Виконт Линейных Войск 7 (СИ) [Алекс Котов] (fb2) читать онлайн

Виконт Линейных Войск 7

Глава 1

Скрипучий вопль демона эхом раздавался по каюте.

— Ты лжешь. Все демоны лгут. — Прошипел Капитан.

— Ладно, хорошо. Я лгу, а совсем неподалеку от нас нет гребаного провала в небытие. Допустим. Но мы всё еще можем заключить сделку, я прав? Мы оба хотим убраться подальше от этого несуществующего провала, который прямо сейчас медленно убивает всех нас, верно?

— Постой, разве ты не мертв? Я думала, демоны покидают мертвые тела. — Заметила Аша.

— Скажем так, одержимые питают нас, дают силы. Поэтому как только они умирают, то и мы возвращаемся в бездну. Всё-таки мы жрем их ради пополнения своих сил. Так зачем нам самим тратить силу для управления трупом? Но есть особые случаи, например, если демон хочет отомстить смертному ну или… мой. Поверьте, я и раньше не хотел бы умирать в вашем мире. Область в бездне напротив него не очень-то приятная… Я бы даже сказал — совсем неприятная. А умирать рядом с провалом, где есть вероятность, что само твое существование было стерто — я и вовсе не хочу. Будьте добры, когда решите меня упокоить — унесите меня куда-нибудь на край мира, договорились?

— Заткнись уже. У меня есть только один вопрос, если ты был тут с живой командой и хотел выбраться, то почему не сделал это? — Медленно спросил капитан, разрываясь между желаниями разрезать говорливую голову вдоль или поперек.

— Так мне заткнуться или отвечать? — Уточнил демон, на что Найк вновь молча поднял саблю.

— Понял, понял. Ну… как тебе сказать. Я пробрался на корабль, чтобы доплыть к центру мира. Мне обещали, что на корабле будет горячая архимагичка, но обманули. Оказались, лишь эти олухи.

— У тебя еще пять секунд, чтобы объяснить. И три уже прошли.

— МЫ НЕ СМОГЛИ! — Крикнул демон. — Ясно? Не вышло ничего. Не проканало.

Капитан повернулся к Аше.

— Я не сильно много общался с демонами, они все такие истеричные?

— Не, этот какой-то дерганный. Обычно они важные, пафосные. А этот жалкий какой-то.

— Потому что я не демон, а бес. — Призналась голова.

— Кто?

— Что, у вас даже бесов нет? Говорил же, здешняя область бездны абсолютно ужасна…

— Хватит ныть. Рассказывай подробно, что вы делали, что именно у вас не получилось и почему.

— Ну, первая проблема — это течение. Оно прибивает к ледяному берегу так сильно, что легко может разбить лодку. Это в конечном итоге с нами и произошло. Кораблю весь зад разнесло.

— Не зад, корму. — Поправил демона капитан.

— Один черт. Вторая проблема — ветер. Ветер никогда не дует от берега, но может быть штиль. Если вы возьмете меня на свой корабль, то обещаю, я смогу просчитать момент, когда будет именно штиль, да-да!

— Поэтому вы добавили на судно весла? Разве это не идиотизм, столь крупное судно невозможно сдвинуть парой весел.

— Эй, у нас не было времени перестроить его в галеру, да и как мы бы тогда поплыли дальше? Третья проблема самая серьезная, у нас была лишь одна попытка. По-настоящему надеяться можно лишь на магов, только они могут дать судну достаточное ускорение, чтобы покинуть эту проклятую дыру. Но если им не хватит сил… То случится то же, что с нами. Круг передал всю ману магу воды, но он не справился, мы сумели уйти на триста тридцать пять метров, после чего маг потерял сознание, а течение бросило нас на лед. После этого у них не было шансов выжить, ну я и использовал их жизни с наибольшей пользой.

— Для сохранения себя любимого? — Скривилась Аша.

— Ага. — Довольно улыбнулся бес, показав острые, практически акульи зубы на своем человеческом лице.

Капитан вздохнул, снял треуголку и сжал её в руке.

— Бездна. Нам конец, да? Без капитана мы не сможем управлять течением, мы даже не сможем повторить трюк с паром. Я… я не смогу заменить его.

— Ой-ей, у вас и мага воды нет? Мда, получается я застрял тут надолго… — Разочарованно просвистел бес.

В каюте прозвенела пощечина. Из рук ошеломленного Найка выпала треуголка.

Аша встряхивает ушибленную ладонь, самоназначенный капитан удивленно смотрит на нее. Его щека горит. В буквальном смысле, от удара магички его щетина занялась. По ноздрям бьет запах горелых волос.

— Какие же вы все нытики! Мой лорд бы не опустил руки!

— И что бы сделал твой лорд в такой ситуации? — Фыркнул он, потушив бородку.

— Он? Ну… ммм… не знаю, сделал бы какую-нибудь железную штуку, которая позволила бы убраться с острова. Кран там, я не знаю, что зашвырнул бы нас подальше. Он бы что-нибудь придумал!

— Ну, его здесь нет, а возможно уже нет вообще, ведь он так и не вернулся на наш кора…

— Не смей. Даже. Говорить об этом. — Ледяным тоном оборвала его аширка.

Найк поперхнулся, но вскоре махнул рукой.

— Как скажешь. Нам всё равно конец… Знаешь, внизу у нас куча рома и никаких шансов на спасение. Когда надумаешь — присоединяйся к пирушке. Повеселимся напоследок, недотрога.

— И не мечтай. Идем, башка. — Девушка подхватила на руки одержимую голову, после чего подняла треуголку и нацепила её прямо поверх капюшона. — Парни! Соберите тут всё и перетащите к нам на корабль.

— Да, госпожа… Капитан… ша?

Хотелось выпить. Очень сильно хотелось, но сейчас она должна делать не то, что хочет, а то что нужно. Алкоголь в этом только повредит.

Требовалось очень хорошо подумать и напрячь память.

* * *

Коронация.

Так уныло. Помпезные трубы нещадно фальшивили, тронный зал покрыли цветочными лепестками, а на лицах прихлебателей все та же, угодливая улыбка. Как под копирку.

Спустя невероятно долгое время, двор, наконец, признал в обезображенном трупе, подкинутым им — тело королевы-матери и уже ничто не мешало надеть корону. Фракция Первого принца была разгромлена и выслана, фракция Второго — еще раньше бежало во Второе Герцогство сразу же, как осознала провал мятежа.

Двор был почти пуст. От многочисленного рода Клаусов при дворе осталось лишь несколько ветвей, что ранее не были замечены не в связях с прежним королем, не в сговоре со Вторым Герцогом. Не было и самого Герцога. Он не настолько идиот, чтобы прийти на церемонию.

Хотя… быть может, Король Дастан Первый его бы пощадил.

А может, и нет.

Пустовало место и Третьего Герцога. В отличие от Второго, что состряпал ложь про свою болезнь — тот действительно уже не мог посещать церемонии. Не пустовало лишь место Четвертого Герцога. Лысый и энергичный старикашка сидел и наблюдал за церемонией с невообразимо постным лицом. Рядом же присутствовала его необъятная дочь, видимо желая заменить всех отсутствующих хотя бы эквивалентом веса.

Первого Герцога тоже не было и это внушало беспокойство и плодило слухи. Он полностью поддержал нового короля, но при этом послал на церемонию свою новую жену. Довольно оскорбительно, учитывая, что он их меняет как перчатки.

Именно это и внушало беспокойство, согласно анализу Дастана, Герцог не должен был так поступать. Шпионы, что засели на бывших землях Шорта — так же не докладывают ничего интересного. Мимо них на фронт едут обозы Кондора, но войск Герцога не видно и не слышно. Словно они просто встали друг напротив друга и стоят, не вступая в бой.

Неужели они сумели договориться?

Надо будет послать кого-нибудь разузнать…

Трубы закончили петь.

В зал внесли корону короля. Артефакт из металла души, чудом сохранившийся со времен империи.

По традиции её должны были вместе возложить посол Содружества и Первосвященник Теократии.

Однако, к его удивлению, в зале был лишь посол. Забавно, он думал, что напротив, лишь Первосвященник согласится участвовать в церемонии. В итоге вышло наоборот. Содружество нагло, сделав вид, что не было ни покушения, ни попытки мятежа, ни прямой атаке с помощью зверей — прислало своего человека, едва только услышала, что Теократия отказывается признавать его королем.

И это те, кто называют себя наследниками его родной империи?

Двуличные, жалкие засранцы. Второй Герцог, наверное рвет на себе волосы.

Впрочем, наплевать. Он всё равно не собирался позволять им короновать себя. Слишком уж это походило на вассалитет.

Он сам себя коронует.

Вопреки процедуре, Дастан поднялся и схватил артефакт с шелковой подушечки.

— При поддержке здесь собравшихся благородных родов я объявляю себя королем. Отныне я Дастан Первый. — Возвестил он и возложил корону на чело.

Сейчас будет неприятно.

Рой голосов ударил по ушам.

— Предатель! — Звенело в голове от криков предков.

— Убийца! — Вторил голос биологического отца.

Блаженно улыбаясь, Дастан развел руки.

— Подчинитесь! — Мысленно предложил Король духам предков.

— Никогда! — Хором прогремело в ответ.

— Ну и ладно. — Фыркнул он и обратился к общей магии.

Корона засияла, имитируя признание.

Весь двор опустился на колени. Оглушительно прогремели фанфары.

— Жулик! Мошенник! — Бесновались духи.

— Не зря в своем завещании я лишил тебя наследства! — Выл биологический отец его тела.

— Завещание? Хм. — Задумался новый Король.

— Нет, оно не здесь… И не здесь. Ты его никогда не найдешь! — Злорадно прошипел отец.

— Мы видим твои порочные мысли. — Вторили ему духи.

— Ай-яй. Так вот как Король узнал о моих планах. А я-то думал, где же я прокололся… Не стоило мне примерять корону, пока он не видел. — Едва заметно покачал головой Дастан. — Впрочем, теперь это не имеет значения. Смотрите же.

Он принялся крутить в голове все, что планирует сделать. И все, что он уже делает.

Хор духов оторопел и затих.

— Безумец. — Раздались одинокие голоса.

— Это единственный выход. Теперь и вы это знаете.

Какофония в голове поднялась с новой силой, но теперь духе не поливали его грязью, а спорили между собой. Что ж, его это вполне устраивает, теперь он спокойно досидит до конца церемонии, а уже потом скинет с головы эту ненавистную штуку.

Начался пир. Подождав, пока все достаточно опьянеют, Дастан Первый поднялся из-за стола и направился в подземелья под дворцом.

Несколько секретных проходов и он может приниматься за работу. Фартук, перчатки. А бесполезную железку-корону в мусорку. Не забыть только забрать её оттуда.

— Так, лапочки мои, выросли ли вы? — Обратился он к многочисленным пробиркам.

Проект Зверь. Хорошее название. Внушительное. Наверняка любой лорд представит себе гигантское чудовище. Химеру, невероятной величины и силы, что способна опустошить весь континент.

И да, это была химера. И она была способна опустошить весь континент.

Но лишь с одним маленьким нюансом.

— Дастан Первый? Что за дурацкое прозвище? — Послышалось позади.

Вход в лабораторию был закрыт, но от этой гостьи было тяжело скрыться.

— Я подумал, что Дастан Последний звучит слишком вызывающе. Так что отныне я Первый. Первый и Последний. Зачем пришла? Спать с тобой я не буду, как-то пустовато себя после этого чувствую, извиняй.

— Смешно, смешно. — Улыбнулась убийца, выходя из тени. — Починил сердечную клеть? Мне понравилось менять облик.

— Не было времени. — Отбрехался он.

На самом деле не было желания. Кто знает, что этой полоумной служительнице старых богов в голову взбредет. Не хотелось бы подозревать каждого встречного в том, что он перевертыш. То, что они работают вместе, еще не значит, что они не могут стать врагами в любой момент.

— Если поклянешься починить её и передать мне в этом месяце, я сообщу кое-что очень важное. Очень, очень важное. — Облизнула губы она.

— Тогда подожди пять минут. Спешка может кончиться тем, что катастрофа начнется не там, где я планирую. — Отрезал Дастан и откупорил пробирку.

Дастан не был ученым. Единственная вещь, в которой он по-настоящему разбирался — это мастерство меча. Однако, знать то, что некоторые вещи возможны — уже полдела. Особенно если уровень технологий так упал, что даже простая магия кажется чем-то уровня архимагистра.

Маги всегда обожали химер. Что лучше подчеркнет божественную суть магии, чем создание нового вида? Ездовые, грузовые, летучие. Опытные химмерологи сплетали плоть, стремясь сделать существ крепче. Сильнее. Больше.

Но был и другой путь.

Дастан опустил шприц в пробирку и втянул в него миллионы и миллионы химер. Невероятно малые, бережно искаженные магией твари. Паразиты, питающиеся магией хозяина для того, чтобы убить его.

Единственный минус, им всё еще требовалось попасть в кровь, чтобы начать действовать.

Он открыл камеру, приблизился к бессознательной женщине и ввел очередную подопытную партию. Как и в случае с химерами, тактика была проста. «Пауки в банке».

Те, что выживут — станут лучшими.

Возможно, кто-то скажет, что использовать биологическую мать его нынешнего тела в качестве подопытного — неэтично. Однако, Дастану было плевать. Разве это его вина, что здешние маги деградировали настолько, что и архимага днем с огнем не сыщешь?

А ведь для опытов ему требовался сильный маг…

По крайней мере, он погрузил её в сон, чтобы не мучилась.

Подождав пару минут, он сделал забор крови и направился к магоскопу, чтобы разглядеть химер. Линзы из стеклянной эссенции вытянулись, повинуясь магическому полю.

Он капнул кровь на стекло и склонился над аппаратом.

Странно. В крови не было химер.

Дастан нахмурился и сменил образец.

Вновь пусто. Очень странно.

— Ваше Величество, пять минут прошли. — Напевным голоском прощебетала убийца.

— Тихо. Захлопнись. — Он вытирает потеющий лоб. Его морозит. Странно. Странно.

Тело бьет дрожь. Перед глазами появляются мушки. Силы покидают его, словно он… Болен.

А что если…?

Он сметает образцы с прибора и росчерком ногтя вспарывает себе кожу, щедро заливая прибор кровью и не отрывая взгляд ни на секунду.

Да. Он видит их. Видит! Мелкая, насекомоподобная дрянь копошилась меж красных кровяных клеток. Все медленнее и медленнее.

Высосав всё ману вытекшей крови, химеры собираются в комок.

Миг и они исчезли. На их месте остается лишь фиолетовый дымок.

Он поднимает взгляд. От его крови идет уже вполне заметный фиолетовый дым.

Телепортация.

— Кажется, проблема с распространением наконец-то решена. Надо бы выяснить расстояние, причины и критерии… — Бормочет он, пошатываясь ковыляя к пробирке. Тщательно упаковывает её в изолирующий ящик и лишь потом открывает лежащую на столе шкатулку.

Реликвия теократии не подводит. Благословенный голод высасывает всю магию вокруг. Слабые, слишком зависящие от магии химеры мгновенно погибают. Король вытирает пот, ему становится лучше прямо на глазах.

— Пожалуй, надо обнести лабораторию антителепортационным барьером, просто на всякий случай. — Отмечает в памяти он и поворачивается к убийце. — Так что ты там хотела сказать?

— Мои источники говорят, что новый понтифик собирает Крестовый поход. Против тебя. У тебя есть пара недель, чтобы подготовиться.

— Хм, неприятно, неприятно. — Качает головой он.

Сражаться с адептами пустоты без специального оружия будет непросто. Значит, пора нанести визит в Содружество, забрать свой меч и оставить взамен подарок. Если в Содружестве вспыхнет болезнь, которая совершенно случайно полностью вылечивается силой Единого — то даже эти старые и лицемерные приспособленцы будут вынуждены начать против Теократии настоящую войну.

О да, пора готовить корабль.

— Мои крошки, похоже ваши лабораторные испытания пройдут в полевых условиях. — Зловеще улыбнулся Король.

Глава 2

Шумная пирушка отвлекала и мешала думать. Хотелось спуститься на палубе ниже и настучать всем по голове, но нужно было беречь силы.

Может сходить и взять рома, чтобы хотя бы согреться? — Посетила голову предательская мысль, но девушка отогнала её.

Золото под руками вновь оплавилась и поменяло форму. Поршень. Колесо. Маленькое весло. Котел.

Она строила модель, не только потому что так могла сэкономить силы, но и потому что… Он делал так. Ей просто надо следовать примеру, и все будет хорошо.

Девушка открыла крышку котелка и залила туда воды из чашки.

Немного магии, чтобы вскипятить…

Пух! Пух! пух! — Ответил ей цилиндр, толкая колесо. Прикрепленное к нему маленькое весло рассекло воздух, но вновь не так, как нужно. Бездна, как же сделать такое колесо, чтобы оно гребло веслом нормально, но при этом было маленьким, а не на полкорабля размером?

Сделав еще несколько оборотов, колесо замерло.

Слишком сложно.

Вздохнув, она отпила немного воды и облокотилась на подплавленное молниевое орудие, откуда и отщипнула золото на свой эксперимент.

Она устала. Чтобы заставить всё это пыхтеть как надо — она сотни раз меняла форму, пытаясь воспроизвести то, что не раз видела. Как же она жалела, что ни разу не удосужилась разобраться подробно, как это работает… Например, она так и не поняла, зачем нужны были длинные, извилистые трубочки, хотя вроде бы и так всё работало.

Осталось лишь одно, заставить эту штуку грести за людей.

Но сил уже осталось мало. Холод пробирался под утепленный балахон, щекотал ноздри и дышал в уши, обещая вечность. Забвение.

— Аша, ты почему тут одна сидишь? Мне казалось, что ты не из тех людей, что отказывают повеселиться. — В трюме раздался голос подруги, а в нос ударил запах рома.

— Я работаю.

— Работаешь? Над чем? Погоди, где ты взяла столько золота? Ты что, испортила одно из корабельных орудий капитана Флинта?

— Он все равно в отключке, какая разница. — Пожала плечами она.

— Но ты могла взять какой-нибудь котелок. Золото-то зачем?

— Его легче плавить, чем железо. Меньше сил тратится.

— Понятно… Ну да, что-то я туго соображаю. — Улыбнулась она. — А что это вообще такое? Может я могу помочь? Поверь, я в механизмах разбираюсь.

Аша воодушевилась. Вот оно! Подруга поможет решить эту задачу с веслами.

— Смотри! — Воскликнула она, разом воспрянув духом. — Вот эта штука у меня движется вперед-назад, вперед-назад, а…

— Двигается… взад и вперед? — Пьяно хихикнула Эшли, мигом сообразив, что к чему. Отдаленное, темное местечко. Подруга в уединении и странная штука. Как бы невзначай, Эшли добавила.

— Знаешь, у нас внизу есть симпатичные матросы, они будут не против твоей компании.

— Что? Ты о чем? Мне сможешь помочь лишь ты!

— Я? Прости, но я не… В общем, ты славная, но… Ох, давай я лучше просто помогу с этой штукой. Поверь, для начала надо изменить форму на менее угловатую и более естественную, так сказать…

Эшли протянула руку к котлу, чтобы с помощью своего дара сделать из него нечто другое, но едва она обхватила его, как ладонь пронзила обжигающая боль.

— Ай! Горячо! — Взвизгнула она, мгновенно трезвея. — Что за странные игрушки ты собираешь?

— Эта важная штука! Она сделает нам всем хорошо!

— Думаю, парни не оценят, как она делает хорошо… Понимаю, холодный металл — это неприятно, но ты явно перестаралась с температурой.

— Я имела в виду, поможет выбраться нам отсюда!

— Что? Как это вообще может нам помочь? — Закатила глаза Эшли.

— Так ты мне дай объяснить… — Вздохнула Аша и протянула руку к котлу, чтобы вновь испарить в нем воду.

Спустя несколько десятков минут сбивчивых объяснений и активных маханий руками, чтобы дополнить слова, Аша запустила паровую машину и продемонстрировала махнувшее в воздухе весло.

Подруга скептически слушала, подняв бровь.

— Ну, мысль интересная, не спорю. Я даже скажу, что удивлена — никогда не ожидала от тебя такой изобретательности.

— Но? — Требовательно произнесла Аша.

— Что но?

— Ты сейчас скажешь «но», а потом будешь долго объяснять, что моя идея никуда не годится! — Насупилась магичка и скрестила руки на плоской груди.

— Давай я просто тебя обниму, иди сюда! — Воскликнула Эшли и обхватила её руками.

— Эй! Ну не надо! Я не люблю, когда так делают! — Возмущалась девушка, но подруга была неумолима. Пришлось выдвинуть последний ультиматум.

— Либо ты прекращаешь, либо я тебя укушу!

— Кусай, разрешаю. — Великодушно произнесла Эшли.

Оставалось лишь смириться и ждать, когда она закончит. Ну не жечь же её, теряя последнюю манну. К тому же, Эшли была теплой. Холод, который мучил девушку последние полчаса ненадолго отступил.

Было даже немного жаль, когда она закончила.

— Понимаешь, нет особой разницы, как преобразовать магию в движение корабля. Проблема в том, что у нас не так много магии, чтобы успеть удалиться от острова достаточно, чтобы мы смогли ее восстановить. — Мягко произнесла Эшли. — Понимаешь? В этом вся соль.

— Так я тебе про это и говорю, с этой штукой мы можем двигаться без магии! Мы потратим ману лишь на её создание.

— Но, ты же… Постой, котел можно греть не только магией? — Задумалась Эшли.

— Нет!

— Тогда почему ты тратила драгоценный резерв на это?

— Эээээ… — Оторопела она. Вот дура, она же могла сэкономить немного маны. Впрочем, большая часть ушла на плавление золота, так что не многое она и потеряла. Да-да.

— Ну, в общем помоги с веслом, я правда уже не знаю, как быть. — Неловко сменила тему Аша и вздрогнула.

Холод вернулся с новой силой. Он морозил мышцы, скребся в кости.

— Это легко, нам просто не нужно весло. Сделаем винт, вот так. — Одним движением Эшли превратила маленькое весло в необходимую деталь. — Оно будет работать не хуже весла, уж поверь мне.

— Точно? Я так… рада. — Облегченно выдохнула Аша. Её тело сковала слабость, даже руку поднять было тяжело.

Подруга с беспокойством посмотрела на нее, после чего провела ладонью по лбу.

— Ты холодная. Сколько резерва ты уже успела потратить?

— Два трети, может чуть больше. Я просто хочу спать…

— Нет, нельзя спать! — Запаниковала Эшли.

— Построй такую же, но большую, пожалуйста. Ладно? — Сонно произнесла девушка, закрывая глаза.

* * *

Желтая, вязкая масса стекала с носика ковша в продолговатый корпус. Алхимик тщательно проверил уровень, добавил еще немного деревянным черпаком и закрутил детонатор. Позади него — с помощью весов и простого совка — набивали картузы. Немного сюрреалистичная картина, но времени на то, чтобы хоть как-то это автоматизировать — не было.

А стоило бы, иначе рано или поздно все взлетит на воздух.

Но пока что взлетать на воздух будут те, куда эти снаряды попадут.

— Не опасно ли нагревать столь могущественные вещества? — Уже в который раз хриплым голосом поинтересовалась алхимик.

— Если не превысим температуры — всё будет нормально. — Успокоил я.

Захваченные в замке Шортов экспериментаторы, стали основой этого небольшого цеха. Они были достаточно профессиональны, чтобы им не требовалось длительное обучение. И достаточно опытны, чтобы обращаться осторожно с тем, что способно громко взрываться.

В соседнем цеху тоже кипела работа. В буквальном смысле, кипела.

Из труб постоянно выходил желтоватый пар, а снующие внутри работники напоминали чумных докторов. То, что производство пироксилина было элементарным — не делало его безопасным. Смесь серной и азотной кислоты то и дело клубилась в воздухе и несмотря на вытяжку, здоровья никому не прибавляла. Больше времени ушло не на отработку последовательности действий, при котором целлюлоза взаимодействовала с кислотами, а на том, чтобы снабдить персонал средствами защиты, на случай, если вентиляция перестанет справляться.

Пока что всё шло неплохо.

Готовый выстрел паковали в ящик и солдаты отправляли его на погрузку. В отличие от коллег, что охраняли цех по периметру — солдаты внутри цеха имели при себе обычные арбалеты.

Глупо было бы пользоваться огнестрелом в месте, где всё может взлететь на воздух.

Убедившись, что всё в порядке, я отправился на вокзал.

Станция находилась почти вплотную к цехам, чтобы задержек со столь важной продукцией было как можно меньше. Вероятно, расплавленный тротил в снарядах не успеет остыть, прежде чем доберется до позиций.

Локомотив дозаправлялся водой, работники станции налегали на ручные насосы, перекачивая её из цистерны. Бункера пополнялись углем.

За стальными плитами горело пламенное сердце, поддерживая в котлах нужное давление. Поезд лишь около получаса назад прибыл из Рейкланда, так что ему не требовалась долгая процедура разогрева.

На перроне гурьбой стояли люди. Новобранцы, что только ожидали своей первой погрузки, посему были весьма шумными и нервными. Провожающие. Мелкие торговцы, что предлагали всякую ерунду втридорога.

Даже ностальгия берет…

Меж вагонов ходили маги металла, то и дело касаясь поезда.

В этот раз их было значительно больше обычного, чем несколько дежурных за поездом. Прибыв из Рейкланда, локомотив привез с собой и команду Питу, включая его самого.

Доработанные снаряды требовали новых орудий.

Было бы глупо стрелять ими из косых, дульнозарядных пушек. Простые, гладкоствольные орудия хороши, если требуется засеять поле картечью, но в том, чтобы запустить снаряд точно в цель хотя бы на пяток километров — у них большие проблемы, в чем я уже успел убедиться.

И если для производства ручного оружия магов использовать нерационально, то для куда более малочисленной артиллерии — вполне.

Этим мы и займемся.

Прозвучал свисток. Служащий полиции, с короткой дубинкой на поясе и белой повязкой на руке приказал грузиться. Новобранцы, толкаясь, полезли в вагон, стремясь занять места на скамьях поближе к окнам.

Маги тоже подтягивались, без спешки направляясь в свой вагон. Механизмы были проверены и смазаны. Рабочие скручивали шланги, кладовщик запирал склад угля, а интендант в последний раз перепроверял накладные. Мейстер Орин мялся с ноги на ногу, не понимая, в какой из вагонов ему садиться. В руках он держал небольшую коробку, в которой то и дело звенели склянки. Рейс должен был стать первым не только для новых средств убийства, но и для новых средств спасения.

Пора и мне грузиться.

— Идите в офицерский вагон. — Разрешил его сомнения я, а сам направился к локомотиву.

В этот раз я не собирался ехать с магами, все вопросы насчет орудий мы уже обсудили. Хотелось проветрить голову.

Машинист принял меня с поклоном.

— Желайте подать сигнал об отбытии со станции? — Гордо поинтересовался он.

Вместо ответа я потянул на веревку. Заслонка открылась, и раскаленный пар устремился к паровому свистку, по вокзалу разнесся трубный вой, переполошив всех вокруг.

Машинист берется за рычаги.

Пар давит на поршни. Медленно, сантиметр за сантиметром, паровоз набирает ход. Вагоны трясет, один за другим — они приходят в движение. За толстыми стеклами машинного отделения величественно проплывают голые, лишенные листвы деревья.

Пожухлая трава, свинцовое небо, что готово в любой момент разразиться дождем.

Осень в самом разгаре.

И война — тоже.

Ни дня не обходилось без атаки. Зачастую ночью, порой — днем. С тех пор как прожекторы начали освещать поле боя — это не имело решающего значения. Десять человек, сто или тысяча — все они разбивались об оборону. Словно лемминги, бегущие с обрыва — финал очевиден.

Однако, Герцога это не волновало. Он посылал их снова и снова. Зачастую — без всякой видимой цели и надежды на успех. Герцог балансировал, искал такое число смертников, чтобы заставить нас задействовать пушки. Переодевал крестьян в священников, чтобы спровоцировать. Отправлял людей с горящим сеном, лишь бы создать дымовую завесу, за которой даже могло не последовать атаки. А могла и последовать.

Он словно решил посоревноваться с нами, что кончится раньше — порох или его люди.

А позади его лагеря явно строили что-то вроде требуше…

Армия Герцога растекалась по округе, вкапывалась в землю. Терриконы росли, и я уже начал сомневаться, а не пытается ли он выкопать тоннель до наших позиций?

Но если на холмы он бил скорее, чтобы отвлечь — то в лесу шли основные силы. Резонно предположив, что наши позиции там слабее — он отправлял волну за волной прямо по пепелищу. До тех пор, пока некогда пышный лес не превратился в лунную поверхность, изрытую кратерами. Немногочисленные деревья, выжившие при пожаре — переломали ядра и высушили боевые молитвы святых отцов. Остались лишь обгорелые обломки, серая от золы земля и кучи трупов, хоронить которые не было никакой возможности.

Уже второй месяц не прекращаются бои, а ему всё мало.

Как я и ожидал — он ни разу больше не появился лично. А вот его грифоны… Создавали проблемы. Рыская в тылу, нападали на караваны снабжения, пытались устроить пожары в окрестных деревнях, сбивали аэростаты, либо пикируя на них с неба, либо расстреливая из тяжелых стрелкометов на предельной дистанции.

К счастью, дырки можно было залатать, а храбрецов, решающих сблизиться и рискнуть поймать пулю — с каждой неделей становилось всё меньше.

А с тех пор как железную дорогу дотянули до позиций их и вовсе стало не видать. Все грузы проще и легче стало доставлять поездом, как следствие уязвимые для грифонов повозки и телеги попросту исчезли.

К слову, рыскающие в нашем тылу грифоны стали одной из причин, почему я предпочитал передвигаться на поезде. Пусть Фалькон все еще мог быстрее доставить меня куда-либо, шансы встретиться с вражеским патрулем становились всё больше. Продолжать летать стало неблагоразумно. Ведь полагаю, Герцог, как и я считал — что достаточно убить вражеского лидера, чтобы одержать победу.

Поезд же был отличным средством передвижения. Массивный. Крепкий.

Поэтому, когда что-то звякнуло о его обшивку — я даже не понял, в чем дело.

Цзинь! Цзинь!

Отчетливо повторяется вновь. В недоумении сканирую окрестность и тут же сбиваю с ног машиниста.

— Ложись!

Звон!

Стальной болт, величиной с руку, пробивает закаленное стекло и проносится там, где стоял машинист. Осколки падают на нас, прорезая кожу. Выхватываю револьвер и пытаюсь разглядеть нападающего, но увы. Обзорное стекло — небольшое, через него просто ни черта не видно.

Распахиваю дверцу, кручу головой.

Над нами в небе парит грифон. На седле перед наездником закреплено орудие, тяжелый стрелкомет. Всадник пытается перезарядить его на лету, меняет короб со стрелами. Прямо по курсу — еще грифон. Он летит прямо навстречу, у наездника нет оружия — зато в лапах грифона деревянная бочка.

Матерясь из-за тряски, стабилизирую ствол револьвера магией. Пусть подлетит ближе. Еще ближе…

Огонь!

Выпускаю весь барабан, как минимум несколько раз попав по твари.

Сердито клекоча, грифон разжимает раненую лапу.

На короткое мгновение бочка замирает в воздухе. Из пробитой пулей дыры хлещет жидкость, что воспламеняется прямо на воздухе.

Бочка падает на пути прямо перед нами.

И взрывается.

Я успеваю захлопнуть дверь прежде чем огненный шар поглотит нас. Локомотив прорывается сквозь стену огня. Языки пламени проникают в кабину через пробитое окно. Они скользят над нами, облизывают спину. Ревет огонь, обуявший головной состав. Словно спрут, он оплетает локомотив. Машинист дергает за рычаг экстренного торможения, визжат тормоза.

Хватаю его и тащу назад, к машинному отделению. Оттуда — в офицерский вагон. Навстречу нам бежит Мейстер Орин, так и не выпустивший из рук драгоценный коробок с пенициллином.

— Мейстер, потушите огонь. Проводники! Открыть хранилища, открыть шестой вагон и раздать оружие новобранцам. Живо!

Поезд замедляет ход и останавливается.

Сквозь рев пламени слышится дробный стук об железо.

Стрелы. Ха. Они даже не могут пробить укрепленное стекло.

Стекла покрываются трещинами и царапинами. Отмечаю — что с обеих сторон, это не просто случайность, они явно к этому готовились.

Перезаряжаю револьвер. Рядом звенят ключи, открываются замки. Проверяются пороховые полки.

Черт с ним, после этого случая я разрешу иметь при себе заряженное оружие в поезде, даже если кто-то случайно выстрелит в себя из-за тряски.

Барабан встает на место. Шесть пуль. Готово. Позади солдаты выбивают окна и начинаю вести огонь. В тесном помещении звуки выстрелов звучат как залп орудий.

Открываю засов и выбиваю дверь наружу. Нападающих немного — несколько десятков, причем часть уже лежит на земле, истекая кровью. У них даже нет доспехов, лишь мечи и луки.

— Лучники могут победить поезд лишь в цивилизации, идиоты! — Кричу я, угощая свинцом одного за другим.

Единственное, чего я боялся — это еще одного грифона с бочкой. Не дай бог ему попасть в вагон с боеприпасами…

Враг бежит, осознав тщетность идеи. Учитывая их снаряжение, они скорее должны были добивать тех, кто выскакивает из горящего поезда, а не атаковать его в лоб.

Грифонов тоже не видно. Лишь вглядевшись в небеса, я замечаю летуна, что из последних сил машет крыльями. Надеюсь, раны не позволят ему долететь. Второй же — ушел от нас сто процентов.

Зато этим вот я уйти не дам.

— Отряд! Догнать и пленить! Нам не нужны чертовы диверсанты в тылу!

Двери вагонов открываются, и новобранцы отправляются в погоню.

Я опускаю еще дымящийся револьвер и оглядываясь назад. На путях догорал сброшенный на нас алхимический состав. Судя по запаху — на основе нефти, но туда явно что-то намешали еще. Локомотив уже потушен, и, похоже, не имеет больших повреждений. Сталь не так-то легко расплавить. Окна разве что жалко.

Сдуваю дымок и вкладываю револьвер в кобуру. Нападение вышло неудачным, но всё равно тревожило. Если бы враг просто догадался испортить рельсы — он нанес бы нам куда больше урона, а значит теперь мне нужно отрядить часть войск на охрану железной дороги.

Увы, почти все наездники на грифонах — это маги стали. А значит, основательно поднасрать нам с рельсами они смогут без труда.

Нужны патрульные дрезины.

Но грифоны это одно, а вот пехота — совсем другое.

Интересно, как он протащил их к нам в тыл. Впрочем, отсутствие доспехов уже о многом говорило. Притворились крестьянами и проникли через соседний регион или же их просто перенесли грифонами?

Задумавшись над этим, я подошел к ближайшему телу и замер.

Нет, меня вовсе не поразила оторванная пулей рука, крупный калибр мушкетов делал и более брутальные вещи с телами. Меня поразило то, что воин держал в этой руке.

— Командир! Взяли пятерых! — Отчитался розовощекий сержант.

Он был полон ликования, первый бой и такой успех.

Я скупо похвалил его.

Разжать мертвые пальцы оказалось непросто, даже оторванная рука крепко держалась за меч. Передо мной поставили на колени связанных бойцов. Взмахиваю мечом, проверяя баланс. Да, сомнений нет. Обрезиненная рукоять, клеймо на гарде. Это клинок, произведенный у нас, в Рейкланде. На наших заводах. Нашими станками.

Я поворачиваюсь к пленным.

— Еще пару минут назад у меня было к вам много вопросов… Но теперь остался лишь один — где вы его взяли?

Глава 3

— Рада, что вы лично смогли посетить нас, дядя Аврам… — Поприветствовала Тамилла, но её голос растаял в грохоте артиллерийского залпа.

— Особенно в таком месте. — Добавила она, когда звон в ушах стих и с потолка бункера перестала сыпаться крошка.

— О, я имел встречи и в более опасных местах. — Произнес банкир и отвесил небольшой поклон, согнув и так скрюченную спину чуть сильнее обычного. — Позвольте поинтересоваться, Граф Кондор, с какой целью вы отправили мне столь срочное приглашение? Кажется, наши дела идут хорошо и приносят нам обоим взаимную выгоду.

— Я думаю, вы и сами прекрасно знаете, зачем вы здесь. — Ответил я и положил на стол трофейный меч.

— Увы, не имею ни малейшего понятия… Вы не удовлетворены условиями контракта? — С чуть заметной угрозой ответил он.

Что ж, его игра понятна. Сделай вид, что ничего не было и тогда все будет как прежде.

Не будет.

— Хорошо, тогда введу вас в курс дела. Три дня назад на мой… экипаж напала группа диверсантов, которые по странному стечению обстоятельств оказались вооружены мечами, что я продавал вам. После допросов, выжившие рассказали, что сразу после того, как грифоны переправили их в тыл — они привезли ящик с клинками, абсолютно идентичный тому, в которых мы передаем вам продукцию. Я надеюсь, у вас есть подходящее объяснение этой ситуации, верно?

Некоторое время тишину зала прерывали лишь выстрелы сверху, похоже Герцог отправил очередных смертников.

Банкир коротко кашлянул.

— Полагаю, у меня имеется объяснение этакой случайности. Видите ли, все грузы, что мы у вас приобретаем — провозятся подпольно, контрабандой. И да, значительная их часть идет в Первое Герцогство, согласно нашим нуждам. Увы, в таких условиях, вполне возможно, что часть груза будет конфискована и попадет не в те руки. Я сожалею.

Перевожу взгляд на Тамиллу. Так, немного посомневавшись, кивает.

— Да, кажется, это все правда. Кроме последнего, дядя Аврам не сожалеет.

— Это была фигура речи. Вежливость. — Пожимает плечами харданец. — Я развеял ваши сомнения?

— Ни капли. Вы лишь привели пример, как это могло быть, а не как было. Давайте я тоже попробую. С учетом войны и потерь, Герцог все больше нуждается в оружии, возможно, первое время вы действительно не собирались ему его продавать, ведь не в ваших интересах усиливать Герцога, но цены росли и росли. Уверен, сотни тысяч золотых, что вы вложили — немаленькая сумма даже для вас, и соблазн отбить часть затрат и получить сверхприбыль в какой-то момент оказался слишком высок и вы продали несколько партий Герцогу. — Заканчиваю я и скрещиваю ладони.

Сверху раздаются свистки сержантов, на поле боя отправляются трофейные бригады. Собрать оружие, сжечь тела.

Харданец молчит, размышляет. Подсчитывает варианты. Ему явно не нравится, что я решил все-таки поднять эту тему. Наконец он произносит.

— Это… интересное предположение, но боюсь, что его истинность может вызывать сомнение.

— Хорошо, тогда просто скажите прямо, что вы не продавали мое оружие Первому Герцогу. Тамила с удовольствием обеспечит вам алиби. — Улыбаюсь я.

— Купленное оружие меняет владельца. С тех пор, как вы продали его мне — оно больше не ваше. — Осторожно напоминает банкир, чем фактически расписывается в своем предательстве.

— Уточняю вопрос, вы продавали Первому Герцогу оружие, произведенное в Рейкланде? Да или нет. — Жестко требую я.

— Похоже, наш разговор окончен. Будьте любезны вернуть остаток долга в срок. — Аврам поднимается с кресла и идет к выходу.

Взвожу курок.

— Вернитесь на место.

— Рэндал! — Восклицает Тамилла.

Банкир не замедляет ход, он целеустремленно продолжает шаркать к выходу, опираясь на позолоченную трость.

Палец вдавливает спусковой крючок.

Выстрел.

Пуля проносится рядом с белокурой головой и врезается в бетонную стену, осыпая дорогой костюм гостя каменной крошкой.

— Следующая будет в ногу, и вас все равно вернут в кресло мои солдаты. Лучше идите сами. — Громко, перекрывая звон в ушах от выстрела, требую я.

Банкир вздыхает и возвращается на место. Тамилла скрещивает руки на груди. Она что-то бормочет про себя, но из-за звона расслышать тяжело.

— Вы серьезно решили разрушить нашу сделку из-за пары ящиков клинков? — Укоризненно произносит он, стряхивая пыль с прошитого золотом, костюма.

— Я бы разрушил её и из-за одного меча. Вам следовало учитывать это, когда решили подзаработать.

Он бьет тростью по бетонному полу.

— Какой в этом смысл? С вашим оружием, нет смысла беспокоиться о каких-то мечах! То, что я веду дела со всеми, с кем выгодно — задело вашу гордость властителя? Я считал вас разумнее.

— Дело не в гордости, дело в принципе. Действительно, мне всё равно, что держат в руках солдаты Герцога, мои мечи или дреколье. Ни то ни другое не поможет им победить. Однако, продавать наше же оружие врагу — это предательство в чистом виде. Среди моих солдат уже ходят слухи о том, что вы снабжаете врага, а значит, они рано или поздно дойдут и до Рейкланда.

— Слухи? И что? Какая разница, что думают люди, просто прикажите им продолжать работать. Конечно, если вам всё еще нужно мое золото.

— Преданность людей мне нужна больше. Неважно, как лично я отношусь к вашему поступку. Важно, что те, кто сражаются за меня — считают это гнусным предательством. Так что как их лидер, я обязан поставить вас на место. Кажется бой окончен, так что вы выйдете наверх и извинитесь.

— Я мог бы извиниться и здесь, или тут слишком мало, чтобы это превратилось в представление? — Злобно цедит он сквозь зубы.

— Представление? Нет. Мне ваши извинения ни к чему, вы должны извиниться перед моими людьми.

— А что, если я откажусь. Убьете меня?

— Нет. Хуже.

Он вопросительно поднимает белые брови.

— Вы купили уже сотни тысяч клинков. Немыслимое количество. Я полагаю, в мире не найдется столько харданцев, способных держать оружие. Думаете, я не догадываюсь, что вы планируете с ними делать?

— Наши торговые дела вас не касаются, Граф.

— Нет. Отныне это и мои дела. Я знаю, вы ждете момента, когда Герцогство ослабеет настолько, что можно будет нанести удар ему в спину. Ждете, когда Герцог умрет, а все его вассалы разбегутся кто куда. Тогда вы поднимете восстание с целью создать свое государство.

Банкир подчеркнуто равнодушно пожимает плечами.

— Ну, допустим.

— Славно. Но с чего вы взяли, что я потерплю ваше государство на своих будущих землях?

Он молча скрежещет зубами.

Я даю ему несколько минут подумать, после чего продолжаю.

— Этот случай с мечами — это грань. Зависит от того, в какую сторону мы шагнем, мы станем либосоюзниками либо врагами. Врагами быть не советую.

— Союзниками, ха. — Горько усмехается он. — Вы хотели сказать вассалами? Так в чем разница между тем, что мы имеем сейчас? Мы боремся за свободу, а не чтобы сменить хозяина!

Аврам переводит взгляд на Тамиллу.

— А ты… Ты поддерживаешь его?

— Я всегда считала мятеж дурной затеей. Прольется слишком много крови, это плохо для бизнеса. Меня все устраивает как есть.

— Из-за таких, как ты Хардания и не смогла возродиться…

— Хватит. — Прерываю я банкира. — Разве я говорил слово вассал? Я обещаю, что дам вам создать независимое государство…

— И насколько оно будет независимым? — Иронично перебивает меня банкир, вскочит с кресла.

— Оно будет более независимым, чем сейчас. Либо его не будет вовсе. Вам стоит принять реальность. — Жестко обрываю его.

Банкир тяжело дышит, после чего в гневе отбрасывает трость в сторону и вновь садится в кресло.

— Ваши условия?

— Как я уже говорил — вы извинитесь перед моими людьми.

В комнате раздается каркающий смех. Несколько минут банкир не может остановиться, пока его не затыкает приступ кашля.

— Вы серьезно? — Выдавливает он из себя хриплым голосом.

— Это первое, но не единственное условие.

— Кто бы сомневался… Продолжайте.

— Второе условие — более активное участие в войне. Вы больше не будете сидеть по норам, молча точа клинки. Больше не будете выжидать удобного момента, чтобы нанести удар — вы будете его создавать.

— Это слишком рискованно.

— Лишь тот достоит жизни и свободы, что каждый день за них идет на бой. — Я достаю из ящика стола чашки петри с несколькими видами плесени. — У вас обширная сеть агентов, поэтому первым заданием будет заразить все армейские склады с зерном.

Аврам хмурится.

— Они хорошо охраняются. Будет куда проще заразить гражданские склады.

— Нет.

Банкир поднимает изумленный взгляд.

— Но если зерно пропадет лишь в армейских складах, Герцог просто будет опустошать крестьянские амбары. Ничего не поменяется.

— Поменяется. Мы не будем трогать зерно простых людей. Каждый из них должен знать, что пока зерно у него в деревне — оно в безопасности.

— Лучше будет уничтожить его всё. Герцога не заботят жители, он просто…

— Именно. Герцог отберет его, обрекая людей на голодную смерть. Это будет его решение. И наши люди объяснят это крестьянам.

— Ладно, я не вполне понимаю логику. Чем больше голод, тем проще нам будет уничтожить Герцогство… но согласен с этим условием. Хорошо. Мы заразим только армейские склады.

— Следующим шагом будут бунты. Оставшимся без еды крестьянам будет нечего терять, они не отдадут еду фуражирам без боя. Мы должны поддержать их.

— Мы так и планировали, однако… Герцог вернул большую часть рыцарей обратно на свои земли. Даже если мы вооружим мечами крестьян — их восстание подавят довольно легко. — Аврам задумчиво чешет свой свернутый набок нос.

Я вынимаю из письменного стола пистоль и кладу на столешницу.

— Поэтому я готов вооружать их реальным оружием, а не этими зубочистками. Если мы союзники, то и должны относиться друг к другу, как союзники. Я отправлю инструкторов. Лучший из них уже совсем скоро отправится сюда из порта Четвертого Герцогства. Они займутся морально-идеологической подготовкой и обучат людей управляться со взрывчаткой. У вас есть обширное подполье, так используйте его.

Аврам выглядит обескураженным.

— Вы правда хотите передать нам свое алхимическое оружие? Свой козырь? Так просто?

— Да.

Он качает головой.

— Признаюсь, наши алхимики уже давно бьются над тем, чтобы повторить его… Однако, вы не боитесь, что после обретения независимости мы используем его против вас?

Мои губы сами собой расплываются в усмешке. Учитывая, что я стою на пороге нового скачка прогресса — это лучшее применение дульнозарядного огнестрела и дымного пороха.

— Абсолютно не боюсь. Но я бы посоветовал вам бояться даже самой мысли об этом, иначе наше союзничество кончится с закономерным итогом.

Почти десяток минут он молчит. После чего встает с кресла и подбирает трость.

— Давайте подпишем союзнический договор от лица еще не возрожденной Хардании.

* * *

Чух-Чух! Пыхнули паром цилиндры, занимающие четверть трюма и гребные винты начали движение, рассекая морозный воздух.

— Хм, ветер они и правда гонят. А ты уверена, что в воде они будут толкать нас вперед — Отреагировал первый помощник, коснувшись даром воздуха пространства за лодкой.

— Ты никогда не делал заводных лодочек и пускал их по городским каналам? — Изумилась Эшли.

— Я предпочитал парусники и дул на них ветром. — Ответил Найк.

— Скука.

— Пфф. — Фыркнул он и повернулся к кораблю.

Черные клубы дыма поднимались от кормы.

Эсплуар был измазан сажей. Не только от многочисленных тестов паровой машины. Он был доверху набит досками и углем из соседнего корабля. Капитан был бы в ужасе от такого, насколько грязным стал его корабль, но увы. Флинт всё еще был в коме.

И не только он. Теперь у капитана была компания, в виде Аширки, что присвоила его треуголку.

Оставшимся трем магам пришлось работать за пятерых, чтобы все подготовить.

— Ты уверен, что растопишь лед? — Уже в сотый раз спросил штурман у Марвина.

Тот почти уверенно кивнул. К счастью, у него будет небольшая подмога.

Корабль давно примерз ко льду. Но не только это, вода с каждым днем уходила от них на пару сантиметров, постепенно формируя новый берег. Ледяной остров разрастался. Медленно, но неотвратимо.

— Помни, милый, если мы повредим винты — нам конец.

Маг огня отмахнулся от супруги, он слышал это уже миллион раз.

Стоял штиль. Даже снежинки падали вертикально вниз. Лишь горячий воздух от костров вокруг корабля заставлял их кружиться.

— Ну, помоги нам Единый. — Сложил руки штурман и направился на корабль. За ним последовала команда.

Все, кроме Марвина. Чтобы как можно не тратить лишних сил — он должен был касаться корабля и быть поближе к разведенным кострам.

Матросы проверили веревки, которыми был обмотан маг и дали добро.

Трофейные паруса расправили. Капитан бы оценил, ведь на корабле Экспедиции они оказались не сильно хуже, чем его прежние, хотя и почти всё зачарование выдохлось.

Прозвучали боцманские склянки. Звонкий сигнал разнесся над ледяной пустошью.

Начинаем.

Марвин заправляет рукава и вытягивает из окружающих костров тепло. Даже такое простое действие требует сил. Костры тухнут один за другим, но днище погружается в воду. Сантиметр. Два. Десять.

Он плавит лед под углом, чтобы корабль смог набрать инерцию. Чтобы течение не разбило кормовые винты в первые же секунды.

Еще половина работы не сделана, а из ноздрей уже течет кровь. Признак предела. Костров всё меньше. Еще миг назад горячие угли покрываются снегом.

Но лед тает. И тает. Пар смешивается с туманом, полностью застилая зрение.

Из последних сил он перебивает небольшой ледяной клин, что не давал кораблю скользить и обессилив, падает в воду.

— Ветер! Ветер! — Кричит Эшли, а матросы затаскивают тело на борт, пока его не порубили винты.

Паруса надуваются. Потоки бриза сметают и туман, и пар, оголяя лед и воду в десятках метров. Ветер подхватывает корабль и еще больше ускоряет. Судно несется по ледяному спуску, бешено молотя винтами по воздуху. УДАР!

Корпус приводняется, течение хватает корабль, словно великан и пытается загнать обратно на берег. Судно качается из стороны в сторону. Винты поднимают брызги, периодически высовываясь из воды.

— Нужно больше ветра! — Требует Эшли.

— Мы слишком близко к берегу! Нам нужно было зарезать матросов и восполнить ману, чтобы запульнуть себя подальше. Если мы не сможем убраться от берега хотя бы на сотню метров — нам ничего не поможет! Течение дьявольски сильное! — Жалуется голова.

Оставив ноющего демона, девушка спускается к котлам. Сил мало, но она должна увеличить скорость.

Штурман использует последние силы, мачта трещит, паруса рвутся от порывистого шторма — корабль отвоевывает десяток метров. Винты наконец полностью погружаются в ледяную воду и пытаются оттолкнуться, наперекор мощному течению.

Внизу корабля матросы налегают на меха, раскаляя топку до предела.

Деревянная корма обугливается, зной от котлов жжет кожу. Поршни сотрясают корпус так, что кажется будто он развалится с минуты на минуту. Скрипит и шипит железо, щедро смазанное оливковым маслом и салом. Гарь, дым и пар текут из всех щелей.

Воет маховик. Корабль застывает на месте. Потоки воды разбиваются о его нос, грозя развернуть и впечатать в ледяной айсберг. Рулевой седеет на глазах, дрожащими руками держа штурвал. Рядом с ним валяется штурман, уже не в силах стоять на ногах.

Паруса обмякли, потеряв подпитку.

Секунда. Другая.

Они двигаются. Заточенные лопасти винтов режут воду, отвоевывая сантиметр за сантиметром. Берег отдаляется.

Чем дальше — тем больше судно набирает ход, наперекор слабеющему течению. Один узел. Два. Пять.

Ледяной остров сдается и отпускает своих пленников.

Пик мира скрывается за непроглядным туманом, поджидая новых жертв.

Глава 4

Корабль под черными парусами вошел в порт близ Академии без спешки и суеты. Встав у причала, он принялся терпеливо ждать портовую инспекцию.

Рабочие с опаской косились на него, словно уже предвидели беду. Помянув Мерлина, они старались обходить их швартовочное место.

Черный цвет не любили на море. Может, оттого, что покрашенные им вещи сильнее нагревались, что в этих широтах было совершенно ни к чему. Может, из-за нелепых, морских суеверий.

Как бы то ни было, Дастан приказал выкрасить паруса не ради того, чтобы нагнать страху. Все было проще.

Это был способ замаскировать руны, на черном фоне, выполненные из алхимических чернил — они были совершенно незаметны.

Все, что увидит наблюдатель — лишь более высокий фон, что исходил от парусов, но у него не будет возможности изучить их работу, просто взглянув на ткань.

Дастан не хотел, чтобы враги что-то почерпнули из его знаний.

Маги-инспекторы чинно последовали на борт. За ними следовали адепты и рабочие, с многочисленными приборами.

Короткий разговор, ларец магических ядер, чтобы они не усердствовали с проверкой и спустя полчаса инспекция покидает борт, не задействовав и половину приборов.

Разумеется, они не нашли ничего подозрительного.

Маги дают зеленый свет. Выгрузка разрешена.

Король поправляет фальшивую бороду, проверяет пальцами протравленную алхимией кожу и выбеленные волосы. Зачем пытаться изменить свой облик магией, если гримом можно справиться не хуже?

Из трюма выводят грифонов. Формально их продажа запрещена Королевством, но если ты Король — то ты сам устанавливаешь правила.

Оба зверя были могучи, статны, красивы… И смертельно больны.

Дастан заразил их сразу, как только земли Содружества показались на горизонте. Он не знал, сколько времени пройдет, прежде чем его маленькие химеры сожрут их изнутри и начнут в отчаянии телепортироваться из умирающих тел.

Поэтому всё нужно было делать быстро. Очень быстро.

Первым делом нужно связаться со Зверинцем Академии. Их жадность не позволит отказаться от грифонов, тем более за полцены. Едва Грифоны умрут или хотя бы поранятся — заражение охватит все вольеры. Затем — работников. Ну а после — всю Академию.

Он дал знак своей помощнице отправляться на встречу, взяв с собой Грифонов. Команда покидала судно. Матросы отправятся в таверну, погонщики — в зверинец, верные слуги… займутся делом. А он…

Он пойдет прямо к своей цели.

За десятилетие Арена не изменилась. Величественный амфитеатр, где под взглядами судий выявляли лучших.

Даже сейчас он слышал треск молний и вопли зрителей, проходил очередной турнир.

— Старик, вход бесплатный лишь для членов Академии. — Останавливает его страж.

Молча бросив ему золотой, Дастан попытался пройти, но страж вдруг отрезал ему дорогу.

— Для иностранцев плата лишь магическими ядрами.

Скривившись, Король вытаскивает из кошеля самое малое ядро, что только сумел найти, и передает стражу. Тот с вежливой улыбкой отходит в сторону и протягивает обратно золотой.

Презрительным жестом, Дастан выбивает монету из его рук.

— Оставь себе. — Цедит сквозь зубы он и пока страж нагибается за монетой, стягивает со своего пояса фляжку.

Внутри плещется далеко не вино.

Одним движением руки слетает крышка. Изоляция нарушена.

Капля крови приземляется на доспех стражника. Под яркими лучами солнца, фиолетовый дымок, исходящий от нее — почти незаметен.

Стражник выпрямляется, сует монету в кошель. Он ничего не почувствовал. Пока что.

Фыркнув, Дастан оправляется к зрительским рядам и занимает свободное место. Его взгляд тут же устремляется не к поединку, а к мечу, что был скрыт бархатистой тканью. Его мечу.

Звуки боя заставляют вернуться в реальность. Уши болят от громового треска молний и низкого рокота огня.

Два младших мага разошлись настолько, что казалось, будто это не учебный поединок. Волны пламени накрывали всю арену, маг огня не жалел сил. В ответ — разряды били со всех сторон, стремясь обойти его вязкие, пламенные щиты, собранные из расплавленного песка.

Противники стоили друг друга. Маг огня обладал неплохим запасом сил, Маг воздуха, что познал свою силу достаточно глубоко, чтобы имитировать небесную молнию — мог считаться весьма талантливым.

По меркам этого мира, разумеется.

В его глазах это была драка детсадовцов. Оба столь глупо и нерационально использовали свою силу, что это смешило Короля и вновь напомнило простую истину.

Эта деградировавшая пародия на магов не заслуживает существовать.

Дастан закрыл глаза и погрузился в медитацию. Барьеры вокруг арены грубы и примитивны… Вот только магические искажения из-за бьющихся магов мешали как следует разобрать их устройство.

Раздражает.

Несколько едва заметных импульсов общей магии сбивает структуру огненного щита. Молния проскальзывает сквозь нее, огибает защитный амулет и начинает путешествие по телу, прожигая всё на своем пути. Легкие, сердце, мозги. Будь маг опытнее, он бы смог если не усмирить в каком-то смысле родственную силу, то хотя бы не позволить превратить часть органов в уголь.

Но, маг огня не обманул ожиданий Дастана. Вопиющая посредственность, что не смогла контролировать даже свои органы.

Его тело еще не успело в конвульсиях упасть на песок арены, как он наносит новый удар. Заклятье мага воздуха срывается. Ветер, что должен был отбросить его прочь от надвигающейся волны огня — предательски валит с ног. Защитный амулет, что должен спасти мага в случае чего — вдруг начинает считать, что температура в тысячи градусов — это нормальная температура для тела. Пламя настигает незадачливого мага, скрывая от зрителей то, что накопитель амулета уже приводит его температуру в норму. В новую норму.

Крики затихают, не успев начаться. Маг огня конвульсивно дергается, его умирающий мозг не способен справиться с телом. Соперник лежит в десяти метров пропеченной грудой угля.

Зрители замолкают.

Тишина. Наконец-то.

Дастан вновь погружается в медитацию. Целители, что выбежали на арену — уже не могут ему помещать видеть всю картину. Их исцеляющие импульсы слишком слабы, незначительны и бесполезны.

Его слух обостряется. Он слышит недоверие целителей, что поражены тем, как оба защитных амулета отказали. Слышит с трибун отчаянные крики друзей погибших. Не то.

Глубже.

Он слышит, как гудят защитные поля. Видит, как вихревые потоки энергии закручиваются, повинуясь строгим формулам. Чует тонкие нити сигнальных триггеров и чувствует, что меч медленно пробуждается от долгого сна, узнав владельца.

Дастан обрывает контакт. Еще рано. Потерпи немного.

Он вернется ночью.

Король встает с места и направляется прочь. До ночи нужно заразить как можно больше людей.

* * *

Болезни были нормой среди неодаренного людского ресурса в Содружестве. Замкнутые, тесные условия содержания в лагерях частенько приводили к тому, что маги выжигали их с корнем, чтобы уничтожить болезнь. Собирался круг, готовился удар и всё. Проблемы нет.

Многочисленные эксперименты тоже приучили магов к тому, что порой что-то может пойти не так. От сбежавших образцов до аварий — грозящих разрушением сразу нескольких подземных этажей. Всегда требовалось действовать быстро и жестко, чтобы минимизировать ущерб. И вновь маги огня занимались этим.

Воинская элита Содружество без тени смущения жгла не только простецов и превращенных в монстров лаборантов, но и тех, кто заходил слишком далеко в том, чтобы сопротивляться сложившемуся положению вещей.

Но еще никогда они не стояли перед выбором уничтожения своего же города.

Странная болезнь, вспышка которой началась в порту, сперва казалась просто стечением обстоятельств. Пара десятков магов потеряла силу? Это даже не новость — обычное переутомление. Старшие маги всегда требовали максимума от своих подчиненных, и магические истощения были повсеместной нормой. От них даже порой умирали.

Вот только трупы умерших от истощения не испускали фиолетовый, зыбкий туман. Число погибших все росло, но маги в панику лишь после того, как один из старших магов скончался в лекарской.

Причиной паники стала не смерть как таковая. Причиной стало то, что все окружающие целители и так истощенные бесплодными попытками поддержать пациента — ощутили на себя его симптомы.

Уже через полчаса квартал целителей был оцеплен магами огня. Еще через полчаса купол накрыл порт и большую часть Академии.

Маги тревожно поднимали головы к полупрозрачному, отливающему красным куполу. Хороших предчувствий не было ни у кого.

Экстренное заседание Ложи в полном разгаре.

Сотканный из света и тумана призрак главы целительской гильдии то и дело рассыпался, а голос прерывался. Из-за купола было тяжело наладить устойчивое сообщение.

—…имеют телепортационную природу……накачка сырой маной лишь удлиняет агонию.… не заразны, пока не умрут… но раны и кровь могут… — Вещал призрак. Даже через ритуал в его голосе звучала усталость.

— Довольно. Мы теряем драгоценное время. — Ударил посохом магистр, прекращая передачу. — Выношу на голосование увеличение купола до территории всей Академии. А также… Полную его зачистку стратегическими чарами.

В ответ тишина. Никто не поднял шум. Собравшиеся члены Ложа были выше базарных криков, однако…

— Вы должно быть шутите. Мы не можем потерять Академию. —

— Мы уже её потеряли. Болезнь распространяется все быстрее, и мы знаем о ней слишком мало. Готовы ли вы утверждать, что купол окажется достаточной защитой, что она просто не… телепортируется через него? Вы готовы положить судьбу всего Содружество на кон?

— Магистр Игни, вы слишком много на себя берете. Потеряв Академию, мы получим сокрушительный удар. Целое поколение магов окажется потерянным. Последствия этого… — Размеренно начал представитель дома Земли.

Магистр не дал его договорить.

— В краткосрочной перспективе мало скажутся на нашей боевой мощи. Мы потеряем лишь пополнение. У нас будет около пяти лет, прежде чем наша военная мощь критически снизится.

— Академия — это не только молодые маги! Это кузница артефактов, сады трав, загоны для разведения зверей и главное — лаборатории. Вы готовы пожертвовать сотнями лет исследований? — Резко возразил ледяной голос пожилой магички.

— Я уже отдал приказ запереть стальную башню и взорвать проходы лабораторий. Если мы используем заклятие великого зноя — у них будет шанс уцелеть.

— Даже если башня уцелеет, весь остальной квартал будет уничтожен, включая литейные и склады. Наше производство сократится на порядки! Я предлагаю проголосовать против применения стратегических чар. — Закончил Архимаг криком.

В ложе поднялся гомон.

— Поддерживаю, нам нельзя лишиться трав. У нас и так с ними проблемы!

— Есть риск потерять лаборатории, мы не можем на это пойти.

— Мы только вчера раздобыли двух отличных грифонов, сжечь их в огне? Не за что!

Руки членов ложи одна за другой взметнулись вверх, заставляя Игни дрожать от ярости. Снова. Снова и снова эти слизняки заводят их в тупик. Под благостные разговоры о рисках, они вновь выжидают и выжидают, пока все не стало совсем плохо. Вместо решительных мер — полумеры. Вместо того чтобы ампутировать гнилую руку — они режут палец за пальцем, пока не сгниет голова.

Магистр коротким щелчком подает знак члену своего дома. Он предполагал, что так выйдет. Увы, пусть он и силен, но не настолько, чтобы выйти в одиночку против всей ложи, а значит, придется пойти на хитрость.

— Хорошо. Что вы предлагаете? Вы все? Зерван? Каира? Какой у вас план?

— Мы собрали заседание, чтобы выработать план, Магистр Игни. — Ответил ему холодный, женский голос старшего Архимага Воды.

— Звучит отлично, дорогая. План в том, чтобы создать план. Что может пойти не так?

— А твой план? Убить все молодое поколение? А дальше? Война? Ты знаешь, что мы будем вынуждены атаковать, потеряв надежду на будущее. Ты всегда хотел войны! — Скрестила руки женщина.

— Я вижу, что с каждым годом мы становимся лишь слабее! С каждым годом наши шанса вновь объединить мир таят! Мы уже дождались, что Теократия первой нанесла удар! Можно лишь благодарить Мерлина за то, что они не догадались выпустить эту дрянь одновременно по всей стране. У нас сейчас есть шанс остановить это здесь, сорвать их план! Но вместо этого вы… вы работаете на врага!

— Нет, это ты! Ты работаешь на врага! Целители говорят, что болезнь заразна лишь при контакте с зараженной кровью или мертвецами. Под куполом десятки… Сотни тысяч здоровых людей. Мы должны вытащить их. То, что ты предлагаешь — это крупнейшее со времен эры Раздора разбазаривание магической крови!

— Вот именно! Под куполом сотни магов, тысячи старших адептов и десятки тысяч младших. Что будет, когда они поймут, что их заперли умирать? Даже мы не можем знать, верны ли прогнозы целителей. Быть может, они ошиблись и болезнь передается как-то иначе! А ученики под куполом не могут этого знать тем более! Они попытаются уничтожить купол изнутри, хватит ли нам сил удержать его, с учетом столь большой территории? Тогда болезни даже не надо будет телепортироваться из купола, наши ученики сами пробьют его и выпустят эту заразу, со скоростью, с какой озабоченный юнец выпускает суккуба из пентаграммы!

Крик Магистра эхом разнесся по залу Ложи.

— Мы… осознаем риск. Однако наши ученики не так глупы. Мы подготовим инструкции, карантинные зоны и отряды добровольцев, чтобы спасти всё, что можно. Это единственный путь сократить наши потери от этого вероломного удара.

— Хорошо, я подожду. — Игни вернулся на место. «Мы», ха. Демона с два они что осознают.

Несколько минут Ложа обсуждала как и кем оцепить купол, а Магистр медитировал, не обращая никакого внимания на споры. Он знал, скоро понадобится вся его сила.

Магический круг в середине комнаты засветился, туман поднялся вновь, формируя фигуру, но на этот раз — в доспехах и посохом в руке. Призрак был четкой, ведь говорящий, как и они — находился за пределами купола.

Докладчик не стал тратить ни секунды на формальности.

— Кто-то использует чары огня внутри купола. Тактического уровня! Выжигает квартал за кварталом. Выжившие пытаются пробить купол, нам нужно больше людей, иначе мы не сможем удержать его!

— Как я и говорил, они попытаются выбраться. Нанести превентивный удар и устранить угрозу — это был единственный выход. Но еще не поздно. — Довольно произносит Магистр.

— Ублюдок, это твоих рук дело!

Магистр пожимает плечами.

— Площадка для стратегических чар готова. Если мы не хотим, чтобы зараза расползалась по стране — надо действовать быстро.

Чародеи с проклятиями покидают свои места. Усмехаясь в усы, за ними следует Магистр. И почему они не могут принять верного решения без стимула?

Подъем по ступенькам. Вдали виднеется красноватый купол. Сперва — расширить. Те, кто был близко к нему — тоже рисковали заразиться.

Маги выполняют приказ. Поле меняет конфигурацию.

Прямо на глазах купол мигает, с каждым разом отвоевывая себе еще сотню метров в диаметре. Кордоны и блокпосты оказываются внутри. Стражники, что пару минут назад молча наблюдали за тем, как с той стороны по стенкам купола бьют кулаками люди — теперь присоединяются к ним. Истекают кровью рассеченные пополам тела тех, кому не повезло оказаться и не здесь, и не там.

Магистр занимает свое место в центре ритуального круга. Согласно праву силу, а также потому что именно его чары станут основой, в которую будут вкладываться другие Архимаги.

Есть множество способов стереть с лица земли город, но им нужен был самый экономичный. И самый… дезинфицирующий.

Воздух под куполом раскаляется. Магам, что держат его, приходится применять магию крови — иначе стратегические чары просто разорвут купол изнутри.

В городе вспыхивают пожары. Везде. Одновременно. Горят паруса, горят корабли, горят дома и люди.

Пусть Игни не знал, что эта за хворь, но он знал точно — сгореть может всё.

Архимаги вплетают свою силу. Закипает часть моря, оказавшаяся в куполе. Плавится камень. Ветер формирует смерчи, чтобы снять нагрузку и не позволить куполу лопнуть.

Наверняка кто-то кричит, но отсюда неслышно даже воя огненных смерчей, не то что криков.

Купол не дает проникнуть ни звуку.

Академия сгорает в тишине. В тишине рушатся дома. В тишине горящие демонические звери носятся по огненному аду заповедника. В тишине оплавляется стальная башня. В тишине падают стены пустой Арены. Огонь и лава. Смог и пар.

И тишина.

Поверхность разглаживается, превращая город в огненное, булькающее болото.

Полная дезинфекция.

Магистр опускает руки. Каст завершен.

Через несколько минут обрушивается купол. Лава хлещет навстречу воде, а вода — лаве. Они встречаются с громоподобным рокотом.

То, что раньше было домами, людьми и брусчаткой — каменными шипами застывает на новом берегу. Теперь магам земли основательно придется потрудиться, чтобы убрать лавовые рифы и вновь построить порт.

Впрочем, им будет не до этого. Отныне магам придется заниматься строительством укреплений, а не портов.

Каира была права в том, что война нужна. Но нужна не ему, а Содружеству.

Он сжал посох и обернулся на Архимагов, что ныли и стонали, глядя на адский пейзаж, что только что был Академией. Булькали подземелья, что заполнялись лавой. Оплывшая и раскаленная стальная Башня одиноким холмом возвышалась над огненными реками.

Архимаг земли хватался за голову и причитал о тысячах потерянных артефактов. Позор.

Эти слизни… Не начали бы войну даже после такого. Он уверен, всё кончилось бы одним показательным рейдом. Заслали бы монстров на территории Теократии, подкупили наемников, чтобы действовать их руками. Отомстили бы с наименьшим риском для себя.

Теперь у них не будет выбора. Теперь придется действительно воевать и воевать всерьез. Уж он об этом позаботится.

Глава 5

Вспышка осветила небо за горизонтом, волны налились кроваво-красным цветом. Рокот догнал корабль, наполнил его черные паруса горячим, словно из печи, воздухом. У далекого берега к небесам величественно поднялся столп пара, заметный за многие километры.

— Надо же, они пожертвовали Академией. Право, я надеялся, что Ложе позволит моим малышкам расселиться по всей стране. — Посетовал Король Дастан Первый, глядя на далекое марево.

— Еще вина, Ваше Величество? — Предложила помощница.

— Нет, у меня пропал аппетит. — Скривился он и вновь повернулся к столу, на котором лежал завтрак и украденный меч. — Приступайте к докладу.

Девушка поправила очки, осторожно поставила бокал на столик и открыла толстый блокнот.

— Мы потеряли троих слуг, они не успели вернуться на корабль. — Она слегка замялась, её взгляд непроизвольно метнулся к пылающей на горизонте Академии. — Но, полагаю, утечка информации не станет проблемой. Также мы потеряли несколько матросов и…

Король махнул рукой.

— Меня это не интересует. Я желаю услышать о действительно важных вещах.

Помощница перевернула страницу.

— Полевые исследования показали, что чума распространялась не так хорошо, как мы надеялись. Пока носитель полон сил, возбудитель не стремится его покидать, в этом случае заражение может произойти, лишь если его каким-то образом извлечь из тела. Боюсь, мы также существенно переоценили время, в течение которого мертвые тела остаются заразными. Согласно докладам, уже через четыре часа возбудители…

— Погибают? — Перебил Король.

— Нет, Ваше Величество. Они еще живы, но энергии в мертвом теле уже на третьем-четвертом часу становится недостаточно для телепортации. Они все еще способны заражать, но для этого кровь мертвеца каким-то образом должна попасть в кровь жертвы…

— Запиши, что надо привлечь к проекту некроманта. Несколько площадных проклятий несмерти помогут справиться с этой задачей.

Помощница послушно сделала пометку и продолжила.

— Также, один из слуг обнаружил, что если кровь мертвеца смешать со свежей кровью мага — возбудитель снова на некоторое время вернет способности к телепортации и сможет эффективно заражать окружающих. Однако, главной проблемой всё еще является узкое окно, когда в теле уже довольно мало маны, чтобы возбудитель захотел его покинуть, но достаточно много — чтобы он смог это сделать. Порядком двух часов до смерти и четырех — после. Если бы мы смогли скорректировать поведение возбудителя так, чтобы он всегда стремился к экспансии, тогда болезнь невозможно будет остановить. Мне видится это самым перспективным направлением исследований.

Король вздохнул. Скорректировать поведение микроскопической твари, у которой и мозга-то нет? Сказать проще, чем сделать. Даже умному животному сложно объяснить, зачем есть не из ближайшей кормушки, что уж говорить о существах, на порядок более примитивных. Однако…

— Есть более реалистичный вариант. Нужно усилить их агрессию, если мои микро-химеры станут повреждать тело носителя достаточно, чтобы на теле появились кровавые язвы. Это позволит носителю заражать окружающих намного более эффективно.

Помощница вновь сделала пометку.

— Пока что, у меня всё. Новое оружие показало себя весьма успешно, а его ограничения — видятся мне устранимыми. — Произнесла она и замолчала.

Однако, она не уходила.

— Что-то еще? — Небрежно поинтересовался Король.

— Ваше Величество… Это оружие не делает разницы между магами Содружества и аристократами Королевства. Мои слуги досконально проверили и убедились — маги металла заболевают точно так же, как и остальные. Может стоит направить все силы, чтобы как-то ограничить…

— Не волнуйся, мы же не собираемся выпускать его на территории Королевства?

— Я понимаю, Ваше Величество. Но если зараза вырвется… если случится несчастный случай, то последствия…

— Довольно. — Отрезал Дастан. — Я не желаю больше слышать об этом. Не докучай мне нотациями в момент триумфа. Свободна.

Девушка спешно поклонилась и быстрым шагом удалилась в каюту.

Король проводил её мрачным взглядом. Он не давал приказа выяснять этот нюанс. Это была её инициатива. Сам по себе проступок не был крамольным, однако… В будущем она может доставить проблемы. Особенно, если догадается о его дальнейших планах.

Стоит присматривать за ней и избавиться, если такое повторится.

Он подтянул к себе массивный, двуручный меч. Рукоять в ладони лежала неприятно, чуждо. Не тот баланс, не тот хват, не тот вес и форма, но это не вина меча.

Меч всё тот же, он другой.

Нужно это исправить.

Импульс воли заставляет его мягко сиять синеватым цветом.

Любой, кто хоть раз был при дворе, узнал бы эти синеватые переливы. Не раз и не два — придворные видели их на голове монарха. Однако, в короне металла едва хватило бы на приличный кинжал.

Но сейчас из этого материала можно было бы отлить десятки корон.

Рукоять ужимается, чтобы соответствовать более мелкой кисти, эфес тяжелеет, чтобы сформировать новый баланс. Клинок укорачивается, делая и так толстое лезвие — еще толще.

Каждое изменение происходит гладко, без проблем. Многочисленные чары надежно защитили меч во время прохода через пустоту… В отличие от его тела.

Король скептически смотрит на получившееся оружие. Всё еще слишком массивное для его нынешнего тела. Придется разделять.

Увы, сделать это без подготовки — значит, пожертвовав наложенными чарами, а чары ему еще ой как пригодятся. Особенно против тех, кто впустил в себя пустоту.

Дастан в ярости швыряет меч на стол, ломая древесину. Остатки еды вместе с щепками летят по палубе, а вино заливает её, будто кровь.

Иррационально. Он ведь знал, что меч больше не будет продолжением его руки, как сотни лет до этого. Знал, но всё равно надеялся.

Король подчеркнуто аккуратно вытер руки платком и не оборачиваясь на предавшего его стального друга, направился на бушприт.

Вода скользила под ними. Корабль не плыл, он словно парил.

В сущности так оно и было. Еще в древности маги поняли, чем меньше корабля тормозиться об воду — тем проще его разогнать. Даже немного жаль, что их потомки забыли эту мудрость.

Или просто потеряли достаточный объем знаний, чтобы реализовать на практике. Не суть.

Несколько минут любования морем заставило гнев улечься на дно.

Зря он злится на это тело, ему и так выпал джекпот. Если бы десяток лет назад меча коснулся не Третий Принц, а какой-нибудь подневольный маг металла из Содружества — он бы и близко не сумел подойди к тем результатам, что достиг ныне. То, что меч для него слишком велик — ерунда по сравнению с этим. Он найдет способ, уменьшить его, не потеряв защитных чар. Обязательно найдет.

— Ваше Величество! Справа по курсу корабль! Кажется, он горит!

— Нам сменить курс для оказания помощи? — Осторожно поинтересовался у владыки капитан корабля.

В море существовали правила. Там, где людям противостояла стихия, даже недруги объединялись перед её лицом. С соперником всегда можно договориться — со штормом или стаей мурен нет.

Порой и вражда между домами прекращалась, если прежний неприятель приходил на помощь. Таковы были неписаные правила, видишь корабль в беде — помоги.

— Что? Какая еще смена курса? Матросы, всыпьте этому идиоту десяток плетей. Ха, у нас своих дел хватает, чтобы еще заниматься чужими проблемами. Продолжаем движение. — Гаркнул Дастан, вгоняя наблюдателя в дрожь.

Недоумевающего капитана потащили на палубу, разорвали на спине камзол и приступили к наказанию. Когда еще у матросов выпадет шанс выпороть капитана⁉

Король не стал любоваться зрелищем. Он лениво зевнул, вытащил свой меч из обломков столешницы и направился в каюту.

Так и не заметив, что корабль, который испускал клубы дыма на горизонте — двигался лишь немногим медленнее, чем они сами.

* * *

Звон колоколов приближался к деревне. Ребятня высыпала на улицы, толкаясь локтями и указывая пальцами на дремучий лес, из которого доносился размеренный звон.

Доносился всё ближе и громче.

Приговаривая молитвы, из дома вышел староста и вместе с остальными устремил свой белесый взгляд к лесу.

Этот лес не имел мрачного названия. Это был обычный лес. Обычный лес по меркам Теократии. В нем не пели птицы, не паслись олени. Он казался вымершим, но в нем тлела жизнь.

Как и все леса Теократии — этот лес был крайне опасен. Если в других странах, опасных тварей истребляли. Выслеживали. Угоняли на задворки цивилизации.

То в Теократии главным оружием против них были молитвы. И ни одна молитва из писаний Единого не повторялась так часто, как молитва «об отведении взоров чудовищных».

Порой она действовала и у околесицы местные наблюдали чудо — труп монстра, высушенный досуха божьим гневом.

Порой — молитва оставалась без ответа, и чудовище начинало пир.

Но об этом никто не мог поведать. Пустые, покосившиеся дома, заляпанные кровью крестьян — не умели говорить.

Города были редкостью. Даже деревни чаще видели эмиссаров Церкви, чем жителей соседней деревни — путь по лесным тропкам был смертельно опасен. Изоляция. Байки. Повсеместный страх.

Всё это делало и так опасные леса чем-то смертельным в глазах крестьян. Теперь из этого леса что-то к ним шло.

Звон колоколов из леса внушал надежду, но… разве мало тварей, что имитировали даже человеческую речь?

Губы местных сами собой двигаются, нашептывая молитву, а руки складываются в просящем жесте. Некоторые падают на колени.

Из избушки к местным выходит охотник. В отличие от остальных — он вооружен. В его руках был самодельный лук, а на голове шапка из беличьих шкур. Он проверяет тетиву, накладывает на нее стрелу. Крестьяне в панике отшатываются, в толпе послышались проклятия.

В отличие от колдовства, охота не запрещалась Церковью, но считалась делом не богоугодным. Образцовый последователь Церкви должен в своей жизни полагаться на молитвы и милость Единого, а не на свой лук и глаз.

Опытный взгляд охотника скользит по деревьям. Почему ему кажется, что деревьев стало меньше, чем должно быть?

Внезапный звон колокола бьет по ушам. Сзади!

Охотник оборачивается. На вершине деревянной церквушки стоит звонарь. Он дергает за веревку в религиозном экстазе. Удивительно, но на первый взгляд беспорядочный звон — бьет в такт лесному звону. Похоже, с вершины церквушки он уже видит что-то.

Глаз обманывает охотника, ведь он видит, что деревьев точно стало меньше. За толстыми стволами уже виднелась процессия. Люди. И много. Очень много. Деревьев становится все меньше и меньше.

Охотник роняет стрелу, протирает глаза. Быть не может! Дерево, что стояло на пути процессии — просто исчезло, словно его и не было. Оно не было срублено. Ни одной иголки не упало вниз. Оно просто перестало существовать.

Магия?

Он едва успевает свою руку. Вбитые с детства рефлексы призывали сомкнуть руки в молитве. Но навыки, выученные в лесу, на грани жизни и смерти, запрещали бросать оружие. Нельзя.

Это смерть.

Процессия приближается. Последние деревья исчезают и становится видна широкая просека, проделанная ею.

Во главе хода — закрытый паланкин. Четверка инквизиторов, с ног до головы в броне несут его. Следом — величественный алтарь. Гигантский колокол. Мощи святых, вплавлены в золото. Их кости выплескивают в воздух такую ауру благодати, что пространство дрожит и искажается.

За ними всеми — длинная вереница духовенства. Священники звенят ручными колокольчиками в такт алтарному колоколу и напевают литании охрипшими голосами. Послушники словно в трансе идут за паланкином, шепча молитвы каждый на свой лад. Все вместе они сливаются в божественную какофонию, неритмичную, но согласованную.

Охотник с удивлением обнаруживает, что его лук лежит на земле, а руки сложены в молитве. Сила этого звука так велика, что крестьяне впадают в транс. Никто не знает, что это за процессия и куда она идет, но никто не сомневается, что это в высшей степени богоугодное дело.

Большинство было готово бросить все и следовать за ней.

Паланкин приоткрывается, из него выглядывает… человек ли?

Существо столь прекрасное, столь близкое к Единому, что невозможно было описать словами. Толпа впадает в экстаз, люди, забыв себя присоединяются к процессии.

Как и многие другие. За рядами духовенства — толпы крестьян, таких же, как и они. Измождены, вымотаны и с печатью экстаза на лицах. Их ноги стерты в кровь, их скромные одежды стали рваньем и покрылись дорожной грязью. Несомненно, всех местных, что решат присоединиться — ждет то же самое.

Но они об этом не думают. Они вообще не думают. Их священное рвение ничто не может остановить. Нет ничего более важного в жизни, чем следовать за Понтификом, за человеком, осенённым самим Единым.

Охотник подбирает лук. В тот момент, когда паланкин открылся — наваждение спало.

Внутри был не человек.

Это… был зверь. Тварь, в человеческом обличии.

Годы охоты на грани смерти — научили охотника определять опасность, и он был уверен, кто бы ни возглавлял процессию, как бы он себя не называл… Человеком он уже не являлся.

Из процессии откалывается человек в окровавленном рубище. К удивлению охотника, он обращается прямо к нему.

— Да благословит вас Единый. Помогите поймать детей, им не место в нашем походе. И вы тоже помогайте. — Добавил он, обращаясь к тем немногим, что не поддались общему зову.

Охотник огляделся. Занятно. Среди тех, кто сохранил рассудок, были не самые достойные люди. Кто-то молился с фигой в кармане, кто-то презирал заповеди. Но сейчас все они пытались выхватить из процессии сопротивляющихся детей.

Процессия двигалась, и охотник уже ясно видел, что по всей просеке, которую проделала процессия — валялись тела. Тела тех, кто не выдержал тяготы похода. Старики, женщины и мужчины. Крестьяне и горожане.

Детям точно там не место.

Мелкие паршивцы упирались и плакали, но не могли вырываться из его хвата. Последнего ребенка закрыли в доме.

Священник собирался вернуться в процессию, но охотник остановил его.

— Постойте, преподобный. Куда вы направляетесь?

— Куда? Наш ход направляется в Столицу Королевства. Но нам с вами не по пути. Лишь наиболееблагочестивые чувствуют зов присоединиться. Прощайте. — Благословив охотника напоследок, священник уходит.

Процессия скрывается за горизонтом, унося с собой почти все население деревни. Литании стихают, но колокольный звон еще долго гудит в ушах.

Охотник подбирает стрелу и возвращает в колчан. Идет в сарай, берет в руки деревянную лопату, окованную узкой полоской столь ценного железа.

Этот поход — это шанс. Шанс, который он ждал всю жизнь. По просеке можно будет спокойно и безопасно пройти в другую страну.

Страну, где царит магия, где в лесах много дичи, а в нелюдимых чащах скорее встретятся гоблины, чем настоящие монстры. Стране, где даже крестьяне имеют металлические лопаты!

Но сперва… Сперва надо похоронить всех паломников, кто умер возле их деревни. Работы предстояло много. Так много мертвецов…

Поднимая с земли легкое, словно высушенное и обескровленное тело, он невольно задумался.

Дойдет ли вообще кто-то из его односельчан до цели?

Глава 6

День за день, ночь за ночью они шли вперед. Без отдыха, без сна, без перерывов. Устилая свой путь телами.

С каждой смертью слабейшего — к остальным возвращалась частичка сил. Сонный разум прояснялся, живот переставало сводить от голода, а глотка вновь была готова напевать литании.

Деревья расступались перед ними, звери и монстры бежали в панике.

Ни горы, ни реки не могли остановить их поход.

Даже столичная река, что проходила почти через всё королевство — потерпела неудачу. Экзальтированная процессия не стала делать крюк, чтобы перейти через мост.

Она пошла прямо в воду.

Бурное течение, вода, что легко могла скрыть рослого человека с головой — все это не стало проблемой. Едва ступня первого инквизитора коснулось воды, она словно расступилась. Ослепительный свет засиял, раздвигая воду.

Стальной сапог инквизитора уперся в илистое дно. Шаг. Еще один.

Голубые стены по бокам привели процессию в еще больший религиозный восторг. Люди касались воды, не веря своим глазам.

«Чудо!» — твердили они, даже не замечая, что верующие падают десятками.

Понтифика это не волновало. Отец потворствовал Теократии, никак не препятствуя ей возводить церкви везде, где они пожелают. Пусть в Королевстве истинных верующих было меньше — ему хватит.

Здесь, в королевском домене — процессия восполнит свою численность.

Река осталась позади, вода с облегчением сомкнулась, смывая и скрывая под своей пеленой сотни мертвецов, что заплатили жизнью за это чудо.

Столичные стены виднелись впереди, из-за своей высоты их было видно издалека. В небе парили грифоны. Они не атаковали, лишь наблюдали за их ходом.

К счастью для них. Ведь высшие инквизиторы были бы не прочь отведать грифоньей крови.

Процессия спокойно пересекла последние километры. Никто не пытался их остановить, даже стражи на стенах не было видно.

Понтифик вышел из паланкина и простер свою длань. Его тело, его дух — все это было так глубоко пропитано Единым, что призвать его силу не составляло труда.

Он просто позволил голоду вырваться. Позволил вратам стать Единым. И они исчезли.

Глава Теократии не нуждался в том, чтобы выпивать их, делая металл ржавым, а дерево — трухлявым. Он просто позволил Единому поглотить их.

Крепкие ставни, толстые решетки — все перестало существовать, отправилось в небытие. Как и души тех, кто оплатил этот удар своей кровью.

— Право, брат… тебя не учили стучаться? Я бы открыл их, если бы ты попросил. — Прозвучал саркастический голос Дастана. Он стоял на стене, опираясь на непрактично крупный меч.

— Ты не мой брат. — Холодно отвечает понтифик и указывает на него перстом.

В солнечном свете его бледная рука выглядит полупрозрачной, когтистой лапой. Позади сияет алтарь, духовенство послушно достает ножи, чтобы окропить его кровью. Хор песнопений усиливается.

Удар!

Крепостная стена куда прочнее ворот, она не исчезает за мгновение ока. Гранитные блоки осыпаются пылью, ровная кладка покрывается кавернами, глубокими язвами, что вгрызаются в стену всё сильнее и сильнее. Блоки шатаются, теряя опору и с грохотом валятся вниз, поднимая целые облака из пыли.

Понтифик опускает руку и прикусывает синеватые губы длинными клыками. Когти втягиваются, и кисть принимает относительно нормальный вид.

Тишину прерывают скупые аплодисменты. Король расслабленно сидит на груде гранита, его меч лежит рядом.

— Я не перестаю удивляться нашему роду. Черпать силы из буквально «ничего» — весьма достойно для потомков тех, кто победил богов. — Произносит он, закончив хлопать.

Рука Понтифика непроизвольно дергается. Его суть хочет нанести еще удар, сожрать, сделать частью пустоты. Но разум предостерегает от этого шага. Если не сработало в первый раз, есть ли гарантия, что сработает во второй? В прошлом, он бы ринулся в атаку, чтобы отомстить за смерть отца, но вознесение выпило его эмоции, притупило чувства.

— Как ты выжил? — Спокойным голосом интересуется Понтифик.

— Ты правда надеешься, что я отвечу?

— Нет.

Звон когтей об сталь. В мгновение ока Понтифик оказывается рядом с королем, но тот парирует удар заострившихся когтей, не вставая на ноги. Позади хор набирает силу, потоки энтропии скрываются с когтей. Этого бы хватило, чтобы любой клинок обратился в ржавчину.

Но ничего не происходит. На синеватом металле ни капли ржавчины. Глава церкви разрывает клинч и отпрыгивает назад.

— Понятно. Ты подготовился. — Констатирует он.

— Не будь о себе высокого мнения. — Презрительно фыркает король. — Этот меч был создан для другого.

— Для чего?

Король открывает рот, но в него летит куча гранитной пыли, брошенная когтистой рукой. Рывок!

Три удара подряд, шея, бок, нога. Ни один не достигает цели. Каждый блокирован либо парирован. Король даже не уклоняется. Он даже не удосуживается встать на ноги, продолжая отражать атаки сидя.

Когти вознесенного быстры. Достаточно быстры, чтобы человеческий глаз не мог за ними уследить, но его меч еще быстрее.

Натиск оканчивается ничем.

Король сплевывает частицы гранита.

— Знаешь, это банально невежливо, кидать людям в рот песок.

— Ты не человек.

— Ха, уж кто бы говорил! — Смеется Дастан, после чего серьезно добавляет. — Но ты прав. Я лучше.

Синий клинок появляется перед глазами. Слишком быстро. Такой импульс невозможно задать лишь мышцами, определенно он ускорен магией, однако… Рядом с алтарем невозможно было применять магию. Над этим стоит подумать, но сначала необходимо уклониться.

Попытаться…

Синее лезвие преследует его, изворачиваясь, сгибаясь в дугу. Оно стремится к шее. Блок!

Отрубленная кисть падает на землю. Лишенная защиты, она загорается на солнце, плоть сгорает в считаные мгновения, оголяя кости.

Понтифик неверяще смотрит на обрубок, кость рассечена идеальным срезом. Ни одной капли крови не стекает с него.

— Она не прирастет, можешь не пытаться. — Скучающим голосом предупреждает Король и упирает клинок в землю.

От алтаря к полю боя спешат инквизиторы, они видят, что схватка принимает неприятный оборот, и хотят помочь. Взмахом здоровой руки Понтифик останавливает их, если он не может уклониться от удара — то они и подавно.

— Правильное решение, не хотелось бы их упокаивать. Они еще должны попить крови Содружества. — С намеком каламбурит Король, вызывая в бывшем первом принце вспышку раздражения.

— Где ты достал это оружие?

— Выковал, уже очень-очень давно. Узнаешь металл? Полагаю, вы разучились его делать, верх вашей кузнечной мысли — это полить сталь своей кровью.

Понтифик пропускает его слова мимо ушей, он напряженно думает. Ищет способ одержать победу — но не находит. Даже с учетом инквизиторов, соперник слишком абсурдно силен.

—…кстати, он тоже может хранить души… Брат, жаль, что ты свою уже отдал пустоте! — Самодовольно разглагольствует Король.

— Чего ты хочешь? — Безэмоционально спрашивает Понтифик. Если врага не победить в прямом бою — значит надо попробовать договориться.

— Я? Это вы пришли на мои земли, сломали мою стену и пытались убить! — Усмехается Дастан.

— Это был серьезный вопрос, чужак. Ты не демон. Но ты не человек. Кто ты?

В воздухе повисает тишина.

— Ладно, хочешь серьезный ответ? Хорошо. Вы ведь верите в создателя? Считайте меня одним из них. Я не стал убивать вас лишь потому что мне нужно орудие против Содружества. Уверен, они атакуют вас со дня на день, так что возвращайтесь в свою страну и убивайте друг друга, пока не останется никого. Я вам даже помогу. Разве не этого вы хотели, уничтожение всех магов и пришествие Единого? — Тон Короля меняется, теперь он жесткий.

Это был не совет, это был приказ.

— Мы еще не готовы.

Голос Понтифика тоже меняется, теперь он полон смирения.

— Вы никогда не будете готовы. Ваш план с самого начала обречен на неудачу. Невозможно накормить черную дыру, невозможно приручить пустоту. С ней нельзя договориться.

— У нас есть успехи. Единый отвечает нам. Он позволяет использовать его силы. Разве я не доказательство? Нам просто нужно больше верующих. Их искренняя жертва очеловечит эту стихию! Мы будем жить вечно в его объятиях!

— Полупустая пародия на человека. — Презрительный взгляд Короля скользит по обрубку руки. — Это не успех, это деградация. Всё, чего вы добились — это силой веры создали из пустоты пародию на бога. Как только вы умрете — все вернется на круги своя, боги не живут, если в них не верят.

После минутного колебания, Понтифик встает на колени. Хор позади замолкает. Священники и послушники, инквизиторы и немногие выжившие крестьяне — все следуют его примеру.

Тот, кто занял тело его брата, знал многое. Слишком многое, недоступное никому, кроме верхушки Теократии.

Если допустить, что это существо действительно имеет отношение к создателям, значит оно знает ответы на вопросы, что веками терзали умы епископов и философов.

— Тогда в чем была цель? Зачем все мы здесь? Почему наш мир пожирает пустота? Это испытание? Эксперимент? — Смиренно вопрошает Понтифик.

— Цель? Никакой цели нет. Вас всех изначально не должно было быть здесь. Этот безлюдный кусок камня должен был растаять в пустоте еще тысячи лет назад, вместе с его пленниками. Я лишь исправляю ошибки.

— Тогда, почему именно сейчас? Люди живут здесь уже тысячи лет!

— Время относительно, для вас оно течет быстрее. Мы бы оставили всё как есть, но Самаил умудрился сбежать… — Дастан приближается к коленопреклоненному Понтифику и заносит руку. Удар!

От пощечины на бледном лице не появляется ни кровинки.

— Я был на Пике Мира. Вы, дикари, утащили его тюремный саркофаг к себе в храм, словно трофей.

Удар!

— Вы как примитивные аборигены, готовые использовать магический жезл испепеления вместо трости и молиться на магоскоп, как на божественное чудо!

Еще удар! Голова Понтифика ни на градус не отклоняется и принимает пощечину с невозмутимостью камня.

— Полагаю, именно ваша Церковь подписала приговор этому миру? Если вы умудрились выпустить одного бога, нет никакой гарантии, что не выпустите других. Наша Империя не для того их отправила на край вселенной, чтобы они снова вернулись и продолжили войну.

Дастан встряхивает отбитую об дубовую плоть Понтифика, руку.

— Но как тогда мы оказались здесь? В этом точно была чья-то высшая воля. У нас должно быть предназначение. — Тихо спрашивает глава Теократия.

— Ваше предназначение — служить мне и выполнять мою волю. А моя воля — это воля Империи. — Твердо отвечает Король, сделав вид, что не расслышал вопрос.

Ведь он сам не знал ответа. Но ему было плевать, задание должно быть исполнено в любом случае.

Понтифик молчал. Если купол исчезнет, для мира не будет счастливого конца. Единый поглотит всё. Искренняя вера еще не сумела создать рай среди пустоты, потребуются многие тысячи лет непрерывных жертв мучеников, чтобы их воля открыла путь к спасению.

— Если купол падет — то и вы тоже умрете. — Почтительно напоминает Понтифик существу в теле брата.

— Я уже умер. Мое тело рассыпалось прахом над Содружеством. В каком-то смысле — вот мое истинное тело. — Король гладит меч. — Теперь я хочу услышать ответ, будете ли вы служить мне и помогать претворить волю Империи в жизнь или умрете?

Понтифик опустил взгляд и кивнул. Ему придется подчиниться.

Пока что.

Глава 7

Жизнь любого магического мира движется по спирали. Сперва он слаб. Его маги едва ли способны на что-то кроме фокусов.

Кажется, что это замкнутый круг. Маги не могут стать сильнее, пока мир не наполнен магией, но мир не будет ею наполнен, пока маги не станут сильнее.

Однако, душа одаренного производит немного маны. Каждое следующее поколение получит чуть больше, чем имело предыдущее.

В каком-то смысле это необратимо. Достаточно одного мага, чтобы их становилось всё больше и больше. Магия — это зараза, что подтачивает законы мироздания… А может, дар эти законы менять?

Никто не помнил, как в их мир пришла магия. Это было так давно, что казалось, будто она была всегда. Сотни тысяч лет прошло с тех пор.

Магия — это спираль. Сильные маги производили больше маны и этим давали рождение еще более сильным магам. Все более и более сильным. А вера таких людей была сильнее веры остальных.

Это было время войн и кризисов. Большинство миров погибло в них, оставляя безлюдную, искореженную магией, пустыню.

Но они справились. Им повезло, они не создали бездумной верой бога-тирана, а на их мир не наткнулся странствующий бог. По крайней мере, не наткнулся в тот момент, когда они еще не могли ему противостоять…

Они смогли. Объединили свой мир. Сумели избежать самоуничтожения от гражданских войн, сумели каждый раз обуздать порывы более сильного молодого поколения магов, что раз за разом пытался поколебать устои.

Они достигли грани божественности.

Маги Империи пили чай с демонами Бездны, посещали иные миры и создавали карманные измерения. Они встали вровень с младшими богами.

Но у старших богов было свое мнение на этот счет. Даже для тех, кто кормился с сотен миров — Империя была бы идеальной кормушкой.

Нужно было лишь заставить смертных подчиниться.

Не вышло.

Рагнарек кончился плачевно. Боги потерпели поражение.

Были позорно убиты смертными магами. Но и победы смертных не произошло.

Сила веры уже подчиненных миров раз за разом воскрешала погибших, нелегко было убить того, кто вышел на следующую грань существования. Война продолжалась.

Варианта оставалось лишь два — уничтожать сотни миров либо же просто запечатать богов. Отправить на край вселенной, в пустоту. Без чудес — вера сама угаснет, и они умрут.

Казалось, что это сработало.

Дастан открыл глаза. За окном дворца рабочие разбирали остатки крепостной стены. На площадях люди славили его имя. Кажется, ему даже дали прозвище — Дастан Примиритель.

Смешно. Он даже чувствовал неуловимые ниточки силы, что вливались в него от жителей Столицы.

Только вот, тело всё равно болело. Хотя он не получил ни одного удара — тело Третьего Принца не могло сражаться так же эффективно, как его прошлое. Это и было второй причиной, почему он не убил наглецов из Теократии — восстанавливаться после такого пришлось бы непозволительно долго.

Он потянулся, соскреб засохшую кровь под носом и прозвенел в колокольчик. Слуга появился так быстро, что казалось, будто он ждал под дверью. Хотя, возможно так оно и было. На стол легла стопка донесений, а слуга отправился за советниками. Король наугад взял одно из донесений в руку. Из-за братца он слишком запустил государственные дела, пора было узнать, что он пропустил во время плавания в Содружество.

Бесшумно открылась дверь, впуская советников, чиновников и придворных. Просторный кабинет тут же стал тесным.

— Флот Содружества вышел из южной бухты. — Прочитал он и перевернул лист. — Тут не указана дата, когда это произошло?

— Вчера вечером, Ваше Величество.

— Как я и предсказывал. Сообщите им, что мы готовы помочь продовольствием. Не хочется, чтобы они свернули операцию, если застрянут в песках без еды.

Король потянулся к следующему листу. Так, один Граф распространял слухи… ерунда… открылась новая лавка, подозрение на контрабанду, схвачены агенты Содружества… ерунда, ерунда, ерунда… О!

— Графиня Эрин фон Клаус объявилась в своем замке и набирает войска. — Задумчиво произнес Король.

Стоит ли прервать страдания Третьего Герцога или еще не время? Надо будет это обдумать.

Он отложил лист отдельно от остальных. Следующий.

— Хм, Карл фон Кондор замечен в Четвертом Герцогстве, но вы не знаете, что он там забыл? — Помахал Король очередным донесением.

— Мы немедленно выясним. — Тут же поклонился пухлощекий глава разведки.

— Подготовьте заодно основание для лишения его рода земель. Давно стоило этим заняться, иначе будут формальные неурядицы с Первым Герцогством, а нам это не нужно… Кстати, почему я не вижу новостей о его успехах?

Собравшиеся замялись, атмосфера моментально стала неуютной.

— Ваше Величество… их нет.

Король поднимает бровь.

— Что?

— Справа от вас список… — Кашлянув, осторожно произносит архивист.

Дастан пробегается по нему взгляду.

— Граф Гастон, Барон Трюдо, Барон… Барон… Граф… Что это?

— Список людей, вычеркнутых из книги родов. Они погибли.

Король подчеркнуто аккуратно откладывает список.

— Так, что внятно и четко может мне объяснить, что там происходит. Граф Мел, может вы, как глава разведки мне объясните?

Пухлощекий Граф тут же побелел, оправдывая свою фамилию.

— Со смертью вашего отца, мы потеряли связь со многими законспирированными агентами…

— Я не об этом спрашивал!

— Я-я… Мы, не можем утверждать точно, но складывается впечатление…

— Довольно, Виконт Мел. Генерал, может, вы внесете ясность?

— Так точно. Согласно докладам наблюдателей и свидетелей, за всё время боевых действий мы не наблюдали передвижения войск. Армии Графства первой заняла высоты, разбила лагерь и возвела полевые укрепления невиданной доселе протяженности. Армия Герцога безуспешно атаковала по нескольким направлениям, добившись некоторых успехов в районе Гоблинского леса, но была вынуждена также разбить лагерь и строить укрепления. Стороны находятся в патовой ситуации.

— И что это за укрепления, через которые Герцог не смог прорваться даже с грифонами? — Скептически интересует Король.

— Многочисленные рвы, колья, стены и прочие неровности, что полностью исключают возможность использования рыцарской кавалерии.

— Допустим, почему же тогда они не спешились и не прорвали оборону? Мне казалось, у Графства почти нет рыцарей, разве крестьяне смогли бы их остановить?

— Ваше Величество. Прошу, дайте минуту.

Король прожигает генерала взглядом, но дозволительно кивает. Через пару минут гвардеец заносит в кабинет странную, железную трубу.

— Это один из образцов вооружения, найденный во время мятежа Кондоров. Также в Королевском хранилище нашлись еще несколько таких же и акты испытаний.

Король протягивает руку, генерал пытается передать ему акты, но тот отвергает их.

— Нет, дурень. Дай мне оружие.

Гвардеец, трясясь от волнения, передает королю ружье.

Тот внимательно сканирует его даром, проводит руками по стволу и прикладу.

— Руны огня, молнии… Магическое ядро в задней части. Примитивщина, убогая подделка боевых жезлов. — Фыркает Дастан и бросает ружье в руки гвардейцу. — И сколько десятков таких у Кондоров?

Гвардеец роняет оружие, стальной ствол оставляет вмятину на паркете. В воздухе витает неуютная тишина.

— Сотен? — Вопрошает Король

Коротко кашлянув, глава разведки осмеливается подать голос.

— По нашим данным, как минимум… тысячи. Но скорее всего, десятки тысяч.

— Невозможно. — Отмахивается Король. — Ядра таких размеров хватит лишь на несколько огненных шаров, после чего его придется заменять.

— Ваше Величество. В акте сказано, что их используют по-другому. Влажный уголь и снаряд закладывается внутрь, и после срабатывания стрела летит с большой скоростью, во много раз большей, чем из самого лучшего стрелкомета. В отчетах сказано, что такой подход более эффективно используют энергию.

Король делает шаг вперед и вырывает из рук гвардейца оружие, чтобы осмотреть его более внимательно.

— Всё равно не понимаю. Тысяча? Возможно, но десять тысяч? Даже просто произвести такое количество будет проблематично. Где он возьмет столько ядер?

— В Черном лесу. — Произносит глава разведки и опускает взгляд. Он-то точно знал, что десят ки тысяч куда ближе к истине, но он лучше бы пойдет в пасть Мантикоре, чем попытается убедить Короля.

Дастан задумчиво вертит оружие.

— Да. Лес. Много лет охота там была самоубийством, вероятно там действительно много ядер… Но мне кажется, что дело не только в этом. Четвертое Герцогство не просто так является основным продавцом ядер, и бывший Граф явно туда не за чаем поехал. Арестуйте его и приведите сюда.

— Есть. — Сгибается в поклоне генерал.

— И… Хм. Соберите придворных магов воздуха, а также парочку мастеров ритуалов. И алхимиков тоже, включая главу Гильдии. Немедленно.

— Будет выполнено.

Король улыбается и осторожно кладет ружье себе на стол.

Что ж, раз Первый Герцог не справляется — ему придется помочь.

Придется показать выскочкам, как нужно использовать магию на поле боя.

* * *

— Первый и второй тоннели достигли вражеских позиций. Третий будет готов к утру. — Припав на колено, доложил рыцарь.

Первый Герцог, облаченный в непривычные для него крестьянские одежды, важно кивнул.

— Мотыга и лопата, вот что рушит стены замков… Но всё же зарядите требуше бочками со светильной жидкостью. На всякий случай.

— Есть! — Звонко бьет себя по груди рыцарь и уходит.

Его место занимает молодой оруженосец.

— Господин, Королевские маги все еще ждут вашего ответа.

— Что? Я же ясно им сказал — никакой алхимической дряни на моих землях!

— Они просили передать, что это не тот ответ, что они ждут.

— Наглецы… Что ж, пускай ждут. Они дождутся лишь моей победы.

Герцог презрительно отвернулся. Маги. Кругом одни бездновы маги.

Из-за них даже ночь походила на день!

Холмы озаряли столбы света. Они ослепляли, шарили по земле, выискивая признаки атаки. Словно светящиеся глаза чудовища, они были везде. Не только на земле — но и в воздухе. Нелепые тканевые мешки тоже обзавелись глазами, пронзая взглядом людей, будто муравьев.

Но от этих мешков хотя бы можно было избавиться.

В ночной тишине хлопают крылья и звенят разжатые пружины. Как и в каждую ночь — несколько грифоньих всадников, подобравшись незаметно, выпускают обойму стрел и тут же улетают прочь.

Вдогонку им свистят пули, яркие вспышки разрываются в небе. Частенько грифонам удавалось уйти невредимыми, но не всегда.

Тканевый мешок начинает терять высоту, экипаж крутит горелку, увеличивая поток пламени, сбрасывает балласт и приземляется в тыл. Уже к утру его залатают, и он снова будет мозолить взгляд.

Одно и то же. Столько дней…

Даже отсутствие одного из светящихся глаз ничего не меняет. По изрытому железом полю снуют еще десятки лучей. Стальные горны сметут любого, кто попадется им на глаза.

Любая атака по земле будет самоубийством.

Герцог отдает приказ.

Ударами палок новобранцев гонят на смерть. Больше, чем обычно, но не столь много, чтобы противник догадался о его планах. Гремят выстрелы, кровью заливает поле. Разумеется, атака не достигнет успеха.

Но она отвлечет внимание, а грохот выстрела и крики умирающих заглушат звуки работы мотыг и лопат.

Герцог спускается в окопы. Десятки рыцарей в полном обмундировании ждут своего часа. За ними — сотни опытных воинов. Их задача — пробить брешь и устроить резню, а дальше… Дальше крестьяне наводнят вражеские рвы. Противнику будет нелегко вернуть холмы обратно под свой контроль.

— Господин. — Встают на колени латники. Они без труда узнают своего лорда, даже несмотря на крестьянскую одежду.

Герцог величественно кивает.

Один из трех тоннелей еще не готов, но чем дольше они ждут — тем больше шанс, что их обнаружат. Он был уверен, что среди врагов есть маг земли, ведь иначе просто невозможно было выстроить настоящие крепости на холмах. А значит…

— Приступайте к атаке.

* * *

Длинный, узкий земляной коридор. Латнику приходится продвигаться аккуратно, чтобы не задеть деревянные подпорки, что не давали земли осыпаться.

Чтобы сократить время работы — пришлось пожертвовать толщиной прохода, даже двое людей лишь с большим трудом бы разминулись в туннеле. А для латников с щитами — это и вовсе было невозможно.

Вот их цель. Серая, каменная стена, из того же материала, что и укрепления на холме. Крестьяне расчистили площадку перед ней, и рыцари набиваются на нее, словно селедки в сачок. Двое из них достают молоты. Теперь осталось пробить препятствие, и они будут внутри.

Удар обрушивается за ударом, стена идет трещинами. Рыцари работают быстро, не жалея сил. Они понимают, что прямо сейчас враг слышит их и, возможно, уже поднимает тревогу.

БАХ БАХ БАХ!

Крошки летят во все стороны, тоннель заволакивает пыль. Головка молота проваливается в пустоту. Рыцари обламывают искореженные железные штыри, что находились прямо в камне и передают молоты товарищам. Те с новыми силами расширяют проход, чтобы в него хотя бы боком сумел пройти латник.

Минута за минутой. Всё еще никаких криков с той стороны, за исключением тех, что разносятся прямо над ними. Земля дрожит, ревут пушки. Возможно, враг даже не заметит, размеренных ударов молотами?

Проход проделан. Первый рыцарь протискивается через него и понимает, что оказался в небольшой, совершенно пустой комнате. Впереди — стальная дверь, не то, чтобы препятствие для адепта металла, но сперва он отворачивается, чтобы помочь пролезть в комнату своему товарищу.

Ошибка.

Противно скрипя, отворяется дверь, заставляя незваных гостей замереть. Вошедший был похож на демона, вытянутая маска из серого материала, в глазах-стеклах мелькают отблески огня.

Огня, что горит на конце его короткой дубины, направленной в сторону гостей. Его пальцы в толстых перчатках зажимают рычаг.

Поток горящей жидкости устремляется к рыцарям, липнет к броне, протекает сквозь щели.

И жжёт. Окутанные пламенем, они ничего не могут поделать, они даже не видят ничего, кроме огня, пляшущего перед забралом.

За первым огнеметчиком в комнату входит второй. Холоднокровно пройдя мимо мечущихся в огне фигур, он направляет раструб в проем и выпускает щедрую струю огня.

Тоннели наполняет ревущее пламя.

Крики сгорающих людей точно так же глушат звуки боя на поверхности. Они толкаются в набитом людьми тоннеле, пытаются сбежать от преследующего их огня. Деревянные балки чернеют от жара.

В соседнем тоннеле — похожая картина. Густой дым уже достигает лагеря Герцога. Лишь в третьем туннеле пока что всё спокойно.

Потные и уставшие крестьяне копают проход, передавая полные ведра по цепочке. Звуки боя уже стали для них привычны, никто не обращает внимания не то, что криков больше, чем обычно.

И на то, что кто-то уже роет проход им навстречу.

Земляная стена обрушивается внезапно для всех.

Крестьян замахивается мотыгой, но получает удар штыковой лопатой в горло.

Завязывается скоротечная драка, но она длится ровно столько, сколько нужно солдатам, чтобы отложить лопаты и взяться за настоящее оружие. Несколько выстрелов обращают крестьян в бегство, а солдаты уже расступаются, чтобы дать пройти огнеметчикам.

Третий тоннель тоже превращается в огненный ад.

Потоки огня вырываются сразу из трех проходов в лагере Герцога. Крестьяне безуспешно льют воду в них, но это бесполезно.

Земля проседает. Сгоревшие деревянные балки уже не могут поддерживать своды тоннеля. Один за другим они обваливаются и словно этого мало — под землей звучат взрывы. Грунт вспучивается, ударная волна ломает не догоревшие балки, сшибает с ног крестьян с ведрами.

Все три туннеля окончательно уничтожены.

Герцог в ярости стискивает зубы, наблюдая за этим. Крестьянская рубаха трещит по швам, а руки тянутся к топору.

— Хорошо… Хорошо. Мне плевать, что мои земли будут отравлены. Передайте магам — пускай делают, что хотят. Я приму их помощь.

Глава 8

— Два тоннеля уничтожено.

Запоздало гремит третий взрыв.

— Три. — Поправляется Тил, прикрываясь рукой от падающий сверху земли.

— Потери? — Первым делом спрашиваю я.

— Пока не докладывали, но быть не должно. — Он стряхивает со шлема сорняк и уточняет. — Если только кто-нибудь не напортачил со взрывчаткой.

Все три взрыва пришлось проводить вблизи от позиций, тащить бочки в глубину горящего туннеля было бы сумасшествием, впрочем, взрывная волна справилась и так. Большая часть тоннелей была уничтожена.

— На всякий случай отправь цели…

— Дракон! — Перебивает меня истошный крик наблюдателя.

Лучи прожекторов устремляются в ночное небо. Они шарят меж облаков то и дело выхватывая чешуйчатого монстра из покрова тьмы.

Выхватываю с пояса трубу. Слишком далеко.

Дракон то и дело взмывал над облаками, чтобы скрыться от прожекторов. Едва луч выхватывал крыло или лапу — он тут же набирал высоту, чтобы опуститься уже в новом месте.

Позади шипит паровая машина, спешно зашитый монгольфьер накачивают горячим воздухом, чтобы вновь поднять в небо. Каждый глаз был на счету.

Расчеты пво ожидают приказа и момента, когда дракон подлетит поближе. Заряжающие стоят рядом, держа рядом с собой новенькие снаряды, уже с заранее выставленной дистанцией подрыва.

Наконец, прожектор освещает дракона достаточно долго, чтобы увидеть, что на нем кто-то сидит. Впрочем, кто это может быть, помимо Герцога? Я опускаю подзорную трубу.

Что ж, похоже, под покровом ночи Первый всё же посещал лагерь. Не утерпел, значит и захотел лично понаблюдать за штурмом из тоннелей. Черт, надо было обстрелять лагерь…

Цокнув от разочарования, я неожиданно для самого себя вновь припадаю к подзорной трубе. Интуиция противно скребет холодом спину.

Почему дракон не улетает?

Уже несколько минут он кружит в небе, достаточно далеко, чтобы мы не тратили зря снаряды на попытки его сбить, но достаточно близко — чтобы раздражать и отвлекать на себя внимание.

— Перевести прожекторы на лагерь! Живо!

Приказы передаются по цепочке и быстро достигают осветительных команд. Один за другим лучи опускаются с неба, превращая ночь в день.

Тройку требюше готовят к выстрелу, работники снуют вокруг, пока химеры пятятся, поднимая массивный противовес. Мы уже давно видели, как Герцог строит осадные орудия, но не стали мешать джентльменам зря тратить свои усилия.

Что ж, похоже пора их уничтожить.

— Пусть артиллерия разнесет их в щепки. Немедленно. — Отдаю приказ я

Достаточно было того раза, когда грифоны скинули на нас керосин, повторный шанс поджарить наши пятки я им давать не собирался.

Грохочет орудие, пристрелочный выстрел перелетает цель на сотню метров и взрывается, на секунду озаряя небо не хуже прожекторов.

Обычное дело… Если бы не вспыхнувший от осколков щит, что прозрачным куполом прикрывал требюше.

— Обратился к магам, таки. Не поможет. — Тихо произношу я, наблюдая, как все больше снарядов падает рядом с деревянными механизмами.

Щит рушится, едва в него прилетает полновесный снаряд, а не горсть осколков. Взрывная волна ломает опоры, разбрасывает рабочих. Раскаленное железо впивается в толстые балки, перебивает канаты. Противовес падает на землю, доски с треском лопаются и град камней рассыпается по округе.

Батарея продолжает огонь. Орудие выпускает снаряд, закручивая его по нарезам. Нагревается масло в противооткатном устройстве, сдерживая отдачу и позволяя пушке лишь слегка подпрыгнуть на месте, а не улететь на пару метров назад. Дымятся открытые для следующего заряда, поршневые затворы. Оглохшие артиллеристы распечатывают ящики со свежими снарядами и пороховыми зарядами.

Внезапно все замирает. Занявшиеся обломки требушетов покрывает густой, зеленоватый туман. Несколько снарядов запоздало вонзаются в него и словно пропадают бесследно. Лишь яркая вспышка, осветившая на миг ядовито-зеленую гадость, говорила о том, что взрыватель сработал. Зеленая дрянь не разлетается во все стороны, как должна была — они лишь неестественно содрогается и продолжает ползти по земле. Артиллерия затихает, ожидая дальнейших приказов. Прожектора словно утыкаются в стену. Свет не достигает земли, зеленая лужа тумана быстро превращается в море.

Первым делом она настигает раненных, ведь те, кто держался на ногах — уже бежали подальше от осадных орудий. Зеленая мгла накрывает их с головой и ускоряется с каждым поглощенным телом. Она заполняет собой каждую ямку, формируя ровный, зеленый ковер.

Туманные щупальца растекаются по лагерю, они поднимаются всё выше, а двигаются всё быстрее. Они облизывают ступни нерасторопного воина, он поднимает ногу, стремясь стряхнуть туман с нее, но стряхивает склизкое, кровоточащее, зеленоватое мясо. Вторая нога подгибается, и воин скрывается в тумане. Поглотив тело, мгла делает рывок вперед, отвоевывая сразу десяток метров и волной накрывая его товарища. Секунда и из зеленного безмолвствования с криком вырывается воин. С его зеленеющего тела клочьями срывается маслянистый туман. Пройдя пяток шагов, воин падает навзничь, расплескиваясь по земле. Кольчуга оседает, а от трупа поднимается плотная, зеленая взвесь. Несколько секунд и все вокруг покрывает непроглядная мгла.

В лагере паника. Под светом прожекторов, люди разбегаются кто куда. Те, кто поглупее, пытаются скрыться под землей. Зря.

Жирная, зеленная пакость первым делом заползает в низины.

Всего несколько минут — и прожектора могут лишь наблюдать высокий, в драконий рост, зеленый туман и немногочисленных людей, что смогли сбежать лишь потому что находились на окраине лагеря.

Зеленые щупальца тянутся к ним, но словно натыкаются на невидимые стены.

Некоторое время туман клубится неподвижно, словно решая, что ему теперь делать дальше. После чего вздымается вверх и катится в сторону холмов.

— Где Штерн, черт его подрал? — Кричу я.

— Уже вызвали, командир. Скоро будет!

Туман метр за метром отвоевывает поле между нашими укреплениями и вражеским лагерем. Медленно, но неумолимо.

— Бездна! Артиллерия, стреляйте перед ним! Строго перед ним!

Бахают пушки, снаряды приземляются перед мглой… но взрывная волна не в силах расшвырять стену, она лишь немного колеблет зеленую стену из тумана. Секунда и бесформенный монстр легко восстанавливает позиции, продолжая неумолимо приближаться к нам.

Стук копыт. Из повозки выпрыгивает Штерн, в одних лишь штанах, в компании полуголых девиц. Приглядевшись, я понимаю — что это бывшие ученицы Винда. К черту, выговоры позже.

— Сдуй эту дрянь от наших позиций!

— Хорошо, хорошо… — Суетится маг воздуха.

Шквальный ветер бьет нам в спины и устремляется к зеленой мгле, что уже пересекла больше половины поля.

Никакой реакции. Ветер словно проходит сквозь нее.

Стоило догадаться, учитывая, как слабо на нее подействовала взрывная волна от снарядов.

— Не… выходит? — Обескураженно заявляет Штерн. Словно я сам не видел, черт.

— Трубите отступление. Отходим с позиций.

Играет труба, солдаты спешно собирают оружие и покидают окопы, пытаясь не оглядываться на приближающуюся зеленую волну.

Наткнувшись на трупы прошлого наступление — та вновь резко ускоряется, уже заползая на передовые позиции. К счастью, в гору ей двигаться явно неуютно. Однако это значит, что он потечет по проходу меж холмов.

Тем временем я поворачиваюсь к магам.

— Направляйтесь к проходу и попытайтесь перегородить этой штуке путь. Среди вас есть вода? Попробуйте вызвать дождь и прибить эту штуку к земле. А огонь? Нету? Черт, вызовите мейстера Орина…

Оставив одну из учениц вызывать дождь, я поворачиваюсь к туману, что после рывка вновь существенно замедлился и предвкушающе облизывал подножье холма.

— Астарот, это дерьмо явно магическое, ты сможешь…

— Невозможно. Нельзя так просто высосать силу из зелья.

— Ладно, а как насчет того, что просто отправить эту гадость в бездну, прямым порталом?

— Immanis magnitudine… Понадобятся тысячи жертв. К тому же, владыки не будут довольны такому подарку… И я не буду в том числе. — Угрожающе рычит он, но я отмахиваюсь.

— Нужно взять образцы для анализа…

Оглядевшись, я превращаю ствол казематного орудия в стальной шест, с черпаком на конце и спускаюсь поближе к туману.

А он поднимается мне навстречу, зараза. Опустив шест в маслянистую, непроглядную муть, я обращаюсь к источнику и заставляю черпак закрыться. Отлично, образец…

Тук-тук-тук. — Доносится снизу. В стальную дверь, перекрывающую окоп от подземных ходов, кто-то стучится.

Сука! Туннели. Бездна, конечно же, туман проник туда в первую очередь.

Рывком магии вырываю стальную дверь, потратив сразу половину резерва. На дно окопа падает огнеметчик, а следом за ним в окоп хлещет туман. Выматерившись, подхватываю его магией за стальной баллон и тащу наверх, наперегонки с туманом. Черпак, точно!

Оборачиваюсь и притягиваю его к себе, прежде чем продолжить путь.

Туманная река уже виднеется в проходе меж холмов. На горизонте горит одинокий огонек — прибывает поезд.

Солдаты стройным рядам отступают на станцию. Маги пытаются что-то сделать с туманной рекой, но даже отсюда видно, что ничего не выходит.

— Господин! — Подбегают солдаты. От лежащего тела огнеметчика поднимается зеленоватый туман, вся его униформа, включая баллон с огнесмесью — в зеленоватой слизи.

— Он еще жив. Надо смыть с него эту гадость. Быстро!

На лежащего опрокидывают ведро воды. Никакого эффекта.

Даже туман, что поднимается от слизи, не прибило. Вода словно прошла сквозь него.

— Дерьмо. Так… Так… — Напрягаю голову я, начав ходить кругом. Раздевать его нельзя, туман попадет на тело и ему конец. — Как-нибудь стереть землей… Нет. Молоко! У нас есть молоко?

Солдаты переглядываются, я чертыхаюсь, вспомнив про пушки, и простираю руку к артиллерии. Новенькое орудие, что мы лишь на днях сваяли с людьми Пита, поднимается с места и летит ко мне. Быстрее!

Пропахав землю, многотонная пушка кувыркается и замирает. Одним импульсом вырываю противооткатное устройство и заставляю его разорваться. Литры масла окатывают тело и зеленая дрянь наконец-то ведет себя так, как и полагается. Масло впитывает её, принимая зеленоватый цвет. Поднимаю огнеметчика за баллон в воздух и встряхиваю его, чтобы избавиться от остатков масла.

Превращаю меч в железные перчатки и с трудом стягиваю с него маску. Управлять пальцами с помощью магии — отвратительно, я уже начинаю жалеть, что просто не использовал крючки. Плюнув, надрезаю резину и, наконец, стягиваю её.

Боец еще живой, но без сознания. Подзываю целителя, а сам изучаю маску. Откручиваю фильтр.

Хм. Он наполовину забит зеленоватой слизью, похоже, дрянь просто-напросто перекрыла воздух, но не смогла пройти дальше, тем самым дав солдату лишние десяток-другой вздохов, пока воздух в маске не стал ядовитым из-за углекислого газа. Оглядываю форму — толстый брезент, резиновые сапоги и подкладка. Похоже, эта алхимическая гадость не отличается способностью просачиваться сквозь материалы и задерживается даже этим.

Поворачиваюсь к пушке и без всякого сожаления превращаю её в куб, чтобы запереть зеленоватое масло.

Стряхиваю с рук железные перчатки, приказываю солдатам принести пару комплектов экипировки, после чего спешу к проходу между холмами, к магам, среди которых мелькает седая голова алхимика.

Интуиция била в набат — жечь эту дрянь нельзя ни в коем случае.

— Стоять!

Мейстер поворачивается и опускает руку, на которой уже горит огонек.

— Мой лорд? Мы уже попробовали всё, ни ветер, ни дождь не оказывают никакого эффекта. У нас нет других вариантов.

— Именно поэтому мы не будем её жечь. Эта дрянь явно создана против магов. Любой, кто её увидит — попытается сначала отогнать ветром либо прибить дождем. Раз и то и другое не сработало — уверен, от огня она тоже защищена… Мейстер Орин, у вас есть стеклянная склянка?

Смущенно пожевав бороду, он вытащил из кармана мантии бордовое зелье. С сожалением на него посмотрел и вылил на землю.

— Что это было? — Поднял брови я, почему-то весь архив знаний Рэндала не мог мне подсказать, что это была за штука.

— О, это… Зелье усиления потенции. Не для меня, нет! Меня попросили сделать, это остатки. — Спешно добавляет он, заметив взгляды окружающих.

— Просто помолчи, старик. — С намеком произносит Штерн.

Ученицы непонимающе переглядываются.

— Хватит, сейчас не время. — Отрезаю я, принимая склянку.

Образец из многострадального черпака перетекает в него, крышка захлопывается. На дне импровизированной пробирки образуется зеленая слизь. Выше — густой туман… Или не туман. Кажется, что основной для него является не жидкость, а нечто более маслянистое и вязкое. Как назвать туман из слизи?

И вновь пустота, даже с обширными знаниями я не мог сказать, что это такое. Однако те невидимые стены, об которые разбивалась эташтука… Хм.

— Вы пробовали остановить её обычными щитами? — Интересуюсь я у собравшихся.

Те мотают головой.

— Нет, это же туман, он просто пройдет через них.

— Попробуйте. — Приказываю я, продолжая изучать пробирку. Мне кажется, что я могу узнать некоторые из ингредиентов… И более того, они все из тех, что прорастали на территории Королевства.

Штерн пожимает плечами и кастует щит. Общая магия не была в почете у стихийников, ведь она потребляла куда больше энергии при более слабом результате.

Щупальца тумана упираются в него, как в невидимую стену.

— О! — Удивленно произносит Штерн, но вдруг щит рушится со звоном, заставив того выругаться от боли. Туман делает бросок вперед, разом покрывая еще десяток метров, чем заставляет нас с руганью и совершенно непафосно отбегать от него. Собравшись с силами, Штерн вновь ставит щит.

— Там… Там есть кто-то! Кто им управляет. Я чувствовал, на туман давят щитами. С той стороны! — Сбивчиво докладывает он, пытаясь удержать новый щит.

— Где?

— Где-то в лагере Герцога. Далеко. Они сильны, но из-за расстояния я смогу их сдержать… наверное.

Я оборачиваюсь к орудиям, к которым уже подступал туман.

— Если мы убьем их, ты загонишь эту дрянь обратно?

— Думаю да… Только не снарядами, нет! Мой щит не выдержит взрыва.

— Но он же будет в лагере… А, ладно. Забудь. — Добавляю я, увидев, как резко ускорившийся туман поглощает позиции артиллерии. Похоже, враг тоже вполне понимал опасность.

— Поезд отправился, командир. Личный состав погружен… Но пришлось забить грузовые вагоны до отказа. — Отчитывается Тил.

— Да, молодцы… — Рассеянно отвечаю я.

— Что делать с аэростатом? Внизу туман, мы уже не можем спустить их.

Я поднимаю голову, еще одна проблема. Хотя им-то что? Туман до них не доберется при всем желании. По крайней мере, пока в горелке не кончится керосин.

— Пошлите им ворона, пусть ждут. Как только мы разберемся с этой штукой — то спустим их… В крайнем случае пусть обрежут трос и улетают.

— Будет выполнено. — Кивает Тил.

— Господин, ваши комплекты.

Передо мной ложится три ящика со снаряжением. Пустые баллоны под огнесмесь, маски, сапоги, брезентовая униформа. Первоначально я хотел одеть в это магов, чтобы они не так рисковали, находясь рядом с туманом, что в любой момент мог «прыгнуть» к ним, но учитывая ситуацию…

Я поднимаю баллон. Прочный. Кто сказал, что он годен лишь для нефтепродуктов? Если немного доработать…

Звон разорвавшегося стекла заставляет меня вздрогнуть от неожиданности. Резко обернувшись, я вижу, как маги разбегаются от яркого, светло-зеленого пара. Рядом валяются осколки стекла.

Паникующий Орин машет руками, охлаждая воздух и пар оседает знакомыми, слизневыми каплями. Он устало падает на землю и таращит глаза.

— Что происходит, дьявол вас побери?

— О… Похоже вы были правы, мой лорд, её нельзя нагревать… — Обескуражено произносит алхимик, глядя на свои руки. — А еще я, кажется, понял одну важную вещь, нагрев не противоположен охлаждению. Это просто разная скорость…

Я вздыхаю, скрыв лицо фейспалмом. Этот старик неисправим. Однажды желание совать пальцы в розетки кончится не озарением, а окоченением.

Адептка земли, скосив возмущенный взгляд на бормочущего старика, собирает слизь в каменный горшок, пока та вновь не стала туманом.

Похоже, инцидент исчерпан.

Я поднимаю баллон и отсоединяю от него огнемет. Так, соединить с фильтром… Нет, напрямую нельзя, нужно снизить давление. Думаю, тогда прокатит.

— Достаньте еще резины. Мейстер Орин, вы в порядке?

— Я более чем в порядке. Я чувствую себя… помолодевшим. — Энергично произносит он.

— Славно. Надо будет расплавить резину и облить ей человека, но так, чтобы не обжечь. Справитесь?

— О, без проблем. Звучит не сильно сложнее, чем с не обжигающими кострами, а я таким…

Недослушав, поворачиваюсь к солдатам.

— Мне нужно три добровольца. Где-то в тумане, во вражеском лагере засели маги. Надо пройти через эту дрянь и убить их.

Тил поднимает руку.

— Задавай свой вопрос. — Разрешаю я ему.

— Это не вопрос. Я пойду.

— Даже не обсуждается. — Хмурюсь я.

Еще что удумал! Отправлять командира целой армии туда, где простой солдат справится не хуже — это идиотизм.

— Тогда я увольняюсь. — Просто отвечает он.

Второй раз за день мой лоб встречается с ладонью. Похоже, они вместе с Ориом решили меня довести.

— Просто скажи, зачем тебе это?

— Командир должен подавать пример, если он не решается пойти навстречу опасности, кто пойдет за ним? Уверен, вы бы тоже хотели так поступить.

Я оборачиваюсь к туману. Ммм, нет. Удивительно, но впервые за долгое время у меня действительно нет позывов броситься в самое пекло.

Даже не потому что придется пробираться по полям с ядовитым туманом, пользуясь лишь примитивным прототипом дыхательного аппарата. Нет.

Как единственный компетентный алхимик, я должен разобраться с этой дрянью, а не гоняться за гадящими нам магами, словно ежик в тумане.

Перевожу взгляд на Тила — в его глазах явное и непоколебимое желание погеройствовать на ровном месте.

Вздыхаю.

— Медалей не будет, даже не жди.

— Зато будет отличная байка, чтобы рассказать внукам. — Пожимает плечами он.

— Если помрешь — распоряжусь поставить тебе памятник с шутовской шапкой. Все новобранцы будут тыкать пальцем и говорить о том, как вредно зазнаваться и пренебрегать своими обязанностями ради развлечения.

— Идет.

Разочарованно взмахиваю рукой. Приказывать я ему не хотел, а спорить не было времени.

— Ладно, черт с тобой. Снимай кирасу, она тебе не пригодится. И помни — смотри себе под ноги. Повредишь костюм и тебе конец.

— Благодарю. — Довольно кланяется он.

— Ну и почему еще никто не принес резины? И достаньте мне еще склянку. Шевелитесь, шевелитесь! — Раздраженно подгоняю я собравшихся.

Орин зажигает побольше огней, позволяя адептке земли собрать стеклянные осколки. Несколько минут и она передает мне склянку, той же формы что разбитая… Но раза в два меньше размером.

— Пойдет… — Бормочу я, вновь подбирая металлический черпак.

Даже когда мы убьем магов — эта хрень никуда не исчезнет.

Слизневая взвесь совершенно точно была специализированным оружием. Способность быстро убивать, поглощать тела и становиться всё больше… Звучит апокалиптично, если так подумать. Что помешает этой штуке просто уничтожить всю жизнь? Да и кто бы использовал такое оружие, это ведь самоубийство.

Значит у нее должно быть уязвимое место, что-то, легко может его остановить и помешать распространяться бесконечно. Этакий ограничитель.

Мне нужно его найти. Вряд ли тут справится активированный уголь… Хотя, чем черт не шутит?

Глава 9

Зеленая стена смыкается за ним.

Может, из-за толстой резины костюма. Может, из-за слизи — но двигаться было затруднительно, словно в воде.

Тил взмахивает рукой и на резиновую перчатку тут налипает шмат зеленоватой слизи. Вполне материальная дрянь. Он брезгливо стряхивает его на землю и тщательно оглядывает зеленое марево перед ним. Занятно, но взмах рукой никак её не проредил.

Для проверки он машет руками, раз за разом зачерпывая комья слизи, но зеленое марево мгновенно восстанавливалось.

— Магия. — Приходит к глубокомысленному выводу он и делает еще шаг вперед.

Слизь охватывает его со всех сторон холодными объятиями, но не может найти ни единой щели в костюме. Однако, одна щель всё же была. С мерзким чавканьем хлюпает дыхательное отверстие, выпуская отработанный воздух. Налипшая на него слизь разлетается в стороны, не в силах проникнуть внутрь. Похоже, всё работает.

Он разворачивается и делает шаг назад.

Скользко. Пожухлая трава густо покрыта слизью и, казалось, сама гниет. Настоящая ледяная горка…

Едва не поскользнувшись, он пересекает барьер под ругань Штерна и поднимает палец вверх.

— Всё нормально!

Из-под маски голос кажется невразумительным бубнежом, но лорд кивает.

— Ладно, можете идти. Не спешите, но и не медлите, баллонов хватит на пару часов, не больше.

Кивнув, Тил возвращается в туман. За ним следуют два добровольца, в точно таких же костюмах, с тяжелыми баллонами за спиной и револьвером за поясом. Поправка, один из бойцов зачем-то держит его в руке, словно не налюбовался снаружи.

— Убери в кобуру, тут нам точно не встретиться ничего опасного. — Гневно бубнит Тил и солдат подчиняется.

С другим тоже проблемы. Слизь возле его «хобота» брызгает слишком интенсивно, указывая на то, что он хватает воздух ртом, не в силах надышаться.

Тил делает шаг к нему и выписывает подзатыльник, чуть не уронив беднягу.

— Успокойся и дыши реже! Иначе воздуха не хватит!

Порядок был восстановлен, можно двигаться вперед.

Чуть подогнув ноги, чтобы не упасть, они начали пробираться через окопы. Эта местность — самая тяжелая, зеленая дрянь затопила их укрепления. Толстый слой дряни скрадывал все неровности, не позволяя понять, где земля — а где окоп. А видимость и так ни к селу, ни к городу…

Тил пытается протереть линзы. Бестолку. Слизь мгновенно налипает на них, мешая разглядеть объекты перед собой. Двигаться приходилось почти на ощупь, ведь зрение едва ли пробивалась дальше, чем на расстояние вытянутой руки.

Тщательно выбирая, куда поставить ногу — они пробирались вперед.

Они? Тил оборачивается. Соратников не было слышно, а видно не было тем более. А ведь они буквально шли плечом к плечу! Проклятый туман.

— Бездна. Надо было веревкой обвязаться… — Хочет сплюнуть он, но вовремя вспоминает, что ничего хорошего из этого не выйдет.

Оставалось лишь идти вперед, благо огни прожекторов за спиной указывали путь. Заблудиться они вряд ли заблудятся.

Тщательно огибая по памяти окопы, он идет всё дальше. Хуже всего с колючей проволокой, что настолько была облепленная зеленой слизью, что напоминала живую изгородь в саду аристократов. Забавно, но опасно. Конечно, толстую резину костюма было нелегко проткнуть, но нелегко — не значит невозможно.

Дальше должно быть полегче. Укрепления кончаются и за ними расстилается поле, всё изрытое снарядами и усыпанное телами погибших. Конечно, в нем не было окопов в человеческий рост, но за месяцы боев оно уже стало далеко не таким ровным.

На этом он и попался.

Нога проваливается в яму, поднимая вверх брызги зеленой дряни. Равновесие потеряно. Тяжелый баллон тянет в сторону. Зацепиться не за что, покрытая слизью земля ничуть не уступает льду.

Тил падает, в последний момент умудряясь выставить вперед руку.

Перед окуляром маски — острие копья, на кончике которого висит зеленая сопля. Еще пару сантиметров вперед и…

По затылку прокатывается волна холода.

Тил аккуратно, на четвереньках пятится назад.

— Ладно, об этом я никому рассказывать не буду. — Шепчет он, переводя дыхание.

После чего поднимает копье с земли. За древком тянется зеленое желе, внутри которого виднеются кости.

— Ты тоже никому не расскажешь, приятель. Договорились? — Обращается он к почившему воину, стряхивая его останки с копья.

Древко скользит в руках, но это лучше, чем ничего. Теперь он может проверять место, куда собирается поставить ногу. Если подумать, надо было и этим тоже стоило озаботиться заранее… Но кто же знал, что тут настоящее болото из слизи?

Главное, чтобы не трясина…

Приободрившись, он продолжает путь.

Становится все холоднее, стекла запотевают, чем еще больше ухудшают обзор. Тил пытается их протереть изнутри, но не выходит.

— Вот, еще напасть…

Холод. Слизь. Что-то крутится на границе сознания. Что-то из старых сказок про монстров и героев…

— Бездна, да это же походит на ту дрянь, что остается после убийства призраков! И странное поведение и холод… Ух! Ну точно! А значит, и слабость у них такая же…

Он оглядывается. Огни прожекторов стали существенно меньше, получается большая часть поля уже позади. Еще сотня другая и начнется вражеский лагерь, глупо было бы возвращаться. А значит, он сперва грохнет магов, а потом уже обо всем расскажет…

Местность пошла в гору. Пусть холмик, на котором обосновалась армия Герцога, был довольно пологим и маленьким по сравнению с их — но это всё еще подъем по очень-очень скользкой слизи. Приходится втыкать копье глубоко в землю, подтягивать себя наверх и повторять вновь, пытаясь не скатиться при этом вниз.

Не выходит. Вновь оказавшись у подножья, Тил тратит несколько минут, чтобы найти еще оружие. С погнутым от пули мечом дело идет куда веселее, без особого труда вскарабкавшись на преграду, он наконец оказывается в лагере. Туман тут чутка жиже, можно даже разглядеть что-то на расстоянии пары шагов. Вот только разглядывать нечего.

Груды слизи, груды костей, которые то и дело хрустят под ногами.

Причем, не только человеческие — горки слизи показывали, что под раздачу попали и лошади, а порой даже химеры. Хорошая новость для них, как только враг потеряет большую часть тяжелой конницы — для пехотных батальонов больше не будет никакой угрозы в открытом поле.

Он стряхивает с кобуры шмотки слизи и достает револьвер. С копьем в одной руке и револьвером в другой он рыщет по лагерю. Маги должны быть где-то здесь. Но где?

Десятки минут поиска не приводят к успеху. Лишь трупы, трупы и трупы. Тил даже обыскивает место, где стояли требушеты, но всё напрасно.

Воздух в баллоне не бесконечный, а ведь еще надо успеть вернуться.

Тил садится на истекающий зеленой жижей рыцарский доспех и начинает думать.

Где бы он спрятался, будь магом?

Хм, для начала, если бы он был магом, скорее всего, укрощал бы драконов, но допустим, что по глупости своей подписался на то, чтобы укрощать не драконов, а мерзкую, зеленую слизь…

Обстрел был внезапным и не очень точным, фугасы бы их убили, если бы они находились где-то возле требюше. Также они не могли быть слишком близко, иначе бы их убил вырвавшийся туман прежде, чем они сумели его ограничить. Где можно скрыться от снарядов и при этом не быть на виду?

Его взгляд сам собой цепляется за окопы. Лезть туда не хотелось, но придется. Ведь это как раз то место, где он еще не проверил.

Плюх!

Слизи в окопе так много, что она доходит до груди. К счастью, крестьяне Герцога явно сачковали и копали далеко не столь глубокие окопы, как солдаты Кондоров.

Двигаться вброд было тяжело. Как бы он ни хотел экономить воздух — дышать приходилось всё чаще. Окоп извивается, пока не упирается во что-то деревянное. Дверь!

Замедленным из-за слизи, пинком он открывает ее, и поток зеленой жижи тут же устремляется внутрь, едва не унеся его с собой. Блиндаж пуст. Лишь горстка костей и густой, зеленый туман наполняют его. Похоже, дверь не смогла спасти тех, кто укрывался внутри.

Но ничего, наверняка это не единственный блиндаж…

На третьей двери ему улыбается удача. Маска мешает понять слова, но за дверью явно звучат голоса.

Тил прислоняет ухо к двери.

—…ждаться утра! — Бьет по ушам чей-то истерический крик.

— Нам не хватит воздуха. Давайте, как цивилизованные люди просто проголосуем, кого принесем в жертву. Тогда остальные смогут выжить. — Рассудительно и спокойно произносит чей-то голос.

— Это твоя вина, что мы оказались заперты здесь!

— Возможно. Но я здесь единственный маг воздуха, без меня вы просто задохнетесь, так что голосуйте, кого из вас мы принесем в жертву…

— Я всё еще утверждаю, что мы должны попробовать выбраться сейчас. Почему ты так уверен, что наши щиты не смогут сдержать жидкую фазу? Если мы объединим усилия… — К спору присоединяется третий.

— Ты предлагаешь это просто потому что понимаешь — в жертву скорее всего принесут тебя. Не сопротивляйся. — Новый голос. Женский.

Четверо.

Тил морщится, откладывает в сторону копье и взводит курки именных револьверов. Проклятые маги. Как пауки в банке, только и обсуждают, кого сожрать!

Он уже не сомневался, что даже если оставить их так — они и сами друг друга прикончат.

Но только он не будет ждать. У него нет на это времени.

Удар ногой!

К его удивлению, дверь не поддается. Бездна, конечно же! Они усилили её магией.

— Вы слышали это? — Доносится изнутри обеспокоенный голос.

О, да, сейчас ты точно услышишь!

Пальцы в толстых резиновых перчатках жмут на спусковые крючки.

Две пули одновременно прошивают деревянные доски и магический щит за ними, впуская внутрь зеленый туман. Тил вновь бьет ногой, и в этот раз дверь распахивается. Прямо перед ним маг, что подошел поближе к двери, чтобы проверить шум. Его плечо кровоточит от попадания пули, но ему не до этого. Зеленый туман оказался смертельнее пули. Лицо мага зеленеет, становится прозрачным, прямо на глазах пожираемое слизью. Ноги истончаются, облитые потоком зеленой дряни. Он уже шатается, а вместо лица на генерала смотрят кости черепа.

Тил отбрасывает мага в сторону ударом и стреляет в ближайшего. Скорее, чтобы не убить, а избавить от мучений. Еще двоих пусть и успевают закрыться от тумана, но их накрывает волна слизи, что мгновенно заливает блиндаж с закономерным результатом. Они даже не сопротивляются, когда твое тело расползается на части, вражеский солдат с револьверами — это последнее, что тебя беспокоит.

А вот последний держится. Вокруг тела — пузырь, что не дает проникнуть туману. Даже слизь огибает его ноги, наткнувшись на невидимую преграду, но та явно сдает позиции, лишь замедляя неизбежное. Слизь буквально продавливает щиты. В глазах мага — ужас.

Что ж, зачем мучить человека, даже если это маг?

Еще один выстрел в голову ставит точку.

И всё?

Тил неуверенно возвращает револьверы в кобуру. Маги мерзко булькая, превращаются в желе с костями, заставляя его нервно дернуть плечом. Да, он уже и подзабыл, что вокруг него не испорченный холодец, а реально смертельная дрянь… Но, в любом случае убить магов оказалось как-то слишком просто. Да и не очень-то героически, если честно.

Разочарованный генерал вылезает из окопа и отряхивается от смертельной дряни.

Мда, пожалуй, когда он будет рассказывать про эту историю детям — он точно её приукрасит. Хм. Скажем, фаербол, от которого он увернулся и пара слизневых призраков придадут ей более героический лад, да!

Выстрел отвлекает его от размышлений. Где-то впереди?

Тил выхватывает револьвер и палит в воздух, подавая знак. Спустя десяток секунд в ответ грохочет еще один. Точно, впереди!

Прихватив копье, он направляется к соратнику. Лагерь остается за спиной. Не удержав равновесие, он скатывается по холмику вниз. Тишина. Хм, сигнал был примерно отсюда.

Он вновь стреляет в воздух.

В ответ — тишина.

Вдруг из тумана появляется фигура, вся покрытая зеленоватой слизью. Тил в последний момент сдерживает себя, не пустив в нее пулю.

— Командир, слава Единому, вы живы! — Бубнит фигура, радостно раскинув руки.

— Где второй?

— Я… Не знаю. Я думал он с вами, сэр.

— Бездна.

Что ж, один из солдат не просто нашелся, а даже сумел дойти до лагеря… правда, судя по всему, так и не сумел забраться по холму. Бездна, а лорд еще не хотел его отпускать! Что бы эти придурки без него делали? Надо было идти одному…

Похлопав солдата по плечу

— Ладно. Всё в порядке, маги мертвы. Возвращаемся.

— Слава… Слава Единому. Я… Боюсь, у меня кончается воздух. Тяжело… Дышать.

— Дур-рак, говорил же не паниковать. Идем. Быстро. — Яростно бубнит Тил и, хватая солдата за руку, тащит его за собой.

Прожектора указывают путь, словно десятки маленьких солнц.

Путь назад кажется легче. Но лишь кажется.

Под ногами искореженные остатки доспехов, обломки оружия. Поле боя заполнено острыми штуками и противными ямами. Воздух наверняка уже подходит к концу, баллон за спиной стал подозрительно легким. Но спешить нельзя, Тил тщательно выбирает путь, проверяя его копьем.

Пока оно не натыкается на что-то серое и упругое.

Тил отпускает руку солдата и склоняется над странным объектом. Нехорошие предчувствия скребут сердце. Взмах руки стряхивает слой слизи, перчатка натыкается на металлический баллон.

— Бездна!

Тил пытается перевернуть тело, но оно словно бурдюк с вином, меняет свою форму. За окулярами плавают череп. Баллон пустой. Непонятно, что именно произошло, но выяснять нет времени. Одно лишь ясно — их осталось двое.

— Идем дальше. — Обращается он к солдату, но тот сидит на земли.

— Не могу… ноги ватные.

— Бездна тебя забери, гоблинский пасынок! Вставай, это приказ! — Ругается Тил.

Маска соратника всё еще хлюпает, выпуская воздух, но тот уже на грани сознания.

Баллон за спиной уже подозрительно легкий, а чем больше сил он тратит — тем больше кислорода нужно. Хватит ли? Неважно.

Без всяких сомнений, он подхватывает тело, взваливает на плечо и волочит за собой.

— Держись за меня… Бездна, в следующий раз точно пойду один.

По крайней мере, укрепления уже совсем рядом.

В ушах шумит, даже своих шагов неслышно. Лишь дыхание и хлюпанье слизи. Надо идти. Тело солдата заваливается, приходится отбросить копье, чтобы удерживать его.

Колючая проволока остается позади.

Шаг. Еще шаг. Пропасть.

Он летит вперед. В последний момент Тил отбрасывает солдата, чтобы тот не рухнул в окоп вместе с ним, но его самого окружает слизь.

Она заливает маску, накрывает с головой. Хлюпанье на секунду прекращается. Окружающая слизь и баллон соревнуются, чье давление больше, сможет ли воздух выдавить её или слизь затечет внутрь.

Секунда оканчивается робким, но торжествующим хлюпаньем.

Получается, я в этом костюме и под водой смогу ходить? — Бьется в голове глупая мысль, пока Тил с трудом находит стрелковый помост и выбирается из окопа.

Несколько секунд он просто лежит, переводя дух и восстанавливая силы. Как он мог забыть, что здесь окоп? Проклятый туман, в котором ни зги не видно…

Воскресив в памяти карту, он хватает солдата и волочит за собой. По крайней мере, осталось лишь пару сотен метров, не больше.

Баллон шипит всё тише и затихает. Пуст. Маска перестает хлюпать.

Вдох. Отверстие закупоривается, не пуская слизь, но от этого не легче. Если он бросит товарища, то успеет добежать, но с ним…

Точно нет.

Вот только это был бы плохой финал.

Тщательно контролируя дыхание, он тащит солдата за собой. Метр. Два. Десять. Перед глазами темнеет. Он сжимает маску, выдавливая еще немного воздуха. Еще пара секунд.

В ушах звон, ноги подгибаются. Земля мягкая от слизи, падать даже приятно.

Но впереди еще окопы и никаких шансов одолеть последние пятьдесят метров нет. Точно нет. Невозможно. Если бы он нашел магов быстрее…

Хотя?

Нетвердой рукой он вытаскивает револьвер и спускает курок.

В воздухе гремит выстрел.

И прежде чем потерять сознание чувствует, как лямки врезаются в плоть, а земля уходит из-под ног.

* * *

Сине-фиолетовый свет заливает поляну. Целитель склоняется над телом генерала, что лежит прямо на земле. Рядом валяется его гермокостюм, от которого исходит черный дым.

— Призраки боятся света. — Первым делом произносит Тил, едва очнувшись.

Рон поднимает от его тела всё еще светящиеся руки.

— Как я и говорил, мой лорд, в мозгу могут остаться незначительные повреждения. Впрочем, ему он им все равно не пользуется, иначе бы туда не полез… а еще, поблагодарил бы целителя.

— Спасибо, Рон. Призраки боятся света!

Я недоуменно поднимаю бровь, на что тот пускается в объяснения.

— Ну эта слизневая дрянь чем-то напоминают призраков. И еще маги тоже говорили про утро! Оно точно боится света, я уверен.

— А, ты об этом. Не волнуйся, я уже это понял. Ведь у такого оружия обязан быть ограничитель. — Я поворачиваюсь к зеленой стене, что медленно отступала под ультрафиолетовым светом кварцевых ламп.

Зеленая дрянь сгорала, превращаясь в черный дым. Тоже ядовитый, к слову, но далеко не такой же смертельный. Штерн упорно собирал его в бочки, пытаясь не прихватить вместе с ним зеленый туман.

— О, тогда ладно. — Проговорил он, поднимаясь с земли. — Бездна, как же голова болит!

— Судя по тому, что вернулось лишь двое — всё прошло не вполне идеально? Что с третьим?

— Погиб… Но цель мы выполнили. Есть потери, да, но и маги мертвы.

— Про магов мы в курсе, Штерн сразу почувствовал, когда барьер с той стороны пал. Увы, мы не смогли эту штуку отодвинуть — туман двигается легко, но вот слизь на земле — никак. К тому же она сразу же начала испаряться в новый туман, так что остается лишь готовиться к утру.

— Готовиться?

Я кивнул.

— Фалькон должен успеть привезти ядра. Нам потребуется большой круг и все маги, которых мы сможем собрать. К утру вся эта куча тумана станет огромной кучей черной дряни. Далеко не столь опасной, но все равно ядовитой. Надо собрать её как можно больше.

— Ну, тут я вам не помощник, командир. Кстати, как тот парень, которого я тащил?

— В полном порядке. — Ответил за меня Рон. — Человек без сознания потребляет очень мало кислорода, так что он мог еще минут десять спокойно валяться. А вот с тобой минут через десять что-то мог бы лишь мой брат сделать. И это что-то тебе бы не понравилось.

— Да брось, всё было бы нормально. Еще ни одной сказке, что я слышал — герой не подыхал на пороге спасения.

— О тех, кто подыхал, просто не рассказывают сказок. — Замечаю я. — Надеюсь, ты хоть доволен тем, что чуть не угробился на ровном месте?

— Не особо. — Признается он.

Сверху захлопали грифоньи крылья, заставляя Тила морщиться и хвататься за голову. Что ж, может это научит ему уму-разуму.

Прилетевший Фалькон без лишних слов скидывает с грифона мешок ядер, словно картошку. Конечно, он достаточно прочные, но всё же немного неуважительно относиться так к тому, что стоит не одну тысячу золотых.

Я хлопаю в ладони.

— Всё, ядра прибыли, приступаем к делу. До рассвета всего пара часов!

Штерн облегченно опускает руки, прекращая переправлять дым в бочки. Зря он так радуется, как маг воздуха — он будет фокусом в ритуальном круге. Без мага воздуха в центре круга мы каши не сварим.

— Я не понимаю, зачем нам его собирать. Черный дым-то мы сможем просто прибить водой! — Жалуется он.

— Выполняй приказ и не спорь. — Припечатываю я.

Объяснять причины я не стал, хотя они были весомы. Во-первых, связанный водой, яд будет отравлять почву, что мне не нужно. Во-вторых… Он может пригодиться и нам самим. Не я начал газовую войну, но уж точно я ее закончу.

Дастан, к его будущему сожалению не имеет понятия о том, как много ядовитых газов я могу прислать ему в ответ.

— Мой лорд, вместе с ядрами мне передали это донесение. Оно только что прибыло в Орлиный Утес. — Фалькон прерывает мои мысли об иприте и фосгене.

Я протягиваю руку и забираю записку.

В синем свете ламп видно, что в ней лишь одна короткая строчка.

«Эсплуар прибыл в порт».

Глава 10

Корабль трясся, словно припадочный. Древесина скрипела, а по нижней палубе растекался запах копоти.

Капитан открыл глаза, но ничего не изменилось. Похоже, это был не кошмар. Весь корабль ходил ходуном, словно вот-вот развалится.

Да и он, собственно, чувствовал себя так же. Полной развалиной.

Скривив лицо и крепко прижав руку к ноющей груди, капитан поднялся с лежанки. Голову неприятно холодило. Капитанской треуголки нигде не было, он даже заглянул под лежанку, чтобы проверить.

Пусто. Лишь пыль и паутина, без его руководства команда совсем распустилась… Стоп.

А жив ли он вообще?

Последнее, что он помнил — так это то, что они влетели на айсберг, лишь чудом не разбив корабль. Теперь же судя по качке — они находятся в открытом море. Вот только команды нигде не видно, корабль разваливается и еще этот странный грохот…

Какая ерунда!

Фыркнув, он выкинул глупые мысли из головы и направился на верхнюю палубу. Тут же ему встретился матрос, что как раз спускался, таща в руках короткие доски.

— Капитан! — Воскликнул он, выронив ношу. — Я сейчас же доложу целителю, что вы очнулись.

— Где первый помощник? — Прорычал Флинт, внутренне радуюсь, что встретил живую душу.

— Он на верхней палубе, сэр, вместе с остальными. — Поклонился матрос и принялся собирать рассыпанные доски.

Взгляд капитана сам собой зацепился за них. Знакомая эмаль, позолота…

— Где ты взял эти доски?

Матроса бросило в дрожь.

— П-первый помощник все вам объяснит. — Пролепетал он, схватил древесину в охапку и сбежал, оставив на полу несколько щепок.

Подозрительно.

Нахмурившись, капитан потер ноющую грудь и продолжил свой путь наверх. Под ногами хрустела щепа, с каждым шагом усиливая неприятное предчувствие.

Впрочем, вся его злость от бардака на корабле тут же ушла на второй план, когда он вышел на верхнюю палубу.

— Что вы сделали с моим кораблем⁉ — Яростно крикнул он, заставив всех вокруг вздрогнуть.

Верхняя палуба была варварски разобрана. Торчали гвозди, разрубленные топором доски валялись прямо на палубе и их собирали матросы. Даже кормовой бизань-мачты не было, вместо нее в небо глядела железная труба, из которой шел густой, черный дым.

Матросы тут же побросали топоры и доски, что уже держали в руках.

К счастью для них, капитан быстрым шагом направился к первому помощнику.

— Это будет сложно объяснить…

— Попытайся. — Отрезал капитан.

* * *

—…а потом нам показалось, что нас преследует какой-то корабль с черными парусами. Топлива оставалось мало, госпожа Аша еще не восстановилась, поэтому мы решили пожертвовать частью судна…

— Найк сказал, что это не повлияет на мореходные свойства! — Встревает вышеупомянутая пассажирка, но капитан отмахивается.

— К тому же вы были без сознания, а нам нужна была пресная вода. — Добавляет Эшли.

Капитан взрывается.

— Посмотрите, что вы сделали с моим кораблем! Его ремонт обойдется в десятки тысяч золотых!

— Ты еще жалуешься? Мы чудом спаслись, после того как ты нас завел в ледяной ад! — Возмущаются аширка, но капитан пропускает её слова мимо ушей.

— Эх, если бы я знал, чем это обернется, послал бы Академию в задницу. Лучше быть преследуемым за контрабанду, чем испытать такое! И где моя шляпа, сожри вас мурены?

Аша молча тыкает пальцем в привязанную к мачте голову, на которой красовалась треуголка.

— Вы совсем тут с ума сошли? Это еще что за варварство?

— Да, об этом я забыл упомянуть… — Смущается штурман.

— Забыл упомянуть, что моя любимая шляпа находится на мертвеце?

Капитан приближается к мачте, чтобы вернуть свой убор обратно, но мертвая голова вдруг вращает глазами.

— Мужик, не кипятись, мне просто дали примерить шляпу. Я сам попросил. — Отвечает башка, клацкая зубами, словно предостерегая капитана от попытки забрать треуголку.

Рука капитана опускается сама собой.

— Сумасшедший дом. — Бормочет он и в прострации садится на колени.

Собравшиеся переглядываются.

Судовой целитель тихо шепчет.

— Вы бы с ним полегче, он наверняка повредил источник. Это и так очень сильный удар, может стоило вводить его в курс дела немного более мягко и постепенно?

— А может, тебе стоило сказать об этом раньше? — Шипит Эшли и подходит к голове. Срывает с нее шляпу и возвращает на голову капитану.

— Эмм, не переживайте! Не все так плохо. Мы выжили, а ваш корабль теперь уникален. Он может ходить как своим ходом, так и под парусом!

— Уникальным, ага. Я даже отсюда чувствую, как трясется весь корабль. Смотри!

Капитан бьет кулаком по доске и та чуть прогибается, показав гвоздь, что на сантиметр вышел из своего гнезда.

— Корабль не просто потерял остойчивость, он рассыпается на части из-за этих трясок! Первым делом, как прибудем в порт — я выкину за борт эту демоническую штуку!

— Это он обо мне? — Интересуется голова.

— Нет, я про эту трубу. А тебя я передам инквизиции.

— Но так нельзя! — Восклицает Эшли.

— Вот-вот! Нельзя меня инквизиции. — Поддакивает голова.

— Это же настоящее произведение искусства. Возможно, не вполне доработанное, нам не помешал бы каркас жесткости, а еще…

— Капитан всё говорит правильно. Как только мы спустимся на землю — я самолично расплавлю её. — Складывает руки на груди аширка.

— Но зачем? Мы могли бы просто оставить её!

— Моя знакомая называет это моно… моно… короче, такие штуки должны быть лишь у нас, а не у кого попало. Вот!

— Довольно чесать языки. Вы уберете эту дрянь с моего корабля. А потом уберетесь сами. Этот рейс и так погубил мою жизнь, мне придется заложить корабль, чтобы оплатить целителей. Мне повезет, если найдется идиот, что купит его хотя бы за полцены.

— Капитан… Вы же не собираетесь бросить плавание? — С дрожью в голосе спрашивает первый помощник.

— Нет, но… нам придется заняться каботажем. Купить небольшую шхуну, уволить часть команды и копить золото годами. Я думаю, далеко не все согласятся на такие условия.

— Лучше быть первым помощником на шхуне, чем матросом на линкоре. — Глубокомысленно заявляет Найк.

— Славно.

Капитан поднимается с колен, поправляет треуголку и шарит у себя на поясе.

— А где мой магоскоп?

— Он тут, капитан. — Протягивает прибор первый помощник.

Ворча себе под нос о воришках, капитан прикладывает глаз к водяной линзе. По правде, он бы и сам мог создать такую… Если бы не тошнотворная пустота в груди. Но думать об этом не хотелось, надо поскорее добраться до гильдии целителей.

К счастью, земля уже была на горизонте. Более того, это была не просто земля, это был очень знакомый ему порт Четвертого Герцогства.

Одна лишь проблема — он горел.

Черный дым поднимался над портовыми складами, наверное, стоило бы повернуть и потратить несколько дней на то, чтобы доплыть до другого, более спокойного порта, но…

Каждый пропущенный день означал, что его шансы вернуть дар в полном объеме становятся все более призрачными.

А значит…

— Открывайте орудийные порты, расчетам — приготовиться. Раздать оружие команде! Мы будем швартоваться.

* * *

В порту царил хаос, бригады рабочих с красными повязками на руках скандировали лозунги, среди которых можно было найти как призывы повысить оплату, так и призывы повесить портового управляющего. Судя по тому, что ни один инспектор даже не приблизился к кораблю, когда тот встал на прикол — портовый управляющий относился к таким призывам весьма серьезно и, скорее всего, уже смылся куда подальше.

— Может быть, всё-таки найдем более спокойный порт? — Поинтересовался Марвин, выглядывая за борт.

— Да ладно, что с нами случится? Это же просто небольшие беспорядки. — Отмахнулась Эшли.

Аша молча сунула одержимую голову в сумку. Несмотря на то что за долгие недели плавания, её желудок наконец смирился с морскими волнами — она бы с радостью спустилась не то что в центр беспорядков… да хоть в центр вражеской армии!

— Что ж, наконец-то я могу с вами попрощаться! — Облегченно возвестил капитан, спускаясь по трапу.

— Не так быстро. Сначала мы узнаем, как в городе обстоят дела с перевозчиками, а потом подгоним экипажи и заберем свою часть добычи и сталь с паровой машины… Лишь после этого мы разбежимся.

— Под добычей ты имеешь в виду алкоголь? Даже не надейтесь, что я передам часть навигационного оборудования! Считайте этой платой за то, что я потерял свое по вашей вине!

— Не только алкоголь, не забывай про еду. — Скрестила руки Аша.

— Мы должны обсудить доли…

Группа магов спокойно шла по улицам, охваченным беспорядками, и продолжала беседу. Порой Аша останавливалась, чтобы потушить баррикады, что мешали пройти. Немногочисленные стражники и отдельные бастующие не рисковали приближаться к ним, однако…

Группа бастующих из десятков человек преградила им путь. Довольно смело, учитывая, что в их пятерке любой бы определил магов.

— Вы поддерживаете стачку? — Грозно спросил у них кряжистый мужчина с факелом в руках. За спиной его отряда горел очередной портовый склад.

— А что это? — Легкомысленно поинтересовалась Аша.

— Это отказ работать, пока нам не будут платить справедливо!

— О… Тогда поддерживаю. — Показала палец вверх она.

Мужчина улыбнулся уголками губ.

— Сразу видно нашего человека, не зря вы носите красное… А что насчет ваших спутников?

— Конечно же, они поддерживают, верно? — Ответила за них Аша.

Все закивали, за исключением Флинта.

Он кладет руку на абордажную саблю и с вызовом смотрит на бастующих.

— А если я скажу «нет»?

Мужчина благодушно разводит мускулистыми руками, но его товарищи смыкают ряды, доставая с пояса короткие дубинки.

— Мы вовсе не заставляем нас поддерживать. Конечно, мы бы хотели, чтобы все жители города проявили классовую солидарность, однако мы не хотим причинять неудобство простым людям…

— Тогда прочь с дороги. — Фыркает Флинт.

В рядах бастующих слышится ропот, слова капитану никому не нравятся.

— Но я говорил о простых людях. Если вы капитан одного из кораблей, что годами платил жалкие гроши нашим товарищам, то боюсь, вам придется заплатить нашему профсоюзу недоимки за всё время. Прямо сейчас.

— Хотите ограбить меня? — Удивленно произносит Флинт, ошалев от наглости простых работяг.

— Это не грабеж, это справедливость. Ваш корабль стоит десятки тысяч золотых, но вы жалеете серебра для тех, кто честно гнет спину!

— Довольно. Убирайтесь с глаз моих, и тогда мы вас не убьем.

— Мы? — Уточняет Аша. Капитан оглядывается и понимает, что остался в одиночестве. Не только пассажиры, но даже первый помощник отступил назад.

— Простите, капитан. Я всё еще не восстановился и вряд ли справлюсь с сотней человек.

— Сотней? — Переспрашивает капитан, на что Найк машет рукой в сторону домов, из которых выглядывают жители. Некоторые из них были вооружены, дома портового района всегда имели довольно специфических жильцов, всегда готовых вписаться в любую авантюру, будь то ограбления или контрабанда!

— Уму непостижимо, меня ни разу не смогли ограбить на море, а теперь грабят на земле! — Убирает руку с рукояти сабли, Флинт.

— Грабеж — это то, что вы проделывали с рабочими. — Торжествующе отвечает лидер бунтовщиков, видя, что капитан готов идти на попятную.

Вот только зрелище приближающейся стражи смывает его торжество с лица, словно рисунки на песке во время прилива.

— Стража, ну наконец-то. — Облегченно вздыхает Флинт, убирая руку с мощны.

Пятерка стражников не казалась силой, что могла бы справиться даже с тридцатью рабочими, однако бастующие начинают разбегаться.

Причина была проста, стража была лишь сопровождением для мага.

Женщина высокого роста, с волосами, что от возраста стали скорее оранжевыми, чем красными. Красный балахон, что хоть и напоминал робы магов — был куда более приспособлен для долгих путешествий.

— Упс! — Аша резво отпрыгивает за спину Марвину, едва узнает женщину.

— Что за дела? — Вертится он, не желая становиться живым щитом.

— Ох, блин. Прости, это просто рефлекс. — Смущается Аша, но не спешит выходить на свет.

Женщина, лишь едва мазнув взглядом по их группе — идет к горящему складу. Короткий пас и пламя отрывается от кровли, стен и почерневших бревен. Оно взмывает в воздух, где закручивается в огненные шары. Миг и склад потушен, а в спины поджигателей летят целые гроздья огня.

Вся мощь созданного ими же пожара готова обрушиться на них, и в какой-то степени это было справедливо. Вот только Аша по себе знала, как легко можно наломать дров, делая то, что кажется тебе справедливым.

Огонь тухнет, так и не достигнув цели. Женщина замирает, после чего оборачивается и быстро возвращается к ним.

— Это ты сделала? Кажется, она идет сюда. — Беспокоится Марвин.

Глубоко вздохнув, Аша покидает свое укрытие, открывая себя взгляду. Глаза женщины предвкушающе сужаются.

— Надо же. Я даже не удивляюсь, что не заметила тебя раньше. Что-то настолько мелкое, как ты, Аша, тяжело заметить.

— Я тоже рада тебя видеть, тетя. Вижу, вы всё так же смотрите на всех свысока. Похоже, что зря Огненный Совет не укоротил вас на голову.

— Как дерзко. Между прочим, Совет уже в курсе, что Второй Герцог больше не прикрывает твой крошечный зад. Признаюсь, многие его члены разочаровались, когда узнали, что отбыла в Содружество. Они будут весьма и весьма рады, когда я приведу тебя к ним.

— Госпожа, Четвертый Герцог нанял вас, чтобы усмирить бунтовщиков, а не… — Пытается встрять в диалог стражник, но в ту же секунду его доспехи раскаляются докрасна, а одежда вспыхивает.

— Не мешайся. Тут дело поважнее, чем пара сотен спятивших оборванцев.

Стражник валится на тротуар. Он пытается снять нагрудник, но лишь обжигает руки об раскаленный металл.

— Ты его не потушишь? Думаю, Четвертый Герцог будет недоволен, если ты продолжишь сжигать его людей. — Советует Аша.

— Брось, он отправил меня сюда, чтобы я сожгла всех бунтовщиков, хоть вместе со всем портовым районом в придачу. Ему будет наплевать, если случайно сгорит еще пара стражников.

— Ну ладно. А мне — нет.

Щелчок пальцев и доспех стражника остывает так быстро, что металл трещит от внутренних напряжений. Приняв это за знак, Марвин зажигает огонь на ладони. Эшли быстро оглядывается в поисках железа и находит. Сабля капитана сама собой покидает ножны, чуть не лишив его пары пальцев.

— Надеешься, что твоидрузья тебе помогут? — Она скользит по ним взглядом. — Слабаки. Особенно пародия на мага огня. Может, сжечь его? Люблю наблюдать, как они сгорают в своем же огне.

Марвин с руганью пытается стряхнуть с ладони пламя, что повинуясь воли аширки, принялось сжигать его кожу. Щелчок пальцев и ладонь гаснет.

— Нет нужды. Я и сама справлюсь. — Выходит вперед Аша.

— Хочешь посоревноваться со мной? С отставанием в целый ранг? — Фыркает женщина и доспех стражника вновь раскаляется. Но теперь она не жалеет сил, чуть ли не плавя его. Секунда и доспех вновь охлаждается настолько, что покрывается изморозью. В этот раз металл не выдерживает и раскалывается.

— Кхм-кхм. — Вклинивается в разговор капитан. — Знаете, а вот я, пожалуй,пойду. Тем более, раз тут никому не нужна наша помощь. Мне так-то к целителям надо, разрази меня гром.

Женщина сверлит его взглядом и презрительно машет рукой.

— Катись, калека.

Капитан прячет злой взгляд за поклоном. Увы, тот, кто не имеет сил — может лишь подчиняться.

— Желаю удачи, аширка. Идем, Найк.

Аширки переглядываются, впрочем, было очевидно, что удачи он пожелал не старшей.

— Она тебе понадобится. — Заявляет тетя и в третий раз раскаляет доспех многострадального стражника, которому не повезло стать своеобразным спортивным снарядом в битве двух магов.

Но в этот раз Аша не остужает его. Напротив, доспех плавится и раскаленной медузой выстреливает в женщину, накрывая её с головой.

Впрочем, расплавленная сталь никак не тревожит её. Женщина приглаживает сталь рукой, преобразуя в стекающий с плеч, лавовый плащ.

— Спасибо за обновку, малявка. Теперь ты пойдешь со мной или еще не наигралась?

Аша делает вид, что задумалась, однако её взгляд следит за обожженным стражником, что медленно отползает от них из последних сил.

Ей не хотелось, чтобы он погиб, когда они начнут биться всерьез.

— Долго думаешь. — Фыркает тетя. — Для тебя несвойственно.

— Долго думать?

— Вообще думать. — Уточняет она и одним движением скидывает с плеч плащ. Словно сияющий скат, окруженный брызгами металла, он стремительно летит к девушке…

Но прямо на лету остывает, теряет свой блеск и становится серебристым, холодным металлом.

— Лови! — Восклицает Эшли и железо, словно выпущенное из баллисты, возвращается к женщине, заставив её с руганью отпрыгнуть в сторону.

Капли железа, словно арбалетные стрелы с искрами рикошетят от брусчатки, а стальной лист врезается в дом позади, подняв столб пыли.

Женщина поднимается на ноги, где её встречает капитанская сабля.

Острие врезается в ладонь, но вместо того, чтобы пронзить кожу — раскаленными брызгами разлетается в стороны. Женщина брезгливо стряхивает с руки расплавленные остатки сабли.

Марвин запоздало зажигает огонь вокруг головы магички. Не чтобы навредить, просто в надежде, что пламя перекроет ей обзор.

Женщина смеется и без каких-либо проблем поворачивает голову в сторону мага огня.

— Думаешь, мы не видим сквозь огонь? Мы и есть огонь.

Её длинная нога с силой топает по брусчатке. Каменные блоки вспучиваются и взрываются, выпуская потоки лавы.

— Потренируйся, может, тоже научишься.

Тягучая волна расплескивается по брусчатке, заставляя пару бежать. Аша же равнодушно подходит к булькающей лаве и пробует её сапожком. Кожаная обувь начинает дымить.

— Горячевато. Блин! Похоже, долго плавать в ней у меня всё еще не выйдет… — Сокрушается девушка и поворачивается к недоумевающей тете.

— А теперь, когда ты потратила силы на ерунду — хочу сказать… Ты была права. Между нами всё еще целый ранг… Но отстаешь теперь ты.

Волна холода распространяется от её ног, замораживая всё на своем пути. Расплавленный камень застывает в причудливых формах. Влажный прибрежный воздух кристаллами льда оседает на брусчатке. Судорожный вздох женщины выпускает даже не пар, снег. Она судорожно пытается разжечь огонь, но холод поглощает все попытки.

— Недавно я поняла, что тепло можно извлечь даже изо льда. Что, тетя? Не выходит? Потренируйся, может, тоже научишься. — Участливо интересуется Аша, приближаясь к женщине шаг за шагом.

Та отшатывается, но в ту же секунду волна холода бросается вперед, словно рысь, примораживая её ноги к брусчатке. Она пытается что-то сказать, но вместо слов выплевывает кристаллики льда.

— А знаешь, почему не выходит? Потому что это ниже нуля. — Под ногами Аши собираются лужицы голубоватой жидкости. Они ручьями текут вдоль кристаллов льда, не обращая внимания на запредельный холод. Едва Аша делает еще шаг вперед, жидкость начинает испаряться.

— Если не хочешь стать статуей — кивни.

Женщина медленно кивает.

Аша отпускает холод и наконец,позволяет себе зябко дернуть плечами. Фух, лучше уж лава.

В спину дует ветер, весь порт окутывает густой туман. На крышах домов тают снежинки. Прокашлявшись, женщина хрипло заявляет.

— Похоже, за время изгнания ты чему-то научилась… племянница.

— Как видишь… Передай Совету, что мне больше не нужен Второй Герцог для защиты.

— Ты не хочешь сделать это лично? Не верю. — Каркает тетя.

Ага пожимает плечами.

— Я не справлюсь со всем Советом даже сейчас. Да и зачем? Мне будет достаточно, если меня оставят в покое. Я собираюсь уехать на север. Говорю это чтобы ваши там не шарились и не попадались мне на глаза.

Тетя хрипло смеется.

— Ты никогда не отличалась умом. Теперь, когда ты продемонстрировала силу, наверняка найдутся те, кто захочет, чтобы ты заняла место в Совете.

Аша гневно складывает руки на груди.

— Вы там совсем с ума сошли? Сначала вы меня изгоняете, боясь, что я займу место отца, а теперь зовете обратно?

— Это называется политика. Решает лишь сила. Младший маг никому не интересен, если бы мы правда боялись — тебе бы не позволили жить в свое удовольствие, шатаясь по лесам. Но Старший, а то и Архимаг… Совет с радостью примет тебя в свои ряды.

— Пять минут назад ты хотела притащить меня Совету в цепях. Думаю, вы всё же боялись.

— Думать не твой конек, племянница… Ай. — Восклицает она, когда холод поднимается выше, замораживая ноги до колен в лед.

— Не твой тоже, если ты не понимаешь, что я могу решить эту проблему, просто убив тебя.

— Так ты ничего не решишь. Рано или поздно в Совете всё равно узнают о твоей силе. Не сообщу я, так сообщит кто-то другой.

— Плевать. Главное, не гоняйся за мной. — Отмахивается Аша и уходит прочь.

— Постой!

— Ну чего еще?

— Ты хочешь на север, верно? Тогда тебе будет интересно узнать, что город оцеплен войсками. Четвертый Герцог был очень, очень недоволен этими бунтовщиками. Он назвал это опасным прецедентом, так что если не хочешь застрять тут на месяц-другой — помоги мне. Вдвоем мы быстро наведем тут порядок, я даже отдам тебе половину золота, что заплатит Четвертый. И поверь, в этот раз лысый скряга денег не пожалел.

— Лучше скажи, где тут квартал целителей?

— Пара кварталов на север, ищи золотые башенки. Так что насчет моего предложения?

— Не интересует. — Отмахивается девушка.

— Говорил же, надо было сразу искать порт поспокойнее. — Жалуется Марвин, поглаживая обожженную ладонь.

— Ничего, сейчас найдем капитана и свалим отсюда. — Легкомысленно успокаивает его аширка.

Из-за опустившегося тумана найти квартал целителей оказалось не так просто. Лишь вдоволь пропетляв по улицам, они наткнулись на небольшое здание из белого мрамора с позолоченной башенкой. Даже на улице доносились отголоски криков. Переглянувшись, они открывают дверь.

— Я готов заложить безднов корабль, мурену мне на якорь. Мой фрегат почти целый! Что лучше, золото или готовое судно, а?

Гремел голос капитана по мраморным стенам.

Пожилой целитель важно кивал в такт его словам.

— Корабль еще нужно продать, а я предлагаю твердое золото прямо сейчас и в полтора раза больше! — Голос второго спорщика был ничуть не менее громким. Странно, и он тоже был знакомым Аше.

Целитель вновь кивает, подначивая второго спорщика.

Аширка заходит в зал и расталкивает друзей, что перекрывали ей обзор. Слева от целителя стоят капитан с первым помощником. А вот справа — седой и немолодой, но жилистый мужчина в походной одежде черно-белых цветов.

— О, это же дедуля Граф. — Бесцеремонно ткнула пальцем в старика аширка.

Глава 11

— Итак, Рэндал послал вас набрать побольше целителей?

Бывший Граф степенно кивнул.

— А Капитан хочет поскорее начать лечение?

Флинт тоже кивает.

— А вы, значит… Пытаетесь выманить из них побольше денег? — Поворачивается девушка к целителю.

Тот тихо кашляет в кулак.

— Думаю, раз вы знакомы, я готов пойти вам навстречу и объединить услуги. Пятьдесят тысяч золотых за двухлетний контракт и корабль за лечение, верно?

— Нет, нет, постой, так не пойдет! — Вновь срывается на крик Флинт. — Если этот господин не против, то я полностью уступаю право контракта ему. Ведь именно ваш внук стал причиной того, что я надорвался, значит, и лечение тоже с вас!

— Я позволю целителю заниматься с вами в свободное время… но пятьдесят тысяч⁈ Вы в своем уме? — Обращается Карл уже к целителю.

Тот лишь пожимает плечами.

— Все свободные целители сейчас в Третьем Герцогстве, конечно же, цены на наши услуги повысились.

— Но не настолько же!

— Учитывайте, что я уже отошел от дел, так что это цена за мой опыт и за мои старые кости, что не любят путешествий. Если бы я был готов покинуть город за меньшую сумму — то лечил бы сейчас Третьего Герцога!

— А он что, до сих пор не умер? Мне кажется, когда меня изгнали — он уже был при смерти. Я даже слышала, что его тело заморозили или что-то типа того! — Вклинивается в беседу Аша.

— Это все байки. Я поддерживаю связь с учениками и уверяю вас, он вполне… функционален, насколько это возможно в его ситуации. Это было достигнуто исключительно нашими тяжелыми и еженощными, профессиональными трудами, оплаченными полновесным золотом и магическими ядрами.

— Ежено… Тьфу. Когда он помрет, вы сбросите цены?

— Обязательно.

— Так, а когда он помрет? — Легкомысленно спросила девушка.

Целитель сверлит её тяжелым взглядом.

— Я не могу делиться подобной информацией, но могу с уверенностью сказать — мои ученики делают всё возможное, чтобы он продержался еще неделю. И еще неделю. И еще неделю. И еще не…

— Я поняла, хватит! А знаешь что? Я уверена, что он уже помер. — Отвечает Аша аналогичным взглядом, уперев руки в бока.

— Какая чушь… — Вздрагивает целитель. — Разумеется, он в порядке!

— А вот и нет! Вам невыгодно, чтобы он был мертв, ведь тогда придется снижать цены!

— Да, но… Это не значит, что он мертв!

— Помер-помер! Лежит на леднике, рядом с овощами! Так его генерал сказал!

Целитель вздыхает и обращается к Карлу.

— Ваша милость, эта девушка совершенно чокнутая. Кто вообще может додуматься до такого бреда, Герцога положить в ледник для продуктов⁉ Мы что, по ее мнению, каннибалы?

— Ага! Вот ты и признал, что он мертв! — Восклицает Аша.

— Кхм. Она права. — Задумчиво поглаживает бородку Кондор.

Глаза целителя округляются, и бывший граф спешит добавить.

— В том смысле, что мы не можем знать точно, жив он или нет. А значит, ваша цена…

— Ах, вот для чего вы это затеяли. — Расслабляется целить и облегченно взмахивает желтым рукавом робы. — Я уж думал, что вы оба чокнутые!

— Чокнутые — это твои цены, старик! — Прикрикивает Капитан Флинт, на что целитель пронзает его взглядом.

— На вашем месте я был бы повежливее с тем, кто, возможно, будет вас лечить.

— П-прошу прощение. — Запинается он, внутренне проклиная свою слабость.

— Хм. — Берет слова Карл. — Давайте обсудим оплату. Так как мы не можем знать жив ли Третий Герцог… Десять тысяч за год?

— Это даже не смешно. Во-первых, моя цена высока, потому что большинство целителей всё еще в Третьем Герцогстве. Неважно, жив Герцог или нет, вы попросту не найдете свободных целителей! Во-вторых, он совершенно точно жив. Если хотите проверить — отправляйтесь туда сами, может, вам удастся переманить часть целителей к себе. Кстати, почему вы сразу так не сделали?

Бывший Граф смущенно закашляет и отводит взгляд.

— Я подумал… Что лучше сначала поискать людей здесь.

— Если вы беспокоитесь о разрыве брачного контракта, то по секрету скажу, что таких слухов до меня не доходило. — Прозорливо сверкнув глазами, заявляет он и после небольшой паузы, добавляет. — Не стоит удивляться. Мы есть везде. Ни один благородный дом не может обойтись без наших услуг. Так что не надо с нами ссориться. Если не устраивает цена — просто уходите.

— Раз вы не можете договориться по цене, тогда давайте просто возьмем и утащим его на корабль. — Предлагает Аша.

На ней тут же скрещиваются взгляды окружающих.

— А что вы так смотрите? Хорошая же мысль. Охраны тут нет, просто берем его и тащим. Никогда раньше не похищала людей, даже интересно попробовать!

— Ты, должно быть, шутишь, девочка? — Нервно произносит целитель, сглотнув ком в горле.

— Я? Да вроде нет. Или у тебя есть тут скрытая охрана? — Подозрительно сузив глаза, она осматривает почти пустую комнату.

Холодный мрамор, несколько ваз с крупными цветами по углам. Стол и стулья из драгоценной красной древесины, серебристая статуя гончей, что застыла в вечном лае…

— Ага! Нашла!

Огненный шар с ревом пролетает комнату и окутывает серебряную статую собаки в натуральный размер. Несколько секунд и металлическое туловище растекается огненной лужей по мрамору.

— Что вы натворили! — Целитель подбегает к пышущей жаром луже и заламывает руки. — Это же был подарок нашей гильдии от графа Дебье! Он лично сделал её после того, как гильдия исцелила его любимую гончую!

— Я думала это голем. А где тогда охрана?

— Отправил по домам из-за беспорядков. Ведь я не думал, что найдутся… идиоты, что посмели бы напасть на гильдию. Мы неприкосновенны, даже Герцоги боятся с нами ссориться! — Срывается на крик целитель.

— Ну, так я не Герцог и мне наплевать. Говоришь, вы целители дофига всего знаете. Может, и обо мне слышали?

— Я не понимаю…

— Может. Слышали? — Угрожающе повторяет она, накинув красный капюшон.

На зал опускается гнетущая тишина.

— Хватит. Угомонись. — Приказывает Карл.

— Граф Кондор, я не на вас работаю.

— Я уже не Граф.

— А что случилось? Ай, ладно, неважно. Город окружен, нам нужно убираться, а вы тут лясы точите. Хватаем старика в охапку и вперед.

— Благородное искусство целительства не будет работать по принуждению!

— Серьезно? А если я тебе пятки поджарю, ты согласишься работать добровольно?

— Ты… ты мелкая…

Вспыхнувший перед глазами огонь заставляет целителя заткнуться.

— Как говорят бандиты — следи за базаром.

От отчаяния пожилой целитель обращается к Карлу. До него начинает доходить, что это не шутка и девушка действительно готова его похитить.

— Вы правда думаете, что после такого я соглашусь пойти к вам на службу? Вы угрожаете мне, уничтожили статую…

— Мы с Марвином ее починим. — Перебивает старика Эшли. — Хотите, даже сделаем из нее голема, правда понадобится пара дней и материалы.

— Плевать на статую, просто уберите отсюда эту больную! — Взвизгивает целитель.

Бывший граф пожимает плечами.

— Вы же сами слышали, она мне не подчиняется.

Целитель переводит отчаянный взгляд на капитана.

Тот закатывает глаза.

— Вы что? Мне она тем более не подчиняется!

— Вот видишь, старик. Пошли на корабль по-хорошему. — Скалится Аша и целитель опускает руки.

— Я согласен на двенадцать тысяч. В год. Но с одним условием.

— Каким?

— Эту особу, — тычет он пальцем в аширку, — я лечить не буду. Не при каких обстоятельствах!

— Пф, да мне и не нужно. — Фыркает Аша. — А как насчет капитана?

— Ему все равно придется продать корабль. Дело не в том, что мы требуем высокую цену — дело в реагентах, травах и материалах, необходимых для лечения. Это потребует целого состояния. К тому же, мне нужны будут помощники, ритуал нельзя провести в одиночку.

— Хорошо. Подписывайте бумажки. — Покровительственно машет рукой Аша и заваливается в кресло, закинув ноги на стол.

Карл выходит из зала, чтобы вернуться через несколько минут в компании двух солдат, что тащат сундук с золотом. На их поясах аширка замечает знакомое оружие. Огнестрел. Она поворачивает голову, чтобы показать его Эшли, но та с Марвином занята ваянием собаки. Прямо скажем, получалось не очень похоже — вместо поджарой гончии получалась обычная дворняга. Видимо, пара не особо разбиралась в породах.

Фр. Пару минут поразглядывав свои ботинки, она обращается к капитану.

— Эй, а куда мы направимся теперь?

— Что? О чем ты? — Встряхивается он, оторвав завистливый взгляд от того, как целитель считает монеты.

— Ну, типа возле Орлиного Утеса течет река, мы не можем приплыть прямо туда? Зачем нам порты?

Капитан усмехается.

— Фрегат — это тебе не шхуна. Да, столичная река достаточно полноводна, чтобы мы без проблем доплыли до Ренвела, но русло, ведущее к Утесу слишком мелководно, там пройдет лишь речная баржа или галера. Мы же, с нашей осадкой лишь сядем на мель. А вот русло в третье Герцогство вполне судоходно. Линкор там не пройдет, конечно, но мы, думаю, протиснемся.

— Третье Герцогство значит… Ну, оттуда будет ближе к Рейкланду, чем отсюда. Довезешь?

— Такое чувство, что у меня нет выбора. — Кривится он и внезапно бьет кулаком по столу. — С тех пор как я потерял магию, мною вертят все, как хотят. Раздери меня мурена, как же бездново неприятно быть простым человеком!

— Выбора нет, ага. Тебе же всё равно надо найти еще пару целителей, а их там, походу, дохрена. — Болтает ногами девушка, убрав их наконец со стола, чтобы не мешать людям заполнять договор.

— Одно условие. Вы не запускаете свою тарахтелку, мой корабль и так трещит по швам. И я не позволю его и дальше разбирать!

— Без проблем. — Протягивает руку для рукопожатия Аша, но в дверь раздается стук.

Все оборачиваются. Дверь бесшумно открывается.

Целитель замирает со стопкой золотых монет в руках. С пера Карла падает клякса на договор. Открытый сундук полон золота, а солдаты выхватывают револьверы и наставляют на вошедшего.

В его руках — пистоль, за его спиной — целая толпа с красными повязками на руках.

— Мои товаг’ищи сообщили, что пасажиг’ы напг’авились сюда. Позвольте поинтег’есоваться, у вас не найдется лишнее место на ког’абле?

* * *

Песок тихо шуршал под босыми ногами. Мертвый и безжизненный, он простирался на многие километры вглубь от берега. Путник, закутанный с головы до ног в тряпки, преодолевал бархан, за которым должно было показаться мертвое море. Его скупые движения походили на движения голема или марионетки. Он втыкал в песок свой костяной посох, движениями, отработанными до автоматизма. Путник казался столь же мертвым, как и все вокруг. Не выделялся на фоне пустыни, был един с ней. Порывы ветра на секунду приоткрывали его черное лицо, обтянутое кожей. Обезвоженное, исхудалое, равнодушное.

Он находился на грани смерти.

И это его вполне устраивало. Близость к смерти делала некроманта лишь сильнее.

Мастер Смерти шел к берегу не просто так, он почувствовал на нем жизнь. Слишком много жизни для мертвого моря.

Сквозь шепот песков доносились звуки лютни и голоса.

Песня.

Прибывшие пытались приободрить себя. Неудивительно. В условиях, когда магия смерти капля за каплей вытягивает из тебя жизнь, все хотят отвлечься.

Некромант вступает на вершину бархана. Море перед ним рябит от парусов. Слишком много. Корабли выбрасываются на мель, словно киты, пропахивают своим брюхом мертвый, соленый песок. Из трюмов спешно выгружают ящики и клетки с химерами. Никто не хочет задерживаться в мертвых землях дольше необходимого.

Он задумчиво наблюдал за ними глазами, глубоко впавшими в глазницы.

Всё побережье занимали войска. Среди них было мало мечников и латников, половину силы составляли погонщики и специально выращенные твари. Другая половина скрывалась в шатрах, пусть и была куда более малочисленной. Маги.

Слишком много. Значит, это не экспедиция к пирамиде, где покоится Архан Черный. Вариантов оставалось не так много. Но чтобы быть уверенным до конца — нужно спросить.

Это не сложно, ведь всё что могут эти люди — всего лишь убить его.

Погладив человеческие позвонки на своем посохе, Некромант начинает спуск к пляжу.

Заметив фигуру путника, к ней тут же спешит дозорный на своей химере, похожей на ящерицу.

— Стой, джин. Тебе тут не место, проваливай в свою пустыню!

Химера подкрепляет слова дозорного громким шипением. Ей не нравится аура смерти, что исходит от закутанного в тряпки полутрупа.

— Это наши земли. Что маги забыли здесь? — Сипит некромант. Его иссушенные связки едва способны производить человеческую речь.

— Я сказал тебе проваливать! — Кричит страж и подстегивает поводьями химеру, заставляя её напасть на путника.

Задние ноги ящерицы выстреливают вперед. Рывок!

Пасть химеры открывается шире и шире. Несмотря на довольно скромный размер, едва ли больше лошади — ящерица готова заглотить человека целиком.

Острые зубы… осыпаются.

Чешуя блекнет. Лапы подламываются, сгнившие кости не могут выдержать вес тела. Всадник вылетает из седла и кубарем катится по песку. Замершая химера стремительно сгнивает, из-под плоти показываются белые кости, а некромант перехватывает посох и продолжает свой путь к лагерю. В поисках того, кто даст ответ.

Дозорный отплевывает песок, выхватывает меч и делает шаг в сторону некроманта, но путь ему преграждает его же химера. В пустых глазницах горит синий огонь. Магическое ядро, ставшее новым сердцем возрожденной твари, парит в костяной черепушке. Дозорный опускает меч и достает с пояса рог.

Сигнал тревоги разносится по побережью, заглушая лютню.

Вокруг некроманта тут же собирается отряд, вынуждая его остановиться.

Впалые глаза немигающим взглядом оглядывают людей. Да. Многие умрут. Включая высокопоставленного мага, что расталкивая людей, пробивается к нему.

— Сам не ожидал, что когда-нибудь скажу такое, но рад вас видеть, джин. Учитывая обстоятельства, я готов предложить вам сделку. Мы даем еду, сколько пожелаете, а вы защитите наш лагерь от ауры смерти. Идет? — Предлагает маг, расплываясь в фальшивой улыбке.

Он достаточно прагматичен, чтобы нарушить законы ради успеха операции. Но некроманта интересует другое.

— Вы собираетесь напасть на крепость? — Скрипит он.

— Эм, да. Так вы согласны?

Некромант равнодушно подсчитывает шансы. В отличие от Теократии, Содружество порой договаривалось с их народом. Причем, делало это даже чаще, чем Королевство. Однако… сейчас это было нерационально.

— Нет нужды. Вы все умрете здесь. Мы заберем еду с ваших трупов. — Скрипит Мастер Смерти и разворачивается.

Люди расступаются, давая ему уйти.

— Как закончим с ними, вы будете следующими, бездушные отродья! Давно пора было вас уничтожить! — Кричит взбешенный отказом, маг.

Но ему хватает ума не отдавать приказ об атаке. Он знает, бессмысленно нести потери перед основным боем. Особенно, учитывая то, что они не будут маленькими. В этих землях, пропитанных смертью, преимущество не на их стороне.

Некромант протягивает руку к костяной химере, та послушно открывает рот, выплевывает ядро и осыпается костной пылью. Мастер смерти кладет добычу в котомку и возвращается на бархан, чтобы наблюдать.

Он будет сидеть столько, сколько нужно.

Крепость среди песков, что находилось на границе Теократии — крепкий орешек. Множество людей, магов и чудовищ погибнут, прежде чем в этой битве решится, кто будет владеть крепостью. Впрочем, неважно кто ее захватит.

Победитель будет лишь один. Тот, кто пожнет энергию павших в бессмысленной мясорубке.

Некромант садится на песок, скрестив руки. Он сидит спиной к берегу, ему неинтересно наблюдать, как маги готовятся к битве, к своей смерти.

Он наблюдает за другим.

Его взгляд устремлен вдаль, где за барханами скрывалась пирамида.

Мастера смерти интересовало лишь одно, хватит ли бессмысленных жертв войны для того, чтобы их владыка пробудился от вечного сна.

Глава 12

— Получается гильдия целителей это своеобг’азный пг’офсоюз?

— Кажется, вы меня совсем не слушали, молодой человек… — Качает головой пожилой целитель.

— Нет, я слушал очень внимательно. Вы защищаете пг’ава целителей, не даете буг’жуям занижать оплату…

— ДА ЗАТКНИТЕСЬ ВЫ УЖЕ! — Доносится недовольный женский голос с кормы корабля.

— Не сравнивайте нас! Мы совсем не похожи, это все равно что приравнивать акулу и головастика, только потому что они оба живут в воде! — Яростно шепчет целитель своему собеседнику.

— Всякая акула когда-то была головастиком. — Уверенно контраргументирует Лен. — В чем же тогда г’азница между нами?

— В том, что любой дурак может таскать ящики. Наш дар редок, мы можем диктовать свои условия. А вы — нет. Недоумков, вроде вас на улицах целые толпы и они с радостью заменят тех, кто не хочет работать на старых условиях. Целителей же на улицах нет. Мы ценны. Вы — нет.

— Это значит лишь то, что нам тг’ебуется пг’ивлечь больше людей в пг’офсоюз, вот и всё.

— Больше? Даже если в ваш заговор вступит весь город, что уже невозможно, но допустим. Даже так на ваше место просто прибудут крестьяне из деревень! Они умеют таскать ящики ничуть не хуже.

— Ха. Значит каждый человек на этом свете должен в него вступить! Это должна быть Миг’овая Г’еволюция! — Торжествующе подытоживает Лен.

— Боюсь, молодой человек, вашу голову я не могу вылечить. — Сожалеет целитель.

— Вы опять там орете? — Кричит Аша на весь корабль.

— Кажется, она идет сюда. — Съеживается целитель.

— Она всегда злая или это из-за того, что вы отдали алкоголь тем гваг’дейцам? — Интересуется Лен, на что собравшиеся хором ему отвечают:

— Всегда!

— Кто сказал про алкоголь? — Прищурив глаз, заозиралась подошедшая Аша.

Лен с целителем замолчали, Марвин с Эшли продолжили играть в кости, а капитан невозмутимо пыхтел трубкой, наблюдая за унылым осенним пейзажем за бортом. Свинцовое небо, готовое разразиться дождем, мутная вода, что билась о корпус корабля. Пустые, убранные от пшеницы поля. От одной погоды можно было впасть в уныние. И даже то, что им без особого труда удалось попасть в столичную реку, миновав все проверки — не улучшало настроение.

Особенно настроение Аши, что уже второй день возмущалась ценой за это. Ведь шлюпка с инспекторами уплыла, получив несколько бочек рома.

— Никто не говорил про алкоголь? Вот и не надо было. Как можно было додуматься отдать его гвардейцам, это же был ром из центра мира! Мы столько пережили, чтобы его сюда довезти!

— Это был просто ром. Нам повезло, что они взяли его и пропустили наш корабль. — Спокойно ответил капитан.

— Надо было дать им золото! Зачем вообще бухло священникам? Почему вообще святоши инспектируют суда вместе с королевскими гвардейцами?

— Мы знаем не больше твоего. Проплыли и ладно. — Равнодушно ответил Флинт и постучал трубкой по мачте. Нужно было готовиться, за верхушками деревьев он уже видел очертания замка, что возвышался над городом.

Лотингем, столица Третьего Герцогство, был основан у берегов крупного, незамерзающего озера. Подземные источники питали его круглый год, а озеро в свою очередь, кормило людей. На пути истрепавшегося фрегата все чаще встречались рыбацкие лодки.

— Эй, на корабле! — Крикнул рыбак с одного из них.

— Чего тебе? — Прикрикнул в ответ Капитан.

— Выезд из города закрыт! И выплыл тоже!

— Так нам туда, а не обратно!

— Ну раз обратно не собираетесь, тогда ваше дело. Рыбы купите, милсдари?

— Нет!

— Доброго пути тогда. — Разочарованно ответил рыбак.

— А я бы не отказалась. — Заметила Аша, провожая его взглядом.

— Лотингем — это столица блюд из рыбы. Рыба тебе еще успеет надоесть до тошноты, уж поверь. — Ответил капитан, морща нос от запаха рыбьей чешуи.

За бортом все чаще встречаются рыбацкие халупы, с каждой сотней метров они становились всё выше, пока не перерастают в нормальные дома. Фрегат, сделав последний рывок против течения, выплывает на огромное озеро, вдоль берегов которого раскинулся город.

Утлые суденышки рыбаков в панике хватаются за весла и убираются с его пути.

— Неужели мы добрались? О, а почему на замке флаг Кондоров? — Спрашивает девушка, тыча в черное полотно, что развивалось по ветру. И оно было не одно, по всему городу висели черные стяги.

— Наш стяг — черное с белым, а не просто черное. — Уточняет бывший граф, что только что поднялся на борт.

— Цвета главного рода Клаусов — синий с зеленью. Черный же… — Начинает целитель и замолкает.

— Давайте просто найдем пристойный причал. — Предлагает капитан, оглядывая берег.

* * *

Бункеры и подземные помещения, что мы активно копали всё это время — сослужили нам плохую службу. Вычистить от слизи их было куда сложнее, чем неглубокие окопы лагеря Герцога. Скрытая от солнечных лучей, алхимическая пакость могла годами ждать своего часа, на ночь выбираясь из укрытия зеленым туманом в поисках жертвы.

Занятно…

Наверное, именно так и появляются гиблые места. Через века все бы забыли об этой битве. Крестьяне годами бы рассказывали о страшном отголоске войн, что прячется в руинах на холме и готово убить любого, кто отважится прийти туда ночью. Наверняка нашлись бы люди, что осмелились бы это проверить. Готовые рискнуть жизнью ради поиска сокровищ, которых тут никогда не было.

И они бы умерли, сожранные безмозглой слизью. Число костей бы росло, вместе с дурной славой этих холмов. Страшный холм, с которого каждую ночь спускается зеленый туман… Слухи бы ширились, всё больше и больше людей говорило бы об этом месте.

Так бы возникла легенда.

Вернее, она могла бы возникнуть, если бы мы оставили всё как есть.

Кварцевые лампы очищали туннели под холмами от зеленых захватчиков. Слизь медленно таяла под синеватыми лучами, заполняя подземные ходы удушливым, черным дымом. Испаряясь без следа, оставляя позеленевшие деревянные короба и бочки. Запасы зерна пропали, как и все съестное, став точно такой же слизью, но хотя бы порох остался цел.

Дышащие с надрывом «слоники», вытаскивали заляпанные слизью снаряды из артиллерийских погребов и складывали их на поверхности.

Черные клубы дыма змеями тянулись за ними из подземных ходов, обвивали их, желали забраться внутрь плотных, прорезиненных костюмов. Но им не удавалось, и дым разочарованно рассеивался в осеннем воздухе.

Десятки людей в противогазах раскатывали медные кабели и тянули кварцевые лампы. У подножья, сняв свои резиновые хоботы, отдыхала уже отработавшая смена. Позади пыхтели паровые машины, закачивая воздушную смесь в баллоны.

На то, чтобы очистить всё — уйдет не один день. Возможно, даже не одна неделя…

—…по моим оценкам, рост производство руды составит минимум сто пятьдесят процентов и дальнейший потенциал роста огромный. Но… нам потребуется большое количество взрывчатки, а также хотя бы один старший маг земли. — Не замечая, что я отвлекся — продолжала доклад Тамилла.

— Насколько большое? — Спрашиваю я, возвращаясь в разговор.

— Производство снарядов придется прекратить на неделю. — Она сверяется с записями, что норовят улететь от порыва ветра, и добавляет. — Ориентировочно.

— Тогда не стоит спешить. Если рост будет столь большим, нам потребуется дополнительные домны. К тому же нужно увеличить производство толуола. Выдели дополнительные средства рабочим и увеличь штат.

— Кхм. Кстати, о средствах. Деньги в казне тают, как дым. Наши траты растут, а единственным значимым источником дохода помимо налогов — является продажа оружия. Большинство наших товаров мы просто не можем продавать! Экспорт руды помог бы чуть исправить баланс, но главное — заложит основу для поставок металлов. Только нужно будет купить несколько барж, расширить речной порт и протянуть железнодорожную ветку прямо до него…

— И нам требуются деньги? Может, повысим налоги? — Полушутя предлагаю я.

— Плохая мысль… Очень плохая. Высокие зарплаты рабочим привели к тому, что в Орлиный Утес устремились торговцы, налоговые поступления и так растут, если повысим налоги — желающих осесть станет меньше. К тому же, мы можем ими воспользоваться. Они готовы профинансировать проект и вложиться в инфраструктуру взамен на долю в собственности.

— Дай угадаю, они собираются пользоваться будущим портом бесплатно, запрещать пользоваться конкурентам, а потом перепродать его, когда стоимость вырастет?

— Речной порт, а не порт. Одна паровая машина, несколько кранов, склады… Но в целом, так. Да. Дядя уже готов участвовать и вложить половину от нужных средств. Мы получим порт, не потратив ни медяка!

— Просто возьми деньги из казны.

— Но почему? — Поднимает брови она.

— Не хочу оставлять столь важный объект в руках торгашей.

— Это всего лишь речной порт. И он будет стоять на земле, принадлежащей тебе, никто не посмеет нам мешать им пользоваться так, как заблагорассудится!

— Формально это земля принадлежит королю, что отдал её в управление нашему роду в обмен на верность. Но это неважно, стратегические объекты должны принадлежать государству.

— То есть роду Кондоров?

— Как-нибудь в другой раз я объясню разницу… А пока что просто займись этим, мы не дадим каким-то проходимцам заработать наши деньги. Среди… хм, «учениц» Штерна есть адептка земли. Пусть поможет с портом, проверит русло, найдет лучшее место. Также у нас есть еще кое-что, что мы можем продавать. Нефтепродуктов много, но чтобы с умом задействовать их все в промышленности, а не просто сжигать в котлах — мне потребуются месяцы, если не годы. Часть легких фракций мы можем спокойно продавать. Отправь человека в Ашир, пусть покажет им товар и выяснит, по какой цене они готовы покупать. И еще, пусть охрану караванов аширцы берут на себя, в обмен на часть товара. Если ведешь дела с нацией профессиональных наемников — этим надо пользоваться… что такое? — Замечаю я её восторженный взгляд.

— Для аристократа ты слишком интересуешься бизнесом. Обычно они собирают и тратят деньги, а не вкладывают их… За исключением Четвертого Герцога, пожалуй.

— Может, потому он и стал Герцогом? — Усмехаюсь я.

— Сомневаюсь. Кстати, он тоже не откажется от покупок светильной жидкости. Более того, если договоримся о транзите со Вторым, сможем доставлять бочки прямо в Четвертое Герцогство, а оттуда, морем хоть в Содружество. Но он не станет говорить с посыльным, тебе придется встретиться лично, и объемы должны быть соответствующие для этой встречи.

— Вот мы и возвращаемся к началу разговора. Увеличь оклад, набери больше рабочих, ускорьте добычу.

— Хорошо… — Делает пометку она. — Теперь насчет Миры, она спрашивала про библиотеку…

— Подожди. — Останавливаю её я, так как вижу быстро приближающегося Тила. — У нас проблемы? Герцог снова хочет атаковать?

— Эмм, нет. Напротив, наблюдатели докладывают, что он отвел войска на несколько километров от прокаженного лагеря. Ему нужно время, чтобы восполнить потери, так что вряд ли он к нам сунется. Может, он даже пораскинет мозгами и не будет воевать зимой. По правде сказать, сейчас был бы хороший момент, чтобы идти вперед уже нам, если бы не слякоть и не… хм. — Он делает красноречивый в сторону Тамиллы.

— Я пойду, если нужно. Встречусь с архитектором. — Мгновенно понимает намек та. — Обсудим библиотеку в другой раз.

— Не уходи. Что случилось, Тил?

Встав так, чтобы Тамилле ничего не было видно, он передает записку.

— Еще одно донесение от Лена. В этот раз оно прибыло почтовой химерой рода Клаус, а не вороном.

Я беру её в руки, пытаясь прикинуть, сколько времени прошло с момента её отправления. Путь ворона занимал несколько дней, но почтовые химеры могли обогнать даже Грифона.

Текст длинный, шрифт убористый, на оборотной стороне — оттиск герба Клаусов. Значит, донесение Лен писал не один. Хмурясь, скольжу взглядом по верхним строчкам. Третий Герцог…

— Тил.

— Да?

— Скольких ветеранов мы успели перевооружить на револьверные ружья?

— Человек восемьсот будет.

— Восемьсот шестьдесят пять солдат, также через день должна прийти партия еще в пятьдесят ружей. — Поправляет его Тамилла.

— Мало. Мне нужно три тысячи добровольцев, снабжение и речной порт еще вчера. Ускорь покупку барж… Хотя нет. Добудь материала, баржей займется Пит.

— Разве он разбирается в кораблестроительстве?

— Нет. И поэтому он будет кипеть энтузиазмом. Подготовь всё, мы должны быть готовы выступить завтра.

— Слишком быстро. — Качает головой она. — Подготовка к военному походу у любого аристократа займет недели… Или больше, в зависимости от того, куда они собрались.

Я показываю ей записку.

— Сколько, если мы собрались в Третье Герцогство?

— Три дня. — Неуверенно говорит она. — А еще нам нужно приостановить поставки оружия моему дяде. Не смотри так, я уверена, он сам сейчас переправит часть уже поставленного оружия в Третье Герцогство, если мы продолжим поставки, он просто повезет их туда. Скоро меч будет стоять дороже золота.

— Так и сделаем, но убедись, что оружие будет на правильной стороне. Вся подготовка будет на вас. Я отправляюсь первым.

— В одиночку? — Уточняет Тил.

— Вместе с Фальконом.

— Это и есть в одиночку.

— На месте уже есть наши люди. Все в порядке. — Отмахиваюсь я и тщательно складываю записку, чтобы положить в карман.

На бумажных гранях изгибались чернильные буквы, что складывались в недвусмысленное — «Третий Герцог мертв».

* * *

Изнеможенное старостью и длительной болезнью тело Третьего Герцога лежало в большом ритуальном зале на алтаре и будет лежать еще пять дней. Либо до тех пор, пока защита замка не будет привязана к кому-то другому. В зале царил леденящий холод, чтобы труп не начал разлагаться раньше времени. Рано или поздно это должно было произойти, но в этот раз ему помогли.

Обсидиановый кинжал небрежно торчал из его груди. Удар, убивший Герцога просто сквозил презрением. Его убили не как опасного мага, а как беззащитного старика. Лениво. Походя.

Однако убийство есть убийство. В спальню Герцога никто не заходил, всё ночь там находился лишь дежурный целитель, что в свете лампы следил за Герцогом и не давал ему умереть во сне.

Ясное дело, все подозрения тут же пали на него. Никого не интересовали оправдания про появившуюся из тени руку, что вонзила кинжал и бесследно исчезла. Виновный был уже найден.

Оставался лишь один вопрос, кого он назовет заказчиком после долгих пыток?

Герцог уже долгие годы был на смертном одре и мало понимал, что к чему и что он вообще делал. Власть в Третьем Герцогстве уже давно разделилась по трем семьям. Если точнее — по трем Маркизам. Одна фамилия. Один род. Одно желание занять место Герцога.

— Мам, тебе же не кажется совпадением, что все три ветви собрались в Лотингеме в день убийства? — Поинтересовалась Эрин, зажигая свечу.

Маркиза молчала. После смены короля их положение стало наихудшим среди трех ветвей, даже более худшей, чем у младшей ветви!

За теми, несмотря на юридически намного более слабую легитимность — стоял Второй Герцог, используя своих родственников как перчатку. Он не желал официально объявлять свои претензии на Третье Герцогство, предпочитая действовать марионетками. По крайней мере, пока что.

За старшей ветвью стоял новый король, благодаря чему большая часть колеблющихся баронов тут же примкнуло к ней. Безопасный вариант всегда пользуется особым спросом.

За ними же… уже не стоял никто. Только лишь их подданные, которых явно было недостаточно.

— Мне кажется, нам нужно уехать. Целитель под пытками может оговорить кого угодно, а пытают его как раз люди Анри.

— Одних выпытанных слов будет недостаточно, а мы лишь подтвердим их обвинения, если сбежим. А теперь помолчи, не мешай молиться за душу Герцога. — Холодно произнесла Маркиза, однако её слова облачком пара полетели по пустому залу.

— Я всё еще думаю, что мы должны сообщить Кондорам.

— Нет. — Твердо воскликнула она. — Их участие лишь все усложнит, к тому же король собирается лишить их титула и ждет лишь достаточно весомый повод.

— Титул не так важен, как сила.

— Пф. Напоминает мышление Этьена. Не высказывай подобных мыслей на ужине и больше не критикуй короля. Как бы то ни было, его поддержка главной ветви заставит Второго Герцога не открывать пасть на наш род.

Эрин нахмурилась. Пусть обе ветви признавали третью — младшей, они всегда спорили о том, кто же имеет больше прав на наследие. То, что мать назвала ветвь Анри — главной, означало лишь одно.

— Значит, ты хочешь просто сдаться?

— Анри кажется достаточно разумным человеком, чтобы пойти на компромисс, если мы пойдем на уступки. Осталось договориться с королем. Так что на семейном ужине…

— Я не пойду на ужин. Нет аппетита. Если позволите, я вас покину, Маркиза. — Сделав реверанс, Эрин вложила как можно больше иронии в последнее слово.

Ведь в случае компромисса, Маркизой та точно быть перестанет.

— Несносная девчонка. — Проворчала ей вслед женщина и прижала ладоньк ноющей голове. Крики целителя из камеры под залом никак не способствовали хорошему настроению. Договариваться следовало быстро, она не сомневалась, что целитель обвинит либо её либо Этьена в заказе убийства Герцога и неважно, что как раз им это было наименее выгодно. Надо выиграть время. Придется на ужине предложить семье нанять некроманта…

Пышущая гневом Эрин шла по коридору, подальше от криков целителя, полутьмы и дрожащего пламени факелов. Но даже балкон и вид на озеро не дал ей покоя. Запах рыбы, что днем и ночью нависал над городом — сводил с ума. Правда, было и кое-что интересное. Среди небольших рыбацких суденышек и баржи, заляпанной рыбными кишками, у причала стоял настоящий корабль. Странный, словно недостроенный, но крупный, морской фрегат.

— Госпожа. — Окликнул её один из рыцарей.

— Да?

— В город прибыл целитель, говорит, что он учитель этого мерзкого убийцы, что убил нашего Господина. Мы тайно пригласили его в замок, если он даст нужные нам показания, это поможет перекрыть показания его ученика. Нужно лишь… основательно его убедить сотрудничать.

— Не вовремя он, жаль беднягу. Прибыл на том корабле?

— Да и он прибыл не один. Еще… Мы пока не сообщили Маркизе, но… — Рыцарь неуверенно сглотнул. — Граф Кондор тоже здесь.

Глава 13

Второй Герцог задумчиво вертел в руке металлическую фигурку старика. Если приглядеться, можно было не только узнать, что в металле был запечатлен Третий Герцог, но и место, где он раньше стоял.

На выцветшей карте было лишь одно пятно, под которым сохранились первозданные краски. Лотингем.

— Судя по твоей кислой физиономии, ты, наконец, попробовал вино с прадедовского подвала? Я ведь говорила, что пить его надо было на свадьбе. Теперь оно уже превратилось в уксус…

Даже голос супруги не вырвал его из транса. Напротив, разум Герцога сам собой зацепился за этот образ. Смерть старейшего фон Клауса действительно стала уксусом.

— Не игнорируй меня, иначе получишь этой бутылкой по голове. — Пригрозила Герцогиня, заставив Архимага вернуться в реальный мир. Получать по голове от жены он не хотел.

— Я всё думаю, почему его убили именно сейчас. Словно, давая нам шанс… или скорее провоцируя. — Медленно произнес он и поставил фигурку на стопку донесений. Весьма неутешительных донесений.

После неудачного похода на Столицу, их дом преследовала череда неудач, за которыми четко прослеживался след короны. Срывались поставки ядер, перекупались наемники, вводились новые запреты на артефакты, участились проверки, а верные вассалы то и дело вызывались на аудиенцию с королем, после чего их верность… уже не была столь твердой. Угрозы, подкупы, шантаж и обещания. Новый король открыто расшатывал Второе Герцогство шаг за шагом. Неудача заставила дом Штейгеров выглядеть слабым. А слабость не прощалась.

А теперь же перед их носом, словно морковка, маячила возможность показать силу. Скомпрометированные вассалы пойдут в первых рядах и умрут, новые территории позволять подкрепить верность остальных и заставят людей забыть поход на Столицу. Даже Король подначивает его, заявив на днях во дворце, что Вторая Герцогиня Ариэль имеет полное право бороться за титул Третьего Герцога наравне с остальными претендентами. Фактически он дарит им титул, ведь без поддержки короля, маркизы не выстоят против него, даже если объединятся.

Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Значит, это ловушка. Вопрос лишь в том, насколько король действительно готов поддержать Маркиза Анри и насколько войска Штейгеров готовы противостоять королю.

Задумавшись, он не сразу замечает бутылку вина, что со всей скоростью несется к его голове. Зеленное стекло медленно блестит в свете ламп. Нет времени думать, чем он так рассердил супругу, Торн резко одергивает голову, позволяя снаряду пронестись рядом с щекой.

Бутылка взрывается. Стеклянные осколки вонзаются в щеку, срезают часть уха, бороздят по черепу, прорезая кожу. Стоп.

Это не может быть осколок и вообще, отчего разбилась бутылка? Вылившийся уксус обжигает раны, заставляя терять концентрацию. Герцог падает с кресла, но тут же встает на ноги. Супруга уже рядом, с мечом в руке.

Она заносит его. Удар!

Меч летит к незащищенному боку, что находится в тени от люстры.

Тень сгущается. Из тьмы показывается острие обсидианового клинка, черного как ночь. Кинжал убийцы приближается к боку, но… меч начал движение первым.

Удар стали раскалывает хрупкий клинок и выбивает его из рук. Отколовшееся острие всё равно пропарывает камзол и бок архимага, но это рана далеко не так тяжела, как могла бы быть.

— Убийца прячется в тенях. — Кричит Герцогиня. — Спиной к спине!

Архимаг прижимается к супруге, выхватив меч и зажимая раненый бок рукой. Кровь пачкает её охотничий костюм, наверняка после боя она будет недовольна. Проклятый уксус продолжает нестерпимо жечь раны.

— Прости за бутылку. — Скашивает взгляд Герцогиня. — Она была ближе всего.

— Забудь. СТРАЖА!

Но дверь не открывается. Предательство или…

— Мертвы. Чую их кровь.

— Бездна.

Супруга делает несколько шагов, чтобы их совместная тень падала перед ней. Теперь убийце придется наносить удар через нее, а в своей реакции она была уверена. Но и архимаг не остается в стороне, меч в его руках рассыпается на сотни стальных игл, что заводят смертельный хоровод вокруг них. Если что-то покажется в тени, оно превратится в дырявый сыр за доли секунды.

Почти минуту ничего не происходит, лишь кровь капает на пол сквозь пальцы Герцога. Железный запах крови смешивается с резкой вонью уксуса, от которой слезятся глаза.

— Он ушел? — Сквозь зубы спрашивает он. Проклятый укус, пропитав его камзол, добрался и до бока.

Супруга закрывает глаза. Губа прикушена до крови острым клычком.

Вдруг она поворачивается и метает клинок в стену. Архимаг мгновенно ускоряет его магией. Он не знает, зачем, но полностью ей доверяет.

Каменная стена трясется, осколки разлетаются по комнате. Удар меча подобен залпу баллисты. От воткнувшегося по рукоять в камень клика змеятся глубокие трещины.

— Идем. Он ушел. — Произносит Ариэль.

Иглы со звоном падают на пол. Воительница ударом плеча вышибает дверь, отчего та, жалобно хрустя древесиной, повисает на петлях.

Внутренне пожалев уже пятисотую дверь, сломанную за время их супружества, Архимаг следует за ней.

Домашние тапочки тут же мокнут от лужи крови, что собралась под телами стражи.

Убиты одновременно, ударом чего-то острого в глазницы, чтобы поразить мозг. Торн рефлекторно прижимает руку к ране на голове. Если бы не бутылка, то удар кинжала бы пришелся в висок. А ему еще говорят, что он неудачно женился.

— Похоже, мы его неплохо достали. — Замечает она, указывая на торчащий из стены клинок. Даже несмотря на то, что он находился в тени, ясно видно, как с лезвия капает кровь.

Торн приближается к месту, где стоял убийца и поднимает с пола осколок зеленого стекла.

— Скажи, разбитый обсидиановый кинжал тебе не показался знакомым? — Спрашивает он, лизнув окровавленный осколок. Уксус. Увы, вино в самом деле хранилось слишком долго…

— Хочешь сказать, нас попытался убить тот же, кто убил Третьего Герцога?

— Меня, не нас. Сдается, мне, король не просто так говорил, что именно ты имеешь право побороться за титул. Не я.

— Хм… — Герцогиня подходит к клинку и хватает его за лезвие. Очень медленно оно меняет форму, постепенно выходя из стены.

— Помочь?

Вместо ответа она сжимает клинок в кулаке и дергает на себя. Противно заскрежетав меч выходит из стены вместе с каменной крошкой. Лезвие испорчено, гарда смята полностью. Фыркнув, она бросает оружие слуге, прибежавшему на шум.

— Мастеровые им займутся. Лучше скажи, что мы будем делать. Ты же голова.

— Нужно отправить слуг прочесать каждую тень в замке. Найдя кровь, мы узнаем насколько далеко убийца может перемещаться по теням. Еще нужно пригласить архитекторов и переработать освещение в замке.

— Славно. Мне никогда не нравились эти люстры… Но я спрашивала о том, что мы будем делать с Третьим Герцогством?

— А у нас остался выбор? — Отвечает вопросом на вопрос Герцог и с усмешкой добавляет. — Мне нужно умереть.

* * *

— Маркиза Жаннет фон Клаус и… — Церемониймейстер запнулся, после чего уже тише добавил. — С супругом.

Пара заняла свое место за крупным столом, расположенным буквой П. Бывший граф воспользовался минуткой, чтобы оглядеться. Во главе стола сидел Маркиз Анри. Высокий и статный мужчина с окладистой бородой. Его ветвь с самого начала сотрудничала с Третьим принцем, но теперь, когда Дастан стал королем — взошла их звезда. Безоговорочно они были самой большой силой на этих землях. Не только благодаря возможной военной поддержке короля, в конфликте сомневающиеся всегда стараются занять сторону вероятного победителя, так что и внутри семьи поддержка Анри была велика.

Напротив же сидел смуглый и хмурый Маркиз Этьен с немногочисленной семьей. Сам он не представлял никакого интереса, реальной фигурой был тот, кто незримо стоял за ним. Второй Герцог.

Единственное, что беспокоило бывшего Графа — так это большое количество баронов и рыцарей на этом семейном ужине. Величина стола и зала несколько сглаживало впечатление, но… Многовато. Граф начал пересчитывать белобрысые макушки. Тридцать пять человек у Анри, десять у Этьена и четверо у них. Не к добру. Даже если все присутствующие родственники — подозрительно тащить на ужин даже рыцарей.

К счастью, благодаря седине, он не выглядел черной вороной на этом скопище белых лебедей.

— Жаннет, не объяснишь, зачем ты притащила на ужин своего безродного мужа? — Поинтересовался Анри.

Бывший Граф и сам хотел бы это знать. Он едва успел перекинуться с ней парой слов да и то, обрадованная его появлением Маркиза расспрашивала лишь о том, сколько сил он привел с собой. Он, конечно, был рад, что она с вроде бы не думает о разводе, но…

— Будь добр, называй меня по титулу, брат. — Твердо отвечает женщина, не обращая внимания на впавшего в свои мысли супруга. Увы, по его лицу не было заметно, что он вообще обратил внимание на маленький нюанс. О его делах спросили у нее, а не у него.

Игра началась.

— Я-то могу, но тогда будет неясно, к кому из нас ты обращаешься, Жаннет. — С улыбкой развел руками Анри.

Отражает её попытку апеллировать к титулу, значит. Не хочет говорить, как равный. Пытается выстроить вертикаль по семейной иерархии, якобы без формальностей.

— Я вижу здесь лишь одного Маркиза. Не будем делать вид, будто брат Этьен является самостоятельной фигурой. — Властно парирует она.

Фактически, это тонкий обман. В реальности именно она, а не Этьен является слабейшим среди всех, но указывая на его зависимость, она ставит его ниже себя. Ведь в самой сути аристократов заложено подчинять других, а значит испытывать презрение к тем, кто подчинен.

Конечно, это манипуляция. Неважно чья, сила есть сила. И у неё мало силы.

— Нехорошо так говорить о нашем брате. Мы не можем его осуждать. Все мы вынуждены подчиняться более сильным, так устроен мир. — С намеком произносит Анри.

Он всегда был хорошим демагогом. С одной стороны, выставил себя заботливым братом, с другой — обиняком пригрозил ей. Его посыл ясен. Я сильнее. Подчинись.

— Подчинение — суть нашей политической системы. Если бы люди не могли договориться, в стране царили бы хаос и разруха. Но боюсь, в этот раз наш брат сунул голову в пасть матикоре, взяв с нее обещание не смыкать челюсти.

Анри потер подбородок. Казалось, что они обсуждали лишь сделку Этьена с домом Штейгеров, но это было не так. Маркиза высказала то, что готова на компромисс, но хочет более весомых гарантий, чем Штерны дали Этьену. Ведь верить второму Герцогу так же глупо, как и обещаниям безмозглой мантикоры.

— Члены нашей семьи могут совершать ошибки, но на то мы и семья, чтобы приходить на помощь. Как глава я просто не могу остаться в стороне и готов отправить своего сына или дочь в бой, и они спасут ему жизнь, даже если в пасте мантикоры останется пара ушей!

Маркиза берет бокал и делает глоток. Ей тоже нужна пауза, чтобы верно интерпретировать его слова. Помощь, Сын или Дочь… Он имеет в виду брак между ветвями? Насколько глубоко двойное дно? Быть может, он и вовсе обращался к Этьену?

Тот впервые берет ответ. Его голос высокий, полная противоположность баритону Анри.

— Не смешите меня, маркиз. Без королевских охотников такую мантикору не одолеть, она сожрет вас всех.

Брат с сестрой морщатся. Слишком прямо! Вульгарно! Не зря Этьен самый жалкий среди них, ну кто же говорит настолько в лоб?

— Хм. Всё же мы отвлеклись, я спрашивал о причине появления здесь этого… Безродного горожанина. — Возвращается к теме Анри.

Он не просто оскорбляет его, словно забывая о том, что пусть Граф и лишился титула — он всё еще не изгнан из рода. Это скорее знак о том, что род Кондор для него ничего не значит. Он говорит ей — у тебя нет союзников. Неважно, что это не соответствует действительности, словесное кружево существует для обозначения позиции, а не реальности. Важно лишь, чья позиция победит.

— Это не секрет. — Отвечает она, внутренне радуясь, что супруг помалкивает и не путает ей карты. — Представитель Кондоров, по приказу главы рода прибыл сюда, чтобы заключить контракты с целителями.

— Целителя… ми? — Уточняет Анри.

— Да, Маркиз фон Клаус. Я собираюсь завербовать всех, кого смогу. — Отвечает бывший граф и маркиза украдкой посылает ему улыбку.

Правильный ход. Теперь брат вынужден думать над тем, не недооценил ли он род Кондоров. Ведь столь массовые контракты означают огромные вложения, а деньги — это тоже великая сила. Ему придется заново оценивать её силы.

— Будьте любезны, внесите аперитив. — Вновь берет паузу на размышление Анри.

Слуги вносят напитки и по залу разносится пряный, травяной аромат. Заглянув в предложенный бокал, она понимает — это не только пауза, это атака. Каждому гостю предложили обработанный сок степной мандрагоры. Безумно дорогое снадобье, что мягко тонизировало силы выпившего. Такое не каждый Граф может себе позволить, а он предлагает его сидящим рядом рыцарям. Проще говоря, он дает ей знак, что богатство — ничто в его глазах.

Что дальше? Интуиция предсказывала, что брат ударит в эту брешь. Перекупит целителей, чтобы Кондорам они не достались?

— Знаешь, сестра — это интересное совпадение. Убийца Герцога — целитель, а наш гость хочет увезти целителей далеко на север… словно спрятать их. — Иронично подмечает Анри.

Да, он атакует, но не так, как она предполагала. Хуже. Он начинает примазывать Кондоров к убийству Герцога.

Женщина проводит кольцом над бокалом и убедившись, что артефакт не обнаружил ядов, делает глоток. Надо найти способ вернуть разговор в нужное русло. Однако… Закрадывается подозрение, что в этом не особо много смысла. То, что он продолжает атаковать — уже значит, что он не сильно-то и заинтересован в компромиссе.

— Тц! Вы на что-то намекаете, маркиз? — Берет слово Карл. Он тоже считал этот намек… Трудно было его не считать.

— О, что вы. Конечно же, это совпадение. Ведь ваш род находится так далеко на севере… Разумеется, он не мог знать, что тут происходит, ведь у него тут нет ни шпионов, ни интересов. — Изящно издевается Анри.

Он проводит границу между герцогским родом и обычными аристократами, что являются силой лишь на своих землях. Карл мешкает, не зная, как ответить. Ведь он не может возразить, ведь тогда будет казаться, что он и правда чем-то замешен. Но и не может согласиться, ведь иначе это будет публичным заявлением, что Кондоры не намерены вмешиваться в дела Клаусов.

— Наши рода связаны узами браки и пусть наши владения далеко, у нас общие интересы с Клаусами. — Напоминает бывший граф, чем заслуживает уважительный взгляд супруги.

Несмотря на годы затворничества, он сохранил некоторые навыки переговоров.

— Конечно, мы все одна большая семья. Так много разных родов связаны с нами… Кстати, я не вижу Эрин, с ней всё в порядке? — Играет заботливого дядюшку Маркиз.

— Она встретилась со своими друзьями, что прибыли вместе с моим супругом. Они не виделись долгое время, так что она просила передать глубочайшие извинения за то, что пропускает этот ужин. — Непринужденно врет маркиза.

Им не стоит знать, чем Графиня занимается на самом деле прямо сейчас.

— Да, моя племянница стала такой большой… А всё никак не найдет себе хорошую партию.

Вот оно!

— И у вас есть что предложить? — Осведомляется Маркиза, ставя пустой бокал на стол.

— У меня всегда есть что предложить. Мой четвертый сын, увы, также никак не может найти себе жену… Быть может, они составят друг другу хорошую пару — Широко улыбается Анри.

Маркиза бьет ногтем по бокалу, заставляя его мелодично зазвенеть. Жесткие условия. Он требует куда более близкого брака, чем принято, чтобы гарантировать полное подчинение их ветви. Однако, стоит прощупать почву.

— Желающих жениться на моей дочери так много… Не стоит зарывать это золото в близкородственных связях. Мой сын также не нашел себе супругу, быть может…

— Увы. Это невозможно. — Разводит руками Анри.

Он не хочет ограничиться сыном маркизы. Он хочет всё.

— Хорошо, однако насколько мне известно, у вашего четвертого сына нет земель, где же он будет жить?

— Думаю, мы вместе решим этот вопрос. Вы дадите половину своих земель молодоженам, а я дам вторую. — Смеется Маркиз.

Это ультиматум. Половина земель и дочь, вот что требует Анри в качестве откупных. Ведь та земля, что он «даст», останется в его руках.

Теперь вопрос, готова ли она пойти на такие условия…

Маркиза вздыхает. Глупый вопрос. Неважно, готова ли она — её своенравная дочь откажется. Значит, пора привести план в исполнение.

— Здесь стало душновато, будьте любезны, откройте окно. — Просит она, тщательно надламывая свой голос. Пусть думают, что она сдалась и готова пойти на уступки.

Слуга уже направляется к окну, как вдруг двери зала отворяются.

— Срочное донесение! На Второго Герцога совершенно успешное покушение. Он погиб от такого же кинжала, от которого пал Третий Герцог!

В обеденном зале начинается паника.

Глава 14

Рыцари Этьена встают из-за стола. Руки тянутся к мечам.

— Мы уходим! — Извещает он брата нервным голосом.

Получается, он не знал. Странно. Такая новость должна была сперва прийти именно к нему. Маркиза поворачивает голову к Анри и замирает. Несмотря на то что Маркиз на порядок лучше контролирует свои чувства — он тоже в смятении. Неужели для него это тоже новость?

— Как же так, брат? Неужели ты пропустишь похороны? Это было бы оскорблением для всего рода. Я вынужден любезно предложить тебе поменять решение. — Глаза Анри сами собой скашиваются на своих баронов. Он не уверен в их верности и готовности выполнять приказы.

А это значит только одно, он действительно этого всего не планировал.

Так почему слуга сообщил столь важную новость сразу всем, во всеуслышание? Любой маркиз мог бы в разы улучшить свои позиции, обладая таким знанием, но теперь каждый вынужден импровизировать.

Постойте… а чей это был слуга?

Взгляд маркизы мечется по залу. Где же он? Бездна!

Слуга, воспользовавшись переполохом просто исчез.

— Пожалуй, откажусь. — Отвечает Этьен. Его голос дрожит.

Смерть Второго Герцога не оставляет ничто от его позиций, ведь Герцогини он нужен не больше, чем телеге пятое колесо.

Воспользовавшись переполохом, маркиза подходит к окну и резким движением отворяет его. Знак подан.

— Этьен, как насчет временного союза? — Предлагает Маркиза. С участием его рыцарей, их шансы уйти живыми увеличатся.

— Согласен! — Крайне быстро отвечает Этьен, направляя своих рыцарей к ним. Но даже объединившаяся группа всё еще уступает в силах Анри.

Он тоже это понимает.

— Признайте очевидное, я уже являюсь Третьим Герцогом. Наш дом должен прекратить распри и объединиться против Второго Герцогства, что непременно захочет откусить от нас кусок. Я милостив и поэтому даже не буду ужесточать свои условия.

— Я не слышал своих условий. — Напоминает Этьен.

— Твои земли — слишком удобный плацдарм для Второго Герцога. Герцогине ты не нужен, так что это тебе требуется назвать мне условия, на которых я соглашусь сохранить тебе жизнь, брат.

Этьен начинает колебаться, ведя это, слово берет Маркиза.

— Мы отказываемся подчиняться. Ты еще не Герцог и не имеешь прав приказывать нам. Такое ничтожество, как ты никогда не сможет объединить Герцогство. — Произносит она максимально презрительным тоном. Не чтобы оскорбить, а чтобы спровоцировать на действие, иначе лишившийся поддержки слюнтяй того и гляди, капитулирует. Конечно же, Анри тоже это понимает, но проглотить оскорбление — значит потерять лицо перед своими вассалами. Порой статус сковывает не хуже цепей.

— Видит Единый, я пытался договориться. — Вздыхает Анри и отдает приказ. — Маркизов оставить в живых, а остальных убить.

Рыцари не успевают сделать и шаг, как дверь в зал разлетается на горящие щепки. Поток ревущего пламени заполняет зал, заставляя Анри ретироваться под стол. Рунический амулет на груди стремительно нагревается, защищая его от огня. Вовремя. Над головой разносятся хлопки, скрывая свист пуль. Звуки выстрелов множатся из-за эха. На стол падает окровавленное тело. Рыцари, оставшиеся без доспехов, не могут им противостоять. Поодаль звуки схватки, рыцари Анри вступили в бой, смешиваясь с рыцарями других ветвей.

Это должно помешать врагу использовать магию, чтобы не задеть своих. Вот только пламя так не считало. Словно живое, оно струилось меж сражающихся, обжигая лишь врагов.

— Аширка? Вы бы еще харданца пригласили на семейный ужин! Какое неуважение к нашему дому! — Бормочет Анри, открывая секретный проход под столом и рыбкой ныряя в него. Ха, и после этого пусть хоть один упрекнет его в том, что в его обеденном зале лучше бы построили скрытые колодки для пыток!

Сверху за ним по желобу катится отрубленная голова. Рыцари, прикрывающие его отход, умирают от пуль и клинков.

Эрин выдергивает клинок из тела рыцаря и сквозь дым пытается разглядеть хоть что-то слезящимися глазами.

— Не видно ни бездны! Аша! Сделай что-нибудь.

— Я маг огня, а не воздуха.

— Архг!

В ответ на рычание, Аша пожимает плечами и направляется к столу, заинтересованная напитками.

Эрин переворачивает тело за телом, ища Маркиза, то и дело кашляя от дыма.

— Опаздываете! — Спокойным, несмотря на творящееся вокруг безумие, голосом упрекает мать.

Та лишь отмахивается, пока не обнаруживает дыру в полу.

— Он ушел. Я пойду за ним.

— Нет. Мы уходим.

— Что? Но тогда…

— Уходим. У нас нет времени гоняться за ним по замку. Брат Этьен, вы с нами?

Слегка поколебавшись, он кивает.

— Ну и гадость! Как вы это пьете? — Возмущается Аша, что под шумок добралась до сока мандрагоры. Кажется, её никто не предупредил, что горечь для аперитива — это нормально…

Прихватив раненных, группа протискивается мимо стрелков, что спешно перезаряжают свое оружие.

— Мда. Из-за неспособности аг’истокг’атов унять гог’дость и договог’иться снова будут стг’адать пг’остые г’абочие. — Произносит один из них, возвращая на пояс полупустую пороховницу.

— Это еще кто и как он смеет открывать рот? — Возмущается маркиза.

— Неважно! Идем, идем! Мы должны добраться до корабля. — Тащит за собой супругу Кондор.

В коридоре — тела стражи и двое солдат. Один с пневматической винтовки целиться в конец коридора, другой накачивает опустевший баллон-приклад. Оружие позволило без лишнего шума убрать стражу на подходе к обеденному залу.

По замку разносится звон колоколов. Тревога.

Солдат спешно прикручивает баллон к оружию, но не успевает — в конце коридора появляется стража. Товарищ, что прикрывал его — тщательно целиться стражнику в голову. Баллон уже порядком разряжен. Тихий хлопок винтовки и по коридору разносится металлический звон. Пуля рикошетит от шлема, оставив лишь полосу свинца на стали. Огневая мощь винтовок не идет ни в какое сравнение с крупнокалиберными мушкетами или даже револьверами. Выхватив из кобуры запасное оружие, солдаты открывают огонь. Коридор заполняется пороховым дымом. Дефицитным пороховым дымом.

Воздух можно достать везде, а вот пороха у охраны старшего Кондора было не так много.

Ревущее пламя окутывает недобитый отряд стражи.

— Тьфу! Не задерживаемся! Тьфу-тьфу идем, тьфу! — Отплевываясь через слово из-за горького сока, недовольно бурчит Аша.

Из соседнего коридора к ним присоединяется команда Флинта, под руководством Марвина. Они тащат за собой изуродованного целителя, которого прямо на бегу пытается исцелить его пожилой учитель.

Крепостная решетка растекается огненной лужей, ворота разносят на куски. Уже наполовину поднятый мост через ров, с жалобным лязгом падает обратно. Толстая цепь буквально разорвана совместным усилием магов. В спину летят стрелы и болты как металлические, так и с обсидиановыми наконечниками. Солдаты отстреливаются, не столько с целью убить, сколько заставить сидеть в укрытиях. Один из людей Лена тащит за собой золотую вазу, но после оплеухи командира с сожалением бросает ей прямо в ров.

Под ногами вечерний город. Оранжевое солнце отражается в огромном озере, заставляя его светиться мягким сиянием. На секунду Аша даже забывает про мерзкую горечь во рту и запах рыбы, доносящийся с причалов. Красиво.

Местные жители благоразумно убираются с дороги. Чем бы ни занимались отряды маркиза, они не пытаются перекрыть порт.

— Сверху! — Предупреждает Кондор, безошибочно распознавший крылья грифона.

Белоснежная тварь, взлетевшая с башни замка, проносится над ними, таща какой-то груз. Она не пытается атаковать, хотя с высоты ему явно хорошо видно их группу. Короткий миг и летучее чудовище скрывается за домами.

— Не нравится мне это. Быстрее, быстрее! — Поторапливает всех Эрин.

Приличные дома сменяются трущобами. Запах рыбьих потрохов пропитал тут всё, любой, у кого находилось хоть немного денег — старался переселиться повыше к замку, где было хоть немного меньше вони.

Но в этот раз со стороны моря идет запах дыма.

Причал горит.

Пылают рыбацкие лодки. С охваченной огнем палубы фрегата прямо в воду прыгают остатки команды. Взбешенный капитан саблей разгоняет зевак. В его глазах ненависть на свою слабость. Что может быть более беспомощным, чем наблюдать, как горит твой корабль не в силах на это как-то повлиять. Первый помощник безуспешно бьет воздушными кулаками в воду, пытаясь вызвать волну и затушить пожар — но выходит у него так себе. Небольшие брызги не способны остановить синеватое пламя. Паруса уже сгорели, по черным мачтам бегут огоньки. От такелажа ничего не осталось, верхняя палуба превращается в уголь.

Хлопки белоснежных крыльев. Грифон возвращается с новой бочкой. Завидев группу магов, он не решается подлетать близко и скидывает её примерно в сторону фрегата. Столб брызг. Деревянная бочка всплывает, из её треснувшего корпуса по воде растекается радужная пленка.

Белоснежный грифон пятном кружит над пристанью, не спеша улетать. Наверняка к беглецам уже стекается войска маркиза. Такова его стратегия.

Аша, расталкивая людей, бежит к кораблю.

— Где вы были, мурену вас в жены! — Срывается на нее капитан, но девушка не ведет и глазом.

Она засучивает рукава балахона. Палуба корабля залита светильной жидкостью. Пусть ее и называют огненными кристаллами для нищих, целая бочка такой дряни несколько им не уступает. Потушить такое будет сложно. Однако она и не будет просто тушить.

Ярчайшая вспышка пламени режет глаза. Столб ослепительного огня направляется вверх, сжирает мачты. Извиваясь, словно гигантская змея, огонь летит к грифону.

Нет. Слишком высоко.

Пламя тухнет мгновенно. Казалось, что оно исчезло, но нет. Вечернее небо покрывается маревом, облака пляшут, будто перед глазами запойного пьяницы. Грифон бессильно взмахивает крыльями и проваливается в воздушную яму. Его крутит на месте вокруг своей оси, белоснежные перья летят в стороны, желтея от жара прямо на глазах.

Перекувыркнувшись несколько раз, дымящийся грифон вылетает из турбулентности и, кое-как взмахивая крыльями, удаляется прочь.

— Ушел. Опять. — Разочарованно констатирует девушка, совершенно не обращая внимания, что такие чары уже за пределами возможностей старшего мага. Подчинять чужую стихию с помощью своей, это уровень того, кто претендует на статус младшего архимага.

Матросы кидают мостки. Обгоревшая палуба трещит и проваливается под ногами пассажиров. Богатые одежды чернеют от угля, но всем плевать.

— Постойте. — Вдруг восклицает Маркиза. — Как мы поплывем, если сгорели паруса?

— Не проблема, тетя. — Дерзит ей магичка и спускается на нижнюю палубу.

Её руки касаются котла и на металле остаются раскаленные отпечатки ладоней. Несколько секунд и весь котел краснеет от жара. Клапаны свистят, пытаясь стравить избыточное давление. Маховик с места рвется в карьер, разгоняясь за считаные секунды. Корабль трогается с места так быстро, что едва не сбивает пассажиров с ног.

— Аккуратнее! Металл едва выдержал! — Восклицает Эшли, что в отличие от подруги ясно чувствовала, что система лишь чудом не прошла в разнос.

— А. Ну, я думала нам побыстрее надо. — Пожимает плечами та.

Эшли скептически осматривает подвергшиеся перегрузке агрегаты. На привале придется всё чинить.

Наверху аристократы спешно пытаются собрать из мечей замену сгоревшему штурвалу. Вздохнув, она отправляется им помогать, иначе их выбросит на берег, словно рыбину.

Позади растекшаяся лужа таки достигает горящего причала. Одна искра и над водой вспыхивает стена огня. Густой черный дым заволакивает небо, но никто не обнадеживаться мыслью, что это поможет им сбежать. Напротив, со стороны замка к ним уже летят еще двое грифонов. Река одна и корабль при всем желании с нее не свернет. А скорость… Как бы хорош ни был паровой двигатель — он не разовьет и десятой скорости грифона.

Значит, надо готовиться к бою.

По палубе разносятся приказы и крики. Целитель щедро вливает силу в обожженных матросов. Рыцари ругаются и указывают в небо, пытаясь отобрать обратно мечи.

Эшли закругляет лезвия мечей, скрепляя их на импровизированном колесе. Изменять чужой кровавый металл невыносимо тяжело, и она уже жалеет, что они не потратили чуть больше времени, чтобы найти альтернативу, но…

Рули закреплены. Штурман крутит штурвал, не боясь порезать руки. Корабль меняет курс и устремляется на выход из залива.

Эшли отряхивает руки от металлической пыли и оборачивается к подруге. Та без всякого беспокойства сидит на почерневшей палубе и любуется пылающим озером…

Или нет?

Пламя простирается до горизонта, но, казалось, будто она смотрела за него.

В глазах аширки пляшут отблески огня, а на губах — улыбка.

* * *

— А вот и наши. Даже искать их не пришлось. — Замечаю я, глядя на пылающее озеро и удаляющийся корабль. Отсутствие парусов и клубы пара из железной трубы заставляют меня чувствовать одновременно и восторг, и грусть. Получается, кто-то меня обскакал.

Колесного движителя не было видно, неужели гребные винты?

Не, ну это не дело. Первый пароход просто обязан быть колесным… Так что, всё в порядке. Никто меня не обскакал.

— Рэн. Два грифона. Одиннадцать тридцать пять. — Резко обрывает меня Фалькон, мгновенно перейдя в боевую готовность. — Одиннадцать часов, тридцать пять градусов.

Он понукает грифона, и Лаура тяжело взмахивает крыльями и набирает высоту.

Перевожу взгляд. От замка в сторону корабля летят два грифона, с коричневым оперением. Самая распространенная масть.

И что плохо, они превосходили нас по высоте. Даже такому дилетанту воздушных боев, как мне, было понятно, что это дерьмовый расклад.

Нас двое, тогда как у противника наездник лишь один на каждого грифона. Значит, они будут превосходить нас в маневренности.

— Они переиграют нас по высоте. Их грифоны свежие, Лаура устала. К тому же у нас груз. План простой, мы набираем высоту, делая вид, что принимаем бой, а как они клюнут — пикируем к кораблю. — Бескомпромиссно произносит Фалькон.

Я в этом сомневаюсь.

Да, это самый безопасный выход, но тогда мы от них не избавимся. Сейчас мы не так сильно уступаем им в высоте, когда же нас прижмут к земле — избавиться от них не будет ни шанса. Нужно вырвать врагу глаза.

— Поднимайся как можно выше, чтобы наши взаимные скорости были минимальны. Если они будут носиться как ракеты — я в них не попаду. — Приказываю я, расстегиваю кобуру одну за другой.

Фалькон с сомнением качает головой.

— Грифон довольно крупная зверюга. Пусть из химер она из самых хрупких, это не значит, что пара пуль её уложат.

— Нам достаточно их лишь ранить. Твой план хорош, но тогда они продолжат кружить над нами. Подпустим их поближе и раним, прежде чем лететь к кораблю. Даже небольшая рана истощит их силы и они будут вынуждены бросить наше преследование.

Несколько секунд он думает.

— Хорошо. Шансы есть. Так и поступим.

Фалькон открывает приточенную к грифону сумку и достает оттуда стрелкомет. Заряжает обойму, взводит даром пружину.

— Готов. — Собранным голосом произносит он, после чего вдруг хмурится. — Что-то не так. Они набирают высоту слишком быстро.

Поджав лапы к телу и лихорадочно хлопая крыльями — они поднимались всё выше и выше, увеличивая разрыв.

— Плохо дело, они готовят карусель. Я недооценил их скорость. Надо отходить. — Бросает он и Лаура срывается в пике.

Ветер режет глаза.

Фалькон прижимается к шее грифона так плотно, как может. Его рука неуклюже протягивает мне стрелкомет, заставив вернуть револьверы на место.

— Пользоваться умеете? — Кричит он, но его слова почти полностью съедает ветер.

— Разберусь. — Принимаю оружие я.

Угловатая, металлическая байда, весьма тяжелая для своих размеров. Внутри толстая пружина и раз, два… пять болтов.

— Чтобы увеличить мощность — разгоняйте пружину даром. На болты бессмысленно ускорять, у них сердечники из изолита.

Логично. Смысл магам стрелять в друг друга из чего-то, что можно просто отклонить.

Насколько могу — оборачиваюсь обратно, но не вижу преследователей. Они где-то… за облаками?

Белая пелена расступается под несущимся со всей скорости грифоном. Наездник поднимает свой стрелкомет и в мгновение ока выпускает пять болтов. Выстрел явно наудачу, ведь они пролетают в десятке метров от нас.

Тац-Тац!

Звонко отвечает мое оружие, но враг уже скрылся в пелене.

Тац-Тац-Тац-Тац-Тац!

Второй всадник явно уточнил наше местоположение. Он вынырнул ближе и целился точнее. Один из болтов пролетел совсем рядом.

Ясно. Теперь очередь первого. Пожалуй, это не карусель, а чертово колесо…

Мы продолжали быстро снижаться, лишая врага прикрытия облаков.

Наставляю стрелкомет примерно туда, откуда должен был появиться первый наездник, и выпускаю еще два болта.

И через несколько секунд он в самом деле появляется оттуда, но увы, его явно не задело.

Тац! — Плюется последним болтом стрелкомет. Мимо. Что за дрянь…

Лаура делает вираж, чтобы уклониться от залпа, отчего я чуть не теряю оружие.

— Обоймы в сумках! — Кричит Фалькон, что явно считал мои выстрелы.

Я сканирую оружие даром, чтобы понять, как отпереть механизм. С тихим лязгом, пуская обойма исчезает в небе, а новая встает на место. Натянуть пружину… Готово. Только есть ли в этом смысл?

Кручу головой, но противника нигде нет. Облака уже слишком высоко, чтобы он совершил внезапное пикирование оттуда. Так где же?

Спереди ругается Фалькон и меня чуть не выбивает из седла из-за резкого маневра. Надо мной проносится тень. Бездна, как он оказался впереди? Третий? Нет, вроде тот же…

Пускаю вслед грифону пару болтов и сжимаю зубы. Снаряды летят так лениво, что хочется подогнать их кнутом. К черту. Пусть я и не смогу в полете перезарядить револьверы, от них хотя бы будет хоть какой-то толк.

Забрасываю стрелкомет за спину и вновь вытаскиваю револьверы.

— Хорошая новость, кажется наши друзья взяли с собой мало болтов. Плохая, они будут пытаться достать нас когтями. Очень плохая, они под зельем. — Кричит Фалькон.

Сзади стремительно приближается пятно. Теперь в чистом небе им негде спрятаться, но от этого не легче. Он мчится раза в два быстрее и по более крутой траектории.

Однако мы на одном курсе. Идеально для стрельбы.

— На шесть часов. Сорок пять градусов.

— Принял. — Отвечает Фалькон.

Терпеливо жду, когда он подлетит поближе.

Тац-тац-тац… — Начинает свою песню стрелкомет, но его прерывает сдвоенный выстрел. И тут же еще один.

Грифон уходит вверх. Непонято, ранен ли он.

В лицо летят капли крови. Но не от врага. Оперение Лауры алеет, один из болтов всё-таки задел нас. После того как он сел нам на хвост, стрелять было удобно не только мне…

Лаура сбрасывает скорость и выравнивает горизонт.

Дьявол!

Рядом вновь проносятся когти. При желании я мог бы протянуть руку и коснуться их, но я трачу эту долю секунду, чтобы вновь выстрелить. В этот раз я уверен, что попал грифону в гузно, но… Это далеко не самая важная часть его тела.

Протестующе клокоча, тварина уносится вверх.

Теперь без прикрытия облаков, было видно, как они менялись местами, пока набирают высоту для очередного пикирования.

И так раз за разом, пока они нас не достанут.

— Поворачивай к озеру! Скроемся за дымом!

Лаура складывает крылья и камнем падает вниз.

Противник послушно следует за нами.

Черная завеса всё ближе. Но всё еще высоковато.

Тщательно целясь, опустошаю один из револьверов.

Одна из пуль щелкает грифона по твердому клюву и рикошетит куда-то в небо. Тварь мотает башкой. Несмотря на то, что видимого эффекта выстрел не произвел — преследователю наверняка поплохело.

Тац-тац! — Выпускает последние два болта наездник.

Один прошивает крыло, другой глубоко втыкается в заднюю ногу.

Весьма метко, собака. А ведь он мог подождать еще пару секунд и выстрелить еще с меньшего расстояния. Или боялся потерять нас в дыму?

Краем глаза слежу за приближающимся горящим озером. Уже скоро.

Вешаю на спину Фалькону стрелкомет.

— Астарот, подсобишь?

— На крылья не надейся, mortalis.- Сонно рычит он.

И правда, с ними было бы проще…

В ноздри бьет дым. Жидковатый, жаль. Но выбора нет, пора.

Разрезаю ремни острыми когтями, и поток ветра буквально выбрасывает меня навстречу грифонам.

Острый клюв появляется прямо передо мной, крупный глаз косит на меня, клюв начинает открываться. Поздно.

Я уже лечу к наезднику, что еще более удивлен появившимся из ниоткуда человеком… человеком ли?

Когтистая лапа вонзается в грудь, ломая ребра и позвоночник. В последний момент вонзаю вторую руку, чуть не улетел дальше, располовинив наездника. Плечо протестующе болит, что-то щелкает. Терпимо.

Тац! Тац! — Раздается справа знакомый звук. Наездник на втором грифоне тоже заметил, что у соседа появился гость.

Дзынь! — Отскакивает первый болт от чешуйчатой руки. Вокруг второго смыкаются когтистые пальцы.

Ну и дерьмовое оружие. Пулю бы я так не поймал.

— Теперь моя очередь. — Рычу я.

— Ниже. Вот так. — Шепчет Астарот, поправляя прицел.

Болт молнией возвращается владельцу, прошивая насквозь череп и исчезая в дыму.

Его руки конвульсивно дергаются, нажимая на спусковой крючок стрелкомета. Болт наездника застревает в крыле его же грифона

Грифон разъяренно клекочет и мотает головой, силясь выдернуть воткнувшийся болт. Его взгляд находит меня, и тварь оказывается достаточно умной, чтобы понять — это я виновен в её бедах.

Возможно, даже слишком умной.

Глаза грифона заволакиваются пленкой. Увиденное слишком пугает его, чтобы самостоятельно ринуться в атаку, а всадника, что мог бы приказать — уже не было в живых.

Взмахнув крыльями и испуганно клекоча, он улетает подальше от демона.

Остался еще один.

Неловко достаю когтистой рукой револьвер. Черт. Палец не может даже спусковую скобу нащупать.

Прикусываю губу и отпускаю всё лишнее. В когтях уже нет надобности, как и в силе Астатора. Не стоит ей злоупотреблять.

Нацеливаю ствол на голову грифона, что так ничего и не понял… Или понял? Его глаза заволокло пленкой, мышцы напряжены. Да он просто оцепенел от страха!

Колеблюсь. Зачем мне его убивать, поводья в моих руках, это же отличный трофей!

Лишние размышления не доводят до добра. Грифон моргает. Он оказывается недостаточно умным, чтобы понять — куда исчез демон, но достаточно умным, чтобы понять — на его спине враг.

Хрипло каркнув, он пытается перевернуться в воздухе, чтобы сбросить меня в воду.

Вот только грифону никто не объяснял, что такое револьвер и что не надо рыпаться, когда он смотрит тебе в затылок.

Грохочет выстрел. И еще два, для надежности. Хрупкие и легкие кости грифонов — не чета другим химерам. Так и не успев перевернуться, грифон на всех парах летит к воде.

А я вместе с ним.

Удар о водную гладь вышибает меня из седла, заставляя блинчиком отбивать себе внутренности об воду. А еще говорят, в нее падать безопасно!

Прошлепав два раза,в тонне брызг погружаюсь под воду. Вверх. Низ. Голова кружится. Ничего не понятно, кругом ледяная, осенняя вода.

— Вверх. — Указывает демон.

«Какой же это вверх?» — Думаю я, ударившись головой обо что-то. Стоп. Дерево. Лодка. Когтистая лапа с хрустом вонзается в борт рыбацкой лоханки, оставляя в нем дыры. Подтягиваю отбитое об воду тело и закидываю себя внутрь.

К краю лодки жмется мужик. В его руках весло, но по взгляду ясно, что он скорее прыгнет за борт, чем применит его.

— Как рыбалка? Хорошо клюет? — Из вежливости спрашиваю я, стряхивая с себя воды и демонический облик руки.

Позади всплывает грифон. Озеро краснеет от крови.

— Хорошо, я так понимаю? У меня тоже неплохой улов! Пернатая рыбка попалась, а? А размерчик-то, ух! — Указываю я рукой на сбитого грифона.

Издав невразумительный крик, мужик бросается в воду. Вот и поговорили.

Хоть бы весло мне оставил, а то как теперь до берега плыть?

Глава 15

Теплые руки гладили мундир. Потоки жара обтекали меня, бережно высушивая ткань. Правда, руки магички вели себя чересчур активно, всё же мы были не наедине.

— Спасибо, Аша. — Улыбнулся я и погладил её по голове. Но руки та убирать не спешила, хотя я уже высох.

— Кхм, значит, Второго Герцога и Третьего Герцога убила та же особа, что прикончила Второго Принца? Количество смертей среди высшей аристократии все растет.- Полувопросительно подытожил я, чтобы отвлечь собравшихся, а то взгляд Эрин прижигал не хуже углей.

— Не уверена. — Холоднокровно ответила Маркиза, что в отличие от дочери не показывала ни тени эмоций. — Всё дело в том слуге… Какой смысл был сообщать о такой важной новости во всеуслышание? Служи он любому из маркизов, то новость дошла бы тихо и лишь до одного из нас. Значит, он служил кому-то другому… отсюда, я начала распутывать этот клубок. Вы утверждаете, что убийца Третьего Герцога служил Королю, так не служил ли ему и этот слуга? Вот только я не могу понять мотивов. Совершенно не могу. Однако есть вариант, который всё объясняет. Что если Второй жив и это слуга был завербован им?

— Исключено! — Возмущенно перебил сестру Маркиз Этьен фон Клаус. — Ведь тогда получается, что он…

— Решил пожертвовать вами, верно. Анри увидел отличную возможность, что висела прямо перед ним. Схватить двух лидеров смуты в доме и тем самым предотвратить междоусобную войну. Если Второй Герцог мертв, то в ближайшее время его войска будут парализованы, Герцогине потребуется время, чтобы организовать их и подавить недовольных среди вассалов, ведь многие не были бы в восторге, что во главе столько богатого Герцогства встанет та, кто не достигла ранга даже младшего архимага. Анри исходил именно из этого, думая, что к тому моменту, когда Герцогиня сможет действовать — он полностью консолидирует все ветви семьи. А теперь давайте подумаем, если Второй Герцог жив, что произойдет дальше и что он получил?

Аша громко зевнула, отчего я щелкнул её по носу. Да, маркиза мне тоже напоминала строгую учительницу, что решила дать нам всем урок по межфеодальным отношениям.

— Продолжайте.

— Кхм. О чем это я? Ах да. Главная проблема для Второго Герцога — это то, что маркиз Анри пользуется поддержкой Короны. Прямое нападение со стороны Второго Герцога было бы самоубийством. Ему нужен был казус бели. Пленение брата Этьена вполне подходило для того, чтобы начать войну под знаменами его освобождения…

— Пф-ф! — Не выдержал и прыснул Маркиз.

—… И Король мало что смог бы с этим сделать. Герцоги обладают довольно широкой автономией и влезать в их разборки прямо — значит подрывать свой авторитет. Разумеется, он помогал бы Анри, но тщательно скрывая свою помощь.

— Нет. Тут что-то не так. Вы забыли, что Король не пассивная фигура, а игрок.

— Игрок?

— Да. Я заметил, что вы не берете в расчет то, чего добивается он. Ведь убийца работает на него. Убийца, что я напомню, убил Третьего Герцога. За этим явно стоит какой-то план. — Припечатал я.

Да, я чуть покривил душой и упростил, ведь теневая ассасинша не предана Короля, а лишь работает вместе с ним. Но… Не думаю, что она по своему желанию пошла бы резать герцогов. Это явный заказ Дастана, а значит конкретно в этом случае — она не игрок, а лишь его пешка.

— Я думаю, что тут все довольно просто. Король хотел отомстить Второму Герцогу за попытку мятежа, а Третий… Может, так Дастан хотел поторопить смену власти в доме и побыстрее сделать из своего соратника-Анри нового Герцога? — Чуть менее уверенно закончила она. Похоже, в последнее она сама не вполне верила.

— Граф Кондор, не могли вы убрать девицу со своих колен? — Подчеркнуто официально попросила Эрин, что уже несколько минут сверлила меня взглядом. Ответить я не успел.

— Вот еще! — Крикнула Аша, — я его пару месяцев не видела! А еще мы обязательно должны что-нибудь выпить, ты и выпить нам будешь запрещать?

— Граф Кондор, я настоятельно прошу. — Игнорируя девушку, продолжала требовать она.

— Разве она мешает? Мы действительно долго не виделись. — Неловко возразил я.

— Она мешает мне думать! — Наконец, сорвалась Эрин.

— Кх-кхм. — Останавливает её покашливание Маркизы. — Милая не позорь себя. Продолжим. Остался лишь один вопрос, что будет делать Анри? Как быстро он поймет, что он попался в ловушку Второго Герцога? В любом случае, будь я на его месте — у меня было бы три варианта. Первый — немедленно отправить войска на западные земли Этьена, пока их не заняли солдаты Второго Герцогства. Думаю, даже если я ошибаюсь и Второй правда мертв — у Герцогини найдется достаточно верных людей, чтобы захватить плацдарм и укрепиться. Эти территории — ключ к завоеванию Третьего Герцогства…

— Я должен немедленно вернуться в свои земли! — Восклицает Этьен, поняв, чем это ему грозит. — Граф Кондор, могу ли я одолжить вашего Грифона?

Хм. Учитывая, что хвост я стряхнул — это не так уж и опасно. К тому же, есть у меня в этом интерес…

— Аша, будь добра, подай Фалькону знак спуститься.

— Без проблем. — Отвечает девушка и взмахивает рукой.

Над кораблем возникают крупные буквы, созданные из чистого пламени. Воздух над ними дрожит от жара, но снизу было отлично видно слово «Спускайся!». Вот только девушка явно не подумала, что Фалькон будет смотреть на них сверху, а значит для него это будет просто вывернутая тарабарщина. Указываю я на это и она смущенно краснеет, отчего лицо становится одним цветом с волосами.

— Оу. Бездна. Нам точно надо будет выпить… — Сконфуженно отвечает она, после чего просто пускает в воздух огненный шар. Знак подан.

— Кхм. Продолжим. Второе… Я бы отправила людей перекрыть реку. Конечно, угроза со стороны Ренвела не так сильна, но Анри вынужден принимать её во внимание. Я думаю, он достаточно умен, чтобы это понимать. Третье — я бы послала погоню за нами, но, судя по всему, она уже провалилась. Мы плывем слишком быстро, чтобы нас могли догнать. А грифоны… — Тут она позволила себе осторожный и опасливый взгляд в мою сторону, после чего продолжила говорить как ни в чем не бывало. — Единственное, что остается Анри — это напасть уже на мои земли сразу после земель Этьена. Думаю, у нас есть несколько недель, максимум месяц, чтобы подготовиться.

— Хорошо, расклад ясен. — Произнес я под шум крыльев спускающейся Лауры. — Теперь слушайте мой план. Маркиз Этьен, как прибудете в свой замок — передайте от меня послание Герцогу… Или Герцогине, если он всё-таки мертв. Я хочу встретиться с ними для переговоров.

— Услуга за услугу. Я не просто передам, я приложу все силы, чтобы встреча состоя…

— Это не от тебя зависит, брат. — Фыркает Маркиза, перебивая его. Однако её взгляд сконцентрирован на мне. Весьма недовольный взгляд.

Палуба затрещала от приземлившегося на нее грифона. Позади заскрипел зубами капитан корабля. Понимаю. Но что ждать от прогоревших досок, что и людей еле выдерживали?

Маркиз молча поклонился и отправился к грифону. Несколько минут Лаура пытался найти место, чтобы оттолкнуться, но то и дело её лапы проваливались вниз. Наконец, вымазавшись в угле и доломав большую часть палубы — она взмыла в небо.

— Теперь, когда брат улетел… будьте любезны объяснить, Граф, что вы такое несете насчет переговоров с нашими врагами⁉ — В голосе Маркизы впервые бушевали эмоции.

— Давайте начистоту. Я не ваш вассал, мы союзники…

— Союзники не ведут за спиной переговоров с кровными врагами рода! Эрин, почему ты молчишь? Разве ты не видишь, что он хочет продать нас?

— Мама… Мы ведь даже не дали ему сказать, о чем он хочет с ними переговорить.

— Пф. Как будто надо быть гением, чтобы понять! Кондоров вот-вот лишат титула, ему нужны союзники для борьбы с Королем. Кто подходит на эту роль лучше, чем тот, кто уже пытался захватить трон? В обмен он продаст нас Второму Герцогству! Я права?

— Нет. — Отрезал я.

— Что? — Искренне удивилась она.

— Всё проще. Я не собираюсь терять своих людей, чтобы сделать из вас Третью Герцогиню, я лишь помогу сохранить ваш дом, ради наших совместных интересов. Компромисс со Вторым Герцогом будет достигнут, хотите вы этого или нет.

— Я не понимаю… Карл, ваш внук сошел с ума?

— Ну-у… — Неуверенно протянул бывший граф.

— Я уже отправил на помощь три тысячи человек и хочу заранее предупредить, они будут воевать не за то, чтобы захватить для вас титул. Даже не надейтесь на это.

— Постойте, три тысячи? Разве Первый Герцог…

— Ему потребуется время, чтобы собрать новую армию взамен потерянной.

— Потерянной? Но в любом случае всего три тысячи… сколько из них рыцарей?

— Ни одного. — Отрезал я, не вдаваясь в подробности, что даровал рыцарством людям без дара. Объяснять это было бы слишком долго.

— Тогда как вы… Ох, я ничего не понимаю. Карл, объясни ты мне хоть что-то! — Взмолилась Маркиза.

— Это долгая история. — Прокряхтел дед, взглядом спрашивая у меня, можно ли рассказывать.

Я отрицательно мотнул головой.

— Давайте вернемся к этому разговору после того, как Анри попытается на нас напасть. У вас отпадут все вопросы, когда вы увидите их в деле. Ну, а пока что… Аша, покажешь мне Эшлин двигатель?

— Эй, это мой двигатель, я его сделала! — Возмутилась аширка.

— Ты лишь идею подала! — Раздался громкий голос из глубин кормы.

— Ах ты! Да без меня!…

Слушая их трескотню, я, наконец, расслабился. Даже отбитое об воду тело уже не так болело.

* * *

— Что там? — Герцогиня указала латной перчаткой на донесение в руках супруга. Тот нахмурился и выпустил небольшой свиток из рук, позволив ему улететь по ветру.

Недалеко. Взмах руки и пущенные Герцогом иглы мгновенно разорвали его на крошечные обрывки.

— Пишет наш агент. Маркиз заглотил наживку. Все идет даже лучше, чем я думал.

— Тогда с чего бы такое хмурое лицо? — Прогудела супруга. Закрытый шлем делал её голос глухим.

— Всё идет слишком хорошо. Мне это не нравится. Приказы отданы, войска Маркиза будут здесь через полторы недели. Он… действительно уверен, что я мертв.

— Убийца просто соврал ему, чтобы выиграть время на спасение своей шкуры, вот и всё. — Пожала плечами она, заставив толстые наплечники заскрежетать. — Наверняка брат Анри сейчас ходит, надутый от счастья, словно индюк.

— Думаешь, такое везение возможно? Я не верю в везение. Что-то тут не так…

— О чем ты, какое везение? Мы уже выявили несколько десятков вассалов, что не блещут желанием мне подчиняться, несмотря на то, что мы были в них уверены. Видя этот раздор внутри наших границ, даже шпионы поверят в твою смерть.

Герцог не стал спорить с супругой, либо поправил капюшон на своем балахоне. Да, сторонние шпионы могли бы и поверить в их представление, но убийца сумел уйти, значит тот, кто дал ему контракт, точно знает — он жив. В то, что убийца соврал нанимателю — Торн не верил. На такие дела, как убийство Герцога посылают лишь самых лояльных людей, либо не посылают вовсе. А значит, кто-то рядом плетет свои сети…

Он бросил взгляд к вершине холма, где с грифонов спускались новые маги. Земли Маркиза Этьена были взяты под контроль за несколько часов без единой жертвы. Не потому что Торн был человеколюбом, просто было куда эффективнее представить себя спасителем и союзником, чем врагом.

На вершине холма нанятые маги продолжали строить рунический круг.

Чары тактического уровня позволят разбить Анри без лишних потерь, пусть это и обойдется в копеечку. Герцог не жалел денег, малую численность войск он всегда компенсировал качеством. А качество стоит дорого.

— Похоже, Детлаф прибыл. Идем. — Произнес Торн, заметив на вершине холма моложавого красноголового мага, что спустился с грифона.

Ведь если говорить о качественных наемных магах, кто сможет превзойти аширцев?

На вершине кипела бурная деятельность, маги земли уже закончили свою работу, превратив верхушку холма в идеально ровную, каменную площадку — а вот ритуалисты свою работу лишь начинали.

Прокладывались линии из чистого золота. В отведенных местах закрепляли ядра, кристаллы и даже травы в хрустальных сферах. Все, что могло увеличить мощность удара и плевать на цену.

— Тройной круг, мой друг? Желаете замахнуться на стратегические чары? — Поприветствовал Детлаф своего аристократического коллегу и облизнул высохшие во время полета, губы.

Архимаг огня не мог скрыть своего предвкушения. Создать море пламени для аширцев — уже само по себе награда. Хотя, разумеется, Детлаф истребовал с Герцога целые тонны золота за свой найм. Иначе и быть не могло, член Огненного Совета просто не может позволить себе работать бесплатно. Даже для того, кого называет другом.

Другом… Забавно, но красноволосый аширец действительно ближе всего подобрался к тому, что Герцог мог назвать дружбой. Они были равны по силе и даже в каком-то смысле по положению, но при этом им нечего было делить. Идеальная основа для искреннего взаимоуважения.

Рядом с Архимагом огня были его ученики. Столь же красноволосые, как и их учитель. Основа круга, именно они будут принимать потоки энергии и концентрировать для своего наставника. Шестеро, четыре парня, две девушки — каждый уже полноценный маг. Хм, но в прошлый раз их было семь. Куда делся еще один?

— Что? Ааа. Он сгорел во время тренировок в вулкане. Оказался слишком слаб, несчастный случай. Бывает, не беспокойся… Но я смотрю магов ты собрал маловато. Нас едва ли двадцать, а ты строишь круг будто на сотню! Не жалеешь потраченных впустую средств? — Подначил его аширец.

— Не жалею. Круг строится с запасом, на случай если явятся королевские войска… Кстати, об этом. Я подготовил тридцать семь старших учеников. Скорее всего, они не понадобятся, но если на поле боя возникнут неприятные сюрпризы…

— Нет. Никакой магии крови. — Отрезал Детлаф. Его тон мигом сменился на серьезный.

— Тебе не нужно будет их убивать, этим займутся наши люди. — Прогудела Герцогиня. — Нужно будет лишь справиться с возросшим потоком энергии.

— Это лишь страховка на крайний случай. — Попытался убедить приятеля Торн.

Но красноволосый архимаг лишь мотнул головой.

— Я не пойду на это. Если простой маг огня совершит такое, его просто назовут еретиком. Но если аширец опустится до такого… сколько времени пройдет, прежде чем в народе нас будут называть аловолосыми мясниками? Люди обожают такие истории, очень просто оболгать отдельный народ, очень просто грести всех под одну гребенку, если мы отличаемся от вас. Харданцы уже совершили такую ошибку и где они сейчас? Их репутация даже ниже, чем у джинов, хотя те как один — омерзительные некроманты. У меня есть ответственность перед моим народом. Вопрос закрыт. — Медленно, но твердо произносит он.

— Мы тебе… — Начинает Ариэль, но Торн кладет руку на ее доспех, призывая супругу помолчать.

— Мы понимаем. Прости за предложение, я найду другой вариант подстраховки.

Улыбка возвращается на лицо Детлафа.

— Брось, с такими материалами мы и так сотрем с лица земли всё, что на нас сунется… Если, конечно, там не будет пары десятков инквизиторов. Но разве я когда-нибудь вас подводил?

— Я всё же поищу дополнительных магов, пока у нас еще есть время в запасе.

— Желательно аширцев, мой друг. Жаль, что ты уже не работаешь с Красной шапочкой. Если хочешь раскрыть потенциал такого круга, нельзя воротить нос даже от младших магов.

— Да, жаль… — Равнодушно произнес Герцог.

В свое время именно Детлаф предложил ему воспользовался своими тесными связями с аширцами, чтобы защитить низкорослую аширку от преследования. Так он получил полностью зависимого от себя младшего мага, что много раз верно выполняла его поручения. До одного случая… После этого он просто сообщил огненному совету, что больше не нуждается в ее услугах. Добрался ли до нее совет? Он слышал, что её видели с Кондорами. Не то, чтобы Герцог опасался мести от младшего мага. У него было слишком много врагов, чтобы заботиться еще и о неблагодарной малявке.

— Её видели в Содружестве, если тебе интересно. Сбежала подальше. Наверняка устроилась в Академию, Магистр всегда рад заполучить в свое распоряжение родословную члена семьи, входящей в Огненный Совет. Как бы через пару десятков лет полукровки ни пришли требовать моё место в совете, а? Ха-ха. — Усмехнулся аширец.

— Забавно, да. — Нейтрально ответил Герцог.

Всё же, они похожи. Везде одни и те же проблемы. Власть. Семья. Деньги. Сила.

— Детлаф, скажи. Ты бы уничтожил Огненный Совет, если бы твой сын был недостаточно силен, чтобы занять твое место после смерти? — Задумчиво спросил Герцог и тут же получил тычок стальным пальцем под бок. Ох, Ариэль права, он слишком расслабился. Такие вопросы лучше оставлять в кругу семьи и не выносить за их пределы.

Архимаг огня долго молчал, после чего необычайно серьезно произнес.

— Я бы изгнал такого сына. Ради блага всего народа. Но… в душе я бы надеялся, что на чужбине он станет достаточно сильным, чтобы вернуться. Даже если он вернется, чтобы меня убить.

Порыв ветра покатил одну из незакрепленных хрустальных сфер. Раздался звон, сфера разбилась прямо у его ног. По воздуху разлетелся пряный запах, но Детлаф этого даже не заметил.

Он думал о дочери.

Глава 16

Почти-Третий-Герцог с высоты грифоньего полета осматривал предстоящее поле боя. Как и ожидалось, сестрица решила не отсиживаться за стенами замка. Но виной тому был не только характер. На соседнем от замка холме расстилался огромный ритуальный круг, минимум в сотню метров в диаметре. Такая махина просто не могла бы поместиться в замковых стенах, не говоря уже о том, что она помешает работе щитов.

Магов в круге было не так много, как ожидалось от такого размера, но это не говорило ровным счетом ничего. В любом случае именно круг — был центром и главной точкой обороны. Если он уничтожит его — следом падет и армия врага, что в разы уступала численности силам Третьего Герцогства, без поддержки круга они не смогут противостоять им. Падет армия — падет и сестрица, каким бы монстром ни была Ариэль, она не сможет уничтожить в одиночку тысячи и тысячи солдат.

Да. Именно круг остается главной угрозой.

Враг это тоже понимал. Холм окружал строй тяжелых пикинеров, крайне плотный на фронте и в разы более жидкий в тылу, где Анри насчитал лишь шесть рядов из закованных в тяжелые латы, солдат.

Их задача проста — служить живым щитом для магов. Рыцарям будет непросто преодолеть такой заслон, даже если они зайдут в тыл. Всадники на химерах могли бы сделать это, но учитывая магов — это не пройдет без потерь. А ведь он еще не принял титул Герцога, а значит, терять свое лояльное ядро ему совсем не с руки.

Беспокоили еще и целые ряды из сотен бочек, что окружали ритуальный круг словно подобие стены. А учитывая, что внутри круга даже с высоты было видно красноволосые шевелюры, можно было легко прийти к выводу, что внутри бочек далеко не вино.

Вот только откуда сестрица достала столько светильной жидкости?

Нет, она просто не могла бы достать столько. Наверняка часть бочек была пустой, лишь бы запугать его.

Однако, всё равно какая-то часть была полной.

То, что на холме, за спинами пикинеров, не стояли стрелки — тоже наводило на эту мысль.

Значит требовалось разделить рыцарей на несколько эскадронов. Наиболее бедные и неопытные пойдут первой волной, пробьют строй пикинеров и сгорят у подножья холма. Вторая волна закончит начатое, к счастью холм не настолько крутой, чтобы по нему не мог взбежать конь. Однако маги наверняка не будут сидеть сложа руки. Даже если там не будет магов металла, пробиться без потерь не выйдет. Он обязан оставить в резерве часть всадников во главе с баронами для третей волны, если что-то пойдет не так. Лучше потерять верных людей, чем проиграть бой.

Анри вновь окинул предстоящее поле боя задумчивым взглядом. Левый фланг от холма дополнительно прикрывали стрелки и пехота, а вот правый фланг пустовал, словно приглашая его отправить кавалерийские клинья именно туда. Казалось, что достаточно преодолеть ряды пикинеров, пережить бочки и добраться до магов… Но в тылу холма находился вражеский резерв и он был уверен — сестрица обязательно будет там.

Оголенный фланг — это не признак её глупости, а признак бессильной ярости. О да, наверняка она в бешенстве и приглашает к себе врага, чтобы отомстить как следует за смерть мужа. Безумная сука.

Поэтому Анри даже не собирался лично участвовать в бою. Он не переоценивал себя, вряд ли против нее он продержится хотя бы минуту. К тому же, её мужа убрали по приказу Короля, вот пусть с ним и скрещивает клинки… А он лучше займется командованием с безопасной высоты! Лишь глупец по своей воле сунется к обезумевшему от боли, зверю.

В отличие от прочих, он прекрасно понимал — с того момента, как Торн погиб от клинка убийцы — Ариэль обречена. Неважно, насколько ты великий воин, умение махать мечом не поможет сохранить власть, что трещала под ногами. Слишком много всего было завязано на Герцоге. Поэтому, когда королевский посланник сообщил ему, что Архимаг мертв — Анри понял, что он уже победил.

Остался лишь маленький толчок и все Второе Герцогство посыпется, как карточный дом.

И сегодняшняя битва обеспечит этот толчок.

* * *

Грифон со странным, желтоватым оперением спускается небес, и войска Анри перегруппировываются, смещаясь ближе к правому флангу.

Несколько десятков тысяч разрозненных ополченцев окончательно ломают подобие строя, занимая новые позиции. Мясо, чье самое главное преимущество — это число. Разношерстная экипировка, от пластинчатых лат до стеганок, короткие копья, топоры. Над отрядами гордо реяли разноцветные баннеры западных баронов, но вряд ли эти тряпки уберегут их от бегства, если что-то пойдет не так.

А вот что реально их убережет — это плотные построения дружины, что подпирают ополченцев с трех сторон. Вооружены личные войска вассалов не в пример лучше да и численностью значительно превосходят солдат Второго Герцогства.

Несколько тысяч всадников перемещаются в тылу, явно нацеливаясь на правый фланг. Далеко не все из них были полноценными рыцарями, большая часть — конные оруженосцы, пусть далеко не столь хорошо экипированные, однако и они являются весомой, хоть и не главной силой.

Главная сила находилась в тылу.

Бароны и три десятка крупных и непохожих друг на друга тварей, в сопровождении наиболее опытных рыцарей. Достаточны сильны, чтобы пробить путь даже через самую тяжелую пехоту, достаточно защищены, чтобы выжить под ударами магии.

Торн поднимает голову к небесам. Шестеро грифонов кружат над полем боя, тоже нельзя сбрасывать со счетов. Странно, их на две меньше, чем ожидалось…

Всадники заканчивают перестроение. Лошади похрапывают, выпуская в холодный, осенний воздух облачки пара. Пожухлая трава едва заметно колышется от ветерка.

Все ждут сигнала.

И он запаздывает.

— Пора. — Бросает Детлаф магам круга.

От волн силы дрожит пространство, лопаются хрустальные сферы с наиболее ценными ингредиентами, наполняя воздух душистым запахом трав и куда менее аппетитной вонью от требухи магических тварей. Один лишь плюс, кристаллы не пахли вовсе.

Потоки уже растекаются по золотым жилам от магов, когда над полем боя наконец раздается раскатистый рокот сигнала к атаке.

Пехота бежит вперед, потеряв всякое подобие строя.

Всадники переходят на рысь. Под тысячами копыт трясется земля.

Возможно, будь в центре круга кто-то другой, они бы успели преодолеть половину поля.

Но в этот раз им не везет.

Руны вспыхивают огнем, золотые жилы греются от напряжения. Ингредиенты рассыпаются в прах, теряя свою силу. Мощный импульс распространяется от круга, чуть не сшибив деревянные бочки.

Среди рядов всадников вспыхивает крошечная искра. Подкованное копыто с грохотом приземляется на нее, втаптывая искру в землю.

Но она не гаснет. Её невозможно погасить.

Пожухлая трава вспыхивает маленьким солнцем. Пламя бежит по земле, без труда обгоняя всадников. Языки пламени поднимаются все выше и выше, они жадко облизывают латы рыцарей и сжирают оруженосцев. Стена огня захватывает сотни и сотни метров, но это лишь начало. Солнце вспыхивает вновь и каждый, даже самый крохотный огонек стремится к нему. Пламя стягивается к центру, поднимаясь всё выше и выше в небо. Языки кружатся вокруг ярчайшего ядра, один лишь свет которого выжигает глаза. Все быстрее и быстрее, пока медленный вальс не превращается в огненную бурю.

Небо застилает огненный смерч, что всего несколько секунд назад был крошечной искрой.

Всадники бросаются врассыпную. Они скачут сами не знаю куда, закрывая щели обзорные щели латными перчатками. Они падают с обезумевших лошадей, горящих лошадей. От лат везунчиков идет дым, их штандарты горят — но они сумели выбраться. Те, кто же, кто оказался слишком близко…

Огненный поток не просто расплавляет латы, смерч играючи подхватывает всадников и поднимает их всё выше и выше, зажаривая в воздухе до тех пор, пока они не обратятся в пепел. Перед лицом воющей стихии уже не так важно, рыцарь ты или оруженосец. Напротив.

Первый будет мучиться дольше.

Огонь прокашивает широкую просеку в рядах конницы, собрав сотни жертв, но большая часть всадников избегают огня. Слишком они мобильны.

Вот только смерч и не предназначался коннице.

Заклинание движется вперед к рядам пехоты. Люди, что совсем недавно бежали ему навстречу — разворачиваются и бегут обратно, спотыкаясь, падая и давя своих же. Но от смерча не убежишь на своих двоих. Чары, которые раньше опустошали города, начинают свою жатву.

Стеганки вспыхивают как спички, едва смерч краешком задевает ополчение. Кольчуги вплавляются в тело, пластинчатые латы дружины раскаляются докрасна за считаные секунды, нет настолько богатых лордов, что моуг тсебе позволить инкрустировать изолитом латы простой пехоты!

Огонь пожирает древки копий, сапоги, плоть и кости… и становится все сильнее. Во все времена огненные маги были королями битв именно из-за этого свойства.

Смерч раздувается, словно мертвый кит, жадными рукавами настигая безуспешно разбегающуюся пехоту. Их крики сжирает вой огненного шторма. Их судьба неизбежна. От огня не уйти.

— Такими чарами выигрывают битвы! — Восторженно кричит Детлаф. — Тысячи жертв в минуту!

Пиромант сияющим взглядом любуется своим детищем, вознеся руки к небу. Повинуясь движением пальцев, смерч продолжает свою жатву, неумолимо преследуя самые большие группы ополченцев.

— Время. Вторая фаза. — Напоминает ему Второй Герцог и Детлаф разочарованно отпускает контроль.

Но даже лишившись магической поддержки, смерч не исчезает. Пробужденная стихия и не думает заканчивать жатву… просто отныне ей не управляет воля магов.

Круг перестраивается, отдавая позволяя Герцогу занять место в центре. Взамен истлевших материалов спешно кладут новые. Потускневшие ядра заменяют свежими.

— Быстрее. Третья звезда, замените ядро. Напряжение на пятом луче нестабильно, замените мага! — Сквозь зубы рявкает Торн, сплетая потоки силы в чары. Теперь его черед служить фокусом.

Раскаленное золото жжет даже через ботинки. Но это неважно. Круг выдержит еще удар. Должен выдержать.

Перестроившаяся конница продолжает движение к холму, но галоп сменяется рысью, когда несколько лошадей падают, а десятки вдруг начинают хромать. Чеснок. Неприятно, но не самая большая проблема. Рыцари замедляются. Благодаря дару они отлично чувствуют спрятанный в траве металл и короткими жестами отбрасывают его с дороги. Это лишь замедлило их, но не более.

В отличие от полностью разбитой пехоты — конница понесла более чем терпимые потери. Именно так они и побеждали в эпоху раздора. Мобильность.

Смерчу нужно слишком много времени, чтобы выйти на максимум сил, а доспехи неплохо ослабляли магию. Чтобы остановить рыцарей, требовалось кое-что другое.

Руны зажигаются вновь, но серебряным, тусклым цветом. Магия металла никогда не пользовалась почетом на тактическом уровне. Слишком неудобная, слишком недальнобойная, о ней вспоминали лишь тогда, когда требовалось прибить какую-нибудь устойчивую к магии тварь… но и тогда зачастую отдавали предпочтение более универсальной магии земли.

Но со времен эры раздора она нашла свою нишу.

Стальные осколки, заблаговременно разбросанные на земле, начинают мелко дрожать. Их тянет, словно гигантским магнитом, что с каждой секундой увеличивал силу.

Дзынь!

Поет один из них, стукнувшись в доспех. Дзынь-Дзынь! — вторят ему другие. Встретившись с доспехом, осколки теряют ускорение… но не уже набранную скорость. Воздух наполняет гул стали, разгоняющийся всё быстрее и быстрее. Дзынь-дзынь-дзынь! — Мелкие и крупные они оставляли борозды на доспехах, впивались в сочленения и перебивали незащищенные ноги лошадям. Толстые доспехи, усиленные изолитом хорошо защищали от магии, от мечей и когтей… Но хорошо разогнанная сталь могла преодолеть и такую защиту.

Наиболее опытные всадники останавливают коней, пытаясь понять, где центр заклинания. Они на своей шкуре знают, что пытаться выбраться из него — самое глупое, что только можно сделать. Ведь именно на краях осколки достигают настолько высокой скорости, что разрывают на части вообще всё и плевать, насколько хорош твой доспех. А вот в центре есть шанс выжить.

Оруженосцы, не обладающие таким опытом, пытаются покинуть зону. Трусливые поворачивают назад, храбрые — рвутся вперед. С одним и тем же результатом. Их более слабые доспехи поддаются первыми, воздух обагривается кровью. Поле усиливается настолько, что тоненькие прожилки изолита уже не способны ему сопротивляться. Невидимая сила подхватывает тела, выдергивает из седла и живым снарядом несет вперед. Хруст сломанных слышен даже через пронзительный свист.

Заклинание выходит на максимальную мощность.

Стальная шрапнель летит так быстро, словно ею выстрелили из пушки. Специально закаленная сталь осколков крошится от ударов, но вместе с тем медленно прожирает доспехи до дыр. Крупные осколки прошивает латы насквозь. Те рыцари, что не сумели сориентироваться либо же им не повезло — гибнут. У лошадей и вовсе нет шансов. Далеко не все готовы погибать стоя и с открытой грудью, люди падают на землю и пытаются вжаться как можно сильнее в нее, подставив стальному потоку свои ноги…

Но поле опускается ниже. Обломки доспехов, мечей и шлемов присоединяются к рукотворному шторму, они вспахивают землю, поднимая в воздух целые клубы пыли. Бесконечное долгие пять минут бушует железная буря, прежде чем утихает.

Шрапнель зарывается в землю, в последний раз теряя свою скорость. Клубы пыли рассеиваются. Исключая около полуэскадрона всадников, которых не задела буря — в эпицентре шторма стояло лишь несколько десятков окровавленных, но живых рыцарей.

Большая часть кавалерии была уничтожена.

Но и круг сыграл свою последнюю роль.

От расплавленного золота исходил жар. Маги валялись прямо там же, где стояли. Одежда некоторых загорелась. Усталый Детлаф взмахом руки тушит коллег. Торн отряхивает руки и уступает место в круге последнему, еще свежему магу воды. По сути, это лишь формальность, круг больше не функционирует. Последнее заклинание ему придется совершить, лишь опираясь на свои силы.

Торн прикусывает губу, по которой из носа стекает кровь и поднимает взгляд вверх, подальше от манящей его земли. Ведь он не может позволить себе потерять авторитет, он должен оставаться на ногах!

В небесах гремел гром. Грифоны падали с неба. К сожалению, не только те, что принадлежали Маркизу Анри.

Ожидая, что противник попытается сорвать их заклинание, на перехват отправились его воздушные силы. Архимаг просто не мог позволить себе оставить эту угрозу без контрмеры.

Досадно проводив взглядом падающее с небес крылатое тело, Торн возвращается к грешной земле. К ним уже направляются последние, но самые опасные резервы. Остатки кавалерии направляются к ним, чтобы объединиться. Однако…

Герцог оглядывает поле боя, покрытое телами, и улыбается. Они сделали своё дело. Осталось лишь выжить. Враг будет пытаться добить их любой ценой, ведь если упустить магов — уже через пару недель они смогут вновь повторить эти чудовищные удары. Именно это было самым ужасным в армии, где основную силу составляли маги. Противник терял войска, солдат, бесчисленное число жизней… а маги лишь свою энергию, которую не составляло труда восстановить.

Отряд Герцогине неспешно двигался к холму, вынуждая остатки вражеских сил ускоряться. Недалекий командир мог бы списать это на глупость, но его любимая просто вновь дразнила врага, заманивая его в ловушку. Люди привыкли считать, что именно он принимал все решения, но правда состояла в том, что они всегда разрабатывали планы битв так же, как и сражались. Вместе. Спиной к спине.

Стена пик гнется и трещит под натиском.

Боевые химеры врезаются в строй пикинеров, не без труда, но опрокидывая их. Увы, как хороши не были бы солдаты, они не могут противостоять даже рыцарям, не то что закованным в броню, химерам.

Это была вторая причина, благодаря которой они победили в эпоху раздора. Не стоит недооценивать силу мага металла в ближнем бою. Особенно если под ними многотонная тварь.

Пики ломаются, крепкие доспехи рассекаются взмахами алебард, разрываются когтями и клыками. Подножья холма заливает кровь.

Герцог спокойно наблюдает, как ряды пикинеров редеют, и восстанавливает силы. Минута. Две. Три.

Кабаноподобная тварь сшибает двух солдат в последнем ряду. Тело одного из пикинеров повисает на длинном, искривленном бивне. Радостно хрюкая, химера мчится по склону, следом за ней в прорыв устремляются все новые и новые всадники.

Пора.

Короткий кивок и маги опрокидывают бочки. Нет, там не светильная жидкость. Наверняка элита вражеской армии имеет достаточно хорошие амулеты, чтобы не особо переживать по этому поводу. В бочках обычная вода.

Водичка веселыми ручьями стекает вниз, пожухлая трава становится скользкой, но это еще далеко не все. Маг, что специально до этого берет свои силы, сотворяет последнее заклинание. Мороз скатывает по склону, заставляя ручьи замерзнуть.

Копыта гигантского кабана скользят и недоуменно взвизгнув, он скатывается вниз. Прямо на стену пик перестроившихся пикинеров. Наконечники глубоко входят в незащищенное брюхо. Ей конец. Барон пытается выбраться из прижавшей его туши, но не выходит. Следом катятся лошади, превращая героический прорыв в полную свалку. Похожая на рысь, химера когтями вцепляются в лед и избегает соскальзывания. Понукаемая наездником, она продолжает движение к холму.

— Хм. Нехорошо. — Стряхивает засохшую кровь с бородки архимаг и достает меч. Импульс магии и клинок летит к лапе. Конечно, барон пытается ему помешать, но даже несмотря на усталость — их силы слишком неравны. Даже не заметив попытки сопротивления, меч подрубает лапу, на лед выплескивается алая кровь и химера, скрежеща когтями по льду, медленно скатывается к остальным.

У подножья холма резня. Отряд Герцогине уже истребляет их тылы, пикинеры мешают подняться и хоть как-то перегруппироваться. Все чаще слышатся просьбы о сдаче в плен.

Архимаг стоит на холме, следя за тем, как супруга прорезает к нему путь и помогая ей магией по мере сил. Её удары смертельно точны и чудовищно сильны, как и всегда. Мало на кого она тратила больше одного удара, прорубаясь сквозь тела со скоростью обычного шага.

Десять минут и всё было кончено. Капитулировавшие аристократы бросают оружие. Поле брани усеяно телами. Великая победа, но…

Герцог так и не увидел ни одного королевского солдата. Казалось бы, это хорошо, но его грызло смутное беспокойство.

— И что, ты весь бой просидел на холме и даже не присоединился ко мне? — Насмешливо кричит ему супруга снизу холма. Она держит окровавленный шлем в руке, весь доспех залит кровью и внутренностями химер, но на ней самой ни царапинки.

— Я помогал отсюда, там бы я только мешал. Кстати, разве ты не видела, как я уложил больше тысячи рыцарей?

— Тебе помогал круг, это не считается!

— А тебе помогал я!

— Туше… Хотя нет. Все равно мой вклад весомее, самые сильные рыцари были здесь! — Нашла новый аргумент Герцогиня, взмахнув мечом прямо перед носом подоспевшего Этьена. — О, прости.

— Ничего, всё в порядке. Поздравляю вас с победой, теперь ничто не будет препятствовать вашему восхождению! — Почти искренне поздравил их Маркиз.

— Благодарю, но ты не прав, брат. Остается еще одна проблема… — Мигом помрачнела Герцогиня и крикнула супругу. — Ты же не передумал, верно?

Герцог улыбнулся.

— Конечно, нет. После такой крупной победы, о каких переговорах может идти речь? Мы добьемся своего силой.

Глава 17

Знойный ветер выл средь барханов. Пахло смертью.

Груды тел окружали выгоревшую крепость посреди песков. Химеры, люди и маги — пустыня стала всем им общей могилой, бережно припорошив останки желтоватым саваном. Не тронутые разложением, высохшие от яркого солнца тела были настоящим сокровищем для некроманта.

Путник втыкает в песок свой костяной посох и склоняется над ближайшим мертвецом, разорванным пополам несмотря на доспех.

Мертвец уже беспокоен. Он еще спит, но уже не мертв, за три дня нахождения в проклятой пустыне проклятье несмерти намертво привязало душу к изувеченным останкам.

Черный, сморщенный палец некроманта касается его лба.

Гигантские жвала предстают перед его обликом, скрежет доспехов, нестерпимая боль и цепенящее облегчение, когда они перекусывают позвонок. Бесполезно. Так ничего не понять.

Некромант присматривается к следующему, но проходит мимо, даже не склонившись. Облаченный в черную рясу мертвец был пуст и упокоен. Две косые раны на запястье явно не были нанесены врагом — сторонник церкви ушел добровольно, забрав с собой напоследок несколько противников. Нет смысла к нему прикасаться, теперь это просто оболочка, почти бесполезная даже для искусных некромантов.

Ему нужны маги. Не только для дела… А чтобы понять, почему в этой битве не оказалось победителей. Ведь ни Содружество, ни Теократия не оставили бы столько тел пустыне. Даже они не столь безрассудны.

Глаза, глубоко впавшие в череп, нащупывают яркий балахон среди мертвецов. Некромант ковыляет туда, и посох, до этого шелестевший о песок — издает стук. Странник склоняется и костлявой рукой сгребает песок в сторону.

Под его слоем — спекшееся мутное стекло и золотые жилы. Магический круг.

Ясно. Некромант продолжает движение к телу. Подслеповатым взглядом он видит, что в груди у мага — огромная дыра прямо напротив сердца. Обломанные ребра торчат, словно лапы паука.

Чуть поколебавшись, он засовываю руку прямо в рану и проваливается в битву.

Метеоритный дождь обрушивается на крепость. Большая часть камней рассыпается в воздухе, но оставшиеся пробивают защиту. Начинается пожар. Ответный удар защитников испаряет несколько десятков грациозных, паукообразных химер вместе с погонщиками.

Невольно некромант испытывает сожаление от бесславного стирания столь красивых существ.

Пустота рыщет возле круга, выпивая его защиту с огромной скоростью. Близость ничего заставляет видение рассыпаться на фрагменты.

Провал в небе закрыт. Маги ликуют. Копье торчит из живота. Смерть.

Некроманта вышвыривает из тела. Он сидит перед телом, сердце стучит из последних сил, прокачивая вязкую кровь по венам.

Мастер смерти относится к неудаче без эмоций.

Подождав полминуты, он снова ныряет в последние воспоминания мертвеца.

Копье с чавканьем выходит из тела. Лошадиная морда. Стальные латы. Стоп.

Мир замирает. Рослый детриец скачет к магу, его тяжелые копыта зависли в воздухе. На спине — рыцарь. Длинное копье уже замарано в крови. Ни стяга, ни цветов рода. Однако, острая сталь безошибочно нацелена прямо в сердце. Хорошие навыки.

Ворота крепости открыты, оттуда бегут латники, но их мечи тоже уже в крови.

Перед ними — еще десятки рыцарей. Значит, они тоже были в крепости. Первая группа, среди которой был убийца мага — сквозь брешь в защите уже добралась до круга. Некроманту не нужно искать другие трупы, и так понятно — что они убили всех, кто был в круге.

Остальные же таранными ударами опрокидывают химер по флангам. Ни толстые костяные наросты, ни размеры, ни сила — ничто не может помочь прирученным монстрам. Рыцарское копье с разгона проникает внутрь тела и разделяется на десятки, стальной ветвью прорастая внутри. Столь обширные раны не оставляют даже самымживучим монстрам ни шанса. Очень, очень хорошие навыки. Такие, какие можно встретить лишь у королевской гвардии.

Некромант отпускает видение. Если Король думал, что достаточно просто убрать тела павших, чтобы скрыть факт своего участия в битве — то он ошибался.

— Закончили свои изыскания? — Раздается позади саркастический голос.

Лишь то, что он скорее мертв, чем жив — позволяет некроманту не вздрогнуть. Он медленно поворачивается и подслеповато рассматривает говорившего.

— Король Дастан Первый. — Скрежещет некромант противным, но абсолютно спокойным голосом.

Ни слуг, ни коня. Даже брони нет. Лишь очень крупный меч за спиной. Настолько крупный, что его можно использовать как щит. Нужно признать, новый владыка Королевства был мужественнее предшественника… Или глупее. Только почему он все еще его не чувствует? Источник некроманта упорно твердил, будто перед ним не человек, а пустынный мираж.

— Для отшельника из пустыни вы поразительно хорошо осведомлены о политической обстановке. — Хвалит собеседника Король.

— Мы чувствуем смерти. Многие смерти. Некоторые смерти… громче остальных.

— Правда? А мне всегда казалось, что вы сотрудничаете с культами и еретиками, ради информации, не пришло ли кому-то в голову отправить в пустыню армию, чтобы покончить с вами. — Усмехается король.

Некромант молчит. От его посоха в землю распространяется сила. Она медленно заполняет ближайшие трупы, толкая их к нежизни.

— Вижу, вам настолько понравился мой подарок, что уже хотите воспользоваться? Может, сперва поговорим?

— Говори. — Голос некроманта, как нож по стеклу.

— Жаль, что пришлось встретиться лично. Сначала я хотел заразить эти тела сразу, но увы… Оказалось, что пустыня весьма недружелюбна для моих малышек. — Король достает с пояса склянку и бросает ее на песок к босым ногам некроманта. — Найди способ оградить их от магии смерти, используй мертвые тела, чтобы переносить инфекцию. Опустоши все земли на своем пути. Такой мой пр… предложение.

Вместо ответа Мастер смерти бьет посохом по склянке.

Звон!

Емкость взрывается фиолетовым дымом и… Он чувствует что-то чуждое в своей крови. Паразиты жадно пьют из его источника… и гибнут. Вязкая кровь наполняется смертью, вызывая прилив сил. Любопытный эффект.

— Включая Королевство?

— Да. Когда настанет время, я передам названия городов, куда желательно занести заразу. В остальном — поступай как знаешь…Уверен, тех смертей, что уже произошли и вполовину недостаточно, чтобы возродить твоего предка. Такой шанс выпадает раз в тысячу лет. Можешь спокойно собирать урожай, но помни, если выступишь против моей армии — я тебя уничтожу. Так что мой совет — держись ближе к северу и подальше от королевской гавани.

— Понтифик и инквизиторы растопчут эту армию без каких-либо проблем. Мне разумнее направить мертвецов на Содружество.

— Высшее духовенство не будет вмешиваться. Так что… делай, что я тебе говорю, старик. — Приказным тоном заканчивает Дастан.

Несколько минут некромант молчит, после чего произносит скрипучим голосом.

— Знаешь ли ты историю моего народа, Король?

— Нет и мне как-то плевать.

—… после войн некромантов маги истребили всех… всех, кроме некромантов. Ирония, кхе-кхе. Никто не хотел терять столь уникальный инструмент. Архан верно служил Магократии столетия, но однажды…

— Однажды он ударил в спину, поэтому не стоило ему давать такой шанс, сами виноваты. Я знаю, о чем ты думаешь, старик. Мое предложение слишком соблазнительно, ты уже согласился… Но чтобы сохранить лицо ты рассказываешь байки. Не мне — самому себе, что ты игрок, что ты решаешь что-то сам. Вот только ты лишь мой инструмент. Точка.

— Умный человек бы не стал демонстрировать свое понимание ради бахвальства. — Каркает некромант.

— Так я и не человек. Я лучше.

В один миг меч оказывается в его руках. Еще миг и сердце некроманта бьется уже вне его тела, слабо трепыхаясь на кончике меча.

Небрежным движением король сбрасывает его на песок где то сокращается в последний раз. Следом падает тщедушное тело.

Старик слабо поднимает костлявый палец, указывая на меч. Его глаза столь вытаращены, что кажутся почти нормальными.

— О, узнал металл? Ну хоть кто-то о нем помнит… Пожалуй, неудивительно, что именно некроманты не утратили это знание.

Захлебываясь кровью, мастер пытается что-то сказать, но не выходит. Посох в его руках дрожит, но мертвые не спешат на его зов.

— Я забыл упомянуть, что в виде лича ты будешь мне более полезен. Если думаешь, что у тебя не получится им стать… Не бойся. Я помогу.

* * *

— Брак. Брак. Тоже брак. А с этим вообще что? — Я ударил револьвером об меч, и ствол попросту сломался, рассыпавшись горстью осколков по импровизированному цеху.

— Думаете просто снять напряжения с такой сложной по форме штуки? — Возмутился один из моих новых «работников».

— Другие справились, Граф Бикон. — Указал я, лишь чудом удержавшись, чтобы не произнести его имя через е.

— Мы делали это по частям, а уже потом собирали. — Спешно добавила Эрин, упреждая уже побагровевшего Графа. — Еще раз хочу поблагодарить от лица всех Клаусов за то, что вы передаете нам эти знания.

— Без пороха они все равно бесполезны. — Пожал плечами я.

В целом, для аристократов действительно не составит труда повторить конструкцию чего-то, что сделано из металла. Это было одним из факторов, из-за которых я не слишком спешил усложнять свое оружие, ведь сколь сложным бы оно ни было — его все равно могли разобрать и повторить. А значит, я буквально выстрелил бы себе в ногу, так как чем сложнее оружие — тем сложнее его производить и мне. Но теперь, когда я был уверен, что мои заводы обойдут по производству любые их цеха — я мог об этом не беспокоиться и использовать это свойство в свою пользу. Если точнее, развернуть небольшую мануфактуру прямо на месте.

— Хф! Как будто мы одни должны быть благодарны, Граф Кондор за наш счет пополняет свои же запасы!

— Запасы? — Поднял бровь я. Большинство подопечных еще возились, а из четырех первых револьверов, более-менее пристойным был лишь тот, что сдала Эрин. И то, уверен, лишь по причине того, что уже давно втихую изучала и пыталась повторить эти пушки. — Спешу вас уведомить, Граф, в Рейкланде производят за день столько, сколько вы и за месяц не сможете.

— Чушь, где вы возьмете столько магов?

— А разве я говорил, что их производят маги?

— Такая сложная форма… ни один кузнец.

— Довольно. Со дня на день прибудут мои войска и убедитесь сами, а пока что… хм.

Я покрутил на столе готовые револьверы. Несмотря на то, что им всем были выданы одинаковые образцы — результаты вышли… не очень-то похожие.

— Может мне сделать голема, что будет проверять основные…

— У тебя своя задача, не отвлекайся! — Прикрикнул я на Эшли, которую сразу же после встречи, не откладывая в долгий ящик, загрузил проблемой патронного завода. Пока она лишь прорабатывала основные моменты, но когда еще дней через пять на барже приплывет Пит с командой — они смогут взяться за дело всерьез.

Что касается товарищей-аристократов, что Маркиза разрешила припахать к честному труду…

— Ладно, меняем план. Надо было сделать так с самого начала… Сдвигаем столы, делимся на группы и распределяем обязанности. Рама, барабан, ствол, спусковой механизм… Пожалуй, это нужно будет взять тебе, Эрин. А также закалка и сборка. — Произношу я, взмахом руки разбирая стендовый револьвер на отдельные детали.

Тук-тук-тук.

В дверях показался слуга.

— Для обеда еще рано. — Отрезал я, не дав ему сказать ни слова. А то вон, вижу, как с надеждой уставились на дверь некоторые наследники семей, что в основном и составляли костяк сосланных ко мне на работы. Пожалуй, Граф Бикон в этом плане был исключением… вероятно, он попросту бы мешал на военном совете.

— Нет, господин. То есть да, для обеда рано… Маркиза приглашает вас к себе, да. — Произносит слуга, постоянно кланяясь.

— Можно я тут разберусь? — Предлагает Эшли из-за своего стола. — В Стальной башне работали так же, каждый делал свою часть работы.

Я на секунду задумался. Исключая то, что здешние её точно слушать не станут. Да и вызвалась она явно из желания поковыряться в револьверах…

— Эрин, ты за главную, Эшли будет тебе помогать…

— Ура! — Воскликнула та, подняв руки. На пол с её стола посыпались гильзы.

—…присмотри за ней. Вернусь — проверю.

* * *

— Какие на этот раз проблемы? — Интересуюсь я, едва зайдя внутрь душного, провонявшего духами, кабинета. И тут натыкаюсь на знакомое лицо своего командующего. Хлопаю его по спине, заставив панцирь загреметь. — Рад приветствовать, как добрались?

Вопреки ожиданиям, он стушевался.

— Ммм, есть… проблемка, командир. Небольшая.

— Небольшая, да. — Скрещивает руки Маркиза, сверля презрительным взглядом Тила. — Ваши люди, Граф, убили Барона Пикули, когда проходили через его земли.

— Тил, потери есть?

— И это первое, о чем вы подумали? — Не дает ответить ему Маркиза.

Не обращая на нее внимание, коротким кивком подбадриваю его.

— Одному болт в шею попал, но Рон его вытащил. И болт и парня, в смысле. Еще пара десятков переломов… Один подобрался слишком близко и выбил из рук ружья. Пустяки, в общем, его пристрелили.

— Благодарю. — Поворачиваюсь к Маркизе. — Да, в первую очередь я подумал об этом. Теперь второй вопрос, он был из второго Герцогства?

— Хуже, из Королевского домена.

— А, ну и хрен на него. — Машу рукой я.

Дед заходится в громком приступе то ли кашля, то ли смеха, то ли и того и другого вместе.

— Мы ведь обсуждали, что Король только ждет повод, чтобы лишить вас титулов, а повода весомее и быть не может! Даже все те, кто защищали доброе имя вашего рода — поддержат Короля! — Нравоучительным тоном произносит Маркиза.

— Ну и что? Он все равно нашел бы другой повод, к тому же я уверен, что мои люди защищались, верно?

— Ага, он нас сам налетел. Мы его предупреждали. Даже в воздух выстрелили. Один раз. — Настроение Тила улучшается с каждым словом, уж не знаю, что ему тут эти наговорили…

— Вот видите, всё в порядке. — Успокаиваю я Маркизу, всем видом показывая, что дело-то житейское.

Та прислоняет ладонь ко лбу.

— Вы вообще не имели права проходить по тем землям, чьи владельцы не дали вам разрешение. А убить того, что защищал свои владения… Боюсь, ваша репутация серьезно пострадала. Надеюсь, вы зарезервировали часть войск на случай бунтов?

— Бунтов?

— Отречение даст право крестьянам и горожанам грабить ваши поместья, не неся наказания, все клятвы между вассалами становятся недействительными, и никто не упрекнет рыцаря, если он обратит меч против бывшего господина!

— Фух, я уж думал что-то серьезное. — Облегченно вздыхаю я. Рыцарей у меня попросту не было, за редким исключением, а крестьяне уж точно не будут бунтовать. Не после того, через что мы прошли. Впрочем… В замок Шортов в самом деле надо бы отправить полк-другой. Шортовская мелочь, что еще находилась на перевоспитании, может не вытерпеть и сорваться. В других же я был уверен.

— Дорогой, может, ты образумишь своего внука? — Поняв, что не может до меня достучаться, обращается она к Карлу. Тот разводит руками.

— Ну, какие-то волнения могут быть, конечно, но не думаю, что будет что-то серьезное. В Рейкланде уж точно ничего не будет. Эти люди ни во что не ставят Королевскую власть, уж поверь мне.

Маркиза вздыхает и падает на кресло.

— И как по-вашему мне после этого убеждать своих вассалов, что союз с вами — хорошая идея?

— Прикажите и всё. — Пожимаю плечами я.

— Это так не работает! Если я не буду учитывать их интересы, не ровен час, мне вонзят кинжал в спину!

— Успокойся, дорогая. — Приобнимает ее дед. — Я уже думал над этим. И… собирался объявить его наследником престола.

— Один другого не лучше. Для начала, это надо было делать ДО коронации Дастана. Ладно, даже после коронации, это могло бы иметь небольшой шанс на успех… но только если бы Король поспешил и попытался лишить титула без веских оснований. Теперь… это бессмысленно.

— Первоначально, да, это должно было выглядеть… более убедительно. — Разводит руками дед.

— Хорошая идея, кстати. — Встреваю я. — То, что аристократы не поверят — да и плевать на них. Главное, во что поверит народ.

— Это не снимает нашей проблемы…

— Тогда дождитесь битвы. После нее — никто уже не рыпнется. Кстати, где сейчас наш отказавшийся от переговоров, соперник?

— Осаждает Лотингем. А королевских войск всё еще и в помине нет, Анри, похоже, ошибся с тем, на кого поставил. Король целиком и полностью его предал.

— Сколько у нас еще времени? — Чуть беспокоясь спрашиваю я. Баржа с артиллерией должна была прибыть лишь через пять дней. Без нее… будет туговато.

— Зависит от того, как долго продержится город. — Устало вздохнула Маркиза, приглаживая мешки под глазами.

Уже на следующий день пришло донесение.

Лотингейм пал.

Войска Второго Герцога уже направляются в нашу сторону.

Глава 18

— Нельзя позволять им приблизиться к замку и начать осаду. Мы должны атаковать их на марше. Вот здесь, возле реки.

Длинный ноготь Маркизы ткнулся в карту, оставив на ней вмятину.

— Я надеюсь это решение действительно продиктовано военной необходимостью, а не тем, что именно там начинаются ваши личные земли? — Поджимает губу Граф Бикон.

Его недовольство можно было понять, его земли располагались ближе всего к Лотингему и наверняка были уже разорены.

— Нет. Если мы дадим им время на создание круга, можно будет сдаваться без боя. Но если мы застанем их врасплох… — Маркиза говорит медленно, пытаясь выглядеть рассудительной, но её перебивает истеричный крик:

— Это невозможно! Силы Герцога превосходят наши по всем параметрам. Ваша надежда на то, что Король отправит свою помощь Маркизу Анри… —

— Ваша⁈ Я вам напомню, что мы совместно… — Взрывается Эрин.

Совет стремительно превращается в балаган. Взаимные обвинения быстро переходят на давние обиды и споры, угрозы вызова на дуэль звучат всё чаще, пока Маркиза пытается всех успокоить.

Я молча пододвигаю карту к себе. Согласно донесениям, войско Второго Герцога состояло из пятнадцати тысяч человек. Некоторые шпионы говорили и о сорока, и о пятидесяти тысячах, но все эти цифры казались мне сильно завышенными. Даже больше, я был уверен, что мы могли выставить на поле боя если не равные, то хотя бы сопоставимые по численности, силы.

Увы, сопоставимые лишь по численности, но не по качеству. Львиную долю нашего войска составляло ополчение, даже не наемники. Наши рыцари были беднее и слабее. Химер было значительно меньше, а ведь у врага оставалась еще и магическая артиллерия, тогда как наша опаздывала к бою. Без дальнобойных орудий разбираться с вражескими магами будет… тяжело.

Придется вносить серьезные изменения в тактику.

Только вот…

Крики в зале уже слились в один неразборчивый гул и затихать явно не собирались. Расстегиваю кобуру.

Выстрел!

Эхо бьет по ушам, на карту падают каменные крошки с потолка.

— Когда они достигнут этой точки? — Спрашиваю я, когда звон в ушах стихает.

— Разрешите мне ответить, ваша милость? — Просит Фалькон.

Киваю.

— С их нынешней скоростью — три дня. Если выступим немедленно — то у нас есть шансы перехватить их в этой точке. Они двигаются не слишком быстро. Их обоз настолько большой — что они тащат его с собой по реке с помощью рыбацких лодок и барж. Предполагаю, это взятые в Лотингейме трофеи. Похоже, планируют отправить их по реке прямо в Ренвель.

— Значит, они привязаны к реке. Предлагаю перехватить их здесь, ниже по течению. — Я указываю стволом револьвера на новую точку.

В зале вновь поднимается гул.

— Вы хотите оставить мои земли им на растерзание?

— Мы оставляем проход к замку открытым, что помешает им просто прийти прямо сюда?

— Граф, в этом месте равнина! В точке, которую предлагала моя мать, вдоль реки есть лес. Мы сможем устроить засаду и нанести внезапный удар!

Еще один выстрел прекращает разговоры на корню.

Аристократы морщатся и хватаются за уши.

— Теперь отвечаю по порядку. — Я перевожу взгляд на дородную баронессу, что вопила о землях. — Да, будут. Но если мы проиграем — они разорят все земли. Впрочем, после трофеев, взятых в Лотингейме, не думаю, что их заинтересует что-то в вашем поместье.

Ее широкое лицо краснеет, но взгляд выдает… интерес? Тьфу-тьфу, упаси господи!

— Кхм. Какой там был второй вопрос? — Сбиваюсь с мысли я.

— Проход к замку. — Складывает руки на груди Маркиза. — Вы планируете просто дать им пройти маршем по нашим землям?

— Нет. Они не бросят обоз, я уверен. Им придется повернуть на Ренвель и попытаться разгромить наше войско. Иначе все награбленное просто попадет в наши руки.

— А если они не повернут и будут наступать прямо сюда⁈ — Нервно взмахивает руками она.

— Тогда им же хуже. Мы ударим им в спину, да еще и захватим речной обоз.

— Наши линии снабжения окажутся под угрозой. Твой план буквально отдает наши тылы врагу. Но… Если мы разделим армию… и ударим с тыла, когда они пойдут за нами… — Задумывается Эрин.

Интересное предложение, но… в таких условиях еще и разделяться — гиблая идея. Однако, мы ведь можем сделать вид, что разделились!

— Хорошая мысль, Графиня. — Одобрительно киваю я. — Пусть вербовщики наберут еще крестьян, как минимум три тысячи.

— Крестьян? Мы и так приняли в ополчение всех, кто умеет держать копье!

— Пусть вербовщики платят всем, даже тем, кто не умеют. Пусть берут вилы, топоры, что угодно…

— Но они не смогут сражаться!

— Им и не нужно будет, они должны создать видимость того, что будут сражаться. Этого будет достаточно.

Эрин качает головой, а маркиза хлопает в ладоши.

— Я распоряжусь немедленно. Придется выделить часть надежных людей, иначе крестьяне просто разбегутся, но думаю, это себя оправдает, если Герцог будет вынужден укрепить тылы.

Киваю и прикусываю губу. Позже. О том, что именно часть моих солдат, одевшись в тряпье, будет этими надзирателями — я сообщу Маркизе позже. Сильно позже. На военном совете слишком много людей, мы не можем быть уверены, что среди них нет шпионов Второго. Ха, да тут каждый второй будет рад ему все слить взамен на гарантии жизни, увы. Пока сила на стороне Герцога, людей неизбежно будут посещать такие мысли.

— Но всё же, если мы будем биться тут — у нас не будет ни единого шанса на внезапность. Идея с фальшивой армией неплоха, но нам придется отойти еще минимум на десять миль ниже… а то и вовсе двинуться прямо на Ренвел! Но, тогда и с нами могут поступить так же и взять в клещи, не поверю, что у Ренвела нет гарнизона… — Задумчиво произносит Эрин.

— Никакого леса. — Внутренне вздрагивая я, припоминая, как рыцари Первого сгорели в гоблинском лесу. Ну уж нет, оказываться на их месте я не хотел.

— Если мы не доберемся до магов…

— Я об этом позабочусь. Ясно?

Она все еще сомневается. И не только она. По рядам баронов и рыцарей сквозит скепсис. Дед тоже поддается общему настроению.

— Кхк. — Кашляет он. — Не хочу ломать ваши гениальные планы, но не забывайте, что река лишь для нас является препятствием. Герцог всегда имеет при себе мага воды на случай, если войску нужно будет перейти реку. Если нападение не будет внезапным, он просто переведет магов на другую сторону реки по льду и мы просто не сможем их никак достать. Поэтому, я поддерживаю первоначальный план Маркизы, несмотря на риск, что нас уничтожат в лесу.

— О! Так это не проблема. Если нужно, то я заморожу реку и для вас. — Провозглашает Аша, что до этого тихо жевала что-то в углу. Судя по крошкам — печенье.

— Разве вы не аширка? — Подозрительно вопрошает полная баронесса.

— Ну да. — Отвечает она, доставая еще печеньку из кармана балахона.

— Для того, что тяжелый всадник прошел по льду, нужно сантиметров двадцать толщины. Сможешь?

— А это сколько? На руках можете показать? Ай, ладно! Если надо, я и до дна заморожу, этого точно хватит. — Хвастается она, продолжая есть.

— Аша преувеличивает. — Встреваю я, поднимаясь со своего места.

— Что? Ты мне не веришь? — Обижается она, округлив глаза от удивления.

— Не стоит хвастаться, тем, что ты немного можешь подморозить воду…

— Ах так! — Ее кулаки гневно сжимаются.

— Давай-давай, иди, кто тебя вообще сюда впустил… — Выталкиваю я её из зала. Вслед мне летит гневное.

— Злюка! Я тебе это припомню! Когда сегодня твоя постель промерзнет — не удивляйся!

Захлопываю дверь и чувствую на себе множество взглядов.

— Она переоценивает свои силы, да, небольшой лед она создаст, но всадник по такому точно не пройдет. — Пытаюсь говорить максимально убедительно, но…

— Мы можем собрать малый круг, если передадим ей силу… — Произносит Граф Бикон.

Черт! Заткнись, просто заткнись.

— Мы обсудим, когда будет составлять план боя. — Отрезаю я, но увы, слишком поздно. Я вижу по их глазам, что они догадались, что я специально принизил её способности. Скажем честно, это было нетрудно.

Минус козырь в рукаве. Если тут шпион Второго, то он передаст эту информацию, как пить дать. Придется вновь корректировать план…

— Разве мы не будем обсуждать это сейчас? — Слышатся неуверенные голоса.

— Вы нам не доверяете! — Восклицает полная Баронесса, ей тут же вторят другие.

Маркиза пытается успокоить их, но тщетно.

Выстрел! Черт, я так весь порох изведу на этих идиотов.

— Тихо. Да, не доверяю. Мы все понимаем, что Второму не составит труда узнать, что именно тут обсужда…

Зал тут же тонет в возгласах, не давая мне закончить.

Еще две пули отправляется в потолок, перекрывая их все. Бездна, у меня уже все волосы в каменной крошке.

— Заткнитесь, дьявол вас побери или следующая отправится в голову самому громкому!

— Граф, вы ведете себя неподобающе! Я вынужден вызвать вас на дуэль!

— После того как разгромим войска Герцога с радостью приму ваш вызов, Граф Бикон, если на то еще будет ваше желание.

— Хо-хо. Боюсь, у Графа Кондора проблемы с доверием… — Словно по секрету, сообщает всем полная Баронесса. — Но как мы можем ему доверять, если он не доверяет нам. Он даже не сообщил о главной причине, почему так настойчиво хочет перенести место боя поближе к Ренвелу.

— А вам она известна? — Подобострастно спрашивает у нее сосед.

— Разумеется. Дело в том, что к нам по реке движется корабль с магами, способный противостоять кругу Второго Герцога!

Черт, я ведь старался об этом никому не говорить. Откуда она узнала? Неужели солдаты оказались настолько болтливы? Последняя пуля отправляется в потолок.

Аристократы смотрят на меня с нескрываемым недовольством, но наплевать.

— Как вас зовут?

— Эм, Сирэль… Да, Сирэль. — Запинается Баронесса.

— Я запомню. План боя будет сообщен на месте. За час до битвы. Совещание окончено. Выступаем через два часа, готовьте войска.

— Смею заметить, вы не наш сюзе…

— Я согласна со словами графа. — Поднимает голос Маркиза. — Выполняйте. Место назначения… Которое он указал.

Аристократы покидают зал. Я же остаюсь и жду. Когда Фалькон проходит мимо, задерживаю его знаком руки и тихо произношу.

— Лети вдоль реки, найди нашу баржу. Сообщи, чтобы поторапливались, Второй наверняка попытается им помешать.

Он кивает и уходит. Наконец, в зале остается лишь наша семья, Маркиза с дочерью и супругом.

Женщина откидывается на кресле.

— Вы серьезно испортили мою репутацию.

— Я бы сказал, что мне жаль, если бы мне было жаль. Но боюсь, ваши вассалы — не очень-то надежны.

— Мы должны делать вид, что они надежны, иначе они уж точно перестанут быть таковыми.

— Главное, чтобы выполнили свою роль, большего от них мне не надо.

— На вас часто совершали покушение, Граф?

— Бывало пару раз.

— Странно, что всего пару. С таким поведением я бы ожидала гораздо, гораздо больше. Но не будем об этом. Боюсь, Карл опоздал с вашим воспитанием, а вы явно задержались не для того, чтобы набраться здравого смысла.

— Мне нужен изолит. Весь, что у вас есть. — Перехожу сразу к делу я.

Она хмурится.

— Это наш стратегический резерв. Без него мы не сможем посвящать воинов в рыцарей.

— Если Второй Герцог победит — вы точно не сможете этого делать.

— Разумно. Что-то еще?

— Кони. Как можно более быстрые.

— С этим будут трудности… сколько?

— Учитывая то, что наша мастерская осилила лишь сорок восемь револьверов… Двадцать четыре коня.

— Столько я найду.

— Постой! — Прерывает нас Эрин. — Я думала, что револьверы ты выдашь рыцарям, чтобы у нас был шанс против… их рыцарей.

Я качаю головой.

— Рыцарская броня слишком хороша, а броня рыцарей Второго Герцогства… Не уверен, что даже мушкет пробьет ее. Они будут бесполезны.

— Не хочу быть алармистом… Но если у нас не будет козыря, в встречном бою нас разнесут. Даже если среди вражеской кавалерии не будет Герцогини. — Серьезно произнесла она. Уверен, это было тяжело, Эрин не любила признавать свою слабость.

— Я позабочусь об этом. Но оружие вы получите в самый последний момент. Герцог и так знает слишком много, не хочу, чтобы ему стало известно еще больше.

— Это как-то связано с тем, что ты собрал всю соль с округи?

— Узнаешь, когда придет время.

Она вздыхает.

— Ты правда думаешь, что среди нас есть шпионы?

— Среди нас — нет, но вот среди них… — Я указываю на дверь, из которой вышли аристократы.

— Я знаю этих людей с самого детства. Думаю, ты несправедлив к ним.

— Увидим. А теперь мне пора, слишком много дел.

Коротко поклонившись, я выхожу за дверь, где нос к… груди сталкиваюсь со злой Ашей.

— Это было необходимо, но я извиняюсь. — Быстро произношу я.

— Наклонись! — Приказывает она.

Вздохнув, наклоняюсь и чувствую, как теплые руки мягко ворошат волосы, скидывая с них каменную крошку.

— Похоже, это в самом деле седина, а я думала — просто пыль. — Хмыкает она.

— Жизнь — штука нервная.

Вдруг её пальцы больно вцепляются в шевелюру и подтаскивают к себе.

— Не смей меня недооценивать, ясно? — Рявкает она и тихо добавляет. — Даже если в шутку… Прошу тебя.

— Рэндал! — Доносится сзади оклик, но Аша нисколько не этого стесняется. Она не отпускает волосы и продолжает смотреть прямо в глаза.

Замечаю, что ее веки чуть припухли, а ресницы слегка влажные.

— Прости. Обещаю.

Вздохнув, она отпускает волосы.

— Пнуть бы тебя… — Ворчит девушка.

— Рэндал! — Вновь доносится позади.

— Что такое? — Оборачиваюсь я.

Эрин вздрагивает и не сразу находит слова, словно забыла, о чем хотела спросить.

— Эм, ээ… А что будет, если баржа не успеет приплыть?

— Будем побеждать так. Что нам еще остается?

* * *

Стальная баржа плыла по реке. Плыла и даже не думала тонуть, несмотря на весь груз.

Странное зрелище, но за полторы недели Долан уже к нему привык. Ведь если подумать, что в этом странного? Медные котелки товарищей, которые он запускал в реку, чтобы похвастать навыками стрельбы — тоже не тонули, если их хорошенько закрыть.

По крайней мере не тонули, пока их не продырявят болтами!

Стрелок хмыкнул и продолжил чистить сморщенное яблоко, скидывая кожуру прямо в студеную, осеннюю воду.

— Ну и зачем? Я бы съел. — Прогудел Дорван, провожая взглядом плывущие по воде очистки.

— Паек ешь, быть может, плыть быстрее начнем. — Посоветовал ему Долан.

Скорее бы они приплыли…

Нож вдруг сам собой вырывается из его руки.

Пит. Заноза в его заднице.

— Спасибо, мне лишь проверить кое-что и скоро верну!

Да. Конечно. Он уже «вернул» так десяток кирас, что выклянчил у артиллеристов. Теперь все они превратились в гудящую паровую машину, что стояла прямо на палубе. Да. Паровая машина прямо на корабле, что перевозит тонны пороха, очень умно.

С другой стороны, от нее хотя бы было тепло…

Ударом руки Пит протыкает простенький парус на стальной мачте и задумчиво смотрит на нож.

— Ладно, вроде достаточно крепкие. Испытываем!

Он дергает за рычаг, и столб пара ударят прямо в парус, заставляя его надуться.

Маг безумно хохочет и прыгает на палубе.

— Скорость, замеряйте скорость! — Воодушевленно приказывает он,

Артиллерист, поневоле ставший матросом тут же выполняет его просьбу, выбрасывая за борт веревку с повязанными на ней узелками.

Веревка лениво, очень лениво разматывается.

— Четыре узла!

— Всего? Мы что, совсем не ускорились? — Удивляется маг. — Нет, такого не может быть, мой механический маг воздуха обязан работать лучше!

— Чья сегодня очередь его вразумлять? — Интересуется Долан у своего массивного приятеля, а ответ Дорван молча тыкает в него пальцем.

— В смысле моя, я же не дал ему вчера ловить рыбу с помощью нашего якоря!

— Ну, а я не дал сделать ему сделать швырятель ночных горшков на берег этой ночью. — Прогундосил Дорван и высморкался за борт.

— Зря не дал, наверное… Не ты же их за ним выносишь!

— Да не шуткуй так! Хочешь, чтобы он все наши доспехи на ночные горшки перевел⁉

— Всё, понял. Моя очередь, так моя. — Долан передает другу недогрызенное яблоко и приближается к беснующемуся на корме магу.

— Уважаемый, от пара паруса станут тяжелыми и бесполезными. А то и вовсе расползутся!

— Да, это проблема… Надо сделать железные паруса. Послушай даже, как звучит! Железные! Паруса! Ха. Звучит чертовски гениально. Эй, ну что там со скоростью?

— Все так же сэр!

— Да что с тобой не так! — Маг бьет кулаком паровую машину, после чего хватает раструб, из которого идет пар, словно пытаюсь его задушить.

Разумеется, он обжигает руки.

— Бездна, почему опять не работает? Аааа, точно! Точно-точно-точно-точно! — Приговаривает он и зажмурившись хватает горячую трубу. Миг и она искривляется, раструб смотрит в корму. Поток пара мчится к матросу, что с матом в последний момент отпрыгивает в сторону.

— Реактивная сила, точно. Ассистент, замерь… а. — Замолкает он, увидев, что поток пара попросту сдул веревку в воду. — Ладно, думаю, мы ускорились. Я определенно это чувствую и это не самообман!

— Может, вы бы сделали что-нибудь полезное? Например, не знаю, машину, что помогла бы ребятам грести? — Долан безуспешно пытается направить дурную энергию в нужное русло.

— Грести любой дурак может, а много ли дураков могут дуть на парус с такой силой, чтобы корабль мчался вперед? То-то же! Это могут только маги и мой механический маг! — Он довольно хлопает машину по корпусу.

Долан вздыхает.

Да, сейчас их несло течение, но довольно скоро, как только они пройдут Ренвель — им придется идти против течения, и без гребцов это будет проблематично. Честно сказать, Долан уже сильно сомневался, что гребцы смогут тащить такой вес против течения… Учитывая, что создатель этого корабля — больной на всю голову психопат, он вполне допускал, что у них ничего не выйдет.

— Но если придумаете, куда от бортов убрать пушки — я сооружу еще ряд для гребцов! — Добродушно предлагает маг.

— Спасибо за предложение. — Дипломатично отвечает снайпер, искренне желая полюбоваться магом через прицел своего мушкета.

Башни Ренвеля уже показались на горизонте, а на воду опустился туман. Обычная картина… Но не в середине дня. Острый взгляд стрелка шарил по берегу, по воде… Нет, что-то тут не так.

— Дорван, скинь-ка якорь! — Медленно произносит Долан, вглядываясь в туман.

— Как я тебе скину, если нам в корму пар шпарит?

— Маг, провалиться тебе в бездну, убирай свою хренатень, живо! ЖИВО! — Орет снайпер, наконец разглядев, что скрывается за туманом.

В ответ якорь, повинуясь магии Пита, просто поднимается в воздух и плюхается за борт. Толчок. Хруст. Баржа замедляется.

Столичная река никогда не замерзала в этих местах, но факт оставался фактом.

Впереди баржи находилась сплошная стена льда. Река была заморожена.

Глава 19

Под водой коричневыми волосами извивалась трава. Редкая, склизкая, словно расчесанная гребнем, она опутывала сапог солдата, что по колено стоял в реке.

Вернее, на бывшем берегу. Всего несколько шагов в сторону и мелководье сменялось айсбергом, что своими уродливыми наплывами блокировал русло. Несмотря на холодную погоду — вода активно прогрызала его, ручейки струились то тут, то там — но основная масса воды разлилась на десятки метров вокруг, затопив дорогу и поля.

— Тут не пройдем, слишком мелко. — Констатировал Долан.

— А с другой стороны? Может там поглубже? — Прогундосил в ответ здоровяк и с завидной ловкостью выхватил из проплывающую мимо морковку.

— Даже проверять не хочу. И так ноги намочили. Идем.

Опираясь на приклад мушкета, чтобы меньше скользить по дну, стрелок направился в сторону корабля. Хотя баржу скрывал туман, грохот паровой машины не давал заблудиться. Ледяная вода журчала вокруг и хлюпала в сапогах. Добраться побыстрее и обсохнуть бы уже…

— Может получиться протащить баржу по берегу? — Предложил Дорван, хрустя морковкой.

— Такой вес? Мы её даже не сдвинем.

— А как же маги?

Долан лишь покачал головой. Единственное, что пришло ему в голову — попытаться подорвать лед порохом, который они везли с собой. Вряд ли его погладят по голове за такие траты, но лучше так, чем тратить снаряды или пытаться расколотить глыбу вручную.

Сделав несколько шагов вперед, стрелок останавливается.

— Ты что-то сказал?

— А? Ну да, почему бы магам просто…

— Нет! После?

Дорван пожал мускулистыми плечами.

— Может, живот бурчал? — Предположил он.

— Нет. Голос. Пойдем-ка проверим. — Стрелок решительно повернул в сторону и отправился в сторону от русла.

— Ты шутишь? У меня уже ноги окостенели! — Пожаловался Дорван, но капитан уже исчез в тумане, оставляя за собой лишь звуки брызг и волны на воде.

— Ладно, ладно… — Проворчал он и, шмыгая носом, отправился следом.

Трава под ногами на короткое время сменилась брусчаткой, но вскоре вернулась вновь, еще более густая и мерзкая. Почва стала неровной, ноги то и дело проваливались в ямы, уже через пару минут он вымок по пояс.

— Хоть пиявок нет… — Приободрил он сам себя и тут же заткнулся.

Сквозь шум воды действительно пробивался напевный голос. Сложно было понять, откуда он исходил, но вот у Долана, похоже, проблем с этим не было. Он шел вброд так быстро, как только мог. Вода постепенно отступала, из тумана выплывали дома, а в воде все чаще плавала морковь, но Дорван уже не обращал на нее внимания. Вытащив из-за спины короткий мушкетон, он следовал за капитаном, стараясь производить поменьше шума.

Голос звучал всё громче, но Долану никак не удавалось найти его источник. Более того, к звукам добавился подозрительный хруст и он всё нарастает.

В спину дует холодный ветер.

— В дом, живо! — Приказывает Долан.

Поднимая волны, они спешат в ближайшей постройке, небольшому, но ладному дому, сложенному из бревен.

Дверь открыта, но внутри лишь вода по щиколотку на деревянном полу. Ни посуды, ни ковров — ничего, даже мебели почти нет. Жильцы уходили не спеша и забрали всё ценное. Или порезвились мародеры, ведь дом явно принадлежал кому-то зажиточному? Неважно.

Дорван захлопывает за собой крепко сбитую дверь, подняв волну. Звенящий хруст за окном нарастает. Воет ветер.

Стекло покрывается изморозью, он двери исходит морозный пар. Кристаллы льда растут прямо на глазах, тянутся от двери по полу. В доме резко холодеет.

— В окрестностях Ренвела действительно живут богачи, даже окна из стекла. — Замечает Долан спрыгивая со стула на обледенелый пол.

— Угу. Ненавижу магов. — Бурчит Дорван, пытаясь отодрать вмерзшие ноги. Лед расходится трещинами, но не поддается. Вздохнув, он достает с пояса крупный кинжал.

Капитан тем временем, прикладом разбивает окно. Внутрь дома тут же врывается ледяной ветер, неся за собой мелкие снежинки.

— А кто их любит? Я первый, ты догоняй. — Стрелок с трудом протискивается в окно, после чего вытаскивает мушкет.

Снаружи — зима, дубак. Калитка, дом — всё покрылось кристаллами льда. Туман исчез, и видимость стала гораздо лучше, несмотря на небольшую вьюгу. Холод тем временем уже пересек дома и по полю медленно полз к дороге, маги явно не удовлетворились тем, что просто заморозили часть реки. Еще несколько минут, и лед непременно доползет и до баржи…

Да, если ее вморозит в лед, словно сапог Дорвана, выбраться им будет куда сложнее, чем просто пробить ледяную дамбу.

— В бездну. — Ругается Долан и пытается забраться на крышу дома.

Замороженная черепица трещит под его весом, кристаллы льда больно врезаются в руки. Что ж, не первый раз и не последний, хороший стрелок всегда должен уметь занимать высоту.

Руки коченеют, легкие обжигает ледяной воздух. Однако, с высоты он наконец видит тех, чьи голоса не давали ему покоя.

Группа из шести магов стоит у ледяного берега и творит свои непотребства. Шут его знает, кто их надоумил, но решение может быть лишь одно — бить того, кто в центре.

До цели метров пятьсот, не так уж и далеко для него, но безднов ветер… Долан нацеливает мушкет, тщательно отслеживая, как потоки ветра закручивают снежинки. Время дорого, но цена ошибки еще дороже.

Он несколько раз сжимает и разжимает окоченевший палец, чтобы быть уверенным, что он его не подведет. Целик и мушка мягко ходят вокруг маленького синего пятна, которым был маг. Сейчас!

Струя огня вспыхивает, озаряя крышу и пуля мчится вдаль, рассекая морозный воздух.

Почти секунда проходит, прежде чем цель сбивает с ног. Неудивительно, учитывая калибр. Даже стрелка, несмотря на все ухищрения, чтобы снизить отдачу — мушкет лягает так, что если бы не кираса — пришлось бы ходить со сломанными ребрами.

Долан перезаряжает мушкет вслепую, продолжая следить за целями. Маги разбегаются, дестабилизируя круг. Земля трещит по швам, лишившись фокуса, мощь мечется в пределах круга, не имея возможности выхода.

Вспышка! Волна холода несется из центра круга, заморозив и мертвого мага и несколько его товарищей, что не успели убежать достаточно далеко. Дело уже сделано, они точно не помешают, но… Мушкет уже заряжен, а охотник не оставляет добычу.

Отдача бьет в плечо и один из магов лишается головы. Теперь точно всё, остальные скроются из виду раньше, чем он сможет перезарядиться.

Снизу гремит выстрел картечницы, а за ним слышится хруст досок. Дорван, наконец, выбирается из дома.

— Эй! Лови. — Кричит ему стрелок и сталкивает с крыши тяжелый мушкет.

— Как думаешь, у нас есть время, чтобы выковырять морковку из льда? — Интересуется Дорван, но капитан мотает головой. Кто знает, сколько вокруг еще магов?

Надо убираться отсюда как можно скорее.

Осталось только спуститься… и как-то пройти по льду, постаравшись не слишком переломать кости. И почему проклятые маги делают лед настолько ровным?

К счастью, страдать пришлось не так долго, вскоре лед начал подламываться под ногами, а еще через сотню метров показался стальной борт баржи.

Оставив товарища отогреваться у котла, Долан принялся созывать артиллеристов, попутно отбиваясь от очередных безумных идей Пита. Кажется, он предлагал расплавить путь паром… какая чушь.

Через полчаса над рекой разносятся раскаты грома. Борт баржи окутывается дымом. Тяжелые снаряды вонзаются в лед и крошат его на части, медленно, но неумолимо, словно великанским молотом. Река, стремясь вернуть себе русло, уносит льдинки. Залп за залпом поднимает в воздух тонны воды вперемешку со льдом.

Корабль пробивает себе путь через толщу льда и ничто не может его остановить.

* * *

— Четыре ящика, сэр. — Констатировал интендант, демонстрируя ровные ряды упакованных в солому гранат. Я протянул руку и попытался призвать одну из них к себе. Чугунная железка неохотно заворочалась в своем гнезде и лишь, когда я усилил напор — приземлилась мне в руку. В насечках между поражающими элементами блестели иссиня-черные прожилки изолита. Дорого. Возможно нерационально, но нет ничего хуже, если гранаты взмахом руки вернут отправителю…

По крайней мере, теперь для такого фокуса придется приложить очень много сил. Будь это просто обычная — с той силой, что приложил — я бы мог сломать ей кому-то ребра, а не просто призвать ее к себе в руку.

— Вкрутите запалы и распределите по ротам. — Приказал я, сверившись со списком.

— Будет выполнено.

Я вычеркнул позицию и обернулся к реке, где стоял корабль капитана Флинта, что стал этаким мобильным штабом, а заодно и местом отдыха для аристократии.

А еще это была моя страховка, которая, надеюсь не пригодиться. Если что-то всё-таки пойдет не так, корабль сможет эвакуировать важных для меня людей.

Всё-таки войска Второго Герцога были всего в нескольких часах от нас, и без батареи орудий, я не был столь уверен в нашем превосходстве.

— Граф Кондор. Маркиза немедленно желает видеть вас на совещание. Иначе начнут без вас. — Молодой рыцарь, что подъехал к нашим повозкам на коне, представлял из себя странное зрелище. В основном благодаря тяжелому металлическому баллону армейского огнемета за спиной.

— Хорошо, я скоро буду. — Бросаю я и не удерживаюсь от вопроса. — Не рановато ли надел?

— Нет, ваше сиятельство. Баланс изменился. Надо привыкать.

— Похвально. Тил! Проверь, всели получили доработанные пули и отправь человека проследить, чтобы они были заряжены в оружие.

— Хорошо.

Немного замешкавшись от мыслей, не забыл ли я чего — вскакиваю на коня и отправляюсь к кораблю. Рядом со мной скачет конный огнеметчик, в его баке отчетливо плещется огнесмесь.

— Почему неполная? — Замечаю я.

— Тренировался, ваша милость. Немного.

— И как успехи?

— Лошадь пугается, если без шор. В остальном — не имею чести быть уверенным, у рыцарей Герцога очень хорошие латы и артефакты…

— Если их не проймет этот огонь, их почти ничего не проймет. — Ворчу я, недовольный тем, что парень растратил ценную жидкость почем зря. Знал бы он, что там — наверняка не осмелился бы даже пальцем к ней прикасаться.

Ладно, бездна с ним, все равно тут ничего уже не поделать…

По крайней мере, этот достаточно смел, чтобы не чураться нового, в отличие от остальных… дятлов.

Оставив коня у импровизированного причала, поднимаюсь по трапу на борт. Среди горелых и черных досок, плешивыми пятнами сияла свежая древесина, Флинт пытался ремонтировать корабль даже в таких условиях.

— Попутного ветра! — Доносится приветствие с вершины мачты. Примотанная на самый верх одержимая голова служила круглосуточным корабельным наблюдателем.

Наверное, по замыслу Флинта говорящая голова должна была отпугивать гостей, но его план как-то не очень-то и работал.

Спускаюсь на среднюю палубу, где последствие пожара уже почти полностью устранили. Разве что впитавшийся глубоко в доски запах гари всё никак не хотел выветриваться…

В кубриках — тишина, похоже, аристократия выгнала матросов с корабля. Хмыкнув, спускаюсь на нижнюю палубу.

Исключая необходимость сгибать голову — это было самое удобное место на корабле для переговоров. По крайней мере, здесь могло поместиться больше десяти человек.

Многочисленные магические светильники были повсюду. Первоначально это была мера от теневого убийцы, но с таким числом людей… Тени были везде. К счастью, собрание не продлится долго.

— Приветствую вас, Граф Кондор. Полчаса назад пришло донесение — войска Второго Герцога остановились. Сперва мы думали, что это просто привал — но десять минут назад наши разведчики заметили, что их построение меняется. Походные колонны развертываются, они занимают оборону.

— Это провокация. Мы должны продолжить движение к Ренвелу. — Отрезаю я, но не встречаю среди собравшихся одобрение.

Напротив, по рядам слышится шепот.

— Боюсь, что нет. — Качает головой Маркиза. — Шпионы Баронессы Сирэль докладывают, что гарнизон Ренвела готовится выступить нам навстречу. Наши позиции ухудшились, мы должны атаковать прежде, чем враг подготовит ритуальный круг.

Дородная Баронесса степенно кивает.

— Грифоны видели войска, что маршируют от Ренвела? — Уточняю я глядя ей в глаза.

— Нет, но… когда увидят, будет уже поздно. — Усмехается та.

Коротким кивком принимаю это к сведению и замечаю, что на карте появились новые фигурки. Помимо облаченных в доспехи пикинеров и рыцарей — на дороге стояла огромная фигура броненосца. Длинная пика солдата, направленная вертикально вверх едва касалось головы горбатого чудовища.

— Что это?

— Живой таран, похоже Герцог использовал его при взятии Лотингема. Порой, химеры вырастают больше, чем нужно и становятся слишком крупные, чтобы подчиняться наезднику. Прокормить таких тварей непросто, зачастую их просто забивают на ингредиенты, но Торн достаточно богат, чтобы не заботится о тратах.

— Еще одна проблема…

— О, нет. Он довольно медлителен, рыцари сумеют от него ускакать.

— А пехота?

Маркиза поджимает губу.

— Итоги боя определит рыцарская схватка. Мы не можем позволить себе отвлечь часть сил на эту тварь, иначе наши шансы на победу серьезно упадут.

— Значит, эта штука просто будет топтать наши войска? Масштаб фигурки… отражает действительность?

— Да, осадная химера примерно такого размера.

Сжимаю зубы, чтобы не выругаться. Действительно, им-то плевать на пехоту. В мышлении аристократии — это лишь живые стены, чье назначение задерживать врагов и блокировать его маневры. В общем, помогать, тогда как битвы выигрывает именно знать. Придется… вновь вносить коррективы.

— Мы выступаем через полчаса. Посовещавшись, мы решили доверить вам командование объединенным ополчением. — Торжественно объявляет она, пытаясь не замечать неодобрительные взгляды вассалов.

— Благодарю за честь. — Нейтрально отвечаю я.

Маркиза даром передвигает стальные фигурки, поясняя предварительный план битвы, но я слушаю ее вполуха. Все равно, пока мы не знаем построение противника — все это пустые теории, что не выдержат столкновения с практикой. Или с тем же броненосцем…

Мне срочно нужна пушка. Да. Я смогу наскрести металла на нее, проблема в том, что нечем стрелять. Картечь я могу заменить ружейными пулями, но такой твари это будет как слону дробина. Найти же достаточно чугуна еще и на ядра. Нереально.

Значит нужно использовать что-то кроме металла.

— Я согласен с вашим планом атаки, но с одним условием. — Прерываю я Маркизу, чем вызываю у собравшихся волну раздражения.

— Условием? — Поднимает бровь она и по рядам слышится ропот, вперемешку со смешками.

— Мне нужен маг земли… или хотя бы адепт.

— Граф Бикон? — Вопрошает Маркиза. Тот кривится, но кивает.

— Предоставлю. — Скорее выплевывает, чем говорит он.

За последнее время… мои отношения с аристократией серьезно ухудшились. Каждое собрание все ближе и ближе подталкивало нас к взаимной неприязни и чем выше были титулы — тем быстрее росли наши противоречия. Поодиночке аристократов можно было терпеть, но когда они сбивались в кучи и требовали совершенно ненужных и неуместных церемоний… Что ж, приходилось сдерживаться. Как никак, мы союзники. Пока что.

— Хорошо, благодарю. — Киваю я, внутренне вычеркивая одну из проблем. — А теперь прошу меня простить, я вынужден идти.

— Но собрание еще не окончено! Что может быть важнее обсуждения плана битвы? — Маркиза сдерживается, чтобы не повысить тон, но в ее голосе появляется осуждение. Это слишком даже для нее, хотя она всегда старалась погасить и сгладить конфликт.

— Мне нужно провести ревизию полевой кухни. — Бросаю я и направляюсь на выход.

В спину смотрят ненавистные взгляды.

Глава 20

От крупного чугунного котла на землю хлопьями отлетает сажа.

Всего секунда и закопченная посуда, в которой варили еду сразу на сотню человек, возвращает себе первоначальную серость.

Комкаю его в руках и сливаю с остальной массой. Железные поварешки, офицерские миски и редкие, металлические ложки — всё перемешивалось в кучу. Увы, кучу не очень-то качественную да и не очень-то большую. К моему удивлению, большую часть ополчения и вовсе снабжали лишь тюрей да сухарями, лишь немногие кашеварили что-то себе в маленьких котелках.

Неэффективно.

А вот у дружины было чем поживиться, оттуда мои солдаты и сперли котел. Мародерить свои собственные полевые кухни я не собирался… По крайней мере, пока еще надеялся обойтись без этого.

— Это все? — Спрашиваю я у Тила, что пинком ноги скинул с повозки перекошенное железное ведерко.

— Нет, у них еще есть чем поживиться, но люди баронессы шум подняли. Чуть до драки не дошло.

— Какой именно баронессы? Их тут пруд пруди!

— Да бездна её знает. Блондинистая.

— Они тут все блондинистые!

— Жирная такая. — Он раздвинул руки, показывая полноту. Справедливости ради, он солидно преувеличил, Баронесса Сирэль была полной… но не настолько.

— Ясно. Так, я и думал… — Бурчу я, на глазок разделяя металлическую массу на два куска. Лафет и ствол.

Ладно, даже с учетом того, что ствол придется делать намного толще, чем обычно — должно хватить. А ядра… С ядрами мне должны были помочь.

— Картечь, порох?

— Четыре мешка пуль, пять бочек пороха. — Отвечает он, показывая на соседнюю телегу. — Хм. Такого количества пуль нам бы хватило на весь бой, а тут все улетит за пару залпов…

Пожимаю плечами и проверяю толщину стенок почти готового ствола. Достаточно ли они прочные? Не хочется рисковать, лучше перебдеть. Металл послушно перекатывается под руками.

— Зато и эффект будет как от залпа целого полка… Это весь порох, что у нас есть?

— Нет, есть еще четыре бочки у инженеров Маркизы. Они не успеют сделать катапульты, так что я отправил повозку, чтобы их забрать.

— Отправь еще людей за магом, он опаздывает.

Тил кивает и свистит, подзывая возничего. Телега, скрепя, отдаляется в сторону почти опустевшего лагеря.

Большая часть солдат уже должна приблизиться к передовой. Теперь, когда в лагере остались лишь слуги, можно было бы попробовать совершить еще набег на кухни, но времени уже в обрез. Надо догонять остальных.

Станина, колеса, простейший винтовой механизм для регулировки угла наклона орудия… Да и какая может быть точность при стрельбе каменным ядром?

— Умный в артиллерии, красивый в кавалерии, пьяница во флоте, а дурак в… Хм. Где чертов маг? — Спрашиваю я у возничего, почти закончив возиться с лафетом.

Вернувшаяся телега, за которой сидел бледный кучер, пассажиров не имела. Хм. Не имела она и одной из четырех бочек. Позади возницы в полупустой телеге стояло лишь три.

— Где еще одна бочка? — Тут же допытывается Тил, что тоже заметил недостачу.

— Сэр, её не могут найти.

— В каком смысле не могут найти?

— Караульные клянутся, что не отлучались от них ни на минуту. Они сами были удивлены, когда обнаружили пропажу. Сейчас они обшаривают лагерь и…

— И ни один не решился поехать с тобой, чтобы объяснить ситуацию? — Вклиниваюсь в разговор я.

Возница неопределенно пожимает плечами.

— Тил… Нужно всех их задержать, пока не разбежались.

— Прямо сейчас? — Скептически поднимает бровь он.

Я раздраженно посылаю импульс в пушку, заставляя её подпрыгнуть на месте, и откатиться. Колеса гнутся и зарываются в землю, а лафет идет трещинами. Похоже, придется вновь укорачивать ствол и усиливать лафет.

— Ладно… Мы разберемся с ними, но не сейчас. Бездна, целую бочку сперли из-под носа, куда они смотрели? Ни за что не поверю, что их не подкупили.

— Они действительно выглядели очень удивленными, Ваша Светлость. — Заступается за товарищей возница.

Я стряхиваю с рук налипшую, металлическую пыль. Ладно, если подумать… То им не было смысла так подставляться, и ежу понятно, что на караульных подумают первым делом.

Если кто-то из них попытается сбежать — тот и виновен в краже. Неприятная ситуация, совсем так не вовремя, но переживем. А вора — поймаем… Обязательно поймаем.

Тихий перезвон доспехов заставляет меня обернуться.

Эрин.

Не сразу её узнал, длинные волосы сменились короткой прической.

— А вот и кавалерия… Вернее… котолерия? — Уточняя я, разглядывая тигроподобную химеру, подкравшуюся на мягких лапах.

Пушистый монстр был не слишком крупным, высотой лишь чуть немногим больше лошади.

— Ездовой кот. — Уточняет наездница, держа в руках шлем, наполированный до такой степени, что в него можно было смотреться, как в зеркало.

И правда, кот. Несмотря на полушлем-полумаску, прикрывающую голову химеры — отчетливо видно, что морда кошачьего и близко не столь крупная и лобастая, как тигриная. Просто кот-переросток. Сколько поколений и чем пришлось пичкать бедного мышелова, чтобы он вымахал с коня высотой? Какими же мышами его кормят?

Вероятно, размером со свинью.

— Опаздываешь, Рэндал. Войска уже развертываются из походных колонн. — Ворчит Эрин, нервно стукая пальцами по полированному шлему. Доспех, в общем-то, ему не уступал. Гладкий, ровный, даже сочленения словно перетекали друг в друга. Казалось, клинку не за что будет зацепиться… Исключая переброшенную через нагрудник, кобуру.

— Я уже почти закончил. — Отвечаю я, превращаю остаток железа в цепь и намертво сливаю с лафетом. — Всё. Осталось лишь дотащить до позиций.

— Было бы проще, если бы ты собрал оружие прямо там.

— У всех на глазах?

— Значит… к этому ты еще не готов? — С затаенным намеком спрашивает она.

— Не готов к чему? Прямо на глазах шпионов второго Герцога делать пушку?

— Ладно, забудь. — Отмахивается она, надевает шлем и поправляет кобуру.

— Не слишком полагайся на револьвер. Лучше следуйте плану, используйте газ и сохраняйте дистанцию. Не вступайте в прямое столкновение. — Даю совет я, пока Тил подводит коня.

— Я не собираюсь сражаться там, где нет шансов на успех.

Возница подстегивает лошадей и свежее орудие трогается с места, оставляя за собой колею. Тил садится на своего коня и мне тоже пора.

— Может подвезти? Домчимся в мгновение ока, барс не столь выносливый, как лошадь, но куда быстрее. — Предлагает девушка.

— Нет, я лучше на коне. Кстати, если так любишь скорость, то почему не грифон? Он был бы еще быстрее.

— Предпочитаю твердо стоять на земле.

— И боишься высоты, да… — Едва слышно бурчу себе под нос я и пришпориваю коня.

Барс… или скорее Барсик, без труда поспевает за лошадьми, почти лениво перебирая лапами. По сравнению с грохотом копыт — он ступает почти бесшумно.

Вдалеке уже видны знамена и с каждой минутой они становятся все больше. С раздражением отмечаю, что пока войско строится — в тылу уже возводятся шатры для знати. Отдохнуть просто на земле, пока войско неторопливо разворачивает порядки — это не про них.

На горизонте можно было увидеть и войска Второго Герцога… По большому счету, хорошо было видно лишь осадную химеру, что словно холм возвышалась над рядами закованных в броню пикинеров. По крайней мере, эти пятна с торчащими крошечными спичками — казались мне пикинерами.

Останавливаю лошадь и достаю подзорную трубу. Да, конечно же, это были они. Мой взгляд шарит по рядам, оценивая силы и позиции.

— Не едите, Граф? Если будете и дальше так стоять, то придется вас покинуть, мои рыцари уже ждут.

Из-за близости союзных войск она переходит на более официальный тон.

Я складываю трубу и вновь оглядываю наше построение… Пусть оно не было завершено — этого было достаточно, чтобы сопоставить расклад.

— Ополчение будет в середине? Я предполагал левый фланг.

— Таково решение Маркизы, хочешь изменить построение?

— Нет, все в порядке, так даже лучше… Скажи, когда Герцог перевел часть сил на правый берег? Похоже, их баржи прикрывает не менее чем полк, словно… он знает, что мы можем быстро перебросить эскадрон на другой берег.

— Намекаешь на шпиона?

— Считай, что говорю прямо.

— Это может быть совпадением… — Неуверенно произносит она.

— Да? Вероятно как и то, что глубина рядов пикинеров у правого фланга серьезно страдает… Хотя всего в трехстах метрах от них есть резерв, что прикрывает баржи уже на левом берегу. Странно так сильно ослаблять фронт, хотя в тылу у тебя сотни лишних солдат, не правда ли?

— Отсюда не видно, но с воздуха докладывали, что круг магов находится прямо за ними. Ловушка?

— Ловушка. — Подтверждаю я, убирая трубу. — Не советую туда скакать. Уверен, они побегут, сверкая пятками… лишь чтобы впустить вас поглубже в построение, после чего ударить с фланга и скинуть в реку.

— Мог бы и не объяснять. — Недовольно фырчит она.

— Тогда просто пожелаю удачи. А! И если встретишь чертового мага — пошли его ко мне.

Её отполированный шлем едва заметно качнулся в кивке. Подметая хвостом землю, Барсик удаляется к уже построившимся в клин рыцарями.

Пехота же до сих пор представляла из себя кучу-малу. Сержанты рвали глотки, пытаясь вытащить из рядов ополчецев с пиками невесть как туда затесавшихся мечников.

— А дурак в пехоте… — Заканчиваю поговорку я и отправляю своих немногочисленных кавалеристов разобраться с проблемой.

Спустя десяток минут войско начинает движение.

* * *

— Левой! Правой!

Кирасы играют бликами в лучах выглянувшего из-за хмурых туч, солнца.

Три шеренги линейной пехоты двигаются почти шаг в шаг, не разрывая строй. Сразу за ними бредут массы ополченцев-пикинеров, одетых кто во что горазд. Стеганки, куртки из сыромятной кожи, а то и вовсе крестьянское тряпье. Лишь одно их объединяло — пятиметровая пика с узким, граненым жалом.

Толпа кажется неоднородной, ополченцы то сбивались так плотно, что толкались локтями, то напротив, в построении образовывались проплешины.

Однако, несмотря на плохую дисциплину, у них было одно весомое преимущество.

Их было намного, намного больше, чем стрелков.

По флангам, словно живой забор, маршировали еще стрелки. Их задача была проста — контролировать, чтобы массы пикинеров не разбредались уж слишком сильно.

Тыл тоже был прикрыт. Одетые в черную форму, бездоспешные кавалеристы присматривали, чтобы не было отстающих. Можно было легко подумать, что легкая кавалерия не собирается вступать в бой. На первый взгляд у них даже не было оружия, но… Их роль была одна из наиболее важных.

Проще сказать, вся эта людская масса была аккуратно взята в коробочку… но вряд ли ее рамки выстоят, если толпа действительно попытается сбежать с поля боя.

В противовес им вражеские ряды были показательно стройны и единообразны. Вороненые доспехи, что пусть и существенно уступали рыцарским — но все равно позволили не бояться стрел и болтов.

Пики, на концах которых красовался обсидиан. Материал куда менее практичный и более хрупкий, чем сталь… Зато такие пики не будут отброшены одним взмахом руки адепта металла, а остротой они даже превосходили сталь.

Цепь вражеских застрельщиков, прикрывающая тыл — пока что бездействовала. Их непомерно широкие стрелкометы были заряжены не узкими стрелками, а срезнями, из-за чего обоймы казались распухшими, словно их переедания. Пусть это оружие предназначалось для стрельбы по лошадиным ногам — бездоспешную пехоту они будут рубить не хуже, чем капусту.

Солдаты Герцога беспристрастно наблюдали за приближающейся пехотой. Короткие копья в руках первых двух шеренг не вызывали у них опасений… До поры до времени.

Сто метров. Пятьдесят. Тридцать.

Звучат команды сержантов. Первая линия встает на колено, упирая пики в землю, на их плечи ложится второй ряд пик. Строй уплотняется, ощетинивается обсидиановыми остриями. Вороненые доспехи складываются в стальную стену, что кажется монолитной.

Шаги ополчения замедляются сами собой, их ноги заплетаются и они тут же отстают от продолжающих шагать мушкетеров.

Двадцать метров. Пятнадцать. До кончиков вражеских пик остается лишь десяток метров, когда строй, наконец, останавливается.

Первая шеренга выходит вперед, закинув ружья за спины. Из кожаных сумок показываются булавы… или скорее, скипетры. На тонкой деревянной рукояти красуется массивная, чугунная болванка шарообразной формы. Почти синхронное движение и на землю падают сотни шнуров, а булавы начинают с шипением испускать дым. Солдаты перехватывают их двумя руками.

Несколько шагов вперед. Замах!

Сотни гранат тяжело взмывают в воздух, перелетают через ряды пик и стучат по доспехам. Кто-то морщится от попавшей в плечо железки, кто-то и вовсе роняет пику и падает оглушенный, после встречи груза прямо с его шлемом.

Треск дерева, глухой звон стали.

Граната с обломанной ручкой кружится как юла, шипя и выплевывая дым, пока не замирает. Мгновение тишины.

Вспышка.

Ударные волны накладываются друг на друга, разбрасывая людей и то, что от них осталось. В воздухе свистит шрапнель.

Передние шеренги заваливаются вперед от множества взрывов, опустошивших середину построения. Осколкам непросто преодолеть плотный строй бронированных тел, но они отлично поработали.

Оглохшие и дезориентированные пикинеры пытаются восстановить строй и поднять выроненные пики. Воспользовавшись заминкой, противник вновь сократил дистанцию. Еще пара шагов вперед и можно колоть. Пускай обсидиановый наконечник не пробьет кирасу, но кроме нее и шлема, у врага ничего и не было. Тычок в шею или лицо убьет так же надежно, как и в сердце.

Вот только они не знали, что кирасы — это не средство защиты, а средство нападения. Тело человека без защиты просто не выдержит отдачу от такой навески пороха.

Шеренги поднимают мушкеты. Гранённые железные штыки почти соприкасаются со стекловидными наконечниками пик.

Выстрел! Потоки огня из мушкетов облизывают пики, отправляя вперед смертоносный груз.

Обитые железом приклады бьют по доспехам не хуже булавы, заставляя ряды покачнуться, несмотря на стойку.

Но тех же, кому выстрел предназначается — просто сметает.

Сколь бы хороши не были пехотные доспехи — есть предел, за который обычный человек не может выйти.

Даже если этот человек — один из лучших тяжелых пикинеров королевства.

Две три вражеского строя уничтожены за считаные секунды.

Тылы, в мгновение ока ставшие фронтом, пытаются организоваться, но им мешают раненные, оглохшие и ослепшие пикинеры, что путаются под ногами, пытаются отступить либо же просто ползут сами даже не понимая, куда.

Стрелкометчики спешно пытаются взвести свои орудия. Лишь несколько срезней успевают полететь в стороны шеренг перед тем, как грохочет второй залп. Пули врезаются в их оружие, прошивают легкие латы стрелков, опрокидывают тела на спину.

Немногочисленные выжившие бегут.

Строй, глубиной в несколько десятков человек… полностью прорван.

Но мушкетеры не пытаются вклиниваться в него. Еще рано. Первые две шеренги перезаряжают оружие.

Без спешки. Спешка приводит к ошибкам.

Фланговые стрелки тем временем открывают огонь, мешая попыткам соседних батальонов растянуться и закрыть брешь. Но они не могут помешать резервам, что со всех ног спешат восстановить линию фронта. Сталкивая с дороги бегущих, они занимают прорванный участок, идеально, как кирпич занимает положенное место в кладке.

Мушкеты перезаряжены. Выстрел.

Первую линию отбрасывает на вторую, и обе они падают. На вороненых доспехах третей линии — борозды от осколков доспехов, но на этом все. Еще один залп забирает свою дань, но переступая через трупы солдат — батальон переходит на бег, громко топча сабатонами и мертвых, и раненых. Лишь дурак позволить противнику еще раз перезарядиться — лишь прямая атака и натиск спасет положение.

Пусть они понесли потери — эти потери вполне допустимы. Даже еще один залп не сможет сломить их.

Первые две шеренги мушкетеров встают на колени. Настало время молчавшей до этого, третей.

Новый залп мало чем не отличается от остальных, напротив, такое чувство, что он наносит меньше урона, вторая линия пикинеров лишь качается, даже в ней есть выжившие.

Пикинеры облегченно выдыхают. У каждого из них в голове одна и та же мысль. Пронесло.

Но гремит еще один залп. И еще. И еще…

Третья шеренга методично опустошает барабаны. На пятом выстреле ряды противника смешиваются, дух солдат сломлен. Никто уже не верит, что этот поток огня вообще закончится. Последний, шестой выстрел гремит уже в спину бегущим.

Несмотря на бездымный порох, в воздухе веет душная гарь.

Раскаленные стволы опускаются к земле. Потребуется немало времени, чтобы перезарядить оружие — но это того стоило. Всего за несколько минут фронт был полностью прорван и поблизости уже нет резервов, чтобы закрыть прорыв.

В брешь молниеносно влетают всадники, во главе с лордом. Каждый из них держит в руке револьвер, инкрустированный изолитом. Облегченная до максимума конница, игнорируя отступающих, несется к недоделанному ритуальному кругу.

В воздухе вспыхивают разноцветные огни. Наблюдающие за полем боя с неба грифоны сигнализируют о ситуации командованию. В тылу довольно ревет осадная химера, лишившаяся наконец оков.

Ополчение, что успело испугаться союзников не меньше, чем врагов, неохотно продвигается вперед, чтобы занять собой брешь. Лишь угрозы офицеров позволяют держать едва обученных воинов в узде.

— Эх, будь вместо ополченцев наши солдаты, это бы грозило полному окружению левого фланга… — Бормочет Тил, открывая барабан своей винтовки. Но это ворчание было напускным, единственное, о чем он действительно сожалел — так это то, что все огнеметы передали рыцарями.

С ними он мог бы попытаться хоть немного задержать то, с чем им скоро придется столкнуться.

Грохот шагов осадной химеры чувствуется даже здесь. И с каждой минутой этот грохот будет нарастать.

Второй Герцог не стал бросать на купирование прорыва рыцарей, ведь у него был куда более подходящий инструмент. Чудовище, высотой с крепостную стену. Чудовище, покрытое костяными пластинками брони с ног до головы.

Гора плоти на горизонте, что медленно перебирает лапами, приближаясь к месту прорыва — вызывала у генерала резкое чувство фрустрации.

И всего одно орудие против такого монстра…

Глава 21

Рыцарь — это минимум наполовину его конь. Для магов металла не было большой разницы, носить доспех в двадцать килограмм или целую сотню, но вот для коня…

Простая лошадь, которую и по сей день можно было встретить в сельской местности, сломалось бы пополам, если бы на нее взобрался опытный рыцарь.

Вековая селекция, магические манипуляции, алхимия. Год за годом рыцарские лошади становились быстрее, крепче, выносливее. Но и доспехи становились все массивнее, если лошадь может нести больший груз, она будет его нести.

Даже конные оруженосцы не выходили в бой без полных лат, даже у них кони были защищены кольчужными, а то и панцирными попонами. Лишь гонцы могли в полной мере ощутить, насколько быстрыми могут быть кони без доспехов.

Гонцы и… мы.

Несколько десятков всадников за считаные минуты очутились глубоко в тылу. Ничтожное количество. Словно песок сквозь пальцы, они просачивались через ровные баталии перестраивающихся пикинеров.

Резервы с обоих флангов снимались с позиций и спешили в центр, вот только потребуются десятки минут, чтобы вновь сомкнуть фронт.

— Нас никто не пытается остановить. — Замечаю я, продолжая вести конный отряд к кругу.

Это тревожило. Химера, посланная заткнуть прорыв, пехота — всё это понятно, но неужели Герцог не видел в нас угрозы?

Единственное, что он сделал — развернул каре пикинеров прямо перед кругом. За воронеными доспехами даже перестали мелькать разноцветные балахоны.

Каждую минуту я ждал, что круг сделает что-то, но… всё, что я дождался — это мерзкое хихиканье внутри черепа.

Кручу головой, пытаясь понять, что развеселило Астатора. Эскадрон оруженосцев, что, наконец, поднялся на наш перехват с левого фланга? Ни он, ни осадная химера нас просто не догонят. Это могла бы сделать легкая кавалерия, но этот род войск вообще не был в чести у здешних полководцев.

Более легкую кавалерию в открытом бою всегда перебьет более тяжелая, а любые средства дальнего боя — были крайне неэффективны против копытных танков, которыми являлись рыцари. Конные стрелки умерли как класс сразу после эпохи раздора. Не только потому что это было малоэффективно, но и потому что это считалось бесчестным. Грабители и бандиты — вот где еще можно было встретить конных стрелков, но не на поле боя.

Лишь для наездников на грифонах было социально приемлемо использовать стрелковое оружие… Но это был особый случай.

Кавалеристы натягивают поводья, заставляя коней встать на дыбы прямо перед остриями пикам. Гремят выстрелы. Один уверенный в себе солдат встает прямо на спину коня, выцеливая за стеной пикинеров нашу главную цель. Магов.

Каре колеблется. Пусть они и предназначены останавливать кавалерию, но сейчас ровным счетом ничего не могут поделать. Сколь бы длиной не была пика, она не может бить также далеко, как пуля.

Этот род войск стал бесполезен в тот момент, когда рыцари отложили копья и взялись за пистоли. Позже и рейтарам настал закономерный конец, когда уже пехота отложила пики и взялась за ружья…

К счастью, конкретно у этих пикинеров шанса взять ружья не будет.

Стучат барабаны. Падают тела.

Кавалеристы тщательно прицеливаются перед каждым выстрелом. Ни одна пуля не должна промазать. Выстрел! Выстрел! Стена пик становится все реже и реже, пока не разваливается полностью. Внутрь устремляются всадники.

Подкованные копыта цокают на гладком камне, маг земли уже хорошо поработал, подготовив хорошую платформу для круга.

Но дальше основы они не продвинулись. Мозг рефлекторно отмечает пустые желоба там, где должны быть золото, пока глаз выцеливает паникующие фигуры в балахонах. Палец вдавливает спусковой крючок. Рукоять врезается в руку. Выстрел!

Расплескав брызги крови из разорвавшей груди, на каменную платформу падает маг. Его красный балахон темнеет, капюшон спадает, открываю взгляду самые обычные, черные волосы… Вот оно!

Взгляд мечется по полю боя, выхватывая умирающих «магов».

Ни одного красноволосого аширца.

— Назад! Прекратить огонь по «магам»! Экономьте патроны!… Так и знал, что тут что-то не так. — Уже тише добавляю я, опуская револьвер.

Кровь ручьями стекает по каменной площадке.

Командир пикинеров пытается восстановить порядок, замкнуть окружение вокруг пробившихся в фальшивый круг, всадников. Сейчас у них есть на это шансы.

Вернее, были. Единственная настоящая аширка уже направляет на него револьвер. Бах!

Пуля проносится над головой капитана, проделав дырку в полковом знамени. Девушка ругается, целится вновь… Щелк! Барабан пуст. Сплюнув, она направляет руку в сторону противника.

Полковое знамя вспыхивает вместе с капитаном. Пламя змеей обвивает окружающих солдат, окончательно ломая их дух.

Я тем временем пытаюсь понять, что происходит. Дьявол, с этой позиции вообще нихрена не видно. Куда я бы отправил настоящих магов, будь я Герцогом?

Мой взгляд устремился вверх, где летали грифоны. Но нет, всадники не несли на себе пассажиров. А значит остался еще один вариант.

Баржи. Не зря же они охранялись лучше, чем стоило бы?

— Recte. — Одобрительно ворчит Астарот.

— Почему не предупредил заранее?

— Пока они не ударят — мы не можем поглотить их магию. — Рассудительно рычит он. И не поспоришь, сука.

— Все ко мне! Настоящие маги находятся на барже! Мы должны…

—…кстати, это произойдет вот-вот. — Перебивает меня внутренний демон и начинает отсчет. — Duo, unys… nulla.

Огненный цветок вспыхивает там, откуда мы прискакали пять минут назад, прямо среди масс ополченцев. Горят пики, люди в стеганках вспыхивают, как спички… Но тут же тухнут. Вспышка пламени сжимается до одного маленького угля. Обожженные люди разбегаются, испуская странную смесь из дыма и морозного пара. Их обгоревшая одежда хрустит, как лед.

Баржи вспыхивают красным светом, а вместе с ними вновь пытается вспыхнуть уголек.

— Ааа, скотина! — Ругается Аша, безуспешно пытаясь сбить кругу каст.

Огонь разрастается. Несмотря на ее борьбу, языки пламени начинают свой хоровод. Метр в диаметре. Два. Десять. Сто. Заминка дала части пехоты отсрочить свою смерть, но не более того. Смерч сформирован и засасывает в себя всех, кто не успел сбежать.

Полк мушкетеров оказывается в ловушке. Впереди — приближается бронированная гора мышц. Позади — бушует огненный смерч, что уже сожрал не меньше тысячи ополченцев.

Что ж, должен признать — неплохой ход. Смерч отрежет дорогу к отступлению, а химера растопчет.

— Хватит! Проморозь проход к барже по реке! Смерч возьму на себя я! — Приказываю ей, но она упрямо мотает головой.

Из тыла грохочет пушка. Идеально ровный каменный снаряд врезается в бронированный горб и рассыпается на части. Химера качается, часть костяных пластин сломана, по спине стекает кровь, но это и близко не тот результат, что я бы хотел. Проклятый маг…

— Я его удержу! Перенаправлю на химеру!

— С ума сошла?

— Не смей! Сомневаться! Во мне! — Кричит она, вытирая локтем кровь, текущую носом.

Десяток секунд я смотрю на нее. Перевожу взгляд. Огненный торнадо кружится на месте, едва заметно дергаясь, когда девушка, сжав зубы, пытается толкнуть его в нужную сторону.

Безрезультатно.

Один маг не может противостоять целому кругу.

— Прости. — Бросаю я и пришпориваю коня.

Вновь грохочет пушка. Ядро пролетает над головой и вновь врезается в бронированную спину химеры, со всё тем же результатом. Разозлившаяся химера переходит на бег. Почва дрожит как при землетрясении. Проношусь мимо дружественных шеренг. Залп бьет по ушам даже сквозь апокалиптический вой пламени. Команды сержантов тонут в нем. Несмотря на приближающийся к огненной наковальне, осадный молот — полк продолжает вести огонь, не давая противнику закрыть брешь. Неумолимо, словно механизм. Сотни пар глаз сосредоточены на цели, они не оборачиваются на медленно растущий смерч, несмотря на исходящий от него жар. И я готов поклясться, когда приблизится химера, прежде чем рассредоточиться они дадут по ней полный залп.

Разве можно таких подводить? Спрыгиваю с лошади, и та с облегченным ржанием уносится прочь пламенного катаклизма.

Огненный торнадо так близко, что заполоняет небо. Раскаленные потоки ветра развеивают полы мундира. Сквозь марево с трудом можно было различить, как расчет поспешно цепляет орудие, чтобы перетащить его поближе к химере… Только я не уверен, что даже выстрел в голову её убьет. Разве что оглушит.

— Перекусим? — Предвкушающие спрашивает Астарот.

Я чувствую, что он доволен, как кот в мясной лавке.

Неудивительно. Ему всё масленица, а вот мне…

В лучшем случае, я просто потеряю контроль.

В худшем же…

— Когда здесь мы закончим, помни — лучше еды, чем позади нас, ты не найдешь. — Намекаю я.

— А если я решу поискать? — Демон притворяется, что не понимает намека.

- Тогда будь уверен, голодать будешь долго. — Отрезаю я и закатываю рукава.

В магическом зрении торнадо видится гигантской, светящейся спиралью. Всосать ее в себя кажется столь же разумными, как всосать ураган в домашний пылесос.

Однако, у нас получается.

Первая струйка силы пронзает тело, проносится сквозь меня. Спираль постепенно разматывается, с каждой секундой все быстрее и быстрее.

Сила течет ко мне, опаляя внутренние каналы. Нить превращается в ручей. Мундир лопается на спине. Следом и хорошие, кожаные ботинки обзаводятся пятью новыми дырками, прежде чем с треском разорваться по швам. Ручей становится рекой, взгляд плывет.

Осеннее поле моргает, сквозь него проступают красные скалы с текущей по ним лавой, повсюду валяются обломки разрушенной черной башни. Прежде чем водопад силы уносит меня в небытие — я понимаю.

Это было то, что видит демон.

* * *

Давненько я не терял контроль.

Свинцовое, пасмурное небо над головой. Теплая лужа чего-то вязкого вокруг ноющего тела. Слишком уютно, чтобы вновь открывать глаза. Веки смыкаются сами собой.

Лишь хлюпанье лужи рядом заставляет меня пересилить себя.

Первое, что я вижу — огромный кошачий нос. Тут же шершавый язык, величиной с лопату, наждаком проходится по груди. Ай.

Отбрасываю его вялым ударом руки, забрызгивая кровью морду кошачьего. Кровью?

Ну да, стоило бы понять, что вокруг не кисельные берега.

Рядом в кровавое болото приземляются изящные сабатоны, подняв небольшую волну. Закованные в броню ноги тут же проваливаются по щиколотку в кровь.

Всадница подходит ближе и протягивает руку. Левую. Вместо правой — пустота. Некогда зеркальная броня — матовая от сажи. Погнута, искорежена и пробита.

— Вижу, пришел в себя. — Произносит она, вытягивая меня из уютного болота.

Подняв меня на ноги, она резко поворачивается к седельным сумкам и неловко пытается из них что-то вытащить одной рукой. Кот, воспользовавшись моментом, лакает с земли кровь.

Я решаю не отставать от кота… в смысле, тоже воспользоваться моментом и оглядеться.

Первым делом взгляд цепляется за холм разорванной плоти. В груде мяса невозможно узнать бывшую химеру, но это точно была одна. Так как больше просто нечему. Стекающая с останков кровь, образовала целую топь из крови. В лучах закатного солнца бродят санитары и трофейные команды. Хороший знак. Было бы стократ хуже, будь это чужие трофейные команды…

Осматриваю реку. Торчащие над водой обломки там, где стояла баржа. И незнакомый стальной корабль. Артиллерийская баржа!

— Значит, мы победили? — Спрашиваю я у девушки.

Та, наконец справляется с застежкой и передает мне скомканный плащ. Ах да, из одежды на мне — лишь засохшая кровь.

— Победили? Скорее не проиграли. Идем к костру. — Предлагает она.

Накинув на себя плащ, мы шлепаем по болоту, под присмотром гигантского кота.

Я жду, когда она поднимет вопрос превращения, но она молчит.

Ладно, тогда я сам.

— Кхм. Признаюсь, у меня небольшой провал в памяти. Что случилось после того как… исчез смерч?

— Ты кинулся к химере и принялся ее рвать. Рвал и жрал, жрал и рвал, пока она не стала… этим.

— По пути никого не убил?

— Нет, только ее.

— А после?

— А после ничего и не делал. Ты весь бой пировал, не обращая ни на кого внимания. Лишь под вечер выбрался из ее внутренностей и грохнулся в лужу крови сытно пускать пузыри.

— И у тебя нет ко мне вопросов по этому поводу? — Осторожно интересуюсь я.

— Твоих людей это вроде не удивило, а значит, все в порядке.

— Интересная логика…

—…но далеко не все так считают. Очень далеко не все. — Предупреждает она.

— Ну слава богу, а то я уже думал, что с миром что-то не так.

— Скорее со мной что-то не так… — Бормочет девушка.

— Кхм-кхм. Кстати, об этом… — Я указываю на ее отсутствующую руку. — Что произошло?

Она морщится, прежде чем вымолвить.

— Провал.

* * *

От рева разрываемой заживо химеры закладывает уши. Теперь ей точно не до них. Рыцари лавиной затекают в проход, безжалостно давя своих же ополченцев, не вовремя попавших под копыта и лапы.

Эрин считала это вполне заслуженным итогом. Несмотря на численный перевес, они так и не сумели воспользоваться прорывом, жалобно топчась на месте. Их можно было понять, ведь сбежать куда сложнее, если ты увяз во вражеских порядках. Понять, но не простить. Если бы они подчинились приказам и продвинулись вперед — то не погибли бы.

Их убили не копыта дружественной тяжелой кавалерии. Их убила их же трусость.

Грохочет залп, перекрывая даже вой осадной химеры. Стрелки организованно откатываются под сжимающимися квадратами Герцогских резервов.

Выстрел. Шеренга отходит назад. Выстрел!

Забавно, но пикинеры словно тоже казалось, заколдованы этим ритмом. Вместо того, что рвануть вперед — замедляют шаг каждый раз, когда строй вскидывал ружья.

А ведь это были не ополченцы и даже не дружина. Солдаты Второго Герцога стали известны как те немногие, кто мог остановить даже натиск рыцарей. Вот только натиск града свинца они остановить не смогли.

Несмотря на весь свой профессионализм, они не могли пересилить навязанный им ритм.

Наступали три батальона, но залп получал лишь тот, кто был ближе всех к стрелкам. Ринуться вперед? Они уже видели результат, силы огнестрельного оружия достаточно, чтобы уничтожить один батальон из трех.

Уничтожить полностью.

И никто из них не хотел быть именно этим батальоном.

Это внесло раздор. Вместо единства — каждый думал лишь над тем, чтобы груд пуль осыпал соседний строй, а не их.

Эрин была вынуждена признать, что командующий стрелками был весь талантлив. Без всяких слов он сумел навязать свое мышление врагу. Но вместе с тем и дисциплина его бойцов вызывала уважение. Лишь одна пуля, прилетевшая не туда, нарушила бы этот тонкий баланс, бессловесный договор между врагами, заключенный прямо на поле боя.

Если вы не ближе всех — вы живы.

Напрасно командиры Герцога извергали слюну, пытаясь подогнать, выровнять отстающие батальоны. Словно ослы, солдаты тут же замедляли шаг, понимая, что стоят ближе всех. Лишь после очередного залпа, они с облегчением плелись вперед, до тех пор, пока противник вновь не вскинет ружья.

Пикинеры так никогда их не догонят. Но вот кавалерия…

Один эскадрон приближается с левого фланга. Обычные кони, тонкие доспехи. Оруженосцы. Кавалерия, еще не способная противостоять рыцарям, но отлично зарекомендовавшая себя против пехоты.

Для ее сил — они не опасны, но вот те, кто приближается справа…

Дождавшись, что они пустили свои главные силы в ход — Герцог ответил тем же. Рыцари Второго Герцогства приближались с правого фланга. Нет никаких сомнений — Герцогиня тоже среди них.

Эрин поднимает руку вверх, останавливая барса. Отстающие всадники догоняют ее, сперва высшая аристократия на химерах — а следом уже и рыцари.

— Слушайте! Мы разобьем оруженосцев слева, вернемся и под прикрытием ружейного огня примем бой с их главными силами!

— Миледи, ну что вы? — Скребет по ушам слащавый голос Графа Бикона. — Мой отряд возьмет их на себя, полностью освободив вам руки. Вперед!

Не слушая возражений, он радостно скачет навстречу оруженосцам, увлекая за собой не меньше четверти всех сил. Бездна.

— Проклятый трус… Новый приказ, подготовить сферы. Огнеметы — в резерве. Не вступать в прямой бой, действуем согласно плану. За мной!

Две кавалерийские лавины двигаются друг друга навстречу. Рыцари Герцога уверены в своих силах, они не раз выиграли в битвах, когда находились в меньшинстве, а с численным перевесом, как сейчас, им и вовсе никто не сможет противостоять.

Поэтому они даже не удивлены, когда вражеский клинвдруг разделяется на два и скачет в стороны от них, избегая прямого столкновения.

Но удивляет их другое — кучи стеклянных сфер, падающих с воздуха.

С мелодичным звоном они разбиваются о доспехи, щиты. Топчутся подкованными копытами или просто ломаются после удара о землю.

Ломаются и испускают клубы ядовитого желто-зеленого дыма.

Местность вокруг вмиг становится непроглядной. Не только потому что её заволокла ядовитая мгла, сами глаза нестерпимо жгутся и слезятся. Шлем мешает их протереть, кони хрипят и мотают головой, сталкиваются друг с другом. Рот заполоняет нестерпимо кисло-соленый вкус.

Легкие жжет, словно их до краев заполнили крепким укусом, воздух удушлив, как при пожаре.

Ряды кавалерии смешиваются. Всадники выпадают из седел, кони, выпуская пену изо рта, обрушиваются прямо на них. Налетевший поток свежего воздуха прогоняет мглу, приносит небольшое облегчение, но обожженные легкие с большим трудом хватают кислород.

Эрин сжимает кулак. Вражеский круг сработал максимально оперативно, поток ветра гнал желтовато-зеленую взвесь на правый фланг.

Минута — и там уже паника. Только что сражавшиеся войска дружно разбегаются, позабыв о том, что бились насмерть. Блюют, выхаркивают легкие. Падают оземь, раздирая пальцами горжеты. Правый фланг разрушен… Но разрушен с обоих сторон.

В то время как рыцари начинают приходить в себя. Именно сейчас решающий момент, средство сработало, пусть и не идеально.

Если дать им время — они перестроят порядки, наиболее пострадавших сменят рыцари в тылу, которым повезло избежать газа. Атаковать все еще опасно, но разве есть выход?

Она играет сигнал. Ряды кавалерии перестраиваются прямо на ходу и врезаются в смешавшиеся порядки.

Барс в прыжке перемахивает через валяющуюся на земле лошадь. Стоящий на коленях перед ней рыцарь лишается головы. Следом за ней грохочут копья, таранным ударом вышибая из седел ослабших рыцарей.

Мелькает сталь. Позади гудит пламя, когда огнеметы начинают прожигать себе дорогу.

Эрин пропускает копье над собой, чтобы уколом светящейся рапиры пронзить атакующего. Все смешивается. Она уже не может следить за ходом боя, остается лишь круговорот ударов и уклонений. И судя по тому, что они сыпятся со всех сторон — она слишком углубилась в строй.

Удар кошачьей лапы ломает шею коню, сбрасывая всадника. Топот копыт разбивает часть сфер, что чудом уцелели до этого. Жидковатый дым стелется по земле. Строй то расступается, то сжимается настолько, что десятки рыцарей сталкиваются локтями. Кто-то пытается найти пространство для того, чтобы провести таранный удар копьем.

Но большинство просто отбрасывает его, берясь за верный меч, топор или булаву.

Живой факел проносится рядом. Несмотря на доспехи, защищающие от огня — пламя даже не собирается тухнуть. Потоки огня рассеивают противника, позволяя союзникам еще сильнее вклиниться во вражеские ряды.

Но Эрин до этого нет дела. Она просто продолжает прорубаться вперед. Её клинок рассекает одного за другим, пока со звоном не натыкается на щит. Сияние клинка тускнеет.

Блокировав удар, рыцарь заносит свой меч, но грохочет выстрел и он падает с коня. Попавшая в смотровую щель пуля делает свое дело. Щит выпадает из рук.

Девушка возвращает револьвер в кобуру и провожает щит взглядом. Она терпеть не могла щиты, но этот был крайне хорош. Мало какая защита могла остановить ее удар.

Оглянувшись, она понимает, что рядом остались лишь рассеченные на куски тела. Причем, большинство — с гербами Клаусов.

Подстегнув хромающего из-за ран кота, она скачет по просеке из разрубленных тел в сторону звуков боя.

И находит бойню.

Одинокий рыцарь с полуторным мечом прорубает себе дорогу. Без заминок. Шаг за шагом.

Взмах меча отрубает лошадиные головы, словно толстый лошадиный доспех сделан из фольги. Второй взмах перерубает рыцаря и неважно, пытался он атаковать или защищаться. От каждого удара рыцарь уклоняется со скучающей ленцой, каждая защита прорубается так, словно ее нет.

Падают расколотые мечи, падают располовиненные тела. Рыцарь равнодушно принимает на себя фонтан крови и идет вперед. Для него это даже не бой, рутина. Скучная, повседневная работа мясника.

Эрин долю секунды сомневается, но почти сразу, решительно убирает револьвер в кобуру. Стрелять в спину она не будет.

Спешившись с химеры, она хлопает барса по намокшей от крови, шерсти. Тот, недовольно рыча отходит в сторону. Увы, тетушке он будет на один удар.

Эрин подбирает в свободную руку кавалерийское копье и приближается к Герцогине, что невозмутимо продолжает резню.

— Тетя Ариэль! — Приветствует она и силой метает копье так, чтобы оно прошло рядом с ее шлемом.

Герцогиня, не оборачиваясь, перехватывает копье и одним движением втыкает в землю. Одновременно с этим, вторая рука совершает выпад, пронзивший еще одного рыцаря. Лишь после этого, она соизволит отвлечься.

— Да, дорогуша? Что-то хотела? — И без того хрипловатый голос Герцогине звучит ниже, чем обычно.

— Дуэль.

— Хм, почему бы и нет. Дать тебе фору? Скажем, три первых удара? Два за каждого из твоих дядей и один за мать. Они ведь так любезно спровадили меня из семьи, я не могу не ответить взаимной любезности к дочери моей драгоценной сестрички! — Хрипло смеется она.

— Решение о вашем исключении из старшей ветви принял Герцог, так что я откажусь от незаслуженной любезности.

— Не зли меня. Он уже тогда ни демона не соображал! — Взмахивает мечом она, прорезая землю.

Град камней и почвы летит в сторону Эрин. Обзор перекрыт. Девушка отскакивает в сторону, выставив меч в защитной стойке.

Пыль опускается. Герцогиня стоит совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки и равнодушно опирается на свой полуторный меч.

— Я могла бы уже разрубить тебя пополам… Нападай. У тебя три удара. — Равнодушно произносит она.

Укол светящимся клинком следует вот же миг. Он нацелен в сердце, но в итоге даже не задевает край доспеха. Удар меняет направление вверх, пытаясь отрезать руку, но и ее уже нет на месте. Клинок изгибается, повинуясь магии, но и это не приносит плоды, Герцогиня уклоняется от всего. Даже когда Эрин отбрасывает на второй план силу удара ради скорости — ей не удается зацепить противника. Шквал ударов следует один за другим. Финты, обманки и провокации — Герцогиня просто игнорирует их, не дрогнув ни единым мускулом. Но как только финт становится настоящем ударом — она начинает движение.

Нет. Не как только. Раньше.

Едва девушка думает об ударе — Герцогиня уже начинает уклоняться.

— Сочтем это за один удар. — Усмехается Ариэль и подносит руку ко рту в притворной зевоте.

— Хорошо. Тогда вот тебе еще один.

Она копит силу для единственного горизонтального удара.

Мана накапливается в оружие, заставляя клинок нестерпимо сиять.

Она не планирует бить. Не знает, когда именно ударит. Никто не знает.

Меч сам собой несется вперед, поднимая с земли тучи пыли.

Взмах!

Звон. Клинки встречаются. Светящийся меч на расстояние ногтя вгрызается в полуторник. Рядом с местом удара металл красный от огромной энергии столкновения.

— Я подумала, будет обидно, если я просто увернусь. — Заявляет Герцогиня и давит, без труда отодвигая скрещенные мечи в сторону от себя.

Эрин сжимает зубы. Оружие рядом начинает мелко дрожать, а клинки вновь приближаются к Герцогине.

Клинч не окончится ее поражением, пусть девушка уступала тете в физической силе, как маг — она ее превосходила.

Скрещенные мечи скрипят от напряжения. Полуторник медленно проплавляется, уже больше чем на ноготь впуская в себя вражеский клинок. Если так будет продолжаться еще пару минут — Герцогиня рискует остаться без оружия.

А зачем ей это?

Внезапный удар ногой отбрасывает Эрин на землю. Он нанесен с такой силой, что нагрудник вгибается внутрь ломая ребра.

— Фамильный навык. Когда-то я хотела им владеть. Теперь он мне уже не нужен… Но признаю, это уже походило на удар. У тебя остался последний. — Одобрительно кивая, Ариэль подытоживает результат клинча.

Откашляв кровь, Эрин касается рукой нагрудника, выгибая его обратно и снимая давление с ребер. Её левая рука ложится на кобуру, а правая…

Долгую секунду она колеблется, призвать в нее валяющийся неподалеку меч или…

Рука ныряет в поясную сумку. Бросок!

Последняя стеклянная сфера летит к Герцогине, пока Эрин расстегивает кобуру.

Дзынь! — Мягко говорит стекло, когда Ариэль бережно выхватывает груз из воздуха. Эрин поднимает оружие. Теперь нужно выстрелить в сферу и тогда…

Латная перчатка смыкается, с хрустом давя стекло.

Желто-зеленый газ окутывают фигуру, оставив Эрин в недоумении.

Герцогиня делает шаг вперед, из дыхательных отверстий в шлеме вырывается дым, который она вдохнула полной грудью.

— Мерзкая дрянь, да. Из-за нее я потеряла коня. — Ее голос почти неразличим из-за хриплого бульканья. — Это всё, что у тебя есть?

Она делает еще шаг. Концентрированный газ стекает к ее ногами и стелется по земле, приближаясь к лежащей Эрин.

— Теперь скажи, как ты думаешь, они правильно поступили, выгнав меня в младшую ветвь лишь из-за слабости? — С каждым шагом голос Герцогини звучит все четче, но оттого становится все более и более зловещим.

Она напоминает не человека, а демона. Человек не может быть настолько безумен, чтобы дышать ядом, лишь бы подтвердить свою правоту.

Эрин призывает к себе меч, но Герцогиня наступает на него, не дав вернуться в руку.

Девушка поднимает револьвер.

Грохочет выстрел. Герцогиня реагирует, как всегда, безупречно, отклоняя голову.

Но в этот раз снаряд слишком быстр. Пуля по касательной щелкает по шлему, заставляя его звенеть, будто колокол. Сердце. Пуля расплескивается по броне, оставив след. Горло, где броня слабее. Мимо. Даже учитывая, что она была оглушена — Герцогиня умудряется уклониться.

Тогда… нога.

Ариэль убирает ступню с движения пули, перенося вес на вторую ногу.

Ногу, которой она прижимала меч.

Импульс!

Меч вырывается из-под ноги, заставляя ее терять равновесие, но еще в полете она выставляет руку, чтобы оттолкнуться тут же, как только коснется земли. Другая рука взмахивает клинком, поднимая его к голове.

Ствол револьвера медленно догоняет столь медленно же падающую Герцогиню. Его жерло ровняется со смотровыми отверстиями в шлеме.

Выстрел!

Пуля не успевает долю секунды. Лезвие клинка загораживает уязвимое место. Пуля врезается в полуторник. Звон! Клинок ломается, ослабленный недавним клинчем. Лезвие падает на землю, а за ним и Ариэль.

Щелк. — Отвечает опустевший револьвер, вместо того, чтобы выпустить пулю.

— Бездна. Как всегда…

Девушка выпускает из рук оружие и хватает меч, взлетевший с земли.

Удар!

Клинок несется вниз, пытаясь пригвоздить тетушку к земле, но светящиеся лезвие перехватывает латная перчатка. Она мгновенно нагревается докрасна, но Герцогиня абсолютно спокойна.

— На твоем месте я бы посмотрела налево. — Советует она.

Продолжая давить, Эрин поднимает взгляд.

Что-то продолговатое мелькает перед глазами и мир пускается в пляс. Небо. Земля. Земля. Небо…

Совершив с десяток оборотов, она приходит в себя на земле.

Правая сторона непривычно легкая. Плечо жжет огнем.

И так поврежденные ребра мстят по полной за такое пренебрежение к ним. Легкие наполняются кровью. Удар, что лишь по касательной отправил ее в полет на десятки метров, полностью подрывает остатки сил. Всё, что она может — это чуть приподняться, что оглядеться.

Рядом с Герцогиней стоит один из ее рыцарей, абсолютно не примечательный человек. Вот только… Обычный рыцарь не сможет запустить стальное копье с такой силой.

Он протягивает руку Герцогине и в его голосе тоже не слышится уважительного почтения.

— Что-то ты совсем сдала, дорогая, если тебе понадобилась моя помощь. — Усмехается «рыцарь».

— Еще нет, тут я бы и сама справилась, любимый. Твоя помощь понадобится лишь через десять секунд.

— Что? — Непонимающие спрашивает Герцог, поднимая супругу на ноги. В воздухе слышится пронзительный свист.

— Четыре. Три…

Позади расцветают огненные цветы. Взрывные волны поднимают в воздух тела и комья земли.

Артиллерийский обстрел. Баржа, наконец, прибыла.

Эрин шарит глазами в поисках хоть чего-то. Укрытия на их равнине точно не было, но… щит!

Стиснув зубы, она подтягивает приглянувшийся артефакт к себе, оставляя незащищенными лишь ноги.

— Два. Один… Сейчас!

Герцог взмахивает рукой, останавливая в воздухе продолговатый снаряд, что летит прямо в них. Но рассмотреть его не удается, чугунная болванка взрывается, осыпая всё вокруг шрапнелью.

Осколки стучат по щиту и по доспехам Герцогини, что мгновенно закрывает собой супруга. Герцогине не везет, часть осколков впиваются в спину, пробив броню.

— Не останавливай их! — Шипит она. — Лучше загоняй…

— Поглубже в землю! — Мигом подхватывает он.

Следующий снаряд, упавший поблизости, забуривается в почву так глубоко, что взрыв лишь заставляет ее вспучиться, оставив в глубине все смертельные осколки.

Придерживая друг друга и падая каждый раз, когда снаряд приземляется достаточно близко, пара удаляется под продолжающуюся канонаду пушек…

Глава 22

— Как обстрел закончился — меня вытащили с поля боя, но… мы потеряли большую часть рыцарей. Поэтому я бы назвала этот бой… в лучшем случае ничьей. — Заканчивает рассказ Эрин.

— Выглядишь неплохо для человека со сломанными ребрами.

— Все в порядке, я уже была у целителя. Вот только с рукой не повезло, ее так и не нашли. Наверное, разорвало на части снарядами, придется выращивать новую, но… у целителей сейчас полно более важной работы, я пока потерплю.

— Раньше ты бы предпочла скорее вернуть руку, чем спасти людей. — Замечаю я.

— Пожалуй… — Меланхолично отвечает она и замолкает.

Несколько минут мы идем молча. Лишь хлюпанье кровавого болота и карканье воронья не позволяет воцариться тишине.

— А что насчет огнеметов? Как они сработали? — Интересуюсь я.

— Честно говоря, не знаю. Они оставались в тылу, у меня не было времени за ними следить. Но я видела парочку горящих рыцарей…

— Значит, добавить изолитовую пыль в огнесмесь оказалось небесполезно! — Восклицаю я, но девушка вновь погружается в свои мысли.

Крови под ногами становится все меньше и меньше. Вскоре она сменяется холодной землей. С пронзительным карканьем взлетают вороны, в пасмурном небе их целые стаи. Вокруг все чаще встречаются мертвецы, а также те, кто ими занимается.

Грязная работа легла на плечи ополченцев и лагерной обслуги. Под чутким надзором латников, они снимают доспехи, грузят раздетые тела на телеги. Добивают раненых…

Цокаю языком и останавливаюсь возле окровавленной труповозки. У каждого из мертвецов перерезано горло.

— Вы всех подряд режете, что ли? — Спрашиваю я у латника, что пересчитывал собранные связками, пики.

Он медленно поворачивается. Пластинчатые латы, щит с гербом одного из баронств за спиной. Не рыцарь и даже не оруженосец, но, судя по всему — не последнее лицо, раз ему доверили сбор трофеев. Замковый страж или офицер, не меньше.

Воин скептическим взглядом оценивает мое одеяние, но заметив Графину — тут же меняется в лице и быстро кланяется ей, а следом — уже мне.

— Нет, милсдарь. Лишь тех, кто тяжело ранен… или не может ходить. — Заискивающе произносит он.

— Те, кто может ходить — обычно на поле боя не валяется. — Отмечаю я.

— Истинно так, милсдарь. За час мы лишь троих нашли.

— А сколько было раненых?

Вопрос ставит его в тупик.

— Эм, не могу знать, ваша милость… — Виновато произносит воин и поворачивается к прислуге. Его голос тут же меняется с заискивающего на жесткий. — Эй, холопье, живо отчитаться! Кто сколько прирезал⁈

Ближайший ополченец, чей нож на поясе был весь в крови — тут же вздрагивает.

— Двенадцать, господин капитан!

Следом за ним отчитываются и другие. Одна лишь эта группа добила больше сотни. Непорядок.

— Я услышал достаточно, теперь слушайте вы. Я заплачу за каждого раненого, что доставят в лагерь Кондоров. Половина серебряной монеты вам и столько же слугам, что его принесут.

В глазах капитана загорается жадность.

— Ха. Такой каприз я могу исполнить, милорд. Все слышали? Вы двое, хватайте телегу и найдите кого-нибудь, кто еще не окочурился. Остальные — шевелите руками, план по трофеям остается тот же!

— Зачем тебе это? — Тихо спрашивает Эрин.

— Чтобы спасти жизни нужна причина?

Она качает головой.

— Эти обернется лишними страданиями. Эти люди ради денег будут возить даже тяжело раненных, вместо того, чтобы прекратить их страдания.

— А они просили прекратить их страдания?

—…Что?

— Если они так хотят смерти, то почему не покончили с собой?

— Но… Возможно, они не могут. — Пожимает здоровым плечом она и морщится.

— Или хотят жить. Да, мало кто выживет из тех, кого доставят в лагерь, ведь целители в первую очередь будут заниматься моими людьми. Но так у них будет шанс, тогда как на поле они гарантированно умрут.

Девушка проводит единственной рукой по своему лицу и коротким свистом подзывает химеру. Слуги разбегаются в стороны, когда рядом с ними проходит гигантский кот.

— Забраться сможешь? — Спрашивает она.

— Конечно, а сама?

В качестве ответа, она запрыгивает на спину зверя.

— Одной рукой мне будет непросто затащить тебя в седло, но сама я залезу в него даже без рук. Так… Тебе помочь?

Цепляясь руками за шерсть, я с трудом взбираюсь на спину животного.

— Итак, с чего ты решила сменить средство передвижения?

— Потому что иначе мы не успеем. Если уж ты взялся спасать людей, то спасать стоит хотя бы полезных.

Я хотел было задать вопрос, но барс ринулся вперед, заставив меня схватиться за ее спину, чтобы не упасть.

— Ку-ку-куда мы едем? — Наконец, умудряюсь спросить я, рискую лишиться языка из-за тряски. Бездна, ездить на коне гораздо удобнее!

— Граф Бикон собрался казнить стрелков. Чтобы эффективно использовать стрелкометы — стрелок должен быть хотя бы младшим адептом. Вот только каждого адепта предпочтительно иметь в составе рыцарей, ведь если у него достаточно силы, чтобы взвести магией пружину — то будет достаточно и для носки доспеха. Как следствие, в стрелки идут лишь неопытные оруженосцы или безземельные рыцари — либо лишившиеся угодий и звания за провинность, либо слишком бедные, что их иметь. Пленных вражеских солдат заклеймят, и угонят на работы, но вот этих… с ними проблема. Они не имеют статуса рыцаря, но при этом куда опаснее простых солдат. Так что их просто казнят. — Поясняет девушка.

Даже отсутствие руки совершенно не мешает ей управлять химерой.

В считаные минуты мы достигаем лагеря аристократов.

Вереница пленных, связанных веревкой. Плаха. Рыцарь с двуручным мечом в роли палача. Судя по количеству крови — это уже не первая партия.

Граф Бикон, вертя в руках шлем, наблюдает, как первого пленного ставят на колени.

— Граф. — Отрывисто приветствую я его, слезая с химеры.

— Без сомнения, я Граф. А вот кто вы… Прошу меня простить, ни чешуи, ни когтей, лишь плащ на голое тело. Сложно понять, с кем я имею дело. Возможно, какой — какой-то безумец, искупавшейся в крови?

— Если не выскажете должное уважение, Граф, то искупаюсь и в вашей. — Рявкаю я.

Становилось очевидно, что на конструктивный диалог он не настроен от слова совсем. Не очень хороший расклад, оружия у меня нет, своих сил — тоже, а надеяться на помощь обожравшегося демона и вовсе безрассудно. Однако, давать слабину — еще более безрассудно.

Ведь Граф Бикон уже начинает наглеть, разумно предполагая, что может это себе позволить, пока я истощен боем

— Да, определенно я вас не знаю. Граф Кондор никогда не настаивал на формальностях. — Заявляет он.

— Лишь по отношению к друзьям. У вас есть шанс показать, что вы к ним относитесь… Отдайте мне пленных.

— Это наши пленные… Граф Кондор. И я сам решаю, что с ними делать.

— Уже нет.

В воздухе повисает тишина. Даже вороны каркают реже.

Рыцарь, что уже занес клинок над головой, придерживает руку в ожидании приказа. Несколько минут Граф перебирает варианты, его взгляд то и дело перескакивает на стоящую рядом Эрин, что никак не вмешивается в разговор. Наконец, он принимает решение.

— Хорошо, я могу позволить их забрать… По частям. Сэр Грегор, почему вы остановились? Продолжайте казни!

Меч опускается на колоду, по земле катится голова… и шлем Графа, выпущенный из его рук.

Через миг падает и он сам, получив апперкот. Удар дезориентирует его, но не более. Приходится продолжить на земле.

Сбиваю костяшки пальцев о его рожу, не давая ни секунды, чтобы прийти в себя. По телу проходит дрожь, я чувствую, что он обращается к источнику.

Лежащий рядом шлем вздрагивает, но вместо того, чтобы полететь ко мне, будто пушечное ядро — он остается на месте, прижатый еще одной силой. Эрин продолжает делать вид, что ее это не касается, но она тоже сделала свой ход.

Выплюнув ругательства, Граф тянется к кинжалу на поясе. Из-за множества ударов он не может управлять мышцами, но ему и не надо. Повинуясь его воле, доспех сам тянется к нужному месту, увлекая за собой скрытую под сталью плоть.

Я перехватываю руку, но остановить ее не проще, чем лапу экскаватора. Отбрасываю соблазн попросить о помощи Астарота и бью лбом в его лицо. Хрустит нос, в ушах звенят колокола.

Повторяю удар еще два раза, пока Граф, наконец, не обмяк.

Пошатываясь, поднимаюсь с тела. Из рассеченной брови кровь заливает глаз, но и крови Графа на лице не меньше.

— Говорил же, умоюсь. — Сплевываю красную слюну я и замечаю, что рыцари вокруг стоят в странных позах, словно замерли на полпути.

Эрин опускает руку и рыцари снова могут двигаться.

Что ж, кажется, мне стоит поблагодарить ее, за то, что никто нам не помешал.

Я останавливаюсь, чтобы поднять шлем Графа и бросить его в корзину с отрубленными головами. Жаль, что это всего лишь шлем.

— Людей развязать и отпустить. Живо.

— Я не ваш вассал и не подчиняюсь вашим приказам. — Отвечает палач.

Я направляюсь к нему.

— Однако, почему же тогда ты опустил меч?

Еще шаг.

— Почему ты не продолжаешь их казнить как ни в чем не бывало?

И еще.

— Ведь твой господин отдал тебе приказ. Почему ты его не исполняешь? — Произношу я, стоя к нему вплотную.

Палач отводит взгляд.

— Так и быть. Охранять пленников от кражи в числе моих приказов не было. Слуги! Тащите эту падаль к кондоровским!

— Правильное решение. — Я хлопаю его по наплечнику, оставляя на нем кровавые отпечатки.

Резкий свист воздуха заставляет меня обернуться.

Рука сама собой перехватывает летящий меч. Покрытая чешуей, когтистая рука. Странное чувство двойственности смущает разум, я даже не могу понять, управлял ей я или же нет.

Однако, сейчас наши желания едины.

Ладонь смыкается на лезвии. Клинок трещит и мнется под пальцами, все чары стремительно утекают из него. Секунда и металл со звоном ломается, не выдержав напряжения.

— Значит, ты не спал? — Задаю я беззвучный вопрос демону.

— Хотел посмотреть, как ты будешь себя вести, оставшись совсем без сил. — По голове эхом раскатывается ленивый рык.

— Посмотрел? Доволен?

— Satiatus. Сожрем его?

Ну уж нет. Усилием возвращаю себе руку. Тяжело. Отожравшийся демон чувствует себя слишком вольготно.

Стряхнув с уже человеческой руки, впившиеся в нее осколки меча, возвращаюсь к Бикону.

Тот пятится.

— Графиня, угомоните своего… Или я… я буду жаловаться маркизе!

— Проваливай. — Почти в унисон отвечаем мы.

Он поднимается на ноги и ковыляет прочь. Поравнявшись с рыцарями, он оборачивается и кричит.

— Я этого так не оставлю!

Ну да, ведь нельзя просто уйти, не оставив за собой последнее слово…

* * *

Колонна из нескольких десятков пленных бредет за нами в сторону полевого лагеря. До него не так уж далеко, лишь несколько сотен метров пустого поля отделяла два лагеря друг от друга. А вот внешне они различались. Вместо крупных шатров из разноцветных тканей с вышитыми гербами и знаменами — маленькие, приземистые палатки из прорезиненной ткани. Пяток колесных прицепов с походной кухней, от которых поднимался дым. Редкие костры, в основном у более крупных палаток полевых госпиталей.

— Рэндал…

— Что? — Отвлекаюсь я от созерцания лагеря.

Но девушка молчит. Поднимаю бровь.

—…Нет, ничего. Смотри, кажется, твой командующий ранен. — Чересчур поспешно заканчивает Эрин, махнув рукой в сторону приближающегося Тила, чья голова была щедро замотана бинтами.

Бросив подозрительный взгляд на девушку, я отхожу чуть в сторону, чтобы объяснить генералу ситуацию. Мало того что требовалось разместить отбитых пленных, так еще и раненых солдат второго Герцога уже должны были начать привозить.

— Еще раненные… Придется подумать, куда их разместить. — Вздыхает он.

— Разве у нас… большие потери? — Удивленно поднимаю бровь я. Если судить по словам Эрин, у нас все должно было идти хорошо. Химеру я остановил, конница, что могла потрепать наши ряды — была остановлена.

— Довольно-таки, около двух тысяч. Как бы, в основном не совсем у нас… Когда войска Герцога начали отступать, засадный полк попытался преградить им путь. Ружей там было не так много, а помимо мушкетерской роты — одни лишь крестьяне. В общем, полк полностью уничтожили. Мы пытались прийти им на помощь, но Герцог отправил в арьергард свою конницу… Мы отбились, но без потерь тоже не обошлось. Да и когда отбились — было уже поздно.

Я мрачнею, похоже то, что я оставил солдат без командования, отправившись разбираться с химерой — имели свои неприятные последствия. Глупо было пытаться взять отступающие войска в клещи с такими силами, мы просто потеряли целую роту без всякого смысла.

— Хорошо, я понял. Когда прибудут раненные — найдите для них палатки и обезболивающее. Пусть целители все равно займутся ими… Но лишь после того, как закончат с нашими.

— Есть. И… Хм. Пожалуйста, приведите нашу егозу в чувство. Нужно нагреть кучи камней для палаток, но когда я ее попросил — она меня послала. — Тил указывает взглядом в сторону костра, возле которого виднеется маленькая красная фигура.

— Хорошо, я разберусь. — Похлопав его по плечу, я направляюсь к костру.

Вокруг него даже палаток нет, словно они разбежались в ужасе… А может, потому что их не ставили, чтобы не раздражать магичку.

Аша, увидев меня, поднимается было с земли, но потом садится вновь и отводит взгляд. Сажусь справа от нее и взмахом руки предлагаю сесть и Эрин. Та сначала сомневается, потом-таки садится. Причем, не рядом с магичкой, а демонстративно обойдя ее.

Позади нашей троицы, на землю падает кот и начал зализывать раны, изредка щурясь на огонь. Трещит хворост. Летят искры. Даже земля кажется теплой.

Замечаю, что Аша уже отодвинулась почти на половину руки, хотя я садился к ней вплотную. Так, непорядок. Протягиваю руку, чтобы прижать ее к себе, касаюсь ее… но тут же замираю.

Балахон весь мокрый.

В голове начинают быстро крутиться мысли. Она не высушила его. Потеряла магию? Должен ли я говорить об этом, или сделать вид, что не заметил, ведь она очень чувствительно относится к слабости. Стоп, а причина? Мало того что мы и так расстались на не очень приятной ноте… Могло ли быть, что она вложила слишком много своей маны в тот смерч, чтобы перехватить его и я выпил ее? Стоит ли мне… А, к черту. Аша не из тех, с кем нужно играть в шарады.

Я прижимаю ее к себе, на что она даже не фырчит. Пытаюсь повернуть ее к себе, но она виновато отводит взгляд.

— Рассказывай, что случилось.

* * *

Девушка вытирает рукавом струйку крови. Красное на красном, даже незаметно.

Смерч вдалеке стихает, втягивается сам в себя, унося в небытие всю энергию, что она не успела себе вернуть. Чувство заставляет ныть грудь, теперь несколько дней придется восстанавливать силы. Но нестрашно, ведь круг получает куда более мощный откат — деревянная рыбацкая баржа, на которой обустроились маги, даже на время перестает сиять.

Умно. Вместо того, чтобы подготовить полноценный круг — Второй Герцог сделал малый, зато переносной. Защищенные водой, они могли не бояться вражеских войск. Чтобы добраться до баржи — понадобятся лодки или…

— Миледи, ваши приказы?

— Скачем к реке, возьмем их на абордаж!

Девушка забирается на лошадь и понукает ее. Непосредственно у берегов рядом с баржей уже ощетинились ежи из пикинеров, но… Зачем им туда скакать? Достаточно просто добраться до реки и продолжить путь по ней! Пусть со смерчем она потерпела неудачу, здесь она не проиграет!

Копыта вздымают в воздух песок. Пора.

Сорвав из-за пояса цилиндр с термитом, она бросает его в воздух. Вспышка! Металлы искрят, разогреваясь до сумасшедших температур.

Якорь готов.

Все же она не была магом воды и просто так заморозить воду не было в ее силах… Зато она могла вытянуть тепло из ее. А если в результате все равно получится лед — то какая разница, как именно?

Одна призванная искра превращается в огненный шар, что красными всполохами озаряет все вокруг. Пламенный снаряд несется к носу баржи, а под ним распространяется волна холода, заставляя воду мгновенно замерзать.

— Вперед! Вперед! — Кричит она и падает пример, заставляя лошадь выйти на наледь.

Подковы вышибают крошки льда, паутинки трещин идут от копыт… Но лед достаточно толстый, чтобы выдержать всадников.

Треск! Баржа резко останавливается, вмерзая в воду. Хрустит дерево. Ревет пламя, окутывая магический щит и оседая на нос корабля. Древесина чернеет, начинается пожар… Это должно их отвлечь!

Вот только пожар начался слишком быстро, словно его кто-то подстегивает…

Всадники уже преодолели половину пути до баржи, как огонь на носу корабля вспыхивает с новой силой. Вспыхивает и исчезает.

Холодный воздух тут же становится знойным. Лед под ногами теплеет и стремительно плавится. Она пытается перехватить контроль, но не выходит. Огонь не слушается ее. Им управляет не просто архимаг огня, не просто тот, кто превосходит ее по грубой силе, но и кто-то, кто обладает таким же родством с огнем.

Аширец.

Член Совета.

Отец?

Она тянется ко второму цилиндру, но копыта коня пробивают истончившийся лед. Мгновение невесомости. Ледяная вода вокруг. Круговорот потоков вымывает ее из седла, крутит, дезориентирует. Не дает понять где низ, а где верх.

Ее уносит вдаль, вода заливает нос. Горло перехватывает от студеной жидкости. Обломок льда бьет ее по голове. Бесконечно долгие минуты она пытается выплыть, схватить воздух, но руки касаются лишь льда. Призванная иска гаснет так быстро, что она не может ее раздуть. Воистину, нет мага беспомощнее, чем тонущий маг огня…

Из последних сил сопротивляясь течению, она находит щель между обломками льда. Воздух! Выплевывая воду, она делает короткий вздох и пытается оглядеться. Течение унесло ее на многие сотни метров. Позади пытаются выплыть кони, всадники. Одни из последних сил гребут к берегу, другие держатся за льдины. Весь ледяной мост разрушен. Неизвестный маг технично отразил атаку, тот же огонь, что создал лед — его и растопил.

Льдина впереди нее вдруг останавливается, вышибая из нее дух. Бездна, какого демона? Девушке некогда выяснять, она резко ныряет в ледяную воду прежде, чем ее зажмет льдина позади… А то и вовсе раздавит между льдинами!

Ногу схватывает судорога, грозя утащить на дно. Аша старается выплыть, даже зная, что над ней лед, но вдруг врезается всем телом во что-то вроде скалы. Течение несет ее вдоль этой штуки, ноги ломаются, пытаясь зацепиться за гладкую поверхность… слишком гладкую и ровную для камня. Течение меняется, ее ноги засасывает прямо под скалу, не давая девушке вообще сообразить, что происходит и почему скала плавает.

Гремит взрыв. Скала содрогается, больно ударяя её по всему телу. Трещит лед, но… Огонь! Она чувствует огонь вверху!

Аша перехватывает его часть. Руки раскаляются, вода вокруг вскипает, разбрасывая лед. Рука девушки, поднимая брызги и пар, достигает поверхности и тут вцепляется в «скалу». Сталь краснеет, становится мягкой, позволяя девушке держаться против течения. Вторая рука вплавляется в стальной корпус. Она из последних сил подтягивается.

Еще взрыв!

Корпус сотрясается, чуть не скидывая ее под днище корабля. Но новый взрыв дает ей новые силы. Пальцы проплавляют металл, надежно вцепляясь в корабль. Немного переведя дух, она пытается карабкаться по отвесной стене… Но крупная рука хватает ее за капюшон и поднимает в воздух.

Приземление. Стальная палуба. Стекает вода. От одежды поднимается пар.

— Какая горячая. Словно морковку из кипящего котелка вытащил! — Жалуется Дорван, дуя на свою руку.

— Ты в порядке? — Спрашивает у девушки Долан, но та лишь мотает головой и отхаркивает воду.

— Господин Пит, там люди плавают! Надо бы их вытащить. — Обращается к магу Дорван, замечая, что плавающая морковка была не единственной.

— Без проблем, дайте мне десять минут. Я сделаю гигантский дуршлаг и тогда…

— Они уже тут!

— Бездна! Хорошо, где цепи? Дайте мне цепи!

Грохочет новый залп, заставляя палубу содрогнуться. Аша медленно поднимается, цепляясь за ногу Дорвана. Тот наклоняется и помогает ей.

Обычно она не любила крупных парней, ведь с ними она чувствовала себя еще более мелкой, но в этот раз она даже не стала кусать его за руку.

— Спа… спасибо. — Благодарит она.

Заряжающие достают с недр палубы все новые и новые снаряды. Рычаги закрывают казенную часть. Выстрел!

Среди вражеской кавалерии расцветают огненные разрывы.

— Нет! Стреляйте в баржу! Там маги! — Требует она.

Долан поднимает подзорную трубу, высматривая цель.

— Два часа, дистанция… Тысяча семьсот… Семьсот двадцать метров. Шесть градусов. Цельсь!

Артиллеристы спешно переводят стволы, крутя какие-то вентили.

— Первый готов!

— Третий готов!

— Восьмой готов!

— Огонь!

Палуба вновь сотрясается под ногами, чуть не заставив ее упасть.

Смертоносный груз отправляется в сторону деревянного коллеги.

Первый снаряд приземляется в воду, поднимая фонтан воды. Волны раскачивают баржу. Еще пять снарядов приводняются рядом, поднимая тонны воды. Один и вовсе приземляется в берег, разбрасывая пикинеров, словно тряпичные куклы.

Долан внимательно осматривает с подзорной трубы попадания, оценивая эллипс рассеивания.

— И где восьмой снаряд? — Грозно спрашивает он.

— Осечка, сэр! Сейчас заме…

Гремит взрыв. Неожиданно для всех, орудие рявкает, и снаряд отправляется в полет. Нос деревянной баржи исчезает в ослепительной вспышке, обломки древесины усеивают воду.

Аша щурится, пытаясь понять, были ли это прямым попадением по щиту и выдержал ли он. Но попросить подзорную трубу не осмеливается.

— Хорошо, прямое попадание. — Констатирует Долан. — Продолжить огонь!

Еще один залп. Сразу два снаряда пронзают баржу, проламывают деревянный корпус но… Не взрываются.

— Вы что, забыли вкрутить взрыватели, дармоеды?

— Нет сэр, все было в порядке, клянусь.

Долан шагает было к снарядам, но крики подчиненных заставляют его вновь прильнуть к подзорной трубе.

Гигантская волна закрывает собой деревянную баржу. Миг, и вода застывает, превратившись в холодный лед.

— Ха. Ледяной щит. Смешно. Мы пробились сюда через такой лед, что им и не снилось. Доложить о готовности!

— Первый готов…

Несколько секунд за льдом видно баржу, вставшую на мель, к которой постепенно стекает вода, но вскоре все заволакивает густой туман. Лишь верхушка ледяной стены виднеется над ним.

— Это им не поможет. — Уже с сомнением говорит Долан и дает отмашку.

Новая восьмерка снарядов отправляется в цель и исчезает в тумане. Часть ледяной стены обрушивается, взрывы разбрасывают туман, но тот за считаные секунды возвращается вновь. Один удар сердца и уже невозможно понять, где были взрывы.

Однако, даже этого удара хватает Долану, чтобы разглядеть затонувшую баржу. Он задумчиво осматривает остальное поле боя. Силы Герцога отступали по всем фронтам, левый фланг пытался прорвать окружение, тогда как правый, окутанный желтым дымом и вовсе пустовал.

— Ладно, пусть так. Перевести огонь на вражескую пехоту на левом фланге! Нельзя дать им организоваться! Координаты…

* * *

— Рассказывай. — Напоминаю я задумавшейся девушке.

Она фыркает и отводит взгляд.

— Нечего рассказывать. Поскакали к барже, наш лед растопили, мы все очутились в воде. Вода ледяная. Судороги, даже без доспехов многие утонули… Ты был прав я… Мне не надо было тратить силы на смерч. Я была слишком слаба для…

Щелкаю ее по носу.

— Не унывай. Неудачи бывают.

Но справа мне в спину вонзается голос Эрин.

— Это не неудача. Это закономерность, вызванная разностью сил. Мы потеряли большую часть рыцарей, а среди тех, что остались — почти половина — это рыцари графа Бикона.

— А сколько потерял враг?

— Что?

— Они ведь отступили. Их потери не могли быть малы.

— Полагаю… Достаточно много, но…

— Они также потеряли и магов, ведь так?

— Мне кажется, часть сумела сбежать. — Встревает Аша.

Так, что это за поток уныния сразу в оба уха?

— Это неважно, теперь они все равно ничего не смогут сделать. Мы разобьем любой их круг из пушек. Так что хватит говорить, что мы провалились, это не так. Все вышло не идеально, но у нас есть успехи. Ты, Эрин, неплохо разменялась…

— Разменялась? Мы потеряли людей, что тренировали десятилетиями. Поместья передать легко, даже найти людей с даром будет не непосильной задачей, но чтобы восстановить боевую силу, натренировать… Это провал.

— Значит, пора переходить на другое оружие. На то, что не требует таких тренировок. — Отрезаю я.

— Ха. — Горестно усмехается она. — Оружие… Какое оружие способно победить того, кто видит будущее?

— Самонаводящиеся? — Предполагаю я и девушка задумывается, дав мне шанс прибодрить уже Ашу.

— А ты сдержала смерч, не дав ему разгуляться по нашим людям. Тысячи бы сгорели, если не ты. К тому же ты отвлекла на себя магов. Провал со льдом… это нормально, жизнь такова, что не всегда получается так, как ты хочешь. Это не твоя вина.

Она мотает головой.

— Нет, ты не понял. Вражеский маг оказался сильнее, я ничего не смогла сделать… это моя вина.

— Будешь продолжать говорить, что твоя вина — не получишь вина.

— Дурацкий каламбур…

— Не менее дурацкий, чем этот разговор про вину. Ну так, что насчет вина?

— Ты точно не сердишься?

— Я не сержусь за неудачи. Особенно если человек старался.

— Тогда тащи бочку. — Тут же воспаряет духом она. — А… и еще пообещай, что поможешь мне стать еще сильнее.

— Как?

— Я не знаю, но как-то же ты уже помог мне. Помоги еще! Я должна его превзойти. Этого…

— А я пас. Не люблю пьянки. — Отвечает Эрин.

— Тебе и не предлагали. — Фыркает Аша.

— Вообще-то, это не твое дело, кто мне что предлагает.

— Мое. К тому же ты уже отказалась, что за бред? Сиди, точи в одиночестве меч или чем ты там занимаешься.

— Какое примитивное представление о деятельности аристократов. — Угрожающе понижает голос Эрин.

— Ах да, еще стегать кнутами своих слуг и закатывать балы. — Загибает пальцы Аша.

— Я не стягу слуг кнутами.

— А чем стегаешь?

Вопрос ставит графиню в тупик.

— На секунду я подумала, что ты способна мыслить и рефлексировать… но сейчас вижу — у тебя в голове ветер вместо мозгов.

— Я предпочитаю думать, что там огонь. Кстати, что такое рефлексировать?

— Все, хватит. — Я обнимаю обоих девушек, мешая их перепалке, но это не помогает.

— Это то, чего ты не умеешь делать!

— Зато я умею прямо просить то, что хочу.

— Любой дурак это умеет!

— Правда? Тогда просто скажи, что тоже хочешь выпить.

— Что? Я не хочу, с чего ты взяла?

— Зачем тогда отказываться, если тебе не предлагают? Разве не затем, чтобы предложили?

Я с удивлением окидываю торжествующую Ашу. Порой она бывает на удивление проницательна.

— Нет. Ты все не так поняла, я не могу… пить с кем попало, в отличие от безродных наемниц!

— Даже пить не можешь? Как скучно тебе жить. — Вздыхает Аша.

Мне тоже это кажется подозрительным.

— Хм. Аша права, нет ничего плохого, если мы выпьем. В чем смысл иметь титул, если даже не можешь выпить, с кем хочешь?

— У меня нет настроения. — Поджимает губу она.

Не сговариваясь, мы с Ашей в два голоса начинаем ее переубеждать.

— Так, потому что ты не пьешь! Какое может быть настроение!

— Не относись к этому так серьезно! Хотя бы выпей с нами.

— Настроение поднимет лишь хорошая пьянка, с продолжением.

— Мы просто соберемся дружной компанией и отпразднуем победу. Хочешь сказать у вас никто не будет праздновать?

— Эмм… Ладно, в бездну всё! — Сдается она. — Где пройдет вечеринка?

— Выгоним с корабля аристократию, бой окончен, хватит им там гостить. — Предлагаю я.

— Хорошо, я приду после заката. Но сперва у меня есть дела. Кстати, у тебя тоже, Рэндал.

— Ммм?

— Я не упомянула еще кое о чем. Второй Герцог сообщил, что согласен на переговоры.

— Какие еще переговоры?

— Которые ты предлагал ему до боя.

— Ах, то есть ТЕПЕРЬон согласен…

Эрин едва заметно улыбается.

— Они состоят через два дня, на нейтральной территории.

— Хорошо, заметано. Маркиза уже в курсе?

— Нет.

— Нет?

— Второй Герцог приглашает на переговоры тебя, а не мать.

Глава 23

Из палатки вылетает пустой, пивной бочонок. Следом за ним, цепляясь стволом ружья об палатку, вылазит солдат. Его приятель, что светил ему факелом, с надеждой спрашивает:

— Ну как?

— Здесь тоже нет этой бездновой бочки, Ал. Может, поищем в новом лагере?

— Думаешь, наши могли не заметить лишний бочонок с порохом? Наверняка он где-то тут, я чую.

— Мы уже обшарили весь лагерь. Ну нет ее нигде! Взгляни, какая уже темнота вокруг, мы ее уже не найдем. — Солдат зевнул и добавил. — Пошли спать.

— Спать? Господин Тил ясно сказал, у нас время лишь до утра, а потом этим делом займется Лорд.

— Ну и что? Нам нечего бояться, мы же ее не украли. Госпожа Тамилла подтвердит нашу невиновность… Ай! Ты чего дерешься? — Возмущается солдат, получив ладонью по затылку.

— Ага, бросит все дела и поедет прямо сюда ради пары простых солдат, размечтался! Может, и не казнят, но разве ты хочешь сидеть под замком до конца войны? К тому же… Кто-то же ее украл, а мы должны были ее охранять. Быть может, если найдем — по шапке не так сильно прилетит, так что кулак в рот и вперед!

— Раскомандовался… — Ворчит он и тут поднимает руки вверх, завидев занесенную ладонь. — Ну ладно, ладно. Где теперь будем искать, командир? Только не говори, что мы пойдем в лагерь лорда Бикона!

— Хм, хорошая идея.

— Почти столь же хорошая, как снова попроситься пройти в часть лагеря, где расположилась Баронессы Сирэль. У меня ребра до сих пор болят от удара того рыцаря.

— Бинго. Туда-то мы и пойдем.

— Ты спятил, друг? Думаешь в темноте они станут более дружелюбны?

— Нет, напротив. Большая часть солдат ушла в новый лагерь, людей в старом будет немного. Мы проскользнем, выясним что нужно и тут же свалим.

— А если

— Они не посмеют, мы же не сами по себе ходим, а под крышей.

Пока приятель обдумывал его слова, Ал протянул руку.

— Дай сюда мушкет, мы же не пойдем на дело с такими бандурами. Вот, держи штык-нож.

— На мокрое я не подписывался.

— Дурень, потихоньку палатку подрежем и внутрь зайдем. Все, вперед.

— А мушкеты? Ты их оставишь прямо тут? В случайной палатке?

— Ну да.

— А вдруг их тоже украдут?

— Тогда мы будем самыми невезучими стражами Королевства… Веселее, у нас впереди почти вся ночь! Разделимся, ты зайдешь с северной стороны, я с южной. В первую очередь проверь все маленькие палатки, а я займусь большими.

Ал не был вором, но… жизнь в городе каждого сделает немного вором. Людей в городах всегда была больше, чем честной работы для них… По крайней мере, в типичных городах.

Лишь бы только его сиволапый приятель не напортачил, быт крестьянина не больно-то подготовил его к такому. Поэтому Ал и отправил его обшаривать палатки простых солдат, вряд ли там будет много патрульных.

В очередной раз бывший вор поблагодарил судьбу за черную форму. Немного угля из костра закрасило белые полосы на рукаве и вуаля. Ничуть не хуже ночных теней… Хотя, даже то, что он щедро измазал лицо своего коллеги углем — вряд ли ему сильно поможет. Слишком уж тот шумно крался. Впрочем… Если он поднимет шум — тогда у Ала будет отличная возможность обшарить все, что нужно!

Пасмурное небо было как раз кстати, кромешная тьма окутывала лагерь. Лишь редкие факелы на стойках отпугивали ее, заставляя разбегаться пляшущими на палатках, тенями.

Ал выглянул из тени, удостоверившись, что одинокий патрульный не собирается поворачивать, и быстро, бочком-бочком перебрался к штабелям бочек, едва накрытых тканью. Первое правило вора — прячь деревья в лесу! А тот, кто сумел украсть целую бочку прямо у него из-под носа — точно был отличным вором.

Пожалуй, именно это заставляло Ала не опускать руки и продолжать копать. Слишком уж красиво его поимел этот незнакомец. Так что Ал не успокоится, когда не покажет ему фунт лиха.

Желательно, под печень.

Штык-ножом он быстро простукивал бочки. Пустая. Пустая. Так, что то-то есть — наклонить! Плещется жидкость. И снова жидкость…

Десять минут напряженной работы и несколько вскрытых бочек, в которых оказался, увы, не порох, а всего лишь ячменная крупа.

Мимо.

Пропустив мимо себя очередной патруль, Ал задумался. Будь он не вором, а тупым, напыщенным аристократом, куда бы он приказал своему вору принести бочку?

Его взгляд сам собой зацепился об самый роскошный шатер в округе.

О, да!

Десять минут пряток со стражей и… внезапная тишина. Если складскую часть регулярно обходила охрана, то святая святых, покой аристократа не охранялся никем. Даже у входа не было никого. Однако, внутри горел огонь.

Ал вытащил нож и проверил заточку острия. Слишком уж подозрительно, не может быть, чтобы бочки с водой и ящики с крупами охранялись лучше, чем шатер баронессы!

Его чуткий слух расслышал возню внутри шатра. И эти звуки приближались. Ал перехватил кинжал, чтобы ударом рукояти вырубить идущего, но в последний момент он придерживает руку.

Ведь из шатра, не стесняясь и в полный рост, стоял его приятель.

— Ты что тут делаешь?

— Ты бы видел эти мелкие палатки, там негде бочку прятать. Вот я сразу сюда и пошел. Кстати, ты был прав, лагерь вообще пустой, ни души! Ай да о чем это я? Идем, я тебе такое покажу!

На секунду у вора даже возникла глупая мысль, что приятель его дурит, водит вокруг пальца, лишь притворяясь простачком, но Ал тут же отбрасывает ее.

Вряд ли кто-то может несколько месяцев подряд притворятся дурачком, не делая ни единой ошибки. Если что-то тупит как дурак, совершает глупости, как дурак… то это просто дурак и всё.

Ал возвращает нож в ножны и идет вглубь шатра. Первое, на что утыкается его взгляд — здоровенная дыра в шатре, нагло прорезанная в полный рост. Да еще и вся замазанная угольными отпечатками рук!

О, бездна, ну кто же так делает?

Второе — это нагло горящий факел, что стоял прямо посередине комнаты, рядом с не менее нагло стоящей бочкой. Очень знакомой деревянной бочкой.

— Факел ты запалил?

— Что? Не, так и было.

— А ты тут… Никого не видел?

— Неа. Так что, это наша? Откроем, проверим? — Воодушевленно потирает руки крестьянин.

Но бывший вор не расслабляется. Вновь достав нож и непрерывно озираясь, он крадется к бочке.

— Не радуйся раньше времени… Ведь кто-то за каким-то демоном запалил этот факел!

— Этот факел мне нужен, чтобы тут всегда были тени, мои глупенькие гости. — Доносится женский голос.

Ал разворачивается в мгновение ока, чтобы увидеть, как появившаяся из неоткуда, незнакомка прильнула к шее его друга в жадном поцелуе… Нет, это поцелуй.

Раздается крик, неудачливый стражник вопит и машет руками, но ничего не может сделать бледной девушке. Ал метает нож, но тот проходит прямо сквозь незнакомку, словно та — бесплотная тень. Вор хватает факел, несется к другу.

В этот момент девушка отпускает жертву и, фонтанируя кровью из перебитой артерии, он падает на землю. Ал бьет факелом, яркое пламя перед глазами слепит его на секунду но…

Впереди него уже никого нет.

Опасность!

Хрустят ребра. Выход стремительно удаляется. Получив жесточайший удар по печени, он пролетает половину комнаты. Удар! Треск!

Он не понимает, что трещит, бочка, в которую он врезался спиной или его позвоночник.

Отнявшиеся ноги и шорох сыплющегося пороха указывает ему, что и то и другое.

Незнакомка тем временем облизывает губы и, поигрывая обсидиановым кинжалом, приближается к нему.

Взгляд Ала цепляется за уже затихшего приятеля. Кровь из разорванной шеи уже едва текла.

Теперь эта дрянь хочет и его кровь.

Ал поднимает факел. Незнакомка останавливается и поднимает в ответ бровь.

— Выкуси, крыса трущобная! — Кричит он и замахивается.

Чтобы неожиданно для незнакомки тыкнуть факелом себе за спину.

Вспыхивает порох. Раздается взрыв.

* * *

Мне снится гром. Или не снится?

Странно, даже открыв глаза, я слышу его отголоски.

Несколько секунд борюсь с желанием просто забить, ведь если произошло что-то важное — все равно доложат. Тем более что выбираться из теплых объятий не хотелось совершенно.

Сквозь тихое сопение справа, размеренное дыхание слева и плеск воды за деревянным бортом, пробиваются едва слышные крики.

Нет, придется-таки встать и проверить.

Приподнимаю с себя чужую руку и ужом выкручиваюсь с кровати, словно пробка из бутылки.

Зажигаю лампу и пытаюсь найти штаны, краем глаза поглядывая на девушек. Лишившись подушки для обнимания, Эрин единственной рукой подтягивает к себе Ашу и прижимает к груди.

Надо поспешить. Сама того не подозревая она прижала к себе бомбу, Аша терпеть такого не может. Хватаю рубаху и отворяю дверь.

Дверь сопротивляется, будто ее чем-то подпирают.

И действительно, прямо у дверей занятой нами каюты — сопит капитан. Вероятно, напившись, он по привычке пошел к себе, но не смог открыть запертую дверь и просто рухнул тут.

Переступив через него и надев рубаху, я замираю в раздумьях — стоит ли мне подниматься на верхнюю палубу, или сначала проверить трюм? Вдруг крики и грохот доносились из него?

Пожалуй, стоит проверить. С Пита станется что-нибудь взорвать, она и трезвый-то может учудить, а пьяный так те более.

Минуя тела павших в пьянке, спускаюсь по лестнице в трюм. Шагаю осторожно, лететь кувырком из-за попавшей под ноги бутылки — в мои планы не входило. Тем более, чем трюм утопал в полумраке.

Все магические светильники были выключены, а несколько и вовсе разбито. Красные угли из котельной едва освещали комнату, зато весьма неплохо ее прогревали. Обнаружив возле паровой машины неспящую фигуру — я выдохнул. Похоже, все так и есть.

Пит, щурясь, что-что вырезал кинжалом прямо на корабельных досках.

— Доброй ночи. Только не говори, что этот грохот был из-за того, что ты случайно запустил двигатель?

— А? — Не совсем вменяемо отреагировал он, отрываясь от резьбы.

— Грохот, говорю, твоих рук дело?

— Тише, разбудите людей. — Шепчет он, тряся головой. — Это где-то наверху громыхнуло. Гроза, наверное…

— Гроза, конечно. — Хмыкаю я.

Поняв, что вести диалог контрпродуктивно, я подхожу ближе и склоняюсь над манометром. Давление в системе недостаточно для того, чтобы прокрутить маховик. Вода в котле пусть и горячая, но до кипятка ей далеко. Похоже, Пит оправдан.

Я хотел было пожелать ему спокойной ночи и продолжить свои поиски, но он вцепляется в ногу, мешая уйти.

— Почему все хорошие девушки уже заняты?

— Эм, что?

— В первый раз встретил ту, с кем хотел бы быть рядом, а она уже замужем. Разве это справедливо? Разве я многого прошу?

— У тебя особняк прямо в столице и титул Графа, неужели так сложно найти приличную девушку?

— Смотря какую. — Он раздосадованно втыкает кинжал почти по рукоять в дерево. — Когда я принял наследство отца, от желающих в самом деле не было отбоя. Правда, каждая первая хотела затащить меня к целителю, чтобы убрать шрамы от экспериментов, но в остальном они были вполне терпеливы. Самая жадная до денег даже выдержала три взрыва и два пожара в поместье, прежде чем ушла. Остальные продержались и того меньше. Вскоре даже старые слуги отца разбежались, что уж говорить о менее терпеливых девушках… Никто из них не поддерживал мои увлечения. В лучшем случае, они просто их терпели! А эти постоянные разговоры, чтобы я взялся за ум, вернул земли. Я не для этого их продавал, чтобы возвращать!

— То есть ты хочешь ту, что занималась бы с тобой безумными конструкциями?

— Да! Точно! Мне нужна дама с разумом, открытым всему новому и необычному!

Я сочувственно вздыхаю, вряд ли он где-то найдет еще такого чудика. Даже Эшли, она… Более нормальная. Ее конструкции хотя бы рациональны. Ее идеи с тем, чтобы наделить големов толикой самостоятельности, может, и смотрятся бредово для остальных… Но уж точно не для меня.

— Могу лишь пожелать удачи.

— Да… Удача мне не повредит. Рэн, когда мы вернемся в Рейклад? Может, если бы я показал ей все, что я построил — то смог бы поразить?

Этот вопрос заставляет меня вновь вернуться к размышлениям о делах, а ведь я затеял пьянку только чтобы отвлечься от них хотя бы на вечер…

— Зависит от переговоров с Герцогом. Я не могу отослать корабль с вами, пока мир не заключен — он нужен тут. Если довести его по реке до Лотингема — он легко разнесет все замковые укрепления. Но если отправить его в одиночку обратным путем — реку вновь могут заморозить, а корабль взять на абордаж. Пусть его огневая мощь велика, это всего лишь плавающая, артиллерийская батарея. Маршрут корабля слишком предсказуем. Не могу отправить вас и на грифоне, это может быть опасно, пока в небе снуют вражеские наездники. Боюсь, пока мы не заключим перемирие — вы тут застряли вместе с армией.

— А если я построю новый корабль? Летающий… Эти гребные винты подсказали мне мысль, ведь они могут грести даже воздух! — Она машет руками, изображая то ли крылья, то ли винты.

— Я думаю, что тебе нужно отдохнуть, дружище. Выспись. — Я осторожно вытаскиваю кинжал из дерева и помогаю Питу добраться до гамака.

— Не стал ли я слишком жадным? Мои творения не просто работают, они меняют мир, как я и мечтал, но теперь мне этого мало… — Размышляет он, укладываясь спать.

— Обещаю, что поинтересуюсь у Эшли, не осталось ли у нее в Стальной башне в меру чокнутых подружек. — Говорю я ему, но он уже закрывает глаза, едва слышно бормоча о подъемной силе и винтах.

Дирижабль, значит… На секунду меня самого увлекает эта мысль, но я выбрасываю ее из головы. Сейчас для нее не время.

Задумчиво повертев кинжал, я затыкаю его за пояс и поднимаюсь на верхнюю палубу.

Моросит мелкий дождь. В старом лагере переполох, пожар окутал палатки, освещая все вокруг на сотни метров. Я тянусь рукой к поясу за подзорной трубой, но понимаю, что оставил ее в спальне.

Впрочем, и без нее видна крупная воронка посреди лагеря. Учитывая грохот, сомнений быть не может — нашлась пропавшая бочка с порохом. Вот только ночь и пожар мешали сориентироваться, часть палаток сорвало и скомкало в кучу взрывом, стяги валялись на земле. Хоть убей, не могу вспомнить, кому принадлежала та часть лагеря.

— Баронессе Сирэль. А еще у нас гостья. — Сонно ворчит Астарот.

Короткий взгляд по палубе никого не обнаружил. Однако, это значило лишь одно. Гостья умела хорошо прятаться.

— Как насчет выйти из тени и поговорить? — Предлагаю я пустоте.

Удочка только заброшена, а рыба уже клюет. Едва я заканчиваю говорить, как тень мачты вытягивается, набирает плотность. Мгновение и бледная брюнетка в заляпанной кровью кожаной куртке полностью материализуется на палубе.

— Как ты узнал, что я тут?

— Летучая мышка нашептала. — На полном серьезе отвечаю я.

А что? Большая такая, крылатая и с рожками…

Но это еще не всё. От ее окровавленной куртки несет не только кровью.

— А еще от тебя пахнет порохом. — Медленно проговариваю я, складывая два плюс два. — Значит, Сирэль, верно?

Она морщится.

— Я сделала выводы из прошлых ошибок и старалась встречаться с тобой лишь в присутствии большого числа людей. Когда сердец много — ты не услышишь лишнее.

— Но в этот раз ты без чужого облика.

— Какой в нем теперь смысл, когда мы стоим лицом к лицу? — Облизывает губы она и добавляет. — К тому же не хочу, чтобы ты снова испортил артефакт. Чтобы Король соизволил его починить — мне пришлось основательно побегать у него на побегушках, даже прирезать одного старика. Так что в этот раз я оставила амулет в надежном месте.

— Значит, это Король приказал тебе стащить порох? — Продолжаю раскручивать цепочку я.

— О, нет. — Усмехается она, показав довольно длинные клычки. — Мне самой бы пригодилась эта штука. Жаль, не срослось.

— Тебе стоило соблюдать правила пожарной безопасности. — Я медленно делаю шаг от борта палубы, стараясь, чтобы рядом со мной было меньше теней. Рука нащупывает кинжал Пита, единственное оружие. — А теперь я бы хотел услышать ответ на вопрос… зачем ты здесь?

— Хм. А что если… затем, чтобы убить тебя? — Воркует она, отступая обратно в тень и растворяясь в ней.

Глава 24

Палуба корабля пуста, но я чувствую взгляд из тени. Всполохи огня от горящего лагеря заставляют тени плясать в такт огню. Но даже если бы смог потушить его — от света луны мне не избавиться никак.

Ближе всего ко мне — моя собственная тень. Чуть поворачиваюсь, чтобы она была прямо передо мной, так проще ее контролировать.

Оружия, по сути, нет. Не тыкать ли бесполезным кинжалом в каждую тень? Надежда разве что на…

— Не кажется ли тебе, что пора показать, что ты не зря сожрал целый огненный смерч? — Задаю я вопрос демону.

— Нет. — Коротко отвечает он ехидным рыком. Слишком ехидным для сложившейся ситуации.

А ведь он понимает, что если я умру — то и он умрет следом.

Если только… Она не блефует.

Хмыкнув, разжимаю пальцы, позволив кинжалу упасть и вонзиться в палубу. Развожу руки. Если я прав, тогда он мне не понадобится.

Если нет… Тогда все равно проблему решат когти, а не кинжал.

— И что это? Сдаешься? — Доносится голос из колышущихся теней.

— Нет. Просто не собираюсь участвовать в твоей игре.

— Значит, сдаешься. — Новая реплика доносится мне в спину, провоцируя, чтобы я повернулся.

Но я продолжаю стоять неподвижно.

Даже когда тень передо мной раздвигается, оголив обсидиановое острие. Клинок несется к шее, лишь в последний миг повернувшись плашмя. Стекловидный камень холодит кожу, лишь большим трудом сдерживаюсь, чтобы не попытаться уклониться.

Оставив на коже, белый след, клинок исчезает в тени.

Тишину нарушают шаги за спиной. Близко. Очень близко.

— Хорошо, есть ведь и другие игры, в которые мы можем сыграть.

Ее рука обхватывает талию, лезет под рубашку. Холодная.

— Или тебе по нраву лишь пьяные калеки да коротышки? — Шепчет она на ухо и касается языком шеи, пробуя на вкус.

— Мои вкусы шире, но боюсь, я вновь вынужден отказаться. Не хочу на скорых переговорах с Герцогом выглядеть румяным живчиком, а не высосанной мумией.

— Ох, как будто ты хоть когда-то был румяным! Не был. Уж поверь, я за тобой долго следила. — Хихикает она, соблазнительно прижимаясь грудью.

Впрочем, меня больше соблазняет то, что она на расстоянии руки. Попытаться сломать шею и избавиться от геморроя раз и навсегда, но… Вряд ли успею. Сбежит ведь. Слишком уж вокруг много теней.

Не дождавшись реакции, она фыркает и отходит, вильнув филейной частью.

— И как такой скучный человек оказался отмечен знаком Самаила? Не понимаю… Хорошо, тогда просто подкинем монетку, чтобы узнать победителя.

В тот же миг мне в лицо летит монета. Машинально ловлю ее рукой, прежде чем соображаю, что делать этого не стоило.

Однако ничего не происходит.

Разжимаю кулак. В отблесках огня на меня смотрит вычеканенный золотистый профиль Дастана.

Я провожу по нему пальцем. Казалось бы, обычная монета, но что-то в ней не так. Или, может, это просто отвращение к его морде?

— Королевская монета нового образца. Украдена прямо с печатного цеха. — Комментирует она.

Я подкидываю монету в воздух. Да, вот оно что — слишком легкая для золота. Кисть обрастает чешуей, я провожу длинным когтем по профилю Дастана, оставляя на нем глубокую борозду.

Под внешней позолотой оказывается далеко не золото. И даже не серебро, хуже.

Свинец. Столь знакомый и любимый, отличный материал для пуль.

Слой золота же столь тонкий, что даже магу на первый взгляд монета кажется однородной. Вероятно, на это и расчет. Любой надкус и подделку тут же разоблачат… Да что, там, ее разоблачат и по весу.

Непонятно, на что надеется создатель столь грубой подделки.

Но вот способ, которым ее сделали — был любопытным. Зуб даю, из свинцовой монеты сделали золотую не чем иным, как гальваническим методом. Значит, у них был источник электричества для проведения электролиза. Любопытно, однако…

— Зачем королю делать фальшивки? Тем более, фальшивки такого низкого качества. Он собирается отказаться от золотого стандарта? Или хочет создать видимость богатства?

— Его не интересует видимость, он намерен их использовать. И нет, большая часть монет — нормальные, целиком состоят из золота. Кстати, выпал орел, так что сегодня ты победил. Увы.

— Я не успел загадать сторону. — Хмыкаю я, переворачивая монету. На меня вновь смотрит профиль Дастана. Брак. Обе стороны — реверс.

— Жизнь не дает нам загадывать сторону. Ты — Кондор, а я родилась с даром тени. Все честно. — Произносит она, протянув руку.

Этот странный разговор начинал меня напрягать.

Броском возвращаю монету девушке, и она без всяких усилий ловит ее двумя пальцами.

— Могу предложить реванш, если хочешь. — Она с намеком хлопает по своему бедру в кожаных штанах, одновременно убирая монету в карман.

— Предпочту информацию, ведь ты за этим тут, верно? Ведь ты поддалась.

— Гнусный поклеп! — Мелодично воркует она, отрицающе махнув рукой… и согласно кивнув.

— Я понял правила, хотя и не понял, зачем так усложнять. В качестве приза — расскажи мне то… что хочешь мне рассказать.

— Хм. Много чего…

— Тогда погоди. Если ты была в том цехе, скажи, с помощью чего он покрывает монеты золотом? У него есть генератор? Турбина?

— Тебя больше интересует то, как он их сделал, чем то, как собирается использовать?

— Я отлично знаю, как он их сделал. Мне интересно, с помощью чего они их сделал. Его источник электроэнергии. Может он использовал магов воздуха?

— Нет, но я поняла, о чем ты. Монеты погружались в ванну с громовыми камнями, полагаю, это тебя интере…

— Твою ж мать. — Перебиваю я ее. — Конечно же! Долбаные камни.

За исключением наиболее распространенных огненных кристаллов, что массово добывались в окрестностях Ашира, существовали и другие похожие материалы. Часть — слишком редкие и потому — невероятно дорогие. Часть — попросту бесполезные, как кристаллы воздуха, что взрывались, едва их тревожили.

Громовые камни относились к первому типу.

Что ж, хотя бы теперь я могу спать спокойно. Камни — редкий и невозобновляемый ресурс, тогда как мои генераторы работают всегда, по крайней мере, пока есть топливо.

Однако, если добыть их… думаю, я найду им применение.

— Можешь украсть мне с десяток камней?

— Могу, но не буду. К тому же такая потеря его не остановит. Он расширил цеха и планирует запретить монеты старого образца как только напечатает достаточно новых.

— Запретить, значит. Я бы понял логику, если бы все новые монеты были свинцовыми…

— Я не знаю, как именно, но знаю то, что он собирается их использовать. Так что… Если король предложит деньги — будь начеку.

— Спасибо за предупреждение.

— Не за что. Я бы не упомянула о монете, если бы ты победил другим способом. Это так, мелочь. Небольшая дурость нашего спятившего короля… Полагаю, ты должен быть в курсе его планов?

— Эм, возможно. — Протягиваю я. О каких-то планах я точно в курсе, но я же не знаю, какие имеет в виду она.

— Хорошо. Полагаю, как и я, ты не хочешь, чтобы наша игра закончилась падением мира в пустоту. Расскажи мне, как он планирует обрушить купол, что конкретно ему для этого нужно — и я помогу его остановить.

— Да! Эм… Кстати, а что ты имеешь в виду, говоря о пустоте?

* * *

Загибаю пальцы.

— Итак, за то время, пока я отвлекся на Первого Герцога, Дастан успел: создать магическую чуму, уничтожить Академию, спровоцировать Содружество на войну, начать выпуск фальшивых монет, спровоцировать на войну Второго Герцога, подчинить себе Понтифика и все ради того, чтобы убить побольше магов и пока неизвестным нам способом обрушить защищающий нас купол, что сдерживает пустоты, которой теократы поклоняются как богу, называя пустоту — Единым. Я ничего не забыл?

— Армию живых мертвецов. — Напоминает убийца. — Монеты волнуют тебя больше, чем армия живых мертвецов?

— Скажем так, восстание зомби мне кажется большим преувеличением. Многие болезни заставляют людей выглядеть не лучше умертвий! А Дастан — весьма талантливый алхимик.

— Человек, у которого на службе некромант — удивляется восставшим мертвецам?

— Я их никогда вживую не видел.

— Вот и насмотришься!

— Хорошо, ладно, верю. — Я загибаю очередной палец. — Еще он напустил на нас ходячих. Кстати, а зачем ему все это?

— Ты у меня спрашиваешь? Ты был его учеником, вот ты мне и ответь, почему ему спокойно не живется!

Вопрос заставляет меня смутиться. Действительно, крыть тут нечем.

— Ну-у-у… скажем так, он перестраховался и я не помню ничего из того времени.

Она сверлит меня взглядом несколько минут, после чего вздыхает.

— Плохо. Но мы все еще можем просто сорвать ему подготовку… Вернее, ты сорвешь, я не могу прямо выступать против него, это было бы нарушением правил.

Я потираю резко заболевшую голову. Хм.

— Если так подумать, то теперь хотя бы ясно, зачем ему фальшивые деньги. Он хочет обрушить доверие к своей же валюте. Посеять хаос.

— Деньги — это меньшая из проблем, сейчас важнее всего Содружество. К счастью, после провала наступления на пустынную крепость, позиции Магистра пошатнулись, Содружество уже не так рвется в атаку. Особенно после того, как я распустила слухи о нашествии живых мертвецов в Теократии.

— Разве это не подстегнет их действовать? Даже я знаю, что остановиться некроманта на ранней стадии куда проще, чем если бы он отожрался на целой стране!

— Хе. — Лицо магички озаряется презрительной усмешкой. — Они это знают, но делать ничего не будут. Напротив, как только они удостоверятся, что данные о некроманте верны — эти стариканы сядут в своем Ложе и будут потирать руки. Зачем что-то делать, если у врага и так проблемы? Но Короля это не устраивает. В скором времени он отправит новый крестовый поход во главе с Понтификом. Они должны будут пройти через эти земли и напасть на Содружество с запада. Ты должен их остановить, иначе это вновь вынудит Содружество шевелиться.

— Погоди, я должен все это переварить и осмыслить. Сколько у нас времени?

— Где-то неделя, я сообщу их точный маршрут, как смогу его раздобыть.

— Хорошо, допустим это все правда, но могу ли я тебе доверять? Из того, что ты мне рассказала, слишком уж навязчиво веет мыслью о том, что мне стоит договориться со Вторым Герцогом о мире. И вот какое совпадение, среди нас точно есть его шпион…

— Это Граф Бикон. — Девушка сдает его мгновенно, без тени сомнения.

— Мне нужно проверить эту информацию.

Магичка недовольно складывает руки на груди.

— О, Единый, разве до этого я тебе не помогала? Твоя коротышка спокойно отчалила от порта, на корабле, что я подготовила. А портал вернул тебя не в королевские пыточные, а прямиком в гоблинский лес, разве я тебя обманывала?

— Когда притворилась Архимагом Воды? Когда подставила в Содружестве? Или когда чуть не убила, после того как я тебя раскрыл?

— Не убила же.

Хмыкнув, перевожу тему.

— К слову об убийствах может просто убить короля и дело с концом?

— Убить? Чем?

— Чем угодно. Меткий стрелок на крыше.

— Даже у меня нет ни шанса его убить, а я устраняла почти всех, кого мне заказывали.

— Почти. — Хватаюсь за оговорку я.

— Тяжело убить того, чья супруга знает будущее. Но еще тяжелее того, кто несмотря на это — победил ее всего за один удар. Это гиблое дело, забудь. Даже Понтифик с ним не справился.

— Как насчет бомбы? В смысле, бочки пороха.

— Вроде той, что не смогла даже меня убить?

— Очень большой бочки пороха.

Она апатично вздыхает.

— Просто поверь, что тебе не удастся его убить. Надо просто нарушить его планы. — В ее голосе слышится… смирение? Обреченность?

— Ты его защищаешь? — Провоцирую я.

— Нет, просто не хочу, чтобы он победил, а он победит, если всё что ты можешь — пара нелепых покушений… — Разводит руками она и меланхолично добавляет. — Это людям, вероятно без разницы, рухнет барьер через год или через тысячу лет. Я же собираюсь прожить достаточно долго, чтобы меня волновал даже второй вариант.

— Я все еще тебе не доверяю. — Отрезаю я. — Я, конечно, учту и проверю все, что ты мне сообщила, но…

— Хорошо, притащить тебе твою сисястую подружку? — С вызовом предлагает она.

— Что?

— Через порталы содружества. Тогда ты проверишь мои слова и мы сможем начать работать. Я могу сделать это… Дня за три-четыре, ближайшие порталы не сильно-то и близко. Да, пожалуй, так и сделаю. Жди.

Мгновение и убийца растаяла в тенях, оставив меня в одиночестве стоять на палубе. В старом лагере заканчивали тушить пожар.

Черт, от разговоров горло пересохло.

Я опустился на корточки, чтобы вынуть из досок кинжал, как услышал шаги. Убийца вернулась? Нет, шаги поднимались с палубы ниже.

Вскоре стало видно и ее обладательницу. Она неловко пыталась застегнуть камзол единственной рукой. Без особого успеха.

— Помочь?

— Даже не знаю. — Рассеянно отвечает Эрин. На ее груди замечаю след от зубов. Странно, что-то я такого не припоминаю.

— Проснулась оттого, что меня укусила одна рыжая коротышка. — Поясняет он, заметив мой взгляд.

— В последнее время я часто стал просыпаться так же. Просто не прижимай ее к себе, она этого не любит. — Советую я.

Она фыркает.

— Надеюсь, это знание мне никогда больше не пригодится.

В воздухе повисает неловкое молчание, что нарушает лишь шелест одежды. Мда.

Подхожу и помогаю ей с пуговицами.

— Благодарю. — Она одергивает камзол, не зная теперь, куда девать руку.

Похоже, придется-таки поговорить.

— Ты много выпила. Пожалуй, я должен… — Начинаю я, но она меня перебивает.

— Ты знаешь, что Вторую герцогиню считают алкоголичкой, потому что она и дня не проживает без бутылки вина? — Произносит вдруг она.

— Эм, нет. В первый раз слышу. — Качаю головой я, не вполне понимая, к чему она про нее вспомнила.

— Считают. Но правда состоит в том, что вино для нее — это просто виноградный сок, воин столь высокого ранга не может опьянеть. Мне до нее далеко, но…

В голове щелкает.

— Все, я понял. Не продолжай.

— Хорошо, не хотелось бы, чтобы ты думал… ладно, забудь, это слишком смущает.

Она подходит к борту корабля и задумчиво смотрит на лагерь. Пожар окончательно потушен, лишь небольшой дымок поднимается от почерневшей земли, где стояли палатки.

— Если уйдешь сейчас, слухов точно будет намного меньше, чем если останешься до утра. Я не гоню, просто…

— Мама в любом случае будет недовольна. Весьма.

— Я с ней поговорю. — Заверяю я девушку.

— Кстати, ты знал, что из-за размеров нашей семьи, у нас сквозь пальцы смотрят на браки даже между близкими родственниками… а уж между некровными — так тем более?

Глядя на то, как я мгновенно поперхнулся, она смеется.

— Просто шутка. А может и нет…

— Кажется ты говорила, что твоя цель победить Герцогиню в поединке, и ты не планируешь замужество до того, как ты ее достигнешь.

Он издает странный звук, дернув остатком плеча.

— Да… Я жила тренировками многие годы, но… Похоже, это просто невозможно, как невозможно прыжком взлететь на гору. Значит мне нужна новая цель.

В ее голосе я слышу те же нотки, что совсем недавно слышал от убийцы, когда она критиковала меня за попытки покушений на Короля. Нотки бессилия.

И это меня бесит. Если на гору нельзя запрыгнуть, почему бы ее не снести динамитом?

— Всего один раз проиграла, а уже сдаешься?

Меня тут же прижигает ее яростный взгляд.

— Так может, покажешь мне, как нужно? Я посмотрю.

— Нет. — Чеканю я.

Она удивленно поднимает бровь.

— Я помогу тебе этого добиться. Я создам оружие, что поставит на колени даже ее.

В конце концов, если мне нужно найти способ убить короля — Герцогиня станет неплохой тренировкой. Особенно если убедить ее добровольно сотрудничать…

Эрин несколько минут раздумывает.

— Ты хочешь, чтобы я попробовала вновь?

— Нет, я ничего не хочу. Пробовать или отказаться — это твое дело и твой выбор. Просто я предлагаю свою помощь. — Закончив говорить, я протягиваю ей руку.

— В таком случае… Я согласна. — С придыханием отвечает она, взявшись за нее.

Увы, момент портит громкий крик Аши, исходящий из недр корабля.

— Ну и куда вы все делись, а? Я нашла еще рома!

Уж вот кто точно не боится никого разбудить.

— Какая же она громкая… — Морщится Эрин.

— Есть такое. Пойду, заткну ее. Ты со мной или вернешься в лагерь? — Я отпускаю руку, давая понять, что не держу ее. Но она мою руку не отпускает. Напротив, молча тянет меня к лестнице, что ввела к каютам.

Ответ понятен и приятен, но… Из головы все равно не выходят мрачные предсказания теневой убийцы.

— Мертвецы, значит. Бездна, придется наладить серийное производство огнеметов… — Делаю в памяти заметку я, прежде чем спуститься в глубины корабля.

Утро вечера мудренее.

Глава 25

— Госпожа, прибыли квартальные отчеты.

Тамилла кивком головы поблагодарила помощника, что аккуратно примостил на и так заваленном столе новую пачку бумаг.

Под мерный ритм маятниковых часов она вытянула из вершины стопки несколько листов.

Уже сотни тысяч золотых ежемесячно курсировали в хлипком балансе между казной и гражданами. Пусть, Столица все еще имела куда большие богатства, торговка была готова поклясться — торговые обороты в Графстве уже приблизились к столичным.

И это притом, что в Графстве совсем не было аристократов, что обычно и тратили львиную долю денег!

Выплачивались зарплаты и оплачивались многочисленные строительные работы, взымались налоги, приходили деньги за поставки. Доходы и расходы.

Все это походило на водопад, где рухнувшую воду всеми силами пытались залить обратно на вершину. Ведрами, насосами и трубами. Пока это удавалось, но с каждым месяцем водопад требовал все больше и больше воды. Часть расплескивалась за пределы Графства, несмотря на все ее усилия по привлечению денег, но главное… По какой-то причине водопад словно пересыхал, с каждым днем вода казалась все более вязкой.

— Что-то еще? — Спросила она у замершего помощника, с трудом выгнав из головы образ водопада.

— Маркиз Шорт просит заем у сюзерена. На свою свадьбу, с некой Моникой.

— Сколько?

— Двенадцать тысяч золотых.

Тамилла поджала губу. Несмотря на потерю земель, часть которых была занята Первым Герцогом, а другая, фактически находилась под контролем Графства Кондоров — малец не собирался отказываться от привычки пускать пыль в глаза.

С другой стороны, это отличный способ узаконить смену контроля над его имуществом.

— Мы выделим половину суммы. — Тамилла быстро чиркнула на бумаге условия кредита и передала ее помощнику.

— Хорошо, я отнесу предложение его гонцу. Шорт будет рад.

Будет. Но лишь до того момента, как он узнает проценты…

Помощник ушел, вновь оставив ее в окружении тиканья напольных часов. Тамилла упорядочила ворох бумаг на столе и продолжила изучать отчеты. Часть товаров опять подешевела.

Само по себе это не было новостью, продвигающаяся семимильными шагами механизация буквально обрушивала цены на товары один за другим.

Но были и другие товары, что привозили торговцы. И они дешевели в плохом смысле. Не в том, что это претило ей, как торговке, но в том, что она не видела этому причин. По всем законам торговли — цена должна была расти. Резкое повышение благосостояния должно было заставить все дорожать. Она легко могла объяснять удешевление каждого товара по отдельности, но не само явление.

Что еще хуже, лавки все больше жаловались на отсутствие разменной монеты. Между горожанами начал процветать бартер, а объемы продаж все падали. С другой стороны — рост цен на продовольствие был далеко не таким критичным, а значит, в этом месяце можно даже не повышать зарплату, чтобы удовлетворить требования лорда по доступности еды на человека.

Но все же, Тамилла не до конца понимала, в чем дело и это ее раздражало. Её мысли вновь вернулись к водопаду, но вместо воды в нем текло золото.

Им не хватает денег.

Это обычное дело. Если торговец говорит, что ему достаточно денег — то он не торговец. Но… Нет. Дело в другом.

Деньги становятся все ценнее…

— Возможно, с новыми машинами мы сможем разрабатывать старую серебряную шахту в окрестностях Лиграда… Придется спросить у Рэндала. — Задумчиво произносит она, покусывая кончик ручки.

Добычи серебра, а уж тем более — золота, могло производиться лишь под контролем короля. Что, впрочем, не мешало множеству искателей снимать сливки, втайне разрабатывая некоторые месторождения. Ведь, как ни крути, в отличие от драгоценных камней, которые еще нужно продать — добыча драгоценных руд являлось прямой добычей денег!

Достаточно лишь одного сговорчивого мага металла, чтобы новенькие золотые нельзя было отличить от выпущенных монетным двором.

Остается лишь немножко потоптаться по ним, повалять в грязи и готово.

Никакого риска. За исключением того, что если застукают за незаконной добычей — головы лишатся все причастные.

Впрочем ключевое слово — если застукают.

Впрочем, оставался еще один вариант — использовать добытую медь для печати собственных монет. Да, королевские законы были суровы к тем, кто подделывает королевские монеты, даже если те из меди. Не менее суровы они были и к тем, кто пытался штамповать свои золотые или серебряные монеты.

Однако, существовала лазейка, печать своих денег из меди не была запрещена. Считалось, что такими деньгами никто не будет пользоваться, ведь лишь золото и серебро были ценными сами по себе. Да и сколь бы не распространена была медь, делать из нее даже подделки — было невыгодно.

По крайней мере, невыгодно любому, кто не выплавлял эту медь тоннами. А с новыми машинами королевство можно было завалить медной монетой. Вряд ли печатать монеты было сложнее, чем мечи!

Однако если печатать монеты королевского образца было объявлением войны, а если печатать свои… то оставалась проблема, как заставить людей ими пользоваться наравне с королевскими медяками?

Одно дело, когда монета из драгоценного металла, а совсем другое — весьма распространенная медь! Будет нелегко убедить людей, что именно этот медный кружок представляет из себя особую ценность…

Тук-тук!

Громкий стук в дверь отвлек ее от мыслей.

— ТУК-ТУК-ТУК! — Настойчиво повторился он с такой громкостью, что перекрыл собой тиканье напольных часов. Нет, тут уже точно не до чего дельного не додумаешься…

— Заходите. — Сдается Тамилла, в раздражении откладывая ручку.

В комнату заходит Мира. Она стягивает с головы капюшон, сбросив на паркет тающие снежинки, но не успевает она открыть рот, как сразу же слышит:

— Денег на очередную школу не дам! — Безапелляционно заявляет Тамилла.

— А… — Пытается что-то сказать Мира, но ее вновь перебивают.

— И на книги для библиотеки тоже. — Торговка мгновенно жестко отвергает еще один вариант, но к ее удивлению, девушка не уходит.

— У меня личная просьба. — Смущенно произносит та, пока ее хвост нервно подергивается.

Левое веко торговки следует его примеру. Личные просьбы всегда были самыми обременительными.

— Давай в другой раз, у меня много дел. — Пытается съехать торговка, демонстративно подтягивая к себе отчет.

— То же самое я услышала и вчера, и неделю назад. Так что я не уйду, пока ты не выслушаешь.

Что ж, похоже, отделаться от нее не получится. А раз так…

— Говори уже. Только быстро. — Вздыхает торговка.

— Мне нужен учитель фехтования. Лучший. Из столицы. — Сжав кулаки, произносит девушка.

В кабинете воцаряется тишина, которую прерывает лишь мерный стук часов.

Тамилла ожидала многое, дополнительное оборудование в школы, просьбы поискать еще учителей… но чтобы учитель понадобился самой зверодевке?

— Зачем? — Закатывает глаза торговка, произнеся последнюю мысль вслух.

— Ну-у-у… Надо. Так я тебе и рассказала! Просто устрой его мне и всё! — Раздраженно взмахивает хвостом та.

Отвечать нормально она точно не собиралась, а значит она не оставила её выбора. Тамилла сосредотачивается, пытаясь понять ее чувства.

Взгляд торговки смотрит вглубь, минуя напряженную фигуру, по-боевому прижавшую кошачьи ушки к макушке.

Смущение, немного страха и большая настойчивость. Она абсолютно точно говорит правду, притом твердо убедила себя в том, что ей действительно нужен фехтовальщик. Однако, быть может, удастся ее переубедить?

— Заказать учителя из Столицы будет весьма дорого. Если ты честно не объяснишь причины, я ничем не смогу помочь. — Тамилла резко понижает тон, делая его максимально участливым и дружеским.

Девушка прикусывает губу, кулаки разжимаются, а руки неуверенно мнут платье.

— Ммм…

— Присаживайся! Выпей чаю. — Еще более мягко просит Тамилла, видя, что смена тона сработала. — Расскажи мне все, может я найду способ тебе помочь… (не таким дорогим способом).

Но последние слова торговка оставляет при себе.

Спустя несколько кружек чая ей удается разговорить гостью.

— Я слишком уступаю всем. Нет ничего, в чем я бы была хороша.Я не разбираюсь в алхимии, не разбираюсь как работают механизмы. Я даже фехтовать не умею!

— Зато тебя есть ученики. И еще хвост. — Успокаивающе произносит Тамилла.

— И они вечно просят дать его погладить. — По-кошачьи фыркает Мира и допивает чай. — Не того я от жизни хотела…

— И ты думаешь, что умение махать мечом тебе как-то поможет?

— Мне кажется, что я могу быть в этом хороша. Все же, как я не проклинала химерологов, они сделали меня сильнее и быстрее. — Чуть помолчав, она добавляет. — Я больше не знаю, чем выделиться.

— Ты в курсе, что Графиня Клаус тренировалась всю жизнь?

— Именно поэтому мне и нужен лучший учитель. — Фырчит она.

Тамилла в раздумьях скрещивает пальцы. Лучший учитель обойдется в тысячи золотых.

— Знаешь, зачем новичку сразу тренироваться с лучшим? Может, сначала изучишь основы? У тебя в школе работает множество рыцарей, попроси их помочь. Уверена, они тебе не откажут.

— Думаешь? Может лучше…

— А еще на поиск учителя уйдет много времени, а эти господа уже тут. (И главное, совершенно бесплатно!)

— Ладно, хорошо! Ты меня убедила, я спрошу у них.

— Вот и славно, а теперь мне пора работать.

Выпроводив гостью, Тамилла почти минуту смотрит ей вслед. Кому сейчас нужно фехтование, когда даже мастер клинка может пасть, не дойдя до противника. Лучше бы она училась стрелять.

Но свои мысли торговка оставила при себе.

Уроки фехтования бесплатны, а порох и пули стоят денег. Казне ни к чему лишние расходы.

Лист статистики сменялся листом. Тамилла была вынуждена признать, что навязанная лордом мода считать все, что только возможно — была довольно эффективной. Посидев с цифрами, можно было проследить взаимосвязь и даже предугадать дальнейшее развитие событий!

А вот, в отличие от обезличенной статистики, с докладами гадать было нечего. Несчастный случай на стройке. Аварии на конвейере. Задержки. Срыв графиков производства.

Последствия были прямо на ладони, неприятные, но некритические. Чем активнее расширялась промышленность — тем больший запас прочности у нее был. Особенно если грамотно смягчать все эксцессы, перераспределяя ресурсы.

На земли графства спускался вечер. Тени удлинились, закат за окном освещал кабинет мягким, оранжевым светом. На улицах царствовал мороз, но в администрации было тепло. Кончились времена, когда для отопления требовалось несколько каминов, ныне тепло само разливалось по чугунным трубам.

Тамилла откинулась на кресло, разминая ноющее плечо. Несмотря на голод, она была более чем довольна собой. Даже во времена, когда ее торговая гильдия работала в столице, она не владела такими денежными потоками.

Рабочий день был окончен… но начинался рабочий вечер. Следовало проверить контракты с приезжими торговцами, разослать несколько десятков писем. Работа затянется до ночи, как и всегда.

Вот только, надо чем-нибудь позавтракать.

Тамилла потянулась к колокольчику, чтобы вызвать слугу, как заметила, что ее окружает непривычная тишина.

Часы затихли.

Ее рука замирает прямо над колокольчиком. Несколько секунд торговка задумчиво смотрит на часы. Из-за падающей от окна тени тяжело разобрать, но, похоже, маятник замер на месте. Заклинил? Еще одна проблема…

Вздохнул, она поднимается с кресла и тут охает, чуть пригнувшись в процессе. Поясница не оценила целый день сидения за одним столом. Пришлось разминаться.

Закончив потягиваться, она подходит к часам и пальцем сдвигает маятник. К ее удивлению, его вовсе не заклинило — маятник легко качается из стороны в сторону.

Тик-Так-Тик-Так!

— Хм. — Задумчиво хмыкает она, но в тот же миг ее ноги проваливаются в покрытый тенью, паркет.

Она не успевает даже вскрикнуть, как привычное убранство исчезает, оставляя вокруг лишь тьму.

В тишине пустого кабинета часы невозмутимо продолжили свой ход.

Глава 26

Ветер холодными руками пытается залететь в рукава. Руки мерзнут несмотря на кожаные перчатки. Оглядевшись, направляю коня в сторону единственной палатки, что стояла посреди поля. Людей вокруг палатки было мало, едва ли набирался десяток рыцарей — зато в небе…

Пока ехал, я насчитал минимум шесть грифонов, что кружили высоко над полем, будто гигантское воронье. Несмотря на показушно малое число охраны — Герцог не забыл про резервы.

— Ваше Сиятельство, прошу, проходите. — Высокий рыцарь услужливо приподнял полог маленького шатра, где находился Герцог.

Впрочем, бы предпочел встречу и вовсе на свежем воздухе, а порывы холодного ветра можно было бы и потерпеть. Ведь ткань не позволить увидеть, когда с небес спустятся грифоны.

Расстегнув кобуру свежесобранного револьвера, захожу внутрь.

Мягкий, синий свет от магического светильника озаряет комнату, тканевые стены колышутся от ветра, а стоящий посреди шатра стол с двумя креслами были излишне дорогими. Кто мог додуматься тащить инкрустированную золотом мебель прямо в поле?

Только столь же богато одетый владелец — Торн фон Штейгер, чей свежий шрам на подбородке делал слегка неровной его традиционную, импозантную бородку. Приглядевшись, я заметил еще несколько, более старых шрамов, что не наблюдал у него во время прошлой встречи.

— Приветствую. Присаживайтесь.

— Герцог. — Коротко киваю я, занимая место напротив. Единственное место. — Я не наблюдаю вашей супруги. Все в порядке?

— Ариэль еще оправляется от ран. Поверьте, это лишь к лучшему, без нее нам будет намного проще договориться. Вина?

— Не будем затягивать, перейдем прямо к делу.

— Как угодно. — Он отодвигает бокал и смыкает пальцы, блеснув сразу несколькими кольцами. Даже короткий взгляд на них ясно дает мне понять, Герцог обвешался артефактами настолько, насколько смог.

Зеркально повторяю его жест.

— Тогда я вас слушаю. — Я делаю попытку перехватить инициативу.

Он снисходительно улыбается.

— Разве не вы первыми запросили переговоры? — Напоминает он.

— Боюсь, с того момента обстоятельства изменились…

— Тем не менее, вы здесь. — Перебивает он.

Черт. Увы, тут он прав. Было бы глупо это отрицать.

Хорошо, этот раунд за ним.

— В таком случае я требую всего две вещи. Треть Лотингема во владение и свободный проход моих кораблей по реке вблизи Ренвела.

— И даже не попросите оставить в покое вотчины Маркизы фон Клаус? — С намеком спрашивает он, протянув руку к бокалу.

— Нет нужды. Такие вещи решаются не договорами, а силой оружия. Полагаю, вы уже убедились, что этой силы достаточно.

— Хм. Любопытно. — Он делает глоток вина прежде чем продолжить. — Быть может, мне тогда и вовсе вернуться в свои старые границы и забыть про расширение Герцогства?

— Было бы неплохо. Но вряд ли вы согласитесь.

— Это правда, не соглашусь. Знаете, есть такое слово — компромисс. Пока проигравший может договориться с победителем — сила страны будет расти, ведь никто не будет класть на алтарь победы ВСЁ. Зачем? Лишь когда выхода нет — люди начинают бороться до конца, впустую тратя и свои, и чужие силы, а значит и совокупные силы страны. И хотя сейчас в этой палатке нет ни проигравшего, ни победителя — я согласен на компромисс…

Он делает еще небольшой глоток.

— А вот люди, вроде Первого Герцога — компромиссы ненавидят. На короткой дистанции это дает им конкурентное преимущество… но лишь пока не настанет момент, когда они оступятся. Их власть кажется крепкой, монолитной, в отличие от всех остальных, что вынуждены учитывать интересы своих вассалов. Но это лишь видимость и Первый Герцог уже оступился.

Амбары поражает болезнь, фуражиры лютуют, оставляя людей без пропитания, знать ворчит, они привыкли, что каждая война улучшает их благосостояния, дает новые земли и прибыли, а не потери. С его стороны было бы разумно начать переговоры, но он не может, стал заложником своей же концепции.

Он собирает сразу две новые армии, таких массовых призывов не было за всю историю Герцогства. Одна атакует в лоб, чтобы сковать ваши войска, вторая же собирается пройти через земли нейтральных властителей и осадить тыл. Он уже договорился со многими, но не со мной. Чтобы пройти к Королевскому домену — ему нужен Дациг, но если он начнет войну ради него, то вся его логистика окажется под угрозой. Он просто не сможет снабжать войска, оставив позади столь уязвимую точку.

Первый Герцог предлагает мне свой отказ от притязаний на этот город и признание законным его нахождение в составе Второго Герцогства… и это не считая контрактов на почти бесконечные поставки любого сырья, какого я только пожелаю.

И теперь я спрошу вас… Что вы предложите мне, чтобы я не согласился на его условия?

— Как насчет пули?

Герцог тихо смеется.

— Напоминает стиль переговоров моей супруги. Зачем нам опускаться до этого? Говорите, пуля… Я действительно впечатлен, но не настолько, как вы думаете. Я не верю в чудеса. Чудес не существует. Даже то, что показывают священники своей пастве — всего лишь исковерканная магия крови. Так что будьте благоразумны. Сила не может возникнуть из ничего. Такая мощь… Законами природы невозможно, чтобы она не стоила сопоставимую цену. Учитывая размеры наших земель, численность населения и экономическую мощь — очевидно, что ваши ресурсы кончатся раньше. Я пришел на переговоры не потому что неуверен в себе. Я пришел, потому что не хочу, чтобы мы истощали друг друга перед лицом короля… Но это не значит, что я не приму меры, если вы вынудите меня.

— Значит вы думаете, что мои запасы малы? Что следующий бой кончится иначе? Хорошо. Проверьте. — Понижаю голос я и он морщится. Впервые его уверенность колеблется.

— Ваша позиция неконструктивна, увы. Даже если вы не блефуете и ресурсов хватит, чтобы отбросить меня — что вы намерены делать с Первым Герцогом? Если мы не договоримся — то у меня не будет причин отказывать ему.

— Так не отказывайте. — Равнодушно констатирую я.

— Хорошо, так тому и быть. Значит, нет смысла озвучивать мои условия.

— Почему же? Я с удовольствием послушаю, что вы предложите мне за то, чтобы я остановил новый крестовый поход, что пройдет через эти земли.

— Это просто слухи. Король не позволит этому случиться, да и сам Понтифик не пойдет на такое. Особенно сейчас, когда в его стране начались беспорядки.

— Под «беспорядками», вы имеете в виду вторжение некроманта?

— Это лишь слухи, что распространяют невежественные беженцы. На вашем месте, я бы не стал им доверять. Если Теократия и сильна в чем-то, так это в сражении с некромантами…

Но я не даю ему договорить.

— А если его не останавливают специально? Если Понтифик полностью подчинен королю и выполняет все его приказы, включая самые безумные? Если Король хочет, чтобы Содружество напало на Королевство.

— Слишком много абсолютно безумных «если». — Отмахивается Герцог.

— Хорошо. — Я поднимаюсь с кресла. — Встретимся еще раз недели через две, когда все «если» станут свершившимися фактами?

— Постойте. — Останавливает он меня. — Допустим, это не бред сумасшедшего, в чем я сильно сомневаюсь. Просветите, зачем мне останавливать Понтифика? Провокация Содружества мне лишь на пользу, их вмешательство защитит меня от короля, что «немного недоволен» моим походом на столицу.

— Если вторжение состоится, Второе Герцогство неминуемо станет его базой. Сможете ли вы сохранить власть, когда вокруг вас будут десятки равных по силе Архимагов, за которыми еще и стоит Магистр?

Он задумался.

— Полагаю… В моих интересах действительно будет ослабить эту провокацию, чтобы она состоялась, но не привела к излишне активным действиям. Если, конечно она действительно состоится. — С сомнением добавляет он.

— Треть Лотингема и проход кораблей. — Напоминаю я.

— Я подумаю над вашим предложением. — Дипломатично отвечает он

— Думайте. Иначе мне придется самостоятельно превратить предложение в данность… — Едва я успевают договорить, как стол подскакивает на месте, опрокидывая бокалы. На землю кровавым потоком льется вино, заполняя воздух душным ароматом благородного напитка.

— Ай. — Доносится из-под стола женский голос.

Спустя пару секунд к моему удивлению, оттуда вылезает Тамилла, а следом за ней убийца, что равнодушно отряхивает кожаную куртку от земли.

— Прошу прощения, если помешали. — Заявляет она тут же напрягшемуся Герцогу.

В тот же миг в палатку врывается два рыцаря с обнаженными мечами, но Герцог останавливает их взмахом ладони.

— Знакомая магия. — Холодным тоном произносит он.

— Ага. Жаль только, что вышло не эффектно, просто под столом была самая удобная тень. Обязательно было вешать светильники прямо над потолком? — Невозмутимо отвечает она.

— Ты в порядке? — Спрашиваю я у дезориентированной Тамиллы, помогая ей подняться на ноги.

— Это мне в кошмарах будет сниться. Где я? Стоп, глупый вопрос… Мне нужно прийти в себя. Голова раскалывается. — Она со страдальческим видом хватается за лоб.

— Присаживайся. — Я помогаю ей занять мое кресло и вижу, как она дрожащими руками тянется к опустевшему бокалу.

— Есть еще вино? — Спрашиваю я у Герцога, что был готов в любой момент начать бой.

Он не отвечает.

— О Единый, чем скорее вы приведете ее в чувство, тем быстрее я уйду. — Машет рукой убийца, вызывая нервный тик у стоящего рядом с ней рыцаря.

Герцог коротко кивает своей охране и один из рыцарей уходит, чтобы через минуту вернуться с бутылкой.

— И так… как это понимать? — Спрашивает Герцог у меня, пока я спокойно доливаю вино в бокал.

— В самом деле! — Весело подхватываю я, обращаясь к убийце. — Это довольно тухлый ход, так меня подставлять. Теперь мой собеседник подозревает, что покушение на него — моих рук дело.

— Пфф. Это твои проблемы. Я выполнила, что обещала.

— О, теперь ты намекаешь Герцогу, что между нами были обещания. Может, хватит срывать переговоры?

— Хорошо, хорошо, сейчас я все исправлю. — Закатив глаза, она сует руку в карман и поворачивается к Герцогу.

— Эм, прости, что пыталась тебя убить. Вот, компенсация.

Она кладет золотую монетку на стол и толчком ногтя отправляет ее в сторону Герцога. Тот мгновенно выхватывает меч и останавливает ее острием клинка. Но досмотреть, что он сделает дальше, мне не дают — следом убийца отправляет подарок и в мою сторону. Овальный аквамариновый камешек неторопливо летит прямо в грудь… и касаться мне его точно не хочется. Увернуться тоже не вариант, тогда он попадет в Тамиллу.

Не придумав ничего лучше, я ловлю его прямо в бокал с вином. Короткий бульк, приглушенный звон хрусталя, брызги на камзоле и подозрительный камень спокойно лежит на дне бокала. Стоп, вовсе не спокойно. На поверхности вина бодро всплывают пузырьки, словно оно решило стать шампанским.

— Ты вроде как хотел громовой камень? Дарю. Украла по дороге. Все, претензий ко мне нет?

— Это фальшивая монета. — Заявляет Герцог, показывая монету, с которой содрал золотой слой.

— Фальшивая монета за фальшивое убийство, все честно. К тому же, какие претензии ко мне? Ее изготовил королевский монетный двор, а не я. — Парирует теневая воровка.

От разговора о деньгах, мгновенно приходит в себя Тамилла.

— Ваша светлость, позволите мне взглянуть? — Просит она, все еще дрожащим голосом.

Герцог несколько секунд колеблется, после чего острием клинка подталкивает монетку к нам.

Получив монету в руки, она несколько минут ей осматривает, после чего без тени дрожи в голосе заключает:

— Действительно, фальшивка. Причем такая — какой я не видела прежде. Слой золота столь тонкий, что кажется, будто его нет. Я не представляю, каким мастерством должен обладать маг, чтобы такое провернуть!

— Никаким. — Фыркаю я. — Чтобы провернуть такое, не нужны маги.

— Ты… вы можете повторить?

— Могу, но зачем?

— Кхм. Вы не забыли, зачем вы здесь, Граф? — Напоминает Герцог.

— И правда. Кажется мы договорились встретиться через неделю с лишним?

— В этом уже нет нужды.

Он открывает ладонь, и монета вырывается из рук Тамиллы, вернувшись к нему.

— Если это правда, вы понимаете, что это значит? — Спрашивает Герцог, показывая свинцовый профиль Дастана.

Я равнодушно пожимаю плечами. Ну-ну, так я ему и сказал, что по этому поводу думаю!

Зато Тамилла нисколько не сдерживает себя. Ее рука, что только что держала монету, гневно сжимается в кулак. Похоже, даже расстаться с фальшивкой было для нее неприятно.

— Фальшивомонетничество на государственном уровне. Я бы сказала, что это крайняя мера, на которую есть смысл пойти лишь при угрозе банкротства при отсутствии возможности займа средств… но судя по моим данным — у казны нет проблем с деньгами. Если это такая денежная реформа, то она неосуществима без вывода из оборота старых монет, иначе новые попросту начнут бойкотировать. Корона не сможет поддерживать их ценность в головах людей, придется вводить непопулярные меры, чтобы заставить ими пользоваться, но даже так ценность нового золотого обрушится, что вызовет кризис в областях, что будут вынуждены его использовать. Учитывая наличие золотых рудников во всех Герцогствах, кроме Четвертого, которые легко смогу продолжить производить монеты старого образца — вывести из оборота старые монеты кажется и вовсе невозможным. К тому же ни один король до этого не пытался вывести старые деньги из обращения… Я… Я не уверена, что это вообще возможно.

— Благодарю. Кажется, я узнал вас, виконтесса фон Булл, я полагаю? Слухи гласили, что вы погибли.

— Эммм…

— Не волнуйтесь, я не стану об этом распространяться. Вы верно сказали, покуда существуют Герцоги — эти монеты не будут в ходу. Думаю, мне не стоит объяснять, что это значит? Так что, Граф, в случае, если это информация правдива — я готов принять ваше предложение.

— Какое? — Шепчет мне на ухо Тамила.

— Треть территорий Лотингема и свободный проход кораблей по реке в обмен на мир. — Тихо отвечаю я.

— Проси беспошлинный проход для торговых барж! — Яростно шепчет она с таким напором, что ухо тут же начинает болеть.

— Хорошо, но при условии, что груз барж может быть перекуплен согласно контрактной стоимости. — Соглашается Герцог, без труда услышав ее «шепот».

— Вы даже не знаете, что мы будем везти! — Покраснев, заявляет она.

— Что бы вы ни везли, я хочу иметь возможность это перекупить.

По сути он оставляет за собой право блокады, пусть и смягченное компенсацией. Пускай. Самый ценный груз я все равно не планировал никому продавать.

— В таком случае подпишем договор? — Предлагаю я.

— Если то, что вы сказали — правда. — Напоминает он. — Мне потребуется время, чтобы это проверить. Особенно информацию о Понтифике…

Но ему не удается договорить, его перебивает убийца, что до этого спокойно разглядывала свои ногти, в ожидании, пока мы договоримся.

— Из-за вторжения некроманта у них раскол, более адекватные инквизиторы отказываются исполнять идиотский приказ Понтифика и намерены вернуться в Теократию. Не знаю, сколько времени уйдет, прежде чем они разберутся с этим, но не думаю, что долг. Скорее всего, просто поделятся на две группы. Верные Понтифику инквизиторы уже отбирают наиболее фанатичных из числа беженцев, так что вряд ли эта задержка даст нам больше пары дней.

— Тами? — Обращаюсь к ней, желая узнать, правду ли сказала убийца.

— Что? Ах да. Все в порядке.

— А я что говорила? — Хмыкает девушка и подхватывает со стола бокал с громовым камнем. Заметная часть вина уже благополучно выпарилась… или, скорее, улетучилась.

Она делает смелый глоток и резюмирует.

— Густовато, но неплохо. Надо будет попробовать закинуть пару таких в бочонок.

Я молча смотрю на аквамариновый камень, что едва слышно трещал, испуская грозовые разряды на дне бокала. Нет, я такое пить точно не стал бы. А еще, запомню, что шокером бить эту даму бесполезно.

— Может, задашь вопросы и я пойду уже? — Предлагает она, намекая на обещанную проверку.

Но я уже не видел в этом смысла. История про инквизицию уже подтвердилась, да и тот факт, что она притащила Тамиллу — намекал на то, что-либо она говорит правду… Либо имела возможность ее обмануть. Так что проверка бессмысленна.

— Считай, что я тебе доверяю. Пока что.

— Вот и славно. До скорого.

Закончив говорить, она проваливается в свою же тень. Мгновение и там, где она стояла — лишь пустота.

Уход оказался в разы эффектнее, чем появление.

— Пожалуй, нам тоже пора прощаться. Приношу извинения, что не предлагаю остаться на обед. — Произносит Герцог, убирая наконец меч обратно в ножны.

— Один лишь вопрос… Вы собираетесь придерживаться условий нашего договора?

— Полагаю, да. Иначе какой смысл его заключать? — Ухмыляется он.

Я перевожу взгляд на Тамиллу, но вместо ожидаемого мною кивка, вижу сомнение на ее лице.

— Я не могу прочитать. Не уверена…

— Эмпаты не такая уж и редкость. — Произносит Герцог, показывая, что раскусил ее способность. — Существуют тренировки, что позволяют скрывать эмоции, не говоря уже о зельях, доступных любому. К тому же, они определяют не правду, а то, во что люди верят. А вера — штука ненадежная, скажу я вам.

— В отличие от экономических интересов. — Добавляю я.

— В отличие от экономических и политических интересов. — Поправляет он, поднимая бокал.

Мы соприкоснулись бокалами, неформально совершая сделку.

Война за наследство в Третьем Герцогстве подошла к концу.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26