Государственная мифология [LEGO LEGO] (fb2) читать онлайн

LEGO LEGO Государственная мифология

В истории развития человеческого общества есть достаточно событий, которые на поверку оказываются не такими, какими их принято считать.

То есть событие вроде было, и сам этот факт не вызывает сомнений.

Но если взглянуть на анатомию этих событий беспристрастно, то оказывается, что

реальность не имела ничего общего с тем, как событие было преподнесено.

Бывает так, что современники говорят правду, а потомки полностью перевирают,

А бывает наоборот — современники безбожно лгут, и тогда потомкам выпадает честь

пролить свет истины на произошедшее.

Сначала я хотел употребить термин «изобилует» — история изобилует случаями сознательно искажённой правды. Но после того, как я углубился в изучение летописей бытия человеческого, оказалось, что «изобилует» — слишком слабое слово, так как практически вся история это сплошная мифология, не с точки зрения фактов, а по их интерпретации.

Ещё бы! Ведь аксиома «историю пишет победитель» работает замечательно.

Но иногда даже победитель уступает более наглому проигравшему в информационной войне.

Политика наука нечистоплотная, и у меня нет никакого желания углубляться в эти скользкие дебри. В предлагаемом Вашему вниманию уважаемые читатели очерке, описываемое событие произошло настолько давно, что его разбор никаким образом не отразится на состоянии здоровья и финансов современного человечества.

Итак — государственная мифология.

Этот парадокс я рассмотрю на одном примере в истории Франции. Так получилось, что Франция явилась темой двух моих последних писалок-сочинялок на этом сайте, и я решил — уж если промывать косточки, то по полной.

Отправляясь по стреле времени в прошлое, — а нам предстоит очутиться в восьмом веке нашей эры, я мимоходом напомню ещё пару событий французской истории, мифология которых уже вроде была развенчана, но от этого только укрепилась.

Первой вехой на нашем пути погружения в пучину древности стоит Французская революция, и более конкретно — взятие Бастилии. День, ставший самым большим государственным праздником Франции.

Как обещал, буду краток. Повторю уже известные факты, которые часто игнорируются ради прославления конечного — действительно революционного результата.

«14 июля 1789 года. Штурм Бастилии.»

Его не было, — комендант маркиз Лоней сам открыл ворота, но возбуждённые граждане неудовлетворённые такой покладистостью, и желая разрядить хоть как то свою энергию, отрезали ему голову. (это сделал помощник мясника по своей инициативе)

«Крепость захватили санкюлоты — бедные и эксплуатируемые граждане.»

На самом деле, санкюлоты — это мелкие буржуа, опасавшиеся, что голод начавшийся в сёлах не перекинулся в Париж. Большинство из них сами нанимали работников.

«Бастилия была атакована во имя свободы и против тирании короля.»

В действительности в крепость врывались с криками «да здравствует король».

Целью толпы был поиск боевой амуниции — пороха. Днём ранее известный демагог Камилл Демулен (своего рода Геббельс у якобинцев) выступая перед толпой кричал, что на них идут содаты швейцарского и немецкого полков, чтобы всех убить, и что выход один — взяться за оружие. Оружие бравые граждане нашли ограбив арсенал — 28000 ружей. Но боеприпасы были только в Бастилии.

«Заключённые Бастилии были узниками совести и борцами за свободу.»

В реальности среди семи освобождённых «жертв монархии» мы находим имена — Бешад, Ларош, Пюжад, Корреж — четверых фальшивомонетчиков, надувших двух банкиров.

Тавернье и Вайт — двое душевнобольных. После освобождения переведённые в психбольницу в Шарентоне, где над ними стали издеваться по полной.

Наконец граф Солаж, помещённый в Бастилию своей семьёй, дабы избежать заключения в психушку за сексуальные извращения.

«Весь Париж поднялся на штурм крепости»(это мы часто наблюдаем на картинах

художников)

Здесь я дам слово Марату — революционеру номер 3 после Робеспьера и Дантона:

«… практически не защищаясь Бастилия была отдана в руки нескольких солдат и

неорганизованной толпы, большинство из которой составляли немцы. Парижане же — эти вечные зеваки, пришли только из любопытства…»

«Взятие Бастилии было оплачено жертвами сотен борцов за свободу.»

Всего среди штурмующих нашли погибель 98 человек. Большинство — стреляя друг в друга во время грабежа имущества (про порох забыли). Многие погибли сорвавшись в ров с донжона.

Что касается Бастилии, можно было бы добавить ещё с десяток примеров, когда факты

были искажены до неузнаваемости в угоду новой политической силе.

Но!! — нас ждёт восьмой век, а на пути к нему необходимо сделать ещё одну остановку — осветить другую, не менее знаменательную веху в истории Франции.

Перед тем, как предложить Вашему вниманию следующую историю, проведём небольшой тест на логику и здравый смысл.

Представьте, июль (или август — не важно) 1941 года. К Сталину в кремль приходит доярка из колхоза «синий мухомор» и говорит Иосифу Виссарионовичу: «меня зовут Маруся, мне приснился сон, если Вы, главнокомандующий дадите мне в подчинение шестую пехотную армию, то я разобью все немецко-фашистские части и дойдя до Берлина, уничтожу Гитлера!»

Сталин не раздумывая даёт Марусе шестую армию.

Вы считаете такое возможно?

Конечно возможно! В 1429 году так поступила простая французская пастушка Жанна.

Роль Сталина в ту эпоху выполнял король Франции Шарль VII (в русском представлении Карл)

Никого не смутил тот факт, что неграмотная и лишённая всех манер пастушка имела свой герб (вероятно во Франции в то время все пастушки были просто обязаны обзаводиться гербами — иначе овцы их не слушались)

Затем наша крестьянка в свойственной всем деревенским жителям грубоватой манере начала направо и налево кромсать англичан. Потом её предали, пленили бургундцы, начали продавать и перепродавать. В итоге, приговорённая за неудовлетворительное поведение (конкретно — за то, что слышала голоса и одевалась в мужскую одежду) к смерти, 30 мая 1431 года, дева, с лицом скрытым одеждой, взошла на костёр.

Чтобы не углубляться чрезмерно в эту обширную тему, упомяну только, что

настоящее имя нашей героини было Johanette de Vouthon (Johanette Romée).

Что вся интрига была задумана Иоландой Арагонской, что через восемь лет после сожжения (30 сентября 1439 года) наша Жанна (стряхнув с себя пепел и золу) была принята Карлом седьмым, который ей сказал: «Pucelle, ma mie, vous, soyez la tres bien venue, au nom de dieu qui sait le secret qui est entre vous et moi» Что означает: «Пюсель (разговорное — девственница, в отличие от официального — «vierge») моя дорогая, добро пожаловать, именем бога, знающего секрет между вами и мной».

И вся эта история была благополучно забыта и покрылась пылью четырёх веков, пока в 1871 году не всплыла вновь, востребованная на фоне поражения Франции в войне с Пруссией. Тогда понадобилось возродить патриотизм и доблесть, играя на героизме предков. Тут же появились артефакты — мечи Жанны Д’арк, её щиты, доспехи, (до нижнего белья дело к счастью не дошло, но кости действительно были в обращении — как оказалось позже, — кости египетской мумии) призванные подбодрить унывших французов.

Резюмируя сказанное: Жанна Д’арк не была пастушкой и её не сожгли на костре.

Но мифология требует жертв!!

Ну, наконец-то, я могу приблизиться к основному сюжету, который собственно и побудил меня взяться за написание этого очерка.

Итак, направляясь в противоположную сторону стрелы времени, мы продолжаем погружение в пучину прошлого. Самое что ни на есть тёмное средневековье — уже не античность, но ещё не возрождение. Чувствуете как пахнет? Да, неприятно… а что делать? Кругом навоз, душ ещё не изобрели, продукты портятся без холодильников.

Дантисты лечат зубы кувалдами, люди развлекаются войнами, и самое страшное — нет смартфонов, чипсов и интернета с сайтом «япишу».

Вот, в такое тяжёлое время, а именно в году 778-ом задумал король Шарлемань (в русском варианте Карл Великий) отправиться в Испанию — отдохнуть, развлечься — сарацинам кузькину мать показать.

Отдых удался, но пришло время возвращаться. В горах Пиринейских, в ущелье Ронсеваль оставил Карл часть своей армии в качестве арьергарда — прикрывать отход основных войск. Арьергардом командовал префект Бретонской марки (области) и по совместительству племянник короля — Роланд.

Но был у Роланда отчим — Граф Ганелон, эти двое так сильно друг друга любили, что ночей не спали — думали как изобретательнее укокошить своего сводного родича.

Первым придумал Роланд — он предложил Карлу послать Ганелона послом к начальнику сарацинов Марсилию, зная, что предыдущим послам Марсилий отрубил головы. (посылать было необходимо, ибо Карл хотел заручиться лояльностью Марсилия, так сказать подписать «пакт о ненападении»)

Но каково же было разочарование Роланда, когда Ганелон не только вернулся живой но ещё и с подарками. Если верить автору «песни о Роланде», он купил себе жизнь подбив Марсилия напасть на отступающие войска Карла. Начальнику сарацин такая мысль пришлась по душе, и он щедро наградил эту сволочь Ганелона, — по словам автора «песни»(стих 62): «и серебром и златом, и шелками, верблюдами и лошадьми и львами…»

Этот факт вынуждает меня немного отступить от темы, — поскольку у меня возник вопрос: как Ганелон распорядился своими подарками? Продал на месте? Вряд ли, — это будет проявлением неуважения к Марсилию. В карман такое добро не засунешь, выходит взял с собой.

Тут я дам волю фантазии, представляя сцену возвращения Ганелона к Карлу. -

— Роланд бесится — ну и фиг с ним, нам интересна реакция Карла:

— «Мой друг, отважный рыцарь благородный!

Поведай, откудова ты приобрёл сие богатство?

И львов и верблюдов! Шелка, и лошадей и злато!!

И мерседес и порше тюнинговый!

До селе не видал таких сокровищ,

Хоть королём над франками стою…»

Тут бы Ганелону соврать — дескать выиграл в «поле чудес», или распилил бюджет космодрома «восточный». Но рыцарь лгать не может, и мне представляется, что Ганелон говорит правду:

— «То плата за предательство, мой Сир!

Тебя кретина сдал я с потрохами

Марсилию-царю… как думаешь — не продешевил?»

На что Карл как человек практичный замечает:

— «коль половину мне уступишь –

— тебе позволю я меня всё время предавать…

За мзду известную!»

К чему я всё это наплёл? — к тому, что летописец никак не оправдал неожиданное обогащения Ганелона перед лицом Карла. Но далее!! Ганелон ещё не сказал своего слова. Сначала он сообщает Карлу об успехе посольства, и уверяет его, что Марсилий преклоняется перед Карлом, и не только не будет нападать, но и желает стать вассалом франкского короля и принять христианство.

Карл доволен!

Но вот, когда встаёт вопрос кому поручить командование арьергардом, Ганелон, помня выходку пасынка, рекомендует Карлу Роланда!

Сначала король взбешён — ему не нравится предложение, но затем вынужден уступить.

Тут я думаю не обойтись без объяснений. Дело в том, что всевластный король не всевластен. Даже в средние века, существовал целый ряд правил, которые предписывали те или иные действия. Была особая категория пэров (PAIR)

то есть «парный» в значении «равный» (не путать со словом PERE — отец)

Эта категория считалась равной королю. И даже судить их король не мог — они были независимы от него и судились внутри своей иерархии. Если какой либо пэр высказывал решение, оно как бы исходило от всех пэров — даже не согласных.

Этот парадокс я сам себе до конца не уяснил, а средневековые летописцы словно намеренно запутывают ситуацию. Ведь Ганелон Был послан к Марсилию Роландом тоже как бы от всех пэров. И, так как он протестовать не имел права, то был обязан смириться.

Короче Карл вынужден назначить Роланда командующим арьергардом.

Ганелон ликует, и отправляется с остальными войсками и королём к землям Франции.

Дальше всё предсказуемо, — сарацины нападают на силы прикрывающих (летописец их оценил в 20 000 а сарацин в 100 000) и всех уничтожают. Но всё же терпят поражение, поскольку сам Роланд — последний оставшийся в живых, им погрозил мечом, перед тем как умереть от ран.

Отдельная тема — рог Роланда, — понятие, ставшее историческим, и обозначающее безнадёжный призыв о помощи. Во время битвы, товарищ Роланда Оливер неоднократно призывает Роланда затрубить в свой рог Олифант, чтобы подать сигнал основным силам французов во главе с королём. Тогда, услышав призыв о помощи, Карл вернётся и поможет арьергарду уничтожить нападающих.

Но из строптивости и гордости, Роланд каждый раз отказывается. Наконец, когда неминуемое поражение очевидно, Роланд трубит. Но, — поздно.

Когда Карл, услышав призыв Роланда возвращается — все мертвы.

Карл атакует и громит сарацинов, затем осматривает поле битвы и находит тело Роланда. От чувств Карл падает в обморок, затем приходит в себя, и увидев мёртвого Роланда опять падает в обморок- Удивительно сентиментальный был король…

Затем вскрывается предательство Ганелона, его арестовывают и приговаривают к казни. Но дальше — неприятный для Карла сюрприз — как Вы помните дорогие читатели (те, кто ещё не сбежал подальше от такого чтива) по феодальному праву король не может судить пэра каким является Ганелон. Его судят равные и…. ОПРАВДЫВАЮТ!!!

Карл в ярости!!

Тут я сделаю второе отступление. Проанализировав повествование не с литературной, а с практической позиции, я пришёл к выводу, что Карл заранее подстраивал афёру с Ганелоном. Причины этой явной махинации неясны, но если внимательно читать текст, становится очевидным, что план по уничтожению Ганелона был разработан ещё до его посольства к Марсилию. И уж тем более до смерти Роланда. Которая в планы Карла не входила, но раз уж так получилось — не отказываться же от задуманного.

Карл, нарушая все законы, объявляет поединок (это уже после оправдательного приговора Ганелону) Два рыцаря будут биться, один — Пинабель — за Ганелона, другой — Тьери Анжуйский — против. Победа одного из них решит судьбу Ганелона.

Но — не всё так просто! В те времена перед поединком рыцарь должен был представить залог. Пинабель представляет Карлу свою перчатку — обычный залог рыцаря. Карл отказывает, говоря что нужен более весомый залог. Тогда 30 человек рыцарей дают в залог свои жизни. Карл согласен. Очередь Тьери — что он поставит в залог? Тьери ожидаемо даёт перчатку и король её… ПРИНИМАЕТ (почувствуйте разницу — жизни 30 человек и — перчатка)

В ходе поединка Пинабель побеждает Тьери, но оставляет его раненого повернувшись к Карлу за решением. Тут Тьери и наносит свой удар, разрубая Пинабелю шлем и голову.

Карл Восклицает — явил нам чудо бог!

Результат истории — Ганелона разорвали конями, 30 его поручителей казнили.

Но главное — Карл завладел имуществом и землями 31 рыцаря!! Ведь по закону тех времён, наследство предателей отходило не к потомкам, а к королю!

Итак, я представил Вам уважаемые читатели хронику событий 778 года достоверно и подробно описанную средневековым литератором.

История эта, как и аналогичные ей с Жанной Д ‘арк, и со взятием Бастилии, предавалась от предков потомкам с целью воспитания патриотизма, чести и мужества.

И, как с историями про Жанну и Бастилию, она оказалась ПОЛНОСТЬЮ ВЫДУМАННАЯ.

Если Вы ещё не очень утомились, переваривая средневековую пыль, я расскажу, как дело обстояло на самом деле.

Исторически, Ронсельвальская битва была описана придворным политическим деятелем и биографом Карла Великого Эгинхардом в девятой главе «Vita Karoli Magni»

Но сделал он это только в 830 году, уже при власти Карла Лысого –

внука Карла Великого. То есть через 52 года после битвы.

Почему такой долгий промежуток? Дело в том, что и в те времена существовала цензура, и Карл Великий не хотел омрачать историю своего царствования упоминанием о каких бы то ни было поражениях.

Затем, спустя более чем 300 лет после битвы, в 1090 году, в Оксфордском манускрипте появляется первая литературная версия «песни о Роланде». Авторство приписывается (но не утверждается) некоему Тюрольду. Затем, с течением времени «песня о Роланде» обогащалась разнообразными деталями, более и более отдаляющими повествование от реальных событий. То есть мы, читая «песню о Роланде», проникаемся вымыслом, выданным за реально произошедшие события.

А сейчас, я постараюсь как можно более сжато восстановить для Вас уважаемые читатели историческую правду.

Во-первых. Представленный летописцем семилетний поход Карла в Испанию продолжался всего год.

В- вторых. Роланда (настоящее имя ХРЮОДЛАНД) представляют племянником Карла, выходит, что Ганелон — его отчим, был женат на сестре короля.

У Карла было три сестры. Две умерли в младенчестве, третья была помещена в монастырь в 13 лет. То есть племянников у Карла быть не могло.

В-третьих. 15 августа 778 года арьергард армии Карла атаковали не сарацины, а Васконы. (Эта гипотеза почти не оспаривается, хотя и тут достаточно сложностей.)

Васконы делились на северных, — их потомками стали Гасконцы, и южных — их потомство стало называться Басками.) Вероятнее всего, Васконы напали на арьергард армии Карла из мести. Не задолго до этого, король сильно потрепал город Васконов Пампелюну, полностью уничтожив оборонительные укрепления. Это было сделано в отместку за то, что Бану Квази — ставленник в городе арабских эмиров, отказался открыть Карлу ворота города. Ставленник был араб, но жители являлись Васконами.

В-четвёртых. Нападавшие (пусть это будут Баски) не только не были уничтожены, но сами полностью разгромили арьергард армии Карла и захватили весь обоз понеся минимальные потери.

В-пятых — касательно образа Ганелона.

В 858 году, пользуясь отсутствием Карла Лысого, отправившегося отражать очередную атаку викингов на остров Уассель в Руане, его брат — король Людовик II Германский предпринял попытку захватить власть. Решился он это после того, как принял у себя во Франкфурте посыльных архиепископа Ганелона (в документах часто называемого Венелоном). То есть Ганелон собственно и толкнул Людовика на попытку свергнуть Карла, и затем открыто поддержал Людовика.

Это предательство настолько прочно вошло в сознание жителей той далёкой эпохи, что даже после того, как Карл отстоял свою власть, и даже простил Ганелона (причина прощения очень туманна) образ Ганелона настолько слился с образом предателя, что его упоминали как отрицательный персонаж во всех сказаниях того времени.

И спустя 3 века Ганелон очень удачно вписался в роль предателя в литературном варианте битвы.

В-шестых. Реальный Роланд был далёк от того образа благородного рыцаря, какими мы их представляем сейчас. Он, «делал карьеру» на крови своих солдат, считая, что чем больше павших, тем ценнее победа. Когда Роланд без ведома и согласия Карла пытался захватил город Нопль, но был разбит сарацинами, он приказал своим людям затопить луга, чтобы скрыть своих погибших воинов. Карл, узнав об этом, впал в ярость.

Забавно, что если читать про Ронсельвальскую битву в Русском варианте википедии, то вся информация представлена как неоспоримая и абсолютно утверждённая. Во французском варианте доминируют слова «вероятно», «может быть», «не известно».

Это прямо указывает на то, что при дворе Карла Великого уже в те времена отирался аккредитованный журналист российского телевидения и прессы. И он полностью подтвердил свой профессионализм неподвергающимися сомнениям репортажами.

Ну вот, уважаемые читатели, ни шатко — ни валко мы и добрались до окончания этого очерка. Поднимая вопрос о государственной мифологии, стоит отдать себе отчёт, что она присуща не только Франции но и всем остальным странам.

В погоне за подъёмом патриотизма, правители во все времена ориентировали население на лучшие примеры благородства, отваги, чести, доблести. Насколько это оправдано, если учитывать, что многие примеры не соответствовали действительности? Этот циничный парадокс, когда настоящие подвиги основываются на блефе…

Но!! Эти ложные подвиги, действительно часто побуждали простых людей совершать подвиги реальные!

То есть всё таки оправдано?

Да. Но только до той поры, пока поклонник героя не откроет для себя истинное положение дел. Тогда патриотизм может повернуться против своего источника.

Чрезмерно детально описав историю с рождением «песни о Роланде», я преследовал цель как можно подробнее объяснить механику рождения мифа. Посему, если Вы — уважаемые ПИСАТЕЛИ и ПОЭТЫ, решили опубликовать очередное своё произведение, задумайтесь о том, что возможно через триста, или восемьсот лет, поведанное Вами будет искажено, и родится новый миф — возможно государственный.

Предвосхищая такой результат, Вы или врите убедительно, или пишите правду сомневаясь. Да пребудет с Вами муза!