Тина Климова
Новогодние новеллы
Бьют куранты, и мы вдруг верим в волшебство: обязательно случится то, о чем мы боялись даже мечтать! Например, в жизни вдруг появится мужчина мечты… Или тот парень признается в любви. Лада, Лида и Люда мечтали о разном, и сбылись их желания абсолютно по-разному, но все три сестры убеждены в одном — зимой магии вокруг становится больше.
Пролог
Какой-то Новый Год
— Так, девушки, — строго сказала мать семейства, — все берем бокалы в руки, сейчас начнется.
Лида переключала каналы, чтобы включить куранты на том, где лучше всего качество. Отец сидел на диване и поглаживал усы.
Старшая, Лада, быстро запихивала в рот последний бутерброд с икрой — все остальные быстро себе расхватали еще в начале застолья, а она из-за работы почти ничего не успела.
Рядом младшая, 20-летняя Люда, делала селфи на фоне горевших огоньков.
— Все встаём, — крикнула мама одновременно с сменой кадра в передаче — президент заканчивал новогоднюю речь, — приготовились!
— Ох, не забудьте загадать желание, — добавил папа.
И обратный отсчёт пошёл: один, два, четыре, восемь, десять…. Двенадцаааать. Брызнуло шампанское, мама закричала «урааа».
«Мне, пожалуйста, крутого мужика», загадала Лада и опрокинула шампанское целиком.
«Расслабиться бы, да побольше», сказала про себя Лида и чокнулась бокалом с отцом.
«Хочу нереальных тусовок», подумала Люда и скрестила пальцы.
— Загадали? — спросила мама.
— Да, — ответили хором девушки.
— Тогда давайте торт, — заявил отец.
Корпоратив на двоих
10 декабря
Вся моя машина была доверху забита украшениями. Фонарики, гирлянды, какие-то искусственные свечи, мишура, большой снеговик из пластика, которого мы обычно ставили в ресторане рядом с барной стойкой. Ехала я через заснеженные московские пробки и немного материлась про себя: не хватало еще опоздать и задержаться на работе до полуночи. Как назло, зазвонил телефон и высветилось имя администратора Вани.
— Чего тебе, я почти подъехала уже, — включила я его на громкую связь.
— Ладочка, пожалуйста, приезжай быстрее, — громко зашептал он в трубку, — шеф тут вдруг разревелся, почему ничего не наряжено.
— Господи, пять минут, — буркнула я и повесила трубку.
Разревелся — ну и слово. Ванька, конечно, был склонен преувеличивать, но это слово он явно имел в виду не в контексте «расплакался» — все знали, что значит «рев» шефа. Это буквально ор, причем устрашающего характера. Не зря у шеф-повара была фамилия Медвецкий.
Я тяжело вздохнула, как и каждый раз, когда думала о нашем шефе. Вот не заладилось у нас что-то с ним с самого начала. Уже полтора года я работала топ-менеджером этого ресторана, а со своим прямым начальством — хозяином и по совместительству шеф-поваром — у меня так и не получилось наладить отношения.
Но сейчас было не время об этом думать. У черного входа в ресторан уже стояли администратор и официанты в куртках и с этими своими вонялками, которые молодежь любила курить в перерывах. Я лихо припарковалась багажником к ним и вылезла из машины:
— Народ, берем в руки, сколько вмещается.
Все тут же покидали свои курительные палочки и начали разбирать привезенное барахло. Я же взяла своими руками снеговика — самое драгоценное наше приобретение, которое нам год назад привез один из инвесторов из Европы.
— Та-дам, — занесла его в ресторан я, — вот и Снеговик.
Помещение было во тьме, из которой на меня злобно смотрели карие глаза шефа.
— Лада Борисовна, — начал он, — а что, позвольте спросить, случилось с украшениями, что вы их целых два часа забирали?
Я вздохнула. Вот все в ресторане тыкали друг другу, и только мне почему-то с ним приходилось разговаривать на «вы».
— Алексей Александрович, — начала я, снимая шапку, — перенос наших драгоценных декораций в транспортное средство требовало больше рабочих рук, чем было вами выдано. Однако…
Он закатил глаза:
— Что?
— Однако я неукоснительно последовала вашему совету и перетащила все самостоятельно, — сказала я, — негоже же игнорировать требования начальства и просить помощи от охранников склада, когда груз на весь золота…
И я демонстративно потрясла снеговика, уставившись в его глаза с вызовом. Тот слегка погладил свою бороду, хмыкнул и развернулся.
— Чтоб завтра утром тут была новогодняя конфетка, — крикнул он напоследок.
— Шмавогодняя шманфетка, — тихонько под нос сказала я, но мимо проходивший Ваня, тащивший одну из миниатюрных елок, услышал и захихикал.
— Вот и не боишься же ты Алексея Александровича, — вдруг сказала мне одна из официанток, — такая смелая.
Я слегка поморщилась. Мне не нравилось разыгрывать перед ним каждый раз комедию, но по-другому не получалось — еще при знакомстве с ним я поняла, что давать слабину перед этим мужчиной нельзя — сожрет, как медведь, и даже кость обглодает.
Когда я вступила в должность топ-менеджера по рекомендации партнера, Алексей мне показался красивым и интересным мужчиной: большие широкие плечи шефа, ухоженная борода, темные волосы и теплые карие глаза, цвета какао-бобов. Но все очарование пропало, когда он изволил объявить мне:
— Я с женщинами обычно не работаю.
Тогда я наивно улыбнулась и сказала:
— Почему же, мы же не кусаемся.
— Влюбляются и потом клянчат внимания, — сказал он.
Я напряглась и ответила:
— Вам не грозит подобное внимание от меня, вы не в моем вкусе.
Он тогда просто хмыкнул и сменил тему, но осадочек, естественно остался. Да и он на самом деле не был в моем вкусе: я всегда встречалась с худыми высокими парнями в очках, желательно блондинами. Правда, с последним я рассталась как раз перед вступлением в должность и с тех пор больше как-то не получалось вообще ни с кем… Но я об этом не думала: главное, работа — безумно интересная, ресторан — мой любимый в Москве, с лучшими в городе стейками.
Украшение интерьера заняло больше двух часов — как почти эльфы, мои официанты и администратор носились по залу с украшениями, а я дирижировала всем со стороны: елку — левее, мишуру — повыше, столы — не трогать. За пару часов мы справились, и я уже начала натягивать пальто, как вдруг Ванька дернулся:
— Точно! Мы же забыли обсудить оливье, Лада!
Мне очень захотелось закатить глаза, и еле-еле я сдержалась.
— Что такое? — зашептались официанты, почти все из них — новенькие в команде, как и я. Но Ваня пришел сюда с шефом вместе из другого ресторана и теперь затирал всем легенду, в которую я не очень верила.
— Как только шеф возьмется за оливье перед Новым годом, — драматически начал Ваня, — все должны просто на цыпочках ходить.
— Почему? — вдохновенно спросила одна из официанток.
— Ваня считает, — сказала я, — что оливье шефа сильно зависит от его настроения. Если оно достаточно новогоднее, то и салат лучше всех.
— Это реально так, — нахмурился Ваня, — два года назад шефа так разозлили из-за разлитого вина, что он приготовил просто треш, а не оливье. Потом пришлось извиняться и разносить всем комплименты в виде торта.
— Да ну чушь рассказываешь, один раз не считается, — махнула рукой я.
— Такое было и четыре года назад, мне другие официанты рассказывали, — настаивал Ваня, — рецепт оливье же оригинальный, там можно облажаться.
Вообще в нашем ресторане оливье был временной акцией — только неделю перед и неделю после Нового года мы решили подавать оливье из 1894 года, с перепелиными яйцами, раковыми шейками и мясом рябчика. И готовить его взялся сам шеф.
— Лада, давай мы будем действительно аккуратнее, — вдруг предложила официантка Маша, — это же не сложно, а вдруг Ваня прав…
— Ну да, и на шефа наложено проклятье оливье, — фыркнула я, — но аккуратными нужно быть в любом случае, это наша работа.
Все согласно закивали. Официантов я отпустила сразу после разговора, а потом и Ваню, оставшись в ресторане одна. Мне не давало покоя мое альтер-эго перфекциониста — пусть в квартире (да и в машине) у меня неидеальная чистоплотность, но на работе я обожала раскладывать всякие мелочи с детальным вниманием.
Поэтому я еще провела полчаса за причесыванием ресторана, поправляя там и сям елочные игрушки и украшения. Как только я взяла с пола свою сумку, в голове подсчитывая, успею ли я сегодня приготовить ужин или лучше ограничиться вчерашней пиццей, как вдруг… Послышался звук открываемой двери.
Я обернулась немного испуганно, мало ли, грабитель. Но нет — реальный человек на входе меня еще больше удивил. Это был мой шеф-медведь.
— Лада, вы еще не ушли, — тупо сказал он, рассматривая меня.
— Эээ, — смогла сказать я, удивленная тем, что он не использовал отчество, — да, спасибо, что констатируете факт, Алексей Алекса…
— Хватит этого, — вдруг сказал он, устало потирая бровь, — дайте мне просто отдохнуть.
Тут я заметила, что левой рукой он держал пакет из известного магазина с красным и белом, и оттуда торчала бутылка.
— Почему вы не дома? — спросила я, тут же жалея об этом. Как будто он будет сейчас передо мной распинаться.
— А вы почему не дома? — он посмотрел мне прямо в глаза. — Неужели никто не ждет?
Я вспыхнула, но не стала возмущаться — мой вопрос был не менее наглым.
— Не ждет, — сказала я наконец после пары секунд молчания.
— Вы просто трудоголик, — ответил он. Его теплые глаза цвета какао как-то странно горели золотом в свете новогодних лампочек. Странно, потому что мне это нравилось разглядывать.
— Да вы тоже, — сподобилась я ответить, — вы же без выходных тут.
Он усмехнулся. Я хотела взять пальто, но его рука как-то странно дернулась в пригласительном жесте. При этом его лицо выглядело сомневающимся — словно ему чего-то очень хотелось, но спросить он не мог. Не знаю, что бы я сделала дальше, но вдруг из меня вырвалось:
— Одному пить как-то негоже, Алексей Александрович.
В его глазах заиграли бесинки:
— Так избавьте меня от этой участи, Лада Борисовна.
И уже через пятнадцать минут я сидела со своим шефом за барной стойкой — столы мы не сговариваясь решили игнорировать, сказывается профессиональное. Сначала диалог не клеился — он просто наливал по рюмкам, я подняла тост за процветание ресторана, потом оба прокомментировали терпкость вина и легкий цветочный запах.
— Этот Новый год будет еще одним испытанием для ресторана, — вдруг сказал шеф, потирая бороду, — будет банкет для компании моего друга.
— А мы корпоратив будем устраивать? — спросила я в шутку.
— Наслаждайтесь тем, что есть сейчас, Лада, — усмехнулся он, — у вас буквально тет-а-тет корпоратив со мной.
Я закатила глаза:
— Проводить время с вашей персоной — бесценно, Алексей Александрович.
— Просто Леша, — сказал он.
Как я не поперхнулась своим глотком вина можно объяснить только чудом.
— Не уверена, что я еще готова к такой близости, — наконец сообразила я.
— А что для этого нужно? — уставился он на меня, буравя своим темным взглядом.
— Для чего? — тупо спросила я.
— Для сближения.
Я почувствовала, как мои щеки чуть краснеют от выпитого вина, а в голове становится легко и приятно. Неужели он флиртует? Но мой оценивающий взгляд только натыкался на его абсолютно невозмутимое лицо — только в глазах все так же плясали искринки от лампочки у бара.
— Дайте подумать, — уткнулась в бокал я, напрягая свои мозговые извилины, — Расскажите мне то, что о вас никто больше на работе не знает.
Он вдруг улыбнулся. И я впервые за год поняла, что у моего хмурого, вечно недовольного шефа под бородой виднеются ямочки. Что-то внутри потеплело и начало плавиться, как будто я впервые его встретила и сразу же бросилась кокетничать. Но он же не в моем вкусе!
— Все просто, — наконец сказал он, — под белым нарядом шефа у меня…
— Что? — вытянулась на сидении я.
Он вдруг встал с барной стойкой и дернул свой свитер.
— Я лучше покажу, — и одним движением он снял с себя верхнюю часть одежды, оставшись в одних брюках.
От увиденного я испустила какой-то совсем невежливый «ах» и вытаращилась во все глаза. По его идеальному прессу — несколько кубиков, по плечам — нереально широким, по животу — слегка покрытому чисто мужскими волосами, и наконец по мощной спине — перекатывалось несколько огромных татиуровок. Красная чешуя дракона переливалась по мышцам, вцепившись в тело зеленого змея, а вокруг пылал огонь.
Я сглотнула. Обычно такие татуировки выглядят дурацкими, но тело моего шефа напоминало что-то воинское. Он был похож на самурая, на ниндзю. Или скорее древнего воителя, который нападает и защищает.
— Как тебе? — глухо спросил он.
— Шокирующе, — честно призналась я, все еще не в состоянии посмотреть ему в глаза.
— Теперь твоя очередь, — сказал он, надевая обратно свитер.
Эээ… У меня не было секретов. Я была просто женщиной с хорошем образованием, полной семьей — папа и мама жили в соседнем районе от меня, без татуировок и пирсинга. Носила я в основном рубашки и юбки строго покроя, хотя в холодное время переходила на брюки. Внешность тоже, в целом, обычная: густые русые волосы, невысокий рост, не толстая, но и не худая.
— Ну, — сказала я, немного странно чувствуя себя под его глазами, — у меня нет больших секретов…
— А маленьких? — пока я думала, он налил мне еще вина в бокал.
— Что ж, — напрягла память я, — есть одно…
Он просто смотрел на меня своими теплыми глазами, и это странно расслабляло.
— Да, — наконец сообразила я, — у меня есть зависимость. Я обожаю покупать сапоги.
Его взгляд тут же опустился на предмет разговора — сегодня на мне были элегантные полусапожки на каблуке, лакированные и со шнуровкой.
— У меня около 12 пар, — призналась я, — и это мне пришлось раздарить некоторые, отдать сестрам, всё просто не влезало в шкаф…
Шеф рассмеялся глухим и хрипловатым смехом, каким смеются только мужчины. Я уставилась на его лицо, откровенно наслаждаясь звуком и сама себе удивляясь. Он был хорош, когда не хмурился. Неожиданно он прекратил и начал смотреть на меня в ответ.
Его глаза все сверкали в полутьме ресторана, только в этот раз к искринкам веселья присоединилось что-то мрачное и загадочное. И эта борода… Мой взгляд путешествовал по его лицу, всем складкам и неровностям. Острые скулы, четкий подбородок, большие глаза. Он был очень мужественным, и понимание близости к такому телу (с такой татуировкой!) вдруг ударило мне в голову.
— Кажется, я перепила, — прошептала я, понимая, что мое лицо своевольно приближается к его, как мотылек к лампочке.
— Мы же на корпоративе, — сказал он и преодолел пространство между нами.
Я почти ожидала, что поцелуй будет острым и почти наказывающим. Но его губы просто скользили по моим, оставляя горячие следы и обдавая терпким дыханием — он пах вином и дорогим парфюмом.
— Ты офигенно пахнешь, — прошептал он мне в губы, — как карамелька, как самый сладкий десерт…
Я подалась еще ближе, где-то на заднем плане понимая, что превращаюсь в кошку. Большие плечи под ладонями оказались еще тверже, чем выглядели. Как только я его коснулась, ему как будто сперло дыхание, и скоро я оказалась зажата в крепкое объятие. Большие руки тесно обнимали меня за спину, и одна из ладоней поглаживающими движениями спускалась все ниже и ниже. Я слегка простонала, и он прошептал между поцелуями:
— Ты меня так бесила своим запахом…
— Что? — хотелось возмутиться мне, но все внимание сосредоточилось на его поцелуях. Заткнуть бы его и нацеловаться вдоволь.
— Слишком вкусно, — глухо сказал он, прижав меня сильнее, — просто невозможно работать, когда ты рядом…
Его руки наконец соскользнули ниже, почти с уважением трогая мою попу.
— И это все, — он переключился на мою шею, оставляя там маленькие поцелуи, — постоянно отвлекаешь…
— Не злись, — ахнула я, когда шеф лизнул особо нежное местечко под ухом.
— Теперь не на что, — ответил он и расстегнул первую пуговицу моей кофты.
31 декабря
Иногда понимаешь сразу, пройдет ли мероприятие успешно. И в этот раз я с первых секунд новогоднего банкета ощутила — это точно будет один из лучших эвентов в истории ресторана. И действительно, сразу всё пошло, как по маслу — шутки ведущего всем заходили, шампанское лилось горой, но при этом никто не напивался. Даже бенгальские огни не прожгли ни одну занавеску.
Официанты бегали между столами с улыбкой на лице — во-первых, премия за эту ночь им была обещана грандиозная, а во-вторых, в воздухе повисло настоящее волшебство. И больше всего оно окутывало меня — при каждом взгляде на Лёшу. Две недели назад я поехала к нему домой после нашего корпоратива, и у себя за это время побывала только один раз, чтобы забрать вещи.
В его глазах я каждый раз видела ответный огонь — иногда теплый, иногда страстный. Но сейчас было не до этого, хотя очень и хотелось просто беззастенчиво на него пялиться.
Царил радостный хаос. Ваня подгонял всех по мере возможности — быстро разносить супы, напитки, салаты. Я следила за расписанием мероприятия, как вдруг он подбежал ко мне с почти паническим выражением:
— Лада, сейчас самая волнительная часть.
— Что? — спросила я, сверяясь со своим блокнотом. Вроде выступление кавер-группы было запланировано после курантов.
— Лада, — протянул он важным тоном, — оливье выносим гостям.
Я прыснула:
— Ну давай, суеверный наш. На что поспорим, что оливье будет просто пальчики оближешь?
— А ты с чего так уверена? — с подозрением спросил он.
— Да так, — деланно пожала плечами я.
Добро было дано, и официанты понесли на тарелках оливье из 1894 года. Лёша выглянул из кухни, поглядывая на меня с бесинками в глазах. Я улыбнулась в ответ, не сдерживаясь — во все зубы.
Вдруг рядом кто-то тихо матернулся. Резко обернувшись, я увидела Ваню. С тарелкой, полного оливье. И выражением чистого кайфа на лице.
— Лада, это… — начал он.
— Настоящее волшебство, — хихикнула я и подмигнула Лёше.
1 января
Куранты пробили двенадцать ровно, и я оказалась в Лёшиных руках — под свист коллег и гостей он аккуратно поцеловал меня, прямо в своем костюме шефа.
— Ты загадал желание? — спросила я, не торопясь прекратить объятие.
— Да, — просто буркнул мне в шею он, тоже явно не желая отпускать меня.
— И какое?
— Чтобы следующий наш с тобой корпоратив был 31 декабря где-нибудь в Таиланде, — сказал он, — без оливье и без гостей.
Я рассмеялась. А ведь всё так и получилось. Новогодние желания — какие-то особенные, и почему-то склонны сбываться чаще.
Как мы сходили в баню
Вот говорят же что-то про то, что надо беречь пилотку, коли выпьешь водку. Я всегда к скепсисом относилась к такому — ну что за чушь, как будто действительно алкоголь может так сносить крышу.
У меня в юности ничего подобного не было, хоть и тусовалась я в достаточно активной студенческой группе. И вино мы пили, и водку, и ничего не было — максимум, кто-то целовался. А у меня ни разу за эти посиделки даже искры интереса чем-то таким заняться не пробегало.
И так продолжалось до декабря этого года… Если подумать, то атмосфера вечеринки сразу была не такой, как обычно. Во-первых, мы начали кутить с друзьями еще до Нового года — почти у всех получилось взять выходные сильно заранее, поэтому на даче были уже вечером 29-го декабря. На следующий день, 30-го, было решено закупить все продукты в соседнем гипермаркете, а потом растопить баню.
Так решила моя подружка Соня, хозяйка дачи. Она и её муж Саня очень любили этот домик в Подмосковье. Летом тут жила ее бабушка. Зимой нужно было топить печь, поэтому в холод на дачу почти не приезжали. Но в этот год подруга мне заявила:
— Чего в этих квартирах сидеть, задолбало. Мы растопим дом, а вы все приезжайте.
Я сначала высказала сомнение из-за подступавших морозов, но она меня быстро убедила: снежки, русская зима, печка, самовар. Приехать собирались только самые близкие к Соне и мужу: я, еще одна парочка с нашего курса — Даша и Илья, наша общая подруга Лена и какой-то там двоюродный брат Сани.
Только вот как-то незаметно получилось, что согревательным средством 30-го декабря была выбрана водка.
— Наливаем, — объявлял Саня, когда мы собирались на улице. Девчонки — собирать хворост, парни — рубить дрова. Все тут же протягивали пластиковые стаканчики.
— Ух, дерябнем, — говорил Саня, и мы все со смехом опрокидывали стопку.
Короче говоря, уже 30-го числа я была навеселе.
— Тебе надо меньше работать, — пьяно говорили мне Соня и Даша, пока мы шастали по леску рядом с домом в поиске веток.
— А то ты даже тут напряженная, — сказала Соня.
Работа проджект-менеджером меня действительно затянула: два последних года я вела долгий и мучительный проект, а теперь он наконец закончился.
— Ты права, — я выбиралась из сугроба, — ну я так и собралась, у вас тут расслабляться по полной до января.
— Нет, ты не поняла, — драматично взмахнула руками Соня, — тебе нужно прям совсем! Прям релаксну-у-уть.
— Да-да, — захихикала Даша, опираясь на берёзу.
— Что? — непонимающе уставилась на них я.
Соня сделала неприличное движение руками, отчего Даша прыснула в кулак.
— Мужик тебя должен расслабить, вот чего, — заявила моя лучшая подруга.
— Пфф, — пьяненько опустилась на снег я, — ну их, этих мужиков…
На самом деле я еще пару месяцев назад рассталась с парнем — провстречалась с ним чуть больше, чем год. Получилось тупо: у меня аллергия на собак, а он обожает свою псину. Встречаться мы могли только у меня, собака никуда не собиралась убегать, поэтому я в какой-то момент подумала, нафига это мне вообще? И не пожалела.
— Не хочу отношений, — сказала наконец я подружкам.
— Так тебе не для отношений нужен, — Даша держала в руках приличный букет хвороста и весело им размахивала.
— Нужен, чтобы расслабиться, — подтвердила ее мысль Соня и подпрыгнула, — вот сейчас приедет Антоша, познакомим тебя с ним.
— Ага-ага, уже в кровать меня подкладываете, — закатила глаза я, а потом закидала их снегом.
Когда было собрано достаточно веток, мы потащились обратно к дому, переступая гигантскими шагами через снег и стараясь наступать в уже оттоптанные следы. Мужчины тоже куда-то делись. Был слышен рокот автомобиля — кто-то из оставшихся гостей приехал.
— Девчонки, Антоха здесь, — крикнул Саня со стороны крыльца.
Я пошла вместе со всеми, не без любопытства разглядывая мужчину, которого мне прочила подружка. На улице он казался высоким и худым — из под объемной куртки вылезали длинные ноги в джинсах.
— Лидия, — протянула я ему руку, представляясь. Он быстро пожал и кивнул, пряча лицо в шарф.
— Надо Антоху отогреть, — с хитрой интонацией предложил Саня.
— Это чем? — спросил Антон.
От звука его голоса у меня моментально побежали мурашки — глубокий, грудной, не сочетающийся с внешностью интеллигентного парня.
— А вот чем, — словно из ниоткуда у Сани появилась в руках водка, и мы все очень скоро снова чокались и смеялись.
Весь оставшийся день я иногда ненароком посматривала на Антона — без куртки он был не таким худым, как показался. Обычный высокий мужчина выше 190 сантиметров без лишнего веса, он был заметно вытянутым по сравнению с другими. Русые волосы красиво лежали мягкими волнами, голова при этом у него была большая, но плечи своей широтой ее уравновешивали. Не могу сказать, что он стал в моих глазах красавчиком, но я точно что-то почувствовала — легкий интерес.
А почувствовала я сильно больше, когда мне дали выпить еще водки. Я согревалась изнутри, и это тепло заставляло меня все больше и больше смотреть на нового знакомого. Легкий флирт, прикосновения невзначай, небольшое сближение — я не заметила, как расслабилась.
До такой степени, что очнулась я уже в бане, резко протрезвев от высоких температур. И обнаружила, что пьяненькая я каким-то образом затащила его в предбанник, и теперь стояла в одном полотенчике, размазывая по его спине мед.
— Я недавно переболел как раз, — прохрипел он.
— Должно стать легче, — еле прошептала я, волнуясь.
Хотя мне было еще далеко до идеальной трезвости, я попыталась восстановить цепочку событий до этого. Акцент на «попыталась», потому что его большая спина и плечи в меде очень сильно отвлекали.
Так, мы играли в настольные игры, и по жребию он выпал мне в партнеры. Мы с ним выиграли, и в честь победы шуточно пошли вдвоем праздновать на кухню. Он открыл шампанское (ёлки, вот надо же было додуматься это с водкой мешать!), мы выпили на брудершафт, а дальше все было как-то туманно.
— Теперь твоя очередь, — вдруг прервал мои воспоминания он.
— А? — спросила я.
— Садись, — повернулся он, нежно нажимая мне на плечи, чтобы я присела.
В теплом свете банной лампочки он выглядел ровно так, как я представляла себе Адониса — сияющие глаза, плечи, эти волнистые волосы.
— Ты нереально красивая, — вдруг сказал он, жадными глазами разглядывая мое тело, — как древнегреческая богиня в этом полотенце.
В общем, сесть на лавку я так не успела, так как накинулась на его губы.
Целовались мы неприлично жарко: сразу в дело пошли языки, я жадно схватила его за шею и плечи, а он долго думать не стал и нащупал попу. Естественно, от его движения мое полотенце медленно и верно поползло вниз. И удивительно — мне было все равно и хотелось больше.
Но трезвеющая часть меня вдруг взбрыкнула, и я отстранилась, положив ему руку на грудь.
— Стой, — сказала я, громко дыша.
Он дышал не менее громко, но послушно остановился, хотя и попу не отпустил.
— Я же даже не знаю, где ты работаешь, — неожиданно для себя самой сказала я.
— Я программист, — ответил он и потянулся за еще одним поцелуем.
Мы еще пять минут процеловались, полотенце сползло еще ниже, и я уже горела вся изнутри. От его тела шел нереальный жар.
— Стоп, — вдруг отлепилась от его губ я, вздыхая, — а сколько тебе лет?
— Тридцать, — прошептал он, оставляя маленькие поцелуи на моих щеках и шее, — женат не был, детей нет, живу один в квартире.
— Собак нет? — почти простонала я, когда он задел нежное место на моей шее.
— Собак терпеть не могу, — ответил он, — кошек тоже не жалую.
— Фу-у-х, — сказала я и бросилась целовать его дальше.
* * *
Через день, когда уже приближались куранты, я в своем нарядном блестящем платье без стеснения прижималась к Антону в гостиной перед телевизором.
Стол перед нами вышел роскошный: все классические салаты, шампанское, горячее из рыбы с картошкой. Соня и Даша сияли, когда поглядывали на меня, хотя может быть, это просто их щеки покраснели от избыточного количества шампанского.
А я сама была почти трезвая — только бокал вина выпила во время готовки. И Антон ничего не пил. Мы просто уснусли вместе после бани и проснулись так же — вплотную, в обнимку. И как-то не отклеились друг от друга с тех пор.
— Ты пойдешь со мной на свидание, — прошептал он мне в ухо, легко покусывая мочку.
— Это не звучит как вопрос, — тихо хихикнула я.
— Это и не вопрос, — согласился он и прижал меня еще сильнее.
Тихо добавил:
— Лид, я очень рад, что приехал.
И я была рада. И Соня и Даша были рады не меньше. Ну а Саня вообще ничего не заметил и зашел в комнату с криком:
— Та-а-а-к! А теперь водочки, как вам кажется?
Поцелуй меня
В маршрутке кроме меня и пары человек больше никого не было. Водитель гнал по заснеженным дорогам, и на колдобинах меня чуть-чуть трясло, от чего сумка с моим нарядом и бутылкой мартини неудобно подпрыгивала на моих коленях. Мартини был подарочный — маме вручили на работе, этакую бутылку в чехле с красными стразами. Но ей никогда мартини не нравился, слишком приторный, вот мне и выдали это как новогодний подарок для моих друзей.
Я снова подумала про свое платье — бежевое, оно почти сливалось с цветом моего лица, но хорошо подчеркивало мою похудевшую талию. Не слишком ли для просто домашней новогодней вечеринки? Пришлось уговорить и Катюху надеть что-то поярче, чем она обычно носит, чтобы мы вместе как-то изысканно выглядели.
Родители меня отпустили с неохотой — младшая дочь, и та едет встречать Новый год с кем-то ещё, пока старшая встречает на работе, а средняя — на даче у друзей.
Меня приятно тревожило понимание, что я впервые встречаю этот праздник вне дома — почему-то очень хотелось представлять, что случится какая-нибудь магия, что-нибудь необычное.
«Даня всё-таки приедет?» — чирикнул мой телефон сообщением от Кати.
Мое настроение тут же поползло слегка вниз.
«Не знаю, я думала, он тебе напишет», ответила я.
«Напиши ему плиз», ответила подруга, «я думаю, сколько пиццы заказать».
Я открыла Данин профиль в мессенджере и уставилась на его юзерпик — вот красивый, блин. Эти светлые кудри в полном беспорядке, винтажный свитер, мутные зеленые глаза, как два болотца.
Почему-то все считали, что у меня есть отношения с ним. Даже Катя, ближайшая моя подруга в университете, почему-то всё время хихикала при его упоминании и утекала куда-то, если он вдруг подходил к нам обеим, оставляя нас наедине. И вот сейчас — напиши ему, хотя это она — хозяйка вечеринки.
Я закатила глаза — сколько ни объясняй нашу природу отношений, мало кто верил, что мы просто так странно и нежно дружим.
А всё после того раза несколько месяцев назад. Мы стояли вместе в курилке после занятий и обсуждали темы курсовых работ, которые планировалось сдать в следующем семестре.
— Ты говорила что-то про цифровые технологии? — спросил у меня Коля из соседней группы.
— Да, я думаю взять проблему «влияние технологий на права человека», типа того, написать про искусственный интеллект и какие регуляции в разных странах придумывают.
— Круто, — он выдул на мороз легкое облако пара, — а у меня про защиту персональных данных как раз. Не хочешь вместе в библиотеке что-нибудь поискать?
Не успела я ответить, как на моё плечо опустилась рука в знакомом черном пальто.
— А мы уже ходим, — басисто сказал Даня, чуть сжимая меня через шерсть, — могу тебе скинуть список литературы.
Все в кружке странно посмотрели на Данину руку. У меня было ощущение, что в меня переливается жар от него — по этой ладони на мое плечо. Отстраняться от тепла совсем не хотелось. И, не подумав, я прислонилась к нему покрепче и сказала Коле:
— Да, мы видели книги, тебе может подойти что-нибудь для твоей темы. Пришлём, окей?
— Окей, — ответил Коля, слегка приподнимая бровь.
После этой незначительной беседы Даня как-то резко засуетился, собрал вещи и побежал к метро. А Катя приперла меня к стенке — «и давно вы мутите?», и я с удивлением обнаружила, что все решили, что на факультете появилась еще одна парочка.
Я и Даня. Покачав головой, я попыталась себе это представить. Он, в своем винтажном, но с иголочки пальто, тянется меня целовать — такую низкую по сравнению с ним. Мы идем вместе в библиотеку, но на этот раз мы держимся за руки, и он целует меня в щеку в перерывах между учебой.
Тут маршрутка еще раз проехала лежачий полицейский, меня подбросило вверх и выкинуло из фантазии.
— Девушка, вы до конечной? — крикнул водитель.
— Да, — я поняла, что осталась совсем одна в транспорте.
Не буду врать, я часто фантазировала о Дане в таком ключе. Но понимала, что шансов не очень много. Весь прошлый год он гулял с разными девушками, и все были одного типажа — высокие худые блондинки. И я на их фоне — коротышка, брюнетка. И как бы мои 160 сантиметров смотрелись рядом с его 190 с хвостиком?
Я вздохнула и вышла из маршрутки, пожелав таксисту Нового года. Не было смысла страдать по одногруппнику — все равно было бы неловко заниматься романтикой перед остальными на учёбе.
Дома у Катюхи уже все было готово — гирлянды висели прямо на входе, наряженная ёлка в зале бросалась в глаза, даже на кошку Катя надела ошейник с бубенчиком. А от наряда самой подруги у меня глаза на лоб полезли:
— Кать, капец, завидую.
Она покрутилась передо мной — рыжие кудри идеально лежали на спине, глаза сияли глиттером, а платье на ней переливалось тысячей серебряных страз.
— Это тебе, в тему, — вручила я ей бутылку мартини.
— Сочетаемся, — хихикнула она, — переодевайся давай, пока нет гостей.
Я быстро в ее комнате нацепила платье, мазнула глаза и губы и вышла к ней. Катя молча на меня вытаращилась.
— Не слишком много кожи? — неуверенно спросила у нее я.
— Люююд, — протянула она, — ты меня попросила нарядиться посмелее, а сама пришла вот так…
— А что?
— Да это блин наряд монашки, — рассмеялась она, — тебе идет, впрочем. Я просто в шоке, что ты так переживала. Всё вообще отлично выглядит.
Я подошла к зеркалу. Действительно, возможно я зря столько нервничала — платье смотрелось элегантно, но скромно.
— И я такая сорока рядом, — фыркнула Катя.
Скоро Катя перестала выделяться — подъезжали наши однокурсники, друзья, знакомые, и Катина квартира наполнялась блеском, глиттером, смехом.
Два раза я проверила телефон — Даня не ответил на моё «ты придешь?», а закидывать его личные сообщения я не собиралась. Поэтому в какой-то момент я отложила мобильник. Время веселиться — мы успели поесть, поиграть в настолки, и теперь бросились танцевать на небольшом ковре Катиной гостиной. Треки выбирал Костя из соседней группы, любитель ностальгировать.
От выпитого вина я чувствовала себя весело и непринужденно. Заиграли «Белые розы», и я схватила первое под руку, что напоминало микрофон.
— Беззащитны шипы, — пела я в расческу, пока остальные девочки изображали бэквокал, а парни неистово хлопали.
Из ниоткуда вылез Костя вместе с баллончиком лака, и мы запели уже дуэтом.
— Люди украсят вами свой праздник лишь на несколько дней, — горланил он так, что я сбилась и начала неистово хохотать, пропуская припев.
— А теперь, танец, — объявил он в проигрыше и схватил меня за руки. Мы закружились по ковру, немного сбивая остальных танцоров. Кто-то снимал, кто-то хлопнул хлопушку прямо на нас. Посыпалось конфетти, крики, хохот и оглушающее «еееее», «уоуоу».
Песня закончилась, и он резко отпустил меня в танце себе на руку, как делают в танго, но не удержал, и я мягко упала на ковер.
— Спасибо, — рассмеялась я.
— Всегда пожалуйста!
Через еще пару танцев я в изнеможении повалилась на диван рядом с Катей. Та потягивала белое вино из бокала. До курантов оставалось десять минут. Мы тихо сидели рядом, слегка отдыхая перед дальнейшим празднованием.
— Костя похорошел, — сказала вдруг она.
Я пожала плечами, рассматривая парня. Весь этот год мы провели в безумных вечеринках. У кого только я не была — как будто все однокурсники сговорились и выбрали прошедший год годом тусовок. И Костя устраивал самые крутые из них — с кучей алкоголя, танцами, брал идеи для тематических из тиктока, Хэллоуин мы тоже праздновали у него.
— Он крутой, — согласилась с Катей я.
— Нравится тебе, да? — спросила она.
Я шокированно оглянулась на свою подругу, которая немного отвернулась и слишком внимательно разглядывала свой бокал вина, чуть-чуть водя пальцами по стеклу.
— Кать, ты че?
Она сделала жест ладонью, обводя вокруг:
— Вы танцуете вместе, классно смотритесь.
Я посмотрела на Костю — он был высоким, но ниже Дани. Волосы у него были подстрижены, как у футболиста, а щеки были почему-то темнее остальной кожи, как будто он вечно краснел. Симпатичный в целом, но не привлекал меня.
— Кать, — начала я, желая сказать что-то про то, что она совсем отупела и дальше своего носа не видит.
Но все вдруг резко поднялись и включили обращение президента, и Катя побежала на кухню за шампанским.
Девочки достали камеры, кто-то схватил хлопушку, кто-то — еще бутылку шампанского. Мальчики постоянно срывались на разговоры и шутки, а остальные пытались их усмирить. Вдруг мой телефон резко завибрировал. Думая, что это мама или папа, я достала посмотреть.
«Выйди в подъезд» — от Дани.
Какой подъезд? За минуту до 00:00 первого января? Я в шоке обернулась на ребят, увлеченных предстоящим отсчетом.
«Выходи», еще раз написал он.
Моя голова странным образом опустела, ни единой мысли. Подскочив, я сделала вид, что танцую, и станцевала к выходу, улизнув за чужими спинами.
Открывая гигантскую железную дверь от Катиной квартиры, я не знала, что ожидать. Зеленые стены подъезда встретили меня холодом — все-таки в этом платье не положено в неотапливаемых местах ходить.
Вдруг все закричали — полночь. Прежде чем я успела расстроиться, что я одна и в подъезде, совсем рядом хлопнула бутылка. Я обернулась.
В черном пальто и с заснеженными кудрями на лестнице стоял Даня. В его руках лилось шампанское.
— С Новым годом, Люда, — сказал он и резко поднялся ко мне.
И я не успела ничего сказать — его губы опустились на мои, шокируя своим холодом и слегка сладковатым послевкусием шампанского. С пальто на меня опустились снежинки, тут же тая.
Поцелуй был хаотичным — только губы касались друг друга, словно легкие укусы. Меня царапала его щетина. Я потянулась обнять его — и он тут же схватил меня за талию, приподнимая до удобной ему высоты. За спиной моей все еще лилось шампанское, но мне было все равно.
Я просто целовалась с ним. С Даней. Его отчаянность в начале сменилась нежностью, и его губы стали ласковыми.
— Я так больше не могу, — прошептал он.
— Что? — спросила я, пытаясь продолжить поцелуй.
— Притворяться, что мы друзья. Ходить с тобой в библиотеку и на занятия просто так. Терпеть, пока ты флиртуешь с другими.
Я в шоке посмотрела на него:
— Это я притворялась, что мы друзья. Я терпела, пока ты флиртуешь с другими.
Он вдруг схватил меня еще сильнее, вжимая в себя со всей силы:
— Тогда мы два сапога пара.
И поцеловал еще раз, теперь не останавливаясь. Не знаю, сколько мы провели так времени, но слишком быстро я услышала сзади улюлюканье.
Мы оторвались друг от друга, хотя обнимать он не перестал. Из дверей квартиры на нас смотрели все наши друзья, с Катей во главе.
— Вас в комнату отдельную проводить? — ехидно спросила она.
— Да, — уверенно ответил Даня, и я шлепнула его по руке.
Все рассмеялись.
— Может, караоке? — послышался крик Кости из комнаты.
— Да, — заорала я в ответ так, чтобы он услышал, — и петь с тобой будет Катя, она очень хочет.
Ответом мне послужил убийственный взгляд моей подруги, на который я лишь пожала плечами. Был Новый год, а значит, можно и построить из себя сваху.
Тем более, подумала я, рассматривая лицо Дани, когда у тебя самой сбываются такие мечты, о которых ты даже боялась спросить.
Оглавление
Пролог
Корпоратив на двоих
Как мы сходили в баню
Поцелуй меня
Последние комментарии
12 часов 17 минут назад
12 часов 34 минут назад
12 часов 46 минут назад
12 часов 52 минут назад
15 часов 23 минут назад
15 часов 27 минут назад