Шмидт. Дьявол Станвальда [Дмитрий Хмурый] (fb2) читать онлайн

Шмидт. Дьявол Станвальда

Пролог

«Когда политики говорят о долге, они имеют в виду выгоду».

Богато украшенный зал с высокими окнами освещался красноватым светом предзакатного солнца, придавая мрачности и без того тяжёлой атмосфере, царившей внутри. Король Станвальда, Эдвард Торберкский, прибыл сюда, чтобы сообщить дурные вести. Сейчас он расположился за круглым столом и хмуро смотрел на сидящих перед ним четверых мужчин в дорогих замысловатых костюмах.

Короли человеческого континента вели переговоры. За их спинами ожидали пажи, готовые немедленно исполнить любые поручения своих хозяев, а в углу потел писарь, стараясь успеть отразить на бумаге беседу.

Перед монархами лежала карта.

Первым гнетущую тишину прервал молодой черноволосый король Остбрама. Он занял трон всего два года назад, но успел создать себе репутацию решительного и дальновидного правителя.

— Насколько многочисленны силы демонов? — спросил Вильям Рейнольдский.

— Мы точно не знаем, — с горечью ответил Эдвард. — Обе пограничные крепости у Бурых гор пали. Когда до нас дошла информация о прорыве, все пять городов вокруг Внутреннего моря и город с юга от Серебряных гор уже были захвачены, а моя восточная армия — уничтожена. Предварительные подсчёты разведчиков говорят о сорокатысячном войске, но я бы на эти сведения не полагался.

— И как вы такое допустили? — Вильям саркастично хмыкнул. — Упустить оплот человечества! Шесть городов и две пятых вашей территории. Позор.

Эдвард нахмурился. Язвительный тон Вильяма, который ему в сыновья годился, задевал за живое. Однако, возразить Эдвард не мог, ведь сказанное — правда.

Многие века крепости в Бурых горах сдерживали нападения демонов, случавшиеся каждые несколько лет. Король Станвальда сообщал об очередной атаке остальным странам, после чего объединённая армия отправлялась на подавление. Однако, в этот раз всё получилось иначе.

— Ничего удивительного, — прокряхтел престарелый король Окскатлава. — Демоны не появлялись уже пятьдесят лет. Род Торберкских расслабился, перестал бояться угрозы. Вы, молодёжь, совсем не помните, как это было.

Эдвард нахмурился ещё сильнее, но не стал отвечать на обвинения.

Правитель Нормаргина, двухметровый голубоглазый блондин с мощным телосложением, деловито пробасил:

— Где сейчас идут бои? Каковы потери Станвальда?

— Эх, — тяжело вздохнул Эдвард. — Учитывая население захваченных городов и деревень и численность восточной армии Станвальда, моя страна потеряла около двухсот пятидесяти тысяч человек. Бои сейчас нигде не ведутся.

— Нигде? — Удивился амбал. — Почему? Неужели враги отступили?

— Мы были вынуждены использовать барьерный артефакт.

— Вы сделали что⁈ — Короли Остбрама и Вестбрама привстали со своих мест. — Вы использовали божественный артефакт⁈

— Да.

— Он был единственным в мире! — Заголосил Вильям. — Его ещё до конца не изучили. Кроме того, он принадлежал не вам! Как вы компенсируете подобное⁈

— Я ничего не собираюсь компенсировать, — огрызнулся Эдвард. — Барьерный артефакт передали Станвальду как раз на случай масштабного прорыва демонов, и этот день настал. Если бы мы не активировали барьер, королевство уже лежало в залитых кровью руинах!

— Ваш долг — быть первым рубежом защиты человечества и поддерживать достаточную численность войск в приграничных крепостях, а не транжирить уникальные ресурсы!

— Именно исполняя долг, защищая человечество, мы использовали артефакт!

Разразился скандал. Короли, перебивая друг друга, отчитывали Эдварда Торберкского, но тот не возражал. Не имел права возражать. Его народ действительно расслабился и крепости оказались совершенно не готовы к масштабной атаке с демонического континента.

Во времена деда Эдварда всё было иначе. Каждые пять — семь лет появлялся новый Владыка демонов, который собирал войско из разрозненных кланов и шёл атаковать людей. Крепости на границе сдерживали врагов, Станвальд посылал сигнал другим королевствам, и человечество совместными усилиями отбивало атаку, а после прочёсывало окружающие земли в поисках прорвавшихся демонов.

С появлением последнего Владыки произошли изменения. Пятьдесят лет назад, когда Эдварду только исполнилось три года, демоны не напали, а отправили послов и попытались заключить мирное соглашение. Переговоры провалились, и дед Эдварда приказал казнить представителей, но нескольким из них всё же удалось сбежать и вернуться на свой континент. Больше от демонов никаких вестей не поступало.

Люди хотели разведать обстановку на вражеской территории, но не смогли пройти: оба горных перевала защищали барьеры. Их постоянно обновляли и подпитывали энергией. Смельчаки, решившиеся пробраться в обход, пропали без вести, ни один не вернулся.

Шли годы, сменилось поколение. Отец Эдварда ещё помнил опасность вторжений, но даже он под конец правления ослабил бдительность. Сын же воспринимал демонов не более, чем сказку, которой пугают детей. Время мчалось вперёд, Станвальд менялся. Кабинет министров с каждым годом выделял всё меньше и меньше средств на содержание пограничных гарнизонов у Бурых гор.

Но месяц назад королевство расплатилось за полувековую халатность — сорокатысячное войско демонов пересекло южный и северный горные проходы. Вторжение кардинально отличалось от исторических записей: демоны предстали не дикарями, рвущими людей когтями и зубами. Это была организованная армия, закованная в доспехи, вооружённая мечами и копьями. Они сражались лучше, чем прошлые демоны. Гораздо лучше, чем нынешние люди.

Однако, самыми страшными оказались колдуны. Такого ужаса человечество ещё не видело. Групповые заклинания демонов разнесли бастионы и куртины в щебень. Ворвавшиеся в гарнизон колдуны сжигали людей, разрывали на части, бросали в небо и вдавливали в землю буквально сотнями. Каждого колдуна охранял отряд бдительных стражей, поэтому вывести их из строя людям не удалось. Те, кому посчастливилось сбежать из крепостей, не могли словами описать происходившее.

Когда в столице узнали об атаке и отправили армию, полчище демонов уже захватило земли вокруг Внутреннего моря. При попытке отбить территорию, солдаты Станвальда столкнулись с ужасным сопротивлением, разбивавшим человеческие войска так же легко, как отряды опытных рыцарей разбивают на учениях кадетов-первокурсников. И поразительным было то, что из армии демонов в отражении атаки участвовало лишь чуть больше половины. До дрожи пугали подсчёты разведчиков-наблюдателей: людям удалось убить или тяжело ранить только семь тысяч демонов. У жрецов не осталось выбора, и они использовали божественный барьерный артефакт, чтобы остановить врага.

Король Станвальда злился на себя за проявленную небрежность, подавленный смертью сотен тысяч подданных и крайне обеспокоенный вердиктом генералов: разведка и военная верхушка пришли к выводу, что на человеческий континент прорвались не все войска демонов, а лишь передовой отряд, отправленный расчистить путь и подготовить базу для основной армии.

Эдвард слушал обвинения правителей, погрузившись в размышления и переживания. Он сухо отвечал на вопросы, рассказывая всё, что знал об атаке, изменениях в войсках противника и о жутких колдунах.

— Тишина! — Строго воскликнул король Окскатлава, после чего все замолчали. — Эдвард, корявая линия на карте изображает божественный барьер?

— Да.

— Сколько он будет держаться?

— Жрецы не назвали точных сроков, у нас есть только предположения.

— Так сколько?

— От трёх до трёх с половиной лет, — мрачно произнёс Эдвард.

— Что же, значит, времени предостаточно, — недовольно протянул Ингвар Окскатлав и поднялся. — Сегодня мы уже многое обсудили, моя больная спина и старый зад больше не выдержат находиться в этом ужасном кресле. Думаю, нам стоит разойтись и обдумать случившееся. Каждый должен понять, в чём заключается его долг перед страной и перед человечеством. Предлагаю вернуться к переговорам завтра, тогда и решим, как действовать.

Не дожидаясь согласия, он покинул зал вместе со своим пажом.

* * *

Поздней ночью в апартаменты Эдварда Торберкского постучались. Хозяин комнаты, с мрачным видом потягивавший вино, взглянул на стоящую в углу горничную. Женщина поклонилась и поспешила открыть дверь.

В комнату вошёл юный паж, воровато осмотрелся, после преклонил колено.

— Ваше Величество, — мальчик почтительно поприветствовал своего короля.

— Встань, Кевин, — велел Эдвард, а после спросил: — Ты что-нибудь выяснил?

— Разумеется, Ваше Величество.

— Хех, — натянуто улыбнулся Эдвард. — Старый вор хорошо тебя натренировал. В проникновении и слежке не каждый взрослый шпион тебе ровней будет. Ладно, рассказывай.

— Просто из-за моего возраста и наивного лица окружающие не воспринимают меня всерьёз. Я сказал страже, что искал туалет и заблудился, а после пробрался в малый зал. — Паж стёр с лица улыбку и показал по-взрослому серьёзное выражение. — Как вы и предположили, короли собрались отдельно и провели тайные переговоры, без помощников.

Эдвард кивнул, убедившись в своей догадке:

— Продолжай.

— Ваше Величество, — юноша замялся, но, собрав храбрость в кулак, произнёс: — Они продали нас.

— В каком смысле?

— Они решили, что будет лучше не направлять войска в Станвальд и не помогать отбить атаку. Его Величество Вильям Рейнольдский предложил дождаться, когда демоны захватят всю нашу территорию. Правитель Остбрама хочет перекрыть проходы через Малахитовые горы, чтобы беженцы не могли пересечь границу. Он заверил остальных, что, когда у нас не останется путей к отступлению, люди будут яростно сражаться за свои жизни и наша оборона ослабит демонов. А когда Станвальд падёт, альянс четырёх королевств разобьёт демонов.

Монарх заскрежетал зубами. Он предполагал, что соседи выставят огромную плату за помощь, назвав это компенсацией за потерю артефакта. Именно поэтому монарх отправил шпиона, чтобы заранее узнать аргументы всех сторон и приготовиться их парировать, вот только он даже помыслить не мог, что остальные так поступят с целой страной, наполненной такими же людьми, как и их граждане.

— Что ещё ты узнал?

— Да… Простите, Ваше Величество, но короли… Эм. Они обсуждали, как поделят наши земли после победы над демонами.

— Ясно. — Эдвард отодвинул пустой бокал и сделал большой глоток прямо из бутылки. — Не ожидал от них.

— Если позволите, по-моему, эти люди просто опьянены желанием расширить свои владения. Они приняли необдуманное решение.

— Нет, Кевин, всё они обдумали. — Король горько улыбнулся. — К сожалению, их решение очень и очень прагматично. Настолько прагматично, что просто бесчеловечно.

* * *

После месячного отсутствия Эдвард вернулся в столицу Станвальда — Малахит и сразу же собрал министров в тронном зале.

Он рассказал, как остальные короли продали страну демонам и как «подбадривали» фразами, что ещё есть время на мобилизацию населения, а они будут готовиться к защите собственных границ, и прочую бессмыслицу.

За путешествие в столицу Остбрама и обратно Эдвард сильно состарился: лицо осунулось, появились новые морщины, а медные волосы на голове и бороде заблестели сединой.

После всех обсуждений он задал министрам простой вопрос: как спасти королевство?

Вот только выражения их лиц и опустившиеся в пол взгляды дали понять — ответа они не знают. Разница в силах слишком велика.

Подданные уважали своего короля: Эдвард был справедливым и разумным правителем. В меру жёстким, в меру понимающим. Из-за этого собравшиеся испытывали ещё больший стыд, что совершенно не готовы дать дельный совет.

Бум, бум, бум.

В двери громко постучались, а затем, не дожидаясь разрешения, их распахнули.

Ворваться в тронный зал, где присутствует король? Подобной дерзости не мог себе позволить никто, все министры в недоумении уставились на незваного гостя.

В зал ввалился низкорослый запыхавшийся толстячок преклонного возраста и одёрнул белую рясу, расшитую золотом. Он осмотрелся, протёр потную лысину платком и, увидев короля, неуклюже побежал к нему.

— Ваше Величество!

— Ваше Святейшество? — Эдвард никогда прежде он не видел Верховного жреца таким возбуждённым. — Что с вами приключилось?

— Ваше Величество! — Вновь заголосил толстячок, добравшись до трона и торопливо преклонив колено. — Я знаю, как справиться с демонами!

— Что⁈ — Король нетерпеливо встал. — Поднимитесь, Ваше Святейшество. Что вы сказали?

— Фух… — запыхавшийся жрец с трудом встал и посмотрел на правителя. — Я знаю, как избежать демонической угрозы. Сегодня у меня было божественное откровение. Бог пришёл ко мне во сне и рассказал!

Министры сердито зашептались.

— Бог подсказал вам выход, Ваше Святейшество? — Эдвард разочарованно посмотрел на старика и вернулся на трон. Видимо, годы подточили разум Верховного жреца и пришла пора избирать нового. — Может быть, вы…

— Послушайте! — Перебив монарха, продолжил жрец. — Я всё записал. Вот…

Он начал доставать из рукавов рясы исписанные листы.

— Вот… Я всё записал. Это ритуал! Вот, взгляните. Я записал. И это нарисовал. Вот, смотрите… Записал всё. Всё запомнил, ничего не упустил…

Отведя взгляд от почти невменяемого священнослужителя, Эдвард подбородком указал на бумаги главе Ордена колдунов, Бенедикту Тафту. Главный колдун, по совместительству телохранитель короля, приблизился к жрецу и брезгливо взял засаленные листы с каракулями.

Бенедикт посмотрел на первый лист, потом на следующий. Колдун заинтересованно продолжал читать записи, и пару мгновений спустя буквально впился взглядом в бумаги, позабыв о присутствии короля и министров.

— Ваше Величество, — снова заголосил жрец, отдав последний лист. — Мы должны призвать спасителя из другого мира!

— Призвать? Из другого мира? — Оторвав взгляд от Главного колдуна, Эдвард вновь посмотрел на священнослужителя. — Что это значит, Ваше Святейшество?

— Я не знаю подробностей, но бог заверил, что призванный спаситель нам поможет. Вот только… — жрец замялся, — я не совсем понял смысл последних слов. Сварог сказал: «Спасение утопающих, дело рук самих утопающих, но инструктор по плаванию поможет не уйти на дно. Возможно…»

— Ваше Величество, — задумавшегося короля отвлёк Бенедикт. — Эти записи… В них есть смысл. Я такого раньше не встречал, но колдовские круги, собранные руны и описание ритуала точно не бред умалишённого. Его Святейшество просто не мог знать подобных ритуалов и тонкостей колдовского искусства, слова про божественное откровение похожи на правду.

Тронным залом овладела тишина. Все затаили дыхание, ожидая дальнейших слов Бенедикта.

— Этот ритуал призывает человека из другого мира.

— Что мы должны делать? — Взгляду Эдварда вернулась твёрдость, которой подданные не видели с самой атаки демонов.

* * *

На подготовку призыва ушло три месяца. Одно из вспомогательных зданий на территории дворца пришлось перестроить специально для этой цели. Все столичные колдуны под присмотром Верховного жреца и Главного колдуна высекали на мраморном полу магические круги и рунические формулы, а министры и разведчики бегали в поте лица, собирая по всему миру чрезвычайно редкие материалы, необходимые для правильного энергетического фона.

Ритуал так больно ударила по казне, что Главный казначей на неделю слёг с болезнью сердца, а короля беспощадно грызла пугающая мысль — если спаситель не явится, то колоссальные средства будут потрачены впустую.

И вот наступил день, когда либо возликует надежда, либо удушит отчаяние.

В зале присутствовал лично Эдвард Торберкский, а также его дети — принц Эдвин и принцесса Ребекка. Здесь же находились и все министры.

На случай непредвиденных обстоятельств в помещении разместили пятьдесят сильнейших рыцарей, а также по десять человек из личного эскорта короля, принца и принцессы — всего восемьдесят опытнейших воинов Станвальда.

Но самыми важными из присутствующих были жрецы и колдуны, именно им предстояло наполнить ритуал прорвой колдовской энергии, необходимой для призыва спасителя.

Момент настал. Множество накопителей энергии, а также все силы жрецов и колдунов запитали круг призыва. Зал озарил яркий золотой свет, воздух наэлектризовался так, что аж волосы шевелились на голове, а от возникшего давления перехватывало дыхание. Когда напряжение достигло пика, раздался хлопок, сопровождающийся яркой вспышкой, и всё прекратилось.

После того как глаза присутствующих отошли от слепящего света, они увидели результат: мрамор растрескался, а начерченные руны выгорели, как и ингредиенты, расставленные по углам. В воздухе перемешались запахи озона и гари.

В центре круга, свернувшийся калачиком, спал мужчина. Все взгляды сосредоточились на нём.

Спаситель всхрапнул и перевернулся на другой бок, после чего Эдвард смог рассмотреть его внимательнее: среднего телосложения, с неопрятной бородой, растрёпанными засаленными волосами, в мятом костюме со следами пыли и грязи и в ужасно грязных сапогах.

В фантазиях присутствующих сложился образ великого героя — крупного мускулистого мужчины, облачённого в золотые латы и вооружённого огромным зачарованным мечом, способным разить драконов. Могучего спасителя, который отважно пообещает истребить демонов и защитить человечество. Реальность оказалась совсем иной.

— Отец, — внезапно обратилась к королю Ребекка, — кажется, вместо спасителя явился какой-то бездомный старик.

Если бы не одежда из первоклассных материалов, и Эдвард мог подумать, что это бедняк, ещё недавно грузивший мешки на телегу. Монарх видел ценность наряда и знал — простым людям подобные вещи недоступны. Будь костюм призванного чистым и опрятным, принцесса тоже не поддалась бы заблуждению, но девушке не хватало понимания, что под грязью могут скрываться и дорогие вещи.

Однако, королю Станвальда не понравилось в словах дочери не только «бездомный», но и «старик». Чувствовалось несоответствие, и, присмотревшись, Эдвард понял какое: на лице спасителя не было морщин, кожа на руках была подтянутой, да и русые волосы совсем не блестели сединой. На полу лежал молодой мужчина, просто до безобразия неухоженный.

Только монарх собрался поделиться своими наблюдениями с дочерью, как спящий открыл глаза. Он медленно сел и сразу принялся массировать виски.

— Ох, моя голова. — Как только незнакомец простонал эти слова, зал призыва затянуло запахом крепкого перегара.

Герой встряхнул головой и осмотрел окружающих людей. Изумрудно-зелёные глаза «бедняка» поочерёдно задерживались на Главном колдуне, Верховном жреце и, наконец, застыли на Эдварде Торберкском.

— Оценка! — пробормотав под нос это странное слово, призванный мужчина растерялся. — Оценка? Хм… Статус!.. Статус?

Он, судя по виду, ожидал какой-то реакции, но желаемого не получил. Не отрывая взгляда от короля, спаситель поднёс к лицу руку, и в ней из ниоткуда появилась курительная трубка. Прикусив мундштук, он затянулся, и табак задымился сам по себе. Не успел Эдвард удивиться зажжённому без огня табаку, как пьяный мужчина выдохнул облако довольно ароматного дыма и обратился к нему сиплым голосом:

— Эй, пацан, ты, похоже, здесь главный. Как я тут очутился, и что происходит?

«Пацан»… Так к Эдварду не обращался никто, даже когда король был ребёнком. А теперь ему исполнилось пятьдесят три года, и обращение «пацан» совсем не подходило. Но спаситель, без сомнений, говорил именно с ним.

— Можешь не отвечать, — пока Эдвард сомневался, произносить призванному герою приветственную речь или нет, тот начал внимательно осматривать следы проведённого ритуала, подолгу вглядываясь в выгоревшие руны. — Вижу, что вы меня в свой мир притащили. А теперь… — мужчина встал, потянулся до хруста в позвоночнике и впился недовольным взглядом в Главного колдуна и Верховного жреца. — Расскажите-ка мне, кто обучил вас этому ритуалу и на кой вы меня призвали?

Глава 1

'Если чего-то не знаешь наверняка, не строй предположений.

Результат будет отличаться от фантазий, что приведёт к разочарованию'.

Хотя погода стояла пасмурная, цветочный сад радовал красками и ароматами. На каменную скамью в центре сада присел бородатый мужчина неопределённого возраста. Рядом уселся мальчик лет пяти, с которым они предыдущий час играли в прятки.

— Что, как обычно? — Спросил мужчина и, дождавшись кивка, начал зачитывать сказку: 

— Деда, ты мне это уже рассказывал, — прервал его негодующий малыш. — Давай другую!

— Эх, Даниэль, я тебе прочитал все сказки, которые помню. Какие-то придётся повторять.

— Так неинтересно! Лучше расскажи мне о своих приключениях!

— Нет, дорогой мой. Молод ты ещё, слушать такое. Может быть, лет через десять.

— Деда, а ты правда мой дед?

— Ну и вопрос! А почему ты вдруг об этом заговорил?

— Сначала ответь! — Мальчик деловито скрестил руки на груди.

— Я твой пра- пра- пра и ещё несколько «пра» прадедушка. Но ты ведь не будешь меня так называть, правильно? Поэтому зови меня просто дедушкой.

— Это правда? — Даниэль подозрительно прищурился.

— Даже не сомневайся. Ты поразительно похож на одного из своих предков, Алекса.

— Алекса Шмидта, основателя Ордена Немезиды? — Лицо мальчика засияло.

— Да. Если не веришь, попроси папу сводить тебя в республиканский зал почёта и посмотри на портрет Алекса Шмидта. На картинах Алекс, конечно, уже совсем взрослый, но ты сразу поймёшь, что вы очень похожи.

Мужчина ласково потрепал Даниэля по волосам.

— Ты и впрямь сильно похож на моего сына. Слишком сильно, — с грустной улыбкой произнёс он и обнял мальчишку. — А теперь скажи, почему ты засомневался, что я твой дедушка?

— Мама говорит, ты шарлатан, который только называет себя Денисом Шмидтом.

— Мда… — Денис скривился. — Раз она твоя мама, я не буду сердиться. Но передай ей, чтобы она вместо своих бесполезных чаепитий с бестолковыми подружками, ходила по музеям и почаще наведывалась в библиотеку. Скажи маме, что глупые, необразованные женщины всегда и во всём будут уступать умным, образованным девушкам.

— Хорошо, я передам. Деда, а что такое шарлатан?

— Пусть тебе это мама объяснит. — Он грустно вздохнул и вновь посмотрел на правнука. — Даниэль, я решил снова немного попутешествовать, поэтому в следующий раз загляну к тебе в гости совсем нескоро. — Мальчик явно расстроился, надув губки, но Денис сразу же добавил: — Но обещаю, что к своему возвращению выучу новые сказки. Договорились?

— Договорились!

— Вот и отлично. А пока, дорогой мой, протяни руку. У меня есть для тебя маленький подарок.

Денис прямо из воздуха достал браслет из совершенно чёрных металлических пластинок в россыпи мелких разноцветных камней. Такое сочетание делало браслет похожим на кусочек звёздного неба.

Надев украшение на руку мальчика, Шмидт улыбнулся.

— Не снимай этот оберег, он сможет тебя защитить от некоторых неприятностей. Договорились?

— Обещаю, деда. Он такой красивый, я даже спать с ним буду!

— Вот и хорошо. Ладно, Даниэль, я пойду. — Денис обнял мальчика, но не стал затягивать прощание. — До встречи!

— Пока, дедушка!

Мужчина побрёл по мощёной дорожке к выходу, а мальчик остался на скамейке любоваться браслетом.

* * *

Неподалёку от сада богато одетая пара смотрела, как их сын, Даниэль, играет с Денисом Шмидтом — настоящей легендой, известной всему миру.

— Кристофер, мне всё это не нравится! — высказала недовольство женщина, видя, как муж со счастливой улыбкой наблюдает за сыном.

— Джессика, ты опять хочешь начать этот бессмысленный спор? — сердито ответил мужчина.

— Я буду спорить столько, сколько потребуется! Ты действительно веришь, что это твой далёкий предок?

— Разумеется! Мы говорили об этом много раз: посмотри, как он похож на портреты из республиканского музея. Да и в учебниках его так же изображают, хоть и без этой ужасной бороды.

— Вот именно, что он просто похож, — фыркнула Джессика. — На одни портреты похож, а на другие не очень. Кристофер, я тебя уверяю, что он самозванец. Этот шарлатан просто хочет подобраться к тебе через нашего сына и потом жить за твой счёт!

— Он ни разу ко мне с такими просьбами не обращался, — возразил Кристофер. — Да он даже не разговаривает со мной, приходит, только чтобы поиграть с Даниэлем, и сразу покидает имение.

— Вот именно, Кристофер. Вот именно! — Женщина подбоченилась. — Неизвестно кто приходит в наш дом, когда захочет, и даже не выказывает уважения его хозяевам.

— Это мы должны уважение выказывать за то, что он соизволил ступить на наш порог, — парировал Кристофер. — Прекрати это разглагольствование! Думаешь, какой-то сумасшедший действительно посмеет назвать себя Денисом Шмидтом⁈

— Ты недооцениваешь сумасшедших, они и не на такое способны. А ещё слушаешь бредни академиков!

Женщина вспомнила ненавистные уроки истории в Благородной академии. Чушь, как Денис Шмидт более восьмисот лет назад основал Магическую академию Тронколта-Шмидта, семьсот лет назад стал императором Сьювиса, правил пятьдесят лет, а затем добровольно покинул пост, реорганизовав империю в республику. Джессику, дочь барона, привела в ярость лекция, на которой учитель рассказывал, как Шмидт хотел упразднить аристократию, но это безумство остановил кабинет министров.

Знала бы она в то время, что выйдет замуж за наследника семьи, называющей себя потомками Софии Шмидт, возможно, приложила больше стараний на уроках.

Женщина отбросила воспоминания и вернулась к нынешнему моменту:

— Думаешь, что человек, о котором ходит столько баек, вообще существовал? Кристофер, порой мне кажется, что это ты сумасшедший.

— Это не байки. Джессика, я знаю свою родословную! — Кристофер не на шутку разозлился.

— Ты ведь понимаешь, что люди столько не живут? Твой предок, даже если и был таким, как его описывают в легендах, давно мёртв.

— А как же инцидент с надписью в небе⁈

— Это студенты академии потешались!

— Джессика, поговори с нашим магом. — Мужчина отвернулся от супруги, обречённо вздохнув. — Эрик сказал, что после того случая все преподаватели магической академии зарылись в учебники, пытаясь разобраться, как создали настолько массивное и точное заклинание, чтобы весь континент смог прочитать шуточную записку Дениса Шмидта.

— Это была не шуточная записка, а набор похабных высказываний об Афине!

Внезапно возле супружеской пары объявился объект их спора. Обычно Шмидт на них даже не смотрел, но на этот раз недовольно покосился на Джессику. У Кристофера от такого неприятного знака внимания перехватило дыхание. Но ничего более не произошло, и предок, как обычно, покинул имение, не сказав ни слова.

Как только «шарлатан» исчез за воротами, Джессика направилась к Даниэлю. Увидев на руке сына неизвестный предмет, она поинтересовалась:

— Милый, что за браслет?

— Это мне дедушка подарил! — гордо заявил ребёнок. — Красивый, правда?

— Сними его немедленно! — взвизгнула женщина, но мальчик спрятался за отцом. — Даниэль, сыночек, мы не знаем, что это такое. Вдруг он опасен!

— Нет! Дедушка сказал никогда его не снимать.

— Джессика, успокойся, — остановил жену Кристофер.

После чего он подозвал служанку и приказал немедленно пригласить Эрика. Маг находился в имении, поэтому явился быстро.

— Взгляни, что это? — Кристофер указал на браслет.

— Хорошо, Ваша милость. — Эрик навёл руку на подарок от «самозванца» и произнёс системное заклинание: — «Оценка!»

Секунду спустя глаза мага широко распахнулись, а сам он припал на одно колено.

— В чём дело⁈ — испуганно воскликнула Джессика. — Это опасно?

— Да быть такого не может… Это Защитный оберег Тронколта! — дрожащим голосом ответил Эрик.

— Что ещё за защитный оберег? — Пришла очередь удивляться Кристоферу.

— Вы разве не знаете, милорд? — Когда на вопрос Эрика семейная пара покачала головами, маг продолжил: — Это очень редкий, почти уникальный артефакт. Таких всего три в мире. Один переходит по наследству в главной семье Шмидтов. Второй директор Академии Тронколта-Шмидта передаёт преемнику вместе с должностью. Третий надевает президент республики, когда вступает в должность. Этот защитный оберег — четвёртый.

Кристофер онемел от услышанного, а Джессика уточнила:

— И какое он работает?

— Его не нужно запитывать маной, артефакт сам потребляет её из окружения, поэтому действует постоянно. Носителя оберега невозможно отравить или очаровать заклинанием. Также, носитель не может опьянеть, неважно, сколько и чего он употребляет. А ещё, оберег медленно, но гарантированно исцелит любые болезни или ненормальные состояния… Но не спасает от смертельной раны. — С последними словами взгляд мага стал очень серьёзным, даже пугающим. — Милорд, при всём уважении… Нельзя никому рассказывать, что Даниэль стал владельцем Защитного оберега Тронколта. Вам не хватит ни богатства, ни влияния, чтобы сохранить артефакт.

Мужчина и женщина напряжённо кивнули магу.

— Мама! — внезапно позвал Джессику мальчик. — Дедушка сказал, что тебе не нужно больше пить чай с подружками, а нужно… Эм… Я забыл, как он сказал. Но дедушка Денис сказал, что ты глупая, а глупые женщины — это плохо, а умные женщины — это хорошо.

Кристофер и Эрик взглянули на недовольно отвернувшуюся Джессику.

* * *

Внезапно полил дождь, но Денис Шмидт не обратил на него внимания и продолжил гулять по окраине города. Тоска и печаль, съедающие мужчину уже много столетий, заводили его, порой, в самые странные места. А сегодня, после очередной игры с правнуком старое горе вгрызлось в душу с новой силой и потребовало забыться. Ноги сами забрели в ближайший бордель.

Скоротав день с труженицами увеселительного заведения и изрядно выпив, Шмидт покинул публичный дом и направился к городским воротам.

За стенами столицы он увидел мальчишек, играющих в футбол на грязной поляне. Пьяная голова решила, что неплохо бы присоединиться, погонять мяч с молодёжью.

Ребята с радостью приняли в команду бородатого чудака и всю игру потешались над перемазанным грязью дорогим костюмом. Солнце быстро склонилось к горизонту, и дети разошлись по домам. А Денис побрёл прочь от города.

Достав из подпространственного хранилища очередную бутылку вина, он осушил её на ходу. Когда наступила глубокая ночь, Шмидт наплевал на комфорт и лёг спать под раскидистым деревом, стоящим в стороне от дороги.

* * *

Денис почувствовал, что лежит на каменном полу, хотя похмельное сознание подсказывало, что засыпал он на опушке леса.

Как только мужчина открыл глаза и сел, вчерашние одиннадцать бутылок крепкого вина немедленно наказали его приступом сильной головной боли.

— Ох, моя голова, — стон сам собой вырвался из груди, ведь в висках стучало так, словно два кузнеца лупят по ним молотами.

Денис с трудом собрал волю в кулак, немного встряхнулся и осмотрелся. Помимо того, что он находился в незнакомом зале, за ним с растерянностью наблюдали больше ста человек.

Из присутствующих внимание Дениса привлекли трое: тощий маг с приличным запасом маны, старый пухлый жрец, излучающий подозрительно знакомую божественную ауру, а также мужчина в пурпурных одеждах со странными знаками отличия, на которого народ то и дело бросал вопрошающие взгляды.

— Оценка! — Денис хотел узнать, кто же перед ним стоит. Однако, реакции не последовало. — Оценка?

Удивление выбило из головы все мысли. Шмидт понял, что вообще не чувствует отклика от Системы и решил проверить свой статус. Удостовериться, что всё нормально:

— Статус! — Выждав несколько мгновений, он окончательно растерялся. Такого не случалось ни разу за время его пребывания в Мире-Тотализаторе. Последняя попытка вызвать системное заклинание возникла уже против слов разума: — Статус?

Система ему больше не отвечала. Денис применил на себя слабое исцеляющее заклинание, достал из хранилища трубку и закурил, после чего обратился к мужчине в пурпурном костюме:

— Эй, пацан, ты, похоже, здесь главный? Как я здесь очутился, и что происходит? — голос вышел на удивление хриплым. Хоть головная боль и прошла, но организм до конца не восстановился.

Внезапно, Шмидт обратил внимание на следы магических кругов и остатки ингредиентов от проведённого ритуала. Того же ритуала, с которым он познакомился восемьсот двадцать лет назад, когда попал в Мир-Тотализатор. Ритуала, подобного тем, что он сам многократно проводил, изучая магию призыва.

— Можешь не отвечать. — Шмидт махнул рукой на оторопевшего мужчину и стал внимательно изучать остатки магической конструкции.

«Не может быть!» — мысль раскалённым гвоздём впилась в мозг, когда Денис прочитал руны.

В формуле был записан перенос мага из другого мира, но не какого-нибудь, а именно его — Дениса Шмидта. Притом записан чётко, двусмысленно трактовать не получится! Никто из смертных не смог бы составить подобную формулу, не зная Шмидта лично и не понимая тонкостей межмировых переходов, а значит, это было сделано по наводке бессмертных. К тому же в ритуал внесли условие «изучения языка», а так обычно поступают именно боги.

— Вижу, что вы меня в свой мир притащили. А теперь…

В груди клокотало недовольство, но Денис сдерживался. Он встал, потянулся, чтобы размять затёкшее тело, и задал вопрос жрецу с магом:

— Расскажите-ка мне, кто обучил вас этому ритуалу и на кой вы меня призвали?

— Ваше Величество? — Придворные одновременно повернулись к главному и вопросительно уставились на него.

— А, так ты местный правитель? Хорошо, тогда вопрос ко всем троим. Кто научил, и зачем меня призвали?

— Кхм, — монарх прочистил горло и начал зачитывать, судя по всему, заранее подготовленную речь: — Приветствую тебя, герой! Меня зовут Эдвард Торберкский, король Станвальда. В этот знаменательный день мы…

— Это точно не ответ на мой вопрос. — Денис прервал речь, которая уже начала попахивать пафосом, и решил подвести короля ближе к сути. — Отвечай, кто научил и зачем?

— Дерзость! — Возмутилась стоящая рядом с Эдвардом девушка. — Никто не смеет так разговаривать с королём! Стража, объясните этому бедняку, как следует вести себя перед правителем!

Десять воинов в полных латах направились к нахальному незнакомцу.

Денис прищурился, поднял руку и громко щёлкнул пальцами. Все стражники отлетели назад, а притихший зал огласил лязг рассыпавшихся по каменному полу доспехов — заклинание мгновенно выбило рыцарей не только из их металлического облачения, но и из одежды.

— Я вот сейчас всё больше и больше сержусь и раздражаюсь, — понизив голос, произнёс Денис. — Если не хотите, чтобы ваше мероприятие закончилось кровавой баней, действуйте благоразумно.

Помещение вновь накрыла гробовая тишина.

— Давайте-ка всё спокойно обсудим. Ты, ты и ты. — Шмидт поочерёдно указал пальцем на сильного колдуна, пухлого жреца и правителя. — Вы трое останьтесь, остальные пусть уйдут.

Только присутствующие разразились недовольными возгласами, растерянность в поведении короля исчезла. Её место заняли твёрдость и решительность.

— Тишина! — Гаркнул Эдвард. — Всем немедленно покинуть зал!

Под суровым взглядом правителя подданные заткнулись и, глубоко поклонившись, гуськом потянулись к единственному выходу.

— Их заберите, — король указал на голых рыцарей, лежащих без сознания.

Как только в зале осталось четверо мужчин, Эдвард повернулся к жрецу:

— Ваше Святейшество, ответьте на вопрос героя.

— Не называйте меня героем, это раздражает. Меня зовут Денис Шмидт. Можете обращаться просто по имени, Денис.

— Хорошо, — монарх кивнул и указал на нервничающего жреца. — Ваше Святейшество!

— Хо… Хорошо. Три месяца назад у меня во сне было божественное провидение. Я увидел…

— Достаточно, — отрезал Денис. — Какому богу молишься?

— Я Верховный жрец Станвальда, моя задача поддерживать все религии и следить, чтобы ни одна из них не притеснялась.

— Слушай, я тебя об обязанностях не спрашивал, — слова Шмидта буквально сочились злостью. — Я тебя спросил, лично ты какому богу молишься?

— Я молюсь покровителю ремесленников, богу огня и справедливости, Сварогу.

— Эх… Понятно. — Денис тяжело вздохнул и пригладил растрёпанную бороду. — Сварог, значит? Стоило сразу догадаться. А ты, — Денис кивнул на колдуна, — подготовил ритуал, верно?

— Меня зовут Бенедикт Тафт, глава Ордена колдунов Станвальда и телохранитель Его Величества, — Бенедикт увидел, что призванный спаситель помрачнел, и тут же добавил: — да, я вместе с подчинёнными приготовил ритуал по записям Его Святейшества Джейсона Мёрфи.

— Это я, — поднял руку пухлый старик.

— Ну и самое важное, — взгляд Дениса впился в Эдварда. — Зачем?

— Человечество в опасности, — немедля ответил король. — Пять месяцев назад твари с демонического континента прорвались через Бурые горы и…

Монарх понял, что «спаситель» не хочет слышать ничего лишнего, поэтому кратко изложил случившееся, только самую суть.

— Вот ты говорил про демонов, но это же бред! — Денис возмущённо всплеснул руками, дослушав историю. — Демоны не могут долго жить в материальном мире без контракта. Тем более тысячи. Что за ересь?

— Я не знаю, из какого мира вы пришли, уважаемый герой, — вмешался Главный колдун, от такого обращения Денис сморщился, — но демоны всегда жили на соседнем континенте.

— Эх, ладно, потом разберусь. А теперь главный вопрос: а с чего вы решили, что я буду вам помогать? Зачем мне эта головная боль?

Король и Бенедикт переглянулись, после чего начали сверлить взглядами Верховного жреца, который нервно переминался с ноги на ногу.

— Но, божественное проведение… — неуверенно залепетал Джейсон. — Бог сказал мне, что вы поможете.

— Сварог сказал, что я помогу⁈ Серьёзно? — Денис грубо рассмеялся. — Ты что-то путаешь, старик. Сварог прекрасно меня знает. Он знает, что я никогда не вмешиваюсь в мирские дела: ни в войны, ни в политические дрязги. Никогда!

— Но… — жрец собирался вновь упомянуть о своём боге, но, посмотрев на Дениса, понял: это бесполезно.

— Ладно, как там тебя? Джейсон? Не ломай голову, проще напрямую спросить твоего покровителя.

Троица уставилась на призванного, явно не понимая значения его фразы.

Денис же отошёл в сторону и раскинул руки. Возле его ладоней сформировались два больших круга, испещрённых незнакомыми символами, излучающими изумрудный свет. От пассов руками остатки начертанных рун стёрлись, превратив потрескавшийся пол в гладкую, словно зеркало, поверхность. Следом на подготовленной площадке начали выжигаться новые круги и руны, заполнив помещение дымом и мраморной пылью.

Бенедикт наблюдал за происходящим затаив дыхание. Сложность составленных Шмидтом конструкций на порядок превосходила ту, что Главный колдун с учениками готовил целых три месяца. И всё это появилось за каких-то десять минут. Никаких уникальных ингредиентов герой не использовал, но разместил на соответствующих позициях замысловатые колдовские структуры, выравнивающие энергетический фон ритуала и изолирующие внешние воздействия.

В следующее мгновение сердце Бенедикта пропустило удар — Шмидт начал активацию заклинания. Возникло ощущение, что где-то прорвало огромный резервуар с энергией — она лилась из Шмидта в умопомрачительных количествах и впитывалась в подготовленный круг. В какой-то момент Главный колдун решил, что разум его обманывает, не может один человек обладать такими запасами.

Руны на полу горели всё ярче и ярче, пока золотое сияние не вынудило станвальдцев отвернуться и прикрыть глаза руками, но всё прекратилось довольно быстро. Быстрее, чем призыв самого Шмидта.

Когда присутствующие проморгались и восстановили зрение, они заметили в центре круга мужчину с серебристыми волосами и густой ухоженной бородой до центра груди. На его морщинистом лице играла добрая улыбка, а взгляд чуть светящихся золотых глаз лучился весельем. Старик поправил белоснежные брюки и рубашку и обратился к Шмидту:

— Вот уж не думал, что ты меня призовёшь, — рассмеялся он.

От услышанного Эдвард Торберкский, Бенедикт Тафт и Джейсон Мёрфи задрожали. Голос седобородого мужчины звучал не в ушах, а прямо в голове. Он по непонятным причинам приносил радость, его хотелось слушать бесконечно.

— Привет, Сварог, — невесело поздоровался Шмидт.

Как только Денис назвал гостя по имени, Джейсон Мёрфи рухнул на колени и упёрся лбом в пол. Его затрясло, а в душе, словно тревожный колокол, громыхало услышанное имя — Сварог — его бог.

Эдвард и Бенедикт тоже поняли, кто перед ними. Лёгкое сияние, окружающее старика, его святая аура, заставляющая сердце трепетать от блаженства, звук голоса, услаждающий душу, не оставляли никаких сомнений — это явление истинного бога. Оба мужчины опустились на колени вслед за жрецом, хоть и не настолько раболепно.

— Не хочешь объясниться? — не обращая внимания на людей, Денис разговаривал со Сварогом. — Какого беса ты притащил меня сюда?

— Не я тебя призвал, а они.

— Ой, да перестань. Ты их научил.

— Так-с… С чего бы начать? Ну, тот мужчина тебе уже всё объяснил, не так ли? Этому королевству грозит уничтожение, и я решил им помочь.

— Ты? Помочь? Ты надо мнойсмеёшься? Зачем тебе это?

— Скажем так, только в Станвальде молятся мне и Сурье. Остальные страны предпочитают других богов, поэтому, если не станет Станвальда, мы с Сурьей лишимся стабильного притока душ. Не критично, но всё равно довольно неприятно. В общем, Сурья предложил, а я поддержал.

— Ну а я тут при чём? Какое мне дело до ваших проблем? Я Сурью, конечно, уважаю, но вы оба прекрасно знаете, я не ввязываюсь в войны.

— А тебе и не нужно. Вернее, тебе нельзя лично ввязываться, только подготовить местных ребятишек, чтобы они могли справиться с нависшей угрозой и дать отпор.

— Сварог, повторю: я не участвую в войнах ни как боец, ни как генерал, ни как наставник. Всем этим я сыт по горло. Тебе нужно их спасать, не мне. Я отказываюсь.

— Хм… А если за вознаграждение?

— Мне ничего не нужно, у меня всё есть.

— Ты в этом уверен? — Сварог лукаво улыбнулся

Вместо ответа Денис одарил его тяжёлым взглядом, но бог сделал вид, что ничего не заметил и продолжил:

— Как насчёт жены и детей?

— Не зли меня, старый хрыч! — Станвальдцы вздрогнули. Кричать на бога? Уму непостижимо! Не думая о негодовании мужчин, Денис зло прошипел Сварогу: — Они давно мертвы!

— Не сердись, сначала выслушай. — Сварог небрежно махнул рукой, и Шмидт замер. Было видно, что он пытается сопротивляться, скалится, но пошевелиться не может. — Не дёргайся, это чтобы ты глупостей не натворил, а спокойно дослушал предложение.

Сварог посмотрел на нежелательных слушателей и возвёл барьер, а после продолжил:

— Так-с… С чего бы начать? Скажу следующее: я предполагал, что подобное может случиться, поэтому не отправил души твоих родных на перерождение, заодно, хоть и с большим трудом, убедил Сурью поступить аналогично. Сейчас речи об их возрождении или о реинкарнации с сохранением памяти не ведётся. Ты об этом неоднократно просил в прошлом, но сам знаешь, мы не можем. В этом правиле есть лазейки, однако, я в такие игры играть не буду, чревато последствиями. На повестке, скажем так, свидание.

Шмидт переменился в лице и начал слушать внимательно, а Сварог отменил сдерживающие чары.

— У меня души двух твоих дочерей: Евы и Татьяны. У Сурьи души твоей жены Люции, сына Макса и внучки Софии.

— А Эрика, Алекс и Михаил? И остальные внуки, помимо Софии?

— Извини, но они не у нас. И я не могу знать, у кого каждый из твоих родственников: возможно, они уже прошли через заботливые руки Сансары, а может, их придержал кто-то из богов, как сделали я и Сурья.

— Что… именно вы предлагаете? — осторожно спросил Шмидт.

— Закончишь с миссией здесь, и добро пожаловать на тот свет, как говорится. Сурья передаст мне души твоих родных, а я устрою вам совместное длительное свидание. Не бесконечное, разумеется, я в любом случае верну всех на круг перерождения, но дам тебе достаточно времени, чтобы извиниться и исправить ошибки. Ты ведь был полон сожалений, когда они умерли, не так ли?

Наступила долгая пауза. Денис уселся на пол и почти десять минут напряжённо о чём-то думал, сомневался, но всё же решился:

— Что я должен сделать?

— Условия простые: нужно подготовить местных так, чтобы они смогли отстоять Станвальд, сохранить государство и контратаковать врагов, подавив воинственные настроения на демоническом континенте. Тебе лично вмешиваться категорически запрещается. С людьми делай что хочешь, всем без разницы, но жителей демонического континента, кроме их Владыки, ты и пальцем трогать не должен. Разумеется, за исключением случаев самообороны. Как тебе такие условия?

— Почему мне нельзя вмешиваться? Вы устроили на этой бойне очередной тотализатор?

— Не без этого, конечно, — нехотя протянул седобородый. — Но важнее другое: если мы разрешим действовать тебе во всю силу, покровители демонического континента призовут кого-нибудь ещё, и всё закончится взаимным уничтожением. Такого исхода не хочется никому, поэтому ты здесь исключительно как «тренер по плаванию», а утопающие пусть сами себя спасают.

— Что-то ещё?

— Так-с… — Сварог задумчиво пригладил бороду. — Особо добавить нечего. Только с Владыкой демонов придётся тебе разобраться лично, остальные ему всё равно ничего сделать не смогут, но он — единственное исключение. Тут есть нюанс: заваливаться к нему в гости прямо сейчас строго запрещено, ни чтобы разобраться, ни чтобы просто увидеться и поговорить. Ты должен вместе с человеческой армией дойти до замка, а вот потом уже имеешь право переубедить Владыку уничтожать Станвальд. Свита расчистит путь, ты усмиришь предводителя, как-то так. Других правил в игре пока нет, но могут появиться в процессе. Устраивает?

— Почему такие странные условия?

— В противном случае часть ставок пойдёт прахом и тотализатор накроется. Там есть ещё несколько скрытых пунктов, о которых тебе знать не положено.

— Опять ваши долбанные игры. Раздражает! — Денис фыркнул. — Слушай, почему ты так обтекаемо выражаешься: усмирить Владыку демонов и переубедить его? Почему не сказал просто прихлопнуть засранца? Как-то подозрительно.

— Ну… Ты не сможешь его убить.

— Хо-о-о… — протянул Денис, заинтересованно посмотрев на Сварога. — Я, конечно, не всемогущий, но очень немногие могут заявить, что я не смогу отправить их к праотцам. Почему я не смогу убить этого Владыку демонов? Он так силён, или есть какое-то уникальное божественное благословение?

— Не могу тебе рассказать детали, это всё испортит и помножит на ноль большую часть ставок. Скажу так: нет никакого хитрого благословения, но вряд ли ты его убьёшь.

— Ладно, я уже понял, что этой правды от тебя не добьюсь. Лучше ответь вот на что: какие ещё демоны⁈ Что за бред? Демоны не живут в материальном мире без контракта.

— Это местные их так называют, не демоны там вовсе.

— А кто тогда?

— Сам выясняй, не всё же тебе подавать на блюдечке с голубой каёмочкой. Так-с… Задачу ты понял, если будут вопросы, свяжись со мной или с Сурьей. Мы тоже периодически с тобой связываться будем, если начнёшь границы переходить, так что не наглей и придерживайся договора. Теперь я, пожалуй, откланяюсь.

Раздался хлопок, и Сварог исчез, как и звукоизолирующий барьер.

Денис выпрямился, не спеша набил трубку и снова закурил.

— Поднимайтесь уже, Сварог ушёл. — Когда мужчины встали, Денис окинул их угрюмым взглядом и вздохнул. — Мне нужно хорошо подумать обо всём, покажите, где моя комната? А также распорядитесь принести мне карты местности, данные по численности и составу армии, населения и прочую военно-политическую информацию.

— Кхм, — прокашлялся Бенедикт и обратился к призванному: — вам нужен помощник, чтобы помочь с переводом? Наверное, вы не знакомы с нашей письменностью?

— По вашей милости из-за этого дурацкого ритуала теперь ваш язык и ваша письменность для меня стали самыми близкими и удобными. Раздражает!

Денис недовольно сплюнул.

* * *

— Ваше Величество! — На третий день после ритуала в апартаменты короля вбежал запыхавшийся дворецкий. — Ваше Величество, призванный спаситель сбежал!

Глава 2

«Иногда за жестокими поступками скрываются достойные цели».

* Перед прочтением главы рекомендую заглянуть в Бестиарий https://author.today/work/165383

К большому шатру, возведённому в центре военного лагеря, приближалась глава клана марилит* — Сейла. Кисть одной из рук женщины была отсечена, а культя неаккуратно обвязана куском ткани.

Змеехвостую сопровождал старый седой сатир* по имени Прохор.

— Ваше Могущество, разрешите войти? — Спросил он, встав перед входом.

— Заходи, — отозвался приятный бас.

Прохор откинул толстую шкуру и разрешил Сейле заползти первой. После того как хвост марилит скрылся внутри, вошёл и сатир, закрыв за собой проём.

Раса марилит внешне походила на ламий — верхняя часть тела у них человеческая, а всё, что ниже пояса, — длинный змеиный хвост. Но в отличие от ламий они были немного крупнее и обладали шестью руками. Ламии, чаще всего, оказывались посредственными бойцами, но прекрасными колдунами. У марилит же с колдовством дела обстояли хуже некуда, зато в бою мало кто мог сравниться с ними — ловкими, сильными, быстрыми, использующими в схватке сразу шесть клинков и мощный длинный хвост.

Рядом со столом в центре шатра стоял гитцерай* и изучал карту местности с пометками о расположении войск. Возле мужчины крутилась миловидная суккуба*.

Сейла не в первый раз видела этого гитцерая и снова убедилась, что он слишком отличается от прочих представителей своего вида. Обычно гитцераи высокие и худые, с жёлтой кожей, угловатыми чертами лица и сплюснутыми, почти отсутствующими носами. Этот мужчина выделялся очень крупным телосложением — он лишь немногим уступал минотаврам*, что для гитцераев просто нонсенс. Да и кожа у него не жёлтая, а светло-коричневая. Но главным отличием было его лицо — совершенно человеческое. Неудивительно, что когда-то давно глава клана гитцераев выбросил собственного сына в реку сразу после рождения, посчитав, что в семье появился отвратительный урод. Заодно он казнил и женщину, принёсшую ему такого мерзкого ребёнка.

Марилит задержала дыхание, глядя на гитцерая. С позором для себя Сейла услышала звук трещотки, расположенной на кончике её хвоста — это говорило о том, что она перенервничала от страха перед этим мужчиной.

На кончиках хвостов марилит располагалась ороговевшая ткань с погремком. Отросток использовался как булава в бою, а также показывал сильные эмоции: страх, злость, возбуждение — всё, что сложно контролировать.

Гитцерай обернулся, а Сейла тут же поклонилось и торжественно произнесла:

— Приветствую Владыку демонов!

Мужчина внимательно осмотрел марилит.

— Не Сейла ли это? — наигранно удивился Владыка. — Ещё три месяца назад ты прикладывала столько сил, чтобы скрыться от меня за Восточным перевалом, а теперь сама явилась. Отчего же так?

— Ваше Могущество, — Сейла поклонилась ещё ниже, сделав тон голоса мягче, — мы со старейшинами клана вновь обдумали давнее предложение и решили присоединиться к вашему войску.

— Не неси чепухи, — рассмеялся гитцерай. — Я не поверю в эти глупые выдумки. Тому предложению уже пятьдесят лет, и пятьдесят лет вы со мной либо воюете, либо прячетесь. Если приползла, то говори прямо, зачем.

Сейла подняла голову и неуверенно посмотрела на Владыку демонов, обдумывая следующие слова, но собралась с мыслями:

— Владыка, ваш отец…

— Не смей его так называть! — зло рявкнул мужчина. — Тот, кого я могу назвать отцом, стоит рядом с тобой. Других родственников у меня нет!

— Эээ… — Марилит остолбенела от страха. Она с трудом проглотила резко погустевшую слюну, покосилась на старого сатира, а затем прочистила горло и перефразировала. — Ваше Могущество, предводитель гитцераев, Гундольт, совсем обезумел. В попытке свергнуть вас с трона он собирается повести силы Восточного предела в самоубийственную атаку. Последним приказом он распорядился вооружить даже молодёжь. Наш раса очень малочисленна, если мой клан погибнет, то марилит исчезнут. Этого нельзя допустить.

— Значит, вы предали Гундольта и решили присоединиться ко мне?

— Да, Владыка, — пристыженно ответила Сейла.

— Предавший единожды может предать и дважды, — холодно прокомментировал гитцерай. — С чего ты решила, что я вас приму? На кой вы мне теперь, после стольких лет?

Сейла заняла максимально унизительную позу: распласталась на полу, растянув хвост по площади шатра. Она залепетала сквозь слёзы:

— Ваше Могущество, всё, что делал клан последние пятьдесят лет, было исключительно моими приказами. Если пожелаете, казните меня, но прошу, помилуйте остальных членов клана. Наша война давно проиграна, но Гундольт не может с этим смириться. Его безумие принесёт в жертву всех подданных, но мы знаем, что Владыка милосерден. Если моей жизни будет недостаточно, покарайте вместе со мной старейшин, но дайте шанс молодым продолжить род.

— Что думаешь, Прохор? — Владыка перевёл взгляд на старика. — Эти стервы отправили на тот свет немало сатиров, стоит ли их щадить? Или пусть идут за тем, кому они поклялись в верности после восстания, и вместе с ним отправятся к далёким предкам?

— Ваше Могущество, — Прохор поклонился, — каждый вид имеет право на жизнь. Марилит ошиблись при выборе стороны пятьдесят лет назад, но даже так им стоит отдать должное: несмотря на множество поражений, они держались своей клятвы вплоть до сегодняшнего дня.

— Что же… Сейла, ты крупно задолжала сатирам северных лесов. Очень крупно. — Гитцерай указал на Прохора. — Обсудишь с их представителем, чем и как марилит будут выплачивать столь огромный долг. А теперь… что с твоей рукой?

Сейла с болью посмотрела на повязку, пропитанную кровью, а после с досадой ответила:

— Девять дней назад на совете кланов я не согласилась с приказом отправить в бой молодых, и Гундольт оторвал мне руку колдовством. Не одна я пострадала за отказ, седьмого старейшину клана эладрин Гундольт избил до полусмерти, так что я, можно сказать, легко отделалась.

Владыка демонов приблизился к марилит и сорвал ткань с небрежно ампутированной конечности. Затем одной рукой он крепко схватил Сейлу за горло, а другой — за всё ещё кровоточащую культю. Женщина болезненно взвыла.

— Ты принесёшь мне клятву верности на крови, — тоном, не терпящим возражений, объявил Владыка. — Моё предложение пятидесятилетней давности остаётся неизменным: половина твоего клана присоединится к моей армии, другая половина может заниматься чем хочет. Кто присоединится, а кто останется в гнезде, решать тебе. И запомни, я не щажу тех, кто противостоит мне… Но вознаграждаю тех, кто сражается со мной плечом к плечу за выживание наших видов.

В следующее мгновение шатёр заполнили крики агонии. Сейла визжала, пыталась вырваться, отталкивалась от Владыки свободными руками, но это не помогало.

Прохор отвернулся и прикрыл уши, а суккуба сжалась в ужасе и крепко зажмурилась, укрывшись собственными крыльями.

Вскоре стало тихо. Слёзы боли сменились слезами радости, когда Сейла увидела вновь отросшую кисть.

— Благодарю вас, Владыка, — затараторила марилит, вытирая мокрые щёки. — Я последую за вами и в жизни, и в смерти. Клянусь именем предков!

— Эта клятва мне не нужна, — фыркнул гитцерай, — мы убедились в том, что подобные клятвы остаются в силе до тех пор, пока это выгодно. Мы исполним ритуал клятвы на крови при нашей следующей встрече. Приводи свой клан к рассвету восьмого дня. Половина из вас должна присоединиться к моему войску в противостоянии с Гундольтом, а ты, — Владыка ткнул в Сейлу пальцем, — возглавишь не только своих воительниц, но и весь авангард минотавров Западных равнин и кентавров Северных степей. Однако помни, если ты предашь меня, я собственноручно истреблю всех марилит на континенте и сделаю это самым жестоким и болезненным способом.

— Мы никогда не предадим вас, Ваше Могущество! — Марилит ударила себя кулаком в грудь.

— Можешь быть свободна. Ползи к себе, — отмахнулся от неё Владыка.

Когда Сейла и Прохор покинули шатёр, к гитцераю подошла суккуба и нежно обняла сзади, прижавшись к широкой спине.

— Почему ты назначил её командовать авангардом? — сладким, но осуждающим тоном произнесла суккуба. — Дайрик будет возмущён.

— Она отличный командир, — гитцерай проигнорировал недовольство любовницы. — Сейла неоднократно загоняла в угол мои диверсионные отряды, а также умело маневрировала войсками Гундольта. Дайрик ей и в подмётки не годится, он слишком импульсивен. С Сейлой во главе авангарда мы сохраним гораздо больше жизней солдат, чем с Дайриком.

— А зачем вылечил её руку? — Суккуба нежно потёрлась щекой о Владыку.

— Чтобы Сейла была благодарна мне. Для марилит держать в битве меньше шести клинков унизительно. Уже при следующем новолунии её бы сместили с позиции главы клана. Отрезав Сейле руку, Гундольт сам толкнул её и всех марилит на предательство.

— Тогда почему не усыпил её перед лечением, как делаешь с остальными, а заставил пройти через эту страшную боль?

— Чтобы она навсегда запомнила мою доброту. То, что достаётся просто так, воспринимается как обыденность. То, что достаётся через боль, страдания и великие усилия, ценится не меньше жизни.

* * *

В шатре Владыки демонов за столом сидел Прохор и с удовольствием потягивал сидр, которым повелителя на днях угостили кентавры. Сам Владыка развалился вместе со своей суккубой на куче мягких подушек и покуривал кальян.

Даже в вопросе отношений нынешний Владыка демонов отличался от предшественников: все правители набирали себе гаремы, чаще всего из дочерей высокопоставленных представителей разных рас и кланов — наложницы были не только целями любовных утех, но и заложницами, обеспечивающими верность.

У Владыки же были довольно длительные отношения с единственной наядой*, но четыре года назад у неё с Прохором возникли разногласия на фоне военных действий, поэтому гитцерай отослал девушку. Он не собирался терпеть скандалы на пустом месте и видеть, как наяда третирует старика.

Прошлым летом повелитель познакомился с Камелией во время приёма глав кланов, куда та прибыла вместе с матерью как представительница суккубов.

— Эх, Прохор, сколько же ещё народу погибнет? — На лице гитцерая читалось сожаление. — Проклятая война уже унесла десятки тысяч жизней. А в безумном сражении с Гундольтом погибнет ещё несколько тысяч.

— Это не ваша вина, Владыка.

— Прохор, пятьдесят лет тебе повторяю, прекрати меня так называть. Только не ты! Если бы ты не выловил меня из реки, я захлебнулся бы ещё в младенчестве. Да и потом, ты сам в те времена еле концы с концами сводил, но всё равно выделил мне место в своём доме и за обеденным столом. Ты меня вырастил. Это ты мой отец, а не полоумный ублюдок Гундольт, не жалеющий ни гитцераев, ни остальные расы. Так почему ты продолжаешь со мной формальничать?

— Когда вы, Ваше Могущество, заняли трон, все лишились права называть вас иначе, как Владыка или Ваше Могущество. Это порядок, который держался тысячу лет. Если я, старик, не буду соблюдать традиции, то кто их вообще будет соблюдать? — Прохор недовольно посмотрел на суккубу, которая позволяла себе вольное общение с повелителем, но Камелия отвела взгляд и сделала вид, что не заметила упрёка.

— Да и бес с тобой, старик. Ты упрям, как придорожный камень: сколько ни проси, а сам он не подвинется.

— Конечно же, я упрям, Владыка, и в силу моего упрямства, позвольте снова поднять вопрос: почему вы не желаете взять себе ещё несколько наложниц? — Суккуба тут же злобно зыркнула на сатира, но Прохор ей лишь улыбнулся и продолжил: — Те же дриады и наяды очень недовольны, что вы одариваете своей милостью лишь клан суккубов.

— Никакой клан я не выделяю, ко всем отношусь по их поступкам и заслугам, ни к кому незаслуженной милости не проявляю. Прохор, ты уже пятьдесят пять лет пытаешься подкладывать под меня девок, словно какой-то сутенёр. Может мне сменить твою должность? Будешь не камергером Владыки демонов, а построишь бордель и займёшься делами любовными?

— Если Ваше Могущество прикажет, я и борделем стану управлять, и навоз за кентаврами убирать. — Сатир кивнул гитцераю.

— Ладно, долой шутки, — ответил повелитель серьёзным тоном. — Гарем я собирать не буду, нет у меня времени на развлечения. Ну, соберётся вокруг меня толпа женщин, а дальше что? Кто ими займётся? У меня дел невпроворот: нужно разобраться с мятежниками, близится война с человечеством, проблема продовольствия решена лишь временно, главы кланов готовы вцепиться друг другу в глотки и не делают этого только потому, что меня боятся. Хватит пытаться потратить моё время на ерунду.

— Как прикажет Владыка, — Прохор показал вежливую улыбку. — Позвольте поднять эту тему несколько позднее.

— Ох и достал же ты меня, старик, — сокрушался гитцерай. — Всё, хватит об этом. Лучше скажи, как думаешь, Гундольт сможет привести свои войска раньше, чем через две недели?

— Нет, Ваше Могущество. Минотавры и кентавры* быстры и выносливы, да и гитцераи легко справятся с тяжёлым путешествием. Но инкубы, наяды и ламии быстрого темпа не выдержат, а энты медлительны по своей природе. Я не удивлюсь, если их войско приблизится не через две, а через три недели.

— Владыка, — внезапно вклинилась в беседу Камелия, — армия Гундольта измотана, у них дефицит провизии, так что воины Восточного предела, скорее всего, уже давно голодают. Атака на человеческий континент принесла обильные плоды. Теперь твои войска не мёрзнут, отлично вооружены и защищены, а главное, сыты. Продовольствия столько, что мы ещё одну армию можем содержать. Так зачем ты хочешь этой битвы? Не лучше ли оттянуть противостояние до тех пор, пока у врага совершенно не кончатся силы, или они не начнут биться между собой за остатки пропитания?

— Это очень плохо, Камелия, — возразил гитцерай. — Если мы так поступим, то погибнут слишком многие. В текущих обстоятельствах война — это милосердие. Мы нападём, сразим часть войск, покажем разницу в силах и подавим желание сопротивляться. Я убью Гундольта и остановлю битву. Да, в этом случае пострадают наши солдаты, но, если смотреть на картину в целом, выживших будет больше. Мы уже давно могли разобраться с силами повстанцев, но я действую, чтобы сохранить как можно больше жителей нашего континента.

— Как скажешь, милый. — Камелия состроила ему глазки.

— Но если войско Гундольта будет ползти слишком долго, то ловушка потеряет свой смысл. Это тоже нехорошо. — Гитцерай вздохнул и отодвинул от себя кальян.

— Владыка, — обратился к правителю Прохор. — Если позволите, я считаю, что выбранный вами метод слишком бесчестен. Как бы командиры ни начали роптать о трусливости с вашей стороны.

— Пусть чешут языками сколько влезет, мне безразлично. — Отмахнулся Владыка. — Я пытаюсь сохранить жизни моих солдат, поэтому сначала натравлю на Гундольта монстров, выманенных с округи. А когда они расправятся с монстрами, тогда мы и нападё… — Он подскочил на полуслове, мечась растерянным взглядом по шатру. Через несколько мгновений Владыка уставился на одну из стен и замер.

— Владыка⁈ — Прохор и Камелия испугались.

Прислушиваясь к своим ощущениям, гитцерай повернулся к ничего не понимающему сатиру.

— Прохор, только что провели ритуал призыва.

— Что сделали? — Сатир захлопал глазами.

— Судя по направлению и удалённости, ритуал провели на континенте людей.

— Я не понимаю, Владыка. Что люди сделали?

— Они призвали кого-то из другого мира, Прохор. Видимо, в Станвальде осознали, что, когда этот артефактный барьер спадёт, наши войска разберутся с ними. Люди решили притащить в наш мир кого-то, кто им поможет.

— Кого-то? — Прохор задумчиво почесал за ухом. — То есть, только одного человека? Разве это имеет какое-то значение?

— Имеет, Прохор. Ещё как имеет, ведь кого попало не призывают, — мрачно ответил гитцерай. — Посмотри на меня: я тоже был один. Извини, конечно, но ты и вся твоя семья плохие бойцы. Тем не менее теперь я правлю всем континентом, кроме Восточного предела. А уже через две недели буду править вообще всем континентом.

— Но, Ваше Могущество, мы не можем проникнуть за барьер, значит, и сделать ничего не можем, так? Стоит ли об этом беспокоиться сейчас?

— Стоит. Если это всего лишь воин — плевать. Но если люди призвали опытного колдуна, это может создать множество проблем в будущем противостоянии. — Повелитель на некоторое время задумался, а потом обратился к сатиру: — Передай мой приказ: пусть девять сильнейших шаманов покинут лагерь и отправятся на заставу в Бурых горах, в финальной битве они участвовать не будут. Мне нужно, чтобы шаманы отправили духов в Станвальд. Духи должны найти человека с самой сильной колдовской аурой и проследить за ним. Я хочу знать всё: кто это, чем занимается, с кем общается. Абсолютно всё! Кроме того, пусть шаманы передадут через духов тот же приказ нашим шпионам в человеческих странах. Пусть выяснят, кого призвали люди и что он из себя представляет.

— Владыка, — сатир замялся. — Мне кажется, вы излишне беспокоитесь.

— Я пятьдесят пять лет потратил на то, чтобы объединить континент и в будущем занять территорию Станвальда. Мы не имеем права на ошибку! — повысил тон гитцерай. — Если мы потерпим поражение, наш народ умрёт от голода или перебьёт друг друга за остатки территорий. А если потеряем слишком многих, то это будет пиррова победа. Кроме того, моя интуиция бьёт тревогу. — Владыка прижал руку к сердцу. — Иди передай мои приказы, и пусть только попробуют возразить.

* * *

Авангард Владыки демонов стоял и смотрел, как армия мятежников разбирается с остатками огров.

Гитцерай в этот раз поступил странно: перед битвой правитель отправил в леса сатиров, чтобы те нашли местных монстров и загнали их в низину, где расположилось войско противника. Тем же занимались шаманы наяд: с помощью духов выманивали к низине обитающих у гор и рек чудовищ. Гоблины, огры, анхеги*. Даже выудили из какой-то дыры огромного ремораза*. Страшные твари стянулись к равнине в тот момент, когда войска Гундольта отдыхали после тяжёлого похода. Сейчас чудовищ почти уничтожили, но повстанцы потратили много сил и понесли потери.

— Пфф, — недовольно фыркнул Дайрик, бывший командир авангарда. — Такая трусливая тактика позорит не только Владыку, но и нас!

Гордый кентавр гневался из-за понижения в должности, поэтому не удержал язык за зубами. Однако, несколько минотавров согласно кивнули.

— Что ты сейчас сказал? — Сейла подползла к своему нежеланному заместителю. — Ты назвал действия Его Могущества позорными, будущий рядовой?

Провокация от ненавистного командира ещё сильнее разожгла злость в Дайрике.

— А что это, если не позор⁈ Использовать такие трусливые методы…

Договорить кентавр не успел. Резкий удар хвоста отправил увесистое тело Дайрика в полёт. Перевернувшись вверх копытами, он рухнул на спину, а Сейла набросилась на него.

Нижней парой рук марилит схватила передние копыта кентавра, средней парой вцепилась в его руки, верхней схватилась за голову мужчины, заставив смотреть себе в глаза, а затем громко объявила:

— Если я ещё раз услышу, что хоть один выродок позорит имя Владыки, с ним будет то же самое, что с этим недоноском!

Пока командир говорила, она обвила хвостом лошадиную часть кентавра и начала сдавливать. Рёбра хрустнули, позвоночник затрещал. Дайрик кричал от боли, сопротивлялся, но, скрученный в неудобном положении, не мог вырваться из хватки Сейлы.

Как только кентавры и минотавры поспешили к ним, чтобы оттащить озверевшую змеюку, послышался звон металла — стоявшие рядом марилит обнажили свои ятаганы, готовясь покромсать любого, кто приблизится к главе их клана. Затрещали десятки погремков, словно разъярилось большое гнездо гремучих змей.

Авангард окутала атмосфера страха.

«Спасители» тут же отступили. Связываться с кучей марилит в ближнем бою будут только безумцы, да и если они устроят драку между собой, Владыка потом лично всех выпотрошит, неповиновения прямо перед ключевым сражением он не простит.

Вопли Дайрика сначала звучали громко, но вскоре стали затихать, медленно меняясь на слабые хрипы. Через несколько мгновений наступила тишина.

Сейла брезгливо отбросила мёртвую тушу кентавра, изо рта и ануса которого сочилась кровавая пена. Женщина высоко вытянулась на хвосте и во весь голос заявила:

— Любой, кто оскорбит Владыку словом или делом, станет кровным врагом всех марилит! Встаньте в строй, заткнитесь и ждите команды к атаке. Всем на позиции!

Вскоре повстанцы добили остатки монстров, и прозвучал боевой горн.

— Приготовиться! — Скомандовала Сейла, выхватив ятаганы.

Мгновением позже в низине разверзся ад.

Первый горн — сигнал колдунам. Сатиры, наяды, дриады, суккубы — те, кого подготовил сам Владыка или его последователи, активировали заклинания.

Никто ранее не видел подобного колдовства, но пятьдесят пять лет назад объявился юный мускулистый гитцерай с человеческим лицом, выросший в семье сатиров. Он заявил, что помнит свою прошлую жизнь, в которой был великим колдуном. Гитцерай пообещал научить своему мастерству всех, кто присягнёт ему и присоединится к войску. А поучиться было чему: таких разрушительных чар обыватели и представить себе не могли.

За пять лет выскочка занял трон Владыки демонов, задействовав силы своих колдунов и их кланов. Он стал самым молодым правителем за всю историю континента. Но кровный отец, Гундольт, отказался подчиняться уродливому отпрыску и убедил кланы Восточного предела поднять восстание.

Сейчас низина покрылась взрывами пламени, треском молний, грохотом вырывающихся из земли каменных копий и звоном летящих со скоростью арбалетных снарядов сосулек. Гитцераи из авангарда мятежников смогли прикрыть себя и других воинов благодаря врождённым телекинетическим щитам, но их было недостаточно, чтобы защитить всех. От остальных колдунов Гундольта толку оказалось совсем немного.

Хоть картина происходящего и выглядела до дрожи пугающе, погибло на удивление мало мятежников: по приказу Владыки подданные применяли несмертельные заклинания — их целью было ранить врагов или лишить их сознания.

Массированная бомбардировка длилась десять минут, после чего силы колдунов иссякли. Прозвучал второй горн.

— В атаку! — крикнула Сейла и стрелой пустилась на врага.

За ней последовало войско.

Кентавры вырвались вперёд и, размахивая копьями и алебардами, врезались в рыхлый строй мятежников. Минотавры мощными тушами и боевыми топорами сносили всех на своём пути. А там, где проползли марилит, не осталось целых тел, лишь свеженарезанное мясо.

Почва низины обильно удобрялась кровью и внутренностями, а ор бьющихся воинов и звон металла распугали вороньё и прочую живность.

Среди этого безумия неспешно шагал необычный гитцерай, держа наперевес тяжёлую секиру с двухметровой стальной рукоятью — сам Владыка демонов.

Его не интересовало поле боя. Он не обращал внимания на крики боли, звон мечей и пролетающие мимо стрелы. Взгляд странного гитцерая был сосредоточен на другом гитцерае — Гундольте.

Отец и сын шли навстречу друг другу, забыв об окружающих.

— Вот ты и явился, мерзкий выродок! — проорал Гундольт.

— Наконец-то мы снова встретились, маньяк! — пробасил в ответ Владыка.

И гитцераи бросились друг на друга.

Стальной посох Гундольта и секира Владыки демонов столкнулись, огласив низину мощным звоном.

Гундольта отбросило ударом, но он перехватил посох за самый кончик и махнул им, целясь в колено сына. Удар достиг цели, но не принёс результата, и мятежник отступил. На голову Гундольта уже опускалось лезвие секиры. Глава гитцераев отпрыгнул в сторону, мгновенно создав телекинетический щит, но использовал его не для защиты, а в качестве точки опоры в воздухе: оттолкнувшись от барьера, в два движения Гундольт оказался за спиной Владыки и занёс ногу для удара. Однако и эта внезапная атака провалилась — перед мятежником вспыхнул огненный шар, и он вынужденно метнулся в сторону, спасая лицо от ожогов. Только предводитель гитцераев приземлился, как сын вынудил его ещё разорвать дистанцию, наколдовав под ногами поле земляных копий. Глава мятежников применил телекинетический захват, чтобы сдавить горло противника, но Владыка отразил колдовство, создав вокруг себя ударную волну.

После секундной паузы враги вновь сошлись в схватке. Сражение набирало обороты.

Колдовской бой, перемежающийся с ударами оружий, развернувшийся между этими двумя, образовал вокруг них «стерильную зону». Солдаты не осмеливались подойти к двум правителям.

Вскоре воины заметили, что Гундольт приближается к пределу своих сил. Мастер рукопашного боя, орудуя боевым посохом, не доставал противника. Владыка же играючи отбивался от его ударов секирой и колдовством, лишь изредка контратакуя, да и то, чтобы ещё больше разозлить предводителя мятежников.

Один из подчинённых Гундольта решил помочь командиру: молодой минотавр помчался на врага, замахнувшись дубиной. Но не успел он и десяти метров пробежать, как Владыка демонов пророкотал:

— Не мешать мне!

Он вытянул пустую ладонь и сжал пальцы.

Невидимая сила подняла минотавра над землёй и раздавила, как гнилой помидор. Минотавровый фрэш пролился на траву, пока два гитцерая вели свою схватку.

Настал финал пятидесятилетнего противостояния. Здесь и сейчас решалась судьба всего континента. И даже самые тупые создания понимали какая это будет судьба — подчинение Владыке демонов.

Гундольт уже с трудом дышал и обливался по́том. Он атаковал и защищался, превозмогая себя, но с лица его сына никак не сходила довольная улыбка, тот почти не напрягался.

— Всё! — произнёс Владыка. — Повстанцы увидели достаточно.

Гундольта окружила сфера молний, и немолодого измученного гитцерая затрясло в конвульсиях, после чего он свалился на землю.

Владыка приблизился к парализованному врагу, приподнял за волосы и заклинанием воздушного клинка отсёк голову.

Нанизав голову Гундольта на его же посох, повелитель высоко поднял её над собой, выставляя на всеобщее обозрение, и заорал:

— Всем слушать меня! — голос, усиленный колдовством, разнёсся по равнине и достиг дальних гор, вызвав грохот и вибрации. — Кланы Восточного предела, вы проиграли войну. Я, Владыка демонов, заявляю, что не стану преследовать вас за подчинение Гундольту. Тех, кто захочет примкнуть ко мне, включат в наши ряды без каких-либо упрёков и притеснений со стороны ранее присоединившихся кланов. На вас выделят провизию и обеспечат место жительства. Те, кто не хочет следовать за мной, вольны вернуться в Восточный предел и жить своей жизнью, никаких гонений с моей стороны не будет. Но и помощи тоже не ждите. Это обещание Владыки демонов!

Тишина поглотила поле боя. Не все верили странному гитцераю, но все понимали, что, продолжив сражаться, они просто умрут. Для каждого пришла пора сделать выбор.

Сам же Владыка облегчённо выдохнул. Наконец-то бессмысленная война прекратилась. Наконец-то и без того малочисленные расы прекратят жертвовать жизнями в глупом противостоянии.

Боль и сожаление от количества пролитой зря крови, острой занозой сидевшие в сердце Владыки, отступили. Но вместо ожидаемого удовлетворения, сердце заняла тревога. Чутьё редко подводило гитцерая, и сейчас оно просто било в набат и кричало, что нужно готовиться к жестокому противостоянию с людьми.

Глава 3

'У всех есть странности.

Если у тебя нет странностей, ты странный'.

© Алиса в стране чудес

Ранним утром Эдвард обратился к дворецкому:

— Спаситель так и не вернулся?

— Нет, Ваше Величество.

Король через витражи тронного зала посмотрел вдаль, где располагался гостевой дворец.

Здание стояло на территории замка и использовалось, только когда Станвальд посещали короли других государств со своей свитой. Сейчас его предоставили Денису Шмидту, но мужчина исчез две недели назад и даже намёка не оставил, собирается ли возвращаться.

— Я понял. — Эдвард направился к выходу, бросив через плечо: — Пригласи ко мне Главного колдуна и Верховного жреца, я буду в своих покоях.

Бенедикт Тафт явился довольно быстро, а вот Джейсона Мёрфи пришлось ждать целый час — путь от центрального собора до замка близкий, но старику потребовалось время на дорогу.

— Рад приветствовать, Ваше Величество! — Войдя в апартаменты, толстый жрец преклонил колено, а получив разрешение подняться, кряхтя и охая, с трудом встал на ноги.

— Годы берут своё, не так ли, Ваше Святейшество? — посочувствовал Эдвард. — Я разрешаю вам больше не преклонять колено. Поклона будет достаточно.

— Спасибо, Ваше Величество. Мои больные колени тоже очень благодарны за это великодушие.

Король улыбнулся, но через секунду на его лицо вновь вернулось серьёзное выражение.

— Я долго откладывал этот разговор. Сам не знаю, почему: или я опасался услышать ваши ответы, или не хотел, чтобы кто-то услышал мои вопросы… Но обсудить произошедшее всё-таки необходимо. Что вы думаете о призванном герое?

— Ваше Величество, — первым заговорил Главный колдун, — лучше его так не называть. Как я успел заметить, такое обращение его и впрямь раздражает.

— Сути это не меняет, Бенедикт, меня интересует ваше мнение о Денисе Шмидте.

— Разрешите мне высказаться, — Верховный жрец вытер платком вспотевшую лысину и, дождавшись кивка, выпалил: — Я считаю, что он ужасный человек, и мы не должны иметь с ним никаких дел.

— На чём основаны ваши умозаключения? — Эдвард нахмурился.

— Вы слышали, как он разговаривал с богом⁈ Нас посетил сам Сварог, и проявить подобное неуважение… В голове не укладывается. Этот Шмидт должен радоваться, что Сварог не сжёг его в своём праведном пламени.

— Ещё аргументы?

— Мне и этого достаточно, Ваше Величество.

— Понятно всё с вами, Ваше Святейшество. — Эдвард в очередной раз задумался, не пора ли выбрать нового Верховного жреца. — Я хочу заметить, что призыв мы провели именно из-за ваших заверений. Мы на один этот ритуал четверть казны потратили.

— Но Ваше Величество, как я мог знать…

— Помолчите, Ваше Святейшество, вы уже свой единственный довод озвучили. Если нет других, то стойте и думайте, что можете добавить к своим словам. — Мёрфи опустил взгляд.

— Бенедикт, что ты скажешь?

— С вашего разрешения, я не буду оценивать его как личность. Вы прекрасно знаете, я в этих делах довольно плох, если не сказать больше. А вот его навыки… Шмидт величайший колдун из всех, о ком я слышал. Даже в самых смелых фантазиях я не мечтаю достичь подобного мастерства.

— Объясни.

— Начнём с заклинания, которым он обезоружил эскорт Её Высочества Ребекки. Чары сформировались мгновенно, а Шмидт вообще не приложил усилий, выкинув десятерых рыцарей из лат. И «не приложил усилий» — это не фигура речи, я правда не почувствовал выброса колдовской энергии. Не говоря уж о том, что я представления не имею, какое заклинание способно лишить кого-то одежды, не убив человека и не разрушив его облачение. С того самого дня понять пытаюсь, членов Ордена озадачил, всю библиотеку перерыл, но до сих пор не представляю, как такое возможно.

— Что-то ещё?

— Да, ритуал Шмидта. Он за десять минут подготовил магические круги и руны во много раз сложнее тех, что я с учениками и, разумеется, Его Святейшеством, формировал добрых три месяца. Я и десятой доли не понял из того, что там начертил Шмидт, но это полдела, он ведь единолично провёл ритуал. В тот момент я, сознаться, решил, что схожу с ума. Даже в легендах я не встречал упоминаний об обладателях таких запасов энергии. — По мере рассказа Бенедикт возбуждался всё больше и больше. Последние его слова звучали уже с лёгкой отдышкой. — И я уверен, это далеко не всё, чем он владеет из колдовского арсенала. Повторюсь: не буду судить Шмидта, как человека, но он действительно великий колдун!

— А я вот не соглашусь с лестной оценкой этого мерзавца! — Не удержался жрец. — Такая дерзость по отношению к богу ставит его в один ряд с дикими шакалами и безродными ослами!

— Ваше Святейшество, — буркнул Эдвард, — а подумайте вот о чём: Шмидт, без сомнения, неприятный человек, но именно Сварог дал вам ритуал для его призыва. В зале господин Шмидт смог призвать к нам самого Сварога, а при встрече они общались, как старые знакомые. Бог, которому вы, Ваше Святейшество, молитесь ежедневно, говорил с ним по-приятельски, понимаете? Затем Шмидт упомянул, что знаком с моим богом-покровителем, Сурьей, и уважает его. Сварог нисколько не обиделся на колкие высказывания и продолжил общение. И хоть мы не слышали последней части беседы, кажется, они договорились, и Шмидт принял условия Сварога. Что Верховный жрец на это скажет?

— Эм… — Мёрфи начал внимательно рассматривать несуществующую на стене точку с глупым выражением на морщинистом лице. — Мне нужно немного времени, чтобы это обдумать, Ваше Величество.

— Хорошо. Когда будете готовы озвучить своё мнение, найдите меня, Ваше Святейшество. — Эдвард вздохнул, а затем с нескрываемым беспокойством продолжил: — Как считаете, почему он передумал нам помогать и сбежал?

Внезапно со входа в королевские апартаменты раздался жизнерадостный голос:

— Никуда я не сбегал!

Шмидт взмахнул рукой, после чего двери за его спиной с грохотом захлопнулись, скрыв за собой перепуганного дворецкого и паникующих стражников. Подданные никак не ожидали, что человек может настолько нагло ввалиться к монарху, поэтому растерялись и не успели его остановить.

— Мне нужно было осмотреться, — пояснил Денис. — Понять, во что ввязываюсь.

Ручку дёргали, в двери ломились и явно пытались их выбить, но противная преграда отказывалась впускать охрану.

— С вашего позволения, господин Шмидт…

Король насупился, подошёл к двери и тоже попробовал её открыть. Ручка не повернулась.

— Кхм, господин Шмидт, я не хотел бы, чтобы моё имущество портили. Резной орнамент здесь выполнен искусным мастером, который, к сожалению, уже слишком стар и восстановить украшения не сможет. Да и шум нашей беседе явно помешает. Не могли бы вы разблокировать выход?

Денис кивнул, и двери распахнулись. В то же мгновение в комнату ввалились стражники: рухнули один на другого и придавили собой тощего дворецкого.

— Вы все, — строго сказал король, — возвращайтесь на пост. Мне ничего не угрожает. — А сам шёпотом добавил: — Надеюсь.

— Оливер, — окликнул Эдвард дворецкого, — распорядись принести нам вино и закуски, мы будем беседовать на террасе.

Кактолько Оливер скрылся, Эдвард пригласил присутствующих проследовать к другому выходу.

Мужчины расселись на мягких стульях за небольшим чайным столиком. Вскоре служанки принесли корзинку с тремя бутылками и поднос с закусками и фруктами.

— Ммм, неплохо. — Сделав большой глоток вина, Денис одобрительно кивнул. — Люблю ягодные вина. Не возражаете, если я бутылочку возьму?

Хоть он и задал вопрос, но дожидаться согласия явно не собирался. Денис потянулся к корзинке и одна из бутылок исчезла, словно её и не было.

Все трое удивлённо уставились на гостя.

— Чего вы на меня так смотрите? Если жалко, могу своим вином поделиться.

Денис поставил перед собравшимися белую керамическую бутылку, украшенную золотой лозой.

— Попробуйте. Это розовое игристое вино из редких сортов винограда. В моём мире напиток считался довольно ценным. Хотя на мой вкус он кисловат и не стоит большого внимания.

— Простите, уважаемый… эм… — Главный колдун замялся.

— Бенедикт, да? Зови меня просто Денис. Серьёзно, не придумывайте мне титулов и не нужно церемониальных обращений. Если неудобно по имени, можете называть по фамилии.

— Вы настолько скромный человек? — Улыбнулся Эдвард. — Обычно сильные и влиятельные люди предпочитают уважительное обращение к своей персоне.

— Поживи с моё и поймёшь, что прямота ценнее всякого лизоблюдства. Но неуважения я, конечно, не потерплю. Просто не люблю лишних заискиваний.

— При всём уважении… Денис, — аккуратно произнёс король. — Я явно старше вас.

— Пацан, мне восемьсот сорок лет. Мои пра- пра- пра- и ещё несколько пра- правнуки старше тебя вдвое.

— Пф-ф-ф-ф, — вино фонтаном вырвалось изо рта Бенедикта прямо в лицо Мёрфи. — Во… восемьсот сорок⁈

— Ну или около того, — Денис задумчиво почесав щёку. — Я после восьмисотого юбилея в свой статус не заглядывал. Но лет сорок прошло после этого, плюс-минус пять, думаю.

Верховный жрец даже не пытался вытереть лицо и лысину. Он просто смотрел на Шмидта пустым взглядом, стараясь представить, какого же это — восемь с половиной веков жизни?

Пока король и жрец шокировано пялились на призванного, Бенедикт собрался с мыслями и, наконец, задал интересующий его вопрос:

— Денис, я ещё в зале призыва заметил, что у вас вещи появляются из воздуха. Тогда мне показалось, что вы трубку из рукава так ловко вытащили, но сейчас вижу, что это другой фокус. Как вы достаёте вещи из ниоткуда?

— Из ниоткуда ничего появиться не может, — ответил Шмидт. — А вещи я достаю из подпрастранственного хранилища.

— Что это? — Интерес Бенедикта к колдовству был понятен, но неизвестная информация будоражила его фантазию особенно сильно.

— Сложно в двух словах объяснить. Скажем так, у меня есть нечто вроде хранилища, которое всегда со мной. Я могу складывать в небольшое личное измерение разные вещи и доставать их, когда необходимо.

— А вы можете меня научить создавать такие «хранилища»?

— Нет. К сожалению, создать их нельзя, можно только добыть. Подобные штуки есть у высших демонов и старших ангелов. Это называется демонический домен, ну или ангельский домен, и он привязан к душе такого существа. Чтобы получить его, нужно призвать высшего демона или ангела старше серафима: херувима, там, или архангела. А затем правильным образом умертвить, чтобы оторвать домен и привязать к своей душе или специально подготовленному артефакту. Правда, с ангелами я вам такое проворачивать очень не советую: Сурья, Тальезин или Аматэрасу вытащат потроха из любого, кто тронет их подчинённых.

Бенедикт поник. Из объяснения Шмидта он не понял ни слова.

— Кстати, о птичках. То есть, о демонах. Те, кого вы называете демонами, просто магические существа. Я успел заметить сатиров, дриад, минотавров, суккубов, кентавров и наяд. Ещё несколько совсем уж редких и малочисленных рас. Да, некоторые из них правда демонического происхождения, но это не те демоны, которых нужно поголовно истреблять. А многие и вовсе безобидны, если их не трогать: они хранители природы и заботятся об окружающей среде. В связи с чем у меня вопрос возник… — Денис выдержал значительную паузу. — Что местное человечество за твари такие, раз затеяли войну с сатирами, дриадами и наядами?

Станвальдцы озадаченно переглянулись.

— Мы не знаем их мотивов, — ответил Эдвард. — Я неплохо знаком с историей и смело могу заявить, что в летописях причина противостояния с демоническим континентом не описана. Везде война упоминается как данность, которая началась около четырёхсот лет назад. Но уверяю, что это именно они на нас нападают, а не мы на них. Мне крайне неприятно слышать об их безобидности, учитывая, что недавно армия Владыки демонов убила двести пятьдесят тысяч моих подданных.

— Ясно. Не скажу, что сильно переживаю за их жизни, кроме того, магические расы сами сейчас друг с другом воюют, но полностью истребить этих созданий я не позволю. Ладно, наша задача — отбить Станвальд, откинуть врагов на демонический континент и усмирить их Владыку. Большего не требуется.

— Ваше Величество, — внезапно обратился к Эдварду жрец, — я обдумал, что мы обсуждали до прихода господина Шмидта.

— Ваше Святейшество, — король недовольно покосился на Мёрфи, — вы уверены, что хотите об этом поговорить прямо сейчас?

— Я подумал, зря я сравнивал героя с шакалами и ослами, хотел сказать… — негромко пролепетал Мёрфи.

У Дениса от удивления приподнялась бровь, и он посмотрел на Эдварда:

— Пацан, он называл меня ослом и шакалом?

— Ваше Святейшество, — монарх закатил глаза. — Вы явно устали, идите домой, пожалуйста. Мы обсудим с вами детали позже.

Когда старик с растерянным видом поднялся и ушёл с террасы, правитель повернулся к Денису:

— Меня только что посетила странная мысль. Вы перечислили виды демонов… Вернее, как вы их назвали, магические расы. Откуда вы о них узнали?

— Как откуда? Посетил континент, осмотрелся. Правда, вглубь не ходил, только побродил по северной части, да вокруг первого горного массива.

— Но как? — Глаза Эдварда округлились. — Как вы прошли через божественный барьер⁈

— Перелетел его, — пожал плечами Денис. — Барьер высокий, конечно, но не бесконечный. Кстати, в нём нет ничего божественного, просто мощный рунический барьер. Видимо, артефакт сделал большой умелец из крайне редких материалов.

— А можете рассказать подробнее? — вмешался Бенедикт. — Получается, можно создать ещё один такой артефакт⁈ Это сложно? Что для этого требуется?

— Можно подробнее, но не сейчас. Сейчас к сути. — Денис допил вино и налил себе ещё. — Знаете численность врагов?

— Мы не можем этого знать, Денис. — Эдвард скривил кислую мину. — Они же за барьером.

— Угу. В общем, вокруг Внутреннего моря осталось около семи тысяч, остальные вернулись на континент и, как я понял, присоединились к своей войне. Точно не скажу, но если «демоны» прекратят воевать между собой, то выставят армию тысяч в сто — сто пятьдесят. Учитывая разницу в силе и ловкости между людьми и многими магическими существами, а также индивидуальные особенности некоторых рас, могу заверить, что они сметут Станвальд играючи. Но проблема ещё и в том, что у них идёт война. Эдвард, понимаешь, что это значит? Это значит, что сейчас они уже имеют кучу боевого опыта, и в Станвальд придут хорошо подготовленные армейские подразделения, а вы за последние тридцать лет только в редких стычках участвовали.

Эдвард и Бенедикт побледнели. Заметно нервничая, король наклонился к Шмидту:

— И что же нам делать?

— Как это что делать, э… Эдвард? — Правителя задело, что спаситель не запомнил его имени, но он всё же кивнул. — Нужно хорошенько подготовить твою армию, для чего меня, собственно, и вызвали. До начала войны ещё два года.

— Два года⁈ — Бенедикт вскочил со стула. — Почему два? Барьер должен продержаться ещё три с половиной года!

— Не знаю, кто тебе сказал такую глупость, но судя по потере энергии, барьер продержится от двадцати трёх до двадцати пяти месяцев. Даже про три года речи быть не может.

— Как нам действовать сейчас? — На лице Эдварда было суровое выражение.

— Сейчас отберём два отряда, которые я начну готовить к войне. — Денис посмотрел на колдуна. — Бенедикт, мне нужно около сотни магов, но только не старики. Приводи самых талантливых ребят до тридцати лет. Желательно, чтобы они были физически выносливыми, хотя сомневаюсь, что много таких найдётся. А ты, Эдвард, прикажи всем войскам собраться рядом со столицей. Я проведу смотр и выберу три-четыре сотни бойцов для дальнейшей подготовки.

— Магов? — Главный колдун замялся. — У меня в Ордене только колдуны, есть четыре десятка алхимиков и артефакторов. Трое шаманов. Ни про каких магов я не знаю.

Денис ненадолго растерялся, прежде чем ответить:

— Бенедикт, маги и колдуны, по сути, одно и то же. Просто мы с тобой их по-разному называем. Колдунов своих собирай, в общем.

— А почему нужно собрать только один батальон солдат? — Вопрос задал король. — Почему не тренировать сразу всю армию?

— Это проблематично. — Денис поморщился. — Мне не очень хорошо даётся управление крупными формированиями. К тому же мне лень. Я буду тренировать эти три-четыре сотни, а потом они будут тренировать остальных. Так будет проще.

— Я понял, — кивнул Эдвард. — Ещё, Денис, необходимо закрепить ваш статус в королевстве. Вам нужен титул, который позволит занимать должность генерала, а также не будет вызывать сомнений в ваших полномочиях и привилегиях. Предлагаю на следующей неделе провести приветственную церемонию, где я представлю вас высшей аристократии и объявлю о присвоении вам титула графа. Не возражаете?

— Мне без разницы, Эдвард. Тут смотри, как тебе будет проще жить.

Шмидт встал из-за стола и потянулся. Беседа кончилась вместе со второй бутылкой вина, допитой неприлично быстро.

— Да что у вас в Малахите сегодня с ду́хами происходит? Они будто с ума посходили! Кыш, кыш. — Шмидт несколько раз отмахнулся от пустоты. — Ладно, вы думайте, как всё организовать, а я пойду прогуляюсь по столице.

Он взглянул на ещё не достигший зенита солнечный диск и бодрым шагом покинул террасу.

* * *

Поздним вечером в апартаменты короля постучались и, дождавшись разрешения хозяина, распахнули двери — вбежал один из дворецких.

— Оливер?

— Разрешите, Ваше Величество! — Всклокоченный мужчина низко поклонился. — Господин Шмидт, он…

— Эх. — Эдвард даже не сомневался, что паника Оливера как-то связана с призванным спасителем. — Говори, не медли.

— Ваше Величество, господин Шмидт привёл в гостевой дворец пятнадцать нищих.

— О, боги! Вот зачем ему бедняки? — Король тяжело вздохнул. — Это всё?

— Нет, Ваше Величество. Дворцовая стража, они, как бы это сказать, пострадали.

— Что со стражей?

— Привратники не хотели пропускать оборванцев, поэтому…

— Что⁈ — зло рыкнул Эдвард.

Из дворецкого вылетели остатки храбрости. Оливер затравленно втянул голову в плечи как черепаха.

— Я приказал не ограничивать передвижений Дениса Шмидта, ни в чём ему не препятствовать и, наоборот, помогать по первому требованию!

— Ваше Величество, господину Шмидту никто не препятствовал. Ему разрешили пройти, но стража не хотела пускать нищих на территорию королевского дворца.

— И что случилось?

— Господин Шмидт заявил, что это его гости, привратники возразили, а потом…

— Да говори уже! — Король стукнул кулаком по столу.

— Они теперь кукарекают.

— Кто кукарекает? — Эдвард несколько раз растерянно моргнул.

— Стражники, Ваше Величество. Пытаются говорить, но вместо этого кудахчут и кукарекают. Они только на бумаге смогли подробно описать, что произошло. Мы пригласили жрецов для исцеления, но те лишь разводят руками, утверждают, что все люди совершенно здоровы.

— Где сейчас Шмидт?

— У себя, Ваше Величество.

Монарх спешно покинул помещение, а затем и главный замок. Стоило ему приблизиться к гостевому дворцу, как сопровождающие короля рыцари покрепче ухватили рукояти мечей, готовые к любым неожиданностям. Что говорить о страже, если сам Эдвард проверил пояс и убедился, что кинжал на месте.

Эдвард вошёл в здание и увидел бегающих туда-сюда служанок.

— Приветствую вас, Ваше Величество! — Горничная встретила короля почтительным реверансом.

— Что здесь происходит?

— Господин Шмидт приказал накормить своих гостей. Мы оказались не готовы к такому количеству персон, поэтому девушки подают, что успевают приготовить на кухне.

Ничего не говоря, король зашагал в столовую, куда служанки отправляли подносы с едой.

За длинным столом сидели двенадцать чумазых детей от семи до десяти лет и жадно уплетали всё, что ставили перед ними горничные. Самого Шмидта в помещении не было.

— Где господин Шмидт? — спросил Эдвард женщину.

— Он в своих апартаментах, Ваше Величество.

Проследовав за горничной к нужной комнате, Эдвард постучался.

— Входи, — послышалось из-за двери.

Король вошёл и увидел сидящего в кресле крепко выпившего Дениса. Напротив него стояли три человека: мужчина лет тридцати, у которого вместо кистей были культи, женщина непонятного возраста с изуродованным лицом, без глаза и с выбитыми зубами, а также до безобразия худая девочка лет десяти-одиннадцати с просто жуткими янтарными глазами, но совершенно безжизненным взглядом.

От представшей перед ним картины Эдвард окончательно растерялся. Он не имел ни малейшего представления, зачем Шмидту понадобились дети и калеки. Поняв, что молчание немного затянулось, король спросил:

— Денис, что здесь творится?

— Тебя интересует происходящее именно в этой комнате? Или ты о ситуации в целом?

— И то и другое.

Денис поднялся, и два рыцаря тут же заслонили короля.

— Выйдете вон отсюда! — рявкнул на них монарх. Лишаться личной стражи Эдварду не хотелось. — Оливер, ты тоже сгинь!

Подданные извинились, поклонились и вышли.

Как только двери закрылись, Эдвард повторил свой вопрос.

— Эти трое будут моими помощниками, — ответил Денис. — А остальных ребятишек я через несколько дней пристрою в другое место, не нервничай, они не будут на территории дворца ошиваться.

— Помощниками⁈ — У правителя Станвальда отвисла челюсть. — Денис, я обещал, что дам тебе любых людей в помощь. Хоть Бенедикта забирай, но это…

— Не стоит недооценивать других, пацан, — перебил короля Шмидт. — Вот этого парня, например, зовут Чарли. Он разорившийся аристократ, лишившийся титула. Пытался работать, не хватало на привычную жизнь, ввязался в авантюру, после которой вообще без гроша остался. Начал воровать, поймали, отрубили руку. Жизненный урок усвоил плохо, снова начал воровать, из-за чего лишился второй руки. И урок вновь не оставил отпечатка в его жалкой душонке, Чарли попался на неблагородном деле третий раз. Так как рубить, кроме головы, оказалось нечего, ему поставили рабскую печать и выставили на продажу. Собственно, у работорговца я его и купил.

— Денис, — Эдвард брезгливо обвёл взглядом безрукого. — Чем тебе может помочь идиот?

— Понимаешь, ему известна местная жизнь с самых разных сторон. И аристократию повидал, и работягой побывал, и на улицах пожил, и со всякими отбросами общества знаком. Он знает Малахит как свои пять пальцев. Не обижайся, Чарли, я знаю, что рук у тебя нет, я имел в виду пальцы на ногах, они же пока целы. — Денис утешительно похлопал бедолагу по плечу и продолжил объяснять Эдварду: — Да и моральные принципы у него, мягко говоря, на довольно низком уровне. Такие личности, согласные на гадкие поступки, порой нужны, не так ли? Кроме того, он когда-то обучался магии. Успехов не добился, но кое-что освоил из магии льда. Если будет уж совсем бесполезен, поработает кондиционером в жаркие дни.

— Конди… чем?

— Воздух будет охлаждать в помещении.

Эдвард обратил внимание на изуродованную девушку и решил проверить свою догадку:

— Она, как я понимаю, тоже воровка?

— Нет, Стефания у нас бывшая проститутка.

— Элитная, — прошепелявила женщина беззубым ртом и попыталась состроить королю глазки. Но, вспомнив о своих уродствах, быстро стушевалась и стыдливо отвернулась.

— Ах да, точно, прости. Стефания у нас бывшая элитная проститутка. Грубо ответила какому-то дворянину, за что её избили, облили кипятком, а ещё обвинили в, прости господи, домогательствах к этому аристократу. — Шмидт вытер выступившую от смеха слезинку. — По решению суда её отправили на невольничий рынок.

— А она-то тебе зачем?

— Как зачем? По прямому профессиональному назначению. Я купил один местный бордель, поэтому в Малахите с досугом проблем не возникнет, но я ведь и путешествовать буду. Женская ласка в дороге порой просто необходима.

Эдвард, не веря своим ушам, уставился на Дениса. Король слышал про людей с очень странными сексуальными отклонениями, но даже подумать не мог, что спаситель окажется одним из тех, кого возбуждают женщины с уродствами на лице и теле.

Указав на девочку, Эдвард решил уточнить:

— Она тебе для тех же целей?

— Эй! — возмутился Шмидт. — Ты меня за извращенца принимаешь, что ли? Как ты подумать мог, что у меня на ребёнка рука поднимется⁈ Ну, или не рука, а ещё что-то… Её, как и остальных детей, я купил. Но она особенная, не так ли, Энотера?

Девочка не отреагировала, лишь продолжила разглядывать в пустоту.

— Энотера, — вновь позвал Денис ребёнка.

На этот раз девочка перестала рассматривать воздух и повернулась к Шмидту.

— Давай, покажи себя.

Энотера шмыгнула носом и стянула лямки истрёпанного сарафана. Кусок грязной ткани соскользнул на пол, открыв голое, до безобразия худое тело: кожа, торчащие кости, раздувшийся от длительного голодания низ живота.

Присутствующие сморщились, даже Стефания.

— Энотера, — произнёс глубоким успокаивающим голосом Денис. — Я не это имел в виду. Я точно знаю, кто ты, и клянусь, что тебя никто здесь не посмеет обидеть или сделать что-то плохое. А если посмеет, то я заставлю его горько пожалеть об этом. Давай, девочка, покажи зубки, преобразись.

Энотера долго смотрела Шмидту в глаза, но затем кивнула, после чего Денис громко обратился к людям в комнате:

— Никому не нужно бояться и паниковать, хоть сейчас и будет довольно неприятное зрелище. Эдвард, — Денис серьёзно взглянул на короля. — Ты тоже не дёргайся. Я потом всё объясню.

Совершенно не понимая, о чём говорит Шмидт, все уставились на Энотеру. И тут началось действительно страшное — девочка стала меняться. Кожа рвалась, кости трескались и меняли форму, тело медленно покрывалось шерстью. Кости лица с хрустом вытягивались вперёд, превращаясь в звериную морду. Помещение наполнилось кислым запахом.

Безрукий Чарли с криками забился в угол и стал просить о милости всех богов, сложив культяпки в молитвенном жесте. Стефания в слезах убежала в другой угол, где её стошнило, после чего изуродованная проститутка уселась к стене, прижав колени к груди, и крепко зажмурилась. Эдварда охватил животный страх, — он бросился к двери и уже вцепился в дверную ручку, но нашёл в себе храбрость остановиться. Король развернулся и обнажил клинок, крепко держа его перед собой, готовый к нападению страшной твари.

Да, процесс преображения оборотня сведёт с ума любого, особенно если видишь подобный ужас впервые. Да и не впервые это всё равно выглядит отвратительно.

Шмидт же спокойно наблюдал за Энотерой всё время, пока перед ним, сутулясь и поскуливая, не встал антропоморфный волчонок с облезшей, торчащей клочками шерстью и выпирающими рёбрами.

— Как вы уже догадались, Энотера оборотень, — подытожил Денис.

— Ты привёл во дворец демона! — заорал Эдвард, клинком указывая на гадкое существо. — Уму непостижимо!

— Успокойся, пацан, и убери кинжал. Я уже говорил, что они не демоны, а просто магические создания. Знаешь, были бы в вашем мире люди поумнее, то давно поняли, насколько выгодно сосуществовать с такими существами. Но об этом я расскажу как-нибудь в другой раз. — Видя озлобленное лицо монарха, Шмидт произнёс: — Насчёт девочки не переживай. Она всегда будет рядом со мной, и я беру на себя ответственность за любые её действия.

Чуть помолчав, Денис добавил:

— Что-то я уже пожалел, что раскрыл вам природу Энотеры. Чую, это ещё аукнется. Видимо, я всё-таки перебрал с алкоголем. Держите это в секрете.

Подавив желание вновь накричать на Шмидта, Эдвард махнул рукой и потянулся к выходу. Но внезапно остановился и с задумчивым видом обернулся.

— Денис, мне послышалось, или ты сказал, что купил бордель?

— Да, на северной окраине Малахита. Кажется, Морской павильон называется.

— Водный павильон⁈ Это же имение графа Хадсона. Переговоры о подобных сделках месяцами длятся. Да и откуда у тебя столько монет Станвальда? Готовое дело с имением и прилегающей землёй стоит десятки тысяч больших золотых! Ты запугал графа Хадсона? И как ты, вообще, смог его купить, у тебя даже документов нет!

— Никого я не запугивал. Слушай, Эдвард, ты мне казался вполне разумным мужчиной, а сейчас чушь несёшь, как наивный мальчишка. Какая разница, монеты Станвальда или другой страны, если они из золота? А длительность переговоров легко ускоряется весом этого самого золота. Например, если перед тобой поставят вот такой кошелёк, — из воздуха Шмидт достал кожаный мешок. Не кошель, не мешочек, а огромный мешок вполовину его ростом. Мешок бухнулся на каменный пол, зычно звякнув металлом, и слегка приоткрылся. Он был до верха набит золотыми монетами неизвестной чеканки. — То переговоры длятся не более часа. Все документы, заверенные местным нотариусом, уже оформлены. Водный павильон официально принадлежит мне, вместе со всеми проститутками и остальным персоналом. И документы на себя я сделал ещё неделю назад. Подкупить твою канцелярию проще простого. Я теперь потомственный торговец родом из Баргиозза. Согласно документам, разумеется.

Эдвард совершенно не понимал логики Шмидта. Зачем ему бесполезные уродливые помощники? Зачем ему дети? Для чего он выкупил бордель? Почему сам оформил документы, если мог попросись Эдварда? Почему ведёт себя так странно? Но король готов был мириться с любыми психическими отклонениями призванного колдуна, лишь бы Денис помог отбиться от демонов. У Эдварда даже промелькнула пугающая мысль, что он готов отдать свою дочь за Шмидта замуж, лишь бы спасти Станвальд от уничтожения.

Чарли и Стефания отошли от своих страхов и выползли из углов. Они встали недалеко от Дениса, боясь, что их поведение может разозлить нового хозяина.

Тряхнув головой, Эдвард вернулся к ситуации «здесь и сейчас» и отвёл взгляд от изуродованных оборванцев.

— Что с теми стражниками, которые теперь пародируют курятник?

— С ними всё будет хорошо, утром проснутся как ни в чём не бывало. Но разъяснительную работу с ними провести настоятельно советую, если ещё хоть раз огрызнутся, сотворю с ними что-нибудь совсем интересное. Они не только кудахтать, но и яйца откладывать начнут, а может и чего повеселее придумаю.

— Хорошо. Тогда на этом я прощаюсь.

Как только Эдвард вышел, Чарли боязливо обратился к Денису:

— Слушай, хозяин, а чё это за мужик был? Наглый такой, надменный.

Шмидт ошарашенно уставился на безрукого.

— Ты же бывший аристократ. Ты его не узнал?

— Не могу же я каждую богатую задницу знать в лицо. Да и титула меня аж десять лет назад лишили.

— Да, правильно Эдвард сказал, что ты идиот. Это ваш король, вообще-то! Эдвард Торберкский, монарх в сорок шестом поколении. Правитель Станвальда.

Чарли и Стефания вытаращились на Дениса, медленно осознавая, что вживую увидели самого́ короля. Энотера поскулила, приблизилась к Шмидту и прижалась мордой к его ноге, опасливо косясь на шокированную парочку.

— Вы двое, идите. — Денис указал на вора и проститутку, поглаживая Энотеру по голове. — Пусть дворецкий выделит вам комнаты. Энотера, ты останешься со мной здесь. Ты истощена даже сильнее, чем я думал, лечить будет очень сложно.

— Стеф, — окликнул Денис проститутку в дверном проёме. — Прикажи, пусть сюда принесут еду. Много еды. Хлеб, мясо, можно сырое, сыр, фрукты и сладости. И побыстрее. А твоя задача сегодня — наесться до отвала. Ешь, пока не затошнит, а когда проснёшься, снова ешь до боли в животе. Ты должна себя буквально нафаршировать, как утку, подаваемую к праздничному столу.

— За… зачем? — боязливо уточнила Стефания. Она уже поняла, что человек, купивший её, с большими странностями, и он однозначно очень опасен. А сравнение с запечённым в духовке блюдом женщину откровенно напугало.

— Завтра от съеденного и следа не останется, магия исцеления сильно истощает организм. Сама всё поймёшь, а сейчас отъедайся, это приказ.

* * *

Покинув гостевой дворец, Эдвард неспешно шагал в сторону своего замка, наслаждаясь прохладным вечерним воздухом.

— Оливер, — подозвал он дворецкого. — Завтра с утра направь кого-нибудь в нотариат, прикажи получить информацию о сделке Шмидта и графа Хадсона. И пришли гонца к Хадсону, пусть прибудет во дворец, я хочу с ним поговорить. А ещё, я требую, чтобы королевская канцелярия завтра с утра полным составом ждала в малом приёмном зале. Я этим мерзавцам покажу, как документы на чёрт знает кого оформлять!

Глава 4

'Перед заключением сделки изучите все связанные с ней обстоятельства.

Убедитесь, что договор выгоден не только его составителю'.

Замок Владыки демонов располагался на огромном острове посреди озера. К острову вели два массивных каменных моста.

Ещё пятьдесят лет назад всё, что можно было здесь увидеть, — это степь с жухлой травой и возвышающийся из центра тёмный замок, издалека напоминающий гигантский термитник.

Но гитцерай с человеческим лицом заставил щедро удобрить, перепахать и засадить растениями эту колоссальную территорию. Он лично множество раз использовал заклинание благословения земли, а также переселил на остров несколько дриад и друидов, чтобы они превратили унылое запустение в территорию, наполненную жизнью, и продолжили заботиться о ней.

Теперь остров представлял собой огромный сад с густой растительностью: красивым лесом, полями различных трав, цветов и кустарников. Всюду бегало и лазило безобидное зверьё, вроде пушистых кроликов, белочек, обезьянок, оленей и прочей милой живности. Днём и ночью раздавалось уханье и щебетание птиц.

Слуги, назначенные присматривать за островом и замком, искренне радовались своему пребыванию здесь, в умиротворяющем, сытном и, главное, совершенно безопасном месте.

Но сейчас на привычное спокойствие не было и намёка: гремела музыка, раздавались весёлые голоса и звон бокалов. Пиршество в честь победы закатили с размахом: в замке и его округе стояли тысячи столов, заполненных тоннами еды и заставленных рядами бутылок различного алкоголя. Вино, пиво и сидр выставили прямо в бочках, чтобы желающие зачерпывали себе столько, сколько захотят. Тут и там на ровном газоне лежали, порой в немыслимых позах, тела: немало сатиров, минотавров и кентавров переусердствовали с выпивкой.

Главы кланов, давно присоединившихся к армии Владыки демонов, поздравляли правителя, а мятежники приносили клятвы верности. Присутствовали все расы, кроме марилит, — они были наказаны за то, что Сейла убила своего заместителя перед сражением. Клан осудили исключительно формально, не допустив на празднование, а вот главе досталось пятнадцать плетей и месяц заточения в холодной темнице. Сейла согласилась на приговор с гордостью и даже какой-то радостью, что у Владыки вызвало раздражение — фанатичная преданность и покорность порой хуже жгучей ненависти. Конечно, повелитель понимал, что благоговение Сейлы — это лишь последствия клятвы верности на крови, но неприятный осадок всё равно остался.

Внезапно в зале повисла странная тишина: все главы кланов преклоняли колени перед Владыкой со своими ближайшими соратниками и старейшинами, но в этот момент перед правителем стояла единственная особа.

— Кто ты и откуда? — спросил Владыка девушку.

— Меня зовут Амарант, я представитель клана эладрин, живших в лесах Восточного предела.

— Представитель клана? Не глава? — Гитцерай удивился тому, как назвалась эладрин*.

— Глава погиб в последнем сражении, как и все остальные члены клана. Я единственная выжившая, — глубокая печаль отразилась на лице девушки.

Эладрин близкие родственники эльфов, поэтому между этими расами много общего: они обладали тонкими чертами лица, стройными фигурами и впечатляющим долголетием, жили в лесах и яро охраняли своё уединение с природой. Обычно довольно искусны в колдовстве. Кроме незначительных особенностей, отличить эладрин от эльфов можно лишь по глазам — у эладрин нет зрачков и белков.

Владыка внимательнее осмотрел стоящую перед ним девушку: среднего роста, с русыми волосами до талии и сияющими зелёными глазами. На вид ей было чуть больше двадцати лет.

— Значит, эладрин вымерли… — в словах Владыки читалось искреннее сожаление и глубокая обида. Он знал, что раса эладрин была представлена единственным кланом, как и марилит. Мужчина зло прошептал: — Чёртов Гундольт.

Гитцерай замолчал, тихо скрипя зубами. Поняв, что пауза затянулась, он задал вопрос:

— Тебе есть куда пойти? Есть клан, который о тебе позаботится?

— Нет, Ваше Могущество, я осталась одна. Сегодня я пришла не только чтобы принести клятву верности, но и обратиться к вам с нижайшей просьбой.

— Говори, не стесняйся.

— Я давно наслышана о заботе, которой вы окружили свой остров, а теперь лично взглянула на леса и цветники и убедилась, что это прекрасное место. Ваше Могущество, позвольте мне остаться здесь. Я друид и умею ухаживать за цветами и деревьями, также немного владею чарами благословения земли. Неплохо разбираюсь в лекарственных растениях, умею готовить целебные снадобья. Хоть я пока и неопытна, но хочу ухаживать за островом и обещаю старательно учиться у старших, чтобы быть вам полезной, мой повелитель.

Владыка демонов не хотел сразу после войны оставлять кого-то из побеждённых кланов возле себя, но он испытывал личную ответственность за обстоятельства этой эладрин. Гитцерай решил удовлетворить просьбу.

— Напомни, как тебя зовут?

— Моё имя Амарант, мой повелитель, — девушка с ожиданием смотрела на Владыку.

— Я не возражаю, Амарант, оставайся в замке. После банкета найди сатира по имени Прохор и передай ему, что я распорядился выделить тебе комнату. Эту неделю отдыхай, привыкай к новому месту, неспешно знакомься с островом, а после обратись к дриаде по имени Эгера, скажи, что я приказал ей быть твоей наставницей.

— Я безмерно благодарна, Ваше Могущество. — В уголках глаз Амарант выступили слезинки. Чтобы скрыть это, она низко поклонилась и поспешила покинуть банкетный зал.

* * *

Празднование затянулось на целых три дня, но, когда оно наконец-то закончилось, Владыка был предоставлен своим мыслям. Он сидел за столиком в цветочном саду, где ему прислуживала Камелия. Перед гитцераем лежала старинная зачарованная карта.

Наложенное на карту заклинание позволяло ей меняться вместе с континентом: если обрушались горы, они исчезали с карты, если появлялись леса, они сами вырисовывались на истрёпанном куске кожи. Карта отражала состояние не только континента, но и Драконьих островов, расположившихся западнее основного массива суши.

Правитель с горечью рассматривал огромный участок, выделенный тёмным цветом — Безжизненные земли.

Задолго до его появления, более четырёх веков назад, на юге континента проснулся старый вулкан, из которого вместе с лавой и дымом стал изливаться розовый туман. Вулкан давно погас и огнём уже не дышал, но продолжал извергать из себя эту неизвестную субстанцию, покрывающую землю.

Гадость заключалась в том, что везде, где проходил туман, исчезала жизнь: растения увядали, мелкие животные умирали, крупные звери и магические расы начинали болеть и тоже вскоре отправлялись к предкам.

Туман не стелился над водой и не мог преодолеть горы, но со временем их обтекал, занимая всё новые и новые площади. С начала правления Владыки континент потерял девятую часть территории — жизненное пространство неумолимо сокращалось.

Всех знаний переродившегося в теле гитцерая человека не хватало, чтобы понять природу этой розовой субстанции и остановить распространение неизбежной смерти.

Владыка не хотел воевать с людьми. Он бы предпочёл примирить все расы между собой, развивать быт и увеличивать благосостояние своих подданных, но, к великому сожалению, война оказалась неизбежной.

Ещё когда гитцерай был совсем молод, он придумал план по спасению соотечественников: он собирался занять часть человеческих земель, а потом заблокировать все возможные проходы через Бурые горы, обрушив скалы, чтобы ядовитый туман не перекинулся на соседний континент. Только ради этой цели он решил занять трон Владыки демонов.

После коронации гитцерай направил к людям послов, но их безжалостно убили, даже не собираясь выслушать. Тогда Владыка решил, что отвоюет нужные ему земли и приказал клану доппельгангеров* отправить на человеческий континент шпионов. Вскоре те вернулись с подробными сведениями, необходимыми для подготовки к захвату территории.

Владыку заинтересовал лишь Станвальд: плодородные земли со множеством полей, рек и лесов, способных прокормить всех жителей демонического континента. Гитцерай решил, что от остальных человеческих стран он отгородится: перекроет любые возможные проходы через Малахитовые горы и Северное озеро, изолирует этим свои новые владения, обеспечив спокойную жизнь магическим расам.

Но изгнание жителей Станвальда было неизбежным. Их государство не настолько велико, как хотелось бы, оно не сможет прокормить и переселенцев, и людей. Кроме того, многовековая вражда въелась в кости каждого его подданного и каждого человека. Сосуществование было просто невозможно, как бы горько это ни звучало.

Переродившийся решил, что пожертвует частью человечества, чтобы спасти от вымирания свой народ. Владыка уже принёс в жертву четверть миллиона станвальдцев и принесёт ещё миллион, если они не сбегут в другие страны. Всё, чтобы спасти четыреста тысяч жителей демонического континента.

Но это лучший из возможных исходов. Человечество продолжит жить и развиваться в своих королевствах, а переселенцы будут растить детей на новой земле.

Времени было всё меньше. Ядовитый туман непрерывно распространялся, да и самому Владыке осталось не более сотни лет жизни — не так много, чтобы уладить конфликты между кланами, развить ремесло и обучить соотечественников по-новому вести хозяйство.

— Ваше Могущество, разрешите? — Из раздумий Владыку выдернул Прохор.

— Конечно. В чём дело?

— Пришёл ответ от шаманов.

— Ох! — Гитцерай встал, с нетерпением ожидая так беспокоящие его новости.

— Только не гневайтесь, Ваше Могущество… — замялся сатир.

— Да ты чего, Прохор? В чём дело?

— Шаманы ничего не смогли узнать. Духи рядом с призванным дрожат и путаются. А ещё тот человек внезапно перехватил контроль над несколькими духами, из-за чего один из шаманов получил тяжёлую травму.

— Чует моё сердце, непростой колдун явился в наш мир. — Переживания гитцерая лишь усилились. — От шпионов был ответ?

— Пока нет, Ваше Могущество, — замотал головой сатир. — Приказы им передали, но прошло слишком мало времени.

— Ясно. — Владыка расстроенно вздохнул. — Иди занимайся своими обязанностями, я хочу побыть один.

Прохор покинул цветочный сад, а гитцерай посмотрел на замок и подумал о древнем алтаре, расположенном в подземелье.

Был способ получить ответы на его вопросы, но какую плату за них потребуют, даже представлять не хотелось.

* * *

Пятый день Владыка демонов не находил себе места.

После долгих раздумий он всё же спустился к алтарю и связался с Ра́ваной — довольно неприятным богом, одним из покровителей демонического континента.

Переродившийся гитцерай задал вопрос, и Ра́вана назвал цену за ответ — привязка души к алтарю.

Это означало, что больше Владыка не сможет покинуть остров — далеко отойти от алтаря привязка не даст. Поэтому он не будет лично командовать вторжением в Станвальд, противостоять человечеству, сражаясь на передовой и защищая своих подчинённых, лишь раздавать команды из замка. Не сможет контролировать жизнь кланов, ради которых он и заварил всю эту кашу.

В верности своих подданных мужчина не сомневался, вот только через пять-шесть лет розовый туман окутает озеро и добраться до него смогут исключительно драконы.

Сложись разговор с Ра́ваной иначе, гитцерай ни за что не согласился бы на такие условия, но бог продолжал его накручивать: «Заверяю тебя, что познания в магии и силы призванного в Станвальд человека намного превосходят твои. Но я расскажу тебе, что дозволено их спасителю, а что покровители человеческого континента запретили ему делать в этой войне. Без этой информации тактику борьбы тебе не разработать. Ты проиграешь, и все твои полувековые старания рассыпятся прахом».

Равана не вызывал у Владыки ни грамма доверия. Мужчину не покидало ощущение, что неприятный божок что-то скрывает и специально науськивает его на сделку.

Это был самый сложный выбор за две жизни Владыки. Собственная свобода в обмен на сомнительную информацию. Бред!

Но тревога за будущее пудовым камнем давила на сердце. Страх перед неудачей нашёптывал принять предложение Раваны.

Пять дней терзаний и бессонных ночей. Пять дней отсутствия аппетита и головных болей.

Наконец Владыка вспомнил слова своего отца. Не Прохора, с которым он провёл детство в этом мире, и не Гундольта, который пытался утопить его в младенчестве. А настоящего отца из прошлой жизни. Фраза «лучше сожалеть о совершённой ошибке, чем потом горько плакать над упущенной возможностью» определила выбор повелителя. Собрав в кулак всю свою решимость, гитцерай направился к алтарю.

* * *

— Что происходит⁈ — Запыхавшийся сатир мчался к замку, из которого в ужасе выбегали слуги.

— Прохор! — Обрадовалась появлению старика Камелия. — Прохор, Владыка обезумел. Он в ярости разносит всё, что видит. Никого не слушает, всех выгнал и запретил появляться перед ним. Пообещал казнить тех, кто ослушается. Что нам делать?

— Почему? Что случилось⁈

Удивлению сатира не было предела. Ни разу в жизни его приёмный сын не вёл себя подобным образом. Глядя на зарёванную суккубу, Прохор понял, что Камелия ответа не знает. Он растолкал удирающих слуг и вошёл внутрь. По грохоту сатир нашёл нужную дверь и открыл её.

— Вон! Выйди вон! — заорал Владыка. — Я приказал никому не входить. Прохор, пошёл вон! Я никого не хочу видеть!

В тот момент сатир по-настоящему испугался за свою жалкую жизнь. Во взгляде гитцерая была такая бездна ярости, что Прохор «увидел», как его разрывают на мелкие кусочки. Но Владыка не убил старика, лишь накричал и прогнал.

Только Прохор покинул замок, перед ним тут же всплыло лицо разъярённого повелителя. Да, память не обманывала, и глаза гитцерая пылали гневом и желанием убивать. Однако, на лице, которое он так хорошо знал, были и другие эмоции: боль и тоска.

* * *

— Что случилось с твоим повелителем? — спросил Прохора высокий крепкий мужчина с розовыми глазами и вертикальными зрачками.

— Приветствую Лорда-дракона, — почтительно поклонился сатир. — Значит, и с вами Его Могущество не стал говорить?

Розовоглазого мужчину звали Рахаб — правитель Драконьих островов.

Обычно драконы жили сами по себе и крайне редко лезли в чужие дела, но тридцать лет назад новый Владыка демонов направил Лорду-дракону письмо с предложением о сотрудничестве.

Тогда Рахаб довольно пренебрежительно отнёсся к инициативе, однако, за отсутствием срочных дел, согласился на встречу.

Переговоры вышли необычными. На памяти Рахаба все Владыки демонов лебезили перед его отцом, а позже и перед ним самим. Они преклонялись перед силой драконов, просили помощи в усмирении врагов или клялись в верности, лишь бы снискать милость могущественных созданий.

Но странный гитцерай вёл себя иначе: не просил покровительства Рахаба, не интересовался помощью, даже не кланялся правителю драконов. Он лишь предложил менять металлы и колдовские накопители, добываемые на Драконьих островах, на товары с демонического континента.

Поведение молодого Владыки разозлило Лорда-дракона. Слово за слово и встреча переросла в спор, а затем и в поединок.

Рахаб не воспринимал всерьёз противника, и схватка началась с обмена лёгкими ударами. Дракон удивился колдовству гитцерая и усилил напор. Затем ещё усилил, а после ещё. Битва набирала обороты до тех пор, пока Лорд-дракон и Владыка демонов не начали сражаться во всю мощь. Огромный дракон с крепчайшей чешуёй, извергающий потоки пламени, с одной стороны; и гитцерай, мастерски использующий различные колдовские техники, с другой стороны.

Несколько гор исчезли с лица земли, кусок степи превратился в выжженную пустыню, а на равнине образовалось множество глубоких кратеров. Все живые существа трепетали перед сошедшимися в схватке созданиями.

Длилась битва до заката следующего дня, пока оба её участника не рухнули без чувств. Ни один из них не смог вырвать у другого победу.

Когда к дракону вернулись силы, и он заживил раны, Рахаб обрёл друга. У него были жёны и дети, подданные и поклонники, но на вершине могущества он стоял один. Необычный гитцерай находился в похожем положении: многие ему подчинялись, некоторые перед ним заискивали, а другие его ненавидели, но никто не вёл себя с Владыкой как равный.

Тогда, тридцать лет назад, между двумя правителями сложился крепкийсоюз.

И сейчас, решив навестить единственного товарища, Лорд-дракон его совершенно не узнал: всклоченный, подавленный, молчаливый — Владыка стал призраком, бледной тенью прошлого себя. Он даже не поздоровался с Рахабом, лишь смотрел на него пустым взглядом. Долгожданной дружеской беседы не состоялось.

— Нет, ни слова не сказал, — ответил Рахаб Прохору. — Лишь покосился на меня и снова уставился в окно. Что же такое произошло?

И сатир начал объяснять, в чём проблема. Лорд-дракон прекрасно знал про планы по захвату Станвальда, но понятия не имел, что люди призвали иномирянина для защиты.

После того как рассказ Прохора завершился, Лорд-дракон надолго замолчал, напряжённо что-то обдумывая.

— Я отправлюсь в Малахит и устраню чужака, — заявил Рахаб.

— Но, уважаемый Лорд-дракон, мы не можем преодолеть барьер, — посетовал Прохор.

— Вы не можете, но я смогу. Барьер по определению не бесконечен, его высота ограничена. Раз эта ситуация не даёт покоя моему другу, я устраню корень проблемы. Скажи своему повелителю, что он мне здорово задолжал.

Рахаб громко рассмеялся, принял истинный облик и взмыл ввысь, подняв крыльями жуткий ветер и разметав садовую мебель.

* * *

Через неделю после того, как Лорд-дракон улетел, Владыка пришёл в себя.

Гитцерай злился, что поганый божок его обманул. Равана назвал имя спасителя. Имя! И этого было достаточно, чтобы повергнуть Владыку в пучину отчаяния. Они оба, переродившийся гитцерай и призванный колдун, пришли из одного мира и были прекрасно знакомы друг с другом. Равана понимал, что когда Владыка узнает имя иномирянина от своих шпионов, то военные действия развернутся на сто восемьдесят градусов, поэтому вынудил согласиться на договор. Бог даже не скрывал того факта, что на демонический континент ему плевать, ведь тут слишком мало молящихся ему. Зато из-за такого поворота событий Равана сможет неплохо заработать на тотализаторе, сделав правильные ставки.

Он запретил каким-либо способом связываться и пытаться заключить мир с призванным спасителем, а ведь Владыка легко мог договориться с тем колдуном. Одной встречи с Денисом Шмидтом было бы достаточно, чтобы решить проблемы демонического континента и убедить людей по собственной воле поделиться территорией.

Зато гитцерай выяснил, что призванному запрещено вступать в бой, а значит, шанс на победу остаётся, главное — хорошенько подготовить армию.

Когда ярость Владыки утихла, и эмоции пришли в норму, он собрал жителей замка в тронном зале.

— Я должен попросить у вас прощения, — произнёс Владыка. — Равана обманом связал меня неприятными обязательствами, я был полностью разбит и взбешён, но уже успокоился. Наши планы не меняются, правда, теперь войскам придётся тренироваться гораздо усерднее. Также мы активизируем диверсионную работу в стане людей силами наших шпионов.

— Ваше Могущество! — Прохор собрался порадовать своего господина. — Я хочу вам сообщить, что Лорд-дракон решил направиться на континент людей и лично устранить призванного.

— Что⁈ — Гитцерай вскочил с трона, подбежал к старику и схватил его за плечи. — Что ты только что сказал⁈

— В… Владыка, в чём дело? Мы должны радоваться, правитель Драконьих островов силён, как и вы, Ваше Могущество. Он, без сомнения, разберётся с тем колдуном, чьё появление вас тревожит.

— Идиоты! Кретины! Когда это произошло? Когда Рахаб отправился в Станвальд?

— Неделю назад, Ваше Могущество. — Прохор вновь испугался до чёртиков.

— Уже поздно. — Гитцерай опустил руки и безжизненно побрёл к трону.

— Но, Владыка… — Видя состояние приёмного сына, сатир не решился продолжать.

Тишина длилась несколько минут, после чего повелитель произнёс:

— Уже слишком поздно. Рахаб, наверное, прилетел в Малахит, а связаться с ним мы не сможем, — обречённо вздохнул гитцерай. — Прохор, передай мои соболезнования жёнам Лорда-дракона. Пообещай, что я буду заботиться о его детях до тех пор, пока старший сын Рахаба не наберётся сил и не взойдёт на трон.

— Но, Ваше Могущество, ведь вестей о битве ещё нет. Возможно, Лорд-дракон сможет…

— Прохор, повторю, передай мои соболезнования жёнам Рахаба.

Возникшее гнетущее молчание нарушила Камелия.

— Ваше Могущество, — суккуба обратилась к Владыке не с обычной фривольностью, а предельно почтительно. — Вы уверены, что призванный колдун так силён?

— Да, Камелия. Я знаю Дениса Шмидта, как никто другой, у Лорда-дракона нет шансов. Если бы Рахаб напал только на колдуна, его могли бы помиловать, но зная темперамент Рахаба, он начнёт крушить округу и обязательно пострадают невинные, а вот тогда…

Продолжать Владыка не стал, ему было больно говорить о последствиях. Гитцерай приказал подданным покинуть зал, а сам остался на троне, подперев рукой непомерно тяжёлую голову. Вдруг двери медленно отворились. Зеленоглазая эладрин подошла к удивлённому Владыке.

— Амарант, я приказал всем уйти.

— Мой повелитель, — девушка кротко поклонилась и достала маленький холщовый мешочек. — Я не посмею вас отвлекать, лишь хотела передать вот это.

— Что в нём?

— Я очень беспокоилась о вашем состоянии, поэтому приготовила лекарство. Пейте порошок вместе с чаем, он поможет укрепить разум и справиться с тревогами.

Амарант положила мешочек на подлокотник и быстро скрылась за дверью.

Глава 5

'В эгоизме нет ничего плохого, если эгоистичные поступки

одного человека делают лучше жизнь другого'.

Эдвард Торберкский неспешно шагал в направлении гостевого дворца. На этот раз помимо стражи его сопровождали сын и дочь. Король решил, наконец-то, представить свою семью Денису Шмидту, так как их единственная встреча оказалась совсем уж неудачной. Однако, Эдвард строго предупредил детей общаться со спасителем почтительно, не обращая ни малейшего внимания на его неприличное поведение и странные поступки.

Эдвард заметил перемены, как только вошёл в гостевой дворец: было слишком тихо. Монарх обратился к поприветствовавшей его горничной:

— Где дети, которых привёл Денис?

— Не могу знать, Ваше Величество, — с поклоном ответила женщина. — Вчера вечером господин Шмидт отвёл их в город, а вернулся один.

Король снова удивился. Сначала Денис притащил оборванцев с невольничего рынка, а теперь избавился от них. Эдвард в очередной раз убедился, что совершенно не понимает этого человека, если его всё ещё можно назвать человеком.

Уточнив, где сейчас Денис, Эдвард приказал страже остаться у входа, а сам вместе с принцем и принцессой направился к кабинету на втором этаже. Король занёс руку, чтобы постучаться, но дверь сама открылась, и из кабинета раздался голос Шмидта:

— Входите.

Король улыбнулся своим мыслям: его нисколько не смутил этот казус, даже, наоборот, Эдвард ожидал чего-то подобного. Видимо, общаясь с Денисом, монарх начал привыкать к странностям.

Эдвард вошёл. Шмидт, склонившись над бумагами, составлял какой-то длинный список.

Рядом с Денисом стояли девочка лет десяти-одиннадцати и девушка лет двадцати.

Симпатичная и ухоженная малышка была одета в нежно-розовое платье. Её волосы поддерживал золотистый шёлковый бант с цветами. Эдвард не узнал бы Энотеру, если бы не жуткие янтарные глаза оборотня, чьё перевоплощение являлось монарху в кошмарах последние ночи.

Король догадался, что вторая девушка — та самая обезображенная проститутка. Вот только верилось в это с большим трудом, ведь на ней не осталось ни единого следа от уродств. Стефания обладала красивыми чертами лица, гладкой кожей, большими голубыми глазами, пышной грудью и стройной фигурой. Она оказалась очень соблазнительной особой, и Эдвард понял, почему Шмидт купил её. Видимо, Денис смог разглядеть красоту, скрытую за теми жуткими ранами.

На Стефании было роскошное платье из фиолетового шёлка, украшенное кружевами, жемчугом и серебряной вышивкой. Эдвард невольно усмехнулся, видя, что платье, достойное королевы, носит рабыня-проститутка.

Энотера спряталась за спиной Дениса, опасливо поглядывая на гостей, а Стефания сделала изящный реверанс с излишне низким поклоном, намеренно показав в декольте свои объёмные груди, и очаровательно улыбнулась.

— Какая дерзость! — воскликнула принцесса.

Денис отвлёкся от бумаги и посмотрел на Ребекку. Поняв, что объяснений не услышит, он задал вопрос прямо:

— И что же тебе не понравилось?

— Пурпурный разрешено носить только членам правящей семьи. Недостойна плебейская девка надевать королевские цвета!

Денис перевёл изумлённый взгляд на Эдварда.

— Это правда, — кивнул король. — Таковы традиции всех королевств. Пурпурный может быть в одежде только правителей и их семей.

— И не лень вам придумывать дурацкие законы и правила? — вздохнул Шмидт. — Случайно, нет традиции, которая говорит, чем и как нужно зад подтирать?

И только когда Денис съязвил, король обратил внимание на перемены в облике призванного героя: Шмидт сбрил бороду и привёл в порядок стрижку.

— Отец, что за… — Ребекка резко закрыла рот.

Принцесса сначала зло зыркала на мужчину, который вёл себя неподобающе перед королевскими особами, но увидела его глаза и замерла. Изумрудно-зелёные.

В памяти девушки всплыл зал призыва и образ спасителя: глаза, черты лица, цвет волос. Это был сидящий за столом человек, просто принцесса совершенно не узнала его гладко выбритого, аккуратной причёсанного и одетого в приличный костюм. Сейчас перед ней находился не какой-то бедняк непонятного возраста, а вполне солидный мужчина на вид чуть младше её брата. Да и оказался призванный герой хоть и не красавцем, но вполне себе симпатичным.

— Вы, наверное, хотели спросить о том грязном оборванце, Ваше Высочество? — Денис подпустил шпильку застывшей Ребекке. По улыбке спасителя Эдвард догадался, что Денис явно веселится и совсем не разозлился. — Он ушёл просить милостыню на паперти, скоро вернётся.

Принцесса смутилась. Вспомнив предупреждение отца, она выполнила аккуратный книксен.

— Я прошу прощения за грубость, господин Шмидт. Меня зовут Ребекка Торберкская, принцесса Станвальда.

Эдвард понял, что Шмидт и дальше собирается потешаться над его дочерью, поэтому вмешался:

— Раз моя дочь представилась сама, я представлю сына. Эдвин Торберкский, — король положил руку на плечо стройного брюнета, — наследный принц Станвальда. Именно он будет сопровождать тебя в походе через два года. Эдвин и Ребекка мои единственные дети, больше боги не послали. Вскоре после рождения Ребекки супруга тяжело заболела и покинула наш мир, так что вся моя семья собралась в этом кабинете. За исключением внуков и супруги Эдвина, разумеется.

— До военного похода ещё далеко, — отмахнулся Шмидт, разочарованный, что ему не дали подшутить над принцессой. — У нас уйма задач, с которыми нужно разобраться перед войной. Ты просто так заглянул или по делу?

— Разрешишь присесть для начала?

— Мог и не спрашивать. — Шмидт указал на кресла напротив рабочего стола. — И когда приходишь ко мне, тоже не спрашивай разрешения, просто толкай двери и входи. Если я свободен, то дверь будет открыта, если занят — закрыта, и в таком случае можешь сразу разворачиваться, звать меня бессмысленно. Как видишь, ни в первом, ни во втором случае стучаться нет необходимости.

Когда гости расселись, Эдвард произнёс:

— Я хотел напомнить, что через два дня твоя приветственная церемония. Надеюсь, ты не пропадёшь неизвестно куда?

— Через два дня? Хм… Как быстро пролетело время. Вообще, у меня были планы, но я всё перенесу.

— Ещё, Денис, я хотел обсудить вот это, — Эдвард подал собеседнику лист со списком зданий и имений, расположенных на севере Малахита.

— И что это?

— Это выписка из королевского нотариата о проведённых тобой сделках. Мне очень хотелось бы знать, зачем ты купил все эти объекты?

— Ну… — Денис пробежался глазами по списку. — Насчёт Водного павильона ты в курсе, он мне нужен для тренировки солдат.

— Бордель для тренировки солдат⁈ — Брови у короля взмыли неестественно высоко.

— Пока об этом не думай, потом поймёшь. Хм… а остальные объекты просто рядом друг с другом. Я выкупил всю эту территорию по отдельности, но вскоре там снесут заборы и это будет единое имение.

— И что там будет?

— Не «будет», а «есть». Я построил детский приют, который через несколько дней обрастёт большой прилегающей территорией и вспомогательными постройками. Это будет школа-интернат для бездомных ребятишек, а также детей, от которых родителям проще избавиться, чем вырастить.

Эдвард серьёзно задумался над услышанным. Человек перед ним ни в грош не ставил рыцарей и аристократов, небрежно обращался с Главным колдуном и Верховным жрецом, да и с самим королём, что обидно, но странно заботился об ущемлённых людях. У правителя Станвальда появилось тёплое чувство в груди.

— Денис, я благодарен тебе, что ты потратил такие колоссальные средства на благо нашей страны. Бездомными детьми занимаются храмы, но не сказал бы, что их успехи заметны. Такой приют, безусловно, будет благим делом и поможет городу.

— Эдвард, ты сейчас обидишься на мои слова, но всё равно скажу: мне безразличен этот город, эта страна, твоя армия и твоё население. Мне весь этот мир до могильного фонаря. Всё, что я делаю, я делаю исключительно ради себя или из-за соглашения со Сварогом, поэтому не придумывай лишнего.

Эдвард замялся, но решил уточнить:

— А зачем же тогда приют?

— Знаешь, когда-то очень давно я сделал довольно гадкую вещь: выкрал множество бездомных подростков. Не буду рассказывать подробности, всё равно не поймёшь, но в итоге все те дети погибли, хотя к моменту смерти они уже выросли. С тех пор я сожалею о свершённом поступке и пытаюсь хоть как-то помочь обездоленным детишкам. Приют я строю исключительно для себя, ради собственного искупления и успокоения.

Король понял, что беседа коснулась крайне неудобных вопросов, поэтому решил сменить тему:

— Я вижу, что ты излечил раны своих помощников. Безрукий теперь тоже цел?

— Нет, он наказан. Не следил за языком, так что его лечить буду только завтра, когда выпущу из подвала.

— Не возражаешь, если я пришлю целителей, чтобы они понаблюдали за процессом и, возможно, чему-нибудь научились?

— Без проблем, мне не жалко.

— А что это за документ перед тобой? — Эдвард не сдержал любопытства.

Короля ещё в детстве научили читать вверх ногами, поэтому он чётко видел строки: кузнец, плотник, учитель по этикету, гончар, охотник, портной, повар, мастер фехтования, мастер рукопашного боя, мастер ловушек, учитель чтения и письма, учитель математики, учитель истории, опытный вор… Различных профессий на листе было добрых четыре десятка.

— Это список преподавателей, которые мне нужны в приюте. Когда дети вырастут, они должны самостоятельно обеспечивать своё будущее, поэтому им нужны мозги и самые разнообразные навыки.

Дальнейшая беседа была непродолжительной, но довольно продуктивной. Эдвард обсудил с Денисом предстоящий войсковой смотр, а также добился разрешения, чтобы при подготовке солдат и колдунов Шмидта сопровождал Эдвин.

Когда монаршая семья покинула кабинет, Денис обратился к проститутке:

— Стеф, ты ведь знала, что фиолетовый носить запрещено. Почему надела это платье?

— Денис… — Стефания замялась и ответила с опаской: — Это простое любопытство. Всегда мечтала покрутиться перед зеркалом в фиолетовом платье, а тут выдалась такая возможность, ну и…

— Не переживай, я не злюсь. Но на будущее не забывай наш уговор — ты должна мне объяснять и рассказывать местные традиции. Ваш язык и письменность я выучил, но вот с этикетом и правилами всё не так просто.

* * *

Перед гостевым дворцом собрались семь целителей из Ордена колдунов и десять жрецов. Они должны были стать свидетелями того, как человеку вернут давно отрубленные руки. Исцелять свежие не слишком тяжёлые раны эти люди умели, но никогда даже не слышали, чтобы кому-то отращивали давно потерянные конечности.

Со стороны на столпотворение недовольно косился Чарли. Наличие зрителей его сильно раздражало.

— Иди сюда, — Денис громко подозвал вора к огромной чурке, на которой повар раньше рубил мясо.

— Фух… — тяжело вздохнул калека, собираясь с духом, и протянул Шмидту культи. — Я готов. Хозяин, а зачем здесь эта штуковина?

Вор нервничал, глядя на здоровенное полено, пропитанное кровью.

— Понимаешь, Чарли, — Денис левой рукой обхватил культи вора и прижал их к деревяшке. — Конечности тебе ампутировали давно, так что обрубки затянулись. Чтобы заново отрастить кисти, придётся это дело, так сказать, освежить.

Прежде чем Чарли успел среагировать, в правой руке Шмидта блеснул огромный тесак и обрушился на обе культи одновременно.

— А-а-а-а-а-а!

По округе разнёсся болезненный крик. Целители брезгливо поморщились, но взгляд от процедуры не отвели.

— А теперь, — Шмидт схватил мужчину за кровоточащие конечности. — Фух… Давно этим не занимался, но думаю, больно не будет.

Окружающих вновь оглушил вопль. Чарли корчился, пытался выдернуть руки, но у него ничего не получалось. А целители и жрецы наблюдали, как под действием колдовских кругов и плавающих в воздухе рун, вместо культяпок отрастают кости. Вскоре они стали обрастать мышцами и кровеносными сосудами, а уже через минуту плоть покрыла новая розовая кожа. Помимо вернувшихся рук, в Чарли изменилось кое-что ещё: язвы и струпья, которые были на лице и теле, отвалились, явив гладкую чистую кожу, да и сам мужчина заметно похорошел — исчезли все следы бездомной жизни. Он даже выглядеть стал немного моложе. Осталось только подстричь и побрить вора, и тогда из него получится вполне видный мужчина.

Станвальдцы восхищённо заохали. Каждый пытался запомнить или записать подробности процедуры и суть заклинания, насколько смогли её понять.

— Хозяин, — всхлипнул Чарли, — ты же сказал, что больно не будет.

— Я имел в виду себя. Мне больно не было, всё в порядке.

Вор собрался вытереть помутневшие от слёз глаза, но ощущения ему показались какими-то странными. Чарли поднёс ладони к лицу и шокировано замер.

— Хозяин… А почему обе руки левые?

— Что⁈ — Денис удивлённо уставился на кисти вора. — Вот блин, ошибся. Да уж, двести лет пьянства бесследно не проходят. Ничего, Чарли, сейчас исправим.

В руке Шмидта вновь блеснул тесак.

— Не надо! — крикнул вор. — Ни… ничего, хозяин, не стоит утруждаться. Я привыкну, и так сойдёт.

— В каком смысле «и так сойдёт»? На фиг ты мне такой криворукий нужен? Иди сюда.

— Нет!

Чарли не хотел вновь переживать адскую боль, поэтому пустился наутёк.

Шмидт вскинул руку, и беглеца тут же притянуло к колдуну. Он схватил помощника и повёл его к чурке.

— Да не переживай, всё будет хорошо. Ну да, придётся потерпеть ещё разок, ну а что теперь делать?

Чарли вырывался изо всех сил, но Шмидт тянул его за собой, совершенно не замечая сопротивления. Со стороны картина выглядела так, словно пятилетний ребёнок не хочет уходить с прогулки, а родитель силой тащит его домой.

Через несколько секунд вновь раздались стук тесака о чурку и вой.

* * *

Завершился бал в честь Дениса Шмидта, и король торжественно присвоил ему титул графа.

Следующую неделю свежеиспечённый граф провёл с принцем Эдвином: они осматривали собранные за городской стеной войска и набирали членов батальона специального назначения, которые подвергнутся особым тренировкам и в будущем выступят инструкторами для остальной армии.

Кроме того, Денис регулярно посещал организованный им приют, проводя с детьми несколько часов ежедневно. Он обучал ребятишек разным жизненным премудростям, а также лично давал уроки колдовства, объяснял физические законы и влияние на них сверхъестественных сил. Правда, Шмидт называл это не колдовством, а «магией», притом колдовскую энергию и силы объяснял неизвестными ранее терминами «мана» и «контроль маны».

Когда об этом узнал Бенедикт Тафт, он чуть плешь не проел Денису, чтобы тот разрешил присутствовать на своих уроках не только сиротам, но и ему вместе с несколькими приближёнными из Ордена.

В один из дней Шмидт рассказывал про ману, витающую в воздухе, и способах её применения, но одну из стен класса внезапно пробили. В образовавшуюся дыру вошёл высокий мускулистый мужчина и брезгливо осмотрелся розовыми глазами.

— Ты что творишь⁈ — закричал Бенедикт. — Как смеет простой человек врываться в имение графа⁈

— Это не человек, — буркнул Шмидт, не сводя взгляда с незваного гостя. — Бенедикт, бери детей и уходите, это дракон.

— Дракон⁈

— Уводи детей, я сказал! — гаркнул Шмидт. — Всем немедленно бежать на улицу!

Как только детишки сорвались с мест к выходу, Денис повернулся к наглому существу.

— Значит, это из-за тебя мой друг пребывает в таком плохом состоянии? — прорычал дракон, не обращая внимания на человеческих детёнышей. — Не выглядишь сильным. Но это неважно, сильный или слабый, сегодня твоя история закончится.

Рахаб решил не тянуть время, а сразу принять свою истинную форму.

Тело розовоглазого мужчины начало увеличиваться в размерах и меняться, представ в итоге огромной тушей крылатого ящера. Здание вокруг дракона обрушилось, но Денис успел отпрыгнуть назад, пробив спиной стену, и избежать завала. Когда тряска и разрушения прекратились, глаза графа испуганно распахнулись: двое детей и одна женщина из Ордена колдунов не успели сбежать, их насмерть задавило разлетевшимися каменными обломками.

Лорд-дракон усмехнулся, но в то же мгновение страх на лице колдуна рассеялся, а ему на смену пришла холодная ярость. И взгляд его изумрудно-зелёных глаз впился в огромного дракона.

В следующее мгновение Рахабу стало тяжело дышать, как и всем людям поблизости: вокруг Шмидта возникло странное давление, от которого искажался сам воздух. Лорда-дракона парализовало, он совершенно не мог пошевелиться.

Шмидт приближался, и с каждым его шагом сердце Рахаба содрогалось от нового укола страха. Дракон явно просчитался, решив действовать настолько прямолинейно. Он приложил все свои немалые силы, чтобы подняться, но чары тут же сломали ему хвост, лапы и безжалостно смяли крылья. Рахаб хотел завопить, но словно невидимая рука пережала ему горло. Дракон подавился собственным криком. Из-за сдавленной шеи Рахаб не мог выдохнуть пламя, а от сковывающей боли не мог собраться с мыслями, чтобы применить хоть какое-то колдовство.

Денис подошёл к раненому ящеру и положил ладонь на гигантскую чешуйчатую морду:

— Понятия не имею кто ты и зачем явился, но за смерть этих детей я покажу тебе, что такое настоящий ад.

Глава 6

'Слушайте, что говорят другие, ведь банальное недопонимание

может привести к катастрофическим последствиям'.

Владыка приказал солдатам, в основном командирам подразделений, прибыть на остров. Теперь, после привязки души к алтарю, он не мог покинуть эту территорию, поэтому решил обустроить тренировочный полигон под боком. Заботливо выращенные сады и леса, конечно, жалко, но для гитцерая не было ничего важнее победы в войне со Станвальдом.

На окраине острова начали вырубать часть леса и заготавливать материалы. Стройкой руководил лично правитель. Дело шло быстро, и уже были готовы некоторые конструкции, в том числе так называемый Коридор. Он предназначался для повышения чувствительности колдунов к чарам.

Коридор представлял собой две стены протяжённостью двести метров с расстоянием между ними в пятьдесят метров, всё внутреннее пространство которого напичкали колдовскими ловушками. Учитывая особенности отдельных рас, для их представителей испытания могли показаться несложными, поэтому перерождённый гитцерай готовил более изощрённые чары для обучения подданных.

Чтобы колдуны заранее не узнали, какие тренировки их ожидают, Владыка распорядился привезти их на остров только через неделю, а сейчас довольно ухмылялся, глядя на Коридор и представляя лица учеников при его прохождении.

Кроме непосредственно обустройства полигона, у всех кузнецов Восточных гор заказали особое оружие и доспехи: снаряжение должно быть вполне обычным на вид, но невероятно тяжёлым, чтобы воины быстро уставали от тренировок в нём.

Пока Владыка удовлетворённо наблюдал за ходом строительства, позади раздался крик. Гитцерай обернулся и увидел одного из своих подданных — молодого кентавра, скачущего во весь опор в направлении полигона. Владыка разобрал, что кричит кентавр, только когда тот приблизился:

— Драконы! Ваше Могущество, драконы напали!

— Что⁈ — Гитцерай использовал мгновенное перемещение, чтобы приблизиться к гонцу. — Что ты сказал?

— Владыка, драконы напали на остров! Они у западного моста. Три взрослых и два молодых. С ними летающие дилижансы!

— Небесные дилижансы⁈ — Владыка оторопел.

В этом мире мореходства в прямом смысле слова не существовало. Люди и расы демонического континента строили небольшие корабли для плавания по рекам и пересечения больших озёр, а в море ходили лишь вдоль самого берега. Всё потому, что моря заселяли множества сильных монстров, которые с удовольствием топили корабли, используя экипаж в качестве закуски.

Территория драконов занимала два десятка островов, населённых в основном людоящерами*.

Именно они прислуживали крылатым гигантам: работали на рудниках, выращивали и добывали еду, занимались строительством и ремонтом дворцов.

Повелители неба взамен защищали антропоморфных ящеров от крупных монстров, помогали во время природных катаклизмов, которые на островах были вовсе не редкостью, а также регулировали постоянные конфликты между разными кланами. Хотя ответной услуги, по сути, и не требовалось — у людоящеров царил культ поклонения сильному, они считали огромной честью служить таким могущественным существам, как драконы.

Именно драконы разработали небесные дилижансы, чтобы дать возможность подданным путешествовать между островами. Каждый такой транспорт мог вместить в себя до трёхсот пассажиров.

Услышав доклад, гитцерай усилил тело чарами и размазался в пространстве призрачной стрелой, мчась в указанном кентавром направлении. Ему потребовалось лишь несколько минут, чтобы добраться до места.

Его войска уже стояли в боевой готовности, а отдалённый блокпост у западного моста был сожжён вместе со стражниками.

В небе летали драконы. Мужчина их узнал: три жены Рахаба, а также два его старших сына. Драконицы были меньше и гораздо слабее Рахаба, а про совсем молодых и говорить не приходилось, тем не менее это все ещё драконы и их пятеро.

Рядом с семьёй Лорда-дракона парили пять небесных дилижансов.

Присмотревшись, повелитель понял, что они заполнены, а значит, в его владения прибыли целых полторы тысячи бойцов!

Владыка демонов применил чары и, взмыв в воздух, направившись к нежданным гостям. Он был очень зол.

— Харайна, что ты творишь⁈ — прокричал гитцерай старшей жене лорда-дракона. — Почему вы на меня напали? За что убили моих солдат?

— Рахаб погиб после того, как отправился к тебе! — взревела драконица. — Ты убил нашего мужа!

— Я не убивал Рахаба! Харайна, Эверина, Рейра, вы должны знать, что он отправился на континент людей и…

— Мы знаем, что случилось! — рыкнула Эверина, вторая жена его друга. — Ты уговорил мужа решить свои проблемы с человечеством, а люди его убили. Это твоя вина!

— Нет, вы не поняли! Я не…

Объясниться Владыке демонов не дали.

Харайна извергла струю пламени, но гитцерай тут же воздвиг барьер. Драконы закружили возле Владыки, непрерывно нападая. Барьер не выдержал напора и разрушился. Гитцерай начал отступать, безостановочно защищаясь от огня, ударов когтистыми лапами и мощными хвостами.

Пока драконы атаковали, небесные дилижансы приземлились и выпустили войска. Антропоморфные рептилии без какого-либо строя или организованного марша бросились на солдат Владыки.

Людоящеры столкнулись с пятью сотнями воинов разных рас: кентавров, минотавров, марилит и гитцераев. Рептилии уступали противникам физической мощью, но их защищала крепкая шкура, к тому же драконы вооружили подопечных отличными зачарованными мечами, выкованными из чешуи предка Рахаба, прожившего целых девять столетий. Сражение началось.

Воины Владыки и без того были неплохо тренированы, а после затяжной войны на континенте накопили немало боевого опыта. Но это не всё: здесь, на острове, собрали элиту. Войско людоящеров ужаснулось, когда их стали убивать одного за другим.

Хлопанье крыльев и яростный рёв, струи пламени и дребезг колдовских чар в небе, звон металла и крики боли на земле.

Безумная схватка напугала мирных жителей острова, вроде дриад, наяд и собранных из всех кланов друидов. Те, кто были рядом с местом битвы, поспешили отступить к замку. Те, кто были в замке, поспешили помочь в битве.

Вскоре к солдатам прибыло подкрепление из пяти сатиров, двух суккуб и единственной эладрин. За пятнадцать минут при поддержке колдунов войско Владыки прикончило остатки людоящеров. Да, солдаты пострадали, половина погибла, но они победили.

Увидев, что произошло на земле, драконицы перестали атаковать Владыку и рванули к его израненным бойцам. Два захода, четыре огненных залпа, несколько ударов хвостами, и на земле осталась лишь пара выживших: Амарант, быстро сориентировавшаяся в опасной ситуации, и сатир, которого эладрин схватила и утянула в овраг, укрыв вместе с собой наспех выращенными ветвями эвкалипта.

Владыка изначально не собирался убивать семью Рахаба, хотел лишь истощить драконов схваткой и объясниться, но, увидев, как озверевшие рептилии сожгли его солдат, вместе со старшей сестрой Камелии и родственниками Прохора, гитцерай рассвирепел. Он понял, что пытаться договориться бессмысленно, ибо эти создания такие же упрямые, непреклонные и бешеные, каким был и Рахаб.

В ход пошли совсем другие заклинания. Округу заполнил грохот взрывов и болезненный рёв драконов, с неба полилась кровь. Сражение разразилось с новой силой.

Через час измождённый гитцерай приземлился рядом с трупом последнего из драконов. Владыка до самого конца пытался сохранить жизни хотя бы детям своего друга, но они словно безумцы бросались в самоубийственные атаки, даже когда оказались тяжело ранены. Гитцерай с трудом стоял на ногах и, осознав, что битва закончилась, без сил рухнул на покрытую пеплом землю.

Выбравшаяся из оврага Амарант направилась к Владыке, но её опередили: над головой раздалось хлопанье крыльев, и возле повелителя приземлились суккубы, немедленно бросившиеся обрабатывать его раны.

* * *

На следующий день после нападения Владыка демонов собрал в тронном зале часть подданных.

— Для начала я хочу объявить свою благодарность Амарант, — слова повелителя девушка слушала в низком поклоне. — Ты не только смогла избежать атак Эверины и Рейры, но и спасла племянника Прохора. Награду за мужество попросишь позже, когда обдумаешь, чего ты хочешь. Не спеши с выбором, но и не затягивай.

— Служить вам уже награда, мой повелитель, — почтительно произнесла эладрин.

— Излишняя скромность — это тоже своего рода высокомерие, Амарант. У каждого должны быть желания и стремления, ведь существо без желаний сложно называть живым, а подчинённые без амбиций будут лишь расстраивать своего господина. Или, может, я не достоин, чтобы одарить тебя? Подумай над моими словами.

Владыка перевёл взгляд на старого сатира и продолжил:

— Теперь ты, Прохор. Всех, кому я собирался устроить специальные тренировки, убили. Это сильный удар по нашей армии, учитывая, что бойцы все без исключения были командирами отрядов. Я оставлю на тебя формирование нового подразделения. Направь посыльных в города близ Внутреннего моря, в захваченные крепости в Бурых горах, а также в Центральный регион. Возьми небесные дилижансы, чтобы быстрее долететь и привезти сюда выбранных солдат.

— Слушаюсь, Ваше Могущество, — поклонился Прохор.

— Есть ответ от шпионов?

— Да, Владыка. Они готовы выполнить любые ваши приказы. Шпионы проникли в ряды аристократии Станвальда и могут напасть на призванного колдуна немедленно.

— Никаких нападений, Прохор, им с Денисом Шмидтом не совладать. Их задачей станет не бессмысленная попытка убийства, а диверсионная работа. Шпионы должны приложить максимум усилий, чтобы человеческая армия плохо подготовилась к предстоящей войне. Приказываю: первое — не действовать слишком явно, желательно работать не своими руками. Они должны оставаться в рядах Станвальда до самого дня нашей победы и подробно сообщать обо всём, что делает человечество. Второе — необходимо в ближайшее время устроить диверсию, которая деморализует людей. Советы давать не буду, ибо не знаю всех обстоятельств, пусть действуют на своё усмотрение.

— Владыка, шпион из Остбрама спрашивал, нужно ли ему перебраться в Станвальд и помочь?

— Нет, пусть остаётся на месте, он нужен там. Мы должны знать, не передумают ли соседи помогать Станвальду.

— Ещё… — сатир замялся. — Ваше Могущество, в будущем возможны проблемы при общении со шпионами в Станвальде.

— Какие именно? — гитцерай нахмурился. Он уже устал слышать о постоянных проблемах.

— В Малахите было четверо наших агентов, из которых только двое шаманы, но одна девушка погибла при нападении Рахаба. Лорд-дракон не знал, что это наш доппельгангер*. Второй доппель не очень искусен в шаманизме, поэтому обмениваться сообщениями стало затруднительно.

— Что же… — Владыка вздохнул. — Тут ничего не поделать. Если ситуация совсем осложнится, прикажем шаману из Фишердорфа переехать в Малахит. Пока пусть остаётся, а доппель в Станвальде практикуется в управлении духами.

— Некоторые подданные интересуются, что делать с трупами драконов?

— Похороним их завтра.

— Ваше Могущество, может, стоит их использовать? Всё-таки это редчайшие ингредиенты, а из чешуи можно создать мощную зачарованную броню и оружи…

— Я сказал, похороним их завтра! — Гитцерай стукнул кулаком по подлокотнику трона. — Я не использую семью Рахаба, словно каких-то монстров!

— Как прикажет Владыка. — Прохор снова низко поклонился.

* * *

Через три недели новое подразделение привезли на остров. Полигон к тому времени уже достроили, поэтому тренировки начались немедленно.

Раздался треск молнии, и бледную наяду вышвырнуло из «Коридора». Она тут же рухнула на колени, после чего её стошнило — явный признак тяжёлого истощения колдовской энергии.

— Китис, ты невнимательна. — Владыка демонов протянул руку и помог подняться раненой девушке. — Цель тренировки — повысить твою чувствительность к потокам энергии. Я ведь сразу вам объяснил: не спешите, перед каждым шагом обратите внимание на окружение, проверяйте пространство, через которое идёте, и землю, на которую ступаете, обостряйте ваше восприятие, постепенно расширяя область наблюдения. Китис, ты выбываешь. Иди залечи раны и восстанови запас энергии. Позже попробуешь снова.

Гитцерай с человеческим лицом выпрямился и громко объявил:

— Повторяю, не спешите, действуйте аккуратно и последовательно.

— Ваше Могущество, — обратилась к повелителю эладрин, которая в качестве награды за спасение сатира попросила право участвовать в тренировках колдунов, — что это за странные упражнения?

— Эти упражнения разработал один из Транколтов, гном из семьи опытных колдунов и артефакторов. Они были моими друзьями в прошлой жизни. Это эффективная тренировка для улучшения восприятия потоков маны… Тьфу, то есть, восприятия колдовской энергии. Для оборотней и ламий такая тренировка бесполезна, они от природы имеют очень острые чувства, но остальным это просто необходимо, чтобы научиться применять сложные чары. — Владыка повернулся к колдунам и прикрикнул: — Хватит болтать, пусть пробует следующий. Тот, кто добудет жетон с постамента в конце Коридора и вернётся без единой раны, получит подарок от меня лично!

Пока повелитель наблюдал за Коридором, к нему подошёл еле стоявший на ногах минотавр.

— Ваше Могущество, — прошептал запыхавшийся мужчина, собирая остатки сил. — Зачем нам такая тренировка?

Гитцерай обернулся и осмотрел измождённых воинов. Они непрерывно размахивали неестественно тяжёлым оружием и делали кучу других физических упражнений.

— Это нужно, чтобы вы подготовились к обучению чарам укрепления тела, — спокойно пояснил Владыка. — Разве я не говорил?

— Я не вправе вам напоминать, но мы и так одна из сильнейших рас. Зачем нам физические тренировки?

— Дело не в силе.

Владыка отвлёкся от колдунов, применил заклинание и взлетел в воздух. Он завис над измученными солдатами и усилил свой голос колдовством:

— Воины, послушайте меня! Тренировка нужна не для укрепления физических сил, она необходима, чтобы вы почувствовали своё тело, каждый мускул, каждую жилу, — Гитцерай сделал короткую паузу, чтобы окружающие осознали его слова, и продолжил: — Когда ваше тело будет изнывать от боли, вы прекрасно поймёте, где у вас расположены мышцы и как они работают. Без этого невозможно правильно применять чары укрепления тела. Потерпите, мужики… — Владыка покосился на марилит и с улыбкой добавил: — и дамы, это ненадолго. Скоро эти тренировки перейдут в обучение чарам по усилению физических способностей. После них вы станете сильнее и быстрее. Не отлынивайте, ведь если подойти к изучению собственного тела халатно, вы можете искалечить себя, применив подобное колдовство. И не забывайте, что вы командиры крупных отрядов. Когда освоите усиление тела, вам предстоит обучить этому подчинённых. Я верю в вас!

В ответ на слова поддержки воины дружно ухнули и с новым рвением начали тягать тяжести, а гитцерай отдал последние распоряжения и полетел к замку.

— Привет, Камелия, — поздоровался повелитель с любовницей, приземлившись в цветочном саду.

Владыка посмотрел на гору мягких подушек, сложенных возле низкого столика с вином и уже дымящимся кальяном.

— Добрый день, милый, я ждала тебя. — Суккуба, откровенно виляя бёдрами, приблизилась к нему.

— Ждала? — мужчина прошёлся взглядом по соблазнительной фигуре девушки.

— Да. — Камелия взяла Владыку за руку и непринуждённо повела его к столику. — Ты в последние дни изматываешь себя, поэтому пришло время хорошенько отдохнуть и расслабиться.

Суккуба положила ладонь на его грудь и толкнула на подушки.

— Я вчера встречалась с матерью, и она подсказала мне кое-что интересненькое.

Глаза суккубы игриво заблестели.

— Интересненькое? — хмыкнул Владыка.

— Да, интересненькое. Сейчас покажу, — промурлыкала Камелия, стягивая с гитцерая штаны.

Глава 7

«Военному времени военные меры» ©.

— Ваше Величество, это был настоящий кошмар, — поделился впечатлениями Бенедикт.

— Да, свалившийся на голову дракон, разумеется, страшное событие. В исторических очерках упоминается только о трёх подобных случаях, и везде всё заканчивалось массовыми жертвами и уничтожением огромных территорий. Нам очень повезло, что глупый ящер решил поохотиться на Дениса, а не на кого-то другого.

— Атака дракона, конечно, пугающая, но я имел в виду не это. — Главный колдун сглотнул и осмотрелся. — Я говорил о том, что сделал с ним граф Шмидт.

Эдвард удивился и жестом приказал Бенедикту продолжить.

— Ваше Величество, взгляните на меня, у меня седых волос стало вдвое больше. И я благодарен, что не полысел после увиденного, это был истинный ужас. Я искренне жалел того дракона. Ящер молил о пощаде, просил шанса искупить вину, клялся в верности и обещал служить Станвальду или господину Шмидту лично. Даже предлагал, чтобы его посадили на цепь, как сторожевого пса, но граф Шмидт… Денис запытал его насмерть. Понимаете? Он ничего не спрашивал и не слушал мольбы, просто ломал дракону кость за костью. Когда всё закончилось… Меня тошнит от этих воспоминаний… В общем, дракон напоминал бурдюк с кровью, он даже форму свою не сохранил, распластался по земле раздавленной шкурой. Издалека выглядел, как использованная подмётка.

Король поразился вновь открывшимся чертам характера Шмидта. Давно выявились наглость, рассеянность, непристойное поведение и отсутствие этикета, но вот жестокости Денис раньше не показывал. Даже инциденты с рыцарями в зале призыва и стражей королевского дворца были не более, чем ребячеством, милостью сильного по отношению к слабым. Услышанное от Бенедикта лишний раз подтверждало, — не стоит злить Шмидта.

Монарх уже не был уверен, что рад появлению такого спасителя, но других не прислали. А сомневаться в силе и способностях Дениса, особенно после убийства дракона, не приходилось.

В голове Эдварда вновь всплыл вопрос, как улучшить отношение Шмидта к Станвальду? Такой сильный человек очень пригодился бы королевской семье.

«Пригодился бы королевской семье? Улучшить отношение?» — мысли Эдварда оформились сами собой, и он решил действовать.

— Оливер! Распорядись завтра же организовать бал. Пригласи всех дворян, которые сейчас в столице или смогут сюда добраться к завтрашнему вечеру. Бал будет в честь убийцы дракона, графа Шмидта. Сам Денис ни в коем случае об этом не должен узнать. Я приведу его лично.

* * *

После захода солнца дворец заливался мелодиями королевского оркестра. Шмидт, которого Эдвард обманом затащили на праздник, недовольно ходил среди толпы и неохотно принимал поздравления. От потока лести у графа разболелась голова, а от частых просьб помочь с теми или иными проблемами начинало тошнить. Денис сдерживался, так как не хотел выставлять Эдварда Торберкского идиотом перед подданными, но был уже на грани, чтобы не послать всех в грубойформе или не разнести банкетный зал ко всем чертям вместе с приглашёнными дворянами.

Будто ожидая, когда граф Шмидт достигнет точки кипения, оркестр замолчал, и слово взял сам король:

— Я прошу внимания собравшихся! Все вы знаете, что этот бал организован в честь великого героя, сразившего дракона. Граф Шмидт в одиночку победил страшного монстра. Если бы не сила и отвага графа, Малахит лежал бы в руинах. И это не образные выражения. Мы подняли исторические записи и всё проверили — со столь огромным драконом человечество не сталкивалось никогда. Напавший на столицу огнедышащий ящер был вдвое крупнее того, что атаковал Остбрам два с половиной столетия назад, а мы помним из уроков истории, чем закончилась та битва. Кинтлес, Осторн, Вельгот, а также пять маленьких городов оказались разрушены до основания, и более семидесяти тысяч человек погибли. Я, как правитель, не могу оставить великий подвиг Дениса Шмидта неотмеченным. За заслуги перед Станвальдом графу Шмидту даруется территория Кохнира.

Аристократы зароптали, ведь Кохнир всегда был королевскими землями, где в горах велась крупная добыча серебра. Ранее подобного не случалось, монарх не передавал кому-либо ценные наделы. Но правитель на этом не остановился, повысив голос, он продолжил:

— Кроме того, я, Эдвард Торберкский, объявляю графа Шмидта кандидатом в женихи принцессы Станвальда, Ребекки!

На новое заявление гости отреагировали не особо бурно. Объявлять десяток кандидатов — дело обыденное. Вопрос в том, решится ли кто-то бросить Шмидту вызов на дуэль? Однако многие умудрённые опытом дворяне знали, что среди претендентов на руку и сердце Ребекки водились несколько горячих голов, готовых бросить вызов хоть убийце дракона, хоть самому дракону, лишь бы породниться с королевской семьёй.

А вот сам граф Шмидт не воспринял новость спокойно. Он подошёл к Эдварду и тихо произнёс:

— Ты чего устроил, пацан? У тебя рассудок, случаем, не помутился?

Даже не собираясь слушать ответ, Шмидт сквозь зубы добавил:

— Если не хочешь разборок перед подданными, топай за мной, и быстро!

Денис направился к выходу из банкетного зала. Эдвард нервно последовал за ним. За мужчинами погналась Ребекка, спотыкаясь на каблуках и придерживая подол пышного платья: для девушки заявление отца оказалось ещё большей неожиданностью, чем для самого Шмидта.

Чтобы не пропустить назревающее представление, принц Эдвин пошёл за своей семьёй, довольно улыбаясь в предвкушении весёлого спора.

Через несколько минут они сидели в малом приёмном зале.

— Денис, я…

— Во-первых, хочу сказать, что ты молодец, пацан, — перебил Эдварда Денис. — Ты смог обвести меня вокруг пальца и заманить на этот бал. Не ожидал от тебя.

— Спасибо.

— Во-вторых, какая пчела тебя под хвост ужалила? Я тебе уже говорил, что свадьба и новая семья в мои планы не входят. Вы все мне интересны постольку-поскольку.

— Денис, у тебя есть ещё вино, которым ты угощал нас с Бенедиктом? — Эдвард внезапно перевёл разговор, словно не слышал сказанного. — Мне оно очень понравилось.

— Ты мне зубы заговариваешь?

— Разумеется, — невозмутимо ответил монарх. — Но я думаю, нам нужно продолжить беседу за чем-нибудь алкогольным, потому что сейчас все напряжены, и разговор совершенно не ладится.

Шмидт усмехнулся. Если раньше Эдвард его явно побаивался и вёл себя излишне осторожно, то теперь набрался смелости, вернее, даже наглости. В представлении Дениса правитель должен обладать обоими этими качествами. Кроме того, Эдвард точно видел, что Шмидт уже не совсем трезв, но всё равно предложил выпить. Уверенность в себе, небольшая наглость и хитрость, чтобы рассеять внимание собеседника, сыграв на его слабостях, — Денис положительно отнёсся к переменам в поведении короля, поэтому кивнул и достал из подпространственного хранилища несколько разных бутылок.

— Того игристого вина у меня нет, на мой вкус оно слишком кислое, так что я им не запасался. Но есть другие интересные напитки.

Внимание Эдварда привлекла прозрачная бутылка с содержимым забавного ярко-жёлтого цвета, и король тут же поинтересовался:

— Что это такое?

— Это? Это лимонный ликёр. — Денис достал четыре бокала из резного хрусталя и разлил по ним ликёр.

После пробы Шмидт наблюдал приятную заинтересованность в напитке у принцессы и совершенно одинаково сморщенные лица у короля и принца.

— Нет, ужасно сладкий. — Эдвард отодвинул фужер, и Эдвин повторил жест за отцом.

Денис подвинул бутылку в сторону Ребекки и предложил мужчинам яблочный бренди.

— Как насчёт этого?

Как только Эдвард кивнул, разговор продолжился за распитием алкоголя.

— А теперь вернёмся к моему вопросу. Какого беса?

— Если ты меня слушал, то уже понял, что я не мужем Ребекки тебя назвал, а лишь кандидатом, — Эдвард улыбнулся. — Моё заявление ещё не означает свадьбу.

— Тогда зачем?

— Чем это вы недовольны, граф? — возмутилась Ребекка. — Я принцесса Станвальда. Многие мечтают оказаться в женихах, а вы нос воротите.

— Девочка, я не собираюсь играть в семью, поэтому встречаюсь исключительно с проститутками.

На прямое заявление Шмидта все Торберкские разинули рты, не зная, как это прокомментировать. Пока держалась тишина, Денис выпил свой бренди и налил ещё. Трезвым он уже совершенно не выглядел.

— Кхм, — нарушил молчание Эдвин. — Скажите, а это ваша принципиальная позиция насчёт проституток? Чем вам не угодила обычная семья?.. Хотя в чём-то я вас понимаю.

Косясь на принца, Денис разом осушил бокал и громко поставил его на стол.

— И в чём же ты меня понимаешь?

— Как бы выразится? — Эдвин посмотрел на отца. — Наследники трона редко могут выбрать спутников жизни. Десять лет назад я был влюблён, но моей супругой стала другая женщина. Да, теперь у меня есть прекрасные сыновья, но я всё равно каждый день думаю, что возьми я в жёны тогда не третью принцессу Нормаргина, а дочь графа Дженкинса, моя жизнь сложилась бы совершенно иначе.

— О, в этом не сомневайся, — слегка заплетающимся языком прокомментировал Шмидт. — Твоя жизнь точно была бы другой. Но подумай вот о чём: у меня было три жены. Первую жену я встретил в университете. Ну, это что-то вроде вашей благородной академии. Так вот, мы там познакомились, влюбились, начали встречаться, а через три года поженились. Прожили мы десять лет, и с каждым годом наши отношения становились всё хуже. Закончилось всё тем, что супруга обвинила меня в поступке, которого я не совершал, и сбежала жить к маме. — Денис кисло улыбнулся. — Не смотрите так, в моём первом мире женщина по своей воле может уйти от мужа.

— Но… — Эдвин проглотил слова, взглянув на переменившегося в лице Дениса.

Шмидт зло раздавил рукой свой фужер, отбросил осколки, затем достал новый и налил добавки.

— После того как я попал в другой мир, со мной много чего приключилось. Но там я встретил вторую жену. Я пошёл войной на земли её семьи, захватил графство, убил её отца и брата, жён графа сделал своими рабынями, а сам подкупил священника, чтобы он объявил нас с Люцией мужем и женой. С ней мы счастливо прожили восемьдесят пять лет. Да, отношения сложились не сразу: первый год мы почти не разговаривали и виделись всего четырежды. Второй год начали изредка общаться, и отношения перешли в разряд приятельских. И мало-помалу, мы влюбились друг в друга и стали настоящими супругами. Третья моя жена была моей рабыней. Вернее, мне подарили девочку-рабыню, которую я вскоре освободил и сделал своей помощницей. Эрика преследовала меня, как жуткий маньяк. Я не хотел с ней отношений, но она добивалась близости всякими ужасными способами, даже травила моих любовниц. В конце концов, Эрика подкараулила случай, когда я накидался до невменяемого состояния, и залезла ко мне в койку. В итоге ещё и забеременела. Её я тоже взял в жёны, и мы прожили душа в душу девяносто лет.

— Интересные у вас истории, граф, — не удержавшись, хмыкнул принц.

— Это я к чему тебе всё рассказываю, парень… Вот подумай, с женщиной, которую я выбрал сам и считал, что любил, у меня не сложилось ничего хорошего, и брак распался. Но с двумя другими я почти век был счастлив. Они родили мне пятерых прекрасных детей, и у нас получилась большая счастливая семья. Понимаешь, Эдвин? Ты не узнаешь, как сложится твоя жизнь, будь рядом с тобой другая женщина. Может, лучше, а может, ещё хуже. Так что не об этом тебе нужно думать, а о том, как сделать нынешнюю жизнь лучше, стать ближе друг к другу. Со временем ты забудешь графскую дочку, вспоминая о юношеской влюблённости со смущённой улыбкой.

— Минутку, — вмешалась Ребекка. — Что-то я насчёт жён не поняла? У вас было три жены одновременно?

— Нет, одновременно у меня было две жены.

— Фу, какая гадость! — Язык принцессы заплетался. — Как… ик… ваше общество такое… ик… допускает?

— Хех, я вовсе не рекордсмен в этом деле. Знавал я аристократов, которые и по двадцать жён, не считая наложниц, заводили. У моего близкого друга, например, было восемь жён. Но общества в моём предыдущем мире и в вашем сильно отличаются. Кстати, о женщинах, Эдвард, предлагаю тебе отправить дочь в её покои. Ребекка вылакала уже полбутылки ликёра и продолжает налегать, а крепость напитка, между прочим, пятьдесят градусов. Через пятнадцать минут она будет либо плясать на столе, либо лежать под ним. Ни того ни другого я видеть не хочу.

Эдвард и Эдвин посмотрели на раскрасневшуюся Ребекку. Они даже не заметили, когда принцесса успела опьянеть. Король с ещё бо́льшим интересом взглянул на ликёр, ведь привычные ему ви́на настолько быстро человека до такого опьянения довести не могут. Эдвард как-то пробовал крестьянский самогон, который бедняки готовят не чтобы насладиться вкусом, а побыстрее напиться. Но тот был настолько противный, что пить его оказалось совершенно невозможно. Тут же мягкий сладкий напиток с лёгкой кислинкой почти отправил девушку в нокаут.

— Не говорите чепухи, граф… ик. — Ребекка недовольно надула губки. — Я прекрасно себя чувствую!

— Ну ещё бы, — усмехнулся Денис. — Сейчас ты и впрямь прекрасно себя чувствуешь. Если повторишь мне эти же слова завтра утром, сделаю тебе какой-нибудь хороший подарок.

Внезапно улыбка Шмидта растаяла, а брови сошлись на переносице. Он залпом допил свой бренди и тихо продолжил:

— А закончилась моя семейная жизнь тем, что все они состарились, в то время, когда я оставался молодым и здоровым. — Денис посмотрел на Эдварда. — Пацан, самое страшное, что может случиться с человеком, — это похоронить своих детей. Я похоронил двух жён, пятерых детей и шестнадцать внуков, после чего окончательно сломался. Если бы не обещание, которое с меня взяла младшая внучка, я бы давно присоединился к ним по своей воле. Однако, я поклялся, что буду жить, поэтому живу. Но больше я заводить семью и проходить через подобное не собираюсь.

Шмидт встал из-за стола, зло разбил бокал о стену и нетвёрдой походкой покинул зал, оставив собеседников в совершенной растерянности.

* * *

Наутро перед входом в гостевой дворец Шмидта встречали и принц, и принцесса. Если с Эдвином они договорились, что вместе будут руководить тренировками, то Ребекка присутствовала явно против своей воли. Это легко читалось по болезненно-бледному лицу, мутному взгляду и тяжёлому дыханию — девушку однозначно мучило похмелье.

— Как вы поживаете, Ваше Высочество? — Денис язвительно поздоровался с Ребеккой. — Всё ли у вас благополучно?

— Не стоит беспокоиться, граф, — девушке пришлось собраться с силами, чтобы произнести эти несколько слов. — Я прекрасно себя чувствую и пребываю в хорошем настроении.

— Ха-ха-ха, — Шмидт не сдержал смеха. — Ребекка, ты тут силишься из-за подарка, который я вчера пообещал?

— Не говорите глупостей! — разозлилась принцесса. — Я лишь сопровождала своего брата на прогулку.

Да, она пришла из-за обещанного подарка. Из бесед с отцом, Главным колдуном и некоторыми слугами Ребекка поняла, что у Шмидта есть множество уникальных вещей.

Во-первых, наряды самого графа. Хоть они и непривычного фасона, но качественные материалы и тонкая работа портных делали эту одежду действительно ценной.

Во-вторых, из головы принцессы не выходило пурпурное платье, которое Денис дал безродной девке. Шёлк, украшенный жемчугом, замысловатыми кружевами и серебряной вышивкой покорил сердце Ребекки, ведь настолько искусной работы она ещё не встречала. Разумеется, со стороны королевской особы подобное могло показаться мелочностью, но Ребекке доступны совсем немного развлечений. Одно из них — чаепития с малочисленными подружками из высшей аристократии Станвальда, на которых дворянки обязательно хвастались нарядами и украшениями. Когда граф Шмидт упомянул о подарке, Ребекка сразу же представила себе роскошное платье. Только ради него утром она переборола отвратительное самочувствие и смогла найти силы, чтобы выбраться из кровати.

Видя, что Ребекка сердится, но при этом отводит взгляд, Денис рассмеялся сильнее прежнего. Его очень забавляло поведение девушки.

— Хорошо, протяни руку.

— Граф, право, не нужно, — принцессе стоило колоссальных трудов состроить кокетливую улыбку. Похмелье высосало из неё все положительные эмоции и любые задатки артистичности. Девушка поклялась себе, что больше в жизни не напьётся.

— Протяни.

В следующее мгновение Шмидт достал из воздуха восхитительный браслет. Чёрную, как сама ночь, металлическую основу украшала густая россыпь драгоценных камней, напоминающих сверкающие звёзды. Помимо того, что изделие великолепно выглядело, от него шёл плотный поток колдовской энергии.

Денис надел браслет на руку Ребекки и сказал:

— Учитывая твоё состояние, эта штука тебе очень поможет. — Оставив раскрасневшуюся от смущения девушку рассматривать подарок, Шмидт повернулся к Эдвину. — Ладно, сегодня начинаются тренировки, так что поспешим.

Как только мужчины удалились, Эдвин произнёс:

— Решительный поступок, граф.

— Какой ещё поступок?

— Как? Буквально вчера вы заявляли, что не хотите жениться, а уже сегодня подтвердили намерения по отношению к Ребекке.

— Чего? — Денис оторопел. — Какие ещё намерения⁈

— Ну, вы же надели на Ребекку браслет.

— И?

— Это же… — тут Эдвин понял, что Денис не знаком с местными традициями, и объяснил: — У нас принято в качестве предложения дарить девушке браслет или ожерелье. Это символизирует оковы, которыми связывают друг друга две души. Подарок, конечно, ещё не гарантия свадьбы, но что-то вроде символа искренности намерений.

— Тц, твою мать… — буркнул Денис. — Нужно было расспросить Стефанию и Чарли.

— А в вашем мире существовали подобные жесты? — поинтересовался принц.

— Да, но только мужчина должен надеть кольцо на безымянный палец избранницы.

— Занимательно. Кольцо мне тоже кажется довольно романтичным, — улыбнулся Эдвин.

* * *

По требованию Дениса за северной стеной Малахита построили большой тренировочный полигон для подготовки колдунов и солдат. Уже перевалило за полдень, и выбранные Шмидтом люди безостановочно тренировались на протяжении пяти часов, отчего совершенно измотались и еле стояли на ногах.

— Растяпы! — кричал граф Шмидт. — Вы должны чувствовать ману, раз умеете применять чары, но ощущение, что в ваш Орден берут только бесталанных идиотов.

Перед Денисом стояли сто колдунов и колдуний. На каждом из них виднелись раны разной степени тяжести. У кого-то оказались сожжены волосы, кто-то прижимал руку к прорезанной мантии и останавливал кровь, некоторые вовсе с трудом держались в сознании.

На полигоне возвели площадку под названием Коридор. Он представлял собой две стены, протяжённостью двести метров с расстоянием между ними в пятьдесят метров. Собственно, обычный широкий коридор, если не брать в расчёт множество колдовских ловушек, расположенных в нём.

Задачей испытуемых было дойти до конца, взять на установленном там постаменте жетон и вернуться. Если кандидат получал хоть одну царапину, тот просто растворялся в воздухе, и задание считалось проваленным. Но если удавалось прийти с жетоном, кругляш впитывался в руку, оставляя на тыльной стороне ладони особый знак, подтверждающий успешное прохождение.

Многих колдунов раздражало, что они не могли запомнить расположение ловушек. Как только ученик покидал коридор, чары меняли свои места, из-за чего карта опасностей становилась совершенно новой.

Из ста колдунов лишь троим улыбнулась удача, и на ладони каждого из них появился тот загадочный светящийся знак. Граф Шмидт обещал объяснить, что он означает после тренировки.

— Как можно быть настолько невнимательными⁈ — Денис продолжил орать на подавленных членов Ордена. — Смотрите, как это делается!

Граф повернулся к сопровождающей его девочке с янтарными глазами.

— Энотера, принеси мне жетон с того постамента.

Многие провалившие испытание испугались, услышав приказ. Довольно опытные колдуны попадались в ловушки один за другим, хотя применяли щиты и прочие чары. Но Шмидт отправил ребёнка, от которого и колдовской энергии-то не чувствовалось.

Но испуг сменился сначала удивлением, а затем шоком. Девочка зигзагами двинулась по коридору, шагая так же легко и беззаботно, как на вечернем променаде. Она буквально за две минуты добежала до постамента, взяла жетон и, виляя из стороны в сторону и перепрыгивая некоторые, казалось бы, пустые участки, вернулась.

— Вот! — вновь повысил голос граф. — Так же это должны были сделать вы, остолопы! Постыдитесь, оболтусы. Ребёнок, даже не обучавшийся колдовству, только что оставил вас в дураках. Вы, взрослые и опытные люди, что вы сейчас чувствуете? Унижение? Если нет, то стоило бы! Всё, разозлили! До конца дня каждый должен пройти коридор минимум десять раз. Успешно прошедшие испытание тоже не освобождены. К вечеру я вернусь и посмотрю, есть ли среди вас хоть кто-то способный.

Шмидт махнул рукой на колдунов и направился к солдатам. Эдвин тут же поравнялся с Денисом и негромко заговорил:

— Отец рассказал мне, кто эта девочка на самом деле. Это сейчас были какие-то особые способности оборотней?

— Ага, — кивнул Шмидт. — Оборотни очень чувствительны к движению маны, поэтому их невозможно заманить в магическую ловушку. А ещё они могут указать, в какой стороне и на каком расстоянии применялась магия. В разумных пределах, конечно же.

— Очень полезные качества для армии.

— Ну ещё бы. Когда я был императором, все мои подразделения разведки наполовину состояли из оборотней.

— Императором⁈ — у Эдвина отвисла челюсть.

— Знаешь, что такое император? Вроде бы у вас нет империй.

— Раньше была империя Айнбрам. Но триста лет назад у правителя родились близнецы, а когда он умер, разразилась гражданская война. В результате империя разделилась на королевства Остбрам и Вестбрам, а вассальные королевства и зависимые герцогства были включены в состав новых государств.

— Хорошо знаком с историей?

— Разумеется. Это помогает в будущем избежать ошибок прошлого.

— Неплохо, — одобрительно кивнул Денис. — Поддерживаю такой подход.

Уже через несколько минут округу вновь огласил ор Шмидта, но на этот раз с восточной части полигона:

— Вы не армия, вы сброд! Кучка ленивых бандитов, которым дали оружие. Армия действует как единое целое: бьёт одновременно, защищается одновременно, дышит одновременно! Соберитесь, суки, координируйтесь между собой и не скулите. Двигаетесь словно беременные черепахи. Командирам взводов сообщаю, если тренировка продолжится в таком же темпе, вечером каждого из вас накажу лично! Или вы будете воспитывать своих солдат, или я буду воспитывать вас, выбирайте сами!

— Граф, — вмешался Эдвин, сострадательно глядя на воинов. — С таким оружием невозможно сделать то, что вы от них требуете.

Да, для тренировок Денис подготовил специальное обмундирование и оружие. С виду это были обычные доспехи, копья и щиты, вот только весили они неимоверно много.

В текущем упражнении всех бойцов расставили в две шеренги лицом друг к другу. Одни били копьём, другие защищались щитом. Сразу после удара менялись. Через несколько повторений выполняли ряд упражнений, вроде приседаний, отжиманий, прыжков и поднятия тяжестей, а затем возвращались к копьям и щитам.

— Не вижу ничего сложного.

Денис подхватил оружие, подбросил щит в воздух и метнул в его сторону копьё. Оба предмета скрылись где-то в небе, оставив солдат смотреть вверх выпученными глазами.

— Продолжайте выполнять упражнения, хлюпики! — рявкнув Шмидт и двинулся к следующей группе солдат.

Спустя десять секунд между рядами остолбеневших мужчин рухнул щит, пробитый копьём точно по центру.

* * *

Закончился очередной тренировочный день. С начала занятий граф Шмидт успел запугать и разозлить всех подопечных, доведя до белого каления. Он провоцировал отдельных учеников на конфликты, устраивал с ними небольшие драки-дуэли, где просто избивал несчастных, показательно унижая их.

К концу пятого дня спесь была сбита с каждого, даже с немногочисленных горделивых дворян из Ордена колдунов и рыцарей, назначенных командирами отрядов.

После адских тренировок измученные и раненые люди буквально истекали желанием убить графа.

Из ста колдунов и трёхсот тридцати воинов только пятеро получили метки: мужчина и женщина из Ордена, а также один рыцарь и двое солдат из числа вояк.

— Теперь о награде, — объявил Денис. — Те, кто получил отличительный знак, могут зайти в Водный павильон. Сохранить метку на будущее не получится, если на завтрашних тренировках вы провалитесь, она исчезнет, поэтому посетить павильон можно только сегодня. Обязательно загляните в это заведение, и желаю вам приятного отдыха. Остальным советую хорошенько подумать и понять, что нужно сделать с собой и своим подходом к делу, чтобы справляться с поставленными задачами. Если кто-то уже хочет всё бросить и сбежать, милости прошу. Слабохарактерные трусы здесь не нужны, они будут портить атмосферу единства и чинить препятствия товарищам.

Когда Шмидт вместе с Эдвином покинули полигон, принц задал вопрос:

— Денис, уж не помню, в который раз, но всё же спрошу: стоило ли снова их так загонять? Солдаты и колдуны изранены и еле ноги передвигают. Ваши методы слишком тираничны, люди вас ненавидят.

— Ничего, пусть ненавидят, главное, чтобы добивались результатов. Будет даже хорошо, если они сдружатся между собой из-за ненависти ко мне. Скоро им предстоит обучение магическому усилению тела, поэтому чем лучше они будут чувствовать и понимать свои мускулы, тем легче пройдут будущие тренировки. Должна болеть каждая мышца, чтобы человек понимал, что такая вообще есть в его теле и как она работает.

— Что? Люди с рождения понимают, как работают их мышцы!

— Бред! И скоро ты убедишься, что люди с рождения понимают, как двигать руками и ногами, но это неосознанно. Если они начнут использовать магическое усиление с подобным подходом, то покалечатся так, что ни один целитель не спасёт. Это были ещё цветочки, вскоре начнутся ягодки, и вот тогда они взвоют по-настоящему. Военному времени военные меры, Эдвин. Прекрати их жалеть и начинай требовать результатов.

— Но…

— Эдвин, ты будешь возглавлять поход через два года, так? Думаю, тебе стоит присоединиться к тренировкам, чтобы лучше понимать своих воинов и их возможности. Плохо, когда командующий не знает, на что способна его армия.

— Кхм, — принц поперхнулся. — Извините, граф, я больше не буду эту тему поднимать.

— Вот и договорились, — улыбнулся Шмидт.

Глава 8

«Читайте предупреждения, их не просто так вешают».

— Приветствую вас, барон Гибсон. И, как всегда, приятно наблюдать вашу супругу в столь цветущем виде. Как посмотрю, у вас всё благополучно, миледи? Вы прямо сияете, — мужчина средних лет поздоровался с молодыми аристократами, вошедшими в приёмный зал.

— Всё прекрасно, граф, — ответила девушка, мило улыбнувшись. — Мы с супругом недавно нашли очень увлекательное занятие, потому каждый новый день становится интереснее предыдущего.

— Ваше сиятельство, — барон легко поклонился хозяину дома. — Благодарю за приглашение.

— Грант, — граф Джордан окликнул слугу, — покинь нас и передай остальным, чтобы не беспокоили. Я хочу пообщаться с четой Гибсон наедине.

— Разумеется, Ваше сиятельство.

Как только Грант закрыл двери, граф устало прилёг на диван и вытянул ноги.

— А не слишком ли вы невежливы при общении с графом, Гибсоны? Барон мог бы поклониться чуть ниже. А тебе, баронесса, стоило проявить больше почтения.

— Не борзей, Коитой, я и так зла, — рыкнула в ответ девушка, развалившись в кресле и неприлично закинув ногу на подлокотник. — Как твои успехи с контролем духов?

— Не сердись, командир, я просто шучу. Кайна, перестань на меня давить, я стараюсь, ты же знаешь. Я не так талантлив в шаманизме, как Наиль.

— Не напоминай о Наиль. — Вздохнул барон и тоже сел в кресло. — Она глупо погибла.

— Это не её вина, это всё психопат Рахаб. Вечно он не сдержан и творит что вздумается. Вернее, творил. Допрыгался, — пробубнил Коитой и тут же поймал на себе злой взгляд девушки. — Что я не так сказал?

— Всё так, но не смей без уважения говорить о Лорде-драконе, даже если он уже мёртв! — отчитала «графа» Кайна. — Рахаб был другом Владыки. А Наиль он убил по незнанию, ей просто не повезло в тот день оказаться рядом со Шмидтом. Есть приказы от Его Могущества?

— Да. Прохор передал распоряжения через шаманов из Бурых гор: нам запретили нападать на призванного колдуна, заверяют, что мы с ним не справимся, как бы ни старались. Кому-то из нас приказано внедриться в окружение Шмидта, чтобы не только следить, но и иметь возможность влиять на его союзников. А ещё нужно устроить какую-нибудь диверсию, чтобы деморализовать армию Станвальда.

— Не рано ли для деморализации? — недовольно прокомментировал «барон». — Такими вещами нужно заниматься перед началом похода, а не на ранней стадии.

— Ты смеешь оспаривать приказы Владыки, Тонга? — Кайна зыркнула на «мужа».

— Нет, что ты! — Тонга похолодел. — Я лишь рассуждаю.

— Ха-ха-ха, — негромко рассмеялся «граф». — Смешно наблюдать, как барон боится собственной жены.

— Не так смешно, как видеть графа, гнущего спину перед баронессой, — огрызнулся Тонга.

— Замолчите оба, — рыкнула командир.

— Да что ты такая раздражённая? — озадачился Коитой.

— Всё из-за нашего дворецкого. Оказывается, у этой баронессы были странные наклонности. Джулии Гибсон нравилось, что за ней подсматривают во время спаривания, а я теперь вынуждена терпеть маслянистые взгляды этого мерзкого человечешки, когда он пялится на нас с Тонгой по ночам через окно спальни.

— Вы что, спите друг с другом⁈ — Коитой даже привстал.

— Естественно, мы ведь должны изображать молодую супружескую пару. Когда я выбрала семью Гибсон для перевоплощения, я не знала, что они извращенцы. Но уже поздно, приходится смириться и отыгрывать роль до конца.

— Повезло же тебе, парень! — хмыкнул «граф» и подмигнул застывшему с каменным лицом Тонге.

«Барон» не ответил, но всем своим видом показал, что совсем не рад такой удаче.

— Не переживай, Тонга, — успокаивающим тоном произнесла Кайна, — я вовсе не против заниматься с тобой сексом. Но если ты заделаешь мне ребёнка, я тебя прикончу.

— Может, всё-таки убьём нашего дворецкого? — боязливо спросил Тонга. — Или хотя бы уволим.

— Нет, — отрезала «баронесса». — Мы не должны вызывать подозрений и привлекать внимания. Семья Гибсон останется в глазах окружающих такой же, какой была всегда. И граф Джордан будет вести себя так же, как раньше, усвоил, Коитой?

— Да я и не вызываю никаких подозрений. — Пожал плечами «граф». — Может, Джонатан Джордан стал запираться в кабинете чуть чаще. Но выбора нет, я должен посылать отчёты для Владыки и практиковаться в шаманизме.

— Ничего, это приемлемо, — кивнула Кайна. — Всё, потрепались и хватит. Вернёмся к работе: как обстоят дела с твоим приспешником?

— Ты про барона Нрейеса? Жалкий человечишка, отвратительный по своей натуре. Он в свои восемнадцать умудрился спустить почти всё наследство отца. Нрейес на грани разорения, поэтому будет цепляться за меня всеми конечностями и делать всё, что скажу, лишь бы получить шанс подзаработать и удержать статус аристократа. Откровенно говоря, парень — идиот: продолжает тратить, как прежде. Я вынудил его связаться с типами из местного криминалитета, бегать по поручениям. Лишнего при нём лучше не говорить, язык за зубами Нрейес держать совсем не умеет. Но вынужден признать, что барончик тот ещё прощелыга, и я приказал ему разведать ситуацию с Водным павильоном и интернатом, которые выкупил Шмидт.

— Будь осторожен, нельзя допустить, чтобы это ничтожество вывело на нас королевскую стражу или Орден колдунов. — Кайна выпрямила спину и продолжила: — Касательно планов на ближайшее время: Джордан и Гибсон на следующей неделе войдут в Комитет по подготовке к войне. Барон станет частью тыловых войск и возьмёт ответственность за снабжение армии провизией. Граф возглавит одно из боевых подразделений и в будущем отправится на фронт. Баронесса продолжит встречаться с дворянками и дискредитировать призванного спасителя в их глазах, чтобы те капали на мозги мужьям и вызывали сомнения в эффективности методов графа Шмидта. Для усиления негативного отношения к Шмидту тебе, Коитой, нужно познакомиться с ним лично. Мы позже составим детальный план, но пока тебе необходимо хорошо запомнить внешность колдуна, не упустив никаких деталей.

— Для чего?

— Я хочу, чтобы ты иногда принимал его облик и совершал определённые поступки, вызвая конфликты между Шмидтом и аристократией Станвальда.

— Но если я не съем его мозг, то не смогу узнать его манеры и привычки.

— Этого не требуется, облика будет достаточно. Теперь о диверсии: какие есть мысли? Как мы можем деморализовать армию?

— А давайте убьём принца? — внезапно выдал Тонга и по взглядам напарников понял, что нужно объяснить подробнее. — Ведь по традиции людишек любой военный поход обязан сопровождать член королевской семьи, так? Принц — единственный подходящий на такую роль человек, а если он умрёт, войска будут деморализованы. Но это не всё, когда начнётся война, королю придётся сопровождать армию лично, а значит, в столице не останется правителя.

Тонга сделал паузу, обдумывая следующие слова:

— Этим можно воспользоваться и чинить беспорядки в Малахите. Если Эдвард Торберкский начнёт получать донесения, что в столице не всё спокойно, он будет зол и растерян. Это снизит эффективность приказов. Возможно, король даже начнёт принимать безрассудные решения или как-нибудь осложнит собственный поход. Самого Эдварда убить не сможем, его охраняют слишком хорошо, да к тому же Главный колдун его личный телохранитель. А вот с принцем мы должны справиться.

— Ого! — Коитой широко улыбнулся. — Такое половым путём передаётся? Командир, а разрешите вас чпокнуть, я тоже хочу умным стать.

— Я тебя сейчас сама чпокну, шутник плешивый! — Кайна повернулась к Тонге. — Предложение мне нравится, но стоит ли это делать сейчас? Может, пока придумать что-то другое, а принца прикончим ближе к началу войны, чтобы людишки не успели принять меры?

— А какие меры они смогут принять? Мне кажется, что лучше, наоборот, сделать всё поскорее, чтобы король и аристократия уже начали нервничать и совершать ошибки.

— Что же, так и поступим, — Кайна хищно улыбнулась. — Каждый должен в течение недели собрать максимум информации об охране королевского дворца, привычках и передвижениях принца и подготовить набросок плана по его устранению. На следующей неделе соберёмся и обсудим детали. Теперь пора расходиться.

— За клан доппельгангеров! — Коитой поднялся с дивана и стукнул себя в грудь кулаком.

— За клан и за Владыку! — Повторила жест Кайна.

— За клан и за Владыку! — Подскочил с кресла Тонга.

* * *

— Ты знаешь, с кем говоришь, плебей⁈ — Нрейес кричал на стражника Водного павильона. — Я барон Гондо Нрейес! Немедленно впусти меня!

— Да хоть король Эдвард Торберкский, мне без разницы, — скучающим голосом ответил ему крепкий молодой охранник. — Хозяин приказал не впускать никого без особой метки.

— Ты представляешь, что я могу сделать с тобой, челядь? Как тебя зовут и откуда ты?

— Имя своё я вам не назову, мне сложности не нужны. А вот совет дам: не стоит сюда нагло врываться. Граф Шмидт страшный человек, я бы не хотел его разозлить, и другим не рекомендую.

— А меня, значит, ты разозлить не боишься? — сквозь зубы прошипел Гондо.

— Боюсь, Ваша милость. Но если спросите, кого боюсь больше, думаю, и отвечать не потребуется. Я был одним из тех, кто убирал труп дракона с территории приюта. Такого страха натерпелся, что волосы до сих пор дыбом встают. Граф того ящера как комара прихлопнул, целой кости не осталось, окромя головы. Уходите, Ваша милость, что бы вы ни сказали, я вас не пропущу. У меня строгий приказ, а объясняться потом перед Его сиятельством Шмидтом я не хочу.

— Всё, мне это надоело! — Барон задрал подбородок и повернулся к своим помощникам. — Нет смысла более болтать, войдём так. Проучите этого кретина, объясните, как нужно вести себя перед высшим сословием.

Двое спутников, до этого стоявших за спиной Нрейеса, вышли вперёд, и привратник смог рассмотреть их внимательнее: крупные и хорошо сложенные мужчины с красивыми чертами лица. Одеты они были не в роскошные, но новомодные недешёвые костюмы. Такие обычно пользуются популярностью у женщин. И всё бы ничего, если не принимать во внимание глаза парочки: взгляды были у них опасные, чувствовалось, что мужчины привыкли причинять людям боль, не страдая от угрызений совести.

Помощники Нрейеса попыталась приблизиться к стражнику, но врезалась носами в невидимую стену. Оба удивлённо ощупали препятствие и поняли, что перед Водным павильоном возвели барьер. Нарушители забарабанили по преграде, пытаясь прорваться силой, но охранник негромко произнёс:

— Мужики, бесполезно. Барьер лично граф Шмидт установил. Защиту испытывали на прочность человек тридцать из Ордена колдунов, грохотали тут, как при штурме замка, но всё равно не смогли пробиться. У вас вообще шансов ноль. — Вдруг стражник нахмурился и с бо́льшим интересом посмотрел на помощников барона. — Мужики, а я вас уже видел, вы раньше за Тёмным базаром тёрлись. Оба ведь из шайки Курника, да? Шли бы вы отсюда, в имении графа таким прохиндеям не место.

— Тебе хана, молодой, — оскалился один из бандитов. — Глазастый слишком? Я узнаю, кто ты, найду твою семью, и ты сам ко мне придёшь за слова отвечать.

— Я упрощу тебе жизнь, — улыбнулся стражник. — Моя семья вместе со мной живёт здесь, в Водном павильоне. Проходи, я вас познакомлю.

Ещё немного поругавшись и поплевавшись на неудачу, троица, во главе с бароном Нрейесом, покинула Водный павильон. Через полчаса они добрались до высокого каменного забора, отделяющего приют Шмидта от городских улиц.

— Чё тут написано? — спросил один из мужчин, рассматривая табличку на двери с каким-то предупреждением и изображением треснутого черепа.

— Ты что, читать не умеешь? — удивился барон.

— Нет, как-то без надобности было. Да и щас не шибко нужно, просто картинка понравилась.

— Здесь написано: «Вход в интернат строго по приглашениям. Любой вошедший на территорию без разрешения должен быть готов расстаться с жизнью».

— Чё-то стрёмно, твоя милость. Может, не пойдём?

— Что, испугался очередного барьера? — Насупился Гондо.

— Плевать на барьер, но тут ведь написано, что и копыта откинуть можно. Мутный тот колдун, про него всякие слухи ходят. Неспроста ведь солдафоны его дьяволом прозвали и ссутся при одном упоминании Шмидта.

— Бред! — повысил голос барон. — Предупреждение повесили, чтобы всяких слабаков запугивать. Кроме того, нам нужно только осмотреться и разведать, что внутри. Трогать мы никого не собираемся.

— А ты тогда зачем с нами пошёл?

— А кто вас вытаскивать будет, если городской страже попадётесь?

— Эх, ладно, почапали. — Несколько раз дёрнув дверную ручку без какого-либо результата, один из бандитов подпрыгнул, ухватился за край забора и с лёгкостью поднял своё тело наверх.

— Давай руку, твоя милость. Подсажу.

Все трое быстро перелезли через преграду и зашагали по ровному газону к огромному зданию, которое уже полностью восстановили после нападения дракона. Как это удалось сделать так быстро, Гондо даже не представлял.

— Ого, это чё? Башка дракона? — Мужчина указал пальцем на крышу приюта.

И действительно, сквозь темноту ночи виднелись очертания огромной головы ящера.

— Ля, у меня мурашки от этого места. — Поёжился его подельник.

— Хватит ныть, зайдём, посмотрим, что внутри, и уйдём. Не ведите себя как обгадившиеся детишки, — недовольно фыркнул барон, подталкивая вперёд подчинённых, но сам оставался позади.

Чем ближе они подходили к приюту, тем сильнее ощущалась опасность. Даже воздух был какой-то наэлектризованный, отчего волосы шевелились и мурашки по телу бегали.

Бандит, шедший первым, вытянул перед собой руку, чтобы не разбить нос о барьер, как это случилось возле Водного павильона. И вот, в один момент часть руки исчезла: от кисти до середины предплечья осталась пустота.

Он удивился и отошёл на несколько шагов назад, но рука не вернулась. Из обрубка фонтаном хлынула кровь, а округу огласил испуганный вопль.

— Чё случилось? — подбежал к орущему мужчине подельник, но увидев, что тот остался без руки, выхватил кинжал и нервно оглянулся. — Мик, кто тебя так?

— Никто! Она просто исчезла. Рука! Чак, моя рука!

— Ля, я говорил, что место стрёмное. Уходим, твоя милость. — Чак стянул с пояса тонкий ремешок и перетянул им кровоточащую конечность Мика, подхватил пострадавшего и поволок к забору.

— Слушай, — продолжал причитать Мик, — как так-то? Даже больно не было, рука исчезла и всё, а теперь кровь идёт. Чак, чё делать? Давай вернёмся, на траве поищем, вдруг она там лежит.

— Заткнись, Мик, не голоси. Ну, найдём мы твою клешню, а дальше чё? Замаринуешь её на память? Всё, отыгрался ты на балалайках, нет больше руки. Давай скорее уносить ноги, пока они на месте.

Перетрусившая до смерти троица перемахнула через забор и сбежала подальше от проклятого приюта. Барон Нрейес вытер льющийся градом пот и облегчённо выдохнул. Он искренне радовался, что остался цел после этой неудачной вылазки.

— Да уж… — зашептал Гондо себе под нос. — Не этого хотелось, но всё равно есть что доложить графу Джордану.

* * *

— Разрешите, мой повелитель? — Эладрин подошла к столику в цветочном саду, где Владыка склонился над стопкой документов и распределял ресурсы между кланами, покуривая кальян.

— Здравствуй, Амарант, — гитцерай развеселился, глядя на осторожно приближающуюся, почти крадущуюся девушку. — Что ты хотела?

— Вот, — эладрин протянула Владыке холщовый мешочек. — Я сделала новое лекарство для вас, мой повелитель.

— Спасибо, но не стоило себя утруждать. — Владыка поднялся со стула и потянулся, разминая затёкшие плечи. — То твоё лекарство действительно мне помогло, но больше не трать на это время. Я умею себя исцелять, а тогда ты застала меня в момент душевной слабости, это не имело ничего общего с физическим состоянием.

— Рада слышать, — искренне улыбнулась Амарант. — Могу я… обратиться к вам с вопросом, Ваше Могущество?

Она посмотрела на высокого мужчину, но тут же робко опустила взгляд. Поведение юной эладрин показывало не страх, а смущение, что несколько польстило Владыке.

— Разумеется. Что тебя интересует?

— У меня есть вопросы по заклинанию благословения земли, но Эгера не смогла мне помочь советом, а сама я не разобралась в тонкостях.

Эладрин начала формировать заклинание, которое хотела показать Владыке. Гитцерай недовольно нахмурился:

— Амарант, в твоих чарах много ошибок. Ты рискуешь умереть, если активируешь заклинание с таким количеством противоречивых формул. Смотри…

Владыка взмахом руки развеял чары девушки и начал создавать то же самое заклинание, но совершенно иначе. Медленно демонстрируя и подробно объясняя каждый этап, гитцерай прикоснулся к земле. По округе разошлась волна колдовской энергии, а мгновение спустя почва заблагоухала тонким ароматом прелой травы и листьев, которые можно почувствовать только после осеннего дождя.

— Кроме того, ты сильно напряжена, — указал Владыка на очередной недостаток и взял Амарант за руки.

— Ах! — тихо воскликнула эладрин и отвернулась с лукавой улыбкой на лице.

Гитцерай предпочёл не замечать такой реакции и продолжил объяснение. Через несколько попыток Амарант смогла повторить благословление, хоть его масштаб больше походил на детскую шутку, по сравнению с тем, которое выполнил Владыка. Тем не менее мужчина довольно кивнул.

— Юху-у-у-у! Я бесконечно вам благодарна, мой повелитель.

Амарант весело закружилась, открыто радуясь достижению, но внезапно замерла, поймав на себе пристальный взгляд стоявшей неподалёку Камелии.

— Чем вы тут занимаетесь? — Не скрывая недовольства, суккуба подошла к Владыке.

— Привет, Камелия, — поздоровался гитцерай. — Как прошла встреча с Сандал?

— Всё хорошо, мы обсуждали некоторые проблемы малых кланов, потом тебе расскажу. Я предложила маме заглянуть в цветочный сад и выразить своё почтение Владыке, но она не захотела отрывать тебя от важных дел. А оказалось, что Ваше Могущество здесь развлекается и вовсе не занят, — съязвила Камелия, злобно косясь на Амарант.

— Благодарю за наставления, мой повелитель. Более я не смею тратить ваше время. — Эладрин поклонилась и поспешиласкрыться из виду суккубы.

— Мне показалось, или ты ревнуешь? — Гитцерай притянул к себе насупившуюся любовницу и заключил в крепкие объятия. — Я уже стар и неинтересен такой юной девушке, как Амарант. Ей нужен был лишь урок колдовства.

— Ты не стар, тебе всего семьдесят лет, это самый расцвет сил у гитцераев. Кроме того, ты Владыка демонов: тысячи девушек и юношей с превеликой радостью запрыгнут в твою постель, даже когда с тебя песок посыплется.

— Ха-ха-ха, — мужчина громко рассмеялся. — Камелия, ты и правда приревновала к этой эладрин?

— Она мне не нравится, — буркнула в ответ суккуба. — Вечно трётся рядом с тобой, но выдаёт всё за совпадения. И эта её наигранная заботливость уже раздражает. Я уверена, что и заклинание она специально выбрала такое, чтобы ты её полапал при обучении.

— Не накручивай. Амарант друид, поэтому естественно, что она практикуется в благословении земли. Лучше иди сюда, — гитцерай завалил тихо пискнувшую суккубу на гору подушек и щёлкнул пальцами, после чего одежда Камелии исчезла. — На меня внезапно нашло романтическое настроение.

— М-м-м-м…

Глава 9

'С возрастом стеснительность проходит,

а беспардонность остаётся'.

— Эй, Рейка, расскажи, ты ходила в Водный павильон? — женщины из Ордена, собрались вокруг «покорительницы коридора».

— Угу. — Молодая колдунья густо покраснела. — Я сначала не планировала там появляться, думала, что это бордель. Но побоялась отвергнуть предложение графа Шмидта и всё-таки пошла. Хотела зайти, чтобы отметиться и сбежать. Но в итоге…

— Подожди, ты сказала «думала, что это бордель»? — удивилась одна из женщин. — А разве это не бордель?

— Теперь нет… То есть да, но по желанию. То есть… Девочки, я не знаю, как объяснить. Водный павильон сделали чем-то вроде дома наслаждений. Мне, конечно, предлагали выбрать мужчину или даже женщину, но я отказалась.

— Почему? — посмеялась самая старшая. — Такой шанс позабавиться с молодыми красивыми мальчиками, притом не из-за каких-то там «вульгарных побуждений», а по приказу королевства.

— За кого вы меня принимаете, Глория⁈ У меня муж и маленькая дочь! А вообще… Эх. — Рейка томно вздохнула. — Четыре девушки весь вечер делали мне массаж, угощали экзотическими фруктами и вином и вообще обращались как с королевой. Это было восхитительно!

Она мечтательно прикрыла глаза.

— Не думала, что этот дьявол сможет создать такое место. Граф поставил внутри артефакты, которые называются музофонами, из них играет необычная музыка. А кадила с благовониями развеивают плохие мысли, создают приятную слабость в разуме и теле. — Рейка сладко улыбнулась, почувствовав зависть подружек. — В общем, словами всё не передать, но массажи, купели с ароматическими маслами, дорогие блюда и напитки, да и в целом сказочная атмосфера, заставляющая забыть про усталость и заботы. Ещё мне дали какое-то зелье, после которого прошли все последствия тренировок и, кажется, я даже моложе себя чувствовать стала. Словно заново родилась!

Рейка опасливо осмотрелась, а затем нежно погладила новенькое колечко на пальце и продолжила:

— А перед выходом стражники попросили прикоснуться к такому же артефакту, как при прохождении Коридора. Метка на руке исчезла, а из коробочки появилось кольцо. И… это артефакт. Оно накапливает энергию, и теперь я могу использовать на пять-шесть заклинаний больше обычного.

Колдуньи жадными взглядами впились в украшение Рейки.

— О боги! — излишне громко восхитилась Глория. — У заместителей господина Тафта есть похожие артефакты. Они стоят огромных денег. Но этот такой маленький и изысканный, он точно дороже тех.

От мужчин из Ордена и сбившихся в кучки солдат доносились похожие разговоры. Победители хвастались отдыхом в Водном павильоне: забавами со жрицами любви, попробованными деликатесами и, главное, полученными артефактами. Но вскоре все замолчали, потому что явился Дьявол Станвальда — именно так подопечные прозвали Дениса Шмидта.

— Ну что⁈ — граф Шмидт обратился к построившимся бойцам так, чтобы каждый его услышал. — Все успели похвастаться проведённым вечером?

Победители смутились как дети, после слов про хвастовство.

— Это хорошо, — добавил Денис. — Остальные будут понимать, что их ждёт за старания. Теперь хочу объяснить насчёт артефактов: вчера вы получили артефакты, которые нужны именно вам, но в будущем остальным будут доставаться зачарованные предметы с совершенно случайными свойствами. Может, они подойдут, а может, будут бесполезны. Это ваша собственность, делайте с ними что хотите: оставьте себе, выбросьте, продайте… обменяйте. — Шмидт обвёл собравшихся многозначительным взглядом. — И советую делать именно последнее. Общайтесь друг с другом, обменивайте артефакты, чтобы каждый пользовался подходящим ему снаряжением. У меня дела, поэтому вы тренируетесь самостоятельно. Надеюсь, что и сегодня в Водном павильоне будут посетители. Командиры подразделений, забирайте своих людей и приступайте к тренировкам. Если будете без меня халтурить, я об этом узнаю, и тогда…

Шмидт оставил пугающую недосказанность, развернулся и пошёл в сторону приюта. За ним засеменила Энотера.

— Денис, вы не собираетесь их сегодня тренировать? — догнал его принц.

— Нет. Ни сегодня, ни завтра, ни до конца следующей недели. Пусть отрабатывают то, чем занимались предыдущие дни. Вскоре начнутся новые тренировки, вот тогда уже буду присутствовать, а сейчас я здесь не нужен.

— Почему вы советовали меняться артефактами? Странная у вас была интонация, когда те слова произносили.

— Это тонкий момент. Не на всех он подействует, но подумай: у тебя в руках оказывается артефакт с определёнными свойствами, но он тебе не подходит. Можно с кем-то поменяться, но для этого нужно рассказать о свойствах вещицы и узнать о вариантах, на что его можно заменить, так?

— Естественно, — пожал плечами Эдвин. — И что?

— А то, что между ними, — Денис указал себе за спину, — должно возникнуть доверие. Рассказать об артефакте — значит раскрыть его ценность и, в определённых обстоятельствах, подвергнуть свою жизнь опасности. Ведь найдётся немало людей, кто захочет заполучить артефакт, особенно поняв, что снаряжение им хорошо подходит. Или у нас в отряде будет несколько несчастных случаев с летальным исходом, или между ними сформируются доверительные отношения. Время покажет.

— В очередной раз убеждаюсь, что не понимаю ваши методы, ну и пусть. Денис, могу я задать нескромный вопрос?

— Смотря насколько нескромный.

— Почему вы разбрасываетесь состоянием? — Эдвин принялся загибать пальцы. — Покупка земель и зданий в Малахите, выкуп сирот у работорговцев, реконструкция Водного павильона, постройка огромного приюта, раздача артефактов, да и невесть что ещё, чего мы с отцом не знаем. Вы решили себя обанкротить? Отец и его приближённые давно поняли, что ваше состояние очень велико, но ведь не бесконечно. — Принц на секунду замолчал, а потом с сомнением спросил: — Не бесконечно же?

— Парень, мне оно больше не нужно. Конечно, лучше рассуждать, что не в деньгах счастье, сидя в поместье с бокалом дорогого вина, чем лёжа в полуразваленной лачуге с пустым пузом. Но в моём случае богатство не более, чем тлен. Ничего из этого мне не пригодится, когда я завершу миссию. Тебе отец рассказывал, что я сделаю после окончания вашей маленькой войнушки?

— Нет. Мы не знаем, чем вы собираетесь заниматься в будущем, — отведя взгляд, принц пробубнил себе под нос: — что немного пугает.

— Разве не говорил⁈ — Денис искренне удивился и задумчиво почесал щёку. — Мне казалось, что я посвятил Эдварда в свои планы… Я просто покончу с собой.

Эдвин чуть не врезался в Энотеру, споткнулся и едва успел подставить руки, чтобы не удариться лицом о мостовую. Принц даже не отряхнул прилипшую грязь после того, как поднялся. Он шокировано уставился на Шмидта.

— За… — голос Эдвина оказался неожиданно хриплым. — Зачем? Почему?

— Мы договорились со Сварогом об этом. В подробности посвящать не буду, но награда за успешное выполнение задания меня ждёт вовсе не в вашем мире. Если бы не это условие, плевал бы я на вас и на ваше противостояние с магическими расами. Да и вообще, вам же лучше, что я здесь не останусь, уж поверь.

— Охотно верю, — кивнул принц, и после небольшой паузы поинтересовался: — Денис, вы не боитесь смерти?

— Никто не боится смерти, Эдвин. Люди боятся или боли, что приходит вместе с ней, или неизвестности, которая ждёт их после. Боли я не чувствую уже давно, а то, что меня ждёт на том свете, знаю совершенно точно… Нет, я не боюсь.

— Неоднозначное утверждение, — прошептал Эдвин.

— Энотера, — Денис отвернулся от принца, — останешься сегодня в приюте?

Девочка молча взяла графа за подол пиджака, показывая, что не хочет расставаться.

— Не бойся, там тебя никто не обидит, — Денис одарил её доброй улыбкой. — Кроме того, я воздвиг вокруг приюта сеть защитных заклинаний, так что никакие посторонние люди туда проникнуть не смогут.

Энотера молча замотала головой, не желая оставаться с посторонними.

— Тебе нужно привыкать общаться не только со мной. — Шмидт потрепал её по голове. — Тем более, там много твоих сверстников и вам будет весело вместе. Я понимаю, что после произошедшего ты боишься людей, но в приюте такие же обездоленные дети, как и ты. Многих из них я забрал у работорговцев, как и тебя. — Денис задумался и предложил: — Давай так: останься только на один день, а завтра вечером я тебя заберу. Если тебе прямо совсем-совсем не понравится, больше я тебя там оставлять не буду, договорились?

Энотера немного подумала, помялась, но вскоре неуверенно кивнула.

— Вот и славно, — искренне улыбнулся Шмидт. — Раз такое дело, прикажу сегодня принести в приют гору сладостей и поставлю вам музофон. Будете веселиться до полуночи. А вот завтра тебе нужно походить на уроки с остальными детьми. Обещаешь не сбегать и не прятаться?

— Обещаю, — прошептала Энотера.

Эдвин впервые услышал, как девочка-оборотень говорит. Обычно она вела себя точно затравленный зверёк и всё время пряталась за Шмидтом, пугаясь окружающих. Но чем больше принц наблюдал за этим демоническим созданием, тем больше убеждался, что она всего лишь ребёнок, которому не повезло столкнуться с жестокостью и человеческим безразличием.

Шмидт попрощался с Эдвином и пошёл по своим делам.

Вечером, после дня общения с Энотерой и сиротами, на Дениса накатила ностальгия, поэтому он достал из подпространственного хранилища запасы полуфабрикатов и приказал повару приготовить именно их.

За ужином собрались трое: сам Шмидт, Стефания и Чарли.

— Ух ты… — простонал вор, поглаживая набитый живот. — Я такого вообще никогда не ел. Это просто невероятно! Особенно эти сосиски, из чего они?

— Не помню, — пожал плечами Денис. — Кажется, маринованное мясо какого-то зверька, перекрученное со специями и пряными травами. Это было любимое блюдо одного моего друга из расы гномов. Фух, ладно я наелся, пойду отдыхать.

Денис отодвинул тарелку с недоеденными деликатесами, встал из-за стола, неблагородно пустил сытую отрыжку и пошёл к выходу из обеденного зала. У дверей его окликнул Чарли:

— Хозяин, ты же не будешь доедать сосиску? Можно я возьму.

— Да на здоровье, — ответил Денис и вышел.

Только Чарли потянулся за сосиской, вперёд выскочила Стефания и воткнула в неё вилку.

— Я первая! — гордо заявила проститутка.

— Эй, я спросил разрешения доесть, это моё!

— Отстань, кто первый взял, того и сосиска.

— Это ты отстань, моя сосиска! — возмутился Чарли.

— Чарли, ты ведь понимаешь, что мы с тобой сейчас боремся за сосиску Дениса? Тебя это не смущает?

— Женщина, не передёргивай слова, это звучит пошло.

— Вот именно. Знаешь, засовывать в рот его сосиску — моя работа. Неужели и твоя тоже?

— Фу, да подавись ты! — Вор отпустил вилку и сморщился. — Весь аппетит испортила, тупая баба!

— Болтай сколько влезет, — промурлыкала Стефания и откусила большой кусок вырванной у врага добычи. — М-м-м, божественно.

— Знаешь, а у меня идея… — мужчина почесал затылок.

* * *

Наутро Денис со Стефанией вошли в кабинет и увидели довольного Чарли.

Вор разложил целую гору кухонной утвари на мраморном кофейном столике. Под столом стояло ведро с отходами, а весь камень, как и пол рядом, были испачканы, демонстрируя, что здесь кто-то готовил, причём очень неаккуратно.

— Ну и что ты устроил? — Шмидт указал на четыре большие креманки.

— Я мороженое сделал! — Вор гордо расправил плечи и уставился на хозяина.

Чарли сформировал небольшой магический круг, и рядом с его руками образовалась сфера морозного воздуха, демонстрируя скудные навыки ледяного колдовства.

— И чего ты ждёшь? Похвалы? — Денис направился к рабочему столу, даже не посмотрев на лакомство. — Насвинячил тут, да к тому же теперь здесь воняет. Если хотел отличиться, нужно было приготовить на кухне, она для того и предназначена. И для справки: я редко ем сладкое, только в определённом настроении.

— Это… я подумал…

— Чарли, все уже поняли, что думать тебе противопоказано, у тебя плохо получается. Ещё недавно у тебя было напоминание в виде отрубленных конечностей, но, видимо, память у тебя как у рыбки, руки вернулись на место, и всё забылось. Давай убирай за собой!

— Денис, — Стефания уставилась на креманки, едва не пуская слюни. — А ты будешь мороженое?

— Я же только что сказал, что не люблю сладкое. Не буду.

— А можно мне? Я его всего несколько раз в жизни ела, но просто влюбилась в этот десерт!

— На здоровье, — буркнул Шмидт, продолжая сверлить взглядом замявшегося вора и побуждая того поскорее браться за поручение.

Чарли зло покосился на проститутку, собирая инвентарь, но ничего ей не сказал.

Стефания же удобно разместилась в кресле с мороженым и теперь отправляла в рот ложку за ложкой, счастливо улыбаясь.

— Чарли, — окликнул Шмидт выходящего из кабинета вора. — Как отнесёшь это на кухню, пришли служанок, чтобы гадюшник за тобой прибрали, а сам сбегай в город. Для тебя есть задание.

— Что нужно? — Чарли обрадовался, что не придётся отмывать следы собственного кулинарного «мастерства».

— Пробегись по своим бывшим подельникам и прочим знакомым. Мне нужно получить информацию на некоего барона Нрейеса. Он вчера пытался прорваться в Водный павильон, а охранник сказал, что в сопровождении барона были пара человек из шайки какого-то Курника. Пробей информацию, узнай что сможешь.

— Курник, да? — Улыбка на лице Чарли растаяла. — Он стрёмный тип, если выгодно, прирежет любого без раздумий. Ладно, я пошушукаюсь с братвой, узнаю, чего его лакеи за аристо увязались. Приду ночью, так что с утра доложу.

— Договорились, — Шмидт отпустил вора, а сам обратился к блаженно причмокивающей проститутке: — А ты не налегай так на холодное. Ешь медленнее, а то заболеешь.

— Хм? — Стефания повернулась к Денису. — А разве ты меня не вылечишь, если я заболею?

— Может быть, вылечу, а может, и нет. Я человек настроения, сама знаешь. А утруждаться после того, как я тебя предупредил, скорее всего, будет лень.

— Оу! Ну тогда тебе придётся удовлетворять самого себя, ведь не могу же я любимого хозяина испачкать соплями. Да и ублажать всеми способами не получится, рискую задохнуться. А зачем тебе мёртвая проститутка?

— Знаешь, — Денис не ожидал подобного ответа. — Мне кажется, ты немножко запуталась в наших с тобой взаимоотношениях.

— Но ты ведь сам приказал говорить с тобой прямо, без лжи и лести. Вот я и говорю, что думаю.

— Хех, — Шмидт усмехнулся и уселся за рабочим столом поудобнее. — Смотри, Стеф, не заиграйся. Я действительно люблю весёлых уверенных в себе женщин… Но не наглых. Прими к сведению.

— Обязательно, — Стефания улыбнулась. Она поняла, что прошла по грани, но всё-таки не перегнула палку, и Денис не разозлился. Отставив опустевшую креманку, девушка направилась к Шмидту, зазывно покачивая бёдрами. — Видимо, мой непослушный ротик должен извиниться за то, что нёс околесицу. Это не я, это всё он.

* * *

Эдвард и Эдвин вошли в гостевой дворец, уточнили у слуг, где находится его временный жилец, после чего направились к кабинету Шмидта. Подойдя к двери, Эдвард уже занёс руку, чтобы постучать, но вспомнил замечания спасителя и в итоге просто дёрнул ручку. Дверь отворилась.

Денис сидел за столом, склонившись над очередным списком дел, касающихся приюта.

Король с принцем поприветствовали Шмидта и расположились в гостевых креслах напротив. Сам же хозяин с гостями не поздоровался, вообще на них не обратил внимания.

Отец с сыном удивлённо переглянулись, а Денис запрокинул голову и прикрыл глаза. Король предположил, что граф о чём-то усердно думает, но тут мужчина задержал дыхание, передёрнул плечами и шумно выдохнул, словно от облегчения.

Через пару секунд из-под стола вылезла Стефания.

Проститутка широко улыбнулась покрасневшему то ли от злости, то ли от смущения правителю. Стефания сделала низкий реверанс и поспешила покинуть кабинет. Судя по выражению лица, сложившаяся ситуация её очень позабавила.

— Ты же сказал, что дверь будет закрыта, если будешь занят! — Монарх не сдержался и повысил голос.

— Во-первых, всё случилось довольно внезапно, — спокойно прокомментировал Денис. — А во-вторых, я не считаю, что был особо занят, если только последние секунд пятнадцать. В остальное время я вполне мог обсуждать вопросы, с которыми вы ко мне пожаловали.

У Эдварда не нашлось слов, чтобы ответить на такое колкое заявление. Он взглянул на сына, но принц сидел, едва сдерживая смех, чем разозлил отца ещё больше.

— А твоя помощница не боится последствий? Уже не первый раз замечаю, что она пытается со мной заигрывать, а порой даже потешается. Я вовсе не малодушный всепрощающий человек, Денис, могу и наказать за такое поведение.

— Она не боится, — с тем же безразличием сказал Шмидт. — Я обещал, всем своим людям, что пока они работают на меня, никто ничего им не сделает. А перед тем как покинуть вас, я обеспечу всем, включая стражников павильона, новое место жительства и приличное состояние, так что вряд ли их кто-то найдёт, чтобы отомстить, разве что очень сильно постарается. Если у тебя или кого-то ещё есть жалобы на моих помощников, можете высказать всё мне, а я сам решу, наказывать их или нет. Теперь говори, зачем пришёл.

От гнева у короля вздулись вены на лбу. Начиная с поступков безродной шлюхи, которая смела играть с ним, заканчивая поведением Шмидта, который даже не пытался соблюдать формальности при общении с правителем, — всё раздражало своей беспардонностью и неуважением к монарху. Но Эдвард быстро взял себя в руки и вернулся к деловому тону.

— Я хотел поговорить про артефакты, которые ты раздаёшь на тренировках. Насколько мы сможем оснастить армию зачарованным оружием и снаряжением?

— Это зависит от тех, кто тренируется, — Денис взглянул на принца. — Полагаю, Эдвин тебе подробно объяснил условия получения артефакта. По моим прогнозам, за всё время тренировок будет роздано не более сотни, потому что я каждый раз буду усложнять испытания.

— Хм, — Эдвард задумался. — А ты не мог бы этого не делать? Я имею в виду, не усложнять испытания. Чем больше снаряжения высокого качества будет у солдат и колдунов, тем меньше людей погибнет в предстоящей войне. Кроме того, Бенедикт уже ищет повод изъять те пять артефактов для изучения. Они слишком взбудоражили его профессиональный интерес.

— Нет, делать испытания проще только для того, чтобы вы разжились магическим снаряжением, я не собираюсь. Эти методики тренировок совершенствовались моими друзьями почти тридцать лет, после чего на целых пять столетий остались без изменений. Что тебе нужно, пацан? Боеспособная армия или побрякушки? — объяснил Денис с некоторым недовольством.

— Хм. А как насчёт того, чтобы продать артефакты королевству? Сколько у тебя есть и сколько ты готов обменять на золото или земли?

— Никакого торга, Эдвард. У меня есть чёткие договорённости со Сварогом и Сурьей, нарушать которые я не собираюсь. Если бы мне позволили, эта война даже не началась бы: я мог лично смести ваших обидчиков, настучать по голове их Владыке и закрыть вопрос. Но боги не такие добрые и заботливые ребята, как вы полагаете. На вашей небольшой заварушке они устроили тотализатор и делают ставки. И поверь, не всем бессмертным выгодно, чтобы выжили люди, некоторые поставили на магические расы и будут рады, если Станвальд падёт. Но и баланс нарушать нельзя: дай я кому-нибудь из вас мои личные доспехи, например, и на демонический континент отправят кого-то, кто научит врагов создавать бомбы или чего пострашнее.

Спорить с призванным колдуном Эдвард не видел смысла, практика показала, что это бесполезно. А вести беседу о других делах король был не в настроении — уж слишком его разозлила Стефания. Монарх попрощался и направился к выходу. Эдвин последовал за отцом, но у дверей остановился.

— Денис, я собираюсь прогуляться по городу и посидеть в какой-нибудь таверне для простолюдинов. Не желаете присоединиться?

Шмидт несколько мгновений подумал, после чего ответил:

— Хм, собственно, почему бы и нет. Но сперва зайдём в храм, я договорился о встрече с вашим представителем закона подлости.

— С кем? — Эдвин удивлённо заморгал.

— Ну, олицетворением закона Мёрфи.

— С Джейсоном Мёрфи, Верховным жрецом?

— С ним самым, — кивнул Денис.

— Какой он закон олицетворяет, простите?

— Хех. У меня на родине есть так называемый закон подлости, или закон Мёрфи. Он гласит: если что-нибудь может пойти не так, оно пойдёт не так. А лысый старик просто Клондайк глупых ситуаций, которые сам же и порождает.

— Я не совсем понял, почему наш Верховный жрец олицетворяет собой подлость, — озадачился Эдвин. — Вы что-то выяснили? Нам стоит принять меры?

— Ладно, парень, ты действительно не понял. Никаких мер принимать не нужно, пусть дедушка сидит на своей должности, ему и так немного осталось. Не грей голову, пойдём.

Как только Шмидт с принцем скрылись за лестничным пролётом, Стефания вернулась в кабинет и жадно облизнулась, глядя на три оставшиеся креманки мороженого.

Глава 10

«Тлеющий конфликт легко раздуть в бушующее пламя».

— А-а-а-а!

Болезненный вой разнёсся по полигону. Минотавр смотрел на торчащие из искалеченных рук кости, но не мог хоть как-то себе помочь.

— Я же сказал, не вливай энергию сразу во все мышцы! — накричал на него Владыка демонов. — Действуй выборочно!

Он подошёл к дрожащему от боли минотавру и применил чары. Пострадавший перестал кричать, стал полусонным, но окончательно сознания не потерял. Гитцерай вправил кости и начал исцелять раны.

Когда лечение завершилось, он обернулся к солдатам.

— Именно поэтому я говорил, что нужно сильнее выкладываться на тренировках! Когда ваши мускулы болят и ноют от перегрузок, вы их чувствуете и можете понять, как они работают. А вот если отнестись к моим приказам небрежно, то результат будет вот такой!

Владыка указал пальцем на минотавра.

— Ведь неоднократно повторял, что, если плохо поймёте собственные мышцы, искалечитесь, применяя чары! И что в итоге? Вы наплевали на мои слова?

— Ваше Могущество, не гневайтесь, — опустил голову минотавр. — Сложно понять предел, до которого нужно тренироваться, и на какие ощущения обращать внимание после упражнений. Такое познаётся только на своём опыте. Клянусь, что я и остальные теперь будем стараться больше.

— Эх… Ладно, продолжайте заниматься. Но запомните, при первых попытках вливайте совсем немного энергии, действуйте медленно.

— Да, Владыка!

Повелитель отвернулся, и его брови резко взмыли вверх при взгляде на одного из кентавров.

— Дарс, ты что творишь⁈ Меньше сил используй!

Предупреждение оказалось запоздалым. Дарс рванул вперёд, размазавшись в воздухе нечётким силуэтом, и врезался в стену полигона. В стороны разлетелись брызги крови, а сам кентавр медленно отлип от кровавой кляксы и рухнул на землю, даже звука не издав, — мгновенный тяжёлый нокаут.

— Идиот, — вновь безнадёжно вздохнул Владыка. — Всем слушать меня! Не будьте нетерпеливыми, вы освоите чары усиления тела, но происходит это не мгновенно, не спешите! Лина, — гитцерай обратился к стоявшей неподалёку наяде. — Исцели этого торопыгу.

Так продолжалось до вечера: вопли от сломанных костей и порванных мышц, неудачные попытки применения сил, тошнота и обмороки от истощения колдовской энергии.

Вечером полигон покидали измученные, едва передвигающие ноги создания, и больше всех от этих тренировок устали именно целители. Им приходилось безостановочно лечить раны, а некоторых особо неудачливых воинов чуть ли не с того света возвращать.

Утром следующего дня Владыка наблюдал за тренировкой колдунов. Их результаты его больше устраивали, по крайней мере, колдуны получали меньше травм и не таких серьёзных, как воины. Повелителя окружали несколько десятков наяд, дриад и сатиров, которые вчера весь день исцеляли солдат, а сейчас слушали советы, как экономить колдовскую энергию.

— Позвольте обратиться, мой повелитель, — гитцерая отвлекла эладрин, переминающаяся у него за спиной.

— Доброе утро, Амарант, — едва заметно улыбнулся Владыка. — Ты что-то хотела?

— У меня лишь два вопроса, Ваше Могущество.

— Говори.

— Мой повелитель, я наслышана о результатах вчерашней тренировки воинов, хотела узнать, стоит ли мне начать готовить эликсиры для лечения ран? Это сэкономит энергию целителям и облегчит тренировки солдат.

После слов эладрин несколько сатиров обрадовались при мысли об экономии сил, но Владыка настроения козлоногих не разделял:

— Нет, Амарант, это не поможет. Травмы наши воины будут получать постоянно, и чтобы они могли продолжать тренироваться, приводить в норму их нужно сразу же. Твои снадобья эффективны, но мгновенно с исцелением не справятся, а затягивать лечение бессмысленно. Лучше потрать своё время на более полезные дела.

— Простите за мою глупость, — эладрин скромно поклонилась. — Разумеется повелитель уже обдумал все возможные варианты.

— Не стоит извиняться, ты хотела как лучше. Какой твой второй вопрос?

— Разрешите мне присоединиться к тренировкам воинов, Ваше Могущество? Меня очень заинтересовали чары усиления тела.

Владыка удивился:

— Хо? Не будь такой жадной, Амарант, всех видов колдовства не изучить за короткий срок. Сконцентрируйся лучше на своих тренировках, а когда будешь уверенно справляться с ними, сможешь заняться чем-то ещё. Кроме того… взгляни на меня. Разве так должен выглядеть гитцерай?

Не только эладрин, но и стоящие рядом наяды с сатирами посмотрели на повелителя: широкая спина, бугрящиеся мышцами руки и ноги, толстая шея. Да, Владыка демонов совершенно не походил на тощих гитцераев.

— Чары усиления тела имеют вот такие последствия, — объяснил он. — Кости становятся толще, мускулы — массивнее. Неужели ты желаешь превратиться в нечто подобное? Мне бы не хотелось, чтобы твоя изящная фигура возмужала и распухла.

Амарант засмеялась и игриво произнесла:

— Хе-хе. Если мой повелитель желает любоваться мной, то я даже под страхом смерти не притронусь к этим чарам.

Владыка хмыкнул на шутку и кивком указал эладрин на Коридор:

— Возвращайся к тренировкам.

— Извините, что потратила ваше время, мой повелитель. — Девушка упорхнула на полосу препятствий, перед этим бросив кокетливый взгляд на гитцерая.

* * *

Вечером того же дня Амарант возвращалась из столовой в свою комнату. Перед дверью её поджидала недовольная Камелия.

— Добрый вечер, Камелия, — вежливо поздоровалась эладрин.

— Вовсе не добрый, — фыркнула суккуба. — Мне передали, что ты сегодня снова заигрывала с Владыкой.

— Вас ввели в заблуждение, — мирно ответила Амарант. — Я лишь хотела дать Его Могуществу совет по поводу исцеления воинов.

— Кем ты себя возомнила, чтобы давать советы Владыке⁈ — суккуба буквально выплюнула недовольство в лицо эладрин.

Амарант не отреагировала на агрессивный выпад и продолжила говорить в спокойной манере:

— Камелия, позвольте мне вернуться в комнату. Завтра предстоит очередной тяжёлый день, поэтому я хочу отдохнуть и, наконец-то, выспаться.

— Девочка, я вижу твою игру и пониманию, чего ты добиваешься. Но Владыка не желает собирать гарем, а я не позволю тебе занять место подле него. Если ты не прекратишь вилять перед ним задом, я вышвырну тебя из замка.

— Неужели? — Амарант ослепительно улыбнулась. — Разве вы решаете, кому жить в замке? Не стоит бросаться подобными заявлениями, Камелия, иначе окружающие могут подумать, что вы посягаете на власть Его Могущества.

— Ах ты дерзкая сука! — Камелия мгновенно разъярилась от такого заявления.

— Всё, — скромная улыбка эладрин исчезла, как и её обычно вежливый тон, — ты меня утомила. Или немедленно дашь пройти, или я тебя вышвырну. Такая слабая колдунья как ты мне не противник, поэтому советую перестать скалиться. Почеши коготки в другом месте. Если Владыка потребует объяснений, почему мы затеяли драку, я случайно проговорюсь, что госпожа Камелия утверждает, что может выбирать жильцов его замка.

— Наивная дура! — Суккуба рассмеялась. — Ты же понимаешь, что я буду это отрицать?

— А с каких пор величайшему колдуну в истории требуется чьё-то согласие, чтобы узнать правду? — Амарант наигранно-мило улыбнулась и постучала пальцем по виску. — Я сама предложу ему открыть разум и взглянуть на воспоминания об этой беседе.

Камелия остолбенела, а Амарант грубо оттолкнула суккубу от двери и закрылась в комнате.

* * *

Ранним утром в кабинет камергера ворвалась Камелия и с порога заявила:

— Прохор, ты должен выгнать с острова эту стерву!

— Здравствуй, Камелия. — Сатир проигнорировал недовольство суккубы и продолжил задумчиво смотреть на клочок мятой бумаги с неаккуратными каракулями. — Какую ещё стерву?

— Я про Амарант!

— И как же я должен её выгнать, по-твоему? — Устало вздохнул Прохор и, наконец, взглянул на нежданную гостью.

— В смысле как⁈ — Камелия подбежала к столу и уселась в гостевое кресло. — Ты камергер Владыки демонов, ты выбираешь жильцов замка и распределяешь обязанности между слугами. Отошли Амарант куда-нибудь в Северные леса или на захваченные земли, пусть там задом виляет.

— Камелия, Его Могущество лично распорядился выделить ей комнату. Кто я такой, чтобы идти против его приказов?

— Ты должен что-то придумать. Ей здесь не место! — окончательно рассердилась суккуба.

— Для начала напомню, что не тебе решать, кому здесь место. Амарант старательная и скромная девочка, она усердно тренируется, помогает Эгере ухаживать за растениями, а ещё готовит снадобья для наяд и сатиров. После её зелий целители начали лучше отдыхать и меньше жаловаться на работу. Если Амарант исчезнет, вопросы будут не только у Его Могущества, но и у остальных жителей острова.

— Что⁈ Она не только к Владыке пристаёт, но и других успела охмурить?

— Камелия, прекрати. Просто не замечай её и живи спокойно.

— Не замечать её⁈ — возмутилась суккуба. — Как я могу её не замечать, когда она так нагло флиртует с повелителем?

— Знаешь, а вот я совершенно не против, если Его Могущество всё же одумается и добавит в свой гарем Амарант. Хоть будет кому тебя сдерживать.

От такого заявления Камелия ошарашенно выпучила глаза. Она только в этот момент поняла свою ошибку — ей не стоило говорить Прохору, что Амарант заигрывает с повелителем. Старик обязательно воспользуется такой новостью, чтобы усилить благосклонность Владыки к молодой эладрин и подтолкнуть его на отношения. У суккубы остался последний аргумент, который она немедленно выложила:

— Амарант точно что-то задумала! Она хочет втереться в доверие повелителя, чтобы пользоваться его добротой!

— Пользоваться его добротой? — Щека сатира раздражённо дёрнулась. — Пользоваться добротой Его Могущества, говоришь?

Прохор встал, процокал копытами к огромному стеллажу со свитками, после чего начал рыться в куче бумаг, вынул десяток свитков и бросил один из них Камелии.

— Что это?

— А ты прочти, — с недовольством ответил сатир и вернулся за стол, положив перед собой остальные свитки.

— Это… нет, быть не может… — голос суккубы задрожал. — Это клевета!

— Неужели? — поморщился Прохор. — Знаешь, я привык старательно проверять информацию и сверяться с разными источниками, так что твои слова могу посчитать личным оскорблением. Всё в донесении чистая правда.

— Нет, мать не могла! — От возмущения Камелия подскочила с кресла.

— Мать? — прищурился сатир. — Ты хочешь свалить всё на Сандал?

— Я… я не знала!

— Я не верю тебе, Камелия. И никто не поверит. Сандал требовала у глав кланов долю с ресурсов, которые выделялись сверх нормы. Лекарственные травы и грибы у кентавров Центральных степей. — Прохор бросил ещё один свиток Камелии. — Зачарованные камни и серебро у гномов Бурых гор. — Рядом упал второй документ. — Одежду и ткани у наяд Речной долины. — Ещё один. — Продовольствие у дриад Восточного предела… Мне продолжить перечислять грехи твоей матери?

— Прохор, я клянусь, что даже не подозревала!

Сатир зло уставился на собеседницу:

— Именно ты упрашивала Владыку выделить дополнительные ресурсы этим кланам. Ты уговаривала его увеличить помощь совершенно чужим для тебя общинам, не зная о собственной выгоде?

— Конечно же! Мать рассказывала мне об острых проблемах других кланов, которые те боялись озвучить Владыке. Я лишь передавала ему эти слова.

— Не меня тебе нужно убеждать. — Прохор разочарованно покачал головой. — У Его Могущества хватает забот, поэтому я не хотел добавлять ему новых переживаний и не показывал эти документы. Пока не показывал, но скоро покажу… Иди к себе, Камелия, у меня есть дела. И перестань цепляться к Амарант!

Суккуба затравленно посмотрела на камергера. Ей ни в коем случае нельзя было ссориться с Прохором. Сатир не только спас жизнь необычного гитцерая, но и вырастил его. Старик пользуется безграничным доверием Владыки. Повелитель довольно щепетилен в вопросах порядка, поэтому стоит возникнуть серьёзному конфликту между ними, и суккуба вылетит из замка быстрее, чем успеет ойкнуть. Поговаривали, что именно из-за разногласий с Прохором Владыка выгнал предыдущую любовницу, но сам гитцерай на эти вопросы никогда не отвечал.

Как только Камелия ушла, Прохор опять обречённо взглянул на мятый клочок бумаги, лежащий на столе.

— Амарант… Травница Амарант. Хм, почему бы и нет. — Сатир посмотрел в окно и по положению солнца определил, что тренировки на полигоне ещё не начались. — Нужно поспешить.

Он покинул кабинет и торопливо зашагал по коридорам замка. Вскоре старик прибыл в крыло, где проживали слуги. Прохор остановился возле одной из дверей, чуть потоптался на месте, а затем буркнул себе под нос:

— Нет, ребячество всё это. Нужно придумать что-то другое, я слишком стар, чтобы заниматься такими вещами.

Внезапно дверь открылась и из комнаты вышла эладрин.

— Прохор? — удивилась она неожиданной встрече. — Доброе утро.

— Доброе утро, Амарант. — Сатир несколько замялся, глядя на девушку.

— Вы что-то хотели?

— Нет, нет. Я просто мимо проходил.

Старик уже собирался откланяться, но девушка его остановила.

— Прохор, вы совершенно не умеете скрывать эмоции. Скажите, чем я могу помочь?

— Кхм, — сатир отбросил сомнения и прочистил горло. — Амарант, ты ведь травница и сведуща в изготовлении разных зелий, так?

— Я пока недостаточно опытна, но если уважаемому Прохору нужно какое-то лекарство, то я непременно помогу с его изготовлением. — Девушка вежливо поклонилась.

— Знаешь, у нас с супругой через месяц юбилей. Сто лет совместной жизни. Ну так вот… кхм… — Старик засмущался, словно юнец. — Я подумал сделать жене необычный подарок… Но я уже стар и силы возвращаются ко мне редко.

— Я не совсем понимаю. — Эладрин наклонила голову набок. — Что я должна сделать?

— Не могла бы ты приготовить зелье, которое поможет мне набраться сил?

— Набраться сил? Вы имеете в виду укрепляющий эликсир?

Сатир воровато осмотрелся. Убедившись, что в коридорах больше никого нет, он тихо произнёс:

— Набраться мужских сил, Амарант. Понимаешь?

— Ах вы об этом! Конечно, я могу приготовить порошок для потенции.

— Тс-с! — Сатир испуганно округлил глаза и приложил палец к губам. — Не кричи ты!

— Прохор, — тихо произнесла эладрин, — а вам нужно зелье только для мужской потенции? Может быть, и для женской тоже?

— Чего? — Лицо Прохора застыло в непонимании. — А такое бывает?

— Разумеется, — Амарант приблизилась к сатиру и начала что-то нашёптывать ему на ухо. Щёки старика залились румянцем. —… а ещё усиливает чувствительность.

— Ме-е-е-е, — неожиданно вырвалось из горла Прохора, но он тут же откашлялся и собрался. — Мне бы не помешало. Так ты поможешь?

— Да, но у меня нет всех необходимых ингредиентов. Добыть недостающие придётся вам.

— Что тебе нужно? — Сатир стал серьёзным, словно готовится к смертельной битве, а не поиску растений.

— Мне нужны пять стеблей стронгилодона, четыре цветка психотрии, а также двадцать-тридцать луноцветов, но сорванных исключительно ночью в момент цветения и только тех, что с белыми лепестками, без оттенка.

— Это редкие растения?

— Первые два найти будет сложно, особенно психотрию. Она растёт в тёплом климате и довольно капризна в отношениях с окружающими её травами. А с луноцветом проблем возникнуть не должно.

* * *

Тренировки длились уже две недели. И воины, и колдуны совершенно измотались, поэтому Владыка объявил выходной. Он пригласил всех жителей острова в большой приёмный зал на совместный ужин.

Помещение заполнял весёлый смех, звон бокалов и гомон праздных разговоров. Подданные наслаждались разнообразием блюд и радовались долгожданному отдыху. Но веселье внезапно затихло — собравшиеся почувствовали запах дыма.

— Что это? — Эгера съёжилась. — В замке пожар⁈

После слова «пожар» началась суета.

— Успокойтесь! — гаркнул Владыка и покинул столовую. Несколько подданных пошли за ним.

Следуя за источником запаха, гитцерай добрался до крыла слуг, где под потолком коридора клубился дым. Вскоре Владыка подошёл к одной из комнат, пожираемой языками пламени.

— Нет! — вскрикнула Амарант и рванула в объятое огнём помещение. — Ожерелье!

— Стой! — Перехватил её повелитель. — Ты с ума сошла, прыгать в огонь⁈

— Ожерелье! Повелитель, отпустите! Ожерелье матери!

Эладрин вырывалась из хватки гитцерая с несвойственной девушке силой.

— Я сказал остановись! — Оттолкнул её Владыка и повернулся к горящей комнате.

Он применил колдовство, и огонь погас, лишившись притока воздуха. Подождав ещё немного, повелитель снизил заклинанием температуру и развеял чары, после чего поморщился от хлынувшей вони пожарища:

— Как могло разгореться такое сильное пламя?

Эладрин обречённо уселась на пол и проглотила слёзы. Она стеклянным взглядом уставилась на обгоревший дверной проём и груду углей, в которую превратились её и без того скромные пожитки.

Амарант отрешённым голосом ответила на вопрос Владыки:

— У меня в комнате хранились разные масла: горчичное, пихтовое, льняное, масло лилии… Я их использовала для изготовления целебных мазей. — Девушка вновь заплакала.

— Не переживай насчёт вещей, ты можешь взять в замке всё, что тебе требуется. Обратись к Прохору, он прикажет найти нужные травы, чтобы ты продолжала заниматься своими мазями, или что ты там ещё любишь изготавливать. Только больше не храни горючие вещества в комнате, пользуйся алхимической лабораторией. Я распоряжусь, чтобы гномы тебя пустили.

— К дьяволу вещи, — простонала эладрин. — К дьяволу все мази и порошки. В комнате лежало ожерелье матери. Это единственное, что осталось в память о семье.

— Может, оно уцелело? — Гитцерай рассмотрел обгоревшую комнату.

— Ожерелье было янтарным, мой повелитель, — шмыгнула носом Амарант. — Оно не могло уцелеть в огне.

Владыка с печалью посмотрел на понурое лицо эладрин:

— Откуда взялся огонь? Что могло привести к пожару?

— Даже не представляю, мой повелитель. — Девушка вытерла щёки рукавом. — Я знаю, что масла и сушёные травы легко возгораются, поэтому не хранила в комнате ничего, что служит источником огня. А все банки стояли так, чтобы не нагреваться от лучей солнца.

— И как, чёрт возьми, случился пожар⁈ — повысил голос гитцерай.

— Может… — Амарант замялась. — Может, у меня есть недоброжелатели?

— Не неси чепухи. Кто бы посмел устроить поджог в моём замке⁈ — Владыка обвёл взглядом присутствующих, но все подданные боязливо опустили глаза.

Лишь Прохор исподлобья косился на довольную улыбку Камелии.

* * *

— Барон Нрейес, рад, что вы всё же решились, — «Граф Джордан» негромко поприветствовал молодого человека, вошедшего в большой зал, наполненный аристократами разных мастей.

— Благодарю за рекомендации, Ваше сиятельство, — раболепно ответил Нрейес. — Для меня большая честь стать членом Комитета по подготовке к войне и не словом, а делом помогать королю и королевству.

— Приятно слышать патриотичные слова. — «Граф Джордан» расправил плечи и с преисполненным достоинства видом произнёс: — Хотелось бы, чтобы и остальная молодёжь имела похожие взгляды. Но учтите, барон, здесь не клуб книголюбов, работать придётся в поте лица днями напролёт.

— Я понимал это, когда вступал в Комитет. Но еслимы не приложим усилия сейчас, их будет некуда прикладывать после войны.

Многие из присутствующих дворян благосклонно покивали.

— Что же, — чуть тише добавил «граф Джордан», — пока мы ждём визита Его Величества, я хочу познакомить вас кое с кем.

Гондо Нрейес в сопровождении «Джонатана Джордана» подошёл к молодой супружеской паре.

— Барон Нрейес, хочу представить вам моего хорошего друга, Тима Гибсона и его очаровательную супругу, Джулию.

После короткого обмена любезностями между молодыми баронами завязалась беседа. В этот момент мимо зала прошёл Денис Шмидт в сопровождении какой-то девочки.

— Позвольте, друзья, — вежливо сказал «Джонатан», — я вынужден вас оставить ненадолго.

Он направился в коридор. Свернув за угол, «Джордан» увидел, что Шмидт разговаривает с Бенедиктом Тафтом. Коитой уже собирался подойти к ним и якобы невзначай ввязаться в их разговор, как взгляд «графа» зацепился за маленькую девочку за спиной Шмидта. Коитой не сразу понял, что ему показалось подозрительным, но после минуты внимательного наблюдения за ребёнком, его глаза шокировано распахнулись. «Джонатан» поспешил вернуться в зал Комитета.

— Тим, разреши тебя похитить. — «Граф Джордан» подхватил «барона Гибсона» за локоть и потащил его в сторону. Через плечо он бросил: — Извините, миледи, у меня есть личный вопрос к вашему мужу.

Оттащив «Гибсона» к стене, «граф Джордан» зашептал:

— Тонга, с колдуном оборотень.

— Кто⁈ — громко удивился «Тим».

— Да не кричи ты, дурень! — зашипел Коитой. — Оборотень. Девочка, которая сопровождает призванного колдуна, из расы оборотней!

— Ты уверен?

— Уверен. Нам нельзя приближаться к этому Шмидту, иначе девчонка поймёт, что мы это мы. То есть, что мы это не мы. В общем, поймёт, кто мы.

— И что делать? — Тонга поджал губы.

— Обсуди с командиром и скажи, что нужно провести ещё одну встречу. Планы на сегодня отменяем. К призванному приближаться нельзя, пока не придумаем, как избавиться от оборотня.

— Понял, — недовольно буркнул «барон» и вернулся к «супруге», которая наблюдала за ним с большим подозрением.

— Милая, на пару слов.

Глава 11

«Благими намерениями вымощена дорога сами знаете куда…»

Центральный собор представлял собой архитектурную смесь античного храма и мечети и казался по-настоящему огромным.

Пространство первого этажа занимал гигантский зал, заполненный алтарями. Рядом с каждым располагалась статуя соответствующего бога.

Было довольно людно. Возле одних алтарей стояла толпа верующих, и каждый ожидал своей очереди на короткую молитву. Рядом с другими устало переминались всего несколько человек. Некоторые алтари совершенно пустовали.

Прогуливаясь по залу, Денис заинтересованно рассматривал его убранство и изваяния богов, но вдруг замер и уставился на одну из статуй.

— В чём дело, Денис? — Принц проследил за взглядом колдуна. — Вам понравилась скульптура?

— Это что, алтарь Афины?

— Да.

Шмидт поёжился и быстро зашагал вперёд.

— Пошли скорее! — прикрикнул он, намереваясь немедленно покинуть помещение, при этом стараясь не оборачиваться.

— Что-то случилось?

— Ага, но не сейчас, а полгода назад. У меня с Афиной возникло небольшое… недопонимание, в результате которого она вполне серьёзно собиралась оторвать мне тестикулы. Я обиделся немного, решил подшутить и написал в небе над континентом, что Афина лично массировала мои яички, не уточняя, при каких обстоятельствах это произошло. Ну и ещё несколько двусмысленных фраз добавил. В общем, Сурья мне позавчера передал, чтобы я ни в коем случае внимания Афины не привлекал, уж очень богиня на ту шалость разозлилась. Образно говоря, мы с ней в ссоре.

— Кхм, Денис, я вам поражаюсь. — Лицо Эдвина озарила восторженная улыбка. — Вы можете не только подружиться с богами, но и поссориться с ними. Простым смертным даже их внимания на себя обратить или одного слова услышать не удаётся. А тут такое…

— Эдвин, если бы я не имел с бессмертными никаких дел, как когда-то очень давно, то несказанно радовался бы этому. Ничего хорошего общение с богами не сулит, так что молись, чтобы ты им был неинтересен. То есть, наоборот, не молись и, вообще, поменьше к ним обращайся, даже в мыслях. Поверь знающему человеку. И о судьбе после смерти не беспокойся, души, которые не принадлежат богам, Сансара быстро отправляет на перерождение, а это — лучший из исходов.

За время беседы они достигли приёмного зала. Шмидт бесцеремонно толкнул двери и вошёл, а принц скромно последовал за ним.

Люди уже собрались. Верховный жрец сидел во главе длинного стола на маленьком золотом троне, украшенном святыми символами. По обе стороны стола расположились ещё одиннадцать престарелых жрецов, чуть поодаль стояли несколько мальчишек-послушников.

— Блин, а почему вы все лысые? — выдал Денис вместо приветствия. — Я словно на собрании пришельцев оказался, жутко смотритесь. Хоть детей не побрили, уже хорошо. — Он оценил взглядом послушников, которым, в отличие от стариков, явно не помешало бы заглянуть к цирюльнику.

Священнослужители поднялись и хором произнесли:

— Приветствуем посланника Сварога, героя-спасителя!

— Не-не-не, мальчики… — присмотревшись, Шмидт заметил, среди жрецов три женщины. Он не понял этого сразу, так как они тоже были подбриты налысо. — Мальчики и девочки, не нужно называть меня посланником Сварога, это не совсем так. И спасителем не стоит. И тем более героем. Ладно, что-то совсем заболтался, я пришёл с просьбой.

Главный жрец заинтересовался. Ранее Шмидт отказывался посетить центральный собор, а теперь сам назначил встречу, да к тому же явился с просьбой.

— Что вам могло понадобиться от скромных священнослужителей? — спросил Мёрфи.

— Через неделю изменятся тренировки солдат, на полигоне будет много раненых. Мне нужны целители. Человек сто, не меньше.

— Сто⁈ — Глаза Мёрфи округлились. — Целители — люди, обладающие редкостным талантом, в столице столько не наберётся. Дайте минутку, мы должны всё обсудить с главами храмов.

А дальше произошло что-то сюрреалистичное: Мёрфи и жрецы начали говорить. Все одновременно, наперебой. Вот только если Шмидт или Эдвин ничего не понимали в странной беседе, наполнившей помещение гулом рыночной площади, для жрецов такое точно было не впервой. Они загадочным образом слышали каждого, при этом постоянно выкрикивая что-то своё. И минуты не прошло, как все замолчали, словно по сигналу.

— Денис, — Верховный жрец повернулся к спасителю, — мы отзовём целителей из храмов других городов и вызовем их в Малахит. Через неделю сможем предоставить только сорок человек, ещё шестьдесят прибудет в течение месяца. Это приемлемо?

Шмидт тряхнул головой, будто избавляясь от наваждения.

— Вы сейчас серьёзно всё обсудили? Вот таким образом? Как? — Махнув рукой на собственное негодование, Денис продолжил: — Ай ладно, не важно. Да, приемлемо.

— Значит, вы согласны на нашу просьбу? — уточнил Мёрфи.

— Какую ещё просьбу? — Шмидт нахмурился, вроде бы его ни о чём не просили.

— Как же? Мы ведь только что сказали, что приставим к вам летописца.

— Когда сказали? Когда жужжали всем роем? И как я должен был что-то разобрать в этом гомоне? И какого ещё летописца?

— Фуй, подойди. — К Верховному жрецу подбежал юноша из числа послушников. — Это Фуй, он будет летописцем.

— А если я откажусь? — поинтересовался Денис.

— Тогда и мы, пожалуй, вам в просьбе откажем. Думаю, столь великий колдун найдёт решение и без нашей помощи.

Денис тяжело вздохнул. Он взглянул на прыщавого мальчишку с длинными чёрными волосами и кустистыми бровями, после чего пробубнил себе под нос:

— Эх, Фуй, откуда ты только свалился мне на голову?

Юноша расслышал вопрос и воспринял его буквально.

— Откуда? — Фуй поразмыслил, что ответить. — Раньше я жил с родителями на горе возле Малахита, а теперь служу храму Агидель.

Шмидт закатил глаза и прошептал:

— Фуй с горы? Серьёзно? — Денис обратился к Мёрфи: — И что будет делать этот Фуй?

— Он будет всюду сопровождать вас и вести летопись деяний спасителя Станвальда.

— Джейсон, можно личный вопрос?

Верховный жрец кивнул, и Денис ухмыльнулся:

— Я ведь тебе не нравлюсь. Почему вдруг такая перемена?

— Разве вас не устраивает новое отношение?

— Меня всё устраивает, но и раньше устраивало. Вот только я не люблю внезапные перемены, за ними всегда кроется что-то неприятное.

— Я долго думал над словами Его Величества. Разговаривал о вас с Бенедиктом и другими людьми, после чего пришёл к выводу, что моё первоначальное суждение было ошибочным. Вы вовсе не плохой человек. Никаких скрытых мотивов у меня нет.

— Джейсон, твоё суждение было очень правильным, я совсем не добрый малый. Ну да ладно, это я из любопытства спросил.

Денис протянул руку, и в ней появилась тонкая книга.

— Вот, — Шмидт показал её присутствующим. — Ваши целители слабоваты, да и ману расходуют чересчур расточительно. Для тех, кто уже знаком с магией исцеления, недели будет достаточно, чтобы понять информацию из этого руководства. Дай кому-нибудь поручение переписать, а потом пусть каждый из целителей изучит, что здесь написано, и попрактикуется. С практикой можно не усердствовать, после начала новых тренировок у них будет столько опыта, сколько им не снилось.

Джейсон кивнул Фую, и мальчишка поспешил принести книгу. Открыв руководство, Мёрфи сначала удивился, но, пролистав несколько страниц, его лицо разочарованно поникло.

— В чём дело? — озадачился Шмидт.

— Денис, книга на незнакомом языке. Я не понимаю, что в ней написано.

— Вот дьявол, совсем забыл! — воскликнул Денис. — Т-ц. Видимо, придётся мне самому обучать целителей и отложить тренировки.

— Не переживайте, Денис, эта проблема разрешима. Мы обратимся за переводом к храму Кирилла и Мефодия.

— К кому обратитесь?

— К Кириллу и Мефодию. Вы знаете о них?

— Кирилл и Мефодий… Кирилл и Мефодий. — Денис нахмурился. — Такое чувство, что я слышал эти имена, но очень-очень давно. Совершенно не могу вспомнить.

— У них маленький храм, но очень уважаемый среди колдунов и учёных. Они дали нам письменность и объяснили важность ведения летописей. В храме Кирилла и Мефодия или внизу, у их алтаря в нашем соборе, можно вознести молитву и преподнести дар, а взамен попросить знания или, например, перевести текст этой книги. Вот только… исходя из моего опыта, такой перевод обойдётся дорого.

Верховный жрец закусил губу, глядя на лежащий возле его трона скипетр. Бубня себе под нос какие-то ругательства, он взял золотой жезл, украшенный драгоценными камнями и орнаментом, и передал его свежеиспечённому летописцу.

— Фуй, пусть это будет твоим первым поручением. Спустись к алтарю Кирилла и Мефодия, передай им в дар скипетр и попроси о переводе книги на наш язык.

— Постой. — Шмидт остановил мальчика, когда он проходил мимо. — Дай взглянуть.

Взяв жезл, Денис внимательно его осмотрел и применил неизвестное заклинание, после чего удивлённо присвистнул.

— Джейсон, сколько поколений жрецов владели этим скипетром?

— Это регалия Верховного жреца. Первое упоминание в летописях о скипетре было ещё до начала бесконечных войн с демонами. Но… — Мёрфи с сожалением смотрел на предмет в руках Шмидта. — Боюсь, даже запаса духовных сил этой регалии может оказаться недостаточно для оплаты.

— Тогда к чему такие жертвы? — Денис внимательно следил за реакцией Мёрфи.

— Вы передали нам книгу о целительстве. Если храмы получат возможность изучить знания, которые вы ранее продемонстрировали, возвращая руки грязному вору, это стоит любых трат.

— Держи! — Денис бросил скипетр Джейсону, но старик не смог его поймать, и в зале раздался звон брякнувшего о каменный пол жезла.

Шмидт вытащил из подпространственного хранилища короткий кинжал. Его лезвие покрывали отвратительные красно-фиолетовые прожилки, напоминающие вздувшиеся вены на воспалённой конечности. Аура клинка вызывала неприязнь. Присутствующие поморщились.

— Где алтарь этих Кирилла и Мефодия? — поинтересовался Шмидт. — Хочу сходить, посмотреть, кто это. Уж больно знакомые имена, но в голову ничего не приходит.

— Внизу, напротив алтаря Афины.

— Афины⁈ — Шмидт замялся. — Афины, значит… Кхм. Ладно, Фуй с горы, пусть это будет твоим заданием. В кинжале заключены души пятисот демонов, преподнеси его в качестве платы за перевод. Демонические души для богов — так себе оплата, но будем компенсировать качество количеством.

Парень скривился от отвращения и побежал к алтарю, лишь бы побыстрее избавится от мерзкого предмета.

— Души демонов⁈ — одна из старушек пришла в себя и уточнила насчёт привлёкшей её внимания фразы.

— Ага. Я лет пятьсот назад начал заниматься демонологией и ангелологией. Пока обучался, напризывал кучу демонов. В то время я не знал, как с ними поступать, поэтому заточил одного за другим в подходящем предмете. Так получился проклятый кинжал. Гадкое, я вам скажу, оружие. Я даже рад, что избавлюсь от него.

Жрецы буквально набросились на Шмидта с вопросами о демонах и ангелах. Особенно об ангелах. И это могло длиться бесконечно долго, но гомон прервал скрип медленно открывающейся двери.

Вернулся Фуй. Вот только юноша сам на себя не был похож: волосы, брови и ресницы парня стали абсолютно белыми, а сам он еле переставлял ноги, неся своё дрожащее тело к Верховному жрецу.

Парень протянул Мёрфи две одинаковые книги. Надпись на обложке одной из них была непонятна, а на второй — на привычном языке этого мира.

Жрец принял книги из рук летописца, с отвисшей челюстью глядя на мальчика.

Первым тишину нарушил Шмидт:

— Фуй, что с тобой случилось⁈ — Денис оказался поражён переменами во внешнем виде парнишки.

— Кирилл и Мефодий.

— Что Кирилл и Мефодий?

— Они… Они лично явились, когда я возложил на алтарь кинжал. Явились и… — Фуй потерял сознание.

Денис смущённо почесал щёку.

— Мда… Кажется, я перестарался.

* * *

Денис и Эдвин отправились гулять по городу. Их сопровождал беловолосый парень, которого Шмидту пришлось вернуть в сознание магией, и личный эскорт принца.

Перед поворотом к главному рынку Малахита Эдвин увидел просящего милостыню пожилого калеку и подошёл к нему.

— Чем ты обычно занимаешься, старик? — спросил принц у нищего.

— Я… — Перепуганный бедняк резко рухнул на колени и прижался головой к земле. — Раньше был каменщиком, милорд, но после обвала мне отрезали стопу, и теперь я не могу зарабатывать на жизнь. Вынужден здесь побираться.

— Эх, очередная жертва обстоятельств. — Эдвин протянул бедняку две золотые монеты. — Держи, это поможет тебе прокормить семью.

Калека дрожащей рукой принял деньги. Выглядело так, словно он хотел отказаться от чересчур щедрой милостыни, но в последний момент пальцы сами вцепились в дармовое золото.

Денис с негодованием наблюдал за поступком Эдвина, однако не стал вмешиваться. Вместо этого он отправил к калеке небольшое заклинание, похожее на светлячка. Едва заметное в дневном свете, оно подлетело к спине старика и исчезло.

Компания покинула безостановочно кланяющегося мужчину и прошлась по рыночной улице. Через полчаса принц выбрал заведение:

— Как смотрите на то, чтобы пообедать в этой таверне, Денис? — Эдвин указал на двухэтажное здание вполне приличного вида.

— Понятия не имею, я ведь не был внутри и не пробовал их кухню. Но мне без разницы, можем и здесь посидеть. — Денис в это время с любопытством рассматривал малахитовые украшения у подвернувшегося под руку лоточника, поэтому внимания Эдвину не уделил.

— Хорошо, — кивнул принц и сказал одному из стражников: — Хасан, займи нам столик.

Мгновение спустя в трактире засуетились, раздались крики:

— Да вы чего? Мы же только есть начали… Эй ты! А-а-а-а!

Денис заглянул за угол таверны. Стражники принца выкинули из окна второго этажа двух мужчин, которые, видимо, не хотели освобождать столик. Благо, под окном росли кусты барбариса, и несправедливо угнетённые отделались лишь ссадинами да царапинами. Следом за ними полетели тарелки с недоеденным рагу и деревянные кружки с выпивкой.

— Ваше Высочество, — Хасан вышел из дверей таверны, — столик готов.

— О, благодарю. — Принц жестом пригласил внутрь развеселившегося Дениса.

Встречал высший свет общества сам хозяин заведения. Перепуганный мужчина заикался, запинался, потел и, вообще, с трудом провёл принца к столику. Денис подозревал, что у тавернщика случится сердечный приступ — хозяин трясся от вида грозно пялящихся по сторонам рыцарей и в мыслях проклинал весь белый свет за то, что королевская особа выбрала его забегаловку.

Блюда оказались вполне достойными, если не считать скудности добавленных специй, но ожидать изысков было глупо.

Когда обед закончился, Денис посмотрел куда-то сквозь стену и к чему-то прислушался.

— Эдвин, у меня есть для тебя одна история. Я её вспомнил, потому что ты мне напоминаешь моего старого товарища.

— О, звучит очень интересно. — Принц подобрался и приготовился внимательно слушать.

— Итак, решил как-то мой знакомый отдохнуть от алхимии, и пришла в его светлую голову мысль гусей разводить. А человек он был своеобразный, если чем-то занимался, то исключительно с размахом. За зиму он построил гусиную ферму из двух огромных зданий, а весной завёл гусят: маленьких таких, пушистеньких — милота. Разработал собственную систему ухода за гусятами, кормил их отборным зерном и зеленью, поил родниковой водой с добавлением алхимических зелий, чтобы росли быстрее и были здоровыми. В дополнение ко всему мой знакомый на свою ферму дважды в месяц магов гонял, ритуалы исцеления и очищения проводить. Получились у него гуси — загляденье: огромные, жирные, перья чистые и блестящие — статные птицы. Летом он начал яйца собирать и первое гусиное мясо пошло. Тушки были размером с доброго индюка. Так вот… приехал как-то по осени мой друг на ферму, а там никого. Ни единого гуся не осталось. Не знал старый дурак, что домашним птицам нужно крылья подрезать. Гуси дождались осени и улетели от него на йух, вместе с теми пятью сотнями золотых, которые он на ферму и птенцов потратил.

— Кхм, довольно печальная история, — Эдвин задумчиво почесал нос. — Не знаю, насколько в вашем мире ценны пятьсот золотых, но звучит дорого. А в чём же сходство между мной и вашим другом?

— А в том, что ты всё старательно делаешь… с виду. А на самом деле в вопросе до конца даже не пытаешься разобраться.

— Вы о чём, Денис? — Принц нахмурился.

— О том, что ты сегодня чуть не устроил инфаркт бедолаге-тавернщику. Не предназначено это заведение для приёма людей твоего уровня, но тебе плевать. А ещё ты убил того инвалида у дороги.

— Что вы такое говорите, Денис? Какого инвалида я убил?

— Которому дал золотые монеты.

— В каком смысле убил его? Я ему помог выжить.

— Да неужели? Давай я тебе кое-что интересное покажу.

Шмидт развёл руки, и трактир накрыл огромный магический круг. Денис, растерянный Эдвин, перенервничавшие стражники и верещащий от страха летописец взлетели в воздух, пройдя прямо сквозь крышу. Заклинание на большой скорости перенесло всех в какую-то грязную подворотню.

Когда дерзко похищенные люди отошли от шока, они увидели, как двое парней избивают старика.

Принц рванул вперёд, чтобы помочь, но столкнулся с невидимой преградой.

— Что всё это значит⁈ — закричал он на Шмидта.

— Это барьер. Сейчас нас никто не видит, не слышит и не может проникнуть к нам. Также никто не может выйти наружу.

— Денис, почему вы меня останавливаете? — возмутился Эдвин. — Мы должны помочь этому бедняку.

— Ты уже сделал для него всё, что смог. Эдвин, ты представляешь, что такое золотая монета? Большинство даже не самых бедных людей этого королевства их в глаза не видели, что уж говорить о нищем. У калеки нет сил, чтобы защитить себя, или связей, чтобы обменять золотые на серебро незаметно для всякого отребья, живущего в тени города. А судя по твоим словам и поступкам, ты периодически занимаешься подобной «благотворительностью». Думаю, на твоей совести не только этот бедолага, но и ещё несколько трупов, мальчик.

— Если вы знали, что так будет, почему не остановили меня⁈ — вновь закричал Эдвин.

— Да потому что мне плевать. Люди умирают ежедневно. Люди рождаются ежедневно. Нельзя всех спасти, но и не нужно своей глупостью их убивать.

— Зачем вы это делаете, Денис?

— Я хочу, чтобы ты усвоил очень важный урок. Этот урок называется — последствия твоих действий. Ты не крестьянский мальчишка, который может делать всё что вздумается, а наследник трона огромного государства. Каждое твоё слово, каждый взгляд, каждый жест имеют далеко идущие последствия. И эти последствия могут оказаться очень разрушительными, если ты сделаешь что-то, не подумав трижды.

Ублюдки насмерть забили бедняка и вырвали из его рук две жёлтые монетки, а принц, стражники и летописец замолчали. Молчание было громкое.

Позже в летописи появилась первая запись:

«И сказал спаситель, что облечённые властью люди должны думать о своих поступках гораздо больше обычных смертных, ибо неосторожным жестом или неправильным словом они могут породить бурю волнений, решающих людские судьбы».

* * *

Чарли сидел за обеденным столом и вяло ковырялся в тарелке. В столовую вошла Стефания.

— Чарли, — проститутка позвала вора голосом прокуренного матроса, вернувшегося с северных морей, придерживая горло и морщась от боли.

Мужчина вскочил, резко обернулся и направил на Стефанию вилку.

— Твою мать, Стеф! — заорал вор и с размаху брякнул вилкой о пол. — Ты чего меня пугаешь⁈

— Почему ты так… — Стефания сглотнула и через боль продолжила: — так реагируешь?

— У тебя голос как у Курника. Я чуть полные штаны удобрений не наложил, думал, он по мою душу пришёл за то, что я о нём информацию вынюхивал.

— Чарли, мне… нужна помощь.

— Что с тобой? — Вор наклонил голову, не понимая, что случилось.

— Горло… болит очень.

— А я что могу сделать? Проси слуг, чтобы целителя привели.

— Не могу. Я доигралась, целители меня лечить отказываются. Говорят, личный приказ короля — вообще со мной не разговаривать и ни в чём не помогать.

— Ничего себе. А я-то чем помогу? Проси хозяина, он вылечит.

— Он мне говорил, чтобы я осторожно ела мороженое. Если увидит, что я после предупреждения всё же заболела, разозлится.

— Хм… Даже не знаю. Ну, дай взглянуть.

Чарли подошёл к Стефании, попросил открыть рот и начал осматривать горло.

— Горло красное. Ты и правда простыла?

— Нет, блин, натёрла! Конечно, простыла…

В этот момент дверь открылась, в столовую заглянул Денис. Он удивлённо посмотрел на замершую в странном положении парочку: со стороны казалось будто они собирались поцеловаться.

— Чего вы тут делаете? — прищурился Шмидт.

— Да, Стеф, она… — В тот же момент Чарли получил локтем по рёбрам и болезненно скривился, а Стефания заслонила собой вора и показала Денису обворожительную улыбку.

— Так что со Стеф? Чего молчите?

— Всё хорошо, — проститутка приложила все силы, чтобы ответить нормальным голосом, но звук всё равно получился скрипящим. — Эх… я простыла.

— Я ведь тебя предупреждал, так?

— Да.

— Вот и хорошо, в следующий раз будешь слушать, что говорю.

— Денис, я правда…

Стефания замолчала, потому что из коридора раздался топот и лязг доспехов. Шмидт выглянул за дверь и встретил запыхавшихся стражников.

— Ваше сиятельство, король приказал срочно всем явиться во дворец! — воскликнул рыцарь.

— Зачем?

— Его Высочество Эдвин… Он…

— Что с Эдвином? — Денис нахмурился.

— Принц мёртв.

— Что⁈

Глава 12

«Занятие любимым делом помогает на время забыть любые печали».

Раздался стук. Амарант лениво поднялась из кресла и вялой походкой направилась открывать дверь.

— Добрый день, Прохор. — Поздоровалась она с сатиром, прячущим за спиной большую деревянную шкатулку.

— Здравствуй, Амарант. Впустишь?

— Разумеется. — Эладрин распахнула дверь шире, чтобы гость мог войти.

— Ты уже освоилась на новом месте? Тебе здесь нравится?

— Прохор, — натянуто улыбнулась девушка, — мой отец был седьмым старейшиной клана эладрин, но даже наш дом был меньше и скромнее этих апартаментов.

— Это не ответ на вопрос, нравится ли тебе новое жилище.

— Скажу честно, хоть здесь и замечательно, мне некомфортно жить одной во всех этих комнатах. А могу я задать вам встречный вопрос?

— Задать можешь, но буду ли я на него отвечать, зависит от вопроса.

— Почему вы поселили меня здесь? — Девушка смотрела сатиру прямо в глаза. — В крыле для слуг полно свободных комнат, а травнице вроде меня не положено жить в таком месте. Почему же?

— Я решил, что так будет спокойнее.

— Вот как, — Амарант печально вздохнула. — Значит, вы знали о моих разногласиях с Камелией?

— Возможно.

— Думаете, поджечь комнату в крыле, где живёт Владыка, она побоится?

— Амарант, я не думаю, что виновата Камелия.

— Я смотрела на неё в тот момент, Прохор. И на вас тоже. Вы прекрасно видели довольную улыбку на лице Камелии.

— Не уверен, что именно я видел. Давай не будем бросаться обвинениями, ведь доказательств поджога не нашли. Когда наяды завершат расследование, тогда и будем говорить о несчастном случае… А может быть, о халатности жильца, который не затушил свечу перед уходом.

— Разумеется. Но с трудом верится, что этот случай посчитают злонамеренным, ведь только глупец оставит на месте преступления записку: «Это сделал я» и поставит подпись, не так ли?

Прохор прочистил горло и решительно перевёл тему:

— Я понимаю, что ты всё ещё скорбишь из-за утраты семейной реликвии, но до нашего с супругой юбилея осталась всего неделя…

— Не переживайте, Прохор, — вздохнула эладрин. — Когда вы добудете нужные растения, я всё сделаю.

— Всё, что ты перечисляла, доставили сегодня утром.

— Даже психотрию⁈ — Амарант встрепенулась. — Вы сумели найти её так быстро?

— Хех, пришлось кое-кому дать хорошего пинка под хвост, чтобы поторопились.

— Могу я взглянуть на ингредиенты?

— Разумеется, их ведь для тебя привезли. Ну, в некотором смысле.

Прохор передал Амарант шкатулку. Откинув крышку, эладрин придирчиво осмотрела содержимое. Судя по взгляду, больше всего девушку интересовала психотрия.

— Надо же. — Глаза Амарант блестели оттенком жадности. — Действительно, психотрия, да к тому же совсем свежая! И больше, чем я просила. Прохор, я немедленно приступлю к изготовлению лекарств.

Эладрин схватила шкатулку и буквально сбежала из комнаты, оставив несколько растерявшегося сатира.

— Хех, — довольно усмехнулся Прохор. — Вот что значит заниматься любимым делом. Она и про расстройство своё забыла, и про меня.

* * *

Владыка демонов развалился в кресле, закинул ноги стол и прикрыл глаза, предаваясь воспоминаниям.

В памяти мелькали кадры его жизни. Прошлой жизни.

Когда Владыке было тринадцать, он, как и другие мальчишки, хотел совершить подвиг. Учитывая статус его отца, парень владел многими секретными сведениями. И вот он, один из гениев Академии магии Тронколта-Шмидта, подговорил одноклассников на авантюру — сразить мантикору, которая повадилась охотиться на пастухов в горной долине.

Юные «герои», три человека и гном, начали готовиться к миссии: закупились противоядиями и лечебными эликсирами в лавке алхимика, собрали провизию, стащили из семейных хранилищ зачарованные доспехи и несколько боевых артефактов. Сын Дайдора Тронколта, заместителя директора школы, увёл из конюшни отца четырёх слейпниров — восьминогих лошадей, способных без устали преодолевать огромные расстояния.

Ребята отправились в путь, представляя, как гордо вернуться с головой чудовища-людоеда в академию.

На третий день они достигли пастбищ, о которых говорилось в донесении. Обнаружение самой мантикоры затянулось: поисковые заклинания почему-то не давали результата, и пришлось искать следы без помощи магии.

Первые намёки на отпечатки лап монстра попались только на следующий день, ребята обрадовались. Медленно изучая округу, находя всё больше следов, они двигались к логову мантикоры. Тварь застали спящей в пещере, окружённой валежником.

— Вот же… А чего она такая огромная? — Гном дрожащим пальцем указал на монстра.

Юноши со страхом смотрели на похрапывающее чудовище — одна лишь голова была размером с человека.

— Не бойтесь, — прошептал будущий Владыка, собрав мужество в кулак. — Нас четверо, и мы хорошо подготовились. Мы справимся! Действуем, как договаривались: сначала ударим сильнейшими заклинаниями, а когда мантикора выскочит, окружим её и добьём оружием.

Ребята выстроились в ряд и подготовили чары.

— Сейчас!

С криком в чудовище ударили огненный шар, два валуна и шаровая молния.

В ответ раздался утробный рёв, от которого у подростков кровь в жилах застыла. Мантикора выскочила из логова. Вот только ран на ней не оказалось. Ни одной.

— Как же так⁈ — у гнома отвисла челюсть.

— Не отвлекаться! Окружаем!

Подростки обступили чудище, стараясь загнать его назад в пещеру. Но их планам не суждено было сбыться — тварь расправила крылья и взлетела. Перемахнув через ребят, она приземлилась и хищно облизнулась.

— Осторожно! — крикнул Владыка и защитил барьером товарища, на которого бросился монстр. — Держимся ближе друг к другу, не расходимся!

Мантикора ударилась о барьер и отлетела. Тряхнув мордой, она начала по-кошачьи вышагивать вокруг добычи, не сводя взгляда с мальчишек.

— Не бойтесь, атакуем магией! — скомандовал зачинщик акта героизма.

Парни опять выстрелили заклинаниями, и чары вновь не принесли результата.

— Почему? — Гном почти отчаялся. — У неё защита от магии?

— Ещё не всё, — воскликнул один из юношей. — Бросаем артефакты!

«Герои» подняли щиты, и в мантикору полетели небольшие ромбики. Они взорвались возле чудовища, создав сферу жаркого пламени и облако картечи. Смертоносные осколки загромыхали по щитам, причиняя боль отдачей. Когда дробь прекратилась и дым развеялся, юноши взглянули на жертву. Та лишь помотала мордой и ещё свирепее зарычала.

— Слишком крепкая шкура. Нужно отступать, — приказал горе-организатор. — Осторожно отходим к пастбищам.

Подростки сбились в кучку и, внимательно наблюдая за монстром, спиной двинулись назад. Однако, мантикора явно не собиралась отпускать такой аппетитный ужин. Она вновь перелетела парней, перекрыв пути отхода.

— Возводите барьеры! — крикнул гном и первым воздвиг магический щит.

С громогласным донг на барьер обрушился хвост монстра. Со вторым ударом защитная стена развеялась, но появились другие три.

Донг. Донг. Донг.

Снова и снова чудовище било мощным хвостом в направлении людей. Ребята не успевали восстанавливать силы, вскоре маны не осталось.

После очередной атаки один из подростков отлетел в сторону — на зачарованной броне виднелась крупная вмятина. Мальчишка только охнуть успел, прежде чем потерял сознание.

— Мы тут все сдохнем! — разорался гном.

К зажмурившемуся коротышке уже мчалось ядовитое жало, но внезапно замерло в воздухе.

— Достаточно! — раздался мужской голос.

С неба спустились две фигуры: Денис Шмидт и Дайдор Тронколт. Спасители встали перед парализованными от страха юношами. Дайдор раскинул руки, после чего зверя окружил сферический барьер и отправил его в пещеру.

— Папа⁈ — Подросток выпученными уставился на приземлившегося перед ним гнома.

— А ты кого ожидал увидеть?

— Э… никого.

— Серьёзно⁈ Вы, сопляки, правда думаете, что можете незаметно обчистить семейные сокровищницы, увести из стойла слейпниров, каждый из которых стоит целое состояние, пропасть из дома на четыре дня, не ходить в академию, и никто ничего не заметит?

— Э… возможно.

— Знаешь, Клайм, только за эти рассуждения я тебе таких затрещин всыплю, на всю жизнь запомнишь!

— Э… ладно.

Дайдор прищурился, глядя на сына. Тот минуту назад успел распрощаться с жизнью, поэтому ещё не отошёл от шока. Гном махнул рукой.

— Эх, дома поговорим. Денис, — окликнул Дайдор спутника. — Что будем с ними делать?

— Подожди, примем решение позже. Теперь вы, — Шмидт окликнул ребят. — Почему ваш товарищ до сих пор валяется без сознания, а вы ничего не делаете?

— Да! — Будущий Владыка тут же рванул к сбитому мантикорой другу.

Он достал из сумки целебный эликсир и вылил в рот пострадавшему. Через минуту парень пришёл в чувства. Услышав рёв чудовища из пещеры, он сжался в страхе.

— Всем встать передо мной! — скомандовал Шмидт.

Как только юноши построились, Денис окинул их суровым взглядом.

— Итак, по-вашему, почему вы проиграли?

— Мы сейчас устроим разбор полётов? Ты серьёзно? — возмутился Владыка.

— Ну а когда? Мне кажется, сейчас самое время. Хотя можем заменить разбор этой ситуации на наказание. Что выберете? — ухмыльнулся Денис. — Ну же, давайте. Хочу услышать ваши мысли. Назовите ключевую причину вашего поражения.

— Мы… мы неправильно подобрали заклинания.

— Нет, — возразил Шмидт.

— Нет? — Зачинщик немного подумал. — Мы слишком слабы?

— Тоже нет, — снова не согласился Денис. — Всего десять лет назад большинство магов и мечтать не могли применять настолько мощные заклинания. Ещё варианты?

— Может… — помялся Клайм, — нужно было вместо магии использовать оружие?

— Эх, — вздохнул Шмидт. — Не услышу я, видимо, ответа. Нужно было вместо магии использовать голову. Что такое мантикора?

— Монстр-людоед, — почти хором произнесли подростки.

— Нет.

— Нет⁈ — синхронно удивились они.

— И да, и нет. Это просто животное, которое охотится на любое мясо, бегающее в её угодьях. С этой точки зрения, что нужно было сделать?

Ребята начали переглядываться.

— Дайдор, — Денис обратился к спутнику. — Подай это мне.

Гном достал из рюкзака огромный кусок сырого мяса.

Подростки непонимающе смотрели на Шмидта, который направился к пещере мантикоры. Денис отменил защиту Дайдора, забросил мясо монстру и заблокировал вход новым барьером.

Мантикора долго рычала, нахаживала круги, но так как вырваться ей не удалось, успокоилась. Через некоторое время зверь начал принюхиваться к приманке. Злобно косясь на людей, чудовище слизало сочащуюся с угощения кровь, а затем с жадностью проглотило бесплатный ужин.

— И что? — Один из подростков почесал затылок. — Директор, вы её накормили. Похвальная забота.

— Не спеши, — улыбнулся Шмидт.

Все пристально уставились на мантикору. Вскоре зверь начал жалобно заскулить и биться в агонии.

Мальчишки отвернулись.

— Не отводите взгляды! — приказал Дайдор. — Не вы ли хотели убить мантикору? Рано или поздно вам придётся сражаться и забирать жизни. Привыкайте.

Мучения монстра длились недолго. Чудовище издало последний стон и уснуло вечным сном.

— Теперь понимаете, в чём ошиблись? — Денис ещё раз обвёл взглядом подростков. — Вы плохо изучили противника и выбрали лобовую атаку. Рискнули жизнями, когда боя вообще можно было избежать. Запомните, у всех есть сильные и слабые стороны. Мантикора очень сильное существо. У неё крепкая шкура и врождённая магическая защита. Но это всего лишь тупое животное, которое даже не подумает, что еда может быть отравлена. И так со всеми — нужно лишь найти слабости и понять, как ими воспользоваться.

«Героев» забрали домой, а на следующий день выпороли розгами на заднем дворе академии перед всеми учениками.

Те слова о сильных и слабых сторонах любого существа и наглядный пример навсегда отложились в памяти Владыки. Именно с этим подходом он подчинил кланы и занял трон.

Из воспоминаний гитцерая выдернул стук. Мужчина взмахнул рукой, и дверь отворилась, показав силуэт переминающегося с копыта на копыто Прохора.

— Входи. — Сказал Владыка, с подозрением рассматривая сатира.

— Доброе утро, Ваше Могущество. Пришёл отчёт от шпионов, — Прохор неуверенно вошёл в кабинет.

— Давай скорее, — гитцераю не терпелось получить новости, поэтому он выхватил стопку листов из рук сатира и углубился в чтение. — Ха-ха-ха, он тренирует солдат и магов по всё той же методике!

— Вас что-то обрадовало, Ваше Могущество?

— Нет. Хоть я и смеюсь, новости совсем не радостные, — улыбка с лица Владыки исчезла, словно её и не было. — Это ожидаемые, но очень дурные вести, старик. Они означают, что на войне погибнет много наших солдат.

— Мы что-то можем предпринять?

— Только усерднее тренироваться и разработать правильную тактику сражений. Найдём слабые стороны врага и будем бить точно в них. Ладно, не отвлекай, я ещё не дочитал.

Владыка продолжил изучать отчёт.

— Что? Откуда оборотень на человеческом континенте? Да и бес с ним, не помешает… Ага, вошли в стратегический штаб, возьмут под контроль заготовку провизии для солдат. Молодцы, достойная работа. Планируют убить принца? А оно нужно? Ну ладно, сам дал им свободу действий, пусть развлекаются. Прохор!

— Да, Ваше Могущество.

— Прикажи шаманам отправить духов в Станвальд, пусть передадут шпионам мои слова. Оборотня бояться не нужно, он не распознает доппельгангера просто так, но при нём нельзя применять чары: по отличию энергии оборотень поймёт, что перед ним не люди. За проникновение в самое сердце врага хвалю и объявляю благодарность. Я подготовлю достойную награду для клана доппельгангеров уже сейчас, а потом каждый из шпионов лично получит щедрое вознаграждение, когда вернётся на родину.

— Будет исполнено. — Сатир окончательно скис. — Владыка… Наяды завершили расследование пожара.

— О, хорошая новость, и в чём причина?

— Огонь вызвали заклинанием… Это поджог.

— Что⁈ — Гитцерай поднялся, впившись в камергера озлобленным взглядом. — Кто посмел⁈

— Ваше Могущество… В комнате найдены следы колдовских энергий Амарант и… Камелии.

— Почему мана Камелии была в комнате Амарант? — Владыка от удивления уселся назад в кресло.

— Мана? — Прохор склонил голову, услышав незнакомое слово.

— Что колдовская энергия Камелии делала в комнате Амарант? — перефразировал гитцерай.

— Владыка, всё сложно. Вы ведь знаете про конфликт Камелии и Амарант…

— При чём тут их конфликт? Камелия лишь «метила территорию», зачем ей вредить эладрин? Она бы не поступила так, да к тому же не посмела бы устроить пожар в моём замке.

— Вы многое воспринимаете чересчур легко, Ваше Могущество. Место подле вас слишком почётно и желанно. Во все времена девушки хотели попасть в гаремы Владык демонов, но вы ведь гарем так и не собрали. В тысячный раз прошу одуматься и принять наложниц из других кланов, у Камелии слишком много власти.

— Какой власти, старик? Ты бредишь? Я не даю Камелии руководить даже самыми незначительными делами, она на это просто не способна.

— Вы беспечны, Владыка, и думаете, что все так же благородны и добры к окружающим, как вы. Власть бывает разной. Подождите минуту.

Прохор выбежал из кабинета. Через несколько мгновений он явился с охапкой свитков и протянул их приёмному сыну.

Гитцерай с непониманием взял документы. Чем дольше он читал, тем мрачнее становился. Когда Прохор увидел, что очередной свиток Владыка сжал пальцами слишком сильно, то решил пояснить:

— Ваше Могущество, в этих документах написано…

— Я умею читать.

— Владыка, — собрался продолжить сатир, — эти распределения…

— Прохор, не мешай. Я самолично приказал выделить дополнительные средства кланам, поэтому лучше тебя понимаю, что здесь написано. Помолчи!

По мере того как гитцерай изучал результаты расследования, он становился всё злее. Вскоре он дочитал последний документ и поднял на камергера недовольный взгляд:

— Кто позволил Сандал творить всё это⁈ Почему главы кланов молчали?

— А кто ей посмеет возразить, Ваше Могущество? Её дочь — единственная наложница повелителя. Все уверены, что нескольких слов будет достаточно, чтобы решить судьбу того или иного клана. Исторически сложилось, что наложницы имеют немалое влияние на кланы, так как близки с Владыкой.

— Да как…

— Ваше Могущество! — на этот раз старый сатир позволил себе прикрикнуть на повелителя, что случалось крайне редко. — Я не просто так умолял вас взять других наложниц! Если заигралась одна, кланы нашли бы способ передать свои жалобы через другую. Ещё до вашего правления были похожие проблемы с Владыками и их гаремами, но все давно научились с этим справляться. Даже бывали бунты, после которых свергали Владыку, слишком балующего избранные кланы. Однако, с момента как вы сели на трон, ситуация в корне изменилась: вас слишком боятся. Сандал никто не перечит, потому что кланы опасаются вашего возмездия, а суккуба этим умело пользуется, решая, кто получит дополнительную помощь, а кто нет.

— А почему к тебе не обратились⁈

— Да потому что они воспринимают меня и вас одинаково. Все уверены, что рассказать напрямую мне, то же самое, что рассказать вам, Владыка. И неизвестно, что за этим последует. А через наложниц можно действовать аккуратно, прощупать почву и неофициально обратиться с просьбой.

— Прохор, как давно ты всё знаешь?

— Довольно давно.

— Почему не рассказал раньше?

— Не хотел добавлять проблем. Сначала обострение противостояния с мятежниками, потом призыв того колдуна на человеческом континенте, затем ваш срыв после заключения договора с Раваной и инциденты с Рахабом и его семьёй. Владыке хватает горя, я не хотел оставлять на вашем сердце ещё одну рану. Сандал требовала у кланов небольшую дань,поэтому я посчитал, что вопрос с суккубами может подождать до лучших времён.

— Оставь меня, мне нужно подумать обо всём.

Сатир молча поклонился и направился к выходу. Только он взялся за дверную ручку, как гитцерай окликнул его:

— Прохор… насчёт поджога комнаты Амарант и их конфликта с Камелией. Как думаешь, Камелия сделала это? Что-то я усомнился в своей способности оценивать окружающих.

— Отриньте сомнения, Ваше Могущество. Рука должна быть твёрдой, разум холодным, а сердце горячим. Камелия… Я не знаю. С одной стороны, это не в её характере, Камелия не злобное и подлое создание, чтобы сотворить такую гадость. С другой стороны, женщины бывают импульсивны, когда чувствуют угрозу своему положению. Про их конфликт я знаю не больше вашего, могу лишь добавить, что за несколько дней до пожара Камелия прибежала ко мне и закатила истерику, требуя выселить Амарант с острова.

— Я тебя услышал, можешь быть свободен.

* * *

— Ваше сиятельство, разрешите вас на пару слов, — «Тим Гибсон» подошёл к корпящему над документами «Джонатану Джордану». — Уверен, комитет сможет обойтись без вас несколько минут, а мне нужна срочная консультация по снабжению.

— Извините, господа, — «граф» вежливо кивнул сидящим рядом аристократам. — Видимо, вопрос важный.

Проследовав в малую переговорную, «Гибсон» и «Джордан» немного расслабились.

— Что случилось, Тонга?

— Коитой, мне нужно с тобой поговорить, как со старшим товарищем.

— Ну? Продолжай.

— В общем, мы наконец-то убили дворецкого.

— Какие-то проблемы? — Коитой нахмурился. — Он вас раскрыл?

— Нет. Три дня назад всё было, как и каждую ночь, вот только этот человечишка… Подсматривая за нами, он засунул руку в штаны. Этого Кайна уже не выдержала и свернула шею проклятому извращенцу.

— Вам помочь избавиться от тела? Или нужно объясниться со стражей и прекратить расследование?

— Нет, мы обставили всё, словно он выпал с мансарды, с этим никаких проблем. У городской стражи нет к нам претензий, да и новый дворецкий уже приступил к обязанностям.

— Так какого беса ты нагнетаешь обстановку, Тонга⁈

— Это… Коитой… В общем, я думал, что после смерти человечишки всё прекратится, но Кайна продолжает настаивать, чтобы мы с ней каждую ночь спали. Что мне делать?

— Ха-ха-ха, — Коитой залился хохотом. — Чего тебе делать? Радоваться, конечно же. Кайна видная женщина и занимает высокое положение в клане, а раз у неё появились к тебе чувства, то это ли не удача?

— Да иди ты к дьяволу с такой удачей! — Тонга сжался и пробубнил: — Я её боюсь.

— Тоже мне удивил. Все её боятся, но это не значит, что она какой-то изверг. Кайна не злая женщина, просто она бывает излишне строгой. Не драматизируй.

— У меня от одного её взгляда кровь стынет. Я на грани нервного срыва, и совершенно непонятно, что Кайне от меня нужно. Везде жду подвоха и боюсь лишнее слово сказать. Как с этим разобраться?

— По-мужски разобраться, Тонга. Просто напрямую расспроси Кайну. Она ведь тебе голову не откусит.

— Голову откусит⁈ — почти выкрикнул Тонга.

— Ты чем слушаешь, дурень? — Коитой отвесил товарищу щелбан. — Приди в себя. Успокойся, немножко выпей для храбрости, но не перестарайся, а после спроси её о ваших отношениях напрямую. Вот ровно всё то же самое, что сейчас мне рассказал, скажи ей. Она умная женщина и, в отличие от тебя, достаточно уверенная, чтобы не стесняться сердечных разговоров. Всё будет хорошо.

— Ты уверен?

— Конечно.

— Ладно. Я послушаюсь твоего совета, но от одной только мысли о выяснении отношений с командиром у меня позвоночник деревенеет.

— Эх, молодо-зелено, — усмехнулся Коитой. — Всё, копи решимость и поговори с «женой», в конце-то концов! Кстати, есть сообщение от Владыки. Нужно встретиться, так что приходите на выходных в моё имение. Передай командиру.

— Передам. — Тонга опустил взгляд, но тут же встряхнулся, чтобы вновь стать гордым и уверенным в себе молодым бароном.

* * *

Амарант закрылась в алхимической лаборатории. Девушка завязала лицо платком, чтобы не вдыхать пары́ бесцветного эликсира, и поднесла пробирку к сидящим в клетке белым мышам. Поводив открытой горловиной туда-сюда несколько раз, Амарант закупорила склянку и стала наблюдать. Вскоре мыши начали совокупляться, словно сумасшедшие.

— Закончила? — раздался тонкий надменный голосок.

Эладрин подпрыгнула от страха, едва не выронив пробирку. Она обернулась и увидела квиклинга*. Маленькое существо, не больше шести сантиметров ростом, с синеватой кожей и угловатыми чертами лица, скалило ряд белоснежных острых зубов. Эти родственники фей отличались мерзким характером, желанием постоянно вредить окружающим и ужасной нетерпеливостью. Квиклинги, быстрые, как сам ветер, считали всех медленными и скучными созданиями, существующими лишь для потехи.

— Не смей меня так пугать! — рыкнула Амарант.

— Мне надоело. Я уже неделю бегаю по острову без дела. Мне скучно. Ещё чуть-чуть и я начну развлекаться в замке.

— Велокс, не вздумай входить в замок без моего разрешения! Если Владыка тебя…

— Владыка то, Владыка сё, надоело! Скучно. Он меня даже не заметит! — Надменно задрал крохотную головку квиклинг.

— Не переоценивай себя. Он не какой-то там обычный гитцерай, а величайший колдун в истории, и эта слава возникла не на пустом месте. Попадёшься ему и будешь сидеть в клетке вместо канарейки, гостей замка развлекать.

— Пф… Не смеши. Вы, раскормленные переростки, — медлительные увальни, которые не способны угнаться за нами.

— Велокс, помни наш уговор.

— Да-да, вы с отцом излечили меня и братьев от яда, и за это я буду служить тебе два года. Я всё прекрасно помню. Но и ты помни, Амарант, что срок нашего соглашения закончится через четыре месяца. Вот тогда я над тобой как следует повеселюсь. Хе-хе-хе.

— Меньше болтай, мошка, больше слушай. Для тебя есть задание.

— О-о-о? Ура! Наконец-то! А то я уже совсем с ума схожу от безделья. Что нужно? Насыпать кому-нибудь соли в молоко? Подложить камешков в сапоги? Натереть зад скипидаром? Подменить чай слабительным? Засунуть спящему в нос горчицу? Ну же, не тяни, рассказывай скорее!

— Да помолчи же ты, жужелица! Вот. — Эладрин передала Велоксу пробирку с алой жидкостью и свиток.

— Фу, выглядит скучно. Неинтересно.

— Велокс, — девушка строго взглянула на квиклинга, — прекрати со мной спорить, делай, что говорят. В записке подробные указания. Отправляйся в Бурые горы и выполни поручение.

— Всё равно скучно.

Велокс схватил склянку со свитком, после чего растворился в воздухе.

Глава 13

«Власть ничего не стоит, если не подкреплена силой».

Денис, в сопровождении стражников, вошёл в главный дворец и быстро поднялся на второй этаж. В широком длинном коридоре, который вёл к покоям принца, собралась толпа. Возле двери стояла молодая женщина и крепко обнимала двух мальчишек. Она и семилетний сын искренне рыдали из-за смерти мужа и отца, трёхлетний малыш не совсем понимал, что происходит, но тоже плакал вместе с родными. В шаге от них заливалась слезами Ребекка.

Перед дверью лежали избитые стражники со связанными за спиной руками. Из-за угла доносились яростные крики короля.

— Так что⁈ — орал Эдвард на начальника охраны.

— Ваше Величество, под окном нашли следы двух человек, а также переломанный кустарник. Убийцы выпрыгнули в окно и сбежали.

— Тогда почему ты ещё здесь⁈ — Король с размаху ударил стражника по лицу, и несчастный упал. — Немедленно в погоню, выродки! Я требую, чтобы этих тварей доставили ко мне. Живыми! Я лично их убью!

Эдвард принялся пинать рыцаря.

— Ваше Величество, — мужчина прикрыл голову, но даже под ударами продолжил объясняться: — В погоню уже отправлен отряд стражи с собаками и трое колдунов. Мы непременно их поймаем.

— Бенедикт! — Под яростный взор Эдварда подвернулся Главный колдун. — Как ты допустил⁈ Ты ведь находился в замке!

— Ва… Ваше Величество… я… — Бенедикт заикался от страха. — Я ставлю защитные чары лишь на ваши покои, я…

Пока Эдвард избивал своих подданных одного за другим, Шмидт прошёл в комнату, возле которой происходил весь сыр-бор. Тело принца лежало на кровати, из груди торчал кинжал. Денис подошёл к трупу и вынул орудие убийства. Из раны полилась кровь, отчего и без того перепачканные простыни стали краснеть быстрее.

Осмотрев кинжал, Шмидт понял, что лезвие предварительно смазали ядом. Судя по всему, Эдвина застали врасплох и нанесли единственный удар точно в сердце. Убийца действовал профессионально.

Денис сосредоточился на следах маны и развернул поисковые заклинания, после чего его глаза удивлённо распахнулись. Он быстро вернулся в коридор:

— Всем слушать меня! Бенедикт, в комнате остались следы шаманского ритуала отвода глаз. Ты говорил, что в твоём Ордене есть три шамана, так что немедленно разыщи их и приведи сюда. Если кто-то попытается сбежать, ломайте ему ноги и тащите в замок.

— Ты! — Когда Денис замолчал, король впился в призванного безумным взглядом. — Ты мог предвидеть, что такое произойдёт, но ничего не сделал, чтобы спасти моего сына!

Глаза Эдварда, перекошенное гневом лицо, охрипший от крика голос — всё говорило о том, что король невменяем. В ярости монарх продолжил сыпать в адрес Шмидта новые обвинения. С каждым словом Денис хмурился всё сильнее. Но правитель Станвальда не успокаивался:

— Бенедикт, ты когда-то говорил, что следы ду́хов обнаружить почти невозможно. Так?

— Да, Ваше Величество, — опасливо промямлил Главный колдун.

— Ах, надо же! Великий Денис Шмидт появился и тут же заметил следы того, что почти невозможно обнаружить. Если ты такой могущественный, почему же не предотвратил убийство моего сына? А может быть, всё не так, Денис? Может быть, ты всё быстро понял, потому что сам к этому причастен?

— Ва… Ваше Величество. — Бенедикт потянул короля за рукав, заметив зло прищурившиеся и даже чуть засветившиеся изумрудно-зелёные глаза призванного колдуна.

Эдвард вырвался из хватки Бенедикта и крикнул:

— Стража, немедленно арестовать графа Шмидта!

Присутствующие на долю секунды растерялись, но тут же отбросили сомнения. Стражники помчались к Денису.

В ответ Шмидт вытянул руку, и перед ним появилось облако из сотен длинных толстых игл, которые тут же выстрелили вперёд.

Всех, кто стоял за спиной Эдварда: Бенедикта, трёх мужчин из Ордена колдунов и семерых стражников пригвоздило к стене. Но если Бенедикта пришило к каменной кладке за одежду, не нанеся ран, то остальных Шмидт не пожалел: их руки и ноги пронзили иглы. Люди взвыли от боли.

Бенедикт попытался сопротивляться и сформировал чары, но его заклинание развеялось, а сам колдун почувствовал, что из тела утекают силы, словно к нему присосался вампир и выпил всё без остатка. Когда колдовской энергии, или как её называет Шмидт — маны — почти не осталось, Главного колдуна скрутили тошнота и головокружение, он повис на стене изнеможённой куклой.

Коридор заполнили испуганный визг женщин и лязг оружия.

В следующий миг под потолком возник чёрный провал, из которого посыпались твари, похожие на изуродованных собак. Адские гончие вцепились нападающим в руки и ноги, легко прокусили доспехи и не дали шевелиться. Женщинам и слугам хватило лишь грозного рыка, чтобы замереть на месте и стараться не дышать.

— Ты зашёл слишком далеко, пацан, — рявкнул Денис, приподняв Эдварда за горло. — Ты потерял страх из-за того, что я вежливо с тобой обходился? Или потому, что начал готовить твоих солдат-задохликов и магов-неумех, и тебе померещилось, что королевство набирается сил?

Шмидт сделал глубокий вдох, стараясь смирить собственный гнев. Через несколько секунд он продолжил более спокойным, но всё ещё пугающим голосом:

— Слушай меня, пацан, и слушай очень внимательно: мне плевать на тебя и твою родню. Я сотрудничаю с тобой, потому что мне нужно спасти это жалкое королевство, и у тебя были те же цели. В моё соглашение со Сварогом не входит сохранность правящего рода, понимаешь? Мне нужно лишь не дать захватить Станвальд. Если ты станешь помехой, я убью тебя, Эдвард. Избавлюсь от тебя и всех твоих родственников, после чего посажу на трон послушную марионетку, которая пикнуть не посмеет против моих приказов.

Эдвард застыл под взглядом Дениса и даже перестал трепыхаться, безвольно повиснув на руке. Шмидт продолжил:

— Я понимаю твою ярость и твоё горе, ведь ты потерял сына. Прекрасно знаю, что ты чувствуешь, возможно, даже лучше, чем все присутствующие здесь. Но ты король, ты должен сохранять рассудок в любых ситуациях. Возьми себя в руки, приди в чувства, залей горе вином, но приди в себя. Даю тебе две недели, пацан. Если через две недели я увижу, что с твоей рассудительностью есть проблемы, у Станвальда появится новый правитель.

Король с трудом сглотнул погустевшую слюну. Какая бы ярость его ни охватила, но в изумрудно-зелёных глазах перед собой он прочитал вынесенный смертный приговор, потому сдался.

Когда Денис убедился, что смысл его слов дошёл до Эдварда, он отпустил монарха, развернулся и зашагал в сторону выхода.

— Бенедикт, — не оборачиваясь крикнул Денис. — Повторю, найди трёх своих шаманов и приведи во дворец. Допрашивать их буду сам, но можешь прислать кого-нибудь, чтобы присутствовали.

Как только Шмидт исчез из поля зрения, стальные иглы и адские гончие растворились, словно туман. О том, что это не было иллюзией или наваждением, напоминали колотые раны, следы укусов и смердящий запах серы.

— И ещё, — не успели жертвы террора облегчённо выдохнуть, как в головах всех раздался голос уже скрывшегося Шмидта. — Никому не разрешено и слова говорить о том, что здесь сегодня произошло. Если узнаю, что болтаете языками, пеняйте на себя.

* * *

В полночь Стефания пришла к кабинету своего хозяина. Дверь, как обычно, открылась сама по себе, девушка даже постучаться не успела. Денис сидел, запрокинув ноги на рабочий стол, и покуривал трубку.

— Что ты хотела? — мрачно спросил Шмидт.

— Весь замок стоит на ушах, — хриплым голосом ответила девушка. — Стражу гостевого дворца забрали, а ты закрылся у себя в кабинете. Решила узнать, правда ли убили принца, и насколько всё плохо.

— А тебе какое дело?

— Наверное, никакого, — Стефания чуть поморщилась, совсем неженственно прочистила горло и добавила: — Простое любопытство.

— Подойди.

Проститутка направилась к Денису, но, рассмотрев его озлобленное лицо и суровый взгляд, напряглась. Обычно хозяин пребывал или в наигранно-позитивном, или в нейтральном настроении, но таким Стефания увидела Шмидта впервые. Она неосознанно остановилась.

— Ближе, — безэмоционально произнёс Шмидт.

Девушка втянула голову в плечи и обошла стол, встав возле кресла.

Денис схватил её за шею. В следующее мгновение проститутке показалось, что ей в горло вставили стальной ёршик и несколько раз провели им туда-сюда. От резкой боли даже в глазах потемнело. Но ощущение продлилось всего секунду, после чего всё закончилось.

— За что ты?.. — Прокашлявшись, Стефания хотела пожаловаться, но тут же поняла, что её голос стал нормальным, а горло перестало беспокоить. Девушка решила не спрашивать, почему хозяин её вдруг вылечил, хотя до этого не собирался. — Спасибо.

— Присядь, — всё так же сухо приказал Шмидт.

Стефания послушно села в гостевое кресло.

Денис покопался в ящике, достал оттуда какой-то документ и протянул его Стефании. Она развернула пергамент, который оказался иностранным удостоверением личности.

— Что это?

— С завтрашнего дня тебя будут звать Игния Сиклипс. Ты дочь одинокого мужчины, владельца таверны в районе ремесленников столицы Вестбрама. До сих пор ты жила с тёткой в Станвальде, но после смерти отца решила вернуться на родину. Через два-три дня я отведу тебя в город, посажу в экипаж и отправлю в Мереслин. Заниматься той таверной или нет, дело твоё: можешь её отремонтировать и вести дела, можешь продать, мне без разницы. Денег я тебе дам, чтобы до конца жизни хватило, но если решишь всё разбазарить, ты в своём праве. Документы настоящие, как и история, которую я рассказал, просто Игния излишне прикладывалась к бутылке, за что недавно поплатилась жизнью. С тобой отправится один из стражников Водного павильона, он тоже осядет там. Несколько месяцев он будет за тобой присматривать, но дальше придётся самой думать, как жить и обеспечивать собственную безопасность. Стеф, это твой шанс начать жизнь с чистого листа, не натвори глупостей и не упусти возможность, — речь Дениса звучала как вердикт, не допускающий обсуждений или возражений.

Стефания поникла. Она, не поднимая взгляда от бумаги, спросила:

— Ты решил от меня избавиться?

— Да.

— Я чем-то тебя расстроила или разозлила? Если так, то прости, я не…

— Всё совсем наоборот, Стеф. Я давно зарёкся не привязываться к людям и считал, что у меня с этим всё хорошо, но вот подвернулся под руку чёртов Эдвин Торберкский. Мне понравился этот мальчишка, я видел в нём потенциал, даже начал учить простым вещам, которые принцу не объяснили отец и наставники, но сегодня его убили. Ещё несколько часов назад я думал, что мне нет до этого дела, а сейчас понял, как сильно ошибся.

Денис вытряхнул пепел прямо на пол, вновь забил трубку и закурил. Шумно выдохнув облако дыма, что прозвучало как тяжёлый вздох, он продолжил:

— Стефания, ты симпатичная, уверенная в себе, озорная… Ты мне нравишься, именно поэтому я больше не хочу иметь с тобой ничего общего. Уходи.

Девушка поднялась и вяло зашагала к выходу. Перед дверью она обернулась и с грустью посмотрела на уже бывшего хозяина:

— Доброй ночи, Денис.

— Доброй ночи, Игния.

Через час в дверь постучалась горничная:

— Милорд, внизу вас ожидает стража.

Денис спустился на первый этаж, где двое солдат переминались с ноги на ногу, похрамывая и нервно потея. Увидев графа Шмидта, мужчины торопливо поклонились:

— Ваше сиятельство, по вашему приказанию шаманов доставили во дворец.

— Пошли.

Денис двинулся в сторону главного замка, а стражники поплелись за ним, болезненно переставляя ноги — видимо, эти двое были из числа не сильно пострадавших от адских гончих.

Шмидта сопроводили в подвал, где располагалась темница. У одной из камер толпился десяток мерзкого вида мужчин разного возраста.

— Вы ещё кто? — Денис брезгливо осмотрел этих сомнительных типов.

— Инквизиция Его Величества! — браво отрапортовал пузатый одноглазый дед с жиденькими седыми волосами. — Мы собираемся допрашивать подозреваемых.

— Никого вы допрашивать не будете. Знаю я таких, действуете по принципу: «если человек не признал вину, значит, ему недостаточно больно». — Денис фыркнул и направился к камере, грубо растолкав плечами инквизиторов. — Сам всё выясню.

В камере Шмидта ждали трое избитых шаманов, прикованных цепями к стене. Мужчины среднего возраста выглядели, словно смирились со скорой смертью, а парень дрожал и паниковал, ожидая допроса.

— Расслабьтесь, — произнёс Денис, глядя в наполненные страхом глаза шаманов. — Сейчас я наложу на вас заклинание «Грязные мысли» и задам несколько вопросов. Будет очень неприятно, но альтернатива в виде десяти мясников вам понравится ещё меньше. Главное, не сопротивляйтесь, это мягкое заклинание, и оно не сработает против вашей воли. Кто будет бороться с чарами, отправится к добрым людям, ожидающим за дверью. Или я применю другое заклинание, после которого вы мне всё расскажете, но останетесь идиотами. Выбор за вами.

За полчаса Денис чего только не услышал. И как парень мастурбировал, подглядывая за одной из колдуний в купели. И как старший шаман готовился украсть из хранилища редкие грибы, но в последний момент испугался наказания, поэтому не решился. И как третий подворовывал из казны Ордена, чтобы погасить крупный карточный долг в столичном казино.

За каждым водились мелкие грешки, но к убийству принца шаманы оказались непричастны.

— Они невиновны, — заявил Денис инквизиторам, покинув камеру. — Отпускайте их.

— Но, господин Тафт передал приказ Его Величества. Мы…

— Приказ Бенедикту отдал я. Теперь приказываю вам немедленно отпустить этих троих. Есть возражения?

Возражения были. Несведущие о последних событиях мужчины заявили, что, согласно королевским законам, инквизиторы не подчиняются ни страже, ни аристократии, и решили указать молодому графу на его место, после чего возражения закончились, а пленников освободили.

Бывших подозреваемых Шмидт исцелил и отправил по домам. Денис передал через стражников сообщение Бенедикту, что эти трое невиновны и Ордену нужно срочно начать поиски скрывающихся в Малахите шаманов.

Разобравшись с вопросом, Шмидт побрёл в сторону своего временного жилища, где на садовой дорожке его догнал летописец.

— Ваше сиятельство, — еле дыша, беловолосый парень поравнялся с Денисом. — Я вас потерял.

— Какого чёрта не спишь? И откуда ты вообще взялся?

— Началась какая-то суета, поэтому я проснулся, а когда вышел из комнаты, вас уже не было во дворце.

— Из какой комнаты?

— Эм… — Летописец удивлённо посмотрел на объект своих наблюдений. — Из комнаты слуг гостевого дворца.

— Так тебя в моём доме поселили⁈

— Да.

— Интересно, как я это проморгал? Ну да ладно, беги к себе в комнату.

— Но я должен сопровождать вас всюду, Ваше сиятельство.

— Ай, делай что хочешь.

Денис неспешно дошёл до здания и поднялся по лестнице, где перед его спальней ждала Стефания, одетая в тонкий шёлковый пеньюар.

— Кажется, мы всё обсудили, — нахмурился Шмидт.

— Да, обсудили. Но я думаю, что не отплатила за оказанную мне доброту, да и, в принципе, не смогу отплатить, поэтому решила хотя бы как следует отблагодарить тебя напоследок. Ты совсем-совсем не хочешь меня видеть? Или, может быть, начнём играть в незнанку с завтрашнего дня, а этой ночью позволишь мне устроить для тебя прощальную «вечеринку»? — Проститутка эффектно оттопырила попку.

Шмидт прошёлся по Стефании оценивающим взглядом.

— Я так и думала, — ответила за него девушка, первой входя в спальню.

Денис последовал за ней, на ходу скидывая пиджак. Он приблизился к Стефании, которая эротично легла на кровать и плавно заскользила пальцем по ноге, задирая без того прозрачный пеньюар и оголяя соблазнительные ножки.

Неожиданно кто-то тяжело сглотнул. Денис и Стефания посмотрели на источник звука: в комнате стоял обильно потеющий летописец.

— Эй, Фуй с горы, что ты делаешь? — Шмидт в недоумении уставился на перенервничавшего юношу.

— Ну, я же должен вас сопровождать и вести летопись. — Судя по виду, Фуй совершенно не понимал, как действовать в сложившейся ситуации.

— Ты собрался документировать и то, чем я в спальне занимаюсь?

— Я не знаю. Но Его святейшество приказал следовать за вами повсюду и ничего не упускать…

Денис прищурился, и незримая сила подняла Фуя за шкирку, как провинившегося котёнка.

— Иди к Мёрфи и уточни детали своих инструкций. — Летописца медленно развернуло к открытой двери, а затем невидимый, но очень ощутимый пинок под зад отправил парня в коридор. Дверь с грохотом захлопнулась, и Денис повернулся к Стефании.

— Так на чём я остановился?

— На пуговицах.

— Ах да, пуговицы. Какой кретин пришил их так много к моей рубашке?

Глава 14

'Внимательно выбирайте своих помощников, нерадивый

подчинённый может поставить крест на вашей карьере'.

Амарант стояла у окна и наблюдала, как у входа в замок Камелия, заливаясь слезами, что-то доказывала Владыке. Гитцерай скрестил руки на груди, а лицо его было темнее тучи. Чуть поодаль понуро переминался Прохор.

— Ты этого добивалась? — раздался голосок рядом с ухом эладрин.

— Что⁈ Велокс, какого дьявола ты тут забыл? Я же сказала не входить в замок! — Амарант разозлилась на непослушного квиклинга.

— Ой, брось, твой Владыка ведь не в замке, вон он, на улице.

— Велокс, ты… Эх, — эладрин устало вздохнула. — Ты как-то быстро вернулся. Выполнил поручение?

— Выполнил.

Парочка смотрела, как плачущую суккубу выпроваживают из замка. Амарант довольно ухмыльнулась.

— И стоило из-за этого просить меня поджечь твою комнату? — поинтересовался Велокс.

— Конечно. Теперь место возле Владыки свободно и безмозглая нимфоманка не стоит на пути.

— А как ты убедила всех, что это она сделала?

— Благодаря ожерелью. Этот древний артефакт показывает следы применения колдовства. Идиотка-Камелия распространила чары, чтобы подслушивать за мной в комнате, и ожерелье показало слежку. Я применила воспламеняющее заклинание, но потушила огонь, а затем попросила тебя поджечь масло. Расследование если бы и не указало на Камелию, то определило бы следы её чар в моей комнате и точно посеяло подозрения.

Квиклинги любили проказы, и действия эладрин вызывали у Велокса довольную улыбку. Девушка тем временем продолжила:

— Вот мне безумно любопытно, почему же Владыка отправил Камелию к матери? Совершенно точно не из-за пожара, такого слишком мало для разрыва их отношений. Я закладывала на изгнание Камелии ещё несколько месяцев, но всё сложилось крайне удачно.

— Значит, тебе просто повезло, и твой дружок-качок устал от крылатой-сисястой. Вот и выпроводил с глаз долой.

— Нет, причина точно не в этом. По замку ходят слухи, что Владыка разгневан на клан суккубов из-за предательства Сандал, вот только ничего определённого не говорят. И Прохор странно себя ведёт в последние дни. Он точно к этому причастен. Кто бы мог подумать, у старика был какой-то компромат на суккубов… Эх, если бы я знала раньше, то могла сохранить ожерелье матери.

— Кстати, об ожерелье, зачем ты оставила его в комнате? Могла бы перепрятать.

— Возьмись за расследование сам Владыка, он бы сразу понял, что никакого ожерелья не было. Всё представление пошло бы псу под хвост. Жалко, конечно, реликвию, но это окупится. Я любой ценой добьюсь места в его постели.

Когда слуги посадили Камелию в экипаж и увезли прочь, Велокс заявил:

— Всё, мне скучно, я пошёл.

— Стой! — Амарант не успела окликнуть квиклинга, как тот уже сбежал.

Эладрин зло топнула ногой и тут же выглянула в окно, где Владыка и Прохор собирались вернуться в замок. Произошло то, чего девушка и опасалась: гитцерай резко обернулся и вытянул руку, вокруг распространилась видимая волна колдовской энергии, а через несколько мгновений к Владыке подплыл квиклинг, застыв в воздухе перед его ладонью.

— Кретин! Я же сто раз предупреждала! — выплюнула Амарант.

* * *

Гондо Нрейес из-за угла подсматривал за Шмидтом. Колдун вернулся с полигона и как обычно направился в сторону приюта. Вместе с ним вновь была девочка с жуткими янтарными глазами.

Барон и несколько его помощников из шайки Курника потрудились, чтобы создать в этом районе столпотворение: в одном месте выбили дверь магазина и раскидали по улице товары, в другом разнесли несколько прилавков уличных торговцев, в третьем рассыпали медные монеты, в четвёртом избили прохожих, оставив их посреди дороги. Все эти действия, ожидаемо, привлекли внимание простолюдинов-ротозеев, сновавших в округе. В результате на улице теперь было не протолкнуться.

Гондо расстроился, что по загадочной причине люди расходились перед Шмидтом, позволяя колдуну спокойно идти, но всё равно оставался очень горд своим планом, поэтому с довольной ухмылкой ожидал следующего хода: из людской массы выскочил прихвостень Курника с кинжалом. Он разбежался и со всего маху вонзил смазанное ядом лезвие в спину графа Шмидта. Вернее, должен был вонзить — клинок жалобно лязгнул и сломался. Барон Нрейес, как и подосланный душегуб, в шоке уставились на обломок кинжала в руке бандита.

Развитие событий Гондо наблюдал со страхом: Шмидт поднял за горло несостоявшегося убийцу и начал задавать вопросы. Из-за гомона ничего было не разобрать, но Нрейес ясно видел, как душегуб охотно отвечает «Дьяволу Станвальда». Барон в мыслях помолился Индре и искренне поблагодарил своего бога-покровителя за то, что Гондо с подосланным неудачником лично не встречался, а все распоряжения передал через приспешников Курника.

Несколько мгновений спустя душа Нрейеса сбежала в пятки, а спина покрылась отвратительным липким потом, ведь удерживаемый Шмидтом убийца вспыхнул, как факел. Когда перепуганная толпа начала разбегаться во все стороны, толкаясь и топча упавших, Гондо торопливо скрылся в переулке и, петляя туда-сюда, путая следы, добрался до своего дома.

— Вышло совсем неудачно, — пытался отдышаться Гондо. — Граф Джордан будет недоволен.

* * *

— Коитой, это отличные новости! — Кайна возликовала.

— Действительно! — радостно согласился Тонга. — Если уж Его Могущество назвал награду щедрой, то нашему клану преподнесут действительно ценные дары.

— Разумеется, — кивнул «граф Джордан». — А ещё Владыка передал, что оборотня можно не опасаться. Оборотни чувствуют только колдовскую энергию, поэтому, если не будем применять чары вблизи той девочки, она нас не раскроет.

— Значит, ты ввёл нас в заблуждение, Коитой? — «Баронесса Гибсон» немного нахмурилась. — Мы потеряли время из-за твоей промашки.

— Не злись. Я ведь никогда не общался с оборотнями, лишь пару раз видел. Их единственный клан сражался на стороне мятежника Гундольта. Да и нехорошо всё сваливать на меня, командир, ты ведь поддержала моё предложение.

— Я лишь последовала твоему совету, — упрекнула подчинённого Кайна. — Я встречала оборотней во время мирных переговоров восемь лет назад и знала об их запредельной чувствительности к колдовской энергии, поэтому решила перестраховаться.

Коитой виновато опустил голову, но Кайна его успокоила:

— Ладно, не переживай. Осмотрительность лучше неоправданной самоуверенности, и твоя чрезмерная осторожность более приемлема, чем халатность. Хотя из-за тебя мы потратили много времени впустую.

«Граф» решил сменить неприятную тему разговора:

— Гибсоны, а вы разобрались в своих отношениях? Пришли, держась за руки, значит, всё хорошо? Вас можно поздравить?

— Это не твоё дело, — фыркнула Кайна. — Я не собираюсь отвечать на подобные вопросы.

— Ответ я уже получил, — Коитой тыкнул пальцем на смущённое, но счастливое лицо Тонги. — И, Кайна, это важный вопрос. Хоть ты и командир, но я не хочу, чтобы наша миссия оказалась под угрозой из-за сердечных дел.

«Баронесса» покосилась на «мужа» и ответила:

— Не беспокойся. Если того потребуют обстоятельства, я без малейших сомнений откажусь от Тонги или убью его своими руками. Тонга, — мужчина застыл от сурового тона командира, — от тебя я требую того же. Если так сложится, что тебе придётся убить меня, не сомневайся, просто сделай. Наши жизни совершенно не важны. Главное — великая миссия, которую нам поручил Владыка.

Тонга предался тяжёлым мыслям. В этот момент в дверь постучали.

— В чём дело⁈ — рыкнул «граф Джордан». — Я же сказал не беспокоить!

— Извините, господин, — раздался приглушённый голос дворецкого. — Прибыл барон Нрейес. Я объяснил ему, что вы заняты, но тот утверждает, что обстоятельства не терпят отлагательств.

Коитой повернулся к «Гибсонам» и спросил:

— Где стоит экипаж, на котором вы прибыли?

— На заднем дворе, — ответил Тонга.

— Хорошо, значит, этот идиот не увидит ваш герб на карете. Идите в соседнюю комнату, нужно разобраться.

Когда Коитой закрыл двери за гостями, он крикнул дворецкому:

— Приведи Нрейеса ко мне.

Гондо явился быстро. После недолгих расшаркиваний молодой барон рассказал о провалившемся убийстве и событиях, произошедших на севере Малахита.

— Гондо, ты глупец! — повысил голос «граф». — Я же сказал, не трогать призванного колдуна!

— Ваше сиятельство, — барон Нрейес отвёл взгляд. — Я был уверен, что покушение удастся и мы сможем устранить эту помеху.

— Мы⁈ Не мы, а ты. Ты хотел выделиться таким образом, но я спрошу тебя: чем мне не нравится этот Шмидт, и почему я хочу от него избавиться?

— Э… — Вопрос оказался действительно неожиданным. Нрейес выдал первое, что пришло на ум: — Он ваш конкурент?

— Конкурент в чём? Не неси чепухи, Гондо. Шмидт — клеймо на лице нашей государственности! Помимо того, что ему присвоили титул, когда он не имел заслуг перед Станвальдом, тем самым плюнув в лицо остальному дворянскому сообществу, он ещё и ведёт себя как неотёсанный деревенщина. Не знает даже слова «приличие». Кроме того, глядя на графа Шмидта, его поведение, его отношение к нашим солдатам и великому Ордену колдунов, что ты о нём думаешь? Ты слышал, что недавно Его Величество пожаловал плебею территорию Кохнира?

— Да, — барон скривил рожу, словно его заставили проглотить тухлое яйцо. — Я был на том балу. Неоправданная щедрость со стороны короля. Ниоткуда взявшийся выскочка озолотится за счёт дармовых серебряных шахт.

— Вопрос не в его богатстве, а в том, что подобная безнравственная личность с таким богатством сделает! Этот дикарь плюёт на наши устои. Возможно, он начнёт манипулировать ценами, используя дарованные королём Серебряные горы, а может и обрушить курс валюты, ввергнув страну в хаос. Я хочу избавиться от Шмидта не потому, что он в чём-то со мной конкурирует, а потому, что он опасен для Станвальда. Но если его просто зарезать или отравить, из нахального невежи сделают жертвенную икону. Мы обязаны раскопать на него компромат и предъявить Эдварду Торберкскому, чтобы объяснить совершённую Его Величеством ошибку. Король должен сам лишить этого кухаркиного сына титулов и почестей, иначе всё бессмысленно.

— Но, Ваше сиятельство, ведь Шмидт… — начал неуверенно лепетать Нрейес.

— Хватит, Гондо. Уже поздно, а я не так молод, чтобы на ночь глядя трепать себе нервы. Иди домой, а по пути передай Гранту, чтобы он принёс сердечные капли, мне после твоего визита нездоровится.

Когда Нрейес ушёл, а дворецкий занёс пузырёк с ненужным зельем, «барон и баронесса Гибсон» вернулись из запертой комнаты.

— Вот ты наплёл, так наплёл, Коитой, — хмыкнул Тонга. — Я чуть сам в твой патриотизм и преданность Станвальду не поверил.

Коитой проигнорировал слова Тонги и устало обратился к Кайне:

— Не злись, командир. Я не думал, что Нрейес окажется полным идиотом и попытается убить нашу цель.

— Знаешь, сама ситуация вовсе не плоха, — задумчиво ответила Кайна. — По крайней мере, мы удостоверились, что с нападением на колдуна у нас ничего не выйдет, как и передал Владыка.

— Пустоголовый барончик сказал, что колдун допросил своего убийцу перед сожжением. Если Шмидт решит отомстить, он может наведаться к Курнику, а когда тот запоёт соловьём, след приведёт ко мне. Рисковать нельзя, придётся отказаться от личности Джонатана Джордана и занять место какого-нибудь другого аристократа.

— Нет, Коитой, ты добился важного положения в Комитете. Все труды пойдут насмарку, и придётся начинать заново, — возразила Кайна, а затем хищно улыбнулась. — Если колдун ещё не успел наведаться к твоим приспешникам, есть другой выход.

— Какой же? — Коитой непонимающе почесал затылок.

— Убьём их сами. Всех, кто знал о твоей связи с Курником. Собирайтесь, граф, мы отправляемся на позднюю прогулку.

* * *

— Грант, я поеду в экипаже барона Гибсона, так что поставь мой саквояж на заднюю ступень. Мы полюбуемся звёздным небом, а к рассвету вернёмся. Стража не нужна.

— Как прикажете, Ваше сиятельство. — Дворецкий закрепил большой кожаный чемодан на багажной подставке кареты.

Экипаж с гербом баронского дома, запряжённый двойкой родовитых лошадей, тихо заскрипел по улицам Малахита, вальяжно покачиваясь из стороны в сторону.

Из-под сидения Тонга достал ящик, наполненный одеждой и разным оружием. Как только это произошло, «баронесса» начала беззастенчиво раздеваться. Когда она полностью обнажилась, Коитой весело похвалил девушку:

— У вас прекрасные формы, командир.

— Прекращай пялиться и переодевайся! — За упрёком последовал подзатыльник.

Вскоре троица надела чёрные облегающие костюмы и обувь на мягкой подошве, не издающую звуков при ходьбе. Их внешность тоже изменилась, теперь это были совершенно другие люди: не только лица, но и комплекция тел отличалась.

— Тормози, — выкрикнула Кайна, и кучер потянул поводья.

Доппельгангеры вышли из кареты.

— Какого чё… — Кучер оторопел, когда вместо хозяев из транспорта появились совершенно незнакомые люди. Не успел он возмутиться, как Кайна запрыгнула на место возничего и одним движением свернула ему шею.

— Поторопимся, — приказала женщина, закинув труп на плечо.

Коитой взял саквояж и последовал за командиром. Троица пробежала несколько кварталов, сливаясь с ночью. Они бросили мёртвого свидетеля в грязном переулке, а сами отправились к Тёмному базару — так назывался район, где процветала незаконная деятельность. С виду там располагались честные магазинчики с продуктами и одеждой, но из-под прилавка можно было купить вещи, которые не должны продаваться: яды, краденые драгоценности, поддельные документы, наркотики и прочие нелегальные товары.

Обойдя людную даже в это время улицу, доппельгангеры подобрались к стоящему на окраине одноэтажному зданию с толстой дверью, обитой железом. Проход вёл в подвал.

— Это здесь, — сказал Коитой и стал возиться с застёжками поклажи.

Из саквояжа мужчина достал горшок с сушёными травами и грибами.

— Тонга, подожги, — попросил он.

Тонга сформировал чары, и содержимое затлело.

Коитой уселся проводить шаманский ритуал: бормотал под нос лишь ему понятную тарабрщину, обмахивал себя валившим из горшка дымом, попутно глубоко вдыхая чад. Минуту спустя глаза Коитоя засветились красным. Он сложил руки в молитвенном жесте, и вскоре рядом появились несколько бледных огоньков, похожих на пушистые шарики: красный, серый и синий.

Шаман указал на дверь, и красный дух влетел в неё. Обивка раскалилась, ручка расплавилась и отвалилась, а внутренняя деревянная часть загорелась.

Тонга вынул из ножен два кинжала, к рукоятям которых крепились тонкие длинные тросики.

— Идём, — приказала Кайна и ударом ноги распахнула дверь.

Убранство помещения оказалось на удивление богатым. Пол застилала ковровая дорожка с длинным ворсом, вдоль стен стояли тумбы с фарфоровыми вазами, везде висели картины и медные масляные лампы, освещающие длинный коридор со множеством дверей.

Из комнаты охраны вывалились семеро амбалов, вооружённых короткими мечами и ножами.

Тонга раскрутил кинжалы, удерживая их за тросы, а Кайна поправила своё оружие — стальные перчатки с длинными острыми когтями.

— Эй, вы чё сюда вломились? — возмутился один охранник.

— Вяжем их, — добавил другой.

В следующее мгновение оба замолчали — в их сердца вонзились кинжалы. Тонга потянул за тросы, и оружие вернулось ему в руки, а люди рухнули на пол, заливая кровью дорогое ковровое покрытие.

Пока оставшиеся мордовороты смотрели на мёртвых напарников, к ним подскочила Кайна. Она прыгнула и, находясь в воздухе, ухватилась за голову одного из бандитов. Раздался мерзкий хруст ломаемых позвонков, и число трупов увеличилось. Свернув жертве шею, Кайна приземлилась за спину другого мужчины, запрокинула ему голову и перерезала горло когтями.

В это же время Коитой отдал приказ, и духи ринулись на врагов. Красный влетел в высокого рыжеволосого парня, после чего тот повалился на пол и забился в агонии, пытаясь разорвать себе грудную клетку. Длилось мучение недолго, мужчина обмяк, выдохнув облако зловонного дыма, а дух покинул опалённое тело и вернулся к шаману. Серый огонёк создал настоящий хаос: глаза его жертвы закатились, и здоровяк забился в конвульсиях, быстро размозжив голову о каменную стену. Синий дух превратился в водную сферу и окружил голову последнего мужчины. Тот пытался сорвать воду руками, метался по коридору, но ничего не помогало. Вскоре он захлебнулся.

— Двигаемся дальше. Зачищаем всё, — скомандовала Кайна и ворвалась в ближайшую комнату.

Тонга вновь раскрутил кинжалы и пинком открыл соседнее помещение, а Коитой указал духам на укреплённую дверь в конце коридора. Резня только началась.

* * *

— Разрешите, мой повелитель? — Амарант постучалась в кабинет Владыки.

— Входи.

Гитцерай сидел на диване, покуривая кальян, и просматривал документы.

— У тебя что-то срочное? — Он поднял на эладрин усталый взгляд. — Я не в настроении.

Амарант не ответила, а словно остолбенела, подбирая слова. Лицо девушки выглядело странно: с одной стороны, она пыталась натянуть серьёзное выражение, с другой — не могла скрыть широчайшую улыбку.

— Что с тобой? — удивился Владыка. — Выглядишь глупо, сотри это жуткое выражение с лица.

— Простите, мой повелитель. — Эладрин глубоко поклонилась. — Я пыталась держаться серьёзной, ведь… все знают, что вчера произошло с вашей наложницей. — Гитцерай нахмурился, а девушка продолжила: — Но мне трудно скрыть радость.

Говоря это, она посматривала на клетку в углу кабинета, накрытую синим бархатом.

— Знаешь, я понимаю, что между вами с Камелией были разногласия, но твоё злорадство мне неприятно.

— Ваше Могущество, инцидент с Камелией не имеет ничего общего с моей радостью! — громко возмутилась Амарант, обиженно глядя на Владыку. — Я хотела поделиться новостями и задать вопрос.

— Продолжай, — сухо буркнул правитель.

— Я, наконец, смогла повторить эликсир, описанный в одной из книг вашей библиотеки. — Эладрин поставила перед гитцераем склянку с голубой жидкостью, в которой плавали золотые искры.

Владыка присвистнул.

— Это сложный эликсир для усиления колдунов. Где ты достала стронгилодон для егоизготовления?

— Ого, Владыка сведущ в зельях⁈

— На самом деле нет. Но мой отец поддерживал многих алхимиков и их исследования, поэтому мы часто посещали лаборатории, вот и нахватался разного.

— Отец? Прохор? — задумалась Амарант.

— Нет, не Прохор.

— Ах, Гундольт. — Девушка явно пожалела, что затронула эту тему.

— Нет, не тот полоумный маньяк. Я про настоящего отца из прошлой жизни.

— Ой, как интересно, — кокетливо улыбнулась эладрин. — До сих пор не укладывается в голове, что кто-то может помнить прошлую жизнь.

— Не отходи от темы. Где ты добыла стронгилодон? Он не растёт ни на острове, ни поблизости.

— У меня осталось немного после изготовления зелья для вашего камергера.

— Для Прохора? — Гитцерай заинтересовался. — А какое зелье он у тебя просил?

— Не могу сказать, Ваше Могущество, — эладрин стыдливо отвернулась. — Это наш с ним секрет.

— Ха-ха-ха, — громко рассмеялся Владыка. — Зная этого старого распутника… Ох, Прохор, Прохор. Что ж, не буду пытать расспросами. Лучше ответь, для чего ты принесла этот эликсир мне?

— Ваше Могущество, если мы сможем наладить производство, целителям будет намного легче трудиться на полигоне.

— Забудь. Я уже думал над этим. Из-за несущего смерть тумана почти все земли, где росли южные травы, потеряны. Добыть достаточно ингредиентов мы не в состоянии, а два или три десятка эликсиров делу совсем не помогут, их эффект длится меньше часа. Не трать силы.

— Извините, что потратила ваше время, мой повелитель. — Амарант смущённо посмотрела на гитцерая и спросила: — Ваше Могущество, простите, что лезу не в своё дело, но сложно сдержать любопытство… Что это?

Когда девушка указала на раскачивающуюся клетку, Владыка гордо расправил плечи.

— О, это мой неожиданный вчерашний улов. Редчайшая добыча! — Гитцерай встал с дивана, подошёл к клетке и стянул накидку, показывая сидящего внутри квиклинга. Тот носился туда-сюда и, судя по движениям губ, что-то беззвучно выкрикивал. — Поймал вредителя возле замка. Этот коротышка не закрывал рот ни на секунду, поэтому я разозлился и наложил на него заклинание Вечной тишины. Позже подарю его какому-нибудь клану, пусть развлекает публику.

Пока гитцерай стоял спиной к эладрин, любуясь пойманным квиклингом, Амарант поняла, что Велокс уже никому ничего не расскажет и расплылась в хищной улыбке.

Одними губами она произнесла:

— Ты сам виноват. Я тебя много раз предупреждала, теперь расплачивайся за свою глупость!

— Поздравляю, Ваше Могущество! — вслух воскликнула девушка. — Я лишь дважды в жизни слышала, что кому-то удалось изловить квиклинга, и каждый раз это считалось огромным достижением, ведь их не то что догнать, увидеть почти невозможно! Думается мне, многие сильно недооценивают ваше величие, Владыка.

Взглянув на ехидную физиономию Амарант, Велокс забился в клетке пуще прежнего. Сам же повелитель улыбнулся, довольный похвалой девушки.

— Спасибо, Амарант, но не перехваливай меня. Он лишь удачно подвернулся под руку.

— Простите, что отвлекла вас от дел, мой повелитель. Сейчас я отправляюсь на полигоне, а потому прощаюсь.

С вежливым поклоном Амарант покинула кабинет оставшегося в приподнятом настроении Владыки.

* * *

Напыщенный дворянин и двое охранников приблизились к выставившим ограждение стражникам.

— В чём дело? — буркнул аристократ. — Почему меня не пускают?

— Позвольте поинтересоваться, с кем имею честь говорить? — Вежливо спросил один из солдат. Знаки отличия показывали, что это рыцарь.

— Я граф Джонатан Джордан, — недовольно ответил мужчина и достал золотой жетон с изображением фамильного герба. — Но, молодой человек, принято представляться самому, прежде чем интересоваться именем собеседника.

— Простите моё невежество, Ваше сиятельство. Я Лианел Тегрус, заместитель командира третьего батальона городской стражи.

— Молодо-зелено, сэр Тегрус. Что здесь произошло?

— Утром в одном из домов обнаружили более сорока трупов, милорд. Идёт расследование, поэтому проход по этой улице закрыт.

— Как жаль, — сморщил нос «граф». — Придётся зайти в другой день.

— Зайти сюда? — удивился рыцарь. — Простите моё любопытство, но зачем вам нужно на Тёмный базар? Разве вы не знаете, какая репутация у этого места?

— Прекрасно знаю, потому и пришёл. Крысы повадились заглядывать на мою кухню, и я отправился за ядом.

— Лично⁈ — поразился рыцарь.

— Разумеется. Если хочешь что-то сделать хорошо, сделай это сам. Примите к сведению, сэр Тегрус.

— Благодарю за совет, милорд.

— Хм, раз так случилось, я прощаюсь. — «Граф Джордан» уже собирался уйти, но задержался и окликнул рыцаря. — Молодой человек, скажите, виновники этого вопиющего злодеяния уже задержаны?

— Прошу прощения. — Мужчина поклонился. — Но у нас нет ни единой зацепки: ни следов, ни свидетелей, ни даже намёков от колдунов из Ордена.

— Что ж, желаю вам удачи в поисках. — Аристократ развернулся и бодро зашагал по улице, насвистывая под нос весёлую мелодию.

Глава 15

«Как бы хорошо вы ни подготовились, всё пойдёт не по плану».

Новость о гибели наследника трона временно засекретили. Дни шли, у солдат и колдунов продолжались тренировки. Денис пресекал любые расспросы, почему Его Высочество Эдвин перестал посещать полигон. Он изматывал обучаемых так, чтобы у них не оставалось времени ни на вопросы, ни даже на посторонние мысли.

Раньше прозвище «Дьявол Станвальда» закрепилось за Шмидтом из-за жестоких тренировок и отношения к подопечным, но в последнее время из дворца поползли слухи, что граф и в самом деле дьявол, принявший вид человека. Подробностей никто выяснить не смог, ведь сплетни ходили сумбурные, а королевская стража, слуги и прочие приближённые к дворцу молчали, испуганно озирались и умоляли не поднимать эту тему. В итоге страх перед Шмидтом только возрос.

Пролетели две недели.

Ранним утром Денис подошёл к апартаментам монарха и обратился к дежурящему рядом Оливеру:

— Передай Его Величеству, что граф Шмидт просит аудиенции.

Глаза на лоб полезли не только у дворецкого, но и у охраняющих покои рыцарей. Они так привыкли, что колдун входит без предупреждения и ведёт себя абсолютно беспардонно, что перемены их поразили.

— Эм… Что? Кто? — Растерялся дворецкий.

— Ты оглох? Мне повторить?

— Нет, одну минуту. — Оливер постучался и, с разрешения, скрылся в апартаментах правителя. Он вернулся через несколько секунд. — Его Величество ожидает, но вашему спутнику придётся остаться, — дворецкий указал на беловолосого парня.

Фуй расстроился, что снова пропускает события из жизни призванного героя, но сделать ничего не смог, стражники его не впустили.

Шмидт вошёл в вежливо открытые перед ним двери. Эдвард сидел за чайным столиком. На его бледном лице заметно выделялись тёмные круги, тем не менее монарх был собран, а взгляд больше не пылал безумной яростью. Видимо, он смирился со смертью сына.

Ребекка держала отца за руку. Принцессу испугало появление Дениса, ведь в ту ночь прекрасно слышала угрозы «злобного ренегата».

Эдвард страха не показал, лишь устало взглянул на Шмидта и предложил ему место напротив.

— Что, пришёл со мной покончить? — хмыкнул король.

— Я не собираюсь тебя убивать. Не то, чтобы мои слова были пустой болтовнёй, ведь если ты и впрямь будешь мешать, мне придётся от тебя избавиться. Но тогда будет много мороки, а мне лень наводить порядок после государственного переворота. В тот вечер я хотел хорошенько встряхнуть тебя, выбить из колеи, чтобы ты остыл и включил голову.

— Это жестоко! — встряла Ребекка. — Вы угрожали отцу и ранили людей!

— А ты думаешь, я дал бы кому-то себя арестовать? Девочка, в предыдущем мире боги наложили на меня ряд серьёзных ограничений: я не мог на кого-то нападать и использовать силы, как захочу, только защищать себя, свою семью и своё имущество. Я за восемь столетий к этому более чем привык: никому не врежу́, но на агрессию отвечаю так, чтобы в будущем у окружающих даже намёка на мысль сделать что-то плохое мне или моим близким не возникло. Всё, что случилось две недели назад, лишь мягкое предупреждение. Если бы я не сдержался, слугам пришлось бы до сих пор оттирать дворец от крови. Новым слугам.

— Вы кровожадный маньяк, граф! — видя неконфликтное настроение Дениса, принцесса начала дерзить. — Нужно быть добрее к людям.

— Может быть, я маньяк, а может, всего-навсего старый маразматик, который перестал отличать добро от зла. Но я отвечу тебе словами одного поэта:

Денис достал трубку и закурил.

— Аж самому смешно, — добавил он. — Эти строки я выучил, когда мне семнадцать лет было, и до сих пор помню, а что буквально несколько недель назад делал из головы выветривается только так.

— Вы путаете суровость с жестокостью, граф, — не унималась Ребекка.

Шмидт отмахнулся от принцессы и обратился к королю:

— Что будешь делать дальше, Эдвард?

— Эдвин мёртв и наследника не осталось. Ни Ребекка, ни её будущий муж не имеют прав на престол, а значит, мне придётся подготовить к передаче трона своего двоюродного племянника.

— Зачем? — Денис не понял заявления монарха. — У Эдвина ведь двое сыновей, разве они не наследники?

— Мальчишки слишком малы. По нашим традициям король не может занять трон до тридцатилетия. Молодых, горячих и неопытных не хотят видеть у власти ни граждане, ни соседи. Если возведу старшего внука на трон сейчас, остальные государства могут оспорить коронацию. До его тридцатилетия я вряд ли доживу, а если покину этот мир до Станвальда новому королю, начнётся борьба за власть среди побочных кандидатов, что приведёт к гражданской войне.

— Тю-у-у, тоже мне проблема. — Денис вынул флакончик с чуть светящейся жидкостью неприятного коричневого цвета. — Возьми.

— И что это?

— Это разработали алхимики моего мира два века назад. Эликсир из костного мозга дракона и моей крови, пропитанный мощными чарами. Выпьешь и продлишь свою жизнь лет на сорок-пятьдесят. Воспитаешь внуков, спокойно передашь трон и уйдёшь на покой.

Эдвард с Ребеккой, неподобающе королевским особам, с открытыми ртами вытаращились на склянку.

— Только перед тем, как выпить, необходимо хорошо подготовиться. Недельку-другую придётся очень много есть, особенно сладкого, чтобы набрать побольше лишних килограммов. Перед приёмом эликсира позвать целителей, которые будут дежурить у твоей кровати. Ещё нужно приготовить опиум или другой сильный анестетик: боль будет такой, что ты пожелаешь смерти больше чего-либо в мире, гарантирую. Целую неделю ты должен быть привязан к кровати с кляпом во рту, чтобы не выцарапать себе глаза или не откусить язык во время агонии. Если готов пройти через ад ради сохранения покоя в королевстве — пей. Если нет — отдай Бенедикту, пусть изучает зелье, он и…

Шмидт резко замолчал, уставившись в пустоту. Король и принцесса удивлённо посмотрели на переменившегося в лице колдуна.

— Кто-то прислал духа с сообщением, — тихо произнёс Денис.

— Что?

Шмидт протянул руки, словно готовился набрать в них воды. В следующее мгновение в его ладонях зажёгся красивый голубой огонёк. Огонёк задрожал и выплюнул кучу горящих нежным голубым светом символов, которые закружили в воздухе, пока не сформировали колонки с текстом.

Чем дольше колдун читал, тем шире становились его глаза. Когда буквы растаяли вместе с духом, Денис медленно встал и начал туда-сюда шагать по комнате, периодически бормоча себе под нос ругательства.

— Что случилось⁈ — Король откровенно переживал, глядя на поведение Шмидта. — Что было в послании?

— Видимо, среди приближённых Владыки демонов есть предатель. Дух принёс подробное описание тренировок, которые проводятся на острове правителя континента… Он использует те же методики, что и я.

— Это плохо? — задумалась Ребекка.

— Ещё как. Во-первых, откуда они, чёрт возьми, узнали эту тренировочную программу? Во-вторых… — Денис замолчал и повернулся к монарху. — Эдвард, у нас проблемы и очень большие. Огромные проблемы. Учитывая особенности магических рас, после этих тренировок они сотрут армию Станвальда в порошок. Неважно, насколько качественно я подготовлю твоих солдат и колдунов, их сметут, даже не заметив.

— Что? — Эдвард вцепился в подлокотники кресла. — И что же нам делать?

— Что делать? Что делать… Если не можем победить качеством, придётся брать количеством. Армии остальных королевств должны присоединиться к войне.

— Денис, — Эдвард сжал зубы, а после недолгой паузы добавил: — Другие государства вовлечь в войну не получится. Как я уже рассказывал, мы вели переговоры по этому поводу, и остальные короли решили бросить Станвальд.

— Мне плевать, что они решили! — рыкнул Шмидт. — Кроме того, мне запретили сражаться только с теми, кого вы зовёте демонами, на людей у меня карт-бланш… — Денис улыбнулся. Но Эдварда от вида колдуна передёрнуло, словно перед ним не человек улыбнулся, а хищный зверь оскалился. — Эдвард, твоя задача организовать нам встречу с королём Остбрама. Притом, не только с ним, нужно собрать всё руководство страны: от министров до мелких чиновников.

— И как их собрать?

— А вот это уже твоя головная боль. Воспринимай задачу своим политическим долгом и делай что хочешь: уговаривай, обманывай, угрожай, подкупай — без разницы. Но через полтора месяца вся аристократия Остбрама обязана собраться в их столице, и мы с тобой будем там. А потом мы посетим Вестбрам, Нормаргин и Окскатлав на тех же условиях. Все встречи должны пройти с интервалом в неделю. Прояви фантазию.

Лицо Эдварда стало суровым:

— Сделаю.

* * *

— Доброе утро, хозяин! — радостно поздоровался Чарли, обливаясь потом после утренней пробежки.

К вору тут же подошла одна из молоденьких горничных, протягивая мягкое полотенце.

После исцеления вор стал выглядеть более чем прилично: привёл в порядок внешний вид, приоделся в модные вещи. А учитывая натуру этого прохвоста, Чарли быстро нашёл подход к служанкам гостевого дворца. К удивлению Дениса, немало местных девушек томно вздыхали при виде раздолбая.

Пока Чарли вытирался, горничная строила ему глазки, но, заметив на себе пристальный взгляд графа Шмидта, побледнела, низко поклонилась и поспешила уйти.

— Ты почему такой мокрый и довольный, Чарли? — поинтересовался Денис.

— Бегал. Много бегал. Потом секс. Много секса. — Переводил дыхание вор.

— Значит, всё-таки догнали, да?

— Чего?

— Не бери в голову. Как дела со вчерашним поручением, что-то узнал?

— Эх, — Чарли скривился. — В общем, никаких зацепок. Банду Курника вырезали подчистую, на улицах в ту ночь было полно народу, но никто ничего не видел: когда из логова мокрушника послышались крики и звон оружия, все разбежались куда глаза глядят. Ни местные барыги, ни их клиенты не решились подойти к норе Курника, так что информации вообще нет.

— Может, просто боятся рассказать?

— Не. Есть несколько местных обитал, которые за пару серебряных с радостью всё выложат, но они даже намекнуть ни на что не смогли.

— Жаль… Кто-то забрал моё развлечение, я хотел лично отправить их на тот свет. Когда пришёл, уже вовсю орудовала городская стража, а после поисковых заклинаний кретинов из Ордена, не удалось найти никаких следов, эти олухи весь остаточный магический фон стёрли своими чарами.

— А я, честно сказать, думал, что это ты постарался, хозяин. Говорят, там всё трындец, как кроваво было, вот и решил, что ты меня послал, ну… Чисто выяснить, не подозревают ли тебя.

— Ты не думай, Чарли, тебе не к лицу.

— Хозяин, а скажи всё-таки, куда Стеф делась?

— В третий раз повторяю, это не твоё дело.

— Ну как сказать, моё или не моё. Если ты её грохнул и прикопал неподалёку, то и мне к чему-то такому готовиться нужно. Мне завещание писать?

— А тебе есть что завещать, кроме кривых рук? — улыбнулся Денис. — Ладно, развлекайся, я пошёл в Орден.

Шмидт заглянул в столовую и забрал Энотеру, после чего покинул дворец, а Чарли направился на поиски недавней служанки.

На территории Ордена колдунов, помимо огромного центрального здания, располагалось множество вспомогательных строений. Одним из них Шмидт и собирался воспользоваться — мастерской артефакторов — одноэтажным каменным зданием с маленькой кузницей и большой светлой комнатой с длинным рядом рабочих столов.

Когда Бенедикт услышал, что Шмидт собирается изготовить артефакт, то начал истекать слюной и упрашивать присутствовать, но граф отказал. Взамен пообещал всё подробно рассказать и показать по окончании.

Неподалёку от мастерской стояли Энотера и Фуй, а также десяток артефакторов и трое колдунов Бенедикта, томно ожидающих результата.

Вдруг раздался мощный взрыв: крыша подлетела в воздух на добрых двадцать метров, дверь вылетела с косяком, а прочное здание медленно сложилось, как карточный домик. Когда крыша приземлилась на руины, лежащая вдалеке дверь откинулась — из-под неё выбрался Шмидт.

— Что произошло⁈ — Шокированные свидетели уставились на Дениса, кашляющего чёрным дымом.

— Мда… Двести лет пьянства без последствий не проходят. Видимо, я перепутал руны, и получилась несовместимая формула. Кхе-кхе, — ещё раз покашляв и выплюнув сажу, Денис добавил: — Чуть не поранился.

Фуй и остальные внимательно посмотрели на Шмидта: левое веко отсутствовало, всё лицо было в порезах и ссадинах, одно ухо болталось на тонком кусочке кожи, губы и нос обуглились до черноты.

— Чуть не поранились? — с сомнением уточнил летописец.

— Угу. — Ладони Шмидта загорелись зелёным пламенем, и он стал умываться этим огнём, отчего раны затянулись буквально на глазах. — Обошлось.

— Милорд, — к Денису обратился один из артефакторов. — Что мне доложить господину Тафту насчёт мастерской?

Шмидт окинул взглядом груду дымящегося мусора.

— Доложи как есть. Ещё раз попробую изготовить «Юлу» после восстановления мастерской. Только сделайте здание покрепче, это же не хлев, тут и вот такие инциденты могут случаться. Нечего строить из дерьма и палок.

Артефактор взглянул на руины, большая часть которых представляла собой массивные гранитные блоки и стальную обшивку, но всё же ответил:

— Я передам господину Тафту.

— Вот я и нашёл тебя! — внезапно округу огласил голос молодого мужчины. — Сразись со мной!

Все обратили внимание на неизвестно откуда взявшегося крикуна: парень лет двадцати, одетый в начищенные доспехи, декорированные золотыми вставками. В одной руке он держал щит, а в другой — флаг с гербом какого-то аристократического дома. На его поясе висели богато украшенные ножны с полуторным мечом.

— Это он кому? — поинтересовался Шмидт, оглядываясь и выискивая, кому же могли бросить вызов.

— Думаю, вам, граф, — отозвался незнакомый голос.

— А ты кто? — Денис удивился незаметно подошедшему мужчине. — Когда пришёл?

— Как грубо, господин Шмидт. Нас друг другу представляли на собрании Комитета. Я граф Джонатан Джордан, заместитель главы Комитета по подготовке к войне. Я совещался с членами Ордена, но прибежал сюда, услышав грохот. Скажите, вокруг вас всегда происходят несчастья, или мне показалось?

— Тебе не показалось. Я так понимаю, Джонатан, ты тут самый осведомлённый, чего мальцу от меня нужно?

— Это сын виконта Розена, один из кандидатов в мужья Её Высочества Ребекки.

— И что он хочет?

— Как? Я же сказал, что он один из кандидатов. Юноша бросает вам вызов на дуэль, в борьбе за сердце принцессы.

— А, я понял. — Шмидт кивнул, развернулся и громко ответил сияющему в лучах солнца наследнику виконта: — Я сдаюсь, ты победил!

Все изумлённо уставились на призванного спасителя. Блестящий парень даже щит выронил, но тут же опомнился и снова взял его на изготовку.

— Я не приму бесчестную победу! Мы должны устроить дуэль!

— Слушай, Джонатан, — покосился Денис на «графа Джордана». — Как мне его разубедить?

— Альберт молодой, горячий, думаю, он не сдастся.

— Не идёшь⁈ — недовольно завопил Розен. — Тогда я наступаю!

Через несколько шагов он повис в воздухе. Альберт яростно махал руками и ногами, но не мог сдвинуться с места.

— Сражайся со мной честно, трус! — горланил дуэлянт, хотя его голос выдавал испуг.

— А много таких кандидатов у Ребекки? — спросил Денис у «Джордана».

— Помимо вас и Альберта Розена, ещё девять.

— И все придут трепать мне нервы?

— Вполне вероятно.

— Хм… — Шмидт задумчиво почесал щёку. — Как же отбить желание доставать меня, но у всех разом?

«Джонатан Джордан» пожал плечами и ухмыльнулся:

— Сомневаюсь, что это возможно.

— Ох, мальчик, извини. — Денис вздохнул и перевёл взгляд на приземлившегося Альберта. Розен тут же принял боевую стойку. — Если будут претензии, отправляй их королю, это он вас всех подставил.

В летописи появилась запись:

«Нужно всегда видеть возможности, которые даёт жизнь. Если один ход поможет избавиться от десятка лишних ходов в будущем, то стоит сделать его, несмотря на риски или моральные устои, ведь он приведёт вас к цели кратчайшим путём».

* * *

По центральной улице Малахита, ведущей от королевского замка к восточным вратам, ехала маленькая скрипучая телега. За ней бежали дворовые мальчишки и прочие зеваки, оглашая улицу звонким смехом. Телега привлекала к себе много внимания, ведь ослов, тянущих её, странно раскрасили: один ослик чуть не светился ярко-красным, а другой резал взгляд ядовито-жёлтым цветом. В центре повозки был вбит толстый столб, к которому привязали избитого обнажённого парня. Над тележкой гордо реяло знамя дома виконтов Розенов.

В это же время Денис Шмидт вместе с королём и принцессой беседовали в саду возле гостевого дворца.

— Денис, это уму непостижимо! — тихо, но явно сердито произнёс Эдвард. — Ты унизил сына виконта. Дом Розена богат и владеет большим наделом, где выращивают целебные травы. Если они посчитают случившееся оскорблением от королевства, то могут прекратить поставки или начать строить препоны перед войной.

— Если у дома Розенов хватит смелости мешать, я сам встречусь с их главой и решу проблему. Эдвард, это твоя вина, ты ведь знал о постоянных дуэлях между кандидатами, но всё равно назначил меня одним из них.

— Знал. Но не думал, о таком бесчестном исходе. Я был уверен, что со всеми дуэлями ты разберёшься как колдун или как воин, но не как подлец.

— Извините, — вмешалась принцесса. — А что натворил граф на сей раз?

— На сей раз? Как грубо! — наигранно возмутился Денис и вернулся к разговору с Эдвардом.

Не дождавшись объяснений, Ребекка спросила сопровождающую её служанку, которая с радостью нашептала на ушко о событиях, произошедших несколько часов назад.

— О боги! Господин Шмидт, как вы могли поступить так с бедным Альбертом⁈

Уделив ровно ноль внимания покрасневшей от смущения принцессе, Денис задал вопрос королю:

— Есть продвижения в поручении, которое я тебе дал?

— Разумеется. — Монарх гордо расправил плечи. — Вильям Рейнольдский подтвердил встречу через четыре недели. Дорога в Остбрам займёт две, так что уже нужно готовиться к путешествию.

— Отлично, значит, у тебя есть время принять зелье. Ты ведь решился, не так ли?

— Да. — Эдвард поморщился от мысли о предстоящих мучениях. — Ради Станвальда я готов стерпеть любые мучения.

— Вот и молодец. Люблю решительных людей, готовых на всё ради своей цели.

— Денис, — король тяжело вздохнул. — Что ты собираешься делать в Остбраме?

— Увидишь.

— Я надеюсь, ты не посрамишь честь Станвальда?

— Всё увидишь на месте, пацан, не доставай.

Глава 16

«Всё тайное рано или поздно становится явным».

С момента изгнания Камелии прошло три недели. Настроение Владыки в это время часто менялось: то он пребывал в хорошем расположении духа, видя, как продвигаются дела, то вспоминал об инциденте с суккубами и становился мрачнее тучи. Прохор подбадривал его, но особого эффекта от слов старого сатира не было.

Наблюдая за очередной тренировкой, Владыка раздавал указания колдунам, как лучше выполнять те или иные упражнения, но произошёл опасный инцидент: Амарант ошиблась в наложенных чарах. Заклинание высосало из неё всю колдовскую энергию и начало быстро поглощать жизненные силы. Девушка медленно умирала на глазах шокированных зрителей.

Когда рядом с Амарант разразилась паника, Владыка заметил происходящее. Гитцерай поспешил к девушке и развеял кривые чары, пожирающие жизнь эладрин. Амарант без сознания лежала на руках у Владыки. Бледная как мел, вся в поту, она еле дышала.

Переродившийся немедля наложил на девушку мощное исцеление.

— Что нам делать, Ваше Могущество⁈ — Подал голос один из колдунов, опасаясь за жизнь всеобщей любимицы. — Амарант в порядке?

— Теперь в порядке, — сердито ответил Владыка. — Её жизни больше ничего не угрожает, но на восстановление потребуется несколько дней. Отнесите её в замок, пусть приходит в себя. С этого момента я запрещаю Амарант посещать тренировки, проследите за исполнением приказа, когда меня нет на полигоне.

Сатир подозвал кентавра из стана воинов, объяснил ситуацию и попросил отнести девушку в её комнату.

Несколько дней спустя поздним вечером в кабинет Владыки настойчиво постучались.

— Входите, — произнёс гитцерай, не вставая с дивана.

— Извините за беспокойство, Ваше Могущество, — сквозь зубы прошипела Амарант, неспешно подойдя к повелителю.

— Ты что-то хотела?

— Да. — Не скрывая недовольства, эладрин смотрела на сидящего перед ней мужчину. — Владыка, почему мне запрещают вход на полигон? Чем я провинилась?

— Чем ты провинилась⁈ — От возмущения гитцерай бросил документы на кофейный столик. — А ты сама как думаешь?

— Ваше Могущество, произошёл несчастный случай, но теперь всё в порядке, я в состоянии продолжить тренировки.

— Несчастный случай? Ты издеваешься надо мной⁈ Ты допустила такую серьёзную ошибку в простом заклинании, как какая-то сопливая малолетняя ведьмочка. Я считаю произошедшее попыткой самоубийства! — всё больше сердился Владыка демонов, повышая голос. — Как ты вообще умудрилась так напортачить, колдуя элементарный щит⁈

— Я прошу прощения, Ваше Могущество, что доставила вам неприятности. — Девушка совсем не вежливо поклонилась правителю. — Я предыдущие дни излишне уставала, поэтому потеряла концентрацию на тренировке, но теперь я могу продолжать занятия, ведь уже всё в порядке.

— Нет, не в порядке. Ты сама ответила на свой вопрос, почему тебе запрещено посещать полигон. Расставь, наконец-то, приоритеты: или ты занимаешься садом с Эгерой, или ты готовишь эликсиры, или проходишь тренировки. Понимаю, ты молода и полна сил, но не пытайся успеть всё сразу, это невозможно. Реши, чем будешь заниматься, и только после этого я либо дам добро, либо навсегда запрещу тебе тренироваться на полигоне.

Чем дольше длился разговор, тем сильнее Владыка распалялся, что для него было совершенно неестественно. Чувства вырывались из-под контроля.

— Ваше Могущество, — не унималась эладрин. — Понимаю, что вы злитесь, но я и так стараюсь! И я не малолетняя дурочка, которая не способна рассчитать свои силы, на полигоне действительно произошёл небольшой несчастный случай. Не перегибайте палку и разрешите мне вернуться к тренировкам!

— Да ты с ума сошла, раз смеешь спорить со мной! — Гитцерай вскочил с дивана.

— Простите за дерзость, Ваше Могущество, — склонилась девушка, вытирая выступившие слёзы. — Просто в тот день… В тот день была годовщина смерти моего мужа.

— Ты была замужем? — Владыка опешил.

— Да. Мой муж погиб пять лет назад при нападении вашего диверсионного отряда, когда клан эладрин с минотаврами и гитцераями стояли на страже границ Восточного предела.

От услышанного из Владыки выветрились остатки злости. Он посмотрел на опечаленное лицо девушки, в уголках глаз которой блестели бусинки слёз.

— Наверное, ты меня ненавидишь за это? — вздохнул гитцерай.

— Нет, мой повелитель, нисколько. Тогда была война, жертвы были с каждой стороны. Я потеряла мужа, потом лишилась остальных членов клана одного за другим, а в финальном противостоянии погибли последние эладрин, включая моего отца. Но я не жалуюсь. С самого моего рождения наши стороны воевали, поэтому я не знала жизни без войны, а теперь наступил долгожданный мир.

Девушка шмыгнула носом и продолжила:

— Я могу заниматься любимым делом, изучать новые интересные вещи и вместе с тем становиться сильнее. — Амарант медленно приближалась к Владыке, пока говорила. — Вы ведь тоже многих лишились, мой повелитель? Недавно вы расстались с Камелией, а раньше потеряли в схватках сводных братьев и сестёр. Ваши друзья гибли на поле боя, как и мои. Много горя происходит в мире, но ведь живём мы не ради горя. Терпим, продираемся сквозь годы от одного счастливого момента к другому, отправляя на задворки памяти несчастья, которые случаются между ними, не так ли?

Гитцерай начал терять связь с реальностью. В голове стоял туман, комната словно исчезла, а перед глазами была лишь эладрин, чьё лицо становилось всё ближе. Никаких звуков, кроме гипнотического голоса девушки, он уже не слышал. Сердце бешено колотилось, по телу разливался жар, дыхание участилось.

— Да, я потеряла семью, — прошептала Амарант. — Но здесь обрела новую семью. Мать в лице Эгеры, сестёр в лице наяд и дриад, отца в лице Прохора. Любимого в лице моего повелителя.

Амарант прикоснулась ладонью к щеке Владыки и встала на цыпочки, чтобы дотянуться до мужчины губами. Сначала нежный невинный поцелуй. Эладрин убедилась, что Владыка её не отверг. Последовал чуть более настойчивый поцелуй, а следом совсем уж страстные объятия.

Девушка буквально повисла на гитцерае, который ответил на её чувства. Поцелуи переросли во взаимные ласки и неуклюжие попытки сорвать друг с друга одежду. Минутой позже пара завалилась на диван.

* * *

— Не понимаю, как это случилось, — сетовал гитцерай, обнимая стройную талию лежащей на нём девушки.

— Это чувства. Их не нужно понимать, их нужно принимать, мой повелитель, — ответила эладрин, уткнувшись лицом в широкую грудь мужчины.

— И всё же…

— Вы недовольны мной?

— Дело не в тебе. Ладно, забудь.

— Вот уж нет! — наигранно возмутилась Амарант. — Я не настолько дура, чтобы забыть о ночи с Владыкой демонов. Тем более о такой прекрасной ночи.

После этих слов эладрин потянулась к губам Владыки, но тот уклонился.

— Скоро рассвет, — буркнул гитцерай. — Думаю, нам обоим стоит отдохнуть перед очередным нелёгким днём.

— Как прикажет мой повелитель.

Эладрин слезла с Владыки и начала собирать разбросанную по полу одежду, а мужчина наблюдал за её плавными движениями. Девушки могут эротично раздеваться, но Амарант умудрилась эротично одеваться. Против своей воли повелитель вновь возбудился, поэтому поспешил натянуть штаны.

Одевшись, девушка подошла к выходу.

— Я прощаюсь с вами, мой повелитель. Но скажите, мне разрешено вернуться на полигон?

— Нет. Ты всё ещё отстранена, ведь с инцидентом мы так и не разобрались.

— Хорошо. Тогда разберёмся с этим инцидентом завтра ночью, Ваше Могущество.

— Чего? Постой-ка, Амарант… — Но девушка не ответила, закрыв за собой дверь. — Вот же лисица! И что на меня нашло, в конце концов?

По пути в свою комнату Амарант внезапно наткнулась на Прохора, цокающего по коридору, несмотря на позднее время.

— Доброй ночи, Амарант, — сказал старик, с трудом сдерживая ухмылку.

— И вам доброй ночи, Прохор, — ответила она счастливым тоном, прикрывая румянец на щеках и спеша пройти мимо камергера.

Цоканье остановилось перед кабинетом повелителя.

— Не мнись там, заходи, — раздался голос Владыки, хоть Прохор и не стучался.

Освещая комнату улыбкой не хуже висящего под потолком светильника, сатир подошёл к рабочему столу, за который успел усесться его приёмный сын.

— По твоей наглой роже вижу, что ты уже всё знаешь, — насупился гитцерай. — Вот только откуда?

— Ну, наши кабинеты разделяет тонкая стена, Ваше Могущество, — ещё шире улыбнулся Прохор, хотя, казалось бы, куда уж шире. — Чересчур тонкая, я бы сказал.

— Ах ты ж старый проныра, — хмыкнул Владыка. — Чего пришёл?

— Поздравить, наверное? Наконец-то вы выбросили из головы заботы о Камелии.

— Ничего я не выбрасывал. Не скажу, что у меня к Камелии была любовь, но она меня устраивала, как наложница. А вот случившееся с Амарант больше похоже на наваждение, сложилось чувство, что я себя слабо контролировал.

— Слабо контролировал или не контролировал?

— Слабо контролировал.

— Значит, ты себя контролировал, но всё равно переспал с ней?

— Не играй словами, старик. И перестань ухмыляться, твоя излишне довольная физиономия раздражает.

— Что ж, тогда я откланяюсь, ведь на другие темы я говорить в ближайшее время не способен.

К удивлению Владыки, за весь день он с Амарант так и не пересёкся. Солнце скрылось за горизонтом, и гитцерай направился в спальню на заслуженный отдых. Он оторопел, увидев на своей кровати Амарант, завёрнутую в белоснежную шёлковую простыню, под которой явно ничего не было.

— Как ты сюда попала⁈ — Безмерно удивился мужчина, ведь незаконно проникнуть в его спальню очень сложно. Владыка лично зачаровывал на двери и окна, злоумышленник должен обладать превосходными способностями к колдовству, чтобы обойти защиту.

— У меня нашёлся подельник. — Эладрин нежно улыбнулась, показывая ключ от двери. — Он сообщил, в какое время я смогу обсудить с Его Могуществом вопрос возвращения к тренировкам.

— Ну, Прохор, я тебе устрою, — прошептал Владыка, а затем обратился к девушке: — Амарант, я не хочу, чтобы наши отношения развивалась вот так. Вчера ты была расстроена, поэтому поддалась эмоциям, но это плохой задел для будущего.

— Вы многое себе надумали, мой повелитель. — Амарант спустилась с кровати и грациозно зашагала к гитцераю. От её обычной скромности не осталось и следа, теперь она вела себя как опытная обольстительница, похитившая множество сердец. — Всё, что я сделала вчера, я хотела уже давно, и моё подавленное состояние никак с этим не связано. Наоборот, я благодарна богам, что сорвалась и решилась на такой шаг. Наша связь радует меня во всех смыслах, но если Владыка меня не желает, я немедленно уйду. Однако, ваше тело говорит, что против подобного исхода.

Владыка посмотрел вниз, а Амарант прижалась к нему аккуратной грудью.

— Так что же мне делать, мой повелитель? Уйти или остаться?

* * *

Пара лежала на кровати. Владыка запрокинул руки за голову, глядя на прикрывающий свет лампы балдахин. Амарант ластилась к нему и медленно покрывая торс гитцерая поцелуями.

— Ваше Могущество, вы позволите мне задать вопрос, который вам может не понравиться?

— Задавай.

— Я хотела узнать о колдуне, которого призвали люди. Почему вы его так боитесь? Почему уверены, что единственный человек станет проблемой? Неужели он настолько искусен в колдовстве, что превосходит даже вас?

Владыка задумался.

— Я очень хорошо знал этого человека в прошлой жизни, он не настолько искусный заклинатель, как я. Правда, я не знаю, сколько прошло времени с нашего расставания, возможно, что-то изменилось.

— Тогда к чему страхи? Для чего так усердно тренировать подданных и расшатывать собственные нервы переживаниями, раз он вам уступает?

— Нет, Амарант, нельзя не беспокоиться по его поводу. Всё, что знаю я, знает и он. Всё, что могу я, может и он. Но только гораздо лучше.

— Лучше? Вы только что сказали, что более искусны в колдовстве, разве нет?

— Да, мне легче даётся манипулирование силами, и чары я создаю эффективнее. Вот только у Дениса Шмидта есть способность, позволяющая наплевать на мастерство и пробивать всё грубой силой. Из-за особенности души он обладает бесконечными запасами маны… Я имею в виду, бесконечными запасами колдовской энергии.

— Что⁈ — Эладрин распахнула глаза. — Разве такое возможно?

— Как видишь, возможно. Взять в пример тебя: недавно ты чуть не погибла из-за ошибки в заклинании, а вот Шмидту такое не грозит. Он может допустить в плетении чар любое количество ошибок, и его запасов энергии всё равно хватит на активацию заклинания. Кроме того, хоть я и говорю, что превосхожу его мастерством, это не означает, что Денис Шмидт какой-то профан, всё совсем наоборот. Прозвучит страшно или смешно, но если дать призванному колдуну достаточно времени на подготовку, он способен просто взорвать наш континент. Слава богам, что ему подобные выходки запретили.

— Тогда почему не приказать нашим шпионам устранить такую огромную угрозу? Я, конечно же, не смогу передать им приготовленный яд, но могу написать подробный рецепт очень смертоносного зелья.

— Видишь ли, в его неиссякаемой колдовской энергии и кроется проблема: Денис Шмидт круглосуточно находится под мощным заклинанием усиления, даже во сне. Его довольно непросто ранить или отравить, он и пьянеет-то исключительно по собственному желанию. Это усиление кардинально отличается от техник, которым я учу солдат и применяю сам, подобное способен использовать только он.

— Значит, можно считать, что мы уже проиграли войну? — Эладрин поникла, прижавшись к груди гитцерая.

— Нет. Ему боги запретили сражаться лично, а значит, это будет битва не между им и мной, а между теми, кого мы обучим. Ещё посмотрим, чья возьмёт! — Владыка демонов преисполнился решимости и поднял кулак. — От исхода войны зависит наше выживание, поэтому я ни за что не уступлю!

— Разумеется, мой повелитель. Вы никому не уступите. — Амарант страстно впилась в его губы.

* * *

Новость, что молодая эладрин стала наложницей Владыки демонов, распространилась как пожар. На остров хлынули представители кланов, преподнося девушке множество подарков и желая познакомиться. Одними из первых дары привезли суккубы, вот только Амарант от подношений публично отказалась, чем лишь усилила слухи о разногласиях между Сандал и Владыкой.

От толпы послов эладрин устала и была крайне раздражена, она даже пыталась прятаться, но не получалось — Прохор каждый раз бессовестно выдавал её местоположение представителям кланов.

Амарант попросила помощи у Владыки, но и тот со смехом отмахнулся от неё, сказав: «Ты ведь сама говорила, что давно хотела быть со мной. Даже благодарила богов, что решилась сделать шаг. Теперь получай то, к чему стремилась». Правда, следом добавил: «Не переживай, это всего несколько дней продлится. Потерпи».

Когда суматоха улеглась и наступили будни, расписание Владыки в корне изменилось. Если Камелия интересовалась политическими вопросами, но совершенно не хотела чему-либо учиться, то Амарант оказалась противоположностью суккубы: эладрин не давала гитцераю ни единого совета о подготовке к войне или сотрудничестве с кланами, но буквально умоляла объяснять ей разные аспекты колдовства и нюансы заклинаний. С одной стороны, Владыка был доволен, что эладрин хочет развиваться, поэтому с радостью её обучал, но с другой, он заметил, что на дела остаётся немного меньше времени, чем раньше.

— Ваше Могущество, — Прохор заглянул в кабинет Владыки. — Совещание с гномами не состоится. Коротышки что-то напортачили и подожгли кузню. Часть кузнецов сейчас на лечении, а остальные ремонтируют горн и отмывают стены от копоти.

— Ох уж эти исследователи… Ладно, значит, обсудим вопрос добычи руды в следующий раз. Не знаешь, где сейчас Амарант?

— Она в алхимической лаборатории. Кентавры вчера объелись неспелых яблок, а сегодня… В общем, Амарант пошла сварить что-нибудь, а то наяды плачутся, что на полигоне нечем дышать.

Владыка отправился в лабораторию.

— Приветствую, мой повелитель, — счастливо улыбнулась эладрин. — Не ожидала вас здесь увидеть.

— У гномов происшествие, поэтому у меня освободилось время. Решил взглянуть, чем ты здесь занимаешься.

— Мне осталось буквально несколько минут. Процежу отвар и попрошу прислать кого-нибудь за бочкой, а потом всё вам покажу.

— Хорошо, не спеши.

Пока Амарант заканчивала, Владыка прогуливался вдоль стеллажа с ингредиентами, периодически заглядывал в разные коробочки, выясняя их содержимое. Тут его внимание привлекла большая деревянная шкатулка, не вписывающаяся в интерьер. Открыв коробку, он начал с интересом рассматривать травы.

— Ничего себе, Амарант, где ты раздобыла цветок психотрии? Ты здесь приворотное зелье варишь, что ли?

Владыка рассмеялся собственной шутке, но внезапно замолчал.

— Приворотное зелье… — Мужчина нахмурился и впился взглядом в застывшую эладрин. — Ты меня опоила! Теперь я понял, что произошло в ту ночь!

— Мой… мой повелитель, я… — Амарант задрожала.

— Что ты⁈ — сорвался на крик гитцерай. — Будешь отрицать⁈

— Не… Я не… — Девушка немного успокоила дыхание и уняла пустившееся вскачь сердце. — Я не буду этого отрицать, Ваше Могущество. Я действительно применила эликсир из психотрии, но это не приворотное зелье, а совсем другое лекарство.

— Так что же это за «лекарство»⁈ И как ты умудрилась мне его подлить?

— Я ничего не подливала, мой повелитель. — Эладрин вытерла о платье вспотевшие ладони. — Я лишь использовала на себе духи́, стимулирующие мужские желания.

— Амарант,от ответов зависит твоя жизнь. Скажи мне, зачем ты это сделала? И для чего выдумала слезливую историю про покойного мужа?

— Я ничего не выдумывала. Всё, что я рассказала в тот день, чистая правда: и о моей семье, и о моих чувствах к вам. А зачем я это сделала?..

Она замялась, подбирая слова. Наконец, Амарант собралась с духом и продолжила:

— Я очень устала: зелья, учёба, постоянные просьбы помочь то с одним, то с другим, жалобы от Эгеры, странные запросы от сатиров… А после случая на полигоне я чётко осознала, что жизнь может оборваться в любой момент, тем более в предстоящей войне. Чем мы должны заниматься в жизни? Помогать окружающим, изводя себя, или стремиться к собственному счастью?

Эладрин шмыгнула и опустила взгляд.

— Я давно восхищалась вашими знаниями и колдовскими навыками, вашим справедливым правлением и добрым нравом. Именно тогда, перед смертью, я поняла, что люблю вас. Вот и решила, что неважно как, но я буду с любимым. Если из-за этого эгоистичного желания мне суждено поплатиться жизнью, то так тому и быть.

— Амарант, я буду решать твою судьбу, до вынесения вердикта тебе не разрешено покидать комнату.

— Как прикажете, Ваше Могущество, — эладрин опустилась на колени. — Но, прежде чем вынести решение, вспомните, пожалуйста, что это всего-навсего духи с возбудителем. Я подтолкнула ваши чувства, но не создала их. К тому же я воспользовалась духами лишь в первую ночь, остальные вы провели со мной по собственному желанию, мой повелитель.

Ничего не ответив, озлобленный мужчина покинул лабораторию.

Глава 17

'Кровавый террор или демократическая возня?

Что приведёт завоевателя к цели быстрее?'

Колдуны и солдаты выстроились перед «Дьяволом Станвальда». За спиной Дениса, как обычно, пряталась Энотера.

— Всем слушать меня! Ближайшие пять дней вас ждут довольно необычные и суровые тренировки. Вы на практике опробуете всё, что успели освоить на занятиях, и в полной мере почувствуете вкус магической битвы. Тьфу, то есть колдовской битвы. — В этот момент Денис заметил, что подопечные больше внимания уделяют не ему, а Энотере. — Куда все пялятся? В чём дело?

Многие солдаты отвернулись, но некоторые продолжили искоса смотреть на девочку.

Денис строго повторил:

— Я к кому обращаюсь? Немедленно отвечайте, в чём дело?

— Кхм, — покашлял один из рыцарей, а потом неуверенно посмотрел на Шмидта. — Милорд, в последнее время говорят, что ваша спутница… Эм…

— Что не так с моей спутницей? — Денис прищурился, глядя на робеющего вояку.

— Говорят, что она демон, а её необычные глаза, вроде как, подтверждение. Это правда, Ваше сиятельство?

— Кто такое говорит?

Никто не ответил. Бойцы лишь переминались с ноги на ногу, опасаясь реакции графа. Шмидт вынес предупреждение сердитым тоном:

— Если мне сейчас же не назовут источник сплетен, я обещаю вам печальные деньки.

— Ваше сиятельство, — рыцарь уже десять раз пожалел, что решился спросить про девочку. — Источник я точно не знаю, но слухи пришли из замка. Там просили быть осторожнее с, кхм, юной леди.

Денис оказался очень недоволен всплывшей информацией. Повысив голос, он заявил:

— Это полная чепуха, хоть слухи и пришли из дворца. Если вам скажут, что Её Высочество Ребекка родилась мальчиком, вы тоже поверите?

— Что? Она мужчина? — поднялся шёпот из центра строя. — Принцесса на самом деле юноша?

— Кретины! Не верьте всему, что слышите. А чтобы вы не забивали себе голову ерундой, повторю: вас ожидает суровая тренировка!

Граф Шмидт отошёл на поляну с вытоптанной травой и раскинул руки. На земле алым цветом засветился огромный магический круг, воздух наэлектризовался, подул ветер, несущий серное зловоние. Колдуны нервно сглотнули и вытерли о рясы вспотевшие ладони, почувствовав колоссальный поток энергии. Солдаты напряглись и схватились за рукояти мечей.

Из круга демонического призыва медленно вылезли две сотни краснокожих уродцев в полметра ростом. На их головах красовались рожки, а за спинами виднелись перепончатые крылья и хвосты с костяным жалом. Это были импы, или, как их ещё называют, бесы — одни из низших адских созданий.

Самый крупный имп взмахнул крыльями и неспешно подлетел к Денису. Приземлился в шаге от призывателя и произнёс скрипучим голосом:

— Зачем ты притянул нас в средний мир, человек?

— Поразвлечься, — ответил Шмидт, показывая на подопечных.

На морде импа появилась голодная улыбка, когда он обвёл взглядом толпу.

— Развлечься? Развлечься — это хорошо. Ты приносишь нам этих людей в жертву, маг?

В стане солдат поднялся гомон.

— «Дьявол Станвальда» разозлился и решил от нас избавиться, — зашептал кто-то из бойцов.

— Нет, — Денис покачал головой, — жертв не будет. Убивать людей запрещено, только сразиться с ними.

— Убивать нельзя? — удивился имп. — Без жертв нет душ. Нет душ, нет службы. Прощай, человек.

— Да кто ж тебя отпустит, рогатый? — усмехнулся Денис. — Это была не просьба, а приказ.

Импы оскалились и обнажили когти. Предводитель демонов посмотрел на Дениса и зло выплюнул:

— Ты себя переоцениваешь, человек! Хочешь, чтобы тебе помогли поскорее отправиться на тот свет?

Денис сжал пальцы в кулак, и всех бесов тут же придавило к земле так, что рёбра затрещали. Импы попытались вернуться в свой мир, но у них ничего не получилось. Подождав, пока сопротивление бесов ослабнет, Денис отменил чары и вновь заговорил с надменным вожаком:

— Сбежать я никому из вас не позволю, поэтому заблокировал переход в нижний мир. Сейчас у вас будет сражение с этими людьми. Убивать запрещено, ранить можно. Длительность: десять минут. Те из вас, кто выживет, получат плату маной.

— Мана? — Имп боязливо покосился на Шмидта. — Мана — это хорошо. Мана нужна, чтобы расти и эволюционировать, но хватит ли достойно заплатить всем нам?

— Не переживай, получите столько, сколько унесёте. Но ты бы не об оплате думал, а о том, чтобы выжить. Предупреждаю, если умрёт хоть один человек, я вас сотру.

— С такими слабыми людьми беспокоиться не о чем, — отмахнулся имп и улетел в толпу собратьев.

Денис обернулся к перепуганным солдатам и громко озвучил:

— В отличие от жителей соседнего континента эти существа, — Шмидт указал на группу импов, — настоящие демоны. И вам предстоит сразиться с ними, чтобы узнать, чего вы сто́ите! Готовьте оружие, заклинания и нападайте.

Дрожащие солдаты и колдуны построились в боевой порядок. Однако потребовалось целых пять минут, чтобы люди уняли нервы и смогли применить заклинания усиления.

Командир отряда колдунов отдал приказ, и в импов полетели огненные шары, сосульки, воздушные клинки и разряды молний. Но результата атака не принесла: бесы бросились врассыпную, захлопав крыльями, и ловко избежали попаданий.

Только колдовской залп прекратился, импы накинулись на людей. Бесы врезались в ряды солдат, атакуя острыми хвостами незащищённые участки тела, толкали противников друг на друга, юрко огибали удары мечами и копьями, брезгливо уворачивались от атак заклинателей.

Импы кружили, как осиный рой, врываясь в толпу врагов, и выводили из строя несколько человек за раз, после чего возвращались в воздух. Люди кричали от боли. Солдаты махали оружием, пытаясь дотянуться до ловких противников, а колдуны без результата палили в воздух, тратя энергию. Сражение вышло односторонним.

— Время! — крикнул Шмидт, и битва остановилась.

Импы собрались на поляне, а люди устало рухнули на землю, жадно хватая воздух. Почти все оказались ранены.

Из двухсот бесов станвальдцам удалось убить пятерых и ранить ещё двенадцать.

Шмидт расплатился с демонами и отпустил их домой, а затем обратился к солдатам:

— Жалкое зрелище! — поморщился он. — Я предполагал, что вы опозоритесь, но даже подумать не мог, что настолько. Следующие четыре дня вы продолжите сражаться с импами, затем я покину Станвальд примерно на два месяца. До моего отъезда вам нужно преодолеть страх перед низшими демонами и понять как свои, так и их сильные и слабые стороны. Во время моего отсутствия будете интенсивно тренировать чары усиления тела. Тренировать так, словно от этого зависит ваша жизнь, ведь после возвращения я призову демонов посильнее, и не факт, что запрещу им убивать вас. Сейчас идите к целителям, приводите себя в порядок и разрабатывайте план сражения на завтра.

Денис задумался и окликнул одну из колдуний:

— Рейка!

— Да! — девушка взвизгнула от неожиданности.

— Выбери двух помощников, подберите трупы импов и отнесите в Орден. Скажи Бенедикту, что это очень ценные алхимические ингредиенты, пусть изучает.

— Будет исполнено! — Отсалютовала девушка.

Шмидт покинул полигон и направился в замок. Эдварда он обнаружил прогуливающимся в саду.

— Добрый день, Денис, — поздоровался монарх.

— Вовсе не добрый. Эдвард, какого чёрта ты раскрыл природу Энотеры посторонним?

— О чём ты? — удивился король, взглянув на девочку.

— Оставьте нас, — приказал Шмидт страже и слугам.

Сопровождающие посмотрели на правителя, но тот твёрдо указал им на выход.

Как только лишних ушей не осталось, Денис объяснил суть проблемы:

— Люди, которых я тренирую, узнали что Энотера оборотень. Рассказывай, кому ты проговорился?

— Я сказал только Бенедикту, но не верю, что он мог проболтаться.

— Ребекка в курсе?

— Нет.

— Хм. — Шмидт задумчиво почесал щёку. — Если бы проговорился Эдвин, то слухи поползли бы давно. Вспоминай, это точно ты разболтал!

После напоминания о сыне король поник и поджал губы, но сохранил самообладание и уверенно ответил на обвинение:

— Что девочка — оборотень, я сообщал только Эдвину и Бенедикту, больше никому. Ищи болтуна среди своих помощников. Может, воришка кому-то похвастался невероятной байкой, или ублажающая тебя ночами нахалка. Кстати, где она? Слуги передали, её нет уже две недели.

— Стефания поехала по делам, больше не вернётся, она точно ни при чём. А Чарли… Хм, дурик действительно мог проболтаться, но тогда слухи пошли бы не из дворца. Мои горничные от Энотеры не шарахаются, значит, они не в курсе. Об этом треплются только слуги твоего замка да солдаты. Скорее всего, виноват не Чарли, но кто тогда?

— Вот ты где! — Размышления Дениса прервал ор ворвавшегося в сад пожилого аристократа. — Граф Шмидт, вы ответите за свой поступок. Я требую дуэли!

— Эй, Эдвард, это тоже кандидат в женихи Ребекки? — Денис искренне поразился, посмотрев на плешивого старика.

— А ты как думаешь? — Ответил не менее удивлённый король, с которым мужчина даже не поздоровался. — Это виконт Винсент Локмайер.

Эдвард обратился к запыхавшемуся виконту:

— Винсент, как понимать твоё поведение?

— Ваше Величество, я приму наказание за неучтивость позже, но сейчас я должен непременно разобраться с этим безнравственным типом! — Виконт кричал, брызжа слюной в сторону графа Шмидта. — Я покараю тебя за вчерашнее!

— Вчерашнее? — Денис прищурился, глядя в сияющие неадекватным блеском глаза Локмайера. — Дедуля, я тебя впервые вижу. Ты бредишь, иди проспись.

— Брежу⁈ Эвелина, иди сюда!

На зов виконта из-за кустов вышла девушка лет пятнадцати, со значительным избыточным весом, жирной прыщавой кожей и жиденькими сальными волосами. Толстушка покраснела то ли от смущения, то ли от ходьбы. Она смотрела себе под ноги, не смея поднять глаза.

— Дедушка, не нужно, — промямлила Эвелина. — Ничего ведь не произошло.

— Ничего не произошло⁈ Возмутительно! — Локмайер повернулся к Шмидту. — Ты меня вчера в поместье не видел, но теперь-то понимаешь в чём дело, Шмидт?

— Эдвард, — Денис взглянул на короля. — Что с твоими подданными? Они через одного психи.

— Винсент, что происходит? — вмешался Эдвард.

— Ваше Величество, — старик склонил голову и указал пальцем на Дениса. — Этот мерзавец вчера ворвался в наш дом и потребовал, чтобы Эвелина… чтобы Эвелина удовлетворила его ротиком.

— Дедушка!

Эвелина побагровела пуще прежнего, желая провалиться от стыда.

— Денис⁈ — Король даже не сомневался, что Шмидт мог так поступить.

— Вы издеваетесь? — Денис поморщился, глядя на совсем несимпатичную малолетку. — Чтобы она была в моём вкусе, ей нужно накинуть лет пять и скинуть килограммов двадцать пять.

— Ах ты подонок! — взревел Винсент и выхватил висевшую на поясе рапиру.

В следующее мгновение оружие исчезло из рук Локмайера и появилось у Шмидта. Сам виконт неестественно дёрнулся вперёд, из-за чего его шея оказалась зажата в хватке колдуна.

— Послушай меня, псих, — прошипел ему в лицо Денис. — Если бы я прямо потребовал, чтобы меня удовлетворили, согласилась бы не только она, но и ты, понял? Ты меня с кем-то путаешь. Забери свой ржавый тесак, свою потную внучку и вали с глаз моих, пока я не разозлился.

Эдвард тяжело сглотнул. Ему вспомнился вечер гибели сына. Король стряхнул наваждение, встал рядом со Шмидтом и похлопал его по плечу.

— Денис, успокойся, я уверен, что это недоразумение. Винсент, я не смогу тебе помочь, если ты немедленно не прекратишь нападки. Забирай Эвелину и уходи.

Как раз в этот момент на крик прибежали стражники. По приказу короля они утащили пышущего гневом виконта и его внучку.

— Денис, — Эдвард с сомнением сверлил взглядом колдуна. — Ты точно этого не делал?

— Пацан, я сейчас действительно разозлюсь. Кто я, по-твоему?

— Ну, знаешь ли, ты во многих поступках неординарен…

* * *

По горному перевалу ехал караван. Его окружали два взвода рыцарей, которые бдительно охраняли шесть экипажей, движущихся в Остбрам. В центре каравана покачивалась богато украшенная карета с гербом Станвальда. Внутри на мягких диванах сидели измотанный Эдвард Торберкский и Денис Шмидт.

— Последние три дня были каким-то безумием, — посетовал король, не сводя взгляда с собеседника. — Аристократы всех мастей просто завалили меня жалобами о твоём недостойном поведении.

— Я же сказал, что ничего этого не делал, — безразличным тоном ответил Денис, непринуждённо потягивая вино. — Например, в последнем донесении говорилось, что позавчера вечером я отнял фамильную рапиру у барона Гибсона, вот только мы с тобой тем вечером вместе пили вино и как ты видел, я никуда не отлучался.

— Учитывая твои способности, не удивлюсь, если ты можешь быть в двух местах одновременно, — проворчал Эдвард.

— Для людей это невозможно, только бессмертные с таким легко справляются.

— И деньги ты у графа Джордана тоже не вымогал? Джонатан уверяет, что после его назначения контролировать тренировки, ты ворвался в имение и потребовал плату за раскрытие секретов заклинаний, которым ты обучаешь солдат и колдунов.

— Пацан, о каких секретах может идти речь, если я тренирую сейчас целый батальон, а далее они будут тренировать по той же методике остальные войска? Этот секрет Полишинеля скоро каждая собака знать будет, после чего мир изменится. Да и зачем мне мелочь, если у меня с собой золота на порядок больше, чем хранится в казне твоего королевства? Тем более, мне вообще не нужны деньги, когда война закончится, я благополучно отправлюсь на встречу с семьёй, а туда ничего прихватить не получится.

— Тогда объясни мне, что происходит? — вздохнул король. — Двенадцать жалоб за три дня, и ты уверяешь, что ничего из перечисленного не делал!

— Неужели так сложно догадаться? Кто-то ведёт подрывную деятельность, пытается создать проблемы. Одного не пойму, как они так умело мной прикидываются? Впрочем, не важно.

— Не важно⁈ — Король выпучил глаза. — Ты не собираешься ничего с этим делать?

— Почему я должен что-то делать? Мне их жалобы не мешают, а отношение твоих дворян меня волнует меньше, чем свежесть травы, которую едят наши лошади. Эти вредители не мне создают проблемы, а тебе, вот ты и разбирайся. Это очень даже весело, и я с удовольствием понаблюдаю за цирком.

Эдвард прижал ладонь к разболевшейся голове, но внезапно кое о чём вспомнил.

— Денис, документы, которые ты хотел. — Он передал Шмидту толстую кожаную папку и указал на четыре такие же, лежащие рядом. — Здесь данные не только по дворянам Остбрама, но и Вестрбама, и Окскатлава.

Перед поездкой Денис попросил короля собрать информацию об аристократах окружающих королевств. В первую очередь Шмидта интересовали садисты, убийцы, насильники и прочие мерзавцы, недоступные для правосудия из-за прикрывающих их титулов. Когда Денис обратился за сведениями к Эдварду, он думал, что сбор информации затянется вплоть до прибытия в Фишердорф. Но к его удивлению, король вызвал к себе начальника разведки, которому приказал достать нужные характеристики из архива, — оказалось, что Станвальд внимательно следит за соседями, педантично документируя всё и вся.

— Эдвард, твои шпионы меня приятно удивили, — довольно хмыкнул Шмидт. — На всех личных делах нарисованы портреты, это просто восхитительно, и избавляет меня от необходимости заранее знакомиться с выбранными людьми.

— Рад, что тебе понравилось. Вот только зачем связываться с такими сомнительными личностями? — поинтересовался Эдвард. — Хочешь использовать этих подонков и за их счёт перетянуть Остбрам на нашу сторону? Не думаю, что…

— Нет, — перебил Денис. — Эти люди действительно послужат нашим целям, но совсем не так, как ты думаешь.

— Может, наконец, объяснишь мне, что собираешься делать?

— Сюрприз не будет сюрпризом, если о нём рассказать заранее, не так ли? Я сделаю тебе подарок, Эдвард. Огромный подарок, о котором ты даже мечтать не смел. Вот только его вручение будет немного неприятным.

Король тяжело вздохнул и приоткрыл дверь кареты.

— Ты, — Эдвард подозвал скачущего рядом рыцаря. — Загляни в экипаж лекарей, пусть передадут мне зелье от головной боли.

Монарх зажмурился от невыносимого давления в висках, а его интуиция заскребла затылок, предвещая дурное развитие событий.

* * *

— Эдвард Торберкский! — В комнату для переговоров вошёл Вильям Рейнольдский и с наигранным ликованием поздоровался с гостями. — Приветствую тебя и твоего спутника в Фишердорфе.

Король Остбрама подошёл к Эдварду, но от удивления движения Вильяма стали растерянными. Он задумчиво произнёс:

— Когда ты сообщил о смерти сына, я ожидал увидеть тебя опечаленным и измождённым. Но что с тобой? Ты помолодел? Как?

Вильям не понимал, как Эдварду удалось так измениться: ни седины, ни морщин, да и вид подтянутый. Сейчас правитель Станвальда выглядел не старше него самого.

— Это заслуга человека, о котором я писал. — Эдвард указал на Дениса. — Познакомься, тот самый Денис Шмидт, пришедший в наш мир благодаря божественному ритуалу. Бессмертный убийца драконов, величайший колдун, обладатель тысяч могущественных артефактов, опытный шаман и очень неординарная личность. За заслуги перед страной я присвоил господину Шмидту титул графа. Хотя из моего письма ты уже знаешь всё это и даже больше.

Вильям сразу же забыл о присутствии Торберкского и сосредоточился на колдуне. Король пытался оценить Шмидта и понять, что из послания Эдварда — ложь, а что — нет.

— Очень интересно, Ваше Величество, — к удивлению Эдварда, Денис ему вежливо поклонился. — Что же вы такого написали Его Величеству Вильяму обо мне?

— Лишь малую часть того, что окружает вашу персону, граф. — Эдвард подмигнул Денису, а сам с облегчением вздохнул, осознав, что призванный колдун не собирается опозорить его перед окружающими. Снова.

— Денис Шмидт, да? Мне интересно, сказка, написанная Эдвардом, имеет хоть что-то с реальностью? Вы действительно прибыли из другого мира?

— Действительно. Я этому не рад, но Сварог меня не спрашивал, а просто закинул в ваш мир решать свои проблемы.

— Упомянули Сварога? Как интересно. — Вильям пригладил причёску. — Вы говорите, что вас прислал бог, а Эдвард утверждает, что это его колдуны постарались с призывом. Пахнет откровенной ложью, господа.

— Бессмертные редко вмешиваются в мирские дела лично, — пожал плечами Денис. — Обычно они действуют чужими руками.

— Бессмертные? Что ж, господа, давайте присядем.

Мужчины расселись за богатым столом со множеством деликатесов. Вильям продолжил:

— Знаете, я не верю в вашу байку. Эдвард попросил организовать бал и собрать на нём весь свет Остбрама, чтобы выступить с каким-то ошеломляющим заявлением, и я это сделал. Но вы не боитесь, что вас высмеют, если сегодня вечером дворяне услышат подобную чушь? Хотите опозорить Станвальд в летописях?

— О, Ваше Величество, я не боюсь, — Шмидт закинул в рот виноградинку. — Что есть позор? Думаю вы, молодые и высокопоставленные, даже не сталкивались с настоящим унижением. Но это легко исправить.

— Угрожаете? — Правитель Остбрама широко улыбнулся. — Ну да ладно. Господин Шмидт, можете доказать, что пришли из другого мира?

— Я такой же человек из плоти и крови, как и вы, чем мне доказать, что я иномирянин? — Денис развёл руками. — Да и зачем мне это делать?

— Не можете? Как печально. — Ещё шире улыбнулся Вильям. — Но доказать, что вы такой великий колдун, как описывал Эдвард, вы в состоянии?

— Тоже не вижу особого смысла, но попытаюсь. — Денис достал из воздуха три предмета и положил их перед собой. — Вам о чём-то говорят эти вещи?

Когда Вильям Рейнольдский посмотрел на предметы, его челюсть отвисла: рядом лежала государственная печать Остбрама, хранившаяся в сейфе его кабинета, фамильный меч рода Рейнольдских, висевший на стене его спальни, а также перстень. Взглянув на руку, Вильям понял, что на мизинце недостаёт королевского перстня. Монарх помрачнел:

— То, что ты вор и фокусник, не означает, что ты опытный колдун.

— Ваше Величество, — Денис ухмыльнулся. — Я хочу предъявить доказательства на балу, когда соберутся все свидетели. Вы же сами сказали, что если мы облажаемся, то лишь опозорим Станвальд. Вам ли переживать?

Напряжённая беседа продолжалась до вечера. Вильям был недоволен неучтивым поведением Шмидта. Зато Эдвард, наоборот, ухмылялся весь разговор: его грела мелочная мысль, что Денис не только его одного считает пустым местом, но и Рейнольдского. Правда, тревога никак не покидала короля Станвальда — чем меньше времени оставалось до бала, тем нервознее Эдвард становился.

* * *

В бальном зале собралось множество людей. Масштаб мероприятия удивил завсегдатаев светских раутов, ведь король направил пригласительные письма всем дворянам. Даже аристократы средней руки, давно носа в столице не показывавшие, явились по просьбе монарха.

Через нескольких приближённых Его Величество Вильям передал гостям, что на балу будут присутствовать Эдвард Торберкский, а также якобы призванный из другого мира колдун, который с недавних пор тренирует армию Станвальда. Ситуацию раздули слухами, высмеивающими отчаянные попытки Эдварда вымолить военную помощь других королевств. Все с нетерпением ожидали фарса, который Торберкский покажет правителю и аристократам Остбрама.

Правда и беспокойства приглашённым аристократам хватало: ради безопасности вдоль стен бального зала выстроили немало колдунов и закованных в латы рыцарей. Видимо, Вильям всё-таки опасался неизвестно откуда взявшегося колдуна.

Наконец, гости страны вышли в сопровождении Вильяма. После короткого приветствия король распорядился начать бал. Присутствующие исполнили несколько танцев под аккомпанемент королевского оркестра, попробовали закуски и угостились винами.

— Прошу минутку внимания, господа! — Вильям поднялся на небольшую трибуну и постучал ножом по бокалу. Оркестр немедленно замолчал, а движения в зале прекратились. — Раз мы собрались здесь по просьбе моего друга Эдварда Торберкского, я даю ему слово. Он обещал сделать сенсационное заявление.

— Господа, — кивнул Эдвард. — Слово возьму не я, а призванный из иного мира человек. Граф Шмидт, прошу.

Под насмешки гостей Денис взошёл на трибуну.

— Что же, дамы и господа. Вы ждёте от меня громкого заявления, и я его сделаю. Сегодня ваше королевство подпишет вассальный договор со Станвальдом, с правом сохранения частичной автономии. По этому договору Остбрам, как верный вассал, обязуется ближайшие сто лет ежегодно платить восьмую часть казны в качестве дани и предоставлять все свои земли, ресурсы и армию по первому требованию сюзерена. А все вы, включая Вильяма, подпишете клятву верности Эдварду Торберкскому. Также с этого дня, в связи с озвученными обстоятельствами, Станвальд переходит из статуса королевства в статус империи. Собственно, это всё, что я хотел вам сказать. Есть вопросы?

Тишина. Тишина. Тишина. Взрыв хохота!

Зал разразился громогласным смехом аристократов и слуг. Даже рыцари с колдунами согнулись пополам не в силах сдержать рвущийся наружу гогот. Все хватались за животы и вытирали выступившие слёзы. Когда люди постепенно начали брать себя в руки, Вильям Рейнольдский сказал, промокнув платком глаза:

— Я, конечно, ожидал какого-то фарса, но не думал, что это будет настолько глупая и безвкусная комедия.

— Приятно видеть такую радость на лицах вассального короля и его подданных, — съязвил Денис.

— Что ты себе позволяешь⁈ — заорал Вильям, мгновенно разозлившись. — Любой шутке есть предел! Ещё одно неосторожное слово и я прикажу страже схватить тебя!

— Какой страже? Той?

Денис громко хлопнул в ладоши, заставив вздрогнуть присутствующих. По залу поползли тени.

Они набросились на рыцарей и колдунов. Люди сопротивлялись, но вскоре сдались бесплотным созданиям. Жертвы упали, лишившись сил, но быстро поднялись и обнажили оружие. В глазах взятых под контроль стражников больше не было признаков разума.

— Что происходит⁈ — ужаснулся Вильям, оглядываясь по сторонам. — Что вы творите? Немедленно вложите мечи в ножны!

— Они больше не подчиняются тебе, Вильям. Теперь твоя охрана слушается исключительно меня, — Шмидт закурил трубку и продолжил объяснять ситуацию: — Просто я решил, что на словах вас убеждать будет крайне долго и изнурительно, так что мы пойдём другим путём. Жестокий террор, несколько убийств, публичные унижения и наказания приведут нас к озвученному мной итогу гораздо быстрее. Думаю, не более получаса, после чего вы все дружно подпишете документы. Разве нет?

— Ты думаешь, тебе сойдёт это с рук⁈ — из зала раздался басовитый крик.

— Ах, это же маркиз Гусман. Как удачно, что первым возмутились именно вы. — Денис театрально вскинул руку и щёлкнул пальцами.

Семеро стражников рванули к маркизу, расталкивая стоящих на пути аристократов. Рыцари подбежали к возмутившемуся дворянину и вонзили в него мечи. Марионетки Дениса наносили удар за ударом, пока Гусман со стонами опускался на пол.

Шмидт вновь щёлкнул, и стражники вынули из трупа маркиза окровавленное оружие.

Убийство сопровождали крики и визг дворян. Несколько дам упали без чувств, пара тщедушных на вид молодых людей присоединились к женщинам.

Денис громко спросил:

— Ещё есть возражающие?

— Ты мерзавец! Думаешь, тебя не призовут к ответу за убийство Его сиятельства⁈

— Виконт Фахардо, приятно было познакомиться и прощайте.

После очередного щелчка зал огласил хруст ломающихся костей. Фахардо лопнул, словно лягушка, попавшая под копыта скакуна, а пол и окружающих виконта аристократов забрызгало кровью.

Двое дворян бросились на Дениса с кулаками. В метре от колдуна они рухнули в обморок.

— Проклятый узурпатор! — громко пропищал противного вида старикашка.

— Барон Гогело? Хм… — Денис повернулся к застывшему словно статуя Эдварду.

Король стоял с бледным как мел лицом и смотрел на творящийся перед ним ужас стеклянными глазами. Поняв, что Эдвард выпал из реальности, Шмидт махнул на него рукой, а сам ответил Гогело.

— Ладно, дедушка, говорят, ты честный человек, тебе не нужно умирать.

Денис бросил в сторону барона заклинание, и тот уснул.

— Вы решили избавиться от всех нас⁈ — Набралась храбрости одна из женщин.

— Нет, лишь от некоторых, — Денис обратился к перепуганной толпе: — Граф Леви, поднимите руку, пожалуйста.

Реакции не последовало. Шмидт прошёл к столу, накрытому деликатесами, и запрыгнул на него. Внимательно осмотрев аристократов, он воскликнул:

— Граф, что же вы стесняетесь. Я ведь просил поднять руку, — рука блондина взмыла вверх против воли хозяина. — Вас я помиловать никак не могу. Мне не дают покоя сведения об изнасилованных вами детях.

Подконтрольные колдуны одновременно подняли посохи и направили их на Леви. Аристократ даже дёрнуться не успел, как его поглотило пламя. Люди ринулись подальше от Леви, расталкивая соседей.

В этот момент Вильям выхватил кинжал и бросился на Шмидта.

— Умри, дьявол! — закричал король.

Он успел сделать лишь несколько шагов, прежде чем вся одежда на нём порвалась и разлетелась в стороны. Растерявшись, Рейнольдский пропустил, как Шмидт приблизился к нему и отвесил щелбан.

Голый король тут же выронил клинок и сел на корточки, унимая звон в ушах и пляшущие перед глазами цветные огоньки.

Всё сложилось в точности с заявлением Шмидта: балаган длился полчаса, после чего все покорно замолчали, с ужасом глядя на бессердечного колдуна.

— Ну наконец-то вы смирились с вассалитетом. Я уж думал, вас придётся уполовинить, — вздохнул Денис. — Пришла пора подписывать клятвенное обещание, дамы и господа!

Глава 18

'Мужчина многое может простить красивой женщине,

ещё больше может простить умной.

Но если красота и ум объединились в одной женщине…'

— Что-то вы слишком угрюмы, Ваше Могущество, — сказал Прохор, забирая подписанные приказы. — Что-то произошло?

Гитцерай откинулся на спинку кресла и посмотрел на старого сатира.

— Эх… — вздохнул он. — Да, произошло. И нечто очень серьёзное. Амарант меня опоила, как я сегодня выяснил.

— Опоила? — Прохор непонимающе почесал за ухом. — В каком смысле?

— Ты ведь добыл для неё цветы психотрии, не так ли?

— Ну… — щёки старика покраснели. — Было дело. Мне понадобилось кое-какое лекарство, поэтому…

— Не оправдывайся, я догадываюсь, что ты у нашей травницы заказал и зачем. Но суть в том, что Амарант сварила из этих цветов приворотное зелье. Вернее, не совсем приворотное зелье, а снадобье для стимулирования сексуальных желаний.

— И всего-то?

— В смысле? — От подобного ответа у повелителя даже челюсть отвисла. — Прохор, ты слышал, что я сказал? Она меня вынудила переспать с ней!

— Слышал. И что?

— Прохор, ты не заболел, случаем? Ты понимаешь, о чём мы говорим? — Гитцерай не удержался и потрогал лоб сатира, чтобы убедиться, что у того нет жара. — Она опоила Владыку демонов, чтобы получить место наложницы!

— Ну и? — фыркнул Прохор. — Во-первых, я удивлён, что за пятьдесят лет кто-нибудь из кланов не попытался провернуть то же самое. А во-вторых, что в этом такого? Девочка прокладывает себе путь теми средствами, которыми умеет пользоваться. Ваша приёмная мать, Владыка… Ну, то есть, моя супруга, сто лет назад тоже постаралась. Она напоила меня до беспамятства и затащила в койку. Да к тому же перед этим обратилась к жрецам, чтобы те благословили её на беременность, так что с первой же ночи и понесла. С каких пор решительность стала чем-то плохим?

— Мы с тобой будто на разных языках говорим. Она повлияла на разум повелителя, и ты считаешь это нормальным?

— У неё же не было злых умыслов, правда? Если бы Амарант решила вас отравить, был бы другой разговор, а так… Ну, захотела она стать любовницей Владыки демонов, а кто не хочет? Если сильно злитесь на Амарант, Ваше Могущество, то оставьте её скучать в гареме, а себе возьмите несколько других наложниц, пусть завидует. Но сурово наказывать девочку не нужно. Кроме того, она что, каждый раз вас зельем своим дурманила?

— Нет… уверяет, что только в первую ночь.

— Ага, значит, остальные ночи вы ласкали её в трезвом уме, но виновата всё равно она, правильно я понимаю?

— Старик, уйди, пока не наговорил лишнего, — рыкнул гитцерай. — Амарант с сегодняшнего дня запрещено покидать комнату! Еду ей пусть приносят, и приставь к дверям стражу. Пока я не решу, что с ней делать, эладрин даже в коридор выходить запрещено. А теперь оставь меня.

— Будет исполнено, Владыка. — Сатир поклонился и покинул кабинет.

Полмесяца повелитель держал Амарант взаперти. Первоначальная ярость утихла, уступив место воспоминаниям о проведённом с девушкой времени. Он много думал о произошедшем, анализировал себя и свои чувства. Да и Прохор при каждом удобном случае старался «случайно» высказать насчёт поступка эладрин.

Наконец Владыка собрался поговорить с Амарант, чтобы поставить точку.

Он без спроса толкнул двери и вошёл в комнату девушки. Эладрин сидела за столом и читала книгу по заклинаниям друидов, делая какие-то пометки в блокноте. Увидев Владыку, она встала, почтительно поклонилась и кротко улыбнулась. Амарант была совершенно спокойна.

— Я вижу, ты нисколько не переживаешь о своём проступке? — недовольно произнёс гитцерай. — И о наказании тоже не беспокоишься?

— Да, Ваше Могущество, — скромно ответила девушка. — Я не переживаю. Даже вернув время назад, я бы снова сделала то же самое. Только избавилась бы от цветов психотрии, — несмотря на видимое возмущение Владыки, она продолжила: — А о наказании я не беспокоюсь, потому что от меня ничего не зависит. Я бы переживала, будь возможность повлиять на ваше решение, но её нет, а значит, моя жизнь лишь в ваших руках. Зачем рвать на себе волосы, когда это ничего не изменит? Если мой повелитель решит, что я должна умереть за своё стремление, то так тому и быть. Если мой повелитель решит изгнать меня с острова за желание быть с любимым, то и с этим мне придётся смириться.

Гитцерай оказался недоволен таким ответом.

— Амарант, покинув остров, тебе придётся найти клан, одной тебе не выжить. Ты так беззаботно относишься к этому?

— Ничего страшного, Владыка, — воздохнула эладрин. — После моего изгнания с острова суккубы не позволят мне жить, независимо от того, примкну я к какому-нибудь клану или нет. Сандал никогда не простит, что я заняла место Камелии, поэтому будет лучше сразу казнить меня. Так мне хотя бы не придётся мучиться.

— М-да… Пойдём со мной, — бросив эту фразу, гитцерай покинул комнату. Эладрин посеменила за ним.

Пара шла по коридорам замка, пока не остановилась перед апартаментами Владыки демонов. Мужчина открыл дверь.

— Заходи.

Девушка шагнула внутрь и с растерянным видом повернулась к повелителю.

— Владыка?

— С этого дня ты будешь жить здесь, всё равно только утром уходишь, — глядя на поражённую Амарант, гитцерай добавил: — Но все вещи не перевози, только необходимое. Выделенные Прохором апартаменты останутся за тобой. Там будет и твой кабинет, и гардероб, и что там тебе ещё нужно.

— А-а-а-а! — с визгом эладрин бросилась на его шею. — Я рада, что вы меня простили!

— Я тебя не простил. Ты могла найти и менее радикальный способ сблизиться, я всё ещё злюсь на тебя, Амарант.

— Значит, мне нужно хорошенько попросить прощения.

С этими словами девушка начала расстёгивать рубашку Владыки.

— Не-не-не, не сейчас. И не думай, что всё решается через постель. Докажи свои чувства не соблазнением, а поведением. И достижениями.

— Но я соскучилась!

— У меня через десять минут встреча с кланами Восточного предела. Располагайся пока, все распоряжения Прохору я уже дал.

Повелитель скрылся в коридоре, а Амарант вытерла о платье вспотевшие ладони и довольно улыбнулась.

* * *

Владыка и камергер обедали, когда в столовую вошёл гном.

— Позвольте, Ваше Могущество, — пролепетал коротышка.

— Привет, Альвис. Конечно, подходи. Что ты хотел?

— С Бурых гор прислали отчёт шпионов, — гном протянул свёрнутый в трубочку лист бумаги.

Владыка развернул свиток и начал читать, в какой-то момент его лицо недовольно сморщилось.

— В чём дело, Ваше Могущество? — полюбопытствовал Прохор. — Плохие новости?

— Нет, наши шпионы выбрали неподходящий метод. — Гитцерай повернулся к гному. — Альвис, передай, что попытки испортить отношения Шмидта с дворянами Станвальда бесплодны. Вряд ли ему важно мнение окружающих, если Денису Шмидту что-то потребуется от аристократии, он их попросту заставит. Пусть не тратят время на бессмысленный маскарад. За остальные достижения хвалю, но передайте им, чтобы действовали осторожнее. Доппельгангеры нужны нам, поэтому им ни в коем случае нельзя попадаться. Занга после встречи Вильяма и Эдварда обязан подробно доложить, что происходило в замке.

— Всё передам, Ваше Могущество, — кивнул Альвис и ушёл.

Владыка остался задумчив, даже вилку с ножом отложил в сторону, уставившись в окно.

— Какие на этот раз проблемы? — поинтересовался Прохор.

— Да вот, выяснилось, что Шмидт начал призывать демонов для тренировки солдат. Раньше он этого не умел.

— Кажется, это плохо… вдруг он и на войне кого-то призывать будет? А вы, Ваше Могущество, умеете призывать демонов?

— Нет, я никогда не занимался демонологией, даже основ не знаю. Смешно, но сам же Шмидт и запретил эти исследования в своё время. И он не будет никого призывать для усиления армии, это считается прямым вмешательством, а ему нельзя участвовать в боях. Мы можем не беспокоиться. Меня тревожит другое: шпион из Остбрама доложил, что король Станвальда вместе со Шмидтом скоро должны прибыть в Фишердорф.

— Для чего?

— Есть предположение, что они будут просить помощь в войне, вот только… Призванный колдун плохо умеет просить, но отлично умеет требовать. Я уверен, войска Станвальда усилятся силами Остбрама.

— Думаете, он сможет состроить какие-то хитросплетения и убедить Остбрам вступить в войну? Нашему шпиону пришлось потратить много лет, чтобы втереться в доверие короля Вильяма и в нужный момент вложить ему в голову мысль бросить Станвальд, а после войны разделить освободившиеся земли. Не думаю, что призванный человек сможет быстро избавить короля от влияния Занги.

— Прохор, зачем ты мне пересказываешь то, что я и так знаю? И нет, ты не прав. Шмидт не интриган-манипулятор, он не будет строить козни. Он обычно действует прямолинейно, нагло и, к нашему сожалению, весьма эффективно.

Гитцерай неосознанно улыбнулся.

— Владыка?

— А, не обращай внимания, воспоминания вдруг нахлынули. Прохор, готовь приказы: главы кланов обязаны привести свои войска к острову. Пусть начинают строить казармы для солдат за западным мостом. Нужны абсолютно все силы, мы приступаем к масштабным тренировкам. Пришла пора обучать остальных.

* * *

— Ваше Могущество, — Прохор был явно взволнован, обращаясь к повелителю. — Кланы уже достроили казармы. Воины и колдуны приступили к тренировкам подчинённых.

— Да уж, целых два месяца на сборы и строительство. Слишком медленно… — воздохнул гитцерай. — Жаль я сам не могу их тренировать. Двести тысяч на острове не разместить — это слишком много, они всё тут уничтожат.

— Это точно. Владыка, есть проблемы. Серьёзные.

— Какие?

— От клана суккубов прибыло только двадцать представительниц, от инкубов и того меньше.

— Что⁈ — взревел Владыка. — Почему⁈

— Прибывшие фактически предали свои кланы. Они отказались следовать за Сандал и присоединились к вам. Суккубы утверждают, что вы вели долгую переписку с главой их клана, и после каждого письма отношения обострялись, а теперь Сандал решила не участвовать в войне. Суккубы и их вассалы снялись со своих мест и скрылись в неизвестном направлении.

— Что за бред⁈ Я не виделся и не переписывался с Сандал после её визита в замок! Что происходит⁈

— Не знаю, Ваше Могущество. Я тоже заверял девушек, что ничего с острова суккубам не отправляли, но некоторые утверждают, что лично видели письма. Владыка, мне послать разведчиков на поиски их нового пристанища? Нужно разыскать Сандал и выяснить, почему она предала нас.

— Нет. Они могли укрыться в горах или на небольшом островке за Восточным пределом, мы их годами искать будем. Сандал далеко не дура, раз решила скрыться, значит, всё продумала. — Грудь гитцерая буквально горела от пламени злости, но вскоре он немного успокоился. — Прохор, среди тех девушек… прибыла Камелия?

— Нет, Ваше Могущество. Сандал ни за что не отпустила бы дочь, так что…

— Я понял, — вздохнул повелитель. — Что ж, мы потеряли множество сильных колдунов. К сожалению… Это моя вина, нужно было внимательнее следить за отношениями с кланами. Ладно, Прохор, пришли суккубов ко мне, я хочу с ними поговорить. А ты допроси всех жителей замка без исключения. Нужно понять, о каких письмах идёт речь.

* * *

Доппельгангеры собрались в особняке графа Джордана.

— Кайна, — произнёс Коитой, — у нас послание от Владыки. Он отверг твой план и приказал прекратить попытки дискредитировать Шмидта. Его Могущество уверяет, что эффекта не будет.

— Это точно. Шмидт только веселится от суеты и конфликтов. Но… — командир диверсантов нахмурилась. — Откуда Владыке известно об этом?

Коитой пожал плечами.

— Когда вернутся Шмидт и король? — спросил Тонга.

— Не знаю, Комитету подробности не докладывали. Лишь приказали готовиться к увеличению войск. Они поехали убеждать остальные королевства присоединиться к войне.

— Думаешь, у них получится? Не так-то просто уговорить другие страны жертвовать своими солдатами. К тому же Занга начал промывать мозги Рейнольдскому, когда тот ещё принцем был, вряд ли Шмидт сможет затмить его влияние на Вильяма. Что они ещё предпримут?

— Я же сказал, что не знаю, — поморщился Коитой.

— Будем действовать по обстоятельствам, — добавила Кайна. — Зато вы с Тонгой получили значительное влияние в Комитете. Мы сможем создатьнемало проблем человеческой армии.

— Надеюсь, — вздохнул Тонга. — Я уже получил полный контроль над поставками продовольствия. Думаю, удастся неплохо испортить запасы, а также попробовать отравить людей. Кроме того, я хочу в ближайшее время рассорить поставщиков и королевство. Скорее всего, получится снизить поток продуктов или поднять закупочные цены. А возможно и то и другое.

— Верно, ты хорошо постарался, — кивнул Коитой. — В Комитете тебя уважают за усердие, главное — не проколись. У меня примерно так же обстоят дела с кузнецами и кожевниками. Планирую пока просто нагнетать обстановку, а через полгодика послать какую-нибудь жестокую инспекцию, чтобы окончательно сломить их желание помогать армии.

— Вы оба отлично сработали, — похвалила мужчин Кайна, но в её голосе слышались нотки разочарования. — А вот мои успехи оставляют желать лучшего. Всё равно со Шмидтом ничего толкового не вышло, а пользы от этих безмозглых несушек, которые называют себя аристократками, чуть больше, чем нисколько. Нужно ещё раз хорошенько всё обдумать и составить новый план.

— Друзья, я вынужден вас попросить удалиться, — извиняющимся тоном произнёс «граф Джордан». — У меня назначен ужин с Гондо Нрейесом, он уже скоро придёт. Нужно пообщаться с этим дурнем за бокальчиком вина.

— Эх, я бы тоже выпил, — пожаловался Тонга. — Последние дни слишком напряжённые выдались.

— Да и я не откажусь от хорошей компании, — поддержала Кайна. — Слушай, Коитой, а не хочешь и нас пригласить?

— Э… С удовольствием. Приглашаю.

Вскоре явился и барон Нрейес. Он удивился внезапному пополнению компании, но был рад возможности укрепить связи с очень небедной четой Гибсон.

Сначала Гондо стеснялся поднимать отдельные вопросы при «Джулии» и «Тиме», но «граф» заверил, что все собравшиеся — свои люди, поэтому дальнейшая беседа пошла лаконичнее — смущения исчезли. Интриганы касались довольно опасных тем, что косвенно можно расценить как предательство Станвальда, но лишь тех, в которые был посвящён Гондо Нрейес.

Вскоре доппельгангеры напоили молодого барона, и как слуги унесли мужчину в гостевую комнату, остались весело обсуждать будущее клана и предстоящую войну.

Кайна и Тонга тоже крепко выпили, поэтому заняли одну из гостевых спален особняка.

Наутро командир дала очередные напутствия Коитою, и все отправились по своим делам. Чем ближе была война, тем больше забот становилось у диверсантов. Предстояло немало работы, чтобы их клан и народы демонического континента одержали уверенную победу.

Глава 19

'Легко избежать предательства.

Нужно лишь не ожидать верности'.

Дворянин подписал документ и нажал на специальный инструмент с маленьким лезвием. Сделав небольшой прокол на пальце, он размазал выступившую кровь и поставил рядом со своим именем отпечаток.

— Ну, наконец-то, последний, — вздохнул Денис и забрал лист.

Документ содержал клятву верности Станвальду, отказ от намерений чинить препятствия, устраивать заговоры и множество прочих условий преданности. Под клятвой виднелся длинный список имён с кровавыми отпечатками.

Шмидт скрутил лист в трубочку, положил рядом с вассальным договором, подписанным Вильямом, и наложил на них заклинание. Бумага вспыхнула зелёным пламенем, почернела, но не сгорела. Со звуком пух каждый документ разлетелся на две копии.

— Ты думаешь, что какая-то бумажка может обеспечить человеческую верность? — пропищал барон Гогело.

— Я в этом уверен, — улыбнулся Денис. — Ведь у этой бумажки будет серьёзный гарант.

Шмидт указал на группу аристократов и скомандовал:

— Отойдите с этого места, идите в центр зала.

Как только требования злодея выполнили, он начал высекать на освободившемся полу сложную колдовскую конструкцию.

Вскоре круги и руны озарили зал алым светом. Из них медленно выползло неизвестное существо. Тварь с человеческим телом, козлиной головой и большими крыльями с угольно-чёрными перьями. Между рогами монстра горел огонь в форме короны. Одето создание было в чёрно-красную тогу, подвязанную живой змеёй, которая злобно осматривала окружающих.

За спиной неведомого монстра стояли две краснокожие демоницы, из элементов одежды на них были лишь ошейники. Козлоголовый держал девушек на поводках.

— И кто же к нам явился? — спросил Шмидт, глядя на демона.

— Имя мне Бафомет, — ответило существо ласкающим слух баритоном, — но это не вежливо. Прежде чем спрашивать имя собеседника, принято представиться самому.

— Моё имя Денис.

— Денис, я ответил на зов. Скажи, что же случилось в среднем мире, раз потребовалось провести такой ритуал?

— Я хочу, чтобы ты выступил гарантом исполнения обязательств.

— Гарантом? Я? — Козлоголовый улыбнулся, если это можно назвать улыбкой. — Ты понимаешь, с кем говоришь, Денис?

— Не совсем, честно сказать, — Шмидт смущённо почесал щёку. — Я давно не практиковал высшую демонологию, поэтому заложил в ритуал небольшую избыточность.

— Небольшую⁈ — сладко рассмеялся Бафомет. — Денис, я герцог.

— Ого! — Брови Шмидта поползли вверх. — Как неудобно получилось.

Хоть Денис и пытался оставаться спокойным, Эдвард заметил нервозность в его поведении.

Всё это время Бафомет внимательно рассматривал стоящего перед ним человека. Внезапно глаза козлоголового округлились, демон резко отбросил поводки и схватил огромную чёрную косу с кривым древком.

— Ме-е-е, — с козлиным блеянием он бросился на Шмидта.

Раздался мерзкий лязг — остриё косы ударилось о границу круга призыва и отскочило. Бафомет принял боевую стойку и аккуратно ощупал препятствие — он оказался заперт в барьере.

— Ты чего вдруг? — Денис нахмурился, подготавливая заклинание.

— Я узнаю этот домен! Это был ты! — зло выплюнул герцог.

— Что не так с доменом?

— Он раньше принадлежал Левиадану, сыну Великого змея!

— Ах, это, — Шмидт понимающе кивнул. — Да, когда я создавал своё подпространственное хранилище, на призыв действительно явился змееподобный демон. Ты его знал?

— Издеваешься⁈ — возмутился Бафомет. — Левиафан после смерти сына был в ярости много месяцев. Он сокрушил несколько миров в поисках виновника, а там, куда не смог прорваться, образовались пробои в реальности. Семерым герцогам, включая меня, пришлось его успокаивать!

— В то время я понятия не имел, кто передо мной, — безответственно бросил Шмидт. — Откуда мне было знать, что на призыв явится какая-то адская шишка?

Бафомет ещё раз ощупал барьер и отступил в центр круга, держа наготове косу и с опаской глядя на приготовленное Денисом заклинание, которое уже трещало от количества вложенной в него маны.

— Меня ты тоже решил принести в жертву? — оскалился козлоголовый. — Ну, подходи попытайся.

— Нет, я же сказал, что хочу назначить тебя гарантом. У меня нет намерений сражаться.

Бафомет некоторое время оставался в боевой стойке, но вскоре чуть расслабился, хотя оружие не убрал. Указав на руку Дениса, демон произнёс:

— Развей чары, иначе ты тут всё разнесёшь.

— Косу спрячь, тогда развею, — недовольно буркнул Шмидт. — Это ты драку решил затеять, у меня не было таких планов.

Демон прищурился, глядя на переливающийся молниями кулак Дениса, немного подумал и махнул рукой, после чего коса исчезла.

— Гарантом чего ты просишь выступить?

— Клятвы, — ответил Денис.

— М-м-м, клятвопреступники. Вкусняшка, — Бафомет облизнулся. — Подай документ с подписями, нужно на него взглянуть.

— Угу, конечно, разбежался, — саркастично хмыкнул Денис. — Сначала заключим сделку. Ты нервный какой-то, я к тебе без гарантий не войду.

Бафомет немного помолчал, а затем произнёс:

— Озвучь условия.

— Ты выступаешь гарантом документа, не вредишь мне или окружающим, если мы не нарушаем соглашение, не имеешь права забирать тех, кто подписал клятву, пока они верны ей. В остальном на твоё усмотрение.

— Плата?

— Мана.

— Сколько?

— Сколько унесёшь.

— Где ты столько возьмёшь? — Бафомет с сомнением взглянул на человека.

— Это моя проблема, не так ли?

Козлоголовый кивнул, и достал кусок кожи. Казалось, её только что содрали с живого существа. На коже вспыхнули огненные символы и оформились в текст. Бафомет бросил контракт Денису.

— Прочти.

Денис поймал документ и внимательно изучил написанное.

— Да, устраивает. — Шмидт подписал контракт, прокусил палец, оставил отпечаток кровью и вернул кожу демону. — Теперь ты.

Как только герцог ада заверил документ своей кровью, Денис шагнул за барьер.

— Получай оплату, — Шмидт протянул козлоголовому руку.

Через довольно продолжительное время Бафомет стоял тяжело дыша, тога демона пропиталась потом, змея на поясе сдохла, но герцог продолжал крепко держать Дениса.

— Куда тебе столько? — усмехнулся Шмидт. — Ты же сейчас лопнешь.

— Пока есть возможность, нужно заполучить побольше. — Козлоголовый стряхнул текущий по плечу пот, от капель которого пол зашипел, словно на него брызнули кислотой. — Фух, всё, не могу. Вы две! — Бафомет окликнул демониц, но те сжались в страхе. — Примите ману. Не смейте халтурить, возьмите, сколько выдержите.

Через несколько минут одну из рабынь стошнило, а другая упала, не в силах пошевелиться.

— Слушай, — Денис с сочувствием посмотрел на женщин. — Они же сейчас умрут.

— Нечего страшного. Главное, заполучить побольше маны.

— Держи, — Шмидт вручил Бафомету клятвенное обещание, подписанное дворянами.

— Сделка завершена. Условия будут соблюдаться до смерти последнего человека из списка. — Демон алчно осмотрел дрожащих аристократов. — Вижу, что некоторые из вас вписали ненастоящие имена. Это не имеет значения, важна лишь подпись, сделанная собственной рукой, и кровь, пожертвованная добровольно. С нетерпением жду нашей встречи, люди. Ха-ха-ха!

Чарующий смех Бафомета медленно затих, когда он с демоницами растворился в воздухе.

* * *

В карете ехали двое: бледный как мел Эдвард Торберкский и задумчиво-мрачный Денис Шмидт.

— Денис, что случилось? На тебе лица нет.

— Кто бы говорил про лицо, — натянуто улыбнулся Шмидт. — Обдумываю слова Бафомета.

— Какие именно?

— Про Левиафана, озверевшего после смерти отпрыска. — Денис закурил. — Выходит, это моя вина. М-да. Кто бы знал, к чему приведут наши поступки, не так ли?

— Согласен, — кивнул Эдвард. — Неудачно брошенный камешек может вызвать большой оползень. Денис, тот демон… Мне показалось, ты его опасался.

— Опасался? — ухмыльнулся Денис. — Эдвард, опасался — слабо сказано. Я боялся Бафомета, да ещё как. Это целый герцог ада, начни он буйствовать во всю силу, накостылял бы и мне, и всему местному человечеству. Я, может, и успел бы сбежать, но не уверен, что смог бы с ним справиться. Хотя можно было попробовать потягаться и изгнать его из этого мира. Ладно, хорошо, что я засомневался в ритуале и заточил призванное существо в барьере.

— Так может…

— Не хочу продолжать эту тему, — перебил Шмидт. — Лучше расскажи, как ты уговорил Вильяма собрать всех аристократов? И пройдёт ли так же гладко с остальными королями?

— Угу, с другими тоже проблем не должно возникнуть, — впервые за долгое время Эдвард улыбнулся. — В Остбрам я упомянул в письме несколько фраз, и Вильям убедил себя, что я еду умолять его помочь в войне. В Вестбрам отправил похожее письмо, но их король должен решить, что я приеду просить убежище для себя и нескольких приближённых. С этими двумя я намеренно выставил себя дураком и не сомневаюсь в результате. Правителю Нормаргина я обещал лучшую дуэль в его жизни. Асбьёрн боевой маньяк и не упустит сильного соперника, а тебе придётся мне немного подыграть. Ну а Окскатлав… Старика и просить не нужно. Он обожает проводить пышные мероприятия, на которых выбирает себе молоденьких любовниц. Одного упоминания, что я хочу представить ему девушку из благородной семьи, было достаточно.

— Забрал чью-то из дочек своих дворян?

— Хех, — усмехнулся Эдвард, — нет. Посмотрел я на твою нахалку и понял, если женщину привести в порядок и одеть подобающе, от аристократки будет не отличить. В общем, Оливер подобрал в борделе одну миленькую шлюху и немного обучил манерам. Девица в соседней карете.

— Серьёзно⁈ — Денис громко рассмеялся. — Эдвард, ты растёшь прямо на глазах. Ха-ха-ха. А с девочкой что будешь делать? Оставишь старику?

— Ни за что! — Монарх злобно улыбнулся. — Окскатлав меня предал, как и остальные, так что… Я обещал ему представить девушку, а не оставить. Хочу, чтобы она подразнила беззубого распутника, а потом сбежала в самый ответственный момент.

* * *

— Где граф Шмидт? — спросил Эдвард у стражников.

После небольшой остановки процессия собралась покинуть городок, но Денис до сих пор не явился.

— Ваше Величество, — рыцарь неуверенно посмотрел на короля. — Он сказал, чтобы отправлялись без него.

— Что⁈ Где он?

— Ну, как бы… — воин отвёл взгляд.

— Что именно сказал граф? — Эдвард видел, что стражник не решается передать слова Дениса, поэтому подтолкнул его. — Говори как есть, не бойся. Это его слова, не твои.

— Есть! — Воин вытянулся по стойке смирно и отрапортовал: — Его сиятельство сказал: «Передай своему правителю, что мне за две недели надоела его рожа. Отправляйтесь сами, а я в бордель. Перед Вестбрамом встретимся».

— Ху-у-у-у. — монарх помассировал виски. — Выдвигаемся.

Шмидт присоединился к Эдварду прямо возле королевского замка в Мереслине, заставив свежеиспечённого императора здорово понервничать в пути.

Сценарий в Вестбраме почти совпал со случившимся в Остбраме: Дениса с Эдвардом высмеяли, потом Шмидт устроил массовую резню, и вестбрамцы дружно подписали клятвенное обещание.

— Так, хватит якшаться с демонами, — прошептал Денис самому себе. — Пока не попрактикуюсь с высшей демонологией, лучше не заигрывать с такими материями.

Дальнейшие шаги спасителя тоже не особо отличались от его действий в Остбраме. Только круг призыва изменился, да и свет из него лился не багряно-красный, а золотой.

После вспышки и порыва ветра, наполнившего приёмный зал запахом озона и благоуханием цветов, в круге материализовалась блондинка. Девушка носила белую рясу, расшитую золотыми узорами, а за её спиной красовались восемь больших крыльев цвета свежевыпавшего снега. Дворяне влюбились бы без памяти в невероятно красивую незнакомку, если бы не одно но — ростом она была добрых четыре метра.

— Пуриэль⁈ — воскликнул Шмидт, отступив на несколько шагов от ангела.

— Грязный грешник! — злобно прошипела девушка.

В руках Пуриэль появился пылающий меч подстать её росту.

— Какого дьявола ты припёрлась⁈ — рявкнул Денис, возведя вокруг себя барьер. — Я призывал херувима, не тебя, психопатка!

— Ты поплатишься за свои деяния, нечестивый!

— Эй, а ты уверена, что твой повелитель такое одобрит? — Шмидт уже облачился в доспехи, а в его руках сияли короткие изогнутые мечи. — Я, по-твоему, в этот мир поиграться явился? Если ты меня прикончишь, то Сурья с тебя шкуру спустит, дура! Угомонись!

После упоминания хозяина занесённый огненный меч замер в воздухе.

— Вот так, — успокаивающим голосом произнёс Денис, сделав ещё несколько шагов назад. — А теперь убери оружие и возвращайся, откуда явилась. Я не тебя звал.

— Господин прислал меня, — гордо заявила женщина, смотря на Шмидта, как на прилипшую к подошве грязь.

— Почему он вмешался? Чего Сурья хочет?

Ответа не последовало. Пуриэль продолжила сверлить призывателя недовольным взглядом.

— Ладно, бес с тобой, — вздохнул Шмидт. — Держи.

Он бросил ангелу чёрный свиток.

— Нужно выступить гарантом клятвы.

— Хфм, — женщина недовольно фыркнула и брезгливо поморщилась, глядя на документ в своей руке. — Плата.

— Чего? Я с Сурьей потом решу вопрос оплаты. Без тебя.

— Плата господину неотвратима, но и плата мне за услуги гаранта обязательна.

— Ты серьёзно⁈ — только Денис возмутился, как крылатая прищурилась, словно решая, на сколько частей порубить человечишку. — Тихо, тихо, не кипятись… Мана?

Пуриэль недолго подумала и кивнула.

Денис осторожно приблизился к ней, убрал один меч за пояс, но второй сжал покрепче. Он протянул руку, но стоило Пуриэль пошевелиться, как Денис отпрыгнул и приготовился к атаке.

— Дрожишь от страха, ничтожество? — Усмехнулась женщина, нависая над призывателем. — Так и должно быть, нечестивый. Ты ещё познаешь праведное пламя, которое выжжет грехи из твоей жалкой душонки. Но не сегодня.

Процесс оплаты затянулся. Шмидт долго не решался позволить Пуриэль прикоснуться к себе, да и ману она выкачивала из Дениса втрое дольше Бафомета. Когда ангел получила оплату и исчезла, перед этим злобно зыркнув в сторону собравшихся дворян, Шмидт дрожащей рукой вытер льющийся по лбу пот. Его необычная броня исчезла, уступив место костюму.

Процессия Станвальда покинула Мереслин тем же вечером. Эдвард и Денис вновь ехали в одной карете, вот только ситуация была ровно противоположной: Шмидт был бледен, а Торберкский задумчив.

— Денис, объяснишь, что произошло в замке?

— Как тебе сказать… — Воздохнул колдун и перевёл взгляд в окно. — Какого-то беса явилась Пуриэль. В этом ритуале я не сомневаюсь, к нам точно должен был прийти всего лишь херувим, но… Видимо, Сурья послал эту идиотку как предупреждение мне. Думаю, стоит с ним связать и выяснить, чем он недоволен.

— Это точно был ангел? — Эдвард нахмурился. — Что-то от неё не святая аура исходила, а убийственная. Козлоголовый выглядел миролюбивее.

— Понимаешь, Пуриэль — небесный судья. Вот только когда я назвал её психопаткой, я вовсе не преувеличивал. Ей без разницы, кто ты: маньяк-душегуб, расчленивший тысячу женщин или бездомный мальчишка, укравший булку хлеба, чтобы спасти умирающую от голода мать. Грех есть грех, и кара за него одна — долгая мучительная агония в святом пламени её меча.

— Ты испугался этой Пуриэль больше, чем Бафомета. Она так сильна?

— Даже не представляешь насколько. У ангелов есть ранги силы: рядовые ангелы, серафимы, херувимы, архангелы, господства, престолы и начала^[2]. Пуриэль относится к престолам. Она даже какого-нибудь мелкого божка может в бараний рог свернуть, не то что меня. Если с Бафометом были шансы отступить и приготовить какое-нибудь заклинание, чтобы как следует шандарахнуть по нему и выкинуть из этого мира, то от Пуриэль мне никак не скрыться. Да и пронять моими силами её невозможно. Выводы делай сам.

— Эм… Может, хватит жутких призывов? — Эдвард осуждающе смотрел на Дениса. — Ты уже дважды нашим миром рискнул, можно сказать.

— Нет, так не пойдёт. Без гаранта никто не будет следовать клятве. А вот когда нескольких клятвопреступников утащат на тот свет прямо на глазах у соучастников заговоров, они станут покорными и начнут выполнять все наши требования. Но не переживай, господства, престолы и начала — это не какие-то мелкие сошки, чтобы по призывам бегать. Вопрос с Сурьей я решу, больше всякие шишки не явятся… Наверное.

— Наверное⁈

— Наверное.

Эдвард долго сверлил взглядом Дениса, но тот не реагировал. Шмидту оказалось глубоко безразличны переживания правителя. Поняв, что тишина затянулась, монарх решил задать последний вопрос:

— Денис, почему Бафомет и Пуриэль приняли в качестве оплаты всего лишь ману?

— Не «всего лишь», а целую прорву маны. Этого количества на такой «фейерверк» хватит, обомлеешь.

— Так для чего им мана?

— Она для низших демонов и ангелов является ресурсом для дальнейшей эволюции, а для высших — источником силы. Души существ из нижнего и верхнего мира не способны самостоятельно вырабатывать ману, поэтому их обитатели вынуждены искать другие источники энергии. Например, ангелы служат богам и получают оплату маной. Демоны более гордые, поэтому добывают себе энергию самостоятельно, пожирая и перерабатывая души разумных. Ну, или получают сырую ману из среднего мира, что не так эффективно, но тоже очень неплохо. Кстати, падшие ангелы тоже не прочь чей-нибудь душонкой закусить, что среди их вида не приветствуется.

Путешествие продолжилось.

Когда Эдвард и Денис прибыли в Нормаргин, Асбьёрн Саволаниен заявил, что уже в курсе произошедшего в Остбраме и Вестбраме. Он не хотел смерти своим подданным, поэтому вызвал Шмидта на честную дуэль, проиграл и достойно признал поражение. Асбьёрн без лишних споров подписал вассальный договор и пообещал всеми силами поддержать Станвальд в войне.

Денис даже не стал требовать клятв от аристократов. Северяне оказались суровыми прямолинейными людьми, верными своему слову и королю. За славную дуэль Шмидт подарил Асбьёрну зачарованный двуручный фламберг. А ещё раз двадцать привёл короля Нормаргина в пример Эдварду, чем здорово задел гордость императора.

За неделю станвальдцы добрались из Вилно в Окскатлав. Там всё прошло, как в первых двух странах. Но, только взглянув на Ингвара, Шмидт заявил, что король слишком стар, поэтому прямо на месте передал трон кронпринцу. Вассальный договор подписывал уже новый правитель.

После получения клятв, назначения в качестве гаранта архангела, а также дня отдыха, процессия императора двинулась на родину, реквизировав корабль для переправы через Северное озеро.

* * *

Двухмесячное отсутствие завершилось, и кортеж монарха вернулся в Малахит. Перед замком собралось множество людей: кабинет министров полным составом, Главный колдун, Верховный жрец и чем-то разозлённая принцесса.

— Добро пожаловать, Ваше Величество, — поклонился Бенедикт, когда монарх вышел из кареты.

— Эй, Бенедикт, — окликнул его Шмидт. — Почему ты оскорбляешь своего правителя и принижаешь его титул?

— Принижаю? — Главный колдун растерялся.

— Не Ваше Величество, а Ваше Императорское Величество. Привыкайте.

— Что⁈ — вопрос прозвучал разом от всех встречающих.

— Пройдём в тронный зал, я всё объясню, — приказал Эдвард и, гордо расправив плечи, широкими шагами двинулся в замок.

Шмидт собирался пойти в гостевой дворец, но его настигла Ребекка. Девушка оттолкнула несчастного летописца и преградила дорогу Денису.

— Граф, у меня к вам вопрос! — Принцесса буквально пылала гневом. — В последнее время ходят слухи, что я мужчина! Стража уверяет, что именно вы сообщили такое во всеуслышание. Как это понимать⁈

— Это бред. Ваши солдаты — дегенераты, раз до них не доходит, о чём говорят.

— Так вы заявляли подобное или нет⁈ — Подбоченилась Ребекка.

— Слушай, мы с твоим отцом два месяца тряслись в неудобной карете. Ты думаешь, я хочу сейчас это обсуждать? Кроме того, тебе служанки мыться помогают, неужели так сложно развеять дурацкие слухи?

— Вопрос не в моих поступках, а в ваших! Так вы говорили, что я мужчина или не говорили?

— Хм… Эти слова были сказаны, но в совершенно другом контексте. — Денис задумался. — Раз уж упомянули солдат, стоит сходить на полигон, узнать, как там дела.

Шмидт развернулся и направился в сторону города, но принцесса пошла за ним.

— Не смейте сбегать, граф! Я вас не отпускала. Немедленно объяснитесь, почему вы пустили грязные слухи про меня!

— Никакие слухи я не распускал, отстань.

— Что ещё за «отстань»⁈ Я, вообще-то, принцесса, как вы смеете так грубо со мной разговаривать? И мы не договорили. Остановитесь!

Ребекка крепко увязалась за Денисом и прекратила читать ему нотации, только когда мужчина шагнул за ворота.

— Знаешь, — Шмидт заговорил с перенервничавшим летописцем, — с таким характером она могла бы быть и покрасивее.

— Угу, — затравленно кивнул Фуй.

И в летописи появилась очередная запись:

«Лишь прекрасные девы достойны проявлять перед мужчиной характер. Услада для мужских глаз позволяет растопить сердца героев и пойти на поводу женских прихотей».

* * *

На площади перед полигоном Шмидт увидел вещи, которые возмутили его до глубины души — солдаты занимались строевой подготовкой.

— Что здесь происходит⁈ — заорал Денис. — Какого чёрта вы делаете⁈

— Как что? — Перед Шмидтом встал «граф Джордан». — Тренируем строевую.

— Какую, к бесу, строевую⁈ — Денис рыкнул на солдат. — Командирам подразделений немедленно организовать людей и приступить к боевым тренировкам. Суки, ещё раз увижу ваш красивый марш, до кровавого поноса загоняю!

«Дьявол Станвальда» вернулся. Солдаты рванули на полигон, будто их черти гнали. К удивлению вояк, колдуны совсем не отставали, некоторые даже вырвались вперёд.

— Вы, господин Шмидт, не солдат тренируете, а сброд, — фыркнул «граф». — Солдаты должны уметь хотя бы маршировать, иначе они выглядят как стадо ослов, не знающих дороги.

— На том свете они маршировать научатся, когда из-за плохой подготовки туда преждевременно отправятся. Ты оказал неоценимую услугу, спустив в туалет кучу времени. — Денис саркастично кивнул «Джордану». — Какая муха тебя укусила, Джонатан? Ладно, не отвечай, ты свободен.

— Не вы меня, господин Шмидт, назначали руководить тренировками, не вам меня и освобождать от этих обязанностей!

— Предлагаю тебе пробежаться до Эдварда и спросить у него, вправе ли я, — злобно прошипел Денис.

Мгновение спустя «Джонатан Джордан» убегал от адской гончей, которая гнала его в сторону замка, не позволяя сойти с маршрута.

А Денис взялся за солдат. Если раньше подопечные думали, что им было тяжело, то теперь осознали, что «Дьявол Станвальда» проявлял к ним снисхождение.

Глава 20

'Когда есть поддержка близкого человека,

можно преодолеть любые сложности'.

— Разрешите, Ваше Могущество, — Прохор прибежал в цветочный сад, где Владыка с Амарант пили вино, развалившись на мягких подушках.

— Конечно. В чём дело?

— Отчёт, — сатир протянул гитцераю лист. Выглядел старик неважно.

— Денис Шмидт захватил все королевства⁈ — воскликнул повелитель. — Да, неприятная неожиданность. Какая теперь общая численность человеческих солдат?

— В десять раз превосходят нашу армию, Владыка, — скривился Прохор. — Но и это не всё. Из Остбрама перестали поступать отчёты, со шпионом связаться не можем. От шамана из Станвальда поступили сведения, что Шмидт вынудил аристократов всех стран подписать какой-то непреложный договор, поэтому есть подозрение, что Занга мёртв.

— Всё складывается гораздо хуже, чем я предполагал, — гитцерай помрачнел. — Что с бомбой, которую я научил делать?

— В Станвальде уверяют, что всё получилось. Сейчас они её заряжают, потребуется не меньше трёх месяцев, чтобы довести заряд до критического уровня.

— Могу я чем-то помочь, мой повелитель? — Вмешалась Амарант, скромно встав рядом с Владыкой.

— Пожалуй, да. Ты как-то упоминала, что знакома с ядами. — Гитцерай немного задумался, формулируя мысль. — Попробуем отправить шпионам рецепт яда. Но не такого смертельного, как ты упоминала, а чтобы он действовал через определённое время и эффективно выводил людей из строя. Нужно сделать так, чтобы не выдать наших шпионов. Справишься?

— Разумеется. Я с радостью подготовлю рецепт, — поклонилась девушка. — Если я не нужна прямо сейчас, то пойду к себе, чтобы написать перечень ингредиентов и метод приготовления.

— Хорошо. Потом передай Прохору, чтобы отправил шпионам.

Девушка поспешила в замок, а Владыка с камергером остались в саду.

— Ваше Могущество, — старик расстроился не меньше повелителя. — Что мы ещё должны сделать?

— Увеличивать интенсивность тренировок больше нельзя, это сломит и воинов, и колдунов, — тяжело вздохнул Владыка. — Мы мало что можем предпринять. Прохор, направь письма главам всех кланов, пусть соберутся в приёмном зале через неделю. Нет, не будем спешить, собери их через два месяца, как раз гномы успеют с моим заказом.

— Будет исполнено, — поклонился Прохор.

* * *

— Сейла, — позвал Владыка демонов, и женщина подползла к трону, — это для тебя.

Марилит с трепетом приняла сбрую из шести скреплённых ножен с ятаганами. Сейла вытащила один из клинков. Начищенный до зеркального блеска металл был испещрён рунами, а эфес украшали драгоценные камни. На рукоять намотали шнурок из мягкой кожи, отчего держать оружие было не только удобно, но и приятно.

— Я лично зачаровал лезвия, — добавил повелитель, — огонь, лёд и молния, по два каждого вида. При вливании энергии в ятаганы они наносят, соответственно, ожоги, обморожения или парализуют электрическим разрядом. Но применять нужно с умом, ведь чаще эффективнее оставить кровоточащую рану на теле врага, чем сразу прижечь её. Думаю, ты быстро освоишься.

— Я не смогу отплатить за столь ценный дар, Ваше Могущество, — раболепно произнесла женщина и вытерла небольшие слезинки, выступившие от радости.

Гитцерай поморщился. Он уже много раз пожалел, что заставил Сейлу принести клятву верности на крови. Женщина слишком лебезила перед ним и повиновалась во всём. Эта марилит совершенно перестала с Владыкой спорить, а значит, давать дельные советы касательно тренировок и военных действий. С остальными Сейла вела себя, как и прежде, но перед ним превращалась в полную дуру.

— Встань в строй.

Змеехвостая поклонилась и уползла к остальным главам кланов.

— Кандур, — подозвал повелитель.

— Да, — пробасил в ответ минотавр и приблизился.

— Твоя новая секира…

Раздача даров предводителям армии Владыки продолжилась. Каждый глава получил мощное зачарованное оружие или доспехи. Когда награды были переданы, а благодарности получены, гитцерай продолжил:

— Все вы видели перед замком обозы, в них лежит снаряжение для ваших кланов. Оно, к сожалению, не зачаровано, у нас недостаёт артефакторов. Да и самого снаряжения крайне мало, капля в море. Не хватит, даже десятую часть воинов вооружить и защитить, поэтому передайте его в качестве награды для ваших лучших бойцов. Прохор позже подскажет, где чей обоз, с дальнейшим вы разберётесь самостоятельно.

— Очень признательны вам, Владыка.

Гитцерай кивнул и добавил:

— Избранные вами воины должны продолжить тренировки с новым оружием, делая упор на чары укрепления тела. С этим всё. Касательно наших дальнейших действий. Сейла.

— Да, Ваше Могущество.

— Тебе нужно собрать десять тысяч воинов и отправиться на захваченные земли. Смени солдат, которые сейчас на человеческом континенте, отправь их в лагерь для тренировок. Сама возьми под контроль города, контролируй производство еды и её отправку к нам, оберегай мирных жителей от монстров и диких животных. И не забывайте продолжать упражняться.

— Непременно, Владыка.

— Вечером у нас небольшой банкет, а сейчас идите отдыхать.

Посетители покинули тронный зал, после чего объявился Прохор.

— По лицу вижу, что опять сложности, — вздохнул повелитель. — Говори.

— Мы потеряли связь со шпионами, Ваше Могущество, — сокрушался сатир. — После того как они отчитались, что отравили солдат и заложили бомбу, ни единого отчёта не поступало. На зов шаманов из Бурых гор доппельгангеры тоже не отвечают.

— Думаешь, их убили? — опечаленно поинтересовался Владыка.

— Или так, или их подозревают, и шаман не может отправить духа с отчётом.

— Всё хуже и хуже… Пусть шаманы остаются на дежурстве, вдруг действительно шпионы просто не могут выйти на связь. Но я бы не рассчитывал на столь благополучный исход. Отправь в качестве извинений дары клану доппельгангеров.

— Сделаю.

Торжественный ужин закончился, и продолжились суровые будни.

Владыку поразило количество проблем, с которым столкнулись в лагере солдат.

Помимо ожидаемых тяжёлых ранений на тренировках, постоянно происходили непредвиденные инциденты.

Как-то ночью на лагерь нападала толпа огров и гоблинов. Эти тупоголовые монстры практически никогда не приближались к поселениям разумных. Они вообще редко покидали свои угодья, но по загадочной причине атаковали лагерь солдат. Монстров быстро перебили, но те успели порушить множество казарм, после чего кланы потратили время на их восстановление.

Через месяц случился пожар. Это произошло днём, когда все воины тренировались на соседней поляне, и в лагере остались только дежурные. Пока сбегали за колдунами и вернулись, десятая часть зданий успела сгореть.

Владыка был зол и наказал дежурных за халатность. Те клялись, что никаких факелов и ламп не жгли, но объяснить пожар оказались не в состоянии.

Прошёл ещё месяц.

— Ваше Могущество! — Ранним утром в апартаменты повелителя забарабанил Альвис. — Беда!

— Что случилось⁈ — Владыка подпрыгнул с кровати и побежал к двери.

— Солдаты отравились, — испуганно произнёс гном, когда повелитель прямо голышом выскочил в коридор. — Лежат без сознания или стонут, хватаясь за животы.

— Многие отравились⁈

— Не знаем, ещё считают, Ваше Могущество. Треть точно.

— Сколько⁈ — Поразился Владыка.

Гитцерай уже порывался сорваться с места, но быстро осознал, что остров ему всё равно не покинуть. Он стиснул зубы.

— Я отправлюсь в лагерь, — сказала Амарант. Девушка укуталась в простыню и вышла из комнаты вслед за Владыкой. — Если пойму, чем отравились воины, смогу помочь.

— Давай, Амарант. Захвати других травников и поторопись!

Эладрин вернулась только поздним вечером. Всё это время гитцерай сидел в своём кабинете как на иголках.

— Вот, — девушка положила перед повелителем пыльный овощ. — В этом причина отравления.

— Овощи?

— Нет, мой повелитель, то, что на них.

— Пыль?

— Это серая плесень. Очень ядовитая. Она разрастается на широкие площади и почти незаметна, потому что выглядит как обычная пыль. Если не удалить её с продуктов перед приготовлением, то… — Эладрин помолчала и добавила: — Владыка, такая плесень не могла сама собой попасть на склады. Эта отрава растёт только в некоторых лесах Восточного предела. Её кто-то специально принёс и заразил продовольствие. Складов множество, а плесень обнаружилась в четверти из них.

— Что⁈

— О свойствах этой гадости могли знать только жители Восточного предела. Я уверена, что среди нас предатель.

Владыка пришёл в ярость. В замок немедленно вызвали глав кланов Восточного предела, а также же ответственных за продовольственные склады и всех поваров. Разнос длился всю ночь. Вот только результатов не принёс, допрос с применением колдовства показал, что подозреваемые или не знали о такой токсичной плесени, или слышали о ней, но всё равно были ни при чём. И кладовщиков с поварами обвинить оказалось не в чем, они честны выполняли свои обязанности и следили за гигиеной.

В результате инцидента умерли шесть тысяч бойцов. Остальные отравившиеся приходили в себя целых полтора месяца, даже с лечебными отварами.

Помимо серьёзного сбоя режима тренировок, пришлось выкинуть часть продовольствия и сжечь заражённые склады, чтобы остановить распространение смертоносной «пыли».

За время устранения последствий отравления дважды всплывали слухи о местонахождении клана суккубов, но отправленные на проверку отряды их опровергли — вновь время было потрачено впустую.

И стоило разобраться с возникшими проблемами и вернуться к нормальному распорядку, как произошло новое нападение монстров. На этот раз лагерь атаковала куча анхегов*. Очередной нонсенс. Жуки-переростки, кроме брачного сезона, живут поодиночке, но по необъяснимой причине напали недружной стаей.

Твари нарыли тоннелей под казармами и отравили округу вонючей кислотой. С анхегами справлялись не дольше, чем с ограми, вот только последствия этого нападения вышли не в пример серьёзнее — строения начали проваливаться под землю. Да и жить в лагере стало невозможно: те расы, которые предпочитали ходить босыми, жаловались на жжение в ступнях, и абсолютно все солдаты причитали из-за жуткой вони кислоты, которая всё никак не выветривалась.

Лагерь пришлось бросить, все казармы разобрать и перенести на новое место. Потеряны оказались ещё целых полтора месяца.

* * *

— Кажется, сами боги против нашей победы, — сетовал гитцерай, лёжа в кровати с эладрин. — Всё, что сейчас происходит просто невозможно объяснить. А я безвылазно сижу на острове — в клетке, в которую сам себя запер по глупости…

— Мой повелитель, вы не могли знать, что Равана обманет вас, — тихо ответила девушка, закинув ногу на Владыку. — И я полагаю, что не боги строят нам козни, а злоумышленники. После отравления ваших воинов только об этом и думаю. Все беды словно искусственно созданы, чтобы не дать нам подготовиться к войне с человечеством.

— Можно согласиться с отравлением и пожаром, но нападения монстров притянуть к этому сложно. Как ты объяснишь атаку анхегов?

— Я не знаю этих жуков и никогда в жизни их не видела. Когда-то вы мне сказали, что у любого существа есть желания, не так ли? Может быть, предатели использовали приманку и заманили анхегов в лагерь?

— У меня были похожие мысли. Но я допросил множество кланов, и никто не знал, как можно выманить этих чёртовых кислотных «землероек». С помощью духов шаманы могли притащить жуков в лагерь, но в последнее время никаких ритуалов не проводили, Прохор всё проверил.

— Очевидно, что не знали способа приманить насекомых, те, кто среди нас. Но, возможно, знали те, кто не с нами?

— Что ты имеешь в виду? — удивился гитцерай.

— Сандал и её подданные. Может, она решила не сбежать от вас, а бороться с вами, мой повелитель?

— Следов суккубов и инкубов до сих пор не нашли. Если бы они приближались к лагерю, их бы обнаружили дозорные.

— Кто знает. А как же те девушки и несколько инкубов, которые предали Сандал? Может быть, они «якобы предали Сандал»?

— Ты подозреваешь наших суккубов?

— Нет, Владыка, просто рассуждаю.

— Думаю, в твоих словах есть разумное зерно. Завтра я допрошу их под заклинанием. — Гитцерай тяжело вздохнул и приобнял наложницу. — Ничего. У нас ещё полгода до исчезновения человеческого барьера. Мы успеем подготовить на захваченных землях множество ловушек, накопать рвов и построить стены, чтобы дать отпор людям. Через три месяца отправим часть воинов для подготовки фортификаций, а потом зададим жару и Станвальду, и остальному человечеству.

— Разумеется, мой повелитель. Вы непременно приведёте нас к победе!

Амарант впилась в мужчину поцелуем.

Глава 21

'Лишь единицы способны принести себя

в жертву ради своей страны и идеалов'.

Малахит превратился в перенаселённый муравейник, когда в Станвальд прибыли солдаты других стран.

Через месяц после возвращения Эдварда к столице явилась четырёхсоттысячная армия Остбрама. Ещё через неделю пожаловало полмиллиона солдат Окскатлава. За ними последовали четыреста тысяч воинов из Вестбрама. Последним явилось войско Нормаргина в количестве ста пятидесяти тысяч. К ним присоединились и силы Станвальда.

Армии тащили за собой огромные караваны продовольствия, поваров, кузнецов, кожевников, плотников и прочих вспомогательных работников.

Шмидт фактически обескровил военную мощь всех стран, позволив оставить на территориях совсем небольшие войска для соблюдения правопорядка.

Почти два миллиона человек расположились за стенами столицы Станвальда, а к ним непрерывным потоком курсировали телеги снабжения из четырёх королевств: продовольствие, оружие, доспехи, металлы и древесина, кожаные изделия и одежда, зачарованные артефакты и книги — очереди из телег создавали стены, которые невозможно было обойти. Отары, стада коров и табуны покрывали всю округу. Живность пришлось пасти в соседнем графстве, так как зелень рядом со столицей выщипали.

Из-за безмерного наплыва людей доступ в Малахит закрыли, разрешив проходить через врата только по специальным пропускам, которые выдали жителям и офицерам армий.

Наступила пора ученикам стать учителями: батальон солдат и роту колдунов распределили между новоприбывшими, чтобы тренировать своих коллег из Станвальда и других государств. Сами они день в неделю проводили на полигоне, а остальные шесть дней обучали вверенные им отряды. Тех, кто выделялся во время подготовки, отправляли на полигон. Эти люди вскоре также становились инструкторами для своих подразделений.

Комитет по подготовке к войне хлебнул много горя. Объём работы возрос настолько, что гордые аристократы оказались вынуждены переселиться в замок, и пополнившие ряды Комитета дворяне из других королевств ситуацию ничуть не спасали.

Время шло. Неделя за неделей, месяц за месяцем.

Помимо обычных организационных сложностей, силы человечества столкнулись с бесконечными проблемами — постоянно происходили странные инциденты. То огромные запасы свежего продовольствия оказывались испорчены, из-за чего снабжение делили между подразделениями и спешно пополняли склады по завышенным ценам. То пожары уносили целые кварталы лачуг, построенных в качестве казарм. То отдельные батальоны оказывались отравлены, после чего долго приходили в себя, не имея возможности тренироваться. Многие люди гибли в результате этих несчастных случаев.

Однажды на полигоне произошёл мощный взрыв, и тренирующиеся уцелели лишь потому, что Шмидт случайно оказался рядом. «Дьявол Станвальда» решил заглянуть с внеплановой проверкой. Всюду сопровождающая его Энотера сразу после входа на тренировочную площадку закричала, что чувствует выброс маны, а Денис успел среагировать и накрыть подопечных барьером. Сила взрыва оказалась поразительной — даже стену Малахита пробила, а от полигона осталась лишь глубокая воронка.

Тем же вечером в малой приёмной императорского замка собрались сам монарх, граф Шмидт, Главный колдун, командир стражи Малахита и принцесса.

— Что произошло на полигоне? — мрачно спросилЭдвард. — Три тысячи человек погибло, оказавшись между тренировочным лагерем и стенами столицы. Семьсот лошадей и триста обозов с материалами и продовольствием уничтожены. Семнадцать домов простолюдинов снесены. Денис, — император внимательно смотрел на Шмидта, — это какой-то твой эксперимент вышел из-под контроля?

— Я тут ни при чём. — Пожал плечами Денис. — Наоборот, Энотера вовремя предупредила об опасности, и мне удалось спасти подопечных. Это была магическая бомба. Притом, судя по мощности взрыва, её готовили несколько месяцев. К тому же, помимо обычной маны, использовались силы ду́хов. Думается мне, что не обошлось без того шамана, который участвовал в убийстве Эдвина.

Эдвард сжал губы.

— Мы сможем их отыскать? — спросил Бенедикт.

— Нет, — поморщился Денис. — Взрыв был такой силы, что никаких следов не осталось.

Все поникли. Но Шмидт весело объявил:

— Зато я убедился в своей догадке — в ваших рядах шпионы с соседнего континента.

— Что⁈ — Император даже встал со своего кресла. — Демоны в моей столице⁈

— Тьфу ты, — сплюнул Шмидт. — Сколько повторять, они не демоны. Эдвард, ты видел демонов и в Остбраме, и на тренировках солдат, но до сих пор не понимаешь разницы? Ладно, не важно… Я долго гадал, как же всё это происходит: и меня пытались дискредитировать, и пакости так ловко творят. Даже принца смогли убить и сбежать от преследования. А после всех инцидентов догадался, что это доппельгангеры.

— Что такое дупель… как их там? — поинтересовался стражник.

— Доппельгангеры. Раса, способная менять свой облик. Могут принимать вид любого гуманоидного существа, если оно схоже по росту и комплекции. Притом, когда они перевоплощаются, от оригинала не отличишь. Я даже подумать не мог, что тут такие водятся. Крайне редкие создания.

— Но раз вы поняли, кто это, значит, сможете их найти? — уточнил командир стражи.

— Я же сказал, что от оригинала не отличить, — закатил глаза Денис, но после улыбнулся. — Однако, один способ есть.

В руках Шмидта появилась книга. Он полистал её, а потом вырвал страницу и передал Главному колдуну.

— Что это? — поинтересовался Бенедикт, рассматривая изображение насекомого.

— Как видишь, это жук. Обитает в лесах, так что нужно отправить кого-то на поиски. Я в вашем мире уже их встречал. Он-то нам и поможет.

— Как? — удивился рыцарь, заглядывая через плечо Главного колдуна.

— Если этого жука разозлить, он начинает противно стрекотать. Кто-то раздражается от звука, как царапают вилкой по тарелке, кому-то не нравится, когда водят влажной тряпкой по стеклу… А вот доппельгангеров передёргивает от стрекота этого милого насекомого.

— И что мы должны сделать? — С сомнением посмотрел Эдвард. — Выпустить в столице рой жуков?

— Нет, нужно пригласить вот этих людей. — Шмидт протянул императору список. — Я долго отсеивал подозреваемых, остались только они.

— Что⁈ — Глаза Эдварда расширились, когда он прочитал фамилии. — Это же наши дворяне!

— Верно. Именно они имели доступ и информацию, чтобы создать все те проблемы, которые нас в последнее время преследуют.

— Почему здесь только аристократы Станвальда⁈ — возмутился монарх. — Может быть, это кто-то из прибывших?

— Нет, не может. Все вассалы давали клятвы верности. Если бы среди них затесался предатель, гарант давно бы публично лишил его жизни. Неважно, шпион это был, притворившийся человеком, или ещё кто. А изменникам из Остбрама я особенно не завидую, ведь Бафомет утащит их прямо в ад, где запытает и сожрёт душу, что он, кстати, уже с несколькими сделал. Это твои подданные, Эдвард.

— А если… — император задумался. — Денис, может соберём аристократию Станвальда и заставим их подписать такие же клятвы верности, как в королевствах?

— Не выйдет, — поморщился Шмидт. — Мне Сурья со Сварогом за те выходки надавали по шапке, призывы высших сущностей в этом мире запретили в принципе. А от младших демонов и рядовых ангелов толку будет мало, они за соблюдением клятвы могут не уследить. Так что будем действовать по старинке — выискивать врагов своими силами.

Пока Эдвард молчал, Бенедикт сложил лист и убрал за пазуху:

— Я всё понял. Сегодня же отправлю людей на поиски жуков.

— Отлично, — кивнул Шмидт. — А послезавтра всех указанных людей нужно собрать вместе.

— Как⁈ — мгновенно возмутился Бенедикт. — Денис, ты ведь послезавтра обещал создать ту самую «Юлу», из-за которой взорвал мастерскую.

— Уже время, да? — Денис задумался. — Ну, давай совместим. Пусть люди из списка соберутся во дворе Ордена колдунов.

— Кстати, они теперь не Орден колдунов, — внезапно заявил Эдвард.

— Да? А кто?

— Они теперь Орден магов.

— Почему вдруг решили переименоваться? — хмыкнул Шмидт. — Какой смысл менять шило на мыло?

— Эм, — Бенедикт немного смутился. — Денис, ты всех моих колдунов переучил. Они теперь используют понятия «мана» и «контроль маны», а себя стали называть «магами», как ты всегда выражаешься. Я решил узаконить это определение и вчера пришёл к Его Императорскому Величеству с прошением.

— Угу, — кивнул Эдвард. — Кстати, Бенедикт, глупо называть руководителя Ордена магов Главным колдуном. Я подписал ещё один приказ, так что теперь твоя должность называется Верховный маг.

— Премного благодарен, Ваше Вели… Ваше Императорское Величество.

— А довольствие ему увеличишь? — поинтересовался Денис. — Новая должность, новая зарплата.

Бенедикт засиял от услышанного.

— Обойдётся, — фыркнул император. — Он и так больше министров получает.

Сияние угасло.

* * *

«Джонатан Джордан» подглядывал в окно недавно отстроенной мастерской артефакторов. Сейчас там работал призванный колдун, создавая какое-то устройство для уничтожения врагов на войне. Внезапно Коитой почувствовал крупный выброс колдовской энергии, а его сознание кольнул страх. «Граф» резко отпрыгнул в сторону.

Ба-бах!

Стёкла мастерской вылетели, обдав округу острой шрапнелью. «Джонатан» попытался унять звон в ушах и головокружение, но у него не получилось. Понимая, что попадаться на подглядывании нельзя, он поспешил во двор Ордена магов, где император приказал собраться некоторым членам Комитета и их супругам.

— Что случилось? — К прибежавшему «графу Джордану» подошла «баронесса Гибсона». — Ваше сиятельство, с вами всё в порядке? У вас кровь из ушей идёт!

— Что? — Помотал головой «граф». — Я вас не слышу, миледи. Меня оглушило взрывом.

— Коитой, — прошептала «баронесса», — ты цел?

— Простите, леди Гибсон, но я вас совершенно не слышу. Видимо, мне придётся обратиться к целителю, я оглох.

«Баронесса» жестом попросила «графа» наклониться, после чего вытерла платком следы уже запёкшейся крови.

Через несколько минут во дворе Ордена объявился Шмидт. Его костюм был порван, а лицо и волосы черны от копоти.

— Опять? — поник Бенедикт.

— Ага, — радостно заявил Шмидт. — Но теперь я понял, в каких именно рунах ошибся. В следующий раз точно получится.

— Снова перестраивать мастерскую и делать ещё крепче? — безрадостно спросил Верховный маг.

— Нет, стены целы, строители хорошо постарались. Но интерьер придётся обновить, это да. Все столы в щепки. И окна. И дверь нужна. Да и горн понадобится, предыдущий прямо в трубу вылетел, даже предположить не могу, где он приземлился. Ну и почистить внутри придётся, жмахнуло здорово.

Любой нормальный человек сейчас дрожал бы от ужаса, после того как смог выжить в мощном взрыве, однако, Шмидт веселился над «небольшим забавным казусом».

— Я догадываюсь, где приземлился горн, Ваше сиятельство — летописец указал на проломленную крышу главного здания Ордена.

— У-у-у, — взвыл Бенедикт, прикидывая в уме траты на ремонт.

— Господин Шмидт, — «барон Гибсон» прервал радостное настроение Дениса, — скажите, зачем нас сюда пригласили? У Комитета море работы, а мы время тратим. Объявили, что будет какое-то тайное собрание, но не многовато ли людей для тайны? Да и посторонние присутствуют, — «барон» многозначительно обвёл взглядом жён членов Комитета.

— Сейчас всё объясню, — Денис повернулся к Бенедикту. — Принесли?

Верховный маг молча протянул деревянную коробку.

Шмидт заглянул внутрь и широко улыбнулся.

— Надо же. Вы весь лес облазили, что ли? Тут их больше сотни.

— Денис, тебе следовало уточнить, что жуки такие маленькие, — недовольно буркнул Бенедикт. — Мои люди случайно наткнулись на этих клопов, искали ведь большое насекомое.

— Так на листе же было подробное описание, — удивился Шмидт.

— Да… На вашем языке, которого мы не знаем. Ориентировались исключительно на рисунок. Целые сутки люди шарили по лесу, прежде чем одному магу жук сам не сел на манжету случайно.

— Блин, точно. Ладно, не сердись, я тебе позже рунную карту какого-нибудь артефакта подарю в качестве извинений.

— Да⁈ — Верховный маг резко встрепенулся, услышав про схему создания нового артефакта. — Когда? Может, сейчас?

— Угомонись, Бенедикт, не веди себя как мальчишка. Вечером дам тебе несколько, а ты одну выберешь. — Шмидт отвернулся от возбуждённого мага и неспешно зашагал к собравшимся аристократам. — Друзья, у нас сложилась интересная ситуация: среди вас есть хорошо замаскированные шпионы.

Раздался ропот множества голосов, люди начали переглядываться и возмущаться от такого заявления. Денис поднял руку, призывая к тишине, и, дождавшись молчания, продолжил:

— Есть хорошая новость, отсюда им не уйти.

Пока граф Шмидт объяснял аристократам, что происходит, двор окружили полсотни солдат и десяток магов. Некоторые из собравшихся занервничали, глядя на вооружённую стражу.

— А теперь абсолютная тишина! — гаркнул Шмидт.

Когда все успокоились, Денис начал яростно трясти коробку. Как только из неё послышалось стрекотание, Шмидт откинул крышку и противный звук разнёсся по всему двору.

Многие сморщились от неприятного звука, а некоторые от вида кишащих в коробке жуков, но вот реакция двоих была совершенно уникальна: «барон и баронесса Гибсон» начали корчиться. Их тела «пошли волнами», а вскоре и внешность изменилась: кожа стала сине-серого цвета, руки удлинились, глаза потеряли сетчатку и выпучились, волосы на теле исчезли.

Разоблачённые шпионы мгновенно рванули в сторону выхода из двора, но бдительная стража перекрыла путь.

— Бесполезно, — крикнул один из рыцарей, с отвращением глядя на лупоглазые рожи. — Сдавайтесь и тогда я подумаю, чтобы ваши пытки были не такими мучительными. Если расскажете всё, что нас интересует, умрёте без лишней боли.

Доппельгангеры не послушали предупреждения. Они достали короткие кинжалы и вступили в бой.

— Почему ты ничего не делаешь⁈ — рассердился Бенедикт на Шмидта.

— А что я должен делать? — с безразличием ответил Денис. — Ты забыл? Мне запрещено их трогать, пока они на меня не нападут. Сами разбирайтесь.

— Но…

— Ладно, уговорил, помогу. — Шмидт повернулся к страже и крикнул. — Слушайте меня, засранцы. Если упустите этих двоих, я из вас на тренировках всю душу вытрясу, по капле жизнь выпью!

Шмидт покосился на Верховного мага и с улыбкой произнёс:

— Всё, что мог я сделал. Остальное за вами.

Слова «Дьявола Станвальда» не особо что-то изменили, люди и без этого были предельно серьёзны, сражаясь с диверсантами. Но шпионы действовали чётко — умело прикрывались солдатами, чтобы не дать колдунам выстрелить заклинаниями, не позволяли себя зажать, ловко уклонялись от ударов. Однако, ситуация была совершенно не в их пользу — воины были в полных латах, превосходили числом и орудовали длинными мечами. Исход схватки был решён ещё до её начала.

За это непродолжительное время Кайна смогла выколоть глаза одному из солдат и перерезать глотку другому. Будь у диверсантов с собой более серьёзное оружие, а не короткие кинжалы, и жертв оказалось бы больше, но судьба распорядилась иначе — шпионов окружили, нанося всё новые и новые раны.

— Кайна, что делать⁈ — паниковал «барон», продолжая уклоняться от выпадов солдат.

— Прости, Тонга, — простонала «баронесса». — Нам нельзя в плен, под пытками любой заговорит. Я люблю тебя…

С этими словами женщина свернула своему партнёру шею. Округу огласил страдальческий вой Кайны, когда она, заливаясь слезами, склонилась над телом Тонги. Солдаты ринулись, чтобы схватить шпионку, но та без малейших сомнений вонзила кинжал себе в сердце. Кайна завалилась набок возле Тонги, а при падении её рука обняла любовника. Доппельгангеры лежали рядом и словно смотрели друг на друга мёртвыми глазами.

Из толпы аристократов послышались крики ликования, а женщины облегчённо заохали. И лишь один «граф» смотрел на развернувшуюся перед глазами картину не с радостью, а с болью. Никто не заметил, как он вытер выступившие слезинки и стиснул зубы.

— Трусливые ничтожества, — рыцарь плюнул на трупы. — Решили легко отделаться.

— Не смейте их унижать! — рявкнул Денис на стражников. — Они герои, погибшие за свою родину. Сомневаюсь, что кто-то из вас так же легко покончил бы с жизнью ради сохранения государственных тайн. Они были достойными противниками, я сам их похороню.

* * *

Чтобы исключить возможные промахи со шпионами, ко всем подозреваемым из Комитета приставили наблюдателей, которые всюду следовали за своими целями, даже в спальне. Возмущение аристократов осадил император, заявив, что особо недовольных лично казнит, только бы не допустить возможность предательства.

С момента гибели диверсантов прошёл год. Проблем у Комитета стало заметно меньше, чрезвычайные происшествия прекратились, но в целом сложности не исчезли — управлять таким огромным количеством людей никому раньше не приходилось, накладки случались постоянно.

Столицу накрыл смрад испражнений солдат и животных, окружающих Малахит, и серная вонь от демонов, которых Денис еженедельно тысячами призывал для тренировок воинов.

До начала войны оставалось всё меньше времени.

Эдвард устроил ужин на своей террасе для нескольких приближённых: Бенедикта, Шмидта, Ребекки и Мёрфи.

— Денис, как продвигаются тренировки?

— Хуже, чем могли бы, но для наших целей приемлемо, — пожал плечами Шмидт. — Ты вот на Асбьёрна сетовал, что он, мол, слишком маленькую армию держит… А нормаргинцы показали себя лучше остальных. Они не жалуются на тренировках, выкладываются на полную, осваивая усиление тела, не пытаются избежать поединков с демонами. Могу заверить, что их армия уверенно укатает две трети твоего воинства. Ещё пару лет тренировок, и северяне станут грозной силой, с которой придётся считаться даже тебе, несмотря на вассальный договор.

— Что же… — Задумчиво потёр лоб Эдвард. — Не знаю, хорошие это новости или плохие.

— Для меня хорошие, — кивнул Денис. — А вы после войны сами разбираться будете.

— До военного похода ещё полгода, я подумаю над мерами противодействия.

— Нет, — заговорщически произнёс Шмидт, — до военного похода один месяц.

— Что⁈ — Собравшиеся подпрыгнули со своих мест.

— Как месяц? Что-то случилось с барьером⁈ — испугался Бенедикт.

— Нет, с ним всё, как и прежде. Должен продержаться ещё полгода, — отмахнулся Денис. — Но в этом и смысл. Ведь Владыка демонов тоже ждёт начала военных действий через шесть месяцев, не так ли? А мы нападём раньше. Приблизимся к барьеру, я его развею, и войско двинется отбивать захваченные территории.

Наступила тишина. Люди прекрасно осознавали преимущества внезапного нападения.

— Отличный план! — эмоционально высказался Эдвард, встав из-за стола.

— Естественно, — нагло ухмыльнулся Денис. — Ведь это мой план. Только людям лучше до последнего ничего не говорить: ни солдатам, ни командирам. Пусть все считают, что мы готовимся к масштабным финальным учениям. Объявим об истинной цели, когда двинемся в сторону захваченных земель.

— Значит, мне нужно дать распоряжения и приготовиться к походу, — император возбуждённо хлопнул ладонью по столу.

— Я не согласен, — возразил Денис. — Тебе лучше остаться в столице. Слишком многое произошло в последнее время, проблем в Малахите выше крыши. Мне не хочется, чтобы ты дёргался во время марша и вечно порываясь вернуться. Будешь трепать мне нервы, сам же будешь расстраиваться, так что побереги здоровье. Кроме того, мы не знаем, есть ли ещё шпионы. Не исключены диверсии сразу после отбытия армии. Ты говорил, что у тебя там какой-то племянник есть. Ведь традиция не определяет, кто именно из монаршего рода должен сопровождать армию в походе, правильно? Думаю, никто не будет возражать, если пойдёт твой родственник.

— Не уверен, что это хорошая затея, он…

— Отец! Может, мне сопровождать поход?

Все смотрели на Ребекку немигающим взглядом.

— Мне ведь за меч не браться и в схватку не вступать, — пояснила принцесса. — Зато мы почтим традиции, и я смогу морально поддержать наше войско. Полагаю, господин Шмидт способен обеспечить мою безопасность, не так ли, граф?

Дальше разразился спор между Эдвардом и Ребеккой, в котором Бенедикт Тафт и Джейсон Мёрфи неуверенно поддакивали принцессе. Денис в дебаты не лез, его в принципе не интересовало, кто будет участвовать в походе, лишь бы не Эдвард. Принцесса приводила множество аргументов, в результате чего монарх сдался и согласился на предложение дочери.

Когда ужин подошёл к концу, Денис и Ребекка покинули террасу, а вот Тафт и Мёрфи задержались, заинтересовав императора своим дёрганым поведением.

— Что вы хотели? — спросил Эдвард.

— Ваше Императорское Величество, кхм… — Бенедикт помялся, покосился на Верховного жреца и продолжил: — Мы хотели поговорить насчёт Её Высочества.

— О моей дочери? — удивился Эдвард. — Что насчёт Ребекки?

— Как бы сказать? В общем, если бы она и господин Шмидт… ну, это…

— Не мнись, Бенедикт, — отмахнулся монарх. — Бесполезно. Я с Денисом неоднократно разговаривал, он категорически отказывается от свадьбы. Хотя, такое усиление семьи было бы для нас баснословным преимуществом.

— Эм… Я не о свадьбе.

— Да? — прищурился император. — А о чём?

— О ребёнке.

— О чём⁈

— О ребёнке, — твёрже повторил Бенедикт. — Мы долго говорили с Его святейшеством и пришли к выводу, что дети господина Шмидта могут унаследовать часть его сил. Конечно, речь не идёт про знания, но запасы маны Дениса до дрожи пугающие. Если бы в роду императора появился такой сильный маг…

— Ты хочешь, чтобы Ребекка родила без мужа⁈ — Эдвард стукнул кулаком по столу. — Опозорила род Торберкских⁈

— Ваше Величество, — склонился Верховный маг. — Если всё сложится удачно, выдадите Её Высочество за кого-нибудь. Лишь доверенным лицам будет известна правда о её первенце. В текущих обстоятельствах любой аристократ будет счастлив породниться с императорской семьёй, а сомневающимся или недовольным мы рты быстро заткнём.

Эдвард помолчал некоторое время, а затем неуверенно произнёс:

— В общем-то, я с вами согласен. Но я не могу заставить дочь лечь под кого-то против воли, если этот кто-то не является её мужем.

— Эм… Мы с Её Высочеством уже говорили. Она хоть и негодовала сначала, но согласилась помочь Станвальду.

— Ах вы, жулики, — улыбнулся император. — За моей спиной, значит, всё провернули? Поэтому Ребекка так настаивала на военном походе?

— Да, — подтвердил Мёрфи. — Она согласилась соблазнить господина Шмидта и возлечь с ним. Мои жрецы подготовили для Её Высочества обряд, который сильно повысит шансы забеременеть. Проведём ритуал перед походом.

— А Денис? Получается, он тоже согласен, раз противился моему участию в войне?

— Нет, он не в курсе. Денис возражал по своим причинам, мы ему даже намёка не делали.

* * *

За северной стеной Малахита выстроилось огромное воинство. Командиры верхом передвигались между рядами, давали финальные распоряжения, объясняли истинную цель похода, вызывая гомон тут и там. Артиллеристы снаряжали к маршу свои баллисты и катапульты. Войска снабжения готовили телеги с припасами, сгоняли в кучу огромные стада мяса, которое погонят вслед за армией, занимались прочими приготовлениями.

За городскими вратами столпилось множество простых жителей, вышедших проводить солдат. Одни плакали, другие радостно махали руками, некоторые выкрикивали подбадривающие фразы, а многие молились за сохранность воинов.

Недалеко от северных врат Малахита стояла процессия во главе с императором. Он объявлял благодарности своим генералам, давал напутствия дочери, перекидывался вопросами с Денисом.

Внезапно охрана привела одного мужчину в форме рыцаря городской стражи.

— Как ты посмел явиться сюда⁈ — рявкнул на него «граф Джордан».

— Простите, мне нужно увидеться с Его сиятельством Шмидтом, — боязливо ответил стражник.

— Со мной? — удивился Денис. — Какой у тебя вопрос?

— Ваше сиятельство, мы поймали вора. Он утверждает, что является вашим личным помощником. — Мужчина низко поклонился. — Могли бы вы подтвердить это?

— Пойдём, покажешь.

Шмидт в сопровождении рыцаря дошёл до ворот Малахита. Рядом со входом двое стражников под руки держали Чарли.

— И что ты учудил на этот раз? — Окинул его взглядом Денис. — Я тебя освободил, дал денег, а тебе всё неймётся?

— Хозя… Эм, Ваше сиятельство, я просто хотел проверить, не потерял ли навыки, — улыбнулся вор. — Никаких дурных мыслей у меня не было.

— Слушай, — Денис спросил рыцаря, — у вас же за воровство руки рубят, да?

— Верно, — кивнул стражник.

Не успел Чарли опомниться, как в воздухе промчался блик металла, а кисть вора упала на землю.

— А-а-а-а!

— Так, парни, — Шмидт убрал тесак и приказал стражникам: — Тащите его к солдатам, пойдёт на передовую. Скажите целителям, чтобы рану вылечили через несколько дней.

— Нет! — Заорал Чарли. — Я не хочу на войну! Нет!

Слушать вора никто не собирался. Городская стража утащила калеку к солдатам, а Шмидт вернулся к Эдварду.

Когда все попрощались с императором, Денис повернулся к принцессе:

— Ты готова?

— Да.

К ним подвели лошадей. Ребекка, в непривычном для неё походном одеянии, неуклюже влезла в седло, даже с учётом деревянной подставки, которую принесли слуги. Денис дождался девушку, а затем они вдвоём прогарцевали между выстроившимися солдатами. Шмидт остановился перед войском, где сотни жрецов разных храмов возносили молитвы и благословляли воинов.

К Денису и Ребекке быстро прискакали представители остальных королевских семей.

Шмидт создал заклинание, которое озарило округу яркой вспышкой и привлекло внимание всех собравшихся, и тихо обратился к стоящим рядом высокородным:

— Просто говорите, не нужно кричать. Вас и так все услышат.

— Воины! — На весь Малахит прогремел усиленный магией голос Ребекки. — Мы отправляемся сражаться с проклятыми демонами. Вам предстоит отбить наши земли у поганых захватчиков, вернуть свои города и отомстить за павших товарищей и близких. Покажем же им, как они ошиблись, покусившись на нашу родину!

— Уа-а-а! — Раздался бравый вой толпы.

Представители трёх королевств покачали головами, показав, что не будут брать слово, а вот старший сын Асбьёрна двинул своего жеребца вперёд.

— Бойцы! — заорал двухметровый блондин, облачённый в тяжёлые латы. — Многие из вас погибнут, ведь с таким сильным противником мы ещё не сталкивались. Но и выжившие и почившие оставят свои имена в летописях, как великие герои, давшие отпор великому врагу!

— Агум! — Одновременно рявкнули северяне, топнув ногой, отчего земля вздрогнула.

— Покажем им, почём фунт лиха! — добавил здоровяк подслушанную у Шмидта фразу.

— Ну что, вояки? — Улыбнулся Денис, подытоживая речи монарших особ. — Собрались жить вечно? Выдвигаемся!

Наградите автора лайком и донатом: https://author.today/work/165383

Примечания

1

Стихи Станислава Юрьевича Куняева, 1932 г.

(обратно)

2

Иерархия ангелов взята по Афанасию Великому из «Первого Послания к Серапиону, епископу тмиусскому», 20: 13 (IV век). В разных источниках иерархия описывается по-разному.

(обратно)

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

*** Примечания ***