Читать не интересно. Стиль написания - тягомотина и небывальщина. Как вы представляете 16 летнего пацана за 180, худого, болезненного, с больным сердцем, недоедающего, работающего по 12 часов в цеху по сборке танков, при этом имеющий силы вставать пораньше и заниматься спортом и тренировкой. Тут и здоровый человек сдохнет. Как всегда автор пишет о чём не имеет представление. Я лично общался с рабочим на заводе Свердлова, производившего
подробнее ...
авиадвигатели во время войны. Так вот будучи не совершеннолетним после училища опоздал на 15 минут в первый день выхода на работу, получил 1 год Гулага. А тут ГГ с другом опаздывают и даже не приходят на работу на танкостроительный завод? Там не с кем не нянчились, особисты с НКВД на фронт не хотели даже в заградотряды и зверствовали по любому поводу и без. У него танки собирают на конвейере. Да такого и сейчас никто не додумался. Вы представляете вес танка и сколько корпусов должен тащить такой конвейер? Где вы видели в СССР краны, позволяющие сбрасывать груз с крюка по кнопке? Я был на многих заводах с кранбалками и не разу не видал такой конструкции. Сколько тон поднимает кран и какой величины и мощности должно быть реле, что бы сместить задвижку под такой нагрузкой? Более того инструкции техника безопасности по работе в цехах не предусматривают такой возможности в принципе. Да и сами подумайте, электро выбрасыватель на крюке, значит нужны провода с барабаном. А кабеля не любят перегибов и даже гибкие. Кто возьмётся в своём уме даже проектировать такое устройство на кранбалке в цеху. Перестрелка ГГ с 5 ворами вообще дебильная. Имея вальтер, стрельбу в упор, ГГ стреляет так медленно, что пьяные в хлам воры успевают гораздо больше, чем ГГ жмет пальцем на курок. Дважды выстрелить из обреза, опрокинуть стол, метнуть нож. И ГГ якобы был воином и остаётся отличным стрелком. Воры с обрезами в городе - это вообще анекдот и вышка при любых ситуациях в те годы. А человеченка в кастрюле при наличии кучи денег? У автора очень странное воображение. Я вообще то не представляю как можно в открытую держать воющую женщину в сарае зимой в населённом пункте? Зачем сжигать дом людоедов, если есть свидетель? Ну убил людоедов - хорошо. Сжёг дом с уликами - другая статья. Глупость во всём полная. "Сунул спичку в бак". Я люблю фантастику и фентази, но не дурацкую писанину. Стиль написания далёк от художественного, всё герои выражаются в одном стиле, больше похожий на официальный язык прожжённого офисного бюрократа. Одни и те же словарные обороты. Так пишут боты.
Написано хорошо. Но сама тема не моя. Становление мафиози! Не люблю ворьё. Вор на воре сидит и вором погоняет и о ворах книжки сочиняет! Любой вор всегда себя считает жертвой обстоятельств, мол не сам, а жизнь такая! А жизнь кругом такая, потому, что сам ты такой! С арифметикой у автора тоже всё печально, как и у ГГ. Простая задачка. Есть игроки, сдающие определённую сумму для участия в игре и получающие определённое количество фишек. Если в
подробнее ...
полуфинале на кону стояло 5000, то финалист выиграл 20 000, а в банке воры взяли чуть больше 7 тысяч. А где деньги? При этом игрок заявил, что его денег, которые надо вернуть 4000, а не на порядок меньше. Сравните с сумой полуфинала. Да уж если ГГ присутствовал на игре, то не мог знать сумму фишек для участия. ГГ полный лох.Тем более его как лоха разводят за чужие грехи, типо играл один, а отвечают свидетели. Тащить на ограбление женщину с открытым лицом? Сравним с дебилизмом террористов крокуса, которым спланировали идеально время нападения,но их заставили приехать на своей машине, стрелять с открытыми лицами, записывать на видео своих преступлений для следователя, уезжать на засвеченной машине по дальнему маршруту до границы, обеспечивая полную базу доказательств своих преступлений и все условия для поимки. Даже группу Игил организовали, взявшую на себя данное преступление. Я понимаю, что у нас народ поглупел, но не на столько же!? Если кто-то считает, что интернет не отслеживает трафик прохождения сообщения, то пусть ознакомится с протоколами данной связи. Если кто-то передаёт через чужой прокси сервер, то сравнить исходящящйю с чужого адреса с входящим на чужой адрес с вашего реального адреса технически не сложно для специалистов. Все официальные анонимные серверы и сайты "террористов" давно под контролем спецслужб, а скорей всего ими и организованы, как оффшорные зоны для лохов, поревевших в банковские тайны. А то что аффшорные зоны как правило своёй твёрдой валюты в золоте не имеют и мировой банковской сети связи - тоже. Украл, вывел рубли в доллары в оффшорную зону и ты на крючке у хозяев фантиков МВФ. Хочешь ими попользоваться - служи хозяевам МВФ. И так любой воришка или взяточник превращаеится агента МВФ. Как сейчас любят клеить ярлыки -иноогенты, а такими являются все банки в России и все, кто переводит рубли в иную валюту (вывоз капиталов и превращение фантиков МВФ в реальные деньги). Дебилизм в нашей стране зашкаливает! Например - Биткоины, являются деньгами, пока лохи готовы отдавать за них реальные деньги! Все равно, что я завтра начну в интернете толкать свои фантики, но кто мне даст без "крыши". Книги о том как отжимать деньги мне интересны с начала 90х лишь как опыт не быть жертвой. Потому я сравнительно легко отличаю схему реально рабочего развода мошенников, от выдуманного авторами. Мне конечно попадались дебилы по разводам в жизни, но они как правило сами становились жертвами своих разводов. Мошенничество = это актерское искусство на 99%, большая часть которого относится к пониманию психологии жертвы и контроля поведения. Нет универсальных способов разводов, действующих на всех. Меня как то пытались развести на деньги за вход с товаром на Казанский вокзал, а вместо этого я их с ходу огорошил, всучил им в руки груз и они добровольно бежали и грузили в пассажирский поезд за спасибо. При отходе поезда, они разве что не ржали в голос над собой с ответом на вопрос, а что это было. Всего то надо было срисовать их психопрофиль,выругаться матом, всучить им в руки сумки и крикнуть бежать за мной, не пытаясь их слушать и не давать им думать, подбадривая командами быстрей, опоздаем. А я действительно опаздывал и садился в двигающийся вагон с двумя системными блоками с мониторами. Браткам спасибо за помощь. И таких приключений у меня в Москве были почти раз в неделю до 1995 года. И не разу я никому ничего не платил и взяток не давал. Имея мозги и 2 годичный опыт нештаного КРСника, на улице всегда можно найти выход из любой ситуации. КРС - это проверка билетов и посажирского автотранспорта. Через год по реакции пассажира на вас, вы чувствуете не только безбилетника, но и примерно сколько денег у того в карманах. Вы представьте какой опыт приобретает продавец, мент или вор? При этом получив такой опыт, вы можете своей мимикой стать не видимым для опыта подобных лиц. Контролёры вас не замечают, кассиры по 3 раза пытаются вам сдать сдачу. Менты к вам не подходят, а воры не видят в вас жертву и т.д. Важен опыт работы с людьми и вы всегда увидите в толпе прохожих тех, кто ищет себе жертву. Как правило хищники друг друга не едят, если не требуется делить добычу. Строите рожу по ситуации и вас не трогают или не видят, а бывает и прогибаются под вас - опыт КРС по отъёму денег у не желающих платить разной категории людей - хороший опыт, если сумеешь вовремя бросить это адреналиновое занятие, так как развитие этой работы приводит часто к мошенничеству. Опыт хищника в меру полезен. Без меры - вас просто уничтожают конкуренты. Может по этому многие рассуждения и примеры авторов мне представляются глупостью и по жизни не работают даже на беглый взгляд на ситуацию, а это очень портит впечатление о книге. Вроде получил созвучие души читателя с ГГ, а тут ляп автора опускающий ГГ на два уровня ниже плинтуса вашего восприятия ГГ и пипец всем впечатлениям и все шишки автору.
Месяца 3-4 назад прочел (а вернее прослушал в аудиоверсии) данную книгу - а руки (прокомментировать ее) все никак не доходили)) Ну а вот на выходных, появилось время - за сим, я наконец-таки сподобился это сделать))
С одной стороны - казалось бы вполне «знакомая и местами изьезженная» тема (чуть не сказал - пластинка)) С другой же, именно нюансы порой позволяют отличить очередной «шаблон», от действительно интересной вещи...
В начале
подробнее ...
(терпеливого читателя) ждет некая интрига в стиле фильма «Обратная сторона Луны» (битый жизнью опер и кровавый маньяк, случайная раборка и раз!!! и ты уже в прошлом)). Далее... ОЧЕНЬ ДОЛГАЯ (и местами яб таки сказал немного нудная) инфильтрация героя (который с большим для себя удивлением узнает, что стать рядовым бойцом милиции ему просто не светит — при том что «опыта у него как у дурака махорки»))
Далее начинается (ох как) не простая инфильтрация и поиски выхода «на нужное решение». Параллельно с этим — появляется некий «криминальный Дон» местного разлива (с которым у ГГ разумеется сразу начинаются «терки»))
Вообще-то сразу хочу предупредить — если Вы ищете чего-то «светлого» в стиле «Квинт Лециний» (Королюка) или «Спортсменки, комсомолки» (Арсеньева), то «это Вам не здесь»)) Нет... определенная атмосфера того времени разумеется «имеет место быть», однако (матерая) личность ГГ мгновенно перевешивает все эти «розовые нюни в стиле — снова в школу, УРА товариСчи!!!)) ГГ же «сходу» начинает путь вверх (что впрочем все же не влечет молниеносного взлета как в Поселягинском «Дитё»)), да и описание криминального мира (того времени) преподнесено явно на уровне.
С другой же стороны, именно «данная отмороженность» позволит понравиться именно «настоящим знатокам» милицейской тематики — ее то автор раскрыл почти на отлично)) Правда меня (как и героя данной книги) немного удивила сложность выбора данной профессии (в то время) и все требуемые (к этому) «ингридиенты» (прям конкурс не на должность рядового ПэПса или опера, а вдумчивый отбор на космонавта покорителя Луны)) Впрочем — автору вероятно виднее...
В остальном — каждая новая часть напоминает «дело №» - в котором ГГ (в очередной раз) проявляет себя (приобретая авторитет и статус) решая ту или иную «задачу на повестке дня»
P.S Да и если есть выбор между аудиоверсией и книгой, советую именно аудиоверсию)) Книгу то я прочел дня за 2, а аудиоверсию слушал недели две)) А так и восприятие лучше и плотность изложения... А то прочитал так часть третью (в отсутсвии аудиоверсии на тот момент), а теперь хочу прослушать заново (уже по ней)) Но это все же - субьективно)) Как говорится — кому как))
Вообще-то если честно, то я даже не собирался брать эту книгу... Однако - отсутствие иного выбора и низкая цена (после 3 или 4-го захода в книжный) все таки "сделали свое черное дело" и книга была куплена))
Не собирался же ее брать изначально поскольку (давным давно до этого) после прочтения одной "явно неудавшейся" книги автора, навсегда зарекся это делать... Но потом до меня все-таки дошло что (это все же) не "очередная злободневная" (читай
подробнее ...
политизированная) тема, а просто экскурс по (давным давно напрочь, забытой мной) истории... а чисто исторические книги (у автора) получались всегда отменно. Так что я окончательно решил сделать исключение и купить данную книгу (о чем я впоследствии не пожалел). И да... поначалу мне (конечно) было несколько трудновато различать все эти "Бургундии" (и прочие давным-давно забытые лимитрофы), но потом "процесс все же пошел" и книга затянула не на шутку...
Вообще - пересказывать историю можно по разному. Можно сыпать сухими фактами и заставить читателя дремать (уже) на второй странице... А можно (как автор) излагать все вмолне доступно и весьма интересно. По стилю данных хроник мне это все сдорово напомнило Гумилева, с его "от Руси, до России" (хотя это сравнение все же весьма весьма субьективно)) В общем "окончательный вердикт" таков - если Вы все же "продеретесь сквозь начало и втянетесь", книга обязательно должна Вас порадовать...
И конечно (кто-то здесь) обязательно начнет "нудный бубнеж" про: "жонглирование фактами" и почти детективный стиль подачи материала... Но на то и нужна такая подача - ибо как еще заинтересовать "в подобных веСчах", не "узколобую профессуру" (сыпящую датами и ссылками на научные труды очередного "заслуженного и всепризнанного..."), а простого и нескушенного читателя (по типу меня) который что-то документальное читает от раз к разу, да и то "по большим праздникам"?)) За сим и откланиваюсь (блин вот же прицепилось))
P.s самое забавное что читая "походу пьесы" (параллельно) совсем другую веСчь (уже художественного плана, а именно цикл "Аз есмь Софья") как ни странно - смог разобраться в данной (географии) эпохи, как раз с помощью книги тов.Старикова))
Третья часть делает еще более явный уклон в экзотерику и несмотря на все стсндартные шаблоны Eve-вселенной (базы знаний, нейросети и прочие девайсы) все сводится к очередной "ступени самосознания" и общения "в Астралях")) А уж почти каждодневные "глюки-подключения-беседы" с "проснувшейся планетой" (в виде галлюцинации - в образе симпатичной девчонки) так и вообще...))
В общем герою (лишь формально вникающему в разные железки и нейросети)
подробнее ...
клянувшемуся (в частях предыдущих) "учиться и учиться" (по заветам тов.Ленина) приходится по факту проходить совсем другое обучение (в стиле "...приветствую тебя мой юный падаван")) и срочно "шхериться" в иной реальности - ибо количество внеземных интересантов ("внезапно понаехавших" на планету) превысило все разумные пределы))
В финале же (терпеливого читателя) ждет очередная локация и новая трактовка (старой) задачи "выжить любой ценой")).
P.s к некоторым минусам (как я уже выше писал) можно отнести некоторую нестандартность сюжета (по сравнению с типовыми шаблонами жанра) и весь этот "экзотеричный" (почти Головачевский) экзорцизм))
Плюс, "к минусам" пожалуй стоит отнести так же и некоторую тормознутость героя (истерящего по поводу и без), что порой начинает несколько раздражать... Как (субьективный) итог - часть следующую я отложил (пока в голове не уляжется предыдущая)) и пошел "за'ценить" кое-что другое ...
Высоко в горах, в маленькой солнечной долине, спрятанной среди высоких скал, притаилось небольшое старинное поселение. Пятьдесят четыре жителя, гласит небольшая табличка, прикреплённая к столбу, чуть пониже дорожного указателя с названием населенного пункта “Кюн-Эл”.
Сюда ведёт длинная и трудная дорога, с каменистым гравийным покрытием, местами вырезанная серпантином на очень крутых склонах. По ней редко кто-то проезжает, кроме самих местных жителей, село находится в стороне от популярных у туристов мест.
Жители селения обитают в своих родовых старинных домах, выстроенных из цельного камня с плоскими крышами, покрытыми дёрном. Выглядит это очень живописно, особенно в том месте, где село поднимается по склону ущелья. Дома стоят один над другим и такая крыша одного дома, заодно является и двориком соседа сверху. Из крыш поднимаются плетеные из прутьев и обмазанные глиной трубы, из которых курится дымок. Газа здесь нет и в каждом доме выстроен традиционный каменный очаг. В нем местные хозяйки пекут хлеб и готовят свои неповторимые горские блюда. Им же обогревается дом в холодное время года. Такие дома строили горцы очень давно, столетия назад и больше нигде они не сохранились. Однажды, в сороковых годах двадцатого века, все окрестные селения были депортированы. Надолго, на целых тринадцать лет. А когда была доказана их невиновность и непричастность к приписываемым им преступлениям, реабилитированы и возвращены обратно. Но было запрещено заселять эти старые родовые селения и родные дома. В стране строился социализм и было не рентабельно развивать такие отдаленные малые селения в труднодоступных местах. Поэтому горцам определили границы новых, более крупных поселений в широких, солнечных долинах горных ущелий. И предписано строить новые дома. К новым поселениям государство проложило удобные и безопасные дороги, провело электричество, газ, водопровод. Строили фермы, назначали председателей и объединяли в колхозы. Но у горцев не было строительного материала под рукой, они приехали из ссылки безо всякого имущества, так же как и уехали. И они разбирали свои же дома в старых селениях и использовали эти материалы для строительства новых. Особенно ценными были деревянные перекрытия кровель, двери и окна. И только Кюн-Эл избежал общей участи старых аулов. Он был настолько высоко и далеко от мест новых поселений, что было легче изготовить новые материалы, чем тащить оттуда готовые. Дома остались стоять, смотря на мир безжизненными окнами. Новые поселения росли и менялись, там жизнь текла своим чередом. Уже давно не осталось тех домов, что строили горцы из разобранных поселений, все застроено новыми, современными домами. Выездные фельдшерские пункты давно заменили стационарные поликлиники. Работают школы и детские сады. Магазины и заправки. Протянулись современные оптоволоконные сети и сотовая связь четвертого поколения. А в Кюн-Эл потихоньку стали возвращаться люди. Пенсионеры, желающие тишины и покоя один за другим заняли пустующие дома предков, обжили их и наладили нехитрый быт. В современную эпоху жизнь пожилых людей в горах совсем не та, что сто лет назад. Не нужно ежедневно тяжким трудом добывать пропитание, можно просто тратить пенсию, регулярно приходящую на банковскую карту в магазинах, на почте, в аптеках большого села, находящегося всего в двадцати минутах езды. Запись в поликлинику через госуслуги с телефона, нужно только приехать в назначенное время. А все необходимые товары даже привезут с доставкой, если лень ехать самому. Вот так и ожило Солнечное поселение, а именно так переводится Кюн-Эл, в своей красивой солнечной долине. Являясь, пожалуй, самым экологичным и колоритным спальным районом своего времени.
Есть там дома, стенам которых уже по четыреста лет. Есть и больше. В центре селения у ровной площадки, а по местным меркам целой площади, стоит уцелевшая средневековая сторожевая башня. У этой башни, на длинной лавочке, собираются и проводят досуг местные аксакалы, греясь на солнышке долгими праздными днями. И вот в этом тихом, уединенном ауле, однажды произошла удивительная и страшная история, свидетелями и участниками которой стали все его обитатели.
Вечерняя прохлада, наконец, сменила дневную жару. Здесь, в Кюн-Эл, это всегда происходит быстро, а закат солнца на целых полтора часа раньше. Стоит солнцу зайти за скалы, окружающие аул с запада, как зной сменяется прохладой. А светло будет ещё долго. Дед Тамук с облегчением посмотрел на небо, снял свои очки для чтения, заложил магнитной закладкой страницу томика, на всякий случай запомнив страницу, сто пятьдесят девятая, и поднялся. Последний час он перемещался по длинной лавочке, по мере того, как солнце проходило по небосводу, чтобы все время оставаться в тени сторожевой башни. Сейчас же можно пойти и сесть на любимое место на самом краю, откуда видно всю улицу, мощеную камнем. Уходящую вниз и переходящую в гравийную дорогу, единственную ведущую в Кюн-Эл. Дорогу видно далеко, полукольцами огибающими склоны гор. И по пыли на этой дороге, всегда было видно заранее, что кто-то едет в аул. Усевшись, Тамук посмотрел вдоль улицы, не идёт ли Ахмед? Улица была пуста. Лавочка у предпоследнего дома тоже пуста. “Ещё не вышел”, с досадой отметил он про себя и стал искать очки в нагрудном кармане. Нашел, как всегда, на голове и одел на глаза. Открыл книгу на закладке, сверив для надежности страницу — и правда сто пятьдесят девятая. С наслаждением эту закладку снял и одел себе на край нагрудного кармана. Совсем недавно приезжал сын с женой, привез ему новых книг и вот таких магнитных закладок, которых раньше Тамук никогда не видел и которые показались ему чудом инженерной мысли. Он все ждал, когда к башне придет его приятель Ахмед, чтобы невзначай похвастаться. Из-за этого он и просидел на площади полдня, читая книгу. Это был томик Конан Дойля, “Записки о Шерлоке Холмсе”. Тамук страстно любил Шерлока Холмса всю жизнь и перечитал много раз, но только недавно случайно узнал, что читал он только малую часть. Его старая, потёртая книга советского издания, которую он бережно хранил, вмещала всего двенадцать рассказов и две повести. И вот сын, получив сообщение, привез ему полное собрание сочинений в пяти новых, пахнущих типографией, томах и несколько этих чудесных магнитных закладок.
Погрузившись в чтение, Тамук не заметил, как пришел Ахмед и сел с ним рядом. Он был в уютной комнате на втором этаже дома 221Б по Бейкер Стрит, видел красивого белого рождественского гуся, в зобу которого нашли необычайный голубой драгоценный камень. Слушал холодный, со стальными оттенками голос великого сыщика, выстраивающего логическую цепочку, как вдруг его оттуда бесцеремонно выдернули обратно в Кюн-Эл! Ахмед тряс его за плечо. Добродушно — насмешливо, будучи на голову выше, глядя сверху вниз.
— Тамук, темнеть уже скоро будет, налобный фонарик пора одевать, однако!
Тамук сделав, насколько получилось важный вид, снял с нагрудного кармана магнитную закладку, аккуратно прикрепив сверху на страницу на которой закончил читать. По давней привычке запоминая номер страницы — сто девяносто первая. Это было совершенно лишним, но он никак не мог вот так взять и беззаботно довериться закладке. Проверяя ее надёжность каждый раз, когда открывал книгу. Эффектный жест произвел должное впечатление на Ахмеда и он, уставившись на закладку, попросил посмотреть поближе. Довольный собой Тамук вручил ему “прибор” и небрежно стал рассказывать, что сын привез несколько штук, ведь сейчас в городе только такими пользуются. И пообещал подарить и Ахмеду одну, как придет к нему в гости. Старики сидели на лавочке ещё долго, обсуждая сельские новости, пока совсем не стемнело. И когда они, уже начав зябнуть, встали и отправились к Тамуку в гости, все и началось.
Бабка Патимат припозднилась сегодня с дойкой коровы, засиделась у соседки. Поспешно ковыляя домой уже в сумерках, она вдруг увидела на крыше своего дома громадного козла. Остановившись в недоумении, она уставилась на это диво. Большое чёрное животное, с длинными рогами и висящей с подбородка бородой повернуло к ней голову, открыло рот и проблеяло противным козлиным голосом. Патимат чуть не споткнувшись от удивления, остановилась, держась рукой за частокол забора. Закрыла глаза, глубоко вздохнула и выдохнула, потерев левой рукой лоб. Чего это мерещится уже всякое? Что за чертовщина такая? Открыла глаза и посмотрела на крышу — так и есть, никого, крыша была совершенно пустой. “К чему бы это козлы мерещились?” — думала она, заходя во двор через узкую калитку в воротах. — “Надо бы завтра курицу черную зарезать. Схожу к Ахмеду рано поутру, понесу чернушку”
Возмущенное животное встретило ее очень неодобрительным и громким мычанием и повернулось к ней задом.
— Ой, еще ты мне тут нервы не трепи! — Сказала она примирительным тоном. Патимат чувствовала себя, безусловно, виноватой перед коровой, ведь из-за такой ее беспечности у животного болит вымя.
Корова тоже не долго обижалась на хозяйку, как только та принесла табуретку и ведро, повернулась боком и блаженно зажмурила глаза.
Доя корову, Патимат напевала песенку, что слышала в далёком детстве от бабушки. Бабушка жила в Кюн-Эл ещё до депортации, когда село было ещё живо, как она говорила. Она часто вспоминала о своем родном доме, рассказывая маленькой Патимат о том, как счастливо они жили, как строили поля, террасируя склоны гор. Как проводили арыки — целую систему каналов, спуская воду с верхних родников в село и на террасы, для орошения посевов. В какие игры они играли детьми, и как она любила ходить в школу. Школу в Кюн-Эл построила молодая ещё советская власть в тридцатых годах, тогда была большая всесоюзная программа грамотности населения и особенно отдаленных районов и малых народов. В школе жила и работала молоденькая русская учительница, вчерашняя выпускница педагогического института, присланная сюда по распределению. Ещё бабушка знала много сказок и среди прочих рассказывала старинную сельскую историю о черном козле, что являлся в Кюн-Эл по ночам, докучая всем местным людям. И о герое, как то связанном с этим козлом. Наверняка воспоминание навеяли приключившиеся с ней галлюцинации. “Нет, не к добру такие видения” — снова подумала Патимат. — “Непременно утром понесу Ахмеду черную курицу, пускай зарежет. За это позову его на угощение”…
Мысли ее прервал смачный хруст и, подняв глаза, она увидела страшную картину, в двух метрах от них, стоя на задних лапах по-человечьи, лениво облокотившись о шаткий плетень, отделавший дворик от ее маленького ухоженного огородика, стоял здоровенный черный козел. В передней лапе он держал кочан капусты, сорванный несомненно тут же на огородике и, широко открывая пасть, откусывал от него большие куски. Сердце Патимат больно укололо и она схватилась рукой за грудь, очень чувствительно упав с табуретки мягким местом на землю. Корова взревела и пустилась наутёк куда-то в темноту за домом. Козел же, насмешливым взглядом проводив ее бегство, повернул голову к Патимат, уставившись ей прямо в глаза и отвратительно отрыгнул, выкидывая недоеденный кочан за спину.
После чего решительно и по-хозяйски подошел к ведру с парным молоком, уселся на него и Патимат, в ужасе отползая на локтях подальше, услышала отвратительный звук и молоко забулькало, как будто в него посыпалось много мелких камешков. На этом сознание ее покинуло и на глаза упала черная пелена.
Тамук вышел из дома, провожая Ахмеда уже за полночь. Полная луна висела высоко в небе, освещая Кюн-Эл серым светом так, что пустую улицу было видно в обе стороны. Ночную тишину нарушал только далёкий лай собак. Возвращаясь в дом, Тамук с удивлением увидел, как от крыльца отделилась тень и двинулась ему навстречу. “Это ещё кто?” — успел подумать Тамук, но тут незнакомец вышел в свет луны и оказался огромным козлом. Только идущим на двух ногах, по-человечьи. Тамук опешил и замер на месте, не веря своим глазам. Длинные рога на голове, козлиная морда и свисающая жидкая борода. Вместо плечей, от шеи начинается туловище с торчащим пузом и свисают передние лапы с раздвоенными копытами. Козел подошёл вплотную и остановился, глядя прямо в глаза с выражением, как показалось Тамуку, брезгливости. Тамук так и не смог прийти в себя и вымолвить хоть слово, он застыл с перекошенным выражением лица и открытым ртом. Последнее, что он видел, был вертикальный овальный зрачок совсем близко от лица потому, что козел вдруг протянул передние лапы, взяв его за грудки и с силой головой ударил в лоб.
В обед на площади у сторожевой башни собрались все обитатели Кюн-Эл. Вдоль длинной лавочки стояли столы, принесенные из ближайших домов и составленные вместе. Вокруг этого импровизированного общего стола, разной высоты и ширины, хлопотали женщины. С краю площадки горел костер, над которым на цепи, свисающей с огромной треноги, висел большой казан. Из казана исходил густой аппетитный аромат. Там варились куски курицы в сметанном соусе. Утро в Кюн-Эл сегодня началось с кровопролития, были зарезаны все черные куры, какие имелись в наличии. Общая инвентаризация выявила восемнадцать подходящих особей. Ахмед, все утро махавший топором, сидел тут же у костра, следя за огнем. Печальные мысли о том, во сколько выльется замена двух оконных блоков, пока не давали ему отвлечься и настроиться на обычный насмешливо-веселый лад. Тамук сидел с краю лавочки, за первым столом, подперев подбородок рукой и задумчиво глядя вдаль. На лбу его расплылась шишка, из-за которой немного опустилась правая бровь и заплыл глаз. Как будто этого было мало, он чувствовал недомогание, начинало першить в горле. Видимо простыл, пока валялся ночью на сырой земле.
Не пострадавших от козла нынешней ночью в Кюн-Эл не было, но истории все больше были об испорченном имуществе. Пробитых крышах, выбитых окнах. Вон у деда Алима сгорели два больших стога сена, большим трудом запасаемого для коровы на зиму. Косил целый месяц, сушил, возил на тракторе, благо не успел перетаскать в сарай, стояли в огороде, накрытые тентами. Клянется как сам лично видел — большущий черный козел, прикурил сигарету, а спичку бросил в сено. И еще стоял курил, глядя как оно разгорается. Физической же расправе подверглись только четверо, да вон бабке Патимат в молоко насрали. Никто толком не понимал, что произошло, никто не мог объяснить, как козел может ходить по-человечески, брать в лапу кочан капусты или курить сигарету. И главное, почему этот козел напал на все село и издевался над людьми. Чертовщина, одним словом. А когда сталкиваешься с чертовщиной, самое верное средство — нужно резать черную курицу, вся нечисть бежит от такого обряда как от огня. Вот и несли женщины на столы и жареных с луком кур и отварных и даже копченых. Не считая большого казана с гедлибже — отварной курицей в сметане по-кабардински.
Бабка Патимат с утра ходила хмурая и молчаливая. Терзало ее не само вечернее происшествие — тут ей все было понятно — а то, что об этом ей рассказывала еще ее бабка. Точно помнила Патимат, что отмечала бабка эту историю не просто как сказку, а именно старинную легенду из Кюн-Эл. Там речь шла о черном козле, который донимал людей. Ничего более конкретного она вспомнить не могла, сколько не старалась. Ну почему именно эту сказку она пропускала мимо ушей? Некоторые другие бабушкины рассказы она помнила настолько хорошо, как будто слышала вчера. Помнила бабушкин голос, рассказывающий эти истории, ее хрупкие коленки, укутанные в шерстяной платок. Помнила как он приятно покалывал щеку, когда сидя на полу она клала голову на эти коленки и слушала сказки. А бабушка, рассказывая, гладила ее по голове. Тогда не слушала внимательно, а теперь у бабушки уже не спросишь.
* * *
Дед Боташ возвращался со своего сенокосного участка. Вышел он из дома рано поутру, ещё по сырой от росы траве. И надел сапоги и свой старый бушлат. А сейчас время ближе к обеду и на солнце в сапогах жарко. Бушлат-то он давно повесил на косу, которую нес на плече, а босиком в августе не походишь, трава жесткая, полно сухих чубуков, проткнешь пятку и совсем идти не сможешь. Надо бы ногам передышку дать, а то уже совсем мокрые. Подойдя к большому плоскому камню, вросшему в землю чуть в стороне от торной тропы, он скинул сапоги и, усевшись поудобнее, вытянул ноги. “Хорошие дни стоят”, — думал он, блаженно щурясь на солнце. — “сено, что сегодня накосил, высохнет дня за два. Останется только его собрать и перевезти. Должно хватить на всю зиму. А то еще скошу ту дальнюю полянку, до которой обычно руки не доходят”. Ноги высохли на солнце и легком ветерке моментально, а сапоги надо бы вывернуть, а то в сырые обуваться придется. Сморщившись от густого резкого запаха, исходившего из недр сапога, пока выворачивал его голенищем наизнанку, Боташ почувствовал, как из под правой ноги почва уходит, проваливаясь куда-то вниз. Посмотрев под ноги, он увидел, что сухая земля под ногой ссыпается куда-то под камень, как будто под ним была пустота. “Интересно, это что там за яма такая?” — подумал Боташ вставая на ноги. Ручкой косы потыкал в это место и она вдруг провалилась в пустоту, сам едва не упал, потеряв опору. Вытащил косу и услышал как земля и мелкие камушки падают где-то там внизу на твердую поверхность. “Вот же нет с собой лопаты” — с досадой подумал он. До дома топать далековато. “А ну-ка если постучать?” И перехватив поудобнее рукоять косы, стал бить по земле вокруг образовавшегося отверстия. И вдруг целый кусок земли провалился, обнаружив под собой черную пустоту. Аккуратно опустившись на четвереньки, Боташ посмотрел вниз. Глаза, быстро привыкая к темноте, выхватили лежащий на ровном каменном полу неровный плоский камень, засыпанный в середине кучей свежей земли, только что упавшей сверху. Больше ничего рассмотреть не получилось, но и этого Боташу было достаточно, чтобы понять, что внизу самое настоящее помещение, которое кто-то выстроил и спрятал. Боташ часто слышал истории о найденных в окрестностях старых сел древних христианских захоронениях. Его предки многие века были христианами, оставив после себя много разных артефактов и памятников архитектуры. Даже на старом кладбище в Кюн-Эл стояло немало старинных могильных плит с вырезанными в камне крестами. А сколько интересных легенд он слышал о греческих миссионерах, приходивших в эти горы нести свет христианской веры из великой Византийской империи. Народная молва рассказывала о несметных богатствах брошенных греками при поспешном бегстве от войск великого Тамерлана, нагрянувшего сюда с завоевательным походом. А ещё вспомнилась одна история, случившаяся не так давно, уже в двадцатом веке. В горах, в окрестностях селения Булун, пастухами было найдено большое пещерное захоронение. В нем были останки нескольких священнослужителей. На скелетах были нательные кресты, а в изголовьях лежали старинные рукописные библии. Но на беду выпало для такой находки самое неблагоприятное время. Молодое государство Советский Союз активно рушило религию и насаждало атеизм. Прадеды и прабабки Боташа на волне красного движения прогнали узденей и таубиев, то есть владетелей и горских князей и разрушили сельские мечети. В общем, председатель сельсовета Булуского приказал собрать из пещеры все, что там было, свалить в кучу и сжечь, в присутствии всего села. Что и было сделано. Одна женщина рискуя по тем временам чуть ли не жизнью, незаметно вырвала и спрятала одну страницу из библии. Долгие годы она ее хранила и только после депортации, будучи уже совсем пожилой, показала ее людям и перестала прятать. И сейчас эта реликвия хранится в их семье, чем эта самая семья ужасно гордится.
Вынырнув из воспоминаний, Боташ обнаружил себя в той же позе на четвереньках, всё ещё смотрящим в глубокую дыру. Какая удача! Конечно же, это одно из таких старинных захоронений! И Боташ его нашел сам, один! Нужно срочно замаскировать дыру и незаметно тащить сюда верёвку и лопату. Он покажет всем свою уникальную находку, но никак не раньше того, как сам побывает внутри! Мало ли чего там может лежать.
Натаскав сухой травы и завалив ею дыру он отправился домой, уже не замечая никакого дискомфорта в толстых сапогах.
Вернулся он спустя пару часов, неся под мышкой толстый свёрток, завёрнутые в старую шкуру веревка, лопата и фонарик. Лопате пришлось отпиливать черенок, чтобы она поместилась в такой свёрток. Работать ею будет не очень удобно, зато принес он ее сюда незаметно. Эта глазастая бабка Патимат пялилась на него очень подозрительно из своего двора и, чтобы сбить ее с толку, пришлось идти в другую сторону. Да ещё делать вид, что он вообще никуда не торопится, хотя хотелось пуститься бегом. Но выдержки у него хватает, вел себя настолько естественно, что она ничего не заподозрила. Ещё раз воровато оглянувшись по сторонам и убедившись в отсутствии “хвоста”, Боташ откинул в сторону сухую траву и снова увидел дырку в земле под камнем. Поработав лопатой всего пять минут, он расчистил землю вокруг дыры так, что стало понятно: под землёй лежит плоская каменная плита. Большой плоский камень, на котором он сидел, не что иное, как крышка гробницы. А дыра образовалась от того, что рассыпалась часть подземной плиты и большой кусок упал, оставив над собой слой земли. Дыра была достаточно большой, чтобы пролезть внутрь не расширяя ее. Навязав на верёвке узлов для рук и петель для ног, он обвязал конец вокруг большого камня-крышки, ещё раз внимательно осмотрелся по сторонам, кинул второй конец вниз и стал спускаться. Аккуратно ставя ноги в петли и хватаясь руками чуть выше узлов. Помещение оказалось невысоким, немногим выше его роста. Вставая на цыпочки он почти доставал кончиками пальцев потолочной плиты. Фонарик лежал в кармане штанов и, достав его, Боташ стал осматриваться вокруг. Да, большой камень наверху действительно был крышкой, но отверстие в плите было совсем небольшим, зачем же его закрыли таким огромным камнем, весом, наверное, тонны в три. Хватило бы и в пять раз меньше и легче. Впереди было пусто, такая же каменная плита являла собой стену. Камню придали нужную форму, но не шлифовали и больше никак не обрабатывали. Развернувшись, Боташ громко вскрикнул и попятился назад. Споткнувшись об упавший кусок потолочной плиты, он чувствительно упал на бок, стукнувшись головой. Фонарь он выронил и тот откатился в самый угол помещения, хорошо, что не потух. Было до смерти страшно оказаться в темноте наедине с этим и Боташ не обращая внимания на боль в голове и рёбрах левого бока кинулся за фонарем. Схватив его, снова навёл на противоположную стену. Прямо на него смотрел мертвец. Он сидел на каменном троне положив руки на подлокотники. Кожа высохла обтянув кости, носа почти не осталось, на его месте видны были отверстия в черепе прикрытые лоскутами жёлтой кожи. Засохшие губы обнажали до половины оба ряда зубов. Глаз тоже не было, только засохшие веки на буграх глазных яблок. Было даже непонятно, открыты у него глаза или закрыты, или вернее были открыты или закрыты когда его похоронили, но, казалось, он смотрит в самую душу. В прыгающем свете фонаря блеснул золотом массивный медальон на груди, висящий на толстой золотой цепи. Боташ шумно вздохнул, постепенно приходя в себя. Ну да, покойник, а чего ещё могло находиться в гробнице? Проведя фонарём по сторонам, Боташ осмотрел все помещение. Трон стоял у стены по центру, вокруг были пустые углы. Больше здесь не было ничего, ни книг, ни кувшинов с золотыми монетами и драгоценными камнями, которые рисовались в воображении с тех пор, как он пошел домой за лопатой и веревкой. Только одна сухая мумия, сидящая на высоком каменном троне с золотым медальоном. Боташ ещё раз внимательно осмотрел каждый угол, надеясь, что где-то есть хоть какие-то ниши в стенах с каким-нибудь добром, но нет, больше точно ничего не было. Он почувствовал укол разочарования. Самому Боташу богатство было не нужно, он хотел все отдать сыну. Вот приедет к нему в следующий раз и Боташ степенно поведет его в дальнюю комнату. Не сразу конечно. Сначала дела все переделаются, поговорим обо всем, покушаем посидим. А потом скажет ему Боташ — “Иди-ка за мной, мальчик” и покажет ему целую сокровищницу. И будет наблюдать, как у них с женой и детьми лица вытянутся. Хватит и внукам на велосипеды и самим на новую машину. Спросят они конечно, где Боташ столько золота взял. А он может и правду расскажет, а может и промолчит, загадочно улыбаясь в усы…
Такие хорошие и такие уже близкие мечты рушились на глазах, но все таки золото здесь было. Пересиливая себя, подошёл к мумии и внимательно посмотрел на медальон. На гладкой полированной поверхности была изображена голова козла. Протянув руку и ожидая каждое мгновение, что мумия сейчас вцепится в нее своей мертвой рукой, Боташ аккуратно взял медальон, он был тяжёлым и холодным, и снял с головы мертвеца. Вылезти обратно оказалось невероятно трудно, ноги никак не хотели попадать в петли. Дважды, чуть не сорвавшись, он ободрал кожу на ладонях. А все потому, что он никак не мог заставить себя смотреть на верёвку, казалось, если он отвернется, то из темноты выскочит мертвая рука и схватит его за ногу. Но, все же, он оказался снова на улице, как будто снова вернулся в мир живых, после долгой отлучки. Звуки природы были такими родными и настоящими. Снова замаскировав дырку сеном и завернув свой инвентарь в шкуру, Боташ отправился домой. Не встретив в этот раз по пути ни одного человека.
* * *
“Вот ведь какие сказки, оказывается”. — думала Патимат, сидя за общим столом. — “В каждой легенде, говорят, есть доля правды. Все старинные сказания берут, мол, начало из какого-то события. И вот, оказалась Патимат прямо в той самой бабушкиной сказке. Никакая это не сказка, оказывается, просто такое здесь уже было. Когда-то, очень давно, так давно, что память об этом превратилась в сказку для детей. Вот теперь бы вспомнить, с чего там все началось и чем закончилось. Иначе как понять, кто такой этот козел и чего от нас хочет?”
Общее застолье затянулось до самого вечера. Угощения было много и расходится народ не торопился. Уже притупились ночные ужасы и люди потихоньку даже начали смеяться над произошедшим. Ведь была же в козлиных похождениях и смешная сторона, особенно когда речь шла не о твоих выбитых окнах или дырке в крыше. Тамук вон, уже позабыв про козла, хвастался деду Али своими новыми книгами и магнитными закладками. И только когда солнце зашло за скалы на западе, и вечерняя прохлада опустилась на Кюн-Эл, старики стали расходиться по домам. Патимат чувствуя тяжесть в животе от чрезмерного употребления черных куриц и единственное желание лечь дома в кровать и задремать, стала подниматься из-за стола.
“Боташ какой-то странный весь день” — подумала она. — “Сидит, ни с кем не разговаривает. Даже ни одного скандала не устроил. Может приболел?
И вчера тоже чудил. Ходил со свертком и так воровато оглядывался, как будто спёр чего-то. Увидев ее, вдруг повернул на девяносто градусов и полез в гору. Да ещё и оглядывался на нее через каждые десять шагов, как будто она за ним погнаться хочет. Хотя обычно все бывает наоборот, все стараются сбежать от Боташа. Противный склочный старикан частенько задирает односельчан. И вечно холеру в бок всем желает. Хотя, по сути, не злой, беды от него не жди, так напакостничать только. И уж точно, увидев удаляющуюся спину Боташа ни одному сельчанину в голову не взбредет ее добровольно догонять!
– “Да, случилось что-то. Или заболел или, не дай бог, у родных беда какая? Пойду, поговорю с ним” — И со вздохом направилась Патимат в его сторону.
Но Боташ на контакт не шел, когда Патимат подойдя к нему, спросила как он себя чувствует, пробурчал что-то себе под нос, вылез из-за стола и, не оглядываясь, пошел домой. Проводив его задумчиво-сочувственным взглядом, Патимат тоже двинулась к своему дому. Сегодня вот уже тоже задерживается с дойкой коровы. Надо поспешить, пока темнеть не начало. А к Боташу сходим вместе с соседкой. Пусть не дурит, старый хрыч. Надо чем помочь, поможем.
Доя корову, Патимат все время нервно вздрагивала, все казалось ей — вот сейчас объявится этот черт в козлином обличье и начнет хулиганить. То, думалось ей, еще не стемнело и нечисти можно не опасаться, то казалось, что после старинного обряда с черными курицами никакой козел уже не явится, драпал пожалуй до самого своего аула в преисподней и еще много лет сунуться в Кюн-Эл не посмеет. Закончила уже в сумерках и сразу унеся молоко в кухню и для надежности закрыв ведро крышкой и спрятав в шкаф под раковиной, легла на кровать. Почувствовав невероятное облегчение в спине и ногах она практически моментально заснула.
Боташ сидел дома на кровати и разглядывал золотой амулет. Полированная поверхность тускло блестела в свете ночника. Толстая тяжёлая цепь перетекала в пальцах как змея. Искусно изображённая голова козла смотрела на него хитро прищурившись, казалось вот-вот козел рассмеется своим противным голосом, тряся длинной жидкой бородой. Вчера он надел его себе на шею и то, что произошло потом, было как кошмарный сон. Сначала он увидел большого черного козла, в зеркале, в которое хотел посмотреть на себя с амулетом. Козел смотрел глумливо, рот его растянулся в похабной улыбке. Он подмигнул Боташу и дальше все как в тумане. Он помнил себя, почему-то на крыше дома. Но так смутно, как будто это был очень давний сон. Лёгкость в теле и ощущение огромной силы и неуязвимости. Ничто не могло ему помешать делать то, что он захочет. Все это как-то сумбурно и скомкано, сколько не силился, вспомнить хоть что-то конкретное не получалось. Проснулся утром в кровати, амулет лежал рядом на подушке. Как он его снял, как сам в кровать лег, тоже не помнил. А потом вышел из дома и узнал о ночных событиях в ауле. Слушая рассказы односельчан, в животе образовалась тошнотворная пустота, а сердце чувствительно закололо. То, что сделал им всем ночью черный козел, желал им когда-то Боташ. Вернее хотел сделать сам, ругаясь с каждым из них в разное время. Бабка Патимат сидела и доила свою дуру корову, когда он пришел к ней потребовать, чтобы она сама шла убирать у него под калиткой. Вышел утром из дома и наступил в свежую коровью лепешку! Кому это понравится? А она сказала, что не разрешает корове срать у него под калиткой и она, конечно будет наказана. И проведет с ней профилактическую беседу на будущее. В общем, сидела и просто издевалась! И тогда Боташу так захотелось взять это ведро с молоком и туда… Посмотрел бы он на ее рожу после этого, небось уже не было бы так смешно? А Тамук неделю назад его догнал на улице и сказал, что лавочка у башни общая и вернул ему шкуру, которую он прибил с утра маленькими гвоздями к крайнему месту, откуда видно дорогу. Так захотелось тогда взять этого трепача за грудки и въехать ему головой в переносицу…
Патимат снился сон. Она совсем маленькой девочкой бежит по улице домой, где ее ждет бабушка. Только бежит она по улице Кюн-Эл к своему дому, в котором никогда не бывала в детстве. Навстречу ей идет пастух, гоня перед собой небольшую отару овец. Он приветливо улыбается Патимат и машет ей рукой, хотя она его никогда раньше не видела. Патимат остановилась, помахала в ответ, но тут же побежала дальше. Она чувствует, что должна торопиться. Вот и окна родного дома, над крышей, из плетеной трубы курится легкий дымок. Подбежав к двери, Патимат тянет на себя дверь и сразу оказывается у очага. Рядом сидит бабушка, укрыв колени своим теплым вязаным пледом, который так хорошо помнит Патимат. Бабушка тепло улыбается ей и гладит по голове.
— Расскажи мне ту сказку. — просит Патимат.
Бабушка смотрит в огонь, в очках одетых на кончик носа, отражаются языки пламени. Она снимает их и протирает стекла носовым платком, как делала всегда перед тем, как что-то рассказать.
— Это не сказка, моя девочка. Это самое настоящее проклятие Кюн-Эл. Слушай же внимательно. Однажды, в те далёкие времена, когда по горам ещё ходили великаны деуле, явился в Кюн-Эл черт. Скучно ему было, искал он с кем бы поиграть. Стал к людям приставать, но люди прогнали его, игры у черта нехорошие, свяжешься себе на беду, потом не отвяжешься. Тогда придумал черт хитрость. Знал он слабость людей к богатству и драгоценностям, выковал в адском горниле золотой медальон. Да такой красивый, что не наглядишься. А внутрь заковал часть своей души черной. И подбросил вечером в аул. Первым нашел его пастух молодой. Одел на себя и превратился в черного козла. И давай куролесить! Ходит козел на задних ногах, всех задирает, кому тумака отвесит, кому забор поломает. А черт со смеху помирает, так ему весело. Никто с козлом справиться не мог, так до утра и куролесил. Утром нашли пастуха спящим дома, амулет рядом лежал. Забросили проклятый амулет подальше в реку. Но вот прошло много лет и опять кто-то из сельчан этот амулет нашел и все повторилось. Куролесит козел, а черт со смеху надрывается. Пытались люди амулет уничтожить — молотки и наковальни гнулись, а ему хоть бы что. Закопают в глубокую яму, позабудут о нем, пройдут годы, а он снова тут как тут. Найдет его кто-нибудь и на себя оденет. Не всегда безобидно заканчивались такие превращения, ведь козел этот — отражение самого человека. Чем добрее человек, тем безобиднее козел. Смотрит из амулета черная душа черта в душу человека и видит самые потаенные, отвратительные стороны. Вытаскивает наружу тщательно скрываемые желания, у кого соседа наказать, у кого и ребенка чужого уморить. Жажда мести, жажда крови, жажда богатства. Все исполняет козел, но только на одну ночь. И крови немало пролилось из-за этого чертового амулета.
Так все повторялось до тех пор, пока не попал амулет в руки знахаря одного. Сказал тогда знахарь, что часть души своей черной туда черт заковал, ни сломать, ни выбросить его не получится. Один только способ от него избавиться есть, одеть на мертвого. Пока он на нем будет, не сможет черт ничего сделать. Стали думать. Никто не хотел на своих умерших предков проклятый амулет одевать, мало ли как их бог накажет? И тогда один пожилой человек вызвался сам, сказал, что болеет и чувствует, что скоро умрет. Как умру, говорит, оденьте на меня и похороните. Так и сделали сельчане, только могилу ему воздвигли царскую, из каменных плит построили гробницу под землей. Посадили на трон из камня вытесанный. А вход завалили огромным камнем, что двадцать волов еле могли с места сдвинуть.
Бабушкин голос становился тише, а огонь, на который смотрела Патимат все больше и ближе, почувствовала что засыпает и вдруг проснулась у себя на кровати.
”Пророческий сон! — подумала в испуге Патимат. — Я была своей бабушкой в ее детстве и видела бабушку из своего детства. Она пришла, чтобы сказать мне очень важное! ”
Приходя в себя, она поняла, что еще даже ночь не наступила, в окно увидела ещё различимые силуэты гор в густых сумерках.
-”Спала ли вообще?” — подумала Патимат, глядя на тот самый камин.
* * *
Тамук полулежал на своей кровати, на высоких подушках. У изголовья, на прикроватной тумбочке, стоял старомодный абажур на высокой ножке. Он ярко освещал страницы открытой книги в руках. Тамук был далеко от дома на Туманном Альбионе, мчался в кэбе по улицам Лондона, стуча колесами по камням мостовой. И снова его бесцеремонно выдернули из любимого им мира в его дом в Кюн-Эл. Послышался громкий стук в дверь. Аккуратно одев на страницу закладку и в первый раз не запоминая номер, Тамук пошел открывать. Давно должен был прийти Ахмед, обещал наведаться вечером и принести самого настоящего рижского бальзама, что привезли ему на днях дети. Притом, как он утверждал, отменнейшего качества. Наверное, это, наконец, он. Подойдя вплотную к двери Тамук начал отодвигать засов. Старый, кованый, сохранившийся в доме со старых времен. Открывался он тяжеловато и всегда нещадно скрипел. Но Тамук не представлял себе на его месте какой-то другой замок. И тут прямо из-за двери, громко раздалось басовитое и противнейшее козлиное блеяние.
Сердце ушло в пятки Тамука! Он схватился за засов обеими руками и с силой задвинул до конца! Быстро озираясь по сторонам в поисках того, чем бы быстрее забаррикадировать окна, услышал веселый смех. Улыбающийся Ахмед смотрел на него через окно.
— Как дал бы тебе по башке! — погрозил Тамук Ахмеду кулаком. Но шутка и правда получилась смешной и Тамук улыбался.
Старики засиделись за полночь под рижский бальзам, оказавшийся действительно просто отменного качества. Вспоминая события полугодовой давности. Как пришли они домой к Боташу прямо посреди ночи, потребовали отдать чертов амулет. Бабка Патимат была очень взволнована, стуча во все дома и призывая всех срочно собираться на площади. Там она рассказала ту старинную сказку о козле, которую все они, когда то слышали в далеком детстве. Слышали ту ее часть, что рассказывали своим внукам старики. Многие улыбались, но Патимат была очень серьезна. Это не сказка, уверяла она. Чертов амулет существует и спустя сотни лет снова был найден. И нашел его Боташ! Надо торопиться, пока он его не выкинул или не отдал кому-то. Попадет амулет в плохие руки и неизвестно что случится. Пошли они к дому Боташа, а тот, к всеобщему удивлению, все подтвердил и показал им амулет! Это был очень искусно изготовленный большой золотой амулет, с изображением головы козла. Старики не верили своим глазам, Боташ же попросил у всех прощения и повел показывать, где он его нашел. Всем стало не до смеха, когда увидели своими глазами вход в гробницу и древнего мертвеца сидящего на троне. Аккуратно ему вернули амулет. А на следующее утро все собрались здесь снова. Вычистили место, воздали почести своему предку герою и сложили над его гробницей большой каменный курган.
И снова стояли столы у сторожевой башни и снова висел огромный котел над огнем, источая аппетитный аромат. В этот раз в ход пошли и белые куры и рыжие и даже три барашка. Хватило бы и двух, но дед Али с удовольствием притащил привязанного за рога давно не стриженного матерого самца, приговарвая:
— Предупреждал я тебя, баранья твоя башка? Вот теперь пеняй на самого себя!
Зная, сколько всего досталось деду Али от этого упрямого животного. Как много раз он бегал по собственному двору, спасаясь от скверного характера упрямого барана и сколько раз растягивался плашмя на земле, настигнутый хорошим толчком под зад, никто не стал возражать.
Детям своим старики ничего не рассказали, молодежь она ведь шебутная, ненадежная. Ничему они не верят, все им надо проверить, во всем убедиться. А зато внукам, обязательно бывавшим в Кюн-Эл летом у дедушек и бабушек, вечером у каминов рассказывали только ее, давно позабытую сказку, про черного козла.
Primary menu
2023 - Библиотека "КЛиб" - тут можно читать книги онлайн а также скачать их бесплатно и без регистрации
Последние комментарии
13 часов 50 минут назад
18 часов 4 минут назад
20 часов 23 минут назад
22 часов 13 минут назад
1 день 3 часов назад
1 день 4 часов назад