как только мы скрылись за деревьями от всех посторонних. — Поняла? И пострадает еще и тот, кто добудет для тебя пузырек. Ты хочешь этого?

— Нет, — пришлось выдавить из себя отрицание из-за его прожигающего взгляда.

— Почему ты ушла из своих покоев и ничего мне об этом не сказала?

— Ты был занят. И разве я теперь под арестом? Почему не могла просто выйти и пойти погулять?

— Я убедился сейчас, чем могла закончиться твоя прогулка. Впредь приказываю ставить меня в известность о любых своих намерениях.

— Это как? — удивленно вскинула на него глаза. — Посылать к тебе Инессу? Даже, когда будешь находиться в покоях Ангелины?

Я спросила его вполне ровным голосом, поэтому совершенно не поняла, отчего так впился снова в меня глазами. А он разглядывал несколько минут каждую черточку на моем лице. Потом тряхнул головой, словно пытался отделаться от какого-то наваждения.

— Рано я убрал от тебя Тима. Ну что же, быть тому, он снова поселится в соседней комнате, станет следовать за тобой неотступно и докладывать мне о каждом твоем шаге.

— А надо ли? — мое сомнение герцог нисколько не разделял.

— Выходит, надо. На том и порешим. А теперь пойдем в замок, раз все выяснили.

— Уильям! У меня к тебе просьба, — не спешила я следовать за ним, а осталась еще некоторое время стоять на месте. — Я бы хотела как следует освоить верховую езду.

— С чего бы это вдруг? — подозрительно прищурил на меня глаза. — Что ты снова задумала? То совершенно избегала встреч с любой лошадью, предпочитая даже за травами своими чаще ходить пешком. Что изменилось теперь?

— Ну как же! Папино дело же! Для контроля за ним мне придется немало поездить. До некоторых приисков совсем не близко. А скоро осень, зарядят дожди. На карете, если ты мне ее выделишь или воспользуюсь своей, невозможно будет добраться до места. Вот я и…

— Думаешь, о чем говоришь? Считаешь, разрешу своей женщине в распутицу и ненастье покидать дом? Как же ты бываешь наивна, Аглая, иногда. Даже при всем своем уме.

— Но ты сам сказал папе, что…

— Уверен, он не хотел бы, чтобы ты подвергала себя ненужным испытаниям. И потом, кто знает, какой будет осень и что будет осенью?

— О чем ты? Не понимаю. Так ты мне запрещаешь учиться хорошо ездить на лошади?

— Нет. Завтра же начнешь брать уроки у человека, которого назначу. Но без меня и думать забудь покидать замок. Понятно? И за занятиями я первое время понаблюдаю.

— Спасибо, — отчего-то мне сделалось теплее и радостнее на душе.

— А ты в ответ пообещай не рисковать собой. Даже, к примеру, на этих самых занятиях.

— Хорошо. Обещаю. Это и в моих интересах.

— Наконец-то поняла. Все, идем ужинать. Слуги с ног сбились, должно быть, разыскивая тебя по всему замку, — и вдруг крепко ухватил меня за плечи и притянул к себе, чтобы поцеловать. — Не уходи больше от меня так неожиданно. — Выдохнул в самые губы.

А как мы пришли в замок, так выяснилось, что к вечернему застолью в замок приехал маркиз. Он сидел прямо напротив меня и изредка посматривал неким таинственным взглядом. Переговорить с ним получилось только после ужина, когда все покинули свои места. Я вышла на открытую террасу подышать перед сном свежим воздухом, а он, прихватив со стула мною забытую накидку, последовал за мной.

— Ну, здравствуй, милая, — набросил теплую ткань мне на плечи и встал рядом. — Не будешь против, если я закурю?

— Совсем нет. Мой папа иногда курит сигары. Мне это должно быть напомнит его.

— Ах, да, папа! Наслышан. Вы с ним встречались. Оттого так и задержались в Реномере.

— А я слышала, что это ты спохватился и обнаружил мою пропажу из Амвия. Вычислил последующие мои действия, точно угадал, что появлюсь в Реномере и доложил об этом герцогу. Там уже обнаружить карету на дворе гостиницы стало делом одного часа.

— И чем ты недовольна? Да, я волновался за тебя. А ты? Хорошо поступила? Исчезла и не предупредила меня ни одним намеком. А у нас с тобой, милая, между прочим, был договор. Ты помнила про него?

— Имеешь в виду, что начали изображать из себя возлюбленных?

— Именно, что начали. А теперь герцог объявил, что назначил тебя, золотко, своей фавориткой. Представляешь, каким дураком я после этого выглядел?

— Извини меня, Георг. Кто же знал, что все так получится?!

— Легко сказать, извини! А от меня еще ни одна любовница не уходила по собственной воле. Не трудно представить, что сейчас чувствую.

— Так и я тоже… не по своей. Если хочешь знать, то я…

— О чем воркуете, голубки? — неожиданно за нашими спинами возник Уильям.

— А-а! Виль! — с радостным возгласом развернулся к другу маркиз.

А я удивилась, отчего бы это ему было изображать сейчас перед герцогом, что вышел на террасу за мной следом лишь для того, чтобы передать накидку. Неужели серьезно опасался вызвать у того какие-либо подозрения на наш счет? Странно это было, они же друзья, не разлей вода.

— Ты уже назначил день бала, Ви? — продолжал занимать друга разговором маркиз. — Через неделю? Это день в день, значит? А успеешь все подготовить? Король на этот раз, наверное, не сможет приехать?

— Не знаю. Как будет себя чувствовать. Пока вести о его здоровье не очень утешительные.

— А по какому случаю бал? — подала и я голос.

— У господина твоего сердца день рождения, Аглая. А ты не знала?

Но так получилось, что я сначала большее внимание обратила на слова «господин твоего сердца», и лишь потом до меня дошло, что совсем скоро Уильяму, как и мне, исполнится двадцать три. Выходило, разница в нашем с ним возрасте была не год, а несколько месяцев.

— Надеюсь, я приглашен на торжество? — рассмеялся Георг, но в его смехе заподозрила легкую тревогу. Или мне только показалось?

— Как же без тебя? — улыбнулся ему Уильям, но почти сразу после этого ухватил меня за руку и потянул с террасы. — Вечером, и правда, посвежело. Пойдем, дорогая, в тепло. Не хотелось бы мне, чтобы ты подхватила простуду перед балом. Уверен, что станешь на нем блистать, даже не терпится дождаться этого зрелища. Да…Георг! Ты, должно быть, уже домой поедешь? Так доброй ночи тебе, друг мой.

Ночевал герцог снова в моей постели. Оставался в ней почти до утра, лишь с первыми лучами солнца уходил к себе. И когда он был рядом, я забывала обо всем, но стоило остаться одной, как начинала кусать губы. И как иначе, ведь шли самые благоприятные для зачатия мои женские дни. Не мудрено, что до завтрака ощущала себя совсем разбитой по этим самым причинам. А потом приходило время занятий верховой ездой, и они помогали отвлечься от тревожных мыслей. А вечерами повадилась подолгу засиживаться за чтением книг в библиотеке, обнаруженной на третьем этаже замка. И так день шел за днем. И уже подходила к концу неделя.

Приготовления к празднику были на лицо. Многие залы, лестницы и главную площадь перед парадным входом уже успели украсить. А к сроку приема гостей к цветным огням, развешанным там и тут, добавились гирлянды из лент и живых цветов. Получилось очень нарядно, и отлично поднимало настроение у всех обитателей замка, начиная от слуг и кончая нами с Ангелиной. Надо признать, что эта девушка почти всегда выглядела жизнерадостной, а тут улыбка вовсе перестала сходить с ее лица. Я еще задавалась вопросом, что являлось источником ее неизменного хорошего настроения? Мне бы такое!

— Аглая? А ты в каком платье будешь на балу? — спросила она меня всего за день до торжества. — Мне Виль неделю назад подарил голубое великолепие. Сказал, что этот цвет изумительно подходит к моим глазам. А ты, какое наденешь?

Только тогда я осознала, что бала действительно не избежать. Вот оно, время шло-шло и приблизило час моего позора. До того все как-то не верилось, что такое случится. А еще слова о подарке в виде платья навели на мысль, что не только меня, оказалось, посещал любвеобильный герцог. Интересно было знать, когда же это было у него с Ангелиной, если мои ночи все до одной наполнял своей страстью. И вот оно, случилось. Я их застала. Вернее было сказать, засекла присутствие Уильяма в спальне этой рыженькой девицы. Все из-за того, что мне понадобилась заколка для волос. А Ангелина сказала, что у нее таких, какие мне были нужны несколько.

— Могу уступить тебе одну или пару, если хочешь. Пришли горничную ко мне перед балом. Я ей передам.

Но я отправилась в ее покои сама. Не знаю, что на меня нашло, пошла и все. И не совсем перед самым балом, а за несколько часов до него, вернее сразу после послеобеденного отдыха. Вошла, предварительно постучав, но не очень дожидалась ответа. Возможно из-за того, что из-за дверей слышался громкий и веселый смех Ангелины.

— Могу я войти? — спросила и толкнула дверь ее спальни.

А там, на краю постели, сидел герцог. Правда, полностью одетый. Только Ангелина в тот момент примеряла новый гарнитур из голубых бриллиантов, очень похожий на тот, что подарил мне этот самый мужчина в первые дни наших интимных отношений. Вертелась перед трюмо и так и этак, любовалась своим отражением и заливалась довольным смехом.

— А это ты! — заметила она и меня сначала в зеркале, и только потом развернулась в мою сторону. — Аглая, взгляни, какой комплект подарил мне Виль. Как угадал к платью! Спасибо огромное, дорогой, — и она резво запрыгнула к нему на колени, чтобы с благодарностью поцеловать в губы.

— Извините! Я не вовремя! — сразу же ретировалась в коридор.

Как добежала до своих покоев, не осознала. Догадывалась только, что за одну минуту. И понятное дело, что до заколки, такой нужной всего ничего времени назад, теперь не было дела совершенно. Влетела к себе, захлопнула спешно дверь и заперла ее на замок. А еще прислонилась к ней спиной, замерла в таком положении и никак не могла некоторое время унять бурного дыхания.

— Госпожа! Взгляните! — кинулась ко мне Инесса, держа на вытянутых руках какое-то белое пенное облако из кружев и многих слоев шелка. — Это платье прислал вам герцог. Его только что принесли. А к нему еще и это, — и она указала на бархатный ларец, что покоился на моем трюмо.

Но я ее не слышала совершенно, и видела тоже не очень отчетливо. Перед глазами еще стояла сцена, как Ангелина целовала Уильяма в губы, а мое богатое воображение еще добавляло картину сценами тех утех, за которые и были пожалованы голубые бриллианты.

— Фу! Гадость какая! — сама не заметила, как выговорила эти слова вслух.

— Как вы можете такое говорить?! — искренно возмутилась моя горничная, переводя удивленный взгляд с платья на ларец и обратно. — Это все достойно королевы. А вы говорите подобное!

— Убери, убери это все с глаз долой немедленно! — сорвалась я на крик. — Ни за что не надену! Ни за что!

— Аглая? — послышалось вдруг из-за закрытой мной двери. — В чем дело? Почему ты кричишь? И почему закрыта дверь? — допытывался герцог. А створка так и заходила ходуном под его натиском. — Открой немедленно!

— Надо подчиниться, — пискнула Инесса.

— Надо, так открой, — безразлично ответила ей и отошла от двери подальше, а именно подошла к окну и стала всматриваться вдаль, перенеся себя мысленно за замковые стены.

— Что здесь происходит? — к нам немедленно вошел Уильям. — Тебе не понравилось платье?

— Понравилось, — но голос ему мой не пришелся по душе, поэтому, наверное, стал допытываться далее.

— Камни не хороши? — я затылком чувствовала, как сверлил меня гневным взглядом.

— Они замечательные, — ответила, не поворачиваясь к нему лицом. Все еще продолжала стоять и наблюдать крыши городских домов за массивными замковыми стенами. А еще вытянула из-за выреза платья цепочку с крестиком, грела его в ладони и нащупывала ту пластинку, что назвала недавно ладанкой.

— Тогда почему ты сейчас такая? — подошел вплотную и положил руки мне на плечи.

— Все нормально, Уильям. Не беспокойся. Я в полном порядке. И да, с днем рождения тебя. Извини, что поздравляю только сейчас, но сам знаешь, с утра тебя не было в замке.

— А где подарок для меня? — задышал мне в самое ухо.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурилась, силясь понять, о чем была речь, но он не мог заметить озабоченных морщин между моими бровями.

— Поцелуй, Аглая! Это и будет твоим мне подарком.

— О нет! — наверное, я слишком резко повернулась к нему лицом. — Это было бы слишком банально, дорогой. Но не беспокойся, подарок будет. Позже, милый. Наберись терпения.

— Сегодня ночью? — его бровь изогнулась вопросительно, а в глазах сверкнуло зародившееся предвкушение. — Хорошо, Аленькая, я дождусь.

— Отлично. А пока покинь, пожалуйста, мои покои — мне надо одеваться и прихорашиваться.

— Понял. Исчезаю.

Дальше мы с ним встретились уже на балу. Этому типу приспичило открывать танцевальный вечер именно со мной. И я изрядно потопталась по его ногам во время того самого первого танца. Нет, не из мести, просто движения заучила из ряда вон плохо, а еще была рассеяна, наверное.

— Аглая! — шепнул он мне на ушко, маскируя свое неудовольствие ослепительной улыбкой. — Голову открутить тому учителю, что преподавал тебе танцевальные уроки. Нет, не смущайся ты так. Только не сейчас! Я понимаю, что времени на все у тебя было три дня. Но могла бы и здесь, в замке, повторить движения, если не чувствовала себя уверенной. Давай вместе, что ли, считать. И…раз, два, три, четыре. Хорошо! И раз, два, три. Дальше!

А дальше он со мной больше не танцевал. На следующий танец пригласил Ангелину. Потом была Розалия, приехавшая со своим семейством на торжество из Реномера. И так далее, и так далее. Девиц танцевать с герцогом нашлось немало, а вернее очень даже много, на каждый танец ему была обеспечена новая партнерша. А я сидела в уголочке и потягивала вино, почти не закусывая, и так на протяжении всего вечера. Только в самом конце мое одиночество решил скрасить маркиз.

— Никак леди решила утопить себя в вине? — склонился надо мной и отобрал бокал, чтобы в следующую минуту самому его и опорожнить. — Не дело. Завтра голова будет болеть нещадно.

— Так считаешь? — потянулась за другим бокалом, только Георг оказался проворнее и отодвинул его от меня подальше.

— Уверен. А скажи, Аглая, ты на ногах еще можешь стоять?

— Наверное. А что?

— Я приглашаю тебя на танец.

— Увы! В этой забаве я не сильна. В смысле, эти ваши дурацкие поклоны, расшаркивания… Не заводят они меня. А просто запомнить и повторить — это мне скучно.

— Хочешь сказать, что способна двигаться ритмично, но на свой лад?

— Именно. А хочешь, покажу?!

— А ничего, что музыка такая?

— Пойдет! — браво заверила его и начала подниматься со своего места. — Ой! Меня штормит. Молодец, что поддержал, Георг, — и я немного похихикала над самой собой. — Я думаю, что то, что сейчас намерена тебе показать, не для всяких там лишних глаз. Идем на террасу!

— Можно!

— Стой! А ты, маркиз, случаем тоже не того, не выпил сегодня лишнего, как и я?

— По количеству, возможно, что и столько же, если не больше, — принялся он мысленно подсчитывать выпитое. — Но я же мужчина, сильный пол, как ни как. Поэтому ты запросто можешь на меня опереться. Вот так. И мы, дошли до террасы. Что дальше?

— Нет. Мне здесь танцевать не нравится. А что там за лестница? Куда она ведет? В сад? Пойдет! А мы пойдем по ней. Нет, далеко углубляться не станем. Георг, там же темно! Мне нравится вот это место. Смотри, какие здесь красивые фонарики висят над головой. О! А этот столб — то, что надо. Ты был когда-нибудь в стриптиз-кафе? Нет? И не знаешь, что это такое? Ну! Ты многое потерял. Но радуйся, что знаком со мной. С Аглаей Зуровой, милый друг, не пропадешь, — и мне снова неудержимо захотелось посмеяться. Георгу стало тоже весело. То ли, глядя на меня, то ли сам по себе развеселился человек. — О-па! Маркиз! Эта музыка — самое что надо! Ну, держись, Амвий!

И я ухватилась за столб, который решила использовать как известный мне шест. Ничего так он мне подошел, как раз по руке. Акробатикой, конечно, после выпитого не злоупотребляла, но на изгибы и извивания тела не поскупилась. А еще внутреннее томление нашло в тот час выход из меня в откровенных взглядах и некоторых призывных позах. По тому, какими сделалисьглаза Георга, и по характерному мужскому дыханию поняла, что ему очень понравились мои выкрутасы. А что! Мне уже приходилось как-то исполнять подобные трюки! И меня очень даже хвалили. Причем, почти на трезвые головы это все происходило. Свою башку имела в виду и трех своих подруг, вместе с которыми отмечали девичник перед свадьбой одной из них.

— Георг! Мне юбки эти дурацкие мешают. Можешь помочь снять? Я точно помню, что верхнюю Инесса мне приладила уже потом, как корсет зашнуровала. Будь другом, помоги, а?

— Угу, а мне потом Виль голову за это снимет, — надо же, тоже изрядно подвыпивший был, а мозги не терял. Или почти не терял?

— А что такого? Там же еще их много останется. А я бы тебе тогда такое показала!

— Не могу устоять против искушения. Где и что надо развязать?

— А то ты не знаешь?! — снова меня разобрал смех. — Ни за что не поверю в это. Сознайся, Георг, скольких дам ты раздел за свою жизнь?

— Много, — немедленно выдал он мне. — Но здесь темновато. Не могу нащупать узел. Или какая там должна быть застежка?

— Я откуда знаю, — от нетерпения начала приплясывать на месте. — Не я же себя одевала. Смотри там лучше. Ну, нашел?

Он нашел то, что искал. А нас с ним нашел Уильям. Голову откручивать Георгу герцог не стал, когда увидел, как тот освободил меня от одной из верхних юбок. Но в скулу кулаком он ему заехал так, что маркиз полетел в кучерявый розовый куст. После этого подхватил меня себе на плечо, в руку поднял с газона ту самую юбку, белеющую в потемках, и потащил меня куда-то.

— Георг! Не вышло сегодня показать тебе все, на что способна, но ты не переживай — у нас еще будет время, — постаралась приободрить я маркиза, пытающегося подняться из цветника, и для этого хватающегося за колючие стебли роз. — Завтра ко мне приходи. Я тебе дотанцую.

Висеть на мужском плече вниз головой долго мой организм не выдержал. Меня начало мутить. Я бы хотела сей позорный факт скрыть, да терпение стремительно подходило к концу. От этого и взмолилась герцогу, чтобы поставил меня на ноги. Он выполнил просьбу, но когда мы уже почти дошли до моих комнат. А это было приличное расстояние от того столба, где пыталась маркиза приобщить к стриптизу.

— О, горе мне! — немедленно зажала рот сразу двумя руками. — Все, конец!

Дальше была ванная. Долго. Потом постель. Но самое непродолжительное время. Как раз то, что бог даровал мне на отдых до следующего спазма. Разумеется, большую часть ночи провела, все же, в ванной комнате. Но уже не с Уильямом. Он вызвал мне горничную. Это Инесса дежурила рядом со мной до рассвета. Придерживала за плечи, поглаживала по спине и прикладывала холодное влажное полотенце к голове.

— Спасибо тебе, дорогая моя, — поблагодарила ее, когда смогла, наконец, перебраться на постель и начала погружаться в болезненный, но сон.

— Как она? Пришла в себя? — эти слова и голос Уильяма успела различить, но на самой границе провала в сновидение. И он тут же ушел к себе, оставив меня этой ночью одну.

А проснулась я ближе к обеду. Чувствовала себя мятой бесформенной оболочкой от меня прежней. Попробовала поднять голову с подушки, это получилось, но с третьего раза. Дальше, пошатываясь, добрела до умывальника и долго плескала себе в лицо холодной водой, прежде чем смогла полноценно заняться умыванием. На ванну сил не было. Вот если бы на месте оказалась Инесса, то тогда оно конечно… А так нет, сама для себя постараться наполнить ванну не смогла.

— А где моя горничная, кстати?! — добрела до двери в коридор и выглянула за нее, решив поискать Инессу там.

А нашла только герцога, выходящего из покоев Ангелины. И надо же, последствия попойки испарились из моего организма в один момент. Зрение в ту же минуту пришло в норму, и смогла рассмотреть, насколько уставшим он был, взлохмачен и на сколько пуговиц был застегнут его камзол и рубашка под ним. Понаблюдала такой его внешний вид всего несколько секунд и быстро втянула голову назад, в свою гостиную.

— Вот уж гадость, так гадость! — сказала себе совершенно твердым голосом. И было в нем столько горечи, что не знала, откуда ее набралось в таком количестве. — И как мне дальше с этим жить? Нет, надо бороться!

Думаете, решила бороться за привязанность к себе этого мужчины? И нет вовсе. Я теперь точно знала, что больше ни разу не потерплю его присутствия в своей постели, его рук на моих плечах и талии, а от его возможных в будущем поцелуев меня так замутило, что спешно отправилась снова в ванную комнату. А когда выбралась оттуда, то рука моя, точно сама по себе, нащупала на груди пластину, что вручил мне майор по имени Игорь.

— Как же она действует? Так, что ли? Сработало или нет? Нажму-ка еще и этак.

Я вертела в руках устройство связи со своим миром и нажимала на него пальцами на разные лады. И настал, наконец, миг, когда мне почудилась мелькнувшая искра в его середине. Но это было все, что удалось выжать из пластины. Задумалась над вопросом, что следовало ждать дальше, но ответа в скором времени не предвиделось. Это понимала, и с этим приходилось мириться. А дальше аккуратно опустила цепь на прежнее место и спрятала крестик вместе с «ладанкой» у себя на груди.

— У тебя рассудок помутился? — выговаривал мне герцог, когда явился проведать ближе к вечеру этого же дня. — Что ты смотришь на меня таким зверенышем? А шарахаешься в сторону отчего? Нет, с тобой точно не все ладно! Чем тебе не угодна моя рука? Я же только хотел дотронуться до твоего лба. Аглая! Что происходит? Это ты мне на дверь указываешь? Мне?! А ты ничего не спутала? Это я нашел тебя в саду полуголую с маркизом в обнимку. Это я притащил тебя в эту комнату пьяную. Тоже мне, подарочек преподнесла! И сердиться сейчас вправе только я. А что вижу? Ты придумала играть в молчанку и косые взгляды? Ну, хорошо. Я уйду. И вернусь только тогда, когда ты решишься попросить у меня за все прощения. Поняла? Зови, когда одумаешься.

Я продержалась пять дней. Пять долгих дней сидела взаперти в своих комнатах и почти ничего не ела. Нет, мне, как положено, приносили подносы с едой на завтрак, обед и ужин. Но я игнорировала всякие вкусности, довольствуясь малым. Ела совсем мало, ровно столько, чтобы поддерживать в себе жизненные силы, а остальное забирали и уносили служанки. И вот, на шестой день меня вдруг странно так стало покачивать, когда поднялась с постели и решила подойти к окну. Могла бы, наверное, и упасть, если бы не ухватилась вовремя за подоконник.

— Нет, с голодовкой надо заканчивать, — сказала сама себе.

И с того раза расширила свой рацион. К хлебу и чаю добавила овощи и фрукты, но организм отчего-то на них возмутился. Особенно на завтраки. Утром у меня уже регулярно стала возникать потребность отдать назад все съеденное. Эти муки терпела еще неделю, тщательно скрывая от слуг и горничной свое недомогание. А потом в сознание закралась догадка. Она была из тех, от которой у меня выступила испарина на лбу.

— Возможно, что я беременна, — жалобно пропищала эти ужасные слова вслух, когда была уверена, что никто не услышит. — Мама! Что же теперь делать?!

Глава 17

Случай покинуть замок представился через три дня. В покои явился герцог, как всегда хмурый, и сначала принялся придирчиво осматривать меня всю с ног до головы. Думала, что как всегда хотел удостовериться на месте ли я, а еще напомнить, что по-прежнему намерен был дожидаться моей просьбы о прощении. Но, так вышло, что имел второй целью поставить меня в известность о своем отъезде.

— Отлучусь всего на несколько дней, — произнес ровно и без выражения, а у меня в груди так и похолодело: не портал ли в Реномере открылся. — А, ты! — указал на меня перстом. — Заканчивай изображать из себя обиженную. Пора, Аглая, браться за ум. Взгляни на себя. Лицо бледное, так как сидишь в четырех стенах безвылазно. Под глазами мешки, щеки ввалились. Это оттого, что еще и есть стала плохо. Мне доложили, что от тебя подносы выносят почти полные.

Я сама себя в зеркале наблюдала. Не так все в моей внешности и страшно было. Но похудела действительно, и бледность кожи наблюдалась тоже. Зато добилась своего: этот мужчина ко мне ночью теперь не приходил. Раньше, конечно, надо было этим озаботиться, но хоть так, хоть остатки гордости пыталась сохранить подобным образом.

— Давай, выбирайся сегодня же на воздух. И питаться начинай нормально. А не послушаешься, я знахаря к тебе приглашу, пусть займется тобой и твоей головой.

С этими словами, сказанными напоследок, он меня покинул. А через час где-то из-за распахнутого окна раздался цокот копыт небольшого отряда конников. Сообразив, что несколько дней никто не станет проявлять ко мне интерес, приободрилась и спешно отправилась на разведку. Оказалось, что следил за мной только Тим. Ясно, что без него никак бы не обошлось. Но бежать и докладывать господину о моих недозволенных перемещениях ему теперь не получилось бы, пришлось бы самому, в случае чего, принимать решения. А с этим у моего охранника было не все ладно. Заторможен иногда бывал, и инициатив в отсутствие герцога особенно не проявлял. Усыпить его внимание и исчезнуть из замка в подобной обстановке получилось бы. Следовало случаем воспользоваться. Что я и сделала.

Покинуть замок вышло на удивление легко и просто. Когда уже оказалась за его стеной, посетовала, что не прихватила с собой совсем никаких вещей. А все оттого, что не хотела привлекать к узелку в руках внимания. На деле вышло, что никому до меня ничего не было. Вышла преспокойно через открытые ворота, и все дела. Где, спрашивается, был приставленный ко мне герцогом Тим? А он мать отправился проведать, когда я расположилась с книгой в руках на скамейке возле пруда в саду. Тот фолиант еще, должно быть, так и лежит там, а я уже вовсю вышагивала в сторону дома маркиза. И очень не торопилась при этом, так как точно знала, сколько долго мамаша Тима будет его потчевать своими пирогами и коврижками.

— Аглая?! — встретил меня Георг удивленным взглядом. — Что случилось?

— Я пришла к тебе. Нет, не в гости. Насовсем. Что тут понимать?! Я сбежала из замка. Герцог? Откуда ему знать, его же там не было. Конечно, вернется, оттого я и явилась к тебе. Да все так просто! Обязательно подумает, что я теперь с тобой. Как иначе? И это затронет его гордость, и он тогда откажется от меня. Если хочешь знать, то он уже изрядно намучился со мной и только и думал, наверное, как от обузы, в моем лице, избавиться. А что тут сомневаться, да еще и крупно? Клянусь, я много крови у него выпила за все то время, что прошло после известного тебе бала. Да он стал совсем нервный с тех пор, прямо почти такой, как ты сейчас. Так можно я у тебя останусь, Георг?

— Аглая! — шумно выдохнул он, демонстрируя, что тоже готов вот-вот потерять терпение. — Так ты скажешь мне, что, все-таки, случилось? Не юли, я уже научился по твоему лицу различать крайнюю степень беспокойства. Понял уже, что побег из замка дался тебе затратой нервов. Но догадался, что ты не все мне рассказала. Давай, начинай изливать душу. Садись вот на этот диван и начинай, — и мы с ним несколько минут просто посидели в тишине. — Аглая! Я жду! Если не поведаешь, что так тебя встревожило, что решилась сбежать от Виля, то клянусь, выставлю тебя за порог. И не вздыхай!

— А ты не в курсе случайно, куда он отправился? Кто же еще, если не Уильям? Не юли и ты, Георг. Он в Реномер поскакал? Точно, нет? Клянешься? А куда? Какой еще Нитстон? Это где? На юге? Странно…

— Дорогая, у меня терпения меньше, чем у Уильяма, точно-точно. Начинай свои откровения, милая. Да, я готов. Вот оно, что! Он тебе изменил?! Странно… Ну, так и что с того?

— А заверял, что спать намерен только со мной. Чуть ли не клялся. Нет! Своими глазами видела, слово даю. И ладно бы, я ему надоела! А то и от меня ни в какую не отказывался и к другой начал шастать! Точно, говорю тебе, видела, что спальню Ангелины покидал во вполне красноречивом виде. После этого, сам догадываешься, между нами не может быть ничего общего. Как это понимать? Обыкновенно. Я же пришла к тебе! Что ты так на меня смотришь? Разве того, что тебе поведала, мало для принятия подобного решения? А если бы тебе изменила твоя любовница?! Как бы поступил? Я тоже его выгнала…из спальни. Что ты закашлялся? Что говоришь? Есть разница между… Фр! Мужики!

— Ладно, с первой частью откровений, будем считать, разобрались, — тяжко вздохнул маркиз, а потом посмотрел на меня какими-то больными глазами. — Но ты же от меня еще что-то скрываешь, да, Аглая? Скажи честно, что, иначе я не буду знать, как тебе помочь.

— А ты точно постараешься оказать мне помощь? Точно, точно? Будь по-твоему, Георг. Эх!.. Была — ни была!.. Я беременна.

— Что!!! — он даже из кресла поднялся, настолько эта новость на него подействовала. — Ты меня убила! Зарезала! Четвертовала! В общем, своей смертью мне не закончить жизнь.

— Куда ты собираешься? Георг, остановись. К Уильяму? Так его сейчас нет ни в замке, ни в городе. Да он уехал, тебе ли не знать?!

— А ему известно о ребенке? — маркиз остановился на пороге гостиной и снова направился ко мне. — Как, нет? Не успела сказать?

— Если честно, то я еще на сто процентов не уверена. Но со дня на день это прояснится. Откуда тогда взяла? Женские ощущения, конечно же. Только сам понимаешь, со мной такое в первый раз случилось. Откуда же мне знать, как оно обычно бывает.

— Женщина! Ну почему ты с этим пришла ко мне? Тебе мало, что выставила меня дураком и рогоносцем после того нашего договора?! Теперь еще хуже. Да я никаким боком! Я совершенно ни при чем, а… о боги, какие путаницы ты создаешь! Что говоришь? Что!!! Только не это, Аглая! Не смей намекать даже Вилю, что ребенок может быть моим. Да он…да я…

— Тихо, Георг. Я дело говорю. Мне всего и надо, что совсем малое время у тебя пожить. А это станет возможно, если Уильям усомнится в своем отцовстве. В любом случае он сначала должен на нас сильно обидеться, и…

— Обидеться? Обидеться?!!! О, демоны! А что потом? Ты еще что-то задумала! Да?! Это же надо, как меня угораздило связаться с этой женщиной! А с виду была так трогательно беззащитна сначала. Но только до тех пор, пока не открыла рот. Я вспомнил, как ты моментально осадила самого герцога в первую же вашу встречу! Виль тогда места себе не находил, все вспоминал и вспоминал, как ты его посчитала мальчишкой. Нам бы уже тогда насторожиться. Но мы, как ослы, развесили уши. Стой! Ты так и не сказала, что еще есть у тебя в голове против нас. Говори, что еще задумала! Есть такое, да?

— Нет. То есть, да. Но об этом пока не расскажу. Не смотри на меня так. И за руки хватать не надо. Георг! Уймись! О, боже! Зачем ты меня так трясешь?! Ох! Мне плохо! Скорее! Где у тебя здесь ванная?! Ну, вот… А ты еще спрашивал, откуда я знаю о своей беременности. Теперь сам убедился, что женские предчувствия чаще не бывают обманом? И кто сотворил со мной такое наказание? Скажешь, не твой любимый Виль?

— Сейчас-то тебе стало лучше? — смотрел он на меня испуганно.

— Нет. Мне надо срочно прилечь. Ты во мне что-то взбаламутил и растряс. Что-то такое, от чего голова пошла кругом и перед глазами замельтешили черные пятнышки-мушки. Мне плохо. Мне очень плохо. Распорядись насчет комнаты, Георг, если не хочешь, чтобы здесь и сейчас умерла.

Вот так я осталась в доме маркиза. Сначала на день. Потом еще на два. Время шло, а маркиз менялся лицом. Он все больше мрачнел, и цвет его кожи стал подозрительно напоминать зеленоватый. А потом мы узнали, что герцог вернулся в замок. Дело было под вечер.

— Ну что, пойдешь сдавать меня своему другу? Что непонятного спросила? Когда в замок отправишься с доносом? — мрачно посмотрела на Георга из-под бровей.

— Уже. Я слугу послал с запиской в тот же день, когда ты здесь появилась и стала строить из себя смертельно больную.

— Слушай! А может, он махнет на нас рукой? У него там есть, с кем утешиться.

— Уверен, что нет. Я его хорошо знаю. А то, что ты мне здесь наплела… Это я только сначала растерялся, а теперь пришел к выводу, что с тобой надо быть настороже.

— Это хорошо, что ты теперь настолько успокоился. Мне твой настрой тоже передается, и это полезно здоровью, моему и ребенка.

— А может?…

— Не может. Увы, Георг, но у меня задержка. Тебе надо объяснять, что это такое? По глазам вижу, что нет. И, черт возьми, как я зла от этого! — в сердцах швырнула колоду карт на стол, которую до этого тасовала в задумчивости.

— Ну, ну! — пошлепал он меня по руке, усаживаясь напротив. — Скоро все разрешится, милая. Может, сыграем? — сам начал перебирать колоду. — Ты меня сейчас обыграешь, я знаю, но это тебя наверняка отвлечет от тревожных дум. Так что?

— А-а! Давай!

Мы не успели доиграть третью партию, когда нам доложили, что прибыл Уильям Карельгтон. Мое воображение рисовало, что вошел бы стремительно и испепелил бы всех присутствующих взглядом. Дальше фантазии дали сбой, никак не получалось угадать развитие событий. А герцог взял и нас с маркизом удивил. В гостиную он вошел спокойно, на пороге даже замешкался, пробормотав неразборчиво какое-то приветствие, и только после этого сел на предложенный ему стул. И вот, что совсем уж было странным, так это то, что лицо не выглядело хмурым, только очень усталым, особенно глаза.

— Я вас слушаю, — обратился не понятно к кому. — Рассказывайте, что произошло.

— Э-э!.. — попытался начать беседу Георг. Но у него не получилось. — Собственно, я обо всем тебе изложил в записке.

— И добавить тебе нечего? Хорошо. А что скажешь ты? — и перевел глаза на меня. А мне сделалось от его взгляда очень неуютно. От этого тоже замешкалась.

— Не знаю, что написал в записке Георг…

— Тебе и не надо знать, — покивал головой. — Изложи свою позицию. И лучше, если сделаешь это коротко.

— Совсем коротко? Ладно. Я ушла от тебя к Георгу.

Тот от моих слов как-то сдавленно крякнул, но от комментариев удержался. Только поерзал немного в кресле, в котором сидел, пока в комнате некоторое время висела молчаливая пауза.

— Пожалуй, мне понадобятся, все же, некоторые подробности, — вот теперь брови Уильяма сошлись на переносице. — Про беременность, правда? Отвечай!

— Правда. Но ребенок не твой.

— Э…э…м… — маркиз пытался поучаствовать в беседе, но у него снова не получилось.

— Как это может быть?! — теперь и глаза герцога ожили на осунувшемся лице, из них даже первая гневная искра сорвалась. — Дьявол, тебя побери! Кто же тогда?!

— Так ясно же! Георг!

— Я?!! — глаза маркиза чуть не выскочили из орбит. — Виль! Я тебе писал. Вспомни, что.

— Чушь не говори, — Уильям провел ладонью по лицу, как будто хотел стереть с него снова накатившую усталость. — Этого не может быть. Когда же, по-твоему, все могло случиться?

— В ночь перед моим отъездом в Реномер. Это было прямо в клубе. Всего один раз, но, как видишь, иногда его достаточно. Там еще…

— Врешь! У тебя же были те самые дни. Помнишь? В Ренорере. Не сходится!

— Я врала. Не сейчас, а тогда. Просто…просто…

— Здесь все ясно, — поднялся он со стула и в упор посмотрел на маркиза.

— Виль! — хотел тот что-то ему сказать, но слова застряли в горле, и у него получилось только развести руками и пожать плечами.

— Значит так! — герцог снова повернулся ко мне. — Жить со мной в замке ты не пожелала. А я уже дважды тебе это предлагал. Третий раз будет. Но он станет последним. А вообще… Я так устал от всего этого, — теперь он развел руками. — Честное слово, если бы ни беременность, отослал бы сейчас тебя к твоему отцу, не задумываясь, Аглая. А теперь, что же? Поживи здесь, если имеешь такое желание.

— Но как же я? — удивился маркиз и попытался заслонить своим телом дверной проем. — Это мой дом, а вы здесь…со своими разборками…

— Позаботься о ней! — только это бросил другу Уильям, собираясь отодвинуть его со своего пути.

— Не строй из себя сейчас, не пойми кого! — это я бросила уже ему в спину. Сорвалась, одним словом. Нервы, наверное, стали ни к черту. — Да это я устала, а не ты. От твоих измен, например. Разыгрываешь сейчас такого правильного, а сам спал сразу с двумя женщинами.

— Не выдумывай. Был момент, что подумал, будто легкая ревность пойдет тебе на пользу и позволил себе легкое заигрывание с другими дамами, — повернул в пол-оборота ко мне голову. — А оно вон как обернулось. Глупышка ты, Аглая. Не умеешь различать то, что лежит на самой поверхности. Где-то умница, а где-то… В общем, ничего объяснять теперь не считаю нужным. А с ребенком я разберусь. Дай срок, — сказал и ушел.

— И что ты натворила? — накинулся на меня Георг.

— Сама еще не поняла. Но жить он меня здесь оставил. Правильно?

— Никак этому радуешься? Только помни, милая моя, что тебя здесь Ви оставил под мою ответственность. Если думала, что воли прибавится, то ошиблась. Если решила, что запросто уйдешь от меня в свой мир, то выкинь подобную мысль сразу из головы. Я с тебя глаз теперь не спущу, женщина!

— Что ты так разволновался, Георг? Все будет хорошо, успокойся.

— А я и сам знаю, что все будет просто замечательно. Что? — он снова уселся за стол напротив меня. — Продолжим играть?

— Что ты имеешь в виду? — насупилась на него.

— Карты! Поиграем еще? Время детское…

И жизнь потекла своим чередом. Месяц шел за месяцем. И мое интересное положение сделалось заметным. А как округлился живот, так в доме снова появился герцог. Первый раз с того памятного разговора. Все это время ничего о нем не знала. Если бы маркиз решился, что рассказать, я бы послушала. Но тот только косо на меня посматривал, а от новостей из замка воздерживался. И тогда придумала себе, что ничего хорошего поведать и не мог, вот и не хотел расстраивать беременную женщину. Мне же и так было нелегко: токсикоз мучал, не переставая, да еще бессонница привязалась. И вот, где-то на середине срока, отец моего ребенка приехал к маркизу в дом, но не один, а с лекарем.

— Вот эта дама, про которую я вам говорил, — кивнул только в мою сторону и уселся с Георгом распить бутылочку вина.

— И где могу провести осмотр? — поинтересовался старец с бородкой клинышком. Ни дать, ни взять, наш доктор Айболит.

И мы с ним удалились в мою спальную комнату. А что было делать? Оба, ведь, люди подневольные.

— Расслабьтесь, миледи. Я буду очень осторожен. Но мне обязательно надо сделать полное обследование и предоставить по нему доклад.

— Герцогу?

— Кому же еще? Ну, готовы? Приступим.

— Уважаемый! — решилась я на вопрос, когда лекарь уже начал собирать свои инструменты обратно в кожаный саквояж. — Как там ребенок? Здоров? Это хорошо, что так. А то, что меня в первой половине дня продолжает мучить токсикоз, это ничего? Что такое токсикоз? Я вам про это рассказывала. Ну, мутит, и все такое. Пить настой и станет легче? Вы распорядитесь? А кто у меня родится, можете сказать? — затаила дыхание на последнем вопросе. — Больше вероятность, что девочка? Вот и я так думала. Расстроена? Вот уж нет. Я хочу именно дочку.

И он ушел. А когда я вышла из спальни и спустилась в гостиную, то там уже и герцога не было. Один Георг сидел в кресле и все еще неспешно потягивал из бокала вино. Я села напротив него, и мы посидели так молча некоторое время. А на следующий день снова явился Уильям. Я ни о чем не подозревала и читала книгу в библиотеке маркиза. И вдруг дверь отворилась, и вот он.

— А Георга нет, — выпалила первое, что пришло в голову. — Уехал на пару дней в свои владения. Завтра обещал вернуться.

— Я знаю, — коротко бросил эту фразу, а потом встал напротив и вынул книгу из моих рук. — И я к тебе. Попрошу внимательно меня выслушать. Это не займет много времени и… в общем, я решил сделать тебе предложение. Аглая! Выходи за меня замуж, — и снял со своего пальца массивное кольцо с черным камнем. — Вот! Фамильная реликвия. Давай сюда свою руку.

— С ума сошел?!! — я моментально притянула руки поближе к себе. — Тебе лекарь не сказал разве, что я ношу девочку?

Но он, похоже, услышал только первое мое высказывание. И на него синие глаза разгорелись негодованием, за него мне и досталось.

— Ты как со мной разговариваешь? Совсем распустилась! Думаешь, если беременная, то тебе все сойдет с рук?

— Я только… Уильям, я не выйду за тебя. Ты зря приехал.

— Вот так вот, да? Что же, это был третий твой шанс, — он в сердцах снова нацепил перстень на палец. — И ты его упустила. Теперь я вынужден буду дождаться рождения ребенка, а потом его заберу себе, тебя же велю Максимилиану перебросить в прежний мир.

— Что!!! Отберешь?! Мою девочку?

— Нашу! И не факт, что это будет дочь. Хотя…

— Сколько можно говорить? Ты не отец ей. Это Георг…

— Не лги. Из этого ничего не выйдет. Лекарь точно установил срок. Хочешь, скажу, когда мы его зачали? Молчишь? Упрямишься? Продолжай вести себя, как избалованный ребенок. Такой как ты я ни за что не доверю воспитание своего ребенка. Так и знай. На этом все, Аглая. Теперь увидимся тогда, как придет срок родов. Прощай.

Нет, ну надо было так разговаривать с беременной женщиной? Конечно, я разволновалась. И пришлось мне заказывать себе успокаивающий отвар. А потом еще и настойку для сна, так как не мыслила самостоятельно заснуть в эту ночь. Приняла все травки по очереди и приготовилась дождаться их действия. Лежала в постели тихо и поглаживала указательным пальцем нательный крестик, а иногда и пластинку, что дал мне Игорь. И вдруг почувствовала, что она нагрелась. Нет, определенно, эта вещь стала горячей.

— Что это значит? — немедленно вскочила в постели. — Это портал открылся? Или мое спасение где-то рядом?

Мелкими шажками босых ног по напольному ковру достигла окна и заинтересованно принялась рассматривать ночную безлюдную улицу. На глаза не попался даже одинокий прохожий. И понятно, час-то был поздний, а еще погода стояла морозная, все же декабрь начинался, если по нашему календарю считать.

— И что мне следует делать? — недоуменно пробовала перебрать в голове возможные варианты поведения, подходящие под случай. Больше всего хотелось немедленно одеться теплее и пойти побродить по улице. Авось, там что-нибудь прояснилось бы. — Ага! Так меня и выпустят из дома. Что Георга нет дома, это еще не значит, что осталась без присмотра.

Вышло, что только промаялась размышлениями, надеждами и предположениями, а результата никакого не было. В итоге только добавила себе нервотрепки, настолько, что теперь и настойки не помогли — уснуть получилось ближе к рассвету. Ясно, что из-за этого пробудилась тоже поздно. Это переволновало прислугу, не удивилась бы, что это они послали маркизу весть о моем самочувствии. Иначе, отчего бы ему было вернуться так рано? А Георг прибыл сразу после обеда. Переоделся и пришел ко мне, в библиотеку. Я снова читала, но завидев его, оставила это занятие.

— Дорогая, как самочувствие? — смотрел на меня ласково, мне даже на миг показалось, что видела подобную сцену в каком-то старом английском кино про любящих супругов. Там тоже мужчина смотрел подобными глазами на свою даму и так же нежно завладел ее ручкой, а потом касался пальцев губами.

— Лучше расскажи, как съездил, — отложила совсем книгу в сторону.

— Успешно, — он удобно уселся в кресле напротив, закинув ногу на ногу. — А ты снова здесь начудила?

— Донесли уже? Как это у вас здесь быстро получается.

— Что ты хочешь — магия! А у вас, как сведения передают на расстояние?

— А то ты не знаешь, ни за что не поверю. Наверняка, интересовался! Про телефоны слышал? А про радио с телевизором?

— Да. В общих чертах. Здесь ты права.

— А про автомобили в курсе? Представь, я ездила на гоночной модели. Красавица, а не машина, — мечтательно возвела очи к потолку.

— Ты скучаешь по своему миру?

— А ты как думаешь?! У меня там была совсем другая жизнь. Друзья, опять же, остались. А теперь вот! — указала взглядом на округлившийся живот. — И сижу в четырех стенах. Но ты не думай, Георг. Я девочку свою уже люблю, — легонько погладила выпуклость. — Просто там, на моей родине, нам с ней было бы лучше.

— И ты нисколько не оставила мысли вернуться домой, — сказал он утвердительно. И это меня сильно разволновало. Особенно с учетом недавнего нагрева пластины.

— Почему ты сейчас это сказал? — насторожилась и пристально взглянула ему в глаза. — Что-то произошло? Переход открывался снова?

— Нет. Ничего подобного. Это я пытаюсь объяснить себе, от чего ты отказалась выходить замуж за Виля.

— Здесь все ясно. Мы с ним не пара. Он правитель, и ему наследовать престол, а я простая девчонка. Какая из меня королева?! Смешно даже. И к тому же ему понадобится наследник. Ну, ты и сам все знаешь…

— Представь, Аглая, а я к тебе за эти месяцы очень привык. Что морщишься? Нет, правда! Почему сомневаешься? Я же все это время ни ногой из дома, даже в казино твое ходил очень редко. А женщины?! Как ты вошла в мою жизнь, так с ними было покончено.

— Это ты к чему сейчас завел этот разговор? Не пугай меня, Георг. Второго за сутки предложения руки и сердца мне не выдержать.

— Жестокая! — надулся он на меня.

— Ты серьезно, что ли? — тут в голове возникла некая догадка, от которой стало трудно усидеть на месте. Поднялась и нависла над сидящим в кресле маркизом. — Это тебе Уильям велел заняться мною? Этот гад занялся пристраиванием своего младенца в чужую семью? Однако! Как кукушонка какого-то норовит подкинуть тебе в дом.

— Допустим, ты тоже хороша. Как называется то, каким манером проникла сюда? Но остынь, Виль здесь не причем. Мне просто подумалось, что чувствую себя уютно с тобой в одном доме. И ребенок этот, можно сказать, уже растет на моих глазах.

— Я подумаю, ладно? А сейчас у меня к тебе просьба.

— Ох, что-то тревожно становится, когда ты говоришь подобные слова.

— Расслабься. Сегодня просто прошу погулять со мной. Я мало двигаюсь и мало дышу свежим воздухом. И что, что мороз? Оденемся теплее. Вон, какую знатную шубу ты мне преподнес.

— Это не я. Сколько раз можно говорить? Это Уильям заказал для тебя эти меха.

Но гулять мы пошли. Всего на часок. Побродили под руку по улицам Амвия и вернулись в дом. Так никого и не встретили. А на что я надеялась? Что из-за поворота вышел бы Игорь? Глупо было даже предполагать такое. Но я не сдалась. На следующий день отправилась на прогулку снова, но теперь с Инессой и Тимом. И на следующий тоже. И так далее. Но Игорь не появился ни в этом месяце, ни в следующем. Судьба свела нас за месяц до родов. В тот день ярко по-весеннему светило солнце, и я вышла в сад. Устроилась на скамеечке и подставила лицо ласковым лучам. От тепла и приятного щебета птиц расслабилась и как бы замечталась. Не сразу я заметила, что к кованой ограде с той стороны прислонился молодой плечистый парень. Потом как очнулась и взглянула на него пристальнее. Почему он так на меня смотрел? Странный какой-то.

— Что вам надо? — спросила немного с вызовом.

— Аглая? Не узнали меня? Еще бы, я тогда ни на что не был похож. Не лицо имел, а месиво.

— Игорь? — произнесла нерешительно.

— Так точно.

— Вот ты какой! Не признала бы точно, не обратись ко мне сам. Тогда…да что там, в том горизонтальном положении, в котором тебя наблюдала, казался и меньше и…совсем не таким.

Да, парень оказался высок, плечи его точно были широки, но тяжелым и громоздким не выглядел. Только эта его поджарость, что не мог скрыть и меховой полушубок, принятый для носки мужчинами Лантарии в зимнее время года, нисколько не обманывала. Я тут же поняла, что силы и ловкости этому человеку было не занимать, в нем чувствовался достойный воин. И отчего-то подумалось, что встреться они с Уильямом в бою один на один, не смогла бы сразу решить, за кем осталась бы победа.

— Извините, Аглая, что так долго не являлся на зов. — Склонил он покаянно голову. — Поверьте, никак не выходило прийти на помощь раньше, хоть сигнал получил вовремя. Оказалось, что травмы тогда получил не такие пустяковые, как думалось. От этого долго в госпитале провалялся. Это сначала. А потом выяснил, что у руководства резко поменялись планы на ваш счет. Воспользоваться налаженным порталом, одним словом, мне строжайше запретили.

— И как же тогда получилось сюда явиться? — спросила, слегка хмуря брови, потому что догадалась, что Евгений утратил ко мне с тех пор интерес, а папенька успокоился, получив заверения герцога, что вполне может обеспечить мне безбедную и спокойную жизнь рядом с собой, а также, и это возможно и перевесило чашу весов сомнения родителя, готов к взаимовыгодному сотрудничеству.

— Не спрашивайте, — отчего-то смутился Игорь. — Главное, что обещал прийти на помощь, и вот я здесь.

— Нет, все же? — не собиралась отставать от него я. — Для меня очень важно, каким образом достигли этого мира.

— Да, все просто. Использовал некоторые связи и собственные сбережения.

— Нарушили приказ, одним словом… — почесала я в задумчивости краешек собственного носа.

— Надо же, как вы быстро вывели меня на чистую воду! — развеселился тут майор. Эта его улыбка делала его совсем мальчишкой, если бы не лучи тонких морщинок в уголках глаз. — Только я не мог не прийти. Понимаете? Я дал слово, а вы спасли мне тогда жизнь. Но оно, возможно было и к лучшему, что задержался на эти несколько месяцев, — он сдвинул дальше со лба меховой треух и продемонстрировал темно-русые волосы до плеч. — Вон, какую гриву получилось отрастить за это время. А то, если помните, именно короткие наши стрижки, у ребят и у меня, и привлекли к нашим личностям ненужное внимание. Теперь я ходил среди местных, сидел себе в трактирах среди остальных посетителей, а на меня никто косо ни разу не посмотрел.

— Да. Только за эти месяцы много воды утекло, — хотела просветить его насчет моего интересного положения.

— А я здесь уже больше месяца слоняюсь, почти два, — посерьезнел Игорь. — Нисколько не мешкал, как только стало возможным организовать новый переход. Только, вот ведь напасть, он оказался не таким качественным, как в прошлый раз, а еще появиться, пройдя через него, получилось в совершенно другом пригороде. Таким образом, пока в себя пришел, пока разведку предпринял да справки навел, что к чему, время текло стремительно. Но теперь я готов вас забрать, зато. Когда, по вашему мнению, это станет возможным? Сколько времени потребуется на сборы?

— Собралась бы за час — так домой хочется и пожитками нисколько не обросла настолько, чтобы тащить их за собой. Но есть несколько проблем, Игорь.

— Назовите, и стану тогда их решать. И так, первая?

— Меня тщательно охраняют. Даже сейчас. За нашим разговором, уверена, что наблюдают. Так что, потом, как закончим беседу, не забудьте уйти с оглядкой.

— Это мелочи. Заметать следы обучен. А что еще?

Чтобы не тратить зря слов, просто осторожно приподнялась с лавки и встала к нему в половину оборота, чтобы заметен стал мой объемный живот.

— Вот. Получается, что я теперь не одна.

— Ого! — присвистнул еще к тому же майор. — Это, когда же рожать? Скоро должно быть?

— Через месяц. И ребенок этот герцога. От этого еще добавляются только проблемы.

— Да понял уже, что его, — чесал Игорь затылок от растерянности, из-за этого треух теперь сполз ему на самые глаза, поэтому выражение их осталось для меня тайной, а голос показался очень напряженным. — Еще в тот раз, хоть и имел заплывшие глаза, но приметил, как он смотрел на вас. Так мужчина смотрит только на ту женщину… словом, догадался, отчего наша операция тогда с самого начала была обречена на провал. Ну, а теперь, вообще…

— Глупости! — мне сделалось не по себе от мысли, что сказал бы сейчас, что не имеет права вмешаться теперь. — Здесь другие порядки. В смысле, отец имеет права на ребенка, конечно, но герцог намерен выдать меня замуж за другого, а не воспитывать младенца самому. Вы же заметили, в чьем я доме оказалась? Вот. Скорее всего, он велит маркизу взять меня в жены. Но я не согласна на такое. Это, надеюсь, понятно? Тогда скажите, не опасно ли моему ребенку проходить вместе со мною портал? Что скажете?

— Я в растерянности. Не скрою. Не ожидал такого поворота событий. И мне… мне не по плечам такая ответственность, Аглая. Мог бы немедленно переправить вас через этот забор, а за углом ждет быстрый по здешним меркам транспорт, но… Одним словом, сами все понимаете.

— И как быть? — Горестно опустилась снова на лавку. — Поймите, никак мне нельзя тут оставаться. Клянусь!

— Пожалуй, мне следует сейчас немедленно вернуться в тот мир. Там наведу справки о возможностях портала. Такой вариант устроит?

— А что еще остается делать? Своим малышом я рисковать не хочу.

— Тогда так и договоримся. Вы меня ждете. Следите за пластиной внимательнее. Как нагреется, значит, я где-то совсем рядом, так готовьтесь к переходу. А я медлить не стану — сегодня же уйду, чтобы надежно все организовать. Договорились?

Мне осталось только кивнуть головой в знак согласия. А что еще могла? Рискнуть здоровьем ребенка? Он был мне уже очень дорог. Ни за что не подвергла бы свою девочку риску. Оставалось только набраться терпения и ждать.

Глава 18

Наверное я очень поволновалась, когда встретила Игоря, потому что с того момента начала ощущать странное недомогание. Как будто тело мое налилось небывалой тяжестью, а в душе поселилась и не хотела меня покидать некая маята. От этого не стало спокойствия, совсем лишилась сна, а в пояснице на второй день подобного состояния почувствовала тянущую боль. Сначала не сильную, но очень неприятную, которая не давала думать ни о чем другом, а только к ней прислушиваться. Хорошо еще, что болело не постоянно, а моментами и с большими перерывами. Только так было первые пять часов. Потом все стало гораздо хуже.

— Что-то ты, Аглая, сегодня такая притихшая? — с подозрением покосился на меня маркиз, когда мы встретились с ним за завтраком. — Ничего не случилось? А самочувствие как?

— Нормально, — а сама еле сдерживала слезы на глазах, так в тот самый момент вступило в поясницу и в бок.

Дальше Георг уехал по делам. И это было хорошо, потому что начали допекать его недоверчивые взгляды в мою сторону. Но когда к вечеру стал схватывать живот, пожалела, что его не оказалось дома. Когда пришел бы не знала, а очень хотелось теперь пожаловаться кому-то на боль. Поэтому пришлось обратиться к горничной и рассказать о плохом самочувствии. Именно Инесса догадалась, что происходит и послала за повитухой.

— Госпожа, это ребеночек решил выйти на свет. Я знаю потому, что присутствовала при родах старшей сестры. У нее тогда тоже все так же начиналось.

— Но мне положено ходить еще несколько недель, — произнесла, морщась от снова накатившей боли. — С этим как быть?

— Не знаю, но думаю, что могли со сроком ошибиться, например. Или ребенок решил родиться чуть раньше — такое, слышала, тоже бывает. В любом случае, сейчас явится тетушка Марта, и она во всем разберется.

Эта многоуважаемая женщина пришла через полчаса, именно в тот момент, когда пересекала порог моей спальни, вдруг почувствовала, что подо мной растекается большущая лужа. И сразу сделалось отчего-то стыдно, будто была малым дитем, описавшимся в постели.

— Ой! — жалобно вскрикнула и начала неуклюже выбираться из-под одеяла. — Я кажется… у меня…

— Что, деточка? Что произошло? Сейчас посмотрим! Сейчас все выясним!

От голоса Марты, звучавшего спокойно и обнадеживающе, мне как бы стало легче. Очень приятно стало сознавать, что рядом находился человек, умудренный опытом. Мне даже стало казаться, что сейчас она надо мной поколдует, в смысле что-то хорошее сделает, и все снова наладится. То есть, боль пройдет, и оставшиеся до срока недели прожила бы безмятежно. Но не ту-то было.

— Нет, моя хорошая, унять муки мне не под силу. Это роды начались, милая. Вот и воды уже отошли. Я только и могу, что проследить за рождением ребенка да принять его на этом свете. Все дело будет за вами, госпожа. Но я буду рядом, подскажу словом, им же и успокою, но боль терпеть придется.

— И долго? — с мольбой и надеждой взглянула в морщинистое лицо Марты.

— Как бог даст, деточка!

И через час началось! А я-то думала, наивная, что хуже быть и не могло. Оказалось, ошибалась. А еще через пять мне уже белый свет был не мил.

— Терпи, дорогая, — нашептывал где-то рядом голос, но мне уже было ни до чего.

— Аглая! — это в комнате появился Георг. Я, как ни странно, смогла на нем сфокусировать зрение и узнать не только голос. Но ответить на его многочисленные вопросы оказалась не в состоянии: вот уже несколько часов как способна была издавать только стоны, и те как-то начали слабеть. — Что происходит? Как это так, ты рожаешь? А срок?! Это что же делается? Нет, это дьявол знает, что…

— С ума сошли, Ваша милость?! Кто же поминает рогатого в комнате роженицы?! — осадила его Марта.

А еще через энное количество часов мне и вовсе было ни до кого. Стало даже казаться, что голоса присутствующих слились воедино в неразборчивый шум. Вот тогда уже не могла сказать, кто находился при мне в комнате, только периодически ощущала на себе чьи-то руки. Их прикосновение, едва ощутимое, как вырывало меня из забытья, тогда уже что-то слышалось, должно быть, и виделось, но не очень разборчивое. И в какой-то момент вдруг поняла, что от меня настойчиво требовали ответа.

— Скажи да, Аглая! — как сквозь вязкое нечто доносился смутно знакомый голос. И он был небывало настойчив: вновь и вновь прорывался к заторможенному сознанию. — Ну же! Аленькая! Скажи мне да.

Было очень трудно понять, что происходило. Но от того голоса не было спасения. Он не давал погрузиться в спасительное забытье, и я сдалась: решила попытаться от него отделаться, сделав то, что просил. Но язык не слушался, в горле было невыносимо сухо, и совсем ни на что не хватало сил. Только я заставила себя сконцентрироваться.

— Да, — прохрипела и не узнала собственного голоса в этом слабом сиплом звуке.

— Вы слышали, святой отец? Невеста ответила согласием. Делайте же дальше то, что положено. Ну?!!

А я вдруг чему-то обрадовалась. Наверное, тому, что от меня отстали. Сначала, правд, ощутила что-то на губах, а потом погрузилась в подобие сна, кажется. Сколько он длился, не знала. Но закончился в тот момент, когда тело снова начала рвать на части острая боль. И я закричала. Громко. Не думала, что на подобное остались силы, однако же…

— Уже скоро, детка! — надо же, я узнала голос той самой Марты. — Немного осталось! Давай, милая! Давай!

Наверное, я снова кричала, но через несколько минут как будто почувствовала облегчение, а за ним на меня опустился покой.

— Это что? Это я умерла? — такая мысль пришла в голову, прежде чем отключилась совсем от действительности.

Дальше мне, скорее всего, было хорошо. Но я того состояния совсем не помнила. Как потом выяснилось, спала. А когда снова открыла глаза, смоглаотчетливо и видеть, и слышать, и сильная боль не мучала больше. Потому и заметила, первым делом, сидящую рядом Инессу, затем солнечные лучи, проникающие через не зашторенное окно. А потом рука моя как-то сама принялась ощупывать резко спавший в размере живот, когда глаза не решались еще туда взглянуть.

— Что со мной? — вымолвила скрипуче, и девушка, задремавшая в кресле подле меня, тут же встрепенулась.

— Вы очень устали после трудных родов, госпожа, и проспали подряд много часов.

— Родов?.. И что?.. И кто у меня… Или… — вопросы толпились в голове, мешались, и было отчего-то страшно их произносить.

— Все хорошо, — немедленно успокоила Инесса. — Все закончилось благополучно. У вас, миледи, родилась хорошенькая девочка. Крупная и активная. Не волнуйтесь и не ищите ее глазами в этой комнате. Младенца поместили в соседней, в детской комнате. Там и няня, и кормилица.

— Почему отдельно от меня? И зачем нужна кормилица? Нет. Не нужна она нам! Верните мне сейчас же дочь! Слышите?!

— Хорошо, хорошо! Я сейчас. Минуточку!

Она выскользнула за дверь, а через некоторое малое время на пороге появился Уильям. Вот его мне только и не хватало! А говорили, что уехал в столицу государства по вызову короля.

— Ты проснулась? — быстро пересек комнату и присел на край кровати, пристально всматриваясь мне в лицо. — Помнишь, что произошло вчера?

— Мне сказали, что родила девочку. Где она? Принесите мне моего ребенка!

— Нашего, Аленькая, на-ше-го! — опять этот несносный мужчина пытался ставить меня на место. — И так, значит, ты ничего не помнишь?

— А что еще случилось? — я вся подобралась.

— Так… ничего особенного. Просто, мы с тобой поженились.

— Что?!! — представляла, как ужасно выглядела в тот момент, когда от изумления чуть не вывернулась вся наизнанку. Иначе, отчего бы ему выглядеть таким довольным, произведенным эффектом. — Скажи, что пошутил так неудачно.

— Отчего же? Никаких шуток. Обряд прошел немного в укороченном варианте, к сожалению, но по всем правилам. Уверяю тебя. Присутствовал священник, имелись в наличие свидетели, я прибыл срочно из дворца, поэтому одет был с иголочки, разумеется. А на тебе красовалась очень нарядная накидка, кажется, или какой-то еще предмет женской одежды. В общем, мы смотрелись достойно.

— Издеваешься? Нет, я тебе не верю. Этого не может быть.

— И у нас теперь есть дочь. Нарекли ее Оливией. Тебе нравится?

— Олей, что ли? — не верила своим ушам, и еще казалось, что продолжала спать. — Это сон, что ли, такой мне продолжает сниться?

— А если сон, то надеюсь, он тебе нравится? — усмехнулся в своей манере герцог. — Сейчас сюда принесут малышку. А, вот и она. Взгляни, жена, какую дочь ты мне подарила. Кстати, отчего у нее рыжие волосы? Не подскажешь?

И он сложил руки у себя на груди, после того, как передал мне сверток из кружев. В вопросе послышался подвох. Сомневался в отцовстве, что ли, наконец? Бросила на него быстрый взгляд, но нет, озабоченным или хмурым не выглядел, даже успела заметить губы, кривящиеся в легкой улыбке. Но очень пристально герцога не рассматривала — меня больше занимала дочка. Осторожно расправила простынку и одеяльце, в которые та была завернута, и начала поедать глазами крошечный носик, губки бантиком, закрытые пока глазки и, да, потрогала слегка пальцем, поворошила рыжеватые прядки-завитки волос.

— Надо же… И правда! А рыжая у нее бабушка. Моя мама, то есть. Интересно, какими будут глаза? У меня они от той же мамы, зеленые.

— Я заметил, что они серо-синие, — сказал и при этом хмыкнул самодовольно. — Потом запросто могут стать, и вовсе, синими, как у меня. А брови у нее точно мои. Взгляни сама! И нос, и…

— Глупости! Что ты там мог рассмотреть?! И еще все десять раз переменится. То же мне, заметил он!

— Вот, упрямица! — в сердцах произнес Уильям, но быстро сменил гнев на милость. — Но хорошо еще, что перестала утверждать, будто к этому ребенку имеет отношение Георг. Он чуть живой, бедолага, примчался за мной в столицу государства и первое, с чего начал докладывать, что срок родов ровным счетом ни о чем не говорит. Что он сам никаким боком не касается этой проблемы. Довела ты, Аленькая, маркиза до седых волос. Не веришь? Зря. Он до сих пор в себя не может прийти после полученной встряски.

— Что? Правда? — покосилась с сомнением. — Поседел?

— Нет. Это я образно выразился. И сейчас он готовит свой обеденный зал к торжеству. Мои друзья-товарищи требуют обмыть детские пальчики. А тебя Марта пока перевозить в замок запретила. Сказала, что моя жена еще очень слаба, и ей необходимо сначала набраться сил. Вот и приняли решение устроить праздник по случаю рождения моей дочери здесь, в доме Георга. Ты не сможешь, дорогая, спуститься к нам? Так и думал. Да, полежи пока в постели несколько деньков. Марта говорит, что не меньше трех дней лучше не покидать этого дома, а там посмотрим. Эй! — Повернулся герцог к незнакомой женщине, что принесла недавно малышку, а сейчас топталась у порога, не решаясь к нам приблизиться. — Няня, заберите ребенка и отнесите в детскую.

— Уильям! — взмолилась тут я и крепче прижала к себе девочку. — Не отбирай ее у меня, молю! Только ни это!

— О чем ты, Аленькая? — спокойно отвечал он мне. — Вспомнила о моей угрозе? Так это уже все в прошлом. Теперь мы перед богом супруги и станем жить рядом, и дочь воспитывать тоже вместе. А что сказал тебе такое когда-то, так ты меня тогда довела до этого. Упрямством своим безграничным и непослушанием. Теперь, надеюсь, осознала, как была неправа. Представь, как все сейчас было бы, не вмешайся я снова в твою судьбу. Так вот, я пойду сейчас к гостям, а ты, если не решишь сразу заснуть снова, то поразмысли над моими словами.

Он ушел сразу за нянечкой, унесшей из комнаты Оливию. Девочка так и не проснулась за то все время, что провела в моей спальне. Я, оставшись одна, лежала, смотрела в потолок и счастливо улыбалась. Мне вспоминалось маленькое личико с рыженькими бровками и волосиками на круглой головенке. Это была моя дочка. И я витала в счастье уже от того, что она у меня теперь была. А еще потом в голову пришла мысль, что я стала Уильяму женой, а он мне мужем. Странно. Каким же все это было для меня странным. Это что же, я теперь была герцогиней? Вот уж не думала, что такое могло случиться. Противилась этому, как могла, а оно, все равно, вон как получилось. И что должно было случиться дальше? Такая мысль пришла в голову, но осмыслить ее не успела, так как в комнату вошла Инесса.

— Госпожа, вам надо обязательно поесть. Приготовьтесь, сейчас стану вас кормить.

Решила не капризничать и быть послушной, хоть есть мне нисколько не хотелось. Я съела все, что принесла для меня горничная, а потом запила с удовольствием огромной кружкой вкусного компота.

— А теперь было бы неплохо, если бы вы поспали. Говорят, во сне быстро восстанавливаются силы, а если человек болен, то скорее выздоравливает.

Я снова не спорила. Сказали мне, что хорошо было бы поспать, так я и улеглась в постели на бок. Но сон не шел. И когда Инесса тихонько выскользнула за дверь, оставив меня одну, честно закрыла глаза. Только ничего из этого не получилось — сна не было и в помине. А потом из зала снизу стали доноситься голоса пирующих друзей герцога. Некоторые их тосты можно было расслышать, чуть ли ни полностью. Ну, как было в такой ситуации отрешиться от действительности? И тогда на ум пришло подняться и пройти в детскую, чтобы еще полюбоваться на ребенка. С осторожностью и постепенно выбралась из-под одеяла, накинула на плечи халат, подпоясалась и пошла, придерживаясь за разные предметы мебели и стены, в нужном направлении. Идти было недалеко. Только следовало выйти в коридор и сделать с десяток шагов, чтобы дотянуться до нужной двери. Но по пути меня снова привлекли мужские голоса. Гости в тот момент поднимали бокалы за счастливое будущее моей дочери, и отчего-то захотелось подсмотреть за ними.

Сделать это было легко. Пара шагов в сторону, дотянуться до дубовых перил, что ограждали широкую лестницу, которая вела вниз на первый этаж. А дальше еще чуть продвинуться и еще наклониться, чтобы наблюдать, хоть и частично, большую столовую, двери которой в тот момент были распахнуты настежь. И я смогла наблюдать после этого именно Уильяма, сидящего во главе стола. Нет, там были и другие мужчины, некоторых легко признала, но глаза мои приковались именно к новоявленному супругу. И что я увидела? Ничего радостного.

Герцог в тот момент откинулся к спинке высокого кресла. Он зажал в сильной руке кубок с вином и, как только друзья провозглашали здравницу, исправно подносил его край к губам. Уильям отпивал глоток или два и снова погружался в какие-то свои мысли. Создавалось впечатление, что те были тревожными. Отчего так решила? Просто смогла рассмотреть морщинку, что пролегла у него между бровями. А за время знакомства успела разобрать, что в таком случае ему было над чем задуматься, и мысли эти были всегда напряженными. Так что же супруга тревожило в тот момент? Отчего не сиял улыбкой, как остальные мужчины? Подумала над этим, и разум услужливо предложил возможный ответ.

— Он опечален, что поторопился заключить со мной брачный союз. Определенно. Поторопился, опрометчиво опередил события, а они взяли и преподнесли ему вместо желанного сына никчемную дочь. Вот теперь и хмурится сидит. Переживает, но виду старается не показать. А дальше, что будет? Возненавидит нас с Оливией и отошлет от себя подальше? — такие вот размышления роились в моей голове.

И надо же было такому случиться, что Уильям вдруг повернул голову и встретился глазами со мной. Не иначе, как взгляд на себе почувствовал. Заметил меня, стоящей на лестнице и напряженно замер в одном положении. Он там, как окаменел, а я на верхней площадке. И в таком положении оставались с ним не менее минуты. Что прочла в синеве его глаз? Мне казалось, что подтверждение своим размышлений. А он, похоже, распознал, о чем думала я. Иначе, отчего нахмурился еще больше и после этого совсем, всем корпусом, развернулся в мою сторону.

Дальше мне показалось, что собрался подняться из-за стола и направиться ко мне. А вот к новому разговору я была не готова. Совершенно не ощущала силы на новые попытки разобраться в наших непростых взаимоотношениях. Поэтому я предпочла обратиться в бегство. Оттолкнулась от перил и заспешила в детскую, благо, что до нее было всего ничего шагов. Ухватилась за ручку и потянула ее на себя. В комнате хлопотали две женщины. Одна мне уже была знакома, нянечка. А вторая смотрелась много моложе и в тот момент собиралась дать моей дочери грудь.

— Миледи! — заметили меня и присели в учтивом поклоне.

— Подождите кормить Оливию. Я сама хочу попробовать, — решительно направилась к той женщине, в которой определила кормилицу. — Дайте ее мне.

Спорить никто не рискнул. Я же присела и взяла дочь на руки. А дальше малышка легко взяла мою грудь и принялась кушать. Ощущения не поддавались сравнению ни с чем, что испытала ранее когда-либо. Нечто! Напряглась лишь в самом начале, так как побоялась, что меня отвергнут. Но когда все получилось, просто растаяла от восторга и облегчения, нахлынувшего жаркой волной. Догадывалась, что щеки в тот момент окрасил яркий румянец, а в глазах заблестела радость. И вот такой и застал меня Уильям, вошедший к нам в комнату.

Он пришел и остановился, лишь только переступил порог. Осмотрелся коротко и сразу же нашел взглядом меня с дочерью на ругах. А тогда уже подошел ближе и встал рядом. Смотрел молча. Я тоже не произносила ни слова. В тишине несколько раз было слышно, как причмокнула губами и язычком наша малышка. От этих звуков мне захотелось рассмеяться, но прежде чем сделать это, подняла глаза на герцога. А он смотрел на нас изучающе. И по глазам не возможно было понять, о чем думал в тот момент. Предположить же можно было разное. Но потом Уильям заговорил, и мне совершенно расхотелось даже улыбаться.

— Мне бы не хотелось, чтобы ты кормила ее сама. Для этого уже нанята кормилица, Аглая.

И тон его был довольно суровым, как если бы ни просто высказал свое мнение, а приказал мне не заниматься впредь ерундой. А я, выслушав эти слова и особенно чутко прислушавшись к интонациям, вдруг осознала, что ничего абсолютно нового между мной и Уильямом как будто и не произошло. А была ли свадьба? Такая мысль теперь замаячила в голове. Противостояние между нами двумя, по всему, продолжалось, а видимых доказательств, что мы теперь были венчаны, не наблюдала. Взглянула на свои руки, а на них по-прежнему не наблюдалось обручального кольца. Зато на пальце герцога, как и раньше, красовался массивный перстень с крупным черным камнем. Но он проследил за моим взглядом, выходило, и догадался о ходе мыслей. Иначе, отчего бы немедленно отчеканил следующее распоряжение?

— Передай ребенка няне, Аглая. Что ты так вцепилась в девочку? Малышка уже вполне наелась. Разве, ты не видишь? Она уже с минуту просто пускает молочные пузыри, взгляни. О ней здесь хорошо позаботятся, не сомневайся. А ты еще очень слаба, и тебе положено отдыхать, как сказала Марта.

Тут я посмотрела на дочь и смогла, наконец, заглянуть в ее раскрытые глазки. Они действительно были синеватыми. Крупные, но пока еще какие-то мутные. Красивая моя доченька!

— Разрешите, миледи? — протягивала ко мне руки няня малышки.

И пришлось подчиниться. Но, боже, как не хотелось отстранять от себя легкое теплое тельце! Сделала это через силу и тут же оказалась на руках Уильяма. Он сгреб меня в охапку и поднял со стула, на котором только что сидела.

— Я отнесу тебя в спальню. Посмотри, у тебя голые ноги и холодные руки. Так и простуду получить не долго. Нужна она тебе? Считаю, что ни к чему. Зачем ты кинулась в детскую? Думаешь, я не смогу должным образом позаботиться о собственном ребенке? Нет? Не это? А что тогда сидит у тебя в голове? Откройся мне, Аленькая. Хватит уже упрямиться и расслабься. Учись верить мне, мы же теперь муж и жена. Что качаешь головой? Не хочешь в это верить? Я и сам немного странно себя чувствую. Может, оттого, что все случилось очень быстро?

Он боком открыл дверь в мою спальню, вошел со мной на руках, а затем бережно опустил меня на кровать. Но не уложил, а посадил, повыше подложив под спину подушки.

— Представь себе, сообщение о твоих родах застало меня в покоях короля. А потом была многочасовая скачка. Явился сюда, а тут ты вся такая слабая, бледная. Сознаюсь, что на миг усомнился в твоем самом ярком природном качестве, в упрямстве то есть. Неужели, подумал, сдастся и перестанет бороться? Но нет! Это все не про тебя, Аглая. Смогла и сама выжить и дочь нашу на свет воспроизвести. Но это случилось чуть позже, а до того я держал в объятьях очень ослабевшую родами женщину. Да еще священник под рукой крутился, готовый причащать и отпевать. Как было не озвереть от такого поворота судьбы? И я гаркнул на него, чтобы кончал заупокойные речи и готовился к свадебному обряду. Вот так, если коротко, все и было.

— Хочешь сказать, что мы действительно поженились?

— Не хочу сказать, а ты мне теперь жена, а я твой законный муж. И вот… — он принялся снимать с пальца тот самый перстень. — Давай руку, супруга.

В полном замешательстве следила, как Уильям завладел моей рукой и одел на палец кольцо. Оно было великовато, оттого немного крутилось. Но я успела ощутить, что еще хранило тепло своего хозяина, когда оказалось на мне.

— Ты, наверное, теперь так жалеешь об этом…

— Хм! Не о том говоришь, Аленькая. Не этих слов я ждал от тебя.

— Так и я…

— Э! Ладно! — взмахнул он порывисто рукой, стремясь прервать разговор. — Ты не в себе. Я понимаю, что потратила много сил и была на грани. Поэтому сейчас уйду, а потом, когда окрепнешь, мы вернемся к этому разговору. Договорились? Отдыхай!

Он ушел, а я припомнила тот его взгляд, что подсмотрела недавно. Так поняла, что этот человек ощущал себя загнанным в угол. Вот ведь ситуация! Он в тупике, и я не в лучшем положении оказалась. Чего, спрашивалось, от жизни следовало ждать дальше?

Глава 19

Кормить ребенка самой Уильям мне не разрешил. Но я могла видеть свою маленькую дочурку в любой момент. И да, начала в скором времени чувствовать себя его женой, герцогиней Амвийской. Через отношение окружающих в первую очередь: их обращения ко мне, почтение во взглядах и поведении, незамедлительное выполнение любого, даже еще не высказанного желания. Начала подмечать эти перемены уже в доме маркиза. Но там мы задержались всего на несколько дней — как только начала уверенно чувствовать себя на ногах, так переехали в замок.

Прибыли, дальше было церемонное представление обитателей герцогского дома его новоявленной хозяйке. Когда мне представляли каждого из присутствующих, и не важно, что многих знала уже несколько месяцев подряд, глазами искала одну примечательную рыжую головку. Но Ангелины среди прочих обитателей замка не оказалось, только макушка Оксанки алела в ровном ряду представляемой челяди. И отсутствие соперницы меня не радовало — все равно в душе жила неуемная тревога за будущее, теперь уже и мое, и дочери.

Дальше муж взял меня за руку и повел по дому. Так поняла, это тоже была часть церемонии ввода его жены в жизнь замка. Комнаты хозяйки располагались на этаже герцога и соседствовали прямо рядом с его покоями. Он проводил меня к ним, и мы вместе обошли каждый уголок. Я еще и ощупывала чуть не каждый предмет обстановки, и не только взглядом, а Уильям держался за спиной, следуя за мной тенью.

— Нравится? Если что-то пришлось не по нраву, тебе надо просто сказать об этом. И еще… Отдельные спальни — это традиция, которую легко можно нарушить. Я помню, как мне нравилось просыпаться вместе с тобой, Аленькая. Да и ты…

— Уильям, я только недавно родила, — попыталась пресечь подобный разговор в самом его начале. — И лекарь…

— Я помню, что он сказал, — нахмурился мужчина. — Что же, будь по-твоему, Аглая, на этот раз умолкну.

— А у меня есть вопрос. Ответишь? Куда делась Ангелина?

Думала, последует какая-нибудь яркая реакция, но ее не было. Муж отвечал спокойно.

— Ее давно уже здесь нет. Отослал к брату в столицу. Не веришь? Ну, так слуги и та же твоя рыжая подружка непременно посвятят в то событие в подробностях, не сомневаюсь.

И, конечно же, Оксанка поведала историю выдворения баронессы из замка, как только нам получилось встретиться. Я в тот день сидела в саду на скамейке, подставляла жарким, почти летним, солнечным лучам лицо и шею. Рядом пристроилась няня с Оливией на руках. И само собой разумелось, за нашими спинами на пеньке какого-то дерева дежурил Тим. Догадывалась, что теперь он ни за какие коврижки не оставил бы меня без глаза даже на секунду. Поэтому разговаривать с подошедшей подругой нам пришлось в такой вот компании. Единственное, что сделал охранник, так это поднялся с насиженного места и отправился нарезать круги по поляне, что простиралась перед нами. Наверное, опасался, что его мужские уши могли бы и закрутиться в трубочки от наших женских разговоров. Вот и увеличил между нами немного расстояние, но бдительности не потерял при этом и периодически те самые уши в нашу сторону, все же, вострил.

Оксана пришла с сыном. Тому было уже месяца четыре, поэтому смотрелся богатырем по сравнению с моей нескольких недель отроду малышкой. И ясное дело, сначала мы говорили все больше о детях, это позже разговор как-то сам собой съехал на былые времена и на отъезд Ангелины из замка. Со слов подруги он спровадил ее, как только вернулся из дома маркиза, который посетил, желая узнать, отчего его фаворитка обосновалась именно там, стоило только уехать ему из замка по делам.

— Он вернулся тогда, сам ни свой, — рассказывала подруга, понизив голос, чтобы нас не слышал Тим. — Сначала прошел к себе в кабинет, заперся там и просидел некоторое время. Это уже потом вышел оттуда и прямиком на женскую половину. О чем говорили, никто правду сказать не сможет, но найдутся желающие утверждать, что слышали, как отчитывал за что-то Гельку, а та горькие слезы лила и от чего-то отнекивалась. Но, так или иначе, а следующим утром на двор стали выносить сундуки с имуществом баронессы, которым успела обзавестись за те месяцы, что прожила в замке. Дальше подъехала карета герцога, в нее погрузили все пожитки и саму девицу, и та уехала в сторону столицы Лантарии. А Уильям Карельгтон проводить Ангелинку не вышел. Мы с бабами глаза просмотрели и на крыльцо и на окна его кабинета, но ничего не высмотрели. Вот такой мой рассказ.

— Однако! Как он круто с ней обошелся, — нахмурилась я своим мыслям. — Попользовался, понимаешь, и выставил потом в одночасье.

— А было ли между ними чего? — с сомнением покачала Оксанка головой. — Вот ты утверждаешь, что уверена в связи между ними. Я же в это не верю. Потому что сама заметила тогда в поведении Ангелины наигранность. Это же она для тебя спектакль устроила. Вся такая ласковая к нему кинулась, так на него и повесилась! Но я-то чувствовала, что это концерт по заявкам. Развела она тебя на ревность, как пить дать. Все. змея, подстроила. А у тебя глаза на лоб! И давай сама дальше все додумывать! Чего и не было! Опять же подразумевается, что он весь из себя темпераментный мужчина. За это говорят и твои глаза, девонька, и то, как быстро ты от него забеременела. Но я клянусь тебе, подруга, что у него не было в постели больше женщины с тех самых пор, как ты исчезла из замка тогда. И что из этого выходит? А на лицо тот факт, что может себя сдерживать и хранить верность. Разве нет?

— Да с чего ты взяла, что он жил монахом?

— То, что много желающих нашлось бы согреть его постель, знаю не понаслышке. Но еще на лицо был факт, что после твоего ухода с головой, то есть целиком и полностью, ушел в дела. И я, и другие люди видели, как много сил отдавал герцогству, а когда возвращался, бывало что и за полночь, еле доходил потом до своей спальни. Будь все иначе, вести обязательно дошли бы кухни, и тогда и моих ушей тоже.

Я потом долго думала над ее словами. А что, если с самого начала наших отношений судила об Уильяме предвзято? Тогда же мне еще вспомнились некоторые картинки из нашей с ним совсем непродолжительной жизни вместе. Все в общем, те воспоминания и утверждения подруги, поселили внутри меня колебания. Что, если этот мужчина не просто так появился на моем жизненном пути, а был ниспослан судьбой? Я же с самого начала от такого поворота отворачивалась и нисколько не хотела задумываться и размышлять, каков был на самом деле этот мужчина. Теперь мне стало казаться, что поступала неправильно. Но долго размышлять на подобные темы не получилось. Оливии исполнился ровно месяц, когда снова явился майор из прошлого моего мира.

Произошло это уже в замке. Я шла навестить Максимилиана, когда заметила на дворе, что собиралась пересечь, знакомую фигуру. И тотчас сердце застучало в груди как сумасшедшее. Господи, как же он рисковал ради того, чтобы снова со мной увидеться! Поставил на кон собственную судьбу, жизнь, заплатил, наверняка, все свои деньги за открытие нового портала, а теперь вот, стоял в каком-то немыслимом наряде, то ли молоко привез, то ли еще что, и лучисто мне улыбался.

— Отгони свою телегу поближе к конюшне. Это там, левее, — проговорила ему быстро и, сохраняя конспирацию. — Сам стой у коновязи, я же подойду с другой стороны, тогда и сможем переговорить без свидетелей.

Заметила его кивок и прошла дальше мимо, как ни в чем ни бывало. Разумеется, к Максу уже не пошла, теперь у меня появилась другая цель. Обогнула хозяйственные постройки, чтобы зайти, яко бы, полюбоваться на нового коня, что подарил мне недавно муж. К загону его приблизилась, морду умного животного погладила, а еще перекинулась парой слов с конюхом. Только после этого крадучись приблизилась к боковому выходу из конюшен, чтобы оказаться невдалеке от мужика, на вид крестьянина, прохлаждавшегося рядом со своей телегой.

— Игорь, я здесь. Не оборачивайся. Будем разговаривать так, чтобы никто не обратил на нас внимания. И времени на все считанные минуты. Это потому, что в любой момент может появиться приставленный ко мне охранник.

— Это такой высокий и плечистый? Звать Тимом?

— Точно. А знаешь имя его откуда?

— Я здесь уже с неделю пасусь. Вот, подрядился возить с соседней фермы в замок молоко. Но раньше никак не удавалось встретиться с глаза на глаз.

— Понятно. И что скажешь хорошего?

— Портал, который нам должны открыть, расположен будет совсем поблизости. Только и надо, что выехать из города через южные ворота и углубиться в лес метров на пятьдесят. Тот, которым я пришел сюда, ваш супруг обнаружил моментально и велел замуровать. Он у вас не дремлет, как будто чувствует что. Но наши ученые такой момент предвидели, это я им намекнул, что подстраховаться будет совсем не лишнее. Так что, назначайте день и час, Аглая, а моя задача передать вовремя сведения нашим.

— Но я теперь не одна. У меня появилась дочь.

— В курсе. Зовут эту месячную малышку Оливией. Кстати, красивое имя. Сами дали?

— Нет. Муж так решил. У нас здесь вообще все таким образом происходит: он решает, потом приказывает, а остальные исполняют.

— Понятно. А насчет безопасности перехода для младенца не беспокойтесь. Меня заверили, что отвечают за наше здоровье на сто процентов. И взрослых, и малышки.

— Тогда мне бы не хотелось с уходом тянуть. Когда в ближайшее время возможно открыть переход?

— Хоть завтра! Утро подойдет? На рассвете, например.

— А ты знаешь, это хорошая мысль, если реально воплотить ее в жизнь. Сегодня вечером в замке устраивается маленький праздник в честь Оливии. Мне легко будет усыпить бдительных охранников и няню с кормилицей. Изловчусь и организую им долгий утренний сон, зря, что ли, травы столько лет изучала?

— Моя помощь нужна будет? Могу незаметно проникнуть в замок на рассвете — за эту неделю успел здесь все изучить. Тогда помог бы нести ребенка. Кстати, вещи и другие тяжести еще будут?

— Нет, не думаю. Возьму кое-что для дочери на память о ее отце, и только. Давай встретимся за воротами замка. Знаешь там таверну «Голова кабана»? Отлично. Возле нее в любое время суток движение наблюдается. И выпивохи, бывает, расходятся только с лучами восходящего солнца, и купцы то прибывают в номера при той таверне, то отбывают по своим делам. Надеюсь, это сыграет нам на руку, когда станем там встречаться. И Игорь, я подъеду верхом. Видел, нет, только что коня со звездой на лбу гладила? Вот на нем верхом и подъеду.

— Не опасно будет? Ведь девочку придется держать на руках.

— Справлюсь. Я за это время превратилась во вполне неплохую наездницу.

Вот так мы и условились о побеге из этого мира. Оставалось выполнить мою часть задания, а именно: усыпить тех, кто мог бы помешать осуществлению плана. Для этого направилась на огород Мэг, точно зная, что нужная трава росла там на третьей справа грядке. И раздобыть пучок сонной травки получилось очень легко. Затем прошла к жилищу Максимилиана, а там выяснилось, что его вызвал к себе Уильям. Я буквально разминулась с ним, когда маг выходил из лаборатории.

— Миледи! — только и успел, как отвесить мне поклон. — Ваш муж срочно требует к себе. У вас что-то неотложное?

— Нет. Просто хотела навестить. Не беспокойся.

Он после такого обмена фразами чуть ни бегом припустил к моему мужу, а я в его святая святых, в лабораторию. У меня не получилось бы в нее проникнуть, наложи Макс на засов магическое заклинание. Как выяснилось, не успел сделать этого — торопился очень. И тогда оставалось только сместить в сторону задвижку, чтобы открыть дверь. Вошла и сразу к горелке. Под рукой незамедлительно обнаружилась нужная посуда, в которой и приготовила отвар. Не много все это и времени-то заняло. Слила потом жидкость в пузырек, каких много стояло на полке, закрыла крышкой и никем не замеченная вышла из лаборатории.

Дальше мой путь лежал снова на конюшню. Зачем? Отдала приказ конюху, оседлать моего коня к восходу солнца. Он не очень этому удивился, разве что только немного, но больше такому раннему часу. Все оттого, что много раз случалось уже выезжать на утренние прогулки в сопровождении охранника и наставника по верховой езде. Новое время тренировки объяснила просто: своим таким желанием. Скажете, герцогиня не могла позволить себе каприза?

— Что коней вашего опекуна и Тима, тоже велите седлать?

— А как же! Непременно седлать. А как сделаешь это, так можешь идти дальше сны досматривать. Мы сами с остальным справимся. Коней же привяжи у коновязи.

— Сделаю, миледи.

Потом пришлось подобрать юбки и поспешить в собственные покои. Это из-за того, что времени до торжества оставалось в обрез. Хорошо, что рядом всегда была Инесса, она заранее выбрала платье для меня и к моему приходу уже готова была заняться прической. Только и оставалось, что опуститься побыстрее в ею же приготовленное кресло.

— Какие заколки брать? — продемонстрировала она две открытые плоские коробочки. — С сапфирами или с бриллиантами? К вашему жемчужно-серому платью, миледи, подойдут и те и другие. Вам все равно? Тогда рекомендую сегодня их смешать. Возьмем часть этих и часть тех.

— А почему ты выбрала для меня сегодня наряд такого цвета?

— Ох, миледи! Вы вынуждаете открыть вам секрет герцога.

— Это какой же? — насторожилась я. — Что такое он задумал?

— Ничего неприятного, не беспокойтесь, скорее наоборот. Ох! Скажу, не выдержу! Герцог заказал для вас новое колье. Слуга, что забирал его от ювелира, сказал, что на нем вот такие крупные сапфиры, а цветом они как глаза Его Светлости. Синие-синие!

Уильям явился ко мне перед самым выходом в зал торжеств. В руках его моментально заметила атласную коробку. Когда извлек оттуда то самое колье, невольно восхитилась, хоть и была предупреждена горничной о подарке. Мужу моя реакция на драгоценности понравилась, об этом сказали и его глаза, и улыбка на губах.

— Аленькая, носи эти камни с удовольствием, а потом передашь нашей дочери.

Сказал так и склонился, чтобы поцеловать мое обнаженное плечо. А дальше подал руку и повел к гостям. Их собралось не много. Оно и понятно, праздновали пока только первый месяц жизни девочки. Оливия тоже присутствовала в зале, но всего лишь первые минут пятнадцать, и все это время провела на руках у своего отца. Дальше ребенка забрала няня, а я встала из-за стола на пару минут, чтобы распорядиться о доставке в детскую угощений для опекающих дочь женщин. Еще передала хорошего вина своему верному охраннику, который праздновал эту дату с приятелями из слуг.

— Пусть тоже выпьют за здоровье нашей дочери, — ответила так на молчаливый вопрос Уильяма.

Торжество продлилось несколько часов и затихло. Проводив гостей, можно было отправляться на покой. Но каково же было мое удивление, когда герцог, доведя меня до дверей покоев, не удалился к себе, а проследовал в спальню за мной.

— Решил пожелать спокойной ночи? — поинтересовалась у него, гася ладошкой изображенный зевок, призванный объяснить ему, что устала и хочу спать.

— И это тоже, — подошел вплотную, желая поцеловать в губы.

— Уильям! — пришлось прибегнуть к словам, раз упертые ему в грудь ладони не смогли остановить этого мужчину. — Я честно устала. Это же был первый многолюдный прием за такой длительный срок…

— Это я понимаю. Поэтому решил помочь тебе сегодня избавиться от платья.

— Да? Ты будешь так мил, что распустишь шнуровку и уйдешь?

— Постараюсь.

Что он имел в виду под этим обещанием, я поняла не сразу, но выяснилось, что вовсе не завязки моего платья. Потому что через несколько минут, благодаря его стараниям, мы лежали в моей постели.

— Уильям!.. Уильям!.. — я несколько раз пыталась начать втолковывать ему, что пылкой страсти еще не время.

— А любви? Ей уже пора проявиться между нами? — вдруг огорошил он меня подобным вопросом, а еще обратила внимание на странный взгляд.

Как его было истолковать, терялась в догадках. Хотела подумать на выпитое им вино, но вспомнила, что муж почти не пил сегодня, а только крутил в руке свой кубок. Кстати! Тут же в голову пришла мысль, что он тоже мог бы стать помехой моего бегства. А это значило, что Уильяма следовало нейтрализовать, как и няню с кормилицей и Тима.

— Давай за это выпьем, — нашлась я, быстро вскочила с постели и подошла к столику, на котором стояли напитки и кубки. А там было дело одной секунды накапать из тайного пузырька в вино мужа. — За любовь!

Но герцог его даже не пригубил. А заодно и мне не дал, отобрав из моих рук сразу два кубка, и поставил их на прикроватную тумбу.

— Потом, Аленькая. Хочу любить тебя без хмеля в голове.

И кто ему мог запретить сделать это? У меня не получилось. Но вот зато потом… Уильям почувствовал жажду примерно через час. Тогда же сам дотянулся до кубков с вином и взял их в руки. Один из них отдал мне, другой оставил себе, почти сразу и осушив его до дна. А меня начал съедать интерес. Какой ему достался, со снотворным или без? От этого и медлила выпивать из своего, только подносила к губам.

— Не хочешь пить за любовь? — наблюдал он за мной, наблюдал да и спросил потом.

— Одной не хочется. Думала вместе с тобой сделать это. Хочешь еще вина? Нет, нет! Не вставай. Я сама налью, — разумеется, опять влила туда капли. — Держи.

— За любовь? — поднял он свой кубок, салютуя.

— Угу! За любовь, — теперь я точно знала, что дала ему свой бывший кубок и с новой дозой снотворного. Сама же пила чистое вино.

— Иди ко мне, жена. Нет, больше не потревожу любовью. Понимаю, что пока должен быть сдержанным, чтобы не навредить твоему едва восстановившемуся здоровью. Мне бы хотелось, засыпая держать тебя в объятьях.

И да, он уснул довольно крепко, прижав меня к своему горячему телу. Из кольца его сильных рук выбиралась с осторожностью и потихоньку. А как поднялась с постели, так поспешила навестить детскую, разведать, что там происходило. И удостоверилась, что обе женщины, приставленные к дочери, спали вместе с нею и так же сном младенца.

— Отлично, — проговорила мысленно и быстренько собрала узелок с самым необходимым для ребенка на первое время. Но пока оставила его возле детской кроватки, решив потом вернуться и за ним и за дочерью.

Прежде следовало еще взять драгоценности для Оливии. Как и задумала ранее, открыла дверцу сейфа, что находился в моей комнате, и выгребла из него самое ценное. Собрала добро в узелок и крепко завязала. Вот и готово стало приданое дочери от ее отца. Дальше следовало одеться, как для верховой езды. Это тоже заняло некоторое время. А потом взглянула в окно, а там близился рассвет. Вот тогда я и присела на кровать рядом с Уильямом и пристально всмотрелась в его спящее лицо.

— Пришло время проститься, — вздохнула и чуть коснулась кончиками пальцев его скулы, а потом еще запустила руку в светлые пшеничные волосы, убирая их со лба. — А ведь я уже почти стала привыкать к твоим командам, Уильям, — повздыхала еще с минуту. — Но тебе обязательно нужен будет наследник, муж мой. А я никогда бы не смогла его тебе подарить. Да, да! Никак не подхожу под это ваше придание. Скажешь, что осознанно действовал, когда приказал нас обвенчать? Верю. Но жизнь — это ни один год и не десять. Но даже за этот срок отыщется несколько десятков доброжелателей и радетелей, которые будут отравлять твое отношение ко мне сочувствием и заботой о благе короны. Тебе станут и дальше подсовывать рыжих девиц. Станут — я знаю! И когда-нибудь придет день, когда на свет появится твой сын, Уильям. Вот только не я была бы его матерью. Вот ведь в чем дело! И это разбило бы мне сердце. О, да! Оно у меня не каменное. Я изо всех сил старалась не допускать тебя до него. И все же…все же… Впрочем, ты никогда не узнаешь об этом. Прощай, Уильям. И прости, но девочку я заберу с собой: без отца ребенку плохо, а без матери вовсе беда.

На этом я поднялась, взяла узелок с драгоценностями для Оливии и пошла за дочерью. В назначенный час на конюшне увидела трех запряженных коней. И больше никого не было рядом. Конюх, по всему, внял моему совету и досматривал теперь свой прерванный сон. До таверны тоже удалось добраться без происшествий, а там меня уже поджидал Игорь.

— Это и есть крошечная дочь герцога Амвийского? — попросил он у меня взглянуть на ребенка. — Хорошенькая! Имей я такую дочь, очень гордился бы. Но, на мой взгляд, она вылитая мамочка. Так не считаете, миледи?

— Считаю, что это дочь Аглаи Степановны Зуровой. И еще, что нам пора трогаться в путь.

— Переживаете, — кивнул утвердительно и, не задерживаясь более, тронул коленями своего коня, чтобы догнать меня.

— А как ты думаешь?! Здесь провела год своей жизни, даже чуть больше, и… родила здесь своего ребенка. Такое никогда не сотрется из памяти и оставит след на всю оставшуюся жизнь. Но хватит задушевных бесед. Нам к какому времени надо поспеть в условленное место?

— Успеем, даже если поедем шагом.

— Все же ускоримся! — и послала своего скакуна вперед.

— А вы за это время изменились, — догнал Игорь меня снова. — Жестче стали, что ли? И это понятно: столько власти теперь в руках, опять же, герцогиня. Не жалко бросать герцогство, титул и…

— О чем мы говорим?!! Я здесь чужая. Мой мир не здесь, сам знаешь. Вот, кто мог бы удержать меня в этом месте, — кивнула на спящую на руках Оливию. — Но ее забираю с собой.

— А?.. — я догадалась, о ком хотел спросить меня Игорь.

— Нет. Так будет лучше нам обоим. И хватит говорить об этом. Где наше тайное место? Рядом? Еще проехать? Здесь? Тогда спешиваемся и готовимся. Что надо делать мне?

— Ничего особенного. Просто подать мне руку и по сигналу шагнуть в открытый портал. Какой сигнал? Скажу «идем», и шагнем вместе. А девочку, может, я понесу? Не хотите? Как скажете. Так! Время скоро наступит. Приготовились и следим за этой вот маленькой полянкой.

В назначенный час глазам предстала знакомая картина, виденная когда-то мною на дне оврага. И сейчас все повторилось. Только не было, кому нам помешать на этот раз, вот мы с майором и шагнули дружно, как в распахнутую для нас дверь, в свечение, характерное для открытого портала. Шагнули и как провалились с яркого утреннего солнышка в сумрак какого-то помещения.

— Где мы? — успела сразу спросить, еще даже не отпустив руки Игоря.

— Воинская часть №… Не беспокойтесь, все по плану.

Но я уже крутила головой и заметила, что находились в большущем пустом ангаре, а невдалеке стояли какие-то люди в халатах. По всему, они встречали нас. Один из мужчин держал в руках женскую норковую шубу. Игорь проследил за моим удивленным взглядом и пояснил, что в России еще только конец зимы на календаре.

— Оденьтесь поскорее, миледи. То есть Аглая Степановна! — приблизился тот самый встречающий и услужливо набросил на мои плечи шубку.

— Ая! Детка! — голос отца раздался где-то под металлическим сводом ангара. Я начала оборачиваться, ища его самого, и заметила спускающимся по какой-то хлипкой металлической лестнице. — С тобой все в порядке? — спросил, когда мы уже оказались рядом. — А это моя внучка? Как звать? Но, черт, здесь не место моим дорогим девочкам. Пошли скорее в тот застекленный курятник, там, под потолком. Видишь? Я ожидал тебя именно в том помещении. И там гораздо теплее. А через несколько минут нам подадут машину. Беда в том, что по этим дебрям, именуемым зоной особого назначения, можно ездить только на вездеходах. А тут еще ранняя весна, и распутица. Если бы мог велеть подогнать нашу ласточку, то мы бы уже в нее садились. Да, придется немного подождать. Идем! Там тепло.

Я не успела показать отцу его внучку. Только-только начала разворачивать одеяльце, когда за нашими спинами стали раздаваться странные звуки. Оглянулась и ничего не поняла. Сквозь мутноватое остекление заметно было только скопление народа. Сплошь мужчины занимались чем-то на малом пятачке огромной площади ангара. Подошла ближе к полупрозрачной стеклянной стене и присмотрелась.

— Они там что, драку затеяли, что ли? — глазам своим не поверила.

Но так оно и было. Куча мала, что устроили парни в военной форме, шевелилась именно от того, что они там усиленно махали кулаками и ногами. И у меня тогда отчего-то остановилось сердце. Успела только крикнуть отцу, чтобы смотрел за Оливией в оба глаза, выскочила за дверь комнатенки, похожей на аквариум, и быстро-быстро начала спускаться по крутой металлической лестнице. До центра напряженности добралась в один момент, а что делать дальше не знала. Мои крики, призывающие мужчин остановиться, ни к чему не приводили. Получалось только бегать вокруг них. Но вот за моей спиной появился какой-то чин при крупных звездах на погонах, гаркнул во все горло, и безобразие прекратилось. А как комок драчунов рассыпался в разные стороны, так я и заметила в центре его, Уильяма.

Вид у него был плачевный, но на ногах стоял. Шатаясь, смахивал кровь, текущую из разбитой брови, чтобы не застила глаза, и осматривался по сторонам, точно загнанный в тупик зверь. Одежда на нем была та самая, в которой отмечал первый праздник Оливии, праздничная. Но теперь от нее остались только клочья, и те, перепачканные кровью. Его или тех, с кем только что держал бой, этого не поняла, а скорее всего, и того и других. Но как только Уильям увидел меня, так метнулся в этом направлении, и никто не успел помешать ему, сгрести меня в охапку.

— Где наша дочь? — жарко выдохнул мне в висок и приготовился биться дальше, если кто-то попытался бы отнять меня у него.

— Господи! Уильям, остановись! И вы все! Отойдите от нас прочь! Это мой муж, герцог Амвийский. Уильям, зачем ты пришел? Горе мое! Как же так?

— Где дочь, я тебя спросил?! — но рычал он не столько на меня, сколько на враждебное ему окружение.

— Там, — указала кивком на «аквариум» под потолком ангара. — С моим папой. Но зачем ты пошел за нами?! Я права, ты успел нырнуть следом в проход?

— Еще спрашиваешь?!! Так и знал, что надо было лучше оберегать тебя, от себя же самой. А сейчас зови Зурова сюда, и пусть он принесет моего ребенка.

— Ты не понимаешь, Уильям. Я вернулась домой. Навсегда. А ты…

— Нет!!! Не отпущу тебя.

— Мужик, ты еще не въехал, что здесь никакой не герцог? — вышел вперед майор.

— Ты? Надо было отдать приказ убить, а не потакать женским мольбам. Ведь так и знал, что не к добру оставлял твою никчемную жизнь при тебе.

— Стоять! — снова повысил голос мужчина при погонах. — Не сметь затевать новую драку.

— Уильям, если ты сейчас уйдешь к себе в Амвий, они тебя выпустят без проблем. — вступила в разговор я, хоть и из-под его руки, прижимающей меня к его боку, но получилось сказать твердо и с достоинством. — Что ты можешь сделать против целого мира, моего мира? Посмотри, ты еле стоишь на ногах, а глаза твои так и закрываются внеравной борьбе со сном.

— Твоих рук дело? — глянул на меня строго. — В вино зелье подмешала? Вот…дуреха!

— Уильям Карельгтон! — это уже к нам подошел мой папа, а на руках держал попискивающий сверток с внучкой. — Я оставлял вам дочь. В надежде, что сможете удержать ее рядом с собой, так как… в общем мне показалось, что могли бы стать ей надежным и любящим мужем. Но раз моя девочка продолжила искать пути возвращения домой, значит, я ошибся в своих предположениях. Потому придется расторгнуть наше с вами соглашение. В силу сказанного, вам лучше нас покинуть. Обойдемся без эксцессов, так сказать.

— Не могу, — опустил он вдруг руки. — Я жить теперь без них не смогу. Можете не верить, а дороже Аленькой и Оливии для меня больше никого нет. Лучше убейте тогда здесь, а один я не вернусь. Как отец, вы могли бы, наверное, меня понять. Так что, решайте теперь мою судьбу сами, Степан Ильич Зуров. Перед вами готов встать на колени Уильям Карельгтон, герцог Амвийский и наследник престола Лантарии. Что хотите просите в обмен на возвращение вашей дочери ко мне — на все заранее согласен.

— А при чем здесь мое согласие. Это вы с ней самой должны улаживать такие вопросы. С кем ей быть, она сама должна решить.

— И что же делать? — спросил герцог обреченно.

— Наверное, объясниться, наконец, со своей женой. Найти для нее слова, выслушав которые, она пойдет за вами, куда угодно. Поступим так: сейчас поедем к нам домой. Потом я оставлю вас наедине на двадцать четыре часа, скажем. Но как время истечет, вы подчинитесь решению Аглаи. Идет?

На нашу московскую квартиру мы привезли герцога, спящим непробудным сном. Из машины его внушительное тело выносили два дюжих охранника и, кряхтя, тащили до лифта, а потом еще и до дверей пентхауса. Они же сгрузили его на кровать в гостевую спальню, предварительно раздев.

— Боже! Как его избили! Тоже мне, навалились на полусонного человека всемером, — стояла я над мужем и сетовала на происшедшее.

— Ничего с ним не станется. Он у тебя крепкий, детка. Но я вот, что подумал…

— Решил время набавить, из-за того, что может проспать отведенные тобой сутки?

— Это тоже. Но еще…

— Только заикнись мне сейчас, папуля, что в твоей умной голове возник новый бизнес-проект.

— Хорошо-хорошо, не буду. Но я вот еще, что скажу, — смотрел на меня так, будто перед ним был несмышленый ребенок. — Присмотрись к мужику внимательнее. Такие экземпляры на дороге не валяются. Это тебе любой скажет. Стой, не заводись. Знаю я про то их дурацкое предсказание. Мальчики у них, понимаешь ли, не родятся, если жена не рыжая! Если хочешь знать, твой герцог мне о нем сразу сказал, когда имели в прошлый раз беседу. И добавил, что ему все равно. Да. И жениться был на тебе готов почти сразу же, но тут ты начала характер свой упрямый показывать. А это для такого мужчины, знаешь ли, не приемлемо. А так…

— Ты поэтому меня оставил тогда в том мире? Что поверил в честные намерения этого герцога?

— Не только, дочка. Я еще заметил, как ты к нему относишься.

— Это как же?!

— Сама не знаешь? Обязательно надо тебе объяснять и доказывать, что влюбилась в этого парня по самые уши? Вылитая мать! Сладу с вами, с женщинами, нет! И последний раз тебе говорю. Этот мужчина давно и полностью уже весь твой. Дурой надо быть, чтобы этого не понять.

— А знаешь, что? Шел бы ты уже… по своим делам, папа. Вон, с Оливией пойди погуляй, дедушка. Ее кормилица, что ты нанял, успела покормить и переодеть. Отправляйтесь в парк. Ты ли не обещал оставить меня с мужем одних?

— Было такое. Твоя правда. А можно я увезу внучку на дачу, на Рублевку. Здесь недалеко, и если понадобимся, вернемся быстро. Так я забираю девочку и няньку эту?

И вот я осталась одна, если не считать спящего в дальней комнате Уильяма. Сидела в огромной притихшей квартире у самого окна и наблюдала за городской жизнью там, внизу, с высоты двадцать пятого этажа. Мимо проносились потоки машин, как полноводная река струилась магистраль. Люди шли по своим делам, и на расстоянии казались очень целеустремленными. А я прикидывала и так и этак, как быть, и никак не могла ни на что решиться.

— Это про эти машины ты рассказывала Георгу, когда жила в его доме?

От раздавшегося неожиданно голоса за спиной вздрогнула и резко обернулась. Да. Там стоял мой муж, в чем его королева мать родила.

— Не нашел никакой подходящей одежды. Пришлось набросить на себя простыню, — заметил он мой взгляд. — Я сейчас подумал, что ты с моим другом больше разговаривала, чем со мной. От чего это, Аленькая? Почему, как мы начинаем с тобой беседовать, так заканчиваем чаще ссорой? А?

Ничего не ответила, только долго всматривалась в его лицо. А потом взяла за руку и повела в кабинет отца.

— Смотри. Это компьютер. Ноутбук. Я его включаю… Вот на этом сайте закажем тебе одежду. Джинсы и толстовка, а также сопутствующие товары, полетели в корзину. Еще понадобится куртка и кроссовки. Готово. Через полчаса все доставят на дом.

— Что ты сейчас хотела мне показать? Что мы разные, как и наши миры? Я это знал.

— Ничего, Уильям. Я просто решила показать тебе свой город перед тем, как ты уйдешь в Амвий. А по улицам голышом не ходят. Ни у вас, ни у нас.

— Глупости! — вдруг взял и сгреб меня в объятия. — В смысле, нет теперь твоего и моего, у вас, у нас, Аленькая. Мы теперь с тобой одно целое.

И, надо же, ему удалось это мне доказать. В спальне. Все же, слабая я была женщина.

— А знаешь? — сладко потягивалась я через некоторое время, лежа у его бока. — Говорить и договариваться мы с тобой действительно никак не можем научиться.

— Есть над чем поработать, согласна? — поцеловал меня в нос.

— Это точно. Но ты был не прав, когда говорил, что наши с тобой беседы заканчивались ссорами. Бывало, что и вот так, как только что, они завершались. Таким образом и дочь нажили.

— Это точно. Но я сказал, что чаще, но не всегда, конечно. А вообще, считаю, что у нас с тобой еще все впереди, как и второй ребенок, конечно.

— Что?!! Разве ты?..

— Нет!!! Только с твоего желания теперь и, так понимаю, не раньше, чем через год. Да? Разве ты не поняла, что хотел тебя крепче привязать к себе тогда общей кровью? И Аленькая, я не уйду без тебя никуда. Так и знай!

— Что?! Останешься здесь? — решила по привычке поиграть немного на нервах.

— Шутишь?!! Мне там править скоро. К сожалению, брат совсем стал слаб.

— А как ты смог догнать меня у портала, Уильям? Ты же спал.

— Почувствовал сильную тревогу в груди и приказал себе проснуться. А дальше… Вот! — взял мою ладонь в свою и указал на фамильный перстень на моем пальце. — Он привел меня к моей половинке.

— Ой! Забыла его снять! Хотела оставить для следующей герцогини, а потом…

— Глупышка. Следующей не будет. Аленькая, ты единственная такая.

— Угу! Упрямая, несносная и…

— Моя! Этим все сказано.

Тут раздался сигнал на переговорном устройстве с охраной дома. Оказалось, прибыл наш заказ из магазина. Парень, что доставил три объемных пакета, принялся извиняться, что задержался по дороге.

— Пробки! Вы уж простите.

— Я не в обиде. Спасибо вам, — закрыла за ним дверь и повернулась к поджидавшему неподалеку мужу. — Быстро одеваемся и едем кататься по городу. Я тебя, Виль, сейчас со своим конем познакомлю. Ох и скорость он у меня выдает!

— Что? Действительно, у тебя есть…

— Я машину так назвала. Но сейчас и сам все увидишь. Только и надо, что на лифте спуститься на нулевой этаж. Там у нас парковка.

Домой мы с Уильямом пожаловали только следующим утром. Оба полные впечатлений и с отличным настроением, но и уставшие, как без этого. Припарковав машину, к лифту шли, тесно прижавшись друг к другу. В кабинке постоянно целовались, пока достигли своего высокого этажа. А как открыли дверь в квартиру, так и обнаружили в прихожей моего родителя.

— Что, поладили, наконец? — хмыкнул он вполне довольный нашим видом. — Так-то оно лучше! Когда в путь станете собираться, герцог?

Еле-еле уговорила мужа задержаться в моем мире на две недели. За это время слетали с ним в Лондон и Париж, погуляли по Праге, Риму и Мадриду, посетили Нью-Йорк, Токио и даже в Пекине побывали. А один день посвятили чисто пляжному отдыху, забравшись на личный остров одного папиного знакомого.

— Теперь я понял, что ты, Аленький, имела в виду, когда говорила, что твой отец владеет чуть ни целым миром.

— Понял? И забираешь себе его единственную наследницу?

— Забираю. Но взамен обещаю вырастить пятерых его внуков.

— Вот это да! Он обещает, а отдуваться кому? Ох, мужчины!

И вот пришло время возвращаться назад в Лантарию. Путешествия у нас получились знатные, но у Уильяма накопилось много дел, требующих его личного участия. Дальше тянуть время с перемещением он отказался наотрез. И тогда за нами прибыл вездеход и снова доставил в те дебри, где затерялся ангар, непонятного назначения. А там все было просто: немного ожидания, потом свечение, и до свидания любимая Россия.

Эпилог

Прошло полтора года с рождения первого ребенка в семье герцога Амвийского, и жена порадовала его, произведя на свет сына и наследника. Почему отступило заклятие от этого семейства, никто не знал точно. Но может оно действовало только в Амвие, а пара частенько совершала путешествие в какие-то неведомые жителям королевства земли. Итак, мальчика нарекли Стефаном в честь дедушки Степана из далекой России. В конце того же года, к сожалению, от продолжительной болезни скончался король Лантарии Гарольд Второй. Тогда же, по прошествии малого срока, на трон и взошел Уильям Четвертый. А еще через три года королевство отмечало рождение нового принца. Второго мальчика, появившегося в венценосной семье, назвали Гарольдом, теперь в честь его дяди, предыдущего короля. Тогда же по столице пополз слух, что этому мальчику пророчили тоже судьбу правителя. Только в подчинении у него должен был оказаться какой-то бизнес, а зваться он стал бы не королем, а олигархом. Народ шептался, что это все должно было произойти лет через двадцать и на землях, пока не изведанных, что их еще предстояло открыть и присоединить к королевству Лантария. А пока местные обыватели просто пили и гуляли в течение недели за здоровье королевы, короля и их отпрысков.

Конец.

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Эпилог