Зло. Остров вечного счастья. Часть 1 [Roman Tensai] (fb2) читать онлайн

Кураку. Том 1: Зло. Остров вечного счастья. Часть 1

Глава 1 Таинственный остров

Шестидесятилетний Во́лтер Ко́улер, дремавший в маленькой каюте, проснулся от сильной качки. Через единственный иллюминатор он увидел тучи, накрывшие океан тяжёлой чёрной периной. Высокие волны, казалось, протаранят парусник и отправят его на дно.

Коулер потянулся за висевшими на изголовье кровати брюками и рубашкой, быстро оделся и, прихрамывая на одну ногу, подошёл к зеркалу уложить взъерошенные седые волосы и расчесать бакенбарды. Он не любил спешку, особенно если дело касалось внешнего вида, но ситуация, судя по грохоту и топоту ног за стеной, складывалась скверная. Глубоко посаженные глаза, густые брови и нос горбинкой выдавали в Волтере решительного и мужественного человека, не привыкшего пасовать перед опасностью. Сохраняя хладнокровие, он схватил со спинки стула пиджак и открыл дверь в коридор, где уже сновали матросы.

Когда Волтер поднялся по скрипучей лестнице, сильный ветер ударил ему в лицо. Мелкие капли дождя постепенно набирали вес, и вскоре разразился ливень. Сомнений в том, что судно угодило в шторм, не осталось.

Матросы опускали паруса. Капитан, высокий человек средних лет, помогал штурману противостоять стихии.

— Вот так погодка! — Волтер, прикрывая лицо от острых капель, поднялся на мостик.

Капитан проигнорировал старика — следил, как штурман разворачивает корабль носом к большой волне.

Небо расколола ветвистая молния, громыхнуло так, что перепонки едва не лопнули. Океан бурлил и ревел голосами тысячи яростных демонов.

— Если выживем, вернёмся в Зелада́н, — напряжённо обронил кэп.

— Это недопустимо! Мы почти у цели! — Волтер цепко схватил его за руку.

— Да забудьте вы про Ледяной континент! — Кэп оттолкнул старика и взглядом дал понять, чтобы тот соблюдал дистанцию.

Корабль опасно накренился, и Волтера бросило на дверь капитанского мостика.

— В порту вы утверждали, что вам всё под силу! — закричал он.

— Это место проклято! — выдал капитан, с трудом устояв на ногах. — Я не собираюсь жертвовать командой!

— Смотрите! — штурман указал на яркое свечение в небе.

Раскатисто прогремел гром, и все отчётливо услышали протяжный замогильный стон. Большая волна яростно ударила в нос корабля, разбилась и обдала моряков на палубе ледяными брызгами.

— Что за чертовщина? — пробурчал капитан.

Осатаневший ветер крутил и подбрасывал корабль на исполинских волнах как игрушку. Боцман надрывал глотку, крича в рупор, и на мостик доносились лишь куски его команд: «укрыть…», «надеть…», «закрепить…», «натянуть…»

Меж тем небо светлело всё больше, будто к океану приближался метеорит.

Что-то загрохотало, парусник снова накренило, кто-то крикнул «Человек за бо́ртом!», потом «Пробоина по левому борту!»

Стихия вынесла морякам смертный приговор.

— Свистать всех наверх! Шлюпки на воду! Покинуть корабль! — чётко приказывал кэп, наваливаясь грудью на непослушный штурвал. Он должен был дать команде шанс на спасение.

— Прости меня, Сазу́ки, — тихо произнёс Коулер и выскочил на палубу.

Матросы вовсю спускали лодки, бросали на воду круги. Но следующая волна придавила судно словно огромной ладонью.

Оказавшись за бортом, Коулер ухватился за обломок мачты и с ужасом посмотрел на новую надвигавшуюся волну. Она накрыла потрёпанный корабль и людей, погребла под собой, закрутила, оставив на поверхности свирепого океана лишь обломки и никому уже не нужные спасательные круги.

Вновь раздался ужасающий протяжный стон, и на чёрном полотне туч загорелись два огромных жёлтых огня, похожих на глаза.

* * *

Волтер Коулер слыл известным путешественником и исследователем. Этот невысокий пожилой, но энергичный джентльмен вырос в Зеладане и всю сознательную жизнь посвятил исследованиям.

Он увлёкся историей, археологией и географией ещё в школьные годы, чем весьма удивил родителей — обычных клерков. Волтера, в отличие от сверстников, интересовали не футбол и свидания с девушками, а таинственные артефакты и неизведанные уголки планеты. Когда в школе заканчивались уроки, Волтер бежал домой, быстро обедал и с парой-тройкой книг запирался на чердаке, где висела пожелтевшая карта Га́йи и стоял кривой столик. Под ярким светом одинокой лампы среди завалов старого барахла Волтер часами напролёт читал и делал записи в блокнотике.

Повзрослев и заработав денег на первую экспедицию к северным берегам Туманного континента, Коулер решил посвятить себя людям, подарить им новые места для жизни и найти то, что положит конец и бедам.

За тридцать лет Волтер объехал весь свет, пополнил коллекции музеев интересными находками, открыл несколько месторождений. Союз путешественников признал его заслуги и сделал почётным членом своего сообщества.

Казалось бы, жизнь Коулера состоялась. Но нет. Ему не давал покоя Ледяной континент, собравший вокруг себя множество слухов. Одни считали его рассадником монстров, другие с безразличием заявляли, что это просто огромная глыба нетающего льда. Как бы там ни было, добраться до ледяных берегов за сотни лет не смог никто.

Волтер понимал, что предстоящее приключение, возможно, последнее в его жизни, но желание разгадать великую тайну взяло верх. Отправляясь в доки для найма судна, путешественник и не подозревал, что ему уготовано высшими силами, древними, как сама Вселенная.

* * *

Очнувшись, Волтер обнаружил себя на песчаном пляже, согреваемом лучами Та́уроса. Отогнав любопытного краба, он поднялся на ноги и посмотрел вокруг.

Волны нежно ласкали берег, оставляя на нём полосы желтоватой пены, а птицы, похожие на чаек, летали над водой в поисках рыбы. Казавшиеся бескрайними джунгли тянулись далеко в стороны, и чем выше, тем сильнее их окутывал густой молочный туман. Одинокая гора упиралась макушкой в небо, а её скалистые склоны покрывал снег.

Волтер попытался определить, куда его занесло, но в голове с каждой секундой появлялись всё новые вопросы. Если это Ледяной континент, то почему здесь так жарко и растут пальмы? Остальные известные участки суши находились далеко от места крушения, и попасть на них старик никак не мог.

Нужно было исследовать таинственную землю, но перед этим соорудить шалаш, разжечь костёр и добыть еду. Нежданным сюрпризом оказался чемодан, прибившийся к берегу вместе с обломками парусника. Коулер, повозившись, открыл упрямый замок и с интересом поглядел на вещи, принадлежавшие, похоже, какому-то матросу. Под тельняшками, помимо расчёски и одеколона, лежали маленький кривой ножик и очки с потёртой оправой, а на самом дне — коробочка с недоеденными рисовыми шариками, банка консервов и чипсы. Набор, конечно, не ахти, но в хозяйстве сгодится всё.

Когда со стороны джунглей подул пробирающий до костей ветер, Коулер почувствовал на пляже чьё-то присутствие. Не получив ответа на громкий зов, он быстро схватил чемодан и отправился на поиски подходящего для ночлега места.

Первые два дня Волтер потратил на строительство шалаша и обследование берега.

Сверкающий пляж привёл его в маленькую полукруглую бухту, охраняемую скалами-обелисками. В пёстрых коралловых зарослях сновали стайки золотых рыбок, а на дне среди камней, обтёсанных таинственным скульптором, играли в прятки причудливые моллюски и морские звёзды. Ветра в бухте почти не было, высоченные голубые растения с похожими на щупальца ветвями стояли неподвижно, связав корни в одну огромную паутину.

Коулер почувствовал лёгкость и даже сладостное блаженство, по его душе словно ангел прошёлся голыми пяточками, забрав из неё тоску и мирские желания. В голове сразу созрело название для увиденной красоты — Бухта безмятежности.

Среди прибившихся обломков парусника Волтер наткнулся на тела двух моряков и капитана. Мириться с тем, что после шторма никто больше не уцелел, не хотелось, но на крики отвечали лишь волны. Попытки увидеть вдалеке судно тоже не увенчались успехом.

Найдя пару пустых стеклянных бутылок, Коулер соорудил в шалаше примитивный опреснитель океанской воды. Ловля рыбы на самодельное копьё в бухте оказалась неудачной, и путешественник пошёл искать еду в джунглях.

К его удивлению, в чаще пролегала тропа. Не звериная, а именно дорожка: широкая, утоптанная, с росшими по краям причудливыми низкорослыми деревьями. Фиолетовые плоды на них, похожие на баклажаны, источали сладкий цитрусовый аромат.

Желудок напомнил о себе, и Волтер, подпрыгнув, сорвал неизвестный фрукт. Сделал один укус и сразу почувствовал небывалый приток сил. Даже хромота ослабла, и расхотелось пить.

Радостный, он двинулся дальше, наблюдая, как двухвостые обезьяны прыгают с дерева на дерево, цепляясь длинными лапами за ветки. Стрекот, гогот, чириканье — природа встречала гостя целым оркестром — звуки дополняли друг друга.

Тропа вывела к оврагу, бревно, поросшее маленькими разноцветными грибами, было перекинуто через него словно мост. По дну текла неглубокая прозрачная речка, отражая в себе бесконечность неба и склонившиеся пальмы.

Коулер спустился по склону сполоснуть лицо и руки. Вода оказалась пресной, неплохой на вкус, и это ещё больше приободрило путешественника. Удача будто шла с ним за руку. Хоть впереди и простиралась пелена неизвестности, сердце трепетало от счастья.

Путешествие по неизвестной земле продолжилось и на следующий день. Коулер шёл по тропе и думал о том, кто и зачем её проложил… Ни единого признака присутствия человека… Он останавливался и надрывно кричал, но дебри отвечали лишь голосами неизвестных птиц.

Начался́ мучительный подъём в гору. Если бы не съеденный энергун — так назвал Волтер фиолетовый цитрусовый фрукт, — силёнок хватило бы максимум на километр. Боль в ноге не ощущалась, и Коулер таки выбрался на травянистое плато́, где обнаружил дивных существ, похожих на белых лошадей. Каждое из них в центре лба имело длинный спиралевидный рог.

«Это же единороги! — воскликнул Волтер. — Но я всю жизнь думал, что их больше нет! Что это за место? Кто или что создало этот рай?»

Легенды гласили — рог единорога твёрже алмаза и способен нейтрализовать самые сильные яды. Слёзы единорога исцеляют не только физические раны, но и горести сердца, а кровь излечивает даже безнадёжных больных. Встретить единорога означало привлечь на свою сторону удачу.

Коулер осторожно подошёл к краю плато и разглядел внизу, в широкой лощине, золотое сияние. Любопытство одолевало исследователя всё больше, хотелось добраться до таинственного места, но тропа вдруг оборвалась. Спуск по крутому каменистому склону без снаряжения походил на самоубийство, и Волтер, грустно вздохнув, отказался от этой затеи.

Стараясь не спугнуть единорогов, он пустился в обратный путь. Круговорот мыслей затих, едва взгляд наткнулся на небольшой лаз в камне, куда спокойно пробрался бы взрослый человек. Коулер подошёл ближе, наклонился и заметил во тьме голубоватое свечение. Даже без фонаря и факела он, отбросив сомнения, пополз навстречу неизведанному в надежде не встретиться с кровожадным хищником.

Лаз постепенно увеличивался и вскоре превратился в пещеру. Свет неизвестных минералов озарял свод и покрытые серебристым напылением стены.

«Чтоб меня…» Поднявшись и присмотревшись к сталагмитам, Коулер без труда распознал магнетит.

Исследователь медленно шёл и гладил всё руками, думая, что видит сон. На Великом и Туманном континентах давно не осталось таких залежей руды, а тут просто бери кирку́ и вывози тележками. Неужели Бог наконец-то услышал молитвы и даровал людям этот райский уголок? Но тогда почему тут никого нет?

Пещера уходила всё глубже, одна руда сменялась другой. Неизвестность манила Коулера, усыпляя тревогу. Где-то впереди его ждут несметные сокровища или магические артефакты…

— Волтер… — донёсся из глубины нежный, но усталый женский голос.

Коулер дрогнул и сделал пару шагов назад:

— Кто здесь?

—…Спасибо тебе за всё, — гулкое эхо отразилось от стен и стихло у потолка.

Коулер внезапно изменился в лице, побледнел, а его глаза наполнились слезами. Он бросился вперёд, не разбирая дороги. Ни узкие проёмы, ни острые камни не стали ему преградой.

Порвав ножом толстый слой паутины, путешественник выбрался в огромный зал и с интересом поглядел на покрытые наскальной живописью стены. Помимо иероглифов, похожих на зверей и растения, были и человечки, взявшие в круг большую пирамиду. Над ней нависал вытянутый крест с петлёй наверху, от которого отходили зигзагообразные волны.

В центре зала зияла пугающего размера пропасть, и зелёный столб яркого света, окружённый вихревыми потоками, опускался в неё на неизвестную глубину.

Волтер приблизился к столбу и чуть не выронил нож — он повидал за жизнь всякое, но такое… Сотни бледно-серых духов будто догоняли друг друга в замкнутом круге. Их шепотки сливались в какофонию и заглушали мысли.

— Госпожа Хатсу́ко! — дрожащим голосом прокричал он. — Где вы?

Один из духов замер, а после подлетел к Волтеру. В похожем на лицо клубке дыма трепещущее сердце исследователя узнало её.

— Что здесь происходит, госпожа? Где я? — Коулер почувствовал наплыв невыносимой всепоглощающей тоски.

— Мне и супругу выпало стать частью энергии этого острова, — ответил дух. — Мы сделали то, что должны были. Теперь пришёл твой черёд. Отсюда начнётся новая история.

Коулер не мог ничего сказать. Скулы дрожали от напряжения, слёзы текли по щекам и скапливались в морщинах, а руки беспомощно висели вдоль туловища.

— Спасибо за всё, — Хатсуко приблизила к путешественнику ладонь, но коснуться его лица не смогла. — Прощай.

— Постойте! — взмолился Коулер, упав на колени. — Объясните, что мне делать? Как вернуться домой?

Но Хатсуко молча отдалялась от него — свет тянул её обратно, как магнит железную крошку. Волтер кричал, умолял, но безрезультатно — дух воссоединился с остальными. Хоровод закружился с новой силой, опустился вдоль столба и растворился в пропасти, оставив старика в холодной пещере в полном одиночестве.

* * *

Несколько дней Коулер бродил по острову сам не свой и пытался понять слова госпожи Хатсуко.

Эта женщина имела волевой характер, доброе сердце и чистые помыслы, а её созидательной силе и твёрдости духа позавидовал бы любой клирик. Речь госпожи всегда лилась журчащим ручьём, движения были спокойны и легки, как океанский бриз. Она походила на… ангела и поэтому отправилась на небеса. Или нет?..

Волтер скучал по тем далёким дням… Сидя на берегу под звёздами, он слушал шёпот волн и представлял голос госпожи, зовущий в ту самую пещеру. Каждое утро старик ходил к столбу света в надежде снова увидеть её, но зал оказывался пуст…

Коулер сел возле речки и посмотрел на своё отражение: от улыбки не осталось и следа, морщин на лице прибавилось, а взгляд потух. Как он исполнит волю госпожи Хатсуко, если элементарно не знает, где находится? На его счету сотни экспедиций и десятки написанных научных статей, но поверят ли жители Гайи в существование такого рая? Нужны неоспоримые доказательства. Энергуны быстро сгниют в жару, а ловить птиц или обезьян не позволял возраст. Кристаллы в пещере оказались на редкость прочными, и даже острым камнем Коулер не отколол от них ни кусочка.

Горящий диск Тауроса устало опускался за горизонт, разливая по небу алую краску. В холодной вышине блеснула первая звезда. Мелодичные и пронзительные голоса из джунглей сменила мёртвая тишина, лишь ветер ворошил траву.

На утопавшем в лучах заката плато Волтер в очередной раз увидел единорогов. Смотря вечерами на этих волшебных зверей, будто сошедших со страниц сказок, он верил — когда-нибудь люди смогут их разводить, и тогда неизлечимых болезней на планете не останется. В этот час его душа наполнилась невыносимой тяжестью, а рука неуверенно сжала нож.

Шансы убить единорога одним ударом стремились к нулю. Животное в лучшем случае сбежит, почуяв опасность, а в худшем — насадит на острый рог.

Волтер медленно подходил к жертве, стараясь скрыть волнение. Единорог на удивление спокойно продолжал есть траву и гонять хвостом назойливых насекомых.

Метр за метром, шаг за шагом… Сердце громко билось, наигрывало похоронный марш. Отказываться от задуманного было поздно, и Коулер, надеясь, что удача всё ещё стоит за его спиной, протянул руку к голове волшебной лошади…

Её тёплые губы коснулись ладони. Лёгкое ржание… Доверчивый взгляд. Животные… нет, весь остров настроен дружелюбно. Это точно рай, причём на земле, а не где-то там в небесах.

Коулер гладил единорога, с трудом сдерживая эмоции. Он безумно любил природу, но сейчас понимал: рог — единственное, что заставит исследовательское сообщество поверить в его историю.

Последние лучи Тауроса осветили лезвие.

Нож стремительно вошёл в сердце единорога, отчего тот взбрыкнул, распугав сородичей, и попытался убежать, но смертельная рана свалила его с ног. Истекающий кровью, он рухнул на траву, оставшись на плато один со своим убийцей.

Услышав гром, Волтер напрягся. Пять минут назад ничего не предвещало грозы, а сейчас небо будто по чьему-то велению затягивалось одеялом мрачных туч. Нужно было спешить.

Путешественник посмотрел в глаза умирающего единорога и почувствовал себя настоящим грешником, что перешёл черту и нарушил райскую идиллию.

Молния ярчайшей вспышкой осветила остров. Сильный порыв ветра хлестанул по лицу как плетью, а с неба обрушился холодный ливень. Вода попадала за шиворот, стекала с волос и насквозь промокшей одежды, но Коулер плевал на всё это. Он булыжником дробил череп издохшего животного, покрываясь его багровой кровью.

Почувствовав на себе чей-то испепеляющий взгляд, Волтер по́днял голову и заметил за стеной ливня две пары красных глаз, горевших безумным огнём.

«Проклятье!» Чувствуя, как в сердце проникает леденящий ужас, он ножом в спешке принялся делать надрезы в лобной части размозжённого черепа.

Извлечь рог получилось быстро, и ноги сами понесли убийцу прочь с плато, оставив позади неизвестное существо. Тропа превратилась в грязь, а местами и вовсе в болото. Коулер то и дело поскальзывался, ушибался, но продолжал двигаться к пляжу. Оборачиваясь, он видел эти жуткие глаза, жаждавшие возмездия, но куда от них спрятаться? Таинственный остров отрезан от остального обитаемого мира…

Добравшись до океана, Волтер стал свидетелем начинающегося шторма. Пальмы сгибал невидимый великан, да ещё дул так, что громадные волны шипели и кидались на берег, как хищники на беззащитную жертву. Путешественник развернулся к преследователю и сильно сжал в руке окровавленный рог. Пусть он умрёт, но этот райский остров обязательно найдут, и у человечества появится шанс на счастье. Возможно, именно этого хотела госпожа Хатсуко.

— Мерзкий смертный! — жуткий бас заглушил ветер. — Ты осквернил своим поступком эту священную землю! Убить бы тебя прямо сейчас!

— Но я чувствую, ты приведёшь сюда достойного! — прогремел второй, более мягкий и тонкий голос. — Мы будем ждать.

Коулер хотел что-то ответить, но почувствовал неожиданную слабость и рухнул на песок. В голове загудело, перед глазами поплыл туман, и в следующую секунду сознание покинуло его.

Глава 2 Великое государство

На этой маленькой планете, вращающейся вокруг Тауроса, жёлтого карлика, нет границ, а значит нет кровопролитных войн за чужие территории. Власть централизована и находится в руках Парламента и президента. Современные технологии соседствуют с низким уровнем жизни, а магия идёт бок о бок с религией. Парусники и галеоны строятся не только для морских, но и для воздушных перевозок; ездовые птицы кото́ри, похожие на гибрид цыплёнка и страуса, пробираются туда, куда не добраться ни пешком, ни на внедорожнике. Флора и фауна многообразны, но в последнее время недружелюбны к человеку. Кровожадные монстры всевозможных мастей снуют за границами девяти мегаполисов, и военные не в состоянии их всех истребить.

Гайя — единое демократическое государство, населённое более чем ста миллионами человек. Когда-то давно правителей интересовало лишь развитие своих земель, они жадно смотрели на соседей и строили коварные планы. Королевства воевали столетиями, пока в их жизнь не вторглись монстры. Никто не знал, откуда они взялись. Люди науки твердили, что это новый этап эволюции, религиозные фанатики пугали началом конца света, а маги, знакомые с силой стихий, связали появление монстров с увеличением концентрации на планете энергии Чи.

Чи служила и служит объектом жарких споров в государстве по сей день. По мнению учёных, она пришла из далёких галактик, сформировала систему Тауроса, а позже, объединившись с облаками пыли и газа, сотворила планету Гайю. Священники называли Чи Divina potentia, а маги — mater elementorum. Первые связывали её с Богом, вторые — с ядром планеты. Сходились мнениями они в одном: эта энергия хранит в себе великую тайну, разгадав которую люди скакнут на новую ступень развития.

Ещё в эпоху войн лучшие умы проводили ритуалы, изготавливали талисманы и накладывали заговоры. Изучая природу и человеческое тело, они сделали вывод — Чи усиливает импульсы головного мозга, раскрывает его сверхспособности. Вначале были телекинез и телепатия, дальше — успешные попытки вызова дождя или ветра. «Приручивших» природу в одних краях назвали магами, в других — волшебниками и чародеями.

Долгое время выделялись четыре стихии: огонь, воздух, вода и земля. Две другие — свет и тьма — появились в книгах о магии благодаря духовенству, решившему дополнить теорию божественного происхождения Чи. Священнослужителей, способных исцелять раны и снимать проклятья, нарекли клириками, или белыми магами. Тех, кто утопал в ненависти и придавал энергии извращённые разрушительные формы, прозвали колдунами.

После объединения всех стран на планете наступил долгожданный мир. Расширялись города, налаживалась инфраструктура, возводились культурные центры. Великие чародеи, верившие в полное слияние науки и магии, строили академии и выявляли таланты у молодёжи. С их помощью на Туманном континенте разросся мегаполис Даркта́ун, ставший центром изучения Чи.

За ошибки прошлого часто приходится горько расплачиваться, и Гайя столкнулась с ужасным экономическим кризисом. Отсутствие новых месторождений, загрязнение окружающей среды, рост безработицы и преступности — вот чем аукнулись войны. Первым делом правительство при́няло решение о сокращении финансирования магической отрасли и о закрытии многих связанных с ней образовательных учреждений. Некоторые политологи в своих статьях предположили, что правящая элита попросту испугалась смены власти и предпочла медленно разрушить касту волшебников.

Постепенно забывая о магии, жители Гайи ударялись в религию — чуть ли не ежедневно посещали храмы, где молились о благополучии и здоровье родных и близких, каялись в совершённых грехах и жаловались на хладнокровную власть. Священники, ссылаясь на почитаемую духовенством «Книгу времён», говорили прихожанам о необходимости страданий, ведь только так заслуживается место в раю и познаётся истинное счастье.

Бог в долоризме — религии Гайи — занимал не самое важное место, хоть и являлся создателем системы Тауроса. Согласно «Книге», заправляли жизнью его творения — младшие божества ка́ми, а также ангелы. Ками отвечали за чувства людей, будь то любовь, ненависть или радость, и за всё, что связано с деятельностью человека. Ангелы жили в Небесном царстве и спускались на Гайю, когда требовалось вмешаться в ход событий. Ярые последователи долоризма утверждали, что именно крылатые посланники господа создали монстров, чтобы остановить войны и привести человечество к миру и согласию.

Символом религии служил крест, обмотанный окровавленными бинтами. По легенде, один из главных ками наделил человечество болью и был распят в центре Небесного царства… «Счастлив тот будет, кто познает эту муку, кто примет боль свою и чужую, как собственную. Сердце — часть естества нашего. Оно ведёт нас по спирали терзаний в самый её центр, где каждому уготовано сложное испытание. Прошедших его ждёт счастье вечное, сплоховавших — бесконечные скитания в мрачном царстве Тенэ́бриса, искусителя и губителя душ», — такие строки часто зачитывали священники на вечернях, пытаясь убедить прихожан в том, что праздные наслаждения и деньги не лечат боль, а только уводят с праведной тропы в лапы владыки ада, Тенэбриса, более известного как Дьявол.

Современную карту Гайи составил Волтер Коулер. Оригинал на плотном пергаменте он хранил в особняке и лишь иногда показывал исследователям и журналистам. Смотря на очертания материков и островов, разглядывая под лупами мегаполисы и важные географические объекты, гости отмечали искусную работу Коулера и мечтали повесить такую красоту у себя в доме.

Густонаселённым континентом являлся Великий, ведь на нём выросли шесть мегаполисов: научный Спейста́ун, архитектурный Зелада́н, рыбодобывающий Фи́шбург, индустриальный Ми́дгард, известный академией клириков Сэ́ндсбург и Вестта́ун — оплот аристократии и светской элиты.

Туманный континент получил название из-за большой долины, покрытой молочной мглой. Для изучения этого природного явления и построили Даркта́ун, ставший лидером по количеству магических школ и академий. На юге среди могучих вулканов и лавовых рек выживал Фаерта́ун, где население занималось добычей особых кристаллов, применяемых в энергетической промышленности.

Самый молодой мегаполис Вотерла́нд возвели под водой между Великим и Туманным континентами. Он славился расписными храмами, садами сакуры и парком развлечений, занимавшим четверть городской территории.

О Ледяном континенте ничего не знали, а Сёрэ́й переименовали в Брошенный после того, как жившие на нём люди, отбиваясь от орд обезумевших монстров, покинули города На́шру, Бе́лдоран и Вондерла́нд. С тех пор вернуться туда никто так и не рискнул, да и без серьёзных финансовых вложений снарядить военную экспедицию не представлялось возможным.

В связи с выросшей популяцией монстров строительство автомагистралей между мегаполисами прекратили, единственный в стране железнодорожный путь от Спейстауна до Зеладана укрепили, а бронепоезд обеспечили охраной. Упор правительство сделало на воздушный транспорт, и какое-то время тот исправно совершал пассажирские перевозки в любую точку.

Проблемы начали́сь, когда запасы топлива сократились. Компании-перевозчики предпочли людям грузы. Увеличился спрос населения на котори, но путешествия верхо́м оказались крайне опасными, и многие в итоге выбрали оседлый образ жизни. Птичьи хозяйства пришли в упадок, и встретить страусов-куриц стало возможно лишь в дикой среде.

С каждым годом казна страны пустела всё больше. Огромные траты на содержание тюрем, больниц и школ перекрывали налоги от бизнеса. Предприятия работали в половину мощности из-за нехватки сырья, а некоторые и вовсе банкротились. Чистая вода, свежее мясо и фрукты превратились для бедных слоёв населения в роскошь. То же произошло с высшим образованием и медициной. Некоторые члены правления, включая президента, пытались продвигать в Сенате законы для уменьшения столь сильного классового разделения, но аристократия этого не хотела, она, используя власть и деньги, не давала обычным гражданам получить какие-либо привилегии. Даже в условиях кризиса богатеи заботились лишь о своих карманах, а чтобы не дать людям взбунтоваться, подняли в несколько раз зарплаты полицейским и военным. Возрос доход и у духовенства. Элита понимала — только грубая сила и религиозное промывание мозгов остановят общество от радикальных действий. Бунты вспыхивали в каждом мегаполисе, но походили на яркое минутное пламя. Зачинщиков быстро вычисляли и жестоко наказывали, обходя судебную систему. Слово «демократия» теряло смысл, а государство всё сильнее зажимало народ в тиски.

На фоне всего этого каждый человек замыкался в себе, становился злым, завистливым. Любовь, дружба и взаимовыручка, о которых так много твердили детям в начальной школе, остались на страницах книг сказочников и фантастов. Мораль прогнулась под тяжестью нужды выжить. Люди перестали ценить друг друга, считая соседа соперником, что забирает часть пищи и воздуха. Эгоизм обострился в сознании человечества, став самой настоящей болезнью.

Когда-то человек жил в гармонии с природой, оберегал и защищал её. Он даже общался с ней, чувствовал её настроение и боль. О том, чтобы брать от планеты больше, чем нужно для выживания, не могло быть и речи.

Вызыватели — древняя могущественная община магов, знавшая всё об устройстве мира — первыми изучили энергию Чи и вышли на контакт с её стихийными порождениями фантомами, обладавшими огромной силой, но, в отличие от монстров, не бесчинствовавшими, уничтожая всё живое, а являвшимися хранителями Гайи.

Окрестив фантомов богами, вызыватели обращались к ним за помощью через молитвы и заклинания и часто применяли их силу в борьбе с монстрами, в строительстве и даже в сельском хозяйстве, но никогда для жестоких расправ.

Постепенно человечество вошло в индустриальную, а затем и в информационную эру. Вызывателей становилось всё меньше, и поддержание баланса на планете превратилось для них в настоящее испытание. Построив неподалёку от гор Монтего деревушку, эти маги отгородились от остального мира и поклялись унести секреты фантомов с собой в могилу. Современные правители предлагали им защиту и комфортные условия жизни взамен на древние знания, но получали категорический отказ. Обозвав вызывателей придурковатыми староверами, чиновники решили, что никаких фантомов не существует, и бросили деревню на произвол судьбы.

Никто в государстве больше не верил в чудеса, магов называли фокусниками и шарлатанами, а информация об энергии Чи сохранилась лишь в церковных писаниях да в энциклопедиях о магии. Народ с головой погрузился в рутину: учёба, работа, мимолётные встречи с друзьями и сон. О жизни в других мегаполисах он узнавал через телевидение и Гайне́т — систему объединённых компьютерных сетей.

Казалось бы, что заставит современное общество встрепенуться от забытья и вспомнить, в каком прекрасном и волшебном мире оно живёт?

Толчком послужило неожиданное возвращение Волтера Коулера.

Его нашли на одной из улиц Зеладана с таинственным рогом в руке. Путешественник не мог объяснить, как вернулся на большую землю, но приключение помнил в мельчайших подробностях. О нём он и рассказал в одной из популярных телепередач.

Рог отправили в военную лабораторию Спейстауна, и пока учёные занимались его исследованием, в Гайнете разгорались настоящие баталии. Форумчане, независимо от возраста, пола и научной степени, обсуждали открытие Коулера. Одни утверждали, что Волтер на старости лет лишился рассудка и просто захотел привлечь к себе внимание, а другие говорили, что человеку с такой кристально-чистой репутацией в исследовательских кругах нет смысла врать. В прессе заговорили о новой эре, войдя в которую человечество решит многие проблемы и забудет кризис как страшный сон.

Богатейшие представители элиты в первую неделю снарядили свои морские и воздушные суда и наперегонки взяли кротчайший курс на Ледяной континент. Ни от кого из них известий так и не поступило.

Коулер умолял путешественников остановиться, ибо возле ледяных берегов творилась какая-то аномалия. Он просил лучше изучить океан, найти сильных волшебников, подключить роботов, но искатели приключений, считая себя удачливей остальных, не слушали его и пускались на встречу со смертью.

За пару месяцев количество желающих повторить подвиг Волтера перевалило за десяток тысяч. Отправлялись отовсюду, используя любые сре́дства и транспорт… но обратно не вернулся никто.

И правительство запретило частным судам выходить в плаванье, а разговоры об острове и призывы отыскать его карались баснословными штрафами и тюремным заключением. На вопросы журналистов о судьбе рога заведующие лабораторией махнули рукой, сказав, что это жалкая подделка и ничего общего у неё с единорогом нет.

Путешествия в один конец прекратились, но мысли о таинственном острове крепко засели в людских умах.

Глава 3 Президент и таинственная девушка

С наступлением рассвета со стороны Туманного континента подул сильный ветер. Свирепые волны обрушивались на берег, оставляя на нём водоросли, мелкие ракушки и набухшие обломки дерева — возможно, щепки от затонувших кораблей.

Романтики, встречавшие это утро с чашкой кофе на восточной смотровой площадке Спейстауна, наблюдали за приближавшейся к столице огромной тучей. Птицы, что обычно кружили здесь в ожидании еды, попрятались, почуяв неладное. Собачонка на руках одной из женщин испуганно уткнулась носом ей в подмышку.

В небе громыхнуло, как от взрыва снаряда. По прогнозам синоптиков, сегодня в Спейстауне ожидалась жаркая погода, поэтому туча, жадно поедавшая небо, оказалась нежданным гостем.

Наблюдая в биноскоп, молодой мужчина заметил на каменистой пустоши девушку. Не поверив глазам, он отвернул голову, проморгался и посмотрел снова. Одетая в длинное синее платье, худенькая фигурка неспешно двигалась к мегаполису, ведя за собой грозу. Откуда она шла, было неясно.

Не переставая гладить напуганную собачку, женщина предположила, что гостья приплыла на каком-то судне. Но почему она одна? И куда пропал корабль?..

Следя за незнакомкой, мужчина увидел, как она подняла голову и будто посмотрела на него. Стёкла биноскопа треснули и разлетелись мелкими осколками, наблюдатель от испуга упал на бетон и тяжело задышал.

— Чертовщина, — дрожащими губами произнёс он.

— Сейчас ливанёт, — сказал лысый парень и выбросил пластиковую чашку в урну. — Пошёл я отсюда.

Все в спешке расходились, а мужчина, поборов страх, подошёл к другому биноскопу. К его удивлению, девушки и след простыл. От одной только мысли, что неизвестная — призрак, внутри него всё похолодело, и он помчался вниз по лестнице, желая оказаться подальше от этого места как можно скорее.

Таинственная девушка вызывала недоумение и даже страх в глазах прохожих: худая, как тростинка, с руками-веточками, бледная — белее снега в горах, с мокрыми рыжими волосами, похожими на паклю. Тонкий сморщенный нос и поджатые губы придавали её лицу выражение брезгливости и пренебрежения.

Медленно двигаясь босиком по тротуарам и собирая грязным шлейфом платья весь мусор, неизвестная внимательно изучала каждого встречного. Её взгляд был мрачным, как глубины океана, и тяжёлым, как все грехи человечества. Те, кто сталкивался с ней, прятались под зонтами или перебегали на другую сторону улицы. Бездомные собаки скулили и поджимали хвосты, а кошки шипели и запрыгивали в мусорные баки.

Девушку не пугали ни грохот в небе, ни холодный ливень. Переходя дороги где попало, она пропускала мимо ушей брань водителей и предупреждающие сигналы полицейских дронов. На одном из перекрёстков ей просвистел патрульный, но, ступив шаг в её сторону, упал возле ливнёвки от пронзившей голову резкой боли.

Гостья прошла десяток километров и остановилась возле рекламной тумбы, обклеенной плакатами с приглашением на митинг. Прочитав информацию о месте и времени, она ухмыльнулась так, словно в её голове созрел коварный план.

* * *

Политическая карьера Джона Фо́ллера пошла вверх после его вступления в партию «Справедливость». Высокий красивый мужчина обладал невероятной харизмой, чем нравился не только бюрократам, но и женщинам. Благодаря упорной работе он вывел партию в лидеры, а сам через четыре года оказался в Сенате.

Некоторые сенаторы недолюбливали его и считали выскочкой, надеялись — он оступится. Но Фоллер оставался выше едких сплетен, никого и ничего не боялся и уверенно шёл к цели.

Джерри Та́йплер, тридцать пятый глава Гайи, заприметил амбициозного политика и назначил его вице-президентом. Новая должность, новые горизонты… Фоллер при поддержке конгрессменов разработал экономическую стратегию на ближайшие пару лет и вместе с Тайплером наметил план действий. Всё складывалось как нельзя лучше, но ужасное происшествие в одночасье всё изменило.

Президент часто посещал мегаполисы — проверял работу органов местного самоуправления. Вместе с супругой он прибыл в Мидгард по вопросам экологической безопасности и во время поездки в лимузине погиб от пули снайпера. Спустя несколько часов после этой трагедии в участке Мидгарда раздался телефонный звонок. Неизвестный сообщил, что в убийстве замешан Фоллер. Полицейские связались с коллегами из Спейстауна, и те направились к дому Джона.

Вице-президент оказался вынужден сотрудничать с детективами. Они неспешно обыскали каждый угол и обнаружили несколько интересных вещей: расписание поездки и маршрут Тайплера, свёрток с деньгами и фотографии центральной улицы Мидгарда с обведёнными маркером окнами «недостроя». Не слушая оправданий и гневных выкриков Джона, на него надели наручники и сопроводили в машину.

В участке из Фоллера пытались вытрясти показания, не гнушаясь даже рукоприкладством, но он молчал — понимал: кто-то влиятельный взялся за него, и дело обязательно «сошьют». На суде прокурор неистовствовал, а присяжные лениво с безразличием бросали взгляды на подсудимого в клетке. Джона признали виновным в организации убийства Тайплера и приговорили к пожизненному заключению.

Одиночная, размером с каморку, камера с жёсткой циновкой на полу, ржавой раковиной и треснутым унитазом заменила Джону дом. Ни электричества, ни керосиновой лампы, а зарешеченное окошко под потолком строители сделали настолько маленьким, что света проникало в него очень мало.

Когда-то Фоллер пообещал матери изменить мир, приструнить зажравшихся чиновников и аристократов, но стал жертвой предательства со стороны представителей бюрократического аппарата. Дух сломили, веру уничтожили. Почему грамотные и честные политики не нужны этой стране? Неужели в Парламенте есть места́ только лицемерам? Власть на Гайе прогнила сильнее, чем трубы в этой прокля́той душной камере.

Годы летели, просачивались песком сквозь худеющие пальцы Джона. Лёжа в темноте на грязной циновке, он часто вспоминал покойную мать, надеясь, что мысли о ней не дадут сойти с ума, а иногда думал о том, чтобы отправиться к ней. Самобичевание постепенно становилось его обычным состоянием.

Так прошли четырнадцать лет. Фоллер из статного красавца превратился в исхудалого седого старика с изрезанным глубокими морщинами лицом. Он всё чаще доставал из-под циновки скрученную из грязной простыни удавку и смотрел на обжитую тараканами трубу под потолком. Ему не удалось помочь жителям Гайи, а единственный костюм, который он наденет в будущем, изготовят из дерева…

Но в один из вечеров железная дверь камеры открылась и яркий свет брызнул в лицо сидевшему в углу Джону. Следователь объявил заключённому об аресте убийцы Тайплера. Как оказалось, группа конгрессменов не захотела принимать новый порядок эмиссии[1] наличных денег, предложенный президентом и Фоллером, и наняла пару бывших вояк. Один выстрелил, другой подбросил улики.

Перед тем как вернуться в большую политику и выдвинуться на президентский пост, Фоллер прошёл реабилитацию в психиатрической клинике. Около года жил на таблетках, набирал вес, посещал кабинет лечебной физкультуры. Свои планы насчёт будущего Гайи он подробно излагал на встречах с избирателями во время предвыборной гонки, и ни одно его слово не было ложью. Уверенный голос, активная жестикуляция, а главное, полный решимости и желания бороться взгляд вызывали у людей доверие. Неудивительно, что Джон на голову обскакал всех соперников.

Достигнув цели, он остался верен словам, но, как оказалось, даже глава государства не всесилен. Аристократия по-прежнему продолжала ставить палки в колёса: голосования в конгрессе срывались, законы продвигались медленно, а деньги, выделяемые из бюджета, порой исчезали в неизвестном направлении. Обеспечить граждан работой, предприятия сырьём, а школы и больницы оборудованием не получалось. За несколько лет ситуация ухудшилась, и на фоне забастовок и митингов Фоллера снова «настигло» психическое расстройство.

История с райским островом поначалу выглядела как спасительная пилюля, но после бесследных пропаж десятков экспедиций президент запретил СМИ даже упоминать об открытии Коулера.

Как избавиться от гложущего сердце чувства вины, Джон не знал, но судьба свела его с таинственной девушкой Сио́ной Ка́то, пообещавшей помочь в наведении порядка в государстве. Их переговоры прошли за закрытыми дверями, и Сиона, к удивлению граждан, заняла пост вице-президента.

За обманчиво-мягкой улыбкой Като прятались холодное сердце и дерзкий ум. Она не скрывала, что люди для неё просто мусор, загрязняющий планету и не приносящий никакой пользы. Жители Гайи люто возненавидели Като, но предпочитали молчать. Страх очутиться на электрическом стуле или быть приговорённым к расстрелу сковывал каждого, и выплеснуть негатив люди могли лишь вполголоса за закрытыми дверями в собственных кухнях.

За месяц, что Сиона находилась на посту вице-президента, никто так и не смог ничего узнать о ней. Правительственная служба безопасности из кожи вон лезла, чтобы накопать на девушку хоть что-то, но ни базы данных, ни слежки, ни опросы не дали ничего.

А началось всё с письма одного из сенаторов, побывавшего на столичном митинге:

'Уважаемый господин Фоллер!

Пишет вам Стэнли Во ́ ндерланд. Вчера в Спейстауне произошёл один очень интересный случай, о котором вы обязаны знать.

Как вам известно, в мегаполисах Гайи проходят митинги. Люди требуют снизить цены на товары и коммунальные услуги, а также увеличить заработную плату. Мы, разумеется, этого сделать не можем.

Вчера на площади Восходящейзвезды митинг вышел из-под контроля. Толпа била машины, окна домов и витрины магазинов. Ни полиция, ни военные не могли с ней справиться. Внезапно из переулка появилась босая девушка в грязном синем платье. Бушующие жители замерли как по команде, а их взгляды застыли на ней.

Представившись Сионой Като, незнакомка сказала, что знает путь к острову, описанному Волтером Коулером, а вас выставила как злостного монарха, наплевательски относящегося к нуждам граждан страны. Она не стала слушать меня и потребовала встречи с вами.

Митингующие не унимались, и чтобы заставить их разойтись, я дал обещание написать вам письмо. Понимаю всю абсурдность данной просьбы, но, может, вы найдёте время и встретитесь с этой Сионой? А вдруг мы действительно сможем отыскать остров и вернуть в наше государство хоть кусочек счастья?

P. S. Решение вы должны озвучить Сенату завтра в полдень'.

Фоллер погрузился в омут мыслей. Планы, надежды — всё превратилось в руины. Перевернуть политическую систему с ног на голову не удалось, а обещания, данные гражданам Гайи, повисли в воздухе. Президент не мог отступить и заклеймить себя лжецом, потому при́нял непростое, но необходимое решение встретиться с таинственной незнакомкой.

За день до встречи он выступил в зале заседаний:

— Для Гайи настали тяжёлые времена. Если в ближайшие годы не будут найдены новые территории, пригодные для жизни, государству придёт конец. Всем нам хорошо известно, что запасы природных ресурсов истощаются, а потребности населения растут. В конце прошлого года на совещании Кабинета министров было решено поднять цены на услуги и товары первой необходимости в три раза. Такие ощутимые изменения привели к ухудшению качества жизни людей и, как следствие, к высокой смертности. Мы медленно убиваем бедные слои населения, чтобы кормить и обеспечивать средний класс и аристократию, но эта политика антигуманна! — Фоллер на секунду замолчал и окинул взглядом присутствующих. — У нас появился шанс исправить ситуацию. Вчера мне пришло письмо от сенатора Вондерланда. Он написал о таинственной девушке, появившейся в Спейстауне. Её имя Сиона Като. Она предложила помочь нам найти остров Волтера Коулера. Признаюсь, меня одолевает множество сомнений, но завтрашняя встреча с ней расставит всё по местам.

В другое время сенаторы наверняка бы засомневались в адекватности президента, но жадность, взращённая фантазиями о райском острове, заставила всех без исключения подняться и рукоплескать под крики «Ура!» Ни один сенатор не задумался о том, для чего это самой Сионе.

Джон не верил в сверхъестественное — доверял лишь науке и препятствовал проникновению магии в быт людей. Но иногда жизнь вынуждает кардинально поменять взгляды, и Фоллер не стал исключением. Он прекрасно понимал, что ни один человек в здравом уме никогда бы не поверил незнакомке, пообещавшей открыть путь к райским гущам. Как он, талантливый и дальновидный политик, дошёл до такого?

* * *

Встреча затянулась на несколько часов. Сиона много говорила, не переставая смотреть на уставшего Фоллера. Её голос бил по барабанным перепонкам, проникал в центр души, окутывая гипнотическим спокойствием. Джон пытался найти разумные доводы, чтобы отказать гостье и забыть об острове, но её речь была настолько грамотной и убедительной, что он не чувствовал подвоха. Всё естество президента желало счастья жителям государства, и сладкие ноты Като ни на секунду не давали ему усомниться в том, что перемены уже близко.

— Я подключу все армейские подразделения. Уже через неделю остров найдут. — Сидя в кожаном кресле, Джон подался вперёд взять трубку стоявшего на столе телефона и набрать номер министра обороны.

Сиона Като стояла в тёмном углу кабинета, прислонившись к шкафу и скрестив на груди руки:

— Будь всё так просто, не исчезло бы бесследно столько экспедиций.

Энтузиазм Фоллера заметно убавился.

— Что это значит?

— Остров скрыт магическим куполом. К тому же путь к нему преграждают штормовые врата.

Фоллер привстал и опёрся руками на стол:

— Любой сильный маг наверняка справится с этой проблемой.

— Маги тут не помогут. Нам понадобится артефакт — Небесный анкх.

— Откуда тебе так много известно? — Джон подозрительно посмотрел на Сиону. — Кто ты, в конце концов?

Та расплылась в хитрой ухмылке:

— Давайте лучше поговорим о вас, господин президент, — сказала с обличающей интонацией.

Фоллер нахмурился и дрожащими руками поправил галстук. Ему нечего было скрывать, но в эту секунду он ощутил себя нагим и беззащитным.

— Вы чувствуете, что не исполнили возложенные на свои плечи обязательства, — продолжила Като. — Уже давно страдаете бессонницей и плохо питаетесь. Чувство вины разрывает вас на части и не даёт спокойно жить.

Фоллер в недоумении рухнул в кресло — эта девушка словно вскрыла его черепную коробку и залезла в мозг:

— Откуда ты?..

— Вы хотите избавиться от гнетущих вас эмоций? Хотите подарить людям счастье?

— Конечно хочу, — Фоллер замер в ожидании предложения.

— Тогда назначьте меня на пост вице-президента.

Требование выглядело настолько наглым и бестактным, что Джон на пару секунд потерял дар речи. Хотелось вышвырнуть незнакомку из кабинета, а ещё лучше — отправить в тюрьму.

— Это исключено, — отрезал Фоллер. — Я ничего о тебе не знаю. Ты даже не политик!

— Разве это имеет значение? — усмехнулась Сиона, отойдя от шкафа.

— То есть ты предлагаешь мне нарушить Конституцию⁈

— Ваш народ погибает, а вы продолжите бездушно следовать каким-то правилам? Подумайте о голодных и больных детях, чьи родители проклинают вас и правительство.

— Прекрати, — Джон виновато отвернул взгляд.

— На вашей совести будет ещё больше смертей, — дерзко надавила Като и медленно вышла в центр кабинета. — А может, вы лицемер, как и все политики?

Яркие лучи Тауроса, проникавшие через большие полукруглые окна, осветили одетую в чёрное готическое платье худую фигуру Сионы, её приподнятую голову с рыжими, ниспадающими на плечи волосами и скривившиеся губы. На шее девушки висело гранатовое колье с большим рубином в золотой оправе. Камень источал кровавый туманный свет, вызывающий у президента лёгкую дрожь.

— Хватит! — крикнул Джон и ослабил галстук.

— Прошу меня простить, — Като неохотно опустила голову, но взглядом продолжила вдавливать старика в кресло.

— А как отреагирует на это Сенат, ты подумала? — спросил Фоллер, мечтая закрыться от наступавшей на него, как смерть, бледной, почти белёсой Сионы лежавшим на столе дипломатом. — Я не принимаю подобные решения один.

— Успокойтесь, Джон, — Като демонстративно поправила волосы и с невозмутимым видом начала расхаживать по кабинету, — Сенат поддержит вас, ведь государство находится в катастрофическом положении. Поймите, без меня вам не справиться. Только я знаю местонахождение артефакта.

— Зачем тебе эта должность? — не сдавался Фоллер. — Я могу увековечить твоё имя. Ты только представь, как люди целыми поколениями…

— Вы давно общались с народом? — перебила Като, посмотрев на него, как на глупца. — Большинство живут одним днём, погружённые в муравьиный быт.

— Тогда я просто оплачу твои услуги. Назови сумму.

Като с большим трудом сдержала смех.

— Вы же умный политик и должны знать, к чему стремится каждый человек.

— К власти, — не желая того, произнёс Фоллер и беспомощно поник головой.

Он смотрел в пол, будто искал в нём дыру, чтобы провалиться и закончить разговор. На одной чаше весов лежало его здравомыслие, а на другой — жизни людей, спасти которых могло лишь чудо. Мокрые от пота ладони сжались в кулаки.

— Торговаться со мной бессмысленно, — Като чувствовала себя уверенно, о чём говорил её вызывающий тон. Она с кривой ухмылкой наблюдала, как Джон встал с кресла и налил из кулера полную кружку воды. — Так вы согласны?

Взмокший от напряжения Фоллер пил долго и жадно, как странник в пустыне. Вернувшись за стол, он рукой стёр пот с лица.

— Я соберу ближе к вечеру срочное совещание. Если меня поддержат, то…

— Поддержат, — без тени сомнения сказала Сиона. — Остров уже давно завладел умами людей, и ничто не заставит их отказаться от столь соблазнительной мечты.

Она лёгкой походкой покинула кабинет, а Джон ещё долгое время смотрел в окно, пытаясь понять, во что ввязался. Голова раскалывалась, как с похмелья, мысли плутали средь извилин, а тело охватила необъяснимая слабость — его выжали досуха, как тряпку.

«Как же мы дошли до такого?» — Фоллер закрыл ладонями лицо, боясь, что его наполненные болью глаза кто-то увидит.

* * *

Получив желаемую должность, Като установила в мегаполисах новые порядки. По её распоряжению уничтожили многие тюрьмы, зверски убив заключённых, и позакрывали приюты, забрав бродяг на тяжёлые работы. В больницах тяжелобольным отказывали в госпитализации, отправляя их умирать домой, а предприятия захлестнула волна массовых сокращений.

Сиона, не скрывая безразличия к миллионам исковерканных судеб, на заседании Кабинета министров холодно объяснила, что неспособные вносить полноценный вклад в жизнь общества этому обществу попросту не нужны.

«Каждый человек — шестерёнка в большом механизме, — сказала она. — Сломанные и бракованные шестерёнки нет смысла смазывать, обтачивать или хранить. Их нужно утилизировать».

Джона выворачивало от такой жестокости по отношению к народу, но пути назад уже не было. Ему оставалось лишь безмолвно наблюдать, как Гайю, словно большой сосуд, стремительно наполняют ужас, боль и страдания.

[1] Эмиссия — выпуск денег или ценных бумаг.

Ставьте лайки, добавляйте в библиотеку и подписывайтесь на мою группу)

Ссылка на неё в информации обо мне.

Глава 4 Экспедиция Сионы

Ясным утром небольшой кортеж президента подъехал к трёхэтажному особняку, ограждённому кирпичным забором. Охрана поприветствовала Джона и без промедления открыла ворота.

На крыльце гостя встретила горничная, сказала, что госпожа Като принимает душ, и пригласила в дом.

Фоллер прошёл в гостиную и сел в кресло возле лестницы на верхние этажи. Его переполняли отнюдь не радостные эмоции. Бледные морщинистые пальцы периодически сжимались в кулак, а покрасневшие от напряжения глаза осуждающе смотрели на дорогой интерьер. Инвалиды, пенсионеры, многодетные матери лишились части выплат, а Като меньше чем за месяц возвела в частном секторе настоящий дворец…

Сиона безо всякого стеснения спустилась к главе государства в тонком халате. Её мокрые волосы были замотаны полотенцем, на щеках и шее блестели капельки воды.

— Доброе утро, господин президент. Что привело вас в моё скромное жилище в столь ранний час?

Джон не мог смотреть на эту натянутую лицемерную улыбку. Перед глазами всплывали больные бродяги, которых, как скот, патрули загоняли в крытые грузовики и вывозили в лес на съедение монстрам. Каждый телеканал трещал об этом, а лощёные напыщенные репортёры все как один называли Сиону «великим очистителем». Но самое ужасное заключалось в том, что добрая половина населения поддержала расправы.

— У меня назрел один вопрос… — Фоллер был на пределе.

Като с безучастным видом вытерла волосы и бросила полотенце на спинку свободного кресла. Подойдя к зеркалу, надела гранатовое колье и взяла расчёску.

— Что случилось?

— Почему ты до сих пор не добыла артефакт⁈ — Фоллер не сдержался и стукнул кулаком по локотнику. — У меня нет сил смотреть на страдания людей!

— Успокойтесь. — Сиона, раздражённая выходкой президента, прекратила расчёсываться. Рубин в колье сверкнул ярким кровавым блеском.

— Успокоиться⁈ Прошёл месяц, а экспедиция до сих пор не организована! Может, ты и не собираешься ничего искать⁈

— Вы… — зрачки Като расширились, заполнив ледяную синеву глаз, — считаете меня… лгуньей? — От её взгляда треснуло зеркало.

— А разве это не так⁈

На висках Сионы вздулась пара вен.

— Не стоит повышать на меня голос, господин президент, — последовал спокойный, но с напряжённой ноткой ответ. Желание отомстить Фоллеру за оскорбление кипело в жилах, но Като лишь положила расчёску на тумбу и медленно и грациозно подошла к нервному гостю. — Сегодня я как раз собиралась сообщить вам, что экспедиция подготовлена.

— Надо же, какое совпадение! — едко заметил Джон.

— Бывает и такое, — Като ухмыльнулась и пристально поглядела на президента. — Остров ждёт нас… — произнесла она убаюкивающе.

Фоллер посмотрел на её рубин и оцепенел, а его мозг будто повис в невесомости. Послышался шум волн, и знакомый до боли ласковый женский голос назвал президента по имени. Это была его покойная мать.

Она скончалась более тридцати лет назад после тяжёлой продолжительной болезни на руках сына. Сердце Джона так и не смогло пережить утрату — во снах он по-прежнему видел её разной: и красивой, и уродливой. Сейчас же душа старика наполнилась волшебной негой, окрылилась и могла рвануть за голосом в любую точку планеты.

— Наконец-то, — выдохнул Фоллер, продолжая зачарованно смотреть на рубин. — Я… так устал, мама.

— Управлять государством в столь тяжёлое время непросто, — Като опустила руку на плечо президента. — Вы приняли верное решение, — и мягко добавила, — доверившись мне. Я вас не подведу…

— О транспорте позаботилась? — спросил Фоллер, когда шум в ушах стих, а эмоциональное опьянение прошло.

— Обижаете, господин президент. Воздушные суда ждут отправления в доках возле здания правительства. Погрузочные работы начались ещё вчера.

Джон почувствовал себя виноватым перед Сионой. Народ, конечно, заклеймил её чудовищем, но она всё же подготовила экспедицию, а значит, путь к процветанию государства обязательно будет найден.

— Прости, что вспылил. — Фоллер поднялся с кресла. — Ты хорошо поработала. Когда отправление?

— Уже этим вечером.

— Очень рад это слышать, — Джон устало улыбнулся.

— И кого вы назначите главным в этой экспедиции?

Фоллер задумался. Несмотря на чрезвычайную ситуацию в стране, доверить поиски анкха Като или кому-либо ещё он не мог.

— Я проконтролирую всё лично.

Заявление президента неприятно удивило Сиону, но она в очередной раз скрыла раздражение за фальшивой улыбкой.

— Тогда вам нужно оставить в Спейстауне надёжного человека.

— До встречи с тобой я хотел назначить на пост вице-президента Стэнли Вондерланда. Он — истинный демократ, обладает невероятной харизмой и знаниями политологии.

— Что ж, я немедленно начну собираться в дорогу, а вы пока можете лично известить сенатора о своём решении.

— Где мы встретимся?

— Я заеду за вами домой в пять.

Покинув особняк, президент направился к Стэнли Вондерланду в старый район Спейстауна. В машине у него резко разболелась голова. Салон поплыл перед глазами, уши заложило от громкого звона. Сквозь шум Джон услышал омерзительно исковерканный голос матери, шепчущий какие-то слова на непонятном ему языке.

«Нет, — замотал головой Джон, чувствуя, как жжёт от сильного напряжения глаза. — Мама, нет!»

— С вами всё хорошо? — спросил водитель, посмотрев в зеркало заднего вида.

— Что? — Джона будто окатили ледяной водой.

Жжение прошло, голова болеть перестала, стих и голос.

— Вы в порядке? — повторил водитель.

— Да… — отстранённо ответил Фоллер. — Я… в порядке.

* * *

Стэнли Вондерланд недолюбливал кичившихся богатством бизнесменов и бюрократов. Они соловьями заливались о готовности помогать обычным гражданам в это нелёгкое время, но почему-то прятались от них с кучей охраны за кирпичным забором коттеджного посёлка. Сенатор являлся сторонником народничества, полагая, что элита не должна жить отдельным социумом, а должна быть со всеми в одной упряжке. Несколько лет назад он купил квартиру в многоэтажке старого района и с удовольствием подружился с соседями. Его полюбили за открытость, отзывчивость и отсутствие гордыни.

Джон разделял позицию Вондерланда, но не понимал, почему из всех районов Спейстауна тот выбрал «Олдсити» — исписанные гадостями обшарпанные стены домов, дворы с кучей мусора и мрачные закоулки с дурной славой.

Оставив плохие мысли в лифте, Фоллер, находясь без сопровождения, вышел на лестничную площадку. Сморщившись от неприятного запаха, он переступил окурки на полу и позвонил в дверь напротив.

Послышались шаги. Открыла ему молодая синеволосая женщина в халате. Усталость отпечаталась на её бледном лице, а тёмные круги под глазами говорили о проблемах со здоровьем. Она сказала, что Стэнли вот-вот вернётся, и вежливо предложила президенту войти.

Фоллер сел на диван в гостиной и осмотрелся. Он был в гостях у Вондерланда впервые и очень удивился тому, что сенатор, будучи весьма состоятельным человеком, живёт очень скромно. С паркетных досок давно стёрся лак, обои пожелтели, а старая мебель и электроника нуждались в замене.

В замке входной двери заскрежетал ключ, а через минуту в гостиную вошёл высокий лысый мужчина в клетчатой рубашке. Фоллер поднялся и протянул ему руку.

— Здравствуй, Стэнли.

Если бы сорокалетний Вондерланд носил не строгие костюмы, а военную форму, то внешне затмил бы любого героя боевика: идеальный эллипсовидный череп, широкие плечи и крепкое, подкаченное тело, в котором бурлила бунтарская кровь. Выступая в Сенате, Стэнли всегда говорил громко и жёстко, не любил слушать мямленье и ненавидел молчунов. При столкновении политических интересов он мог перейти на грубость и даже «зазвездить» в ухо. Его побаивались многие, что не удивительно: за спиной сенатора остались десять лет армейской службы и жестокие сражения с монстрами на континенте Сёрэй. Но боевым искусствам Вондерланда обучили не в армии, а в монастыре «Татсумори» на территории Фаертауна. «…Сила дана нам для созидания и защиты, а не для разрушения, — говорил ему настоятель. — Поэтому важно помнить — чем сильнее мы становимся, тем бо́льшую ответственность должны брать за других…» С тех пор Стэнли активно шёл вверх по карьерной лестнице, мечтая помочь простому народу вдохнуть эту нелёгкую жизнь полной грудью, хотя бы раз…

— Добрый день, господин президент, — Вондерланд немного растерялся. — Большая честь видеть вас у себя. Знал бы о вашем приезде, накрыл бы стол.

Тёплые дружеские отношения связывали Джона и Стэнли больше года. Каждый из них понимал, что Гайя — это не «золотые воротнички» в кабинетах из кожи, а обычные граждане: от пекарей и плотников до учителей и врачей. Вондерланд, как и президент, не мог допустить демократического рабства и продвигал свои идеи в Парламенте, не боясь ни косых взглядов, ни осуждения. Смотря на работу амбициозного волевого сенатора, Фоллер постепенно понял, почему когда-то сам был выбран Джерри Тайплером…

— У меня для тебя хорошая новость, — Джон перешёл сразу к делу. — Сиона собрала экспедицию на райский остров. Я отправлюсь вместе с ней, а ты временно займёшь мой пост.

Сенатор много трудился последние месяцы: решал с Джоном серьёзные политические вопросы, посещал митинги и культурные мероприятия, общался с прессой. Он был не менее талантлив, чем Фоллер, но даже предположить не мог, что президент лично постучится в дверь его квартиры да ещё и предложит встать у руля страны, погружённой в хаос и разруху. Выбора не оставалось…

— Вот это новость! — на сей раз Вондерланд от волнения упал в кресло. — Неожиданно.

— Знаю, что ты хочешь спросить, — на лице Фоллера замерла лёгкая улыбка, добавив ему ещё несколько морщин. — Отвечу кратко: я в тебе уверен.

Стэнли, подскочив, положил руку на сердце и приготовился принести клятву верности, но Джон остановил его и, достав из кармана пиджака бутылочку коньяка, предложил выпить за удачный поворот событий. Сенатор выкатил из угла журнальный столик и принёс пару рюмок. Политики выпили и сели на диван.

— Стэнли, — заговорил Фоллер, — почему живёшь в этом районе? Я знаю, ты хочешь быть ближе к народу, но эта жертва бессмысленна. К тому же твоё жильё нуждается в ремонте.

— Всё немного глубже, господин президент…

Джон тихо хмыкнул в ожидании разъяснений.

—…Я каждый месяц отдаю две трети зарплаты детям и старикам — не могу оставаться в стороне, глядя на их мучения, — продолжил Вондерланд. — Несколько сенаторов следуют моему примеру и даже устраивают благотворительные обеды. Мы понимаем, что это не решает проблем, но приносит беднякам немало счастья. Им стало ещё труднее после прихода Сионы Като к власти. Эта девушка устроила настоящий геноцид. Её нужно остановить, пока не поздно…

Фоллер тяжело вздохнул. Он вспомнил один из массовых расстрелов заключённых вблизи Спейстауна. Да, эти люди были убийцами, ворами и мошенниками, но то, как с ними поступила Като, нельзя назвать иначе как зверством: несчастных расстреляли на пустыре, а их тела сбросили в ближайший овраг, облили бензином и подожгли.

—…Господин Фоллер, — позвал президента обеспокоенный его молчанием Вондерланд.

Джон встрепенулся и поправил галстук:

— Прости.

— Знаю, что виноват перед вами, — в глазах Стэнли отразились стыд и раскаяние. — Готов понести любое наказание, как только вы вернётесь в Спейстаун.

— Успокойся, прошу, — Джону стало не по себе.

— Я свёл вас с Като. Если бы знал, чем это обернётся для Гайи…

— Тебя никто ни в чём не винит, — притормозил сенатора Фоллер, чувствуя, как тот напряжён.

Вондерланд молча наполнил рюмку и тут же осушил её.

— Нужно что-то делать с Като, — решительно заявил он. — Надо исправлять ошибку.

— Но лишь она знает, где искать этот… Небесный анкх. Я ничего не могу предпринять сейчас, — от своих последних слов Фоллеру стало тошно и больно, он чувствовал себя беспомощным ребёнком.

— Тогда избавьтесь от неё, когда получите артефакт.

Лицо Вондерланда выглядело суровым. В разгорячённом алкоголем теле запылал огонь ненависти. На глазах президента сенатор из грамотного политика превратился в жестокого бандита, не признающего ни закон, ни моральные устои.

Фоллер выпил, дабы заглушить волнение:

— Ты предлагаешь мне убить её⁈

— Вы же прекрасно видите, что происходит. Либо она сдохнет, либо…

В воздухе повисло напряжение. Стэнли угрюмо смотрел в сторону окна, очевидно, придумывая в голове план расправы с Като, а Фоллер то поправлял рубашку, то проводил рукой по взмокшим волосам, пяткой нервно отбивая дробь.

— Прости, мне пора уходить. — Джон резко поднялся с дивана, чем обескуражил Стэнли.

— Что с вами?

— Извини за спешку, но я должен успеть собраться до пяти часов, — ответил Фоллер, неуклюже поправляя галстук.

— Я хотел познакомить вас со своей женой Моникой. На следующей неделе она снова ложится на обследование.

— Мне очень жаль, но как-нибудь в другой раз.

Попрощавшись с Вондерландом, Джон отправился домой. В машине он не переставал думать над словами сенатора. Неужели убить Като — это единственный выход?

* * *

Джип Сионы в назначенный час подъехал к особняку Фоллера.

Довольный развитием событий, Джон взял чемодан, спустился с крыльца и бросил прощальный взгляд на дом.

Столь быстрое назначение Вондерланда на пост исполняющего обязанности президента вызвало в конгрессе недовольство, но Сиона Като помогла Фоллеру урегулировать все вопросы. Как ей удалось заткнуть сенаторов парой звонков и письмом в Парламент, осталось загадкой.

Возле джипа президента встретили двое крупных мужчин в смокингах. Один из них сложил его вещи в багажник и открыл заднюю дверцу.

Като в чёрном платье сидела в отделанном белой кожей салоне, элегантно закинув ногу на ногу. В её руке сверкал хрустальный бокал, на треть наполненный красным вином.

— Прекрасно выглядишь, Сиона, — сделал комплимент Фоллер.

— Вы так милы, — улыбнулась Като и поправила колье на декольте. — Как вам моя машина?

— Я уже понял, что ты любишь ни в чём себе не отказывать, — хмуро ответил Джон. — Но к чему такие траты?

— Люди любят мериться толщиной кошельков, разве нет? — Като допила вино и поставила бокал на пол. — Я всего лишь подчёркиваю свой статус, не более того.

Телохранители заняли передние места, и вице-президент, приоткрыв окно, приказала ехать. Амбал поправил зеркала и надавил на педаль газа.

…Поездка оказалась короткой. Горе-водитель превысил скорость и не смог войти в поворот. В результате повредилось колесо, и машину пришлось остановить на обочине.

Сиона покинула салон, громко хлопнув дверью.

— У нас есть запаска? — спросила она амбалов, сдержав раздражение.

— Нет, — сухо ответил один, высунувшись из окна. — Простите.

Като с удовольствием бы вцепилась ногтями в лицо подчинённого, не будь рядом Джона. Нервно вздохнув, она опёрлась на капот.

Фоллер неспешно вылез из машины и размял шею. Увидев в небе огромный грузовой лайнер — гибрид контейнеровоза и ремонтной базы, — он вспомнил дни, когда каждый житель Гайи мог подняться в высь и отправиться в любой мегаполис. Люди обожали воздушные поездки: любовались с высоты красотами планеты, наблюдали за стаями перелётных птиц, а на палубах устраивали танцы, играли свадьбы. Небеса дарили крылья, а шальные ветра несли навстречу мечтам. Вернуть бы это время, взять за руки мать, отца и, протянув контролёру три билета, улететь в долгое путешествие.

Като вышла на середину дороги и бесстрашно посмотрела на приближавшийся автомобиль. Водитель седана вдавил педаль тормоза в пол и остановился в метре от неё. Такой наглости он давно не встречал и вышел с острым желанием устроить разборку, но внезапно понял, кто перед ним:

— Госпожа Като, — от леденящего взгляда девушки душа водителя ушла в пятки. — Что вы здесь…

— Мне и господину Фоллеру нужен транспорт, — прервала его Сиона. — Спасибо за сотрудничество, — и бесцеремонно села на заднее сиденье чужой машины.

Президент позвал одного амбала за руль, а второму приказал найти способ доставить повреждённый джип до автомастерской.

Джон и Сиона молча смотрели на пролетавшие мимо деревья, редкие дома и железные заборы баз. Коттеджный городок остался позади, а вдали показались смутные очертания деловой части мегаполиса, опутанной сложной дорожной развязкой. Амбал, которому вице-президент пообещала устроить настоящий ад в случае новой аварии, ехал медленно, не отвлекаясь от дороги. В салоне витало сильное напряжение, голова Фоллера раскалывалась от множества мыслей. Одной из них он всё же решился поделиться и повернулся к Сионе.

— Среди солдат много новобранцев. Справятся ли они с монстрами?

— А я вам для чего? — недоумённо посмотрела на него Като.

— Ты наш гид, но…

— Просто доверьтесь мне.

Ответить на это Джону было нечего, да и какой смысл высказывать недоверие сейчас? Като завоевала уважение многих членов Сената и министров, и теперь ему придётся считаться с ней при любых обстоятельствах.

— Госпожа Като поможет нам, и все вернутся домой живыми и здоровыми, — с оптимизмом произнёс амбал.

— Спасибо за доверие, но жертв не избежать, — холодно сказала Като. — А родственники погибших вряд ли получат тела.

Джона передёрнуло от страха и возмущения. Сиона так уверенно говорит о предстоящих жертвах… Что же ждёт экспедицию?

— Ты что-то знаешь, верно? — президент подозрительно прищурился. — Скажи мне.

— Надежда — это самообман и мать всех пороков, — Като проигнорировала вопрос. — Люди всю жизнь строят иллюзии, отнимающие у них последние силы. Мы извлечём из этого огромную пользу.

— К чему ты клонишь?

— Пусть солдаты до последнего думают, что вернутся.

Руки Джона затряслись, глаза нервно распахнулись, брови взлетели вверх:

— Что⁈

— Чему вы удивляетесь? Мероприятие крайне серьёзное, паника нам ни к чему. Их глаза должны гореть огнём патриотизма.

Фоллер не мог находиться в неведении и держать в нём остальных, но Като говорила верно. Он вспомнил, как лечащий врач матери после проведённых обследований сказал ей: «Вам осталось жить не более полугода». С того момента она потухла, растеряв радостные эмоции, впала в депрессию, перестала выходить из дома. Надежда, будь она неладна, держала её на плаву, а улетев, привязала к ногам тяжёлые кандалы. Сам Джон выжил в тюрьме лишь благодаря крохотной, еле теплящейся вере в справедливость и чудо. Отними её у него тогда, и его тело нашли бы болтающимся под трубой.

— Вы много думаете о чувствах людей, забывая, что на кону жизнь целого государства, — сделала вывод Като. — Советую пересмотреть взгляды, если хотите остаться у руля.

Яркий свет рубина Сионы ударил Фоллеру в глаза, тот почувствовал резкую головную боль и отвернулся к окну.

* * *

Стеклянные небоскрёбы Спейстауна загораживали собой лучи Тауроса, автомобили часами стояли в пробках, хмурые люди плотной стеной двигались по тротуарам. С огромных билбордов[1] не переставала транслироваться надоедливая реклама, а на перекрёстках клянчили мелочь инвалиды со слезливыми надписями на картонных табличках.

«Неосити», центральный район столицы, был очень шумным, тесным, загазованным, а посчитать здешние магазины, офисы и кафе не смог бы уже никто. Дороги петляли, спиралью поднимались по эстакадам на высоту многоэтажек и разбегались в разные стороны. Полицейские дроны, летавшие над ними, снимали всё происходящее, а помогали им камеры на фонарных столбах и стенах домов.

Когда машина остановилась, Като увидела, как из дверей булочной выбегает мальчишка в ободранной одежде.

— Держи вора! — вслед за ним на улицу вывалился толстяк в белом фартуке со скалкой в руке.

Мальчик протискивался сквозь толпу, надеясь улизнуть, но был замечен дроном. Подав сигнал тревоги, аппарат быстро спустился к тротуару и выстрелил в и́кру беглеца парализующим дротиком. Упав под ноги прохожим, оборванец закричал, но его голос затерялся в шуме.

На сигнал подоспели двое патрульных. Они грубо заломили ребёнку руки, как бывалому бандиту, и под камерой дрона зачитали ему его права.

— Попался, гадёныш! — Запыхавшийся толстяк подбежал к воришке. — У меня и так выручка маленькая! — ругался он, стараясь отдышаться. — Я еле свожу концы с концами, а ты ещё смеешь воровать!

— Что тут у нас? — из толпы показалась Като. — Кража… — задумчиво констатировала она, увидев на тротуаре булочку.

Полицейские отошли в сторону, а толстяк предпочёл тихо удалиться.

— Тебе придётся ответить за преступление, — Като нависла над воришкой как коршун над цыплёнком. Её ледяной взгляд пронзал насквозь.

— Но… я взял всего одну булочку, — мальчик попытался отползти от вице-президента, но всё его тело будто превратилось в камень. — Я… хочу кушать.

— Ненавижу, когда давят на жалость! — Сиона злобно сверкнула глазами и пальцем подозвала патрульного.

— Что вам угодно, госпожа? — спросил полицейский.

— В клетку его для малолеток!

— Постойте! — По щекам воришки побежали слёзы. — Помогите, пожалуйста! — он смотрел на прохожих, пытаясь хоть в ком-то найти сострадание.

Но люди пробегали мимо, пялясь в экраны смартфонов. Одна девушка сбавила шаг, но, поймав на себе тяжёлый предупреждающий взгляд вице-президента, скрылась в толпе.

— Пожалуйста, нет! — Ребёнок рыдал, но смотрел на него лишь объектив дрона. — Мои младшие братья… Они пропадут без меня.

Като схватила оборванца за шиворот и заставила взглянуть на её рубин. Кровавый свет, больше похожий на туманную дымку, незаметно для остальных вошёл в зрачки ребёнка и превратил их в безжизненные бусинки.

— Прекратите! — прокричал Фоллер, растолкав зевак.

— Он нарушил закон, и вы все прекрасно это понимаете, — обратилась Като к президенту и столпившимся вокруг людям. — Как думаете, что произойдёт, если каждый из вас украдёт по одной булке? Хозяин булочной останется без прибыли. На что он будет кормить семью?

Несколько дронов окружили вице-президента, чтобы снять её с хороших ракурсов. Изображение вывели на все билборды города.

— Это же просто голодный ребёнок! — Джон нервно сжал кулаки. — Что ты с ним сделала⁈

Ледяная безмятежность поглотила сознание воришки и превратила его в молчаливую и безвольную куклу. Худые ручки опустились, губы замерли тонкой прямой линией, а стеклянный взгляд устремился вперёд, в пустоту.

— Чтобы достичь рая, нужно усердно трудиться, — продолжила Сиона. — Но почему-то некоторые считают, что их должны жалеть и носить на руках. Из беспризорника никогда не вырастет полноценный член общества. Нужны ли вам в раю бомжи, убийцы или воры? Конечно, нет, ведь такие люди — мусор…

Возле ног Като прошла бездомная собака. Видать, она была настолько голодна, что бесстрашно взяла валявшуюся на тротуаре булочку в зубы.

—…Будьте благоразумны и помните: мы — части огромного механизма, и если кто-то из вас будет паразитировать, то закончит свои дни как этот червяк. Также напоминаю — если в вашем районе завёлся бомж или безработный маргинал, сообщайте в службы отлова…

Один из полицейских погладил чавкавшую собаку и вместе с напарником взял оборванца под руки.

—…Давайте сделаем наш мир чистым!..

Собачьи зубы жадно перемалывали тесто в крошки.

Воришку под равнодушные взгляды волокли к патрульной машине.

—…Я подарю вам счастье! — Като высоко подняла подбородок и развела руки, будто ждала оваций.

Джон покраснел от негодования. Он хотел вырвать мальчика из лап хладнокровных блюстителей порядка, но разразившиеся громом аплодисменты подавили назревавший в сердце бунт и заставили рухнуть в шоке на ближайшую скамью.

Ещё пару недель назад бо́льшая часть людей осуждала политику Като, но сейчас почти каждый смотрел на неё зачарованно, с открытым ртом и блеском в глазах. Между этой толпой и облизывающейся в ожидании добавки дворнягой не было никакой разницы.

Сиона в сопровождении дрона подошла к Фоллеру. Тот сидел, крепко схватившись одной рукой за лоб, и мотал головой, мечтая очнуться от происходящего кошмара.

— Помните, господин президент, о чём я вам говорила? — Като гладила дрон, как преданную собаку, а её голос всё больше наполнялся презрением. — Прекратите жить чувствами. Этот червяк вместе с братьями хотел сидеть на шеях налогоплательщиков. Именно такие «бракованные шестерёнки» тянут страну вниз.

Тупая боль пронзила грудь Фоллера. Джон хотел вдохнуть, но не мог — к горлу подступил ком. Сиона отправила в тюрьму голодного ребёнка, потому что он — президент — трусливый слабак, развязавший ей руки. Нервы сдали в очередной раз, и пелена гнева застлала глаза.

— Это же самосуд! — Фоллер потянулся и крепко вцепился в запястье Сионы.

— Зачем так переживать? — хладнокровие отпечаталось на лице Като. — Ваш горячо любимый народ забудет об этом таракане через полчаса.

— Ты просто чудовище! — Фоллер мечтал вытрясти из неё душу.

— Возьмите себя в руки, иначе Парламент поставит под сомнение ваш авторитет, — взглядом Сиона в очередной раз вынудила президента покорно склонить голову.

Поправив волосы, она отпустила дрон и зашагала прочь.

Посмотрев на удалявшуюся патрульную машину, Джон предался круговороту мыслей.

За последние годы бюрократический аппарат раздулся, как мыльный пузырь, а черту бедности пересекли сотни тысяч людей. Почему этот ребёнок, как и многие другие, оказался крайним? Разве он виноват в том, что тысячи политиков во время кризиса стали заботиться больше о своих задницах, а не о гражданах Гайи? Бюрократы ограбили народ, а теперь беспощадно его истребляют, не жалея даже детей. Сиона Като являлась воплощением их лицемерия, подлости и жестокости.

Подняв голову к вечернему небу, Джон тихо произнёс:

— Я сделаю это, Вондерланд. Как только остров будет найден, я лично всажу ей нож прямо в сердце.

* * *

Троица добралась до места назначения поздним вечером.

Огни воздушных кораблей, зависших над ангарами, разгоняли мрак, опустившийся на Спейстаун. Шум двигателей, скрежет металла и крики возбуждённых археологов и солдат слились в одну оглушающую какофонию.

Расталкивая суетящихся людей, телохранитель Сионы прокладывал путь к президентскому судну. Като и Фоллер следовали за ним, прикрывая уши.

Их встретила огромная машина, из турбин которой валили клубы пара. Трёхэтажный лайнер, названный «Либератором», помимо стандартного генератора антигравитационного поля имел множество несущих многолопастных винтов. Создатели поражающей воображение махины не поскупились ни на бортовые балконы, ни на фигуру орла, украшавшую носовую часть.

Поднявшись по выдвижной лестнице на палубу, Като взяла у капитана рупор и с края борта обратилась к толпе внизу:

— Я признательна всем, кто оставил до́ма родных и прибыл сегодня сюда, чтобы отправиться на этих прекрасных кораблях в удивительное путешествие. Отыскав Небесный анкх, мы проложим путь в сказку. Ваши имена навсегда останутся в памяти тех, кого вы освободите от страданий и боли, кому поможете обрести вечное счастье. Но прошу не забывать, что это не увеселительная прогулка. Мы столкнёмся с множеством опасностей, и поэтому тем, кто не уверен в себе, я предлагаю остаться в Спейстауне.

Как и ожидала Като, никто не дрогнул и не отступил. Полные сил участники экспедиции прощались с любимыми и спешили занять свои места на кораблях.

Капитан, получив рупор обратно, приказал готовиться к взлёту, а Сиона и Джон покинули палубу.

Президентский флот поднялся в небо после полуночи. Журналисты, докеры и простые зеваки аплодисментами и свистами провожали экспедицию, искренне надеясь, что анкх направит жизнь людей в новое — лучшее — русло.

* * *

Подойдя к своей каюте, Фоллер вспомнил, что не забрал из багажника джипа чемодан. От досады он стукнул по двери и направился в зал совещаний, где договорился встретиться с Като.

В зале не было никого, кроме рослого мужчины-блондина в майке и военных брюках. Зачесав назад волосы, неизвестный обошёл длинный стол и направился к Джону, скрипя берцами по паркету и разминая мускулистые руки.

Устрашающая татуировка открывшей пасть змеи на правом плече солдата заставила Фоллера слегка занервничать.

— Кто вы такой?

— Разве госпожа Като не рассказывала вам обо мне? — Незнакомец достал нож из закреплённых на плечевом ремне ножнах и демонстративно его покрутил.

— Нет, — Джон сделал шаг назад.

Неизвестный, не поднимая головы, подбросил нож, поймал его за лезвие, убрал и протянул президенту руку.

— Гектор Мидера, главный археолог. Я здесь, чтобы ввести вас в курс дела.

Фоллеру этот Гектор почему-то не внушал доверия. Длинный острый нос и хищный взгляд исподлобья делали вояку похожим на стервятника, готового броситься на жертву в любой момент. Его голос мало того что походил на отрывистый лай, так ещё и неприятно гнусавил.

— А что случилось с Волтером Коулером? — спросил Джон, ответив Мидере рукопожатием.

Мужчина презрительно скривил губу.

— Он отказался от участия — сослался на больные ноги. Но я думаю, причина в глубокой обиде на Парламент и Союз путешественников.

— Ах да, — вспомнил Фоллер и расстроенно вздохнул, — его же исключили и лишили звания. Может, не стоило этого делать…

— Я не менее опытен, чем Коулер. — Злость и обида наполнили археолога. — К тому же он уже старик. Пусть читает газетки в ожидании старухи с косой.

— Что ж, раз вы за него, давайте начнём.

— Прошу к монитору… — Мидера взял со стола пульт и указал на огромный экран в стене.

В зал неспешно вошла Сиона. Кивнув археологу, она села в одно из кресел.

Гектор нажал пару кнопок, и на мониторе появилась схема: Спейстаун — Горы Монтего — Небесный храм — Фаертаун — Райский остров.

—…Позвольте, объясню, — Мидера откашлялся в кулак. — Через пару дней мы доберёмся до гор Монтего и спустимся в подземный лабиринт. Пройдя его, наша команда выйдет к древнему храму. Как утверждает госпожа Като, Небесный анкх находится в нём. Заполучив артефакт, мы направимся к райскому острову, сделав остановку в Фаертауне для пополнения припасов.

— Остров, как вы знаете, расположен неподалёку от Ледяного континента, — заговорила Сиона. — Чудовищные ураганы сгубили многих путешественников, но не переживайте, господин Фоллер, — анкх позволит нам пролететь через штормовые врата. Если нет вопросов, предлагаю закончить наше маленькое собрание и разойтись.

— Я не буду вас задерживать, — и Джон устало зашагал к выходу. Всё, чего он хотел, это уронить тяжёлую голову на подушку.

— Спокойной ночи, — пожелал ему вслед Мидера и подошёл к Сионе: — Вас проводить до каюты?

— Не утруждайся, — холодно ответила Като, посмотрев на Гектора как на клопа. — Лучше работай как следует и не забывай о нашем уговоре.

— Разумеется, госпожа, — откланявшись, Мидера покинул зал.

Оставшись одна, Сиона подошла к иллюминатору и взглянула на усыпанное звёздами небо.

— Ещё немного, и Гайя войдёт в новую эру. — Она сняла колье и с интересом взяла в ладонь рубин. — Человечество получит то, что заслуживает.

Внутри камня возник образ беспризорника из «Неосити». Мальчик стоял на коленях и тянул вперёд руку, по его губам читалось «Помогите». Широко распахнутые невинные глаза смотрели прямо на Сиону, умоляли вернуть ему мечты, эмоции и мысли о братьях, но её лицо всё больше морщилось в мерзкой презрительной гримасе.

* * *

Восьмилетний Джон вернулся из школы с дыркой на брюках. Увидев это, его мать покачала головой:

— Как же тебя угораздило, дорогой?

— Прости, мам, это всё забор, — мальчик виновато опустил глаза.

— Ладно, раздевайся и мой руки.

Сев минут через пять за стол, Фоллер вдохнул чудесный аромат грибного супа.

— А папа опять не придёт? — с грустью спросил он и посмотрел в окно, за которым ветер гонял по тротуарам сухую листву.

— У него много дел, — объяснила мать. — Сегодня он будет поздно.

— Понятно, — вздохнул Джон и зачерпнул суп.

— Ты кушай и садись за уроки, а я пока достану из шкафа другие брюки. Надо их погладить.

— Их нет, — пробормотал Джон.

— Что? — нахмурилась мать.

— Я их отдал.

— Как отдал? Кому?

Фоллер убрал ложку в сторону.

— Вчера к нам перевели нового мальчика по имени Бэрл — на штанах заплатки, портфель потёртый, а под глазом синяк, большой такой. На перемене я спросил, как у него дела. Он ответил, что его бьёт папа, а денег на новую форму в семье нет. Почему, мама? Разве папа не должен защищать сына?

— Это сложно объяснить, дорогой, — мать погладила Джона по голове. — Не все папы хорошие. Мне жаль твоего одноклассника. Это ему ты отдал брюки?

— Прости меня. Я лишь хотел сделать его немножечко счастливее. Ты сердишься?

— Конечно, нет, дорогой, — мать прижала Фоллера к себе. — Мы купим другие, не переживай.

За окном стемнело. Включив светильник на тумбочке, Джон надел пижаму и лёг в постель. Мать тихонько зашла в детскую пожелать сыну спокойных снов. Когда она села на край кровати, Джон перевернулся на спину и посмотрел ей в глаза.

— Почему мой папа не может помочь Бэрлу? Он ведь работает в министерстве по делам детей.

— Не всё так просто, дорогой, — мать нежно коснулась ладонью щеки сына.

— Но почему? — не понимал Джон. — Папа и президент могут сделать счастливыми всех детей на Гайе.

— Как бы объяснить… — мать на некоторое время задумалась. — Помнишь, какой вкусный торт был у тебя на прошлом дне рождения?

— Конечно, — расплылся в улыбке мальчишка. — Творожный, со взбитыми сливками. Вкуснотища!

— А теперь представь, что этот торт — счастье. В тот день ты пригласил десять человек. Вы весело провели время, и лакомый кусочек достался каждому. Но что бы ты делал, будь гостей сотни? Пойми, нас очень много, поэтому счастья на всех не хватает. — По щеке матери скатилась слеза. — Нельзя сделать счастливыми всех. Накорми досыта одного — и оставишь голодным другого. У каждого чиновника свои взгляды на будущее Гайи. Если бы ты только знал, с какими трудностями в работе сталкиваются твой отец и президент. Политика — это настоящее поле боя, где каждый готов загрызть соперника, чтобы обеспечить себе счастливое будущее под Тауросом. Сейчас ты ещё мал, но настанет день, и ты всё поймёшь. А теперь засыпай, дорогой.

— Не споёшь мне мою любимую песню? — вдруг попросил Джон, чем смутил мать.

— Опять? Я пела тебе её вчера.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

— Ну хорошо, — мать вытерла слезу, откашлялась и тихонько запела:

— В нашем мире много грусти,

Много зла и много бед,

Но возможно стать счастливым,

И я дам один совет.

Нет, не надо строить замки

Иль сокровища искать,

Нужно честным быть с собою,

Детских грёз не предавать.

Счастьем просто поделиться —

Надо с малого начать:

Улыбнуться тем, кто в грусти,

Кому плохо, тех обнять.

Раз, два — улыбнись,

Кусочком счастья поделись.

Три, четыре — будь собой

И мир по-новому открой.

Пять, шесть — смелей мечтай,

И если дождь — не унывай.

Семь, восемь — человеком будь,

Найдёшь в сердца других ты путь.

Девять, десять — засыпай.

Люблю тебя, ты так и знай…

— Знаешь, мам, я вырасту и сделаю мир лучше, — заявил уверенно Джон. — Обещаю.

— Конечно, дорогой, — улыбнулась мать. — Ты же у меня умница. Люблю тебя.

— И я тебя. Спасибо за песню. Кстати, а кто её написал?

— Я… не помню, честно. Ну всё, засыпай, а то уже поздно. Спокойной ночи.

Оставшись один, Джон перевернулся на бок и попытался уснуть, но неутихающие мысли не давали векам сомкнуться.

Прошло больше пятидесяти лет, а Джон всё ещё свято верил в то, что мир может стать лучше.

В каюте царил полумрак. Свет с палубы проникал в два иллюминатора и рассеивался возле кровати. Президент лежал на боку и никак не мог заснуть: повторял припев маминой песни. Он мечтал сделать счастливыми всех жителей Гайи, но вместо этого связался с Като обрёк народ на страдания. Не зря говорят, что благими намерениями вымощена дорога в ад. Одно лишь грело душу Фоллера — Небесный анкх, способный открыть путь к райскому острову.

«Всё будет хорошо, мама, — мысленно пообещал Джон. — Что бы ни случилось, моя мечта станет явью».

[1] Билборд — рекламный щит большого размера, закреплённый на металлической опоре.

Глава 5 «Черный дракон»

С заходом Тауроса жизнь в столице не останавливалась. Люди, дабы прокормить семьи, шли с одной работы на другую; кому повезло больше, отправлялись с коллегами в паб надраться до беспамятства. Яркие вывески ослепляли, а громкая реклама с билбордов и рокот моторов били по перепонкам. Те, кто проводил поздние вечера дома, плотно закрывали все окна, опускали чёрные шторы, но это помогало не всегда.

Шуре́н Накаму́ра, коротковолосый брюнет крепкого телосложения, сидел за письменным столом в просторном кабинете. В приталенной белой рубашке, заправленной в брюки, он походил на типичного офисного работника. Образ портили полные хмельного безумия глаза и бокал пива в руке. Перевалило за́ полночь, но мужчина, сдвинув густые брови и почёсывая на мощных скулах и выдающемся подбородке щетину, внимательно изучал лежавший на коленях журнал «Тайны нашей планеты», в котором опубликовали интервью Волтера Коулера.

Мебель для кабинета Накамура заказывал лишь из редких сортов древесины, а новейшую электронику получал бесплатно напрямую от заводов-изготовителей. Являясь поклонником жуткой живописи, он вешал на стены дорогие картины с изображениями черепов, трупов и само́й смерти. Последняя приобретённая на аукционе работа — «Mortis Saltatio» — заняла место прямо над его столом; на ней талантливый, но, к несчастью, наложивший на себя руки художник в мрачной палитре показал танцы королей, клириков и простых крестьян с мертвецами возле похожей на бездонную яму могилы. Мягкий ковёр, брошенный на весь паркет, Шурену изготовили из шерсти йети, обитающих в горах Монтего. Хозяин кабинета ревностно соблюдал чистоту — никому не позволял заходить в обуви, вызывал горничную по четыре раза на дню, но «Mortis Saltatio» предпочитал протирать от пыли сам.

Разумеется, Шурен не работал клерком. Он заправлял могущественным преступным синдикатом «Чёрный дракон», чей список злодеяний начинался с продаж наркотиков, а заканчивался убийствами. Прибыль бандитов измерялась сотнями миллионов га́йлей[1], а количество их жертв давно перевалило за десяток тысяч.

Прижать Накамуру к стенке мечтали многие политики, но он, обладая огромной властью, деньгами и широкими связями в Сенате, оставался неуязвим. Его неоднократно арестовывали, пытались взорвать, пристрелить, отравить — всё без толку. Ниндзя — так называли рядовых головорезов синдиката за внешний вид — отправили на тот свет многих правительственных наёмников. Фамилия Накамуры за годы въелась в сознание не только конгрессменов и полицейских, но и простых граждан, заставив жить в бесконечном страхе.

Управлять криминальной империей мужчине помогали две девушки: сестра Орне́ и любовница Эйми́ра Ли.

Орне имела такую же власть, как и брат: отдавала приказы, заключала незаконные сделки, руководила счетами.

Эймиру называли правой рукой Шурена. Она активно вербовала «свежую кровь», следила за выполнением приказов босса, а иногда лично занималась его поручениями. Ли остерегались и боялись — девушка хоть и выглядела хрупкой гейшей, превосходно владела холодным оружием и с подчинёнными не церемонилась.

Родился Накамура в неблагополучной семье: мать пила и нигде не работала, отец трудился сторожем на автостоянке. Денег на существование критически не хватало. Родители нередко дрались и срывали злость на ребёнке. Шурен часто убегал из дома и ночевал в подвалах. В школе он почти не появлялся и поэтому серьёзно отставал от сверстников, обзывавших его дураком, недоучкой и ничтожеством.

Однажды после очередных издевательств Накамура сильно избил одного из обидчиков, за что был исключён из школы. Перед уходом он угрожающе сказал директору: «Вы ещё обо мне узнаете».

Домой Шурен так и не вернулся — друзья-бродяги окончательно вытеснили из раненого детского сердца горе-родителей и стали для него новой семьёй. С ними он познал городскую жизнь с изнанки, увидел всю черноту людских душ.

С возрастом бродяги превратились в ОПГ. Они воровали, грабили, убивали. В семнадцать Шурен вместе с бандой «вставил» ломбард, а через два года совершил налёт на столичный банк. Жестокий и хладнокровный, как зверь, он быстро завоевал уважение бандитов и в двадцать четыре, заняв высшее положение в криминальной иерархии, объединил все преступные группировки.

Однажды Накамура случайно столкнулся с отцом и узнал — мать месяц как прикована к постели и вот-вот отдаст Богу душу. Шурен с подросткового возраста воспитывался улицей, на биологических родителей ему было плевать, но когда речь зашла о существовании родной сестры по имени Орне, он немедля посадил старика в автомобиль и помчался в отчий дом.

За пятнадцать лет в этой омерзительной квартире ничего не поменялось. Даже наркопритоны, в которых когда-то бывал Шурен, выглядели куда лучше. Среди гор вонючего барахла и ветхой мебели на рваном матрасе лежала дряхлая, еле дышавшая старуха. Её вытаращенные глаза смотрели на окно будто в ожидании костлявой гостьи, губы бормотали какую-то молитву. В углу комнаты тихонько всхлипывала высокая девочка-подросток.

Мать скрипучим голосом рассказала сыну, что Орне появилась на свет спустя два года после его побега из дома. Накамура ещё больше возненавидел родителей — они не сделали выводов, ничего не поменяли в жизни, но посмели родить второго ребёнка, заведомо зная, что не дадут ему ни грамма любви. Шурен не мог допустить, чтобы сестра и дальше страдала, и решил сам воспитать из неё сильного, хладнокровного человека, способного противостоять любой несправедливости. Он даже подумал дать ей дорогу в набиравший мощь синдикат…

Долгое время Накамура обучал Орне приёмам рукопашного боя, обращению с холодным и огнестрельным оружием, совместно с докторами обрабатывал её психику. Результаты превзошли его ожидания: робкая девушка превратилась в безжалостную убийцу…

Об Эймире Ли Накамура узнал год назад, когда искал хорошего наёмника для устранения упёртого и неподкупного капитана полиции Спейстауна. «Птички» синдиката напели, что в столице живёт девушка, готовая за большие деньги убрать хоть министра. Слухи заинтересовали Шурена, и он приказал разыскать хвалёную убийцу.

Уже на следующий день Эймира в сексуальном синем ципа́о[2], расписанном цветами лотоса, предстала перед Накамурой. Высокая и стройная шатенка с татуировкой дракона, обвивавшего левую руку от запястья до плеча, собрала волосы на затылке в пучок и заколола декоративными палочками с кисточками из пряжи. Но приковали к себе взгляд главаря не причёска и платье, а длинные ноги.

Ли прекрасно справилась с заданием и покорила Шурена. Не желая отпускать на волю столь ценный самородок, он предложил наёмнице постоянную работу. После недолгих переговоров Эймира согласилась и возглавила отряд убийц, но Накамуре этого было мало. Смотря на неё, он не мог дышать, а всё его естество пыталось вырваться из-под застёгнутой рубашки и поддаться безудержной страсти. Яркие ухаживания, дорогие подарки — на протяжении года главарь вёл себя настойчиво, и это принесло плоды. До сих пор пьянящие мягкие губы и шелковистая кожа Ли пробуждали в нём хоть и нежного, но зверя, а от её словечек по спине наперегонки бегали приятные мурашки.

Весь сегодняшний вечер Накамура думал о райском острове. Он перечитал интервью Волтера Коулера несколько раз, пытаясь понять, действительно ли известный путешественник сделал величайшее в истории открытие или это дурацкая сказка, придуманная, чтобы поиздеваться над наивными глупцами, мечтающими о сладкой жизни.

Главарь синдиката не был глупцом, но грезил об абсолютной власти. Да, «Чёрный дракон» держал в страхе даже крупных чиновников, но Накамура хотел большего — стать единовластным правителем Гайи.

Наткнувшись на абзац о таинственном духе, Шурен почему-то сразу подумал о фантомах. Он не увлекался историями об этих созданиях, но твёрдо знал, что их мощь фактически безгранична. Заполучить бы одного такого в союзники…

Мысли опьянили быстрее пива, и Шурен, встав перед стеклянной стеной, посмотрел на разноцветные огни ночного Спейстауна с высоты птичьего полёта. Медленно, но верно в голове зародился план…

— Эймиру ко мне! — Кабинет сотрясся от громкого баса главаря.

— Сию минуту, босс! — отозвался телохранитель из-за двери.

Эймира в любимом ципао перешагнула порог и медленно двинулась к столу, дав Шурену в очередной раз насладиться её красотой. Нанесённый на лицо макияж, как всегда, выглядел безупречно: чувственные, похожие на лепестки роз ярко-красные губы и белила, скрывшие подобно маске не только каждую морщинку, но и все эмоции. Накамура часто терял контроль над собой, смотря на эту холодную деву. В её синих, как океанская бездна, глазах он хотел утопать всё глубже…

Ли никогда не позволяла себе вульгарности, обладала грамотной речью и следовала правилам этикета. С Накамурой была кошечкой, мурлычущей бархатистыми нотами, с подчинёнными — жестокой королевой. Она не носила современную одежду — отдавала дань традициям: в гардеробе нашли место десятки ципао и кимоно разного покроя, а также босоножки на высокой деревянной платформе. Её таланты не ограничивались виртуозным обращением с клинками — Эймира красиво играла на ко́то, чем порой снимала напряжение Шурена, и знала множество техник массажа.

— Чем могу помочь, дорогой? — сексуальным голосом спросила Ли. — Устал от напряжённой работы?

Накамура сел обратно за стол.

— Я хочу, чтобы ты с ребятами отправилась в Зеладан и нашла там одного путешественника по фамилии Коулер.

— С каких пор тебя интересуют подобные личности? — пришла в недоумение Эймира. — Если тебе скучно, я могу сыграть, а после маленького концерта скинуть всё лишнее с этого стола, — она лукаво улыбнулась и встала позади Шурена.

Накамура сдерживал закипавшую в теле страсть и старался не шевелить на лице ни одним мускулом:

— Он не просто какой-то жалкий авантюрист. Я раньше читал его статьи.

— Разве у него есть то, чего нет у тебя? — Ли наклонилась к Шурену размять ему плечи. — Ты уже властелин мира. Ещё чуть-чуть — и сам президент будет приносить тебе завтрак в постель.

— Ты слышала мой приказ? — ледяным тоном спросил Накамура. — Доставь мне Коулера. У меня к нему особый разговор.

— Хорошо, босс, — рассерженная в глубине души Эймира спокойно убрала руки, — но прежде не хочешь посвятить меня в свой гениальный план?

Накамура повернул кресло к Ли, вальяжно в нём распластался и в деталях пересказал интервью Коулера.

Увидев разгоревшийся в серых глазах огонь, Эймира поняла — мысли об острове полностью захватили разум властолюбца. Открывая дверь кабинета, она думала о том, как они с Шуреном, предавшись безумной страсти, утонут в волнах ни с чем не сравнимого наслаждения, но вместо крепких объятий и жарких поцелуев её ждал холодный приказ.

— А зачем тебе путешественник? — спросила Ли, смирившись с испорченным вечером.

— Он может рассказать нам гораздо больше, чем журналюгам.

— Ты явно затеваешь что-то нехорошее, — Ли успокоилась и даже улыбнулась, — и я, кажется, раскрыла твой коварный план. — Она поправила палочку в волосах и села к Шурену на колени. — Найдя остров первым, ты укрепишь своё влияние на планете. Когда ресурсов на исследованных территориях Гайи не останется, людям придётся искать новое место, пригодное для жизни. Рано или поздно путешественники обнаружат этот рай, но к тому времени он будет под юрисдикцией синдиката.

— Политикам придётся считаться с властью «Чёрного дракона», — продолжил Накамура, не переставая вдыхать аромат духов любовницы. — Тех, кто посмеет сопротивляться, мы будем карать смертью. Ни полицейские, ни военные не пойдут против нас.

Ли всю жизнь мечтала отомстить бюрократам, считавшим себя богами, вольными делать с людьми всё, что заблагорассудится. В детстве Эймира с отцом стали жертвами чиновника. Сломанные судьбы, смерть дорогого сердцу человека — за это ублюдок ответил сполна, но таких, как он, на Гайе десятки тысяч.

— Признаю: план неплох, — Ли на прощание провела рукой по колючей щеке Шурена. — Я привезу старика, — и направилась к двери. Ей не хотелось уходить — гнетущая тоска лежала на душе, и прогнать её мог лишь Накамура.

— Постой, — окликнул её Шурен.

— Что-то ещё? — Ли отпустила дверную ручку и быстро обернулась.

Сердце замерло в томительном ожидании услышать хотя бы пару нежных слов.

Но Накамуру в эти минуты волновало лишь открытие Коулера. В его глазах засверкала безудержная жадность:

— Дух, живущий на острове, очевидно, фантом. Он обязательно станет моим.

— Ты в своём уме⁈ — не выдержала Эймира. — Связываться с фантомами и получать их поддержку способны только вызыватели! Игра со сверхъестественным может плохо для нас закончиться! — Сквозь белила проступили «морщины печали». — Прошу, одумайся.

— Это не твоя забота, дорогая, — ухмыльнулся Накамура. — Ты лишь должна найти старика.

— Как прикажешь, — Эймира, сложив ладони на животе, низко поклонилась и тихо вышла из кабинета.

Накамура залпом опустошил бокал и посмотрел на безумно любимую «Mortis Saltatio».

— Каждый познает искусство смерти, — произнёс он, разглядывая разодетого епископа, держащего за руку уродливого скелета. — Но ангелам ещё рано приходить за мной. Впереди долгий путь, и проложен он будет по вашим трупам!

Ли двигалась по коридору медленно, не обращая внимания на проходивших мимо людей. Она думала о предстоящем задании, и её почему-то всё больше охватывала тревога. Разыскать в Зеладане путешественника и привезти его Шурену — что может быть проще⁈ Но тогда откуда это напряжение? Последнее время Эймира всё чаще замечала: когда у Накамуры рождается очередной гениальный план, она начинает переживать. Нет, не за себя и не за синдикат. За него.

[1] Гайль — денежная единица Гайи, аналог евро в нашем мире.

[2] Ципао — шёлковое платье-халат с воротником-стойкой, глубоким разрезом сбоку и запахнутой на одну сторону полой.

Глава 6 Три подруги

Центральная библиотека им. Д. Тайплера

— Этот номер — просто бомба! — восхитилась Лин, блондинка с двумя длинными косами, шурша глянцевыми страницами.

— Как по мне, этот журнал — фигня. В нём печатают статьи сказочников, — копаясь в стопке книг на стеллаже, безразлично ответила Зико, девушка с подстриженными под каре синими волосами. — Лучше бы за шмотками прошвырнулись. Что на сей раз привлекло твоё внимание?

— Помнишь историю с островом, на котором побывал известный путешественник Волтер Коулер? В этом номере опубликовано его интервью. Всё, что он рассказал журналисту, звучит захватывающе.

Две студентки в светло-серой форме технического университета Спейстауна расположились в читальном зале рядом с длинным стеллажом.

Невысокий рост Зико с лихвой компенсировался её спортивным телосложением. Одногруппники «сворачивали» шеи, глядя на упругую походку и подтянутые ягодицы девушки, а сверстницы на занятиях по теннису завистливо изучали её подкаченный животик. «Карешка» обрамляла овальное лицо, делая взгляд изумрудных глаз более выразительным, а вздёрнутый курносый носик придавал всему образу ребяческий задор.

Лин хоть и не страдала избытком веса, не могла похвастаться красивыми пропорциями, зато обладала поистине женским достоянием — пышными косами, перевязанными голубыми лентами. Соскальзывая по спине ниже талии, они отливали серебристым блеском и вызывали неподдельное восхищение. А вот большой груди студентка стеснялась — часто ловила на ней похотливые взгляды мужчин. Хотела похудеть, да не выдержала изматывающих тренировок и строгих диет. Её лоб украшали складочки — следствие частых негативных эмоций, — а уголки губ бо́льшую часть времени были опущены, словно в омуте жизни студентка безвозвратно утратила душевную радость.

Утренние лучи Тауроса уже проскользнули в библиотеку, и читатели, дабы скрыться от слепящего света, предпочитали занимать столы вдали от больших окон.

— Я помню, как люди, одержимые этой сказкой, бросали всё и отправлялись на Ледяной континент. — Зико взяла в руки очередную книгу полюбоваться цветной обложкой.

— Знаешь, я ему верю, — сказала Лин с предельной серьёзностью. — Быть может, природа всё же дала людям шанс на новую жизнь. Ресурсов у нас мало, а ядовитый смог над мегаполисами всё чаще вызывает обострение заболеваний.

— А ты вспомни, сколько людей пропало без вести. Назад не вернулся никто.

— Это как раз и доказывает, что остров есть! — возразила Лин. — Территория вокруг Ледяного континента не исследована.

— И что? — Зико поставила книгу на место и повернулась к подруге. — К чему этот разговор? — Её бровь поднялась. — Ты хочешь стать исследователем? Тогда не на тот факультет поступила. Пусть поисками острова занимаются те, у кого для этого есть знания и средства.

Синеволосая студентка, отправляясь в библиотеку с Лин, думала, что они быстренько возьмут книжки на лето и рванут по магазинам. Дискуссия о райском острове, обещавшая затянуться, не входила в её планы.

— Лентяйка, — Лин раздражённо кинула журнал на стол. — Удивлена, как ты ещё не забросила утренние пробежки и теннис. Ах да, фигуру-то поддерживать надо, а то парни смотреть перестанут.

— Ну что ты разбубнилась? — Зико с улыбкой коснулась указательным пальцем носа подруги. — На тебя бы тоже смотрели, не будь ты такой вредной и злой.

— Я хочу, чтобы мы интересно провели каникулы, а ты…

— Уж лучше по сети в стрелялку поиграть, — фыркнула Зико. — И не гипнотизируй меня, пожалуйста.

— Предательница! — Лин отвернулась, надув губы.

— Вот те на! — Зико не ожидала такого поворота. — Я ещё и виновата!

— Просто скажи, что больше не хочешь проводить время с лучшей подругой.

Лин с детства не отличалась сдержанностью. Когда что-то шло не по её правилам, она превращалась в бомбу замедленного действия. Один неверный шаг — баба́х! — и окружающие разбегались по округе. Именно поэтому одногруппники избегали общения с блондинкой — считали её чокнутой истеричкой.

— Давай лучше съездим в Зеладан, — предложила Зико. — На прошлой неделе там открыли новый парк.

— Точно! — Лин внезапно оживилась и крепко схватила подругу за руку.

Та слегка напряглась:

— Что с тобой?

— Волтер Коулер живёт в Зеладане. Давай хотя бы навестим его⁈ Пожалуйста.

Зико дружила с Лин почти год, но авантюрный блеск в её глазах увидела впервые. У подруги часто случались эмоциональные порывы, но тут ощущалось нечто другое.

— Да ты «заболела» этим островом, — покачала головой Зико.

— Дело не только в нём. С Коулером разговаривал странный дух. А что, если это один из легендарных фантомов⁈ Тебе же они нравятся?

Лин хорошо знала интересы подруги. Помимо тенниса и компьютерных игр та любила танцы, шопинг и книги про монстров и волшебных существ.

— Они офигенные! — Глаза Зико загорелись, а внутри неё всё затрепетало. — Я прочитала о них немало. Говорят, они легко могут разрушить целый квартал мегаполиса. А ещё они абсолютно неуязвимы. А ещё…

— Да-да, — Лин остановила подругу — та могла часами рассказывать об этих созданиях. — Хотела бы увидеть одного такого вживую?

— Спрашиваешь! А у тебя разве других планов не было?

— Были, но… — Лин опустила глаза.

Зико поняла, что происходит, и обняла её по-матерински, со всей теплотой.

— Тебе тяжело смотреть на Спейстаун?

— За последнее время он сильно изменился. Я не могу жить среди холода. Даже в это непростое время, когда нужно объединять силы, люди продолжают лгать, предавать и жить лишь своим «я». Они надеются, что кто-то решит всё за них, а сами отсиживаются в стороне. С таким отношением нас ждёт… — Лин не выдержала и прижалась к груди подруги, едва не плача.

Зико не изучала психологию, но знала — за агрессией часто стоит острое непринятие реальности и, возможно, страх. Она порой хоть и корила Лин за бестактность и грубые замашки, но никогда долго на неё не злилась и старалась всячески поддерживать.

— Ты права, чуда ждать не стоит. Всё, что могут наши чинуши, — красиво лапшу вешать на уши с экранов телевизоров.

— Я хочу помочь Гайе, — Лин сжала кулаки. — Не желаю, чтобы люди проходили через то же, что и я.

— Давай-ка не кисни, — Зико встряхнула подругу. — Съездим мы к твоему Волтеру-Шмолтеру.

— Спасибо, — Лин улыбнулась. В этой улыбке отразились и радость, и искренняя благодарность.

— Надо бы и Морриган позвать, а то она скиснет за стиркой, уборкой и чтением любовных романчиков.

— Согласна. Она в последнее время стала жуткой домоседкой.

— Тогда сдавай всё и пойдём.

— Отлично! — обрадовалась Лин. — Это будут лучшие каникулы!

Она взяла журналы со стола и бегом бросилась к библиотекарю, едва не сбив парня у соседнего стеллажа. Зико лишь тихонько посмеялась, поправила сумочку на плече и пошла к выходу.

Трём студенткам технического университета посчастливилось родиться в самом технологичном мегаполисе Гайи — Спейстауне. Раньше это был обычный индустриальный город с ракетной базой, но всё изменилось, когда на Сёрэе монстры разрушили древнюю столицу Нашру. Прибыв на Великий континент, люди принялись расширять территорию Спейстауна, дабы начать новую жизнь. За несколько лет учёные превратили его в центр технического прогресса, присвоив новый статус. Сейчас в нём живут девятнадцать миллионов человек.

Спейстаун поделён на несколько зон, соединённых между собой широкими петляющими шоссе и похожим на огромную паутину метрополитеном. В центре возвышаются небоскрёбы делового района «Неосити», под высокими эстакадами укрываются многоэтажные кирпичные «коробки» «Олдсити», а на окраинах среди цветущих садов и тихих аллей по сей день строятся коттеджи.

Пока на Гайе существовали пассажирские аэроперевозки, в столицу ежедневно прибывали тысячи людей посмотреть на гигантский обелиск в форме взлетающей ракеты или посетить планетарий в космическом городке. Главным достоянием Спейстауна был космодром, но туда посторонних не пускали. Ещё пару лет назад горожане страдали от ежедневного шума ракетных двигателей, но за последний месяц испытания проводились лишь раз — очевидно, сказалась дыра в бюджете страны.

Зико Токугава родилась в семье лётчика-космонавта и воспитательницы.

Мать трудилась в детском доме и, когда Токугава-старший улетал в очередную экспедицию, часто брала дочь с собой на работу. Маленькая Зико, будучи открытым и энергичным ребёнком, легко находила общий язык даже с трудными детьми. Наблюдая, как мать ведёт себя с воспитанниками, она понимала, насколько важны честность и искренность.

Отец мечтал, чтобы дочка однажды села с ним в корабль и полетела осваивать космос. После школьных занятий Зико они вместе посещали спортзал, а вечерами сидели дома у камина и придумывали, к каким звёздам и планетам отправятся. Именно отец привил Токугаве любовь к спорту и путешествиям, научил её быть сильной.

В день получения аттестата Зико узнала, что папа скончался на плановой тренировке. Всему виной, как сказали врачи, стала остановка сердца из-за перегрузок. В тот момент девочка будто лишилась кусочка души, но духом не пала. Больше всего её волновало состояние матери, поэтому, мысленно извинившись перед отцом во время похорон, она отказалась от карьеры космонавта и решила поступать в технический университет.

Её подруга Лин Митоку потеряла родителей в пять лет.

Поздним летним вечером к дому семьи Митоку подъехали мотоциклы. Четыре человека, не снимая шлемов, направились к парадному входу.

Лин уже спала в своей детской на втором этаже, как вдруг снизу донеслись крики и грохот. Спустившись, она тихо приоткрыла дверь в зал и увидела, как неизвестные жестоко избивают её отца — крупного бизнесмена Спейстауна. Сжавшись в углу, рыдала мать.

От Митоку-старшего требовали деньги, но тот отвечал, что не может сейчас достать такую крупную сумму. Один из визитёров, разозлившись, вынул пистолет с глушителем и всадил ему пулю в лоб. После бандиты изнасиловали мать Лин и хладнокровно отрезали ей голову, как заправские мясники.

Когда в доме воцарилась мёртвая тишина, малышка, дрожа от ужаса, вышла в зал и рухнула на колени. Она какое-то время смотрела на тела родителей и думала, что это просто кошмарный сон, и на самом деле те сейчас мирно спят в постели. Но безжизненные глаза мамы и папы вернули её в реальность. До рассвета Лин отчаянно била кулаками пол, а из её покрасневших глаз градом лились слёзы.

Девочка провела пять лет в детском приюте, пока её не забрала к себе мамина сестра, вернувшаяся в столицу из Мидгарда. Благодаря помощи родственницы Лин успешно окончила школу и поступила в технический университет.

Там обе девушки и познакомились с Морриган Ханзо.

Она жила с матерью в небольшом двухэтажном доме на окраине Спейстауна.

Ханзо-старшая работала страховым агентом и часто задерживалась в офисе допоздна, чтобы оформить больше договоров и получить по итогам месяца хорошее вознаграждение. Делала она это не для себя, а ради любимой дочери, росшей без отца.

Морриган прилежно училась в школе и неплохо ладила с ребятами. Никому и в голову не приходило, что за маской дружелюбности скрывается интроверт со взрослыми думами и желаниями, в корне отличавшимися от фантазий любого подростка. После уроков, когда другие ребята отправлялись гулять, Ханзо спешила домой заниматься стиркой, уборкой и приготовлением ужина. Вечера школьница обожала проводить за любовными романами, компьютером или с любимой музыкой, завалившись с плеером на кровать. Перед сном она часто садилась на подоконник в обнимку с плюшевой игрушкой и смотрела на звёзды. Это помогало ей расслабляться и погружало в круговорот романтичных мыслей.

После выпускного Морриган, имея золотую медаль, не знала, куда поступать. Она, в отличие от сверстниц, видела счастье не в успешной карьере и не в признании обществом её заслуг. Ей хотелось жить в тихом районе с любимым человеком и воспитывать детей, но в этом ни один университет помочь не мог. Чтобы не разочаровывать мать, Ханзо, отпустив грёзы, послушала её совета и подала документы в ТУС.

Год назад

В то утро шёл дождь. Укрывшиеся под зонтами люди спешили на работу, глядя себе под ноги, чтобы не наступить в лужи. Из машин, стоявших в пробках, слышалась нецензурная брань.

К автобусной остановке, спрятав под зонтом длинные жёлтые волосы, медленно шла девушка в тёмном пальто. Её взгляд падал то на разноцветную вереницу автомобилей, то на витрины магазинов, где дождевые капли соревновались в том, какая из них скатится по стеклу быстрее.

Морриган Ханзо — так звали девушку — выросла высокой, но худенькой, то ли от повышенного метаболизма, то ли от частых болезней в детстве. Бледная кожа и худоба не делали её сокровищем в глазах противоположного пола, а отсутствие косметики на лице и неброская одежда и вовсе превращали в тень. Взгляд серых глаз наполняла мечтательность, а весь облик выражал глубокую отрешённость от мира.

Ханзо направлялась в университет. Уравнения решила, эссе написала, доклад по философии подготовила, да вот ноги на учёбу всё равно не шли. Студентка очень хотела дочитать сборник стихов, а потом отправиться в парк и просто посидеть на скамье под яблоней. Дождь её нисколечко не волновал — она любила гулять в такую погоду.

Столичные автобусы по утрам всегда шли битком. Люди толкались и наваливались друг на друга, не переставая бурчать. Многие ехали на работу с такой же неохотой, с какой Ханзо в университет. Студентка, не обращая внимания на заспанные, отягощённые думами лица попутчиков, отстранённо смотрела в окно.

Выйдя через несколько остановок, Морриган раскрыла зонт и двинулась вдоль кованого забора, аккуратно перешагивая лужи. Возле кирпичной арки с табличкой «ТУС» встретила двух парней, куривших на корточках. Она никогда бы не посмотрела в их сторону, но они преградили путь.

— Ребята, не могли бы вы встать? — неуверенно обратилась Ханзо к парочке, остановившись.

— Я тебя тут раньше не видел, — белокурый парень с аккуратной бородкой выпустил дым изо рта. — Новенькая? — улыбнулся он, пожирая Морриган глазами.

— Я на первом курсе.

— А-а-а, — протянул второй парень в тонкой красной шапке. — Освоилась? Может, помощь нужна? Мы с товарищем здесь третий год учимся — знаем, как подкатывать к преподам и где брать готовые курсовые.

— Думаю, я справлюсь сама, — вежливо отказала Ханзо, натянув улыбку. — Я пройду? Звонок через десять минут.

— Да ты не спеши, — белокурый бросил сигарету на асфальт, поднялся и вальяжно подошёл к Морриган почти вплотную. От него сильно воняло дымом, и она еле сдержалась, чтобы не скривиться. — Как зовут тебя, милашка?

— Сейчас не очень подходящее время для знакомства, — Морриган шагнула назад и, как назло, угодила в лужу.

— Какая упёртая, — парень в шапке размял шею и тоже поднялся.

По хмурым лицам Ханзо поняла — парочка не любит отказов. На кой сдалась ей эта математика? Послушала бы внутренний голос и осталась дома — не влипла бы в неприятности.

Студенты окружили Морриган с явным желанием навязать знакомство. Её охватила тревога, и она дрожащей рукой сжала покоившуюся в кармане пальто связку ключей.

— У нас тут тренинг по пикапу? — раздался позади Ханзо женский голос.

Морриган обернулась и увидела блондинку с двумя длинными пышными косами, подвязанными синими лентами. На незнакомке был розовый дождевой плащ, а на плече висела сумка.

— Тоже хочешь составить компанию классным ребятам? — ухмыльнулся парень в красной шапке.

— А они тут есть? — блондинка сморщилась и демонстративно посмотрела по сторонам.

— Думаешь, это смешно? — белокурый грубо оттолкнул Морриган и двинулся к шутнице. — Ты знаешь, кто мой отец?

— Дай угадаю… — девушка даже не шелохнулась. — Директор зоопарка, из которого вы сбежали, достигнув возраста полового созревания?

— Ах ты, мерзкая… — парень в гневе замахнулся кулаком.

Его пыл усмирил резкий удар ногой в пах. С полными вселенской боли глазами он упал на асфальт и заскулил раненой собакой.

— Ты что вытворяешь⁈ — Второй парень засучил рукава и бросился на дерзкую незнакомку.

Девушка недолго думая сняла с плеча сумку и как следует ею замахнулась. Удар пришёлся студенту в челюсть. Его шапка слетела, обнажив залысину, а сам он выплюнул зуб и грохнулся в лужу.

— Электротехника — тяжёлый предмет, — объяснила блондинка, увидев раскрывшиеся в недоумении глаза Ханзо. — Даже не думала, что она пригодится мне в жизни так скоро.

Бесстрашная, дерзкая, непохожая на жительницу гетто — такой увидела Морриган спасительницу. Вероятно, в подобную ситуацию той попадать не впервой.

— Спасибо, что выручила, — Ханзо учтиво поклонилась. — А ты не боишься, что тебя отчислят из-за этого?

Блондинка махнула рукой, будто ничего серьёзного не произошло, и повесила сумку обратно на плечо.

— За меня не переживай, и не из таких ситуаций выходила. Ладно, удачи тебе, — она с невозмутимым видом обошла корчившихся студентов и через арку направилась к главному корпусу университета.

Морриган не стала догонять её, но заинтересованным взглядом всё же проводила…

Прозвенел звонок. Двери аудиторий широко распахнулись, и студенты бурным потоком устремились вниз по лестницам в столовую. Запах жареных котлет и грибного супа вынудил мучеников на час выбросить учёбу из головы.

Морриган взяла поднос с едой и взглядом окинула помещение. Почти все места заняли, и, судя по стуку столовых приборов, освобождать их в ближайшее время никто не собирался. Присмотрев маленький стол возле окна, Ханзо направилась к нему, стараясь не уронить обед. Когда до заветной цели оставалось несколько шагов, её обогнала пара шустрых студенток. Девушки быстро поставили подносы и сели.

— Простите, но не могли бы вы подвинуться? — обратилась к ним Морриган, чувствуя, как устают руки.

— Кто успел, тот с комфортом поел, — небрежно бросила ей высокая прыщавая студентка. — Покушай на подоконнике.

Ханзо не любила конфликтовать. Грубость и агрессия, как она считала, не приводят ни к чему хорошему. Драться не умела, эмоции привыкла держать при себе. Спокойная, не показывающая ни злости, ни обиды, студентка делала всё для того, чтобы окружающим было легко и комфортно.

— Позвольте-ка мне притулиться, — за стол не церемонясь уселась та самая блондинка, встретившаяся Морриган у арки. Она толкнула прыщавую плечом и взяла с её подноса большой кусок хлеба. — Не хочу за ним возвращаться.

— Что ты себе позволяешь, дикарка⁈ — разозлилась пухлая подруга дылды. — Я тебя…

— Для начала твоей заднице придётся преодолеть силу притяжения Гайи, — усмехнулась блондинка.

— Давай пересядем, — предложила дылда толстушке, — пока аппетит не пропал. Ну её!

Проводив парочку недобрым взглядом, блондинка фыркнула и надломила хлеб.

Морриган стояла молча, продолжая держать поднос.

— Садись уже, — позвала её блондинка, не отвлекаясь от поедания супа.

— Спасибо, — Морриган поставила поднос и с облегчённым вздохом опустилась на стул. — Ты уже второй раз меня выручаешь, а я даже имени твоего не знаю.

— Лин, — коротко ответила блондинка, опустошив ложку, — Лин Митоку.

— А я Морриган Ханзо. Рада знакомству, — желтоволосая студентка не стала много болтать и принялась есть.

— Эй, Лин! — раздался звонкий голос на всю столовую.

— О боже, — обречённо выдохнула блондинка, бросив ложку.

— Что случилось? — Морриган огляделась и увидела, как в их сторону с подносом в руках бежит синеволосая девушка с причёской каре.

Энергичная, радостная, с задорным румянцем на щеках — неизвестная походила на маленький ураган, способный взбудоражить всю столовую.

— Всем привет, я к вам с парой котлет! — поздоровалась она и поставила еду на стол. — Не помешала?

— Вообще-то… — Лин, судя по выражению её лица, собиралась сказать третьей лишней пару ласковых.

— Я так и думала, что ты не будешь против, — синеволосая села рядом с Митоку, не дожидаясь ответа. — Меня зовут Зико Токугава, — представилась она Морриган.

— Морриган, — улыбнулась ей Ханзо. — С Лин, я так понимаю, ты уже знакома, — бросив взгляд на хмурую блондинку, она тихонько хихикнула.

— Я учусь с ней в одной группе. — Зико отрезала треть котлеты. — Не обращай внимания на её грубые замашки. На самом деле она…

— Эй! — на щеках Лин появился едва заметный румянец. — Вообще-то я здесь!

— Ладно, не бузи, — Зико одной рукой обняла одногруппницу. — Лучше вилкой веселей работай.

Митоку раздражённо отодвинулась от Токугавы.

— Ты меня не знаешь, поэтому не вводи Морриган в заблуждение.

— Не знаю, но ты помогла мне с «вышкой», и я написала контрольную на «пять».

— Я ведь староста, не забывай.

— Суперстароста, — дополнила Токугава, ещё больше вогнав блондинку в краску.

Морриган смотрела на эту казавшуюся на первый взгляд смешной сцену и понимала, что Лин в душе одинока, как и она. Вопрос о друзьях отпал сам собой, лицо приняло задумчивый и даже печальный вид.

— Вы что, кислых конфет объелись? — Зико решила взбодрить девушек. — Студенчество — лучшая пора в жизни человека!..

Белоснежная улыбка Токугавы выглядела немного детской, но без всякого умысла и хитрости.

—…Может, сходим все вместе в кино?

— Почему бы и нет? — согласилась Морриган. — Ты как, Лин?

— Даже не знаю… — Митоку задумчиво уставилась на свою тарелку с нетронутой котлетой.

— Хватит тебе быть букой, — решительно заявила Зико. — Ты помогла мне, а я помогу тебе. Отказ не принимается.

— Мы будем очень рады твоей компании. — Морриган положила ладонь на руку блондинки.

— Ладно, — голос Лин заметно смягчился. — Раз уж вы настаиваете.

— Тогда встречаемся сегодня на площади Восходящей звезды в семь, — сказала Зико и, посмотрев на часы на стене, ахнула: — Пара начинается через пять минут! Надо шевелить булками!

Отнеся к мойке подносы с остатками еды, три студентки побежали на занятия. Возле лестничного пролёта Морриган пожелала новым подругам удачного дня и зашла в аудиторию…

…На улице стемнело. Свет от фонарей и разноцветных вывесок в очередной раз озарил и разукрасил полные машин и людей шумные улицы «Неосити». Это место можно было бы назвать эдемом, не будь в нём озлобленных водителей, торчащих в бесконечных пробках, размалёванных куртизанок возле дешёвых мотелей, бродяг и отморозков, мечтающих «насадить» на перо в тёмных переулках. Да… технологичное, прекрасное будущее, но билетов в него хватило немногим, а считавшие себя счастливчиками отдали за них всё… и даже больше.

Довольные Зико, Морриган и Лин вышли на крыльцо кинотеатра и вдохнули свежий воздух. Дождь, наконец, кончился, и они убрали сложенные зонты в сумки.

— А фильм-то оказался суперским! — поделилась с подругами Зико, облокотившись на перила.

— Я заметила, — засмеялась Лин. — Ты так активно переживала за главного героя, что даже самые шумные зрители делали тебе замечания.

— Ну я боялась, что тёмный колдун всё-таки убьёт его.

— И убил бы, не будь рядом мудрого напарника.

— Ты о том долговязом лучнике? Не-е-е, мне он показался занудой.

— А главныйгерой — ходячая консервная банка, — насупилась Лин. — Ты только вспомни его доспехи. Как он вообще в них передвигался?

— У него был шарм, — возразила Зико. — Он отважно сражался с ручным драконом главгада, чтобы спасти сестру.

— Да не спорьте вы, — Морриган не сдержала улыбки. — Главное, что фильм нам понравился. Классно провели время.

Радостная Зико обняла подруг за плечи:

— Кстати, Морриган, а тебе что запомнилось больше всего?

— Мне?..

И тут Ханзо задумалась. А понравился ли ей фильм на самом деле? Сюжет прост и неинтересен, герои — сплошные штампы. Может, спецэффекты? Да такого в каждом фентези навалом. Бои на мечах и сражения с драконами показались скучными… Но не могла же она об этом прямо сказать подругам.

— Мне понравился бородатый торговец, продавший главному герою волшебное зелье, — ляпнула Морриган в итоге, спустившись на пару ступеней.

Лин и Зико в недоумении переглянулись.

— У каждого свои вкусы, — Митоку решила не продолжать тему. — Нам пора по домам, — сказала она, увидев подъезжавшее к крыльцу такси.

— Согласна, мне ещё ужин готовить, — Морриган первая поспешила к машине.

Лин сделала пару шагов и повернулась к Зико, задумчиво глядевшей вслед Ханзо:

— Ты идёшь?

— Прости, — Токугава взяла Митоку за руку, и они побежали за подругой…

С того дня три студентки чаще встречались и вместе отдыхали. Несмотря на разницу в характерах, что-то тянуло их друг к другу.

После занятий девчонки гуляли, зависая возле сверкающих витрин супермаркетов, ходили в гости к однокурсницам или просто сидели в парке на лавочке. Они делились друг с другом секретиками, обсуждали интересные события или, вспоминая ушедшее детство, дурачились. Лин и Зико обожали библиотеки и часто звали Морриган с собой, но Ханзо бо́льшую часть информации предпочитала находить в Гайнете.

* * *

Тишина, стоявшая на западной окраине Спейстауна, ласкала слух. Шум космодрома не был слышен, а жившие здесь люди предпочитали пользоваться велосипедами.

Двухэтажные дома по обеим сторонам каждой улицы украшались цветущими палисадниками, а чистые тротуары из белого камня пролегали в тени раскинувших ветви деревьев.

До полудня оставался ещё час, но Таурос уже припекал, призывая жителей надевать головные уборы.

Подойдя к дому Ханзо, Лин и Зико увидели её, поливающую цветы во дворе.

— Доброе утро! — Морриган поставила лейку, поправила пижаму и пошла встречать подружек.

— Привет работягам! — звонко поприветствовала её Зико.

— Вы из библиотеки? — Морриган отодвинула засов. — И чего вам не спится?

— Мы тут такое задумали на каникулы! — возбуждённая Лин схватила Ханзо за плечи.

— Ты меня удивляешь, — Морриган была заинтригована. — Давайте поднимемся, я угощу вас кофе.

…Небольшая, но уютная комната Ханзо располагалась на втором этаже. Свет проникал в неё через широкое окно и падал на письменный стол, на котором возвышалась стопка любовных романов и сверкал монитор. Возле стола стояла аккуратно застеленная кровать, с лежавшей на ней дакимакуры[1] приветливо улыбался красивый молодой актёр популярных в стране мелодрам. Но хозяйке нравились не только литература и фильмы про любовь, но и мягкие игрушки. С книжных полок свесили ноги зайцы и тряпичные куклы, на подоконнике поник головой огромный мишка, а возле кровати нашлось место для тигрёнка, оленя и нескольких миловидных инопланетян.

Морриган включила кондиционер, принесла севшим за столик гостьям кофе и сладости и опустилась на кровать. Лин, даже не притронувшись к угощению, пустилась в рассказ про интервью Волтера Коулера. Зико не лезла и молча ела конфеты из вазочки.

Морриган всегда думала, что быстрее люди попадут на Ледяной континент, чем Лин расскажет о чём-либо с непередаваемым воодушевлением. Ханзо находила книги про путешествия интересными и романтичными и приятно удивилась, увидев в суровой Митоку мечтательную особу. Похоже, жизнь дала всем троим шанс стать героинями собственного приключенческого романа; время брать перо и реализовывать свои фантазии.

— Надеюсь, мы отправимся в Зеладан вместе? — спросила Морриган, мечтая вырваться из мирской суеты.

— А мы, по-твоему, зачем здесь? — улыбнулась Лин. — Поедешь?

— Конечно! Планов у меня нет, да и выбраться из города не помешает.

— Вот и хорошо, — промычала Зико с набитым ртом.

— Не боишься растолстеть? — припугнула Лин сладкоежку.

Токугава лишь отмахнулась и продолжила жевать.

— Она же спортсменка, — напомнила Митоку Морриган, — сыграет разок в теннис или пробежится — и лишние калории улетучатся.

— Я сладкое почти не ем, а юбка на меня скоро не налезет, — в голосе Лин почувствовалась лёгкая зависть.

— Не смеши меня, — Зико безо всякого стеснения схватила грудь подруги.

— Ты чего? — покрасневшая Лин подскочила со стула как ужаленная, едва не опрокинув кофе.

— Как здорово на тебе сидит блузка! — восхитилась Токугава. — За учебный год твоя грудь подросла, все парни в универе точно шеи себе свернут.

— Прекрати, — Лин стала краснее спелого помидора. — Ненавижу этих извращенцев!

Зико не сдержалась от смеха — в большинстве случаев её подруга настолько сильно кривила лицо, что оно превращалось в сморщенный урюк.

— Мужчины влюбляются глазками, ничего не поделаешь. Природу не изменить, — сказала Токугава.

— Всё равно они омерзительны, — Лин обхватила плечи, стараясь спрятаться в собственных объятиях.

— Госпожа злюка снова в строю, — вздохнула с улыбкой Зико. — Ничего, развеешься.

— Кстати, когда мы отправляемся? — Морриган прикрылась ладонью от яркого луча Тауроса, пробившегося в окно.

— Завтра, — ответила Митоку, опустив руки. — Мы с Зико сегодня заедем на вокзал и купим билеты на поезд. Жди звонка.

— Пора топать, — Токугава взглянула на часы над дверью. — Отсюда до вокзала добираться долго.

У калитки девушки крепко обнялись. Зико и Лин двинулись в сторону автобусной остановки быстрым, лёгким шагом, улыбаясь встречному ветру. Они не знали, что принесёт завтрашний день, но верили, что эти каникулы станут самыми запоминающимися в их студенческой жизни.

Морриган задумчиво глядела им вслед. Забавная парочка стала для неё близкими людьми, но она всё равно не стремилась делиться с ней всеми мыслями, что посещали голову. Чувства девушки находились под замком и принадлежали только ей и больше никому.

Поздним вечером Ханзо, выключив компьютер, а затем и свет в комнате, подняла с пола плюшевого тигра, взяла со стола плеер и села на подоконник, уронив голову на медведя. Надев наушники, она отгородилась от реального мира. С ней остались лишь звёздное небо, игрушки и любимая музыка.

Её ждала поездка в Зеладан, а возможно, и к райскому острову. Но что принесёт ей это путешествие? Как дальше сложатся события, не знали даже звёзды. А Морриган была уверена, что её жизнь не останется прежней.

[1] Дакимакура — большая подушка, как правило, с изображением известного персонажа или человека в полный рост.

Дорогие читатели, добавляйтесь в подписчики, комментируйте, ставьте лайки! Также напоминаю, что есть группа в ВК по миру моей книги. Ссылка на неё в информации обо мне! Буду очень рад. Всем плюсик в карму)

Глава 7 Знакомство с Ченом

Светало. По дорогам Спейстауна двигался небольшой автобус, в котором на железнодорожный вокзал ехали Зико, Лин и Морриган, одетые в белые блузки, юбки в тон волосам, гольфы и туфли. Студентки сидели все вместе возле заднего окна и любовались городскими пейзажами.

— Мы не опоздаем? — тревожно спросила подруг Лин. — Тащимся, как черепахи.

— Ты сама говорила, что поезд в половине седьмого, — успокоила её Морриган. — Мы ещё успеем купить на вокзале пару журналов и что-нибудь из еды.

— Да, ты права, просто… — Лин сжала подол юбки, дабы скрыть мандраж. Всё утро она бегала по квартире, как угорелая. Выскочив из подъезда, вспомнила, что забыла билеты. Распсиховалась, забежала обратно, ударилась о дверную ручку локтем и едва не навернулась с лестницы.

— Как думаешь, Волтер Коулер возьмёт нас с собой в путешествие? — мечтательно протянула Морриган, очевидно, вспомнив какой-то приключенческий роман.

— Это было бы потрясающе, — голос Лин вибрировал от волнения. — Каникулы в компании великого путешественника… Господи, я так нервничаю!

— Не ты одна, — Ханзо посмотрела на задумчивую Зико. Та, покусывая губы, теребила в руках кошелёк с маминой фотографией. — Боишься оставлять её одну?

— Да, — призналась Токугава. — После смерти отца она долго не могла прийти в себя. Вдруг ей понадобится помощь, а меня рядом нет?

— Не говори так, будто уезжаешь из Спейстауна навсегда. Скоро вернёмся.

— Ну раз ты обещаешь, то всё окей, — Токугава улыбнулась и убрала кошелёк в сумку. — Жди нас, Зеладан!

Морриган ностальгически посмотрела на пролетавшие мимо дома, деревья и фонари.

Многое изменилось в столице с того дня, как она пошла в школу. Нет больше любимого магазина, куда мать водила её выбирать одежду; закрылся родной детский сад, а площадку, где она играла, снесли и построили на её месте торгово-развлекательный центр. Время неумолимо шло вперёд и меняло город. Но в лучшую ли сторону? Морриган не относилась ко всему столь критично, как Лин, но в её голове тоже крепко сидел вопрос: что будет дальше?

За поворотом выросло трёхэтажное здание, похожее на космический челнок. Архитектор, судя по всему, либо был космонавтом, либо всю жизнь мечтал побывать в космосе. Всё выглядело столь реалистично, что студентки даже подумали, будто в планах правительства значится переселение людей на другие планеты.

К центральному входу от остановки тянулась подсвеченная маленькими фонарями дорога, мощённая стальными плитами гексагональной[1] формы. Привокзальную площадь вместо деревьев и фонтанов украшал сад камней на красном песке.

— Крутотень! — восхитилась Зико, покинув автобус. — Наконец-то его достроили. Вперёд, на экскурсию! — она первой двинулась к широкой лестнице, ведущей к полукруглым дверям.

Лин взглянула на электронное табло над входом.

— Четвёртая платформа. У нас сорок минут. Давайте быстренько купим поесть.

— Идея — супер! — обрадовалась Зико и погладила урчавший живот. — Я не успела позавтракать.

Бронепоезд стал для жителей Спейстауна единственной возможностью вырваться из столичной суеты. Они выбивали на работе короткие отпуска, собирали детей и внуков и пулями летели на вокзал. Ни высокие цены, ни бесконечные давки и потасовки возле касс не могли их остановить. Билеты раскупались быстрее горячих пирожков.

Оказавшись в шумном холле, путешественницы обратили внимание на большой плазменный экран под потолком. На записи миловидная дама объясняла правила поведения на вокзале, помогала ориентироваться с помощью трёхмерной карты здания и приглашала попробовать еду современных космонавтов в уютном кафе.

Токугава окинула беглым взглядом выставку космических тренажёров и вспомнила один вечер из детства.

— Папа, почему ты стал космонавтом? — Маленькая Зико сидела рядом с отцом на террасе и любовалась вместе с ним звёздным небом.

— Чтобы найти новый дом для тебя и мамы, — ответил мужчина.

— А зачем нам новый? Мне и старый очень нравится.

— Зико… — Токугава-старший сделал паузу и перевёл взгляд на дочь. — Гайя умирает. Экспедиции в космос отправляются всё чаще. Правительство тратит миллиарды на исследования, ведь времени у людей остаётся всё меньше. Я не хочу, чтобы мои внуки росли среди руин и пустынь, где чистая вода будет предметом роскоши.

— А разве есть ещё красивые планеты?

— Конечно, — мужчина прижал дочь к себе и указал ей на самую яркую звезду. — Когда повзрослеешь, мы вместе долетим до неё.

— Обещаешь?

— Обещаю, родная.

«Неужели Гайю не спасти? — вздохнула Токугава. — А вдруг Волтер Коулер…»

— Зико, не зависай! — позвала подругу Лин. — Времени не так много.

— Простите, девчонки, — Токугава смахнула слезу и побежала к эскалатору.

Возле киосков с едой толпились люди. Засмотревшись на консервы, Зико не заметила, как темноволосый мужчина среднего телосложения вытащил из её сумки кошелёк. Единственным свидетелем кражи стал молодой человек, сидевший за столиком в кафе напротив. Не допив кофе, он бросился вдогонку за преступником.

Ступив на идущий вниз эскалатор, негодяй получил удар локтем в спину и кубарем скатился по ступеням. Нецензурно выругавшись, он встал и яростно оглянулся, а увидев спускавшегося к нему юношу, сжал кулак.

— Да кто ты такой⁈ Я колено из-за тебя ушиб!

— Ты взял чужую вещь, — спокойно ответил незнакомец, сойдя с эскалатора. — Отдай её, — и протянул руку. Он говорил, как актёр на кинопробах.

Мужчина окинул глазами противника и насмешливо ухмыльнулся:

— Слышь, клоун, цирк в другом месте! Вали!

Молодой человек действительно выглядел причудливо: короткие белые волосы торчали в разные стороны, футболка раскрашена в цвета радуги, а с ярко-голубых джинсовых шорт улыбался большой розовый смайл. Белоснежные кроссовки с широкими салатовыми шнурками отлично дополняли образ незнакомца.

— Как скажешь, но вот кошелёчек придётся вернуть хозяйке, — никак не отреагировал юноша на оскорбление. Его голос, будто созданный для озвучки аудиокниг и мультфильмов, звучал необычайно пафосно, и это сильно раздражало вора.

И тут весь вокзал содрогнулся от пронзительного крика — очевидно, синеволосая студентка наконец-то обнаружила пропажу.

— Ну и сволочь же ты! — продолжил незнакомец. — Деньги наверняка достались ей непросто.

Таких, как он, прекрасная половина человечества часто называет милыми и даже слащавыми. Холеное гладковыбритое лицо, щёки — кровь с молоком, изумрудные мальчишеские глаза сияли рыцарской доблестью, а полные губы пленительно ухмылялись в ожидании заварушки — да этот красавчик мог смело отправляться на кастинг в модельное агентство!

— Хорош трепаться, клоун! — Вор выхватил из-за спины кинжал. — Сейчас я научу тебя не вмешиваться в чужие дела!

Проходивший неподалёку старик, заметив в руках мужчины оружие, крикнул полицейских.

Пока противники с неприязнью смотрели в глаза друг другу, вокруг них столпились люди. Одни щёлкали затворами фотокамер, другие снимали на смартфоны, а третьи просто перешёптывались и даже делали ставки. Вмешаться никто и не подумал.

Зико пыталась протиснуться через плотное кольцо зевак, но быстро поняла, что это бессмысленно.

— Немедленно брось кинжал на пол и подними руки! — Один из полицейских растолкал толпу и направил на преступника пистолет.

Мужчина проигнорировал приказ и накинулся на противника. Неизвестный ловко ушёл от прямого выпада и врезал подонку коленом в живот. Выронив кинжал, тот мешком свалился на бетонный пол.

Щёлкнули наручники. В карманах вора полицейский нашёл кошелёк и повернулся к юноше.

— Благодарю за помощь. Этот человек довольно долго промышлял воровством на вокзале, но поймать его с поличным ни разу не удавалось. Теперь люди вздохнут спокойно. Я могу узнать ваше имя?

— Чен Лу. Что ждёт этого недоноска?

— Думаю, электрический стул, — хладнокровно ответил полицейский. — Согласно новым законам, если вор совершеннолетний и крадёт не первый раз, никакого следствия не будет. Вы, кстати, не знаете, кто хозяин кошелька?..

Чен с жалостью посмотрел на задержанного. Того могли бы отправить на исправительные работы за тарелку паршивой каши, поселить в узкую камеру без койки, но приговорить к смерти… Мир, похоже, всё больше сходит с ума.

—…Вы здесь? — полицейский щелчком пальцев напомнил о своём присутствии.

— Простите, — поспешил извиниться Чен. — Стройная синеволосая девушка. Надеюсь, она ещё не покинула вокзал.

— У меня появилась идея.

Полицейский подмигнул герою, поднял кошелёк над головой и громко произнёс: — Граждане, кому принадлежит эта чудесная вещица?

— Это моё!.. — раздался радостный крик из толпы.

Люди расступились, и Зико смогла подойти к стражу порядка.

Увидев девушку так близко, Чен онемел. От её милой улыбки сердце замерло, чтобы в следующее мгновенье забиться ещё быстрее.

—…Меня зовут Зико, — представилась полицейскому Токугава.

Какое прекрасное и звонкое имя! Её наполняло неземное обаяние: воздушная, с ухоженной светлой кожей, красивым телом и глазами, сиявшими ярче звёзд на небосклоне. А эти изящно очерченные губы будто рисовал сам Бог.

Пока Чен изо всех сил напрягал мозги и думал, как пригласить красотку на свидание, та дала показания, получила обратно кошелёк и сама обратилась к нему:

— Мне сказали, это ты остановил вора. Чен, верно?

— Да… Я… Э-э-э, рад был помочь. — Лу от неожиданности растерял весь шарм.

— Не знаю, как тебя отблагодарить… — Зико едва не расплакалась. — Ты рисковал жизнью.

— Ну… — от пристального взгляда синеволосой Чен покраснел и забыл о плане, — от вежливого слова не откажусь.

— Ты такой душка, — Зико поцеловала юношу в щёку. — Мне пора. Жаль, знакомство вышло коротким.

Расцвётшего от поцелуя Лу мигом прибило к земле тяжёлой кувалдой реальности.

— И мне жаль, — его вздох прозвучал так тоскливо, словно жизнь в эту секунду потеряла всякий смысл. — Удачи тебе.

Студентка убрала кошелёк в сумочку и побежала к подругам, ждавшим её с пакетами возле эскалатора.

— Почему так долго? — раздражённо спросила её Лин.

— Я разговаривала с парнем, поймавшим гада с моим кошельком. — Токугава светилась от счастья. — Его зовут…

— Я безумно рада, что ты не упускаешь ни одного шанса пофлиртовать, но поезд отправляется через пять минут, и если мы из-за тебя на него опоздаем…

— Не горячись, — постаралась успокоить подругу Морриган. — Успеем.

— Прости меня, я с утра какая-то заведённая. — Лин виновато опустила голову.

— Не парься. — Зико крепко обняла Митоку. — Погнали!

Бронепоезд «Спейстаун — Зеладан» состоял из шестидесяти вагонов, оснащённых крепкими рольставнями на окнах. Двери из толстой стали закрывались проводниками на электронные замки за минуту до отправления состава и не открывались до прибытия в конечный пункт. Внутри пассажиров ожидали четырёхместные купе с мягкими спальными полками, ресторан с отличной кухней и удобные чистые биотуалеты. Для маленьких непосед в коридорах установили плазменные мониторы, крутившие мультики и познавательные передачи. В хвостовой части поезда располагались изолятор для особо буйных индивидуумов, серверная, вагоны для отдыха охранников и оружейная.

На платформе ещё толпились люди. Кто-то тащил тяжёлые сумки, кто-то прощался с родными. Бродячие музыканты весело играли на скрипках, а торговцы с тележками всё ещё надеялись продать остатки картошки фри. Попрошайки особо не светились — полицаи Като, в зависимости от настроения, могли отправить работать в шахты, посадить в тесную камеру без окон или вывезти за город. Любой из этих вариантов грозил неминуемой смертью.

Морриган следовала за нервничавшей Лин и Зико, стараясь не упустить их в толпе. Излишняя суета никогда ей не нравилась. Куда постоянно все спешат, а главное, зачем? Может, если бы люди выросли духовно, то перестали бы тратить жизнь на тысячи бесполезных делишек и формальностей, трястись за каждую шмотку и каждый гайль. С другой стороны, они стремятся получить от непростой жизни максимум, исполнить свои маленькие желания. Ханзо всё никак не могла понять, сочувствует она или же тихо завидует.

Забежав в вагон, девушки отдышались и пошли искать купе.

— Вот оно! — обрадовалась Морриган, увидев на двери табличку с номером «7».

— Теперь-то расслабимся, — Зико дёрнула за ручку. — Чен⁈ — увидев уже знакомого юношу, лежавшего на верхней полке, она приятно удивилась.

— Вы знакомы⁈ — в голосе Лин чувствовалось некоторое возмущение.

— Это он вернул кошелёк, — тихонько сказала ей Токугава.

— Рад снова видеть тебя, — улыбнувшись синеволосой студентке, Чен спрыгнул вниз. В эту секунду он поверил в судьбу, но говорить об этом, разумеется, не стал.

Пока Лин, мысленно окрестив неизвестного пижоном, пыталась понять, что он тут забыл, Морриган с интересом разглядывала его черты лица, нанизывая на извилины вопрос за вопросом. Ханзо часто наблюдала за красавчиками в университете, но, заходя в уборную и рассматривая себя в зеркале, отпускала фантазии — классные парни встречаются с эффектными девчонками, а она и флиртовать-то не умеет.

— Что ты здесь делаешь? — спросила юношу Зико.

— Еду в Зеладан на турнир по карате.

— Ты каратист⁈ — восхитилась Токугава и бросила сумочку на нижнюю полку. — Покажешь неумехе пару приёмов самообороны?

— Прямо сейчас? — На щеках Чена появился лёгкий румянец. — Тут не очень подходящее место, но если ты настаиваешь…

Фантазии перенесли Лу в спортзал, где, кроме него и Токугавы, ни души. Во время отработки ударов девушка делает очередную попытку поразить его ногой, но теряет точку опоры. Чен ловит её, и в этот момент их взгляды встречаются. А дальше…

— Надеюсь, ты тут просто чью-то койку сторожишь, боец. — Лин загородила собой подругу и с подозрением глянула на попутчика. — Советую попрактиковаться пикапу в следующем вагоне.

Она всю жизнь ненавидела парней, пытавшихся навязывать знакомство подобным образом. От их приторных речей на душе становилось мерзко, ведь никакой искренности и заинтересованности в них не чувствовалось.

— Я тоже безумно рад познакомиться, девушки, — шутливо ответил Чен. — Как вас зовут?

— Мужчины, узнавшие моё имя, состарились раньше времени, — фыркнула Лин и села на нижнюю полку рядом со столиком.

— Какая злая колдунья, — удивлённо покачал головой Лу.

— Послушай-ка, Чун…

— Чен, — представился каратист.

— Без разницы. Не знаю, какой у тебя пояс, но против моего хука правой он тебе не поможет. Лучше не омрачай нашу поездку.

— Да ладно вам! — вмешалась Зико. — Нам вместе ехать до Зеладана. Давайте лучше поболтаем.

— Меня зовут Лин, — неохотно представилась Митоку, — а это Морриган. Мы подруги Зико, которые оторвут за неё голову любому. Усёк?

— Она такая душка! — хихикнула Токугава и подмигнула Лу. — Уверена, вы поладите.

Как подружиться с грозной «машиной для убийств», Чен не имел ни малейшего представления. Закрытая поза, сжатые губы и взгляд готового к нападению хищника не оставляли ему никаких шансов.

— Зачем вы едете в Зеладан? — поинтересовался он, не поддержав игру блондинки в гляделки.

— Давайте сначала перекусим. — Морриган, стараясь не смотреть на красавчика-каратиста, выгрузила из пакета купленную на вокзале еду. — Угощайся.

Рассевшись на нижних полках, четвёрка почувствовала слабый толчок. Токугава разлила по стаканчикам сок и под стук колёс поздравила остальных с началом путешествия.

Поев, Лин и Зико принялись рассказывать новому знакомому про интервью Волтера Коулера. Говорили оживлённо, иногда перебивая друг друга. Морриган лишь наблюдала, жуя пирожок. Её комментарии не требовались, а спросить о чём-то Лу она попросту стеснялась.

Чен не отводил от Зико взгляда, чем нервировал Лин. Митоку сидела как на иголках и готова была в любую секунду броситься на каратиста, если тот скажет её подруге что-нибудь непристойное, но Лу молча наслаждался яркой улыбкой синеволосой студентки.

— Ого! — присвистнул Чен, когда девушки закончили. — Да вы настоящие авантюристки! Только вот один вопрос: а где ваше снаряжение? Я, конечно, слышал, что дамские сумочки вместительны, но не настолько же.

Понимая, что сейчас от Лин последует порция не самых добрых слов, Морриган ответила:

— Мы надеемся, что Волтер Коулер возьмёт нас с собой и снарядит всем необходимым. На стипендию особо не закупишься.

— Неужели вы действительно думаете, что остров существует? — Чен посмотрел на Зико, желая вновь услышать её звонкий голос.

— Людям свойственно верить в чудеса, — ответила Токугава, — и мы не исключение. К тому же…

И вдруг Лин, смяв пустой стаканчик, выпалила в сердцах:

— Я устала от ужасов мегаполиса! Не хочу больше страданий!

— Что ж, понимаю, — совершенно искренне сказал Чен. — Голод, низкий уровень жизни и культуры, туманное будущее — кризис набирает обороты.

— Мы верим, что Волтер Коулер не выдумщик, — теперь Лин смотрела на каратиста другими глазами. Ни презрения, ни агрессии, только желание найти поддержку.

— Странно… — Чен задумчиво потёр подбородок.

— Что именно? — нахмурилась Митоку.

— В мою доброжелательность не веришь, а в остров поверила.

— Просто таких, как ты, я повидала достаточно.

— Не стоит всех стричь под одну гребёнку. — Съев конфету, Чен отстранённо посмотрел в окно, за которым смазанной зелёной полосой проносился лес. — Каждый в жизни сталкивается со злом. Я ведь не просто так стал каратистом.

— С этого места давай-ка подробнее, — попросила Зико, налила сок и взяла в руку булочку.

— История не из приятных, — предупредил Лу.

— А мы не из пугливых.

Подождав, пока студентки сядут удобнее, Чен глубоко вдохнул.

* * *

Рассказ Чена

Окончив школу в родном Мидгарде, я переехал в столицу и поступил в электротехнический колледж. Там я познакомился с очаровательной и умной девушкой по имени Шерил. В тот момент Сакура [2] выпустила в меня стрелу.

В электронном письме я рассказал отцу о влюблённости, и он посоветовал не терять времени даром и признаться в своих чувствах.

Я купил букет, заказал столик в кафе, позвонил Шерил и предложил ей встретиться на площади Восходящей звезды.

Узнав, что мои чувства взаимны, я стал самым счастливым человеком. Взявшись за руки, мы отправились в кафе и просидели там почти до полуночи.

Путь домой предстоял долгий. Чтобы его сократить, мы решили пройти переулками.

И встретили мужчину. Он попросил закурить. Я вежливо ему отказал и попытался пройти мимо, крепче сжав руку Шерил. Внезапно передо мной появились ещё двое — с битами. Эти подонки настаивали, чтобы я бросил девушку, а сам убирался подальше. Услышав отказ, один из них зарядил мне в живот так, что я рухнул на колени. Шерил кричала, но другой мужчина ударил её по лицу, и она потеряла сознание.

Эти монстры рвали на ней одежду, будто шкуру убитого животного.

Я поднялся и закричал, звал на помощь. Просивший сигарету что-то прорычал, достал из-за спины пистолет и выстрелил в меня. Я упал на землю. Вышедшая в тот момент на балкон женщина подняла крик и побежала звонить в полицию. Двое уродов поспешили скрыться, а третий, взяв брошенную биту, подошёл к Шерил и принялся бить её по голове. Я пытался встать, но жуткая боль не оставила мне шансов.

Верзила пнул ногой безжизненное тело моей любимой и сказал то, что я никогда не забуду:

— Счастье — самое хрупкое в этом гниющем мире.

Ублюдок бросил окровавленную биту и залился злобным смехом. Успокоившись, он подошёл ко мне. Его мерзкая самодовольная рожа, изуродованная глубоким шрамом по правой щеке, расплывалась перед глазами. Звуки сирен я слышал уже словно сквозь пелену… А дальше темень и больничная койка.

Детективы приходили ко мне за показаниями несколько раз, но ничего путного я рассказать им не мог. Меня навещали родители, друзья и некоторые преподаватели из колледжа. Они пытались как-то успокоить меня, но боль стиснула душу настолько, что мне трудно было выговорить даже слово.

За две недели в больнице я многое осознал и пришёл к выводу, что должен научиться защищать тех, кто мне дорог. Наверстал пропущенные занятия в колледже и записался на вечерние тренировки в спортзал неподалёку от дома.

Через три года я взял первую золотую медаль на городском турнире — так начался мой молниеносный подъём в спортивной карьере. В каждом противнике я видел убийцу Шерил, и это придавало мне сил для новых побед.

* * *

—…Сегодня в Зеладане состоится турнир на кубок президента, — закончил Чен. — К сожалению, Джон Фоллер не сможет на нём присутствовать, и вручать награды будет мэр.

Воцарилось минутное молчание, нарушаемое лишь стуком колёс. Чен думал, как могла бы сложиться его судьба, дай он отпор тем уродам в переулке. Окончание колледжа, свадьба, рождение ребёнка, а дальше — размеренная спокойная жизнь, никаких тебе изнурительных тренировок и турниров. Почему его занесло в этот поезд, да ещё и в одно купе с авантюристками из ТУСа? Быть может, это намёк, что пора двигаться дальше?

— Ты хочешь отомстить убийце? — спросила Лу Морриган.

— Даже убив его, я не смогу воскресить Шерил. — Чен положил кулаки на колени.

Ханзо внимательно слушала попутчика и в очередной раз убедилась, что боль — сильнейший мотиватор. Лишившись чего-то однажды, оступившись, человек выложится на все «двести», лишь бы свести к минимуму новые ошибки и потери. Мать Морриган не была заядлой последовательницей долоризма, но в её личном секретере хранились книги на тему боли и пути человека к самопознанию. Любопытная студентка тайком прочитала несколько глав и поняла: стать сильным, не испив чашу до последней капли, невозможно.

— Мне очень жаль, Чен, — сказала она со всей душевностью. Хотела коснуться плеча каратиста, но Зико оказалась первой.

— Главное, верь в себя и не позволяй вмешиваться в жизнь отчаянию и ненависти, — поддержала Токугава. — Сакура ещё возьмёт тебя на мушку.

— Зико права, — как ни странно, Лин тоже прониклась историей Лу. — Только меньше выпендривайся.

Чен сухо, но с улыбкой поблагодарил девушек и взялся за сэндвич. Он не хотел больше углубляться в прошлое — не любил вспоминать моменты, когда не мог постоять за себя и других. Шерил он давно отпустил, но вот унижение, которое нанёс ему здоровяк со шрамом, до сих пор висело тяжёлым грузом на сердце.

— А вы когда-нибудь видели электронную энциклопедию монстров? — Лу нарушил неловкую паузу и сменил тему разговора. — Хотите посмотреть?

— Конечно! — Девушки дружно сели к нему ближе.

— Офигенная! — Зико завистливо поджала губы, увидев в руках каратиста небольшое устройство, похожее на портативный компьютер. — Увы, мне она не по карману.

— Чтобы получить необходимую информацию, нужно ввести название монстра на клавиатуре или воспользоваться лазером — он сканирует живую особь на расстоянии до полукилометра, — объяснил Чен. — На большом экране выводится изображение, на малом — описание.

— Уверена, она отлично помогает в путешествиях, — Зико провела пальцами по кнопкам девайса и случайно коснулась Лу.

Парочка посмотрела друг на друга, между ними пробежала искра, оставившая на щеках румянец.

Увидев это, Лин почувствовала подступавшие к горлу эмоции и перевела внимание на себя:

— Зачем ты её купил? Твоё хобби — охота на монстров? Или она помогает кадрить девчонок?

— Не купил, а выиграл на турнире в Весттауне! — похвастался Чен. — Хотел продать, но, подумав, оставил на память.

— А какую именно информацию выдаёт эта штука? — Лин чуть ли не носом нырнула в экран, едва Лу и Зико переглянулись.

— Прочти-ка лучше мануал[3]. — Чен, разгадав злой замысел Митоку, достал из кармана шорт мятый буклет и развернул его на столике. — Я хочу прилечь — после перекуса что-то в сон клонит.

Он забрался на верхнюю полку, а подружки с интересом принялись читать…

Энциклопедию можете увидеть в доп. материалах

I. Как устроена электронная энциклопедия

Лазер

Место под аккумулятор

Клавиатура

Экран вывода изображения

Экран вывода описания

II. Основные характеристики монстров

1) Вид

Всего на Гайе насчитывается 9 видов монстров: насекомые, демоны, нежить, големы, духи, драконы, хищники, механоиды и черви. Встречаются и смешанные виды.

2) Стихия

Почти каждого монстра порождает определённая стихия: огонь, вода, земля, воздух, свет или тьма.

3) Вес, рост

4) Живучесть

А. Если монстр погибает от хорошего удара мечом, топором или дубиной, то его живучесть считается низкой.

Б. Если монстр погибает лишь от серьёзных ран, то его живучесть считается средней.

В. Если монстр обладает крепкой естественной или искусственной бронёй, то его живучесть считается высокой.

5) Слабости

Многие монстры уязвимы к определённым видам оружия или заклинаний.

6) Краткое описание

С помощью нашей электронной энциклопедии вы станете лучше понимать природу монстров, а также научитесь эффективно бороться с ними. Спасибо за покупку .

[1] Гексагон — правильный шестиугольник, любая из его сторон равна радиусу описанной окружности.

[2] Сакура — ками любви и красоты.

[3] Мануал — это подробное, детальное описание, справочник для сложного технического устройства или программного обеспечения.

Не забываем подписываться на группу и книгу) Так вы помогаете книге оставаться на плаву и даёте мне стимул) Всем спасибо за чтение!

Глава 8 Атака армии нежити

Убрав инструкцию в сторону, Лин предложила подругам пройтись до вагона-ресторана. Морриган согласилась, а Зико предпочла остаться в купе. Девушки не стали уговаривать и, взяв сумочки, вышли.

Студентка села ближе к окну полюбоваться окрестными пейзажами. Цветущие луга, холмистые поля и маленькая речушка вдалеке — вот бы её мама всё это увидела!

Когда-то Токугава вместе с семьёй мечтала обогнуть Гайю, побывать во всех мегаполисах, посетить самые живописные уголки планеты, но после смерти отца оставила эту затею и стала больше времени проводить с матерью, понимая, что ей необходима поддержка.

«Дочка, ты у меня выросла умницей и красавицей, — вспомнились Зико вчерашние слова мамы. — Если судьба даёт тебе шанс повидать мир и что-то изменить в жизни, нужно использовать его. Может, и жениха найдёшь. За меня не переживай: я ещё не старуха и не инвалид. Всё будет хорошо. Удачного тебе пути, дорогая».

Токугава думала, что же судьба приготовила ей с подругами, как вдруг состав дёрнуло. Он резко замедлял ход, противно визжали тормоза. Все стаканчики попадали, сок растёкся по столику. Спавший богатырским сном Чен лишь что-то пробурчал и перевернулся на другой бок.

Зико дождалась остановки и вышла в коридор. Люди, толкая друг друга, с волнением смотрели в окна, пытаясь понять, что произошло. Возмущённые возгласы пассажиров доносились с разных сторон. Молодая проводница вызывала машиниста по рации, но в ответ слышала лишь громкое шипение.

Внезапно в вагон ворвались трое мужчин с помповыми ружьями за плечами и приказали всем вернуться в купе. Зико, недовольная тем, что её грубо хватают за руки, потребовала объяснений, но вместо этого получила толчок в спину.

Рольставни на окнах опустились, в коридоре загорелись две тусклые красные лампы.

Услышав снаружи крики и выстрелы, люди занервничали ещё больше. Кто-то в истерике даже бросился на охранника, но был утихомирен ударом приклада в живот.

— Быстро по местам! — рявкнул вооружённый бугай. — Закройте двери и сидите тихо!

Забежав в ближайшее пустое купе вместе с молодой семьёй, Зико щёлкнула замок и посмотрела в мокрые от слёз глаза женщины и её детей. Мальчик и девочка всхлипывали и дрожали как в лихорадке. Токугаве тоже было страшно, но она взяла себя в руки и ласково улыбнулась маленьким пассажирам:

— Не бойтесь, всё будет хорошо.

Когда шум в коридоре стих, студентка решилась разведать обстановку. Она открыла дверь и наткнулась на взволнованных подруг.

Морриган обняла её и погладила по голове:

— Слава богу, ты в порядке. Где Чен?

— Не знаю, — растерянно призналась Зико.

— Здесь я, — послышался знакомый голос.

Лу уверенной походкой подошёл к студенткам. На его руках блестели полуметаллические перчатки, усеянные мелкими шипами, а из кармана шорт выглядывала электронная энциклопедия.

— Ты куда? — встревоженно спросила каратиста Зико.

Снаружи раздался свист, а после взрыв, от которого вагон немного качнуло.

— Помогать. — Чен был серьёзен и собран. — Кто-то напал на поезд.

— Нет! — Лин преградила ему дорогу. — Ты можешь погибнуть!

— Я буду сражаться вместе с охраной поезда, — Чен убрал руку блондинки с пути.

Пока он о чём-то на повышенных тонах разговаривал с проводницей, из купе вышли несколько мужчин и подросток лет пятнадцати. Они были преисполнены желания защищать близких, кем бы ни оказались враги.

— Я не имею права выпускать вас из вагона, — помотала головой проводница, сжимая в руке ключ-карту. — Если кто-то из пассажиров погибнет, меня ждёт тюрьма — вы понимаете?

— А вы поймите нас, — Чен не собирался так просто отступать. — Здесь находятся наши друзья, близкие и дети. Мы не дадим их в обиду.

— Выдайте нам любое оружие, — потребовал коренастый пассажир.

Проводница упиралась, но напор мужчин становился всё сильнее и вынудил её сдаться.

— Оружейная через три вагона. — Она протянула Лу ключ-карту. — Умоляю, будьте осторожны! Снаружи орудуют мертвецы.

Услышанное повергло всех в шок. Чен и остальные добровольцы поторопились в следующий вагон, а Зико решительным тоном сказала подругам:

— Мы должны ему помочь!

— Чем? — недоумевала Лин.

Студентки были растеряны и напуганы. Путешествие в Зеладан обернулось кошмаром, в котором крики, выстрелы и взрывы слились в жуткую, пробиравшую до костей какофонию.

— Поезд обречён, — прозвучал тихий, подавленный голос одной из пассажирок. — Они уже наверняка убили машиниста.

— Без паники! — Зико подошла к ней и неожиданно для всех обняла. — Всем страшно, но давайте соберёмся и поверим в наших мужчин. У них обязательно всё получится!

— А что будем делать мы? — Лин с трудом унимала дрожь.

Зико перевела дыхание, собрала разбежавшиеся мысли в кучу и предельно коротко изложила план:

— Мы тоже возьмём оружие и покажем этим мертвякам!

— Это тебе не шу́тер[1], — напомнила ей Лин. — Если выпендрёжник хочет геройствовать — пусть это делает без нас.

— Ну и сиди тут, трусиха! — Зико быстрыми твёрдыми шагами направилась в оружейный вагон. — Я не оставлю его!

Морриган была не в восторге от идеи Токугавы, но понимала её чувства. Этот парень, Чен, хоть и производил впечатление обычного выскочки, в момент опасности не закрылся в купе, как многие, а захотел помочь. Зико всегда смотрела на таких людей с уважением и воодушевлялась их поступками.

Лин боялась покидать вагон, но ведь именно она уговорила поехать Токугаву. Если с подругой случится беда…

Добравшись до открытой оружейной, студентки никого не обнаружили — возможно, Чен и остальные добровольцы уже покинули поезд. Зико немедля сняла со стены помповое ружьё. Лин и Морриган, прижавшись друг к другу, стояли, как памятники, и лишь моргали.

— Класс! — убедившись, что обойма полная, Токугава засунула коробку с патронами в сумку и уступила место подругам. — Хватайте!

Лин, едва не плача, посмотрела на Ханзо, и та кивнула ей.

Девушки с рождения жили в Спейстауне и знали о монстрах лишь из энциклопедий, но сейчас за пределами вагона их ждали кровожадные мертвецы, и неизвестно в каком количестве.

Зико первой сошла с поезда и почувствовала запах пороха. Увидев неподалёку тело мёртвого мужчины со стрелой в горле, она закрыла ладонью рот, чтобы не закричать. В траве, что росла до самого подножия горного хребта Бэдрокс, валялись трухлявые кости и черепа.

Ветер донёс до ушей детский стон. Токугава бросилась вперёд и обнаружила мальчика, ушедшего вместе с Ченом. Юный герой лежал, прислонив голову к большому камню, а из его живота текла кровь. Студентка попыталась остановить кровотечение, но витавшая над полем смерть опередила и забрала очередную жизнь прямо на её глазах.

Не понимая, за что пассажирам поезда такое наказание, Зико почувствовала, как по щекам потекли слёзы. Если бы не подошедшие Морриган и Лин, она бы упала на колени и зарыдала от беспомощности.

— Простите, я не успел ему помочь, — раздался позади девушек знакомый голос.

Увидев Чена, Зико бросилась к нему, обняла как родного отца. Уткнувшись в его плечо, она тихонько всхлипнула. Лин облегчённо вздохнула, а Морриган слегка улыбнулась.

Чен был угрюмым, в глазах горела жажда битвы. Услышав выстрелы, он напрягся и схватил Зико за плечи.

— Что, чёрт возьми, вы тут делаете⁈ Надеюсь, вы не собираетесь палить из этих ружей⁈

— Мы не останемся в стороне, — ответила Морриган.

— И стрелять мы умеем! — Зико отошла от каратиста и передёрнула цевьё[2].

— Не нужна тут ваша помощь, — твёрдо заявил Чен. — Не хватало ещё, чтобы вы погибли. Возвращайтесь немедленно в вагон!

— Нет! — резко крикнула Лин.

— Да! — Чен подошёл к Митоку и взялся за её ружьё. — Дай сюда!

— Чёрта с два! — Лин вцепилась в оружие мёртвой хваткой.

Зико, неплохо зная подругу, поняла, что пора вмешаться.

— Ты выяснил, кто напал на поезд? — спросила она Лу.

— Скелеты и зомби. — Чен указал на останки монстров в траве. — Среди них я заметил джокеров. И они крайне опасные монстры.

Зико полезла в электронную энциклопедию, чтобы узнать больше.

Монстр № 001. Скелет

Вид: нежить.

Стихия: тьма.

Вес: 7–10 кг.

Рост: 155–190 см.

Живучесть: низкая.

Слабости: дробящее оружие, магия света и воздуха.

Краткое описание: останки давно умерших людей, восставшие из тесных могил благодаря чёрной магии. Их цель — сеять страх и панику, охранять древние храмы и пещеры. В отдельности каждый скелет очень слаб, но большая, пусть и глупая армия этих монстров представляет для путешественников серьёзную опасность. Всех скелетов можно подразделить на три группы: воины, лучники и маги.

Монстр № 002. Зомби

Вид: нежить.

Стихия: тьма.

Вес: 40–85 кг.

Рост: 150–190 см.

Живучесть: низкая.

Слабости: огнестрельное, рубящее оружие, магия света, огня и воздуха.

Краткое описание: полуразложившиеся трупы неудачливых путешественников, поднятые чёрной магией. Они питаются живой плотью и заражают трупным ядом при укусах. Передвигаются медленно, поэтому являются прекрасными мишенями для стрелков и магов.

Монстр № 003. Джокер

Вид: нежить.

Стихия: тьма.

Вес: 65–80 кг.

Рост: 170–185 см.

Живучесть: низкая.

Слабости: магия света, огня и воздуха.

Краткое описание: похожее на шута существо, порождённое самой тьмой, способное контролировать действия других представителей нежити. Паря в воздухе на огромном черепе, он раздаёт глупым слугам приказы на непонятном для людей языке. В руках джокер держит золотую шкатулку с колодой игральных карт. С их помощью монстр колдует различные заклинания, которые могут оказаться фатальными не только для путешественников, но и для него самого. Перетасовав колоду, джокер извлекает из неё одну карту. Что будет дальше, зависит от того, на чьей стороне удача.

— Скелеты! — Чен не дал любопытной Зико дочитать и засунул энциклопедию в карман.

Костяные монстры вышли из-за последнего вагона, высматривая очередную жертву. Тела некоторых прикрывали остатки одежды и куски ржавых доспехов. В руках они держали мечи, булавы, сломанные щиты и луки.

— Напомни свой план, Зико. — Лин чувствовала, как мурашки впиваются в кожу острыми как бритвы зубами.

Токугава смотрела на отряд нежити и не могла сказать ни слова — ледяной страх крепко сдавил ей горло. Навести ружьё и выстрелить оказалось не так просто.

— Не стойте столбами, разделайтесь с лучниками! — Чен отважно бросился навстречу мертвякам.

— Тупой выпендрёжник! — в слезах закричала Лин.

Морриган крепче сжала ружьё, а Зико сделала глубокий вдох и продолжительный выдох.

Издав яростный клич, Лу замахнулся и мощным ударом снёс череп первому скелету, повернулся, нырнул под обломанный меч и апперкотом отправил в полёт ещё одну черепушку. Уклонившись от пары ржавых клинков, он оттолкнул от себя бронированного здоровяка и ногой в прыжке обезглавил противника с дубиной.

В реальности мертвецы выглядели в разы омерзительней и пугающе, нежели в девайсе Чена. Собраться с духом девочкам помогла Зико. Едва трухлявый лучник натянул тетиву, его голову снесла дробь.

Двойным ударом Лу расколотил грудину монстра в рваной рубахе и отошёл к рекламному щиту на стене вагона. Удар моргенштерна приняла на себя улыбающаяся актриса, а каратист подсёк ноги нападавшему и переметнулся на лестницу.

Девушки вычисляли в толпе врагов обладателей длинных луков и спускали курки. Руки, до сего дня ни разу не державшие боевое огнестрельное оружие, на удивление быстро передёргивали цевья и разносили кости в пух и прах.

Трухлявые не отличались особой меткостью, но одна из стрел краем всё же зацепила плечо Лин. Студентка сжала зубы и продолжила вести огонь. Она понимала — если сдастся, поставит под угрозу жизни друзей. Одна за другой возле её ног на травянистую землю падали дымящиеся стреляные гильзы.

— Лин, сзади! — заметив за спиной подруги зомби, Зико нажала на крючок.

Дробь просвистела в полуметре от блондинки и размозжила голову мертвеца.

— Ты чокнутая! — в сердцах закричала Митоку. — Это же не игра, чёрт возьми!

— Всегда рада помочь, — улыбнулась Зико и прислушалась. — Не расслабляйте булки! К нам ещё гости!

Чен сбил ногой череп пытавшегося забраться на крышу скелета и перепрыгнул на соседний вагон, где стоял лучник. Вовремя отклонил вбок голову, пропустил стрелу в паре сантиметров от уха, а после рывком приблизился к врагу и столкнул его вниз.

Зомби пробирались между вагонами, желая поскорее отведать свежей плоти, но три студентки, успев зарядить ружья, встретили их огнём. Ошмётки полуразложившихся тел разлетались в стороны, а в девушках с каждым удачным выстрелом всё ярче разгорался огонь надежды на скорую победу.

— А-а-а! — испуганно вскрикнула Морриган, когда из-под вагона возле её ног показалась уродливая голова с раздробленной черепной костью.

Мертвец крепко схватил Ханзо за щиколотку и разинул рот, чтобы вонзить в неё гнилые зубы. Всё могло бы закончиться плачевно, потеряй студентка хоть на секунду самообладание, но она другой ногой несколько раз ударила врага и, когда тот ослабил хватку, высвободилась. Сделав шаг назад, Морриган выстрелом в упор разнесла уродливую башку.

— Ты в порядке? — Лин поспешила к подруге, но, увидев ещё одного ползуна, притормозила.

Раздался выстрел, и мозг зомби остался лежать возле торчавшего из земли камня.

Когда подруги уже подумали, что всё закончилось, над их головами на большом черепе пролетел джокер. Он двигался подобно стрекозе: то зависал в воздухе, то резко менял направление. Увидев на его изуродованном лице мерзкую ухмылку, девушки поняли, что основные неприятности ещё впереди.

Монстр легко увернулся от выстрела Лин, вытащил двойку бубен и злобно засмеялся. Карта превратилась в огненный шар и обрушилась на студенток. Те, уже получив хорошую порцию адреналина, среагировали молниеносно и шарахнулись в разные стороны.

— Нам повезло, — с немалым облегчением вздохнула Зико, взглянув на воронку в земле.

— Повезло⁈ — Лин была на грани истерики и совсем не разделяла оптимистичного настроя подруги. — Да мы покойницы! — Она дрожащей рукой указала на джокера, тасующего колоду для второго удара.

Чен повернулся на звук взрыва и понял, что девушек нужно срочно спасать. Он поднял руки к небу и произнёс:

— Сверкающие стрелы, подчинитесь моей воле и пронзите врага!

Над его головой образовался чёрный искрящийся шар, постепенно принявший форму похожего на клочок ваты грозового облака. Разросшись, оно полетело к джокеру. Бурчало, рассыпало морось и, наконец, зависло над монстром. Чен обхватил скрещенными руками плечи, и на секунду его волосы наэлектризовала неведомая сила.

— Ударь, молния!

Яркий электрический разряд вспорол воздух и пронзил мерзкого шута. Истошный гнусавый крик эхом пронёсся над поездом, и огромный череп, осыпанный пеплом, рухнул к ногам студенток. У каждой от увиденного глаза стали больше пуговиц от пальто. Чен был не просто хорош, а невероятно крут, почти как герой из телеящика.

Заклинание быстро рассеялось, и Лу, невзирая на усталость, спрыгнул к остаткам трухлявого отряда. Сокрушительными комбо[3] он дробил врагам кости и раскалывал их черепа… Оставался всего один крупный скелет с булавой. Он замахнулся для удара, но Чен, крутанувшись на носке левой ноги, подбил опорную конечность здоровяка. Монстр упал и попытался встать, но кулак каратиста не оставил ему шансов.

Бой был выигран, но в любой момент к железнодорожному полотну могли стянуться новые силы тьмы.

— Вы в порядке? — Чен обеспокоенно оглядел студенток. Увидев кровь на плече Лин, он удручённо вздохнул: — Это моя вина.

— Дурак! — Митоку хмуро достала из сумочки пластырь и заклеила рану. — Лучше не зли меня, а скажи, откуда появилась туча, убившая джокера. Ты ведь её вызвал?

— Да, я владею магией, но мои заклинания эффективны лишь против некоторых монстров.

Увидев в траве растерзанный труп пассажира, Лу сжал кулаки до белых костяшек и скрипнул зубами. В его взгляде смешались разочарование и гнев, и это заметила Зико. Ей хотелось о многом спросить нового друга, но сейчас важнее было как можно скорее покинуть Бэдрокс.

Надежда, что состав вот-вот тронется, растаяла спустя десять минут. Чен предложил пойти к локомотиву и проверить, всё ли в порядке с машинистом, на что получил ответ Лин, что ей и тут неплохо стоится. Его план показался Митоку глупым и скрывающим под собой лишь желание в очередной раз выпендриться перед Зико.

— А если машинист мёртв, что тогда? Встанешь за пульт управления? — с долей насмешки спросила она Лу.

— А если встану, мы подружимся? — Чен самоуверенно улыбнулся.

— Я не достойна тебя, о великий.

— Я с тобой! — Зико звонко поддержала нового друга.

Почувствовав внимание к своей персоне со стороны Токугавы, Лу расцвёл лавровым деревом, и его настроение взлетело ракетой ввысь.

— Не ослепни от его божественного сияния, — проворчала Лин.

— Прекрати! — одёрнула подругу Морриган. — Ты ревнуешь?

— Боже упаси! — Лин съёжилась будто от холода. — Завязывай с любовными романами.

Звуки выстрелов в районе первых вагонов заставили четвёрку на несколько секунд замолчать.

— Возле локомотива ещё идёт бой. — Зико крепче сжала ружьё и встала плечом к плечу с Ченом. — Есть другие предложения? — вызывающе спросила она, в упор глядя на Лин. — Нет? Значит, бежим туда.

Быстро двигаясь вдоль состава, ребята осматривались, дабы не схлопотать стрелу. Траву и рельсы в некоторых местах покрывала кровь, истерзанные трупы уже привлекли к себе мух и жуков-падальщиков. Среди костей валялись ржавые клинки и поломанные щиты. Какова численность армии нежити, трудно было предположить.

Жара усиливалась, ветер обжигал лицо. Все облака будто улетели в отпуск в прохладные края, и сердитый Таурос, оставшись в одиночестве, отыгрывался на путешественниках.

Оставшиеся в живых охранники при поддержке нескольких пассажиров и седого старика в помятом зелёном комбинезоне отстреливались от зомби и скелетов, спускавшихся со склонов Бэдрокса. Преимущество было не на стороне людей. У одних опустели магазины, и они бились прикладами; других из-за полученных в битве ран покидали силы.

Пока студентки тратили последние патроны, не давая зомби приблизиться к раненым, Чен избавил старика от вооружённых топорами скелетов, когда тот неудачно бросился на них с опустевшим дробовиком.

Общими усилиями волну врагов отбили, нашлось время перевести дух.

— Спасибо вам, молодой человек, — старик перешагнул через рассыпавшихся мертвецов и протянул Лу руку. — Меня зовут Билл Герстнер. Я машинист этого проклятого поезда.

— Что здесь произошло? — спросил Чен, увидев огромный валун на рельсах. — Неужели это дело рук нежити?

— Не знаю, — растерянно ответил Герстнер, — но будь у состава чуть большая скорость, я бы попросту не успел затормозить.

— Я не верю в совпадения. Это точно засада. Летающие шуты неплохо натренировали войско.

— Но откуда, чёрт возьми, они взялись? — недоумевал Герстнер, мысленно проклиная этот день. — У моего напарника сегодня была первая рабочая смена, — он бросил удручённый взгляд на распластанное мёртвое тело возле тепловоза. — К этому его в училище не готовили…

— Никто из нас не был готов к такому повороту, но сейчас мы все должны объединиться и свалить отсюда как можно скорее. Я могу спихнуть валун воздушной магией, но вам нужно прикрыть меня.

— Не тратьте силы, молодой человек, — Герстнер залез в тепловоз и жестом позвал Чена за собой.

Откинув с большого металлического ящика коробки и заполненные чем-то мешки, машинист открыл его.

— Ого! — Лу удивлённо уставился на динамит. — Зачем вам тротил?

— Иногда в районе Бэдрокса происходят оползни. Динамит — самый верный и надёжный способ расчистки пути. Рельсы сделаны из особого сплава с добавлением бериллия, за них не переживайте.

— Чен! — внезапно раздался крик Зико. — Джокер!

Оставив ящик, Лу поспешил к девушкам. Как оказалось, со склонов Бэдрокса к поезду приближалась армия скелетов, возглавляемая двумя джокерами.

— Что с патронами? — Чен оглядел группу защитников.

— Закончились, — доложила Лин.

— Если понадобится, будем сражаться голыми руками, — один из охранников посмотрел на напарника, и тот кивнул.

Герстнер подтолкнул ящик с динамитом к двери тепловоза:

— Разбирайте.

— Спрячьтесь! — велел напуганным студенткам Чен. — Мы сами справимся!

Джокеры, злобно скалясь, летали над костяным войском и что-то гнусаво кричали на непонятном языке. В глазницах огромных черепов то и дело вспыхивал яркий красный огонь, и скелеты приходили в неописуемую ярость. Один за другим они угрожающе поднимали испачканное кровью оружие над головой.

— Я тебя не оставлю! — Зико схватила ружьё как дубинку, всем своим видом показывая готовность к решающей битве. Она не привыкла возлагать всё на плечи других — даже перед лицом смерти не отступит и обязательно поможет Лу уничтожить врагов.

Самые шустрые скелеты приблизились к тепловозу, едва мужчины успели расхватать динамитные шашки. Один из монстров метнул в Токугаву покрытый ржавчиной топорик. Благодаря хорошей реакции, Чен вовремя сбил её с ног, но получил порез.

— Твоя рука! — испугалась Зико, увидев кровь.

— Я же просил тебя спрятаться! — Лу, игнорируя боль, поднялся и помог Токугаве. — Разве можно быть такой беспечной⁈

Уйдя под крик студенток от увесистой булавы ближайшего к нему врага, каратист развернулся и снёс череп уверенным ударом ноги.

Раздались несколько взрывов — охранники встретили гостей меткими бросками динамита. Герстнер пытался подобраться к валуну, но назойливые джокеры, превращая карты то в огненные шары, то в ледяные шипы, не давали ему этого сделать.

Вагоны раскачивались, сминались и рвались от взрывных волн. Люди внутри кричали, умоляя небеса сжалиться. Женщины прижимали к себе плачущих детей, а мужчины вооружались всем, что попадалось под руку, чтобы дать отпор мертвецам, надумавшим лезть в образовавшиеся бреши.

Чен указал подружкам на тепловоз, а сам ринулся к ближайшему шуту. На бегу он превратил череп пытавшегося встать скелета в футбольный мяч, кувыркнулся между двумя мечниками и кулаком разнёс латнику гнилой щит.

Джокер, издевательски хохоча, извлёк из колоды карту. Мерзкая ухмылка сменилась гримасой страха — в его руке оказалась пиковая дама. Череп под ногами взорвался и разлетелся на мелкие кусочки, а сам шут камнем рухнул на траву. Так и не дотянувшись до шкатулки, он хрипло простонал, и огонь в его глазах, ещё пару минут назад вселявший ужас, потух.

Увидев вышедшего из-за тепловоза скелета, Лин оскалилась и выдохнула что-то нецензурное. Она готова была броситься на монстра даже с голыми руками, лишь бы не дать в обиду Зико и Морриган. Они для неё как путеводные звёзды, что всегда будут светить, помогая преодолевать трудности. Снова оставаться наедине с детскими страхами Митоку больше не собиралась.

— Лин, не нужно! — закричала Морриган, когда подруга закрыла её собой.

На секунду Лин померещилось, что к ней двигается человек в мотоциклетном шлеме, виновный в смерти её семьи. Глаза покраснели, и она, заревев, ударила мертвеца прикладом в грудь, едва тот занёс меч для удара. Трухлявые кости хрустнули, и скелет буквально сложился.

— Никому… не позволю… навредить… — Митоку плача упала на колени, но подруги быстро подняли её и потащили в тепловоз.

На лестнице Морриган обернулась. Все эти люди, что сражались сейчас бок о бок, в обычный день и не взглянули бы друг на друга. В суете мирских дел человек не видит и не слышит ничего вокруг. С этой учёбой, работой, погоней за богатством он забывает даже о смерти. Но когда она стучит костяной клюкой в двери, приходит понимание истинных ценностей…

Женщины затаскивали в вагоны раненых, старшие прикрывали спины молодым, пока те бросались на самых сильных и бронированных врагов. Подбадривающие крики заглушали рёв зомби, а горевшие огнём мужества глаза смело смотрели в зияющие глазницы уродливых черепов.

Второй джокер, зависнув над головой сражавшегося Чена, бросил на землю десятку бубен. Небо постепенно затянула кроваво-красная пелена, ветер усилился и поднял в воздух мелкие камни. Когда диск Тауроса исчез в полумраке, раздался оглушительный свист.

Лу быстро залез под ближайший вагон, тяжело дыша и скрюченными пальцами нервно вцепившись в землю. Против столь сильного заклинания он был беспомощен. Пассажиры, Герстнер, студентки — они все обречены. Ну почему он вовремя не уничтожил проклятого джокера⁈ Сердце сжалось от боли, а внутренний голос презрительно прогремел: «Слабак! Ничтожество!»

С багровых небес обрушились полыхающие булыжники. Состав местами загорелся, и оставшиеся в нём пассажиры завизжали. Подлый ветер быстро раздувал пламя; люди, спасаясь от огня, в панике выскакивали из вагонов и попадали под удары заклинания.

Чен, скрипя зубами, лежал, уткнувшись лицом в землю. В ушах звучали истошные крики и вопли, сопровождаемые взрывами и скрежетом металла. Слёзы бессилия душили сильнее удавки.

Огненно-каменный ураган раскачивал и разбивал поезд, три подруги, скукожившись в углу тепловоза, мысленно прощались с близкими.

Смерть уже жадно потирала руки…

Но внезапно всё стихло.

Чен увидел в паре метров перед собой тлевшего джокера. Дым, огонь и каменный смерч исчезли, будто и не было.

Лу выбрался из-под вагона и обернулся. Его лицо озарило изумление:

— Не может быть… Поезд цел! Но как⁈

Ощутив что-то на голове, он поднёс к волосам руку и взял в неё длинное белоснежное перо, отливавшее серебром. Но кому оно принадлежало, если на небе ни одной птицы?

— Мы живы? — Зико сошла с тепловоза, ощупала себя, посмотрела на вагоны, затем подняла голову. — Что произошло?

— Я всякого повидал, но такое… — Герстнер оглянулся — ни одного монстра, ни следа от пожара и разрушений. Лишь обожжённые тела и кучи костей в траве напоминали о недавнем сражении.

— Никогда бы не подумала, что буду так радоваться Тауросу, — со слезами сказала Лин, присоединившись вместе с Морриган к Токугаве.

— А вот теперь сваливаем отсюда поскорее! — Чен подбежал к локомотиву и, выбросив перо, запрыгнул на ступень. — Девочки, хорош любоваться пейзажем, быстро внутрь!

Охранники и пассажиры затаскивали в вагоны выживших, а Герстнер уже поджигал заложенный под камень динамит.

Лу встретил машиниста крепкими радостными объятиями. Старик встал за пульт управления и проверил все приборы.

Раздался взрыв, студентки присели от неожиданности, хотя и ждали этого момента. Убедившись, что путь свободен, Герстнер щёлкнул тройкой тумблеров и потянул боковой рычаг вверх. Состав немного дёрнуло, колёса медленно застучали по рельсам.

— Как плечо? — взволнованно спросила Чена Зико.

— Всё хорошо, — устало улыбнулся он, сев на пол. — Больше так не делай.

— А на меня всем пофиг, что ли⁈ — разозлилась Лин, прикрывая ладонью небольшую, но кровоточившую рану. — Тут есть аптечка?

— Рядом с вами возле двери, — бросил Герстнер.

— Не бесись, — попросила подругу Морриган. — Зико поможет Чену, а я тебе.

— Ты не будешь против? — Токугава встретилась с Лу глазами и покраснела.

— Спасибо, Зико, — с трепетом произнёс Чен и снял футболку.

Он не мог похвастаться грудой накаченных мышц, но годы тренировок сформировали красивое жилистое тело, не оставив ни одного грамма лишнего жира. Взгляды девочек притянулись к нему как завороженные.

— Может, хватит на него пялиться? — фыркнула Лин на Ханзо и сунула ей аптечку. — Я вообще-то могу и заражение подхватить.

— Я и не пялюсь, — Морриган опустила взгляд и взяла пузырёк с антисептиком.

— Ну-ну. Видела я обложки твоих романов — на них сплошные красавчики!

— Спасибо, что оценила, — засмеялась Ханзо, вытаскивая пробку.

— Знаешь что, милая⁈ — Внезапно Митоку почувствовала сильное жжение раны и вскрикнула.

— Следующая остановка — Зеладан, — объявил Билл по громкой связи пассажирам.

Не находись эти пятеро в локомотиве, услышали бы ликование и слова благодарности.

— Без вас мы бы не выбрались из этого ада, — Лин едва сдерживала слёзы. — Спасибо, господин Герстнер.

Он покачал головой.

— Приятно сознавать, что в нашем мире ещё остались люди, готовые прийти на помощь. Спасибо вам.

[1] Шутер (стрелялка) — динамичная экшн-игра, где главная механика — это стрельба по врагам из различных видов оружия.

[2] Цевьё — передняя часть ружейного ложа, на которой укрепляется ствол с механизмом. В помповых ружьях цевьё используется для перезарядки оружия.

[3] Комбо (разг.) — комбинация нескольких ударов в ближнем бою.

Добавляйте в библиотеку и ставьте лайк, если понравилось! Этим вы очень поддержите автора!

Также не забывайте о группе в ВК. Ссылка на неё в информации обо мне.

Глава 9 Долгожданная встреча

Тихий мегаполис Зеладан располагался на юге Великого континента и всегда привлекал к себе путешественников со всех концов планеты. Здесь не строили супермаркеты, пятизвёздочные отели и дорогие рестораны, да они и не были никому нужны: местным жителям нравилось гулять по цветущим аллеям и большим паркам, любуясь озёрами и фонтанами с чистой водой. Воздух в Зеладане наполнен не промышленными выхлопами, а ароматами цветов и свежих булочек. Когда-то здесь хотели построить фабрику по производству лакокрасочных материалов, но мэр, реализовавший несколько сотен экопроектов с момента своего избрания на должность, добился отмены строительства. Благодаря ему за несколько лет в мегаполисе набрали популярность гужевой транспорт и вертикальные сады.

Над созданием колоннад, дворцов и даже обычных многоэтажек в Зеладане трудились лучшие архитекторы страны. Каждое строение обладало неповторимым шармом, что восхищало не только эстетов, коих тут было не счесть, но и людей с прагматичным вкусом. Пешеходные улицы паутиной обвивали ремесленнические кварталы, завлекая к ювелирам, кузнецам и кожевникам. Цветные контейнеры для раздельного сбора мусора регулярно опустошались; на тротуарах, иногда окутанных высокими деревьями, царила кристальная чистота — хоть разувайся и щеголяй босиком, не боясь прийти домой с чёрными пятками.

Как и любой мегаполис, Зеладан нуждался в электроэнергии, и лучшим способом её получения стали панели, преобразовывающие радиацию Тауроса в постоянный ток. Во многих районах выросли причудливые башни чёрного цвета, а на центральной площади искусные инженеры соорудили целое дерево с десятками ветвей. Когда светило скрывалось за тучами, а на головы горожан обрушивался ливень, в ход шла система сбора дождевой воды. Резервуары, замаскированные под колонны, статуи и гигантские амфоры, наполнялись через водостоки и применялись для автоматического полива улиц и зелёных насаждений. В общем, жизнь в городе протекала под лозунгом: «Красиво, практично, экологично».

В кризисный год количество недовольных в Зеладане заметно увеличилось. Они выходили на улицы с плакатами и призывами прекратить вкладывать деньги в строительство архитектурной роскоши и дать наконец людям достойные зарплаты и медицинское обслуживание. Вандалы под покровом ночи разрисовывали памятники, ломали барельефы и деревья, особо наглые забрасывали бутылки с зажигательной смесью в окна музеев и галерей.

Полицейские не справлялись, и Като за неделю до отлёта экспедиции сформировала из приверженцев её политики отряды полицаев и установила в Зеладане комендантский час. Новоиспечённые стражи хватали всех, кого считали подозрительными, и отправляли в участки. Иногда прибегали к дубинкам и огнестрелу, не жалея ни подростков, ни стариков. Горожан, занимавшихся доносами, поощряли и гордо называли «борцами за неодемократию», а митингующих считали паразитической язвой на теле общества. Слухи о зверствах полицаев расползались по мегаполисам быстрее скорости звука. Без суда и следствия, без доказательств в госизмене подозреваемых жестоко избивали и отправляли на каторгу, а то и приговаривали к смертной казни.

— Добро пожаловать в Зеладан! — Герстнер указал сошедшим с тепловоза студенткам на красивое трёхэтажное похожее на дворец здание вокзала.

Серые стены украшали вьющиеся растения, ярко-красная черепичная крыша блестела под лучами Тауроса, а деревья из цветного стекла превратили полукруглые окна первого этажа в произведения искусства. Тяжёлый навес над входом держался на двух колоннах в виде задрапированных в длинные туники женских фигур, а необычности ему придавало лепное изображение сцепившихся в схватке львов.

— Красотища! — Морриган не верила глазам. — Здешняя архитектура просто поражает!

— Так чего же мы ждём? — Зико уже собиралась направиться к входу, как Лин схватила её за плечо. — В чём дело? — рассердилась Токугава.

— У нас нет времени, — напомнила ей Митоку.

— Вообще-то я приехала в Зеладан на экскурсию.

— Посетишь достопримечательности позже.

— Слушаюсь и повинуюсь, босс! — Зико откровенно не понравилось поведение подруги.

— Не будь такой вредной!

— Кто бы говорил… — Зико с явной обидой скрестила руки на груди и отвернулась.

— Из-за чего сыр-бор? — вмешался Чен, до этого момента принимавший благодарности от выживших охранников и пассажиров поезда.

— В Лин проснулся командир, — пожаловалась ему Зико.

— Вокзал и новый парк никуда не денутся, а вот Коулер может уехать в очередную экспедицию, — объяснила Лин. — Давайте найдём его, а потом отправимся в гостиницу.

— Ты всегда такая шебутная? — поинтересовался Чен у блондинки.

— А ты всегда такой бестактный? — Лин за словом в карман не лезла. — Напомни-ка мне, беспамятной, когда мы успели стать хорошими друзьями?

— Извините, я услышал, что вы разыскиваете Волтера, — обратился к путешественникам Герстнер. — Могу помочь.

Лин, не обращая внимания на ужимки Лу, повернулась к Биллу.

— Вы знаете, где он живёт?

— Волтер Коулер — мой близкий друг. Я с огромным удовольствием отведу вас к нему, вот только доложу диспетчеру о произошедшем возле Бэдрокса и заполню кое-какие бумаги.

Лин запрыгала от радости, но её эмоции приспустил Чен, указав на обиженную Зико:

— Мне кажется, кое-кто не согласен.

— Зико, мы все вместе сходим, куда захочешь, но позже, — пообещала подруге Митоку. — Не дуйся на меня.

Такой мягкой и услужливой Чен увидел её впервые и на секунду даже подумал, что перед ним совершенно другой человек. Она явно обожала Токугаву и не готова была с ней ссориться. Дружба, похоже, способна менять людей к лучшему. Увы, с единственным другом Лу расстался ещё до поступления в колледж, а с момента смерти Шерил общение с людьми заменили бесконечные тренировки.

Зико успокоилась, опустила руки и посмотрела на каратиста:

— А ты, Чен, с нами?

Лу и сам пытался найти предлог остаться в компании студенток, а услышав предложение от Токугавы, даже немного растерялся.

— Ну… турнир начинается вечером, у меня ещё куча свободного времени, — ответил он, стараясь скрыть смущение. — Давайте навестим вашего Коулера.

— Супер, — Токугава с улыбкой подмигнула другу. — Но только попробуй слинять, не сходив со мной в парк.

* * *

В дневные часы на мощённых разноцветной брусчаткой пешеходных улицах Зеладана всегда было многолюдно. Возле ювелирных лавок крутились девушки, на причудливых извивающихся скамейках в тени больших деревьев отдыхали элегантно одетые мужчины, а детвора брызгала на прохожих водой из фонтанов.

Длинные арки, соединявшие некоторые дома, украшали сюжетные барельефные[1] картины. Фасады оформлялись полукруглыми пилястрами[2], а каждое крыльцо дополняли эстетичные, напоминавшие песочные часы балясины[3]. Балконы над парадными дверями казались зелёными из-за окутавших их лоз винограда.

— Ты полон сюрпризов, — сказала Чену Зико, когда они, пропустив карету, свернули на перекрёстке. — Я таких парней ещё не встречала.

— Брось, — отмахнулся Чен. — Подумаешь, тучку вызвал.

— А кто тебя обучал магии? — поинтересовалась Морриган, перестав разглядывать длинную колоннаду на другой стороне улицы. — Почти все академии в стране позакрывали.

— Ты не поверишь, но я самоучка. Слышала, что магическая сила даётся почти каждому человеку от рождения? Разумеется, при опытном наставнике раскрыть её гораздо проще, но мой путь был тернист…

Лу вспомнил, как однажды пришёл ночью в парк Спейстауна с потёртой книгой в рюкзаке. Размахивая руками, он несколько часов безуспешно пытался взять под контроль ветер. В глазах горела ярость, а сердце безжалостно раздирала обида. Чену казалось, что из кустов, смеясь над его потугами, наблюдает тот самый незнакомец со шрамом. Юноша швырял книгу, пинал, даже пытался разорвать, но желание изучить заклинание взяло верх.

—…Я таскался ночами в парк, мял страницы чёртовой книги и раз за разом произносил одни и те же заклинания. Глупо, да? — Чен сжал кулаки и ускорил шаг.

Зико поспешила догнать его:

— Когда теряешь близкого человека, винишь себя в беспомощности, — она осторожно коснулась плеча Лу. — Когда умер папа, я думала, что не оправлюсь.

— Рад, что ты смогла, — Чен мягко улыбнулся. — А отца твоего искренне жаль. Уверен, он был хорошим человеком.

— И у тебя всё наладится. Выше голову.

Чен чувствовал, как тепло Зико проникает через её ладонь в его тело и разливается по венам. Он оглянулся на Герстнера и подруг и увидел, что Лин показывает ему исподтишка кулак.

Остановившись возле антикварного магазинчика, Токугава дождалась остальных и взглянула на кислую мину Лин:

— А куда подевался блеск из твоих глаз? Хочешь, подарю сувенир?

— Подари его нашему великому магу, — отмахнулась Митоку. — Уверена, он до небес от радости подпрыгнет.

Зико не сдержалась и хихикнула, чем ещё больше разозлила подругу.

Морриган понимала, что происходит, но на сей раз предпочла не вмешиваться. Пока Токугава «плясала» вокруг Лин, успокаивая её, а Герстнер кормил голубей завалявшимися в кармане комбинезона семечками, она расспрашивала Чена о магии.

— Чтобы научиться создавать тучку, потребовался год. Если бы ты знала, скольких людей в парке я напугал за это время! — Чен рассмеялся. — А один раз меня чуть не задержали полицейские — ветер вышел из-под моего контроля и снёс пару рекламных щитов.

— Да уж… — Ханзо с грустью опустила голову.

— Ты решила заняться магией? — Лин подошла к подруге и хмуро на неё поглядела. — Только не говори, что попросишь о помощи Чена…

Желтоволосая студентка ещё будучи школьницей задумывалась о том, чем она — не блистающая внешними данными и талантами — может заинтересовать мужчину. В ней не было ничего особенного… Попробовать стать волшебницей? Но это всё равно не превратит её в другого человека…

— И всё-таки ты ревнуешь, — ухмыльнулась Морриган.

— Да сколько можно⁈ — голова Лин кипела словно чайник. — Я заклею тебе рот скотчем!

— Ваш друг очень смелый и волевой парень. — Герстнер рассыпал остатки семечек на тротуаре. — Не будь его с нами…

— И вы туда же, господин Герстнер! — Лин захотела отрезать себе уши, чтобы больше ничего не слышать о Чене.

— Поезд спасли мы вместе. — Лу хоть и гордился собой, не стал забирать все лавры. — Перед лицом опасности люди объединяются и помогают друг другу. В этом их сила, которую не сломить никому и ничему.

— Кстати, почему ты выбрал воздушную стихию? — спросила Зико.

— Небо манит меня безграничностью и красотой, дарит ощущение полной свободы. А облака — словно мои мечты, которых я хочу коснуться и обрести гармонию в жизни.

— Да ты романтик! — воскликнула Токугава. — Мой отец тоже очень любил небо и мечтал, что когда-нибудь люди полетят к далёким звёздам в поисках нового дома.

— Быть может, нам и не придётся покидать Гайю, — в голосе Герстнера теплилась надежда. — Остров, что открыл Волтер, принесёт счастье этому угасающему государству.

Услышав об острове, Лин взяла себя в руки, сделала глубокий вдох и, пройдя вперёд несколько шагов, обернулась к остальным.

— Чего стоим? Приглашения ждём?

Пройдя два квартала, друзья добрались до большого двухэтажного особняка, окружённого кованым забором.

— Вот это жилище! — присвистнул Чен. — По сравнению с ним моя съёмная квартира в Спейстауне — конура.

К дому Коулера вела широкая дорожка, выложенная гранитной плиткой. Невысокие деревья, что росли вдоль неё, были искусно подстрижены в виде конусов и стояли молчаливо, не шелестя ни одним листочком.

— Волтер! — позвал Герстнер низкорослого старика в халате, подстригавшего кусты возле крыльца.

— Здравствуй, Билл! — Коулер положил садовые ножницы на газон и двинулся к путешественникам, прихрамывая на одну ногу.

— Какая встреча! — Герстнер крепко обнял друга. — Давненько я к тебе не захаживал.

— И я рад видеть тебя, дорогой, — Волтер похлопал машиниста по спине. — Где ты пропадал четыре месяца?

— У меня много работы. Ты читал о массовых сокращениях?

— Конечно. Лишили выходных?

— В прошлом году у меня был сменщик, — тяжело вздохнул Герстнер, — а сейчас я претендую на звание самого незаменимого машиниста.

Волтера объяла тоска:

— Жизнь на Гайе раньше била ключом. Помнится, тридцать лет назад…

— Прости, что перебиваю, но я хотел бы тебя кое с кем познакомить, — Герстнер указал Коулеру на Чена и студенток, скромно стоявших в стороне. — Сегодня они помогли спасти жизни сотням людей.

Поймав на себе заинтересованный взгляд великого путешественника, Лин замялась, как школьница на первом свидании. Опустив сжатые в замок пальцы, она нервно улыбнулась и, заикаясь, выдавила:

— Д-добрый д-день.

— Добрый, — Волтер оглядел уставшие лица гостей. — Что с вами приключилось?

— На поезд напали мертвецы, — ответил Чен. — Многие пассажиры погибли. Если бы не Билл…

— Не стоит. — Герстнер сделал останавливающий жест. — Я всего лишь машинист, а не герой.

— Монстры становятся агрессивней. — Волтер погрузился в раздумья. — Неужели они были правы?

— Простите, о чём вы? — спросила Морриган, продолжая с интересом наблюдать за хозяином особняка.

— Да я о своём, — отмахнулся исследователь. — Давайте лучше познакомимся.

— Меня зовут Лин, — представилась Митоку, — а это Зико, Морриган и Чен.

— Чем могу быть полезен?

— Вчера мы с подругами прочитали ваше интервью о райском острове, — объяснила Лин. — Я полностью разделяю ваше мнение, касающееся кризиса: из-за нехватки ресурсов наша жизнь в серьёзной опасности, но тем, у кого в банках многомиллионные счета, этого не понять. Они не страдают от голода и не работают по семь дней в неделю, чтобы поставить на ноги детей…

Морриган любила подругу именно за то, что она, несмотря на свою ненависть к людям, никогда не насмехалась над чужими проблемами, а всегда старалась помочь. Импульсивность никого не красит, но у Митоку она граничила с решительностью. Такого Ханзо больше ни в ком не встречала.

—…Мы хотим добраться до острова и изменить жизнь наших соотечественников.

— Это исключено, — отрезал Коулер. — Уходите.

Всех будто обухом по голове ударило, особенно Лин. Великий путешественник, мечтавший, чтобы райский остров нашли, в эту минуту растерял дружелюбие.

Митоку не знала, что ответить. Растерянная, она смотрела на подруг, но они тоже молчали.

— Что с тобой, Волтер? — напрягся Герстнер, увидев потухший взгляд исследователя. — Обычно ты гораздо гостеприимней.

Коулер выдохнул и посмотрел на пролетавшую в небе птицу.

— Когда моё интервью напечатали в журнале, возле ворот особняка каждый день начали собираться тысячи людей, и каждому хотелось знать, каким путём я добрался до райского острова. Смелые, с блеском в глазах… Они говорили, что им не страшны никакие трудности, будь то подводное чудовище Геосгайэно или шторм. Я знал — этих новоявленных путешественников волнуют лишь слава и деньги, но всё равно помогал. Я хотел, чтобы мою мечту хоть кто-то сделал явью. Давал советы, рисовал картосхемы…

— Но никто не вернулся, — вспомнила Зико.

— Может, они нашли остров и не захотели возвращаться, — предположила Лин. — Нельзя без вести пропавших считать мёртвыми.

— Нельзя, — согласился Коулер, — только вот правительство лишило меня всех званий, исключило из Союза путешественников и запретило даже заикаться об острове.

— Нет, — Лин не могла поверить в услышанное. — Вы столько сделали для Гайи, подарили людям надежду и…

— И теперь буду доживать оставшиеся годы в этом особняке, просматривая фотоальбомы. К сожалению, юная леди, моя карьера закончена, больше я никому и ничем не помогу.

Коулер был подавлен. На последнем для него заседании Союза путешественников его обвинили в том, что он послал на смерть тысячи людей, и всё ради собственного эго. Семьи тех, кто бесследно исчез в водах Ледяного континента, приходили к воротам особняка с угрозами и оскорблениями и даже пытались привлечь исследователя к уголовной ответственности. Сколько брани он слышал в спину на улицах Зеладана, сколько раз вытирал плевки с пиджака. Райский остров принёс в его жизнь только боль и разруху…

— Постойте-ка! — встрял в разговор Чен. — В утренних новостях сообщили, что Джон Фоллер сам отправился на поиски острова вместе с Като. Наш новый вице-президент утверждает, что существует некий древний артефакт, благодаря которому у правительственной экспедиции всё получится, — он наморщил лоб и сжал кулак. — Да она просто использовала ваш доклад!

— Возможно, — нахмурился Волтер и почесал бакенбарды. — Но откуда она знает об анкхе? — тихо пробурчал себе под нос бывший исследователь.

— Как можно было довериться такому ужасному человеку⁈ — в голосе Лин чувствовались нотки негодования. — Она стольких людей сгубила!

— Отчаяние, — произнёс Волтер. — Ситуация в государстве выходит из-под контроля Джона. Люди всё больше отстраняются от общественной жизни и замыкаются в себе. Кто-то уходит в монастыри, кто-то в преступный мир, а некоторые запираются в маленьких квартирах и через Гайнет плачутся таким же затворникам на то, как всё плохо. Фоллер хочет снова объединить народ.

— И ради этого он допустил к власти неизвестную девушку с повадками диктатора?.. — Зико в недоумении нахмурилась. — Я даже не знаю, как отнестись к этому поступку.

— В моменты отчаяния мы все порой совершаем глупости, — Морриган словно попыталась защитить честь президента.

— Переложить ответственность на другого, сославшись на свою беспомощность, — не просто какая-то глупость! — вспыхнула Лин. — Для президента это сродни предательству народа. Жизнь в приюте научила меня полагаться только на себя.

— Извините за беспокойство, — Морриган поклонилась Волтеру. — А вам спасибо за помощь, господин Герстнер, — кивнула она машинисту.

— Что вы планируете делать дальше? — Билл с интересом поглядел на путешественников.

— Попробуем нанять воздушный катер и встретиться с президентским флотом, — изложила невероятный план Зико. — Может, Фоллер возьмёт нас с собой. Будем мыть трюмы, готовить еду…

Лин уставилась на подругу как на умалишённую. Ей казалось, что в Зико проснулась плохая юмористка:

— А что, парк больше не интересен?

— Ну, во-первых, я сражалась с мертвечиной, рискуя жизнью, не для того, чтобы посетить какой-то там парк — у нас в столице своих полно. Во-вторых, после столь офигительной поездочки любая работа в команде президента покажется детской игрой. В-третьих, не ты ли притащила меня сюда? Хочешь послушать господина Коулера и отправиться домой?

— Что думаешь, Морриган? — Лин решила выслушать мнение второй подруги.

Морриган всё ещё не могла отойти от кошмара, произошедшего на железнодорожных путях, но где-то в глубине души она чувствовала, что это путешествие уже наполняет её жизнь хоть каким-то смыслом. Она скучала по матери, но что ждёт её дома? Бытовые дела, экран монитора и книжки, перечитанные дважды. Променивать лучших подруг на это Ханзо не собиралась и без лишних слов с улыбкой ответила:

— У нас всё получится.

Студентки напомнили Коулеру его самого в те далёкие годы, когда он только окончил университет и устроился докером, чтобы заработать денег и осуществить свою мечту. Огонёк в их глазах заставил сердце трепетать. Они тут не ради денег и славы. Неужели современную молодёжь волнует нечто большее? Волтер боялся за гостей, но если не довериться им, тогда кому? Сиона Като и её помощник Гектор Мидера, быстро вступивший в Союз путешественников, вызывали у Коулера омерзение. Не верил он в добрые намерения вице-президента, а значит нужно было организовать свою экспедицию…

— Предлагаю не спешить и пройти в дом, — гостеприимно сказал Волтер и направился к дверям.

Попав в просторный зал, друзья обратили внимание на высокие стеллажи, на которых за толстыми стёклами хранились древние артефакты и книги, привезённые Коулером из путешествий. Изящная раритетная мебель указывала на то, что Волтер не только великий исследователь, но и коллекционер с тонким вкусом. Ковры, шёлковые шторы и камин придавали комнате уют, а барельефное изображение ангелов, летающих вокруг спящих детей, занимало весь потолок и поражало красотой.

Коулер пригласил гостей за большой круглый стол, а сам исчез на втором этаже.

— Куда он пошёл? — Лин заёрзала на стуле от любопытства.

— Наверху у него кабинет, — ответил Герстнер. — Может, туда.

— Добро пожаловать, — за спиной Морриган возник молодой человек в синих джинсах и чёрно-красной футболке.

— А-а-а! — Ханзо от испуга чуть не упала со стула.

— Привет, Сазуки, — Герстнер поднялся и пожал парню руку.

Неизвестный телосложением походил на Чена, но отличался более высоким ростом. Его короткая стрижка с подбритыми висками и выступавшей чёлкой прекрасно подчёркивала широкие скулы. Морщины между бровями придавали лицу угрюмый вид. Карие глаза не светились счастьем, а губы, похоже, вообще не знали, что такое улыбка.

— Кто это? — спросила машиниста Зико и дрогнула под пристальным взглядом незнакомца.

— Меня зовут Сазуки Нагинава, — представился парень. — Я внук господина Коулера. А вы кто такие?

По спине Лин пробежал холодок страха.

— Мы тут… вот… — Все её мысли от паники разлетелись.

— Меня зовут Чен, — представился Лу. — А это Зико, Лин и Морриган. Мы прибыли из Спейстауна.

— Ещё одни искатели сказки? — голос Сазуки не отличался дружелюбием. — Какже вы надоели. Дедушка совершил множество других открытий, но они никого больше не интересуют. Аристократы видят в острове очередной источник, который поможет набить их бездонные карманы, а обычные путешественники грезят лишь о славе. Ведомые алчностью и желанием стать великими, эти идиоты сгинули в океанской пучине. Они сделали свой выбор, но мёртвых в обществе не осуждают, и политики возложили всю ответственность на дедушку и лишили всего. Не будь меня, и особняк бы отняли.

Видя играющие желваки на скулах парня, Морриган почувствовала его боль. Но как подобрать слова, чтобы успокоить совершенно незнакомого человека?.. Ханзо никогда не говорила, не подумав, поэтому чаще всего становилась молчаливым наблюдателем.

— Думаю, некая сила защищает остров от алчных и злых людей, — предположила Зико. — Я, как и подруги, хочу отыскать его, чтобы вернуть народу Гайи утраченную надежду.

— Нам не всё равно, что будет со страной, — дополнила Лин.

— Амбиций у вас, как я погляжу, много, но хватит ли сил? — Сазуки бросил на гостей скептический взгляд. — Не рановато ли вы хотите распрощаться с жизнью?

— Не будь грубым, Сазуки, — раздался голос Коулера с лестницы. — С моей помощью у них всё получится.

Увидев в руках деда свёрнутый пергамент, Нагинава снова напрягся:

— Ты что, собираешься отдать им карту Гайи⁈ Но ты ведь столько времени потратил на её составление! Они всё равно… — он не сдержался и ударил кулаком по столу.

Девушки и Чен вздрогнули, а вот Коулер не обратил на выходку внука внимания. Он спокойно подошёл к гостям и положил пергамент перед ними:

— Путь к Ледяному континенту очень опасен. Шторм, в который угодило моё судно, наверняка был вызван Геосгайэ­но. На этой карте я отметил для вас менее опасный, но более долгий маршрут. Придётся пройти через Великий и Туманный континенты.

— Я не ослышалась? — Зико посмотрела на исследователя с вопросом в глазах. — Вы сказали «пройти»? А катер нанять нельзя?

— Пассажирские перевозки по воздуху и воде строго запрещены. Суда перед отправкой отныне тщательно проверяются военными и полицаями. Людей, желающих прикинуться грузом, и переступивших закон перевозчиков «награждают» баснословными штрафами, тяжёлыми физическими работами или тюрьмой. Ради горстки молодых ребят рисковать никто не будет ни за какие деньги.

— Это всё Като со своими законами, — вздохнула Лин. — Она зажала людей в городах, нагрузила дополнительными налогами, вынудила работать без выходных. О чём она думает⁈

— Об острове, разумеется. — Сазуки обошёл стол и встал рядом с Коулером. — Она что-то знает, поэтому избавилась от возможной конкуренции. Что бы ни говорил дедушка, путешествие пешком — это самоубийство. Забудьте об этом.

— Может, он прав? — Чен с тревогой посмотрел на Зико. — Да, мы разгромили армию нежити возле Бэдрокса, но на планете есть твари пострашнее.

— Вы сражались с мертвецами? — задумчиво спросил Сазуки. — Пару месяцев назад мой отряд провёл на железнодорожных путях зачистку. Почему же эти твари снова там появились?

— О каком отряде идёт речь? — спросила Морриган.

Сазуки молча ушёл в соседнюю комнату и вернулся с чёрными ножнами, украшенными изображением двух карпов кои. С каменным лицом он сел в кресло возле стены и, взявшись за длинную рукоять, вытянул клинок наполовину.

Гости смотрели на него с волнением, боясь пошевелиться.

— Я наёмник, — нарушил паузу Нагинава, не двинув бровью. — Правительство использует нас для устранения врагов государства без суда и следствия. Наши объекты — преступные авторитеты, коррумпированные чиновники и террористы. Изредка мы помогаем армии зачищать пригородные территории от монстров.

— Почему ты выбрал такой… кровавый путь? — с осторожностью спросил Чен.

— А ты вспомни, как устроена судебная власть. Думаешь, все, кто попадает на скамью подсудимых, оказываются в тюрьме? У одних целый кабинет адвокатов, у других — влиятельные друзья, а наши «слуги народа» вообще имеют политическую неприкосновенность. Мне осточертело видеть, как подонки с довольными физиономиями избегают наказания. В последние месяцы благодаря политике Сионы Като некоторых сволочей всё же приговаривают к казни, но в целом её правление напоминает откровенную тиранию. В камерах смертников всё чаще сидят бродяги, мелкие воришки и митингующие. Я неоднократно думал о том, чтобы срубить вице-президенту голову, но дедушка всё время отговаривал. — Сазуки гладил меч как любимое домашнее животное: с нежностью, заботой, слегка касаясь пальцами холодной стали. В какой-то момент он прикрыл глаза и крепко взялся за рукоять. — Этот клинок выкован в Вотерланде по заказу дедушки. Он — продолжение моей души, символ доблести и благородства. В древности самураи посвящали жизнь господину. Я же с гордостью пожертвую собой ради блага Гайи и её жителей.

— Ты убиваешь, прикрываясь благородством, — сделала вывод Лин. — Так нельзя!

— А какой путь предложишь ты? — Сазуки резко засунул катану в ножны. — Может, собрать всех ублюдков в храме Божьем и попросить раскаяться?

— Не тебе решать, кому жить, а кому умирать! — Лин не заметила, как в очередной раз стала заложницей собственных эмоций.

— Если мириться со всем, что происходит вокруг, и уповать на Господа, можно на всю жизнь остаться в глубокой заднице. Вспомни, через какие революции и войны прошли люди, чтобы стать гражданами единого государства. Светлое будущее немыслимо без кровавого настоящего.

— Лин, а помнишь, ты говорила, что хочешь отомстить убийцам родителей? — напомнила подруге Зико.

— А? — Чен посмотрел на Лин и заметил, как та напряглась и сжала кулаки. — О чём это она?

— Это не ваше дело! — взорвалась Митоку. — Какого чёрта ты приплела сюда это⁈

— Прости, пожалуйста, — Зико, увидев слёзы подруги, бросилась обнимать её. — Я не должна была…

Вечерело. Тяжёлые дождевые капли барабанили по отливу, нагоняя тоску. Деревья, сгибаясь под порывами сильного ветра, шелестом будто умоляли Таурос выглянуть из-за плотных туч.

— Я так скучаю по маме и папе… — Лин, стоя у окна в комнате Токугавы, прижала ладонь к стеклу.

Отключив игровую приставку и убрав с дивана модные журналы, Зико плотно закрыла дверь, щёлкнула выключателем торшера, чтобы разогнать полумрак, и подошла к подруге. Её взгляд упал на старую папину фотографию возле монитора и перешёл на разукрашенный фломастерами белый шлем от скафандра, висевший на стене.

— Знаешь, — решилась сказать Токугава, — наши родные ведь никуда не исчезают. Их нельзя увидеть, но можно почувствовать.

— Что-то я не уверена в этом, — Лин отстранённо глядела на большую лужу, образовавшуюся возле крыльца. — Мне кажется, ты иногда путаешь игры с реальностью.

Зико села на подоконник, свесила ноги и посмотрела на задумчивое лицо подруги.

— Они ведь снились тебе?

— Да.

— Значит, я права — между вами есть связь.

— После этих снов я постоянно плачу, — Лин отвернулась и тихонько всхлипнула. — Я хочу быть вместе с ними.

— Даже не думай. — Зико понимала, к чему могут привести подобные мысли. — Нам с тобой ещё жить и жить.

— Знаешь, что я увидела за свою жизнь? — в глазах Лин отразилось страдание. — Вначале это были замкнутые, забитые дети, на лицах которых не читалось ничего, кроме боли; потом подростки, жестокие, мерзкие, живущие по правилам стада. А когда меня несколько раз попытались затащить в постель, я окончательно поняла — в мире нет любви. Те, кто по-настоящему меня любил, сожжены в крематории, а ублюдков, разрушивших жизнь моей семьи, так и не поймали.

— Лин, я… — Зико пыталась найти слова поддержки, но мысли путались.

— Скажи, Зико, — Митоку вцепилась в руку Токугавы, как в спасательный канат над бездонной пропастью, — есть ли в жизни справедливость?

— Плохо это или хорошо, но для каждого она своя. Главное, не падать духом и идти, не сворачивая, по тому пути, что выбрало сердце.

— Будь у меня власть, я бы этих мотоциклистов из-под земли достала и… — Лин сжала кулаки, ударила ими со всей силы по подоконнику и опустошённая упала на колени.

— Держись, — Токугава села рядом с ней и крепко обняла. — Я буду с тобой, что бы ни случилось.

Грустная песнь дождя стихала, среди туч блеснул Таурос.

— Ей бы в эмоциях своих разобраться, — Сазуки безучастно откинулся на спинку кресла. — Тогда она, быть может, поймёт меня.

— Остров обязательно изменит жизнь людей в лучшую сторону, — Морриган попыталась смягчить напряжённую обстановку.

— Ты прям как мой дедушка, — усмехнулся Сазуки. — Нельзя быть такой наивной. Кризис превратил людей в зверей, готовых рвать друг друга зубами за кусок хлеба. Война за это райское место затянет всех в смертельный капкан. Страшно даже подумать, сколько будет жертв.

— Я всё же верю в светлое будущее, — Коулера наполнял оптимизм. — Настало время преодолеть разногласия, восстановить доверие и объединиться вокруг общей цели — спасти государство.

— А с чего ты вообще взял, что остров создан для людей? — Сазуки бросил деду вызов.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Монстров с каждым днём становится всё больше, а их агрессия и жестокость переходят все границы. То, что произошло с городами на Брошенном континенте, лишь начало ужасного кошмара. Гайя устала от человеческого эгоизма и намерена стереть нас с лица.

— Ты сейчас серьёзно⁈ — переполошился Чен.

— Возможно, мертвецов возле Бэдрокса поднимает не колдовство некромантов, а первородная Чи, — продолжил умозаключения Сазуки. — Трупов там много: это и погибшие в давних сражениях воины, и жертвы репрессий Като. Чую, скоро их восстанет ещё больше, и тогда дорогу придётся закрыть.

— Мой внук преувеличивает, — Волтер сохранял железное спокойствие. — Гайя не может любить или ненавидеть. Мы сами себя наказали за неуёмную жадность.

— Наша планета живая, — возразил Нагинава. — Когда человек срубает дерево, убивает животное, зарывает в землю отходы, он наносит её душе глубокую рану. Вначале Гайя пыталась достучаться до наших сердец: землетрясениями уничтожала шахты и карьеры, плакала проливными дождями, огромными волнами сметала рыбацкие посёлки и яростно выжигала лагеря лесорубов. Поняв, что мы не отступим, она и породила монстров, заряженных силой её ненависти.

— А вдруг двуликое существо, которое Волтер встретил на острове, как-то связано с душой планеты? — предположил Герстнер.

— Тогда нам нужно поторопиться, — Зико воодушевилась, позабыв о недавней стычке с нежитью, и ещё крепче обняла отстранённую Лин. — Мы справимся, да, подруга? Давай взбодрись!

— Не станет оно с вами разговаривать, — с твёрдой уверенностью сказал Сазуки. — Дедушке повезло, что остался жив. Вас же за вторжение может постигнуть суровое наказание.

— Ты нас не испугаешь! — Лин оттолкнула Токугаву и встала из-за стола, преисполненная решимости. — Мы отправимся к острову и поможем человечеству! Да, я хочу, чтобы некоторые люди получили по заслугам, но не все живут как паразиты!

— Делайте, что хотите, — вздохнув, Сазуки встал с кресла, привязал ножны к поясу и вышел на улицу.

— На самом деле мой внук — заботливый и отзывчивый парень, — объяснил Волтер. — Просто жизнь его не баловала, вот он и привык прятать чувства глубоко внутри. Не обижайтесь на него, он очень за вас переживает.

Лин молча бросила взгляд в открытую входную дверь. Возненавидела ли она наёмника? Скорее нет, ведь он борется с преступностью, пусть и жестокими методами. Да и вообще грань между добром и злом тонка, и очень сложно порой оценить человеческий поступок. В сердце Митоку тоже жила ненависть к убийцам, насильникам, продажным чиновникам, но прибегать к оружию она бы не стала. Выходит, что виновата в её злости собственная беспомощность. Сазуки нашёл в себе силы, пытается что-то изменить, а она лишь срывается на людей и в слезах сжимает кулаки, вспоминая ночь, когда неизвестные убили её родителей.

— Так вы покажете нам карту? — Зико не находила себе места от нетерпения.

— Разумеется, — Коулер развернул пергамент, и путешественники увидели нарисованную чернилами карту Гайи. — Чтобы иметь больше шансов подобраться к водам Ледяного континента и избежать встречи с Геосгайэно, вам придётся достичь Фаертауна. Я настоятельно рекомендую идти через Фишбург, Мидгард, Вотерланд и Дарктаун. В них вы сможете нанимать людей, отдыхать и пополнять запасы пищи. За деньги не беспокойтесь, я дам необходимую сумму. Уверен, вы хотите, чтобы я отправился с вами, но моя нога в последнее время совсем плоха. Столь долгого путешествия она просто не выдержит. Извините меня.

— В Зеладане тоже есть гильдия наёмников? — поинтересовалась Морриган.

— Конечно.

— Путешествовать с мерзкими обезьянами, умеющими лишь бездумно убивать, напиваться в хлам и домогаться девушек — просто сказка, — не смогла обойтись без сарказма Лин.

— Но одни мы точно не справимся, — трезво оценила ситуацию Морриган. — В ближайшем лесу нас растерзают.

— Монстры или наёмники?

— Не смешно.

— А я и не смеюсь, — рассердилась Митоку. — Я о нас забочусь, если ты не заметила.

— Интересная форма заботы, — Чен показательно потёр пальцами подбородок.

— Иногда, чтобы казаться умнее, лучше не открывать рот, — съязвила Лин.

— Так что будем делать, кэп? — спросила её Зико.

Пальцы Лин нервно застучали по столу. Она знала, что будет непросто, но всё равно приехала в Зеладан. Её настрой тронул Волтера Коулера, и если теперь она отступит, то предаст его надежды.

— Вы отдадите карту? — обратилась Лин к исследователю после долгой паузы. — С ней у нас будет больше шансов.

— Пожалуйста, — Волтер свернул пергамент и протянул его студенткам.

— Супер! — Рука Зико оказалась первой. — Из моей сумочки она никуда не пропадёт.

— Подождите меня на крыльце, — попросил Коулер и направился к лестнице.

— Искренне желаю удачи. У вас всё непременно получится, — Герстнер встал из-за стола проводить путешественников.

На выходе они столкнулись с Сазуки. Встревоженный наёмник вихрем ворвался в особняк и едва не сбил Чена.

— Что случилось? — спросил его Лу. — У нас пожар?

Нагинава кивком указал в сторону ворот.

— К нам пожаловали вооружённые ребята на джипах.

— Что происходит? — испугалась Лин.

— Давайте позвоним в полицию, — предложила Морриган.

— Эти бандиты — безжалостные ниндзя, работающие на Шурена Накамуру. — Сазуки поспешил захлопнуть дверь. — Нам придётся рассчитывать только на свои силы.

— Тогда я готов! — Чен, как всегда, был решителен и невозмутим. — Дерусь отлично, так что можешь положиться на меня.

— Спасибо. — Сазуки слегка отодвинул штору и посмотрел в окно. — Бежим скорее на второй этаж, у меня есть план.

— А что этим бандитам вообще тут надо? — недоумевала Лин. — Они охотятся за артефактами господина Коулера?

— Нет времени об этом думать. Все за мной!

[1] Барельеф — это вид скульптуры, в которой выпуклое изображение выступает из плоскости фона не более чем на половину всего объёма.

[2] Пилястра (пилястр) — плоский вертикальный выступ прямоугольного сечения на поверхности стены или столба.

[3] Балясина — небольшой фигурный столбик, поддерживающий перила балконов, террас, лестниц.

Глава 10 Блудривер и Скалблайзер

Девять человек неспешно вошли в особняк Коулера, держа наготове заряженные пистолеты-пулемёты и помповые ружья. В чёрных кимоно, заправленных в узкие штаны, гетрах и сандалиях они походили на настоящих ниндзя, прибывших из далёкой эпохи. Капюшоны полностью закрывали их головы, оставляя на виду лишь глаза, пристально всматривавшиеся в каждую деталь дома.

Следом за ними порог переступила Эймира Ли, одетая в белое атласное кимоно с изображением ветвей цветущей сакуры. Поправив заколотые в пучок волосы, она маленькими шагами направилась к креслу. На её ступни были надеты белоснежные таби[1], а поверх них гэта[2].

— Живым мне нужен только Коулер! — Эймира провела ладонью по рукояти заткнутой за пояс катаны и элегантно села в кресло, как на трон. — Если встретите кого-то ещё — стреляйте не раздумывая!

Пять ниндзя поднялись по лестнице и попали в длинный коридор, украшенный картинами и яркими цветами в вазах на настенных полках. Разделившись на две группы, они приступили к осмотру.

Пара вооружённых ПП[3] мужчин открыли последнюю дверь в правом крыле; возле стола, заваленного книгами, стоял старик и через лупу изучал какой-то пергамент.

— Обычно ко мне без стука не входят, — Волтер перевёл глаза на нежданных гостей. — Чем могу помочь?

— Ты Коулер? — спросил первый ниндзя.

— Да. А вы кто будете?

Второй угрожающе шагнул к хозяину особняка.

— С тобой хочет посудачить господин Накамура. Не делай резких движений.

Преступники, держа старика на мушке, не заметили за спинами Чена. Каратист без промедления обрушил кулак на голову первому. Второй развернулся к Лу, готовясь выстрелить, но Волтер огрел его по затылку тяжёлой статуэткой.

Оглядев лежавшие без движения тела, хозяин дома разжал ладонь.

— Таких я ещё не принимал.

— Это нам пригодится, — Чен поднял оружие незваных гостей и протянул одно старику.

Выглянув в коридор, он увидел, как другие бандиты обыскивают комнаты в противоположном крыле.

— Не переживай, Сазуки прекрасно обучен, — заверил его Волтер. — Герстнер и девушки в полной безопасности.

Один из преступников услышал шорох и жестом головы приказал другому проверить шкаф. Сазуки, затаившись под кроватью, дышал через раз. Выждав удачный момент, он выкатился из укрытия и перерубил чужаку ноги. Второй замешкался на мгновение, и острое лезвие быстро вошло ему в живот. Оставив ублюдка оседать на пол с торчавшим из тела мечом, Нагинава рванул к последнему ниндзя и ногой выбил ПП из его рук.

Но бандит не думал сдаваться. Он достал из-за пояса кинжал и напал. Сазуки ловко увернулся и схватил его за запястье. Раздался хруст сустава, и клинок упал. Нагинава с профессиональной точностью ударил противника ребром ладони по сонной артерии, а когда тот рухнул без сознания, вернул себе катану и заколол его.

Эймира и остальные слышали крики. Ниндзя нервно переглядывались и крепче сжимали оружие.

— Никому не двигаться без моего приказа, — сказала Ли. — Чую, западня.

В комнату вбежали Волтер и Чен.

— Сазуки! — взволнованно крикнул старик.

Нагинава крепко обнял деда.

— Фу! — не сдержал отвращения Лу, посмотрев на отрубленные ноги на пропитавшемся кровью ковре. — Что с девочками? — он с волнением оглядел комнату.

— Мы тут, — донёсся голос Зико из шкафа.

— А Билл?

— Я здесь. — Машинист уже выбирался из-под кровати.

Сазуки вытер и задвинул катану в ножны:

— Надо спуститься и разобраться с остальными.

— Мы тут не останемся, — поспешно заявила Зико.

— Здесь сейчас безопаснее всего, — отрезал Чен.

Он видел горящие глаза подруг, но рисковать их жизнями больше не собирался. Внизу не безмозглые трухлявые скелеты, а тренированные бойцы преступного синдиката.

— Мы можем сражаться! — Лин взяла со стола канцелярский нож.

Сазуки выхватил его из рук девушки и отшвырнул в сторону:

— Сидите здесь, ясно? И в окно не высовывайтесь.

— Я присмотрю за ними, — пообещал наёмнику Герстнер.

Зико вцепилась в футболку Чена. Тот на секунду прижал Токугаву к себе и кивнул подобравшему ПП Сазуки.

Эймира Ли сидела в кресле и нервно постукивала пальцами по локотнику. Ей хотелось поскорее покончить с этим делом и вернуться к Шурену. Накамура, получив путешественника, наверняка оттает, и она, наконец, окажется в его объятиях. Услышав скрип ступенек, Ли настороженно поднялась и схватилась за катану.

— Это не наши, — сообщил ниндзя, увидев, что по лестнице спускаются три незнакомых ему человека.

— Нас действительно ждали, — Ли с виду оставалась спокойной, но её глаза наполняла злость.

— Убить их? — спросил другой бандит.

— Не спеши, — Ли не сводила взгляда с незнакомцев, — я хочу знать, кто они такие. — Когда Сазуки, Чен и Волтер оказались внизу, она вновь заговорила: — Не могу поверить — старик и два сопляка справились с моими людьми…

— Не впервой, — нагло бросил Сазуки. — Ни ты, Эймира, ни твои псы не остановят меня. Если останешься сегодня жива — передай Накамуре, что скоро я забегу к нему в гости.

— Мы знакомы? — Ли была неприятно удивлена.

— Кое-кто сорвал «Дракону» важную сделку в Мидгарде пару недель назад.

— Так это был ты⁈ — Эймира так сильно сжала рукоять катаны, что та впилась в ладонь.

— Меня зовут Сазуки Нагинава. Зря ты заявилась в дом моего деда.

— А вы, как я понимаю, Волтер Коулер? — Эймира внимательно посмотрела на старика. — Как думаете, зачем я здесь?

— Накамуре нужен остров, — ответил исследователь.

— Верно, — ухмыльнулась Ли и провела рукой по волосам. — Если отправитесь с нами добровольно, ваш прыткий внук и его друзья останутся живы.

— Чёрта с два! — возразил Сазуки. — Никакой сделки! Шурену никогда не попасть на остров!

Коулер развёл руками:

— Я никуда с вами не поеду.

— Хочется быть хорошей, а не дают, — театрально вздохнула Эймира.

Один из ниндзя, не дожидаясь приказа, выбежал на крыльцо и закричал. Сазуки отчётливо услышал «Скалблайзер» и «Блудривер». В особняк вошли ещё двое.

Первый — высокий, худощавый, одетый в красный кожаный плащ и бордовые джинсы. Он двигался по паркету в лакированных туфлях, поправляя съехавшую на лоб цилиндрическую шляпу. Взгляд его был столь же угрожающим, как и висевший на плече пистолет-пулемёт со шнековым подствольным магазином[4].

Второй — широкоплечий, среднего роста, с короткими волосами и большой залысиной. Глубокий шрам на правой щеке придавал мясистому, покрытому каплями пота лицу зловещее выражение. В неброском сером костюме бугай мог бы сойти за обычного секьюрити, не будь в его здоровенных руках наточенного двухлезвийного топора.

— У нас возникла маленькая проблема, господа, — Эймира указала мужчинам на Сазуки и Чена. — Два молодчика решили поиграть в героев.

— Неслыханная наглость, — надменно бросил человек в плаще. — Придётся заняться их воспитанием.

— Кто эти клоуны? — пренебрежительно спросил Сазуки.

Широкоплечий ударом топора разломал паркетные доски.

— Не кипятись, — остановила здоровяка Эймира.

Мужчина послушно успокоился, но пристальный звериный взгляд выдавал его жажду крови.

— Это Скалблайзер и Блудривер, — представила колоритную парочку Ли. — Эти имена вы слышите первый и последний раз.

Смотря на шрам Блудривера, Чен вспомнил ночь, когда погибла Шерил.

Маньяк хладнокровно обрушил биту на голову девушки. Удар оказался настолько сильным, что череп несчастной треснул и брызги крови попали на лицо ублюдка.

Вены на шее Лу вздулись от напряжения.

Таких жутких глаз, наполненных безумием, Чен ещё не видел. Мужчина наносил удар за ударом, издавая нечеловеческие рыки. Подойдя к раненому юноше, маньяк скривился в мерзкой ухмылке. Он насмехался над его беспомощностью, упивался своей безнаказанностью.

Сомнения развеялись — перед Ченом стоял тот самый человек. Ещё никогда каратист не испытывал такую лютую ненависть. Она жгла грудь, овладевала разумом и наполняла свинцом сжатые до боли кулаки. Глаза загорелись огнём мести.

— Я ждал, когда снова встречу тебя, урод, — процедил сквозь зубы Чен. — Теперь ты мне заплатишь!

Блудривер в ответ на испепеляющий взгляд Лу нагло ухмыльнулся и прищурился:

— Кажется… я тебя вспомнил, — слегка хриплый бас наполняли сила и презрение. — Несколько лет назад я грохнул твою шлюшку. Как же она тебя звала? Че…

— Меня зовут Чен! — Лу шагнул к мерзавцу. — Я любил её!

Он допустил бы смертельную ошибку, не будь рядом Сазуки, крепко схватившего за плечо.

— Любовь? — насмехался Блудривер. — Миром правит похоть, а бабы хотят лишь одного: поклонения их храму между ног. Но на самом деле это вонючая сточная канава. Страдальцы вроде тебя, видящие в подстилках неземных принцесс, обречены.

— Ты чудовище!

— Знаешь, когда бабы с заплаканными глазами и размазанной по всей морде тушью извиваются у моих ног и молят о пощаде, они прекрасны. Жаль, с твоей пассией поиграть не удалось. Такой кайф обломался!

— Хватит! — вмешалась Эймира. — Убейте всех, кроме старика, и сожгите особняк!

— С удовольствием, госпожа, — Блудривер с предвкушающей мерзкой улыбочкой крепко сжал рукоять топора.

Скалблайзер вскинул руку с оружием. Началась перестрелка. Разлетались осколками стёкла, мебель и артефакты. Коулер метким выстрелом в голову покончил с первым ниндзя у парадных дверей, бросил разрядившийся ПП и побежал в кухню. Сазуки, отделавшись лёгким ранением в плечо, укрылся в библиотеке, а Чен запустил во врагов вихревой поток и отступил в узкий коридор.

Эймира приказала Скалблайзеру следовать за Коулером, а сама засеменила из особняка.

Второй ниндзя влетел в библиотеку и открыл беспорядочный огонь по книжным стеллажам. Сазуки, лёжа на полу, слышал над собой свист пуль, пробивавших насквозь толстые тома и дерево. Когда наступило затишье, он тихонько поднялся и прислушался. Бесшумного бандита выдал шелест упавшей из книги страницы, и Нагинава, навалившись плечом на ближайший стеллаж, опрокинул его. Раздался сдавленный крик — ниндзя оказался в ловушке, выбраться из которой ему не дала свинцовая очередь…

…Скалблайзер и третий ниндзя пробирались через кухню к запасному выходу; четвёртый с шотганом[5] наготове ногой открывал двери в поисках Чена; Блудривер, нервно вращая топор, рыскал по второму этажу.

Зайдя в кабинет Волтера, бугай увидел два тела. Один из бандитов зашевелился, и Блудривер, недолго думая, склонился над ним и влепил пощёчину:

— Встать!

Пока тот, потирая затылок, медленно поднимался, маньяк направился в противоположный конец коридора.

…Остановившись перед очередной дверью, четвёртый ниндзя спустил курок и потянул за ручку. В ванной никого не было, но в закрытой душевой кабине текла горячая вода и клубился пар. Бандит сделал вперёд пару шагов, разнёс вдребезги стекло и, досадливо сплюнув, опустил шотган. Развернувшись, он получил в лоб прикладом ПП.

Чен смятенно смотрел на поверженного противника. Оставлять его в живых было слишком опасно, но рука с оружием дрожала — это не уродливый гоблин и не скелет, а живой человек. За убийство дадут пожизненное; но этот подонок вместе с остальными незаконно ворвался в дом, открыл стрельбу… Это самозащита. К тому же где-то здесь бродит Блудривер. А вдруг он сейчас кого-то убивает⁈ Зико!.. От накрученных мыслей дрожь в теле прошла, и Лу выстрелил…

…Не попав в последнюю комнату, Блудривер прижал ухо к закрытой двери и услышал за ней возню. Придя в ярость, он пустил в ход топор.

Герстнер, покопавшись в ящиках, нашёл молоток, Лин подобрала с пола канцелярский нож, а Зико схватила со стола освежитель воздуха и заслонила собой Морриган.

Дверь превратилась в щепки, и Блудривер оценил обстановку. На него смотрели четыре человека, напуганные, но готовые дать отпор.

— Не делайте резких движений, девочки, — маньяк похотливо облизнул верхнюю губу. — Я хочу подружиться, — оскалившись, он бросил топор на пол…

…На лестнице Чен столкнулся с ниндзя. Пистолет-пулемёт, как назло, заклинило, и его пришлось бросить. Бандит достал из-за пояса сай[6] и сделал в сторону каратиста выпад. Отклонившись, Лу перехватил его руку и ударил о перила…

…Скалблайзер с помощником медленно шли по мощённой булыжником дорожке, петлявшей между деревьями и кустарниками. Прислушивались к каждому шелесту и хрусту. Хозяин особняка никак себя не выдавал, чем сильно нервировал бандитов.

Добравшись до развилки, Скалблайзер увидел открытый деревянный сарай. Он кивком приказал ниндзя проверить постройку и направился в другую сторону, держа ПП наготове…

…Герстнер храбро набросился на Блудривера, но тот легко схватил его худую руку и сломал как тростинку. Тыльной стороной ладони бугай с размаху залепил такую пощёчину, от которой старик, потеряв пару зубов, упал на пол.

— Сволочь! — Лин подбежала к маньяку и ударила его в плечо канцелярским ножом.

Удар оказался неудачным, и Блудривер, повернувшись к девушке, схватил её за косу.

На помощь пришли подруги — Зико распылила в лицо ублюдку освежитель, а Морриган обрушила на коренастую спину табурет.

Глаза Блудривера налились кровью, как у быка, увидевшего красную тряпку.

— Сучки поганые! — прорычал он и ударил Ханзо наотмашь. Девочки в слезах оттащили её в угол, чтобы привести в чувство и вытереть кровь, потёкшую из разбитого рта. — Вы будете моими шлюхами! Но вначале избавлюсь от мусора… — Он посмотрел на отползавшего в сторону Герстнера и со всей дури наступил ему на голову. — Куда спешим, папаша⁈

Звериный оскал заставил студенток прижаться друг к другу в диком ужасе.

Увидев, как маньяк поднимает молоток, Лин хотела завизжать, но гортань будто окаменела. Блудривер расколол череп старика одним ударом и повернулся к девушкам. Дрожащие тела, мокрые от слёз глаза и стоны наполняли его извращённое животное нутро энергией. Он ухмыльнулся, очевидно, представив, что сейчас сотворит с тремя молоденькими жертвами…

…Ниндзя, подойдя к сараю, услышал позади шорох, обернулся и поймал шеей острый нож. Выронив ружьё, он захрипел и замертво упал на дорожку.

— Одним меньше, — констатировал Сазуки.

— Будь осторожен, — Коулер вышел из кустов, стряхивая с себя налипшую листву.

Едва Нагинава наклонился оттащить тело, как дверь сарая пробила пуля. Встретившись взглядом с пустыми холодными глазами Скалблайзера, он замер, ни один мускул на его лице не дрогнул.

Бандит презрительно сморщился и снова спустил курок, Коулер без колебаний бросился под пули…

…Нога ниндзя просвистела в миллиметрах от лица Чена. Заблокировав следующий удар, каратист сорвал со стены картину и «надел» её на противника, следом схватил вазу и саданул ему по морде.

Забежав в комнату, Лу увидел Герстнера, лежавшего на полу с размозжённой головой, и Блудривера с топором напротив студенток.

Обернувшись, бугай оскалился:

— Ты ещё жив, щенок⁈

— Вихревой поток! — закричал Чен, выставив руки вперёд.

Воздушная волна ударила прямо в грудь маньяка, и тот вылетел через окно на крышу сарая.

Скалблайзер прекратил «косить» кусты, пытаясь убить Сазуки, и посмотрел наверх.

— Чтоб тебя… Ты живой?

Блудривер сплюнул кровь и поднялся, держа руку на груди. При виде мёртвого старика он обомлел.

— Только не говори, что грохнул этого пердуна!

— Сваливать отсюда нужно! — увидев в окне Чена, Скалблайзер открыл по второму этажу огонь. — Слезай живо!

Когда напарник спустился, долговязый повесил оружие на плечо и побежал в сторону ворот. Блудривер напоследок бросил на разбитое окно злобный взгляд и направился за ним.

Сазуки упал возле деда на колени. Он старался держаться уверенно, но дрожь в руках лишь усиливалась. На глазах безжалостного наёмника появились слёзы.

— Будь мужчиной до самого конца, — прошептал Коулер, с трудом подняв веки.

Сазуки лихорадочно пытался закрыть раны деда руками, но кровь всё равно текла между его пальцами. Жизнь покидала любимого старика, и остановить это парень не мог.

— Что я буду делать без тебя? — Слеза покатилась по щеке Нагинавы.

— Отправляйся на остров. Ты нужен… им, — Волтер Коулер еле слышно выдохнул и затих навсегда.

— Дед… Дедушка… — Сазуки припал головой к груди старика, крепко схватив за плечи, словно это позволило бы удержать его в мире живых.

Парень почувствовал себя сломленным. Не осталось никого, кто мог выслушать его, понять, поддержать, ради кого стоило бороться. Сазуки всегда хотелось возвращаться в этот дом, любой ценой, ведь только здесь царили тепло и уют. Вместе с дедом Нагинава часто наблюдал за звёздами в большой телескоп. Они играли в шахматы, встречали известных людей и журналистов и даже украшали клумбы с цветами. Только дедушка принимал его таким, какой он есть — хладнокровным убийцей, чьё сердце отравила ненависть к злу.

— Что с Волтером? — раздался за спиной встревоженный мужской голос.

Обернувшись, Сазуки увидел Чена и трёх студенток, бледных, как полотно.

— Его убил этот выродок Скалблайзер! — Нагинава от злости вырвал клок травы и швырнул его в сторону.

— Господин Коулер мёртв?.. — Зико закрыла рот рукой, но слёзы сдержать не смогла. — Нет…

— Нам очень жаль, Сазуки, — Морриган угрюмо повесила голову.

— Билл Герстнер тоже погиб, — сообщила Лин. — Его убил верзила со шрамом. Это было ужасно! — она рухнула на колени и закрыла лицо ладонями. — Господи, за что⁈

Сазуки встал и обхватил рукоять катаны. По его горящим глазам и крепко стиснутым зубам стало понятно, что он отыщет убийцу даже на краю света.

— Что им было нужно? — спросил Чен, прижав к себе Зико.

— Как и следовало ожидать, Накамура заинтересовался островом, — объяснил Сазуки. — Ох уж эта детская наивность дедушки! — он тяжело вздохнул и опустил руки. — Люди никогда не договорятся. Остров одарит нашедшего его огромной властью, и только дурак станет ею делиться.

— А кто эта Эймира? Важная шишка в синдикате?

— Она наёмница, без которой не обходится ни одна серьёзная заварушка. Если Накамура подключил её к делу — быть большим неприятностям.

— О Блудривере или Скалблайзере что-нибудь знаешь?

Сазуки нахмурился:

— Я думал, о Блудривере расскажешь нам ты.

— Прости, — Чен с подавленным видом покачал головой, — не сейчас.

— Ты прав. Давайте решим, что делать дальше.

— Не знаю, что будешь делать ты, а мы отправимся в гильдию. — Лин поднялась и вытерла слёзы. — После произошедшего с Биллом и твоим дедом я не могу позволить себе сдаться и подарить остров этим уродам!

— Забудьте о гильдии, я иду с вами, — заявил Чен, сжав кулаки. — Надеюсь, резюме не требуется?

— Поступай как знаешь, — отмахнулась Лин.

— Можете рассчитывать и на меня. — Сазуки поправил ножны.

— Вау! — удивилась Зико. — Почему ты решил пойти?

— Такова предсмертная воля дедушки. И теперь сам я чувствую, что должен сделать это.

— Возможно, Волтер хотел, чтобы у тебя появились друзья. — Чен провёл ладонью по плечу Токугавы и бросил задумчивый взгляд на старика. — Одиночество ещё никого не сделало счастливым.

— Спасибо твоему деду за всё, — Лин склонилась над Коулером и осторожным движением пальцев опустила ему веки. — Прощайте…

— Советую покинуть участок через заднюю калитку, — сказал Сазуки, услышав звуки сирен. — Отправляйтесь пока в «Лавку Теса» и купите в дорогу всё необходимое. От калитки пойдёте прямо до второго перекрёстка, повернёте налево и по правой стороне увидите дом со статуей джентльмена с тростью на широком крыльце.

Чен и студентки двинулись в путь, а Нагинава, оставшись возле мёртвого деда, устремил взгляд в чистое небо. Ему до сих пор не верилось…

Согласно законам Гайи, Сазуки вступит в наследство уже завтра, но зачем ему теперь этот холодный, пропахший смертью дом? Жить он всё равно в нём не будет. Наёмник твёрдо решил отправиться в путешествие с новыми друзьями. Быть может, оно изменит не только его жизнь, но и судьбу всего человечества.

[1] Таби — носки высотой до лодыжки с раздельным большим пальцем.

[2] Гэта — деревянные сандалии в форме скамеечки, одинаковые для обеих ног (сверху имеют вид прямоугольников со скруглёнными вершинами и, возможно, немного выпуклыми сторонами). Придерживаются на ногах ремешками, проходящими между большим и вторым пальцами.

[3] ПП — пистолет-пулемёт.

[4] Шнековый магазин выполнен в виде длинного цилиндра, имеющего внутри спиральные направляющие (шнек), обеспечивающие направление патронов к выходному окну. Патроны в магазине расположены параллельно его оси по спирали, пулями вперёд, и подаются отдельно взводимой пружиной.

[5] Шотган — то же, что и дробовик.

[6]Сай — колющее клинковое холодное оружие типа стилета, внешне похожее на трезубец с коротким древком и удлинённым средним зубцом.

Глава 11 Анэ

Чен с раннего возраста горел желанием стать героем. Любовь к приключенческим боевикам, где протагонист всегда спасает мир и красивых женщин, вызывала у мальчика стремление помогать всем, кто в этом нуждался. Он не умел драться, но никогда не трусил перед хулиганами, за что потом носил синяки.

Его друзьями часто становились зажатые и неуверенные в себе ребята, нуждавшиеся в опеке, а в родительской квартире регулярно находили приют спасённые собаки, кошки и птицы. Помогая всем вокруг, Чен ощущал себя настоящим режиссёром, в чьём сериале добро, крепко сжимая кулаки, всегда побеждает зло.

Увы, жизнь не давала Лу подолгу летать в фантазиях. Случалось, его сил против очередного зла попросту не хватало. Или люди не желали его бесцеремонного вмешательства в их проблемы. Каждую неудачу подросток переживал тяжело — замыкался в себе и мог сутками смотреть боевики по телевизору, ни с кем не разговаривая.

Даже повзрослев, Чен так и не принял злосчастную реальность. Всё в ней казалось неправильным, несправедливым, а как бороться, он не знал. Неуверенный в себе, но жаждущий всем сердцем перемен, он прилетел в столицу в надежде найти себя и свой путь, а встретил скромную, но добрую и отзывчивую Шерил. Худенькая, невысокая девчушка с родинкой под губой и большими круглыми очками не походила на принцессу из сказки, но быстро прописалась в сердце Лу. Казалось бы, вот он, луч света, что развеет мрак и пустоту, но мир вновь скинул маску и обнажил уродливую личину, подослав парочке влюблённых банду Блудривера. Смерть Шерил оставила на душе Чена глубокую рану, и он, больше не желая мириться со своей слабостью, стал бойцом, оружием справедливости.

В этот час Лу был подавлен как никогда прежде, ведь при всей силе и проворности он не смог расправиться с Блудривером, не спас ни Билла Герстнера, ни деда Сазуки. Если ему не удастся помочь и подружкам отыскать остров Коулера, то всё, что он делал, окажется пустой тратой времени.

Каратист молча шёл позади студенток и смотрел на проезжавшие мимо кареты. Зико заметила, что его настроение рухнуло ниже брусчатки и устало волочится вместе с тенью, но донимать не стала — у самой на душе было горько и тошно.

«Лавка Теса» считалась лучшей в Зеладане. Путешественники покупали здесь всё: от провианта и лекарств до оружия и волшебных артефактов. Управлял «Лавкой» талантливый изобретатель, а в прошлом лучший выпускник магической академии Дарктауна Ник Тес, приехавший в культурный мегаполис пять лет назад. За это время горожане очень полюбили мужчину за его неутолимое стремление сделать их жизнь проще и лучше с помощью изобретений.

Тес хоть и жил замкнуто, предпочитая всё свободное время отдавать науке и магии, с уважением относился к каждому человеку и всегда мог поддержать разговор. Люди часто делились с ним проблемами и переживаниями, ведь мудрости мужчине было не занимать.

Открыв входную дверь, Чен и студентки будто попали в сказку. В центре лавки возвышался многоярусный фонтан, окружённый отливавшими золотом статуями ангелов. В лучах Тауроса, проникавших в помещение через большие витражные окна, он казался ещё красивее и загадочнее. По потолку и стенам, обитым деревянными решётками, вились растения. Среди лоз гости заприметили нескольких голубей. На стеллажах, тянувшихся рядами от входа до дальней стены, виднелись разнообразные товары: причудливые механические устройства, колбы с жидкостями разных цветов, наполненные чем-то вещевые мешки. Прямо у двери стоял стол, на котором лежала огромная книга с надписью «Каталог». Лин застыла от удивления, увидев, насколько богатый в лавке ассортимент.

— Потрясающе! — произнесла восхищённо Митоку. — Но где же продавец?

Все четверо направились к фонтану, наслаждаясь сладким цветочным запахом и воркованием. Зико разглядывала изображения магов и ангелов на окнах, а Морриган и Лин пытались угадать, какой эффект оказывают представленные на полках жидкости. Чен, погрузившись в мысли, изучал лишь свои грязные кроссовки.

Посмотрев на своё отражение в кристально чистой воде, Лу увидел разбитого человека. Блудривер снова ворвался в его жизнь. Мерзкая ухмылка, уродливый шрам, дерзость ублюдка — всё это вызывало у каратиста и лютую ненависть и… необъяснимый страх.

— Чем могу помочь, молодые люди? — раздался мужской голос рядом.

Между стеллажами студентки увидели высокого коротковолосого джентльмена в длинном пиджаке и брюках. На нём был слегка потёртый белый халат, а в руках резная трость с головой льва. Волосы изобретатель аккуратно зачесал назад, а усы закрутил вверх.

— Добрый день, сэр, — поприветствовала его Зико.

— Меня зовут Ник Тес, — представился мужчина. — С удовольствием помогу вам.

— Мы отправляемся в путешествие, — сказала Лин. — Нам необходимы продукты и лекарства.

Мужчина заинтересованно поглядел на покупателей. Молодёжь если и посещала его магазин, то только лишь из праздного любопытства.

— Прошу прощения за вопрос, но куда вы направляетесь?

— К райскому острову. — Зико нашла в себе силы улыбнуться. — Наверняка вы слышали о нём.

Тес поднял брови:

— Тот самый, на котором побывал Волтер? Но никто больше его ведь так и не достиг. Хотя я видел рог единорога собственными глазами… Мне кажется, лучше вам оставить эту затею. Столько опытных путешественников исчезло.

— После того, что произошло в его особняке, мы не можем всё бросить. — Губы Лин задрожали. — Он доверил нам… свою мечту.

Увидев слёзы на щеках блондинки, мужчина понял, что случилась беда. Его голубые глаза налились печалью.

— Что с Волтером?

— Его убили. — На сердце Лин давила отвратительная тяжесть.

Тес шагнул назад и схватился за стеллаж.

— Я чувствовал… — с болью в голосе тихо произнёс он и сжал трость. — Кто?

— Подонок из «Чёрногодракона»! — Митоку отвела взгляд в сторону и громко всхлипнула.

Тес тяжело вздохнул, подошёл к фонтану и зачерпнул ладонью воду, чтобы смочить обсохшие губы:

— Мир лишился прекрасного человека, посвятившего себя исследованию дальних земель. Волтер мечтал подарить людям новое место для жизни вдали от пришедших в упадок мегаполисов, от всей этой грязи и скверны, — мужчина сделал паузу и умыл лицо. — Однажды он прибежал ко мне, такой радостный и воодушевлённый. Когда я спросил, что произошло, он поведал о путешествии к Ледяному континенту и показал рог, сказал, что теперь жизнь людей наладится. История казалась сказочной, но я поверил ему и даже задумался о том, чтобы отправиться в путешествие. — Ник замолчал и на секунды предался воспоминаниям. — Мне будет не хватать Волтера. Пусть земля ему будет пухом.

— Нам всем придётся смириться с потерей великого человека, — сказала Зико и крепко обняла Лин. — Но жизнь продолжается, и мы ни в коем случае не должны падать духом.

Слова Токугавы оживили угрюмого Чена. Умыв лицо, он посмотрел на полную решимости подругу и улыбнулся:

— Ну что, давайте закупаться?

— Я предложу вам то, что у меня часто брал Волтер. — И Тес достал с ближайшей полки чёрный мешок.

— Что в нём? — полюбопытствовала Зико.

Тес протянул синеволосой студентке свёрнутый лист бумаги. Развернув его, Токугава зачитала список. Среди консервов, воды и средств гигиены были антидоты и прочие лекарства.

— Тут всё, что нужно, — подытожил Чен. — Берём.

— А зачем нам глазные капли? — спросила Морриган.

— Очевидно, вы редко сталкивались с монстрами, — предположил Тес. — Эти капли…

— Нейтрализуют действие тёмного заклинания «слепота», — нетерпеливо перебил Чен и взял в руки мешок.

— С таким умным молодым человеком вы точно не пропадёте, — улыбнулся хозяин лавки студенткам. — Берегите его.

Увидев, как сморщилось лицо Лин, Морриган хихикнула в кулак.

— Вы нам очень помогли. — Зико пожала мужчине руку. — Как вернёмся, забежим к вам с новостями.

— Не знаю, существует ли остров, но почему-то верю, что вы докопаетесь до истины, — сказал Тес. — Возможно, человечеству пришла пора освободиться от боли и страданий.

— О чём вы? — нахмурилась Лин.

— Вы знакомы с основными догмами долоризма?

— Мама держит дома пару книг на религиозную тему, — ответила Морриган. — Я их открывала, но…

— Не очень романтичная литература, да? — подколола её Лин.

— Она… угнетает, — призналась Ханзо. — Колесо бесконечных страданий, принятие своей боли, отказ от мимолётных наслаждений — это лишь малая часть того, что в ней освещено.

— «Боль — есть дарованное нам благо, прикосновение Господне к сердцам людским. Страдания укрепляют веру, прокладывают дорогу к центру нашей души, где ждёт своего часа испытание, что выявит в нас силу или слабость. Достойные закалятся и будут приняты матерью Гайей в рай, где найдут счастье вечное…» — процитировал Тес абзац из «Книги времён».

— Но если остров и есть указанный в «Книге» рай, тогда грядёт… — Зико сделала паузу и сглотнула нервный ком, вставший в горле, — судный день.

— Хорош пугать! — Лин толкнула подругу плечом. — В игрушки переиграла?

— Человечество страдает всё больше, — Тес опёрся двумя руками на трость. — Речь не только о финансовом кризисе, но и о духовном. Тепло покидает наш мир, его отсутствие каждый восполняет по-своему. Те, кто работает на Шурена Накамуру, — несчастные люди. Да и сердце самого главаря синдиката охвачено сильной болью.

Услышав это, Чен едва не уронил мешок. Вспомнив, что произошло сегодня в особняке деда Сазуки, он почувствовал, как всё его существо снова наполняется яростью.

— Что за религиозные фантазии⁈ — усмехнулся он, не скрывая раздражения. — Какая боль⁈ Накамура со своей шайкой — подонки! На глазах моих подруг один отморозок размозжил голову Билла Герстнера молотком!

— А как ты думаешь, на что способен человек, чьё сердце переполняет боль? — Тес приблизился к Лу и посмотрел ему в глаза.

— Я не философ, — признался Чен, смутившись.

— Боль часто порождает ненависть. Почему люди становятся озлобленными? Почему некоторые из них уходят в преступный мир? Ответ кроется в их детстве. Одних не любили, других открыто презирали, а третьих слишком часто предавали. Многие наёмники из «Чёрного дракона» — это люди с ужасным прошлым. Увы, не у всех сильная воля, а деньги — это то, что превращает человека в циничного, жестокого монстра.

— Вы хотите сказать, подчинённые Накамуры грабят и убивают потому, что хотят заглушить собственную боль? По-моему, это бред.

Чен опять вспомнил Блудривера. Этот человек — конченый псих. Да, возможно, детство у него было отнюдь не радужным, но снисхождения он всё равно не заслуживал.

— Осторожней, юноша, иначе сам станешь заложником своей ненависти, — предупредил Тес и поклонился гостям. — Прошу прощения, что задержал вас. Доброго пути.

На крыльце путешественники столкнулись с юной шатенкой лет двадцати. Кукольное, покрытое тонким слоем пудры лицо обрамлял гладкий боб с ровно подстриженной чёлкой; ярко-розовые губки сложились бантиком, большие голубые глаза глядели гордо и серьёзно, а кончик маленького носа был мило вздёрнут. Лёгкий кафтан до пояса с позолоченными пуговицами, короткую юбку, перчатки и даже берет девушка подобрала под цвет помады, а вот чулки надела белые. Увидев посох со звездой в худенькой руке, Чен понял — перед ним чародейка.

Тес вышел на порог магазина, и незнакомка приветливо помахала ему рукой.

— Здравствуй, Анэ, — с улыбкой встретил её изобретатель. — Опять собралась в путешествие?

— Я наконец-то созрела для поисков райского острова, — ответила девушка и поправила чулок. Её голос подобно колокольчику звучал звонко и энергично. — Мне нужны кое-какие товары.

Чен пригладил волосы, выправил осанку и вложил в улыбку максимум обаяния:

— Какое приятное совпадение. Мы тоже направляемся на поиски острова. Хочешь присоединиться?

— Если мне понадобится балласт, я привяжу к ноге камень, — отмахнулась девушка от Лу, как от назойливой мухи, и зашла в магазин.

На лицах студенток застыло удивление.

— Кто это? — спросила хозяина лавки Зико.

— Её зовут Анэ, — сказал Тес. — Она известная чародейка в Зеладане, обожает авантюры. А сейчас позвольте откланяться, — и ушёл обслуживать гостью.

— Не очень-то она дружелюбна, — Чен хмуро съёжил брови.

— Я безумно рада, что твои манеры раздражают не только меня, — Лин не стала скрывать злорадства. — Пошли, нас ждёт Сазуки.

Но Чен не собирался сдаваться:

— Ты что, не слышала? Она направляется на остров!

— И? — Митоку вскинула бровь. — Мы теперь всех авантюристов будем к себе зазывать?

— Спорим, она невероятно крута? — Чен протянул блондинке руку, но та лишь фыркнула.

— Это ты по её чулкам понял? Видела, как засмотрелся, бабник!

— Да ну тебя! — махнул рукой Лу, но скрыть заливший щёки румянец не смог. — Я поговорю с ней.

— Тебе бы избавиться от шила в пятой точке… Топай, но чтоб через пять минут был тут.

— И ни секундой позже, командир. — Чен поставил мешок и с улыбкой повернулся к Зико. — Могу я попросить карту?

— Решил пустить в ход тяжёлую артиллерию? — засмеялась Токугава и полезла в сумочку. — Ты за неё головой отвечаешь.

Чен застал Анэ и Ника у маленького прилавка возле фонтана. Чародейка расставляла перед собой склянки с видом знатока и что-то бурчала под нос.

— Рук-то хватит? — Лу, окинув взглядом товары, начал диалог с шутки.

Анэ проигнорировала каратиста и достала из внутреннего кармана кафтана хрустальный шар размером с бильярдный:

— Прими зелья, орб!

Шар испустил ослепительный луч света, и все находившиеся на прилавке склянки исчезли.

— Новая магическая технология, — с видом профессора объяснила Анэ, увидев выпученные глаза Чена. — Называется просто — орб. При своём размере он способен заменить пять туристических рюкзаков. Я купила его у Ника в прошлом месяце.

— Вот бы мне такой, — с детской завистью произнёс Чен.

— Не хочу тебя огорчать, но эта вещица лишь для волшебников, — Анэ гордо вздёрнула подбородок. — Ты не сможешь приказывать орбу, не имея развитой магической силы.

Поведение чародейки зацепило Лу, и он решил во что бы то ни стало утереть ей нос.

— А позволь попробовать.

— Да пожалуйста, — Анэ, захихикав в предвкушении весёлого зрелища, положила шар на прилавок и отошла чуть в сторону. — Достань-ка целебное зелье.

— Без проблем! — Чен сосредоточенно вытянул ладонь вперёд. — Дай мне целебное зелье, орб!

Магазин снова озарился ярким светом, и на прилавке появилась склянка с зелёным веществом.

Радостный Лу изобразил рукой пистолет и направил её на хмурую чародейку.

— Бах!

— Но… как⁈ — Анэ уставилась на Чена, как на неизвестный артефакт.

— Позволь преподнести тебе подарок, — Тес, приятно удивлённый умениями гостя, потянул руку к большой коробке на стеллаже.

Увидев у продавца лазурный орб, Лу не поверил глазам и несколько раз моргнул:

— Это мне⁈

— Держи, — Тес передал шар гостю. — С ним будет немного проще.

— Круто! — Чен так обрадовался подарку, что чуть не выронил его из рук.

— Поздравляю-поздравляю, — Анэ похлопала каратиста по спине, забрала с прилавка свой орб и направилась к выходу.

— Подожди! — Лу пошёл следом за ней не отставая. — Меня зовут Чен.

— Я безумно рада, — махнула рукой чародейка, не сбавляя шага.

— Давай поговорим.

— О чём? — Анэ остановилась возле двери и с неохотой повернулась к приставале.

— Присоединяйся к нам.

— Ты ушки чистишь? — на лице Анэ отразилось явное недовольство. — Кажется, я дала понять, что путешествую одна.

— А ты знаешь, где остров?

— По слухам, он неподалёку от Ледяного континента. Я обязательно найму корабль и…

— И вместе с командой сгинешь в пасти Геосгайэно. — Чен подошёл к чародейке и прямо перед её носом развернул карту Коулера.

— Это карта⁈ — у Анэ перехватило дыхание.

— Она самая.

— Невероятно! — чародейка с горящими глазами нагло вырвала пергамент из рук Лу. — Фантастика! — её восторгу не было предела. — Откуда она у тебя?

— Получил от Волтера Коулера.

— А у него есть ещё одна?

— К сожалению, — Чен резко забрал карту обратно, — это единственный экземпляр. Извини, что отнял твоё драгоценное время. — Он гордо шагнул вперёд, сделав вид, что чародейки для него не существует.

— Постой! — Анэ преградила Лу дорогу. — Мы немного неправильно начали знакомство. Меня зовут Анэ Матзумото.

— Я безумно рад, — Чен отплатил новой знакомой той же монетой. — А теперь прошу меня извинить. — Он потянулся к дверной ручке.

Анэ шлёпнула его по запястью. Лу отдёрнул руку и недовольно посмотрел на девушку.

— А ты, как я погляжу, лишена такта.

— Ладно, извини, — Анэ виновато опустила голову. — У меня есть причина, чтобы не брать с собой попутчиков. Это долгая история.

— Мы с радостью послушаем её.

Матзумото тотчас оживилась:

— Хочешь сказать…

— Ты можешь к нам присоединиться, — кивнул Чен и расплылся в улыбке. — Предложение действует одну минуту. Время пошло.

— Хорошо-хорошо. Мой посох с вами.

— Рад, что вы нашли общий язык, — довольный Тес подошёл к гостям. — Мне остаётся пожелать вам обоим доброго пути.

— Спасибо за орб. — Чен поклонился хозяину лавки и чуть было во второй раз не уронил его подарок.

— Спасибо за всё, — поблагодарила мужчину Анэ.

Парочка вышла на крыльцо и попала в окружение студенток, желавших поскорее узнать, кто же эта Анэ и чем она занимается.

Лин представила чародейке себя и подруг, рассчитывая на сей раз на вежливое и тактичное общение с её стороны, но Матзумото не спешила раскрывать дружеские объятия.

— Не хотелось бы начинать знакомство подобным образом, но как вы собираетесь добраться до острова без оружия? — Пренебрежительный взгляд Анэ прошёлся по девушкам. — Может, вы тоже маги?

— Нет, — покачала головой Зико. — Мы студентки из Спейстауна.

— Из магической академии?

— Нет, самые обычные.

Матзумото не сдержалась и, прислонившись к статуе, засмеялась:

— Лучшей команды и сыскать нельзя!

— А в чём, собственно, дело? — нахмурилась Лин.

Анэ скорчила серьёзное и даже грозное лицо и направила на блондинку посох, от чего та занервничала и прикрылась сумочкой.

— Стреляя глазками, до острова не добраться, — сказала чародейка. — Лучше отдайте карту мне и отправляйтесь домой книжки читать.

— У нас есть Чен! — гордо заявила Зико и обняла стоявшего рядом друга. — Он суперски дерётся и владеет магией воздуха.

— С-спасибо. — Чен почувствовал, как зарделись от смущения его щёки.

— Так вот почему орб подчинился тебе. — Анэ перевела посох на Лу. — С удовольствием посмотрю, на что ты способен.

— Я полумаг, но не стоит меня недооценивать. Там, где не справится магия, справятся мои кулаки, — в доказательство Чен рассёк воздух парой ударов.

Матзумото лишь безучастно зевнула и нахмурила бровь:

— А зачем такой крутой боец взял в команду школьниц?

— Мы не школьницы! — возмутилась Лин. — Что ты себе позволяешь⁈

— Хочется побыть в малиннике, да? — Анэ проигнорировала закипавшую от злости блондинку и медленно направилась к Лу. — Какие фокусы ты им показал?

— Послушай, — Чен отступал, выставив руки вперёд, — я с ними из-за острова. Путешествие обещает быть непростым, поэтому…

Прибавив шаг, Анэ схватила каратиста за запястье:

— Я всё вижу, — прошептала она ему на ухо. — Твои щёки так запылали, когда эта Зико обняла тебя. Одобряю выбор. Вторая слишком бешеная, а третья, похоже, многократный чемпион по игре в молчанку.

— Хватит! — взмокший от волнения Чен отпрянул от чародейки. — Нас ждут в особняке Коулера. Пошли.

— Как скажешь, великий полумаг. — Анэ повернулась к студенткам. — Поклонницы, я гляжу, уже ревнуют.

— Они не мои поклонницы, — пробурчал Лу.

— Хорошо-хорошо, — махнула рукой Анэ. — Будем думать, что я поверила.

* * *

Таурос, спрятавшись за облаками, окрасил небо в тёплый оранжево-розовый цвет. Его лучи пробивались сквозь кроны деревьев, играли на витражах стрельчатых окон и туниках статуй, утопали в фонтанах. Шелест листвы, журчание воды и воркование голубей на крышах ласкали слух и дополняли вечернюю идиллию.

Чен крутил в руках орб и ощущал себя настоящим магом. Теперь ни ему, ни остальным не придётся таскать тяжёлые мешки с провиантом и лекарствами на плечах.

Анэ смотрела на довольного Лу, как на маленького ребёнка, получившего долгожданную игрушку. Веры в то, что этот выскочка обладает силой, сноровкой и способностью повелевать воздушной стихией, у неё не было. Студенток Матзумото вообще никак не воспринимала и в глубине души надеялась, что после встречи с опасностью они прекратят витать в облаках и отдадут ей карту.

Лин общалась с подругами, но иногда поворачивала голову в сторону Анэ, чувствуя на себе её колкий взгляд. В какой-то момент она не выдержала и, остановившись, сердитым тоном спросила чародейку:

— Ты чего на меня всё время пялишься?

— Да вот переживаю за тебя и остальных, — наигранно заботливым тоном ответила Анэ.

— Так я тебе и поверила! О чём ты шушукалась с Ченом?

— У взрослых свои секреты, — подмигнула ей чародейка.

Митоку никогда не оставляла без внимания подобные выходки.

— А сколько тебе лет, женщина?

— Какая ты бестактная, дорогуша, — фыркнула Анэ.

— Чья бы корова мычала!

— Я думаю, у каждого должен быть какой-то секрет, — вмешалась Морриган. — Умей доверять, Лин.

Лин демонстративно скрестила на груди руки, скуксив недовольное лицо.

— Как у тебя всё просто, Морриган. Я ещё к выходкам Чена привыкнуть не успела, а тут эта напыщенная мадам!

— Ты чего такая злая? — поинтересовалась у блондинки Анэ. — Тебя в детстве кто-то обижал?

— У взрослых свои секреты, — передразнила её Лин.

— Кстати, Анэ, — обратился Чен к чародейке, — ты ведь тоже не очень-то дружелюбна. Не доверяешь людям, как и Лин?

— Дело не в недоверии, — грустно выдохнула Матзумото.

— Тогда в чём?

— Хорошо, слушайте. Воспитывалась я в приюте при школе магов в Вотерланде. Преподаватели рассказали, что нашли меня на одной из помоек. До сих пор не верится, что родители так жестоко поступили со мной…

Меня поставили на ноги, многому научили и предложили заняться магией. Я читала древние манускрипты и применяла простейшие заклинания с помощью посоха. Учителя заметили мои успехи в управлении огненной стихией и перевели в соответствующий класс. Уже через четыре года я переплюнула одноклассников и победила в школьных соревнованиях.

В восемнадцать я получила аттестат мага огня. Мне предложили остаться преподавать, но я хотела посмотреть мир. Подводный мегаполис красив, но жить, не видя Тауроса, очень грустно.

Школьные ворота закрылись, я оказалась на улице. Всё, что у меня было — звёздный посох, подаренный мне на прощальной церемонии. Но я не отчаялась и стала зарабатывать на жизнь магией. Днём устраивала на площадях огненные представления, а ночью подыскивала укромное местечко для ночлега.

Так жила несколько месяцев, пока однажды после очередного выступления ко мне не подошёл опрятно одетый старик. Вложив в мою ладонь полторы тысячи гайлей, он представился Генри Уэем и сказал, что ищет напарника для поисков сокровищ и древних артефактов по всей планете. Я немного подумала и поняла, что это мой шанс исполнить мечту и повидать мир.

К несчастью, наши с Уэем приключения длились недолго: пару месяцев назад в древнем храме вызывателей близ Дарктауна его настигла страшная смерть. Мы занимались исследованием, и старик случайно задел рычаг, приведший в действие движущуюся стену с кольями…

—…Почему люди, которые приносят в нашу жизнь свет, неожиданно уходят из неё? Я выбежала из этого чёртового храма и поклялась себе, что отныне буду путешествовать одна. Но ты, Чен, убедил меня нарушить клятву. Надеюсь, я не пожалею об этом.

— Мы почти пришли, — сообщила Морриган, когда Анэ закончила рассказ.

— И где же дом? — Глаза Матзумото забегали по сторонам.

— Вон там, — Зико указала на большой особняк.

Подойдя к воротам, все пятеро увидели Сазуки, с руки кормившего хлебом голубей.

— Я уже подумывал отправиться на ваши поиски, — признался наёмник и бросил крошки на асфальт.

— Переживал за нас? — на лице Зико скользнула улыбка. — Это так мило.

— Мы купили всё необходимое и познакомились с приятной девушкой, — похвастался Нагинаве Чен. — Её зовут Анэ. Она маг огня.

— Приветик, душечка, — проворковала чародейка, сняла перчатку и игриво протянула наёмнику руку.

Сазуки, посмотрев на тонкие ухоженные пальцы незнакомки, залился краской:

— Меня зовут Сазуки. Рад знакомству.

— Нравится мой лак? — Матзумото кокетливо улыбнулась.

— Я… не очень разбираюсь в этом. — Нагинава потупил взгляд и сделал шаг назад.

— Общение с девушками явно не твой конёк. — Анэ разочарованно надела перчатку обратно. — Чем ты занимаешься? Тоже студент?

— Он наёмник, — вмешался Чен, увидев, как сконфужен новый друг.

— Серьёзно? — в Анэ зажёгся к Нагинаве неподдельный интерес. — Его оружие — красноречие?

— Что с Сазуки? — тихонько спросила Зико у стоявшей рядом Лин. — Он будто язык проглотил.

— Анэ своим поведением любого в ступор вгонит, — ответила ей подруга. — А одежду она, видимо, покупала в магазинчике для взрослых.

— У Сазуки сегодня погиб дед, — притормозил чародейку Чен. — Не стоит на него так нападать.

— Я не знала, — Анэ как будто подменили. В голосе проскользнуло искреннее сочувствие. — Мне очень жаль.

— Всё нормально, — буркнул Сазуки. — Я действительно наёмник, поэтому девушкам не нашлось места в моей жизни.

— Не переживай, — Матзумото, решив поддержать парня, бесцеремонно хлопнула его по плечу. — В твоём возрасте быть девственником — не преступление.

— Анэ! — тотчас посыпались на неё возмущённые возгласы студенток.

— Молчу-молчу.

Возникла неловкая пауза. У Анэ язык без костей — в этом убедились абсолютно все, но выпроводить новую знакомую из команды никто почему-то не решился.

— Я так понимаю, наша первая цель — лес вечных дождей? — уточнила Морриган, вспомнив карту.

— Нужно идти строго на север, — объяснил Сазуки. — Если повезёт, окажемся в Фишбурге.

— А если не повезёт? — последовал логичный вопрос от Зико.

— Тогда пополним ряды пропавших без вести.

— Опять… монстрятина? — По спине Токугавы пробежал холодок.

— Я думала, они для вас не помеха, — Анэ с издёвкой подмигнула испугавшимся девушкам. — Вы же великие студентки из Спейстауна!

— Чтоб тебя! — Лин напряглась и загорелась желанием вцепиться обеими руками в горло чародейки и вытрясти из неё дух.

— Расслабьтесь, я защищу вас, детишки, — Матзумото, пританцовывая, гордо взмахнула посохом.

— Ты же младше нас! — Лин не сдержалась и ткнула чародейку пальцем в грудь. — Я внимательно тебя слушала и с уверенностью могу сказать, что тебе восемнадцать!

— Вообще-то девятнадцать, — поправила её Анэ, надув губы. — Месяц назад исполнилось. И не надо тыкать в меня пальцем, это не по-взрослому.

— Не ссорьтесь, — попросила Морриган. — Нам предстоит тяжёлый путь.

Зико подняла глаза к небу и заметила первую звезду:

— Таурос почти сел.

Анэ невинно захлопала ресницами, глядя на Нагинаву:

— Сазуки, что же ты не приглашаешь в свои шикарные апартаменты?

— Лучше в гостиницу, — ответил тот, тоскливо посмотрев на особняк.

Чен с пониманием отнёсся к решению друга и положил руку ему на плечо.

— Ну тогда пошли в ту гостиницу, где я остановилась, — предложила Анэ. — Она очень уютная.

— Не сомневаюсь, — ухмыльнулась Лин. — Такая важная и талантливая персона, как ты, не выбрала бы клоповник.

— Классный комплимент, — Анэ с улыбкой поправила берет. — Продолжай в том же духе, и мы подружимся, но это не точно.

Чен и Зико засмеялись, но, поймав на себе сердитый прищур Митоку, затихли и первыми пошли за чародейкой.

* * *

Повернув ключ в замке, Ник Тес открыл дверь кабинета, включил свет и направился к полке с книгами. Пробежавшись пальцами по корешкам, он достал толстый потрёпанный том в чёрной обложке. Сев за стол, надел очки и зашелестел пожелтевшими от времени страницами.

— Что же ты нашёл, дорогой Волтер…

На одной из страниц он остановился и прочитал: «Когда люди погрязнут во мраке и потеряют свой путь, боль матери их станет невыносимой, и тогда в наш мир явится страдалец, чтобы освободить сердца от боли и подарить им счастье вечное». Отложив книгу, Тес снял очки и посмотрел в приоткрытое окно, за которым господствовала звёздная ночь.

—…Есть ли связь между островом и пришествием страдальца? — тихо пробубнил он. — Что ж, удачи вам, юные путешественники.

* * *

Стэнли Вондерланд вышел на балкон, застегнул пижаму и глубоко вдохнул городской воздух. Головная боль не давала уснуть, и сенатор надеялся, что прохладный ночной ветер хоть немного поможет.

Дома в «Олдсити» не отличались красотой форм. Перед глазами стояли одинаковые многоэтажные коробки, в окнах которых горел свет.

Стэнли был бы рад отвлечься и просто задержать взгляд на красных огнях высокой телевизионной башни вдалеке, но слишком много проблем свалилось на его плечи в последние дни. Отъезд Фоллера, усугубившаяся болезнь жены и новая волна митингов по всей столице — всё это отбирало силы.

— Трудно выстоять, когда против тебя настроены многие чиновники, но я справлюсь, господин Фоллер, — сказал Вондерланд. — Я не боюсь Като, в отличие от Кабинета министров, и не стану падать перед ней на колени в ожидании награды. Пора навести в бюрократическом аппарате порядок.

Като незадолго до отъезда сделала всё, чтобы окончательно задавить бедняков. Политики и многие бизнесмены после новых реформ не только не потеряли ни гайля, но и продолжили богатеть не по дням, а по часам.

Вондерланд понял — пора собрать срочный Совет, на котором он чётко изложит министрам свои планы.

Услышав крик жены, Стэнли резко сорвался в спальню. Толкнув дверь, он увидел, как одетая в пижаму Моника, лёжа на полу с искажённым от боли лицом, пытается дотянуться до стоявшего на тумбочке пузырька с таблетками.

— Держись, родная, — Вондерланд схватил лекарство. — Прошу тебя.

Он положил жене таблетку под язык, крепко прижал её дрожащее тело к себе, уткнулся лицом в длинные растрёпанные волосы и едва не заплакал.

— Хороший мой, — тихо произнесла Моника, немного отдышавшись, — зачем ты обрекаешь себя на мучения? Я лишь обуза.

— Не говори так, — Стэнли прерывисто дышал ей в шею, а его сердцу, сжимаемому ледяной хваткой отчаяния, хотелось кричать. — Ты та, кто полюбила меня, когда я был простым администратором. Именно ты выхаживала меня после той страшной аварии на шоссе, когда я на год сел в инвалидное кресло. Я люблю тебя, слышишь? Люблю больше жизни. Если остров окажется настоящим, сразу же подам в отставку и увезу тебя туда навсегда. Надоела вся эта политическая грязь.

— Спасибо тебе за всё, — прошептала Моника в попытке улыбнуться. — Не хочу умирать в больничной палате.

— Ты не умрёшь, — Стэнли кончиками пальцев нежно касался её волос. — Мы найдём выход.

— Я слышала, что сказал тебе мой лечащий врач — мне остался год, не больше. Ради всего святого, прости за эту боль. Какой бы властью ни обладали люди, им никогда не обмануть смерть.

Моника, несмотря на сильную слабость, гладила прижавшегося к ней Стэнли исхудавшими, похожими на птичьи лапы руками. Тусклый свет ночника освещал её бледное осунувшееся лицо, по которому текли слёзы. А плакала она не о своей несчастной судьбе, а о муже, принёсшем себя в жертву ради любви.

Глава 12 План Накамуры

Три чёрных джипа двигались друг за другом по широкой гравийной дороге вдоль железнодорожных путей, поднимая пыль и разбрасывая по сторонам мелкие камни. Жуки и бабочки, резвившиеся под утренними лучами Тауроса, превращались в пятна на лобовых стёклах.

Прошедшие вечер и ночь выдались для Эймиры и её людей крайне тяжёлыми: сперва опасные манёвры по улицам Зеладана с копами на хвосте, потом перестрелка на окраине, а закончилось всё нападением хищных тварей во время привала в районе Бэдрокс. Обоймы опустели, силы улетучились, перевязанные раны жгли огнём.

Эймира держала руль одной рукой и красными от усталости глазами смотрела на дорогу. Мысли не давали покоя. Вдруг Шурен разочаруется в ней и в лучшем случае вышвырнет на улицу, как собаку? А если он найдёт себе другую? Лишиться работы и любимого мужчины в один день — этого она не переживёт. Чтобы хоть как-то снять стресс, Ли решила отыграться на Блудривере и Скалблайзере и, посигналив им, остановила машину.

Вокруг простиралась каменистая пустошь, покрытая вереском, и лишь вдали виднелись очертания леса.

Дождавшись подчинённых, наёмница вдохнула полной грудью свежего воздуха и громко приказала:

— Выходите, бестолочи! — Мужчины с виноватым видом вышли из машин. — Я жду объяснений! — Ли встала перед ними и прибегла к самому грозному тону, на который была способна. — Моя рука так и тянется к ножнам. Советую аккуратно подбирать слова, иначе я не сдержусь.

— Я убил Коулера совершенно случайно. — Скалблайзер нервно поглядел на меч босса. — Откуда мне было знать, что старик кинется под пули?

— Лучше честно признайся, что облажался. — Блудривер косо посмотрел на напарника.

— Да тебя самого какой-то сопляк из окна выбросил! — нашёл что ответить Скалблайзер. — Топор, видать, для вида таскаешь.

— Вы просто парочка идиотов, — покачала головой Ли. — И почему я взяла вас под своё крыло?

Наёмница вспомнила, как вербовала верзилу в нелегальном бойцовском клубе. Среди подпольных менеджеров его знали как Блудривера — сильного и жестокого бойца, приходившего в экстаз от вида крови соперника. Тогда Ли считала, что он станет одним из лучших в синдикате, но эта «груда мышц» не обременяла свой мозг и пользовалась им исключительно для удовлетворения низменных потребностей.

Путь Скалблайзера в синдикат сопровождался депрессией, эмоциональными срывами и даже психозом, а всё из-за совершённого преступления. Эймира хорошо знала эту историю и, чтобы облегчить боль долговязого, потребовала у докторов «Чёрного дракона» прописать ему сильные антидепрессанты и новейший наркотик, подавляющий воспоминания.

— Пожалуйста, не докладывайте Накамуре. — Скалблайзер упал на колени и склонил голову. — Мы всё исправим.

— Слюнтяй, — Блудривер переполнился к нему презрением.

— Если бы вы только знали, как я не хочу звонить Шурену, — Эймира устало прислонилась к капоту. Ей хотелось казнить горе-подчинённых, но, понимая, что их смерть не изменит ровным счётом ничего, она отбросила эту мысль.

— А вам-то чего бояться? — недоумевал Блудривер. — Вас он не тронет.

— Знаешь, в жизни есть вещи похуже смерти, — Ли посмотрела на проплывавшие по небу облака и вздохнула. Слой белил в очередной раз скрыл злой румянец, но вот в глазах отразилась неизбывная тоска.

— И какие?

— Не напрягай свой несчастный маленький мозг, — Эймира подошла к здоровяку и похлопала его по щеке. — Ты лучше работай как следует и помни, что твоя задача — наводить ужас на врагов синдиката, а не на малолеток.

— Так что будем делать? — Скалблайзер не переставал нервно теребить шляпу.

Эймира резко выдохнула и достала из салона спутниковый телефон.

— Всё, нам крышка! — худощавый крепко схватился за поля цилиндра.

— Хватит! — гаркнула Ли. — Без помощи ниндзя нам не справиться с врагами. Что касается ваших задниц, то они мне ещё пригодятся. Я спасу их.

— И как? — поинтересовался Блудривер.

— А вот так, — Эймира набрала номер и поднесла трубку к уху.

Раздался мужской голос, грубый, но обожаемый Ли. Она бы хотела обрадовать Накамуру и даже немного пофлиртовать с ним, но вместо этого дрожащим голосом сообщила, что Волтер Коулер мёртв.

— Что⁈ — от крика Шурена затрещал динамик.

— Он споткнулся на лестнице, пытаясь сбежать, и грохнулся головой вниз, — объяснила Эймира. — Нам не удалось его спасти.

— И как же мы теперь найдём остров? — Нервы Накамуры натянулись струнами.

— Есть одна зацепка, — обнадёжила его Эймира. — У Коулера гостили два парня и три девки лет двадцати. Парни оказали сопротивление, убили ниндзя и смылись из особняка вместе с подружками. Нужно разыскать их и быстро.

— Хорошего немного, — подытожил Шурен, вздохнув. — Я надеюсь, ты всё исправишь?

Эймира поняла, что в её жизни ещё не всё потеряно, успокоилась и предложила Накамуре связаться с агентами в Зеладане и выяснить, куда направляются враги. Она с лёгкостью описала всех пятерых, обратив особое внимание на Сазуки Нагинаву — молодого наёмника, вызвавшего у неё опасения.

Шурен, осознавая сложность ситуации, быстро принял решение:

— Я пошлю два воздушных катера. Где ты?

— Недалеко от Бэдрокса. Ниндзя увидят нашу машину.

— Будь на связи и ничего пока не предпринимай. Подкрепление скоро прибудет.

— Благодарю, — ласково ответила Ли и, отвернувшись от мужчин, тихонько добавила: — С меня расслабляющий массаж. А после я прикую тебя наручниками к нашей кровати и…

— Не трави душу, дорогая, — Шурен заметно подобрел. — Скорее покончи с этим делом и возвращайся ко мне.

— Разумеется, — пообещала Эймира. — Я очень соскучилась по твоим рукам. До связи, — она отключила телефон и бросила его в машину через открытое окно.

— Забавно наблюдать за вашей игрой, — ухмыльнулся Блудривер. — Неужели слухи правдивы?

Эймира резко вынула из ножен катану и приставила её к горлу здоровяка:

— Советую тебе знать своё место! Я закрыла глаза на твои мерзкие повадки, вот и ты не смей лезть в мою жизнь и уж тем более обсуждать её с другими членами синдиката.

— Да плевать мне на чужие шашни, — почувствовав холод клинка, Блудривер судорожно сглотнул.

— Что сказал Накамура? — изнемогал от волнения Скалблайзер.

— Подкрепление прибудет сюда, — ответила Ли и убрала оружие. — Отдыхайте, но будьте начеку.

Штаб «Чёрного дракона», Спейстаун

Накамура положил телефон, сел за стол и вызвал в кабинет Орне.

— Здравствуй, — поприветствовал он рослую девушку с длинными жёлтыми волосами, когда та открыла дверь.

Сестре Накамуры было всего тридцать, но выглядела она старше. Возраст ей прибавляли многочисленные мимические морщины, появившиеся от постоянных эмоциональных стрессов, и шрамы, «подаренные» в детстве отцом. Злобного прищура Орне в синдикате боялись — она будто ненавидела каждого и мечтала вгрызться в шею за любую оплошность. Её даже сравнивали с ядовитой змеёй из-за манер сквернословить, шипеть в гневе и одевать вещи кислотно-зелёных цветов.

Вот и сейчас на девушке красовались салатовые пиджак и брюки. Шурен не разделял вкусы сестры, но уже давно перестал обращать внимание на её внешний вид.

— Привет, братец, — сняв туфли, Орне поправила прядь волос, закрывавшую правый глаз, и ступила на ковёр. — Что случилось? — её низкий голос был хриплым от выкуриваемых за день трёх пачек сигарет.

Накамура облокотился на стол и сомкнул пальцы в замок.

— Хочу, чтобы ты кое-что для меня сделала.

В холодных глазах Орне загорелся огонёк нежности.

— Для тебя, братец, всё что угодно.

— Найди среди наших людей хорошего шпиона. Похоже, на остров претендуют другие охотники.

— Любопытно… — Орне подошла к столу и уставилась на брата в ожидании объяснений.

— Мне звонила Эймира — она застала у Коулера молодых гостей.

Орне сморщилась от негодования и нахлобучила брови на глаза.

— И она просто их отпустила⁈ С ней были Скалблайзер и Блудривер. Эти кретины пытались что-то сделать?

— Пытались, — тяжело выдохнул Шурен. — Все ниндзя убиты.

— Мать их! — Орне хлопнула по столу. — Как, чёрт возьми⁈

— Среди неизвестных оказался проворный наёмник.

— Проклятье! — Орне в этот момент захотелось придушить кого-нибудь голыми руками. — Мне кажется, ты разбаловал Эймиру.

Накамура часто замечал, как при упоминании Эймиры меняется настроение сестры, но старался не лезть к ней в голову. В этот раз её тон явно перешёл все границы.

— Что ты мелишь? — сердито спросил Шурен.

— То! Спишь с ней, даришь дорогие побрякушки! На твоём месте я бы заставила её отрезать себе пару пальцев, а лучше…

Тут хладнокровный главарь, привыкший держать эмоции в узде, не выдержал. Неведомая сила сдавила грудь, сердце учащённо застучало, а из раздувшихся ноздрей, казалось, вот-вот повалит пар.

— Остановись! — повысил он голос. — Не трогай её, — добавил тихо.

Орне посмотрела на брата как на глупого ребёнка:

— Боже, братец, только не говори, что ты…

— Я, кажется, попросил! — Шурен резко поднялся и едва не столкнулся с сестрой лоб в лоб. — Мои отношения с Эймирой тебя не касаются.

Они смотрели друг другу в глаза несколько секунд в полной тишине, слышно было лишь тиканье настенных часов.

— Вернёмся к делу, — Накамура успокоился и сел обратно. — Ты выслушаешь меня или нет?

Ссориться с братом Орне не собиралась — последнее время он и так предпочитал делиться планами с Эймирой Ли, а не с ней. Кивнув, она достала из кармана сигареты, пододвинула к себе стоявшую на столе пепельницу и закурила. Пока Накамура говорил, едкий дым наполнял её рот горечью, проникал в лёгкие, обжигая их, и растекался по венам.

— Ты у меня умница. — Бледные вытянутые пальцы потушили окурок, потрескавшиеся губы припали к темени брата. — Прости, что вспылила.

— Прощаю, — довольный собой Шурен расплылся в улыбке. — Я жду шпиона здесь через час.

— Придётся звать её, — недовольно пробубнила Орне, отвернув голову.

— Ты чего там бормочешь?

— Ничего, братец, — Орне нежно запустила пятерню в волосы брата. — Я всё сделаю, можешь не сомневаться.

Провожая сестру взглядом, глава синдиката увидел её кулаки, но значения этому не придал. Когда громкие шаги Орне за дверью стихли, он связался с агентом по прозвищу Коршун. Тот доложил ему, что группа молодых людей, попадавшая под описание Эймиры, покинула Зеладан с северной стороны и направилась к лесу вечных дождей.

Накамура отбросил телефон и подошёл к маленькому холодильнику за банкой пива. С довольным видом он вернулся за стол, откинулся на спинку кресла и сделал пару глотков.

Эймира не справилась с заданием, а её люди потерпели поражение в схватке с молодёжью. Шурен никогда не прощал тех, кто подводил его, но ей и грубого слова не сказал. Он спокойно сидел в кресле и не думал поднимать шум. Эймира… Почему её голос успокаивал даже через телефон и превращал зверя, что жил внутри него, в послушного котёнка? А может, он?.. Нет, это невозможно. Накамура отогнал мысли о Ли и не заметил, как уснул.

Услышав шум волн, он открыл глаза. Кабинет растворился, вместо ковра под ногами стелился песок.

— Этого не может быть! — увидев океан, Шурен ущипнул щеку.

Он развернул кресло и почувствовал себя в шкуре Волтера Коулера. Бескрайние джунгли вокруг, из которых доносились крики неизвестных животных, и гора, что гордо возвышалась над ними и сулила несметные богатства, так и манили к себе, заставляя забывать обо всём остальном. Упав на колени, Накамура жадно гладил песок, словно он золотой, пересыпал его из одной ладони в другую, алчно смотрел, как блестят песчинки под лучами Тауроса.

— Это всё моё! Моё!

Внезапно голову пронзила острая боль, на глаза будто надавили изнутри. Сморщившись, Накамура смежил веки буквально на пару секунд, а когда открыл глаза, очутился в кромешной тьме. Он не видел даже собственного тела.

— Эймира! Орне! Кто-нибудь! — громко позвал Шурен, но ответило ему лишь эхо.

Накамура повертел головой по сторонам в надежде увидеть свет, но тщетно. Тогда он поднялся и пошёл куда-то, слыша только собственное учащённое дыхание. Он никогда не показывал страха, и его подопечные думали, что их босс вообще лишён этого чувства, но сейчас Накамурой всё больше овладевала паника, ведь вокруг не было ничего.

— Помоги мне, — неожиданно раздался во тьме жалобный женский голос. Звонкие обертоны эхом заполнили пустоту.

Шурен остановился и снова нервно посмотрел по сторонам.

— Кто здесь?

— Прошу тебя, помоги, — раскатисто повторил голос.

Лицо Накамуры покрылось испариной. То, что происходило с ним, походило на кошмар, а он абсолютно безоружен перед лютой опасностью.

— Я не понимаю! — закричал Накамура в ожидании нападения. — Кто ты? Что тебе нужно от меня?

— Объединись с ними и спаси меня.

— Объединиться с кем? — Шурен морщился от того, что голос бил по ушам сразу со всех сторон.

— Такеру уже близко. Я слишком слаба, чтобы противостоять ему.

— О чём ты говоришь? — окончательно запутавшийся Шурен помотал головой в надежде вырваться из дурного сна, но вместо этого почувствовал сильное головокружение.

Перед ним возник призрак худенькой девушки в кружевном белом платье. Её серебристые волосы, спадавшие на плечи и спину, немного разогнали тьму.

— Кто… ты? — Накамура пытался разглядеть неизвестную, но его ноги подкосились, и он рухнул без сознания.

Сев на пол и прижавшись к кровати, мальчик лет десяти в слезах уткнулся лицом в колени. Всхлипывая под шум дождя за окном, он мечтал оказаться где-нибудь подальше отсюда, чтобы не слышать, как пьяные мать и отец в очередной раз скандалят в соседней комнате.

В школе за дикий взгляд и агрессивное поведение его считали волчонком, провоцировали на драки, но синяки чаще всего он получал не от одноклассников, а от собственных родителей. Вот и сегодня отец обвинил его в проблемах семьи и несколько раз ударил, а мать и не подумала заступиться.

Где найти поддержку, мальчонка не знал. Никто его не любил, и он не мог понять почему.

Услышав свист с улицы, он подошёл к окну и увидел оборванцев, с которыми частенько шарился в городе по ночам. Мальчик оделся, бросил полный обиды и презрения взгляд на помятую от кулаков отца дверь детской и выпрыгнул со второго этажа на улицу…

Шурен открыл глаза и обнаружил, что сидит в своём кабинете. Остров, тьма, девушка — это только плод его воображения, сон. Голова гудела, и мужчина потянулся к ящику за таблеткой.

Едва он запил лекарство, в дверь постучали.

— Войдите! — громко сказал Шурен.

В кабинет вошла сексуальная зеленоглазая девушка. Её коротко стриженные рыжие волосы аккуратно обрамляли веснушчатое лицо. Идеальные полные губы, ровный нос, длинные пышные ресницы — настоящая фотомодель. Стройная, как Эймира, но с большой грудью, округлыми бёдрами и подкаченными ногами. Лёгкая белая безрукавка и опоясанные широким ремнём короткие шорты подстёгивали фантазию главаря, а сладковатый запах парфюма дразнил обоняние.

— Меня зовут Канте́сса Ли-Мей, — представилась незнакомка. — Я здесь по поручению госпожи Накамуры. — Её голос струился сладкой патокой в уши Шурена.

— Не видел тебя раньше… — Оценивающим взглядом Накамура продолжал изучать тело Ли-Мей.

— Я постоянно в разъездах. Госпожа нуждается в моих услугах.

— Если сестра выбрала тебя, значит, ты действительно хороша.

— Как приятно слышать вашу похвалу, босс… — Кантесса широко улыбнулась, обнажив подточенные клыки.

— Она ввела тебя в курс дела?

— Нет, но вы с лёгкостью заполните этот пробел, — промурлыкала Кантесса и элегантно села на стул.

Накамура в деталях обрисовал шпионке ситуацию, не переставая наслаждаться видом её пышной груди.

— Я всё узнаю, а потом мы с Эймирой вонзим коготки в наших врагов. Где катер, босс?

— Мои люди проводят тебя.

— Вы очень любезны. — Ли-Мей кокетливо улыбнулась и встала. — Премного благодарна за предоставленную возможность.

Накамура медленно вышел на середину кабинета и развёл руки в стороны, призывая шпионку осмотреться:

— Что думаешь о моей коллекции?

Взглянув на ближайшую картину, на которойскелет в балахоне тянет из трясины руку к алой розе, Кантесса испытала страх и лёгкое отвращение.

— Мрачновато, — призналась и тут же добавила, — но подходит вашей брутальной и властной натуре.

— Ты счастлива в синдикате? Хотела бы другой жизни?

— Зачем? — заморгала в недоумении Кантесса. — У меня есть всё, что нужно: деньги, связи, авторитет. Ваш синдикат, босс, открыл мне новый чудный мир.

— Чудный, говоришь… — Накамура хмуро посмотрел на «Mortis Saltatio», а именно на прыгнувшего в бездонную яму вельможу. — Надеюсь, ты сохранишь свой оптимизм до конца, каким бы он ни был. — Шурен подошёл к Ли-Мей так близко, что та почувствовала кожей его дыхание. — Vita brevis, plena doloris et mortis terminatur[1].

— Древний язык? Не научите на досуге?

— Ты свободна.

Не задавая больше вопросов, Кантесса под мрачным взглядом Шурена отступила к двери, быстро надела ботинки, поклонилась и вышла.

Накамура смотрел на любимую картину. Он подумал о таинственной незнакомке из сна. Её слова не выходили из головы. О каком объединении она говорила? Какой помощи у него просила? Как он вообще может кого-то спасти?

* * *

Орне в детстве была тихоней и беспрекословно слушалась родителей, даже если те перегибали палку. Она попрошайничала, чтобы покупать спиртное для матери, и выслуживалась перед отцом. Но её всё равно упрекали. С другими детьми у девочки отношения не складывались, а если друзья и появлялись, то и они использовали её в своих целях. Накамура старалась всем угодить, безоговорочно доверяла и мнение не высказывала.

В четырнадцать она забеременела от старшеклассника. Узнав об этом, её отец так сильно избил её, что случился выкидыш. Орне после этого замкнулась в себе.

Когда встретилась с братом, сначала испугалась его грозного вида, но едва тот крепко прижал её к себе, поняла, что с ним она будет как за каменной стеной. Шурен пообещал сестре, что позаботится о ней, и она ему доверилась.

Десять лет Накамура вбивал в голову сестры свои жизненные принципы и ценности, обучал её рукопашному бою и стрельбе. Она смотрела на него блестящими от восхищения глазами как на супергероя. Шурен показал сестре гниль окружающего мира и сказал то, что она запомнила навсегда: «Люди хуже гиен. Они грызутся, едва услышав хруст денежных купюр, унижаются, угодливо льстят и убивают себе подобных ради наживы или удовольствия. Чтобы выжить в обществе, ты должна заделаться пастухом, иначе эти с виду невинные овцы сожрут тебя с потрохами».

Брат стал для Накамуры богом. Она любила его больше жизни и не хотела ни с кем делить. Но чем дальше распространялось влияние «Чёрного дракона», тем больше от неё отдалялся Шурен. Они виделись лишь на совещаниях и говорили в основном о работе. Орне из кожи вон лезла, чтобы брат, наконец, понял её сестринские чувства. Ей не хватало его внимания, как воздуха.

С появлением Эймиры Ли Орне сразу поняла, что наладить отношения с братом ей не удастся: сексапильная наёмница целиком овладела вниманием Шурена, и тот, поддавшись животным инстинктам, кружил возле неё, как паж вокруг принцессы, транжиря деньги с золотой карты на подарки. Глядя на Эймиру, Орне кипела от злости, но виду не подавала — знала, чем это может обернуться.

Когда Накамура вербовала в синдикат Кантессу, она и предположить не могла, что та будет работать под управлением самого Шурена. Игривая улыбка Ли-Мей, её раздутая силиконом грудь и манера общения сводили с ума чуть ли не всех мужчин в синдикате, и Орне переживала, что под очарование рыжей бестии попадёт и её брат. Прибить бы её, да лучшего агента в «Чёрном драконе» не было.

* * *

В просторном ангаре, пропахшем металлом, топливом и орудийной смазкой, Ли-Мей встретилась с двумя старыми инженерами. Посмотрела на два кейса в их руках и в предвкушении потёрла ладони:

— Хотите вручить мне подарочки?

— Ваше снаряжение, госпожа Ли-Мей, — учтиво ответил один из стариков.

— Обычно госпожой меня называют при других обстоятельствах, — озорно хихикнула Кантесса. — Ладненько, что там у вас? Хочу знать, что злой папочка приготовил для своей кошечки.

— Не забывайся, — раздался за её спиной строгий голос Орне.

Увидев Накамуру, Ли-Мей приветственно подняла руку:

— Ещё раз доброго, босс. Пришли проводить меня?

— Хотя бы мне не строй глазки, — поморщилась Орне, закурила и прислонилась к разобранному катеру. — К несчастью для тебя, я не похотливый старикашка и не сопляк в период полового созревания. И вообще, будешь много крутить жопой — отправишься обратно на панель.

— Зачем же так грубо? — У Кантессы нервно дёрнулось веко. — Я безумно рада служить «Чёрному дракону». К тому же услуги пластических хирургов нынче не дёшевы. После этого задания надеюсь удалить одну мимическую морщинку возле губ, — она коснулась идеальной кожи без единой даже микроскопической складочки.

— Нечего лыбу идиотскую до ушей тянуть. Впрочем, лучше поговорим о твоём снаряжении. В кейсе, который побольше, есть бинокль с функцией ночного видения и аппарат для прослушки на расстоянии. Во втором — компактный револьвер с обычными и разрывными патронами и маленькие ампулы с чёрным веществом. Разобьёшь одну возле ног противника, и едкий дым ослепит его за секунды.

Кантесса с любопытством обошла заляпанные маслом станки, прошлась рукой по гидравлическому крану и понаблюдала за работой сварщиков и клепа́льщиков, трудившихся на одном из катеров. Её подготовленное судно стояло напротив ворот и представляло собой снабжённую парой двигателей платформу с генератором антигравитационного поля и метровым фальшбортом[2]. Забравшись на палубу, Ли-Мей заглянула в кокпит[3] и присвистнула:

— Почти каюта президента!

— Подведёшь — вырву из твоих титек к чертям весь силикон. — Орне выплюнула окурок и придавила его ногой.

Катер Кантессы плавно поднялся над полом и через открывшиеся ворота покинул штаб-квартиру «Чёрного дракона». Ли-Мей ввела в автопилот координаты места назначения и вышла на палубу. Сверху автострады выглядели ленточными червями, дома и заводы — серыми коробками, а парки — зелёными кляксами. Люди, превратившиеся в мелких букашек, вызывали у шпионки смех.

«Что хорошего жить по правилам, придуманным кем-то? Эти законопослушные человечки крутятся в колесе без остановки и не имеют ничего, кроме болячек и долгов. Когда я выбрала улицу вместо карьеры офисного планктона, даже представить не могла, что окажусь в могущественном преступном синдикате. Ещё недавно ублажала всякий сброд в дешёвых мотелях, а теперь мне лижут ноги даже бюрократы. До чего же прекрасна свободная богатая жизнь! Не хочу другую, господин Накамура. Деньги открывают все пути. Вот доведу до ума тело, а там и особнячок прикуплю с гаражом для пары-тройки крутых спорткаров. Я живу в спектакле, поставленном талантливым сукиным сыном, и свою роль отыграю на все сто. А дальше… А дальше буду жить счастливо».

Кантесса занялась проституцией ещё когда училась в старшей школе. Свидания с мужчинами за сорок, заканчивавшиеся в «любовных» отелях, быстро наполнили кошелёк звонкой монетой. Скормившие молодость работе бизнесмены, юристы и политики не скупились и баловали несовершеннолетнюю куртизанку, чтобы чувствовать себя юными и желанными. Ли-Мей выскребала их карманы дочиста и спускала заработанное в салонах красоты, всё больше становясь похожей на куклу.

Бросив нищих родителей и работу менеджера в Весттауне, Кантесса отправилась покорять Спейстаун. Там она работала танцовщицей в элитном баре и снималась в порно. За несколько лет маска самовлюблённой, хитрой и коварной бестии намертво приросла к лицу девушки, превратив её в дьяволицу, готовую ради пачки банкнот на всё.

Пригласив Кантессу на деловую встречу, Накамура не прогадала. Клиент, опьянённый женской лаской, охотней согласился на условия бандитов, и Орне взяла обольстительную куртизанку в синдикат.

Ли-Мей без угрызений совести соблазняла и устраняла неугодных синдикату бизнесменов и членов Сената. С каждым успешным заданием её банковский счёт пополнялся на кругленькую сумму, а эго раздувалось подобно воздушному шару. Шпионка нашла свою сказку…

[1](лат.) Жизнь коротка, полна страданий и кончается смертью.

[2] Фальшборт — ограждение по краям наружной палубы судна, корабля или другого плавучего средства, представляющее собой сплошную стену.

[3] Кокпит — открытое или полузакрытое помещение в средней или кормовой части палубы судна для рулевого и пассажиров.

Глава 13 В поисках подземного храма

Джон Фоллер вошёл в зал совещаний и застал в нём Сиону, Гектора и нескольких военных.

— Вы уверены, что хотите отправиться в подземелья Монтего вместе с нами? — спросила президента Като и посмотрела через иллюминатор на заснеженные вершины гор. — Неизвестно, какие твари в них обитают. Доверьте всю работу мне и военным.

— Я уже всё решил. — Фоллер протянул Мидере руку, и тот вручил ему пистолет. — А ты отправишься прямо в платье?

— Поверьте, оно мне не помешает.

— Если все готовы — вперёд! — Гектор поправил висевшую на плече штурмовую винтовку и твёрдой походкой пошёл к двери.

Флот завис над каменистой, лишённой растительности пустошью. Полупрозрачный туман стелился между камнями и причудливыми валунами, проникал под форму и обдавал жгучим холодом.

Спустившись с корабля, Фоллер окинул взглядом армию. Солдаты и археологи с бесстрашным видом готовы были войти в ледяную пещеру и ждали лишь приказа.

— Двигаемся тихо и смотрим по сторонам, — наказал Мидера. — Опасность в пещере представляют не только монстры, но и сталактиты[1]. Избегайте кровавых кристаллов — один неверный шаг — и они высосут из вас жизнь. Президент, госпожа Като и археологи пойдут со мной в середине колонны. Вопросы есть?

Не услышав в ответ ни слова, Гектор кивком приказал отряду следовать в пещеру, а сам снял с плеча винтовку и переглянулся с Като. От тяжёлого взгляда вице-президента его прошиб холодный пот, а в голове загудело, как в пустой бочке.

— Идёмте, — сухо сказала Като и отвернулась.

Мидера выдохнул с таким облегчением, будто только что избежал смерти. Напряжение отпустило, но руки ещё долго подрагивали.

Пещеры Монтего славились высокими потолками и широкими проёмами. С ледяных арок дружным частоколом свисали сталактиты, под ними пролегали извилистые тропы, освещаемые желтоватыми, похожими на кварц кристаллами. Чудосветы — так их назвали геологи — позволяли солдатам глядеть далеко вперёд и любоваться искривлённым отражением в стенах.

Мидера шёл с задумчивым видом, смотря под ноги. Если бы кто-то сейчас заглянул в его глаза, то подумал бы, что он пытается доказать сложную математическую теорему. Услышав неразборчивый мужской шёпот в голове, Гектор повернулся к шедшему рядом президенту:

— Вы что-то сказали?

Фоллер приподнял бровь:

— Нет. А что?

— Ничего, просто я…

Шёпот в голове Мидеры прозвучал отчётливей: шипящий, монотонный, повторявший одни и те же непонятные короткие фразы. Растерянный взгляд главного археолога забегал.

— С вами всё в порядке? — спросил Фоллер.

Мидера мотнул головой, и шёпот смолк.

— Я просто переживаю, ведь от успеха экспедиции зависит жизнь всего государства.

— Всё получится. — Джон по-отцовски похлопал Гектора по спине. — Анкх обязательно будет нашим.

…После нескольких часов пути армия вышла в большой двухъярусный зал с широкой ледяной лестницей, ведущей наверх. Каменные колонны, стоявшие по периметру и в центре, привлекли внимание археологов изображениями демонических существ, ангелов и символов, среди которых выделялся крест с петлёй наверху. Убедившись в том, что опасности нет, солдаты сели на холодный пол и достали из своих вещмешков фляги и бутерброды.

— Удивительное место, — сказал Фоллер и осторожно провёл рукой по стволу одной из колонн. — Я видел фотографии, но сам тут впервые. Ледяная пещера изучена вдоль и поперёк, но почему никто не упоминал о храме Монтего?

— Он надёжно скрыт от посторонних глаз, — ответила Сиона.

— Откуда ты о нём знаешь?

— Из очень древних книг. Храм Монтего построен не людьми.

— А кем же? Богом?

Като незаметно для президента ухмыльнулась:

— Можно сказать и так. Это божество не хочет, чтобы анкх попал в злые руки, а потому наверняка наполнило храм ловушками. Мне неизвестно, что именно ждёт нас внутри, но дорогу к нему я покажу.

— Так ты уже здесь бывала? — Фоллер прошёлся взглядом по каменным аркам, за которыми виднелись новые тоннели.

— Я, как и Гектор, люблю археологию. Мне потребовался не один год, чтобы раскрыть тайну ледяной пещеры. — Сиона встала под ближайшей аркой лицом к тоннелю и вытянула вперёд руку. — Я чувствую магию. Нам сюда.

У Джона возникало множество новых вопросов, но станет ли ему легче от ответов на них? Сиона отвечала сухо, уклончиво, она пугала тем, что знает тайны пещеры, чувствует магию и, главное, совершенно ничего не боится… Да кто же она такая⁈ Ещё Фоллера смущало поведение Гектора — археолог сильно нервничал и озирался по сторонам, будто ждал нападения.

«Скорее бы найти анкх и улететь отсюда», — подумал Джон, проверил, на месте ли пистолет, и объявил, что привал окончен. Отряд собрался и последовал за Като в тоннель.

Пропустив всех вперёд, Гектор оглянулся и внезапно увидел возле колонны низкорослого седого старика с бакенбардами.

— Волтер? — Мидера едва не выронил винтовку. — Это невозможно… Откуда ты здесь?

— Видел бы ты своё лицо. — Коулер поправил пиджак и двинулся к мужчине, зло сверкая глазами. — Как тебя, жалкого труса и выскочку, взяли в эту экспедицию? Выставил себя несчастной овечкой перед президентом?

— Я заслужил это! — Мидера старался держаться уверенно, но его тело предательски дрожало. — Твоё время вышло, ты никому не нужен!

— Ты всегда будешь вторым. — Коулер подошёл к археологу и презрительно пошлёпал его по щеке. — Сочувствую твоей жене — живёт с закомплексованным неудачником.

— Она меня любит! — глаза Мидеры покраснели от гнева. — Любит и всегда поддержит! А у тебя нет никого!

— У нас с тобой разные цели, Гектор. Я хочу помогать людям, а ты лишь тешишь своё самолюбие. Слава и деньги — вот о чём ты мечтаешь.

— Но я всё равно обошёл тебя! — Мидера двумя руками грубо оттолкнул от себя старика. — Я вернусь в Спейстаун героем!

Коулер запрокинул голову и громко рассмеялся. Его жуткий смех эхом отражался от ледяных стен, нагоняя на археолога страх.

— Ты действительно думаешь, что тебя после этого станут уважать? — усмехнулся Волтер. — Чтобы заслужить почёт, нужно быть человеком, а не слизняком!

В голове Мидеры один за другим раздались голоса: «Этот сосунок и в подмётки Коулеру не годится», «Уж лучше бы с нами поехал Коулер», «Он что, спит с Сионой Като?», «Надеюсь, этого придурка прикончат монстры»… Голоса перебивали друг друга, гудели, как колокол, едва не разрывая череп изнутри.

Мидера уронил винтовку, рухнул на колени и закрыл уши руками, но голоса не унимались.

— Ты слеп. — Волтер опустил голову, и Гектор в ужасе взглянул на его зияющие кровавые дыры на месте глаз.

Туловище старика медленно вытягивалось, разрывая пиджак и рубашку, обнажалась его бледная костлявая грудь с ползавшими под кожей паразитами. Руки удлинились и превратились в подобие щупалец.

— Кто ты, мать твою⁈ — сорвалось с дрожащих губ археолога.

Скрючившись вопросом, Коулер крепко схватил мужчину за шею и притянул к себе:

— Aliena vitia in oculis habemus, a tergo nostra sunt[2]. — Его лицо синело и иссыхало, из глазных дыр текла грязно-белая масса с мелкими личинками.

Гектор, чувствуя, что задыхается, потянул руку к ножнам. Нащупав нож, он выхватил его и ударил мерзкую тварь в шею. Гной брызнул из раны, а монстр поплыл, как куча снега на жаре. Мидера упал на задницу и, нервно дыша, пополз от растекавшейся мутно-зелёной лужи.

Вибрация дьявольского смеха, словно пропущенного через дисторшн[3], сбила несколько сталактитов. В луже появился образ изуродованного, растянутого лица Коулера с выпученными и заплывшими чернотой глазами, и из неё же одно за другим выросли щупальца с человеческими кистями.

— Parvus, misellus, debilis[4]! — рычал монстр, пытаясь схватить Гектора.

Перекатываясь, Мидера чудом не попался твари в лапы. Спас его рухнувший на неё сталактит. Археолог подобрал оружие и в панике бросился в тоннель за отрядом. Ледяные стены превращались в пульсирующую биомассу, а земля под ногами приобретала цвет и консистенцию крови. Жуткий смех преследовал Гектора по пятам, бил по ушам, вызывая первобытный страх.

Уткнувшись в окровавленную каменную стену, Гектор развернулся и увидел ползшую к нему гнойную слизь. Дрожащей рукой он снял с плеча винтовку.

— Я не слизняк! И не сосунок! Я покажу, на что способен! Никому меня не остановить, слышишь, Коулер⁈

Внезапно перед ним возник образ Сионы Като, похожий на плохое изображение на телеэкране. Она дёргалась, будто разболтанный механизм, и при этом широко улыбалась. Рубин в колье вибрировал и заливал кровавым светом всё вокруг. Сладкий, как капля мёда, сильный, как бушующая волна — её голос парализовал мужчину и опустил ему веки…

Очнулся Мидера в уже знакомом зале с колоннами, стоя под аркой лицом к тоннелю. И ни единого признака присутствия чудовищ и потусторонних сил — только камни, наст[5] и ледяные стены…

По периметру следующего зала величественно возвышались колонны в форме ангелов со сложенными крыльями. Солдаты огляделись, но, кроме большого сталактита в центре потолка, ничего не обнаружили. Заросшие чудосветами толстые ледяные стены преградили путь.

— Это же тупик! — Гектор нервно оглянулся — а вдруг чудовище снова появится в тоннеле?

— Может, вы всё-таки объясните, что с вами? — Фоллер вместе с Като подошёл к археологу. — Почему вы отстали от группы?

— Как вы могли ничего не слышать⁈ — возмущённо вытаращился на них Гектор. — В пещере… обитают демоны. — От волнения у него сбилось дыхание. — Я видел… видел одного собственными глазами. Он был похож на… Волтера Коулера. Тварь хотела задушить меня, но я проткнул ей шею. — Мидера достал нож, чтобы показать его президенту, но, увидев чистое лезвие, побледнел. — Нет… не может быть! Где… кровь? Я ведь…

— Что здесь происходит? — Фоллер обеспокоенно посмотрел на Сиону. — Что за сила охраняет анкх?

— Я думаю, у Гектора просто стресс, — пожала плечами Като.

— Стресс⁈ — Мидера застыл в недоумении. — Меня пытались убить! — взвизгнул. — И я видел, как вы…

— Твоё желание затмить Коулера настолько велико, что у тебя начались галлюцинации, — весомо перебила его Сиона. — Сосредоточься на работе, иначе будешь отстранён. Ты этого хочешь?

— Пожалуйста, не надо. — Мидера склонил голову, как виноватый перед мамой мальчишка. — Это больше не повторится.

Като прикоснулась пальцами к подбородку археолога, приподняла его лицо и, глядя в глаза, холодно улыбнулась:

— Ладно. А теперь продолжим путь.

— Продолжим? — Фоллеру показалось, что он ослышался. — Мы в тупике.

— Всё гораздо проще, чем кажется, — Сиона указала на сталактит. — Сбейте.

— Но если потолок обрушится…

— Огонь!

Трое солдат обстреляли гигантский нарост, и тот, рухнув, пробил в полу дыру.

Гектор обвязал вокруг колонны верёвку и приказал спускаться. Он с опаской вглядывался во тьму, пока не услышал голос достигшего дна солдата.

Спуск занял около получаса. Осмотревшись, участники экспедиции поняли, что находятся в очередном тоннеле. Чудосветы здесь почти не росли, воздух стоял затхлый, как в сыром склепе.

Сиона что-то прошептала, и на её ладони под удивлённые возгласы остальных вспыхнуло яркое пламя. Поднеся к губам, она подула на него, и сотни искр разлетелись по тоннелю.

— Ты владеешь магией⁈ — Фоллер уставился на Като в ожидании объяснений. — Почему молчала об этом?

— И что бы это изменило? — вздёрнула бровь Сиона и пошла вперёд в сопровождении своих огоньков.

Гектор всегда побаивался вице-президента, а сейчас испытывал какой-то животный страх — Като способна не только отправить его на скамейку запасных или на электрический стул, но и просто сжечь, всего лишь щёлкнув пальцами. Нет, он этого не допустит и сделает всё, чтобы она осталась довольна его работой!..

…Тоннель привёл в многоярусный зал, где спокойно бы поместились несколько пятиэтажных домов. Настоящий ледяной город… Толстые сталагнаты[6] подобно колоннам поддерживали выступавшие из стен наросты, среди полупрозрачных глыб торчали похожие на шипы сталагмиты[7]. Наверх вели каменные насыпи, усыпанные костями неудачливых приключенцев. Увидев множество проходов и лазов, Фоллер растерялся, но Сиона указала пальцем на второй ярус.

Один солдат встал на насыпь, поднял череп и принялся его изучать, другие шли дальше, настороженно вертели винтовками и шотганами по сторонам, ожидая нападения. Гектор, вооружённый оптикой, осмотрел верхние ярусы и, не заметив ничего подозрительного, отправился за остальными. Его массивные берцы легко давили трухлявые кости.

— Тут что-то не так… — нахмурилась Сиона, рукой остановила Фоллера и недоверчиво огляделась. — Я чувствую магию. Совсем близко. И это не анкх.

Двое солдат, замыкавших отряд, услышали за спинами хруст и обернулись. Огромная ледяная глыба оказалась големом, проснувшимся в крайне плохом настроении.

Разъярённый монстр схватил бедолаг за шеи и поднял над землёй. Одного задушил и швырнул в перепуганных археологов, другого сломал напополам и насадил на сталагмит.

— Там! — солдат с шотганом, увидев на втором ярусе ещё двух големов, закрыл собой президента и принялся стрелять.

Гектор уклонился от летевшей в него сосульки и всадил в башку ближайшего монстра всю обойму, но даже наполовину обезглавленный, громила продолжал движение.

— Жри, сука! — закрывший собой президента солдат отстегнул от пояса две гранаты и, разом выдернув из обеих чеки, кинул твари под ноги.

От взрыва казавшийся непобедимым гигант потерял ногу и завалился неподалёку от насыпи, сталактит рухнул прямо на его башку и раздробил её.

Успех в бою между военными и големами склонялся не в пользу первых. Монстры, замаскированные под глыбы, оживали один за другим, отламывали концы сталагмитов и метко бросали в людей. Когда очередной солдат поймал грудью острую сосульку и отлетел на несколько метров назад, Фоллер сжал кулаки и умоляюще посмотрел на хладнокровную Сиону.

Она будто ждала этого взгляда. Вены красными змейками проступили на её руках, отвратительно вздулись и вспыхнули огнём.

— Сила пламени, взываю к тебе! Инферно!

Энергия Чи сконцентрировалась на кончиках тонких пальцев и двумя плотными огненными струями полетела в големов, едва не подпалив волосы некоторым солдатам.

Медлительные монстры не смогли увернуться и всецело ощутили на себе силу Като. Ледяные тела быстро превратились в бесформенную массу и потекли, превращаясь в большие лужи.

Сиона подняла горящие руки над головой и резко их опустила, немного разведя в стороны. Вырвавшееся из них пламя покончило с остатками армии гигантов.

— Да! — радостно воскликнул стоявший на втором ярусе солдат, подняв над собой винтовку.

Его радость сменилась напряжением, когда в тоннеле кто-то зарычал. Обернувшись, мужчина выстрелил в темноту и прислушался, держа палец на спусковом крючке.

— Что там? — спросил его Гектор, неспешно поднимаясь на насыпь.

— Уже ничего. — Солдат расслабился и опустил оружие.

В этот момент из тоннеля на него накинулось покрытое белой шерстью большое обезьяноподобное существо. Длинные острые клыки вцепились в шею и вырвали кусок мяса.

Военные снова открыли огонь, но тварь была проворнее них. Она рванула в сторону другого тоннеля.

— Что ещё за горилла тут? — Гектор быстро сменил магазин и продолжил стрелять.

— Ледяная пещера — дом для сынов снегов, а мы сейчас в его центре, — сказал один из археологов. — Нужно убираться отсюда, иначе…

Рёв обрушился на барабанные перепонки участников экспедиции, те подняли головы и, к своему ужасу, увидели множество разъярённых монстров на каждом ярусе.

Сыны снегов были мускулистыми, имели длинные передние лапы, на их башках, напоминавших медвежьи, росли два небольших рога. Грозный оскал не оставлял у людей сомнений, что бой продлится до последней капли их крови.

— Все за мной! — скомандовала Сиона, выпустила в прыгнувшего сверху монстра огненный шар и побежала по насыпи. — Прикрывайте президента!

Сыны погнались за людьми, не боясь ни магии, ни пуль, ни гранат. Они были очень быстрыми, ловкими и сильными.

Преодолеть двести метров до тоннеля, в который стремилась Като, оказалось непростой задачей. Монстры заставали солдат врасплох, набрасываясь на них из тёмных углублений в стенах и спрыгивая с верхних ярусов. Ножи и шотганы в ближнем бою не помогали против первозданной ярости, заключённой в непробиваемых мышцах и острых когтях. Хозяева пещер раздирали профессиональных военных, как тигры дерут беспомощных ягнят.

Оттолкнув Фоллера к стене, Мидера нашпиговал свинцом очередного сына и сменил винтовку на два пистолета.

— Держитесь за мной, господин президент!

— Господи… — едва не схватился за голову Джон, с ужасом глядя на то, как быстро гибнут его люди.

— Быстрее! — Гектор кивком позвал президента за собой и прострелил ещё пару уродливых голов.

Сиона поджарила бежавших к ней монстров огненной волной, запустила в очередного особенно настойчивого преследователя пылающий шар и забежала в тоннель. Выставив вперёд руку, она ухмыльнулась — до храма оставалось всего ничего. Като встала на колени и приложила ладони к обледенелому грунту. Её глаза запылали огнём, вены на лице превратились в яркие прожилки магмы. Произнеся что-то невнятное грубым голосом, она поднялась и приказала:

— Уходим!

Вопросы никто задавать не стал, да и времени на них не было: к тоннелю стремительно приближалась новая толпа сынов.

Двигаясь в полумраке, участники экспедиции услышали сзади взрыв. От ударной волны ледяные сталактиты опасно затрещали. Пришлось людям убегать из опасного места сломя голову. Гигантские сосульки срывались с потолка, врезались в землю, с грохотом разваливались, разбрызгивая вокруг себя острые осколки. Раненные в битве с монстрами солдаты теряли последние силы, падали, звали на помощь, но на них в панике и хаосе просто не обращали внимания. Те, кто был в состоянии бежать, просто убегали, заботясь только о себе.

Фоллер выскочил из тоннеля за пару секунд до его обрушения, оглянулся и увидел пригвождённого к земле солдата. Несчастный, истекая кровью, тянул руку и дрожащими губами пытался что-то сказать. В его глазах президент видел невыносимую боль…

* * *

Джон, которому неделю назад стукнуло двадцать пять, вошёл в комнату к больной матери и сел возле её кровати на стул. Шторы на окнах были задёрнуты, но тусклый ночник, стоявший на прикроватном столике, освещал бледное лицо женщины.

— Здравствуй, родной, — мать положила худую ладонь на колено сына. — Как у тебя дела?

— Всё хорошо, мама, — Фоллер погладил её по руке и тепло улыбнулся. — На следующей неделе я выхожу на стажировку в администрацию центрального округа Спейстауна.

— Значит, ты твёрдо решил пойти в политику?

— Пора сделать наш мир лучше. У меня полно интересных идей. Я продолжу дело отца и обязательно достучусь до президента.

— Ты выбрал трудный путь. Борись до последнего, и у тебя всё получится. Жаль, что меня уже рядом не будет.

Фоллер чувствовал, как дрожит материнская рука, видел, как тяжело вздымается её грудь.

— Прекрати, — сдержав слёзы, попросил он. — Ты ещё так молода. Мы вместе справимся с этой бедой.

— Спасибо, — мать постаралась улыбнуться, но вместо этого скривилась, почувствовав сильную боль.

— Что с тобой? — Джон подскочил со стула. — Плохо?

— Давит… в груди, — еле слышно простонала мать.

В её глазах он прочитал короткое, но искреннее «Прости меня». Это был взгляд человека, смирившегося со смертью.

Женщина страдала оттого, что больше не сможет поддержать сына в трудную минуту, не разделит с ним радость, не обнимет крепко и не скажет «Люблю тебя». Слабость всё сильнее охватывала её, тело будто превращалось в камень.

— Я сейчас! — Фоллер бросился в другой конец комнаты к полке с лекарствами. — Мам, я нашёл! — Но, вернувшись к матери, он увидел её застывшие глаза.

Ладонь разжалась, и бутылёк с таблетками разбился возле ног на мелкие осколки.

— Мам… — Фоллер потормошил мать за плечо. — Мама!

Но ответил ему лишь дождь, звонко забарабанив по стеклу. С каждой секундой он становился сильнее, в небе над дальней окраиной Спейстауна полыхнула молния и почти сразу же прогремел гром.

Упав на колени возле кровати, Джон сжал простынь и заплакал. Его слёзы падали на руку мёртвой матери и скатывались в её раскрытую ладонь. Он мечтал показать ей новый мир, где политики станут настоящими слугами народа, прекратят душить непомерными налогами, будут заботиться о детях и стариках и отвечать перед законом как и все. Пусть мечта и детская, но отступать от неё он не намерен, особенно теперь.

Взяв покрывало, Фоллер подошёл к высокому зеркалу, чтобы накрыть его, и увидел в отражении позади себя маму: красивую, пышущую здоровьем. Она легонько коснулась его волос, кротко улыбнулась и растаяла, как дым.

— Ему уже не помочь, — слова Сионы вернули президента в реальность. — Нужно двигаться дальше.

— Мы потеряли столько людей… — тяжело вздохнул Джон. — Как я буду смотреть в глаза их родным?

— А зачем вам с ними встречаться? — Като с абсолютным безразличием взглянула на труп. — Отошлёте цветочки с сопливыми письмами, а на их счета в банках бросите по сто тысяч гайлей.

— Ты точно чудовище. — Фоллер в очередной раз сжал кулаки и вспомнил слова Вондерланда.

Хотелось достать пистолет и продырявить девушке голову, но без неё экспедиции не попасть на остров. Джон всегда считал беспомощность самым отвратительным и невыносимым чувством — оно запирает в маленькой клетке, выбрасывает ключ от замка и позволяет лишь смотреть на жизнь через толстые прутья. Казалось бы, президент способен контролировать всё, но…

— Спасибо за комплимент, — просто ответила Като, неспешно подошла к ледяной глыбе и посмотрела на своё отражение.

— У нас проблемы, — доложил Гектор, указав на длинные ромбические кристаллы кровавого цвета, росшие из стен тоннеля.

— Поэтому нас тут и много. — Сиона, продолжая любоваться собой, поправила чёлку, платье на плечах, опустила руку к рубину. Создавалось впечатление, что она готовится к выходу в светское общество.

— Что вы хотите этим сказать? — занервничал Мидера.

— Легенду о появлении этих кристаллов знаете? — Като проигнорировала Гектора и повернулась к археологам.

— Я читала о них, — ответила девушка в больших очках. — В далёком прошлом сёгуны и короли сражались за территории, оставляя за собой кровавые реки и тлеющие угли. У подножия гор Монтего прогремело одно из самых кровопролитных сражений, унёсшее сотни тысяч жизней. Колдуны из уничтоженной армии перед смертью сказали: «Кровь наша, что впиталась сегодня в мать Гайю, обратится против вас. Мы будем жить вечно, забирая у ваших потомков то, что вы забрали у нас». С тех пор в пещерах Монтего растут завораживающие взгляд красные кристаллы. Они необычайно красивы, но за несколько минут способны превратить приблизившегося к ним человека в высохший труп.

— А знаете, что энергия кристалла направляется лишь на одно живое существо?

— Даже не думай! — Фоллера тряхнуло от злости, когда он понял, к чему клонит Сиона. — Мои люди не сдвинутся с места ни на шаг! Никто собой жертвовать не будет!

— Давайте просто уничтожим эту дрянь, — предложил Гектор. — У нас полно оружия.

Като молча направила руку в сторону ближайших кристаллов и выпустила из неё огненный шар.

— Вот и всё! — обрадовался Мидера, увидев красные крошки на земле.

— Ты, — Като указала на бородатого археолога, — подойди к останкам.

Мужчина пожался в нерешительности, но всё же исполнил приказ вице-президента. Развернувшись к отряду, он спросил:

— И что дальше?

Почувствовав слабость в ногах, он посмотрел вниз и увидел, как от крошек поднимается еле заметный розовый дым.

— Какого чёрта⁈

Като лишь злобно скривила губы:

— Даже будучи растёртым в порошок, кровавый кристалл продолжает источать энергию смерти.

— Быстрее назад! — приказал археологу Фоллер.

— Не могу, — сделав несколько шагов, мужчина упал на землю. — Ноги… они как будто свинцом налились. Помогите мне! Эта дрянь не даёт пошевелиться!

Дым накрыл бедолагу бледной вуалью, не оставив ему и шанса на спасение.

— В первую очередь у жертвы нарушаются функции опорно-двигательного аппарата, — Като говорила размеренно, с удовольствием глядя в испуганные глаза солдат.

— Да помогите мне, мать вашу! — Археолог перестал чувствовать руки, а затем с ужасом заметил, как синеет и сморщивается на ладонях кожа. — Нет! Пожалуйста, нет!

Дым покраснел, словно налился кровью. В нём отчётливо проявились лишённые кожи лица — наверное, тех самых колдунов, убитых в далёком прошлом. Они извивались, ехидно скалились и, казалось, вот-вот рассмеются.

— Сейчас у него высохнут глаза, а потом и все остальные органы, — Като хладнокровно смотрела на мужчину, как на подопытную крысу. — Ужасная смерть.

Археолог что-то неразборчиво прохрипел и окончательно превратился в синюшный труп. Нижняя челюсть съехала, придав иссохшему лицу омерзительный вид.

— Получается, что нам придётся бежать через тоннель, сгруппировавшись, — Гектор вспотел вплоть до ногтей. — Но даже в этом случае повезёт половине.

— Слабые принесут себя в жертву, сильные доберутся до храма, — Сиона нахмурила брови и оглядела армию. — Вы знали, на что шли. Отступление будет приравнено к предательству. — В её ладони вспыхнул огненный шар. — Не советую злить меня.

— Побежим налегке, — распорядился Мидера. — С собой берём только пистолеты, ножи и гранаты.

— Вам лучше остаться, господин президент, — обратилась к Фоллеру Като. — Ваше стремление быть со всеми наравне впечатляет, но вы не выдержите этот забег. Возьмите пару-тройку солдат и разбейте лагерь. А мы найдём анкх.

Джон схватился за голову в раздумьях. Впереди ярко горели кровавые кристаллы, распространяя вокруг себя зловещее алое марево, а позади грозно ревело звериное эхо. Раненые однозначно не доберутся до храма, но Сиона всё равно отправит их на верную смерть. Как помочь? На ум пришло лишь одно решение.

— Хорошо, я останусь здесь вместе с ранеными, — дал ответ Фоллер.

— Но в случае нападения сынов они не смогут защитить вас, — поспорил Мидера. — Вы ставите свою жизнь под угрозу.

— Она под угрозой с момента, как я вошёл в этот лабиринт. В храме понадобятся лучшие бойцы, а не калеки. Думаю, тут нечего больше обсуждать.

— Как вам будет угодно, — Мидера учтиво поклонился и посмотрел на Сиону. — А что насчёт вас, госпожа?

Като не стала утруждать себя ответом и двинулась по тоннелю, смотря чётко вперёд. Гектор и Джон, перекрикивая друг друга, просили её вернуться, но она не остановилась.

Лицо вице-президента напоминало в этот момент безжизненную маску, сияние кровавых кристаллов отражалось в ледяных глазах. Туман, что совсем недавно убил археолога, покорно расступился перед ней, как простой люд перед делегацией знати.

— Как⁈ — не верил глазам Фоллер.

Гектор смотрел на Като как фанатичный нумизмат на старинную блестящую монету, а его зрачки расширялись, жадно поглощая радужку. Проступивший на всём лице пот стекал к приоткрытым губам.

— Какая грация! Какая сила! — шептал он голосом безумца…

* * *

Гектора смолоду привлекали властные и успешные люди. В школе это был одноклассник, сколотивший банду отъявленных хулиганов; в университете — заведующий военной кафедрой, затыкавший рты преподавателям и студентам одним лишь взглядом; в армии — Волтер Коулер, служивший в то время в звании командира роты спецназа. Каждому из них Мидера навязывался в друзья, ища общие темы для разговоров или просто подхалимничая. Он мечтал раскрыть их секреты, заполучить поддержку, коснуться хотя бы мизинцем сладкого плода, называемого успехом, но всегда оставался с носом.

Вместо того чтобы менять отношение к жизни, Гектор утопал в жалости к себе, а успешных людей, включая Волтера Коулера, взявшего его в свою археологическую команду, завистливо называл везунчиками.

Войдя в кабинет, Мидера встал напротив стола и посмотрел на вице-президента Като, неспешно листавшую какие-то бумаги. Волнение било через край, и Гектор спрятал трясущиеся руки за спину. Надо было поздороваться и поклониться, но тело не слушалось, а рот как будто зашили невидимой, но очень прочной нитью.

— Обычно простые люди не удостаиваются аудиенции, — холодно сказала Сиона, не отрываясь от занятия.

— Простите… г-госпожа вице-президент, — выдавил из себя Гектор. — Меня зовут…

— Обойдёмся без лишних слов, Гектор Мидера. — Сиона убрала бумаги в сторону и взглянула на мужчину.

Такого властного взгляда Гектор не видел ещё ни у кого — он пробирал до мурашек, но при этом заставлял сердце быстрее биться от восхищения.

— Откуда… вы меня знаете?

— Ты пришёл с просьбой или допрашивать меня? — Сиона сердито постучала пальцами по столу. — У тебя минута, не более.

— Простите, — Гектор неожиданно для себя рухнул на колени и склонил голову. — Я до сих пор не верю своему счастью: вы, прекрасная девушка и мудрая правительница, удостоили вниманием простого археолога.

— За красивые слова, так и быть, добавлю ещё минуту, — ухмыльнулась Като и вышла из-за стола. — Встань и говори, с чем пришёл. Быть может, сегодня твой счастливый день.

— Я слышал, вы готовите экспедицию для поиска Небесного анкха, — Мидера послушно поднялся, но взгляд предпочёл отвести в сторону. — Могу ли я… отправиться с вами?

— А на что ты готов ради этого? — Като обошла археолога вокруг, разглядывая его с ног до головы.

— Я… — Мидера замолк, едва губы вице-президента замерли в сантиметре от его уха.

— Не говори, а лучше покажи.

Голос Сионы в эту минуту был сладок, как мёд, и тих, как шелест листьев на ветру. Гектор ощутил неукротимое желание исполнить любую просьбу Като не задумываясь. Посмотрев в её глаза снова, он с головой погрузился в бездонный омут.

— О, да, — Сиона наблюдала, как увеличиваются зрачки Мидеры. — Честолюбие, граничащее с тщеславием… От одной только мысли о карьерном росте и славе твоё сердце колотится, как бешеное. Сколько же в тебе страстей! Я обожаю таких людей. Думаю, от тебя будет польза.

— Спасибо, госпожа. — Мидера, будь он собакой, наверняка бы завилял хвостом. — Обещаю, вы не пожалеете.

— Я знаю это. — Сиона погладила мужчину по голове. — А теперь ступай домой и порадуй Кари хорошими новостями. С сегодняшнего дня ты главный археолог в моей экспедиции.

— Откуда вы узнали, как зовут мою жену?

— Иди, — повысила тон Като. — У меня полно работы.

Выйдя из кабинета и закрыв дверь, Мидера почувствовал жжение в глазах. Он подошёл к ближайшему настенному зеркалу и увидел в отражении своё исхудалое, исполосованное капиллярами лицо, красные белки и быстро пульсировавшие зрачки.

— Это я⁈ — в испуге Гектор ущипнул щёки, скулы и подбородок. — Что со мной, чёрт возьми⁈

Внезапно его отражение скривилось в похожей на оскал улыбке.

Раздался зловещий женский смех. Археолог нервно огляделся, думая, что за ним кто-то наблюдает, но холл был пуст. Он снова взглянул в зеркало, но, к изумлению, не увидел ничего странного.

«Похоже, я сильно вымотался, — решил Мидера. — Надо хорошенько выспаться, а то так и будет чудиться всякая чертовщина».

Всю дорогу до лифта он не мог выбросить из головы властную и красивую Сиону Като. Даже на жену он не смотрел с таким восхищением. Вице-президент за пару минут дала ему реальный шанс сделать себе имя, и не дай бог кому-то теперь встать на его пути!

— Ты знаешь, что делать дальше, — прозвучал голос Като в голове Мидеры.

Гектор закрыл глаза и перенёсся на безлюдный песчаный пляж, на котором стояла молодая длинноволосая девушка и что-то весело кричала под убаюкивающий шум волн. Это была его супруга Кари. Руками она манила его к себе…

— Он ждёт вас… Он исполнит все ваши мечты… Найди анкх!

Галлюцинация испарилась, забрав с собой страх и остатки человечности Гектора.

— Господин Мидера, вы уверены, что нам стоит… — взглянув на труп напарника, один из археологов боязливо шагнул назад.

— Неподчинение повлечёт серьёзные последствия для вас и ваших семей, — голос Гектора приобрёл жёсткую, холодную интонацию. Даже у Фоллера побежали от него мурашки. — А теперь пошли! — он угрожающе достал из кобуры пистолет.

Отряд, осознавая безвыходность положения, бросился со всех ног вперёд. От сиявших кристаллов потянулись хищные лапы плотного тумана. Они впивались в людей и валили их с ног. Несчастные лишь сдавленно вскрикивали и, корчась в предсмертных судорогах, становились мумиями с застывшими на изуродованных лицах гримасами боли.

Гектор смотрел красными, как раскалённые угли, глазами, нервно переводил ствол с одного мешкающего солдата на другого. Голос Сионы эхом стучал о стенки черепа, и неукротимая волна безумия всё сильнее окутывала разум главного археолога.

«Я должен, должен, должен… — думал Мидера и толкнул попытавшуюся отступить девушку-археолога прямо на кровавый кристалл. — Не умру… Не хочу… Вернусь…» Он выстрелил под ноги одному солдату, заставив его шевелиться. Бедолага не пробежал и ста метров — почти сразу же упал, обездвиженный опасной дымкой.

Один за другим люди умирали в муках, а Гектор ступал по мумиям погибших, как по ковровой дорожке.

Когдавпереди показалось высокое серое сооружение в форме пирамиды, Гектор снова услышал в голове высокомерный голос Сионы:

«Слабым не место в раю, слабые должны стать пищей…»

Безумие застыло на лице Мидеры уродливым оскалом. Он, словно робот, уверенно двигался к храму.

«Сильные рождены править…»

Главному археологу мерещились яркий свет анкха и руки Сионы, манившие к себе лёгкими движениями тонких пальцев.

«Слабые рождены беспрекословно служить…»

— Я сильный, госпожа… Я сильный! — Гектор подстрелил слишком прыткого солдата, чтобы «скормить» его кристаллу и беспрепятственно преодолеть последний сложный участок тоннеля.

«Вот она… гармония…»

Зрачки Мидеры закатились, оставив между веками пустые белки с пятнами кровоизлияний. Чем дольше смеялся голос Като, тем сильнее на теле археолога вздувались вены, превращая его в зомби из фильма ужасов.

Храм Монтего частично покрылся толстой ледяной коркой, а его вершина вонзилась в потолок пещеры. Выгравированные на серых стенах иероглифы пульсировали тусклым синим светом, а массивную двустворчатую дверь из камня украшал барельеф с изображением девушки-ангела с расправленными крыльями.

Увидев, что кожа на руках приобрела естественный цвет, а вены исчезли, Гектор немного успокоился, посмотрел на своё искривлённое отражение в сталагмите и поднялся по высоким ступеням к Сионе и выжившим в смертельном забеге.

— Мы уже проделали большой путь, но расслабляться рано, — обратилась Като к ним. — Уверена, этот храм полон сюрпризов, большая часть которых вряд ли придётся нам по нраву. Нужно держаться вместе, и тогда анкх обязательно будет нашим.

— А как мы вернёмся? — спросил один из археологов. — Кристаллы убьют нас.

— Не стоит по этому поводу переживать. Тех, кто выйдет из храма живым, я выведу из лабиринтов Монтего.

— Что с вами, господин Мидера? — солдат на лестнице обратил внимание на изнеможённого Гектора. — Я слышал выстрелы. Что случилось?

— Ничего, — отмахнулся Мидера. — Померещились демоны.

— Вы уверены, что с вами всё в порядке?

— Отвали! — рявкнул Гектор. — Лучше открой чёртову дверь!

— Уже пытались, — ответил другой солдат. — Она не поддаётся.

— Вы можете что-то сделать магией? — поинтересовался Мидера у Сионы.

— Боюсь, что нет, — покачала головой та. — Энергия храма полностью блокирует мою силу.

— Тогда что нам делать?

— Ты здесь главный, вот и решай проблему. — Глаза Като недобро сверкнули.

Мидера судорожно сглотнул, но вязкая слюна превратилась в ком и застряла в горле.

— Я… уяснил, госпожа, — прохрипел он. — Я всё сделаю.

Около часа отряд осматривал каждый камушек, но безрезультатно. По недовольному лицу Като Мидера понял, что времени у него осталось немного. Страх заставил шевелить извилинами быстрее, и тогда он внимательно изучил иероглифы на стенах. Перерисовав их в блокнот, он на какое-то время задумался и внезапно восторженно закричал.

— Что там у тебя? — спросила изрядно уставшая ждать Като.

— Эти иероглифы складываются в другие. — Гектор дал блокнот вице-президенту. — Если их прочитать, то получится «Est deus in nobis», что означает «Есть в нас Бог».

— Молись, чтобы твои каляки помогли попасть в храм. — Сиона бросила блокнот, одёрнула платье и направилась к двери. Встав напротив барельефа, она расставила руки в стороны и громко, чётко произнесла: — Est deus in nobis!

Створы с надсадным скрежетом распахнулись внутрь, и члены экспедиции ступили в широкий коридор, стены, пол и потолок которого украшали затейливые орнаменты, источавшие волшебный лазурный свет. Ещё большей загадочности храму придавали статуи ангелов, в чьих протянутых вперёд ладонях горело изумрудное пламя.

— Госпожа? — увидев, что Като, сморщившись, медленно отступает, Гектор, как послушный пёс, поспешил к ней. — Вы в порядке? Что там?

— Мерзкая сука! — лицо Сионы перекосило от боли, а сама она упала на пол и скорчилась в неестественной позе, напугав всех до полусмерти.

Мидера не мог поверить: могущественная вице-президент стала жертвой неведомой силы. Кто же построил этот храм? Судя по гневному выкрику, Като знала ответ.

— Будь ты проклята! — проревела Сиона, видя, как грубеет и чернеет её кожа. Она дёргалась, как эпилептик в припадке, и иссыхала на глазах Мидеры.

Он не мог допустить, чтобы его сказка о счастливой жизни закончилась, так и не начавшись, и приказал мужчинам немедленно вынести Като за пределы храма.

От стонов и душераздирающих криков вице-президента содрогалась вся пещера. Некоторые сталактиты треснули, обрушились и едва не прибили людей.

Положив Сиону на нижнюю ступень, военные с нескрываемым удивлением наблюдали, как её кожа принимает естественный цвет. Не прошло и минуты, как Като, снова живая и здоровая, предстала перед довольным собой Гектором.

— Рад, что вы в порядке, госпожа. — Мидера опустился на одно колено и склонил голову.

— Многие отдали бы всё, лишь бы увидеть, как я корчусь в предсмертных муках, но ты спас мне жизнь. — Сиона погладила Мидеру по волосам. — Я рада, что всё-таки не ошиблась в тебе. Ты достанешь мне анкх.

— Конечно, госпожа, — покорно ответил Гектор.

В эту секунду он почувствовал на себе колкие, наполненные ненавистью и презрением взгляды солдат. В его голове снова зазвучали голоса, насмешливые, критикующие, оскорбляющие.

«Вы просто завидуете мне, вот и всё, — подумал Гектор и ухмыльнулся. — Я стану самым известным археологом на планете, и никто мне не помешает».

Он стоял перед Като, будто рыцарь, приносящий обет верности. Его уши заложило от сладких женских речей, глаза окончательно застлала гордыня, а жадность опухолью въелась в мозг. Страсти изъедали душу археолога, как голодные черви, окончательно и бесповоротно превращая его в живого мертвеца.

[1] Сталактит — натечное минеральное образование (чаще известковое), свешивающееся в виде сосульки с потолка пещеры.

[2] (лат) Чужие пороки у нас на глазах, а свои за спиной.

[3] Дисторшн — звуковой эффект, достигаемый искажением сигнала путём его «жёсткого» ограничения по амплитуде, или устройство, обеспечивающее такой эффект.

[4] (лат) Ничтожный, жалкий, слабый.

[5] Наст — плотная корка снега на поверхности снежного покрова.

[6] Сталагнат — образование в виде колонны, возникающее в пещерах при соединении сталактита и сталагмита.

[7] Сталагмит — натёчное минеральное образование, растущее в виде конуса или столба со дна пещеры.

Глава 14 Плач Гайи

Стемнело. Сазуки и остальные шли по узкой тропе, петлявшей по заросшему метровым бурьяном полю. При каждой вспышке молнии они видели тяжёлые тучи. Чтобы команда не угодила в овраг или не подверглась внезапному нападению монстров, чародейка Анэ создала в воздухе рыжие огоньки.

Усталость отпечаталась на лице каждого, но гром, похожий на разъярённый рёв чудища, и сильный ветер, бивший в спину, заставляли упорно идти вперёд.

Услышав от Сазуки о приближении к дождливой зоне, студентки занервничали. Анэ засмеялась, в очередной раз упрекнула их в слабости и напомнила, что дальше будет ещё сложнее. Получив отказ на просьбу отдать ей карту, Матзумото ухмыльнулась, скрыв раздражение.

Хотелось где-то укрыться, но вокруг простиралось лишь поле. Обречённо вздыхая, друзья шли навстречу непогоде.

Чен прижал к себе напуганную Зико и одарил улыбкой. Он не знал, что ждёт впереди, но был абсолютно уверен, что защитит от любой напасти и её, и остальных.

— Может, взять тебя на руки? — предложил подруге Чен.

— Я… — Зико зарумянилась и даже предалась фантазии, но, почувствовав на шее холодное дыхание Лин, быстро пришла в себя. — Не переживай, у меня сильные ноги.

— А наш полумаг старается быть джентльменом, — поделилась Анэ с Сазуки. — Тебе не помешает поучиться у него.

— В каком смысле? — Сазуки вздёрнул бровь и посмотрел в хитрое лицо чародейки.

— Ну… вдруг я подверну ногу или израсходую всю энергию Чи? Кто обо мне тогда позаботится? — Матзумото подмигнула наёмнику и поправила берет. — Даже сильным волшебницам нужен рыцарь.

Сазуки хотел ответить резко, но вместо этого спрятал взгляд:

— Боюсь, я из другой сказки.

Анэ тихо хихикнула, взмахом посоха отправила огоньки чуть вперёд и повернулась к Лу и студенткам:

— Вы не на шопинге, дорогие. Ускорьте шаг.

— Я ног не чую. — Лин остановилась отдышаться.

— Слабенькая нынче молодёжь пошла, — с наигранным разочарованием выдохнула Матзумото.

— Ты не была в особняке Коулера, — проворчала Митоку. — Те люди, что убили Билла и Волтера, просто звери в человеческой шкуре. Будь я слабой, сейчас уже была бы дома.

— Уверена, я бы всех спасла, а злодеев превратила в угольки.

— Не переоценивай себя.

Анэ раздражала Лин, но не только заносчивостью, а потому что считала её, Зико и Морриган обузой. Но если задуматься… может быть, она права. Чен отлично дерётся, Сазуки виртуозно владеет катаной, а Матзумото, если верить словам Ника Теса, лучшая чародейка огня. А что умеют они — студентки ТУСа? Ответ был очевиден и уверенности в себе не прибавлял.

Молния ломаной стрелой разрезала небо, а гром шарахнул так, что Лин с перепугу закрыла голову руками. Маленький дождик перешёл в ливень, за секунды превративший одежду в мокрое тряпьё.

— Вот это погодка! — улыбнулась промокшая до нитки Морриган.

— Уже три года этот лес притягивает к себе тучи со всей планеты, — сказал Сазуки, стараясь перекричать шум ветра и ливня.

— Теперь понятно, почему в Спейстауне дожди стали реже, — с лёгкой грустью вздохнула Ханзо.

— Что же произошло с местным климатом? — Лин погрузилась в раздумья и чудом не споткнулась о торчавшую из земли корягу.

— Не знаю, — признался Нагинава, — но, может быть, в дремучих чащобах мы найдём ответ на этот вопрос.

Добравшись до леса, искатели острова остановились — их насторожил громкий гул, доносившийся из дебрей. Его можно было сравнить с рёвом монстра-великана, звуком тысячи труб и хрипом гигантских динамиков.

— Что за чертовщина? — Сазуки пристально вгляделся в лесной мрак.

— Я туда не пойду. — Зико попятилась, но поскользнулась в грязи и потеряла равновесие.

— Держись! — Чен вовремя подхватил Токугаву.

Зико посмотрела на друга и покраснела. Ей захотелось побыть в его сильных и нежных руках ещё немного, но новый, пробиравший до костей гул не позволил романтичному моменту продлиться.

— Даже если там живёт самый страшный демон, я не дам тебя в обиду, — ласково пообещал Чен.

Путешественники вошли в таинственный лес, совершенно не подозревая, что за ними уже следят.

Лес вечных дождей представлял собой мрачное и страшное место, спрятавшееся от лучей Тауроса под навесом из туч. Частые дожди за три года размыли почву и местами превратили её в непроходимое болото. Земля поглощала воду, но всё равно повсюду образовались глубокие смрадные трясины, с непомерным аппетитом сжиравшие всё, что в них попадало. Вместо пения птиц — лишь унылое завывание ветра. Утробный рёв болота, шелест дождя, треск молний и раскаты грома — всё вместе звучало странно, ни на что не похоже. Среди людей ходили слухи о рокочущих в дебрях демонах. Многие путешественники пытались опровергнуть эту байку, но из лесной глуши никто из них так и не вернулся.

Звериную тропу, причудливо петлявшую среди бурелома, размыло. Под ногами всё хлюпало и чвакало. Болотистые участки приходилось преодолевать, прыгая по поваленным деревьям.

— Какое отвратительное место, — сморщилась Лин, взглянув на гнившего в грязи вепря.

— Ты лучше под ноги смотри, — посоветовал Сазуки. — Если угодишь в трясину, твой труп никто и никогда не найдёт.

— Спасибо за предупреждение, — нервно передёрнулась Митоку и прижалась к плечу Морриган.

— Не верю, что когда-то этот лес был красивым. — Анэ первая прыгнула на ствол поваленного дерева, чтобы пересечь по нему очередной болотистый участок.

— Мне отчётливо помнятся дни, проведённые здесь с дедушкой, — с ностальгией вздохнул Сазуки, оглядев скрюченные, будто в спазмах, деревья. — Мы устраивали пикники, собирали ягоды и дышали чистым воздухом. Тогда пахло цветами и травами, а не воняло, как у зомби изо рта.

— Волтера Коулера не вернуть, но, может, есть способ возвратить лесу былую красоту… — Зико запрыгнула на бревно и схватилась за длинную ветку ближайшего дерева.

— И как мы это сделаем? — поинтересовалась Морриган.

Анэ ступила на огромный пень, а с него на землю, после чего повернулась к остальным:

— Чен поможет.

— Я⁈ — Лу чуть не упал с бревна. — Что ты задумала?

— Можешь повелевать ветрами?

— Ну-у…

— Так и знала, — Анэ изобразила на лице скуку и махнула на парня рукой, — ты мне не ровня.

— Да неужели? — Оказавшись рядом с чародейкой, Чен принял боевую стойку. — Поединок?

— Дешёвый выпендрёж, — холодно прокомментировала предложение Матзумото. — Ты всегда такой петушок или только перед Зико?

Глаза Чена забегали:

— Не понимаю, о чём ты.

— Лучше разгони тучи над лесом, иначе я окончательно разочаруюсь в тебе и скажу Зико, что ты слабенький маленький мальчик.

— О чём болтаете? — К друзьям присоединилась Токугава.

Анэ даже не дала открыть каратисту рот:

— Чен сказал, что разгонит тучи магией.

— Ого! — Зико вцепилась в плечи друга, в её глазах загорелись звёздочки. — Ты это сделаешь?

Чен понял, что отказывать нельзя — хитрая чародейка умело его подставила. Попросив всех где-нибудь укрыться, он возвёл руки к небу и громко произнёс:

— Собирайтесь, шальные ветра! Летите ко мне, дети небесные! Разгоните эти мрачные тучи, чтобы утром Таурос вновь засиял над лесом!

Вокруг Чена образовался вихрь. Он разрастался всё больше и больше, собирая в кольцо дождевую воду, мелкие камни и ветки. Деревья покорно склонили перед ним тяжёлые мокрые кроны, а сорвавшиеся с них листья завертелись в безумном хороводе. Лу взмахнул руками и отпустил созданный им смерч в небо. На глазах путешественников буйные воздушные потоки раздвинули серую завесу, как театральные кулисы, выпустив на сцену сотни звёзд.

Внезапно Чен почувствовал сильное головокружение и потерял над заклинанием контроль. Вихрь моментально стих, и тучи снова накрыли лес.

— Чен! — первой к другу подбежала взволнованная Зико. — Что с тобой?

— Перед глазами всё плывёт, — вяло ответил Чен и рухнул на землю.

— Маловато в тебе энергии Чи, герой, — сообщила обессиленному другу Анэ. — Увы, тучки тебе не по зубкам. — Она извлекла из орба бутылочку с тягучим красным веществом.

— Это что за гадость? — скривила мину Лин.

— Гадость слетает с твоего языка, — последовал ехидный ответ от Матзумото, — а у меня в руке эфир — лекарство, восстанавливающее Чи. Делается из энергетика и особых трав.

Морриган, поняв по лицу Лин, что та сейчас взорвётся, встала между ней и чародейкой:

— Ты сама его готовила?

— Каждый уважающий себя волшебник умеет варить зелья, — с гордостью произнесла Анэ и вынула пробку из бутылочки. — Нашему полумагу, похоже, до этого далеко, — посмотрев на Лу, она улыбнулась. — Не переживай, дружочек, сейчас я тебя быстро на ноги поставлю.

— Ты уверена? — Чен недоверчиво посмотрел на лекарство.

— Пей-пей, не бойся. — Анэ поднесла эфир к обсохшим губам каратиста.

Чен уловил приятный земляничный аромат и решился сделать глоток. Почувствовав прилив сил, без опасений всё выпил.

— Как ты? — спросила его Зико, всё ещё волнуясь.

Физически Чен чувствовал себя на все сто, но вот обида на собственную беспомощность ядом проникла в кровь. Голова под грузом вины опустилась, а руки повисли, словно атрофированные.

— Я-то в порядке, но вот тучи так и не разошлись. Я… слабак.

Сколько же книг по магии нужно прочитать? Сколько же ещё тренировок пройти, чтобы научиться преодолевать любые препятствия, справляться с любой задачей и не слышать эти «слабенький», «маленький» и тому подобные обидные слова?

— Тебя никто ни в чём не винит, — успокоил его Сазуки. — Мне вообще кажется, что магией тут ничего не исправить. Будь это так просто, лес давно бы исцелили.

Лу посмотрел на друга и в какой-то момент испытал зависть. Даже после смерти деда Нагинава держался уверенно и, казалось, готов был на любой подвиг, в его холодных глазах отсутствовали и страх, и сомнения.

Морриган огляделась и увидела неподалёку дерево с огромной кроной:

— Вон там можно переночевать.

— Кто со мной наперегонки? — Зико рванула с места.

— А почему бы и нет? — Чен принял вызов и побежал следом.

— Как дети, честное слово! — засмеялась Анэ.

Смотря на парочку, Морриган попыталась вспомнить, когда последний раз вела себя подобным образом. Она рано повзрослела, раздала игрушки сверстникам и погрузилась в домашний быт. В глазах окружающих Ханзо стала образцом уравновешенной девушки, готовой выслушать и помочь. При такой репутации возможно ли дурачиться? Разумеется, нет.

Вблизи дерево оказалось ещё огромнее. Обхватить его замшелый дуплистый ствол не смогли бы и десять человек, а под широкой плотной кроной уютно соседствовали папоротники, болотная ольха, клюква и грибы размером с тарелку.

— Неплохо бегаешь, — похвалил Токугаву Чен, отдышавшись. — Я мог и проиграть.

— Снова бы расстроился? — Зико, уставшая, но чертовски довольная, прислонилась к стволу.

— Проигрывать всегда тяжело, — признался Чен и отвернулся.

Зико очень хорошо его понимала, ведь в школе она регулярно участвовала в эстафетном беге и турнирах по теннису, но далеко не всегда занимала призовые места. Порой до заветной медали не хватало секунды или одного очка. В такие моменты ей становилось стыдно перед родителями, пока однажды вечером отец не рассказал дочери о своём пути к первому полёту в космос. Тогда-то Токугава и поняла, что не существует быстрых и лёгких побед, а выбранная дорога всегда извилиста. Иметь большие амбиции — хорошо, но без падений взлётов не бывает.

— Невозможно всегда и во всём быть лучшим, — подобрала слова Зико. — Я видела, как ты скуксился из-за туч — на тебе лица не было.

Чувство вины ослабило хватку на сердце Чена. Он благодарил хмурые небеса за то, что сейчас рядом с ним эта прекрасная девушка, которая, похоже, никогда не падает духом и заряжает энергией не хуже всякого эфира.

— Я понимаю, что осознание того, что ты лучший, притупляет боль, но не будь к себе слишком строг. — Зико подошла к другу сзади и положила руку ему на плечо. — После того случая с Шерил ты не позволяешь себе слабости, верно?

— А ты бы стала встречаться со слабаком? — Чен повернулся к Токугаве и посмотрел ей в глаза.

— К чему этот вопрос?

— Я… — Лу, увидев, что Зико смотрит на его губы, смущённо отвёл взгляд, — решил поинтересоваться, какие парни тебе нравятся.

— Почему бы не понять это самому? — не сдержалась от улыбки Токугава.

— Видимо, вы уже приготовили бутерброды, раз так мило воркуете. — Под крону забралась Лин с прижатой к животу рукой.

— Поесть не помешало бы. — Сазуки, приподняв низко нависшие над землёй ветви, пропустил вперёд Анэ и Морриган.

— Один момент, — Лу оживился и достал из орба часть купленного в Зеладане провианта. — Всем приятного аппетита.

Поев, друзья плотно прижались друг к другу, чтобы согреться, и не заметили, как уснули.

Сазуки открыл глаза и обнаружил себя на заднем сиденье автомобиля вместе с мальчишкой лет пяти. За рулём находился высокий мужчина в тёмной мантии, а компанию ему составляла длинноволосая женщина в хлопковом платье с широкими рукавами. Нагинава мог лишь крутить головой, поэтому разглядеть ему удалось только лицо ребёнка. Оно показалось ему очень знакомым. Ощущения опасности не было, наоборот, наёмник чувствовал тепло и спокойствие.

Машина, поднимая столбы пыли, ехала по бездорожью, иногда огибала мелкие овраги, валуны и деревья. На небе не было ни облачка, и лучи Тауроса медленно нагревали салон.

— Извините, кто вы и куда мы едем? — обратился Нагинава к водителю. — Что я здесь, чёрт возьми, делаю?

Ответа не последовало. Никто не обратил на парня внимания.

— Эй! — прокричал Сазуки. — Вы что, глухие?

И опять гробовое молчание.

«Что тут происходит? — наёмник не на шутку разволновался. — Они не слышат меня. Я что, призрак?»

— Сазуки, дорогой, ты не голоден? — вдруг спросила женщина.

— Да неужели? — выдохнул Нагинава, но, увидев, что незнакомка повернулась к ребёнку, обомлел.

Её румяное лицо светилось добродушием, зелёные глаза сверкали подобно изумрудам, а круглый подбородок украшала маленькая ямочка. Вытатуированное в центре лба цветущее дерево протянуло нижние ветви почти до висков, а корни пустило по обеим сторонам носа.

— Нет, мам, — ответил ребёнок. — Мы скоро приедем?

— Скоро, дорогой. Потерпи.

«Не понимаю… — Сазуки вытер бы вспотевший лоб, да руки не шевелились. — Неужели это… я?»

Машину сильно тряхнуло, и женщина перевела взгляд на водителя.

— Осторожнее, любимый. Понимаю, что ты хочешь покончить с этим быстрее, но не забывай — мы не одни.

— Прости, — ответил мужчина, продолжая смотреть вперёд. — Мы уйму времени потратили на поиски проводника. Надеюсь, он хорошо знает горы Монтего. В противном случае нас…

— Не переживай. — Женщина слегка коснулась пальцами плеча водителя, будто боялась, что тот отвлечётся от дороги.

— А как же Сазуки? В подземельях Монтего очень опасно.

— Мы справимся, верь мне.

«Это мои родители? — Сазуки начал вспоминать. — Дедушка рассказывал об ужасной аварии у гор Монтего».

Пот струился по его щекам, а сердце готовилось выскочить из груди.

— Нет! — закричал Нагинава. — Мама, папа, прошу, поворачивайте! Не нужно туда ехать! — он дрожал от напряжения.

На крики никто не реагировал, но наёмник продолжал рвать глотку, надеясь на чудо.

Сердце сковала щемящая боль. Слёзы текли из красных глаз и, оставляя на горевших от гнева щеках мокрый след, падали на резиновый коврик. Спасший сотни жизней Сазуки сейчас не мог сделать ничего, чтобы защитить самых дорогих ему людей.

Сон путешественников прервал протяжный гул, эхом прокатившийся по всему лесу. Темнота наступала со всех сторон, и Анэ снова прибегла к магии — огненные светлячки разлетелись во все стороны и отогнали мрак.

Сазуки достал из ножен катану, покрутил головой: с кем — или чем? — придётся сражаться? Какой силой должен обладать враг, способный издавать такие звуки?

— Откуда идёт гул? — спросила напуганная Лин.

— Отовсюду, — ответил Нагинава, сам не понимая, что происходит. — Кажется, этот звук издаёт сам лес.

— Но разве такое возможно? — недоумевал Чен.

— А это мы сейчас проверим, — и Сазуки вонзил в ствол катану.

Дождь полил стеной, будто кто-то, сидя на тучах, опрокинул гигантский резервуар с водой. Остервенелый ветер трепал крону дерева, земля дрожала так, что путешественники едва стояли. Таинственный гул усиливался и походил на слившиеся воедино болезненные вопли всех живых существ на планете.

Зико случайно коснулась большой ветки и с удивлением обнаружила, что та вибрирует, как старая машинка для стрижки.

— Помните, я говорил, что Гайя живая? — Сазуки окинул всех хмурым взглядом. — То, что мы сейчас слышим, — её стон.

— Никогда бы не подумала, — откликнулась Лин.

— Люди о многом не думают. — Опуская катану в ножны, Сазуки куда-то смотрел сквозь ливень. — Сливая в реки производственные отходы, убивая животных, вырубая леса, мы плюём на страдания природы. Гайя много сделала для нас, а чем мы ей отплатили?

— Изуродовали её, — тяжело вздохнула Лин.

Анэ всю дорогу думала, что Сазуки замкнутый, чёрствый человек, уважающий лишь своё ремесло. Услышав от него такую речь, взглянув на его дрожавшие от напряжения скулы, она приятно удивилась. Возможно, за холодным взглядом скрывается ранимая, чуткая душа.

Путешественники молчали. Этот болезненный и душераздирающий зов о помощи напомнил, что они — часть общества, погрузившегося в бесконечную жестокую гонку за властью и богатствами.

Морриган часто чувствовала тоску и одиночество, когда небо над Спейстауном затягивалось тучами и на людей обрушивался тяжёлый дождь. После слов Сазуки она окончательно поняла, что природа, как и человек, может переживать и страдать. Слёзы — это та же самая вода, так почему дождевые капли не могут быть слезами матери Гайи? Ханзо любила дождь за то, что он чётко отражал её душевное состояние. Гайя, как и она, живёт, подстраиваясь под общество, но оно всё равно делает больно. В мире столько притворства и зла, что одиночество — это высшая награда за пережитые страдания. Может, Сазуки прав, и Гайя хочет избавиться от людей. Наверное, так ей будет спокойней.

Стон планеты неожиданно стих. То ли могущественные силы убаюкали её, то ли она не увидела в молодых гостях леса угрозы. Под аккомпанемент затихавшего дождя и шелеста листвы друзья любовались светлячками Анэ, веря всем сердцем, что когда-нибудь этот лес станет красивым и волшебным местом, где любой путник сможет найти приют.

— Что за звук? — Лин, прервав молчание, навострила уши.

— Ты о чём? — в Зико закралось волнение. — Я слышу только дождь.

— Твоя подруга просто недоспала, — успокоила её Анэ. — Расслабься.

— Это жужжание, — описал звук Сазуки, прислушавшись.

— У нас гости. — Чен достал из орба перчатки и электронную энциклопедию. — Думаю, расслабляться рановато.

Из дальней чащи одно за другим вылетали существа, похожие на гигантских насекомых. Собравшись в стаю, они устремились прямо к укрытию путешественников, и стало понятно, что битвы не избежать. Чен с умным видом раскрыл энциклопедию и направил на монстров лазер.

— Они держат в лапах что-то блестящее, — сообщила Анэ, пытаясь разглядеть врагов. — Возможно, металл.

Монстр № 004. Ядовитое жало

Вид: насекомое.

Стихия: воздух.

Вес: 35–45 кг.

Длина: 80–130 см.

Живучесть: низкая.

Слабости: скорострельное оружие, любая магия.

Краткое описание: недружелюбная гигантская оса, нападающая на всё, что движется. Несмотря на низкую живучесть, она представляет серьёзную опасность для путешественника, так как её жало очень ядовито. Эти монстры способны поднимать вес, в 2 раза превышающий их собственный, поэтому при атаках на большие группы людей они используют камни, которые переносят в лапах. Стоит отметить, что у этих ос великолепная манёвренность. Против них лучше использовать магию или огнестрельное оружие.

Монстр № 005. Рефлектор

Вид: механоид.

Стихия: нет.

Вес: 90 кг.

Рост: 80 см.

Живучесть: средняя.

Слабости: тяжёлое вооружение, магия огня и воздуха.

Краткое описание: механоид В-класса, похожий на примитивного двуногого робота. Покрыт пластинами из антикоррозионного сплава, способными отражать пули малого калибра, и снаряжён скорострельным орудием, выпускающим маленькие сгустки энергии Чи. Передвигается со скоростью 8 км/ч, немного сгибая обе ноги. Как и большинство механоидов, имеет слабость к заклинаниям воздушной стихии. Молнии и электрические стрелы способны моментально уничтожить все главные микросхемы рефлектора и превратить его в груду металлолома.

Скинув механоидов на землю, осы высунули грозные жала и приготовились к атаке.

— Нужно увести их! — скомандовал Сазуки.

— Верно! — поддержал наёмника Чен. — Подальше от девочек. Анэ остаётся за старшую, — подмигнул он чародейке и побежал в сторону ближайших дебрей.

Сазуки взял курс на болото. Как и планировалось, большинство врагов бросились в погоню за ним и Ченом. Оставшихся взяла на себя Матзумото, ей не терпелось показать свою силу студенткам, чтобы те сделали её почётной хранительницей карты Коулера. В глазах чародейки вспыхнула ярость, а самодовольная улыбка превратилась в оскал. Она направила посох на тройку летуний и грозно произнесла:

— Гнев мой, обрети форму! Огненный шар!

Большой сгусток огня поглотил звёздное навершие, с треском сорвался и, оставив за собой полосу чёрного дыма, врезался в двух ос и превратил их в пыль. Третья направила жало на Зико, но студентка в последний момент резво отпрыгнула в сторону, и она на полной скорости влетела в дерево.

Едва девушки спрятались за стволом, раздались свистящие очереди: рефлекторы закончили сканировать врагов и перешли в наступление.

— Ну всё, консервные банки! — Анэ с присущим ей бесстрашием попыталась выйти к механоидам, но Лин крепко схватила её за плечи и затащила обратно в укрытие.

В ту же секунду голубоватые сгустки Чи разрезали воздух и оставили на дереве чёрные выжженные следы.

— Ты зачем мне помешала? — Анэ возмущённо посмотрела на Митоку. — Только я смогу нас защитить!

— Став дырявым решетом⁈ — Лин очень сердилась на чародейку. — Завязывай с героизмом!

Увидев, как дрожат руки блондинки и её встревоженный вид, Матзумото на секунду оторопела:

— Лин, ты…

Прозвучала новая очередь, шаги механических ног становились слышнее.

— Они приближаются, — напуганная Морриган крепче прижалась к Зико. — Что делать?

— А вот что. — Токугава не привыкла отчаиваться и быстро подобрала с земли толстую ветку.

— Против стали? — чуть не рассмеялась Анэ.

Не слушая её, Зико бросила ветку как можно дальше и осторожно выглянула из-за дерева. Увидев, как рефлекторы поворачиваются в другую сторону, она улыбнулась:

— Жги, Анэ!

Чародейка дождалась, пока навершие посоха вновь охватит огонь, и вышла к механоидам с выражением зловещего ангела смерти на лице. Гнев, владевший Матзумото, окружил её тёмно-красной аурой, и у студенток по спине пробежал колючий холодок.

— Да сожжёт моих врагов пламя! Огнемёт! — крик Анэ заглушил вой ветра.

Длинная, как питон, струя огня охватила рефлекторов и превратила их в лужу металла.

— Круто! — пришла в восторг Зико. — Анэ невероятна!

— Ты ещё дифирамбы ей начни петь, — раздражённо пробурчала Лин.

Матзумото оторвалась от земли и навела посох на подоспевших механоидов:

— Вулканы, даруйте свою мощь! Поток лавы!

Навершие ярко засветилось, как металл в печи, и обрушило на врагов раскалённую жидкую массу.

Больше желающих помериться с Анэ силами не осталось, и она устало опустилась на землю. В голове гудело, а сердце лихорадочно билось. Чародейка чувствовала, что вот-вот потеряет сознание, и поспешила достать из орба эфир.

— Как у тебя это получается⁈ — восхищению Зико не было предела. — Ещё и левитацию знаешь!

— Я же говорила, у меня талант. — Восстановив силы, Анэ гордо поправила берет.

— А почему дождь не тушит твои заклинания?

— Магический огонь поддерживается моей Чи. Потушить его способны лишь заклинания воды, и то не всегда — зависит от энергии моего противника.

Наблюдая, как Токугава вьётся вокруг самодовольной Анэ, Лин не могла найти себе места от ревности. Она спасла чародейку, но этот поступок остался незамеченным.

— Ты чего? — Морриган обеспокоилась хмурым видом Митоку.

— Ничего, — буркнула та и опустила глаза. — Беги поздравлять новую подругу с победой.

— Ну ты даёшь! — улыбнулась Ханзо. — Прекрати искать в окружающих одни изъяны. Анэ, конечно, не подарок, но она хорошая. Похоже, её терзают одиночество и обида на людей. Не думаешь, что у вас гораздо больше общего, чем кажется? Ты ведь не понаслышке знаешь, как живётся детям в приютах.

— С тобой все так дружелюбны. Может, скажешь, в чём секрет?

— Да нет никакого секрета, — развела руками Морриган. — Я просто много слушаю. Попробуй слышать тех, кто рядом с тобой. Уверяю, ты поймёшь, что не стоит бросаться на человека, если он живёт иначе.

Лин не ответила, лишь молча прислонилась к дереву. Мысли в её голове крутились вокруг одного: действительно ли она похожа на Анэ и возможна ли между ними дружба.

* * *

Сазуки вошёл в застоявшуюся воду и укрылся в камышах. Достав катану, он замер и затаил дыхание, как охотник перед выстрелом.

Светало. Заря, пробиваясь сквозь редкие просветы туч, оголила ещё недавно скрытые во мраке очертания болота. Туманная дымка, стелившаяся над невозмутимой водной гладью, делала это место по-настоящему зловещим. Между жизнью и смертью — всего один шаг в хищную трясину.

Три покрытые язвами осы спустились к болотной траве. Красными глазами они выслеживали жертву, а их усики мерзко шевелились, пытаясь уловить запах.

По жужжанию рядом Сазуки сразу понял, где находится враг, и молниеносным взмахом катаны рассёк надвое и стебли камыша, и тельце осы.

Оставаться на месте было нельзя, и Нагинава двинулся в сторону огромного гнилого пня через ковёр дурно пахнувшей тины, хватаясь за ветки скрюченных голых деревьев. Сильные ноги быстро донесли до нового укрытия, и наёмник приготовился к встрече.

Острый слух вновь сослужил хорошую службу: Сазуки выждал, пока второе насекомое подлетит ближе, и поднял катану над собой. Оса не успела сменить траекторию полёта и была хладнокровно рассечена вдоль, её кровь смешалась с ядом из брюха и обрызгала парня.

Последнее насекомое облетело пень и зависло напротив Нагинавы.

— Давай же! — Сазуки, не отводя от монстра глаз, перебирал пальцами по рукояти.

Оса высунула жало на всю длину и ринулась на наёмника. Тот сконцентрировался и сделал всего один взмах. Секунда — и обезглавленное брюхо улетело в воду.

Но яд мгновенно проник в кровь. Почувствовав слабость, Сазуки не сразу понял, в чём её причина, но, взглянув на покрывающиеся язвами руки, оскалился. Нужно было срочно выбираться из болота, да вот только ноги стали ватными, а перед глазами возникла пелена.

С каждой минутой Нагинава всё больше терял связь с реальностью. Поначалу ему мерещились маленькие крылатые демоны на ветках, пророчившие скорую смерть, а потом неведомая сила хватала за ноги, мешая идти. Из-под тины один за другим всплывали гниющие трупы, а воздух наполнился раскатистым басистым смехом.

Непреодолимым препятствием на пути Сазуки легла трясина, в которую он угодил, норовя сбежать от преследовавших его галлюцинаций. В попытках ухватиться за ветки наёмник не заметил, как опустился в вязкую грязь по пояс.

Он часто думал о смерти. Был готов погибнуть в бою, умереть от пыток, но сгинуть в смрадном болоте в его планы не входило. Видимо, жизнь-злодейка над ним посмеялась.

За секунды до полного погружения в трясину Сазуки зажмурился и из последних сил поднял руку, чтобы ухватиться за ближайшую ветку. В этот момент его коснулась чья-то ладонь, тепло от неё разлилось по всему ослабшему от яда телу.

— Сазуки, — раздался ласковый женский голос в голове наёмника.

— Кто ты? — мысленно спросил Нагинава, не поднимая век.

— Не сдавайся. — Неизвестная потянула его наверх.

Открыв глаза, Сазуки увидел слепящий свет и силуэт крылатой девушки. Слабость окончательно отступила, на смену ей пришёл небывалый всплеск энергии.

— Ответь мне, прошу. — Нагинава жаждал узнать имя спасительницы.

— Мы ещё встретимся.

Силуэт растаял, как дымка, а голос затерялся среди грома.

— Что за? — Сазуки обнаружил себя лежащим на твёрдой земле за поваленным деревом. Затрещали орудия рефлекторов. — Проклятые железяки! — выдохнул он и выглянул из-за укрытия.

Три механоида окружали наёмника, но ему это сыграло на руку. Полный сил, он зигзагами, чтобы не попасть под выстрелы, бросился к двум врагам справа. Тонким превосходно заточенным лезвием Нагинава виртуозно срезал стволы обоих орудий, как ветки с деревьев.

Последний рефлектор развернулся для отхода, но Сазуки быстро настиг его и лишил ноги. Затем лезвие прошло под орудием и разрушило центральную плату. Монстр издал звук, походивший на предсмертный выдох, и прекратил двигаться.

Наёмник оглядел болото, пытаясь понять, каким чудом выжил в трясине. Кто его спас? У неизвестной были ангельские крылья. Но зачем ангелу помогать жалкому человечишке, чьи руки замараны кровью? Он решил ничего не говорить друзьям, дабы не заморачивать им головы тем, чего сам не в силах понять.

* * *

Чен укрылся за деревом, чтобы перевести дыхание. Две злобные осы, зависнув в воздухе, осмотрели территорию, но из-за раскинувшей ветви растительности так и не поняли, где скрывается враг.

Лу размял руки и вскарабкался по стволу на толстую ветку. Когда один из монстров оказался у земли и подлетел ближе, каратист, почувствовав себя легкоатлетом на перекладине, резко опустился и с размаху влепил по уродливой морде ногами. Раскачавшись сильнее, перелетел на соседнее дерево и взглядом бесстрашного героя боевиков посмотрел на вторую осу. Покрытое ядовитой слизью жало едва не пронзило путешественника насквозь, но он ловко спрыгнул на нижнюю ветку, и монстр влетел в ствол.

Два рефлектора решетили листву, пытаясь попасть в противника. Чен перепрыгивал с ветки на ветку, как обезьяна, потом спустился на землю и укрылся за стволом. Сведя запястья вместе, а пальцы растопырив в стороны, он дождался затишья и выскочил к механоидам с довольной ухмылкой.

— Тучи, дайте мне силу! Электрическая стрела!

Разряд невиданной мощи пронзил рефлекторов. Под их бронёй что-то заискрило, вспыхнуло, и орудия заклинило. Тонкие ножки подкосились, и монстры, превратившись в безжизненный хлам, рухнули в грязь.

Шум дождя дополнил треск веток. Подняв глаза, Чен заметил в кроне чей-то силуэт и насторожился:

— Кто здесь?

— Уходи! — потребовал подростковый басок с дерева.

— Может, вам нужна помощь?

— Уходи! — повторил голос более грозно. — Тебе нечего здесь делать!

Ветки затрещали сильней, и на землю спрыгнул мальчуган с торчавшими во все стороны белыми волосами. Над глазами, источавшими глубокую тоску, и на испачканных грязью щеках виднелись царапины и пара шрамов. Губы сжались в тонкую линию, а на подбородке рядом с большой родинкой красовался синяк. Мальчишка был одет в потрёпанную зелёную куртку, трико и высокие ботинки на шнурках со сбитыми носами. Увидев в его руке широкий меч, Чен поинтересовался:

— Ты что-то охраняешь в этом лесу?

Подросток беспомощно опустил голову:

— Я старался как мог, но они почти всё уничтожили.

— О ком ты говоришь?

— О лесорубах, — неизвестный сильнее сжал эфес. — Это они превратили лес в болото. — Чен заинтересованно вскинул брови. — А ты кто такой? — Подросток шагнул назад и угрожающе рассёк воздух мечом.

— Меня зовут Чен, — поспешил представиться Лу. — Я тебе не враг.

— Откуда мне знать, что ты не один из них? — неизвестный отнёсся к словам каратиста с недоверием.

— У меня даже оружия нет. К тому же посмотри на мою одежду — я сильно похож на лесоруба или охотника?

Незнакомец тщательней оглядел Лу и, успокоившись, ослабил хват:

— И что ты тут делаешь?

— Я направляюсь в Фишбург. А теперь давай поговорим без оружия.

Мальчишка убрал меч в наспинные ножны и представился Момо Йошисадой. На вопрос Чена о лесорубах он ответил, что они прибыли с юга и привезли с собой кучу техники и оружия. В его голосе явно чувствовались ноты обиды и злости, а когда речь пошла о страданиях природы, подросток буквально сник.

— Она плачет, — тихо произнёс он, шмыгнув носом.

— Кто?

— Гайя. Ей больно смотреть на страдания леса.

— Если я правильно догадался, ты хочешь облегчить её боль, потому сражаешься со злодеями.

— Да ни с кем я не сражаюсь. — Момо обречённо рухнул в грязь. — Повторю: у них огнестрельное оружие, спецтехника, а у меня лишь меч. — От бессилия он сжал худые пальцы в кулаки, а в его глазах смешались гнев и страх.

— А где твои родители? — спросил Чен.

— Их… убили, — всхлипнул Момо и ударил себя по коленям. — Я не смог им помочь.

— Как это произошло?

— Они работали лесниками — защищали и оберегали это место. Но лес был для них не просто работой, а безумно любимым домом. Когда пришли злые люди, отец обратился в полицию, но стражи порядка отвернулись от него. Тогда они с мамой взяли охотничьи ружья и отправились в лагерь лесорубов — собирались поговорить с ними. Я получил строгий наказ не покидать избу, но ближе к вечеру всё же пошёл на речку искупаться. Возле неё увидел, как мужик в синем пиджаке в компании двух амбалов кого-то убивает. Когда они ушли, я подбежал к телу и вскрикнул — передо мной лежал мёртвый отец, избитый, окровавленный, весь в порезах. Помню, как бежал без оглядки до самой избы, закрыл дверь на засов, забился в угол и рыдал… Несколько дней я пытался найти мать, но безрезультатно. Уверен, лесорубы просто скинули её тело в трясину…

Повисла пауза, и Чен заметил, как трясёт Йошисаду. Подросток отвернул взгляд — не хотел, чтобы чужак видел его слёзы. Остаться без родителей в столь юном возрасте — это ужасно. Каратист думал, что сказать убитому горем ребёнку, и пришёл к выводу, что слова утешения лучше заменить решительными действиями. Кем бы ни оказались лесорубы, они ответят за зло, что причинили лесу и семье Момо.

— Ты хочешь помочь лесу? — спросил Чен. — Хочешь, чтобы мать и отец гордились тобой?

— Разумеется, но что я могу?

Лу поднял мальчугана за руку.

— Теперь ты не один. Вместе мы разберёмся с подонками.

— Я видел их лагерь! — сорвался в истерику Йошисада и отошёл от каратиста. — Там забор!.. Огромный!.. С проволокой! Часовые пристрелят тебя, балбес!

Чен крепко обнял ребёнка. Под шум непогоды он слушал его всхлипы и рыдание, ощущал грудью громкий стук его сердца. Момо просил Гайю остановить весь этот кошмар и вернуть ему маму и папу.

— Пойдём со мной к друзьям? — предложил Лу, погладив Йошисаду по спине. — Вместе мы точно что-нибудь придумаем!

— Друзьям? — Момо прекратил рыдать и посмотрел на него с искрой надежды в глазах.

Подросток очень любил дружить и всегда верил, что дружба — это самое ценное, что есть на планете. Но нескольколет назад он оставил прежнюю жизнь за границами леса. Родители заменили ему ребят со школы, учителей, да и вообще весь остальной мир. Момо до последнего не хотел верить, что там, в городах, не осталось тепла, но произошедшая трагедия превратила его в затворника.

И вот сейчас, услышав это прекрасное слово «друзья», он почувствовал, как где-то глубоко внутри него зажглась маленькая лучина.

— Ну так что? — улыбнулся Чен. — Хочешь познакомиться с ними? Они классные.

— Ну… — Момо покраснел. — Я уже давно не общался с людьми. Захотят ли они знакомиться с дикарём?

— Захотят, вот увидишь. Пошли.

* * *

Едва Йошисада зашёл под крону большого дерева, тут же поймал на себе удивлённые взгляды. От такого внимания подросток растерялся и спрятался за стволом.

— Кто это? — спросила Чена Морриган.

— Его зовут Момо Йошисада, — представил нового друга Лу. — Это покажется странным, но он живёт в этом лесу.

— А почему нас боится? — Лин, настороженная поведением незнакомца, хмуро посмотрела на каратиста. — Что ты ему о нас наплёл?

— Наверное, сказал, что в нашей команде есть недоверчивая злючка, бросающаяся на людей, — хихикнула Анэ.

— Если я на кого и брошусь, то только на тебя. — Лин показательно размяла пальцы.

— У тебя что, есть запасная жизнь?

— А у тебя, как я погляжу, абонемент на услуги хирурга.

— Готовься потратиться на паричок!

— А ты скоро перейдёшь на жидкую диету!

Наблюдая за чудаковатой парочкой, Йошисада улыбнулся. Похоже, у Чена действительно классные друзья. Может, вместе они остановят лесорубов и избавят лес вечных дождей от боли…

— Да хватит вам! — возмутилась Морриган. — Не пугайте Момо ещё сильнее! — Она повернулась к подростку и дружелюбно протянула ему руку: — Иди к нам.

Йошисада собрался с силами и подошёл к девушкам, но не знал, что сказать.

— Место скромника в нашей команде уже занято, — сказала ему Анэ и игриво подмигнула Сазуки, чистившему листьями клинок катаны.

Увидев это, Нагинава покраснел и едва не порезал пальцы.

…Когда Момо рассказывал свою историю друзьям Чена, он часто запинался и делал длинные паузы — вспоминать маму и папу было тяжело, слёзы так и подступали к глазам.

Сев на землю, Йошисада положил меч на колени. Он гладил рукоять, и мысли его витали среди серых туч и вспышек молнии.

—…Мы поможем Момо, — твёрдо решил Сазуки. — Это не простые лесорубы. Чувствую, у них сильный покровитель.

— Как думаешь, они могли подчинить рефлекторов? — спросил Чен.

— Приручить или подчинить монстра — задача невозможная. Я слышал об одном гениальном учёном-физике по имени Ёсиро Курогава. Исследуя механоидов, он пришёл к выводу, что их нейронная сеть почти не отличается от человеческой и так же способна задействовать энергию Чи для развития и усиления своих способностей. В то время шла ожесточённая война на континенте Сёрэй, и Ёсиро, используя полученные данные, наладил производство самообучающихся боевых роботов, которые должны были за считанные недели перебить монстров.

— Но что-то пошло не так, — со стопроцентной уверенностью сказал Лу.

Сазуки с лязгом вложил катану в ножны:

— Новые роботы отлично показывали себя в битвах на протяжении нескольких дней, но внезапно ополчились против людей. Курогава пытался вмешаться и переписать код, но у него ничего не вышло, и войска Гайи на Сёрэе оказались полностью разгромлены. Думаю, «начинка» от механоидов дала сбой. Эх, когда уже «великие» умы поймут, что неутолимое желание заставлять всё вокруг работать на нас лишь быстрее приближает человечество к краху?

— А что было потом? — полюбопытствовала Зико.

— Ёсиро казнили, а его программу свернули, но не из-за боязни новых проблем, а из-за недостатка денег.

— Ты очень начитан, — отметила Анэ. — Сразу видно внука великого исследователя.

Сазуки встретился с чародейкой глазами и снова покраснел. Матзумото заметила его смущение и улыбнулась.

— Итак, если мы планируем дать лесорубам бой, нужен хороший план, — Чен нахмурил лоб и почесал затылок. — Я не хочу, чтобы кого-то из нас подстрелили.

— Не дрейфь, что-нибудь придумаем, — успокоил его Сазуки.

— А где мы будем спать? — задумалась Лин. — Осы наверняка снова прилетят.

— Как насчёт моей избы? — предложил Момо, услышав Митоку.

— Спасибо за приглашение, — Сазуки подошёл к подростку и пожал ему руку. — Веди нас.

В эту минуту Момо почувствовал тепло в душе и улыбнулся.

По дороге он слушал разговоры новых друзей о райском острове и ещё не догадывался, что в его жизни уже происходят серьёзные перемены.

Глава 15 Битва за лес

Добравшись до крыльца избы, маленький Момо поставил лукошко, полное грибов, на землю. Услышав мелодичное чириканье, он посмотрел на ближайшее дерево и увидел двух хохлатых птичек. От их пения, сопровождаемого шорохом листвы и звоном цикад, на душе становилось легко, а тело расслаблялось. Эх, бросить бы всё и окунуться в мир грёз где-нибудь на лужайке! Но желудок урчанием дал понять, что ещё не время.

Стояла жара. От нагретой земли, казалось, скоро пар пойдёт. Вытерев футболкой пот с лица, Йошисада взял лукошко и пошёл к двери, за которой его ждал вкусный сытный обед.

— Сынок! — окликнул мальчика низкий мужской голос.

Повернув голову, Момо увидел папу — высокого бородатого мужчину в светло-зелёном камуфляже и красной бандане. В одной руке он держал двуствольное ружьё, в другой — мёртвого зайца.

— Я гляжу, поход за грибами прошёл отлично, — улыбнулся охотник.

— Ты тоже молодец! — похвалил отца Момо. — А ничего, что ты убиваешь зверей?

— Зайцы размножаются быстро. А если ты переживаешь за того кабана, которого я выследил на прошлой неделе, то не стоит: наша семья берёт от этого леса ровно столько, сколько нужно для пропитания.

— Понятно, — кивнул Йошисада. — Я проголодался и очень хочу пить. Надеюсь, мама уже приготовила что-нибудь.

— Так пойдём и посмотрим, — задорно предложил отец и бросился догонять сына.

Момо открыл дверь и почувствовал запах ухи из пойманных им вчера щук.

Мать Йошисады, женщина среднего телосложения с короткой стрижкой, стояла возле печи.

— Мои добытчики вернулись, — ласково поприветствовала она семью. — Утомились?

— Не то слово, — пожаловался Момо. — Я схожу после обеда искупаться?

— Хорошо, но только ненадолго, — наказала мама, разливая уху по тарелкам. — Нам сегодня ещё картошку собирать.

— Ладно, — Йошисада с досадой посмотрел на лопату, вилы и вёдра возле входа.

За обедом все молчали — уплетали за обе щёки салат из овощей, уху и домашний хлеб. Тишину нарушил Момо, допив морс:

— А когда мы вернёмся в Зеладан?

Родители обеспокоенно переглянулись.

— Момо, — начала первой мать, — мы как раз собирались сказать тебе, что… — она снова посмотрела на мужа, и тот кивнул, — это наш новый дом. Теперь мы будем жить здесь.

— Но… — Момо потупил взгляд и помотал головой, отказываясь верить в услышанное, — как же школа? А мои друзья?

— Сынок, — в разговор вступил отец, — я знаю, что это выглядит эгоистично, но мы очень беспокоимся за тебя. В мегаполисах происходят жуткие вещи, люди перестали внушать доверие. Знаешь, почему меня уволили из зоопарка?

— Почему?

— Потому что не дал в обиду медведя, которого хотели усыпить по вине глупого подростка. Парень злил зверя, провоцировал, а когда сунул руку в клетку, получил по заслугам. Поднялась шумиха. Пресса трубила, что животное опасно. «Кошмар! — кричали они. — Медведь разорвал ребёнку руку! Его нужно усыпить!» Я не мог с этим согласиться и ночью тайно вывез животное из Зеладана.

— А я уволилась из школы, потому что меня заставляли собирать с родителей учеников деньги и выслуживаться перед детьми чиновников, даже если те откровенно хамили и не хотели учиться, — сказала мама.

— Государство погрязло в коррупции и лицемерии, — продолжил отец. — Человеческая жизнь ничего не стоит. Что уж говорить о животных…

В открытое окошко залетела хохлатая птичка. Она часто навещала семью Момо и сейчас, облетев дом, села на стол поклевать хлебные крошки.

— Посмотри на неё, Момо, — мама погладила пернатую гостью. — В её груди тоже бьётся сердце, пусть и маленькое. Мы должны ценить всякую жизнь, в этом наша сила.

— Значит, мы переехали в этот лес не потому, что у вас не было работы? — спросил Момо.

— Мы переехали сюда, чтобы стать ближе к своим корням, — ответила мама. — Лес подарит нам и любовь, и защиту, и кров. Наше место здесь. Ты подрастёшь и всё поймёшь.

— Надеюсь, ты будешь беречь природу и осознаешь, насколько важно жить с ней в гармонии, — заглянул в глаза сыну отец. — Не переживай за школу. Мы научим тебя гораздо большему.

— Например, охоте или фехтованию? — Момо замер в радостном предвкушении занятий.

— Мы научим тебя быть человеком, — мама встала из-за стола и подошла к сыну. — Мы так сильно тебя любим, — она нежно положила руку ему на левое плечо.

— Каким бы ни оказался твой путь, помни, кто ты есть, — отец отодвинул посуду, поднялся и, подойдя к Йошисаде, положил руку ему на правое плечо.

— Мама, папа, — Момо прикрыл глаза, — я очень вас люблю. Вы лучшие родители на свете.

* * *

Проснувшись, Чен бодро встал с кровати и направился к двери, осторожно перешагивая через спавших на полу друзей. На подгнившем крылечке мерзкий запах болот ударил ему в нос.

— Проклятые лесорубы, — сморщился Лу.

Ливень, барабанивший по оконным отливам и крыше избы, раздражал каратиста, и все его мысли были лишь о том, как вернуть лесу вечных дождей былую красоту. Глядя на серые тучи, он не заметил, как за его спиной появилась Зико.

— Утречка, — поприветствовала она друга.

— Нельзя так подкрадываться, — буркнул на неё Чен.

— Прости.

— Что за шум? — донёсся до них недовольный голос Лин. — Дайте, наконец, выспаться!

— Мы не на курорте, — напомнил Чен и с разбега запрыгнул на пустую кровать. — Впереди нас ждёт сражение.

— Если некуда девать энергию — можешь приготовить девушкам завтрак. — Лин перевернулась на другой бок и накрылась одеялом. — Как закончишь — буди.

— А ну-ка вставай, ворчунья. — Зико подошла к подруге и принялась беспощадно её щекотать.

Митоку выгибалась, крутила головой, а её крики и визг разбудили всех.

— Что происходит⁈ — Сазуки, подскочив, как солдат в армии, схватил ножны.

— Звуковая атака Лин, — пробубнила Анэ, сонно потирая глаза. — Ей бы потренироваться, и у врагов кровь из ушей польётся.

— Зато будильник не потребовался, — засмеялась Морриган, поправляя блузку. — Давайте завтракать.

Когда команда расселась за столом и расхватала бутерброды, Сазуки спросил у Момо, где находится лагерь противника. Не переставая жевать, подросток объяснил, что идти нужно на северо-восток около двух часов. Разумеется, стучаться к вооружённым лесорубам в главные ворота никто не собирался — требовался хороший план.

Нагинава допил сок и хотел было отправиться на разведку, но Йошисада остановил его.

— Лучше захватим лесовоз, — промычал он, засовывая в рот остатки второго бутерброда.

— Хм, — Нагинава заинтересованно поглядел на подростка. — Где мы его найдём?

— У лесорубов несколько делян, и между ними постоянно курсируют лесовозы. Мы выйдем на главную дорогу и попытаемся задержать один из них. Кто-нибудь из нас вырубит водителя, наденет его форму и сядет за руль, а остальные спрячутся среди брёвен.

— А хватит ли места для всех? — спросила Лин.

— А кто сказал, что мы отправимся в лагерь все? — косо посмотрела на неё Анэ. — Звуковое оружие из тебя пока так себе.

— Вот и буду тренироваться на тебе. — В глазах Митоку промелькнули искры гнева. — Лучше запасайся берушами, дорогуша.

Чен, Сазуки и Момо подошли к двери и начали перешёптываться.

— Но это же… — Йошисада хотел что-то громко возразить.

— Тихо ты! — шикнул на него Сазуки.

— Что за секреты? — подозрительно нахмурилась Лин.

— Для вас, девочки, будет особое задание. — Чен первым повернулся к студенткам.

— Надеюсь, его придумал не ты. — Лин, заметив блеск в глазах Лу, стала ещё мрачнее.

— Мы обязательно всё вам расскажем, — пообещал Сазуки, — но позже.

— Выдвигаемся. — Чен под обстрелом глаз Митоку вышел на крыльцо и отработал удары на невидимом противнике.

Покинув старую избу, путешественники, поливаемые беспощадным ливнем, направились к дороге.

* * *

Лесовоз, наполовину нагруженный брёвнами и листами металла, двигался по глинистой дороге, трясясь на кочках. В кабине, одетые в зелёный камуфляж, сидели водитель и его заросший бородой напарник. Оба были чем-то сильно встревожены.

— Повезло, что машина быстро завелась, иначе бы мы тоже стали закуской для пчёл, — сказал водитель.

— Господин Килвуд убьёт нас, когда узнает, что западную деляну заняли монстры, — второй нервно потянулся к уху за сигаретой.

— А мы здесь при чём?

— Мы счастливчики, которые попадут под его горячую руку, — вздохнув, бородач закурил и приоткрыл окошко.

— Давно пора валить из этого леса. — Руки водителя дрожали, но руль держали цепко. — С тех пор, как тут начались дожди, всё пошло наперекосяк, работать стало просто невозможно. Частые стычки с двуногими роботами… И эти гигантские осы… Откуда, чёрт побери, они взялись⁈

— Может, их сам лес породил? Ты же слышал эти жуткие стоны? Не стоило тут ничего рубить. Навлекли на себя проклятье.

— Не неси чушь, Винсент! — водитель с усмешкой взглянул на напарника. — Тебе следует поменьше читать фантастику.

— Поскорее бы деньги получить и свалить отсюда, — сказал Винсент и вдруг, взглянув в лобовое стекло, закричал: — Клайв!

— Чёрт! — увидев на дороге три человеческих силуэта, Клайв вдавил педаль тормоза в пол.

Лесовоз поднял колёсами комья грязи и остановился в нескольких метрах от трёх симпатичных девчонок, промокших до нитки. Удивлённые мужчины вышли из кабины.

— Что вы здесь делаете, красавицы? — выбросив сигарету, спросил Винсент.

Синеволосая заплакала:

— Пришли сюда с другом за редкими ягодами и заблудились!

— Бедолаги, — ухмыльнулся Клайв и почесал пах. — Может, помочь вам чем?

— Да, — желтоволосая жалобно посмотрела на водителя. — Отвезите нас в Зеладан.

Винсент пихнул напарника локтем в бок — ему не терпелось приласкать одну из этих красоток.

— Хорошо, садитесь, — кивнул Клайв.

— Какие отзывчивые джентльмены, — синеволосая игриво улыбнулась. — Давайте мы отблагодарим вас, — она медленно провела рукой по блузке и расстегнула верхние пуговицы.

Клайв не мог поверить своим глазам, но сделал вид, что намёка не понимает:

— О чём вы?

— О том самом… — Синеволосая вплотную подошла к Винсенту и положила руки ему на плечи. — Мы будем развлекаться, а она, — девушка указала на блондинку, скромно стоявшую в стороне, — смотреть. Ей это безумно нравится.

— Это просто праздник какой-то! — Винсент улыбнулся во весь рот, сверкнув парой золотых зубов. — Неужели нам сегодня хоть в чём-то повезло!

— У меня уже полтора месяца бабы не было, — сказал Клайв, разглядывая мокрые блузки незнакомок, и облизнулся. — Садитесь быстрее в кабину. Ух, и оторвёмся!

— Стойте! — раздался чей-то голос.

Обернувшись, мужчины увидели бежавшего к ним юношу в шортах и футболке.

— А ты кто такой? — грубо спросил Клайв, едва незнакомец остановился возле кабины.

— Неважно, — ответил юноша, отдышавшись. — Девушки никуда с вами не поедут!

— Что за хрень⁈

— Они обокрали меня и пытаются сбежать!

— Вали-ка отсюда! — рявкнул Винсент и подошёл к наглецу на расстояние вытянутой руки.

Незнакомец молча схватил мужчину за затылок, резко опустил его и засадил коленом в голову.

Клайв выхватил из-за пояса пистолет и направил его на юношу. Тот рванул вперёд и ударил по вооружённой руке. Водитель, вскрикнув, выронил ствол и шагнул назад. Последнее, что он увидел — подошву кроссовка.

— Ты был на высоте! — похвалила Чена Зико, посмотрев на два распластанных на дороге тела.

— И ты молодец. — Лу приобнял Токугаву и повернул голову к придорожным кустам. — Выходите!

К лесовозу подошли Анэ, Сазуки и Момо.

— Отличное зрелище, — довольно сказала Матзумото. — Жаль, попкорна не было.

— Теперь этих уродов нужно раздеть. — Сазуки склонился над бородачом и протянул руки к его заляпанной грязью форме. — Наша одежда нас сразу выдаст.

Лу и Нагинава переоделись, отдали свою одежду студенткам и залезли в кабину. Анэ с Момо спрятались среди брёвен и прикрылись металлическими листами.

— Возвращайтесь в дом Момо той же тропой и ждите нас, — наказал студенткам Сазуки, высунув голову из окна.

— А если с вами что-нибудь случится? — не отпускала тревога Зико.

— Всё самое страшное со мной уже случилось. — Сазуки спокойно положил руку на руль. — Что касается остальных, то я сделаю всё, чтобы они вернулись живыми. — И он надавил на педаль газа.

* * *

Джек Килвуд давно вращался в сфере лесозаготовок и частенько нарушал закон ради высоких гонораров. Его бригада, состоявшая из бывших преступников, маргиналов и тех, кто ради звонкой монеты продал бы и собственную мать, колесила по всему государству и хладнокровно вырубала живописные леса. Килвуд никого не боялся, хотя влиятельных друзей не имел. Дьявольская удача, что сопровождала главаря лесорубов, однажды свела его с одним амбициозным учёным.

Кин Курогава — так звали учёного — предложил Джеку заняться охотой и вырубкой в лесу близ Зеладана. Масштабы озвучил колоссальные, но заверил, что проблем с законом не возникнет, а фирма Килвуда получит новое снаряжение и оружие.

Но к столь заманчивому предложению учёный выдвинул странные условия: нужно часто выезжать на деляны, брать пробы грунта, фотографировать окрестности и записывать звуковой фон…

Год назад

Холодный дождь накрыл лес Зеладана.

Ворота лагеря открылись, и на его территорию въехала большая фура.

Из кабины вылез статный человек лет сорока, чьи зелёные волосы стояли дыбом, словно наэлектризованные. Привлекательным его бледное лицо делали красиво очерченные скулы и выдающийся подбородок. Ямочки на лбу и покусанные губы — следствие напряжённых дум, а небольшие синяки под глазами — от недосыпа. На мужчине были чёрный дождевик и резиновые сапоги.

— Вот мы и встретились снова, господин Килвуд, — обратился гость к недоумевавшему Джеку. — Прошу прощения, что не предупредил о приезде — замотался. Вы выполнили мои указания? — спросил он менторским тоном.

Килвуд, высокий худощавый мужчина с курносым носом, кивнул, поправляя непромокаемый плащ:

— Разумеется, господин Курогава. Вчера вот записали стон умирающего медведя и сделали фотографии превратившейся в болото деляны. Но зачем вам это всё?

— Пришла пора провести исследования на месте. — Курогава достал из кармана плаща пульт и нажал на кнопку. Боковая стенка фуры поднялась, и Килвуд увидел большой стеклянный резервуар с зелёной жидкостью, охраняемый двумя военными. — Ангар обустроили? — учёный строго посмотрел на Джека.

— Да, профессор.

— Выкатывайте! — приказал своим людям Курогава и вместе с Килвудом направился к ангару.

Приборы подключили, и Джек решился взглянуть на резервуар ближе. Увидев в нём спящую голую девочку лет четырёх, он отшатнулся и испуганно покосился на копошившегося в ноутбуке профессора.

— Кто это, мать вашу⁈

— Мой проект, ради которого и устроена эта вырубка. — Курогава продолжал щёлкать клавишами.

— Что⁈

— А вы думали, мне нужны деревья? Это всего лишь приятный бонус, благодаря которому я отобью часть затрат на исследования.

— Может, вы хоть что-то объясните мне? — всерьёз занервничал Килвуд.

Курогава нажал клавишу «ввод» и подошёл к резервуару. Девочка лежала неподвижно со скрещёнными на груди руками и напоминала покойницу.

— Энергия Чи, что течёт в венах этой планеты, способна творить чудеса, — начал профессор. — Мой покойный отец мечтал создать существ, превосходящих по силе и разуму любого механоида, и использовать их для переустройства Гайи, но оступился в начале пути. Я же считаю, что людям не нужно никого создавать. Потенциал человеческого мозга фактически безграничен, нужно лишь заставить нейроны поглощать больше энергии Чи. Пока это удалось только некоторым магам, но я нашёл способ ускорить нашу эволюцию. Девочку, которую вы видите, зовут Бара, и она выращена из биологического материала, найденного мной в одной из научных экспедиций. На начальных этапах исследования я понял, что она — великое воплощение Чи и чувствует на клеточном уровне любые изменения в природе. По-другому, она имеет тесную связь с планетой и может многому научить нас.

— Звучит, мягко говоря, сказочно, — скептически фыркнул Килвуд.

— Невежда, — презрительно произнёс Курогава. — Включите звук, записанный на одной из делян, — приказал он военным.

Из больших колонок раздался тот самый гул, что неоднократно слышали Джек и его рабочие. Девочка, спавшая до этой секунды мёртвым сном, резко открыла глаза, чем напугала Килвуда и обрадовала Курогаву. Она крутила головой, пытаясь понять, откуда идёт шум, а затем изогнулась, как гимнаст, едва не вырвавшись из объятий проводов. Профессор всех успокоил и попросил зациклить на другой аппаратуре запись с умирающим медведем. Услышав предсмертные стоны животного, девочка откинула голову назад и открыла рот, пытаясь, по всей видимости, закричать. Её глаза раскрылись настолько, что, казалось, вывалятся из глазниц, а пальцы на руках и ногах скрючились.

— Прекрасно, дочка, — ухмыльнулся Курогава, взял из рук Килвуда фотографии вырубленной деляны и постучал по резервуару.

Увидев голые пни в затопленной местности и сваленные в кучу трупы животных, девочка снова попыталась закричать и обрушила сжавшуюся в кулачок ладонь на стенку. Курогава менял фотографии перед её глазами, приказав постепенно увеличивать громкость динамиков.

Услышав грохот за стенами ангара, Килвуд открыл двери. Такой непогоды он никогда не видел. Чёрные тучи, как будто слетевшиеся к лесу со всей планеты, беспощадно поливали лагерь непроглядной стеной ливня. Грозный ветер переворачивал технику, двигал контейнеры и сдирал обшивку ангаров. Гул, сопровождаемый яркими вспышками молнии, заставил сердце Джека сжаться в комок.

— Что произошло с погодой? — в панике спросил он профессора, обернувшись.

Девочка продолжала неестественно изгибаться, колотя кулаками по толстому стеклу. Её зрачки в несколько раз расширились и превратили глаза в чёрные жемчужины.

— Всё как я и предполагал. — Курогава заворожённо смотрел в экран ноутбука.

— Да объясните мне, наконец! — потребовал Килвуд, хлопнув дверьми. — Что за хрень тут происходит⁈

Раздражённо цыкнув, Курогава оторвался от работы.

— Не думаю, что ваш примитивный мозг поймёт, но так и быть. Я уже говорил, что Бара чувствует состояние природы, и в данный момент она пропускает через себя её боль. Эмоции девочки, смешиваясь с Чи, влияют на погодные явления вокруг неё. Вы писали мне, что дожди в этом лесу порой не прекращаются неделю, а это значит, что Гайя пытается лечить получаемые от вас раны. Бара, хоть и маленькая, быстро поняла это, но ничего не может сделать. Чувствуя обиду и даже злость, она усиливает плач и гнев планеты. Я подозреваю, что она способна полностью обуздать энергию Чи и вывести людей на совершенно новый уровень развития.

Килвуд подлетел к профессору, размахивая руками:

— А сейчас она разносит мой лагерь! Остановите её!

Курогава снова цыкнул и жестом отдал приказ. Динамики замолчали, а спустя пару минут как по волшебству стих и ливень. Девочка успокоилась, но тревога не покидала её большие грустные глаза.

— Теперь-то вы понимаете? — Курогава остался доволен экспериментом, а реакция и эмоции Килвуда его изрядно позабавили.

— Не знаю, каким был ваш отец, но вы точно псих! — не выдержал Джек.

— Благодаря таким гениям, как я, вы, ограниченные болваны, обретаете всё больше благ, лечитесь от смертельных заболеваний и хоть немного развиваете ваш маленький, как грецкий орех, мозг! — грозно поставил главаря лесорубов на место Курогава. — Если не хотите оказаться в камере смертников, то держите язык за зубами, понятно?

— Более чем, — ответил Килвуд и перевёл задумчивый взгляд на девочку. Он не знал, как именно она поможет людям достичь совершенства, но понимал, что её сила — самое настоящее проклятье.

* * *

Ливень прекратился, но тучи продолжали затягивать небо серой пеленой. Раскаты грома предупреждали, что сушить одежду рано.

Чен и Сазуки ехали молча, лишь изредка обмениваясь сухими фразами. Их мысли кружили вокруг предстоящего сражения.

Лесовоз трясло из стороны в сторону, но Нагинава крепко держал руль.

Чен смотрел на серьёзное лицо друга и думал: а что бы он делал, если бы Волтер Коулер остался жив? Началось бы вообще это путешествие? Что двигало наёмником, оставалось для Лу загадкой.

«А что движет мной?» — подумал Чен и задумчиво уставился на коврик под ногами.

Он ехал на турнир и рассчитывал выиграть, чтобы заслужить мировое признание. Десятки тысяч поклонниц, множество интервью, гонорары — всё это он променял на сказку, в которую до конца не верил.

Но верила Зико Токугава — неунывающая студентка ТУСа, похитившая его сердце. Когда-то давно Лу не смог помочь осуществить мечту Шерил, но теперь у него есть сила, и он поможет синеволосой красавице преодолеть любые препятствия.

Уничтожение лагеря лесорубов означало для Чена приближение к детской мечте стать героем. Зико увидит, какой он отважный, смелый и сильный, что он не хуже… Сазуки. Но ведь Нагинава ему не соперник, правда? Тогда почему кулаки так сильно сжимаются и рвутся в бой?..

Подъехав к массивным железным воротам, Сазуки остановил лесовоз и после недолгого разговора с дозорными получил приказ оставить машину на разгрузочной площадке. Он наугад по наезженной колее проехал мимо стоянки пустых лесовозов и повернул за контейнерами. Считая количество покосившихся бараков, парень прикидывал, сколько людей живёт в лагере.

Чен смотрел на высокие пирамиды брёвен и медленно качал головой — сколько же гектаров леса вырубили эти подонки? Всё в государстве давно куплено и поделено, а экологический терроризм приносит хорошие деньги не только бандитам, но и бюрократам.

Сазуки заглушил мотор возле обшитого алюминиевыми листами ангара, и парни вышли из кабины.

— Они тут хорошо обжились, — сказал Чен, оглядевшись. — Это ж сколько денег вложено в строительство?

— Уверен, тут всё не так просто, — поделился мыслями Сазуки, разглядывая гусеничные краны. — Зачем лесорубам охраняемый лагерь? Что они держат в контейнерах и ангарах? — Его рука медленно сжалась в кулак. — Впрочем, неважно. Мы остановим их.

— И какой у тебя план?

— Хм… — Нагинава на секунду задумался. — Дай мне минутку.

— У нас её нет, — Чен, скуксившись, указал на трёх мужчин, приближавшихся к площадке.

Худощавый, что шёл в центре, был в строгом синем костюме, а сопровождали его два амбала в грязных робах.

— Добрый день, господа, — поздоровался с прибывшими человек в костюме, перешагнув лужу. — Я ждал с западной деляны четыре лесовоза, а не один.

— Мы отвечаем только за эту машину, — быстро сориентировался Сазуки.

Первый амбал очистил от грязи номерной знак на кабине и внимательно поглядел на неизвестных ему парней.

— А вы кто такие? — в его глазах мелькнуло подозрение. — Эта машина закреплена за Клайвом и Винсентом. Что с ними?

— Нас Винсент и позвал на западную деляну. В Зеладане с хорошей работой туговато, — выкрутился Сазуки. — Жаль, его и других убили пчёлы-переростки.

— Чёрт! — худощавый гневно пнул камень под ногой. — Как же это надоело!

— Может, стоит свернуть лагерь уже на этой неделе, господин Килвуд? — спросил его второй амбал.

— Ты кретин⁈ — вспылил Килвуд и схватил подчинённого за ворот.

— Но эти чудовища…

— Да плевал я на чудовищ! У нас тут ещё древесины на миллионы гайлей!

Сазуки и Чен нервно переглядывались — каждый надеялся получить от другого хоть намёк на дальнейшие действия. Внезапно за кабиной раздался громкий чих.

Килвуд направился к лесовозу, а друзья поняли — пришло время импровизировать.

Лу дождался, пока один из амбалов приблизится к нему, развернулся и ударом ноги врезал по щекастой морде. Здоровяк потерял пару зубов, влетел в платформу лесовоза и без сознания сполз на землю.

Килвуд развернулся, едва Сазуки выбил нож у второго громилы. Испуг ворвался в сердце худощавого — неужели эти двое прибыли по его душу? Профессор Курогава не мог так поступить… Или мог?

— Посторонние в лагере! — загорланил он.

— Вот мы и встретились, — раздался молодой голос со стороны платформы.

Килвуд поднял глаза и увидел на брёвнах подростка в зелёной куртке.

— Что происходит? — обескураженный главарь лесорубов попятился от лесовоза. — Кто ты? Откуда, чёрт возьми, ты взялся⁈

Сазуки, изловчившись, воткнул поднятый с земли нож в горло второму амбалу, подбежал к кабине и достал из неё катану:

— Конец вырубке! — Холодный, полный бесстрашия взгляд пронзил Джека, как лезвие.

— Не знаю, откуда вы вылезли, но точно знаю, куда вас засуну, — ухмыльнулся Килвуд, стараясь скрыть страх.

К площадке сбегались бугаи с огнестрельным оружием. Почти со всех сторон затрещали очереди. Трое вторженцев, оставив Джека, бросились к ближайшему крану. Пули с глухим стуком впивались в брёвна, звонко пробивали обшивку ангара, но рикошетили от стальной машины.

Отстреливаться было нечем, и Сазуки обречённо схватился за голову — почему он стал таким беспечным?

Люди Килвуда методично и настойчиво обстреливали укрытие незваных гостей, не давая им высунуть и носа. Нагинава понимал — совсем скоро их окружат, и тогда пиши пропало.

Анэ прижала к себе посох и тихо прошептала:

— Жги и разрушай пламенный вихрь. — Ногой она отбросила лист металла, за которым пряталась, забралась на кабину лесовоза и развела руки в стороны, словно в ожидании оваций.

Вокруг звёздного навершия закружились маленькие красные мушки. Пламя, как змея, сползло по рукояти, перешло на руку чародейки и быстро обвило всё её тело.

«С ними маг⁈ — Килвуд не мог поверить глазам. — Да кто они такие⁈ Их точно нанял Курогава! Вот ублюдок!» — И он ломанулся к центральным воротам, прихватив из другого лесовоза заряженный обрез.

Лесорубы испугались не меньше босса и стреляли в Матзумото, но огненный вихрь попросту плавил пули на лету.

— Бежим! — закричал кто-то из громил, увидев, как ужасающее творение Анэ направляется к баракам и автостоянке.

— Ты не мог рот прикрыть, когда чихал? — Сазуки гневно схватил Момо за куртку. — Нас могли прикончить из-за тебя!

Раздирающий душу крик Анэ перебил голос мальчика. Нагинава ринулся к лесовозу.

Смотря на свой вихрь, Матзумото ощущала, как горят её глаза, как крепко стиснуты зубы. Худые руки до боли сжали посох, неведомая сила сдавила грудь, а к горлу подступил новый крик, и сдержать его чародейка не смогла…

Торнадо с лёгкостью сметал ангары и бараки, оставляя на их месте голые горящие стены. Большинство людей Килвуда бежали прочь из лагеря, лишь самые отчаянные пытались сопротивляться, но сгорали заживо в огненных ловушках. Едкий дым скрывал путешественников от дозорных.

— Анэ! — громко позвал Сазуки чародейку, готовясь забраться на кабину. — Что с тобой?

— Всё хорошо, — Матзумото посмотрела на Нагинаву и подбежавших друзей и улыбнулась сквозь слёзы. — Займитесь делом, а то возложили всё на хрупкие женские плечи.

Сазуки застыл, увидев в наполненных яростью глазах что-то родное. Что же такого произошло в жизни этой своенравной чародейки? В эту минуту все её душевные раны будто открылись, и боль, спрятанная в глубинах сердца, с этим огненным вихрем вырвалась на свободу.

— Ты чего? — Чен, услышав свист пуль над головой, хлопнул наёмника по спине. — Дым скоро рассеется! Анэ, прячься!

Сазуки оживился и погнался за уцелевшими беглецами, но через несколько метров остановился и оглянулся на Анэ — чародейка смотрела из кабины в его сторону полными слёз глазами, но взгляд её казался потерянным, устремлённым в пустоту.

Чен подобрал возле обгорелого трупа пистолет-пулемёт, выбрался из-под пелены дыма и спрятался за ближайшим контейнером. Откашлявшись, он выглянул из-за угла и метко скосил первого дозорного — тот перевалился через ограждение и полетел вниз. Увидев выскочившего из горящего барака мужика с дробовиком, каратист рванул к нему, зашёл за спину и подставил под пули. Ответной очередью Лу изрешетил второго дозорного и огляделся по сторонам — вихрь Анэ обрушил часть стены вокруг лагеря и медленно распадался на огненных мушек, оседавших в грязь.

Посмотрев на тлеющие трупы, выжженную землю и развалины бараков, Матзумото сжалась на сиденье и закрыла лицо ладонями, будто стыдилась того, что наделала. На смену ярости пришло опустошение.

Три амбала обежали горящие ящики и увидели нетронутый лесовоз.

— Это наш шанс! — первый радостно потёр руки. — Давайте сваливать отсюда!

— Не так быстро! — Сазуки перемахнул через огонь и встал на пути противников. — Вы за всё заплатите!

Нагинава ненавидел подонков, ставивших себя выше закона, но сейчас желание прикончить их настолько захватило, что забылась причина, по которой он проник в этот лагерь. Глаза наёмника горели, а сердце билось так, словно пыталось выбить рёбра из грудной клетки. Вены на лице набухли, и с губ слетело тихое: «Всех уничтожу».

— Прикончим этого клоуна! — крикнул первый амбал, достал из-за пояса мачете и бросился на наёмника.

Сазуки побежал ему навстречу и в нужный момент упал на бедро, чтобы проскользить по грязи. Точный удар катаны — и громила лишился ног.

Второй лесоруб собирался втоптать голову Нагинавы в хлюпавшее под ногами месиво, но тот откатился в сторону и вонзил лезвие противнику в бок.

Последний залез в кабину и принялся искать в бардачке ключ зажигания. Как назло, его там не оказалось, а посмотреть в других местах не дал забравшийся на подножку противник.

Сазуки уклонился от удара ножом, зацепившись за поручень в верхней части кабины, перехватил вооружённую руку лесоруба и дёрнул её изо всех сил на себя. Выбросив мужчину из машины, наёмник снова потянулся к ножнам.

Амбал умолял пощадить, но катана впилась ему в живот, а Сазуки с чувством выполненного долга ухмыльнулся.

Момо преследовал Килвуда и ещё одного лесоруба. Мчался без устали по скользкой грязи, огибая трухлявые пни и глубокие ямы — он не мог допустить, чтобы человек, повинный в смерти его родителей, сбежал.

Добравшись до глухой затопленной чащи, беглецы остановились — рисковать жизнью никто из них не хотел.

Момо, несмотря на усталость, крепко сжимал рукоять меча.

— За что ты убил моих родителей? — крикнул он в спину Килвуду.

Джек и его спутник обернулись.

— О чём ты? — нахмурился главарь лесорубов. — Помнится, два или три года назад мы грохнули в этом лесу двух лесников. Это были…

— Мои отец и мать. — Подростка затрясло от злости. Он вспомнил, как семья в последний раз собралась за столом: мама с лучезарной улыбкой кормила пернатых хлебом и пшеном, отец оживлённо рассказывал весёлую историю — его смех звенел где-то в глубинах памяти и медленно сменялся прощальным хрипом.

Килвуд оставался хладнокровным:

— Эти умалишённые заявились в лагерь, тыкали в моих людей ружьями и бормотали о душе планеты.

— За что ты их убил? — Момо не сводил с подонка глаз, лишь изредка поглядывал на обрез в его руке.

Килвуд понимал, что мальчугану не терпится пустить в ход клинок, и это забавляло.

— Я не собирался марать руки. Я хотел им заплатить, но когда разговор зашёл о деньгах, чокнутая баба чуть не пристрелила меня. Мой человек вовремя обезвредил её и взял в заложники. После мы решили сыграть в игру, так, для смеха, — сказали твоему папке, что если он доберётся до речки, мы оставим его жёнушку в живых. Ему немного не повезло.

— Что ты сделал с моей мамой, подонок?

— Ну… сам понимаешь, в лагере одни мужики, и они без женщин месяцами. Бросил я её в барак, а мои парни перестарались — задушили бедняжку.

Момо вспоминал слова родителей, и в душе всё переворачивалось наизнанку от кипящего гнева. Людская алчность не знает границ и рушит всю красоту вокруг. Даже человеческие жизни для этого подонка ничего не значат. Он принёс зло в это место и забрал тепло, что хранила семья лесников. Нет ему прощения!..

— Этот лес бесценен! — прокричал в слезах Момо. — Мои родители понимали это!

— У всего есть цена, — лишь усмехнулся Килвуд. — Что касается леса, то в нём нет ничего особенного.

— Думаешь, дожди здесь льют просто так?

Килвуд вспомнил, как билась в резервуаре в агонии девочка Бара, вспомнил слова профессора Курогавы и задумался.

— Не тратьте время, босс, — амбал потянулся за пояс.

Момо скрылся в кустах за секунду до выстрела.

— А ну стой, щенок! — крикнул здоровяк и пошёл за подростком, раздвигая ветки и держа пистолет наготове.

Йошисада вскочил из зарослей и без раздумий рубанул мечом. Посмотрев на упавший в грязь ствол своего несостоявшегося убийцы, он вспомнил, как отец учил стрелять его по бутылкам.

— Эй! — прокричал Килвуд, сжимая обрез. — Выходи, и давай покончим с этим!

Момо убрал меч в ножны, поднял пистолет и уверенным шагом вышел к заклятому врагу. Больше он не намерен бегать и прятаться. Сазуки и остальные сделали всё от них зависевшее, и теперь Йошисада либо покончит с Килвудом, либо достойно умрёт сам.

— Я хочу спросить только одно, — Джек шагнул вперёд, — ты и твои друзья уничтожили мой лагерь ради мести? Ради этого чёртового леса⁈

— Может… для тебя он всего лишь один из лесов… — Момо говорил тяжело из-за стоявшего в горле кома ненависти. — Но тут жила моя семья, а ты… всё уничтожил. Ты не просто браконьер… ты чудовище, ещё более мерзкое, чем ядовитые жала.

Килвуд не мог поверить — молодёжь, сорвавшая его планы, не работает на Курогаву. Возможно, они даже не наёмники. Но зачем людям с такими навыками помогать какому-то сыну лесников? Осознание того, что он стал жертвой каких-то дурных проходимцев, вызвало истерический смех:

— Решили, что попали в детскую сказку, где добро побеждает зло? Дурачьё! Таким, как вы, не выжить в реальном мире! — успокоившись, Джек добавил: — Природа испокон веков служила людям. Мы берём её дары и строим своё будущее. У меня множество проблем, и только деньги могут их решить. Разве любить себя — это плохо? Жизнь у нас одна, и в ней нет времени для моральных стенаний.

Взяв пистолет обеими руками, Момо вспомнил своё самое любимое лакомство — землянично-ореховый торт. Мама всегда делала его круглым, с большим количеством ягод, а в тесто добавляла ванилин и марципан.

Килвуд вытер вспотевшую ладонь о пиджак.

Момо вспомнил отца, который отлично разбирался в кузнечном деле. После года тренировок Йошисада получил из его рук свой первый и единственный широкий меч с выгравированным на эфесе словом «семья».

Противники выстрелили одновременно.

Дробь зацепила плечо подростка, а Джеку пуля вошла в живот.

— Сука! — Килвуд рухнул на колени и, сжав зубы, попытался надавить на спусковой крючок, но Момо оказался быстрее.

Главарь лесорубов завалился на бок и смолк.

Йошисада осторожно приблизился к телу. Какое-то время он стоял весь напряжённый, как пружина, а поняв, что Килвуд мёртв, разжал ладонь с пистолетом и рухнул на колени.

Месть свершилась, но, смотря на свои руки, подросток презирал себя, ненавидел. На душе скребло, к горлу подкатывала тошнота — он стал убийцей. Как теперь жить дальше?

— Неужели, чтобы стать счастливым, нужно забирать жизни у других? — Слёзы медленно катились по щекам Момо и падали в грязь.

Услышав шум, Йошисада обернулся. К нему шли Чен, Сазуки и Анэ.

— Мы сделали это! — Чен поднял вверх обе руки.

— Сделали что? — Момо, превозмогая боль в плече, поднялся и хмуро посмотрел на каратиста. — Убили кучу людей? — Его глаза блестели от слёз.

— Да что с тобой такое? — Анэ охватило внезапное раздражение. — Ещё вчера ты плакался на тяжёлую судьбу и говорил, что ради спасения леса готов на всё, а теперь ты плачешь из-за убитых браконьеров⁈

— Полегче, Анэ, — Чен дёрнул чародейку за рукав. — Он ещё ребёнок.

— Да, люди творят зло, но… — Момо ещё раз взглянул на труп Килвуда, — у каждого есть на то своя причина. Этот человек говорил о каких-то проблемах.

— Держи, — Сазуки протянул Йошисаде целебное зелье. — Если будешь часто задумываться о чувствах врагов, в один прекрасный день потерпишь фиаско. Что бы ни произошло в жизни Килвуда, он встал на преступный путь и поплатился за это.

— Ты такой чёрствый. — Момо с лёгкой опаской посмотрел в холодные глаза наёмника. — Что с тобой произошло?

— Я видел столько зла, что тебе и в кошмарах не снилось. А когда убили моего дедушку, я и сам умер, — Нагинава вскинул голову, будто хотел увидеть в сером небе образ деда. — Хочешь совет? Не разбазаривай себя на жалость. Не успеешь и глазом моргнуть как опустеешь, и первые, кто пострадает от этой пустоты, будут самые близкие тебе люди.

— В особняке Волтера Коулера я впервые убил человека, — сказал Чен. — Он был прихвостнем Шурена Накамуры. Меня, как и тебя сейчас, разрывали муки совести, ведь никто из нас не вправе лишать жизни другого, но утром в Зеладане ко мне подошла Зико и поблагодарила за спасение. Нет ничего ценнее жизней близких людей. Ты молодец, Момо. — Лу потрепал мальчугана по волосам, ещё больше их взъерошив. — Ты не только спас лес, но и почтил память отца и матери — этим стоит гордиться.

Анэ стояла поодаль и наблюдала, как Сазуки и Чен пытаются не дать мальчишке опуститься в глубины отчаяния. Момо ещё утром был невинным ребёнком, а сейчас посадил на свою душу первое тёмное пятно. Поддержка старших ему очень нужна, но почему тогда она стоит, как бездушная статуя, не в состоянии проронить ни слова, а взгляд всё чаще останавливается на Сазуки? Этот хладнокровный убийца, чьё сердце, казалось, источает лишь ненависть, пытается помочь ребёнку. Значит, крошечный огонёк любви в нём всё ещё горит, что бы сейчас он ни говорил.

Сазуки, погрузившись в думы, стоял, сжимая рукоять катаны. Он убил много бандитов. Убивал, даже зная, что у них были семьи — хладнокровно и без лишних слов. Наказание, думал Нагинава, должно настигать человека всегда, если тот совершил зло. Прикрываться благими намерениями, трудной жизненной ситуацией или ужасным прошлым может только слабак, а такие прощения тем более не заслуживают. Не покидали голову парня и мысли об Анэ. Она дерзкая, нахальная, колкая, но, похоже, внутри неё сидит маленькая девочка, нуждающаяся в защите. Какие же тайны хранит её душа?

— Ну что, пойдём? — Чен похлопал Йошисаду по спине. — Девочки нас потеряют.

— Возвращайтесь без меня, — ответил поникший Момо и отошёл от друзей.

Чен пытался убедить его, напомнил об осах, механоидах и сбежавших лесорубах, но тщетно. Сазуки попросил оставить Йошисаду в покое и двинулся в сторону избы.

— Мы будем тебя ждать, слышишь? — сказал Чен подростку. — Ты наш друг.

Оставшись в одиночестве, Момо разлёгся на траве и посмотрел на двух резвившихся в небе птиц.

«Какая судьба мне уготована? Что делать теперь? Пожалуйста, папа, мама, дайте совет».

Одинокий луч Тауроса, как копьё, пробил в тучах брешь и упал на лицо подростка. Момо не смог сдержать улыбки и слёз, ведь впервые за три года ощутил тепло небес. На секунду ему показалось, что его щёки гладят нежные руки матери, а шелест листвы превратился в её убаюкивающий шёпот.

Момо закрыл глаза и увидел наполненную ярким светом лужайку, а посреди неё полукруглую дверь, обвитую лозой. Перед дверью стояли родители. С улыбкой они подзывали сына к себе: «Иди, иди к нам и ничего не бойся».

Осторожными шагами Йошисада приближался к родным, желая их обнять. Когда до протянутых навстречу рук оставалось немного, мать и отец расправили белоснежные крылья и поднялись в воздух, роняя на сына длинные, сверкающие в лучах Тауроса перья.

— Мама! Папа! — плакал Момо, поднимая вверх руки. — Пожалуйста, нет! Не улетайте! Не бросайте меня!

«Мы всегда будем рядом с тобой», — прошептал отец.

«В твоём сердце», — добавила мать, послав Йошисаде воздушный поцелуй.

Таинственная дверь беззвучно открылась, и за ней подросток увидел густой туман.

«Не бойся ничего и смело иди вперёд», — дал напутствие отец и растворился в воздухе подобно призраку.

«Удачного пути, милый. Храни тебя Гайя». — И мать тоже исчезла, обронив на голову сына последнее перо.

Неизвестность пугала, но слова родителей вселили уверенность. Слёзы высохли, взгляд из потерянного превратился в целеустремлённый. Йошисада не знал мир по ту сторону двери, но был уверен: из любых испытаний ему удастся выйти победителем.

* * *

— Быстрее сюда! — радостно закричала Лин, выглянув в окно.

— Что там? — Подбежав к ней, Морриган замерла от удивления.

— Пустите и меня посмотреть. — Зико с разбегу навалилась на подруг.

Тучи лениво расползались в стороны, и Таурос сверкающими лучами обнимал лес. На ветках деревьев звонко пели птицы, из чащи донёсся ток тетерева. Природа медленно просыпалась после длинного кошмара.

Увидев на поляне Анэ, Сазуки и Чена, Зико выбежала на крыльцо. Ей хотелось броситься Лу на шею и заплакать, но в последний момент она сдержалась и просто встала возле покосившейся двери, смахнув слезу.

Чен крепко обнял Токугаву — он не видел её всего полдня, а казалось, будто прошла целая вечность… без её глаз, подобных океану, задорной улыбки и льющегося звоном колокольчика голоса. Парочка стояла на крыльце, но мысленно витала где-то в голубом небе над облаками.

— Как вы тут, деточки? — спросила студенток Анэ.

— Прекрасно. — Лин изобразила на лице абсолютную невозмутимость. — Мы — девушки не слабые, можем о себе позаботиться.

— Расскажешь это в следующий раз осам, — Анэ подмигнула Митоку, чем заставила её напрячься.

— Лин каждые десять минут подходила к окну, — рассказала друзьям Зико, нежась в объятиях Чена. — Даже собиралась отправиться вам на помощь, но мы её отговорили.

— М… Приятно-то как! — Матзумото расплылась в улыбке. — Какая ты, оказывается, душка, Лин.

— Да ну тебя! — Лин насупилась и скрестила руки на груди.

Чародейка задумалась — перед ней не злючка с полным багажом комплексов, а добрый человек, попавший под удары судьбы, как и она. Пусть в бою Митоку и беспомощна, но дух её силён, и это достойно уважения.

— А где Момо? — Морриган глазами искала мальчишку. — Неужели он…

— Всё хорошо, — успокоил её Сазуки. — Он скоро придёт.

— А что случилось?

— Захотел немного побыть один, — объяснила Анэ. — Его можно понять. Когда я однажды сожгла банду разбойников, на душе скребло несколько дней. Представьте, каково ребёнку ощущать себя убийцей.

— Он справится, — уверенно сказал Сазуки.

За слезами и безграничной тоской Нагинава увидел в мальчишке ту самую искру, способную превратиться в пламя. Превратиться тогда, когда силы и вера покидают, а вокруг не остаётся никого, кто мог бы указать дорогу и взять за руку. Наёмник сам после смерти деда попал в эмоциональную пропасть, но во время последнего разговора с Момо почувствовал крохотное облегчение…

— Интересно, что он теперь будет делать? — Морриган задумчиво посмотрела на чащу.

— Думаю, пойдёт к своей мечте, — предположил Чен. — Он сильный паренёк.

— Кстати, о мечте, — улыбнулась Зико и пальцем коснулась кончика носа Лу. — Нас объединила именно она.

— Да ну? — с наигранным удивлением воскликнула Анэ. — Вообще-то я планировала найти древние артефакты и неплохо заработать на их продаже.

— Меркантильная эгоистка! — разозлилась Лин и подошла к чародейке с желанием вцепиться в её кафтан.

— Зато честная, — гордо и невозмутимо заявила Анэ. — Тебе есть чему у меня поучиться.

— Вижу, вам тут весело, — раздался знакомый голос с крыши избы.

Друзья подняли взгляды и увидели Момо.

— Когда ты успел туда залезть? — поразился Чен.

— А ты думал, что один такой прыткий? — с улыбкой Йошисада спрыгнул вниз. — Не забывай о том, сколько времени я провёл в этом лесу один.

На его лице не осталось и следа от грусти. Наоборот, в глазах читалось неутолимое желание двигаться вперёд, навстречу чему-то новому. Он радостно подпрыгивал на месте и разминал конечности.

— Рад видеть тебя в норме. — Сазуки протянул мальчугану руку. — Что ж, будем прощаться.

— Не собираюсь я прощаться, — возразил Момо, прекратив энергичную зарядку. — Я почти три года ненавидел людей и прятался от них. Родители много говорили о жестокости и лицемерии, но вы… — он с теплотой оглядел друзей, — вы подарили мне надежду, что люди не все плохие. Я больше не хочу жить в лесу. Возьмёте меня с собой на остров? Я хоть и не супервоин, но буду с вами в любой битве.

С волнением Момо смотрел на каменное лицо Сазуки. Секунды превратились в вечность — подросток успел вспотеть до самых пят и даже похоронить надежду отправиться в путешествие месте со всеми. Он уже готовился уговаривать наёмника, как вдруг услышал от него:

— Покажешь дорогу? Нужно выбираться отсюда.

Увидев улыбки на лицах девушек и Чена, Йошисада понял — он в команде.

— Да! Да, разумеется! — радости подростка не было предела. — Идём в Фишбург?

— Ага, — ответила Морриган. — Там мы пополним припасы, отдохнём и направимся к ледяной пещере, а дальше…

— Это, конечно, безумно интересно, но пусть он лучше взглянет на карту, — Анэ с присущим ей сарказмом не дала студентке закончить.

— Карту? — Момо удивлённо уставился на друзей.

— Дед Сазуки нарисовал её, — объяснил Чен.

— А можно мне?..

— Потом посмотришь, а сейчас пора в путь. Вот только переоденемся. Эти шмотки жутко воняют.

Бросив прощальный взгляд на свою ветхую избу, Момо завязал на ботинке распустившийся шнурок, поправил ножны и мысленно попрощался с родителями. Лучи Тауроса упали на его засаленную куртку и светившееся от счастья лицо, игривый ветер растрепал и без того небрежную причёску.

— Давай скорее, мечтатель! — позвал подростка Чен.

— Бегу! — Момо вдохнул побольше воздуха и побежал догонять остальных.

На поляне воцарилась тишина. Из кустов, отряхивая одежду от листвы, вылезла Кантесса Ли-Мей. Сложив прослушивающую аппаратуру в чемоданчик, она устало поднялась на крыльцо, открыла настежь скрипучую дверь и прошла в дом.

Её ноги и руки покрывали мелкие ссадины, а одежда запачкалась грязью. Бегать по дождливому лесу за группой путешественников оказалось гораздо труднее, чем втираться в доверие к очередному бюрократу. Огромная грудь перестала быть преимуществом и превратилась в помеху. Шпионка сто раз прокляла себя за то, что в своё время не слушала советов пластического хирурга.

— В Фишбурге обязательно расслаблюсь в джакузи и схожу на маникюр. — Кантесса взяла со стола бутерброд и жадно его съела. — Этот молодняк никуда от меня не денется.

Посмотрев на кровать, она невольно зевнула. Вот бы завалиться и вздремнуть часик-другой. Увы, нужно было звонить боссу.

Ли-Мей достала из кармана шорт телефон и набрала номер Накамуры. От грубого властного голоса главаря её тело покрылось приятными мурашками, и голос замурчал, как у гулящей кошки:

— Доброго денёчка, господин Накамура. С вами говорит ваша кошечка Кантесса. У меня есть парочка хороших новостей.

Шурен не испытывал желания флиртовать — поражение синдиката в Зеладане задело его самолюбие до самых корней.

— Не томи. Что у тебя?

— У наших «друзей» есть какая-то карта. Очевидно, на ней указан путь к острову.

— Придумала, как заполучить её?

— Разумеется, босс, — сладко, даже приторно ответила Кантесса. — Их путь лежит через ледяную пещеру. Там-то синдикат и устроит им ласковый приём.

В глазах Накамуры вспыхнул огонь, но не от навязчиво-похотливых флюидов шпионки, а от желания завладеть картой. Он приказал Ли-Мей продолжать слежку и резко прекратил диалог.

Услышав вместо прощания короткие гудки, Кантесса вздохнула и подошла к окну. Луч Тауроса пробежал по её чумазой щеке и перебрался на глаза, вынудив сощуриться. Когда-то давно маленькая рыжая девочка с веснушками радовалась светлым тёплым дням и бежала в парк, чтобы с друзьями кататься на качелях или играть в «догонялки» в садовом лабиринте. О чём она тогда мечтала? Уж точно не о богатых мужиках и не о спорткарах.

Возможно, всё сложилось бы по-другому, не будь её родители такими бедными, а окружение таким язвительным. Или нет?..

Глава 16 Романтика рыбного мегаполиса

Фишбург — рыбная столица Гайи, население которой делилось на рыбаков, с детства учившихся обращению с сетями и удочками, пронырливых перекупщиков и работников комбинатов, насквозь пропахших потрохами. Разумеется, кроме рыбацких хижин, доков и заводов тут существовали и отели, и музеи, и супермаркеты в несколько этажей. Но всё это концентрировалось в центре. Любой, кто прибывал в город, сначала видел лишь покосившиеся от времени деревянные дома, проржавевшие ветряки, служившие источником электроэнергии, и раздолбанные дороги. Из-за нехватки денег в бюджете улицы украшали «недострои», облюбованные бродягами и детворой. Но главной проблемой Фишбурга был невыносимый запах рыбы — от него не спасали ни тканевые маски, ни закрытые окна, ни освежители воздуха.

— Вот тебе и цивилизация, — сморщилась Анэ, увидев меж двух домов бочки с протухшей рыбой. — Я всегда обходила эту дыру стороной, и, как видно, не зря. Не стоит тут надолго задерживаться.

— А по-моему, здесь очень романтично. — Зико взглянула на чаек над головой. — Скоро вечер, давайте найдём место для ночлега.

— Поесть бы ещё, — сказала Лин, выслушав «претензию» своего желудка, и устало огляделась вокруг.

— А я кое-что припас с последнего привала. — Довольный Момо достал из кармана трико завёрнутый в пакетик бутерброд и облизнулся. — М-м-м, с колбаской.

— Поделишься? — Лин взглядом голодной кошки посмотрела на Йошисаду.

Тот лишь ехидно улыбнулся:

— Много есть вредно.

— Я тебе это припомню, мелкий жадюга!

— Буду ждать с нетерпением, — бросил Момо, на ходу разворачивая бутерброд.

Подросток не ожидал, что вместе с ним захочет перекусить большая жирная чайка, сидевшая на одной из покосившихся крыш. Наглая птица, расправив крылья, спикировала к бутерброду в тот самый момент, когда Момо, прикрыв глаза, поднёс его к открытому рту.

Всё произошло так быстро, что никто ничего и понять не успел.

Зубы Йошисады клацнули друг о друга.

— Эй! — увидев, как чайка улетает вдаль вместе с обедом, Момо выхватил меч и побежал за ней. — Гадкая птица, верни мою еду!

Споткнувшись о колдобину, он упал лицом в грязь.

Лин подошла к мальчугану и не удержалась от сарказма:

— Приятного аппетита, мой друг. Вкусно?

— Да ну тебя! — разозлился Йошисада и, поднявшись, отряхнул колени. — Мне надо умыться.

— Зачем? Размажь грязь по лицу и будешь как боец спецназа.

— С таким чувством юмора ты умрёшь старой девой, — огрызнулся Момо.

— Не пойму, откуда звук? — Лин демонстративно посмотрела по сторонам, не обращая на подростка внимания.

— Вот мы и на месте. — Чен указал друзьям на двухэтажный дом с потёртой вывеской «Гостиница», оккупированный шумными чайками. — Пойдём, бедолага, — с улыбкой позвал он чумазого Йошисаду.

Путешественники открыли скрипучую дверь и оказались в маленьком холле. Увидев пожухшие растения в вазах, старые диваны с торчавшими пружинами и местами сломанную лестницу, они поняли — о номерах люкс тут явно не слышали. Лишь потрескивавшие в камине дрова и тихонько болтавший радиоприёмник, висевший на стене, создавали подобие уюта.

— Добрый день, сэр, — поздоровалась Морриган со стариком за стойкой. — У вас есть свободные комнаты?

Администратор что-то прохрипел и выдал Ханзо два позолоченных ключа.

Пока решался вопрос с заселением, Момо с вытянутыми вперёд руками канючил у друзей карту. Его всю дорогу кормили обещаниями, лишь подогревая любопытство, и теперь он уже не мог его сдерживать.

Анэ кисло посмотрела на Зико, намекнув на то, что если студентка не хочет, чтобы одним подростком на Гайе стало меньше, пусть даст ему чёртов пергамент.

Получив карту, Момо радостно бросился на второй этаж, раскачивая и без того шаткие перила.

— Аккуратней там! — крикнула ему вслед Лин. — Сломаешь — будешь платить сам!

— Какие мы строгие, — улыбнулась ей Анэ.

Лин махнула на чародейку рукой, выхватила из рук Морриган ключ и поднялась по лестнице.

* * *

Войдя в гостиничный номер, Йошисада умылся, упал на одну из четырёх кроватей и раскрыл карту Волтера Коулера. Чен, положив орб и электронную энциклопедию на тумбочку, растянулся слева от двери, а Сазуки, отвязав ножны и бросив их на подушку, лёг возле окна.

— Почему бы нам не отправиться прямиком в Фаертаун? — раздался голос Момо, едва только Нагинава и Лу прикрыли глаза. — Зачем делать такой крюк?

Сазуки хмуро поглядел в потолок. Больше всего в этот час он хотел выспаться после долгого пути и меньше всего — вдаваться в какие-либо объяснения. Но чрезмерно энергичный подросток всё решил за него.

Нагинава выдохнул, чтобы снять раздражение, и повернулся к Йошисаде:

— А ты не заметил на карте большое чудище?

— Гигантскую змеюку между континентами? — Момо вновь уставился в пергамент. — Заметил.

— А теперь подумай-ка головой.

Предчувствуя дополнительные расспросы, Чен вступил в разговор:

— Если мы попытаемся пересечь эту область, то станем закуской для Геосгайэно. От его длинных щупалец неспособно уйти ни одно судно.

— Своих жертв эта тварь даже не пережёвывает, а глотает целиком, — нагнал страху Сазуки. — До самого попадания в её желудок ты будешь ещё жив…

— Не продолжай. — У Момо холодок пробежал по спине, и он накрылся одеялом. — Я всё понял.

— Наслаждайся путешествием, — посоветовал Лу, сдержав смешок. — Рядом с тобой верные друзья.

— Кстати, о друзьях. — Йошисада внезапно оживился и сбросил одеяло на пол. — Вам нравится кто-нибудь из наших девушек?

Сазуки закрыл лицо ладонью и покачал головой — что ещё отчебучит этот мальчишка?

— Вот так вопросик! — присвистнул Чен. — Ладно, скрывать не буду — мне нравится Зико.

— Я почему-то не удивлён, — безучастно отреагировал Сазуки, всё ещё мечтая поспать.

— А что насчёт тебя? — Чен сел на кровати и заинтересованно уставился на наёмника.

Двери в сонное царство окончательно захлопнулись для Нагинавы — по всей видимости, Лу решил объединиться с Момо и устроить конкурс надоедливых вопросов. Сазуки хотел ответить в грубой форме и отвернуться к стенке, но вместо этого, смутившись, выдал:

— Я… не забиваю голову такой ерундой, — и сам не заметил, как покраснел.

— Что скажешь об Анэ? Ты глаз с неё не сводишь. — Лу подозревал, в чём дело, и пошёл до конца. — Только не говори, что хочешь податься в маги огня.

— Она… — Сазуки замолчал, вспомнив, как чародейка в момент знакомства протянула ему руку, озорно улыбаясь.

Наёмник не мог до конца понять, почему его так тянет к Анэ. Жизнь и раньше сталкивала его с девушками, но ни одна из них не вызывала столь живого интереса. Эмоции накрывали Нагинаву с головой, и он из последних сил старался сохранять холодный рассудок. Как разобраться в собственных чувствах, не зная, что такое любовь между мужчиной и женщиной?

— Я вот боюсь признаться Зико в любви, — вздохнул Чен, сжав наволочку.

— Почему? — удивился Момо. — Ты ведь такой крутой!

— Спасибо, конечно, за лестные слова, но опыта в отношениях у меня почти нет.

— Тогда я вам обоим помогу! — Момо оживлённо вскочил с кровати.

— Даже знать не хочу как, — с опаской отнёсся Сазуки к инициативе подростка.

— Я пройдусь с Лин и Морриган по магазинам, а вы пригласите Анэ и Зико туда, где сможете без проблем рассказать им о своих чувствах.

Чену идея Йошисады пришлась по душе. За всё время путешествия со студентками он не мог остаться с Зико наедине на долгое время, да и обстановка не позволяла. Фишбург хоть и выглядел как вонючая рыбацкая деревня, но имел свой шарм. Поразмыслив, Лу решился на свидание на пляже. Любование закатом перед бескрайним океаном поможет открыться и ему, и Токугаве.

Сазуки накрыл лицо подушкой, дабы скрыть горящие щёки. Даже в смертельных боях его сердце никогда так не колотилось. Проще победить тысячу головорезов синдиката и самого Геосгайэно, чем отправиться на свидание. Что он будет на нём делать? Вряд ли бесконечные рассказы о битвах являются лучшим способом заинтересовать девушку. Хотелось остаться в номере, выпроводив доставучую парочку за дверь.

— Ты готов? — Чен, увидев волнение наёмника, широко улыбнулся. — Это тебе не катаной махать.

— Ладно, я позову Анэ сюда, мне нетрудно, — нетерпеливый Момо, уже вообразивший себя ками любви, направился к двери.

Сазуки, будто почуяв смертельную опасность, рванул к мальчугану и крепко схватил его, как пытавшегося сбежать террориста.

— Эй, полегче! — простонал Момо. — Больно вообще-то!

— Прости, — Нагинава отпустил друга, вернулся к кровати и взял ножны. — Не знаю, чем обернётся эта затея, но я рискну.

— Так держать! — Чен подошёл к наёмнику и взял его за плечи. — Вот примем душ и двинем к нашим девчонкам.

— Младших вперёд! — Момо стрелой забежал в ванную и закрыл за собой дверь.

Несмотря на ребячество и безрассудство, Йошисада, по мнению Сазуки, обладал качествами настоящего мужчины. За дни, проведённые в пути с новым другом, наёмник понял — тот не бросит в беде и придёт на помощь в любой ситуации.

Нагинава лишился радости детства в пятилетнем возрасте, когда вместе с родителями попал в жуткую аварию возле гор Монтего. Отец и мать погибли на месте, а он провалился в глубокую кому на целых четырнадцать лет. Дед вернул его к полноценной жизни, многому научил, но вернуть утраченные годы не под силу никому. Вот и смотрел наёмник на детей как на инопланетных существ, пытаясь понять, что они испытывают, чем живут и отчего на их лицах так часто сверкают искренние улыбки.

* * *

Покинув номер, друзья постучали в дверь напротив. На пороге появилась Морриган.

— Уже соскучились? — студентка улыбнулась и впустила гостей.

Поймав на себе любопытные женские взгляды, Чен слегка занервничал и почесал в затылке.

Лин насторожила возникшая пауза. Сложив руки за спиной, она подошла к вставшей посреди номера троице:

— Вы что-то натворили? — Её подозрительный взгляд прошёлся по каждому с ног до головы.

— Мы немного подумали и… — Чен посмотрел на Момо и Сазуки в ожидании поддержки, но по их каменным лицам понял, что действовать придётся самому, — решили пригласить вас на прогулку.

— Клёво! — Зико, сидевшая на стуле возле окна, быстро схватила с подоконника сумочку. — Волосы до конца ещё не высохли, но я готова. Куда идём?

— Я хочу пойти с тобой на пляж, Момо пройдётся с Лин и Морриган по здешним магазинам, а Сазуки и Анэ… — Чен толкнул наёмника плечом, чтобы тот прекратил играть роль столба.

— Интересно-интересно, — Матзумото, сидя на кровати, вытянула ногу и поправила чулок.

— Я… — увидев это, Нагинава залился краской. — Э-э-э…

— Как насчёт рыбного ресторанчика, Сазуки? — Анэ взяла инициативу в свои руки. — Возможно, местная кухня мне понравится.

— С удовольствием, — ответил Нагинава и попятился к выходу, едва не наступив на ногу Морриган. — Я на улице подожду. — Задом навалившись на дверь, он отпер её и неуклюже вышел за порог.

Таким его ещё никто не видел. Отважный наёмник, хладнокровно рубивший головы, превратился в робкого юнца.

— Что вы задумали? — Грозный взгляд Лин перешёл с Чена на Момо. — Ещё и Сазуки втянули.

— Никого мы никуда не втягивали, — замотал головой Йошисада.

Зико подошла к Митоку и легонько ткнула ей пальцем в нос:

— Не будь такой дотошной. Иногда мне кажется, что я дружу со следователем.

— Расслабься, моя недоверчивая подруга. — Анэ встала с кровати и взяла в руки посох. — Всё будет хорошо, а если не будет, — в её глазах сверкнул недобрый огонёк, от которого у Момо душа в пятки ушла, — я подпалю чьи-нибудь бубенцы.

— Они с Сазуки — прекрасная пара, — шепнул Чен на ухо Йошисаде.

— Будь по-вашему, — Лин сдалась и вернулась к кровати за сумочкой. — Но если с Зико что-нибудь случится…

— Анэ подпалит Чену бубенцы, — засмеялся Момо.

— Пойдём уже, — Зико взяла Лу за руку. — Не хочу пропустить закат.

* * *

Спустившись на берег по маленькой каменной лестнице, Чен и Зико устремили взгляды в небо, которое благодаря уходящему за горизонт Тауросу окрасилось в золотисто-багряный цвет. Облака, похожие на розовую сахарную вату, лениво уплывали куда-то вдаль. Шум океанских волн, крики чаек и протяжные гудки рыбацких судов создавали неповторимую романтическую атмосферу.

— Давай поднимемся вон на тот утёс, — указала Зико на гордо возвышавшуюся над водой скалу.

— Хорошо, — согласился Чен. — Только будь осторожней.

Спустя немного времени, они, свесив ноги со скального выступа, наблюдали за кружившими над водой голодными чайками. Далеко внизу шумел прибой. Океанский ветер, свободно гулявший по пляжу, развевал волосы и обдавал прохладой, унося прочь дурные мысли.

— Почему ты отправился с нами в это путешествие? — спросила Зико. — Победа на турнире сделала бы тебя известным спортсменом.

Чен оторвал взгляд от купавшегося в облаках рыжего диска Тауроса и повернул голову к Токугаве.

— Понимаешь, встреча с вами дала мне понять, что на свете есть вещи важнее, чем лелеяние собственного эго победами на ринге.

— Неужели ты хочешь всё бросить? — заволновалась Зико.

— Нет, но мне пора перестать воспринимать каратэ как способ кому-то что-то доказать. Странно, но я до сих пор считаю себя неспособным защитить близких. — Чен склонил голову и сжал кулаки. — Будь я сильнее, дед Сазуки был бы сейчас жив.

— Ты многое сделал для нашей команды и для меня. — Зико пальцами коснулась плеча Лу. — Не передать словами, как я тебе благодарна.

— С-спасибо, — Чен оторопел от этих слов. — Если уж быть до конца откровенным, я…

Момент, о котором он грезил, настал, но слова беспорядочно кружились в голове, не желая складываться в связные предложения. С дрожащих губ слетела лишь пара невнятных звуков.

— Ты странно себя ведёшь. — Зико покраснела.

Наконец, голос рассудка взял власть над эмоциями, и Чен смог вдохнуть свежего воздуха.

— Я отправился к острову, чтобы быть рядом с тобой. — Каратист взял руку Токугавы с такой нежностью, будто она из хрупкого фарфора. Сердце синеволосой студентки учащённо забилось, она почувствовала жар в теле и лёгкую дрожь. — Я влюбился в тебя. Даже если сейчас ты отвергнешь меня, я всё равно буду рядом, что бы ни случилось. Я поклялся перед небом, что помогу тебе достичь цели.

Пригладив свои взъерошенные сильным порывом ветра волосы, Зико кротко улыбнулась и с осторожностью погладила Лу по щеке. Ей казалось, что он, превратившись в чайку, улетит далеко-далеко, а она проснётся от этого сказочного сна в пропахшем рыбой номере.

— Возможно, это покажется странным, но я тоже влюбилась в тебя, — сказала Токугава.

— Я, наверное, умер и попал в рай… — Лу не мог поверить своему счастью.

— Значит, я тебя воскрешу.

Ощутив уголком рта губы Токугавы, почувствовав мягкие касания её пальцев, Чен закрыл глаза. Наслаждение разлилось по венам, закружив в вихре любви.

Зико одной рукой обняла Лу за шею. Сладкий дурман уносил её в страну нежности и ласки. Всё, что она чувствовала сейчас, — это дыхание любимого человека.

— Я так счастлив, — прошептал Чен, проведя рукой по волосам Токугавы. — В моей жизни появился смысл. Поверь, ни Блудривер, ни «Чёрный дракон» не смогут нас разлучить… никогда.

— Обещаешь? — глаза Зико ещё никогда так не сияли.

— Обещаю. Я люблю тебя.

Влюблённые, продолжая тонуть в объятиях друг друга, целовались. А над ними пронеслась и упала за горизонт яркая звезда.

* * *

Сев за небольшой столик в пропахшем морепродуктами ресторанчике, Сазуки и Анэ сделали заказ официанту. Чародейка поглядела по сторонам и презрительно сморщилась:

— К пьяным морякам и визжащим девкам прилагаются шаткие столы и грязные полы. Даже не знаю, пятизвёздочный это ресторан или шестизвёздочный.

— Можем поискать другое место, — виновато предложил Сазуки.

— Мой пустой желудок вот-вот перестанет со мной дружить, — положив посох на колени, Анэ сняла берет и перчатки, дав понять, что уходить не собирается.

Сазуки растерялся и замолчал — красноречие, увы, не возглавляло список его талантов. Сгорая от стыда и предчувствуя сокрушительный провал, он опустил голову.

— Ты за тараканами наблюдаешь? — не выдержала долгой паузы Анэ.

— Нет, что ты! — Сазуки выпрямился и прижался к спинке стула. — Я хотел… поговорить с тобой.

— Так говори, а не пол гипнотизируй, — по лицу Анэ проскользнула игривая улыбка. — Можешь спрашивать обо всём.

Чародейка надеялась, что Нагинава будет допытываться, какие парни ей нравятся, какие цветы она любит и о чём мечтает, но чуда не произошло — скованный наёмник с трудом выдавил из себя лишь один вопрос:

— Зачем ты носишь перчатки?

— Душу в них людей, — отшутилась Матзумото, подавив досаду. — Не думаю, что тебе интересны подробности. Давай лучше расскажем друг другу о… своём детстве.

И чародейка поведала Нагинаве о своём обучении в магической школе Вотерланда и о непростой жизни на улицах подводного мегаполиса. Когда она закончила, на столике уже стояли рыбные блюда, два хрустальных бокала и бутылка белого вина.

— Теперь твоя очередь. — Анэ отрезала и съела кусочек рыбы. — Как прошло твоё детство?

— Его у меня не было, — тяжело вздохнул Сазуки.

— Как это?

Нагинава разлил вино по бокалам.

— Я родился в семье двух путешественников. Отец увлекался исследованиями древних храмов, а мать занималась изучением магических артефактов. Мне было лет пять, когда они взяли меня и деда в поездку к горам Монтего. Тот день стал роковым: страшная авария, две смерти и моя глубокая кома длиной в четырнадцать лет.

Медицина в стране уже давно вышла на высокий уровень, вот только пользоваться ей могли избранные. Место в больнице стоило дорого, а бесплатно лишь кололи глюкозу и делали общие анализы. Для поддержки коматозников использовались экзоскелеты, а в ослабшие мышцы ежедневно вводили специальные стимуляторы. Всё это вкупе с арендой одиночной палаты и оборудования влетело Волтеру Коулеру в копеечку. Сазуки знал, что тот потратил большую часть своего состояния на лекарства, сиделок и врачей ради того, чтобы сохранить жизнь внуку и дать ему дорогу в будущее. До чего же доброе и любящее у него было сердце… Таких людей, наверное, в мире больше не осталось.

— Это ужасно, — в глазах Анэ отразилось неподдельное сочувствие. — Прости, что завела эту тему.

— Всё в порядке. — Сазуки поднял бокал. — Может, выпьем?

— За нас и наших друзей, — улыбнулась Матзумото.

Звон хрусталя оживил обстановку за столом. Сазуки расслабился и уже не прятал глаза. Смотря на Анэ, он приоткрыл рот, словно попытался захватить побольше воздуха. В груди всё горело, и остановить жгучее пламя ему было не под силу.

— Без преувеличения скажу — ты в отличной физической форме. — Анэ медленно поднесла бокал к губам и сделала глоток. — Кроме того ты неплохо владеешь речью. Что такого сделал твой дед, чтобы вернуть тебя в общество полноценным человеком?

— Он был опытным военным и часто возглавлял археологические экспедиции. А сколько книг прочитал за свою жизнь!

— Что ж, теперь понимаю, в кого ты такой.

— Он… пожертвовал многим ради меня. Я никогда его не забуду.

Анэ не ошиблась в Нагинаве. Перед ней сидел настоящий мужчина: сильный, волевой и, главное, не такой уж и чёрствый, каким пытался себя выставить. Да, он скован, и, возможно, пылкой романтики от него не дождёшься, но маленькая девочка, что пряталась в её душе, трепетала от счастья.

— Остальные знают о твоей коме? — спросила Матзумото, закончив есть.

— Нет, — покачал головой Сазуки. — Прошу, пока ничего не говори им.

— Я подумаю, — чародейка игриво подмигнула Нагинаве, отчего тот едва не выронил вилку.

— Прекрати.

— Шучу-шучу. А ты… хочешь серьёзных отношений?

— А кому нужен человек, жизнь которого каждый день висит на волоске? — Нагинава с обречённым видом вздохнул. — Только представь, что будет с моей супругой, если я погибну на задании. Но стать клерком или фермером я тоже не могу.

— Тебе нужна та, кто поддержит и дома, и в бою. — Анэ допила вино и откинулась на спинку стула.

— Я думал об этом, но…

— Я тебе нравлюсь?

— Да, но не думаю, что ты захочешь встречаться со мной. — Сазуки снова потупил взгляд. — Совместные уикенды и вечерние посиделки у камина — это не моё. — Анэ засмеялась так, что едва не уронила с колен посох. — Что смешного? — заволновался он.

— Да вот представила себя в кухонном фартуке с половником в руке! — сквозь смех ответила чародейка, но потом уголки её губ опустились, и она, сверкнув глазами, спросила: — Ты помнишь огненный вихрь, которым я спалила лагерь лесорубов? А теперь подумай хорошенько и скажи: похожа я на добродушную домохозяйку?

— А где мои мама и папа? — спросила старого чародея маленькая девочка с медвежонком в руках, хлопая ресницами. — Они меня тут надолго оставили?

— Они… — старик отвёл глаза в сторону. — Скорее всего, они не придут никогда.

— Как это? — девочка задрожала и сделала шаг назад.

— Мы нашли тебя завёрнутой в ткань… в куче мусора. Боюсь, что тебя бросили.

Детские руки словно налились металлом и повисли вдоль туловища плетьми. Мишка упал на пол и был тут же придавлен туфелькой…

— Я жестока, — руки Анэ сами собой до белых костяшек сжали рукоять посоха.

Затащив Матзумото в женский туалет, группа школьниц-подростков принялась беспощадно колотить её сумками.

— Что ты о себе возомнила, безродная дворняжка? — Самая высокая школьница пнула жертву в живот, а затем поставила ногу ей на лицо. — Знай своё место, а не то в следующий раз я сделаю так, что тебя вышвырнут из этой школы!

Анэ, стиснув зубы, зарычала, как дикая кошка, но это лишь рассмешило девушек.

— Сопи потише, Матзумото, — одна из мучительниц села перед Анэ на корточки. — А вздумаешь применить против нас магию — сядешь в тюрьму для малолеток. Мой папа об этом позаботится.

— Ненавижу вас, — сквозь зубы пробормотала Анэ, и слёзы, горячие, как огонь, покатились по щекам.

… — Я была найдена на помойке Вотерланда закопанной в куче мусора. Моё сердце пылает от ненависти к биологическим родителям и тем, кто насмехался надо мной в приюте. — Матзумото задрожала от гнева, её щёки налились густым румянцем. — С такой силой я могла бы стать наёмницей, но вместо этого выбрала путь искателя магических артефактов… чтобы не потерять себя окончательно. Я всё ещё верю, что могу стать счастливой. Поверь и ты во что-то кроме своего меча.

Сазуки всерьёз задумался. Многие из его убеждений в этот вечер дали трещину, как неправильно возведённые стены. Он не знал, во что выльется его увлечённость чародейкой, но чувствовал, что ей можно довериться.

Оставив шумный ресторан, Сазуки и Анэ вышли на крыльцо, над которым болтался одинокий газовый фонарь, брызгая маслянистым светом в разные стороны. Ночь рассыпала по небу тысячи звёзд, и те приветливо улыбнулись парочке. На улице не было ни души: сытые чайки попрятались в гнёзда, рыбаки уплыли ставить сети, а остальные жители Фишбурга уже давно легли спать.

Призвав огненных светлячков, Анэ придала мрачной улице волшебное очарование. Больше всего на свете ей сейчас хотелось взять Нагинаву за руку и пройтись с ним до самого центра мегаполиса. Запах рыбы и шум ветряков перестали её нервировать: в эту дивную ночь она чувствовала себя маленькой принцессой рядом с отважным, пусть и робким с ней, рыцарем.

— Красиво? — посмотрев на застывшего в удивлении Сазуки, Матзумото легонько ткнула его посохом в бок.

— Прости, я задумался. — Наёмник виновато улыбнулся.

Анэ встала перед Нагинавой и слегка склонила голову набок.

— И о чём же?

— Ну… огонь-то, оказывается, не всегда разрушителен.

— Знаешь, — Анэ взяла его ладонь и почувствовала, как она дрогнула, — огонь символизирует не только ярость…

Сазуки ощутил, как тепло Матзумото заполняет его, стирая тяжёлые мысли о дедушке и роковой судьбе. Эта девушка испытала жуткую боль, разочаровалась в людях, но при этом стоит с ним рядом с таким выражением лица, будто готова отдать ему последний теплящийся в её душе огонёк. Она просто невероятна!

— Пламя любви к тебе всё сильнее с каждой секундой. — Анэ схватила Нагинаву за футболку и, подтянув к себе, поцеловала.

Крохотные красно-оранжевые огоньки закружились вокруг парочки, и чем больше чародейка отдавалась поцелую, тем ярче они пылали.

Сазуки и представить не мог, насколько пленительными могут быть губы любимого человека. Кровь бурлила в венах, раскачивая сердце и наполняя тело силой, способной преодолеть любые преграды.

* * *

Бродя по супермаркету с тележкой, Момо с открытым ртом засматривался на ассортимент продуктов питания и хозтоваров. В лесу его семья выращивала многое сама, а отец выбирался в Зеладан раз в месяц и брал только самое необходимое. Лишь однажды мальчику посчастливилось путешествовать с Йошисадой-старшим, и это были самые радостные и незабываемые дни в его жизни.

Он вертел в руках фрукты, вдыхал ароматы весового чая и баловал свой желудок возле дегустационных стендов. Без строгого надзора Лин мальчишка смёл бы себе в карманы конфеты, шоколад и орехи. С задумчивым видом потрогав рулон двуслойной туалетной бумаги и с улыбкой пшикнув освежителем воздуха из баллончика, Йошисада направился к Морриган, выбиравшей пластиковую посуду. За время, проведённое с новыми друзьями, он практически не общался с желтоволосой студенткой. Да и вообще подметил, что Ханзо не особо-то разговорчива. Момо думал, с чего бы начать, но Морриган, заметив его, заговорила первая:

— Ты вовремя — у меня в корзинке места уже нет. — Она взяла посуду и положила её в тележку поверх продуктов. — Ничего из списка не забыл?

— Еды тут хватит на десятерых, — заверил Йошисада. — Как у тебя дела? Всё нашла?

— Осталось взять мыло и шампунь.

— Хвала небесам! — обрадовался Момо. — Мы тут уже, наверное, часа два бродим.

— Потерпи ещё чуть-чуть. — Морриган нежно провела ладонью по волосам друга и пошла к соседнему стеллажу.

— Можно вопрос? — Момо аккуратно толкнул тележку вперёд.

— Конечно, — ответила Морриган, читая состав взятого с полки шампуня.

— Почему ты отправилась к райскому острову? Я слышал, что Спейстаун — это город грёз, где каждый житель может стать счастливым.

— Наверное, я сентиментальный романтик, которому хочется вдохнуть эту жизнь поглубже, — улыбнулась Морриган.

— Неужели в Спейстауне тебе было плохо?

— Дело не в этом, — Морриган на какое-то время задумалась. — Понимаешь… лес, где ты жил долгое время один, не сильно отличается от густонаселённого мегаполиса.

— Но ведь там столько людей!

Морриган бросила шампунь в тележку и потянулась за второй бутылкой.

— И никому нет дела друг до друга. В этих бетонных джунглях ты изо дня в день делаешь одно и то же, вязнешь в рутине и проблемах. Мы одиноки, Момо, все до единого, и порой даже не осознаём этого.

— Но как же друзья? Как же Лин и Зико?

— Они замечательные, и я очень рада, что встретила их.

Момо напряг все извилины, но так и остался в недоумении:

— Я… не понимаю.

— С возрастом переосмысливаешь большинство вещей, — вздохнув, Морриган взялась за тележку. — Давай найдём Лин и пойдём к кассе. — Она двинулась вдоль стеллажей, смотря на полки, но взгляд уходил сквозь них в прошлое, где остались её детские наивные, но такие светлые мечты…

* * *

Вымотавшийся долгим шопингом Момо взвалил на плечи огромный мешок и с нескрываемой радостью направился к выходу из супермаркета. Морриган и Лин хотелось ещё побродить по лабиринту стеллажей, но денег почти не осталось, а время близилось к полуночи.

Забирая личные вещи из камер хранения, студентки увидели, как в торговый зал зашёл молодой брюнет в спортивном костюме. Он пнул пустую тележку, задержал хищный взгляд на девушке за кассой и начал раскручивать цепь, которую держал.

Широкие двери супермаркета разъехались в стороны, и к ночному визитёру присоединились четверо парней с квадратными лицами, наполненными ненавистью маленькими глазами и тонкими плотно сжатыми губами. Две алюминиевые биты, кастет и перочинный нож — с такими вещами точно не за молоком в магазин приходят, потому Момо, почуяв неприятности, поставил мешок на пол и обнажил меч.

— Курт, — один из бандитов толкнул плечом парня с цепью и указал ему на застывшую в напряжении возле ящиков троицу.

— Займитесь кассой, а я пока потолкую с этой шпаной, — ответил брюнет.

Видя страх на лицах Лин и Морриган, Момо загородил их, сжал рукоять меча и ждал, пока бандит подойдёт ближе. Сердце подростка билось о стенки грудной клетки, дышать было тяжело, будто кто-то невидимый крепко сдавил шею.

— Не знаю, кто ты, но не приближайся! — Йошисада выставил меч вперёд. Он понимал, что шансов у него немного, но в лесу он пообещал Сазуки, что больше не дрогнет перед опасностью. Пришла пора отвечать за свои слова.

— Меня зовут Курт, а твоя игрушка сейчас окажется у тебя в заднице, пацан, — ухмыльнулся бандит. — Впрочем, можешь попытаться меня убить.

— Он провоцирует тебя, — предупредила друга Морриган. — Не поддавайся.

Курт остановился неподалёку от Йошисады, продолжая демонстративно крутить цепь.

— Давай же, сопляк! Или хочешь, чтобы я занялся твоими подружками?

— Пошёл ты! — не выдержала Лин и, достав из мешка стеклянную бутылку с газировкой, бросила её в грабителя.

Курт, разъярённый выходкой девушки, сделал выпад в сторону Момо и бросил цепь вперёд, но Йошисада вовремя повернул меч, и та намоталась на клинок.

Поняв, что состязание в перетягивании цепи мальчику не выиграть, Лин достала из мешка вторую бутылку и подбежала к грабителю. Курт среагировал слишком поздно и схлопотал по голове.

— А теперь сваливаем! — Митоку схватила за руку Морриган и бросилась к дверям.

— Помогите мне, ребята! — Шатаясь из стороны в сторону, Курт пытался сфокусировать зрение.

Увидев четверых не на шутку разгневанных парней, готовых пустить в ход оружие, Момо в панике убрал меч, схватил мешок и дал такого стрекача — только пятки сверкнули.

Не обращая внимания на летевшие вслед угрозы, сопровождаемые нецензурной лексикой, друзья добрались до заветного выхода и столкнулись с двумя высокими девушками. Сначала Морриган подумала, что они тоже из банды Курта, но бросившиеся в глаза полицейские значки успокоили.

— Я так и знала, что Курт и его банда не успокоятся, — выдохнула девушка в голубой полицейской форме и поправила красный бант, завязанный на заплетённых в косу пышных синих волосах. За плечами неизвестной болталась винтовка с оптическим прицелом, длиной превосходившая меч Момо.

Вторая служительница закона в белом кожаном болеро[1] обхватила рукояти покоившихся в поясных ножнах изогнутых мечей, взмахнула длинными фиолетовыми волосами и дерзко улыбнулась.

— Пора надрать несколько задниц! — Она прошла мимо Момо, наступив ему на ногутолстым каблуком сапога. Бедняга вскрикнул так, словно его придавило бетонной плитой.

Бандиты при виде полицейских крепче сжали в руках оружие.

— Кто вы? — поинтересовалась у незнакомок Лин.

— Лейтенант Айола Айкава и офицер Найоми Мидзава, — представила себя и напарницу первая девушка. — Мы из полиции.

— Точно? — посмотрев на едва прикрытую мини-юбкой пятую точку и капроновые колготки второй, Лин засомневалась.

Морриган же остановила свой взгляд на значке Мидзавы — человеческий череп в шлеме с поднятым забралом привлекал и пугал одновременно.

— Сейчас леди преподаст негодникам урок этикета. — Офицер Мидзава со злобной ухмылкой достала мечи. Клинки мерцали красным светом и источали зловещий багровый дымок. — Время жатвы! — И она понеслась на толпу бандитов.

Первым на её пути встал самый низкий грабитель. Легко уйдя от ножевого лезвия, Найоми один меч вонзила парню в бок, а вторым проткнула ему насквозь шею. Кожа бедолаги сморщилась и посинела, а глаза офицера сверкнули, как у злобного демона.

Морриган, чтобы не закричать, закрыла ладонями рот.

— Всё в порядке, — Айола взяла студентку за плечи. — Моя напарница владеет особыми мечами. Когда она убивает, энергия убитого переходит к ней. Благодаря этому она не устаёт даже в самой изнуряющей битве.

Два бандита с битами, зажав Найоми в проходе между стеллажами, решили, что победа уже у них в руках.

Офицер пригнулась, дабы не попасть под удар, изящно зашла за спину первого противника и насадила его на клинок, как бабочку на булавку. Прыгнув так, будто в сапогах встроены пружины, она очутилась на стеллаже и сверху обрушилась на второго парня. Всё произошло настолько стремительно, что несчастный даже замахнуться не успел, как лишился одновременно обеих рук. Забрызгивая кровью товары и пол, он упал прямо к ногам своего палача.

— Ну опять я вся грязная! — расстроилась Мидзава и по-детски топнула. — Скоро на свидания не в чем будет ходить.

Услышав шорох в соседнем проходе, она боковым ударом ноги повалила стеллаж и увидела за ним грабителя с чёрным пакетом в руке.

Парень завизжал, как девчонка, и выронил кастет. Его мочевой пузырь предательски опорожнился, и на светлых трико быстро появилось огромное пятно.

— Пожалуйста, не трогайте меня, вот деньги, — горе-грабитель перевернул пакет и высыпал из него банкноты, а после упал на колени и заплакал.

— М-да, — поникла Найоми и, убрав мечи, прицепила его наручниками к ближайшему ограждению. — Что за мужики пошли? Снаружи петухи, а внутри цыплята. — Услышав из-под упавшего стеллажа сдавленный крик, она без труда подняла его, как надувной шарик, и отбросила в сторону. Перед ней, скукожившись, лежал Курт. — А кто это тут у нас лежит такой грустный?

— Больная сука! — сквозь оскал прошипел бандит. — Я подам на тебя жалобу.

— Какой ты смешной, — улыбнулась Найоми. — Главное, не теряй чувство юмора в камере, когда соседи захотят приласкать тебя.

Схватив Курта за шиворот, офицер потащила его к Айоле. Тот матерился, угрожал, плакал, но Мидзаву это лишь забавляло. Мысли об обмельчавших мужчинах улетучились из её головы, а на их место пришло желание перекусить пончиками в ночной закусочной.

Морриган и Лин не могли поверить увиденному. Найоми, своим внешним видом напоминавшая тусовщицу, на глазах десятков людей жестоко расправилась с грабителями и шла с такой улыбкой на лице, будто только что весело отдохнула в ночном клубе.

— Задание выполнено, лейтенант, — Мидзава бросила бандита к ногам Айкавы. — Можете не благодарить.

— Вот и всё, Курт, — обратилась Айола к задержанному. — О чём ты думал, когда вёл свою банду в супермаркет? — голос её звучал тихо, но строго.

— Мы будем бороться до конца с режимом Фоллера и Като! — Курт злобно плюнул на ботинок Айкавы. — Пока одни пируют, другие нищенствуют! Ненавижу вас, президентские псы!

— В государстве тяжёлое положение, но это не значит, что можно брать в руки оружие и идти доказывать всем, что ты особенный. Знаешь что меня раздражает в таких, как ты? Вы все говорите, что встали на преступный путь из-за гнёта политиков. На самом деле вам просто удобно спихнуть всю ответственность на других, а себя выставить невинными жертвами… Ты не жертва, ты просто очередной подонок, и я отправлю тебя за решётку.

— Пойдём, мой сладкий. — Найоми подняла бандита и защёлкнула на его запястьях наручники. — Будешь хорошо себя вести — сможешь претендовать на камеру люкс.

Взгляд Мидзавы был озорным, а красивый изгиб бровей придавал ему сексуальности.

— Вам не выйти из этого магазина живыми! — пригрозил Курт, чем в очередной раз повеселил Найоми.

— Это мы ещё посмотрим. — Айола сняла с плеча винтовку и щёлкнула предохранителем. — Вы пока побудьте здесь, — наказала она путешественникам.

Таких крутых и красивых девушек Морриган давно не видела даже в боевиках. Одна — строгая и сдержанная; вторая — безбашенная и харизматичная. Они дополняли друг друга.

Момо всматривался в лицо Айолы, но, поймав на себе её взгляд, поспешил отвернуться.

Выйдя из здания, полицейские заметили фургон, припаркованный на противоположной стороне улицы. Водитель, справлявший возле него нужду, увидев своего босса в наручниках, закричал:

— Копы взяли Курта! Мочи их!

Задние двери фургона распахнулись, и из него выскочили двое парней с ружьями. Водитель выхватил из-за пояса пистолет и открыл огонь.

Айкава, не обращая внимания на вдребезги разлетавшиеся стёкла супермаркета, бежала к мусорному контейнеру. Винтовка в её руках смотрелась громоздко, но ей ничуть не мешала.

Найоми спускалась с крыльца, держа перед собой Курта как живой щит. Парень ерепенился, как пойманный за загривок зверь, но с офицером ему было не справиться.

Разогнав бездомных котов, Айола укрылась за контейнером, дождалась секундного затишья и выстрелила в водителя. Пуля пробила его сердце навылет и разбила стекло фургона.

— Эй, красавчики! — крикнула Мидзава бандитам. — Ловите вашего ненаглядного! — Она толкнула Курта к фургону, и тот, споткнувшись, упал на асфальт.

Айола, пригнувшись, добралась до афишной тумбы возле дороги и выстрелом в голову отправила к праотцам второго бандита, направившего ружьё на Найоми.

— Идиоты! Тупоголовые кретины! — Курт, беспомощно дрыгаясь на земле, только и мог что отпускать бранные словечки.

Последний стрелок решил не испытывать судьбу, бросил оружие и поднял руки вверх. Айола повесила винтовку на плечо, подошла к преступнику, зачитала ему его права и щёлкнула наручниками.

— Поиграли и хватит. — Найоми подняла Курта с земли и дождалась лейтенанта со вторым задержанным.

— Чтоб вы коростами покрылись! — скрипнул зубами Курт. — Ненавижу вас, копов!

— Вымою-ка я в отделении тебе рот с мылом, — пригрозила ему Найоми. — Жаль, что мужчиной тебя это не сделает.

— Посади наших «друзей» в машину, — приказала Айола напарнице. — И не забудь про третьего.

— Идите смирно и без глупостей. — Найоми одарила бандитов такой улыбкой, от которой сам дьявол задрожал бы от страха.

Айола облегчённо вздохнула и задержала взгляд на яркой звезде, что приветливо мерцала в холодной мрачной вышине.

Из распахнутых дверей супермаркета выходили люди. Кто-то со слезами на глазах благодарил лейтенанта, а кто-то с покупками молча спешил прочь, боясь новой перестрелки. Момо и девчонки вышли самыми последними. Йошисада кряхтел, но мужественно нёс на плече наполненный до краёв мешок, а Лин и Морриган о чём-то шушукались, поглядывая по сторонам.

— Вот и сходили в магазинчик, — присвистнула Лин при виде двух трупов. — Иногда я начинаю думать, что мы родились в рубашках.

— Теперь люди Фишбурга смогут спать спокойно. — Айола неспешно подошла к троице. — Ты как, солнце? — спросила Йошисаду.

Снова посмотрев на лейтенанта, Момо окончательно убедился, что черты её лица напоминают ему маму. Искренняя улыбка, наполненная нежностью, яркие голубые глаза, источавшие тепло, маленький подбородок и едва заметные ямочки на щеках — Айкава могла бы стать двойником покойной Йошисады, не будь у неё длинной косы.

— Со мной всё в порядке, ма… — Момо быстро зажал рот ладонью, чтобы не ляпнуть лишнего.

— Как вы вычислили этого бандита? — поинтересовалась у полицейской Лин.

— Наш департамент внедрил человека в его банду, — объяснила Айола. — Эта операция была спланирована, Курт ни за что не догадается, кто его сдал.

— Постойте. — Лин щёлкнула пальцами. — Тот человек, которого офицер Мидзава увела вместе с Куртом, и был…

— Всё верно, — кивнула Айола и с интересом взглянула на большой мешок Момо. — Скажите, вы всегда затариваетесь по ночам?

— Разумеется, нет, — ответила Морриган, — просто завтра утром мы покинем Фишбург и двинемся к ледяной пещере.

— Так вы путешественники?

— Ага. Меня зовут Морриган, а это мои друзья — Лин и Момо. Ещё четверо гуляют по городу.

— И куда же вы направляетесь?

— К райскому острову, — гордо ответил Момо.

Сказать, что Айола была поражена, значило бы не сказать ничего. Перед ней стояли две простые девушки студенческого возраста и взъерошенный мальчишка, одетый как сын бедного рыбака. Прочитавшая не так давно интервью Волтера Коулера, она просто не могла представить этих троих в компании археологов. Желание узнать, кто же их таинственные друзья, овладевало любопытной Айкавой, но она решила не спешить.

— Я читала об этом острове в журнале «Тайны нашей планеты». Некий исследователь Коулер утверждает, что видел место, которое якобы поможет нам жить лучше. Неужели вы ему поверили?

— А зачем ему врать? — недоумённо спросила Лин.

— Типичное привлечение внимания к своей персоне.

— А что вы скажете об этом? — Момо, поставив мешок, полез в карман куртки и вынул сложенную карту.

Лин закатила глаза и сжала губы, с трудом сдержав возмущение беспечным поступком подростка.

— Это путь к острову⁈ — удивилась Айола, раскрыв пергамент. — Не может быть!

— Нарисована самим Коулером, — с удовольствием похвастался Момо, вызвав у Лин очередную порцию негативных эмоций. — Мы верим, что Гайя полна тайн, и поэтому не сомневаемся в правдивости слов исследователя.

— А теперь, с вашего позволения, мы вернёмся в гостиницу. — Лин вырвала карту из рук Айкавы и быстро затолкала её в сумочку. — Большое спасибо за помощь.

— Извините, что задержала. — Айола вежливо поклонилась. — Я разговор с новыми людьми часто превращаю в допрос. Ох уж эта работа!

— Ничего страшного, — улыбнулась Лин, но за её улыбкой скрывалось желание отвесить Йошисаде подзатыльник. — Приятно было с вами познакомиться.

— Можно один вопрос? — обратилась к лейтенанту Морриган. — Как нам добраться до северных ворот?

— Это очень просто, — ответила Айола. — В Фишбурге только одна центральная улица. Она и соединяет южные и северные ворота. Раз вы не местные, советую прокатиться на экскурсионном трамвайчике: выпьете бесплатный коктейль с мороженым, послушаете нашего лучшего гида и насладитесь рыбацкими романсами. Всего вам наилучшего!

Простившись с Айолой, уставшие путешественники прогулочным шагом направились к гостинице.

Оглянувшись, Момо заметил, что полицейская всё ещё стоит на дороге и смотрит им вслед. Ужасная тоска закралась в грудь мальчугана, но не мог же он броситься незнакомому человеку на шею и зарыдать. Эта девушка не его мать, но тепло, что он ощутил от её взгляда, приглушило его боль.

Проходя мимо переулка, Лин услышала громкий шорох, но, решив, что это бездомные кошки, рыскающие в мусорных баках, прошла мимо.

К углу дома тихо подобралась Кантесса Ли-Мей. На её шее висели наушники, а на поясе болталось подслушивающее устройство.

— Карта у них, — шпионка радостно потёрла руки. — Если украду её сейчас, не придётся связываться с Эймирой и её людьми. Завершу работу сама, и тогда… — её щёки зарделись, а зрачки расширились, — и тогда Шурен приласкает свою кошечку! Мяу!

Мяуканье, что издала Кантесса, получилось столь реалистичным, что заставило копошившихся в мусорных баках собак навострить уши. Два больших пса, решив, что их дразнят, оскалили зубы и рычанием вернули Ли-Мей из мира грёз.

Шпионка с детства боялась собак и потому, задрожав, вцепилась ногтями в кирпичную стену.

— Хо-хорошие пёсики, — выдавила она, мысленно проклиная всё на свете. — Да-давайте вы меня о-отпустите, а я ку-куплю вам вкусных са-сарделек.

Собаки, вопреки ожиданиям Ли-Мей, сорвались с места, чтобы проверить на прочность её пятую точку. Кантесса не была готова распрощаться со столь значимой для неё частью тела и взяла хороший старт, будто всю жизнь занималась бегом. Пока неслась по разбитому тротуару, вспомнила маму, папу, Бога и даже Дьявола.

Спасением грешной души стала вертикальная пожарная лестница одной из пятиэтажек. Кантесса забралась на нижнюю ступень и ногой зарядила по собачьей морде. Показав преследователям язык, она полезла наверх, довольная тем, что удача в очередной раз уберегла её задницу от неприятностей.

Вот только дома в этом квартале были очень старые, а пожарные лестницы никем не ремонтировались. Между третьим и четвёртым этажами Ли-Мей услышала неприятный скрип и треск бетона. Схватившись за новую ступень, она почувствовала, что лестница медленно, но верно отклоняется от стены.

Спуститься уже не представлялось возможным, и шпионке ничего не оставалось, как вцепиться руками в ступень и вскрикнуть «мама!». Вся жизнь в эти секунды промелькнула перед её глазами.

Огромный контейнер с рыбьими потрохами смягчил падение, но «наградил» Кантессу непревзойдённым ароматом, от которого злые собаки заскулили и убежали прочь.

— Боже, — скривилась Ли-Мей, зажав пальцами нос. — Вся моя одежда… Лучше бы я умерла!

Горькая тошнота подступала к горлу, затрудняя дыхание. Мысли о Шурене покинули голову шпионки, а их место заняло желание поскорее добраться до гостиницы и принять душ… несколько раз.

* * *

Морриган остановилась неподалёку от ржавого, но всё ещё работающего ветряка и задумчиво посмотрела на самую яркую звезду в небе. Сильный ветер развевал её волосы, а скрип лопастей ласкал слух. Студентка вспомнила стихотворение одного из любимых поэтов и слегка улыбнулась, ведь она и представить не могла, что когда-нибудь окажется на месте лирического героя и взглянет на этот мир с другого ракурса. Девичье сердце билось от переизбытка радостных эмоций. Почему же её, молодую девушку, тянуло к столь простому, пустяковому? Ханзо часто задавала себе этот вопрос и приходила к выводу, что лоск, которым люди покрывают свою жизнь, скрывает под собой пустоту.

— Странная у тебя подруга, — сказал Лин Момо, наблюдая, как Морриган разводит руки в стороны.

— Каждый из нас странный в какой-то мере, — ответила Митоку. — Но, скажу тебе честно, добрей её я в жизни никого не встречала. Не понимаю, почему парни такие тупицы и мерзавцы.

— О чём это ты?

Лин сжала кулак и опустила голову.

— Они не ценят ни доброту, ни ласку, ни верность. Гайнет испоганил их представление о девушке. Теперь классная девчонка — это вульгарное существо, максимально оголяющее своё тело и ведущее себя как конченая стерва.

— Знаешь, моя мама, наверное, в чём-то была похожа на Морриган. — Момо задумчиво посмотрел на небо и не смог сдержать слезу. — Её глаза были наполнены морской глубиной. Я когда в них смотрел, забывал обо всём плохом и прекращал грустить. Она не была разговорчивой и многое держала в себе, но за семью всегда стояла горой.

— Знаешь за что я люблю подругу? За то, что она не треплется попусту, как большинство людей, способна видеть глубину многих вещей и поддерживать в самый сложный момент. Таких, как она, очень мало, Момо, поэтому, если встретишь подобную девушку, не проходи мимо.

— Я пока о таком не особо думал, — Момо от волнения запустил пятерню во взъерошенные волосы и нервно почесал затылок. — Мне бы для начала своё место в мире найти, но учитывая, где я провёл отрочество, сделать это будет крайне сложно.

— Найти своё место непросто каждому, — Лин продолжила смотреть на Морриган, и взгляд её наполнялся теплом и состраданием. — Именно поэтому мы нуждаемся в родных и друзьях, которые поддержат нас на крутой и запутанной дороге.

Митоку предстала перед Момо в совершенно другом свете, лишённая колкости языка и язвительности. Кто бы мог подумать, что в этой «ехидне», как он её прозвал, теплятся самые добрые чувства. Переведя взгляд на Морриган, Йошисада понял, что взрослые крайне редко показывают окружающим свои эмоции, предпочитая скрывать их за невидимой стеной. Разобраться в том, плохо это или хорошо, ему было сложно, но в этот поздний вечер он твёрдо решил, что хочет лучше узнать своих друзей. Они такие разные, но в душе каждого из них ярко горит луч надежды.

* * *

Покинув гостиницу с наступлением рассвета, семеро друзей направились к трамвайной остановке. По дороге они, разумеется, обсуждали события вчерашнего вечера.

— Вчера мы с Зико сидели на краю утёса и наблюдали, как по небу проносятся звёзды, — похвастался Чен, держа Токугаву за руку. — Это было восхитительно. Я прав, Зико?

— Спасибо тебе за прекрасный вечер! — синеволосая студентка с улыбкой поцеловала Лу в щёку.

— Признаюсь, ночью Фишбург выглядит куда приятнее, — сказала Анэ. — Правда, кое-где очень не хватает фонарей.

Центральная улица не отличалась красотой фасадов и архитектурных памятников. С покрытых трещинами стен домов давно отвалилась краска, а местные «таланты» изрисовали их уродливыми безвкусными граффити, проклинавшими Джона Фоллера и Сиону Като. Ветряки местами проржавели, на вывесках большинства магазинов не хватало букв, а витрины были либо разбиты, либо заколочены досками. Основная торговля велась с колен. Расставляя палатки и коробки, торговцы, больше похожие на нищих, выкладывали свои товары. Всё говорило о том, что жители Фишбурга больше всех прочувствовали экономический кризис.

— Ты-то доволен остался? — спросил Чен у задумчивого Сазуки.

— Ну… — Нагинава вспомнил жаркий поцелуй с Анэ, и слова комом застряли в горле.

— Я всё понял, — Лу похлопал друга по спине. — Рад, что всё прошло отлично.

— Кажется, вчера Сакура перестаралась, — засмеялась Морриган. — Её стрелы пронзили сразу четверых.

— Почему-то мне кажется, что это произошло не вчера, — с улыбкой возразил Момо. — Впрочем, поздравляю вас, ребята. Я искренне рад.

— Кстати, а как вы провели вечер? — поинтересовался Чен у подростка.

— Ужасно, — признался Йошисада, но, вспомнив лейтенанта Айолу, покраснел. — Если бы не девушки из полиции…

— Полиции? — в глазах Зико вспыхнул неподдельный интерес. — Ты просто обязан всё нам рассказать!

Момо с большой неохотой поведал друзьям о вчерашнем злоключении. Когда он закончил, впереди уже была видна остановка.

Экскурсионный трамвай подошёл быстро. Взяв у вагоновожатого коктейли, путешественники заняли парные сиденья и внимательно посмотрели на морщинистого мужчину с гитарой, стоявшего возле заднего окна. Он был одет в тельняшку, грязный пиджак с оторванными пуговицами и потёртые брюки.

— А вот и местный бард, — смекнула Лин. — Больше похож на бродягу.

— А мне очень хочется его послушать. — Морриган отпила коктейль, поправила юбку и посмотрела в начало вагона на Зико и Чена.

Парочка о чём-то шушукалась, ничего не замечая вокруг себя. Чен гладил Токугаву по волосам и плечам, шептал что-то ей на ухо, а та хихикала, как маленькая девочка.

Ханзо задумалась и прикусила коктейльную трубочку. Наверное, здорово, когда в твоей жизни появляется человек, способный одним только взглядом, улыбкой или касанием заглушить тоску и страх. Но заслуживаем ли мы таких людей рядом? Зико всю жизнь жила на позитивной ноте, никогда не унывала и с каждым вела себя дружелюбно. Она открыта этому миру, вот он и послал ей красивого мужественного парня, хоть и не без изъяна.

Морриган чувствовала, как в сердце стучит ревность, но она очень любила подругу и всегда желала ей только самого лучшего.

— Он, что ли, анекдоты травит? — заинтересовался сидевший за студентками Момо.

— Зико, насколько мне известно, ещё ни разу не влюблялась, — объяснила Лин, — вот и тает от слов нашего мастера боевых искусств. Как по мне, так он больше мастер балаболить.

— У каждого своё мнение, — сказала Морриган. — Если ты действительно считаешь Зико лучшей подругой, будь добра не осуждать её выбор.

Анэ и Сазуки, севшие ближе к концу вагона, некоторое время молчали, словно не были знакомы. Наёмник переводил взгляд с одного пассажира на другого, заостряя внимание на хмурых лицах, странных татуировках и больших сумках. Наблюдая за этим, Матзумото не выдержала и ущипнула любимого за щеку.

— Мне в террористы податься, чтобы ты меня заметил?

— Привычка, — объяснил Нагинава, повернувшись к чародейке. — Прости.

— Ты не о бандитах думай, а о том, что я с тобой сделаю, если посмеешь меня обидеть, — Анэ угрожающе насупилась.

— Да ты чего⁈ — Сазуки заёрзал так, будто ему под футболку заползло насекомое.

— Шучу-шучу, — Матзумото внезапно смягчилась. — Давай насладимся этой поездкой вместе. Просто возьми меня за руку.

Какая странная, но в то же время притягательная девушка… Её взгляд то был нежен, как ласковый прибой, то обжигал, как раскалённые угли. Нагинава волновался и одновременно приходил в восторг, видя её неподдельные эмоции.

— Всем доброго утра! — рядом с кабиной вагоновожатого встала молодая девушка, одетая в красное платье в горошек. — Меня зовут Айя, и сегодня я буду вашим гидом. Человека с гитарой зовут Магуро, и у него для вас в запасе множество красивых романсов.

Двери захлопнулись, и трамвай, громким звонком спугнув чаек с рельсов, отправился в путь.

Поначалу за окнами открывались лишь виды на старые дома да на лотки с товарами, и друзьям казалось, что поездка будет скучной. Но Фишбург мог удивить! Военно-морской музей, Центр морских исследований, огромный молл[2] на центральной площади — о каждой из этих достопримечательностей гид Айя рассказывала увлечённо, с шутками. В моменты, когда девушка брала передышку, внимание к себе приковывал бард Магуро. Он двигался по вагону, приветливо улыбаясь пассажирам, а его пальцы безошибочно скользили по струнам, рождая чистые и звонкие ноты.

Пускай в карманах нету ни гроша,

А дом родной — обычная палатка,

Под шёпот волн моя поёт душа,

Под крики чаек спится очень сладко.

Смотря на пляж, неподалёку от которого пролегал маршрут, Сазуки ещё раз задумался о том, что он потерял из-за комы. Вокруг столько красоты, что берёт за душу практически каждого человека, а он ведёт себя как сухарь, почти не показывая эмоций.

Наёмник в глубине души был очень благодарен деду, Анэ и новым друзьям за то, что не дали его сердцу окончательно обрасти слоем камня.

За горизонтом, где-то вдалеке,

Белеет, развеваясь, парус одинокий.

Отправился он плавать налегке,

Надеясь вскоре отыскать свой край далёкий.

Открыв окно, Момо высунул голову и улыбнулся встречному ветру. Ещё пару недель назад он в одиночестве сидел в лесной избе и под унылую нескончаемую песнь проливного дождя горько плакал, думая, что его жизнь закончена. А сейчас, полный сил и надежд, отбросив предрассудки, вместе с новыми друзьями направлялся к таинственному острову.

Яркий Таурос, чайки в голубом небе и похожие на чудо-рыб облака отражались в горящих глазах счастливого подростка.

Пускай ему пророчат жуткий шторм,

Он доплывёт, и к чёрту мрак и непогоду!

Когда в душе лелеется мечта,

Ты обретёшь любовь и победишь невзгоды.

Хоть рассказы гида и были интересными, семерых путешественников больше взяли за душу романсы бедного барда. Каждый нашёл в незамысловатых рифмах что-то своё, родное.

Спустя три часа трамвай прибыл к северным воротам. Лин вышла из вагона и сразу увидела возле гигантской арки знакомые лица.

— Тут Айола и Найоми, — сказала она друзьям.

— Кто? — переспросил Сазуки.

— Я же о них рассказывал, — Момо стало чуточку обидно. — Ты вообще слушал?

— Да, просто… — Нагинава посмотрел на Анэ и заметил, как та прикусывает нижнюю губу. — Убить сотню упырей проще, чем противостоять её обаянию.

Заметив путешественников, Айола заговорила первой.

— Рада снова вас увидеть.

— Взаимно, — улыбнулась Морриган.

— Так вот, значит, какая у вас команда. — Найоми с ног до головы оглядела Чена и Сазуки и едва заметно облизнула верхнюю губу. — Впечатляет.

— Что вы здесь делаете? — поинтересовался Момо, стараясь в этот раз не смотреть на лицо Айкавы.

Лейтенант учтиво поклонилась:

— Хотим присоединиться, если вы не возражаете.

— Здорово! — обрадовалась Морриган. — Но почему?

— Тут стало скучно, — Найоми широко зевнула, — а вы, насколько я знаю, ищете таинственный остров счастья. Не скажу, что верю в его существование, но в Фишбурге стало просто невозможно. Я рыбой насквозь провоняла, а мне ещё парня искать для «долго и счастливо».

— Тебе бы только о парнях думать! — с улыбкой покачала головой Айола.

— Знаете, лейтенант…

— Не надо так официально, мы не на службе.

—…работа в полиции уже давно мешает моим отношениям с парнями. Мой бывший ушёл к другой. Знаешь почему?..

— Извините, — попыталась вмешаться в разговор Морриган, но её попросту проигнорировали.

—…Он сказал, что, вместо того чтобы гоняться за всякими отморозками по Фишбургу, лучше бы я научилась варить макароны. Блин, да я самая сексуальная девушка на свете! Какие к чёрту макароны⁈ Между прочим, некоторые бандиты даже сопротивляться перестают и слёзно умоляют меня арестовать их.

— Почему же ты не уйдёшь из полиции? — спросил Мидзаву Чен.

— Потому что больше ничего не умею. — Найоми обречённо вздохнула и чуть не заплакала.

— Не переживай, макароны я варить умею, — шепнула Анэ на ухо Сазуки, — голодным ты точно не останешься.

— После ареста Курта начальник отпустил нас в Вотерланд на праздник цветущей сакуры, — объяснила Айола. — Я вспомнила вашу карту и поняла, что нам по пути. Мы с Найоми не были в отпуске почти три года. Наконец-то сможем повидать новые места и познакомиться с новыми людьми.

— Добро пожаловать! — Чен с удовольствием протянул руку новым членам команды.

Максимально оголив декольте, Найоми оттолкнула Айолу и первая ответила каратисту рукопожатием. Лу совсем не ожидал, что его пальцы хрустнут, как тоненькие веточки, а боль, как разряд тока, пронзит до суставов предплечья. Увидев это, Момо перепугался и предпочёл просто поклониться Мидзаве.

Ступив на длинный мост, Зико затаила дыхание при виде искрившегося в лучах Тауроса залива. Смелые рыбёшки буквально выпрыгивали из воды, красовались золотистой чешуёй. Чайки не дремали и хватали их цепкими лапами.

Спустя пару часов Фишбург остался позади, а впереди путешественников ждала встреча с ледяной пещерой.

[1] Болеро — предмет верхней одежды; короткая, открытая спереди куртка без застёжки или укороченный жакет.

[2] Молл — группа предприятий торговли, управляемых как единое целое и находящихся в одном здании или комплексе зданий.

Глава 17 Через пещеру

Эймира и её люди стояли под палящим Тауросом на высоком каменистом холме неподалёку от ледяной пещеры. Блудривер периодически смотрел в бинокль, Скалблайзер чистил пистолет-пулемёт, а Ли нервно вертела в руке меч.

— Может, сопляки сменили направление? — Блудривер убрал оптику и взглянул на босса.

— Они придут, — уверенно произнесла Эймира. — Надо лишь подождать.

— Я уже не могу ждать! — Блудривер в гневе крепко сжал зубы. — Я должен отомстить за своё поражение! — В голове маньяка сидел лишь малолетний выпендрёжник Чен, которого он недооценил.

— Не суетись. — Скалблайзер, не желавший рисковать и торопиться, неспешно повесил оружие на плечо. — Ты не последний день живёшь.

— Действовать нужно слаженно, — сказала Ли и, убрав меч в ножны, задержала строгий взгляд на взбешённом Блудривере. — Никакой самодеятельности!

Здоровяк что-то рыкнул сквозь зубы и сплюнул на землю.

— Добрый день, мои ненаглядные, — неожиданно раздался женский голос за спинами бандитов.

Троица обернулась и увидела перед собой грудастую рыжую девушку с маленьким рюкзаком, сжимавшую в руке револьвер. Неизвестная, виляя бёдрами, прошла по выжженной Тауросом низкой траве и присела на большой камень.

— А ты ещё кто? — грозно спросил незнакомку Скалблайзер, когда та достала из рюкзака румяна.

— Я знаю, кто она. — Блудривер презрительно сморщился. — Кантессу знает каждый в синдикате.

— Быть популярной неплохо, верно? — Ли-Мей широко улыбнулась себе в зеркальце.

— О да! — ухмыльнулся Блудривер. — В тебе побывало столько мужиков, что и не сосчитать. Не знал, что проституток теперь отправляют на важные задания.

Кантесса резко изменилась в лице: уголки губ опустились, ноздри расширились, в глазах сверкнули искры гнева. Она убрала румяна и встала.

— Сотрудничать, как я погляжу, ты не особо хочешь. — Игривый тон шпионки исчез. — А знаешь, я тоже кое-что слышала о тебе, Майкл Вайленс.

— Не смей произносить это имя! — зарычал Блудривер и вытащил из земли топор.

— Маньяк, изнасиловавший и жестоко убивший почти полсотни девушек, включая несовершеннолетних, — вызывающе продолжила Кантесса. — Был заперт в психиатрической больнице Вотерланда, откуда в скором времени сбежал, убив нескольких санитаров. Страдает манией величия, а своих жертв убивает, отрубая или разбивая им головы. Я ничего не упустила, дорогой?

— Я не позволю, чтобы со мной таким тоном разговаривала проститутка! — Блудривер собирался броситься на Ли-Мей, но, увидев направленный на него револьвер, замер на месте.

— Уж лучше быть проституткой, чью грудь мечтает облапать каждый третий мужик на планете, чем мерзким трусливым животным, способным причинять боль лишь беззащитным девушкам!

— Достаточно! — закричала Эймира. — Я здесь босс! Если ещё кто-нибудь откроет свой рот без моего разрешения, клянусь, я похороню его прямо здесь! Уяснили, господа?

— Не надрывай связки, лапуля, тут все взрослые люди, — Кантесса нацепила улыбку и убрала револьвер в кобуру. — Я тут по поручению Шурена. Наши «друзья» скоро появятся.

— Превосходно! — Скалблайзер радостно потёр руки. — Скоро мы заполучим карту.

— Лучше уйти отсюда и спрятаться в пещере, — посоветовала Ли-Мей.

— Она права, — согласилась Эймира. — Там засаду проще устроить. Пойду звать остальных. — Обойдя Кантессу, она зашагала вниз по склону холма.

— А вы письменного приглашения ждёте? — обратилась шпионка к Скалблайзеру и Блудриверу, не сдвинувшимся с места ни на сантиметр.

— Будешь пялиться на меня — выколю глаза. — Маньяк двинулся за Эймирой, толкнув Ли-Мей плечом.

* * *

Ледяная пещера уходила глубоко в гору, а холодный пар, что шёл из её недр, простирался на добрую сотню метров от входа.

Увидев высокую арку, Морриган замерла от восхищения. Одно дело — просмотреть десятки красивых фотографий в Гайнете, и совсем другое — воочию увидеть первозданную красоту, до которой человечество так и не смогло дотянуть свои алчные руки, сколько бы ни старалось.

Ледяная пещера Монтего славилась множеством тайн, разгадать которые мечтали многие археологи и исследователи. Они не жалели денег и собирали целые экспедиции, но одолеть коварные запутанные лабиринты им было не суждено.

— Может, привал? — утомлённая Лин почувствовала прохладу и остановилась. — Я ног под собой не чувствую.

— Поддерживаю, — Момо упал рядом с ней на траву и растянулся во весь рост. — Хотя бы десять минуточек.

Едва он закрыл глаза, как почувствовал, что кто-то вцепился в его куртку. Это была Мидзава. Офицер подхватила шокированного подростка на руки и улыбнулась ему.

— Как пушинку! — Чен от удивления вытаращил глаза.

— Наш великий полумаг завидует? — подтрунила над ним Анэ, ткнув в пятую точку посохом.

— Вот ещё! — фыркнул Лу. — Это точно какая-то магия!

— Раз ты устал, я понесу тебя на руках, — сказала Йошисаде Найоми. — Можешь не благодарить.

— Отпусти меня! — потребовал Момо. — Со мной всё хорошо! — в его голосе смешались обида и раздражение.

— Пожалуйста, не злись. — Найоми поставила Йошисаду на ноги, зажмурила глаза и виновато опустила голову. — Я просто хотела помочь. Прости, прости, прости.

Она выглядела так нелепо, что Момо еле сдержался, чтобы не захохотать.

— Всё в порядке, — сказал он, выдохнув. — В лесу вечных дождей я решил, что не буду обузой для команды. Спасибо за помощь, но я продолжу идти на своих двоих.

— Я тоже отдохнула! — протараторила Лин, встретившись с Мидзавой взглядом.

— Раз все готовы, не будем терять время. — И Сазуки первым двинулся к входу в пещеру.

Чем ближе путешественники подходили к цели, тем сильнее замерзали у них ноги. Лишайники, покрывавшие окутанные холодной дымкой камни, редели, мельчали и вскоре вовсе исчезли.

— Кстати, а что известно об этой пещере? — спросил Момо.

— Её обитатели очень любят обгладывать людей до костей, — ответил Сазуки, не желая вдаваться в подробности и слушать новые вопросы от «почемучки». — Меньше болтай языком и смотри по сторонам.

— Я слышала, что в ней растут голубые тюльпаны, — сказала Айола. — Их ещё называют ледяными. Таких красивых цветов больше нигде не увидишь.

— А я читала, что ледяная пещера — самая светлая на Гайе, — вспомнила Анэ. — В ней образуются особые минералы, излучающие свет. Путешественники называют их чудосветами.

— Чувствую, будет интересно. — Зико, забыв о возможной опасности, ускорила шаг.

Под сводами пещеры пролегала широкая тропа. Из стен, покрытых слоем векового льда, росли желтоватые кристаллы, свечение которых могло сравниться с сиянием звёзд. Сталактиты местами сливались со сталагмитами, образуя целые причудливые колоннады.

— Красиво тут, — оглядевшись, Чен подошёл к Зико, любовавшейся своим отражением в стене.

— Как я выгляжу? — спросила Токугава, когда Лу обхватил её талию.

— По-моему, эта стенка тебя немного полнит, — с умным видом пошутил Чен.

— Балбес, — Зико развернулась и с улыбкой поставила парню щелбан.

— Как всегда хороша. — Найоми покрасовалась возле той же стены, рассчитывая, что парни точно обратят на неё внимание. Но, повернув голову, увидела, что они ушли вперёд с остальными. Топнув по-детски и продавив мёрзлый грунт, она печально вздохнула и поплелась за командой.

Из разлома в стене, незамеченного путешественниками, медленно вышел Скалблайзер. Он был чем-то серьёзно озадачен. В глазах бандита отражалась глубокая тоска:

— Не нравится мне всё это. Если к делу подключилась полиция, то…

— Хватит мямлить! — позади мужчины встал Блудривер. — Ты наёмник синдиката или трусливая баба?

Скалблайзер развернулся и тыкнул пальцем в грудь здоровяка:

— Я не хочу закончить жизнь в этих пещерах! Где угодно, только не здесь!

— Мальчики, не ругайтесь. — Из разлома вышла Эймира. — Скоро наши друзья уйдут в историю.

Ли выглядела спокойной, но в её голосе прозвучала нотка тревоги. Кантесса, заметив это, подошла к ней и спросила:

— Ты чего-то боишься, дорогуша?

Наёмница от такой бестактности впала в ступор, но, собравшись, сделала суровое лицо и раздражённо ответила:

— Не задавай тупых вопросов! Я никого и никогда не боялась!

— А знаешь, что заметила я? Ты с волнением смотрела на парня с катаной. Он тебе знаком?

— Сопляк, который строит из себя крутого наёмника.

— И, судя по всему, успешно. Ты ведь его боишься, да?

— С каких это пор проститутки стали такими наблюдательными? — встрял Блудривер.

— С тех самых, когда им начали попадаться такие уроды, как ты, Майкл, — огрызнулась Ли-Мей.

— Ах ты, сука! — прошипел маньяк, и его лицо побагровело.

Блудривер отличался высоким самомнением и властностью. Для него девушки всю жизнь были отбросами и сексуальными рабынями, недостойными занимать место за одним столом с мужчинами. Любую, кто осмеливался бросать ему вызов, он убивал самыми жестокими и извращёнными методами. «Стерпеть обиду от женщины — значит позволить облить себя помоями с ног до головы», — так он считал, и поэтому Кантесса в эту минуту превратилась в его глазах в злейшего врага, посягнувшего на его величие.

— А что ты нам можешь сказать о врагах? — Эймира заинтересованно поглядела на Ли-Мей.

— Они молоды, импульсивны и наивны, как дети, — ответила Кантесса. — Но ради своих идеалов пойдут на всё и до конца. Ещё я заметила, что синеволосая девчонка и парень в цветной футболке крутят романчик.

— Чен, — Блудривер сразу понял, о ком идёт речь, и ухмыльнулся.

— Тебе знаком этот парень? — Эймира переключила внимание на маньяка. — Я так поняла, ты убил его прошлую девушку?

— Было такое.

— Получается, у него к тебе старые счёты.

— Что бы он ни предпринял, я всё равно окажусь на шаг впереди. — Глаза Блудривера злобно сверкнули.

— А ты чего так глазел на девку в полицейской форме? — спросила Кантесса у Скалблайзера. — У тебя копофобия?

— Я… не знаю, — сконфуженно признался тот.

— Что это значит?

Скалблайзер действительно не знал, что приковало его взгляд к полицейской. Увидев её, он почувствовал, как мучительно сжалось сердце.

— Мне кажется, я где-то её видел.

— Не хочу прерывать вашу беседу, но у нас есть работа, — напомнила Эймира.

— Заберём карту, и я отправлюсь с Шуреном на ужин. — Кантесса, окрылённая фантазиями, двинулась вперёд, чуть ли не пританцовывая.

Эймиру передёрнуло:

— Что ты сейчас сказала⁈

— Помню нашу последнюю встречу — от его животного взгляда я вся горела… — Кантесса приложила ладони к покрасневшим щекам и прикусила нижнюю губу.

Эймира бросилась на шпионку, подобно кровожадной хищнице, и крепко схватила её за шею. Казалось, что позвонки Ли-Мей сейчас хрустнут, как хворост.

— Что происходит? — Скалблайзер потянулся за оружием.

— Бабские разборки. — Блудривер безразлично махнул рукой. — Не лезь, они сами разберутся.

Эймира толкнула Кантессу к стене так, что та едва не ударилась о лёд головой. Сердце Ли колотилось неестественно быстро и гулко, дыхание перехватило от нараставшей злости, а тело накрыло необъяснимым жаром. Ревность тонкими и острыми иглами колола изнутри, и избавиться от этой жуткой боли можно было лишь одним способом: прихлопнуть соперницу, как надоедливую муху.

— Ты что себе позволяешь, силиконовая дрянь? — огонь в глазах Эймиры мог бы растопить весь лёд в пещере.

— Полегче, дамочка, мне больно вообще-то, — наигранно простонала Кантесса.

— Я сейчас достану из волос спицу и проткну твои надутые сиськи! — Эймира надвигалась на шпионку, как гигантская волна на рыбацкую лодку.

— Только не мои прелести! — задрожала Ли-Мей, поняв, что наёмница не шутит. — Я в них столько вложила!

— Тогда забудь о Шурене!

— Шурен? А кто это? Не знаю никакого Шурена. — Кантесса попыталась остудить Эймиру ужимками.

— Ты на всё пойдёшь ради спасения своей силиконовой задницы, змеюка, — ухмыльнулась Ли.

— А кто ещё позаботится о наших пятых точках кроме нас самих? Кстати, спасибо за комплимент.

Перед Ли стояла типичная лицемерная обезьяна без чести, совести, нравственности. Правда, в отличие от обычных синдикатских проституток, эта была хитра, наблюдательна и дерзка. Возможно, от неё будет толк. Пусть живёт, всё равно Шурену подобные личности никогда не нравились.

— Обращайся, — окинув напоследок шпионку презрительным взглядом, Эймира зашагала по тропе.

Но Кантесса не собиралась униматься:

— Кто бы мог подумать, что ты, такая дерзкая и злая, мечтаешь о любви!

— Мои мечты тебя не касаются, — сдержанно ответила Эймира, остановившись.

— Не в того ты мужчину втюрилась, дорогуша. Если хочешь другой жизни, для начала брось своё ремесло.

— Я не нуждаюсь в твоих советах.

— Как скажешь. Только потом не жалуйся.

Эймира жестом позвала за собой Скалблайзера и Блудривера. Кантесса говорила ей что-то ещё, но в ответ уже слышала лишь собственное эхо.

* * *

Сазуки и его друзья шли по просторному тоннелю. Сияние чудосветов причудливо освещало стены и своды пещеры, отражалось от сталактитов и падало на лица и одежду путешественников.

— Э-гэ-гей! — прокричал Момо, сложив ладони рупором.

Услышав звонкое эхо, сопровождаемое тихим треском, он улыбнулся.

— Это опасно! — предупредил его Сазуки.

— Да расслабься ты! — Момо проигнорировал наёмника и крикнул ещё раз.

На этот раз затрещало сильно. Нагинава поднял голову и увидел, что острый, как пика, сталактит вот-вот рухнет как раз на легкомысленного мальчишку. В последний момент наёмник сбил подростка с ног и проехался с ним по наледи, пока не упёрся в толстый сталагмит.

Все замерли и стали изучать потолок.

— Сосульки опасны, — сообщил очевидное Чен.

— Они — нет, а вот непослушный ребёнок — да, — встав, процедил сердито Сазуки и рывком поднял на ноги Момо. — Это тебе не лес с деревьями! Я думал, что ты серьёзнее, а для тебя это всего лишь весёлое приключение.

— Извини… — Момо виновато опустил глаза. — Я…

— Не надо оправдываться, лучше головой думай. — Сазуки отвернулся и пошёл дальше по тоннелю.

— Он прав. — Айола подошла к мальчишке и погладила его по голове. — Но он не злится, солнце, а волнуется за тебя и остальных. Прошу, будь осторожней.

Мягкий голос Айкавы звучал, как флейта. Момо был рад, что такой добрый и чувствительный человек, как Айола, поддерживает его.

Мама всегда была с ним в тяжёлые минуты и часто гладила по голове. Её нежные руки и ласковые слова придавали сил…

Тоннель так петлял, что трудно было предположить, куда он выведет. Вид обледенелых стен больше не вызывал ни восторга, ни интереса.

— Мне эти места знакомы, — сказала вдруг Айола, обходя толстый сталагнат, как кривое зеркало искажавший её отражение.

— Откуда? —поинтересовалась у неё Зико.

— Здесь мы познакомились, — ответила за напарницу Найоми и подмигнула ей. — Я входила в штурмовой отряд под командованием Айолы. Нашей целью было уничтожение террористов, взявших в заложники семьи крупных чиновников Фишбурга… Моё первое настоящее задание… Я тогда ещё ничего не знала о кровавых кристаллах и сражалась обычными мечами.

— Что ещё за кристаллы? — продолжила спрашивать Токугава.

— Они растут глубоко в недрах гор Монтего, забирая энергию у всего живого, что окажется рядом, — объяснил студентке Сазуки. — Когда Момо рассказал о сражении в супермаркете, я сразу понял, что Найоми — рыцарь крови.

— Звучит зловеще, — Зико вздрогнула и крепче взяла за руку Чена.

— Мы не чудовища! — тихо засмеялась Найоми. — Мы очень даже милые и пушистые, но не с бандитами. «Рыцари крови» — это специальный отряд, в арсенале которого есть холодное оружие, выкованное с добавлением измельчённого кровавого кристалла. Благодаря ему можно сражаться без устали за счёт энергии поверженного. Жестоко, конечно, но в рыцари не посвящают людей с высокими моральными устоями.

— Откуда в тебе такая жестокость? — Лин нахмурила брови, намереваясь прочитать Мидзаве мораль.

— Ты не так всё поняла, — нервно замахала руками Найоми. — Я добрая. Домохозяйка из меня никакая, но…

— Да мы верим тебе, — улыбнулась Морриган, — не надо оправдываться.

— Найоми спасла мне жизнь, — заступилась за подругу Айола. — Когда мы зачищали пещеру, я наткнулась на одетую в старые тряпки девочку лет двенадцати. Её невинный взгляд и дрожащие руки сбили меня с толку, и я опустила винтовку. Подумать не могла, что передо мной террористка со спрятанным под одеждой пистолетом. Если бы не Найоми, меня бы сейчас здесь не было. Прошу, не обвиняйте её в жестокости и не бойтесь.

— В очередной раз убеждаюсь, что воин должен быть хладнокровным, — сказал Сазуки, проникаясь к Мидзаве уважением. — У врага нет лица.

— Когда Айола доложила руководству о случившемся, меня перевели в «Рыцари крови», — закончила рассказ Найоми. — Тогда-то моя личная жизнь окончательно и покатилась под откос.

— Я думаю, вы не зря работаете вместе, — пришёл к выводу Нагинава.

— Это да, — кивнула Найоми. — У Айолы отлично варит котелок, а я сражаюсь без устали, страха и угрызений совести. Там, где дрогнет рука подруги, никогда не дрогнет моя.

Миновав участок, усеянный небольшими сталагмитами, путешественники вышли к развилке. Похожие друг на друга тоннели вогнали их в ступор. Сазуки знал о дурной славе лабиринтов Монтего и не хотел, чтобы команда пополнила список сгинувших здесь людей.

Анэ, увидев, что многие растирают руками плечи, произнесла простенькое заклинание, и навершие её посоха охватило яркое пламя. Тепло от него быстро распространилось по тоннелю и проникло в озябших друзей.

Согревшись, каждый стал озвучивать свой вариант дальнейших действий. Студентки и Найоми предложили довериться женской интуиции; Чен и Анэ захотели провести голосование; Айола, ссылаясь на свою хорошую память, указала на первый тоннель, а Момо — на второй, выбрав его путём детской считалочки. Разумеется, ни один из этих вариантов не гарантировал успешного исхода, и Сазуки, схватившись за разболевшуюся голову, настоятельно попросил всех замолчать.

Внезапно он подошёл к входу в первый тоннель и замер, как будто почуял приближение опасности.

— В чём дело? — дрожащим голосом поинтересовалась Морриган.

— Кажется, я слышу журчание воды, — ответил наёмник.

— Но откуда тут взяться ручью? — Чен недоумённо посмотрел на друга.

— Пойдём на звук, — принял решение Нагинава и взял за руку Анэ.

Лу надеялся остановить друзей, предлагал ещё поразмыслить, но его никто не слушал. Когда Зико подала ему руку, сказав, что всё будет хорошо, он кисло пробурчал:

— Конечно, с нами же Сазуки…

Досада завладела сердцем каратиста, он привык быть в центре внимания, но Сазуки задавил его авторитетом. Наёмник, без сомнения, хорош: физически и морально силён, в совершенстве владеет холодным и огнестрельным оружием и не болтает попусту. Смотря с завистью на Нагинаву, Лу в очередной раз поймал себя на мысли, что так и не стал сильнее. От самоуверенности не осталось и следа, а обещание, данное Зико на пляже Фишбурга, легло на сердце тяжёлым грузом.

В конце тоннеля обнаружился просторный зал с большим водоёмом в центре, в который впадал подземный ручей, бивший из расщелины в дальней стене. Пар от воды поднимался под потолок, заставляя ледяные сталактиты плакать мелкой моросью.

Увидев росшие вдоль ручья цветы, отливавшие в лучах чудосветов лазурным блеском, Зико захотела рассмотреть их ближе. Остальных же заинтересовал горячий источник, в существование которого среди вековых льдов трудно было поверить.

— Это невероятно! — Чен от удивления даже присвистнул. — Не знал, что внутри ледяной пещеры скрывается такая красота!

Момо решил умыться и сунул руки в водоём, но тотчас с громким криком вытащил их обратно.

— Что случилось? — взволновалась Айола и машинально потянулась за винтовкой.

— В таком источнике раки за минуту сварятся, — объяснил мальчуган и подул на покрасневшие ладони.

— Не обжёгся? Может, целебное зелье дать?

Момо давно уже забыл, как выглядит забота, и сейчас из рук Айкавы он готов был принять что угодно. Но это желание пропало, когда он поймал на себе суровый взгляд Лин.

— Само пройдёт, — разочарованно вздохнул подросток и сел на землю.

— Здесь даже почва тёплая, — изумилась Морриган, потрогав землю. — Я бы с удовольствием устроила пикничок.

Услышав слово «пикничок», Найоми почувствовала дикое урчание в животе. На последнем привале она получила из рук Чена всего парочку бутербродов и сосисок. Но они не смогли утолить её звериный аппетит, и теперь каждое связанное с едой слово призывало желудок к восстанию.

— Возьму себе один на память, — Зико сорвала цветок, но в её руке он мгновенно превратился в лёд.

— Это особенность ледяных тюльпанов, — объяснила Айола расстроенной студентке. — Как только они лишаются питательных веществ, сразу же замерзают. Мне жаль, но придётся обойтись без сувениров.

Токугава нехотя разжала ладонь, и цветок, упав на землю, рассыпался на мелкие осколки.

Сазуки, погружённый в мысли, обходил зал по периметру, касаясь пальцами холодных камней. Когда-то давно он был в этих лабиринтах с родителями и дедушкой, но что они здесь искали? Голоса матери и отца прозвенели в памяти: «Сазуки, осторожнее!», «Здесь не место для игр!», «Держись за руку»… Нагинава почти ничего не помнил из прошлого, но сейчас его сердце наполнилось тоской и болезненно сжалось. Из мира дум его вернул громкий крик Найоми:

— А тоннель-то где?

Сазуки напрягся, повернулся в сторону выхода и обомлел — перед ним находилась каменная стена. Откуда она взялась⁈

— Только не говорите, что мы в ловушке, — Найоми обречённо рухнула на колени и закрыла лицо руками. — Я так и не выйду замуж.

— Только не нужно мелодраматичных сцен, — поморщился Сазуки и, подойдя к стене, толкнул её двумя руками. — Хм, не поддаётся. Давайте-ка внимательно обыщем зал. Мы должны найти рычаг или что-то похожее на кнопку.

Друзья разбрелись, ощупывали каждый сталагмит в надежде, что тот окажется потайным рычагом, но ледяные наросты даже не думали шевелиться. Через час все поняли, что ситуация на редкость паршивая.

— Ну что, устроим пикничок? — Момо вспомнил желание Морриган. — Теперь торопиться некуда.

— Не надо о еде, пожалуйста, — взмолилась Найоми. — Я так голодна, что сейчас начну есть лёд.

— Что же теперь делать? — напуганная Зико прижалась к Чену.

— Мы забыли об одном местечке. — Анэ указала на расщелину в стене, ту самую, из которой бил ручей. — Перчатки у меня магические, так что не обожгусь.

Матзумото засунула руку в расщелину и ощупала грунт. Наткнувшись на гладкий овальный предмет, она пихнула его и услышала рядом треск.

Студентки в один голос радостно закричали, а довольная собой Анэ обняла Сазуки и подмигнула Лин:

— Можете не благодарить.

— Не хочу быть должницей, — скривилась Митоку. — Спасибо, дорогая Анэ.

— Она и вправду молодец. — Зико плечом слегка толкнула подругу. — Прекрати уже ёрничать.

Сазуки и его спутники вошли в новый тоннель, где путь им преградили большие ледяные скульптуры с кристаллическими наростами. Уродливые физиономии заставили Лин напрячься от страха, затаить дыхание и сделать пару шагов назад.

— Я, конечно, предполагал, что мы столкнёмся с големами, но тут их много, и это проблема. — В голове Сазуки снова закрутились шестерёнки.

— А почему они не шевелятся? — тревожный взгляд Момо переходил с одного монстра на другого, а его рука медленно тянулась к рукояти меча.

Чен покрутился перед ближайшим големом, как посетитель выставки восковых фигур:

— Да они, похоже, в отключке.

— Им же хуже, — лицо Найоми исказила злобная ухмылка. — Время жатвы.

— Погоди-ка, — Чен притормозил Мидзаву и воспользовался электронной энциклопедией.

Монстр № 006. Ледяной голем

Вид: голем.

Стихия: вода.

Вес: 3600–4800 кг.

Рост: 350–450 см.

Живучесть: высокая.

Слабости: магия огня.

Краткое описание: когда лёд впитывает в себя много негативной энергии или крови, то превращается в огромного прямоходящего монстра. Обладая недюжинной силой, этот здоровяк способен не только метать в путешественников глыбы или отломанные сталагмиты, но и с лёгкостью дробить их черепа голыми руками. Мечи и ружья не разрушат ледяного голема, но вот огненный шар за несколько минут превратит его в лужу воды. Если вы не маг огня, то просто убегайте. При своей скорости передвижения, равной 1,5–2 км/ч, этот монстр догонит разве что старика. Также стоит напомнить, что големов часто намеренно создают колдуны. Ослабив создателя, вы непременно покончите с его созданиями.

— Сегодня я ваш ками удачи, — Анэ растолкала друзей и взяла посох в обе руки. — Все назад! Не хочу, чтобы кого-то зацепило.

Чародейка ударила древком о землю и создала перед собой огненный вал. Её горящие глаза были направлены на големов.

Языки пламени поднимались выше и выше, пока не коснулись ледяных сталактитов. Капель наполнила тоннель звенящей музыкой, а по стенам потекли маленькие ручейки.

Смотря на выступившие на глазах Матзумото слёзы, Сазуки подумал, что она специально достаёт из глубин памяти самые болезненные воспоминания, чтобы заряжать огонь своей ненавистью, делать его жарче и мощнее. Она смотрела сквозь пламя, и от её обжигающего взгляда некоторые големы нервно зашевелились.

— Огненная волна! — в ярости Анэ ещё раз ударила древком о землю, и огненный вал устремился в сторону просыпавшихся монстров.

«Как же я хочу услышать ваши визги… увидеть, как ваша кожа покрывается пузырями! — Перед глазами чародейки стояли те самые одноклассницы, что издевались над ней в школе. — Я всех вас предам огню!»

Ледяные болваны заревели от ярости. Охваченные пламенем, они двинулись к Матзумото, истекая водой.

— Смелее! — истерично смеялась Анэ. — Где ваша прыть? Вы же ненавидите меня, верно?

Студентки в ужасе прижались друг к другу, ведь Матзумото в эту минуту словно обезумела. Её глаза налились кровью, а свирепый оскал изуродовал миловидное личико.

— Анэ, не дури! — закричала Лин в слезах. — Они тебя убьют!

Но чародейка не шевелилась и смотрела на приближавшихся врагов через пелену гнева и боли.

Сазуки, чувствуя, как колотится сердце, с криком вынул катану, но вступить в бой ему не дала огненная стена, поставленная Матзумото.

— Не вмешивайся, — холодно произнесла Анэ, не оборачиваясь. — Они мои!

Громадные, как кувалды, ледяные ручищи под крики студенток поднялись над головой чародейки. Казалось, они вобьют её в землю.

— Сдохните, — лишь прошептала Анэ, и таявшие големы словно по команде обрушились потоком воды и превратились в большую лужу.

Разжав ладони, Матзумото уронила посох и опустила голову. Её худые плечи неестественно вздымались при каждом вздохе, а ноги слегка подкосились. С губ слетел нервный смех, причинив боль ослабшему организму.

— Не пугай так больше. — Лин подала чародейке эфир. — У тебя что с головой⁈

— Методы не важны, главное — результат, — ответила Анэ и жадно выпила лекарство. — У них не было и шанса. — Она отдышалась и повернулась к друзьям. — Эффектно же было?

Сазуки рванул к ней и крепко схватил за плечи:

— Никогда так больше не делай!

— Сазуки, — Анэ чувствовала, как дрожат его руки, — ты…

— Как можно быть такой эгоисткой⁈ — Боль и обида переполнили чашу терпения наёмника. — Ты сказала, что любишь меня, а сама играешь со смертью! К чему этот выпендрёж? Что ты пытаешься доказать⁈

— Но по моим расчётам… — робко попыталась объяснить Анэ.

— К чёрту расчёты! Ты ведь уже взрослая, а ведёшь себя порой как одногодка Момо! Если с тобой что-нибудь случится, я…

— Прости. — Анэ впервые почувствовала себя по-настоящему виноватой.

Ещё никогда за неё никто так не переживал. Всем было плевать на воспитанницу приюта, не знавшую ни любви родителей, ни поддержки друзей. Несмотря на насмешки и колкие взгляды, она выросла сильной, не нуждающейся в советах, и поняла, что в этой жизни полагаться можно только на себя. С такой установкой трудно проявлять слабость, но ради Сазуки она была на это готова. И утонуть в его сильных и крепких объятиях — тоже.

— Извините, что отвлекаю, но у нас гости, — окликнул пару Чен, увидев в тоннеле рогатых, покрытых густой белой шерстью гориллообразных чудищ и антропоморфную ящерицу в тёмном плаще с копьём в лапах.

— Сыны снегов и их предводитель. — Сазуки отпустил Матзумото и направил грозный взгляд на врагов. — Я ничуть не удивлён.

Монстр № 007. Сын снегов

Вид: хищник.

Стихия: вода.

Вес: 150–200 кг.

Рост: 170–190 см.

Живучесть: низкая.

Слабости: магия огня, рубящее, дробящее оружие.

Краткое описание: довольно сильные, но глупые монстры, внешне похожие на снежных людей. Обитают преимущественно в ледяной пещере Монтего. Охотятся на путешественников большими группами, состоящими порой из 20–30 особей; атакуют мощными когтистыми лапами или рогами. Каждой группой, как правило, руководит король снегов, чей уровень интеллекта достаточно высок, чтобы держать бестолковых йети под контролем. Если король погибает, сыны снегов впадают в состояние неконтролируемой ярости. В этом состоянии они становятся ещё более сильными, но уязвимыми.

Монстр № 008. Король снегов

Вид: хищник.

Стихия: вода.

Вес: 95–110 кг.

Рост: 175–195 см.

Живучесть: низкая.

Слабости: нет.

Краткое описание: умные антропоморфные ящеры, управляющие сынами снегов. В битве они не только раздают команды, но и используют магический посох-копьё для создания ледяных големов. Они быстрее людей, которые для них двигаются словно в замедленном темпе, поэтому стоит быть крайне осторожными и нападать на этих ловких тварей командой.

Злобно топнув по луже, король снегов прошипел что-то громилам. Сыны прорычали ему в ответ и скрылись в глубине тоннеля.

Ящер закрылся плащом, сделал большой прыжок назад и направил в сторону Анэ копьё, словно бросая ей вызов.

— Ах ты, мерзкая ящерица, — скривилась Матзумото. — Ну сейчас я тебя!..

— Он мой. — Айола быстро сняла винтовку и выстрелила в монстра.

Король снегов ловко увернулся от пули. Лейтенант не на шутку разозлилась, ведь за всю свою службу в полиции ни разу не промахивалась. С этой секунды убить ящера стало для неё делом принципа, и она, перезарядив винтовку, снова спустила курок. Вторая пуля сбила кусок сталагмита, а враг, мерзко засмеявшись, бросился бежать.

— За ним! — скомандовал Чен, но, увидев огромную толпу шерстяных монстров, дал заднюю с криком: — Отступаем!

Вернувшись к горячему источнику, друзья приготовились к бою. Армия сынов выстроилась перед входом в тоннель, видимо, в ожидании своего короля. Тот не заставил себя долго ждать и появился в окружении трёх ледяных големов.

Главный монстр широко открыл пасть, обнажив четыре длинных клыка, и высунул омерзительный длинный язык.

— Дорогой мой, ты такой урод, — лишь покачала головой Найоми и достала из ножен мечи.

Глаза короля налились кровью, и он ударил копьём по ноге голема. Для сынов это значило «в бой».

— Вперёд! — в один голос храбро прокричали вооружённые путешественники и бросились навстречу врагам.

Сазуки первым выполнил мощный рывок и рассёк надвое туловище ближайшего йети. Отрубив лапы самым настырным монстрам, он прокатился по льду и проткнул окровавленным клинком ещё одного.

Чен добежал до стены с парой преследователей за спиной и шагнул на неё, направив всю свою энергию вверх. Набрав высоту, он махнул руками, развернулся и ногой выбил первому сыну клыки. Увернувшись от бокового удара, сел на шпагат и засадил кулаком по незащищённому «достоинству» второго громилы.

Расслабляться было некогда — Лу увидел, как ещё один йети загнал в угол Зико. Чтобы отвлечь его, он поднял с земли кусок сталагмита и швырнул его в мохнатую башку.

— Сюда, урод! — каратист добежал до горячего источника и расставил руки в стороны. — Не стесняйся, я весь твой!

Разъярённый монстр бросился на врага, но Чен отпрыгнул в сторону, и сын снегов на полном ходу влетел в горячую воду.

Момо долго кружил вокруг рогатого, пытаясь выгадать момент для атаки. Наконец, он смог проскользнуть меж мохнатых ног и отрубить одну из них. Подросток так загордился собственной крутостью, что при встрече с големом лишь ухмыльнулся с видом бравого наёмника.

— А ну назад! — Йошисада ударил гиганта по ноге, но клинок лишь бессильно завибрировал в руках. — Упс, — нервно хихикнул он и сделал шаг назад.

Голем глухо прорычал, схватил юного путешественника и бросил его в ледяные тюльпаны. Пролетев метров пять, Момо сильно ударился копчиком и повредил руку.

— Красивая будет могилка, — горько подшутил он сам над собой и коснулся пальцем лазурного бутона.

— Держись! — Анэ отбилась от наступавших на неё сынов заклинанием «огнемёт» и запустила в голема огненный шар.

Увидев, что здоровяк плавится, Момо отбросил мысли о скорой смерти и, дождавшись, пока тот приблизится, врезал по его размякшей голени ногой. Ледяной монстр потерял конечность и рухнул на землю. Второй огненный шар помог ему быстрее перейти в жидкое состояние.

— Ты как? — спросила Йошисаду Анэ, подбежав ближе.

— Само вряд ли пройдёт, — сдавленным голосом ответил тот. — Зелье бы.

— Дай мне целебное зелье, орб! — приказала шару чародейка, но реакции от него не последовало. — Ой! — состряпала она глупую гримасу. — Зелья-то все у Чена.

— А-а-а, — обречённо застонал Момо. — Ну за что мне всё это?..

Найоми, оказавшись в плотном кольце сынов, лишь улыбнулась.

— Мальчики, вы не в моём вкусе, — сказала она и принялась раздавать удары направо и налево.

Монстры пытались разодрать девушку, но та двигалась будто в безумном танце. Одному йети сияющий меч вспорол грудную клетку, другому срезал скальп с куском мозга. Отсечённые лапы одна за другой падали на камни, орошая их кровью.

Накопив достаточно энергии, Мидзава расставила багровые клинки в стороны, завращалась, как заведённая юла, и пронеслась между несколькими сынами, располовинив каждого из них.

Король, видя, как быстро редеет армия, в гневе сломал копьё на две части, бросил куски древка на землю и жестом отправил в бой ещё двух големов.

Айола перебегала от сталагната к сталагнату и метко отстреливала йети, пытавшихся подло напасть на путешественников со спины. Кому-то пули влетали в головы и даже прошивали их насквозь, кого-то ранили в ноги, делая лёгкой мишенью для мечей. Последним «счастливчиком» стал сын, напавший на Морриган. Пуля проделала в его черепе сквозное отверстие от виска до виска и сбила сталагмит рядом с королём снегов, отчего тот сжался и трусливо скрылся в тоннеле.

Увидев раненого Момо, лейтенант окликнула махавшего кулаками Чена.

Лу нырнул под лапу рогатого, врезал с правой по его уродливой морде и быстро воспользовался орбом. Кинув полицейской зелье, он ослабил ещё одного монстра электрической стрелой, подбежал к нему и в прыжке выбросил ногу. От мощного удара пяткой челюсть парализованного током сына съехала набок, а сам он рухнул на лёд.

Анэ «передала» Йошисаду Айкаве и занялась появившимися из тоннеля сынами. Волна огня быстро усмирила буйный нрав пещерных обитателей, оставив от них лишь неприятный запах горелой плоти.

— Вот так! — отрубив башку последнему йети, Сазуки посмотрел на шедшего в его сторону голема.

— Давай покажем этому болвану! — Анэ с уверенной улыбкой направила посох на наёмника.

— Ты чего удумала⁈ — представив, что ещё может отчебучить Матзумото, Сазуки напрягся от волнения.

Анэ не стала утруждать себя объяснениями, да и времени не было.

— Духи огня, наделите этот меч своей силой!

Катана Сазуки завибрировала, а вспыхнувший клинок обдал жаром. Нагинава на несколько секунд впал в ступор, любуясь красно-оранжевым пламенем: вспомнились большой разожжённый камин в гостиной родного дома и сидевший около него дедушка с приключенческим романом в руках.

Жгучее пламя боли от потери близкого человека опалило сердце наёмника, и он, кивнув чародейке в знак благодарности, бросился на голема. Увернувшись от кулака, с лёгкостью отрубил здоровяку руку, покружил вокруг него и отсёк вторую. Калеке ничего не оставалось, кроме как покорно встретить смерть.

Найоми, заряженная энергией покойных сынов, дождалась, пока голем попытается схватить её, запрыгнула на протянутую к ней руку, на плечо и лишила здоровяка головы.

— Чтобы всё до последней капли выпил, — наказала Момо Айола, наблюдая, как тот неохотно пьёт зелёную жидкость из колбы, — иначе толку не будет.

— И всё-таки оно омерзительное, — сморщился подросток.

— Зато поправишься почти моментально. — Айкава погладила Йошисаду по голове. — В следующий раз тщательней изучай врага, прежде чем бросаться в бой, договорились? — Она посмотрела на него с материнской улыбкой. — Не хочу, чтобы с тобой случилась беда.

— Договорились, — кивнул Момо и покраснел.

Природа создала руки Айолы наверняка не для того, чтобы они держали винтовку. Почему такая добрая девушка пошла работать в полицию?

Пока путешественники переводили дух, из тоннеля выскочил король снегов. Он ловко забрался на самый высокий камень и прыгнул с него на сталактит, оказавшийся потайным рычагом. Стена рядом отъехала в сторону, открылся проход во второй тоннель, просторный и светлый, как и первый.

— Что этот гад вытворяет? — рассерженная Айола настроилась на выстрел, но внезапно почувствовала, как вибрирует земля. — Что происходит?

Ящер спрыгнул вниз и подбежал ко входу в новый тоннель, чтобы встретить подкрепление.

Увидев полчище очень злых сынов снегов, Момо дрожащими ногами сделал шаг назад:

— Отменять обед они явно не хотят.

— Ну что, дубль два. — Анэ вышла к врагам с таким видом, будто за её спиной находился сам Ифрит[1].

— Достаточно! — Сазуки крепко схватил любимую за руку. — От меня ни на шаг!

— Бежим! — скомандовала Айола.

На всех парах друзья бросились к первому тоннелю, через который надеялись выбраться наружу. Бежали долго, слыша позади рычание сынов и гневное шипение короля. Анэ просила Сазуки отпустить её и дать запустить в преследователей волну огня, но наёмник лишь крепче сжимал ладонь Матзумото.

Тоннель вывел к огромной бездонной пропасти, через неё тянулся длинный мост из прозрачной, как кристалл, ледяной массы. Потолок в этом месте был особенно высоким и так же усеян частоколом из сталактитов.

— Слабонервным вниз не смотреть, — посоветовал Чен, вглядевшись во тьму.

— Есть план, — щёлкнула пальцами Айола. — На ту сторону! Быстрее!

Сделав шаг, Зико вскрикнула, словно наткнулась на острый гвоздь.

— Кажется, я ногу подвернула.

— Я с тобой, милая. — Чен взял Токугаву на руки и ступил на мост. — Держись крепче.

Пропасть осталась позади, Айола обернулась и увидела, что король и его мохнатая свита приближаются к центру моста. Пробежавшись глазами по потолку, она нашла нужный сталактит и указала на него Анэ.

— Давай вон тот!

— Хорошо, — Матзумото поняла, что задумала полицейская, злобно хихикнула и запустила в цель большой огненный шар.

Раздался громкий треск, и сталактит упал на мост, едва не придавив часть армии короля снегов. Увидев, что лёд под ногами покрывается трещинами, ящер выпучил от страха глаза и нервным шипением приказал сынам отступать. Но было уже поздно. Бо́льшая часть моста обрушилась глыбами вместе с ревущими монстрами и исчезла в пасти бездны.

— Как всегда, хороша, красотка! — Найоми показала Айоле большой палец.

— Победа! — обрадовалась Зико. — Айола, ты — супер!

Айкава знала себе цену, но всегда стеснялась комплиментов, считала их неуместными, ведь полицейский должен защищать гражданских и своего напарника.

— Да ладно вам. — Лейтенант взяла в руку ко́су и прикрыла ею зардевшиеся щёки. — Мы с вами теперь команда.

— И тебе спасибо, любимая. — Сазуки крепко обнял Анэ.

— Ты был таким мужественным в бою… — Матзумото с игривой улыбкой коснулась щеки парня. — А когда схватил меня, я…

— Да я просто переживал. — Сазуки покраснел и отвёл взгляд. — Прости, что был резок.

— Так и быть, прощаю. — Матзумото жадно прильнула к губам Нагинавы.

— Надеюсь, больше мы этих ребят не встретим. — Лин бросила уставший взгляд на пропасть. — Без обид, но я беру таймаут — ноги просто гудят.

Согласились с ней все, кроме Найоми. В этой девушке энергия била через край, и её спутники даже решили, что она и не человек, а новый вид полицейских киборгов, как в фантастических фильмах. Только киборги обладают недюжинной силой, жестоко кромсают десятки врагов и не нуждаются в отдыхе и даже в пище. Но, как оказалось, Мидзава состояла из плоти и крови, а ела за пятерых, порой проглатывая крупные куски пищи, не пережёвывая. Держа в руках небольшой кусок колбасы, Момо с ужасом смотрел, как во рту этой «машины» исчезают сосиски, бутерброды, булочки, консервы — в общем, половина провианта.

Не получив из орба новый эфир, Анэ с улыбкой протянула руку Чену.

— Делись, полумаг!

— Я их потратил, когда мы выбирались из леса вечных дождей, — «обрадовал» её Лу. — Ты что, не помнишь?

— Ладно, у меня ещё остались кое-какие травы. Надо только пару баночек энергетика.

— Тут такое дело… — медленно произнёс Момо и скорчил виноватую мину. — Я забыл купить их.

— Ох, Момо, — покачал головой Сазуки. — Дать бы тебе сейчас хорошего подзатыльника!

Найоми погладила живот и отрыгнула как самый настоящий йети.

— Чёрт с вашими эфирами, у кого-нибудь есть зубочистка? — спросила она, но в ответ получила только недоумённые и укоризненные взгляды.

Впереди команду ждал новый тоннель, из которого тянулся холодный туман…

* * *

Маленький Джон проснулся от звука хлопнувших оконных створок. Леденящий ночной ветер, сорвав занавески, ворвался в детскую и сбил с прикроватного столика ночник. Замерцала люстра, а монитор компьютера включился сам по себе.

Фоллер осторожно встал с кровати и заглянул под неё. Он не верил в «подкроватных» монстров, но сейчас от страха под кожей бегали колкие мурашки. Никого не обнаружив, Джон вытер пот со лба и громко позвал маму. Но ответила ему, распахнувшись, скрипучая дверь.

В коридоре стояла жуткая темень, изредка мерцавшие настенные лампы пытались с ней бороться, но света от них исходило не больше, чем от свечи.

Босой Джон набрал в лёгкие воздуха и двинулся навстречу неизведанному. Пол под ногами мерзко кряхтел, словно обрушится через секунды, подлый ветер холодил спину, а из приоткрытых шкафов тянули лапы зловещие тени.

— Мама! Мама, ты спишь?

Фоллер приближался к комнате матери, желая поскорее оказаться в её объятиях. Гул ветра, похожий на вой призрака, и шорох, что походил на бег сотни тараканов по бумаге, разыграли фантазию ребёнка. Вдруг кто-то… или что-то проникло в дом? Как спастись? Мама защитит. С ней ни одному чудищу не сладить.

Едва Джон схватился за дверную ручку, как услышал приглушённый женский стон. Его сердце сжалось, ведь это был стон матери, сопровождаемый всхлипами и рыданием. Почему ей так плохо? А вдруг таинственный визитёр обидел её?.. Мама, родная моя…

Руки мальчика задрожали, всё тело оцепенело, не способное сдвинуться с места. Страх будто материализовался и схватил Джона за плечи — он точно знал, что за дверью… Стон усиливался, словно над бедной матерью кто-то ставил зловещие опыты. Она нуждалась в помощи.

Фоллер повернул ручку и медленно открыл дверь. По полу потянуло могильным холодом. В настежь распахнутое окно лился кровавый свет. Он освещал покрытые тёмной слизью стены, в которых что-то пульсировало. С потолка на примотанном к цепи крюку свисало забинтованное, как мумия, человеческое тело. Пол комнаты походил на решётку, под которой темнела бездонная пропасть.

Мать — Джону хотелось на это надеяться — лежала на кровати под одеялом. Её стоны звучали непрерывно, и Фоллер заплакал — почувствовал её боль как свою собственную. Он тихо позвал маму, потом снова уже громче. В ответ — лишь молчание… Маленький Джон подходил ближе, с опаской поглядывая на раскачивавшееся тело. Потянулся рукой к одеялу. Напряжение нарастало, сердце билось словно в конвульсиях, дыхание будто кто-то крал.

Внезапно одеяло сползло само, и Джона схватили за руку. Увидев обезображенное, высушенное лицо матери с пустыми глазницами, мальчик истошно завопил, а женщина неестественно растянула рот в улыбке.

— Что такое, сыночек? — тихо спросила она, и из глазниц по впалым щекам потекла смешанная с гноем кровь. — Хочешь к маме?

Фоллер продолжал истерично вопить, что забавляло облачённое в белую полупрозрачную ночнушку чудовище.

Квартиру наполнил густой туман. Почувствовав, что рука свободна, Джон бросился бежать… но стены и двери вдруг исчезли, а под ногами хлюпала неизвестная субстанция фекального цвета.

— В нашем мире нету счастья,

Всюду зло и куча бед.

Стать счастливым невозможно,

Так послушай мой совет.

Надменный грозный женский голос ударил со всех сторон, и Фоллер, рухнув на колени, закрыл уши ладонями. Но это не помогло — исковерканная мамина песня звучала в его голове, заглушая мысли.

Никогда не будь ты добрым,

Не жалей и не ласкай,

И ублюдочным людишкам

Душу ты не открывай.

Подняв глаза, Джон увидел обнажённую мать. Всё её синюшное тело покрывали струпья и трупные пятна, под сморщенной кожей что-то ползало.

Всё равно завиноватят

И польют тебя дерьмом.

Люди — это просто стадо,

Пусть горят они огнём.

Туман рассеялся, и Фоллер вместе с матерью очутился в огромной клетке без дверей. Из темноты к толстым ржавым прутьям что-то приближалось, мерзко хлюпая.

Раз, два — угомонись,

Теплом своим ты не делись.

Три, четыре — царь здесь ты,

Наплюй на ихние мечты.

Мать повернулась к Джону спиной и вонзила острые ногти в свою шею сзади. С ужасом мальчик наблюдал, как она сдирает с себя кожу, обнажая позвоночник, усеянный мелкими личинками.

Пять, шесть — важна лишь власть,

Так насладись ты ею всласть.

Семь, восемь — слаб их бренный дух,

Они как стая мерзких мух.

Девять, десять — войди в рай,

Но на себя их не сажай.

— Ты слышишь? — спросила мать, пытаясь очиститься от паразитов.

Джон прислушался. До него отчётливо доносились стоны, крики и рычание. Голосов были десятки, сотни.

— Ты превосходишь их умом и достатком, и они пытаются ворваться в твою комнату, чтобы навести тут свои порядки. Их манит запах твоего душевного и финансового благополучия, но стоит к их прожорливым ртам поднести ложку мёда, они сожрут всю бочку и оставят тебя ни с чем.

Присмотревшись, Джон увидел, как клетку обволакивает тёмная биомасса, в которой явно виднелись многочисленные изуродованные лица мужчин, женщин и детей. Они вытягивались и проникали меж прутьев, подбираясь к испуганному ребёнку.

—…Твой папаша так мечтал сделать счастливыми всех деток в государстве, что забыл про собственную семью. — Женщина злилась и всё быстрее расковыривала своё тело. — В конце концов его грохнули прямо возле дома. Сильные мира сего знают, что счастье — ограниченный ресурс, и не стоит многим его даже показывать. Пусть живут иллюзиями. Так в государстве никогда не будет нехватки в рабах, готовых за тысячу вшивых гайлей обеспечивать будущее аристократов.

— Но ведь ты говорила, что у меня всё получится! — заговорил, наконец, подавленный происходящим Джон.

— Мой муженёк здорово законопатил мне мозги, а своей смертью — просто уничтожил. — Мать повернулась к сыну и протянула к нему руки. — Я осталась одна… Одна в этом холодном мире, где все мечтают высосать тебя, опустошить! А когда я узнала о твоём поступлении на факультет юриспруденции, то поняла, что ты пойдёшь по той же кривой дорожке…

Джон хотел ответить что-то, но почувствовал, как по его ногам ползут склизкие щупальца. Человеческая биомасса подобралась к нему и теперь пленила.

— Ты глупый и недальновидный, — холодно произнесла мать и, моментально высохнув, распалась на части, как трухлявое дерево.

Джон видел, как лица в биомассе срастаются и открывают огромный, наполненный сотней зубов рот. Прорычав, чудовище потянуло мальчишку к себе. И наступила темнота…

Фоллер очнулся в кресле в зале для совещаний и нервно огляделся вокруг. Подобные кошмары всё чаще посещали его. Вначале по ночам, а с недавнего времени и средь бела дня. Стресс сопровождал Джона на протяжении нескольких лет, а после событий в горах Монтего не отпускал его ни на секунду.

Анкх оказался не сказкой и не плодом воображения Сионы, но Фоллер и подумать не мог, каким кровавым будет путь к нему. Като оказалась права — большинство членов экспедиции навсегда остались в ледяных стенах.

Напрягал президента и затянувшийся ремонт главного генератора лайнера. Заказанные неделю назад запчасти из Мидгарда до сих пор не пришли. Может, на производстве возникли проблемы, а может, грузовой катер потерпел крушение. Как бы там ни было, на вызовы по рации никто не отвечал.

Странный шёпот в голове Джона никак не унимался. Неведомая сила словно пыталась загипнотизировать его, заставляя виски пульсировать от боли. Выпитая час назад таблетка не помогла, и Фоллер уже начал подозревать, что медленно сходит с ума.

— Прошу прощения, господин президент, — в зал, скрипя берцами, вошёл Гектор Мидера.

Шёпот сразу прекратился, и Фоллер посмотрел на археолога как на своего спасителя.

— Есть новости?

— Разумеется, иначе я бы не стал вас отвлекать.

— Я весь внимание. Что с ремонтом? Есть информация об артефакте?..

Гектор с опаской поглядел по сторонам и подошёл к столу.

— Всё в порядке? — насторожился президент, ведь археолог стал странно себя вести ещё в ледяной пещере.

— Просто устал, — ответил Мидера, стараясь скрыть дрожь в голосе. — Не переживайте.

— Итак…

— По ремонту: мы отослали в Мидгард новый катер — последняя деталь будет готова через несколько дней. Придётся нам ещё поторчать на Мёртвых полях.

— Могло быть хуже. А что артефакт?

— Вначале я решил, что анкх выплавлен из золота, но оказалось, из материала, по характеристикам близкого к алмазу. Я никогда прежде не сталкивался с таким металлом.

— Неужели анкх создали не на нашей планете?

— Без использования инопланетных технологий точно не обошлось.

И вот тут Фоллер снова задался вопросом — откуда Сиона столько знает о таинственном артефакте? Перед отлётом из Спейстауна он поднял на уши спецслужбы, чтобы те «накопали» на вице-президента хоть что-нибудь, но ни в одной базе данных девушка с именем Сиона Като не значилась.

Повернув голову, Джон увидел босую женщину в чёрной сорочке и от испуга вжался в кресло. Неизвестная стояла лицом к иллюминатору, но президент с лёгкостью узнал в ней покойную мать.

— Мама? — Фоллер почувствовал, как потеют ладони и учащается сердцебиение. Опять⁈ Кошмар, похоже, сливался с реальностью…

— Что с вами? — Гектор посмотрел в сторону иллюминаторов, но ничего не увидел.

— Привет, сынок, — заговорила женщина скрипучим замогильным голосом. — Ты так и не понял меня… Я разочарована в тебе.

В груди Фоллера всё съёжилось — слышать такие слова от матери было болезненно. Хотелось что-то ответить, убедить её в том, что она неправа, но губы словно слиплись.

Когда женщина повернулась, Джона одолел ужас. Вместо глаз на него смотрели две зияющие дыры, из которых текла кровь. Спустя несколько секунд передняя часть черепа съехала вниз, точно маска. Вид обнажившихся мышечных тканей, кровеносных сосудов и мозга заставил Фоллера скукожиться в кресле.

— Господин президент! — Гектор бросился к главе государства и потряс его за плечи. — Господин президент! — Он почувствовал страх Джона как свой.

— Люди обвинят во всех своих бедах только тебя! — Голос жуткой женщины бил Фоллера по вискам. — Что бы ты ни делал для них, они запомнят тебя как очередного жадного и мерзкого политикана и будут молить своих божков о том, чтобы ты ответил за свои грехи, не осознавая, что грешны не меньше тебя. Ты кончишь, как твой папаша!

— Прекрати, мама! — закричал Джон, зажмурив глаза.

Когда голос в голове стих, он поднял веки и увидел перед собой напуганного Гектора.

— Что с вами? — спросил археолог, переводя дыхание.

— Похоже, я сильно устал, — Джон с трудом встал с кресла и положил руку на плечо Мидеры. — Ещё и тоска одолевает такая, что хоть в гроб лезь. Надеюсь, анкх поможет нам. Хочется верить, что солдаты погибли не зря. Прошу меня извинить…

Проводив президента взглядом, Мидера сел в кресло и достал из кармана брюк фотографию молодой длинноволосой девушки. Он долго смотрел на неё, пока не почувствовал пульсирующую боль в висках.

— Помни о своём обещании, Гектор, — эхом разразился голос Като в его голове. — Хочешь вечного счастья с женой? Я дам тебе всё, что пожелаешь, только служи мне верой и правдой!

Глаза Мидеры медленно краснели из-за лопавшихся капилляров, а его дыхание тяжелело.

Гектор стоял возле иллюминатора, стараясь не смотреть на сидевшую в зале для совещаний Сиону. Мысль о том, что он может сгинуть в лабиринтах Монтего, не давала покоя и заставляла его нервно вертеть в руке нож.

— Что тебя беспокоит? — Сиона встала из-за стола и подошла к археологу сзади. — Ты говорил, что пойдёшь на всё, чтобы стать во главе этой экспедиции, но сейчас я чувствую твою неуверенность.

— Я боюсь умереть, — признался Гектор, понимая, что от вице-президента он ничего не утаит. — Хочется обрести славу при жизни. К тому же Кари не переживёт моей смерти.

— А зачем умирать, если можно пожертвовать другими? — Сиона неспешно провела руками по широким плечам Мидеры.

— Что вы хотите этим сказать?

— Ты всё поймёшь, когда придёт время. Я поведу тебя.

От бархатистого голоса Сионы над ухом Гектор погружался в экстаз, забывая обо всём на свете.

— Я всё сделаю, как прикажете, моя госпожа.

— Как прикажете, моя госпожа, — медленно повторил Мидера свои слова. — Исполнение вашей воли — мой ключ к счастью. — Его глазные яблоки медленно поползли вверх под веки. — Моя госпожа, моя госпожа, моя госпожа… — быстро шептали губы.

Злобный женский смех в голове археолога усиливался с каждой секундой, обрастая звуковыми обертонами.

Гектор открыл одну из массивных дверей на первом этаже храма и позвал солдат:

— Нам сюда!

Израненные мужчины и женщины, не выпуская из рук пистолеты, бросились вперёд, думая лишь о том, как вернуться к родным и близким с победой. Они ничего не боялись.

Вот только Гектор не сказал им, что обнаружил впереди смертельную ловушку.

— Никто не посмеет отнять у меня счастье. Лишь я и моя Кари достойны его, — Мидера чувствовал жжение в глазах и пульсацию висков.

Добежав до середины просторного зала, солдаты наступили на подвижные хрупкие плиты, скрывавшие под собой глубокую яму. На глазах Мидеры люди с криками падали вниз и насаживались на торчавшие из земли колья, как бабочки на булавки. Предсмертные стоны и мольбы о помощи не имели для Гектора значения. Он без единой эмоции смотрел, как от доверенного ему отряда остаётся лишь коллекция трупов.

Смех Сионы не унимался.

Вены на голове Гектора набухли, а глазные яблоки задёргались как при нистагме[2].

— Помоги, Гектор… — Солдат, вися над ямой, чувствовал, как силы покидают его. — У меня трое детей.

Мидера лишь ухмыльнулся, подошёл к мужчине и всадил ему в лоб пулю. Тело бедолаги упало животом на кол и под собственной тяжестью съехало вниз.

— Этот остров будет моим! — Гектор поднял полные безумия глаза на потолок. — Спасибо, госпожа. Спасибо, что дали мне понять, кто я. Вы — просто чудо! Вы — богиня!

Мидера бился в конвульсиях, как будто ему оставалось жить считанные секунды, но внезапно смех стих, а воспоминания о предательстве ушли в дальние уголки памяти. Почувствовав расслабление, археолог устало прикрыл веки.

— Прости, Кари, — выдохнул он. — Уверен, когда увидишь остров, ты всё поймёшь.

* * *

Сиона Като задумчиво любовалась закатом через иллюминатор своейкаюты. Почувствовав чьё-то присутствие, она обернулась и увидела в настенном зеркале чёрную дымку.

— Не думала, что это случится так скоро, — встав у зеркала, Сиона наблюдала, как дымка превращается в обмотанную чёрными бинтами высокую фигуру. На её голове сверкал закрытый серебристый шлем с забралом в виде гротескного страдающего лица; на руках виднелись пропитанные кровью клёпанные перчатки, а на ногах ботинки с острым мысом.

В смотровых прорезях шлема неизвестного ярко блеснули жёлтые огни.

— Думаешь построить счастье на крови и страданиях? — его загробный голос звучал неторопливо. Любой на месте Сионы наверняка бы вжал голову в плечи и побелел от ужаса.

— А тебе-то что, марионетка? Что ты вообще тут забыл? — Като знала гостя и не горела желанием вести с ним диалог.

— Чаша переполнена, а значит, время почти пришло. Наслаждайся своей игрой, пока можешь.

— Да как ты смеешь⁈ — Глаза Като вспыхнули огнём.

Свет в каюте замерцал, а в зеркале образовалась трещина.

— Я чувствую, как страдает твой отец, но то, что он задумал, не принесёт ему удовлетворения, — тон голоса гостя не изменился. — Только я смогу избавить его от боли и даровать ему вечное счастье.

— Не нужен ему твой дар! Наш план уже перешёл во вторую фазу, и скоро вся Гайя будет в нашей власти! Эта сучка Сабрина сдохнет в ужасных муках, никто её не спасёт!

— Бедная страдающая душа… — в голосе неизвестного проскользнули нотки жалости. — Тяжело осознавать, что, несмотря на огромную силу, ты навсегда останешься жалкой пешкой.

— Заткнись! — пронзительный крик Като вдребезги разбил зеркало на десятки осколков, и в каждом из них на секунду отразилось жуткое сияние жёлтых огней под забралом.

— Счастье воцарится на этой планете, — прозвучал эхом замогильный голос и растаял, оставив Сиону в страхе и смятении.

* * *

Спустя пару часов блужданий Сазуки и остальные оказались в двухъярусном зале. Чудосветы на стенах ярко сияли, их свет, отражаясь от ледяных наростов, позволил рассмотреть каменные колонны с непонятными письменами, арки над несколькими проходами и лестницу, сложенную из блоков льда.

— Да здесь целый лабиринт! — удивился Момо. — Есть идеи, Сазуки?

Нагинава подошёл к ближайшей колонне в надежде всё же прочитать, что на ней написано, но это оказалось ему не по силам.

— Проклятье! — он упёрся лбом в холодный камень и закрыл глаза. — Был бы тут дедушка…

— Я вижу, ты в затруднении, Сазуки. — Женский голос эхом прокатился по залу.

Подняв головы, друзья увидели Эймиру Ли и восьмерых ниндзя, вооружённых пистолетами-пулемётами. По щелчку босса бандиты взяли путешественников на мушку.

— Кто вы? — Лин пристально посмотрела на девушку.

— Это Эймира Ли — лучшая наёмница синдиката, — объяснил Сазуки и потянулся за катаной.

— Не советую. — Эймира предостерегающе покачала указательным пальцем. — Мои парни продырявят тебя ещё до того, как ты сделаешь это. Чтобы сохранить жизнь себе и друзьям, просто отдай мне карту.

— Откуда вы…

— Узнали? Не стоит недооценивать синдикат. У нас уши повсюду.

— Хватит играть в героев! — Из дальнего тоннеля неспешно вышел худощавый мужчина в красном плаще.

— Это же… — Увидев его, Айола задрожала так, будто столкнулась с призраком, и сделала шаг назад. — Как же так? — с болью и досадой еле слышно произнесла она.

— Скалблайзер. — Сазуки без проблем узнал убийцу деда. — Если ты здесь, то рядом должен быть…

— Рад видеть тебя, Чен. — За спиной Скалблайзера появился Блудривер с топором.

— Не могу сказать того же. — Чен так крепко сжал кулаки, что пальцы побелели.

— Это те самые ребята, о которых вы рассказывали? — судя по выражению лица Анэ, она была крайне разочарована. — Ну и клоуны…

— Скажи, Чен, почему ты нарываешься на неприятности? — обратился маньяк к Лу. — То заступаешься за баб, то встаёшь на пути синдиката. Ты боевиков, что ли, пересмотрел?

— Я не позволю, чтобы уроды вроде тебя, возомнившие себя божествами, делали что вздумается их извращённому уму. — Глаза Чена горели злостью, он с большим трудом сдерживал себя, чтобы не броситься к верзиле.

— А ты, когда пытаешься взять на себя ответственность за других, не чувствуешь себя божеством? — Блудривер прищурился, словно захотел разглядеть в душе каратиста червоточину. — Это ведь так здорово — ощущать себя тем, без кого не справятся, не сделают ни шагу. У меня сложилось впечатление, что там, в особняке, ты вступил в бой не ради друзей, а ради собственного эго.

— Ах ты, ублюдок!

— Не напрягайся, — ухмыльнулся Блудривер и пристально посмотрел на Зико звериным взглядом, наполненным похотью. — Я лишь хочу предупредить, чтобы ты был осторожен со своими эгоистичными желаниями. Кто знает, чего ты можешь лишиться на этот раз…

Взяв из сумки Лин карту, Анэ грозно заявила:

— Одно неверное движение — и я её сожгу!

— Блеф! — усмехнулся Блудривер. — Ты не станешь этого делать.

— Давай проверим, здоровяк? — лицо Анэ оставалось невозмутимым. — Мы давно её изучили.

— Так это даже лучше. — Скалблайзер снял с плеча пистолет-пулемёт. — Оставим в живых только одного из вас и всё узнаем.

При виде Айолы худощавый непроизвольно дёрнулся, едва не уронив оружие, и закрыл глаза от пронзившей голову боли. В сознании промелькнули пляж Фишбурга в лучах багрового заката, брусчатый пирс и пришвартованная возле него деревянная лодка. Ужасная тоска вначале сдавила грудь, а потом комом осела в горле, не давая вздохнуть.

— Последний раз спрашиваю: карта или жизнь? — Эймира медленно теряла терпение.

Сазуки смотрел на Ли волком в ожидании выстрелов. Сердце его билось ровно, а в глазах горел огонь непокорности. Пусть он умрёт, но сломать себя никому не позволит.

Момо взглянул на потолок и вспомнил о разрушительном влиянии звуковых волн на сталактиты. Набрав полные лёгкие воздуха, он закричал так громко, что перепугались и его друзья, и ниндзя.

— Какого хрена⁈ — взвился Блудривер, услышав треск льда.

Обрушившиеся гигантские сосульки привели банду Эймиры в замешательство. Сазуки и его спутники воспользовались драгоценными секундами и забежали в ближайший проход. В круглом зале их встретила высокая статуя девушки со сложенными перед собой крыльями. Окружавшие её шесть каменных колонн с письменами поддерживали усеянный ледяными сталактитами выпуклый потолок.

— Мы в тупике, — констатировала Айола. — Тут есть где укрыться, поэтому не будем хоронить себя раньше времени. Стрелок и два мага дадут отпор подонкам.

— Ну-ну, без эфиров, — Анэ от досады готова была снести голову статуе, да вот магических сил не осталось.

Услышав гневные крики в тоннеле, друзья быстро укрылись за скульптурой и колоннами. Айола сняла винтовку с предохранителя и приготовилась биться до последнего вздоха, но Сазуки, закончив разглядывать потолок, попросил её не высовываться.

Едва только Эймира и её псы вошли в зал, Нагинава крикнул им:

— Бросьте оружие!

— Чего⁈ — от такой наглости Блудривер задрал брови на лоб. — Ополоумел, самурай недоделанный?

Эймира напряглась, жестом руки остановила ниндзя и спросила:

— Почему же я должна последовать твоему приказу?

— Если начнём перестрелку, потолок обрушится, — объяснил Сазуки. — Хочешь сдохнуть? Валяй!

— Он прав, босс… — Скалблайзер с опаской посмотрел наверх.

— Да чушь! — взревел Блудривер. — Разнесите здесь всё к чёртовой матери!

— Пока босс тут я, — грозно напомнила маньяку Эймира. — Никому не стрелять! — она грациозно достала меч и провела концом лезвия по обледенелому полу. — Ты ведь понимаешь, Сазуки, что я всё равно не отступлю?

— Разумеется. — Нагинава смело вышел к наёмнице синдиката с катаной в руках.

Следом за ним свои укрытия решительно покинули Чен, Момо и Найоми.

— Зачем, чёрт возьми, ты ввязался в эту историю с островом? — спросила Нагинаву Ли и нервно сжала обмотанный кожей эфес[3]. — Всё из-за твоего убитого деда?

— За его смерть вы непременно ответите. Но движет мной не жажда мести и не желание закончить его работу, — ответил Сазуки.

— Тогда что?

— Поиск себя. Нельзя ничего изменить в мире, пока внутри тебя идёт бесконечная борьба противоречий. Уверен, даже такая хладнокровная убийца, как ты, ищет способ что-то поменять в своей жизни.

Эймиру последние слова Сазуки пронзили в самое сердце, заставили вспомнить о маленьком ларце, что в нём хранился. А в ларце этом были заперты тёплые нежные чувства к единственному важному человеку в её жизни — к Шурену Накамуре. Ли поместила их под замок уже давно, ведь, кроме неё, они никому не были нужны. Самая жестокая профессиональная наёмница и глава «Чёрного дракона» — между ними пропасть, большая и бездонная, а вокруг — пустота, которую нельзя заполнить ни властью, ни деньгами, ни кровью врагов.

Ниндзя бросили пистолеты-пулемёты на землю и достали холодное оружие: сай, каму[4] и изогнутые короткие мечи.

— Покончите с ними! — приказала Эймира. — Сделайте мне и Шурену подарок!

Сазуки бросился навстречу высокому ниндзя, вооружённому камой. Враг мастерски владел своим оружием, но наёмник быстрыми ударами оттеснил его к колонне и ранил. Ниндзя с мечом попытался подло напасть сзади, но Нагинава, услышав движение за спиной, увернулся, подставив под удар истекавшего кровью бандита. Меч проделал в несчастном дырку, а Сазуки выхватил из его разжимавшейся ладони каму и снёс голову его дружку.

Чен, движимый жаждой мести, бежал к Блудриверу, не замечая никого и ничего вокруг. Его затопила ярость, жилы на руках и шее вздулись от напряжения. Момент, ради которого он тренировался, наступил, пришло время избавиться от груза совести.

Ухмыльнувшись, Блудривер приказал заняться каратистом двум ниндзя, а сам, бросив хищный взгляд на Момо и прятавшихся за колонной студенток, крепко сжал рукоять топора.

Уйдя в сторону от направленного в шею сай, Чен перехватил руку первого врага и сделал подсечку, лишив того точки опоры. Второй ниндзя рассекал клинками воздух почти перед самым носом парня. Лу выждал момент и совершил ложное движение, будто собирался сделать подсечку, но ударил в голову.

Момо, глядя на надвигавшегося на него Блудривера, внешне не дрогнул, хотя внутри себя орал.

— Момо, нет! — Лин вспомнила, что маньяк сотворил с Биллом Герстнером, и запаниковала, на её глаза навернулись слёзы. — Он же тебя убьёт!

— Не позволю! — Айола собиралась помочь мальчишке, но с другой стороны к студенткам подступил Скалблайзер.

Встретившись взглядами, Айкава и бандит в цилиндре застыли, словно обратили друг друга в камень, и не могли проронить ни слова. Морриган увидела это и поняла — эти двое знакомы. Вопросов возникло множество, но задавать их было не время.

Найоми отбила меч одного ниндзя и без труда парировала удар другого, направленный в её оголённый живот. Прямым выпадом ноги она отбросила противника, сделала рывок вперёд и пронзила его насквозь. Скрестив на уровне груди багровые клинки, Мидзава приняла следующий удар и как ножницами «отстригла» лезвиями голову второго врага.

— С дороги, мелочь пузатая! — Блудривер замахнулся топором, но Момо пригнулся, и удар пришёлся на колонну.

— Жалкий трус! — презрительно крикнул ему Чен, пытаясь отделаться от назойливых противников. — Я убью тебя!

Сазуки и Найоми хотели помочь подростку, но оставшиеся в живых ниндзя легко предугадывали намерения путешественников.

Маньяк не обращал внимания на крики Лу и норовил разрубить Йошисаду пополам. Юный воин отпрыгивал, кувыркался, уходя от ударов, но атаковать боялся, понимая, что он и противник в слишком разных весовых категориях.

Скалблайзер вновь зажмурился: голову словно било током. Снова пирс, снова деревянная лодка, а в ней — силуэт высокой девушки, с тоской зовущей какого-то Хаяши… Измученный болью, худощавый застонал и стал отступать к выходу.

Айола дрожала, закусив губы и сжав кулаки. Эмоции рвали её изнутри, она не хотела отпускать бандита, но понимала, что не сможет его сейчас задержать.

Кантесса, всё это время наблюдавшая за боем из тоннеля, покачала головой и зарядила револьвер разрывными патронами. Выйдя к Ли, она нацелилась на группу сросшихся сталактитов.

— Ты чего удумала⁈ — ошарашенно спросила Эймира и схватила её руку. — Убить нас хочешь⁈

— Я вас спасаю, лузеры, — сохраняя спокойствие, ответила Ли-Мей и несколько раз нажала на спусковой крючок.

Раздался громкий хруст, весь потолок пошёл зигзагообразными трещинами.

— Бежим! — крикнула своим Ли.

— Анэ! Девочки! — позвал Сазуки, вспоров-таки живот ниндзя. — Быстрее!

Банда Эймиры успела забежать в тоннель за пару секунд до обрушения большой острой глыбы. Сазуки и остальные оказались в ловушке.

Чен крепко обнял визжавшую Зико, понимая, что делает он это последний раз; Айола повалила Момо на землю и накрыла его своим телом.

— Я сейчас! — Найоми навалилась на глыбу, но сдвинуть её не успела.

Сталактиты рухнули прямо на путешественников. Когда ледяная пыль осела, в пещере наступила мёртвая тишина…

[1] Ифрит — в этом произведении фантом огня.

[2] Нистагм — это офтальмологическое заболевание, при котором происходят непроизвольные повторяющиеся движения глазных яблок.

[3] Эфес — часть клинкового холодного оружия, состоящая из гарды и рукояти с навершием.

[4] Кама — боевое оружие в виде серпа, с рукоятью длиной 45 см и закрепленным перпендикулярно к ней лезвием изогнутой формы. Зачастую применялось в качестве парного оружия.

Nota bene

С вами был Цокольный этаж(через VPN), на котором есть книги. Ищущий да обрящет!

Понравилась книга?

Наградите автора лайком и донатом:

Кураку. Том 1: Зло. Остров вечного счастья. Часть 1

Оглавление

Глава 1 Таинственный остров

Глава 2 Великое государство

Глава 3 Президент и таинственная девушка

Глава 4 Экспедиция Сионы

Глава 5 «Черный дракон»

Глава 6 Три подруги

Глава 7 Знакомство с Ченом

Глава 8 Атака армии нежити

Глава 9 Долгожданная встреча

Глава 10 Блудривер и Скалблайзер

Глава 11 Анэ

Глава 12 План Накамуры

Глава 13 В поисках подземного храма

Глава 14 Плач Гайи

Глава 15 Битва за лес

Глава 16 Романтика рыбного мегаполиса

Глава 17 Через пещеру

Nota bene