Голубая Луна - Возвращение (ЛП) [Саймон Ричард Грин] (fb2) читать онлайн

Саймон Ричард Грин

Once In a Blue Moon

Голубая Луна - Возвращение

Издание: 2014 |Перевод 2023|

–––––––––-

Введение:

Принц Руперт и Принцесса Джулия уже дважды спасали Лесное Королевство. Тем самым они заслужили право жить долго и счастливо. Но близиться восход голубой луны…

Хок и Фишер, известные тем, что долгие годы поддерживали мир в Хейвене, отошли от дел, решив, что слишком стары для геройства. Теперь они управляют созданной ими Академией героев, обучая молодых, подающих надежды героев.

Но легенды не умирают и не уходят на покой. У Хока и Фишер есть взрослые дети — Джек и Джиллиан — Принц Демон - старый враг Лесного Королевства угрожает похитить их. Он вызывает Хока и Фишер на битву за их жизни. Однако герои подозревают другой мотив похищения, который связан с делом, произошедшим в Хейвене много лет назад - делом, о котором они никогда не хотели говорить.

Хоку и Фишер не остаётся ничего другого, кроме как вернуться в Лесное Королевство. Это последняя история о них, легенда из разряда тех, что случаются лишь раз — во время восхода Голубой Луны…

–––––––––-

Вступление

Однажды под голубой луной случается нечто волшебное…

Прошло сто лет после Войны Демонов. С тех пор, как Принц Руперт и Принцесса Джулия из легенды отправились в Темнолесье, чтобы победить ужасного Принца Демона и изгнать его из мира людей. Сто лет прошло с тех пор, как Голубая Луна пролила свою ужасную Дикую Магию на Лесное Королевство.

Многое изменилось, а многое - нет. Но все мы знаем: судьба так любит юбилеи.

ОДИН

Прошлое настигнет вас.

Самой большой гордостью, проблемой и самой прибыльной туристической достопримечательностью Ланса является Мемориальная Академия Хока и Фишер. Также известная, менее официально, как Академия Героев. Она была основана около семидесяти пяти лет назад Капитанами Хоком и Фишер, бывшими городскими стражниками которые работали в одном не самом благополучном городском порту в глубинке Южных Королевств. Существует множество историй о Хоке и Фишер, по-видимому, единственных честных стражниках в том городе; все истории носят решительно героический характер, хотя и не всегда особенно приятны или подходят для смешанной компании. Но, видимо, эти два почтенных война достигли возраста, когда они предпочли учить, а не делать, и вот - Академия.

Хок и Фишер провели много счастливых лет, обучая и тренируя молодых мужчин и женщин быть войнами, они привели в порядок дела, а потом ушли и больше их не видели. Предположительно, они снова стали героями и умерли в одиночестве и крови в каком-то далёком месте, сражаясь за дело, в которое верили. Ведь именно это обычно и происходит с героями. Академия Героев сохранила их имена и многие из установленных ими традиций, в том числе и то, что все женатые воины, которые приходили сюда чтобы управлять этим местом, брали имена - Хок и Фишер до тех пор, пока они здесь оставались. Из уважения к основателям или, возможно, для упрощения прав на продажу. В любом случае, за эти годы появилось множество Хоков и Фишер.

Десятилетиями полные надежд родители отправляли своих самых проблемных сыновей и дочерей в Мемориальную Академию Хока и Фишер. Чтобы их научили быть героями. По многим причинам - слава и удача, конечно, долг и честь… а иногда просто потому, что подающие заявление претенденты считают, что им есть что доказать своим родителям. Из многих, кто чувствует призвание, каждый год выбирают лишь немногих, но это не мешает им приходить сотнями, а иногда и тысячами. Кто-то подаёт надежды, кто-то безнадёжен. Академия проводит регулярные прослушивания в начале каждого семестра, чтобы отсеять зёрна от плевел, в процессе выбраковки. Прослушивания трудны и зачастую кровавы, и никто не должен жаловаться на принятые решения. Даже если заявители покидают Академию теряя своё достоинство или свои конечности. Потому что в Академии Героев считают, что если вас можно отговорить или запугать, то лучше выяснить это в самом начале. Наставники Академии строги, но справедливы… но строги.

Мемориальная Академия Хока и Фишер учит людей, как бороться, за что бороться и как при этом остаться в живых. Академия проводит занятия по оружию, магии, латеральному мышлению и действительно грязным трюкам, и каждый год выпускает целую группу высокомотивированных молодых людей, полных решимости выйти в мир и сделать его лучше. Мир каждый год выражает свою признательность, посылая убийц, чтобы убить нынешних Хока и Фишер и их сотрудников, а также, если это возможно, сжечь Академию и засыпать солью её землю.

Такова политика.

*

В тот день, который поначалу казался обычным, Хок и Фишер отправились на утреннюю разминку, - неторопливая прогулка по большой открытой равнине, окружавшей Академию. В основном это была сухая, пыльная поверхность, усеянная хаотично торчащими камнями и то тут, то там пробивающимися яркими пятнами серо-зелёного кустарника, так что приходилось тщательно выбирать дорогу. Густой лес - на западном горизонте, а Драконий хребет - на восточном. На равнине было не на что смотреть и почти нечем заняться, что чудесным образом способствовало концентрации мыследеятельности студентов.

В то утро солнце едва взошло, небо было пасмурно-серым, а воздух таким неподвижным, что даже самый незначительный звук, казалось, разносится целую вечность. Хок и Фишер двигались бок о бок, их движения были настолько согласованы, что казались почти синхронными. Они выглядели так, словно у них была долгая совместная история, большая часть которой была связана с организованным насилием. Казалось, что они принадлежат друг другу и всегда будут принадлежать.

Хок - мужчина давно перешагнувший порог среднего возраста, невысокий и коренастый с широким лицом, редеющими седыми волосами и распространяющейся лысиной, из-за которой он становился всё более раздражительным. Он носил простую солдатскую тунику поверх гладких кожаных штанов и грубые, функциональные ботинки. Его холодные серые глаза были спокойными и уверенными, и создавалось впечатление, что они ничего не упускают. Он слегка прихрамывал, как будто его движения бередили старую рану, но, учитывая, что хромота имела свойство неожиданно переходить с одной ноги на другую и обратно, никто не воспринимал её всерьёз. По давней традиции вместо меча он носил при себе большой топор. Он изучал мир вдумчивым, внимательным взглядом, чтобы убедиться, что он не попытается взбрыкнуть и застать его врасплох. Всё в его движениях и манере держаться говорило о том, что в прошлом он был солдатом или наёмником, но он никогда не говорил об этом. Традиция требовала, чтобы Хок и Фишер оставили своё прошлое и свои имена, когда они вступали во владение Академией Героев.

Фишер достигла порога среднего возраста, но с ещё меньшим энтузиазмом, чем её муж. Она была едва среднего роста и более чем среднего веса, с коротко остриженными седыми волосами, выступающим носом-клювом и короткой, ослепительной улыбкой. На ней была такая же простая туника, как на Хоке, и леггинсы, а за спиной у неё висел длинный меч в ножнах с рунической насечкой. Она изучала мир свирепыми зелёными глазами, словно намекая на то, что миру лучше не доставлять ей неприятностей, если он заботиться о своём благе.

Один абитуриент, утверждавший, что он мастер клинка, а значит, непобедим с мечом в руке, однажды сказала Фишер в лицо, что место женщины - в доме, в основном на кухне. Фишер неистово расхохоталась, а потом дуэлировала с ним прямо там в коридоре, выбила шпагу из его руки, дала по шее, пнула его по яйцам, и тот упал на пол. После чего отправила его домой на муле, привязав его лицом к хвосту.

Не пререкайтесь с Хоком и Фишер.

Позади них, спотыкаясь и постоянно ворча себе под нос, шёл Администратор. Он не был жаворонком, и ему было плевать, что об этом думают окружающие. Обычно в этот ранний час он сидел один за кухонным столом, держа кружку с глинтвейном обеими руками, словно это единственное, что помогало ему держаться на ногах, и бросая убийственный взгляд на всех, кто пытался с ним заговорить.

Но это был первый день нового осеннего семестра, прослушивание должно было состояться в полдень, а Хок и Фишер очень настаивали на том, что хотят поговорить с ним где-нибудь в очень уединённом месте, и вот он здесь. Он прогуливался ранним утром, что, несомненно, было полезно для него, и ненавидел каждый момент этой прогулки. В небе над головой радостно пели птицы, и время от времени Администратор поднимал свою тяжёлую голову и просто смотрел на них с отвращением.

Если Администратор когда-либо и был благословлен чем-то столь же обычным, как настоящее имя и надлежащее прошлое, никто об этом не знал… Он прибыл в Академию около сорока лет назад простым студентом, блефом и запугиванием пробился в штат и не теряя времени доказал свою бесценность в выполнении всей скучной, угнетающей душу, но, к сожалению, совершенно необходимой административной работы, которую никто не хотел делать. Стоило ему только пригрозить уходом, как ему тут же повысили зарплату и прямо заверили, что всем наплевать, как его зовут на самом деле и откуда он родом.

Администратор был высоким, но сильно сутулился и имел обыкновение вышагивать по коридорам Академии так, словно лично нёс все заботы мира на своих узких плечах. И хотел, чтобы все это знали.

Он носил строгую чёрно-белую официальную одежду, удобную обувь и старую шляпу, которая ему не шла. Хотя, учитывая её ужасающее состояние, трудно было бы назвать кого-нибудь, кому бы она подошла. Он был долговязым и нескладным, с выпирающими локтями и коленями. Его лицо было мрачным и костлявым, он хмурился, как будто это было спортивное соревнование, и в тех немногих случаях, когда его видели улыбающимся, все знали, что это означало, что у кого-то где-то действительно большие неприятности.

Он фактически руководил Академией Героев на всех уровнях, и делал это при многих Hawks and Fishers.

Он заворчал громче, чтобы дать понять Хоку и Фишер, что он их не простил, шумно пнул ногой пыльную землю перед собой и окинул хмурым взглядом мир, словно не решаясь приблизиться к нему.

Наконец Хок и Фишер остановились на вершине длинного хребта, с которого открывался беспрепятственный вид на всю равнину. Администратор рухнул рядом с ними и издал громкий стон, который мог быть как простым облегчением, так и мольбой о сочувствии. Он положил руки на поясницу и медленно выпрямился, при этом его позвоночник издавал громкие протестующие звуки. Хок и Фишер обменялись весёлыми взглядами. Они делали много поблажек для Администратора. Они должны были это делать, иначе им пришлось бы улепётывать при каждом его приближении.

Администратор медленно двигал каждым плечом, при этом они издавали зловещие скрипучие звуки.

- Хорошо, - сказал Хок. Теперь ты просто выпендриваешься.

- Ты ничего не знаешь о спинах! Ничего! - рычал Администратор. - Они должны выдать вам справочник, как только вам стукнет сорок, предупреждающий вас обо всех ужасных вещах, которые будут происходить с вашим телом по мере того, как вы будете вступать в средний возраст. Он должен быть полон полезных таблиц и полезных советов, а также подробных записей о том, какие лекарства являются лучшими и имеют минимальные побочные эффекты. Я мученик своего позвоночника. Он громко фыркнул и холодно посмотрел на открытую равнину.

- Почему мы здесь, в этот неприлично ранний час? Бог создал такие часы специально для того, чтобы сломить дух людей, достаточно глупых, чтобы встать с постели раньше положенного. Все это знают.

- Есть вещи, которые нам нужно обсудить, жалкий старпёр, - бодро сказал Хук. - Важные вещи.

- Такие, которые лучше всего обсуждать там, где нет никого, кто мог бы подслушать, - сказала Фишер.

- Вы ведь больше не убили никого важного? - буркнул Администратор, поморщившись. - Вы же знаете, сколько лишней бумажной работы это означает.

- Мы вели себя хорошо, - сказал Хок. - В основном.

- Точно, - нахмурилась Фишер. - Прошла целая вечность с тех пор, как я была в приличной переделке. Наверное, я старею. Или окультуриваюсь. Даже не знаю, что из этого меня больше беспокоит.

- Тогда что такого важного я должен был сделать, чтобы меня вытащили из моей тёплой постели и бесконечно омерзительно сна? - огрызнулся Администратор.

- Что привело тебя сюда, изначально? - спросил Хок. И в том, как он это сказал, было что-то, что заставило Администратора уделить этому вопросу больше внимания, чем обычно.

- Мои родители считали, что у меня есть задатки мастера меча, - хрипло сказал он, - потому что у меня была привычка попадать в неприятности, а потом выкручиваться из них. Они думали, что я могу стать мастером клинка. Но я понимал, что… Я знал, что я не воин, не говоря уже о герое — просто вспыльчивый человек без реального чувства самосохранения. Я говорил об этом во всеуслышание, но никто не слушал. Отец посадил меня на коня, вручил мешок серебра и отправил в мир, чтобы я нашёл своё место. Может быть, он всё-таки понимал меня.

- Я пришёл сюда после того, как перепробовал все остальные места. Предыдущий Администратор позволил всему прийти в настоящий беспорядок, поэтому я столкнул его с лестницы, несколько раз, и взял всё на себя…

Хок и Фишер тогда точно знали, что я сделал, но они дали мне шанс. Сказали, что у меня есть шесть месяцев, чтобы проявить себя, иначе они попросят Преподавателя Магии превратить меня в маленькую зелёную прыгающую тварь. Мне понадобилось меньше трёх. Теперь, спустя сорок лет, я всё ещё здесь, и буду здесь до тех пор, пока меня не вынесут ногами вперёд.

- Ты счастлив здесь? - спросила Фишер.

Администратор некоторое время смотрел на неё, как будто не совсем понимая вопрос. - Я никогда не хотел ничего другого. Я - часть легенды, и мне этого достаточно.

- А ты никогда не хотел брака, семьи, детей - всего этого? - спросил Хок.

- Брак не для всех, - твёрдо сказал Администратор. - Просто люди мешающие мне, когда у меня есть важные дела, которыми я должен заняться. Мои коллеги по персоналу - это вся семья, в которой я когда-либо нуждался или о которой мечтал. Он задумчиво посмотрел на Хока и Фишер. - Вы здесь уже десять лет? Как Хок и Фишер? И раньше вы никогда не проявляли интереса к моей личной жизни. Так почему сейчас?

- Потому что пришло время перемен, - ответил Хок. Он окинул взглядом равнину. - Посмотри на Древо. Разве оно не великолепно?

Администратору хотелось сказать очень многое, но разговор казался достаточно важным, и он решил подыграть. На данный момент. Все они смотрели на открытую равнину, на единственную важную вещь, которую она содержала: древний и могучий Тысячелетний Дуб. Самое большое дерево в мире; высотой в тысячу футов, а возможно, и больше, со стволом почти вдвое меньшей ширины и массивными ветвями, простирающимися гораздо дальше, чем задумано природой. Это лишь один из многих признаков того, что Тысячелетний Дуб - волшебное дерево. Его потрескавшаяся и сморщенная кора светилась тусклым золотистым светом, как и его массивная ощетинившаяся листва. Древо доминировало над ландшафтом, как будто его подавляющее присутствие высасывало большую часть жизни из сухой и пыльной равнины. Оно поднималось всё выше и выше в небо, его самые верхние ветви исчезали в облаках. Были известные альпинисты, покорившие все горы мира, но они не осмелились бы попытаться штурмовать Тысячелетний Дуб. И не только из-за его высоты. У дерева было своё присутствие и, возможно, даже характер, и оно не желало, чтобы на него взбирались.

Так и было.

Вокруг Тысячелетнего Дуба на многие мили простиралась сплошная равнина, пустынная и нетронутая. Если пройти достаточно далеко на запад, можно было попасть в дикий лес. Совершенно обычные деревья, что теснились друг к другу, всех естественных оттенков коричневого и зелёного, вплотную подступали к краю равнины, словно деревья упирались в невидимую ограду. Все виды диких животных бродили по лесу, но никто из них никогда не выходил на равнину. Они знали, что это не принесёт им пользы. На востоке, ещё на много миль, тянулась горная гряда - Драконий хребет, высокая и рельефная местность, обозначавшая границу между Герцогством Ланкр и Лесным Королевством. Об этих горах ходило множество историй. Говорили, что когда-то драконы устраивали свои лежбища в пещерах на всём протяжении хребта. Давным-давно. Пещеры всё ещё были там, неестественно большие и тревожно тёмные, но никто не видел дракона уже много веков.

- Первые Хок и Фишер первым делом проверили эти пещеры, - сказал Администратор. - Никаких драконов они не нашли. Выглядели они весьма разочарованными, по крайней мере, так мне сказали. Конечно, это было задолго до меня. Существуют песни и рассказы о войне с демонами, в которых говорится, что Принцесса Юлия поехала на драконе в бой против полчищ демонов. Это последняя встреча с драконом в мире людей.

- Нельзя доверять менестрелям, сказал Хок. - Ещё не было барда, который не пожертвовал бы фактами ради подходящей рифмы.

- Существует проклятая уйма историй о происхождении Тысячелетнего дуба, - сказала Фишер. - Некоторые из них настолько древние и странные, что в них даже есть доля правды. Когда ветер гуляет между ветвями, листья словно живут собственной жизнью, и иногда это похоже на голоса.

Что-то, что Древо слышало давным-давно. Но слова эти принадлежат языку, на котором никто больше не говорит и даже не узнаёт его. Язык народа, который больше не существует. Поэтому никто теперь не может понять, что именно вспоминает Древо. Древо старое…

- Птицы всех видов прилетают сюда со всего мира, - говорил Хок. - Всех форм и размеров, всех цветов, какие только можно придумать, включая некоторые виды, которые давно считались вымершими… просто чтобы расположиться на золотых ветвях и петь Древу. Они поют тысячи разных песен, но каким-то образом они всегда гармонируют.

- Хотя вы никогда не увидите дятла, - сказала Фишер. - Я думаю, они чувствуют, что им не рады.

- Никому из них не рады, когда они первым делом по утрам тараторят за окном моей спальни, - прорычал Администратор. - Проклятый рассветный хор. Мне пришлось трижды переносить свою спальню. Клянусь, эти проклятые твари преследуют меня. Он посмотрел на Хока. - Мы уже достаточно предались своим прихотям? Могу ли я просто сказать, что мне абсолютно наплевать на всё это, чтобы мы могли наконец перейти к делу?

- Тысячелетний Дуб - это изумительное чудо, - твёрдо сказал Хок. - Разве вы никогда не задумывались, кто изначально выдолбил внутреннюю часть Древа, чтобы сделать сотни комнат, залов и соединяющихся коридоров, так давно, что никто уже не помнит, кто и зачем? Семьдесят пять лет Древо является домом для Академии, а мы до сих пор не заняли и половины имеющихся комнат. Древо с городом внутри. Кто бы мог подумать?

- Не забывая о городе палаток, который его окружает, - сказала Фишер. - Всё студенчество, выстроившееся в ряды вокруг ствола. Отсюда я вижу дюжину различных флагов, из стран ближнего и дальнего зарубежья, гордо развевающихся на ветру… Хотя я рада, что все следуют традициям, и ни один флаг не поднят выше другого. Я бы не хотела спускаться туда и вразумлять кого-то. Мне бы очень не хотелось…

- А мне понравилось, когда ты подпалила последний флаг, который пытался нарушить традицию, - торжественно произнёс Хок. - И то, как ты подпалила владельца флага, когда он возражал. В конце концов им пришлось завернуть его в его собственный тент и катать его туда-сюда по грязи, чтобы потушить пламя. Как же он рыдал!

- На Тысячелетний Дуб никогда не водружался флаг, - сказала Фишер. Древо находится на территории Герцогства, но и вне его.

- Вернитесь на пару сотен лет назад, сказал Хок, - и там есть история об одном герцоге, который пытался захватить Древо. Это было сделано для того, чтобы выяснить, кто же здесь самый главный. Герцог привёл свою армию из трёхсот тяжеловооруженных соратников внутрь Древа, но никто из них так и не вышел. Мы даже не нашли следов тел. Корни Древа уходят глубоко, и никто никогда не пытался выяснить, насколько глубоко и что их питает.

- Я думаю, на обратном пути нам стоит провести экскурсию по палаточному городку, - сказала Фишер. Показать студентам, что мы проявляем интерес. То есть, да, от них ждут, что они сами будут обеспечивать себя и заботиться о себе; в этом вся суть того, что мы не даём им расслабиться внутри Древа. Самодостаточность начинается с жилища, и всё такое. Но не мешало бы напомнить студентам, что мы всё ещё присматриваем за ними.

- Кто-то опять затеял возню, не так ли? - сказал Хок. - В чём дело? Ты не получаешь справедливую долю?

- Дело в принципе, - сказала Фишер.

- Скоро начнутся прослушивания, - сказал Хок. - Посмотри на тень.

Тысячефутовый Тысячелетний Дуб отбрасывал умопомрачительно длинную тень, и в палатках, стоявших в сени Древа, всегда было заметно прохладнее. Поэтому студенты постарше и поопытнее устанавливали свои палатки в тени в жаркие летние месяцы, а зимой - вне её. Новичкам же оставалось только делать всё наоборот и мечтать о грядущих лучших временах, потея летом и дрожа зимой. И, конечно, раз в год происходила массовая миграция и переставлялись палатки, поскольку обе стороны менялись местами в соответствии со сменой времён года. Обычно это сопровождалось определённым количеством вооружённых стычек, так как некоторые люди не соглашались с тем, к какой стороне они принадлежат.

Всё это было очень добродушно и обычно заканчивалось первой кровью. Потому что студенты, которые не могли или не хотели следовать правилам и традициям Мемориальной Академии Хока и Фишер, долго не задерживались. Хок и Фишер следили за этим. Надо сказать, что студенты не возражали против жизни в палаточном городке. Коммуналка, много еды, питья, пения и хихиканья под брезентом.

Были дикие леса для охоты, несколько ручьев, в которых можно было ловить рыбу, мыться… (и горе всем, кто не придерживался строго раздельного использования), и несколько городов за лесом, где можно было отведать более изысканные блюда. Часто по очень низким ценам - торговцы потакали студентам, потому что они привлекали туристов. Которые, разумеется, как положено, просаживали каждый пенни. Для этого они и существовали. Ни к Древу, ни даже к палаточному городку туристы не приближались. Древо не допускало такой чрезмерной фамильярности.

Администратор глубоко вздохнул и помассировал руками поясницу. Было ясно, что Хок и Фишер притащили его сюда для того, чтобы что-то обсудить, но они решили не торопиться. Поэтому он стиснул зубы, продумал план будущей мести и подыграл им.

- Я часто задавался вопросом, почему Хок и Фишер изначально приехали в герцогство Ланкр, - сказал он, - чтобы основать свою Академию. Ведь мы не такая уж большая или знаменитая территория.

- Наверное, в этом и был смысл, сказал Хок. - Драконий Хребет очень хорошо отделяет Ланкр от Лесного Королевства, а по ту сторону - только океан.

- Вдали от всех остальных и под защитой идеальной естественной обороны, - сказала Фишер. - Они не смогли бы выбрать лучшего места.

И тут они оба замерли и посмотрели прямо на Администратора, который почувствовал внезапный холодок, пробежавший по его телу, когда он оказался объектом их холодного, задумчивого взгляда. Администратор решил, что, что бы они ни хотели ему сказать, лучше ему об этом не знать.

- Время, сказала Фишер.

- Нам пора двигаться дальше, - сказал Хок.

Администратор медленно кивнул. - Конечно. Для этого всё и затевалось. Взглянуть в последний раз и попрощаться.

- Сегодня первый день нового семестра, - сказал Хок. - А это значит, что сегодня самое большое Прослушивание в этом году. Наше последнее, прежде чем мы двинемся дальше, чтобы освободить место для следующих Хока и Фишер.

- Ты будешь скучать по нам? - спросила Фишер.

Администратор любезно обдумал их вопрос. - Полагаю, да. Вы здесь дольше всех, уже почти десять лет. Вы хорошо поработали. Я уже начал думать… Вы должны уйти?

- Да, - сказал Хок. - Люди начинают слишком привыкать к нам.

- Новые Хок и Фишер встряхнут ситуацию, - сказала Фишер.

- Все эти годы мы работали вместе, - медленно произнёс Администратор, - и я не могу сказать, что знаю кого-то из вас лучше, чем в тот день, когда вы прибыли сюда, чтобы сменить предыдущих Хока и Фишер. Конечно, я не могу сказать, что знал кого-то из ваших предшественников лучше. Вы всегда были самодостаточны.

- Всё это часть жизни Хока и Фишер, - легко согласился Хок. - Мы здесь, чтобы быть образцом для подражания, а не друзьями или семьёй. Это подорвёт легенду и авторитет имён, если люди увидят, какие мы на самом деле обычные.

- И мы, в конце концов, приехали сюда, чтобы оставить своё прошлое позади, - сказала Фишер.

- Вот только… от своего прошлого невозможно убежать, - сказал Хок. - У него есть скверная привычка подкрадываться к тебе сзади, когда ты меньше всего этого ожидаешь.

Фишер посмотрела на него. - Это возрастное?

Хок смотрел на равнину, его взгляд был устремлен вдаль. - Этой осенью рано холодает.

Фишер придвинулся к нему поближе. - Ты… что-то чувствуешь?

- Не знаю, - ответил Хок. - Может быть.

Фишер подождала, пока не убедилась, что ему больше нечего сказать, и снова повернулась к Администратору, с наигранно весёлым выражением лица. - Итак, ты будешь скучать по нам?

- Нет, если я буду эффективен, - прорычал Администратор. - Я видел, как приходят Хоки и Фишеры, и видел, как они уходят. Важно только, чтобы они оставили меня в покое, чтобы я мог продолжать работу, которая действительно важна. Эффективно управлять Академией. Должен сказать… вы были меньшими занудами, чем большинство.

Тут Фишер удивила его, неожиданно разразившись искренним смехом. - Ах ты, сентиментальный старикашка. Мы знаем, что всю настоящую работу делаешь ты. И не думай, что мы тебе не благодарны. Перед отъездом мы разрешим повысить тебе зарплату. Устроим для тебя вечеринку с бочонком эля и целой компанией распутных женщин. Что скажешь?

Администратор вздрогнул. - Нет. Спасибо. Правда. А если я захочу прибавки, я просто снова исправлю бумаги в бухгалтерии.

- Мы уже договорились о замене, сказал Хок. - Они уже в пути. Мы с Фишер уедем в конце недели. Мы хотели сначала сообщить тебе эту новость, чтобы ты мог отладить необходимые процедуры и средства защиты до того, как новость распространится по всему Древу.

- Как только прослушивание закончится, мы сможем начать приводить наши дела в порядок, - сказала Фишер. - А потом мы уйдём. Нет смысла торчать здесь. Я ненавижу долгие, затянувшиеся прощания.

- Мы здесь уже слишком долго, - сказал Хок. - Люди… привыкают к нам.

- Я полагаю, ты будешь рад нашей замене? - сказала Фишер.

- Конечно, - ответил Администратор, вновь обретая достоинство. - Я всегда так делаю. Я подготовил специальную речь и всё такое. В основном о том, чтобы не мешать мне, и о том, какие формы им придётся заполнять всякий раз, когда они сочтут нужным кого-то убить. Я горжусь тем, что у меня хорошие рабочие отношения с каждым Хоком и Фишер. Вы знаете куда пойдёте..?

- Мы всё ещё работаем над этим, сказала Фишер. - Но пришло время перемен. Ты прав, Хок. Для такой ранней осени здесь холодно. Я чувствую это своими костями.

Хок и Фишер долго смотрели друг на друга. Администратор чувствовал, как между ними что-то происходит.

- У меня такое чувство, - сказал Хок, - что надвигается что-то плохое.

- Да, - ответила Фишер. - Что-то очень плохое.

- Ну, да, - сказал Администратор. - Новые студенты.

Обычно он не шутил, но внезапно почувствовал потребность сменить настрой.

Они все тихо рассмеялись. Только для того, чтобы резко замолчать, когда целая стая мёртвых птиц упала с неба, плюхнувшись на землю вокруг них. Мягкий, ровный звук ударов маленьких мёртвых тел о землю был похож на бездушные аплодисменты.

Администратор чуть не выпрыгнул из кожи, осознав происходящее, а затем его сердце снова заколотилось, когда Хок и Фишер с почти нечеловеческой скоростью выхватили оружие и встали спина к спине, держа оружие перед собой наготове. Но не было ни нападения, ни явного врага. Только мёртвые птицы, падающие со спокойного и пустого неба без всякой видимой причины. А потом это прекратилось, и всё замерло.

Администратор понял, что стиснул руки. Он чувствовал, как болезненно быстро бьётся его сердце. Хок и Фишер внимательно огляделись вокруг, и только убедившись, что врага нигде не видно, немного расслабились и убрали оружие.

Администратор опустился на одно колено, мучительно медленно, не обращая внимания на резкий скрип суставов.

Он старался не смотреть на Хока и Фишер. Он склонен был забывать об этом до тех пор, пока у них не возникала необходимость продемонстрировать, насколько быстрыми и опасными они могут быть. Что они на самом деле были убийцами, высококвалифицированными и профессиональными. Он заставил себя сосредоточиться на телах мёртвых птиц перед ним. Он тщательно принюхался к воздуху, но не смог уловить никаких необычных запахов. Он наклонился вперёд и как можно тщательнее осмотрел маленькие тела, стараясь ни к чему не прикасаться. Их глаза были открыты, тёмные и незрячие, нигде ни малейшего движения, ни на одном из них не было следов насилия.

- Не хищники, - сказал Хок.

- Во всяком случае, не хищники по своей природе, - сказала Фишер.

- Это почти так же, как если бы кто-то изо всех сил старался подать нам знак, - сказал Хок.

- Слишком демонстративно, - сказала Фишер.

- Я пошлю сюда несколько ведьм, чтобы они посмотрели, сказал Администратор, снова выпрямляясь и старясь не суетиться. Преувеличивать свои многочисленные недуги казалось малодушием перед лицом стольких внезапных смертей. Как будто какая-то сила или власть протянула длань и низвергла птиц с неба. Просто потому, что могла. Он посмотрел на равнину, на город палаток, сгруппированных вокруг Древа. - Это мог быть один из учеников, я полагаю, чтобы показать себя, но…

- Да, сказал Хок. - Но.

- Пусть кто-нибудь из более продвинутых студентов-магов проведёт расследование, - сказала Фишер. - Пусть это будет для них хорошей практикой.

Администратор оглянулся вокруг себя, на все мёртвые тушки, разбросанные по каменистой гряде. Десятки тушек. Затем он резко посмотрел на Хока и Фишер.

- Есть ли вероятность, что это может быть связано с вашим решением так внезапно уехать?

- Не понимаю, как, - сказал Хок. На самом деле это не было ответом, и они все это знали.

- Старый враг настиг вас? - спросил Администратор.

- Маловероятно, - ответила Фишер.

Администратор посмотрел на них. - Вы что-то не договариваете, не так ли?

Хок широко улыбнулся - внезапное, но очень реальное проявление расположения. - Больше, чем ты когда-либо мог вообразить, старый друг.

- Думаю, нам пора возвращаться в Тысячелетний Дуб, - бодро сказала Фишер. - Мы должны подготовиться к прослушиванию. Приготовьтесь отделить потенциальных героев и войнов от заблуждающихся и подражателей. В последний раз.

Они отвернулись от мёртвых птиц и спустились с каменной гряды на сухую и пыльную равнину. Тайна мёртвых птиц должна была подождать до окончания прослушивания. Ведь некоторые вещи просто не могут ждать. Но все трое молча понимали, что это… дело ещё не закончено. Администратор никогда не оставлял проблему, как только вгрызался в неё зубами. Особенно, если она представляла какую-либо угрозу для его любимой Академии.

- Вы не всегда выпускаете героев, - грубовато сказал он. - Даже лучшие ученики могут вас подвести. Чёрный Принц из “Land’s End” - он ведь был одним из ваших, не так ли?

- К сожалению, да, - ответила Фишер. - Нам с Хоком пришлось сделать это и лично разобраться с ним.

- Я знаю, сказал Администратор, немного резко. - Вы должны были вернуть провинившегося ученика, а не коллекцию кусочков в коробке! Мы до сих пор получаем письма с требованием заплатить за весь ущерб, который вы причинили, уничтожая Чёрного Принца!

- Вы же не собираетесь платить им? - спросила Фишер.

- Конечно, нет! Я просто хочу подчеркнуть, что ваши проблемы не всегда прекращаются только потому, что вы убили своего врага.

- Вот именно, - сказал Хок.

Администратор решил, что ему очень не понравилось, как Хок это сказал.

Хок и Фишер решили пройтись по центру палаточного городка вокруг Тысячелетнего Дуба, а не придерживаться основных тропинок, чтобы в последний раз поговорить со студентами.

Администратор предпочёл бы поспешить обратно к Древу, чтобы сделать доклад о мёртвых птицах и привести механизм в действие. Но он заставил себя замедлить свой шаг до темпа Хока и Фишер, потому что хотел услышать, что они скажут. Дело было не в том, что он вдруг стал им не доверять после стольких лет совместной работы; скорее в том, что Администратор не доверял никому.

Палатки были всех размеров и цветов, как потрёпанная радуга, разбросанные вокруг основания Древа. Повсюду горели небольшие костры, и в воздухе с раннего утра витали восхитительные запахи дюжины различных кухонь. Между палатками трепетали тяжело нагруженные бельевые верёвки, демонстрируя больше видов нижнего белья, чем разум мог с комфортом вместить столь ранним утром. Студенты бегали взад-вперёд, смеясь и гоняясь друг за другом, или сидели небольшими кружками, зашнуровывая доспехи друг друга, или выполняли упражнения с изнуряющей тщательностью. Никто никогда не пропускал первый урок в “Тысячелетнем Дубе”. Все они слишком усердно работали, чтобы заслужить своё место.

Хок и Фишер легко перемещались среди студентов, приветствуя многих из них по имени, спрашивая, как у них дела, и, казалось, искренне интересуясь ответами.

Администратор не присоединился к ним. Отчасти потому, что его навыки общения с людьми были весьма ограниченными, что он и сам готов был признать, но в основном потому, что ему было всё равно. Его заботили успехи студентов Академии только после того, как они покидали её и отправлялись заниматься соответствующими героическими делами, куда подальше и больше не были под его ответственностью. Доводилось слышать, как он довольно громко и совершенно искренне говорил, что Академией было бы гораздо легче управлять, если бы не все эти проклятые студенты, мешающие ему.

Хок и Фишер чувствовали его угрюмое присутствие у себя за спиной, но отказывались спешить. Они продолжали двигаться, ни разу не остановившись, потому что знали: если они это сделают, то вскоре соберётся толпа, и они не смогут пройти. Многие из новых студентов рассматривали их присутствие как возможность продемонстрировать свои многочисленные навыки.

Один лучник не напрягаясь сбил яблоко с головы доверчивого друга, но тут же его опередил другой лучник, нацелившийся на яблоко между бёдер другого чрезвычайно доверчивого друга. Взгляд этого молодого человека был откровенно испуганным, но надо отдать ему должное - он не дрогнул. Возможно, потому, что не осмелился. Лучник удачно выстрелил, а друг, оставив яблоко пристрелянным к дереву, быстро пошёл прочь. Возможно, чтобы прилечь… Хок и Фишер не преминули поздравить его, а также лучника.

Они сделали небольшую паузу, чтобы посмотреть показательный поединок двух первоклассных фехтовальщиков, которые любезно останавливались через регулярные промежутки времени, чтобы объяснить зрителям, что они делают и как они это делают.

Молодой колдун, едва вышедший из подросткового возраста, сидел в одиночестве за столом, неподвижно уставившись на единственный кусочек фрукта, лежавший перед ним на блюде. Он сосредоточился, нахмурился, пока его брови не сошлись, а на лбу не выступили бисеринки пота, и яблоко перед ним превратилось в лимон. А затем в грушу. Кусочек фрукта трансформировался снова и снова, ученик явно прилагал к этому большие усилия. Хотя базовые трансформации всегда впечатляли, они часто требовали больше усилий, чем того стоили. Однако практика приводит к совершенству. В конце концов. Хок сделал молодому колдуну неопределённый комплимент, после чего тот радостно покраснел, потерял концентрацию, и яблоко взорвалось. Неприятно. На ошмётки. Хок и Фишер быстро пошли дальше.

Казалось, что у каждого есть какое-то особое умение, которое он просто обязан продемонстрировать. Студенты неуверенно парили в воздухе или жонглировали огненными шарами, а одна юная ведьма танцевала благопристойный вальс с одушевлённым чучелом. Хок и Фишер улыбнулись, кивнули и пошли дальше. Они прошли мимо одного молодого человека, который пытался установить свою палатку, но делал это с медвежьей грацией. Наконец он потерял терпение от всего этого, попятился и резко щёлкнул пальцами. Палатка тут же установилась: полотно натянуто, деревянные колышки глубоко вбиты в землю, верёвки натянуты. Хок кивнул Фишер.

- Он демонстрирует потенциал…

Палатка вспыхнула. Студент разрыдался.

- А может, и нет, - сказала Фишер.

И тут сквозь толпу пробился наглый молодой бретёр и встал перед Хоком, преграждая ему путь. Новоприбывший был крупным, мускулистым парнем, в отполированной до блеска кольчуге и с массивным двуглавым боевым топором. Он принял высокомерную позу и оглядел Хока с ног до головы, его взгляд был откровенно презрительным. Очевидно, он слышал все истории о Хоке и решил, что они слишком хороши, чтобы быть правдой. Он спешил произвести впечатление.

- Пора показать, на что ты способен, Хок, - громко сказал он. - Я - Грэм Стил из Лесного Королевства, потомственный воин. Мне не нужно прятаться за легендой чужого имени. Ты хочешь, чтобы я прошёл отбор. Что ж, давай сделаем это прямо здесь и сейчас, чтобы все могли видеть.

Хок задумчиво посмотрел на него. Люди уже начали отходить, хотя бы для того, чтобы убедиться, что на них не попадёт кровь. Хок взглянул на Фишер.

- Всегда найдётся один, не так ли?

- Давай быстрее, - сказала Фишер. - У тебя нет времени играть с ним.

Стил начал поднимать свой топор, говоря что-то провокационное, а Хок бросился вперёд так быстро, что стал просто размытым пятном. Топор внезапно оказался в его руке, он настиг своего противника прежде, чем молодой человек успел поднять свой топор. Топор Хока взлетел вверх, обрушился вниз и перерубил деревянное древко другого топора. Руки Стила разжались от силы удара, и две части топора выпали из его рук и упали на землю. Хок приставил остриё топора к горлу Стила. Стил стоял очень неподвижно, его пустые руки подёргивались, как будто не могли поверить, что они пусты. Его лицо было мокрым от пота, и ему хотелось бы сглотнуть, но он не осмеливался, не с топором у горла.

Он никогда не видел, чтобы кто-то двигался так быстро… Он попытался встретиться взглядом с Хоком, который был так близко от него, но не смог. Хок отступил назад, убрал топор и пошёл дальше, ничего не сказав. Стил гневно покраснел от того, что его так небрежно отстранили. Он выхватил тонкий кинжал из потайных ножен в рукаве и направился к повернувшемуся спиной Хоку. Фишер подошла сзади и сбила его с ног одним ударом рукояти своего меча. Стил рухнул на землю и больше не двигался, а Фишер перешагнула через него и догнала Хока. Тот даже не оглянулся. Администратор поспешил за ними, качая головой.

- Выпендрёжники…

Они вернулись в Тысячелетний Дуб через главный вход - массивную арку, вырезанную глубоко в золотом стволе. Внутренние стены покрывала многовековая искусная резьба и украшения из дюжины стран и ещё большего числа культур, превращая весь вестибюль в великолепное произведение искусства. Другие, менее украшенные арки и коридоры вели в комнаты, залы и кладовые. Стены, пол и потолок были из дерева грушевого цвета. Ни камень, ни металл не были использованы во внутренней отделке Древа. Словно один гигантский кусок затейливого дерева. Хотя на самом деле нигде не было никаких признаков, что над этим работали люди - ни следов инструментов, ни разметки. Единственным вкладом человека была резьба и украшения, а также несколько примеров человеческой изобретательности. Как единственный лифт, который доставлял людей от основания Дерева на самую вершину, когда некогда было подниматься по изогнутой деревянной лестнице, которая петляла вокруг внутренних стен Древа. Лифт представлял собой плоскую деревянную плиту, которая поднималась и опускалась в соответствии со сложной системой противовесов. Никто так и не смог их найти. Древо любило скрывать некоторые свои тайны глубоко в своих недрах.

Администратор топал в свой личный кабинет, чтобы отдохнуть от боли в ногах и спине и подготовиться к новому семестру. Каждый год он громко ворчал по поводу своей загруженности, и это никого не обманывало. Все знали, что он живёт ради своей бумажной работы.

- Знаешь, - сказал Хок, направляясь прямо к лифту, - учитывая, что мы скоро уезжаем, думаю, нам следует провести последний тур по различным факультетам. Убедиться, что все преподаватели на высоте, все студенты усердно работают, и…

- И просто в общем, чтобы все вздохнули с облегчением, в последний раз? - сказала Фишер. - По-моему, звучит неплохо.

Итак, они поднялись по шахте лифта, стоя прямо в центре деревянной плиты, потому что там не было никаких поручней. Чтобы отбить улюдей охоту пользоваться этой штукой, если им это не нужно. Хоку и Фишер не терпелось посмотреть, как идут дела в многочисленных и разнообразных отделах Академии.

В Академии Героев учили не только основам боевых искусств, обращению с - мечом, топором, луком… Там также серьёзно изучали магию, Высшую и Дикую, и всевозможные занятия по таким полезным навыкам, как проникновение, шпионаж, политика, сбор информации, подкрадываться и вообще действовать исподтишка.

Как любил говорить Хок, - “Правильно подготовленный воин уже выиграл схватку ещё до своего появления”. А Фишер любила повторять: “Если сомневаешься, схитри”.

Хок и Фишер начали свою случайную и совершенно неофициальную инспекцию с главного тренировочного зала на втором этаже. Огромное открытое пространство с обилием света, падающего через множество круглых окон. Ни в одном из окон Древа не было стекла, только отверстия в дереве. Но каким-то образом Древо всегда было прохладным летом и уютно тёплым зимой. Это было замечательно, потому что никто и никогда не был настолько глуп, чтобы разжечь огонь внутри Тысячелетнего Дуба. За исключением кухни на первом этаже. Там повара часто бормотали, что им всё время кажется, будто за ними кто-то наблюдает. Когда темнело, лампы проливали безопасный серебристый свет ложного огня.

Роланд Безголовый Топорщик отвечал за обучение владению оружием. Высокий человек, изначально, надо полагать; трудно сказать наверняка теперь, когда у него больше нет головы. Голова его была аккуратно отсечена, чуть выше плеч, а в тунике, которую он носил, не было отверстия для шеи. Роланд был крупным и грузным, одни мускулы, и с такими мощными руками, что он мог раскалывать грецкие орехи в локтях (для других людей; сам он их не употреблял). На нём была кожаная броня со стальными шипами, обработанная до эластичности, гладкая, как ткань, поверх функциональных гетр, и старые потертые сапоги со стальными носками. У него были большие руки, солдатская осанка, и он был настолько внушительным, что от него просто разило мужественностью. У него был глубокий, рокочущий, властный голос. Никто точно не знал, откуда он взялся, хотя люди придумывали очень тревожные и даже неприятные варианты. Может, у Роланда и не было головы, но он всё видел и всё слышал, и абсолютно ничто не проходило мимо него. Непревзойдённый с массивным боевым топором в руках, Роланд был терпеливым, требовательным и очень опасным наставником, который никогда не переставал добиваться от своих учеников лучшего результата. Чего бы это ни стоило.

Некоторые говорят, что он сам отрубил себе голову…

Многие колдуны и ведьмы на протяжении многих лет проводили обширные, хотя и тщательно скрываемые, тесты на Роланде Безголовом Топорщике. С безопасного, как они надеялись, расстояния. Они были уверены, что он не призрак, не лич, не гомункул и не один из десятков других маловероятных существ. Но кем или чем он был на самом деле..? Никто не имел ни малейшего понятия. Даже Хок Фишер; а если и знали, то молчали. Ужасно много людей спрашивали Роланда, прямо в лицо… но это всегда были разные ответы на один и тот же вопрос. Роланд всегда старался сказать этим людям именно то, что они не хотели слышать, чтобы они ушли и перестали его беспокоить.

Администратор просил каждого нового Хока и Фишер избавиться от Роланда, потому что тот не подчинялся приказам Администратора и, как известно, делал очень болезненные и разрушительные вещи с учениками, которые его разочаровывали. Обычно за неправильное отношение… Администратор постоянно указывал на то, что Роланд Безголовый Топорщик до смерти пугал студентов и большинство сотрудников Академии, а все Хоки и Фишеры в свою очередь говорили одно и то же: что это лучшая из возможных причин держать Роланда при себе. Потому что если студенты могли противостоять ему, они могли противостоять кому угодно. И надо отдать должное: Роланд действительно подготавливал первоклассных войнов. Все они были полны правильного героического настроя.

Хок и Фишер стояли в конце тренировочного зала, чтобы убедиться, что все ученики стараются изо всех сил, а потом кивнули Роланду. Тот сделал короткое движение плечами, давая понять, что может кивнуть в ответ. (Однажды Хок провёл рукой по пространству над плечами Роланда, где должна была находиться голова, чтобы убедиться, что там действительно ничего нет. Роланд позволил ему это сделать, а потом сказал: “Никогда больше так не делай”. Все волоски встали дыбом на шее Хока, и он решил, что больше не испытывает любопытства по этому поводу).

Ученики попарно дуэлировали в размеченном коридоре, тяжело ступая ногами по деревянному полу, нанося удары и великолепно парируя. Столкновение стали со сталью было странно приглушённым, словно древесина Тысячелетнего Дуба поглощала часть звука, чтобы показать своё неодобрение такому количеству стали, здесь внутри.

*

Хок и Фишер неторопливо шли по длинному извилистому коридору, ведущему в лабораторию алхимика, когда раздался внезапный и очень громкий взрыв. Пол задрожал под их ногами, а дверь в лабораторию сорвало с петель, она пролетела через весь коридор и врезалась в дальнюю стену, а через открытый дверной проём повалил чёрный дым. Затем последовали вопли, крики и довольно много нецензурной брани. Алхимик плохо переносил неудачи. Чёрный дым очень сильно вонял, в воздухе висела чёрная гарь.

Хок вдохнул дым полной грудью, прежде чем смог остановиться, и на мгновение крошечные ярко-розовые феи закружились у него над головой, распевая высокими голосами очень наводящую на размышления песню о ком-то по имени Сингапур Нелл… Хок решительно тряхнул головой, и розовые феи исчезли, одна за другой. Последняя из них подмигнула и поцеловала его. Феи действительно могли на время появиться. Алхимик мог делать удивительные вещи с нестабильными соединениями.

- Я вижу, наш Алхимик всё ещё усердно вкалывает, - торжественно произнесла Фишер, отбивая одной рукой чёрный дым, который медленно клубился в воздухе, а затем быстро всасывался в открытый проём коридора.

Древо могло позаботиться о себе само, хотя Алхимик испытывал его терпение чаще других. - Он всё ещё пытается превратить свинец в золото? Я постоянно говорю ему, что если золото станет таким же доступным, как свинец, то оно будет стоить не больше, чем свинец; но он меня не слушает. Я думаю, что всё дело в азарте.

- Хотя он удивительно хорошо готовит, сказал Хок. - Полагаю, вся эта возня с зельями даёт ему представление о том, как правильно сочетать ингредиенты… Ему всё ещё запрещено посещать кухни Древа?

- Верно, сказала Фишер. - Из-за этого его пирога с макаронами я просидела в клозете несколько часов.

- Он был очень вкусным, - сказал Хок.

- Странно, но это не заставило меня чувствовать себя лучше, - сказала Фишер.

- Это избавило тебя от икоты.

- Только потому, что мне было страшно.

Хок глубоко вдыхал последние остатки чёрного дыма. - Я чувствую запах… серы, мандрагоры и… это кардамон? Тебе это о чём-нибудь говорит?

- Это значит, что нам придётся ещё раз серьёзно поговорить с ним, - сказала Фишер. - Я не против, чтобы он взорвал свою лабораторию, потому что Древо всегда поглощает ущерб и убирает за ним, а Алхимик всегда возвращается… но это сильно выбивает из колеи студентов.

- Он не так часто устраивает разрушительные взрывы, как раньше, - сказал Хок. - А вот рефлексы студентов от этого только улучшаются. Они могут увернуться, укрыться и выпрыгнуть из окна Академии быстрее, чем кто-либо другой.

- Но когда он ошибается, это чревато последствиями, - сурово сказала Фишер. - И родители очень не любят, когда их любимых отправляют домой в закрытом гробу, потому что мы не смогли найти все части.

- Ты преувеличиваешь, - сказал Хок.

- Только чуть-чуть!

- Ладно, ладно. Мы заскочим к нему надолго, чтобы сказать своё веское слово. Но только потому, что я ненавижу писать письма с извинениями родственникам студентов.

*

Алхимик был не в настроении выслушивать нотации. Поэтому Хок сбил его с ног и сел на него, в то время как Фишер очень строго отчитала его, пока он не согласился, что они правы, а он не прав, и не могли бы они позволить ему подняться сейчас, так как ему ещё нужно потушить несколько новых очагов.

Хок и Фишер шли по длинным, извилистым коридорам Древа, поднимаясь и спускаясь по лестницам в зависимости от настроения, заглядывая в любую комнату, которая привлекала их внимание, и даже в те, которые изо всех сил старались не привлекать. Все потолки Древа были удивительно гладкими и полированными, хотя никто никогда их не полировал и не натирал. Древо само о себе заботилось. Тот, кто изначально вырезал внутреннюю часть Тысячелетнего Дуба, проделал отличную работу. Согласно современной научной теории, Древо позволило этому случиться и, возможно, даже сотрудничало в этом процессе, поскольку трудно представить себе кого-то достаточно могущественного, чтобы навязать свою волю Тысячелетнему Дубу. Всевозможные колдуны пытались, но едва-едва, потому что некоторые колдуны просто не могли противостоять вызову, и обычно всё заканчивалось головной болью, которая длилась несколько дней. Было слышно, как один из них жалобно причитал: “Проклятье, Древо реальнее нас!” Пока кто-то не отвёл его в сторону, чтобы он хорошенько полежал, накрыв глаза влажной салфеткой.

По последним представлениям, Древо позволило сделать в себе дупло, потому что ему было одиноко и хотелось, чтобы его заняли, для компании. Эта теория вызывала беспокойство только в том случае, если о ней слишком много думать, поэтому большинство людей старались не думать об этом. Многие люди жили внутри Тысячелетнего Дуба и использовали его для разных целей на протяжении многих лет. Древо не делало различий. Первоначально Хок и Фишер нашли Древо заброшенным и покинутым и просто поселились в нём. Древо, должно быть, одобрило их, потому что никто не остаётся надолго в Древе, если оно их не одобряет. Они либо улетают со свистом, либо вообще не уходят, и никто никогда их больше не видит. Все сходятся в одном: Древо, безусловно, бодрствует и осознаёт происходящее в своей собственной древней древесной манере. Несколько глубоко мистических типов утверждают, что могут разговаривать с Древом, но только после того, как проглотят поистине героические порции местных грибов.

Первоначально Хок и Фишер основали свою Академию Героев в подземелье, полном сокровищ, которые они привезли с собой из Лесного Королевства. Предположительно украденных. Даже после стольких лет в Академии оставалось более чем достаточно средств для поддержания её существования, к которым добавлялись щедрые пожертвования благодарных выпускников. Предположительно, дань. Первый Хок всегда говорил, что ученики должны получать всё необходимое для развития своих талантов, независимо от их предыдущего происхождения. Первая Фишер утверждала, что он говорит это только для того, чтобы можно было использовать слово - irregardless.

Студенты-войны смотрели свысока на студентов-магов, те - на студентов-алхимиков, те - на студентов-политиков, те - на всех остальных. Все Хоки и Фишеры поощряли здоровое соперничество, но в то же время жестко обрушиваясь на любого, кто опускался до издевательств.

Этой мысли было достаточно, чтобы добавить немного беспокойства в их шаг, когда они подходили к одной конкретной комнате для тренировки с мечом. До них уже давно доходили слухи о второстепенном мастере клинков Антоне ла Верне. И это не те доклады, которые вы хотите услышать о человеке, которому доверили учить впечатлительную молодёжь.

Хок и Фишер внимательно слушали, ещё более внимательно наблюдали за ла Верном и истолковывали сомнения в его пользу, насколько это было возможно… потому что, в конце концов, он был мастером клинка. Предположительно, непобедимым с мечом в руке. Такие люди были редкостью, и ещё труднее было заполучить их в качестве наставников Академии Героев. Они повышали престиж Академии и помогали привлечь самых лучших учеников. И ла Верн был хорошим наставником - все так говорили, - подготовившим немало отличных молодых мечников и мечниц. Но наступает момент, когда нужно перестать искать оправдания. Потому что, как справедливо заметил Хок, хуже хулигана может быть только его гнилое нутро.

Они остановились в открытом дверном проёме тренировочного зала и молча наблюдали, как десятки исполненных мрачной решимости студентов сошлись лицом к лицу со сталью в руках. Воздух был полон звона клинка о клинок, тяжелого дыхания и хриплого кряхтения, а также топота ног в сапогах по деревянному полу. Здесь не было ни тренировочных клинков, ни доспехов. Реальная опасность и случайное пролитие крови чудесным образом ускоряли процесс обучения и помогали отсеять тех учеников, которые на самом деле не были преданы делу или не подходили для пути война. Помогало и то, что под рукой всегда был колдун-медик, который мог залечить раны, пришить отрубленные пальцы и справиться со всем, кроме смертельных ранений или полного обезглавливания.

Хок и Фишер наблюдали за происходящим из дверного проёма, так тихо и безмолвно, что никто даже не заметил их присутствия. И слишком скоро они увидели то, что искали. Ла Верн ходил взад-вперёд по залу, внимательно следя за всеми бойцами, то хваля их здесь, то резко отчитывая там, но всегда двигаясь дальше, ища что-то конкретное… что-то, чего он действительно не выносил. Он наблюдал, как два молодых человека дуэлировали друг с другом, вверх - вниз по коридору, делая выпады и парируя, отпрыгивая и атакуя друг друга с головокружительной скоростью. А потом ла Верн вмешался, остановил поединок и призвал всех остальных остановиться. Зал внезапно погрузился в тишину.

Десятки юношей и девушек отступили друг от друга и опустили мечи, обливаясь потом и тяжело дыша, чтобы посмотреть, как Антон ла Верн кричит и глумится над лучшим из двух фехтовальщиков, насмехаясь и унижая его на глазах у всех. Он делал всё возможное, чтобы разрушить уверенность юноши и сломить его дух - потому что это было единственное, чего Антон ла Верн не мог вынести. Что кто-то из его класса может стать на один уровень с ним. Ла Верн должен был быть лучшим, чего бы это ни стоило. Он быстро пришёл в ярость, крича на стоящего перед ним бледного ученика так громко, что даже не услышал, как в тренировочный зал вошли Хок и Фишер.

Он понял, что что-то не так, только когда огляделся вокруг и обнаружил, что никто его больше не слушает. Никто даже не смотрел на него. Все студенты в зале смотрели мимо него, и когда он повернулся, чтобы выяснить причину этого, его лицо внезапно побледнело, так как он увидел, что Хок и Фишер направляются прямо к нему. Ему не нужно было спрашивать, почему, он видел ответ по их лицам. По тому, как они смотрели на него, он понял, что не так хорошо замёл следы, как ему казалось. Долгое время он не мог найти, что сказать. Он мог бы защищаться, мог бы попытаться оправдать своё поведение… но ему достаточно было взглянуть в их глаза, чтобы понять, что это бессмысленно. Поэтому он просто взял себя в руки, посмотрел им прямо в лицо и молча бросил им вызов.

Хок и Фишер остановились перед ним, и что-то в их взгляде и в том, как они держались, заставило наблюдавших за ними студентов решить, что сейчас самое время отступить. Потому что, что бы ни происходило, они не хотели в этом участвовать.

- Антон, - сказал Хок, - я не хотел в это верить. Я не знал, что ты такой… неуверенный в себе.

- Я и не знала, что ты такой недалёкий, злобный, маленький засранец, - сказала Фишер.

- Тебе придётся уйти, Антон, - сказал Хок.

- Я никуда не уйду, сказал ла Верн. Его голос был ровным и твёрдым, взгляд - непоколебимым. - Я не уйду, потому что ты не можешь меня заставить. Я - Мастер клинка. Ты знаешь, что это значит. С мечом в руке я непобедим. Я - мастер стали, а вы - просто два прожженных наёмника, прикрывающиеся чужими именами.

Хок от души пнул его ногой в пах. Антон издал низкий, шокированный звук, а затем его глаза зажмурились. По его щекам потекли слёзы. Он попытался сделать новый вдох и обнаружил, что не может. Он упал на колени. Одна рука оцепенело нащупывала меч на его боку. Фишер наклонилась и со страшной силой ударила его по затылку, и Антон ла Верн без сознания рухнул на пол.

- Непобедимый, да. Но только с мечом в руке, - сказал Хок. - Неужели ты думаешь, что ты первый мастер клинка, с которым мне пришлось иметь дело? Он указал на двух ближайших учеников. - Поднимите этот кусок дерьма и утащите его отсюда. Передайте его охране, пусть отберут у него меч, пристегнут его к мулу задом наперёд и отправят восвояси.

Ученики быстро двинулись вперёд и подняли потерявшего сознание мастера клинка. Один из них неуверенно посмотрел на Хока.

- А если он вернётся?

- Если он будет настолько глуп, что снова покажется здесь, мы позволим студентам-колдунам попрактиковаться на нём, - сказала Фишер. - Не зря мы держим этот большой пруд с лягушками у цоколя.

Хук и Фишер бродили по сверкающим деревянным коридорам, никуда особенно не направляясь, думая о чём-то своём. Хок одобрил кандидатуру Верна в качестве наставника, а он терпеть не мог ошибаться в людях.

Фишер думала о том, что будет на ужин. Она никогда не была склонна к самобичеванию. Люди проходили мимо них в коридорах, почти всегда кивая и улыбаясь. Нынешние Хок и Фишер были популярными, уважаемыми главами Академии Героев, хотя оба удивились бы, услышав это. Им нравилось думать о себе как о крутых и наместниках.

- Как долго мы здесь находимся? - спросила Фишер.

- Дольше, чем я ожидал, - ответил Хок. - В чём дело? Тебе всё это надоело?

- Ты же знаешь, что нет, - ответила Фишер. - Мне здесь нравится - заниматься делом, менять мир к лучшему, дело для героя.

- Либо это, либо уйти на покой и управлять таверной, сказал Хок. - А это всегда казалось мне слишком похожим на тяжёлую работу. Это… подходит мне больше.

Они остановились у большого открытого окна, чтобы посмотреть, как вереница довольно нервно выглядящих студентов неуверенно выстраивается вдоль широкой ветви Древа. Они не спеша заняли свои места, проверили, что находятся на расстоянии вытянутой руки друг от друга, а затем хмуро посмотрели на затяжной… спуск вниз. Порывистый ветер трепал их волосы и одежду. Мужчины и женщины, все студенты выглядели так, словно предпочли бы оказаться где-нибудь в другом месте. Некоторые из них тихо молились, некоторые тихо хныкали, а у некоторых глаза были крепко зажмурены.

Их наставница, ведьма-резидент Лили Пек, прошла по ветке позади них и бодро сталкивала их одного за другим. Они стремительно падали вниз, оставляя за собой только крики.

- Это единственный способ научить их летать, - сказал Хок. - Попроси их прыгнуть, и к обеду они всё ещё будут там.

Фишер фыркнула. - Если бы мы действительно хотели их мотивировать, нам следовало бы убрать страховочные сети.

*

Они пошли дальше. Некоторое время спустя они остановились перед плотно закрытой, запертой на засов дверью. Из-за массивной деревянной двери, на которой висела табличка “Экзамены Продолжаются”, доносились различные звуки экстремального характера.

- Я смотрю, занятия магическим тантрическим сексом всё ещё весьма популярны, - прокомментировал Хок.

- Для тех, кто выжил, да, - ответила Фишер.

Они задержались на некоторое время у двери. У них не было там никаких дел, но всё же… Внезапные громкие голоса, долетевшие от основания Древа - из открытой шахты лифта позади них, привлекли их внимание, и они неохотно решили, что лучше проверить. Они спустились по шахте на плоской деревянной плите, (чуть быстрее, чем следовало), и добрались до входа в Тысячелетний Дуб, где появился Вульфсхед - Известная Личность и потребовал прохода.

Охранники Древа вежливо, но весьма твёрдо преградили путь новоприбывшему, сомкнув ряды и обнажив мечи; но Уоррен Вульфсхед был не из тех, кого легко впечатлить или запугать. Он стоял перед стражниками, уперев кулаки в бёдра, пристально глядя на них и громогласно требуя, чтобы его впустили. Он назвал себя и потребовал права войти в Академию, заявил, что намерен учить всех студентов, обучать их всему, что знает сам, и набирать лучших из них для реализации своих целей.

Все, конечно, слышали о Вульфсхеде, но для многих это был первый шанс увидеть легенду - героя изгоя во плоти. Он был высок, смуглолиц, мускулист, и даже в неподвижном состоянии от него исходила едва подавляемая нервная энергия. Он выглядел так, словно предпочел бы убить целую толпу людей, и только элементарная вежливость сдерживала его. Он смотрел на всех присутствующих, опустив свой выдающийся нос, его рот был сжат в ровную, решительную линию. У него был высокий костистый лоб, редеющая линия волос и холодные-прехолодные глаза. Трудно было поверить, что он мог совершить все эти многочисленные жестокие подвиги, и при этом выглядеть всего лишь на тридцать с небольшим лет. Просто глядя на него, создавалось впечатление, что он готов перешагнуть через любого, кто встанет у него на пути. Можно было также сказать, что он явно считал себя Прирождённым Лидером. Такие люди опасны. Особенно для тех, кого они ведут за собой.

Уоррен Вульфсхед, легендарный бандит и разбойник из Редхарта, носил одежду зелёного и коричневого цветов для маскировки, чтобы он мог сливаться с окружающей обстановкой и стрелять своим врагам в спину из засады. А потом убегать. Хотя об этом редко упоминалось в многочисленных историях и песнях, основанных на его подвигах. Уоррен Вульфсхед был профессиональным разбойником, отступником поневоле, и если верить слухам… он также был автором большинства историй и песен о нём.

Хок и Фишер слышали о нём. Они его совсем не одобряли.

Они пробились сквозь толпу, собравшуюся в вестибюле, жаждущую взглянуть на живую легенду и, может быть, даже получить автограф, а затем пробились сквозь ряды охранников, чтобы наконец предстать перед Вульфсхедом.

Тот оглядел Хока и Фишер с ног до головы, чуть скривил губы, чтобы показать, насколько он не впечатлён, а затем перешёл к блефу и эмоциональному воздействию. Он одарил их секундной, мужественной улыбкой, рассчитанной, чтобы показать, что он официально рад познакомиться с нынешними главами Академии Героев, но что они не его уровня и поэтому не должны использовать эту возможность в своих интересах.

Вульфсхед всегда был героем истории, где бы он ни находился и с кем бы ни разговаривал. Но прежде чем он успел что-то сказать, Хок влез первым. Потому что на него никто не производил впечатления.

- Да, мы знаем, кто ты, и нет, нам всё равно, - прямо сказал он. - Тебе здесь не рады.

- Мы тебя не одобряем, - сказала Фишер.

- Почему же? - спросил Вульфсхед, искренне ошеломлённый.

- Потому что мы разговаривали с людьми, которые встречались с тобой, - сказал Хок.

Он сделал осторожный, обдуманный шаг вперёд, чтобы оказаться прямо перед Вульфсхедом и перекрыть ему вход в Древо. Вульфсхед не сдвинулся ни на дюйм, и двое мужчин столкнулись лицом к лицу. Вульфсхед любил играть перед жадно наблюдающей за ними публикой. Он был знаменит, а может быть, правильнее сказать, печально известен тем, что возглавлял стаю политических преступников, которых любили называть Оборотнями, в тёмных и диких лесах Редхарта. Страной правил Король Вильгельм, которому, в свою очередь, очень строго следовал избранный Парламент. Но Вульфсхед считал демократический процесс слишком медленным процессом. Его дело поддерживали, но не его методы. Которые, как правило, были жестокими, кровожадными и корыстолюбивыми. Ты либо был на стороне Вульфсхеда, либо - мёртв. Вульфсхед никогда не говорил, кто или что должно заменить Короля, но никто не удивился бы, если бы имя Уоррена оказалось во главе списка. В конце концов, он был Прирождённым Лидером.

- Мы слышали, что у тебя плохо шли дела, - сказал Хок. - Что твоя порочная деятельность подорвала твоё дело и настроила против тебя большую часть населения Редхарта.

- Ложь, распространяемая моими врагами, - сказал Вульфсхед, продолжая играть на публику.

- Большинство твоих последователей были убиты, арестованы или просто дезертировали, - сказала Фишер. - Потому что ты обращаешься со своими людьми хуже, чем Король.

- И потому что ты ничего не смыслишь в стратегии, - сказал Хок. - Прятаться в глухих лесах, нападать из засады, а потом исчезать - вот и всё, что ты умеешь. Последнее, что я слышал, тебя прогнали из Редхарта вместе с твоими немногими оставшимися последователями. Вы пытались начать своё дело в Лесном Королевстве, но поскольку в наши дни там в основном демократия, а не конституционная монархия, у вашей политики вне закона не было ни единого шанса. Армия Леса турнула вас ещё до того, как вы успели написать песню о своём пребывании там. И вот вы здесь, с семью последователями, не слишком впечатляющими, надо сказать, требуете права обучать моих студентов вашему стилю экстремальной политики, чтобы вы могли взять их с собой в качестве мяса, использовать в вашей частной войне. Как будто я позволю этому случиться.

- Мне нужна новая база и новая армия, - спокойно сказал Вульфсхед. - И я нашёл их здесь. Вам не выстоять против меня. Судьба на моей стороне. Это больше не ваши люди. Они мои.

- Только через мой труп, - сказал Хок.

Вульфсхед счастливо улыбнулся. - Да, в этом и заключается идея. На корабле не может быть двух капитанов. Он посмотрел на Фишер. - Я здесь ради него. Он за всё ответит. Ты не должна вмешиваться.

- И не мечтай, - ответила Фишер. - Может быть, мой Хок уже не так молод, как раньше, но никогда не наступит день, когда ему понадобится моя помощь, чтобы разобраться с таким выскочкой, мелким дристуном, как ты.

Вульфсхед властным жестом подозвал своих последователей. - Схватить её!

Фишер шагнула вперёд и впилась взглядом в лица семерых оборотней. Они невольно попятились, сбились в кучу, неуверенно переступали с ноги на ногу и не сделали ни единого движения, чтобы схватиться за оружие. Они не знали, что делать с людьми, которые их не боялись.

Фишер разразилась резким гортанным смехом и встала между оборотнями и их вожаком. Она резко кивнула Хоку, который на мгновение задумчиво посмотрел на Вульфсхеда, а затем достал свой топор и многозначительно поднял его. Одним простым движением он продемонстрировал, что это то, чем он занимается каждый день. То, в чём он очень хорош.

Вульфсхед отступил назад, быстро огляделся и понял, что потерял внимание толпы. Он распахнул свою коричнево-зелёную тунику, обнажив сохранившуюся волчью лапу, висящую на серебряной цепочке на его весьма волосатой груди. Некоторые люди в толпе издали восхищённые возгласы, но не многие. Все они обучаясь в Академии Героев видели и более странные вещи. Вульфсхед обнажил свой длинный меч, устроив из этого настоящее представление. Он поводил острым клинком из стороны в сторону перед собой, отполированная сталь ярко сверкала в золотистом свете прихожей. Он насмешливо улыбнулся Хоку, который не сдвинулся ни на дюйм.

- Видишь волчью лапу, малыш? Я отрубил её у оборотня, которого убил в Редхарте, когда только начинал. Отрубил лапу и сделал из неё этот полезный амулет, чтобы я мог иметь волчью силу и скорость. Никто не встанет на моём пути и не уйдёт от ответа. У меня есть предназначение, которое я должен исполнить! Я разделаю тебя и разрежу на мелкие кусочки, малыш.

Хок ничего не сказал. Он просто стоял на месте, в своей привычной боевой стойке, с топором наготове, и выглядел как крепкий, опытный воин, каким он и был. В зал со всех сторон сбегались студенты - не для того, чтобы помешать, а чтобы посмотреть и поучиться. Новость о столкновении двух легенд быстро распространилась по Тысячелетнему Дубу, и теперь и ученики, и наставники стремились посмотреть на поединок. Ведь некоторые уроки лучше всего получать из первых рук. Хок не двигался и даже не оглядывался по сторонам, но он чуть улыбнулся Вульфсхеду.

- Не обращай на них внимания, - легко сказал он. - Им просто нравится смотреть, как я работаю.

Вульфсхед театрально рассмеялся и несколько раз взмахнул клинком. Он переместил свой вес с ноги на ногу, демонстративно напряг мускулы и с усмешкой посмотрел на Хока. - Внимание, все! - громко сказал он. - И я покажу вам, как это делается. А когда всё закончится, Фишер, ты сможешь провести для меня экскурсию по моему новому дому.

Он рванулся вперёд, не переставая говорить, - старый трюк, и Хок шагнул ему навстречу. Вульфсхед топал ногами и танцевал вокруг Хока, бросаясь то в одну, то в другую сторону, двигаясь почти на грани - человеческий глаз едва мог за ним уследить. Он смеялся над Хоком, дразнил его, метался туда-сюда, меч его, казалось, был повсюду одновременно… не предпринимая никаких действий, пытаясь спровоцировать Хока на первую атаку.

Но Хок просто сохранял боевую стойку, медленно перемещаясь по кругу, так что всегда оказывался лицом к лицу с Вульфсхедом, как бы быстро разбойник ни пытался вывести его из равновесия. При всей скорости и ярости молодчика, Хок каким-то образом всегда оказывался в нужное время в нужном месте.

Наконец Вульфсхед понял, что у него безрезультатно сбивается дыхание. Он оглушительно зарычал и бросился вперёд, его меч метнулся для удара… и тут его поджидал Хок. Его топор одним простым, и грубым ударом вонзился в грудь Вульфсхеда. Раздался громкий треск, когда тяжёлое стальное острие топора прошло прямо сквозь серебряную цепь, удерживающую лапу волка, через грудную кость разбойника и глубоко вошло ему в сердце. Кровь потекла из страшной раны, а Вульфсхед замер. Его рука медленно разжалась, и меч выпал из онемевших пальцев. Клинок с громким звуком ударился об пол, но ни Хок, ни Вульфсхед не смотрели вниз. Они смотрели только друг на друга.

Рот разбойника зашевелился. Из него хлынула кровь и потекла по подбородку. - Как..?

- Верховный Маг сделал этот топор для Хока, - сказал Хок. - Он может разрубить всё, включая магическую защиту. Например, сокрытые в волчьей лапе чары. Этот топор был передан мне по наследству от других Хоков, чтобы я мог справиться с такими опасными маленькими засранцами, как ты.

- О, - сказал Вульфсхед.

Хок рывком выдернул топор из груди разбойника, хлынула кровь, и Вульфсхед потеряв эту опору рухнул на пол. Хок посмотрел на него сверху вниз, а затем поднял топор и снова резко опустил его вниз, чтобы отрубить Вульфсхеду голову. На всякий случай.

Все, кто наблюдал за происходящим в вестибюле, как студенты, так и преподаватели, разразились бурными аплодисментами. Деньги переходили из рук в руки, но не много; у большинства присутствующих хватило здравого смысла не ставить против Хока.

- Отличная работа, - сказала Фишер, проходя вперёд и становясь рядом с Хоком. - Я знала, что ты сможешь его взять.

- Но ты бы проткнула его сзади, если бы казалось, что я проигрываю? - спросил Хок.

- Конечно, - сказала Фишер. И они усмехнулись. Затем они неторопливо повернулись, чтобы посмотреть на семерых последователей Вульфсхеда, стоявших очень близко друг к другу и изо всех сил старавшихся выглядеть совершенно безобидными.

- Здесь есть место для вас, если вы этого хотите, - сказал Хок. Оставайтесь здесь как ученики, учитесь быть настоящими бойцами и как искупить всё то, что вы натворили до того, как попали сюда. Или вы можете уйти. Сейчас. Выбирайте.

- Мы бы хотели остаться, - сказал один из бывших Оборотней, и остальные быстро кивнули в знак согласия. Фишер подала знак охранникам, которые двинулись вперёд и разоружили бандитов.

- Проследите, чтобы они хорошо поели, - буркнула Фишер. - Они выглядят полуголодными.

Охранники повели бывших бандитов прочь. Один из студентов в толпе наблюдателей поднял руку, чтобы задать вопрос, как будто он всё ещё был на уроке.

- Простите, Сэр Хок, - неуверенно произнёс он, - но, согласно всем старым песням и историям, которые мы слышали в Лесном Королевстве, оригинальный топор Хока, сделанный специально для него - Верховным Магом, был утерян во время визита Хока и Фишер в потустороннее царство Ревери, обитель Голубой Луны, где они в конце концов столкнулись с Принцем Демонов и уничтожили его.

Хок подождал мгновение, чтобы убедиться, что ученик закончил, а затем бодро кивнул. - Даже это не смогло разлучить топор и его законного владельца. Он сделал небольшую паузу, чтобы стереть кровь с топора куском ткани, затем заправил ткань обратно в рукав и пристроил топор обратно на бок.

Он понял, что ученик всё ещё смотрит на него. - Топор появился снова, когда в нём возникла необходимость. Как это обычно бывает в таких случаях.

- Это просто доказывает, - весело сказала Фишер, отвернувшись от лежащего на полу трупа, - никогда не верьте всему, что читаете в сказках или слышите в песнях.

- И никогда не верь менестрелям, - сказал Хок.

*

Прослушивание началось в полдень, но задолго до этого огромный зал для прослушивания в сердце великого Тысячелетнего Дуба был заполнен от стены до стены желающими, ожидающими героями и отчаявшимися претендентами - последний шанс. Они прибыли издалека, из всех стран и слоев общества, а некоторые - из городов и культур, о которых никто даже не слышал. Вход был бесплатным и без каких-либо условий. По давней традиции, если вы могли найти путь в Академию Героев, вы получали шанс показать, на что способны, и доказать, что достойны быть принятыми. Не существовало даже ограничения на количество студентов, принимаемых в Академию каждый год; если вы могли доказать, что у вас есть всё необходимое, Академия освобождала для вас место. Конечно, каждый потенциальный студент должен был показать себя прямо на месте, когда его вызывали, перед всеми, и не повезло, если ты оцепенел. Процесс прослушивания был не для слабонервных, но в этом и заключался вызов. Если ты не можешь выступить перед аудиторией, что толку от тебя в бою?

Хок и Фишер пришли туда раньше всех. Им всегда нравилось занимать места на помосте в задней части зала для прослушивания, чтобы наблюдать, как он заполняется. Долгий опыт научил их, что в противном случае потенциальные студенты заглядывали внутрь, видели пустые стулья и снова уходили.

Потому что если Хока и Фишер там не было, значит, прослушивание и близко не начиналось, и не было смысла там появляться. Кроме того, Хоку и Фишер нравилось сидеть и наблюдать за собравшимися учениками, изучать их полные надежды лица и незаметно делать ставки на то, кто из них упадёт в обморок, или обмочится, или кто взмокнет как конь в тот момент, когда его вызовут выступать.

Некоторые преподаватели пришли посмотреть, а некоторые нет. Потому что некоторые из них были чужды людям, а некоторые определённо даже не были ими. Попасть в штат Мемориальной Академии Хока и Фишер можно было не за счёт приятных манер; вы получали своё место, демонстрируя экстраординарные навыки и силу воли.

Роланд Безголовый Топорщик являлся на каждое прослушивание и стоял рядом с Хоком, игнорируя всё мягкое и удобное, например, стул. Он стоял неестественно неподвижно, спина его была совершенно прямой, казалось, что он наблюдает абсолютно за всем. Даже если у него не было глаз. Или ушей.

- Он ничего не пропускает, - сказал однажды Хок.

- О, должно быть, да, - сказала Фишер. Это была очень старая шутка, даже тогда.

- Я слышал это, - сказал Роланд. Я не глухой.

- Тогда кто же ты такой? - спросил Хок.

- Complicated, - сказал Роланд.

Затем Фишер сказала что-то чрезвычайно грубое, и все присутствующие сделали вид, что не слышали.

Алхимик то и дело сутулился, и оглядывал всех присутствующих, словно они тратили его время. На нём был засаленный белый лабораторный халат со множеством разноцветных пятен и подпалин. Он носил его годами, и в плохие дни вы могли почувствовать его запах задолго до того, как увидели алхимика.

Он мог бы почистить его или даже купить новый, но, видимо, он считал различные следы упорного использования боевыми шрамами или знаками отличия. Он любил говорить, что это заявление, хотя какого рода, никто не был уверен. Вероятно, выживание вопреки обстоятельствам. И это помогло привести его учеников в нужное состояние осторожности. Сам алхимик был болезненно худым, нервным и явно раздражительным, дёрганным, с затравленным, озабоченным взглядом. Среди его студентов всегда было много споров о том, доживёт ли он до конца семестра. Но каким-то образом он всегда доживал. Даже если его лаборатория порой не… Несомненно, он знал своё дело, и ещё кучу всего, чего не знал никто другой; и он был отличным преподавателем, если только вы были внимательны и падали на пол, когда он велел.

Может быть, он ещё не умел превращать свинец в золото, но он мог взрывать всякую дрянь с большим мастерством и бесконечным энтузиазмом. Множество битв было выиграно с помощью одного из маленьких помощников алхимика. Просто его обширные знания сопровождались бесконечным любопытством и полным отсутствием инстинкта самосохранения. На всех его лекциях всегда возникала потасовка между теми, кто хотел сесть поближе, чтобы всё видеть, и теми, кто просто хотел остаться в безопасности сзади, поближе к двери. И это была стандартная практика: если Алхимик говорил - Упс, то каждый студент был сам за себя…

Джонас Крейн, мастер клинка, главный преподаватель всех воинских навыков, ворвался в зал в самый последний момент и встал в парадную стойку рядом с Фишер. Он был единственным мастером клинка в Академии после ухода Антона ла Верна. Он ничего не сказал, оглядывая претендентов на участие в прослушивании, да это и не требовалось. Вся его поза, его фигура, облачённая в сверкающий доспех, говорила о многом.

Фишер тяжело вздохнула. - Ты недоволен, не так ли, Джонас? Я говорю это на том основании, что твоя поза выражает неодобрение так громко, что у меня начинается мигрень.

- Ла Верн был мастером клинка, - произнёс Крейн своим суровым солдатским голосом. - Мы не растём на деревьях. Даже если некоторые из нас преподают в них. Это могло быть шуткой, а могло и не быть. Крейн не отличался чувством юмора. Некоторые говорили, что если он улыбается, то это означает, что дождь будет лить сорок дней.

- Мы найдём вам другого помощника мастера клинка, как только сможем, - сказал Хок.

- Я хочу повышения, - сказал Джонас Крейн.

- Приятно хотеть чего-то, - сказала Фишер. А теперь прекрати стенать, или я дам тебе в ухо, и это будет больно.

Крейн громко фыркнул, но ему больше нечего было сказать. На данный момент. По опыту Хока и Фишер, у Крейна никогда не было недостатка в словах, которые он мог бы сказать в своё время. Кроме того, у него была склонность принимать многозначительный вид.

Крейн был крупным, коренастым мужчиной лет сорока, уродливым, как коровья задница, и, как ни странно, он гордился своей длинной светлой гривой, как у варвара. Он красил её и до сих пор думал, что никто об этом не знает. Он обладал определённым животным магнетизмом, который привлекал определенный тип студенток, и его постель редко пустовала. Если какая-нибудь из его побед становилась слишком навязчивой, Крейн был готов к публичной дуэли.

Лили Пек, ведьма-резидент Академии, всегда приходила последней. Одарённый и весьма опытный адепт всех видов магии, которые только можно припомнить, ( а некоторые из них лучше не обсуждать в присутствии тех, кого легко шокировать ). Лили была невысокой и коренастой, вызывающе немолодой, но по-своему милой и уютной, она превращала людей в маленьких, вонючих слизняков, когда они действительно раздражали её. Она всегда была готова прислушаться, потому что обожала сплетни и умела варить такое зелье похоти, что у вас сносило крышу. Иногда это приводило к жалобам, особенно когда она сама пила эту дрянь, и тогда начинались громкие упрёки, слёзы в постели, и не успеешь оглянуться… как снова наступало время мелкой слизь-ливой твари.

Лили Пек предпочитала стоять в самом конце помоста, наполовину скрытая за спинами других преподавателей. Не потому, что она стеснялась, а потому, что не хотела стать мишенью. Нельзя стать по-настоящему могущественной ведьмой, не нажив себе много врагов, как среди живых, так и среди мёртвых. Она всегда носила на плече дохлую сгорбленную кошку, которая плевала на всех и наблюдала за миром злобными запавшими глазами. Хок поморщился, когда Лили заняла своё обычное место, прямо за его стулом.

- Я бы очень хотел, чтобы ты завела себе нового фамильяра, Лили. Эта кошка становится всё более взбалмошной.

- Ты просто предвзято относишься к смертельно больным, - сказала Лили. - Пятныш - хороший кот.

- Он не смертельно болен, он мёртв, - твёрдо сказал Хок. - И он смердит! Я знаю, что он мёртв, потому что мой пёс постоянно пытается наброситься на него, и я могу сказать, что он разлагается, потому что мои глаза начинают слезиться каждый раз, когда ты подходишь ко мне с ним. Почему ты не можешь довольствоваться попугаем на плече, как большинство людей?

- Потому что я не такая, как большинство людей! - сказала Лили. - И я не пират! Я ведьма, а некоторые традиции нельзя нарушать. Я заведу нового фамильяра, когда этот развалится, и не раньше. Это одна из традиционных проверок состояния твоего фамильяра: если он кивнет головой и она отвалится, значит, пришло его время.

- Я помню, как однажды Повар говорила со мной, сказала Фишер, - о том, как можно определить, когда дичь готова к употреблению.

Хок недоверчиво посмотрел на неё. - Что?

- Выподвешиваете её за голову, и когда шея прогнивает, а тело падает на пол, тогда она готова к употреблению, - сказала Фишер. А ещё она рассказала мне, что когда ей приходится иметь дело с мясом дичи, она всегда старается смазать руки до локтей, чтобы личинки, выползающие из мяса, не могли забраться по рукам.

- Я больше никогда не буду есть мясо дичи, - сказал Хок.

- Ты не авантюрист.., - сказала Фишер.

К этому времени огромный зал для прослушивания был переполнен перспективными кандидатами, настолько, что они едва могли дышать. Единственным свободным местом оставалась демонстрационная зона перед помостом. Она была обозначена белыми меловыми линиями на полу; охранники стояли рядом, чтобы следить за их соблюдением, но в охранниках почти никогда не было необходимости. Никто не был настолько глуп, чтобы рисковать быть вышвырнутым ещё до того, как у него появится шанс показать, на что он способен.

В толпе были не только подающие надежды молодые люди; к сожалению, здесь были и их родители. Они поддерживали или защищали, подбадривали, плакали или спорили с судьями, когда это было необходимо. Всегда находились родители, решившие воплотить свои мечты через своих детей, сделать их героями и войнами, которыми, как они всегда знали, они могли бы стать… если бы только нашли время. А некоторые родители (обычно, но не всегда, матери определённого возраста) были готовы биться насмерть за любое решение, которое не в пользу их отпрыска. Вооружённые до зубов охранники заранее тянули жребий, кому достанется эта обязанность, потому что плата за опасность никогда не была достаточной, чтобы оправдать то, через что им приходилось проходить.

Когда, наконец, стало ясно, что вы не сможете втиснуть в зал ещё одного участника прослушивания, даже если вымажете их жиром с головы до ног и воспользуетесь ломом, Хок и Фишер поднялись на ноги, и весь зал погрузился в тишину. Толпа притихла, охваченная почти невыносимым напряжением.

Хок и Фишер произнесли свою обычную краткую приветственную речь и предупреждение (сделайте всё, что в ваших силах, но не тратьте впустую наше время), а затем снова сели и жестом велели начать прослушивание. Они сказали краткую речь, потому что знали, что всё были настолько на грани и настолько поглощены собой, что им могли бы объявить о приближающемся конце света, и никто бы этого не заметил.

Администратор появился, казалось бы, из ниоткуда, и ткнул своим терновым посохом в первого просителя, и вот так начались прослушивания Героев.

Первым выступил будущий колдун. Он был ещё подростком, хотя чёрная мантия и белая раскраска лица делали его старше, когда он выпускал клубы чёрного дыма, стрелял пламенем из рук и вытащил из шляпы издохшего кролика. Учитывая его реакцию на то, что кролик был мёртв, и скорость, с которой он засунул его обратно в шляпу, можно предположить, что часть с издыханием не была намеренной. Ему аплодировали, и он быстро мотал головой во все стороны, пока Лили Пек не вышла вперёд и не смерила его холодным взглядом.

- Хорошая попытка, - сказала она, - но это не колдовство. Это всё трюки и иллюзии. Быстрота рук обманывает разум, и всё такое. Возвращайся, когда научишься настоящей магии, и не раньше.

Молодой человек исчез в толпе ещё до того, как она закончила говорить. Убийца кроликов, - пробормотали некоторые из толпы.

Следующим вперёд вышел лучник с длинным луком в руке. Затем он произнёс длинную и слезливую речь о том, какая это честь - быть здесь, и как много это значило бы для его бедной дорогой умершей бабушки, которая всегда верила в него… и как он делает это для неё… Пока Хок не наклонился вперёд и не остановил лучника холодным взглядом.

- Извини, - сказал Хок, - но мы здесь не занимаемся сантиментами. Справа от тебя мишень. Попади в яблочко или отвали.

- Верно, - сказала Фишер. - Что ты собираешься делать в разгар сражения, заставить другую сторону рыдать так сильно, что они не смогут видеть и метко стрелять?

Лучник тяжело сглотнул, тщательно прицелился и каждый раз попадал в набитую мишень. К сожалению, ни разу не попал в яблочко. Лучник посмотрел на Хока и Фишер.

- Вы вывели меня из равновесия! Вы заставили меня нервничать! Я требую второго шанса!

- А мы не требуем, - сказал Хок…

Лучник скользнул обратно в толпу, снова готовый расплакаться. Никто не обращал на него внимания. Отчасти потому, что все знали, что всё дело в выступлении, но главным образом потому, что все были слишком поглощены своим собственным моментом истины. Никто из них не позволил бы отнять у себя время, и они не претендовали на второй шанс. Они были героями и войнами, и они были здесь, чтобы доказать это.

Следующим выступил ясноглазый молодой мечник, в сверкающих шелках. Он кивнул и улыбнулся судьям и показал необыкновенное сольное выступление, танцуя, делая выпады и удары, его меч метался туда-сюда, сверкая сталью. Он был быстр, грациозен и бесспорно искусен, и когда он наконец остановился и отсалютовал судьям мечом, тяжело дыша с лицом, покрытым потом, толпа нехотя, но искренне зааплодировала. Хок медленно кивнул.

- Впечатляет. Мастер клинка Крейн, будьте добры…

мастер клинка спустился с возвышения, уже держа в руке свой длинный меч, и яростно атаковал молодого фехтовальщика. Крейн не произносил ни слова, просто колол и рубил с брутальным мастерством. Мечник чуть не упал, отступая назад, и ему пришлось приложить все свои силы и скорость, чтобы отбивать удары. Мастер клинка выбил меч из руки юноши и приставил острие меча к горлу противника. Молодой фехтовальщик стоял очень тихо, но не отступал. Мастер клинка коротко кивнул ему, отвернулся, убрал меч в ножны и снова занял своё место на помосте. Он даже не дышал. Хок с сочувствием посмотрел на широко раскрытые глаза молодого мечника.

- Хорошие навыки. Большая практика. Но тренировка с самим собой тебя ни к чему не приведёт. Уезжай и учись дуэльному мастерству, сражаясь с реальным противником. И возвращайся в следующем году, когда будешь готов. У тебя есть потенциал, но бой на мечах - это не просто выпад и парирование, это умерщвление противника до того, как он убьёт тебя.

Молодой фехтовальщик кивнул, чуть дрожа, и приложил руку к горлу, где остриё меча мастера клинка рассекло кожу. Он посмотрел на кровь на пальцах, поднял меч с пола, убрал его в ножны и вышел из зала прослушивания с гордо поднятой головой. Несколько других мечников молча ушли с ним.

Следующим потенциальным воином был человек с топором. Высокий и коренастый, с мощной мускулатурой, одетый в поношенный кожаный доспех, он шагнул вперёд и твёрдо встал перед Хоком. Он яростно размахивал топором и громким голосом требовал, чтобы ему дали возможность продемонстрировать свои навыки, сойдясь с Хоком лицом к лицу. Роланд сделал шаг вперёд, но Хок остановил его, подняв руку.

- На каждом прослушивании всегда есть такой человек. Кто-то всегда хочет бросить мне вызов, чтобы узнать, достоин ли я преподавать здесь. Лучше покончить с этим сейчас. У всех хороший обзор? Тогда давайте сделаем это.

Он спустился с помоста с топором в руке, и, казалось, все потрясённо вздохнули. Хок улыбался холодной и тревожной улыбкой, и он больше не выглядел как коренастый мужчина средних лет. Он выглядел тем бойцом и воином, каким, как все знали, он был до прихода в Тысячелетний Дуб, чтобы стать Хоком. Молодой претендент вдруг стал выглядеть гораздо менее уверенным в себе, но, к его чести, он устоял на ногах, когда Хок двинулся на него. Они ринулись вперёд одновременно, сходясь лоб в лоб, нос к носу, размахивая своими огромными топорами со страшной силой и скоростью, реализуя весь свой потенциал. Они громко топали и кряхтели, скрещивали топоры, хекали при ударах, с их лиц стекали бисеринки пота. Хок ни на секунду не переставал ухмыляться. Молодой топорщик был хорош, но в конце концов его навыки пришли из практики, а знания были в основном теоретическими. У Хока был опыт. Он сражался с молодым топорщиком до победного конца, его топор, казалось, прилетал со всех сторон, пока, наконец, топорщик не разорвал дистанцию, отступил на несколько шагов.

Он задыхался, мокрый от пота, и у него едва хватало сил, чтобы поднять топор. У него ещё оставались силы для борьбы - это было видно всем, - но он знал, что его превзошли. Он опустил топор и склонил голову перед Хоком, который коротко поклонился в ответ. Он тоже тяжело дышал, но его тревожащая ухмылка не исчезла.

- Ты справишься, - сказал Хок. Он убрал топор и вернулся на своё место на помосте. Фишер ласково улыбнулась ему.

- Показуха.

- С каждым годом они становятся всё быстрее, - пробормотал Хок. - Несколько раз он почти подловил меня. Но мне всё ещё есть что им показать.

Охранники увели молодого топорщика прочь, чтобы он начал свою новую жизнь в качестве студента Академии. Он ошарашенно улыбался, словно не мог поверить в это. Толпа добродушно аплодировала ему.

Затем вперёд протиснулась вполне обычная на вид девочка-подросток и тихим, невнятным голосом объявила, что она ведьма. Никто даже не подозревал, что она Соблазнительница, пока она не произнесла несколько слов, и внезапно каждый мужчина в зале влюбился в неё. И не мало женщин. В спертом воздухе стоял тяжёлый запах мускуса, и все взгляды были не мигая устремлены на всё ещё очень невзрачную девушку, как будто она была самым великолепным существом, которое они когда-либо видели. Она счастливо рассмеялась, повернулась к Хоку и поразила его всем, что у неё было.

- Разве я не прекрасна? - сказала она с придыханием. - Я думаю, что моё место здесь, в этой маленькой нелепой школе, не так ли? На самом деле, я думаю, что должна управлять ею. Не так ли?

Она была совершенно ошеломлена, когда Хок беззлобно рассмеялся над ней. И вот так заклинание было разрушено, и все зрители в зале в недоумении покачали головами, как будто им только что плеснули в лицо ведро холодной воды. Они смотрели на обычного подростка и недоумевали, что они вообще в ней увидели. Раздалось несколько сердитых возгласов, оборвавшихся, когда Хок окинул взглядом толпу, прежде чем полностью переключить своё внимание на Соблазнительницу.

- У тебя, конечно, невероятный дар, - весело сказал он. - И для тебя здесь найдётся место, если ты этого захочешь. Но послушай меня, юная Леди, и учти: если ты ещё раз повторишь этот трюк вне занятий под присмотром, тебя исключат.

- И мы вырежем тебе язык, прежде чем отпустим, - категорично заявила Фишер. - Лили, будь добра…

- Она одна, не так ли? - сказала Лили, сходя с помоста. - Но я думаю, она больше подходит Ричарду и Джейн. Пойдём со мной, дорогая, и я провожу тебя к практикующим тантризм. Тони или плыви - вот что я всегда говорю.

Она повела Соблазнительницу прочь, а молодая девушка всё ещё пыталась решить, получила ли она то, что хотела.

По указанию Администратора из толпы вышел молодой человек и неуверенно встал перед помостом. Он тоже выглядел довольно заурядно. На нём была грубая крестьянская одежда, он не носил меча, и в его облике не было ничего магического.

- Я - оборотень, - тихо сказал он, опустив глаза. - Я Кристофер Скотт из Лесного Королевства. Я… меняю форму.

- Ты оборотень? - спросил Хок.

- Не оборотень, Сэр, нет, - сказал Скотт, всё ещё не поднимая глаз от пола. - Я демон. Вы, наверное, слышали, Сэр, что в своё время, во время Войны Демонов, когда демоны вырвались из Темнолесья и бродили по Лесной Стране, они не всегда убивали своих жертв. Некоторые из них были достаточно человечны, чтобы… желать человеческих женщин. Насиловать их. Так случилось с моей бабушкой, когда она была ещё совсем девочкой. Я потомок демона. Я могу… меняться, туда-сюда. И когда луна полная, я меняюсь, хочу я этого или нет.

Хок и Фишер долго смотрели друг на друга. Хок выглядел внезапно постаревшим. - Нет, - сказал он наконец. - Я не слышал.

- Покажи нам, - сказала Фишер.

Скотт быстро кивнул головой. Он оглянулся вокруг себя, чтобы убедиться, что у него достаточно места, и коротко, понимающе улыбнулся, увидев, что первые ряды толпы уже отступили от него. Казалось, он не сосредоточился, не приложил никаких усилий, но тут же исчез, а на его месте стояло нечто, что никак нельзя было назвать человеком. Ростом он был около восьми футов, покрыт тёмной чешуёй, а его длинный хвост нетерпеливо метался из стороны в сторону. У него были клыки, когти, копыта и ужасающая лицо - маска. При одном взгляде на него хотелось его убить. Демон не был естественным существом, и сама его неправильность заставляла всех вздрагивать. Оно хотело вырваться на свободу, рвать, убивать и творить ужасные вещи, и каждый мог это чувствовать.

Демон запрокинул свою ненавистную морду и торжествующе завыл - мерзкий звук, который эхом разнёсся по Большому залу и вызвал тошноту у всех, кто его слышал. Хок и Фишер были на ногах, с топором и мечом в руках, готовые броситься на демона…

Но он просто стоял на месте и не делал никаких движений, чтобы напасть. Оно хотело убить мужчин и женщин и снискать славу, но что-то удерживало его. Просто стоя там, он был самым опасным и смертоносным существом в этом зале, и можно было сказать, что мысли, которые двигались в его неправильной форме головы, и эмоции, которые бушевали в его демоническом сердце, не имели в себе ничего человеческого… и всё же, всё же, что-то удерживало его на месте. Он снова изменился, так же легко, как человек снимает плащ, и Кристофер Скотт вернулся, стоя перед помостом. Его лицо было белым и осунувшимся, он выглядел больным и потрясённым. Он крепко обнял себя, словно боясь, что то, что было внутри него, может снова вырваться наружу. Хок заставил себя вернуться на место, и через мгновение Фишер тоже.

- Впечатляет, - произнёс Хок на удивление ровным голосом. Он окинул взглядом недовольную толпу, многие из которых всё ещё были потрясены и встревожены. Он не знал, как долго они будут молчать, и поэтому заговорил первым. - Демон. Ну. Каждый год ты видишь что-то новое. Насколько ты контролируешь свою… другую сущность, Кристофер Скотт?

- Не так сильно, как мне бы хотелось, - твёрдо сказал Скотт. - Я чувствую, как оно внутри меня напрягается, сопротивляясь прутьям клетки, которая его удерживает. И с каждым днём становится всё сильнее. Вот почему я пришёл сюда, Сэр. Потому что я просто не могу больше это сдерживать. Не в одиночку. Пожалуйста, Сэр Хок. Скажите, что вы можете мне помочь.

- Ты пришёл в нужное место, - сказал Хок. - У нас есть репетиторы на все случаи жизни. Мы найдём того, кто сможет тебе помочь.

- Но, - сказала Фишер, - мы оставляем за собой право приковывать тебя в подвале каждое полнолуние.

- Спасибо, - сказал Скотт. - О, спасибо вам. Он всё ещё говорил это, когда охранники повели его прочь.

Следующим был тёмный маг. Он не скрывал того, кем он был; более того, он превозносил это. Ободренный восторженным вниманием толпы, он принял перед Хоком и Фишер выверенную позу, чтобы продемонстрировать свои тёмные одежды, клубящийся тёмный плащ и множество демонических амулетов, висящих на цепочках на его груди. Он даже отрастил аккуратно подстриженную козлиную бородку и добавил немного тонкого тёмного макияжа вокруг глаз.

- Все тёмные искусства подвластны мне! - сказал он величественно. - Я могу вызывать духов из мерзких глубин бездны, поражать живых и повелевать мёртвыми. Все силы тьмы склоняются передо мной…

- О, приступай, сказал Хок. - У нас нет целого дня.

- Точно, - сказала Фишер. - Драматурги-любители прослушиваются по соседству.

И каким-то образом, перед лицом их совершенно обыденного внимания и неподвижных взглядов толпы, оказалось, что повелитель тёмных сил ничего не может сделать. Он пытался скандировать и проклинать, но слова просто не шли, а руки слишком сильно дрожали, чтобы справиться со страшными знаками-жестами. Он схватился за один из своих демонических амулетов, но тот лопнул у него в руке, и он уронил его на пол, где тот раскололся на сотню осколков. В конце концов он топнул ногой, произнёс несколько детских ругательств и, не оглядываясь, вышел из зала.

- Попробуй ещё раз в следующем году, - крикнул ему в вслед Хок. - Только в следующий раз оставь нервы дома.

- Хороший спич, однако, - сказала Фишер.

- Я слышал и похуже, - сказал Хок.

Следующий участник прослушивания утверждал, что умеет летать, но когда на него надавили, он смог лишь зависнуть в нескольких футах от пола.

- И это всё? - сказал Хок.

- Вот почему я здесь! - сказала молодая ведьма, тяжело опускаясь на пол. - Мне нужна тренировка!

- Возвращайся, когда сможешь коснуться потолка, - безжалостно сказала Фишер.

Молодая ведьма едва успела отойти с дороги, как вперёд вышла зрелая женщина солидного возраста и комплекции, в платье такого яркого цвета, что оно почти доминировало, таща за собой возмущённого молодого человека. Она сердито посмотрела на Хока и Фишер, громко фыркнула на других преподавателей и подтолкнула вперёд своего высокого худощавого сына.

- Покажи им, на что ты способен, Сидни!

- О, мама! - воскликнул Сидни, уставившись на свои ноги. - Я не хочу. Оставь меня в покое! Ты ставишь меня в неловкое положение!

- Не будь глупцом, Сидни! Это твой шанс. А теперь покажи им свои чудеса!

- Не хочу поступать в Академию Героев, - пробормотал Сидни, все ещё упрямо глядя в пол. - Не хочу быть героем. Я же сказал тебе. Я хочу быть портным и делать интересные вещи из тканей.

- Где же здесь деньги? - проворчала его мать, схватила его за руку и хорошенько встряхнула. - Где слава и известность? Если бы твой отец был жив, он бы очень расстроился из-за тебя. Теперь покажи им свои чудеса, или будут неприятности!

Сидни издал весьма удручённый вздох, и с потолка, словно проливной дождь, посыпались камешки, появившиеся из ниоткуда. Из толпы, тесно прижавшейся друг к другу и не успевшей рассыпаться, раздались крики и проклятия, но ни один из камешков не был достаточно велик, чтобы причинить кому-либо вред. Каменный дождь резко прекратился, и Сидни устроил настоящий дождь.

Хотя это было больше похоже на морось и длилось недолго, чтобы никто не промок. Он заставлял одежду людей временно менять цвет, вылечил несколько головных болей, отрастил волосы на лысой голове и создавал ощущение, что может грянуть гром, если подождать достаточно долго. Затем он сложил руки на впалой груди, шмыгнул носом и твёрдо уставился в землю.

- Ты закончил? - спросил Хок, вполне вежливо, учитывая обстоятельства. Ведь даже самое маленькое чудо, в конце концов, было чудом.

- Не смей так разговаривать с моим Сидни! - огрызнулась его мать. - Когда-нибудь он станет великим человеком, нравится ему это или нет! Он может сделать всё, если только приложит к этому усилия.

- Ты уже совершил один великий поступок, не так ли, Сидни? - сказала Лили Пек, недавно вернувшаяся в зал. Что-то в её голосе заставило Сидни поднять голову и посмотреть на неё, и она ласково улыбнулась ему. - Скажи мне, Сидни, как давно умерла твоя мать?

- Прошло уже четыре месяца, - сказал Сидни. - Я так скучал по ней, когда был один, поэтому я призвал её обратно. Только это не совсем она. Просто её восставшее тело, говорящее всё то, что я мог помнить. И теперь я не могу избавиться от неё. Не могу заставить её снова лечь и оставить меня в покое. Вот почему я в конце концов позволил ей запугать меня и заставить прийти сюда. Потому что надеялся, что кто-то здесь сможет научить меня тому, что мне нужно знать; чтобы она снова стала мёртвой.

- Сидни! - взвизгнула мёртвая женщина. - Так нельзя говорить о своей матери!

- Позвольте мне, - сказала Лили Пек. Она щёлкнула пальцами, и мать Сидни рухнула на пол и затихла. Сидни посмотрел вниз на свою мёртвую мать, потыкал тело носком ботинка, чтобы убедиться, и наконец испустил долгий вздох облегчения. А потом он начал плакать. Лили наклонилась поближе к Хоку.

- Он действительно обладает большой силой. Ты бы видел его ауру. Лучше позволь мне оставить его здесь, на обучении, где мы сможем за ним присматривать. И принять меры, если понадобится.

- Согласен, - сказал Хок. Он повысил голос, обращаясь к Сидни. - Хорошо, ты в деле. Но больше никаких воскрешений мёртвых без присмотра специалистов.

- Конечно, - сказал Сидни. Он перестал плакать и громко высморкался в пятнистый носовой платок. - Поверьте мне, некоторые ошибки можно совершить только один раз. Он снова посмотрел вниз на мёртвое тело. - Моя мать не была такой. Когда она была жива.

Он тихо ушёл вместе с охранниками. Чтобы вынести тело, потребовалось ещё четверо стражников.

Это была последняя встряска. После этого остались только обычные бойцы, пользователи маги и целая куча подражателей. С бойцами Хок разобрался, сказав, что им придётся сразиться с Роландом Безголовым Топорщиком, прежде чем им разрешат посещать Академию. Этого было более чем достаточно, чтобы отпугнуть недостаточно преданных делу. Некоторые отбыли так быстро, что оставили следы на полу. И даже после всего увиденного многие потенциальные студенты не справились с элементарными тестами, когда до них наконец дошла очередь. Один очень искусный фехтовальщик свёл поединок с Роландом вничью, а затем начал давить на судей, глядя на них сверху вниз.

И тогда, Хок сказал: - Приведите козла. Все озадаченно наблюдали, как охранник привёл на крепком поводке очень неряшливого на вид чёрного козла. Козел огляделся, совершенно не обращая внимания на толпу, очевидно он привык к людям. - Это должно быть какое-то домашнее животное или талисман, - раздалось из толпы.

Хок посмотрел на заносчивого мечника. - Хорошо. Продолжай.

- Что? - сказал мечник, переводя взгляд с Хока на козла и обратно. - Я не понимаю.

- Нет, понимаешь, - сказал Хок. - Убей его. Убей козла. Сейчас же.

Молодой мечник снова посмотрел на козла. Козел посмотрел в ответ, вполне доброжелательно. И мечник опустил меч.

- Я не могу, - сказал он почти умоляюще. - Я не могу просто… убить его. Не просто так. Не хладнокровно!

- Ты не можешь обратиться к своему командиру на поле боя и сказать, что не можешь убить врага, потому что ты не в настроении, - сурово сказал Хок. - А теперь убей козла.

Но мечник не смог. Он несколько раз пытался заставить себя, но не мог даже посмотреть козлу в глаза.

- Всё в порядке, - наконец сказал Хок. - Ты удивишься, как много людей просто не имеют инстинкта убийства. Даже если это всего лишь животное. Просто они не убийцы. Полезно узнать это о себе в мирной обстановке, а не на поле боя.

*

Сюрприз прибыл в самом конце прослушивания, в конце очень долгого дня. Аудитория была почти пуста, почти все, кто хотел попасть на прослушивание, получили оценки, и Хок, Фишер и другие преподаватели как раз готовились закругляться, ожидая последних упрямцев, когда эффектный молодой человек вышел вперёд и грациозно поклонился Хоку и Фишер.

Какими бы усталыми они ни были, в этом человеке было что-то такое, что заставило их выпрямиться и обратить на него внимание.

Он легко улыбнулся Хоку и Фишер, спокойно и уверенно, и было в нём что-то такое… У него была лёгкая харизма, шарм и уверенная стойка опытного бойца. Он был высоким и элегантным, красивым, со светлыми волосами и голубыми глазами, и носил свою кольчугу с привычной лёгкостью. На боку у него висел меч, и, похоже, он знал, как им пользоваться. В общем, он был похож на героя гораздо больше, чем все остальные, кого они видели в тот день. Хок сразу решил, что не доверяет ему, просто из принципа. Никто не имел права выглядеть так впечатляюще в столь юном возрасте.

- Я проделал долгий путь, чтобы оказаться здесь, мои благороднейшие Лорд и Леди, Хок и Фишер, - произнёс он четким, властным голосом. - Я прибыл сюда из Лесного Замка и Двора Короля Руфуса - Лесной Страны. Я вырос там и провёл большую часть своей жизни, изучая записи в Замке о том, что произошло во время легендарной Войны Демонов. Думаю, я могу с уверенностью сказать, что знаю всё, что можно знать о героическом Принце Руперте и Принцессе Джулии и их славных подвигах в те времена.

- Серьёзно? - сказал Хок. - Спорим, что нет. Вы же знаете, что нельзя доверять всему, что вы читаете в официальных отчётах?

- Но мне был предоставлен доступ не только к официальным отчётам, Сэр Хок, - спокойно ответил молодой человек. - Потому что я внук Аллена Чанса, некогда квестора Королевы Лесной Страны Фелисити, и его жены, ведьмы Тиффани. Я Патрик Чанс.

Хок и Фишер посмотрели друг на друга, а потом снова на молодого Чанса.

- Они были хорошими людьми, - сказал Хок.

- Согласно всем историям, - сказала Фишер.

- Их имена гарантируют вам наше полное внимание, - сказал Хок. - Поэтому постарайтесь, чтобы всё, что вы хотите сказать, было достойно внимания.

- Вы немного опоздали на прослушивание, - сказала Фишер.

- О, я пришёл сюда не за этим, - сказал Чанс. Он лаконично и пренебрежительно улыбнулся немногим оставшимся на прослушивании, а затем повернулся к ним спиной. На наставников он тоже не смотрел. Его взгляд был устремлён только на Хока и Фишер. - Я здесь, чтобы поговорить с вами наедине, Лорд и Леди. Я доставил важную весть от самого Короля Руфуса. И мои слова предназначены только для ваших ушей.

Хок и Фишер снова посмотрели друг на друга, и между ними установился молчаливый контакт. Затем они оба встали и задумчиво посмотрели на Патрика Чанса. Хок посмотрел на Роланда Безголового Топорщика. - Позаботься о последних претендентах. Мы подчинимся твоему решению.

- Эх, проклятье, я надеюсь, после стольких то лет, - сказал Роланд. - Вы бродите вокруг и мило беседуете с молодым и нахальным посланником, а я заканчиваю настоящую работу…

- Как всегда грациозно, Роланд, - сказала Фишер.

- Это был долгий день, сказал Роланд. - Голова разболелась.

Хок жестом пригласил Патрика Чанса следовать за ними, и они вышли из зала прослушивания, прошли по нескольким коридорам и вошли в тихую боковую комнату. Хок сел за единственный стол и жестом предложил Чансу занять место напротив него, а Фишер плотно закрыла дверь. Чанс вежливо отказался от предложенного стула и побродил по комнате, осматривая её. Фишер вернулась и встала рядом с Хоком. Чанс резко повернулся и скупо улыбнулся. Он больше не выглядел очаровательным. Он выглядел холодным и сосредоточенным, как будто перед ним стояла необходимая, но неприятная обязанность, которую он твёрдо решил выполнить.

- Время, - сказал он. - Так много времени… Неужели ты думал, что сможешь убежать от своего прошлого, просто сбежав в другую страну, чтобы стать кем-то другим? Неужели ты думал, что тебя когда-нибудь простят за то, что ты сделал? Нет. Пришло время… тебе умереть.

Он не стал доставать меч. Он воздел руки в позе призыва, и из его искаженного рта вырвалось древнее и ужасное Слово Силы. В воздухе вокруг Хока и Фишер, шипя и потрескивая, появилось заклинание изменения, призванное изменить форму их тел, их плоть и кости, и превратить их в нечто совершенно неспособное выжить. Медленная и скверная смерть. Вот только… заклинание не смогло достичь Хока и Фишер. Оно завывало и искрилось в воздухе вокруг них, не в силах ни зацепиться за них, ни хоть как-то повлиять на них. Странные огни мерцали и вспыхивали, странные энергии бились в комнате, но ничего из этого не сработало. Заклинание распалось, безвредно рассеялось и исчезло, оставив Патрика Чанса тупо смотреть на неизменных Хока и Фишер перед собой.

- Это невозможно, - оцепенело произнёс он. - Чары изменения - одни из самых древних; ничто в этом мире не может противостоять заклинанию изменения такого масштаба!

- Это была хорошая попытка, - сказал Хок. - Но заклинания изменения против нас бесполезны.

- Не после всего, через что мы прошли, - сказала Фишер.

- Низшая магия не может коснуться нас, - сказал Хок. - Нас коснулась Дикая Магия, и мы всегда будем… теми, кто мы есть.

- … Верно, - сказала Фишер.

Хок неторопливо поднялся на ноги и холодно посмотрел на Патрика Чанса. - Итак. Ты ведь на самом деле не внук квестора? Кто послал тебя?

- Кто ещё знает, кто мы на самом деле? - потребовала Фишер.

Чанс поднялся и с усмешкой посмотрел на них. - Вы никогда не узнаете. Вы не можете заставить меня говорить.

- О, я думаю, ты поймешь, что мы можем, - сказал Хок.

- Нет, - сказал Чанс. - Вы не сможете. К этому моменту я был подготовлен ещё до моего отъезда. Цена неудачи была мне предельно ясна.

Его спина внезапно выгнулась дугой, лицо исказилось от ужасной агонии. Он упал на пол и лежал там в конвульсиях, пытаясь выдавить крик сквозь стиснутые зубы. Хок и Фишер поспешили к нему, а затем резко остановились, так как то, что было Патриком Чансом, изменило свою форму, превратившись в нечто, никак не похожее на человека. Это был демон. Но не тот огромный и тёмный, которого они видели раньше в Зале прослушивания; это была просто приземистая, искаженная форма с игольчатыми зубами, алыми глазами и зазубренными когтями. Он несколько раз лягнул, один раз зло бросился на них, а потом умер. Плоть быстро отделялась от костей, которые, в свою очередь, растворялись, пока не осталось ничего, кроме тёмного пятна на деревянном полу и неприятного запаха в воздухе. Хок и Фишер подошли к открытому окну и глубоко вздохнули.

- Ну, сказал Хок. - Это было… интересно.

- Интересно, проклятье! - сказала Фишер. - Кто-то знает, кто мы на самом деле!

- Рано или поздно это должно было случиться, - сказал Хок. Он повернулся, чтобы посмотреть на тёмное пятно на полу, которое уже впитывалось в дерево. - Сто лет прошло с Войны Демонов… и мы встречаем двух демонов за один день. Можно подумать, что кто-то пытается нам что-то сказать.

- Не забывая о стае мёртвых птиц, которые свалились нам на голову сегодня утром, сказала Фишер. - Что это было? Угроза или предупреждение?

- Уже поздно, сказал Хок. - И я устал. Пойдём спать.

*

Когда они наконец-то легли спать, на улице был поздний вечер и уже стемнело. Они и не заметили, как затянулось прослушивание. Они сидели бок о бок в большой кровати с балдахином, на матрасе из гусиного пера, в который можно было провалиться. Их спины поддерживало мягкое изголовье, а от стен исходил тёплый золотистый свет. Древо заботилось о себе. У Хока была кружка горячего шоколада. У Фишер был большой бокал бренди. С бумажным зонтиком в нём. Оба они по-своему согревали внутреннее “я”. Они были одеты в длинные белые ночные рубашки, на левой стороне груди которых были со вкусом вышиты их инициалы. Когда они были моложе, то никогда ничего не надевали в постель, но они неохотно согласились надеть эти вещи, потому что иначе это шокировало студентов, когда они шли в клозет рано утром. К тому же, зимы стали намного холоднее. Их комната была удобной, даже уютной, и абсолютно никто их не беспокоил. Хок и Фишер сидели, прижавшись друг к другу, натянув одеяло до пояса, и тихо обсуждали события дня. У изножья балдахина, на куче очень вонючих одеял, свернувшись калачиком, лежал их весьма вонючий старый пёс и громко храпел. Это был огромный, длинноногий, ширококостный зверь, не принадлежащий к определённой породе, уже старый, как и они сами, но всё ещё достаточно активный, чтобы отхватить изрядную долю неприятностей. Его шерсть была серой, а вокруг морды - белой. Он беспокойно дёргался, гоняясь за кроликами в своих снах. Он громко пукал.

Хок медленно покачал головой. - Он потихоньку стареет.

- Как и все мы, - сказала Фишер.

- По крайней мере, я не лижу свои интимные места на публике, - сказал Хок.

- Ты бы лизал, если бы мог, - сказала Фишер. - Вообще-то, я думаю, что заплатила бы хорошие деньги, чтобы увидеть это.

Пёс издал быструю серию булькающих пуканий, похожих на миниатюрный грохочущий вулкан и почти таких же взрывоопасных. Хок и Фишер вздрогнули.

- Я попрошу Алхимика приготовить ещё немного этих маленьких синих таблеток, - сказал Хок.

- Либо это, либо пробка, - сказала Фишер.

- Мы действительно не будем говорить о демонах? - сказал Хок, ставя свою пустую кружку на прикроватную тумбочку.

Фишер опустошила свой бокал с бренди и небрежно бросила его в мягкое кресло. - Что тут говорить? Это просто совпадение. Должно быть. В живых не осталось никого, кто бы знал, что мы сделали. Кем мы были раньше.

- Кто-то, должно быть, послал этого демона-убийцу, выдававшего себя за Патрика Чанса, - упрямо сказал Хок. - Они знали правильные имена, чтобы преодолеть нашу защиту. Кто-то хочет нашей смерти!

- Что мы можем сделать? - спросила Фишер. - Бежать? Я так не думаю. Никто не выгонит меня из собственного дома.

- Мы всё равно собирались уходить, - осторожно сказал Хок. - Возможно, наш таинственный враг не станет преследовать новых Хока и Фишер. Наших сменщиков.

- Я уже не знаю, чему верить, - сказала Фишер. - Я думала, что здесь мы в безопасности. Я думала… всё это осталось позади.

- Прошлое рано или поздно даёт о себе знать, - сказал Хок.

И тут они оба резко поднялись и огляделись вокруг. Что-то было не так. Они чувствовали это. Что-то плохое приближалось, надвигалось прямо на них, с направления, которое они могли почувствовать, но не определить. Нечто, прокладывающее себе путь в этот мир, Извне. А потом вдруг появился он, оказался там, стоял прямо посреди комнаты и мерзко ухмылялся им от изножья кровати.

Принц Демонов.

Он выглядел как человек, походил на человека - насмешка над человечеством, дискредитация. Он был неестественно высоким и стройным до истощения. Его бледная плоть имела нездоровый, как проказа, перламутровый оттенок, а одет он был в лохмотья и лоскуты цвета тьмы, как будто кутался в клочья, вырванные из самой ночи. На нём была потрёпанная широкополая шляпа, низко надвинутая на багровые глаза; черты его лица были размытыми, неопределёнными, словно они никак не могли сойтись на одном лице. Он воздел перед собой бледные руки, словно в насмешливой молитве - мольбе, его длинные тонкие пальцы заканчивались жуткими когтями, с которых постоянно сгустками капала тёмная кровь. В его позе, в том, как он держался, не было ничего человеческого. Он выглядел как человек, потому что это его забавляло. Когда-то он был похож на что-то другое, и, возможно, будет похож снова, но сейчас он жил в мире людей и формировал себя соответствующим образом. Если слово “жил” вообще можно применить к чему-то, что никогда не рождалось. Принц Демонов, повелитель всех демонов Темнолесья. Он пытался уничтожить всё человечество во время Войны Демонов и переписать живой мир по своему ужасному образу и подобию. Его присутствие, казалось, отравляло воздух, омрачало свет, оскверняло комнату одним своим присутствием. Медленные скрипы разносились по дереву комнаты, как будто старое Древо было потревожено самим существованием Принца Демона. Его ноги прожигали ковры на полу и обжигали дерево под ними. Принц Демон медленно улыбнулся Хоку и Фишер, показав острые зубы, а когда он заговорил, его голос был таким, какой можно услышать в самых страшных кошмарах.

- Так, так… снова здравствуйте, мои сладкие. Столько времени прошло, не так ли? Вам понравился мой маленький убийца, моя визитная карточка?

- Как ты пробрался сюда, минуя все защиты Древа? - спросил Хок. Его голос был не таким ровным, как ему хотелось бы.

- Вы пригласили меня войти, - сказал Принц Демонов. Голосом, похожим на плач младенцев, на смерть детей, на крик в ночи. - Вы впустили меня вместе со своими драгоценными кандидатами на прослушивание, и никто меня не видел. Теперь я живу внутри людей. Вы убедились в этом. Вы никогда не найдёте меня, и меня всё равно уже не будет. Разве вы не рады видеть меня снова, мои самые сокровенные враги, мои дражайшие соперники? Вы теперь такая же легенда, как и я, Руперт. Джулия.

- Чего ты хочешь? - спросила Фишер.

- Ваши внуки в опасности, - ласково сказал Принц Демонов. - Они умрут, медленно и ужасно, если вы не вернётесь в Лесное Королевство, чтобы спасти их. Грядёт война. Страна против страны, армии против армий… Фермы, города и посёлки запылают в ночи, кровь и резня в лесах, террор на марше. Тьма вздымается, Голубая Луна возвращается, и мы с вами в последний раз сыграем в игру судьбы & предназначения. И я наконец-то отомщу… когда Дикая Магия навсегда хлынет в мир людей. Остановите меня, мои дорогие, если сможете.

Он исчез, исчез в одно мгновение. Ничто не свидетельствовало о его присутствии, кроме следов от его ног на полу. Старый пёс у изножья кровати поднял свою большую седую голову.

- О, Пекло… Только не это.

- Тише, Чаппи, - сказал Хок.

ДВА

БРАЧНЫЕ УЗЫ

Прекрасным днём ранней осени, под чудесным небом Принцесса Кэтрин из Королевства Редхарт радостно бегала по обширным ухоженным садам за пределами Полуночного Замка вместе со своим другом и единственной истинной любовью, королевским воином - чемпионом Малкольмом Барреттом.

Она была высокой, светловолосой и красивой, а он - высоким, смуглым и красивым, и они так сильно любили друг друга, что иногда, глядя друг другу в глаза, им было трудно дышать. Не выбирая направления, они бежали по огромным заросшим садам, преследуя друг друга, радостно смеясь, веселясь и резвясь на просторных лужайках. Они бегали вокруг искусно нагромождённых садов камней с их бурлящими ручьями, носились вокруг массивных клумб, пылающих яркими красками, и, наконец, влетали в аккуратные ряды тополей, где белки сердито стрекотали на них с высоких ветвей. Двое молодых людей, такие счастливые в любви, в яркий осенний день. Ни облачка на небе, чтобы предупредить их о приближении грозы.

У Принцессы Кэтрин были такие светлые волосы, что они просто сияли, ниспадая тяжёлыми локонами до половины спины. Её глаза были голубыми, как небо, губы - как кровь сердца, и, даже не пытаясь, она была прохладной и освежающей, как глоток чистой колодезной воды. У неё было лицо с высокими скулами, но не суровое, с весёлым взглядом, который мог вспыхнуть огнём в одно мгновение, и улыбкой, которая иногда, казалось, длилась вечно. Она всегда была счастлива, всегда смеялась - за исключением тех случаев, когда выходила из себя. И тогда мудрые люди убегали за горизонт или, по крайней мере, прятались за мебелью, пока она не переставала швыряться вещами. Кэтрин всегда потом очень сожалела и даже помогала убирать беспорядок. Как единственной дочери Короля, ей всячески потакали, и, к её чести, она это понимала. Любого, кто думал, что сможет использовать её, чтобы добраться до Короля с помощью подарков, лести и вопиющей неискренности, ждало грубое отрезвление. И, вполне возможно, хороший пинок под зад. У Кэтрин было мало настоящих друзей, по её собственному выбору, и она яростно защищала всех их.

Сегодня, как и в большинство других дней, Кэтрин была одета в грубую мальчишескую одежду, состоящую из простой туники, брюк и сапог, потому что она постоянно занималась тем, чем, как она знала, ей не следовало заниматься, например, ездила верхом, охотилась, исследовала окрестности и вообще ввязывалась в неприятности. Когда отец или другие люди предостерегали или даже ругали её, она просто говорила, что дорогие мантии, платья и официальная одежда непрактичны. Как будто это был ответ на всё вопросы. Если кто-то был настолько глуп, чтобы настаивать на своём, она выходила из себя. Поэтому большинство людей на этом не настаивали. Король уже давно оставил попытки заставить её вести себя как подобает Принцессе.

Чемпион Короля, Малькольм Барретт, был высоким, с бочкообразной грудью и широкими плечами, и удивительно грациозным для своего роста, благодаря военной подготовке, которой он занимался всю жизнь. Он был чемпионом, потому что до него чемпионом был его отец, и Малькольму никогда не приходило в голову, что он может желать быть кем-то другим. Он был медлителен и задумчив, никогда не позволял себя торопить, разве что на поле боя. Никто не мог двигаться быстрее Малькольма Барретта, когда сталь звенела о сталь и огонь пылал в его крови.

Малкольм и Кэтрин были близкими друзьями с детства, а влюблёнными - с тех пор, как стали достаточно взрослыми, чтобы понять, что это значит. К его чести, Малькольм до сих пор не мог поверить, что ему посчастливилось завоевать расположение Кэтрин. Он готов был умереть за неё, жить ради неё, завоевать для неё целую страну. Она была всем, чего он когда-либо хотел, всем, о чём он когда-либо мечтал. В этот особенный осенний день на нём была простая, практичная кожаная одежда, и он нашел её почти неприлично удобной после кольчуги и тяжёлых доспехов, которые ему часто приходилось носить неделями подряд во время пограничных стычек. Хотя он всегда старался надевать правильные церемониальные доспехи, отполированные до блеска, когда ему приходилось официально появляться при Дворе в качестве чемпиона Короля. В отличие от Кэтрин, он понимал, что для торжественных случаев необходима соответствующая одежда.

Он носил один и тот же меч, и в нём не было ничего церемониального; это был широкий мясницкий клинок в потёртых ножнах. Потому что не мешало напомнить некоторым придворным, политикам и прихлебателям, что он всегда способен на внезапное насилие во имя Короля. Но не сегодня. Ему не нужен был меч, потому что сегодня он не был чемпионом. Он был просто влюблённым юношей.

Счастливый, радостный смех двух молодых людей разносился по широко раскинувшимся садам. Клумбы были разбиты в виде разноцветных циферблатов, причём определённые цветы были аккуратно высажены так,чтобы они расцветали только в нужный час дня, чтобы показать правильное время. Толстые пушистые пчёлы громко жужжали, делая своё дело. Длинные ряды деревьев были тщательно подрезаны и сориентированы, чтобы образовать длинные тенистые туннели, изящные арки и беседки, их изогнутые ветви переплетались в замысловатые узоры. Весь этот великолепный уголок был полон насыщенных цветов и богатых ароматов. Через сады лениво бежал искусственный ручей, прохладный, бурлящий и бесконечно манящий, полный самых красивых и экзотических рыб, которых можно было купить за деньги, в длинной, волшебной, вечно свежей и обновляющейся полосе Мёбиуса. Изящно вырезанный деревянный мостик пересекал ручей в самом эстетически подходящем месте, с высокими перилами и тенистым пологом, освещённый то тут, то там постоянно светящимися бумажными фонариками. А в самом центре садов тёмно-зелёные живые изгороди были искусно оформлены в высокие башни. Они возвышались над садами, поднимаясь в небо на сорок-пятьдесят футов.

В детстве Кэтрин и Малькольм часто взбирались на эти высокие башни живой изгороди, хотя - или, возможно, потому, что это было строго запрещено. Они карабкались вверх по лиственным склонам, погружая свои маленькие руки и ноги глубоко в плотную изгородь, и им это сходило с рук только потому, что они были детьми. Вес взрослого человека заставил бы их провалиться сквозь зелень.

(Кэтрин всегда первой решалась на это, а Малькольм всегда первым начинал карабкаться. Потому что даже тогда он был готов ради неё на всё. Хотя, как бы часто они ни мчались к вершине, он никогда не позволял ей победить. Он знал, что она никогда бы ему этого не простила).

Как только они достигали вершин своих башен из живой изгороди, они гордо усаживались на самом краю, раскачиваясь взад-вперёд на ветру, их маленькие ножки болтались над длинным обрывом, в то время как они смотрели на весь свой мир, раскинувшийся под ними. В саду всегда одновременно работали двадцать или тридцать садовников, поливая и пропалывая, но никто из них не поднимал глаз от своих дел, чтобы посмотреть, как Кэтрин и Малькольм играют в том, что садовники по понятным причинам считали своими садами. В любом другом месте персонал смотрел бы на них холодным - убийственным взглядом за то, что они осмелились зайти на их территорию и не проявили должной признательности за всю тяжёлую работу, которая была проделана. Но для Принцессы Кэтрин и её молодого человека они делали исключение. Потому что персонал знал, что молодые влюблённые заботятся о садах почти так же, как и они сами.

Король не гулял по своим садам столько, сколько все помнят.

Кэтрин и Малькольм остановились, чтобы полюбоваться огромным облаком шокирующе розовых фламинго, на искусственном озере. Почти невыносимо аляповатые, с невероятно длинными, изогнутыми шеями и тонкими ногами, фламинго, предположительно, изначально были нереальными сущностями, волшебными существами, как многие из тех, что бродили по Полуночному Замку в давние времена. Но фламинго становились всё более реальными, поколение за поколением, и прошло уже много времени с тех пор, как они были какого-либо другого цвета, кроме розового. К всеобщему облегчению, в Полуночном Замке осталось не так уж много Нереальных.

Принцесса и Чемпион двигались вперёд, рука об руку, а затем гонялись друг за другом вокруг большого Стоячего Камня, пока у них не перехватило дыхание и не закружилась голова. Несмотря на усталость, ни один из них не прислонился к Камню. Высокий выступ чёрного Камня с зазубринами, бугристый и бесформенный, он был старым, очень старым. Некоторые говорили, что он старше самого Замка. Среди крестьян и фермеров камень называли “God Within”. В Редхарте было много мест, где всё ещё сохранялись древние поверья: что забытый языческий Бог или Дьявол всё ещё находится в заключении или спит внутри Стоячего Камня, ожидая, чтобы вновь появиться в самый тяжкий для Редхарта час.

И ваше хорошее или плохое отношение к этому зависело от того, какие версии старых историй вы слушали.

Стоячий камень, безусловно, был Нереальным, но почти всё остальное такого рода исчезло. Призраки больше не бродили по ночным коридорам Замка, комнаты Замка оставались на своих местах, а горгульи на крыше были всего лишь каменной резьбой. Дикая Магия ушла из Полуночного Замок, да и из большей части Редхарта, и почти все согласились, что, хотя это, возможно, менее романтично, но совершенно точно более безопасно для всех.

Кэтрин взяла широкие запястья Малькольма в свои маленькие ручки и кружила его по кругу до тех пор, пока они оба не захмелели, а затем она потянула его вперёд, пока они не оказались лицом к лицу, глаза блестели, губы растянулись в улыбках, которые, казалось, будут длиться вечно. Кэтрин придвинулась ближе, пока их носы почти не соприкоснулись и они не почувствовали дыхание друг друга на своих губах.

- Я думаю, мы уже достаточно давно помолвлены, - сказала Кэтрин. - Я думаю… нам пора пожениться!

Малькольм рассмеялся. - Я думал, я должен был спросить тебя?

- Ты слишком долго тянул, - сказала Кэтрин.

- А как же твой отец, Король? - спросил Малькольм.

- Он всё о нас знает! - сказала Кэтрин. - И всегда знал. Он знает всё, что происходит. Если бы он думал, что ты не подходишь, он бы давно нас разлучил.

- Я имел в виду, - сказал Малькольм, - что по традиции Король назначает дату Королевской свадьбы.

- Он слишком долго тянет, - сказала Кэтрин. - Думаю, через месяц будет в самый раз. Я скажу ему.

- Сделай это, - сказал Малкольм. - А я посмотрю. С безопасного расстояния и, желательно, прячась за чем-нибудь.

- Ты ведь не боишься Папу, правда? На самом деле он просто старый добряк.

- Для тебя, может быть. Для меня он - мой Король. Малкольм задумчиво посмотрел на неё. - И кроме того, разве я не имею права голоса?

Кэтрин игриво надулась. - Ты ведь хочешь жениться на мне, не так ли?

- Ты знаешь, что хочу, - сказал Малькольм.

- Любишь меня? - спросила Кэтрин.

- Люблю тебя, - сказал Малькольм.

- Forever?

- Вечность и один день.

Они поцеловались, а потом она завизжала от восторга, когда он подхватил её и закружил по кругу. Такой счастливый день, и всё, ради чего стоит жить. У них не было ни малейшей причины подозревать дурные вести. На самом деле, когда Малькольм наконец опустил Кэтрин на землю, они оглянулись и увидели официального придворного герольда, уверенно пробирающегося через сады в своём официальном малиново-кремовом плаще, явно кого-то ищущего… Принцессе и Чемпиону даже не пришло в голову, что герольд может искать их. Пока он, наконец, не заметил их и решительно не направился в их сторону. Он выглядел бледным и жалким, но решительным.

- Что ему может быть от нас нужно? - спросила Кэтрин, впервые нахмурившись. - Я уже целую вечность не ломала ничего важного.

- Не всегда дело в тебе, - ласково сказал Малькольм. - Возможно, произошло очередное приграничное вторжение сил Леса, и Король хочет, чтобы я снова отправился в патруль.

- О, скучно! - сказала Кэтрин.

- Для тебя, возможно, - весело сказал Малькольм. - Если мы называем эти столкновения стычками, это не значит, что они не являются настоящими сражениями. Достойные люди гибнут с обеих сторон каждый день, сражаясь за этот дурацкий клочок земли.

Кэтрин положила обе ладони ему на грудь и посмотрела в его глаза, сразу же раскаявшись. - Я беспокоюсь о тебе, когда ты далеко от меня. То, что ты Чемпион, не означает, что ты не можешь пострадать.

- Я постараюсь помнить об этом, - торжественно произнёс Малкольм.

- Береги себя, - сказала Кэтрин. - Это приказ.

- Да, моя Принцесса.

Они оба оглянулись и чуть отодвинулись друг от друга, когда посланник наконец появился и остановился перед ними, более чем немного запыхавшись. Было видно, что он искал их уже некоторое время. Герольд приветствовал их и быстро произнёс заученное наизусть послание, ибо не хотел, чтобы его прерывали, так как знал, что они захотят это сделать.

- Принцесса Кэтрин, Сэр Чемпион, Король Вильгельм повелевает, чтобы вы оба присутствовали при Дворе. Немедленно. Прямо сейчас, без отговорок, без задержек. Король должен сделать важное объявление, касающееся вас обоих. - Вот и всё, спасибо. Мне пора идти. До свидания.

И он пустился бежать, на полной скорости возвращаясь через сады, прежде чем они успели попытаться расспросить его. Что было не очень хорошим знаком. Кэтрин и Малькольм посмотрели друг на друга.

- Проклятье, что это было? - спросил Малкольм.

- Официальное объявление перед всем Двором, которое касается нас с тобой? - сказала Кэтрин. - Этого не может быть… Я ещё даже не говорила с ним о браке!

- Если бы это было счастливое событие, - медленно произнёс Малькольм, - герольд не стал бы так убегать. Я никогда не видел, чтобы кто-то бежал так быстро, и чтобы за ним не гнался кто-то верхом. Нет. Я думаю… это как-то связано с ухудшением военной ситуации между Редхартом и Лесом. Может быть, переговоры наконец-то сорвались. Может быть, это война.

- Нет, - тут же сказала Кэтрин. - Этого не может быть. Я бы услышала… что-нибудь…

Они долго смотрели друг на друга широко раскрытыми, испуганными глазами, а затем оба пустились в обратный путь через сады, направляясь к Полуночному Замок. И к ужасному решению, которое их ожидало.

*

Им не потребовалось много времени, чтобы добраться до массивной каменной башни, служившей главным входом в Замок, - огромного нависающего сооружения с окнами-бойницами и массивной решёткой с противовесом, грубого утилитарного сооружения, предназначенного исключительно для того чтобы задержать врага. Но это было давно, и прошло много веков с тех пор, как Замок видел сражение, так что теперь огромные каменные стены были покрыты сверху донизу бесконечной замысловатой резьбой, глубоко высеченной в старом, выцветшем камне. Святые и грешники, герои и злодеи, драконы, единороги и русалки. После столь долгого мира укрепление превратилось в произведение искусства. Но старые окна-бойницы для лучников всё ещё сохранились, массивная железная решётка была готова захлопнуться в любой момент, а сам Замок всегда охранялся. Люди в доспехах, которые выглядели так, словно знали, как пользоваться мечами и топорами. Малкольм ненадолго остановился, чтобы поговорить со стражниками, но никто из них ничего не слышал о войне или даже о недавних вторжениях Леса на спорные территории.

Кэтрин и Малькольм прошли через центральную башню и вошли в сам Замок, каждый из них крепко держал руку другого для взаимного успокоения. Они быстро прошли через вестибюли и покои и поспешили по широким каменным коридорам, направляясь ко Двору самым прямым путём. Они проходили через огромные залы и галереи, построенные давным-давно в масштабах, превышающих человеческие, поскольку Полуночный Замок создавался скорее для того, чтобы производить впечатление, чем для комфорта его обитателей. Но за долгие годы большая часть тяжёлых каменных стен была покрыта и украшена всевозможными портретами и картинами. Дипломатия. Здесь были дежурные портреты важных людей, и великолепные сцены важных событий и сражений, и чудесные виды с мест по всему Редхарту. Статуи гордо стояли в каждом закутке, некоторые из них были раскрашены, а некоторые нет, в зависимости от того, к какой эпохе они относились.

Они представляли великих людей, романтические идеалы, забытых богов и богинь из языческих времён, которые, возможно, действительно были посетителями Полуночного Замка в те дни, когда Нереальность была сильна. Здесь были великолепные гобелены, толстые ковры и ковровые дорожки совершенно чудесного дизайна и изготовления, некоторые из них нуждались в срочном ремонте. Потому что, хотя деньги на комфорт и ремонт Замка Короля Вильгельма выделялись, их всегда не хватало. Столкновения на границе продолжаются уже много лет и приводят к увеличению финансовых затрат, а также к гибели людей. Самым последним новшеством стало газовое освещение, которое теперь было абсолютно повсюду в Замке. Болотный газ, из обширных болот к югу от Замка. Почти неисчерпаемые запасы, хотя большинство людей обычно придирались к слову “почти”. Газ в основном закачивался через полые канделябры, яркое жёлто-масляное пламя вырывалось там, где должны были быть фитили. Мерцающий свет также шипел и вырывался через стилизованные маски, и головы горгулий, пламя рвалось из глаз и ртов. В детстве Кэтрин была искренне напугана ими. Хотя даже тогда она скорее умерла бы, чем призналась в этом кому-либо. Сейчас её не слишком заботили эти подсвеченные лица, и она старалась не обращать на них внимания, когда проходила мимо.

Малкольм знал. Он всегда знал, но никогда ничего не говорил. Потому что иногда любовь - это хранить чужие секреты так же конфиденциально, как и свои собственные.

Некоторые статуи, скрывающиеся во внутренних коридорах Замка, были более странными и диковинными, чем другие. Были и те, кто говорил, что эти статуи были живыми, ещё в те времена, когда Полуночный Замок был более Нереальным, и что они громко топали по коридорам. Учитывая чудовищные формы и атрибуты некоторых статуй, все горячо надеялись, что они останутся просто статуями. Несколько лет назад возникло серьёзное движение за то, чтобы на всякий случай разбить и уничтожить все наиболее тревожные статуи, но Король Вильгельм остановил это. Потому что, по его словам, они являются частью наследия Полуночного Замка. И потому что когда-нибудь они могут понадобиться. Придворные и политики посмотрели друг на друга и предпочли ничего не говорить. Большинство людей предпочитали не вспоминать о том времени, когда Замок был домом для стольких проявлений Нереального, когда его обитатели - призраки и монстры открыто разгуливали по Замку и во вне. Комнаты, которые пожирали своих обитателей, и двери, которые внезапно вели в странные новые миры.

Теперь всё это было в прошлом, благодаря легендарным дедушке и бабушке Короля Уильяма, доброму Королю Виктору и Королеве Катрионе, которые вместе подавили восстание Нереального, лишили его силы и погрузили в сон Дикую Магию. Ради всеобщего блага.

Когда Кэтрин и Малькольм наконец приблизились ко Двору, они не могли не заметить, что почти каждый коридор и проход, через который они проходили, был заполнен людьми, от слуг до аристократов, и все они оживлённо разговаривали друг с другом. И все они внезапно смолкали, когда Принцесса и Чемпион приближались к ним. Конечно, голоса звучали снова, как только они проходили мимо и оказывались вне пределов слышимости. Эти люди знали, что происходит, даже если Кэтрин и Малькольм не знали. Но никто не стал бы с ними разговаривать. На самом деле, люди невинно смотрели на них, когда они приближались, а затем быстро отступали, если казалось, что они подходят слишком близко. Некоторые вообще разворачивались и убегали, вместо того чтобы поделиться информацией. Кэтрин была искренне озадачена таким поведением, будучи столь любимой всеми, но Малкольму показалось, что он начинает понимать. В редких случаях, когда ей не удавалось добиться своего, Принцесса могла закатить потрясающую истерику: она была склонна громить всё, что попадалось ей под руку, и даже гонять людей, которые не успевали отойти достаточно быстро. Он попытался притормозить, чтобы обдумать всё в своей обычной неторопливой и методичной манере и понять, что происходит, но Кэтрин не хотела. Она была слишком нетерпелива, слишком отчаянно хотела знать, и безжалостно торопила его. Это всегда было её манерой - встречать проблемы лицом к лицу.

*

Когда Принцесса и Чемпион наконец-то добрались до Двора, они оба с удивлением обнаружили, что огромные двойные двери были надёжно закрыты. Если раньше они спешили рука об руку, то теперь когда они приближались к дверям Малкольм постарался тихо, но твёрдо разнять руки… Стража в полной готовности стояла перед дверями. Король знал о близости их отношений - все знали, - но не стоило выставлять их напоказ на публике. Некоторые вещи просто не принято делать. Кэтрин было на это наплевать, но Малькольм понимал, что такое приличия. Однажды он попытался объяснить это Кэтрин, и она назвала его очень грубым словом.

Они остановились перед закрытыми двойными дверями. Обычно их не закрывали, когда Двор заседал. На самом деле ни Кэтрин, ни Малкольм не могли припомнить, чтобы они были закрыты раньше. А теперь, вместо двух обычных церемониальных охранников, здесь была дюжина хорошо вооружённых стражников, и все они выглядели как опытные бойцы.

Малкольм узнал нескольких из них по прошлым пограничным стычкам. Он обратился к ним по имени, но они лишь холодно смотрели на него. Разводящий стражи полностью проигнорировал его, обращаясь исключительно к Екатерине.

- Принцесса, к сожалению, вам необходимо оставаться здесь, за пределами Двора, пока я отправлю сообщение, чтобы сообщить Королю о вашем прибытии.

- Нас вызвал сюда Король, - быстро сказал Малкольм, когда на лице Кэтрин сгустились грозовые тучи. - Что здесь происходит?

- У меня есть приказ, - ответил стражник, попрежнему глядя только на Екатерину. По тому, как он это сказал, Малкольм понял, что от его слов не будет никакого толка.

Кэтрин открыла рот, чтобы сказать что-то, что, несомненно, только усугубило бы ситуацию, но Малькольм схватил её за руку и сжал её достаточно сильно, чтобы она вздрогнула, а затем отвел её на достаточное расстояние от дверей.

Затем двери открылись ровно настолько, чтобы впустить одного охранника, и быстро закрылись снова. Кэтрин вырвала свою руку из хватки Малькольма, посмотрела на него, а затем, нахмурившись, несколько раз прошлась перед закрытыми дверями, репетируя все те ужасные вещи, которые она собиралась сказать своему отцу, как только войдёт внутрь.

Малкольм задумчиво смотрел на две огромные статуи, установленные по обе стороны от дверей, - доброго Короля Виктора и Королевы Катрионы. Лица были чёткими и детальными, но настолько идеализированными, что невозможно было понять, насколько они точны. Все говорили, что они были хорошими людьми и мудрыми правителями, и что следовать их путём было трудно. Малкольм сомневался, что их когда-нибудь заставляли ждать за закрытой дверью. Они бы просто выбили двери, а потом перешагнули через любого, кто встал у них на пути. Кэтрин остановилась, чтобы посмотреть, чему Малкольм уделяет столько внимания.

- Мои прабабушка и прадедушка, - сказала она. - Думаешь, они когда-нибудь поставят статуи тебе и мне? Вряд ли, не так ли? Как ты можешь надеяться проявить себя, если ты вырос в тени таких легенд, как эти двое? Меня от этого тошнит.

- Они были просто людьми, - сказал Малкольм. - Делали всё возможное в трудные времена, без сомнения. Если будет возможность, читай подлинные хроники, а не официальные. И не обращай внимания на легенды.

- В этой жуткой старой дыре история и легенда часто одно и то же, - сказала Кэтрин. - Видишь вон тот длинный диван? Как ты думаешь, из него получился бы приличный таран?

Возможно, к счастью, огромные двойные двери наконец-то открылись - скрытые противовесы сработали бесшумно. Кэтрин бросилась вперёд, прямо ко Двору, а Малькольм поспешил за ней. Войдя в огромный зал Двора Редхарта, они сразу же обнаружили, что он полон Лордов и Леди, придворных и политиков, и все они одеты в свои первостатейные официальные наряды. И все они громко и оживленно разговаривали, когда двери открылись… только для того, чтобы замолчать в тот момент, когда появились припозднившиеся Кэтрин и Малкольм. Единственным звуком теперь было мягкое шлёпанье двух пар сапог по натёртому воском и отполированному полу, когда Принцесса и Чемпион направились прямо к Королю Вильгельму, восседавшему на троне.

Он смотрел прямо на них, и не в хорошем смысле. Малькольм почувствовал, как по его позвоночнику пробежали внезапные мурашки. За все годы, что он служил своему Королю, он никогда не видел, чтобы Уильям смотрел на него таким взглядом.

Придворные и политики отступили влево и вправо, освобождая Кэтрин и Малкольму широкий пустой проход, направляя их прямо к трону — на случай, если они подумывали пойти куда-нибудь ещё. Малкольм пытался прочесть выражения лиц окружающих, но не мог. Что бы ни произошло при Дворе или должно было произойти, это было достаточно важно, чтобы на всех их лицах застыло одно и то же неподвижное выражение. Большинство присутствующих даже не встретились с ним взглядом. Малкольм посмотрел на Короля. Его лицо было холодным, застывшим и решительным, и совершенно непроницаемым.

Король Вильгельм был облачён в свои самые богатые и церемониальные одеяния, но.., почти без стиля. Он был крупным и коренастым мужчиной средних лет, с седеющими волосами, и его корона всегда казалась ему слегка великоватой.

Годы напряжения и бесконечных обязанностей сказались на нём, но он попрежнему был энергичным и властным. Он всегда был сторонником грубой силы: всё делал напролом и доверял Судьбе. Но он мог быть деликатным и даже коварным, когда того требовали обстоятельства. Большинству памятен случай, когда он забил предателя до смерти голыми руками прямо перед Двором, на глазах у всех. Потому что этот человек был его другом… на протяжении стольких лет.

Малкольм почувствовал, как его собственный хмурый взгляд становится всё более напряжённым, пока это не стало по-настоящему болезненным. Проклятье, что все эти люди здесь делают? На сегодняшнее заседание не было запланировано ничего примечательного. Насколько он знал. Наконец Малкольму пришло в голову, что его, должно быть, намеренно держат в неведении относительно всего этого.

Потому что, что бы там ни было решено, все знали, что он этого не одобрит. По его незащищённой спине побежали мурашки в ожидании стрел от замаскированных лучников. Он не сделал ничего плохого, ничего, что могло бы оправдать внезапную казнь без суда и следствия… Нет, это было не то.

Взгляды вокруг него были восхищёнными, а не обвиняющими. Он окинул всех взглядом, и многие отступили назад, чтобы дать ему ещё больше пространства. Может, Малкольм и не отличался вспыльчивым нравом Принцессы, но, в конце концов, он был Королевским Чемпионом и орденоносным пограничным бойцом, и никто из присутствующих не сомневался, что он может быть очень опасен, если его спровоцировать. Даже если у него не было с собой меча. Ему и в голову не приходило, что сегодня он ему понадобится.

Чем больше он изучал собравшийся Двор, тем больше он недоумевал. Все были одеты во всё самое лучшее, в буйстве ярких, великолепных красок, как множество попугаев и павлинов. Длинные, распашные мантии и элегантные платья, даже несколько высоко украшенных комплектов церемониальных доспехов, которые, несомненно, были извлечены из самых дальних и заброшенных шкафов. Повсюду, куда бы он ни посмотрел, были спокойные лица и пристальные взгляды, как будто толпа ждала начала турнира и первой пролитой крови. Малкольм замедлил шаг, приблизившись к Королю на его троне, и притормозил Кэтрин, незаметно надавив на её руку.

Что бы здесь ни происходило, это было важно. Такое количество знатных людей не собиралось в одном месте, разве что для чего-то действительно важного. Например, коронация или объявление войны. Мысли Малкольма вернулись к событиям последних нескольких дней, но он ничего не слышал. Неужели дела в Лесном Королевстве действительно вышли из-под контроля, а он всё пропустил, потому что был так увлечён Кэтрин? Он посмотрел на Принцессу, которая всё ещё сердито сверкала глазами, но она явно была в таком же неведении, как и он. Они остановились перед троном, удивительно неброском предметом мебели, учитывая обычный чрезмерный стиль Замка, предположительно спроектированным лично добрым Королём Виктором взамен оригинального. Который, как и все остальное, был создан, чтобы произвести впечатление, но Виктор любил комфорт.

Король Вильгельм сидел спокойно, глядя на свою дочь и своего Чемпиона. В Редхарте правил Король, хотя ему очень твёрдо советовал избранный Парламент.

Король почти всегда шёл на это, потому что доверял суждениям своего Премьер-Министра. Если бы один из них открыто выступил против другого, началась бы гражданская война. Поэтому они всегда старались ладить друг с другом. Сам Премьер-Министр, Грегори Пул, стоял рядом с троном, его лицо было таким же холодным и спокойным, как у Короля. Кэтрин нахмурилась ещё больше. Если они оба были здесь, рядом друг с другом, на публике, это должно было означать, что какое бы важное и значимое решение ни было принято, они оба были с ним полностью согласны.

Грегори Пул был среднего роста, но очень крупным, с округлым лицом и пухлыми руками, пуговицы на его жилете напрягались при каждом вздохе. Он любил изображать из себя весёлого персонажа типа “что видишь, то и получаешь”, но это касалось только тех, кто с ним не работал. Премьер-Министр обладал первоклассным умом, но если у него и было сердце, то он никогда его не слушал. Он был ровесником Короля, но старался выглядеть на несколько лет моложе. Он был Премьер-Министром Редхарта двадцать лет, потому что до сих пор был самым острым ножом в политическом арсенале, знал, где зарыты, или припрятаны фигуранты, и мог сыграть свою партию.

Он часто улыбался, но редко говорил серьёзно. Кэтрин терпеть его не могла. В основном потому, что он всегда принимал сторону её отца, а не её. И Малкольм знал, что Премьер-Министр всегда внимательно следит за ним. Потому что Премьер-Министр знал, что если Король когда-нибудь потеряет веру в него, то Король обратится именно к Чемпиону, чтобы… позаботиться о делах.

Кэтрин и Малькольм стояли перед Королём восседавшем на троне. Малькольм поклонился, а Кэтрин - нет, лишь угрюмо посмотрела на отца. А затем, чтобы избежать необходимости говорить с ним, она намеренно посмотрела прямо - мимо Короля, на огромные витражные окна дальней стены, за троном. И Король позволил ей это. Что показалось Малькольму очень плохим знаком.

Если Король действительно готов быть терпеливым с ней по столь важному поводу, это может означать только то, что он уверен, что в конце концов добьётся своего. Малкольм тоже смотрел на окна, хотя бы потому, что ему больше нравилось смотреть на Короля, чем на его дочь. На витражах были изображены ещё более идеализированные изображения Доброго Короля Виктора и Королевы Катрионы, настолько богато украшенные, тонко проработанные и цветистые, что на самом деле окна пропускали не так уж много света в помещение.

Огромный зал освещали в основном плавающие светящиеся серебристые сферы, которые без поддержки покачивались в воздухе то тут, то там, где им вздумается, освещая свою конкретную часть Двора ярко, как будто сейчас день. Они были созданы давным-давно каким-то неизвестным колдуном, и теперь не осталось никого, кто знал бы, как эти штуки работают. Все лишь надеялись, что они продолжат своё существование. Ведь чтобы осветить этот двор, понадобилось бы очень много газовых ламп.

Екатерина наконец посмотрела на Короля. Их взгляды встретились и скрестились. Когда Принцесса заговорила, её голос был на удивление ровным. - Отец, в чём дело?

- Я должен сделать важное объявление, - мягко ответил Король. - И необходимо, чтобы ты была здесь, чтобы услышать его.

- Почему мне не сказали об этом заранее? - спросила Екатерина.

- Потому что здесь я принимаю решения, - сказал Король Вильгельм. - Я буду решать, что тебе нужно услышать и когда тебе нужно это узнать. А теперь будь спокойна, дочь моя, и внимай. Он обвёл взглядом собравшихся придворных, и общая атмосфера предвкушения и напряжения поднялась ещё на одну ступень.

- Да будет вам известно, Милорды и Леди, мои добрые советники и верные друзья… Мой приятный долг - объявить сегодня о заключении брака между Принцессой Екатериной Редхартской… и Принцем Ричардом из Лесного Королевства.

Кэтрин и Малькольм были поражены до глубины души. Они оторопело посмотрели друг на друга, а потом снова на Короля. Все при Дворе вежливо аплодировали, и даже прозвучало несколько ободряющих возгласов. Оркестр, запрятанный в самом конце зала, заиграл патриотическую музыку, с большим количеством духовых и ударных. И тут всё пошло прахом, когда Екатерина взорвалась.

- ЧТО?

В зале воцарилась тишина. Оркестр перестал играть. Все стоящие впереди пытались отойти чуть дальше, но стоящие позади не хотели этого делать. Они хотели видеть всё. Кэтрин стояла перед отцом, дрожа от ярости. Даже Малькольм предусмотрительно сделал шаг назад, чтобы убедиться, что она не схватится за запасной кинжал, который, как он знал, она прятала в ножнах на руке.

Он быстро соображал, пытаясь понять, почему это происходит и как лучше с этим справиться, сохраняя при этом спокойное и собранное выражение лица. Он крепко сложил руки на груди, чтобы унять боль в сердце и сдержать её, пока он ждал, когда пройдёт буря. Но когда Екатерина глубоко вздохнула, чтобы дать отцу возможность высказаться, Король резко наклонился вперёд на своём троне и пристально посмотрел на неё.

- Ты хочешь устроить сцену, дочка, или тебе нужны объяснения?

Кэтрин уставилась на него, подняв перед собой руки, сжатые в кулаки. В её глазах стояли слезы, но она не хотела проливать их на глазах у всех. Она вызывающе встретила взгляд отца, но ничего не сказала.

- Редхарт и Лесное Королевство десятилетиями спорят из-за одного и того же дурацкого участка пограничной территории, - категорично заявил Король. - С тех пор, как Лесное Королевство было объединено с Герцогством Хиллсдаун при Короле Стефане, сыне Короля Харальда, брате легендарного героя Принца Руперта, и Королеве Фелисити, сестре легендарной Принцессы Джулии и дочери Герцога Хиллсдауна. Всё было в порядке, пока эти две страны оставались разделёнными и враждовали друг с другом, но как только они объединились в одно Королевство, это означало, что граница между нашими двумя странами стала важна как никогда. На протяжении многих лет происходило множество вооружённых стычек и даже сражений по поводу того, кому и что принадлежит на этих спорных территориях, потому что эта узкая полоска земли включает в себя жизненно важный торговый путь Редхарта.

- Я знаю, - сказала Кэтрин. - Я не глупая. Я не спала на уроках истории. Столько битв, столько хороших людей погибло из-за кровавого торгового пути. Из-за соли и перца. Просто невероятно.

Премьер-Министр сделал шаг вперёд, и все взгляды сразу же обратились к нему. Грегори Пул скромно кашлянул и обратился ко Двору своим обычным приятным, практичным голосом.

- Это гораздо больше, чем просто ещё один торговый маршрут, Принцесса Екатерина.

Эта узкая полоска земли - то, что связывает Редхарт с внешним миром. Со всеми чудесными товарами и идеями, которые стекаются из Южных Королевств. Это спасательный круг, не только для бизнеса, но и для многих вещей, от которых зависит выживание нашей страны. Если Лесное Королевство когда-нибудь получит контроль над этим участком земли и решит отгородиться от нас или заблокировать его, мы будем голодать. Потребовались десятилетия терпеливых переговоров и дипломатических манёвров, но в конце концов мы достигли соглашения. Лес согласился отказаться от претензий на большую часть спорных территорий — не на все, но достаточно — в обмен на гарантированную границу. Наш торговый путь и наша безопасность будут обеспечены. Навсегда.

- Они нам что-то дали, - сказал Король, - значит, и я должен им что-то дать. Я даю им тебя, Екатерина. Моя дорогая дочь.

Кэтрин резко повернулась к Малькольму. - Ну что? Ты так и будешь стоять здесь и ничего не скажешь?

- А что тут можно сказать? - спросил Малкольм.

Кэтрин уставилась на него, потрясённая тем, что он так легко отказался от неё. Он отвернулся, не в силах встретить её взгляд. Его плечи сгорбились, руки в бессилии сжались в кулаки по бокам. Кэтрин сдержала гневные слова, которые собиралась обрушить на него. Она знала его; она могла видеть его суть. Она могла видеть гнев, насилие, кипящие под поверхностью. И она знала его достаточно хорошо, чтобы понимать, что если он, как и она, даст волю своему нраву, то при Дворе будут кровь и резня. И он начнёт с её отца, Короля. За то, что он сделал с ней эту ужасную вещь.

- Малькольм? - неуверенно произнесла Кэтрин.

- Что ты хочешь, чтобы я сказал, Кэтрин? Что ты хочешь, чтобы я сделал? Что?

Кэтрин отвернулась от него, посмотрела на Короля, Премьер-Министра и молча наблюдающий за ней Двор. И поняла, что она одна.

- Поэтому она сказала своему отцу: “Я выйду замуж за этого Принца и буду пожизненной заложницей при его Дворе, чтобы убедиться, что вы не возьмёте больше земли, чем было оговорено”.

- И это тоже, - сказал Король. - Но это сблизит наши две страны и будет означать мир вместо войны.

- Но они даже не являются настоящей Королевской семьёй! - в отчаянии воскликнула Екатерина. - В наши дни они - конституционная монархия! Вся страна - проклятая демократия!

- Мы все должны чем-то жертвовать, - сказал Король. - Я отдаю своего ребёнка, свою плоть и кровь. Ты оказываешься от Малькольма. Затем он замолчал и повернулся, наконец, к своему Чемпиону. Он задумался, подыскивая нужные слова.

- Мне жаль, мой Чемпион. Самый храбрый и благородный из моих солдат. Ты так много сделал для меня, и вот как я вознаграждаю тебя. Я знаю, что ты любишь мою дочь. Даже больше, чем я. Мне… жаль.

- Я понимаю, - сказал Малькольм. Его голос звучал хрипло, когда он повернулся к своему Королю, но глаза были сухими. - Таков долг. Я солдат, прежде всего. И всегда им был. Я всегда понимал, что такое долг и честь. И самопожертвование.

- А если я скажу “нет”? - воскликнула Кэтрин. Все снова посмотрели на неё.

- Если мы швырнём это соглашение обратно в лицо Королю Леса и его Парламенту, - сказал Премьер-Министр, - после столь упорной и долгой борьбы за то, чтобы оно заработало, тогда они заберут назад своё предложение о земле. О земле, которая должна быть у нас. Если они не откажутся - а они не откажутся, - у нас не останется другого выбора, кроме как взять её силой оружия. Послать наши армии через границу в Лесные Земли и захватить их. А это будет означать войну. И позвольте мне быть предельно откровенным, Принцесса. Он говорил сейчас как с Двором, так и с ней. - Если Редхарт начнёт войну против Леса, ни одна из сторон не сможет позволить себе отступить, пока другая не будет полностью побеждена и не будет представлять дальнейшей угрозы.

Мы не можем позволить себе пройти через это снова. Нам пришлось бы вторгнуться и завоевать Лесной народ, полностью подчинить его себе, потому что ничем другим дело не закончится.

- Или им придётся сделать это с нами.

- Конечно, ни одна из сторон не хочет войны. Войны - дорогое удовольствие; они стоят много денег, жизней и разрушенных земель. Поэтому единственный способ, которым мы можем надеяться возместить наши потери, - это обложить налогами и разграбить побежденную страну до нитки. Пройдут поколения… прежде чем наши народы смогут простить то, что мы сделали друг с другом.

Больше никаких стычек, Принцесса Екатерина, никаких сражений. Это будут армии, сражающиеся с армиями. Бойня и резня в таких масштабах, каких не видела ни одна страна за всю историю. Города, горящие в ночи, поля, пропитанные кровью, реки, переполненные плавающими телами… Война совсем не похожа на песни, Принцесса.

Екатерина прижала обе руки к ушам и закричала в простом отчаянии: - Я не могу! Я не смогу!

Король, Премьер-Министр и Двор молчали. Кэтрин медленно оглядела их и увидела, что все они смотрят на неё с холодной, непримиримой уверенностью. И она знала, что никакая истерика не поможет ей выпутаться из этой ситуации. Всё, что она могла сказать, ничего бы не значило, потому что все важные решения уже были приняты людьми с правом голоса.

Екатерина резко посмотрела на своего брата, Принца Кристофа, гордо стоявшего по другую сторону трона Короля Вильгельма. Высокий и стройный денди, с достаточно приятным лицом и ровными светлыми волосами, он до сих пор хранил молчание.

Он был одет в свои обычные яркие блестящие шелка, похожие на конфронтирующие транснациональные флаги. Он держался изящно и уверенно. Но при всей своей показной нарядности он попрежнему носил на бедре совершенно обычный меч в изрядно поношенных ножнах. Кристоф знал, как пользоваться мечом. Он ездил на пограничные стычки с тех пор, как стал достаточно взрослым, чтобы бросить вызов отцу и остаться безнаказанным. С четырнадцати лет. Сейчас, в свои двадцать с небольшим, он прославился на границе, помимо своего титула, как воин и патриот. О нём уже слагали песни и истории. И если он, возможно, немного больше любил дуэли, чем следовало бы, был готов драться абсолютно с кем угодно при малейшем оскорблении или при чем-то, что он мог воспринять как оскорбление, он обычно мог остановиться при первой крови.

Он легко улыбнулся Кэтрин, и когда она увидела, что было в этой улыбке и в его глазах, вся её ярость нахлынула обратно. Она шагнула вперёд и ткнула обвиняющим пальцем в младшего брата.

- Ты знал об этом! Ты знал всё это время!

- Конечно, я знал, - напевно сказал Кристоф, всё ещё улыбаясь. - Я был частью команды переговорщиков в течение многих лет. Я думал, ты знала.

- Ты? - воскликнула Екатерина. - Дипломат? Ты же любишь воевать на границе и ходить в набеги на Лесные земли!

- Да, - сказал Кристоф, - люблю. Но я Принц Редхарта и готов сделать то, что будет лучше для моей страны. Я отказываюсь от того, что люблю, так почему бы и тебе не отказаться?

- Тише, мальчик, - рыкнул Король Вильгельм, и Принц Кристоф тут же умолк.

Король выглядел так, словно хотел сказать что-то ещё, но не сказал. Никто не удивился. Король всегда был холоден к своему сыну, с тех пор как Кристоф убил свою мать при рождении. И даже если Кристоф стал популярной фигурой война, Король никогда не был расположен к его особому холодному уму. Никого не удивляло, что Король отдавал всю свою привязанность Екатерине. В результате двое детей никогда не были близки, хотя иногда они объединяли усилия против общего врага - своего отца.

Екатерина перевела взгляд на Премьер-Министра. - Вы! Пул… Это никогда не было идеей моего отца. Он никогда раньше не заботился о границе или торговых путях. Вы уговорили его! Брак по расчету был вашей идеей, не так ли?

- Король и Парламент едины в этом вопросе, - совершенно спокойно сказал Премьер-Министр. - Мы всегда умели принимать трудные решения, делать то, что необходимо, чтобы сохранить безопасность Редхарта. Теперь ваша очередь, Принцесса Екатерина. Однако… брак по расчёту был не моей идеей. Я не могу приписать себе эту заслугу. Эта идея принадлежит вашему брату, Принцу Кристофу.

Екатерина безмолвно смотрела на Кристофа. Он легко улыбнулся ей. - Что я могу сказать, сестра? Некоторые идеи просто слишком очевидны, чтобы их можно было игнорировать.

- Я знаю, почему ты стал частью команды переговорщиков, - сказала Кэтрин, и её голос был тихим, неприятным и злобным. - Я знаю, почему ты сделал это. Когда меня не будет при Дворе, младший брат, у тебя наконец-то будет беспрепятственный доступ к отцу, о котором ты всегда мечтал. Доступ к трону! Тебе всегда не нравилось, что отец предпочёл меня в качестве своего наследника!

Кристоф лишь вызывающе улыбнулся ей.

- Довольно! - сказал Король. - Я одобрял пограничные стычки в течение многих лет, потому что они были хорошей тренировочной площадкой для наших молодых бойцов. Но события вышли за рамки этого.

Ситуация должна быть урегулирована! Пока она не переросла в нечто худшее. Завтра утром, Екатерина, ты первым делом отправишься из Редхарта в Лесное Королевство. И ты выйдешь замуж за Принца Ричарда до конца года. Это ясно?

Кэтрин совершенно потеряла самообладание. Она кричала и вопила во весь голос, проклинала всех вокруг и перед собой самыми нецензурными словами и предлагала дуэль любому, кто думает, что сможет принудить её к этому фарсу - браку по расчёту. Она называла своего отца старым дураком, и некомпетентным политиком. Назвала Премьер-Министра коварным политиканом, решившим доказать, что он могущественнее Короля. Назвала Кристофа ничтожеством, который готов пожертвовать кем угодно, лишь бы его недостойный зад оказался на троне. А Малькольма в лицо назвала трусом за то, что он не боролся за неё.

Никто не ответил. Никто ничего не сказал. Половина придворных была смущена её вспышкой, а другая половина явно наслаждалась каждым моментом. Некоторые из них достали блокноты и записывали подробности, чтобы потом посмаковать их за обедом.

Малькольм не смотрел на неё; он просто уставился на пол перед троном помертвевшим взглядом побеждённого. Король был холоден, Премьер-Министр держался отстранённо, а Кристоф всё ещё улыбался. И даже когда она бушевала, ругалась и потрясала кулаками, Кэтрин знала, что всё это напрасно. Решение было принято. Она кричала и клялась только потому, что… должна была что-то сделать. В конце концов, у неё просто закончились силы. Она резко остановилась и посмотрела вокруг себя дикими глазами, как загнанный олень. Её трясло, и она вздрагивала. Малькольм повернулся к ней и протянул ей чистый носовой платок из своего рукава. Кэтрин долго смотрела на него, словно не понимая, что это и для чего. Потом она поднесла руку к лицу и почувствовала, что по нему текут слёзы. Она взяла у него платок и с оцепенелой тщательностью вытерла лицо. Закончив, она вернула Малькольму его платок. И тогда, только тогда, она посмотрелана Короля.

- Мы хоть знаем, как выглядит этот Принц Ричард? - сказала она.

- Конечно, - ответил Король. - Неужели ты думаешь, что мы отдадим тебя замуж за незнакомца? Они прислали нам официальный портрет.

Он сделал резкий жест, и слуга поспешил вперёд, неся большую картину - портрет в раме. Он поднял его перед Катериной, чтобы она могла его рассмотреть. Художник проделал достаточно хорошую работу, но изображение было настолько стилизованным, идеализированным и просто совершенным, что это мог быть кто угодно.

Екатерина ударила кулаком в портрет, пробила его, и её кулак ошеломил слугу, который держал его. Он повалился на пол и больше не двигался. Вполне возможно, потому, что он боялся это сделать. Разорванный и разбитый портрет лежал на нём. Король резко вскочил на ноги, встал перед своим троном и посмотрел на дочь.

- Довольно! Или я прикажу увести тебя, заковать в цепи и запереть в твоих комнатах под домашним арестом, пока тебе не придёт время покинуть нас!

- Совершенно верно, Отец.

- Заткнись, Кристоф.

Кэтрин невозмутимо посмотрела на отца. - Ты действительно думаешь, что сможешь заставить меня пройти через этот фарс с браком?

- Когда у тебя будет время подумать об этом, сказал Король, - спокойно и здраво… ты поймёшь, в чём заключается твоя честь и долг. И тогда ты по своей воле выйдешь замуж за Принца Ричарда.

- У вас нет другого выбора, - сказал Премьер-Министр.

Екатерина оглядела собравшийся Двор, как зверь, впервые увидевший прутья клетки. Она ничего не сказала.

- Ты поедешь не одна, - сказал Король, после того как молчание неловко затянулось. - У тебя будет компаньон и телохранитель, они будут сопровождать и защищать тебя. Леди Гертруда будет твоей спутницей, а Воин в Маске - вашим защитником.

Кэтрин оглядела Двор, и, конечно же, перед ней стояла Леди Гертруда, улыбаясь и кивая ей. Гертруда была спокойной, по-матерински заботливой дамой средних лет, с милой улыбкой и непреклонной железной волей. Она помогала воспитывать Кэтрин, когда та была ещё совсем малышкой, после неожиданной смерти матери. И Екатерине пришлось признать, что она чувствует себя немного лучше, зная, что она не отправится в изгнание одна, но у неё будет хотя бы один хороший друг и союзник, на которого она могла бы положиться. Леди Гертруда надела своё обычное чёрное платье, чтобы показать, что она всё ещё в трауре по своей единственной настоящей любви, убитой, когда они оба были ещё подростками. Он отправился сражаться в пограничных стычках, чтобы сделать себе имя, как многие молодые люди. Чтобы доказать родителям Гертруды, что он достоин. Он ушёл и не вернулся. Многие молодые люди отправлялись искать славы на границе, а находили только смерть. Печальная история Гертруды была первым, о чём вспоминали люди, когда думали о ней, потому что она никому не позволяла забыть, что её жизнь была разрушена пограничными стычками, бессмысленной утратой её единственной настоящей любви. Больше у неё никого не было.

Об этом даже была написана трагическая, посредственная и малопопулярная песня.

Гертруда вышла вперёд и встала перед Кэтрин. Она понимающе улыбнулась и протянула свои пухлые руки, чтобы взять обе руки Кэтрин и ободряюще сжать их. Кэтрин почти не отреагировала.

- Как вы думаете, Леди Гертруда, стоит ли мне согласиться на это?

- Отправиться в изгнание, ко Двору страны, которая убила мою самую дорогую любовь? - сказала Гертруда своим тёплым, ровным голосом. - Да, моя милая. Потому что это необходимо. Пришло время тебе повзрослеть, Кэтрин, моя дорогая, и принять на себя взрослые обязанности и ответственность. Ты должна была понимать, что этот день настанет. Ты не могла надеяться, что навсегда останешься беспечным ребёнком.

Екатерина медленно кивнула и отняла руки от Гертруды. Она посмотрела на Короля. - Вы не боитесь, что я сбегу, Отец, при первой же возможности?

- Нет, если ты дашь мне честное слово, что не сбежишь, - ответил Король. - И ты сделаешь это, прежде чем я позволю тебе покинуть Двор.

Кэтрин отвернулась от всех, чтобы посмотреть на Воин в Маске, стоявшего, как всегда, в одиночестве. Он стоял в самом конце Двора, не примкнув ни к одной фракции или партии. В основном потому, что никто не хотел находиться рядом с ним. Даже стоя совершенно неподвижно и молча, с огромным мечом, надёжно закреплённым на бедре, Воин в Маске производил впечатление угрюмого и опасного человека. Огромная, массивная фигура в побитой и многократно чиненой кольчуге, он стоял спокойный и бесстрастный, всё его лицо было закрыто белой как мел фарфоровой маской, которая держалась на крепких кожаных ремнях. Он потерял своё лицо в пограничном сражении; изрублено и обожжено много лет назад. Очевидно, оставшиеся черты его лица были настолько отвратительны, что он никому не позволял их видеть. На людях он носил маску на всё лицо, а в бою - стальной шлем. На маску было мастерски нанесено всего несколько мазков тёмной краской, чтобы обозначить черты лица. Не было ни рта, ни носа, ни ушей, только два маленьких отверстия для тёмных немигающих глаз. Воин в Маске почти никогда не покидал своих покоев, разве что отправлялся убивать врагов Редхарта по приказу Короля. У него никогда не было возлюбленной.

Были женщины и некоторые мужчины, которые находили Война в Маске привлекательной, трагически-романтической фигурой, и были бы счастливы… утешить его, не желая видеть, что скрывается за маской. Всем им Воин в Маске отвечал отказом. К его досаде, это, казалось, скорее поощряло его поклонников, чем отталкивало их. Романтика вне условности… Было несколько человек, которые пытались сорвать с него маску на публике, чтобы поспорить или посмеяться. Воин в Маске убивал всех, кто пытался, и Король никогда не позволял наказать его или даже привлечь к суду, независимо от того, насколько хороши были связи погибших молодых людей или кто были их убитые горем родители. С некоторых пор все оставили Маску в покое. Никто не знал его настоящего имени. Он мог быть любого возраста, из любого региона, из любой среды. Он был единственным выжившим в той роковой битве где-то на границе. Он вернулся скорее мёртвым, чем живым, с изуродованным лицом и почти без памяти. Воин в Маске жил теперь только для того, чтобы сражаться в Королевских битвах.

Кэтрин с сомнением посмотрела на него. Тот факт, что Король решил отправить с ней столь важную и доверенную фигуру, показывал, насколько серьёзно он к этому относится, но… Означало ли это, что Воин в Маске теперь не в фаворе, и Король отправил его в Лесное Королевство, чтобы он не мог рассказать обо всём том, что сделал от имени Короля?

- От чего он собирается меня защищать? - угрюмо сказала она Королю. - Волки? Медведи? Демоны?

Это было своего рода признание того, что она отправляется. Что она приняла это. Казалось, весь Двор немного расслабился. Король снова сел на свой трон и уделил ей всё своё внимание. И Кэтрин выпрямилась, прежде чем он успел заговорить, чтобы дать понять, что она ни в коем случае не простила его.

- Я имею в виду, что немногие оставшиеся Оборотни - ничтожная сила теперь, когда их вожак сбежал. Все это знают. И никто из других разбойников, кишащих в лесах, не осмелится напасть на Королевскую карету.

- Голод и жадность могут сделать храбрым даже самого ничтожного бандита, - сказал Воин в Маске. - Я поведу хорошо вооружённый отряд, шесть самых опытных войнов из армии твоего отца. Я не позволю ничему помешать тебе добраться до Лесного Замка, Принцесса. Клянусь своим словом и честью.

Екатерина была шокирована, как и большинство придворных. Воин в Маске обычно не выступал на публике. И никто никогда прежде не слышал, чтобы он говорил так много за один раз. Его голос был глубоким, холодным и слегка искажённым, когда он прозвучал из-за фарфоровой маски. Кэтрин невольно задумалась о том, сколько его рта осталось на этом пустыре за белой маской.

И тут все резко обернулись: генерал Стакер протиснулся вперёд, чтобы почти вызывающе встать перед Королём Вильгельмом. Генерал поклонился, коротко и формально, и Король кивнул.

Как самый выдающийся и опытный генерал Короля, Стакер заслужил право быть выслушанным при Дворе, даже если большинство присутствующих не хотели слушать то, что он хотел сказать. Стакер был превосходным стратегом, победителем в сражениях, и народ восхищался им. В основном потому, что они никогда не встречались с ним. Худшее, что можно было сказать о нём (открыто), это то, что он всегда был готов пожертвовать своими войсками (слишком), чтобы выиграть битву. Но Стакер никогда не заботился о своей популярности. Он просто хотел победить. Он больше походил на торговца, чем на солдата. Коренастый, а не мускулистый, он одевался как нувориш в тех редких случаях, когда появлялся при Дворе, однако… у него было высокомерие, но не было стиля. Он обладал блестящим военным умом и отличился на поле боя как яростный и смертоносный боец. Стакеру нравилось пачкать руки и обагрять свой меч кровью. Он начинал как простой пехотинец и быстро поднимался по служебной лестнице, в основном благодаря тому, что выжил в битвах, чего не удалось многим другим.

Бойцам нравилось считать его одним из своих, и Стакер всегда был готов воспользоваться этим. Ему было едва за тридцать, у него было мрачное, бесстрастное лицо, бритая голова и грубоватая, слегка наигранная харизма. Он редко повышал голос, но поскольку он пользовался большой политической поддержкой со стороны более консервативных фракций при Дворе и Парламенте - гораздо большей, чем некоторым казалось комфортным, - когда Стакер говорил таким мрачным, тихим монотонным голосом, люди слушали.

Он посмотрел Королю прямо в глаза. - Вы не должны этого делать, Сир. Эта часть пограничных земель принадлежит нам по праву. По древнему праву. Мы не обязаны принимать его в дар от Леса или отдавать им нашу драгоценную Королевскую кровь. Если они не хотят отдать нам то, что принадлежит нам по праву, тогда мы должны взять это. Ещё не слишком поздно. Моя армия готова…

Он тут же замолчал, так как Король прервал его. - Я думаю, вы понимаете, что это моя армия, генерал Стакер. И я буду решать, как её использовать. Вы неоднократно выражали свои чувства по этому вопросу. В том числе на некоторых встречах очень высокого уровня, на которые, я точно знаю, вас не приглашали. Пока есть альтернатива, войны не будет. Альтернатива которая не предполагает массовой резни с обеих сторон.

- Как только война начнётся, её будет очень трудно остановить, сказал Воин в Маске, и все снова повернулись, чтобы посмотреть на него. - Нам придётся вторгнуться и взять под контроль всё Лесное Королевство. Даже Принц Демонов со своей армией демонов не смог бы этого сделать.

- Вы говорите о легендах! - сказал Стакер тихо, но решительно. - Я говорю о мире с честью! Какой смысл в мире, если для его достижения нам придётся наплевать на свою честь? Мы можем выиграть эту войну!

Воин в Маске задумчиво смотрел на него из-за своей фарфоровой маски. - Сколько невинно погибших стоит ваша честь, Генерал? Или лучше сказать, сколько стоит ваша гордость?

Двор начал громко переговариваться, перебивая друг друга и отстаивая сотню различных позиций одновременно. Они отлично проводили время. Это была весьма интересная сессия. Мало того, что Воин в Маске с кем-то разговаривал на публике, так он ещё и шёл на конфронтацию с генералом Стакером, в лицо назвал его непроходимым дураком. Некоторые из более молодых и неуравновешенных элементов пытались подзадорить друг друга, выкрикивая - Дуэль! Дуэль! Дуэль! Дуэль!

- Есть старая поговорка, - громко сказал Премьер-Министр, - что война слишком важна, чтобы оставлять её на усмотрение генералов.

Стакер холодно посмотрел на него. - Не менее старая поговорка: никогда не доверяй политикам. У них всегда есть свои планы. Или чьи-то ещё.

- Довольно! - прорычал Король. Он резко поднялся со своего трона, его голос прорезал шум и мгновенно заглушил его. Он беспристрастно смотрел вокруг, пока все не склонили головы или не преклонили колено перед ним, включая генерала Стакера и Воина в Маске. Екатерина не склонила, но никто и не ожидал от неё этого. И Принц Кристоф тоже не поклонился. Премьер-Министр задумчиво изучал его. Он отметил, что только Принц Кристоф не поклонился своему отцу.

- Решение принято, - решительно произнёс Король Вильгельм. - Брак состоится. Екатерина, ты отправишься отсюда утром со своей свитой. После того, как ты по собственной воле подпишешь соглашение, поклявшись подчиняться моей воле в этом вопросе.

Екатерина, почти слепая от слёз, повернулась к нему спиной и, не дожидаясь разрешения, покинула Двор. Все уступали ей дорогу и молча смотрели ей вслед. На многих лицах читалось сочувствие, но его было недостаточно, чтобы бросить вызов Королю и что-то сказать. Малькольм Барретт, защитник Короля, вышел вперёд и обратился к Королю спокойным, бесстрастным голосом.

- Вы разрешите мне покинуть Двор и проследовать за ней, Сир? Чтобы попрощаться?

- Конечно, у тебя есть наше разрешение, - ответил Король. - Мне очень жаль, Малькольм. Ты всегда был для меня хорошей правой рукой. Я хотел бы сделать для тебя больше.

- Думаю, вы сделали достаточно, Сир, - сказал Малькольм.

Он коротко поклонился и покинул Двор. На него смотрели в основном сочувствующие лица, но он был слишком озабочен, чтобы обращать на них внимание. Король смотрел ему вслед, пока за ним не закрылись двери; на лице Короля было выражение искреннего сожаления, которое все могли видеть. У него не хватило духу сказать Малкольму, что он всё знал о неофициальной помолвке его дочери, но это было неприемлемо. Он не мог допустить, чтобы его дочь вышла замуж за человека, не принадлежащего к Королевскому роду. Неважно, насколько верным Чемпионом он был.

Премьер-Министр всё ещё ненавязчиво наблюдал за Принцем Кристофом, ожидая увидеть его торжество, теперь, когда он наконец-то получил то, что хотел. Очередной шаг к трону. Но Кристоф выглядел искренне печальным, глядя вслед Малькольму. Премьер-Министр не знал, что они были так близки. Он решил, что ему придётся подумать об этом.

*

Малькольму не пришлось долго блуждать, чтобы найти Кэтрин. Он нашёл её стоящей лицом к стене в соседнем пустом коридоре и плачущей так, словно она никогда не остановится. Он подошёл к ней и замешкался, не зная, стоит ли к ней прикасаться. Но она резко повернулась и бросилась в его объятия, зарывшись лицом в его плечо. Прижалась к нему, как утопающая. В его объятиях она была удивительно маленькой и беспомощной. Он осторожно обнял её, поглаживая по спине и гладя её длинные волосы. Он ничего не говорил, потому что… что тут можно было сказать? В конце концов Кэтрин заговорила с ним, её голос приглушенно звучал на его плече.

- Мы могли бы убежать… Построить новую жизнь, где-нибудь в другом месте…

- Нет, мы не можем, - сказал Малкольм. - Во-первых, потому что они найдут нас. Во-вторых, потому что… мы оба знаем свой долг. Ответственность, которая лежит на нас. Мы всегда знали, что когда-нибудь будет выставлен счёт за всё то, чем мы наслаждались. Кэтрин… как мы можем надеяться быть счастливыми, зная, сколько смертей и страданий мы причиним?

Кэтрин подняла лицо, чтобы встретиться с ним взглядом. - Это несправедливо, Малькольм! Это нечестно!

- Нет, это не так, - сказал Малькольм. - Такие, как мы, не должны влюбляться, Кэтрин. Мы не можем рассчитывать на счастливый финал. Это ответственность.

Король Вильгельм объявил Двору об окончании дневного заседания, и все быстро сделали реверанс, а затем ушли так быстро, как только могли унести их ноги, чтобы можно было приступить к серьёзному делу - обсуждению всего, что только что произошло, и осмыслению этого. У придворных было достаточно нового материала, чтобы занять их на несколько месяцев. Король Вильгельм бесстрастно сидел на своём троне, держа свои мысли при себе и наблюдая, как все они уходят. Премьер-Министр не отходил от него ни на шаг. Им нужно было многое обсудить, но не сейчас, когда при Дворе остался кто-то, кто мог бы их услышать. Были дела государственные, а были и частные.

Принц Кристоф хотел бы остаться со своим отцом. Он хотел бы обсудить с Королём множество вопросов, как государственных, так и частных. Но ему достаточно было взглянуть на выражения лиц своего отца и Премьер-Министра, чтобы понять, куда дует ветер. Поэтому он просто учтиво поклонился отцу, проигнорировал Премьер-Министра и неторопливо покинул заседание. Один из его ближайших друзей и сторонников, отчаянно модный и профессионально флегматичный Реджинальд Салазар, последовал за ним.

Как всегда, наряд Реджинальда был на пике моды и даже чуть выше. Он придвинулся вплотную к Принцу Кристофу, чтобы прошептать ему на ухо.

- Ну! - сказал он. - Старина! Должен вас поздравить. Отличная идея - предложить брак по расчёту во время переговоров, а затем протащить его через Двор и Парламент, и при этом никто не заподозрил, что движущей силой были вы! Так забавно! И вот, одним гигантским прыжком наш герой освободился от своих цепей. Его надоедливой старшей сестры больше нет, и ничто не стоит между ним и троном, который он по праву заслужил…

Он замолчал, глядя на нож, который Принц Кристоф только что незаметно воткнул ему в бок. Острие проткнуло мягкую куртку и задело кожу над рёбрами. На куртке образовался небольшой круг крови. Реджинальд Салазар чуть хныкнул, но продолжал идти, пока Принц Кристоф подталкивал его.

- Не останавливайся, старина, - сказал Кристоф. - Будь паинькой и не привлекай к нам внимания.

Салазар быстро кивнул и пошёл дальше, глядя прямо перед собой. Кристоф убрал нож от рёбер своего друга и заставил его снова исчезнуть в рукаве. Он наклонился поближе, чтобы прошептать Салазару на ухо.

- Ещё раз прошепчешь эту мысль, дорогой Реджинальд, и я прикажу убить тебя во сне. Измена есть измена, и на неё нельзя даже намекать. Папа… не одобрит. Иди сейчас же.

Его юный друг почти бегом бросился к дверям. Там его ждали другие друзья и сторонники Принца, но при одном взгляде на лицо Кристофа и Реджинальда они быстро решили, что сейчас не лучшее время беспокоить его. Они взяли заплаканного Реджинальда под руки и повели его прочь в поисках безопасного убежища, чтобы всерьёз заняться выпивкой и обсуждением собственных проблем. Кристоф замедлил шаг, чтобы дать им время опередить его. Он остановился в открытых дверях, чтобы оглянуться на Короля и Премьер-Министра, которые уже углубились в обсуждение.

- Прости, что мне пришлось так поступить с тобой, Малькольм, сказал Кристоф. - Но она должна была уйти. И теперь, возможно, ты будешь уделять мне больше внимания. Моя любовь.

Он наконец позволил себе искреннюю улыбку, а затем покинул Двор.

*

Король Уильям и Грегори Пул наконец остались одни при тихом и пустынном Дворе. Огромный зал казался намного больше теперь, когда его некому было заполнить, и малейший звук, казалось, отдавался эхом всё дальше и дальше, словно призраки, шептались в углах. Король Вильгельм снова уселся на свой трон, молча благословляя доброго Короля Виктора за то, что у него хватило здравого смысла установить удобный трон. Вильгельм хотел бы установить подушку для поясницы, но это послужило бы неверным сигналом для его Двора. Нельзя, чтобы они думали, что он стареет и дряхлеет, даже если в некоторые дни ему так казалось. Нет, они бы воспользовались этим, ублюдки. Он ласково похлопал по лапе - подлокотнику своего трона, словно приласкал своего питомца, который хорошо потрудился. Хорошо, когда есть что-то, на что он может положиться.

Грегори Пул позволил себе расслабиться, насколько это было возможно, и издал глубокий удовлетворенный вздох, расстёгивая несколько пуговиц на жилете. Он хотел бы приобрести корсет для длительного стояния на ногах в общественных местах, но не мог. Кто-нибудь… заговорит. Кто-то всегда так делал. Толстякам разрешалось быть весёлыми, но им не разрешалось пытаться скрыть своё состояние. Люди будут показывать пальцем и смеяться. Для Премьер-Министра было важно выглядеть в глазах общественности государственным деятелем и в то же время скромным, но с каждым годом ему было всё труднее и труднее.

Он достал из рукава маленькую серебряную табакерку, привычным жестом откинул крышечку, а затем высыпал порцию истолчённого кокаина себе на запястье. Он деликатно нюхнул его и протянул Королю, который сурово покачал головой. Министр пожал плечами, закрыл крышечку и заставил табакерку снова исчезнуть в рукаве.

- Постарайся не смотреть так открыто неодобрительно, Уильям, - сказал Пул. - Нам всем нужно на что-то опереться.

- И некоторые дни… кажутся намного длиннее других, - сказал Король.

- Я думаю, всё прошло довольно хорошо, - сказал Пул. - Или, по крайней мере, настолько хорошо, насколько можно было ожидать.

- На самом деле, она не кидалась, - сказал Король. - И не пыталась никого зарезать. Я был впечатлён. Может быть, она наконец-то научилась самоконтролю.

- Я бы на это не поставил, - сказал Пул. Он неожиданно усмехнулся. - Мне жаль Принца Ричарда.

Оба мужчины чуть улыбнулись друг другу.

Перед Двором и Парламентом Король Вильгельм и Грегори Пул всегда старались сохранять профессиональную дистанцию; никому не хотелось, чтобы кто-то узнал, насколько они близки на самом деле. Насколько тесно они работали вместе. Предполагалось, что политика - это система сдержек и противовесов, когда Парламент и Двор обсуждают всесторонне вопрос, чтобы прийти к консенсусу. На самом деле Уильям и Грегори были близкими друзьями с подросткового возраста.

Именно Уильям первым убедил Грегори заняться политикой, чтобы у него был кто-то, с кем он мог честно поговорить о важных вещах. Время от времени они спорили, но договаривались. И если это означало пускать пыль в глаза людям и намеренно игнорировать или даже подавлять голоса несогласных, они могли бы с этим жить.

Король Вильгельм окинул взглядом свой пустой, гулкий Двор и опустился на свой трон. Он чувствовал усталость. В эти дни он часто чувствовал себя усталым.

- Я отсылаю свою единственную дочь, - сказал он. - Я никогда больше не увижу её.

- Конечно, увидишь! - немедленно ответил Пул. - После подписания мирного договора и заключения брака будет множество Королевских визитов. И это хорошо. Много денег на туристах. А люди так любят Королевские браки; это помогает им отвлечься от мыслей, о которых, вероятно, лучше не думать. И ты всегда знал, что в конце концов ей придётся покинуть дом. Кэтрин может выйти замуж только за другого члена Королевской семьи, а это всегда означает переезд в другую страну.

- Не обязательно, сказал Король. - Виктор пошёл на союз с St.

- Да, но это было тогда, а это сейчас, - твёрдо сказал Пул. - Твоему деду могло сойти с рук подобное, потому что он и она только что спасли весь Замок от угрозы Нереального. Тот, кто мог возразить, почти наверняка был заглушен рёвом всеобщего одобрения. И хотя мне неприятно говорить об этом так прямо, Уильям, ты не Виктор. Его все любили. Они уважают Вас, но это не одно и то же. В наши дни Королевские особы должны жениться на Королевских особах. Сохранять кровь. Вот для чего они нужны. Мы все делаем то, что должны.

- Моя дочь ненавидит меня, - сказал Король Вильгельм. - После всего, что я для неё сделал.

- Дети никогда не ценят того, что ты для них делаешь, - сказал Пул. - Это одно из тех неписаных правил, в секретной книге о воспитании детей, которую никто не даёт читать до того, как они у вас появятся. Потому что если бы вы точно знали, на что идёте, вы бы этого не сделали. Мои два мальчика точно такие же.

- Конечно, мы с тобой были образцами добродетели, которые не подарили нашим родителям ни одной бессонной ночи, - торжественно произнёс Король.

- Наверняка! - сказал Пул. - Кэтрин… переживёт это. Всё это часть взросления. Он замолчал и задумчиво посмотрел на Короля. - Мне не хотелось бы поднимать эту тему, Уильям, но я должен спросить. Существуют определённые… требования к Королевскому браку по расчёту. Екатерина и Малькольм были… действительно очень близки уже некоторое время. Ты абсолютно уверен, что она всё ещё…

- Любого другого я бы кастрировал за этот вопрос, - прорычал Король. - Но раз это ты… Да, конечно, я знаю всё о требованиях… Ты действительно думаешь, что я позволил бы всему зайти так далеко, если бы не был полностью уверен? Кэтрин совершенно точно всё ещё девственница. Я наложил очень тонкие и очень дорогие заклинания на всех своих детей сразу после их рождения, как это сделал мой отец со мной. Не настолько сильные, чтобы принудить или даже повлиять на поведение; они бы заметили. Но достаточно сильные, чтобы, если бы что-то… значительное начало происходить, это вызвало бы всевозможные сигналы тревоги. Вплоть до небесных колоколов и фейерверков. Определённо достаточно, чтобы смутить всех участников и привлечь внимание всех в радиусе пяти миль. Не волнуйся, я всё сниму до того, как она покинет Замок.

- Но знают ли об этом дети? - сказал Пул.

- Конечно, они знают! Я усадил их и по-отечески поговорил с каждым из них, как только они достигли половой зрелости. Король Уильям поморщился, вспоминая. - Не самая лёгкая обязанность. Екатерина стукнула меня по голове церемониальной вазой. Помяла Корону. Но… они всё поняли. Она совершенно точно целомудренна.

- Это не совсем то слово, которое я бы использовал для описания Кристофа, - сказал Пул.

- Кристоф - хороший мальчик, - ворчливо сказал Король. - И из него выйдет хороший человек. В конце концов.

- Но будет ли он, сможет ли он стать хорошим Королём? - сказал Пул.

- Слухи, - сказал Король Вильгельм. - Сплетни.

- Я знаю, ты не хочешь говорить об этом, Уильям…

- Тогда не будем.

Король сурово посмотрел на Премьер-Министра, который тихо вздохнул и оставил этот вопрос, признавая, что это одна из немногих вещей, о которых они с Уильямом не могут говорить. Хотя когда-нибудь им придётся это сделать.

- Им лучше позаботиться о моей девочке при Лесном Дворе! - резко сказал Король. - Иначе не будет ни соглашения, ни договора, и в Пекло границу! Я серьёзно, Грегори!

- Конечно, с ней будут хорошо обращаться, - успокаивающе сказал Премьер-Министр. - В Лесном Королевстве любят своих Королей, особенно сейчас, когда у них конституционная монархия и они не имеют реальной власти. Там всё чинно и торжественно, толпы ликуют каждый раз, когда они показываются на публике, и все выстраиваются в очередь, чтобы склонить голову и преклонить колено, просто ради остроты ощущений. И каждый у кого есть амбиции, борется за место при Лесном Дворе, в надежде, что часть Королевского гламура коснётся их. Кэтрин будет весьма популярна. Они обожают сильные характеры…

- У неё он точно есть, - прорычал Король Уильям. - Это у неё от матери. Я думал, что это очаровательно, когда ухаживал за своей Лиззи, но вскоре убедился… В любом случае, меня всё ещё беспокоит вопрос, почему Лесной Двор не прислал нам надлежащее изображение Принца Ричарда. Ведь есть множество магических средств, которые они могли бы использовать, чтобы дать нам возможность рассмотреть его как следует. Думаешь, он… уродлив? Ходят слухи, что Лесная Линия немного inbred…

- Конечно, он не результат кровосмешения! - отреагировал Пул. - О дай мне силы… Я познакомился с Ричардом, когда он был ещё мальчишкой, когда мы с отцом посещали Лесной Двор, тогда мы ещё заключали торговые сделки, пока всё не развалилось. Ричард был красивым маленьким дьяволом. И со слов моих экспертов-разведчиков, которых я считаю исключительно компетентными, он вырос в прекрасного молодого человека.

- Подожди, - сказал Король Уильям. - У тебя есть шпионы при Лесном Дворе?

- Да, у меня есть шпионы при Лесном Дворе! У меня везде есть шпионы. В том-то и смысл иметь шпионов. Чтобы сообщить вам о том, что вам нужно знать, когда вам нужно это знать, и желательно до того, как об этом узнают другие.

- Но… есть ли у них шпионы при моём Дворе?

- Конечно! Именно поэтому мы делаем одни вещи публично, а другие - приватно. Послушай, оставь всё это мне, Уильям. Ты никогда не беспокоился о таких вещах раньше, и сейчас уже поздновато начинать. Всё, что тебе нужно знать, это то, что я в курсе всех дел. Итак, Принц Ричард… У него репутация отличного бойца. Похоже, наш Кристоф не единственный Принц, который любит ввязываться в пограничные стычки, хотя он знает, что этого делать не следует. Он очень популярен среди своих людей. Фактически, он герой. Ты, должно быть, читал некоторые из отчётов, которые я тебе передал, Уильям.

- Некоторые, - сказал Король. - Я доверяю тебе, Грегори. Ты говоришь, что он в норме, это всё, что мне нужно услышать. Ты же не думаешь, что я выдам свою дочь замуж за чудовище, какой бы ни была цена?

Премьер-Министр сменил тему. - Я всё ещё пытаюсь найти нам подходящего мага. С настоящим талантом и силой, кто мог бы вернуть часть Нереального. Такого, чтобы был полезным и не более. Тот болотный газ, который мы нашли на болотах, не будет поступать вечно, знаешь ли. И чем более реальным становится Полуночный Замок, тем труднее обогревать, освещать и поддерживать это место.

- Я заметил, спасибо, - сказал Король. - Это место становится старым и угрюмым. Как и я.

- О, прекрати, или я попрошу кого-нибудь из слуг принести тебе шаль, сказал Пул. - Дело в том, что никто из моих знакомых пока не нашёл никого полезного. В наши дни трудно найти кого-либо с истинным магическим талантом.

Король громко фыркнул. - Это потому, что большинство из них устремляются в эту проклятую Мемориальную Академию Хока и Фишер в Ланс, и мы их больше никогда не видим. Я не думаю, что им следует позволять делать это, лишая страну её ресурсов… Мы должны что-то сделать с этим местом. Оно только и делает, что плодит смутьянов.

- Оставьте Академию Героев в покое, - сурово сказал Премьер-Министр. - Они под защитой.

- Правда? - сказал Король. - Кто защитник?

- Я не знаю! Вот что так беспокоит… Позволь напомнить тебе, что всегда есть мой брат, колдун Ван Флит?

- Да, да, - раздражённо сказал Король. - Я знаю, ты мне постоянно твердишь: он очень искусен, очень полезный парень. Очень талантливый. Сделал много полезных вещей от нашего имени. Но когда всё сказано и сделано, ты не хуже меня знаешь, что он - Высший Маг. Нереальное всегда уходило своими корнями в Дикую Магию. Насколько я слышал, Ван Флит обшарил весь Полуночный Замок и не смог обнаружить ничего, до чего мог бы дотянуться. Не говоря уже о том, чтобы попытаться подчинить и поставить под наш контроль. Не могу сказать, что я сильно разочарован. Дикая Магия всегда была суровой хозяйкой и ненадёжным слугой. По всем признакам, Полуночный Замок мог быть действительно страшным местом для жизни в прежние времена.

- Это будет хрупкий мир, если мы не заключим соглашение, Уильям, - трезво сказал Грегори Пул. - Так много зависит от Кэтрин… Если всё пойдет не так, нам понадобится вся помощь, которую мы сможем получить.

ТРИ

ВСЁ О ПРИНЦЕ

Более холодным, чем обычно, вечером ранней осени, где-то в Лесном Королевстве, Принц и его друзья отправились верхом на поиски приключений. Даже при том, что по крайней мере один из них знал, что ему не следовало этого делать. Принц Ричард ехал впереди на своём прекрасном белом коне в сопровождении своих добрых друзей Кларенса Ланкастера, который воображал себя менестрелем, и Питера Фостера, который никогда не представлял себя никем иным, кроме как солдатом. Их лошади не были ни белыми, ни породистыми, ни даже достойными второго взгляда, но они справлялись с работой ничуть не хуже. Вечер медленно переходил в ночь, и последние лучи светила угасали. Деревья вокруг полыхали бронзовым и медным цветом, и одного только проезда трёх молодых людей на лошадях было достаточно, чтобы стряхнуть с деревьев последние листья. Широкая тропа была уже покрыта толстым слоем опавшей листвы, заглушавшим стук лошадиных копыт. Осень в этом году наступила ранняя и холодная, и Принц Ричард тихо спорил сам с собой, не слишком ли он припозднился с поиском приключений. Конечно, он никогда не признался бы в этом перед своими друзьями. Принц прислушивался, нет ли волков, которые всегда появляются с наступлением осени, но нигде не было слышно ни звука. Только пение нескольких птиц, настырное жужжание насекомых… В общем, лес казался почти неестественно тихим.

- Ты уверен, что мы не можем немного передохнуть, перекусить и выпить чего-нибудь согревающего? сказал Кларенс, неловко переместившись в седле. Он не был создан для долгих поездок, и никогда не отличался терпением в том, что касалось удобств.

- Мы остановились выпить чаю всего несколько часов назад, - безжалостно ответил Ричард. - И там, добавлю, ты умудрился употребить больше копчёного мяса, дорожного печенья и бренди, чем мы с Питером вместе взятые. Удивительно, что конь не рухнул под тобой. Ты знаешь, что хозяин конюшни держит других лошадей в узде, угрожая отдать их тебе?

- Я не толстый! У меня просто широкая кость.

- У тебя объемный живот и ещё больший аппетит, - буркнул Питер, не отрывая взгляда от тропы впереди. - Я видел, как мясные пироги выбегали из кухни, когда ты входишь.

- У меня просто большой аппетит, - надменно сказал Кларенс.

- Тогда перестань жаловаться, - сказал Ричард. - Мы на пути к приключениям! Это то, чего, по твоим словам, ты хотел.

- Это то, чего он хотел, когда мы все были в безопасности в Замке, - сказал Питер. Любой человек с реальным опытом знает, что приключение - это когда кто-то другой прокладывает себе путь через Ад, а вы сидите на комфортном расстоянии от этого места и читаете об этом.

- Мы выполняем миссию милосердия, идём спасать бедных угнетённых шахтёров от противоестественной угрозы, - твёрдо сказал Принц Ричард.

- Скорее, на пути к преждевременной смерти, - сказал Питер. - Я здесь только потому, что кто-то должен присматривать за вами и держать вас подальше от неприятностей.

- Спасибо, капитан Ворчун, - сказал Принц. - Дай нам знать, если увидишь что-нибудь действительно удручающее, чтобы мы все могли хорошенько поразмышлять о несправедливости жизни.

- Не делись с ним идеями - сказал Кларенс.

- История меня оправдает, - сказал Питер.

- Я здесь только для того, чтобы получить опыт - экспириенс для новой песни, сказал Кларенс. - Я с удовольствием оставлю настоящие приключения тем, кто больше подходит для этого. Вы двое приступайте, а я придержу лошадей. Я спец по этому делу. Он замолчал и внезапно задрожал. - Как может быть так холодно, в это время года? У нас только-только началась осень… Может, мне стоит пересмотреть свой календарь?

- Холодно, - сказал Питер. - Аномально холодно. На мне длинное нижнее бельё, и я всё ещё чувствую приближение осени в некоторых очень интимных местах.

- Чрезмерно информативно, - буркнул Ричард.

- Я ненавижу сезонные изменения погоды, - сказал Кларенс. Особенно в конце года. Мне всегда кажется, что весь мир умирает…

- Хватит нудеть, - сказал Питер. - Это моя работа.

- Он просто ведёт себя как менестрель, - сказал Ричард.

- Как пустослов, - сказал Питер.

- Мне кажется, - медленно произнёс Кларенс, - или из леса исчезли все звуки?

Они все внимательно слушали. Птицы прекратили своё пение, насекомые исчезли, и не было слышно даже намёка на движение в густых зарослях деревьев по обе стороны проторенной тропы. Остался только отчётливый, размеренный топот их лошадей. Казалось, что лошади и их наездники были единственными живыми существами, оставшимися в умирающем мире. Ричард привстал на стременах, чтобы оглядеться, но сгущающиеся тени мешали. Он снова опустился.

- Всем держать ухо востро, - твёрдо сказал Питер. - Мы далеко от цивилизованных мест и направляемся на опасную территорию. В некоторых тёмных уголках Леса всё ещё водятся чудовища.

- Что? - немедленно спросил Кларенс. - Опасная территория? Никто ничего не говорил мне о том, чтобы заходить на опасную территорию! Я думал, мы просто собирались проверить небольшой шахтёрский посёлок. Мы опять заблудились? Хотите, чтобы я проверил компас?

- Мы уже на пути к Куперс-Милл, - сказал Ричард. - И оставь компас в покое. Ты способен ломать тонкие механизмы, просто дыша на них.

- И все жё, - сказал Питер, - мне кажется, что мы уже должны были добраться до Куперс-Милл. Если бы мы шли прямым путём. Как мы и договаривались.

- Хорошо, значит, мы сделали небольшой крюк, - сказал Ричард. - Поскольку мы всё равно шли в общем направлении… Я подумал, что мы могли бы воспользоваться возможностью, чуть задержаться и взглянуть на Темнолесье.

Питер и Кларенс резко натянули поводья, заставив своих лошадей остановиться, и Ричарду не оставалось ничего другого, как тоже остановиться. Все они долго смотрели друг на друга. Обычно румяные черты Кларенса внезапно побледнели, в то время как Питер, прищурившись, смотрел на Принца.

- Неудивительно, что так холодно, - наконец сказал Кларенс.

- Ты ничего не говорил о том, чтобы приближаться к Темнолесью, - сказал Питер.

- Потому что я знал, что если я скажу вам, вы оба откажетесь! - сказал Ричард. - Это всего лишь название! Нельзя позволять ему так влиять на нас. Темнолесье уже давно не так велико и не так опасно, как раньше. Не смотри на меня так! Вся эта территория сейчас едва ли миля в диаметре, и здесь не осталось ни одного демона.

- Некоторые так говорят, - сказал Питер. - Другие говорят иначе, потому что у них больше разума. Если ты не видишь демонов, это не значит, что их там нет.

- Ещё как значит! - сказал Ричард.

- Демоны всё ещё существуют, - сказал Кларенс, скорбно оглядываясь вокруг. - Все песни и истории говорят об этом.

- Не настоящие демоны, - сказал Ричард. - Не такие, как во времена Войны Демонов.

- Есть ещё существа, которые скрываются в Темнолесье, - сказал Питер, вглядываясь в непроглядные тени между деревьями. - Они скрываются в самых затаённых, самых зловещих уголках Леса. Наблюдают из мрака у обочины тропы, поджидая, пока какой-нибудь несчастный молодой глупец забредёт сюда.

- Ты становишься таким же слабаком, как Кларенс, сказал Ричард. - Это всего лишь сказки! Прошло уже сто лет с тех пор, как мой славный предок уничтожил всех монстров во время Войны Демонов! Я просто подумал, что раз уж мы всё равно собирались проезжать мимо Темнолесья, то могли бы остановиться и осмотреться. Просто чтобы увидеть, на что это действительно похоже. Ты говорил, что тебе нужен новый достойный материал для песни, Кларенс. Мы можем стать первыми людьми, вошедшими в Темнолесье с тех пор, как…

- Мы? - сразу же воскликнул Кларенс. - Что за дерьмо мы обсуждаем? Я и близко к нему не подойду!

- Я тоже, и вы тоже, Ваше Высочество, - твёрдо сказал Питер. - Поездка за небольшим приключением - это одно, а рискнуть своей душой и рассудком - совсем другое.

Ричард только посмеялся над ними, и Питер с Кларенсом поняли, что ситуация безнадёжна. Достаточно было услышать этот весёлый и беззаботный смех, чтобы понять, что Принц принял решение и сделает то, что задумал, и что он намерен втянуть в неприятности и своих друзей ради их же блага. Признаться, это была одна из причин, почему они остались с ним. Жизнь с Принцем Ричардом могла быть опасной, но скучной она никогда не была.

Принц Ричард из Лесного Королевства был высоким, темноволосым, энергичным и, пожалуй, слишком красивым. Сейчас, когда ему было за двадцать, он был храбр, обаятелен и громогласно весел, и был бы невыносим, если бы не знал всего этого и не относился к этому с юмором. Он не ценил ни одного из своих лучших качеств, потому что не чувствовал в этом своей заслуги. Поэтому он всегда был готов броситься в неизведанное и совершить неразумное.

Он немного повоевал в пограничных стычках, но не нашёл там ничего героического. Только убийства. Он выполнял свой долг, вместе с солдатами своего отца изгоняя вторгшиеся войска Редхарта, но не получал от этого никакого удовольствия. Он всё ещё искал чести и славы, которые обещали ему легенды, на которых он вырос, о его легендарном предке, его прадеде, Принце Руперте. Который ездил на драконах и носил Радужный меч, который спас Лесную Страну и всех её жителей от полного уничтожения, отразил вторжение целой армии демонов и победил их предводителя, ужасного Принца Демона, Лорда Темнолесья.

Поэтому, когда представлялась возможность для действий или приключений, вы всегда могли рассчитывать на то, что Ричард опередит всех, улыбаясь и смеясь. И почти всегда он первым утаскивал своих друзей, когда всё шло ужасно плохо.

Кларенс Ланкастер был человеком среднего роста и более чем среднего веса, с бесконечным аппетитом ко всему достойному, что может предложить жизнь. Они с Ричардом были близкими друзьями ещё со школы, и все сходились во мнении, что они плохо влияют на других молодых людей. Он твёрдо решил стать менестрелем, чтобы его песнями восхищались и почитали во всём мире. Он искал героические ситуации, чтобы наблюдать за происходящим с безопасного расстояния, а затем писать о них в аутентичной манере. Кларенс был обеспеченным сыном торговца из среднего класса, с гарантированным безбедным будущим, и ему не терпелось бросить всё это во имя романтики и приключений. Он всегда одевался по самой яркой и радикальной моде, ни одна из которых ему не подходила. У него были длинные рыжие волосы итакая же огненная козлиная бородка. Он был умным, серьёзным и вдумчивым, но не настолько наблюдательным, как ему нравилось думать. Они с Ричардом рано сблизились благодаря общему увлечению старыми песнями и легендами и взаимному недоверию ко всем формам власти. Вскоре они стали неразлучны, и их отцы оставили их вместе в тщетной надежде, что один из них окажет благотворное влияние на другого.

Ричард и Кларенс оба твёрдо верили, что в прошлом, когда молодым людям приходилось сталкиваться с реальными опасностями, и которым нужно было доказать свою состоятельность родителю, могли совершать героические поступки… Кларенс сопровождал Ричарда в пограничных стычках и храбро сражался на стороне Ричарда, когда у него не было другого выбора. Но он был в ужасе от бессмысленной, бесконечной крови, резни и полного отсутствия чести и славы. Только залитые кровью места убийств и печальные, безвестные смерти. Жизнь солдата оказалась совсем не такой, как в песнях. Кларенс покинул границу в тот момент, когда Ричард был готов уйти, и больше никогда не возвращался.

Единственный близкий друг Ричарда был совершенно другого сорта. Питер Фостер был солдатом из длинной череды солдат, с раннего детства обученных носить оружие. Ему было под тридцать, и ему нравилось думать о себе как о зрелом и уравновешенном члене группы.

Его привезли сюда ещё подростком, чтобы он обучал юного Принца Ричарда искусству боя. Они привязались друг к другу, и Питер остался с ним. Крупный и коренастый мужчина, Питер носил прочный кожаный доспех вместо привычной кольчуги, потому что ему нравилось всегда иметь возможность быстро и свободно двигаться. На бедре он носил меч, уродливый и безымянный мясницкий клинок, на спине - щит и всевозможные полезные, порочные и ужасающе мерзкие штучки. Питеру нравилось чувствовать, что он готов ко всему, что может подкинуть ему недружелюбный мир. Он участвовал в пограничных стычках вместе с Ричардом и Кларенсом. Чтобы присматривать за ними и прикрывать их спины.

Многие из его семьи уже были там. Он не ожидал ничего героического, поэтому не был разочарован тем, что нашёл. Он никогда не верил ни в честь, ни в долг, только в солдатское жалованье.

Питер был обворожительно уродлив, - лицо со шрамом и холодные серые глаза, он пользовался большим успехом у женщин, чем Кларенс и Ричард, вместе взятые.(Хотя Ричард лгал о своём опыте. Остальные знали, но молчали. Быть Принцем нелегко.)

*

Они приближались к Темнолесью медленно и очень осторожно. Они уже давно оставили тропу, и теперь пробирались среди редких деревьев в растущем сумраке позднего вечера. Повсюду были предупреждающие знаки - рубленные доски с грубыми и даже резкими надписями. Некоторые из них были настолько старыми, что написанное на них почти стёрлось, другие - настолько новыми, что казалось, будто краска ещё не высохла. В лесу царила полная, неестественная тишина и безмолвие. Не пела ни одна птица; ни одно насекомое не жужжало и не порхало. Нигде не было ни звука, ни признака дикой фауны. Деревья и растительность становились всё более чахлыми и хилыми, даже искривлёнными, по мере того как трое всадников приближались к границе Темнолесья. Плодовые грибы вырывались из треснувших стволов деревьев бледными, болезненными цветами, в то время как скрюченные ветви цеплялись за низкое закатное небо.

Лошадям не нравилось направление, которое выбрали всадники. Они громко фыркали, запрокидывали свои огромные головы и боролись с поводьями, и только крепкие руки заставляли их двигаться в нужном направлении. Лошади чувствовали, что что-то не так. И хотя он не хотел признаваться в этом перед своими спутниками, Принц Ричард тоже чувствовал.

Резкий поворот, и вот он уже перед ними. Едва не сбросив своих наездников, тяжело ступая копытами, лошади остановились. Ночная пелена окутала лес впереди. Казалось, она простирается вверх в бесконечность и уходит в обе стороны - непроницаемая стена теней, обозначавшая внешнюю границу Темнолесья. Единственное место в Лесу, где всегда было темно, где ночь властвовала и всегда будет властвовать. Лошади встали на дыбы и ужасно заржали, их глаза истерически закатились. Ричард быстро выпрыгнул из седла и накрыл глаза коня плотной тканью, удерживая её обеими руками. Лошадь немного успокоилась, когда Ричард заговорил с ней успокаивающе, а затем развернул животное и повёл его обратно по тропе, за поворот.

Он привязал поводья коня к крепкой ветке и закрепил полоску ткани на её голове. К тому времени, как он закончил, Питер и Кларенс привязали своих коней рядом с его. Трое молодых людей посмотрели друг на друга. Они ничего не сказали. Да и что было говорить? Темнолесье оказалось не таким, как они ожидали, но теперь, увидев его своими глазами, все они знали, что никакие слова не могли подготовить их к реальности этой тёмной и безмолвной стены.

Первым двинулся Ричард. Он не стал обсуждать это со своими друзьями. Он просто вернулся за угол по тропинке и встал перед границей Темнолесья, вглядываясь в темноту. Питер и Кларенс посмотрели друг на друга, почти синхронно пожали плечами и вернулись за угол, чтобы присоединиться к нему.

Они стояли вместе, плечом к плечу, так близко, как только могли, бессознательно ища поддержки друг у друга. Все они дрожали почти в унисон, и не от холодного осеннего воздуха, и даже не от ужасного пронизывающего ветра, который порывами налетал из Темнолесья. Здесь было нечто большее, чем просто ночь, и они чувствовали это в своих душах.

- Нас не должно здесь быть, - сказал Питер.

- Тише, - сказал Ричард, не глядя на него.

- Что это за запах, доносящийся из темноты? - сказал Кларенс. - О Боже, как воняет. Как будто всё, что когда-либо умерло здесь, осталось сваленным в кучу… Что это?

- Смерть, - сказал Питер. - Гниение и разложение. Предупреждение.

- Откуда дует этот ветер? - сказал Кларенс. - Почему он не прекращается?

- Давайте уйдём отсюда, - сказал Питер. - Это совсем не то, чего мы ожидали, и, видит Бог, мы ожидали достаточно плохого.

- Нет, - сказал Ричард.

- Ты же не всерьёз думаешь о том, чтобы пойти туда? - сказал Кларенс.

Принц Ричард улыбнулся своим друзьям; если улыбка и казалась немного натянутой, все они были не в том состоянии, чтобы заметить это.

- Глупо не пойти, - сказал Ричард, - после того, как мы проделали весь этот путь, чтобы увидеть это. Мы все читали рассказы и истории, слушали песни, гадали, каково там, в ночи, которая никогда не кончается. Но вы когда-нибудь говорили с кем-то, кто испытал это на себе? Я хочу знать. Я хочу столкнуться с этим воочию. Узнать то, что знал мой предок Принц Руперт. Этот опыт превратил его в героя. Я хочу… Мне нужно испытать себя против Темнолесья. Чтобы узнать, плоть ли я от плоти своего предка.

- Ты сошёл с ума, - категорично заявил Питер. - Никто не пойдёт туда по своей воле.

Ричард вновь одарил своих друзей храброй, беспечной улыбкой. - Я иду туда. Ты можешь остаться здесь.

- В Бездну, - тут же сказал Питер. - Если ты пойдешь туда один, то больше никогда не выйдешь. Он посмотрел на стену тьмы перед ними, а затем взглянул на Кларенса. - Мы ненадолго. Присмотри за лошадьми.

- Адские бездны, - буркнул Кларенс, засунув руки глубоко в карманы, чтобы его друзья не видели, как сильно они дрожат. - Думаешь, я позволю вам двоим украсть всё веселье? Они напишут о нас песни. И моя песня будет лучшей из всех, потому что я был там.

Все трое смотрели на Темнолесье. Никто из них не двигался. Потому что одного взгляда на границу было достаточно, чтобы их сердец коснулся холод, а мысли замедлились. Это было всё равно что смотреть вниз с вершины горы и мандражировать перед прыжком. В непроницаемую тьму… И, несмотря на все их храбрые слова, каждый из них втайне надеялся, что кто-то другой найдёт слова, которые позволят им уйти с честью, или, по крайней мере, каждый из них хотел, чтобы кто-то другой был первым.

В конце концов, конечно, это был Ричард. Он плавно шагнул вперёд, и стена поглотила его, как тихие тёмные воды, без малейшей ряби, отмечающей его прохождение. Питер и Кларенс погрузились вслед за ним.

*

Все они вскрикнули, когда вошли в Темнолесье и остановились в нескольких футах от границы. Ужас и некое духовное отвращение удерживали их на месте. Холод сильно ударил по ним, впиваясь в них, как нож, высасывая из них всё тепло, жизнь и энергию. Здесь не было места для людей.

Ричард заставил себя оглядеться, медленно, рывками, неохотно двигая головой. Повсюду лежали мёртвые деревья, гниющие и сгорбленные. Деревья, которые умирали веками, но всё ещё стояли. Все ещё страдали. Их безлистные, переплетенные ветви устремлялись в беззвёздное ночное небо, а затем склонялись вперёд, образуя навес, похожий на прутья клетки. На стволах ближайших к границе деревьев мерцал свет - серебристое свечение фосфоресцирующих грибов. Всего лишь немного света, чтобы тьма казалась ещё непроглядней. Спёртый, неподвижный воздух был насыщен тошнотворным, сладковатым зловонием смерти, умирающих существ и нескончаемого разложения.

Кларенс стоял, дрожа и раскачиваясь, задыхаясь и всхлипывая, как маленький ребёнок. Никогда в жизни он не чувствовал себя таким одиноким и близким к собственной смерти. Тьма, казалось, погрузилась в него, как будто грязь коснулась его души и никогда от неё не избавится… Ему пришло в голову, что это и есть та вековечная тьма, которую ты видишь внутри своего собственного гроба.

Он резко повернулся и побежал, обратно через границу, на свет, в здравый и разумный мир живых. Не в силах противостоять духовной тьме, которая была намного больше, чем просто отсутствие света.

Питер пытался остаться, ради Ричарда, но не смог. Он всю свою жизнь был солдатом, никогда не хотел быть кем-то другим и ходил с Леди Смерть в качестве своей спутницы по многим тёмным местам. Он знал страх потери и ужас, но никогда ничего подобного. Тьма, которой безразлично, насколько он храбр, безразличны великие дела, которые он совершил или мог бы совершить. Раньше он никогда не боялся темноты, но теперь боялся. Он отступал шаг за шагом, не желая поворачиваться спиной к Темнолесью.

Он отступил через границу, оставив своего самого дорогого друга позади, одного, потому что даже это предательство было более терпимым, чем остаться в Темнолесье ещё на мгновение.

Принц Ричард стоял один в темноте, его сердце болезненно колотилось в груди, дыхание становилось учащённым и прерывистым, лёгкие напрягались в поисках воздуха. Ему было холодно, так холодно, что он задавался вопросом, как он сможет снова почувствовать тепло. Смерть здесь не была финалом, это был процесс. Он чувствовал это. Он чувствовал, как мёртвые деревья вокруг него умирают дюйм за дюймом, в вечном тлене. Тишина имела силу медленного, непреодолимого прилива, заглушая даже слабые звуки жизни, которые сопровождали его. Звуки были неправильными. Здесь не рождались кошмары, здесь умирали мечты. Тьма сомкнулась вокруг него, проникая в него, как медленный яд в душу. И… что-то там, в глубине темноты, наблюдало за ним. Возможно, даже подкрадываться к нему, чтобы ужасным образом убить его. Ричард закричал - жалким, почти животным криком ужаса. Он выхватил меч и резко взмахнул им крест-накрест перед собой.

Он шагнул в сторону, чтобы прислониться спиной к стволу дерева, и снова вскрикнул от отвращения, почувствовав, как твёрдый на вид ствол рухнул под его весом, так что он чуть не упал навзничь в разливающееся месиво разложения. Потому что у всех деревьев здесь были гнилостное нутро. Ричард повернулся и побежал прочь из Темнолесья, пока ещё помнил дорогу. Казалось, на то, чтобы выйти, ушло гораздо больше времени, чем на то, чтобы войти.

*

Он вырвался из темноты в нормальный и уютный свет вечера, снова оказался в Лесу. Он споткнулся, остановился, издал серию быстрых, мерзких, почти животных звуков облегчения и опустился на колени в толстую мульчу из спрессованных листьев, покрывавшую землю. Он выронил меч и крепко обнял себя, наполовину боясь, что может просто развалиться на части, если не сделает этого. Он чувствовал, как холодный пот стекает с его лица. Но он также чувствовал, как сердцебиение приходит в норму, и, по крайней мере, он снова мог дышать. Он медленно осознал, что его друзья были рядом с ним, говорили с ним, но это были только звуки. Он тряхнул головой, и их слова снова начали обретать смысл. Он позволил им помочь ему подняться на ноги и передать ему меч, который он выронил. Нетвёрдой рукой он убрал меч в ножны, а затем крепко обнял своих друзей. Долгое время они стояли, прижавшись друг к другу, как будто не хотели отпускать. Ради дружбы, ради понимания, ради того, чтобы изгнать холод Темнолесья из своих тел человеческим теплом. Через некоторое время, очень долгое время, трое молодых людей отпустили друг друга. Они оглянулись на тёмную пограничную стену, всё ещё отделяющую нормальный мир от мира тьмы, а затем посмотрели друг на друга.

- Проклятье, - сказал Питер. Это было плохо. Я имею в виду, это было действительно плохо. Ничего похожего на то, что я ожидал.

- Это было ужасно, - просто сказал Кларенс. - Не просто ночь, не просто темнота. Скорее, полное отсутствие… всего.

- Мне очень жаль, сказал Ричард, и он никогда не говорил так серьёзно. - Я не должен был так поступать с вами.

- Ты не знал, - сказал Питер. - Никто не мог знать.

- Нет! - резко сказал Ричард. - Мы все знали эти истории и песни. Мы просто не верили им. В одной из них Принц Руперт сказал о Темнолесье: “Там достаточно темно, чтобы сломить любого”.

- Трудно поверить, что Принц Руперт и Принцесса Джулия в своё время прошли через массив Темнолесья, и не один раз, - удивлённо произнёс Питер. - Проклятье, они вели туда армии и сражались с армиями демонов! Как же они выдержали это?

- Значит, это были великие люди, - сказал Кларенс.

Питер достал фляжку с cider brandy, откупорил пробку и сделал длинный глоток. Он глубоко вздохнул, чувствуя, как тепло крепкого алкоголя медленно разлилось по его телу, а затем пустил фляжку по кругу. Кларенс и Ричард тоже долго пили и издавали соответствующие звуки. Но это не помогло. Их всех коснулась тьма, они были отмечены Темнолесьем. И это они ещё не были готовы ни понять, ни признать. Они отвернулись от границы Темнолесья и пошли к своим коням, которые неуверенно ржали по мере их приближения, как будто животные могли чувствовать, что в их всадниках что-то изменилось. Трое молодых людей вскочили в сёдла и отправились к месту назначения - маленькому шахтёрскому поселку Куперс-Милл. Они больше ничего не говорили друг другу. Каждый из них был занят своими мыслями. Теперь они поумерили свой пыл.

*

К тому времени, когда они прибыли в Куперс-Милл, наступила ночь. Никому из них теперь не нравилась темнота, хотя никто из них не был готов признать это. Они просто зажгли свои надёжные дорожные фонари и крепко привязали их к сёдлам. Полумесяц проливал серебристый свет на лес, но это мало помогало. Трое молодых людей направили своих коней вплотную друг к другу и поехали бок о бок. К их чести, никому из них не пришло в голову просто развернуться и вернуться назад. Вернуться домой, к теплу и свету. Они поклялись сделать то, что должны были сделать, и они это сделали. Они не останавливались по пути. Никому из них не хотелось отдыхать, а тем более спать ночью в лесу.

Куперс-Милл оказалась небольшим скоплением одноэтажных домов из грубого камня с крышами из шиферной черепицы, в которых проживало около сотни человек. Принц Ричард повёл их мимо огромной мельницы на окраине, давшей название деревне; она всё ещё работала, всё ещё молола муку даже в этот поздний час, потому что она будет работать, пока поток может вращать огромное колесо.

Маленькие домики стояли ровными рядами по обе стороны единственной главной улицы. Ни в одном окне, ни в одном дверном проёме не горел свет, потому что всё население деревни вышло встречать их. Они стояли молча, единым фронтом, в дальнем конце деревни, в небольшом пятне света, который давали бумажные фонарик и горящие факелы. Тени вокруг них всё ещё казались предельно тёмными.

Принц Ричард ехал впереди по пустой главной улице, копыта его коня громко цокали по булыжной мостовой. Питер и Кларенс держались позади, стараясь сидеть в седле уверенно и прямо, как и положено героям. Они проделали долгий путь, чтобы добраться до Куперс-Милл, и считали, что это должно были оценить по достоинству.

Ричарду, конечно, это и в голову не приходило. Наконец он остановил своего коня перед толпой и сидел глядя на них, а они на него. Питер и Кларенс осторожно придвинулись по обе стороны от Принца.

Они оба держали руки наготове. Никто из них не доверял толпе. Наконец, вперёд вышел Мэр деревни, которого можно было узнать по соответствующей статусной цепи на шее. Альберт Мейсон - человек, который первым написал Принцу Ричарду письмо с просьбой о помощи.

Он посмотрел на Ричарда и его друзей, а затем посмотрел мимо них, как будто не мог поверить, что они здесь одни. Когда он окончательно убедился, что не будет отряда вооружённых и закованных в броню стражников, армии, пришедшей спасти его деревню от грозящей ей опасности, он снова посмотрел на Ричарда, Питера и Кларенса.

Он, конечно, узнал Принца по официальным портретам, которые постоянно появлялись в прессе, и поклонился по протоколу, хотя и несколько отрывисто. Он был очень напряжён, и это было очевидно.

- Приветствую вас, Мэр Мейсон, - сказал Ричард, повысив голос так, чтобы его слышала вся толпа. - Я Принц Ричард, а это мои друзья. Мы здесь, чтобы помочь.

Мэр кивнул. Он был коренастым и мускулистым от многолетней тяжелой работы и был одет в то, что, вероятно, считал своим лучшим, - официальную одежду, которую надевают на свадьбы или похороны.

- Принц Ричард, - сказал он. - Это, конечно, большая честь, Ваше Высочество, но… где остальные ваши люди?

- Здесь только мы, - сказал Ричард. - Мы здесь, чтобы понять, в чём проблема, и что нужно сделать, чтобы её решить. Если вам нужно больше людей, вы их получите. Если вам нужны государственные средства и ресурсы, чтобы возместить нанесённый местным ущерб, я позабочусь о том, чтобы вы их тоже получили.

И вот так просто он покорил Мэра и жителей посёлка. Ричард всегда знал, что нужно сказать людям. На публике он всегда был непринуждённым, обаятельным и благородным, даже не задумываясь об этом.

Это была одна из тех вещей, которые делали молодого Принца таким популярным, где бы он ни находился. Толпа кивала и издавала общие звуки одобрения, но аплодисментов не было. Всё было слишком серьёзно для этого. Ричард посмотрел мимо Мэра на жителей деревни. Всё население собралось в одном месте. Мужчины и женщины в грубой крестьянской одежде, крепкой, как и сами жители деревни. И дети, всех возрастов, некоторые были настолько малы, что их приходилось носить на руках. Все они смотрели на происходящее широко раскрытыми, зачарованными глазами. Вся деревня собралась в одном месте, потому что никто не хотел пропустить это событие. Это было, вероятно, самое важное, что когда-либо происходило с ними, или когда-либо произойдёт.

Они будут говорить об этой ночи, что бы ни случилось, до конца своих дней и передавать эту историю из поколения в поколение, пока будет существовать деревня. Так со временем она изменится до неузнаваемости.

Питер посмотрел на Кларенса, который быстро кивнул.

- Не волнуйся, - прошептал он. - Песня, которую я создам из этого, превзойдет любую другую. Мы будем гордиться собой.

- А если мы все здесь умрём? - сказал Питер.

- Тогда тебе будет всё равно, не так ли? - сказал Кларенс.

Мэр одобрительно посмотрел на Питера. Он с первого взгляда узнал в нём профессионального солдата. Он посмотрел на Кларенса и его пёструю одежду… менее уверенно. Он снова посмотрел на Ричарда.

- Я вижу, вы привели с собой шута, Ваше Высочество, - сказал Мэр. - Не вижу от него никакой пользы, разве что в качестве приманки, но, несомненно, вы лучше всех знаете своё дело.

Кларенс выпрямился в седле. - Я не шут! Ричард, скажи ему, что я не твой шут!

- Он не мой шут, - любезно ответил Ричард. - Он менестрель.

- Ещё хуже, - раздался голос из толпы. Питер чуть покачнулся в седле, сдерживая смех.

Ричард почувствовал себя немного неловко от явного восхищения и уверенности на открытых лицах стоящих перед ним жителей деревни. Они явно ожидали, что он что-то сделает для решения их проблемы, какой бы она ни оказалась. А он ещё ничего не сделал, кроме как сказал то, что, как он знал, от него требовалось. Он сосредоточился на том, что помнил из письма Мэра. При обычных обстоятельствах он не должен был его даже увидеть. Принц, будучи популярным, получал множество писем по самым разным вопросам, и у него было несколько секретарей, в обязанности которых входило просеивать эти кипы и отбирать то немногое, что действительно имело значение. С чем они потом и разбирались. В последнее время он даже сам не давал автографов. Но ему было скучно, хотелось чем-то заняться, и в то утро он зашёл в офис и просто забрал пачку писем для себя. Среди них была и мольба о помощи из Куперс-Милл.

Ричард спустился с коня и кивнул своим спутникам, чтобы они присоединились к нему. Мэр жестом велел людям держать поводья коней, а Ричард пристально посмотрел на Мэра.

- Я думаю, нам нужно увидеть это своими глазами. Мэр, не могли бы вы привести нас к месту, где это произошло, и сообщить нам подробности…

- Конечно, Ваше Высочество, - сказал Мэр, принявший властную позу.

И тут он снова поник, вспомнив о своей беде. Он резко повернулся, и вся толпа молча расступилась перед ним, отступая назад, чтобы открыть коридор. Потому что, куда бы ни направлялся Мэр, они явно не были готовы идти с ним.

Мэр протянул руку, и кто-то вложил в неё горящий факел. Он долго смотрел на факел, словно черпая силу в мерцающем пламени, а затем пошёл ровным, но неуверенным шагом, и Ричард, Питер и Кларенс последовали за ним.

*

Мэр покинул деревню и поднялся по крутому склону, который вёл к входу в шахту, расположенному в склоне тёмно-серых гор, нависших над Куперс-Милл. По его напряжённой спине было ясно, что он идёт туда только потому, что кто-то должен показать дорогу и никто другой этого не сделает. Он высоко держал свой горящий факел, но свет дрожал и колебался вокруг него, как дрожала и колебалась его рука.

Ричард заметил вполне реальный страх этого человека и впервые серьезно отнёсся к ситуации. Он ожидал чего-то простого и очевидного, например, стаи волков или медведя, поселившегося в шахте; но теперь ему пришлось задуматься, что же это такое, что может так терроризировать целую деревню.

Наконец они подошли к входу в шахту. Ничего особенного, просто тёмное отверстие в боку серой горы. Ричарду вспомнилась старая история о том, как Принц Ричард и его Чемпион сражались с гигантским червём в заброшенной шахте. Он упомянул об этом Мэру, просто чтобы было что сказать, и Мэр чопорно кивнул.

- О, да, Ваше Высочество. Мы все знаем эту историю. Это было в Коппертауне, где-то в десяти-двенадцати милях отсюда. У некоторых из нас там были родственники. Никто туда больше не ездит, заметьте. Никто там больше не живёт.

- Но… Принц Руперт и Чемпион прикончили Червя! - сказал Кларенс. - Это единственное, в чём сходятся все песни и истории…

- О, они убили Червя, несомненно, - сказал Мэр, не оборачиваясь. - Сожгли его на месте, с помощью лампового масла. Очень умно. Но только после того, как он убил всех, кто жил в Коппертауне. Всех до последнего мужчины, женщины и ребёнка. После этого городок всё ещё стоял на месте, дома всё ещё стояли на месте… но никто не хотел туда переезжать. И это не их вина.

- Там были призраки? - спросил Питер.

- Нет, не в этом дело, не в призраках. Просто дурное место. Там больше не было места людям, они больше не могли там жить. Мэр остановился прямо перед входом и посветил факелом. Свет проникал в темноту туннеля не более чем на несколько футов. Он оглянулся на Ричарда.

Вы должны понимать, Ваше Высочество - если вы убили монстра, это ещё не значит, что вы победили. То, что было сделано, уже не исправить. Мы все надеемся, что вы справитесь. Никто из нас не хочет уезжать отсюда; это наш дом. Так было на протяжении многих поколений, ещё до Войны Демонов. Но мы собрались и приготовились на всякий случай.

- На всякий случай? - спросил Ричард.

- На случай, если вы ничего не сможете сделать, - сказал Мэр.

- Послушайте, с чем именно мы столкнулись? - резко сказал Ричард, стараясь не выдать своего нетерпения. Он хотел казаться спокойным, собранным и профессиональным.

- Никто точно не знает, - ответил Мэр. - Утренняя смена только на прошлой неделе открыла новый угольный пласт. Глубоко-глубоко внизу, обычно в поисках новых пластов мы стараемся не заходить так глубоко. Они работали там всего несколько дней, прежде чем всё пошло наперекосяк. Сначала мужчины… что-то слышали. Ощущали некое движение. Потом стук на другой стороне нового угольного забоя, как будто люди что-то потревожили, что-то разбудили. И теперь оно пыталось прорваться с другой стороны.

- Работа остановилась, мужчины немного поговорили о том, что им делать. Если бы они ушли раньше, их лишили бы зарплаты за целый день, а здесь не так много семей, которые могли бы себе это позволить. Но потом… они что-то увидели. Что-то плохое надвигалось на них из темноты. Они повернулись и побежали. И это были крепкие люди, Ваше Высочество, опытные шахтёры, которых нелегко напугать. Шахтёрам не свойственно паниковать. Но они не могли смотреть на то, что было там, внизу, в глубине и темноте…

- Мы можем поговорить с этими людьми? - спросил Питер через некоторое время, практичный, как всегда.

- Если хотите, - ответил Мэр. - Но многого вы от них не добьётесь. Они ничего не говорят. И вряд ли когда-нибудь скажут. Что бы они ни увидели, это что-то сломило в них. Возможно, потому, что есть вещи, на которые людям просто невыносимо смотреть.

- Демоны? - спросил Ричард.

- Существует нечто похуже демонов, - сказал Мэр.

- Нечто? - спросил Кларенс.

- И вы хотите, чтобы мы спустились в шахту и встретились с этим лицом к лицу? - сказал Питер.

Мэр бесстрастно посмотрел на него. - Разве не за этим вы сюда прибыли?

Кларенс посмотрел на Ричарда. - Тебе не кажется, что сейчас самое время остановиться и вызвать подкрепление? Я имею в виду, что для нас троих это уже слишком. Не так ли?

- Ваш шут прав, Ваше Высочество, - сказал мэр.

- Я не шут!

- Нет, кончено, нет, - сказал Ричард. - Ты хороший человек, который не хочет подводить людей.

- Ты всегда дрался грязно, - сказал Кларенс. - Проклятье, мы здесь… Давайте сделаем это.

- Почему бы и нет? - сказал Питер.

Трое молодых людей, отправившихся на поиски приключений, стояли вместе перед входом в шахту, заглядывая внутрь. Просто тёмная дыра в склоне тёмно-серой горы, по контуру обрамлённая массивными деревянными балками крепежа, которые явно простояли здесь гораздо дольше, чем предполагалось изначально. Они выглядели не лучшим образом, намекая на плачевное состояние дел в самой шахте. Темнота внутри входа казалась такой же непроницаемой, как и за границей Темнолесья. Но здесь, по крайней мере, не дул холодный ветер и не смердело. Воздух был неподвижен, и не было слышно ни звука.

- По-моему, эти балки выглядят не слишком прочными, - прокомментировал Кларенс.

- Улучшения стоят дорого, - сказал Мэр. - Владельцы шахт не любят тратить деньги. Они ждут, пока что-то пойдет не так, пока не произойдёт авария, достаточно серьёзная, чтобы остановить добычу. И даже тогда они выделяют деньги только на самое необходимое и возобновляют добычу. Мы здесь для того, чтобы приносить им деньги, а не расходовать их.

- Я поговорю с владельцами, когда вернусь, - сказал Принц Ричард. И он говорил серьёзно. Это было видно.

- Вы можете попытаться, Ваше Высочество, - сказал Мэр. - Возможно, они прислушаются к вам.

В его голосе не было убеждённости. Он передал горящий факел Ричарду и отошёл назад. Остальные посмотрели на него.

- Вы не пойдёте с нами? - спросил Кларенс. - Чтобы… показать нам дорогу?

- Нет, - сказал Мэр. - Я вам для этого не нужен. Побуду прагматиком. На стенах есть меловые стрелки, указывающие путь к новому угольному забою. Просто продолжайте спускаться, и вы не промахнётесь. Если… когда вы снова выйдете, мы будем ждать.

Мэр быстро спустился по крутому склону обратно к своим людям всё ещё молча стоявшим вместе в конце деревни. Ричард, Питер и Кларенс посмотрели ему вслед, а затем повернулись, чтобы снова посмотреть на вход в шахту.

- Мы не обязаны этого делать, - сказал Питер. - Шут прав. Я предлагаю дождаться основательного подкрепления.

- Что может быть хуже демонов? - спросил Кларенс.

- Вся деревня зарабатывает на жизнь благодаря этой шахте, - сказал Ричард. - Либо мы решаем проблему, либо они взваливают на плечи то, что могут унести, и уходят. По дороге, с детьми, навстречу грядущей зиме. Я сказал, что помогу. Я не подведу этих людей. Поэтому я должен войти. Но я не имею права просить вас идти со мной. Не после того, что случилось в Темнолесье.

- Проклятье, - сказал Питер. - Что бы там ни было, оно не может быть ужасней Темнолесья.

- Верно, - сказал Кларенс. - Хуже просто не бывает.

- Это проще простого, - сказал Питер.

- Как прогулка в саду, - сказал Кларенс.

- Я бы убежал, если бы у меня была хоть капля здравого смысла, - сказал Питер.

- Я тоже, - поддакнул Кларенс.

- Весельчаки - авантюристы, - буркнул Ричард. Он переложил факел в левую руку, чтобы можно было извлечь меч. Питер снял со спины щит, надел его на левую руку и достал меч. Кларенс достал фляжку с cider brandy и поднёс её к губам, прикончив несколькими быстрыми глотками. Он тяжело вздохнул и выхватил меч. Питер рассмеялся.

- Я все гадал, куда делась эта фляжка.

- Не треклятый шут, - сказал Кларенс. - Давайте сделаем это.

Они все посмотрели друг на друга, и снова первым вошёл Ричард. Он шагнул вперёд, ко входу в шахту, выпрямив спину и высоко подняв голову. Питер и Кларенс поспешили за ним, чтобы идти по бокам. И если кого-то из них и беспокоила темнота, то никто из них этого не показывал.

*

Сразу за входом был коридор, высеченный в горной породе и ведущий вниз. Просто неровный проход, подпертый то тут, то там деревянными балками и деревянными перекрытиями разного возраста и сохранности. Здесь был старый каменный пол, тёмный и пыльный, основательно истёртый. Когда они оказались внутри шахты, стало совсем темно, и каждый звук, казалось, отдавался вечным эхом. Ричард высоко держал свой факел, но его свет не распространялся далеко, поэтому казалось, что они всё время движутся в темноте в собственном бассейне зыбкого сернисто-жёлтого света. Лицо Кларенса было напряжённым и мрачным и почти сразу же покрылось капельками холодного пота. Взгляд Питера метался от одной движущейся тени к другой, не останавливаясь ни на секунду, а рука сжимала рукоять меча так крепко, что болели пальцы.

Ричард смотрел прямо перед собой, и руки, державшие его факел и меч, были тверды. Поскольку он был Принцем, их лидером и другом, и поскольку он втянул их в это, он был обязан быть достаточно уверенным в них и в себе.

Единственными звуками в коридоре, ведущем вниз, были шарканье сапог по голому полу и их собственное напряжённое дыхание. Поэтому Ричард мог определить, когда дыхание Кларенса стало более быстрым и прерывистым. Ричард оглянулся на Кларенса и ободряюще улыбнулся ему. Кларенс немедленно выпрямился и взял себя в руки, потому что он скорее умер бы, чем подвёл своих друзей или показался им менее мужественным. Ричард посмотрел на Питера, который невозмутимо посмотрел на него в ответ. Ричард неожиданно усмехнулся.

- Здесь темно, холодно и жутковато — и всё это и на десятую долю не так плохо, как в Темнолесье. Не думаю, что осталось хоть что-то, способное напугать нас как следует. Не после той дыры…

- Говори за себя, - сказал Питер, невольно улыбнувшись. - Бояться в опасных ситуациях - это то, что нужно. Это помогает быть начеку, даёт преимущество.

- Тогда я острее и резче, чем ты когда-либо будешь, - сказал Кларенс. - Как далеко мы спустились? Кажется, что мы спускаемся уже целую вечность.

- Мы только начали, - сказал Питер. - Некоторые из этих старых шахт уходят вниз на многие мили.

- Я так и знал, что ты это скажешь, - буркнул Кларенс.

По мере продвижения вперёд проходы становились всё более приземистыми и узкими, каменные потолки то и дело опускались, пока всем не пришлось идти согнувшись, чтобы не удариться головой. В воздухе стоял неприятный запах, а по стенам внезапными струями стекала блеклая вода. Там было ещё больше туннелей, расходящихся в стороны, отнорков, которые были не более чем большими дырами, обнажающими новые ходы. Но как бы ни разветвлялся и ни отклонялся главный коридор, всегда находились меловые стрелки, - указатели направления. Дальше, и вниз. Всегда вниз.

Ричард следил за тем, чтобы всегда быть на несколько шагов впереди остальных и вести их за собой. Что бы ни было здесь внизу, он был полон решимости найти и встретить это первым. Ведь всё это было его идеей, поэтому он должен был первым вынести всё, что его ожидает. Его мысли по этому поводу были не совсем ясны, но он всё равно ухватился за них. Наклон пола становился всё более крутым по мере того, как они всё глубже и глубже уходили под землю, в темноту. Ещё больше меловых стрелок на стенах, указывающих вперёд и вниз. Они продолжали идти, спускаясь по туннелям и галереям, мимо осыпающейся скальной породы, под низкими сводами, а внезапные осыпания заставляли их вздрагивать. Ричард обнаружил, что ему трудно определить, насколько глубоко они забрались, и даже как долго они шли. Некоторые меловые стрелки выглядели очень свежими. Даже… незавершёнными.

- Думаю, мы почти пришли, - сказал Питер, и его спутники обернулись. Уже давно никто из них не разговаривал. Темнота, тишина и вызывающая клаустрофобию обстановка не располагали к разговорам. Ричард резко остановился, и остальные остановились вместе с ним. Факел всё ещё горел, и свет его был ровным, но Ричард совсем не был уверен, как долго он продержится.

Было бы очень плохо оказаться застигнутыми в темноте без света. Оглядевшись вокруг, он заметил несколько маленьких масляных ламп, установленных в нишах каменных стен. Он указал на них Питеру и Кларенсу, и они быстро взяли несколько ламп и запалили их от факела. Установленные обратно в ниши, лампы пролили новый свет… который лишь показал, насколько узким был туннель, в котором они оказались.

- Как шахтёры выдерживают, работая в таких условиях каждый день? - сказал Кларенс.

- Потому что они более выносливые люди, чем мы, - сказал Питер.

- Пусть они побудут Принцем один день и посмотрим, как им это понравится, - сказал Ричард.

- О, я думаю, они справятся, - сказал Питер.

- Я думаю… это то самое место, - сказал Кларенс. - Больше никаких меловых стрелок, в лампах ещё свежее масло… и посмотрите на пол. Следы борьбы, схватки. Немного засохшей крови, но тел нет.

- Почему ты не следопыт, - пробормотал Питер. - Здесь произошло что-то плохое, Ричард, и не так давно.

Они старались вести себя тихо и не двигались, наблюдая и слушая. Туннель резко обрывался перед ними, уходил вниз к новому угольному забою. Больше не было ни боковых туннелей, ни ответвлений. Конец пути. И тут… впереди, в провале, послышались звуки. В темноте за пределами света.

Ричард нашёл настенный держатель и вставил в него свой факел, чтобы обе руки были свободны. Подготовился. Трое мужчин стояли вместе, держа мечи наготове. Звуки становились всё ближе. Стуки доносятся из-за стен туннеля или из глубины туннеля. Как и говорил Мэр. Как будто что-то… многочисленное, пыталось прорваться с другой стороны. Что нашли шахтёры здесь, в темноте и глубине? Что они потревожили? Теперь звуков стало больше, шуршание и топот, лёгкие шаги по твёрдому полу, приближающиеся по туннелю им навстречу.

Ричард, Питер и Кларенс напрягли свои глаза, всматриваясь во мрак за пределами света. Сначала им показалось, что они видят танцующие лампы или фонари, покачивающиеся в темноте. И только когда они подошли достаточно близко, чтобы войти в лучи света, Ричард смог разобрать, что это такое. То, чем они должны были быть. То, о чём он слышал только в старых песнях и сказках. Кларенс был единственным, кто запомнил их название, конечно же. И прошептал его вслух.

- Кобольды…

Прошло много, очень много времени с тех пор, как кто-либо копал достаточно глубоко, чтобы потревожить этих созданий тёмных глубин. Мерцающие мелово-белые фосфоресцирующие существа; человекоподобные - но совсем не люди.

Перемещаясь, снуя, как огромные насекомые, они прыгали и скакали, с ужасающей скоростью перебегая туда-сюда, расталкивая друг друга. Со сгорбленными спинами и чрезмерно длинными конечностями, с костяными лицами, на которых были острые выступающие отростки, и челюстями, полными массивных зубов, но совсем без глаз. Потому что они в них не нуждались. Десятки, сотни тварей поднимались из кромешной тьмы, и некоторые из них копошились на полу, некоторые бегали по стенам, а некоторые цеплялись за низкий потолок.

Ричард сделал шаг вперёд и поднял меч. Даже тогда, оказавшись лицом к лицу с существами, у которых даже не было лиц и которые двигались совсем не по-человечески, он всё равно пытался заговорить с ними. Потому что он был Принцем. Потому что это была их территория. Но как только он заговорил, кобольды бросились на него, когтистые руки потянулись к его горлу и сердцу. Меч Ричарда описал короткую, резкую дугу, рассёк горло кобольда и распоров его вышел наружу. Тёмная кровь брызнула в воздух, и кобольд повалился, беспомощно брыкаясь и барахтаясь на полу, пока жизнь покидала его.

Другие кобольды проигнорировали это, нечеловечески быстро бросаясь вперёд, а Ричард, Питер и Кларенс стояли и рубили их своими мечами. Сталь сверкала в зыбком свете, рассекая мерцающую плоть и хрупкие кости. И пока ни один кобольд не смог до них добраться. Трое молодых людей стояли близко друг к другу, перегораживая узкий проход, так что кобольды не могли пройти мимо них, выйти на поверхность и добраться до деревни. Их мечи поднимались и опускались, рассекая плоть и скрежеща по костям, и тёмная кровь летела во все стороны. Кобольды не кричали ни когда их били, ни когда они падали, ни даже когда умирали.

Ричард сражался стильно, Питер - полагаясь на свой опыт, а Кларенс - с почти отчаянной бравадой. Они поражали каждого кобольда, оказавшегося в пределах досягаемости, независимо от того, поднимались ли эти существа перед ними, или спускались со стен, или тянулись с потолка. Трое молодых людей не дрогнули, и никто не прошел мимо них.

Мёртвые кобольды начали громоздиться перед ними, образуя жуткую баррикаду, так что кобольдам приходилось перелезать через своих мертвецов, чтобы добраться до людей. Похоже, их это не беспокоило. Учитывая узость коридора, кобольды не могли нападать на людей всем скопом, и на какое-то время это дало мужчинам преимущество; но кобольдов было слишком много. Сколько бы их ни умирало, всё равно появлялись новые. С молчаливым упорством из темноты выплывала бесконечная армия мерцающих костяных форм, устремляя вперёд жуткие когти, острые локти и клыки.

И сколько бы юноши ни убивали, это, казалось, ничуть не сдерживало противника. И в конце концов Ричард, Кларенс и даже Питер начали уставать и сбавлять темп. Их спины болели, мышцы рук пылали от боли, тем более что они не могли остановиться даже на мгновение, чтобы отдохнуть. Они начали получать раны. Порез здесь и царапина там, грубая брань звенела в воздухе, когда красная кровь капала на пол. Их мечи, казалось, стали тяжелее, и Питер не всегда мог так быстро, как хотелось бы, встать в защиту. Но юноши продолжали сражаться, страдая и истекая кровью, а кобольды продолжали наступать, и не было конца скачущим, прыгающим, мерцающим формам.

И молодые люди поняли, что какими бы храбрыми, благонамеренными или просто упрямыми они ни были… они не смогут вечно сдерживать кобольдов.

В конце концов, друзья Ричарда сломались и побежали. Не от трусости, а от бесконечной численности врага. Кларенс схватил горящую масляную лампу из ниши и помчался в обратном направлении, крикнув остальным, чтобы они следовали за ним. Он не оглядывался. Честно говоря, ему даже не пришло в голову, что они не сделают единственно разумную вещь и не побегут за ним.

Питер схватил ещё одну лампу, крича что-то нецензурное в адрес приближающейся орды мерцающих форм, он просто больше не видел в этом смысла. Если ты не можешь победить, то какой смысл бороться? Поэтому он побежал прямо за Кларенсом, крикнув Ричарду, чтобы тот уходил с ними. Он тоже не оглядывался назад, потому что тоже не мог понять, зачем кому-то оставаться, когда исчезла всякая надежда.

Но Ричард не стал бы убегать. Он стоял, размахивая мечом с новой энергией теперь, когда ему пришлось в одиночку удерживать туннель. Он не побежал. Не потому, что он был Принцем или даже героем, а потому, что он поклялся помочь Мэру и жителям деревни, и будь он проклят, если подведёт их. Он думал о мужчинах, женщинах и детях, собравшихся наповерхности, и о том, что сделают с ними кобольды… и ему даже не пришло в голову бежать. Огромный светящийся поток кобольдов надвигался на него, и он не мог сдвинуться с места. Ричард вспомнил Коппертаун, где Червь убил всех. Город, в котором больше никто не жил. Принц Руперт и Чемпион убили Червя с помощью лампадного масла. Эта мысль не выходила из головы Ричарда, даже когда он отчаянно колол и рубил кобольдов, прыгающих и скачущих вокруг.

Ричард схватил горящую лампу из ближайшей стенной ниши и разбил её о морду ближайшего кобольда. Старая стеклянная лампа разлетелась вдребезги, пылающее масло разлилось по сгорбленной белой фигуре, и она вспыхнула. Она упала на пол, брыкалась и металась кругами, кусая и разрывая себя в агонии. Ричард схватил ещё несколько масляных ламп и бросил их, и через мгновение туннель перед ним был полон горящих кобольдов. Ужасный свет вздымался и опадал, а тени казалось, обезумели. Вонь горящей плоти наполнила воздух, и когда один горящий кобольд натыкался на другого, пламя мгновенно распространялось. Пока наконец баррикада из мёртвых кобольдов не вспыхнула, и Ричард вздрогнул от внезапного запредельного жара.

И тогда он понял, что сражаться ему больше не с кем. Кобольды остановились, они смотрели, как горят и умирают их сородичи. Ричард стоял твёрдо, чёрная кровь всё ещё капала с его меча, но он стал таким тяжёлым, что он едва мог его держать. А потом кобольды повернулись и ушли, все разом, совершенно бесшумно, исчезая в темноте, пока не погасли даже последние мерцающие огоньки. Они не забрали с собой своих мертвецов, зарезанных и сожженных.

Долгое мгновение Принц Ричард просто стоял, всё ещё держа меч перед собой, не в силах поверить, что всё закончилось. Потом он резко рассмеялся и убрал меч в ножны. Он отчаянно устал, после всего этого болела каждая мышца. Он уже чувствовал свои раны, хотя едва замечал, как бередил их, пока был занят боем. Он осмотрел себя, чтобы убедиться, что не пропустил ничего угрожающего. Хотя не то чтобы он мог что-то с этим сделать. Он неуверенно улыбнулся и решил, что хотя он и ранен, но в целом с ним всё в порядке. Теперь его всего трясло, так как адреналин иссяк, и бой настиг его. Но он всё ещё широко улыбался. Потому что он был жив. И не потому, что победил, а потому, что не бежал.

Приятно было сознавать, что у него хватило сил не бежать. Этого нельзя было знать наверняка, пока не проверишь. Он так устал. Часть его хотела просто сесть, прислониться спиной к стене и закрыть глаза, чтобы восстановить дыхание и силы. И даже не думать о борьбе и убийствах какое-то время. Но он не мог этого сделать. Кобольды ушли, но они могли вернуться. И его друзья будут волноваться за него. Поэтому Ричард дрожащей рукой осторожно убрал меч в ножны, взял со стены факел и, устало спотыкаясь, пошёл по длинным туннелям обратно на поверхность.

*

Когда он наконец вышел из шахты, высоко держа свой факел, он увидел целую толпу жителей деревни, ожидавших его. Они приветствовали и аплодировали, когда он стоял, моргая от яркого утреннего света. Они не желали отчаиваться. Некоторые видели его свет, приближающийся из темноты, и все собрались, чтобы дождаться его, вся деревня была там, ждали когда он вернётся. Они ликовали, ревели и топали ногами при виде Принца Ричарда Триумфатора, наполняя ранний утренний воздух своим торжеством, будто они никогда не остановятся…

Питер и Кларенс вышли вперёд, чтобы присоединиться к нему, и оба сразу попытались обнять его, а затем стали бить его по спине и плечам, снова и снова произнося его имя захлебывающимися от эмоций голосами. Ричард отбросил в сторону огрызок своего факела, чтобы обнять их в ответ.

- Я думал, ты прямо за нами! - сказал Кларенс. Пока я не добрался до главного входа и не оглянулся, а позади меня был только Питер. Я хотел сразу спуститься обратно…

- Да, он хотел, - сказал Питер. - Но я ему не позволил. Почему ты сразу не последовал за нами?

- Вы не поверите, какую песню я из этого сложу! - сказал Кларенс. - Принц Ричард, человек, которого не сдвинуть с места!

Ричард только улыбнулся, кивнул и, наконец, тихо, но твёрдо отодвинул их в сторону, чтобы подойти к ожидающему Мэру.

- Ваша проблема это кобольды, - прямо сказал он. - Я убил многих из них. Они совсем не любят огонь. Но их осталось невероятно много. Вам необходимо перекрыть проход на новый пласт. Обрушьте потолок и основательно завалите обломками большую часть туннеля. Они напали только потому, что вы посягнули на их территорию. Оставьте их в покое, и они оставят в покое вас. Возможно.

- И это всё? - сказал мэр. - Это всё, что вы можете сделать?

- Я могу побеседовать с владельцами шахты, - сказал Принц Ричард. - Убедить их оплатить необходимые работы, убедиться, что они не будут давить на вас, чтобы вы снова копали так глубоко. Вы должны быть в безопасности. Но вернутся ли ваши люди в шахту теперь, когда они знают, что там есть кобольды?

- Конечно, сказал Мэр. - Это их работа. Горное дело всегда было опасным.

Ричард кивнул. - Если ты убил монстра… это ещё не значит, что ты победил. Я запомнил.

Мэр кивнул, затем вернулся к своим людям, чтобы сообщить им хорошие и плохие новости. Ричард остался наедине с Питером и Кларенсом, которые, казалось, не могли встретиться с ним взглядом. Ричард коротко рассмеялся и положил руку им на плечи.

- Конечно, вы ведь понимаете, что поступили разумно? Меня должны были убить. Это был мизерный шанс.

- Мы не должны были оставлять тебя, - сказал Питер.

- Мы не можем все быть героями, - сказал Ричард.

- Ты действительно собираешься говорить с людьми, которые владеют шахтой? - сказал Питер.

- Мне это и не нужно, - сказал Ричард. - Моя семья владеет ею через посредников. Как вы думаете, почему Мэр вообще написал в Замок? Я сделаю всё, что смогу. А теперь, если вы меня извините, мне нужно найти немного еды и питья, а также, надеюсь, деревенскую мудрую женщину, которая знает, какие травы помогут побороть инфекцию. Я чувствую себя дерьмово. И я хочу взглянуть на тех травмированных шахтёров, прежде чем мы уйдём. Рассказ о том, как мы это сделали, может поддержать их.

Он зашагал вниз по склону с высоко поднятой головой. Его друзья смотрели ему вслед.

- Как можно ненавидеть такого человека? - сказал Питер.

- Я не знаю, - ответил Кларенс. - Но, вероятно, стоит приложить усилия, хотя бы для того, чтобы он не зазнавался.

Они тихо рассмеялись и последовали за своим другом вниз по склону.

*

Примерно через три недели они наконец добрались до Лесного Замка. Они проделали долгий путь домой из Куперс-Милл, выбрав живописный маршрут, отчасти потому, что Ричард чувствовал необходимость залечить свои многочисленные раны, а отчасти потому, что ему хотелось немного побыть одному, вдали от обязанностей, связанных с жизнью в Замке. Быть… Принцем Ричардом. Он проводил много времени в одиночестве, погрузившись в свои мысли, и Питер с Кларенсом в основном оставляли его наедине с собой. Они знали, что ему есть о чём подумать, включая предстоящий брак по расчёту с Принцессой Екатериной Редхарт.

Кроме того, им тоже было о чём подумать.

Прошло сто лет со времен Войны с Демонами, и Лесной Замок сильно изменился с тех пор. Внутри Замок был уже не больше, чем снаружи, что всегда было его главной гордостью, теперь он представлял собой огромное, раскинувшееся на многие мили сооружение, размером с большой город или даже с малогабаритный городок, с тысячами комнат. Но сейчас это был скорее музей прошлого образа жизни, чем действующий Замок. Произошла передача власти. Нынешний Король Руфус был очень любимым, иногда уважаемым конституционным монархом… Реальная власть в Лесной Стране теперь принадлежала избранной палате Парламента, разместившейся в гораздо более величественном и современном здании, намеренно расположенном на некотором удалении от старого центра власти, в новом гордом городе Форесталл.

Большая часть Лесного Замка теперь стояла пустой, заброшенной и безлюдной. Королю приходилось платить за содержание Замка из собственного кармана. Который был почти таким же пустым, как и сам Замок. Слава Богу, что есть туристы и экскурсии, - бормотал Король Руфус, когда не выгонял их из укромных уголков с ругательствами и проклятиями, не кричал на них за то, что они бросали мусор, пытались стащить какие-то мелкие предметы, представляющие интерес, или вообще мешали ему.

Туристы не возражали; на самом деле, в течение многих лет большинство из них говорили, что это не настоящая экскурсия, если на тебя не накричал Король.

Никто не знал, что произойдёт, когда Королевская казна официально иссякнет, потому что Король Руфус не желал это обсуждать. Предположительно, когда Ричард наконец станет Королём, ему придётся начать продавать вещи, чтобы выручить немного денег. Он уже начал (очень тихо, тайно и с чувством вины) составлять список вещей, без которых он мог бы обойтись. Если что-то было старым, исторически значимым и очень ценным, это не обязательно означало, что это навсегда останется предметом красоты и радости. Некоторые особенно уродливые семейные портреты уже попали в этот список.

Принцу Ричарду приходилось играть в политику, хотел он того или нет, чтобы сохранить популярность Королевской Династии в народе, чтобы Парламент не смог от неё избавиться. Ричард даже не был уверен, что хочет быть Королём, но он определённо не доверял тому, что могут сделать некоторые члены Парламента без сдержек и противовесов, обеспечиваемых троном. Во время своих поездок по стране он задавался вопросом, не согласились ли некоторые члены Парламента на предложение Редхарта о браке по расчёту и мирном договоре просто для того, чтобы отвлечь его и держать подальше от коллективных интересов Парламента.

Но нет - как бы ему ни было неприятно это признавать, не всё было связано с ним. Гораздо более вероятно, что Парламент согласился на Королевский брак как на способ привлечь новые деньги, от туризма и торговли. Ричард вздохнул. Он не хотел жениться на иностранной Принцессе, которую даже никогда не видел; он всегда говорил, что женится только по любви. Сам выберет себе невесту, и в Пекло Королевский этикет. Но в глубине души он всегда знал, что это лишь надежды и мечты. Он знал, в чём заключался его долг и ответственность.

Но, с другой стороны… если бы эта Кэтрин разорвала брак по собственному решению и в гневе вернулась в Редхарт… Ну, тогда никто не сможет его винить, не так ли? При условии, что он будет очень осторожен и его не раскроют. Брак всё равно может быть частью мирного договора, даже брак формальный. Просто… условность. Ради будущего.

Когда Питер и Кларенс подъехали, расположились по обе стороны от него и настояли на том, чтобы он обратил на них внимание, издав ряд громких горловых звуков, Ричард уже мог видеть высокие башни Лесного Замка, возвышающиеся за деревьями.

Он изумлённо смотрел на них, в то время как они по очереди требовали, чтобы он поделился с ними тем, о чём размышлял. Ричард рассказал им, о чём он думал, по разным вопросам, в мельчайших подробностях, пока они не попросили его остановиться.

Питер громко фыркнул. - Может быть, ты так на это смотришь, это твоя Принцесса. Но не все политики Леса - гнилые яблоки, но я бы предпочёл члена Парламента Лорду или Леди. Прирождённая кучка нытиков. Чтобы получить право баллотироваться в Парламент, вы должны совершить нечто, некое выдающееся деяние. Стать успешным воином, или магом, или торговцем. Вы должны доказать, что достойны, и уже прославились на службе стране. Нельзя ожидать, что люди будут голосовать за вас, если они никогда о вас не слышали. И в наши дни, если ты хочешь стать солдатом, воином или героем, ты не можешь просто надеть меч и отправиться на поиски того, с кем можно сразиться. Ты должен вступить в Братство Стали и пройти соответствующую подготовку.

Кларенс громко фыркнул. - Ты так говоришь, будто это хорошо. Я слышал кое-что о Братстве. Мистическая идеологическая обработка, вот что я слышал! И слишком суровая дисциплина в их драгоценных сортировочных центрах. Даже сексуальные хищники…

- Чушь, - спокойно сказал Питер. - У каждой большой организации есть враги, которые стремятся распространять ложь и пропаганду. Те, кто уже у власти, заинтересованы в том, чтобы не уступить её никому другому. Я наслаждался своим обучением в сортировочном центре до того, как попал в Замок. Никогда не видел ничего из той чепухи, которую ты несёшь, Кларенс. Это сделало меня тем, кто я есть.

- У меня в голове крутятся саркастические ответы, - сказал Кларенс.

- Кое-что действительно можно услышать, - осторожно сказал Ричард. - Братство - одна из тех идей, которые пришли из Южных Королевств. Он был создан здесь для того, чтобы выполнять функции общего сортировочного центра, определяя, у кого к чему есть талант. Каждый должен быть на своём месте. Чтобы придать стране моральную опору. Но теперь у Братства сотня таких школ, этих сортировочных центров, разбросанных по всей Лесной Стране, и каждый год они выпускают всё больше и больше войнов. Что мы будем с ними делать, когда больше не будет пограничных стычек, в которых они могли бы участвовать? И даже ты должен признать, Питер, что не у всех сортировочных центров хорошая репутация. Ходят слухи…

- Это обобщение, - сказал Питер. - Тебе следует изучить реальную историю о том, как всё было раньше, до того, как было создано Братство Стали. Войны устраивали поединки и вызывали друг друга на дуэли, просто чтобы показать, насколько они храбры и талантливы, и покрасоваться на публике. Люди всегда рады видеть пролитую кровь, если только она не их. Судя по всему, ситуация быстро вышла из-под контроля, кровная вражда разъедала целые семьи… Теперь, благодаря Братству, такие вещи разрешены только на сезонных турнирах, при соблюдении строгих правил и условий.

- Большой Турнир должен состояться в ближайшее время, - сказал Ричард. - Это значит, что я должен буду появиться на нём как благородный жених - представитель Королевской крови. Толпа любит всё это. Я ненавижу эти масштабные публичные выступления; добродушные улыбки и махание руками весь день… это выбивает из колеи.

Кларенс просиял. - Я обожаю турниры! Множество действий и героизма, за которыми можно наблюдать, делать заметки с безопасного расстояния и потом петь об этом. Повсюду симпатичные девушки, которых легко впечатлить хорошей рифмой и благородным акцентом. И всевозможные экзотические иностранные блюда в киосках!

- Мне нравятся сосиски с карри, - торжественно произнёс Питер. - Для тех случаев, когда я хочу устроить своему кишечнику настоящий вызов.

- Давайте не будем забывать о большом успехе прошлого года: бобовой супер похлёбке с чили, говядиной и беконом, - сказал Ричард. - Для тех случаев, когда ты хочешь, чтобы дерьмо фонтанировало у тебя из задницы.

- В вас нет авантюрной жилки, - сказал Кларенс.

- Ты будешь фигурировать в списках в этом году? - невинно спросил Питер. - Показывать свои боевые навыки перед этими падкими девушками?

- Проклятье, нет! - сказал Кларенс. - Я дружу со здравым смыслом. Если я должен драться, то лучше это делать ради чего-то большего, чем благосклонность дамы. Особенно если она только что высморкалась на него.

- Ты должен забыть об этом, - сказал Питер. - Я уверен, что это была просто оплошность.

- Турниры, похоже, выполняют полезную функцию, - сказал Ричард. - В наши дни потенциальным героям трудно заявить о себе, учитывая общую нехватку монстров и демонов в стране. Посмотрите, как далеко нам пришлось забраться, чтобы найти хоть кого-то… Турниры занимают и отвлекают наших потенциальных войнов, и они выбивают дерьмо друг из друга, а не из невинных прохожих. Я не знаю, почему эти подражатели героев всегда зацикливаются на монстрах… В Стране никогда не было недостатка в людях-злодеях, с которыми не мешало бы серьёзно взяться. Банкиры, домовладельцы, политики… Даже спорадические случаи неуместного использования магии.

- Точно, - сказал Питер, энергично кивая. - Помнишь Некроманта в прошлом году? Попался, когда поднимал недавно умерших, чтобы заставить их вкалывать в каменоломнях?

- Профсоюзы вскоре положили этому конец, - сказал Кларенс. - Вы обязаны использовать квалифицированную рабочую силу.

- В плохих парнях никогда не бывает недостатка, хорошие парни могут противостоять им, сказал Питер. - Всё это часть естественного баланса.

- Да, но где они, когда они вам нужны? - сказал Ричард, и все рассмеялись.

Лес внезапно кончился, и Принц Ричард и его спутники оказались перед огромной открытой поляной, на которой стоял Замок. Вырубленная в лесу много веков назад неизвестными людьми и средствами, эта поляна так и не заросла. А прямо перед тремя всадниками, на границе поляны, возвышался Standing Stone. Огромный зазубренный выступ тёмного камня, не имеющий определённой формы. Он нависал над ними, одиноко стоящий, окружённый кругом мёртвой травы. Потому что, сколько бы семян там ни упало, ничто не взойдет в тени Камня. Некоторые люди говорили, что птицы и насекомые падали замертво, если пролетали слишком близко. Поколения детей выходили поглазеть на Камень и подзадоривали друг друга прикоснуться к нему. Но никто никогда этого не делал.

Когда-то Стоячему камню поклонялись. От него попрежнему исходило определённое ощущение присутствия и силы. Были даже те, кто говорил, что в Камне есть нечто живое, спящее. Старый языческий бог или дьявол, в зависимости от того, какие истории вы слушали. Ричард задумчиво изучал Стоячий Камень.

- Когда я стану Королём, я прикажу повалить эту уродливую штуку и разбить её молотом.

- Тише, - тут же сказал Питер. - Оно может подслушивать.

- Мне это не нравится, и я этому не доверяю, - упрямо сказал Принц Ричард.

- Но есть множество старых песен о том, как важен Стоячий Камень! - сказал Кларенс, немного взволнованно. - Некоторые говорят, что в Камне спит древний герой, который ждёт, чтобы выйти на свет в трудный для страны час!

- Тогда где же он был во время Войны Демонов? - спросил Ричард, и ни у кого не нашлось ответа на этот вопрос.

Ричард перевёл взгляд на Лесной Замок, заполнивший большую часть огромной поляны и отбрасывающий свою огромную тень на самые дальние границы. На первый взгляд, внешний вид Замка был не слишком впечатляющим. Камень повсюду был покрыт трещинами и выбоинами, а также пятнами от длительного воздействия ветра, дождя и времени. Широкие маты ползучего плюща и огромное волнистое море сланцево-серой черепицы. Многие из высоких зубчатых башен имели потрёпанный, покосившийся вид.

Осыпающиеся зубчатые стены возвышались над внешними стенами, толщиной в три-четыре фута, они всё ещё стойко сопротивлялись войнам, демонам и бессчётным годам. Охраняя Королевский род, как они охраняли Лесные Земли. Тысячи комнат в четырёх огромных крыльях, а также залы и галереи, библиотеки и оружейные, помещения для прислуги, конюшни и внутренние дворы… Большая часть из них сейчас, конечно же, пустует. Пыльные, пустые комнаты, полные теней и воспоминаний. Даже призраков нет. Ведь какой смысл в привидениях, если некому их преследовать?

Ричард сидел на коне, не обращая внимания на тихое нетерпение своих друзей, просто… смотрел. Вокруг него лес был полон жизни, движения и пения птиц. Это было облегчением и утешением после того, что он пережил в Темнолесье. Он и не подозревал, что столь кратковременное пребывание в лесу может так глубоко повлиять на него и его друзей. Ни ему, ни Кларенсу, ни Питеру теперь не было уютно по ночам, хотя никто из них не признался бы в этом, не говоря уже о том, чтобы обсуждать это с другими. Они просто стойко смирились с тем, что перед сном им необходимо разводить большой костёр, такой, чтобы он горел всю ночь. Как будто они снова были детьми.

У них были веские причины бояться темноты.

Ричард погнал своего коня вперёд, из леса на поляну, и Питер с Кларенсом быстро оказались рядом с ним. Лесной Замок вырисовывался перед ними, становясь всё больше и больше, чем ближе они подъезжали. Когда они наконец пересекли древний ров, окружавший Замок, Ричард, признаться, был несколько удивлён, обнаружив, что разводной мост уже опущен перед ними. Несмотря на то, что нигде не было видно дежурных стражников. Неужели кто-то увидел их приближение? Обычно нужно было стоять на дальней стороне рва, кричать во всё горло и ждать, пока тебя заметят. Мудрые люди упаковали ланчи на время ожидания.

В наши дни трудно найти хорошего работника. Копыта коней громко стучали в тишине, когда они перебирались через разводной мост.

Ричард посмотрел вниз, на тёмные и мутные воды рва. Его снова нужно было чистить, но это было дорого. Позиция Ричарда заключалась в том, что если какой-то враг случайно упадёт в воду и будет отравлен, не успев утонуть, это его вполне устроит.

Ещё во времена Принца Руперта во рву жило ужасное чудовище, которое охраняло его от всяких проходимцев. (Во рву обитали крокодилы, пока не появилось нечто, съевшее всех крокодилов, а затем поселившееся во рву… на фоне всеобщего мнения, что если оно смогло сожрать всех крокодилов, то уж точно сможет охранять Замок). Была даже популярная и весьма вульгарная песенка о том дне, когда чудовище, его пара и множество их ужасных отпрысков внезапно поднялись и ушли, около пятидесяти лет назад. Очень впечатляющее зрелище, если только вы не стояли слишком близко ко рву, когда это случилось.

Принц Ричард въехал на своём коне в большой открытый двор, готовый заорать во всё горло, чтобы позвали грума и помогли спешиться и расседлали коня. А затем он сидел очень неподвижно, когда увидел, как Сенешаль вышел из главного входа в Замок и направился прямо к нему, в сопровождении довольно большого количества вооружённых гвардейцев. Кто-то увидел, как он приближается, и устроил для него этот приём…

- Бегите! - воскликнул Питер. - Мы преградим им путь!

- Бегите, пока ещё можете! - сказал Кларенс.

- А ты юморист, - сказал Принц Ричард. - Куда мне бежать?

Он спрыгнул с седла и бросил поводья Питеру. Сенешаль остановился перед Принцем, и оба мужчины молча смотрели друг на друга. Они знали друг друга всю жизнь, и этот опыт был не из приятных.

Сенешаль был самым старшим слугой Короля Руфуса, и ему нравилось важничать. На том основании, что он выполнял всю реальную работу по управлению Замком. По правде говоря, так оно и было. Сенешаль был высоким и стройным, худощавым мужчиной лет сорока с небольшим, продолговатым лицом и высоким лбом, обрамленным редеющими седыми волосами. (Он любил сваливать всё на стресс и напряжение, связанные с необходимостью каждый день лично иметь дело с Королевской семьёй).

Он носил тёмную, формальную и очень старомодную одежду. В том числе изысканно сшитые перчатки и блестящие сапоги с крючками - петлями. При общении с Принцем он старался держаться спокойно и даже угрюмо, но почти всегда срывался - краснел и брюзжал. После этого Ричард обычно чувствовал себя виноватым за то, что дразнил его. Но не настолько, чтобы перестать это делать.

Сенешаль уставился на Принца Ричарда так, словно давно ждал разговора с ним и был совсем не рад этому.

- Вы сказали, что просто выезжаете прокатиться, Ваше Высочество! - громко сказал Сенешаль. - Это было два месяца назад!

- Ну, если бы я сказал вам, что это будет так долго, вы бы меня не отпустили, не так ли? - резонно сказал Принц.

Сенешаль начал говорить что-то резкое и явно отрепетированное, но потом остановился и посмотрел на Принца более внимательно.

- Проклятье, что с тобой случилось? Твоя одежда порвана, я вижу засохшие пятна крови, а на левой стороне твоего лица шрам, которого точно раньше не было! Ты выглядишь… как будто из тебя выбили всё дерьмо. Скажи мне, что ты снова не отправился сражаться на границу.

- Я больше не сражался на границе, - сказал Принц Ричард.

- Превосходно…

- Я сражался с кобольдами в шахте у Куперс-Милл.

Сенешаль выглядел так, словно хотел сплюнуть. - Господи, дай мне сил… Вы не можете продолжать в том же духе, Ваше Высочество! Это не… Послушайте, у нас действительно нет на это времени. За время вашего несанкционированного отсутствия всё изменилось. Внезапно и драматично. Вы должны пойти со мной, прямо сейчас, чтобы обсудить всё это с отцом.

Ричард оглянулся на Питера и Кларенса, которые понимающе кивнули и направили своих лошадей к конюшням, забрав с собой коня Ричарда. Ричард задумчиво посмотрел на вооружённых гвардейцев, а затем снова на Сенешаля.

- Зачем этот тяжеловооружённый эскорт? Можно подумать, что вы не доверяете мне.

- Насколько хорошо мы знаем друг друга, - буркнул Сенешаль.

- Мне действительно не понравится эта встреча, не так ли?

- В самом деле?

- В чём дело, Сенешаль?

- Вы должны обсудить это с вашим отцом, Ваше Высочество.

- Как он сегодня? - спросил Ричард.

- Средне, - ответил Сенешаль.

Ричард вздрогнул. - Настолько плохо? О, очень хорошо, давайте продолжим. По какому поводу мой отец хочет меня видеть? Он вообще знает?

- Думаю, будет лучше, если я подожду, пока вы с отцом не окажетесь рядом, - сказал Сенешаль. Тогда мне не придётся объяснять всё дважды. Мне действительно нужно, чтобы эти солдаты сопровождали нас, или вы дадите мне слово не убегать, чтобы я мог их отпустить?

- Даю слово, - сказал Ричард. - Я знаю свой долг. И я просто слишком устал, чтобы бегать по коридорам.

- Либо ты наконец-то повзрослел, либо эти кобольды и впрямь тебя достали, - сказал Сенешаль.

- Угадай, - сказал Ричард.

- Зрелость, сказал Сенешаль. - Я с нетерпением жду этого.

*

Сенешаль провёл Принца Ричарда по приятным и даже уютным коридорам Лесного Замка, где собралось удивительно много людей, чтобы помахать рукой, улыбнуться и поприветствовать вернувшегося Принца.

Ричард недоверчиво рассматривал их всех и смотрел на Сенешаля, который неохотно признал, что новости о героических действиях Принца у Куперс-Милл дошли до Замка задолго до Принца. Детали того, что именно он сделал, иногда были размытыми и часто противоречивыми, но все сходились во мнении, что всё это было очень героически. Питер и Кларенс даже не удостоились упоминания.

Лорды и Леди поздравляли и делали комплименты Ричарду, когда он проходил мимо, а он просто улыбался, кивал и не сбавлял темпа, чтобы не останавливаться и не отвечать на вопросы. Лорды и Леди Лесного Замка всегда хотели пообщаться с Принцем, только когда им что-то было нужно. Сенешаль хмурился, пока, наконец, не выдержал.

- Вы знаете, что не должны уезжать верхом без надлежащего вооруженного эскорта, Ваше Высочество! Вы не имеете права подвергать опасности свою Королевскую жизнь!

- Это моя жизнь, Сенешаль, - мягко сказал Принц.

- Нет, это не так! Ваша жизнь принадлежит Королевству. А если бы на вас напали разбойники? Или похитили? Если бы эти кобольды убили вас, как бы вы женились на Принцессе Екатерине и, наконец, принесли мир нашим государствам?

- Питер держал бы меня, а Кларенс управлял и отвечал при помощи чревовещания, и всё прошло бы по плану, - сказал Принц Ричард.

- Не знаю, зачем я беспокоюсь, - буркнул Сенешаль.

- Вот и я не знаю, - сказал Ричард.

Наконец, к обоюдному облегчению, они оставили толпу позади и направились в личные покои Короля Руфуса, расположенные в глубине старого здания первого Замка.

Сенешаль пристально посмотрел на двух церемониальных гвардейцев, дежуривших у покоев Короля (их главная обязанность состояла в том, чтобы следовать за Королём всякий раз, когда он уходил, а затем благополучно возвращаться с ним обратно), и гвардейцы немедленно вытянулись по стойке смирно. Сенешаль и Принц вздохнули, практически в унисон. Сенешаль громко постучал в дверь, открыл её и первым вошёл. В приёмной царил беспорядок: повсюду валялись официальные бумаги и книги в кожаных переплётах, а также недоеденные блюда и даже несколько предметов грязного белья. Осколки из разных эпох истории Замка, за которыми Король посылал, потому что у него было смутное предчувствие, что они могут пригодиться, а потом он о них забывал.

Стулья были заняты, столы переполнены, а бутылка прекрасного шампанского была открыта, а затем просто оставлена на потом. Воздух в помещении застоялся, потому что Король уже довольно давно не открывал окна. Более того, шторы на половине окон всё ещё были задёрнуты, не пропуская утренний свет и наполняя комнату ощутимым полумраком.

Когда мать Ричарда, Королева Джейн, была ещё жива, она содержала личные покои Короля в безупречном порядке. Здесь было достаточно места для всего, и всё стояло на своих местах. Она регулярно протирала пыль и всегда держала вазы со свежесрезанными цветами там, где они были уместны. Король Руфус с радостью принимал всё это, но после смерти жены… Руфус перестал заботиться о многих вещах. Сенешаль регулярно посылал слуг убирать комнаты Короля, а Король их выгонял, потому что, по его словам, он знал, где что лежит, и не хотел, чтобы это перемещали.

Ричард всегда считал, что состояние личных комнат Короля говорит о состоянии его мыслей. Тёмные, мрачные, захламлённые и немного потерянные. Когда Король Руфус чувствовал себя относительно собранным, он старался приложить усилия. Читал некоторые из наиболее важных документов, которые попадались ему на глаза. И, по крайней мере, в такие дни беспорядок, казалось, обретал хоть какой-то смысл. Ричард оглядел состояние приёмной, и сердце его упало. Это был явно не лучший день.

Король Руфус, шаркая, вошёл в комнату из своего личного кабинета по соседству, бормоча что-то себе под нос, и стал бродить по комнате, поднимая и снова ставя вещи на место. Было очевидно, что он что-то искал, но, как обычно, не мог вспомнить что. Хотя он никогда бы в этом не признался, даже самому себе. Руфусу было уже за семьдесят, он сильно сдал, его рассудок ухудшился с тех пор, как умерла Королева Джейн. Иногда он не помнил, что она умерла, и вполне невинно спрашивал, где она. Никто никогда не говорил ему. Это было бы жестоко. Слуги знали, что он скоро снова забудет, поэтому просто говорили ему, что она в соседней комнате. А Руфус улыбался, кивал и шёл по своим делам, о которых ещё не забыл. В свои лучшие годы Король Руфус был высоким и крепким мужчиной, прославленным воином, но теперь он сгорбился и весил вдвое меньше положенного, потому что постоянно забывал поесть. Его всё ещё благородная голова с пышной гривой белоснежных волос чуть клонилась вперёд, и он щеголял пышной белой бородой, потому что никто не хотел, чтобы он пытался бриться. Он всегда казался достаточно добрым и улыбчивым человеком.

Сегодня на нём была его обычная поношенная и потрёпанная старая мантия, за которую он отчаянно цеплялся, потому что она была ему привычно знакома. Его ноги были босыми. Сенешаль всегда одевал Короля в парадные одежды, когда Руфусу приходилось появляться на публике, и он тихо сидел, пока Сенешаль суетился вокруг него и надевал корону. Руфус всё ещё помнил о долге и ответственности, даже если ему приходилось объяснять, что это такое и какое отношение они имеют к нему.

Руфус настороженно огляделся, когда понял, что он не один. Некоторое время он бродил вокруг, явно надеясь, что им станет скучно и они уйдут, но когда стало ясно, что этого не произойдёт, Король остановился и вздохнул. Он окинул Ричарда и Сенешаля настороженным, почти вызывающим взглядом. Он хотел убедиться, что знает, кто они такие, прежде чем решиться что-то сказать. У него попрежнему были ясные стальные серые глаза и твёрдый рот; но надо сказать, что в большинстве случаев он выглядел потерянным и побеждённым. Руфус был великим Королём в своё время, мудрым, храбрым и достойным. Он многое сделал, чтобы облегчить переход от Королевской власти к Парламентской, потому что верил в это и считал, что это в интересах Лесных Земель. Но то было тогда, а это было сейчас. Разум Короля Руфуса угасал, и Ричарду казалось, что с каждым днём от того человека, которым был его отец, остается всё меньше и меньше.

Король внезапно поднял голову; должно быть он наконец вспомнил своего сына и Сенешаля. Его лицо озарила улыбка, и он радостно кивнул им. Казалось, он был очень рад, что его отвлекли от его дел. Он сел в ближайшее кресло, словно это был его трон, а Сенешаль быстрым движением смахнул с сиденья кипу важных на вид бумаг, прежде чем Король успел сесть на них и смять. Король просиял.

- Спасибо, молодой человек. Очень любезно. Сама доброта… А теперь, кто вы?

- Сенешаль!

- Будьте здоровы! - сказал Король.

- Нет, Сир, - терпеливо ответил Сенешаль. - Это мой титул. Я ваш Сенешаль, ваш главный помощник.

- О, чудесно, - сказал Король Руфус. - Я рад, что мы это уладили. Я думал, у вас аллергия… Здесь очень много пыли. Итак, теперь, когда мы разобрались с этим, у меня к вам ещё один вопрос.

- Да, Ваше Величество, чем могу..?

- Кто я?

- Вы - Его Королевское Величество, Король Руфус VII, правитель Лесной Страны, защитник веры и Монарх всего, что Вы видите, - сказал Сенешаль.

Король несколько раз моргнул. - Пардон?

- Вы - Король Руфус!

- Вы уверены?

- Да!

Король посмотрел на него с подозрением. - А всё прочее?

- Это ваши титулы! - сказал Сенешаль. Ричард с интересом отметил, что лицо Сенешаля уже стало тёмно-красным и приобрело багровый оттенок. Если повезёт, то не за горами и брызги слюны, за которыми, надеюсь, последует потрясание кулаками в воздухе, пинание Королевской мебели и, если повезёт, аневризма.

- Прекрасно, просто прекрасно, - сказал Король. - Да… Что вы делаете здесь, в моих личных покоях? Они личные, вы же знаете.

- У вас есть важные новости для вашего сына, Принца Ричарда, - сказал Сенешаль.

- Важные новости, да? - воскликнул Король. - Это важно! Он невозмутимо кивнул, а затем с надеждой посмотрел на Сенешаля в поисках хоть какой-то подсказки. Сенешаль вздохнул и повернулся к Принцу Ричарду.

- Вам лучше представиться ему, Ваше Высочество. Просто чтобы убедиться, что он знает, кто вы такой.

- Не могу поверить, что он так быстро одряхлел, - сказал Ричард. - Почему мне не сообщили?

- Вас здесь не было, сказал Сенешаль. - Ему не станет лучше. Мы испробовали всё, от лекарств до магии и обратно. Он не под проклятием и не отравлен, так что они ничего не могут сделать. Он просто… стар.

- Я знаю, - сказал Ричард. Он шагнул прямо к Королю и решительно улыбнулся ему. - Здравствуй, отец! Это я - Ричард!

- А, привет, юный Руперт! - радостно воскликнул Король.

- Ричард, Сир, - сказал Сенешаль.

- Не сейчас, Ричард, - сказал Король Сенешалю. - Я говорю с молодым Рупертом.

- Нет, отец. Я Ричард.

- Тогда кто он? - спросил Король.

- Сенешаль!

- Благослови вас Господь!

Ричард изо всех сил старался сохранить самоконтроль, потому что если он не сдержится.., то пропал.

- У вас есть важные новости, которые вы должны обсудить со мной, отец.

- Правда? - удивился Король. Последовала долгая пауза.

- Итак? - сказал Ричард.

- Отлично, спасибо, что спросил, - сказал Король. - Первым делом хорошо прочистил кишечник, это всегда помогает. Не бурчит.

- Позвольте мне, Ваше Высочество, или мы пробудем здесь всё утро, - сказал Сенешаль. Он хитро щёлкнул пальцами, чтобы привлечь внимание Короля, а затем сразу же приступил к делу. - Принц Ричард, я должен сообщить вам, что ваш брак с Принцессой Екатериной Редхартской состоится гораздо раньше, чем мы предполагали. Мы получили официальное сообщение от Двора Редхарта, что Принцесса уже находится на пути к нам и должна прибыть сюда в течение ближайших нескольких дней.

Редхарт также ясно дал понять, что они ожидают, что церемония бракосочетания состоится как можно скорее. Они не использовали слово “или”, но оно ясно читалось между строк.

Ричард уставился на Сенешаля почти с ужасом. - Что? Почему нас не предупредили?

- Не смотрите на меня так! - с горечью сказал Сенешаль. - Это всё дело рук Редхарта. Мы ещё даже не определились с цветочными композициями. Похоже, что оба Парламента поддерживают связь друг с другом за кулисами и оказывают давление, чтобы вы поженились и подписали мирный договор… прежде чем определённые корыстные интересы с обеих сторон… найдут способ саботировать договорённости. И обе страны, вероятно, хотят как можно скорее запустить механизм по зарабатыванию денег на браке. На Королевском браке можно сделать много денег. Мы всё ещё будем продавать церемониальные блюда спустя годы. Так что вы должны готовиться, Принц Ричард. Это значит, что больше не надо убегать и играть в героя! Возможно, теперь вы понимаете, сколько проблем вы нам доставили, когда всё это началось, а вас здесь не было!

- Вот как? - воскликнул Принц Ричард. - Теперь я могу идти?

- Стой на месте, мальчик, - сказал Король Руфус, и Принц Ричард с Сенешалем резко обернулись. Король восседал в своём кресле, его взгляд был твёрд, а голос звучал глубже и гораздо увереннее, чем они привыкли слышать в эти дни.

Ричард почувствовал, как на его лице расплывается широкая улыбка. Как будто его отец был в отъезде и теперь снова вернулся. Король пристально смотрел на Ричарда.

- Я знаю, ты думал, что у тебя будет больше времени, чтобы свыкнуться с этой мыслью, Ричард. И я знаю, что ты никогда не хотел этого брака. Но я достаточно долго был Королём. Как некоторые говорят, слишком долго. Скоро тебе придётся надеть корону, сесть на трон и служить стране и её народу всеми силами и всем сердцем. И для этого тебе понадобится жена, Королева, рядом с тобой.

- Но как она может приехать сюда так скоро? - спросил Ричард. В его голосе слышалось жалобное, почти детское огорчение, но он ничего не мог с собой поделать. - Между Редхартом и этим местом - месяцы трудного пути!

Король сурово посмотрел на Сенешаля, и главный слуга быстро качнул головой в ответ. - Обычно да, Ваше Высочество, но, похоже, на Редхарт работает особенно могущественный колдун. По имени Ван Флит. Достаточно могущественный, чтобы открыть пространственные врата, кратчайший путь между двумя местами. Они загнали в них Королевскую карету в Редхарте, и она выскочила всего в нескольких днях пути отсюда. У нас уже есть свидетели. Мы послали вооружённые отряды, чтобы встретить их и безопасно сопроводить сюда. Два дня, Ваше Высочество; не больше.

- Ты снова уходил на поиски приключений, не так ли, мальчик? - сказал Король. Он окинул Ричарда неодобрительным взглядом, но не смог сдержать улыбку на губах. - Пытаешься забыть о своих обязанностях, убегая, чтобы поиграть в героя… Я был таким же в твоём возрасте. Но это должно прекратиться. Сейчас! Я ведь не обязан снова произносить тебе заученную речь о долге и чести?

- Нет, отец, - сказал Ричард. - Я знаю, чего от меня ждут.

Король неуверенно заёрзал на стуле, сила и сосредоточенность на мгновение исчезли с его лица, когда он потерял концентрацию, но когда он снова посмотрел на Ричарда, его глаза были ясными и холодными. - Я знаю, что всё это стало для тебя шоком, Ричард. Мы всегда думаем, что у нас будет больше времени, чтобы сделать то, что мы всегда планировали сделать, но так и не успели… Я никогда не встречался с твоей матерью до нашей свадьбы. Но мы справились с этим. И ты справишься. Потому что это часть работы! Быть Королём. Сенешаль! Брак состоится скоро и так неожиданно… нужно многое сделать. Не так ли?

- Да, Сир, - ответил Сенешаль. И Ричард не мог не заметить, как Сенешаль невольно улыбнулся, настолько он был рад снова увидеть своего прежнего Короля.

- Тогда я должен это увидеть, - сказал Король Руфус. Он поднялся с кресла с силой и быстротой человека вдвое моложе себя, а затем вздрогнул, опустился на стул и нахмурился… как будто пытаясь вспомнить что-то, что он только что хотел сказать. Сердце Ричарда упало, но Король, казалось, обрёл второе дыхание и смотрел прямо на него.

- Я хотел бы стать Королём-Защитником. Сражаться за землю, стоять между людьми и тем, что им угрожает, жить, сражаться и умереть за Лес. Когда-то давно. Но это время прошло. Не повторяй моей ошибки, юный Руперт.

Он вышел из комнаты, и Сенешаль поспешил за ним. Ричард слышал, как отец дружелюбно выкрикивал приказы и вопросы, исчезая в коридоре.

И Ричард задумался… неужели его отец находится в ловушке умирающего тела и разрушающегося разума? Смотрит на мир, но не может его охватить, за исключением таких коротких периодов, как этот? Ричард надеялся, что нет. Это было бы жестоко. Он сел на стул, который только что освободил его отец. Ему предстояло хорошенько подумать. Он всегда знал, что настанет день, когда ему придётся стать Королём. Ему придётся надеть корону на свою голову, а все заботы взвалить на свои плечи. Но, как и говорил его отец, он всегда думал, что у него будет больше времени. Чтобы смириться с этим и, возможно, даже найти выход. Он не просто отправился на поиски приключений ради приключений. Он хотел получить шанс доказать, что достоин этого. Если ты должен был сделать это, прежде чем баллотироваться в Парламент, то, конечно, ты должен был сделать это, прежде чем стать Королём?

Руфусу было уже за пятьдесят, Ричард был ребёнком от его второй жены. Единственный и неповторимый Королевский ребёнок. И вот Руфус всёещё находился на троне в свои семьдесят лет, спустя долгое время после того, как все ожидали, что он уйдёт. Последние несколько лет Ричард наблюдал, как медленно умирает его отец, и знал, что ничего не может с этим сделать.

Сенешаль взял на себя большую часть повседневной работы, всю бумажную волокиту и ежедневное принятие решений. Ричард помогал, где мог, в основном подделывая подпись отца. Все были очень вежливы, как при Дворе, так и за его пределами, делая вид, что не замечают всё более частых confusio Короля, но так больше продолжаться не могло. Как только Ричард женится на Екатерине, на него начнут давить, чтобы отправить Руфуса в отставку и посадить Ричарда на трон. И это будет конец жизни Ричарда, какой он её знал.

Он внезапно поднял голову, его задумчивость прервали громкие голоса в коридоре. Он коротко выругался и поднялся с кресла. Нет покоя нечестивым или тем, кто мог бы быть нечестивым, если бы им дали шанс. Типичный назойливый Замок… Он выскочил за дверь в коридор и огляделся. А там, направляясь прямо к нему, стоял Первый Министр, глава Лесного Парламента.

Толпа не слишком вежливых служащих окружила его, отчаянно пытаясь привлечь его внимание, крича ему в ухо, теребя за одежду и даже пытаясь всучить ему в руки бумаги. Первый Министр игнорировал их всех, его внимание было приковано к Принцу Ричарду. Наконец он повернулся к своим провожатым и прогнал их всех, криками, проклятиями и иногда оплеухами, когда они уходили недостаточно быстро. Государственные служащие убежали, но только для того, чтобы перегруппироваться в конце коридора и дождаться другого шанса. Они угрюмо смотрели на Принца Ричарда, который жизнерадостно помахал им. Первый Министр встал напротив Принца, распрямился во весь рост и оглядел Ричарда. Принц мило улыбнулся ему.

Перегрин де Вудвиль возглавлял партию, которая в настоящее время доминировала в Парламенте, и как Первый Министр Короля Руфуса определял общую политику Лесных Земель. И использовал ежегодные речи Короля, в своих интересах. Перегрин был высоким, худым, невзрачным существом, которое производило впечатление аристократической фигуры и было более демонстративно царственным и чрезмерно самолюбивым, чем любой член Королевской фамилии. У него было острое, измождённое лицо с холодными глазами и ртом, похожим на стальной капкан. Он был невероятно умён и никогда никому не позволял об этом забывать. Он одевался официально, но попрежнему модно, и никогда не появлялся на публике с расстегнутой пуговицей или сбившейся на дюйм кружевной манжетой. Наконец он соизволил коротко кивнуть Ричарду.

- Могу я поинтересоваться, где вы были последние несколько месяцев, Принц Ричард?

- Да, - сказал Ричард.

- Что?

- Да, вы можете поинтересоваться, - ответил Ричард.

- Я прекрасно знаю, где вы были! - воскликнул Перегрин.

- Тогда почему вы спрашиваете меня? - спросил Принц своим самым рассудительным и глубоко раздражающим голосом.

- Это не ваше дело - ходить и убивать чудовищ! Ваша задача - хорошо выглядеть на публике, улыбаться и махать туристам! А не подвергать риску свою драгоценную Королевскую жизнь! Оставьте героические поступки всем этим мускулистым олухам из Сортировочных Домов!

- Не могу не согласиться, - сказал Ричард.

- Что? - сказал Перегрин.

- Я - Принц. Мне не нужно быть храбрецом. У меня есть множество отличных парней, которые сделают это за меня.

Перегрин де Вудвиль злобно посмотрел на Принца Ричарда. Его всегда выводило из себя, когда Принц просто стоял и соглашался с ним. Особенно когда у Перегрина была целая гора неопровержимых аргументов, доказывающих, что он прав, а Принц ошибается, а Принц, согласившись с ним, пускал весь ветер мимо его парусов. Поэтому Первый Министр не мог публично вразумить Принца, хотя и имел на это право. Что, конечно же, было причиной того, что Принц это делал. У Перегрина было сильное чувство, что это игра в одни ворота.

- Принцесса Екатерина Редхартская направляется в Лесной Замок, - резко сказал Первый Министр. - Она будет здесь в ближайшие сорок восемь часов.

- Я знаю, - сказал Ричард. - Я с нетерпением жду этого.

- Нет, не ждёте!

- Не жду?

- Я имею в виду… - Перегрин с усилием остановил себя. Если он выходил из себя на публике перед Принцем без всякой на то причины, это означало, что Принц победил. Перегрин резко вдохнул и наклонился поближе. - Я превращу твою жизнь в сущий ад, как только ты станешь Королём, Ричард.

- Неужели? - буркнул Принц. - Это отражение моих мыслей о тебе, Перегрин.

Первый Министр повернулся к Принцу спиной и зашагал прочь. Толпа ожидавших его государственных служащих тут же сомкнулась вокруг него и удалилась вместе с ним. Ричард весело помахал им вслед. Он повернулся, чтобы пойти в другую сторону, но затем остановился и тяжело вздохнул, увидев, что Сенешаль направляется прямо к нему. Без Короля. Ричард всерьёз подумывал о том, чтобы бежать, и позволить Сенешалю преследовать его до ближайшего бокового прохода, но у него было чувство, что Сенешаль в данный момент находится в лучшей форме, чем он, и, вероятно, победит. Поэтому Ричард просто стоял и ждал, укоризненно глядя на него, ожидая, когда Сенешаль подойдёт к нему.

- Вы потеряли его, не так ли? - сказал Ричард, прежде чем Сенешаль успел что-либо сказать. - Ему семьдесят шесть лет! Как вы могли позволить ему ускользнуть от вас? Он пробыл с вами всего несколько минут…

- Конечно, я его не терял! - рявкнул Сенешаль. - Я просто передал его в протокольный отдел, потому что наконец вспомнил, что хотел сказать вам, пока меня не отвлекла вся эта история по поводу Королевского брака.

- Ну, продолжайте, - многозначительно сказал Принц. - У меня нет целого дня.

- Мне пришлось принять решение закрыть ещё сотню комнат в главном Замке, Ваше Высочество. Мы просто не можем позволить себе расходы на их содержание. Это означает, что менее десяти процентов комнат Замка сейчас заняты или используются должным образом. Включая Арсенал. Сенешаль замолчал и многозначительно посмотрел на Ричарда. - Вы знаете, что некоторые элементы в Парламенте настаивают на том, чтобы мы открыли Арсенал для публики? Превратили его в туристическую достопримечательность, как Кафедральный Собор.

- Этого не случится, - сказал Ричард. - Нет, пока у меня ещё есть право голоса в этом вопросе или дыхание в моём теле. В нашем Арсенале всё ещё хранится слишком много опасного оружия, не говоря уже об опасных секретах.

- Я знаю это, Ваше Высочество, - сказал Сенешаль. - Но об этом знают только те кто должен это знать, и Королевская линия давно решила, что Парламенту это знать не обязательно. Потому что если бы они узнали, они бы обмочились. Поэтому они искренне не понимают, почему мы не откроем Арсенал, которым никто никогда не пользуется, и не заработаем на этом столь необходимые деньги.

- Вам лучше отслеживать все эти подвижки, - сказал Ричард, - и смотреть, в какую сторону дует политический ветер - да, я понимаю, что искажаю метафоры. Дело в том, что нам нужно получить сигналы заблаговременно, чтобы в случае необходимости я мог организовать полную зачистку от самых важных вещей и переместить их в безопасное место.

Он остановился и пристально посмотрел на Сенешаля. - У нас есть хотя бы опись того, что там ещё осталось?

- И да, и нет, - ответил Сенешаль. - У нас есть довольно полная опись всего, что мы готовы признать там находящимся, но что касается остального… Я знаю, что Оружейник собирался составить самый полный список. Но вы же знаете, каков он…

- К сожалению, да, - сказал Принц. - Он был единственным подходящим человеком для этой работы.

- Он сумасброд!

- Разве это не то, что я только что сказал?

- Он был единственным, кто этого хотел, - сказал Сенешаль. - Что должно было сразу же насторожить нас… То есть, да, он, конечно, квалифицирован, как мастер - оружейник и историк. Он знает все легенды Лесного Замка, включая те, которые стоит послушать, но… он сумасшедший! Он разговаривает с рыбами!

- Это была всего лишь… фаза! И давайте будем честными - учитывая состояние Арсенала в наши дни, если он не был сумасшедшим, когда начинал, то сейчас уже стал бы. Учитывая некоторые вещи, которые мы держим там под замком и на цепи. Вы действительно хотели поговорить со мной об этом, Сенешаль? У меня есть кое-какие важные размышления.

- Вот что бывает, когда ешь дорожный хлеб и дикие коренья в лесу.

- Меч обязывает, - заметил Принц.

- Остаётся ещё вопрос о Соборе, Ваше Высочество, - быстро сказал Сенешаль. - Я знаю, что он открыт для туристов уже несколько десятилетий, но он всё ещё должен хранить свою долю тайн.

Действительно очень опасные и ужасающие секреты, если верить некоторым старым и более тревожным историям о том, что именно обнаружили там Хок, Фишер и Ходок, когда исследовали Собор много лет назад. Когда Собор всё ещё был перевёрнут, как было перевёрнуто и само Пространство - с ног на голову, так что Собор погрузился глубоко в землю… И да, я знаю, что многословен, но это место всегда до смерти пугало меня. Лично я не могу отделаться от мысли, что нам всем было бы лучше, если бы Хок и Фишер оставили всё как есть. У нас, а под нами я подразумеваю себя, - было бы на одну заботу меньше!

- У вас опять гипервентиляция, Сенешаль, - сказал Принц. - Вам нужен бумажный пакет, чтобы дышать?

- Нет, - сказал Сенешаль. - Это не поможет.

- Собор был очень тщательно досмотрен, сверху донизу с тех пор, как мы вернули его обратно, - сказал Ричард своим лучшим успокаивающим голосом. - Его проверяли эксперты по духовенству, эксперты по оружию, полдюжины колдунов и по крайней мере один высококлассный экзорцист. И ни один из них не обнаружил ничего, что могло бы доставить нам бессонную ночь. Собор даже не нуждается в обслуживании. Он сам себя обслуживает.

- Это также очень тревожно, если подумать, поэтому я изо всех сил стараюсь этого не делать, - сказал Сенешаль. - И я признаю, что мы зарабатываем на Соборе кучу денег с туристов, благодаря экскурсантам, религиозным деятелям и множеству паломников. Но я хотел поговорить с вами не об этом! Боже, у меня голова идёт кругом… Ах! Да! Я вспомнил! Сенешаль глубоко вздохнул, медленно выдохнул, а затем пристально посмотрел на Принца Ричарда. - Если вы ищете, чем бы занять себя и отвлечься, держась подальше от Первого Министра… Позвольте мне предложить вам кое-что, что наверняка отвлечет вас от скорого прибытия Принцессы Екатерины. Мои люди только что обнаружили новую комнату. Или, если быть более точным, очень старую комнату, которую никто не видел уже много лет.

- Как давно? - спросил Ричард.

- Или же комната была там всегда, но никто не мог её увидеть. Но теперь она точно есть, и все её видят.

- Как давно пропала эта комната? - спросил Ричард.

Сенешаль в ответ пожал плечами. - Сто лет, а может и больше, Ваше Высочество. Возможно, со времён Войны Демонов…

- Я понимаю, почему вы считаете, что это может меня заинтересовать, - сказал Ричард. - Вопрос в том, почему эта комната вдруг обнаружилась именно сейчас, после стольких лет?

- Очень хороший вопрос, Ваше Высочество. Но у меня нет времени выяснять это, и я не могу выделить никого из своих людей для проведения тщательного расследования, так что если вы хотите разобраться в этом…

- Благодарю вас, Сенешаль, - сказал Принц.

Они оба остановились и резко обернулись, когда один из людей Сенешаля подбежал к нему и сунул ему в руку бумагу.

Сенешаль быстро просмотрел её, сказал очень нехорошее слово и задержался только для того, чтобы сообщить Ричарду расположение комнаты, а затем вместе со своим помощником отправился делать что-то полезное и необходимое, чтобы предотвратить разрушение Замка. Ричард посмотрел, как он уходит, а затем отправился на поиски вернувшейся комнаты.

*

В конце концов, он нашёл её достаточно легко.

И это дало ему повод целенаправленно пробираться сквозь толпы людей и коридоры, все могли видеть, что он слишком занят, чтобы остановиться и поговорить со всеми желающими, со всеми кто хотел говорить с ним, поздравить его и попросить о вещах, на которые они не имели права. И, вероятно, им не следует разрешать это делать, исходя из общих принципов. Ричарду уже порядком надоело, что его называют героем-победителем, особенно когда он точно знал, что на самом деле не решил проблему. Всё, что он сделал, это выиграл время для жителей Куперс-Милл. В конце концов, он просто поддался общей атмосфере воодушевления.

Вновь обнаруженная дверь находилась всего в полудюжине коридоров, и когда Ричард наконец остановился перед ней, на вид она ничем не отличалась от других соседних дверей длинного коридора.

Но если присмотреться… Тёмная, массивная деревянная, с большими латунными петлями и очень массивным старомодным замком. Такую дверь невозможно сломать без тарана и больших усилий. Это говорило о том, что комната за дверью не будет обычной комнатой.

Полдюжины людей Сенешаля собрались перед дверью, сердито споря друг с другом. Один прослушивал дверь стетоскопом, другой пытался взломать замок и ничего не добился, а третьего весьма громко уговаривали не испытывать огромный боевой топор, к которому его и близко нельзя было подпускать.

Ричард сразу же узнал ту, у которой были отмычки (которых, как он точно знал, у неё не должно было быть), поэтому он встал на её сторону против остальных, и вскоре они поняли намёк и неохотно отступили.

Джеки Пайпер была очаровательной молодой женщиной в плохо сидящем мужском комбинезоне, под которым почти ничего не было. Она специализировалась на открывании замков, которые не хотели открываться, вышибании дверей, которые часто оставались закрытыми по какой-то причине, и проделывала с упрямыми дверями такие вещи, которые Принц не стал бы делать и с дохлой собакой. Джеки была красивой и миниатюрной, практичной, опытной и только-только вышла из подросткового возраста. С инфернальным характером. Ричарду она нравилась тем, что не терпела ничьего дерьма, в том числе и от него. Она также всегда подчёркивала, что никогда не была впечатлена его знатной статью, и Ричарду это нравилось, потому что такое случалось очень редко. Джеки оглянулась, когда Принц опустился рядом с ней на колени, чтобы осмотреть замок.

- Наконец-то! - сказала она своим громким и немного писклявым голосом. - По крайней мере, кто-то, кто может отнестись к этому серьёзно! Я сказала Сенешалю, и я сказала всем остальным, что этой двери здесь не было вчера. Я знаю эту часть Замка, как родинку на левой сиське, и говорю вам, что вчера здесь не было ничего, кроме глухой стены! Она остановилась, чтобы громко фыркнуть. - Меня никто никогда не слушает. - Вы вовремя пришли, Принцш; у меня как раз закончились скелетные ключи. Так что, если у вас нет идеи получше, пришло время для грубой силы и внезапного насилия. Она замолчала, чтобы свирепо посмотреть на одного из своих людей. - И нет, Джонатон, я не позволю тебе приблизиться к этой двери с этим топором. Ты знаешь, что случилось в прошлый раз. Она взглянула на Принца.

- Учитывая масштаб магических защит, которые я вижу на этой двери, топор ему не поможет. Не то чтобы меня это волновало. У Джонатона всегда были шаловливые глаза и руки.

Ричард придвинулся ближе, чтобы внимательно осмотреть замок. А все остальные отошли ещё дальше, чтобы их случайно не зацепило. Все, кроме Джеки. Которая осталась на месте, рассматривая замок так, словно он только что сказал что-то о её матери. Ричард подёргал большую медную дверную ручку, и она легко повернулась в его руке. Ричард поднял бровь и посмотрел на Джеки, которая выглядела искренне потрясённой.

Они оба выпрямились и встали перед дверью. Ричард осторожно повернул ручку, и дверь распахнулась перед ним, не издав даже звука отпираемого замка. Джеки издала громкий звук отвращения. Ричард слегка толкнул дверь, но не сделал ни малейшего движения, чтобы войти. За дверью была только темнота.

- Ладно, это… интересно, - сказала Джеки, плотно прижимаясь к Ричарду и не отталкивая его в сторону. - Эта дверь совершенно точно была заперта. Мы все пробовали.

- Я думаю, что эта дверь была заперта так, чтобы открыть её мог только член Королевской семьи, - сказал Ричард. - Подобная магия - утраченный навык. Даже в личных покоях моего отца нет такого замка. Тебе лучше отойти, Джеки, пока я войду и осмотрюсь.

- Да, конечно! - сказала Джеки. - Вот ещё! Старые комнаты - это моё дело! Я живу ради тайн… И ради маленьких ценных предметов, которые я могу прикарманить и втихую продать.

Ричард вошёл в комнату, широко распахнув дверь, чтобы свет из коридора хлынул внутрь и осветил помещение. Джеки держалась рядом с ним, достаточно далеко позади, чтобы при необходимости использовать его как щит. Но комната выглядела так… просто ещё одна комната. Пыльная, но на удивление без паутины. Над единственным окном висели тяжёлые шторы, сквозь которые пробивался узкий луч утреннего света. Ричард подошёл к шторам и раздвинул их. Свет хлынул в комнату, когда плотная ткань в его руках почти рассыпалась. Ричард отбросил клочья в сторону и вытер руки о бёдра. Он посмотрел на Джеки, которая держала в руке большую серебряную табакерку и пыталась решить, поместится ли она в какой-нибудь из её карманов. Она поймала его взгляд и замерла.

- Разве ты не нужна где-нибудь в другом месте? - сладко произнёс Принц.

- Почти наверняка, - ответила Джеки, отложив табакерку с беспечной улыбкой. Она пожала плечами: - Я всегда могу вернуться позже, когда вокруг будет меньше суетливых людей, и направилась к двери. - Если вы уверены, что я вам не понадоблюсь…

- Я справлюсь с этим, - сказал Ричард.

- Конечно, справитесь, - сказала Джеки. - Большой сильный мужественный Принцш. Она коротко усмехнулась ему. - Типичный аристо, всегда желающий получить всё самое лучшее для себя.

Она уже почти вышла за дверь, когда Принц громким и властным голосом произнёс её имя. Джеки вздохнула и достала полдюжины маленьких, но очень дорогих предметов из разных мест своей одежды. Уходя, она захлопнула за собой дверь с такой силой, что по комнате пронеслось облако пыли.

Оставшись, наконец, один, Ричард медленно обошёл комнату, осматривая её. Довольно большая комната, обставленная массивной старомодной мебелью, комната, которой явно давно не пользовались. Может быть, она действительно относится к временам Войны Демонов? В комнате чувствовался холод, некое присутствие… Теперь свет казался достаточно сильным, разгоняя мрак.

Ричард почувствовал себя немного лучше: первоначальная темнота комнаты расстроила его на каком-то глубинном и почти первобытном уровне. Как будто его здесь не должно было быть, ему здесь не место. Он осторожно обошёл комнату, внимательно всё рассматривая и время от времени натыкаясь на предметы. Наконец он заметил, что большинство картин на стенах изображали сцены и битвы, произошедшие до Войны Демонов. Значит, более ста лет…

Ричард взял книгу с приставного столика (очень осторожно, после того, что случилось с занавесками, но на ощупь она казалась достаточно прочной).

Он раскрыл её и чуть не выронил, узнав подпись на титульном листе. Он держал в руках личный дневник Короля Джона. Повседневный дневник его прапрадеда, написанный в последние дни Войны Демонов. Короля Джона, отца легендарного Принца Руперта. Ричард слегка пошатнулся, когда до него дошла истина: он стоял в давно потерянных личных покоях Короля Джона, в которых тот жил в далёком прошлом. Он стоял в последнем осколке Забытого Королевства. Он аккуратно положил дневник на место; лучше оставить это историкам и экспертам, чтобы они сохранили дневник должным образом, а затем изучили его.

Ричард чувствовал себя поглощенным историей. Именно в этой комнате в последние дни Войны Демонов собрались Принц Руперт и Принцесса Джулия, Король Джон и Принц Харальд, и даже сам загадочный Верховный Маг. Когда казалось, что всё потеряно. Чтобы говорить и планировать, и своими действиями изменить ход истории.

Именно здесь они решили выступить против полчищ демонов, уничтожить Принца Демона и спасти человечество от вымирания. Ричард знал, что за этой комнатой должны быть и другие комнаты, целая анфилада комнат, и одному Богу известно, какие исторические сокровища они хранят. Никто не мог найти эти комнаты с тех пор, как они исчезли, вскоре после того, как Король Джон скрылся в пустошах, после войны. Люди искали их очень упорно. Это было волшебное место, о котором слагались песни и легенды. Судьбоносное место. Ричард беспокойно кружил по комнате, снова и снова, пытаясь всё это воспринять, но потом резко остановился, когда его внимание привлёк большой портрет на стене. На нём были изображены Король Джон и его жена, Королева Элеонора, с кем-то, кто просто обязан был быть Верховным Магом. Ричард уставился на изображение, раскрыв рот. Все они выглядели такими молодыми… даже моложе его.

Это было то далёкое, золотое время, когда все они были друзьями и находились в расцвете сил. До того, как всё пошло так ужасно плохо. Король-воин и его прекрасная Королева, и величайший Повелитель Дикой Магии своего времени.

Ричард уставился на высокого, черноволосого, смуглого, красивого мужчину в чёрной мантии, Верховного Мага, стоявшего чуть поодаль от Короля и Королевы. Этот человек, казалось, пылал жизнью, энергией и харизмой, даже через официальный портрет. Сейчас нигде не было портретов Верховного Мага, ни официальных, ни каких-либо других. Король Джон приказал сжечь их все, после того как изгнал Верховного Мага из своего Двора. В некоторых песнях утверждалось, что это было сделано за то, что он не смог спасти жизнь Королевы, когда она заболела. В других - за то, что Королева и Маг полюбили друг друга. А в других… говорилось совсем другое. Историй было много, но никто не знал наверняка. Все легенды сходились на том, что Верховный Маг покинул Лесной Замок и ушёл, в пустоши, чтобы возвести Башню без дверей. Там он пробыл много лет, пока Принц Руперт не призвал его в последний раз стать героем в Войне Демонов. Об этом человеке было сложено множество песен и историй, и ко всем из них следует относиться с большой долей скептицизма.

Ричард оторвал взгляд от портрета и ошеломлённо огляделся, его сердце бешено колотилось. Комната вдруг показалась ему… гнетущей. Здесь было так много истории, правды о том, что действительно произошло в этой комнате сто лет назад. Это было похоже на погружение в саму историю. И тут Ричард нахмурился, его охватил холодный озноб. Почему именно сейчас? Почему эта комната, именно эта легендарная комната, вдруг дала о себе знать после того, как так долго была потеряна? И почему она так легко открылась ему? Потому что ключом к двери была принадлежность к Королевской Династии, или потому что она ждала его? Человек, который собирался стать Королём через сто лет после Войны Демонов… Значит ли это, что здесь было что-то важное, что он должен был распознать и использовать? Он ходил по комнате всё быстрее и быстрее, рассматривая всё вокруг, но не мог заметить ничего необычного. В конце концов он остановился в самом центре комнаты, отчаянно оглядываясь… когда Джеки Пайпер, задыхаясь, вбежала обратно.

- В чём дело? - спросил Ричард резким голосом, который он не был уверен, что узнал.

- Вы должны пойти со мной, Принц! Прямо сейчас! Честно! Сообщение от Сенешаля, жизненно важное, важное и ужасно срочное. В Соборе неприятности!

- Всегда что-то случается, - огорчённо сказал Принц. - Иногда этот Замок просто не даёт покоя!

- Ага, расскажите мне об этом, - сказала Джеки.

*

Они бежали всю дорогу. Нечасто в Соборе что-то шло не так, но когда это случалось, то, как правило, всё шло очень… Внезапно, бурно и повсюду. И мудрые бросались к укрытиям, пока всё не заканчивалось. Однажды Собор был топологически и духовно перевёрнут, и именно поэтому Замок в течение стольких лет был гораздо больше внутри, чем снаружи. (Хок, Фишер и ещё более легендарный Ходок вошли в этот перевёрнутый собор, что-то там нашли и что-то сделали, чтобы исправить положение, хотя потом они рассказывали лишь о некоторых вещах). Но вдруг Собор перестал быть перевёрнутым, и в Замке внутри и снаружи всё стало на свои места. Собор вознёсся к небесам, став маяком поклонения, прямо посреди восстановленного Замка, и был очень популярен среди более чем обычно религиозно настроенных людей. Помимо стандартных религиозных служб, Собор стал магнитом для религиозных туристов, кающихся грешников и т.д., а также многочисленных посетителей из многих стран. Их финансовые пожертвования существенно помогали истощённой Королевской казне.

Ричард не мог не отметить, что большинство коридоров, по которым он и его спутница бежали, внезапно оказались очень пустыми. Может ли то, что происходило в Соборе, быть действительно настолько плохим?

- Неужели Сенешаль эвакуировал эту область? - спросил он, тяжело дыша от бега.

- Если бы я была напугана ещё больше, я бы эвакуировалась, - сказала Джеки, заставляя себя произнести эти слова; она также тяжело дышала.

- Вы весьма тревожная персона, - сказал Ричард.

- Используй свои сильные стороны, вот что я всегда говорю, - сказала Джеки.

- Как ты думаешь… это может быть вернувшийся Горящий Человек? - спросил Ричард, невольно замедляя шаг. - Та несчастная проклятая душа из Ада, которую Хок, Фишер и Ходок встретили внутри Перевёрнутого Собора?

- Ну, прежде чем он сможет вернуться, сначала нужно решить, существовал ли он вообще, - сказала Джеки, тоже замедляя шаг. - Или его просто добавили в историю позже, чтобы порадовать религиозных фанатиков. Хок и Фишер оставили очень скудный официальный отчёт о том, что они делали и видели внутри Собора. А Ходок так ничего и не сказал, даже после того, как отказался от должности, Принца-Консорта Королевы Фелисити. Я верю в Горящего Человека, потому что люблю будоражащие истории, но это не значит, что я хочу с ним встретиться.

- Верно, - сказал Ричард.

- Я так и думала, - сказала Джеки.

Но когда они, запыхавшиеся и потные, наконец, вошли в вестибюль Собора, оба почти успокоились, поняв, что это всего лишь очередная разборка между различными лавочниками, торговцами и лоточниками, зарабатывающими на жизнь продажей весьма подозрительных религиозных предметов весьма религиозным туристам.

Ричард и Джеки остановились прямо перед огромным арочным проёмом и надолго прислонились друг к другу, чтобы восстановить дыхание. Никто не обращал на них внимания.

Все владельцы ларьков были заняты тем, что орали друг на друга во всю мощь своих лёгких, пристально смотрели друг другу прямо в лицо и угрожали всё более специфическими последствиями. Угроза насилия витала в воздухе, но никто ещё не решился нанести первый удар. Здесь были десятки владельцев ларьков, от настоящих религиозных фанатиков до твердолобых торговцев, которых объединяла лишь общая решимость выжать из туристов всё до последнего пенни.

Сейчас они стояли небольшими группами по периметру вестибюля Собора, рассматривая всё это зачарованными глазами, широко улыбаясь и безмерно наслаждаясь зрелищем. Это может стать отличной семейной историей… Внимательно прислушиваясь к гулу голосов, Ричард наконец смог понять, что разгорелось религиозная перебранка. Слова “еретик” и “богохульник” произносились с большей, чем обычно, яростью, а также множество колких замечаний по поводу эффективности и качества различных товаров, выставленных на продажу. Ричард быстро огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что всё это обычный мусор. В основном религиозные артефакты, труды различных Святых (иллюстрированные издания), освящённые жетоны, амулеты, гарантирующие защиту от ведьм, демонов, потопа и импотенции.

Всё как обычно.

Были даже некоторые, казалось бы, вполне обыденные - повседневные предметы, ставшие особенными (и потому дорогими), поскольку предполагалось, что они побывали в руках всевозможных исторических персонажей времён Войны Демонов. В основном, конечно, Руперта и Джулии, но и множество второстепенных имён не осталось без внимания. Вместе с когтем дракона и серебряным копытом единорога, а также пустой винной бутылкой, якобы опорожненной самим Верховным Магом. Ричарду трудно было поверить, что кто-то верил в эти вещи, тем более что большинство из них были явным новоделом. А цены казались ему просто невероятными.

Наконец Ричард протиснулся сквозь ряды восторженных туристов, и Джеки с нетерпением увязалась за ним. Туристам было всё равно, они были заняты в основном тем, что прикидывали шансы на кровопускание и делали соответствующие ставки. Что может быть лучше бесплатного развлечения. К этому времени некоторые торговцы перешли к угрозам проклятиями, дополнительными годами в Чистилище и возможностью в любой момент прямиком угодить в Ад.

Ричард остановил всё это, ворвавшись прямо в их гущу и крикнув ещё громче, чем они. Все они возмущённо обернулись на него, но тут же замолчали, увидев, кто это был. Вероятно, помог тот факт, что у него на бедре висел большой меч. Он огляделся вокруг.

- Я - Принц Ричард, защитник веры и блюститель безопасности Замка! А это значит, что я выше по рангу, чем все присутствующие здесь! Вам всем должно быть стыдно за то, что вы так себя ведёте в столь священном месте!

Все присутствующие уставились себе под ноги и начали бормотать: “Он это начал”, пока один из богато одетых лавочников не вышел вперёд, чтобы противостоять Принцу, прямо и с достоинством.

- Здесь вам не место, Принц Ричард! Это не ваше дело! Дело не в религии, а в бизнесе!

Ричард ударил его кулаком. Сильный удар, прямо в челюсть, и наблюдающая толпа радостно зааплодировала, пока владелец ларька измерял его длину на полированном мраморном полу. Ричард снисходительно улыбался ему и изо всех сил старался скрыть, что его правая рука очень болит.

Питер был бы разочарован тем, что он забыл базовую подготовку. Никогда не бейте в челюсть, это всего лишь одна большая кость. Орешки… и носы - вот что важно, а также все остальные мягкие места. И никогда не бейте человека, когда он лежит! Слишком опасно. Лучше просто приложите сапогом. Ричард позволил своей улыбке угаснуть, обратив суровый взгляд на притихших владельцев ларьков.

- Мне не нужны подобные глупости, не сейчас, когда у меня столько других забот! Так что прекратите! Ещё одно резкое слово от кого бы то ни было… и я прикажу Сенешалю вызвать охрану, чтобы проверить у всех разрешения!

Торговцы быстро закивали головами и вернулись к своим лавкам. Слово “разрешение” выбило из них всю крамолу. Ричард улыбнулся.

- Вот и всё, возвращаемся к работе. Здесь всё ещё полно туристов, у которых в карманах остались ваши деньги.

Обычный шум религиозного маркетинга возобновился, а туристы не обращали внимания на Принца Ричарда, предпочитая увлечённо торговаться. Если не будет никакого насилия, они хотели вернуться к более важному делу - платить бешеные деньги за вещи, которые им на самом деле не нужны. Ричард вышел из вестибюля Собора, и Джеки зашагала рядом с ним.

- Ты действительно собирался вызвать охрану, чтобы проверить все их разрешения?

Ричард улыбнулся ей. - Чтобы продавать товары в вестибюле Собора, разрешение не нужно. Но они этого не знали… Забавно.

Джеки восхищённо покачала головой. - Боже, какой ты коварный.

- Что ж, спасибо, - сказал Ричард. - Всё это часть бытия Принца.

*

Ричард и Джеки исчезли в Замке. Первый Министр Перегрин де Вудвиль и лидер лояльной оппозиции Генри Уоллес всё это время незаметно наблюдали за ними из тёмного угла вестибюля Собора. Эти двое стояли плечом к плечу, наблюдая за всем противостоянием - холодными, задумчивыми глазами.

- Я говорил тебе, что если мы подкупим одного из купцов, чтобы начать склоку, то Принцу придётся вмешаться, - сказал Генри Уоллес.

- Так ты и сделал, - сказал Перегрин. - Мне было интересно посмотреть, как далеко он зайдёт, если его спровоцировать. К моему разочарованию, он сохранил самообладание и даже не выхватил меч. Хорошее сочетание дипломатии и грубой силы. Король в процессе становления.

Генри Уоллес недовольно кивнул. Они с Перегрином по очереди возглавляли Парламент, поскольку их партии менялись местами примерно каждые пять лет. В Лесных Землях было всего две партии, и между ними не было больших расхождений. Демократия была относительно новым явлением, привнесённым из Южных Королевств, и поэтому всё ещё разрабатывались правила и варианты решений. Официально партия Перегрина выступала за реформы и прогресс, а партия Генриха - за консолидацию и сохранение старых ценностей. Но на самом деле всё дело было во власти.

Генри Уоллес был мрачной, сардонической фигурой, в вычурной одежде. Он изо всех сил старался быть модным, но так и не смог этого добиться. Его задумчивый и властный вид заставлял людей думать, что он намного умнее, чем был на самом деле. И никто не мог сравниться с ним, когда приходило время произносить пламенные речи. (Тем не менее, он не мог импровизировать, чтобы спасти свою жизнь, поэтому партия позаботилась о том, чтобы он всегда был окружён крепкими, умными молодыми людьми на публике, которые делали это за него.)

- Как я вижу с Ричардом будут проблемы, - сказал Перегрин.

- Мы не можем допустить, чтобы он загубил этот брак, - сказал Генри. - Мирное соглашение слишком важно. Потребовалось много тяжёлой работы, чтобы прийти к тому, что обе стороны будут ненавидеть, но с чем можно было бы жить. Иногда мне снятся кошмары, в которых я всё ещё нахожусь за этим проклятым столом переговоров, бесконечно спорю и ни к чему не прихожу.

- Не надо, - сказал Перегрин, деликатно вздрогнув. - Бойня на границе наконец-то закончилась. Только это и важно. Пришло время прекратить убийства. Чего бы это ни стоило.

- Конечно, - сказал Генри. - У тебя были потери в пограничных войнах. Друзья или семья?

- И те, и те, - сказал Перегрин. - А ты?

- Каждый потерял кого-то, - сказал Генри.

Двое мужчин молча стояли рядом, вспоминая своё пребывание на границе. Они оба начинали как солдаты, в одном отряде, очень давно. Они были полны горячей крови и патриотического духа, жаждали сражений. Реальность войны выбила из них всю эту чепуху. Они оба сражались достойно и храбро, отличившись в нескольких самых престижных битвах против Редхарта. Они даже сражались в той самой битве, в которой появился печально известный Воин в Маске. Хотя они сами не видели, как это произошло, и узнали об этом только много лет спустя. Это лишь доказывало, как легко возникают легенды, о которых сами участники ничего не знали. Эти двое мужчин никогда по-настоящему не нравились друг другу, но они всегда хорошо работали вместе. Будь то уничтожение врага на залитом кровью поле или последующая борьба за власть, благодаря имени, которое они себе сделали. Они быстро стали лидерами своих партий, по крайней мере, в некоторой степени, потому что никогда не позволяли догмам стоять на пути к достижению цели. При этом они были очень осторожны, чтобы никто никогда не узнал об этом. Они были готовы сделать практически всё, чтобы продвинуть мирный процесс. Они знали, что война немыслима. Потому что Лесные Земли проиграли бы.

- Итак, - наконец сказал Перегрин. - Какое давление мы можем оказать на Принца Ричарда, чтобы сделать его более… сговорчивым? Мне приходится тратить слишком много времени, пытаясь подчинить его своей воле, в то время как я должен сосредоточиться на более важных делах.

- Может быть, мы заставим его думать, что на самом деле мы не хотим этого брака? - предложил Генрих.

- То есть он согласится на него только для того, чтобы насолить нам?

- Нет, - сказал Перегрин. - Мы не можем спровоцировать его на это. Он знает, как много для нас значит это соглашение. Нам придётся сделать акцент на долге и чести и избегать войны любой ценой.

- Нам не нужно слишком подчёркивать это, - сказал Генри. - Потому что это правда.

Первый Министр громко фыркнул. - Проблема Ричарда в том, что он ещё достаточно молод, чтобы думать, что в последний момент всегда найдётся что-то, что решит проблему и спасёт положение. Приятная мысль, которая помогает избежать необходимости что-то делать. Он всегда знал, что когда-нибудь ему придётся жениться на Принцессе - иностранке. Есть ли у него сейчас девушка, кто-то близкий, кто мог бы всё усложнить? Я немного не в курсе его личной жизни, поскольку не читаю скандальных газет. Жена их обожает… Кто была та симпатичная молодая девушка, которая только что была с ним?

- Просто одна из людей Сенешаля, - ответил Генрих. - Никого важного. В жизни Ричарда никогда не было никого важного, насколько я знаю. Что странно для человека его возраста. Бог свидетель, все мы в своё время подталкивали к нему подходящих девушек, тщательно готовили и инструктировали, надеясь повлиять на него в определённых вопросах. Но он всегда уклонялся.

Первый Министр задумчиво посмотрел на своего коллегу. - Он не…

- Нет, нет. Мы пробовали это, - сказал Генри. Он не обратил внимания ни на одного из красивых молодых людей, которых мы к нему приставили. Какое-то время он, должно быть, недоумевал, почему он вдруг стал таким привлекательным для стольких хорошеньких юных созданий.

- Всегда есть его друзья, Питер и Кларенс, - сказал Перегрин. - Любой из них может оказаться восприимчивым к правильному… давлению. Стоит проверить, я полагаю. Он задумался и посмотрел на Генри. - Полагаю, не стоит надеяться, что Ричард и Екатерина могут просто… понравиться друг другу?

- Ты знаком с Принцессой Екатериной? Генрих мрачно вздрогнул. - Я встречал её несколько раз, когда вёл переговоры в Редхарте. Настоящая чертовка. Достаточно симпатичная. Я думаю, мы всегда можем подмешать любовное зелье в их еду или питье, или, возможно, наложить на них чары? Я знаю несколько человек…

- Нет, - сразу же ответил Первый Министр. - Они оба имеют серьёзную магическую защиту от любой формы внешнего влияния. И не спрашивай меня, откуда я это знаю.

- Да, это нереально, - согласился Генри.

- Мы просто должны продолжать наращивать давление, - сказал Перегрин. - На отца и сына.

- Дела идут своим чередом, - сказал Генри.

Оба мужчины коротко улыбнулись друг другу и вслух произнесли то единственное, во что они оба верили. - За Республику! Как можно скорее, насколько это в человеческих силах.

*

Много позже, ранним утром, Принц Ричард крепко спал в своей очень удобной постели на гусиной перине, и ему снилось, что он слышит пение прекрасного женского голоса. Он улыбался во сне, такой счастливый, такой довольный, заключенный в любящие объятия этой чудесной песни. И тут он резко проснулся, резко сел в постели и понял, что всё ещё слышит эту песню. Он быстро огляделся. Свечи, которые он расставил перед сном по всей комнате, всё ещё догорали. Он не мог смириться с мыслью, что будет спать в темноте, даже в своей привычной постели. Ему не нравилось поддаваться собственной слабости. Но Темнолесье наложило на него свой отпечаток, как и на многих до него.

Он откинул одеяло и вылез из постели, натягивая на себя длинную белую ночную рубашку, яростно зевнул, а затем зажмурил глаза. Он не был жаворонком. Часы на прикроватной тумбочке показывали почти пять утра. Ричард улыбнулся. Солнце уже взошло. Это уже что-то. Он понял, что всё ещё слышит песню, и быстро подошёл к окну. Он отодвинул шторы и выглянул наружу. Свет раннего утра был серым и зыбким, повсюду виднелись облака приземного тумана. Надрываясь пел рассветный птичий хор. Никого не было видно, но песня и голос звучали ясно и отчётливо. Он напряг слух, пытаясь разобрать слова, но всё, что он мог услышать, было… радость, счастье и прославление этого мира.

Ричард надел длинный халат и подошёл к своей двери. Он запер её перед сном, чего никогда раньше не делал. Он осторожно отпер дверь и вышел в коридор. Повсюду была тишина и спокойствие. И нигде не было видно двух охранников, которые должны были стоять за его дверью. Ричард нахмурился, закрыл дверь и босиком пошёл по коридору. Он переходил из одного коридора в другой, и всё равно никого не было. Как будто он шёл по Замку во сне. Наконец он подошёл к окну во внешней стене и выглянул наружу. Далеко внизу он разглядел женскую фигуру в длинном голубом платье, танцующую по поверхности рва, вычерчивающую на воде изящную фигуру и поющую прекрасную песню. Её ноги только касались поверхности, не погружаясь в воду. От каждой точки соприкосновения медленно расходилась рябь. Ричард с удивлением наблюдал за ней. Почему её не слышал никто другой? Если он мог слышать её пение на самом верхнем этаже, то и весь Замок должен был слышать…

Он быстро спустился вниз по многочисленным коридорам и галереям, решительно направляясь на первый этаж. Вниз по пустым извилистым лестницам, по сводчатым коридорам, где повсюду горели лампы и свечи, хотя свет раннего утра казался тяжёлым в неподвижном воздухе. Как будто он был хрупок от предвкушения; как будто он чего-то ждал… А вокруг попрежнему никого не было. Ни стражников, ни слуг. Пекло, где все? Может быть, он всё ещё в своей постели, всё ещё спит? Видит сон? Нет. Каменный пол был очень холодным и твёрдым под его босыми ногами.

Он прошёл через весь Замок и нигде не увидел ни одного человека. Он смутно задавался вопросом, почему он не поднимает тревогу. Возможно, онвсё больше и больше чувствовал, что это потому, что всё это предназначалось только для него. Он вышел из Замка через главный вход и направился через открытый мощёный двор. Даже из конюшни не донеслось ни фырканья, ни ржания. Он прошёл через разводной мост, который был опущен, хотя вокруг не было никого, кто мог бы его опустить. Магия, подумал он. Я перемещаюсь по волшебному миру. Он мечтал о таком большую часть своей жизни, но никогда не ожидал, что просто проснётся в нём. Казалось, будто кто-то сдвинул Мир, или вырвал его из него, или, может быть, даже остановил Время специально для него.

И вот наконец она появилась, танцуя по рву навстречу ему, её ноги едва касались поверхности воды. И впервые он понял, что всё её тело состоит из воды. Что она черпает и поддерживает свою форму из содержимого рва, бесконечно обновляя себя с каждым шагом. Теперь он знал, кто она, кем она должна быть. Та самая легендарная Леди Озера. Он знал все песни и истории о ней. Она была почти такой же высокой, как и сам Принц, добрых шесть футов, дикая и гибкая как ива, чистая, как голубой хрусталь, сияющая и переливающаяся в сером свете утра. Женщина, полностью состоящая из воды. Ему показалось, что на ней длинное голубое платье, но когда она подошла ближе, он увидел, что и оно, и её тело - просто текучая вода, убегающая и пребывающая, снова и снова, с медленной рябью, проходящей через неё, как приливы и отливы. Длинные голубые волосы, спадавшие до плеч, постоянно убегали, постоянно обновляясь. По её спокойному и благородному лицу, словно слёзы без конца, стекали бисеринки воды, капая с подбородка. Он знал это лицо. Он видел его всего несколько часов назад, на портрете, висевшем на стене в комнате Короля Джона. Теперь она обладала неземной, почти неподвластной времени красотой, словно доведённой до совершенства, какой-то неумолимой очищающей силой. Голубое лицо, голубые глаза, голубые губы. Леди Озера, которая была всей водой Лесной Страны. Стихийная мощь и сила Природы.

Наконец она остановилась перед Ричардом и тепло улыбнулась ему. Когда она заговорила с ним, по её лицу пробежала рябь, а её голос был похож на журчание стремительного потока, обретшего образ и подобие человека.

- Здравствуй, Ричард, - сказала она. - Я ждала тебя, этого момента, больше лет, чем мне хотелось бы помнить.

- Это сон? - спросил Ричард.

- В некотором роде. Теперь я живу в мечтах. Сон о Земле… Я вернулась, Ричард, после стольких спокойных лет в Лесу, потому что я нужна. Потому что я нужна Лесу. Потому что Принц Демонов снова ходит по Земле.

- В Темнолесье? - спросил Ричард.

- Нет, - ответила Леди. - Но ты ведь бывал в Темнолесье, не так ли? Я вижу его след на твоём теле и душе. Мой дорогой Ричард… берегись. Судьба держит тебя в своих тисках.

- Вы действительно такая, как о вас говорят? - спросил Ричард. - Вы действительно моя прапрабабушка? Та самая Королева Элеонора?

- Не надо, дорогой, - сказала Леди. - Ты заставляешь меня чувствовать себя старой. Когда-то я была ею. Но теперь я намного больше. Ты должен подготовиться, Ричард.

- К чему? К войне?

- Хуже того, - ответила Владычица Озера. - У меня нет для тебя ни мудрости, ни слов предостережения. Даже оружия нет. Я просто хотела увидеть тебя, побыть с тобой в тишине, мой дорогой праправнук. Потому что не будет времени на тихие минуты, когда всё пойдёт не так.

Она беззвучно погрузилась в воды рва и исчезла, не оставив после себя ничего, кроме медленно расходящейся ряби на поверхности воды. Ричард остался стоять один в мрачном сером утреннем свете. Он вздрогнул, но не от холода, плотнее натянул мантию и вернулся в Замок.

ЧЕТЫРЕ

СЕМЕЙНЫЕ ДЕЛА

Хок, Фишер и пёс Чаппи снова вышли на пыльную серую равнину, окружавшую Тысячелетний Дуб, и бодро шагали по бодрящему утреннему воздуху, а Администратор снова недовольно топтался позади них. Он уже некоторое время что-то бормотал себе под нос, и никто из остальных не решался поинтересоваться, о чём он говорит.

На таких маленьких компромиссах и строится цивилизация. В то раннее утро воздух был чист и свеж, небо - идеально голубым, и всё было очень мирно. Пока Администратор не решил, что с него хватит.

- Пекло, что я снова здесь делаю, в этот безбожно ранний час? Что на этот раз? Что вам нужно сказать мне сейчас такого личного, важного и вообще расстраивающего, что я должен тащиться сюда, чтобы, когда вы меня расстроите, я не смог взять в руки ничего тяжёлого и острого? И почему вы оба с рюкзаками? Сколько времени займёт эта прогулка? Он внезапно остановился, когда его осенила мысль. - Вы пытаетесь набраться смелости и сказать мне, что ваши сменщики не прибудут вовремя?

Все остановились и оглянулись на него. Они прошли довольно большое расстояние, но Тысячелетний Дуб возвышался на горизонте такой же высокий, гордый и непомерно большой, как и прежде.

- Боюсь, всё обстоит несколько хуже, - спокойно сказал Хок. - И это, конечно, не для посторонних ушей. Мы с Изобель должны уйти. Прямо сейчас.

- Вот почему рюкзаки, - сказала Фишер. - Нам предстоит долгий путь. Мы пытались навьючить один из них на Чаппи, но он не захотел.

- Вот уж верно, - холодно сказал Чаппи. - Я не вьючный мул.

- Конечно, нет, - сказал Хок. - Они полезны.

А затем все трое с интересом наблюдали, как Администратор дико уставился на них, потеряв дар речи от шока и ярости. Его лицо приобрело нездоровый пурпурный оттенок, а глаза буквально выпучились.

- Последний раз я видел его в таком состоянии, - сказала Фишер, - когда он случайно зашёл на выпускной экзамен по тантрическому сексу. После этого его пришлось обливать из шланга.

- У него же не случится коронарный приступ? - прорычал пёс.

- Не глупи, - сказал Хок. - Для этого нужно иметь сердце.

- Я слышал это! - немедленно отреагировал Администратор. Его руки сжались в кулаки. - Вы не можете просто так уйти! Как должна функционировать Мемориальная Академия Хока и Фишер без Хока и Фишер во главе? В самом начале нового семестра! Вы не можете просто уйти от нас до того, как прибудут ваши заместители!

- Ах, - сказал Хок, возможно, в его голосе не было должного раскаяния, - это часть плохих новостей. Экзаменов не будет.

- Строго говоря, их и не было, - сказала Фишер.

- Извините, - сказал Хок.

Администратор умоляюще посмотрел на небо. - Дай мне сил! Дай мне сил, боевой топор и сочувствующих присяжных; они никогда не осудят меня! - О чём вы двое говорите?

Хок достал маленький магический амулет, всего лишь побитый металлический диск, на котором был выбит сложный рисунок. Впоследствии Администратор так и не смог понять, была ли эта вещь у Хока на цепочке на шее, или он достал её из кармана, или металлический диск просто внезапно появился на ладони Хока. Диск выглядел вполне обычным, пока Администратор не рассмотрел его внимательно и не понял, что выгравированный на нём узор настолько сложен и замысловат, что он вообще не мог в нём разобраться. Узор был настолько… глубоким, что от одного взгляда на него у него заболела голова. Это было всё равно, что заглянуть в пруд и понять, что под его поверхностью - бездна.

- Что это такое? — спросил Администратор. Он чувствовал себя неуверенно, сосредоточенно хмурился и недоумевал. - Мне это знакомо. Не так ли? Он у тебя всегда был… Почему я не помнил о нём, пока ты мне не показал?

- Это Confusulum, - сказал Хок. - Очень полезный предмет. Он манипулирует восприятием людей, запутывая его на всех вообразимых уровнях. Он закрыл рукой амулет, и Администратор подпрыгнул, совсем чуть-чуть, словно внезапно пробудившись от какого-то неясного, но тревожного сна.

- Где вы его взяли? - спросил он, потому что чувствовал, что должен что-то сказать.

- В наших путешествиях, - ответила Фишер. - Пока мы разбирались с некоторыми незаконченными делами.

- Мы выиграли его на спор, - сказал Хок. - Или, возможно, он выиграл нас. Трудно быть уверенным в чём-либо, когда речь идёт о Confusulum-е. Предполагается, что это физическое присутствие в нашем мире какой-то потусторонней Сущности. Он не должен вмешиваться в материальный план, но я думаю, что ему просто нравится играть. Но теперь, Confusulum, время вышло, если позволите. Больше никаких иллюзий.

- Конечно! - сказал весёлый, озорной голос в голове у всех сразу. Больше никаких иллюзий!

Хок раскрыл руку, но она была пуста. Диска не было. Администратор несколько раз моргнул.

- Он всё ещё там?

- Может быть, - сказал Хок.

- Кто знает? - сказала Фишер.

- Посмотри на нас, Администратор, - сказал Хок.

Администратор посмотрел на Хока и Фишер и вскрикнул от шока. Пара средних лет, которую он привык видеть, исчезла, как будто их и не было; их заменили два совершенно по-другому выглядящих человека, - обоим едва за тридцать. Хок был высоким и достаточно красивым в своём роде. На его лице не было шрамов, но было в нём что-то такое, что наводило на мысль, что так и должно быть. Хок был скорее худощавым и жилистым, чем мускулистым, с длинными тёмными волосами, зачёсанными назад и скреплёнными на затылке серебряной заколкой. На нём были простая белая туника и брюки, тяжёлый тёмный плащ и функциональные кожаные сапоги до колен. Он носил свой топор на боку с непринуждённостью давней привычки, и в том, как он держался, чувствовалась опасная уверенность.

Фишер, вероятно, была на несколько лет моложе Хока, ростом около шести футов, с длинными светлыми волосами, ниспадающими по спине до талии, одной толстой косой, с утяжелителем на конце в виде стального шара. Она была скорее красива, чем привлекательна: суровое лицо с высокими чертами контрастировало с глубокими голубыми глазами и приметным ртом. Она была одета так же, как и Хок, но рукава её рубахи были закатаны, обнажая мускулистые руки. У её ботинок были стальные набойки, чтобы удобнее было пинать людей. На боку Фишер носила меч, и достаточно было взглянуть на неё, чтобы понять, что она умеет с ним обращаться.

Администратор посмотрел вниз на Чаппи, наполовину ожидая увидеть, что он тоже изменится. Возможно, в волка. Но Чаппи остался просто большой собакой, с серой шерстью и серебристой мордой. Он ухмыльнулся Администратору, показав множество зубов, а Администратор оглянулся на Хока и Фишер.

- Это вы, - ошеломлённо сказал он. - То есть… это всегда были вы! Все годы, что я здесь, все Хоки и Фишеры, под началом которых я служил, были вами! Я думал, что вы разные люди, но это всегда были вы, под разными личинами! Почему я не замечал? Почему никто не замечал?

- Помнишь Confusulum? - спросила Фишер.

- Мы всегда стояли во главе, - сказал Хок. - С самого начала. Мы пришли сюда из Лесного Королевства, основали Академию и сразу решили, что не хотим привлекать к себе внимания. Важна была Академия, а не мы. Поэтому после того, как мы открыли это место, мы ушли, а потом вернулись уже другими людьми. Всё получилось довольно удачно, я думаю.

- Confusulum не давал всем это заметить, - сказала Фишер. - Превосходно; я никогда не умела накладывать парики и грим. Ты и раньше это понимал, Администратор, но всё время забывал.

- Нам нужно было исчезнуть из мира, - сказал Хок. - И мы спрятались в тени самих себя.

- Вы настоящие Хок и Фишер? - спросил Администратор, почти задыхаясь от шока и удивления. - Основатели? Те, о которых говорится во всех песнях и историях? Легенды? Но… как это может быть? Вам должно быть больше ста лет! А ты выглядишь моложе меня.

- Во время войны с демонами мы подверглись воздействию Дикой Магии, - сказала Фишер. - И мы купались в самой Радуге. Мы перестали стареть в тридцать лет. Представьте себе наше удивление.

- Нет, я имею в виду, подождите минутку! - воскликнул Администратор, цепляясь за здравый смысл. - Радуга? Во время Войны Демонов? Это никогда не было частью легенды о Хоке и Фишер; это было… о Боже! Он смотрел на них широко раскрытыми глазами, как ребёнок. - Вы - это они, не так ли? Вы Принц Руперт и Принцесса Джулия!

- Не волнуйся, - ласково сказал Хок. - Ты забудешь обо всём этом, когда мы уйдём.

- Я не знаю, что делать, - оцепенело произнёс Администратор. - Мне кажется, что я должен обнять вас или встать на колени. Вы спасли человечество от Принца Демона.

- Мы всё те же люди, которых ты всегда знал, - сказала Фишер. - Те, на кого ты регулярно кричал.

- Да, поверь мне, - сказал Чаппи. - В них нет ничего особенного.

- Кто-нибудь ещё знает? - спросил Администратор.

- Я всегда знал, - сказал Роланд Безголовый Топорщик. Он бесшумно появился рядом с ними из ниоткуда; стоя твёрдо и уверенно. В своём грубом, функциональном доспехе, без топора за плечами. - Трудно обмануть глаза, особенно когда их нет. Я никогда никому не рассказывал. Это не моё дело.

- У тебя тоже есть секрет - ты кто-то особенный? - растерянно спросил Администратор.

- Думаю, на сегодня с тебя достаточно потрясений, - ответил Роланд. Это был не совсем ответ. Все оставили это без внимания.

Администратор посмотрел на Чаппи. - Ты тот говорящий пёс? Оригинальный? Я думал, ты просто потомок.

- Простофиля, - незлобиво сказал Чаппи. - Я единственный в целом мире. Я не уверен, что мир готов к другому. Я мог бы остаться с Алленом Чансом, Квестором Королевы Фелисити из Лесной Страны; но после того, как его жена, Тиффани, занялась детьми, у них больше не было времени на меня. Так что я добрался сюда и присоединился к этим двоим. С ними всегда весело.

Хок улыбнулся псу. - Это самое приятное, что ты когда-либо говорил о нас.

- Не привыкай к этому, - проворчал пёс.

Администратор задумчиво посмотрел на пса. - Ладно, - сказал он наконец. - Как?

Пёс пожал плечами. - Меня вырастил Верховный Маг в своей Башне без дверей. Когда долго находишься рядом с сумасшедшим магом, впитываешь в себя всё безумие магии. Я не просто говорю, знаешь ли! Я мудрый, чудесный и смерть на четырёх ногах! И я могу съесть всё, что угодно.

- И ты это делаешь, - сказала Фишер.

- Возможно, я уже не так быстр, как раньше, - сказал Чаппи. - В отличие от вон тех ныряльщиков, в радугу, я постарел. Постепенно. Хотя мне это определённо идёт.

- Как долго вы собираетесь отсутствовать? - спросил Роланд Безголовый Топорщик. Возможно, в целях безопасности.

- Столько, сколько потребуется, - ответил Хок. - Нам предстоит пройти долгий путь, и многое сделать, когда мы туда доберёмся.

- Вы собираетесь вернуться в Лесную Страну? - спросил Администратор. - Почему? И почему сейчас?

- Незаконченное дело, - ответила Фишер.

- Точно, - прорычал Чаппи.

Хок пристально посмотрел на Роланда и Администратора. - Охраняйте Академию, пока нас нет. Защищайте студентов. Что касается персонала… скажите им, что у нас академический отпуск. И мы вернёмся, когда сможем.

- Или, по крайней мере, вернётся кто-то очень похожий на нас, - сказала Фишер.

Они повернулись, чтобы начать свой долгий путь, и остановились, когда Администратор окликнул их. Они оглянулись. Администратор попытался улыбнуться. Его глаза были полны слёз.

- Я просто хотел сказать… Спасибо вам, Принц Руперт, Принцесса Джулия. За всё, что вы сделали, и за всё, что вы выстрадали, от нашего имени. Благодарю вас.

- Да, - сказал Роланд. - Спасибо вам за всё.

- Пожалуйста, - сказал Хок.

- Но не верьте всему, что вы слышите в песнях и историях, сказала Фишер.

*

И вот Хок, Фишер и пёс Чаппи оставив позади свою новую жизнь покинули Герцогство Ланкр; впереди были мили и мили безликой равнины. Возвращение в прошлое, или что-то в этом роде. Они знали, что должны вернуться - угроза Принца Демона их внукам была тому подтверждением, - но они уже решили, что вернутся как Хок и Фишер, а не как Руперт и Джулия. Внезапное появление двух таких легендарных личностей вызвало бы слишком много вопросов и усложнило бы и без того опасную ситуацию. И, кроме того, они слышали большинство мифов и легенд, которые выросли вокруг их участия в Войне Демонов, и они не могли отделаться от ощущения, что во плоти они были бы таким разочарованием…

Они сразу направились к Хребту Драконов, который образовывал границу между Ланкром и Лесными Землями. В конце концов они оставили позади себя унылую равнину и с юношеской силой и бодростью устремились по крутым серым горным склонам. Они наслаждались тем, что снова стали самими собой. Хоком и Фишер, непринужденно болтали, бодро поднимаясь по крутым склонам, перепрыгивая расщелины и перебираясь через скальные выступы, время от времени останавливаясь, чтобы указать друг другу на достопримечательности и ориентиры, которые запомнились им более семидесяти лет назад, когда они в первый раз спускались с Хребта. Но слишком скоро путешествие стало трудным: холодный, пронизывающий ветер рвал их одежду, как непослушный ребёнок, а иногда, как школьник-хулиган, бил их по голове и плечам. Они решительно цеплялись за валуны и изо всех сил прижимались к склону горы.

Чаппи втайне был рад этим остановкам и стартам. У него не было их энергии молодости, хотя будь он проклят, если признает это. Зазубренные серые склоны Хребта Драконов были совершенно лишены жизни - ни птиц, ни зверей, ни цветов, ни даже клочка мха или лишайника.

Хок и Фишер были едва ли на полпути к вершине горы, когда остановились, чтобы оглянуться назад. Равнина простиралась на многие мили, и даже сам Тысячелетний Дуб казался теперь маленьким и далёким. Чаппи улёгся у их ног, тяжело дыша.

- Несутся, как пара диких горных козлов! - громко сказал он. - Это неестественно! И небезопасно. Одна пропущенная опора, и вы снова скатитесь на равнину. И лучше бы кто-нибудь взял с собой ланч или, по крайней мере, какую-нибудь походную еду! Проголодавшись я становлюсь весьма опасным…

- Тише, Чаппи, - сказал Хок, выходя на шаткий плоский уступ, чтобы хорошенько осмотреться.

- Тише, Пекло! - прорычал пёс. - Такие мышцы, как у меня, нуждаются в регулярной подпитке.

- Наши запасы пищи строго лимитированы, - сказала Фишер. - Так что тебе придётся развивать самоконтроль, не так ли?

- Самоконтроль? Я пёс! Если я проголодаюсь достаточно сильно, я съем тебя! Он опустился на камни, положив свою огромную голову на вытянутые лапы. - Я заметил, что мы перестали стремиться к вершине. Что на самом деле мы уже некоторое время движемся в сторону.

- Вы что-то ищете, не так ли? Что именно? Тропу? Тайный путь через горный хребет?

- Что-то вроде этого, - ответила Фишер. Её взгляд медленно, осторожно двигался по огромному серому горному склону с его зубчатыми хребтами, большими водопадами и десятками зияющих тёмных устьев пещер. - Мы ищем одну конкретную пещеру, в которую не возвращались уже много лет…

Чаппи поднял свою огромную голову и нервно огляделся вокруг. - Драконьи горы… Не то название, которое внушает уверенность или спокойствие. Мне очень не нравится это место. Некоторые говорят, что именно сюда приходили умирать все старые драконы, когда понимали, что их род окончательно уходит из мира. Каждый из них выбирал себе пещеру, сворачивался калачиком и уходил из жизни.

Знаете… когда придёт моё время я буду брыкаться и рычать… Некоторые говорят, что это сила всех этих мёртвых драконов держит эти горы. Помогает им выстоять. И что призраки драконов всё ещё здесь, бродят по хребту, и поэтому никто не хочет на них взбираться.

Хок весело посмотрел на него. - Ты ведь не боишься привидений?

- Конечно, боюсь! Ты не можешь укусить призрака! Кроме того, в нашей жизни было слишком много случаев, когда люди и даже не люди, возвращались к жизни после того, как должны были быть благополучно мертвы! Чаппи внезапно просиял.

- Хотя, если здесь и есть драконы, то от них уже мало что осталось, кроме костей. Я не знаю ни одной собаки, которая грызла бы настоящую драконью кость…

Он снова поднялся на ноги, когда понял, что никто из них его не слушает. Они оба смотрели на особенно большой и особенно тёмный вход в пещеру дальше по горному хребту. Чаппи принюхался к воздуху, дувшему в его сторону, и внезапно нахмурился.

- Так, я улавливаю следы запаха, который мне очень не нравится.

- Вон та, - сказал Хок, указывая на вход в пещеру.

- Да, - сказала Фишер. - Это там.

- Так и есть, - сказал Чаппи. - Ничего хорошего из этого не выйдет. Запомните мои слова.

Но он всё ещё следовал за ними по шаткому склону горы, направляясь прямо ко входу в пещеру.

*

Поверхность под ногами становилась всё более коварной: рыхлые камни, которые просто рассыпались, когда на них наступали, и поля подвижной осыпи, - крошечные камешки, которые двигались, как вода, и казалось делали всё возможное, чтобы унести Хока и Фишер за край, в то время как холодный ветер дул и бил их немилосердно. Но Хок и Фишер осторожно и вдумчиво пробирались по склону, а Чаппи шёл сзади, прыгая, карабкаясь и проклиная их обоих. Ему не угрожала реальная опасность, но он не собирался принимать это как должное. Наконец, все они оказались перед устьем большой пещеры - массивной дырой в склоне горы.

Они стояли и смотрели в темноту, а темнота смотрела на них в ответ. Сам вход был достаточно большим, чтобы через него могла проехать повозка, не задевая стен.

- Как ты думаешь, там есть летучие мыши? - спросил Чаппи. - Не люблю летучих мышей.

- Никаких летучих мышей, - ответил Хок. - Не там, куда мы идём.

Фишер достала из своего рюкзака шарик саламандра и сильно встряхнула его. Яростный золотой свет вспыхнул между её пальцами, когда она подняла шарик вверх, разгоняя темноту, и все увидели огромную пещеру, ведущую в глубь горы. Хок и Фишер замерли.

- Там будет темно, - сказал Хок. - Я имею в виду, очень темно.

- Мы справимся, - сказала Фишер. - Мы справились в прошлый раз.

- Жаль, что мы не можем позволить себе больше, чем один шарик саламандра, - сказал Хок.

- Они дорогие, - сказала Фишер. - И потом у саламандра их бывает только два.

Они улыбнулись друг другу. Они могли выносить темноту, когда были вместе.

- Что это за запах? - спросил Чаппи. - Я чувствую запах серы, металлов, грибов и чего-то настолько сильного, что у меня волосы встают дыбом. И я хочу вам сказать, что это очень неприятное ощущение. Я никогда не чувствовал ничего подобного… Мне это не нравится.

- Ты можешь остаться здесь, пока мы не выйдем, если хочешь, - предложил Хок. - Но поверь мне: там есть кое-что, что ты захочешь увидеть.

- Но, Чаппи, - сказала Фишер, - когда мы доберёмся до места и найдем то, что ищем… только не убегай.

- Мне от этого ничуть не легче, - буркнул Чаппи.

Хок и Фишер вошли в устье пещеры, а Чаппи нервно зашагал следом за ними. Фишер высоко держала шарик, распространяя свет настолько далеко, насколько это было возможно. Рука Хока у топора, но он не касался его. У него была своя гордость. Он взял за правило преодолевать темноту. Прошло сто лет с тех пор, как он впервые вошёл в Темнолесье, но все Дикие Магии и все благословения Радуги не смогли избавить его от его прикосновения. Он боялся темноты и всегда будет бояться. Но это его не останавливало. Он осторожно пробирался вперёд по усыпанному обломками полу пещеры, когда первая пещера открылась в гораздо большую пещеру, как он и помнил.

Огромное открытое пространство становилось всё больше и больше, поднимаясь вверх и превращаясь в подобие массивного каменного собора, по стенам которого бежали золотые жилы. Они ярко блестели в волшебном свете. Вскоре на стенах и потолке появились широкие коврики фосфоресцирующих грибов, светящихся всеми мыслимыми цветами. Теперь все они могли видеть достаточно ясно, и шарик саламандра стал им не нужен, но Фишер не хотела его убирать. Она была не из тех, кто доверяет. Они двинулись дальше, в огромную пещеру с высоким сводом, ведущую глубоко в сердце горы. Огромные сталактиты свисали с потолка, словно зазубренные зубы в каменной пасти, а с пола пещеры торчали поросшие мхом сталагмиты, многие из которых были выше Хока и Фишер.

Чаппи решил помочиться на несколько из них, просто исходя из общих принципов. Хок и Фишер с нескрываемым благоговением и удивлением смотрели по сторонам на этот огромный природный амфитеатр, которого никогда не видел ни один другой человек. Он оказался даже больше, чем они помнили. Казалось, каждый их шаг отдавался вечным эхом.

Чаппи всё это не нравилось. Это было старое место. Он ощущал это. Древнее любого из человеческих Королевств. И он всё больше убеждался, что они в пещере не одни, и что Хок и Фишер знают об этом. Всегда знали. Вот… почему они здесь.

Наконец они обогнули выступ и увидели, что путь им преграждает массивная тёмно-зелёная стена, которая поднималась вверх и заполняла боковой туннель от пола до потолка. Хок и Фишер остановились и улыбнулись друг другу. Чаппи осторожно подошёл к зеленой стене, хорошенько обнюхал её, а затем быстро удалился, поджав хвост.

- Вот оно! Вот что я всё это время чуял! Оно живое… и оно большое, то есть очень большое, такое большое, что я даже не могу сообразить, насколько оно большое!

- Может, успокоишься? - сказал Хок. - Он не такой уж большой. Здесь нечего бояться. Он опустился на колени рядом с Чаппи и обнял его за шею, пока пёс не перестал дрожать. - Неужели ты думаешь, что я бы повёл тебя навстречу опасности, в темноте, без уважительной причины? Это мой друг.

- Старый друг, - сказала Фишер.

- Что ж, - сказал Чаппи, - если вы так говорите…

Хок отпустил старого пса, бодро потрепал зверя по голове и потрепал за уши, а затем шагнул вперёд и обратился к массивной зелёной стене громким и звучным голосом.

- Дракон! Пора просыпаться!

Его голос поднимался всё выше и выше по огромной пещере, распространяясь эхом, и казалось, что он всё время усиливается, а не угасает. И огромная зелёная стена медленно сдвинулась. Хок и Фишер взялись за руки, оба широко ухмылялись. Чаппи спрятался за ними.

Хок громко рассмеялся, когда стена медленно разогнулась и повернулась, и в устье бокового туннеля появилась огромная зелёная морда. Тупоконечная костлявая голова на длинной шее подалась вперёд, изумрудно-зелёная чешуя засверкала на свету, а огромные золотистые глаза неторопливо открылись.

Хок, Фишер и Чаппи быстро отступили назад, когда дракон вылез из своего логова. Он был как минимум тридцати футов в длину, с широкими перепончатыми крыльями, которые обхватывали существо подобно ребристому зелёному плащу, скреплённому на груди жуткими когтистыми лапами. Длинный шипастый хвост раскачивался взад и вперёд в полумраке. Дракон улыбнулся им всем, показав десятки очень острых зубов.

- Руперт, - произнёс Дракон глубоким, рокочущим голосом, наполнившим пещеру и пронзившим до костей всех присутствующих. - И Джулия. Мои дорогие, дрожайшие друзья. Я всегда знал, что встречу вас снова. Он посмотрел мимо них на Чаппи. - И вы принесли мне ранний завтрак! Как предусмотрительно!

Чаппи тут же вышел из-за спин Хока и Фишер, оскалился на дракона и показал зубы. - Я не закуска! Я их компаньон! Хок, скажи этому огромному геккону, что я не закуска!

- Он не закуска, - торжественно сказал Хок. - Он с нами, Дракон. Пожалуйста, не ешь его. Как бы он ни раздражал. И сейчас меня зовут Хок, а это Фишер.

Дракон медленно кивнул. - Имена, - сказал он. - Драконам не нужны имена. Мы знаем, кто мы такие. Как долго я спал? Сколько времени прошло с тех пор, как мы столкнулись с Принцем Демонов в его месте силы?

- Сто лет, - ответил Хок.

Дракон посмотрел на него, а затем на Фишер. - Люди, время вас пощадило…

- И ты выглядишь потрясающе! - сказала Фишер, всё ещё ухмыляясь.

- Это говорит о пользе долгого сна, - ответил Дракон.

Фишер громко рассмеялась и побежала вперёд, чтобы броситься дракону на шею и крепко обнять его, прижавшись лицом к его гладкой зелёной чешуе.

- О, Дракон! Я так скучала по тебе…

- Стойте.., - сурово сказал Чаппи. - Позвольте мне прояснить ситуацию. Это тот самый дракон, который сражался рядом с вами в Войне Демонов? Тот самый, о котором говорится во всех мифах и легендах? Тот, кто совершил все эти удивительные вещи? Ладно, никто из них не может определиться с подробностями, но… просто wow! Для меня большая честь познакомиться с вами, Сэр Дракон. Пожалуйста, не ешьте меня. Это не пойдёт вам на пользу.

- Для меня честь познакомиться с вами, Сэр Пёс, - ответил Дракон. - Вы, должно быть, тоже особенный, раз находитесь в компании Хока и Фишер.

- Итак, - сказал Чаппи, глядя на Хока и Фишер, - если этот дракон всё ещё здесь, значит ли это, что здесь есть и другие драконы? Спящие в пещерах Хребта Драконов? Ждущие, когда их разбудят?

- Я не уверен, - ответил Дракон.

- Что? - удивился Хок.

- Ты никогда не говорил, что здесь есть другие драконы, когда мы привели тебя сюда! - воскликнула Фишер.

- Всё это время я спал и видел сны, - сказал Дракон, потягиваясь. - И мне кажется, я чувствовал… Неважно. Обсудим этот вопрос в другой день.

Чаппи обвиняюще посмотрел на Хока и Фишер. - Он… должен быть мёртв! Вы так сказали, ещё тогда! Это одна из немногих вещей, на которых сходятся все песни и истории!

- Никогда не верь менестрелям, - сказал Хок. - Нет, он не умирал. Он был при смерти, но Радуга вернула его с края. Мы просто сказали, что он умер, чтобы никто не беспокоил его, пока он спит и выздоравливает. Он знал, что потребуются годы, может быть, даже десятилетия, чтобы восстановить все его силы. А ты хорошо выглядишь, Дракон. Как ты себя чувствуешь?

- Молодым, - ответил Дракон. - Я снова чувствую себя молодым!

- Мы возвращаемся в Лесную Страну, - сказала Фишер. - Мы были бы очень рады, если бы ты отправился с нами.

- Конечно, - сказал Дракон. Он сделал небольшую паузу. - Это Принц Демонов, не так ли? Он вернулся. Вот почему вы меня пробудили.

Фишер перестала обнимать его за шею и отстранилась, пристально глядя в светящиеся золотые глаза. - Ты действительно исцелился, Дракон? Я не стану забирать тебя отсюда, если ты не готов.

Дракон приблизил свою огромную морду прямо к лицу Фишер. - Джулия, я готов. Что вам от меня нужно?

- Нам нужно, чтобы ты перевёз нас в Лесные Земли, - сказал Хок. - Нам предстоит проделать большой путь, а времени на это мало. Сначала мы должны найти наших детей, Джека и Джилл. А потом их детей, Мерси и Натаниэля. Принц Демонов угрожал им.

- Дети и внуки, - сказал Дракон. - Я долго спал.

- Летать? - зловеще сказал Чаппи. - Никто ничего не говорил о полётах! Я не сяду на эту штуку. У него даже ремней безопасности нет!

- Я мог бы нести тебя в своей пасти, - сказал Дракон.

- Верно, сказал Чаппи. - Я пошёл. Постарайся не отстать.

- Тебе понравится летать на его спине! - сказал Хок. - Я делал это много раз. Это опыт, меняющий жизнь.

- Вот этого-то я и боюсь, - прорычал Чаппи.

Хок посмотрел на дракона. - Нам придётся проделать весь обратный путь до входа в пещеру, или есть другой выход отсюда?

- А ты как думаешь? - сказал Дракон, ухмыляясь. - Ты же не думаешь, что я случайно выбрал именно это место? Недалеко отсюда есть канал, который уходит прямо в небо. Я думаю это старое жерло вулкана. Совершенно безопасно, если там не задерживаться. Но когда мы поднимемся, я не смогу далеко улететь, пока не поем. Довольно много чего-нибудь. Нет ничего лучше, чем спать сто лет, чтобы разыгрался аппетит.

- Кажется, я нашёл родственную душу, - сказал Чаппи. - Ты тоже любишь трепать тушки?

- Только после того, как я их убью, - ответил Дракон.

Он отступил в боковую пещеру и показал им огромный проход в потолке. Фишер стояла под ним и махала своим шариком саламандра, освещая гладкие, сверкающие стенки жерла.

Дракон осторожно встал по центру прохода, а затем расправил крылья. Хок и Фишер забрались ему на спину, наполовину подбадривая, а наполовину затаскивая Чаппи на борт.

И когда все они устроились более или менее удобно, дракон захлопал крыльями. Захваченный сжатый воздух взвился под ними, и вся пещера содрогнулась от этого звука. Дракон радостно захохотал и поднялся в воздух, взмывая вверх по шахте на огромных бьющихся крыльях. Хок и Фишер крепко держались, а Чаппи впился когтями в щели между чешуйками, его глаза были плотно закрыты.

Фишер радостно закричала, когда дракон рванул вверх, направляясь к кругу света в вышине. Хок громко рассмеялся и прижался к Фишер и Чаппи. А потом они вырвались из горы и взмыли в ярко-голубое небо, где далеко внизу возвышался Хребет Драконов.

Дракон улетел от гор и полетел над Лесной Страной, где на многие мили простирались огромные зелёные леса. Хок и Фишер чуть наклонились, чтобы получше их рассмотреть. А Чаппи просунул голову под мышку Хока, чтобы не пришлось смотреть.

- Собаки не созданы для того, чтобы летать! - сказал он несколько приглушенным голосом.

*

Дракон неуклонно летел дальше, над Лесными Землями, над обширными участками диких лесов и возделанных земель, длинными извилистыми реками и обширными озёрами, а также над расчерченными, как шахматная доска, полями и посевами. Над городами и деревнями и разбросанными фермерскими постройками… и мили за милями проносились мимо в считанные мгновения.

Хок жадно смотрел по сторонам, отыскивая знакомые ориентиры. И хотя ему не хотелось признаваться в этом, возвращение в Лес было похоже на возвращение домой.

Дракон летел дальше… пока, наконец, его не одолел голод. Он заметил подходящую поляну и по спирали опустился на землю. В последний момент он расправил свои огромные крылья, обхватив ими воздух, и приземлился прямо в центре открытой травянистой поляны, изящно, как птица.

Хок и Фишер спрыгнули с его спины, потягиваясь и разминая сведённые судорогой мышцы, а Чаппи спустился вниз, не торопясь. Они оказались на огромном пространстве зеленой травы, окруженном по периметру плотно стоящими деревьями. Вероятно, когда-то здесь возделывали землю, а потом забросили.

Со всех сторон доносилось пение птиц, приятное, размеренное жужжание насекомых и случайные шорохи мелких животных, занимающихся своими делами. Дракон подождал, пока все его пассажиры слезут, а затем стремительно пересёк поляну, нырнул в окружающий лес и исчез. Хок был уверен, что слышал, как дракон пробормотал… - Пора чем нибудь поживиться; когда промчался мимо.

За внезапным исчезновением Дракона сразу же последовали звуки погони. Поймать, убить и съесть… Большой кусок горячего, парящего мяса вылетел из-за деревьев и шлёпнулся прямо перед Чаппи. Пёс навалился на него, разрывая, раздирая и радостно рыча.

Появился ещё один, несколько более крупный кусок мяса, который пролетел по воздуху и очень точно приземлился у ног Хока и Фишер. Хок принялся разводить костёр и подготавливать вертел, а Фишер доставала из рюкзака разные полезные вещи, включая добротный коврик для сидения, несколько основных столовых приборов и бутылку вина.

- Слабаки, - пробурчал Чаппи.

*

К тому времени, когда они закончили все дела, наступила ночь. Дракон вернулся, и они все уселись вокруг костра, тихо переваривая пищу, наблюдая за пляшущим пламенем, наслаждаясь тишиной и обществом друг друга. Ночное небо было усыпано звёздами, а прямо над головой висел бледный полумесяц. Птицы прекратили своё пение, насекомые исчезли туда, куда ночью улетают мелкие раздражающие твари, и хотя среди деревьев раздавались различные звуки, издаваемые всеми обычными ночными тварями, которые совокуплялись и убивали друг друга (часто одновременно, судя по звукам), ничто не выходило из-за линии деревьев, чтобы побеспокоить лагерь. Тридцати футов лежащего дракона было достаточно, чтобы заставить даже самого крупного хищника проявить осторожность. Только назойливые мотыльки порхали вокруг.

Хок и Фишер сидели бок о бок, прислонившись друг к другу. Чаппи лежал у их ног, грызя кость. Дракон лежал, свернувшись полукругом вокруг них, как большая зелёная защитная стена, его массивная голова покоилась на траве. Его большие золотистые глаза были полузакрыты, а из его ноздрей по идеальным прямым поднимался дымок. Фишер прислонилась спиной к его рёбрам, легко приноровившись к его размеренному дыханию.

- Хок, Фишер, - сказал Дракон словно пробуя новые имена. - темнота всё ещё беспокоит вас даже после стольких лет?

- Отчасти, - ответил Хок. Он вглядывался в темноту за светом костра. - Яд, Темнолесья коснувшийся моей души, до сих пор там. Полагаю, он всегда будет там. Но он уже не влияет на мою жизнь, так как раньше.

- От этого не избавиться, - сказала Фишер. - Но ты учишься жить с этим.

- Полагаю, именно поэтому Принц Демонов смог так легко нас найти, - сказал Хок. Его голос был спокойным и расслабленным и, вероятно, ввёл бы в заблуждение любого другого.

- Как ты себя чувствуешь, Дракон? - спросила Фишер. - Ты… полностью восстановился?

- Я снова чувствую себя самим собой, - ответил Дракон. - Готов съесть целую армию демонов, а потом сбросить что-нибудь очень тяжёлое на Принца Демона с огромной высоты. Хотите, чтобы я доставил вас к Лесному Замку?

- Мы появимся там, - ответил Хок. - Помни, дракон, мы должны вернуться как Хок и Фишер, а не как Руперт и Джулия.

- Чаппи всё ещё Чаппи? - спросил дракон.

- К сожалению, да, - ответила Фишер. - Нет смысла давать ему другое имя, он никогда его не запомнит.

- Я слышал это! - сказал Чаппи. - Я - это я, и я горжусь этим! А если кто-то не может с этим смириться, то это его проблемы. Он замолчал и поднял взгляд от своей кости, облизывая засохшую кровь вокруг морды. - Знаешь, с тех пор как вы уехали, в Замке наверняка произошло много изменений. За сто лет многое может произойти.

Дракон басовито хмыкнул, заставив Фишер подпрыгнуть, когда вибрация прошла по его рёбрам. - Только люди могут считать сто лет долгим сроком.

- Всё должно меняться, - сказал Хок. - Иначе это наскучит. Мне будет очень интересно посмотреть, что они сделали со старым местом.

- Тебе никогда не нравился Лесной Замок, - сказала Фишер.

- Нет, - ответил Хок. - Но это всё ещё место, где я вырос, где была моя семья, так что, полагаю, это делает его… домом.

- И ты никогда не любил своего отца, - сказала Фишер.

- Он был Королём, - просто сказал Хок. - У него были обязанности и ответственность. Я всегда это понимал. Даже когда он посылал меня умирать, выполняя задание, которое я не должен был выполнять, я всегда знал, зачем он это делает. И я не могу думать об этом слишком плохо; так я встретил тебя. И дракона.

Хок и Фишер ласково улыбнулись друг другу. - Я ненавидела своего отца, - сказала Фишер. - У него было слишком много дочерей, а я вела себя не так, как он хотел… И ему нужна была жертва, и он отправил меня умирать. Чтобы меня съел дракон. Забавно, как всё обернулось. Спасибо, что не съел меня, дракон.

- Я же говорил тебе, - ответил Дракон. - От людей у меня изжога.

- С сыновьями и отцами всё… по-другому, - сказал Хок. - Отцы определяют твою жизнь, нравится тебе это или нет. Ты либо хочешь быть таким же, как они, либо совсем на них не похож. И вы никогда не освободитесь от их влияния. Даже когда они мертвы. Может быть, особенно когда они мертвы, потому что вы не сможете показать, чего вы достигли в своей жизни, чтобы произвести на них впечатление или назло им.

- Призраки должны оставаться в прошлом, - твёрдо сказала Фишер. - Сосредоточься на настоящем. Нам нужно найти наших детей, прежде чем мы сможем вернуться в Лесной Замок. Я должна быть уверена, что они в безопасности.

- Джек, - сказал Хок. - Начнём с Джека. По крайней мере, мы знаем где он должен быть.

- Правда? - спросил Чаппи. - Вы никогда не говорили мне.

- Всегда казалось важным позволять нашим детям идти своим путём, - сказала Фишер - Пусть они сами строят свою жизнь, вне нашего влияния.

- Последнее, что мы слышали, наш мальчик, Джек, посвятил свою жизнь религии, - сказал Хок. Монах-созерцатель, живущий в уединении в монастыре. В Аббатстве Святого Августина.

- Монах? - удивился Чаппи. - Джек?

- Наш мальчик, - сказала Фишер, нахмурившись. - Ему, должно быть, уже за 70. Трудно представить, что наш сын выглядит старше нас.

- Монах-созерцатель - это почти отшельник, - сказал Хок. - Не этого я бы хотел для своего сына, но, без сомнения, он лучше всех знает свой собственный разум. И он вёл активную жизнь до того, как пришёл к религии.

- Активную жизнь? - сказала Фишер. - Он был Ходоком, гневом Божьим в мире людей, защищал невинных и карал виновных!

- Да? - сказал Чаппи. - Дерьмо…

- Убивал людей, которых нужно было убить, - сказал Хок. - Я не переживаю по этому поводу.

- Должно быть, так и было, - сказала Фишер. - Иначе он не оказался бы в монастыре в конце своей жизни.

- Я бы не стал его беспокоить, - сказал Хок, - но Принц Демонов угрожает нашим внукам. Джек имеет право знать.

- Когда Принц Демонов угрожал Мерси и Натаниэлю, он угрожал всем нам, - сказала Фишер. - Всей семье. Мы все в опасности. Конечно, Джек должен знать.

- Верно, - сказал Хок. - Все в Аббатстве могут быть в опасности! Только потому, что Джек там… Значит, начнём с Аббатства Святого Августина.

- Утром, - сказал Дракон. - Я не летаю в темноте. Вы, трое,спите. Я буду на страже. Я не хочу спать. Думаю, я спал более чем достаточно.

*

Ранним утром, когда солнце уже взошло и повсюду горел яркий свет, все они взобрались на дракона и снова отправились в путь, стараясь лететь высоко над Лесной Страной, чтобы никто не разглядел, что это дракон. Земля проносилась под огромными крыльями, и все цвета полей, лесов и пашен сливались в огромное радужное пятно. Хок быстро определил одну из главных рек, и они последовали за её изгибами и поворотами до самого Аббатства Святого Августина, расположенного в густых лесах, вдали от городов и деревень.

Дракон снова выбрал подходящую поляну в нескольких минутах ходьбы от Аббатства и приземлился там. Все слезли, и Хок достал из рюкзака старую, потрёпанную карту местности. Они с Фишер некоторое время изучали её. В целом они были уверены, что знают, где находятся, но сто лет жизни накладывают свой отпечаток на память. В конце концов Чаппи надоело, и он сказал, что может провести их прямо к Аббатству, потому что оно пахнет совершенно иначе, чем всё остальное.

После короткой прогулки по лесу они вышли на небрежно вырубленную поляну, достаточно большую, чтобы вместить монастырь. Аббатство Святого Августина представляло собой скопление грубых каменных зданий с шиферными крышами и решетчатыми окнами, за длинной каменной стеной с единственной входной дверью. Для дома Божьего это выглядело не слишком привлекательно. Чаппи демонстративно понюхал воздух.

- Я же говорил вам. Вот оно. Я чую запах вина, дыма, огорода и людей, которые почти никогда не моются. И посмотрите на эти здания! У меня были более эстетичные испражнения. Уродливое место. Для чего оно?

- Это место для людей, которые ищут уединения, чтобы подумать о великом и найти утешение, - сказала Фишер. - Место религиозного уединения для тех, кто вёл весьма активную жизнь… и теперь жалеет об этом. Поэтому они решили отвернуться от своей прежней жизни и провести последние годы в уединении, раскаиваясь. Вдали от всего, что могло бы искушать их вернуться к прежним привычкам и прежней жизни.

- Когда мы войдём туда, - сказал Хок, - позвольте мне говорить.

- Не могу сказать, что я стал хоть немного мудрее, - сказал Чаппи. - Собаки не смотрят вперёд или назад… Мы живём настоящим моментом. Есть и пить, прыгать и спать. Что ещё имеет значение, если разобраться?

- Дружба, - сказал Хок.

Чаппи прикоснулся своей огромной головой к бедру Хока. - Ладно, тут ты меня подловил.

- Что же такого сделал ваш сын, что заставило его принять решение провести последние годы своей жизни в таком месте? - спросил Дракон.

- Ну, - осторожно ответил Хок, - быть Ходоком, защитником невиновных и наказующим виновных, это накладывает свой отпечаток на человека. И чем лучше человек, тем больше нагрузка.

- Пожалуй, я отойду в лес, - сказал Дракон. - Религиозные фанатики меня нервируют. Или наоборот? Не помню… В любом случае, думаю, будет лучше, если я останусь вне поля зрения, среди деревьев на краю поляны. Не стоит никого тревожить.

- Отличная идея, - сказал Хок. - Если Принц Демонов действительно вернулся, у него вполне могут быть человеческие агенты, следящие за Джеком на случай, если мы окажемся здесь. Нет смысла сообщать этому поганому ублюдку, что мы снова в игре, без необходимости.

- Значит, пора маскироваться, - сказал Дракон. Он быстро отступил к деревьям и совсем исчез. Чаппи в изумлении покачал головой.

- Для большого тридцатифутового дракона, с большущими крыльями и хвостом, он действительно ужасно хорошо сливается с окружающей средой.

- Если бы больше представителей его вида научились прятаться, их было бы больше, - сказала Фишер.

Они втроём подошли к деревянной двери, вделанной в стену, окружавшую монастырь. Дверь оказалась цельным слэбом очень прочного дерева, удерживаемой на месте массивными латунными петлями, и была совершенно точно закрыта. Над дверью висела табличка: [Аббатство Святого Августина] - “Для тех, кто неспокоен духом. Уходите. Да, это о вас. Никто здесь не хочет с вами разговаривать. Тот, кого вы ищите, уже не тот человек”.

Хок внимательно изучил дверь и всё, что её окружало, ни к чему не прикасаясь.

- Я не вижу ни дверной ручки, ни дверного молотка, ни шнурка от звонка, - сказал он наконец.

- Неудивительно, - сказала Фишер. - Это то место, куда ты идёшь, когда не хочешь, чтобы тебя кто-нибудь беспокоил.

- Так что же нам делать? - спросил Чаппи. - Устроим гвалт, пока нас не впустят? Я могу это сделать. Я очень хорош в том, чтобы выставлять себя напоказ. Все так говорят.

- Не думаю, что в этом будет необходимость, сказал Хок. - Хотя спасибо за предложение. Они наверняка видели дракона, когда мы кружили над головой, чтобы убедиться, что прибыли в нужное место. И они наверняка видели, как мы приземлились в лесу, хотя могли бы просто спуститься прямо к ним во двор. Поэтому они должны понять, что мы демонстративно вежливы и цивилизованны.

- Хок, - сказал Чаппи, - почему ты говоришь всё это таким громким и пронзительным голосом?

- Чтобы тот, кто подслушивает по ту сторону двери, мог меня услышать, - сказал Хок. Громко.

Раздался звук отодвигаемых тяжёлых засовов, затем два массивных ключа повернулись в замках, а затем дверь медленно распахнулась внутрь. В образовавшейся проход шагнул очень крупный мужчина в потрёпанной коричневой монашеской одежде, преградив им путь. Лицо его было скрыто глубоким капюшоном. Из длинного коричневого рукава выглядывала крупная рука, на которой не хватало одного пальца и было множество шрамов. Рука медленно поднялась и откинула капюшон, открыв лицо, красное, как варёная ветчина, и примерно столь же привлекательное. Лысая голова, нависающие брови, большой нос-клюв и такие шрамы, которые можно получить только в серьёзных сражениях. У него был вид человека, повидавшего на своём веку не мало, но глаза были удивительно тёплыми, даже добрыми. Глаза человека, наконец-то обретшего мир с самим собой.

Он сдержанно поклонился.

- Здравствуйте, - произнёс он хриплым голосом, который наводил на мысль, что он больше почти не разговаривает. - Вы знаете, кто я? Кем я был раньше?

- Нет, сказал Хок.

- Хорошо, - сказал монах. - Я гораздо лучше лажу с людьми, когда они не знают, чем я занимался раньше. Теперь я брат Амброуз. Входите. Мы ждали вас. Вы пришли поговорить с братом Джеком? Конечно, конечно. Он сказал, что вы появитесь здесь со дня на день. У него были… плохие сны. Очень специфические дурные сны. Надеюсь, вы сможете ему помочь. Извините, без собак.

- Я не просто собака! - сказал Чаппи.

- О, это ты! - воскликнул брат Амброуз. - Брат Джек предупреждал нас… рассказывал нам о тебе. Говорящий пёс, который является другом и ни в коей мере не одержим демонами. Заходи, мы сделаем для тебя исключение.

- Damn right, - прорычал Чаппи.

Монах посторонился, чтобы дать им всем войти. Чаппи шёл впереди, с гордо поднятой головой, просто чтобы показать свою позицию. Брат Амброуз закрыл и запер за ними дверь, с силой задвинув тяжёлые засовы.

Хок не стал принимать это на свой счёт. Он оглядел пустой двор. Ни конюшни, ни даже гостевого стойла или поилки для лошадей. Они действительно не ждали гостей. Просто открытое пространство, тщательно посыпанное песком и гравием. Изнутри внешняя стена казалась ещё более высокой и прочной. Хок пристроил руку рядом с топором.

Фишер была столь же вежлива, хотя её рука была гораздо ближе к мечу на бедре, потому что она от природы была гораздо менее доверчива, чем он. Чаппи принюхивался к воздуху и оглядывал всё вокруг.

Брат Амброуз провёл их мимо главных зданий Аббатства, с их решетчатыми окнами и плотно закрытыми дверями, затем мимо ряда небольших каменных келий, предположительно предназначенных для полного уединения и медитации, а затем по заднему двору, где полдюжины других монахов в грубых коричневых рясах спокойно обрабатывали обширный огород. Всё было очень безмятежно, очень мирно, монахи сажали, пропалывали и копали, ни разу не подняв глаз, чтобы поприветствовать посетителей. Видимо, они были погружены в свои собственные мысли. Все они выглядели вполне довольными. Брат Амброуз указал на одинокую фигуру в капюшоне, стоящую на коленях у дальней стены и сажающую семена в землю голыми руками.

- Это брат Джек. Не делайте ничего, что могло бы его расстроить, и не пытайтесь забрать его из Аббатства против его воли. Сейчас мы все мирные люди, но мы можем вспомнить, кем мы были, если понадобится.

Он ушёл с видом человека, который сделал что-то, о чём потом пожалеет. Хок повёл их через огород, очень осторожно ступая по узким дорожкам, посыпанным гравием, стараясь не мешать монахам. Никто из них не смотрел вверх. Хок иногда останавливался, чтобы утихомирить Чаппи, который скалился на тихо поющие розы, и Фишер, чтобы она не нашинковала мечом куст, который бросился на неё. Наконец они добрались до монаха у дальней стены.

Он аккуратно вдавил последние семена во влажную землю. Руки были старые и морщинистые, с тёмными печеночными пятнами.

- Привет, Джек, - сказал Хок. - Это твои мама и папа. Я знаю, что прошло много времени, но…

Монах неторопливо встал. Старые суставы громко скрипели. Откинув капюшон, он открыл доброе и мягкое лицо, сильно изрезанное морщинами, с аккуратно подстриженными седыми волосами. Его улыбка была тёплой, как и глаза.

Сердце Хока сжалось. Он совсем не узнавал этого старика. А затем улыбка превратилась в знакомую ухмылку, и когда монах заговорил, Хок сразу узнал этот голос.

- Здравствуйте, Отец, - сказал Джек. - Рад снова видеть вас с матушкой. Давно не виделись, не так ли? Вы оба выглядите… хорошо.

- Ты постарел, - сказал Хок. - И меня не было рядом, чтобы увидеть это. Мне так жаль, Джек.

- Тогда вы пришли в нужное место, - сказал Джек. - Прощение здесь входит в стандартную программу. За всё зло, которое мы все совершили.

Он шагнул вперёд и обнял Хока, который в ответ крепко стиснул своего сына. Старик почувствовал себя очень хрупким. Когда Хок отпустил его и отошёл, Фишер прижала Джека к себе так, словно никогда его не отпустит. Поэтому через некоторое время он сам отпустил её. Джек всегда был очень интуитивен в таких вопросах. Фишер отошла, и Джек улыбнулся Чаппи.

- Привет, boy! Хороший парень! Ты выглядишь даже старше меня, Чаппи! Посмотри на всю эту белизну вокруг твоей морды! Как дела, пёс?

- Лучше тебя, судя по всему, - сказал Чаппи, и толкнул головой Джека так сильно, что чуть не сбил его с ног. Джек потрепал его по голове и подёргал за уши.

- Почему ты никогда не приезжал в Академию, чтобы увидеть нас, навестить?

- Потому что это вызвало бы слишком много вопросов, - ответил Джек, поглаживая пса по спине, пока тот бешено вилял хвостом. - И потому что я не покидал Аббатство двадцать лет. Моё место здесь.

- Ты запер себя здесь из-за того, что ты сделал как Ходок? - спросила Фишер.

- Это не тюрьма, Мама, - сказал Джек. - Я могу уйти в любой момент. Я просто не хотел. Ты же знаешь, что за отравленная чаша - вся эта история с Ходоком. Ты знала Джерико Ламента.

- Он тоже отказался от этого, - сказал Хок. - Чтобы жениться на Королеве Фелисити.

- А я отказался от этого, чтобы прийти сюда, - сказал Джек. - Перестал быть гневом Божьим в мире людей. Не потому, что я был плох в этом, а потому, что мне это слишком нравилось. Наказание виновных - это не то, что должно доставлять удовольствие. Нет, я отказался от всего этого ради мира и покоя, и ни разу не пожалел об этом.

- Так ты был счастлив здесь? - спросила Фишер. - Это важно для нас, Джек.

- Я был здесь очень счастлив, мама, - улыбнулся Джек. - Но я всё равно уеду отсюда с вами, когда вы попросите. Вы ведь за этим приехали, не так ли? У меня были сны, видения… о Принце Демонов.

- Нам нужно поговорить, Джек, - сказал Хок.

*

Брат Джек вывел их из сада Аббатства обратно в главный двор, где для них был накрыт стол. Здесь были расставлены стулья и блюда со свежими фруктами, овощами и сушёными грибами.

И бутылка вина собственного производства Аббатства, а также довольно разномастная коллекция бокалов. Чаппи хорошенько обнюхал всё, что ему предлагали, вежливо отказался, приложился к миске со свежей колодезной водой, поставленной для него, а потом свернулся калачиком под столом, положив голову на лапы, пока остальные ели, пили и разговаривали.

- Я знаю, - сказал Джек, - всё это немного банально, не так ли? Но в этом и заключается суть убежища Святого Августина. Мы не хотим, чтобы здесь было что-то от соблазнов внешнего мира. Мы все здесь вдали от прошлых грехов и ужасов.

Несколько монахов молчаливо ели за другим столом, в дальнем конце двора. Они держались обособленно. Джек указал на них едва заметным кивком головы.

- Тот, что слева, это брат Алистер. Раньше был ростовщиком. И иногда нанимал костоломов. Потом стал сборщиком налогов. Теперь он молится больше, чем все мы вместе взятые. Монах рядом с ним - брат Давид. Раньше он был солдатом-наёмником. Воевал на всевозможных войнах, принимая любую сторону, и ему было на всё наплевать, лишь бы деньги платили. Теперь он молится за души всех убиенных им мужчин, женщин и детей. Теперь он держится в стороне от этого, чтобы больше никогда не воевать и не убивать.

- В чём ты раскаиваешься? - спросила Фишер почти сердито. - Ты не такой, как они! Ты был Ходоком, силой Добра!

- За мои грехи, - сказал Джек. - Дело не в том, что ты делаешь, Мама, а в том, почему ты это делаешь.

- Кто-нибудь объяснит мне, кто такой Ходок? - спросил Чаппи из-под стола. - Не думаю, что мне когда-нибудь нормально это объяснял. А если и объясняли, то я не помню. Я очень старый пёс. Я устаю. Моя память уже не та, что раньше. Если она вообще…

- В каждом поколении, - сказал Джек, - появляется человек, который может принести клятву Богу и стать больше, чем просто человеком. Если этот человек поклянется служить Свету всю свою жизнь, откажется от всех других путей, таких как любовь, семья или личные потребности… тогда он может стать Ходоком. Воля и гнев Бога в мире смертных. Он становится сильнее и быстрее, чтобы не ведать преград, чтобы идти туда, куда он должен идти, чтобы делать то, что должно быть сделано. Наказывать виновных и защищать невинных, не позволяя ничему и никому встать на своём пути. И пока этот человек верен своей клятве, ничто и никто не сможет причинить ему вреда. Пока он идёт путём Небес.

- По мне, так это хорошая сделка, - сказал Чаппи. - Конечно, я всего лишь пёс. Я понимаю, что такое хорошо и что такое плохо; просто в основном мне всё равно. Мне и не нужно. Я же пёс. Почему вы от этого отказались?

- Сначала потому, что мне стало нравиться убивать людей, которых нужно было убить, а потом потому, что я устал от убийств, - сказал Джек. - Потому что я не видел никаких изменений. Сколько бы виновных я ни наказывал, всегда находилось больше невинных, которых нужно было спасать. Казалось, они не делали никаких выводов из происходящего, кроме как… боялись меня. Я получал слишком большое удовольствие, видя, как страдают и умирают негодяи. Я забыл, что исполняю волю Божью, а не свою. Поэтому я отказался от всего этого, потому что больше не был достоин. И я пришёл сюда. Двадцать лет назад. Мне здесь нравится. Здесь очень спокойно. Некого защищать или Наказывать. А теперь, моя Мать и мой Отец, вы пришли, чтобы забрать меня от всего этого?

- Да, - ответил Хок. - Монах-привратник, брат Амброуз, сказал, что у тебя были очень специфические плохие сны? Видения?

- Да, - совершенно спокойно ответил Джек. - О Темнолесье, о войне в Лесной Стране и о возвращении Принца Демона. Это ведь не сны, правда?

- Нет, сказала Фишер. - Он вернулся. Этот ублюдочный Лорд Темнолесья вернулся.

- Он явился твоей матери и мне, в Тысячелетнем Дубе, минуя все его защиты, - сказал Хок. - Он сказал, что твоя дочь и сын в опасности. Сказал, что их ждёт ужасная смерть. Если мы с твоей матерью не вернёмся в Лесную Страну.

Джек впервые нахмурился. - Моя дочь? Мерси? Я не слышал о ней уже много лет. Какая опасность может ей угрожать?

- Мы вернёмся в Лесной Замок, чтобы выяснить это, - сказала Фишер. - Желаешь пойти с нами?

Джек коротко вздохнул. - Конечно. Мне не понадобится много времени, чтобы собрать свои немногочисленные пожитки. Принц Демон! Не могу поверить, что он вернулся, после стольких лет. Я думал, вы уничтожили его…

- Мы тоже, - ответил Хок.

- На этот раз нам придётся сделать всё возможное, - сказала Фишер.

- На этот раз, - сказал Хок, - мы позаботимся об этом. Чего бы нам это ни стоило.

- Может, я просто съем его, - предложил Чаппи. - А ты сможешь утопить всё, что я извергну, в святой воде.

- Никуда я тебя не возьму, - сказал Хок.

- Моя дочь работала в Лесном Замке, насколько я слышал, - сказал Джек. - Она написала мне письмо, около трёх лет назад. Она не очень точно описала, чем занимается, но, кажется, была довольна. Она не очень любит писать письма. Это у неё от бабушки с дедушкой.

Хок и Фишер избегали смотреть друг на друга. Чаппи захихикал под столом, и Фишер слегка пнула его по рёбрам.

*

Хок, Фишер и Чаппи ждали во дворе, пока Джек собирал свои немногочисленные пожитки, прощался с монахами и извинялся перед Аббатом. Хок спросил, не будет ли проблем с тем, что Джек так неожиданно уйдёт, но Джек лишь коротко улыбнулся и покачал головой. Как будто он был взрослым, а Хок - ребёнком.

- В Аббатство Святого Августина приходят и уходят по собственной воле, - терпеливо сказал Джек.

В этом и была суть. Хок напряженно кивнул. Он считал, что задал вопрос по существу. И вот они с Фишер и Чаппи почти терпеливо ждали перед закрытой дверью у внешней стены. Казалось, целую вечность.

- Если он не поторопится, - наконец сказал Хок, и в его голосе появился намёк на угрозу, - я начну вырезать на этой двери несколько очень грубых слов.

- А я помогу, - сказала Фишер.

И тут все они пригнули головы и стремительно отступили, так как деревянная дверь была сорвана с петель. Грохот взрыва на мгновение оглушил их, а воздух наполнился чёрным дымом. Дверь пролетела мимо, кувыркаясь, пока наконец не ударилась о землю и не остановилась на некотором расстоянии. Не успела дверь приземлиться а Хок и Фишер уже оправились от грохота и шока, и повернулись лицом к неровному пролому в каменной стене, где была дверь. Хок держал топор наготове, а Фишер разминала кисть помахивая мечом из стороны в сторону. Чаппи стоял между ними и громко рычал.

Когда чёрный дым рассеялся, через пролом хлынула небольшая армия. Это были типичные разбойники: крупные и брутальные, в поношенной одежде, кожаных доспехах и с самым разнообразным оружием. Они быстро рассредоточились, громко и высокомерно смеясь над тем, как легко они проникли на территорию. У них были шрамы и татуировки, и они выглядели как люди, долгое время находившиеся в бегах. У них были мечи, топоры и луки, и выглядели они так, словно знали, как с ними обращаться.

Но они внезапно остановились, когда увидели, что Хок, Фишер и Чаппи встречают их.

Их предводитель вышел вперёд и насмешливо поклонился Хоку и Фишер. Этот типаж тоже был им знаком: высокий, мускулистый, опасный тип лет двадцати пяти, с потёртым посеребрённым нагрудником поверх кричащей одежды и золотым кушаком - перевязью поперёк груди. Он был из тех людей, которые, заходя в трактир, сразу знали, что там будут неприятности. С ним было по меньшей мере сорок вооружённых людей, и Хок слышал, как ещё больше людей занимают позиции за проломом. Предводитель весело улыбнулся Хоку и Фишер.

- Разве это не чудесное утро? Начинайте день со взрыва, вот что я всегда говорю. Вы знаете, кто я такой?

- Нет, - ответил Хок.

- Не имею ни малейшего понятия, - сказала Фишер.

- Гррр, - рыкнул Чаппи.

Улыбка лидера ничуть не померкла. - Наверное, в этом захолустье не стоило и надеяться… Я - разбойник диких лесов и легенда Леса! Я - Гамблер. Gambler Gold! Он жестом указал на золотой поясок на груди, ожидая, что узнавание вот-вот произойдёт, и, когда этого не произошло, выглядел весьма огорченным. - О, да ладно; вы, должно быть, слышали обо мне! Обо мне везде поют песни! Улыбающийся разбойник, ослепительный преступник, неофициальный налоговик богатых и преуспевающих! Что-то из этого должно быть вам знакомо… Он окинул взглядом свою армию, стоявшую позади него. - Я говорил вам, мы должны найти себе менестреля! Дать знать миру! Люди не будут уважать вас, если у вас нет своего собственного рифмоплёта! Он снова повернулся к Хоку и Фишер. - Мы - свободные люди Леса, никому не подчиняемся и ни перед кем не отвечаем. Мы отбираем у богатых и перераспределяем богатство.

- Воры, - сказал Хок.

- Убийцы засадники, - буркнула Фишер.

- Мелкая сошка, - сказал Чаппи.

Взгляды всех бандитов сразу же обратились к псу. Губы Чаппи скривились в злобной ухмылке, обнажив крупные зубы. Его огромные мышцы на плечах и груди вздулись. Он действительно был очень крупным псом. Некоторые бандиты начали пятиться.

- Остановитесь! - немедленно сказал Гамблер, не оборачиваясь. - Не отвлекайтесь! Это всего лишь пёс! Один из этих шутников, должно быть, чревовещатель. Вы ведь видели таких раньше, не так ли?

- Ага, - пробормотал один из разбойников. - У него был манекен. Жуткая штуковина. Несколько месяцев мне снились кошмары.

- Заткнись!

- А что если он одержим? - взволнованно спросил чей-то голос из-за спин. - Или это демонический фамильяр?

- Что демону - фамильяру делать в монастыре, идиот? - сказал Гамблер. - Это просто пёс!

- Или волк, - сказал голос из-за спин.

- Заткнись! А теперь все следуйте плану! Рассредоточьтесь, соберите всех монахов из Аббатства и садов и приведите их сюда. Если кто-то будет медлить, - убейте нескольких, чтобы простимулировать остальных. Все они нам не нужны.

- Плохая примета убить монаха, - произнёс голос из задних рядов.

- Я стану для тебя несчастьем, если ты не заткнёшься, Морис! - сказал Гамблер. - Я взял тебя только потому, что твой отец умолял меня об этом, и я начинаю понимать почему. Они монахи, и у них здесь сокровища, которые они хранят, так что это делает их честной добычей. Почему все стоят? Хотите вывести меня из себя? Вы этого хотите? Вы знаете, что бывает, когда я выхожу из себя!

- Дай угадаю, - сказал Хок. - Ты брыкаешься, пускаешь слюни, хнычешь и зовешь свою маму?

- Это вы должны беспокоиться о том, что происходит, когда мы теряем хладнокровие, - сказала Фишер. - Мы уже встречали таких, как вы.

- Мы встретили Вульфсхеда и остатки его Оборотней, у Тысячелетнего Дуба, - сказала Хок. - Вы, наверное, заметили - мы здесь, а его нет.

- Да, - сказал Чаппи. - Вкуснятина. Он мерзко захихикал.

Но в этот раз его никто не слушал.

- Дуб? - спросил Гамблер. - В Ланкре? А вы кто такие?

- Хок, - сказал Хок.

- Фишер, - сказала Фишер.

- Чаппи! - громко сказал пёс.

- Я думаю, нам надо уходить, прямо сейчас, - сказал голос из задних рядов.

- Заткнись! - сказал Гамблер. - Любой может объявить себя Хоком & Фишер. Не они первые.

Разбойники смотрели друг на друга, явно потрясённые, и в этот момент дверь главного входа в Аббатство отворилась, и оттуда вышел Джек, со старой котомкой за плечами, он опирался на длинный деревянный посох. Он не спеша пошёл вперёд, чтобы встретить разбойников и их предводителя. Обычный старик в грубой монашеской одежде, он благожелательно улыбнулся им всем. Он остановился рядом с Хоком и Фишер и приветливо кивнул Гамблеру.

- Я вижу, вы уже представились, - сказал он матери и отцу. - Ох какой взгляд… Но давайте посмотрим, сможем ли мы решить это без насилия. Если это возможно. Он улыбнулся Гамблеру. - Ты и правда очень шумный. Я слышал тебя на другом конце Аббатства. Кто ты такой, чтобы приносить шум и ярость в мирное место?

- Я - Gambler Gold, и меня не отвлечь от моего плана действий! - воскликнул предводитель разбойников. - В этом месте есть сокровища, и они достанутся мне!

- А, это ты, - сказал Джек. - Да, мы слышали о тебе, даже в этом уединённом месте. Выскочка с манией величия, со своей армией убийц… из засады. Грабитель богачей. Грабитель награбленного. Здесь нет сокровищ, парень; ни одной золотой чаши или серебряной ложки. И хотя мы можем предложить прощение прошлых грехов, это очень плохой способ просить об этом.

Гамблер просто стоял с открытым ртом. Очевидно, он не привык, чтобы с ним так разговаривали. И тут он понял, что все его люди с интересом наблюдают за тем, что он будет делать после того, как ему так открыто бросили вызов. Он взял себя в руки и повысил голос, чтобы все его слышали.

- До нас дошли слухи, - торжественно произнёс он, - что в библиотеке этого аббатства хранится очень старая и очень особенная книга. Книга, содержащая оригинальный договор, по которому человек может заключить сделку с Богом, чтобы стать Ходоком. Мы хотим её получить.

- Ради всего святого, зачем? - воскликнул Джек. - Какая польза от этого для таких, как ты? В его голосе звучало искреннее любопытство.

- Ты хочешь сказать, что я недостаточно хорош, чтобы стать Ходоком? - спросил Гамблер.

- Ну, да, - сказал Джек.

Спокойная уверенность в его голосе снова остановила Гамблера. Затем он пожал плечами и улыбнулся. - Наверное, ты прав. Неважно. Главное, что мы можем продать эту книгу за очень большие деньги. И тогда для нас наступит хорошая жизнь, правда, парни? И никаких больше ночёвок в лесу!

Бандиты выразили общее согласие. Они действительно выглядели так, словно уже некоторое время спали вповалку.

- Книга в библиотеке Аббатства, - сказал Джек. - Но вы не можете её взять. Вы не можете даже взглянуть на неё. Вы недостойны, любой из вас. Посмотришь, попробуешь прочесть и твои глаза лопнут. Забудь об этой глупости. Уходи сейчас. Пока ты ещё можешь.

И было что-то в этом маленьком старике с седыми волосами и морщинистым лицом, спокойно опирающемся на свой посох - что-то холодное, уверенное и опасное, - что заставило замолчать маленькую армию бандитов… мурашки пробежали у них по спине. Пока Гамблер не рассмеялся, нарушив тишину и настрой.

- Ты молодец! - сказал он. - Хорошая попытка! Но мы не уйдём без книги. Если она так опасна, как ты говоришь, спасибо за предупреждение; мы обязательно завернём её в твою окровавленную рясу, для надёжностьи после того, как снимем её с твоего мёртвого тела. Потому что никто не говорит со мной в таком тоне и никому это не сойдёт с рук.

Он оглянулся на своих людей. - Я отдал вам приказ! Соберите монахов, убейте нескольких самых медлительных, чтобы побудить остальных, и выведите их всех сюда. И Святейший Брат поможет мне найти эту книгу. А потом, я думаю, мы сожжём всё это место дотла и распнем всех монахов вдоль внешней стены… просто чтобы показать, что бывает, когда кто-то перечит Гамблеру. И его людям. Он улыбнулся Джеку. - Видишь, что ты сделал?

- Этого не случится, - сказал Хок, легко взмахнув своим огромным боевым топором.

- Только не тогда, когда мы здесь, - сказала Фишер.

- Я откушу твои яйца и прополощу ими рот, - прорычал Чаппи, глядя прямо на Гамблера.

- Он снова заговорил! - сказал один из бандитов, отступая в сторону и многократно крестясь.

- Тогда прикончи эту дьявольскую собаку, если она тебя так беспокоит! - сказал Гамблер. - А теперь вперёд! Разнесите это аббатство! Всё, что найдёте, что вам понравится, всё ваше, кроме книги!

Бандиты издали серию боевых кличей и ринулись вперёд; Хок, Фишер и Чаппи вышли им навстречу. Хок взмахнул двуручным топором, и огромное лезвие вонзилось в первого встречного бандита, пробив ему грудную клетку и снова вырвавшись наружу в потоке крови, а затем пронзило горло другого бандита.

Хок, не сбавляя темпа, двинулся дальше, и обрушил острие топора вниз, чтобы насквозь пробить лопатку другого мужчины - до грудины. От сильного удара бандит упал на колени и вскрикнул от шока, боли и ужаса. Хок выдернул топор, перевернул умирающего на спину и огляделся в поисках новой цели. При этом он неприятно ухмылялся. Чужая кровь капала с его лица и груди.

Меч Фишер ярко сверкал, когда она перерезала глотки, вспарывала животы и вонзала клинок бандитам в лёгкие. А потом она шла вперёд по трупам, оглядываясь по сторонам в поисках новых неприятностей.

Долгие десятилетия занятий фехтованием сделали её быстрее и сильнее, и теперь она владела клинком лучше, чем большинство людей. Кровь густым потоком текла по песку и гравию внутреннего двора, пока Фишер занималась своей кровавой работой, и мужчины ужасно кричали, умирая от её рук.

Чаппи прыгнул на грудь одному мужчине и повалил его на землю, придавив его своим огромным весом. Бандит попытался ударить его ножом, и Чаппи своими мощными челюстями разорвал ему горло. Он прыгал из стороны в сторону, вырывая подколенные сухожилия - откусывая огромные куски плоти, и всегда двигался так быстро, что никто не мог за ним угнаться. Он был стар, но всё ещё оставался псом Верховного Мага, и Дикая Магия пылала в его крови.

Никто из них не заметил, что Джек наблюдает за ними, как не заметили и грусти в его глазах.

Хок, Фишер и Чаппи яростно носились взад и вперёд среди разбойников, рубили их, резали и рвали им глотки. Разбойники сражались яростно, размахивая мечами и топорами с отчаянной силой и скоростью, но всё это не помогало. Их превзошли и они знали это. Голд стоял в стороне, у пролома в стене и задумчиво наблюдал за происходящим. Он подождал, пока не стало ясно, что его люди уничтожены; и тогда он позвал остальных своих людей, ожидавших за стеной. И ещё пятьдесят человек ворвались внутрь, с клинками наготове, свежие и жаждущие боя.

Хок, Фишер и Чаппи сгруппировались и отступили, все они были забрызганы чужой кровью. Они стояли вместе, бросая вызов бандитам, чтобы те не прорвались мимо них к беззащитным монахам Монастыря Святого Августина. И тогда Джек шагнул вперёд.

И все бандиты и убийцы, получавшие приказы от Голда, остановились и посмотрели на него. Потому что было что-то такое в этом маленьком, иссохшем старике… Они чувствовали это своими костями. Гамблер Голд закричал на них, и неохотно они снова двинулись вперёд. Джек с улыбкой вышел им навстречу, его одежда развевалась, а длинный деревянный посох двигался с ужасающей, смертоносной скоростью. Он стремительно двигался среди бандитов и ломал руки, ноги и спины такими внезапными ударами, что никто не мог их остановить. Он бил своим посохом с такой силой, что черепа не выдерживали.

Джеку было уже семьдесят лет, но в своё время он был Ходоком, и Божья сила и скорость всё ещё были с ним, пока он шёл по пути Небес. И вероятно, помогло то, что он снова сражался только для того, чтобы защитить своих собратьев-монахов.

Хок и Фишер сражались спина к спине, поражая всех, кто попадался под руку, а Чаппи танцевал, прыгал из стороны в сторону, хватая людей за ноги и сбивая их с ног одним мощным толчком своего мускулистого плеча. И как только кто-то оказывался на земле, его горло оказывалось у Чаппи. Джек, казалось, почти скользил сквозь бой, его лицо было спокойным, а в глазах затаилась грусть.

Но, несмотря на все их способности, они всё ещё были в подавляющем меньшинстве. И никто не мог сказать, чем бы закончилась схватка, если бы из главного входа Аббатства внезапно не появилась дюжина монахов. У кого-то были мечи, у кого-то топоры, у некоторых в руках искрила и агрессивно потрескивала мистическая энергия. Они ринулись в бой, старики с ужасным прошлым, которые не забыли, кем они были, как бы они ни старались. Разбойники кричали, когда их рубили умелые старые руки и разрывали на части ужасной магией, которая взрывалась среди них. Их убивали монахи отшельники, которые когда-то были гораздо страшнее бандитов.

Вскоре всё было кончено. Немногие выжившие разбойники бросили оружие на землю и сдались. Руки, поднятые вверх, тряслись от шока. Их лидер не говорил им, что так будет. Только сам Гамблер Голд всё ещё стоял непоколебимо, прижавшись спиной к внутренней стороне внешней стены. Он тяжело дышал и дико озирался по сторонам. Хок и Фишер опустили оружие и устало прислонились друг к другу, переводя дыхание.

Чаппи рухнул у их ног, задыхаясь, слизывая кровь с морды и широко скалясь. А Джек, опираясь на посох, смотрел вокруг себя, на кровавое месиво во дворе Аббатства, усеянное мёртвыми и умирающими. Он даже не запыхался; но из всех них он, казалось, не получил ни удовольствия, ни удовлетворения от содеянного. Вокруг него его собратья-монахи оставили мечи и магию, чтобы встать на колени рядом с умирающими. Чтобы помолиться за них и сделать всё возможное, чтобы утешить их в последние минуты жизни. Некоторые из них утешали друг друга - они поддались старым демонам, которых, как им казалось, они давно изгнали. Джек подошёл к отцу и матери.

- Ты молодец, сынок, - сказал Хок.

- Отличная реакция, - сказала Фишер.

- Круто, - сказал Чаппи.

- Я читал истории и слушал песни, - сказал Джек. - С самого детства я знал все баллады о вас… Но я никогда не видел, как вы сражаетесь. Вы действительно были такими, какими вас описывали в легендах. И до сих пор являетесь. Вы были готовы противостоять сотне злодеев, чтобы защитить невинных, которых вы даже не знали.

- Это то, что мы делаем, - сказала Фишер.

- Некоторые из твоих товарищей-монахов хорошо потрудились, - сказал Хок.

Джек с сожалением кивнул. - Мы все пришли сюда, чтобы забыть тех, кем мы были, но они всегда только спят, не мертвы.

- Вы думаете, что вы такие умные! - закричал Гамблер Голд, и все прекратили свои занятия, чтобы посмотреть на него. Он держал что-то в руке. - Вы же не думали, что я приду сюда неподготовленным? Без туза в рукаве? Я Гамблер Голд! Видите это! Он вытянул руку перед собой, чтобы все увидели светящуюся серебряную сферу, которую он держал. - Отойдите! Никому не двигаться, или я убью нас всех! Вот что я использовал, чтобы взорвать вашу драгоценную дверь! Это… Инфернальный Девайс!

- О, проклятье, - сказала Фишер. - Что за…

Джек наклонился к ней. - Это нынешний жаргон для обозначения взрывного устройства, Мама.

- Я сказал, что сожгу эту дыру дотла, и я не шутил! - хрипло произнёс Гамблер Голд. - А теперь принеси мне книгу, или я сам это сделаю. Ты думаешь, я блефую?

- Нет, - сказал Джек. И, продвигаясь вперёд так быстро, что стал просто размытым пятном, он взмахнул своим длинным деревянным посохом и с такой силой ударил Гамблера Голда по голове сбоку, что она взорвалась… шквалом разлетевшихся костей и мозгов. Тело медленно рухнуло на землю, и Джек оказался рядом, чтобы осторожно взять серебряную сферу из раскрытой ладони. Он недолго повозился с ней, и серебристый свет угас. Джек печально улыбнулся обезглавленному телу, брыкающемуся на земле перед ним, и отвернулся. Чаппи подошёл обнюхать труп, потом посмотрел на Джека.

- Я думал, ты монах?

- Да, - ответил Джек. - Только не всегда добропорядочный.

*

В конце концов, Джека уговорили оставить уборку братьям, и он покинул Аббатство вместе с родителями и псом. Вместе они направились к лесу и поляне. Всё ещё стоял ясный, погожий осенний день, но Джеку не хотелось разговаривать, поэтому Хок и Фишер оставили его в покое.

Однако Чаппи, казалось, был весьма бодр и весел. Дракон подождал, пока они не окажутся на опушке леса, прежде чем выйти и показаться самому. Джек замер как вкопанный, а затем на его лице появилась медленная, недоверчивая улыбка. Он отвесил дракону официальный поклон, и Хок представил их друг другу.

- Где ты был, пока шла вся эта драка? - прорычал Чаппи.

- Я тебе не был нужен, не так ли? - простодушно ответил Дракон, и гордость пса не позволила ему огрызнуться.

- Ты отлично спрятался, - сказал Джек дракону. - Я понятия не имел, что ты был там! А я мало что могу не заметить.

- Драконы всегда умели прятаться на виду, - ответил Дракон. - Я считаю, что это уловка природы.

Джек изумлённо покачал головой и улыбнулся своим родителям. - Вы действительно знали дракона! Я никогда не был уверен, насколько можно верить в старые истории, которые вы мне рассказывали… но дракон всё-таки был настоящим! А единорог тоже появится?

Хок и Фишер посмотрели друг на друга, и что-то недосказанное промелькнуло между ними.

- Маловероятно, - сказал Хок.

- Не все живут так долго, как мы, - сказала Фишер.

- Не все легенды бессмертны, - сказал Хок.

- Итак, - сказал Джек, радуясь перемене темы. - Куда теперь?

- Мы должны найти твою сестру, Джиллиан, - сказала Фишер.

- Я иногда получал от неё письма, - сказал Джек. - Последнее, что я слышал, это то, что она обучает молодых войнов в Сортировочном доме “Братства Стали” не так далеко от Лесного Замка. Не могу поверить, что ей угрожает опасность. В окружении сотен обученных бойцов. И Сортировочный Дом находится совсем рядом с тем, что осталось от Темнолесья.

- Принц Демонов теперь живёт в людях, - сказал Хок.

- Нам лучше поторопиться, сказал Джек.

*

Дракон полетел дальше, в самое сердце Лесной Страны, следуя указаниям Джека, к Сортировочному Дому и Джиллиан. У Джека была довольно хорошая память для человека семидесяти лет, хотя ему помогло то, что у него до сих пор хранилось последнее письмо Джиллиан. Монахи Монастыря Святого Августина не должны были иметь материальных ценностей, но для Джека они сделали исключение. Никто не спрашивал, почему. Хок подумал, что если бы он знал, как Джек ценит письма, то писал бы чаще.

Дракон на удивление быстро разобрался в геологических деталях письма; оказалось, что драконы знают, где что находится, если дать им достаточно подсказок. Он пролетел над несколькими Сортировочными Домами, достаточно высоко, чтобы не попасть в поле зрения нервных лучников, и наконец приблизился к тому, который, по словам Джека, был правильным. Как оказалось, он состоял из нескольких больших казарм, расположенных вокруг большого центрального здания, с внутренними дворами, конюшнями и тренировочными площадками - и всё это было обнесено высокой защитной каменной стеной.

Хок сказал, что это место напоминает ему Сент-Августин, а Джек буркнул что-то очень грубое для монаха. Дракон кружил вокруг Сортировочного Дома, чтобы все могли его рассмотреть. Он медленно опускался по спирали, пока несколько лучников не отважились послать несколько стрел вверх. Но они даже близко не подошли.

- Просто ребячество, - сказала Фишер.

Дракон поймал тепловой поток и взмыл вверх, прочь от Сортировочного Дома. Потому что, как он отметил, если он выйдет из себя и сделает что-то большое, огненное и совершенно смертельное для лучников, это не произведёт хорошего первого впечатления, когда они наконец спустятся, чтобы спросить о Джиллиан. Хок сказал, что вполне понимает, и дракон нашёл другую подходящую поляну для приземления, в нескольких минутах ходьбы от Сортировочного Дома. Все слезли с него, после того как освободили когти Чаппи, и Джек некоторое время ходил по кругу, разминая затёкшие суставы. Хок наблюдал, но ничего не говорил. Ему было неприятно видеть своего сына таким старым, но он не знал, что сказать, и промолчал.

- Я думаю, что снова останусь здесь, - сказал Дракон.

- Наверное, это к лучшему, - сказала Фишер. - У меня ужасное предчувствие, что нам придётся вести себя дипломатично с Братством, если мы хотим повидаться с Джиллиан. А это нам с Хоком и в лучшие времена давалось нелегко.

- В самом деле, - пробормотал Джек. - Ты меня удивляешь…

- Но если учесть, что в итоге нам придётся противостоять небольшой армии высококвалифицированных бойцов… - сказал Хок.

- Позовите меня, и я услышу, - сказал Дракон. - И я буду там раньше, чем вы успеете оглянуться. О, смотрите! Додо! Хрусть..!

И он внезапно исчез в лесу.

- Как он это делает? - спросил Джек.

- А как ещё тридцатифутовый дракон может подкрадываться незаметно? - сказала Фишер.

Они поспешили через лес и вскоре вышли на широкую поляну, вырубленную в лесу с военной точностью и более чем достаточно большую, чтобы вместить Сортировочный Дом Братства Стали. Стена по периметру была из сплошного камня, возвышаясь на добрых десять футов, а единственные входные ворота были обвешаны всевозможной военной символикой. Внешняя сторона стены выглядела так, будто её ежедневно белили, вероятно, возмущённые юноши и девушки, несущие наказание.

Хок настоял, чтобы все отошли и стояли на своих местах, пока он осматривает это место. У него было навязчивое ощущение, что за ним и его спутниками наблюдают чьи-то скрытые глаза. В своё время он побывал во многих ловушках и научился инстинктивно - своими костями чувствовать их присутствие. Но поскольку он не мог надеяться одолеть стену или выбить ворота, он подошёл прямо к ним, безмятежно улыбаясь, словно ничто в мире его не беспокоило, его рука небрежно лежала на топоре, висевшем у него на боку.

Фишер была рядом с ним, улыбаясь своей обычной тревожной улыбкой “не связывайся со мной”, даже не потрудившись выглядеть дипломатично. Джек прогуливался позади них, указывая на красивых птиц и бабочек Чаппи, который на самом деле неинтересовался такими вещами. Разве что их можно было сожрать.

Когда они подошли к блочным металлическим воротам, они внезапно распахнулись перед ними, и дюжина тяжеловооружённых молодых мужчин и женщин в доспехах вышли строевым шагом, соблюдая строгую дисциплину, во главе со старухой в украшенном серебром доспехе. Они резко остановились перед Хоком и его отрядом и отсалютовали им обнажёнными мечами, прежде чем снова убрать оружие и вытянуться по стойке смирно. Хок тоже остановился и улыбнулся старухе, стоявшей во главе отряда. Он без труда узнал Джиллиан.

На вид ей было явно за семьдесят, но она была в лучшей форме, чем её брат Джек. Высокая женщина-воин, носившая свой чеканный серебряный доспех так, словно это был халат, который она только что надела. В её лице было много такого, что Хок втайне решил назвать чертами характера, но она всё равно выглядела сильной и жизнерадостной, на добрый десяток лет энергичней, чем можно было ожидать. Она держалась как профессиональный боец, которым она была и всегда будет. И несмотря на все свои годы, она всё ещё выглядела так, словно могла быть чрезвычайно опасной, - под влиянием настроения… У неё были коротко остриженные седые волосы, холодные голубые глаза и рот - в целом, привлекательное, хотя и не совсем красивое лицо. Она внимательно посмотрела на Хока и Фишер и скупо улыбнулась.

- Конечно. Я знала, что это должны быть вы. Первый дракон, которого увидели за сто лет, пришедший искать меня… Здравствуйте, Отец, Мать.

Она шагнула вперёд и обняла каждого родителя по очереди с живым чувством - по крайней мере, настолько, насколько позволял ей доспех. И только потом посмотрела на Джека и Чаппи. Её губы дрогнули в чём-то, что могло бы сойти за улыбку, если бы она продержалась достаточно долго.

- Привет, Джек. Выглядишь старым. Всё ещё занят святостью?

- Привет, Джиллиан, - сказал Джек. - Всё ещё занята насилием?

Они оба тихо засмеялись, но не сделали никакого движения, чтобы обнять друг друга.

- Не шалите, дети, - сказала Фишер. - Иначе не будет сказки на ночь.

- Ха, это возвращает меня назад, - сказала Джиллиан. - Должна сказать, Мама, Папа, вы оба прекрасно выглядите. Именно такими я вас помню.

- Я знаю, - сказал Хок. - Мы не постарели, а вы постарели. Это несправедливо. Но чему мы с мамой научили вас в первую очередь?

- Жизнь несправедлива, - почти в унисон - сказали Джек и Джиллиан. - Таковы люди.

- Нам нужно поговорить, Джиллиан, - сказал Хок. - Ты можешь выйти? Или ты хочешь пригласить нас войти?

Джиллиан повернулась и посмотрела на молодых войнов, которых она привела с собой, предположительно в качестве почётного караула. Все они попрежнему стояли навытяжку. - Видите этих троих и их уродливого пса? - громко сказала она. - Они со мной. Если кто-нибудь побеспокоит их, я буду считать это личным оскорблением. Понятно?

Не пошевелив ни единым мускулом, все молодые войны сделали всё возможное, чтобы создать впечатление, что такая мысль никогда не придёт им в голову. Хок не мог не улыбнуться. Ещё в детстве Джиллиан устраивала своим куклам схватки, обыгрывая с ними старые сражения. Она даже похоронила некоторых из них, хотя бы для того, чтобы матери пришлось покупать ей новых. Похоже, некоторые вещи не изменились.

Джиллиан вела их обратно в Сортировочный Дом. Она маршировала, как солдат, которым она всё ещё была, но сбавила темп из вежливости к остальным членам своей семьи. Почётный караул… держался на расстоянии. Все во дворе Дома остановили свои дела, чтобы посмотреть, как они проходят, но никто ничего не сказал.

Хок внимательно наблюдал за всеми. Здесь были юноши и девушки, парные поединки со всеми видами оружия, множество людей в полном доспехе, верховая езда и длинные ряды мишеней для тех, кто учился стрелять из лука. Все они выглядели очень занятыми и умелыми. Никто из них, казалось, не был рад видеть Хока и его спутников. Джиллиан проигнорировала всех. Оказавшись в вестибюле Дома, она отпустила свой почётный караул, велела любознательному офицеру проваливать и наконец заняться своими делами и повела Хока и Фишер, Джека и Чаппи по узким каменным коридорам в свои покои.

Которые оказались на удивление комфортабельными. Прекрасная мягкая мебель, ковры и ковровые дорожки из дальних стран, множество оружия, на видном месте - на стенах, готовое к использованию. Стульев не хватало, поэтому Джиллиан сходила и принесла несколько из соседней комнаты. Прозвучало несколько громких возгласов, которые тут же прервались, а затем Джиллиан вернулась с дополнительными стульями. Она устроила всех поудобнее, поставила на стол еду из своих личных запасов, некоторые из них были довольно экзотическими, и даже умудрилась раздобыть кость для Чаппи, чтобы он мог её погрызть.

- Держу пари, Джек не давал тебе ни косточки, когда ты посещал его спартанский дом, - ворчливо сказала Джиллиан.

- Нет, - ответил Чаппи. - Мне пришлось откусить ногу у бандита, чтобы было что грызть.

Джиллиан посмотрела на пса, потом на остальных. - Он ведь не шутит, правда?

- К сожалению, нет, - ответил Хок. - Годы не смягчили нашего пса. И твою мать тоже.

Фишер фыркнула от смеха и ткнула Хока локтем в рёбра.

- А над нашими головами действительно пролетал дракон? - спросила Джиллиан. - В Лесной Стране так давно не видели драконов, что нам пришлось поискать, что это был за вид, в Большой книге неестественных летающих тварей.

- Он наш старый друг, - сказала Фишер.

- Тот, что из легенд, со времён Войны с Демонами, - сказала Джиллиан. Она фыркнула на Джека. - Ты никогда не верил ни в одну из этих историй, когда мы были детьми. А я всегда верила.

- Бывает, что я иногда ошибаюсь, - сказал Джек. - А как насчёт тебя, дорогая сестра? Есть грехи, в которых ты хотела бы исповедаться?

- О, ты запомнишь этот день, - сказала Джиллиан. - Это если ты сможешь выдержать.

- О, я не знаю, сказал Джек, внезапно усмехнувшись. - Я буду где-то рядом.

- В любом случае, - громко сказал Хок, - чем ты занималась, Джиллиан? Мы с матерью совсем потеряли тебя из виду после того, как ты покинула Лес и отправилась в Южные Королевства.

- В том-то и дело, - сказала Джиллиан. - Я хотела устроить свою собственную жизнь, не зависящую от вашей репутации. И из того, что вы сказали, Хейвен показался мне очень… интересным местом. Я хорошо провела там время. Городской порт был такой же большой моральной помойкой, как вы и говорили, и там не было недостатка в плохих парнях. В Хейвене всегда есть чем заняться, и обычно это акты насилия. Я записалась в городскую стражу, как и вы, и проводила время, выслеживая и карая злодеев. Быстро стала капитаном. Знаете, они всё ещё помнят вас. В Хейвене о вас слагают легенды: единственные честные капитаны стражи. Мне нравится думать, что я тоже была честна, … жестока и неумолима.

- Когда я стала слишком стара, чтобы работать на улицах, я вернулась сюда. И обнаружила, что Братство Стали переехало сюда, пока меня не было. Как раз то, что я искала - организация, основанная на идее мордобоя. Я вступила в неё, чтобы обучать новые поколения бойцов, и обнаружила, что из меня получился гораздо лучший учитель, чем боец. Представьте себе моё удивление. Она переводила взгляд с Хока на Фишер и обратно. - Мне семьдесят два, и я в хорошей форме для своего возраста, но вы не постарели ни на день с тех пор, как мы с Джеком были детьми. Это немного пугает, если честно.

- Это мы, Джиллиан, - сказал Хок. - Я всё ещё твой отец.

- Ты всё ещё моя дочь, - сказала Фишер.

- Я ушла от вас, - сказала Джиллиан. Она не могла смотреть им в глаза. - Я даже не попрощалась, потому что думала… если я скажу вам, что собираюсь сделать, вы попытаетесь меня остановить. А я была полна решимости не дать себя остановить. Поэтому я просто ушла. Вы скучали?

- Конечно, мы с мамой скучали по тебе, - сказал Хок. - Но мы, как никто другой, знали… что птица должна покинуть гнездо, если она собирается летать.

- Мне так жаль, Папа, - сказала Джиллиан, её голос дрогнул. - Мне так жаль, Мам.

- Мы не обычная семья, - ласково сказал Хок. - Мы с твоей мамой всегда знали, что наши дети никогда не будут жить обычной жизнью.

Джиллиан кивнула. - Почему вы сейчас здесь?

- Ты слышала что-нибудь о Натаниэле в последнее время? - спросила Фишер.

- В последнее время нет, - ответила Джиллиан. - А что?

- К нам явился Принц Демонов, в Дубе Тысячелетия, - сказал Хок. - Он сказал нам, что наши внуки в опасности. Если только мы с твоей мамой не вернёмся в Лесную Страну, чтобы спасти их. Он также много говорил о смерти, войне и ужасах, и всё это в ближайшем будущем. Поэтому мы возвращаемся в Лесной Замок, как Хок и Фишер. Джек с нами. Как насчёт тебя?

- Конечно, - сразу же ответила Джиллиан. - Натаниэль сейчас работает в Замке. Как и дочь Джека, Мерси.

Хок и Фишер посмотрели друг на друга.

- Есть ощущение, что Судьба & Предназначение в деле, коварные ублюдки, - сказал Хок.

- В самом деле? - сказала Фишер. - А я чувствую, что Принц Демонов снова замышляет свои тёмные делишки.

- Раньше он снился мне в кошмарах, - сказала Джиллиан. - Когда я была ещё ребёнком. Мне казалось, что он прячется в тени у изножья моей кровати каждую ночь. Наблюдает и ждёт…

Джек кивнул. - Я никогда не верил, что он существует, но это не мешало мне бояться его.

- Почему он вернулся сейчас? - спросила Джиллиан.

- Потому что прошло сто лет со времён Войны Демонов, - сказал Джек. - Зло так любит отмечать юбилеи. Будучи переходным существом, концепцией, обретшей плоть и кровь и материальную форму, Принц Демонов не имеет реальности как таковой. Поэтому он связан правилами и традициями, всегда повторяет старые действия в надежде на новый, иной результат. И он носит обиды, потому что не способен забыть или извлечь уроки прошлого. Он замолчал и улыбнулся окружающим. - В монастыре можно много чего почитать.

Хок понятия не имел, что на всё это сказать, поэтому повернулся к Джиллиан. - Тебе нужно время, чтобы уведомить Сортировочную Палату и Братство стали?

- Пекло, нет, - ответила Джиллиан. - Я прихожу и ухожу, когда мне заблагорассудится. На самом деле, они, наверное, будут рады увидеть меня со спины…

*

Джиллиан собрала свои немногочисленные личные вещи и вооружилась самым разнообразным, ужасающе эффективным оружием. Но когда они снова вышли во двор, казалось, что весь Сортировочный Дом опустел, чтобы преградить ей путь. Весь персонал и студенты собрались, чтобы встать между Джиллиан и выходом. Они стояли, выстроившись в шеренги, готовые к действию; большинство из них были вооружены. Джиллиан огляделась, опустив руку к большому мечу у бедра, и многие наблюдатели побледнели. Как среди персонала, так и среди учеников. В течение долгого, неловкого мгновения все просто стояли и смотрели друг на друга; а затем все слегка подпрыгнули, когда громкий треск нарушил тишину. Все посмотрели на Чаппи, который только что раскусил пополам кость, которую он грыз, своими мощными челюстями. Он открыл пасть, чтобы дать двум кускам упасть на землю, и окинул всех тяжёлым взглядом.

- Мы все будем вести себя очень цивилизованно. Не так ли? - сказал он громко и многозначительно. - Перед вами легенды, и не забывайте об этом.

Все смотрели на говорящего пса и всем своим видом демонстрировали, что их поставили на место. Джиллиан обвиняюще ткнула пальцем в одного из сотрудников, крупного и мускулистого мужчину лет сорока, облачённого в парадный доспех. У него было покрытое шрамами лицо и огромная грива рыжих волос. Всё в нём говорило о сильном и опытном войне, но он всё равно вздрогнул под взглядом Джиллиан.

- Вендовер! - сказала Джиллиан. - Что всё это значит?

- Мы слышали, что ты подумываешь об отъезде, - с достоинством и властно ответил Вендовер. - Ты должна знать, что не можешь этого сделать.

- Смотрите-ка, - сказала Джиллиан.

- Ты не можешь просто так уйти! - воскликнул Вендовер. - Ты одна из лучших учителей и тренеров, которые у нас когда-либо были! У тебя есть контракт с Братством!

- Покажи мне его, - сказала Джиллиан. - Чтобы я могла разорвать его и бросить клочки тебе в лицо!

- Она такая же, как и в детстве, - сказала Фишер, ни к кому конкретно не обращаясь.

Вендовер вышел вперёд из толпы и непоколебимо посмотрел на Джиллиан. - Ты знаешь условие, Джиллиан. Раз и навсегда. Ты поклялась служить Братству Стали всю жизнь.

- Я поклялся вечно служить Богу, - сказал Джек. - Но семья на первом месте.

- Скажи неужели это правда? - спросила Джиллиан.

Джек моргнул. - Правда?

- Замолкни, Джек, - сказала Джиллиан.

Вендовер посмотрел на землю перед собой, а потом на неё. - Ты не можешь просто так уйти, Джилл. Что бы я без тебя делал?

- Глупый старик, - ласково сказала Джиллиан. - Я не бросаю тебя. Просто возьму небольшой отпуск.

- О, - сказал Вендовер. - Ну, полагаю, тогда всё в порядке.

- Нет, это не так! - сказал другой сотрудник, проталкиваясь вперёд и свирепо глядя на Джиллиан и Вендовера. - Контракт есть контракт! Нарушишь слово, и все эти молодые дураки будут думать, что тоже могут сбежать, когда станет трудно! Никуда ты не сбежишь. Неужели ты думаешь, что сможешь противостоять всем нам?

Он был высоким, крупным парнем в тяжёлом доспехе, с плоским, раскрасневшимся лицом и холодными глазами. Глядя на него, можно было понять, что он никогда в жизни не отступал от боя, и не собирался начинать сейчас. Джиллиан громко фыркнула.

- Ты всегда был лошадиной задницей, Пендлтон. И да, я думаю, что смогу противостоять всем вам, потому что я всех вас тренировала! И я не одна.

Все резко подняли головы, когда огромная тень упала на весь двор. Дракон спустился с неба, из ниоткуда, и завис над всеми, его огромные распростертые крылья едва шевелились, когда он завис примерно в десяти футах над их головами. Дракон не должен был так парить, все эти тридцать футов; но, в конце концов, он был волшебным существом. Со светящимися золотыми глазами и оскаленной пастью, полной впечатляющих зубов. Несколько молодых воинов упали в обморок. Другие выронили мечи, а несколько человек начали тихо плакать. Джиллиан посмотрела на них.

- Прекратите это! И поднимите мечи! Я тренировала вас и не для такого! Вы - часть Братства Стали, проклятье! Это всего лишь дракон!

- Как насчёт того, чтобы снабдить вас картами и провизией, - осторожно сказал Вендовер, - чтобы вы могли быстрее добраться до места, куда направляетесь, и скорее вернуться к нам?

- Весьма разумно, - сказала Джиллиан. - Вы не против, Пендлтон?

Но Пендлтон стоял очень неподвижно, глядя на парящего дракона широко раскрытыми глазами и с открытым ртом. Вендовер отдал несколько быстрых приказов ближайшим студентам, и они поспешили вернуться в главное здание. Все вежливо улыбались друг другу, а дракон продолжал парить. Хок с улыбкой посмотрел на Фишер.

- Разве это не прекрасная перемена - иметь дело с разумными людьми?

- Мы могли бы их взять.., - сказала Фишер.

*

Позже вечером, на другой поляне, несколько ближе к Лесному Замку, они все сидели вокруг пылающего костра и обсуждали семейную жизнь. Дракон надеялся добраться до Замка до наступления ночи, но, хотя он снова чувствовал себя свежим и молодым, Лесная Страна оказалась гораздо просторней, чем он помнил, и он не мог быть уверен, что доберётся туда до наступления темноты. Поэтому он приземлился на последней поляне, высадил всех и исчез в окружающем лесу в поисках чего-нибудь медленного и глупого. Вскоре он вернулся, бросил мясную кость Чаппи и гораздо большую порцию мяса остальным. После того как все съели столько, сколько смогли осилить, они сидели полукругом и тихо переговаривались, пока угасал последний свет уходящего дня. Луна в небе над головой казалась огромной, а звёзды яростно сияли в ночи, словно наблюдая за ними. Дракон лежал, свернувшись вокруг всех, пристроив своё огромное зелёное тело между ними и тенями за пределами света костра.

- Почему вы никогда не проявляли желания познакомиться со своими внуками? - наконец спросил Джек, после того как они обсудили все более безопасные темы.

- Похоже, это было к лучшему, - осторожно ответил Хок. - Мы приняли решение, твоя мать и я, после того как вы с Джиллиан написали нам, что у вас теперь есть свои дети. Мы решили, что лучше вообще не общаться с Мерси и Натаниэлем. Ради их блага.

- Мы сочли целесообразным держать безопасную дистанцию, - сказала Фишер, вороша огонь палкой, чтобы не смотреть на Джека и Джиллиан. - Чтобы не омрачать их жизнь. Вам и так было нелегко, когда нас считали просто героями. К тому времени, когда появились Мерси и Натаниэль, мы стали мифами и легендами. Мы хотели, чтобы у них была своя жизнь.

- Мы с Джеком смогли, - сказала Джиллиан.

- Смогли? - сказал Хок. - Ты прошла весь путь до Хейвена, чтобы жить так, как жили мы. А Джеку пришлось стать Ходоком, чтобы оставить свой след.

- Я сделал это не поэтому, - тихо сказал Джек.

- Мы видели, что с вами случилось из-за нас, - твёрдо сказал Хок. - И мы твёрдо решили не допустить, чтобы с нашими внуками случилось что-то подобное.

- Поэтому мы держались подальше, - сказала Фишер.

Джек медленно покачал головой. - Вы всегда были слишком благородны, даже в ущерб себе.

- Кто бы говорил, - сказала Джиллиан.

- И, - сказала Фишер, - пока никто не знает, что это наши внуки, никто не сможет использовать их как оружие против нас. Или наоборот.

- Итак, - сказала Джиллиан. - Всё для их же блага. И это никак не связано с тем, что вам нужно скрыть от мира свои истинные личности?

- О, это тоже, - сказал Хок. - Мы всегда умели быть практичными, когда это было необходимо. Мы действительно старались следить за ними и за вами с безопасного расстояния, но в наши дни гораздо труднее получить в руки надежные магические средства.

- И поэтому я не получал от вас известней десятилетиями? - предположил Джек.

- Есть такая вещь, как письма, - сказала Джиллиан.

- Письма можно перехватывать, - сказала Фишер.

- Нам пришлось отказаться от прежней жизни, чтобы начать новую, - сказал Хок. - Руперт и Джулия теперь часть мифов и легенд. Пусть так и остаётся.

- Люди будут только огорчены и разочарованы, если встретят настоящих, - сказала Фишер.

- Не знаю, - сказала Джиллиан. - В Хейвене до сих пор говорят о Капитанах Хоке и Фишер.

- Не то чтобы мы были вам нужны, - сказал Хок. - Вы жили своей успешной жизнью.

- Дети всегда нуждаются в своих родителях, - сказала Джиллиан, глядя в огонь.

- Полагаю, по мне вы не скучали? - спросил Чаппи.

- Нет, - ответил Джек.

- Нисколько, - сказала Джиллиан.

А потом они оба рассмеялись и по очереди стали подшучивать над ним.

- Не могу поверить, что ты ещё жив, пёс, - сказал Джек. - Ты был старым, когда я был ещё ребёнком, а теперь посмотри на себя!

- Выдающийся - вот слово, которое ты ищешь, - сказал Чаппи. - Я старше вас обоих вместе взятых, и это в собачьих годах. Верховный Маг хорошо поработал.

- Джек, - осторожно - сказал Хок, - что случилось с твоей женой, Амелией?

- Она ушла от меня, - ответил Джек. - После того, как я стал Ходоком. Я не виню её. Некоторое время я был… очень зациклен на себе. Потом, когда я всё бросил, я пытался найти её… хотя бы для того, чтобы сказать ей, что она была права. Но она потратила много времени и усилий, чтобы исчезнуть. Она не хотела, чтобы её нашли. Поэтому я отправился в Аббатство Святого Августина. Многие люди, которые знали нас обоих, знали, где я. Она могла бы найти меня, если бы захотела. Я надеюсь, что она всё ещё где-то там. Надеюсь, она счастлива.

- Твоя дочь может знать, - сказала Фишер.

Джек пожал плечами. Настала его очередь смотреть в огонь, а не на родителей. - Мерси может знать очень многое. Я никогда не спрашивал. Я не хотел, чтобы ей пришлось выбирать, кому из родителей отдать предпочтение. Она всегда была ближе к матери, чем…

- А Мэтью? - спросил Хок.

- Он умер, - ответил Джек. - Некоторое время назад.

- О, Джек, мне так жаль, - сказала Фишер.

- А мне нет, - сказал Джек.

- Не спрашивайте меня, кто может быть отцом Натаниэля, - резко сказала Джиллиан. - Им мог быть любой из дюжины мужчин. Я никогда не интересовалась этим настолько, чтобы выяснять. Я всегда была щедра на привязанности.

Хок посмотрел на Фишер. - Она не унаследовала это от меня.

- Не начинай, - сказала Фишер.

Чаппи захихикал.

- Так это правда? - спросила Джиллиан, ухмыляясь своей матери. - Правда ли то, что говорится в некоторых песнях? Что ты спала с дядей Харальдом до того, как сошлась с Папой? Это так… мерзко!

- Видишь, что ты устроил, - сказала Фишер Хоку. - Это было во время войны, Джиллиан. Мы все пребывали во тьме… Я думала, что потеряла твоего отца. Всякое бывает.

- Однако, - меняя тему, сказал Джек. - Что именно Принц Демонов сказал вам об угрозе вашим внукам?

- На самом деле он почти ничего не сказал, - сказал Хок.

- Он сказал, что наши внуки умрут, если мы с твоим отцом не вернёмся в Лесную Страну, - сказала Фишер.

Джиллиан внезапно вздрогнула. - Принц Демонов… воплощение зла в мире живых. Трудно представить, что такая ужасная сущность может быть реальной…

- Я не уверен, что это подходящее слово для его описания, - сказал Хок. - Он одновременно и более, и менее реален, в том смысле, в каком мы понимаем это слово. Он пришёл из другого измерения, называемого Ревери, где сияет Голубая Луна.

Джиллиан снова вздрогнула, но не от ночного холода.

- Вы отправились туда, не так ли? - сказал Джек. - Вы покинули этот мир, чтобы войти в совершенно другую реальность. На что это было похоже?

- Странно. Ужасно. Великолепно, - сказал Хок. - Я не думаю, что в нашем языке есть подходящие слова - понятия, чтобы описать это. Ревери… это мир, в котором мифы обыденны.

- И вы были там… сказал Джек. - Проклятье… Мои родители действительно были легендой!

- Мы были просто людьми, - спокойно сказала Фишер. - Делали то, что было необходимо.

- Ты был легендой, Джек, - сказал Хок. - Как Ходок.

- Не тот масштаб, - сказал Джек. - Я спасал души. Вы спасали мир. Дважды.

- Это переоцененная вещь - быть легендой, - сказал Чаппи. - В своё время я знал не мало героев, и большинству из них не хватало нескольких шиллингов до фунта.

Джиллиан повернулась и посмотрела на дракона, лежавшего на траве напротив неё. - Ты знал наших родителей, когда они были молоды. Какими они были на самом деле? Принц Руперт и Принцесса Джулия?

- В основном, занозы в заднице, сказал Дракон. - И храбрые, и благородные. Бросились на зло, потому что больше некому, и потому что не отступили. Они так ярко сияли во тьме… Я всегда считал за честь, что они сделали меня частью своего приключения. Даже если они вытащили меня из моей уютной пещеры и оторвали от моей коллекции бабочек.

- Я помню… сказала Фишер. - Ты был там с нами, в конце. Лицом к лицу с Принцем Демонов в его месте силы, в самой тёмной части Темнолесья. Он сразил тебя и забил бы до смерти… Я до сих пор помню, как он бил тебя по лицу, и твоя золотая кровь упала… Мне никогда в жизни не было так стыдно за то, что я втянул тебя в это.

- Тише, Джулия, - сказал Дракон. - Ты никогда не просила меня делать то, чего я не хотел. Он помолчал. - Что случилось с моей коллекцией бабочек?

- Заперта в хранилищах Тысячелетнего Дуба, - ответил Хок. - Всё ещё в тех же энтомологических коробках, которые ты для них сделал.

- Подождите, - сказал Джек. - Он не шутит? Бабочки? Он собирал бабочек, а не золото?

Дракон поднял свою огромную голову на несколько футов от земли, чтобы посмотреть на Джека. - Они же такие красивые, правда?

- Постарайся не расстраивать тридцатифутового дракона, - сынок, - сказал Хок. - Он немного… чувствителен к некоторым вещам.

- Да, - сказал Чаппи. - Не расстраивай его. А то он может рассказать тебе, что за мясо ты сегодня ел.

Все посмотрели друг на друга, а потом на то немногое, что осталось от куска мяса, которое дракон дал им на ужин. Они ничего не сказали. Дракон снова опустил голову на траву. Чаппи хихикнул.

- Я всё ещё не понимаю, почему Принц Демонов решил именно сейчас снова вторгнуться в наш мир, - сказал Джек. - Случалось ли что-нибудь… значительное в последнее время? Легко потерять связь, когда ведёшь уединённый образ жизни в монастыре.

- Ходят слухи о войне, - сказала Джиллиан. - И я имею в виду реальные разговоры о вооружённом конфликте между Лесными Землями и Королевством Редхарт. В последние несколько лет набор в Сортировочные Дома просто зашкаливает. Юноши и девушки отчаянно желают стать войнами, чтобы быть готовыми к тому моменту, когда всё начнётся. Но я бы сказал, что вероятность войны сейчас действительно меньше, поскольку на столе лежит мирное соглашение и запланирован Королевский брак между Принцем Ричардом Лесным и Принцессой Кэтрин Редхартской.

Хок сразу же оживился. - Наш пра-пра-племянник женится! Мы должны присутствовать на церемонии!

- Для начала стоит определиться. - сказала Фишер. - Нас не пустят как Хока и Фишер, но мы не можем появиться при Лесном Дворе и как Руперт и Джулия. Это может привести к хаосу всей линии престолонаследия.

- Не может быть, чтобы в живых остался кто-то, кто узнал бы нас как Руперта и Джулию, - сказал Хок. - Не после стольких лет. Значит, мы явимся как Хок и Фишер, которые сейчас руководят Академией Героев! Они будут обязаны впустить их. А Confusulum не позволит никому задавать слишком много вопросов.

- Эта штука всё ещё с нами? - спросила Фишер.

- Кто может сказать? - сказал Хок.

- Простите, - сказал Джек, - но проклятье, что это за Confusulum? Я думал, что хорошо разбираюсь в странных и экзотических магических устройствах, но…

- Просто кое-что, что мы подцепили во время наших путешествий, - сказала Фишер. - Оно существует, чтобы запутать вопрос. Любой вопрос. Включая то, что это такое.

- Может быть, это устройство, может быть, оно живое. Может быть, что-то за пределами нашего ограниченного человеческого понимания, - сказал Хок. - Мы всегда прекрасно ладили.

- Могу я его увидеть? - сказал Джек.

- Если бы оно хотело, чтобы ты его увидел, ты бы его увидел, - сказала Фишер.

- Я думаю, оно просто иногда стесняется незнакомцев, - сказал Хок.

- Ты всегда был странным, даже когда мы были детьми, - сказала Джиллиан.

- Мне это всегда нравилось, - сказал Джек.

- Я поеду в Лесной Замок только под своим именем, - твёрдо сказала Джиллиан. - Мне нечего скрывать. Я горжусь своей репутацией. Даже если она заставляет некоторых людей обливаться потом.

- Вот именно, - сказал Джек. - Мы всё равно должны были явиться, как родственники жениха. Полагаю, нам лучше купить подарки…

- Ты получил приглашение? - спросила Джиллиан. - Нет, как и я. Забавно. Я предлагаю пойти, просто чтобы поставить их в неловкое положение.

- Слушайте, слушайте! - сказал Чаппи. - На свадьбе всегда много вкусной еды и выпивки! Я люблю торт.

- Если то, что мы видели, действительно было Принцем Демоном, - сказал Хок и вздохнул. - А не просто какой-то колдун морочит нам голову, преследуя свои цели. Если это действительно он, то нам понадобится старое оружие. Меч Радуги всё ещё в оружейной Замка.

- Подождите, - сказал Джек. - Он реален? Я думал, это просто метафора!

- Повзрослей, Джек, - сказала Джиллиан.

- Радуга тоже реальна, - сказала Фишер. - А если нам понадобится дополнительное оружие, то три пропавших инфернальных устройства должны быть спрятаны в Соборе. Надо бы проверить, на месте ли они.

- Есть ещё три инфернальных устройства? - спросила Джиллиан. - Ещё три проклятых меча силы? Этого нет ни в одной из песен или историй.

- Не удивительно, - сказал Джек. Он задумчиво посмотрел на своих родителей. - Есть ли что-то ещё, о чём мы должны беспокоиться?

- Они так и не нашли драгоценность - камень принуждения, который когда-то был вставлен в рукоять меча Куртана, - сказал Хок. - До того, как Принц Демонов уничтожил меч, в самом конце. Багровый камень мог запутать любой разум, подчинить себе любую волю, управлять кем угодно… и он всё ещё может быть где-то там…

- Ты меня просто пугаешь, - сказала Джиллиан.

- От прошлого никуда не деться, - сказал Джек. - И плохие вещи продолжают появляться снова, снова и снова.

- Тебе пришлось провести двадцать лет в уединении в Монастыре, чтобы понять это? - сказала Джиллиан.

- Дети, ведите себя прилично, - сказала Фишер.

- Иначе не будет десерта, - сказал Хок.

- Десерт? вскинул голову Чаппи. - Десерт? Кто-то определённо упоминал десерт!

- Когда мы доберемся до Замка, - сказал Джек, не обращая внимания на Чаппи, - есть ли там кто-нибудь, с кем мы можем быть честны, о том, кто мы на самом деле и зачем мы там. Кто-нибудь, кому мы можем доверять?

- Принц Демон сказал, что теперь он живёт внутри людей, - ответил Хок. - А это значит, что он может быть кем угодно… Так что нет, мы не можем никому доверять.

- Проклятье! Просто превосходная ситуация.., - сказала Фишер.

И они оба замолчали и долго смотрели на своих детей.

- Вы понимаете, - сказала Фишер, - почему мы никогда не брали вас в детстве в Замок, даже просто в гости? Это дом вашей семьи, по праву, но…

- Вам бы там всё равно не понравилось, - сказал Хок. - Мне никогда не нравилось.

- У вашего отца с Замком связано много плохих воспоминаний, - сказала Фишер. - И я не могу сказать, что он мне очень нравился.

- Считайте, это вашим наследством, - сказал Хок. - Вы Королевского рода. Хотя вам, вероятно, будет трудно это доказать.

- Поверьте нам, - сказала Фишер. - Вы не хотите быть Правителями. Это совсем не так весело, как рассказывают в песнях и сказках.

- Верно, - согласился Хок.

- Но… ты всё равно можешь стать Королём, - сказал Джек. - Ты самый старший в роду, выживший сын Короля Джона, что даёт тебе преимущество. Ты мог бы занять трон и возглавить войну против Принца Демона.

- Я никогда не стремился к трону, - сказал Хок. - Никогда.

- Королём мог бы стать твой отец, а не Харальд, - сказала Фишер. - Многие поддержали бы эту претензию. Вот почему мы уехали в такой спешке. Потому что он предпочёл быть со мной.

Они взялись за руки. Джек и Джиллиан почувствовали, что их сердца подпрыгнули. Их легендарная любовь…

- Кроме того, - сказал Чаппи, - в наши дни это конституционная монархия, что делает всё это спорным. Звучит как-то сомнительно…

Джиллиан посмотрела на Джека. - Ты когда-нибудь бывал в Лесном Замке, когда был Ходоком?

- Да, - ответил Джек. - А ты?

- Да. Я хотела посмотреть, с чего всё началось. Твой старый дом, Папа.

- Не могу сказать, что я когда-либо чувствовал себя там как дома, - ответил Хок. - Замок - не то место, которое можно назвать домом. А мои отношения с твоим дедом, Королём Джоном, всегда были… сложными.

- Ты никогда много о нём не рассказывал, даже когда мы были детьми, - сказал Джек.

- Нечего было рассказывать. Я полагаю, он сделал всё, что мог, в трудных обстоятельствах. В конце концов мы почти помирились.

- А это правда, что он всё ещё… где-то там, в этом мире? - спросила Джиллиан. - Есть несколько песен, в которых говорится, что он с Леди Озера.

- Кто знает? - сказал Хок, и в его голосе было достаточно холодности, чтобы все остальные сменили тему.

- Я бы хотела узнать, чем занимается Натаниэль, - сказала Джиллиан, - он слишком занят, чтобы регулярно писать матери.

- Точно такие же мысли у меня насчёт Мерси, - сказал Джек.

- В Замке наверняка есть те, кто способен обнаружить моё присутствие, - сказал Дракон. - Поэтому, наверное, будет лучше, если я высажу всех вас на некотором расстоянии. Я буду рядом, присматривать за вами и вообще за всем.

- Ты же не думаешь, что они были бы рады увидеть настоящего живого дракона после стольких лет? - сказал Джек.

- Никто никогда не рад видеть дракона, - ответил Дракон. - В этом и состоит удовольствие быть драконом. Утром мы первым делом отправимся в путь.

- Если всё это так срочно, почему мы не можем отправиться прямо сейчас? - спросила Джиллиан.

- Потому что сейчас ночь, - уверенно ответил Дракон. - Я плохо вижу в темноте. Однажды я врезался в склон холма, которого не заметил.

Джиллиан начала что-то говорить, но Хок остановил её взглядом. И только тогда Джиллиан вспомнила, что дракон тоже был в Темнолесье.

Они устроились на ночлег. Хок и Фишер сидели рядом, завернувшись в одно одеяло. Даже после стольких лет и всего, что они успели сделать за свою долгую жизнь, им всё ещё был нужен костёр, прежде чем они смогут заснуть.

Джек и Джиллиан заметили это, посмотрели друг на друга и ничего не сказали. Когда они были маленькими детьми, именно их родители, а не они сами, должны были следить за тем, чтобы во время сна горел свет. Теперь Джек и Джиллиан лучше представляли себе, через что пришлось пройти их родителям. И что они действительно сделали почти всё то, о чём говорилось в легендах. Джек и Джиллиан, которым было уже за семьдесят, смотрели через костёр на двух молодых людей, сидевших напротив них, как будто никогда не видели их раньше. Не как Хок и Фишер, герои и войны, а как Принц Руперт и Принцесса Джулия, мифы и легенды. Их родители. Которые оставались молодыми, пока Джек и Джиллиан старели. Они оба прожили достойную жизнь, добились больших успехов, но они не ровня родителями. Джек и Джиллиан не преминули собрать побольше дров для костра, чтобы быть уверенными, что он продержится всю ночь.

Через некоторое время Хок и Фишер сказали, что они будут дежурить первыми, пока Джек и Джиллиан будут спать. Старики кивнули и сказали, что заступят на смену с первыми лучами солнца. Чтобы их родители могли поспать.

Чаппи встал, покружил вокруг, а потом бухнулся рядом с костром. - Мне больше ста лет, а я всё ещё делаю это. Кто-нибудь знает, почему?

- Потому что ты помеха, - ответил Хок.

Чаппи громко пукнул и закрыл глаза.

Хок и Фишер тихо разговаривали, пока их дети погружались в сон, и с нежностью смотрели на них. Чаппи тихонько похрапывал. Дракон закрыл свои огромные светящиеся глаза и задремал. Из его ноздрей сразу же поднялись две тонкие струйки дыма.

- Не думал, что мы когда-нибудь снова увидим Лес, - сказал Хок. - Не говоря уже о Замке. Да и не хотелось. Когда я уезжал с тобой, я и не думал возвращаться. Интересно, как сильно всё изменится…

- Замок, в который мы возвращаемся, и тот, который ты помнишь, различаются на сто лет, - осторожно заметила Фишер.

Хок тяжело вздохнул. - Я не знаю, смогу ли я это сделать. В прошлый раз мне было достаточно тяжело возвращаться, чтобы расследовать убийство Харальда. Я боюсь, что Замок попрежнему будет иметь надо мной власть. Что я не смогу снова уйти.

- Я знаю, любимый, - сказала Фишер. - Нам просто придётся, как всегда, прикрывать друг друга и отбиваться от всего, что это место нам подкинет.

Хок посмотрел на неё. - Неужели ты думаешь, что мы сможем победить Принца Демона в третий раз?

- На этот раз мы превосходим его числом, - ответила Фишер. - Здесь есть мы, дети, внуки, пёс и дракон. Вся семья, впервые вместе. Кто бы поставил против нас?

Хок улыбнулся. - У бедного ублюдка не будет ни единого шанса.

И тут они оба выпрямились, услышав какое-то движение в темноте, за пределами света костра. Хок и Фишер быстро встали, отбросили одеяло и достали оружие. Ещё какие-то неясные звуки, что-то движется, но слишком тихо, чтобы определить направление… Джек и Джиллиан с трудом поднялись на ноги, моргая и оглядываясь по сторонам, всё ещё полусонные. Старые тела дольше подчиняются инстинктам война. Хок держал наготове топор, Фишер - меч. Джек крепко сжимал свой деревянный посох, а Джиллиан махнула мечом крест-накрест. Для двух семидесятилетних людей они выглядели весьма компетентными и чрезвычайно опасными. Чаппи тоже поднялся на лапы, принюхиваясь к ночному воздуху и протяжно рыча, - долгий, низкий раскат грома. Дракон поднял свою огромную голову.

- Там что-то есть, - сказал он. - Я не вижу, но я это чувствую.

- Что это? Джек повернулся к Хоку. - Что вы видели?

- Ничего не видели, - ответила Фишер. - Но мы что-то слышали. Там, в темноте.

- Это может быть демон? - спросил Хок.

- В наше время они встречаются довольно редко, - сказала Джиллиан.

- И мы далеко от того, что осталось от Темнолесья, - сказал Джек.

- Это не демон, - сказал Чаппи. - От него пахнет мертвечиной.

- Это он, - сказал Дракон. - Мне знакомо это присутствие.

Тёмная земля на границе света костра вздыбилась, разлетаясь во все стороны. И из грязи, из ямы, из темноты земли на свет восстало нечто. Оно стоял прямо на границе света костра, так что они могли ясно его видеть. Это был скелет, кости которого пожелтели от долгого пребывания в земле. Просто кости, без малейшего намёка на мясо или хрящи, чтобы удержать их вместе. Стоя прямо, он двигался внезапно, рывками, как будто с трудом припоминая, что такое движение. Череп медленно повернулся, чтобы посмотреть на живых своими тёмными пустыми глазницами и оскаленными зубами.

- Я же говорил вам, - прошептал он потусторонним голосом. - Теперь я живу внутри людей. Живых или мёртвых. Я не делаю различий. Иногда они знают, что я там, а иногда я не даю им знать. В зависимости от того, какой выбор причинит им больше боли.

- Выйди из него, - сказал Джек. Его старое тело дрожало, но голос был твёрд. - Именем доброго Бога, которому я служу, я приказываю тебе уйти!

У скелета упала челюсть, когда Принц Демонов рассмеялся. - Ты отказался от всякой власти надо мной, когда сбросил с себя бремя Ходока. Был ли это мой голос, который шептал тебе тогда на ухо, убеждая тебя, что тебе больше не нужно быть мальчиком на побегушках у Бога? Или ты просто был недостоин..?

- Оставь его в покое! - сказала Джиллиан, делая шаг вперёд. Череп тут же повернулся, чтобы посмотреть на неё, и она остановилась.

- Видишь, малышка Джиллиан? Я всё-таки вернулся! Как и обещал, когда прятался в тени у изножья твоей кроватки, когда ты была такой маленькой и беззащитной. Ты всегда будешь бояться меня, малышка Джиллиан, пока я наконец не приду за тобой.

Тогда Хок и Фишер шагнули вперёд, встав между Принцем Демонов и их детьми, держа наготове меч и топор. Череп им усмехнулся.

- Идите ко мне, Руперт, Джулия. Приводите своих отпрысков и домашних животных. Я жду вас. В последний раз… сочтёмся.

Рука Хока метнулась вперёд, и его топор, сверкнув в воздухе, раскроил череп надвое. Череп развалился, скелет тут же рухнул грудой костей.

Все бросились вперёд, но Принц Демонов исчез, оставив после себя только тлен. Джиллиан ударила ногой по костям, раскидывая их, а затем взяла себя в руки и замерла, тяжело дыша. Джек положил руку ей на плечо.

- Он знает, что мы вернулись, - сказал Хок.

- Он всегда знал, - ответила Фишер.

- Никто из вас не будет возражать, если я возьму одну из этих костей? - спросил Чаппи. - Костей никогда не бывает слишком много… Ладно, почему все так на меня смотрят?

ПЯТЬ

КОМУ ТЫ СЛУЖИШЬ?

Королевская карета Редхарта стремительно катилась по лесу, неся Принцессу Екатерину и её спутницу Леди Гертруду. Обе они сидели с максимальным комфортом на многочисленных подушках, отчаянно держась за кожаные ремни, чтобы их как можно меньше швыряло. Карета ехала по одной из главных Королевских дорог, но всё же это был скорее широкий пыльный тракт, чем ухоженная дорога.

Совсем не то, к чему привыкла Екатерина. Четвёрка одномастных белых лошадей неслась вперёд, карета раскачивалась, и пыль, поднимаемая вращающимися колесами, казалось, проникала повсюду.

Воин в Маске ехал на своём огромном чёрном коне впереди кареты, а шесть его отборных телохранителей, - всадников, окружали её. Все были начеку, готовые ко всему. Воин в Маске был облачён в полный боевой доспех и огромный безликий стальной шлем, скрывавший его лицо от посторонних глаз. В шлеме не было прорезей для глаз и рта, но Воин в Маске всё равно всё видел и слышал благодаря особым чарам, наложенным придворным колдуном Короля Вильгельма, Ван Флитом.

В доспехе, должно быть, было адски жарко, но Кэтрин никогда не видела, чтобы этот человек снимал шлем хотя бы на мгновение, даже чтобы попить. Иногда она задумывалась, а был ли Воин, в конце концов, просто человеком.

Возница хлестал лошадей со своего высокого сиденья, он был твёрдо намерен добраться до Лесного Замка до наступления ночи. Ему очень не хотелось, чтобы с наступлением темноты они всё ещё ехали по Лесу. Он слышал все эти истории. Только щедрая премия и прямой приказ Короля убедили его согласиться на эту работу. С одной стороны у него был топор, с другой - арбалет и боевые стрелы, но ни то, ни другое не внушало ему должной уверенности.

Катерин и Гертрудавыбрали по открытому окну и, как могли, выглядывали из трясущейся кареты на проплывающие мимо пейзажи. И почти вопреки себе, они были впечатлены. Великий Лес совсем не походил на маленькие и тщательно ухоженные леса Редхарта. Деревья здесь были огромными, устремленными в небо, со стволами такими широкими, что потребовалось бы полдюжины мужчин, чтобы обхватить их руками. Листья деревьев пестрели золотом и бронзой, внезапно осыпаясь на карету при её приближении. Птицы пели так громко, что их можно было услышать сквозь постоянный грохот колёс повозки, а всевозможные дикие животные сновали между деревьями, иногда останавливаясь, чтобы понаблюдать за проезжающей повозкой, поблескивая глазами из-под скрывающих их теней.

И тут сердце Кэтрин заколотилось, когда она увидела мерцающие силуэты, мелькающие между деревьями впереди. Они были ещё очень далеки - всего лишь смутные очертания, - но неуклонно приближались. Призрачные, почти человеческие, верхом на мерцающих демонических конях. Они то появлялись, то исчезали в темноте между деревьями. Кэтрин и Гертруда отпрянули от открытых окон. Кэтрин выкрикнула предупреждение, но Воин в Маске уже знал об этом. Он уже подал сигнал своим всадникам, которые помчались вперёд, мимо кареты, их лошади были так близко, что Кэтрин показалось, что она может протянуть руку в окно и коснуться их.

Воин в Маске выхватил свой большой меч, и почти в тот же миг оружие оказалось в руках у всех шестерых всадников. Никто из них не выглядел обеспокоенным. Более того, они всем своим видом показывали, что с нетерпением ждут, когда же, наконец, начнётся бой.

Мерцающие призрачные всадники были уже совсем близко - их было двадцать, а может, и больше. Светящиеся скелеты на призрачных лошадях, их кости фосфоресцировали во мраке леса. Кэтрин высунула голову в открытое окно, чтобы получше разглядеть происходящее и окликнуть Воина в Маске.

- Что это?

- Нападающие, Ваше Высочество, - сказал Воин в Маске, его голос звучал ясно и спокойно из-под безликого шлема. - Не беспокойтесь. Я и мои люди защитим вас. Мы ждали, когда кто-нибудь появится.

- Это демоны? - спросила Гертруда из кареты.

- Нет, - ответил Воин в Маске. - Демоны не ездят верхом. Им бы следовало подождать, пока стемнеет. На фоне ночи они выглядели бы более внушительно, более убедительно. Но они не могли ждать. Они должны были ударить сейчас, пока мы не приблизились слишком близко к Замку и не смогли вызвать подкрепление.

- Вы знаете, что это такое? - спросила Кэтрин, наполовину высунувшись из окна кареты и закрыв лицо от пыли. Гертруда попыталась затащить её обратно, но Кэтрин толкнула её локтем, и Гертруда с писком отпрянула.

- Конечно, я знаю, Ваше Высочество, - сказал Воин в Маске. - Это нападающие. Люди, раскрашенные полосками белого фосфора, чтобы походить на скелеты. Это старый трюк контрабандистов на болотах Редхарта. Они должны были понять… некоторые трюки не проходят. Сьюэлл!

- Да, Сэр? - ответил тот, что находился ближе всех к Войну в Маске.

- Ты наш лучший лучник. Выбери одного из этих парней и вонзи в него стрелу. Посмотрим, сможем ли мы заставить скелет истекать кровью.

Сьюэлл усмехнулся, сменил меч на лук, прицелился и выпустил стрелу одним быстрым движением. Один из ведущих скелетов резко дёрнулся назад, выбитый из седла. Он упал с лошади, повалился на землю и больше не двигался. Его лошадь продолжала нестись вперёд.

- Вот видите, Ваше Высочество, - спокойно сказал Воин в Маске. - Конные нападающие в жутких нарядах. Только и всего. Кучер! Останови карету!

Кучер неуверенно оглянулся. - Ты что? Остановиться здесь, когда они рядом? Тебе не кажется, что нам следует бежать и оставить этих жутких ублюдков позади?

- Нет, - ответил Воин в Маске. - Гораздо легче защищать неподвижную цель.

- Но мне приказано любой ценой оградить Принцессу от опасности!

- Со мной она будет в большей безопасности, - сказал Воин в Маске. - А теперь выполняй мой приказ и немедленно останови эту карету, иначе я прикажу Сьюэллу выбить тебя из седла и занять твоё место.

Он не повысил голос, но, впрочем, это и не требовалось. Кучер яростно выругался и натянул поводья, заставив лошадей и карету остановиться, вздрогнув от напряжения. Шестеро солдат встали стеной между повозкой и нападавшими, а затем посмотрели на Воина в Маске, ожидая приказа.

И тут же все резко обернулись назад: заднее правое колесо кареты выгнулось наружу, задняя ось с громким треском переломилась. Колесо отвалилось, и карета накренилась. Екатерина и Гертруда вскрикнули. Обе женщины схватились друг за друга, чтобы поддержать. Воин в Маске просто кивнул.

- Саботаж. Ещё до того, как мы покинули Редхарт. Тот, кто организовал нападение, ничем не рисковал. Представьте себе, что могло бы случиться, если бы мы попытались бежать. Многие люди гибнут в дорожных авариях, при отсутствии очевидного виновника… Именно этого и добивались враги Короля: Принцесса мертва, никакого брака, мирного договора нет. Кто-то приложил к этому немало усилий.

Всадники-скелеты бросились в атаку, воя, визжа и размахивая светящимися мечами, как демоны, которыми они притворялись.

Воин в Маске повёл своих людей в атаку. Две стороны сошлись в дикой и стремительной схватке: звенела сталь, лязгало оружие, вздымались кони. Мечи и топоры взлетали и падали, кровь струями и шквалами летела по воздуху. Всё это не заняло много времени.

Всадники-скелеты были серьёзно мотивированы и, по-видимому, им очень хорошо платили, но Воин в Маске и каждый из его людей были профессиональными солдатами, ветеранами сотен пограничных стычек. Быстрыми, жестокими ударами они выбивали всадников-скелетов из сёдел, опрокидывали их с криками на землю и скакали дальше. Пролитая кровь впитывалась в землю, а крики раненых и умирающих были вполне человеческими… У нападавших не было ни единого шанса против столь опытных войнов. Но одному всаднику-скелету всё же удалось как-то вырваться из боя, и он погнал свою лошадь прямо на карету.

Кучер, увидев нападавшего, соскочил со своего места и с криком побежал к деревьям. Всадник-скелет громко расхохотался и полез в открытое окно кареты, размахивая большим мясницким мечом.

- Он бросил нас! - закричала Леди Гертруда, прижимаясь к Кэтрин. - Кучер сбежал и бросил нас!

Всадник-скелет направил свою лошадь прямо к открытому окну и наклонился, занося меч для удара по Кэтрин, которая смотрела прямо на него. Казалось, у неё было всё время в мире, чтобы изучить его.

Вблизи его наряд был очевидной подделкой, совершенно неубедительной иллюзией. Просто человек, с поблескивающим серебром на тёмном костюме и гримом в виде белого черепа на лице. Она даже могла различить капельки пота, стекающие с его подбородка, свирепые глаза и оскаленный рот. Он был не намного старше её. Отведя меч назад, он напрягся, а Кэтрин, придвинувшись к окну, вонзила длинный кинжал ему в правый глаз. Он пронзительно закричал.

Удар Кэтрин пробил глазное яблоко, лезвие вошло в мозг и наполовину скрылось в голове мужчины. Кровь и слёзы текли из повреждённой глазницы, всадник резко наклонился вперёд. Кэтрин вцепилась в кинжал и выдернула его. Нападавший покачнулся в седле, затем медленно повалился набок и рухнул на землю. Лошадь попятилась, но остановилась, поняв, что тащит за собой тело, одна нога которого всё ещё была в стремени.

Екатерина отступила от окна и тяжело опустилась на подушки. Её лицо было мрачным и отрешённым. Она смотрела, как густая тёмная кровь капает с лезвия кинжала, который она держала в руке. Леди Гертруда сидела очень неподвижно и смотрела на Екатерину так, словно никогда её не видела.

- Что ты сделала, моя драгоценная? Что ты сделала?

- То, что нужно было сделать, - ответила Екатерина. - Похоже, я всё-таки дочь своего отца.

Вернулся Воин в Маске. Он мельком взглянул на мертвеца, лежащего на земле у кареты, соскочил с коня и быстро подошёл к окну кареты. Он заглянул внутрь, и его безликий стальной шлем заполнил весь оконный проём.

- Всё ли здесь в порядке, Ваше Высочество? Кто-нибудь из вас ранен?

- Я в порядке, - ответила Кэтрин. - Да и она тоже. Остальные нападающие..?

- Мертвы, все до одного. Мои извинения, Ваше Высочество. Не знаю, как этот проскочил мимо нас.

- Всё в порядке, - сказала Кэтрин. Её голос звучал более или менее ровно. - Я позаботилась о нём.

- Вы сделали это, Ваше Высочество, - сказал Воин в Маске. В его голосе прозвучало что-то похожее на веселье.

- Где ты взяла этот уродливый кинжал, моя крошка? - спросила Гертруда, снова обретя голос.

- Последний подарок от моего Малькольма, - сказала Кэтрин. - Он подумал, что он может пригодиться. Она вытерла лезвие о подушку рядом с собой с целеустремленной тщательностью, пока оно не стало достаточно чистым, чтобы исчезнуть обратно в высоком сапоге под длинной дорожной одеждой.

- Вы случайно не видели, что случилось с кучером? - спросил Воин в Маске.

- Он сбежал! - сказала Гертруда, всё ещё немного пронзительно. - Он убежал и бросил нас!

- Далеко он не уйдёт. Мои люди найдут его и приведут обратно, сказал Воин в Маске. - А пока, боюсь, вам придётся на время покинуть карету, моя Принцесса, моя Миледи. Прежде чем мы сможем отправиться в дальнейший путь, нам необходимо починить ось и заново установить колесо. Это будет непросто без соответствующих инструментов. Но мы сможем собрать что-то, что прослужит достаточно долго, чтобы доставить нас в Замок.

- Мы не можем оставаться здесь на ночь! - сказала Гертруда. - Это же Лес, ты же знаешь!

- Понятно, - сказала Екатерина. Она толкнула дверь кареты и спрыгнула вниз. Она вдохнула свежий лесной воздух, насыщенный запахами деревьев и листьев, травы и цветов, а также всевозможной живности. Насыщенный, пьянящий незамутнённой жизненной силой. Кэтрин чуть улыбнулась и почувствовала, как холод и напряжение понемногу покидают её. Она поняла, что Гертруды с ней нет, и повернулась, чтобы заглянуть в карету. Гертруда уселась как можно дальше от открытой двери и решительно качала головой.

- Пойдём, Гертруда, - сказала Кэтрин. - Ты уже давно жалуешься на то, что в карете тесно. Прогулка на свежем воздухе пойдёт тебе на пользу.

- Здесь? - спросила Гертруда. - В Лесу? Вы с ума сошли? О моя Принцесса…

- Я пойду прогуляюсь, - сказала Кэтрин. - Ты можешь сидеть здесь одна и дуться, если хочешь.

Она зашагала прочь от кареты. Кто-то внутри кареты сказал что-то очень нехорошее и совершенно неподобающее Леди, а затем Гертруда выскочила из кареты. Воин в Маске протянул ей руку, чтобы помочь спуститься, но она не обратила на него внимания. Она спрыгнула вниз и побежала за Екатериной, которая уже сошла с тропы и шла среди деревьев.

И тут Принцесса резко остановилась, поняв, что ступает по окровавленной земле недавней битвы.

Впереди солдаты обдирали с убитых нападавших всё ценное и, легко перешучиваясь друг с другом, искали ключи к разгадке личности своих противников. Екатерина смотрела на мёртвых мужчин и чувствовала себя немного виноватой, что ей было всё равно, что все они мертвы. Они напали на неё, пытались убить, и они заслужили всё, что получили. Человек, который пытался убить её… получил по заслугам. Она совсем не чувствовала себя виноватой. Воин в Маске встал рядом с ней.

Кэтрин обнаружила, что в его присутствии чувствует себя удивительно спокойно и уверенно. Как будто у неё есть большая сторожевая собака, на которую можно положиться. Она подняла на него глаза и увидела своё лицо, отражённое в сверкающем стальном шлеме. Кэтрин не была уверена, что узнала лицо, смотревшее на неё. Оно выглядело… холодным.

- Это были не просто разбойники с большой дороги, Ваше Высочество, - совершенно спокойно сказал, Воин в Маске. - Мои люди нашли на телах признаки, улики, которые подтверждают мои подозрения. Эти люди были солдатами Редхарта. Они, должно быть, последовали за нами через пространственную дверь, прежде чем она была закрыта. В Редхарте есть люди, готовые на всё, чтобы помешать вашему браку и мирному соглашению.

- Они бы убили нас всех, не так ли? - спросила Кэтрин. - Но если всё это было подстроено, то речь идёт о государственной измене!

- Так и есть, Ваше Высочество. Некоторые фракции хотят войны. Любой ценой.

- Вы не знаете… ваши люди нашли на телах что-нибудь, что позволило бы предположить, кто отдавал им приказы? - спросила Леди Гертруда. Она вышла вперёд, чтобы встать рядом с Кэтрин и взять руку Принцессы в свою. Рука Гертруды показалась Екатерине очень маленькой и холодной, поэтому она крепко сжала её. Лицо Гертруды было бледным и растерянным, она не могла прямо смотреть на мёртвые тела.

- Пока что ничего убедительного, - сказал Воин в Маске. - Идите гулять, дамы. Я позову вас, когда мы снова будем готовы продолжить.

- Пойдём, Гертруда, - ласково сказала Кэтрин. - Я уверена, что среди деревьев есть цветы, птицы, бабочки, и ещё много чего интересного, на что можно посмотреть.

Она приостановилась, заметив, что солдаты складывают все тела в одну большую кучу.

- Ты собираешься похоронить их, Воин?

- Нет, Ваше Высочество. Мы сделаем для них cairn - пирамиду из дерева и камней. Они этого не заслуживают, но так будет лучше.

- Тогда зачем беспокоиться? - спросила Гертруда.

- Потому что это Лес, - ответил Воин в Маске, - и мы не хотим привлекать к себе внимание.

*

Кэтрин и Гертруда не успели далеко углубиться в лес, как наткнулись на заросшее, заброшенное кладбище.

Они осторожно пробирались сквозь плотный строй деревьев, идя по тому, что когда-то могло быть тропой, а затем внезапно деревья расступились в стороны, и дамы оказались на небольшой поляне, здесь было целое скопление надгробий и скромных изваяний, а также несколько рядов подтопленных могил. Гертруда тут же захотела развернуться и пойти обратно, но Кэтрин стояла на своём, тихо очарованная. Это было похоже на сцену из старого готического романа, которые так нравились ей в юности. И действительно, когда она посмотрела сквозь деревья на другой конец поляны, то увидела развалины заброшенной усадьбы.

Кэтрин вдумчиво бродила среди могил и надгробий, переходя от одной поблекшей надписи к другой. Время и стихия стёрли большую часть старых надписей, размыв гравировку и уничтожив строки эпитафий. Она нигде не смогла найти ни полного имени, ни даты: имена либо сгладились с годами, либо были погребены под разросшимся мхом и лишайниками. Кэтрин опустилась на колени перед одним камнем, на котором был изображён простой барельеф головы молодой женщины в профиль, но ничего, что могло бы её опознать, не было. Невозможно было сказать, кто она и кто мог её оплакивать. На вид ей можно было дать примерно столько же лет, сколько Кэтрин… Принцесса чуть вздрогнула. В жизни можно быть уверенной только в одном, не раз говорил ей отец. Ничто не вечно… Екатерина выпрямилась, когда тень Гертруды упала на неё, и обе женщины некоторое время стояли бок о бок, глядя по сторонам.

- Добро пожаловать в Лесную Страну.., - сказала Гертруда. - Наша карета разваливается, на нас нападают наёмные убийцы, а когда мы отправляемся на небольшую приятную прогулку, то оказываемся на кладбище!

- Справедливости ради, - сказала Екатерина, - это единственное интересное событие, которое произошло на данный момент.

- Нас могли убить! - сказала Гертруда.

- Но нас не убили, - сказала Кэтрин.

Леди Гертруда громко фыркнула. - С тех пор как мы остановились, я не смогла опознать ни одной птицы или бабочки, моя крошка. А деревья такие… Исполины. Всё это так отличается от нежных лесов нашего родного Редхарта. Всё так… по-деревенски. Непредсказуемо и Диковато. Мне это не нравится. Она посмотрела сквозь дальние деревья на то, что осталось от старой усадьбы. - Интересно, что за семья там жила… и почему они решили жить именно здесь, так далеко от цивилизованных мест?

Стены усадьбы давно обвалились внутрь, крыша провалилась, сквозь разбитые окна пробивалась всевозможная растительность. Она не выглядела странной и загадочной, как зловещие руины в книгах Екатерины, напротив, она выглядела печальной и потерянной. Здание, приведенное в упадок небрежением и годами.

- Должно быть, это было семейное кладбище, - сказала она. - А если учесть, сколько здесь могил, семья, должно быть, жила здесь на протяжении нескольких поколений.

- Не понимаю, почему, - фыркнула Гертруда. - Негостеприимное место, моя милая. Мы не должны быть здесь.

- Идти больше некуда, - сказала Кэтрин. - И, по крайней мере, это… интересно.

Гертруда закатила глаза к небу, услышав это слово, и тяжело опустилась на ближайший камень, который, к счастью, выдержал её вес, с видом человека, который махнул рукой на всё происходящее.

Кэтрин с интересом бродила среди надгробий и надписей, пытаясь найти хотя бы одно нетронутое имя. Всё было очень тихо, очень умиротворённо, и ей нравилось думать, что все здесь пребывают в покое.

Когда она впервые увидела призрак, то подумала, что это ещё один из нападавших скелетов. Краем глаза она заметила что-то белое и светящееся, совершенно случайно оглянулась вокруг, а затем резко подняла голову и увидела прямо перед собой мерцающую фигуру.

Он подпрыгнул, испугавшись, что его так неожиданно обнаружили, судорожно огляделся по сторонам, а затем спрятался за одним из массивных надгробий. Но оно было недостаточно большим, чтобы полностью его скрыть. Кэтрин всё ещё могла видеть его сияние, и его было более чем достаточно, чтобы понять, что это не какой-нибудь человек с нарисованными костями. Она подошла к надгробию и уставилась на белёсую фигуру, суетящуюся за ним.

- Ты! Да, ты - с кем же ещё я могу разговаривать? Немедленно выходи из-за надгробия! Кто ты?

Последовала долгая пауза, а затем фигура медленно вышла на свет, шаркая босыми ногами и смущённо глядя на неё. Сначала это была блеклая, почти прозрачная, нечёткая человеческая фигура. Но чем больше Екатерина всматривалась в неё, тем отчётливее, казалось, проступал призрак. Как будто он был ясен и отчётлив только тогда, когда рядом с ним находился кто-то живой. Вскоре его лицо стало достаточно чётким, но всё остальное упорно оставалось несфокусированным, или неопределённым… Это было лицо старика с длинными седыми волосами и окладистой белой бородой, добрыми глазами и неуверенной улыбкой. В нём не было ничего страшного или угрожающего. Скорее, он был похож на давно потерянного дядюшку, неуверенного в том, что ему окажут радушный приём. И даже не уверенного в своём праве находиться здесь, на этом кладбище. Он светился мягким светом. Он улыбнулся Екатерине и несколько раз кивнул.

- Здравствуй. Да. Хороший день, не правда ли? Я призрак. А кто ты?

- Уходи, Кэтрин! - позвала Гертруда, чуть пронзительно, с дальнего конца кладбища. - Никогда не разговаривай с призраками, моя крошка! Это только поощряет их!

- Я всегда хотела встретить призрака - сказала Кэтрин, с интересом разглядывая мерцающую фигуру перед собой. - Одно время считалось, что Полуночный Замок просто кишит этими тварями, но я ни разу не видела ни одного. И не потому, что не пыталась. Как вас зовут?

- А, - сказал призрак. - Начнём с самого сложного, да? Боюсь, тут есть небольшая проблема. Я не помню. Я так долго был призраком, что забыл, чей я призрак. Кем или чем я был, когда был жив…

- Как давно вы здесь обитаете? - спросила Екатерина.

- Не знаю, - ответил призрак. - Раньше я ходил в эту старую усадьбу, пока она не развалилась настолько, что мне стало там некомфортно. Слишком много теней, слишком много неожиданных звуков… Так что теперь я просто брожу здесь и разговариваю с надгробиями. Не то чтобы они мне отвечали, конечно. На самом деле, я думаю, меня бы это скорее расстроило, если бы кто-нибудь из них ответил. Я думаю… меня, наверное, звали Джаспер. Да. Вон там есть камень с этим именем… и оно кажется мне странно знакомым. Как будто оно может что-то значить.

- Что ж, Сэр Джаспер, - сказала Кэтрин. - Я думаю…

- Сэр Джаспер! - восхищённо сказал призрак. - О да! Это звучит правильно! Сэр Джаспер! Да. Мне это нравится. Но всё равно ничего не отзывается.

- Вы всегда находились в этой части леса? - спросила Кэтрин. - Вы принадлежали к семье, которая здесь жила?

- Возможно, - ответил Сэр Джаспер. - Полагаю, что да. Я так давно мёртв, что мне трудно быть в чём-то уверенным. Конечно, я не помню, чтобы я был где-то ещё, прежде чем оказаться здесь. Но я думаю, что скоро мне придётся покинуть это место. Я не хочу этого, но… Я больше не чувствую себя здесь в безопасности. Темнолесье недалеко отсюда, и оно снова начало расти. Совсем немного. Совсем недавно. Я чувствую его. И это меня весьма нервирует.

- Но вы же призрак! - сказала Кэтрин. - Чего вам опасаться?

- Я не знаю! - сказал Сэр Джаспер. - Именно это меня и беспокоит! Он вздохнул, затем снова одарил Кэтрин своей нежной улыбкой. - Боюсь, что для призрака я немного никудышный. И более чем трусоват. Я бы боялся своей тени, если бы она у меня ещё была.

- Вы действительно боитесь Темнолесья? - спросила Кэтрин.

- О да, - сказал Сэр Джаспер, глядя на свои босые ноги, выглядывающие из-под того, что могло быть ночной рубашкой. - Ночью в тенях что-то движется, чего там быть не должно. И я чувствую силу Темнолесья, там никогда не светит солнце, там всегда тьма. Я чувствую его растущую силу. Темнолесье оказывает влияние на всё вокруг. Я не хочу стать другим… Так что я не могу здесь оставаться. Но я не знаю, куда ещё пойти.

- Ну, это легко уладить, - оживлённо сказала Кэтрин. - Вы пойдёте с нами в Лесной Замок.

- Что? - сказала Леди Гертруда.

Но Сэр Джаспер уже подпрыгивал на месте от возбуждения, хлопая в ладоши. - Я могу? Я действительно могу пойти с вами?

- Конечно, можете, - сказала Кэтрин.

Сэр Джаспер посмотрел мимо неё, и его энтузиазм несколько поутих. - ах … Я не думаю, что ваша спутница согласна с этим.

Оглянувшись, Кэтрин увидела, что Гертруда отошла в самый дальний конец кладбища. Она стояла, сложив руки на груди, и энергично трясла головой.

- Что с тобой, Гертруда? - спросила Кэтрин. Затем она остановилась и обернулась к призраку. - О, мне очень жаль, Сэр Джаспер. Мы не представились друг другу, не так ли? Я - Принцесса Екатерина Редхартская, на пути к принудительному браку с Принцем Ричардом Лесным, а это моя спутница, Леди Гертруда.

- Рад познакомиться с вами! - сказал Сэр Джаспер. Он протянул Кэтрин руку для пожатия, но её пальцы прошли сквозь его руку. Сэр Джаспер убрал руку и с грустью посмотрел на неё. - Старые привычки умирают с трудом. Даже когда ты мёртв…

- Отойдите от него, моя Принцесса! - громко сказала Гертруда. - Вам совсем не подобает разговаривать с незнакомцами без своей дуэньи.

- Тогда иди сюда и присоединяйся к нам, - сказала Кэтрин.

- Нет, спасибо, - твёрдо сказала Гертруда.

- Внешность обманчива, - сказала Кэтрин.

- Я ему не доверяю, - сказала Гертруда.

- На самом деле он совершенно безобиден, - сказала Кэтрин.

- Я бы так не сказал, - прокомментировал Сэр Джаспер.

- Я это говорю, - сказала Кэтрин. - Подойдите сюда, Леди Гертруда.

Леди очень медленно, с неохотой и большой опаской, шагнула вперёд. Призрак ободряюще улыбнулся ей.

- Это призрак Сэра Джаспера, - сказала Кэтрин. - Он едет с нами в Лесной Замок, и я не хочу слышать никаких возражений по этому поводу. Всегда есть вероятность, что кто-то из присутствующих сможет помочь нам выяснить, кто он такой. Вернее, кем он был раньше.

- А почему он не знает? - подозрительно спросила Гертруда.

- Он же призрак! - сказала Кэтрин. - Кто знает, что нормально, когда речь идёт о призраках?

- Почему на нём ночная рубашка? - спросила Гертруда.

- Почему все говорят о нём так, как будто его здесь нет! - сказал Сэр Джаспер.

- Я надеялась, что вы поймёте намёк, - сказала Гертруда.

Кэтрин замолчала и повернулась, чтобы посмотреть на Сэра Джаспера. Его фигура стала гораздо более определённой, возможно, потому, что теперь на него смотрели два человека. Теперь он выглядел вполне нормальным человеком, в старомодной ночной рубашке, которая окутывала его от высокого воротника, застёгнутого на все пуговицы, до самых ступней. Ночная рубашка была настолько детализирована, что Кэтрин могла разглядеть каждую пуговицу и даже воздушное кружево на рукавах. Лицо Сэра Джаспера было таким же бледным и бесцветным, как ночная рубашка, и он всё ещё сиял мягким призрачным светом.

- Хорошо, - сказала Кэтрин. - Почему ночная рубашка?

- Это традиция, - с достоинством ответил призрак.

Кэтрин оглядела его, пытаясь решить, является ли новый облик улучшением или нет. - Традиционная? сказала она наконец.

- Я кое-что помню о призраках, - сказал Сэр Джаспер. - Что правильно, а что нет. Какое-то время я пробовал ходить с головой, в руке. Но я не видел, куда иду, и всё время натыкался на предметы. А однажды я уронил голову и целую вечность не мог найти себя… Призрак вздрогнул.

- Я уверен, что то, как я выгляжу, зависит от того, кто на меня смотрит, а поскольку здесь давно никого не было, я должен сказать… пожалуй, это ваша вина. Вы читали все эти ужасные готические романы?

- Карета должна быть уже готова, - сказала Кэтрин. - Вы можете поехать с нами. Если только вы не умеете летать?

- Нет, - твёрдо сказал Сэр Джаспер. - Я, видите ли, не очень материален. Для меня это слишком… Один порыв ветра, и кто знает, где я окажусь. Он задумчиво посмотрел на Кэтрин. - Я хочу спросить, что обо мне подумают жители Лесного Замка?

Кэтрин усмехнулась. - Не могу дождаться, чтобы узнать.

*

Они пробирались сквозь подлесок к карете. Кэтрин и Гертруда придерживались тропинки, а Сэр Джаспер просто шёл, проходя через всё, что попадалось ему на пути. Он даже перемахнул через несколько больших деревьев, потому что был так занят, с нетерпением оглядываясь по сторонам, что просто их не заметил.

Видимо, он так долго пробыл на кладбище, что забыл, как всё выглядит за его пределами. Все окрестные звери, едва завидев него, разбегались словно фурии в разные стороны. Сэр Джаспер, в свою очередь, был склонен подпрыгивать от неожиданных звуков, а когда белка кидала в него орехи, вообще спрятался за Кэтрин. Мотыльки, напротив, обожали Сэра Джаспера. Они слетались отовсюду, чтобы полетать вокруг него. Возможно, им нравилось его мягкое сияние. Как бы то ни было, Сэр Джаспер был очарован ими и даже попробовал протянуть руку, чтобы они приземлились, но они просто провалились сквозь неё. В конце концов они все разом улетели, и Сэр Джаспер с тоской смотрел им вслед, пока все они не скрылись из виду.

Когда они втроём вышли из-за деревьев и подошли к карете, воин в маске резко повернулся и, оставив своё занятие, пристально посмотрел на призрака. Сэр Джаспер с большим интересом изучал огромного война в его безликом стальном шлеме.

- Там кто-то есть? - спросил он.

- Да, - ответил Воин в Маске. Он повернулся к Кэтрин. - Кто это, Ваше Высочество? И почему я вижу его насквозь?

- Простите, - сказал Сэр Джаспер. - Я становлюсь прозрачным, когда нервничаю. По крайней мере, эктоплазма от меня больше не исходит… Здравствуйте! Да. Я Сэр Джаспер. Я призрак. Почему у тебя нет лица?

- Потерял его при игре в покер, - ответил Воин в Маске.

- О, это ужасно, - сказал призрак. - Очень не повезло…

- Я скажу, - ответил Воин в Маске. - Я бы не возражал, но у него было всего пара…

- Если вы оба уже закончили пытаться вывести меня из себя, - сказала Кэтрин своим лучшим голосом, не допускающим никаких возражений… Как Принцесса я заявляю, - Сэр Джаспер отправляется со мной.

Воин в Маске кивнул. - Он ваш pet, Ваше Высочество. Держите его на коротком поводке. Мы будем готовы к отъезду, когда вы будете готовы.

- Ну, в самом деле! - сказал Сэр Джаспер, но Воин в Маске уже повернулся ко всем спиной, чтобы осмотреть карету и убедиться, что всё в порядке. Призрак обиженно надулся. - Я не домашнее животное. Я аристократ! Или, по крайней мере, я уверен, что раньше был им.

Кэтрин посмотрела на Леди Гертруду. - Я уверена, что у вас есть всевозможные возражения, почему я не могу взять Сэра Джаспера с собой в Лесной Замок. Будем считать, что я их внимательно выслушала, а потом отмахнулась от них, потому что я - Королевская особа и могу это сделать. Он поедет с нами. Я должна извлечь из этой ситуации хоть какую-то выгоду, а Сэр Джаспер должен хорошенько встряхнуть Лесной Двор!

- Могу я попросить… - сдержанно сказал Сэр Джаспер. - Похоже, никого из вас не особенно беспокоит тот факт, что я умер, но не ушёл. Почему?

- В своё время Полуночный Замок славился множеством привидений, - сказала Кэтрин. - Но к тому времени, как я появилась на свет, они все исчезли. Я прочитала все истории, послушала все песни, включая очень старые, которые вы пели мне, когда я была ещё малышкой, Леди Гертруда… И как только я стала достаточно взрослой, чтобы самостоятельно передвигаться, я ранним утром отправлялась бродить по тёмным коридорам в поисках призраков, духов и всего, что выглядело так, будто может случиться ночью, стоит только их найти.

- Верно, ты это делала, малышка, - сказала Гертруда. - Решила и сделала. Ты так ничего и не нашла, но это не помешало тебе искать. Нам приходилось запирать тебя на ночь в твоей спальне, чтобы ты как следует выспалась. О, как ты пинала эту дверь…

- В детстве я много времени проводила в своих комнатах, - сказала Кэтрин. - То за один, то за другой проступок. Пока я не стала достаточно взрослой, чтобы очаровать одного из моих охранников, который научил меня вскрывать замок; после этого меня было уже не остановить. У меня всегда были проблемы с авторитетами. Даже если я сама авторитет. Она замолчала и нахмурилась. - Или, по крайней мере, раньше была. Если бы у меня была реальная власть, меня бы здесь не было. А я здесь, на пути к браку по расчёту с мужчиной, которого я даже не встречала. Держу пари, он невысокий, толстый и ест печенье в постели.

- Крошки, - сказал Сэр Джаспер. Это было лучшее, что он мог придумать.

*

В Лесной Замок они прибыли к раннему вечеру. Королевская карета с Принцессой Кэтрин, Леди Гертрудой и Сэром Джаспером и Войном в Маске впереди на своём огромном чёрном скакуне. Шестеро солдат сопровождали карету, держась рядом и не сводя с неё глаз. Кучер вернулся на своё место.

Воин в Маске выследил его, когда тот сбежал, и вернул обратно с помощью резких выражений и вполне убедительных угроз. Они успели добраться до места почти за час до рассвета. Но тут обнаружили, что разводной мост не опущен, и перебраться через ров не представляется возможным. Все внимательно осмотрели Лесной Замок. Кэтрин и Гертруда наполовину высунулись из открытых окон кареты, а Сэр Джаспер просто встал и высунул голову через крышу кареты. И некоторое время никто из них ничего не говорил.

- Я не знала и не представляла.., - сказала Екатерина. Он такой большой! Гораздо больше, чем Полуночный Замок!

- Это не Замок, - сказала Гертруда. - Это целый город! Внешняя стена тянется на многие мили, и посмотрите на все эти башни, каменную кладку и… Нам должны были сказать. Нас должны были предупредить…

- Держитесь! - сказал Воин в Маске. - Нельзя проявлять слабость перед лицом врага. Особенно если выходишь замуж за одного из них. Размер - это ещё не всё. Посмотрите, в каком состоянии находится внешняя стена. Камень в трещинах и выбоинах, повсюду мох и плющ…

- Да, - тут же согласилась Кэтрин, почувствовав некоторое облегчение. - Мой отец никогда бы не допустил, чтобы Полуночный Замок дошёл до такого состояния.

- И однажды всё это станет вашим, - сказала Гертруда. - Может быть, вы могли бы перекрасить его в более приятный цвет…

Сэр Джаспер опустился обратно в карету и завис прямо над сиденьем рядом с Кэтрин. Вид у него был задумчивый.

Кэтрин откинула голову в окно, начала что-то говорить, а потом посмотрела на призрака. - Вы что-то вспомнили, Сэр Джаспер?

- Возможно, - сказал призрак. - Я думаю… Нет, я уверен. Я бывал здесь раньше. Когда я был ещё жив.

- Наверняка, бывали, - сказала Гертруда, - если вы действительно рыцарь королевства. Рыцарь служит своему Королю.

- Да, - сказал Сэр Джаспер. - Но какому Королю? Как долго меня не было…?

Воин в Маске ещё некоторое время кричал на пустые бойницы, и наконец ему удалось привлечь внимание одинокого стражника.

Тот посмотрел вниз с высоты, различил Королевский герб… Красное Сердце… Редхарта на борту кареты и потом громко, как чайник, завопил. Он исчез с крепостной стены, громко крича и зовя на помощь.

Сэр Джаспер прошёл сквозь борт кареты и широким шагом зашагал через ров. Его ноги не оставляли следов на поверхности воды. Ни малейшей ряби. На полпути он резко остановился и заглянул в тёмную мутную воду.

- Может быть, во рву живёт какая-нибудь живность, охраняющая Замок? - спросила Кэтрин, снова высунув голову из окна. - Кажется, я читала что-то о крокодилах…

- Я ничего не вижу, - с сомнением произнёс призрак. - Только несколько щук и карпов, едва ли достаточно крупных, чтобы стоило удить.

Пока он говорил, огромный разводной мост рухнул вниз. Он ударил Сэра Джаспера прямо по макушке его светящейся головы, не причинив ему ни малейшего вреда, прошёл сквозь его тело и с грохотом обрушился на ров. Сэр Джаспер остался стоять, растерянный, но не пострадавший, на настиле разводного моста.

Сенешаль Лесного Замка поспешно вышел вперёд, он собрал столько людей, сколько смог собрать за столь короткое время, чтобы сформировать почётный караул. Сэр Джаспер окинул взглядом всех спешащих прямо на него людей, и тут же исчез, и снова появился у кареты. Екатерина и Гертруда уже выходили, поэтому он подошёл и спрятался за ними. Сенешаль остановился у самого края разводного моста, обнаружил, что слишком запыхался, чтобы что-то сказать, и выиграл время, отвесив формальный поклон всем, кто стоял перед ним.

- Приношу свои извинения, Принцесса Екатерина! - сказал он наконец. - Мы получили известие о вашем прибытии в Лесное всего несколько часов назад! Мы выслали почётный караул, чтобы встретить и сопроводить Вас сюда, но поскольку мы имели лишь приблизительное представление о том, где Вы находитесь… Похоже, мы разминулись.

Он слабо улыбнулся, развёл руками в знак того, что такое случается, и тяжело сглотнул. - Король Руфус и Принц Ричард уже в пути, я уверен… Входите, пожалуйста! Мы с нетерпением ждали встречи с Вами, несмотря на все свидетельства обратного. Ваши комнаты подготовлены.

И все они вошли внутрь. Сенешаль шёл впереди, а Принцесса Екатерина и Леди Гертруда царственно шествовали по обе стороны от него. Сэр Джаспер шёл сзади, с интересом разглядывая всё вокруг. Сенешаль бросил несколько взглядов в его сторону, но пока не чувствовал себя достаточно уверенно, чтобы задавать вопросы.

Воин в Маске спустился со своего огромного коня и последовал за ними, а за ним - Королевская карета и шесть солдат. Сенешаль провёл титулованных гостей в Замок, оставив Воина в Маске проследить за тем, чтобы его людям нашлось место в казармах, а затем обеспечить должный уход за лошадьми в конюшнях.

*

Сенешаль провёл своих почётных гостей в вестибюль Замка, быстро огляделся, увидел, что ни Короля, ни Принца попрежнему не видно, и на мгновение задумался. Он ещё раз официально поклонился Принцессе.

- Не могли бы вы… подождать немного в этой приёмной, хотя бы несколько минут, пока я выясню причину задержки?

Екатерина царственно кивнула, а Сенешаль практически сложился пополам от многократных поклонов, пока вёл их к боковой двери. Комната, в которую он их провёл, явно не была официальной приёмной, а просто боковой комнатой, но выглядела достаточно уютной, поэтому никто ничего не сказал. Кэтрин, Гертруда и Сэр Джаспер огляделись с нарочито равнодушным видом, а Сенешаль быстро чуть прикрыл дверь и поспешил прочь.

Кэтрин стояла в центре комнаты со сложенными руками, не решаясь сесть. Комната оказалась гораздо просторнее, чем она привыкла. В Полуночном Замке она могла бы сойти за отдельные апартаменты.

Она казалась достаточно уютной, хотя, на её вкус, вся обстановка была довольно старомодной. Портреты на стенах были выполнены в самых разных стилях - от болезненно-реалистичного до чрезвычайно стилизованного, и Кэтрин нахмурилась, вспомнив стилизованный портрет Принца Ричарда, который ей уже показывали. Она до сих пор не имела представления о том, как выглядел этот человек на самом деле. Ей пришло в голову, что она наконец-то встретится с человеком, ради которого проделала весь этот путь, и в животе поселился холодок. Ей захотелось просто уйти, выйти и… вернуться домой. Но она знала, что не может. Ни вернуться, ни уйти. Она глубоко вздохнула, расправила плечи и пристально посмотрела на Леди Гертруду.

- Принцу Ричарду лучше поскорее появиться! Но предупреждаю: если у него есть хоть одна бородавка или он хоть немного горбат, этот брак отменяется!

- Ты иногда бываешь очень требовательной, моя дорогая, - сказала Гертруда. - Конечно, у него нет ничего подобного!

- Вы с ним ещё не знакомы, - сказала Кэтрин. - Кто знает…

- Мне бы сказали, - буркнула Гертруда.

Кэтрин пристально посмотрела на неё. - Ты имеешь в виду, что нам бы сказали.

- Конечно, моя крошка.

Они не знали, что Ричард наблюдает за ними через полуоткрытую дверь. У Ричарда возникла идея. Если бы кто-нибудь из его друзей или советников был рядом и знал об этом, они бы перетоптали друг друга, несомненно пытаясь отговорить его от этой затеи… Именно поэтому он никому из них не сказал: он был твёрдо намерен, чтобы его не отговаривали.

Ричард нарядился слугой, в изрядно поношенную и даже нечистую одежду, и дополнил всё это изумительно потрёпанной фальшивой бородой. По его замыслу, если Екатерину встретит достаточно неопрятный слуга, её гордость будет возмущена, и она покинет Замок, настаивая на том, чтобы её отвезли домой. И тогда помолвка будет расторгнута, и никто не сможет свалить на него вину. Принц очень любил романтические приключенческие романы, в которых подобное случалось сплошь и рядом. Он приостановился, чтобы потренироваться в сутулости перед ростовым зеркалом. Выглядел он ужасно. Он лукаво подмигнул своему отражению и, хлопнув дверью, ввалился в комнату.

- Привет! - агрессивно сказал он. - Кто вы?

- Я - Екатерина, из Редхарта, - ответила Принцесса. - А это моя компаньонка, Леди Гертруда.

- У каждого из нас свои компаньоны.., - буркнул Ричард. - А кто этот джентльмен в ночной рубашке?

- Не обращайте на него внимания, - сказала Екатерина. - Это призрак.

Ричард резко посмотрел на Сэра Джаспера, который приветливо улыбнулся в ответ. Призрак, как мог, ослабил своё свечение, но всё равно никак не мог казаться простым смертным.

- Ну, - произнёс Ричард своим самым заученно несносным тоном, - я ничего об этом не знаю… Никто мне ничего не сказал. Я не могу позволить вам просто так бродить по Замку; вы можете быть кем угодно! У вас есть удостоверение личности?

- Меня ждут! - сокрушённо воскликнула Кэтрин.

Ричард громко фыркнул. - О, они все так говорят. Я должен увидеть доказательства того, что вы те, за кого себя выдаёте. Вы можете показать мне родимое пятно? Шрамы? А может, татуировку? И для пущей убедительности он мерзко ухмыльнулся.

- Это невыносимо! - воскликнула Екатерина в полный голос. - Я проделала весь этот путь, чтобы попасть сюда, а теперь меня не хотят впускать? Вот и всё! Брак отменяется! Я не потерплю, чтобы со мной так разговаривали! Пойдёмте, Леди Гертруда, мы вернёмся в нашу карету и покажем спину всему этому жалкому подобию Королевства!

- Нет, нет, моя милая, моя крошка, моя Принцесса! - воскликнула Гертруда, решительно встав между Екатериной и дверью. - Нельзя судить о Замке по одному слуге - грубияну! Помни, как важен этот брак!

Кэтрин бросила взгляд на переодетого Принца, который теперь жевал свою фальшивую бороду и неприятно почёсывался…

- Так и быть, - прорычала она. - Я останусь. Ради чести, долга и всего прочего. Но больше никаких глупостей с идентификацией!

- Конечно, конечно, моя крошка, - сказала Гертруда. Она впилась взглядом в переодетого Принца. - Ты! Служивый! Вот официальное приглашение от Короля Руфуса, одобренное Палатой Парламента вашей страны, приглашающее нас в Лесной Замок на Королевскую свадьбу!

Ричард взял тяжёлый пергамент, развернул его, окинул взглядом все многочисленные официальные фразы и приложенные к ним багровые сургучные печати и небрежно бросил через плечо. - Кажется, всё в порядке. Правда, придётся зарегистрироваться.

Он снял с книжных полок большой том, открыл его и сдул пыль на Принцессу. Она громко закашлялась и чихнула.

- Неприятная у вас простуда, - заметил Ричард.

Екатерина смахнула с глаз пыль и слёзы. - Пустите меня к нему! Я размозжу ему мозги!

Гертруда крепко схватила её за руку. - Воспитанные молодые Леди не выносят мозг людям!

- Хорошо, - сказала Кэтрин. - Вы это сделаете.

class="book">Гертруда пропустила это мимо ушей. Она осторожно высвободила руку Кэтрин, подождала мгновение, чтобы убедиться, что ничего жестокого или дипломатически непростительного не произойдёт, а затем устремила взгляд на Ричарда. - Послушай, приятель! Я - Фрейлина Принцессы Екатерины.

- В самом деле? - спросил Ричард. - И чего же вы ждёте? Хотя, наверное, я могу догадаться. Поздновато вы спохватились, не так ли?

- Сюда посмотри! - потребовала Гертруда.

- Где? Ричард взволнованно огляделся по сторонам.

Леди Гертруда с героическим усилием сохранила самообладание, отвернулась от переодетого Принца и устремила взгляд на Сэра Джаспера.

- Поговорите с ним, Сэр Призрак! Окажите на него давление. Он этого заслуживает.

Сэр Джаспер подался вперёд, радуясь возможности быть полезным, и они с Принцем с интересом стали изучать друг друга.

- А… кем вы являетесь? - спросил Ричард.

- Я Сэр Джаспер. Я призрак.

- Как давно? - спросил Ричард.

- Кто знает? - сказал Сэр Джаспер.

- Я думал, что призраки появляются только по ночам, - сказал Ричард с видом человека, выкладывающего выигрышную карту.

- У меня никогда не было чувства времени, - сказал Сэр Джаспер. - Я всегда опаздываю.

- Опаздываете?

- Конечно. Я - Задержавшийся… Сэр Джаспер.

- Я попал прямо в точку, не так ли? - спросил Ричард. - Возраст?

- Неопределённый.

- Род занятий?

- Сверхъестественный. ( крайне неподходящий )

- Думаю, я проиграл по очкам, - сказал Ричард.

- Вы хотите спросить меня о чём-нибудь ещё? - просил Сэр Джаспер.

- Стоит ли оно того?

- Нет…

- Тогда я думаю, что хотел бы ещё раз поговорить с Принцессой, - сказал Ричард. - Хотя бы потому, что само ваше существование вызывает у меня головную боль.

- Я просто делаю своё дело, - ответил Сэр Джаспер.

Кэтрин снова неохотно вышла вперёд, чтобы занять место Сэра Джаспера. Сценарий, который Ричард разработал в своей голове, полный изящных оскорблений и унижений, явно выходил из-под контроля, но поскольку он не видел возможности отступить с честью, он продолжал.

- Мне нужны ваши данные, Принцесса, - сказал он.

- Если хотите, - ласково ответила Екатерина. - Но я сомневаюсь, что они вас устроят.

И на мгновение они улыбнулись друг другу.

И в этот момент в комнату торопливо вбежал Сенешаль, рассыпаясь в извинениях за то, что заставил Принцессу и её свиту ждать, и заявив, что её личные покои готовы и ждут её, если она только соблаговолит последовать за ним. И всё это время Сенешаль бросал короткие взгляды на переодетого Принца. Он явно хотел что-то сказать, но потом передумал, сочтя, что какой бы вопрос он ни задал, ответ вряд ли будет таким, какой он хотел бы услышать.

Он на мгновение замолчал, а затем заговорил льстиво и церемонно поклонился Принцессе Кэтрин и Леди Гертруде.

- Добро пожаловать в Лесное Королевство. Я уверен, что вам понравится у нас.

- Не ставьте на это денег, - сказала Екатерина.

Она направилась к открытой двери, и Сенешалю и Леди Гертруде пришлось поспешить, чтобы не отстать. Сэр Джаспер двинулся за ними, потом остановился у двери и оглянулся - как раз вовремя, чтобы увидеть, как Принц Ричард отклеивает свою фальшивую бороду и чешет зудящий подбородок.

- Это превосходный трюк! - воскликнул Сэр Джаспер. - Раньше я мог снять свою голову…

- Сэр Джаспер! - раздался снаружи резкий голос Принцессы. Призрак пожал плечами и вошёл в дверь, которая захлопнулась, пока он говорил. Принц Ричард посмотрел на закрытую дверь.

- Что ж, всё пошло не так, как планировалось, по целому ряду причин. Так вот она какая, Екатерина… Красивая, умная, нетерпимая к глупостям. Совсем не то, что я ожидал. Нечасто я нахожу кого-то, кто может идти в ногу со мной. Она мне… не противна. Но жениться на ней я всё равно не собираюсь. Просто из принципа. Мне понравился её призрак; похоже, некоторые из старых историй о Полуночном Замке все-таки правдивы. Он неожиданно усмехнулся. - Должно быть, она произвела на меня впечатление. Она заставила меня разговаривать с самим собой.

*

Не успел Сенешаль провести своих высоких гостей вглубь Замка, как появились Первый Министр и лидер Loyal Opposition, спешащие поприветствовать Королевскую гостью со склоненными головами и официальными улыбками. До них дошли слухи о разговорах на повышенных тонах и даже угрозе уехать, и они оба были готовы сказать или сделать, или, по крайней мере, пообещать сделать всё, что потребуется, чтобы убедить Принцессу остаться. Сенешаль представил Екатерине и Гертруде Перегрина де Вудвилла и Генри Уоллеса, но когда дело дошло до Сэра Джаспера, их нервы не выдержали, и они представилось Екатерине дважды. Политики были так сосредоточены на том, чтобы произвести хорошее впечатление на Принцессу, что совершенно не обратили внимания на призрака.

- Да, я действительно подумывала об отъезде, - резко произнесла Екатерина, не обращая внимания на цветистые речи Первого Министра. - Учитывая то, как со мной обращался этот… ужасный слуга.

Но меня убедили, что мой долг - остаться. Не давайте мне повода передумать. Потому что я считаю своим долгом дать понять, что даже вся Армия Леса не сможет остановить меня, если я решу вернуться домой!

- Конечно, конечно, - сказал Перегрин, улыбаясь так, что у него заныли щёки и спокойно обдумывая самый быстрый способ незаметно подсыпать ей в еду сильнодействующее успокоительное.

- Уверяю вас, слуга, о котором идёт речь, будет найден и наказан, и будут приложены все усилия, чтобы вам было уютно в Лесном Замке. И смотрите, вот идёт сам Принц Ричард, чтобы поприветствовать вас. Наконец-то…

Тот факт, что он воспринял появление Принца Ричарда как нечто хорошее, ясно показывал, насколько шокирован был Первый Министр. Генри Уоллес приготовился вмешаться и, если понадобится, перекричать Принца, если тот скажет что-нибудь неподобающее. Но Ричард был одет в свой лучший официальный наряд (он воспользовался кротчайшим путём, чтобы опередить их), и он мило улыбался, обращаясь к гостям и к Екатерине. Он был радушен, учтив и вежлив, в полной мере являясь гостеприимным хозяином. Он низко поклонился Кэтрин и Гертруде и весело кивнул Сэру Джасперу.

Хмурое выражение лица Кэтрин медленно разгладилось, когда она впервые взглянула на своего суженого. Ричард был высок и красив, грациозен и величав, и, похоже, знал, как правильно обращаться к Принцессе. Это было… нечто. Екатерине даже не пришло в голову ассоциировать вежливого Принца с очень грубым слугой. Да и зачем? Принцы маскировались под низшие сословия только в низкопробных романтических романах.

Леди Гертруда не была уверена.., но она не хотела поднимать шум и устраивать сцену, когда всё, казалось бы, шло так, как должно было идти. Поэтому она сдержалась. А все остальные просто радовались, что Ричард и Кэтрин спокойно разговаривают друг с другом, а не швыряются вещами.

Сэр Джаспер сразу узнал Ричарда, улыбнулся и весело помахал ему рукой. Ричард сделал вид, что ничего не заметил.

Перегрин и Генри только сейчас осознали, что в компании Редхартов появился третий человек, и рассматривали Сэра Джаспера с нарастающей тревогой. Наконец Перегрин поднял руку, как ребёнок на уроке, чтобы привлечь внимание Принцессы.

- Простите, Принцесса Екатерина, но…

- Да, он призрак, - сказала Екатерина. - И он со мной. Хотите что-то предпринять?

- О нет, нет, Ваше Высочество, - сказал Перегрин. - Полагаю, в каждой стране есть свои обычаи…

- Даже если никто и не подумал упомянуть о них, - пробормотал Генри.

- О, я не из Редхарта! - воскликнул Сэр Джаспер. - Я родился и умер в Лесной Стране, человек и призрак. Более того, я почти уверен, что был рыцарем этой страны. И я уже бывал в этом Замке… Да. Определённо. Многое кажется знакомым…

Перегрин посмотрел на Кэтрин. - Он ведь не думает переезжать?

- Он со мной, - сказала Кэтрин. - Пока я не скажу иначе.

Это мог быть очень неловкий момент, но, к счастью, ситуацию разрядило появление Воина в Маске. Он снял свой доспех и заменил стальной шлем знаменитой белой как мел фарфоровой маской. Он отвесил формальный, хотя и чопорный поклон Перегрину и Генриху, и чуть более глубокий - Принцу Ричарду.

- Призрак - часть нашей официальной свиты, - сказал он. - Разве вы не получили извещение?

Перегрин и Генри уступили и формально кивнули Сэру Джасперу, который даже не заметил этого, потому что ему наскучила вся эта процедура, и он сосредоточился на том, чтобы увеличивать и уменьшать своё свечение. Ричард протянул Кэтрин руку.

- Могу я иметь честь сопроводить Ваше Высочество в подготовленные покои?

И Екатерина, к удивлению всех, в том числе и к собственному, взяла его под руку и позволила ему увести себя. Сенешаль и Леди Гертруда последовали за молодыми людьми с тихими вздохами облегчения и даже обменялись понимающими взглядами, поднимаясь вслед за своими подопечными по главной лестнице. Руководить молодыми членами Королевской семьи всегда непросто, особенно когда они знают, что не нуждаются в руководстве и не хотят его. Сенешаль придвинулся к Гертруде и прошептал ей на ухо.

- От неё будут одни неприятности, не так ли?

- О, вы даже не представляете, - сказала Гертруда.

Сэр Джаспер и Воин в Маске замыкали шествие, держась на почтительном расстоянии от членов Королевской семьи и друг от друга. Перегрин и Генри смотрели, как они уходят.

- Вы это видели? - спросил Генри. - Принц был с ней мил! Мил! Проклятье что же он делает?

- По-моему, он хочет нас до смерти запутать, - с горечью сказал Перегрин.

*

Железная воля Екатерины ещё больше смягчилась, когда она осмотрела просторные апартаменты, которые Король Руфус выделил для неё и Гертруды.

Сенешаль суетливо ходил из комнаты в комнату, показывая, где что находится, и указывая на предметы, представляющие особый интерес, с энтузиазмом портье, предвкушающего щедрые чаевые. Ричард остался молча стоять у двери, наблюдая за всем этим со спокойной улыбкой. Все комнаты были необычайно просторными и роскошными по меркам Редхарта, но Кэтрин старалась не выказывать особого восхищения. Обстановка и мебель были, на её взгляд, старомодными. Огромные громоздкие шкафы и комоды, массивная, тяжёлая латунь, и ничего из того изысканного, к чему привыкла Кэтрин. Полуночный Замок мог быть старым, даже древним, но Король Уильям гордился тем, что следит за последними тенденциями моды.

Гертруду переполнял энтузиазм, абсолютно от всего, и она этого не скрывала. Она охала и ахала от размеров, комфорта и всевозможной роскоши, порхала из комнаты в комнату с радостными воплями и размахиванием руками, громко восклицая при виде каждой новой вещи, которая попадалась ей на глаза.

Ей нравились массивные антикварные предметы мебели, любой из которых был бы продан за королевский выкуп в Редхарте (потому что Король Вильгельм имел обыкновение выбрасывать всё, прежде чем оно успевало стать антикварным). Она с нежностью прикасалась к тёмным лакированным поверхностям, питая особую симпатию к золотой фурнитуре.

- Неважно, откуда взялись ковры, - громко сказала Екатерина, наконец прервав речь Сенешаля. - В этих апартаментах есть нормальная сантехника?

Сенешаль слегка покраснел и показал ей очень большую ванную комнату с собственным бойлером для горячей воды и унитазом со смывом. Ричард стоял в дверях и ухмылялся.

- Импортируется из Южных Королевств. Может, мы и не так… разбираемся в моде, как Редхарт, но нам нравится идти в ногу со временем. Вы, наверное, опасались, что придётся выплескивать содержимое горшка в окно?

Настала очередь Леди Гертруды покраснеть. Кэтрин только рассмеялась.

- У вас ведь нет газового освещения, не так ли?

- Мы предпочитаем источники света, которые не могут внезапно закончиться, - сказал Ричард. Он обменялся с Кэтрин быстрой ухмылкой. Он был искренне удивлён тем, как хорошо они ладят. Он не привык к людям, с которыми мог бы говорить на равных.

И тут он заметил, что Сэр Джаспер стоит посреди комнаты очень неподвижно, его босые ноги парят над толстым ковром, а лоб задумчиво нахмурен.

- Всё ли в порядке, Сэр Призрак? - вежливо спросил Ричард.

- Я не узнаю этих апартаментов, - медленно произнёс Сэр Джаспер. - Здесь нет ничего знакомого. Я надеялся, что посещение Замка поможет мне восстановить утраченные воспоминания, но…

- Это большой Замок, - тактично заметил Ричард. - Множество комнат. Даже если бы вы были здесь много раз, вы бы не смогли увидеть их все.

- Да… - сказал призрак. - Я, пожалуй, немного погуляю, поброжу здесь, если вы не против…

К всеобщему удивлению, обычно сдержанный призрак не стал дожидаться ничьего разрешения. Он просто прошёл сквозь ближайшую стену и исчез. Все немного расслабились. Сэр Джаспер хотел как лучше, но всё равно его присутствие было не очень приятным.

- Вы, наверное, привыкли к призракам, там, в Полуночном Замке, - сказал Ричард, - но я должен сказать, что к этому нужно привыкнуть…

Кэтрин и Гертруда обменялись взглядами, но ничего не сказали.

- Что ж, - сказал Ричард, - думаю, я оставлю вас, чтобы вы могли устроиться. Люди Сенешаля принесут ваш багаж. И, конечно, вам не нужно будет держать Воина в Маске у дверей: теперь наши стражи - ваши стражи. Мы найдём для Война отдельную комнату. Дальше по коридору. Сегодня вечером состоится приветственный банкет. В вашу честь. Сенешаль позаботится о том, чтобы вы были предупреждены заранее.

- Благодарю, - сказала Кэтрин. - Вы можете идти.

Ричард легко улыбнулся. - До встречи, Принцесса. И он ушёл. Сенешаль откланялся и поспешил за Принцем, плотно прикрыв за собой дверь.

- Ну что ж! - сказала Леди Гертруда, как только они остались одни. Она сумела вложить в это одно слово довольно много смыслов и без лишних экивоков приподняла бровь.

- Он кажется… довольно милым, - сказала Кэтрин.

- Вы его одобряете! - воскликнула Гертруда.

- Достаточно красив, я полагаю.., - сказала Кэтрин.

- Просто красавец, - сказала Гертруда.

- Но я всё равно за него не выйду.

- Принцесса!

- Я знаю, знаю… Он не Малькольм. Мой прекрасный Малькольм. Но всё могло быть и хуже. Я полагаю.

- О, они все такие улыбчивые и очаровательные перед свадьбой. До тех пор, пока им приходится быть вежливыми, - мрачно буркнула Гертруда.

- Ты же не собираешься читать мне лекцию о секретах спальни? - сказала Кэтрин. - Я знаю всё о сексе. По крайней мере, я прочитала все книги, которые смогла найти на эту тему. Возможно, я смогу научить его нескольким приёмам… Почему ты так смотришь на меня?

*

Одним из маленьких, но реальных преимуществ наличия в Лесном Замке большого количества пустующих комнат было то, что всегда можно было (незаметно) использовать одну из неиспользуемых комнат в своих личных целях. И если быть (очень) осторожными, то никто и никогда не заметит. Принц Ричард, солдат Питер и будущий менестрель Кларенс устроили своё питейное логово в комнате вдали от главных маршрутов и обставили его со всеми удобствами и роскошью, которые только могут пожелать молодые люди. В основном, удобные кресла и много выпивки. Все они чувствовали потребность в уединении, где они могли бы быть самими собой, говорить и делать всё то, что не принято говорить и делать на людях. Где Ричард мог бы расслабиться и оторваться по полной программе, не беспокоясь о том, что подведёт кого-то.

Питер и Кларенс с удовольствием составили компанию своему другу, и не в последнюю очередь потому, что Принц имел доступ к лучшим винам в мире, хранившимся в погребах Замка. Некоторые из этих невероятно пыльных бутылок были заложены так давно, что сами карты с тех пор изменились…

Комната была просто, но уютно обставлена, со всеми привычными атрибутами, многие из которых были незаметно перенесены из соседних комнат. Этого было более чем достаточно, чтобы придать помещению атмосферу непринуждённости и самодостаточности. Никто из троих молодых людей принципиально не вытирал пыль и не убирался. Они были молодыми людьми, и у них была репутация, которой они должны были соответствовать. Дверь всегда была надёжно заперта, и поскольку никто не знал об этой комнате, внешний мир их совсем не беспокоил. Это было идеальное место для них троих, где они могли не думать о своих обязанностях, забыть обо всём, что им следовало бы делать, и просто расслабиться и поболтать.

Питер приносил с кухни всевозможные вкусные блюда, потому что нравился одной из помощниц повара, а Кларенс приносил свою гитару и пел зажигательные песни, отличавшиеся необычайной грубостью. Он обладал неплохим голосом и виртуозно играл на гитаре. Пока он придерживался традиционных песен, всё было в порядке, а если он иногда пробовал свои оригинальные композиции на Ричарде и Питере… что ж, на то и существуют друзья.

- Итак, - сказал Питер, уже наполовину опорожнивший свою первую бутылку, откинувшись в кресле и вытянув ноги. - Принцесса Кэтрин… Что скажешь, Ричард?

- Она определённо привлекательна, - ответил Ричард, уверенной рукой наливая себе ещё один бокал. - Да и характер сильный. Но в этом я, пожалуй, превосхожу её.

- Она ему нравится! - воскликнул Кларенс, усмехаясь. Он пил великолепное марочное вино прямо из бутылки, ошибочно полагая, что это делает его более мужественным. Он всегда сидел в своём кресле прямо, но закинув одну ногу на подлокотник, чтобы показать, насколько он непринуждённо неформален.

- Вот и отлично, - сказал Питер.

- Даже если так, - твёрдо сказал Ричард, - я не женюсь на ней.

- Будь сильным, - бодро сказал Питер. - Пути назад нет. Это должно быть сделано. Она тебе нравится?

- Не знаю! - сказал Ричард. - Может быть.

- Courtly love считается весьма изысканной, - начал Кларенс, но замолчал, так как остальные зашикали на него.

- Не начинай, - мрачно сказал Питер. - Если военные баллады так же ошибочны в отношении войны, как любовные баллады - в отношении любви…

- Песни о радостях вина и веселья обычно весьма точны, - сказал Ричард.

- Верно, - согласился Кларенс. - Знатное застолье так просто не испортишь. А эти маленькие колбаски остались?

- Вы ведь знаете, что их делают из лошадиных бубенчиков? - сказал Питер.

- Мы с ней едва знакомы, - ответил Ричард, не обращая внимания. - Не могу сказать, что я вообще её знаю. Насколько мне известно, она ест чеснок с каждым блюдом, не так часто принимает ванну и всегда бодра с самого утра. Я не выношу таких людей. Сколько я перебрал слуг, чтобы найти хоть нескольких, которые, как и я, были бы по утрам угрюмы и мрачны. Завтрак - это такая еда, которую следует есть только в тишине. Должен быть такой закон, и когда я стану Королём, он почти наверняка будет принят.

- О, как ты страдаешь! - сказал Питер. - Слуги готовят тебе завтрак, нарезают тосты маленькими кусочками. А быть может, следуют за тобой в ванную, чтобы стряхнуть за тобой последние капли…

- Не могу поверить, что ты сыграл бородатую роль слуги, - сказал Кларенс. И если я услышал эту историю, то можно быть уверенным, что и Принцесса услышит. Ты читаешь слишком много романов, Ричард.

- Она уже поняла? - спросил Питер.

- Не думаю, - ответил Ричард.

Питер одобрительно кивнул. - Тупая титулованная блонди, при деньгах. Лучшая разновидность…

- Кто-нибудь обязательно ей расскажет, - сказал Кларенс. - Вы же знаете, как слуги любят сплетничать.

- Кто-нибудь сменит тему, - сказал Ричард. - Нет? Хорошо, тогда я сменю тему. Кто-нибудь из вас уже встречался с ужасным Войном в Маске? Я его видел. Он большой - я имею в виду очень большой. И он настоящий, знаете ли. Не история и не легенда, а реально здоровенный солдат, который прикончил столько людей, что, наверное, сбился со счёта.

- Я столкнулся с ним. Накоротке, - сказал Питер. - Впечатляет. Определённо впечатляет. Похоже, он мог бы пробить стену лошадью, если бы у него было соответствующее настроение. И что-то есть в этой жуткой белой маске, от чего меня бросает в дрожь.

- Вы должны задаться вопросом, - сказал Кларенс, - что скрывается под этой маской. Или что там осталось, если говорить более лаконично. Я имею в виду, насколько всё может быть плохо? Что никто никогда не сможет на это взглянуть? Мы все видели солдат, вернувшихся с войны. Со шрамами, без глаз и ушей…

- Говорят, его лицо покромсали, а потом подпалили, - сказал Петр. - Кто мог сделать такое? Мы все видели кровопролитие на границе, но это были просто… бои. И якобы это сделали люди с нашей стороны; но мы никогда не видели ничего подобного!

- Всегда найдётся кто-то… мрачно сказал Кларенс.

- Это должно быть личное, - сказал Ричард. - Нападение ради мести.

- То, как он говорит, - медленно произнёс Питер. - В этом есть что-то не совсем правильное. Слишком, даже для акцента. А иногда это звучит невнятно, искажённо… Может быть, у него отсутствует часть рта? Или даже обгорело до зубов?

- Прекрати! - твёрдо сказал Кларенс. - Ты становишься омерзительным и мешаешь мне пить. А это оскорбление для действительно хорошего винтажа.

- Зачем посылать его сюда? - сказал Ричард, внезапно задумавшись. - Зачем отправлять одного из самых лучших и заслуженных солдат Редхарта фактически в изгнание, в качестве сопровождающего и телохранителя Принцессы? Он же солдат, а не дипломат… Он что-то сделал, что-то сказал Королю Вильгельму? Или они просто решили, что его лучшие боевые дни уже позади, и это своего рода награда? Пенсион?

- Вряд ли, - ответил Питер. - Быть её телохранителем - это работа на полную ставку. Вы слышали о нападении на её карету по дороге сюда? Вы можете в это поверить? Открытое нападение сил Редхарта на территории Леса! И всё же, судя по всему, Воин в Маске справился с задачей. Старые навыки убийцы всё ещё при нём.

- Жаль только, что он убил всех нападавших, - медленно произнёс Ричард. - Кто знает, что они могли бы рассказать о своих хозяевах?

- Да, - сказал Питер. - Жаль, что он не смог скрутить хотя бы одного пленника…

Ричард и Питер посмотрели друг на друга.

- Принцессе понадобится опытный телохранитель, - чуть слышно произнёс Кларенс. - И тебе тоже, Ричард. Будь благодарен, что у тебя есть мы.

- О, я благодарен, - сказал Ричард. - Правда. Вы даже не представляете.

- Я хочу знать, что скрывается под этой маской, - сказал Питер. - Знаешь, мы всегда можем…

- Нет, не можем, - сказал Ричард.

- Или мы могли бы… сказал Кларенс.

- Нет, мы не.., - твёрдо ответил Ричард. - Оставь этого человека в покое. Во-первых, потому что он убьёт вас. А во-вторых, потому что он уже достаточно настрадался. Он имеет право на сохранение своего достоинства. Это приказ, заметьте. Решение Короля.

Питер и Кларенс язвительно хмыкнули, но Ричард знал, что они выполнят его приказ. Ричард не так часто пользовался авторитетом, но когда он это делал, его друзья знали, что он серьёзен. Ричарду нравилось, что в их компании он мог отбросить свой титул, но все они знали, что бывают ответственные моменты. Не то чтобы они обсуждали это. Просто это было понятно. Некоторые вещи должны оставаться недосказанными, если они хотят быть друзьями. Они сидели вместе, наслаждаясь обществом друг друга, ели, пили, думали. И Ричард задумался, почему он до сих пор не рассказал Питеру и Кларенсу о своей встрече с Леди Озера. Это было странно. Обычно он рассказывал им обо всём. Но не в этот раз… Он не знал, почему. Он мог доверять им. Он доверял им множество других вещей… Но он даже не упомянул о Леди Озера ни Сенешалю, ни своему отцу, Королю. А ведь они имели право владеть этой информацией. Но он никому не говорил об этом, потому что… это было только его. Его единение с историей, легендой и властью Земли. А некоторые тайны… должны оставаться тайнами.

*

Воин в Маске сел на единственный стул с жёсткой спинкой и оглядел предоставленную ему комнату. Не люкс, но всё же достаточно просторная и удобная комната. Она находилась в том же коридоре, что и апартаменты Принцессы. Лучше, чем у его людей, которым приходилось ютиться в казармах Замка вместе с другими стражниками. Он надеялся, что у его людей не будут проблем из-за их связи с Редхартом, потому что его люди могут быть очень резкими, если их спровоцировать. Ему хотелось бы быть там, со своими людьми, чтобы разделить лёгкое веселье и солдатское товарищество, но он знал, что это невозможно. По многим причинам, и маска была лишь одной из них. Комната, которую ему предоставили, была гораздо просторнее и удобнее, чем та, к которой он привык в Полуночном Замке. Большая кровать с мягчайшим матрасом, окно с прекрасным видом и собственный ночной горшок, со сливом. Роскошь. И всё же, если у Лесного Замка и была какая-то особенность, так это комната отдыха, то место, где можно было расслабиться и поваляться. Он уже распаковал свои вещи. Это не заняло у него много времени. Первое правило солдата: путешествуй налегке, путешествуй быстро. Да и не так уж много вещей он хотел взять с собой. По комнате были разложены различные виды оружия и элементы доспеха. Так что даже в самом расслабленном состоянии - сталь всегда была под рукой. У него не было ни сокровищ, ни памятных вещей, потому что у Воина в Маске не было прошлого. Он поднялся со стула и подошёл к единственному зеркалу в золочёной оправе, висевшему на стене. Он посмотрел в него, и фарфоровая маска посмотрела в ответ. Холодная и непреклонная, как предчувствие смерти. Фальшивое лицо, которое он так долго носил.

В воздухе вдруг повисла тяжесть, ощущение приближения чего-то, а затем меловая белая маска исчезла из зеркала, и на месте отражения Воина в Маске появилось совсем другое лицо. Из зеркала на него холодно смотрел Перегрин де Вудвиль, Первый Министр Лесных Земель. Воин коротко кивнул. С момента прибытия он ожидал, что с ним свяжутся и потребуют отчёта. Они всегда разговаривали друг с другом через зеркала: так никто не мог подслушать. Так уверял себя Воин в Маске. Он никогда не интересовался работой магии.

- Сделай это, - резко сказал Перегрин. - Снимай. Я должен быть уверен, что под маской действительно ты.

Воин в Маске поднял обе руки по обе стороны от фарфора, аккуратно расстегнул кожаные ремешки и снял маску. Перед ним предстало лицо, совершенно не тронутое никакими повреждениями. Может быть, чуть бледнее, чем у других, но в целом - обычное лицо солдата. Воин в Маске был всего лишь историей, маской, за которой скрывался тайный шпион Первого Министра Редхарта. Он никогда не был солдатом Редхарта, просто солдатом Леса, который воспользовался случаем. Он скрывал своё лицо, утверждая, что является верным сыном Редхарта, вернувшимся с войны страшно изуродованным… и все верили ему на слово. Он годами снабжал Первого Министра внутренней информацией о Редхарте. Перегрин коротко кивнул.

- Ты уверен, что ваша личность остаётся неоспоримой? Никто не подозревает?

- На днях мне пришлось убить нескольких молодых глупцов, которые замышляли снять с меня маску, - ответил Воин. - Всегда найдётся кто-нибудь… Мне даже не предъявили претензий в связи с убийствами. Все в Редхарте отнеслись к этому с пониманием. Они не были плохими парнями, просто импульсивные молодые люди, решившиеся на дерзкий поступок. Но я должен был убить их, чтобы предостеречь остальных. Не знаю, почему это меня беспокоит. В течение многих лет я совершал гораздо худшие поступки во имя вас.

- Я спас тебя от виселицы, чтобы ты стал моим человеком, - категорично заявил Перегрин. - Ты проклял свою душу задолго до встречи со мной. Ты принадлежишь мне. Я знаю твоё прошлое, твои тайны, и твоя жизнь в моих руках. Никогда не забывай об этом. Ты будешь делать то, что я тебе скажу, предавать тех, кого я тебе скажу, и убивать тех, кого я тебе скажу. И не забывай, что тебе очень хорошо заплатили за твои тайные услуги.

- Конечно, - сказал Воин в Маске. - Может быть, я наконец-то смогу потратить часть этих денег, раз уж я снова дома.

- Ты пошёл на это добровольно!

- Да, это так. Тогда я гораздо больше боялся смерти. Сколько ещё мне придётся носить эту маску? Как скоро я смогу сбросить её, оставить позади Воина в Маске и снова стать самим собой?

- Ты мой до тех пор, пока ты мне нужен. Я не для того дергал за все эти ниточки, чтобы пристроить тебя к Принцессе Екатерине в качестве её телохранителя, только для того, чтобы ты вернулся домой. Ты ещё можешь быть мне полезен.

- Конечно, - ответил Воин в Маске. - Ваши приказы, Первый Министр?

- Ты должен любой ценой сохранить жизнь и здоровье Принцессы. По крайней мере, до свадьбы. Церемония бракосочетания нужна нам только для того, чтобы подписать мирный договор. Сама Екатерина может оказаться помехой.

- У Принцессы есть враги здесь, в Замке?

- Конечно. И из Леса, и из Редхарта. Держи глаза открытыми. Никому не верь.

- Я не знаю, как это делается, - ответил Воин.

Первый Министр резко посмотрел на него и отвернулся, его лицо исчезло из зеркала. На его месте почти сразу же появилось второе, другое лицо, второго хозяина шпиона. Король Вильгельм Редхартский мрачно смотрел на него из зеркала, резко кивнув в сторону открытого лица Воина в Маске. И, как и Первый Министр до него, Король Вильгельм не выказал никакого удивления увиденным.

- Я буду краток, - сказал Король. - Мой колдун Ван Флит не знает, как долго он сможет поддерживать этот канал связи. Вы установили контакт с Первым Министром?

- Да, - ответил Воин. - Он попрежнему считает меня своим человеком. Он не подозревает, что я служу вам, мой Король, и что он знает только те секреты, которые вы хотите, чтобы он знал. Ему следовало бы понять: прожив в стране достаточно долго, вы научитесь её любить. А вы были очень щедрым хозяином, Сир.

- У меня есть и другие агенты в Лесном Замке, - сказал Король Вильгельм. - Некоторые из них гораздо ближе, чем вы думаете. Я поговорил с некоторыми из них, чтобы они сообщили вам о себе. Они будут обозначать себя фразой “Красное мясо - хорошее мясо”.

- Хоть раз мне хотелось бы услышать кодовую фразу, которая действительно может встретиться в реальном разговоре, - сказал Воин. - Разве вы не хотите спросить, благополучно ли ваша дочь добралась до Замка?

- Ты бы сказал, если бы были какие-то реальные проблемы, - ответил Король. И его лицо исчезло из зеркала.

Воин в Маске некоторое время стоял, изучая собственное лицо, а затем медленно улыбнулся. - Я вернулся сюда не для того, чтобы служить тебе, Уильям. Или Перегрину де Вудвилю. Я здесь только для того, чтобы разобраться с собственными незаконченными делами. Он снова надел белую как мел маску и затянул кожаные ремешки, а затем снова посмотрел на себя. - Чей я человек? Я сам себе хозяин, сейчас и всегда.

*

Призрак Сэра Джаспера отправился бродить по широким каменным коридорам Лесного Замка. Кэтрин и Гертруда были заняты подготовкой к появлению на приветственном банкете. Никто не говорил ему об этом, но он уже знал.

Он мог бы пойти с ними, если бы захотел, но такие вещи его больше не занимали.

Он не ел и не пил, хотя, казалось, помнил, что это такое. Он не чувствовал ни дыма от горящих факелов, мимо которых проходил, ни холода камней под ногами. Он чувствовал себя более материальным, более реальным, чем когда-либо в течение долгого времени, но его физическое присутствие обычно проявлялось и исчезало в зависимости от того, насколько он был сосредоточен. И насколько ему было не всё равно.

Он был памятью о человеке, а не самим человеком, и забывать об этом было опасно.

Проходя по коридорам, он спускался и поднимался, с интересом изучая всё вокруг. Что-то радовало его, что-то тревожило; то и дело какая-нибудь мелочь, казалось, будоражила давно похороненные воспоминания… Но всё это не имело никакого реального значения. Так он перемещался по коридорам и апартаментам, по пустым каменным галереям, с неопределённым интересом рассматривая портреты на стенах. В тех редких случаях, когда ему казалось, что он вот-вот столкнётся с реальными людьми, он становился невидимым, чтобы не разговаривать с ними. Отчасти потому, что был занят своими делами, но в основном потому, что стеснялся. Он так давно не общался с людьми… Он не знал, что им сказать. И тут он резко остановился перед одним старым портретом, висевшим в алькове. Очень старый, выцветший, с потрескавшейся краской, но лицо было попрежнему чётким и ясным. Сэр Джаспер долго смотрел на него.

- Я вас знаю, - сказал он наконец. - Король Эдуард, который любил страшную Ночную Ведьму. Но почему я вас знаю? Служил ли я вам, пока был жив? И если да, то почему я не помню этого сейчас, когда вернулся? Я сделал что-то… плохое? Настолько плохое, что мне пришлось заставить себя забыть обо всём?

Лицо на портрете молча смотрело в ответ. Сэр Джаспер медленно кивнул и пошёл дальше, маленький и одинокий призрак в большом и пустом Замке.

*

В Большом зале состоялся грандиозный банкет. Все, кто хоть что-то из себя представлял или думал, что представляет, конфликтовали и выкладывали немалые деньги, чтобы получить на него приглашения.

Ведь это было то светское мероприятие, о котором все будут говорить годами. Первое появление представительницы Королевской семьи Редхарт для заключения брака по расчёту! И, вполне возможно, последнее - хотя никто не говорил об этом вслух. Хотя многие уже делали крупные ставки на то, как долго продлится брак и состоится ли он вообще.

Большой зал был заполнен длинными рядами столов по всей длине помещения, от стены до стены, от входных дверей до возвышения в дальнем конце, где должны были сидеть Король, его семья и гости. Однако тем, кто стоял в дверях, пришлось бы встать на свои стулья и посмотреть в подзорную трубу, чтобы просто увидеть, кто сидит за Королевским столом. Каждый стол был покрыт скатертью из сверкающего белого самита, уставлен лучшими столовыми приборами, отполированными до блеска.

Всё должно было быть именно так, по такому случаю, как этот. (Правда, при таком количестве народа у Сенешаля закончились хорошие сервизы и лучшие столовые приборы, и ему пришлось восполнять недостачу тем, что удалось раздобыть в заброшенных комнатах Замка. Менее богатые предметы он сваливал на столы у дверей и надеялся, что никто не заметит - по крайней мере, никто из тех, кому это было важно). Свечи с люстр были сняты, чтобы воск не капал на почётных гостей. Теперь люстры были набиты лисьим мхом, который давал более приглушённый свет, но это было гораздо надёжнее.

На то, чтобы рассадить всех по местам, ушло больше часа, пока целая армия слуг сновала туда-сюда, неся огромные блюда с едой, бесконечные бокалы с вином и всё остальное, что только могли попросить гости. И поскольку всё это было бесплатно, некоторые гости этим пользовались. (В очередной раз у Сенешаля закончились настоящие слуги, и он приставил к этому солдат, поваров, конюхов и всех остальных, кто не успел быстро скрыться. ( Это означало, что манеры некоторых слуг были несколько грубоваты, но пока у них были две ноги и они дышали, Сенешалю этого было достаточно). Небольшой оркестр, расположившийся в дальнем углу, играл зажигательные патриотические мелодии, отдавая предпочтение струнным, а не духовым, чтобы гости могли продолжать беседу. Флаги и знамёна развевались по всей длине зала, свисая с потолков, люстр и всего остального, что могло выдержать их вес.

Вдоль стен стояли вооружённые гвардейцы в парадных доспехах и с совсем не парадным оружием наготове. Ничего не говоря, но холодным профессиональным взглядом наблюдая за всем и всеми, готовые в любой момент начать действовать. После нападения на карету Принцессы Екатерины никто не хотел рисковать.

Один гость решил, что было бы забавно заставить охранников подпрыгнуть, запустив в них пробкой от шампанского. После того, что с ним случилось, все оставили стражников в покое.

Король Руфус, одетый в свои лучшие одежды, с короной на голове, занял центральное место за длинным столом. Он выглядел величественно, мудро и благородно, пока сохранял молчание. Он знал, насколько важен был этот банкет, и вёл себя наилучшим образом, но его внимание, как правило, блуждало. Сенешаль неотлучно находился при Короле, стоя наготове в своих лучших церемониальных регалиях и следя за тем, чтобы Руфус ел в надлежащем порядке и пользовался соответствующими столовыми приборами. В основном Король соглашался, но иногда его упрямство давало о себе знать, и он отталкивал руку помощи Сенешаля.

- Я не буду есть свой вкусный варёный картофель! Ненавижу варёный картофель! Проклятье, кто решил, что он подходит для банкета? Уберите его, сделайте пюре и полейте хорошей подливкой. А это что такое? Я не притронусь к этому, пока кто-нибудь не скажет мне, что это такое!

Сенешаль жестом показал, чтобы унесли оскорбительный варёный картофель, а затем наклонился поближе. - Сир, это желе - пудинг из мозговых костей с румяными ломтиками хлеба. Вам понравится. Это полезно для вашего здоровья.

- Если он так хорош, вы его съедите, - лукаво сказал Король.

Принцесса Екатерина сидела по правую руку от него, одетая в свой самый роскошный наряд, слышала каждое слово и делала вид, что не замечает. Она была проинформирована о Короле Руфусе ещё до отъезда из Редхарта. Одна из первых вещей, которой учат Королевских особ при появлении на публике, - замечать только то, что официально одобрено.

Великолепно одетый Принц Ричард сидел по другую сторону от неё, и делал всё возможное, чтобы развлечь её милой беседой.

Это то, чему Королевских особ учат с самого раннего возраста, так что это становится рефлексом. Поскольку в ответ Екатерина лишь кивала, улыбалась и уделяла внимание еде, Принцу Ричарду приходилось нелегко. Воин в Маске сидел по левую руку от Короля, так как наотрез отказывался садиться далеко от Принцессы. Он не ел и не пил. И вообще много не говорил. Он просто сидел там, в полном церемониальном облачении, наблюдая за пиршеством из-под своей фарфоровой маски, совершенно неподвижно, как кот у мышиной норы. Люди продолжали приносить различные экзотические блюда и заманчивые лакомства в надежде, что они хоть на мгновение соблазнят его приподнять маску, но он отказывался от всего этого. Один шутник прислал бутылку шампанского и бумажную соломинку, но Воин в Маске даже не взглянул на неё.

Рядом с ним сидела Леди Гертруда в вечернем платье, которое было настолько модным, насколько ей это удавалось, учитывая, что оно было полностью чёрным, поскольку она всё ещё носила траур по своей потерянной любви. Она со здоровым аппетитом ела и пила всё, что перед ней ставили. Рядом с ней сидел Первый Министр Перегрин де Вудвиль, который всеми силами старался выудить из неё полезную информацию о делах в Редхарт-Корте. Гертруда с удовольствием кормила его полной чепухой и надеялась, что он подавится ею. Она вытерла тарелку куском хлеба и попросила принести вторую порцию. Гертруде нравилась еда.

Время от времени Руфус вспоминал о своём положении и пытался завязать с Кэтрин приятную светскую беседу. Но иногда он называл её отца Уильямом, а иногда Виктором. Бывали моменты, когда он казался проницательным, рассуждал об истории и политике двух земель, и не без остроумия… а потом сбивался на полуслове и говорил о вещах и людях давно минувших дней, как будто беседовал с ними только вчера.

Он был порядочным и добрым, и Кэтрин старалась идти ему навстречу. Она даже немного обрадовалась, что он оказался далеко не так плох, как ей говорили. Помогло и то, что здесь было много действительно превосходной еды - от целого жареного лебедя, фаршированного кукурузой, яблоками и грецкими орехами, до так называемого телескопа, в котором несколько видов птиц были засунуты одна в другую и затем приготовлены. Кэтрин, сама того не желая, была под тихим впечатлением от всего этого. На самом деле, хотя ей и не хотелось в этом признаваться, она прекрасно проводила время. Банкеты при Дворе её отца, как правило, носили формальный, торжественный характер. А некоторые вина, принесенные из погребов Замка, были настолько старыми, что относились к тем временам, когда Лесные Земли, Хиллсдаун и Редхарт были частью одного государства. Кэтрин невольно задумалась, не было ли это сделано намеренно и даже символично.

По ходу вечера было произнесено много верноподданнических тостов, и казалось, что каждый присутствующий хотел встать и сказать несколько ободряющих слов молодой Королевской чете. Кэтрин и Ричард просто улыбались, кивали и поднимали свои бокалы, фактически не отпивая из них, так как в противном случае они бы опьянели ещё до десерта.

Пока, наконец, один полупьяный мелкий аристократ не поднялся на ноги, и в зале стало неожиданно тихо. Гнетуще тихо. Люди решительно смотрели то на еду, то друг на друга, как бы говоря “Что будем делать”? Кэтрин быстро огляделась по сторонам и повернулась к Ричарду.

- Кто это?

- Это, - ответил Ричард, - Лорд Адриан Леверетт, и он заноза в заднице. Мы пригласили его, потому что должны были, но надеялись, что у него хватит здравого смысла и порядочности не приходить. Леверетт - немного не в себе. Но у него есть право быть здесь. Он много лет воевал вприграничных стычках, отличился в нескольких крупных сражениях. О нём даже есть несколько популярных песен, если вам нравятся свирепые и брутальные.

Лорд Леверетт был мужчиной лет сорока, но выглядел лет на десять старше. Он был одет в старомодную официальную одежду и выглядел сильно потрёпанным и измученным. Он стоял во весь рост, хотя и слегка пошатываясь, с пятнами от еды и вина на груди, и упрямо смотрел по сторонам. Когда никто не захотел встретиться с ним взглядом, он перевёл свой свирепый взгляд на Короля Руфуса, который бесстрастно смотрел в ответ.

Постепенно Кэтрин поняла, что, хотя большинство присутствующих искренне смущены этим человеком, есть и те, кто молча кивает в ожидании того, что он сейчас скажет.

- Неужели я должен всем об этом напоминать? - громко сказал Леверетт. - Мой брат Томас погиб восемь лет назад в пограничной стычке. Погиб, сражаясь за свою страну, защищая землю, которую любил, от захватчиков! Неужели мы действительно собираемся пойти на эту глупость? На эту измену? Отбросить моральные устои, отдать территорию древнего Леса ради бесчестного мира? Он оглянулся вокруг, как бы искренне ожидая ответа, но никто ничего не сказал.

Король печально посмотрел на Леверетта. И тут Воин в Маске неторопливо поднялся на ноги, и все стражники резко повернулись к нему лицом, положив руки на пояса.

Но Воин в Маске просто стоял на месте, держа руку у меча. Фарфоровая маска повернулась, он спокойно смотрел на лорда Леверетта, и когда он заговорил в напряженной тишине, его голос был спокойным и полным достоинства.

- Мы все потеряли друзей и родных во время пограничных стычек. Поэтому пришло время положить этому конец.

Лорд Леверетт с усмешкой посмотрел на него. - Мир любой ценой? Никогда! Если мы сдадимся, значит, всё было напрасно. Все наши храбрые юноши погибли зря! Он оглянулся на него. - Не все из нас хотят этого мира! Этого брака! Брака с избалованной иностранной сучкой, недостойной нашего Принца!

Ричард бросил яблоко. Оно со свистом пролетело по воздуху и ударило лорда Леверетта в лоб с такой силой, что он упал на пол. Он упал навзничь, потеряв сознание ещё до того, как ударился об пол. Охранники бросились к нему, чтобы подхватить и вынести на улицу. Раздались вежливые аплодисменты и смех. Воин в Маске поклонился Принцу Ричарду, тот поклонился в ответ, и оба снова сели.

- Отлично сработано, сынок, - сказал Король Руфус. - Заставил его замолчать, не причинив ему вреда и не дав его союзникам ничего, никакого повода для нападения. - А теперь, Сенешаль, где мой десерт?

*

Сэр Джаспер всё ещё блуждал по Замку, входил и выходил из стен и комнат по настроению, в основном незаметно, чтобы никого не беспокоить. Из-за банкета здесь почти никого не было. Сэр Джаспер знал это. И поэтому многие комнаты были пусты или заброшены. Ничего, кроме пыли и теней. Призрак почувствовал себя странно расстроенным, обнаружив, что Лесной Замок так пуст, что ему, похоже, не повезло. Нежеланный и никому не нужный. Как и он сам. Наконец он добрался до Оружейной Палаты Замка и некоторое время стоял перед огромными закрытыми дверями. Что-то в этих двух массивных кованных плитах, покрытых многовековой гравировкой - глифами, рунами и магическими защитами, навевало воспоминания. Он уже бывал здесь, он знал это. Когда-то… Это место что-то значило для него. Оно значило так много, что ему хотелось просто отвернуться и уйти, а не выяснять причину; но он обратился к своей эктоплазме, стал ещё более бесплотным и пошёл прямо вперёд, призраком проходя через массивные металлические двери. Всевозможные охранные заклинания вспыхивали и безвредно мерцали в воздухе, не имея возможности удержать его.

Сэр Джаспер остановился в дверях и с надеждой огляделся. Почти непомерно большой зал простирался вдаль, его дальние границы терялись во тьме, куда не проникал слабый свет лисьего огня. Мечи и топоры, булавы и звёзды - моргенштерны всех форм, размеров и конструкций заполняли старинные оружейные стеллажи по обеим стенам и висели в гордом ожидании.

Многие из них находились в простых кожаных и металлических ножнах, прекрасно сохранившихся благодаря спертому воздуху и тонкой защитной магии, наложенной за многие поколения. Знаменитые клинки с почётными и даже легендарными именами, каждый в своей особой нише, с табличками в память о великой битве или триумфе, наряду с боевым оружием, настолько мощным или брутальным, что никто не осмеливался использовать его в течение многих лет. И ни одно из них ничего не значило для Сэра Джаспера. Он тяжело вздохнул, и плечи его слегка опустились. Он был так уверен, что найдёт здесь ответы на свои вопросы.

- Если бы я был рыцарем, я бы обязательно бывал здесь, не так ли? - сказал он, и его призрачный голос совсем не отдавался эхом. Он привык разговаривать сам с собой. - Был ли я воином, когда был жив? И если да, то какому Королю я служил? Кого из Королей я так подвёл? Что я сделал или оставил не сделанным, что мне нет покоя? Какое ужасное преступление я совершил, чтобы заслужить это наказание?

Он замолчал, услышав приближающиеся шаги. Он замешкался, готовый повернуться и уйти, но что-то удержало его на месте, когда из мрака вынырнула тусклая фигура. Высокая, долговязая, неопределённого возраста, одетая в официальную одежду, которая давно устарела и почти наверняка никогда не была модной, фигура радостно поприветствовала Сэра Джаспера и сразу направилась к нему.

Он носил огромные совиные очки на ястребином носу, подчеркивающие худобу лица под совершенно неубедительным кудрявым париком. Наконец, поразительная фигура остановилась перед Сэром Джаспером и сложила костлявые руки на впалой груди. Его улыбка была яркой, а глаза - ещё ярче.

- О, привет! - сказал он. - Зашли осмотреться, да? Очень приятно. Всегда рад видеть новое лицо. В последнее время у нас не так много посетителей, что, наверное, и хорошо. Они все время пытаются что-то потрогать… Разумеется, настоящего хранилища оружия и доспехов Леса здесь уже нет. Всё хранится в другом месте, в настоящем арсенале, находящемся под контролем Парламента. У них есть все блестящие новинки. А это просто музей. Он радостно рассмеялся. - Так они думают! Здравствуйте, я Бертрам Петтидью, Оружейник Лесного Замка. Кто вы и почему я вижу вас насквозь?

- Я Сэр Джаспер, призрак. Я почти уверен, что знаю это место по прежним временам.

- Правда? - сказал Бертрам. - Тогда вы должны пройти полную экскурсию! Вы должны, вы должны! Посмотрим, не удастся ли нам запустить несколько эктоплазменных серых клеток, а? Идите за мной и держитесь поближе к свету, не всё ещё мертво. Тени могут быть коварны.

Он направился вглубь Оружейной Палаты, Сэр Джаспер держался рядом с ним. У призрака возникло ощущение, что этот Арсенал всё ещё может быть опасен, если ему захочется. И он вовсе не был уверен, что смерть защитит его от некоторых вещей, которые, как он чувствовал, таились в тенях.

- Оружейная Палата в наши дни практически забыта, - снова заговорил Бертрам, с удовольствием оглядываясь по сторонам и переходя в режим лекции. - Это последнее хранилище Оружия, которое изменило ход истории. И того, которое могло бы изменить его, если бы кто-нибудь осмелился им воспользоваться. Он остановился, чтобы заговорщически подмигнуть Сэру Джасперу.

- Парламент только думает, что у них есть всё самое лучшее! Ха! Я так и говорю. Ха! В тот день, когда они явились искать, все действительно стоящие вещи спрятались, пока они не ушли. Политики и им подобные просто забрали весь тот хлам, от которого я пытался избавиться годами. Смеётесь? Я думал, что больше никогда не смогу дышать… Король, конечно, знает истинное положение дел. Когда вспоминает. И Принц Ричард, конечно. Прекрасный парень. Не забывайте о ловушках.

Он сопровождал Сэра Джаспера от одной легендарной экспозиции к другой, называя старые и страшные образцы оружия, в своё время сослужившие добрую службу Стране, и рассказывая призраку о давно минувших войнах и сражениях. Сэр Джаспер чувствовал себя вполне комфортно, считая, что Бертрам просто рад, что ему есть с кем поговорить и показать свои любимые экспонаты.

Они остановились перед пустой площадкой, и Сэр Джаспер тут же отступил на несколько шагов. Что-то в этом пустом пространстве заставляло его нервничать. Бертрам Петтидью торжественно кивнул.

- О да… Именно здесь раньше стояли Инфернальные Устройства. Самые злые, жестокие и могущественные клинки, которые когда-либо знала эта Оружейная Палата. Не спрашивайте меня, когда они были созданы и почему - эти знания давно канули в прошлом, и, наверное, лучше их забыть.

- Rockbreaker (Крушитель Скал), - медленно произнёс Сэр Джаспер. - Flarebright (Яркая Вспышка) и Wulfsbane (Волчий Аконит). Его слова, произнесённые шёпотом, словно эхо, повисли в неподвижном воздухе.

- Да! Изумительно, что вы это знаете! В наши дни мало кто помнит эти имена. Многие старые песни и истории были ужасно выбелены, вычищены и стерилизованы для ушей современных слушателей. Не надо ничего, что могло бы расстроить людей… Идиоты! История должна расстраивать, чтобы не повториться! Но меня никто не слушает. Он почти с симпатией смотрел на пустое пространство.

- Теперь, конечно, всё исчезло. Утрачено или уничтожено в последние дни Войны Демонов. Мы до сих пор получаем сообщения об их появлении, то тут, то там… но это всегда оказывается ложной тревогой. Впрочем, это и к лучшему. Но у нас всё ещё есть несколько очень полезных предметов - ужасно мощных и весьма нервирующих, если подумать, что они могут сделать в чужих руках. Или даже в правильных… Я полагаю, Парламенту следует сообщить, что они всё ещё в наших руках. Я почти уверен, что найду время рассказать им. Однажды. Когда им нужно будет знать.

Они пошли дальше, Бертрам с удовольствием показывал топоры массового поражения, копья, которые могли пролететь несколько миль и поразить одну цель из сотен, и даже набор стрел, которые должны были пронзать Время и поражать врага в прошлом или будущем. И тут он внезапно остановился, и Сэр Джаспер остановился вместе с ним. Бертрам Петтидью вздохнул.

- Разве есть что-то печальнее, чем Оружейная Палата, в забвении?

- Но сейчас царит мир, не так ли? - туманно сказал призрак.

- O! Конечно! - воскликнул Бертрам. - Но я скучаю по настоящей войне. По-настоящему достойные поступки совершаются только во время войны.

- Война грядёт, - сказал Сэр Джаспер с тихой, спокойной уверенностью, заставившей оружейника пристально посмотреть на него. Сэр Джаспер пожал плечами. - Я, кажется, чувствую это. А я редко ошибаюсь в таких вещах.

- Кто вы такой? - спросил Бертрам, глядя на него сквозь огромные очки.

- Я Сэр Джаспер. Как мне кажется. Знаете, это весьма раскрепощает… не знать точно, кто ты есть и кем был… Это снимает напряжение. Но… всё чаще мне кажется, что я совершил что-то недостойное, пока был жив. И поэтому я всё ещё здесь. И я знаю, что бывал здесь раньше, в этой Оружейной Палате. Я взял большой меч и отправился сражаться за свою страну. Но с кем я сражался и за что? За какого Короля? И почему у меня такое ужасное, непреодолимое чувство… что моё возвращение в Лесной Замок неслучайно?

Бертрам Петтидью терпеливо ждал, но Сэру Джасперу больше нечего было сказать. Через некоторое время призрак неопределённо кивнул Оружейнику, и они вдвоем вышли из Оружейной Палаты. На полу лежал небольшой слой пыли, и Бертрам не мог не заметить, что шаги оставляет только он один. Наконец они оказались у закрытых главных дверей. Сэр Джаспер вгляделся во мрак.

- Как ты можешь находиться здесь, Оружейник? Здесь полно призраков.

- Они меня не беспокоят, - любезно ответил Бертрам.

*

В Большом Зале банкет набирал обороты. Еда прибывала, напитки текли рекой, а гул счастливых разговоров уже давно заглушил оркестр, который сдался и теперь сидел, передавая друг другу самокрутки. Казалось бы, всё шло хорошо.

Наконец-то принесли десерты - сказочные творения, в которых шоколада и крема было больше, чем могло бы спокойно выдержать даже самое стойкое пищеварение, и мужчины и женщины, которые ещё минуту назад говорили, что не смогут больше съесть ни кусочка, смотрели на то, что только что оказалось у них на тарелках, и говорили: О… это сильнее меня. Кто-то передал оркестру целую корзину напитков, а также пожелания, и они бодро заиграли, ряд буйных старинных народных песен, поражающих своей грубостью. Ричард знал слова некоторых из них и очень надеялся, что Кэтрин их не знает.

Через два стола от главного, в десятке футов от места, где сидели Король и его гости, вдруг поднялась дама. Люди зааплодировали ей, решив, что она собирается произнести тост. Она смотрела вокруг себя выпученными глазами, отчаянно пыталась что-то сказать, а потом повалилась вперёд на стол и осталась лежать без движения. Сначала соседи просто глазели на неё или отпускали громкие замечания по поводу мелкой аристократии, не умеющей обращаться с напитками. Но потом кто-то наклонился вперёд, чтобы посмотреть поближе, и отшатнулся, крича: - Она мертва! Она мертва!

Весь зал погрузился в молчание. Принц Ричард тут же поднялся на ноги и стал раздавать приказы, так как Король был явно в недоумении. Ричард приказал гвардейцам обнажить мечи и окружить стол с мёртвой дамой, чтобы никто не потревожил тело, и послал ещё гвардейцев перекрыть входные двери.

Гости поднимались на ноги по всему залу и явно собирались уходить, пока охранники Ричарда не дали понять, что это невозможно. А если потребуется, то остановят и силой оружия. Лорды и Леди гневно смотрели на Ричарда, и он отвечал им тем же, пока они не утихли. Он быстро переговорил с Сенешалем, давая понять, что тот не должен покидать Короля, а затем Ричард спустился вниз, чтобы взглянуть на тело.

Воин в Маске с мечом в руке стоял рядом с потрясённой Принцессой Екатериной. Мёртвая женщина его не волновала, он выполнял свой долг. Леди Гертруда быстро пересела к Екатерине, на освободившееся место Ричарда и крепко сжала руку Принцессы в своей.

Сенешаль вызвал доктора, которого он держал поблизости, на случай, если Королю Руфусу станет хуже, чем обычно, и ему понадобится что-то, что заставит его замолчать. Доктор Штейн незамедлительно подошёл к Принцу. Невысокий и немного суетливый человек, он совершенно спокойно и профессионально осмотрел труп, а затем пристально посмотрел на Ричарда.

- Несомненно, яд, Ваше Высочество. Посиневшие губы, покрасневшее лицо, несколько других безошибочных признаков. А как..?

Все остальные, кто сидел за столом с мёртвой Леди, тут же вскочили на ноги и вцепились друг в друга, громко требуя чтобы они могли выйти из-за стола.

Ричард отослал их с доктором Штейном, тихо приказав на всякий случай организовать всем purge… Король уже был на ногах жалобно требуя объяснить, что происходит, а Сенешаль делал всё возможное, чтобы успокоить его, но в конце концов ему пришлось рассказать Королю о том, что произошло.

- Это Леди Мелани Дрейсон, Сир. Похоже, её отравили.

Король Руфус несколько раз неопределённо кивнул, а затем вскинул голову, его губы сжались, а глаза стали ясными.

- Слишком второстепенный род, чтобы стать истинной целью, Сенешаль. Так кому же на самом деле предназначался яд? Хм? Должно быть, Принцессе.

- Яд? - пронзительно заголосила Леди Гертруда, вскакивая на ноги и панически озираясь по сторонам. - Кто-то пытался отравить мою малышку? Вот оно что! Кэтрин, мы должны покинуть это место! Мы не можем больше оставаться в этом ужасном месте! Мы должны вернуться домой!

- Тише, Гертруда! Возьми себя в руки! - резко сказала Кэтрин, и Гертруда тут же затихла. Кэтрин посмотрела на Воина в Маске. - Вы попрежнему уверены, что разбойники, напавшие на нашу карету, были из Редхарта? Тогда мне там не будет безопаснее, не так ли? - Хватит хныкать, Леди Гертруда! Возьмите себя в руки.

- Нет, единственная возможность для меня быть в полной безопасности - это выйти замуж. После этого у врагов мирного соглашения не будет причин убивать меня. А мирное соглашение слишком важно, чтобы им рисковать. Она посмотрела через притихший зал на Принца Ричарда. - Вы не возражаете против нашего брака, Ричард?

- Нет, - ровно ответил Ричард. - Вы совершенно правы, соглашение должно быть на первом месте. При сложившихся обстоятельствах я думаю, что мы должны пожениться завтра утром. Сенешаль, распорядитесь. Безопасность Принцессы должна быть обеспечена.

- Конечно, Ваше Высочество, - ответил Сенешаль.

Король Руфус повернулся к Сенешалю. - Сначала вызови моего Некроманта. Мне нужны его способности. Он раскроет правду о том, что здесь произошло.

Входные двери резко распахнулись, к удивлению стражников, которые только что их закрыли. Двери распахнулись, охранники отступили назад, и в притихший зал вошёл молодой человек, одетый во всё чёрное. Он уверенно продвигался вперёд сквозь нагромождение столов, и все, мимо кого он проходил, отшатывались от него.

- Пекло, кто это? - прошептала Кэтрин.

- Это Рейвен, - тихо сказал Сенешаль. - Наш самый могущественный колдун. Его прозвали Рейвен (Ворон), потому что он всегда одевается в чёрное, как птица, приносящая дурные предзнаменования. И да, он часто появляется раньше, чем его вызывают. На самом деле это одна из наименее тревожных его черт…

- Неужели он…?

- Некромант? О да. Он работает с магией смерти.

Рейвен-Некромант был высоким, почти болезненно долговязым человеком лет тридцати с небольшим, с налётом театральности. Его длинные чёрные одежды развевались, как тёмные крылья, а когда он откинул тёмный плащ, открылось сардоническое, даже зловещее лицо, бритая голова, тёмные, пронзительные глаза и широкая улыбка.

Он широко улыбался и многообещающе посматривал по сторонам; про его улыбку можно было сказать только то, что она не была нарочито тревожной. (Были и те, кто говорил, что он отбрасывает слишком много теней и что, проходя мимо него, можно услышать шёпот мёртвых, но о некроманте люди говорили разное).

Наконец Рейвен подошёл к мёртвой Леди, всё ещё лежащей на столе. Ричард начал повторять то, что рассказал ему доктор Штейн, но Рейвен остановил его взглядом.

- Я знаю, - спокойным, приятным голосом сказал Некромант. - Яд. Я даже могу сказать, какой именно яд. Белладонна.

- Откуда он знает? - спросила Екатерина у Сенешаля.

- Потому что он знает о смерти и убийствах всё, что только можно знать, этот жуткий выползень, - ответил Сенешаль.

- Я слышал! - сказал Рейвен, не оборачиваясь. Потом он закружился в вихре тёмной мантии и оглядел зал от и до. - И я знаю, кто отравитель. Ты!

Он уверенно ткнул пальцем в сторону второстепенного члена Парламента, некоего Сайласа Де Джорджа, сидевшего за одним из дальних столов. Сайлас немедленно встал, а все остальные поспешили отойти от него подальше. Никто особенно не удивился. ДеДжордж был известным в парламенте противником мирного соглашения и свадьбы. Его круглое лицо было бледным и потным, и он беспокойно оглядывался по сторонам в поисках поддержки или просто выхода.

- Это всё? - спросила Кэтрин Сенешаля. - Рейвен просто показывает пальцем, и все соглашаются с тем, что человек виновен?

- В общем-то, да, - ответил Сенешаль. - Рейвен никогда не ошибается. И вообще, посмотрите на ДеДжорджа.

Сайлас ДеДжордж вызывающе посмотрел на Рейвена. - До чего же мы докатились, если Король использует таких, как ты? Вы никогда ничего от меня не добьётесь! Да здравствует правое дело!

Он сунул в рот пилюлю и запил её бокалом вина. И тут же, подобно убитой им даме, он упал вперёд и умер, не успев удариться о стол. Все, кто сидел рядом с ним, громко запротестовали, давая понять, что они ни при чём и ничего не знают о его планах. Ричард приказал охранникам отвести их в сторону, а затем холодно посмотрел на мёртвое тело Сайласа ДеДжорджа.

- Рейвен?

- Конечно, Ваше Высочество. Мне нужно уединиться, чтобы поработать.

Екатерина сбросила с себя руки Гертруды и Воина в Маске и поспешила присоединиться к Ричарду. Она взглянула на Рейвена, а затем на Принца.

- Он ведь не шутит, правда? Он действительно Некромант! Как можно терпеть рядом с собой такого человека? У нас в Редхарте таких обычно убивают сразу же, как только они проявляют себя!

- Что ж, отменим мои планы на отгул.., - пробормотал Рейвен.

- Действительно сильных колдунов в наше время мало, - ответил Ричард. - Мы считаем, что лучше держать его здесь, где мы сможем за ним присматривать и в какой-то мере контролировать его. А ты весьма нам предан, не так ли, Рейвен?

- Конечно, Ваше Высочество, - ответил Рейвен, чуть склонив бритую голову.

Это отвечало его интересам.

Ричард посмотрел на Кэтрин. - Разве у вас в Редхарте нет колдунов?

- Только те, что без осложнений, - сказала Кэтрин.

- Это ваше мнение, - ответил Рейвен, легко улыбнувшись в ответ на взгляд Кэтрин, а затем повернулся, чтобы поклониться только что прибывшему Королю Руфусу.

- Здесь этого делать нельзя, - твёрдо сказал Король. - Для общественного места это совсем не подходит. Некромантия всегда должна быть частным делом. Сенешаль! Есть ли поблизости какая-нибудь свободная комната, которую мы могли бы использовать?

- Дальше по коридору, Сир, - ответил Сенешаль.

Король посмотрел на Рейвена, Ричарда, Сенешаля и на приближающегося Воина в Маске. - Поднимите тело, господа. И следуйте за мной. А потом посмотрим, какие ответы мы сможем получить от этого подлого предателя.

- Я тоже иду, - немедленно отозвалась Кэтрин.

- Как пожелаете, - ответил Король. - Но не смейте вмешиваться. Неважно. Ваша спутница присоединится к нам?

Екатерина оглянулась на Гертруду, которая яростно покачала головой. Ричард посмотрел на Первого Министра, который вежливо успокаивал Гертруду, и тоже решительно покачал головой.

*

Они вынесли мертвеца из Большого Зала, пронесли по коридору и внесли в пустую комнату. Они аккуратно усадили Сайласа де Джорджа в кресло. Он выглядел очень маленьким, почти съежившимся. Ричард украдкой проверил пульс, чтобы убедиться, что убийца действительно мёртв.

Они отступили от тела, и долгое время все смотрели друг на друга, не зная, что сказать. Наконец Король Руфус жестко кивнул Рейвену, тот улыбнулся и поклонился, а затем прошёл вперёд, чтобы встать перед телом Сайласа ДеДжорджа. Некромант не делал никаких мистических жестов, не произносил никаких магических песнопений; он просто смотрел мертвецу в глаза и говорил с ним.

- Сайлас ДеДжордж, возвращайся к нам. Пока я здесь, Внешние Пределы не смогут удержать тебя. Моя сила зовёт тебя назад, временно вернись. Поговори со мной и честно ответь на все вопросы, которые тебе будут заданы.

И все в комнате, кроме Рейвена, с отвращением отпрянули назад, наблюдая за тем, как труп корчится в кресле. Глаза его были устремлены на Рейвена, но, как видно, не фокусировались. В комнате стоял сильный запах гнили и разложения. Труп медленно улыбнулся и заговорил низким, хриплым голосом, в котором совсем не было человеческих интонаций.

- Здравствуй, Рейвен. Они ждали, когда ты вызовешь меня обратно. Они знают твоё имя, Владыки Бездны знают. За силы, которые ты используешь, надо платить, и им не терпится заставить тебя заплатить. Здесь, в Доме Боли. То, что ждёт меня, не идёт ни в какое сравнение с тем, что они приготовили для тебя.

- Молчи и будь послушен, беспокойный дух, - произнёс Рейвен, видимо, совершенно не тронутый словами мертвеца. - Говори только то, что тебе приказано, и говори только правду.

- Но я знаю, ничтожный Некромант, я знаю…

- Зачем ты убил Леди Мелани?

- Это должна была быть не она, - ответил мертвец. - Яд предназначался Принцессе Екатерине, чтобы развязать войну. Так много людей в обеих Землях хотят этой войны, по многим причинам… Вы будете удивлены. Как можно надеяться противостоять им? Но каким-то образом яд в бокале не попал по назначению. Оказался не за тем столом. Никогда не доверяйте официантам… И нет, прежде чем вы спросите, я понятия не имею, кто отдавал мне приказы. Просто анонимная записка, подсунутая мне под дверь.

- Может, он лжёт? - тихо спросил Ричард Некроманта. - Или что-то скрывает от нас?

- Он не может лгать при таком уровне принуждения, - сказал Рейвен. - Но необходимо задавать правильные вопросы… И я не знаю, сколько ещё смогу его удерживать.

- Слишком поздно! - сказал мертвец, и все снова закричали и отпрянули назад, когда тело распалось на части, разлагаясь на глазах. Рейвен вздохнул и покачал головой, а все остальные смотрели друг на друга и не знали, что сказать.

Наконец Рейвен поклонился Королю Руфусу. - Я сделал всё, что мог, Сир. В вашей среде завёлся предатель. Но вы уже это знаете.

- Разве? - с сомнением произнёс Король. Его взгляд снова затуманился. Он вцепился в руку Сенешаля. - Уведите меня отсюда. Мне здесь не нравится. Я не хочу здесь находиться.

И пока остальные сгрудились вокруг Короля и утешали его, как могли, Некромант Рейвен тихо покинул комнату. Выйдя в коридор, он поднял глаза к небу.

- Вам лучше поскорее прийти сюда, Дедушка и Бабушка. Лесная Страна очень нуждается в Принце Руперте и Принцессе Джулии.

ШЕСТЬ

ТАЙНЫЕ ВСТРЕЧИ, ТАЙНЫЕ ЛЮДИ

По коридорам Полуночного Замка незаметно пробирался человек. Высокий, широкоплечий, плотный мужчина, одетый в длинную малиновую мантию с капюшоном, он бодро шагал по людным местам, и никто не знал о его присутствии. Он проходил мимо Лордов и Леди, стражников и слуг, а некоторые из них даже отступали назад, чтобы пропустить его, даже не осознавая этого и не помня…

Лиланд Даск. Преследователь. Гнев Пекла в мире смертных.

Он спускался по длинным коридорам и галереям с колоннами и наконец подошёл к двери очень уединённой комнаты, спрятанной в глубокой и тёмной части Замка, куда никто и никогда не заходил без веской причины или особого разрешения самого Короля. Вооружённые стражники, дежурившие у этой двери, заметили приближение Преследователя.

Видели, как он вынырнул из мрака, словно кровоточащий призрак, видели его широко раскрытые глаза и дикую улыбку… потому что Преследователь позволил им это. Охранники стояли, парализованные страхом, пока он не поравнялся с ними, а затем с почти неприличной скоростью расступились, стараясь убраться с его пути, когда Преследователь подошёл к закрытой на ключ двери. Они были гвардейцами самого Короля, поклявшимися служить ему своей жизнью и смертью, но не хотели иметь с этим ничего общего. Король сказал им, что Преследователь идёт, велел ждать его, но ничто не могло подготовить их к ужасной реальности Преследователя, агента Дьявола, Эмиссара Бездны.

Он взялся за массивную латунную ручку, и охранники услышали ровный звук отпираемого замка. Потому что никакие двери и замки не могли удержать его и преградить ему путь. Никто не мог причинить ему вреда, когда он шёл дорогой Бездны.

Он толкнул дверь и вошёл, она закрылась за ним и снова заперлась. Преследователь внимательно огляделся вокруг, вглядываясь в огромное открытое помещение, и медленно улыбнулся. Единственная пещера в основании Полуночного Замка была оформлена и украшена так, что напоминала большой подводный грот. Огромный бассейн, глубокий и широкий, был выложен сверкающими белыми плитками, а вокруг него проложена простая дорожка. Стены и потолок были отделаны под огромный каменный грот, тёмный фальш-камень был расписан бесконечными сценами с китами и осьминогами, русалками и ундинами, всевозможными богинями воды, смеющимися и играющими друг с другом.

Воздух был насыщен парами, поднимавшимися от бассейна, вода в котором нагревалась скрытыми струями пылающего болотного газа. Конденсат бесконечными струйками стекал по фактурным стенам. В воздухе пахло томными духами, а на губах оставался привкус соли. Это было похоже на сибаритскую мечту, на личную индульгенцию, на дорогое и очень личное, персонифицированное удовольствие. Преследователь улыбнулся: он так любил смотреть, как мужчины поддаются соблазнам.

Король Вильгельм плавал на спине в центре бассейна, его огромное обнажённое тело слегка приподнималось и опускалось в объятиях нагретой воды, лицо было спокойным, вокруг его головы топорщились стального цвета волосы. Без громоздких церемониальных одеяний и массивной короны он выглядел на несколько лет моложе. Его глаза были полуоткрыты и мечтательно смотрели на рукотворный каменный потолок, расписанный одним большим изображением обнаженных морских нимф, развлекающихся друг с другом. Дюжина обнаженных молодых женщин, или, возможно, правильнее сказать, девушек на самом пороге женственности, счастливо играли в воде вокруг него, стараясь держаться на почтительном расстоянии от плавающего Короля. Они легко и непринуждённо передвигались по бурлящей воде, прилагая минимум усилий, смеясь, хихикая и обдавая друг друга брызгами. Они были совершенны и прекрасны - дочери дворян, дочери богачей, добровольно отданные на потеху Королю своими честолюбивыми родителями.

Преследователь осторожно шагнул вперёд, чтобы встать у самого края бассейна, и произнёс имя Короля. Не титул, не почётные звания, а именно имя. Уильям.

Король поднял голову из воды, чтобы увидеть того, кто к нему обратился, и медленно улыбнулся, узнав Преследователя. Не многие мужчины улыбались, увидев его. Король медленно перевернулся в воде и длинными мощными взмахами поплыл к дальнему концу бассейна. Обнажённые девушки быстро поплыли за ним, смеясь и крича, как множество райских птиц. Король Вильгельм ухватился за край бассейна, подтянулся и вынырнул вместе с огромной волной исходящей паром воды. Он величественно поднялся на ноги и некоторое время стоял, собираясь с мыслями, совершенно не стесняясь своей наготы. Он кивнул Преследователю, а затем прошёл к единственному креслу, поставленному для него.

Не слишком внушительное, чтобы быть троном, но всё же достаточно богато украшенное, чтобы быть достойным Короля. Он встал перед креслом и медленно потянулся, при этом его суставы издавали громкие жалобные звуки. Две обнаженные девушки поспешили вперёд, чтобы вытереть его насухо толстыми полотенцами.

Уильям медленно разминал мышцы, наслаждаясь простым удовольствием от того, что его вытирают, а затем отпустил девушек, когда их руки начали позволять себе вольности с его телом. Он взял полотенце у одной из девушек и, смеясь, шлёпнул её по спине, когда она уходила. Вильгельм обернул полотенце вокруг себя, сел в кресло и жестом велел Преследователю подойти и встать перед ним. Король с нежностью смотрел на дюжину обнаженных девушек, сидевших теперь вместе на краю бассейна и радостно болтавших.

- Мои маленькие рыбки, - сказал он. - Мои драгоценные поблажки. Иногда мне кажется, что это единственное место, где я могу по-настоящему расслабиться и просто побыть самим собой. Конечно, мне не нужно объяснять тебе, что такое грех и искушение, Лиланд? Это то, что привело тебя туда, где ты сейчас.

- Действительно, - сказал Преследователь голосом, источающим гниль, как испорченный, но всё ещё лакомый фрукт. - Я знаю всё об удовольствиях проклятых. Но ты уверен, что мы здесь в приватной обстановке? Я приложил немало усилий, чтобы быть уверенным, что прибыл незамеченным и не обнаруженным.

- Не беспокойся о моих маленьких рыбках, - сказал Король. - Они никогда не помнят ничего из того, что видели или делали в этом месте. Простое охранное заклинание, чтобы предотвратить сплетни и… последствия. Только не говори мне, что ты не одобряешь этого, Лиланд.

- Ты не первый Король, который держит свой личный сераль, - сказал Преследователь. Как ты помнишь, нужно быть сильным человеком, чтобы бросить вызов собственным слабостям. Я просто поражён, что ты ещё не по уши в бастардах.

- Ещё одно полезное заклинание, - холодновато заметил Уильям. - Королевская линия должна быть сохранена в чистоте, чтобы восседать на троне Редхартов. Возможно, у нас больше нет доступа к старой Магии Крови - она закончилась, когда добрый Король Виктор очистил этот Замок от Нереального, - но линия должна быть сохранена, на случай, если Нереальное и Магия Крови вернутся. Я серьёзно отношусь к своим обязанностям, Лиланд.

- Зачем ты вызвал меня сюда, Уильям? - спросил Преследователь.

- Ты так и не можешь заставить себя титуловать меня, - ответил Король. - Это потому, что мы так долго дружим?

- Нет, - сказал Преследователь. - Это потому, что я служу высшему господину.

- Ты здесь, потому что я нуждаюсь в тебе, - сказал Король. - Но сначала окажи мне любезность. Ответь мне на один вопрос.

- Если смогу.

- Ты принадлежишь к Высшей Магии или к Дикой Магии?

Преследователь лаконично улыбнулся. - Ничего настолько ограничивающего. Моя сила исходит от Повелителя Тьмы.

Король Уильям нахмурился. - Принц Демонов?

- О нет. Он всего лишь Переходное Существо. Гораздо ниже по пищевой цепочке. Я - настоящий, Уильям, и не забывай об этом. Я - гнев Ада и месть Бездны. Потому что должен быть баланс.

Король Уильям громко фыркнул. - Я никогда не понимал всего этого. Как ты можешь уравновешивать Ходока, если его не было с тех пор, как Джек Форестер бросил всё и ушёл в монахи?

Преследователь пожал плечами. - Где-то всегда есть Ходок, значит, где-то всегда должен быть и Преследователь. Я тоже не понимаю правил, Уильям. Я просто следую им. Потому что Большая игра идёт на гораздо более высоком уровне, уровне, недоступном нашему пониманию.

- Я никогда не понимал, почему ты хочешь… этого, - сказал Король.

- Ты знаешь мою историю и мою трагедию, - сказал Преследователь. - Это всё, что тебе нужно знать. Так чего же ты хочешь, Уильям? Почему ты так срочно вызвал меня сюда, в это уединённое место, на эту тайную встречу?

- Потому что будет война, - сказал Король.

- Я думал, ты хочешь мира, - сказал Преследователь. - Ты приложил немало усилий, чтобы заключить соглашение. Отдал свою единственную дочь в жёны врагу. Неужели ты опасаешься, что всё это было напрасно?

- Против мира собралось больше сил, чем кто-либо предполагал, - осторожно ответил Король. - Я должен надеяться на мир, но готовиться к войне. На жизнь моей дочери уже было совершено покушение. Если её убьют, я буду мстить, даже если это зальёт кровью наши земли.

- Я продал свою душу ради мести, - сказал Преследователь. - Ради смерти и уничтожения тех, кто причинил мне зло. Я держал в руках их ещё бьющиеся сердца и понял, что оно того не стоит. Но ты не послушаешь меня, потому что ты - Король и ты не обязан. Ты пойдёшь своим путем, и в пекло всех. Так что вот он я, Уильям, всегда готовый поддержать войну.

- Даже если речь не идёт о благородном деле? - сказал Король.

Преследователь тихонько рассмеялся. - Когда война бывает благородной? Это всегда связано с властью и политикой, богатством и гордостью. Все вы, Короли, ссылаетесь на Честь, Землю и древние права, но в конце концов всё всегда сводится к человеческой гордыне. Меня не волнуют причины, разве что как средство достижения цели. Меня волнует только кровь, резня и разрушение. Груды мёртвых, горящие города, женщины, оплакивающие мужчин, которых они больше никогда не увидят. Я хожу по этой земле, чтобы заставить человечество страдать. Причины не важны.

- Тогда ты станешь солдатом моей армии, - сказал Король Уильям. - Одним из моих секретных орудий, чтобы переломить ход событий в свою пользу.

- Только я? - спросил Преследователь. - Какое ещё секретное оружие у тебя есть, Уильям?

- Если бы я сказал тебе, это не было бы секретом, не так ли? - сказал Король. - У меня должно быть мощное секретное оружие, чтобы поддержать мою армию. Лесной Замок до сих пор хранит в своей Оружейной Палате мощное, даже легендарное оружие. Это всем известно. Но я буду полагаться на могущественных людей, а не на клинки. Начиная с тебя, Лиланд.

- Большая честь для меня, Уильям, - сказал Преследователь, насмешливо кланяясь. - Позови меня, и я приду. Давненько никто из подобных мне не ходил на войну. Интересно, появится ли новый Ходок, чтобы встретиться со мной… Это была бы славная битва!

И тут он на мгновение задумался, прежде чем посмотреть Королю Уильяму в глаза. - Ты знаешь, почему я отдал свою душу, Уильям, в обмен на силу возмездия. Ты знаешь, что я сделал ради ненависти, и что я сделал после этого ради Пекла. Я всегда задавался вопросом — зная, кем и чем я стал… почему ты позволил мне свободно действовать?

- Потому что я знал, что когда-нибудь ты мне понадобишься, - сказал Король Уильям.

- А, - сказал Преследователь. - Я знал, что это не может быть что-то столь незначительное, как дружба.

- Это прерогатива Королей - совершать ужасные, но необходимые поступки, чтобы сохранить свои Королевства, - сказал Король.

Преследователь медленно кивнул. - Потому что мы были друзьями, когда-то… Я преступаю границы своих уз, чтобы сказать следующее: ты знаешь, что гораздо легче призвать силы Пекла, чем изгнать их? Я буду сражаться на твоей войне, Уильям, вцеплюсь зубами в горло твоим врагам… но ты не будешь иметь права решать, что я буду делать и как я буду это делать. Ты можешь выпустить стрелу, но как только она будет выпущена, ты не сможешь контролировать, куда она полетит. Я буду убивать и побеждать, но только во имя Пекла.

- А что, Лиланд, - сказал Король Уильям, - я и не знал, что ты такой красноречивый. Он долго и задумчиво смотрел на Преследователя. - Как мы дошли до этого, старый друг? Мы хотели стать совсем не такими, какими мы стали… Я помню тебя в лучшие времена. Мне больно видеть тебя таким. Неужели тебе всегда придётся быть Преследователем? Найдёшь ли ты когда-нибудь покой?

- Я не хотел покоя, - сказал Преследователь. - И посмотри, что со мной стало. Мудрый человек извлёк бы из этого мораль.

- Лиланд…

- Теперь у меня есть власть! И более великие люди, чем ты, стояли передо мной на коленях и рыдали, умоляя о пощаде, а я всё равно убивал их. Не жалей меня, Уильям. Не смей. Ты всего лишь Король. Лорд, которому я служу, ездит на спинах мёртвых Королей и купается в их слезах. Он внезапно наклонился ближе, чтобы прошептать Королю на ухо. - Я знаю, почему ты это делаешь, Уильям.

А затем он выпрямился, повернулся к Королю спиной и, взмахнув мантией цвета крови, покинул приватную комнату. Он незаметно вернулся в Полуночный Замок, и куда он направился потом… никто не знал.

Король смотрел, как он уходит, с каменным лицом, и не отворачивался, пока дверь снова не закрылась и Преследователь благополучно не исчез. Тогда Король медленно выдохнул и позволил себе расслабиться. Он повернулся, чтобы взглянуть на свой драгоценный бассейн, и только тогда увидел тела своих маленьких рыбок, лежавших в воде лицом вниз, и все они были мертвы. Потому что нельзя вызвать Преследователя, не заплатив за это цену.

Некоторое время спустя Король Вильгельм отправился на прогулку по своим декоративным садам. На нём были лучшие парадные одежды и корона, повсюду садовники низко кланялись ему и спешили убраться с его пути. В отличие от своей дочери, Король Вильгельм никогда не проявлял особого интереса к своим садам и редко бывал в них. Они достались ему по наследству, так как принадлежали его отцу и деду. Он следил за тем, чтобы они поддерживались на высочайшем уровне, потому что этого от него ждали, и потому что если он содержал декоративные сады, то, проклятье, они должны были быть самыми лучшими и великолепными декоративными садами в мире и служить упрёком всем менее значительным провинциальным садам. Фактически, он так давно не гулял по своим садам, что Уильям уже и не помнил, когда был там в последний раз. Конечно, до рождения детей. Многое из того, что он видел и с чем сталкивался, было для него новым и странным. Екатерине так понравились сады, что он передал ей управление ими, как только она стала достаточно взрослой, чтобы следить за порядком и не бегать к нему за советами. Похоже, она отнеслась к этому с большим энтузиазмом. Он жалел, что не знал об этом до её отъезда. Он хотел бы похвалить её за то, чего она здесь добилась. На мгновение ему показалось, что Кэтрин весело бегает по широкой лужайке - дикий, свободный дух в своей простой мальчишеской одежде. Но это была лишь мысль и желание, исчезнувшие, как только он сосредоточился на них. Король шёл мимо клумб, живых изгородей и прудов с золотыми рыбками, покрытых плавающими лилиями, сцепив руки за спиной и опустив голову, и думал. Он думал о том, простит ли его Кэтрин, когда узнает обо всём, что он сделал во имя Редхарта. Он использовал её… потому что именно для этого и нужны были Королевские отпрыски. Королевские дети рождались, чтобы быть разменной монетой, оружием, даже жертвой… В том, чтобы быть Королём, была сила, но в том, что приходилось делать, иногда была и беспомощность. Потому что Королевский род должен продолжаться…

И вот, наконец, Уильям поднял голову и понял, что достиг того места, к которому стремился всё это время, хотя и не признавался себе в этом. Перед ним возвышался Стоячий Камень - едва различимая человеческая фигура, высеченная из камня, который был древним ещё до того, как о Полуночном Замке стали мечтать. Поговаривали, что в его каменных объятиях спит языческий бог, а может быть, и дьявол. Бог Внутри - так называли его люди. Иногда стражники ловили людей, пробирающихся на территорию Замка, чтобыпоклониться камню, принести ему жертву или оставить для него подношение. Старые традиции умирают с трудом. Король смотрел на Камень, а Камень взирал в ответ. Если в нём есть сила, что он может сделать, чтобы призвать её на помощь в войне? Выпустит ли он её на волю, чем бы она ни была? И если это, как он подозревал, последний оставшийся фрагмент Нереального в Полуночном Замке… может быть, этого будет достаточно, чтобы восстановить Нереальное в Замке? И сделать его достаточно сильным, чтобы сразиться с Преследователем, после того как в нём отпадет необходимость? Одно чудовище против другого?

Король долго смотрел на Стоячий Камень, думая о многом, а потом, ничего не сказав, отвернулся от него и молча пошёл прочь.

*

Элиас Таггерт, Стюард Короля Вильгельма в Полуночном Замке, бежал по коридорам, срочно вызванный своим Королём. Но когда он, наконец, достиг Двора, стражники распахнули перед ним двери, и он поспешил войти, то с удивлением обнаружил, что Двор пуст. Учитывая почти императивную срочность вызова, Стюард предположил, что это должно быть какое-то экстренное заседание Двора. Но Большой Зал был пуст, не считая Короля Вильгельма, молча восседавшего на своём троне, торжественного и задумчивого, как одна из его горгулий.

Стюард сразу заметил, что, хотя Король был одет в свои лучшие парадные одежды, Короны на нём не было. Это означало, что официальной встречи не будет. Что бы здесь ни решалось, какие бы приказы ни отдавались, никаких записей вести не следовало. Стюард быстро прошёл по пустому Двору и приблизился к трону, его быстрые шаги громко отдавались в тишине.

- Добро пожаловать, Элиас Таггерт, - сказал Король, когда Стюард отвесил ему официальный поклон. - Ты нужен мне, мой самый верный Стюард, чтобы отнести послание, которое я не смею доверить никому другому. Мне нужно, чтобы ты покинул этот Замок, отправился в горы и передал мои слова Крашеру.

Стюарду хотелось просто стоять с выпученными глазами и отвисшей челюстью, но он знал, чего от него ждут. Он стоял с торжественным лицом и изо всех сил старался сохранить ровный голос. - Неужели дошло до этого, Сир?

- Нет, - ответил Король. - Но может.

- Холмы… очень далеко, - сказал Стюард. - Речь идёт о неделях пути, Сир, туда и обратно. А у меня здесь есть свои обязанности…

- Это должен быть ты. Мне нужен человек, которому я могу доверять, который сделает то, что я прошу, и не более того, а потом будет молчать об этом, - сказал Король. - Ты должен быть польщен, Таггерт.

- О, это так, Сир, - немедленно ответил Стюард.

- Конечно, да, - сказал Король. - Ты ведь никогда не встречал Крашера? Нет, это было до тебя. Твой отец знал его, когда был Стюардом до тебя. Я думаю, что, возможно, Крашер прислушается к тебе из-за твоего имени там, где он, возможно, не примет никого другого. Сделай это для меня, мой Стюард, и тебя ждёт награда. Обратись к нему от моего имени.

- Как пожелает Ваше Величество, - сказал Стюард.

И тут он невольно подпрыгнул, когда из ниоткуда рядом с троном появился человек. Стюард сразу узнал его и не стал кланяться. Он знал колдуна Ван Флита в лицо и по репутации и считал его дурно влияющим на Короля. Таггерту оставалось только гадать, как долго колдун стоял там, скрытый от посторонних глаз за своей магией, наблюдая и слушая. Учитывая, что Король никак не отреагировал на внезапное появление колдуна, он, должно быть знал, что Ван Флит всё это время был там. Зачем колдуну прятаться, если только Король Вильгельм не был уверен в том, как отреагирует управляющий? Таггерт чувствовал, что должен быть оскорблён таким недоверием, но, действительно, в отношениях Короля и Крашера ничего нельзя было принимать на веру.

Ван Флит был крупным, грузным мужчиной, очень похожим на своего брата, Грегори Пула, Премьер-Министра Редхарта. Ван Флит носил свою обычную яркую мантию, достаточно безвкусную, чтобы павлин поперхнулся обедом, без каких-либо мистических знаков или чар, указывающих на то, кем он был: самым могущественным и образованным Верховным Магом в Редхарте. (Ван Флит любил изображать из себя учёного, занимающегося исследованиями в Королевской библиотеке или проводящего алхимические опыты в своих личных покоях. Тихий, безобидный, учёный).

Лишь немногие знали о том, что Ван Флит тайно делал для своего Короля. Элиас Таггерт знал. Он обязан был знать, ведь он был Стюардом. Но ему это не обязательно должно было нравиться.

Таггерт снова слегка подпрыгнул, когда Король вновь заговорил. Его голос был ровным, в нём не было места для возражений.

- У нас нет времени, чтобы ты добирался до холмов обычным путём, Стюарт. Мне нужно, чтобы моё послание было доставлено Крашеру сегодня, и сегодня же я должен получить от него ответ. Итак, Ван Флит согласился предоставить тебе дверь.

Ван Флит снова улыбнулся и лениво махнул рукой, и Стюарду пришлось приложить усилия, чтобы не вскрикнуть. Он чувствовал растущее присутствие при Дворе чего-то потустороннего, давящего на него, пробивающего себе дорогу в реальность. Нечто, чему не было места, навязывающее себя миру силой воли волшебника. Внезапно прямо перед ним появилась дверь. Обычная на вид деревянная дверь, стоящая вертикально и неподвижно, без опоры. Вот только это была не просто дверь. Стюард понял, что это всего лишь нечто, принявшее вид двери. Он чувствовал, как нечто смотрит на него. Ван Флит снова сделал жест, и дверь медленно распахнулась, словно зияющая пасть. Тёплый золотистый солнечный свет хлынул через проём во Двор, разгоняя мрак и тени. Сквозь дверной проём Стюард увидел открытую местность, склон холма и линии деревьев на фоне ясного голубого неба. В воздухе витали резкие, чистые ароматы цветов и растительности - все запахи и ароматы живых существ, естественной природы. Стюард сделал шаг вперёд, потом замешкался и оглянулся на Короля.

- Не могли бы вы поторопиться, Таггерт, - сказал Ван Флит. - Это нелегко, знаете ли.

Стюард проигнорировал его, продолжая смотреть на Короля. - Каково ваше послание, Сир? Что именно вы хотите, чтобы я сказал Крашеру?

- Спроси его, вернётся ли он, если я позову его, - сказал Король. - Если начнётся война, вернётся ли он, чтобы возглавить мои армии и сражаться за свою страну?

- Когда вы закончите свою беседу с Крашером, просто позовите дверь, и она сама придёт за вами, - сказал Ван Флит. - А теперь поторопитесь. Оно проголодалось.

- Иди, - сказал Король.

Стюард быстро кивнул, глубоко вздохнул, что не помогло, и вошёл в открытую дверь. И вот он уже в другом месте…

*

Элиас Таггерт замер, озираясь по сторонам. Двор исчез, как и дверь, через которую он только что прошёл. Он был на открытом месте, под безоблачным небом, и на него падал жгучий солнечный свет.

Он стоял на полпути вверх по довольно крутому склону, под ногами был голый камень, а Порывистый ветер налетал на него с разных сторон. Подняв голову, он увидел на вершине холма неровную линию деревьев, большинство листьев на которых уже опали, оставив тёмные ветви - зубья, упирающиеся в небо. Над головой кружили птицы, перекрикиваясь друг с другом резкими голосами.

Сенешаль посмотрел вниз и тут же пожалел об этом. Под ним был длинный холм, такой длинный, что ему понадобилось бы полдня, чтобы взобраться на него. Водопад низвергался со скалы напротив него, взметая в воздух пену и брызги, устремляясь всё ниже и ниже в стремительную реку на дне долины далеко внизу. Вокруг него были цветы и всевозможная растительность, а Стюарт, не будучи деревенским жителем, совершенно не разбирался в этом. Всё, о чём он мог думать, - это о дикой природе, причём с акцентом на слове “дикая”. Стюард был уверен, что слышит звуки животных, доносящиеся откуда-то… слишком близко, чтобы его это устраивало. Всё это было очень мило и пасторально, и Стюарду это не нравилось. Он был городской мышью или, по крайней мере, мышью Замка. Он считал, что растения и животные должны знать своё место и не злоумышлять против людей.

Он редко покидал Полуночный Замок, а когда покидал, то не мог дождаться возвращения. Он быстро оглядывался по сторонам в поисках волков, медведей, ядовитых змей или даже ядовитой растительности, жалея себя: “Я не хочу быть здесь”. Грозила ли ему опасность со стороны животных и растений здесь, на полпути вверх по склону холма? Стюард не знал и не собирался задерживаться здесь надолго, чтобы выяснить это. Он мимолетно пожалел, что не обладает магическими способностями предыдущих Стюардов, чтобы повелевать силами Нереального. Как его прабабушка Катриона Таггерт, вышедшая замуж за доброго Короля Виктора. Но эти способности исчезли вместе с Нереальным за много поколений до него. Он был всего лишь слугой Короля, выполнявшим его задание, и пришло время ему заняться этим.

Вход в пещеру находился прямо перед ним. Он никогда не бывал здесь раньше, не знал никого, кто бы бывал, но достаточно было взглянуть на тёмный, неровный проём, чтобы понять, что Ван Флит и его проклятая дверь всё сделали правильно. Это было то самое место. Он чувствовал это своими костями. Это была пещера Крашера, жилище человека, который хотел, чтобы его оставили в покое. У большинства людей хватало здравого смысла не беспокоить его; в конце концов, он был одним из самых опасных людей в Редхарте. Солдат, воин, генерал, Крашер.

Стюард, шаркая, двинулся вперёд, осторожно вглядываясь в полумрак у входа в пещеру. Это было просто большое отверстие с довольно неровными краями, в склоне холма. Стюард повысил голос.

- Hello? Hell…o, внутри пещеры? Извините за беспокойство, но… Я - Стюарт Полуночного Замка, и у меня срочное послание от его величества, Короля Вильгельма!

- Уходите, - раздался голос из глубины пещеры. Он звучал… вполне по-человечески. - Мне всё равно. Нам с Королём больше нечего сказать друг другу.

- Он это знает, - с лёгким отчаянием сказал Стюарт. - Неужели вы думаете, что он послал бы меня в такую даль, если бы это не было важно, срочно и необходимо?

Последовала пауза, а затем долгий вздох. - Замечательно. Входите, Стюард. И вытрите ноги; здесь и так достаточно беспорядка.

Стюард собрался с духом и осторожно направился к тёмному входу в пещеру. Вскоре обнаружилось, что это туннель, уходящий вглубь холма, а впереди горит свет. Управляющий очень осторожно продвигался вперёд, делая по несколько шагов за раз, упираясь одной рукой в левую стену, а ногами отталкивая с дороги мелкие камешки на почти невидимом полу туннеля. По мере приближения свет становился всё ярче, пока он вдруг не завернул за угол и не увидел, что находится в большой, хорошо освещённой пещере. Она выглядела… удивительно уютной. (Почти цивилизованно). Из лисьего мха были сделаны грубые светильники, установленные в нишах стен и освещавшие широкую пещеру мягким серебристым светом. Растительность была разбросана по полу и утрамбована, чтобы убрать острые грани камня. Грубо выделанные звериные шкуры служили ковриками, а в дальнем конце лежала куча шкур, служившая постелью. В одном из углов горел небольшой костёр под отверстием в своде пещеры, служившим, по-видимому, естественным дымоходом.

Стюарду показалось, что от огня исходит больше света, чем тепла. По всей пещере были разбросаны книги, стоял письменный стол с бумагами, пером и чернильницей…

И там, в глубине пещеры, на удобном стуле сидел сам Крашер.

- Я знаю, что вас изгнали, - осторожно произнёс Стюард, - но… это всё, что вам позволили взять с собой?

- Это всё, чего я хотел, - сказал Крашер. - Мне позволили эти роскошества, потому что я согласился идти и не сопротивляться. А я мог бы бороться, мог бы бросить вызов Королю; в те дни у меня были сторонники. Хотел я этого или нет. Но мне даже в голову не пришло отказаться, потому что при Дворе не было ничего такого, что заставило бы меня захотеть остаться. Здесь у меня есть всё, что нужно: книги, письменный стол и время для размышлений. Наконец-то мир и покой. Всё, что нужно отшельнику для жизни. Так что же ты здесь делаешь, Стюард, беспокоя меня?

Крашер был более чем обычно крупным, широкоплечим мужчиной, закутанным в меха дюжины крупных и очень опасных животных, с огромной гривой длинных чёрных волос и грубой, необрезанной чёрной бородой.

Стюард знал, что Крашеру должно быть около тридцати лет, но выглядел он старше. Он выглядел как воин - варвар, вождь-отступник, головорез, изгнанный из цивилизации и скрывающийся от своих врагов. Под его рукой у стены рядом с креслом стоял массивный длинный меч в блестящих металлических ножнах. И всё же у Крашера было умное, задумчивое лицо с острыми, пронзительными глазами. И голос у него был ровный, культурный и беззаботный. Но… просто беззаботно сидя на своём стуле и в мире с самим собой, этот изгой, отшельник всё равно выглядел как самый опасный человек из всех, с кем Стюарду доводилось сталкиваться.

- Ну что? - спросил Крашер. - Выкладывайте, Стюард. Чего хочет мой отец от своего изгнанного сына?

- Ваш отец боится, что мир, над которым он так долго трудился, не продлится долго, - ответил Стюард, изо всех сил стараясь говорить и не сбиваться. - У него есть основания опасаться, что начнётся война с Лесной Страной, и скорее раньше, чем позже.

- Разве он не может остановить её? - сказал Крашер.

- Нет, когда так много людей хотят этого, - ответил Стюард. - Вопреки всякому разуму и здравому смыслу.

- Почему эти люди хотят войны?

- Обычные причины: власть, выгода… возможно, даже добросовестный патриотизм.

Крашер медленно кивнул. - Значит, вы теперь Стюард. Сколько лет прошло с тех пор, как я покинул Двор?

- Восемь лет, Ваше Высочество, - ответил Стюард.

Крашер поморщился. - Не называйте меня так. Я не имею права на титулы. Я насчитал восемь суровых зим, но кажется, что прошло больше времени… Вы Избранный?

- Конечно, - ответил Стюард. - Традиция сохранилась. Я - Elias… Думаю, вы знали моего отца, предыдущего Стюарда. Он скончался два года назад, и я взял на себя его обязанности. Вы хорошо относились друг у другу, Принц Кэмерон?

Крашер сделал резкий, пренебрежительный жест. - Нет. Не называйте меня так. Я отказался от этого имени и всего, что оно собой олицетворяло, когда уходил. Я предпочитаю имя, которое дали мне придворные, чтобы оскорбить меня: Крашер. Я принимаю его, потому что оно соответствует. Он резко посмотрел на Стюарда. - Знаете ли вы, почему я был изгнан, покинул Двор моего отца и Полуночный Замок?

- Не думаю, что кто-то знает это наверняка, - осторожно ответил Стюард. - Ваш отец никогда не говорит об этом, а всем, кто мог бы знать, запрещено обсуждать это. Конечно, ходят слухи…

- Я был величайшим воином и полководцем, которого когда-либо знал Редхарт, - сказал Крашер. Голос его был совершенно спокоен, в нём не было даже намёка на хвастовство или гордыню. - Ни разу не потерпел поражения в битве. Победитель сотни пограничных стычек. Но я никогда не был… популярным. При всех своих победах я никогда не привлекал народ. Достаточно было встретить меня, чтобы понять, что что-то не так. Не так со мной. Они готовы были радоваться моим победам, моим сражениям, но только издалека. Видимо, мне не хватало… определённых человеческих качеств. И из-за этого я никогда не смогу стать Королём. Поэтому отец отослал меня подальше и выбрал Кристофа своим фактическим наследником, а все должны были делать вид, что меня никогда не существовало. Что у Короля Вильгельма было только двое детей. Он едва улыбнулся. - Не могу сказать, что я сильно скучаю по своей прежней жизни. Я был хорошим солдатом, это давалось мне легко, но я никогда не получал от этого особого удовольствия. Мне нравится быть отшельником. Наедине с книгами и своими мыслями.

- Вы… счастливы здесь? - спросил Стюард.

- Вы имеете в виду, не одиноко ли мне? Нет. Время от времени сюда приходят люди. Не потому, что они знают, кем я был, а потому, что в этих холмах существует традиция почитания отшельников. Видите ли, предполагается, что мы должны быть ближе к Богу, и поэтому можем что-то знать. Вот они и приходят сюда, тихо и скрытно, и оставляют у моей пещеры вещи. Еду, подарки. Просто потому, что считают это правильным. А иногда они оставляют небольшие послания, коряво написанные на клочках бумаги. Обычно они касаются philosophical или medical проблем. А я листаю свои книги и даю им доступные ответы. Никто из них никогда не пытается войти в мою пещеру. Думаю, они понимают, что это плохая идея.

- Король Вильгельм прислал меня с вопросом к вам, - сказал Стюард. - Он хочет знать, если начнётся война, вернётесь ли вы, встанете ли во главе его армии? Если он вызовет вас?

- Если он позовёт… тогда я приду, - устало сказал Крашер. - Но я не останусь. Я выполню свой долг, потому что часть меня всё ещё остаётся Принцем Кэмероном, старшим сыном Короля. Но он ничего не сможет сказать или сделать, чтобы заставить меня остаться. А теперь идите, Стюард. Пока я не убил вас за то, что вы нарушили моё драгоценное одиночество… заставили меня вспомнить то, что я так старательно пытался забыть.

Стюард повернулся и бросился бежать по тёмному туннелю, прочь из пещеры, обратно на свет. Дверь уже была рядом и ждала его. Дверь открылась, и Стюард вбежал в неё, словно за ним по пятам неслась стая волков; он бежал обратно в безопасное место, в Полуночный Замок, и к тому, что он понимал. Дверь тихо закрылась за ним и исчезла.

*

У Принца Кристофа, младшего ребёнка Короля Вильгельма, были свои личные комнаты, расположенные далеко от традиционных покоев Королевской семьи. Чем дальше он находился от отца, тем легче и комфортнее себя чувствовал, и он не сомневался, что его отец - Король чувствует себя точно так же.

У Кристофа была своя личная охрана, которая стояла у дверей его личных покоев, и никто никогда не попадал туда без заблаговременно отосланного письменного приглашения. Поэтому придворный Реджинальд Салазар подошёл к двери Кристофа с большей, чем обычно, тревогой. Он уже не раз бывал в личных покоях, в обществе Кристофа. Он ел, пил и веселился вместе с ним, а также с некоторыми его единомышленниками. Но впервые он пришёл к Кристофу без приглашения или хотя бы договорённости. Однако выбора у него не было. Он должен был поговорить с Кристофом.

Приближаясь к вооружённым и закованным в броню охранникам, он изо всех сил старался выглядеть спокойным и уверенным, как будто имел право находиться здесь, но это давалось ему нелегко.

Реджинальд был любовником, а не бойцом. Он умел интриговать и даже плести интриги, но всегда держался на расстоянии. Он остановился перед стражниками, задрал нос и обратился к ним самым аристократическим тоном.

- Вы знаете, кто я. Вы знаете, что Принц знает меня. Ему нужно увидеть меня сейчас. У меня есть срочная информация, которую он должен услышать. Если он узнает, что вы скрыли от него эту новость, он будет недоволен.

Более опытный из двух охранников посмотрел на него с сочувствием. - Да, я знаю вас, Салазар. Но вы знаете Принца. Вы знаете, что он скажет, что сделает, если мы его потревожим и он решит, что то, что вы хотите сказать, не важно или не срочно. Вы действительно хотите рискнуть?

Реджинальд кивнул, на мгновение остолбенев. Он знал, что Кристоф делал в прошлом. Но он не хотел, не мог отступить. Охранники отошли от двери, и Реджинальд шагнул вперёд. Он тяжело сглотнул и очень громко произнёс своё имя. Наступила пауза, а затем дверь сама собой распахнулась. Реджинальд вошёл внутрь и не оглянулся, когда дверь захлопнулась и закрылась за ним.

Реджинальд остался на месте, невольно нервно переминаясь с ноги на ногу. Он чувствовал, как холодный пот выступил у него на лице. Кристоф был его другом, больше чем другом, но его нельзя было беспокоить. Если вы не хотели проблем. Реджинальд до сих пор помнил, как его хороший друг Принц Кристоф воткнул ему нож в рёбра, достаточно глубоко, чтобы пустить кровь, только за то, что он сказал правильные слова в неподходящий момент.

А затем голос из глубины смежных комнат спокойно произнёс. - Очень хорошо, Реджи. Заходи. Но лучше, чтобы это того стоило.

Реджинальд быстро двинулся вперёд, прошёл через прихожую и попал в главную комнату Принца. В больших и открытых комнатах Кристофер держал экзотические растения и цветы, сотни эффектных сортов, которые были высажены на всех четырёх стенах и потолке. Пол представлял собой одну большую лужайку, искусно подстриженную и ухоженную. Первоначально эта комната и прилегающие к ней покои принадлежали старому Принцу Льюису, брату доброго Короля Виктора. (Льюис не был достоин и даже не был близок к тому, чтобы стать Королём).

Но Кристоф прочитал истории о том, как Льюис содержал свои комнаты, полные великолепных растений и необыкновенных цветов… и решил, что эта идея ему по душе. Поэтому он просто выгнал прежних жильцов и переехал сюда, потому что вы можете сделать что-то подобное, когда вы Принц, и начал превращать свои новые комнаты в один большой живой сад, новый зелёный мир, для себя.

Король мог отменить его решение. Он мог бы приказать Кристофу вернуть комнаты. Но поскольку комнаты находились очень далеко, а их обитатели не были кем-то важным, и пока Принц был занят своими новыми интересами, и не докучал Королю… Ничего не было сказано, и ничего не было сделано.

Комната напоминала джунгли, воздух был пропитан ароматами огромных, мясистых, отвратительной окраски цветов, которые, казалось, медленно наклоняли свои огромные головки вслед Реджинальду, когда он проходил мимо. В тени огромных лиан и разросшейся растительности, покрывавшей стены, что-то колыхалось. Реджинальд продолжал идти вперёд и обнаружил Кристофа в самой дальней из комнат, задумчиво стоящего перед мольбертом. Принц Кристоф был одет в традиционный рабочий халат художника поверх своей модной одежды, занятый работой над своей последней картиной. Ему нравились пейзажи. Но поскольку он никогда никуда не ходил, он писал сцены из своего воображения.

Эти большие и детально проработанные пейзажи всегда были очень красочными, дикими и величественными, обязательно наполненными людьми и событиями - но они никогда не были тем местом, куда хотелось бы попасть. У Кристофа было буйное, даже брутальное воображение, и сцены, которые он писал, всегда были наполнены чем-то, чему не было места в реальном мире. Кристоф услышал приближение Реджинальда и обратился к нему, не оборачиваясь, добавляя последний штрих к своему новому шедевру.

- Мне нужно больше пунцовой краски, - сказал он. - У меня опять кончилось. Крови всегда больше, чем ожидаешь. Лучше бы это было важно, Реджи. И я имею в виду действительно важно.

- Твой отец послал Стюарда через пространственную дверь, чтобы тот поговорил с твоим изгнанным братом! - выдавил Реджинальд. - Таггерт несёт Принцу Кэмерону послание от твоего отца!

Кристоф вздохнул и положил кисть и палитру на удобный табурет. Настроение пропало, придётся попробовать позже. Он тщательно вытер руки о кусок ветоши, отбросил её в сторону и, наконец, повернулся, чтобы встретить тревожный взгляд Реджинальда своей лучшей ободряющей улыбкой.

- Итак. Мой дорогой отец хочет говорить с Крашером. С моим дорогим старшим братом. Кэмероном… Это нормально - произносить это имя, Реджи. Он не появится из ниоткуда только потому, что кто-то произнёс в вслух его имя. Это совсем другое дело… Теперь, откуда ты это знаешь? Ты знаешь это наверняка, не так ли, Реджи? Мне не хотелось бы думать, что ты нарушил моё приятное времяпрепровождение из-за каких-то досужих сплетен.

- У меня есть свои источники, свои контакты, ты же знаешь, Кристоф! - быстро сказал Реджинальд. - Это единственный способ оставаться в безопасности в этом Замке, где повсюду вспыхивают заговоры и интриги, а группировки гоняются друг за другом по коридорам. Король вызвал Стюарда ко Двору. Там были только Король и колдун Ван Флит! И Король приказал Ван Флиту открыть пространственную дверь, чтобы отправить Стюарда в холмы, как он сделал это с каретой Екатерины!

- И какое же послание мой отец велел Стюарду передать моему дорогому забвенному брату? - спросил Кристоф.

- Ну, этого я точно не знаю, - признался Реджинальд. - Мой источник не был достаточно близко, чтобы услышать. Но что ещё это может быть? Твой отец не общался с Кэмероном ни прямо, ни косвенно, с тех пор как отправил его в изгнание. Чем может быть это послание, как не приглашением вернуться?

- Тише, тише, - проворчал Кристоф. - Постарайся не перевозбуждаться, Реджи. Это тебе не идёт. Не забывай, отец не заставлял Кэмерона уехать. Он сам согласился. Именно поэтому ему было позволено начать новую жизнь отшельника в пределах границ Редхарта. Я не верю, что в этой стране существовала или существует сила, способная заставить Кэмерона сделать то, чего он не хочет. Но, наверное, ты прав. Я не могу представить, чтобы мой отец нарушил своё долгое молчание ради чего-то меньшего, чем “Возвращайся домой, мой мальчик; все твои грехи прощены”. Потому что война у порога, и мой отец снова чувствует потребность в своём величайшем войне. Мой отец никогда не расстанется ни с чем из того, что у него есть, что может однажды пригодиться.

Кристоф коснулся рук Реджинальда и тепло обнял его, а Реджинальд обнял его в ответ, чувствуя одновременно нежность и облегчение. Кристоф отстранился и поцеловал Реджинальда в лоб.

- Ты хорошо поработал, мой дорогой. А теперь уходи. У меня есть дела. Мы с тобой снова встретимся, посидим и поговорим. Как только я всё улажу.

Реджинальд быстро кивнул и ушёл так быстро, как позволяло достоинство. Кристоф был его другом, очень близким другом, уже много лет; но когда у Кристофа появлялся такой взгляд, такой тон… любому здравомыслящему человеку пора было исчезнуть. Потому что Кристоф никогда не был так опасен, как во время интриги.

*

Некоторое время спустя Малькольм Барретт, Чемпион Короля Вильгельма, подошёл к стражникам у дверей Кристофа, давая понять, что не намерен терпеть от них никаких глупостей. А учитывая то, каким суровым и задумчивым стал Чемпион с момента отъезда Принцессы Екатерины, стражники обменялись быстрым взглядом и убрались с его пути. Перед Малкольмом открылась дверь, и он сразу же вошёл. Он позволил себе улыбнуться, когда дверь тихо закрылась за ним, а стражники встали на свои места.

В эти дни он старался развлекать себя при первой же возможности. Он прошёл через прихожую и вошёл в главную комнату, с интересом разглядывая яркий зелёный мир, который Кристоф создал для себя в Полуночном Замке. Признаться, он был впечатлён. Трудно было поверить, что Принц добился столь многого, не имея доступа к Высшей Магии.

Малкольм одобрял идею делать всё самому, не прибегая к колдовству. Он резко поднял голову, когда навстречу ему вышел Кристоф, одетый более официально, чем обычно. Они поклонились друг другу.

- Если вы так любите зелень, вам следует прогуляться по декоративным садам, мой Принц, - сказал Малькольм. - Побывайте на свежем воздухе. Это пойдёт вам на пользу.

- Пожалуйста, зови меня Крис, - сказал Принц. - Мы все здесь друзья.

- Вот как? - спросил Малькольм. - С какого времени? Ну, я полагаю, мы всегда можем притвориться. Я получил твоё сообщение, Крис. Что такого важного произошло, что нам так срочно понадобилось увидеться?

- Нам нужно поговорить о моём отце и о том, что он сделал, - сказал Кристоф.

- Кэтрин ушла, - коротко ответил Малькольм. - И больше не вернётся.

- Боюсь, что это ещё не предел бессердечия моего отца, - сказал Кристоф.

Он жестом предложил Чемпиону сесть, и оба мужчины устроились в весьма удобных креслах. Малкольм заметил ещё одно кресло, что свидетельствовало о прибытии ещё одного гостя, но ничего не сказал. Он откинулся в кресле и задумчиво посмотрел на Кристофа.

- Итак, - сказал он. - Что же теперь сделал Король?

- Нечто довольно удивительное для человека, который якобы столь предан делу мира, - сказал Кристоф, элегантно скрестив свои длинные ноги. - Учитывая, что он отказался от своей единственной дочери, моей сестры и твоей возлюбленной, чтобы обеспечить успех своего мирного соглашения.

- Перейдём к делу, - сказал Малькольм. Его голос был ровным и жестким, что заставило Кристофа беспокойно заерзать в кресле.

- Король послал своего Стюарда побеседовать с моим старшим братом, - сказал Кристоф. - Принцем Кэмероном. Да… имя, которое больше никто не произносит. Похоже, что Крашер должен вернуться домой, и на его чело снова возложат лавры солдата… Ах! Прости, Малькольм. Это мой второй гость. Минутку, если позволишь. Устраивайся. На том столе розовое шампанское в ведёрке со льдом и несколько особых лакомств моей кухни.

Кристоф поднялся с кресла одним лёгким, томным движением и пошёл встречать нового гостя.

Малькольм посмотрел на предложенные блюда и напитки, но ни к чему не притронулся. В последнее время у него не было особого аппетита. Он заставлял себя есть суп и выпечку, потому что знал, что должен что-то съесть, но почти не пробовал их. С уходом Кэтрин из его жизни он многое утратил. Он оглянулся, услышав тяжёлые приближающиеся шаги, хруст травяного пола, и встал, чтобы коротко поклониться генералу Стакеру.

Генерал прошествовал в комнату так, словно был на параде. Непреклонно суровый, как всегда, он даже не взглянул на окружающие его удивительные растения и цветы. Правда, он немного удивился, увидев здесь Чемпиона, но всё равно чопорно поклонился ему.

Они заняли свои места, и Кристоф мастерски поддерживал разговор, безуспешно пытаясь расположить собеседников друг к другу. Генерал и Чемпион фактически игнорировали существование друг друга.

У них никогда не было ничего общего, и по тому, как они реагировали друг на друга, находясь в непосредственной близости, Кристоф понял, что ему придётся потрудиться.

- Лучше бы это было так важно, как изложено в вашем послании, Ваше Высочество, - проворчал генерал, обрывая один из самых забавных анекдотов Принца. - Все остальные могут радоваться наступлению мира, но я держу своих людей наготове. Потому что кто-то должен это делать.

- Это соответствует моменту, - сказал Кристоф. - Как я только что сказал Чемпиону, похоже, мой отец, возможно, не так предан делу мира, как все предполагают. Он только что отправил сообщение моему брату в изгнании, Принцу Кэмерону, приглашая его вернуться.

Стакер выпрямился в своём кресле. - Крашер? Король действительно готов вернуть его?

- Похоже, что так, - ответил Кристоф. - Я всё ещё жду подтверждения деталей послания. И, конечно, реакции моего дорогого старшего брата в изгнании.

- Как Король может так поступить? - спросил Генерал. - Он поклялся всем нам, что никогда не позволит Крашеру вернуться в этот Замок!

- Вопрос в том, хотим ли мы его возвращения? - сказал Малькольм. - Он был нашим величайшим воином, по общему мнению, но…

- Да, но! - воскликнул Стакер. - Мы могли бы использовать его на поле боя, несомненно, в случае войны, но потом? Его повторное появление при Дворе может нарушить баланс сил и заставить все фракции, которые у нас есть, вцепиться друг другу в глотки. Он величайший солдат, которого когда-либо знал Редхарт, с этим не поспоришь. Я сражался рядом с ним на границе; самое страшное существо с мечом в руке, которое я когда-либо видел. Если мы собираемся воевать, он нам понадобится. Отличный тактик. Но если твой отец откажется от своего слова и восстановит Кэмерона в качестве своего наследника… Нет, нет! Посадите Крашера на трон, и это будет одна нескончаемая битва. Потому что это суть Кэмерона. Я сражаюсь, чтобы победить, а не для того, чтобы сражаться. Он не может быть Королём! Он…

- Крашер, - сказал Кристоф. И все они кивнули.

- Я никогда не встречал этого человека, - медленно произнёс Малькольм. - Он всегда был где-то на границе, в то время как моё обучение удерживало меня здесь, в Замке. Мой отец встречался с ним несколько раз, когда был Чемпионом до меня. Я не думаю, что ему нравился или не нравился этот человек, но он сказал… что с Кэмероном было что-то не так.

- Они назвали его “Крашер”, потому что он таким вышел из утробы моей дорогой матери, - сказал Кристоф. - В Кэмероне всегда чего-то не хватало. Честно говоря, в детстве он пугал меня до смерти. Я всегда радовалась, когда он уезжал, возвращался на границу.

- Я не думаю, что кто-то хочет видеть Кэмерона на троне, - сказал Стакер, - но есть силы, которые готовые посадить его туда, как фигуру своей фракции.

- Но что мы можем сделать? - сказал Кристоф своим самым рассудительным голосом. - Я узнал об этом слишком поздно, чтобы остановить Стюарда. Он уже ушёл, через проклятую дверь Ван Флита. И не сомневаюсь, что он так же быстро вернётся обратно, получив ответ от моего брата.

- Я могу расставить лучников, - сказал Стакер. - Пустить стрелу в Стюарда, как только он появится. Дать понять, что произойдёт с каждым, кто пытается вступить в контакт с Крашером.

- Весьма прямое действие, Генерал, - едко заметил Малькольм. - Убить гонца за послание, которое он несёт. Король может послать кого-то другого! Возможно, меня! И такие прямолинейные действия сразу же дадут Королю понять, что за ним шпионят! Нет, мы хотим, чтобы Стюард благополучно вернулся, чтобы мы могли узнать, что сказал ему Крашер. Возможно, он откажется возвращаться после того, как с ним обошлись. У него должна быть гордость.

- Нет, - сказал Кристоф, - боюсь, что мы выдаём желаемое за действительное. Дорогой Кэмерон всегда очень любил долг и ответственность. И он никогда не мог отказать Отцу. Он всегда делал то, что говорил Папа. Даже когда Папа попросил его уйти. И война всегда манила его…

- А мы уверены, что война будет? - сказал Малькольм. - Я имею в виду, после всех тех усилий, которые все приложили к заключению мирного соглашения?

- Твой отец, должно быть, считает это реальной возможностью, - сказал Генерал. - Иначе он не стал бы связываться с вашим братом.

- Мой изгнанный брат, давайте не будем забывать, - сказал Кристоф. - Изгнан на глазах у всего Двора. Это нелегко исправить, особенно после того, что сказал в своё время мой отец.

Генерал громко фыркнул. - Ничто так не помогает сосредоточить мысли людей на том, что действительно важно, как неизбежная война. Пока Кэмерон может вести нас к победе, как можно ему в чём-то отказать? В том числе и в восстановлении его в правах Королевского наследника?

- Так что же нам делать? - спросил Кристоф. - Что мы можем сделать, чтобы это не было изменой?

Это слово оборвало разговор, и трое мужчин долгое время пристально смотрели друг на друга.

- Мы подождём, - наконец сказал Малькольм. - И посмотрим, что произойдёт. Если брак Екатерины с Принцем Леса состоится, если мирное соглашение будет выполнено, если спорные территории вернутся под наш контроль после стольких лет… Тогда, возможно, наступит мир. И не будет причин для возвращения Крашера. Он может гнить в своей пещере и изображать отшельника до конца своих дней. И нам незачем будет что-то делать.

Он многозначительно посмотрел на Генерала, который неловко заёрзал на кресле. - Я смирюсь… с тем, что произойдёт. И ждите знака.

Он резко поднялся на ноги, поклонился Принцу, кивнул Чемпиону и стремительно вышел. Малькольм начал вставать, но Кристоф жестом велел ему остаться и поспешил за Генералом, чтобы проводить его и сказать ещё несколько слов. Вошли слуги с едой и напитками.

Малкольм сидел на своём месте, ни на что не глядя. Ему некуда было идти и нечем заняться. Король не обращался к нему ни с какими просьбами, даже не разговаривал с ним с тех пор, как уехала Кэтрин. Король может думать, что он был добр, но Малкольм предпочёл бы что-то делать… просто чтобы чем-то занять себя, чтобы ему не приходилось ни о чём думать.

Вскоре Кристоф вернулся и сел напротив Малькольма. Он посидел немного, а затем наклонился вперёд, тщательно подбирая слова. - Я не видел тебя при Дворе, Малькольм. Чем ты занимался с тех пор, как моя сестра покинула нас?

- Король был достаточно любезен, чтобы не беспокоить меня, - ответил Малькольм. - Наверное, это и к лучшему. Не думаю, что смогу взглянуть ему в лицо. Я понимаю, почему он скрывал от нас информацию о свадьбе по договорённости, понимаю, почему он хотел избежать шума и проблем… но даже если так, просто свалить всё на меня и Кэтрин на глазах у всего Двора… не думаю, что смогу говорить с ним в подобающей уважительной манере. Не сейчас.

- Ты всё ещё не смирился с этим, не так ли, Малькольм? - сказал Кристоф.

- Ты говоришь так, как будто она умерла!

Кристоф сохранял спокойное выражение лица и сочувствие в голосе. - Для тебя она должна быть мертва. Это единственный выход. Ты больше никогда её не увидишь. Ты должен это понимать. Она станет женой Принца Ричарда, Королевой, и никогда больше не покинет Лесную Страну. Она мертва для тебя, Малькольм.

- Если только не будет войны, - сказал Малкольм. - Тогда все ставки отменяются, все соглашения аннулируются. Если начнётся война. Но я не могу, я не должен так думать. Потому что Кэтрин не захотела бы, чтобы её спасли, если бы ценой этого оказались две страны, раздираемые войной.

- Тогда ты должна жить дальше, - сказал Кристоф. - Как будто она умерла. Скорбеть о ней и отпустить её. Жить дальше и строить новую жизнь. Конечно, у Чемпиона Короля должны быть… обязанности, ответственность, которые нужно выполнять? Мы говорим о возможности войны, потому что мы должны. Это наш долг. Но ничто не вечно, ничто не определено. Наша жизнь - это то, что мы из неё делаем.

- Я знаю, - сказал Малькольм. - Есть вещи, которые я мог бы делать, должен делать, но я просто не могу найти в себе энтузиазма. Прошло так мало времени с тех пор, как мы с Кэтрин были счастливы. Мы были влюблены, и она решила назначить дату нашей свадьбы; ты знал об этом, Крис? А потом мне ничего не оставалось, как отказаться от неё, отпустить её. Теперь в моей жизни осталась только эта ужасная пустота там, где раньше была она. В основном в эти дни… Я просто сижу в своей комнате, ничего не делая, ни о чём не думая, просто жду, когда закончится день. Чтобы лечь в постель и на какое-то время погрузиться в сон. И если повезёт, мне не будет сниться сон. Я не могу заставить себя заботиться о чём-либо…

- О, Малькольм, Малькольм… Не надо.

Кристоф наклонился вперёд и взял руки Малькольма в свои. Чемпион вцепился в руки Принца, как утопающий. И некоторое время никто из них ничего не говорил.

- Это вредно для здоровья, Малкольм, - наконец сказал Кристоф. - Тебе нужно выйти из своих комнат, из затворничества. Послушай, почему бы тебе не отправиться со мной на охоту? Я уверен, что смогу найти нам душевную компанию. И ты знаешь, что тебе здесь всегда рады. Если тебе захочется с кем-то поговорить…

Малкольм медленно кивнул и начал подниматься на ноги. Кристоф тут же отпустил руки Чемпиона и встал вместе с ним. И тут Малькольм удивил Кристофа, коротко обняв его.

- Ты хороший друг, Крис. Возможно, лучше, чем я заслуживаю.

Он резко повернулся и ушёл. Кристоф посмотрел ему вслед.

- Хороший друг. Да.

*

У колдуна Ван Флита была своя приватная комната в Полуночном Замке, чтобы он всегда был наготове, если Король вдруг будет нуждаться в его услугах. А Король в последнее время, похоже, нуждался в нём всё больше и больше. По самым разным причинам. Вот и сейчас брат колдуна, Премьер-Министр Грегори Пул, неловко сидел в одном из удобных кресел, оглядывая комнату, которую так любезно предоставил ему Король, и даже не пытаясь скрыть своего неодобрения. Ван Флит вздохнул, очень тихо. Придётся что-то делать с братом.

Ван Флит заполнил большую часть своей комнаты стеклянными трубками и колпаками, горелками для болотного газа и всевозможным алхимическим оборудованием. Он постоянно проводил какие-то эксперименты, обычно связанные с кипящими жидкостями и неприятными запахами. Всегда что-то бурлило в котле или готовилось в небольшой каменной печи. Одна стена была скрыта за рядами металлических клеток, поставленных одна на другую; в них находились животные, птицы, рептилии и ещё нечто, что не так легко идентифицировать. Ведь никогда не знаешь, когда понадобится подопытный, на котором можно что-то испытать. И, конечно, были многочисленные полки со стеклянными банками, в которых хранились травы, фрагменты насекомых, корень мандрагоры и прочие неприятные вещи. Некоторые объекты в банках ещё двигались. Потому что такова алхимия…

Грегори Пул громко фыркнул, а потом пожалел. В воздухе сильно пахло химикатами и свежим навозом. Некоторые животные в клетках жалобно смотрели на Пула и даже жалобно протягивали к нему лапы через стальную сетку. Перебирая лапами по воздуху в немой мольбе.

Грегори изо всех сил старался ничего не замечать. Он не знал, чем занимается Ван Флит в этой комнате и чувствовал, что не хочет этого знать. Более того, он был уверен, что лучше бы ему этого не знать. Он достал свою серебряную табакерку с изящной чеканкой, высыпал небольшое количество нюхательного кокаина на тыльную сторону ладони… А затем, убрав коробочку и не поднимая глаз он обратился к брату.

- Да, я знаю. Не читай мне нотаций, Ван. Нам всем нужно нечто… для поддержания сил. Разве я читаю тебе лекции о том, как часто нужно посылать за новыми животными?

- Ты сам видел, насколько они могут быть полезны, - равнодушно ответил Ван Флит. - Ты держал чёрную кошку, пока я перерезал ей горло, чтобы получить достаточно крови для кровавого взора.

Грегори Пул с неудовольствием посмотрел на большую лужу засыхающейкрови на столе перед ним. Всего несколько мгновений назад это было волшебное зеркало, через которое он мог подглядывать за Королём и его Двором, за Принцем Кристофом и его вероломными друзьями. Сведения были необходимы, и Грегори всегда был готов заплатить за них. Он просто не любил пачкать руки кровью. Он внимательно вслушивался в каждое слово, произнесённое на закрытых встречах, изучал реакцию на лицах. И всё это было бы невозможно без помощи брата. Он знал это. И брат тоже. Грегори бросил взгляд на Ван Флита.

- Ты уверен, что то, что мы только что сделали, было Высшей Магией? Жертвоприношение и пролитая кровь всегда были признаками Дикой Магии во всех песнях и историях.

- Всё дело в отношении, - легко сказал Ван Флит. - Я не заключал никаких договоров с демонами или дьяволами, и моя душа попрежнему принадлежит мне. Ты слишком много беспокоишься, брат. Высшая магия - это наука, такая же, как алхимия.

Григорий фыркнул, его это не убедило, но он молчаливо согласился сменить тему. - Я предполагал, что Кристоф и его дружки замышляют заговор, но не думал, что они привлекут к нему Чемпиона и Генерала Стакера! Такое сочетание может оказаться весьма опасным: неуравновешенный Принц, Чемпион с разбитым сердцем и слишком амбициозный Генерал! Если бы они хотели узнать, что происходит на самом деле, им следовало бы обратиться ко мне!

- А ты бы им рассказал? - спросил Ван Флит, искренне заинтересовавшись.

- Конечно, нет! Но это было бы правильно. Я бы скормил им очень убедительную и утешительную ложь, успокоил их сердца и умы, и они были бы совершенно счастливы! Нынешняя ситуация и так достаточно сложна без того, чтобы они совали свой благонамеренный нос туда, куда их не просят. Я весьма разочарован в Принце Кристофе. Я думал, что у него больше здравого смысла…

- Он никогда не чувствовал себя уверенно в роли наследника, - сказал Ван Флит. - Пока жив его старший брат. После того как Кэтрин отправилась в Лесную Страну, он, должно быть, почувствовал, что отец окончательно решил назвать Кристофа своим официальным наследником. Но если Кэмерон вернётся…

- Крашер никогда не сможет стать Королём! - категорично заявил Грегори. - Он просто не сможет.

- Случались и более странные вещи, - сказал Ван Флит. - Королю следовало казнить Кэмерона, а не просто изгнать его из Замка. Тогда проблема была бы решена.

- Отцу нелегко отдать приказ об убийстве своего сына, - холодно сказал Грегори. - И вообще, кого бы ты послал умертвить такого человека? Тогда у нас не было Воина в Маске. Нет, мы все долго обсуждали ситуацию, и все сошлись на том, что изгнание - лучший выход. Хотя бы потому, что в будущем нам могут пригодиться навыки Крашера как солдата. И, возможно, в этом мы были правы.

- Война неизбежна? - спросил Ван Флит.

- Нет, мне есть что сказать по этому поводу.., - прорычал Премьер-Министр. - Все самые могущественные и влиятельные умы Редхарта и Лесной Страны согласны с тем, что мир необходим. Мы все поставили свои подписи на свадебном договоре, потому что бесконечные пограничные стычки истощали наши казны досуха. Но достаточно одного трагического случая, одного недопустимого оскорбления нашей чести, и всё, чего мы добились, будет сметено в один миг! И в обеих странах есть определённые группировки, определённые люди… которые не успокоятся.

- Что ты хочешь, чтобы я сделал? - спросил Ван Флит.

- Следи за Кристофом, за его людьми и за всеми, с кем встречается Принц. Сообщи мне немедленно, если они перейдут от болтовни к делу.

- Что, за всеми? - спросил Колдун. - Принц, Чемпион, Генерал и все их люди? И все, с кем они могут говорить? Не много ли ты хочешь, брат? Как ты думаешь, сколько у меня глаз?

- Я плачу тебе достаточно, не так ли, брат? - сказал Премьер-Министр. Он поднялся на ноги и собрался уходить, но остановился, так как Ван Флит внезапно оказался рядом и преградил ему дорогу.

- Есть ещё одно дело, Грегори. До твоего появления я чувствовал присутствие некой могущественной силы рядом с Королём. Завуалированное и неестественное присутствие. Я взял на себя обязанность провести дальнейшее расследование и должен тебе сказать: Король общался с Преследователем.

Премьер-Министр громко выругался. - Конечно, Уильям сделал это тайно… потому что знал, что я этого не одобрю! Из общения с агентами Ада ничего хорошего не выйдет. Что Королю понадобилось от Лиланда Даска?

- Это адски трудно, - ответил Ван Флит. - Я способен обнаружить присутствие Преследователя за его щитами, но я никак не могу подслушать его, так чтобы он не узнал о моём присутствии. А я не собираюсь вступать в схватку с Преследователем. Он замолчал, нахмурившись. - Пространственная дверь, которую я открывал для Короля, только что снова появилась при Дворе. Стюард должен вернуться с ответом от Крашера.

- Мне нужно поговорить с Королём, - сказал Премьер-Министр.

*

Стюард вернулся ко Двору Короля Вильгельма, бледный, дрожащий и немного запыхавшийся. Дверь бесшумно исчезла за его спиной. Король бесстрастно ждал на своём троне, пока Стюард восстановит дыхание и самообладание, и официально поклонится.

- Говори, Стюард, - обратился к нему Король. - Что он сказал?

- Принц Кэмерон просит передать вам, что если начнётся война, если он вам понадобится… вам стоит только попросить, и он вернётся, - ответил Стюард.

Король медленно кивнул. - Конечно. Он не может просто так вернуться. Я должен к нему обратиться… Как бы вы описали его состояние, Стюард? Физическое и душевное?

- Он казался… довольным жизнью отшельника, Сир.

Король пристально посмотрел на него. - Он в здравом уме?

- Я бы сказал, что да, Сир.

- А как он относится ко мне? После моих действий?

- Не могу знать, - осторожно ответил Стюард.

- Да, - сказал Король, усаживаясь обратно на свой трон. - Я знаю. Крашер… Я даже не уверен, что у него есть привычные нам эмоции. Но я должен знать, Стюард. Не питает ли он ко мне неприязни за то, что я приказал изгнать его, покинуть Двор?

- Я бы сказал, что нет, Сир, - ответил Стюард. - Похоже, он доволен тем, что есть.

- Мой первенец… И мне пришлось отослать его, - сказал Король. - Потому что он никогда не смог бы заменить меня, на посту Короля. А теперь, похоже, он мне нужен. Чтобы делать то, что он делает лучше всех. Выигрывать битвы.

Внезапно за закрытыми дверями Двора раздались громкие голоса, и они оба резко оглянулись. Они узнали голос Премьер-Министра, который требовал разрешения войти. Король слегка улыбнулся.

- Почему бы и нет?

Он послал Стюарда к дверям, чтобы тот передал его распоряжение охране, и Король холодно наблюдал, как Премьер-Министр ворвался в открытые двери и проследовал по пустому Двору к нему. Король сардонически улыбнулся, когда Премьер-Министр отвесил ему короткий протокольный поклон.

- Вы опять подслушивали, не так ли, Премьер-Министр? Шпионил за мной через своего брата - колдуна. Если бы он не был так полезен, я бы приказал отрубить ему голову прямо здесь, у меня на глазах, а затем нанизать на пику над моими воротами в назидание другим. Тогда мы посмотрим, хватит ли у него колдовства, чтобы снова надеть голову… Будьте осторожны, Премьер-Министр. Существует тонкая грань между высокомерием и изменой.

- Разве это измена - заботиться о безопасности королевства? - яростно потребовал Грегори Пул. - Вы не можете всерьёз рассматривать возможность возвращения Принца Кэмерона, Сир! Вы должны знать, что при Дворе всё ещё существуют группировки, которые хотели бы посадить его на трон в качестве своего главы!

- И вы должны знать, что я никогда не допущу подобного, - ответил Король. - Крашер никогда не сможет стать Королём. Но он может вести наши армии к победе. Если потребуется. Мы не хотим вступать в войну, Премьер-Министр. Это немыслимо. Но немыслимые вещи уже случались. И поэтому мы должны быть готовы к любому развитию событий. Потому что это долг Короля. Делать то, что необходимо.

СЕМЬ

ТО, ЧТО МЫ ДЕЛАЕМ РАДИ ЛЮБВИ И НЕНАВИСТИ

За Лесным Замком, куда почти никто не ходит, потому что там просто заросли кустарника и дрянная охота, есть ещё одна большая и тщательно поддерживаемая искусственная поляна. Она не такая большая и не такая старая, как поляна, на которой стоит Лесной Замок, но всё же довольно важная сама по себе. Она была вырублена в лесу Братством Стали около шестидесяти лет назад специально для того, чтобы было где проводить ежегодный Гранд Турнир.

Конечно, Братство не делало этого своими руками - ручной труд был ниже их достоинства. Вместо этого они собрали целую толпу местных крестьян, которые, казалось, не занимались ничем важным, заплатили им гроши и заставили работать.

Вместе с теми, кто оказался в Сортировочных Домах Братства. Эти люди вернулись с решимостью никогда больше не попадать в отряды расчистки. Но даже после создания поляны Братство продолжало посылать людей на расчистки, чтобы держать поляну открытой и не дать лесу отвоевать утраченное.

На протяжении многих поколений местные фермеры из уст в уста передавали рассказы о том, как при их участии появилась эта большая поляна. История с примесью морали: Если увидишь Братство Стали, беги…

Разрешение на расчистку такой большой поляны в непосредственной близости от Лесного Замка было дано Парламентом на том основании, что пусть величайшие войны Братства сражаются там, а не на улицах и в барах больших и малых городов. (Парламент и Братство договорились разделить между собой все расходы и доходы от торговли, что также способствовало продвижению дела). Никто даже не подумал сообщить обо всём этом Королю Руфусу, пока сделка не была благополучно согласована и парафирована. К тому моменту было уже слишком поздно, чтобы кто-то при Дворе мог высказать какие-либо реальные возражения. Это был, пожалуй, один из первых признаков того, что за пределами Двора всем уже наплевать на мнение Короля.

Проходили сезоны, и снова настало время для проведения ежегодного Большого турнира. Люди работали на Поляне с того самого момента, как взошедшее солнце давало достаточно света, чтобы рабочие могли видеть, что они делают. Работы было много, а времени на её проведение - мало. Нужно было установить палатки и шатры, всевозможные павильоны, разметить круги для боя и дорожку для рыцарских поединков. Необходимо было тщательно смонтировать несколько комплектов решетчатых сидений. И кому-то, стоящему очень низко в иерархии, пришлось вырыть множество отхожих мест. Люди, отвечавшие за всё это, были, конечно, профессионалами, и им очень хорошо платили за их услуги. Люди, выполнявшие тяжелую работу, также получали неплохую зарплату, поскольку к этому времени они уже организовались в профсоюзы и гильдии. Было и множество неоплачиваемых добровольцев, готовых работать часами в обмен на бесплатный проход и гарантированные места в павильонах, откуда открывался отличный вид на все основные события.

Большой Турнир, названный так, чтобы отличать его от четырех менее значительных сезонных турниров, проводился раз в год и позволял лучшим бойцам, войнам и магам покрасоваться на публике.

Чудесное место, где лучшим из лучших разрешалось и даже поощрялось выбивать друг из друга всё дерьмо на глазах у толпы и раз и навсегда доказывать, что они действительно лучшие в своём деле.

Теоретически Большой Турнир был открыт для всех желающих. Но добираться до него было далеко, нужно было явиться, сразиться, проиграть и снова идти домой… Поэтому большинство предпочитало сначала проявить себя в сезонных турнирах. Тем не менее, это было предметом гордости и давней традицией - никому из тех, кто готов участвовать в турнире, не отказывали.

Хотя многие ответственные лица, в том числе и те августейшие особы, которые управляли Сортировочным Домом Братства, с большим удовольствием запретили бы посещать мероприятие учащимся Мемориальной Академии Хока и Фишер всем, кто когда-либо обучался в ней. Отчасти потому, что у них не было должного уважительного отношения, но в основном потому, что, когда они появлялись, они всегда всё выигрывали.

И они даже не скрывали своего пренебрежения.

В целом ряде номинаций выигрывались золотые и серебряные кубки, бронзовые медали с экстравагантной гравировкой. А отличившиеся получали мешочки с золотыми и серебряными монетами. Но в основном всё сводилось к победе.

Доказать, кто из них лучший в своём деле, перед восхищённой толпой. Желательно при этом втоптать в грязь лицом ненавистного врага. Нет ничего лучше, чем сводить старые счёты или давнюю вражду на глазах у толпы и знати. Многие политики начинали свою карьеру на турнирах, совершая на публике безусловно героические свершения. А многие политики, которых выгнали из Парламента за бесполезность, этическую, моральную или финансовую коррумпированность, нередко снова выходили на бой в надежде восстановить свою репутацию. Организаторы турнира и не пытались отгородиться от этих людей: нужно было обеспечить толпе возможность освистывать и улюлюкать. Всегда находилось несколько добросердечных лоточников, продававших гнилые фрукты, потому что если на Турнире не было подходящих предметов для метания, толпа начинала использовать свои собственные боеприпасы. Всё - от свежего навоза до больших и тяжёлых предметов с зазубренными краями. А это может очень быстро выйти из-под контроля. Толпа любит эскалацию.

Для местных Знаменитостей и Ключевых Игроков организаторы предусмотрели отдельные шатры, ярко украшенные гипертрофированными сценами побед на предыдущих турнирах. Были и более просторные шатры, где могли собраться начинающие и подающие надежды игроки, грубо и добродушно по-товарищески подшучивать и обмениваться угрозами. И, конечно же, было несколько очень больших шатров для всех остальных. Для подающих надежды и амбициозных. И, наконец, госпитальные палатки, собранные напротив друг друга, для раненых, тяжелораненых и тех, кто уже был готов на выход.

В этих палатках ежегодно собиралось множество хирургов, целителей и священников, которые занимались благотворительностью на благо своей души и демонстрировали свои умения. Многие медицинские вузы присылали сюда своих самых талантливых стажёров, чтобы те научились тому, чему не могли научить в школах. Ничто так не учит полевой медицине, как отпиливание раздробленной конечности, когда пациент ещё жив, находится в сознании и кричит во всю мощь своих лёгких.

(Для Знаменитостей и Ключевых Игроков, конечно, привозили своих хирургов и целителей. Из тех, кого не застать в общих медицинских палатках).

Толпы нетерпеливых зевак сразу начали выстраиваться в очереди, с интересом наблюдая за происходящим. (сдерживаемые на почтительном расстоянии большим, чем обычно, количеством вооружённых и одоспешенных охранников).

Постоянные посетители ежегодного Турнира коротали время, обмениваясь хорошо отрепетированными рассказами о былых сражениях и чудесных триумфах, а также о Знаменитостях, которых, по их утверждениям, они видели. Это были не те люди, которые могли позволить себе заранее оплатить дорогие билеты на свободные места; они ждали, когда их отведут в закрытые для зрителей зоны, обнесенные прочными деревянными заборами. Чтобы сдержать перевозбужденных.

Охранники в том, что, как они наивно полагали, было штатской одеждой, бродили в толпе, высматривая приметных нежелательных лиц. С тех пор как Суды стали отрубать рецидивистам соответствующие пальцы, карманники стали встречаться всё реже.

Азартные игры были под строгим запретом, так как способствовали вмешательству в дела турнира. В случае поимки и того, кто ставил, и того, кто делал ставку, немедленно уводили, ставили в боевой круг, давали мечи и велели драться на потеху зрителям. (Здесь было много гнилых фруктов, и каждый раз тяжёлые зазубренные предметы). Люди съезжались отовсюду, чтобы посмотреть и принять участие в Большом Турнире - самом знаменитом празднике мастерства и отваги в Известных Королевствах. Некоторые из собравшихся преодолели значительные расстояния, чтобы попасть сюда.

Не только со всех концов Лесной Страны, но и из Редхарта, Ланкра и даже из Южных Королевств. На Большом Турнире строго соблюдался нейтралитет. Любой, кто нарушал договор или даже пытался его нарушить, мог рассчитывать на то, что его отправят домой в ящике. Или сразу в нескольких посылках.

Каждый год Большой Турнир собирал всё больше зрителей, ведь здесь собирались герои. Прославленные фехтовальщики, печально известные колдуны, все, кто так или иначе прославился.

Солдаты, вернувшиеся с границы, войны, только что сразившиеся с именитыми пиратами у берегов Ланкра, и все странствующие молодые герои и искатели приключений, которые надеялись сделать себе имя и репутацию, сразившись со всеми желающими на Большом Турнире. Этот Большой Турнир был отложен на месяц, чтобы приурочить его к Королевской свадьбе… и ожидание только усилило пыл всех заинтересованных лиц. Ожидалось, что на турнир соберётся рекордное количество зрителей.

Все более или менее значимые фигуры намеревались быть там, и люди стекались со всей округи, чтобы ничего не пропустить на мероприятии, которое бывает раз в жизни. Кроме того, прибыли весьма неожиданные гости… Правда, об этом пока никто не знал.

*

Дракон высадил Хока и Фишер, Джека и Джиллиан, а также пса Чаппи на безопасном удалении от Замка и Турнира.

Он нашёл небольшую поляну и, как камень, упал с неба, сопровождаемый несколькими вздохами и, по крайней мере, одним вскриком своих пассажиров. В последний момент он широко расправил свои массивные перепончатые крылья, захватывая воздух под собой, и опустился на травянистый наст, совершив идеальную посадку. Хок и Фишер спустились с одной стороны, Джек и Джиллиан - с другой.

А потом Хоку пришлось снова подняться и стащить Чаппи. Глаза огромного пса всё ещё были плотно закрыты, и Хоку пришлось вытащить несколько когтей, которые он глубоко вонзил в щели между чешуёй дракона. Хок спустил Чаппи с дракона на поляну, после чего пёс немедленно высвободился, открыл глаза и хорошенько встряхнулся.

- Собаки не рождены для полётов! - громко сказал он. - Ты почувствовал приземление? Мой желудок до сих пор где-то в облаках!

- Успокойся, - ласково сказал Хок. - Не будем забывать, что ты настолько волшебный, что даже если бы ты упал и ударился о землю, то, скорее всего, отскочил бы.

- Попробуй первым, рыкнул пёс.

- Лесной Замок находится примерно в миле отсюда, - сказал Дракон, указывая направление кивком своей массивной бутылочно-зелёной головы. - Это как раз подходящее расстояние. Я не хочу, чтобы моё присутствие обнаружили маги Замка или его остроглазые охранники. Отчасти потому, что мне не хочется привлекать к себе внимание, отчасти для того, чтобы никто не установил связи между Хоком и Фишер и легендарными Принцем Рупертом и Принцессой Джулией, но в основном потому, что… У меня не очень хорошие воспоминания о пребывании в Лесном Замке.

- Не многие так думают, - сухо заметил Хок.

- Но мы принимаем твою точку зрения, - сказала Фишер. - Есть много веских причин, по которым наше совместное появление в Замке может привести к разного рода проблемам. Так что оставайся здесь и занимайся чем-нибудь, пока мы проверяем ход турнира.

- Я думал, мы хотим побеседовать с сильными мира сего? - сказал Джек.

- Мы это сделаем, - ответил Хок - И сегодня, Турнир - это то место, где мы их найдём.

- Меня это устраивает, - сказал Дракон. - Мне бы не помешало немного побыть одному в лесу.

- Охотишься? - спросила Фишер.

- Нет, пора снова начать собирать коллекцию бабочек! - весело сказал Дракон. - Я уверен, что за время моего отсутствия появится множество новых чудесных видов. Я просто не могу дождаться! Tally-ho..!

Он устремился к окружающим деревьям, казалось, что он каким-то образом проскальзывает между ними, и вот его огромная масса уже исчезла в их тени… Некоторое время было слышно, как он с энтузиазмом носится туда-сюда, но потом и звуки пропали. Хок посмотрел на остальных.

- Кто-нибудь из вас случайно не видел в его лапах очень большой сачок для ловли бабочек?

- Определённо нет, - ответила Фишер. - И я даже не хочу думать, где он прятал его всё это время.

- Все истории были правдивы! - воскликнул Джек. - Вы действительно подружились с единственным драконом в мире, который коллекционирует бабочек, а не золото!

- Значит, никаких сокровищ, - сказала Джиллиан. Она чуть усмехнулась. - Зато не придётся сражаться с ним ради них.

- Замок находится в той стороне сказал Хок. - Поднимаемся, чем быстрее мы туда доберёмся, тем быстрее перейдём к неприятностям.

- Это мой парень, - с нежностью сказала Фишер. - Всегда думает обо мне.

*

Они двигались между деревьями по хорошо протоптанной тропе, наполовину отвоёванной лесом и уже заваленной массой опавших листьев. Воздух был довольно тёплым и наполненным пением птиц. Опавшие листья громко хрустели у них под ногами, а лес был полон приятных запахов земли, растений, цветов и множества живых существ.

Хок глубоко вдохнул. Именно так всегда пах дом в его снах. Он не думал, что снова увидит, услышит и будет вдыхать запахи Леса, потому что всегда думал, что у него хватит здравого смысла не возвращаться. Фишер шагала рядом с ним, внимательно следя за тенями. У неё было мало приятных воспоминаний о Лесе. Она вспоминала Лес только в кошмарах.

- Я уже бывал в Лесном Замке раньше, - сказал Джек через некоторое время. - Когда я был моложе.

- Я тоже, - сказала Джиллиан, нетерпеливо оглядываясь по сторонам и заправляя за уши пряди своих непокорных седых волос.

- Я вроде как чувствовал, что должен это сделать, - сказал Джек, шагая и слегка опираясь на свой деревянный посох. - Просто чтобы посмотреть, где происходили все те истории, которые вы рассказывали нам в детстве. Замок, честно говоря, немного разочаровал. Промозглый, мрачный, с сильными сквозняками…

- Верно, - согласилась Джиллиан. - И хотя я не подвергалась остракизму со стороны Двора, мне точно не были рады.

Джек кивнул ещё до того, как она закончила говорить. - Относились с тем же радушием, что и к пердуну в доспехе. Моя кровная связь с Королевской семьёй вызывала у всех невроз, а прямая связь с двумя живыми легендами просто адски всех пугала. Они были достаточно счастливы, чтобы отдать дань почтения Принцу Руперту и Принцессе Джулии, но никто из них не хотел, чтобы вы вернулись, или кто-то и вашей родни. Поэтому я просто улыбнулся всем, благословил и убрался восвояси.

- Ты тогда был Ходоком? - спросил Хок.

- Нет, это было задолго до, - сказал Джек, приостановившись, чтобы подозрительно ткнуть концом своего деревянного посоха во что-то, шуршащее в подлеске. - На самом деле, это даже к лучшему. Если бы я начал убивать плохих парней в том месте, то, наверное, делал бы это до сих пор. Мне очень не нравилось это место. Конечно, возможно, с тех пор оно стало лучше. Мои убеждения требуют от меня оптимизма.

- Я бы не стал ставить на это деньги, - сказал Хок. - Чаппи! Опусти это! Есть люди, умирающие от голода, и даже им лучше не есть это!

- В тебе нет авантюрной жилки, - сказал Пёс, громко жуя.

- А как насчёт этой новой Палаты Парламента? - спросила Фишер. - Что это такое?

Джек и Джиллиан обменялись улыбками. - Только вы можете считать это чем-то новым, - сказала Джиллиан. - Парламент был создан более шестидесяти лет назад!

- Я его не посещал, - сказал Джек. - Мне вежливо, но твёрдо дали понять, что мне не будут рады, даже как туристу.

- Верно, - сказала Джиллиан. - Политики не любят, когда рядом с ними находятся герои. Они мешают заключать сделки и идти на компромиссы, а также достигать тихих договоренностей, о которых никто не говорит на публике.

- Это место всё больше и больше напоминает то, которое мы должны посетить, - торжественно произнесла Фишер. - Хотя бы для того, чтобы дать понять всем и каждому, что никто не указывает членам этой семьи, куда им можно приходить, а куда нет. Я даже могу подать ходатайство!

- Ты даже не знаешь, что это значит, - сказал Хок. - Но мы должны зайти, поздороваться и устроить небольшой погром. Ради того, чтобы привить всем страх Божий и научить хорошим манерам.

Джек медленно покачал седой головой. - Мои родители… малолетние преступники.

- Не надейтесь, что мы внесём залог, когда вас арестуют, - сказала Джиллиан.

Хок и Фишер улыбнулись друг другу. - Мы вне арестов и залогов, - сказал Хок. - Хотя очень хотелось бы, чтобы кто-нибудь попробовал.

- Притормози, юнец, - сказала Фишер. - Мы здесь для того, чтобы остановить войну, а не начать её. Итак, как вы видите нашу партию, когда мы доберёмся до Большого Турнира?

- Мы не хотим афишировать своё присутствие, - задумчиво сказал Хок. - И мы точно не хотим раскрывать, кто мы на самом деле. Все настолько запутались бы в последствиях возвращения Руперта и Джулии, что не обратили бы должного внимания на послание. Нет… мы просто Хок и Фишер, одни из многих, кто руководил Академией Героев. Достаточно впечатляющие, чтобы люди слушали нас, не отвлекаясь от важности послания.

- Нам нужно поговорить с нашими внуками, - сказала Фишер.

- Что именно вы планируете сказать нашим детям? - сказал Джек немного озабочено.

- Нам нужно собраться всей семьёй и посовещаться, - твёрдо сказала Фишер. Принц Демонов заставил нас вернуться сюда угрозами в адрес наших внуков.

- Он также сказал, что грядёт война, - сказал Хок. - Он говорил об этом совершенно определённо. Что странно, если учесть, что воздух Леса, наполнен словами о браке по расчёту и новом мирном соглашении.

- Скажем ли мы об этом Королю? - прямо сказал Джек. - Разве он не имеет права знать, что происходит?

- Скорее всего, он уже знает, - ответил Хок. - Короли, как правило, долго не живут, если не заботятся о том, чтобы быть хорошо информированными.

Джиллиан снова покачала головой. - Не могу поверить, что вы не слышали… Конечно, Джек уже двадцать лет живёт в монастыре, а вас двоих не было в стране, но всё же…

- Что? - спросила Фишер. - Что мы пропустили?

- Король Руфус стар, - категорично заявила Джиллиан. - Он уже не тот, что прежде. Его разум блуждает… Говорят, что всю настоящую работу сейчас выполняет Принц Ричард.

- Тогда нам нужно побеседовать именно с ним, - сказал Хок.

- Я попрежнему считаю, что сначала нам нужно поговорить с нашими внуками, - сказала Фишер. - Придумать, как лучше уберечь их от Принца Демона. Потом мы можем поговорить с теми, кто за них отвечает, и сказать им, что они должны делать.

- О, я уверен, что им это очень понравится, - пробормотал Джек. - Чаппи, не ешь это! Ты не знаешь, где это было.

- Я знаю, куда это отправиться, - невнятно ответил пёс.

- Как нам получить доступ к ответственным лицам? - спросила Джиллиан. - Не раскрывая, кто вы на самом деле? Они не станут беседовать с Хоком и Фишер, потому что вы считаетесь нарушителями спокойствия. Они не станут говорить с Джеком, потому что он больше не Ходок.

- А с тобой они не станут разговаривать, потому что ты просто ещё один солдат Сортировочного Дома, - сказал Джек. - Без обид.

- Конечно, - сказала Джиллиан. - Я просто ещё один солдат, а ты просто ещё один монах.

- Вот именно! - сказал Джек.

- Послушайте, на самом деле всё очень просто, - сказал Хок. - Сначала мы отправимся на Большой Турнир, примем в нём участие, выиграем всё, и тогда нас пригласят в Лесной Замок как Чемпионов дня! А потом мы просто будем ждать подходящего случая.

- А если таковой не представится, то мы сами как следует постараемся.., - сказала Фишер. Она неожиданно усмехнулась. - Мы покажем на Турнире, что такое настоящая битва. Они ничего не успеют понять!

- Фишер, пожалуйста, постарайся никого не убить, - сказал Хок. - Только если это будет необходимо. Мы должны произвести хорошее впечатление.

- Не понимаю, о чём ты говоришь, - сказала Фишер. - Я не всегда их убиваю.

- Конечно, нет, - сказал Хок.

- И всё же лучше бы тебе самому произвести хорошее впечатление, - уступила Фишер. - Это остаётся за гранью моего понимания.

Джек посмотрел на Джиллиан. - У других людей нет таких родителей.

- Наверное, нам просто повезло, - сказала Джиллиан.

- Понимаете? Они собираются публично опозорить всех нас на Турнире.

- Конечно! - сказала Джиллиан. - Это то, что родители всегда делают в присутствии своих детей. Чаппи! Не катайся в этом! Это отвратительно!

- Люди не умеют веселиться, - буркнул Пёс.

*

Принц Ричард и Принцесса Кэтрин прибыли на Большой Турнир во главе длинной процессии в своих самых великолепных церемониальных нарядах. Ни один из них на самом деле не хотел этого, их умы были заняты множеством других вещей, но у них действительно не было выбора в этом вопросе. Учитывая, что в этом году праздник якобы устраивался в их честь. К моменту их приезда все уже было готово, хотя на заднем плане всё ещё слышался громкий стук молотков и периодические всплески площадной брани. Королевская чета вежливо делала вид, что ничего не замечает.

Ричард и Кэтрин неторопливо прогуливались среди возвышающихся трибун и многочисленных торговых точек, улыбаясь и кивая всем подряд. (Будучи членами Королевской Семьи, они могли бы делать это даже во сне.)

Все давали понять, что очень рады их видеть, и в конце концов принужденно улыбавшихся Ричарда и Кэтрин провели по ступеням центральной трибуны на их места. Не столько места, сколько троны. Ричард и Екатерина сели. Коротким, но решительным кивком Принц отпустил всех, кто следовал за ними.

Лорды и Леди, придворные, купцы и солдаты - все они кланялись или делали реверансы, а затем быстро удалялись, ожесточенно борясь за лучшие места. Вежливость и этикет ничего не значили там, где речь шла о превосходных видах.

Ричард окинул взглядом открывшуюся перед ним сцену. Они с Кэтрин занимали самые лучшие места, с которых открывался вид на всё самое интересное: Арена для поединков - её центральное круги, магические демонстрационные арены и, конечно, единственное рыцарское ристалище, в прямой видимости.

Другие основные места, включая Королевское, (почти трон), были установлены напротив. Повсюду были флаги, вымпелы, аляповатые цветочные композиции и беспрецедентно много людей, в какую бы сторону Ричард ни смотрел. Он не мог видеть всех сотрудников службы безопасности, но, несомненно, все они находились там, где должны были находиться, предположительно в штатском. Немногочисленные вооруженные охранники, которых он мог видеть, были заняты тем, что сдерживали толпу. Всеобщая суматоха казалась вполне добродушной, но, как всегда любила говорить мать Ричарда, всегда весело, пока кому-нибудь не выколют глаз. Королева Джейн, как помнил Ричард, всегда была чрезвычайно озабочена повреждением глаз. Ещё одно её предостережение - не бегать с ножницами. “Вы выколете кому-нибудь глаз!” Возможно, в детстве она стала свидетелем ужасного несчастно случая.

Она умерла, когда Ричард был ещё совсем маленьким, так что в основном ему приходилось вспоминать о ней только нечто подобное. Ричард понял, что его мысли уплывают в сторону, и заставил себя сосредоточиться на том, что происходит вокруг.

На трибунах, в непосредственной близости от Ричарда и Кэтрин, было много неприметных вооружённых людей. Он настоял на этом. После того, как накануне вечером её чуть не отравили, он не собирался рисковать.

Он холодно взглянул на дородную фигуру, стоящую рядом с ним, одетую в весьма безвкусный и едва ли модный наряд, поедающую приправленный специями свино-говяжий тефтель с тарелки, предназначенной для Ричарда и Кэтрин; предварительная обеденная проба. Безвкусно одетый человек был Королевским дегустатором.

- Сколько времени может занять поедание одной котлеты? - потребовал Ричард.

- Вы ведь хотите, чтобы я сделал всё тщательно, не так ли, Ваше Высочество? - сказал дегустатор, некто Джереми Хопкинс.

- Мои вкусовые рецепторы так тщательно натренированы и дисциплинированы, что я могу обнаружить сотню различных ядов с одного жевательного движения. Более тонкие яды, конечно, действуют дольше, но не волнуйтесь, Ваше Высочество, я также обучен вызывать рвоту при первом намёке на опасность!

- Что ж, есть перспектива, - сказал Ричард. - Как попасть на такую работу, как ваша? Разве она вас не… беспокоит?

- О, нет, Ваше Высочество! - радостно воскликнул Джереми. - Это семейное положение - дегустатор еды для трона. Восемь поколений, и каждый из нас дожил до пенсионного возраста! Помогает то, что я философ. Я говорю себе: когда придёт твоё время…

- Прекратите болтать и передайте эти котлеты, - прорычал Ричард. - Или я лично позабочусь о том, чтобы ни одна ваша часть не дожила до пенсии.

Дегустатор громко вздохнул и протянул блюдо с тефтелями. Ричард быстро угостился, первой котлеткой и передал тарелку Кэтрин. Та лишь чуть покачала головой, даже не взглянув на предложенное. Ричард её не осуждал.

Он передал блюдо обратно дегустатору, который самодовольно улыбнулся, когда убедился, что Ричард за ним не наблюдает.

- Тебе нужно что-нибудь съесть, - резонно заметил Ричард Кэтрин. - Если только ты не планируешь питаться свежими фруктами, которые сама сорвала с деревьев, и водой, которую набрала из колодца. Ну же, какова вероятность того, что кто-то попытается отравить тебя во второй раз, теперь, когда здесь работает дегустатор?

- Я не голодна, - сказала Кэтрин. - Я попробую что-нибудь позже, обещаю. Я просто не в настроении.

Она смотрела на бурлящую толпу, которая шумела всё сильнее и сильнее по мере того, как людей становилось всё больше и больше. Люди всё ещё прибывали. Одни сидели, а другие стояли. Все они казались достаточно жизнерадостными. Кэтрин хотелось накричать на них. Как они смеют быть такими счастливыми, такими безразличными, когда кто-то пытался убить её? Толпа даже не взглянула ни на неё, ни на Ричарда. Они ждали, когда начнутся бои.

Немного экшена и крови… высокая драма и низкая комедия, и всегда есть шанс увидеть, как какой-нибудь ненавистный аристократ выставляет себя на посмешище. Но никто из Знаменитостей и “Крупных Игроков” пока не выходил из своих палаток. Они понимали, как важно заставить толпу ждать, создать предвкушение и хорошо выступить. Обращаться с ними грубо, держать их в напряжении. Когда дело доходило до дела, Большой Турнир становился шоу-бизнесом, и все это знали.

Ричард откинулся на спинку своего бутафорского трона и задумчиво рассматривал Принцессу. Он не мог придумать, что полезного можно сделать или сказать, чтобы поднять ей настроение или улучшить самочувствие, поэтому благоразумно решил оставить её в покое.

Принц и Принцесса сидели бок о бок, глядя на Турнир, и каждый был погружен в свои мысли. Пока ничего особенного не происходило. И, судя по всему, ещё какое-то время ничего не будет происходить. Так что в конце концов они всё равно заговорили друг с другом, потому что больше ничего не оставалось.

- Женщина, которую отравили вместо меня, - сказала Екатерина. - Я забыла её имя…

- Леди Мелани Дрейсон, - любезно ответил Ричард. - Я позаботился о её семье. У неё остались муж и двое маленьких детей. Они пострадали. Я позабочусь о том, чтобы они получили всю возможную поддержку.

Кэтрин впервые внимательно посмотрела на него. - Ты не обязан был этого делать.

- Конечно, обязан, - сказал Ричард. - Это моя работа как Принца - заботиться о своих подданных.

Кэтрин ненадолго задумалась. - Мой отец не стал бы этого делать. Ему бы даже в голову не пришло, что он должен это сделать. Она взглянула на него, почти застенчиво. - Знаешь, ты совсем не такой, как я ожидала.

Ричарду пришлось улыбнуться. - Хорошо, я на крючке. А чего ты ожидала?

- Не знаю! Наверное… Я хотела, чтобы ты был кем-то, кого я могла бы ненавидеть.

- Ты оставила кого-то в Редхарте, не так ли? - спросил Ричард.

- Как ты..?

- Всевозможные заинтересованные лица из обеих наших стран стремились рассказать мне о разных вещах, которые, по их мнению, я должен был знать, - ответил Ричард. - По многим причинам. Кто это был?

- Малькольм Барретт, - почти вызывающе ответила Кэтрин. - Чемпион Короля Вильгельма. Великий воин. Мы любили друг друга с детства. Как только стали достаточно взрослыми, чтобы понять, что такое любовь.

- Мне жаль, что так вышло, - сказал Ричард. - Я знаю этого человека по репутации. Возможно, мы даже скрещивали мечи на спорных территориях. Мы оба воевали на границе в одно и то же время. Но трудно быть уверенным в том, с кем ты столкнулся, в разгар схватки.

- У тебя… кто-нибудь был? - спросила Кэтрин.

- Нет, - ответил Ричард. - Никогда не было никого особенного, никого, кто имел бы значение… Я продолжал ждать, продолжал искать, ожидая, что в конце концов появится кто-то, кто заставит моё сердце биться быстрее. Но… Наверное, я просто не встретил ту самую Принцессу.

Это было слишком… Кэтрин тут же замкнулась в себе и уставилась на толпу. Ричард мысленно вздохнул и сменил тему.

- Сейчас в Парламенте идёт расширенное заседание, обсуждается подготовка к свадьбе. Всё делается в спешке. Я предлагал побег - только ты, я и какой-нибудь деревенский священник, в какой-нибудь тихой церквушке… Но они все очень побледнели и, казалось, не могли отдышаться, поэтому я притворился, что просто пошутил. Очевидно, свадебные церемонии в Лесу и Редхарте сильно отличаются друг от друга, и мы должны использовать все нужные общие элементы из наших стран, иначе это не считается.

- Это всё… спешка, - сказала Кэтрин. - Потому что я не буду в полной безопасности, пока не выйду за тебя замуж. Она попрежнему не смотрела на него.

- Ну… да, - сказал Ричард.

Она резко повернулась к нему, её лицо было холодно, она пристально смотрела на него. - Что ты думаешь о том, чтобы жениться на мне, Ричард?

- Ты же знаешь… У меня не больше выбора, чем у тебя, - осторожно ответил Ричард. - Быть Принцем - это значит, что иногда ты просто должен делать что-то, независимо от того, что ты чувствуешь по этому поводу. Долг, ответственность, честь и всё такое. Я… думал о нас. И о браке. Это стало для меня шоком. Я уверен, что ты чувствовала то же самое. Я всегда думал, что у меня будет больше времени… Но твоя безопасность должна быть на первом месте. Всё остальное мы сможем уладить потом.

Рот Кэтрин дернулся в подобии улыбки. - Ты действительно думаешь, что всё будет так просто?

- Честно? Кончено нет!

И они оба на мгновение искренне улыбнулись.

- Что будет делать твой Малкольм, вернувшись в Редхарт? - осторожно спросил Ричард.

- Ничего, - сказала Екатерина. - Он знает свой долг. Возможно, он даже попытается порадоваться за меня. Она наклонилась к Ричарду, чтобы они могли говорить тихо и не быть подслушанными. - Я тут подумала об одной вещи: нам ведь придётся заниматься сексом, не так ли?

Ричард изо всех сил старался сохранить бесстрастное выражение лица. - Когда мы поженимся, от нас этого будут ожидать. Да.

- Ты что-нибудь знаешь об этом? - прямо спросила Кэтрин. - Я имею в виду, я понимаю основы, но… На самом деле я никогда… Мой отец наложил на меня такое заклятие, чтобы я не могла…

- У меня то же самое, - быстро сказал Ричард. - Я вполне понимаю. Всё это - часть защиты Королевской крови… Значит, вы с Малькольмом никогда…

- Я даже не могла расстегнуть для него свою блузку, - сказала Кэтрин. - Или расстегнуть что-нибудь из его вещей. Боясь, что из-за этого затрубит тревога.

- Я прочитал несколько книг на эту тему, - сказал Ричард. - И рассмотрел несколько очень подробных иллюстраций.

Они оба улыбнулись друг другу.

- Может быть, ты покажешь мне потом некоторые из этих книг, - сказала Кэтрин. - Особенно те, где есть картинки. Если мы должны это сделать, я хочу, чтобы всё было правильно.

- Мой отец всегда говорил, что брак - это опыт, - торжественно произнёс Ричард.

- По крайней мере, от этого будет хоть какая-то польза, - сказала Кэтрин.

Они оба откинулись на своих тронах и смотрели вниз, на рыцарскую дорожку, где Именитые участники и Главные Игроки наконец-то соизволили выйти из своих палаток и пройти перед восторженными толпами. Зрители сходили с ума от восторга, кричали, махали своим любимцам и забрасывали их лепестками роз. (Лепестки роз всегда можно было приобрести в торговых лавках по вполне приемлемым ценам).

Впереди, как всегда, шествовал Сэр Рассел Хардэйкр - высокий, энергичный человек с непринуждённой улыбкой, всегда готовый к общению. Единственный титулованный мастер клинка в Лесной Стране, он украсил свою кольчугу в фамильные цвета - красный и пурпурный. Сразу за ним шёл самый обсуждаемый в Стране маг - Док. Стрэнджли Вейрдл. Высшая магия, разумеется. Следом шёл Сэр Кей, знаменитый молодой мастер рыцарских турниров, его истинная личность была скрыта за безликим стальным шлемом. Шлем, который Сэр Кей поклялся никогда не снимать, если только не потерпит поражение. А поскольку с тех пор, как он стал участником сезонных турниров,он не проиграл ни одного поединка, его тайна оставалась… предметом обсуждения. Молодой, модный, элегантно подтянутый, полный нервной энергии, он охотно всех приветствовал и энергично махал рукой. Сразу за ним шла Ханна Хекс, спокойная, невозмутимая и весьма сильная ведьма. Одна из небезызвестных Сестёр Луны, окончившая то, что многие теперь называли Ночной Академией.

Неудивительно, что она была не так популярна и, в отличие от других, не так громко приветствовалась. И всё же Именитые участники и Публичные люди явились: Роджер Зелл, - Герой-Бродяга. Том-Том, Паладин, который бродил по земле, совершая благие дела в знак покаяния за своё ужасное прошлое. Стефан Соломон, - Мастер Моргенштерна. И многие, многие другие. Несколько часов в центральных боевых кругах вскоре сведут их с теми немногими, на кого действительно стоит посмотреть.

Принц Ричард и Принцесса Кэтрин с заученными улыбками наблюдали за парадом, а затем они одновременно оглянулись, когда Леди Гертруда торопливо поднялась по ступенькам, чтобы присоединиться к ним, в шуршании нижних юбок и потоке извинений. Она оттолкнула дегустатора локтем с дороги и тяжело опустилась в кресло рядом с Кэтрин, обмахиваясь расписным бумажным веером и пытаясь отдышаться. Она явно накупила в киосках всяких привлекательных и бесполезных вещиц, судя по полной сумке, которую она бросила у своих ног. Вскоре она перевела дыхание и начала жизнерадостно болтать с Кэтрин, совершенно не обращая внимания на Ричарда.

- Политики измотали меня до изнеможения, моя дорогая, проверяя правильность всех деталей брачной церемонии. Столько вопросов! Я думала, что никогда не вырвусь, моя крошка…

Кэтрин чуть раздражённо нахмурилась. - Я думала, что всё уже улажено!

- Так и есть, так и есть, мой лепесточек. Тебе совершенно не о чем беспокоиться! Просто… видимо, они решили, что у них есть достаточно времени, чтобы всё уладить. Но вы с Принцем так внезапно заговорили о браке, и это всё изменило. Так сказать, застали их врасплох. Я оставила их… Они бегают по кругу, размахивают руками, пытаются сделать дюжину дел одновременно, а потом перекладывают вину друг на друга, когда всё идёт не так. Она замолчала и скромно улыбнулась.

- Возможно, я добавила некоторые детали, в которых не было острой необходимости. Просто для того, чтобы отыграться. Если они серьёзно отнеслись ко всем моим маленьким дополнениям, моя сладкая, у тебя будет очень интересная церемония. И где они в это время года найдут чёрного козла с одним изогнутым рогом… В общем, свадьба назначена на завтра. Определённо. Вам не о чем беспокоиться, моя Принцесса.

- Меня больше волнует, где сейчас Сэр Джаспер, - сказала Кэтрин. - И что он затевает. Я привезла его сюда, чтобы он оставался со мной, а не шатался по достопримечательностям. Ты видела его сегодня, Гертруда?

Леди Гертруда громко фыркнула. - Нет, и я не могу сказать, что скучаю по нему. Вот так проходить сквозь стены, даже не постучавшись! Может, он и мёртв, но всё ещё существует такая вещь, как приличия!

Ричард наклонился вперёд. - Призрак не с вами? Как я понимаю, он просто… бродит по Замку один, всё это время?

- Это проблема? - спросила Кэтрин, готовая немедленно обидеться за своего друга.

- Не совсем, - осторожно ответил Ричард. - Но это действительно не очень хорошая идея. Лесной Замок всё ещё полон… сюрпризов для неподготовленных.

- В какие же неприятности может попасть призрак? - спросила Кэтрин.

- В этом Замке? - сказал Ричард. - Не хочется думать… Я пошлю кого-нибудь из своих людей на его поиски, если он не объявится к концу Турнира. Возможно, мне стоит отвести его в библиотеку Замка, может быть, мы найдём какие-нибудь записи о том, кем он был раньше, кем была его семья. Или что с ней сейчас. Возможно, у него есть живые потомки, которых мы могли бы разыскать. Ведь семья всё равно имеет значение, даже если кто-то из них мёртв.

Гертруда громко фыркнула. - Удачи с этой интродукцией.

- Тише, Гертруда, - сказала Кэтрин. - Это очень добросердечно, Ричард.

И тут они все посмотрели на противоположную сторону рыцарской дорожки, где Сенешаль пытался усадить Короля Руфуса.

Сначала Король прошёл мимо трона, установленного для него, и почти дошёл до конца трибуны, прежде чем его догнал Сенешаль. Он вернул Короля к трону, где Король решил, что ему не нравится предоставленная подушка, и отбросил её. Он потребовал, чтобы за его любимой подушкой послали в Замок. Сенешаль очень вежливо заметил, что подушка, которую он только что выбросил, на самом деле была его любимой подушкой, поэтому Сенешаль поставил поблизости слугу, чтобы тот её поймал, и вот она снова здесь, так что не мог бы его величество присесть, пока Сенешаль не потерял голову?

Король принял подушку, сам взбил её и осторожно положил на место, прежде чем, наконец, согласиться сесть. Он повозился со своими церемониальными одеждами, но, по крайней мере, оставил корону в покое. Возможно, потому, что он забыл, что она на нём. Он с интересом смотрел на всё происходящее вокруг, совершенно не обращая внимания на попытки Сенешаля заинтересовать его речью, которую он должен был произнести для официального открытия Большого Турнира.

Наконец он заметил Ричарда и Екатерину, сидевших прямо напротив него, и немного просветлел. Принц и Принцесса формально поклонились Королю, который улыбнулся и помахал им в ответ, как ребёнок на прогулке.

- Ваше Величество, прошу вас! - сказал Сенешаль. - Мы должны поговорить о вашей речи!

- Какой речи? - спросил Король. - С кем я встречаюсь?

- Вы не встречаетесь ни с кем конкретно, Сир, - терпеливо пояснил Сенешаль. - Вы должны обратиться к участникам, поприветствовать толпу и объявить Большой Турнир этого года официально открытым.

- Понимаю. Да. А вы..?

- Сенешаль!

- Будьте здоровы!

Сенешаль пристально посмотрел на Короля. - Если я когда-нибудь узнаю, что… Давайте обсудим речь, Ваше Величество. Свитки у меня.

- О, простите, - сказал Король.

- Эти новые пилюли определённо не работают…

- Не испытывайте судьбу, Сенешаль, - сказал Король, глядя на него удивительно твёрдым взглядом. - Ров всё ещё нуждается в очистке…

- Да, Ваше Величество.

Король терпеливо вздохнул. - Хорошо, покажите мне речь. Что в ней?

- Вы написали её вчера вечером, Сир, с моей помощью, - ответил Сенешаль. - Всё написано за вас; просто произносите слова, улыбайтесь в нужных местах, которые я для вас отметил, приветствуйте аплодисменты толпы резким взмахом руки… а потом можете сидеть и наблюдать за происходящим. Вам это всегда нравится.

- Правда?

- Да, Сир.

- Поверю вам на слово.

Король с сомнением посмотрел на свиток, протянутый ему Сенешалем. Он медленно развернул его, стараясь не помять пергамент дрожащими руками. Он внимательно прочитал его, а затем позволил свитку снова свернуться.

- Та же чушь, что и годом ранее, - сказал он. - Меняются только имена. Посмотрите на них, как они вышагивают по улицам, красуются, купаются в лести толпы. Если бы они были настоящими героями, то находились бы на границе, занимаясь полезным делом, применяя боевые навыки, которыми они так гордятся. Я знаю, знаю; не торопите меня. Для этого у меня должно быть соответствующее настроение. Нелегко принадлежать к Королевской Семье, знаете ли. Не тогда, когда у вас болит спина, и вам приходится вставать ночью пять раз, чтобы отлить! Клянусь, мой мочевой пузырь стареет в два раза быстрее, чем всё остальное.

Он резко встал. Стоявшие неподалёку трубачи восприняли это как сигнал и с большим вдохновением и задором исполнили Королевские фанфары. Все замолчали - и толпа, и участники, - устремив взоры на своего Короля. Сенешаль скрестил пальцы за спиной.

Но Король Руфус стоял высокий и гордый, и с Королевским достоинством зачитывал каждое слово из свитка. Он говорил чётко и бегло, правильно произносил все имена и звонким голосом объявил Большой Турнир открытым. Участники поклонились ему, и публика горячо зааплодировала, поддерживая своего Короля во весь голос. Король Руфус отвесил им торжественный поклон, махнул рукой и снова сел.

Сенешаль вздохнул с облегчением. В некоторые дни ему казалось, что эти публичные выходы отнимают больше сил у него, чем у Короля. В конце концов, настанет день, когда Король не соберется с силами в последний момент…

Король аккуратно свернул свиток, вложил его в руки Сенешаля и откинулся на спинку своего трона, чтобы как следует вздремнуть.

Именитые участники и Главные Игроки вернулись в свои персональные палатки, чтобы подготовиться. Все остальные убрались с дороги, пока закованные в броню рыцари маневрировали на своих огромных одоспешенных конях, занимая позиции на противоположных концах дорожки для поединков.

Поединки пользовались неизменной популярностью у публики. Два человека в полном вооружении, на огромных конях, мчались друг на друга с длинными деревянными копьями, надеясь опередить противника и сбить его. Ничто так не нравилось толпе, как возможность увидеть, как какого-нибудь самоуверенного аристократа публично повалили на задницу.

Здесь было на что посмотреть: лошади, скачущие взад-вперёд в своих ярких одеяниях, превращали землю в месиво и наполняли воздух резкими запахами пота и навоза. Рыцари, сгорбившись в сёдлах, пытались сделать себя как можно меньшей мишенью, что, учитывая громоздкие доспехи само по себе было безнадёжным делом. Некоторые из них просто покачивались в седле, когда копьё вонзалось в них, другие неуклюже взлетали в воздух и тяжело приземлялись в раскисшую грязь. Иногда они сразу же вставали, а иногда нет. Кровь, сломанные кости и травмированные мозги были обычным явлением среди поединщиков. После поединка большинство из них собирались вместе, чтобы выпить и сравнить раны и старые шрамы. И рассказывали столько небылиц, сколько могли. Те, кто быстро вставал, получали одобрительные возгласы, а те, кого уносили с поля на усиленных носилках, получали множество одобрительных возгласов и не мало язвительных комментариев.

Но по мере того, как поединки продолжались, явного победителя так и не появилось. Рыцарь, победивший в одном поединке, оказывался без коня в следующем, и так продолжалось до тех пор, пока не появился Сэр Кей. Молодой рыцарь в безликом стальном шлеме с грохотом носился по ристалищу, сражаясь со всеми желающими и отбрасывая их то в одну, то в другую сторону. Он пригибался и смещался в седле, каким-то образом всегда уклоняясь от приближающегося копья, в то время как его собственное так и не дрогнуло, каждый раз попадая точно в цель. Толпа приветствовала каждый его триумф, и Сэр Кей салютовал им своим копьём, возвращаясь к старту, чтобы повторить всё сначала. Толпе это нравилось.

Кэтрин тихо спросила Ричарда, знает ли он, кто такой Сэр Кей на самом деле, и Ричард был вынужден признать, что не знает.

Сэр Кей появлялся на турнирах только под своим вымышленным именем. Все считали его младшим сыном какого-то мелкого рода, пытающегося сделать себе имя. В некотором смысле Сэр Кей был такой же загадкой, как и Воин в Маске. Хотя и несколько менее мрачной. Кэтрин находила это забавным. Это был первый Большой Турнир Сэра Кея после двух лет работы на сезонных турнирах. От него многого ждали. Все ждали от него великих свершений в будущем. Если только его не убьют.

Прошло время, и Сэр Кей вышел из турнира триумфатором. Ему оставалось лишь встретиться с ещё одним оставшимся участником. Воин в Маске занял своё место в конце ристалища - напротив Сэра Кея. Два человека в масках встали лицом к лицу.

Толпа затихла, воздух наполнился напряжённым ожиданием. Как и Сэр Кей, Воин в Маске заявил, что если он проиграет, то снимет маску. Лошади громко фыркали, почувствовав витающее в воздухе предвкушение, и в нетерпении били копытами по земле.

Двое мужчин остались на своих местах, позволяя напряжению нарастать. В конце поединка один из них должен был снять шлем и показать своё лицо, и зрители никак не могли решить, кто из них вызывает у них наибольшее любопытство.

Воин в Маске был крупным мужчиной, а в полном доспехе выглядел ещё крупнее. Почти вдвое крупнее молодого Сэра Кея. Толпа видела, как копья трещат и ломаются о бронированную грудь Воина в Маске, в то время как Сэр Кей не получил ни одного удара. Воин в Маске неторопливо направил своего коня вперёд, толпа напряглась, но конь уже направился к возвышению. Воин воздел своё копьё над трибунами, над головами присутствующих, к Принцессе Екатерине.

Она поднялась со своего трона и повязала платок на самый конец копья. Чтобы все видели знак её благосклонности.

Отголосок старого рыцарства пришёлся по душе собравшимся, и они громко их приветствовали. Принцесса заняла своё место на троне, а Воин в Маске вернул своего коня на прежнюю позицию, лицом к Сэру Кею. Они оба двинулись вперёд.

*

Хок и Фишер, Джек и Джиллиан, а также пёс Чаппи обходили Турнир, с большим интересом рассматривая всё, что здесь было представлено. Хок и Фишер шли впереди, и все спешили убраться с их пути.

Толпа узнавала настоящих бойцов, когда видела их. Джек брёл за ними, и любезно извинялся: “Извините, весьма сожалею”, и все почтительно кивали старику в рясе. Им встречались мутные типы, которые выглядели так, словно не желали принимать ни оскорблений, ни извинений, но Джиллиан просто смотрела на них холодным взглядом. Чаппи радостно носился за ней, то тут, то там, везде суя свой нос. И поскольку он был очень крупным псом, все ему это позволяли. Джек выдвинулся вперёд, чтобы идти рядом с Хоком.

- А в ваше время, Отец, Турниры были такими же большими и великолепными, как этот?

- Нет, - сказал Хок. - При моём отце, Короле Джоне, Турниров не было. Он их не одобрял. Считал их легкомысленными. Бой слишком важен чтобы размениваться на ликование народа. Единственные настоящие баталии, которые я видел вблизи, происходили на политической арене. Ландсгрейвов нельзя было превзойти, когда речь шла о подлых нападениях и подковёрных интригах. В те времена здесь было намного холоднее.

Со всех сторон в боевых кругах стояли фехтовальщики, нанося удары и парируя их, ведь сюда мог войти любой, кто мог стоять прямо и носить меч. Нужно было только назвать своё имя распорядителю и имя ближайшего родственника и ждать своей очереди. Большинство из них на долго не задерживались. Смелость и грубая сила помогали новичку только вначале.

Сортировочные Дома всегда присылали своих лучших фехтовальщиков, чтобы отделить зёрна от плевел и показать, чего может достичь человек, тренируясь у них. Болельщики из разных Домов также присутствовали, чтобы поддержать или освистать участников. Все они служили Братству Стали, но Братство всегда верило в ценность здорового соперничества между Домами.

Мужчины и женщины с суровыми лицами сражались в дуэльных кругах, скрещивая клинки, от столкновения стали со сталью в воздухе вспыхивали искры. Правила были просты: не выходить за пределы круга и вести поединок до первой крови. Поскольку незадачливые бойцы быстро отсеивались, поединки становились всё более продолжительными и интересными. Демонстрация силы и скорости, мастерства владения мечом. Почти всегда всё заканчивалось первой кровью. А её было немало. В перерывах между боями Стюарды постоянно бегали туда-сюда с ведрами, чтобы смыть кровь водой. В противном случае никто не мог быть уверен, что найдёт твёрдую опору под ногами.

Предполагалось, что всё это пройдёт в высшей степени добродушно, и в основном так оно и было. Но время от времени кто-нибудь выходил из себя, взгляд туманило красным, и они настаивали на продолжении боя. Если бой не был слишком неравным, распорядители обычно разрешали.

Толпа приходила не ради демонстрации мастерства. Они жаждали крови, страданий и смерти, хотя немногие готовы были в этом признаться.

Хук и его семья стояли вместе на краю одного из кругов и наблюдали за происходящим. Хок был вынужден признать, что здесь демонстрировалось очень искусное владение мечом. Мужчины и женщины знали своё дело. Он заметил, что его сын, Джек, наблюдает за поединком с некоторой тоской.

- Хочешь попробовать, Джек? - спросил Хок.

- Нет, - тут же ответил монах. - Это было бы нечестно, учитывая мои способности Ходока.

- Джиллиан, как насчёт тебя?

- С удовольствием, - ответила Джиллиан.

Она протиснулась к началу очереди, и никто не стал возражать, услышав, как она назвала стюарду своё имя и статус. Собравшиеся в ожидании толкали друг друга локтями. Инструктор из Сортировочного Дома! Сейчас они увидят нечто!

Джиллиан выхватила меч и бодро шагнула в круг, где оказалась лицом к лицу с молодым солдатом лет двадцати пяти. Он бросил взгляд на семидесятилетнюю женщину с серо железными - седыми волосами и рассмеялся ей в лицо.

- О, ему не следовало этого делать, - сказал Джек.

- Выйди из круга, Бабуля! - сказал солдат. - Мне всё равно, какая у тебя когда-то была репутация. Те дни прошли. А круг - это то, что происходит здесь и сейчас. Иди домой и займись своим вязанием.

- Я не могу на это смотреть, - сказал Джек. - Это плохо закончиться.

- Я очень на это надеюсь, - сказала Фишер.

Джиллиан приблизилась к молодому солдату и начала наносить удары, гонять его по кругу то в одну, то в другую сторону, используя силу своего мастерства и годы тренировок. Она не смогла бы долго поддерживать такой темп, но молодой человек этого не знал.

Он попятился назад, с трудом стараясь сохранить контроль, его глаза расширились от шока. Как только Джиллиан поняла, что начинает замедляться, она сделала выпад вперёд и одним неуловимым движением обезоружила его. Мужчина оцепенел, глядя, как меч летит по воздуху и падает в грязь. Он посмотрел на свой клинок, затем на Джиллиан, и его лицо исказила гримаса.

- Это трюк! Ты жульничала! Трухлявая старая сука!

Джиллиан ударила его по лицу. Вся толпа охнула, услышав, как ломается его нос. Молодой солдат покинул круг, плача. Толпа громко аплодировала Джиллиан. Им понравилась героиня. Джиллиан радостно кивнула и позвала: - Кто следующий?

Она вызвала на поединок ещё десяток противников и победила их всех. Они становились всё более опытными и относились к ней с большим уважением, но это не помогало. Многолетний опыт и знание грязных приёмов всегда брали верх над молодостью и энтузиазмом. Несмотря на это, Джиллиан явно сбавляла темп и с трудом переводила дыхание к тому времени, когда встретилась лицом к лицу со своим последним противником. Как бы она ни старалась это скрыть. Она тяжело, хотя и ненавязчиво, оперлась на плечо Джека, стоя на краю круга и принимавшего питье из его фляги.

- Знаешь, - сказала она, вытирая лицо носовым платком, который дал ей Джек, - раньше, когда я была моложе, всё это было гораздо проще.

- А что не так? - спросил Джек. - Послушай, победи последнего, и это будет тринадцать побед подряд. Достаточно, чтобы распорядители объявили тебя Чемпионкой дня по фехтованию. Тогда ты сможешь выйти из круга и хорошенько посидеть, а я найду шаль, чтобы накинуть тебе на плечи, и принесу твои тапочки. Разве это не мило?

Джиллиан бросила на него взгляд, швырнула ему в лицо мокрый от пота платок и энергично заработала мечом в центре круга. Джек усмехнулся. Он всегда знал, как завести сестру.

Последний участник пробирался вперёд очень осторожно, готовый ко всему. Не прошло и минуты, как Джиллиан повалила его на спину в грязь, недоумевая, что, чёрт побери, только что произошло.

Стюарды объявили Джиллиан Чемпионкой этого дня, и Джиллиан убралась из круга, пока её ещё держали трясущиеся ноги. Хок и Фишер столпились вокруг неё, говоря, как они гордятся ею, и почти отнесли её на ближайшее сиденье. Там она просидела ещё некоторое время, пытаясь восстановить дыхание и откашляться.

- Ради Бога, тебе семьдесят два года, - сказал Джек. - У женщин твоего возраста должно быть больше здравого смысла.

- Я всё ещё могу надрать тебе задницу, и не забывай об этом, - ответила Джиллиан.

Когда она была готова, они все подошли к центральному ряду, чтобы Джиллиан могла быть представлена Принцу Ричарду. (На самом деле это должен был быть Король Руфус, но он спал. Никто ничего не сказал.) Принц тепло поздравил Джиллиан, сказал приятные слова о её превосходной репутации в Сортировочном Доме (благодаря записке, которую кто-то в последний момент сунул ему в руку) и пригласил её посетить Замок после Турнира, чтобы вместе с остальными Чемпионами дня принять участие в банкете в их честь.

Джиллиан поклонилась Принцу, приветствуя собравшихся, и пошла прочь, всё ещё опираясь на Хока и Фишер. Не успели они отойти далеко, как из ниоткуда появилась высокая стройная фигура, одетая во всё черное, и преградила им путь.

- Здравствуй, Мама, - сказал Некромант Рейвен.

Джиллиан тут же выпрямилась, крепко схватила Рейвена за ухо и оттащила его в сторону, в относительно тихую часть поляны, где они могли поговорить наедине. Остальные члены семьи последовали за ними. Они ни за что бы не пропустили это событие. Все они с интересом изучали Некроманта и ждали, когда полетят искры.

- Что за чушь с Рейвеном? - спросила Джиллиан. - Я дала тебе вполне подходящее имя: Натаниэль!

- Это шоу-бизнес, Мама, - спокойно сказал Рейвен. - Никто не будет воспринимать тебя всерьёз как Некроманта и дилера тёмных сил с таким именем, как Натаниэль.

- Ну… Проклятье, почему именно Некромант? - спросила Джиллиан.

Рейвен пожал плечами. - Полагаю, все мы чувствуем потребность восстать против своего семейного происхождения. Просто я пошёл немного дальше, чем большинство. Кстати, о семье…

Джиллиан с неохотой представила их друг другу, и Рейвен поклонилась им всем. Он был очень вежлив с Джеком, одетым в монашескую рясу, и потянулся вниз, чтобы погладить Чаппи. Но больше всего он был очарован своими бабушкой и дедушкой, хотя они ясно дали ему понять, что они здесь только в качестве Хока и Фишер.

- Конечно, - сказал Рейвен. - Я вполне понимаю. Репутация может быть таким бременем, хотя без неё никуда не деться. Я так рад, что наконец-то встретил вас, после стольких лет… Посмотрите на себя! Вы мои бабушка и дедушка, а выглядите не намного старше меня! Вы действительно должны открыть мне свой секрет.

- Порядочный образ жизни и растительная диета… это две вещи, которых я всегда избегал, - торжественно произнесла Фишер. - Я не могу отделаться от мысли, что здесь есть какая-то связь.

- Вообще-то, это связано с воздействием Дикой Магии и армиями мерзких тварей, которые пытаются тебя убить, - сказал Хок. - Не советую.

- Мы уже встречались, Племянник, - сказал Джек. - Хотя ты был так молод, что, наверное, не помнишь меня.

- Боюсь, что нет, дядя, - вежливо ответил Рейвен. - Но ваша репутация, конечно, опережает вас. Не многие Ходоки доживают до пенсии. Вы сделал столько добра, если верить всем песням и историям. Почему же вы бросили это дело?

- Потому что я решил, что делаю это не по тем причинам, - ответил Джек. - И мы с тобой обязательно перекинемся парой слов о твоей работе с силами тьмы…

- Конечно, дядя. Но не забывайте о том, что я уже говорил о шоу-бизнесе. В магической игре не всё обязательно является тем, чем кажется. Он улыбнулся, глядя на Чаппи. - Мне нравится ваш пёс. Он чистокровный? Порода?

- Именно, - прорычал пёс. - Я - единственный в своём роде, и горжусь этим. И лучше бы кто-нибудь поскорее привёл меня к ларьку с едой, а то будут проблемы.

- О… - сказал Рейвен. - Ты тот самый Пёс! Знаешь, в магическом сообществе о тебе рассказывают множество историй. Пёс Верховного Мага… Мудрый Пёс, неумирающий. Как получилось, что ты всё ещё жив, Чаппи?

- Потому что он слишком злой, чтобы умереть, - бодро ответил Хок. Он бросил взгляд на пса. - Сначала дело, потом сосиски.

- Ты никогда не умел получать удовольствие, - проворчал Чаппи.

*

Они шли по Турниру, мимо бесконечных ларьков, торговых площадок и аттракционов. Люди уступали им ещё больше места, чем раньше, теперь, когда с ними шёл печально известный Некромант. Чаппи то и дело сбивался с шага, чтобы поискать среди прилавков упавшую еду, но всегда догонял их. Его тоже никто не беспокоил.

- Знаете, - обратился Рейвен к Хоку и Фишер, - должен сказать, что вы оба ничуть не похожи на свои официальные портреты. И совсем не похожи на официальные статуи, установленные в вашу честь.

Чаппи громко захихикал. - Я действительно должен найти время, чтобы помочиться на них.

- Не хочешь купить пса? - спросила Фишер у Рейвена. - Ты можешь взять его недорого.

- Совсем недорого.., - согласился Хок.

- Без меня вы пропадёте, и вы это знаете, - самодовольно прокомментировал пёс.

Они шли дальше, проходя мимо многочисленных аттракционов, созданных для того, чтобы выжать из толпы как можно больше денег и занять их мысли в те неизбежные моменты, когда ничего особенного не происходит. Скучающая толпа - опасная толпа. Они могут решить развлечься самостоятельно.

Хок нашёл ларёк, где продавали мясные закуски, и купил целую кучу для Чаппи, чтобы тот заткнулся.

И пока он стоял рядом, пытаясь притвориться, что пёс рядом с ним, выставляющий себя на посмешище, не имеет к нему никакого отношения, он случайно заметил вывеску с надписью: “Оседлай Единорога!” Хок обратил внимание Фишер на вывеску, и они оба задумчиво посмотрели на неё.

Хок направился в ту сторону, и остальные последовали за ним, с интересом наблюдая за происходящим. Вывеска привела к небольшому загончику, где карлик в медвежьей шкуре громко рекламировал свой товар нескольким слегка заинтересованным зрителям.

- Оседлайте прекрасного единорога! Разве он не великолепен? Подарите детям острые ощущения! Парни, а ваша возлюбленная действительно верна вам? Посадите её на единорога и узнайте! Отцы, ваша дочь такая, какой она должна быть? Посадите её на Единорога и успокойтесь!

Желающие нашлись, и все смеялись, пока карлик водил единорога по небольшому загону на длинной верёвке. Хок внимательно осмотрел единорога, дождался тишины и подошёл к его хозяину. Карлик посмотрел и непринуждённо кивнул. Он выглядел жизнерадостным.

- Извините, - сказал Хок.

- Займите своё место в очереди, сквайр, я сейчас подойду к вам. Единорог пользуется спросом.

- Только я не мог не заметить, что белая краска в нескольких местах облезла, - сказал Хок. - И на нём железные башмаки вместо серебряных. И я точно знаю, что у единорогов рога не прямые, а изогнутые. По сути, перед нами ширский конь, выкрашенный в белый цвет, с приклеенным ко лбу куском старой кости.

Дварф усмехнулся. - Говорите тише, сквайр. Организаторы турнира думают, что заключили выгодную сделку.

И он пошёл заниматься своим делом, громко расхваливать свой товар нетерпеливой очереди. Хок медленно кивнул и оставил его в покое.

*

Хоку не потребовалось много времени, чтобы найти круги, отведённые для боя на топорах. Одним из главных признаков было то, что крупных мускулистых мужчин уносили на усиленных носилках, а лекари пытались остановить кровотечение из зияющих ран. Первые бои на топорах привели к крови и драме.

Остальные члены семьи Хока терпеливо стояли рядом с ним, наблюдая за тем, как крепкие мужчины с самыми разнообразными топорами с азартом набрасываются друг на друга. Слышались боевые возгласы, мужчины в развалку перемещались по залитому кровью кругу и громко кряхтели от напряжения.

Стюарды уже бросили попытки смыть кровь с круга и стояли в сторонке, непринуждённо болтая и совершенно не обращая внимания на поединки, пока внезапный душераздирающий крик не возвестил об очередном проигравшем и победителе. Хок усмехнулся.

- Это по мне, - бодро сказал он.

- Ты уверен в этом, отец? - спросила Джиллиан. - Некоторые из этих участников такие крупные, что я не уверена, что они технически могут считаться людьми. Последний из них выглядит так, будто кто-то побрил медведя, а потом пристегнул к его лапе топор.

- Поверь мне, - сказала Фишер, - твой отец в своё время справился и не с такими…

- Я буду молиться за тебя, отец, - сказал Джек.

- Отойди подальше, - бодро сказал Хок. - Ты же не хочешь, чтобы тебя заляпали кровью.

- Задай им жару, отец, - сказала Джиллиан.

Хок вошёл в круг, и сверхъестественно яркий блеск оголовья его топора сразу привлёк всеобщее внимание. Хок громко объявил своё имя, и тут же раздался громкий гул толпы. Стюарды встали прямо, коротко, но оживлённо переговорили друг с другом, а затем самый смелый из них вышел вперёд и официально поклониться.

- Прошу прощения, Сэр Хок, но… учитывая ваше имя и этот весьма нервирующий топор, который вы носите, не могли бы вы быть..?

- Да, - сказал Хок. - Я раньше руководил Академией Героев. Вон там моя жена Фишер, она, как всегда, прекрасна и чрезвычайно опасна. Вы не возражаете против моего участия в этом турнире?

- Я? Нет! - быстро ответил стюард. - Для меня большая честь видеть вас здесь! Он отвернулся, как можно быстрее покинул круг и обратился к толпе. - Друзья мои, позвольте представить вам настоящего героя! Хок из Академии Героев решил почтить нас своим присутствием сегодня! Поприветствуйте его!

Толпа ответила вежливыми, но, откровенно говоря, довольно вялыми аплодисментами. Казалось, их лица говорили о том, что любой может претендовать на громкое имя и достойную репутацию. Покажите нам что-нибудь…

Хок непринуждённо улыбнулся и, не напрягаясь, выполнил серию ударов своим тяжёлым топором. Кровавая грязь громко хлюпала под его сапогами, а он пытался найти наилучшую опору.

Крупный северный варвар шагнул в круг: почти на голову выше его, бочкообразный и широкоплечий, одетый в набедренную повязку и меховые сапоги, чтобы лучше продемонстрировать своё потрясающе развитое телосложение.

Хок приветливо кивнул своему противнику. Варвар лишь гортанно рыкнул в ответ. И тут же бросился вперёд, ужасно быстро для человека его роста и комплекции, его массивный топор со свистом рассёк воздух, не дожидаясь отмашки распорядителя. Но Хок ожидал этого.

Он быстро шагнул вперёд, увернулся от размашистого удара и глубоко вонзил остриё своего топора в незащищённое бедро варвара. Стальное лезвие ударилось о кость с громким хрустом, который услышали все зрители.

Варвар замер на месте, его глаза расширились от боли и шока. Хок рывком выдернул топор и отступил назад. Кровь орошала воздух, пока варвар не прикрыл её своей огромной ладонью. Хок пристально посмотрел на своего противника.

- Первая кровь.

Толпа громко закричала и зааплодировала. Им это понравилось. Может быть, этот Хок действительно тот, за кого себя выдаёт? И тут аплодисменты толпы стихли, так как они поняли, что варвар не покинул круг.

Он всё ещё стоял на месте, кровь густо сочилась сквозь пальцы руки, прикрывавшей огромную рану на бедре. В другой руке он попрежнему сжимал топор, а его тёмные, глубоко посаженные глаза пылали ожесточением и яростью.

Он резко поднял топор и метнул его в Хока - огромное лезвие, кувыркаясь, пронеслось по воздуху. Но Хок уже не стоял на месте. Он понял, что собирается сделать варвар, ещё до того, как тот это сделал, прочитав его намерения по напрягшимся мышцам. К тому моменту, когда летящий топор промелькнул в том месте, где он находился, Хок был уже прямо перед изумлённым варваром. С чудовищной скоростью и силой он поднял и опустил топор и вогнал массивное лезвие топора в плечо варвара, прямо возле шеи. Топор пробил ключицу и повалил варвара на колени.

Варвар вскрикнул от боли и шока, из его рта брызнула кровь. Хок рывком освободил топор, как дровосек выдергивает лезвие из ствола дерева, и кровь брызнула во все стороны. Варвар упал вперёд, на четвереньки, его руки впечатались в багровую грязь.

Хок обрушил на него свой топор и отрубил варвару голову. Она отскочила и покатилась по земле, как футбольный мяч, и оказалась у ног многочисленных зрителей, которые радостно закричали. Безголовое тело рухнуло и замерло.

Распорядитель громогласно провозгласил победу Хока, в то время как двое его приятелей поспешили вытащить тело из круга. Извлечение головы из толпы заняло чуть больше времени. Хок вернулся к своей семье. Фишер усмехнулась, Джиллиан медленно покачала головой, а Джек пристально посмотрел на него.

- Это действительно было необходимо, Отец?

- Да, - сказал Хок. - Нарушишь правила один раз, и я дам тебе второй шанс. Выведешь меня из себя во второй раз - и ты покойник.

- Возраст не смягчил тебя, - сказала Фишер.

- И разве ты этому не рада? - сказал Хок.

- Ты был прав, - сказала Джиллиан, всё ещё немного ошеломлённая увиденным. - Только дурак игнорирует обман.

- Я видела как ты убивал и более крупных парней, - сказала Фишер. - Но это был почти рекорд.

- Размер - это ещё не всё, - сказал Хок.

Он вернулся в круг, стряхивая капли крови с лезвия топора. Он улыбнулся новому противнику, стоящему перед ним. - До первой крови?

- О, думаю, да, - быстро ответил его новый противник.

Хок одержал двенадцать побед подряд. Некоторые из его противников были сильнее, некоторые быстрее, некоторые даже искуснее, но никто из них не был так силён, так быстр и так искусен, как Хок. И у них не было его опыта. В своё время Хок сражался с людьми и демонами, участвовал в дуэлях и стычках, битвах и войнах. Он не был непобедим, но на Турнире не было никого, кто мог бы с ним сравниться.

Толпа вокруг неуклонно росла, а он избивал и рубил людей, и при этом даже не вспотел. Ему не пришлось больше никого убивать. Некоторые из них даже вышли из круга, радуясь, что остались живы.

Когда новость распространилась, со всех концов Турнира сбежались люди, чтобы посмотреть, на происходящее. Такого, как Хок, они ещё не встречали. Они кричали, аплодировали и топали ногами, когда распорядитель объявил Хока Чемпионом дня по топорам.

Фишер громко фыркнула, когда Хок покинул круг под рёв безумно аплодирующей толпы. Она настояла на том, чтобы повести семью к следующему боевому кругу, где, не теряя времени, объявила себя: Фишер из Академии Героев.

Она вышла в круг, взмахнула мечом и громко объявила, что готова сразиться с любым желающим. Собралась большая толпа. Они толпились рядами по периметру круга, широко улыбаясь в предвкушении. Со всех сторон к ним устремлялись всё новые и новые люди. Новость распространялась. Здесь… Хок и Фишер.

Многие фехтовальщики бросили вызов Фишер. В первый день Турнира только два фехтовальщика могли стать Чемпионами, а поскольку первое место Принц Ричард уже присудил Джиллиан, победа над Фишер была их единственным шансом пройти отбор.

И они проделали этот путь не для того, чтобы их остановило легендарное имя. В очереди возникла некоторая суматоха, пока фехтовальщики спорили за очерёдность, и вот первый человек вышел в круг, чтобы встать лицом к Фишер.

Высокий, крепкого телосложения мужчина в латанной кольчуге, он выглядел так, словно знал своё дело. Фишер усмехнулась и шагнула ему навстречу.

Явно бывший солдат - мечник, со множеством шрамов, он возвышался над Фишер. Он не стал её недооценивать. Он осторожно двинулся вперёд, готовясь к продолжительной схватке. Фишер просто набросилась на него и отбросила назад, демонстрируя пугающую ярость, скорость и свирепость.

Она водила его по кругу, делая это с легкостью, а затем выбила меч прямо из его руки. Бывший солдат замер на мгновение, моргая и глядя на лежащий на земле меч.

И тогда он решил убраться из круга, пока есть возможность. Формально это была не первая кровь, но он понимал, что ему повезло, что он ушёл, сохранив все пальцы. Несколько довольно опытных фехтовальщиков, ожидавших своей очереди, решили, что им лучше не соваться. Но было ещё много крепких фехтовальщиков, мужчин и женщин, готовых рискнуть. Фишер быстро и эффективно расправлялась со всеми, всегда отступая при первой же крови, хотя бы для того, чтобы она не попала на неё.

Зрители обожали её, снова и снова выкрикивая её имя. Они уже так плотно обступили круг, что тем, кто сидел сзади, пришлось встать на скамьи, чтобы видеть происходящее. Хок с нежностью смотрел на Фишер, всегда гордившуюся тем, что она может выступить против всего мира и победить.

Тринадцатый боец, оттеснив с дороги всех остальных, вошёл в боевой круг. Фишер присмотрелась к нему и сразу же решила, что к нему стоит отнестись предельно серьёзно. Он был среднего роста и веса, атлетически сложен и мускулист. Но двигался он грациозно, без лишних движений, что сразу же выдавало в нём того, кем он был. Он стоял перед Фишер, изучая её холодными, немигающими глазами; и он не поклонился.

- Итак, вы - один из тренеров Академии Героев, - сказал он ровным, холодным голосом. - Дворняги. Нарушители спокойствия. Слишком гордые, чтобы проявлять должное послушание своим истинным хозяевам. Слишком высокомерны, чтобы склониться перед Братством Стали. Пришло время преподать вам, выскочкам, урок истинного мастерства владения мечом, от должным образом обученного бойца. Я - мастер клинка, благодаря Братству - непобедим с мечом в руке. Защищайся, сука.

- О, не стоило ему говорить это последнее слово, - прошептал Хок.

Мастер клинка уверенно надвигался на Фишер в стойке опытного фехтовальщика. Фишер улыбнулась и просто стояла, позволяя ему подойти к ней. Затем она подняла меч и со всей силы метнула его. Клинок пронёсся по воздуху с невероятной скоростью, и мастер клинка даже не успел поднять свой меч, чтобы блокировать его. Меч Фишер пробил ему горло и вырвался наружу, обагрив шею кровью. Мастер клинка отступил на шаг, его глаза расширились от ужаса. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но из него хлынула только кровь. Он упал на колени. Меч выпал из его руки. Его глаза медленно закрылись, из горла текла кровь.

Фишер подошла к нему, взялась за рукоять меча, перед ней, и одним лёгким движением выдернула клинок из его шеи, в последний момент отступив в сторону, чтобы избежать последней струи крови.

Мастер клинка упал лицом в багровую грязь и больше не двигался. Толпа неистовствовала, подбадривая, хлопая в ладоши и выкрикивая её имя. Фишер отсалютовала им мечом и отошла к Хоку, который скорбно покачал головой.

- Ты будешь невыносима из-за этого несколько дней, не так ли?

- Как хорошо ты меня знаешь, - сказала Фишер.

*

На этот раз настала очередь Хока и Фишер предстать перед Принцем Ричардом. Ему сразу же сообщили их имена и статус, и он начал говорить много хорошего об Академии Героев, а затем провозгласил их Чемпионами Турнира и пригласил в Замок на праздничный банкет. Затем он задумчиво посмотрел на Хока и Фишер, и на мгновение показалось, что он вот-вот что-то скажет. Но он этого не сделал. Он почтительно поклонился Хоку и Фишер, они церемониально поклонились в ответ и вернулись к своей семье.

- Я начинаю чувствовать себя немного обделённым, - сказал Джек. - Я не буду сражаться ни мечом, ни топором, ни каким-либо другим оружием. Я больше этим не занимаюсь. Но я кое-что придумал…

Он вёл свою семью сквозь возбуждённую толпу, многие присутствовавшие громко аплодировали, когда они проходили мимо. Некоторые подходили, чтобы попросить милостыню - монет, или просто коснуться их одежды, но достаточно было холодного взгляда Хока или Фишер, чтобы положить этому конец.

Наконец Джек привёл их к магическим кругам, где проходили разнообразные колдовские поединки и состязания - забавные, в назидание или вызывающие недоумение зрителей.

Как правило, такие поединки были громкими и яркими, и не всегда за ними было легко уследить неопытному или непосвящённому. Джек подошёл к ближайшему стюарду и был слегка разочарован тем, что тот не сразу вспомнил его имя и то, кем он был раньше.

- Какова ваша специализация? - бодро спросил стюард. - Элементарная магия? Превращения? Бубоны и проклятия?

- Неуязвимость, - твёрдо ответил Джек. - Здесь нет такой магии, которая могла бы меня коснуться.

- Желаю удачи в этом деле, - сказал стюард. - Вы уверены в этом? Внутри круга всё может быть очень непросто… Хорошо, хорошо. Пожалуйста… Назовите мне имя вашего ближайшего родственника, - мы заполним форму.

Но в конце концов Джек просто встал в центре магического круга и не позволял никому сдвинуть его с места. Все они выходили вперёд - маги и колдуны, друиды, волшебники и ведьмы, - блистая яркими мантиями и высокими остроконечными шляпами.

Они осыпали Джека заклинаниями, проклятиями и даже молниями, но всё безрезультатно…

Джек не произносил заклинаний, не заводил песнопений, он просто стоял. Старый монах, опирающийся на деревянный посох, приветливо и открыто улыбался всему, что в него летело. Один за другим черноглазые колдуны наполняли воздух обжигающей энергией, терновые ведьмы чуть ли не ломали свои мётлы пополам, пытаясь превратить его в нечто, а чародеи вызывали погодные аномалии всех четырёх времен года. Но безрезультатно. Потому что, хотя никто из них этого не знал, ничто не могло тронуть отставного Ходока, пока он следовал небесному пути. (Хотя Джек первымпризнал бы, что немного преувеличивает.) Тем не менее, пока он делал это ради благой цели…

В итоге он стоял невредимый в центре взрыхлённого и обугленного круга, а тринадцать сильных магов вынуждены были признать, что сделали всё, что могли, и даже не вывели его из равновесия.

Они удалились с поля, озадаченные и более чем обиженные. Стюард объявил Джека Чемпионом дня по магии, и зрители почтительно зааплодировали ему. Джек отвесил глубокий поклон не менее озадаченному Принцу Ричарду, который, пожав плечами, всё же пригласил его на банкет в Замок.

- Мне стыдно за тебя, Джек, - сказал потом Хок. - Ты обманом получил этот приз.

- Я предпочитаю называть это латеральным мышлением, - ответил Джек. - Я всегда верил в то, что врага надо перехитрить.

- Он узнал это не от меня, - сказала Фишер.

*

Они продолжили тур по Турниру, чтобы посмотреть, что ещё он может предложить, а Чаппи безошибочно вёл их от одного киоска с едой к другому, настаивая на том, чтобы они попробовали всего понемногу. В то время как он пробовал очень много всего.

- Теперь я знаю, почему ты живёшь и живёшь, - сказал Рейвен. - Это потому, что ты никогда не перестаёшь есть.

- Не отказывайся, пока не попробуешь, - невнятно сказал Чаппи.

Хок и Фишер уверенно попробовали некоторые из экзотических блюд. Колбаса со специями, фасолевый суп с карри и сладкие хрустящие штучки в бумажном рожке. Все члены семьи попробовали понемногу того и другого, кроме Джека, который от всего отказывался.

- Я не понимаю, как вы можете есть всё это. У вас, наверное, чугунные желудки.

- Если ты можешь есть то, что продают в уличных ларьках Хейвена, ты можешь есть всё, что угодно, - сказала Фишер.

- Верно, - сказал Хок. - Я скучаю по той извивающийся штуке на палочке, что продавали в доках. Так и не узнал, что это было.

- Наверное, это и к лучшему, - мудро заметила Фишер. Она посмотрела на Джиллиан. - Когда ты была там, их ещё продавали?

- Проклятье, да, - сказала Джиллиан, вздрогнув. - Я не могла их есть. Не могла вынести того, как они на меня смотрели.

- Тогда тебе следовало бы есть их с другого конца, - безжалостно сказала Фишер.

- Моя семья - варвары, - сказал Рейвен. Чаппи захихикал.

- Я нигде не видел свою дочь, Мерси, - сказал Джек. - Я был уверен, что она здесь.

- О, моя кузина совершенно точно сегодня здесь, - сказал Рейвен. - Вам стоит пойти со мной, Дядюшка.

Он провёл семью сквозь толпу к месту поединка, где на противоположных концах длинной травянистой дорожки восседали на своих огромных боевых конях Воин в Маске и Сэр Кей. Они изучали друг друга через прорези своих стальных шлемов. Молодые женщины протискивались вперёд, чтобы осыпать поединщиков лепестками роз. Рейвен привёл свою семью прямо на место и позаботился о том чтобы все они имели хороший обзор.(В основном он просто задумчиво улыбался людям, стоящим на пути, пока они не решали больше не мешать. Никто не хочет находиться напротив Некроманта.)

Воин в Маске и Сэр Кей двинулись вперёд, распорядитель возвысил голос, опустил флаг, и вот уже два рыцаря мчатся по узкой дорожке навстречу друг другу, подгоняя коней, с гордо выставленными вперёд копьями.

Кони мчались во весь опор, копыта вырывали из мокрой земли огромные комья, которые летели во все стороны, а Сэр Кей и Воин в Маске стремительно сближались, толпа просто сходила с ума от восторга.

Дистанция между ними стремительно сокращалась. Все были на ногах, кричали и махали руками, в том числе Принц Ричард и Принцесса Кэтрин, каждый из них болел за своего соотечественника.

Кони сошлись, оба копья попали в цель, хрустнули, раскололись и переломились пополам от удара… но Воин в Маске остался сидеть в седле, в то время как Сэр Кей был сброшен с коня, его развернуло назад и он рухнул на землю. Вся толпа внезапно затихла. Воин в Маске пришпорил коня, развернул его и оглянулся посмотреть, что случилось с его противником. На дорожку выбежал стюард, чтобы схватить под уздцы лошадь без всадника.

Сэр Кей лежал навзничь на взрытой земле. Медленно и мучительно он перевернулся на бок, поднялся на колени, а затем встал. Он отсалютовал Войну в Маске, который вернулся к началу дорожки, и толпа снова пришла в неистовство, улюлюкая и крича, топая ногами и хлопая в ладоши до боли. Некоторые хотели выбежать на дорожку, чтобы поздравить обоих мужчин, но в толпе было достаточно вооружённых охранников, чтобы ясно дать понять, что это плохая идея.

Воин в Маске почтительно опустил своё копьё, на котором всё ещё был знак благосклонности Принцессы. Сэр Кей кивнул в знак благодарности, а затем медленно, но уверенно прошёл вперёд и встал перед Принцем Ричардом и Принцессой Екатериной.

Он поклонился, чуть отрывисто, а затем поднял обе руки, чтобы положить их по обе стороны от своего шлема. Толпа была абсолютно неподвижна и безмолвна. Напряжение в воздухе было настолько сильным, что его можно было резать ножом. Сами того не осознавая, все наклонились вперёд.

Сэр Кей одним плавным движением снял шлем, и длинные золотистые волосы рассыпались по плечам, обрамляя лицо молодой женщины. Она ослепительно улыбалась окружающим.

Толпа, как один, повернулась к Воину в Маске, чтобы узнать, как он воспримет тот факт, что он был так близок к тому, чтобы быть поверженным и разоблачённым - девчонкой. Воин в Маске долго сидел неподвижно, а затем поклонился Сэру Кею.

Толпа была в восторге… Они совершенно потеряли голову, смеялись, радостно обнимали друг друга, прыгали и танцевали у периметра. Лучшая шутка турнира, и они были там и видели это! Они будут рассказывать эту историю своим друзьям и соседям, своим детям и внукам до конца своих дней. Сэр Кей… она скромно улыбнулась Принцу Ричарду и Принцессе Кэтрин и поклонилась, насколько это было возможно в полном доспехе, а затем развернулась и пошла искать больничные палатки.

Джек посмотрел на Рейвена.

- Это была моя Мерси!

- Да, Дядя. Я знаю.

- Но всё равно это лучше, чем быть Некромантом, - сказала Джиллиан.

- Вполне возможно, - сказал Рейвен.

*

Они проследили за дочерью Джека, Мерси, до входа в больничную палатку, где прихрамывающего рыцаря в маске встречала приятная на вид молодая женщина в простой одежде наездницы. Она бросилась вперёд и обхватила Мерси руками, удерживая её в вертикальном положении, когда ноги Мерси перестали держать её. Девушка успокаивающе заговорила с Мерси и помогла ей войти в больничную палатку.

Джек поспешил вперёд. Остальные члены семьи задумчиво смотрели на него, любопытствуя, как он всё это воспринимает. Он ещё не выразил своего мнения, оставаясь решительно хладнокровным и молчаливым. Он просто шёл, глядя прямо перед собой, опираясь на свой деревянный посох, шагая довольно широким для своего возраста шагом. Наконец он добрался до больничной палатки, откинул полог и шагнул внутрь.

За ним последовали все остальные, включая Чаппи, все они были полны решимости ничего не упустить.

Молодая наездница снимала с Мерси доспех, и перед ними предстала стройная женщина лет двадцати, в мягком поддоспешнике. По всему левому боку Мерси виднелись массивные фиолетовые кровоподтёки.

Обе женщины резко оглянулись на внезапно вошедших, длинные золотистые волосы Мерси рассыпались по плечам, а затем она резко вздрогнула, так как резкое движение причинило ей боль.

У неё было красивое, волевое лицо с ясными серыми глазами и широким ртом, а на левом виске красовался ещё один большой синяк. Молодая наездница быстро двинулась вперёд, чтобы встать между Мерси и незваными гостями.

- Пекло, что вы себе позволяете? Вы не можете просто так врываться в больничную палатку…

- Всё в порядке, Элисон, - сказала Мерси. - Я их ждала.

Элисон неохотно отступила назад, оставаясь рядом со своей подругой. Мерси улыбнулась Джеку.

- Привет, Папа.

- Привет, Мерси, - сказал Джек. - Так вот чем ты занималась, девочка моя. Неудивительно, что ты перестала писать.

Она вызывающе встретила его взгляд. - Ты всегда говорил мне следовать своему сердцу и заниматься тем, что у меня хорошо получается. И я… был очень хорош участвуя в рыцарских турнирах. Правда! До сегодняшнего дня я была непобедима. И если бы не появился этот долбаный Воин в Маске…

- Ой, не надо так на меня хмуриться, Папочка! Я уже взрослая женщина. Я носила оружие и сражалась на турнирах. Я имею право сказать “долбаный”, если мне так хочется. Она замолчала и лучезарно улыбнулась ему.

- Но я очень рада снова видеть тебя, Папа. Мы так давно не виделись. Что ты здесь делаешь? И кто… О. Здравствуйте, тётя Джиллиан.

- Здравствуй, Мерси, - ответила Джиллиан.

Джек заметил их реакцию, и медленно кивнул. - Конечно. Я должен был догадаться. Ты та, кто обучал её, Джиллиан!

- Ты прятался от мира в монастыре! - огрызнулась Джиллиан. - К кому ещё ей было обратиться?

- Значит, вы все знали об этом занятии Сэра Кея? - спросил Джек.

- Нет, - ответила Джиллиан. Она пристально посмотрела на Рейвена. - Но ты знал. И ты не сказал мне!

- С тобой нелегко разговаривать, Мама, - буркнул Некромант.

- Но кто все эти люди, Папа? - спросила Мерси, с подозрением глядя на Хока и Фишер. - Я имею в виду, что я их не знаю. Это может быть кто угодно. Или они сводные братья и сёстры, дети флирта, появившиеся до того, как ты бросил всё и стал монахом?

- Прояви немного уважения, дитя, - сказал Джек. - Это твои дедушка и бабушка, Принц Руперт и Принцесса Джулия. Наконец-то они Вернулись домой.

У Мерси отвисла челюсть и округлились глаза. Её губы дрогнули, но прошло несколько мгновений, прежде чем она смогла ответить, который, в конце концов, состоял просто из:..

- Боже.

Хок улыбнулся ей. - В последнее время мы пользуемся именами: Хок и Фишер. Не хотим, чтобы кто-нибудь знал, что мы вернулись.

- И да, мы очень хорошо выглядим для своего возраста, - сказала Фишер. - Мы знаем.

Мерси с усилием взяла себя в руки. - Нелегко встретить живую легенду. Здравствуйте, Дедушка и Бабушка! Вы задолжали мне чрезвычайно много подарков на день рождения.

- Слушайте и услышьте - сказал Рейвен.

- Становитесь в очередь, - сказал Хок. - Мы многим должны.

- Он никогда не помнит о днях рождения, - громко объявила Фишер, не обращаясь ни к кому конкретно. - Даже когда я ему напоминаю.

- Но… вам обоим должно быть больше ста лет! - сказала Мерси. - Это как-то связано с Голубой Луной, верно?

- В точку, - сказал Хок.

- Вы совсем не похожи на ваши официальные портреты, - почти обвиняюще сказала Мерси. - Или на ваши официальные статуи.

- Нам это говорили, - буркнул Чаппи.

Мерси и её подруга Элисон чуть подпрыгнули. Чаппи одарил их своей самой льстивой улыбкой.

- Неважно, - сказал Джек. - Почему вы не написали, юная Леди, и не рассказали мне, что вы задумали?

- Потому что я знала, что ты этого не одобришь, - бесхитростно ответила Мерси. - И ты, конечно, не собирался давать мне своё дозволение. И тогда мне пришлось бы пойти наперекор тебе и сделать это в любом случае, и расстроить… Так что проще было ничего тебе не говорить.

Тогда Джек удивил их всех, улыбнувшись. - Достаточно справедливо. Ты не собираешься познакомить нас со своей подругой?

Все посмотрели на молодую наездницу Элисон, которая стояла чуть в стороне и смотрела на них, как мышь, загипнотизированная змеёй. Она откровенно на них таращилась. Мерси обхватила Элисон за талию и притянула к себе. Она прямо посмотрела на отца, полностью готовая снова бросить ему вызов.

- Это моя девушка, Элисон ДеЛейн. Моя единственная настоящая любовь.

Все смотрели на Джека, ожидая, что он будет шокирован или рассержен, но он не смотрел. Он просто улыбнулся Элисон и легко кивнул ей.

- Невозможно провести столько времени в монастыре, сколько я, и не знать всего о братской любви. Вы двое счастливы вместе?

- Да, Папа, - твёрдо ответила Мерси. - Очень счастливы. Элисон смогла лишь слабо пискнуть и кивнуть, всё ещё испытывая некоторый благоговейный трепет перед этой компанией и этим событием. Мерси поцеловала её в щёку и прижала к себе.

- Тогда это главное, - сказал Джек. - Хотя Бог знает, откуда возьмутся мои правнуки. Может быть, мне стоит найти хорошую здоровую девушку и снова жениться.

- Папа! - сказала Мерси, искренне потрясённая. Элисон хихикнула.

Хок оглядел больничную палатку. Очевидно, они пришли в момент затишья, хотя кровь и отброшенные бинты на полу свидетельствовали о том, что так было не всегда. В данный момент все койки - раскладушки были свободны.

Лекари, воспользовавшись свободной минутой, стояли в дальнем углу, обмениваясь сплетнями и передавая друг другу бутылку вина. Хок пристально посмотрел на Мерси.

- Нам нужно поговорить с тобой и твоим братом, - сказал он. - Мы с твоей бабушкой руководим Академией Героев, и…

Элисон захлопала в ладоши. - О, это просто потрясающе! Мерси, я не знала, что ваша семья… Простите. Теперь я буду молчать.

- Не обращайте на неё внимания, - ласково сказала Мерси. - Она так легко перевозбуждается. Продолжайте.

- У нас был визитёр, - сказала Фишер. - Принц Демонов.

Рейвен и Мерси посмотрели друг на друга, затем на Джека и Джиллиан в поисках подтверждения, а затем снова на Хока и Фишер.

- Принц Демонов. - недоверчиво сказала Мерси. - Неужели?

- Как в сказках нашего детства? - спросил Рейвен. - То есть, я читал истории, но…

- Он реален, - сказал Джек. - Мы встретили его по пути сюда. Или, по крайней мере, одно из его посланий.

- Теперь он живёт внутри людей, - сказала Джиллиан.

- Он угрожал конкретно вам, - сказал Хок, пристально глядя на Мерси и Рейвена. - Сказал, что вы оба умрёте, если мы с вашей бабушкой не вернёмся в Лесную Страну. И вот мы здесь.

- Я никогда не считала его реальным, - тихо сказала Мерси. - Просто некий бугимен из прошлого.

- Я знал, что он существует, - сказал Рейвен, но я не думал, что он вернётся… не после того, что вы сделали, чтобы избавиться от него.

- Принц Демонов знает моё имя? - сказала Мерси.

- Теперь вы знаете, почему мы скрывались, жили новой жизнью и под другими именами, - сказала Фишер. - Чтобы отдалиться от вас и обезопасить.

- Спасибо, - сказал Рейвен. - За то, что вы вернулись. За нас.

Мерси энергично кивнула. - Вы проделали весь этот путь, чтобы защитить внуков, которых вы даже никогда не видели. Боже.

- Семья есть семья, - сказал Хок. - В любом случае… Принц Демонов также дал нам предупреждение, - пророчество. Он сказал, что будет война.

- Между Лесной Страной и Редхартом? - спросил Рейвен.

- Предположительно, - ответила Фишер. - Как и большинство пророчеств, оно не изобиловало подробностями.

- Я, честно говоря, не понимаю, как! - сказал Рейвен. - Принц Ричард и Принцесса Кэтрин женятся завтра, и сразу после этого будет подписан мирный договор. А при окончательном урегулировании пограничного спора… ни у одной из сторон не будет причин для войны!

Он замолчал, поняв, что Мерси качает головой. - До тебя доходят те же слухи, что и до меня, дорогой кузен, просто ты не хочешь им верить. Ты прекрасно знаешь, что есть очень высокопоставленные люди и всевозможные корыстные интересы с обеих сторон, которые не хотят этого мира любой ценой.

- Слухи есть всегда, - сказал Рейвен.

- Только вчера кто-то пытался отравить Принцессу!

Рейвен вздохнул и кивнул. Он пристально посмотрел на Хока и Фишер. - Всегда найдётся кто-то, готовый извлечь выгоду из войны. А некоторые люди наживаются на пограничных стычках уже очень давно. Возможно, вы захотите разобраться что к чему. Но вам не нужно беспокоиться о нас с Мерси. Мы сами о себе позаботимся.

- Серьёзно? - спросил Хок. - Против Принца Демона? Ты знаешь о нём только из песен и легенд. На самом деле он гораздо хуже.

- Вы действительно встречались с ним, - спросила Элисон почти шёпотом. - Сто лет назад, когда Темнолесье вышло за пределы, а демоны заполонили всю землю… Я никогда не верила во всё это! Я думала, что это просто очередная сказка, чтобы заставить детей вести себя хорошо. Будь хорошим, иначе за тобой придёт Принц Демон. Но ведь это всё правда, не так ли? Всё это случилось, и вы были там… А теперь всё повторится. О Боже, о Боже…

- Спокойней, Элисон, - сказала Мерси. - Спокойней, девочка… Мы просто говорим об этом. Всё будет хорошо.

- Ты этого не знаешь!

Элисон отстранилась от Мерси и выбежала из палатки. Мерси позвала её, но Элисон даже не оглянулась. Мерси бросила взгляд на Хока и Фишер.

- Вы её напугали!

- Будет ли она молчать о том, кто мы на самом деле? - спросил Хок.

- Да, - ответила Мерси. - Просто для неё всё это было слишком, вот и всё. Когда она успокоится, всё будет в порядке.

- Как Чемпионы турнира, мы были приглашены в Замок, - сказала Фишер. - И как только мы там окажемся…

- Мы сможем поговорить со всеми нужными людьми и лучше понять, что происходит на самом деле, - сказал Хок.

- Ты должен кое-что знать, дядя Джек, - почти неохотно сказал Рейвен. - У меня есть веские основания полагать… что Преследователь посетил Короля Уильяма в Полуночном Замке в Редхарте.

Джиллиан пристально посмотрела на Рейвена. - Настоящий? Адский мститель на Земле? Я думала, что он просто легенда, выдуман в противовес Ходоку.

- Лиланд Даск вполне реален, - медленно произнёс Джек. - И очень опасен. Я… слышал о нём тревожные истории. О том, кто он такой и о его делах. Я не могу придумать ни одной веской причины, по которой он хотел бы посетить Короля Вильгельма или почему Вильгельм Редхартский хотел бы его принять.

- Что ж, всё это было очень увлекательно и более чем тревожно, но я должен вернуться на турнир и показать себя, - сказал Рейвен. - Такую репутацию, как у меня, нужно поддерживать, иначе люди подумают, что я размяк, и попытаются воспользоваться этим.

- Не волнуйся, - бодро сказала Джиллиан. - Мы все придём. Составим компанию.

- Да, - сказал Рейвен. - Этого я и боялся.

*

На Большом Турнире большинство бойцовских кругов пустовало: все Чемпионы дня, кроме нескольких, уже определились, но магические состязания ещё продолжались.

Рейвен провёл свою семью через редеющую толпу к магическим кругам, где относительно небольшие группы зрителей пытались следить за хитросплетениями происходящего (сохраняя, как они очень надеялись, безопасную дистанцию). Магические поединки часто заканчивались на удивление кроваво и зрелищно: буйством неестественных энергий, ударами молний и даже взрывными выплесками внутренностей. А также весьма впечатляющими проклятиями.

Хок завороженно наблюдал за тем, как два Тёмных Мага сошлись в поединке, стоя неестественно неподвижно и сосредоточенно проклиная друг друга, - одной ужасной болезнью за другой. Они начали с простых вещей: тряски и озноба, нарывов и пролежней, лихорадки и трясучки, а затем быстро переходили к проказе, и червям: cannibal tapeworms & bloodworms.

В конце концов проигравший просто растаял и растёкся, как расплавленный свечной воск. Оставив лишь лужицу пенистой розовой жидкости там, где он стоял, с печально плавающими на поверхности глазными яблоками.

Победитель быстро излечился от наложенных на него проклятий и самодовольно поклонился благодарной публике.

Далее два мага Иллюминатора устроили дуэль фейерверков, начавшуюся с ярких огней в пасмурном небе над головой. Разноцветные проявления озаряли небо, начиная с вспышек цвета, плевков и искр, затем всевозможных тщательно проработанных узоров, а затем, по мере роста уверенности магов, переходили к более амбициозным попыткам.

Зрители смотрели вверх, громко охали и ахали во всех нужных местах. Один из магов, судорожно жестикулируя, создал над головой целый пиратский корабль, полностью состоящий из светящегося зелёного света. С парусами и такелажем, с бесшумными пушками, выбрасывающими клубы зелёного дыма - бортовым залпом. Его противник резко щёлкнул пальцами, и в тот же миг в небе над головой бесшумно пронёсся огромный светящийся фиолетовый дракон, из его открытой пасти вырвалось огромное облако пурпурного огня. Дракон врезался в пиратский корабль, который немедленно растёкся клубами зелёного дыма, улетучился.

Поверженный маг нахмурился, поднял руку к небу, и над Турниром появились две огромные человеческие фигуры. Мужчина и женщина, сияющие золотом, невероятно красивые и грациозные, как живые боги.

- Пекло, кто они такие? - спросил Хок.

- А, - сказал Рейвен. - Я думаю, что это два легендарных героя, Принц Руперт и Принцесса Джулия.

- Совсем не похожи на нас, - сказала Фишер. - Я никогда не была так красива, да и он тоже. И уж точно у меня не было такой большой груди. Я бы упала.

Но толпе это понравилось, и второй маг склонил голову в знак поражения. Они пожали друг другу руки и вышли из круга. Толпе это понравилось. Они одобряли спортивное мастерство, в малых дозах. Дракон в небе уже рассеивался, две золотые фигуры истаивали. Хок повернулся спиной к изображениям и зашагал прочь. За ним поспешили остальные члены семьи.

Самые опытные маги занимались трансформациями. Два мага стояли лицом к лицу в магическом круге и пытались превзойти друг друга в том, во что они могут превратить себя.

Они начинали с простых, обыденных вещей, таких как волки, медведи и гигантские ящеры, быстро переходя к ужасным демоническим формам, которые почти наверняка больше походили на сумрачные фантазии двух участников, чем на что-либо, когда-либо виденное ими в реальном мире. В конце концов одно действительно большое и отвратительное существо просто наклонилось вперёд, широко раскрыло пасть и поглотило другое существо. И всё.

- Я думал, в Стране нехватка магов? - спросил Хок.

- Нехватка, - ответил Рейвен. - По-настоящему сильных. А эти - просто выпендрёжники.

В соседнем круге два мага-целителя пытались превзойти друг друга, исцеляя всё более и более тяжёлые случаи. (больных по очереди помещали в круг). Слепые прозревали, глухие начинали слышать, а калеки отбрасывали свои костыли и радостно плясали. Жертвы чумы и проказы с благодарностью возвращались к своим немного успокоившимся друзьям и родственникам. А один джентльмен просто издал радостный вопль, выбежал из круга, схватил свою жену за руку и они поспешил уединиться.

- Повезло, что в последнем случае обошлось без возложения рук, - прошептала Мерси Рейвену, который непроизвольно улыбнулся.

Оба целителя стояли вместе в магическом круге, в чистых белых халатах и с невероятно самодовольными улыбками.

Хок был готов простить им многое, хотя бы потому, что они делали свою работу так превосходно, без драматических песнопений и размахивания руками. Ему нравилось видеть, как работают настоящие профессионалы. Первый целитель оглядел завороженную толпу.

- Ещё! - торжественно произнёс он. - Принесите мне ещё!

- А ни у кого сегодня на Турнире не было сердечного приступа? - спросил второй целитель. - Я прекрасно справляюсь с сердечными приступами!

- Видели бы вы, что я могу сделать с горбуном, - сказал первый лекарь.

И тут они оба замолчали: толпа расступилась, чтобы пропустить две семьи, которые несли на носилках двух молодых людей; оба они были тяжело ранены в боях. Они лежали неестественно неподвижно, и по зияющим кровавым ранам быстро стало ясно, что они оба мертвы. Семьи положили носилки перед лекарями, а затем отцы и матери с мольбой обратились к лекарям за помощью.

- Пожалуйста, - сказал один из отцов, его лицо было серым от шока. - Должно же быть хоть что-то, что вы можете сделать.

Толпа притихла и с сочувствием смотрела, как два целителя опустились на колени возле тел. Они делали всё возможное, чтобы найти хоть малейший признак жизни, но в конце концов всё, что они могли сделать, это посмотреть друг на друга, покачать головами и снова подняться на ноги.

- Мне очень жаль, - сказал первый целитель. - Я ничего не могу сделать.

- Никто ничего не может сделать, - как можно любезнее ответил второй. - Мы можем помочь только живым.

- И это… похоже, мой выход, - сказал Рейвен.

Он шагнул вперёд, в магический круг, и тихий ропот быстро распространился среди зрителей при виде его тёмной, как ночь, мантии. Некоторые из них узнали Некроманта и перекрестились. Целители отступили назад, когда Рейвен приблизился, а затем остались на месте и уставились на него. Он непринуждённо улыбнулся им в ответ.

- Вы сказали, что ничего не можете сделать, - сказал он. - Я рад сообщить, что кое-что я могу сделать.

- Убирайся отсюда, Некромант, - сказал первый целитель. - Они мертвы. Покойны. Оставь их.

- Разве их семьи недостаточно настрадались? - сказал второй.

- Но я здесь, чтобы помочь семьям, - сказал Рейвен. Он повернулся и посмотрел на двух растерянных родителей. - Я могу вернуть ваших мальчиков с берегов смерти. Я не могу заставить их снова жить, но…

- Если вы можете что-то сделать, сделайте это, - сказала одна из женщин. - Верните мне моего сына!

- Но.., - неуверенно сказал её муж.

- Ты позволил ему войти в круг! - яростно сказала его жена. - Ты позволил ему умереть!

Отец смотрел в землю, не в силах ответить ей.

- Я хочу вернуть своего мальчика, - сказала женщина, и остальные родители напряжённо кивнули.

Рейвен улыбнулся им всем и опустился на колени между двумя телами. На всякий случай он проверил пульс. Их кожа уже остывала. Он наклонился над каждым юношей по очереди и плюнул в их открытые глаза. Он пробормотал под нос что-то, не похожее на молитву, а затем встал и отошёл.

- Восстаньте, - сказал он, и двое молодых людей медленно сели на своих носилках. Их лица были холодны и пусты, глаза не мигали, но всё же они двигались. Медленно, неуклюже, оба мертвеца поднялись на ноги и встали перед улыбающимся Некромантом. Матери и отцы закричали, с неожиданной надеждой сжимая руки у груди.

Женщина, которая умоляла Рейвен о помощи, начала двигаться вперёд, чтобы вернуть своего сына, но муж удержал её. А когда она увидела пустое, бездушное выражение лица сына, то перестала бороться с мужем.

Два молодых человека стояли, не глядя на родителей, не глядя ни на что. Их глаза были открыты, но любой мог заметить, что там лишь пустота, не было души которая могла бы что-то увидеть через эти пустые, немигающие глаза. Их родители с отвращением отвернулись. Рейвен оглянулся, но никто из зрителей не аплодировал. Толпа лишь холодно смотрела на него и на мертвецов, которых он поднял. Рейвен пожал плечами.

- Непростая публика. Ладно, попробуем что-нибудь более амбициозное.

Он посмотрел на двух мертвецов, снова что-то бормоча себе под нос, и тут же они шагнули вперёд, взялись друг за друга и начали танцевать. Толпа издала негромкий шокированный звук, родители жалобно вскрикнули, глядя, как два мертвеца вальсируют взад-вперёд по магическому кругу под неслышную музыку. Они кружились по кругу, всё быстрее и быстрее, не сбавляя шага. На их лицах не было ничего. Джиллиан вошла в круг и подошла к сыну.

- Прекрати это. Сейчас же.

- Я просто показываю шоу, Мама, - ответил Рейвен. - Дай мне немного времени, чтобы их мышцы как следует заработали, и я заставлю их делать наклоны и повороты.

Джиллиан сильно ударила его по лицу. Звук был громким и резким в тишине, а силы удара хватило, чтобы чтобы его голова повернулась. Рейвен стоял очень неподвижно, а затем медленно повернул голову обратно, чтобы посмотреть на свою мать. Одна щека пылала ярко-красным. Он не проявил никаких эмоций.

- Прекрати это немедленно, - сказала Джиллиан.

- Как пожелаешь, мама, - ответил Рейвен.

Оба мертвеца повалились на землю и замерли. Их матери и отцы двинулись вперёд, чтобы забрать их. Они положили их обратно на носилки и унесли. Два лекаря ушли вместе с ними, и толпа тоже расступилась и последовала за ними. Рейвен остался один в кругу, со своей матерью.

- Я дал им только то, что они хотели, - сказал Рейвен.

- Людей сжигали на костре и за меньшее, - сказала Джиллиан.

Рейвен слегка улыбнулся. - Я бы хотел, чтобы кто-нибудь попробовал. Я бы очень хотел.

- Ты не настолько силён, мальчик, - сказал Джек.

- Хм, - сказал Рейвен. - Возможно, и нет, дядя Джек. Но я нахожусь под защитой Короля и Парламента. Потому что я доказал свою полезность для них.

- Не доверяй доброте Королей, - сказал Хок. - Или обещаниям политиков.

- Ты будешь под защитой только до тех пор, пока ты им нужен, - сказала Фишер. - И это может измениться в мгновение ока.

- А что может быть лучше козла отпущения, чем человек, которого всё равно никто не любит? - сказал Джек.

- Найди себе другое занятие, Натаниэль, - сказала Джиллиан.

Они все ушли, а он остался стоять, на его лице не отражалось ничего. Словно у мертвецов, которых он недавно поднял.

*

Семья снова собралась вместе перед главным залом, где Принцу Ричарду были представлены последние Чемпионы этого дня. Было уже далеко за полдень, и все чувствовали, что пора ужинать.

Позднее, в течение всего дня, на радость публике будут проводиться показательные выступления и поединки на мастерство и превосходство между Чемпионами прошлыми и действующими, но всем не терпелось покончить с последними делами дня, чтобы поскорее набить свои желудки. Желательно из ларька, чем-нибудь из ряда вон выходящим… Последние несколько признанных Чемпионов вышли вперёд, чтобы Принц поздравил их и пригласил в Замок на торжественный банкет. Все энергично и громко хлопали, чтобы поторопить события.

Вызвали победительницу в метании ножей - Анжелику Роули. Она вышла из толпы, нервно покачивая головой, маленькая, мускусная, едва вышедшая из подросткового возраста, с широко расставленными глазами и застенчивой улыбкой. Она склонилась перед Принцем, выхватила нож и метнула его в Принцессу Екатерину. Маленькое лезвие мелькнуло в воздухе. Екатерина застыла на своём троне, застигнутая врасплох. Но Ричард среагировал сразу же, как только увидел нож в руке Анжелики, и бросился вперёд, к Екатерине. Нож вонзился ему в грудь по самую рукоять.

Ричард отшатнулся назад, в объятия Кэтрин. Она крепко прижалась к нему, выкрикивая его имя.

Всё произошло так быстро, что охранники так и остались стоять. Кэтрин прижимала Ричарда к себе, повторяя его имя снова и снова. Он пытался что-то сказать, но его рот был полон крови. А внизу Анжелика Роули откинула голову назад и всё смеялась и смеялась.

- За Редхарт! - воскликнула она. - Нет мира без чести!

Охранники налетели на неё сразу со всех сторон, сбивая с ног и бросая на землю. Она яростно отбивалась от них, продолжая смеяться, даже когда их огромные кулаки били её снова и снова. И тут её голос оборвался, спина выгнулась дугой, и она перестала сопротивляться. Охранники только через мгновение поняли, что она мертва. Они отпустили её и замерли в недоумении. Один из них оглянулся: Хок и его семья поспешили вперёд.

- Мы не убивали её! Мы просто пытались её удержать!

- Вы этого не делали, - спокойно сказал Рейвен. - Это было заранее наложенное заклинание смерти, чтобы не допустить её к допросу. Я видел подобное раньше. Он посмотрел на два трона, там Кэтрин всё ещё держала Ричарда на руках и плакала горячими, горькими слезами. - Я лучше поднимусь туда. Посмотрим, смогу ли я что-нибудь сделать.

- Оставь Принца мне, парень, - сурово сказал Джек. - Твоё дело - мёртвые. Верни эту убийцу и добейся от неё ответов.

- Да, Дядя, - сказал Рейвен.

Джек тяжело опираясь на свой деревянный посох поднялся по ступеням так быстро, как только мог. Кэтрин с отчаянием подняла голову, когда он подошёл, её лицо было мокрым от слёз.

- Вы можете что-нибудь сделать? Пожалуйста! Он ещё дышит! Он остановил нож ради меня… Не дайте ему умереть!

- Только не при мне, - сказал Джек, ободряюще улыбаясь Принцессе. Он наклонился вперёд и положил одну руку на грудь Принца, прямо рядом с огромным пятном крови вокруг рукояти ножа. - Ни один хороший человек не умрёт на моих глазах.

Он сосредоточился, беззвучно молясь, и нож выскочил из груди Принца Ричарда, упав на настил. Глаза Принца открылись, и он сделал большой и глубокий вдох. Его рука нерешительно потянулась к груди, но когда он посмотрел вниз, раны там не было. Он поднял глаза на Джека.

- Я услышал голос, а потом… Почему я не умер? Кто вы?

- Джек Форестер, к вашим услугам, Ваше Высочество. Скромный божий человек. Благодарите Его за своё спасение, а не меня. Всё дело в молитве, а не в человеке. А теперь, если позволите, я хочу перекинуться парой слов с вашей убийцей.

Он затопал вниз по ступеням, напевая себе под нос. Ричард понял, что лежит на руках у Кэтрин, и начал приподниматься. Он был ещё так слаб, что ей пришлось помочь ему, но вскоре он снова оказался на своём троне и неуверенно оглядывался по сторонам. Кэтрин всё ещё держала его за руку, и он так же крепко сжал её руку.

- Ты плакала, - сказал он. - Не плачь. Я в порядке. Правда.

- Я не могу поверить, что ты рисковал своей жизнью, чтобы спасти мою, - сказала Кэтрин.

- Я тоже не могу поверить, - ответил Ричард. - Я просто увидел нож… и понял, что должен сделать. Ты в порядке?

- Конечно, я в порядке! Сиди спокойно. На всякий случай я хочу, чтобы тебя осмотрели лучшие целители.

- Но мне нужно кое-что сделать…

Кэтрин посмотрела вниз, где Некромант склонился над мёртвой метательницей ножей. - С ней покончено, - сказала она.

- А я жив, - удивлённо сказал Ричард. - Просто невероятно.

- Самый смелый поступок, который я когда-либо видела, - сказала Кэтрин.

Они посмотрели друг другу в глаза и поняли, что между ними что-то изменилось.

Ричард настаивал на том, чтобы подняться на ноги, и в конце концов Кэтрин и Гертруда встали по обе стороны от него и помогли ему подняться. Ричард чуть пошатнулся, но затем усилием воли заставил себя преодолеть слабость. Он глубоко вздохнул. Никогда в жизни он не чувствовал себя таким живым. Он стал уверенно спускаться по шершавым ступеням, чтобы присоединиться к людям, собравшимся вокруг мёртвой убийцы, и толпа зрителей громко аплодировала.

Кэтрин хотела пойти с ним, чтобы посмотреть, кто пытался убить её, но Леди Гертруда прижалась к ней, почти впадая в истерику при одной мысли о том, что её драгоценная может оказаться где-то рядом с убийцей.

Ричард остановился и призвал стражников, подойти и встать вокруг с мечами, чтобы защитить Принцессу Кэтрин. И только после этого, убедившись в её безопасности, он продолжил спуск по ступеням.

Люди расступились, пропуская его. Рейвен стоял на коленях возле мёртвого тела, глядя в открытые немигающие глаза метательницы ножей и задумчиво хмурился.

- Ты можешь вернуть её сюда? - спросил Ричард. - Или тебе нужно уединение? У меня есть вопросы к этой персоне.

- Боюсь, что всё не так просто, Ваше Высочество, - ответил Рейвен, не поднимая глаз. - У меня возникли… трудности. Заклинание смерти, наложенное на эту несчастную, было специально разработано для того, чтобы она не могла отозваться на зов таких, как я. Он едва улыбнулся. - К счастью, подобных мне не существует. Властью, данной мне, во исполнение заключенных мною договоров, силами, которыми я повелеваю, вернись к нам.

Мёртвая женщина открыла глаза, посмотрела на него и сказала: “Катись в Пекло”. Затем она закрыла глаза и снова стала мёртвой. Все посмотрели на Рейвена. Он медленно вздохнул, как учитель, отчитывающий особенно строптивого ученика.

- Не заставляй меня спускаться за тобой.

Глаза мёртвой женщины открылись. Она уставилась на Рейвена, а затем мерзко ухмыльнулась. Все вокруг отступили на несколько шагов, кроме Рейвена и Принца Ричарда, который скорчил гримасу отвращения, но остался на месте. Анжелика Роули проигнорировала Принца, сосредоточив всё своё внимание на Некроманте.

- Каждый раз, когда ты делаешь это, ты ещё больше проклинаешь свою душу. Стоит ли оно того, Натаниэль? А?

- С таким же успехом можно быть проклятым и за агнца, - непринуждённо сказал Рейвен. - А теперь успокойся, беспокойный дух, и говори только то, что тебе велено.

- Верно. - сказала мёртвая женщина. - В тот самый День… Даже в посмертии я нахожусь под защитой своих хозяев, которые более могущественны, чем ты, ничтожный Некромант. Всё, что я когда-то знала о них, я забыла. В том числе и имена тех, кто заставил меня забыть. Она вдруг хохотнула - ужасный, тревожный звук. Она посмотрела на Рейвена, на Принца, на Хока и Фишер.

- Он Грядёт. И вы ничего не сможете сделать, чтобы остановить его.

Она яростно дёрнулась, а затем просто распалась. Всё её тело сгнило за считанные мгновения, пока не осталось ничего, кроме бурлящего тлена, медленно погружающегося в землю. Все отступили ещё дальше, вскрикивая от ужасного зловония.

Вскоре от Анжелики Роули не осталось ничего, кроме тёмного пятна на земле и дурного запаха, который уже рассеивался. Рейвен неторопливо поднялся на ноги, посмотрел на Принца и виновато пожал плечами.

И тут все оглянулись: Король Руфус вышел вперёд в сопровождении своего Сенешаля и в окружении вооруженных стражников. Все склонились в реверансе. Достаточно было взглянуть на Короля, чтобы понять, что к нему вернулись его силы, по крайней мере, на данный момент. Король на мгновение крепко обнял своего сына Ричарда; затем он оттолкнул его и обратился к нему со всей строгостью.

- Вы получили какую-нибудь полезную информацию от метательницы ножей?

- Нет, Отец. Её хозяева тщательно проработали защиту. Но это само по себе говорит о том, что они должны быть людьми с положением и властью. Известные имена.

- Это ещё не всё, Ваше Величество, - сказал Рейвен. - Я не думаю, что Анжелика знала, что её готовили как убийцу, пока кто-то рядом не произнёс слова активирующие колдовство. А чтобы активировать заклинание смерти, говоривший должен был находиться поблизости.

Все оглянулись вокруг и увидели, что все остальные смотрят в ответ. Король лишь медленно кивнул.

- Значит, настоящий убийца всё ещё здесь. Среди нас. Выжидает. Смеётся над нами под маской озабоченности. Выясни, кто эти люди, мой Некромант. Вся моя охрана, все наши Маги в вашем распоряжении. Добудьте мне правду! Отныне всё, что вы делаете, вы делаете от моего имени и моею властью. Найдите этих людей, пока они не напали снова!

Рейвен поклонился. Король повернулся к Сенешалю.

- Что… я хотел сказать? Да. Сворачивайте Турнир. Больше никаких событий, никаких участников. Разошлите людей по домам. Кто знает, кто ещё может скрываться в этих толпах… Я не хочу, чтобы в Замке находились те, кому там не место.

- Да, Сир, - Сказал Сенешаль. - Но остаётся вопрос о Чемпионах дня, которые были приглашены на праздничный банкет. Это вопрос давней и благородной традиции. Должен ли я отменить и его?

- Нет, - немедленно ответил Ричард. - Пусть приходят. Они заслужили эту честь.

- Как пожелаете, - сказал Король. - Хотя в последнее время нам не очень везло с банкетами. Он улыбнулся Принцу. - Ты молодец, Сын. Ты храбрый. Я очень горжусь тобой.

Он взял руку Ричарда и крепко пожал её. Послышался тихий ропот одобрения со стороны наблюдающей толпы. Вперёд вышла Кэтрин, попрежнему окруженная своей охраной. Она подошла к Ричарду и сжала его руки в своих, а Король торжественно кивнул.

И тут толпа не выдержала: радость вырвалась наружу, они кричали и хлопали в ладоши до боли.

*

И вот Чемпионы Большого Турнира собрались на банкет в свою честь, который вновь был устроен в Большом Зале. Только на этот раз столов было гораздо меньше, и гораздо меньшая группа людей находилась в огромном, пугающе пустом зале. После всего произошедшего большинство людей, которые при обычных обстоятельствах пришли бы чествовать Чемпионов дня и греться в лучах их славы, решили остаться дома.

Принц Ричард и Принцесса Кэтрин сидели за главным столом без Короля. Последние усилия вымотали его. Чемпионы сидели за двумя длинными столами, поставленными вплотную друг к другу. Они громко болтали, осыпая друг друга комплиментами и стараясь не замечать, что их покинули те самые люди, которых они так старались развлечь. Должно было состояться общее торжество, с праздничными тостами, комплиментами… но так как его не было, они просто сами говорили чуть громче.

О покушении никто не говорил. Но многие смотрели на Принца и Принцессу, когда думали, что никто не видит. Никто ничего не сказал, но многие из Чемпионов решили, что их славу затмили.

Хок и его семья заняли один конец стола, под которым свернулся калачиком Чаппи. Он не был официально приглашён, но он был не из тех псов, которых можно было не пускать. Все были впечатлены и даже немного удивлены тем, как Джек вернул Принца с границысмерти. Он улыбался и кивал некоторое время, а затем окинул всех суровым взглядом.

- Бог действует через меня во всём, что я делаю. Будь то защита невинных или наказание виновных. Побить лесных разбойников или наложить руки. Я не могу поставить это себе в заслугу.

- Ты святой? - прямо спросила Мерси.

- Не… как таковой, - осторожно сказал Джек. - Даже когда я ещё был Ходоком, не думаю, что вы могли бы так меня называть. Я всегда считал себя просто человеком, выполняющим работу. Потому что кто-то должен был это делать.

- Ты всегда умел исцелять людей? - спросил Рейвен.

- Да, - ответил Джек. - Просто в моей работе это обычно не требовалось. Ещё одна веская причина, почему я отказался от роли Ходока.

- Мне кажется, Он не разочаровался в тебе, - сказал Хок. - У тебя попрежнему есть все полномочия, которые сопутствуют титулу.

Джек беспокойно заёрзал на своём стуле. - Теперь я монах. Человек мира. Я больше не буду убивать.

- Что вы почувствовали, когда спасли жизнь Принцу? - Спросила Джиллиан.

Джек впервые по-настоящему улыбнулся. - Как будто я наконец-то сделал то, что должен был сделать.

- Не могу поверить, что они так открыто пытались убить Принцессу, - сказала Фишер. - Кто-то очень хочет развязать войну.

- Я хочу немного этих мягких фрикаделек, - прорычал Чаппи, сидя у её ног. - Если вы не собираетесь их доедать, передайте их вниз.

За главным столом Принц Ричард и Принцесса Кэтрин сидели бок о бок, не обращая внимания на еду перед собой и глядя друг другу в глаза и улыбаясь глупыми улыбками.

Охрана, как обычно, стояла несколько в стороне, чтобы обеспечить Королевской чете максимальное уединение. Хотя всем охранникам было ясно, что они могли бы стоять здесь совершенно голыми, если бы не их мечи, и Принц с Принцессой ничего бы не заметили.

- Ты даже не колебался, - сказала Кэтрин. - Просто бросился наперерез. Принял нож, ради меня. Принял мою смерть за меня. Никто и никогда не делал для меня ничего подобного.

- Поверь мне, - сухо сказал Ричард, - я этого не планировал. Просто… сделал то, что должен был.

- Ты поступил правильно, даже не задумываясь об этом, - сказала Кэтрин. - Это даже лучше! Это и есть признак настоящего героя.

- Я бы хотел, чтобы ты перестала так говорить, - сказал Ричард. - Герой должен спасти Принцессу, но не умереть. Он помолчал, размышляя. - Я не мог позволить тебе умереть. Просто не мог.

- Потому что наш брак так важен для мирного договора? - спросила Кэтрин.

- Нет. Потому что ты важна для меня.

- Правда?

- К моему большому удивлению, да, - сказал Ричард. - Все эти годы я искал любовь всей своей жизни… и только брак по расчёту привёл её ко мне.

- Что ж, - сказала Кэтрин, крепко сжав его руку, - это всё меняет, не так ли?

- Меняет. - сказал Ричард.

*

Там, на турнире, в пивной палатке сидели друзья Ричарда, Питер и Кларенс, потому что их не пригласили на банкет. Солдат и практикант - менестрель. Они угрюмо сидели за грубым деревянным столом, покрытым пятнами от еды и пролитым пивом, и пили эль по завышенной цене из резных деревянных кружек, не столько потому, что им этого хотелось, сколько потому, что больше было нечем заняться. Палатка была практически пуста. Одинокая женщина-бармен в традиционном наряде, который ей не шёл, в одиночку обслуживала бар и выглядела при этом довольно раздражённой. Пожилая супружеская пара пила дешёвое вино в дальнем углу, они молчали и смотрели друг на друга.

А несостоявшийся Чемпион опрокинул пиво и теперь лежал в нём лицом вниз и громко храпел. Большой Турнир закончился, ларьки закрылись, и большинство людей разошлись по домам. Остались только те, кто топил своё горе.

Питер и Кларенс пили уже довольно долго. Питер был задумчив, а Кларенс раскраснелся, но в остальном никто не смог бы отличить их друг от друга. Питер попытал счастья в состязаниях - бой на мечах и неплохо справлялся, пока не оказался лицом к лицу с Мастером меча из Сортировочного Дома.

Кларенс бродил по Турниру, наблюдая за всеми поединками, выискивая подходящий материал. И с радостью оказался на передовой, когда Воин в Маске выбил Сэра Кея из седла, снял с него маску.

Он начал набрасывать первый вариант новой песни, пока события были ещё свежи в памяти… и в результате совершенно пропустил убийцу - метательницу ножей. Он всё ещё дулся. Он просто знал, что никогда не смирится с этим.

- В кругах это неполноценный бой на мечах, - говорил Питер. - Границы - вот где настоящая схватка. А не барахтанье, пока кто-то не получит царапину и не закричит: “Первая кровь”. Победа или смерть! Вот что было на границе. Я был солдатом! Сражался за свою страну. А не просто показушничал.

- Все считают себя героями, только потому, что могут покрасоваться в кругу, - говорил Кларенс. Здешние девушки даже не посмотрят на тебя, если у тебя больше мозгов, чем мускулов. Хотел бы я посмотреть, как один из мускулистых болванов описывает битву идеальным пятистопным ямбом.

- Он не придёт, - сказал Питер.

- Что? - сказал Кларенс, по-совиному глядя на него поверх своей кружки.

- Ричард! - сказал Питер. - Он сказал, что встретит нас здесь, в пивной палатке. После того, как закончится турнир, и он освободиться. Сказал, что мы хорошо проведём время вместе. Но его здесь нет. Он не придёт.

- Будь справедлив, - сказал Кларенс. - По всем признакам, он был на пороге смерти.

- Дело не в этом, - мрачно сказал Питер. - Дело в ней. Принцесса. Он сейчас с ней.

- Ну, да, - сказал Кларенс. - Он женится на ней завтра. У меня на сегодня назначен мальчишник, и всё такое…

- Ты действительно думаешь, что он придёт на твою дурацкую вечеринку? - спросил Питер, с силой хлопнув по столу своей кружкой. - Нет… Я предвидел, что так и будет… Он..! Бросил нас. Мы… проблемные друзья, дурное влияние его прошлого. Он больше не сможет отправляться на поиски приключений, не после того, как женится. Он должен остепениться. Стать… ответственным. Респектабельным. Скоро он окажется под её каблуком.

- Но… похоже, по крайней мере, это будет счастливый брак, - сказал Кларенс. - Это хорошо, не так ли? Разве мы не должны радоваться за него? За них?

Питер нахмурился. Он опустошил свою кружку и потребовал ещё эля. Бармен наклонилась и налила ему ещё из своего кувшина. Она хотела сказать ему, чтобы он не шумел, хотела бы выгнать эту парочку, но они были друзьями Принца. Поэтому она не могла этого сделать. Вместо этого, наклонившись, чтобы наполнить кувшин, она выставила напоказ своё декольте, надеясь на щедрые чаевые в дальнейшем. Барменам платили мало, поэтому приходилось искать и другой заработок.

Но солдат даже не взглянул на неё, а взгляд менестреля был устремлен вдаль. Тогда она плеснула солдату и вернулась к стойке.

- Вот увидишь, - сказал Питер, глядя в свою кружку. - Теперь мы будем в стороне от всего этого. Всё меньше и меньше приглашений присоединиться к нему, для… чего-нибудь. Пока он совсем не забудет о нас. Он будет поглощён всеми своими новыми обязанностями, женатого мужчины.

- Нам ещё нужно закончить организацию его мальчишника, - твёрдо сказал Кларенс. - А времени на это осталось совсем немного. Я договорился с несколькими кабацкими шлюхами с ужасной репутацией, чтобы они пришли к нам на разогрев. По вполне приемлемым ценам.

Питер на мгновение задумался. - Сколько кабацких шлюх?

- Семь!

- Что? Это же не вечеринка! Давай полную дюжину!

- Ты хочешь их, ты платишь за них, - сказал Кларенс.

Питер фыркнул. - Сейчас я поиздержался. Я твой должник.

- Семь, - твёрдо сказал Кларенс. - Двое из них умеют танцевать, вроде как, а одна может сделать эту потрясающую штуку…

- Ты действительно думаешь, что Принц появится? - сердито сказал Питер. - После второго покушения на Принцессу? Он не покинет её до тех пор, пока они благополучно не поженятся.

- Но… это же его мальчишник! - сказал Кларенс. - Нельзя жениться без мальчишника! Таково правило…

- Почти уверен, что нет, - сказал Питер.

- Я всё равно пойду, - решительно сказал Кларенс. - Ты всё ещё собираешься?

- Конечно, пойду! Не пропущу вечеринку с дюжиной кабацких шлюх.

- Семёрка.

- Как скажешь.

- Возможно, мне удастся найти мага-фокусника, - сказал Кларенс. - Нам нужен фокусник?

- На самом деле, нет. Питер размеренно пил из своей кружки. - Всегда знал, что он далеко пойдёт. Он оставит нас… Потому что он Королевской крови… а мы - нет. Таков порядок вещей. Принц доказывает, насколько он ответственен, отдаляясь от своих недостойных друзей.

- У меня есть репутация! Я менестрель! Вот кто я, - громко сказал Питер. - Да, у меня дурная репутация, и я горжусь этим!

И потом они оба некоторое время угрюмо сидели, размышляя о том, как обстоят дела.

- Больше никаких приглашений к Королевскому столу, - уныло сказал Кларенс. - Что же мне теперь делать, если я захочу вкусно поесть, пообщаться и посплетничать? Что мне делать, Питер?

- Чаще выходить в свет? - сказал Питер. - Знакомиться с девушками, которые не хотят платить?

- Заткнись.

- Как ты спишь? - неожиданно спросил Питер, не глядя на него.

- Хорошо, - ответил Кларенс. - А ты?

- Плохо, - ответил Питер. - Очень плохо.

- Я тоже, - сказал Кларенс. - Я больше не выношу темноты. Мне приходится каждую ночь зажигать в комнате ночник, как ребёнку.

- Это Темнолесье, - буркнул Питер. - Мы всего на минуту попали в это проклятое место, но это наложило на нас свой отпечаток. Всего на минуту, но мы никогда не освободимся от него. Нам не следовало идти за Ричардом в Темнолесье.

- Он вошёл, - сказал Кларенс. - Он был нашим другом. Что ещё мы могли сделать?

- Куда ты теперь отправишься? - спросил Питер. - Что будешь делать? Встретимся ли мы с тобой когда-нибудь снова, после мальчишника? Я имею в виду, что у нас вообще было общего? Кроме Принца Ричарда?

*

В комнате, которой не было ни на одной из официальных карт Замка, поскольку она постоянно перемещалась по соображениям безопасности, Первый Министр Лесного Парламента Перегрин де Вудвиль проводил весьма напряжённую встречу с лидером лояльной оппозиции Генри Уоллесом, Сенешалем (представителем от Короля) и Лоуренсом Гарнером, начальником охраны Лесного Замка. Это была его комната. Одна из немногих по-настоящему магических комнат, оставшихся с тех времён, когда Замок был волшебным местом, - внутри больше, чем снаружи.

Как и большинство шпионов и агентов службы безопасности, Лоуренс Гарнер не отличался особой привлекательностью. Уж точно не тот тип, на кого бы вы посмотрели во второй раз. Среднего роста и веса, с невыразительным лицом и вкрадчивым, вежливым голосом. Большинство людей в Замке не имели ни малейшего представления о его истинном статусе и функциях; они считали его просто ещё одним защитником. Гарнеру это нравилось. Всегда наготове тихое слово и ничего не значащая улыбка, чтобы сгладить ситуацию и сдвинуть её с мёртвой точки. На него можно было положиться, он всё улаживал без лишней суеты. Гарнер участвовал в каждом важном мероприятии, сидя в каком-нибудь укромном уголке и внимательно наблюдая за всеми и вся. Под его личным командованием находилась дюжина вооружённых гвардейцев, готовых по мановению руки броситься вперёд и сделать всё, что им будет велено… Пока же глава службы безопасности спокойно сидел за своим столом, заваленным кипами бумаг, и терпеливо ждал, когда все перестанут кричать друг на друга и затихнут, чтобы он мог сказать им, что нужно делать.

- Проклятье, как, эта убийца так близко подобралась к Принцессе? - спросил Перегрин. - Достаточно того, что Принцессу чуть не отравили на банкете в честь её приезда!

- Метательница ножей не знала, что она там для того, чтобы кого-то убить, пока её не активировали! - сказал Сенешаль. - Перегрин, думай быстрее…

- По-моему.., - сказал Генри Уоллес, но двое других просто перебили его.

- Мои люди повсюду, - сказал Гарнер, повысив голос настолько, чтобы перекрыть голоса остальных. - И они делают всё, что в их силах. Я расставил охрану в каждой гостиной и в коридоре этого Замка, и ещё больше стражников перекрывают доступ к незанятым помещениям. Все двери, ворота и проёмы надёжно защищены; никто не войдёт и не выйдет, без моего ведома. Даже пустующие помещения обходят люди с собаками, чтобы убедиться, что там никто не прячется. За всем остальным следят колдуны. По общему признанию, не особо высококлассные колдуны, но приходится работать с тем, что есть. И да, Некромант тоже вносит свою лепту. И нет, вы не можете его расспрашивать. Я не хочу, чтобы его беспокоили.

- Кто-нибудь ещё? - спросил Генри Уоллес, просто чтобы напомнить всем, что он всё ещё здесь.

- Сейчас не время для юмора, Генри! - сказал Перегрин.

- Я не пытался шутить, - сказал Генри. - Я просто сказал, что если Гарнеру нужно больше людей и денег на них, то я уверен, что мы сможем добиться одобрения Парламента.

- Проблема не в деньгах, а в кадрах, - сказал Гарнер. - Я послал за подкреплением, в окрестные леса… но я не вижу, как они смогут добраться сюда до свадьбы. Мои люди и так защищают Замок от всех обычных угроз, но мы имеем дело с угрозами профессионального уровня. По словам тех, к сожалению, немногих высокоуровневых колдунов, к которым я имею доступ, очень трудно распознать убийцу, если он сам этого о себе не знает. Мы должны найти того, кто их активирует. Кто-то в Замке является высокопоставленным агентом Редхарта! Это единственный ответ. Кто-то очень высокопоставленный. Если бы этот монах не был так хорош, у нас на руках был бы мёртвый Принц.

Первый Министр перестал вышагивать взад-вперёд перед столом Гарнера, чтобы сконцентрировать свой лучший хмурый взгляд на Начальнике службы безопасности. - Что мы знаем об этой новой группе Чемпионов, которых мы впустили в Замок? Можем ли мы им доверять? Неужели кто-то думает, что это простое совпадение, что люди из Академии Героев появились сегодня на Большом Турнире и были прямо там, на месте происшествия, когда эта маленькая сучка чуть не убила Принцессу?

- Мои люди занимаются проверкой, даже сейчас, когда мы разговариваем, - сказал Гарнер. - Но я думаю, что мы уже знаем большую часть. Эти люди сами по себе знаменитости. Хок и Фишер раньше руководили Академией Героев в Ланкре.

- Возмутители спокойствия, - сказал Перегрин, и все кивнули.

- А Джек Форестер в молодости был Ходоком, - сказал Гарнер.

- О, проклятье.., - сказал Сенешаль. - Только этого нам не хватало. Если бы я знал, я бы никогда не пустил его в Замок.

- Давайте пока постараемся не паниковать, - сказал Гарнер. - Судя по всему, последние двадцать лет этот человек вёл жизнь созерцателя, в монастыре. Он задумчиво посмотрел на Сенешаля. - Может быть, муки совести?

- А у кого их нет? - сказал Сенешаль.

- Я бы не стал слишком беспокоиться, - сказал Гарнер. - В наши дни он всего лишь старый монах, опирающийся на деревянный посох.

- Старый монах, который вернул Принца Ричарда к жизни после смертельного ранения! - сказал Перегрин. - Какой же это пенсионер?

- По крайней мере, он никого не убивает, - сказал Гарнер.

- И всё же, - мрачно сказал Сенешаль.

- Ещё больше всё усложняет то, что старуха-воительница из Сортировочного дома, Джиллиан Форестер, - его сестра, - сказал Гарнер.

- О, теперь это просто превосходно, - сказал Перегрин.

- Джиллиан Форестер провела большую часть своих сумеречных лет, работая наставницей в Братстве Стали, - сказал Гарнер. - Она Профессионал.

Сенешаль бросил на него тяжёлый взгляд. - Вы знаете, кто такие Джек и Джиллиан Форестер на самом деле? Кто их родители?

- Конечно, я знаю, - ответил Гарнер. - Это моя работа - знать всё, что имеет значение.

- Я не знаю, - сказал Перегрин. - Что я упускаю?

- Джек и Джиллиан Форестер - сын и дочь Принца Руперта и Принцессы Джулии, - сказал Гарнер.

- О, проклятье! - сказал Перегрин. - Только этого нам не хватало!

- Те самые Джек и Джиллиан? - спросил Генри. - Почему они здесь? Может быть, они здесь, чтобы наконец-то претендовать на трон? Из-за Королевской свадьбы?

- Успокойся, Генри, пока у тебя не случилась аневризма, - сказал Перегрин. - Они не угрожают трону. История - не ваша сильная сторона, не так ли? Они оба публично отказались от претензий на Трон Леса много лет назад. Таким образом, они просто… бедные родственники. Вероятно, они здесь только для того, чтобы присутствовать на свадьбе и посмотреть, есть ли шанс получить подачку из Королевской казны, пока все находятся в приподнятом настроении.

- Я мог бы бросить их в темницу, пока всё не закончится, - тихо предложил Гарнер.

- Ходока? И главного воспитателя из Сортировочного Дома? - спросил Сенешаль. - Да, конечно. Удачи с этим. Я видел их на Турнире; эти два седовласых гробоукладчика могли бы обуть любого, кто у вас есть. И неужели мне нужно напоминать вам… Да, я вижу по пустым лицам, что нужно. Джиллиан Форестер - мать Рейвена - Некроманта.

- Что? - сказал Перегрин. - Почему мне не сказали об этом?

- Проклятье! - сказал Генри. - Некромант - внук Руперта и Джулии? Нам должны были доложить об этом сразу, как только он начал становиться таким… выдающимся!

- Теперь он пользуется у Короля авторитетом и говорит от его имени, - тихо сказал Гарнер.

- Вы хотите сказать, что он превосходит вас? - спросил Сенешаль.

Гарнер позволил себе слегка улыбнуться. - Теоретически, возможно. На практике… Думаю, нет. Моя работа - защищать Короля. От глупости его собственных решений, если потребуется. Но, повторюсь, нет причин для волнения. Рейвен попрежнему всего лишь сын того, кто уже публично отказался от любых притязаний на трон. И он не из тех, кто позволит какой-либо фракции использовать его в качестве зиц-председателя, не так ли? Дело в том, что если вы хотя бы намекнёте, что думаете побеспокоить его мать, то… я не могу отделаться от ощущения, что Некромант, скорее всего, очень расстроится. Неужели вы хотите рисковать именно тогда, когда он нам больше всего нужен?

- По крайней мере… постарайтесь держать эту беспокойную семейку подальше от всех, кто имеет значение, - сказал Перегрин.

- Принц Ричард пригласил их к себе, как признанных Чемпионов, - сказал Сенешаль, - и поскольку Джек Форестер спас ему жизнь. Ричард уже сказал, что монах и его семья могут оставаться здесь столько, сколько захотят. Они - Королевские гости… со всеми вытекающими отсюда привилегиями. Всё-таки это большой Замок. Я уверен, что смогу найти для них подходящее место в отдалении.

- Сделай это! - прорычал Перегрин. Он бросил взгляд на Гарнера. - Найдите агента Редхарта. Этого… мастера убийц. Мне всё равно, как вы это сделаете, но я хочу, чтобы он был мёртв или закован в цепи до свадьбы!

- Есть ли резон отложить свадьбу? - спросил Сенешаль. - Пока мы не найдём этого агента?

Первый Министр и Лидер Оппозиции уже качали головами.

- Я уже думал об этом, - сказал Генри. - Мы не можем рисковать.

- Мы должны как можно скорее поженить Ричарда и Кэтрин, чтобы успеть подписать мирный договор, - сказал Перегрин. - Как только они поженятся и соглашение будет подписано, Кэтрин перестанет быть мишенью. Надеюсь.

Наступила долгая пауза, все смотрели друг на друга, надеясь, что кому-то ещё придёт в голову какая-нибудь замечательная идея, которая спасёт положение… Но когда этого не произошло, они поднялись, коротко поклонились друг другу и покинули тайную комнату Лоуренса Гарнера.

Дверь тихо, но плотно закрылась за Перегрином, Генри и Сенешалем. Перегрин обернулся, открыл дверь и заглянул внутрь, но Гарнера и его комнаты уже не было, она снова отправилась в свои бесконечные путешествия по внутренним помещениям Замка.

- Прошу меня извинить, - сказал Сенешаль. - Я должен посетить Короля.

- Как он? - спросил Перегрин. - После… сегодняшних потрясений?

- Лучше, чем обычно, - ответил Сенешаль. - Череда кризисов… это пошло ему на пользу. Держит его в напряжении.

- Что ж, это хорошо, я уверен, - ровно произнёс Перегрин.

- Остаётся надеяться, что это надолго, - проворчал Генри. - Чем скорее мы сможем посадить Ричарда на трон, тем лучше.

Сенешаль холодно смотрел на двух политиков. Он знал, как они на самом деле относятся к Руфусу и Ричарду. - Вы никогда не отдавали Принцу должного, - сказал он. - Жаль, что вы не можете ничего сделать без него, не так ли?

- Ричард недолго просидит на троне, - сказал Перегрин. - Мы позаботимся об этом.

- Вы имеете в виду, что Парламент позаботится об этом, не так ли? - спросил Сенешаль.

- Парламент будет делать то, что мы ему скажем! - воскликнул Генри.

Сенешаль улыбнулся. - Видите? Вы умеете мыслить по-королевски.

- И что вы тогда будете делать? - спросил Перегрин чуть ехидно. - Когда у вас не будет ни Короля, ни Принца, за которым можно следовать?

Сенешаль позволил своей улыбке стать чуть шире. - Может быть, я займусь политикой.

Он повернулся к ним спиной и неторопливо побрёл по коридору. Перегрин и Генрих с одинаковым отвращением смотрели ему вслед, а затем повернулись и зашагали в противоположном направлении.

- Сообщи мне какую-нибудь хорошую новость, Генри, - устало сказал Перегрин. - Мне бы не помешали хорошие новости.

- Ну что ж, - сказал Генри, - наконец-то Ричард и Кэтрин… сблизились. Значит, нам не придётся направлять их на церемонию бракосочетания с мечами за спиной. А ведь какое-то время это казалось вполне вероятным.

- Не могу дождаться, когда они поженятся, - сказал Перегрин. - Уильям всё ещё может всё отменить, если воспримет эти посягательства на жизнь Принцессы как посягательство на свою честь.

Если он решит, что мы не можем обеспечить безопасность его дочери, он может потребовать, чтобы её вернули в Редхарт, чтобы он мог защитить её должным образом. А мы не можем этого допустить. Мирный договор рухнет.

Генри задумчиво посмотрел на него. - Вы действительно бы заперли Кэтрин? Чтобы повлиять на Уильяма?

- Ну, - сказал Перегрин, - не так буквально…

- Тебе нужно поговорить со своим человеком, с Воином в Маске, - сказал Генрих. - Узнать, что ему известно.

- Как ты думаешь, куда мы сейчас направляемся? - сказал Первый Министр.

*

Вскоре после этого оба политика стояли у двери Воина в Маске, и Перегрин энергично постучал. Последовала долгая пауза, а затем Воин в Маске рывком распахнул дверь. На нём была белая как мел фарфоровая маска и полный комплект кожаного доспеха, в руке он держал меч. Он окинул взглядом двух мужчин, окинул взглядом пустой коридор, затем опустил меч, но не убрал его. Он отступил назад, приглашая гостей войти резким кивком головы.

Перегрин и Генри изо всех сил старались войти, как будто это место принадлежало им, но оба слегка подпрыгнули, когда Воин в Маске захлопнул за ними дверь и запер её.

Воин вышел на середину комнаты и повернулся лицом к Перегрину и Генри. Меч он так и не убрал.

- Чем могу служить вам, господа мои? - спросил он. Маску он не снял. Перегрин знал, что скрывается под ней, а Генрих - нет. Воин в Маске был уверен, что Генри многого не знал, что знал Перегрин. В политике даже самые близкие соратники хранят секреты друг от друга.

- Вы знали, что сегодня утром должно было произойти покушение на жизнь Принцессы? - прямо спросил Перегрин.

- Конечно, нет, - ответил Воин в Маске. - Неужели вы думаете, что я позволю кому-то причинить вред моей Принцессе? И нет, прежде чем вы спросите, я понятия не имею, кто стоит за этими покушениями. Иначе я бы сам отдал вам его голову.

- Знаете ли вы о шпионах Редхарта, скрывающихся в этом Замке? - спросил Генрих.

- Никто из них со мной не связывался, - осторожно ответил Воин. - Но они должны понимать, что я не позволю причинить вред Принцессе. Независимо от причины.

Оба политика некоторое время изучали Воина в Маске. Они привыкли властвовать над людьми, просто потому, кем и чем они были, но по голосу и позиции Воина в Маске было ясно, что, хотя он и служил им, ему было совершенно наплевать, кем и чем они были. Он был солдатом и убийцей. Он делал то, что ему говорили, но причины, стоящие за этим, его не касались. А некоторые моменты его в принципе не волновали.

Совершенно неожиданно Перегрин и Генри почувствовали себя так, словно оказались в комнате с большим и очень опасным диким зверем. Дрессированным, но никак не прирученным.

Генри посмотрел на Перегрина. - Не могу поверить, что у вас всё это время был такой высокопоставленный шпион при Дворе Вильгельма.

- Годы, - надменно ответил Перегрин. - Он был моим человеком в течение многих лет. Он принадлежит мне. Не так ли, Воин?

- Конечно, - ответил Воин. Его голос из-под фарфоровой маски был совершенно спокоен.

- Довольны ли Вы отведённой Вам ролью? - спросил Генри.

- Доволен ли я? - сказал Воин. Он на мгновение оставил это слово висеть в воздухе. - Я удовлетворён тем, что служу.

- Комфортно ли вам здесь? - продолжал Генри.

- Для меня это слово - пустой звук, - ответил Воин.

Генрих посмотрел на Перегрина и пожал плечами. - Невольно задаёшься вопросом: если он от нас в Редхарте… то кто может быть здесь от них при Дворе Короля Вильгельма? Кто из доверенных и высокопоставленных лиц может сейчас злоумышлять против нас, или Принцессы?

- Не изводите на меня свой парламентский стиль речи, Генри, - сказал Перегрин. - И всегда помните первое правило шпионажа: никогда и никому не доверяйте.

- Вы ведь мне доверяете, не так ли? - спросил Генри.

- Конечно, я вам доверяю. А вы мне доверяете?

- Конечно, Перегрин.

Удовлетворенные почестями, они коротко поклонились Воину в Маске, который подошёл к двери и отпер её. Генрих быстро прошёл мимо огромной фигуры. Он не мог не заметить, что Воин всё ещё не убрал меч. Перегрин взял за правило уходить не торопясь, но и он, и Генри почувствовали облегчение, снова оказавшись в коридоре, когда дверь за ними захлопнулась.

Воин в Маске запер дверь и убрал меч. Сняв маску, он повернулся лицом к зеркалу на стене. С помощью заранее заготовленных магических слов он установил контакт между собой и своим далёким господином. Его отражение резко исчезло, сменившись злобно - холодным взглядом Короля Вильгельма.

- Ты проклятый дурак, - сказал Король. - Тебе было сказано использовать это только в экстренных случаях!

- Вы думаете, что это не тот случай? - так же холодно ответил Воин в Маске. - На жизнь вашей дочери было совершено два покушения! Три, если учесть нападение на её карету по дороге сюда. Это было организовано. Вы должны были знать об этом. Но вы мне ничего не сказали!

- Потому что я знал, что ты так отреагируешь, - сказал Король. Он тяжело вздохнул. - Они не представляли реальной угрозы; Кэтрин не подвергалась реальной опасности. Не с теми дополнительными магическими защитами, которые я наложил на неё перед тем, как она покинула Редхарт.

- Вы всё это спланировали заранее, - медленно произнёс Воин. - Всё это происходит по вашему приказу.

- Конечно, - сказал Уильям. - Яд просто вызвал бы у неё тошноту, нож просто ранил бы её. Нам нужен был предлог, чтобы разрушить мирный договор. Кто бы мог подумать, что Принц Ричард окажется настолько глуп, чтобы броситься под нож убийцы? Впрочем, это неважно. Мы организовали ещё одну попытку, через другого агента. И тогда, что бы ни случилось, у нас будет необходимый предлог, чтобы вернуть Кэтрин домой. И расторгнуть мирное соглашение раз и навсегда.

- Но… зачем? - спросил Воин. Зачем нарушать мир, над установлением которого вы так усердно трудились?

- Ты не допущен к вопросам высокой политики, - сурово сказал Король. - Всё, что тебе необходимо знать, это то, что Король должен делать всё возможное для сохранения своего Королевства.

- Я не могу позволить, чтобы Принцесса пострадала, - сказал Воин.

- Позволить? - спросил Король. - Позволить? У тебя нет права на своё мнение по этому вопросу! Ты будешь делать то, что тебе говорят! Выполняй приказы, или я раскрою всем твою истинную сущность. И тогда… куда ты сможешь пойти, куда ты сможешь убежать? Ты служил слишком многим господам, мой Воин, а предателей никто не любит. Оставайся там, где ты есть. Не выходи из своей комнаты, пока не произойдёт это последнее нападение на мою дочь. А потом будет война.

- Вы сказали, что со мной свяжется один из ваших агентов, здесь, в Замке, - сказал Воин. - Я ничего и ни от кого не слышал. Со мной должны были проконсультироваться по этому поводу…

- Не рефлексируй, Воин, - сказал Король. - Это тебе не к лицу. У тебя никогда не было склонности к политике. Я послал одного из своих тайных агентов поговорить с тобой. Выслушай его. Выполняй приказы, которые он тебе отдаст. И никогда больше не злоупотребляй своим положением.

Его лицо исчезло из зеркала, и остался только Воин, смотрящий на себя… В ожидании посетителя он медленно надел фарфоровую маску. Он сел на свой единственный стул, внезапно почувствовав усталость. Когда его жизнь стала такой запутанной, такой сложной? С таким множеством противоречивых обязанностей? Он думал, что, вернувшись в Лесную Страну, вернувшись домой… он сможет сбросить маску. Отказаться от роли Воина в Маске и вернуться к своей прежней жизни. Отправиться на поиски того, что осталось от его семьи. Но он не мог. Он должен был понять, что не может даже надеяться на это, потому что он больше не был тем человеком. Тот человек умер на границе.

В одном он был уверен: он нужен Принцессе Кэтрин. Он был нужен ей для защиты, сейчас как никогда. Он не доверял магической защите Короля Уильяма. Воин в Маске не уважал своих хозяев - господ - ни Вильгельма, ни Перегрина. Но он всегда восхищался Принцессой. За то, что она была свободной и гордой, готовой бросить вызов любому, кто считал, что имеет над ней власть. Всё то, что он никогда не мог себе позволить…

В дверь постучали, и, прежде чем ответить, Воин в Маске убедился, что его маска надёжно пристёгнута. А там, терпеливо ожидая снаружи, в коридоре, было лицо, знакомое Воину в Маске. Менестрель Кларенс.

- Меня прислал Король, - вежливо сказал Кларенс. - И я думаю, мы оба знаем, какого Короля я имею в виду. Что я должен был… О да. “Красное мясо - хорошее мясо”. Дурацкая фраза. Практически кричит, что я замышляю недоброе. Пригласите меня, пожалуйста. Никому из нас не понравится, если нас увидят вместе. Будут задавать вопросы.

Воин в Маске посторонился, чтобы дать Кларенсу войти, а затем закрыл за собой дверь. Кларенс оглядел спартанскую комнату и поморщился.

- Это лучшее, что они смогли найти для вас? Вряд ли это достойно такого знаменитого воина.

- Ты мой связной? - спросил Воин в Маске. - Но ты - ближайший друг Принца Ричарда!

- Он хочет стать героем, - сказал Кларенс. - А что может быть лучше, чем стать им в пылу сражения? У Принца будет столько возможностей проявить себя… А я хочу войны, чтобы были великие подвиги и чудесные сражения, о которых я мог бы слагать песни.

- И это всё? - сказал Воин в Маске. - Это всё, чего ты хочешь?

- Ну, деньги-то помогают, - признал Кларенс.

- Никогда не верьте менестрелям.., - сказал Воин в Маске.

- Предстоит ещё одно нападение на Принцессу, - бодро сказал Кларенс. - И очень скоро. Сам Король Вильгельм приказал вам ничего не предпринимать. Мне было велено заверить вас, что Принцессе никогда не будет угрожать реальная опасность. На самом деле, если у неё действительно есть все необходимые средства защиты, то никто, кроме самого Принца Демона, не сможет к ней приблизиться. Это недостижимый для нас уровень безопасности…

- Вот в чём суть послания. Оставайтесь на месте, пока не услышите крики, а потом бегите в апартаменты Принцессы, чтобы на людях праведно возмутиться и потребовать её немедленного возвращения домой. Что может быть проще?

- Действительно, что может быть проще? - сказал Воин в Маске.

Кларенс терпеливо ждал, пока не убедился, что огромной фигуре больше нечего сказать. - Хорошо, тогда мне пора идти. Если только… Я не думаю, что вы готовы сесть и поговорить со мной обо всех ваших удивительных подвигах? Я всегда ищу новый достойный материал для своих песен. Я мог бы написать что-нибудь очень захватывающее о ваших… А. Понятно. Неподходящее время. Возможно, в другой раз…

Он торопливо поклонился, подождал, пока Воин в Маске отопрёт дверь, и вышел так быстро, как только позволяло достоинство. Дверь за ним закрылась. Кларенс некоторое время стоял в коридоре, восстанавливая самообладание и размышляя о том, куда завела его жизнь, вопреки всем его ожиданиям.

- Ты не должен был приводить меня в Темнолесье, Ричард, - тихо сказал он. - Я мог бы простить тебе всё, кроме этого.

*

Принц Ричард потеряно стоял в покоях Принцессы Кэтрин, оглядываясь вокруг и размышляя, как лучше поступить. Он благополучно сопроводил Принцессу в её покои вместе с целым отрядом вооружённых до зубов гвардейцев, а затем распорядился, чтобы они стояли на страже у её двери и вдоль всего коридора. Он усадил Кэтрин в удобное кресло и дал ей в руку бокал с бренди. На протяжении всего банкета с ней всё было в порядке, но как только всё закончилось, силы, казалось, просто покинули её, и она начала дрожать. Отсроченный шок.

Ричард и Гертруда быстро вывели её из Большого Зала, пока никто не заметил, но с тех пор Кэтрин не проронила ни слова. Ричард снова попытался уговорить её выпить немного бренди. Это был превосходный бренди, для снятия шока. Или, по крайней мере, это отвлекло бы её.

Он отошёл в сторону, чтобы позволить Леди Гертруде хлопотать вокруг Принцессы, успокаивающе болтать и следить, чтобы у Кэтрин было всё необходимое. Ричард расхаживал по апартаментам, внимательно осматривая всё, ища то, что не принадлежало этому месту или просто казалось здесь неуместным. Убедившись, что всё так, как должно быть он наконец вернулся к Кэтрин, чтобы сообщить ей, что всё в порядке и что она в полной безопасности. Но Кэтрин, казалось, не слышала и не видела его.

Она просто сидела в кресле, глядя прямо перед собой, но ничего не видя. Она всё ещё держала в руке бокал с бренди, но не проявляла к нему никакого интереса, несмотря на все поощрения Гертруды.

Леди Гертруда то и дело бросала раздражённые взгляды на Ричарда, давая понять, что, по её мнению, самое лучшее, что он может сделать, - это уйти и оставить Кэтрин на её попечение, но будь Ричард проклят, если он уйдёт, пока Кэтрин в таком состоянии. Он привык видеть её сильной и жизнерадостной, но три попытки убийства менее чем за двадцать четыре часа, доконали её.

Он опустился перед ней на корточки, расположив своё лицо прямо напротив её лица, и заговорил с ней тихо и спокойно, как только умел. Это заняло некоторое время, но он упорствовал, и наконец её взгляд сфокусировались на нём. Она чуть улыбнулась.

- Ты спас мне жизнь, - тихо сказала она. - Я благодарна, правда. Просто… Мне трудно смириться с тем, что мои подданные, люди моей страны, хотят моей смерти. Готовы убить меня, чтобы развязать войну, которой не хочет ни один здравомыслящий человек. И нет, Ричард, сейчас никто ничего не может для меня сделать. Мне нужно время, чтобы побыть в одиночестве. Поразмышлять. Я поговорю с тобой позже.

Ричард улыбнулся так ободряюще, как только мог, и снова встал. - Хорошо. Ты лучше знаешь, что тебе нужно. Отдохни немного. Я прослежу, чтобы тебя не беспокоили. И выпей свой бренди. Он хорошо помогает при шоке.

- У меня нет шока, - сказала Кэтрин с намёком на свой прежний настрой.

Ричард усмехнулся. - Ты ещё не пригубила свой бренди.

Кэтрин снова попробовала улыбнуться, но было видно, что сердце её не на месте. Ричард улыбнулся ей, кивнул Гертруде и вышел из номера.

Все охранники, стоявшие перед дверью и в коридоре, немедленно вытянулись по стойке смирно. Ричард рассеянно кивнул им, а затем задумчиво уставился на закрытую дверь в апартаменты Кэтрин.

Ему всё ещё было трудно смириться с тем, что он едва не погиб на Турнире. Он всё ещё чувствовал, как нож врезается ему в грудь по самую рукоять. Он не помнил, как упал. Не помнил, как Кэтрин подхватила его и держала на руках, пока он истекал кровью. Он помнил только, как Джек Форестер вернул его. Он вздрогнул. Если бы Джека не было рядом…

Он был ошеломлён, когда узнал, что Джек - его семья. Что его спас сын Руперта и Джулии. Ричарду показалось логичным, что сын двух таких легенд должен быть способен творить чудеса… Он чувствовал себя очень усталым, измученным, ему нужно было прилечь и полежать в тишине.

Он резко поднял голову, услышав звук приближающихся шагов. А там, навстречу ему, шёл его хороший друг Петр.

Никто из охранников не преградил ему путь. Все они знали Питера Фостера. Некоторые служили с ним на границе, при той или иной кампании. Питер остановился перед Ричардом и сурово кивнул.

- Так и есть, - сказал он. - Я размышлял…

- И пил, судя по запаху, - весело сказал Ричард. - Проклятье, я же должен был присоединиться к вам в пивной палатке, разве нет? Извини. Это был поистине трудный день…

- Не имеет значения, - сказал Питер. - Я навсегда назначил себя твоим личным телохранителем. Я не могу поверить, что нас с Кларенсом не было рядом, когда тебя чуть не убили. Я не позволю этому повториться. Отныне я иду туда, куда идёшь ты. Более того, я иду туда впереди тебя, так что если они захотят добраться до тебя, им придётся сначала пройти через меня. А это мало кто может сделать.

- Верно… - сказал Ричард. - А где именно вы были, когда произошла вся эта суматоха?

- В пивной палатке, - ответил Питер.

- О, конечно, - сказал Ричард. - А Кларенс не вызвался быть моим телохранителем?

- От него было бы много пользы.., - сказал Питер. - Я уверен, он бы добровольно вызвался, если бы только додумался. Но это была моя идея. И будем честны, что толку от менестреля, встретившегося лицом к лицу с убийцей? Что он сделает, споёт ему что-нибудь сатирическое и пристыдит его?

- Кларенс умеет пользоваться мечом, если это необходимо, - уверенно сказал Ричард. - Он хорошо поработал на границе. Так же, как мы с тобой.

- Мы все сильно изменились с тех времён, - сказал Питер. В любом случае, последнее, что я слышал, он был занят организацией твоего мальчишника, который состоится сегодня вечером.

Ричард невольно усмехнулся. - Конечно, занят. Я даже не подумал об этом. Но ему придётся его отменить, я не в настроении.

- Я ему так и сказал, - ответил Петр.

Дверь позади них резко распахнулась, и все присутствующие опустили руки к мечу. Но это была всего лишь Екатерина, отреагировавшая на шум голосов за дверью. Ричард быстро заверил её, что всё в порядке.

- Кто это с тобой? - недоверчиво спросила Кэтрин.

- Мой старый друг, - ответил Ричард. - Питер Фостер.

- Друг и телохранитель, - сказал Питер.

- Как раз вовремя, - сказала Кэтрин. - Присмотри за ним, Питер. Опасность угрожает не только мне.

И тут все снова оглянулись: тяжёлые шаги возвестили о прибытии Воина в Маске вместе с шестью стражниками, которых он привёл с собой из Редхарта. Все стражники Замка внимательно смотрели на него, держа руки на рукоятках мечей. Они посмотрели на Принца Ричарда, ожидая подсказки, и он слегка покачал головой. Стражники немного расслабились.

Воин в Маске остановился перед Ричардом и Кэтрин, не обращая внимания на Питера, и поклонился им. Питер шагнул вперёд, намеренно заняв место между Ричардом и Войном.

- Спокойно, Питер, - тихо сказал Ричард.

- Спокойней, некуда, - отреагировал Питер. - Что ты здесь делаешь, Воин?

- Мы здесь для того, чтобы охранять Принцессу, - ответил Воин в Маске. - Мы будем здесь, у её покоев, до завтрашней свадьбы. А потом мы будем сопровождать её на церемонии в качестве почётного караула. Я не получал никаких приказов на этот счет. Но я почувствовал… что должен это сделать.

- Конечно, - дипломатично ответил Ричард. - У Принцессы должен быть почётный караул.

- Любой подумает, что вы не доверяете охране Замка, - обратился Питер к Воину в Маске.

Воин обратил всё своё внимание на Ричарда. - Я не хотел накалять обстановку, Ваше Высочество.

- Всё в порядке, - отреагировал Ричард. - Но после того, что произошло сегодня… Учитывая, что метательница ножей упоминала людей Редхарта…

- Я лично выбирал всех своих людей, - твёрдо сказал Воин в Маске. - Они уже спасли её от нападения разбойников. Я доверяю им свою жизнь и жизнь Принцессы.

- А я доверяю им и вам, - сказала Екатерина. - Благодарю вас, Сэр Воин. Если это приемлемо для тебя, Ричард?

- Конечно, - ответил Ричард. Питер начал что-то говорить, но Ричард взглядом заставил его замолчать. Затем он перевёл взгляд на наблюдавших за ними стражников. - Я уверен, что не возникнет никаких проблем с объединением людей Воина с моими собственными.

Стражники, стоявшие в коридоре, последовали примеру Принца и церемониально кивнули, хотя и безособого энтузиазма.

Кэтрин пристально посмотрела на Воина в Маске. - Как вы думаете, будет ли ещё одно нападение до свадьбы?

- Я много чего слышу, - ответил Воин в Маске. - Кое-что я могу вам рассказать, а кое-что - нет. Ваши враги всё ещё не отказались от своих намерений. Но я клянусь вам, Ваше Высочество, своей жизнью и честью, что встану между вами и всеми угрозами.

Кэтрин кивнула, искренне тронутая. Ей было ясно, что Воин что-то услышал, но не хотел её пугать.

- Спасибо, Сэр Воин, - сказала она. - Мне будет гораздо спокойнее, если я буду знать, что вы рядом.

- Лучше проявить осторожность, - ответил Воин в Маске. - Если хотите, я могу остаться с вами в вашей комнате…

- Нет, - тут же возразила Кэтрин. - Это было бы оскорблением для охраны Замка. А я вполне способна позаботиться о себе сама.

- Да, - ответил Воин в Маске. - Я помню.

- Сама идея! - воскликнула Леди Гертруда, оглядывая всех мужчин в коридоре. - Мужчина? Делить комнату с Принцессой ночью? Перед свадьбой? Как неподобающе! Пойдёмте в комнаты, моя милая, я приготовлю вам горячий поссет, который поможет вам уснуть.

Кэтрин склонила голову перед Воином в Маске и стражниками и улыбнулась Ричарду. А потом она решительно закрыла дверь у них перед носом.

*

Некоторое время она слышала, как по коридору передвигаются охранники, прикидывая, где им лучше находиться, а затем услышала голос Ричарда, который удалялся по коридору вместе со своим другом и телохранителем Питером. Кэтрин подождала, пока его голос стихнет, и снова опустилась в кресло, совершенно обессиленная. Она пыталась собраться с мыслями, стараясь не обращать внимания на суетящуюся вокруг неё Леди Гертруду.

- Ты не притронулась к этому прекрасному бренди, - сказала Гертруда. - Как насчёт горячего молока? Может быть, принести одеяло, чтобы укутать тебя, чтобы ты не простудились? Нет? Что ж, я уверена, тебе виднее. Тебе действительно нужно что-нибудь выпить, моя дорогая. После тяжёлых испытаний полезно пить жидкости. Слушай, я уже приготовила этот горячий поссет, специально для тебя. Такой, какой ты любила, когда была маленькой. Не дай ему пропасть…

- Леди Гертруда? - сказала Кэтрин, не поднимая глаз.

- Да, моя милая?

- Я знаю, что ты желаешь мне добра, Гертруда, но если ты сейчас же не заткнёшься, я найду что-нибудь большое и тяжёлое и твоя голова встретиться с полом.

- Неужели! - сказала Гертруда.

- Да! - сказала Кэтрин. Она покачала головой и медленно вздохнула. - Прости меня, Гертруда. Я просто… Послушай, давай сменим тему. Она на мгновение задумалась, а затем снова покачала головой. - Я не могу ни на чём сосредоточиться. Я скучаю по Сэру Джасперу. Он всегда знал, как меня развеселить. Кто-нибудь видел его в последнее время?

- Насколько мне известно, нет, - чуть холодно ответила Гертруда. - Я бы сказала, что без него нам будет лучше.

- А я бы так не сказала, - твёрдо заявила Кэтрин. - Мне кажется, он как раз то, что мне нужно, чтобы отвлечься. Она повысила голос. - Сэр Джаспер! Придите ко мне! Вы мне нужны!

И в этот момент призрак появился в комнате, стоя перед ней. Он выглядел более солидно, чем раньше, больше походил на настоящего старика, с белыми волосами и бородой, в длинной белой ночной рубашке. Гертруда подпрыгнула от его неожиданного появления и издала громкий писк. Сэр Джаспер подпрыгнул от громкого писка Гертруды и выглядел так, как будто сам хотел бы его издать. Кэтрин улыбнулась, чувствуя себя уже лучше.

- Принцесса! С вами всё в порядке? Сэр Джаспер быстро огляделся по сторонам и немного успокоился, так как не увидел явной угрозы. Он неосознанно разгладил складки ночной рубашки и подергал себя за длинную бороду. - Я слышал, что случилось! Весь Замок гудит от новостей, и удивительно, как много можно подслушать, когда ты невидим и люди не понимают, что ты стоишь прямо за ними. Но вам не стоит больше беспокоиться, Кэтрин. Я здесь!

- Ты? - сказала Леди Гертруда, глядя на него снизу вверх, сложив руки на груди. - Ха! Какой от тебя толк, когда ты прячешься и шарахаешься от собственной тени? Что ты будешь делать, если сюда заберётся ассасин? Подкрадёшься сзади и крикнуть ему в ухо: Бу-у-у!

Сэр Джаспер виновато посмотрел на Кэтрин и собрал всё своё достоинство. Что было нелегко для старика в ночной рубашке до пола.

- Признаться, я немного никудышный призрак. Но когда-то я был рыцарем. Я почти уверен, что был.

- Не ссорьтесь, вы двое, - сказала Кэтрин. - Я устала, и у меня голова раскалывается.

Леди Гертруда и Сэр Джаспер немедленно раскаялись. Призрак дрейфовал по комнате, пытаясь понять, чем он может быть полезен, а Леди Гертруда отлучилась и почти сразу же вернулась с массивной кружкой, в которой было что-то горячее - парящее и переливающееся.

Она почти насильно всунула кружку в руки Екатерины, и Принцесса взяла её только для того, чтобы заставить её замолчать. Гертруда твёрдо стояла перед ней, молча настаивая, чтобы Екатерина выпила. Мимо проходил Сэр Джаспер. Он взглянул на кружку, потом остановился и присмотрелся к ней внимательнее.

- Что это такое? - спросил он, и что-то в его голосе заставило Кэтрин выпрямиться и обратить на него внимание.

- Это горячий поссет, - сказала Гертруда. - Как раз то, что нужно, чтобы помочь уставшей душе обрести капельку заслуженного покоя.

- Да… - сказал Сэр Джаспер. - Но что в нём?

- Как будто вы оцените, даже если я вам расскажу, - фыркнула Гертруда. - Это травы, специи и… всякая полезная всячина! Вот и всё. Это старый семейный рецепт…

Но всё же что-то в том, как Гертруда всё это сказала, заставило Кэтрин выпрямиться в кресле и задуматься. Она заглянула в кружку, потом посмотрела на Гертруду. Сэр Джаспер пристально посмотрел на Кэтрин.

- Не пейте это. Я сейчас вернусь.

Он исчез, пропал в одно мгновение, не оставив после себя ни малейшего следа. Гертруда начала что-то говорить, но потом остановилась, так как Екатерина смотрела на неё…

- Что он хотел сказать, Леди Гертруда? - спросила Екатерина.

- Я, конечно, не имею ни малейшего представления, моя милая, - взволнованно ответила Гертруда. - Если вы не хотите пить поссет, вам не обязательно его пить, я уверена. Я всегда могу приготовить что-нибудь другое. Вот, отдайте его мне, и я вылью его в унитаз. Хотя, надо сказать, жалко тратить впустую отличные ингредиенты…

Сэр Джаспер снова появился, и на этот раз с ним был Лоуренс Гарнер, начальник охраны Замка. Он выглядел очень удивлённым тем, что вдруг оказался в другом месте, причём почти наверняка без его на то разрешения. Он моргнул, быстро восстановил самообладание и поклонился Принцессе.

- Это глава службы безопасности, - сказал Сэр Джаспер. - Я обнаружил его в комнате, которая, повсюду перемещалась! Полагаю, это мера безопасности. В любом случае, я думаю, вам следует поговорить с ним, Кэтрин. Прямо сейчас.

- Как вы узнали, что я возглавляю службу безопасности? - спросил Гарнер у призрака.

- О, я многое знаю. - ответил Сэр Джаспер. - Но в основном не очень полезные вещи… Например, кто я такой, или… Не обращайте внимания! Поговорите с Принцессой!

- Я - Лоуренс Гарнер, Ваше Высочество, глава службы безопасности Замка. Эта призрачная персона, он похоже, уверен, что вы нуждаетесь в моих услугах. Чем я могу быть полезен?

Кэтрин посмотрела на Сэра Джаспера. - Я не знала, что вы можете это делать. Перемещаться и перемещать людей.

- Я тоже, - весело ответил призрак. - Пока мне это не понадобилось. Никогда не знаешь, на что способен, пока не попробуешь. Он посмотрел на Гарнера. - В моё время Начальник Охраны Замка всегда носил с собой кусочек рога единорога, чтобы проверить им на наличие ядов. У вас есть такая вещь?

- Ну, да, - сказал Гарнер. - Это традиция. Хотя предполагается, что не многие люди знают об этом. Он потянулся вверх и достал из лацкана длинный кусочек выбеленной кости. - Что мне нужно проверить?

Кэтрин и Сэр Джаспер посмотрели на Леди Гертруду, а затем Кэтрин протянула кружку, из которой шёл пар.

- О, просто позвольте мне избавиться от этого, если это так всех расстраивает! - сказала Гертруда.

Она выхватила кружку из рук Екатерины и вдруг неожиданно споткнулась. Она могла бы расплескать содержимое кружки по всему ковру, если бы Сэр Джаспер не успел выхватить кружку из её рук.

- Осторожно, - сказал Сэр Джаспер.

Кэтрин посмотрела на него с изумлением. - Я не знала, что вы достаточно физически присутствуете, чтобы удерживать предметы, Сэр Джаспер.

- Это Замок, - сказал призрак. - Чем дольше я здесь нахожусь, тем более… цельным я себя чувствую. Тем больше меня.

Он задумчиво посмотрел на Гертруду, которая ответила ему взглядом. Сэр Джаспер осторожно передал кружку с дымящимся содержимым Гарнеру. Начальник охраны принял кружку так же осторожно, слегка вздрогнув от прикосновения к холодной мёртвой руке призрака. Он понюхал содержимое кружки, задумчиво нахмурился, а затем осторожно опустил в горячую жидкость обломок рога единорога. А затем все молча наблюдали, как по белой кости медленно поднимается тёмно-фиолетовое пятно.

Гарнер вынул осколок и пристроил его вместе с кружкой на соседний столик, стараясь, чтобы ни одна капля жидкости не коснулась его руки. И тут все они посмотрели на Леди Гертруду. Она выпрямилась под их обвиняющими взглядами и молча уставилась на них в ответ.

Кэтрин опустилась в кресло, обхватив себя руками, и вдруг неудержимо задрожала. Она чувствовала себя ошеломлённой, потерянной, преданной, и долгое время не могла ничего сказать.

- Как ты могла? - сказала она наконец. - Яд в моём напитке? Ты? Ты же меня практически вырастила!

- Это не убило бы тебя, - вызывающе сказала Гертруда. - Просто тебе стало бы очень плохо на какое-то время. Достаточно, чтобы отложить свадьбу. Третье покушение - это всё, что нам нужно, чтобы разорвать мирный договор и раз и навсегда убраться из этой мерзкой страны!

Кэтрин не позволила себе отвести взгляд. - Ты не сама до этого додумалась. Кто подговорил тебя на это?

Гертруда просто смотрела прямо на Кэтрин, сжав губы в твёрдую линию. Кэтрин повернулась к Гарнеру.

- Уведите её. Добейтесь от неё правды. Чего бы это ни стоило.

Впервые Гертруда выглядела потрясенной. - Кэтрин! Ты позволишь им сделать это? Со мной?

- Почему бы и нет? - холодно сказала Кэтрин. - Я тебя больше не знаю.

- Я имела полное право сделать это! - сказала Гертруда, её голос был ровным и неприятным. - Твой отец назначил меня ответственным за все покушения! Сам Король! Тебе никогда не угрожала реальная опасность, особенно после всех тех дополнительных мер защиты, которые он на тебя наложил!

- Мой отец… - сказала Кэтрин. Она резко откинулась в кресле с таким видом, будто её только что ударили по лицу. - Я тебе не верю.

- А я верю, - сказал Гарнер. - Убийцы должны были быть активированы кем-то, кто присутствовал в обоих случаях и находился в непосредственной близости от вас. А Короли… всегда будут делать то, что считают нужным. Неважно, кто при этом пострадает.

- Защита могла не сработать! Кэтрин закричала на Гертруду. - Что-то могло пойти не так! Мой отец… мой собственный отец был готов подвергнуть мою жизнь риску… чтобы развязать войну? Почему? Никто не хочет этой дурацкой войны! Она покачала головой, пытаясь понять.

- Он разлучил меня и моего прекрасного Чемпиона, разрушил жизнь, о которой я мечтала, чтобы отправить меня сюда… После всех его наставлений о долге, чести и ответственности… о том, что я должна приехать сюда и выйти замуж за незнакомца, чтобы предотвратить страдания и бойню… Лжец! Лицемер! Поджигатель войны, кусок дерьма! Я никогда не прощу его за это. Никогда.

Она вскочила с кресла и зашагала по комнате, пылая от ярости. Гарнер стоял в стороне, не сводя с неё глаз; он видел, что она была всего лишь в шаге от кровопускания. Вдруг Кэтрин остановилась и повернулась к Гертруде.

- На этом всё! Я покончила с Редхартом и со своим отцом. Я останусь здесь и выйду замуж за Ричарда. Единственный, кому я действительно небезразлична. Он был готов умереть, чтобы спасти меня!

- А как же твой прекрасный Чемпион, Малькольм Барретт? - холодно спросила Гертруда.

- Он был частью этого! - крикнула Кэтрин прямо в лицо Гертруде. - Он должен был участвовать! Он - Чемпион Короля, человек, который поведёт Редхарт на войну! Как он мог не знать? Кэтрин отвернулась, дрожа, её голос срывался от избытка эмоций.

- Он не знал, - сказала Гертруда. - Он ничего не знал обо всём этом.

- Лгунья, - упрямо сказала Кэтрин. - Ты бы сказала всё, что угодно, не так ли? Ричард - единственный, кому я теперь могу верить.

- Ты не можешь выйти за него замуж! - сказала Гертруда. - И ты не можешь остаться здесь! Ты не можешь предать свою страну!

- Моя страна предала меня! Моя страна пыталась убить меня! Кэтрин теперь тяжело дышала, её руки были сжаты в кулаки так, что побелели костяшки пальцев. - Поговори со мной, Гертруда. Скажи мне, почему.

- Мы все потеряли кого-то на границе, - сказала Гертруда. - Разве не так все говорят? А, я потеряла своего молодого человека. Моего прекрасного молодого человека. Мы так любили друг друга. Мы собирались пожениться, как только он вернётся. Но вместо этого мне пришло письмо, в котором говорилось, что он погиб. Ещё одно имя в списке всех храбрых молодых людей Редхарта, которые не вернулись домой. Убиты этими лесными ублюдками. Он был моим единственным.

А они собирались отдать землю, за которую он сражался и умирал! Всё было бы напрасно! Всё, через что я прошла! Всё напрасно!

- Я этого не знала, - сказала Кэтрин. - Я никогда не думала…

- Тебе никогда не было до этого дела, - злобно сказала Гертруда. - Я носила чёрное, была в трауре, всю твою жизнь… а ты только и делала, что смеялась за моей спиной. Глупая старуха; почему бы ей не смириться с этим? Растит чужого ребёнка, потому что у неё никогда не будет своего. Тебе никогда не было до этого дела, ты, избалованная маленькая сучка! И вдруг она бросилась на Кэтрин со светящимся кинжалом в руке. Она хохотала как сумасшедшая. Екатерина была слишком потрясена, чтобы двигаться, не в силах поверить, что её бывшая компаньонка действительно пытается её убить. А потом она схватила стул и выставила его перед собой. Гертруда остановилась и попыталась ударить Кэтрин из-за стула, лезвие кинжала блеснуло неестественно ярко.

Между Кэтрин и Гертрудой вдруг встал Сэр Джаспер. Он казался гораздо больше и гораздо страшнее. Мёртвое нечто, полное энергии смерти. Он рванулся вперёд и обхватил Гертруду, окутав её своей неземной формой, светящейся нестерпимым светом. Гертруда вскрикнула от ужаса и выронила кинжал. Потом она перестала кричать и осела на пол, не двигаясь, не дыша, глядя прямо перед собой выпученными глазами на искаженном лице. Сэр Джаспер отошел от неё. Его лицо было холодным, но он снова выглядел как человек. Гарнер осторожно подошёл и склонился над Гертрудой. Он проверил пульс, посмотрел на Кэтрин и покачал головой. Принцесса поняла, что всё ещё держит стул, и опустила его. Она медленно подалась вперёд и посмотрела на свою старую компаньонку, а затем снова взглянула на Сэра Джаспера, как будто никогда не видела его раньше.

- Что вы с ней сделали?

- Я защищал вас, - ответил призрак.

- Что вы сделали?

- Я показал ей, каково это - быть мной, - сказал Сэр Джаспер. - Быть мёртвым. Не смотрите на меня так, Кэтрин. Она бы убила вас. Я сделал это только для того, чтобы спасти вас!

Он жалобно протянул руку, но она отвернулась, не желая смотреть на него. Сэр Джаспер вдруг стал прозрачным, призрачным. Он потускнел и исчез.

- Кого я привела в этот Замок? - тихо сказала Кэтрин. - Он не тот, за кого я его принимала. Он не тот забавный старый призрак, который ищет своё прошлое. Он совсем не такой. И я думаю, что он никогда таким не был.

- Вы должны извинить меня, Ваше Высочество, - осторожно сказал Гарнер. - Я должен поговорить со своими людьми, передать информацию, которую выдала Леди Гертруда. Об истинных намерениях Короля Вильгельма. И, конечно же, нужно сообщить об этом Королю Руфусу и Парламенту. Это всё меняет.

- Нет! - резко сказала Кэтрин. - Гертруда была права в одном. Третьего покушения будет достаточно, чтобы разрушить брак и мирное соглашение. Я не могу подарить им эту победу. Я не отдам моему отцу его войну!

- Простите, Ваше Высочество, - сказал Гарнер, - но я должен отдать приказы.

И он вышел из комнаты, прежде чем она успела сказать что-либо ещё.

*

Воин в Маске резко обернулся когда Гарнер вышел из апартаментов Принцессы.

- Проклятье, как вы туда попали без моего ведома?

- Не спрашивайте, - сказал Гарнер. - Действительно, вам лучше не знать. Там тело. Леди Гертруда. Пусть ваши люди пойдут и заберут её.

- Гертруда? - спросил Воин в Маске. - Что с ней случилось?

- Прикажите поместить тело в хранилище, - сказал Гарнер. - Всегда есть шанс, что Некромант сможет что-то из неё вытянуть. Он пристально вглядывался в белую фарфоровую маску. - Леди Гертруда только что пыталась убить Принцессу. По прямому приказу Короля Вильгельма.

- Боже правый, - произнёс Воин.

- Вы что-то подозревали? - спросил Гарнер. - Пришли сюда, чтобы лично охранять её?

- У меня было подозрение, - ответил Воин. - Но только не так… Не… Гертруда.

Он протиснулся мимо Гарнера и поспешил в номер, не преминув постучать. Екатерина сидела в кресле, положив руки на колени.

- Вы в безопасности, Принцесса? - спросил Воин в Маске. - Вы не ранены?

- Она действительно пыталась убить меня, - сказала Кэтрин, глядя на Воина снизу вверх, как ребёнок. - Сначала ядом, потом… этим.

Она кивнула на светящийся кинжал, всё ещё лежащий на полу. Воин в Маске быстро подошёл, опустился на колени рядом с кинжалом и внимательно изучил его сквозь маску, затем взял уродливое оружие за рукоять большим и указательным пальцами.

- Отвратительно. Я вижу всевозможную магию, по всему лезвию. Достаточно мощную, чтобы пробить даже вашу защиту, Принцесса. Это была не просто попытка. Леди Гертруда была настроена решительно.

Он позвал через открытую дверь, и его люди поспешно вошли. Он тихо переговорил с ними, отдал одному из них кинжал и указал, чтобы остальные подняли тело Гертруды и вынесли его. Они сделали это быстро и ловко. Воин в Маске обернулся к Кэтрин.

- Мои люди позаботятся о том, чтобы с телом Леди Гертруды обращались уважительно, Ваше Высочество.

- Гарнер что-то говорил о Некроманте…

- Нет, Ваше Высочество, - сказал Воин. - Рейвен уже знает, что ничего от неё не добьётся. Я прослежу, чтобы тело не тревожили. Я не ошибусь, если предположу, что это как-то связано с её потерянной любовью, погибшей на границе?

- Да. Я думаю, что никто из нас не воспринимал её потерю достаточно серьёзно. Нам следовало задуматься. Горе никогда не проходит, если его лелеять. Гертруда держала своё горе при себе, потому что у неё больше ничего не было, и в конце концов это уничтожило её.

- Что вы хотите, чтобы я теперь делал, Ваше Высочество?

Кэтрин непонимающе посмотрела на него. - Что?

- Желаете, чтобы я начал подготовку к нашему возвращению в Редхарт?

- Нет, - сказала Кэтрин. - Я никуда не поеду. Я останусь здесь, с Ричардом.

- Как пожелаете, - ответил Воин. - Я передам ему весточку, сообщу о случившемся. Уверен, он скоро будет здесь. Он посмотрел на двух мужчин, всё ещё ожидавших у двери. - Вы. Охраняйте её. От всех и вся, пока не придёт Принц. Понятно?

- Мы будем выполнять ваши приказы, Сэр Воин, - осторожно сказал один из стражников. Только ваши приказы.

Воин в Маске снова повернулся к Катерине. - Вы хотите, чтобы я остался здесь с вами до прибытия Принца?

- Нет, - ответила Екатерина так тихо, что Воину в Маске пришлось сосредоточиться, чтобы понять её. - Я не хочу, чтобы кто-то был со мной.

Воин в Маске поклонился и ушёл, забрав с собой своих людей. Поэтому он не слышал последних слов Кэтрин.

- Я больше никому не могу доверять.

ВОСЕМЬ

ТО, ЧТО ВОЗВРАЩАЕТЬСЯ

Принц Кристоф, предполагаемый наследник трона Редхартов, и Малькольм Барретт, Чемпион Короля - Редхартов, бежали по коридору, ведущему ко Двору Короля Уильяма, с противоположных сторон. Они оба, спотыкаясь, остановились перед закрытыми двойными дверями, а затем тяжело оперлись друг на друга, пытаясь восстановить дыхание.

Вооружённые стражники, дежурившие у дверей, изо всех сил старались не смотреть на них, но суровыми лицами и языком тела давали понять, что им приказано никого не пропускать. Потому что им очень не хотелось говорить об этом вслух сыну Короля и Чемпиону Короля, без необходимости.

Кристоф и Малькольм не обращали на охранников никакого внимания. У них были другие заботы. Когда оба наконец почувствовали, что дыхание снова под контролем, они выпрямились, отступили назад и посмотрели друг на друга.

- Это нехорошо, - сказал Кристоф. - Более того, это запредельно плохо. Меня много раз вызывали к отцу по разным причинам, но никогда в такой поздний час, никогда в такой императивной манере… и никогда так грубо и срочно.

- Это не может быть обычным заседанием Двора, - сказал Малькольм. - Не в этот час. Не может быть даже экстренным заседанием, иначе меня бы об этом проинформировали. Вы хоть понимаете, о чём идёт речь?

- Не имею ни малейшего представления, - ответил Кристоф. - Что, я полагаю, само по себе является подсказкой, потому что я всегда стараюсь, чтобы среди людей Короля был кто-то свой, чтобы заранее предупредить меня о том, что происходит что-то нехорошее. Хотя бы для того, чтобы я мог подготовить свои оправдания.

Он сделал всё возможное, чтобы напряжение исчезло из его голоса и лица, и принял свой обычный томный вид. - Несомненно, дорогой отец найдёт время рассказать мне, в чём дело, в своё время.

Малкольм выдавил из себя слабую улыбку. - Но вы же не думаете, что это может быть что-то хорошее.

- Хорошие новости нет смысла скрывать, - сказал Кристоф. - Нет, Мал. Это нечто очень плохое.

- Тогда почему вы так спешили сюда?

- Потому что обычно, когда всё настолько плохо, хочется поскорее покончить с этим.

Они оба свирепо посмотрели на охранников. Ни один из охранников не встретил их взгляда. Кристоф посмотрел на Малькольма.

- Вы что-нибудь слышали о Кэтрин с тех пор, как она переехала в Лесной Замок?

- Нет, - ответил Малькольм. - Ни слова, ни намёка. Нет даже сообщения о том, что она благополучно прибыла, и беспокоиться не о чем. Что не может не беспокоить.

Кристоф посмотрел мимо всё более нервничающих стражников на закрытые двойные двери. - Возможно, именно в этом… всё дело.

Малькольм нахмурился. - Если бы всё шло должным образом, Король просто объявил бы об этом вскользь, в рамках обычных дел Двора. Подобное - закрытое заседание Двора в тёмное время суток - может означать только то, что где-то что-то пошло не так.

Они оба резко обернулись, когда по коридору к ним, пыхтя, направился Премьер-Министр Грегори Пул.

Природа не предполагала, что кому-то столь крупному, как Премьер-Министр, потребуется бегать, но он явно старался изо всех сил. Из-за одышки он с трудом передвигал ноги, а когда, запнулся и остановился перед Принцем и Чемпионом, то хрипел так, что не мог вымолвить ни слова. Его лицо приобрело тревожный багровый оттенок, а глаза буквально лезли из орбит, как у испуганной лошади. Но он на удивление быстро взял себя в руки, а затем разразился возмущённой речью, которую он, очевидно, репетировал в голове до самого Двора.

- Кровавый Король! Он убьёт меня! Призвать меня к себе ко Двору, в этот треклятый ночной час, без малейшего намёка на вежливость! Нет, пожалуйста, если срочность ситуации требует… Но нет. Нет, в мою дверь стучится солдат с письменным приказом явиться к Королю… Немедленно! Боже, моё моё сердце словно хочет выпрыгнуть из груди… Именно в такие моменты я думаю, что в Лесной Стране были правы. Конституционная Монархия, а затем Республика, как можно скорее. Проклятые Короли! Не хочу вас обидеть, Принц Кристоф.

- Уверен, ничего страшного, - пробормотал Принц. - Кровавый Король, действительно. Хотя я не могу не задаться вопросом, - тут он замолчал, чтобы бросить многозначительный взгляд в сторону стражников, - не связано ли это с той небольшой встречей, которую мы все устроили после аудиенции у Короля. Где мы обсуждали самые личные и самые секретные вопросы…

Премьер-Министр настороженно посмотрел на него. - В ваших покоях не было сказано ничего такого, что мне было бы неприятно услышать в присутствии Короля!

- Вероятно так и есть, - сказал Кристоф. - Я думаю, что все присутствующие были очень осторожны в том, что мы говорили или не говорили друг другу.

- Но мы всё же встречались, наедине, - сказал Малькольм. - А теперь нас всех вызвали сюда, ради приватной встречи с Королём.

- Генерала Стакера здесь нет, - сказал Грегори Пул.

- Нет, это не так, - сказал Кристоф.

Они снова замолчали, когда по коридору к ним поспешил Стюард Элиас Таггерт. Он не бежал, но выглядел так, словно ему бы этого хотелось, если бы его достоинство позволяло это. Будучи одним из самых молодых Стюардов, когда-либо назначавшихся на эту должность, Элиас всегда очень заботился о своём достоинстве на публике. Поэтому он бодро зашагал вперёд и остановился перед остальными. Он холодно посмотрел на охраняемые двери.

- Я был там какое-то время, - сказал он. - Только Король и я. При пустом Дворе. Это нехорошо, господа, нехорошо… Происходят события, принимаются решения, в которые я больше не посвящён… И если он не говорит об этом со мной, то с кем же он говорит? Он вызвал меня только для того, чтобы передать послание Колдуну Ван Флиту…

- Что Королю нужно от моего брата? - немедленно спросил Премьер-Министр.

- Я не знаю! - сказал Стюард. - Это было письменное сообщение, на которое мне было категорически запрещено даже смотреть! И как он мог сказать мне такое… Король всегда доверял мне! Всегда! Я его Стюард, его доверенный голос…

- Сообщение? - спросил Кристоф.

- Ван Флит прочитал его, а потом выгнал меня из своих покоев, - ответил управляющий. - Он совсем не выглядел счастливым. И вот я снова здесь, жду, когда меня вызовут и дадут новые указания, как собака у очага! Должно быть, произошло что-то новое, что-то жизненно важное… но будь я проклят, если я знаю что.

- Король… чем-то разгневан? - спросил Малькольм.

- Не знаю, - ответил Стюард. - Но он выглядел… очень серьёзным.

Кристоф обратил всё своё внимание на стражников, и некоторые из них побледнели. Когда Принц выглядел таким задумчивым, это всегда было опасно для кого-то. Это означало, что Кристоф задумал новое неприятное… наказание. - Стража, - пробормотал Кристоф. - Есть ли сейчас кто-нибудь при Дворе, вместе с Королём?

Стражники смотрели прямо перед собой, надеясь, что их не заметят. Все они вспотели. Кристоф выбрал самого старшего из стражников и уверенно шагнул вперёд, пока не оказался прямо напротив его лица.

- Я Принц Кристоф, сын Короля и наследник престола Редхарта. Сейчас не время наживать себе врагов, стражник. Король, возможно, приказал вам ничего не говорить, но вы заметили, что его сейчас здесь нет, а я есть.

- Король внутри, Ваше Высочество, - ответил стражник, глядя прямо перед собой. - С ним больше никого не было, когда он приказал закрыть двери, закрыть Двор для всех входящих.

Кристоф улыбнулся стражнику. - Видите? Это было не так уж и сложно, не так ли?

- Нет, Ваше Высочество.

- Замолкни. Кристоф отвернулся, чтобы пристально посмотреть на своих собратьев. - Мне пришло в голову, что это может быть как-то связано с моим братом - изгоем.

Все посмотрели на Стюарда, который неловко пожал плечами.

- Я не видел и не разговаривал с Принцем Кэмероном с тех пор, как меня послали поговорить с ним, - осторожно сказал Стюард.

- А как поживает дорогой Кэмерон? - спросил Кристоф. - Есть изменения к лучшему?

- Не могу сказать, Ваше Высочество, - ответил Стюард.

- Я уверен, что вы не можете, - сказал Кристоф.

И тут все оглянулись: массивные двойные двери резко распахнулись внутрь, сами по себе. Стражники смотрели то на двери, то друг на друга, и по их бледным и сильно вспотевшим лицам было ясно, что они тут ни при чём.

Кристоф протиснулся мимо них и шагнул в открывающиеся двери с высоко поднятой головой. За ними быстро последовали Малкольм, Грегори Пул и Стюард. Как только последний из них прошёл через двери, ко Двору, двери тут же начали закрываться. Попрежнему двигаясь исключительно по своей воле. Что было для всех в новинку, не имело прецедента и потому вызывало беспокойство. Когда Король устраивает нечто новое, да ещё и без предупреждения, это повод для беспокойства. Это значит, что он задумался, а это редко означает что-то хорошее для кого-либо. Стражники подождали, пока закроются двери, а затем снова заняли свои позиции, встав ближе друг к другу, для удобства.

*

Внутри Двор был совершенно пуст. Не было видно ни одного придворного, ни одного политика, ни одной знаменитости. Что тоже было беспрецедентно, а потому вызывало беспокойство. Древние светящиеся сферы, которые обычно освещали весь Большой Зал, теперь собрались вместе и зависли над троном, покачиваясь в воздухе и окружая его почти нестерпимо ярким светом. Оставляя остальную часть Двора во тьме и тенях. Четверо вызванных мужчин шли чуть ближе друг к другу, почти неосознанно, уверенно шагая по величественному Двору, и единственным звуком было эхо их собственных шагов. Все они старались держать спину прямо, а голову высоко поднятой. Все они знали, что перед Королём, да и друг перед другом, лучше не показывать слабости или неуверенности - это было бы не безопасно. Тем не менее, четверо мужчин держались поближе друг к другу, считая, что чем больше их, тем безопаснее. Величественная пустота Двора, казалось, окружала их со всех сторон, безмолвная и угрожающая, как будто знала что-то, чего не знали они. Как будто её холодное, неживое присутствие было более значимым, чем их.

Как будто… Король предпочитал холодную темноту их обществу. С Королём было что-то не так. Они все это чувствовали, хотя никто из них пока не мог выразить это словами. Но никто из них не замедлил шага, не позволил почтительным улыбкам даже на мгновение соскользнуть с их губ. Такие вещи могут быть опасны. Наконец, все четверо остановились перед троном и низко поклонились Королю Вильгельму. Тот, откинувшись на спинку трона, холодно улыбался им, как ворон на недавно возведенной пирамиде из камней.

- Добро пожаловать, друзья мои, - произнёс Король голосом, в котором не было ни капли дружелюбия. - Я созвал вас сюда, только вас немногих, потому что получил важное сообщение от Воина в Маске, из Лесной Страны. Я должен сообщить вам, что с момента прибытия в Лесной Замок на Принцессу Екатерину было совершено три покушения, к счастью, неудачных. Две попытки с ядом и одно открытое нападение с ножом.

На мгновение у Малкольма перехватило дыхание. Словно кто-то ударил его в сердце. Все краски исчезли с его лица, а глаза немигающе уставились на Короля.

- Кто? - резко сказал он. - Кто посмел..?

- Я понимаю ваши чувства, мой Чемпион, - сказал Король. - Если вы позволите мне продолжить…

Малькольм быстро кивнул, уловив в голосе Короля предостережение. Он понял, что сделал шаг вперёд, и теперь осторожно отступил назад, чтобы присоединиться к остальным. Его руки сжались в кулаки с побелевшими костяшками, и единственным выражением его лица была холодная и жестокая потребность… нанести врагу удар.

И, пожалуй, только Принц Кристоф заметил, что ярость, пылавшая в Чемпионе, казалось, не оставляла места ни для каких других эмоций, например, для беспокойства за состояние Принцессы Екатерины.

- Учитывая, что моя дочь находится при Лесном Дворе всего два дня, а её жизнь уже трижды подвергалась опасности, мне ясно, что Король Леса не способен обеспечить должные меры безопасности. Или, возможно, он просто недостаточно заботится о том, чтобы выполнять свою работу должным образом. Это не имеет значения. У меня нет другого выбора, кроме как объявить об отмене брачных договоров. Принцесса Екатерина должна немедленно вернуться домой, где я смогу обеспечить её безопасность. Мирное соглашение больше недействительно.

- Сир, вы не можете! - воскликнул Премьер-Министр и, подобно Чемпиону, забывшись, сделал шаг вперёд, к Королю на его троне. Но в отличие от Чемпиона, когда Грегори Пул понял свою оплошность, он не стал сразу отступать. Он стоял, глядя на Короля, и даже повысил голос. - Вы не можете просто так взять и отказаться от мира, над воплощением которого мы все так упорно трудились!

- Думаю, вы поймёте, что могу, Премьер-Министр, - холодно ответил Король. - У меня нет выбора. Честь диктует мне эти решения.

- Ваша честь, Отец? - спокойно спросил Кристоф. - Или честь Редхарта?

Король бросил на него взгляд. - В такой ситуации, как эта, это одно и то же, мальчик.

- Конечно, Отец, - сказал Принц.

Мысли Малькольма блуждали и конфликтовали. Сначала он радовался тому, что назначенный брак был расторгнут в самый последний момент, вопреки всему… и что Кэтрин вернётся домой. К нему. Он никогда не позволял себе верить, что когда-нибудь увидит её снова. Но теперь всё изменилось в одно мгновение. Лесной Двор никогда не сможет претендовать на неё, не после подобного; она даже может снова стать его невестой… Но потом он заставил себя отбросить подобные мысли. Он не имел права думать о собственном счастье, его страна вот-вот должна была вступить в масштабную и кровопролитную войну. Он подождал, пока Премьер-Министр на мгновение прервет свои разглагольствования, и быстро задал свой вопрос.

- Известно ли нам, Сир, на ком ответственность за нападения на Принцессу?

- Экстремисты, - ответил Король Уильям. Судя по всему, из обеих стран. Воин в Маске всё ещё ведёт расследование. Мы всегда знали, что с обеих сторон есть группировки, которые не хотят этого мира любой ценой и будут смертельно противиться ему. Как выяснилось, вплоть до смерти моей дочери.

- Значит, это война? - сказал Григорий Пул. Массивный человек в пёстрой одежде вдруг стал выглядеть усталым, старым и побеждённым. - Выхода нет?

Король пожал плечами, попрежнему улыбаясь своей холодной, непримиримой улыбкой. - Остаётся возможность будущих переговоров… но безопасность моей дочери не обсуждается. Я подверг её опасности, и это не может продолжаться. Она должна вернуться домой.

- Лесной Двор воспримет её отъезд и расторжение брачного договора как открытое оскорбление, - сказал Премьер-Министр.

- Пусть, - сказал Король. - Меня больше не волнуют их мотивы. Когда моя дочь снова окажется под моей защитой, тогда, возможно, мы найдём с ними общий язык. А сейчас… Ван Флит!

Как только Король властно повысил голос, рядом с троном из ниоткуда появился облачённый в мантию колдун Ван Флит. Все, кто стоял перед Королём, слегка подпрыгнули. Малькольм пристально посмотрел на неподвижного колдуна.

Ему было интересно, как долго этот человек стоял там, никем не замеченный, наблюдая и подслушивая. Премьер-Министр безучастно смотрел на своего брата, обеспокоенный тем, что его брат встал на сторону Короля, не предупредив Грегори об этой встрече заранее.

- Ты организовал связь на высшем уровне, мой Колдун? - спросил Король Вильгельм.

- Конечно, Ваше Величество, - ответил Ван Флит, низко кланяясь Королю и игнорируя всех остальных, особенно своего брата, Премьер-Министра. - Я вступил в контакт с величайшим колдуном Лесной Страны, Некромантом Рейвеном. Это весьма сильный и могущественный колдун. Странный, даже тревожный тип, но чрезвычайно талантливый для столь юного возраста. Но, учитывая его происхождение и род…

- Довольно, - сказал Король. - Свяжись с Лесным Двором. Сделай это немедленно.

- Да, Сир, - ответил Ван Флит.

Колдун быстрым жестом указал в дальний конец Двора, за спины четырёх человек, и все они повернулись, чтобы увидеть, как самая дальняя половина Двора Редхарта исчезает. Через мгновение на её месте появилась половина Лесного Двора. Это было не транслируемое видение, а самая настоящая реальность; они все это почувствовали. Как будто одна половина каждого двора соединилась с другой. Промежуточное пространство сжалось и схлопнулось совместной волей двух могущественных людей. Малкольм посмотрел на Ван Флита, и по его позвоночнику пробежал ледяной холодок. Он даже не подозревал, что этот человек способен на такое. Кристоф наклонился к нему, чтобы прошептать на ухо:

- Ты знал, что Ван Флит способен на такое?

- Нет, - тихо ответил Малькольм. - Это действительно очень впечатляет в исполнении человека, который только изучает Высшую Магию.

- Да, - сказал Кристоф. - Это заставляет задуматься, на что ещё он может быть способен…

Лесной Двор был так же пуст, как и их собственный, лишь несколько значительных фигур стояли вокруг Лесного трона. Словно были его защитниками.

Король Руфус сидел на своём троне, выпрямившись во весь рост, с высоко поднятой головой, но всё равно выглядел так, словно его только что вытащили из постели, быстро одели и в последний момент водрузили корону на его растрёпанную голову. Он явно делал всё возможное, чтобы сконцентрировать свои слабеющие силы и быть Королём, как того требовала ситуация. Но всем присутствующим было ясно, что ему это не под силу. Глаза его были ясны, но рот был слаб, а руки дрожали на коленях.

Сенешаль стоял рядом с ним по левую руку, а Принц Ричард и Принцесса Екатерина - по правую руку.

Чуть в стороне стоял Воин в Маске, огромный и внушительный, в полном парадном доспехе и безликом стальном шлеме. Напротив него стоял Первый Министр Леса Перегрин де Вудвиль, лицо его было искажено отчаянием, руки судорожно сжимались.

Но Малкольм мог сосредоточиться только на том, насколько близки были Ричард и Кэтрин. Как будто они всё ещё принадлежали друг другу. Кэтрин держалась за руку Ричарда. Почти собственнически. И она не смотрела на Малькольма. Она смотрела только на своего отца.

- Все убийцы мертвы, Уильям, - сразу же сказал Король Руфус. Не утруждая себя обычными любезностями. Его голос был достаточно твёрд. - Ваша дочь в безопасности, уверяю вас. Убийц вовремя остановили. Мои люди позаботились об этом. Мой собственный сын, Ричард, поставил свою жизнь на кон, чтобы встать между вашей дочерью и ножом убийцы.

- По-моему, он в порядке, - сказал Король Уильям. - Он совершенно не пострадал. Сияет здоровьем, я бы сказал.

- Это несправедливо, Отец! - сказала Кэтрин, но голос отца заглушил её.

- Я вынужден настаивать на том, чтобы ты немедленно вернулась домой, Кэтрин, - сказал Король. - Очевидно, что Руфус не сможет защитить тебя.

- О, я в порядке, Отец! - сказала Екатерина. - И нет, не благодаря тебе!

- Что? - тут же сказал Малькольм. - О чём ты говоришь, Кэтрин?

- Вы не видите здесь моей компаньонки, Леди Гертруды? - спросила Кэтрин, всё ещё свирепо глядя на отца. - Нет, конечно, нет. Потому что она мертва! Она была одной из убийц! Моя собственная компаньонка подсыпала яд в мой кубок, а потом пыталась заколоть меня магическим клинком!

- Боже правый, - произнёс Грегори Пул, искренне потрясённый. - Как глубоко проникли эти фанатики? Как глубоко проник этот яд?

- Воин в Маске! - воскликнул Малькольм. - Неужели это правда?

Огромная фигура медленно склонила свой стальной шлем. - Да.

- Это ничего не меняет, - сказал Король Уильям. - Возвращайся домой, Кэтрин, где ты будешь под надёжной защитой.

- Но с вами, Отец, я не буду чувствовать себя в безопасности, - сказала Кэтрин, и её лицо и голос были такими же холодными и решительными, как у него.

- Я не понимаю, - сказал Малькольм. - Почему ты не хочешь вернуться домой, Кэтрин? Я защищу тебя, ты знаешь, что защищу.

Она впервые внимательно посмотрела на него, и её лицо чуть подобрело. - Я не могу вернуться домой, Малькольм. Потому что я полюбила Ричарда, а он - меня. Признаться, никто из нас этого не ожидал, но, тем не менее, это правда. Я остаюсь здесь и выхожу замуж за Ричарда. Мне жаль, Малькольм. Правда.

- Ты не можешь так говорить! - воскликнул Малькольм. Он не понимал ничего из того, что происходило. Ему казалось, что он сходит с ума. - Послушай, Кэтрин… Ты не должна больше оставаться там. Ничто тебя там не удерживает. Ты можешь вернуться. Ко мне!

- Мне очень жаль, Малькольм, - сказала Кэтрин. - Я не хотела причинить тебе боль.

Малькольм отвернулся от неё и повернулся лицом к Королю Уильяму. - Это говорит не моя Кэтрин. Они что-то сделали с ней. Должно быть, они имеют над ней власть, заставляя её говорить такие вещи!

- Уверяю вас, это не так, - сказал Воин в Маске.

- На чьей вы стороне? - спросил Чемпион, его голос повысился и почти сорвался от бушующих в нём страстей.

- Я на стороне Принцессы,- сказал Воин в Маске. Казалось, он смотрел прямо на Короля Вильгельма. - Я многое видел и слышал в этом месте… И я больше не верю ни в правду, ни в честь Короля Вильгельма Редхартского.

- Что? - сказал Грегори Пул. - О чём он говорит, Вильгельм? Что знает Воин в Маске, чего не знаю я? Что вы наделали, Уильям?

- Спокойно, Премьер-Министр! - сказал Король Вильгельм, его голос был подобен грому. - Я - ваш Король! Вы будете обращаться ко мне как к Сиру!

- Конечно, Сир, - ответил Грегори, быстро поклонившись. Он выглядел ошеломлённым, его глаза были чуть дикими. - Просто… Это всё так…

Король Вильгельм не обратил на него внимания, уставившись прямо на свою дочь - что была на противоположном Дворе. - Немедленно возвращайся домой, дочь. Это приказ.

- Иди в Пекло, двуличный кусок дерьма, - ответила Екатерина.

Наступило долгое молчание. Слова Принцессы, казалось, повисли в воздухе.

- Это неприемлемо, - наконец сказал Король Вильгельм. - Руфус, если вы не отдадите мою дочь, мы придём к вам с оружием в руках и заберем её. Я объявляю, что с этого момента между нашими странами устанавливается состояние войны.

- Нет! Не смейте использовать меня в качестве предлога! - вспыхнула Кэтрин. Она рванулась вперёд, и Ричарду пришлось схватить её, чтобы удержать. Екатерина тут же вырвалась из его рук, но теперь стояла неподвижно, глядя на отца. - Твой мастер ассасинов, Леди Гертруда, сказала мне, что это ты стоишь за всеми нападениями на меня, Отец! Вы с самого начала хотели этой войны!

- Ребенок сошёл с ума, - сказал Король Вильгельм. - О чём ты говоришь, девочка? Леди Гертруда была милой старушкой. Мухи не обидит. Это все знают.

- Я же говорил тебе, - сказал Малькольм. - Они наложили на неё заклятие! Лесной Двор всегда был неравнодушен к внушению и порабощению душ. Мы все помним Куртан, легендарный Меч Внушения!

- Вы серьёзно полагаете, что мы будем использовать такую вещь? - сказал Перегрин де Вудвиль.

- Всем известно, что Меч Принуждения был уничтожен Принцем Демонов в конце Войны Демонов! - сказал Принц Ричард.

- Ну, да, по вашим словам, - сказал Король Уильям. - Не так ли? Он посмотрел на Воина в Маске. - Неужели ты ничего не можешь сделать, мой Воин? Неужели ты не можешь освободить мою дочь от этого неестественного контроля?

- С Принцессой всё в порядке, - ответил Воин в Маске, его голос звучал приглушенно, но твёрдо из-под стального шлема. - Она не подвластна никаким внешним силам. Она говорит то, что думает, и она говорит правду. Ты - лжец, развратитель и заговорщик, и ты не годишься для того, чтобы сидеть на троне Редхарта. Я отказываюсь от всех связей с тобой и с Редхартом, пока ты остаёшься Королём. Я предпочитаю остаться здесь, с Принцессой, и служить Королю Руфусу. Даже в старости, он всё же лучше тебя, Уильям.

Наступило долгое молчание. Никто не ожидал такого открытого отречения от знаменитого Воина в Маске. Все смотрели на Короля Вильгельма, ожидая, что он предпримет.

Он резко рассмеялся. - Значит, они добрались и до тебя.

- Вам не следовало угрожать Принцессе, Уильям, - сказал Воин в Маске. - Вы не должны были подвергать риску жизнь собственной дочери. Есть пределы даже для таких людей, как мы.

Лесной Двор исчез в мгновение ока, сменившись непроглядными тенями Двора Редхарта. Король Вильгельм с яростью повернулся к Ван Флиту.

- Верните их!

- Боюсь… Я не могу, Сир, - ответил Колдун. Его лицо было бледным и покрыто капельками пота. Выглядел он совсем неважно. - Связь была прервана на другом конце, Некромантом, и без его содействия я не могу её восстановить.

- Но Рейвена там даже не было! - сказал Король Уильям.

- О, он… присутствовал, - сказал Ван Флит. - Просто он не захотел показываться. Рейвен - удивительно искусный колдун. Я не могу надеяться преодолеть его волю. Пока нет…

- Ты хочешь сказать, что этот Некромант могущественнее тебя? - сказал Король Вильгельм тихим и угрожающим голосом.

- Его источники магии сильно отличаются от моих, Сир, - сказал Ван Флит. Что, как могли заметить все присутствующие, на самом деле не было ответом. Колдун не хотел смотреть на Короля. - Его истинные возможности ещё предстоит выяснить, Ваше Величество. Дайте мне время подготовиться как следует, и тогда… мы увидим то, что увидим.

Король Вильгельм отвернулся от Колдуна и устремил взгляд на своего Премьер-Министра Грегори Пула. Чьё крупное лицо сложилось в жесткие и опасные черты.

- О чём говорил Воин в Маске, Сир? - спросил он. - Вы действительно..?

- Конечно, нет! - прорычал Король. - Они добрались до него! Так же, как и до моей дочери! Вы все видели, вы все слышали! Похожи ли они на самих себя? Оставьте меня, все вы. Я должен подумать.

- Я никуда не уйду, Сир, - сказал Грегори Пул. - Вы не можете объявить войну Лесной Стране в одностороннем порядке! Сначала это должен обсудить Парламент!

- Пусть Парламент обсуждает сколько угодно, - ответил Король, откинувшись на спинку трона. Он снова улыбался своей холодной, непримиримой улыбкой. - Я не оставлю свою дочь в руках этих варваров. Когда страна узнает о случившемся, народ поднимется и потребует, чтобы я вступил в войну, чтобы спасти её!

- И мы наконец-то покончим с пограничной проблемой, - пробормотал Принц Кристоф.

- Идите, - сказал Король Вильгельм. - Я сказал всё, что собирался. Я уверен, что вам всем есть что сказать друг другу. Уходите. Сейчас же.

И все они поклонились и ушли, потому что было ясно, что они не могут сказать Королю ничего, что могло бы изменить его мнение, и потому что им было что сказать друг другу, а говорить перед Королём им было бы дискомфортно.

Когда огромные двери наконец закрылись за четырьмя мужчинами, при Дворе с Королём остался только колдун Ван Флит.

- Открой мне дверь, Колдун, - сказал Король. - Дверь, которая доставит меня прямо к Стоячему камню в моих декоративных садах.

- Сир, - осторожно сказал Ван Флит, - я потратил много часов, перебирая все имеющиеся у меня старые книги, свитки и манускрипты, пытаясь разгадать какое-нибудь заклинание или волшебство, которое позволило бы мне узнать, что именно находится в Камне, однако…

- Это не имеет значения, - сказал Король. - Я не могу больше ждать. Открой дверь.

Ван Флит коротко поклонился, что-то пробормотал про себя, и дверь появилась прямо перед Королём, сидящим на своём троне. Обычная, будничная дверь из старого, окрашенного дерева, стоящая сама по себе без опоры.

Король поднялся со своего трона, некоторое время разминал ноющую спину, затем спустился вниз и встал перед дверью. Он оглянулся на Ван Флита.

- Это всегда одна и та же дверь? Она всегда выглядит как одна и та же дверь…

- Это вовсе не дверь, Сир, - ответил Колдун. - Это выглядит как дверь, потому что если бы это было не так, никто в здравом уме не согласился бы войти в неё.

Король пожал плечами и шагнул вперёд. Дверь бесшумно открылась перед ним, и он прошёл внутрь. То, что выглядело как дверь, закрылось за ним и тихо, удовлетворённо заурчало.

Под полной луной обширные декоративные сады стояли безмолвные и пустынные; сине-белый лунный свет тяжеловесно падал на широкие лужайки. Король Уильям медленно огляделся вокруг.

Ночью сады казались ещё менее знакомыми и, конечно, гораздо менее дружелюбными. Он находился прямо перед Стоячим камнем - древним монолитом с почти человеческими очертаниями, который мог быть, а мог и не быть остатками скульптуры. Он был старше самого Полуночного Замка. Основные пропорции Камня наводили на мысль о человеческой форме, но не в том масштабе, который мог бы соответствовать живому человеку. В холодной тишине ночи он казался ещё более запретным. Некоторые крестьяне попрежнему называли Камень: “Бог Внутри”, и Король Уильям надеялся, что они правы. Ничто другое сейчас не могло ему помочь. Огромная каменная фигура определённо казалась чем-то большим, чем просто человеком. Более могущественным, чем любой Король. Уильям чуть улыбнулся. Он был не из тех, кто подвержен страху.

- Тот, кто внутри, кто ты? - спросил он, и его голос показался очень незначительным в пустом ночном саду. - Кто ты?

В ответ ему раздался голос. Только шёпот, как дуновение воздуха… - Кто я такой? Старше, чем твой Замок, Король Уильям. Старше, чем ваша страна. Старше, чем ваш человеческий вид. Я - рок, на котором зиждется Redhart. Я - сердце Редхарта. И я так долго ждал, когда ты придёшь ко мне.

- Некоторые говорят, что ты - древний языческий бог, - сказал Король.

- Они мне льстят, - ответил голос. Теперь он казался яснее, ближе. - Я - источник Нереального, которое когда-то питало весь Полуночный Замок, как могучий движитель. Нереальное спало много лет, но я могу пробудить его для тебя.

- И какова цена? - твёрдо спросил Король. - Что ты хочешь получить взамен? Я не дурак, я знаю, что за подобные сделки всегда приходится платить. Я не боюсь. Я сделаю всё, что должен, ради Редхарта и Королевского рода.

- Я дам тебе силу, - сказал голос. - И всё, что я попрошу взамен, это чтобы ты использовал её. Тебя это устраивает?

- Это необходимо, - сказал Король Вильгельм. - Я согласен.

- Тогда всё, что тебе нужно сделать, это вызвать меня из Камня, - сказал голос. - Меня нужно только попросить… Вы все - потомки, мои дети… Я в вашей крови. И я хочу, чтобы вы все снова обрели силу.

- Я знаю настоящую цену, - сказал Король Уильям. - И мне всё равно. Я плачу её с радостью, чтобы моё Королевство снова стало сильным и сохранило свою Линию. Выходи, старое чудовище, старый бог. Кем бы ты ни был.

Стоячий камень, казалось, накренился и задрожал, тени теней забегали по древней шершавой каменной поверхности, и Король Вильгельм, неожиданно для самого себя, отступил на несколько шагов назад. Новое или, может быть, правильнее сказать, очень древнее присутствие внезапно проявилось в эфире, что-то настолько большое, настолько подавляющее, что это было невыносимо. Королю Уильяму пришлось поднять руку, чтобы прикрыть глаза.

Стоячий камень треснул и раскололся, зазубренные куски полетели во все стороны, и оттуда вышло Нечто…

Сначала он выглядел как чудовищный красный сорняк, проросший сквозь камень, пронизавший его изнутри и раздробивший на части. Оно вздымалось внезапными рывками, непрерывно увеличиваясь в размерах, извиваясь и потрескивая, разрастаясь, представало перед Королём Вильгельмом, демонстративно покачиваясь высоко в воздухе над ним.

Король медленно опустил руку, чтобы посмотреть на то, что он вызвал. Огромный кроваво-красный нарост, распускающий малиновые цветы, которые медленно раскрывались, впитывая лунный свет. И вот, наконец, перед Королём Вильгельмом, на месте Стоячего Камня, покачиваясь, предстал огромный алый организм отдалённо напоминающий человека, высотой около двенадцати футов. И Королю Вильгельму не нужно было спрашивать, он знал его имя.

Red Heart.

Высокая, покачивающаяся фигура склонилась над Королём Уильямом, и две огромные красные руки протянулись к нему. Алые руки с длинными пальцами, усеянными шипами, раскрылись, и обе ладони опустились на плечи Короля. Шипы глубоко вонзились в его плоть, и он заскрипел зубами от внезапной острой боли. Кровь не текла ни из одной раны. Боль почти сразу же исчезла, а вместо неё Уильям почувствовал, как новая сила и мощь вливаются в него, в его плоть, в его Кровь, пробуждая старую магию, скрытую глубоко внутри него. Он почувствовал себя моложе, сильнее, бодрее и громко рассмеялся. И его смех, раздавшийся в пустых садах, был лишь отчасти человеческим.

Красное Сердце убрало свои колючие руки с плеч Короля. Ран и крови попрежнему не было. Король всё ещё смеялся, чуть задыхаясь, опьянённый своей новой силой.

- Возвращайся в свой Замок, Король Вильгельм, - произнёс Красное Сердце. - И призови спящую силу Нереального. Не уничтоженную, не изгнанную, а только спящую. Ждущую, когда её призовут на её место.

Король Вильгельм отвернулся от высокого, покачивающегося кроваво-красного существа и уверенно направился обратно через зелёные лужайки к Полуночному Замку. Он не стал искать Дверь, через которую попал сюда благодаря Колдуну Ван Флиту; ему даже не пришло в голову искать её. Древняя сила направляла его. Король прогуливался по своим садам, и хотя он не произносил ни слова и не отдавал никаких приказов, все в саду менялось вокруг него. Одного его присутствия было достаточно, чтобы преобразить мир. Там, где он шёл, трава вспыхивала ярким изумрудным сиянием, отдельные травинки - лезвия энергично трепетали и извивались. Цветы и растения внезапно разрастались, становясь огромными, великолепными и чудовищными. Из взрыхлённой земли вырывались странные новообразования, колыхаясь и завывая, принимая невиданные ранее формы. Некоторые из них взывали к Королю, называя его по имени и обещая всяческое ужасное повиновение, а он спокойно отвечал им, хотя впоследствии он не мог вспомнить ни того, что они обещали, ни того, что он говорил им в ответ.

Он уверенно шёл к массивным каменным воротам, через которые был вход в Полуночный Замок, и стражники, стоявшие на посту, увидели его приближение. Увидев выражение его лица и свет в его глазах, они развернулись и побежали, спасая свои жизни. Они не узнали своего Короля. Тысячи каменных изображений - барельефы, герои и злодеи, поэты и жрецы, вся летопись этой страны… - при приближении Короля рассыпались и опадали длинными пыльными потоками, оставляя после себя лишь чистую поверхность камня. Массивная железная решётка, всегда опущенная на ночь, сама собой поднялась, чтобы пропустить Короля.

Король Вильгельм прогуливался по своему Замку, на его губах застыла жуткая улыбка, и от него исходил страшный свет, который изменял всё чего касался. Статуи, которые долгие десятилетия стояли в углах и нишах, человеческие, а иногда и не человеческие формы.., холодные и безжизненные на протяжении многих лет, теперь обрели плоть, тепло и новую жизненную силу и радостно ожили, глядя вокруг жаждущими глазами.

Древние, полузабытые боги и богини танцевали вместе, освободившись наконец от каменных объятий, и пели песни, которые никто не смел петь уже много лет. Старые картины на тёмных стенах стали живыми видениями других миров. Старые ковры вдруг снова стали новыми, все повреждения исчезли, засияв новыми красками и деталями. Потрескавшиеся стены восстановились, и всё вокруг стало выглядеть свежим и новым, не тронутым разрушительным воздействием времени.

Великая сила билась в воздухе вокруг Короля, и ничто не могло противостоять ей. Каждый его шаг отдавался толчками земли, и куда бы он ни посмотрел, Замок менялся. Люди высыпали в коридоры из своих комнат, некоторые из них были ещё в одежде для сна, они вскрикивали от удивления и потрясения, глядя на странные лица в зеркалах или на странные фигуры, проступающие сквозь стены.

Все они держались подальше от Короля, от силы, неумолимо шагающей по Замку. Повсюду раздавались голоса, задавались вопросы, на которые никто не мог ответить.

Со всех сторон сбегались гвардейцы, привлечённые всеобщим гамом, и отступали назад, беспомощные и растерянные, когда Король поворачивал в их сторону своё невыносимое лицо. Король Вильгельм шёл по своему Замку и хохотал, видя, как он оживает вокруг него. Появлялись двери, которых никто не видел десятилетиями, открывая доступ в старые комнаты, залы и галереи, давно считавшиеся утраченными. Призраки внезапно появлялись в поле зрения, как забытые воспоминания, эфемерно проплывая сквозь стены и конструкции, которых не было, когда они были ещё живы. Некоторые из них некоторое время шли рядом с Королём, шепча слова благодарности, прежде чем отправиться по своим давно отложенным делам.

В окнах странной формы вспыхивали и гасли странные огни, а в глубине земли под Замком раздавались нечеловеческие голоса. Возникали и исчезали сущности которым не было места в этом мире, многие из них считались давным-давно благополучно изгнанными. В зеркалах отражались не те люди, а окна выходили на места, которые никто никогда не захотел бы посетить.

Король ворвался в свою оружейную, одним взглядом взломав запертые двери, и все мечи, топоры, всё оружие засверкало на стенах сверхъестественно ярким светом и напомнило ему о его давних мечтах о власти и мести. Он вошёл в библиотеку своего Замка, и она вдруг стала намного больше, чем была. И куда бы он ни посмотрел, на полках появлялись новые книги, полные старых знаний и секретов, которые были забыты.

Король шёл дальше, через верхние области, его сила теперь звенела в воздухе так сильно, что каждый мог слышать её, мог чувствовать её в своих костях и в своих душах, как звон огромного железного колокола в глубинах Ада. По мере того как Король Вильгельм продвигался, перед ним открывались новые коридоры, по которым не ходили уже много веков. Он поднялся на крепостные стены, и со всех концов огромного серого черепичного моря крыш к нему сбегались горгульи, чтобы резвиться и ласково тереться о него своими массивными головами и плечами, отдавая ему дань уважения.

Король Вильгельм стоял на самом краю крепостной стены, глядя на свою землю, и глаза его были полны слез.

- Король Виктор! - воскликнул он, его голос был полон грозного торжества. - Королева Катриона! Я сделала это! Я вернул старую магию, пробудил Нереальное! Редхарт снова станет великим! Гордитесь ли вы мной теперь? Доказал ли я наконец, что являюсь достойным Королём? Ответа не последовало. Король Уильям смотрел на свои преображённые декоративные сады, полные странных форм и колышущихся фигур, освещённые яркими огнями, пылающими из каждого окна Полуночного Замка, и был доволен.

*

Принц Кристоф снова встретился с Чемпионом Малкольмом Барреттом, бегущим по охваченным паникой коридорам ко Двору. Повсюду толпились люди, цепляясь друг за друга в слезах и ужасе, в отчаянии выкрикивая вопросы, на которые ни Кристоф, ни Малькольм не могли ответить. Хотя они оба понимали, что это Иная Реальность, когда видели это.

Они быстро научились не смотреть в зеркала и окна и сторонились тех, кого не могли сразу узнать.

Кристофу показалось, что он узнал некоторые лица, которые раньше видел только на портретах предков, а однажды Малкольм пробежал прямо сквозь призрака. Он не остановился, чтобы извиниться. Он всё равно не нашёл бы нужных слов.

Мимо них с криком пробежала женщина, преследуемая злобно ухмыляющимся мужем, от чьих ужасных поступков, как она думала, она сбежала, когда он умер. Малькольм остановился, чтобы зарубить мужчину своим мечом. Он попрежнему был Чемпионом и попрежнему знал свой долг.

Он вспомнил её мужа. Он стряхнул кровь со своего меча и быстро догнал Кристофа.

- Что натворил мой отец? - спросил Кристоф.

- Учитывая то, что мы видим, я думаю, мы знаем, что он сделал, - сказал Малькольм. - Вопрос в том, как он это сделал?

- Можем ли мы остановить это? - спросил Кристоф. - Снова усыпить Нереальное?

- Я даже не знаю, с чего начать, - сказал Малкольм.

Наконец они подошли к закрытым двустворчатым дверям Двора и увидели, что Стюард и Премьер-Министр уже там, опередили их. Охраны на этот раз не было. Элиас Таггерт и Грегори Пул стучали кулаками в закрытые двери, выкрикивая имя Короля и требуя, чтобы их впустили, но ответа не было. Кристоф и Малькольм присоединились к ним, подождали немного, чтобы отдышаться, и тоже стали колотить в двери, добавляя свои голоса. И тут они остановились, когда двери внезапно и бесшумно распахнулись перед ними. Все посмотрели друг на друга, и Принц Кристоф направился ко Двору Короля Вильгельма. Огромный пустой зал казался ещё более тёмным, чем прежде, только трон окружал огромный ореол невыносимо яркого, на грани переносимости, света. Четверо мужчин, прищурив глаза, двинулись вперёд, пока, наконец, не оказались перед троном. А на троне сидел их Король. Невыносимое присутствие исчезло, но он снова улыбался своей тревожной улыбкой.

- Отец! - сказал Кристоф. - Что ты наделал?

- Замок снова ожил, - сказал Король Уильям. - Я вернул Полуночному Замку его сердце.

- Вы наполнили его призраками и чудовищами! - воскликнул Малькольм. - Всеми нереальными угрозами, от которых так старались избавить нас ваши дедушка и бабушка!

- Я вернул Замку его могущество! - сказал Король. - Я сделал эту страну вновь сильной!

- Как вы это сделали? - спросил Грегори Пул. - С какой страшной силой вы заключили сделку, чтобы иметь возможность сделать это? Мой брат не мог… В любом случае, где он?

- Он мне не нужен, - сказал Король. - Эта сила принадлежит мне, как Королю. Старая сила, от старой Королевской линии.

- Магия крови, - сказал Принц Кристоф. - Ты говоришь о старой унаследованной Магии Крови… но её не было ни у кого из нас со времён доброго Короля Виктора.

- Она вернулась, - сказал Король, всё ещё улыбаясь. - Я вернул её. Власть над одной из стихий. Да будет огонь!

Древняя стихийная магия рода Редхарт взметнулась в воздух, подобно крыльям гигантской птицы, и вокруг трона Короля вспыхнули огромные багровые языки пламени; огненные кольца, парящие в воздухе, испускали такой сильный жар, что четырём стоящим перед троном мужчинам ничего не оставалось, как отступить. Жар пламени должен был поглотить и испепелить сидящего на троне человека, но оно даже не коснулось его, Король Вильгельм сидел невредимый, продолжая улыбаться своей тревожной улыбкой. Пламя угасло в одно мгновение, хотя ужасный жар всё ещё висел в воздухе, медленно рассеиваясь. Четверо мужчин непонимающе посмотрели на своего Короля, и он тихо рассмеялся им в лицо.

- Теперь твоя очередь, Кристоф, - весело сказал он. - В тебе есть эта кровь. Посмотрим, как ты ей распорядишься.

Он чувствовал, как внутри него происходят изменения, теперь, когда он знал, на чём сосредоточиться. Это было похоже на то, как будто он вдруг понял, как исполнить музыкальное произведение, которое знал всю свою жизнь. Он сосредоточился, и в зале начался дождь. Сильный, проливной дождь, мощная буря, возникшая из ниоткуда.

Остальные закричали и сбились в кучу, ища защиты от хлещущего дождя. Малкольм окликнул Кристофа, но тот просто стоял там, подняв лицо к падающему дождю, и смеялся.

- Кристоф, - сказал Король, - достаточно. Кристоф!

Нехотя Кристоф остановил дождь. Последние несколько тяжёлых капель упали из ниоткуда в огромную лужу воды, растекавшуюся по мраморному полу, а затем и она исчезла. Остальные невнятно ругались, пока вода, пропитавшая их одежду, также не исчезла. Кристоф медленно повёл головой из стороны в сторону. Он чувствовал присутствие воды, текущей глубоко внизу, в подземных ручьях и пещерах, далеко-далеко под Замком. Наконец он оглянулся на отца и понял, что Малькольм снова вышел вперёд, чтобы обратиться к Королю.

- Если Магия Крови вернулась в Королевский род Редхартов, - уверенно сказал Малкольм, - значит ли это, что теперь она есть у Кэтрин? Даст ли это ей защиту? Или она станет более ценным сокровищем для наших врагов?

- Тем более необходимо вернуть её домой в целости и сохранности, - ответил Король. - Прежде чем они найдут способ заставить её использовать эту силу в своих интересах. Но прежде всего… Стюард, отправляйтесь за моим сыном, Принцем Кэмероном. Верните его домой.

- Что? - сказал Кристоф. - Отец, нет! Он тебе больше не нужен! У тебя есть я и моя сила. Мы повелеваем огнём и водой!

- Чтобы выиграть войну, нужны не только огонь и вода, - сказал Король. - Нужна армия и генерал, чтобы командовать ею. Нам нужен опыт Кэмерона для победы в битвах. Ты не солдат, Кристоф.

- Я был достаточно хорош как солдат, чтобы сражаться и проливать кровь в пограничных сражениях! - сказал Кристоф.

- Да, так и было, - ответил Король. - Но это было тогда, а это сейчас. Тогда ты был отличным солдатом, мальчик. Иногда мне кажется, что я недостаточно часто говорю об этом. Но чтобы привести армию к победе, нужно нечто большее. Он посмотрел на Малькольма. - Найди Генерала Стакера, моего Чемпиона. Скажи ему, чтобы он собрал армию для моего сына Кэмерона.

- Значит, - сказал Кристоф, - он только тогда Крашер, когда он не нужен?

- Не испытывай судьбу, мальчик, - сказал Король. - Нам предстоит сделать очень многое. Мы должны вторгнуться в Лес, вернуть мою дочь в целости и сохранности и поставить всю Лесную Страну под наш контроль. Как и должно было быть всегда. Мы снова станем единым Королевством, под властью одного Короля и одной Королевской линии. Некоторое время он сидел молча, глядя на что-то, видимое только ему, и улыбался; а потом вдруг вспомнил, что остальные всё ещё здесь. Он пренебрежительно махнул им всем рукой. - Идите. Займите себя чем-нибудь. Мне нужно составить план.

В его голосе было что-то такое, с чем никому из них не хотелось спорить. Четверо мужчин поклонились, повернулись и вышли из зала. И все они почувствовали внезапный прилив облегчения, когда двери Двора захлопнулись за ними, отрезав их от Короля, которого они только думали, что знают.

*

Снаружи, в коридоре, Принц Кристоф первым обрёл голос и обратился к остальным. - Пойдёмте в мои комнаты. Там мы сможем поговорить… наедине. Малькольм Барретт и Грегори Пул тут же кивнули, но Стюард неохотно покачал головой. - Приказ Короля был предельно ясен. Я должен отправиться за Принцем Кэмероном и призвать его домой. Если он согласиться…

- О, дорогой Кэмерон прибежит домой к Папочке, как маленький милый щенок, - сказал Кристоф. - Он умеет держать слово, и ему всегда нравилось чувствовать себя нужным…

Стюард демонстративно уделил всё своё внимание Премьер-Министру. - Мне понадобится помощь вашего брата в этом деле. Как вы думаете, где я могу его найти?

- Раз его нет с Королём, я бы попробовал зайти в его личные покои, - ответил Грегори. - Без сомнения, он сидит там и ждёт, когда его позовут… И передайте ему от меня, Стюард, что я с ним поговорю. Скоро.

Стюард кивнул и поспешил удалиться. Кристоф повёл двух других в свои личные комнаты. По дороге никто из них не разговаривал, поскольку они проходили по коридорам, заполненным призраками и чудесами, причём чудес было больше, чем могло бы понравиться любому здравомыслящему человеку. Они держались близко друг к другу, и никому из них троих нечего было сказать толпе людей, обращавшихся к ним за помощью или советом, - потому что никто из них не знал, что сказать, чем ободрить. Когда они наконец добрались до надёжных и достаточно безопасных, покоев Принца, Кристоф распахнул дверь… и был более чем удивлён, обнаружив, что всё совсем не так, как он оставил. Даже после всех проявлений Нереальности, с которыми он столкнулся по пути, ему как-то не приходило в голову, что это может коснуться и места, где он живёт.

На месте многочисленных экзотических растений и цветов, которые он так тщательно выращивал и которые придавали его комнатам особый облик, выросли новые странные растения, которые возвышались над ним, бились своими бесформенными соцветиями под потолком, извивались и шипели на него. Некоторые из них даже хихикали, глядя на его лицо. Кристоф обратился к своим охранникам, которые наблюдали за происходящим с безопасного расстояния.

- Я хочу, чтобы в моих комнатах были вырваны все растения. Используйте мечи и топоры, яд и магию, выжгите всё до каменных стен, если это потребуется. Мне всё равно. Я хочу, чтобы мои комнаты были тщательно вычищены, чтобы нигде не было ни единого живого организма.

Стражники быстро кивнули и поспешили найти что-нибудь подходящее. Грегори Пул достал свою серебряную коробочку с кокаином и как следует нюхнул. Он протянул коробочку, но Малькольм и Кристоф вежливо отказались. Грегори лишь пожал плечами и убрал коробочку. Его уже не волновало, что думают другие люди о его маленьких, но необходимых пороках.

В итоге трое мужчин просто стояли в коридоре и тихо переговаривались, пока стражники сражались в покоях Принца. Коридор был относительно пуст, воплощения Нереального их пока не беспокоили, и у них были все шансы остаться вне их внимания.

- Неужели Король сошёл с ума? - сказал Грегори. - Неужели он пошёл тем же путём, что и Руфус, только ещё более внезапно? Мы не можем воевать! Это не та война, которую мы можем выиграть. У нас нет денег, чтобы финансировать полноценную кампанию! Вот почему мы с ним так старались, чтобы заключить этот треклятый мир!

- Что ж, теперь мы должны выиграть, не так ли? - сказал Малькольм. - А потом разграбить Лесные Земли, чтобы оплатить эту компанию.

- Я всё ещё хочу знать, почему моего брата не было при Дворе, - сказал Грегори. - Чем он занимался? Какую ужасную магию он нашёл, чтобы сделать Короля таким могущественным? Чтобы вернуть Нереальность?

- Полагаю, нам следует говорить о том, что сделал мой отец, - пробормотал Кристоф, - что он сделал, чтобы получить силу, которая была недоступна Ван Флиту? Какой источник силы, к которому мой отец нашёл доступ, мог бы вернуть и Нереальность, и Магию Крови спустя столько лет?

- А Ван Флит знает? - спросил Малкольм.

- Конечно, он знает, - ответил Грегори. - Вот почему он прячется и хандрит в своей комнате. Я вытяну это из него.

- Я бы немного подождал, - сказал Кристоф. - Король ясно дал понять, что Стюард должен первым делом привлечь к этому братца. Вернуть дорогого Кэмерона домой. Я не могу поверить, что мой отец готов призвать его обратно после того, как он приложил столько усилий, чтобы изгнать Крашера на глазах у всего Двора.

- Что бы вы ни говорили о нём, никто не сомневается, что ваш брат был величайшим воином из всех, кого когда-либо знала эта земля, - сказал Малькольм. - Он ни разу не потерпел поражения в бою, ни как солдат, ни как полководец. Он не проиграл ни одной кампании на границе. Лес стал доставлять нам неприятности только после того, как ваш отец изгнал Кэмерона.

- Война, - с горечью произнёс Грегори. - Несмотря на все наши усилия, это снова война. Кровь и резня, города и посёлки, пылающие в ночи, всеобщая деградация. Наслаждайтесь этой последней ночью цивилизации, друзья мои; мы больше не увидим подобного в наше время. А теперь я должен отправиться в Парламент и исполнить приказ моего Короля… бить в барабан войны.

- Вам трудно будет добиться поддержки планов Короля? - спросил Малькольм.

- Мне неприятно это признавать, - сказал Премьер-Министр, - но война - это то, чего большинство из них хотели всё это время. Им никогда не нравились компромиссы, на которые мы с Королём уговаривали их пойти в обмен на шанс на мир. Мне, наверное, будет трудно говорить под всеобщее ликование. Он печально покачал головой и пошёл прочь, крупный мужчина, который уже не выглядел таким внушительным, как раньше.

Кристоф и Малькольм смотрели ему вслед, а затем посмотрели друг на друга.

- Я бы пригласил тебя зайти выпить, - сказал Кристоф, - но, боюсь, у меня в комнатах сейчас небольшой беспорядок…

- Страшно подумать, как выглядят мои комнаты, - сказал Малькольм. - Хотя я сомневаюсь, что увижу их в ближайшее время. У меня есть поручение от Короля. Найти Генерала Стакера, помочь ему собрать армию и подготовить её к сражениям… Я не могу поверить, что всё это произошло так внезапно, Крис. Всё, за что мы боролись, чем так жертвовали, всё было отброшено в одно мгновение. А потом Кэтрин, сказавшая, что больше не любит меня и хочет остаться в Лесной Стране. С ним… Ты действительно думаешь, что они держат её под контролем?

- Я не знаю, - сказал Кристоф. - Это было на неё не похоже, но… кто понимает мотивы женщин?

- Ты думаешь, я потерял её, Крис? - настойчиво спросил Малкольм.

- Если она действительно имеет в виду то, что говорит, то да, Малкольм. Как бы ни закончилась война, вернётся она домой или нет, между вами всё кончено. Ты должен смириться с этим. Ты знаешь… ты не один. У тебя есть друзья. У тебя есть я…

Но Малькольм уже отворачивался, не слушая, не в силах сосредоточиться ни на чём, кроме собственного несчастья. Он сделал короткий, бессмысленный жест Кристофу и ушёл. Кристоф стоял на месте и смотрел вслед Малькольму, пока тот не скрылся из виду.

*

Стюард отправился искать Ван Флита в личные покои колдуна. Он стоял перед закрытой дверью, изучая мистические знаки и особые руны, вырезанные в дереве, и с безопасного расстояния выкрикивал имя колдуна. Не дождавшись ответа, Стюард нехотя шагнул вперёд и сильно стукнул в дверь кулаком, стараясь избегать наиболее опасных на вид изображений. Наконец изнутри раздался голос: “Кто там?”, по тону которого было ясно, что хозяин не ждёт гостей. Когда колдун говорит подобным тоном, у большинства людей хватает здравого смысла бежать, но у Стюарда такой возможности не было. Он гораздо больше боялся своего Короля - или того, во что превратился его Король. Поэтому он не отступил, назвал себя, как он надеялся, спокойным и даже властным тоном… и спустя тревожно долгое мгновение дверь отворилась и медленно распахнулась перед ним.

Стюард вошёл в комнату колдуна так уверенно, как только мог, и постарался не подпрыгнуть, когда дверь за ним захлопнулась.

Вид комнаты колдуна ему не понравился. Нереальность была здесь, и не в хорошем смысле. Каждый предмет алхимического оборудования, каждый хитроумный стеклянный сосуд был разбит. Осколки валялись повсюду, жидкости капали со всех поверхностей, стекая на пол. Все образцы животных были мертвы. Большинство из них, казалось, просто взорвались, оставив кровавые ошмётки внутри клеток. Другие были изменены какой-то неведомой силой, превратившись в формы, которые не могли выжить. А некоторые просто состарились… до смерти. Стюард надеялся, что это было быстро.

Ван Флит сидел, ссутулившись, на деревянном табурете посреди фрагментов, одетый в простой алхимический халат, забрызганный кровью и алхимическими пятнами. Он казался маленьким и сломленным существом, лишённым своей обычной силы и таинственности.

- Вы знаете, что происходит? - спросил Стюард, когда стало ясно, что колдуну нечего сказать.

- Конечно, знаю, - ответил Ван Флит. - Поэтому меня и не было при Дворе. Король выпустил на свободу старого бога Стоячего Камня. Красное Сердце снова пришло к нам, и через него Король пробудил Нереальность. Бедный проклятый глупец.

- Красное Сердце? - спросил Стюард. - Что это?

- Я не знаю! - сказал Ван Флит, крепко обхватывая себя руками, словно пытаясь удержать себя в руках. - Я думал, что у меня есть идея, но… это не то, что я думал. Никто этого не предполагал. Бог внутри… и теперь он вышел наружу.

- Что за сделку заключил Король с этим Красным Сердцем? - спросил Стюард.

- Этого я тоже не знаю, - ответил Ван Флит. - И не думаю, что хочу знать… Он должен был сначала посоветоваться со мной! Я мог бы сказать ему, что ничего хорошего из этого не выйдет. Но, конечно, именно поэтому он со мной и не поговорил. Он не хотел, чтобы его отговаривали. Он уже решил, что будет делать, и гори всё синим пламенем…

Стюард оглядел опустошенную лабораторию. - Почему..?

Ван Флит криво усмехнулся. “Да не будет у тебя другого Бога, кроме меня…” Красное Сердце не терпит соперников. - Что ты здесь делаешь, Стюард? Чего ты хочешь от меня?

- Король послал меня, - сказал Стюард.

- Правда? Ван Флит тихонько рассмеялся. - Лучше поздно, чем никогда… И что я могу для него сделать?

- Король требует, чтобы вы предоставили мне ещё одну Дверь Измерений, - твёрдо сказал Стюард. - Чтобы перенести меня обратно в холмы, где я был раньше. Чтобы я мог вернуть Принца Кэмерона домой.

- Интересно, узнает ли Крашер свой прежний дом, ведь Король так много изменил, - сказал Ван Флит. - Но не думаю, что это важно. Он пробудет здесь недолго… прежде чем Король снова отправит его в путь. Да, да, я знаю; вам нужна дверь. Вы бы не стали, если бы знали, что это такое на самом деле.

Он сделал пасс, и перед Стюардом из ниоткуда появилась дверь. Она выглядела точно так же, как и предыдущая: простая, обычная, стоящая вертикально. Она плавно распахнулась перед Стюардом, открывая тот же вид на дальний склон холма. Только теперь была ночь.

- Не задерживайтесь, - грубовато сказал Ван Флит, - иначе вам придётся идти домой пешком.

Стюард быстро шагнул в дверь, и она бесшумно закрылась за ним.

*

Ночь была тёмной и сумрачной, под полной луной и глубоким тёмным небом, полным мерцающих звезд. Стюард стоял прямо у входа в пещеру. Он замешкался и быстро огляделся по сторонам. Было холодно, дул порывистый ветер. Из подлеска доносились какие-то звуки. А когда он оглянулся на закрытую дверь, стоявшую так неподвижно и так тихо… Он не мог сказать точно, но ему показалось, что дверь наблюдает за ним. И не в хорошем смысле. Стюард снова обратил внимание на вход в пещеру, главным образом для того, чтобы не смотреть на склон. Ему совсем не нравилась эта местность днём, но ещё меньше она нравилась ему ночью. Здесь было слишком много теней, слишком много тёмных мест, где могло прятаться что угодно. На периферии его зрения что-то двигалось, и света от полной луны было недостаточно. В глубине туннеля за устьем пещеры горел одинокий огонёк. Стюард изо всех сил пытался убедить себя, что это всего лишь тёплый и успокаивающий свет костра. Голос из глубины холма обратился к нему.

- Входите, Элиас Таггерт, Стюард Редхарта, и будьте желанным гостем. Я ждал вас.

Стюард всё ещё не был уверен, что внутри пещеры безопаснее, чем снаружи, но у него была своя миссия и приказ, и что бы ни случилось, он всё ещё оставался человеком Короля, поэтому он выдохнул и вошёл в устье пещеры, как будто это была его собственная идея. Он поспешил по длинному тёмному туннелю, решительно направляясь к мерцающему свету, и наконец оказался в пещере Крашера. Она выглядела так же, как и раньше, освещённая большим костром, но Стюард смотрел только на Крашера.

Принц Кэмерон стоял спиной к огню, высокий и импозантный, его огромная фигура война была закована в сверкающий доспех, под мышкой у него был шлем из полированной стали. Он расчесал и заплёл в косу свою огромную гриву тёмных волос и подстриг бороду, но всё равно выглядел как боец-варвар. Обтянутая кожей рукоять огромного палаша выглядывала из-за левого плеча Крашера. Просто стоя там, он выглядел диким и опасным, мифическая, кошмарная фигура… кровь и смерть из историй и легенд Редхарта. Человек, не проигравший ни одной битвы, потому что он был рождён, чтобы шагать по полям смерти, как если бы он был их властелином.

- Король был настолько добр, что разрешил мне взять с собой меч и доспех, когда изгонял меня, сказал Принц Кэмерон. - Я не желал их брать, не думал, что они мне ещё понадобятся, но он настоял на своём. Тогда я понял, что однажды он решит вернуть меня обратно. Когда потребность в моих талантах перевесит его… неприязнь к тому, кем я являюсь. Когда ему снова понадобиться, чтобы я убивал для него. Он коротко улыбнулся всё ещё потрясённому Стюарду.

- Король не послал бы вас поговорить со мной, если бы не принял решение.

- Извините, - сказал Стюард. - Я…

- Мой отец просит меня вернуться? - сказал Принц Кэмерон.

Стюард быстро кивнул. - Да. Мы должны идти. Сейчас. Что-то происходит. События уже развиваются с огромной скоростью…

Крашер улыбнулся, но не двинулся с места. - Итак. Значит, это будет война. На меньшее он меня не позовёт. Наконец-то война с Лесной Страной?

Стюард снова кивнул и начал было объяснять, что произошло, но Крашер взглядом заставил его замолчать.

- Причины не имеют значения, - сказал он почти ласково. - Сначала принимается решение, а повод находится позже.

- Разве вас не волнует, с кем вам предстоит сражаться? - спросил Стюард.

- Нет, - совершенно спокойно ответил Крашер. - Я убиваю людей и выигрываю сражения. Это то, что я делаю, то, что у меня получается лучше всего. Мне никогда не было дела до того, с кем я сражаюсь и почему. Мне никогда не было дела до того, сколько людей должно погибнуть, чтобы я мог победить. Отчасти поэтому меня и прозвали: “Крашер”. Одна из публичных причин, во всяком случае. Давайте выйдем, Элиас Таггерт. Чтобы я мог в последний раз взглянуть на единственное место, где я когда-либо был счастлив. Я хочу попрощаться, потому что сомневаюсь, что когда-нибудь вернусь. Так или иначе.

*

Стюард направился обратно по туннелю, который внезапно стал темнее, так как Крашер затушил огонь в пещере. Стюард замешкался, а затем поспешил дальше, услышав позади себя лязгающие звуки массивного доспеха. Он торопливо выскочил из устья пещеры, а затем быстро отошёл в сторону, когда Крашер вышел на освещённый луной склон холма.

Принц Кэмерон прошёл вперёд, мимо Стюарда, к краю холма и чуть улыбнулся, глядя в даль.

Под его весом с края холма посыпались мелкие камни, но Крашера интересовал только вид. Он жестом пригласил Стюарда подойти и присоединиться к нему. Стюард, шаркая, подошёл ближе, насколько осмелился.

- Посмотрите на эту луну и все эти звёзды, - тихо сказал Крашер. - Разве они не великолепны? Как могут люди творить зло перед лицом такой красоты? Мне будет не хватать всего этого, Стюард. Я никогда не хотел уезжать отсюда. Я никогда не хотел возвращаться домой. Я только хотел, чтобы меня оставили в покое… Знаете ли вы, почему меня прозвали Крашером? Истинную причину моего изгнания? Почему я никогда не смогу стать Королём, сколько бы битв я ни выиграл?

- Не совсем, - ответил Стюард. - Необязательно…

- Я вышел из утробы матери Неполноценным, - сказал Принц Кэмерон. - Что-то во мне не так. Мне, да и всем, потребовалось некоторое время, чтобы понять, почему все всегда чувствовали себя рядом со мной так неуютно. Оказалось, что я неполноценный человек. Во мне чего-то не хватает. Видите ли, я не могу испытывать удовольствия. Я не могу испытывать никакого физического, сексуального, эмоционального удовлетворения.

Он замолчал и бросил короткий взгляд на Стюарда. - Вы думали, что я гомосексуалист, не так ли? Когда они сказали, что я не могу быть Королём, потому что никогда не смогу произвести на свет наследника, вы подумали… Ну, так думает большинство людей. Но нет, я ничего не чувствую ни к женщинам, ни к мужчинам. Я никогда не испытывал ни любви, ни вожделения, ни страсти, ни удовлетворения в объятиях другого. Я вижу это, узнаю это в других, но никогда не испытывал даже малой части этого.

- Но как вы можете быть уверены? - сказал Стюард с легким отчаянием в голосе. Он не считал, что должен слышать подобные вещи, но если Принц был готов так откровенно обнажить свою душу, он чувствовал, что должен сказать… что-нибудь. - Я думал, что Король наложил защиту на всех своих детей, чтобы они не могли…

- О, это так, - сказал Принц. - Но я нашёл способ приостановить её действие. С возрастом мне захотелось убедиться, подтвердить то, что я подозревал. Что удовольствия, о которых так свободно говорили все остальные, которые управляли жизнью всех моих современников, для меня были лишь загадкой. Спустя несколько довольно неловких интимных встреч я понял правду… что всё это для меня ничего не значит. Король, конечно, узнал об этом и приказал пройти целый ряд процедур, медицинских и магических, чтобы попытаться вылечить меня… сделать настоящим мужчиной, настоящим сыном… Но ни одна из них не помогла. Я так и остался… неполноценным.

Начали распространяться слухи. Тогда знающие люди стали называть меня Выродок. Отец отправил меня воевать в пограничных стычках, чтобы я хотя бы умер почётной смертью. Только я оказался отличным солдатом, а потом ещё и генералом. Возможно, отсутствие заботы о людях делает вас лучшим убийцей. Я стал… известным, если не сказать популярным. А мой отец не мог этого допустить. И он изгнал меня. Потому что человек, который не может продолжить Королевский род, не может быть Королём.

- Вы никогда… ни о ком не беспокоились? - спросил Стюард.

- По-своему, - ответил Принц. - Есть люди, существование которых для меня важно. Я бы скучал по ним, если бы их не было рядом. Но я никогда никого не любил. Если я правильно понимаю этот термин. Мои единственные удовольствия - это удовольствия ума. Я могу наслаждаться солнечным светом по утрам и звёздами по ночам, или интересными умозаключениями в хорошей книге. Но отношения между мужчиной и женщиной для меня загадка. Есть то, что знают все остальные мужчины, то, что я никогда не знал и не узнаю. Я вижу это, но не чувствую. Мой разум полон, но сердце пусто. Я никогда никого не желал. Наверное, это и хорошо. Я бы только разочаровал их. Во мне достаточно человечности, чтобы понять, как много мне не хватает. Вот почему я не стал ничего предпринимать, чтобы противиться своему изгнанию.

- На самом деле, я должен сказать, что мне нравилось быть отшельником. Оставаться наедине со своими книгами, мыслями, взглядами… Я предпочитаю одиночество окружению людей, которые хотят от меня того, чего я не могу им дать. Я бы с радостью прожил здесь остаток своей жизни, покинутый и забытый. Но я понимаю, что такое долг, честь и ответственность. Поэтому я вернусь и снова стану вашим солдатом. В последний раз поведу армию Редхарта к победе. Потому что приятно чувствовать себя нужным; и я приму звание, похвалу и рёв толпы, если это всё, что мне доступно…

Он повернулся спиной к открывающемуся виду и отрывисто кивнул Стюарду. - Спасибо, что выслушали, Стюард. Я всегда обещал себе, что когда-нибудь расскажу кому-нибудь правду. Но, пожалуйста, поймите, Стюарт, если вы хоть раз повторите кому-нибудь хоть слово из этого, я вас убью. Я - Принц, и я должен думать о своём достоинстве.

- Да, конечно, - сказал Стюард, и сердце его засбоило в груди. - Я всё прекрасно понимаю.

Он подвёл Принца Кэмерона к двери, которая открылась перед ним, и они оба прошли через неё в Полуночный Замок. Дверь закрылась за ними, а затем исчезла, оставив склон холма и пещеру тихими и пустыми.

*

Дверь не привела их обратно в комнаты Ван Флита. Вместо этого Стюард и Принц вышли прямо на Королевский Двор Редхарта. Король Уильям сидел на своём троне и ждал, по правую руку от него стоял Принц Кристоф, а по левую - Чемпион Малькольм Барретт. Стюард быстро огляделся по сторонам, но остальная часть Двора была попрежнему пуста и наполнена глубокими тенями. Он выпрямил спину, поднял голову и повёл Принца Кэмерона вперёд, чтобы тот предстал перед троном. Если Принца и встревожило состояние тёмного и пустого Двора, то по его лицу этого не было видно.

Стоя перед троном в полном вооружении, он кивнул отцу, но не поклонился. Кристоф, стоявший рядом с отцом, пошевелился, но ничего не сказал.

- Отец, - сказал Принц Кэмерон, - я вернулся домой по твоей просьбе. Ты хорошо выглядишь. Война тебе к лицу.

- Добро пожаловать домой, Кэмерон, - сказал Король Уильям. В его голосе чувствовалась холодность, даже холод.

Крашер огляделся вокруг. - Вы внесли изменения в Замок, пока меня не было. Они мне не нравятся.

Кристоф вздрогнул. - Ты думал, что мир будет стоять на месте, пока тебя не было, брат?

- Кристоф… сказал Крашер. - Ты всё ещё выглядишь… самим собой. Всё такой же павлин. И такой же… цивилизованный, как всегда. Но я не имел в виду убранство Замка. Он пристально посмотрел на Короля.

- Вы вернули Нереальность, Отец. Я чувствую это. Весь Замок наполнен отголосками прошлого, взывающими ко мне. И я чувствую, как древняя Магия Крови движется во мне… Он задумчиво нахмурился, и широкий мраморный пол Двора вдруг раскололся от одного конца до другого. Весь Двор содрогнулся, когда открылась огромная расщелина, идущая от дверей Двора прямо к их ногам.

Кристофу и Малькольму пришлось ухватиться за трон, чтобы не упасть. Стюарду пришлось схватить Крашера за руку, когда пол покачнулся, и Крашер позволил ему это сделать. Король Вильгельм сидел на своём троне, не шелохнувшись, даже когда перед ним качался и грохотал его Двор.

- Прекрати это, - приказал он, и грохот прекратился. Две стороны расщелины сомкнулись, оставив лишь длинную трещину в мраморном полу. Во Дворе вновь воцарились тишина.

Кристоф и Малкольм отпустили трон, и Стюард быстро убрал свою руку с руки Крашера. Кристоф с усмешкой посмотрел на Кэмерона.

- Никто не любит выпендрёжников.

- Магия земли, - не слушая, сказал Принц Кэмерон. - Она может быть полезна в бою. И только потом он посмотрел на Кристофа. - Ты не должен волноваться, брат. Я не останусь. Я здесь только для того, чтобы вести войну. Он снова посмотрел на Короля.

- Так каков план, Отец? Полномасштабное вторжение в Лесные Земли потребует недель, а может быть, и месяцев, только чтобы организовать его. А на его осуществление, вероятно, потребуются годы, с огромными человеческими жертвами и масштабными разрушениями с обеих сторон. Я полагаю, что у вас на уме что-то более… оперативное.

- Именно, - сказал Король. - У меня есть превосходная идея. Я намерен использовать силу Нереального, чтобы открыть врата между Редхартом и Лесным Замком. Примерно как та дверь, которая привела тебя сюда, Кэмерон. Мы поведём нашу армию прямо к Лесному Замку и осадим Короля Руфуса.

Это было новостью для всех остальных членов Двора, и все они некоторое время смотрели друг на друга.

- Какую силу мы будем использовать, чтобы преодолеть всё это пространство? - спросил Чемпион. - Мы говорим не просто об очередном проходе через измерения. Ван Флит не смог бы этого сделать. Нам пришлось бы переместить войска, лошадей, оружие, припасы, осадные машины…

- Нереальность только что вернулась, Отец, - осторожно сказал Кристоф. - Вполне возможно, что оно сможет создать такую дверь, но кто знает, сколько времени потребуется, чтобы овладеть Нереальным? Сейчас оно, похоже, не поддаётся никакому контролю…

- К счастью, у нас есть тот кто нам поможет, - сказал Король. - Вы все, я уверен, помните древний Стоячий Камень в моих декоративных садах? Тот самый, который крестьяне называют “Бог Внутри”. Так вот, оказывается, они были правы. В камне спал бог, и я разбудил его и вывел на свет. Смотрите..!

Он величественным жестом указал в дальний конец зала, и все повернулись посмотреть. А там, на периферии круга света, исходящего от трона, стояла высокая, властная фигура. Ростом около десяти футов, сверхъестественно стройная, красивая и величественная. Он… перешёл от своего первоначального облика в садах в пользу чего-то более близкого к человеческому, или, по крайней мере, более приемлемому. Его кожа была кроваво-красной, как и официальная одежда, которую он носил с таким великолепием. Он был похож на бескрылого ангела, окунувшегося в свежую кровь. Он широко, почти по-человечески, улыбался.

- Я - Красное Сердце, - сказал он аристократическим и даже Королевским тоном. - Основатель этого Королевства, повелитель стихий, предок вашей Королевской семьи. Магия крови - мой давний дар вашему роду. Поэтому в каждом из вас есть частичка меня. Я был заперт, заключён в камень в прошлую эпоху, потому что ваши предки боялись меня. Но теперь я вернулся, чтобы снова сделать вас всех сильными.

- О Боже милостивый, - сказал Кристоф. - Отец… что ты наделал?

- Как мы можем надеяться контролировать… это? - сказал Малькольм.

- Вы не можете, - сказал Король Уильям. - Но я могу. Ван Флит! Я знаю, что ты слушаешь! Перестань прятаться и выйди к нам!

Все ждали, что колдун появится из ниоткуда, как он обычно делал, но вместо этого огромные двери Двора чуть приоткрылись, и в щель протиснулся Ван Флит в сопровождении двух вооружённых до зубов стражников. Колдун снова надел свою цветастую колдовскую мантию, но теперь она казалась ему слишком большой и излишне аляповатой. Он напоминал ребёнка, который попался на взрослой игре и теперь ожидает наказания. Стражники проводили его через пустой, окутанный тенями двор к тронному залу, словно желая убедиться, что он не заблудится по дороге. Они стояли за спиной колдуна, когда он с замиранием сердца склонялся перед троном. Он едва удостоил взглядом Стюарда и Принца Кэмерона. И ни разу не взглянул на Красное Сердце, даже когда проходил мимо него.

Всем было ясно, что Ван Флит больше не является надёжным союзником и преданным слугой Короля. События шли своим чередом, оставляя Ван Флита не у дел. Он огляделся в поисках своего брата, Премьер-Министра, и когда понял, что Грегори Пула здесь нет, то, казалось, ещё больше съёжился, осознав, что стоит один перед своим Королём. Он почти печально кивнул Принцу Кэмерону.

- С возвращением, Ваше Высочество. Добро пожаловать домой. Вам здесь не понравится. Я бы на вашем месте сбежал.

- Довольно, - сказал Король Уильям. Он кивнул двум стражникам и подождал, пока они покинут Двор, после чего обратил всё своё внимание на Ван Флита. - У меня есть для тебя работа, Колдун.

Ван Флит тут же поклонился Королю, как покорный пёс. - Чем я могу служить вам, Сир? Что я могу сделать для вас такого, чего не может сделать ваш новый союзник?

- Ты знаешь, чего я хочу от тебя, - ответил Король. - Ты изучал это достаточно долго.

- Есть способ, - почти неохотно ответил Ван Флит. - Не самый лучший способ, но ведь раньше это вас никогда не беспокоило, не так ли, мой Король? В общем, вам нужно собрать всех магов Редхарта в одном месте, а затем заставить их направить и сфокусировать силу Нереального, чтобы создать заклинание телепортации, способное перенести всю вашу армию прямо к Лесному Замку. Конечно, большинство мужчин и женщин, вовлечённых в столь масштабную работу, почти наверняка зачахнут, или перегорят, или просто умрут от напряжения, однако…

- Все, кто владеет магией? - спросил Чемпион, нахмурившись. - Я думал, что одной из наших главных проблем на данный момент является общая нехватка таких людей в Редхарте.

- Они просто не желали заявлять о себе, - сказал Ван Флит. - Но с Нереальным под дланью Короля, я уверен, он сможет достаточно легко их всех выявить. Собрать всех в одном месте, а затем заставить их работать сообща, подчиниться…

- Я - их Король, - сказал Уильям. - Они будут делать то, что я прикажу.

Ван Флит взглянул на Красное Сердце, которое стояло неподвижно и молча. - Да, я уверен, что теперь вы можете заставить их делать всё, что пожелаете. Сир.

- Но осуществимо ли это? - настаивал Малькольм. - Один-единственный пространственный проход, достаточно большой, чтобы переместить целую армию?

Ван Флит пожал плечами. - С технической точки зрения… Я бы сказал, что да. Никто никогда не делал этого раньше, но ведь уже давно никто не пользовался силой Нереального… Вы обсуждали это с моим братом и с Парламентом, Сир?

- Во время войны, - сказал Король Вильгельм, - я правлю, а Парламент поддерживает. Таков закон Редхарта.

Ван Флит устало кивнул, словно не ожидал ничего другого. Он посмотрел на Крашера.

- Похоже, вы всё-таки получите свою осаду.

- Прекрасно, - сказал Принц Кэмерон. - Я разрушу стены Лесного Замка и заставлю оставшихся в живых представителей Лесного Королевского рода преклонить передо мной колени. Интересно, каково это - убить Короля…

ДЕВЯТЬ

ЭМОЦИОНАЛЬНЫЕ ВСТРЕЧИ

Король Руфус сидел на своём троне при своём Дворе, окружённый людьми, некоторых из которых он считал знакомыми. Все они кричали друг на друга и шумели, и он хотел бы, чтобы они этого не делали. От повышенных голосов у него болела голова, и думать становилось ещё труднее. Ему нужно было сосредоточиться, нужно было сделать что-то важное… но он не мог понять, что именно. Он сидел, облокотившись на трон, и смотрел на свои руки, дрожащие на коленях. Ему хотелось вернуться в свою комнату и лечь. Он был почти уверен, что настало время для сна.

Перегрин де Вудвиль, Первый Министр Лесных Земель, расхаживал перед троном, говоря во весь голос и заламывая руки. Его глаза были широко раскрыты и дики, как у пойманного в ловушку зверя.

- Мы не можем вступить в войну! - громко говорил он. - Мы просто не можем! Почему меня никто не слушает? У нас нет войск, у нас нет денег… Если мы начнём войну, мы проиграем! Как вы думаете, почему мы все так работали над этим проклятым мирным соглашением? Рейвен… Рейвен! Где вы? Немедленно верните Двор Редхарта! Мы должны их отговорить от этого. Пообещайте им что угодно, выиграйте нам время… Почему вы разорвали связь?

- Я не разрывал, - ответил Рейвен. Молодой колдун в чёрном появился из ниоткуда, прямо между ними. Большинство из них при его внезапном появлении, неожиданно для самих себя, отступили на несколько шагов назад, а потом изо всех сил постарались сделать вид, что этого не было. Рейвен заметил, потому что он замечал всё, но не улыбнулся.

- Связь между Дворами оборвалась с их стороны. И без добровольного содействия их колдуна, Ван Флита, я не могу восстановить эту связь. Боюсь, Первый Министр, совершенно очевидно, что они не желают с нами разговаривать.

- И что бы ты вообще им мог сказать, Перегрин? - едко заметил Принц Ричард. - Что мы можем им пообещать? Очевидно, что Вильгельм хочет этой войны. Что он всё это время планировал её. Что бы вы ни предложили, он откажется. И при этом рассмеётся нам в лицо. Всё, что мы можем предложить сейчас, будет воспринято как мольба о пощаде, а мы не можем позволить себе выглядеть слабыми. Не сейчас.

- Я не могу поверить, что он начинает войну из-за меня, - сказала Принцесса Екатерина. Она вцепилась в руку Ричарда обеими руками, как бы желая удержаться на ногах. - Если бы я знала, что он зайдёт так далеко…

- Это не ваша вина, Принцесса, - немедленно ответил Воин в Маске ровным и уверенным голосом. - Ваш отец был намерен устроить эту войну. Вы сами это сказали, вы были лишь его оправданием. Даже если бы вы добровольно вернулись… он всё равно нашёл бы повод объявить войну.

Сенешаль окинул огромного закованного в броню война тяжёлым взглядом. - Вы были его человеком. Знали ли Вы о его планах?

- У меня были подозрения, - ответил Воин в Маске, - но никаких доказательств.

- О, не беспокойтесь о Воине, - пренебрежительно сказал Перегрин. - Он работает на меня. Уже много лет. Он всё это время был моим тайным агентом в Редхарте.

Все задумчиво смотрели на Воина в Маске, который бесстрастно стоял перед ними, не отступая ни на дюйм… Кэтрин подумала, что должна быть шокирована, даже возмущена тем, что одна из величайших легенд её страны оказалась ложью; но она просто слишком устала. Вся её жизнь перевернулась с ног на голову за несколько дней; что значит ещё один человек, который оказался не тем, за кого она его принимала?

- Он работал на нас? - сказал Ричард. - Воин в Маске? Я не знал об этом.

- А вам и не нужно было знать, - чуть надменно ответил Перегрин.

- Ну, это не совсем так, учитывая, как всё обернулось! - сказал Ричард, окидывая Первого Министра взглядом. - Какие ещё секреты вы от нас скрываете, Перегрин? Что-нибудь, что может оказаться полезным во время войны? Нет? Тогда много пользы было от ваших секретов… Он демонстративно повернулся спиной к Первому Министру, чтобы кивнуть отцу. - Если будет война, то нам понадобится оружие. Действительно мощное оружие…

И тут он остановился, поняв, что Король Руфус просто смотрит на него пустыми глазами. Все смотрели на старика, сидящего на огромном троне, и никто ничего не говорил. Лицо Руфуса было усталым и вялым, глаза - ошарашенными и непонимающими, и было ясно, что он не слушал ничего из того, что ему говорили. Ричард тихо вздохнул и повернулся к Сенешалю.

- Нам придётся открыть оружейную Замка, Сенешаль. Ту древнюю часть, о которой никто не любит говорить. Нам нужно древнее оружие…

- Большинство легендарного оружия исчезло, Ваше Высочество, - осторожно сказал Сенешаль. - Потеряно или утрачено давным-давно.

- Я знаю кое-кого, кто мог бы помочь с этим, - сказал Рейвен. Все переглянулись, с удивлением обнаружив, что Некромант теперь стоит у закрытых дверей Двора. - С вашего позволения, Сир?

Он говорил с Ричардом, а не с Руфусом. Все это знали. Ричард лаконично кивнул. Рейвен жестом указал на две большие двери, и они распахнулись сами собой. Вошли Хок, Фишер, Джек и Джиллиан. Ричард издал резкий звук, даже не пытаясь скрыть своего раздражения.

- Чемпионы дня, с Турнира? Я уверен, что это отличные бойцы, но… У меня сейчас нет на это времени!

- Тогда найдите время, - категорично сказал Хок. - Мы нужны вам.

- Мы знаем толк в войне, - сказала Фишер. - Мы это уже проходили.

- Я попросил их подождать снаружи, - спокойно сказал Рейвен. - Я был уверен, что они могут внести свой вклад.

Ричард постарался быть вежливым с вновь прибывшими. - Без сомнения, для вас найдётся место в строю, когда начнутся бои, но сейчас нам нужно принять важные решения, так что…

- Прекратите нести чушь, - не без раздражения сказал Хок. - Вы понятия не имеете, что и как делать. Вам нужны мы. Вам нужен наш опыт.

Ричард просто стоял и смотрел на него. Никто и никогда не говорил с ним подобным образом. Но даже когда он изо всех сил пытался найти правильные слова, чтобы сокрушить этого грубого чужака, что-то в голосе Хока, казалось, пронзило туман в голове Короля Руфуса. Он сел прямо и резко повернулся на своём троне, чтобы посмотреть на Хока и Фишер.

- Я знаю вас… сказал он. - Знаю! Я видел вас раньше, не так ли?

- Да, Отец, - устало ответил Ричард. - Это Чемпионы Большого Турнира. Ты встречал их раньше…

- Нет, нет, нет, - раздражённо сказал Руфус, не отрывая взгляда от Хока и Фишер. - Я познакомился с вами давным-давно, когда был ещё совсем маленьким ребёнком. Вы бы не подумали, что я могу вспомнить что-то подобное, не так ли… когда у меня так много проблем с памятью о том, где я нахожусь и что я должен делать. Но все мои старые воспоминания всё ещё здесь, в моей голове, острые, как хрусталь. Послушай этих людей, Ричард. Они могут нам помочь. Возможно, они единственные, кто может это сделать.

Ричард придвинулся поближе к Сенешалю, чтобы тихо прошептать ему на ухо. - Старик опять запутался. Уведите его отсюда.

- Я никуда не уйду! - рявкнул Руфус.

- Я - Хок, Ваше Величество, - осторожно сказал Хок. - А это Фишер.

- Ты уверен? - сказал Король. - Вы не выглядите достаточно старыми.

- Отец, это не те Хок и Фишер, - громко сказал Ричард. - Это было очень давно.

- О, - сказал Король. - Жаль. Они могли бы нам пригодиться здесь и сейчас. Он многозначительно посмотрел на Джека и Джиллиан. - Но вас двоих я определённо знаю. Джек и Джиллиан Форестер. Да? Да. Сын и дочь Руперта и Джулии. Ваша репутация опережает вас. Ходок и Женщина-воин. Легенды в своём роде. И вот вы здесь, дома, где вам самое место, пришли на помощь в трудный час своей страны. Позвольте мне взглянуть на вас… О. О, Боже. Вы постарели, как и я. Не старейте. Тогда никто уже не воспринимает вас всерьёз…

- Мы много знаем о том, что находится в Оружейной палате, - сказал Джек, обращаясь как к Ричарду, так и к Королю.

- Что же на самом деле находится в Оружейной палате, - сказала Джиллиан…

- Ну, да, - сказал Ричард, - я полагаю, вы бы этого хотели, не так ли?

- Ричард! - воскликнул Король. - Ты должен выслушать меня. Я должен тебе кое-что сказать!

- Да, Отец, - сказал Ричард. - Что именно?

- Прости, сын, - сказал Король Руфус, - но я думаю… что на некоторое время тебе придётся взять всё в свои руки. Позаботься о сборе войск, об обороне Лесного Замка… обо всём, что нужно сделать. От меня осталось ровно столько, чтобы понять, как много я потерял. Я больше не гожусь для этой работы. Я надеялся, что у тебя будет больше времени, однако…

Прости, Ричард. Прости, что оставляю тебя одного. Выстоять в одиночку против стольких врагов. Но я устал, так устал. Теперь всё зависит от тебя, сынок. И я должен кое-что сделать. Я пока не могу вспомнить, что именно, но я уверен, что было что-то… Его голос затих, когда он пробормотал что-то себе под нос, сидя на своём троне с таким видом, словно ему здесь не место. Потерянный в собственных мыслях…

Сенешаль вышел вперёд, помог Руфусу спуститься с трона и повел его прочь. Все кланялись Королю, когда он проходил мимо, но он не замечал этого. Он всё ещё что-то недовольно бормотал себе под нос, когда за ним закрылись двери Двора.

- Я иду в Оружейную Палату, - прямо сказал Хок. - Я знаю, что мне нужно. Джиллиан, ты пойдёшь со мной.

- Почему я? - спросила Джиллиан.

- Да, а почему она? - спросила Фишер. - Почему бы мне не пойти с тобой в Оружейную Палату? Я не хуже тебя знаю, что нам нужно.

- Ты должна пойти в Собор, - сказал Хок. - Потому что ты знаешь, что там находится.

- А, - сказала Фишер. - Да. Конечно.

Ричард шагнул вперёд и посмотрел на них. - Какого пекла вы принимаете решения при моём Дворе?

Хок посмотрел на него, и одного этого взгляда было достаточно, чтобы остановить Принца. К своему удивлению, Ричард обнаружил, что ему очень не хочется настаивать. Что-то было в этом Хоке…

- Я не хочу настаивать, - сказал Хок тоном, дающим понять, что он всё равно это сделает, - но я знаю, что искать в Оружейной и где это искать. И я возьму с собой Джиллиан, чтобы она прикрывала мне спину. Тем не менее, это ваш Двор и ваша Оружейная, так что, полагаю, вам тоже лучше пойти. Ваше Высочество.

- Очень мило с вашей стороны, что вы включили меня, - сказал Принц.

- Если он идёт, то и я пойду! - немедленно заявила Екатерина. - Я не останусь в стороне!

- И если вы идёте, - сказал Воин в Маске, - то я должен пойти с вами, Принцесса. Я ваш телохранитель.

- Нет, - категорично ответил Ричард. - Простите, Сэр Воин, но нет. Может быть, вы и тайный агент Первого Министра, может быть, вы и защитник моей возлюбленной, но я не допущу в Оружейную Замка человека из Редхарта. Это дело Королевской семьи. Я с натяжкой допускаю их, хотя и не совсем понимаю, зачем… но есть пределы. Я ещё недостаточно знаю о вас, Сэр Воин.

Воин в Маске медленно кивнул. - Я понимаю, Ваше Высочество. Доверие нужно заслужить. А я служил стольким господам… Я оставлю Принцессу под вашей защитой, Принц Ричард. Я думаю… Я пойду поговорю с Лоуренсом Гарнером, Главой Службы Безопасности Замка. Я уверен, что мы найдём о чём поговорить, уверен, что он сможет найти для меня полезное занятие - охранять Замок от угроз, как внешних, так и внутренних.

Он резко повернулся и покинул Двор. Никто не встал у него на пути. Ричард посмотрел на Кэтрин. - Ты понимаешь, о чём он говорил?

- Нет, - ответила Екатерина. - Но, похоже, я многого не знала об этом человеке.

- Ты знаешь, как он выглядит на самом деле, за маской?

- Нет. Не думаю, что хочу знать. Я не могу поверить, что его лицо действительно настолько ужасно, как об этом говорят, но… нет. Это лишь маска. Эй, я действительно твоя возлюбленная?

- Что? - сказал Ричард.

- Ты назвал меня своей возлюбленной.

- Так я о тебе думаю. Ты не возражаешь?

- Нет, - сказала Кэтрин. - Мне нравится. Возлюбленный.

- Я поведу отряд в Собор, - громко сказала Фишер. - Прошло много времени с тех пор, как я была там в последний раз, но я не могу забыть некоторые вещи, которые я видела в этом месте. Принц Ричард, в Соборе есть вещи - секреты, спрятанные в потайных и забытых местах, - они вам понадобятся.

- Откуда вам это известно? - спросил Ричард. Он хотел было рассердиться на неё за то, что она подрывает его авторитет, но не смог. По-своему Фишер была такой же загадочной и пугающей, как и Хок.

- Лучше не спрашивайте, Ваше Высочество, - пробормотал Рейвен. - Я знаю кое-что о тайнах Собора, поэтому буду сопровождать Фишер. Там есть магическое оружие и предметы силы, которые понадобятся вам в грядущей войне.

- Да, - сказал Джек. - Есть. Я пойду с вами.

- Я справлюсь сам, дядя, - сказал Рейвен.

- Не сомневаюсь, - ответил Джек, опираясь на свой деревянный посох и улыбаясь Некроманту. - Но поскольку мы будем исследовать Собор, я думаю, что один из нас должен быть под Дланью Божьей, не так ли?

- Да, дядя, - сказал Рейвен, - ты, конечно, совершенно прав.

Фишер, Джек и Рейвен улыбнулись друг другу, а Ричард смотрел на них с тихим недоумением. Между ними явно что-то происходило, о чём он не был осведомлён. И поскольку у него было стойкое ощущение, что если он спросит, то они просто проигнорируют его, он решил не спрашивать. Но он был Принцем, поэтому не мог просто так оставить это.

- Кто вы такие? - прямо спросил он. - Если говорить без недомолвок?

- Мы - спасители Лесной Страны, - ответил Хок.

Если бы кто-то другой сказал это, все бы посмеялись над ним. Но никто не стал оспаривать слова Хока. Просто в этом человеке было что-то такое…

- Прежде чем мы приступим, я на минутку отвлекусь, чтобы послать сообщение всем остальным магам Леса, - сказал Рейвен. - Они должны собраться здесь, в Замке. Со стороны Редхарта наверняка будут магические атаки, так что чем раньше мы подготовимся, тем лучше. Я знаю, что Лесной Замок должен иметь всевозможные древние, встроенные средства защиты и обороны, но…

- Да, - сказал Хок. - Но. Ни одна защита не может держаться вечно. Он замолчал, так как его осенила мысль. - А как же Ночная Ведьма? Она всё ещё руководит Ночной школой для ведьм?

Наступила долгая пауза. Все шокировано посмотрели на него.

- Что? - сказал Хок.

- Вы имеете в виду злую и кровожадную Ночную Ведьму из легенды? - медленно произнёс Рейвен. - Я не знал, что между ней и Ночной Школой для ведьм есть какая-то связь.

- В своё время она ей управляла, - бодро ответил Хок. - Это, конечно, никогда не предавалось огласке, но все знали. Или, по крайней мере, все, кто имел значение.

- Но… ей должно быть уже сотни лет! - сказал Принц Ричард.

- О ком мы говорим? - спросила Принцесса Екатерина. - Я думала, что знаю большинство песен и легенд Леса, однако…

- Это старая история Леса, а также легенда, - сказал Ричард. - Ночная ведьма, искусительница мужчин, прекрасное и извращённое порождение зла, которое убивало молодых девушек и купалось в их крови, чтобы сохранить молодость.

- Это та самая, - сказал Хок. - Когда-то давно в она влюбилась в Короля Леса - Эдуарда. Твоего предка, Ричард, хотя не спрашивай меня, сколько пра-пра. И он любил её, но не мог смириться с тем, во что она превратилась. В конце концов она сбежала, чтобы жить в бесконечной ночи Темнолесья. Чтобы состариться в одиночестве, где никто не сможет увидеть, что она больше не красива.

- Но она вернулась, чтобы руководить Ночной школой для ведьм? - спросила Кэтрин. - Зачем ей это делать?

- Возможно, это сантименты, - сказал Хок.

- Но всё же ей должно быть лет двести-триста, а то и больше, - с некоторым сомнением сказал Ричард.

Хок посмотрел на него. - Кто знает, сколько может прожить такой человек?

- Верно, - сказала Фишер. - Вокруг ещё много людей, которых, вероятно, не должно быть. Вы бы удивились.

Рейвен медленно кивнул. - Я отправлю сообщение в Ночную школу для ведьм. С указанием ваших настоящих имён. Это должно привлечь её внимание.

- Упомяни и Эдуарда, - сказал Хок. - Она может игнорировать меня, но она может прийти, чтобы почтить его память.

Он легко улыбнулся Ричарду, открыто бросая ему вызов копать глубже. Ричард, честно говоря, не знал, что ответить. С историей он мог разобраться, а вот живые легенды - это совсем другое дело. Хок вдруг огляделся по сторонам.

- Если говорить о том, кто живёт слишком долго, то не видел ли кто-нибудь в последнее время нашего пса?

*

Чаппи, после того как его выгнали из кухни, бесцельно бродил по коридорам Замка. Опять. Он не понимал, почему они так суетятся и преследуют его с тяжёлыми половниками и нецензурной бранью. Это была совсем маленькая курица, и, насколько он мог судить, невостребованная. Он широко улыбнулся и отправился дальше, следуя за своим носом со смутной надеждой. Но тут он резко остановился и огляделся. Он не был уверен, но ему показалось, что он узнал именно этот участок коридора. В основном это были тени и пыль, далеко от проторённой дороги, но всё же… Зрение у него никогда не было таким уж хорошим, (если быть честным с самим собой, чего он обычно очень старался не делать), но нюх попрежнему не подводил его. И он был уверен, что уже бывал здесь, в этом месте, раньше. Со своим первым хозяином, Алленом Чансом. (Хотя, конечно, Чаппи скорее умер бы, чем когда-либо признался Чансу, что он так о нём думает.)

Аллен Чанс, квестор Королевы, герой и авантюрист. Пропал, умер. Ушёл вместе с девушкой, на которой женился, ведьмой Тиффани. И, вероятно, их дети тоже. В этом и заключалась проблема - быть волшебным псом и жить так долго. Время идёт и хорошие друзья уходят… Это неправильно.

Предполагается, что жизнь собаки связана с жизнью её хозяина.

Из всех людей, которых Чаппи знал и о которых неохотно заботился, остались только Руперт и Джулия. Или Хок и Фишер, как их теперь называли. Пёс громко фыркнул. Он не стал бы менять имя и притворяться кем-то другим. Он был тем, кто он есть, и гордился этим, даже если большинство людей, окружавших его в то время, в большинстве своём так не считали. Он принял Хока и Фишер как своих новых хозяев, но никогда не чувствовал, что принадлежит им. Не так, как с Алленом Чансом. Чаппи резко сел на холодный каменный пол и слегка опустил свою огромную голову. Собаки должны кому-то принадлежать. Даже волшебные собаки. Собаки не должны быть сами по себе. Иногда Чаппи казалось, что он остался с Хоком и Фишер только потому, что они были единственными, кто мог его пережить. Они всегда относились к нему достаточно доброжелательно, просто он никогда не был уверен, что имеет для них значение. У них всегда было столько дел… Он медленно почесался. Старею, наконец-то. Он чувствовал это всеми своими костями и тем, что осталось от его зубов. Даже пёс, порождение Верховного Мага, не может жить вечно, и в некоторые дни это казалось не таким уж и плохим. Если бы он знал, что проживёт так долго, он бы лучше заботился о себе.

Все собаки попадают в рай, сказал ему однажды Чанс. Потому что если бы их там не было, это был бы не рай. Чаппи не был уверен, что его туда пустят после некоторых его поступков, но было бы здорово снова увидеть своих старых друзей.

И больше не чувствовать себя старым.

Он тяжело вздохнул и поднялся на лапы. Хандрить вредно. Это все знают. Если есть сомнения, встревай в неприятности. Где Хок и Фишер? Где бы они ни были, неприятности обязательно находили их. В конце концов, именно поэтому он решил жить с ними.

*

Хок с дочерью Джиллиан и Ричард со своей возлюбленной Кэтрин пробирались в глубь Лесного Замка, направляясь к старой Оружейной Палате. Ричард решил идти впереди, чтобы показать, кто здесь главный, и Хок позволил ему это сделать. Принц повёл их по ряду боковых коридоров и коротких путей, некоторые из которых были известны только ему. Чем дальше они продвигались вглубь Замка, тем меньше людей попадалось им на пути, (которые бегают вокруг, как сумасшедшие, пытаясь помочь и просто мешают). Ведь в Замке были места, куда никто не заходил без крайней необходимости.

- Я помню, как никто не мог попасть в Оружейную Палату, потому что она находилась в потерянном Южном крыле, - внезапно, ни с того ни с сего, сказал Хок. - Джулия нашла пропавшее крыло, а потом обнаружила три Инфернальных Устройства в восстановленной Оружейной Палате.

Ричард внезапно остановился, и всем пришлось остановиться вместе с ним. Принц бросил на Хока самый тяжёлый взгляд. - Проклятье, откуда вам это известно? Это было вычеркнуто из официальных хроник и передавалось только по Королевской линии. Никто не должен был знать! Не то чтобы я доверял большинству старых историй; по большей части все эти истории - просто легенда.

- Вы не знали Замок таким, каким он был раньше, - сказал Хок. - В те времена, когда внутри он был больше, чем снаружи, а легенды были обыденностью.

- Конечно, нет, - сказал Ричард. - Никто из ныне живущих не знает! Я не знаю, в какую игру вы играете, Хок, однако…

- Мы теряем время, - сказала Джиллиан, изо всех сил стараясь быть дипломатичной. Для неё это было нелегко, но не похоже, что кто-то другой собирался это делать. - Давай найдем Оружейную, а обо всём остальном позаботимся позже.

Ричард одарил Хока своим лучшим мрачно - подозрительным взглядом. Хок легко улыбнулся ему в ответ. И тогда Ричард сдался, сердито пожал плечами и снова пошёл вперёд. Кэтрин шагала рядом с ним, она была непривычно молчалива. Впрочем, этот день сильно выбил её из колеи. Джиллиан пристроилась рядом с Хоком.

- Перестань дразнить Принца, - тихо, но твёрдо сказала она.

- Это всё возвращение в Замок, - сказал Хок. - Это всегда пробуждало во мне самое худшее.

Наконец они подошли к огромным двустворчатым дверям, отделявшим Оружейную Палату от остальной части Замка. Две массивные плиты из кованного металла, покрытые многовековыми слоями выгравированных рун, глифов, магических защит и целой кучей неразборчивых, но явно непристойных граффити. При приближении Принца Ричарда двери плавно и бесшумно распахнулись на древних скрытых противовесах. Как будто они ждали его… Ричард отказался поддаваться впечатлению, или пугаться, а просто выпрямил спину, выпятил подбородок и продолжил идти вперёд. Он не собирался пугаться дверей, какими бы старыми или ужасно защищёнными они ни были.

(Когда вы растёте в Лесном Замке, один из первых уроков - не позволять Замку запугивать вас, иначе вы никогда не осмелитесь выйти из своей комнаты). Он прошёл через расширяющийся проём в Оружейную, а затем невольно остановился. От огромных размеров и масштабов этого места у него всегда перехватывало дыхание, но сейчас здесь всё было иначе. Оружейная Палата казалась… больше. Намного больше. Кэтрин стояла рядом с ним, крепко держа его за руку и глядя вокруг себя расширенными от удивления глазами.

- Ричард… Я даже не представляла! В Полуночном Замке, конечно, есть своя Оружейная Палата, не менее древняя, чем ваша, но ничего подобного! Ты только посмотри… Это, наверное, больше, чем Двор или Большой зал. Кажется, что она уходит корнями в вечность! На этих стенах столько мечей, топоров и бог знает чего ещё, что хватит на дюжину армий! Насколько велико это место?

- Прекрасный вопрос, - ответил Ричард. - По всей видимости, настолько, насколько это необходимо. Официальная Оружейная Палата Леса сейчас находится в другом месте. Под контролем Парламента. Несомненно, Перегрин уже поручил своим людям вскрыть её.

Здесь мы храним древнее, волшебное, легендарное оружие. В древнем, волшебном, легендарном месте. Сейчас это должен быть просто музей. Многие виды оружия здесь официально больше не существуют. Хотя бы потому, что подтверждение их существования напугало бы большинство людей до смерти.

- Так было изначально, - сказал Хок.

Они с Джиллиан протиснулись внутрь, обойдя Ричарда и Кэтрин, и с интересом осматривались. Ричард бросил взгляд на Хока. Он хотел сказать что-то очень резкое, поставить молодого война на место, но почему-то не смог. Просто глядя на Хока и на то, как Хок смотрел на Оружейную Палату, Ричард не сомневался, что Хок действительно знает это место. И что оно хранит.

Тускло освещённый зал простирался вдаль. Немногочисленные и далеко расположенные друг от друга светильники с лисьим огнём достаточно хорошо освещали размещённое на стенах оружие, но впереди попрежнему царил полумрак и тени. И вот из тени появился сам Оружейник, Бертрам Петтидью. Он стоял, сияя, перед ними. Бертрам сцепил костлявые руки на впалой груди, улыбался и кивал массивной головой.

- О, привет! - сказал Бертрам Петтидью своим тонким, пронзительным голосом. - Здравствуйте, джентльмены и леди! Пришли взглянуть на оружие, не так ли? У нас не так много посетителей в последнее время. Ну и прекрасно. Они всё время хотят что-то потрогать! Хотя недавно ко мне заходил Сэр Джаспер. Очень приятный человек для призрака. Правда, он был уверен, что скоро начнётся война… Я мог бы ему сказать! Побудьте здесь подольше, и вот она - война! Для этого мы здесь и находимся…

Кэтрин подняла руку, чтобы привлечь его внимание. - Сэр Джаспер был здесь? Что он здесь делал?

- Заглянул на экскурсию, как и вы… И я думаю, что он ищет подсказки о том, кем он был раньше, - сказал Бертрам. - Бедняжка.

Хок и Джиллиан посмотрели на Кэтрин, которая чувствовала себя обязанной объяснить. - Сэр Джаспер - призрак. Я встретила его в лесу по дороге сюда. На пустынном кладбище, что вполне уместно. Он так долго был призраком, что забыл, чей он призрак. Кем он был раньше, когда ещё был жив. Имя Джаспер он взял с надгробия на кладбище, к которому был привязан, но, скорее всего, это не настоящее его имя. Я взяла его с собой в Замок, отчасти чтобы помочь ему узнать, кто он такой, но в основном потому, что думала, что он будет раздражать всех кого нужно. И он это сделал!

- Он очень хорош в этом, - согласился Ричард.

- Мне никогда не нравились призраки, - сказал Хок. - Жизнь для живых.

- Верно, - прорычала Джиллиан. - Когда я убиваю людей, я предпочитаю, чтобы они оставались мёртвыми. Так аккуратнее.

- Говорят, в Полуночном Замке раньше не было призраков, - сказала Кэтрин. - В те времена, я имею в виду. Когда я была моложе, я чувствовала себя обманутой, что все они исчезли ещё до моего рождения. Когда добрый Король Виктор изгнал Нереальное… Нет, не спрашивайте. Это очень долгая история, а у нас нет времени.

- Не могу не согласиться, - твёрдо сказал Ричард. Он обратил всё своё внимание на Бертрама, который улыбался и красовался перед Принцем без должной почтительности. Ричард придал своему голосу самую серьёзную интонацию. - Пришла война, Оружейник. Мы должны увидеть старое оружие. То, которое имеет значение.

- Конечно, Ваше Высочество, - радостно сказал Бертрам. - Я это понял, как только вы появились. Столько важных людей, и все сразу? Вы сделали мой день! У меня не так много посетителей… Думаю, именно поэтому ваш отец назначил меня здесь главным, Принц Ричард. Чтобы отпугивать людей… И потому что я был единственным, кого интересовала эта работа. Уверен, это помогло. Что вы искали, господа и дамы? Что именно?

- Я почти уверен, что это относится к категории: “Мы узнаем это, когда увидим”, - сказал Хок.

Бертрам с сомнением кивнул головой. - Да… Или, что более вероятно, нет…

Хок посмотрел мимо Оружейника на длинный коридор, уходящий в неизвестность. - Насколько я помню это место, действительно мощное Оружие всегда хранилось в потайных нишах и закутках. И оружие, как правило, само выбирало себе хозяев, а не наоборот. Звучит знакомо, Оружейник? Замечательно. Веди.

Бертрам шагнул обратно в тень, не дожидаясь, пока Принц Ричард скажет ему, что всё в порядке. Как и многие люди, он был склонен реагировать на авторитет в голосе Хока. Принц посмотрел вслед удаляющемуся Бертраму, а затем на спины Хока и Джиллиан, которые тут же последовали за Бертрамом.

class="book">Кэтрин перекинула свою руку через руку Ричарда и крепко прижала его к себе, чтобы показать ему, что он не один. Затем они двинулись следом за остальными. Свет, казалось, сконцентрировался вокруг группы, так что они всегда могли отчетливо видеть окружающее оружие, в то время как тени властвовали впереди и позади. Как будто они двигались вперёд в движущемся потоке света.

Бертрам Петтидью воспринимал всё это как должное, просто шёл рядом, поглядывая то в одну, то в другую сторону и поддерживая поток содержательной, но не особо полезной болтовни. На которую он явно не требовал ни ответа, ни даже отклика. Он улыбался и весело махал рукой на ряды и ряды выставленного оружия, на все эти мечи и топоры, булавы и моргенштерны… Иногда он останавливался, чтобы погладить оружие, как будто это были старые домашние животные или товарищи, которых он очень любил и которые всегда были под рукой.

Хок задумчиво смотрел то в одну, то в другую сторону, но оставлял свои мысли при себе, и если он замечал что-то знакомое, то тоже держал это при себе. Джиллиан огляделась вокруг, откровенно очарованная.

- Я была здесь всего один раз, - сказала она. - Очень давно. Ещё до твоего рождения, Ричард.

- Ты имела право быть здесь, - сухо сказал Ричард. - Как дочь Руперта и Джулии.

Он бросил укоризненный взгляд на Хока, который проигнорировал его и последовал за Бертрамом через Оружейную, побуждая его идти бодрым шагом. Остальным пришлось поспешить за ними, к растущему недовольству Ричарда. Бертрам, правда, пытался замедлить ход событий, желая объяснить все истории и предания, связанные со старинным оружием, которое они проходили, но у Хока не было времени на просто интересное и историческое.

И вдруг он остановился и холодно уставился на пустую нишу в стене. Остальные тоже остановились и собрались вокруг него. Ричард вгляделся в нишу. Там, совершенно точно, ничего не было.

- Ну что? - спросил Принц, с трудом сохраняя самообладание. - На что мы должны смотреть? Что такого особенного или важного в пустом пространстве?

- Тише, - сказала Джиллиан. - Разве ты не чувствуешь?

- Да… - сказала Кэтрин. - Здесь холодно. Холодно, как ранним утром, когда “Реки души текут глубоко”. Мне это не нравится, Ричард. Ричард медленно кивнул. Он тоже это чувствовал, и ему это тоже не нравилось. Как будто пустое пространство смотрело на них со злым умыслом.

- Конечно, - медленно произнёс он, обращаясь к Хоку. - Я давно здесь не был. Я забыл об… этом. Как вы узнали..?

- Здесь раньше стояли три Инфернальных Устройства, - произнёс Хок с холодным отвращением в голосе. - Три самых мощных, опасных и злых колдовских меча из когда-либо созданных. Rockbreaker (Крушитель Скал). Flarebright (Яркая Вспышка). Wulfsbane (Волчий Аконит).

Они все огляделись по сторонам. В воздухе повисло новое напряжение, в тенях возникло ощущение шевеления. Как будто одно только название этих древних мечей потревожило… что-то.

- Да, - почтительно сказал Бертрам. - Именно здесь они стояли, ожидая, когда их призовут. Очень приятно, что вы это знаете, Сэр Хок. Сэр Джаспер тоже сразу узнал это место. Конечно, он мёртв. От мёртвых трудно что-то скрыть. Хок уставился на пустую нишу в старой каменной стене, в которой так давно стояли три ужасных меча. Его не было здесь, когда его отец, Король Джон, призвал их на свою войну. Войну с демонами.

- Это были знаменитые старые мечи, - с удовольствием отметил Бертрам. - Или, может быть, правильнее сказать, печально известные. Они простояли там несколько веков. Пока Король Джон не применил их против Принца демонов. Принц Руперт владел Wulfsbane , и…

- Нет, нет, - резко возразил Хок. - Это была Джулия. У Короля Джона был Rockbreaker. А Харальд владел Flarebright. Руперт мог владеть одним из Инфернальных устройств. Король Джон хотел этого. Но он решил этого не делать. Он не доверял им. Инфернальные Устройства были живыми и по-своему разумными. Они хотели, чтобы их использовали, чтобы они убивали и разрушали, и они соблазняли разум своих носителей.

Ричард долго смотрел на Хока. - Мы… должны двигаться дальше. Нам нужно оружие, которое всё ещё здесь. Хок кивнул и отвернулся от пустой ниши. Он кивнул Бертраму, и тот быстро продолжил путь.

Ричард был следующим, кто заставил группу внезапно остановиться. Он стоял перед старым мечом, висевшим на стене, под простой латунной табличкой с именем меча. Lawgiver (Законник). Массивный, выщербленный клинок, которым пользовались Семь Лесных Королей из поколения в поколение, пока длинное стальное лезвие не стало слишком выщербленным, чтобы держать правильную кромку. Каждый житель Лесной Страны знал его имя.

- В этом мече нет ничего магического или легендарного, Ваше Высочество, - сказал Бертрам. - Часть исторической памяти, память о знаменательных битвах, в которых он участвовал, но ничего настолько важного или значительного, чтобы сделать его частью легенды. Просто хороший рабочий клинок, эффективное орудие убийства. Или, по крайней мере, был таковым. Посмотрите, в каком состоянии он сейчас. Я бы не стал использовать его и для разделки рыбы.

- Это всё ещё Lawgiver, - сурово сказал Ричард. - Имя, известное моему народу. Я могу придать ему новую остроту. Репутация Lawgiver-а - это как раз то, что нужно людям, что-то, что поможет сплотиться, что разожжёт огонь в их жилах.

Бертрам Петтидью уставился на него сквозь свои огромные очки. - Нельзя просто так приходить сюда и брать вещи! Ваше Высочество… Это исторические экспонаты!

- Уже нет, - ответил Ричард. Он снял меч со стены. Чтобы сдвинуть старый меч, ему пришлось использовать обе руки, и он с трудом удержал равновесие под тяжестью длинного клинка.

Он сделал шаг назад и взмахнул мечом перед собой, проверяя баланс. Баланс клинка был всё ещё хорош, даже после всех нанесённых ему повреждений. Более того, казалось, что Lawgiver лёг в его руки так, словно ему там самое место.

- Ты умеешь обращаться с мечом, - сказал Хок.

- Я отслужил свой срок на границе, - ответил Ричард. Он резко кивнул Бертраму Петтидью, который быстро вышел вперёд с сильно потрёпанными кожаными ножнами, украшенными рельефными переплетающимися кругами в старом языческом стиле. Они были тусклыми, пыльными и явно нуждались в ремонте. Ричард вложил Lawgiver в ножны, перекинул их через плечо и поправил кожаные ремни, чтобы тяжёлый клинок удобно висел на спине. Ричард чуть выпрямился под тяжестью клинка, в котором было столько истории Леса и деяний Семи Королей. Он слегка улыбнулся.

Найти достойного кузнеца, который вернёт клинку остроту, будет несложно. Такого, которому он доверит эту работу. А потом… Он понял, что остальные смотрят на него, и резко кивнул Бертраму.

- Ну, Оружейник, есть ли у тебя ещё что-нибудь подобное? Оружие без магии, но с богатой историей?

Бертрам быстро кивнул. - Конечно, Ваше Высочество. Сюда, Ваше Высочество. Да. Здесь много истории. Много, очень много. Не пройдя и нескольких шагов, Оружейник остановил их перед тонким серебряным клинком, который висел на стене, ярко поблескивая. На латунной табличке под ним значилось: Traitor (Предатель).

- Конечно, - сказал Ричард. - Я помню это. Меч, которым владел печально известный Герцог Старлайт, когда поднял восстание против Леса, чтобы отделить участок земли и назвать его Хиллсдауном.

- В тех частях Леса, которые раньше были Хиллсдауном, рассказывают не совсем так, - буркнул Бертрам. - Даже после великого воссоединения, после того, как наш Король Стефан женился на их Королеве Фелисити и мы все согласились снова стать друзьями.

- Конечно, - сказал Ричард. - Нет, вы правы. Мы не можем его использовать. История меча может внести раскол. А это неуместно во время войны.

Бертрам оглядел длинные ряды оружия, развешанного по стенам, и пожал плечами. - Здесь тысячи и тысячи прекрасных образцов оружия, Ваше Высочество. Назовите его, и оно где-то у нас есть. Даже я не знаю точно, сколько их… Я всё время собираюсь провести инвентаризацию, но постоянно что-то происходит, что отвлекает меня от работы… И я уверен, что некоторые из них перемещаются, когда я не смотрю…

Ричард смотрел вдоль длинного тёмного коридора. Они шли уже некоторое время, но коридор казался бесконечным. - Я и не думал, что Оружейная Палата такая большая…

- О, до сегодняшнего дня и я не знал, - ответил Оружейник. - Я знаю это место вдоль и поперёк, и могу сказать, что никогда раньше не видел, чтобы оно простиралось так далеко. Как будто все старые потерянные, забытые и запрещённые виды оружия просыпаются и снова занимают своё место в мире. Пространство Оружейной должно расшириться, чтобы вместить всё оружие, которое планируется использовать…

- Где Меч Радуги? - спросил Хок.

Бертрам посмотрел на него. - И что это за меч, - Сэр Хок?

Хок бросил взгляд на Оружейника. - Меч Радуги! Меч, с помощью которого Принц Руперт призвал Радугу в больное сердце Темнолесья, чтобы победить и изгнать Принца Демона в конце Войны Демонов! Этот Меч!

- Простите, Сэр Хок, - сказал Оружейник, и, судя по голосу, он говорил серьёзно, - но я действительно не узнаю меч, о котором вы говорите.

Зато Принц Ричард узнал. Он поймал взгляд Хока и быстрым движением головы дал понять, что им следует поговорить наедине. Хок кивнул, и они с Ричардом удалились в тень, подальше от посторонних глаз. Кэтрин направилась было за ними, просто руководствуясь общими принципами, но Джиллиан схватила её за руку и удержала. Кэтрин немедленно высвободила руку, но осталась на месте.

- Меч Радуги не является частью официальной истории, - жестко сказал Ричард Хоку. - Это тайная часть истории моей семьи, передаваемая только по Королевской линии, из уст в уста. Так откуда вы узнали об этом? Я хочу услышать от вас правду, Хок, или кто вы там на самом деле. Кто вы? Как вы можете знать то, что позволено знать только членам Лесной Роялти?

Хок улыбнулся ему. - Разве ты не знаешь, Ричард? Разве ты ещё не догадался? Я дал тебе достаточно подсказок. Подумай. Кем я должен быть, чтобы знать то, что я знаю, и делать то, что я делаю?

И в этот момент Ричард понял. Правда обрушилась на него, как удар по голове. Его лицо побледнело, а глаза расширились. Всё сразу встало на свои места. Ричард пытался что-то сказать, но не мог вымолвить ни слова. Он стал опускаться на колени перед Хоком, но Хок не дал ему этого сделать. Вместо этого он взял Ричарда за руки, притянул его к себе и обнял. Ричард обнял его в ответ. Не только потому, что он наконец-то узнал живую легенду, но и потому, что семья всегда остаётся семьёй.

Кэтрин не могла поверить в то, что видит. Она повернулась к Джиллиан. - Вы знаете, что там происходит?

- Может быть, - сказала Джиллиан.

- Поговорите со мной! Я Принцесса! - сказала Кэтрин.

- А я управляю Сортировочным Домом Братства Стали, - сказала Джиллиан. - Это данность.

- Не могу поверить, что это действительно Вы! - воскликнул Ричард, когда двое мужчин наконец отпустили друг друга и отступили. Ричард даже не пытался скрыть своего благоговения, шока и преклонения перед героем. - Принц Руперт… Вы вернулись к нам в час нашей величайшей нужды! То есть, да, я знаю, что вы уже возвращались, чтобы расследовать смерть деда Харальда, но… О Боже! Если вы Хок, то Фишер… Она Принцесса Джулия, не так ли? Боже мой! Только члены Королевской семьи знают, что это были вы двое, и некоторые из нас никогда не верили в это, но… Я болтаю, не так ли? Простите, ничего не могу с собой поделать. Вы вернулись!

- Больше никому не нужно знать, - сказал Хок.

Ричард внимательно изучал Хока. - Вы совсем не похожи на свой официальный портрет.

- Я знаю, - сказал Хок. - Это пародия. И я могу подать в суд.

- Держите меня все, - сказал Ричард. - Вам, наверное, уже больше ста лет.

- Значительно больше, - ответил Хок. - Но по утрам я чувствую себя на все сто… Мне нужен кофе промышленной крепости, только чтобы набраться сил и выкашлять половину лёгкого.

- Но… как?

- Дикая Магия, - сказал Хок. - И если ты мудр, то смиришься с этим.

- Кто ещё знает? - спросил Ричард. - нет! Подождите минутку! Ваш пёс… это ведь настоящий Чаппи, не так ли? Я имею в виду, оригинал! А не просто потомок…

- Тебе нужно подышать немного в бумажный пакет? - спросил Хок.

- Нет! Нет, я в порядке… Нелегко, знаете ли, вдруг осознать, что тебя окружают живые легенды. Я бы хотел, чтобы мой отец был достаточно здоров, чтобы встретиться с вами. Он был бы в восторге. Именно он рассказывал мне все старые истории о вас, когда я был ребёнком.

Хок усмехнулся. - Никогда не воспринимай предания и легенды слишком серьёзно. Именно из-за этого у меня начались неприятности.

- Боже мой! Ричард снова широко раскрыл глаза. - Джек и Джиллиан - ваши дети! А Рейвен и Мерси - ваши внуки! Ох… Ричард бросил быстрый взгляд на Джиллиан, всё ещё стоявшую рядом с Кэтрин. - Она выглядит намного старше вас… Тем не менее, я чувствую себя намного лучше, зная, что вы снова вернулись домой. Целый род героев, вернувшихся, чтобы спасти всех нас! Он внезапно замолчал. - А… Это адски усложнит ситуацию с Королевской Линией престолонаследия.

- Нет, это не так, - твёрдо сказал Хок. - Нам это неинтересно. Теперь, Ричард, никто больше не должен знать, кто мы с Фишер на самом деле. Я серьёзно. Даже если я не очень хорошо умею это скрывать, факт остаётся фактом: никто не должен этого знать. Понимаешь?

- Честно говоря, нет! - сказал Ричард. - Почему мы не можем рассказать всем? Ваше возвращение так много значило бы для народа Леса! Оно придало бы им новый импульс, новую уверенность, зная, что Принц Руперт и Принцесса Джулия из историй и легенд вернулись, чтобы повести их в бой и снова спасти всех нас!

- Вот почему мы не можем раскрыть себя, - терпеливо сказал Хок. - Наше появление сейчас было бы воспринято как… знаковое. Люди начнут говорить о Судьбе, о Предназначении. Они будут ждать, что мы их спасём. Но это твоё время и твоя война, Ричард. Ты должен вдохновить свой народ и привести его к победе. А потом сесть на трон. Я не хотел трона раньше и не хочу его сейчас. Вот почему я сбежал, все эти годы назад. Я буду сражаться за Лес, но не буду им править. И мы не единственные, кто вернулся. Принц Демонов причастен ко всему, что здесь происходит.

Лицо Ричарда снова побледнело. - Конечно… Если вы вернулись, то и он… о мой бог. Я никогда не считал его… реальным. Он был просто чудовищем из рассказов, - метафорой. Но если вы реальны, то, конечно, и он должен быть реален. Проклятье. Проклятье… Меня мутит. Я не могу сражаться с Принцем Демонов, а также с армией Редхарта!

- Говори тише! - резко сказал Хок. - И возьми себя в руки. Паника не поможет. Поверь мне, я пробовал, и это ни к чему не привело. Принц Демонов уже не так силён, как раньше, иначе он бы возглавил эту войну. Он а не Король Уильям. Хотя, возможно, было бы неплохо послать несколько ваших людей в Темнолесье, чтобы посмотреть, что там происходит. Убедиться, что оно не разрастается…

- Я недавно был в Темнолесье, - сказал Ричард. - Там было плохо, все эти истории оказались правдой. Я смог выдержать там лишь несколько мгновений. Но вы же вели там целые сражения! Как же вы справлялись?

- Не то чтобы у нас был большой выбор, - ответил Хок.

- В наши дни Темнолесье - более пустынное место, - сказал Ричард. - Никаких демонов. Эта война ляжет на плечи людей.

- И тебе придётся провести через это свой народ, - сказал Хок. - Руфус не в состоянии править. Тебе придётся стать Королём, причём раньше, чем ты думал. Будут проблемы? С Парламентом или другими претендентами?

- Нет, - ответил Ричард. - Я - единственный.

- Значит, это твоя война и твоя армия, - сказал Хок. - Ты ведёшь, а они следуют за тобой. Ты знаешь Лес сегодня гораздо лучше меня. Думаю, нам с Фишер лучше быть твоим секретным оружием. Ты будешь удивлён, на что мы способны… А то, о чём Король Уильям не осведомлён, он не сможет парировать.

- Как скажете, - неохотно согласился Ричард.

- А теперь, - сказал Хок. - Где мой Меч Радуги? Скажи мне, что вы не потеряли эту проклятую штуковину после стольких лет!

- Конечно, не потеряли! - воскликнул Ричард, потрясённый самой мыслью. - Семья давно решила, что лучший способ спрятать Меч Радуги - это сделать так, чтобы никто не знал о его существовании. Идите за мной. Они вернулись и присоединились к остальным, после чего Ричард направился вглубь Оружейной Палаты гораздо более уверенным шагом, чем раньше. Кэтрин пристроилась рядом с ним, чтобы они могли спокойно поговорить.

- Что это было?

- Семейное дело, - ответил Ричард. - Оказывается, Хок - мой родственник.

- И это всё? Это всё, что ты можешь сказать?

- На данный момент - да. Извини.

- Я заставлю тебя заплатить за это позже, - сказала Кэтрин.

- С нетерпением жду этого, - ответил Ричард.

Кэтрин невольно улыбнулась и снова взяла его под руку. - Скажи мне что-нибудь, Ричард.

- Если можно.

- Я вижу на этих стенах всевозможное оружие, но нигде нет ни одного щита. Почему так?

- Лес защищается атакуя, это наша защита, - сказал Ричард. - Мы всегда шли вперёд и уповали на Господа. Вложи в свою атаку всё, что у тебя есть, и не останавливайся, пока они все не будут мертвы. Мы не прячемся. Это не наш путь.

- Это либо самая смелая, либо самая глупая вещь, которую я когда-либо слышала, - сказала Кэтрин.

Ричард только пожал плечами. - Мы всё ещё здесь, а наши враги, в основном, нет.

Он повёл их мимо сотен других видов оружия, ярко и вызывающе сверкавших на стенах по обе стороны от него или сиявших сверхъестественным блеском в витринах. Пока, наконец, не привёл их в дальний закуток, где одиноко и без опознавательных знаков стоял он. Меч Радуги. Хок сразу же узнал его. Он стоял и смотрел на старый меч, а остальные собрались вокруг него.

- Я не понимаю, - сказал Бертрам Петтидью. - Это же просто меч! Вы только посмотрите на него! Ничего особенного в нём нет… На самом деле, ему не помешала бы хорошая чистка.

У меча даже не было именной латунной таблички. Просто меч с длинным клинком, одиноко стоящий в своём укромном уголке. Ничего, что могло бы привлечь к нему внимание: обычный, будничный меч с превосходной заточкой и отличным балансом. Точно такой же, каким он показался Руперту много лет назад, когда он бежал по Радуге сквозь долгую ночь Темнолесья, чтобы вызвать Радугу и получить свой приз. Не для себя, а для того, чтобы спасти других. Он улыбнулся, вспоминая, и протянул руку, чтобы взять меч.

- Осторожно! - быстро сказал Бертрам. - Всё оружие от этой точки и дальше защищено магией! Только те, в ком течёт Королевская кровь, могут прикасаться к этим мечам! И тут он замолчал, когда Хок вытащил Радужный меч из тёмного угла и стал обращаться с ним с непринуждённой лёгкостью. Длинное стальное лезвие ярко блеснуло в полумраке, и Хок широко улыбнулся, вспоминая…

Бертрам Петтидью едва не упал в обморок, когда Хок беспрепятственно вытащил меч. Он дико озирался по сторонам, словно ожидая, что Хока вот-вот поразят молнии или лягушачья чума. Он повернулся к Ричарду, возбуждённо жестикулируя.

- Как это возможно, Ваше Высочество? Магическая защита в полном порядке, я сам её на днях перепроверил! И почему от меня скрыли данные этого меча? Я должен знать всё о здешнем оружии! Проклятье, я Оружейник! О нет, не улыбайтесь мне, Ваше Высочество! Это всё моя ответственность!

- Это семейное дело, - легкомысленно заметил Ричард. А Бертрам в досаде притопнул ногой в тапке.

- О! - сказала Кэтрин, внезапно улыбнувшись. - Я поняла!

- Правда? - сказал Бертрам.

- Конечно! Хок состоит в родстве с Королевской Династией Леса, но неофициально! Верно? Чья-то маленькая неосторожность? Вот откуда он всё знает, и как он смог забрать меч; и почему ты не хотел говорить об этом, Ричард.

- Ну, - сказал Ричард, - что-то в этом роде.

Кэтрин громко фыркнула и похлопала его по руке. - Не смотри так обеспокоенно, Ричард. Я не шокирована. Такие вещи случаются даже в самых чопорных Королевских семьях.

Хок пристегнул Меч Радуги так, чтобы он висел напротив его топора. Он чувствовал себя так, словно рядом с ним снова был старый друг.

Джиллиан громко прочистила горло, привлекая всеобщее внимание. Седовласая женщина-воин сурово посмотрела на всех. - Так! У Принца Ричарда есть Законник, а у Хока - его Меч Радуги. Я хочу кое-что.

- Я тоже! - сказала Кэтрин.

Хок и Ричард обменялись понимающими взглядами. - Джиллиан была точно такой же в детстве, - тихо сказал Хок. Он посмотрел на Бертрама. - Ну? Что ещё у вас есть такого… интересного?

- Зачем спрашивать меня? - угрюмо спросил Бертрам. - Что я знаю? Я всего лишь Оружейник…

- Тогда ведите себя как подобает! - сказал Хок. - Или я подпалю ваш парик.

Бертрам посмотрел на него. - Какой парик?

- Оружейник.., - сказал Ричард.

- О, ладно! Прекрасно! Я полагаю, всегда есть Cestus…

- Ведите меня, - сказала Джиллиан.

Оказалось, что Cestus это хитроумно сконструированная серебряная латая перчатка, состоящая из множества мелких подвижных элементов, соединённых между собой; она мягко поблескивала в индивидуальной стеклянной витрине. Прикреплённая табличка сообщала название и прямое послание: “Разбить стекло в случае войны, внезапного вторжения или неминуемого апокалипсиса”.

- Она старая, - сказал Бертрам, когда все с сомнением посмотрели на Cestus. - И не совсем эстетична. Слишком… суставчата, на мой вкус. Но истинно волшебна. Предположительно, творение самого Верховного Мага.

- Не все ли они, - многозначительно заметил Хок.

Джиллиан с подозрением посмотрела на сверкающую серебряную перчатку. - Что она может и в чём подвох? Я искала нечто большее, чем просто перчатку.

Бертрам проигнорировал её с совершенным презрением, глядя только на Ричарда. - Не желаете ли разбить стекло, Ваше Высочество? Я уверен, что у меня где-то здесь есть кувалда. Я как раз использовал её, чтобы разобраться с крысами… Или я имею в виду молоток? Я всегда их путаю.

Ричард просто ударил локтем в боковую стенку витрины, при этом все на всякий случай держались на безопасном расстоянии. Стекло тут же разлетелось вдребезги, как будто его толщина составляла всего долю дюйма, и осколки с музыкальным звоном посыпались на пол. Бертрам скорбно смотрел на это безобразие, но у него хватило ума ничего не сказать. Серебряная перчатка так и стояла на своей подставке. Она не двигалась и никак не реагировала. Хок задумчиво рассматривал её. Ему показалось, что в Cestus появилась новая… осведомлённость, даже готовность, и он не был уверен, что ему это нравиться. Джиллиан просто вытащила Cestus из обломков витрины и поднесла её к лицу, чтобы изучить детали. Если она что-то и почувствовала, то никак этого не показала.

- Перчатка очень лёгкая, - с сомнением сказала она. - Почти невесомая. Один хороший удар этим предметом, и серебро, наверное, просто рассыпется. Что в ней такого особенного? Кроме качества изготовления. Которое… радует.

- Наденьте, - сказал Бертрам. Он, казалось, сделал несколько шагов назад, когда никто не смотрел.

Джиллиан пожала плечами и надела серебряную перчатку на свою ведущую правую руку. Серебряные звенья, казалось, почти растягивались, плавно скользя по руке, прилегая к ней так точно, что казались второй кожей. Джиллиан подержала руку перед собой, поворачивая её туда-сюда, любуясь тем, как играет на ней свет лисьего огня. А потом она нахмурилась, сосредоточившись, и из серебряной перчатки вырвался длинный серебряный клинок.

Джиллиан широко улыбнулась и провела лезвием перед собой из стороны в сторону. Раздался резкий шепчуще - свистящий звук, как будто острие рассекало сам воздух.

- Теперь мне это нравиться, - сказала Джиллиан. - Это то, что нужно для кровавых дел.

- Cestus может принять форму любого клина, стать любым оружием, - с гордостью сказал Бертрам. - Меч, топор, булава… Этот материал может показаться серебром, но это не так. Он… магический. Любой клинок, который вы создадите, будет несокрушимым, прорубит всё, что угодно. И даже как перчатка, она позволит пробить каменную стену. Если у вас возникнет необходимость…

- Почему же вы не показали нам это оружие раньше? - спросил Ричард.

- Потому что, - неохотно ответил Бертрам, - на нём должно лежать проклятие. Тот, кто воспользуется Cestus, умрёт. И сколько бы раз эта проклятая штука ни покидала Оружейную, она всегда возвращается. Сидит в своей витрине и ждёт следующего… носителя. Простите. Уверяю вас, рассказы о проклятии носят исключительно анекдотический характер. Однако…

- Пекло, - сказала Джиллиан, втягивая длинный серебряный клинок обратно в Cestus, пока он снова не стал просто перчаткой. - Мне семьдесят два! Пожалуй, я рискну…

- Хорошо, - с надеждой и опаской сказала Кэтрин. - У всех остальных есть новые красивые игрушки, но где же моя? Я не собираюсь оставаться в тени, пока идёт война, Ричард. Мне есть что сказать правителю Редхарта, Королю Вильгельму, и я внесу свою лепту! И я тоже хочу оружие, и лучше, чтобы это было адски мощное и впечатляющее оружие, иначе будут неприятности! Голос её неуклонно повышался, и все внутренне вздрогнули, предвкушая один из известных приступов ярости Принцессы.

Ричард быстро огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что под рукой нет ничего смертоносного на случай, если она начнёт швыряться вещами. И тут по Оружейной Палате пронёсся сильный порыв ветра, буря потревоженного воздуха пронеслась из одного конца большого зала в другой, сотрясая висящее на стенах оружие и грохоча витринами. Знаменитые мечи громко лязгали, словно протестуя, и тряслись в ножнах. Но ни одно оружие не упало со стен, ни одна витрина не была опрокинута, несмотря на буйство ветра.

Екатерина смотрела вокруг себя холодными, задумчивыми глазами, потом сделала резкий жест, и буря стихла. Ветер утих, и воздух снова стал тихим и спокойным. Все посмотрели на Екатерину.

- Да, - сказала она. - Это была я. Это сделала я. Что может означать только одно… что старая элементальная Магия Крови Королевского рода Редхарт пробудилась. После молчания в течение многих поколений. А это, в свою очередь, может означать только то, что мой отец пробудил Нереальность, и Полуночный Замок снова полон магии. Она посмотрела на Ричарда почти извиняющимся взглядом. - Прости, любимый; я не знала, что он способен на такое. Если бы я знала или хотя бы подозревала, я бы что-нибудь сообщила…

- Конечно, сообщила бы, - ответил Ричард. - Всё в порядке, Кэтрин. Я верю тебе. Я доверяю тебе. Он слегка улыбнулся. - И ты это знаешь.

- О, отец, - сказала Кэтрин, - что ты наделал?

- Нереальное, - сказала Джиллиан. Её рот скривился, как будто её беспокоил неприятный привкус. - Я слышала об этом. Старая магия, может быть, даже Дикая Магия. Это сделает Короля Уильяма ещё сильнее, не так ли?

- Вы даже не представляете, - сказала Кэтрин. - Теперь у него будет Магия Крови и мои братья, Кристоф и Кэмерон.

Ричард резко посмотрел на неё. - Крашер? Генерал, который не проиграл ни одного сражения? Я думал, твой отец отправил его в изгнание.

- Король может отослать его прочь, и Король может вернуть его, - сказала Кэтрин. - Вы слышали, как при Дворе выступал Воин в Маске. Мой отец давно планировал эту войну.

- У него есть его сыновья, а у нас есть ты, - сказал Ричард. - Самая яростная из всех Редхартов; теперь у тебя под рукой штормовой ветер. Тебе не нужно оружие, Кэтрин. Ты сама оружие.

Принцесса улыбнулась ему. - Ты говоришь приятные вещи, милый.

*

У входа в собор Лесного Замка Фишер, Джек и Рейвен стояли вместе перед широким открытым вестибюлем и смотрели вокруг. Женщина, которая когда-то была Принцессой, мужчина, который когда-то был Ходоком, и Колдун, который был не тем, кем казался. Фишер холодно смотрела на толпы туристов, снующих туда-сюда по вестибюлю, сгрудившихся вокруг лотков, торгующих всякой всячиной и религиозными сувенирами сомнительного свойства и происхождения. Если она и была впечатлена размерами и зрелищностью рынка реликвий, то очень хорошо это скрывала.

- Как мы понимаем, вы не одобряете честную торговлю, бабушка? - сказал Рейвен.

- Здесь немного шумно, - сказал Джек.

- Шумно? - сказала Фишер. - Я едва слышу свои мысли, размышляя о всеобщем хаосе и массовых убийствах. Но нет, если вы думаете, что это ужасно, вам стоит посетить рынки на улицах Хейвена субботним утром. Попробуйте вести там дела, и вам повезёт, если вы выйдете оттуда, сохранив все пальцы и свою тень. Нет, просто… всё это сильно отличается от того, когда я была здесь в последний раз. Я не для того спускалась в Перевернутый Собор и выкупала его у всех сил Ада, чтобы кучка жадных до наживы коммерсантов продавала легковерным фальшивые чары и дрянные реликварии.

- Это делает людей счастливыми, - мягко заметил Джек. - Мы можем считать, что всё, что здесь продаётся, имеет завышенную цену и сомнительную духовную ценность, но у толпы своя вера. Мы все должны находить духовное утешение там, где его можно найти. Даже самые простые души должны приобщиться к благости.

- Ты защищаешь это, дядя? - сказал Рейвен.

- Скажем так, я понимаю, что некоторые люди нуждаются в материальной поддержке, в чём-то, за что они могут ухватиться, когда ночь непроглядно темна, - сказал Джек.

Фишер только фыркнула, с угрозой глядя на группу дежурных стражников. Большинство из них просто стояли и болтали с торговцами и туристами. Пока один из них не обернулся и не обнаружил, что Рейвен смотрит на него. Охранник быстро отставил бутылку с вином и предупредил остальных стражников о присутствии Некроманта. Стражники тихо, но быстро посовещались, время от времени бросая тревожные взгляды на Рейвена, а затем все вместе быстро покинули холл через другой проход.

Что бы ужасное ни должно было произойти, судя по языку их тела, они не хотели быть рядом, когда это произойдёт. Джек задумчиво посмотрел на Рейвена.

- Нам нужно немного посидеть и поговорить о твоей репутации, Натаниэль.

- Да, дядя Джек, - ответил Некромант.

- По крайней мере, у нас не будет проблем с прохождением охраны, - сказала Фишер. - На том основании, что, похоже, её уже нет. Мы можем просто зайти. Жаль. Я как раз в том настроении, чтобы врезать кому-нибудь назойливому по мозгам. Она посмотрела на Рейвена. - Разве что есть ещё какие-то уровни безопасности? Скрытые меры защиты, о которых ты нам не рассказал?

- А почему должны быть какие-то скрытые меры защиты? - спросил Рейвен. - Это же Собор!

Фишер громко фыркнула. - Много ты знаешь.

Она прошла через вестибюль и толпу людей, направляясь к галерее входа. Люди в толпе, заметив её приближение, бросали взгляд на её лицо и на то, как её рука открыто лежала на рукоятке меча, и убирались с её пути. Перед ними был широкий проход, и Джек с Рейвеном поспешили по нему, чтобы догнать её. Проходя мимо, Джек тихо бормотал извинения всем без исключения. Рейвен молчал.

Фишер вошла в пустую галерею и, уперев руки в бёдра, воинственно огляделась вокруг. Здесь не было ни лавок, ни торговцев, ни туристов. Посторонним разрешалось поклоняться в Соборе, но только в строго определённое время. Вся входная галерея Собора представляла собой одно огромное открытое пространство, освещенное яркими потоками света, падающими ниоткуда, ограниченное мраморными стенами, которые поднимались на сотни футов. Ряды пустых тёмных деревянных скамей стояли в безмолвии. Тут и там лежали молитвенники и набивные подушечки для пожилых прихожан. Широкий пол покрывали удивительно детализированные мозаики, переливающиеся всеми цветами радуги.

И куда бы Фишер ни посмотрела, везде была затейливая резьба, благородные статуи и великолепные гобелены. Фишер медленно кивнула, когда Джек и Рейвен вышли вперёд, чтобы присоединиться к ней.

- Это более уместно. Всё ещё выглядит во многом так, как я помню. Хотя, когда я была здесь в последний раз, всё было залито кровью.

- Это было много лет назад, мама, - сказал Джек. - К этому времени следы должны выцвести.

- Не будь резок со своей матерью, Джек, - сказала Фишер.

- Что именно мы должны искать? - спросил Рейвен. - Это же большой собор, в конце концов…

Джек недовольно нахмурился. - Согласно всем легендам, этот собор на самом деле был перевёрнутым в течение многих веков. Он погружался в землю, а не вздымался к небесам. Само пространство было перевёрнуто ужасным актом злой магии. Мистически Перевернутый собор - торжество Пекла, а не Рая. Предполагалось, что именно его присутствие стало причиной прежнего состояния Замка: внутри он был больше, чем снаружи. Рейвен, мы должны поблагодарить Руперта и Джулию за спасение этого собора и возрождение Замка.

Рейвен позволил себе слегка улыбнуться. - Не стоит верить всему, что вы слышите в старых песнях и историях, Дядя. У менестрелей есть драматическая лицензия ублюдочно лгать.

- Верно, - согласилась Фишер. - К сожалению, всё, что ты только что услышал, действительно произошло. Мы были здесь, с Ходоком, - Джерико Ламентом (Иерихонский Палач). Тогда это было дурное место.

Рейвен посмотрел на неё, явно желая не согласиться, но не смог. - А Горящий Человек? Грешник, который всё ещё пылал неугасимым огнём, хотя и покинул Пекло? Полагаю, вы тоже с ним сталкивались?

- Да, - ответила Фишер. - Он был нашим проводником в глубины собора. Он проектировал его. А когда он был закончен, он провёл чёрную мессу, посвятил его Аду массовым жертвоприношением верующих. Обратил его вниз, а не вверх. Кровь всё ещё была здесь… Она остановилась и огляделась вокруг, как будто всё ещё видя это, и на мгновение Джек и Рейвен тоже это увидели. Фишер медленно кивнула.

- Он сделал всё это ради Пекла, предал всех, кто верил в него; и сам был предан Пеклом. Когда мы нашли его он обречённо блуждал по Собору, сгорая изнутри и снаружи, во веки веков.

Джек перекрестился. - И Джерико Ламент был членом вашей партии?

- Конечно, - ответила Фишер. - Он помог нам вернуть Собор в состояние благодати и отправил Горящего Человека обратно в Пекло. Ходок был суровым человеком. Иерихонский Палач был беспощаден.

- Но он отказался от этого, - сказал Джек. - Точно так же, как и я.

- Только потому что он убивал людей, и убил их более чем достаточно, - сказала Фишер. - Некоторых из них он убил голыми руками.

- Значит, он не такой святой, каким его рисует история, - сказал Рейвен. Он выглядел потрясённым, и это потрясение прозвучало в его голосе. Знание того, что его дядя в своё время был Ходоком, внезапно приобрело для него другое значение. Рейвен окинул взглядом Собор, словно ожидая, что вот-вот из теней появятся демоны. - Я имею в виду… не все старые истории могут быть правдой. О том, что вы все здесь сделали. Некоторые детали в старых версиях на самом деле довольно неприятны.

- Перевёрнутый Собор был спроектирован так, чтобы стать Адом земным, - сказала Фишер. - Ты не знаешь самого страшного. Мы с твоим дедом удалили большую часть этого, чтобы вы никогда не узнали. Мы никогда не рассказывали обо всём, что произошло, иначе людям до сих пор снились бы кошмары. Никто не осмелился бы войти сюда. Она посмотрела вверх, откинув голову назад, чтобы вглядеться в огромное открытое пространство над ней, поднимающееся всё выше и выше. - Мы дошли до самого верха… или, правильнее сказать, до самого низа… Перевёрнутого Собора. А потом мы нашли дверь в иное место. Врата, ведущие в страну Голубой Луны. Место за пределами нашей реальности. Называемое Reverie (Мечта). Туда, откуда пришли Принц Демонов и все остальные Переходные Существа. Живые идеи, концепции, обретшие форму в нашей реальности, дабы творить свои ужасные злодеяния. Мы уничтожили Принца Демона в Ревери. Или нам так показалось. Его труднее убить, чем таракана.

Рейвен и Джек посмотрели друг на друга. Одно дело - знать все эти старые и страшные истории, и совсем другое - слушать того, кто действительно там побывал. Они молчали. Время от времени осознание того, что Хок и Фишер действительно были Принцем Рупертом и Принцессой Джулией из истории и легенд, было подобно удару в самое сердце. И, конечно, если они должны были признать реальность того, что сделали Руперт и Джулия, то должны были признать и реальность этого старого монстра, Принца Демона. Что он был не просто каким-то бугименом, придуманным для того, чтобы пугать детей. Это было всё равно, что обнаружить, что монстр, который жил у тебя под кроватью, когда ты был маленьким ребёнком, всё это время был реальным. Рейвен придвинулся к Джеку вплотную, чтобы прошептать ему на ухо.

- Вы сказали, что видели Принца Демона по дороге в замок. Каким он был?

- На самом деле я не видел Принца Демона как такового, - тихо сказал Джек. - Только труп, который он носил, как гниющий плащ, чтобы говорить через него. Видимо, Принц Демонов теперь живёт внутри людей.

- Значит… кто угодно может быть Принцем Демоном? - спросил Рейвен. - Он может смотреть глазами любого, кого мы встретим, слушать, смеяться и злоумышлять против нас? Ужасно. Как будто у нас было недостаточно проблем.

- Слишком много разговоров и мало действий, - бодро сказала Фишер. - Идите за мной, старайтесь не отставать и не мешайте, если мне придётся применить меч.

- Теперь это просто Собор, - осторожно сказал Рейвен. - Так было на протяжении десятилетий. Здесь не с чем сражаться.

- Многое ты знаешь, - сказала Фишер. - Здесь есть двери - скрытые, тайные проходы в места и реальности, превосходящие самые страшные кошмары.

- Мне семьдесят один год, - сказал Джек Рейвену, - и когда-то я был Ходоком, гневом Божьим в мире людей. Так почему же я всё ещё чувствую себя шестилетним ребёнком каждый раз, когда она говорит со мной?

- Как ты думаешь, почему я сбежал из дома, чтобы изучать магию? - спросил Рейвен.

- Джек, Рейвен, поторопитесь!

- Иду, Мама.

- Стоит ли удивляться, что я обратился к Некромантии с таким семейным прошлым, как у меня? - сказал Рейвен.

- Я это слышала! - сказала Фишер, не оборачиваясь.

- Извини, Бабушка. Уже иду.

Фишер вела их вверх по длинной мраморной лестнице, которая вилась вокруг внутренней стены Собора, широкие ступени выступали из самой стены. Перил, защищающих от всё более головокружительного падения, не было, поэтому все поднимались, прижимаясь плечами к стене. Они преодолевали этаж за этажом, поднимаясь всё выше и выше в разреженную атмосферу Собора.

Здесь уже не было толп, не было туристов, но по пути они встретили множество верующих, - от тихо прохаживающихся священников до тех, кто приехал в паломничество, а затем остался, чтобы изучить многочисленные чудеса Собора. Потому что ничто другое не могло сравниться с тем опытом, который они получали здесь. Религиозные фанатики, такие как Экстремальный Орден Кающихся Грешников, подвешивали за ремни или даже прибивали гвоздями к крестам, чтобы они могли разделить страдания Господа. Погруженные в мистический экстаз своего покаяния, они ни на кого не обращали внимания.

Медитирующие монахи тихо сидели в своих кельях, надев лишь простые набедренные повязки, чтобы показать своё отречение от материального мира. Все они были погружены в свои мысли или видения. Некоторые левитировали, сидя в воздухе, скрестив ноги. У некоторых даже были нимбы.

Джек, проходя мимо, громко фыркнул, не впечатлившись, и с серьёзным подозрением отнесся к наиболее экстремальным типам. - Я двадцать лет был созерцательным монахом, но всё равно регулярно находил время для прополки садов. Никогда не верьте показушникам…

Из бокового коридора шагнула высокая, изможденная фигура, на одежде которой виднелись большие прорехи, через которые виднелась кровь, капающая из стигматов. Он остановился перед Джеком, чтобы попросить у него благословения. Джеку пришлось выбирать: остановиться или пройти мимо, и пока он колебался, появились другие паломники, обратившиеся к нему по старому имени - Ходок - и просившие благословения. Кто-то просто хотел услышать доброе слово, другие хотели прощения за грехи, а некоторые просто хотели прикоснуться к нему. Джек отталкивал тянущиеся руки и от души тыкал своим деревянным посохом любого, кто пытался подойти слишком близко.

- Я монах, а не святой! - рявкнул он. - И перестаньте называть меня Ходоком! Я отказался от всего этого много лет назад!

- Похоже, они не разочаровалось в вас, Дядя, - пробормотал Рейвен. - Никто не знал, что мы идём этим путем, но вот они здесь. Пусть преклонят перед вами колени, если хотят. Разве вы не говорили раньше, что даже простые души должны находить духовное утешение там, где они могут?

Джек бросил на него взгляд. - Это не мой путь. Я никогда не был святым или великой душой. Я был гневом Божьим в мире людей! И все океаны мира не смогли бы смыть кровь с моих рук.

- Я думала, ты убиваешь только ради благого дела, во имя Бога? - спросила Фишер.

- Убийство есть убийство, - ответил Джек. - А кровь - это кровь.

Верующие уже отступили, разочарованные. Ходок был всего лишь человеком, в конце концов… Фишер неожиданно усмехнулась.

- Теперь ты знаешь, почему я никогда не использую своё настоящее имя. Никогда не встречайте своих героев. Они непременно вас разочаруют.

Рейвен улыбнулся. - Может быть, нам стоит позже поговорить овашей репутации, Дядя Джек?

- Заткнись, Натаниэль.

- Да, Дядя.

Они продолжили путь по Собору. Мимо висячих галерей и мраморных стен, чудесных достопримечательностей и бесчисленных произведений искусства. Отовсюду лился яркий свет, освещая всё вокруг. Однако то тут, то там мелькали тени. По мере подъема Фишер и её спутников религиозные деятели встречались им всё реже, а те немногие, кого они видели, держались на почтительном расстоянии. Некоторые при виде Некроманта осеняли себя крестным знамением, а некоторые делали вид, что серьёзно расстроены. Рейвен лишь легко улыбался в ответ. Он уже привык к подобной реакции. На самом деле, он был бы разочарован чем-то меньшим. Мраморная лестница уходила всё выше и выше, с этажа на этаж, и трое поднимающихся проходили мимо множества увлекательных витрин и предметов, представляющих религиозный интерес. Джек и Рейвен хотели бы остановиться и рассмотреть их повнимательнее, но Фишер, придерживаясь железной дисциплины, в резких выражениях гнала их дальше. Она переступала со ступеньки на ступеньку с безграничной энергией, но Джеку было трудно идти, и он всё сильнее опирался на свой деревянный посох. Он был в прекрасной форме для своего возраста, но всё же это был человек в возрасте. Рейвен молча предложил дяде руку, на которую тот мог опереться, и Джек отрывисто кивнул, принимая помощь.

- Что мы ищем, Мама? - наконец спросил Джек. Немного раздражённо.

- Зови меня Фишер, - сказала она, не оборачиваясь. “Мама” заставляет меня чувствовать себя древностью.

- Ты и есть древность, - бесчувственно сказал Джек. - Ты старше меня, и я стар.

- Я не собираюсь ввязываться в этот разговор, - сказал Рейвен. - Хотя я и сам начинаю чувствовать себя дряхлым. Я и не знал, что в мире так много лестниц.

- Хорошо, хорошо, мы немного отдохнём, - сказала Фишер. Она остановилась и оглянулась на сына и внука, которые благодарно прислонились друг к другу и тяжело дышали. Джек сел на ступеньку, под громкий скрип старых костей. Рейвен прижался спиной к гладкой мраморной стене.

- Я слишком стар для этой ерунды, - брюзжал Джек. - Я удалился от мира двадцать лет назад, и подобные переживания помогают мне вспомнить, почему.

- Мы должны это сделать, - сказала Фишер. - Есть… предметы силы, которые мы должны получить в свои руки раньше, чем это сделают другие. Они заперты здесь, за потайными дверями в забытых комнатах.

- После стольких лет, бабушка? - спросил Рейвен. - Вы уверены?

- Ты сама видела эти предметы силы? - осторожно сказал Джек. - Или мы просто гоняемся за легендами?

- Я видела их, - сказала Фишер, и что-то в её голосе заставило их резко посмотреть на неё. - В Оссуарии, музее костей.

Джек и Рейвен посмотрели друг на друга и почти одновременно пожали плечами.

- Никогда о таком не слышал, - сказал Джек.

- Ни в одной из официальных историй нет упоминания о таком месте, - сказал Рейвен. - Это одна из тех вещей, о которых вы предпочли умолчать, Бабушка?

- В Оссуарии, помимо всего прочего, хранились три забытых Инфернальных устройства, - ответила Фишер. - Те, о которых никто никогда не говорит. Soulripper (Похититель душ). Black howl (Черный вой). Belladonna’s Kiss (Поцелуй Белладонны).

Джек поднялся на ноги, забыв о том, как он устал. Они с Рейвеном пристально смотрели на Фишер, даже не пытаясь скрыть своего потрясения.

- Это… проклятые мечи, они там? - спросил Джек. - Когда я учился, мне говорили, что их было всего три, и все они были потеряны или уничтожены во время Войны Демонов.

- Похоже, больше нельзя доверять словам о том, что потеряно, - заметил Рейвен. - Они действительно здесь? Они были здесь всё это время?

- Великое и ужасное Переходное Существо, известное как Инженер, выковало шесть Инфернальных Устройств, - сказала Фишер. - Шесть мечей, чтобы править миром или навсегда его разрушить. Три меча в Оружейной Палате достаточно плохи, но эти ещё хуже. Их давно спрятали или, возможно, заточили в Соборе. Потому что некоторые виды оружия слишком опасны, чтобы ими пользоваться.

- Тогда зачем они вам нужны? - спросил Джек.

- Они не для нас, - ответила Фишер. - Но мы не можем допустить, чтобы они досталось кому-то другому. Если кому-то придётся использовать Инфернальные Устройства в этой войне, я хочу, чтобы это был человек, которому можно доверять.

- И это мы? - спросил Рейвен.

Фишер лаконично улыбнулась. - Лучшее, что я могу сделать.

- Почему не отец? - спросил Джек. - Почему его здесь нет?

- Потому что во время Войны Демонов у него был шанс овладеть Инфернальным клинком, - ответила Фишер. - Он решил этого не делать. Он всегда был лучшим из нас.

- Ты действительно готова снова высвободить эти мечи зла? - спросил Джек.

- Я думаю об этом, - сказала Фишер. - Никто из нас никогда раньше не говорил об этих мечах, потому что мы боялись, что однажды кто-то с добрыми намерениями может попытаться сделать то, что собираемся сделать мы. Ходок - Джерико Ламент никогда не говорил ни слова об этих мечах. Даже после того, как он оставил свой пост и женился на моей сестре Королеве Фелисити, чтобы стать Принцем-Консортом Леса. Он сомневался, можно ли использовать эти мечи во имя долга и защиты Королевства. И теперь, похоже, я ничем не лучше тех, кому мы все не доверяли. Что ж, посмотрим.

- В те давние времена, когда я был Ходоком, - медленно произнёс Джек, - я обошёл весь этот Собор во время своего последнего визита. От и до. Тогда я был намного моложе, и лестницы меня не так сильно беспокоили. И я никогда не слышал и не видел никаких признаков этого Оссуария. Этого музея костей.

- Некоторые места существуют только тогда, когда они сами того хотят, - сказала Фишер. Её лицо было суровым и мрачным, а взгляд обращён в прошлое. - Оссуарий был построен исключительно из человеческих костей. Взятых с мест захоронения каждого священника, святого и благоверного, на землях Лесного Королевства. Предположительно, они были привезены сюда, чтобы поднять общий уровень святости в Соборе. Но на самом деле архитектор, ставший Горящим Человеком, привёз их сюда, чтобы он мог творить с ними кощунства.

- После того как мы закончили наши дела, Джерико поклялся, что он увидит, как музей будет разобран, а все кости снова будут должным образом захоронены. Не думаю, что это когда-нибудь случится. Я… чувствую присутствие музея, как нечто, что зовёт меня. Возможно, Джерико решил, что важнее, чтобы Оссуарий оставался скрытым вместе с тем, что он содержит. Потерянным для истории и общества. Он не любил ненужного риска.

- Но неужели вы действительно будете использовать Инфернальные Устройства в грядущей войне? - настаивал Джек.

- О, пекло, почему бы и нет? - сказала Фишер. - В прошлый раз я уже использовала.

Они смотрели на неё, вновь потрясённые невероятным прошлым этой женщины, которую они только думали, что знают.

- Во время Войны Демонов я владела Wulfsbane, - сказала Фишер.

- Я этого не знал, - медленно произнёс Джек. - Как это было?

- Меч был живым и обладал самосознанием, и он ненавидел, - сказала Фишер. - Он пытался развратить меня и подчинить себе. Одного прикосновения его лезвия было достаточно, чтобы заставить материю гнить и разлагаться. Я делала с ним ужасные вещи… Wulfsbane был потерян в бою, уничтожив демона размером с башню. А может быть, я отпустила его, чтобы он не смог заполучить меня… Я слышала, что Wulfsbane появился вновь через несколько лет, но снова пропал. В общем благополучное избавление…

- И ты готова снова воспользоваться этими Инфернальными Устройствами? - спросил Джек. - После всего, что тебе пришлось пережить?

- Да! - сказала Фишер. - Неужели вы не понимаете? Принц Демонов вернулся! Это всё меняет.

- Можем ли мы надеяться, что сможем управлять этими мечами? - спросил Рейвен. - Можем ли мы им доверять?

- Конечно, мы не можем им доверять! - сказала Фишер. - Это Инфернальные Устройства. Подсказка кроется в названии. Но мы можем их использовать. Они любят войну. И убийства, и разрушения. Но мы здесь не только ради мечей. В Оссуарии есть… кое-что ещё. Или, по крайней мере, я надеюсь, что оно всё ещё там. Шкатулка. Простая деревянная шкатулка, предположительно сделанная нашим Господом, когда он учился быть плотником. А внутри этой шкатулки - изначальная искра, зародившаяся в тот момент, когда Бог сказал: “Да будет Свет”. Источник всего сущего.

Рейвен покачал головой. - В каких только местах вы не побывали и чего только не видели, Бабушка.

- Но… ты не можешь использовать такую вещь на войне! - сказал Джек. - Это было бы кощунством!

- Даже если мы используем это, чтобы остановить эту войну? - спросила Фишер. - Твой предшественник, Иерихон Ламент, использовал это. В Землях Голубой Луны, в Ревери. Мы думали, что это уничтожит это неестественное место и все ужасные вещи, которые там обитали. Мы надеялись, что уничтожение Ревери положит конец всей Дикой Магии в мире… Но это оказалось нам не под силу… Нам следовало быть более рассудительными. Переходные Существа - это идеи, концепции, получившие живую форму в мире яви. Как может кто-то уничтожить концепцию или идею? Как мы могли надеяться уничтожить мир Мыслей и Снов… Но если Принц Демонов, Владыка Темнолесья, снова вернулся в наш мир, можно ли придумать лучшее оружие против него и Темнолесья, чем Свет самого Бога?

Джек и Рейвен смотрели друг на друга, и им нечего было сказать. Это было выше их понимания. Даже после всего, что они видели и делали в своей очень активной жизни, они понимали, что это ничто по сравнению с тем, что видели и делали Руперт и Джулия.

- Давайте, - сказала Фишер. - Хватит отдыхать, надо чаще подниматься. Подумайте, какой хорошей физической формой вы будете обладать благодаря всем этим упражнениям.

- Ни на что не годен, - проворчал Джек.

- Годен упасть, - возразил Рейвен.

- Это не то, что передаётся по наследству нашей семейной линии, - сказала Фишер.

Они поднимались всё выше и выше, и чем выше они поднимались, тем меньше людей им встречалось, пока, наконец, они не достигли таких высот, что остались одни. Они шли по огромным пустым галереям и коридорам, которым, казалось, не было конца, и их шаги громко отдавались в тишине. И хотя никто из них не хотел в этом признаться, все они ощущали явное, нарастающее ощущение приближения к чему-то значительному.

- Нам нужно поскорее добраться до шпиля, - сказал Джек, останавливаясь на очередной отдых. Ноющие мышцы ног дрожали от напряжения долгого подъёма, и он с трудом переводил дыхание. - Как же высоко. Этого просто не может быть.

- По крайней мере, здесь нет горгулий, - сказал Рейвен, пытаясь подбодрить дядю, отвлечь его. - Мне никогда не нравились горгульи. Мне всегда казалось, что они поворачивают головы, чтобы проследить за мной, когда я прохожу мимо. Только и ждут случая, чтобы упасть, схватить меня и унести.

- Тише, - коротко сказал Джек. - Не порождай Идей.

- Что? - спросил Рейвен.

- Собор, - сказал Джек. - Он не просто подслушивает. Слышишь?

Рейвен посмотрел на Джека с новым уважением. - Он не просто слушает, Дядя. Он говорит… Так много шепчущих голосов, идущих отовсюду сразу.

Джек кивнул. - Я слышу их с тех пор, как мы вошли в Собор.

- Что они шепчут? - спросила Фишер. - Потому что я ничего не слышу.

- Они говорят, что нам не следует здесь находиться, - сказал Джек.

- Что мы должны развернуться и уйти, пока ещё можем, - сказал Рейвен. - Я не думаю, что это обязательно недружелюбные голоса…

- Это предупреждение, - сказал Джек.

- Ну и пекло с ними, - бодро сказала Фишер. Она повысила голос, обращаясь к огромной пустой камере перед собой. - Вы знаете меня! Я - Принцесса Джулия, и я уже бывала здесь! Я требую проход в Оссуарий!

- Голоса умолкли, - тихо сказал Рейвен. - Они знают вас. Они помнят вас. Я чувствую это…

- Они боятся тебя, - сказал Джек. - Почему мёртвые боятся тебя, Мама?

Появился свет - небольшая светящаяся сфера, висящая и покачивающаяся в воздухе перед ними. Он был тёплым и каким-то успокаивающим. Фишер протянула к нему руку, и он отступил перед ней. Они последовали за светом по лабиринту мраморных коридоров, пока Фишер наконец не остановилась.

- Я помню это место, - сказала она. - И я помню эту дверь.

Она шагнула вперёд, и мерцающий свет исчез, как лопнувший мыльный пузырь, когда она прошла сквозь него. Фишер остановилась перед дверью, напряжённо нахмурившись. Джек и Рейвен тесно обступили её. Дверь в стене ничем не отличалась от обычной двери.

- Это она? - наконец сказал Джек. - Дверь в Музей костей? Ты уверена?

- Присмотрись, - сказала Фишер. В её голосе слышался холодный гнев, а на лице отразилось отвращение.

Джек наклонился к двери так, что его нос почти касался её. Он мог различить тонкие очертания соединяющихся частей, как будто вся дверь была одной тщательно вырезанной мозаикой. И тут он понял, на что смотрит, и откинул голову назад.

- Что? - сказал Рейвен. - Что это, Дядя?

- Это кости! Человеческие кости! Джек едва мог говорить, так как возмущение лишило его голоса. - Вся эта дверь была сделана из человеческих костей, подогнанных друг к другу!

- Музей костей, - сказал Рейвен. - Конечно… Боже мой.

- Нет, - сказал Джек, его лицо исказилось так же, как у Фишер. - Бог здесь ни при чём.

Рейвен пожал плечами. - Я видел и похуже.

- Нет, - сказала Фишер. - Ты не видел.

Она толкнула дверь кончиком пальца, и та легко распахнулась перед ней, как будто ей нужно было лишь прикосновение, чтобы впустить их. Фишер глубоко вздохнула, приготовившись. Она знала, что их ждёт. Джек и Рейвен видели, как на её лице, в её глазах отразилось напряжение старых воспоминаний и прежнего ужаса. Она вошла в помещение, и Джек с Рейвеном поспешили за ней, потому что не хотели, чтобы она оставалась одна в Оссуарии.

Длинное узкое помещение перед ними было полностью сложено из костей. Не было сделано никаких попыток скрыть истинную природу музея. Кости рук и ног были скреплены между собой для создания стен, а суставы пальцев были вставлены в щели и зазоры. Потолок представлял собой небо из черепов, которые взирали на своих новых визитеров тёмными пустыми глазницами. Два ряда стеклянных витрин занимали всю длину помещения, выставляя на обозрение всевозможные неприятные предметы. В самом дальнем конце Оссуария стоял большой костяной алтарь с костяными руками в качестве подсвечников и выдолбленным черепом в качестве сосуда для питья. Пол под ногами вздымался и опадал костяными волнами - застывшее море отполированных реберных костей.

Джек сложил руки вместе и тихо молился. Рейвен не знал, что сказать. Фишер медленно огляделась вокруг.

- За все эти годы он ничуть не изменился, - сказала она, её голос был тщательно выверен и спокоен. - Но я полагаю, что богохульство никогда не выходит из моды.

- Это отвратительно, - сказал Рейвен. - Здесь смердит страданиями и неупокоенными мертвецами. Я каждый день имею дело со смертью, и даже я оскорблён.

- Значит, для тебя ещё не всё потеряно, Племянник, - сказал Джек. Он посмотрел на Фишер. - Когда мы завершим, это… Музей костей должен быть демонтирован и уничтожен. Даже если мне придётся делать это самому, кость за костью. Я не позволю, чтобы эта мерзость существовала.

- Так говорил твой предшественник, - сказала Фишер. - Но это всё ещё здесь. Возможно, его существование необходимо, чтобы сдерживать их. Она указала, и там были мечи. Словно тонкая пелена внезапно спала с их глаз, и они увидели то, что было там всё это время. Вместе, в отдельной небольшой нише в костяной стене, стояли три огромных меча в длинных чеканных серебряных ножнах. Они висели в воздухе, словно удерживаемые на месте своим ужасным присутствием.

Длина мечей достигала семи футов, ширина у перекрестья - шести дюймов, а рукоять, обтянутая тёмной кожей, была длиной в фут. В них не было ничего изящного или элегантного. Это были жестокие орудия убийства и умерщвления. Смерть и разрушение, воплощённые в стали. И всё же в этих мечах присутствовал некий притягательный шарм, нечто, взывающее к самой тёмной части человеческой души. Обещание удовлетворить все самые сокровенные мечты о мести равнодушному и несправедливому миру. Шанс заставить каждого заплатить за содеянное. Рейвен сделал шаг вперёд. Джек крепко схватил его за руку и оттащил назад.

- Не надо, - тихо сказал он. - Ты можешь их пробудить. Он убрал руку, и Рейвен неуверенно кивнул. Джек взглянул на Фишер. - Тебе не следовало приводить нас сюда. Это плохое место. Только не говори мне, что ты не чувствуешь зла в этих мечах!

- Конечно, я его чувствую, - сказала Фишер. - Я уже чувствовал его раньше, в первых Адских Устройствах. Я знала, во что ввязываюсь, когда согласился взять в руки Wolfsbane. Но эти мечи могут выиграть грядущую войну.

- Что толку от победы в войне, если это будет стоить вам вашей души? - сказал Рейвен.

- Если это спасёт жизни, если это спасёт Землю, я готова рискнуть, - сказала Фишер. - Кроме того, моя душа изрядно потускнела за столько лет. Меч, наверное, выплюнет её.

- Не шути так, Мама, пожалуйста, - сказал Джек.

- Можно использовать мечи и не поддаваться их пагубному влиянию, - сказала Фишер. - Я делала это раньше; я могу сделать это снова. И ты сможешь, и Рейвен. Я верю в вас.

- Вы думаете, Король согласится на это? - спросил Рейвен.

- Ты имеешь в виду Принца Ричарда, - сказала Фишер. - У него есть голова на плечах. Он поймёт.

Рейвен медленно кивнул. - Как мы это сделаем?

- Шагни вперёд, - сказала Фишер. - Заяви о себе мечам. Пусть меч выберет себе хозяина.

- Это неправильно! - настаивал Джек.

- Это необходимо, - сказала Фишер. Она непоколебимо смотрела на него. - Ты не обязан этого делать, Джек. Но подумай вот о чём: если ты не возьмёшь меч, это сделает кто-то другой. Можешь ли ты честно назвать кого-нибудь, кто возьмёт это и устоит? Ты был Ходоком. Кто лучше справится с одним из этих мечей, чем человек, который уже нашёл в себе силы отказаться от данной ему власти?

- Я никогда не мог победить в споре с тобой, Мама, - сказал Джек.

- Несомненно, - сказала Фишер.

Рейвен шагнул вперёд, и его рука тут же метнулась к мечу, висевшему слева. Кончики его пальцев почти ласково провели по длинной рукояти. - Soulripper. Это Soulripper… Он чувствует меня. Он хочет меня.

- Ты должен доминировать, - сказала Фишер. - Возьми меч и повесь его себе на спину. Извлекай и используй его только в случае крайней необходимости. Не извлекай его здесь. Ты не готов, пока не готов.

Рейвен кивнул, взял меч и перекинул через плечо длинные серебряные ножны. Меч свисал у него со спины до самого пола, а обтянутая кожей рукоять торчала вровень с головой. Внезапно он стал выглядеть старше, утомлённо, словно на него навалилась новая ноша.

Джек вышел вперёд, холодно глядя на меч справа. Он не пытался дотронуться до него. - Ты мне не нужен, - сказал он. У меня есть мой посох и моя вера. Но я понесу твоё бремя, Blackhowl, чтобы никому больше не пришлось. Он взял меч и неловко пристегнул его на место. Лицо его было холодным, решительным, словно он выполнял какую-то грязную, неприятную работу. После этого он встал чуть прямее, чем раньше. Возможно, вспомнив те времена, когда он носил меч.

Фишер достала третий меч из ниши. Эфес, казалось, идеально лёг в её рук. Как будто ему там самое место.

- Belladonna’s Kiss, - сказала она. - Интересно, на что ты способен. Я просто знаю, что мне это не понравится. А потом она поднесла рукоять вплотную к лицу, чтобы прошептать ей. - Я победила Wulfsbane, и я одолею тебя.

Пока она пристёгивала меч за спиной, Джек беспокойно расхаживал взад-вперёд между двумя рядами витрин, заглядывая через стекло и изучая различные экспонаты. Большинство из них выглядели отталкивающе, но он не позволял себе отвести взгляд. Когда он наконец просмотрел их все, то снова посмотрел на Фишер.

- Где она? - резко спросил он. - Где шкатулка, в которой находится Свет Божий?

- Ты хочешь взять её с собой? - спросила Фишер. - Использовать её в грядущей войне?

- Я хотел бы… её увидеть, - сказал Джек. - Я хотел бы увидеть по-настоящему святую вещь.

- Джерико сказал, что положит её сюда, - сказала Фишер. - Но он также сказал, что разберёт это место. Я думаю… если бы это было здесь и хотело, чтобы ты его увидел, оно бы уже проявило себя.

- Я могу заставить её показаться, - сказал Рейвен.

- Проклятье, нет, ты не можешь, - сказала Фишер. - Если ты попытаешься повлиять на то, что находится в этой шкатулке, то мы вынесем отсюда то, что от тебя останется, в ведёрке.

Джек тихо вздохнул. - Я недостоин. Но с другой стороны, я всегда это знал.

- Никто из нас не достоин, - сказал Рейвен.

- Говори за себя, - сказала Фишер.

*

Король Руфус должен был отдыхать в своих личных покоях. Сенешаль даже приставил к его дверям стражу, чтобы его лишний раз не беспокоили. И чтобы он не отправился бродить. Но Руфус ожидал этого. Он покинул свои комнаты через потайную дверь, которая вела в его секретный туннель, тот самый, который он проложил давным-давно. Когда он хотел иметь возможность просто погулять, неофициально. Делать вещи, которые другие люди не одобрили бы, например, навещать свою жену до того, как они поженились. А иногда он надевал маскировку и отправлялся гулять по Замку, чтобы посмотреть, что происходит на самом деле и что люди говорят о нём. Руфус всегда понимал, как важно быть хорошо информированным. А не просто знать то, что, по мнению других людей, он должен знать. Конечно, это было тогда, а это сейчас… Руфус шёл по тускло освещённому каменному туннелю, держа в дрожащей руке штормовой фонарь, от которого вокруг него беспокойно плясали тени. Он не любил тени.

В последнее время ему совсем не нравилась темнота. Ему всегда казалось, что она что-то скрывает от него. Он быстро перемещался по Замку, как мышь в его стенах, иногда забывая, куда идёт, иногда даже забывая, где находится. И тогда он останавливался, хмурился до боли в голове, бил кулаком по старым каменным стенам, пока не вспоминал и не мог идти дальше. Ему нужно было спешить, чтобы добраться до места, пока в нём ещё осталось достаточно сил, чтобы понять, зачем это нужно. Он вышел из Лесного Замка на противоположной стороне рва, через старый канализационный люк, который на самом деле был потайной дверью. Но пахло здесь всё равно как в канализации. Он осторожно отошёл от рва, держа Замок за спиной, и направился к краю большой поляны и началу Леса. Был ранний вечер, и он заставил себя держаться в тени. Он не хотел, чтобы кто-нибудь увидел его. Они могли попытаться остановить его, а для безопасности всего Лесного края было крайне важно, чтобы его не остановили. Он повторял себе это, чтобы не забыть. Он понимал, что сейчас плохо соображает. Он держался за то, что осталось от его способностей, героическим усилием воли, и знал, что долго так продолжаться не может. Он лишь молился о том, чтобы продержаться достаточно долго, чтобы сделать то, что он должен сделать. Он двинулся вперёд, к самому краю поляны, держа перед собой фонарь, и тут его ждал Камень. Стоячий Камень.

Король Руфус опустил фонарь и, выпрямившись, упёрся руками в поясницу. Он уже много лет жаловался на больную спину, но его никто не слушал. Он посмотрел на Стоячий Камень. Высокий нерукотворный зубчатый выступ тёмного камня, не имеющий особой формы, но всё же чем-то напоминающий человеческую фигуру. Ни лица, ни черт. Это почему-то беспокоило Руфуса. Камень стоял одиноко, на самом краю поляны, как раз перед тем местом, где начинались деревья. Он был окружён кругом из мёртвой травы, потому что ничто не могло процветать в тени Камня. Некоторые рассказывали, что птицы и насекомые падали с неба, если пролетали слишком близко к Камню. В очень старых историях говорилось, что в Стоячем Камне спит или, возможно, заключён древний языческий бог. Король Руфус огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что он один и за ним никто не наблюдает. Было важно, чтобы никто не узнал о том, что он собирается сделать. Не для себя, а для своей страны.

- Ты позвал меня, - как можно увереннее произнёс Руфус, обращаясь к Камню. - Ты позвал, и я пришёл. Я уже некоторое время слышу твой голос. Сначала я думал, что это просто ещё один признак моих… проблем. Но нет. Ты реален. Ушедший. Бог внутри. Крестьяне помнят, а библиотеки забывают. Ты должен помочь мне! Ты нужен Лесной Стране.

И тут до него донёсся голос, тихий, спокойный и совершенно разумный.

- Угроза ближе, чем ты думаешь, Руфус. У тебя не так много времени. Армия Редхарта явиться сюда, к Лесному Замку, уже очень скоро.

- Я знаю, как это работает, - сказал Король. Он распахнул мантию, обнажив седовласую грудь. - Возьми моё сердце! Возьми мою душу! Я заплачу любую цену, которую ты попросишь, чтобы спасти эту Страну! Прошу тебя. Сделай меня снова тем, кем я был раньше. Хотя бы на время этой войны, сделай меня снова здоровым, разумом и телом! Чтобы я мог быть полноценным Королём. Возьми все оставшиеся годы моей жизни, чтобы дать мне последний шанс стать тем Королём, которым я всегда хотел быть. Ты слушаешь, Камень? Мы договорились?

- Мне не нужна твоя душа, - ответил Камень. - Я хочу лишь помочь тебе защитить Страну. Я спал здесь веками, заключённый в этом Камне. Всё, что тебе нужно сделать, - это вызвать меня, и я сделаю тебя таким, каким ты должен быть. И на необходимое тебе время.

- Я тебе не доверяю, - сказал Король Руфус. - Я знаю, что тебе лучше не доверять. Я знаю, как заключаются подобные сделки. Но у меня нет выбора. Как мне вызволить тебя из Камня?

- Прикажи мне выйти, - прошептал голос. - Властью, данной тебе как Королю этих Земель.

- Как Король Лесной Страны, я приказываю тебе выйти из этого Камня, - сказал Руфус. - И да хранит нас всех Господь.

Из Стоячего Камня, словно из тени, легко шагнула фигура. Высокая и стройная, вполне человеческая фигура. Ростом более десяти футов, сотканная из зелёных листьев, ветвей и лоз. У него было изумрудно-зелёное, совершенно человеческое лицо, и он непринуждённо улыбался Королю, возвышаясь над ним.

- Видишь, Руфус? - Я не так уж и страшен, правда?

- Кто ты? - спросил Король. Он с трудом выговаривал слова, потому что сердце сильно колотилось в груди. - Кто ты?

- Я - Зелёный Человек. Великое зелёное сердце Леса, возникшее задолго до появления Замков, городов, мест скопления людей… Я вернулся, чтобы снова сделать эту землю великой. Я принёс дары - и вот первый из них.

Король Руфус ужасно закричал, когда страшная, неумолимая сила пронеслась сквозь него. Его старые кости ломались, рассыпались и восстанавливались, а мышцы разрывались на части, а затем снова собирались в единое целое. Его сердце останавливалось и запускалось, а кровь закипала в жилах. Он упал на колени, схватившись руками за голову. А потом всё прекратилось. Руфус громко стонал и болезненно всхлипывал.

- Ну, ну, - сказал Зелёный Человечек. - Я знаю, что это больно, но ты просил очень многого. Все твои оставшиеся годы сжаты в короткий промежуток времени, пока идёт эта война… Как ты себя чувствуешь, Руфус?

- Молодым, - ответил Король. - Я чувствую себя молодым…

И да, он чувствовал. Шатаясь, он поднялся на ноги и неверяще посмотрел на руки, которые держал перед лицом. Ни морщин, ни печеночных пятен, и они совсем не дрожали. Но самое главное - голова снова была ясной. Он словно очнулся от ужасной лихорадки, когда всё время был слаб и растерян, и снова ясно увидел мир. Он снова почувствовал себя самим собой. Он поднял глаза на Зелёного Человечка, который так ласково улыбался ему.

- Как долго? - Сколько у меня времени в запасе?

- Столько, сколько нужно, пока война не закончится, - сказал Зелёный Человек. - Ты быстро прожжешь эти сжатые годы, Король Руфус. Не трать их впустую.

- Я знаю, что за сделку я заключил, - сказал Король. - Мне не нужно спрашивать о цене. Долг Короля - делать то, что необходимо. Пожертвовать собой ради своей Страны.

*

Воин в Маске расхаживал по Замку, попрежнему облачённый в парадный доспех и безликий стальной шлем-маску. Он мог бы вернуться в свою комнату, переодеться в официальную одежду и надеть фарфоровую маску. Но его нынешний облик казался более подходящим, поскольку надвигалась война. Он направлялся в гостиную Лоуренса Гарнера, чтобы засвидетельствовать своё почтение и предложить свои услуги главе службы безопасности Замка. По дороге он встретил Сенешаля, шедшего в другом направлении. Сенешаль подошёл прямо к Воину и встал на пути гораздо более крупного человека. Он выглядел полубезумным от беспокойства, поэтому Воин остановился и терпеливо рассматривал его.

- Вы видели Короля? - немедленно потребовал Сенешаль, его голос был напряжённым и отчаянным. - Он исчез из своих личных покоев, и никто его нигде не может найти! Я приставил к его дверям стражу, и они клянутся, что не видели, как он уходил… Бог знает, до чего он дойдёт в одиночку! Он может травмироваться, и это накануне войны… Это будет страшный удар по Лесной Стране!

- Как он смог выбраться из своей комнаты, если у дверей стояла охрана? - спросил Воин в Маске. - Вы подозреваете… похищение? Агентов Редхарта, находящихся в Замке? Может быть, магию?

- О, замечательно! - воскликнул Сенешаль. - Дайте мне больше поводов для беспокойства! Но нет; нет, весь этот Замок изобилует потайными дверями и скрытыми панелями, и туннелями внутри стен… Я знаю большинство из них, но не удивлюсь, если Король держит некоторые из них для себя. Он остановился и вызывающе посмотрел на Воина.

- Вы не знаете. Вы не знали его в расцвете сил. Он был великим Королём, Королём-Воином! Все так говорят! Народ любит его. Они до сих пор помнят! Если с ним что-нибудь случится…

- Вы отправили всех своих людей на его поиски? - спросил Воин в Маске. - Если так, то вы сделали всё, что могли. Это большой Замок. Он обязательно где-нибудь объявится. Я иду поговорить с начальником охраны. Я прослежу, чтобы его люди сделали всё возможное.

Сенешаль просто стоял и качал головой, он сомневался. Он пристально посмотрел на Война в Маске, сузив глаза, словно пытаясь разглядеть сквозь стальной шлем то, что скрывалось под ним. - Итак, теперь вы на нашей стороне. И мы все должны просто принять это?

- Я служу Принцессе Екатерине, - спокойно ответил Воин в Маске. - Её отец предал её, но я не предам.

- Она вам небезразлична? - прямо спросил Сенешаль.

- Я поклялся стоять между ней и любой опасностью, - ответил Воин.

- Я спросил не об этом, - сказал Сенешаль.

- Я буду защищать Принцессу от всего, что может ей угрожать, - сказал Воин в Маске. - В том числе и от себя самого.

Сенешаль медленно кивнул. Казалось, он был благодарен за то, что ему есть о чём подумать, кроме пропавшего Короля. - Вы были человеком Вильгельма. Говорил ли он с вами о каких-нибудь… агентах, которые могли у него быть в Замке?

- Он говорил мне только то, что, по его мнению, я должен был знать, - осторожно ответил Воин. - Но он назвал мне одно имя. Один из ваших, который изменил своё подданство, чтобы служить Вильгельму. У него были на то свои причины. Вы знаете его. Друг Принца. Менестрель, Кларенс.

Сенешаль на мгновение уставился на него. - Кларенс? Вы уверены? Нет, нет, конечно, вы уверены, иначе вы бы не сказали… О Боже, это будет просто ужасно. Как он мог? Принц и он всегда были так близки. Предоставьте это мне, Сэр Воин. Я прослежу, чтобы Кларенса взяли и допросили… дипломатично. Как будто у меня и так мало забот…

Он протиснулся мимо Воина в Маске и поспешил прочь по коридору.

Не успел Воин уйти, чтобы снова заняться своими делами, как кто-то решительно направился к нему. Принцесса Екатерина, бледная, но решительная, устремившая свой взгляд на Воина в Маске. Она остановилась перед ним и задумчиво посмотрела на него. Он кивнул ей своим стальным шлемом.

- Почему? - спросила Кэтрин. - Ты оставил свой дом, свою должность, всё, что у тебя было в Редхарте, ради меня. Почему?

- Потому что я поклялся защищать вас от всех опасностей, - ответил Воин в Маске.

- На тебе множество клятв. В том числе и моему отцу. Скажи мне правду, Сэр Воин. Почему я?

- Всё дело в вас, - ответил Воин.

Кэтрин медленно кивнула, обдумывая его ответ. - Сними свой шлем, Сэр Воин. Покажи мне своё лицо. Открой мне правду.

Воин в Маске медленно поднёс руки к своему стальному шлему и снял его, осторожно сунув под мышку. Глаза Кэтрин расширились, и она не смогла удержаться от вздоха, глядя на его не обезображенное лицо. Он не улыбнулся. Сейчас был неподходящий момент. Но он прямо встретил её взгляд.

- Итак, - сказала она наконец. - Это была просто история. Соответствующая легенда.

- Да, - согласился Воин.

Она внимательно изучала его черты. - Я не знаю тебя.

- Никто не знает, - ответил Воин. - В том-то и дело. Я больше никто. Ни имени, ни прошлого, ни страны, которую я мог бы назвать своей. Я - Воин в Маске. Полезная Легенда, которую можно послать в бой, чтобы вдохновить других на упорную борьбу. Просто маска, под которой каждый может увидеть себя. Но теперь я ваш человек, Принцесса. И ваши враги - мои враги.

- Я всё ещё хочу знать, почему! - воскликнула Кэтрин.

- Я выбрал вас, - ответил Воин. - Я служил многим господам, обычно не по своей воле, но ни один из них не был достоин меня. Но я видел вас в карете, когда на нас напали. Вы могли убежать или кричать, моля о пощаде. Но вы не сделали этого. Вы выстояли и дали отпор, убив человека, который мог бы убить вас. Поэтому я выбрал вас, Кэтрин. Я буду служить вам до конца своей жизни, потому что вы достойны. Я же никто. И так было всегда. Но я могу служить тому, кто достоин!

- Как ты можешь говорить, что ты никто..? - яростно спросила Кэтрин. - После всего, что ты сделал!

- Вы не знаете, что я сделал, - ответил Воин в Маске.

Кэтрин замолчала, услышав то, что он не сказал. Она чувствовала в нём страсть - не любовь, не похоть, а простую искренность. Она никогда раньше не видела Воина в Маске таким, и ей не хотелось сказать что-то не то.

- Тогда вы мой, - сказала она. - Наденьте шлем, Сэр Воин.

Он осторожно надел свой стальной шлем и поклонился ей. - Мы все должны кому-то служить, Принцесса. Лучшее, на что мы можем надеяться, - это на то, что был сделан мудрый выбор. А теперь, если вы позволите, я должен поговорить с начальником охраны Замка.

- Конечно, Сэр Воин, - ответила Кэтрин. - И… благодарю вас.

Он ещё раз поклонился и пошёл дальше. Кэтрин смотрела ему вслед и размышляла, какое решение ей следует принять в отношении него…

*

Лоуренс Гарнер, начальник службы безопасности Замка, сидел за своим столом и потягивал из бокала отличное вино, которое он обычно приберегал для особых гостей, когда был в соответствующем настроении. Он устало посмотрел на лежащую перед ним кипу бумаг, с которыми он был намерен что-то сделать в самое ближайшее время. И тут дверь перед ним с грохотом распахнулась, и в комнату вошёл Воин в Маске. Гарнер осторожно поставил бокал и уставился на огромную фигуру, стоящую перед ним.

- Проклятье, как вы меня нашли? Моя комната всегда в движении, снуёт взад-вперёд по Замку, чтобы не случалось таких драматических вторжений, как это!

- Это шлем, - ответил Воин в Маске. - В него встроена всевозможная полезная магия. Как, иначе по-вашему, я могу что-то видеть?

Гарнер хмуро посмотрел на него. - Что ещё он может делать?

- О, я полон сюрпризов, - сказал Воин.

- Придворные докладывали мне, - сказал Гарнер. Он откинулся на спинку кресла, чтобы показать, насколько он не впечатлён. Он не предложил Воину в Маске стула, а Воин не попросил.

Гарнер мысленно вздохнул. - Перегрин де Вудвиль уже был здесь, взволнованно расхаживал по моему кабинету, словно его нижнее бельё подгорало, чтобы сообщить мне, что мы теперь в состоянии войны. Мне нравится это “МЫ”; со мной никто не советовался. Он также сообщил мне, что вы были его специальным агентом в Редхарте все эти годы. А Сенешаль только что связался со мной, чтобы сообщить, что вы назвали близкого друга Принца, Кларенса Ланкастера, предателем. Большое спасибо за это! Это откроет целый мир проблем, когда Принц Ричард узнает об этом. А вы здесь… чтобы предложить мне свои услуги.

- А вы прекрасно информированы, - сказал Воин в Маске.

- Я - глава службы безопасности Замка! Мне всё известно! Гарнер лаконично улыбнулся. - Более того, это входит в мои должностные обязанности.

Вообще-то, я уже знал о Кларенсе. Он был не так осторожен, как следовало бы, когда навещал вас. Я оставил его в покое, потому что он - близкий друг Принца, а в таких делах нужно быть осторожным, и потому что он не представлял особой опасности… Но теперь, когда мы находимся в состоянии войны, нам придётся изменить наш подход. Похоже, на данный момент ему удалось исчезнуть, но мои люди скоро найдут его. Замок блокирован, он никак не может выбраться. Но поскольку большая часть старого здания пустует, есть много незанятых помещений, которые нужно обыскать. Мы найдём его, а потом выясним, что ему известно. Гарнер задумчиво посмотрел на Воина в Маске. - Вы здесь для того, чтобы назвать мне больше имён, больше агентов Редхарта, чтобы усложнить мою жизнь?

- Я больше не знаю никаких имен, - сказал Воин. - Уильям всегда считал, что нужно держать свои расклады при себе. Он никогда не сообщал мне ничего, пока не считал, что мне необходимо это знать. Я даже не знал о Леди Гертруде, пока не стало слишком поздно.

- Тогда зачем вы мне нужны? - прямо спросил Гарнер.

- Я служил многим господам, - ответил Воин в Маске. - От Леса до Редхарта. В результате никто не может по-настоящему доверять мне. Поэтому, вы можете использовать меня для выполнения всех тех задач, которые необходимо решить, но от которых ваши люди обычно желают отказаться. Я убью любого. Мне всё равно. А во время войны придётся делать много грязных дел. О которых власть имущие не желают знать.

- И какова ваша цена за эти услуги, Сэр Воин?

- Деньги. Много денег. И… Кэтрин никогда не должна узнать об этом.

- Согласен, - сказал Гарнер. - Я и так изнуряю своих людей, создавая надлежащую оборону Замка. Мне дали доступ в Оружейную, так что у меня есть всё доступное оружие, но людей не хватает. Он лаконично улыбнулся. - Вы знаете, кто у меня руководит обороной Замка? Мерси Форестер - Сэр Кей.

И я думаю, будет справедливо сказать, что никто из нас не ожидал такого развития событий… Она просто появилась здесь и предложила свои услуги, и она стала просто находкой. Организовала охрану так, словно была рождена для этого. И, учитывая её происхождение, это, вероятно, так и есть. Хотя вы не услышите, чтобы я говорил это в присутствии Принца Ричарда. Итак, Сэр Воин, пора приниматься за работу. Этот ваш шлем, как вы думаете, вы можете использовать его, чтобы найти Кларенса Ланкастера для меня?

- Почти наверняка, - ответил Воин в Маске.

- Отлично, - сказал Гарнер. - Выследите его, арестуйте и пусть он умрёт.

В дверь постучали.

*

Питер Фостер, который был солдатом, затем другом Принца Ричарда, а в последнее время его телохранителем, прошёл по коридору, которым никто не пользовался, в комнату, в которой никто не жил, и постучал в дверь, о которой никто не знал. Он не оглядывался по сторонам - он бы понял, что за ним следят. Дверь быстро открылась, и Кларенс выглянул наружу. Лицо менестреля было бледным и напряжённым, на нём блестели капельки пота. Его глаза были широко раскрыты и дики. Как у загнанного животного. Он схватил Питера за руку и втащил его внутрь, а затем быстро закрыл и запер за собой дверь. Питер огляделся. Смотреть было не на что. Пустая комната освещалась единственной свечой. Несколько предметов мебели, покрытых пыльными простынями. Один стул, придвинутый к приставному столику, на котором стояли только пустая бутылка из-под вина и наполовину пустой стакан. В комнате витал запах страха и отчаяния.

- Слава Богу, что ты здесь, Питер, - сказал Кларенс. Он неожиданно обнял солдата. Питер позволил ему это сделать. Он почувствовал запах вина в дыхании Кларенса. Через некоторое время он оттолкнул Кларенса, и менестрель сделал всё возможное, чтобы выпрямиться и взять себя в руки.

- Минимализм, не правда ли? - сказал он и обвёл взглядом комнату, криво улыбаясь. - Но предателю выбирать не приходится. Мне пришлось скрываться, Питер. Меня все ищут! Они хотят моей смерти!

- Я знаю, - сказал Питер. - Твой старый союзник по Редхарту, Воин в Маске, теперь один из нас. И он назвал нам твоё имя. Ты идиот, Кларенс. Как ты мог?

- Ты должен мне помочь! - жалобно сказал Кларенс. Он был близок к тому, чтобы разрыдаться. - Ты должен поговорить с Ричардом от моего имени, заключить для меня сделку. Я же не предатель! Не совсем. Я просто… так разозлился на Ричарда. За то, что бросил нас ради Принцессы, за то, что привёл нас в Темнолесье… за то, что заставил меня снова бояться темноты. Я просто хотел отомстить ему! Я не хотел, чтобы кто-то пострадал. Не хотел. Ты тоже был там, в Темнолесье, Питер. Ты знаешь, что это с нами сделало! Он не должен был так поступать с нами…

- Да, - сказал Питер. - Я тоже там был. Я понимаю.

- Я мог бы отправиться в изгнание, - сказал Кларенс. - Не вРедхарт, конечно, но всегда есть Ланкр… Я мог бы уехать и никогда не возвращаться… О Боже, Питер, это убьёт моего отца! Он всегда возлагал на меня такие надежды… Ты должен помочь мне, Питер! Мне больше не к кому обратиться! Я не могу сам пойти к Ричарду, не после того, что я сделал. Я не могу с ним общаться. Не могу смотреть ему в глаза. Я просто не могу… Ты мой друг, Питер, мой самый старый друг, не считая Принца. Я знал, что ты придёшь, если я пришлю тебе весточку. Пожалуйста, ты должен мне помочь…

- Конечно, я помогу тебе, Кларенс, - сказал Питер. - Именно поэтому я здесь. Для этого и нужны друзья.

*

В дверь кабинета Лоуренса Гарнера постучали, и они с Воином в Маске резко обернулись: дверь распахнулась, и в кабинет вошёл Питер Фостер с большим деревянным ящиком, перетянутым кожаными ремнями. Он кивнул Воину в Маске, совершенно не удивившись, и поставил ящик на стол Гарнера. Затем он отступил назад и резко кивнул начальнику службы безопасности.

- Питер работает на меня уже некоторое время, - сказал Гарнер Воину. - Присматривает за Принцем и не даёт ему попасть в беду. Насколько это возможно.

- Как он нашёл ваш кабинет? - спросил Воин.

- У всех моих людей есть талисман, который приводит их прямо ко мне, - ответил Гарнер.

- Я хочу такой же, - сказал Воин в Маске.

- Конечно, - сказал Гарнер. Он открыл ящик стола, достал простой костяной амулет и бросил его Воину в Маске, который аккуратно поймал его. Он изучил сложные символы, вырезанные на амулете, и аккуратно спрятал его в карман.

- Учитывая то, как развиваются события, Питеру имело смысл представиться личным телохранителем Ричарда, - сказал Гарнер.

- Это была моя идея, - сказал Питер. - Я стал другом Ричарда задолго до того, как согласился стать вашим агентом, чтобы защитить его от всех неприятностей, в которые он попадал. Я всегда был прежде всего его другом, Гарнер, и никогда не забывайте об этом.

- Меня удивляет, почему вы не находитесь сейчас рядом с Ричардом, где вы должны быть, - резко сказал Гарнер.

- Я принёс вам подарок, - сказал Питер.

Он расстегнул кожаные ремни на ящике и открыл крышку. Потянулся внутрь и достал отрубленную голову Кларенса Ланкастера. Человека, который мечтал стать менестрелем. На его лице было печальное, покорное выражение.

- Ты убил своего друга? - спросил Воин в Маске у Питера.

- Я убил его, потому что он был моим другом, - сказал Питер. Он протянул свободную руку, чтобы откинуть длинный локон волос, упавший на лицо Кларенса. - Он был предателем, и он должен был умереть, но я не мог позволить сделать это чужаку. Я не мог оставить его для публичной казни у эшафота. На глазах у его семьи. Принц не должен знать. Его семья не должна знать. Пусть все думают, что он как-то выкрутился и теперь в изгнании. Так будет лучше для всех. Я всегда был рядом с Кларенсом, подчищал за ним…

В дверь снова постучали. Питер положил отрубленную голову обратно в ящик. Гарнер посмотрел на закрытую дверь.

- Слишком много людей знают, где меня найти. Я должен что-то с этим сделать. Входите!

Дверь открылась, и в комнату вошла одетая в чёрное фигура Некроманта Рейвена. Все, сами не зная почему, сразу же обратили внимание на новую рукоять меча, торчащую у него за плечом. Рейвену нечего было сказать по этому поводу. Он лишь улыбнулся и легко кивнул всем заинтересованным лицам.

- Нас вызвали ко Двору Короля, - сказал он. - Король Руфус хочет, чтобы мы все были там, прямо сейчас. Все, без отговорок. Я знал, что вы все здесь, и сказал, что приду и заберу вас.

- Как вы узнали..? - спросил Питер.

Рейвен с жалостью посмотрел на него. - Точно так же, как я знаю, чья голова лежит в этом ящике. Я знаю всё, что мне нужно знать.

- Подождите, - сказал Гарнер. - Нас вызывает Король Руфус? Не Принц Ричард от имени своего отца?

- Нет, - терпеливо ответил Рейвен. - Если бы я имел в виду Ричарда, я бы так и сказал. Нет… удивительно, но я действительно имею в виду Короля Руфуса. Он… изменился. На самом деле, он очень сильно изменился в лучшую сторону. Не спрашивайте меня, как. Но прежде чем мы все бросимся исполнять приказ нашего доброго Короля Руфуса, удовлетворите моё любопытство. Зачем вам голова менестреля в ящике? Это какая-то новая музыкальная игрушка? Я понимаю, что в наши дни с часовыми механизмами делают удивительные вещи…

- Воин в Маске назвал Кларенса Ланкастера предателем, - сказал Гарнер.

- Ах да, - прошептал Рейвен. - Я слышал. Правосудие скоротечно, не так ли?

- Ричард никогда не должен узнать об этом, - сказал Питер.

- Что ж, вполне, - согласился Рейвен. - Итак… вам нужен кто-то, кто заставит вашего покойного друга бесследно исчезнуть, да? Исчезнуть голову и туловище… К счастью для вас, я чувствую потребность сделать доброе дело, чтобы уравновесить довольно тяжкое бремя, которое я на себя взвалил. Похоже это всё влияние моего дяди. В любом случае… Он сделал почти ленивый жест, и голова вместе с ящиком просто исчезла, исчезла в одно мгновение, не было даже прощального дуновения воздуха.

- Куда вы его отправили? - спросил Гарнер. - Скажите мне, что вы не просто бросили его в ров! Он должен совсем исчезнуть!

- О пожалуйста, - сказал Рейвен. - Я профессионал. Я отправил его в прошлое. Далеко, далеко в прошлое. Я делал это и раньше, когда у меня были… старые проекты, которые должны были полностью исчезнуть, чтобы не смущать меня. Иногда бывают… странные побочные эффекты. Но вам не о чем беспокоиться.

Он не сообщил никаких подробностей, да никто и не спрашивал.

- Интересный трюк, - сказал Гарнер. - Есть шанс, что вы сможете сделать это со всей армией Редхарта? Просто отправить их в прошлое?

- К сожалению, нет, - ответил Рейвен. - Чем больше объект, тем труднее его перемещать во Времени. Такую мелочь, как две части тела, я могу отправить на сотни лет назад. Армия, состоящая из тысяч тел… Мне повезёт, если я отправлю их на несколько секунд назад. У магии есть свои правила и свои ограничения.

- Даже у Дикой Магии? - многозначительно сказал Питер.

Рейвен улыбнулся ему. - Не могу сказать. А теперь, избавившись от… хвоста, приступим к делу. Король ждёт.

*

Призрак Сэра Джаспера находился за пределами Лесного Замка, прогуливаясь вдоль рва. Он побывал везде в Замке, в том числе и в тех местах, куда ходить не следовало, и ничто из увиденного не возвращало ему память. Некоторые вещи казались знакомыми, некоторые места вызывали какие-то мысли или чувства, и были моменты, когда казалось, что всё вот-вот проясниться… но всё, чем он мог похвастаться в своих путешествиях, - это чувством дежавю, достаточно сильным, чтобы вызвать у него головную боль. Если бы только у него всё ещё болела голова. Поэтому, решив немного прогуляться снаружи, он покинул Замок. Ему захотелось подышать свежим воздухом, хотя он и не дышал. К тому же в последнее время, проходя по коридорам Замка, он испытывал сильное дурное предчувствие, ощущение… чего-то важного, что вот-вот произойдёт. Он не мог избавиться от этого, куда бы ни пошёл, так что просто остался снаружи. Но теперь, оказавшись здесь, он не мог придумать, чем бы занять себя. Он мог бы пойти погулять по водам рва, просто шагать по поверхности… но он изо всех сил старался чувствовать себя более человечным, потому что это помогало ему быть более сфокусированным. Поэтому сейчас он старался не делать того, что напоминало бы ему о том, что он не живой. Он решил, что ему нравится быть снаружи, потому что там его никто не беспокоил. Поляна была открытой, пустой и тихой, и даже окружающий лес затихал с наступлением вечера. Всё было очень мирно, но Сэр Джаспер не доверял этому. Чем больше он смотрел на лес, тем больше его сплошной зелёный лик казался ему древней маской, за которой таиться угроза.

Он намеренно отвернулся от леса, чтобы посмотреть на Замок, и тут же замер; из вод рва поднималась Леди Озера. Голубая фигура в голубом платье, и всё это формировалось из воды. Она поднималась всё выше и выше, создавая себя из содержимого рва, пока не замерла на поверхности.

Она энергично тряхнула головой, и тяжёлые капли слетели с кончиков её длинных волос. Она посмотрела на Сэра Джаспера и улыбнулась ему, и он почувствовал, как сердце заколотилось у него в груди. Он был так взволнован, что даже не понимал, насколько это странно.

Леди Озера пересекла ров и встала перед ним, её ноги сливались с поверхностью тёмной воды. Сэр Джаспер двинулся ей навстречу, остановившись на самом краю рва.

- Что ж, - бодро сказала Леди, - ты долго добирался сюда.

- Знаю ли я вас, Леди? - спросил призрак. - Мне кажется, что да, но я должен вам сказать, что память меня подводит. Я смотрю на вас, и мне кажется, что я вас откуда-то знаю…

Леди посмотрела на него с выражением, которое он помнил, но не мог понять. - Ты вспомнишь, когда придёт время. Сейчас я - Владычица Озера. Где бы ни текла вода в Лесных Землях, я там. Я ждала, когда ты появишься здесь. У тебя есть долг и предназначение, которое ты должен исполнить.

- Вы уверены? - с сомнением спросил Сэр Джаспер. - Я всего лишь беспокойный призрак. Вы знаете меня, Леди? Кем я был раньше? Моё настоящее имя? Это грустно и одиноко - не иметь ни имени, ни прошлого.

- Мне очень жаль, - сказала Леди Озера. - Ещё не время для правды. Не сейчас.

Она опустилась в ров и исчезла, растворившись в воде, не оставив после себя ни малейшей ряби. Сэр Джаспер громко фыркнул.

- А люди говорят, что я странный…

*

Хук понял, что что-то не так, как только они с Фишер пришли. Они первыми посетили Двор, вместе с псом Чаппи, заинтригованные пересудами о внезапной перемене в Короле Руфусе.

Хук взглянул на новый меч Фишер, и сразу понял, что это такое, но ничего не сказал. Он знал, чем рискует, когда отправлял Фишер в Собор. Он доверял её суждениям, даже если не доверял мечу.

- Который из них? - тихо спросил он.

- Поцелуй Белладонны, - ответила Фишер. - И нет, я пока не знаю, на что он способен.

- Может быть, он делает тебя неотразимой для мужчин, - хихикнул Чаппи. - Хотя как это остановит целую армию..?

- Знаешь, ещё не поздно отвести тебя к ветеринару, - сказал Хок.

- Я сражался с демонами и чудовищами, а также драл… таких тварей, о которых ты даже думать не захочешь, - сказал Пёс. - Я не боюсь никаких ветеринаров. Это Король? Он мне не нравится. От него не так пахнет.

- Он выглядит… моложе, - сказала Фишер.

Так и было. Король Руфус восседал на своём троне, облачённый в новые одежды, которые, как и корона, идеально подходили ему. На его лице не было морщин, длинные волосы были густыми и тёмными, а глаза горели лихорадочным огнём. Он жадно грыз куриную ножку, как будто давно не ел как следует. Всё в нём было наполнено новой и какой-то тревожной жизненной силой. Он легко кивнул Хоку, Фишер и Чаппи, но ничего не сказал, когда они вышли вперёд, чтобы встать перед троном.

- Я знаю вас, - сказал Король, улыбаясь. - Я помню вас. Теперь я помню всё.

- Что с тобой случилось? - прямо спросил Хок.

- Не сейчас, - сказал Король. - Давайте подождём, пока все соберутся. Мне есть что сказать, и я не хочу повторяться.

Следом за ними, держась за руки, прибыли Ричард и Кэтрин. Ричард выглядел потрясённым, когда увидел, как изменился его отец. За Принцем и Принцессой почти сразу же последовали Питер Фостер и Воин в Маске, которые быстро выдвинулись вперёд и встали рядом с Ричардом и Кэтрин в качестве их телохранителей. От кого они защищали своих подопечных, стало ясно не сразу, но они постарались занять место между своими подопечными и Королём. Лоуренс Гарнер вошёл и встал поодаль, чтобы иметь возможность наблюдать за всеми. Следом вошли Джек и Джиллиан, громко споря друг с другом и не обращая ни на кого внимания. У Джека за плечами было Инфернальное Устройство, а у Джиллиан на руке - светящийся серебром Cestus. Джек и Джиллиан не одобряли новое оружие друг друга и говорили об этом громкими, звучными голосами.

- Ты должна отказаться от Cestus! - резко сказал Джек. - Он проклят! Все это знают!

- А Инфернальное Устройство - нет? - сказала Джиллиан. - Эта штука поглотит твою душу, если ей дать хоть полшанса!

- Я знаю это, - сказал Джек. - А ты не думаешь, что я знал это до того, как согласился его использовать? Но кому ещё я могу доверить такой меч? У кого ещё есть реальный шанс побороть его влияние? Джиллиан, пожалуйста, позволь кому-нибудь другому нести Cestus и его проклятие.

- Ты имеешь в виду отдать его какому-нибудь храброму молодому воину, у которого вся жизнь впереди? - сказала Джиллиан. - Разве это справедливо? Я теряю гораздо меньше, чем многие другие.

Джек вздохнул. - Ладно, вот что я тебе скажу… Ты прикрываешь мою спину, а я буду прикрывать твою.

- Как в молодости, - сказала Джиллиан. - Мы против всего мира - и пусть мир остерегается.

- Когда мы были молоды… - сказал Джек. - Я не ожидал этого, думал, что умру молодым, не дожив до старости, в одном из сражений за благое дело.

- Верно, - сказала Джиллиан. - Старость - это боль. Но это лучше, чем большинство альтернатив…

- Я так понимаю, вы видели, что случилось с Королём, - тихо сказал Джек.

- О, я видела его, - сказала Джиллиан. - Это… неестественно. Дикая Магия?

- Должно быть, - сказал Джек. - Чистой магией такие желания не исполняются.

- Я думала, ты веришь в чудеса, - сказала Джиллиан.

- Верю, - ответил Джек. - Именно поэтому я знаю, когда их не вижу.

Он замолчал, когда во Двор вошла его дочь, Мерси, в кольчуге Сэра Кея и с мечом, пристёгнутым к бедру. Она ослепительно улыбнулась всем, откинула светлые волосы и подошла к отцу и тёте Джиллиан.

- Где ты была, девочка? - спросил Джек. Он изо всех сил старался казаться строгим, но сердце его не лежало к этому.

- Организовывала оборону Замка, Отец, - ответила Мерси. - Рано или поздно Редхарт предпримет прямую атаку на нас. Пусть идут. Я приготовила для них несколько очень неприятных сюрпризов.

Она остановилась и посмотрела на высокий эфес меча, возвышающийся за головой Джека. - Итак. Слухи правдивы. Все об этом говорят. Вы вернули Инфернальные Устройства в Мир. Мало нам было проблем?

- Мы поговорим об этом позже, - сказал Джек.

- О, непременно поговорим, Отец, - буркнула Мерси.

Следом прибыли Рейвен с Сенешалем. Некромант выглядел более чем обычно самодовольным, а Сенешаль - более чем обычно обеспокоенным. Он прервал беседу с Рейвеном на полуслове и поспешил вперёд, к Королю. Тот лишь приветливо кивнул ему и сосредоточился на своей куриной ножке. Сенешаль нервно переминался с ноги на ногу, как ребёнок, которому не терпится попросить лакомство, и в конце концов решил занять своё обычное место, стоя за троном.

Король отбросил в сторону то, что осталось от куриной ножки, и спокойно улыбнулся Двору, - своим зрителям.

- Где Перегрин де Вудвиль? - спросил он. - Где мой Первый Министр?

- Он в Парламенте, Ваше Величество, - ответил Сенешаль. - Сбор политической поддержки войны. Как вы и приказали.

Король лишь кивнул и резким жестом велел всем приблизиться к трону. При этом Король развлекаясь достал из рукава одну красную розу с длинным стеблем.

Вблизи все могли видеть, насколько он изменился. На вид ему было не больше тридцати, его худощавая фигура стала рельефной и мускулистой. Глаза его были ясными, лицо волевым, и он на каждый дюйм выглядел тем Королём, которым когда-то был. Ричард стоял прямо перед отцом, раздираемый противоречивыми чувствами. Он был рад, что его отец снова выглядит здоровым и бодрым, что в его глазах появилась ясность и мудрость. Но холодок в животе заставлял его бояться спросить, на какую цену согласился отец ради такого чуда.

Король улыбнулся, зная, о чём они все думают, и не стал торопиться с ответом.

- Хок, Фишер, - ровно произнёс он. - Покажите мне новое чудесное оружие, которое вы приобрели в Оружейной Палате и Соборе.

И Ричард продемонстрировал Законник, вытянув большой меч, чтобы показать его только что отполированное и наточенное лезвие. Все кивнули, узнав легендарное старинное имя. Хок продемонстрировал Меч Радуги. (Хотя на вид это был совершенно обычный меч). Джиллиан под одобрительный ропот продемонстрировала, на что способна Cestus. А Кэтрин продемонстрировала свою недавно обретенную магию крови, создав сильный ветер, который пронёсся по Двору, затем сжался в несколько маленьких вихрей, которые яростно вращались, сталкиваясь друг с другом, а затем она резким жестом развеяла их. Кэтрин чуть улыбнулась.

- Больше никто и никогда не отправит меня туда, куда я не хочу идти.

И если она смотрела на Короля, когда говорила это, а не на кого-то другого, то никто ничего не сказал.

- Возвращение Магии крови должно означать, что Нереальность вернулась в Полуночный Замок, - сказал Воин в Маске. - А это значит, что Уильям и Кристоф теперь тоже должны владеть Магией Крови. Это сделает их очень сильными противниками на поле боя.

- И Кэмерон, - сказала Кэтрин. - Не забывайте о моём изгнанном старшем брате, Крашере. Можете не сомневаться, мой отец уже призвал его обратно.

- Конечно, - сказал Воин в Маске. - Он тоже будет владеть Магией Крови.

Почти все присутствующие при Дворе почувствовали, как холодные мурашки побежали по спине при мысли о возвращении величайшего воина и полководца Редхарта. Человека, который не проиграл ни одной битвы…

- Вы показали мне новое интересное оружие, - сказал Король Руфус. - Весьма интересное оружие и, я уверен, оно пригодится, когда начнутся бои. Но я хочу увидеть настоящее оружие. То, которое выиграет для нас эту войну. Покажите мне Инфернальные Устройства.

- Нет, - тут же возразил Хок. - Им нельзя позволить проявить себя здесь. Их вообще нигде нельзя извлекать, кроме тех случаев, когда есть враг, на которого они могут быть направлены.

- Никто не говорит мне “нет” при моём собственном Дворе, - сказал Король Руфус. - Даже вы… Сэр Хок.

- Не испытывайте судьбу, Руфус, - сказал Хок, и весь Двор затих.

- Когда мечи обнажены, они представляют опасность для всех, - спустя мгновение сказала Фишер. - Хок просто беспокоится о вашей безопасности. Ваше Величество.

- Конечно, - сказал Король Руфус.

- У меня с собой Belladonna’s Kiss, - сказала Фишер. - У Джека Форестера - Blackhowl, а у Рейвена - Soulripper. Мы пока не знаем, каковы их возможности. Это станет ясно, когда начнётся резня.

- Я хочу один, - сказал Руфус. - Я - Король. Я должен обладать самым мощным оружием.

- Отец, - осторожно сказал Ричард. Инфернальные Устройства, они живые и обладают самосознанием. - Все легенды сходятся на том, что эти мечи растлевают души тех, кто ими владеет. Ты слишком важен для Лесной Страны, чтобы подвергать себя такому риску.

- Хорошо сказано, сын мой, - сказал Король. - Но раз уж Король должен иметь легендарный меч, то ты не откажешься отдать мне Законник. Ведь так?

- Для меня большая честь вручить его тебе, Отец, - сказал Ричард.

Он отстегнул старые кожаные ножны и положил древний меч к ногам отца.

Чаппи внезапно зарычал, его тёмные губы оттянулись назад, обнажив неровные жёлтые клыки. Резкий звук прозвучал очень громко в тишине Двора. Все посмотрели на Пса, который пристально смотрел на Короля, сидящего на троне.

- Спросите его, - сказал Пёс. - Спросите его, что он сделал, чтобы обновить себя. Я чувствую, как от него смердит демонами.

Король улыбнулся. - Да… Полагаю, настало время рассказать историю. Вы были очень вежливы и терпеливы, но вы все хотите знать, что я сделал, чтобы вернуть себе утраченную молодость и рассудок. На самом деле всё очень просто. Я покинул эти стены, чтобы побеседовать со Стоячим Камнем.

Ричард бросил взгляд на Сенешаля. - Вы должны были присматривать за ним!

- Он ускользнул! - сказал Сенешаль. - Он же Король, в конце концов!

Король Руфус внезапно встал и бросил на пол, к ногам всех присутствующих, свою длинностебельную розу. Она трещала и извивалась, сворачиваясь и разворачиваясь, как разъярённая змея, а затем резко поднялась и стала быстро расти, принимая новую форму. Пока, наконец, перед ними не предстал Зелёный Человек. Десяти футов ростом, богоподобная, но всё же человекообразная фигура, с ярко-зелёной кожей, закутанная в ярко-зелёные одежды, с ликом почти нечеловечески благородным и прекрасным. Зелёный Человек благожелательно улыбнулся.

Чаппи с яростным рычанием бросился вперёд, и Хоку пришлось схватить его за загривок, чтобы удержать. Воин в Маске и Питер Фостер выхватили мечи и встали между своими подопечными и древним божеством.

- Остановитесь! - крикнул Король. - Все, оставайтесь на своих местах! И уберите оружие! Это мой благодетель.

- Я - дух Леса, - спокойным и уравновешенным голосом сказал Зелёный Человек. - Зелёное сердце зелёной страны. Я здесь, чтобы сделать вас всех снова сильными.

- Я и так сильный, - ответил Хок. - А кто ты такой?

- Я был здесь ещё до того, как появился Замок, - сказала высокая зелёная фигура. - Я был здесь до всего, когда все жили в лесах, потому что больше ничего не было. Можете считать меня древним богом. Я не возражаю. Я - дикий дух и смех в лесу. Я - рога на олене и молния в грозу. Я - источник силы.

- Отец? - сказал Ричард. - Что ты сделал? Какую сделку ты заключил с этим… Зелёным Человеком?

- Я сделал то, что должен был сделать, - ответил Король Руфус. - Чтобы стать Королём, которым я должен быть. Королём, который нужен этой стране, если мы хотим выиграть эту войну. Вот что значит быть Королём, мальчик. Делать то, что необходимо для страны, которой ты правишь. И тут из ниоткуда появился Сэр Джаспер. Он дико огляделся по сторонам, а затем бросился к трону, пройдя сквозь нескольких человек. - В Лесу появились врата! - громко сказал он. - Редхарт здесь!

- Что? - сказал Король Руфус, его спокойная уверенность была разрушена. - О чём ты говоришь, Мертвец?

- Армия Редхарта прибывает к Лесному Замку! - сказал Сэр Джаспер. - Они все идут сюда, прямо сейчас!

Рейвен резко выругался и наколдовал в воздухе окно, показывающее вид на то, что происходит за пределами Замка. Все молча наблюдали, как армия Редхарта с рёвом вторгается в лес, проходя через огромный светящийся проём. Появлялись новые двери, разбросанные по всему лесу, и через них хлынули новые войска. Лесной Замок был атакован со всех сторон. Ни один из воинов Редхарта не сделал ни малейшего движения, чтобы выйти на большую поляну, не говоря уже о том, чтобы подойти ко рву, но, очевидно, это был лишь вопрос времени. Некоторые солдаты уже возводили полевые укрепления. Рейвен позволил окну исчезнуть.

- Похоже, Вильгельм опередил нас, - медленно произнёс Король Руфус, снова опускаясь на свой трон. - К тому времени, когда Парламент сможет собрать армию и направить её сюда… всё будет кончено.

- Тогда нам предстоит остановить их, - сказал Хок. - И выиграть войну здесь. Потому что всё, что есть у Вильгельма, - это армия. А у вас есть легенды.

- Исключительно верно, - сказала Фишер.

ДЕСЯТЬ

ИСТИНЫ, ОТКРЫВАЮЩИЕСЯ В ПЫЛУ СРАЖЕНИЯ.

Медленный проливной дождь падал на Лес и громко стучал по стенам недавно установленной штабной палатки. Внутри было слышно, как снаружи ворчат солдаты, забивая последние колышки. Штабная палатка Редхарта была установлена недалеко от опушки леса, так близко, что сквозь ветви деревьев открывался вид на широкую поляну и Замок. Если позволяло тёмное небо и проливной дождь. Внутри палатки генерал Стакер склонился над центральным столом, изучая магическое изображение Замка, предоставленное колдуном Ван Флитом. Стакер был в своей обычной поношенной кольчуге, поверх видавшего виды кожаного поддоспешника, и выглядел профессиональным солдатом, довольным своей работой. Ван Флит был одет в свои обычные богатые павлиньи одежды, хотя они, казалось, болтались на нём свободнее, чем раньше. Последние события сильно выбили колдуна из колеи, и это было видно. Он выглядел так, словно хотел быть где угодно, только не там, где он был, и ему было всё равно, кто об этом знает. Вокруг стола, рассматривая детальное изображение Лесного Замка, собрались также Чемпион Редхарта, - Малькольм Барретт в начищенном доспехе, Крашер и Принц Кэмерон.

Чемпион сам по себе был впечатляющим воином, но его затмевала (и немного пугала, хотя он никогда бы в этом не признался) огромная фигура Крашера в его варварском доспехе. (У Принца была огромная грива заплетённых в косу чёрных волос и густая борода). Малкольм был вынужден признать, что Принц Кэмерон оказался именно тем, кого обещали легенды о полях сражений, и даже больше.

- Насколько точен ваш образ, Ван Флит? - потребовал Генерал Стакер. - Я не пошлю своих людей к Замку, если не буду уверен в деталях.

- Я изучал Замок через моё дальнозоркое стекло, - ответил Ван Флит. Его голос был низким и унылым, и он мог бы показаться совсем незаинтересованным, если бы не был так явно измотан. Он даже не взглянул на изображение на столе; вместо этого его опухшие глаза сосредоточились на внутреннем видении…

- То, что вы видите, - точная копия Лесного Замка, начиная с разрушающихся крепостных стен и заканчивая канализационными трубами. Проклятая штуковина такая старая и покосившаяся, что я удивляюсь, как она ещё держится в вертикальном положении. Я могу сфокусироваться на чём угодно, что вы, возможно, захотите рассмотреть… вплоть до отдельных камней в стенах.

- Как долго Король Вильгельм заставлял вас изучать этот Замок? - спросил Чемпион.

Ван Флит холодно улыбнулся. - Спросите у Короля.

- Не скандальте, - сказал Стакер. - Это очень некрасиво для колдуна.

- Я не хочу быть здесь! - сказал Ван Флит. - Я не должен быть здесь. Я колдун, а не боец. Здесь холодно и сыро, а я ненавижу прогулки на свежем воздухе.

- Мы на войне, - сказал Кэмерон. - А это значит, что вы тот, кем хочет видеть вас ваш Король, и вы идёте туда, куда он вас посылает.

- Всё так, - сказал Ван Флит.

- А как насчёт магической защиты Замка? - спросил Чемпион. - Вы можете показать нам это?

- Конечно, - ответил Колдун. - Приготовьтесь к глубокой депрессии.

Он сделал короткий жест, и изображение Замка практически исчезло, скрывшись за слоями наложенных друг на друга заклинаний, проклятий и магических мин-ловушек. Создаваемые и совершенствуемые многими поколениями, они пылали, сверкали и потрескивали по всему Замку. Это было всё равно, что смотреть на камень, воткнутый в середину куста пылающей и ядовитой ежевики.

- Вы не можете просто так взять и начать открытую атаку на Замок, Генерал, - с мрачным удовлетворением сказал Ван Флит. - Неважно, насколько сильна ваша армия. Эти защиты просто сожрут их и выплюнут.

- Тогда сделайте что-нибудь с этим, - сказал Кэмерон. - Вы - колдун.

- Я человек, который знает свои пределы, - ответил Ван Флит. Он хотел гневно посмотреть на Принца, но не решился. Он ограничился сердитым взглядом на изображение Замка. - Эти защиты не просто старые и хорошо отлаженные, они очень древние. Они были созданы колдунами, гораздо более могущественными, чем я. Там есть и Дикая Магия, и Высшая, и множество всего, что я даже не узнаю. У меня голова болит от одного взгляда на них. У меня нет ничего, что могло бы их даже коснуться. Это всё равно, что лизнуть палец во время грозы и поднять его в воздух, чтобы посмотреть, направятся ли молнии в вашу сторону.

- Неужели ничего нельзя сделать? - спросил Стакер. - Должно же быть хоть что-то!

- Я могу поработать на внешних границах, - неохотно ответил Ван Флит. - Обезвредить что-то здесь, распутать что-то там, пробираться внутрь, слой за слоем. Защитная магия простирается до самого края поляны, если вы не заметили… Но мне понадобятся недели, даже месяцы, чтобы снять все эти слои. Лучше подождать магической помощи, которую пришлёт Король.

- Красное Сердце, - тяжело произнёс Чемпион. - Или что там на самом деле представляет собой эта противоестественная штука. Неужели я единственный, кто чуть не навалил в трусы, когда эта хреновина появилась при Дворе?

- Если бы вы знали, что это на самом деле… или что, как я думаю, это может быть… вы бы убежали и спрятались в другой стране, - сказал Ван Флит. - И, возможно, я спрячусь.

- Как вы думаете, что это такое? - спросил Стакер. - Ну же, скажите, если мы собираемся сражаться рядом с этим, мы должны знать.

- Оно старше Редхарта, старше Человечества, - сказал колдун. - И это не какой-нибудь языческий бог, даже если некоторые из наших наиболее доверчивых предков поклонялись ему в прошлом.

- И что мы имеем? - спросил Чемпион.

- Я думаю, это демон, - сказал Ван Флит. - Зло, оставшееся со времён старой войны… Так что стоит задуматься, почему он нам помогает. Если я прав…

- Ладно, - сказал Чемпион. - Кто-то снова пил свои зелья… Дайте нам знать, когда рациональные части вашего мозга снова заработают.

- Король заверил меня, что, когда прибудет Красное Сердце, он приведёт с собой могущественных магических союзников, - сказал Кэмерон, повысив голос ровно настолько, чтобы привлечь к себе всеобщее внимание. - Не спрашивайте меня, что это могут быть за силы; мой отец не счёл нужным довериться мне. Даже несмотря на то, что я должен вести эту кампанию. Надеюсь, эти новые магические союзники окажутся достаточно могущественными, чтобы что-то сделать с защитой Замка. В противном случае, мы могли бы с таким же успехом просто установить осадные машины и забросать его… кровавыми камнями. В таком случае нас ждёт очень долгая осада, господа.

- Когда должен прибыть Красное Сердце? - спросил Чемпион. - И почему он не прошёл через врата измерений вместе с остальными?

- Спросите у Короля, - ответил Ван Флит.

Полог шатра распахнули, и появился Принц Кристоф, торопливо смахивая капли дождя с изящного чеканного доспеха с шипами на локтях и стального рогатого шлема. Шлем был изготовлен по индивидуальному заказу. Меч, висевший на бедре, соответствовал образу и даже выглядел брутально. Принц улыбнулся.

- Я всегда стараюсь соответствовать моменту и выглядеть наилучшим образом. А что может быть важнее этого?

- Где ты был, брат? - спросил Кэмерон.

- Просто немного прогулялся по Лесу, ознакомился с местностью и получил представление об этом месте, - непринужденно ответил Кристоф. - Не могу сказать, что мне очень нравится этот Лес… Высокие деревья, конечно, впечатляют, но их слишком много. Всё это как-то слишком… Да… Я предпочитаю широкие просторы Редхарта.

- Когда мы выиграем эту войну, Лес станет частью Редхарта, - сказал Кэмерон.

Кристоф улыбнулся. - Тогда, возможно, Отец отдаст его тебе, Брат.

Король Вильгельм не хотел, чтобы оба его сына отправлялись на войну, но Кристоф настоял на своём. Будь он проклят, если собирается просто слоняться при Дворе, выполняя поручения Короля, в то время как его старший брат гоняется за славой. И, возможно, это его путь к трону… Нет, если слава так необходима, Кристоф был намерен получить свою долю. Пока Кэмерон будет разрабатывать свои хитроумные стратегии и вести сражения, Кристоф будет совершать героические поступки на глазах у всех. Пусть Король попробует отдать свой трон человеку, который сидел в своей палатке, в то время как его брат спасал положение. Даже Королю, только что выигравшему войну, пришлось бы склониться перед общественным мнением из-за чего-то подобного. Кэмерон мог разбираться в битвах, но Кристоф знал людей. Он подошёл к изображению Лесного Замка, с восхищением посмотрел на него и провёл кончиками пальцев по разноцветным защитам. Ван Флит напрягся, но у него хватило ума ничего не сказать.

- Сможет ли Магия Крови противостоять этой Дикой Магии? - спросил Кристоф. - Может быть, мы с Кэмероном, работая вместе, сможем пробить дыру в этой защите? Достаточно большую для нашей армии?

- Я полагаю, что такое возможно, - сказал Ван Флит. - Ведь Магия Крови - это разновидность Дикой Магии. О, разве вы не знали об этом? Ваша Магия Крови происходит от возвращённого Нереального, а это значит, строго говоря, что любой представитель Королевской линии Редхартов, по крайней мере, хотя бы отчасти Unreal…

- Не испытывай свою фортуну, Колдун, - сказал Кристоф.

- А я думал, что она давно покинула меня, - ответил Ван Флит.

Все резко обернулись, когда полог палатки снова распахнулся и в неё вошел Преследователь. За ним, не столь величественно, последовал Премьер-Министр Грегори Пул. Лиланд Даск остановился в голове стола, принял вызывающую позу и весело усмехнулся. Зная, что никто из остальных не желает видеть его здесь, и наслаждаясь этим. Высокий, крепкий мужчина в мантии с капюшоном цвета крови, он доминировал на сцене уже одним своим присутствием. Остальные могли быть солдатами, но он был убийцей, и это доставляло ему удовольствие. Вестник Ада на Земле, воля Преисподней в мире людей. Кровь, смерть и ужас сопровождали его повсюду. Грегори Пул стоял у входа, словно не зная, как его примут. Он промок до нитки в своей модной дорогой одежде, и, несмотря на внушительное телосложение, его обычная уравновешенность и уверенность исчезли, сгинув под влиянием последних событий. Его тонкие уловки и изощренные стратегии не шли ни в какое сравнение с быстро меняющимися требованиями войны. Он обладал лишь влиянием, но не реальной властью, и Король больше не прислушивался к нему. Грегори Пул был не у дел, и он это знал.

- Меня не должно здесь быть, - раздражённо сказал он. - Я политик, а не солдат.

- Я уже пробовал эту тактику, - сказал Ван Флит. - Как вы заметили, я всё ещё здесь.

- Вы здесь, Премьер-Министр, потому что Король хочет, чтобы вы были здесь, - мягко сказал Кристоф. - Представлять Парламент и впоследствии отчитываться перед ним. Вы здесь для того, чтобы наблюдать, а не участвовать. Так что будьте добры и постарайтесь не путаться под ногами. Лично я предпочёл бы менестреля политику. И те, и другие сочиняют, но менестрели делают это более стильно.

Пул достал свою серебряную табакерку и дрожащими пальцами открыл крышку. Ван Флит выбил её у него из рук. Табакерка упала на ковровое покрытие пола, кокаин высыпался. Пул безучастно смотрел на упавшую табакерку, а затем встал на колени и непослушными руками стал собирать рассыпавшийся белый порошок.

- Уберите его отсюда, - сказал Кэмерон. - Он абсолютно бесполезен. Отправьте его обратно.

Ван Флит кивнул, что-то пробормотал себе под нос, сделал короткий жест, и Премьер-Министр исчез.

- Король не обрадуется возвращению Премьер-Министра, - сказал Генерал Стакер.

- Он всегда может прислать другого наблюдателя, - сказал Кристоф. - Надеюсь, что это будет человек, который умеет держать руку на пульсе.

- Мы не можем позволить себе отвлекаться, - сказал Кэмерон.

- Не могу не согласиться, - сказал Стакер, глядя на Преследователя. - Я чувствовал бы себя гораздо счастливее, если бы его не было рядом!

- Как некрасиво, - буркнул Лиланд Даск.

- Мы можем выиграть эту войну и без вашей помощи! - сказал Стакер.

- Возможно, Генерал, - сказал Даск. - Но Уильям хочет, чтобы я был здесь. И нашёл применение моим… особым талантам. Следовательно, ваше несогласие с моим пребыванием здесь может быть расценено как государственная измена. Не так ли?

- Видите? - громко сказал Стакер, обращаясь к остальным. - Каждое его слово наполнено ядом Пекла!

- А учитывая, что Уильям хочет, чтобы Преследователь был здесь, - сказал Ван Флит, - что это говорит нам всем о текущем душевном состоянии нашего уважаемого монарха..?

- А вот это уже действительно граничит с изменой, Колдун, - сказал Чемпион.

- Так может показаться, - сказал Ван Флит, - когда ты единственный здравомыслящий человек, оставшийся в комнате. Или в палатке…

- Никаких ссор при штабе! - резко сказал Принц Кэмерон. - Или мы будем работать сообща, или я буду выгонять вас одного за другим, пока мы этого не добьёмся. Вы разместили своих людей там, где я приказал, Генерал?

- Конечно, Ваше Высочество, - осторожно ответил Стакер. Командуя армией, он, тем не менее, был готов беспрекословно выполнять приказы Кэмерона. Крашер был гением, когда дело касалось тактики. Стакер жестом подозвал Ван Флита, и колдун заставил изображение Замка исчезнуть, чтобы генерал мог разложить на столе свои карты. Они были довольно простыми, но они служили для того, чтобы показать нынешние позиции войск вокруг Замка. Затем Стакер и Кэмерон провели некоторое время, обсуждая различные сильные стороны и возможности каждого отряда, а также варианты возможных атак. Кристоф и Чемпион изо всех сил старались следить за всем этим, но вскоре сдались и ограничились кивками в нужных, как они надеялись, местах. Ван Флит даже не стал напрягаться. Он встал подальше от Преследователя, глядя в пустоту и жалея себя.

Когда обсуждение, наконец, закончилось, Стакер был весьма впечатлён. Остальным в основном было наплевать. Они собрались здесь не для того, чтобы обсуждать стратегию. Они были здесь, чтобы убивать.

Кэмерон наконец поднял глаза от своих карт и устремил взгляд на Кристофа. - Всё это хорошо, но я не могу двинуть ни одного человека, пока Красное Сердце не прибудет сюда со своей силой. Король настаивал на этом. Понимаешь ли ты, брат, в чём заключается замысел нашего отца?

- Нет, - ответил Кристоф. - Но кем бы ни был Красное Сердце, он явно обладает Силой. Итак, мы подождём и посмотрим…

- Раз уж мы никуда не идём и не делаем ничего полезного, - сказал Чемпион, - могу я напомнить всем, что всё это затеяно для того, чтобы благополучно вернуть Принцессу Кэтрин? Он бросил взгляд на Ван Флита.

- Я всё ещё не понимаю, почему вы не можете просто телепортировать меня в Замок, чтобы я мог найти Кэтрин и образумить её. А потом вы могли бы вернуть нас обратно. Он свирепо посмотрел на Ван Флита.

- Ну, это, наверное, потому, что вы были невнимательны, Сэр Чемпион, - ответил Ван Флит, свирепо глядя на него в ответ. - Помните защиты Замка? Все эти яркие цвета вокруг изображения? Если я попытаюсь пропихнуть вас через эти преграды, вы появитесь на другой стороне в виде мясного фарша.

- Он прав, Мэл, - сказал Кристоф. - Нет кратчайшего пути, нет простого способа сделать это.

- Тогда позвольте мне отправиться в Замок одному, в качестве посланника, - в отчаянии сказал Малькольм. - Одному и без оружия. Почему бы им тогда не встретиться со мной? Может быть, мне удастся заключить какую-нибудь сделку, через Кэтрин. Я уверен, что если бы я только мог остаться с ней наедине… Осознание того, что они окружены нашей армией, должно заставить Лесной Двор образумиться.

- Это очень благородно с вашей стороны, Малькольм, - сказал Кристоф. - Поставить свою жизнь на кон, чтобы спасти жизни других… Но вы слышали Кэтрин. Либо она действительно не хочет возвращаться, либо она полностью под их контролем. В любом случае, они никогда не позволят вам увидеть её и никогда не отдадут. Война объявлена, теперь ни одна из сторон не может отступить. Нет, они просто возьмут вас в плен, чтобы использовать как разменную монету. Единственный способ спасти мою дорогую сестру - это разрушить Замок.

- Что, если они пригрозят убить Кэтрин, если мы не отступим? - сказал Чемпион.

- Мы на войне, Сэр Чемпион, - твёрдо сказал Кэмерон. - Мы все сделаем то, что должны, и пойдём на любые жертвы, которые могут оказаться необходимыми.

- Вы позволите ей погибнуть? - спросил Малькольм. - Она же ваша сестра!

- Но Кэмерону всё равно, - сказал Кристоф. - Кэмерон известен тем, что ему всё равно. Не так ли, брат?

- Они должны понимать, что если они казнят Принцессу Екатерину, то их ждёт страшная расправа, - сказал Кэмерон. - Мы должны положиться на их здравый смысл, он должен защитить её.

Стакер задумчиво посмотрел на Лиланда Даска. - Вы известны тем, что приходите и уходите, и никто об этом не знает… Сможете ли вы незаметно проникнуть через оборону Замка и добраться до Принцессы?

- Конечно, - ответил Преследователь. - Ничто не может преградить мне путь, пока я иду дорогой Ада. Но я могу пойти один, только тогда меня никто не увидит. Я не мог никого взять с собой и никого не могу вывести. И, кроме того, там присутствует Джек Форестер. Старый Ходок. Он бы понял, что я там. Учитывая, кто наши покровители, неудивительно, что мы реагируем друг на друга.

И тут он замолчал. Он поднял голову и медленно улыбнулся.

- Что ж, как говорится, вспомни о Угоднике, и он тут как тут. Конечно, они должны были его к нам отправить. Единственный посланник, которого мы не убьём на месте и не посмеем взять в плен. Приготовьтесь, господа, сейчас нас посетит живая легенда.

Полог палатки откинули, и вошли два гвардейца, между которыми шёл Джек Форестер. Гвардейцы изо всех сил старались создать впечатление, что Джек арестован, но это никого не обмануло. Всем было ясно, что своим спокойствием Джек напугал гвардейцев до мокрых подштанников. Они держались от него на расстоянии и держали руки подальше от оружия. Джек остановился, и гвардейцы остановились вместе с ним. Джек, седовласый старик в монашеской рясе, опирающийся на деревянный посох, увидев их, легко улыбнулся. Какое-то мгновение никто из командиров Редхартов не знал, что делать; азатем Кристоф жестом приказал гвардейцам уйти, что они быстро и сделали.

Почти все в палатке смотрели на Джека Форестера с уважением и восхищением. Они знали все истории о его невероятных свершениях, о том, как он карал зло, защищал невинных, являясь гневом Божьим в мире людей. В своих странствиях он прошёл через большую часть Редхарта и Леса. Однажды Король Вильгельм устроил ему пир в Полуночном Замке. Поэтому все они улыбались и кланялись ему - кроме Лиланда Даска.

- Храни вас Господь, - сказал Джек. - Я здесь как посланник Короля Руфуса.

- Мы знаем вас, - сказал Кристоф. - Вы - единственный человек, которого они могли прислать к нам, и которого мы бы выслушали. Прошу прощения, если мы выглядим немного ошеломлёнными. Не каждый день мы встречаемся лицом к лицу с живой легендой.

Джек сделал пренебрежительный жест. - Я уже давно оставил всё это. Теперь я просто Божий человек, который надеется, что мы сможем найти способ избежать всеобщей резни.

Никто ничего не сказал. Все они изучали Джека Форестера и думали практически об одном и том же. Трудно было смириться с тем, что этот кроткий старик когда-то был одним из самых опасных людей.

Вы не ожидаете, что живые легенды уйдут на покой, бросят всё и состарятся. Он выглядел маленьким, слабым, даже хрупким. И всё же, в нём всё ещё было что-то такое… В Джеке Форестере, как и в огромном мече, висевшем у него за спиной, ощущалось присутствие. Джек посмотрел мимо них на ухмыляющегося Лиланда Даска, стоявшего в одиночестве. Долгое время они молча смотрели друг на друга, а затем Джек сурово обратился к Принцу Кэмерону.

- Как можно быть в союзе с Преследователем? С вестником Ада на Земле? Разве вы не знаете, о его злых каверзах?

- Это война, - совершенно спокойно ответил Кэмерон. - Я знаю эти истории. Все знают. Именно это делает его таким полезным оружием.

- И вы не в том положении, чтобы первыми бросать камень, - сказал Даск. - Это ведь Инфернальное Устройство у вас за спиной, не так ли?

Услышав это старое название, все уставились на Джека, на их лицах отразились шок и ужас.

- Я думал, они все исчезли! - воскликнул Кристоф. - Все истории сходятся на том, что три Инфернальных Устройства были потеряны или уничтожены в финале последней Войны Демонов!

- Нет, - сказал Чемпион. - Некоторые утверждали, что существуют и другие мечи, которые все эти годы хранились в секрете Королями Леса…

- И вы вернули их в мир, - сказал Кэмерон.

- А разве у нас был выбор? - спросил Джек.

- Неужели только я вижу эту возможность? - сказал Ван Флит. - Он принёс нам Инфернальное Устройство. Почему бы не забрать его себе?

- Почему ты думаешь, что меч позволит тебе взять его? - спросил Джек. - Инфернальные Устройства всегда сами выбирали себе хозяев.

Возникла неловкая пауза, а затем Джек сделал шаг вперёд, легко улыбаясь всем присутствующим.

- Не стоит конфликтовать. Я посланник с простым посланием. Война может закончиться сейчас, пока никто не пострадал. Идите домой; пусть говорят дипломаты, пусть они найдут способ возобновить мирное соглашение, над которым все так усердно работали. Вы должны понимать, что это в интересах всех.

- Вы правы, - сказал Чемпион. - Всё это может закончиться сейчас. Просто отдайте нам Принцессу Екатерину. Верните её нам, и тогда мы все сможем вернуться домой.

- Мы её не держим, - сказал Джек. - Она решила остаться по собственной воле.

- Ведь это всего лишь ваши слова, не так ли? - сказал Чемпион.

- Принцесса добровольно согласилась вернуться, - сказал Джек. - Она была готова сделать это, чтобы остановить войну. Но оглядитесь вокруг, Сэр Чемпион. Как вы думаете, эти люди повернули бы назад, если бы Екатерина вошла сейчас в эту палатку? Нет. Они пришли сюда, чтобы вести войну, и именно это они и собираются делать.

Чемпион посмотрел вокруг, на Кристофа и Стакера, и особенно на Кэмерона, и замолчал.

Тогда Преследователь вышел вперёд, и все остальные невольно отступили назад. Избранники Рая и Ада стояли лицом к лицу, и казалось, что в палатке находятся только они.

- Я знаю твою историю, - сказал Джек. - О твоей трагедии. Я знаю, почему ты стал Преследователем. Но можешь ли ты честно сказать, что это делает тебя счастливым или, по крайней мере, удовлетворённым?

- Есть вещи поважнее, - ответил Лиланд Диск. - Даже такого утешения мне достаточно. Месть горька.

- Я могу тебе помочь, - сказал Джек.

- Мне не нужна твоя помощь, - ответил Даск.

Джек тихо вздохнул. - Нет, так нет. Он повернулся лицом к Принцу Кэмерону. - Будьте честны, Ваше Высочество. Даже если бы я сам привёл сюда Кэтрин, вы бы остановились? Вильгельм хочет этой войны, хотя я не знаю, понимает ли кто-нибудь, почему. Он всё равно прикажет вам продолжать, не так ли?

Кэмерон медленно кивнул. - Всё зашло слишком далеко, чтобы останавливаться сейчас. Эта война назревала давно. Она должна идти своим чередом.

- Не обязательно, - сказал Джек. - У меня есть особая причина быть здесь. Король Руфус уполномочил меня предложить разрешить этот конфликт старым почётным способом - путём состязания Чемпионов. По одному человеку от каждой стороны, один поединок; Победитель получает всё. Нет необходимости в затяжном конфликте и разрушении двух стран.

- Нет! - немедленно возразил Генерал Стакер. - Это просто показывает, насколько они отчаялись! Они видят, что не могут противостоять нашей армии. Мы не должны рисковать всем ради такой авантюры… Мы можем выиграть эту войну!

- Вы сами это говорили, Генерал, - сказал Кэмерон. - Осада Лесного Замка может занять несколько месяцев. К тому времени армии Леса будут уже здесь. А на поле боя никогда ничего нельзя сказать наверняка… Нет, мне нравится это предложение. Давайте сделаем это здесь и сейчас. Чтобы погиб только один человек.

Все остальные за столом кивали; им нравилась эта идея, потому что они знали, кто будет их Чемпионом. Принц Кэмерон. Человек, который никогда не проигрывал поединков. Малькольм Барретт тоже кивнул, хотя и с некоторой неохотой. Как официальный Чемпион Короля, он считал, что именно он должен участвовать в поединке. Но честь требовала, чтобы он отказался от поединка в пользу легендарного Непобедимого Крашера. После этого Джек и Кэмерон долго обсуждали детали поединка, а затем дали официальное согласие.

Малкольм сказал, что сопроводит Джека обратно через войска. Джек уже собирался сказать, что в этом нет необходимости, но увидел, что Чемпион хочет поговорить с ним наедине, поэтому он просто улыбнулся, кивнул всем и вышел из палатки вместе с Малкольмом.

Выйдя из палатки, двое мужчин отошли немного в сторону, чтобы поговорить наедине. Окружающие солдаты, собравшиеся небольшими группами вокруг дымящихся костров, наблюдали за происходящим, но у них не было желания вмешиваться.

На Джека работала его репутация. Дождь перестал моросить, и в воздухе витали запахи леса.

- С Кэтрин действительно всё в порядке? - спросил Малькольм.

- Конечно, с ней всё в порядке, - ответил Джек. Она там, где хочет быть, с мужчиной, которого любит.

- Я не могу в это поверить, - сказал Малькольм.

- Но ты веришь, - сказал Джек.

- Мне всё равно! - сказал Малкольм. Головы поднимались, люди оглядывались, обеспокоенные грубыми интонациями в его голосе, и Малькольм заставил себя успокоиться. Но никто ничего не сказал. В конце концов, он был Чемпионом. Малкольм вздохнул и посмотрел в сторону деревьев, чтобы не видеть понимающего лица Джека. - Вы правы. Кэтрин теперь не имеет значения. А я потерял свою значимость. Всё зашло слишком далеко, чтобы кто-то из нас мог отступить. Это вопрос чести.

- В тебе говорит гордыня, - не без раздражения сказал Джек.

- Пошлите сюда своего Чемпиона, чтобы он сражался, - сказал Малькольм. - Чтобы Кэмерон убил его, а вы сдались.

Он вернулся к палатке в тот момент когда её покинул Преследователь. Лиланд Даск подошёл и встал рядом с Джеком. Оба мужчины кивнули друг другу.

- Ты действительно всё ещё используешь это сумеречное имя Даск? - спросил Джек. - Оно такое надуманное. Я никогда не смогу воспринимать его всерьёз.

- Это лучше, чем использовать моё настоящее имя и позорить своего отца, - ответил Даск.

- Мне никогда не было стыдно, - сказал Джек. - В ужасе, опечален, но… Я слышал о том, что ты делаешь. Я всё надеюсь, что ты одумаешься и бросишь это. Ты действительно думаешь, что это то, чего хотела бы твоя мать?

- Эти лесные разбойники держали её у себя три дня, - сказал Даск. - И после всего, что они с ней сделали, я не мог смотреть на её тело. Пришлось устроить похороны в закрытом гробу. Потому что тебя не было рядом, чтобы спасти её.

- Я был на другой стороне Леса, когда услышал об этом, - сказал Джек. - Я добрался туда так быстро, как только смог.

- Это было недостаточно быстро.

- Я знаю. Я выследил всех разбойников, которых смог найти, и убил их. Но это не вернуло тебе мать. Это была одна из причин, почему я отказался от роли Ходока.

- И тогда ты сбежал в монастырь, чтобы спрятаться от мира, - сказал Даск. - Я пошёл в старую церковь в Редхарте, недалеко от места, где родилась Мама, и нашёл там книгу, совсем не похожую на твою. Я стал Преследователем, гневом Ада в мире людей. Я выследил каждого разбойника, которому ты позволил уйти, и убил их всех.

- Всех? - сказал Джек.

- Всех до единого, Отец.

- Хорошо. Спасибо тебе, Сын.

- Я сделал это не ради тебя!

- Тебе стало легче?

- Да, - ответил Даск. Но при этом он отвёл взгляд. - Почему ты так и не женился на моей матери? спросил он наконец.

- Мерси ушла от меня, потому что меня никогда не было рядом, - ответил Джек. - После этого я всеми силами старался избегать обязательств.

- Если бы ты женился на ней…

- Я всё равно не был бы рядом, когда она нуждалась во мне, - сказал Джек. - Ты думаешь, я никогда не думал об этом? Если бы я был там, возможно, я бы спас её от разбойников. Возможно, я мог бы спасти тебя от этого…

- Я не хочу, чтобы меня спасали, - холодно сказал Даск. - Я наслаждаюсь своей ролью Чемпиона Ада.

- Ты не выглядишь особенно счастливым, - сказал Джек. - Сдавайся, сынок. Сбрось свой гнёт и уходи. Как это сделал я.

- Ты никогда не был достаточно сильным, - сказал Даск. - Ты никогда не принимал свою роль, как я. Я никогда не откажусь от неё.

- Когда-то и я так думал, - сказал Джек. - Но только так ты сможешь обрести покой.

- Покой? - сказал Преследователь. - Это переоценивают.

Он отвернулся и пошёл обратно к штабной палатке. Джек некоторое время смотрел ему вслед, а затем медленно направился обратно через вражеские ряды к Лесному Замку.

*

Джек Форестер стоял перед Королём Руфусом у его трона, в огромном пустом зале Двора, и делал доклад. Здесь не было ни политиков, ни придворных. Король Руфус решил, что они ему не нужны.

Присутствовали: Сенешаль, Принц Ричард и Принцесса Кэтрин, Хок и Фишер, а также Чаппи. Все они внимательно слушали, пока Джек рассказывал им обо всём, что произошло в штабной палатке.

- Полагаю, всё прошло как нельзя лучше, - сказал Король. - Вполне предсказуемо, что они выберут Кэмерона своим Чемпионом. Но нам ещё предстоит определиться с выбором.

- У нас не было официального Чемпиона со времён Принца Руперта, - сказал Ричард, не глядя на Хока и Фишер. - У Королевы Фелисити был свой Квестор, Аллен Чанс… но эта должность была упразднена, так как Парламент забрал себе часть полномочий.

- Почему мы всё ещё обсуждаем это? - сказал Хок. - Это должен быть я.

- Нет, - сказал Король. - Это должен сделать я. Я снова молод и силён. Ради подобного мне была дана сила.

- Но Король не может подвергать себя опасности! - настаивал Сенешаль. - Что, если они просто похитят вас? Пригрозят казнить? У нас не было бы другого выбора, кроме как сдаться.

- Тогда я должен это сделать, - сказал Ричард. - Кэмерон - Принц Редхарта; ему должен противостоять Принц Леса.

- Аналогичное возражение, - сказал Сенешаль.

- Ты не можешь, Ричард, - сказала Кэтрин. - Кэмерон убьёт тебя. Он непобедим. Все это знают. Он убьёт любого, кого мы пошлём.

- Вот почему это должен быть я, - сказал Хок. - Потому что у меня большой опыт побед над теми, кого все считали непобедимыми. И, заметьте, я всё ещё здесь.

- Точно, - сказала Фишер.

- Пусть будет так, - сказал Король Руфус. - Давайте выставим одного непобедимого бойца против другого.

Он велел Ричарду подойти, чтобы они с Сенешалем могли обсудить последствия этого поединка. Хок и Фишер отошли чуть в сторону. Хок заботливо снял Радужный меч и передал его Фишер.

- Держи его в надёжном месте, - сказал он. - На всякий случай.

- Нет, - тут же возразила Фишер, пытаясь вернуть ему меч. - Он мне не нужен. Он может тебе понадобиться!

- Не в этом бою. Я не могу взять его с собой, Изобель. Вдруг я не вернусь.

- Ты сможешь победить его! - сказала Фишер. - Ты - живая Легенда! Он будет всего лишь поучительной историей.

- Я побеждал всех, - сказал Хок. - Мне очень везло. Но везение у всех когда-то заканчивается. Так что, на всякий случай… сохрани меч. Потому что Принц Демонов всё ещё где-то там… и Rainbow - единственное, что может его остановить.

- Я сохраню его для тебя, - сказала Фишер. - И отдам его тебе, когда ты вернёшься.

- Да, - сказал Хок.

- Если он убьёт тебя, - сказала Фишер. - Я никогда не смирюсь. Даже если всё Лесное Королевство преклонит колено перед Редхартом, я никогда не сдамся. Я убью их всех, одного за другим, даже если на это уйдёт вся моя жизнь.

- Ты никогда неумела проигрывать, - с нежностью сказал Хок.

- Я иду с тобой, - сказал Чаппи, бодая Хока в бедро своей огромной головой. - Просто чтобы убедиться в честности игры.

- Что ты знаешь о честной игре? - сказал Хок, погладив пса по голове и потянув за ухо.

- Абсолютно ничего, - ответил пёс. - В том-то и дело. Я знаю все грязные приёмы, и пока я там, им не удастся провернуть их незаметно. Ты всегда был слишком благороден, и нередко во вред себе.

*

Через час или около того Хок и Чаппи зашли за деревья на краю поляны и осторожно двинулись вглубь леса. Шёл проливной дождь, превративший землю в грязную и коварную жижу. Воины Редхарта сгрудились вокруг своих костров, защищая их своими телами. Когда Хок и его пёс проходили мимо, они почти не двигались, глядя им вслед с холодными лицами и ещё более холодными глазами. Воины были повсюду, заполняя весь лес, и Хок впервые осознал, насколько большое войско привёл Редхарт для захвата Лесного Замка. Хок легко улыбался им всем, излучая жизнерадостную уверенность, потому что знал, что это их больше всего расстроит. Хоку не потребовалось много времени, чтобы добраться до новой поляны, вырубленной по приказу Кэмерона в лесу. Большой открытый круг, окружённый грубо обтёсанными пнями, некоторые из которых ещё сочились свежим соком. Утрамбованный круг, очищенный от камней и корней, уже превратившийся в вязкую грязь. Это было скверное место, рваная рана на теле Леса. Мимолётное безэмоциональное разрушение, чтобы освободить место для чьей-то смерти. Хок остановился на краю поляны и огляделся. Должно быть, на его лице отразилось неодобрение, потому что один из солдат шагнул вперёд, чтобы отпустить шутку.

- Вот что мы сделаем со всем этим проклятым Лесом, когда ты будешь мёртв.

Хок ударил его кулаком и пошёл дальше. Чаппи задержался ровно настолько, чтобы помочиться на лицо лежащего без сознания мужчины, а затем поспешил за Хоком. Им обоим нужно было поддерживать свою репутацию. Солдаты пропустили их. У них был приказ. Хок подошёл к штабной палатке и резко кивнул дежурным охранникам. Те, не обращая на это внимания, откинули полог палатки, чтобы он мог войти. Хок вошёл внутрь с таким видом, словно всё это было его идеей, Чаппи был рядом с ним.

Один из охранников схватил пса, чтобы остановить его, но с воем отдёрнул руку, когда Чаппи одним щелчком своих огромных челюстей откусил охраннику три пальца.

- Не ешь их, - сказал Хок, не оборачиваясь. - Это не входит в твой рацион.

- Начни так, как собираешься продолжить…. - невнятно прочавкал Чаппи.

Хок улыбнулся людям, ожидавшим его в палатке. Кэмерон и Кристоф, Чемпион и Генерал Стакер. Они представились формально, и Хок лишь непринужденно кивнул в ответ.

- Итак, - сказал он. - Давайте начнём это шоу. Чем быстрее завершиться этот нонсенс, тем быстрее я смогу заняться чем-то более важным. Вам ведь известно, что Принц Демонов где-то поблизости?

Кэмерон вышел вперёд и оглядел Хока. Он изо всех сил старался доминировать над Хоком, но даже при его росте и внешности ему это не удавалось.

- Ты тот, кого они выбрали? - сказал он наконец. - Я тебя даже не знаю.

- Я - Хок. И это всё, что тебе нужно знать.

Кэмерон медленно кивнул. - Ты прав. Неважно, кто ты. Я никогда не проигрываю. Ты, должно быть, слышал об этом.

- Так говорят обо всех. Пока они не проиграют, - сказал Хок.

- Я вас знаю, - сказал Малкольм. - Или, по крайней мере, слышал о вас. Вы - тот из Хоков, кто сейчас руководит Академией Героев, верно? Я всегда хотел туда поступить, когда был ребёнком. Правда ли, что все Хоки носят с собой топор, который сделал Верховный Маг?

- Да, - ответил Хок. Его рука потянулась к топору, висевшему у него на боку, и он нежно погладил его. - Это достойный топор. Делает своё дело.

- Я слышал об этом топоре, - сказал Кэмерон. - Я найду ему достойное применение после твоей смерти. Кто доставит весть о моей победе до ваших людей? Где твой официальный секундант?

- Это буду я, - прорычал Чаппи.

Кэмерон улыбнулся псу. - Как чудесно! Говорящий зверь!

Он протянул руку, чтобы погладить Чаппи по голове, увидел взгляд пса и быстро отдёрнул руку. Он бросил взгляд на Хока.

- Твой пёс дурно обучен.

- Он вообще не обучен, - сказал Хок. - Я бы не посмел.

- Всё это часть моего обаяния, - сказал Чаппи. И помочился на ножку стола.

Принц Кэмерон сделал вид, что он выше подобного. - Площадка готова. Не вижу смысла ждать. Как только я убью тебя, я поужинаю, а потом мы отправимся в Замок, чтобы принять капитуляцию Руфуса. Он посмотрел на Хока. - Ваш Король в состоянии понять, что происходит?

- О, я бы сказал, что да, - ответил Хок. - Более того, я думаю, что его нынешнее состояние удивит вас всех.

- Я не люблю сюрпризы, - сказал Кэмерон.

- А я люблю, - сказал Хок.

*

Когда Хок и Кэмерон добрались до поляны, она была окружена солдатами Редхарта. Сотни солдат в несколько рядов. Они кричали, приветствуя своего Принца, который спокойно кивал им. Он ступил на поляну небрежно, как будто это было чем-то, что он делал каждый день. На нём был полный доспех, и под его тяжестью сапоги глубоко погружались в густую грязь. Чемпион вручил Кэмерону длинный прямоугольный окованный щит, на котором был изображён Королевский герб Редхарта в виде красного сердца. Кэмерон выхватил свой массивный меч и повернулся лицом к Хоку, который стоял и ждал его. Хок достал топор и встал в боевую стойку. Кэмерон посмотрел на него.

- Это всё? - сказал он. - Ни доспеха, ни щита?

- Ложные надежды, - сказал Хок. - Они мешают.

Кэмерон медленно покачал головой. - Иногда мне кажется, что существует тонкая грань между самоуверенностью и тягой к смерти.

- Ничтожный бастард, - прорычал Чаппи с края поляны. - Мёртв, но ещё не знает об этом.

Несколько солдат, стоявших рядом с псом, нашли срочные и веские причины пойти постоять в другом месте.

Кэмерон пристально смотрел на Хока. По тому, как Хок держал себя, было ясно, что это профессиональный, опытный боец. А оголовье его огромного стального топора неестественно ярко поблёскивало в лесном сумраке.

Дождь утих, и всё в круге казалось неестественно ясным и отчётливым.

Кэмерон шагнул вперёд. Огромный, подавляющий, сама легенда. Хок улыбнулся и бесстрастно шагнул ему навстречу. В конце концов, он провёл большую часть своей жизни, сражаясь с легендами.

Некоторое время они медленно ходили по кругу, отдавая дань уважения очевидной компетентности друг друга. Кэмерон выглядывал из-за щита, каждое его движение было тщательно выверено, он ничем не выдавал себя. Хок легко передвигался по грязи, держа топор наготове, он сдерживал свою силу и скорость до того момента, когда они понадобятся.

Ни один из них не утруждал себя воинственными криками или грубыми высказываниями. Они были профессионалами. Толпа наблюдателей затихла, вбирая в себя каждую деталь, напряжённая и ожидающая. От того, что произойдёт в этом кругу, зависел исход войны, судьба двух государств.

Придётся ли воинам, наблюдающим за происходящим, идти в бой и, возможно, умирать за свою страну. Они верили в своего Принца. Он был непобедим. Все это знали. Все, кроме Хока, который, похоже, всё ещё рассчитывал на победу…

Двое мужчин бросились вперёд и столкнулись посреди поляны. Искры вспыхнули в воздухе от столкновения топора и меча, а затем мужчины отстранились и снова начали кружить. Они оценили друг друга, и теперь действовали решительно. Это был настоящий бой. Хок взмахнул топором обеими руками, и Кэмерон выставил щит, чтобы отразить удар. Сверкающее оголовье топора разрубило верхнюю часть щита. Отрубленная часть упала в грязь. Кэмерон поспешно отступил назад. Верхняя треть щита исчезла. Хок бросился за ним и снова и снова бил топором по щиту, отсекая куски. Наконец оголовье топора пробило щит, и от удара Кэмерон упал на одно колено. Хок рывком высвободил топор, и щит раскололся на две части. Кэмерон отбросил то, что осталось, и поднялся на ноги, выставив перед собой меч.

Хок усмехнулся.

Они кружили друг вокруг друга. Делали выпады и финты, тяжело ступая по коварной грязи, иногда поскальзываясь, но держались. Они бросались в атаку, а затем снова отступали, и звук удара стали о сталь был почти болезненно громким в тишине. Их взгляды встретились. Хок всё ещё ухмылялся. Кэмерон был всё так же холодно расчётлив. Принц уже не думал, что это будет быстрый поединок или лёгкая победа. Они снова и снова сходились, рубя и парируя, оттесняя друг друга и наступая, дыхание их было тяжёлым и неровным, пот струился по их лицам. Бой продолжался и продолжался, другие бойцы давно бы уже упали от изнеможения. Скорость и частота ударов снижались, дуэлянты сражались на пределе сил. Наблюдавшие за происходящим солдаты теперь кричали при каждом ударе, как будто своей поддержкой они могли привести своего Принца к победе. Они столпились у самого края вырубки. Такого боя они ещё не видели. Они знали, что это момент зарождения новой легенды, и они были там. Они знали, что будут рассказывать эту историю своим детям, внукам и всем, кто будет слушать, до конца своих дней.

Кэмерон ударил, меч описал длинную дугу и Хок в последний момент поднырнул под удар. Он почувствовал, как дуновение воздуха всколыхнуло его волосы, когда лезвие пронеслось мимо. Он резко взмахнул топором по короткой дуге, целясь в слабое место в доспехе Кэмерона, где защита ноги сочленялась с защитой паха. Кэмерон в последний момент отпрянул назад, так что топор скользнул по закалённой стали, оставив на ней глубокую зарубку. Огромный вес доспеха замедлял движения Кэмерона, несмотря на его огромную силу, и ослаблял его реакцию. Он не ожидал, что бой так затянется.

Двое мужчин долго стояли лицом друг к другу, слегка опустив головы, пот стекал с их раскрасневшихся лиц, оба тяжело дышали. И непреклонно смотрели друг другу в глаза. Ни у кого из них ещё не было кровоточащих ран. Хок попрежнему ухмылялся. Кэмерон поднял меч обеими руками и ринулся вперёд, со всей силы обрушивая тяжёлый клинок на голову Хока. Хок собрался и вскинул топор, чтобы блокировать удар, вложив в это всю свою силу. Длинный меч вонзился в топор, и лезвие меча раскололось. Кэмерон споткнулся, не в силах остановиться, и продолжил движение вперёд с половинкой меча в руке, а топор Хока пробил его доспех и вонзился Кэмерону в грудь. Толпа притихла. Кэмерон стоял, нависая над Хоком, и смотрел на оголовье топора в своей груди. Казалось он выглядел крайне удивлённым. Хок рывком выдернул лезвие топора из нагрудника Кэмерона, и вслед за топором хлынула кровь. Кэмерон упал на колени, как будто только топор удерживал его на ногах. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но из него потекла только кровь. Кэмерон медленно упал навзничь, в грязь, и лежал неподвижно, его лицо ничего не выражало. Больше он не двигался.

Хок некоторое время наблюдал за ним, чтобы убедиться, а затем медленно выпрямился и огляделся. Он дышал так тяжело, что не мог говорить. Он поднял левую руку и вытер пот с лица. Он всё ещё держал топор перед собой. С оголовья топора непрерывно капала кровь. Верховный Маг хорошо потрудился. Вокруг него молча стояли солдаты Редхарта и мрачно смотрели на него. Никто из них не двигался и не произносил ни слова. Непобедимый Принц был побеждён. Они не могли в это поверить. И тут на поляну вышел Генерал Стакер, поспешил вперёд и опустился на колени рядом с упавшим Принцем. Он проверил, нет ли признаков жизни, и, не найдя их, встал лицом к лицу с Хоком.

- Ты жульничал! - сказал он почти истерично. - Наверняка! Иначе ты никак не смог бы победить Принца! Он огляделся по сторонам в поисках поддержки. - Этот результат не засчитывается! Он не засчитывается, потому что он жульничал! Я предлагаю взять его в заложники!

- По-моему, звучит заманчиво, - сказал Принц Кристоф, делая шаг вперёд и становясь рядом с Генералом. - Да, я дал своё согласие на этот поединок, но только потому, что был уверен в нашей победе. Мы проделали весь этот путь не для того, чтобы сдаться только потому, что Кэмерон не справился с заданием. Мы слишком многого ожидали от человека, который провёл последние восемь лет, живя в пещере. Мы не должны были его слушать. Мы прибыли сюда, чтобы спасти мою сестру, Кэтрин, и завоевать эту страну. И именно это мы и собираемся сделать.

Солдаты, собравшиеся вокруг поляны, громко приветствовали его и энергично кивали друг другу. Кэмерон подвёл их, и они с готовностью последовали за новым лидером. Кристоф посмотрел на Хока.

- Закуйте его в цепи. Возможно, мы сможем обменять его на Кэтрин. Прежде чем мы разрушим их Замок.

- Мы могли бы отправлять его в Замок по частям, пока они не согласятся сдаться, - предложил Генерал.

- Так вот как вы хотите выиграть эту войну? - спросил Чемпион, выходя из толпы. - Такими бесчестными методами?

- Этот человек только что убил вашего Принца! - сказал Генерал.

- Он мне никогда не нравился, - сказал Кристоф, даже не взглянув на тело своего мёртвого брата, всё ещё лежавшее в грязи. - Он был высокомерен и самоуверен, и это привело его к гибели.

- Мы согласились подчиниться результату этого поединка, - твёрдо сказал Чемпион. - Если мы нарушим веру в наши слова, как мы можем надеяться заключить с ними сделку?

- Ты прав, - сказал Кристоф. - Хок в качестве пленника нам бесполезен.

- Мы всё же можем разговорить его, - сказал Стакер. - Заставить его рассказать нам, что происходит в Замке… Как проникнуть внутрь, преодолеть оборону…

Хок вдруг захохотал, и все с удивлением посмотрели на него. Это не был голос измученного, избитого человека.

- Давайте, - сказал Хок. - Свалите меня, если сможете. Кто умрёт первым?

Никто не пошевелился. Все только что видели его смертельную дуэль с Легендой, и никто из них не спешил вступать с ним в бой. Потому что все они в глубине души знали, что это самый опасный человек, которого они когда-либо видели.

- Такой человек никогда не заговорит, Генерал, - сказал Кристоф. - Значит, нет причин оставлять его в живых, не так ли? Убейте его, Генерал Стакер. Пусть ваши люди скрутят его. Используйте столько, сколько потребуется. А потом отрубите ему голову. Мы отправим её обратно к Лесному Двору, чтобы заявить, что мы победили! Он резко улыбнулся. - Возможно, мы привяжем голову к его собаке, она сможет отнести её обратно.

Стакер жестко кивнул и жестом подозвал своих солдат. Хок поднял свой топор и выпрямился. Со всех сторон шагнули солдаты, толпа храбрецов.., жаждущих заполучить в свои руки человека, убившего их непобедимого Принца.

Хок взмахнул топором и срубил одного за другим трёх человек, после чего остальные налетели на него и повалили на землю. Удар выбил из его рук топор, и тот упал в грязь. Полдюжины солдат поставили его на колени и держали так, пригнув ему голову. Хок всё ещё боролся с ними изо всех сил, не желая сдаваться, даже когда Генерал Стакер с мечом в руках вышел вперёд и встал над ним.

- Не думай, что ты что-то изменил, - сказал Генерал. - Ты всего лишь препона. А теперь не дёргайся. Чем сложнее задача, тем большее удовлетворение она мне приносит. Он на мгновение прижал остриё своего меча к затылку Хока. Хок почувствовал, как кожа разошлась под остриём. По шее побежало немного крови. Стакер поднял меч, в то время как солдаты удерживали Хока на месте.

И в этот момент из толпы выбежал Чаппи и с удивительной скоростью сократил дистанцию. Он подпрыгнул и одним резким щелчком своих огромных челюстей вырвал Генералу горло. Хлынула кровь, и Генерал невнятно забулькал. Чаппи шлёпнулся на грязную землю, стремительно поднялся на лапы и подскочил к Хоку. Он кинулся на стражников, и они разбежались, издавая крики шока и ужаса. Хок вскочил с земли и вытащил топор из грязи. Солдаты бежали, спасая свои жизни. Чаппи быстро развернулся, чтобы прикрыть спину Хока. Стакер схватился обеими руками за горло, пытаясь зажать страшную рану, нанесённую челюстями пса. Кровь густо сочилась между его пальцами. Его глаза были полны ужаса. Не быть убитым в бою, не быть сражённым вражеским мечом, а быть сражённым псом… Он упал на колени, его руки оторвались от разорванного горла, а затем он упал лицом вниз в грязь и замер.

- Отличная работа, - немного запыхавшись, сказал Хок Чаппи. - А теперь убирайся отсюда.

- Я тебя не брошу, - сказал Чаппи.

- Ты должен, - сказал Хок. - Перед нами целая армия. Нам не победить. Но ты можешь уйти, они тебя не остановят.

- Я не могу тебя бросить!

- Кто-то должен рассказать Фишер, что произошло!

- Прощай, Хок, - сказал Чаппи. - Я всегда гордился тем, что ты мой хозяин.

Озлобленные солдаты возвращались на поляну, наступая сразу со всех сторон. И тут из ниоткуда появился Рейвен, подхватил Хока и Чаппи и телепортировал их прочь. Солдаты закричали от злости, оглядывая поляну, на которой не было добычи. Только два мёртвых тела, лежащих в грязи.

Их Принц и их Генерал.

*

Спустя некоторое время в штабной палатке Редхарта Принц Кристоф официально принял командование армией и ситуацией. Поскольку Крашер и Генерал Стакер покинули их, больше некому было командовать. Чемпион поддержал его, а солдаты отчаянно нуждались в том, чтобы кто-то отдавал им приказы. То, что Кэмерон успел разработать тактику и расстановку войск до того, как его убили, помогло, подумал Кристоф, но промолчал. Они с Малькольмом быстро пролистали бумаги, оставленные их предшественником, и ознакомились с тем, что требовалось сделать. Всё казалось достаточно простым. Реальная работа уже была проделана, оставалось только выполнить план. А потом получить то, что причитается. Кристоф не мог сдержать улыбки. Всё получилось просто замечательно, лучше, чем если бы он сам всё спланировал.

Преследователь стоял в задней части палатки, он придерживался своей позиции. Как только начнётся сражение, он будет действовать по обстановке. Всё, что он требовал, - это чтобы все остальные держались подальше от него.

Колдун Ван Флит стоял в стороне, скрестив руки, и откровенно дулся. Он ждал соответствующих приказов. Кристоф пристально посмотрел на него.

- Вы знали, что Рейвен здесь, наблюдает за боем? Вы знали, что он задумал?

Ван Флит отвёл взгляд в сторону, его мужество рассыпалось перед лицом гнева Принца.

- Очевидно, нет, иначе я бы что-нибудь предпринял, - угрюмо сказал он. - Я не знал, что Некромант находится поблизости. Более того, вполне возможно, что его и не было.

Кристоф нахмурился ещё сильнее. - Говори ясней, Колдун.

- Вполне возможно, что он наблюдал за ходом событий через видение, скрытый от нас, за защитами Замка, - сказал Ван Флит. Хотя я не знаю, как он смог прыгнуть так далеко… Преодолеть весь этот путь в лес из Замка… а потом вернуться обратно? На это ушло бы много сил. И это не та магия, которую я ожидал бы от Некроманта… Я всегда говорил, что в Рейвене есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд.

- Его магия превосходит вашу? - спросил Малкольм.

- Почти наверняка, - ответил Ван Флит. - Хотя я уверен, что ещё смогу преподнести ему несколько неприятных сюрпризов.

- Я предлагаю немедленно атаковать Замок, - сказал Кристоф, поворачиваясь к Колдуну спиной. - Нельзя допустить, чтобы Лес думал, что они заставили нас действовать от обороны. Итак, мы атакуем Замок со всех сторон сразу, пытаемся прорваться внутрь? Или мы найдём способ заставить силы Леса выйти и сразиться с нами здесь, в лесу?

- Почему меня никто не слушает? - сказал Ван Флит, отчаяние оттеснило его почтительность. - Вы не сможете войти, сколько бы солдат вы ни послали против Замка! Они под защитой! Всё, что им остаётся, - это сидеть за своими защитами, и мы не сможем их тронуть!

- И неужели мне нужно напоминать вам, - сказал Преследователь, - что вы должны ждать Красное Сердце и его магические силы? Какими бы они ни оказались…

- Мы должны связаться с Королём, - сказал Малькольм. - Поставить его в известность о том, что здесь произошло, и посмотрим, что он скажет. Не то чтобы я хотел подорвать ваш авторитет, Кристоф, но Король Вильгельм должен знать, что его старший сын мёртв. И его Главнокомандующий. Это может изменить его взгляд на ситуацию.

- Конечно, - сказал Кристоф. - Его драгоценный непобедимый сын, специально призванный из изгнания, чтобы спасти положение. Он захочет узнать, что из этого вышло.

Малькольм бросил на Кристофа предостерегающий взгляд. - Сейчас не время вспоминать старые обиды, Крис.

- Вы совершенно правы, - сказал Кристоф. - Что бы я делал без вас, Мал? Он бросил взгляд на Колдуна. - Установите контакт с Королём Вильгельмом. И убедитесь, что никто не сможет подслушать.

- Я знаю, что делать, - буркнул колдун. Он ткнул пальцем в воздух, пробормотал несколько тщательно отрепетированных слов, и в воздухе открылось окно, в котором виднелся Король Вильгельм на своём троне. Король резко повернулся.

- Что случилось? - грубо сказал он. - Вы не должны были выходить на связь до тех пор, пока Замок не падёт.

- Всё пошло не по плану, Отец, - сказал Кристоф. - С прискорбием сообщаю вам, что ваш сын Кэмерон мёртв. И генерал Стакер.

Король долго смотрел на него холодным, немигающим взглядом. - Что произошло?

Малькольм выступил вперёд и рассказал всю историю от начала до конца. Вильгельм ни разу не вздрогнул. Он вообще никак не отреагировал. Просто сидел на своём троне и думал.

- Жаль, - сказал он наконец. - Ты правильно сделал, что принял командование, Кристоф. Это твоё по праву. Действуй, делай то, что нужно. Я полностью доверяю тебе. Не подведи меня. Не подведи свою страну.

- Мою страну, Отец? - сказал Кристоф, достаточно выразительно, чтобы отец обратил на это внимание.

- Ты - последний из моих сыновей, Кристоф, - медленно произнёс Король. - Трон будет твоим, если ты выиграешь эту войну.

- Что ж, - сказал Кристоф, - ничто так не стимулирует человека, как честолюбие…

Разговаривая со своим бесстрастным отцом, Кристоф всё время думал о том, будет ли его отец переживать, если он тоже падёт в бою.

- Я посылаю вам обещанную помощь, - сказал Король Вильгельм. - Красное Сердце уже в пути с армией… Я думаю, вы найдете её более чем достаточной. Если ты мудр, Кристоф, ты останешься в стороне и позволишь им сделать за тебя всю тяжёлую работу.

Окно резко схлопнулось, и Король исчез. Кристоф и Малькольм посмотрели друг на друга.

- Проклятье, о чём он говорил? - сказал Кристоф.

- Он здесь, - сказал Ван Флит, поднимая руку к голове, как будто это причиняло ему боль. - Я чувствую его присутствие в Лесу. Как уголёк, пылающий в моём сознании. Он здесь, и он не один… О Боже… Он покачнулся на ногах, и ему пришлось схватиться обеими руками за стол, чтобы удержаться на ногах. Его лицо стало смертельно бледным, а глаза - дикими. Кристоф и Малькольм поспешили выйти из палатки, чтобы посмотреть, что происходит.

Красное Сердце пробирался сквозь деревья, высокий, величественный и сверхъестественно впечатляющий. Все существа, сущности и странные проявления Нереального из Полуночного Замка. Целая армия неестественных существ, ползущих и прыгающих по деревьям. Все призраки и горгульи, монстры и чудеса, странная жизнь и неупокоенные мертвецы. Сотни их, а может быть, и тысячи - зрелище, поражающее взор и леденящее душу. Солдаты бросали свои позиции и отступали повсюду, бегая между деревьями и крича, как испуганные птицы. Им не понравилось то, что Красное Сердце принёс с собой. Нереальные продвигались, светясь, пылая и мерцая, к самому краю поляны, а затем замирали там в угрожающих позах и смотрели на Лесной Замок умными, злобными глазами. Красное Сердце встал перед Кристофом и Малькольмом и улыбнулся им.

- Не пугайтесь. Они - мои дети, как и вы, и они подчиняются мне. Они разрушат оборону Замка. Для вас, с вашими лестницами, таранами и осадными машинами. Я не стану лишать вас стимула. Берите Замок, хватайте людей и делайте с ними что хотите. Он отвернулся, не дожидаясь ответа, и зашагал прочь среди своей неестественной армии.

- Полагаю, в этом есть смысл, - сказал Кристоф, изо всех сил стараясь сохранить спокойствие и собранность. - Магия должна бороться с магией.

- И лучше пусть сражаются и умирают чудовища, чем наши солдаты, - сказал Малькольм. Он едва мог говорить. - Вряд ли это почётно - посылать на поле боя такие мерзости, но в этой войне с самого начала не было ничего почётного.

- Вызов, брошенный Кэмероном, был достаточно благородным, - сказал Кристоф. - И посмотрите, что из этого вышло.

- А мы-то думали, что Лесные - негодяи, - сказал Малкольм, - потому что используют Инфернальные Устройства.

- На войне все средства хороши, - сказал Кристоф. Он вызвал посыльного, и когда тот прибыл, Кристоф отрывисто приказал ему. - Передай Красному Сердцу, что он и его войска могут атаковать, по готовности. Не смотри на меня так, не надо подходить слишком близко. А потом передай приказ по нашей армии, - пусть отходят. Дадим Нереальным возможность свободно действовать.

- Вы не верите, что они оставят наших людей в покое? - спросил Малкольм, когда посыльный вышел из палатки.

- Проклятье, нет. Эти твари были достаточно жуткими и в Полуночном Замке. Один Бог знает, что они будут делать теперь, когда им разрешили свободно разгуливать по миру. Но о том, как вернуть кота в мешок, мы будем думать потом. А пока пусть монстры делают за нас грязную работу. Пусть они сражаются и умирают, чтобы реальным людям не пришлось этого делать.

*

Рейвен, Хок и Чаппи внезапно появились при Дворе Лесного Замка. Хок рухнул, неуклюже растянувшись на полу. Он так устал, что даже не мог держать глаза открытыми. Он лежал на боку, тяжело дыша, а Чаппи тревожно принюхивался у его лица. И тут Фишер оказалась рядом с ним, обняла его сильными руками, помогла сесть, а потом села рядом, чтобы он мог прислониться к ней.

- Хок? Проклятье, что с тобой случилось?

- Я встретил человека… который, возможно, был лучшим бойцом, чем я, - сказал Хок. - Но у него не было топора Верховного Мага. Он открыл глаза и улыбнулся, глядя в её встревоженное лицо, и через мгновение она улыбнулась в ответ. Она быстро и профессионально осмотрела его на предмет ран. Чаппи сел рядом с ними, его хвост громко шлёпал по мраморному полу.

- В конце концов, с кем тебе пришлось сражаться? - спросила Фишер. - Это был Принц Кэмерон?

- Да. Я убил его. Хок задумался на мгновение, затем сказал: - Высокомерный и немного придурковатый, но достаточно смелый, я полагаю. Другая сторона не слишком благосклонно отнеслась к моей победе. Отменили все дело, потому что я сжульничал, не умерев. Вся армия набросилась на меня, а потом их Генерал хотел отрубить мне голову.

- Но я остановил его, - сказал Чаппи. - Вырвал ему горло. И хочу сказать, что на вкус он был отвратителен.

Фишер посмотрела на пса. Она видела, что из его пасти всё ещё капает кровь.

- Хороший пёс, - сказала она.

Хок посмотрел на Чаппи. - Ты сказал, что гордишься…

- Я знаю, что я говорил! - громко сказал Чаппи. - Это было в самый разгар событий! Ты никогда не дашь мне забыть об этом, не так ли?

- Ты спас мне жизнь, - сказал Хок. - Я никогда этого не забуду.

Он поднялся на ноги, тяжело опираясь на Фишер, и посмотрел на озабоченного Короля Руфуса, сидящего на своём троне. Сенешаль, как всегда, был рядом с ним. Ричард и Кэтрин стояли вместе. Некромант Рейвен стоял в стороне с задумчивым видом.

- Что-то случилось, -произнёс он странным, задумчивым голосом. - Что-то очень… странное появилось в Лесу. И это привело с собой целую армию самых неестественных друзей.

- О чём вы говорите? - потребовал Король. - Проклятье, говорите ясно! Редхарт привёл подкрепление?

- Что-то вроде этого, да, - сказал Рейвен. - Вам нужно это увидеть.

Он открыл большое пространственное окно, висящее в воздухе, чтобы они могли видеть, что происходит в лесу за Замковой поляной. Все издавали какие-то звуки, наблюдая, как Нереальные роятся среди деревьев, готовясь к атаке. Чудовищные формы и сверкающие фигуры, мерцающие призраки, проносящиеся сквозь массивные стволы деревьев, и серые каменные горгульи, расправляющие огромные перепончатые крылья. Нигде не было двух одинаковых фигур, хаос образов и плоти смешанный с магическими крайностями, буйство того, что никогда не должно было существовать в реальном мире. И вот во главе их, глядя через поляну на Лесной Замок, словно зная, что они смотрят на него, стоял Красное Сердце. Весь он был цвета свежепролитой крови, от нечеловечески красивого лица до старомодной одежды. Он медленно улыбнулся, как дьявол, выпущенный из Ада, дабы творить зло.

Двери Двора с грохотом распахнулись, и Мерси поспешно вошла внутрь.

- Ваше Величество! Армия чудовищ только что появилась в Лесу, и они… О, я вижу, вы уже знаете.

Рейвен закрыл окно, и все повернулись к Мерси.

- Сможет ли защита Замка удержать этих тварей? - спросил Король Руфус.

- Мы можем только предполагать, - ответила Мерси. - Большинство защитных барьеров было возведено так давно, что мы даже не знаем, от чего они изначально предназначались. Но если верить легендам, они не сдержали демонов во время Войны Демонов.

- Нет, - сказал Хок, - не сдержали.

- Значит, это и есть Красное Сердце, - сказал Ричард. - Впечатляет, но в каком-то ужасающем смысле. Мы ведь говорим о Дикой Магии, не так ли?

- Думаю всё так, - ответил Рейвен. - Хотя я не могу сказать, что на самом деле представляет собой Красное Сердце… Как я понимаю, Король Вильгельм выпустил его из стоячего камня возле своего Замка.

Все смотрели на молодого Короля Руфуса, а он не сводил с них взгляда.

- Да, - сказал он, - именно там я нашёл Зелёного Человека. И, как оказалось, очень удачно. Теперь у нас есть старый языческий бог, которого мы можем противопоставить их богу.

- Можно назвать это богом, - сказал Рейвен. - Я… всё ещё изучаю этот вопрос.

Фишер протянула Радужный меч Хоку. - Я же говорила тебе, что буду беречь его до твоего возвращения.

Хок взял в руки старую знакомую тяжесть и почувствовал, как по телу медленно разливается освежающая сила. Он выпрямился, медленно потянулся, а затем пристегнул меч к бедру, напротив топора.

- Как в старые добрые времена, - сказал он.

- Боже, надеюсь, что нет, - сказала Фишер. Она оглядела Хока. - С мечом ты выглядишь лучше.

- Я и чувствую себя лучше, - сказал Хок. Он едва заметно вздрогнул. - Принц Кэмерон был хорош. Я имею в виду, действительно хорош. Если бы у меня не было топора Верховного Мага…

- Я бы бросился ему под ноги, - сказал Чаппи. - Или укусил бы его за задницу.

- Это было бы бесчестно, - сурово сказал Хок. - У тебя нет чувства меры.

- Конечно, нет, - сказал Чаппи. - Я же пёс! Слушай, он мёртв, а ты жив, и это главное.

- Кто будет командовать их армией теперь, когда Кэмерон мёртв? - спросила Кэтрин.

Они все посмотрели на неё. Она быстро пожала плечами.

- Он мне никогда не нравился. Не думаю, что кому-то нравился. В Кэмероне всегда было что-то жутковатое.

- Я полагаю, что Принц Кристоф принял командование, - сказал Хок. - Я не видел там других претендентов.

- Кристоф… сказал Ричард. - Заслужил хорошую репутацию как боец во время пограничных стычек. Не знаю, как он справится с ролью командующего…

- Он справится, - сказала Кэтрин. - Он много лет готовился к этому. Это то, чего он всегда хотел.

- Но теперь, когда Красное Сердце прибыл, есть ли у Кристофа реальный контроль над ситуаций? - спросила Фишер.

- Я ожидал этого, - тяжело произнёс Король Руфус. - С тех пор, как узнал, что Уильям привёл Нереальность в Полуночный Замок. Он никогда не мог смириться с реальностью. И он никогда не делал ничего без веской причины. Ясно, что он давно планировал, как выиграть эту войну… Хотя, я всё равно не понимаю, зачем ему это нужно… Он тяжело вздохнул и уделил всё своё внимание Мерси. - Как ты думаешь, Мерси, как долго продержится оборона Замка?

- Некоторые из них настолько стары, что мы с трудом их пробуждаем, - ответила Мерси. - А Нереальное - это неизвестный фактор. Поэтому мы не можем ничего предсказать. Щиты могут рухнуть при первой же атаке, и тогда нам ничего не останется, как охранять крепостные стены и баррикады и отбиваться от них холодным оружием. Я приказала принести из Оружейной всевозможные виды очень неприятного оружия, но людей для его применения просто не хватает. Со времен Войны с Демонами никому не приходилось защищать Лесной Замок от настоящей осады… Мы можем защищать не так уж много позиций, но там достаточно нереальных существ, чтобы напасть на нас со всех сторон одновременно.

- Предположим худшее, - сказал Король. - Как долго мы сможем продержаться в полном окружении?

- Зависит от того, что они бросят против нас, - ответила Мерси. - Это не только Нереальное; у Редхарта там целая армия. С осадными машинами, штурмовыми башнями и всевозможными припасами. И кто знает, с какой магической поддержкой они прибыли? Этот Замок был построен, чтобы быть большим и крепким и не подпускать людей, но мы столкнёмся не только с людьми. Всё может развалиться, если бить и бить, достаточно сильно и часто.

- Я предлагаю выйти и сражаться, - сказал Хок. - Принять бой.

Он выглядел и говорил гораздо лучше. Фишер и Чаппи твёрдо стояли по обе стороны от него.

- Вы серьёзно? - спросил Ричард.

- Вы слышали Мерси, - ответил Хок. - Они всё равно прорвутся внутрь. Давайте сражаться там, где это не приведёт к разрушению Замка. Внезапная атака может застать их врасплох. Ударим достаточно сильно, порубим их, и они разбегутся. Их уверенность будет поколеблена, и они отступят в сомнении. А это может дать нам достаточно времени для прибытия армии Леса.

- У нас недостаточно вооружённых людей для прямого нападения, - сказал Ричард.

- Преимущество этого в том, что оно совершенно неожиданно, - сказал Король.

- Никто этого не ожидает, потому что это умопомрачительное безумие! - сказал Ричард. - Нашу армию разобьют!

- Не обязательно, - ответил Хок. - А если бы у нас была ещё одна армия, чтобы поддержать вашу? Армия самых высококвалифицированных войнов и магов всех времён? Мы с Фишер уже говорили об этом. Рейвен… Вы можете открыть пространственную дверь, соединяющую Лесной Замок с Тысячелетним Дубом, где находиться Академия Героев?

Рейвен внезапно улыбнулся. - Вы просто представляете себе нужное место, Сэр Хок, а я сделаю всё остальное. Молодому волшебнику потребовалось всего лишь мгновение, чтобы открыть пространственное окно, и тут же в нём появилась Ведьма Лили Пек и уставилась на Хока и Фишер.

- Вовремя! - твёрдо сказала она. - Мы следили за ситуацией и ждали, когда вы поступите разумно. Мы организовали ударную группу.

- Насколько велики силы? - спросила Фишер.

Лили Пек улыбнулась. - Практически все. Никто не хотел оставаться в стороне от этого соревнования. Кроме Администратора, у которого опять разболелась спина. И группы любителей тантрического секса - но они всегда были странными. В остальном же вся Академия стремится показать, на что она способна. От студентов до наставников и большинства сотрудников. Она посмотрела мимо Хока на Рейвена. - Значит, вы - Рейвен. Я всегда думала, что вы темнее… Неважно; это не имеет значения. Создайте врата в центральном дворе Замка, и мы придём. До скорой встречи.

Окно захлопнулось. Король уже встал с трона и направился к дверям. Все остальные последовали за ним к выходу из зала.

*

Довольно скоро все, кто имел значение, собрались на широких ступенях перед главным входом, глядя на пустой внутренний двор. А все остальные наблюдали за происходящим из выходящих на площадь окон. Над огромным мощёным пространством сидел, скрестив ноги, Рейвен, бормоча что-то на непонятных языках, и его чёрная мантия медленно колыхалась вокруг него, словно потревоженная неуловимым эфирным бризом. Он сосредоточенно хмурил брови, устремив взгляд на что-то, видимое только ему.

Растущее напряжение заполнило двор, давя на всех, ощущение чего-то неумолимо приближающегося. В небе появились странные огни, в глубине земли раздались рокочущие голоса, за стенами Замка заплясали молнии. А потом в воздухе появился огромный проём, словно раздвигая само Пространство, и яркий солнечный свет хлынул в него из другого места. И в этот широкий проём хлынула целая армия - самые яркие и лучшие ученики Мемориальной Академии Хока и Фишер. Бойцы и маги, учащиеся воины и легендарные герои. Их становилось всё больше и больше, они спешили через проём, от студентов новичков до самых опытных сотрудников. Никто не хотел остаться в стороне.

Роланд Безголовый Топорщик возглавлял воинов, а Ведьма-резидент Лили Пек - магов учеников.

Все они заполнили двор из конца в конец и от стены до стены, пока, наконец, не захлопнулась пространственная дверь. Рейвен, как оглушённая птица, потерял опору в воздухе и растянулся на булыжниках. Мерси быстро оказалась рядом с ним.

Роланд и Лили вышли вперёд, чтобы поприветствовать Короля Руфуса, который спустился во двор навстречу им. Король поприветствовал Безголового Топорщика и крепко пожал ему руку. Он хотел поцеловать руку Лили, но она тоже настояла на крепком рукопожатии. Затем они оба отвернулись от Короля, чтобы оглядеть Хока и Фишер с ног до головы.

- Итак, - сказала Лили. - Это вы. Я имею в виду, действительно вы. Я всегда подозревала, однако…

- Если бы вы хотели, чтобы мы знали, вы бы нам сказали, - заметил Роланд. Как всегда, его голос звучал откуда-то из-за пустых плеч. - Несомненно, у вас были свои резоны.

- Это неважно, - сказала Лили. - Вы основали Академию. Мы обязаны вам всем. Каждый мужчина и каждая женщина здесь будут сражаться за вас.

- Технически, вы будете сражаться за Короля Руфуса, - тактично заметил Хок. - Защищать Лесное Королевство.

- Как пожелаете, - сказала Лили.

- Где ваш приятель - дохлый кот? - спросила Фишер. - Я с трудом узнаю вас без этого ужасного скособоченного существа, которое плюётся у вас на плече.

- Он развалился на части, - сказала Лили Пек. - Я соберу его снова, как только мы вернёмся домой.

- Спасибо всем, кто пришёл к нам на помощь, - сказал Король достаточно громко, чтобы привлечь всеобщее внимание. - Если вы наблюдали за происходящим, то знаете, с чем мы столкнулись.

- Да, - ответил голос Роланда. - Армия Редхарта и твари Нереального. Отвратительно.

- И всё же, - сказал Король Руфус, - похоже, шансы изменились в нашу пользу. Удивительное собрание новых и старых талантов, Сэр Хок. Вы можете гордиться своими учениками.

- Хорошо, - сказала Лили. - Что касается Королей, то этот, кажется, не так уж плох.

- Вы выглядите гораздо моложе, чем я ожидал, - сказал Роланд.

Король Руфус непринуждённо пожал плечами. - Старость мешала мне. Поэтому я удалил её хирургическим путём.

И тут все замолчали и оглянулись, встревоженные неожиданным звуком. В дальнем углу двора старый фонтан из резного камня, много лет простоявший сухим и безмолвным, вдруг забил ключевой водой.

Широкие струи чистой прозрачной воды вздымались и падали длинными потоками из уст древних каменных лиц. Все смотрели, как пенящиеся воды внезапно взметнулись высоко в воздух… и дождём посыпались вниз, образовав женскую фигуру, целиком состоящую из воды. Голубая, прозрачная и высокая, благородная леди с улыбающимся лицом, из глаз которой вечно бежит вода. Вверх - вниз. Она шагнула вперёд, и все отступили назад, чтобы дать ей место.

Хок и Фишер посмотрели друг на друга. Они оба помнили Леди Озера, хотя прошло уже около восьмидесяти лет с тех пор, как они видели её в последний раз, во время их предыдущего визита в Лесной Замок. Казалось, она намеренно не смотрела на них, чтобы они не пытались привлечь её внимание. Она подошла прямо к Королю Руфусу и остановилась перед ним.

- Я - Леди Озера, - сказала она изобильным, журчащим голосом. - Вы знаете, кто я и что я, из легенд, так что давайте обойдёмся без предисловий. Я принесла вам старинную вещь Лесных Королей, которая давно считалась утерянной. Я хранила его все эти годы, пока он не понадобился, и теперь я вручаю его тебе, Король Руфус. Чтобы ты использовал его по своему усмотрению. Я дарю тебе Багровое око. Она протянула руку, и на её голубой ладони появилась светящаяся красная жемчужина. Темнее крови сердца, яркая, как звезда, пульсирующая силой. Король посмотрел на неё, но не сделал ни малейшего движения, чтобы взять.

- Когда-то камень был вставлен в рукоять меча Curtana, - сказала Владычица Озера. - Он также известен как Меч Принуждения. Эта драгоценность, Багровый Провозвестник, была утеряна, когда меч был уничтожен Принцем Демонов, в конце Войны Демонов.

- Я этого не знал, - тихо сказал Хок, обращаясь к Фишер. - А ты знала?

- Тише, - сказала Фишер.

- Драгоценность попала в реку, а все предметы, канувшие в воду, в конце концов попадают ко мне, - сказала Леди. - Я хранила её всё это время, ожидая подходящего момента, чтобы явить. И для того единственного человека, которому суждено применить её по назначению.

Казалось, все затаили дыхание. Все слышали о легендарном Мече Принуждения, который мог заставить любого сделать всё, что угодно. Он мог заставить повиноваться всех и вся. Высший контроль, ультимативное рабство. Почти никто не желал смотреть на драгоценный камень. Медленно Король Руфус протянул руку и взял драгоценный камень у Леди Озера, его широкая ладонь погрузилась в водянистые пальцы Леди. Король держал драгоценность, поворачивал её туда-сюда, и она сияла, как уголёк из самого Ада. Пока Король не убрал её в карман. Он оглядел переполненный двор, словно бросая вызов кому-то, кто мог бы возразить.

Владычица Озера отвернулась от Короля и направилась к Хоку и Фишер. Они направились ей навстречу.

- Мама? - сказал Хок.

- Да, Руперт, - ответила Леди. Она протянула руку, чтобы нежно коснуться его щеки, и по его лицу потекла струйка воды. - Я так рада снова видеть тебя. Я ведь говорила, что это надолго, не так ли? И Джулию, конечно. Не волнуйтесь, нас больше никто не услышит. Этот момент только для нас. Какое-то время мы можем говорить открыто.

- Тогда ты можешь рассказать нам, что здесь происходит? - спросил Хок. - Зачем тебе понадобилось возвращать в мир эту проклятую драгоценность?

- Потому что она нужна, - ответила Леди. - Я бы хотела остаться, мой дорогой мальчик, но у меня есть дела. Как и у тебя. Мы встретимся ещё раз. Если всё сложится как надо… А теперь извините меня. Мне нужно ещё кое с кем поговорить.

Она отвернулась, обращаясь к пустому пространству. - Появитесь, Сэр призрак! Сейчас не время прятаться!

Все, кто находился поблизости, слегка подпрыгнули, когда из ниоткуда появился призрак Сэра Джаспера. Теперь он выглядел гораздо реальнее, больше напоминая старика в ночной рубашке. Вот только ноги его не касались земли. Он смущённо кивнул Леди, и она ласково улыбнулась ему.

- Последние фрагменты встают на свои места, старый призрак. И причина твоего присутствия здесь становится всё ближе.

- Значит ли это… что всё это время существовал какой-то план? - спросил Сэр Джаспер. - Мне бы хотелось думать, что у всех моих страданий была какая-то причина, какая-то цель.

- Нам всем хочется так думать, - ответила Леди Озера. - Но поверь мне, всё уже почти закончилось. Ещё одно последнее предначертание, последний акт покаяния, а потом мы оба сможем немного поспать.

- Неужели наконец-то я буду мёртв? - сказал Сэр Джаспер. - Это было бы так приятно лечь и обрести покой…

Принцесса Екатерина шагнула вперёд, прокладывая себе путь сквозь толпу, чтобы присоединиться к Леди и призраку.

- Я привела сюда Сэра Джаспера, чтобы помочь ему узнать, кем он был на самом деле. Вы знаете его настоящее имя, Леди?

- Конечно! - сказала Леди, ласково улыбаясь Принцессе. - Спасибо, что присматривали за ним, Кэтрин. Я рада, что у него был кто-то, когда я не могла быть с ним. А потом она просто исчезла, рассыпавшись на множество капель воды, которые брызнули на булыжники и растеклись. Кэтрин и Сэр Джаспер посмотрели друг на друга, и надо сказать, что ни один из них, похоже, не уловил ничего.

Хок громко прочистил горло, и все повернули головы, чтобы посмотреть на него. В том числе и Король Руфус.

- Нереальные у наших ворот! - сказал Хок. - Монстры прошлого. Значит, это новая война с демонами. Принц Демонов где-то здесь. Он должен стоять за всем этим. Он всегда любил манипулировать, настраивая стороны друг против друга.

- Есть те, кто говорит, что Принц Демонов теперь живёт внутри людей, - сказал Джек, выходя вперёд, чтобы все могли его видеть. Его монашеская ряса и сложившаяся репутация придавали его словам вес и авторитет.

- Тогда… - сказал Король Руфус. - Он может быть кем угодно!

Присутствующие во дворе стали подозрительно оглядываться друг на друга. Они пытались понять, у кого из них глаза как у человека с потусторонним взглядом. Некоторые люди начали пятиться друг от друга.

- Прекратите! - сказал Хок. - Это то, чего он хочет. Ему нравится заставлять нас не доверять друг другу.

- Но он может быть здесь и сейчас, - сказал Принц Ричард. - Он может быть в ком угодно. Откуда нам знать?

Лоуренс Гарнер, глава службы безопасности Замка, вдруг указал на Чаппи. - Это он! Это должен быть он! Пёс-демон! Как ещё пёс может дожить до ста лет? Это противоестественно!

- Я тебя укушу, - сказал Чаппи. - И тебе не понравится, где именно. Меня создал Верховный Маг, а он знал своё дело.

- Он спас мне жизнь, - сказал Хок. - И он убил Генерала Редхарта.

Всё больше и больше людей с подозрением смотрели на Воина в Маске, скрытого за стальным безликим шлемом.

- Внутри этого доспеха может быть кто угодно, - сказал Гарнер. - Откуда нам знать, что там есть что-то человеческое?

- Гарнер, вы начинаете мне надоедать, - сказал Хок.

- А я ручаюсь за Воина в Маске, - громко сказала Кэтрин.

Она кивнула ему, и он поднял руки и снял шлем. Во дворе раздались восхищённые возгласы: все увидели его нетронутые, неповреждённые черты лица. Даже в Академии Героев знали историю Воина в Маске.

- Объяснитесь, - сказал Король Руфус. - Я люблю интригующие истории…

И Воин в Маске ещё раз рассказал о своей непростой жизни, опустив только службу Королю Вильгельму. Он не хотел никого расстраивать. Когда он закончил, в толпе раздался ропот. Многие вещи вдруг стали понятны.

- Вы говорили о незаконченном деле, - сказала Екатерина. - Не могли бы вы рассказать, что это было?

- Я хотел посетить могилы своих родителей, - ответил Воин. - Меня не было здесь, когда они умерли. А они умерли, думая, что я мёртв. Первый Министр не разрешил мне вернуться домой. Не тогда, когда я всё ещё был нужен ему в Редхарте.

- Мне ясно, - сказал Король Руфус, - что вас, Сэр Воин, эксплуатировали на нашей службе. Но теперь вы дома. При желании вы можете назвать своё настоящее имя, чтобы мы могли надлежащим образом обращаться к вам.

- Нет, - сказал Воин в Маске. - Тот человек мёртв. И в любом случае, он не был тем, о ком вы могли бы слышать.

Он снова надел стальной шлем и вернулся к своему привычному образу легенды. Кэтрин положила руку ему на плечо и коротко похлопала по ней. И тут все снова вскинули головы: ещё одно неожиданное появление дало о себе знать. Зелёный человек как ни в чем не бывало прошёл сквозь дальнюю стену. Он неторопливо двигался по двору, и все отступали назад, чтобы дать массивной фигуре достаточно места. Вблизи его цвет казался каким-то совершенно неестественным. Совсем не тот ярко-зелёный, который присущ живым существам. Он остановился перед Королём Руфусом и лучезарно улыбнулся.

- Нереальные начали предпринимать попытки проникнуть на поляну из леса! - громко сказал Зелёный Человек.

- Проклятье, где вы были? - спросил Король Руфус. - Нам бы не помешала ваша помощь!

- У меня есть свои дела, - сказал Зелёный Человек, совершенно не обращая внимания на гнев в голосе Короля. - Теперь я здесь. Будьте благодарны. Будет правильно, если я поведу вас в бой, ибо моя противоположность, Красное Сердце, возглавляет силы Нереального. Идём, Руфус. Пришло время тебе стать Королём, которым ты всегда хотел быть.

- Нет, Отец! - немедленно отреагировал Ричард. - Ты не можешь выйти на поле боя!

- Ты не можешь остановить его, - сказал Зелёный Человек.

- Почему он должен идти? - спросил Принц, вызывающе глядя на возвышающегося над ним Зелёного Человека.

- Потому что Король - это Страна, а Страна - это Король.

- Это чушь собачья! - казал Хок. - Мне ли не знать…

- Почему? - спросил Зелёный Человек, повернув своё сверхъестественно красивое лицо к Хоку. - Кто ты, чтобы бросать мне вызов?

Хок поднял на него глаза. - Разве ты не знаешь?

Зелёный Человек долго смотрел на него, а затем его улыбка превратилась в нечто совершенно нечеловеческое. - Ты… Наконец-то ты здесь. Больше нет нужды в играх.

Он исчез, пропал в одно мгновение, не оставив после себя даже ряби потревоженного воздуха.

- Где вы? - спросил Король Руфус у пустого места. - Куда вы пропали? Вернитесь! Вы не можете оставить нас сейчас! Вы нужны нам!

Люди во дворе переглянулись и беспокойно зашевелились, встревоженные голосом Короля. Они не были так уверены в необходимости Зелёного Человека, как он сам. Когда стало ясно, что Зелёный Человек не вернётся, Король обратился к Хоку.

- Что вы наделали? Вы прогнали нашего самого могущественного союзника!

- Я никогда не доверял ему, - ответил Хок. - И вам не следует. Войны должны вести и выигрывать люди, иначе их победы ничего не значат. Где именно вы нашли эту штуку?

- В древнем стоячем камне, - ответил Король. - Он сказал…

- О, я уверена, что он обещал вам много всего, - бодро сказала Фишер. - Но никогда не верьте ничему, что говорит вам демон. И все сверхъестественные существа должны рассматриваться как демоны, пока не будет доказано обратное.

- Магические защиты Замка только что рухнули! - Резко сказал Рейвен. Они не были рассчитаны на то, чтобы противостоять армии Нереальных.

- Значит, ничто не помешает им пересечь поляну и напасть на Замок, - сказала Мерси, стоявшая рядом с колдуном.

- Вы уверены? - спросил Король. Он вдруг стал выглядеть меньше и старше. - Я думал, у нас будет больше времени…

- Я вижу, что происходит, совершенно отчётливо, - сказал Рейвен. - Они даже не пытаются таиться. Но они колеблются… пока что. Занимают позиции на самом краю леса. Наверное, не могут поверить, что это было так просто.

- Они там долго не задержатся, - сказала Мерси. - Если мы идём им навстречу, то лучше сделать это поскорее.

- А как же Красное Сердце? - спросил Хок. - Он там с ними? Или он исчез, как Зелёный Человек?

- Не знаю, - сказал Рейвен. - Я не могу его увидеть. Я никогда не мог увидеть ни одного из них.

- Что ж? - сказал Хок, глядя на Короля Руфуса. - Это ваше решение. Ваше Величество.

- Это то, чего я всегда хотел, - медленно произнёс Король. - Быть истинным Королём, вести свои войска в судьбоносный бой… Моя мечта наконец-то сбылась. И это кошмар.

- Отец? - сказал Ричард.

Король Руфус поднял голову. - Пора идти, - сказал он. - Остановить Нереальных в лесу, пока они не успели распространиться, втоптать их в землю. Всех до единого.

- Похоже на план, - сказал Хок.

- До безумия верно, - сказал Роланд Безголовый Топорщик. - Именно для этого я десятилетиями готовил людей.

- Давненько я не убивала монстров, - скромно сказала Лили Пек. - Но я уверена, что легко вспомню, каково это. Это то, что нужно делать время от времени, чтобы поддерживать свою квалификацию.

- Это ваши наставники по Академии? - тихо спросил Король Руфус, обращаясь к Хоку. - Неудивительно, что многие ваши ученики сдают экзамены с отличием. Наверное, они боятся не справиться.

- Вы даже не представляете, - сказал Хок.

- Я слышал это! - сказал Роланд.

- Как? - спросил Хок.

- Внимание! - сказал Принц Ричард, повысив голос так, что он эхом разнесся по двору. - Приготовиться! Как только ворота будут открыты, постройтесь вокруг меня, и я выведу вас!

- И я буду рядом с тобой, - сказала Екатерина.

- Сражаться против собственного народа? - сказал Ричард. - Я не могу просить тебя об этом.

- Это битва против Нереального, - твёрдо сказала Кэтрин. - А не против моих солдат. Я могу это сделать, Ричард. Я должна это сделать. Достаточно взглянуть на то, что творится вокруг, чтобы понять, что мои прадедушка и прабабушка избавились от Нереального по уважительной причине. И я сделаю это, Ричард, что бы ты ни говорил. Это моя месть отцу за то, что он развязал войну, а потом заявил, что это всё из-за меня!

Король шагнул вперёд, и два молодых человека пристально посмотрели друг на друга. Оба высокие и гордые, воинственные, в самом расцвете сил.

- Я не могу позволить тебе сделать это, Ричард, - сказал Король. - Я должен возглавить эту армию.

Все молча смотрели на него. Никто не двигался. Король огляделся вокруг, вглядываясь в выражения их лиц, и что-то твёрдое и хрупкое, казалось, сломалось внутри него. Никто не хотел этого говорить, но он всё равно понял.

- Я буду только мешать, не так ли? - сказал он. - Я не водил людей в бой уже сорок с лишним лет.

И, несмотря на всю мою обретённую силу и молодость, ты не смог бы сосредоточиться на том, что нужно делать, потому что был бы слишком занят, пытаясь защитить меня. Ведь если Король падёт в битве, всё будет кончено. Вот почему Вильгельм не идёт со своей армией.

- Долг Короля - посылать своих людей на битву, - сказал Ричард. - А его обязанность - оставаться позади, в безопасности, пока они это делают.

Король Руфус медленно, с горечью кивнул. Он снял с плеча большой старый меч, Законник, и вернул его Ричарду. Принц принял его с изяществом и быстро пристегнул на место. Он зашагал вперёд через двор, рядом с ним шла Кэтрин, а рядом с ней - два их телохранителя, Питер Фостер и Воин в Маске. За ними следовали величайшие герои Леса и Большого Турнира. Сэр Рассел Хардэйкр, мастер клинка; загадочный колдун Доктор Стрэнджли Вейрд; Ханна Хекс, Лунная Сестра из Ночной Академии ведьм; Роджер Зелл, герой-бродяга; Том Паладин, кающийся грешник; Стефан Соломон, Мастер Моргенштерна. Все Легенды Леса, готовые сражаться с чудовищами, чтобы защитить свой дом.

Затем Хок, Фишер и вся их семья, а также все герои Академии. Роланд Безголовый Топорщик и ведьма Лили Пек, Джонас Крейн - мастер клинка и даже сам Алхимик, в своей запятнанной алхимической мантии, с котомкой, полной неприятных сюрпризов. И ещё множество великих имён и будущих легенд.

Ричард махнул стражникам у ворот. Поднялись ворота, опустился разводной мост через ров. И Принц Ричард повёл свою армию. Никаких лошадей - они были бы бесполезны в густой чаще, среди деревьев на опушке леса. Только пешие мужчины и женщины, со сталью в руках и в сердцах.

*

Принц Кристоф и Чемпион Малькольм Барретт стояли вместе на опушке леса и смотрели, как по поляне к ним движется армия. Они не могли поверить, когда впервые услышали об этом; они должны были выйти и увидеть всё своими глазами. Они находились так близко к ближайшему Нереальному, как только могли. Но уже от одного этого присутствия им стало не по себе. Чудовищные существа топали и фыркали со всех сторон, и в неподвижном воздухе бушевали ужасные силы… Но никто из них не вышел из-под прикрытия деревьев навстречу наступающей армии. Они ждали.

- Вот и выгнали их из Замка.., - сказал Кристоф. - Что случилось с этими людьми? Проклятье, они не сделали ничего из того, что должны были сделать.

- Вот как надо выигрывать битвы, - ответил Чемпион.

Ван Флит невесело усмехнулся. Он стоял в отдалении, один. Он выглядел потерянным, как маленький ребёнок, попавший в игру больших мальчиков. Никто из них уже давно не видел Преследователя.

Несомненно, он был где-то там, среди Нереальных. Которые, вероятно, боялись его больше, чем он их. Это огромное багровое существо, Красное Сердце, только что виднелось во мраке среди деревьев, бродило среди Нереальных, разговаривало и смеялось с ними. А затем оно внезапно остановилось и исчезло. Он… внезапно появился перед Кристофом и Чемпионом, ухмыляясь им сверху вниз.

- Теперь всё зависит от вас, - весело сказал он. - Правила игры только что изменились, и я должен уйти.

Он снова исчез. Кристоф и Чемпион быстро огляделись по сторонам, но его нигде не было видно.

- Что? - сказал Кристоф. - Что? Он не может вот так просто исчезнуть! Мы рассчитывали, что он возглавит Нереальных!

- Я не думаю, что Нереальные за кем-то последуют, - сказал Ван Флит. - Я не думаю, что они поступили бы так по-человечески…

- Полегче, Крис, - сказал Малькольм. - Он - Красное Сердце; он может делать практически всё, что ему заблагорассудится. В том числе и исчезнуть и оставить нас в беде. А теперь успокойся! Мы не хотим выглядеть паникёрами перед солдатами.

- Однако.., - сказал Ван Флит.

- Заткнись, Ван! Послушай, Крис, никто из нас никогда не доверял Красному Сердцу. Возможно, нам будет лучше без него.

- Но что же нам делать? - спросил Кристоф. - Я не понимал, насколько мы зависимы от этого монстра-переростка, пока не потеряли его.

- Мы пошлём армию Нереального сражаться с наступающей армией, - сказал Малькольм. - Пусть они выполняют тяжёлую работу и несут потери. А наши войска потом придут и вычистят всё, что осталось.

Кристоф быстро кивнул. - Пусть Нереальные идут и гибнут. Это избавит нас от необходимости потом уничтожать их.

*

Некоторое время дождя не было, но теперь он хлестал с такой силой, что брызги отскакивали от раскисшей земли… Хмурое небо над головой, и вдали, но всё ближе и ближе, сверкали молнии. Армия Леса пересекала поляну, но никто не выходил ей навстречу. Наконец Ричард замедлил шаг, поднял руку, и отряд остановился перед деревьями на краю леса. За деревьями были только тени. Некоторые из них двигались. Принц Ричард смотрел сквозь проливной дождь, а Принцесса Екатерина стояла рядом с ним.

- Мы войдём? - спросила Екатерина. - Я ничего не вижу.

- Мы войдём, - ответил Ричард. Но он не двигался.

- Мы не можем просто стоять здесь, - сказал его телохранитель Питер. - Во-первых, потому что мы все промокли. А главное, потому что мы слишком явная мишень здесь, на открытом пространстве.

Хок и Фишер вышли вперёд. У Хока в руке был топор, у Фишер - её обычный меч. Инфернальное Устройство пока покоилось в ножнах. Сам не зная почему, Хок запрокинул голову и увидел, что в ночном небе над ними плывёт полная Голубая Луна. Конечно. Принц Демон вернулся, Лес полон чудовищ, а Дикая Магия снова вырвалась на свободу. Как будто Хок и не уезжал. Как будто всё, что он сделал, было напрасно. Он посмотрел на Фишер, как всегда стоявшую рядом с ним, и коротко улыбнулся. Ему уже доводилось побеждать тьму, и в ситуациях похуже, чем эта. Если в третий раз ему придётся поставить на кон свою жизнь ради тех, кого он любит, и ради Земли, о которой он заботиться, - что ж, возможно, в третий раз он заплатит за всё.

Когда восходит Голубая Луна происходят волшебные вещи. Хорошие и плохие.

- Мы должны войти, - сказал Хок. - Это территория, удерживаемая врагом, там нас ждут воплощения Нереального и целая армия Редхарта, и почти наверняка это ловушка… Но мы знали всё это с самого начала.

- Жаль, что у нас нет плана, - сказал Ричард. - Я бы чувствовал себя намного лучше, если бы он у нас был.

- Конечно, у нас есть план! - сказал Хок. - Врываемся и убиваем всё, что движется, кроме союзников!

- Мне всегда нравился этот план, - сказала Фишер.

Ричард громко фыркнул. - Я не перестаю удивляться тому, что вы оба прожили так долго.

- Многие люди так говорят, - ответил Хок.

Ричард крест на крест рассёк воздух перед собой Законником, а затем решительно зашагал вперёд, под темноту деревьев, Кэтрин - за ним, следом Питер и Воин в Маске. И все остальные пошли за ним. Глазам потребовалось мгновение, чтобы привыкнуть к мраку. Вокруг них вспыхивал и разгорался свет. Мерцающие отблески, как фосфоресценция под водой, и светящиеся глаза, которые перемещались среди скрывающих их деревьев. А сверху пробивались лучи голубого лунного света. Шёл сильный дождь. Воздух был почти неестественно неподвижен и наполнен почти невыносимым напряжением. Все ощущали давление следящих глаз и присутствие нереального. Ибо неестественные сущности вторглись в естественный мир Леса. Сущности, что силой воли навязывали миру своё присутствие. Появились жуткие зрелища и звуки - скрытая армия медленно оживала. Старый дремотный лес превратился в место, где обитают кошмары.

Тяжёлые сапоги по грязной земле… Всполохи света на обнажённой стали… Тяжёлое дыхание и резкие нервные движения. Дождь лил стеной, отрезая людей от соседей. Чувства каждого были настолько обострены, что причиняли боль. Каждый звук был слишком громким, а запахи земли, зелени и живых существ почти не ощущались. Каждый человек мог слышать собственное сердцебиение, чувствовать, как оно колотится в груди. Они чувствовали присутствие друг друга, продвигаясь вперёд, в лесной сумрак. И они могли чувствовать, как ужасные существа движутся среди деревьев впереди. Они словно шли по иному миру, каждое движение было наполнено смыслом и угрозой, они чувствовали себя такими живыми… Ведь по-настоящему мы ценим что-то только тогда, когда вот-вот это потеряем.

Армия Леса двигалась вперёд, и Нереальные внезапно вынырнули из темноты навстречу им. Повсюду появлялись монстры, огромные и злобные существа, от вида которых людям становилось дурно. Призраки теряли человеческий облик, когда раскрывалась их завуалированное естество. Там были клыкастые и зубастые звери, двигавшиеся невероятно быстро, подгоняемые ужасающим голодом. И гигантские существа, достаточно большие, чтобы раздвигать деревья и заставлять землю дрожать. Некоторые из них владели оружием, некоторые - магией, а некоторым достаточно было взглянуть на живых, чтобы заставить их кричать, умирать или сходить с ума. Две великие силы столкнулись, и в одно мгновение воцарился хаос: люди и монстры сражались по отдельности и небольшими группами, все они были отрезаны друг от друга, не имея ни малейшего представления о том, что происходит в других местах. Война, как и все войны, свелась к тому, что люди сражались сами за себя. Делали всё, чтобы победить или просто остаться в живых.

*

Некромант Рейвен быстро обнаружил, что его оттеснили от всех остальных. Вокруг велись схватки и звучали крики, повсюду мелькали тёмные фигуры. Лязг стали о сталь и треск поражаемой плоти. Он остался один на небольшом открытом пространстве в окружении существ, которые знали его имя. Они медленно кружили вокруг него, держась в тени, пока он неподвижно стоял в голубом лунном свете. Фигуры насмешливо обращались к нему. Рейвен сосредоточился, сконцентрировав свои эмоции в холодную и смертоносную ярость, а затем выплеснул её, поразив всё вокруг трещащей магической энергией, которая разнесла в щепки деревья и разорвала на части угрожавших ему Нереальных тварей.

Плоть горела и взрывалась, а воздух наполняли пронзительные крики. Но когда Рейвен, наконец, остановился, они всё ещё были там. Некоторые восстанавливали свои изуродованные тела, некоторые исчезли и теперь появлялись вновь, а некоторые просто отряхнулись.

Потому что они принадлежали к Дикой Магии, а он - нет. Источником его силы всегда была Высшая магия. И Рейвен знал… что этого будет недостаточно, чтобы справиться с задачей. Поэтому он вытер рот тыльной стороной ладони, вызывающе посмотрел на все сверкающие нечеловеческие глаза и достал Инфернальное Устройство, известное как Soulripper. Он непроизвольно вскрикнул, когда в эфире возникло присутствие меча, и нереальные существа тоже закричали. Они почувствовали, что в ночи появилась новая сила. Рейвен содрогнулся от шока и отвращения, когда сущность меча проникла в его разум и устроилась там как дома. Как будто держишь в ладонях личинок, которые смеются, обращаются к тебе по имени и знают все тёмные делишки, которые ты когда-либо хотел совершить… Рейвен выпрямился, чувствуя, как в нём просыпаются новые силы. Ему казалось, что он может снести горы или поджечь весь Лес, стоит только подумать об этом. Он держал перед собой длинный меч, и лезвие его светилось во мраке, горько-жёлтое, как ядовитый плод. Он желал, чтобы его использовали, и он желал использовать его. Он пошёл вперёд, навстречу Нереальным, громко смеясь. Они бросились на него со всех сторон, невероятно сильные, нечеловечески быстрые, и он сразил их всех, прежде чем они смогли добраться до него. Меч рассекал всё без малейшего усилия, и чудовищные тела падали на грязную землю и больше не двигались, Инфернальное Устройство вырывало из них души и выбросило во внешнюю тьму.

*

Джек Форестер, седовласый старик, который когда-то был Ходоком, но бросил это дело в поисках мира, снова оказался в гуще сражения. С печальными глазами и мрачной улыбкой. Он медленно шёл вперёд в темноте между деревьями, чувствуя свой возраст и слыша, как скрипят его старые кости, хотя он крепко опирался на свой деревянный посох. Он отстал, когда армия Леса атаковала, но он не спешил их догонять. Голубой лунный свет тяжело падал между деревьями, резкий, мертвенный свет, от которого окружающие тени почему-то казались ещё темнее. Джек почувствовал, как заныла кожа в тех местах, где голубой свет луны коснулся его обнажённого лица и рук. Высокие, худые, длиннорукие, костлявые фигуры выходили из тени деревьев и преграждали ему путь. Вытянутые черепа с острыми рогами, горящими багровыми глазами и лязгающими зубами. Нереальные существа, не испытывающие ни малейшего уважения к тому, кем и чем он был раньше, и к тому, что он пытался сделать со своей жизнью. Джек остановился и вздохнул. Опираясь на посох, он посмотрел на них и негромко заговорил.

- Ещё не поздно, - сказал он. - Вы ещё можете повернуть назад. Вы не должны этого делать. Пожалуйста. Уходите.

Существа захихикали и защебетали, как безумные дети, их когтистые конечности пришли в движение.

- Мне нравится, когда они умоляют, - сказал один из них.

- Хочешь поиграть, кроха? - спросил другой.

- У нас так давно не было возможности поиграть с едой, - сказал третий.

И они снова дружно рассмеялись, но в этом звуке не было ни юмора, ни человечности.

- Вы видите только старика, - сказал Джек. - И иногда я это чувствую. Но я всё ещё Ходок, со всей своей силой и защитой. Я отказался от этого, потому что решил, что больше не достоин этого. Но, похоже, это не зависит от меня. Но даже этого здесь будет недостаточно, не так ли? Это не бой и не сражение, это война. И поэтому я должен использовать оружие войны. Не ждите от меня пощады. Вы сами навлекли это на себя.

- Слишком много болтает, - сказало одно из костлявых существ. - Причиним ему боль. Убьём его.

Джек отбросил в сторону свой деревянный посох, словно прощаясь со старым другом. А затем он потянулся через плечо, и его рука сомкнулась на обёрнутой кожей рукояти, ожидавшей его. Костяные существа вскрикнули единым ужасающим голосом, когда Джек извлёк Инфернальное Устройство, известное как Blackhowl. Его присутствие трепетало в воздухе, как крылья пойманной в ловушку гигантской птицы. Сущность меча пала на Джека, подобно чудовищной тени, отрезав его от Света, которому он всегда служил. Сила влилась в него, и он вновь почувствовал себя молодым. Длинный клинок был чёрным, что соответствовало его названию, - непроницаемая тень, словно вырезанная из ночи. Нереальные существа отступили от него, и Джек бросился за ними. Меч завыл, но не издал ни звука. Голос Инфернального Устройства, известного как Blackhowl, был внутренним. Он терзал разум и душу. Вечный Чёрный Вой ненависти и злобы. Высокие и костлявые существа падали на колени, плача и рыдая, их когтистые руки впивались в собственные головы, пытаясь заглушить ужасный звук. Голос меча был ужасен и неумолим. Джека это не беспокоило. Он наслаждался им. Костлявые твари беспомощно стояли перед ним на коленях и умоляли убить их. И он убивал. Он наносил удары направо и налево, с лёгкостью рассекая их бесформенные тела. Он убил их всех и пошёл дальше с чуждой ему улыбкой.

*

Хок и Фишер сражались спина к спине, нанося колющие и рубящие удары, используя навыки, приёмы и боевой опыт, накопленный нелёгким путём за слишком долгое время. Они всегда хорошо обращались со сталью, но странно долгая жизнь сделала их невероятно искусными. Ничто, с чемони сталкивались, не могло устоять перед ними. Они парировали удары мечей и уклонялись от заклинаний, и ничто из того, что надвигалось на них из темноты, не было достаточно чудовищным или могущественным, чтобы замедлить или остановить их хоть на мгновение. Они уже видели всё это, и даже хуже. Хок и Фишер шли по густой грязи, лишь частично разбавленной пролитой кровью и кишками, и ничто не могло их тронуть. Они провели целую жизнь, сражаясь бок о бок, и знали движения и реакции друг друга, как свои собственные. Но не важно, сколько нереальных существ они убили, их всегда было больше. И вот внезапно налетевшая толпа прыгающих, машущих конечностями тварей, похожих на чудовищных насекомых-палочников с ужасными колючими хвостами - цепами, настигла их и заставила разделиться… И не успела Фишер опомниться, как оказалась одна.

Она звала Хока, даже сражаясь с ужасными противниками, и слышала его голос где-то в темноте, но нигде не могла его разглядеть. Она быстро прижалась спиной к дереву, чтобы ничто не могло напасть на неё сзади. Вокруг неё метались люди и чудовища, сражаясь, крича и умирая. Насекомоподобные твари прыгали и скакали перед ней, то приближаясь, то отступая, желая разорвать её, но отгоняемые нечеловеческими инстинктами. На их длинных однообразных мордах были огромные фасетчатые глаза и подёргивающиеся усики. Их желание убивать, разрывать на части и пировать было очевидным, и каким-то образом Фишер знала, что когда она умрёт и они закончат с ней, насекомые отложат в неё свои яйца, чтобы те вылупились в своё время. Так уж устроены насекомые.

Фишер скривилась от омерзения и убрала меч. Этого было недостаточно. Она знала, насколько всё будет плохо, но не стала медлить: потянулась за плечо и извлекла из ножен Инфернальное Устройство, известное как Belladonna’s Kiss. И показала его насекомым. И они пали ниц перед ней и поклонились этому. Фишер чувствовала, как меч проникает в её мысли, проникает в её душу, и ей казалось, что какая-то старая и давно забытая часть её души просыпается, чтобы принять его. В этом и заключался истинный ужас владения Инфернальным Устройством. Оно не владеет тобой, оно тебя соблазняет. Фишер держала длинный клинок перед собой, и он сиял в голубом лунном свете, как гнилостное свечение, как медленное и ужасное умирание.

Насекомые с жутким нетерпением подались вперёд, вдавливая свои пустые морды в густую грязь в знак мольбы, склоняясь перед мечом и тем маленьким существом, которое его держало. Инстинкты подсказывали им, что нужно бежать, но сердце тянуло их вперёд. Меч заставлял их желать смерти и любить его, пока он убивал их. Короткими, экономными ударами Фишер уничтожила всех насекомых, а затем двинулась дальше, чтобы посмотреть, что ещё можно убить.

*

Призраки теперь были повсюду: светящиеся, мерцающие, бесплотные формы… достаточно материальные, чтобы в одно мгновение нанести удар, ранить или убить, а в следующее - рассеяться как туман. Они могли выпрыгивать на свою добычу сквозь твёрдые предметы, проходя сквозь деревья, людей или чудовищ. И некоторые из них смеялись, некоторые плакали, а некоторые, обезумев от долгих лет потерь и одиночества, кричали то, что не имело никакого смысла. Они сражались, потому что были неотъемлемой частью Нереального, и потому что Король Уильям получил власть над ними. Он отправил их из Полуночного Замка на войну, и они подчинились. Они завидовали каждому, кто пал, за его окончательную и незамысловатую смерть. За конец обязательств перед миром живых. Иногда они останавливались, чтобы потанцевать и покружиться в голубом лунном свете, исполняя старые давно позабытые танцы и стили. А иногда они садились посреди всего этого, закрывали лица руками и плакали, и слезы текли по их рукам.

Часть из них набросилась на Хока, они были голодны, как волки, их привлекала жизненная сила, пылавшая в нём, и они жаждали заполучить её. Они придали своим рукам твёрдость, чтобы вырвать её из него. Они думали, что его топор - это просто топор. И они кричали от ужаса, когда он рубил их, и сверкающее стальное лезвие рассекало их мерцающие формы, уничтожая их и навсегда изгоняя из этого мира. Потому что Верховный Маг сделал этот топор, чтобы разрубать что угодно. Хок двинулся дальше, когда последний из призраков исчез, беззвучно крича. Он искал монстров, которых можно было бы прикончить, взывая к Фишер и не получая ответа.

*

Принц Ричард пробивался вперёд, всегда оставаясь в первых рядах своей армии, и постепенно прокладывал себе путь вглубь леса. Великим старым мечом Законником он рубил всё, что вставало против него. Делал всё, что было необходимо, но не более того, сохраняя свои силы для следующих схваток. Ведь на место каждого убитого им чудовища всегда приходило другое, ещё более злобное и ужасное, чем предыдущее. Он сражался честно, не дрогнул и не отступил. Потому что он был Принцем, и его работа заключалась в том, чтобы вдохновлять тех, кто шёл за ним. В глубине души он боялся, но у него не было на это времени. Во время сражения он и Принцесса Кэтрин были отрезаны друг от друга, но его старый друг и телохранитель Питер Фостер всё ещё был рядом с ним, упорно не желая отступать. Защищая своего Принца от всевозможных угроз. Ричард не знал, сколько раз Питер спасал ему жизнь и сколько ран принял на себя его старый друг, встав между Ричардом и атаками, предназначавшимися ему.

Питер был изрезан и истерзан, и с него непрерывно капала кровь, но он не падал. Не сейчас, когда он нужен своему Принцу и другу. Он получал мелкие и серьёзные раны, но не кричал, боясь, что это отвлечёт Принца от того, что он должен был сделать. Питер стиснул зубы и упрямо наносил удары мечом, рубя и убивая всех, кого мог. Поставив своё тело и свою жизнь между своим старым другом и всем тем, что могло его убить. Он оставлял за собой длинный кровавый след, но всё равно не падал.

*

Воин в Маске шёл впереди Принцессы Кэтрин, прокладывая ей путь сквозь толпу врагов. Это было то, что у него получалось лучше всего. Он размахивал своим огромным двуручным мечом, и сила его страшных ударов заставляла неприкаянных разлетаться в разные стороны, они умирали ещё до того, как касались земли. Он пронзал огромных тварей насквозь, потроша одних и обезглавливая других.

А те, кто просочился мимо его клинка, обнаруживали, что их когти и клыки не оставляют следов на его тяжёлой броне. Они надвигались на него волнами, но не могли ни замедлить, ни остановить его. Когда натиск сражающихся ослабевал, Воин в Маске прорубался сквозь нависающие ветви или небольшие деревья, чтобы расчистить тропу для других. Создания Нереального надвигались волна за волной и разбивались о него.

Кэтрин держалась вплотную за Воином, используя его как свой щит, нанося удары по всему, что пыталось приблизиться к нему через его слепые зоны. Она делала всё, что было в её силах, используя свою магию крови и стихию воздуха, но в темноте и неразберихе, а также в постоянной чехарде людей и монстров, сражающихся вокруг неё, её возможности были ограничены. У неё не было времени остановиться и сосредоточиться, не оставляя спину Воина в Маске без защиты. Поэтому она не отходила от него, защищала его и убивала всех, кто подходил слишком близко.

*

Джиллиан Форестер вскоре обнаружила, что сражается в одиночку, но она давно привыкла к подобному. Более того, она предпочитала это. Она всегда чувствовала себя лучше, когда ей не о ком было беспокоиться, кроме себя. Она вырастила длинный серебряный клинок из Cestus-а, этой древней латной перчатки, извлеченной из глубин Оружейной. Он сверкал во мраке неестественно ярко, словно рассекал саму тьму. Она уверенно шла вперёд, и хотя длинный клинок был до жути легким в её руке, он всё равно рассекал всё, что осмеливалось противостоять ей, словно за ним стояла вся тяжесть мира. Джиллиан рубила одну ужасную тварь за другой и смеялась над тем, как легко это было. Но при этом она старалась беречь силы. Первый урок, который она преподавала своим ученикам: берегите силы до того момента, когда они вам понадобятся. И хотя она была в отличной форме для женщины своего возраста, она всё ещё оставалась женщиной своего возраста. Она поворачивалась, нанося яростные, контролируемые удары и парируя. Потому что ещё так много предстояло сделать. Нереальные не испытывали подобных ограничений. Они с воем выскочили из-за деревьев отовсюду сразу, набросились на неё со всех сторон. Они налетели на неё и повалили на землю.

Джиллиан перекатывалась с боку на бок в густой грязи, размахивая мечом. Дождь хлестал сильнее, чем когда-либо, заливая глаза и ослепляя её, стекая по морщинистым щекам, как слёзы. Когти впились в её плоть, и брызнула кровь. Зубы сомкнулись на одном плече и грубо встряхнули её, неожиданно для самой себя она вскрикивала от боли. Джиллиан колола и рубила своим серебряным мечом, но их было слишком много. Она даже не могла заставить себя встать на колени. И тут из ниоткуда на неё обрушилось огромное зазубренное лезвие, пронзившее запястье над серебряной перчаткой. Рука отскочила в сторону, подпрыгивая и скользя по грязному лесному насту. Она увидела его на другой стороне тропы. Лезвие снова погрузилось в Cestus, и он снова стал просто перчаткой. Пальцы медленно разжались и замерли. Джиллиан беспомощно смотрела на кровь, яростно бьющую из обрубка запястья. Она успела подумать только одно слово - “Проклятие”, - прежде чем огромный меч снова спустился вниз и ударил её в сердце, пригвоздив к земле. Её голова запрокинулась, и она, глядя в ночное небо сквозь высокие деревья, на последнем выходе прокляла Голубую Луну.

Монстры разорвали её на куски.

*

Джек видел, как его сестра упала, но не смог вовремя добраться до неё. Казалось, каждый монстр в лесу намеренно преграждал ему путь. Он прорубал сквозь них путь, а ужасный голос Blackhowl-а то разгонял их, то замораживал на месте, чтобы он мог легко убить их; но когда он наконец добрался до неё и прикончил последних тварей, питавшихся разорванным телом, то понял, что уже слишком поздно. Джек опустился на колени рядом с тем, что осталось от его сестры. Они ещё не добрались до её лица. Это было всё, по чему он мог узнать её. Ему показалось, что даже в смерти она выглядит вызывающе. Неподалеку он увидел лежащую в грязи блестящую серебряную перчатку - Cestus. Он невольно задумался, было ли это старое проклятие, убившее Джиллиан, или просто холодный, жесткий факт, что, когда армия идёт на войну, кто-то должен умереть. Он сомневался, что когда-нибудь узнает. Но это всё равно казалось несправедливым. Джиллиан, его сестра. Дочь легендарного Принца Руперта и Принцессы Джулии. Она так много сделала, чтобы создать свою легенду, найти себя. Он попытался вспомнить, когда в последний раз говорил ей, что любит её, и как гордился ею, но не смог.

Все эти годы в монастыре, а потом… они были так заняты. Он начал было молиться над ней, но потом остановился. Пока он носит Blackhowl, ему не до благодати. Он посмотрел на Инфернальное Устройство, которое всё ещё держал в руке, воткнул его в землю и, опираясь на него, поднялся на ноги. Его колени громко скрипели, а спина болела. Инфернальное Устройство могло заставить его почувствовать себя молодым, но это была всего лишь очередная ложь. Ему было всё равно. Он отомстит за сестру и утопит Нереальных в их собственной крови, прежде чем позволит себе отдохнуть. Он медленно огляделся по сторонам, понимая, что, хотя вокруг него всё ещё идёт бой, ни люди, ни монстры не приближаются. И тут Джек напрягся и поднял голову: из тени навстречу ему вышел Преследователь - Лиланд Даск.

Ужасный крик Blackhowl-а затих, превратившись в сердитое бормотание в затылке Джека, когда он стоял на коленях рядом с мёртвой сестрой; но теперь он снова начал громко выть, предвкушая сладостное убийство. Джек намеренно заставил меч вернуться в ножны, перекрывая этот ужасный звук. Мечу это не понравилось, но Джеку было всё равно. Он всегда был сам по себе.

- Я знал это, - сказал Преследователь. - У тебя просто не хватит духу убить собственного сына. Но я не против убить тебя.

- Тогда сделай это, - сказал Джек. - Если это необходимо, если это то, что тебе нужно… чтобы обрести наконец покой. Чтобы снять с себя бремя Преследователя. Давай, убей меня. Я не собираюсь сражаться с тобой. Я старый человек, я могу отдать тебе свои последние годы. Последний подарок от отца сыну. Даск шагнул вперёд, его меч светился во мраке. С лезвия густо капала чья-то кровь. Его лицо было искажено эмоциями, глаза дикие. Он отвёл меч назад, чтобы нанести смертельный удар. Джек стоял спокойно, в мире с самим собой.

Их взгляды встретились.

- Думаешь, я тебя не убью? - громко сказал Даск. - Что защита Небес убережёт тебя от власти Ада?

- Не думаю, что Небесам или Аду есть до этого дело, - сказал Джек. - Дело не в Ходоке или Преследователе. Это просто эпизод между отцом и сыном в разгар войны. Возможно, именно так нам и следовало поступить давным-давно. Всё в порядке, парень. Сделай это. И тогда, возможно, я смогу наконец сказать твоей матери, как мне всегда было жаль, что меня не было рядом с ней.

Лиланд Даск глубоко вонзил меч в землю и отпустил его. Он стоял прямо, дрожа. Даск покачал головой, всё его тело дрожало. Ведь каким бы он ни был и что бы он ни сделал, он всё равно не мог убить своего отца.

- Брось это, Сын, как сделал я, - сказал Джек. - Ни твоя, ни моя должности не давались нам на всю жизнь. Только на то время, пока мы в них нуждались.

- Ты не понимаешь, - сказал Даск. - Обещания, которые я давал Аду… Я совершал поступки. Плохие поступки…

- Ты думаешь, я их не совершал? - сказал Джек. - Для этого и существует покаяние. Как ты думаешь, почему я провёл двадцать тяжких лет в монастыре?

- Ад никогда не отдаст меня.

- Он имеет над тобой ту власть, которую ты ему дал. Уходи. Как это сделал я. Служить можно только по собственному желанию.

- А что потом? - спросил Даск.

Джек отрывисто рассмеялся и взмахом руки указал на бушующие вокруг них схватки. - Думаю, мы сможем найти себе занятие по душе. Не так ли?

Даск быстро кивнул. - Никогда не любил Уильяма. Мерзкий человечишка. Он шагнул вперёд и посмотрел на мёртвое тело в грязи. - Это..?

- Да. Твоя тётя Джиллиан. Она отлично сражалась. Она была воином.

- Наверное, она не хотела бы умереть в постели… - сказал Даск.

Джек издал короткий смешок. - Ты действительно не знал свою тетю! Она бы определённо предпочла умереть в постели, после обильного ужина, приличного бренди и возни с каким-нибудь слишком молодым для неё мужчиной.

Они оба улыбнулись. Джек выхватил меч, а Даск - свой. И вместе, бок о бок, они отправились на поиски чудовищ, которых можно было бы прикончить.

- Зачем вообще нужен был этот Лиланд Даск? - спросил Джек. - Я дал тебе вполне подходящее имя: Мэтью.

- Ты не можешь быть Преследователем и наводить ужас на весь мир с таким именем, как Мэтью, Отец. Никто не будет воспринимать тебя всерьёз.

- Напомни мне познакомить тебя с сыном Джиллиан, Рейвеном, когда всё закончится, - сказал Джек.

- Что? Этот Некромант? Ты хочешь сказать, что Рейвен - не настоящее имя?

- Конечно, нет. Это Натаниэль.

- Вот видишь! Именно об этом я и говорил!

*

Дочь Джека, Мерси, кружила по Лесу в доспехах Сэра Кея, её длинные светлые волосы сияли в ночи, она вертела двуручным мечом, делала выпад, чтобы убить Нереальную тварь, а затем делала шажок назад и быстро шла дальше. Она была быстрой и смертоносной, восхитительный ангел с острым клинком, и ничто не могло её коснуться. Некоторые существа пытались убежать от неё, но она всё равно рубила их сзади. Большую часть своей жизни Мерси провела в тайных тренировках, чтобы стать воином, и вот теперь она наконец смогла взять своё. Это было нечто, просто нечто. Она смеялась, пела, вальсировала и убивала. Она была таким же монстром, как и те, среди кого она кружила.

*

Герои Лесной страны сражались упорно и храбро. Иногда этого было достаточно. А иногда и нет.

Сэр Рассел Хардэйкр, знатный мастер клинка, непринужденно прогуливался среди Нереальных, рубя их направо и налево без малейших усилий, перешагивая через тела павших, чтобы убить ещё. Он делал то, для чего был рождён, и наслаждался каждым мгновением. Пока стрела не попала ему сзади в шею, и он не упал вперёд лицом в грязь.

Доктор Стрэнджли Вейрд в своей цветной струящейся мантии с величественным видом шествовал по кровавой бойне, вокруг него плевались и искрились неестественные энергии. И куда бы он ни обращал свой взор, воющие существа таяли и убегали, как свечной воск.

Роджер Зелл, который так долго блуждал в поисках того, что значит быть героем, бесшумно перемещался из тени в тень, выныривал, чтобы убить, и снова исчезал. Он предпочитал побеждать, а не красоваться.

Ханна Хекс, некогда пользовавшаяся хорошей репутацией в Ночной Академии, бродила среди деревьев, совершая акты ужаса, и кровь, крики и ужас сопровождали её. Сёстры Луны были совершенно правы, изгнав её.

Паладин Том-Том уверенно шёл вперёд, прокладывая путь через чудовищ, пытавшихся преградить ему путь, даже не пытаясь защищаться. Ему предстояло так много покаяний… Он почувствовал почти облегчение, осознав, что Нереальные захлестнули его, положив конец его мучениям.

Стефан Соломон даже не заметил существо, которое появилось у него за спиной и снесло ему голову.

*

Схватка между войнами Леса и стаей волкоподобных тварей оттеснила Ричарда от Кэтрин, а с ней и воина в маске. Когда они вдвоём отбились, Ричарда и Питера уже не было видно. Она закричала, но ответа не последовало, и в ней вспыхнула ярость: она снова потеряла самообладание. Она призвала Дикую Магию в своей Крови, и по лесу пронёсся штормовой ветер, подобно тарану, он вырывал деревья с корнем и отшвыривал их в стороны. Огромные тучи щепок летели по воздуху, как шрапнель, пронзая всё живое на своём пути. Бушующий ветер подхватывал чудовищ, разрывал их и отшвыривал прочь. Её слепая ярость, проявившаяся в неосязаемой силе, которую невозможно было остановить, разрушала всё на своём пути. Она столкнулась с миром, который угрожал ей и тем, кого она любила, и била его своей магией, пока он не сломался.

Гнев схлынул, Кэтрин в изнеможении стояла на опустошённой поляне, тяжело дыша, окружённая обломками деревьев, мёртвыми и умирающими телами нереальных существ. Она огляделась по сторонам и постепенно поняла, что нигде не видит Воина в Маске. Она отправилась на его поиски и нашла его чуть в стороне, куда его отнесло ветром её ярости. Он стоял, прислонившись спиной к огромному, неповреждённому широкоствольному дереву. Она подбежала к нему, но тут же остановилась, увидев, что из его груди торчит окровавленная ветка. Она была в ярости, и он взлетел в воздух, ударился о дерево, и ветка пронзила его доспех насквозь. Только ветка и удержала его на ногах. От удара с него слетел шлем, и она увидела его лицо. Ужасно, но он всё ещё был жив. Она медленно двинулась вперёд, дрожа от шока. Только почувствовав влагу на щеках, она поняла, что плачет. Она стояла перед ним, и его глаза видели её. Он попытался улыбнуться. Из его рта потекла кровь.

- Мне очень жаль, - сказала Кэтрин. - О Боже, мне так жаль.

- Мы все пытались предупредить тебя… о твоём нраве, - сказал Воин.

Она взяла его за руку и сжала, но было очевидно, что он этого не почувствовал.

- Тебе следовало выбрать кого-нибудь получше для своей службы, - сказала она. - Можешь ли ты теперь назвать своё имя, Сэр Воин? Пожалуйста?

Но он был мёртв, его глаза смотрели мимо неё на то, что могут видеть только мёртвые. Кэтрин отпустила его руку, и та безвольно повисла. Она отвернулась. Кем бы ни был Воин в Маске, этого человека больше нет. Он стал легендой, отныне и навсегда. Кэтрин шла между деревьями, зовя Ричарда. Холодный сфокусированный гнев витал в воздухе, поражая любое Нереальное существо, осмелившееся приблизиться.

*

Пса Чаппи почти сразу же оттеснили от всех, и он метался из стороны в сторону, набрасываясь на всё, что не соизволило убежать. Он всё ещё был огромным и сильным, несмотря на свой возраст и седую шерсть, и кровь постоянно капала с его мощных челюстей. Наконец, к своему удивлению, он настолько опередил всех остальных, что оказался на недавно вырубленной поляне, где Хок сражался с Принцем Кэмероном, и где он загрыз Генерала Стакера. Чаппи пожал плечами, а затем остановился и огляделся вокруг, подозрительно принюхиваясь к воздуху. Он был не один. Более того, он был окружён. Чаппи угрожающе зарычал, мотая огромной головой туда-сюда, но куда бы он ни посмотрел, Нереальные смотрели в ответ. Всевозможные существа медленно выходили из-под деревьев на поляну, наблюдая за ним всеми видами светящихся нечеловеческих глаз. Чаппи поворачивался то в одну, то в другую сторону, демонстрируя свои огромные зубы и непрерывно рыча.

- Почему ты сражаешься с нами? - спросило серебристо-серое волкоподобное существо, которое было в два раза крупнее пса. - Ведь ты не такой, как они. Ты - один из нас. Нереальное существо, созданное Дикой Магией, которое по случайности выглядит как пёс.

- Я и есть пёс, - сказал Чаппи. - И я совсем не такой, как вы.

- Присоединяйся к нам.

- Никогда!

- Ты не такой, как они, и никогда не будешь таким, - сказало волкоподобное существо. - Сколько бы ты ни прожил и сколько бы ни притворялся.

- Конечно, я не такой, как они, - сказал Чаппи. - Я же пёс! Я лучше их! Вот почему я должен присматривать за ними.

Нереальные существа хлынули на поляну, наступая со всех сторон сразу, и Чаппи радостно понёсся вперёд, навстречу им, чтобы рвать и кусать их, старый пёс с огнём в сердце, сражающийся за тех, кого он любит.

*

Некромант Рейвен оказался лицом к лицу с Колдуном Ван Флитом. Теперь они оба выглядели довольно потрёпанными, их некогда впечатляющие одежды были изодраны в клочья и запачканы кровью. Частично их собственной. Они медленно надвигались друг на друга, словно два чучела, которых отправили на дуэль в качестве чемпионов, а люди и монстры, посмотрев на них, предпочли уйти и сражаться в стороне. Рейвен и Ван Флит остановились лицом к лицу, на почтительном расстоянии друг от друга. Рейвен, словно клок ночи, в своих чёрных лохмотьях, в его руке был зажат Soulripper Инфернальное Устройство, жаждущее применения. Ван Флит, в потрёпанных остатках своей пёстрой павлиньей мантии, едва сдерживал магию, которая плевалась и потрескивала в воздухе вокруг него. Ван Флит неожиданно улыбнулся Рейвену.

- Я искал тебя, Некромант. У меня есть заклинание, тщательно разработанное и созданное специально для того, чтобы покончить с тобой.

Он ткнул в Рейвена корявым пальцем, произнеся Слово, настолько мощное, что колдун пошатнулся, словно тряпичная кукла, и в мире возникла страшная сила. Всего на мгновение. А потом она исчезла, совершенно неожиданно, не найдя за что зацепиться. Рейвен всё ещё стоял на своём месте, совершенно неподвижный и незатронутый. Ван Флит уставился на него, разинув рот.

- Этого не может быть. Это просто невозможно! Это заклинание было специально разработано для того, чтобы лишить тебя всех Некромантических чар и источников силы, которые у тебя есть! Я потратил на него несколько недель. Оно не могло не сработать!

- Ну, технически, нет, - сказал Рейвен. - Но, к твоему несчастью, я не Некромант и никогда им не был. Я ничего не знаю о магии умерщвления и смерти. Я никогда не практиковал её. Всё это было лишь спектаклем. Игра на публику, чтобы укрепить свою репутацию. На самом деле я просто Колдун Высшей Магии. Как и ты.

- Но ты заставил мёртвых сесть и заговорить! - почти истерично воскликнул Ван Флит. Все это видели!

- Все видели то, что ожидали увидеть. Я двигал телами силой мысли и сам озвучивал все голоса. Просто говорил то, что люди ожидали услышать, подкрепляя это тщательной предварительной подготовкой… Немного манипуляций здесь, немного интонаций там, и все видели то, что ожидали увидеть, моя репутация работала на это. Люди могут быть весьма легковерными. Да ладно, Ван, ты же не думал, что внук Принца Руперта и Принцессы Джулии продаст свою душу в обмен на магию умерщвления?

- Всё это уловка, оцепенело произнёс Ван Флит. Всё это было притворством, всё это время… Внезапно он бросил взгляд на Рейвена. - У меня есть другие заклинания! Другая магия!

- А у меня есть Инфернальное Устройство, - сказал Рейвен.

Двое мужчин долго смотрели друг на друга. Потом Рейвен опустил меч и опёрся на него.

- Правда, Ван, - сказал Рейвен. - Тебе это надоело так же, как и мне, не так ли? Никто из нас не предполагал, что всё выйдет из-под контроля. Мы Колдуны, учёные-исследователи, а не бойцы. Ты не хотел, чтобы Нереальное вернулось в Полуночный Замок, не говоря уже о том, чтобы вырваться на свободу.

- Откуда ты это знаешь?

- Потому что я знаю, что ты не дурак.

- Ладно, возможно, я недоволен тем, как всё сложилось, - сказал Ван Флит. - Может быть, я никогда не хотел этого. Но что я могу сделать?

- Поработай со мной, - сказал Рейвен, - и помоги всё это прекратить.

Он ухмыльнулся Ван Флиту, и через мгновение Колдун ухмыльнулся в ответ. Рейвен заставил Инфернальное Устройство вернуться в ножны против его воли, а затем они вдвоём пошли по лесу, нанося удары своей магией. И куда бы они ни посмотрели, Нереальные существа застывали на месте, исчезая и отправляясь туда, откуда их вызвал Король Уильям.

*

Роланд Безголовый Топорщик и ведьма-резидент Лили Пек уверенно продвигались меж деревьев, ведя за собой в бой сотрудников и студентов Академии Героев. Мечи, топоры и луки делали своё дело, а в воздухе плясали всевозможные виды магии, творя ужасные вещи с ужасными существами. Кто-то загорался, кто-то взрывался, а кто-то валился на землю, чтобы мечи и топоры могли порубить их, как дрова. Алхимик двигался по периметру, неприятно улыбаясь и разбрасывая вокруг неприятные химические сюрпризы, а юноша, способный творить чудеса, медленно и спокойно двигался среди смертельно раненых, возвращая их с берегов смерти. Сотрудники и студенты Мемориальной Академии Хока и Фишер демонстрировали, из чего они сделаны, чему их учили, и смертельно пугали всех, с кем сталкивались. Роланд с неутомимым мастерством размахивал своим огромным топором, рубя всё, что попадалось под руку. Он отрубал головы и конечности, прорубал себе путь сквозь целые стаи Неестественных существ. Его доспех был заляпан кровью, но на нём попрежнему не было ни капли его крови. Лили Пек спокойно шла рядом с ним, задумчиво глядя по сторонам, и мир подстраивался под её волю, становясь местом, где Нереальные не могли существовать и они исчезали, крича от ярости и ужаса. Но с каждым разом это отнимало у неё всё больше сил, и с каждым мгновением она становилась всё старше и немощнее. Годы её жизни уходили на то, чтобы питать её магию.

Роланд на мгновение остановился, чтобы взглянуть на неё. - Ты никогда не говорила мне.

- Ты никогда не спрашивал, - ответила Лили Пек. - Так же как я никогда не спрашивала о тебе.

Они пошли дальше, пробираясь между деревьев. В конце концов, в Академии Героев учили побеждать свои слабости.

*

Нереальные были отброшены назад, изгнаны и уничтожены, пока наконец те, кто остался, не повернули и не побежали, или просто не исчезли в Полуночном Замке. Напуганные до полусмерти, бегуны один за другим сообщали плохие новости Принцу Кристофу и Чемпиону в штабном шатре Редхарта. Вскоре Кристофу ничего не оставалось, как отдать приказ солдатам Редхарта вступить в бой, занять место Нереальных и сразиться с силами Леса лицом к лицу. Это было то, чего так ждали солдаты. Они ринулись вперёд, свежие и полные сил, размахивая мечами и топорами и выкрикивая боевой клич Редхарта. Они наступали, шеренга за шеренгой, с тщательно выбранных и подготовленных позиций, и силам Леса ничего не оставалось, как отступить.

Силы Леса собрались вместе, чтобы добить Нереальных, но, ослабленные и обессиленные, они не могли сравниться с армией Редхарта. Они отступили к кромке деревьев, а затем вышли на поляну, где перегруппировались и заняли позицию. Между Лесным Замком и угрожающей ему армией воздвиглась стена из стали, магии и мужества.

Солдаты Редхарта выскочили из-за последних деревьев, увидели, что их ждут, замешкались и остановились, ожидая новых приказов. Они начали формировать строй среди последних деревьев на краю поляны. И в этот момент в небе над головой появился дракон, стремительно и мощно летящий под Голубой Луной. Волшебное существо, чувствующее себя как дома в волшебную ночь. Взмахнув огромными перепончатыми крыльями, он остановился, а затем спикировал вниз, направляясь прямо к позициям Редхарта. Среди солдат началась паника, они закричали от ужаса, некоторые из них обратились в бегство, но было уже слишком поздно. Дракон раскрыл огромную пасть, и море пламени обрушилось на солдат Редхарта. Дракон пролетел над рядами солдат и в мгновение ока испепелил их, омыв пламенем, более страшным и яростным, чем любой природный огонь. Вся армия Редхарта вспыхнула и сгорела. Сотни, тысячи тел рухнули на землю, почерневшие и сморщенные. Дракон снова взмыл в небо, а пламя угасло, не в силах существовать без его присутствия. Деревья на краю поляны были опалены и наполовину сожжены, в голубом лунном свете поднимался тёмный дым, но пламя не распространялось, и лес не горел. Дракон сделал вираж, а затем спустился с неба, чтобы мягко и осторожно приземлиться на поляне, недалеко от сил Леса. Те, к их чести, не дрогнули. Хок и Фишер отправились встретить дракона. С ними никто не пошёл. В ночном воздухе стоял тяжёлый запах горелого мяса.

- Почему ты так долго? - спросил Хок.

- Всё ждал подходящего момента, - ответил Дракон. - И мне было что проглотить…

- Я не буду спрашивать, - сказала Фишер,

- Лучше не спрашивать, - согласился Дракон.

- Тебе действительно нужно было..? - спросил Хок.

- Да, - ответил Дракон. Чтобы вам не пришлось. Теперь эта война окончена. Это всё, что имеет значение.

Принц Кристоф и Чемпион Малькольм Барретт вышли из-за деревьев, на некотором расстоянии от всех мёртвых тел, и вступили на поляну. Они держали руки подальше от поясов и мечей. Навстречу им вышли Принц Ричард и Принцесса Екатерина. У всех у них были одинаково мрачные лица. И тут появился Король Руфус. Он перешёл по разводному мосту через ров на поляну, и все остановились и обернулись к нему. Они знали о его появлении ещё до того, как он появился, потому что почувствовали присутствие чего-то огромного и ужасного в ночи, того, что он нёс в своей руке. Он держал её перед собой, она пылала в ночи кроваво-красным цветом, билась в ночи, подобно ужасному древнему сердцу. Багровый Провозвестник. Драгоценность принуждения. Все присутствующие ощущали её влияние, эманацию силы, которая только и ждала, чтобы её использовали.

Король Руфус остановился и позвал Принца Ричарда и Принцессу Кэтрин, Принца Кристофа и Чемпиона, чтобы они предстали перед ним. Они так и сделали. У них не было выбора. Хок и Фишер тоже пошли; не потому, что должны были, а потому, что не собирались оставаться в стороне.

Дракон лежал, свернувшись, и наблюдал за всем этим с удивительным презрением. Некоторые из наблюдавших беспокойно зашевелились и выглядели так, словно хотели… что-то сделать. Но это была древняя сила, сила из легенд, и никто не хотел с ней связываться. Король Руфус медленно улыбнулся тем, кого он призвал к себе.

- В присутствии Багрового Провозвестника вы можете говорить только правду, - произнёс он. - Кэтрин, любишь ли ты моего сына, Ричарда? Ты остаёшься здесь по собственному выбору, по своей воле?

- Да, - ответила Кэтрин, глядя на Малькольма.

- Теперь, - сказал он Ричарду. - Она твоя.

Чемпион медленно кивнул. Он выглядел так, словно его ударили. Он знал, что услышанное - чистая правда. Он хотел возразить, - что-то сказать он, но не смог.

Король Руфус опустил руку и положил светящуюся драгоценность в карман. Багровый свет исчез, и в тот же миг исчезло всякое принуждение. Каждый мог это почувствовать. Они приходили в себя, словно пробуждаясь ото сна.

- Этой войны не должно было быть, - уверенно сказал Руфус, обращаясь к Кристофу. - Никто не хотел её. Кроме твоего отца, по причинам, которые никто из нас так и не понял. Я не вижу причин продолжать воевать только ради того, чтобы исполнить волю старого дурака.

Кристоф отрывисто кивнул. Он не стал оглядываться на мёртвых Редхартцев, большинство из которых обгорели до неузнаваемости. Да и не нужно было: ночь всё ещё была полна вони горелого мяса. Его тошнило, и он был потрясён до глубины души.

- Я на это не подписывался, сказал он себе. - В пекло всё это. Давайте дадим мирному соглашению ещё один шанс. Он пристально посмотрел на Кэтрин. - Оставайтесь здесь, сестра. Если это то, чего вы действительно хотите.

- А как же честь Редхарта? - спросил Малькольм Барретт.

- Она не стоит такой бойни, - ответил Кристоф.

- Среди этих деревьев столько же мертвецов Леса, сколько и солдат Редхарта, - сказал Ричард. - Оставьте это. Всё кончено.

Чемпион медленно кивнул и отвернулся.

И затем, как раз в тот момент, когда воцарился мир, из ниоткуда появились Красное Сердце и Зелёный Человек. Огромные, возвышающиеся, они шли по поляне бок о бок, жутко улыбаясь. Король Руфус выхватил из кармана Багряный Провозвестник, но не успел он воспользоваться им или сказать хоть слово, как две огромные фигуры замерли и исчезли. В одно мгновение их сменила одна тёмная и очень знакомая фигура. Высокое, белое как кость, человекоподобное существо, облачённое в лоскутья тьмы, с двумя горящими глазами, выглядывающими из-под широкополой шляпы. Принц Демонов, как и описывала его легенда. Он походил на человека, но черты его лица были размыты, а сам он был стройным до полного истощения. Он выглядел как человек, потому что это его забавляло.

Он и раньше выглядел по-другому, и, возможно, будет выглядеть снова, но сейчас он жил в мире людей. Он жутко улыбался, и люди отворачивали лица. Он был Принцем Демонов, и его природа заставляла его наводить ужас.

Хок и Фишер быстро двинулись вперёд, чтобы оказаться между всеми остальными и Лордом Темнолесья.

Полная Голубая Луна сияла над головой.

- Я думал, ты сказал, что теперь можешь жить только внутри людей? - сказал Хок.

- Я солгал, - довольным, полным ненависти голосом ответил Принц Демонов. - Я делаю это. И мне нравится появляться и сеять недоверие. Появляясь в облике Зелёного Человека и Красного Сердца, я мог манипулировать Королями обоих Дворов, давая им то, чего они, по их мнению, хотели. Изменники всегда приносили мне пользу. И посмотрите, чего я добился! Два великих трона вцепились друг другу в глотки; Нереальное вернулось, и Дикая Магия вновь воцарилась в мире! Посмотрите на небо: видели ли вы когда-нибудь такую голубую луну? Я снова здесь… Последний шанс сделать так, чтобы Дикая Магия восторжествовала в мире людей! Принц Демонов широко ухмыльнулся, показав острые зубы. - Темнолесье вернётся, люди станут демонами, и наступит вековечная ночь…

- Ты слишком поздно спохватился, - сказал Хок, стараясь выглядеть спокойным и собранным. - Война окончена.

- Война была лишь отвлекающим манёвром, - сказал Принц Демонов. - Так я смог заполучить то, чего действительно хотел.

Он жестом указал на Короля Руфуса когтистой мертвенно-белой рукой, и Багровый Провозвестник вырвался из рук Короля и пронёсся по воздуху, чтобы вонзиться в руку Принца Демона. И Король Руфус рухнул на колени: из него ушли все силы и прожитые годы настигли его. Он закричал от шока и ужаса, когда старость снова обрушилась на него. Его тело съёжилось, волосы поседели, лицо сморщилось, а в глазах осталось достаточно здравого смысла, чтобы пристально смотреть на обманщика.

- О, не смотри на меня так, Руфус, - сказал Принц Демон. - Я обещал тебе всю силу, которая тебе понадобится, пока не закончится война. Помнишь? За это нужно платить… всеми оставшимися годами твоей жизни. Что ж, время вышло! Время платить. Война окончена, и я победил. Ты мне никогда не был нужен; мне нужна была только эта драгоценность. Ты мог бы использовать её, чтобы выиграть войну и получить абсолютный контроль над всеми живыми существами, но вы, люди, всегда думали о малом. Я не мог прикоснуться к Багровому Провозвестнику, пока он был у Владычицы Озера, за которой стояла вся сила Земли. И я не мог дотянуться до него, пока он находился в Лесном Замке, за всеми этими защитами. Но ты вытащил его наружу, Руфус! И теперь он мой.

- Как? - спросила Фишер. - Как ты вообще здесь оказался? Мы отправили тебя обратно в Ревери и уничтожили там!

- Так и было, - ответил Принц Демонов. - Вы уничтожили ту часть меня, которая была там, и это было очень неприятно. Но я оставил небольшую часть себя. Я отправил её в прошлое, спрятав внутри Стоячих Камней - моих якорей, чтобы у меня всегда был путь назад.

- Почему эта драгоценность так важна для тебя? - спросил Хок.

- Пытаетесь тянуть время? - сказал Принц Демонов. - Чтобы выиграть время и придумать последний отчаянный план? Что ж, я не против. Я ждал этого достаточно долго и хочу насладиться этим. Вы должны помнить, что меня вызвали в этот мир Король Джон и его Астролог, используя силу Багрового Провозвестника. Они привели меня сюда, и только они могут полностью изгнать меня. И, к несчастью для всех вас, они оба мертвы!

- Зачем мы здесь, Фишер и я? - спросил Хок.

- Что за радость была бы в моём триумфе, - ответил Принц Демонов, - если бы вы двое не были здесь, чтобы увидеть его? А теперь я использую драгоценный камень, чтобы подчинить всех вас своей воле. Я буду править этой вечной ночью, под Голубой Луной, а вы все будете жить в муках, как мои рабы, в вечном кошмаре.

- Ты всегда любил звук собственного голоса, - сказала Владычица Озера.

Все резко обернулись и увидели её, стоящую чуть поодаль. Она шла вперёд, тяжёлые приливы и отливы бегали по её водянистому телу. А рядом с ней шёл призрак Сэра Джаспера, вид у него был растерянный, но решительный. Он ободряюще улыбнулся Кэтрин, а затем перевел взгляд на Принца Демона. Тот задумчиво оглядел Леди Озера и Сэра Джаспера, когда они остановились перед ним.

- Водный элементаль и призрак, - сказал он. - Нет, я не вижу, что из этого получится. Вы не можете надеяться остановить меня, пока я владею драгоценным камнем.

- Мы не такие, как все, - сказала Леди Озера.

- Я помню, - ответил Сэр Джаспер, пристально глядя на Принца Демона. - Я вспомнил, наконец, кем я был. Я не Сэр Джаспер и никогда им не был. Лишь буква J на надгробии взывала ко мне, казалась знакомой. А я так отчаянно нуждался в имени… Но нет. Я не Джаспер, я Джон. Король Джон Лесной Страны. Хотя для того, чтобы напомнить мне об этом, потребовалась женщина, которая была моей женой, Королева Элеонора.

Леди и призрак на мгновение ласково улыбнулись друг другу.

- Нет, - сказал Принц Демон. - Нет. Невозможно! Ты мертва!

- Верно, - сказал призрак. - Элеонора умерла, чтобы стать Владычицей Озера, защитницей Лесных земель. И когда я почувствовал потребность в покаянии, она позволила мне остаться здесь, в её объятиях, на то время, пока я был нужен. Я умер, но остался. Все эти годы я ждал тебя, Принц Демон.

- Но у меня есть Драгоценность принуждения! - вскричал Принц Демон. Он ткнул пылающую драгоценность в лицо призраку.

А Хок ловко шагнул вперёд и ударил своим топором. Лезвие, созданное Верховным Магом, могло рассечь что угодно. Оно рассекло запястье Принца Демона, и рука с драгоценным камнем отлетела в сторону. Рука рассеялась в клубах чёрного тумана, и призрак выхватил драгоценность из воздуха. Принц Демон оцепенело смотрел на Короля Джона, который кивнул Хоку.

- Спасибо тебе, мой мальчик. Я всегда могу рассчитывать на то, что ты спасёшь положение в самый последний момент.

- В любое время, - ответил Хок.

Призрак повернулся к Принцу Демону. Он поднял руку, такую же твёрдую, как и любая другая, и Драгоценный камень Принуждения ярко засиял.

- И теперь, как тот, кто вызвал тебя сюда, властью Короля Лесной Страны, я изгоняю тебя из этого Мира.

Принц Демонов закричал, но звук уже затихал, становился всё более далёким, а сам Он падал в направлении, которое никто из них не мог проследить, и исчезал. Свет изменился. Все посмотрели вверх. Луна в небе больше не была голубой.

ОДИННАДЦАТЬ

ИЗ ИСТОРИИ В ЛЕГЕНДУ В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ

Король Руфус был мёртв. Он выглядел так, словно был мёртв уже некоторое время. Он лежал как пустая оболочка, смятая и выброшенная. Он выглядел старым, гораздо старше, чем должен был быть.

Как будто все его годы разом настигли его. Ричард опустился на колени рядом с ним. Кэтрин стояла над ним, её рука мягко лежала на плече Ричарда. Просто чтобы он знал, что не одинок. Сейчас он выглядит умиротворенным, сказал себе Ричард. Но он думал только о том, что хотел сказать отцу, но так и не сказал, потому что всегда думал, что у него ещё будет время. Он задавался вопросом, есть ли вещи, которые отец хотел сказать ему. Через некоторое время Ричард встал и позвал кого-нибудь, чтобы пришли отнесли его отца обратно в Замок. Сенешаль был уже в пути, ведя полдюжины слуг с носилками по разводному мосту через ров. Он кивнул Принцу Ричарду, не в силах говорить. Он стоял и беззвучно плакал, пока слуги укладывали мёртвого Короля на носилки с таким достоинством и почтением, на какое только были способны. Лоуренс Гарнер подошёл и встал рядомс Сенешалем.

- Кто вы такой? - спросил Гарнер.

- Я Сенешаль!

- Благослови вас Господь.., - сказал Гарнер.

Он улыбнулся Сенешалю, и через мгновение Сенешаль коротко улыбнулся в ответ. Идя вместе, они в последний раз последовали за своим Королём в Замок.

Ричард смотрел им вслед. Ему хотелось заплакать, но у него было слишком много забот, слишком многое ещё предстояло сделать. Он сказал себе, что поплачет позже, когда останется один, когда у него будет время. Он обнял Кэтрин за плечи, а она обхватила его за талию, и они стояли вместе так близко, как только могли.

- Король мёртв, - сказала Кэтрин. - Да здравствует Король Ричард.

- Нет, - сказал Ричард. - Я думаю… Я сыт по горло Королями и их деяниями. Я думаю, возможно… Я бы хотел оставить всё это в прошлом. И выдвинуть свою кандидатуру на следующих выборах, чтобы стать новым Первым Министром. Что ты на это скажешь?

Кэтрин обдумала это. - Я могла бы с этим смириться, - наконец сказала она. - Если только я стану Первой Женой.

- Перегрин де Вудвиль просто сойдёт с ума, когда узнает, - сказал Ричард.

- Лучшая причина, которую я могу придумать, чтобы сделать это, - сказала Кэтрин.

Она окинула взглядом переполненную людьми поляну. Повсюду были люди. Солдаты Леса, отряд из Академии Героев, а также люди, всё ещё выходящие из Леса, бывшие противники, которые находились достаточно далеко, чтобы избежать драконьего огня.

- Где Сэр Джаспер? - спросила Кэтрин. - Простите, я имею в виду Короля Джона? Я нигде не вижу ни его, ни Леди Озера.

- Они ушли, - ответил Хок, когда они с Фишер подошли, чтобы присоединиться к ним. - Исчезли сразу после Принца Демона.

- Мы видели, как они уходили, - сказала Фишер. - Я уверена, что это была их идея.

- Как ты думаете, они когда-нибудь вернутся? - спросил Ричард.

- Это наша семья, так что кто знает?

Кэтрин пристально посмотрела на Хока и Фишер. - Вы - они, не так ли? Вы - Принц Руперт и Принцесса Джулия.

- Я много думал, чтобы понять это, - сказал Ричард. - Но я ещё не всё знаю.

Кэтрин бросила на него взгляд. - Как давно ты знаешь?

- Недолго, - быстро ответил Ричард.

- Руперта и Джулии здесь никогда не было, - твёрдо сказал Хок. - Это была ваша победа.

- Я так и не попрощалась с Сэром Джаспером, - сказала Кэтрин. - Он был моим другом.

- Я так и не попрощался ни с кем из них, - сказал Хок. - Они были моими родителями.

- Да ладно! - сказала Фишер. - Ты почти не знал свою мать и терпеть не мог отца. Не удивительно. Он ужасно с тобой обращался.

- Он был моим отцом, - сказал Хок. - Отцы и сыновья - это всегда сложно.

К ним присоединился Рейвен, а также Колдун Редхарта, Ван Флит. За ним последовали Джек Форестер и человек, который раньше был Преследователем. Последовало довольно сложное знакомство, а затем Рейвен снял вместе с ножнами своё Инфернальное Устройство, Soulripper, и почтительно, но твёрдо положил его к ногам Ричарда.

- Мне он не нужен, - сказал он. - Мерзкая штуковина. И хлопот с ним больше, чем пользы.

- Совершенно верно, парень, - сказал Джек. И он также положил своё Инфернальное Устройство, Blackhowl.

Фишер уже снимала длинные ножны со спины. Она бросила Belladonna’s Kiss на землю к остальным.

- Верните их на место, - сказала она. - И пусть о них снова забудут.

Бертрам Петтидью, Оружейник Замка, внезапно оказался рядом с ними, хотя никто из них не видел его появления. Высокий и элегантный, как фламинго, он легко улыбался, рассеянно оглядываясь вокруг сквозь очки с толстыми стёклами.

- О, привет! Значит, неплохо повоевали, не так ли? Лучше позвольте мне позаботиться об этом и спрятать их в Оружейной. В конце концов слишком много людей видели, как вы выносили их из Собора. Мы же не хотим, чтобы они искали… Нет. Я найду какую-нибудь тенистую нишу, где их можно спрятать. Пока они снова не понадобятся. Ведь никогда не знаешь…

Он легко поднял три тяжёлых меча, прижал их к своей впалой груди и совершенно непринуждённо зашагал обратно в Замок. Все смотрели ему вслед.

- Странный человек, - сказала Фишер.

- Странная Оружейная, - сказал Хок.

- Он разговаривает с рыбами, - заметил Ричард.

Рейвен воспользовался случаем и обратился к Джеку. - Где моя мама, дядя Джек? Я нигде её не вижу.

- Мне очень жаль, Натаниэль, - сказал Джек. Он с грустью посмотрел на Хока и Фишер. - Она не выжила. Джиллиан мертва. Этим тварям потребовалось чертовски много сил, чтобы свалить её, но… Она умерла с честью, сражаясь до конца.

- Конечно, - сказал Хок.

- Моя девочка мертва, - сказала Фишер. Она отвернулась и не позволила Хоку утешить её.

- Проклятье, - сказал Рейвен. - У меня так и не было возможности сказать ей, что на самом деле я не Некромант. Просто Колдун, разыгрывающий спектакль.

- Ей бы это понравилось, - заметил Джек. - Она никогда не одобряла всю эту тёмную чепуху.

Мерси присоединилась к семейной встрече. Её доспех был в беспорядке, он был весь в едва подсохшей крови. Она сильно хромала, морщилась при движении, на лице с одной стороны зияла огромная кровоточащая рана, но при всём этом она выглядела довольно бодро. Она уже слышала о смерти Джиллиан. Джек выбрал этот момент, чтобы представить ей человека, который раньше был Преследователем.

- Мерси, это твой сводный брат, Мэтью.

Фишер обернулась, и они с Хоком весьма пристально посмотрели на Джека.

- Ты же сказал нам, что он умер! - сказал Хок.

- Всё было сложно, - ответил Джек.

- Так вот, - сказала Фишер. - У меня есть ещё один внук. Это что-то.

- С возвращением, Мэтью, - сказал Хок.

Он крепко пожал Мэтью руку. Они никогда не были дружной семьей. А затем Хок и Фишер отошли в сторону, чтобы провести короткую, но напряжённую дискуссию о том, кто кому приходится родственником.

Мерси легко улыбнулась своему новому сводному брату и кивнула Джеку. - Вы вернётесь в монастырь, Отец?

- Нет, - сказал Джек. - Я подумал, что мы с сыном могли бы попутешествовать по миру, взглянуть на него. У нас обоих многое на совести, нам есть в чём покаяться. Избыть свои грехи.

- И да поможет Бог виновным, - торжественно произнёс Мэтью.

Мерси отвернулась и улыбнулась Ван Флиту. - Вы вернётесь в Редхарт, Сэр Колдун?

- Нет, если смогу помочь, - ответил Ван Флит. - Там для меня теперь ничего нет. Уильям многое потерял… Бог знает, что он захочет, чтобы я сделал для него, если я вернусь. Нет, я всегда считал себя прежде всего учёным, а в Лесном Замке, как я понимаю, есть прекрасная библиотека.

- Добро пожаловать, - сказал Ричард. - Мы давно искали человека, который помог бы составить достойный указатель.

- Думаю, я могу присоединиться к вам, Ван, - сказал Рейвен. - Мне предстоит много учиться, чтобы создать себе новую репутацию Колдуна.

Ричард заметил, что Кэтрин отошла от группы, и подошёл к ней. Она холодно смотрела на дракона, который лежал, свернувшись калачиком. Все уступали ему достаточно места. Глаза его были закрыты, а из ноздрей поднимались две тонкие струйки дыма по идеальным прямым. Кэтрин сердито направилась к нему. Ричард взял её за руку и остановил. Она бросила на него взгляд, и он тут же отпустил её руку.

- Не надо, - сказал Ричард.

- Он убил моих людей!

- Если бы он этого не сделал, - твёрдо ответил Ричард, - мне пришлось бы это сделать. Мне пришлось бы приказать своим людям убить твоих людей. И как бы ты тогда ко мне относилась? Дракон остановил войну и спас гораздо больше людей, чем убил. Оставь это.

- По-твоему, я должна быть благодарна? - сказала Кэтрин.

- По-моему, ты должна радоваться, что мы избежали чего-то гораздо худшего, - ответил Ричард.

Они оба резко обернулись, когда Принц Кристоф и Чемпион Малькольм Барретт вышли вперёд. Они вежливо поклонились. Их окружали бывшие враги, но Кристоф выглядел совершенно спокойным и непринуждённым. Чемпион… изо всех сил старался подражать Кристофу.

- Я просто хотел спросить, - сказал Принц Кристоф, - не знаете ли вы, что случилось с Войном в Маске? Кажется, его нет поблизости… Я подумал, не снял ли он наконец свой шлем и не ушёл ли в отставку.

- Мне очень жаль, - сказал Принц Ричард, - но Воин в Маске с честью лежит среди павших. Кэтрин видела его смерть.

Кристоф посмотрел на неё. - Он умер достойно и с честью, сестра?

- Он умер, защищая меня, - ответила Кэтрин.

Все понимали, что за этим кроется нечто большее, но никому не хотелось настаивать.

- Хочешь, чтобы мы отправили тело обратно в Редхарт, как только оно будет найдено? - спросил Ричард. - Он ведь прожил большую часть своей жизни в вашей стране.

- Нет, - сказала Кэтрин. - Лес был его избранным домом. Мы упокоим его здесь.

- Рядом с его родителями? - спросил Ричард.

- Да, - ответила Кэтрин. - Ему бы это понравилось.

- У меня нет возражений, - сказал Кристоф. Он переключил своё внимание на Малькольма. - Нам пора идти. Если вам есть что сказать Принцессе Кэтрин, скажите это сейчас.

Он многозначительно посмотрел на Ричарда, который сухо кивнул в ответ, и два Принца отошли, тихо разговаривая о государственных делах. Малькольм Барретт стоял перед Кэтрин и беспомощно пожимал плечами.

- Я не знаю, что сказать, Кэт. Вот только как всё так быстро изменилось? Всего несколько дней назад… мы с тобой были влюблены и планировали нашу свадьбу. У нас была жизнь и будущее, и весь мир имел смысл. Мы любили друг друга с детства, Кэт!

- Дети вырастают, - сказала Кэтрин. - Я никогда не хотела причинить тебе боль… но мир движется вперёд, оставляя нас позади.

- Я знаю, что ты любишь Ричарда, - сказал Малькольм. - Но что мне делать?

- Найди другую и живи дальше, - сказала Кэтрин. - Будь счастлив, Малькольм.

- Мир движется вперёд, великое колесо повернулось, и один из нас оказался под ним, - сказал Малькольм. - Но я жив, а большинство моих людей - нет… Будь счастлива, Кэтрин.

Он резко отвернулся и подошёл к Ричарду и Кристофу, которые разговаривали с Рейвеном и Ван Флитом.

- О, привет, Мэл, - совершенно непринуждённо сказал Кристоф. - Кажется, я договорился, чтобы нас отправили домой. Эти двое Колдунов, похоже, уверены, что могут открыть дверь в измерений и высадить нас прямо в Полуночном Замке!

- Без проблем, - так же непринуждённо ответил Рейвен. - Прямо ко Двору…

- Если вы этого хотите, - быстро сказал Ван Флит.

- О, я думаю, да, - сказал Кристоф. - Мне нужно многое сказать Отцу.

- Давайте сделаем это, - сказал Малькольм. - Здесь нас ничто не задерживает.

Колдуны быстро работали сообща, что-то бормоча себе под нос и совершая множество сложных пассов, и вдруг появилась дверь. Настоящая дверь, массивная и деревянная, одиноко и совершенно без опоры стоящая посреди поляны. Кристоф подошёл к ней, нарочито не впечатлённый, и толкнул дверь. Сквозь проём они увидели Короля Вильгельма, одиноко сидящего на своём троне при пустом Дворе. Король испуганно оглянулся, а Кристоф и Чемпион прошли через дверь ко Двору в Полуночном Замке. Дверь захлопнулась за ними и исчезла.

*

Двор казался гораздо более мрачным без магического освещения, которое давал Зелёный Человек. По всей видимости, оно исчезло вместе с ним. Старое магическое освещение также отсутствовало. Трон теперь окружали десятки свечей в старомодных латунных канделябрах, с которых повсюду капал воск. Король Уильям уставился на своего недавно вернувшегося сына, не обращая внимания на Чемпиона.

- Какого демона ты здесь делаешь, мальчик? Что случилось? Я ничего не слышал ни от Ван Флита, ни от Зелёного Человека…

- Всё кончено, Отец, - ответил Кристоф, безмятежно шагая вперёд, чтобы встать перед троном. - Война окончена.

- Ничего не кончено, пока я не скажу! - рявкнул Король, наклоняясь вперёд на своём троне, чтобы взглянуть на сына. - Моя армия…

- Ваша армия мертва! - сказал Чемпион, вставая рядом с Кристофом. - Дракон сжег их всех заживо.

- Что? - сказал Король. - Все мои солдаты… Нет. Нет! Это ничего не меняет! Я пошлю другую армию…

- Я так не думаю, - сказал Кристоф. - В этом нет смысла. Я поговорил с Ричардом, и мы решили дать миру ещё один шанс.

- Ты бросаешь мне вызов, мальчик? - сказал Король.

- Почему бы и нет? - сказал Кристоф. - Кто ты такой? Всего лишь старый безумный дурак, продавший душу этой страны Зелёному Человеку. Который в конце концов оказался ряженым Принцем Демонов! Вот тебе и знаменитая мудрость, Отец.

Король Уильям долго сидел молча, затем медленно откинулся на своём троне, переваривая сказанное. По его виду можно было понять, что он рассержен. Наконец он покачал головой.

- Это не имеет значения. Мне не нужен Зелёный Человек. И я всегда могу собрать другую армию. Если ты не хочешь её возглавить, Кристоф, я уверен, что найду того, кто сможет это сделать.

Кристоф повернулся к Чемпиону. - Оставь нас, Малькольм. Прошу тебя. Нам с Отцом нужно поговорить наедине.

- Ты никуда не пойдешь, кроме как туда, куда я тебя пошлю, Малькольм Барретт! - сказал Король. - Ты мой Чемпион!

- Больше нет, - сказал Малькольм. - Вы лишились того, что могло бы удержать меня здесь.

И тут все резко обернулись: двери Двора распахнулись, и в Зал вошёл Стюард Элиас Таггерт.

- Я уже некоторое время жду снаружи, - сказал он. - Я слышал громкую речь, поэтому…

Малькольм подошёл к нему. - Что происходит с Нереальными, Элиас?

- Некоторые вернулись к себе, - ответил Стюард. - Их стало намного меньше, теперь всё не так плохо, как раньше. У нас не должно быть с ними особых проблем. Многие из них по собственной воле возвращаются ко сну. Мы справимся с теми, что остались. Он посмотрел на Кристофа, а затем снова на Чемпиона. - Принц Кэмерон действительно мёртв?

- Да, - ответил Малькольм.

Стюард печально кивнул. - Ему следовало остаться в своей пещере. Там он был в безопасности.

Двое мужчин покинули Двор, тихо переговариваясь, и огромные двери закрылись за ними. Кристоф остался один в пустом зале с отцом. Они холодно смотрели друг на друга.

- Ты всегда хотел этой войны, - сказал Кристоф. - Почему?

- Причина в вас, - сказал Король. Ты и Кэмерон. Два моих бесполезных сына. Ни один из вас не достоин занять моё место на троне. Кэмерон - из-за своей ущербности. А ты - потому что ты гомосексуалист. Да, я знаю. Я всегда знал. Королевская Линия прервалась бы, если бы Королём стал кто-нибудь из вас. Конец нашего рода и Магии Крови, которая с ней связана! Должен быть наследник! И единственным моим ребёнком, который мог его произвести, была Екатерина. Которая должна была выйти замуж за какого-нибудь чужеземного Короля. Именно поэтому я выслал её из Редхарта; иначе на моём троне сидел бы какой-нибудь чужеземный Король. - Я не мог этого допустить. Не после того, как столько чистокровных Королей Редхартов, занимали этот трон. Поэтому я использовал Кэтрин в качестве агента войны. Чтобы, когда мы победим, я мог сделать её своей наследницей, и она стала бы Королевой обеих стран. Как завоевательница, она могла бы взять в жёны Принца-Консорта, а не Короля. И тогда её сын стал бы Королём и Редхарта, и Леса, и Королевская Линия сохранилась бы.

- И это всё? - спросил Кристоф. - Так вот из-за чего всё это было?

- Кровь - это всё, что действительно имеет значение, - сказал Король. - Ты уже должен был понять это, мальчик.

- А как же я, Отец? - сказал Кристоф.

- Я ожидал, что тебя убьют в бою, - сказал Король. - Ты никогда не был так хорош с мечом, как тебе казалось. Крашер с радостью вернулся бы в свою пещеру. А Кэтрин сделала бы то, что я ей велел. У меня всё было продумано… Но нет, ты не смог ничего сделать правильно, правда, Кристоф? Ты всё испортил!

- Ты развязал войну, - сказал Кристоф, - только потому, что хотел внука? Почему, отец? Ты никогда не заботился ни о ком из своих детей!

Он выхватил меч и бросился вперёд. Длинное лезвие пробило грудь и сердце Короля Вильгельма и вышло через спинку трона. Мгновение ни один из мужчин не двигался: Кристоф вытянулся в полный рост, глаза Уильяма расширились от удивления. А потом Король умер, дыхание покинуло его, и он вдруг стал казаться намного меньше. Тяжело дыша, Кристоф освободил меч. Он стряхнул с лезвия несколько капель крови и убрал меч в ножны. Взяв Отца за руку, он потянул его вперёд, прочь с трона. Тело Вильгельма грузно упало на пол.

Король Кристоф сел на свой трон, устроился поудобнее и оглядел пустующий Двор.

- Проклятье, - сказал он. - Я всегда могу усыновить ребёнка.

*

За пределами Лесного Замка Ричард и Кэтрин беседовали с Хоком и Фишер. Большинство людей уже направлялись обратно в Замок. Ночь уже почти закончилась, и скоро должен был наступить рассвет. Рейвен и Ван Флит беседовали с Роландом Безголовым Топорщиком и ведьмой Лили Пек. Выжившие бойцы Академии Героев терпеливо стояли в стороне, ожидая, когда можно будет отправиться домой.

- Что вы теперь будете делать? - спросил Ричард, переводя взгляд с Хока и Фишер на людей из Академии и обратно. - Вы вернётесь с ними, чтобы управлять Академией?

- Мы сделали своё дело, - бодро ответила Фишер. - Пришло время для чего-то нового.

- Мы уже говорили, - сказал Хок. - Ни один из нас не может смириться с мыслью, что Принцу Демону всё это сойдёт с рук, что он останется безнаказанным после всего, что он сделал и собирался сделать.

- Мы продолжаем его уничтожать, а он продолжает возвращаться, - сказала Фишер. - Чтобы причинить страдания и разрушения и разрушить все наши мечты.

- Человечество никогда ничего не добьётся, - сказал Хок, - пока Принц Демон может возвращаться.

- Но ваш отец изгнал Принца Демона! - воскликнула Кэтрин.

- Всегда есть вероятность, что какой-нибудь благонамеренный дурак призовёт его обратно, - сказала Фишер. - Его нужно остановить. Навсегда.

- Но как вы можете надеяться сделать это? - спросил Ричард. - Ведь, насколько я понимаю - а я совершенно готов к тому, что мне скажут, что это не так, - он один из Переходных Существ. Идея, воплоти. Как можно убить идею?

- Невозможно, - ответил Хок. - Но можно отправиться туда, откуда он появляется, и превратить его жизнь в ад.

- Есть иной Мир, - сказала Фишер. - Имя ему Ревери. Мир Голубой Луны. Там, откуда родом все Переходные Существа. Место грёз и легенд.

- Мы уже бывали там, - сказал Хок. - Я уверен, что мы сможем найти дорогу обратно. А потом мы найдём Принца Демона и втопчем его в землю столько раз, сколько потребуется, чтобы как следует наказать его за содеянное. А потом мы встанем на страже между тем Миром и этим. И ничто не пройдёт мимо нас.

- Но Переходные Существа бессмертны! - воскликнул Ричард. - Вам придётся сражаться с ними вечно!

Фишер пожала плечами. - Нам будет чем заняться.

- Могут ли Рейвен и Ван Флит открыть для вас Дверь Измерений? - спросила Кэтрин.

- Вероятно, это немного выше их понимания, - добродушно сказал Хок. - Хотя они никогда в этом не признаются. Нет, у меня есть способ доставить нас туда.

- Есть способ? - спросила Фишер.

- Поверь мне, - сказал Хок. - Ревери… это страна Легенд. Я думаю, что наше место там, а не здесь.

- Да, - согласилась Фишер. - Мы перестали быть Рупертом и Джулией, но теперь даже Хок и Фишер - Легенды. Вот что происходит, когда живёшь так долго, как мы. Наше место в Ревери.

- А как же я? - спросил Чаппи. - Я тоже легенда, не так ли?

Все оглянулись, когда он, прихрамывая, вышел вперёд, его огромная шкура была исполосована когтями, серый мех покрыт засохшей кровью. Но он попрежнему высоко держал голову и радостно вилял хвостом, когда Хок и Фишер обнимали и ласкали его. Чаппи принимал всё это как должное.

- Ты никуда без меня не пойдёшь, - твёрдо сказал он. - Я всегда буду нужен тебе, чтобы прикрывать спину.

- Конечно, ты пойдешь с нами, - сказал Хок. - Как мы можем оставить легендарного бессмертного Пса?

- Верно, - сказала Фишер.

- Абсолютно верно, - согласился Чаппи.

Фишер посмотрела на Дракона, который тут же открыл свои огромные золотые глаза и посмотрел на неё.

- Ну что? - сказала Фишер. - Ты тоже идёшь? Легендарный последний дракон?

- Нет, - ответил Дракон. - Потому что я не думаю, что я последний. С тех пор как вы меня разбудили, у меня появилось ощущение… что я всё-таки не один в этом мире.

Фишер закричала от восторга, что заставило всех подпрыгнуть. Она подбежала к дракону, чтобы обнять его за огромную шею и выпытать у него подробности.

- Девочки и их пони, - торжественно произнёс Хок.

Он оставил Фишер и отошёл поговорить с Лили Пек и Роландом Безголовым Топорщиком. Хок был потрясён тем, насколько старой и немощной выглядела Лили.

- Не волнуйся об этом, дорогой, - спокойно сказала она. - Легко пришло, легко ушло. Я всегда могу получить ещё немного молодости. Годы для ведьмы - всего лишь валюта.

- Вы с Фишер ведь не вернётесь с нами? - спросил Роланд.

- Нет, - ответил Хок. - Мы вам больше не нужны. Не хочешь ли ты возглавить Академию?

- Нет, - ответил Роланд, и Лили быстро покачала головой.

- Я никогда не любила ответственности, - сказала она. - Да и ведьмы в основном не любят.

- Мы просто найдём кого-нибудь другого, - сказал Роланд, - чтобы стать следующими Хоком и Фишер. Кого-нибудь достойного. И все пойдёт как прежде. Я постараюсь выбрать кого-нибудь, кто сможет как следует доставать Администратора, чтобы он был начеку. Никто и не узнает, что произошли какие-то изменения.

Хок позвал Рейвена и Ван Флита, открыть пространственную дверь обратно к Тысячелетнему Дубу. Хок встал перед собравшимися силами Академии Героев и поклонился им всем.

- Вы проделали здесь огромную работу. Всегда помните, что мы с Фишер гордимся каждым из вас.

И все мужчины и женщины Мемориальной Академии Хока и Фишер обнажили мечи и подняли их в знак приветствия. Хок кивнул в ответ. Эмоции захлестнули его, и он замолчал.

- Это всё ваша хорошая выучка, - сказал Роланд.

Принц Ричард наконец нашёл Питера Фостера среди множества раненых, которыми занимались хирурги Замка, на поляне. Питер лежал на спине, глядя в ночное небо, и был плотно замотан в бинты, которые уже пропитались кровью. Ричард впервые осознал, как сильно пострадал его старый друг и телохранитель, встав между Принцем и всем, что ему угрожало. Ричард опустился на колени рядом с Питером и попытался поблагодарить его, но не смог вымолвить ни слова.

- Всё в порядке, - сказал Питер. - Я знаю, я выгляжу ужасно. Но я не могу умереть. Не сейчас, когда тебе некому прикрыть спину.

- Я так и не смог выяснить, что случилось с Кларенсом, - сказал Ричард. - Почему его не было с нами… Он всё пропустил! Наверное, отсыпался где-нибудь по пьяни.

- Да, - сказал Питер.

- Он бы написал несколько отличных песен обо всём этом.

- Ох, - сказал Питер, - он бы написал…

И они тихо рассмеялись.

Неподалеку Роланд Безголовый Топорщик наблюдал за разговором Ричарда с Питером. Он хотел бы подойти и поговорить с ними, но знал, что не может.

- Прощайте, Ричард и Питер, мои старые друзья, - тихо сказал он. - Вы были правы; из меня получился гораздо лучший воин, чем менестрель.

Он вернулся к ведьме Лили Пек.

- Удовлетвори любопытство старухи, - сказала она, - пока я ещё старуха. Где твоя голова?

- Я храню её в ящике под кроватью, - сказал Роланд. - Никогда не знаешь, когда она может пригодиться. Должен сказать, быть убитым - лучшее, что со мной случалось.

- Ты странный, - сказала Лили Пек.

Рейвен и Ван Флит открыли Дверь Измерений, и Роланд Безголовый Топорщик и Лили Пек повели отряд Академии обратно к Тысячелетнему Дубу, в Ланкр. Дверь закрылась за ними, и они исчезли.

*

Спустя некоторое время, когда все остальные ушли в Лесной Замок, Хок, Фишер и пёс Чаппи остались на поляне одни. Даже дракон улетел в поисках своего будущего. Было очень тихо, дул холодный ветер, и первые лучи восходящего солнца оставляли рваные багровые полосы на ночном небе.

- Итак, - сказала Фишер, - я заинтригована. Как мы попадём в Ревери без помощи Колдунов? Загадаем желание?

Хок усмехнулся и достал Меч Радуги. - Я всегда знал, что он мне ещё пригодится.

Он перевернул меч и глубоко вонзил его острие в твёрдую землю поляны. Он беззвучно воззвал, прося о последнем чуде. Не для себя, а для всех тех, кого он должен был защитить от Принца Демона и ему подобных. Наступила долгая пауза, а затем Чаппи резко вскинул голову.

- Вы чувствуете это? Мы больше не одни в ночи. Что-то приближается…

Хок и Фишер промолчали. Они тоже это чувствовали. Что-то древнее, первобытное, огромное и могущественное направлялось к ним из темноты. Они посмотрели вверх, и Радуга обрушилась перед ними, словно огромный водопад всех цветов мира. Сверкающая и прекрасная, Радуга низвергалась вниз в таких ярких, таких совершенных цветах, что это было почти невыносимо.

Конец Радуги.

Когда они стояли там, ослеплённые и потрясённые, послышался звук приближающихся шагов. Странно знакомых шагов. И из Радуги появился единорог. Ослепительно белый, с гордо вскинутой головой и развевающейся гривой, с изогнутым рогом, торчащим изо лба. Единорог шагнул вперёд и встал перед Хоком.

- Ты же не думал, что я отпущу тебя… без меня, Руперт?

- Бриз! - воскликнул Хок. - Я никогда не думал, что увижу тебя снова! Мне сказали, что ты мёртв!

- Легенды не умирают, - ответил единорог. - А теперь возьми свой меч и следуйте за мной, Хок, Фишер и пёс Чаппи. Нам предстоит выполнить легендарную работу.

Все они вошли в Радугу, и она унесла их прочь. Свет угас, и наступила ночь. Они ушли, все до одного, в легенду, где им и место.

В последний раз.

*

вступление

один

два

три

четыре

пять

шесть

семь

восемь

девять

десять

одиннадцать

Перевод: RP55 RP55 ; 23.04.2023 - 7.01.2024

После небольших титанических усилий перевод закончен.

С уважением Хоку и Фишер.