Я стану твоей защитой (СИ) [Лена Поллина] (fb2) читать онлайн

Я стану твоей защитой

Глава 1

Кирилл

« Не успею прилететь, прости… Отмажь меня перед своими, ок»

Отвожу взгляд от экрана смартфона и устанавливаю розовую крышу на кукольный домик.

Вот твою мать просто…

Что я делаю не так?

— Ты самаешь его… — вопит Даринка, увидев, с каким усердием я давлю на пластиковую деталь. Схватив мою руку, тянет ее на себя, призывая прекратить разрушение. А мне кажется, что сейчас я не домик ломаю, а свою жизнь.

Нервы ни к черту.

Яська уже третий год парит мозги так, что от моего терпения еще полгода назад остались одни угли.

Ей важна карьера. До тридцати она замуж не собирается. А мне семья нужна и дети. Я у Агачевых прописался уже, все слюни на их потомстве оставил. Мне скоро тридцать, я привык жить в большой семье и хочу такую же…

Когда познакомился с Ярославой думал, что у нас как у мамы с папой будет.

Она мне даже показалась чем-то похожей на мою маму, и как выяснилась она похожа, но только на другую. На ту, которая меня родила…

Яське так же необходима красота и признание. Она любит, когда ее узнают на улице и ненавидит, если ее не приглашают на селебрити — тусовки.

Я слишком долго варился с ней в этой каше.

За девять лет отношений мы расставались три раза.

Три. Гребанных. Раза.

И ей не хватило нашего почти десятилетия, для того что бы понять ее я человек или нет.

— Надо что-то сделать с этой кислой миной, брат… — качает головой Тим, перехватывая мою «работу» и исправляя все косяки.

На улице уже начинает темнеть. Мы всей семьей осели в беседке. Погода по-майски теплая, не смотря на то, что на календаре еще середина апреля. Завтра Даринке три года. На день рождения дочери ребята прилетели из Сочи к нам, в Москву.

Распланировано все до мелочей.

Янка с мамой три месяца готовили программу, а моя женщина как всегда не может приехать.

— Набухаться надо — цежу сквозь зубы, проводя раскрытой ладонью по лицу.

Устал… Устал настолько, что хочется бросить все к херам и начать сначала.

Родители мои тоже не идиоты! Все видят! Если сейчас не исправлю, то созидать больше точно не получится-пойдет разрушение.

— Я тут узнала, что моему мужу больше всего подходит ваша клановская татуировка — деловито сообщает сестра шинкуя огурцы. –Оказывается «агач» с татарского переводится, как дерево. – взмахивает ножом, словно волшебной палочкой.

Мы все переглядываемся и я уже вижу, как у мамы с папой ползет на лица усмешка.

— Так ты у нас деревянная выходит? – шутит папа нанизывая мясо на шампур.

Ох уж эти семейные шутки… У нас бывает весело и я бы даже подхватил волну, если б мне не было так тошно.

— А что, разве нет? – врывается в разговор мама, отбирая у Янки нож. – особенно голова. Мы греческий салат делаем, алё… А ты, как на окрошку шинкуешь…

Янка цокнув закатывает глаза.

— Значит сама, госпожа начальница…

Отвернувшись, закрываю свое восприятие от дальнейшей перепалки.

Как мне сказать, о том, что моей невесте по хер на мою семью? Яси не было на дне рождении мамы, на юбилее моего отца, на выписке всех, наших детей. На крещениях и простых семейных посиделках.

Она словно в свободном плаванье…

Но самое, блядь херовое, что она уже дважды отмела мое предложение руки и сердца.

Когда мы делали перерыв в отношениях у меня конечно же были другие телки, но всегда… Всегда я думал о Яське.

Врезалась в самое сердце, коза такая!

— Я ненадолго в офис сгоняю. Забрать кое-что надо, поработать сегодня хочу – подмигиваю семье и проверив ключи и телефон встаю со стула.

На ходу бросаю Агачеву сочувственный взгляд.

Прости, Тимоха… Сегодня со своими детьми как-то сам.

Если задержусь здесь хоть на мгновение меня попросту раскусят. И первой это сделает мама.

Она уже несколько раз порывалась начать разговор о наших с Яськой отношениях. Но я не готов признаваться даже самому себе о том, что в нашей с Ярославой жизни все летит в задницу. А озвучивать вслух своей семье-тем более.

— Не задерживайся – размахивая дым над мясом папа впивается в меня изучающим взглядом — скоро будем садиться за стол.

— Да понял, я мигом — дружелюбно улыбнувшись смотрю на часы.

Почти восемь. Мы сегодня припозднились с застольем. Папу долго ждали с работы.

Сажусь в машину и завожу мотор.

Куда я поеду еще не решил.

Мне нужно побыть одному. Хотя бы сорок минут.

Мне просто необходимо это время.

Отъезжаю от дома и еду не зная куда…

В город врываться не хочется, потому что зависнуть в пробке в такое время, как не фиг делать.

Мы живем в пределах МКАД и в повседневной жизни это огромный плюс, но сейчас мне хочется убраться подальше…

Не зная куда себя деть, кружу по поселку, затем бросив машину захожу в наш парк.

Нам повезло, что папе однажды удалось приобрести дом в Серебряном бору.

Парк здесь крутой. Обычно мама с малышней в этом парке надолго зависает.

Вдыхаю прохладный воздух понимая, что родители наверное уже перебрались в дом.

Немного зависаю смотря на небо, на котором уже вылупились звезды.

Яська противная! Все нервы мне уже измотала!

Вот какого хера ей надо, а?

С сожалением понимаю, что слишком рано бросил курить!

Пока в моей жизни стройная блондинистая стерва, я буду впитывать никотин тоннами.

Телефон вибрирует в кармане.

Вытащив его вижу, что это увы, не Ярослава.

Звонит мама.

— Да, любовь моя… — делаю голос насмешливым. Мы с мамой так здороваемся, это наше коронное. Я раньше так троллил отца, сейчас он привык, что такое приветствие его Карамелька может услышать только от меня.

— Кирюш, купи пожалуйста тортик, Янка что-то раз десять уже про него спросила, слюной вся истекла…

Ну да, эта вечно вспоминает о своих кулинарных желаниях почти перед сном.

Агачев с ней намаялся во время ее беременности.

Поймав эту мысль развиваю, шутливо поддев маму

— Надеюсь, она просто хочет торт, а не беременна третьим.

На том конце провода громкий смех.

— Завидуй молча, Кир!

Горько усмехаюсь.

Мама это не со зла…

А я ж и правда завидую…

Приняв заказ возвращаюсь к машине и сев за руль пытаюсь взять в себя в руки.

Я не имею права портить семье вечер своим паршивым настроением.

Вырулив с парковки выезжаю из поселка. Пробки рассеялись и я откинувшись на спинку сидения прикидываю, где могу достать торт.

А дальше…

Дальше — яркая вспышка света, визг тормозов и острая боль в голову.

Контужено смотрю перед собой, пытаясь пошевелить челюстью и сфокусировать взгляд на одной точке. Панель управления плывет...

Хочу вдохнуть воздух, но боль настолько сильная, что закладывает уши.

Последнее, что я помню — ледяные пальцы на моих щеках.

Меня куда-то вытягивают и тащат от машины. Женский голос разрывается от рыданий…

Я ее не вижу. Твою мать, почему я ее не вижу?

С трудом поймав яркий свет вглядываюсь в заплаканное женское лицо. На ней слишком много косметики, так что возраст просто не разобрать. Длинные черные волосы распущены.

— Все будет хорошо – шепчет мне голос, а тонкие пальцы гладят мою щеку.

А я отупело смотрю в черные глаза стеклянным от слез взглядом и хриплю

— Мама?...

Глава 2

Кирилл

— М-м-м… — хриплю осипшим голосом и пытаюсь сесть в кровати.

Голова трещит так, словно по ней вмазали бейсбольной битой. То, что это не банальное похмелье говорит ни с чем не сравнимая головная боль и полнейшая темнота, которая жутко напрягает.

— Кирилл Андреевич, осторожнее… Вам нельзя делать резких движений…

Слышу женский голос справа и машинально поворачиваю голову в сторону звука.

В глазах по — прежнему темно и неприятно стягивает в их области.

Тяну трясущиеся руки к лицу и пальцами ощупываю…бинты? Что, блядь тут происходит?

— Что со мной ? М-м-м-м-м… — резко сажусь и тут же хватаюсь за голову потому, что боль адская. — Какого хрена?

— Кирилл Андреевич. Вам нельзя делать резких движений. – голос становится жестче и требовательнее и строгая просьба уже сопровождается цепкой хваткой. Но я хожу в качалку и могу завалить эту женщину даже в слепую, поэтому на эмоциях скидываю ее руки с себя под громкий возглас

— Девочки, Василия Михайловича срочно.

Рвано выдохнув немного ослабеваю хватку, потому что силы мои заканчиваются и поднимается головокружение.

— Что ж Вы, Кирилл Андреевич с нашей медсестрой так не вежливо… — раздается басистый голос, который прерывается на какие-то перешептывания.

Возле меня разворачивается возня.

Меня укладывают на кушетку, я стараюсь дышать, но волнение и, что уж скрывать, страх подгоняют сердце.

— Ангелина Ивановна у нас тезка вашей матушки, у нее две прекрасные девочки растут, а Вы с ней бороться вздумали… — продолжает доктор.

Знаю, я к чему это все. Отвлекает он меня.

Но мой воспаленный мозг не сразу об этом догадывается поэтому я с опозданием дергаю рукой, в которую впивается тонкая игла. Но рука уже ожидаемо зафиксированна.

— Что со мной? –говорю пьяно и пытаюсь «раскрыть» глаза.

В темноте не уютно. Моя слепота бьет по нервам потому, что это пиздец. Я не могу ослепнуть! Просто, блядь не могу!

— Вы попали в ДТП. В Ваш автомобиль въехал пьяный водитель — начинает вкрадчиво врач и у меня тут же флешбеками всплывают картинки загадочной женщины, которая напомнила мне маму, или она ею и была? Может я сума сошел?

— Я ослеп? – хриплю с надрывом, потому, что принять такое просто не могу.

— Нет — поспешно отвечает врач – У вас черепно-мозговая травма. Удар пришелся в область головы и произошла контузия глаз с отслоением сетчатки. Мы провели экстренную операцию. О скорости восстановления пока говорить рано, но полная потеря зрения Вам не грозит.

От услышанного облегченно выдыхаю и даже немного расслабляюсь.

Я бы вряд ли пережил новость о потере зрения на долгий срок.

Это нешуточное испытание для нервной системы.

— Слепота носит временный характер – продолжает врач — и она скорее вынужденная, потому что пока Вы восстанавливаетесь, Вам нельзя напрягать глаза. В любом случае в повязке вы будите находиться до двух недель. Постепенно начнем ее снимать, под нашим наблюдением. Начем с помещения, в котором Вы будите находиться в темных солнечных очках, потом попробуем на улице. Скорее всего в последующем потребуется лазерная коррекция зрения, но это все будем делать постепенно.

— Я видел женщину — говорю с надеждой, что я не поехал умом.

— В автомобиле был только мужчина. Предположительно он постарался вас вытащить, но далеко утянуть не смог. Он же и сообщил об аварии.

— Что с ним? — я злюсь на этого гандона даже не смотря на то, что он пытался меня спасти, но мой голос уже звучит слабо.

— Он без сознания. У него тоже сотрясение, но более серьезного характера, нежели у Вас. При аварии его удар был не в голову, скорее всего он травмировал ее после вашего спасения — голос доктора заметно отдаляется и постепенно становится слышен, словно через вату.

Меня судя по всему снова утягивает в сон, потому что я опять на выезде из поселка. Вновь яркая вспышка, визг тормозов и образ…

Образ женщины…

Это мама…

А может она меня спасла?

Этот образ немного размылся и я не помню точных очертаний. А я их видел вообще? Мне кажется, что это была она. Я на днях, перед аварией видел с ней сон.

Она была худая и бледная. К сожалению такой я ее запомнил.

Прохладные пальцы касаются моей руки и через несколько секунд я ощущаю на своей ладони поцелуй.

«Яся»… улыбаюсь во сне.

— Как он? – слышу мамин голос все так же из под ваты.

Мама… Конечно со мной мама. Не призрачная из прошлого, и не Яся-карьеристка, а моя мама, которая болеет за меня всей душой.

— У него шок-это нормально. Показатели хорошие и повода для тревог нет. — отвечает доктор.

А я опять проваливаюсь в сон.

Хорошие препараты. Я словно путешествую между мирами...

Во сне я возвращаюсь в детство, где мы с мамой идем в школу, потом я впервые целуюсь с Яськой, вновь так отчетливо вижу наш с ней первый раз.

Я жду тебя, Ясь… Ты мне очень нужна…

Когда я вновь прихожу в себя чувствую в палате какое-то движение.

— Мама? – зову наугад понимая, что она скорее всего дома. У нас ведь дети Агачевых…

— Ваша мама недавно ушла, но она должна вернуться через час. – оповещает меня женский голос.

Выдохнув поворачиваю голову на звук.

— Как Вас зовут?

Если это та Ангелина-надо извиниться… Некрасиво себя повел. Синяков, наверное женщине наставил.

— Меня зовут Оксана. – голос огибает меня и оказывается возле головы, вероятнее всего проверяя датчики. – я медсестра.

— Очень приятно, Оксана – стараюсь быть дружелюбным. – мне можно на воздух?

Безумно хочу поменять позу и вдохнуть свежего воздуха.

Меня по-прежнему напрягает темнота. Ничего не изменилось, но сейчас я хотя бы начинаю принимать то, что мне так предстоит прожить какое-то время.

— Вам нужно на воздух, Кирилл Андреевич! – позитивно произносит медсестра и ставит мне подмышку градусник. — Сейчас уже восемь часов, и если врач разрешит, то я Вас обязательно вывезу.

Я ненадолго замолкаю, обдумывая следующий вопрос, но медсестра судя по всему воспринимает это, как окончание разговора и выплывает из палаты.

Гребаная темнота мешает сориентироваться и я ничего не понимая поднимаю голову и бесполезно верчу ей в стороны.

Я ничем не могу себе помочь, как гребанный инвалид!

Через несколько минут в палате вновь появляется медсестра и помогает мне пересесть в инвалидное, сука, кресло!

Это выбивает меня из колеи еще больше.

Никогда я не чувствовал такую беспомощность, как сейчас.

Мы катим по коридору.

Это я понимаю по грохоту колес и перемешанным голосам.

На улице свежо, поэтому мне на колени бросают толстый плед, а на ноги натягивают теплые носки.

— Вот вам кнопка, вызовете меня, если Вам понадобится помощь или захотите обратно в палату. Ни о чем не переживайте. Я помогу Вам пересесть в кресло, что бы Вам было удобнее.

Мне совершенно не хочется оставаться одному, потому, что все, что здесь происходит для меня не привычно и я чувствую уязвимость.

Но больше этого мне не хочется признавать, что я боюсь.

Я чувствую себя слабым не только физически, но и морально, потому , что я совершенно не могу контролировать, что здесь происходит.

Оксана, как и обещала помогает мне усесться в плетеное кресло и исчезает, унося за собой почти все звуки.

Только шум города и тихий шелест деревьев скрашивает мое одиночество.

Зашибись, сменил обстановку!

Так меня тоже ни хрена не устраивает!

Откидываю голову на спинку и стараюсь дышать ровно. В такой позе я должен был видеть небо, но ничего не меняется. Темнота.

Громкий хруст ветки заставляет меня вздрогнуть и напрячь слух.

Ну пиздец, как прекрасно! Все первобытные инстинкты заострились и направились на этот шум.

Он несет мне опасность?

Я тяну руку к кнопке, но мужская гордость " лупит" по рукам.

Треснула ветка и я хрупкую медсестру на помощь должен позвать?

Вместо этого решаю попробовать узнать, что здесь происходит и кто нарушил мое слепое, блядь, уединение!

Я готов поклясться, что чувствую чье-то присутствие.

— Кто здесь? – спрашиваю, напрягаясь. Гребанная темнота раздражает настолько, что хочется кричать. Хватаюсь за ручки плетенного кресла и поддаюсь вперед, на хруст который только что раздался, но от неожиданности вздрагиваю почувствовав, как мои колени накрывает сползший плед. А потом кто-то касается моей руки.

— Ты замерз… — произносит женский, я бы даже сказал девичий голос. –у тебя холодные руки. Этот голос мне незнаком, но я, словно под гипнозом произношу самую идиотскую хрень.

— М-мама? Мне кажется, что перед аварией я видел ее. И этот образ последнее, что попалось в мои еще видящие глаза. Звонкий смех разрезает вечерний воздух. Красивый.

— У меня еще нет детей… Но мы с тобой, красавчик можем это исправить в любую минуту…

И что это блядь, такое?

Решила воспользоваться моим беспомощным положением? Это кто-то из моих " поклонниц"? Такие у меня имеются. В офисе парочку, в Янкином универе бывшие однокурсницы...

— Кто ты? И что тебе от меня надо? — звучит грубо, но мне плевать. Пусть валит на хер!

В ответ тишина.

Тяжело дышу и почти физически ощущаю, что мое пространство становится пустым.

— Стой! — выкрикиваю поспешно, потому, что остаться одному для меня сейчас самая печальная перспектива.

Почему? Почему я сейчас один? У меня ж девять лет под боком засыпала девушка, которую я, черт возьми люблю!

Во преки своим прежним гневным мыслям произношу

— Останься...

Моя просьба звучит с надрывом и удивляет даже меня.

Неужели я настолько одинок, что прошу составить мне компанию совершенно не известную мне девчонку?

Секунды, что она молча обдумывает ответ давят мне на виски.

— Хорошо... — голос звучит не так уверенно, как вначале.

Что это значит? Она...обиделась?

Я ее задел...

Жалко, что я совершенно не вижу ее лица. Мне было бы интересно увидеть ее обиду. Она упрямо задирает подбородок или растроенно опускает взгляд? Нервно кусает губы или теребит волосы?

Кстати какие у нее волосы? Какого цвета?

Мне становится это интересным.

Моя случайная гостья не виновата в моей слепоте.

— Как тебя зовут?

Вновь тишина, которая немного бесит.

— Я не хочу знакомиться — осторожно шепчет и всунув что-то мне в руку добавляет — я видела, как тебя привезли и хотела лично убедиться, что с тобой все хорошо. Это иконка. Не теряй ее, пожалуйста. Я за тебя молюсь...

Нервно сглотнув я часто дышу.

— Мы знакомы?

Но на мой вопрос никто не отвечает и я готов поклясться, что слышу, чувствую, как девушка удаляется.

— Ты еще придешь? — произношу в пространство и готов вмазать себе в челюсть, потому, что мой голос звучит надрывно, с надеждой.

— Завтра — осторожно отвечает — не потеряй иконку, я буду за тебя молиться...Береги себя, Кирилл...

Занавес!

Больше я ничего не слышу и не чувствую.

Через несколько минут меня увозят в палату и ставят мне систему.

Мама уже на месте и пытается отвлечь меня разговорами, а я думаю.

Я не знаю о своей гостье ничего. Не представляю, как она выглядит и сколько ей лет. Блондинка она или брюнетка. Высокая или маленькая, худащавая или полненькая... Мне это сейчас не важно. Я сжимаю в руках иконку и жду. Жду завтрашнего дня, потому что эта девушка была увы не Яся, но черт возьми я знаю, что сейчас где-то в городе горит свет и она вымаливает меня у Бога.

Я не просто это знаю ...

Готов поклясться, что я это это чувствую...

Глава 3

Кирилл

— Даринка о тебе все уши прожужжала… — усмехается Агачев, поднося ложку к моему рту.

Вспомнив свою любимую девчонку улыбаюсь, но когда представляю как Тимоха кормит меня с ложечки-улыбаюсь еще шире.

Мы наверное выглядим с ним, как два " голубка". Но мне было очень важно, что бы ко мне приехал именно он.

У кого я еще могу спросить о Яське не получив в ответ лишних вопросов?

Выпиваю горячий бульон и не удерживаюсь от шутки

— Ты хоть дуешь на ложку перед тем, как меня накормить?

Громкий смех покачивает мою кровать.

— Так дую, что аж слюни в суп летят – прикалывается Тим – че не чувствуешь?

Бля…Придурок.

Тоже смеюсь.

— Если б я знал вкус твоих слюней-это было бы очень странно. Я ни за что

не стану уводить мужика у своей сестры…

Мы снова громко ржем.

Через несколько секунд в палате воцаряется тишина. Я почти уверен, что Тим с сожалением осматривает мой внешний вид. Чувствую, блядь, как кадык его дергается.

Только посмей меня жалеть, гавнюк!

— Ты чего замолчал? — нарушаю тишину. Не хрен ей здесь висеть! Не поминки же, в самой деле!

— Да вот к заднице твоей присматриваюсь – признается сдавленным голосом. – Ты точно ничего не видишь?

Мы вновь смеемся и я блядь, ощущаю его сочувствие, так ощущаю, что глаза под повязкой увлажняются.

Этот не станет осуждать мою Яську и лишних вопросов задавать! Точно знаю!

Поэтому решаю не ходить вокруг да около.

— Яська знает, про меня? –хриплю выпивая очередную порцию бульона.

— Знает. – сухой ответ прилетает прямо в сердце.

Если знает, так какого хрена она до сих пор не здесь?!

Как выяснилось, я здесь уже третий день, а она до сих пор не прилетела…

Яська уже год живет в Париже и мы видимся с ней намного реже, чем раньше.

Я устал подстраивать свою жизнь под нее.

Раньше всюду за ней таскался, а потом просто надоело.

Родители Ярославы живут в Париже, они все туда перебрались сразу же после окончания Яськиной школы. Ее мама вышла замуж и это было первым испытанием для наших отношений.

У Яськи есть старший брат. Я видел его всего пару раз. Он уже пять лет живет в Америке.

Наши семьи не общаются, от этого все становится сложнее.

Мама у нее простая женщина, а вот отчим… Он сразу же запихнул Яську с модельную школу и стал зарабатывать деньги. Эта дурочка все никак не может получить свободу. Боится, что тот разведется с ее мамой. А на наши отношения ей насрать… Она до сих пор не может отделиться от мамы, повзрослеть не может и начать жить свою жизнь.

Я уже до хренища лет это терплю, потому, что люблю. Янка называет наши отношения токсичными, а мама однажды сказала, что Яська портит мне жизнь.

С тех пор я с ними не делюсь нашими с Яськой разладами.

В себе все ношу, а если до краев копятся эмоции, мы с Тимычем пьем пиво. Он сильно ко мне не лезет с советами, просто слушает. Я ему благодарен за это.

— Ангелина ей вчера позвонила. До этого все в таком шоке были Кирюх, что просто не сразу о ней вспомнили…

Волна облегчения скатывается к ногам. Ну хоть так…

— Эй, не сиди так близко к моему брату, я скоро всерьез начну тебя ревновать – в палату врывается Янка и бодро шагает к моей кровати.

— Отлично выглядишь – на мою щеку приземляется щекотливый поцелуй . — если б ты не был моим братом, давно бы влюбилась…

Агачев давится и начинает громко кашлять.

— Эй, и это при живом муже…

Слышу тихий смех, а потом их звонкие поцелуи.

— Потрахайтесь еще в моей палате, я ж ничего не вижу…

От моих слов смех становится громче, и я тяну ленивую улыбку.

Эти ребята хоть как-то скрашивают мои унылые часы бодрствования. Мне уже страшно подумать, что будет со мной, когда они уйдут.

Непроглядная тьма и тишина.

Этот дуэт очень страшен. Ощущение, что ты умер и не можешь найти выход в рай или ад.

Сначала надеешься на лучшее, представляя белоснежные облака, но со временем уже соглашаешься с адом. Лишь бы найти любую дверь и выбраться из этой черноты…

— Я звонила Яське – осторожно сообщает Яна.

Я напрягаюсь. Что она мне сейчас сообщит?

Что у Яськи продлен контракт и она больше не приедет?

— Она приедет через три дня, она уже купила билет…

Пф-ф-ф-ф… От облегчения моя грудная клетка сдувается, словно воздушный шар.

Мне правда становится легче от мысли, что скоро она будет рядом, но тут же я напрягаюсь. А как она отреагирует на мою слепоту?

С этой мыслью я засыпаю. С этой мыслью я ужинаю и слушаю аудиокнигу.

Когда мой будильник громко пиликает, оповещая меня, что время уже без десяти восемь я нажав круглую кнопку вызываю медсестру.

Я Агачева попросил установить мне будильник, что бы не пропустить «свидание». Думая о Ярославе иду к незнакомке. Зашибись!

Но… встретиться с загадочной девушкой я хочу до безумия.

Наверное это все от гребанного одиночества.

— Кирилл Андреевич, как себя чувствуете? – женский голос рождается в районе двери и тянется к моему изголовью.

— Все хорошо, я хочу на воздух. – сиплю, поглаживая маленький квадратик, который со вчерашнего вечера держу под подушкой.

Попросить — пол дела, главное получить разрешение. Я ведь даже не представляю, какая сейчас на улице погода. Может снег пошел?

— Сейчас уточню у лечащего врача и если он одобрит, выкачу Вас на улицу.

Все фразы у них словно под копирку. Им, что скрипты тут выдают?

Через какое-то время я оказываюсь на улице.

Мне кажется, что прошло так много времени… Я даже успел понервничать…

Завтра надо будет Тима попросить перевести будильник на более ранее время.

— Который час? – спрашиваю у медсестры, когда она останавливает коляску и принимается натягивать на мои ноги теплые носки.

За короткой возней слышится женский голос

— Двадцать десять.

Блядь!

Матерю про себя весь медперсонал.

Какого хрена они так долго возились? А если она уже ушла?

Медсестра заходит в здание и воцаряется тишина.

Шелест листвы, шум города и…все…

Я прислушиваюсь к своим эмоциям и готов поклясться, что эта горечь, которую я сейчас ощущаю называется разочарованием.

Я разочаровался в этом вечере. Очень расстроился, что у меня не будет этой короткой встречи.

Что я от нее жду? От встречи? Не знаю...Просто хочу узнать имя девушки и поблагодарить. Я ей даже яблоко привез, чертов ромартик...

Конечно мое яблоко-сущая мелочь, но...Ее слова засели глубоко в сердце.

За меня никто никогда не молился. У нас не набожная семья...А эта короткая фраза так мощно прозвучала, что оставила после себя сильное впечатление.

— Я здесь — звучит где-то справа и я вздрогнув, машинально поворачиваю голову на звук, словно могу что-то увидеть.

— Привет...П-прости, не хотела тебя испугать...-на мои руки ложится холодная ладонь, которую я тут же сжимаю.

— Эй... Ты чего такая холодная? — поднимаю голову наверх, откуда доносится голос. Она стоит так близко, что я чувствую ее аромат. Он ненавязчивый и...такой больничный?... Хлорка перемешенная с порошком.

— Я всегда такая — звенит голос уже в районе моего лица и я чувствую, как меня куда-то катят.

— Эй, мы это куда? — верчу головой не понимая откуда сейчас донестся звук.

Мне становится не по себе от того, что я ее совсем не знаю. Это так-то рискованно, вот так встречаться с совершенно незнакомым человеком.

А вдруг у нее где-то по близости подельники? Может ведь быть что угодно: от донорства органов, до выкупа...Как я могу себя защитить? Слепо махать и пинать воздух?

Нервно сглотнув понимаю, что мы уже стоим.

— Где мы? — спрашиваю сдавленным голосом.

— Мы подъехали к столику со стульями. Я просто хотела присесть. Устала за день.

Пока я протяжно выдыхаю от облегчения от моей знакомой летит странное предложение

— Хочешь я стану твоими глазами?Я могу описать тебе этот сад? Здесь очень красиво...

" Хочешь я стану твоими глазами"...

Короткое предложение в котором столько интимного, сокровенного, личного. Ее голос забирается под кожу и я...Как завороженный молча киваю.

Тишину вновь разрезает красивый смех.

Нежный, девичий...А потом через вздох этот смех перерастает в голос

— Мы с тобой сидим за стеклянным столиком, как в дорогом ресторане.-завороженно тянет и...я уверен она улыбается. Я чувствую это по голосу

— По бокам от столика красивые, плетеные кресла, а над нашей головой высо-окая раскидистая береза, которая уже распустила почки. — голос направляется вверх и я предполагаю, что девушка подняв голову разглядывает ветки. — Думаю летом здесь очень красиво. А еще здесь высокий забор из белого камня, совсем как в исторических романах... И с улицы кажется, что здесь не больница, а маленький, уютный домик...

Я замирая слушаю описание и, готов поклясться, что правда вижу ее глазами.

Она, черт возьми странная! Какая-то юродивая... Не разговаривают так сейчас. В ее словах столько описания, не нудного, как в книжках и не сухого, как бы сказал любой другой, даже я. Она, как-будто делится своими...чувствами. Так просто, открыто...

А еще она вначале так обозначила описание столика, как будто никогда в жизни не была в ресторане, а всю свою жизнь проторчала за романами.

Эй, чудная, ты вообще из нашего века или тут портал есть какой-то?

На эмоциях поддаюсь вперед и чувствую, как моей ладони касаются холодные пальцы.

— Ты впорядке? — меня вновь обдает хлорной свежестью. Значит она где-то близко. Я нервно сглатываю, потому что... Это какой-то новый мир ощущений. Трепета и... Не знаю...Любопытства.

В порыве выуживаю яблоко, тяну его вперед и нащупав пальцы, останавливаю движение.

— Это тебе...

Говорю, а сам чувствую себя круглым идиотом...Удивил девушку яблоком...Еще б шоколадку принес...

— О!С-спасибо — смущается. — Я как раз еще не ела, не...не успела-смущается сильнее.

Я уже чувствую ее. Это сумасшествие какое-то...

— Оно мытое, перекуси-уговариваю.Мне приятно, если я смог ее порадовать.

Через секунду слышу громкий хруст и улыбаюсь.

— М-м-м...Оно такое вкусное...

Я усмехаюсь.

Бля...Это ж всего лишь яблоко...

— А почему оно красное внутри? — пугается и поддается вперед, словно хочет мне показать, а потом движется назад, видимо понимая, что сглупила

Нет...Она реально из прошлого...

— Это такой сорт. Никогда не пробовала? — интересуюсь, откинувшись на мягкую спинку коляски. Невольно занимаю изучающую позу, согнув руку в логте и установив ее на ручку коляски провожу пальцами по губам, в темноте представляя, как эта девушка выглядит.

— Не пробовала... — смеется смущаясь — Хочешь, я поделюсь. Оно большое...

Я никогда бы не стал этого делать ни при каких усдовиях, но тут...

Мне в вену словно какую-то дурманную дрянь вогнали и помутнили разум. Поддаюсь вперед и вгрызаюсь в яблоко. Мы с этой незнакомкой едим одно яблоко...Это ли не безумие!

— Что тебе говорят врачи? — спрашивает между хрустами.

Что мне говорят врачи? Ждем. Мы ждем... Неделю, две, не понятно...

В ответ лишь пожимаю плечами.

— Ты придешь завтра? — задаю вопрос, а сам замираю в ожидании ее ответа. Я хочу, что бы пришла...

— Не обещаю...-короткий ответ и вновь хруст.

— Ты живешь где-то близко?

Мне интересно, откуда она приходит.

— Ага — смеется-в здании напротив и вновь вгрызается в яблоко и тянет его мне, я тоже кусаю.

— Кирилл Андреевич... — слышу где-то вблизи — ничего себе Вы укатились...

— Мне пора — говорю с сожалением. — Постарайся завтра прийти

Тишина заставляет поддаться вперед.

— Эм...Вы с кем разговариваете? — спрашивает медсестра, явно смущаясь.

Повернув голову в ее сторону молчу.

И что это, мать твою за фокусы? Сглотнув вязкую слюну отмахиваюсь.

— Ни с кем...

— Ваше яблоко?

Блядь! Мое, да...А девчонки разве напротив нет?

А вдруг я, как шизик тут сам с собой общался?

Помедлив пару секунд задаю медсестре вопрос

— Что за дом напротив нас? Кто там живет?

Долгая тишина заставляет вновь повернуть голову в сторону медсестры.

— Там никто не живет, Кирилл Андреевич. Это...Морг.

Вспоминаю холодные пальцы на своей руке.

Да ну на хер...

Глава 4

Кирилл

— …Я как только узнала сразу взяла билеты, Кир…

Моей руки, наконец-то касается она… Та, кого я так долго ждал, чей голос хотел услышать больше всего на свете…

Девять лет, мать его…Долгих девять лет…

Мы знаем друг о друге все, мы пережили столько… не каждая семья может похвастаться такими историями.

Я молчу. Мне не чего ей сказать…Я ее действия расцениваю, как предательство. Яська прилетела всего лишь на три дня.

Эта информация слишком болезненно впивается в без того больную голову.

То есть ее мужчина, с которым она в отношениях почти десять дет, который таскался за ней по всем странам и дважды звал ее замуж, лежит без зрения и никому пока не известно, когда оно восстановится, а нашей Ярославе надо лететь на съемки, потому что у нее, мать его контракт!

Да пошла она на хер!

Хочется ударить по столу, так громко, что бы кружка с остывшим чаем подпрыгнула. Но вот беда: Я совершенно не вижу, где этот гребанный стол, так же , как не вижу нашего с Яськой будущего.

Зато она все прекрасно видит.

И мне кажется, что увидев все своими глазами, она сделала свои выводы.

Ей никчему связывать свою жизнь с калекой… Конечно мне дали почти стопроцентную гарантию, что зрение восстановится, но Ясе я об этом не стал сообщать. Проверить ее хочу что ли…

Вот на хера мне это все тащить на своем горбу столько времени?

Отношения-это когда двое в упряжке. А я один. Сука как же отчетливо я ощущаю, что эта блондинка своими охеренными ногами сходит с дистанции.

— Кирюш, ну не сердись пожалуйста… Я… Я постараюсь через месяц вырваться…

Усмехнувшись качаю головой.

Молодец ты, конечно!

Я предлагал ей расторгнуть контракт и выплатить неустойку. Деньги у меня есть. Не зря же я столько лет игры продюссировал.

Но Ярослава переживает за маму и отчима. За их отношения, а я не могу уже… Меня разрывает когда ее голосом звучит слово «мама».

Яськина мать уже давно создала у меня впечатления тряпичной куклы.

Ее мнут, как хотят, а она не только сама прогибается, а еще и дочь за собой тянет.

Не любил бы так Яську уже давно бы послал на хер.

Так и не добившись от меня прощения Яся покидает палату.

Одиночество, дождавшись своего часа выползает из-за угла и давит на меня безжизненной тишиной.

Ярослава никогда не будет моей, но вот как мне ее отпустить, если я даже будучи зрячим не мог переключиться на других?

Устало выдохнув провожу ладонью по лицу. Повязка еще эта...

Еще жужжание мамы достало в конец. Она у меня тут словно прописалась. Я понимаю ее переживания и ценю заботу, но из-за ее действий я только больше чувствую себя беспомощным.

У меня был лишь один человек, который смог меня заинтриговать, вызвать интерес, точнее любопытство и переключить мое внимание на себя.

Но я теперь даже не понимаю была ли эта девчонка в самом деле или это всего лишь бред моего воспаленного мозга?

Больше она не появлялась…Три дня прошло. Не сказать, что бы я искал встречи, но все же на следующий день в восемь я был на «нашем» месте…Где-то внутри у меня все же теплилась надежда, что я не поехавший…

Мне даже приснился сон, что это была мама, только она лет на пятнадцать младше того возраста, когда ее не стало, но почему-то с ней был я… Снилось, что в больничном сквере есть какой-то портал и…Смешно... Я весь сон ждал от нее знака, но она молча ела яблоко, потому что была голодная. Она его жадно кусала и передавала мне, маленькому. Я набрасывался на фрукт с не меньшим аппетитом. Только я настоящий смотрел на все это со стороны…

Сжимаю в руках ламинированный квадратик.

С иконками так нельзя наверное, но я сержусь. Сержусь, потому что чувствую-жизнь моя катится туда, где ноги теряют свое приличное имя.

Ни одной точки опоры.

Три дня я сам не свой… Возможно это признаки депрессии. Я не знаю, что с этим делать. Взрослый, подкаченный мужик, а ощущаю себя таким никчемным. А все потому, что совсем не чувствую происходящего, не могу знать наверняка день сейчас или ночь, солнце за окном или дождь…

— Кирилл Андреевич, Вам что-то нужно? Может хотите на прогулку? В это время Вы обычно выезжали на воздух…

Голос мне знаком. Это Оксана — моя любимица. Мне кажется, она самая вежливая и обходительная из медперсонала. Мне комфортно в ее дежурства.

Отрицательно качнув головой прошу

— Оксана, включи мне пожалуйста аудиокнигу

Никогда бы не подумал, что я не буду знать, куда мне деть свое время, а у меня его сейчас навалом, потому, что без глаз я ни хера не могу.

Работы навалом, но я ж блядь сошел с дистанции.

Тимыч пашет в одиночку.

Врачи меня обнадеживают, что со следующей недели начнем снимать повязку, пока не прошло сотрясение лучше поберечься. Улучшений в голове нет, я это чувствую. Раскалывается по-прежнему.

Ударило меня неплохо. Чертов алкаш. Говорят, что он до сих пор не пришел в себя.

Оксана погружает наушники мне в уши, в одну руку кладет мой телефон, во вторую кнопку вызова.

Зашибись, я теперь во всеоружии.

Голос декламатора растекается по воспаленному мозгу, постепенно его отключая.

Я слушаю Дарью Донцову, потому что это любимый писатель моей мамы и она мне этой херни накачала вдоволь… Пока ничего поадекватнее в моем плейлисте не появилось, довольствуюсь тем, что есть.

Сюжет медленно отплывает на задворки сознания уступая место ярким картинкам.

Вот мы с Ярославой идем по коридору к алтарю.

Мы вновь в больничном сквере. Образ этого небольшого парка сочинила моя больная фантазия и теперь он меня словно преследует. Я конечно же проследив за своей мыслью отметаю тот факт, что со мной рядом моя Яська и глазами начинаю искать столик и плетенные стулья, а на них ее… То ли маму, то ли загадочную девушку. Она ожидаемо на месте. Вновь со мной, маленьким… Я не вижу лиц и это меня бесит. Вопреки здравому смыслу я скидываю Яськину руку и подхожу к столику. Изображение по прежнему плывет.

Моей руки касается ледянная ладонь, я чувствую это касание и замираю от уже знакомого голоса.

«Я здесь. Просыпайся»

Вздрогнув прихожу в себя и часто дышу пытаясь привести дыхание в норму.

Готов поклясться, что до сих пор чувствую холод от ее рук.

Вот ведь въелась в мысли намертво…

Я прекрасно понимаю, почему о ней думаю.

Потому, что неизвестно чего хочется больше: никогда ее не видеть или же встретиться и разгадать, что за хрень вокруг меня происходит.

Вынув наушники из ушей, выключаю не интересную мне историю. Все-таки

то, что нравится моей маме не обязано нравится мне.

Интересно, а папу она тоже пыталась подсадить на детективы?

— Ты та-а-ак крепко спишь

Веселый женский хохот разливается по палате, забираясь мне под кожу и подгоняя стаю мурашек к затылку.

На пару секунд немею.

На моей руке опять ее рука.

Ледяная.

— КТО.ТЫ.БЛЯДЬ. ТАКАЯ? – рычу в сердцах.

Не ожидал, что она подберется так близко. Она в моей палате, возле моей кровати и вокруг никого.

— Ки-ирил… — шепчет испуганно.

— Говори, кто такая и как сюда забралась, иначе нажму красную кнопку.

Мой палец угрожающе нависает над этой самой кнопкой.

— Это же я – шепчет явно пытаясь сделать шаг назад.

А вот кто я? Я же так ни хера о ней и не узнал…

Готов поклясться, что я чувствую ее страх. На уровне какого-то первобытного восприятия.

Ее ладонь медленно сползает с моей руки.

Она сбежит. Черт.

Хватаю холодное запястье и притягиваю девчонку к себе настолько близко, что чувствую ее запах. Держу крепко, что бы не выпуталась, второй рукой прижимаю ее талию к своему животу.

Сегодня она пахнет сладко. Какой-то терпкой вишней и почему-то мне кажется, что этот аромат ей совсем не идет…

Ей бы подошло что-то свежее, весеннее, романтичное…

Тогда в саду, услышав ее рассуждения я сразу представил себе хрупкую, мечтательную девушку.

— Меня зо — овут Даша – заикаясь, шепчет мне почти в губы и замолкает.

Я по прежнему держу ее руки и крепко прижимаю к себе.

Мне кажется, что меня херачат по голове, потому что гул в башке стоит жуткий.

Я еще не привык к тому, что я умею видеть телом…

Блядь…

Я хочу тебя увидеть, Даша… Потому что твои острые соски упираются мне в грудь и, черт возьми выбивают меня из реальности. И всегда ты в таком виде шастаешь по больницам? С лифчиками-то вообще не дружишь?

На ней настолько тонкая футболка, что мне хочется стянуть эту никчемную тряпку на хрен…

Продолжаю сжимать спину, опустив запястье девушки и осторожно, что бы не спугнуть провожу пальцами по ее позвоночнику и чувствую рваный выдох на своих губах.

Сколько у меня секса не было? Месяц? Я, как верный пес все Яську ждал, а сейчас меня несет от сладкого, вишневого аромата и… я хочу узнать размер груди, которая затуманила мой мозг.

Мое самообладание посылает меня на хер и поддавшись порыву я впечатываюсь в ее губы.

Пухлые, нежные, они кажутся мне настолько незацелованными, что хочется нырнуть в них языком... А может и не только...

Если она всего лишь видение, то я черт возьми балетмейстер.

Она живая настолько, что я... блядь... Я хочу вогнаться в это хрупкое тело до упора прямо здесь и сейчас.

Да. Именно хрупкое, потому что она худенькая. Пока я жадно целую девчонку, мои голодные руки исследуют ее тело.

— Эй – уперев прохладные ладошки мне в грудь Даша отстраняется создавая между нами дистанцию.

Она тяжело дышит, так же, как и я.

— Прости, не удержался… — поспешно извиняюсь продолжая жадно вдыхать сладкий аромат.

Сука! Я не хочу останавливаться…

Меня это пугает и одновременно отпускает. Может у меня получится излечиться от Яськи?

В этот момент я даже понимаю, что был бы не против этой "лечебной терапии", хотя раньше мысли об измене у меня были в строгом осуждении.

Но… С сожалением принимаю тот факт, что с "лечением" придется повременить.Я не могу быть дикарем. Боюсь спугнуть, оттолкнуть. Я ж могу попросту напугать девчонку, и тогда она больше не появится в моей жизни. Странно, но это немного остужает мой пыл. Потому, что до безумного желания был другой интерес – узнать кто она такая. И он не отошел на второй план, наоборот он удвоился.

— Я чувствую, как твоя огромная штуковина упирается мне в живот. – сообщает мне игривым голосом, при этом, словно осуждая.

Ты же не закатила глаза, да?

Готов поклясться, что слышу в голосе веселье.

Меня радует, что она не строит из себя оскорбленную, однако она немного стягивает меня с небес на землю.

— Я бы залепила тебе пощечину, да твоя голова и без этого неплохо пострадала…

Тут наступает моя очередь смеяться.

Точно. Пощечину я заслужил.

— Ты красивый – шепчет очерчивая ямочки на моих щеках.

Поддавшись порыву целую внутреннюю сторону ее ладони и прижимаюсь к ней щекой.

Мне словно...Этой нежности не хватает рядом. Меня надо смягчать вот такой теплой женственностью. А то, что Дашка женственная, я знаю наверняка. Я просто, твою мать это чувствую...

— Ты тоже – хриплю в пространство.

Теперь ее заливистый смех заполняетпалату и отражается где-то внутри меня.

Это все от одиночества.

От того, что моя женщина не может быть до конца моей…

Может я так себя оправдываю, но я не хочу, что бы Даша уходила. Не сейчас. Она, словно подслушав мои мысли встает с кровати.

— Ты не можешь знать, как я выгляжу… Ты же меня не видишь…

С сожалением принимаю этот факт и прохладу, которая окутала меня, потеряв приятную тяжесть сверху.

— Я просто знаю – говорю уверенно.

— Я зашла только поздороваться у меня было совсем немного времени и мне уже пора…

Ее слова — приговор. Мне хочется осыпать ее капризными «не уходи»

Как баба, ей богу…Но…Я реально боюсь, что она не вернется.

— Ты придешь завтра? – слегка приподняв голову, спрашиваю пока ее аромат окончательно не испарился.

Пару секунд царит тишина. Скажи «Да»… Но тишина не отступает, зарождая во мне ужасную догадку. Ее уже нет в палате...

— Дашка просто, блядь скажи, что придешь… — бросаю в сердцах откидываясь на подушку.

Вновь ощущаю, как вишневый аромат ползет в мою сторону. На моих губах ее дыхание.

— Только, если ты будешь так же приветлив, как сегодня…

В голосе ее слышится сарказм и я уверен, что она все это время оценивала степень моего возбуждения.

Возможно даже говоря эти слова она стреляла глазами в бугор, который по-любому топорщит тонкий плед.

Но я не дам тебе мелкая засранка загнать меня под каблук…

Вновь прижимаю ее к себе и провожу носом по ее тонкой шее, вдыхая вишневый аромат. Сначала он мне не понравился, а теперь…

Я сума от него схожу.

— Я буду еще приветливее.

Не соображая, окончательно поехав от возбуждения тяну ее холодную руку к своему паху и жадно толкаюсь в ее раскрытую ладонь.

Слышу Дашино тяжелое дыхание на своих губах.

Нравится, да?

Мне-очень.

Голос в коридоре заставляет ее вздрогнуть и отпрыгнуть в сторону.

— Я приду. Только поздно. Не пугайся.

Устало выдохнув, стягиваю в кулак простынь.

Вот же… Твою мать…

Надеюсь у меня есть хоть немного времени до обхода…

Через пару минут голоса звучат уже возле моей двери и один отделившись заполняет мою палату.

— Тук тук.

Это мама.

Шустро переворачиваюсь на бок, что бы не шокировать ее тем фактом, что ее поехавший сын тут прелюбодеянием занимается.

Если б она зашла сюда чуть раньше, могла бы застать очень интимную картину...

— Ты как? – подходит ближе и оставляет на моей щеке поцелуй.

Бля... Давай не об этом, мам...

Но вопреки своему кислому настроению произношу сухое все в порядке.

— Ой, а это что? – голос мамы становится удивленным и я слышу шелест листа – записка.

Удивляюсь не меньше мамы.

Записка?

— Бестолковый Кирюха… Кнопка на пульте не красная, а зеленая…

Услышав записочный посыл растягиваю на губах довольную улыбку.

Мама наверное сейчас начнет засыпать меня вопросами.

Я позволяю себе ненадолго провалиться в свои мысли, отправив мамин голос звучать фоном.

Зеленый – это хорошо.

Красный – запрет, а зеленый разрешение к действию.

Я, блядь даже знаки какие-то начинаю искать. Видимо меня неплохо шарахнуло во время аварии или… во время сегодняшнего поцелуя…

Глава 5

Кирилл

— …Показатели Ваши улучшаются, Кирилл Андреевич, поэтому мы можем с Вами пробовать снять повязку на следующей неделе…

Слова приятно растекаются по сотрясенному мозгу.

Скоро…

Для меня эта новость сродни чуду. Кажется я ждал этого момента вечность.

— На какое время снимете? – слышу взволнованный голос Насти и тяжело вздыхаю. Мне кажется, что ее подослала мама и я не удивлюсь, если она сейчас читает вопросы с листка. Жаль никак это не проверить.

— Сначала на полчаса, постепенно перейдем на полный день. Надо понимать, как будет Кирилл Андреевич реагировать на свет. Свет –сильный раздражитель и если он будет вызывать головную боль, то первое время Кирилл Андреевич будет находиться в помещении с приглушенным освещением, постепенно выйдем к полноценной жизни с прогулками под ярким солнцем.

Все услышанное меня радует. Я готов хоть сейчас пробовать, но врач обещает, что займется мной после выходных.

— А…Можно мы его заберем домой? — ходотайствует сестра.

В груди странно сжимается от этой просьбы.

С одной стороны-было бы очень здорово, потому что от больничного запаха меня уже выворачивает на изнанку, а дома, как говорится и стены лечат.

Но с другой стороны я могу больше не увидеть Дашу… Нет… Даже не так. Я точно наю, что ее я больше не увижу. Чувствую, что она может и будет приходить только сюда.

Даю себе пару секунд разобраться, переживу ли я тот факт, что больше не услышу и может быть никогда не увижу девушку, которая необъяснимым образом за три своих появления перевернула к чертям мой мир.

Я прекрасно понимаю, что будь я зрячим и занятым, в моих мыслях по-прежнему была бы Яська, но сейчас все считывается на каком-то глубоком уровне… Ментальная связь? Я могу назвать это только так.

И по этой самой ментальной связи ближе Даши у меня в данный момент никого нет и я, блядь, не готов ее вычеркивать из своей жизни. Точно не сейчас.

— Я не поеду домой — хриплю, вызывая удивленный кашель отца.

Мне ни к чему сейчас его вопросы. Но если он их задаст, я найдусь, что ответить. По уму бы закончить это все и не фантазировать себе принцессу. Снимут повязку-нормально познакомлюсь, да вот только хер там!

Наш с ней поцелуй намертво въелся в память и красочными флешбеками всплывает каждый раз, когда у меня в памяти просыпается ее имя или запах…

Странно, все это, но я словно словил какой-то первобытный азарт. Так даже интереснее…Когда не портишь впечатление глазами, а сначала только чувствуешь. А я эту девчонку чувствую…Тонко, еле передаваемо и, словно, душой, что ли…

Твою ж… Романтика какая-то даже полезла…

— Разве дома не лечат стены? – Настя листает какие-то бумаги. Уверен, что эти двое даже здесь работают.

Моей сестре исполнилось двадцать и папа взял ее к себе в фирму помощницей.

Преданнее работника не сыскать. Она словно сторожевой пес возле отца.

Мы все считали Настюху скромняжкой, но она такая только с противоположным полом. А что касается работы… Настя в нее ныряет, как в омут с головой.

Она у нас единственная из семьи, кто продолжает папино дело, это ожидаемо, в принципе. Настюха с ним отчеты с двенадцати лет заполняет. Была папиным хвостиком, а становится папиной правой рукой.

— Дома суетливая Ангелина Игоревна… — объясняюсь, заранее зная, что эту отмазку поймет и примет каждый. – хотите, что бы она меня до смерти замучила своей заботой?

Громкий папин смех подтверждает мои мысли – отмазка сработала.

Телефонная трель заставляет папу сжать крепко мою безвольно лежащую ладонь и попрощавшись выйти из палаты. Рабочий день в самом разгаре и они с Настей сейчас вновь оставят меня ждать в тишине вечера.

А ждать мне придется в тишине, потому, что годную литературу мне так никто и не накачал, а слушать Донцову больше нет никаких сил…

Доктор выходит в след за папой и что-то еще сообщает ему в догонку.

Настя до сих пор шуршит бумагами. Переключив внимание на работу, она кажется, забывает про меня.

— Насть…-осторожно зову сестру, размышляя, стоит ее впутывать в расследование или нет.

Мне интересно кем в этой больнице работает Даша, а в том, что она здесь работает я уже почти уверен.

После восьми-пересменка. Поэтому, она сдав работу может уделить какое-то время мне. Или наоборот-приняв ее.

В общем, хочу ее вычислить.

Пока что все карты сходятся.

А еще мне интереснее выяснить ее мотив. Ну не по большой любви же она ко мне прибегает. Я признаюсь, что романтизм временами меня покидает, уступая место жесткому цинизму.

— Что, Кир? – озадаченный голос раздается уже в районе двери. Я даже не удивлен, что и Настюха засобиралась в след за папой. Наоборот я бы очень удивился-если б она осталась…

— Я хочу попросить тебя об одном одолжении.

Присаживаюсь на кровати поворачивая голову на голос сестры.

Мне сейчас все равно, что она обо мне подумает. Скоро придет Яся и я не хочу, что бы она слышала этот разговор.

— Не тормози, Кирюха… — тянет увлеченно что-то читая.

И когда это моя мелкая стала такой дерзкой?

— Когда мне снимут повязку, я первым делом настегаю по твоей грубиянской заднице! – угрожаю, чем вызываю у Настюхи громкий смех.

Я скучаю по нашим перепалкам и по нормальной жизни. В душе я все-таки очень надеюсь, что уже через парочку дней мне начнут показывать окружающее пространство.

— Я пошла-а… — нарочно удаляется, что бы меня подразнить.

Устало выдохнув прошу.

— Посерьезнее пожалуйста, Насть. Для меня это важно.

Тяжелый вздох наверняка сопровождается поднятыми руками.

— Я сдаюсь, говори…

И вот тут самое сложное… Что говорить? Правду?

— Выясни пожалуйста работает ли здесь Дарья. И пожалуйста полную информацию…Сколько лет, какую должность занимает…

Тихий смешок уводит мысль в нужное направление. Да, Насть… и про это тоже… Даша мне нравится. Пока не визуально, конечно… И я очень не хочу в ней разочаровываться, а я признаться этого опасаюсь. То ли Яська мне этих опасений подселила, то ли я чересчур загоняюсь…

— Ты… Это серьезно? Понравилась что ли? – шутливо произносит Настя и принимается шуршать папками, складывая в них документы.

— Понравилась, особенно глаза…

Мы вместе смеемся.

Не надо об ее внешности сейчас думать…Я уже нафантазировал себе столько вариантов…Так и разочароваться потом можно...

— Она меня навещает. Может, конечно и пациентка, а может, кто-то из медперсонала.

Настя вновь хихикает.

— А может это настоящая любовь, а Кир?

Откидываюсь на подушки и устало растирая лицо анализирую свои ощущения.

Я ничего не спутал: затаенное любопытство, вперемешку с жадным плотоядным интересом.

Конечно мне теперь хочется большего, я ж целовал ее так, словно у нас с ней впереди горячий секс и она, кстати отвечала. Как-то не уверенно отвечала, но все же не противилась и не брыкалась. Значит у нас с ней это химия взаимная.

Хотя я себе в этом не до конца признался… Все-таки я пока до сих пор с Яськой в отношениях…Стремно мне что ли вот так… И если все же Яська сегодня заглянет ко мне попрощаться перед вылетом, (а она обещала), то я…Мне надо будет с этим что-то сделать.

Настя уходит, пообещав мне, что постарается все узнать, при этом не болтать лишнего. Иначе Ангелина Игоревна будет первая в списке на «горячую новость».

Яська и правда появляется и как назло делает это после восьми и я впервые желаю, что бы она поскорее ушла.

Что будет, если эти две женщины столкнуться?

Ловлю себя на мысли, что больше переживаю из-за Даши, потому что я ведь себе уже сочинил про нас кое-что…

Звучу, как влюбленная баба… Но когда тебя окружает темнота и твой единственный собеседник-это загадочная девушка, чье присутствие странным образом приносит тебе больше счастье, чем присутствие женщины, с которой вы вместе почти десять лет-это можно оправдать.

Яська щебечет извинения, ведь сразу от меня она отправится в аэропорт.

Для меня ее слова-чертов белый шум. Я хочу кое-что проверить.

— Поцелуй меня… – прошу хрипло.

Пару секунд Ярослава медлит, но все же касается моих губ поцелуем.

Легким, мимолетным…

Но я не даю ей отстраниться, а прижав так же как вчера прижимал Дашу вдавливаю ее тело в себя.

Яська поддается. То ли от того, что тоже скучает, то ли от чувства вины…

Порадовать хочет…

Прерываю поцелуй и роняя руки вдоль тела устало выдыхаю.

Ничего… Не то, что бы совсем ноль… Но и ничего схожего со вчерашними эмоциями…

Потому, что на Яську у меня сейчас целый багаж обид и непониманий.

А Дашка-чистый лист… Я и рисую на нем уже хер знает что…

Совсем поехал…

— Ясь… Давай мы с тобой возьмем перерыв в отношениях…

Выпаливаю не подумав, но не жалею о сказанном.

Ведь наверное это по скотски, да, когда твоя девушка спешит на самолет, а ты уже представляешь, как будешь целовать другие губы и возможно не только их. Да я, черт возьми мечтаю исследовать аккуратные полушария, которые вчера свели меня сума.

— Кирилл… Прости, я понимаю, что ты злишься…

— Я серьезно, Ясь…

Тишина в палате заставляет прислушаться к Яськиной реакции. Она наверное мечтает залепить мне по щеке и в нашей ситуации это было бы справедливо.

Уж не знаю я кто такая Даша, но я наконец-то нахожу аргументы в первую очередь для себя, потому что в том, что я начинаю говорить мне стоило признаться уже давно.

— Нам надо прекратить эти болезненные отношения, Ярослава… Ты все сама видишь и понимаешь… Девять лет-слишком большой срок и если уже не сложилось…

— Кирюш, не надо так…

— По другому у нас не вышло Ясь…

Если сейчас сюда зайдет Даша, то это будет самым правильным исходом.

Я не знаю, как она выглядит, но я уже присвоил эту девчонку.

Возможно я бы выгнал все мысли о Дашке, если бы Яся уделила мне целый день. Мне так-то хреново здесь одному. Агачев, блядь чаще ее приходит, а она ведь здесь была целых три дня...А навестила меня всего дважды и то задерживалась на полчаса-максимум.

— Я надеюсь, что ты передумаешь. Это все пройдет, Кир…

А чувствую-не пройдет. Авария дала неплохую трещину в наших отношениях и своим уездом Яська ее увеличивает. Этот кризис надо переживать либо вместе, либо уже ничего не склеивать. Я под воздействием непонятных гормонов, выбираю второй вариант.

Влажный поцелуй касается моей щеки.

Я слышу ее тихое "пока" и звук удаляющихся шагов.

Не позволяю себе сомневаться.

Это надо было сделать давно.

Копаюсь в своих ощущениях. Что я чувствую? Облегчение, горечь или вину?

Странно…

Но горечи точно нет. Вина? Может…Немного…

А легче мне действительно становится. Может это чувство носит временный характер, но оно есть.

Прислушиваюсь к тишине.

К моему величайшему сожалению ее никто не нарушает.

Неужели не придет сегодня?

А может?... А может она уже приходила и увидела Яську здесь? Или как я целую…

П-ф-ф-ф-ф…

Дамский угодник, блядь…

Меня это расстраивает.

Громкий стук в районе окна заставляет меня вздрогнуть.

Что за?

Сажусь в кровати, пытаясь понять, что происходит в моей палате.

— Привет…-усталый голос приближается к кровати.

Пришла…

— Да-аш…-тяну удивленно — я правильно понял, ты…в окно залезла?

Тихий смущенный смех говорит мне, о том, что я прав.

— Это тебе – мне в руку вкладывается банан.

От удивления тяну брови вверх, но они под повязкой и поэтому Даша моего замешательства не видит.

— Так-то бананы в руки вкладывать моя прерогатива — сказав это сразу осекаюсь.

Вдруг смутится.

Вновь тишина. Да бля…Испортил все, да?

— Да-аш…Я шучу так. Прости.

Но слов назад брать не хочу, потому что... Вложи л бы, что уж себе-то врать.

Шарю по кровати в поисках ее ладоней. Она видит, что я ее ищу и легонько сжимает мои пальцы.

— А девочка из морга сегодня теплая… — вновь херню несу…

Дебил я сегодня, ни че не скажешь…

Громкий смех разливается по моей пустой палате. Почему-то я ее представляю очень неуютной. Палату имею в виду.

— Почему девочка из морга? – веселится Даша, явно не понимая, что такую наводку дала мне сама.

— Иди сюда. Сначала поцелуй, потом расскажу. – наглею.

Хочу проверить, почему она на меня так действует. Может сейчас, после поцелуя с Яськой все поменяется у меня. А в прошлый раз это был всего лишь эффект неожиданности?

Робкое касание губ заставляет меня вздрогнуть.

— Надо же, какой пугливый – издевается, оставив на щеке легкий поцелуй.

Не. Не. Не…Так дело не пойдет.

— Это что за халтура, двоечница? – нагло укладываю девчонку на себя и крепко прижав не даю шансов выпутаться. – Ну и где твои губы? – тихо смеюсь.

Да уж… Заигрывать с девушкой, когда ты ничего не видишь такое себе удовольствие.

— Вот же… — говорит сквозь смех пододвигая к моим губам сложенные пальцы, создавая подобие губ.

Засранка!

— Да ну тебя! – откидываюсь на подушки тяжело вздыхая.

Должна купиться.

Девочки умеют просить прощение. Ты же умеешь Даш? Давай умеешь…

— Кирилл…Ну…Не обижайся…

Я молчу.

Соображай давай. Что никогда перед мужиком не извинялась?

— Ну… Хочешь…

— Хочу…-не выдерживаю. Целуй уже.

Почувствовав ее дыхание на своих губах облегченно выдыхаю. Снова робкий поцелуй.

Наглею.

Раздвинув ее губы своим языком ныряю в ее рот. О-о-о...Ощущения даже ярче, чем вчера.

Вот же…Мне конец. Правда…

Поддавшись порыву даю волю рукам, которые уже хозяйничают под ее футболкой. Там, как всегда… Голое тело…

— Дашка-а…-шепчу девчонке в губы сжимая ее небольшую грудь. – Хочу тебя…

Она тяжело дышит.

Ее тоже ведет.

Странно так…А с Яськой ничего…

Наверное потому, что относительно Ярославы в голове гора мыслей и почти все они с негативным окрасом. А Дашка чистая. У меня к ней интерес.

Мужчины же любят загадки. Так вот эта девчонка для меня сейчас не то, что загадка-головоломка.

Чувствую ее внимательный взгляд.

Она улыбается.

Черт…Я…Я это ощущаю и сам, как дебил отражаю ее улыбку.

— Обожаю твои ямочки… — произносит шепотом и проведя по моей щеке тыльной стороной пальцев, целует. Уже сама…

Блядь…

Чувствую, что в трусы я к этой девчонке залезу до снятия повязки…

Глава 6

Кирилл

— Василий Михайлович, сказал, что тебе немного надо поберечься – щебечет мама, утягивая меня под руку по дорожке. Мы с ней гуляем уже часа два наверное. И не лень ей так со мной таскаться?

— Присядем за столик? – предлагает мама.

— Что значит, поберечься? – поддаюсь ей, позволяя себя усадить. Подозреваю, что это тот столик, за который меня во второй день нашего знакомства прикатила Даша. От воспоминаний об этой девчонке у меня приятно сводит в груди. Мы целовались вчера, как умалишенные. До сих пор губы болят.

Я словно опять переживаю подростковый возраст. Влюбился, как пацан в «девочку по переписке», которую ни разу не видел.

Правда… Очень даже трогал.

С глухим шипением складываю ногу на ногу, что бы скрыть от мамы свое состояние.

Я поехал крышей, раз не могу уже контролировать свое тело.

Не могу отследить мамин взгляд и в очередной раз убеждаюсь, что незрячим быть сука... тяжело и некомфортно.

— То и значит. Тебе нужны прогулки, хорошее питание, но переутомляться нельзя…

— Поэтому мы с тобой вышагивали целых два часа, да? – иронизирую откидываясь на спинку плетеного кресла.

Мама чем-то шуршит и пространство возле нас вмиг заполняется ароматом мясной запеканки.

— Мы ходили всего лишь сорок минут, Кирюш… Поешь? Я сама готовила…

Не то, что бы моя мама не готовит. Просто это у нас происходит редко. На кухне у мамы есть помощница Лидия Семеновна, обычно она нас балует домашними пирогами и вкусным борщом.

Расстраивать маму не хочу, поэтому киваю.

— Значит не будем переутомляться –говорю устало и открываю рот, для порции фирменной запеканки.

Я могу есть сам. Еду до рта я доношу без проблем, но дико бесит, что не представляешь где она находится и сколько ее осталось.

Поэтому позволяю Ангелине Игоревне поухаживать за мной и она принимается мне рассказывать о том, как дела у Насти в офисе, о том, как Арсюха вчера запустил мячом в плазму в отцовском кабинете, а я проваливаюсь в свои воспоминания…

Дашка просто…мать вашу…волшебница какая-то…

Я ж опять о ней ничего не выяснил!

Все время, что Дашка была у меня «в гостях» я ей затыкал рот своим языком.

Чересчур гостеприимно. Согласен.

Так я ни на шаг со своего «расследования» не сдвинусь.

— А вот и твоя принцесса идет… — улыбается мама уводя голос куда-то в сторону.

Сердце дергается в груди, потому что мой мозг не сразу ловит о ком идет речь.

Тут одна затуманила мне его.…

Но детский визг вмиг приводит меня в реальность, потому что на мои колени уже плюхается мелкая попка, а щеки становятся влажными от поцелуев и, о Боже…соплей.

— Даринка, бля..лин…Чего сопливая такая? — вытираюсь вдыхая аромат детского, сладкого шампуня. Такую же сопливую себе хочу. Скоро двадцать восемь так-то… Друзья все уже при женах и с детьми, даже самый лучший друг утащил из семьи нашу Янку и состряпал двоих чудесных карапузов. В их старшую я безумно влюблен, и она явно это чувствуя вьет из меня веревки.

— Ты чего ослеп? Совсем уже что ли обнаглел? — на мою голову приземляется какой-то предмет. От неожиданности дергаюсь. Рефлекс.

Вот это, конечно приветствие.

— Эй, чего дерешься? – пытаюсь поймать пухлую щечку. Если промахнусь есть огромный риск еще раз вывозиться в соплях.

Даринка навещает меня впервые.

— Ты что это моего ребенка обижаешь, козявка! – чувствую, как с моих колен стаскивают мелкую попку под истеричный писк.

Да это лишнее. Она ж играется...

— Да оставь мам… Все ж нормально – пытаюсь схватить Даринкину руку, но не понимаю где моя мелкая.

Мама, как всегда драматизирует.

— А ты чего обижаешь моего? – подлетает Янка.

Начинается.

Эти двое если сцепятся, их не остановишь. Постоянно своими пререканиями до слез нас доводят. Конечно же плачем мы от смеха, потому что наблюдать за ними всегда забавно.

Наверное у Янки больше генов отца. Потому, что тот тоже вечно с мамой сцепляется. Но когда рядом папа-все молчат.

— Ты бы вот за своим следила… Она Киру по голове молотком зарядила.

Боже…Мама…

Я смеюсь. Я этого "молотка" даже не почувствовал.

— Ты серьезно? Это пластиковый молоток, мам… Что? Больно? Падай в обморок, че стоишь?

Подозреваю маме тоже прилетело молотком от Янки. Ну… В качестве примера.

Да реально, не больно. Мама передергивает. Как всегда.

— Ты сдурела?

— Девочки… Пожалуйста прекратите… — улыбаюсь и хриплым от смеха голосом привлекаю к себе внимание. – Верните мне мою сопливую девочку. Я ей готов простить даже выходку с «молотком». Соскучился…капец…

Пару секунд слышится какое-то шуршание.

— Я тебе покажу сейчас язык…-строго выговаривает мама.

Я вновь смеюсь.

Даринка у нас горячих татарских кровей…

Видимо мстит маме, за то, что та ее отчитала.

Ох задаст моя козявка Янке с Тимкой жару. Парням сердца будет разбивать по щелчку пальца…

А ревнивица какая растет...Яське целовать меня при ней нельзя. Там похлеще молотка выходка будет.

Вновь мелкая попка на моих коленях. Прижимаю ее к себе. Улыбаюсь.

— Ты мне расскажи, кстати, почему домой не хочешь? – спрашивает мама продолжая меня кормить.

Тяжело вздохнув решаю сказать правду.

Думаю, что она не обидится. Надеюсь на это по крайней мере.

— Потому, что ты меня там достанешь, мам – признаюсь, представляя ее реакцию.

Янка громко смеется.

Я улыбаюсь.

Мама цокает языком и я уверен, закатывает глаза, как ее подружка тетя Марина.

— Я тебя от нее защитю, мой любименький… — маленькие ладошки на моем лице.

Это правда счастье.

Улыбаюсь. Таю от нежности.

Конфета моя.

— Ох и подлиза… — фыркает мама. Наслаждаюсь моментом, вновь вдыхая сладкий аромат кудрявой головы.

Мы с Дашей договорились встретиться здесь. Я запретил ей лазить по окнам.

Поражаюсь ей. Боевушка.

Да кто она такая?... Вновь ругаю себя, за то, что не успеваю ничего спросить, потому что приходится выбирать поцелуи или вопросы.

Ведь Даша приходит максимум на двадцать минут.

Вот зашибись просто! В общей сложности я знаю ее чуть больше часа.

Это так-то вообще херня…

Знаю…

Да не хрена я о ней не знаю!

Мама с девчонками сидят со мной еще целый час.

Потом все по расписанию: процедуры, уколы. Сегодня даже система есть.

Я уже предвкушаю встречу. Меня долго ждать не надо, потому что в назначенное время, я на месте.

Втянув аромат цветущей яблони, замираю в ожидании своей девочки.

Еще днем заметил, как пахнет в этом сквере… Рано деревья в этом году проснулись.

Шуршание за спиной подсказывает мне, что Дашка уже здесь.

Пришла.

— Привет — шепот в ушко и легкий поцелуй в щеку.

Бля...Таю...

— Ой, халтуришь опять… — притягиваю ее к себе на колени и утыкаюсь носом в шею. – Я скучал… — шепчу ей на ухо. Поехавший идиот…

— Я в первую очередь целую свои любимые ямочки – ее шепот ползет к губам провоцируя мое тело на вольности.

Ее губы вновь на моих губах. Моя девочка сверху. На мне. Мои руки под ее футболкой.

Все идеально. Кроме мать вашу того, что я ее не вижу…

Хочу ее. И трахнуть и увидеть кого я трахаю.

Она взрывает мой мозг.

Не дает покоя моим мыслям.

Я не привык так.

Хотя… Яська же тоже мне вечно мозг парила, но там я хотя бы держал ситуацию под контролем. Здесь же-нет. Все в ее холодных руках.

Но сегодня, как и вчера они у нее на удивление теплые.

— Ты вновь ненадолго? – спрашиваю утыкаясь в тонкую шею. Сегодня вишневый аромат ненавязчивый. Словно уже немного испарился. Видимо она его наносила давно.

Боже… Если мне в понедельник не снимут повязку, я начну раскрывать преступления.

— Как всегда… — водит пальцами по моим ямочкам. Даша их видит каждую встречу, потому, что они у меня появляются только когда я улыбаюсь. А ей я улыбаюсь постоянно.

— Ты работаешь? – интересуюсь, пытаясь выяснить куда же она так спешит.

— Работаю – подтверждает тихим голосом не прекращая гладить мои щеки.

Из нее приходится все вытягивать.

Какая-то она не разговорчивая.

Внезапно Даша слезает с моих колен.

— Пойдем со мной… — Тянет меня на верх. –покажу кое что…

Я громко смеюсь над ее словами. Шутница какая!

— И чем мне смотреть? – иронизирую вытягивая ноги, не собираясь ей сдаваться.

— Сердцем – на ухо и…удаляется.

— Ну ты идешь?

Вот же…

— Иди на мой го-о-лос… — дразнит меня удаляясь.

Конечно же я встаю. У нас итак чертовски мало времени, еще ее эти приколы. Меня даже задевает, что она выбирает что-то другое, вместо наших аппетитных поцелуев.

Боится может, что не отпущу ее.

Ну…Так-то правильно делает. Потому что я и правда ведь не отпущу…

— Здесь нет никаких преград, Кирилл…Иди ко мне… — голос Даши звучит, как пение русалки. Завораживающе и…немного опасно. Может это от того, что я ни хера не вижу.

Я иду. Прямо иду и натыкаюсь на ее раскрытую ладонь.

— Ты молодец, Кир – наклоняет меня для поцелуя.

Она… Низкого роста. Я намеренно провожу над ее макушкой. Ниже меня на голову. Провожу по ее телу руками и даже присаживаюсь, «осматривая» ее ноги.

Я скоро начну так «разглядывать» все окружающее.

Но ее «разглядеть» мне хочется больше всего.

Смеется, поднимая меня вверх.

— Ты у моих но-ог… — поет хихикая…

Точно русалка. Голос у нее огонь… Как и фигура. Она немного худовата, но для меня это «вкусно». Я ее уже обожаю. И запах и голос и фигуру. Правда ведь у ног…

— Показывай, что хотела… — усмехаюсь, остужая ее власть.

Не так быстро, принцесса.

Вот начну видеть и получишь у меня еще. Сразу лифчик на свои мелкие сиськи натянешь, что бы кроме меня их никто не видел.

— Давай телефон, я тебе сфотографирую нас…

Я нервно сглатываю.

Если она это сделает, то после снятия повязки я первым делом полезу в телефон.

Слышу, как щелкает камера.

— Заебись, че…Ты красивая, я с повязкой… — ворчу, пытаясь понять где она сейчас.

— Прекрати ругаться… Это…Некрасиво.

Я громко смеюсь.

В нашей семье ей будет сложно, потому что у нас там матершинник на матершиннике.

В нашей семье…

Я ж правда ее уже до такой степени присвоил, что отдавать никому не хочу. Даже ей самой.

— Пойдем назад – говорит рассеянно и тянет меня обратно.

Возвращает мне телефон, аккуратно всунув аго в карман моих спортивных штанов.

— Эй, ты можешь там задержаться немного, я буду не против – заигрываю.

Уверен, что она тоже не против…

Долбит нас по-моему одинаково.

Прислушиваюсь к ее шагам.

— И со всеми гостями ты ведешь себя так развязно, а, Кирилл?

Что за поучения, детка? Ревнуешь?

— Только с теми, кому хочется затолкать язык в рот.

Меня тянут вниз и тихий смех щекочет мою щеку.

— Извращенец, какой, а… — целует.

Я об что-то спотыкаюсь, но меня удерживают хрупкие руки. Благо я не успеваю потерять равновесие. Иначе рухнули бы оба.

— Под ноги надо смотреть…-делает мне замечание.

— Умница какая! – фыркаю, наугад возвращая поцелуй. Попадаю в бровь.

Дашка взвизгивает и начинает громко смеяться, потому, что я зацеловываю ее лицо. Мои щеки уже болят от улыбки, но мне это по кайфу.Я давно не был так счастлив.

Я ж буду прокручивать этот момент… Потому, что во мне сейчас такая нежность расползается, как в том видео тик-точном, где цветы распускаются от удовольствия.

Дашка смеясь уворачивается от поцелуев и усаживает меня на кресло.

— Я завтра приду очень поздно, поэтому только окно…

Предупреждает быстро целуя меня в губы.

Пару шуршаний и я уже один.

Да ты Нинзя-черепашка, что ли?

Дашка-Ниндзя — Черепашка…

Улыбаюсь, как идиот…

А улыбаться-то не чему. Вновь она меня «поимела». Ничего я об этой девчонке так и не узнал…

Глава 7

Кирилл

— Я тебе двадцать восемь раз одно и то же повторяю, Ксюша…Когда Андрей Александрович на встрече-все вопросы через меня, окей?

Улыбаюсь Настюхиному разговору. Надо же, какая строгая…

И кто бы мог подумать, что наша мелкая, робкая Настюшка вырастет во властную Анастасию Андреевну.

— Кошмар какой-то… — ворчит, бросая трубку на мою кровать. Я рефлекторно дергаю ногу, опасаясь… чего-то… просто рефлексы срабатывают раньше.

Даже стремно, что я становлюсь таким зашуганным.

— Эй, все в порядке… Я тебя не обижу – гладит меня по ноге, громко смеясь.

Вот же засранка.

— Очень забавно…Согласен — дразню, мечтая зарядить в нее подушкой, но даже не представляю, как выглядит пространство между нами. Вдруг одним ударом разнесу все к чертям. – Рассказывай, что узнала.

Громко вздохнув, Настя меняет позу.

Вот, что она мне сейчас расскажет и готов ли я это слышать?

От Даши я ничего не добьюсь-факт. Ее я хочу целовать. Жадно и эгоистично.

— Узнала я немного, Кир. Здесь работают две Дарьи. Одна из них тучная женщина, кардиолог. Ей пятьдесят три, Филимонова Дарья Сергеевна…

Я начинаю громко смеяться…

Точно не про мою Дашу.

Тучная, пятидесятитрехлетняя в окно не пролезет.

Настя осуждающе вздыхает, продолжая

— Вторая Андреева Дарья Дмитриевна, работает в хирургии медсестрой. Ей тридцать четыре. Не замужем, есть ребенок. Худощавая, но вполне симпатичная. Брюнетка…

Худощавая…

— Какой у нее рост примерно?

Настя замолкает, видимо разглядывая меня, как умалишенного, а у меня не получается думать так, как думал раньше. Как и положено думать взрослому мужику.

На время лишившись зрения, я приобрел что-то другое… Я словно стал «видеть душой». Звучит ванильно-согласен! Самого тошнит от подобной романтики, но она меня накрыла…

Я понял, что однолюб, еще в нестабильных отношениях с Яськой.

Конечно в моей жизни были другие женщины, но возвращался то я всегда к той, которая запала в душу с самого начала…

А вот то, что происходит сейчас меня пугает и привлекает одновременно.

Меня, блядь, словно в болото засасывает…

Если эта тридцатичетырехлетняя и есть моя Дашка? Готов ли я к тому, что у нее есть ребенок? К тому, что у нее возможно был болезненный разрыв, разбитое сердце или еще какой-нибудь херовый багаж? В конце-то концов готов ли я принять такую немаленькую разницу в возрасте в ее пользу? Все-таки с таким я еще не сталкивался. Когда мужчина старше-это норма… А вот когда женщина…Хер знает…

— Эм…Мне за ней может с ростомером надо бегать?

Тяжело вздыхаю и поворачиваю лицо к окну.

Бегай.

Подушкой швырнуть хочется все больше.

Сегодня солнечно и мне наконец-то сняли слой повязки, теперь я хотя бы немного вижу свет. Понятно, что в палате закрыты жалюзи. Пока на солнце мне смотреть рано.

— Забей…

Я уже ни раз проанализировал свое положение и понял свою главную уязвимость-я слеп и безоружен.

Я сейчас нуждаюсь в женской любви и поддержке, как младенец в матери.

И по горячке прилип к незнакомой девчонке, потому что она молится за меня, лазит ради меня в окно и позволяет себя целовать.

Это все может прекратиться, как только я окунусь в прежнюю жизнь. А прежняя жизнь у меня начнется уже завтра. Так стоит так терзать свои мысли и отнимать время у сестры?

— Кир… — на моих пальцах Наськина горячая ладонь.

— Забей – повторяю сухо – целуй меня в щеку и гони на работу, иначе папа Ксюху твою четвертует…

Пытаюсь шутить, но голос мой звучит подавленно, потому, что выводы своих же рассуждений мне не нравятся.

Я хочу, что бы Даша оказалась той, единственной, которая навсегда сотрет Яську и станет моей женой. Которая наконец-то родит мне детей. Девчонок хочу. В Даринке души не чаю и почему-то сейчас больше о девчонках мечтаю, а не о наследниках…

Настя целует меня в щеку и проведя по щеке ладонью, шепчет

— Завтра все изменится, Кир…Найдешь ты свою Золушку…

Усмехнувшись киваю ей на выход.

Голоса обычно приходят оттуда, значит там дверь.

Когда уходит Настя я впервые встаю с кровати и иду на свет.

Я редко хожу по палате, хотя это не возбраняется. В основном я сижу или лежу и только с мамой гуляю ногами в больничном саду.

Мои шаги становятся медленнее, потому что чем ярче становится свет, тем сильнее стучит в голове. Эй…Я все еще в повязке… Не надо. Хочу кое что проверить.

Остановившись у окна внимательно изучаю пластиковый подоконник.

Окно широкое, подоконник тоже. Ей легко выбираться и залезать, но откуда такие умения у… женщины? Допустим моей Даше действительно тридцать четыре. Просто допустим. Она здесь работает и может меня навещать в свои пересменки. Тогда главный вопрос: почему окно? Почему не через дверь?

Заподозрят, что ходит не в своем отделении?

Она ведь может договориться.

Значит она все же не местная…

Все-таки окно и забор – это крайняя мера.

Выходит, что… Она знала меня до того, как я сюда попал?

Она из моего офиса?

В голове словно слайд шоу из фотографий сотрудников. Пытаюсь вспомнить всех.

Не то.

Нет у меня таких…

Янкина подруга? Наськина может?

П-ф-ф-ф-ф…

Не туда… Капец, как не туда…

Почему тогда еле уловимый аромат хлорки? Такой больничный запах дома жить не может…

— Кирилл Андреевич, Вы в порядке?

Оксана.

Вот, кто мне нужен.

Я влюбился в ее профессионализм с первых дней пребывания.

— У меня все хорошо, Оксана. Подскажите пожалуйста, а… Ко мне кто-то по мимо родственников сможет прийти на посещение?

Медсестра обхватив за талию утягивает меня в сторону моей кровати, потому что настало время процедур.

— Ну… В принципе, если врач разрешит с завтрашнего дня может. Мы Вас переведем в другое отделение, там Вы понаблюдаетесь еще дней пять и если все показатели будут в норме, то Вас выпишут. Но рекомендации надо будет соблюдать строго! Иначе есть риск вновь попасть в наше отделение, но уже с осложнениями.

Эта новость меня очень радует. Может моя девочка начнет ко мне уже нормально приходить.

После процедур я остаюсь один. Сегодня ко мне уже точно никто не придет, но одного человека я все же хочу выцепить.

Нащупав телефон даю указание голосовому помощнику

— Сири, позвони Агачеву

Я хочу попросить его купить сладостей Дашке.

Корзину фруктов или… Пирожных каких-нибудь.

Порадовать ее хочу, поухаживать. Я хоть и не вижу ее, но очень даже чувствую.

— Ого… Это как так? – вместе приветствия удивляется друг. Я ему за все свое «заключение» звоню второй раз.

— Тим…Помощь твоя нужна…

Это все, что я могу сказать этому парню. А дальше… Я знаю, что дальше все будет сделано в лучшем виде. Братишка никогда не подставит.

И вот уже к девяти часам в моей палате корзина с фруктами,

Какие-то пирожные и… горячее.

Медсестру пришлось тоже угостить, потому что такое проносить в палату нельзя.

Даши сегодня долго нет и когда медсестра приходит закрыть мое окно, я вру, что мне душно и уверяю ее, что нажму на кнопку вызова, когда станет прохладно.

Доброй Оксаны уже нет на смене и тишина со стороны собеседника дает мне основание подозревать, что эта медсестра окидывает меня недоверчивым взглядом. Но спасибо, что соглашаясь она все же покидает палату.

Наверняка поняла, что у меня будет «свидание», но возражать не стала. Видимо, Агачев неплохо «накормил» ее зеленью.

Время убегает, все ближе притягивая ночь, а Дашки все нет…

Неужели не придет?

Тяжело выдохнув откидываюсь на подушку и выравниваю дыхание.

Вот же…коза!

Подсадила меня, засранка на свое присутствие.

Долгожданное шуршание у окна заставляет меня довольно улыбнуться.

Приподнимаюсь и усаживаюсь в кровати, прислушиваясь к движениям моей кошки.

Кошки…

Ей идет.

Маленькая, легкая, шустрая. Без труда преодолевает любую преграду…

— Привет – по традиции первый поцелуй достается моим ямочкам.

Аш-ш-ш-ш…Мурашки…

Сегодня нет ни пряной вишни, ни хлорки… Легкий аромат геля для душа…

— Я скучал так-то — сжимаю ягодицы притягивая Дашу к себе.

Дальше мы целуемся. Жадно, на грани потери контроля. Я ее усаживаю себе на колени и начинаю жадно вдавливать ее в свой уже твердый пах.

Хочу!

Что ж меня от нее так выстегивает?

Я уже прировнял череду своих поступков и мыслей к внезапно проснувшемуся приступу дебилизма. Не хочу больше оправдывать свои действия. Нет оправданий. Я хочу ее.

Стянув с Дашки куртку хватаю за край ее тонкой футболки.

— Эй… — хихикает, опаляя мое лицо горячим дыханием.

— Не останавливай меня, пожалуйста… Хочу тебя… — устало произношу, зарываясь в ее волосах. Они пахнут сладким шампунем. Вкусная такая, как конфета… — мне завтра снимают повязку… — шепчу целуя шею. –Струсишь сегодня, поймаю завтра…Но ты же не струсишь? –жалко уговариваю…

Я никогда не клянчил секс, а сейчас блядь, как бедняк на паперти.

«Дайте, Бога ради»…

Сойду сума, если откажет. Сдохну просто…

— Почему ты мне не говорил, что тебе повязку…

— Об этом поговорим сейчас? — выходит слишком нервно. Сразу осекаюсь, вновь награждая ее шею поцелуями– Прости…Прости, моя маленькая просто…

Но Даша не обижается, а громко сглотнув позволяет стянуть с себя футболку.

— Если кто-нибудь зайдет…-начинает она угрожающе, но я ее перебиваю своим голодным

— Не зайдет…

И нащупав губами ее сосок втягиваю его в рот.

Бля… Если три вдоха назад я мог откатить свое внезапное решение трахнуть ее прямо здесь, то уже сейчас этого сделать не смогу… Все…Я на крючке у этой кошки…

Она мне нужна…Кем бы не была…Хоть привидением из морга…Сейчас она моя и я, блядь никуда ее не отпущу.

Сорвавшись с поводка жадно сминаю ее аккуратную грудь, провожу языком по дорожке между полусферами, возвращая его к Дашкиным губам.

Заглушаю ее довольный стон своим поцелуем, вновь впуская в дело язык.

Я впервые не вижу партнершу, от этого все мои ощущения острее.

Нащупываю шнурки на ее спортивках и тяну их вниз вместе с трусиками.

— Поможешь мне? – шепчу рассеянно, пытаясь стянуть все это ниже.

— Да уж не брошу в беде – нервно хихикает.

Она волнуется и это ее состояние магическим образом передается мне.

Наверное надо было дождаться завтрашнего дня и сделать все красиво, но черт возьми у меня нет столько выдержки. Я козел!

Я чувствую ее обнаженную кожу и во мне все взрывается от этих интимных прикосновений.

Даша заботливо помогает мне избавиться от моей одежды.

— Дашка…Я…Блядь… — сокрушенно выдыхаю, откидываясь на подушку.

Понимаю, что о резинках я не позаботился, потому что как бы…Не планировал я так нагло ее в койку тащить.

Хотел, но не планировал.

— Что? – спрашивает растерянно.

— У меня нет презервативов. Но я чистый…

— Я тоже – отвечает поспешно, словно боится, что я передумаю.

Или…Боится передумать сама?

Ситуация ту матч!

Никогда я не поступал так бездумно… Но… Это же Дашка…Девчонка, которая молится за меня, тянется ко мне, проводит со мной короткие двадцать минут по вечерам, делая меня самым счастливым во вселенной.

С кем, если не с ней без защиты?

Я ее до небес вознес.

Она рядом со мной была все эти дни, когда мне тошно было. Спасала своим голосом и смехом.

Я поехавший, да… Но с ней…Ради нее… я на все готов!

Укладываю ее на спину, а сам наваливаюсь сверху, предварительно изучив рукой, где края кровати.

— Я не дам нам свалиться –вновь нервный смешок.

Не переживай, моя девочка…Нам будет хорошо.

Нам не может быть плохо, вон, как нас уносит обоих…

Веду рукой вниз по пути исследуя стройное тело. Красивая. Она у меня очень красивая…Приземляюсь губами на шею и протащив влажный поцелую вверх нащупываю мочку уха. Ушко без сережки, возможно даже не проколото… Кайф какой, а...

Вожу пальцами по складкам, размазывая ее влагу. Бля…Мозг отключается…

Могу накосячить сегодня…Велики риски… но мне уже не остановиться…

Ныряю пальцами, ловя тихий писк.

— Тш-ш-ш…-узенькая такая…Вот же мать вашу…Не выдержав жадно пристраиваюсь между ее ногами и начинаю поддаваться вперед.

— Кирилл… Кир...

Меня глушит кровь в ушах. Не останавливай меня, малышка…Ты чего?

Хватаю ее губы своими и пускаю в дело язык. Нам хорошо будет, обещаю…

Поддаюсь бедрами вперед не понимая, почему так сложно…Вновь поддаюсь…

— М-м-м-м-м… — жалобный писк разрезает мою глотку, потому что…Вот же твою мать…Потому что моей девочке больно…

Я не могу проверить наверняка, ведь глаза мои, сука пока не видят.

Но яготов стянуть повязку прямо сейчас, потому что на такой секс я точно не расчитывал.

— Дашка, твою мать… — Рычу в пространство — Что за подарок?

— Я старалась быть оригинальной… — пытается шутить, шмыгая носом.

Больно, моей малышке…

— Могла бы предупредить… — говорю по прежнему нависая над ней и растягивая ее. По уму заканчивать бы надо. Не мучить.

Понимаю, что как бы я не хотел ее я не могу поступить, как скот.

Начинаю подниматься.

— Нет. Не уходи – держит меня ногами впечатывая в себя. –Если бы я предупредила, ты бы от меня отказался…

Нет. Не отказался бы, а потерпел. Точно бы терпел…

Не шевелюсь.

Малышка моя.

— Завтра я тебя вылечу, обещаю. Зацелую каждый сантиметр твоего сладкого тела — хриплю ей на ушко, оправдывая свое желание. После ее зеленого, сворачиваться не хочется.

Дашка тихо смеется, вновь шмыгая носом

— Зацелуешь-зацелуешь…А сейчас давай продолжать или хочешь посветить перед медсестрой своим симпатичным голым задом?

Усмехаюсь и осторожно начинаю двигаться, награждая глубоким поцелуем ее сладкий ротик.

Не хочу, что бы она чувствовала боль. Хочу показать ей, как бывает хорошо. Как ей будет со мной хорошо…

Даша прижимается ко мне, словно боится, что я передумаю…

Отдается с таким отчаянием.

— Тебе не больно? –шепчу на ухо и чувствую, как она качает головой.

— Тебе хорошо? – спрашивает в ответ.

Мне-очень. Хочу, что бы и ей так же было…

— Ты классная Дашка-а-а…Мне очень кайфово…

Больше не в силах сдерживаться резкими толчками впечатываю ее в матрас, вновь забирая ее стон.

Надеюсь, что он был не от боли…

Содрогаюсь от удовольствие крепче прижимая к себе Дашку и целуя ее щеки.

Хочу стереть каждую ее слезинку…В следующий раз больно не будет.

Не сразу соображаю, что…

Черт!

Сука!

А!

Я ж без…

Сука!

Отвлекаясь на чувства своей кошки вылетело из головы, что я «голый»

— Ты как? –спрашиваю взволнованно, прикидывая, как теперь нам быть.

— Я люблю тебя – шмыгает дуреха.

А я постепенно возврашаюсь в реальность.

Любишь?

Нервно сглатываю.

Потому что кровь вновь равномерно распределяется по всему организму и ко мне возвращается способность думать.

— Сколько тебе лет, Даш?

Это самый главный вопрос, который я не додумался задать, когда, сука, полез к ней в трусы!

— Восемнадцать…

Робкий ответ снизу, заставляет меня мысленно чертыхнуться.

Вот же…

Да как так-то, а?...

Я скот! Просто редкостная скотина.

Злюсь на себя! Вот ей, Богу сам бы себе по роже зарядил…

Восемнадцать лет...Девчонка совсем...

Аккуратно выхожу из нее и встаю с кровати.

Даша мне помогает. Подает салфетки.

Между нами разрастается такая пропасть… Такие масштабы словами не стянуть. Мне хочется отмотать все назад и додуматься спросить о возрасте раньше. А лучше просто позаботиться о контрацепции.

Мы одеваемся в тишине.

Она давит и рушит трепет, который царил слишком долго, что бы исчезнуть за мгновение.

Уверен, что Даша наводит порядок, уничтожая все улики.

Она умница.

— Даш…Откуда ты меня знаешь?

Этот вопрос теперь чувствуется острее. Я должен у нее выяснить это, потому что она даже младше моей Насти…

— Просто знаю… — уходит от ответа, находя мои губы.

Ее поцелуй настолько отчаянный. Она словно умоляет меня не спрашивать, да только хер я ее послушаюсь!

Отстраняю ее от себя и встряхнув требую.

— Говори!

Скрип в коридоре заставляет нас обоих вздрогнуть.

Я рефлекторно поворачиваю голову на звук и до моих ушей уже доносится другой.

Сбежала…

Пф-ф-ф-ф…

Устало падаю на кровать и остаюсь так бездумно сидеть секунд пять.

Выдохнув, провожу раскрытой ладонью по лицу и оставив ее на глазах сижу так, размышляя.

Дело дрянь! Я кончил в восемнадцатилетнюю девчонку, о которой ни хера не знаю… Может она этого и добивалась?

Да ну…Вряд ли…Загоняюсь… Девственницей ведь была.

Хотя и это не показатель. Зашилась может…И не восемнадцать ей и зовут не Дашей…

Сука! Сука! Сука!

Сжимаю челюсти, мечтая разнести всю палату к херам!

— Кирилл Андреевич, я закрою окно?

Голос у входа заставляет меня повернуть голову в его сторону.

— Закрывайте. – произношу, устало откидываясь на кровать.

Тут только что я лишил девственности какую-то девчонку.

Мою Дашку, которую я сочинил от гребанного одиночества.

Если завтра эта коза не придет, я начну ее искать…Из под земли достану, но найду!

— И еду пожалуйста заберите, расхотелось есть.-прошу бесцветным голосом.

Угостить Дашку ничем не успел…

Хотя… «Угостил»…

Велик шанс, что скоро она объявится с пузом и начнет клянчить деньги.

Тебе, Кирюха это послужит уроком…

Романтик, херов!

Глава 8

Кирилл

— Сейчас мы снимем повязку и Вы не спеша откроете глаза, если будут неприятные ощущения: головокружение, тошнота-сразу говорите.

Мы в темном помещении. Здесь мало света, потому что через повязку он почти не пробивается.

Я в предвкушении.

После бессонной ночи мне первым делом хочется заглянуть в телефон и

Посмотреть на чертову фотографию!

Кто ты, восемнадцатилетняя Даша, сожравшая мой мозг и за один долбанный миг уничтожившая все нервы?

Я виноват!

Пиздец как виноват перед ней!

Но и она хороша. Вот на хера ко мне ходить начала? Я разозлился на нее, потому что правда думаю, что это был ее план.

Она увидела, что я уязвим, что тянусь к ней…

Блядь…Я не хочу так думать о Дашке… Это больно.

Я ж уже придумал, что она идеальная и какими бы херовыми не были обстоятельства, я пока не могу в них поверить.

Когда кожа под повязкой чувствует воздух я дергаю губами, наверняка рождая Дашкины любимые ямочки.

Я ж всего неделю с небольшим перевязанным был, а по ощущениям — целую вечность.

— Медленно открывайте глаза…

Я нервно сглотнув поднимаю веки.

Всматриваюсь в пространство: вижу мужчину средних лет, слегка полноватого, ползу взглядом дальше, там мама. У нее немного заплаканные глаза и…

— Ты покрасилась что ли?

Моя любимая женщина издает короткий смешок и кивает. Волосы ее стали темнее. Непривычно ее такой видеть.

— Тебе идет. – улыбаюсь и перевожу взгляд дальше.

Янка показывает два средних пальца.

— А что поменялось во мне?

Бля… Наконец-то этим двум засранкам наваляю скоро. Насте и Янке, имею в виду.

— В тебе ничего…-говорю с задумчивым видом. – то, что мозгов не добавилось, по прежнему видно невооруженным глазом.

Слышу смешок. Поворачиваю голову.

Агачев.

Немного отвернув голову смеется в кулак.

Довольно откидываюсь на спинку стула.

Я вижу! Блядь! Наконец-то!

— Можно мне мой телефон? — выпаливаю нервно.

— Простите, но нет. Перенапрягать зрение пока ни к чему. Давайте через пару дней попробуем. Это Ваша палата. – врач обводит пространство рукой, знакомя меня с новым помещением.

Бросаю короткий взгляд на Тима.

Ни хера…Выпрошу. Мама с Янкой точно откажут в моей просьбе, а вот Тимоха-нет.

В груди долбит от адреналина. Я хочу, что бы она пришла вечером. Мы поговорим, я выслушаю и приму любую правду. Нам нужен этот разговор.

Но… Она не приходит… Ни в тот вечер, ни в следующий, я ее так и не увидел.

А фотка…

Ее попросту не было в телефоне.

Уж не знаю, что она там щелкала, но как только мы с Тимом остались наедине (а я выпросил, блядь это странное «свидание» у своих девочек) он мне открыл галерею.

Ни одной новой фотографии…Что она там щелкала? Куда меня водила?

Зачем она все это затеяла?

Дальнейшие дни я проживаю в какой-то прострации.

Я изнываю от неизвестности.

Оказавшись дома, не включаюсь в работу, как планировал, а начинаю поиски девчонки, которая обвела меня вокруг пальца, как идиота и которая с девяностопроцентной вероятностью уже носит под своим трусливым или наглым сердечком моего ребенка.

С каждым днем я злюсь на нее все больше.

Кто ты, Даша? Кто ты, черт возьми и как мне тебя найти в этом городе миллионнике?

Я не знаю о тебе ничего…

Знаю только, что зовут тебя Даша (а может и не Даша), что тебе восемнадцать (может и нет), и что пахнет от тебя сладкой вишней, а иногда этот аромат с легкой примесью хлорки…

Я скучаю по тебе так же сильно, как блядь злюсь!

И больше всего на свете я хочу тебя увидеть и поговорить с тобой.

Я сижу в своем кабинете и смотрю на цветной экран монитора. Работы до хера, но мозг не соображает.

Неделю уже существую, как сомнамбула.

— Кирилл Андреевич, адвокат хочет с Вами связаться по поводу Вашего дела.

Перевожу рассеянный взгляд на своего секретаря.

С адвокатом мы встречались уже два раза. Я знаю, что мой автомобиль восстановлению не подлежит.

Нет… из него конечно можно что-нибудь состряпать, но я таким заниматься точно не буду. Выставили мой «Мерен» на продажу.

Киваю Ане.

— Набери мне его, Ань…переговорю сейчас.

Крутанувшись в кресле перевожу взгляд на панорамное окно. На улице сегодня дождь, погода солидарна с моим настроением. Мне тоже паршиво…Никак не отпустит…Я часто анализирую, что бы было, если б я тогда не сказал Дашке про повязку? Она бы пришла ко мне и попалась в мои руки, а этого допустить она не могла потому что?...Не знаю почему…

Голос из селектора заставляет меня вынырнуть из своих мыслей.

— Кирилл Андреевич, адвокат на линии.

Сжав переносицу, зависаю на секунду.

Мне надо переключиться на дела, иначе я просто сойду сума.

Эта компания и этот офис — результат нашего с Агачевым труда. Бессонных ночей и сложных встреч с партнерами.

Я не могу пустить всю работу по известному месту из-за неизвестной девчонки. В конце-то концов я от нее не бегаю. Захочет-знает где меня найти. Тогда же смогла.

Сняв трубку говорю короткое «ало», прислушиваясь к своему хриплому, нервному голосу.

Себе врать всегда сложнее.

Вот и сейчас я себя ни хера не убедил.

Уже неделю я «на воле», а от Дашки ни следа. Не представляю где и как ее искать.

В больницах нет камер — только на входе, и в коридорах.

Поймать кошку не получилось. Работала она очень чисто, без "хвостов", потому что никто никакой девушки не видел.

Ну не привиделась же она мне, в самом деле!…

А может все-таки…

Что если ее не было?

Не может же человек быть невидимкой!

Вдруг это все нарисовал мой больной мозг?

Если б я смог себя в этом убедить, я бы вернулся к прежней жизни. А вот сейчас, блядь…не могу! Потому что знаю-она была!

— Кирилл Андреевич, от супруги потерпевшего поступило предложение уладить дело в досудебном порядке. Нам с Вами надо встретиться и обговорить сумму ущерба, если Вы, конечно согласитесь с этим предложением.

Мое затянувшееся молчание дает основание адвокату продолжать.

— Я Вам советую все же рассмотреть предложение, потому что тут мы можем выиграть в финансовой стороне вопроса. Тут можно расписать и моральный ущерб и имущественный…

Наверное мой адвокат прав.

Но в моем нутре такой нарыв, который просто обязан лопнуть. Я хочу этого мудака раздавить, за то, что мне пришлось по его вине пережить.

Срать на тачку!

Я жажду возмездия за то, что он оставил меня слепым на неделю и меня поимела какая-то соплячка.

Я зол и раздавлен одновременно.

Возможно мои мысли слишком низки и мелочны, но я правда об том думаю.

Сожрал уже себя прокручивая наш последний вечер…

Если бы я не набросился на нее, как голодный, все у нас сложилось бы иначе.

Я бы не винил себя за то, что возможно «наследил» и через девять месяцев в одном из роддомов Москвы родится ребенок с моими генами, но не с моей фамилией…

Твою ж мать, а! Из-за Дашки я вообще чокнулся на хер.

С домашними разговариваю через раз, срываюсь на всех.

Превратился в чертова психа.

Нарваться на кого-нибудь хочу, что бы морду набить и выплеснуть всю ту херь, которая расплодилась в моем нутре за прошедшие дни.

— Я подумаю, Андрей Эдуардович.

Это все, что я могу ему сказать.

Думать я вряд ли буду, потому, что мой мозг игнорирует любую информацию, где не упоминается имя Даша.

Щелкнув мышкой на компе проваливаюсь в почту.

Непрочитанных писем на рабочем нет – Тим без меня неплохо справлялся. А личной я почти не пользуюсь, но на какой-то хер открываю ее.

Там рассылки разных ресторанов, предложения от магазинов одежды и обуви и одно письмо, которое я отправил себе сам с крупным заголовком «ПРОЧТИ МЕНЯ».

Сердце делает кульбит и отказывается биться в прежнем ритме.

Поддаюсь вперед, еще раз читая заголовок и щелкаю по письму.

Там…

Там наши сцепленные руки.

Мои пальцы переплетают девичьи. Ее пальчики такие аккуратненькие, без колец, коротко подстриженные ногти без лака, кожа светлая…

Она мне не привиделась ни черта…Вот же она…Моя Дашка…Предательница, затуманившая мне мозг и скрывшаяся в неизвестном направлении.

К фотографии прикреплен небольшой текст, который я с жадностью читаю.

" Мы с тобой из разных миров, Кир. Ты прав. Я — "девочка из морга". В моей жизни все так же холодно и противно. Прости, что присвоила тебя на это короткое время. Я не планировала так заигрываться. Получилось случайно.Я рада, что у меня были эти дни. Я счастлива, что смогла почувствовать вкус любви потому что... Я люблю тебя, Кирилл. Надеюсь ты меня когда нибудь простишь. Прощай"

Как дурак перечитываю текст раз десять... Мне сука больно...Помню же тот вечер…

Неужели я тебе только слепой был нужен? Или ты боишься мне не понравиться?

Что в твоей жизни такого, что я не смог бы принять?

Нам нужна всего одна встреча.

Одна.Долбанная.Встреча!

Скачиваю фотографию и устанавливаю ее себе на заставку.

Мазохист…

Буду теперь зависать взглядом в телефоне…

Ты меня недооценила, Дашка! Я тебя не то, что из морга...Из любой преисподней достану! В глаза мне все скажешь! Лично!

Сжав телефон в руке, зависаю взглядом на входной двери.

У меня нет плана, но я что-нибудь обязательно придумаю.

Я тебя найду, Дашка...

Обязательно

найду!

Глава 9

Кирилл

Месяц спустя...

— Антон маме подарил новую машину, представляешь? – Яська дергает ножкой с кислотно-розовым педикюром.

Наблюдаю, как на гладкой, смуглой коже пляшет солнце.

Когда-то я бы зацеловал эти ноги до дури и довел бы эту блондинку до очередного оргазма.

Когда-то давно… Не сейчас…

Потянув на нас тонкое одеяло, прикрываю оголенные части тела. В нашем доме стучать не любят, а светить голым задом перед домашними ну такое себе достижение.

Голова пустая, поэтому позволяю Ясе заполнять ее совершенно не интересной мне херью.

Сегодня жарко.

По традиции первого июня у нас детский праздник.

Домашние готовятся: мама украшает беседку шарами, Настя с Яной заняты салатами, Тим с папой мясом, а мы с Ярославой до сих пор валяемся в постели.

Я бы вот так весь день пролежал.

Неделя была напряженной, поэтому на праздник ни сил ни настроения нет совершенно.

— Я вот думаю, может тоже поменять машину? – Яська поворачивает голову в мою сторону и цепляет губами мой подбородок.

Кошу на нее глаза, пробегаясь по длиннющим ненатуральным ресницам усталым взглядом.

— Давай поменяем.

Яська прилетела три недели назад и божилась, что у нас все может получиться. Я тогда раздавлен был и позволил ей просто быть рядом, а потом как-то все само закрутилось.

Снова.

Ничему меня жизнь видимо не учит. Но эта девчонка знает меня как облупленного: все мои пожелания, слабые места и точки…

Я сдался.

Но… Сейчас все по-другому. Во мне словно какой-то рецептор отключили.

Моя жизнь ощущается пресной.

Не могу понять, вроде ж все как всегда, как раньше...

Но все равно какая-то дыра незаполненная внутри.

О Дашке я так ничего и не узнал. Отпустил. Успокоился.

Хуже всего придумывать того, чего никогда не было.

А у нас с ней видимо ничего значимого не было. Просто мне так показалось, потому что она по свежей ране проехалась. На нее перекинул все свои желания о семье…

От резкого стука в дверь Яська дергается в моих руках.

Дверь с шумом распахивается и в комнату залетает Даринка.

— Кир-р-рилл – маленький ротик забавно тянет букву «р».

Не так давно Даринка выучила ее и теперь вставляет в каждое слово, не зависимо «живет» она там или нет.

— Выр-режи мне вот…вот эту…вот эту вот бабочку. — забавно заправив скомканные волосики за ухо кивает на картинку и подает мне ножницы острием вперед.

— Ой, Котя…Сколько раз я тебя учил, что так подавать ножницы опасно! — Приподнимаясь на локте грожу пальцем и всматриваюсь в лохматые волосешки. – В чем извозилась?

Нервно цокнув Яська стягивает с тумбочки телефон и отворачивается к стене.

Материнские чувства и забота у нее отсутствуют напрочь. Я уверен, что от замужества она бегает потому что знает –я попрошу для нашей семьи детей.

Яська эгоистична настолько, что ревнует меня даже к маме, а с той у меня очень теплые отношения.

Про Даринку молчу. Эта с моих рук не слезает.

А Ярославе надо виснуть на мне двадцать четыре на семь или же быть погруженной в работу. Третьего не дано.

Натянув под одеялом трусы, откидываю его в сторону и встаю за джинсами. Надо помочь семье с банкетом. Не хорошо так.

Я, конечно могу пол дня провести за размышлениями, но у нас так-то традиционный праздник, который я просто не имею право испортить.

Даринка удивленно открывает рот наблюдая, как откидывается одеяло.

— У нее че…жопа голая? –восклицает племяшка, тыча острием ножниц в направлении Яськи.

Та нервно подскакивает заворачиваясь в одеяло.

Уголки моих губ дергаются в улыбке постепенно вырывая из моей груди тихий смех.

Даринка как всегда, блин.

— Смешно тебе? –шипит Яся, сверля меня обиженным взглядом.

— Да ладно. Брось. Она ж мелкая совсем… — сухо произношу, натягивая футболку.

Понимаю возмущение своей девушки, но не позволю ей скандалить при ребенке.

— Так может мы ее спать с собой начнем укладывать?! — разводит нервно руками и кусок ткани ожидаемо ползет вниз.

— И титьки голые? – удивляется Даринка, а я вновь смеюсь.

Ну правда забавно.

В меня летит подушка, которую я тут же отбиваю.

Летит вторая.

— Прекрати! – бросаю нервно, тут же сбрасывая улыбку.

Ярослава обиженно поджимает губы.

— То есть ты выбираешь ее, да? – тычет пальцем в моего ребенка, одной рукой придерживая одеяло.

Меня удивляет, почему вот такие безобидные вещи она не может перевести в шутку. Сейчас на моих глазах взрослая женщина пытается воевать с ребенком за мое внимание. А это… незрело как-то…

— Я не собираюсь выбирать. Вы для меня в принципиально разных позициях. Так что не неси херни.

Даринка показывает Яське язык.

Она у нас вообще плохо воспитана.

Может и пнуть подойти.

Наверное надо ребятам с этим что-то делать.

— Это ты нормальным считаешь?-указывая на мою племяшку пальцем

Яся натягивает вещи и продолжает, блядь развивать скандал.

Я устал на столько, что слова «иди на хуй» живут слишком близко и с каждым ее выпадом давят на язык все сильнее.

Удивляюсь, как мне все еще удается их игнорировать.

Молчу.

Забираю у Даринки из рук ножницы и пощупав руками ее волосы понимаю – слайм. Ну его мы заманаемся вымывать…

Янка нас убьет но... походу ножницы, которые у меня сейчас в руках – единственный выход.

— Молчать предпочитаешь?

— Что ты хочешь от меня? – вскинув взгляд впиваюсь им в наращенные ресницы. Они настолько длинные, что каждый раз невольно перетягивают внимание на себя.

Нравится мне это? Я не знаю.

Я запутался и устал настолько, что с ужасом начинаю понимать, что в Яське мне стало нравится ничтожно мало.

Почему?

Да потому что…Блядь!

Потому что ни хера меня не устраивает вот эта искусственная жизнь.

Поспали, потрахались, нарядившись смотались на какую-то тусовку…

А где место вот таким вот запутанным волосам, сопливым носикам и ободранным коленкам?

Где живое? Настоящее?

— Мне иногда кажется, что ты ее любишь больше.

Опустив взгляд на обиженную мордашку подмигиваю своей кнопке..

Бинго, Яська!

В десятку!

— Потому что обнимаю я ее чаще тебя…Возможно ты в этом права…

Поцеловав щеку племяшки перекидываю ее через плечо и под довольный визг уношу из комнаты прочь.

Не жалею ни об одном сказанном слове.

Видимо все трещало давно, а сейчас разваливается окончательно.

Мне по хер. Я этот корабль спасать не стану…

На улице слишком оживленно для семейной вечеринки.

Настя почему-то в костюме, Лидия Семеновна за старшую, Янка в спешке раскидывает тарелки.

— Что за суета у вас тут? – интересуюсь стряхивая Даринку на скамейку.

Та с визгом приземлившись пытается меня укусить.

Мстит засранка.

— У нас тут папа на работу собирается, потому что переговоры с инвесторами через сорок минут. Быстро надо его и Настю накормить.

Настюха затолкав тарталетку в рот отрицательно кивает.

— Я норм, перехватила — бухтит с набитым ртом — После нормально поем.

Слежу, как стройные ноги в черных строгих брюках уносятся в сторону дома.

У нас и такое бывает, да…

— Даринка… — ворчит сестренка, пытаясь очистить лохматые волосы от слайма.

Улыбаясь зависаю на девчонках. Размышляю.

Значит праздник у нас немного сдвигается...

Помощь пока здесь не нужна. Можно идти поработать. К Яське возвращаться не хочу. Неприятно мне после таких вот разговоров ее целовать.

— Чем помочь? – из за спины ее голос.

Не оборачиваюсь.

Блондинистая голова проплывает мимо меня и усаживается возле Янки.

На меня внимание не обращает, потому что обиделась.

Да на здоровье.

Закусив зубочистку опираюсь о дверной косяк и лениво наблюдаю, как сестра накладывает мясо в тарелку, подмечая, что едва ли не впервые мне наплевать на исход этой ссоры.

Уйдет – останавливать не буду.

— Вылупилась… — ворчит Янка. Она с моей девушкой никогда не церемонится.

Мне уже в открытую высказывает неприязнь к Яське, называя ее бездельницей, хотя сама такой когда-то была.

— А на русском, без сарказма можно? – так же ядовито парирует Яська.

— Нельзя! – противным голосом и с гримасой на лице выдает Янка.

Поругаются опять.

— Харош, а! – перебиваю этот «бабский галдеж».

Это Янка еще про Даринку не знает. Если та нажалуется, Яся сегодня поедет ночевать в другой конец города. В свою родную квартиру.

Потому что я заступаться за нее не стану. Устал.

Наверное не по мужски это — позволять себя любить, а при трудностях отходить в сторону, но мне сейчас хочется сделать ей больно.

Сука!

Мелочно это.

Оттолкнувшись от двери иду к Даринке и забрав из ее рук ножницы сажусь на скамейку.

Кто я такой, что бы отказывать этой очаровашке в вырезанной фигурке?

— Что, и тут не меня выберешь? – щурит глаза Яська.

От ее взгляда мне становится не по себе.

Обижаю я ее. Знаю.

Отец мне много раз говорил — не любишь — отпусти.

А я любил, поэтому таскался за ней, как щенок на привязи.

а теперь…

Впиваюсь взглядом в обнаженные ключицы и ползу им вверх, добираясь до татуировки в виде пера за ухом. Я любил ее зацеловывать. Там чувствительная зона у Яськи и я своим языком доводил ее до хриплого стона.

А сейчас…Не хочу…

Почему я опять с ней?

Ответ лежит на поверхности, но я отказываюсь себе в этом признаваться.

Потому что я пытаюсь забыть что-то большее…

Я не видел ни глаз, ни губ.

Я знаю их наощупь… Я запомнил каждый манящий изгиб…Я…

Сука…

Ухмыляюсь про себя глотая горечь.

Я пытаюсь заменить незаменимое.

Мне нужна одна встреча. Один долбанный разговор.

Я хочу разочароваться в Дашке так же, как в Яське и начать уже все с чистого листа!

— Не заставляй меня выбирать между семьей и тобой. Глупо это, Ясь – стараюсь звучать примирительно, но выходит резко.

Горько усмехнувшись Ярослава встает изо стола.

— Пойду я пожалуй.

Громкость и манерность ее голоса дает мне все основания предполагать, что в беседку зашел папа.

Яська всегда ищет у него поддержки, понимая, что последнее слово в этом доме всегда за ним. Вот только с ее стороны очень наивно думать, что папа сможет меня заставить снова ее полюбить.

— Иди – произношу пустым голосом не отрываясь от занятия.

— Вот эту еще выр-режи… — дает указания племяшка.

Подняв взгляд сталкиваюсь с осуждающим папиным.

Не начинай только. Поругаемся.

Папа у меня крутой мужик.

Он девочек не обижает. Никогда.

А если кто-то обидел его-прощает. Маму когда-то простил и даже проводил в последний путь.

Я видимо так не умею.

Проводив взглядом Яську сверлит им меня.

Тоже прямо смотрю в его глаза. Мне не стыдно. Мной пользовались, теперь я. Че не так-то?

— Разбежаться не планируешь? Мы и дальше должны терпеть эту еболу между вами?

Усаживаясь за стол закатывает рукава рубашки продолжая злобно на меня смотреть.

Ненавижу ругаться с родителями, но видимо сегодня разборок не избежать, да?

— Не терпи – плююсь дерзко.

Отец такого тона не стерпит!Знаю…

Он умеет держать себя в руках, но не всегда.

Сегодня видимо как раз это «не всегда»

Чувствую, как в беседке наэлектрезовывается воздух, а глаза напротив темнеют от гнева.

Все происходящее мне кажется каким-то сраным заговором.

И что вам всем вдруг вздумалось в душу-то ко мне лезть, а?

Папина рука взлетает вверх по пути превращаясь в кулак.

От громкого удара на столе подпрыгивает посуда.

— А что такое ебола? – беспечно спрашивает Дарина у своей матери, совершенно не смущаясь папиного гнева.

Поражаюсь этой малышке…У нее кажется иммунитет ко всему.

— Это то, что Кир со своей жизнью творит – Янка хватает Даринку на руки и бросив на меня осуждающий взгляд выходит из беседки.

Я устал настолько, что готов и отца на хер послать.

— Ты вот эту хуйню бросай. Если надоела она тебе — не еби мозг ни ей ни нам.

— А то что?

Бля…Ну вот он-то тут причем?

Что это я в самом деле?...

Папа не меняется в лице.

— А то выводы сделаю не в твою пользу.

— Пф-ф-ф…-усмехаюсь, откидываясь на спинку скамейки.

Его бесит моя дерзость. Всегда бесила, а сейчас особенно.

Но у отца хватает мудрости опустить взгляд в тарелку.

Ну что, пап? Я тебя разочаровал?

Он принимается молча есть, но напряжение никуда не уходит.

Я осознаю свою ошибку почти сразу.

По холоду, который ползет по позвоночнику, по горечи, которая вмиг разливается по груди. Я сделал ему больно…

Мысленно херачу себе кулаком по мозгам.

Ну вот что за херню я творю? Я злюсь на нее, а страдают все близкие…

Отпустить никак не выходит, как бы я не врал себе, что все в прошлом.

Слишком много веса в тех четырех встречах…

Они на чаше весов твердо стоят внизу, а Яськины девять лет беспомощно раскачиваются наверху.

Ирония судьбы или пошло все в жопу!

Облегчение настает только тогда, когда в беседке появляется мама. Она всегда смягчает отцовский жесткий нрав своей женственностью.

Я не хочу ругаться с отцом из-за Яськи, но и лезть ему в свою жизнь не дам.

Мама награждает меня подозрительным прищуром.

Может слышала наш разговор, а может прочитала все по нашим лицам.

Молча встаю и чмокнув ее в щеку выхожу из беседки.

Прости, родная…

Сегодня все покатилось по одному известному месту.

Праздник на грани…

Все уже это понимают.

Выдохнув устало смотрю на дом.

Видимо прощать тоже надо учиться, я ни хера этого сделать не могу.

Ярослава взяла отпуск на два месяца.

Это время понять есть еще что-то между нами или нет…

Вытащив из кармана телефон, хочу набрать Тимоху и утащить его в кабинет. Мне нужно его отпускать домой. Он итак тут на добрых два месяца завис.

Нужно проверить проги. На днях у нас запуск новой игры, которую мы презентовали полгода назад.

Сроки затягивать нельзя.

Останавливаюсь возле двери, когда натыкаюсь на сообщение от адвоката.

«Приезжайте на встречу с обвиняемой стороной. Семён Георгиевич пришел в себя. Всплыли новые обстоятельства»

Ниже адрес и время.

В задницу все! Опять Агачеву одному отдуваться…

Захожу в комнату и быстро приняв душ накидываю белую рубашку и темно-синие классические брюки.

Не знаю какого хера я так выряжаюсь. Наверное хочу чувствовать себя увереннее.

Этому ублюдку хочу засадить кол в горло.

Бесит сука!

Сбегаю вниз по лестнице и сталкиваюсь в холе с мамой.

— Ты куда?

— На встречу с адвокатом. – бросаю в спешке хватая ключи от ее машины.

Себе еще ничего не купил.

— Я с тобой.

— Зачем?

Иногда и она меня бесит. Сейчас ведь пристанет со своим

«Кирюш, ты не прав»…

— Поговорить.

Пф-ф-ф-ф…

В машине она без умолку трещит о том, куда катится моя жизнь ожидаемо начав разговор с той фразы о которой я подумал.

Семенит за мной в офис адвоката, продолжая сверлить мне мозг и замолкает только, когда мы заходим внутрь.

В кабинете Жена обвиняемого — неприятная худощавая женщина Анна Васильевна. Она мне чем-то напоминает мою класснуху. Та тоже меня дико бесила.

Рядом с ней сидит худощавая девчонка лет пятнадцати, видимо их дочь.

Мажу безразличным взглядом по обеим и усаживаюсь напротив.

— У меня мало времени. – бросаю высокомерно поочередно измерив взглядом каждую.

Если снова заладят эту пластинку: « мой муж примерный семьянин, не пьет не курит, не матерится» — уйду на хер!

— Семен Георгиевич пришел в себя и сообщил нам, что был в тот вечер в машине не один. И автомобилем управлял не он…

Перевожу удивленный взгляд на девчонку.

Ты что ли меня херанула?

От ее испуганных глаз сердце неприятно дергается.

Вижу, как по бледной щеке скатывается слеза и падает на руки

Опускаю взгляд на ее сплетенные пальцы, продолжая следить, как по ним скатывается слеза.

— В тот вечер Семен Георгиевич воспользовался эскорт услугами, наняв Мерзлякову Дарью Андреевну…

На пару секунд застываю охуевшим взглядом на ее руках, а потом медленно скольжу им вверх.

Огромные темно-зеленые глаза продолжают выливать на щеки слезы.

Пухлые губы подрагивают. Сделанные. Не свои.

Вот это блядь сюрприз...

И скольких мужиков ты ими обслужила, прежде чем залезла в койку ко мне а? Эскортница Даша…

Нутро ошпаривает так, что хочется намотать длинный рыжеватый хвост на кулак и дернув вниз заглянуть в эти лживые глаза под другим углом.

Ну что, Дашка…Попалась?

Никакая ты не спасительница…

Блядь ты…

Задыхаясь от эмоций жадно вдыхаю воздух ноздрями.

Вновь замираю, вспоминая, что я так-то первым у нее был…

Сука!

Если после ее исчезновения я думал, что испытал разочарование, то я ошибался…

Сжимаю пальцы в кулаки. Несколько раз играю ими. Беру время прийти в себя.

Но...

Не помогает, потому, что я потеряв контроль переваливаюсь через стол и сжав ладонью тонкую шею тяну ее на себя.

Впечатавшись носом в рыжие волосы вдыхаю ее аромат, как дорогую наркоту.

Зависаю так на пару мгновений.

Чего я хотел этим добиться?

Убедиться, что это не она?

Так ни хера подобного…

Она это! Она!

Сука! Сука! Сука!

Как же так-то, Дашка…Как же так?

— Сколько лет эскортнице Даше – брезгливо цежу, отстраняясь и заглядывая ей в глаза.

Кажется, что время остановилось… Сказать, что разочаровался от нашей встречи-не сказать ничего…

Ее трясет, настолько сильно, что хочется пожалеть.

Но ни хера подобного!

Я зол!

— Говори! — прикрикиваю и она дернувшись в моих руках закрывает глаза.

— Ше-Шестнадцать…

А дальше творится какой-то пиздец.

Я откидываюсь на спинку стула и закрываю глаза.

«Эй ты там, наверху…Зачетная шутка! Ничего не скажешь»…

Я, взрослый мужик, лишил девственности шестнадцатилетнего ребенка, который занимается проституцией…

Это даже хлеще, чем кринжово…

И вот че дальше? Как жить-то с этим?

Восемнадцать ей, блядь…

Открыв глаза смотрю на шестнадцатилетнюю лгунью.

Она по-прежнему дрожит.

" Ну вот что за дичь ты творишь-то, а? Нормальная ж девчонка"...

Красивая... Милая... Мне б через пару лет точно понравилась. Но не сейчас. Видно же, что мелочь совсем.

Все молчат. Охренели наверное от моего выпада.

Я сам охренел...

Отыскиваю в себе силы, что бы звучать нормально. Без эмоций и дерганий блядь!

Глаза мои вновь на Дашиных.

— Я снимаю. Все. Обвинения…

Цежу сквозь зубы.

В кабинете по-прежнему царит тишина, только рваные Дашкины всхлипы и мое частое дыхание. Остальные по-прежнему невидимки.

Что было, если бы я не был слеп?

Да ничего бы наверное!

Но все сложилось до смешного ужасно! Я был слеп и у нас все было...

— Но… — начинает адвокат.

— Она уже за все расплатилась – бросаю брезгливо и срываюсь с места.

Меня потряхивает от эмоций.

Кулаки просят возмездия, но не девчонку же мне ими месить?

— Кирилл… — надрывный знакомый голос летит мне в спину выворачивая мою душу наизнанку. – Прости, умоляю, прости-и-и-и…

Выбежав на улицу закуриваю сигарету.

«Дыши сука, че ты поплыл, Громов»!

Но боль настолько адская, что хочется ее проарать!

Целый месяц, Дашка! Какого хера-то, а? Засвятила бы уже свое смазливое, бледное табло и давно бы воспоминания о тебе полетели в урну. Как мне сейчас их прикажешь выкуривать?

Слишком мало никотина в одной сигарете, поэтому следом прикуриваю другую.

Усмехаюсь, качая головой.

Меня поимела шестнадцатилетняя шлюшка.

Зашибись, че!

Да пошла ты на хер!

Эскортница Даша!

Глава 10

Даша

Вечер аварии

«Все будет хорошо»….

«Ничего плохого со мной не случится»…

От волнения потеют ладошки и пересыхает в горле.

Нервно дернув им, тяну ноздрями воздух, подавляя слезы.

Натянув на небольшую грудь кожаный лиф с корсетом обвожу сделанные губы красной матовой помадой. Эта помада хорошо сочетается с черным цветом волос. Вульгарно, развязно, то, что надо. Именно поэтому мне затонировали мои светло-рыжие в этот цвет.

Со своим я выглядела слишком дешево.

Так мне сказала Надя – блондинка, которая отвечает за здешних девочек.

Мне не нравятся ни цвет волос ни вещи, ни макияж, но выбирать не приходится.

Я пришла в эскорт агентство в начале месяца, а к середине у меня уже висел заказ.

Я чуть его не лишилась из-за «семейных обстоятельств», ведь на первый вызов я приехать не смогла. Проревела тогда всю ночь.

Боялась, что меня больше не возьмут. Ошиблась. Взяли.

Извращенцев, желающих «распечатать» новенькую игрушку-сотни.

А если эта игрушка выглядит младше своего возраста и по паспорту ей только через пару месяцев семнадцать – тысячи.

Извращенцев намного больше, чем мы думаем…

Агентство провело мне небольшой апгейд, включающий в себя оформление бровей, увеличение губ и основная подготовка: макияж, прическа и сами вещи.

Я уже попросила за работу аванс, потому что мне необходим был телефон, что бы держать связь с тетей Любой, она сидит с моим братиком.

Я не знаю во сколько я вернусь обратно, поэтому с собой у меня небольшая спортивная сумка с вещами и…складным ножом и перцовым баллончиком. А еще у меня с собой снотворное. Я надеюсь, что мой клиент будет пить алкоголь и я смогу отделаться малой кровью.

В моем случае это звучит, как ирония.

Сказать, что мне противно-не сказать ничего…

Конечно же я ни за что не смогла бы пробиться в хорошее эскорт — агентство, поэтому осталась там, где не отказали.

Знаю, что на счет денег они смогут меня кинуть, поэтому и поставила условия — часть оплаты до выполнения заказа.

Сильно выпендриваться я не могу, потому что с моим возрастом легальщики не работают.

— Лишнее из сумки доставай. – командует блондинка басистым голосом.

Неприятная. Очень. Не знаю везде ли такие правила, но я что-то подобное подозревала, поэтому средства защиты спрятала на входе. Буду выходить из здания — заберу.

Я не могу допустить, что бы меня убили или сильно избили.

Я должна оставаться дееспособной.

Может я перегибаю палку, но доверять я не умею. Никому.

Выуживаю из сумки свой спортивный костюм и футболку.

— Оставляй здесь, за оплатой приедешь-заберешь.

— Нет. – говорю твердо.

В горле пересыхает, от волнения, но я уже поняла, что надо иногда гнуть свою линию, иначе прогнут тебя. Я не могу без этих вещей, потому что я не собираюсь возвращаться сюда в этом то и есть вся задумка.

Клиент отказался платить всю сумму, а значит она у него с собой.

Глупо на это надеяться, но я надеюсь.

Я знаю, что эта шаражка не работает с безналом. Потому, что нелегальна до такой степени, что им пофиг на безопасность девочек.

Представляю, какие извращенцы к ним приходят за свежим «мясом» и какие деньги им перепадают.

Видимо девочки знают, что этих людей лучше не обманывать и поэтому без проблем возвращаются с нужной суммой.

Возможно на меня объявят охоту, но меня уже завтра не будет в этом городе.

И опять же я очень на это надеюсь.

Надежда-это единственное, что у меня осталось.

Что может толкнуть шестнадцатилетнюю девочку на такой бездумный шаг?

Отчаяние.

Безумное отчаяние, которое перерастает в паранойю.

Я знаю, что нам с Лешкой нужно бежать и пока нам согласились помочь-надо эту возможность использовать.

— Что значит нет? – возмущенно осматривает меня с ног до головы и прикуривает сигарету.

Я ненавижу три вещи: алкоголь, сигареты и…мат.

Потому что в моей жизни этого дерьма-навалом.

Не отрывая взгляда от ее накрашенных губ произношу.

— Я не собираюсь на обратном пути мерзнуть и цеплять приключения. Поэтому нет.

Мой голос немного дрожит, но его дрожь можно свалить на прохладу, подвального здания. Осторожно осматриваюсь. Кажется тут какой-то стриптиз-клуб.

Молча стряхнув пепел, блондинка впивается в меня цепким взглядом. Глаза ее застывают на моих, пытаясь меня «расколоть»

Я держусь.

Мне нельзя себя выдавать.

Шакалы чувствуют страх.

Осторожно тяну ноздрями воздух. Он здесь спертый и сейчас в нем щедрая порция никотинового дыма, который я не переношу.

К этой тетеньке у меня неприязнь не меньше. Она зародилась с первых секунд нашего общения.

Ну еще бы… С чего мне ее уважать, она вот таких девчонок как я, под мужиков за деньги подкладывает! Не удивлюсь, если в ее «каталоге» есть порядком младше меня.

Молчание затягивается.

В ухоженных руках тлеет сигарета, обнажая серый пепел.

— Окей… — женщина наконец-то сдается и потушив сигарету откидывается в кожаном кресле. — После заказа сразу отзваниваешься и везешь оставшуюся часть денег. Мы тебя рассчитываем и выдаем нового клиента.

Эта дама на мой счет ошибается. Нового мне не надо. Этого бы обойти стороной.

Может мой план ничтожно глупый, но… Это единственный шанс заполучить нужную сумму.

— Договорились – спокойно пожимаю плечами, подавляя внутреннее ликование.

Проводив меня на выход, блондинка оплачивает мою поездку и, перед тем, как захлопнуть дверь автомобиля вновь осматривает мой внешний вид.

— Если получишь хороший отзыв от клиента, в следующий раз подберу тебе поприличнее. Поэтому будь умницей.

Мне ее слова противны до такой степени, что хочется плюнуть ей в лицо.

Но я гашу горечь на этапе ее зарождения.

Моя ответная улыбка выглядит слишком неестественной, но мне плевать.

Она прекрасно понимает, что я здесь не от хорошей жизни. Все девочки к ней приходят от безвыходности.

Не думаю, что у кого-то из моих «коллег» была мечта стать проституткой.

Таксист трогается с места и я протяжно выдохнув, позволяю себе на несколько секунд закрыть глаза.

Я словно балансирую на грани жизни и смерти. Наверное это так и есть, но умирать мне нельзя! Мне нужна моя жизнь.

— Остановите пожалуйста. — прошу, когда машина поворачивает на выезд. –Я кое-что забыла.

Вынырнув из автомобиля крадусь к входу и вытаскиваю заначку.

Боже, лишь бы заказчик не оказался извращенцем…

Вернувшись в салон авто я вспоминаю все молитвы.

Мне кажется, что я уже давно не верю в Бога. Если Он бы существовал, то не допустил того, что происходит со мной и Лешкой, но…я молюсь. Потому, что мне больше ничего не остается…

Всю поездку я сдерживаю себя, что бы не кусать губы, ведь они накрашены яркой помадой.

Когда таксист объявляет, что мы приехали — мне физически становится плохо.

Выхожу на воздух и плетусь к стоянке с автомобилем, марка и госномер которого записаны на помятом листке.

Наблюдаю, как ветер осторожно играет с клочком бумаги.

Я хочу развернуться и убежать, но мне не где достать денег на поездку, а уезжать надо было еще вчера.

Меня встречает симпатичный мужчина лет сорока пяти.

— Мария, прекрасно выглядите – поцеловав мне руку открывает дверь и пытается забрать из моих рук небольшую спортивную сумку, но я отрицательно качнув головой прижимаю ее к себе. – Все-Все… — поднимает руки, показывая, что давить на меня не собирается. – прошу — кивает на открытую дверь.

Затравлено улыбнувшись ныряю в салон и жадно тяну воздух.

Пахнет дорого.

Конечно настоящих имен никто не называет.

Я даже в эту шаражку не понесла своих документов.

Наврала, что они у матери. Меня сначала не взяли, но потом… Все же отказаться от меня не смогли. Поэтому не доверяют и правильно делают. Я к ним тоже не особо расположена.

Машинально поворачиваю голову влево, когда следом за мной в салон усаживается хозяин автомобиля и… моего тела.

Два часа.

Столько он заплатил, плюс оплата моей невинности.

Мне быон наверное понравился, как человек, потому что он пока ведет себя воспитанно и весьма любезно.

Но тот факт, что этот мужик, который годится мне в отцы, планирует стащить с меня одежду и, о Боже, лишить меня девственности, автоматически обнуляет всю его обходительность.

У меня кружится голова, потому, что я не ела и не спала сутки... Хочу, что бы это все поскорее прекратилось.

— Не бойся меня… — тихо просит, когда мы останавливаемся на светофоре.

Сглотнув слюну возмущенно вздыхаю.

До меня только что донесся легкий шлейф алкоголя…

Повернув голову с ужасом всматриваюсь в блестящие от похоти глаза, которые уже блуждают на моих обнаженных коленках.

— Вы пили? Эм…В смысле употребляли алкоголь?

Для меня это за пределами нормы. Так нельзя!

Но мужчина подтверждает мои мысли согласно кивнув головой.

— Немного. Для смелости…Ты знаешь…Ты тоже у меня будешь первой.

В смысле… У меня никогда не было девственниц …

Нам сигналят машины, и мы оба от неожиданности дергаемся. — Я хочу чтобы тебе было приятно…

Мужик явно взволнован, потому что он уже не смотрит на дорогу, а словно уговаривает себя, что ничего плохого он не делает.

Но в том-то и дело, что его мысли ненормальны…

Сняв одну руку с руля он тянется к моей ноге и накрывает ее своей горячей ладонью и я опять дергаюсь.

Боже!!!

— Я постараюсь быть нежным…

Я не хочу так! Не хочу! Помоги мне… Господи!

Резкий удар, свет фар и визг тормозов.

Салон автомобиля на пару секунд превращается в вакуум…

— Мария…Маша… — звуки слева. Смотрю на шокированного мужика и прихожу в себя, потому что…отпускает.

— Ты как, Маша?

Оглядевшись по сторонам хриплю.

— Мне надо на воздух…

Выйдя из машины тяжело дышу.

Я впервые попадаю в аварию и это…неприятно. В голове шум…

Подняв глаза замечаю в стороне дорогой автомобиль, морда которого прилично помята.

— Там человек! — указываю на черную, дорогую машину. – Водитель. Ему надо помочь…

Но мой заказчик, словно меня не слышит…

Прикурив сигарету он проваливается в телефон, явно отыскивая контакты, которые спасут его задницу, ведь в ДТП мы попали по его вине — это факт.

Как назло ни одной машины... Такое вообще бывает?

Бросаюсь к автомобилю и с трудом открываю помятую дверцу.

— Помогите… — кричу мужику, но тот словно не слышит.

С натужными криками вытягиваю водителя. Тяжелый какой...У него кровь…Боже…

Только бы он выжил, он же ни в чем не виноват… А вдруг у него семья?… Нет. Не вдруг. У него определенного есть семья. Хорошая, благополучная, любящая…

Он резко вдыхает воздух и открывает глаза.

Красивый… Какой он красивый… Мужчина пытается вглядеться в мое лицо что-то хрипит…Боже…Я не могу его понять. Ему больно…Чем ему помочь? Он мне...улыбается.

Мне кажется, я сразу влюбляюсь в его улыбку. Поддавшись порыву глажу его щеки, на которых образовались красивые ямочки.

— Все будет хорошо… — шепчу мужчине, всхлипывая.

Это все, что приходит мне на ум.

Через несколько секунд парень обмякает в моих руках и я начинаю испуганно кричать.

— Вызывайте скорую, черт возьми!

Неужели человеческая жизнь ничего не стоит?

Не стоит…В этом я на собственной шкуре убеждаюсь каждый день…

Но мой клиент приходит в себя и все же набирает номер неотложки.

Он испугался не меньше моего и теперь понимает, что если парень умрет, то ему придется за все ответить.

Мне кажется, что он трусливо хочет покинуть место ДТП, но его автомобиль тоже помят, он уже вызвал скорую, у его преступления есть свидетель –я…

Мужик хочет подойти, что бы осмотреть парня, который все еще лежит на моих руках, но…Падает, теряя сознание.

Я аккуратно укладываю на землю парня и бегу к машине.

Ему помогут. Скорая уже едет.

Кому-кому, а мне точно пора покидать это место.

Схватив сумку натыкаюсь взглядом на автомобиль, который моргает мне фарами.

Пячусь назад.

Стекло автомобиля опускается, являя водителя.

— Я от Нади, бегом в машину. — кивает взрослый мужик, который явно за нами следил.

А я хотела украсть их деньги. Наивная. Такие люди не идиоты.

Послушно ныряю в салон и взяв пачку с сиденья принимаюсь очищать себя от крови парня.

— Нас тут не было… Не бойся…

Я уверенна, что этих людей точно не найдут.

Но и я теперь планирую потеряться, потому что я так не смогу…

Я не знаю, как мне достать деньги на билеты, но то, что не таким способом-это факт, потому что...Если я попаду в систему, они меня уже из нее не выпустят.

Зависаю взглядом на своих пальцах и салфетке, пытаясь переварить мысли, которые ползут в мою больную голову.

Они меня и сейчас не выпустят так?

И паспорт мне они простили только потому...

Вот же черт...

Потому, что знают где меня искать и на какое больное место надавить...

Они наверняка все прочухали. Я уже в этом уверенна.

Отупело смотрю в лобовое стекло, пытаясь продышать ужас, сковавший мою грудную клетку, а потом перевожу затравленный взгляд на мужика, только сейчас осознавая в какой двойной капкан я сама себя загнала...

Глава 11

Даша

День встречи

— Будешь? –тяну братишке запечатанный пакет с ароматной булкой. Он довольно кивает головой. Его любимую купила.

Распечатав всовываю булочку ему в руки и принимаюсь натягивать на его худенькие ножки теплые штанишки.

Весна в этом году была теплая, зато вечер у первого дня лета на редкость холодный. Видимо природа пытается соблюсти баланс.

Раскрыв термос с чаем, наливаю Лешке немного, что бы запить выпечку и прячу его в сумку.

Мы по счастливой случайности стали свидетелями того, как наша блудная мамаша в компании неизвестных приятелей и подружек завалилась в наш подъезд.

Поэтому наш с Лешкой выход еще не скоро.

Усевшись в соседнем дворе на лавочку мы ждем.

Пока не придумала чего.

По официальной статистике от повреждения с неопределенными намерениями погибает два процента россиян за год.

К этому пункту относят все смерти от травм и отравлений, не относящиеся к убийствам, самоубийствам и несчастным случаям. Такую причину укажут, если человека избили и он скончался в больнице от повреждений.

С большой вероятностью мой посмертный диагноз будет именно такой.

Я даже знаю, как это произойдет.

В нашей квартире коротенький коридор-всего три шага до нашей с Лешкой комнаты, но это самых длинных три шага, которые только существуют.

Обычно у нас с братиком всего десять секунд до того, как «чудовище выползет из норы» …

Ровно десять вдохов и выдохов…

Я бы могла сказать, что привыкла к такому образу жизни, но к этому не возможно привыкнуть…

Впервые на меня обрушилась кара в тринадцать лет. Причин не было…

Просто попалась под горячую руку. Бить детей легко, ведь они не отвечают на удары.

Я пришла со школы, а у нас был какой-то «праздник». Тогда такие посиделки были не частыми, но уже имели свои последствия.

Моя мама оказалась «бесноватой», когда выпьет. Есть такая категория людей, которая звереет, когда в их организм попадает алкоголь.

Я не помню какие вопросы она мне задавала, но уже догадалась, что она попросту загоняет меня в угол и ищет повод, что бы наказать…

Это был ремень.

Дешевенький тонкий поясок из кожзама, который она вытащила из своих джинсов.

Я не ожидала от нее такой расправы, поэтому молча наблюдала, как она медленно вытягивает пояс, а потом…

А что было потом я помню смутно.

Помню запах собственной крови…

Удар разрезал обнаженный участок кожи между джинсами и футболкой. Кажется, именно это ей в тот вечер и не понравилось…

Лешке тогда было два.

Я не помню, где он был, но очень надеюсь, что он этого не видел…

По левому боку прошлась пряжка ремня и разрезала кожу и мышцу.

А дальше-вакуум...

Как сквозь вату я слышала, взволнованную бегатню маминых подруг, как меня забирает скорая…

Я попала в реанимацию с травматическим шоком.

И я ведь даже не успела понять, что произошло…Просто несколько секунд и я на полу, у нее в ногах с широко раскрытыми глазами и взбесившимся пульсом…

Мне вот интересно, что она тогда чувствовала? Больное удовольствие от того, что причинила кому-то нестерпимую боль?

Из больницы меня забрала бабушка. Папина мама. Я прожила у нее пару месяцев.

Не так давно ее не стало... Так что переживать за нас почти что некому.

Бабушка пыталась лишить мою мать родительских прав, но та резко стала образцовой родительницей.

Когда я вернулась домой она ползала у меня в ногах и умоляла простить…

Простила ли я ее тогда?

Вряд ли…

Я вернулась из-за Лешки, потому что понимала — если такое произойдет с ним, он просто скончается на месте… Тогда я добровольно промолчала, думая, что спасаю Лешку. Я боялась разозлить своим заявление мать. Не помню, как мы ее отмазали...

Второй раз это произошло спустя год.

Долго она терпела…

Тут уже и компании стали повеселее и собирались они чаще…

Я уже ожидала от нее удара, поэтому сумела себя поберечь и отхватить не так много, как в первый раз…

Вот тогда-то я и сообразила, что от входной двери до двери, ведущей в мою комнату – три шага.

Третий раз наступил уже через месяц, потому что эта ущербная женщина вошла во вкус.

Ее ожидал сюрприз, потому что я…дала сдачу.

С тех пор в нашей с братиком жизни есть несколько правил:

Три быстрых шага. Я открываю дверь и как только мы оказываемся в комнате Лешка летит на балкон, а я запираю дверь на замок и придвигаю к ней шкаф.

Так мы прячемся от собственной мамы.

Как в фильмах ужасах, где родная мать неожиданно превратилась в монстра…

Наша же превращается в него ожидаемо, после пару бутылок водки.

Так мы с братишкой живем уже два года.

Наша мать бывает в адеквате и в такие моменты мы попросту ее игнорируем.

Для нас она уже давно никто.

За нас некому заступиться.

Чужие дети — чужая боль. Если уж собственной матери нет до нас дела, что говорить о посторонних людях…

Соседи нас ненавидят из-за громкой музыки и сомнительного контингента.

Ненавидят, но жаловаться не спешат.

Пока наша мать не скатилась до маргиналов, но через парочку лет я чувствую она начнет таскаться по бомжатникам.

Мне ее не жалко…

Она сама себя довела до такой жизни…

Раньше мы были обычной семьей: папа, мама, я…

Но когда мне было десять лет папа погиб в пьяной драке.

Нет… Тогда у нас таких загулов не было…

Просто мы вечером шли от гостей. Папа был немного выпивший, парни, завязавшие драку в тот вечер выпили больше…

Слово за слово, в ход пошли кулаки, потом кто-то из парней достал нож…

После папиной смерти было плохо всем, но больше всех себя стала жалеть мама.

Она начала пить, но вовремя спохватилась. Ей промыли мозги, что она может лишиться и меня.

Лучше бы лишилась…

Она сумела взять себя в руки и через полгода вновь вышла замуж за парня моложе ее на пять лет.

Его зовут Женька… И те два года, которые они прожили вместе оставили одни из самых замечательных воспоминаний.

Женька был всегда ко мне очень добр. Мы часто выбирались в парк, кататься на великах, жарить мясо и просто фоткаться.

Но после того, как мама родила Лешку ее переклинило…

Она начала гулять.

Пьянки, посиделки и даже измены.

Женька, не выдержав такого отношения ушел от мамы, а потом и вовсе уехал в свой родной город-Читу.

Он пытался забрать сына, но лишить мать родительских прав пока не получается, потому что редкие жалобы соседей на шум – это недостаточный повод.

Я однажды пыталась собрать подписи у соседей, составив жалобу на то, что мать устраивает в доме притон и бьет детей.

Вот только никто не захотел связываться с моей больной мамашей, а мать узнав об этом случае вновь распустила руки.

Вот тогда-то я и осознала, если не предприму никаких действий, однажды попросту не очнусь от ее побоев, а у меня Лешка… Я не могу его оставить одного…

С Женькой мы составили целый план: я, купив телефон сделала провокационные снимки и видео своей пьяной мамаши, написала от ее имени разрешение на перелет и нашла сопровождающего. Там бы мы наняли адвоката, который смог нам помочь. Для меня было важно улететь из города, потому что я боюсь… Боюсь, что нас вернут назад и тогда мне точно не выжить. Мне на все нужно сто пятьдесят тысяч. Женька скребет по знакомым, но получается долго. Я решила, что смогу заработать эти деньги быстрее…Я ошиблась.

Наблюдаю, как аппетитно жует булку мой братик. Люблю его. Он самое дорогое, что есть в моей жизни.

С Лешкой мне некому помочь. Я могу обратиться за помощью только к тете Любе. Тетя Люба одинокая семидесятилетняя женщина, которая иногда мне помогает с братом, а я ей деньгами.

Я ушла после девятого класса, потому что мне очень нужны были деньги. Конечно нам с братом государство перечисляет положенные выплаты, но их пропивает мать.

Мне приходит пенсия по потери кормильца, Лешке по инвалидности. Он не говорит и от этого является для пьющей матери источником неплохих денег.

Я вот уже год работаю в пиццерии, которая находится не так далеко от нашего дома. Платят там немного, но меня в лучшее место не возьмут.

Зато там есть душ, где мы с братом можем помыться и…постирать вещи.

Лешка в основном на работу ходит со мной, когда у меня есть деньги, я оставляю его с единственным, чуточку небезразличным к нашему положению, человеком.

— М… — Лешкин голосок , вырывает меня из размышлений. Проследив за его пальчиком понимаю, что он указывает на сумку и просит пить.

— Ну давай еще чуть-чуть и попробуем пробраться внутрь, ок?

Лешка отчаянно обнимает мою шею и начинает реветь. Тихо всхлипывая.

— Не бойся, у нас все получится – говорю, проглатывая проклятый ком потому, что сама уже в это не верю.

В последнее время мы с братиком выбираемся в окно. Нам повезло, что наша квартира находится на втором этаже.

У меня даже придуман безопасный, но безумно тяжелый способ. Я умудрилась выпросить на работе старую сумку для доставки еды. Я оставляю Лешку внизу, быстро забираюсь в окно и скидываю ему сумку. Он залезает в нее и я (теперь уже с трудом) поднимаю его вверх.

Сегодня же я вылетела из квартиры настолько быстро, что забыла открыть балконную дверь, поэтому нам придется зайти через входную.

Кирилл так искренне переживал, что я могу сорваться с третьего этажа, совсем не подозревая, что вот уже почти два года я использую окна вместо дверей.

Сегодня был ужасный день. Я думала, что не выдержу эту очную ставку.

Когда он со своей красивой мамой появился на пороге кабинета адвоката, я забыла, как дышать…Наверное, для меня было бы лучше никогда его не встречать…

Его задело то, что я его обманула, воспользовавшись его беспомощностью, меня задевает то, как на этого богача реагирует мое потрепанное сердце.

Я ожидала такой брезгливости с его стороны, но не ожидала, что для меня это будет настолько больно…

Я же в тот проклятый вечер аварии так и не вернулась домой…

Я оплатила тете Любе полную ночь, что бы Лешка переночевал в ее квартире.

В моей голове тогда, словно взорвался снаряд. Я не знала куда себя деть. После аварии меня доставили в тот притон и Надя со своими воротилами принялись думать, как замести следы. Вот там то я и узнала, что мой клиент въехал в автомобиль Громова Кирилла. В очень известного бизнесмена и сына не последнего человека в нашем городе. А у нас на секундочку-столица.

Вжавшись в кресло я запоминала детали, а выйдя принялась шерстить в интернете информацию об их семье.

Всемирная паутина оказалась весьма щедра на факты и уже через два с небольшим часа я ехала в больницу, куда положили мужчину.

Я не понимала, что со мной, но желание убедиться, что с ним все в порядке разрасталось во мне все сильнее.

Я забралась в больничный сад и принялась ждать сама не зная чего…

И тут мне вновь повезло. Я заметила в одном из окон красивую женщину, которую видела в интернете. Это была его мама.

Боже мой… Такое разве бывает? Она выглядит настолько молодо, что я бы с легкостью подумала, что она его девушка.

В тот же вечер я испробовала больничное окно.

Я поступила очень плохо, учитывая, что это было окно палаты реанимационного отделения.

Увиденное повергло меня в шок.

У парня были перевязаны глаза…

Так началась моя зависимость. Я решилась с ним заговорить не сразу. Кирилл даже не подозревал о моем присутствии, хотя и тщательно прислушивался к каждому шороху.

Я навещала его каждый день, оставляя огромные, для нашей маленькой семьи деньги няне, ехала к Кириллу в больницу долгих два часа после работы.

Сначала я просто хотела его немного поддержать, но когда Кирилл меня в первый раз поцеловал я…не удержалась.

То, что я сделала-это низко.

Я использовала слепоту Кира.

Никогда бы я не приблизилась к нему, если бы он был полноценен. Любой человек опасен. Кирилл в тот момент был безоружен и подавлен.

Я правда в него влюбилась, потому что устоять от его поцелуев было невозможно…

Но отдалась я ему по другой причине.

Мне надо было себя «испортить», что бы тот гадюшник, в который я угодила по неосторожности отстал от меня со своими «новыми предложениями»

Я не смогу так.

Слишком поздно я это поняла…

Надя со своими псами дышит мне в спину, вымогая деньги, которые она потратили на мою раскрутку.

Мне уже кажется, что я задыхаюсь от паранойи. Я стала такой зашуганной, что теперь складной нож лежит не в моей сумке, а в кармане джинсов или в куртке.

Вот так печально у меня получилось: хотела заработать денег, что бы сбежать от домашнего насилия, а угодила в капкан похлеще…

Уже вечереет. Лешка спит на моих коленях, а я посмотрев на время понимаю-пора.

До подъезда несу брата на руках, возле квартиры ставлю на ноги и бужу.

Мой мальчик знает правила игры.

Нельзя произносить ни звука. Бесшумно дойти до нашей комнаты и ждать пока я открою чертову дверь.

Три больших шага.

Десять вдохов и выдохов и…

Черт возьми десять секунд, для того…

Что бы спастись

От собственной

Матери…

Глава 12

Даша

… — Три молочных коктейля и …эм…пиццу с сыром которая...Тоже три.

Прячу телефон в кармашке униформы, возвращая потухший взгляд на рыжеволосую женщину, которая никак не может определиться с заказом.

Словом, она вполне себе это может позволить, ведь ее никто не торопит. У нас на кассе не бывает «пробок»

Одеревенелыми руками пакую заказ на темно-зеленый поднос.

— Салфетки забыла положить… — напоминает администратор Люда.

Она ко мне не придирается, нет… Просто я и правда немного рассеянна.

С тех пор, как мой телефон разрывает напоминалками об увеличивающейся с каждым днем сумме незаслуженного долга, я не могу сосредоточится. Ни на чем.

Пробив заказ выдаю чек и попрощавшись с клиенткой фальшиво-вежливой улыбкой с шумом выдыхаю, когда она начинает удаляться в сторону столика.

— С тобой что происходит? Ты как сонная муха последнее время.

Люда пересчитывает пиццы, записывая оставшееся количество в свой блокнот.

Сонная-мягко сказано. Я потерялась так сильно, что сама не могу найти даже намека на выход из сложившейся ситуации.

Пожав плечами сочувственно улыбаюсь.

— Брать будешь? – кивает на остаток пицц, мы обычно покупаем их по дешевке, но Люда, явно догадываясь о моем положении в семье в последнее время выдает мне пару кусочков бесплатно, списывая их на обед.

В моей работе есть свой плюс — бесплатные обеды.

Я лишь иногда доплачиваю за Лешку.

Опять же когда не удается списать лишнего.

Я видимо ошибалась…Небезразличных людей больше…

— Завтра проверка, Даш. С ребенком не смогу пустить.

Я опять киваю головой, прекрасно понимаю свою начальницу.

— У тебя сегодня что-то со словами, да? – тихо смеется она пересчитывая сладкие пончики. Это новинка нашей кафешки и мой Лешка от них уже без ума.

Протираю стол возле кассы боковым зрением наблюдая, как Люда скидывает в коробку два пончика.

— Пробей – просит, выуживая карту из телефонного чехла.

Привычным движением нажимаю на сенсорные кнопки кассы и когда чек жужжа ползет вверх открываю от удивления рот, потому, что Люда тянет коробку мне.

— Люд…Ты чего? – мне не удобно до такой степени, что хочется покраснеть, но я не могу, потому что в моем организме наверное уже не осталось лишней крови, для этого явления.

— Бери давай. Лешка весь день на них облизывается бегает, думаешь я не вижу? — Сунув коробку мне в руки она продолжает пересчитывать остатки. – Я не знаю, что происходит в твоей жизни, но если ребенок в шестнадцать лет идет работать… — подняв глаза начальница обеспокоенно обводит ими мое лицо. – Думаю, ты понимаешь, что работаешь тут незаконно, Даш… Может пересидишь завтра сутра дома, а я тебе скину, как проверка уйдет…

Постучав шариковой ручкой по сжатым губам Люда прищуривается, принимая решение.

Только бы не уволила… Проверка не больше трех часов займет. Все планово.

— Не выглядишь ты на восемнадцать, Дашка… Тебе не пиццу надо есть, а мясо с овощами и фруктами…Лешка вообще, как смерть… Пять лет парню, а выглядит на три.

Мне стыдно от ее слов настолько, что я опускаю глаза на карманы своей формы.

Я все это прекрасно понимаю без нее.

Но сделать с этим ничего не могу…

— Даш… — Люда заботливо приподнимает мой подбородок и заглядывает мне в глаза – Если нужна помощь, ты скажи.

Я поднимаю на нее свои расстерянные.

Мне так хочется ей закричать, что мне не то, что нужна — необходима помощь! Я попала в такую неприятную историю, что самой тошно. Я даже не представляю, как из нее выбраться! Я даже всего на секунду думаю « А может»… Но инстинкт сохранения срабатывает быстрее и я мотнув головой шепчу.

— Все хорошо…Спасибо…

Я не могу с ней поделиться своей проблемой, ведь проституция-это антисанитария, а я работаю общепите. Нехватало лишиться еще и этого. Мне не объяснить, что я еще не успела "замараться".

Обогнув начальницу, наклоняюсь над мусорным ведром и тяну пакет, по пути завязывая его в тугой узел.

Смена закончилась и нам с Лешкой можно прогуляться в парке.

Я хочу отвлечь себя от надоедливых сообщений, которые уже превратились в преследование.

Я морозилась этих разговоров целый месяц, но неделю назад один из амбалов выцепил меня возле кафешки намекнув, что пора бы поискать деньги, либо принять заказ.

О заказе я даже думать не хочу, но и такие огромные деньги мне не найти.

Оказалось, что за мою невинность клиент заплатил пятьсот тысяч, а на руки я бы получила сто семьдесят и тридцать они, якобы бросили на раскрутку и образ. Не знаю уж правда ли это, но мне показался такой расклад обдираловом.

Неделю назад на меня вышла жена заказчика и предложила взять вину на себя. А взамен они бы оплатили мне заказ в полном размере и ущерб потерпевшему.

Они мне даже привезли расписку и уверили в том, что досудебка — это гуманный способ разрешения конфликта и что после взятия вины меня не закроют.

Мне настолько были нужны деньги, что мне не оставалось ничего, как поверить им на слово.

Именно поэтому я взяла вину на себя, хотя мне было так больно от мысли, что Кир в это поверит.

Объяснила жена заказчика это тем, что ее муж уважаемый человек и то, что он сел нетрезвым за руль, положило бы пятно на его репутацию.

А вот то, что он хотел заняться сексом с подростком за деньги видимо нет?

Я не считаю себя ребенком, потому что давно уже веду самостоятельную жизнь и знаю, что внутри я намного взрослее своих ровесников.

Но вот моя внешность кричит об обратном. Потому что Люда права.

Мы живем кое как и наш образ жизни очень плохо сказывается на нашей с братом внешности.

Собрав пакеты с мусором выхожу на улицу, толкнув увесистую металлическую дверь.

Теплый воздух бросается в лицо и я жмурюсь от садящегося солнца.

Красиво так…

Выкинув мусор позволяю себе пару секунд просто подышать.

Вытащив телефон, хочу набрать Анну, ту самую, которая обещала мне денег за мое чистосердечное, но мое сердце ухает в пятки, потому что ко мне направляется амбал, которого я вижу уже в четвертый раз.

— Ну ты и потеряшка... — неприятно улыбается и достав телефон, смотрит в нем какие-то записи.

— Я скоро все верну… — спешу его заверить, что у меня все под контролем, но он озвучивает сумму уже на тридцать тысяч выше, чем была вчера.

Я понимаю, что это все для того, что бы загнать меня в угол, ведь такой молодой «товар» им терять не хочется.

Как сказала Надя «Ты не потеряла ценности. Облизать и трахнуть молодое тело хочет намного больше мужиков, чем ты себе представляешь»

От ее слов у меня засосало под ложечкой.

А я не хочу этого.

Вообще.

Мне противно от одной мысли что кто-то будет меня касаться.

На днях мне пришла мысль уехать с братом в монастырь. Там ведь могут приютить таких, как мы?

Мужик неприятно щурится, ощупывая взглядом мою фигуру и я уверенна, мысленно подбирая мне новых клиентов.

Сглотнув, увожу взгляд в сторону, что бы не выдавать своей трусости и неприязни, но дергаюсь натыкаясь на затаенный взгляд холодный, голубых глаз.

Кирилл.

Он стоит прислонившись к своему черному внедорожнику и курит.

Его изучающий взгляд скользит по моей форме, спускаясь к ногам, а потом резко поднимается вверх и застывает на моем лице. Затем медленно перемещается на мужика и… Он мрачнеет.

Легкий прищур, когда он выдувает ноздрями дым, не обещает ничего хорошего. Я совсем не знаю этого человека, но с уверенностью могу сказать, что увиденное ему не нравится на столько, что он выбросив окурок в урну уверенной походкой направляется к нам.

Растерянно сглотнув, наблюдаю за его движениями. Мне хочется развернуться и убежать и я бы так и сделала, но мои ноги, словно вросли в асфальт.

— Добрый вечер! – здоровается он со здоровяком и делает это, черт возьми так, словно… Заступается на меня.

— Добрый – недовольно фыркает здоровяк. – Какие-то проблемы?

Мне становится нехорошо от того, насколько спертым становится воздух, хотя мы и находимся на улице.

— У меня нет, а вот у вас похоже да. — Кирилл толкает руки в карманы джинсов и пару раз качнувшись на пятках вытаскивает одну, словно опомнившись, что не поздоровался со старым товарищем. – Громов Кирилл.

Кир явно уверен в своих действиях и прекрасно понимает, как действует его фамилия на окружающих. Это понимает и здоровяк, который буркнув что-то невнятное удаляется.

Мне очень хочется надеяться на то, что он больше никогда не вернется, но наверное на это надеяться глупо.

Перевожу смущенный взгляд на Кирилла и кружу глазами по его лицу, жадно осматривая его красивые черты. Я впервые так ясно вижу его глаза.

Они небесно-голубые.

Ему очень идет. Так же, как ямочки, которых сегодня нет, потому что он предельно серьезен.

Сейчас он мне кажется на вечность взрослее.

Кирилл измеряет меня тяжелым взглядом, подавляя мою и без того упорхнувшую смелость.

Опустив глаза на свои потертые кроссовки хочу начать разговор, но Кир меня перебивает.

— Зачем он приходил?

Пожав плечами отвечаю.

— Поесть наверное…

Я не могу вывалить на него свои проблемы. Не тот случай.

— Или другу заказать?

Усмехается красивый голос, а я уколовшись о грубый смысл бросаю на Кирилла оскорбленный взгляд, который тут же вновь опускаю на свои кросовки.

— Я… Не это имел ввиду, Даш…

А что?

Проглотив горечь сиплю.

— Что хотел, говори?

Я не хочу слышать даже этого, но обидеться топнув ножкой я не имею никакого права. В конце концов я сама виновата, что с его стороны ко мне есть эта неприязнь. Заслужила. Но слышать такое от него все равно больно. Очень.

Он может пользоваться своим статусом. От его фамилии вздрогнул огромный мужик, а моя весовая категория равна нулю.

Кто я такая, что бы обижаться на самого Громова?

Наверное прикольно, когда от твоей фамилии все разбегаются в разные стороны, как тараканы от включенного света.

— Поговорить.

Молча киваю, пытаясь затолкать подальше горечь, которая никак не желает меня покинуть. Я не спала сегодня, потому что моя пьяная мамаша долбилась в дверь до трех часов ночи, а потом я не смогла уснуть, потому что попросту перенервничала так, что у меня разболелась голова, а таблетки закончились.

И очень подозреваю, что мои синяки под глазами не исчезли при виде Громова.

Вот так Кирилл. Не все боятся твоей фамилии. Моим синякам и моей бедности на нее вообще насрать. Они всегда со мной.

Внезапно хочется себя пожалеть, но я поднимаю глаза и уверенно ( на сколько это возможно при моем волнении) произношу.

— Говори. — Потом подумав добавляю –те… Говорите.

Намеренно провожу между нами жирную линию, что бы не забываться.

Мы с ним разных планет и чем раньше я это приму, тем быстрее меня отпустит.

Если это вообще возможно.

Глава 13

Даша

Обхватив предплечья руками осторожно смотрю на красивого мужчину напротив.

Его голубые глаза настолько холодные, что мне становится некомфортно.

Даже не представляю, о чем он думает сейчас, но судя по взгляду ничего хорошего обо мне он не думает.

Что бы хоть как то сбросить с себя внезапную дрожь я смотрю в сторону и принимаюсь растирать предплечья, но все бесполезно, потому что волнение во мне разрастается со скоростью света.

Для того, что бы мне стало легче необходимо, что бы Громов, что б его Кирилл, покинул мое личное пространство, но он не собирается этого делать, и судя по всему у него совсем другие планы.

— Пойдем, присядем? – спрашивает кивая на свой автомобиль, а я инстинктивно поворачиваю голову к двери здания.

Там у меня Лешка.

Не представляю, чего ждать от обиженного, злого, взрослого мужчины.

А то, что Кирилл за маской непроницаемости скрывает именно эти эмоции я уверенна на все сто процентов.

— Я не могу. – трусливо шепчу, отступая на шаг назад.

Ядовитая ухмылка рождается на красивом лице лишь на секунду, затем вновь каменная маска.

Я должна испытывать к нему схожие эмоции, ну или… хотя бы долю того, что он испытывает ко мне, ведь мы с ним абсолютно чужие люди.

Но мое сердце предательски дергается, когда его рука взмывает вверх и тянется поправить съехавшую униформу.

Все-таки инстинкты сидят во мне глубже, чем эмоции, поэтому я втягиваю голову и закрываю глаза по привычке готовясь к удару.

Ничего не могу с собой поделать.

Наверное я никогда не буду, как все, потому что я совершенно не умею доверять людям и если я оказываюсь на чужой территории, то в первую очередь пересчитаю все окна и двери, запоминаю в какую сторону они открываются и где хранятся ножи. Сколько лампочек в доме и где находятся рубильники. Я поломана до такой степени, что когда этот мужчина меня целовал, на его больничной тумбе лежал раскрытый раскладной нож. Одно его неверное движение могло привести к его гибели.

Я поломана и меня вряд ли можно починить...

Я черт возьми не имею права умереть или стать инвалидом, потому что на моих руках маленький ребенок, которого не кому защитить.

Я не знаю, что задумал мужчина, от фамилии которого отступают в сторону бандюги, продающие несовершеннолетних девочек за деньги.

Открыв глаза вижу на лице Кира изумление.

Он вглядывается на меня с легким прищуром.

— Они тебя били?

Отрицательно качаю головой. Боже. Я не хочу этих разговоров. Потому что это… Слишком. Я подумаю, что дорога ему и привыкну. Не жалей меня пожалуйста. Со мной так нельзя. Я мгновенно прилипну к тебе, потому что меня редко жалеют и делают это не с таким обеспокоенным взглядом, как будто черт возьми своими глазами увидели все то, что происходит в моей жизни.

Мы смотрим друг другу в глаза и я почему-то не тороплюсь с ответом.

Через несколько секунд для меня это становится слишком откровенным и я увожу их в сторону.

— Да-а-аш… — Кир поддается вперед, но его прерывает телефонный звонок.

Поворачиваюсь на звонкую трель и прежде чем он на него отвечает, я успеваю заметить на экране счастливую парочку. На фото ухоженная блондинка прижимается губами к моей любимой ямочке на щеке, в мужчине я ожидаемо узнаю Кирилла.

Надпись «Яська» мне не о чем не говорит, но я уже почти уверенна, что буду сегодня шерстить о ней все, что есть в интернете.

Это больно.

Мои внутренности сжимаются от мысли, что у них все серьезно. Настолько, что она может позволить себе вот так открыто его целовать.

Это глупо, ревновать взрослого, богатого мужчину к его девушке, а возможно даже…невесте.

Я настолько глубоко о нем не копала и как-то упустила тот момент, что такой мужчина просто не может быть один.

И пусть бы он был не один и счастливо прожил всю жизнь, но мне эгоистично хочется забрать этого красивого мужчину себе.

Мысленно луплю себя по голове.

Я и Кирилл это так же неправдоподобно, как… Как то, что мой брат когда-нибудь заговорит… Прогнозы в этом плане у нас очень неутешительные.

Невольно смотрю на Кирилла, когда слышу его голос.

— Яся, я занят…На свое усмотрение… — тяжелый вздох, короткий взгляд на меня и вновь его хриплый голос – До вечера не потерпит?

Чувствую себя вором. Я не должна слушать их разговоры и занимать его время, но…Он же сам приехал…

Против всякой логики и здравого смысла во мне зарождается обида.

Эти эмоции мне не нужны. Я не должна была в него влюбляться, знаю. Но я это сделала…

Неприятное чувство не проходит, а с каждым вздохом лишь усиливается.

Быстро моргаю, что бы прогнать слезы и когда Кир завершает звонок вновь пытаюсь увести взгляд.

— На меня посмотри…

Рука Кирилл снова возле моего лица. Он осторожно тянет мой подбородок вверх, заставляя на себя посмотреть.

— Все хорошо. Говори, что хотел… — выпалив нервно дергаю подбородком и вновь кошусь на дверь.

Кирилл недоверчиво проезжается по моему лицу глазами.

— Тебе нечего есть? – выпаливает бесцеремонно.

Пф-ф-ф-ф… Идите в задницу, мистер великолепие.

Я злюсь на него.

Это низко, знаю, но я злюсь, потому что он настолько недоступен…

Мы никогда не будем вместе-очевидно же…

— По мне похоже, что мне нечего есть? –сложив руки на груди упрямо пожираю холод его голубых глаз.

Дурацкий вопрос.

— Похоже, что нечего… — произносит убирая руки в карманы джинсов.

Мне стыдно.

За свой внешний вид, за свой статус, за то, что он такой красивый, опрятный и пахнет дорогим парфюмом, а на мне потертые кросовки и униформа, напрочь пропитанная ароматами кухни.

Пропасть между нами с каждой мыслью увеличивается.

— Ты не беременна? – оглушает меня следующим бесцеремонным вопросом.

Пф-ф-ф-ф…

Это все слишком взросло, для моих несовершеннолетних ушей, потому что я понимаю же, как появляются дети и от его вопроса вспоминаю свой первый раз.

Я тогда ожидала чего угодно: что возненавижу его, что мне будет противно…

К сексу у меня очень брезгливое отношение.

Мне часто доводится слышать пошлые стоны за стенкой.

Я не знаю, сколько их там в комнате и насколько далеко они заходят, но желание выпрыгнуть в окно всегда равно ста процентам.

У нас с Лешкой есть наушники и в такие моменты я обычно включаю нам музыку. Теперь, когда у меня появился более менее нормальный телефон — я включаю мультики или сказки.

И лучше бы мне было противно, но… Все тогда было настолько эмоционально остро, что я… у меня просто не оставалось шансов. Я потерялась в этом мужчине раз и навсегда.

От смущения зажмурив глаза отвечаю

— Нет.

— Я на слово поверить должен?

Я уже не смотрю на Кирилла, поэтому совершенно не понимаю с какой эмоцией его голубые глаза сверлят меня сейчас.

Брезгливость? Усталость? Раздражение?

Судя по голосу все вместе…

— Я — бесплодна…

На секунду решаюсь взглянуть в его глаза и вижу, как слегка дергаются его брови.

Это правда.

Частичная, но все же…

У меня первичная аменорея.

То есть…Когда мои одноклассницы закупались тампонами и прокладками я спокойно вычеркивала эту статью расходов из своего бюджета. Ведь у меня еще ни разу не было месячных.

Это заболевание может носить наследственный характер, а может быть вызвано частыми стрессами, бессонницами, нарушением питания и изнуряющими физическими нагрузками.

Думаю, в моем случае все очевидно.

Хочу уже завершить это наглое копошение в моем белье.

— Сделай тест – Кирилл протягивает мне коробку с тест-полоскам на беременность.

Он по-прежнему серьезен.

Это меня унижает, но если это единственный способ от него избавиться — я им воспользуюсь.

Я вдруг настолько устала, что мечтаю об одном – поскорее бы он покинул мое пространство. Он стал раздражать меня своей успешностью и положением в обществе.

Громов Кирилл боится, что я награжу его бастардом и его красивая блондинка закатит истерику, а может быть даже его бросит?

Вырвав коробку из рук разворачиваюсь и шагаю в кафе.

Если тебе так необходимо, что бы я пописала на эту бумажку, то ты сейчас ею подавишься!

Дергаюсь, когда дверь передо мной распахивается, потому что не заметила, как Кир меня обогнал и открыл ее.

Боже, какая галантность…

— Хочешь посмотреть, как я буду это делать, богатенький извращенец?

Не знаю почему из меня лезет эта дрянь, но я явно сейчас нарываюсь.

Для меня его эмоции загадка, ведь он умеет тщательно их скрывать, но то, что он произносит меня ранит.

— Ты и это практикуешь?

Сглотнув противный ком горечи хочу натыкать средним пальцем ему в лицо.

Я сама нарываюсь, но совершенно не желаю получать от него сдачу.

Со мной такое впервые. Я никогда не спорила с мужчинами и уж тем более никогда не имела на этот спор личные мотивы.

Я хочу задеть его самолюбие так же сильно, как только что меня задел звонок его Яси!

Немного поддавшись вперед выпаливаю ярую дичь.

— На самом деле я профессиональный убийца и работаю под прикрытием.

Мне сорок два и я мужик. Попробуй нарыть о Мерзляковой Дарье в интернете хоть какую-то информацию и гугл покажет тебе огромный средний палец.

На счет информации правда — меня нет ни в одной соцсети.

К концу моей тирады высокомерный богач не выдерживает и его губы разъезжаются в улыбке, рождая на свет мои любимые ямочки.

О! Это запрещенный прием.

Шумно выдохнув залетаю в здание и лечу в кабинку, сдерживая улыбку, ведь его веселье настолько подкупает, что хочется его отзеркалить.

Закрывшись в туалете, подбегаю к раковине и окропляю горящие щеки ледяной водой.

Я дура и капризный ребенок! Он в этом сейчас убедился.

Не то, что бы я очень рассчитывала на наше с ним будущее, но казаться мелкой идиоткой совершенно не хочется. Только не в его мыслях.

Когда я выхожу из кабинки, застаю Кирилла там же где его оставила. Он что-то читает в телефоне.

Увидев меня блокирует свой гаджет и прячет его в кармане джинсов.

В не совсем опрятной обстановке дешевого кафе этот парень выглядит пришельцем из космоса.

Наверное он ни разу не бывал в таких заведениях.

А я ведь просила меня не искать. Намекала по крайней мере.

Мой мир не для такого, как он-это факт.

Протянув полоску на которой светится одна красная линия, наблюдаю за его лицом.

Оно по-прежнему бесстрастное.

Пару секунд Кирилл оценивает результат, затем выкидывает тест в рядом стоящую урну.

От этого жеста во мне все обрывается.

Не то, что бы я рассчитывала на то, что Громов Кирилл будет хранить эту тест-полосочку у своего сердца, просто я отчетливо понимаю, что на этом все.

Поводов для встречи больше не будет.

Никогда.

Подняв глаза Кирилл дергает бровями, замечая мое замешательство.

— Что-то сказать хочешь?

Хочу!

Если бы ты только знал, как много я хочу тебе сказать…

Я знаю, что ты сможешь нам с Лешкой помочь… Возможно даже тебе это ничего не будет стоить. Ты сможешь нас спасти...

Набравшись смелости признаюсь лишь в малом.

— Этот мужик хотел продать то, что я отдала тебе бесплатно.

Возможно формулировка моих мыслей была неправильна и предложение стоило начать со слов

« пожалуйста помоги мне», а возможно этот богач просто бессердечный, потому что на мой выпад он вновь дергает бровями.

— То есть ты пьяная въехала в мою тачку, раскрошив ее под ноль, лишила меня зрения…

— Забудь. – выпаливаю в сердцах и развернувшись, дергаюсь с места, но меня хватают сильные руки и разворачивают к себе.

— Хочешь, что бы я тебе заплатил? – Кир кружит по моему бледному лицу глазами.

Да! Хочу! Хочу черт возьми, потому, что мне просто необходимо достать где-то деньги, иначе скоро мой долг превратиться в совершенно неподъемную сумму.

— Я хочу, что бы ты пошел к черту! – кричу, чувствуя, как по щеке скатывается горячая слеза.

Я хочу его ударить, потому что он делает мне больно.

Не физически, нет… Но эта боль как будто даже сильнее.

— Даш … Сколько? — голос Кирилла становится вкрадчивым и от этого мне становится только хуже. Господи…Я ж стала настоящей проституткой. Почему-то деньги за секс с ним принимать невыносимо.

— Проваливай. Не появляйся больше никогда… — кричу в сердцах и, наконец-то вырвавшись из его рук, скрываюсь в глубине здания.

Я знаю, что поступила глупо и что уже через пару минут начну об этом жалеть, но я быстро шагаю прочь, стирая слезы.

Дура! Дура! Дура!

Глава 14

Кирилл

Немного охренев от происходящего плетусь в свою машину.

То, что девчонка пыталась продать себя не от хорошей жизни понятно наверняка, но вот только у моего адвоката, которого я попросил собрать всю инфу о Дашке нет ничего катастрофического.

Обычная семья: отец погиб при несчастном случае, мать работает на почте, живут в двухкомнатной квартире в Капотне. К слову, район несамый перспективный, ну и не такой, что бы по нему с осиновым колом ходить.

Вот только что-то в этом досье ни хера не срастается.

Плохо выглядит девочка, чей голос звучит в моей голове вот уже гребанный месяц, а то и дольше.

Открыв дверь автомобиля, усаживаюсь на сиденье и заведя мотор жду.

Хер знает чего.

Просто смотрю в лобовое, пытаясь прикинуть, что такого может происходить в ее, блядь жизни…

Ну не вжимают трусливо в себя голову люди, у которых все спокойно.

Обижает ее кто-то…

А кто это делает я обязательно выясню.

Еще узнаю, что за хер приезжает и запугивает ее.

Подозреваю, что так просто от Дашки эти уроды не отстанут и надо впрягаться.

Сам не понимаю, с чего это вдруг меня парит то, как живет девчонка, чуть не отправившая меня на тот свет.

Облокотившись о ручку двери, вожу тыльной стороной пальцев по губам.

В моих расчетах два плюс два ни хера не четыре и это напрягает.

От тяжелого анализа меня отвлекает жужжание в кармане.

Настя.

— Да, Козюлина.

Шуршание в трубке заставляет на мгновение увести телефон в сторону.

Вспоминаю, что обещал свозить ее в магазин и закрыв глаза, готовлюсь к тому, что мелочь начнет меня отчитывать.

— Что готовить? – ворчит обиженно.

Тяжело выдохнув кошусь на вход кафешки. Не знаю зачем. Следить не собирался, но может немного понаблюдаю.

Хотя мои действия и желания попахивают маньячеством.

Сталкерить детей это ненормально.

И трахать, блядь тоже.

С каждым днем все больше загоняюсь по этому поводу.

Это жесть мать вашу!

Не думал, что когда ни будь выкину подобную дичь. Девчонке шестнадцать…

— Ты ужинать сегодня планируешь? – давит вопросом Настя, вновь напоминая мне, что так-то ждет моего ответа

— На свой вкус, может?

— Поняла. Пока.

На том конце тишина.

Обиделась.

Ох уж эти женщины…

Мы с Настей вот уже два года живем вместе в моей квартире.

У родителей тусим по выходным.

Папа воспринял эту новость не очень радостно, а мама отпустила Настю с легкостью.

Все же понимают, что восемнадцатилетней девчонке нужно личное пространство. (А тогда Настюхе именно столько было). Дома всегда жесткий контроль, одной ей жить не разрешили, поэтому вариант переехать ко мне Насте даже не пришлось выпрашивать. Я сам ее забрал.

К слову личное пространство ей нужно было не для того, что бы встречаться с мальчиками и тусить. А для того, что бы не встречаться с одним конкретным.

И сейчас, отматывая воспоминания назад я вытягиваю один злополучный вечер и прикидываю. Если бы Тимоха тогда все же залез в трусы к моей сестре, что бы я сделал? Ей было шестнадцать, ему двадцать четыре…

Блядь…

Я бы ему яйца оторвал!

Ни о какой дружбе бы даже речи не могло быть…

Могу ли я оправдать свой поступок? Только тем, что не видел Дашку и не знал о ее возрасте. Но мы же прекрасно знаем, что незнание закона не освобождает от его ответственности.

В моем случае это правило тоже работает.

Сам виноват.

Вздохнув, провожу раскрытой ладонью по лицу и откинув голову на подголовник сиденья, набираю Настю.

Она обиделась. Знаю. Чувствую. Я слишком хорошо ее чувствую, что бы не словить звонкие нотки в ее голосе. Не сводя глаз с пошарпанной вывески пиццерии, отвечаю когда на том конце раздается ворчливое «ало»

— Что случилось, Козюля?

У Насти простых закидонов вроде «нет настроения» не бывает. Каждый срыв оправдан. И я даже знаю, как его зовут.

— Ничего... у нас праздник, Кир… Янка снова беременна…

По ее наигранно-веселому голосу понимаю, что она на грани.

Твою ж…

— Хочешь, слетаем куда-нибудь? Где бы ты хотела оказаться сейчас?

Я не знаю, как вытащить Наську из этого дерьма.

Она обычно надолго в нем не зависает. Вытаскивает себя сама.

Но...Блядь…Мне больно вместе с ней.

Я не могу их делить, они обе мои. Но вот что может сделать брат двух девчонок влюбленных в одного и того же мужчину, который к тому же твой лучший друг?

Янка жена Агачева. Мать его детей и я безумно за них рад, но чем лечить свою бедную Настю я не знаю.

Я, конечно же знал, что Наська влюбилась в Тима. Когда не стало Аринки, она превратилась в тень.

Переживала так, что тошно на нее смотреть было.

Я в уме благословил этот союз.

Знал, что Тимка наглеть не станет и лишнего себе не позволит, но когда мы прилетев узнали, что наша Янка собирается замуж, да еще и забеременеть успела, первым делом не порадовался за сестру, блядь, а поймал Настюхин шокированный взгляд.

В Янкин день рождения Настя впервые напилась и я тайком утащил ее в дом. Просидел у ее кровати всю ночь…

Агачеву шею хотелось свернуть хотя, вот в чем его вина?

Я впервые увидел, как ломается человек.

Мне не забыть ни минуты увиденной на Янкиной свадьбе, на выписке Даринки и Арсюхи…Все смеялись над Настей, что она такая чувствительная и все время плачет от радости, а мне морду хотелось набить каждому, кто выплевывает эту шутку. Потому что никто даже представить не мог каково ей стоять на празднике чужого счастья, истекая кровью от убитого, собственного.

В нашем доме любят шутить, что Настя слишком долго была хорошей, поэтому резко превратилась в строгую леди босс.

А я видел, как ломались ее крылья, слышал их гребанный хруст и мне не прикольно от того, что я каждый день вижу, как моя сестра черствеет все больше.

Я не могу их делить.

Янка с Настей мои сестренки, а Агачев — лучший друг.

Но в такие моменты, как этот я забиваю на Агачевых и на всех парах мчусь к своей Настюхе.

Сейчас у меня впервые дилемма.

Дашку я, блядь тоже бросить не могу…

Не сокойно мне за нее.

Через короткое шуршание слышу голос сестры.

— О! Вероятно ты забыл, что у меня очень строгий начальник, который не в курсе, что у его идеального робота могут быть сбои?

Защитный режим стервы включен.

Я очень хочу, я мечтаю, что бы нашелся парень, который сможет снести этот режим к херам.

Я не смогу.

Родственники так глубоко в сердце не проникают.

И от этой чертовой беспомощности я бешусь.

Постукивая пальцами по рулю произношу.

— И чего же желает моя Злая Королева?

Сатанический смех в исполнении Насти разрезает мои перепонки, заставляя улыбнуться.

— Я приготовлю нам стейки, а вечером, устрою охоту на твою душу…

Тихо смеюсь, прикидывая варианты

— Эм… Мы будем смотреть ужастик?

Ненавижу ужасы. А Настя обожает.

Поэтому мы вечно спорим, какой фильм будем смотреть вечером.

— Я хуже. Чем ты. Думал… — пропевает Настя известные строчки и вновь чем-то шуршит. – Мы пойдем с тобой на квест.

Бля…

На несколько секунд закрываю ладонью лицо и обреченно смеюсь.

Ненавижу всю эту херь… Я уже не в том возрасте, что бы от зомбаков и клоунов убегать.

— Может сжалишься? – уговариваю, но походу лимит ее душевности исчерпан.

— К восьми, что бы был дома, Громов!

Завершив звонок вновь перевожу взгляд на лобовое. Все по-прежнему: тишина и пустота.

Провожу раскрытой ладонью по волосам и... зависаю от оглушающей догадки.

Да ладно, бля.

Дашка догадалась, что я ее жду и…сбежала?

Заглушив мотор, выскакиваю из машины и шагаю к главному входу.

Ухмыляюсь про себя, потому что с каждым шагом догадка крепчает.

Ну ты молодец, конечно, девочка-Даша.

Подхожу к кафе и тяну на себя дверь, по старинке содрагая тишину негромким звоном маленьких колокольчиков.

— Закрыто –выключая свет, предупреждает высокая темноволосая женщина.

— Ясно. А…Дарья Мерзлякова…

— Уже ушла. А вы…кто? –прищуривается брюнетка.

За-ши-бись! Не хватало фейсом своим возле малолетки мелькать.

Придирчивый взгляд скользит по моей внешности.

Ну ментов давай еще вызови, хули нет то!

— Родственник – выпаливаю не подумав. – Поздороваться заехал. – развернувшись шагаю к двери, бросая короткое – До свидания.

Мой затылок печет от подозрительного взгляда.

Я б тоже на ее месте задумался.

А мне эта тетька нравится. А вдруг она знает о Дашке намного больше, чем мне удалось узнать?

— Простите – разворачиваюсь и тут же ловлю на себе сосредоточенный взгляд.

Соображаю, что если начну ее расспрашивать, то она точно пошлет меня на хер да еще и полицию вызовет.

— Нет…Ничего. До свидания.

Быстро шагаю к двери принимая то, что мелкая кошка вновь меня обыграла.

Это –отстойно, учитывая, что такие навыки присущи только тем людям, которые хорошо их практикуют. Что же творится в жизни этой мелкой херовой гордячки, что она такому научилась?

Да и синяки на пол лица вряд ли от того, что она к экзаменам готовится.

Выужив из кармана пачку сигарет вытягиваю одну и прикуриваю.

Я просто обязан ее выцепить завтра и все узнать, иначе меня совесть придушит к херам.

Синие тучи плотным одеялом застилают небо, обещая дождь, и я через парочку затягов решаю, что недокуренная сигарета-это малая жертва сухой одежде.

И каков расклад?

Дашка спасти себя не дала. Отправляюсь спасать Настюху.

Быстро дохожу до машины и упав на сиденье, ловлю себя на мысли, что обдумываю, как Дашка доберется до дома в такую погоду.

Но в голове ни одной догадки по этому поводу. Даже не представляю, по какой дороге она возвращается.

Я ж только помочь ей хочу, потому что ее дерганья от прикосновений, бледная кожа и синяки вызывают тревогу.

Только помочь…

Доехав до первого светофора я даже начинаю верить в это сам, но все же одна мысль нагло пробирается наружу.

Мне не скрыть от себя того факта, что я хочу, блядь ее поцеловать и лично убедиться, что меня от нее больше не выщелкивает.

Яркая вспышка на экране высвечивает нашу с Яськой фотку.

Я уже сегодня Ясе отказал в сопровождении на вечеринку к ее подруге и мысленно приготовился к выносу мозга.

Ей никогда не нравилось, что мы живем с Настей и когда она оставалась у меня, всегда дергалась, что мы не одни.

Но сегодня у меня в меню слезы сестры, поэтому Яська..Придержи-ка ты свои капризы!

— Да, Ясь...-произношу устало,прикладывая телефон к уху.

То, что меня к ней больше не тянет становится слишком очевидным.

Пусть это и трешово, но мыслей о Дашке в моем извращенном мозгу намного больше. Их, сука так много, что я даже засыпаю с ними.

Пусть это будет забота о ближнем.

Пока я могу в это верить я буду оправдывать себя так.

— Кир...Тут такое дело... Я... Кажется беременна...

Слова бьют по мозгам, заставляя нервно дернуть кадыком.

Отупело смотрю на руль, понимая, что месяц назад я бы засиял от этой новости.

Месяц назад... Не сейчас.

А что, блядь со мной не так сейчас?

А то, что мне эта новость ни хера не нравится!

Правда жестко давит на мозг, заставляя признаться самому себе, что с Яськой у меня все...

Не горит, не ноет, не болит.

Вылечился.

Но она... беременна...

Твою ж мать, а...

Глава 15

Кирилл

Я стараюсь сохранять спокойствие, хотя ситуация меня не херово нервирует.

Яська бросила трубку.

Вот что спрашивается в голове у этой женщины?

Знаю, что становиться матерью в ее планы не входило, у нее ведь контракт, а беременность очень портит фигуру. Это мы с ней обсуждали раз сто, если не больше…

Я звал замуж, просил ребенка.

Мне ее контракты, как кость в горле всегда были. А для нее это смысл жизни.

Горько усмехнувшись, отмечаю, что целый месяц переживал, о беременности Даши, а тут у меня под носом такое…

Прилетаю к Яськиной подруге и, бросив беглое приветствие своим знакомым, которых я встречаю по пути лечу на высокий, блондинистый хвост, который заприметил сразу.

— О! А вот и наш Р-ромео… — тянет пьяная Оля, лучшая подруга Ярославы.

Яся оборачивается с хмельной улыбкой на губах. В руках у нее бокал Мартини, который заставляет меня сжать челюсть.

И что это, блядь за фокусы?

— Кирюшик…-ползет ко мне на встречу еле переставляя тонкие ноги на высоких шпильках.

От увиденного во мне закипает злость и ярый протест.

То есть она это так нашего ребенка гробить начала? Отмечает или оплакивает сей факт?

— Пойдем-ка выйдем –не очень по-джентельменски хватаю ее за локоть и тащу на балкон.

Желваки гуляют, сдавая с потрохами мой отнюдь не дружелюбный настрой. Я так задолбался за эту неделю, что мне хочется просто без выяснения отношений послать на хер ту, которая затрахала мои мозги до дыр.

Открыв прозрачную балконную дверь выталкиваю пьяное тело на воздух.

Яська чуть не падая разворачивается в мою сторону и, опершись о перила тут же отталкивается от него.

— Сладкий…Я так скучала… — прижимает ко мне свое пьяное тело, и пытается расстегнуть мою ширинку.

Хмельными глазами ползает по моему лицу, а я их перехватываю своим охуевшим взглядом.

Она все это серьезно или что бы меня позлить? Если второе, то у меня для нее херовые новости: я совершенно не в том настроении, а она, как сама же утверждает не в том положении, что бы творить такую дичь на чужом, мать его, балконе.

— Это что за блядство? – выплевываю грубо и встряхиваю Яську за плечи.

На мои действия она пьяно смеется и высунув язык пытается облизать мне ухо.

Твою ж…

Мне неприятно. Противно, настолько, что я не могу припомнить ни одну причину, которая смогла бы меня убедить не посылать ее на хер в эту же секунду.

Но одна причина все же есть и поэтому я до сих пор еще здесь. С ней. На этом гребанном балконе.

— Что творишь-то, а? Мозгов совсем не осталось? – Хватая за предплечья отстраняю ее в сторону, но Яська упрямо тянется ко мне.

Вновь ее пьяный смех и тонкие пальцы на моей ширинке.

Прислушиваюсь к своим ощущениям –сплошное отвращение.

Я никогда не видел Ярославу в таком виде и сейчас не хочу на это смотреть, просто потому что это вот все-явный перебор.

— Ты говоришь, что беременна, а сама надираешься!

Резко отпустив ее из рук отступаю на шаг назад. Не могу на это смотреть.

Сколько лет сох по ней, а сейчас Ярослава своим поступком вколачивает гвозди в крышку гроба, куда уже бесцеремонно скинуты наши отношения и лишь тонкая нить все еще соединяет нас. Настолько тонкая, что почти прозрачная и Яся ее сейчас перерезает.

За что она так со мной?

С ребенком за что? До такой степени по хуй?

Яська растягивает довольную улыбку, а потом пару раз выдавив пьяный смех закатывает глаза и плюхается на плетеный стул.

— Кир…Ну…Откуда? — пьяный язык замедляет речь.-У нас с тобой секса не было пару месяцев, а первый после прилета состоялся две, три недели назад и мы предохранялись...

Нервно дернув кадыком отупело смотрю в пространство.

О чем угодно думал, а проанализировать мозгов не хватило.

Но… Ей-то это на хера надо? Что за приколы?

Если я думал, что злюсь, когда заходил в эту квартиру, то я ошибался.

Сейчас я реально зол. Нет…Я В ярости!

Проехавшись по Яське разъяренным взглядом, хватаю ее за руку и резко тяну наверх.

— Пошутить захотелось, да? Смешно тебе?

Такие приколы слишком жестокие и мне тяжело принять, что за девять лет наших отношений она смогла выйти на такой уровень. Шутки в самое сердце. Прекрасно ведь знает мои больные места.

Ярослава корчится хныкая и пытаясь освободить свою руку.

— Пусти! Сума сошел!

— Сошел! – рычу в ответ на ее попытки защититься – На хер такое сочинять?

Яська обиженно поджимает губы.

— Да потому, что тебе внезапно стало на меня по хрен! – выговаривает, пьяно пожевывая слова. — Знаю, что ты мне предложил расстаться, но мы ж вроде как сначала… — тяжело вдыхает, потому что пьяному языку тяжело произнести столько слов сразу. — А ты меня не защищаешь, никуда не ходишь со мной… Оля вот и посовет-посо...Ай... — махнув на меня рукой, закрывает глаза.

Вижу, что в ее голове мысли выстроились в правильном направлении.

Чувствует, что не принадлежу уже ей?

Совесть давит мне на болевые точки вынуждая заканчивать с этой историей.

Отец прав: разлюбил-не мучай. Эгоистично это: держать при себе девушку, с которой длинное прошлое, где было как хорошее, так и плохое.

Смотрю на Яську и понимаю, что все… Не цепляет больше. Совсем.

Правда ведь отболело. Прощаться надо.

Стыдно вроде должно быть, а у меня вместо этого чувства — облегчение.

Слишком дорого стоит Яськина любовь.

Связав свою жизнь с этой девчонкой вместо личной жизни, приобретаешь проблемы и приоритеты ее мамы.

Ярославе придется тяжело без меня, знаю. Но мне больше с ней невыносимо, поэтому сложив на груди руки опираюсь на балконные перила и спокойным голосом произношу.

— У меня была другая девушка. После нашего расставания.

Черные глаза взлетают вверх и ловят мои.

Ярослава долго и внимательно смотрит в мои глаза, словно копается в моей голове выискивая ответ: правду я говорю или лгу.

Пару секунд она молчит, затем щурится и начинает громко смеяться.

— Месть засчитана, Гром-мов…Шутка класс!

Провожу глазами по ее обнаженному животу.

Тишина. Наконец-то не отзывается.

— Это правда, Ясь… — признаюсь, выуживая из пачки сигарету. – Думаю нам не стоит продолжать наши отношения. Прости.

Открыв балконную дверь вылетаю сначала в квартиру, а через парочку этажей на воздух.

Прикурив, безразлично рассматриваю пейзаж и вдыхая дым закрываю глаза.

Жизнь моя катится по пизде, и это уже глупо игнорировать.

Не туда я все время шагаю. Ой, не туда…

Сначала мамина дочка Яся, теперь проблемная малолетка Даша.

Глупо переубеждать себя, что я о ней не думаю — думаю, блядь! Еще как!

Помню все: и поцелуи и голос и тело ее тонкое, податливое.

Впечатался тогда, словно с разбега в стену и что теперь?

Мне ее хотеть по закону нельзя.

И что делать?

Ждать?

А потом что?

Сука! Это ж угораздило меня так, а!

Вновь затягиваюсь и шагаю к машине.

К Настюхе уже опаздываю. Та ждет ведь.

В груди царапает от протеста.

Слать на хер надо все мысли о мелкой Дашке и не караулить ее больше возле полузаброшенной кафешки. Но… Не могу я ее в беде оставить. Не договорюсь с совестью потом, ой не договорюсь.

Просто сделать надо быстро это все и постараться выйти из всего этого «живым».

Меня даже ее синяки и старенькая форма, сука не отталкивают, а вроде как должны.

Избалован я красивыми женщинами.

Даже когда с Яськой разбегались, я не разменивался на простых девчонок.

У меня что не девушка была – то с обложки.

А сейчас понесло не туда.

Просто Дашка настолько настоящая, что хочется в ней потеряться…

Она, как квест, который заебешься проходить, но до финала дойти пиздец, как хочется… Только надо выбрать правильный путь и каждый ход тщательно продумывать.

С ней агрессивно нельзя – испугается.

Малек у меня зашуган, как дворовый котенок.

Голову в плечи втягивает, стоит только к ней потянуться — ну предел же!

Если бы я только нашел хоть намек на подсказку, как ее защитить.

Караулить ее мать?

С ней поговорить?

Мне тридцать скоро, сопле, что спасти хочу — шестнадцать.

По закону не могу я за ней по пятам ходить.

Настю, может подключить? Она девочка.

Устав от мешанины в собственном мозгу пытаюсь его отключить.

До дома доехать не успеваю, поэтому мчу сразу по адресу, который мне скинула Настя.

Сестра, уже ожидаемо на месте.

Стоит, кутаясь в длинный свитер и шаря глазами по парковке, в поисках моей машины.

Увидев меня обиженно тянет подбородок вверх.

Прости, Козюлька...С женщинами разрулить пытаюсь, тебя немного подвинул.

— Замерзла? – подхожу и целую ее в щеку, которую она недовольно уводит в сторону.

— Ты… Как всегда — ворчит, измеряя меня недовольным взглядом.

— За это меня сожрут сегодня первым – подмигнув хватаю прохладную руку сестренки и тащу ее в здание.

Долго меня ждала. Замерзла.

Нос немного покраснел, да и руки холодные, как у Дашки…

Раздражаюсь.

Ну вот...твою мать!

Я же опять о ней думаю!

Глава 16

Даша

— Не спеши. Ешь спокойно. – шикаю на брата, наблюдая, как он второпях заталкивает в рот сосиску. – Она не придет. Она на работе. — говорю громче, убеждая брата не торопиться.

Не могу уже смотреть на его страх. В груди все ноет от его взглядов на дверь.

Ненавижу собственную мать! Ненавижу! Ненавижу!

Обычно мы в это время с Лешкой на работе, поэтому квартира у нас пустует. Сегодня я смогла приготовить нам горячее и заныкать его в нашей комнате.

Отмечаю, что на кухне чисто (на сколько это возможно), потому что мать готовится к плановому обходу педиатра. К Лешке приходят, по инвалидности.

Меня так и порывает навести свинарник. Она ж даже трезвая вчера была. Ходила, тапками шоркала под нашей дверью. Стучалась, есть звала.

Я не разговариваю с ней уже три месяца. Не могу! Смотреть даже не могу. Не из-за себя злюсь, из-за Лешки.

Мать пропила деньги на обследование брата. Парню пять — он молчит. Ей удобно. Меньше шума в квартире.

На будущее своего сына ей плевать!

Мой телефон коротко жужжит и опустив глаза на его экран, я читаю входящее сообщение с незнакомого номера.

« Сегодня сумма долга вновь увеличится. Долго оплату ждать не станем. Есть клиент. Приезжай, будем договариваться.»

Пропустив по коже холодок, подтягиваю коленки к себе и обняв их поворачиваюсь к окну.

После вчерашней внезапной встречи вышибалы с Киром, я надеялась, что они от меня отстанут. Но видимо чуда не случилось.

Мне хочется трусливо спрятаться под кроватью и ждать, когда все проблемы вокруг улягутся.

Я не чувствую себя ребенком, но в такой ситуации, как эта — я просто букашка в мире гигантов. Меня растопчут и не заметят.

Какая же я была дура, раз решила, что этот выход проще.

Бесплатный сыр только в мышеловке.

На своей шкуре эту поговорку ощущаю.

Мне надо ехать к Киру на разговор, я это еще ночью поняла. Выхода другого у меня попросту нет.

Я оттолкнула руку помощи, которая смогла бы все исправить, и сделала это из-за ревности и обиды. Не думаю, что я имею право на такие эмоции. В моем положении о эмоциях вообще надо забыть, а нужно закусить язык и молча соглашаться на все, что предложат.

Бездумно смотрю в окно, наблюдая за движением ветки по пыльному окну.

Засранка! Два маленьких окна вымыть не может!

Мои чувства к ней уже давно перетекли в полное безразличие, но порой, когда она напивается, я ее ненавижу настолько сильно, что…

Боже… Это наверное грех, но мне хочется, что бы ее не стало.

Я иногда, слыша пьяное веселье за стенкой представляю, что ее непременно убьют. Что проснувшись утром, я обнаружу ее бездыханное тело и навсегда избавлюсь от паранойи, что моя мать сделает это со мной.

Я даже пару раз дожидалась полной тишины и, выскользнув из своей комнаты стояла над ее пропитым телом.

Я могла задушить ее подушкой, ударить ножом, да что угодно и свалить это на ее пьяных дружков, но вот только во мне слишком много человечности.

Я так не могу. Боже...

Я даже таракана раздавить не в силах, потому что на себе знаю, на сколько это больно.

Меня давили, пинали, хлестали и теперь кроме лютой ненависти я к этому человеку могу испытывать только полное безразличие.

Сейчас мне на нее плевать. Абсолютно.

Перевожу взгляд на брата, когда слышу его

— М-м-м…

Лешка указывает на пустую тарелку и кружку.

— Молодец. Пойдем, включу мультик. – беру брата за руку, отвожу в нашу с ним комнату и включив ему на телефоне мультик возвращаюсь на кухню с губкой и посудомоечным средством.

У нас с Лешкой все свое: и тарелки и столовые приборы и кастрюли–все.

Я не собираюсь проверять с каким сбродом она проводит свои вечера. Я даже комнату нашу мою хлорными таблетками. Мне тетя Люба говорит, что это слишком агрессивное средство и надо бы с ним поаккуратнее быть, а я не могу без него. Мне кажется, что у нас в квартире повсюду зараза.

Быстро помыв посуду, уношу ее в спальню и складываю в шкаф.

Мне бы тоже не мешало поесть, но аппетита нет совершенно.

Кусок в горло не лезет.

Паника сковывает нутро невыносимым холодом. Я потеряна настолько, что несколько раз, открыв шкаф попросту зависаю, обдумывая, что хотела взять.

Я понимаю, что теперь не только мама сможет выбить меня из моего хиленького гнездышка.

Я нажила себе новых врагов.

И они намного страшнее.

Брожу по квартире как сомнамбула, не зная куда себя деть и в итоге, зависнув у зеркала в коридоре над своим отражением, принимаю решение помыться и привести свое заплаканное лицо в порядок.

Надо ехать.

Эта «опухоль» сама не рассосется.

Я редко моюсь здесь и уж тем более не мою в этой квартире Лешу.

Но с работы я вчера трусливо сбежала, поэтому придется искупаться на ее территории.

Скидываю в пакет шампунь, мыло, мочалку и шагаю в душ.

Зайдя в ванную обнаруживаю там картину от которой мой пустой желудок неприятно сводит от тошноты.

Этой женщине пора жить подальше от порядочных людей, а жители в нашем доме у нас неплохие.

От вида старой, замызганной ванны мне хочется выть, но подавив эмоции, я возвращаюсь в комнату и достав из шкафа плотные желтые перчатки возвращаюсь назад.

Знаю, что начисто отмыть это ржавое корыто не смогу, да и не собираюсь я за ней и для нее прибираться, но залезать в эту грязь, мне противно. На работе у нас душ в разы лучше и чище, хотя он, на секундочку-общественный.

Натянув перчатки принимаюсь шоркать дно и стенки ванны теми же хлорными таблетками и стиральным порошком

Бесит меня все! И этот срач бесит и угрозы и пьющая мать, что б ее! Не могу уже!

Закончив с мытьем, раздосадовано сдираю с рук перчатки и скатившись по грязной стене содрогаюсь от беззвучных всхлипов.

Мне нельзя пугать Лешку, но сил воевать в одиночку уже нет.

Вчера я как увидела, что машина Кира не двигается с места приняла решение удирать.

Не знаю почему.

Вроде так много читала о семье Кирилла, общалась с ним лично, но доверия он у меня все равно не вызывает.

Он не плохой! Нет!

Это я не могу довериться.

Не могу и все тут.

Я не знаю, что в его голове. Может он таких как я пачками использует.

Но, подумав ночь я поняла, что на страх и недоверие у меня нет времени.

У меня итак все затянулось на месяц, да еще и проблем прибавилось.

С отчаяньем смотрю перед собой на замызганную стену, стараясь бороться с паршивым чувством безвыходности.

Это же когда-нибудь закончится?

Сделав три глубоких вздоха, стираю слезы тыльной стороной ладони и встаю.

Жалеть себя нет времени. Надо начинать разгребать проблемы, которые я сама себе создала по глупости. Иначе скоро может быть слишком поздно.

Я всего лишь маленькая часть большого мира, но именно сейчас мне вдруг кажется, что я слишком заметная и незаменимая.

Кто-то хочет меня подороже продать, кто-то избить, а мне хочется взять своего малеького братика за руку и просто потеряться.

Выбежав из ванной ныряю в резиновые сланцы и натянув халат спешу обратно.

— Я быстро, Леш. Ничего не бойся… — кричу, теряясь в проеме двери, но мне в затылок летит жалостное «М-м-м» и громкий топот ножек.

Боится.

Ненавижу ее!

Ненавижу всех! Будьте вы все прокляты, черт возьми!

Братишка обняв мои ноги жалобно хнычет, а я застываю, как каменное изваяние.

Его действие выматывает мои и без того измученные нервы.

Я так устала, черт возьми!

Устала! Устала! Устала!

Из глаз вновь вытекают слезы, которые я даже не пытаюсь стереть.

Я устала…

Наверное, для того что бы вытравить из меня все кошмары, мне понадобится долбанная вечность!

«Сколько там у тебя испытаний для меня? Давай! Сыпь еще! Раздави меня уже»!!!

Мне кажется, что я так стою бесконечность и сама не замечаю когда титаническим усилием все же беру себя в руки и сделав глубокий вдох, поворачиваюсь и расцепляю Лешкины объятия.

Он замирает в моих руках, а я сажусь перед ним на корточки и заглядываю в испуганные глаза.

— Хорошо. Ты пойдешь со мной, но только отвернешься и будешь смотреть мультики, ладно?

Лешкины глаза растерянно бегают по моему лицу и он быстро кивает.

Кружа глазами по маленькому лицу, понимаю, что мой братик ни раз видел мою расправу и ему от этого тоже придется долго лечиться. Он боится женщин. К тете Любе привыкал очень долго.

Наша добрая няня говорит, что он не разговаривает от испуга.

Я с ней согласна.

Природа создала мир так, что каждый детеныш зависит от мамы. Чувствует ее заботу и защиту и, потеряв эту защиту он становится очень уязвим.

А в нашем случае картинка настолько спутана, что детский мозг просто не может понять: как от того, кто должен тебя оберегать, тебе в итоге приходится спасаться.

Усадив Лешку на табуретку, залезаю в ванную не снимая тапок и быстро принимаю душ.

Не представляю, как она моется в таком облезлом корыте, мне неважно. Это только ее проблемы.

Все время, что я в душе, мое сердце испуганно грохочет.

Никак не могу прийти в себя.

От Женьки пока никаких положительных новостей.

Он женат и у него растет маленькая дочь.

Может жена против.

Мы с братиком не собираемся напрашиваться в семью.

Я хочу, что бы Женька нам снял комнатку, которую я сама бы оплачивала, оформил опеку. Да я даже согласна на то, что бы он забирал все деньги с пособий себе, лишь бы нас с Лешкой не оставили у этого чудовища.

Я знаю, что если у Женьки все поменяется, нас отправят в детдом.

Я не хочу, что бы Лешка попадал в систему, но пока у меня ничего нет, а в квартире родной матери с каждым днем безопасности все меньше.

На днях мою фотографию увидел какой-то ее перепойный друг и стучался в наш комнату, что бы со мной познакомиться.

Моя ненормальная мамаша распечатала наши с Лешкой фотографии и когда трезвая льет слезы, что она плохая мать.

В тот вечер я обняв Лешку смотрела в окно, пытаясь унять тревогу и выровнять сбившееся дыхание.

По-моему страх — мое перманентное состояние. Я мечтаю его искоренить.

Быстро собравшись я заметаю следы нашего пребывания на кухне, в ванной и делаю все по инструкции: открываю балконную дверь, закрываю дверь в комнату на ключ и взяв с собой все необходимое мы выходим с Лешкой из дома, который для нас стал похож на тюремную клетку.

Я выяснила, где работает Кирилл и мы с братишкой едем сейчас на удачу.

Не хотелось мне светить своим братиком, но у меня нет денег, что бы оставить его у тети Любы.

Сев на остановке в автобус я внимательно провожаю глазами город, Лешка болтая ногой что-то рисует на пыльном стекле автобуса.

Ехать долго.

Потом еще пересадка на метро, но нас с Лешей это не пугает, потому что нам все равно нечем занять день.

Я безумно переживаю и еще даже не уверенна смогу ли я встретиться с Кириллом и встретившись осмелюсь ли попросить помощи?

Я должна переступить через себя и попробовать с ним поговорить, потому что это мой последний шанс.

Когда мы оказываемся у заветного здания, я жалею, что мы добрались сюда слишком быстро.

Смелости и решимости во мне не прибавилось.

Решаю приземлиться на деревянную скамью, установленную прямо на ступенях недалеко от бизнес-центра.

Так я его точно увижу.

Забравшись на скамейку и усадив рядом Лешку выуживаю ему из рюкзака банан и включаю мультик.

Теперь мне остается только ждать.

А это самое сложное…

Сердце вновь начинает выколачивать безумный ритм, потому что я даже не представляю, как отреагирует этот богатый мужчина на наше появление, но у меня нет другого спасителя.

Только он.

И я надеюсь, что он нас не прогонит.

Глава 17

Кирилл

— Ну что думаешь? – Тим смотрит куда-то поверх моей головы и провожает взглядом нашего геймдизайнера Илью Колькова. Тот только что презентовал сценарий новой игры, который нам с Агачевым предстоит обдумать.

Пожав плечами отпиваю остывший кофе и оттолкнувшись ногой от пола откатываюсь к панорамному окну.

Развернувшись лицом к прозрачным стеклам устало брожу по заоконному пейзажу.

Я не готов ему отвечать прямо сейчас, потому, что сосредоточится на чем-то одном просто не могу.

Это преступление с моей стороны. Я слишком долго был выбит из рабочего процесса, что теперь не имею права так отключаться от дел, но я, сука отключаюсь.

Раньше мой интерес носил исключительно мстительные мотивы – я просто хотел встретиться, что бы в глаза Дашке посмотреть и убедиться, что она меня использовала.

Но сейчас ситуация с этой девчонкой меня реально беспокоит. У моего адвоката ничтожно мало информации о ней.

Из личного – только рабочий и домашний адрес.

На ее работе я уже мелькнул своим фейсом, не хватало только у дома ее пасти.

Вчера я пол вечера уговаривал Настю мне помочь.

Она у меня душевная девчонка, в помощи не откажет, но ей моя идея не понравилась, а когда она узнала всю правду о Дашке — идея ей не понравилась еще больше.

— Думаю нам надо планировать…

Голос Агачева превращается в безликий фон, потому, что глаза мои спотыкаются о тоненькую фигурку в белой футболке и серых джинсах.

Дашка.

Раньше девушкам я испытывал смесь симпатии и похоти. Очень явная, чувственная смесь, которая травила мозг, оставляя после себя приятное послевкусие.

К Дашке у меня-трепет. Мне хочется ее защищать! И это чувство меня бесит, потому, что его быть не должно.

Пытаясь проанализировать в своей голове всю информацию о ней, хватаю телефон со стола и бросив Агачеву рассеянное

— Пять сек, Тим. Мне выйти надо — выскакиваю за дверь.

Даша безумно далека от того мира в котором верчусь я, а значит приехать сюда она могла только ко мне.

Очутившись на улице ощущаю порыв теплого ветра на своих щеках и немного сощурившись от палящего солнца направляюсь к ступеням на которых Даша сидит с маленьким мальчиком лет трех.

Братик?

Замечает она меня не сразу, потому что увлеченно что-то читает братишке с телефона.

Невольно вслушиваюсь в интонации. Видимо сказку, ведь она читает по ролям.

Что ж, по-моему у нее очень хорошо это получается.

— Привет – здороваюсь сухо, пытаясь разглядеть на лице своей будущей собеседницы не столько эмоции, сколько физические изменения: она все так же бледна и с уставшим, бесцветным взглядом.

Совсем не спит, что ли?

От моего сухого приветствия Даша дергается и разворачивается ко мне лицом.

— Привет ее тихое.

Скольжу взглядом по ее худым плечам и…немного зависаю на маленькой груди, потому что, блядь… она опять без лифчика.

Надо признаться глазами я ее вижу впервые.

Шумно втягиваю ноздрями воздух, мешая фантазии утянуть меня вглубь воспоминаний. У меня с этой несовершеннолетней девчонкой вдруг стало до бесячего много воспоминаний…

— Ты ко мне? – все так же сухо.

Проследив за направлением моего взгляда Даша смущенно притягивает руки к груди и складывает их в замок, лишая меня возможности дальше лицезреть ее маленькие полусферы.

Умница.

Лифчики бы еще носила-вообще бы круто было.

— Да – снова ее неуверенный голос.

У наших без эмоциональных приветствий есть маленький свидетель, который выглядит не лучше своей сестры.

Сестры же?

Не украла ведь она его?

Мальчишка стреляет в меня затравленным взглядом перемещая его с меня на сестру и обратно.

Мне не нравятся такие гляделки. Они заставляют мои глаза подозрительно щуриться и напрягают мой мозг анализом.

Я рискую подойти поближе и сесть рядом, за что получаю короткое дерганье обоих.

Что за ?

Под моим вопросительным взглядом щеки Даши немного розовеют и этот факт меня радует. Ну хоть немного крови осталось в этом теле.

То, что обижают не только Дашу я понимаю наверняка.

Значит это все-таки мать? Ну… Или отчим, если таковой имеется.

— Я слушаю тебя – произношу не меняя тона и продолжая рассматривать эту сладкую парочку.

Сладкую во всех смыслах.

Хорошенькие потому что.

Маленькие и беззащитные.

Душу в себе порыв сгрести этих детей в охапку и доставив их в ближайшее кафе, хорошенечко накормить.

Даша уводит глаза и растирая предплечья шепчет

— Эм…Мне нужны… деньги. Я… согласна, что бы ты мне заплатил.

Зависаю взглядом в пространстве прямо перед собой, пытаясь прощупать варианты ее мотивов, потому что уже заранее сомневаюсь, что она озвучит мне их сама.

Просто дать ей деньги не могу.

В ее руках они станут оружием, которые могут навлечь на этих детей беду.

Откуда мне знать, какой хвост за ней тащится. Вдруг тем, кому она собирается заплатить, начнут вновь ею манипулировать, вынуждая достать новую сумму.

Мне надо разговаривать со взрослым человеком, с опекуном или матерью.

Но… Судя по всему у этих детей с ней не очень-то ладится.

— Для чего они тебе? – осторожно спрашиваю скосив глаза влево, поочередно разглядывая обоих.

Даша смотрит перед собой, а мальчик по прежнему испуганно шарит глазами по нам с сестрой, явно не понимая, что здесь происходит.

Я пока тоже, парень, в замешательстве.

Не уводя взгляда от тонких плеч в белоснежной футболке я наконец-то дожидаюсь ответа.

— Нам нужно уехать из города.

— Нам это кому?

Тут же впечатываю новый вопрос.

Бегут от кого-то?

Никогда не считал себя матерью Терезой, но просто так смотреть на эти попытки получить помощь у почти незнакомого человека, меня морально придавливают.

А может это и был ее изначальный план?

Вогнать меня в позицию должника.

Вопреки тому, что я по Дашкиной вине оказался временно слепым, я чувствую гребаную вину перед ней и… какую-то ответственность.

— Мне и братишке моему – шепчет, кивая на мелкого.

Одним? Значит все-таки мама.

— Даш… — произношу осторожно поднимая ее подбородок и вынуждая посмотреть мне в глаза – Вас мама обижает?

Закусив губу она все же смотрит своими огромными глазами в мои и мне от это взгляда херово потому что ей…стыдно?

— Нам просто уехать нужно – отвечает надломлено, а когда я взглядом цепляю ее брата, не выдерживает и всхлипывает.

Обижает. Сука!

— Из-за этого в эскорт пошла? Из-за денег на поездку?

Молча кивает, разглаживая на футболке братика несуществующую складку.

Отмечаю, что выглядят они опрятно.

И… Сегодня вновь есть этот запах хлорки.

Тот самый, который я спутал с больничным.

Он во мне пробуждает прежнии эмоции, иначе оправдать свои дальнейшие действия просто не могу, потому что я притягиваю рыжеватую макушку к себе и обнимаю.

Спокойно.

Без плотоядных порывов.

По-братски нежно, исключительно с целью успокоить, потому что вижу-

сдерживать слезы ей все сложнее.

Ее братик расстерянно наблюдает за нами несколько секунд, а потом потянувшись к нам мычит

— М-м-м...

— Не бойся — Даша тут же перетаскивает его к себе на колени-этот дядя не сделает нам ничего плохого.

Этот дядя не сделает нам ничего плохого...

От этих слов внутри все сводит.

А какой делал?

— Дашка...Расскажи мне, что у вас происходит,а? — спрашиваю заглядывая ей в глаза. — почему твой брат так боится?

— Он просто тебя не знает — заверяет меня зеленоглазая мелочь, смущенно отстраняясь. Это правильно. Я чет совсем забылся, руки распускаю.

Решив, хоть как-то построить диалог всматриваюсь в бледное лицо мальчишки. С детьми общаться я умею, у меня двое Агачевских.

— Как зовут тебя?

На лице малого спектр эмоций. Кажется он начинает отпускать страх и... немного смущается.

Я жадно наблюдаю за обоими и, словно пытаюсь разгадать загадку, какого же хрена у этих мелких происходит.

— Его зовут Леша — отвечает за брата Дашка.

— Даш... Может он сам попробует?

Понимаю, что парень смущается, но надо давать ему возможность самому учиться общаться с людьми. Что-то мне подсказывает, что он редко это делает.

— Он не разговаривает — прибивает меня к месту девичий голос.-Вообще.

Вот это...Ни хрена себе.

Охреневаю от услышанного и внимательно разглядываю пацана.

Он прячет лицо в объятиях сестры, глубже зарываясь в ее волосах.

Все эти факты наживую вспарывают моё нутро.

Стиснув челюсь пытаюсь проглотить горечь, но она комом застрала в горле, что б ее!

— Погнали, пообедаем — киваю в противоположную сторону дороги. Там ресторанчик неплохой. — заодно расскажешь мне все как есть. Без прекрас. А я подумаю, как вашу проблему грамотно решить.

На бледном лице замешательство. Дашка переводит взгляд на здание, куда я указал, затем обратно на меня.

Закусив губу немного зависает, видимо принимая решение, и в итоге сдается, смущенно кивнув.

Зашибись!

Я пока не педставляю, какую тактику мне нужно выбрать, но я уверен, что горячая еда и тихая музыка ненадолго сдвинет их зажимы.

Глава 18

Даша

Предложение Кирилла немного застает меня врасплох.

Я, конечно наслышана, что многие встречи и обсуждения проходят в кафе, в непринужденной обстановке за чашечкой кофе, но совершенно не представляю, сколько стоит такое удовольствие.

Моя последняя тысяча сложена в прямоугольник и надежно спрятана в кармане джинсов. Ее нам надо растянуть на неделю, это итак остаток аванса.

На этой неделе мне пришлось потратиться, потому, что за зиму Лешка подрос и ему просто необходимы были штаны, обувь и новые футболки.

Поправив свою белую, скромную осторожно вздыхаю.

Я бы и себе обновила гардероб с радостью, да только пока мой бюджет уходит в минус на несколько сотен тысяч.

Подняв глаза, натыкаюсь на изучающий взгляд голубых глаз и краснею, когда он опускается на мою грудь.

Это между прочим второй раз за сегодня.

От осознания того, что Кир так часто цепляет ее взглядом мне хочется улыбнуться.

Может я ему нравлюсь?

Ну… Бывает же наверное такое?

Или я фантазирую?

В любом случае к таким взглядам с его стороны я не привыкла, поэтому вновь складываю на груди руки, прикрываясь.

Я в последний месяц часто ловлю на себе такие взгляды от парней в маршрутках и особенно в метро.

Конечно прелестями своими я свечу временно.

У меня как-то по дурацки получилось.

Банально пошла кровь носом и я запорола свой единственный светлый лифчик.

Наши рабочие белоснежные футболки не скрывают ничего. Кровавое пятно бы там выделялось бельмом.

И кто вообще такую униформу в нашей пиццерии придумал? Общепит все же… Что-то бы потемнее надо.

Пришлось внепланово покупать новый.

Поэтому его я оставляю в рабочем шкафчике, вместе с формой.

— Ну что, пойдем? – лениво взглянув на часы предлагает Кирилл и тянет уголок губ слегка набрасывая намек на мою любимую ямочку.

Завороженно проследив за его движениями, киваю.

Он такой красивый и взрослый… Мне кажется, что у меня не было ни единого шанса не влюбиться.

Словно покопавшись в моей голове и проследив за ходом моих мыслей Кир мрачнеет и на мгновение сводит к переносице брови.

Ему явно не нравится мое обожание.

Может я, конечно накручиваю себя, но только после моих влюбленных взглядов на его лице вновь без эмоциональная маска.

— Кирилл, можно тебя на пару слов.

От услышанного женского голоса неприятно холодеет внутри.

Посмотрев Киру за плечо, натыкаюсь на стройную фигуру, облаченную в желтые лодочки на тонкой шпильке, короткую белую юбку и желтый топ.

Длинные, идеально гладкие волосы распущенны. Шикарный блонд. Видно, что не Надя в проституточной наспех тонировала.

Через несколько секунд этих разглядываний у меня начинает сосать под ложечкой, потому что в этой шикарной девушке я узнаю ту, что целует моего Кирилла в щеку на заставке в телефоне.

Яся, кажется…

Я так и не занималась поисками информации о ней и правильно делала, потому что окончательно разбив себе сердце я бы не решилась обратиться к Громову за помощью.

Кирилл не меняясь в лице спокойно произносит

— Никуда не уходите. Я сейчас.

И развернувшись направляется к блондинке.

Ничего не могу с собой поделать. Как только он оказывается рядом с блондинкой я начинаю жадно осматривать их. Они очень красиво смотрятся.

Ясина ухоженность красиво дополняет достаток и успешность Кирилла.

Девушка не зажата, ведет себя уверенно, говорит ровно, хотя по ней заметно, что разговор ей нравится не очень.

Когда она смотрит на меня я обжигаюсь об ее взгляд и поспешно прячу свои глаза, опустив их на ровную, заасфальтированную дорожку, под своими ногами.

Бред это все…

Рядом с этим брюликом я выгляжу, как брошь с блошиного рынка.

Придумывать стала слишком много, создавая себе лишние проблемы и переживания, а ведь у меня на них совершенно нет времени и моральных сил.

Между мной и Киром пропасть: социальная и возрастная, и никого, кроме меня, похоже, эта пропасть не парит.

Здесь все просто: Кир не считает меня симпатичной девушкой., потому что после такой красивой Яси все девочки автоматически становятся серой молью.

Ну или почти все.

Зачем-то вспоминаю его поцелуи и комплименты.

Парень был слеп, одинок, а я просто попалась под руку.

Дальше — моя заигравшаяся фантазия.

Кир порядочный парень и он просто почувствовал вину, за то, что я отдалась ему прямо на больничной койке.

Вопреки своим кислым мыслям я стою, обнимая Лешку и жду возвращения Кира, потому что уйти не поговорив я просто не могу. Не имею права.

Мне кажется, что их разговор длится вечность и мне все тяжелее становится отпинывать свои надоедливые мысли.

— М-м-м… — показывает Лешка на мой рюкзак.

— Пить хочешь? –спрашиваю на мгновение отвлекаясь от парочки.

Мы вновь садимся на ступеньки и я, достав бутылочку воды передаю ее Лешке, а сама тянусь к телефону.

Надо проверить сколько время. В пробках нам застревать нельзя, иначе мы не успеем вернуться во время домой, а сегодня же педиатр. Надо Лешку показать обязательно. В поликлинику его вести нет возможности, я работаю.

Экран телефона высвечивает одно непрочитанное сообщение от Люды.

Затаив дыхание проваливаюсь в наш чат и читаю.

«Даша, проверка ушла. У нас большой поток. Выходи»

Чертыхаюсь про себя и мысленно выкидываю телефон в соседний автомобиль.

У нас никогда не бывает «большого потока», но именно сегодня все жители нашего района решают перекусить в нашем захолустье.

С тоской смотрю на Громова и его собеседницу.

Если он мне поможет, я могу больше не работать.

Я могу раз и навсегда покончить с тяжелой жизнью в родном городе и потеряться в маленьком.

Даже если Женьке надоесть нам помогать.

Мне бы только малую возможность: крыша над головой и опека. А дальше я сама.

Работать я умею. Хоть кем. И как выяснилась только сфера проституции меня пугает.

Но, думаю, что с Женей у нас до такого не дойдет.

Мне хочется ему верить.

Мысленно посылаю вибрации черной макушке, но их с Ясей разговор стал настолько эмоциональным, что до нас с Лешкой, видимо очередь дойдет не скоро.

На нервах поправляю Лешке футболку, прячу в рюкзак бутылку.

В задницу кафешку. Я готова прямо здесь выкатить всю правду, мне уже даже наплевать на то, что он о нас подумает. Лишь бы дал денег, потому что судя по молчанию моего телефона жена моего несостоявшегося клиента меня попросту кинула.

Я конечно могу выяснить, где он работает и закатить скандал, но если с Киром все срастется, я лучше обойдусь без лишних проблем.

У меня итак их накопился целый ворох.

Надеюсь, что Громов не переменит своего решения.

Не переменит же?

Впиваюсь глазами в ворот Лешкиной футболки и на мгновение замираю.

От догадки, которая разрезает мой мозг, мне становится не по себе.

«А что, если Яся сейчас отговорит его нам помогать»?

Уж не знаю, что они там обсуждают, но игнорировать тот факт, что она уже несколько раз осуждающе посмотрела в нашу сторону просто глупо. Она не рада нашему присутствию. Сомневаюсь, что красивая Яся видит во мне соперницу, но то, что мы ее раздражаем периодически читается на ее симпатичном личике.

Я резко вздыхаю и вновь смотрю на парочку.

Там по-прежнему все эмоционально, потому что Кир уже затягивается сигаретой.

Нет! Я не могу терять работу!

Не сейчас.

Вытащив блокнот чиркаю три коротких слова.

«Я приду завтра»

И оставляю листок в щелочке между деревянных досок на ступеньке-лавочке, на которой мы с Лешей сидели.

Не оборачиваясь хватаю братишку на руки и бегу к метро.

Нам добираться полтора часа, поэтому первым делом, когда оказываюсь в вагоне скидываю Люде сообщение, что скоро буду на месте.

Полноценного выходного она мне не давала и я, по сути не имела права занимать день своими делами.

Я, обычно в такие дни ненадолго отпрашиваюсь, что бы Лешку привести к приходу педиатра, но сегодня, видимо мы пролетаем.

П-ф-ф-ф-ф…

Ладно, родной.

Разберемся с этим дерьмом и я тебе проведу комплексное обследование.

Прижимаю к себе братишку и закрыв глаза, пытаюсь продышаться.

Вдруг на меня накатывает такая паника…

Я словно только сейчас ощущаю весь масштаб наломанных мною дров.

Вокруг меня такая чернь, что выход найти просто нереально!

Если нужно будет валяться у Кирилла в ногах и умолять, я клянусь, что это сделаю.

Я готова работать на него до конца жизни, нянчить их красивых детей…

Боже…

Сердце неприятно сводит от этих мыслей.

Мы не должны были встретиться.

Наши миры настолько разные, что расстояние пропасти между нами можно измерять не километрами, а галактиками.

К слову я впервые за свою жизнь была в том месте, где находится офис Кирилла и выглядела там так, словно пыталась осквернить красивую жизнь своим никчемным присутствием.

Нет… Неужели я дошла до этого.

Я жалею себя.

Никогда не позволяла себе этого, а сейчас посыпалась.

Все потому, что мне хочется, мне просто необходимо быть нужной Громову Кириллу.

Я так хочу.

Впервые, так эгоистично я хочу быть нужной мужчине.

И не для того, что бы успокоить совесть. Я хочу понравится ему как женщина.

Но горькое осознание того, что даже если нам с Лешкой не есть пять месяцев, мне все равно не хватит денег что бы более менее приблизиться к его вкусу.

Я слишком простая.

Во мне никаких инвестиций. Даже косметики нет, а Яся…

Она наверное модель или актриса.

Может в их обществе все девушки выглядят так потрясно, но я уверенна, что Кир выбирал для себя самую лучшую.

Проглотив удушающий ком, тяну Лешку за руку и выскакиваю из метро.

Дальше все проходит, как в трансе.

Люда не отчитывает меня за опоздание, я пытаюсь включиться в работу и на автомате обслуживаю клиентов.

К моему облегчению безумный поток успел рассосаться до меня, поэтому свидетелей того, как я безобразно зависаю на элементарных просьбах не так много.

Чертов Громов Кирилл!

Мне надо поскорее с ним заканчивать.

Я приму любую помощь от него и утопаю в закат навсегда.

Я даже готова себе поклясться, что не буду шерстить его соцсети, но оказавшись возле своего шкафчика после рабочего дня я первым делом проваливаюсь в его профиль, что бы узнать о новостях из его жизни.

Но его страница ужасно скупа на информацию.

Там можно ознакомиться только о текущих проектах и их выполнении.

Дрожащими руками выискиваю Ясю.

Шикарный профиль приветливо маячит перед моим лицом пестрыми фотками с фотосессий, с отдыха на побережье океана.

Много фотографий с Киром, от которых я закрываю глаза, упрямо борясь с чувством накатывающей тошноты.

Я не должна этого делать!

Не должна!

Запихнув телефон в рюкзак, стягиваю с себя форму.

Лешка спит на сдвинутых лавочках.

Это норма.

Я даже специально купила толстое одеяло и стелю его вместо матраса.

Мне жалко его будить, но переодевшись я трясу за плечо братишку и поставив его на ноги, складываю одеяло.

В моей жизни не все так плохо, потому что Люда вновь оплатила мне отработанные дни.

Она делает это втайне от всех, думаю потому что желающих получить деньги сразу-много.

Люда к нам добра и я ей за это безумно благодарна.

Убрав на металлический шкаф одеяльный сверток поднимаю Лешку на руки и прощаюсь с коллегами, выходя из кафе.

На улице уже прохладно, но быстрый шаг не дает мне замерзнуть.

Дойдя до нашего дома я застываю, потому что на нашем с Лешкой балконе курит мама.

Сука!

Бросаюсь к подъезду и приложив таблетку дергаю на себя тяжелую металлическую дверь

— Просыпайся, Леш! – ставлю брата на ноги и тяну внутрь.

Сонные ноги лениво шагают за мной, а во мне столько злости, что хочется с ходу вмазать по наглой пьющей морде кулаком.

Она забралась на мою стерильную территорию!

Как она туда попала?

Забежав в квартиру я застываю, потому что она перевернута с ног на голову.

Дверь нашей спальни выбита, а в доме орудуют полицейские.

— Вернулись – презрительно выплевывает один из сотрудников, а мама изображая страдание подлетает к нам и начинает обнимать наши ноги, протяжно воя.

Это что за цирк?

Лешка дергается от ее прикосновений, я тоже отступаю.

— Я думала, что вас похитили, убили… — начинает причитать мамин голос, вызывая во мне раздражение.

Она не имеет право ни на эти слезы, ни на произнесенные слова.

— Мы были на работе и вернулись в привычное время – выплевываю, пытаясь остудить ее притворное беспокойство – Что ты тут устроила?

Меня колотит от гнева!

Обогнув ее захожу в свою комнату и громко всхлипываю, потому что там тоже все перевернуто. Усадив Лешку на кровать, вылетаю в коридор и кидаюсь на мать с кулаками.

— Какого хрена ты устроила? Ненавижу тебя! Ненавижу!

Мои руки больно сковывают мужская, грубая хватка.

Подняв заплаканные глаза на полицейского ловлю на себе брезгливый взгляд.

— Дарья Андреевна – произносит его напарник. – В Вашей комнате мы обнаружили это. Не знаете от кого могут быть эти послания.

Дрожащей рукой, перехватываю лист, распечатанный на цветном принтере.

На фото мой Лешка, играющий за столиком нашего кафе.

На лбу его в фотошопе нарисована дыра, из которой вытекает кровь, а снизу надпись

«Ну что, сучка…Начнем играть»?

Сглотнув слюну, я физически ощущаю, как мое лицо покидает кровь и я бледнею.

В отчаянии оседаю на пол и притянув коленки прижимаюсь к грязным обоям.

Я бы непременно сделала в этой квартире ремонт, если бы мне не было на нее так пофиг.

Они меня нашли раньше, чем я успела поговорить с Кириллом.

Это нечестно! Несправедливо!

Я вновь проигрываю партию, которую играла в долг.

Я с надеждой смотрю на мужскую силу, которая заполнила пространство крошечного коридора нашей квартиры. Я хочу им все рассказать. Всю правду, но...

Во мне вдруг начинают копошиться сомнения, а могу ли я доверять полиции?

Вдруг я этим сделаю только хуже?

— Дарья, отвечай! – истерично вопит мать – в какую херню ты там вмазалась? Из-за тебя всю квартиру перевернули, Лешку могут убить…

Ее голос становится фоном.

У меня нет сил отвечать на ее выпад и совершенно нет вариантов, как мне выкрутиться из этой ситуации.

Я слышу всхлипы Лешки, который стоит в нашей комнате и смотрит на меня через открытую дверь, не решаясь ко мне приблизится, потому что боится.

Знаю, что мне нужно его сейчас обнять и успокоить, но шок и ужас, который я испытываю настолько сильно сковал мои мышцы, что я не в силах пошевелиться. Головы присутствующих приковываются к входной двери.

Не сразу понимаю, что кто-то пришел.

— Она здесь – произносит растерянно мама.

В квартиру входит красивая девушка и брезгливо осматривая обстановку находит глазами меня.

— Ну слава Богу! – бросается она ко мне обнимая. – Ты на звонки не отвечаешь, я перепугалась до смерти. – а потом добавляет с нажимом – подыграй мне.

И тут я вижу в своем засраном коридоре богатого, успешного, красивого и единственного человека, кому не безразлична наша с Лешкой жизнь.

Он здесь!

Боже...

Он слишком добр к нам, я этого не заслужила.

Я плохая. Знаю.

Но на самобичевания у меня совершенно нет сил.

Меня отпускает… Мне становится легко настолько, что я начинаю громко рыдать, обнимая незнакомку.

Но перед тем, как мои глаза застилает пелена слез,я успеваю заметить, как сжав челюсти Кирилл переводит гневный взгляд на мою мать, а затем берет на руки Лешку, который тут же его обнимает.

Запомнил, что этот дядя хороший и не сделает ничего плохого.

Он нас не даст в обиду!

Я в этом уверенна!

Он нас защитит!

Глава 19

Кирилл

Услышав голос Яси мысленно чертыхаюсь.

Принесла же нечисть.

Знаю, что скандалить прилюдно она не станет, да и не прилюдно тоже. Не тот характер.

Я бы, конечно предпочел разобраться сначала с одними, а затем переключиться на другую, но по классике жанра обе беседы предпочли пересечься.

Я уже знаю наверняка, что склеивать ничего не стану. И дело не в мелкой Даше, нет. По ней я тоже понял, что еще годика три этот маленький организм будет расти. И физиологически и развиваться умственно. Не думаю, что готов плясать вокруг нее с бубном, ожидая ее совершеннолетия, но и с Ясей больше отношений не хочу.

Конечно где-то на подкорке живут воспоминания о наших поцелуях, но возраст девушки чьи губы я так жадно сминал еще на той отметке, когда в рюкзачке болтается розовый дневник с феями Винкс, а разговаривать со взрослыми дяденьками не разрешает мама.

Мама…

Не в нашем случае, конечно.

Матери этой девочки судя по всему по хер на своих детей, потому что бледный худенький мальчик немой, а тощая девочка бесплодна!

Сука! От несправедливости сводит скулы.

Сжав кулаки, разворачиваюсь к своей, теперь уже точно бывшей женщине.

Кровь приливает к мозгам, когда вижу ее обиженное личико.

Да вот ни хера! Не будешь ты сейчас ныть и жаловаться, потому что мое терпение относительно тебя уже на отметке ноль, а сейчас и вовсе рискует перевалить в минус.

Сократив между нами расстояние замираю, ожидая от Яси осуждающего монолога.

Но она молчит.

— Я пришел на пару слов – говорю очевидное.

Мои слова кажутся немного комичными, но мою собеседницу они не веселят.

— Кто эти дети? – сощурив глаза Яся оценивает моих внезапных гостей, которых я очень хочу накормить и версию которых очень хочу услышать, поэтому дорогая прошу, поторопись немного.

— Мои… знакомые –пожав плечами, убираю руки в карманы брюк и перекатившись с пятки на носок покусываю нижнюю губу.

Да говори уже, а!

— Мы…Типо расстались, да?

— Типо расстались. Да. – подтверждаю ее слова, не уводя взгляда с ее глаз.

Не хочу, что бы она прочитала между строк то, чего уже нет.

— У тебя появилась женщина?

Усмехнувшись ползу глазами по зданию за Яськиным профилем, обдумывая ее слова.

Нет у меня никого. Но Дашка до сих пор в мозгах. Так быстро, наверное ее не выгнать.

Вот решу ее проблему и, думаю, что выдохну все воспоминания о ней, которых к слову, не так уж и много.

— У меня нет женщины. – рассеиваю Яськино сомнение.

Внимательно глядя на меня Яся переводит взгляд мне за спину и вновь разглядывает Дашу и ее братишку.

Я готов поклясться, что вижу, как в ее голове складывается пазл, и чем больше картинок встает на свою позицию, тем больше округляются ее глаза.

— Ты трахаешь эту девочку?

Яськин шепот настолько потрясенный, что я лишний раз убеждаюсь в кринжовости всей ситуации.

Вот такой я урод, прикинь.

Я конечно же зависаю.

Глупо отрицать, что я о нас с Дашкой не думал и не анализировал наши отношения.

Этого видимо Яське достаточно, для выводов.

Она тихо усмехается и закрыв глаза ладонями стоит так несколько секунд.

— То есть ты… Хочешь сказать… Что променял меня на эту простушку?

Я благодарен своей бывшей девушке, за то, что ей достает мудрости и воспитанности не указывать на Дашу пальцем и не подлетать к ней со сандалом. В конце концов Даша не виновата в нашем расставании.

— Она не простушка…

Эти слова, наверное сказаны не правильно или Яся их попросту не ожидала. Потому, что отступив на шаг, она закрывает рот ладонями и шокировано смеется.

— Ты совсем поехал умом, да, Кир? – произносит роняя руки вдоль тела — Какой-то жести захотелось? На нищенских детей потянуло, да? Ты извращенец?

Если бы Яська знала насколько больную мозоль она сейчас ковыряет, она бы в целях собственной безопасности наверное остановилась.

Но она не знает, поэтому пытается продолжить, но я ее торможу своим гневным шипением.

— Заткнись, а! Мы расстались, что тут не понятного?

Вытаскиваю пачку сигарет из кармана и прикурив жадно втягиваю в легкие дым.

Я хочу, что бы мой разум хоть немного затуманился.

Слишком много нерешенных задач в последнее время.

Особенно в личной жизни.

Ярослава бродит по моему лицу потрясенным взглядом.

Осуждает. Обижается. Ненавидит.

На все эти эмоции она имеет полное право, но высказывать их мне-нет.

Я с Дашкой был, когда мы брали перерыв в отношениях.

Признаюсь, что выбрал не лучший вариант и виноват в этом, но только перед Дашей. Не перед Ясей.

— Я в шоке от тебя, Громов… По моему это дно.

Резко развернувшись оставляет за собой шлейф приторно-сладкого аромата и быстро исчезает в своем автомобиле.

Мои отношения с Ясей точно не те, о которых я должен жалеть.

Почти десять лет мозгоебства – это, как тюремный срок.

Конечно было у нас и много хорошего, но если вычленить это хорошее и откинуть все остальное, можно нацарапать года четыре – дальше было лишнее. Сейчас я это отчетливо понимаю.

Даю себе пару секунд, что бы прийти в себя и, потушив сигарету об ближайшую урну иду к Дашке.

Замираю истуканом потому что…их нигде нет.

Подойдя ближе, обнаруживаю записку, которую треплет ветер.

Каменный век, блядь!

Прочитав послание, пытаюсь подавить в себе раздражение и, глубоко вздохнув, отправляю его в урну. Мчу в офис, обдумывая Дашкино бегство. Обиделась? Понимаю, что этот детский сад не остудит моего порыва решить проблему этой девчонки, поэтому, прости, Тимоха... Ты сегодня вновь за главного.

Пора бы ему обратно в Москву перебираться, потому что у меня в последние месяцы вместо мозгов простокваша.

В офисе я подолгу зависаю на открытом файле, совершенно не разбирая смысла в написанных строчках.

Да блядь!

— Тим…Я это…-поймав подозрительный взгляд друга решаю признаться – Я Дашке хочу помочь. Прикроешь с совещанием?

На лице Агачева замешательство.

Про Дашку он конечно же знает. Не осуждал. Принял как-то.

Но сейчас по его фейсу гуляет хмурая задумчивость.

— Ты ее не видел Тим… — пытаюсь переубедить то ли его, то ли себя.

— Это тут причем –хмыкает и отпивая кофе по — прежнему сверлит мой лоб своим прицельным взглядом.

Даже не пытаюсь разгадать, что у него на уме. Не хочу осуждения. Только не от него и не от Настюхи… С кем тогда делиться, если не с ними?

— Они живут плохо и я всего лишь хочу им помочь – вновь произношу в пространство, пытаясь принять эти слова.

Я правда всего лишь хочу помочь. По крайней мере эта задача у меня сейчас в приоритете.

Тим слабо кивает, встает с кресла и обойдя свой стол, забирает с него телефон.

— Я на обед тогда сгоняю. – сообщает убирая руки в карманы брюк и долго смотрит перед собой.

Я смотрю на приятеля и уверен, что читаю его мысли, потому что когда он поднимает глаза и проходится внимательным взглядом по моему лицу, он произносит ровно то, о чем я подозревал.

— Просто помогая помни, что ей по-прежнему шестнадцать!

Когда дверь за Тимом закрывается я протяжно выдыхаю и упираясь ногой в пол, раскручиваю свое кресло.

— Шестнадцать– выплевываю брезгливо и сложив руки за голову закрываю глаза.

Я об этой цифре вспоминаю настолько часто, что начинаю ее ненавидеть.

Если бы только Дашке было двадцать... Даже если бы пацан был ей не братом, а сыном, они бы уже давно жили в моем доме и спала бы она в моей кровати. Да что там спала... с огромной вероятностью она уже была беременна вторым.

История бы повторяла папину.

У них с его обожаемой Карамелькой было так же...

Усмехнувшись собственным мыслям замираю, тормознув свой крутящийся стул.

Так, стоп!

А что если?…

Если наши судьбы как-то повторяются?

Я конечно не верю в эту херь, но до хренища фактов переплетается в наших историях.

Например: мама младше папы на одиннадцать лет ( конечно же это меня парит в первую очередь, потому что наша с Дашкой разница почти такая же), во-вторых у нее есть ребенок и они так же нуждаются в деньгах, как нуждалась моя мама. Им с Янкой когда-то угрожала такая же опасность…

Только вот у нас существует одно существенное но! Моя девочка-ребенок.

Эти слова я повторяю, как мантру с тех пор, как увидел заплаканные глаза в кабинете у адвоката.

Их я повторяю, покидая офис спустя два часа бесполезных попыток поработать.

Повторяю в уме даже тогда, когда стараюсь убедить сестру мне помочь.

Но когда я вижу в каком дерьме живет моя девочка…

Я зверею настолько, что готов убивать и никакое несовершеннолетие не встанет у меня на пути. Я заберу ее отсюда, даже если мне придется ее выкупать.

— Простите, Вы кто? – выплевывает высокомерно мент измеряя нас с Настей взглядом.

Я мысленно чертыхаюсь, потому что не могу этому ублюдку снести челюсть, а очень этого хочу. И не только ему.

Пьяная женщина притворно ревет, создавая подобие страданий.

Лично я ей не верю.

— Я подруга Даши – причитает Настя поворачиваясь лицом к блюстителю закона. — Мы с ней познакомились, когда она оформляла фотозону для нашего мероприятия. Она подрабатывала, а у нас сорвался заказ…

Я офигеваю от того, как моя сестра складно сочиняет на ходу и понимаю, что многого, оказывается о ней не знаю.

— Мы быстро сдружились. –продолжает, переведя дыхание. — И вот месяц назад я заметила, что на теле моей подруги стали появляться синяки… — Настя умоляюще смотрит на Дашу.

Та испуганно всхлипывает и переводит взгляд на свою мать, а мне все сильнее хочется наступить на горло правилу «не бить женщин».

Мои ноздри вздрагивают от ярости, когда эта пьянь пытается забрать из моих рук ребенка, а парень мычит и сильнее вцепляется в меня своими хрупкими ручонками.

— Не стоит этого делать – предупреждаю, делая шаг назад и тут же попадаю под прицел темно-карих глаз полицейского.

— А Вы кем приходитесь? — так же небрежно задает вопрос здоровяк, оценивая меня взглядом.

— Это мой брат – отвечает за меня Настя на этот раз не обманывая закон. – Я позвонила ему, когда мои переживания уже достигли апогея…

— Откуда у Вас синяки? – перебивает полицейский, сверля глазами хрупкое тело Даши, зависая на груди, от чего ко мне вновь возвращается желание расхерачить этому менту фейс.

Вот какого хера она так болтается?

Таким как он точно по хер будет на ее возраст.

Но на мое счастье глаза мента быстро возвращаются на Дашкино лицо, теряя всякую заинтересованность и больше не двигаются в ненужных направлениях.

— Меня бьет мама — начинает тараторить Даша вытирая слезы тыльной стороной ладони. – Мне никто не верит и не может помочь – поспешно сообщает то мне, то полицейскому.

В моих ушах звон.

Эти слова врезаются в меня ранящими осколками и застревают, повторяясь на репите.

Вновь измеряю взглядом попойку, которая не выдержав бросается на дочь с громкими воплями «Ах ты дрянь»

На моих руках ребенок и мне бы об этом помнить...Но я бросаюсь к Дашке.

Пусть только попробует! Не уверен, что стерплю это все. Видит Бог из последних сил держу себя в руках.

Пьяную мразь сразу перехватывает полиция, а я успокаиваю парня. Напугал наверное его еще сильнее.

— Это правда – продолжает моя мелочь захлебываясь слезами. – проверьте мою историю болезни. Я в тринадцать попала в реанимацию из-за того, что она меня избила… — всхлипнув задирает футболку оголяя белый короткий шрам.

Я охуеваю настолько, что не сразу замечаю, что пацаненок на моих руках всхлипывая тянется к Дашке, но она словно его не замечая бросается в колени к полицейским рыдая.

— Заберите нас пожалуйста от нее… Заберите нас в детдом…

Расфокусированным взглядом брожу по заплаканному лицу.

" Заберите нас в детдом"...

Ненавижу эту тварь...

Охуел от этого монолога не только я.

Настя подлетев к Даше, разворачивает ее к себе и начинает успокаивающе гладить.

— Мы можем ходатайствовать об опеке – включается оживленно сестренка, озвучивая то, на что я сейчас просто блядь не в силах…

Меня перекрывает от услышанного настолько, что я начинаю шагать на эту тварь, но вовремя останавливаюсь, потому что в моих руках ограничитель.

По мере приближения к матери, малой воет сильнее.

Ни херовая картина, да?

Я готов ее убить и я бы так и сделал, видит Бог.

Но меня сильнее начинает трясти от ярости, когда я слышу, что Даша пошла в эскорт, пытаясь заработать денег для того, что бы сбежать, а теперь эти твари наседают на нее, требуя огромную сумму.

Ну с этими мы разберемся с особым пристрастием.

На этом моменте я прощаю Дашке все что она делала и чего еще натворит.

Прощаю авансом, потому что моя кошка пережила в этой сраной квартире все восемь жизней.

Сейчас у нее последняя и я обязан ее спасти.

Пока Настя грамотно разруливает с ментами я нахожу взглядом Дашку и одобряюще киваю.

Ты все сделала правильно, моя малышка.

Ее попойная мать дошла до состояния икоты и мне кажется, что стала пьянее, чем была.

Она пару раз отлучалась в туалет. Не удивлюсь, что там у нее припрятана чикушка.

— Можно я заберу их к себе? – уговаривает высокого мужика моя сестра, задавая разговору максимально дипломатический тон.

Я вижу, как она ему незаметно тянет пятитысячную купюру, на что загребущая лапа сжижает бумажку словно автомат, а довольное лицо одобрительно кивает. – Я заполню любые расписки. Мне двадцать. У меня квартира в собственности. Пожалуйста осветите в протоколе все, что видели здесь. Мы не можем оставить их в этом месте, Вы же понимаете…

Все разговоры идут фоном, потому что после Настюхиной расписки я шагаю за Дашей в их комнату и помогаю ей собрать необходимые вещи и документы. Пока Дашка упаковывает небольшую сумку, я натягиваю на Лешку синюю курточку. Он меня не боится и я немного расслабившись позволяю себе отвлечь парня мультиками.

Спустившись в низ нажимаю на брелок и открываю машину. Благо я часто вожу свою вредную девчонку, поэтому у меня все предусмотренно, для поездки с детьми. Достав из багажника Даринкино кресло, устанавливаю его на заднее сидение и усаживаю туда Лешку. Парень увлеченно смотрит, как пакостит белый, лохматый домовой. Улыбнувшись, ласково щелкаю пацана по носу, оставляя ему бонус в виде телефона. Пусть развеется немного. Натерпелся малой.

Решаю, что за руль посажу Настюху. Меня до сих пор трясет от услышанного и увиденного.

Из подъезда выходят девчонки и Настя приняв мой сигнал садится на водительское.

Даша проследив за ее направлением переводит взгляд на меня. В ее глазах столько расстерянности... у меня вибрирует желание прикоснуться к ней, успокоить, но я себя осекаю.

— Кирилл, что теперь с нами будет? — испуганно шепчет, ошарашенно глядя на меня. Моя девочка даже не успела понять, что произошло.

Она боится.

Нет ничего хуже неизвестности, правда?

Но я не позволю ей больше трястись от страха…

— Теперь все будет хорошо, Дашка. Ничего не бойся… — уговариваю, выплескивая на нее всю нежность, которую так долго копил. Фак! Это уже кажется не остановить...

— Но… — глаза моей девчонки округляются, когда она пытается возразить, но я поддавшись долбанному порыву целую ее пухлые губы и закрыв глаза шепчу в них.

— Я стану твоей защитой, Дашка.

Только больше никогда не бойся.

Я стану

Твоей

Защитой…

Глава 20

Даша

— Я заказала огромный торт с белоснежными розами, смотри — Настя тянет мне свой телефон и погружает пластиковую ложку в чизкейк.

Она к нам с Лёшкой приезжает каждый день во время своего обеда, а две недели подряд даже забирала к себе на выходные. Настя обещала, что пока наш вопрос не решился мы будем по выходным гостить у нее.

А точнее в квартире Кирилла.

Я рада этому. Мне с ней очень легко.

Лешка Настю стал принимать. На руки конечно не идет, но и по крайней мере не устраивает истерик при виде нее. Мы с братишкой пока живем в приюте, нашим вопросом занимается сам Громов Андрей Александрович.

Господи Боже мой! Когда я его увидела в первый раз, я думала, что буду заикаться всю жизнь.

Встретилась я с ним не на территории приюта, а в квартире его детей, как раз когда мы были у Насти на выходных.

Я знала, что Андрей Александрович уже знает про нас, но все равно рассчитывала дольше не появляться ему на глаза. На фото его грозная внешность не внушала спокойствия.

В момент нашего знакомства Лешка спал, а я сидела за компом выискивая курсы по флористике.

Настя мне предложила не терять время и определиться с профессией.

Она начала перечислять варианты, а я зацепилась именно за это направление.

Мне безумно не хватает красоты.

Я пропустила в этой жизни слишком много и хочу все догнать.

Помню, как очутившись в квартире Кира я ходила с открытым от очарования ртом. Я даже представить не могла, что бывают такие просторные комнаты с шикарным ремонтом и самой новейшей техникой.

А еще у него двухэтажная квартира. Я думала, что такое бывает только в иностранных сериалах.

Первые выходные я пребывала в состоянии шока, а вот во-вторые уже занялась делом — с упоением искала себе курсы, запивая ощущения абсолютного счастья мятным чаем.

Именно за этим занятием меня и застал Громов старший.

Помню, как мятный вкус встал у меня поперек горла от изучающего взгляда черных глаз.

Я вросла попой в стул и не могла пошевелиться…

От него всегда исходит такая безумная энергетика. Какая-то смесь силы и доброты.

От его могущества не испытываешь щемящего страха.

Но в первую нашу встречу я растерялась не на шутку, а он лениво проронил что-то типа «Дыши, пожалуйста и моргай. А то я подумаю, что заколдовал тебя»

— А еще вот такие шары, смотри – Настя длинным белым ногтем перелистывает фотографии, вырывая меня из воспоминаний.

Прочистив горло отпиваю принесенное Настей кофе и пытаюсь сосредоточиться на сегодняшнем празднике.

Мне сегодня семнадцать.

Я никогда не планировала и уж тем более не организовывала праздники и поэтому Настины вопросы в стиле : «А какого цвета сделаем каемку на салфетках» или « Сколько должно быть рюшечек на скатерти» меня вводят в заблуждение. Даже не подозревала, что кто-то может уделять столько внимания деталям.

— А во сколько начнем праздновать? — интересуюсь, притягивая к себе Лешку, который уже доел свой десерт и полез в коробку с моим. Я пока не разрешаю ему переедать. У нас диета. Ну то есть мы постепенно вводим в рацион новые продукты, что бы проверить нет ли у нас аллергии на определенные продукты.

За этим строго следит Ангелина.

Она просила не обращаться к ней по отчеству, что очень удобно. Она выглядит слишком молодо, что бы носить такую важную деталь.

Нет! Я ее очень уважаю, но не хочу старить что ли.

Она, словно Настина старшая сестра, а не мама.

Я искренне улыбалась, когда увидела, что Настя даже выше ее.

Говорят, что Яна у них вообще модель. Но с ней мы еще не знакомы.

Настя задумчиво шарит в телефоне перепроверяя информацию, прежде чем ответить.

— Эм…Перенесли на семь.

На семь?

Поймав мое замешательство, Настя улыбается

— Кирилл попросил. Он там что-то тебе готовит. –улыбка становится слегка насмешливой, с нотками подкола – Какой-то сюрприз. Только я не говорила, ок?

Расфокусировано слежу, как Настя ковыряется в своем десерте и пытаюсь дышать, что бы унять тахикардию.

А еще щеки пылают так, что жар ползет на уши.

Кирилл попросил?

После нашего спасения я его видела всего три раза и эти встречи носили исключительно деловой характер.

Он лишь распрашивал о деталях моей жизни, о том, как я вышла на эскорт — агентство и какие документы им передавала.

Больше никаких намеков на симпатию и скручивающих нутро взглядов.

В первые выходные я безумно ждала его с работы. Знала же, что они в этой квартире живут с Настей вдвоем.

Но Кирилл не вернулся. Так же, как и в следующие.

Я подозреваю, что он держит дистанцию.

Ну не придумала же я себе его чувства. Зачем-то же он меня тогда поцеловал?

Я старалась все это время поменьше думать о его отношении ко мне, потому что мысли на этот счет всегда разные и в основном они заканчиваются слезами.

Я ведь эти три недели только об этом поцелуе и думаю, а Кир, видимо нет. Но вопреки своим несладким мыслям, все же стараюсь на него не обижаться, а принимать его помощь с благодарностью.

Кирилл через неделю после нашего «освобождения» улетел куда-то заграницу, на встречу с инвесторами.

Настю нагло расспрашивать о ее брате я не решаюсь, хотя признаюсь мой язык просто зудит от вопросов.

Слежу, как губы Насти двигаются и она что-то эмоционально пересказывает мне. Прихожу в себя от того, что сестра Кира щелкает пальцами возле моих глаз.

— Эй…Дуреха влюбленная, ты на каком облаке сейчас? –хихикнув убирает телефон в сумку и встает со скамейки, на которой проходил наш традиционный пикник. Ее слова вновь выбивают из меня смущение. Да что ж такое-то. Почему всегда так сложно скрывать влюбленность?

Поджав губы, игнорирую вопрос, надеясь, что Настя поймет, что я не хочу обсуждать эту тему.

Просто…Я впервые влюбилась и никогда ни с кем не делилась своими чувствами. Мне очень сложно открыться.

Для меня было целым испытанием открываться перед Ангелиной.

А мне пришлось это сделать, потому что она ни на шутку взялась за наше здоровье и вот мы с Лешкой на витаминах, диете, спорте…А я еще и на гормонах, которые должны вызвать мои месячные.

Ощущения в моем организме-очень даже так себе.

— У тебя через тридцать минут прическа и макияж – сообщает Настя, деловито проходясь толстой кистью по своим без того идеальному лицу.

От услышанного по спине бегут мурашки.

А что если я не хочу?

— А это обязательно? – скромно интересуюсь, потому что ни разу ни кто не прикасался ко мне. Ну… Только Кирилл.

Не то, что бы я совсем нелюдимая, но доверять людям я пока не могу. Я не могу закрыть глаза, пока кто-то рядом со мной ходит с открытыми и имеет надо мной полную власть.

Откуда мне знать, что они не причинят мне вред?

Конечно с огромной вероятностью они этого делать не станут, но инстинк самосохранения во мне по-прежнему включен на максимум и пока его убавить у меня не получается.

Насте признаться в этом не могу. Не сейчас. Не готова еще…

— У тебя день рождения, девочка моя! – восклицает Настя швыряя кисточку с пудрой в большую, бездонную сумку.

У этой девушки всегда с собой баулы, когда она приезжает на встречу с нами. Не удивлюсь, если она на угощения и вещи потратила уже всю свою зарплату. У нас с Лешкой в жизни не было столько вещей, сколько за две недели нам накупила эта великодушная семейка.

— А можно обойтись только прической? – пожимаю плечами, умоляюще глядя в ярко накрашенные глаза.

Настя, как кукла. В самом хорошем смысле этого слова. На маму свою очень похожа. Красивая и уверенная в себе. Надеюсь, что я понаберусь от нее хороших качеств, а у нее их между прочим немало.

— Хотя бы тенюшки блестящие на глазки? — уговаривает поглядывая, как клюет носом Лешка. Тот обнимает меня за ноги которые я слегка раскачиваю, для того что бы братишка поскорее вырубился.

— Может только губы? – говорю тише, что бы не сбросить сонный настрой братишки.

Я все равно не сдамся и понимаю, что она в конечном итоге конечно же мне уступит, но тратить силы на спор совершенно не хочется. Да и мысли мои уже за забором этого заведения.

От одного осознания, что Кирилл что-то планирует для меня я покрываюсь мурашками, поэтому смиренно принимаю на себя двухчасовые муки, на которых мне приходится прилепиться задом к стулу, ведь мои рыжие волосы решили немного приглушить темным натуральным тоном.

Лешка сидит на диване и лениво качая ногой жует яблоко, смотря при этом мультики. Я рада, что он вылупляется из скорлупы, в которой мы с ним так долго сидели.

И мне даже кажется, что ему это дается легче, чем мне.

Настя выбрала для меня черное платье с россыпью маленьких страз, которые мерцают, словно брильянты. Мне оно понравилось, оно добавляет немного возраста. Но длинна непривычно короткая.

Настюша меня все же послушалась и мы ограничились только тушью и легкой растушевкой черных теней по линии, на которой у Насти обычно нанесены кошачьи стрелки.

Оказывается у меня очень длинные реснички, когда их вытянешь кисточкой.

С удовольствием разглядываю себя в зеркале и улыбаюсь своему отражению.

Мне очень нравится.

На счет прически тоже пошли на встречу и сделали только легкую волну на кончиках, потому что тонирование заняло больше времени, а Кир, видимо торопит Настю. По ее нервным шагам это считываю. Сестра Кирилла, прижав телефон к уху, замерла у вазочки с конфетами и сосредоточенно водит по ее краям указательным пальцем с белоснежным длинным ноготочком.

На ее лбу складка, потому что она внимательно слушает своего собеседника.

— Услышала-цедит раздраженно — Поняла...

Я с непривычным ощущением полного дзена возвращаю взгляд на свое отражение.

Мне, кстати тоже сделали маникюр. Тут ограничились светло-розовым, хотя Настя настаивала на чем-то по ярче.

— Так с помадой в итоге что? – обращается визажист к Насте, но та подняв в верх указательный палец направляется к окну.

— Давайте эту – указываю на нежную бежевую, или как здесь все говорят «нюдовую»

Помаду моя фея-крестная выбрала красную. Я не разбираюсь в оттенках, но по-моему она выбрала самый яркий и я рада, что это безобразие не не успели нанести на мои с недавних пор пухлые губы.

С каждой секундой во мне все больше волнения.

Я с нетерпением жду встречи и в то же время желаю ее отсрочить.

Я слишком долго не видела Кира.

Да и после поцелуя этот мужчина официальным тоном постарался стереть нежность, которая длилась секунды, но... когда он заходит и ловит меня глазами я вижу, как на мгновение вспыхивает его взгляд. По-моему он очарован.

Слегка склонив голову он оценивающе скользит по мне взглядом, а я в это время даже боюсь дышать.

Кир словно касается меня им, ненавязчиво, осторожно, запуская нервную дрожь по всему телу, потому что я уже чувствую наверняка – сегодня снова будет поцелуй. И не такой невинный, как месяц назад.

— Нравится? – Настя толкает Кира плечом и тот рождает на щеках мои любимые ямочки, не удержавшись тоже улыбаюсь.

Я это не контролирую. Ощущение счастья само делает это за меня.

— Нравится – подтверждает Кирилл задерживаясь взглядом на моих ногах.

Смущенно пытаюсь одернуть короткое платье и смотрю на Лешку, потому что внезапно в салоне, в котором меня мучают второй час, стало слишком душно.

— Но я думал будет что-то поскромнее – кивает мне на ноги, коря за гардеробный промах сестру.

Ему что… не нравится?

Уверенна, что мое разочарованное удивление отразилось на лице, потому что Кир улыбнувшись трет подбородок, а потом разведя руки в стороны признается

— Просто у меня предусмотрен активный отдых…

От его признания мне становится легче. Мысль о том, что Кириллу может что-то не понравиться для меня болезненна.

— Для активного отдыха тебе достаточно просто задрать подол – пошло подмигивает брату Настя – только если хоть одна стразинка упадет…

— Ей по-моему не восемнадцать исполняется – улыбается мне Кир, наверняка пытаясь остудить мое смущение.

В салоне слышатся легкие смешки. Они меня не напрягают.

Я почему-то даже не обращаю внимание на то, что шутка ставит на меня клеймо " ребенок".

Я словно перенеслась вдругое измерение, где только я и парень с голубыми глазами, которые уже не шарят по моему телу, а впились в мои расстерянные.

— Тебя и шестнадцать не смутили… — игриво подмечает Настя и, развернув конфету, которую вытянула до этого из стеклянной вазы, выходит из салона.

Меня и эти слова не задевают, ведь я уже успела заметить – Громовский юмор это что-то на грани допустимого.

«Она дура» — шепчет одними губами Кир, а затем растягивает их в улыбке, но когда я ее отражаю — дергает кадыком.

— Ты красивая — шепчет, становясь серьезным, а я по его взгляду понимаю, что там, у него внутри может копошиться что-то настолько же сильное, как у меня.

Не думаю, что так смотрят на каждую, кто просто нравится.

Я не хочу ошибаться. Пусть это будет моим единственным желанием, которое я загадываю на свой день рождения впервые за семнадцать лет.

"Я хочу быть с этим красивым мужчиной.

Я хочу, когда-нибудь стать его женой"!

Боженька, пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста!

Ты ведь так долго задолжал мне счастье!

Умоляю! Награди меня этим парнем...

Глава 21

Даша

Наблюдаю, как под люстрой мерцает стеклянный столик за которым мы сидим.

Мне не уютно, потому что все семнадцать лет слово «ресторан» я читала только на уличных вывесках и не имею ни малейшего представления, как мне вести себя за столом.

А еще мой Лешка впервые остался не с тетей Любой, как он привык, а с Андреем Александровичем и его женой. Ангелину он пока близко не подпускает, боится женщин, а вот с Громовым старшим вполне ладит.

Третий раз еложу по сидению уютного дивана, одергивая короткое платье и вновь внимательно смотрю в меню.

Я даже не знаю, что мне заказать, потому, что от цен, указанных в белой, шикарно оформленной книге, у меня округляются глаза. Да и не только от цен. Я не представляю, как выглядит «Камчатский краб с авокадо и чипсами базилика» ну и вот как такого краба есть? Он, на секундочку стоит почти четыре тысячи.

Интересно, почему не указанно, что он посыпан золотой крошкой? Иначе объяснить его стоимость я просто не могу.

— Прости, в этом ресторане нет дамского меню – улыбнувшись Кир чешет бровь и опускает взгляд в винную карту. – Ты выпьешь бокал шампанского? –спрашивает поднимая глаза и зависая на моих губах.

Нервно сглатываю, потому, что в животе моем вихрь от обезумевших бабочек, ведь он смотрит на меня не как раньше.

Как-то интимно, что ли...

Его потемневший взгляд ползет по моей шее, падает в вырез платья, захватывая часто вздымающуюся грудь.

Эй, я сейчас начну таять от твоих гляделок.

Кир опускает веки и, сглотнув, втягивает ноздрями воздух.

Замечаю, что я своим нарядом немного выбила его из седла. О, да...Кириллу понравилось, как я выгляжу и мне от этой мысли становится пьяно. Откинувшись на спинку дивана Кир растирает лицо руками.

— Может тебе все-таки восемнадцать сегодня? – произносит хрипло в потолок откидывая руки в стороны, а затем тихо смеется.

На что это ты намекаешь, красавчик?

Задержав дыхание, жадно рассмотриваю подтянутое тело.

Господи...Этот парень идеален.

Я даже позволяю своим глазам зависнуть на его ширинке.

Помню ведь все... Глупо делать вид, что между нами ничего не было. Он мой первый мужчина. И я хочу, что бы он был единственным.

Сбрасываю свое любопытство, как только Кир поднимает спину и возвращается к столу.

Уперев в него свои логти складывает руки в замок и улыбается, обнажая ямочки на щеке.

Он заметил...

Черт.

Сглотнув вязкую слюну смотрю на свой свежий маникюр.

Да уймите же кто-нибудь мое взбесившееся сердце!

— Мы что… в Советском союзе и ты думаешь что… — пытаюсь казаться взрослой, но обрываю свои мысли смущенно глядя на подошедшего официанта.

Кирилл неохотно отводит глаза от моего лица, понимая, что при официанте я продолжать не собираюсь. Немного помедлив он озвучивает наш заказ, принимая решение за меня, потому что я не в силах определить, что вкуснее «золотой краб» или «запеченная семга с кремом из моркови»

От названий во рту скапливается слюна. Видимо владельцы заведения не зря вкладывали столько денег в интерьер и локацию, потому что вид из панорамного окна — шикарный.

В голове густой туман.

Я только что заигрывала со взрослым мужчиной и мечтала о его поцелуях и мне не стыдно. Я собираюсь продолжать о них мечтать.

Наш разговор потерял интимность, потому что после того, как уходит официант телефон Кирилла отнимает его у меня на целых пятнадцать минут и уже наверное глупо возвращать ту волну, да?

Лениво листаю ленту инстаграма. Меня Настя зарегистрировала в этой социальной сети и даже сделала несколько крутых фоток на своей кухне.

Мне нравится.

Я их выложила.

На днях, во время обеда в приюте, я нашла странички нескольких своих одноклассников и даже подписалась на них.

В ответ у меня лишь одна подписка от Светы Илюхиной. Она у нас старостой была и мы немного общались. Больше со мной никто особо не разговаривал. Таких, как я не любят и считают замарашками.

Хотя, я никогда не позволяла себе неопрятности в одежде и внешнем виде в целом, но дело ведь не в этом, правда?

У меня в важный период жизни не было телефона и красивых шмоток и я автоматически была отсортирована в отстойник.

Как-то прожила с этим два года.

У моих одноклассников через год последний звонок и выпускные экзамены.

На их страничках нервные посты о предстоящих аттестациях и коридорные обнимашки с причитаниями о том, как скоро они расстанутся навсегда, словно кто-то из них собирается улететь на другую планету… А еще у них не за горами выпускной и они вероятно к нему готовятся.

Стараюсь проглотить горечь от осознания того, что у меня его никогда не будет…

Красивого платья не будет, встречи рассвета и вот таких теплых обнимашек.

Но вернув себя в реальность признаюсь сама себе в том, что даже если бы я доучилась до одиннадцатого класса, мои одноклассники бы никогда не приняли меня в свою компанию и я была бы все тем же изгоем, на пару с полным Эдиком, над которым все всегда смеялись и издевались, что от него воняет потом.

Хотя он умный парень и я уверенна, что его полнота обязательно израстется и он возмужав разобьет сердце Збоевой Рите, мажорке из параллели, и нос Корикову Даньке. Этот задирал даже меня за то, что я хожу в одном и том же свитере.

Придурок.

Воспоминания неприятно растекаются по внутренностям и я начинаю жалеть о том, что сама довела себя до этой горечи.

Так-то у меня сегодня праздник.

Заблокировав телефон, откладываю его в сторону и смотрю в панорамное окно.

— Ваш заказ – звучит над ухом и я благодарно улыбнувшись принимаю тарелку с чем-то безумно аппетитным.

Проглотив голодную слюну пытаюсь справиться со смущением и максимально аккуратно положить в рот кусочек божественной семги.

Я много раз представляла, как пробую что-то подобное. Не то, что бы я когда-то встречалась с такой изысканной кухней…Хотя нет… Встречалась. Один раз. Когда Кир уставил едой всю свою палату.

Я тогда давясь слюной бросала жадные взгляды в ее сторону. Попробовать хотелось ужасно.

Я потом много раз вспоминала эти аппетитные запахи, когда мы с Лешкой не успевали поужинать.

— Вкусно? – улыбаются голубые глаза напротив.

Боже…Ну по другому, наверное, быть не может…

Рассеянно киваю и шепчу

— Очень

Я упрямо хочу направить разговор по прежнему течению, но мой настрой постоянно сбивают внешние факторы.

Сейчас напитки принесли, например.

Нетерпеливо дожидаюсь, когда официант нальет шампанское и только он отводит горлышко бутылки в сторону, я хватаюсь за тонкую ножку и топлю губы в газированном напитке.

Горло от волнение пересохло.

Делаю два жадных глотка. Пузырьки шампанского лопаются где-то внутри меня, вытесняя напряжение, сковавшее мое тело.

Ну почему все так сложно-то, а?

— Эй…Ты куда, торопыга? –тихо смеется Кир, салютуя мне своим бокалом. – Я тост хотел сказать.

Господи, какой стыд… Сейчас еще подумает, что во мне плохие гены гуляют.

Закрыв глаза качаю головой и тихо смеюсь.

— Прости…Я…Волнуюсь немного…

Тяну бокал к нему на встречу. Тонкое стекло издает тихий звон и я возвращаю бокал обратно, к своим губам.

Я уже не жадничаю. Отпиваю немного.

Кирилл завороженно следит за моими действиями, а я боюсь скинуть с себя его зачарованный взгляд.

— Вообще-то обычно сначала тост говорят, но ладно –вновь тихо смеется Кир, сжимая переносицу и еще раз подняв бокал вверх, отпивает напиток.

Я опускаю глаза на стол и мгновенно покрываюсь краской.

Идиотка!

Шуршание напротив, заставляет меня обратить внимание на Кирилла.

Он поднимается со своего диванчика и, обогнув стол, подходит ко мне.

Проводив Кира взглядом, разворачиваюсь в его сторону.

Сердце беспомощно трепыхается где-то под ребрами, а во рту вновь сухо. Шампанское близко, но мне не его хочется.

Завороженно смотрю на Громова, он садится рядом со мной, так близко, что его туалетка врезается мне в ноздри. Я хочу, что бы он меня поцеловал. Сейчас же.

— Даш…Я хочу сделать тебе подарок — улыбается, кружа глазами по моему наверняка розовому от смущения лицу.

Закусив губу, наблюдаю за блеском его глаз и моими любимыми ямочками.

Мне сложно игнорировать реакцию своего тела, на этого сильного мужчину.

Его энергетика просто сносит наповал.

Впервые обращаю внимание, что он очень похож на своего отца. Не внешне. Нет…

У них общая мимика и безумная аура власти.

Рядом с такими мужчинами наверное всегда чувствуешь себя защищенной.

Пьяным от накативших ощущений взглядом, слежу за приближающимся официантом. В его руке подарочная коробка с белым бантом. Я даже не пытаюсь разгадать, что там.

Пальцы Кирилла заботливо обхватывают коробку, которая вскоре оказывается в моих руках.

— Это тебе… — произносит с нежностью, от которой у меня щемит в груди. – открой.

Дрожащими пальцами вожусь с бантом, голова пустая и никаких вариантов, но когда открываю подарок-вижу ноутбук и телефон. Подозреваю, что оба подарка — последние модели.

— Боже… — закрываю лицо ладонями и смеюсь.

В груди такое месиво из эмоций…У меня никогда не было своего компьютера и такого классного телефона.

— Спасибо – я всхлипнув, с благодарностью обнимаю Кира, а он топит меня в своей нежности.

Мне сейчас так хорошо, что даже страшно.

«А вдруг, после белой полосы вновь наступит черная»?

Я не привыкла к этому ощущению. Я последние несколько лет была всегда настороже и похоже очень привыкла, что мы « чужие дети». Никому не нужные…

И тот факт, что за нас с Лешкой заступилась семья, чья фамилия на слуху у многих, кто хоть иногда заходит в интернет, меня окрыляет.

— Эй…Ну ты чего? – Кирилл стирает слезинку с моей щеки и по братски целует меня в лоб.

Я замираю в его объятиях, мечтая, что б этот миг никогда не заканчивался.

— Я хочу, что бы у вас с Лешкой было все, что было у нас с девчонками. – шепчет мне в волосы, от чего я ранено всхлипываю.

Я не представляю, что было у них, но благодарна за все, что эти люди для нас делают. Без них нас бы возможно очень скоро не стало. Возможно я бы даже не дожила до своего семнадцатилетия, а Лешка ни разу бы не сказал свое первое слово.

От этих мыслей внутри все ноет. Эти эмоции настолько мучительны, что я для того что бы их подавить отстраняюсь от Кира и глубоко дышу.

Пытаюсь сказать слова благодарности, но они застревают где-то в горле и я боюсь открыть рот. Я знаю, что я разрыдаюсь.

Мне чужда такая забота и внимание.

— Дашка… — вновь притягивает меня Кир и тихо смеется. – Ну все, успокаивайся давай. –вновь шепот в волосы.

Кирилл укладывает меня к себе на грудь и лениво водит по моим волосам, что-то читая в телефоне.

А я, закрыв глаза, пытаюсь выровнять дыхание и справиться с эмоциями.

В конце-то концов парень мне такой праздник приготовил, который я никогда не видела. Радоваться надо, а я прошлое вспоминаю и себя жалею.

Зачарованно вожу по эмблеме на джемпере.

Я никогда ни к кому не приближалась так близко. Тот раз с Киром не в счет. Он ничего не видел и был безопасен.

А сейчас я ему доверяю, как себе и…даже больше.

— Ты такой бессовестный – ворчу поднимая глаза на экран его телефона. – Привел девушку в ресторан, а сам в телефоне залип.

Под моей щекой содрогается грудная клетка, и мне так хочется подняв голову поцеловать его соблазнительные ямочки…

— Я хотел повести тебя на аттракционы и купить тебе огромную сладкую вату, но ты вырядилась в короткое платье. – со смешком сообщает мне и вновь проводит рукой по моим волосам.

Вечер походит классно ровно до того момента, пока на экране его телефона не появляется дурацкая фотка, где Яська целует Кира.

Лениво сбросив блокировку он принимает звонок.

— Говори.

На том конце провода женский взволнованный голос сообщает, что Яське стало плохо.

Я чувствую, как Кир напрягается и садится на диване, вынуждая меня подняться вмести с ним.

Тянусь к бокалу шампанского, что бы запить горечь.

Позади меня голос Кирилла, который с каждым ответом его собеседницы становится мрачным и обеспокоенным.

Наверное на этом все.

Никакого продолжения…

Я не знаю, кто такая эта Яся? Она неплохо умеет портить людям настроение.

Может она это все нарочно. Узнала о том, что Кир хочет мне сделать праздник…

— Даш…

Обреченный голос позади меня заставляет мое сердце неприятно сжаться.

В этот момент я понимаю, что мое время в компании голубоглазого парня истекло, без права на продление.

Я впервые хочу побыть эгоисткой и плевать мне на то, что там происходит с его Ясей.

Но прогоняя мерзкую горечь я ставлю бокал на стол сопровождая свои движения тихим согласием, которое для меня звучит, как приговор.

— Поехали.

Глава 21

Даша

Наблюдаю, как под люстрой мерцает стеклянный столик за которым мы сидим.

Мне не уютно, потому что все семнадцать лет слово «ресторан» я читала только на уличных вывесках и не имею ни малейшего представления, как мне вести себя за столом.

А еще мой Лешка впервые остался не с тетей Любой, как он привык, а с Андреем Александровичем и его женой. Ангелину он пока близко не подпускает, боится женщин, а вот с Громовым старшим вполне ладит.

Третий раз еложу по сидению уютного дивана, одергивая короткое платье и вновь внимательно смотрю в меню.

Я даже не знаю, что мне заказать, потому, что от цен, указанных в белой, шикарно оформленной книге, у меня округляются глаза. Да и не только от цен. Я не представляю, как выглядит «Камчатский краб с авокадо и чипсами базилика» ну и вот как такого краба есть? Он, на секундочку стоит почти четыре тысячи.

Интересно, почему не указанно, что он посыпан золотой крошкой? Иначе объяснить его стоимость я просто не могу.

— Прости, в этом ресторане нет дамского меню – улыбнувшись Кир чешет бровь и опускает взгляд в винную карту. – Ты выпьешь бокал шампанского? –спрашивает поднимая глаза и зависая на моих губах.

Нервно сглатываю, потому, что в животе моем вихрь от обезумевших бабочек, ведь он смотрит на меня не как раньше.

Как-то интимно, что ли...

Его потемневший взгляд ползет по моей шее, падает в вырез платья, захватывая часто вздымающуюся грудь.

Эй, я сейчас начну таять от твоих гляделок.

Кир опускает веки и, сглотнув, втягивает ноздрями воздух.

Замечаю, что я своим нарядом немного выбила его из седла. О, да...Кириллу понравилось, как я выгляжу и мне от этой мысли становится пьяно. Откинувшись на спинку дивана Кир растирает лицо руками.

— Может тебе все-таки восемнадцать сегодня? – произносит хрипло в потолок откидывая руки в стороны, а затем тихо смеется.

На что это ты намекаешь, красавчик?

Задержав дыхание, жадно рассмотриваю подтянутое тело.

Господи...Этот парень идеален.

Я даже позволяю своим глазам зависнуть на его ширинке.

Помню ведь все... Глупо делать вид, что между нами ничего не было. Он мой первый мужчина. И я хочу, что бы он был единственным.

Сбрасываю свое любопытство, как только Кир поднимает спину и возвращается к столу.

Уперев в него свои логти складывает руки в замок и улыбается, обнажая ямочки на щеке.

Он заметил...

Черт.

Сглотнув вязкую слюну смотрю на свой свежий маникюр.

Да уймите же кто-нибудь мое взбесившееся сердце!

— Мы что… в Советском союзе и ты думаешь что… — пытаюсь казаться взрослой, но обрываю свои мысли смущенно глядя на подошедшего официанта.

Кирилл неохотно отводит глаза от моего лица, понимая, что при официанте я продолжать не собираюсь. Немного помедлив он озвучивает наш заказ, принимая решение за меня, потому что я не в силах определить, что вкуснее «золотой краб» или «запеченная семга с кремом из моркови»

От названий во рту скапливается слюна. Видимо владельцы заведения не зря вкладывали столько денег в интерьер и локацию, потому что вид из панорамного окна — шикарный.

В голове густой туман.

Я только что заигрывала со взрослым мужчиной и мечтала о его поцелуях и мне не стыдно. Я собираюсь продолжать о них мечтать.

Наш разговор потерял интимность, потому что после того, как уходит официант телефон Кирилла отнимает его у меня на целых пятнадцать минут и уже наверное глупо возвращать ту волну, да?

Лениво листаю ленту инстаграма. Меня Настя зарегистрировала в этой социальной сети и даже сделала несколько крутых фоток на своей кухне.

Мне нравится.

Я их выложила.

На днях, во время обеда в приюте, я нашла странички нескольких своих одноклассников и даже подписалась на них.

В ответ у меня лишь одна подписка от Светы Илюхиной. Она у нас старостой была и мы немного общались. Больше со мной никто особо не разговаривал. Таких, как я не любят и считают замарашками.

Хотя, я никогда не позволяла себе неопрятности в одежде и внешнем виде в целом, но дело ведь не в этом, правда?

У меня в важный период жизни не было телефона и красивых шмоток и я автоматически была отсортирована в отстойник.

Как-то прожила с этим два года.

У моих одноклассников через год последний звонок и выпускные экзамены.

На их страничках нервные посты о предстоящих аттестациях и коридорные обнимашки с причитаниями о том, как скоро они расстанутся навсегда, словно кто-то из них собирается улететь на другую планету… А еще у них не за горами выпускной и они вероятно к нему готовятся.

Стараюсь проглотить горечь от осознания того, что у меня его никогда не будет…

Красивого платья не будет, встречи рассвета и вот таких теплых обнимашек.

Но вернув себя в реальность признаюсь сама себе в том, что даже если бы я доучилась до одиннадцатого класса, мои одноклассники бы никогда не приняли меня в свою компанию и я была бы все тем же изгоем, на пару с полным Эдиком, над которым все всегда смеялись и издевались, что от него воняет потом.

Хотя он умный парень и я уверенна, что его полнота обязательно израстется и он возмужав разобьет сердце Збоевой Рите, мажорке из параллели, и нос Корикову Даньке. Этот задирал даже меня за то, что я хожу в одном и том же свитере.

Придурок.

Воспоминания неприятно растекаются по внутренностям и я начинаю жалеть о том, что сама довела себя до этой горечи.

Так-то у меня сегодня праздник.

Заблокировав телефон, откладываю его в сторону и смотрю в панорамное окно.

— Ваш заказ – звучит над ухом и я благодарно улыбнувшись принимаю тарелку с чем-то безумно аппетитным.

Проглотив голодную слюну пытаюсь справиться со смущением и максимально аккуратно положить в рот кусочек божественной семги.

Я много раз представляла, как пробую что-то подобное. Не то, что бы я когда-то встречалась с такой изысканной кухней…Хотя нет… Встречалась. Один раз. Когда Кир уставил едой всю свою палату.

Я тогда давясь слюной бросала жадные взгляды в ее сторону. Попробовать хотелось ужасно.

Я потом много раз вспоминала эти аппетитные запахи, когда мы с Лешкой не успевали поужинать.

— Вкусно? – улыбаются голубые глаза напротив.

Боже…Ну по другому, наверное, быть не может…

Рассеянно киваю и шепчу

— Очень

Я упрямо хочу направить разговор по прежнему течению, но мой настрой постоянно сбивают внешние факторы.

Сейчас напитки принесли, например.

Нетерпеливо дожидаюсь, когда официант нальет шампанское и только он отводит горлышко бутылки в сторону, я хватаюсь за тонкую ножку и топлю губы в газированном напитке.

Горло от волнение пересохло.

Делаю два жадных глотка. Пузырьки шампанского лопаются где-то внутри меня, вытесняя напряжение, сковавшее мое тело.

Ну почему все так сложно-то, а?

— Эй…Ты куда, торопыга? –тихо смеется Кир, салютуя мне своим бокалом. – Я тост хотел сказать.

Господи, какой стыд… Сейчас еще подумает, что во мне плохие гены гуляют.

Закрыв глаза качаю головой и тихо смеюсь.

— Прости…Я…Волнуюсь немного…

Тяну бокал к нему на встречу. Тонкое стекло издает тихий звон и я возвращаю бокал обратно, к своим губам.

Я уже не жадничаю. Отпиваю немного.

Кирилл завороженно следит за моими действиями, а я боюсь скинуть с себя его зачарованный взгляд.

— Вообще-то обычно сначала тост говорят, но ладно –вновь тихо смеется Кир, сжимая переносицу и еще раз подняв бокал вверх, отпивает напиток.

Я опускаю глаза на стол и мгновенно покрываюсь краской.

Идиотка!

Шуршание напротив, заставляет меня обратить внимание на Кирилла.

Он поднимается со своего диванчика и, обогнув стол, подходит ко мне.

Проводив Кира взглядом, разворачиваюсь в его сторону.

Сердце беспомощно трепыхается где-то под ребрами, а во рту вновь сухо. Шампанское близко, но мне не его хочется.

Завороженно смотрю на Громова, он садится рядом со мной, так близко, что его туалетка врезается мне в ноздри. Я хочу, что бы он меня поцеловал. Сейчас же.

— Даш…Я хочу сделать тебе подарок — улыбается, кружа глазами по моему наверняка розовому от смущения лицу.

Закусив губу, наблюдаю за блеском его глаз и моими любимыми ямочками.

Мне сложно игнорировать реакцию своего тела, на этого сильного мужчину.

Его энергетика просто сносит наповал.

Впервые обращаю внимание, что он очень похож на своего отца. Не внешне. Нет…

У них общая мимика и безумная аура власти.

Рядом с такими мужчинами наверное всегда чувствуешь себя защищенной.

Пьяным от накативших ощущений взглядом, слежу за приближающимся официантом. В его руке подарочная коробка с белым бантом. Я даже не пытаюсь разгадать, что там.

Пальцы Кирилла заботливо обхватывают коробку, которая вскоре оказывается в моих руках.

— Это тебе… — произносит с нежностью, от которой у меня щемит в груди. – открой.

Дрожащими пальцами вожусь с бантом, голова пустая и никаких вариантов, но когда открываю подарок-вижу ноутбук и телефон. Подозреваю, что оба подарка — последние модели.

— Боже… — закрываю лицо ладонями и смеюсь.

В груди такое месиво из эмоций…У меня никогда не было своего компьютера и такого классного телефона.

— Спасибо – я всхлипнув, с благодарностью обнимаю Кира, а он топит меня в своей нежности.

Мне сейчас так хорошо, что даже страшно.

«А вдруг, после белой полосы вновь наступит черная»?

Я не привыкла к этому ощущению. Я последние несколько лет была всегда настороже и похоже очень привыкла, что мы « чужие дети». Никому не нужные…

И тот факт, что за нас с Лешкой заступилась семья, чья фамилия на слуху у многих, кто хоть иногда заходит в интернет, меня окрыляет.

— Эй…Ну ты чего? – Кирилл стирает слезинку с моей щеки и по братски целует меня в лоб.

Я замираю в его объятиях, мечтая, что б этот миг никогда не заканчивался.

— Я хочу, что бы у вас с Лешкой было все, что было у нас с девчонками. – шепчет мне в волосы, от чего я ранено всхлипываю.

Я не представляю, что было у них, но благодарна за все, что эти люди для нас делают. Без них нас бы возможно очень скоро не стало. Возможно я бы даже не дожила до своего семнадцатилетия, а Лешка ни разу бы не сказал свое первое слово.

От этих мыслей внутри все ноет. Эти эмоции настолько мучительны, что я для того что бы их подавить отстраняюсь от Кира и глубоко дышу.

Пытаюсь сказать слова благодарности, но они застревают где-то в горле и я боюсь открыть рот. Я знаю, что я разрыдаюсь.

Мне чужда такая забота и внимание.

— Дашка… — вновь притягивает меня Кир и тихо смеется. – Ну все, успокаивайся давай. –вновь шепот в волосы.

Кирилл укладывает меня к себе на грудь и лениво водит по моим волосам, что-то читая в телефоне.

А я, закрыв глаза, пытаюсь выровнять дыхание и справиться с эмоциями.

В конце-то концов парень мне такой праздник приготовил, который я никогда не видела. Радоваться надо, а я прошлое вспоминаю и себя жалею.

Зачарованно вожу по эмблеме на джемпере.

Я никогда ни к кому не приближалась так близко. Тот раз с Киром не в счет. Он ничего не видел и был безопасен.

А сейчас я ему доверяю, как себе и…даже больше.

— Ты такой бессовестный – ворчу поднимая глаза на экран его телефона. – Привел девушку в ресторан, а сам в телефоне залип.

Под моей щекой содрогается грудная клетка, и мне так хочется подняв голову поцеловать его соблазнительные ямочки…

— Я хотел повести тебя на аттракционы и купить тебе огромную сладкую вату, но ты вырядилась в короткое платье. – со смешком сообщает мне и вновь проводит рукой по моим волосам.

Вечер походит классно ровно до того момента, пока на экране его телефона не появляется дурацкая фотка, где Яська целует Кира.

Лениво сбросив блокировку он принимает звонок.

— Говори.

На том конце провода женский взволнованный голос сообщает, что Яське стало плохо.

Я чувствую, как Кир напрягается и садится на диване, вынуждая меня подняться вмести с ним.

Тянусь к бокалу шампанского, что бы запить горечь.

Позади меня голос Кирилла, который с каждым ответом его собеседницы становится мрачным и обеспокоенным.

Наверное на этом все.

Никакого продолжения…

Я не знаю, кто такая эта Яся? Она неплохо умеет портить людям настроение.

Может она это все нарочно. Узнала о том, что Кир хочет мне сделать праздник…

— Даш…

Обреченный голос позади меня заставляет мое сердце неприятно сжаться.

В этот момент я понимаю, что мое время в компании голубоглазого парня истекло, без права на продление.

Я впервые хочу побыть эгоисткой и плевать мне на то, что там происходит с его Ясей.

Но прогоняя мерзкую горечь я ставлю бокал на стол сопровождая свои движения тихим согласием, которое для меня звучит, как приговор.

— Поехали.

Глава 22

Даша

Опустив глаза, кручу на пальце колечко с маленьким белым камушком, которое мне сегодня подарила Настя.

Красивое. Мне очень нравится.

Стараюсь не смотреть влево, ведь там, облокотившись о дверь автомобиля постукивая пальцами по рулю сидит Громов.

Я не хочу смотреть на него, опасаясь что он прочитает в моих глазах обиду, а ее там, на секундочку, целая тонна.

Он смотрит на меня. Я это чувствую. И от его виноватого взгляда мои внутренности скручивает так, словно их пропускают через мясорубку.

Почему он был сегодня со мной, а сейчас, отказавшись от праздничного вечера везет меня домой, что бы поехать к своей красивой Ясе?

Для чего все это было?

Сделав еще парочку оборотов колечком, замираю.

Посмотрев исподлобья на Кира возвращаю взгляд на пальцы.

А что если этот вечер ничего не значил и я всего лишь на всего додумала его симпатию.

А вдруг он…ну… Я ему, как сестра?

Порывшись в памяти стараюсь детально восстановить наше «свидание».

Что-то действительно выходило за рамки френдзоны, но в основном Кирилл был сдержан и вежлив.

— Мы сейчас доедем до Светы и потом я тебя отвезу к своим, хорошо? Надеюсь, что мы быстро управимся.

Кир старается задать беседе непринужденный тон, и я проглотив огромный ком обиды устало киваю и отворачиваюсь к окну.

Я не хочу ему навязывать чувство вины, но и делать вид, что все впорядке не собираюсь.

Ничего не в порядке! Мне не нравится, что все происходит именно так.

Боже…

Я никогда не была такой эгоисткой, но сейчас во мне сто процентов этого чертого эгоизма.

Через пятнадцать минут мы подъезжаем к шикарному жилому комплексу и миновав двор с разноцветной современный детской площадкой поднимаемся на пятнадцатый этаж.

Дверь нам открывает высокая, худощавая брюнетка.

— Наконец-то – выдыхает она облегченно, при виде Кира, но когда из-за его спины выступаю я переводит на Громова удивленный взгляд. – Ты серьезно? Добить ее хочешь?

— Успокойся. Где Яся? – отодвигая брюнетку в сторону Кирилл проходит в квартиру, утягивая меня за собой.

Из туалета слышатся рвотные позывы.

— Она там – кивает на белоснежную дверь подруга.

Я бегло осматриваю квартиру.

Ну просто «ух»…Что сказать!

— Нравится? — дергает бровью брюнетка, растягивая губы в брезгливой усмешке осматривая меня с ног до головы.

Игнорирую ее неприязнь. Мне не привыкать. Меня однаклассники два года так закаляли.

Кирилл входит в белую дверь и подняв с пола бледную Ясю вытирает ее рот розовым полотенцем, которое было сложено в плетеной корзинке.

— Эй… Так-то оно было новое.

— Постираешь. — швыряет его в сторону, заботливо осматривая свою девушку.

Закусив губу, увожу глаза в сторону.

Мне неприятно это видеть.

Тон Кира ясно показывает, как он зол. На месте этой Светы я бы заткнулась, что она и делает.

— Перепили? – обеспокоенно спрашивает Кирилл, поднимая веки девушки.

Той и правда очень плохо, потому что она лишь слабо мычит.

Света сложив руки на груди пожимает плечами.

— Ну… Немного… Да… — Потом нервно добавляет. – просто она из-за тебя, идиота ревела и выпила две вот эти таблетки – сует Киру в руки баночку, которую тот крутит в разные стороны, а потом впивается в Яськину подругу разъяренным взглядом.

— Какого хера ты скорую не вызвала? — шипит поднимая на руки Ясю. – хватай ее вещи и ко мне в машину, быстро!

После его тона мне становится настолько страшно, что я на какое-то время даже перестаю на него обижаться. А если и правда с этой дурой что-то случится?

Мне никогда не понять такого наплевательского отношения к своей жизни, потому что я прошла через многое и прекрасно понимаю, что расстование не повод для того, что бы себя гробить.

Хотя наверное глупо с моей стороны давать какую-то оценку происходящему. Я не знаю их истории. Господи, да я даже не знаю вместе ли они! А вдруг они до сих пор пара? Кирилл же мне ни разу не заявил о своей симпатии. Я ведь наверное все придумала?

Мы со Светой молча семеним за Киром.

Я благодарна этой девушке за то, что она не говорит ни слова и не брызжет в меня ядом. Моя голова, как воздушный шар. Пустая и надутая до опасных размеров. Одно не верное слово и я лопну.

Не знаю, чего хочется больше – хорошенько пореветь или хорошенько помолчать о своей досаде.

Кир заботливо укладывает Ясю на заднее сидение, кивая ее подруге, что бы та забиралась к ней.

Я возвращаюсь на переднее пассажирское и отключаю восприятие.

Кирилл со Светой о чем-то громко спорят. Я выставив невидимый щит не воспринимаю ни одного слова.

Сегодня мой день!

Боже! Один единственный день в который я мечтала стать самой счастливой.

Наверное это не благодарно с моей стороны, но я огорчена, как безобразно Яся перетягивает внимание Кирилла на себя.

Сквозь пелену, застилающую глаза, рассматриваю цветные витрины, мелькающих магазинов и мысленно посылаю обеих куриц к черту!

Они словно нарочно это затеяли...

Может я так задета потому, что все это происходит в мой день рождения, а может потому, что я просто боюсь... Боюсь, что такого свидания у нас больше никогда не будет.

Доехав до больницы, Кирилл ставит машину на парковочной разметке и взяв на руки свою девушку стремится на пост.

Дело дрянь, потому, что Яся перестала стонать.

По больничному интерьеру понимаю, что это не муниципальная поликлиника с дежурным врачем Анной Семеновной, к которой пару раз попадала я.

Все здесь красиво и ухоженно, особенно медсестра Анжелика.

Мы со Светой остаемся сидеть на кожаном диванчике в ожидании Кира, а его уже нет целых десять минут.

— Ну что, рада? – оживает змея, сидящая напрротив.

Бросив на нее короткий взгляд, пытаюсь скинуть блокировку с телефона, но он не оживает.

Черт!

Разрядился…

Откинувшись на спинку закрываю глаза и вдруг во мне начинает зреть тревога.

За Лешку переживаю, ведь я ни разу за весь вечер не спросила, как у него дела.

Да и за Яську немного неприятно.

Будет очень несправедливо, если этот случай закончится печально. Я не желаю ей этого. Пусть уже приходит в себя.

Но время, словно нарочно ползет улиткой.

— Онемела? – не унимается Света.

Пф-ф-ф-ф…

Она идеальная, возможно ни раз выточенная скальпелем хирурга и чувствует надо мною власть, которую я ей ни за что не дам.

Спорить я с ней не буду, но и молчать тоже.

Смотрю задире в глаза и уверенно отвечаю.

— Если ты думаешь, что я должна радоваться, тому что человеку стало плохо, то ты вероятно судишь по себе. Поэтому мой ответ нет — не рада.

— Боже… Вот это речь. Долго зубрила?-закатывает глаза брюнетка так и не рассшевелив ни один спектр моих эмоций.

Я не ожидала, что она так быстро от меня отстанет, обычно у таких людей бывает от четырех, до пяти попыток. Дальше либо они отстают, либо у них проявляется неконтролируемая агрессия от слабости, что они не могут задеть словесно.

У этой дамы, вероятнее будет второй случай, потому что ее речь приправлена алкогольным опьянением.

Я знаю насколько пьяные люди бывают жестоки, поэтому мысленно тороплю Кирилла. Я не хочу на своей коже проверять ее идеальный, длинный маникюр. А то, что Света в бой пустит именно его я знаю наверняка.

Как она вообще с ним справляется? Мне кажется, что этими ногтями даже колготки самостоятельно не натянуть. Хотя я не удивлюсь, если у нее этим занимаются специально обученные люди.

К своему облегчению я вижу Кира в проеме дверей отделения.

— Поехали – бросает мне устало, подходя ко мне ближе и помогая подняться с диванчика.

— Бросишь свою девушку при смерти? – не унимается змея — Света.

Это было ожидаемо, но спрогнозировать действия Кирилла я не могу.

Но мне бы, конечно, хотелось, что бы он ее осадил.

— Она не умирает – Кирилл отвечает ровным тоном, переведя на Яськину подругу глаза – еще претензии будут?

— Будут! – взрывается брюнетка и летит в нашу сторону, но Кир грубо хватает ее за руку, заслоняя меня своей спиной.

— Угомонись! Сюда едет ее брат! Я тоже вернусь! Кофе выпей… — кивает на кофейный аппарат, а я цепляюсь за сказанные слова.

Он тоже вернется…

Эм...ну ладно.

Как досадно, ведь я вновь лечу на позицию вниз. Это не игра, я понимаю. Но если Яся так манипулирует Киром-это жестоко.

Взяв его за руку молча семеню к выходу.

Настроение скисло и его теперь только в унитаз смывать, а ведь у Громовых торт и шары, но... Кирилла там не будет.

Сделав глубокий вдох, все-таки заталкиваю поглубже свой эгоизм.

Мне надо просто спросить, что между нами и все.

Все элементарно и просто!

Но мой язык онемел.

Мы выходим на улицу и я жадно тяну прохладный воздух.

День кажется бесконечно долгим.

Мой праздник начнется через полчаса. Надеюсь, что мы успеем, потому что я не хочу огорчать Настю и Ангелину. Они очень старались для меня.

Услышав громкие шаги, поднимаю голову.

— Стой, сука!

К нам подлетает разъяренный, светловолосый парень. Он примерно одного возраста с Киром, может чуть старше.

Его колотит мелкой дрожью и его взгляд мне не нравится настолько, что я рефлекторно отступаю на шаг.

Я знаю эту ярость и что за ней следует.

— Спокойнее ладно! – Кирилл выставляет вперед руку, прикрывая меня, от агрессии.

— Эту малолетку теперь трахаешь, да? — брезгливо кивает подбородком в мою сторону — А мою сестру в гроб загоняешь?

— За словами, блядь следи — взрывается Кир, но у блондина явно эмоции горячее.

Он провокационно вжимается в наше пространство шагами продавливая ладонь Кира, которой тот по прежнему тормозит Яськиного брата.

— А то, что? Я блядь тебе такую жизнь теперь сука устрою… — качает головой выплевывая с ненавистью слова.

От этой агрессии мне становится плохо.

Кожей чувствую, как наэлектризовывается воздух между этими двумя.

Нам бы идти, но я понимаю, что Кир это так не оставит. Не в его характере сдаваться и уступать.

— Просто блядь, остынь, ладно! – цедит сквозь зубы, отталкивая парня от нас. – С Яськой мы сами разберемся, Даша тут не причем и хамить ей не надо, понял! Иначе я, блядь, тоже тебе могу устроить!

И вот вроде бы ведь заступился и в то же время это его «не при чем» словно невидимую границу между нами прочертило.

Обняв себя руками растеряно смотрю на Кирилла.

Блондин качая головой горько смеется, а потом заносит кулак, который приземляется в переносицу Кира.

Громов, схватившись за нос закрывает глаза и отступает назад.

— Я не знаю, чем занимаешься ты, а вот отца твоего я угроблю…-шипит блондин — Потому что я в теме…Угроблю его бизнес, по миру вашу семью пущу…

Дальше я не слышу ничего потому что я вижу кровь, которую выпрямившись, небрежно смахивает Кирилл. Он огрызается, но не бьет в ответ.

В моей голове вакуум, как тогда, в тринадцать.

Видимо сработал триггер и я спроецировала удар на себя, иначе, как объяснить то, что в моей голове жуткая боль и гул.

А еще я не могу вдохнуть.

Не помню, как уходит Ясин брат, как я падаю на тротуар.

Под моим платьем твердая, пыльная плитка.

— Эй… Даша… Дашенька, маленькая моя что с тобой? – Кирилл испуганным взглядом шарит по моему лицу. Его окровавленные руки пытаются ко мне прикоснуться, но я дергаюсь. От запаха крови мне становится хуже, слишком отчетливо я помню запах своей.

Еще один триггер.

Дальше, меня накрывает пелена, настолько отвратительная, что возвращает меня назад, в пропитую квартиру, которая уже наверное превратилась в кабак.

Полностью.

И даже наша с Лешкой комната.

Это мой самый страшный кошмар: нас возвращают к матери, а там уже ничего не останется от нашего чистого уголочка.

И она, разъяренная тем, что я лишила ее выплат и создала много проблем, в том числе и на работе, убивает меня тонким ремешком, от которого я обездвижено падаю, задыхаясь от внезапной боли и запаха собственной крови.

Дернувшись от кошмара прихожу в себя на больничной койке.

Во внутреннем сгибе локтя-катетер, в который по тонкой струйке стекает лекарство.

Осмотрев пространство поворачиваю голову и натыкаюсь на взволнованный взгляд Громова.

Он сидит в кресле, постукивая сложенным кулаком по губам. Лицо его сосредоточено, губы сжаты.

— Ты меня напугала… — тихо произносит, разжимая свои кулак и опуская ладонь, накрывает ею мою руку.

Я облегчено выдыхаю и падаю на подушку.

Это был очередной кошмар.

Нас не вернули…

— Сколько сейчас время? – спрашиваю хрипло, пытаясь сесть в кровати.

Кирилл мне помогает. Подложив, под мою спину еще одну подушку, тянет на меня сползший плед.

— Полежи еще немного. Скоро завершим — кивает на капельницу, в котором осталось еще немного лекарства.

Между нами сейчас пропасть из смущения и вины и я даже не представляю, как нам ее срастить и надо ли это делать?

— Как Яся? – смотрю на подаренное колечко не желая читать на его лице беспокойство за девушку.

— Уже лучше — сообщает коротко, не вдаваясь в подробности.

Он все правильно делает. Это не мое дело.

Слабо кивнув бросаю короткий взгляд в его сторону.

— Как ты?

Уже сейчас видно, что Киру досталось неплохо. У Ясиного брата хороший удар. Синяк будет.

— Я в порядке –вертит телефон в руках, внимательно меня осматривая.

– Даш, прости, что так вышло.

На лице Кирилла искреннее сожаление и мне так хочется спросить, кто я для него.

Но я не могу. Сама не понимаю, что меня останавливает. Наверное страх услышать, что-то банальное типо: «ты мне как сестра».

— Очнулась? – вплывает в кабинет медсестра и добравшись до капельницы проводит завершающие манипуляции.

У меня в голове пустота. Настроение уже давно на отметке ноль.

Господи, как же я быстро избаловалась вниманием и хорошим отношением, раз позволяю себе ревновать чужого парня к его девушке.

Посмотрев еще раз на Кира, решаю всячески давить в себе эти чувства, что бы никому не портить сегодняшний праздник. Так-то слишком много людей причастны к его организации.

Под гулкий стук сердца я выхожу из больницы, сажусь в машину и еду до самого дома Громовых.

Моя нервозность никуда не исчезнет, я это уже прекрасно понимаю и, что бы избежать нежеланных разговоров, я закрываю глаза, делая вид, что сплю.

Поговорю обо всем завтра, потому что сегодня не сдержусь. Расплачусь.

Как говориться — утро вечера мудренее.

Но сердце громко стучит и рвется к парню, сжимающему руль дорогого автомобиля.

"Господи, если ты меня слышишь, сделай так, что бы Кирилл"…

Незаметно стираю слезу, прерывая свои мысли.

Неблагодарная.

Столько хорошего сегодня произошло, а я все пережевываю неприятные моменты. Так-то Яська до сих пор в больнице, а у Кира разбитый нос.

Тяжело выдохнув меняю вектор своих мыслей.

"Господи! Спасибо тебе за эту чудесную семью.

Спасибо тебе за Громовых"!

Глава 23

Кирилл

Смотрю на Дашку и врезать себе хочется.

А еще больше хочется врезать ее долбанутой мамаше, которая довела детей до такого состояния. Меня до сих пор передергивает от картинки, увиденной во дворе больницы.

Димка съездил мне по морде за сестру. Поэтому я махать кулаками в ответ не стал. Заслужил может. Если б кто-то Янку или Настю обидел, я бы однимударом не ограничился.

А Дашке херово стало настолько, что она сжалась, словно котенок и тряслась так, что прижать ее к себе хотелось, только она на руки ко мне не пошла. Боится. А потом и вовсе сознанип потеряла.

Я же хотел девчонке праздник закатить...Кое как ее выпросил у своих.

Отец на мне все свое подозрение, блядь оставил. Я там чуть ли не расписку ему написал, что не трону Дашу.

Он хоть и занятой мужик, а вычисляет всех быстро. Настюху давно вычислил с ее этой любовью, хотя она об этом даже не знает.

Да и отец теперь не знает, что с этим делать. Видимо поэтому и разрешил нам жить вместе. Что б я за ней приглядывал и она с Тимохой не пересекалась.

Отвожу взгляд от дороги и смотрю на панель, на цифры, указывающие который час.

Мы с Дашкой опаздываем на полтора часа. Я написал Насте, что мы задерживаемся, но на ее расспросы не отвечал. Не до этого было.

Я гипнотизировал тоненькую фигурку на больничной койке, прикидывая что мне теперь со всем этим делать…

Отступиться? Отпустить? Дать свободу? Пусть осмотрится, ведь она только вылезла из своего кокона и ей еще предстоит стать красивой бабочкой. А то, что она ею станет я даже не сомневаюсь. Она и сейчас такая хорошенькая, что дыхание спирает.

Как там говорила Настя?

«Для активного отдыха просто достаточно задрать подол»?

Пф-ф-ф-ф…

Да вот я блядь, весь вечер только об этом и думал. А еще о губах ее охрененных.

Поцеловать хотелось так, что в глазах звезды стояли. И не только звезды у меня стояли, чего уж скрывать…

Даша бы не стала меня останавливать, знаю. Но наглеть не решаюсь. Маленькая она. Нельзя так с ней.

Вообще все это попахивает педофилией.

Треш! Кринж! Отставить, Громов, ты же взрослый мужик…

Но думать о ней я не перестану. Знаю себя, упертого!

Заехав во двор, паркую автомобиль и кошусь на Дашу.

Лежит с закрытыми глазами, но по дрожащим векам вижу-не спит.

Не хочет обсуждать, то, что произошло?

Не будем.

Но мне до одури хочется дотронуться до нее, успокоить и наобещать, что все у них с Лешкой будет хорошо… Стиснув челюсть, торможу свои порывы.

Херня все это.

Да нельзя нам с ней!

Малышка она еще.

Выглянув в окно, оцениваю атмосферу, возле огромной, украшенной беседки. Все, как всегда, когда за дело берутся Настя с мамой-шикарно!

Праздновать Дашкин День рождения решили дома.

Ресторан я снимать не стал, хотя Настя очень просила. Возможно Даша бы хорошо восприняла такой праздник, а Лешке пока нельзя таких мероприятий посещать. Психолог строго настрого запретила шокировать и перевозбуждать нервную систему малыша.

Беглым взглядом оцениваю Дашу. Она открыла глаза и неловкими движениями сгребает коробку с подарками и клатч.

Зависаю пальцами над кнопкой, борясь с желанием заблокировать замок.

Мне хочется развеять Дашкину горечь, вину чувствую перед ней, за то, что сорвался праздник.

Но вот, что блядь я ей скажу?

Слышу, как щелкает ручка двери, выпуская Дашу наружу и сразу пространство салона становится пустым.

Громкое цоканье каблуков ползет в сторону беседки и зависнув на пару секунд на худощавой заднице, обтянутой коротким платьем я устало выдыхаю.

Что-то во мне эта мелкая засранка сломала.

Что-то отвечающее за разум, правильность, логику.

Я хочу ее. До одури хочу. Так, как не хотел даже Яську.

Это пугает и настораживает.

Она для всех в нашем доме ребенок.

Для всех…

Но, сука не для меня.

«Ей. Всего. Семнадцать»...

Выделаю в своем мозгу жирным шрифтом и выхожу из машины громко хлопнув дверью.

В два шага догоняю Дашу и молча забираю из ее рук объемную коробку.

Не по-джентельменски это как-то.

Она с полными руками, а я зарывшись в своих мыслях шагаю пустой.

Поймав ее глухое «спасибо», пытаюсь разглядеть эмоции, но папино « Ну наконец-то блядь» заставляет Дашку дернуться от испуга.

Я, конечно же по-рыцарски приобнимаю мелочь за плечи, притянув к себе, настолько близко, что ее туалетная вода дурманит мой разум. Все та же сладкая вишня.

Душу в себе порыв, зарыться носом в темно-рыжие пряди. Этот оттенок ей, кстати добавляет немного возраста. Со светлым совсем малышкой казалась.

Папины глаза следят за моими движениями и я уже сейчас осознаю-мне пиздец.

Все он понимает. Прекрасно.

Он этим властным взглядом приказывает мне убрать от Дашки руки.

Да вот ни фига подобного, пап! Мне на этих секундах потом хер знает сколько существовать.

— Ну и где вас носило все это время и почему на звонки не отвечаете? – рычит отец выбивая из Дашки последнюю смелость. Она мелко дрожит, от чего я крепче прижимаю ее к себе.

Настя соскочив бежит к нашей «парочке».

Только приблизься, коза! Понимаю же, что Дашка сейчас выберется из моих объятий и пространство вокруг вновь опустеет.

Но Даша выбирается без ее усилий. Точнее вырывается и летит навстречу моему отцу, заметив на его руках лежащего Лешку.

— Что Вы с ним сделали? – шипит, пытаясь вырвать братишку из отцовских рук.

Папа изумленно дергает бровями парируя в ее же манере

— Да успокойся ты! Спит парень!

Я вновь подлетаю к Дашке и обняв ее прижимаю дрожащее тело к себе.

Она испугалась.

Нельзя ей так нервничать. Совсем зашуганная девчонка.

Даша облегченно всхлипывает, и нерешительно обхватывает мою спину, вжимая тонкие пальцы в мои лопатки.

Она настолько потеряна, что позволила нам этот жест. Уверен, при других обстоятельствах эта скромница сиганула бы к противоположной стороне беседки.

А вот я блядь…Я поехавший урод, потому, что хочу не только уберечь и спрятать эту кроху от всех.

Ее движение слишком интимно и хорошо мне знакомо… Помню эти пальыы на своем теле...

Отец глазами вновь сверлит наши объятия.

Я знаю папа, что это «ту мач»!

Но мне сложно от нее оторваться, клянусь!

Он передает спящего парня маме и поднявшись с плетеного кресла подходит к нам.

— В кабинет на пару слов. – цедит гневно, кивнув головой в сторону дома.

Даша отмирает первая.

Расцепив объятия смущенно смотрит на папу и стерев слезы тихо извиняется.

Эй…Ты ничего плохого не сделала, кукла моя!

С этим бородатым дядей я сейчас разберусь!

— Все хорошо, Даш… — пальцами поднимаю ее подбородок, что бы заглянуть в ее заплаканные глаза.

Взгляд папы тяжелеет и я понимаю, что этот громила мысленно уже сворачивает мне шею.

Развернувшись «плюю» в него взглядом.

На меня зол, понимаю, но Дашку то на хера так пугать?

Прохожу мимо, удерживая порыв снести его плечо своим.

Дожили, блядь!

Он идет позади меня нагоняя тяжесть и чувство вины.

Я итак в этом дерьме по самые яйца. Угомонись!

Но отцу по хер! Он свое выжмет!

Как только мы оказываемся в кабинете дверь ожидаемо грохает, рискуя слететь с петель, а стол сотрясается от удара кулаком.

— Что за херню творишь? – цедит почти не разжимая челюсть.

Злость его вмиг растекается по кабинету, заполняя все пространство.

Я понимаю его эмоции, но принять и разделить их не могу.

— Ничего ужасного не произошло – бросаю равнодушно, падая на свободное кресло.

Лицо папы дергается в гневной усмешке.

— Ты совсем долбаеб, да? Девчонке семнадцать! – гремит, вновь брякая по столу кулаком. – Я ее забрал из приюта под свою ответственность, а возвращать сейчас буду зареванную и с перевязанной рукой? Нормально по твоему это?

Воздух в кабинете трещит от напряжения.

Папины глаза впились в мои и хер знает, что он там себе на воображал.

Я нагло молчу, доводя его до белого каленья.

Кручу в руках телефон, наблюдая за отцовскими эмоциями.

Нельзя так, понимаю, но я сука, не пацан, что бы меня так отчитывали.

— Ты помнишь, что бывает с теми, кто привозит несовершеннолетних девочек в таком состоянии? – кивает в сторону окна, намекая на случай с Настей и Тимуром.

Это-то тут, блядь причем?

Фыркнув, качаю головой и закрываю глаза, что бы унять раздражение, перерастающее в гнев. Его несет...

Открыв глаза поддаюсь вперед

— Тогда, если тебе не изменяет память ты нехерово так облажался, накрутив ситуацию до немыслимого пиздеца!

Мои слова бьют в цель. Отец признал свою вину. Знает, что накосячил, но я просто, блядь не мог не ковырнуть эту рану. В моей же он нагло копошится!

Дернув бровями, складывает на груди руки

— Под юбку ей залезть хочешь? – плюется брезгливо, оценивая меня взглядом.

Зависаю на его гневном лице, на пару секунд.

Очень хочу, только не так грязно, как он себе это представляет!

Меня сейчас бесит тон, в котором он говорит о Даше, словно она растение, а не взрослая девушка.

— Да залез уже. Оттрахал, как следует и в больницу повез систему ставить, что б в себя пришла.

Мои слова-сплошная грязь, но они звучат лишь для того, что бы больше разозлить отца.

Выброшенные фразы прилетают точно, потому, что отец подрывается с места и вмиг, оказывается возле меня.

Потянув меня за ворот джемпера, вынуждает подняться, но я грубо перехватив его руку отталкиваю его от себя.

Накал достигает максимума.

Мы распяли друг друга на крестах и наблюдаем, как нам херово.

Первым молчание нарушает папа.

— Что ты задумал? На хера она тебе? Сердце девчонке разбить хочешь?

Поднимаю на отца охуевший взгляд.

О чем это он вообще?

— За то, что тачку разнесла? — продолжает накидывать , играя желваками — С Ясей поссорила? За что?

— Причем тут Яся? – спрашиваю дергано, как школьник, трахнувший училку.

Запрещенка.

Моя Даша – это грех и запрет на любом уровне.

— Да притом, что пару дней назад в твоих мыслях и постели была твоя долбанная Яся! И не думаю, что вы там книжки, блядь читали. Что поменялось? Ни за что не поверю, что это любовь!

Кулаки отца, убраны в карманы брюк, но я прекрасно понимаю, что он хочет пустить их в ход.

Ну вообще-то не пару дней, а почти месяц…

Но внезапное упоминание Яси на несколько секунд выдергивает меня из реальности, нанося еще одно ножевое в область сердца.

Я же нехерово так напрягся, что она чуть не отправилась на тот свет из-за меня.

Не знаю, что было в ее голове в тот, момент, когда она успокоительные запивала алкоголем, но какую-то ответственность за нее я до сих пор чувствую. Слишком долго в наших отношениях я за ней бегал.

Врач уверил меня, что опасности нет, но там, в Светкиной квартире мы все за нее испугались.

Мое замешательство дает все основания отцу считать, что он прав.

— Это низко, Кир…Использовать женщин в таких целях. Тем более беззащитных девчонок. Для этого ее спас от матери, что бы самому раздавить?

— Да блядь… — цежу устало и качнув головой смотрю в сторону — Мне кажется, что гнев приглушил твой разум.

Или я не убедителен, или отец слишком зол, потому, что он поддается вперед и у самого лица плюется приговором.

— Что бы я больше тебя не видел возле нее, понял?

Да конечно, блядь! Мечтай!

Отрицательно качаю головой и смотрю ему в глаза.

— Она моя, пап! Как бы тебя этот факт не бесил!

Я понимаю, что наша с Дашкой связь-выход за рамки всех этических норм.

Мой отец влиятельный человек, я не последний парень на селе и если кто-то узнает, что Громов Кирилл бросил шикарную модель, променяв ее на бедную, измученную, несовершеннолетнюю девочку Дашу – будет скандал вселенского масштаба.

Я знаю это и не имею права ни на Дашку, ни на гребаное желание, но именно здесь и сейчас я понимаю, как же я не хочу ее никому уступать.

Отец долго смотрит в пол, обдумывая мои слова.

Потом взгляд блуждает по моему лицу.

Мой отец — очень справедливый.

Не думаю, что он сейчас вручит мне свое доверие, но уверен, что он может мне дать шанс показать, что Дашка для меня не проходящая девочка «что бы забыть Ясю»

Я все равно от Дашки не отступлюсь. Трогать ее не буду, но и общаться не перестану, а ведь именно этого добивается сейчас отец. С корнем вырвать ее из меня хочет?

Следующий его взгляд в мою сторону настолько задумчивый, что я почти начинаю ощущать вкус победы.

Но наши «гляделки» обрывает звонок от той, кого бы я блядь меньше всего хотел сейчас видеть.

Яська…Блядь!

Очнулась видимо…

Заметив всем знакомое фото отец разочарованно фыркает и направляется к своему рабочему столу.

Я скидываю звонок, потому что вопреки сказанному Яськиной подруге, я не собирался к ней сегодня ехать. Зачем? Расстались вроде.

Там у нее лучшая подруга и брат, да и заверения врача для меня достаточны.

Пару денечков под капельницей и она в норме. А мое присутствие только даст ей лишнюю надежду.

Фотка еще эта.

Не додумался сменить.

— Пап… — выдыхаю устало, понимая, что облажался.

— Иди к своей Яське, охраняй ее трусы… — бросает с насмешливой горечью, а я борюсь с желанием подлететь к нему и впечатать так, как он хотел в начале разговора впечатать мне.

— Да не моя она! Расстались мы! — швыряю телефон на стол и давлю на глазные яблоки.

Заебись! Перед отцом отчитываюсь за девчонок, словно мне шестнадцать.

— В сто пятый раз? — бросает язвительно и стащив со стола ключи от автомобиля выходит из кабинета не взглянув в мою сторону.

Я выхожу на террассу, выходящую из кабинета отца и закуриваю сигарету.

Все катится по пизде...

Не скажу, что рассчитывал получить благословление на наши с Дашкой отношения, но и такой херни не ожидал от отца.

Сквозь тонкую струйку дыма наблюдаю, как Даша гладит спяшего брата, заботливо прижимая его к себе.

Я знаю, что Лешкин отец уже вышел на связь, но я так не хочу отдавать их незнакомому мужику. Я сука, насмотрелся уже на трешняк в их жизни.

Проверять на "качество" этого хера у меня нет никакого желания.

В поле зрения появляется отец.

Он садится к маме и с интересом осматривает Дашу с Лехой.

В его голове что-то зреет. Вижу. Он...прикидывает может ли мне ее доверить?

Тим дожарив партию мяса тащит ее к столу, но с решетки срывается крепление и мясо с глухим стуком высыпается прямо на стол.

Знаю, что мама бы сейчас начала ворчать за запачканную скатерть, но все внимание присутствующих своровала моя девочка.

Она вжала голову в плечи, закрыв руками братишку, ведь это все произошло возле нее.

Ненавижу ту тварь, которая с ней это сделала.

Закусив фильтр агрессивно втягиваю в себя три глубокие затяжки и выдохнув дым ноздрями, тушу окурок в пепельнице.

На мой телефон прилетает короткое сообщение

" Тебе пора домой, Кир"

Он понял, насколько плачевна ситуация у этих детей...

Теперь он точно меня к ней не подпустит!

Цепляю его взглядом, но он отрицательно качает мне головой.

Я не буду стоять в стороне, пап!

Ни хера подобного!

На время запихав свою злость поглубже, вылетаю к парковке и прыгнув в машину, вылетаю изо двора едва ворота успевают разъехаться в разные стороны.

Вбив в навигатор заученный адрес сжимаю руль и лечу к той, с которой все началось.

Не знаю, на каком языке я с ней буду разговаривать... Но мое " большое спасибо за дочь" она, блядь сегодня получит...

Глава 24

Андрей Громов

Не знаю с каких пор я стал таким подозрительным, но то, с каким вниманием я слежу за младшей дочерью говорит само за себя: с этих самых, когда обнаружил, как моя девочка влюбленно пожирает глазами мужа своей сестры.

Этот факт мне не понравился настолько, что я буквально места себе не находил, пытаясь найти выход из этой ситуации, но до сих пор его не нашел.

— Ну и где их носит? – шипит раздраженно Настя, прикладывая телефон к уху.

Продолжаю наблюдать за ее нервозностью.

Она сейчас переживает не за девочку Дашу с которой в последнее время неплохо сдружилась, за Кирюху опасается.

Настя знает историю этих детей больше, чем я.

Я особо не наводил справок.

Знаю только, что дети из неблагополучной семьи и старшая из них разнесла моему сыну автомобиль и почти на месяц лишила зрения.

Хотя… Не так все было… Как выяснилось это херь. Не умеет она водить. За рулем был ее несостоявшийся клиент.

После того, как Кир заявил, что снимает все обвинения с этой девчонки, моя жена запрыгала, как мячик. Кто-кто, а эта мелочь умеет подмечать детали. Она сразу сообразила, что у этих двух есть личная предыстория и решила из деталей собрать картинку. Начала работать с Кирюхиным адвокатом сама, и выяснила, что в тот злополучный вечер за рулем был некий Киреев Александр. У него своя нотариальная контора и он даже преподает в университете.

Шикарно, правда?

Урод моральный!

Я лично пустил в ход дело. А Кирюха, узнав, как все было на самом деле сорвался бить морду нотариусу.

Дерганный стал, как малолетка! Словно по голове шибанули парня.

Не как сестренку, он повез эту Дашу… Пусть даже не пиздит мне!

Что-то есть между ними, но не слепой же я.

Зависнув взглядом на нервных движениях Насти, отмечаю про себя одну очень важную вещь: если бы за рулем была Даша, хер бы эта девочка перешагнула порог моего дома.

Помочь — помог бы. Пустить в свой дом — вряд ли.

Слишком много нервных клеток я выкурил за тот месяц, что мой сын провел на больничной койке, что бы так просто отпускать грехи обидчикам.

— Сюда ставь, че завис! – Даринка хлопает мне по руке, перетягивая мое внимание на себя.

Беру деталь конструктора и передаю Лешке.

Парень весь вечер сидит на моих коленях. Мне кажется, что он даже дышит через раз. Переживает, что рядом нет сестры. Чувствую.

Да и Даринка у нас такое хулиганье. С ней не расслабишься, поэтому я охраняю парня от ее нападок. Она ведь и по голове игрушкой зарядить может и обозвать. Неуправляемая… Вся в мать!

Слежу, как Лешка нерешительно устанавливает фигурку, но та срывается, снося всю конструкцию. Кажется, это должен был быть замок.

— Ты че наделал, засруль?! – кричит Даринка, шлепая Лешку по рукам.

За секунду взгляд парнишки становится бесцветным и потерянным.

Он тяжело сглатывает и, словно перестает дышать. Из глаз медленно скатывается слеза и он, начинает растерянно оглядываться, явно пытаясь поймать в фокус знакомую фигуру, но вот только ее нигде нет.

— А ну быстро в угол! – рычу на Даринку, обнимая дрожащего мальчишку.

От увиденной картинки у меня сжимается сердце. Даринка в своем репертуаре. Она всегда так себя ведет, но Лешка все воспринимает остро. На свой счет.

Небрежно убрав маленькими ручками волосы со своего милого круглого личика, Дарина зависает на мне обиженным взглядом.

— Иди-иди! Грубиянка! Зачем Лешу обидела?

Продолжаю с нажимом, на что моя внучка отвечает

— Потому, что он дурак!

— А ну, извинись! – цежу строго и сощурив глаза показываю мелкоте, как я недоволен.

Обычно на нее этот взгляд действует убедительно.

И сейчас действует, но немного по-другому.

Поджав нижнюю дрожащую губу идет к отцу жаловаться на меня, конечно же ни хрена не извинившись.

Стерев ладонью слезы с бледных щек, прижимаю парня к себе и успокаивающе покачиваю на коленях в разные стороны.

— Пойдем посмотрим зверушек? – предлагаю азартно блеснув глазами.

Парнишка зависает взволнованным взглядом на моем лице, а во мне что-то сжимается от тупой боли.

Как, блядь можно не любить и обижать своих детей?

Я не знаю, что за беда у них творилась в семье, честно не вникал, но мне достаточно того, что их мать пьет, а пацан молчит.

Может и при беременности пила, кто ее знает.

С Гелей их болячки я тоже не обсуждал. Она вообще старается мне ими не надоедать. Они с Настей всерьез опасаются, что я больше не разрешу брать этих детей на выходные и праздники.

Я не то, что бы против, просто для меня такая практика немного непривычна и поэтому я немного растерян. Со своими то порой нервов не хватает, одна Янкина дочь чего стоит. Коза каких еще поискать…

Но вопреки своим сомнениям сегодня, я под каблуком у младшей дочери, потому что именно она уговаривала меня забрать ребят с приюта и устроить Даше праздник и она же поручилась за Кирюху. Поэтому ее мелкая задница сейчас горит, а голова забита десятками идей, как им с Киром выйти из воды сухими.

Настя шарит в этом. В противном случае она бы у меня не работала.

Что-что, а личное и работу я разделять умею.

Гелька же не задержалась у меня в помощницах.

Зато она училась на совесть и продолжила работать по профессии, подвинув при этом парочку грамотных, опытных дизайнеров.

Не по блату, подвинула. Нет.

В моих компаниях кумовства не бывает.

Леша ползает по моему лицу глазами и доверительно кивает, а я поймав его согласие направляю нас к мини зоопарку, который Геля выпросила у меня, когда Янка родила дочь.

Я долго противился этой идее, но потом согласился на парочку клеток с зайцами.

В итоге у нас пять зайцев, два енота, несколько белых голубей и куропаток.

Этот зоопарк я разместил подальше от дома, потому что запах от животных идет специфический.

Я даже не представляю, можно ли Лешке гладить наших зверей, но когда вижу, как загораются его глаза, пускаю все на самотек.

Мы на двадцать минут вылетаем с семейной тусовки.

Я громко смеюсь, когда мальчик подносит морковку к кролу и довольно скармливает ушастому, его любимое лакомство.

Лешка не издает звуков, но по его искренней улыбке я вижу — парню все нравится.

Втянув теплый, летний воздух я расслабленно смотрю на Лешкины эмоции.

Кажется, он начинает «оживать» и от этого открытия я удваиваю жадность, с которой наблюдаю за парнем.

Я увлекаюсь картинкой настолько, что не замечаю, как наше пространство разрезается знакомым парфюмом.

— Я вас потеряла – шепчет Геля, присаживаясь рядом и зачарованно следит, как Лешка скармливает морковку самому большому кролу.

Ей тоже пришлось по душе Лешкино настроение, но когда мальчишка утыкается в мою жену взглядом с его губ стекает улыбка.

Мы с Карамелькой переглядываемся, не понимая, что могло расстроить парня, но тот уже потеряв всякий интерес, выбрасывает морковку и прячется в моих объятиях.

Горечь в глазах моей жены настолько отравляющая, что мне хочется утешить и ее. Но Леша так сильно сжимает мою шею, словно боится, что я его оставлю, при этом совершенно не давая мне приблизится к Геле.

Под тяжелое молчание мы возвращаемся обратно.

— Дело не в тебе… — произношу осторожно, пытаясь поддержать Ангелину, но она меня нервно перебивает.

— Не во мне. – роняет тихим бесцветным голосом, смотря себе под ноги. Ее шаги неторопливые, но я вижу, как ее руки нервно сжимают телефон.

Ну хорошо хоть она это…

— На его глазах мать избивала Дашу.

Понимает…

Торможу, зависая взглядом в пространстве.

Охуеваю настолько, что врастаю в тротуарную плитку.

Долго смотрю на газон, чувствуя, как мои глаза наливаются влагой.

Что его мать делала?

Если это можно расслышать, я эгоистично выберу этот вариант, не рассматривая остальные.

В ушах настолько громко стучит пульс, что я блядь глохну.

Если б не маленький испуганный комочек на руках, я б что — ни будь разъебал. Впечатал бы кулак так, что б прострелило от боли, на секунду уняв то, что сейчас происходит у меня внутри.

А там до какой-то гребанной тошноты противно и от этого я морщусь, с отвращением уводя взгляд в сторону.

Неплохо тебя реальностью прихерачило, да, Громов?

Я, конечно знал, что есть такие семьи, но… блядь!

Я не думал об этом никогда.

Лишь один раз гонял подобные мысли в голове — когда Карамелька рассказывала о своем детстве.

Но она остужала мою злость убеждениями, что ее никто не обижал.

Я верил.

Очутившись в беседке, пытаюсь взять себя в руки.

С трудом, отклеившись от Лешки, передаю его Тимохе, а тот обиженно зависает взглядом на пацане.

Даринка нажаловалась, знаю.

— На пять минут, буквально – плююсь словами, нервно дергаясь от его взгляда.

Он тут не причем. Он отец и очень болезненно относится на жалобы дочери. Все логично. Но и мне отцовские чувства просто скручивают нутро от того, что какая то мерзота поднимала на детей руку, и никто... Сука! Никто им не помог!

Опаляю легкие горьким дымом сразу же, как скрываюсь в мангальной зоне.

Три долгих затяга. В голове немного туманится разум, нихуя при этом не унимая тяжесть.

Ловлю себя на мысли, что тревожно слежу за Лешкиной реакцией. Ему некомфортно, он ищет глазами меня. Поэтому я решаю сворачиваться и мое решение крепчает, когда я вижу, что Тим пытается передать парня Насте.

Дебил.

Поспешно тушу сигарету в прозрачной пепельнице и срываюсь с места.

— Какого хера?! – цежу сквозь зубы, подлетая к Агачеву. – Я просил присмотреть!

Вспарываю глаза напротив своим гневным взглядом.

В этот момент этот парень мне словно чужим стал, потому что херово мне что-то. Злости во мне за гребанных десять минут расплодилось столько, что никакой сигаретой не унять.

— Харош – поднимает примирительно руки, наблюдая, как я забираю у Насти испуганного Лешку. – Я просто мясо хотел идти жарить.

Но мне по хер на его слова, потому что я блядь впервые не знаю, что мне делать с теми эмоциями, которые сейчас царапают мое нутро.

— Он. Боится. Женщин. – высказываю ему настолько брезгливо, словно эта информация, блядь на каждом сайте помечена красным.

— А я то откуда… — начинает дергано, но тут же замолкает, наткнувшись на мой взгляд.

Я ухожу в глубь двора.

Лешка на моих руках притих и я только спустя пятнадцать минут замечаю, что он уснул, примерно через столько же возвращаюсь вз беседку и молча приземляюсь в плетеное кресло.

Давно на моих руках вот так беззаботно не спали маленькие дети.

Рассматриваю худощавое лицо, проглатывая чертов ком.

С меня сегодня явно содрали лишнюю шелуху, показав, как жестоко бывает в нашем мире.

Не то, что бы я об этом не знал. Просто не сталкивался.

— Наконец-то… — Настин шепот заставляет меня поднять глаза и увидеть неприятную картину: в нашу сторону шагает заплаканная Дашка. Рука ее перетянута бинтом, лицо бледное.

За-ши-бись! Только этого визуала не хватало моему шокированному мозгу.

Даша выглядит слишком напуганной, когда видит брата и я просто не могу это игнорировать, поэтому тут же дергаю Кира в свой кабинет.

Тот ожидаемо кусается и плюется словами, но меня блядь, хер обыграешь!

Не верю ни одному Кирюхиному слову, хотя, признаюсь, что он на минуту во мне что-то раскачал.

Но всего лишь на минуту! Уж слишком отчетливо я помню его потуги с бестолковой Яськой.

Я люблю своего сына и безусловно желаю ему счастья, но эти дети – моя новая зона ответственности.

Мне нужно время, что бы все обдумать. Дохера времени…

Поэтому выйдя из кабинета я шагаю в сторону беседки.

Столько гвоздей в одной крышке – слишком дохуя.

Геля видит мой настрой и с тех пор, как мы отошли от зоопарка нервничая, искусала свои губы. Мы друг друга очень хорошо изучили. Ее не обмануть.

Давно я так не дергался, знаю.

Наблюдаю, как Даша гладит братишку по голове.

Я буквально, блядь впечатываю в этих детей свой взгляд, решая, что мне теперь с ними делать.

Про отца Лешкиного я все узнал. Парень не плохой и совсем небогатый. Своя семья и не факт, что наш мальчик там вообще нужен.

Движения Дашки настолько нежные, что от этой картинки мне хочется глубоко вдохнуть и закусить кулак.

Только Даша так может гладить Лешу, потому что остальные ему враги.

Почти все.

Кроме меня.

И теперь это ткрытие из меня не выдолбить даже молотком, поэтому я принимаюсь медленно складываеть картинку нашего будущего.

Такая, какая будет комфортна всем, ведь бросить еще в одну семью этих подбитых воробушков я блядь просто не могу!

— А мяско готово? – пританцовывает на стуле Даринка.

Она у нас по части мяса-просто мастер спорта.

— Готово – улыбается Агачев направляясь к столу.

Мои глаза по прежнему на Даше, поэтому когда из рук Тима начинает дождем сыпаться шашлык я деревенею от увиденного.

Я не знаю, что эта тварь делала с детьми, но такой реакции не ожидал не только я.

Тишина становится слишком тягучей и я позволяю злости окончательно опалить мое нутро.

Достав из кармана телефон, набираю Киру сообщение.

Я не могу разгадать его мотивов. Мне нужно время.

Я знаю лишь одно — эти дети будут жить в моем доме.

Проглотив ком, закрываю глаза и стараюсь дышать часто.

От гнева остается горький осадок, но это все херня, по сравнению с тем, что слова Сашки Белова приобретают ясный смысл.

«У тебя будет сын, но родит его не Геля»

Гребаный колдун!

Облегченно смеюсь, приковывая к себе внимания.

Вот так, сука всегда! Годами мучаешься, пока его предсказание не сбудется.

Открыв глаза с уверенностью смотрю на Дашу, выбивая на бледных щеках смущенный румянец.

— Переночуете еще одну ночь в приюте, а со следующей недели переезжаете к нам. — говорю уверенно и после произнесенного, моя идея только крепчает.

Явно не ожидая такого заявления девчонка теряется и, слабо кивнув прижимает сильнее Лешку, а я уже смотрю на Карамельку.

А вот моя жена теряется лишь на секунду, а потом дергает губы в легкой улыбке.

Знаю, что получу пиздюлей, за то, что не обсудил свое решение с ней, но я уверен, что эта просьба уже зудела на ее языке.

Да…У меня теперь есть еще один сын!

И я даже блядь не хочу выяснять, какая тварь мне его родила.

Я сделаю все, что бы настоящей мамой мальчику стала моя Карамелка.

А она то уж в этом профи!

Знаю.

Мы с ней это проходили уже.

Глава 25

Андрей Громов

Дальнейший вечер проходит под шлейфом напряженности, который моя жена старательно пытается перебить своим веселым жужжанием.

В очередной раз убеждаюсь, какая она умница, потому что кроме нее разве что Янка пытается шутить.

— Ты выбрала курсы? –интересуется у Даши Ангелина и, положив в тарелку мясо, бросает на меня беглый взгляд.

Даша услышала наше заверение, что с ее братом ничего не случится, если его положить на мягкий диван в закрытой беседке и теперь без конца туда поглядывает, в ожидании, что братик проснется, но парня неплохо сморило. Он до сих пор спит.

Мне кажется, что девчонка погрустнела, после демонстративного отъезда Кирилла. Возможно даже в ее голове правильно сложился пазл и она догадывается о причине, по которой он не остался на ее праздник. Я надавил на сына. Знаю. И пока не хера не понимаю хорошо это или плохо.

Но блядь… Так же я знаю, что девочке всего семнадцать! Семнадцать, мать твою! А Кирюха взрослый мужик. Не хочу я, что бы он наломал дров и получил в челюсть не только от меня, но и от общественности.

— Я думаю учиться на флориста – робко доносится с другого конца стола.

Флорист…

Откинувшись на спинку стула всматриваюсь в бледное лицо.

Для девочки это наверное неплохая профессия. Для такой романтичной, как Даша –точно.

— Здорово… — восхищается Ангелина. – У тебя нет аллергии на растения или пыльцу?

Вопрос моей жены приходится очень кстати, потому что Даша замирает от неожиданности, а потом пару раз растерянно моргнув, пожимает плечами.

— Ну хорошо. – продолжает Карамелька – может что-то присмотрим? Ну… В качестве резерва?

Закусив губу, Даша переводит смущенный взгляд на меня. Лильку чем-то напоминает. Я привык к тому, что юные барышни меня побаиваются и дико смущаются, потому что я без причины не улыбаюсь и мой взгляд по умолчанию увы, дружелюбным не назовешь.

Вот и сейчас наверное я сижу с каменным лицом, от чего девчонка немного смущается, явно чувствуя себя не очень комфортно.

— Я неплохо рисую. Черчение в школе любила…

Ее ответ только прибавляет мне уверенности в том, что она еще совсем малышка. Ей только предстоит узнать себя, в то время, как Кир уже заколачивает миллионы на своих играх.

Могу ли я доверить ее в руки взрослого мужика, который десять лет сох по своей Яське, за которой мотался по разным странам?

Вот хер знает!

Очень сомневаюсь!

Мне кажется, что им нужно время и этим своим «мне кажется» я забочусь увы не о собственном сыне. Девчонку неплохо оттаскали за психику. Тут случай намного сложнее Гелькиного будет.

— У нас Ангелина ведущий дизайнер – киваю на Карамельку, предлагая Даше для размышления свой вариант – Она может провести тебе экскурсию в нашей компании и рассказать, чем занимаются дизайнеры, ну и осветить все тонкости этой профессии.

В глазах девочки рождается огонек, который меня подталкивает продолжать.

— Если тебе понравится, мы подберем тебе колледж, после окончания которого сразу возьмем тебя на работу. А там, если захочешь повышения, сможешь поступить заочно на высшее.

Наблюдаю, как дергается трахея, когда Даша нервно сглатывает.

Она переживает. Боится не справиться. Мы все это с Гелькой проходили.

— Не закапывай себя раньше времени – перебиваю ее мысли своим советом – Ты еще даже не попробовала, а уже боишься меня подвести.

На бледных щеках проступает румянец, свидетельствующий, что я «попал в яблочко»

Даша, смущено улыбнувшись опускает глаза на свою вилку, на которую насажен тонкий кусок огурца, проследив за ее взглядом, тоже зависаю на нем.

— Как Вы прочитали мои мысли?– спрашивает шепотом, вскинув на меня глаза.

— Ты слишком громко думаешь — признаюсь, вставая изо стола и бросив девчонке ободряющую улыбку, направляюсь в свой кабинет.

Мне надо немного побыть одному.

Понимаю, что прибраться в мыслях сегодня у меня не получится, но мне надо хотя бы раскидать все в разные стороны, что бы понимать, какие варианты я могу рассмотреть.

В нашем распоряжении еще полчаса, которые я провожу на террасе своего кабинета, выкуривая несколько сигарет и, в итоге сдавшись, раскрываю ноутбук, решая немного поработать.

Стук кабинетной двери заставляет поднять глаза и взглянуть сквозь стеклянные створки балконной.

Кирилл.

Ну и какое из моих слов этот парень не понял?

Сжав челюсть откладываю в сторону ноутбук и встав из кресла направляюсь во внутрь.

Мой сын плюхается на кожаный диван и поставив локти на колени прячет свое лицо в ладонях.

Этот жест ни хера мне не нравится!

— Что натворил? – спрашиваю грубо, потому что пока в моем воспаленном мозгу ни единого варианта, но сын мой не торопится с ответом прибавляя еще пару седых волосков на моей голове.

Лампочка моргнув светом,перетягивает на себя внимание лишь на миг, но это световое шоу тоже неплохо напрягает и нервирует, поэтому лучше Кирюхе самому ответить на мой вопрос, потому, что играть в «угадайку» я не хера не настроен.

Кир убирает ладони и рассеяно бегает глазами по моему лицу.

— Не знаю – устало пожав плечами, роняет взгляд на пол. – Я…Я кажется убил Дашину мать…

В моих ушах звенит…

Зависнув взглядом в пространстве я мечтаю только об одном: захерачить подзатыльник двадцати восьми летнему мужику.

Вот на хера? Что…Блядь!

Играя желваками, сжимаю и разжимаю кулаки.

Я понимаю его чертов порыв надрать зад той, которая хлестала детей, но сука…

— Что ты с ней сделал? – цежу сквозь зубы, пытаясь подавить мешанину из эмоций, которые бурлят во мне.

Гелька всегда мне говорила, что с моей горячей кровью надо считать не до десяти, а до тысячи и я почти уверен, что этот счет сейчас единственное, что может мне помочь унять мой гнев.

— Да говори, блядь! – херачу кулаком по столу, от чего Кир вскидывает на меня глаза и рассеянно блуждает ими по моему лицу, словно сам не понимает, что там натворил.

Он не торопится с ответом, поэтому я набрав Настю сообщаю ей, что детей в приют увезет она. Моя младшая дочь без вопросов принимает мое указание.

Опять же хорошо отточенный рабочий навык. Этим она меня более, чем устраивает на рабочем месте. Если надо, то никаких « а я думаю, что это не правильно» я от нее не слышу.

От жены-слышал миллион раз, поэтому мы не сработались.

Моя дочь – идеальный сотрудник, оставляющий наши личные отношения за порогом офисного здания.

— Мне тебя за шкирку трясти? – взрываюсь, швыряя телефон на стол.

Не вовремя он решил проверить мои нервы.

— Я сделал с ней то же самое, что она сделала со своей дочерью в тринадцать! – соскакивая со стула, срывается ко мне и сжав кулаки замирает в пару сантиметров от моего лица.

Пытаюсь подавить его своим взглядом, да вот только ни хера!

Крылья его носа расходятся, от гневного дыхания. Уверен, что я сейчас выгляжу так же.

— Что она …

— Она ударила ее пряжкой ремня — перебивает, не дав мне закончить вопрос — ударила так, что раскромсала дочери поясницу в мясо. Я видел этот шрам, я видел, как ее трясет и выворачивает от запаха крови. Я видел, как она сознание потеряла, когда мне прилетело в нос от Яськиного брата.

Смотрю на подбитый нос сына, понимая что даже не заострил внимание при первом разговоре на то, что по нему кто-то съездил кулаком.

Я не собираюсь сейчас выяснять, за что получил мой сын. Никогда в это не лез и сейчас не собираюсь.

— Где она сейчас? – спрашиваю убавив громкость на пару децибелов.

Шумно выдохнув, Кирилл отходит в сторону и, уперев обе ладони в стену закрывает глаза.

Мне хочется впечатать его голову в эту стену и повторить свой вопрос, но теперь я убавляю еще и ярость, терпеливо ожидая ответа.

— Я вызвал скорую и полицию.

Сука! Твою ж…

— А журналистов, ты блядь не вызвал? – отхожу к своему столу и упав в свое кресло, закрываю глаза.

Пытаюсь вернуться в адекват, потому, что с таким настроем рационального выхода из ситуации просто не найти.

В его годы я бы наверное поступил так же.

— Она меня возненавидит, да? – хрипит отрываясь от стены и убирая руки в карманы. – ну…если ее мать умрет.

Да блядь!

Опускаю руки на стол, складывая их в замок.

Хмурым взглядом блуждаю по уставшему лицу сына, прикидывая, как мне разрулить эту ситуацию.

— Я собираюсь оформить на этих детей опеку. – говорю спокойно, наблюдая за реакцией Кира.

Он ожидаемо удивляется и глубоко вдохнув, вытаскивает одну руку из кармана и сдавливает переносицу, явно пытаясь переварить мои слова.

— то есть ты… удочеришь Дашу?

Я молчу, понимая, что этим молчанием я жанглирую мозгом собственного сына. Наверное он не разбирается в тонкостях приемного родительства, раз задает мне такой вопрос, но я не тороплюсь вносить ясность.

— Пожалуйста, никаких не обдуманных поступков больше, иначе мне этих детей попросту не отдадут.

Моя просьба звучит слишком сухо и больше похожа на приказ.

Пока я даже не представляю, что мне делать с тем косяком, который в состоянии дикой агрессии вытворил мой сын, но то, что я не дам ему исправлять ситуацию самостоятельно-факт!

Он исправил уже так, что заново надо все переписывать.

— Я во всем сознался и все подписал. — добивает меня фактами, которые мне сейчас хочется затолкать ему в задницу.

Придурок мелкий.

— Молодец, хули… — отражаю его же интонацией.

Во мне сейчас из отцовских чувств только злость, в чистом концентрированном виде.

Этот парень в юности не доставлял мне проблем. Я уверен, что они у него были, но он как-то все разруливал сам.

Впервые...

Такое у нас с ним впервые.

— Блядь… — произносит растерянно и вновь находит своими глазами мои – теперь тебе не разрешат их усыновить?

Пожав плечами, опускаю взгляд на свой телефон, прикидывая кто мне может помочь решить эту проблему. Я законопослушный гражданин и с такой херней сталкиваюсь в первый раз.

У меня дохера связей и дохера на кого мне можно надавить, но вот только все это может сразу же вылиться в скандал, а нам бы аккуратно как-то все решить.

— Если ты так же, как и я хочешь, что бы эти дети были в безопасности — просто скройся — прошу примирительно, но Киру моя идея не заходит от слова совсем.

— Да щас, блядь – подрывается в мою сторону, но я стопорю его взглядом.

На ум идет самая скотская идея из возможных и я сука ее озвучиваю.

— Дай мне время, Кир. Не напирай. Скройся на пару месяцев пока я решаю этот вопрос, иначе...Я. Умываю. Руки. — делаю упор на последние слова, голосом, выделяя каждое.

Звучу противно, знаю. Но это единственная кнопка, которая срабатывает так, как надо, потому, что замолкнув Кирилл дергает кадыком, явно обдумывая мои слова.

— Она, что… Сестрой мне будет? – спрашивает срывая последний слог и закрывая глаза.

Бестолочь.

Я молчу, совершенно не представляя,как этого поехавшего парня буду вытаскивать из той задницы, в которую он сам себя затолкал и не представляя, какое месиво творится в его мыслях.

Еще раз дернув кадыком, Кир болезненно ухмыляется и впившись в меня взглядом хрипит.

— Я согласен.

От его интонации я чувствую себя предателем.

Больше Кир не произносит ни слова. Развернувшись он молча выходит из кабинета, не забывая на прощание смачно хлопнуть дверью.

Пальцем отпинываю ручку на столе и откинувшись на спинку кресла, завожу руки за голову!

За-е-бись! Поговорил, блядь с сыном!

Глава 26

Андрей Громов

В сказке говорится: «утро вечера-мудренее». Я готов разнести эту мудрость вдребезги, потому что вот уже неделю я не смыкаю глаз.

Я выяснил все: в какую больницу определили горе-мамашу и насколько сильно ее приложил мой сын. Неплохо этот сученок ее приложил, но жить она точно будет.

А еще мне траурно сообщили, что делом занимается слишком принципиальный, пожилой следователь для которого такие, как мы – зажравшиеся буржуи, поэтому скорее всего незаметно дело замять не получится, высока вероятность, что нашу фамилию журналюги скоро неплохо оросят дерьмом.

Радует одно: я по щелчку пальца прикрыл сраное эскорт-агентство. Таких малышек, как Даша к счастью там не было. Поэтому они так за нее цеплялись. С бандитским миром мне, блядь работается легче, потому что до хера связей. С государственным приходится быть осторожным, потому что любой неверный шаг ведет к скандалу, который махом скосит репутацию не одной фирмы.

Затолкав подальше свое паршивое настроение целую жену, которая уже собрана на работу и готовит мне кофе.

— Неважно выглядишь… — проводитладонью по моей колючей щеке. Задерживаю ее ладонь, оставляя поцелуй на внутренней стороне и зависаю взглядом на ее аппетитном декольте. Надо затянуть ее сегодня в нашу комнату отдыха.

Куда бы мы не переезжали и какой бы офис я не снимал — всегда выделяю себе такое помещение. Это уже традиция – стягивать с жены трусы на рабочем месте.

— Проблемы есть, ага. – обличаю себя лишь наполовину, потому что прекрасно знаю кипишной характер своей жены.

Узнает, о том, что натворил ее Кирюша-поднимет тревогу вселенского масштаба.

Гелька счастливыми, блестящими глазами кружит по моему лицу.

Я почти уверен, что на ее языке уже вертится миллион новостей, в которых она мечтает меня утопить, но если честно у меня на них нет ни сил, ни свободного места в моих опухших от раздумий мозгах. Но, надавив на свои желания я все же спрашиваю.

— Рассказывай, что задумала…

Карамелькины накрашенные губы расползаются в довольной улыбке.

— Я придумала, как мы обставим Лешкину комнату – шепчет заговорщицки и прячет свою улыбку в чашке.

Ах вот оно что…

Моя Карамелька всегда была, есть и будет самой лучшей мамой.

Я даже начинаю подозревать, что ее работа из-за внепланового материнства вновь может отправиться по одному месту.

Но мне это не важно, думаю, что ей тоже.

— Ну и что ты там придумала? – интересуюсь, делая большой глоток крепкого кофе.

То, что сейчас мне надо!

На заданный вопрос, моя жена забрасывает меня эскизами, которые она накидала для детской и для Дашиной комнаты. Конечно Даша будет выбирать сама, а вот от Лешкиных вариантов у меня к тому времени, как при приезжаем в офис порядком рябит в глазах, потому, что их там почти пятьдесят.

Она что, тоже неделю не спала?

На счет Даши, предполагаю, что проблем с опекой не будет, потому, что ее мать на днях все-таки лишили родительских прав. Кир убедил соседей выступить в суде против. То, что она сама не явилась на суд тоже сыграло роль.

Хотя… Не могу предсказать, как сыграет тот факт, что опеку собираюсь оформить именно я. Ведь наверняка наша фамилия мелькнет жирным черным пятном во многих документах, а возможно и в новостных пабликах.

С Лешкой еще сложнее.

Я уже связался с Евгением, его родным отцом и что-то мне не очень понравился его настрой. Он пока не собирается отступать.

Может цену набивает?

Даша пыталась меня заверить, что он хороший человек, но меня она ни хера не убедила в этом.

Он по факту парня совсем не воспитывал, и как-то, блядь допустил , что дети три года жили в аду.

По-моему такая себе хорошесть…

Не смотря на то, что Даша неплохо относится к отцу своего брата, она бы тоже хотела остаться с нами.

Не думаю, что дело в деньгах.

Я прекрасно вижу, как жадно она рассматривает фотографии Кирилла. С каким вниманием слушает истории из его детства, но пока не готов это анализировать.

Сейчас мы забираем детей каждый день, лишь на ночь возвращаем в приют.

Отдавать их с каждым разом все труднее.

Лешка уже подолгу меня обнимает и всхлипывает. И каждое прощание мне выворачивает наизнанку душу похлеще предыдущего.

Заходя в свой кабинет стараюсь на время прогнать все личное.

Мой идеальный помощник уже на рабочем месте.

— Привет – целую дочь в щеку, на что она слабо улыбается и вновь погружается в работу.

От того, как методично трещит клавиатура под длинными ногтями у меня вскипает мозг.

— Что делаешь? – спрашиваю раздраженно и порывшись в аптечке выуживаю оттуда блистер с обезболивающим.

— Работаю, пап – лаконично бросает, продолжая эту долбанную трескотню.

Запивая таблетку водой, соображаю, как выпроводить из кабинета дочь, потому что звонок, который я собираюсь сделать-слишком личный.

Ну… Или точнее не для ее ушей.

О Кирюхиной проблеме пока никто не знает и я хочу сделать так, что бы никто об этом не узнал.

— Сходи пожалуйста за пирожным, в кафе напротив – роняю между прочим, включая компьютер.

Клавиши перестают греметь, а голова дочери поворачивается в мою сторону и ее глаза смотрят на меня с претензией, словно я ей только что приказал облизать мои ботинки.

Моя просьба может ее оскорбить, потому что моя девочка не выполняет подобные указания.

Она готовится стать моим замом, поэтому, как лакмусовая бумажка впитывает все тонкости работы, которую выполняю я и уже выполняя часть моего функционала. Ну то есть она настоящий помощник, правая рука и незаменимый сотрудник в моей компании.

Смотрю на дочь с нежностью и улыбнувшись добавляю

— Поедем в обед в приют. Побалуем котят.

От моих слов у Настюхи цветет ответная улыбка и не спросив больше ни слова, она взяв сумку выскакивает из кабинета.

Как только дверь за дочерью закрывается, я позволяю улыбке стечь с лица и облегченно выдохнув, нахожу в списке контактов единственного человека, который мне может помочь в этой ситуации.

Выше него –только звезды.

Не сказать, что мы с ним закадычные друзья, просто я ему построил пару бизнес центров и мы несколько раз собирались семьями.

Илюха Муромов.

У него большие связи в министерстве и правительстве.

Думаю, что он решит мою проблему с госучреждением не моргнув глазом.

Зависнув над кнопкой вызова тщательно обдумываю слова.

Как студент, ей Богу…

Просто… Слишком давно я ни к кому не обращался за помощью. Обычно я решаю проблемы других и в этой роли, мне блядь намного комфортнее.

Собравшись с мыслями набираю Илью и подношу телефон к уху.

Кирюха подогнал мне конечно гемора.

— О! Вот это ничего себе, какие люди! – басит знакомый голос в трубку.

Усмехаюсь, расслабляя галстук.

Нехотя погружаюсь в то дерьмо, которое неаккуратно опрокинул на нас мой старший сын.

Илью я знаю неплохо, но не достаточно хорошо, что бы разговор начать со слов «слушай, тут такое дело».

Поэтому я петляю кругами заходя издалека дежурными вопросами «как семья», «как работа»?

На третьем вопросе меня Илюха колет и я сознаюсь ему во всем. Рассказываю все, как есть ничего не утаивая.

Есть люди, с которыми можно общаться не открывая рта. Они просто чувствуют, что тебе нужна помощь.

Вот Илья Муромов, как раз из таких.

Он выслушивает меня не перебивая и заверяет, что все уладит в ближайшее время.

В итоге, когда я приезжаю в приют, мне на телефон прилетает короткое сообщение с текстом: «Все решил»

Откинувшись на спинку кресла закрываю глаза, одной рукой сжимая руль.

От облегчения выпадаю из реальности на несколько секунд.

Я прекрасно понимаю, что в нашей семье уже никогда не будет, как раньше.

Все меняется и меня некоторые перемены вполне устраивают, но только одна херь никак не вяжется с моей позицией: то, что молодая, семнадцатилетняя девочка приглянулась моему взрослому сыну.

Я отец дочерей и, блядь прекрасно понимаю, что это дичь!

Случись такая связь у Насти или Янки, я б задушил на хер того, кто бы посмел залезть в таком возрасте им под юбку.

Гелька мне тоже юной досталась, но не до такой степени.

Даша по всем меркам только на следующий год должна заканчивать одиннадцатый класс.

— Па-ап… — осторожно спрашивает Настя и обеспокоенно оценивает мое внезапное затишье.

Что-то слишком глубоко я копнул.

Нервничаю.

— Все в порядке – усмехаюсь, открывая глаза и стрельнув ими на аппетитные пироженки в Настиной сумке, предлагаю.

— Пойдем, угощать наших малышей.

Настроение моей дочери на отметке максимум, ведь я ей неделю назад пообещал в перспективе место зама.

Маленькая карьеристка вцепилась в мое обещание мертвой хваткой и сделала его своей целью.

Махнув темным, высоким хвостом, Настя спрыгивает с сиденья и, хлопнув дверцей поправляет на плече лямку на сумке.

Растянув губы в улыбке кому-то машет и я, захлопнув дверцу автомобиля и нажав на брелок сигнализации, ловлю в фокус Дашу.

Странно, но она сегодня одна.

Преодолев ворота из металлических прутьев, окрашенных в зеленый цвет, направляемся к скамейке, на которой нас уже со смущенной улыбкой ждет Лешкина сестра.

У меня внутри копошится какая-то тревога за парня, но Дашка ведь улыбаться, значит все хорошо.

— А где малой? — задает вопрос моя дочь, обшаривая глазами участок.

От растерянного Дашиного взгляда неприятно покалывает тревога.

Ну и где твой брат? Отвечай.

— Он…В медпункте – осторожно произносит и взяв из рук Насти пирожное, ставит его возле себя на скамейке проронив на ходу тихое «спасибо»

— Что с ним? – беспокоюсь, убирая ключи в карман.

Просто так бы ребенка в медпункт не отвели, верно?

И почему-то именно сейчас решение забрать детей к себе крепчает окончательно, потому что здесь, за этой калиткой они во власти других, чужих людей и я не могу знать наверняка, как к ним тут относятся.

— Вас тут не обижают? – интересуюсь, сдвигая солнечные очки на темя.

Не уверен, что эта девочка начнет жаловаться на мелочи. Слишком долго они с братишкой терпели скотское отношение к себе, поэтому на ее отрицательный кивок добавляю.

— Честно?

Дашкино лицо озаряется улыбкой, от которой тоже хочется улыбаться.

— Да… Все хорошо. Просто… Леша играл с ребятами и упал на асфальтированную дорожку. Ссадина небольшая. Мне не разрешили с ним остаться, потому что я начинаю его жалеть и он хнычет.

Я бы тоже жалел, хотя Кирюху всегда воспитывал строго.

Здесь другое.

Этим детям заботы хочется досыпать сполна. Дать того, чего их лишили, и безобразно извратили их восприятие мира.

Мир жесток, но не настолько, насколько жестоки некоторые родители к своим детям.

Девчонки о чем-то разговаривают и я, бросив на них мимолетный взгляд сажусь на прогретую скамью возле входа в приют.

Открыв приложения одного известного магазина, ищу велосипед для Лешки. У нас дома есть один — розовый. Он находится в собственности очень капризной девочки и я уже заметил с какой завистью Леша смотрит на этот велик.

Надо найти ему что-то хорошее и на выходных научить управлять его этой штукой.

Из здания выходит Лешка и я его замечаю не сразу. Только когда слышу, как Настя спрашивает его больно ли ему сейчас.

Подняв голову, чувствую, как в груди разливается тепло

— Лёш, привет — Улыбаюсь, как влюбленный идиот.

К этому парню у меня трепет. Мальчишка слишком ручной и, как говорит Гелька, его сначала надо приласкать, а потом воспитывать из него мужика. Сразу нельзя. Ожесточится.

Лешка дергается от неожиданности и бежит ко мне.

На его лице столько радости и эта радость, черт возьми, с меня снимает еще один слой шелухи и похоже, что скоро я начну улыбаться всем подряд.

— Папа! – радостно кричит Лешка и заскакивает в мои раскрытые объятия.

Я не сразу соображаю, что произошло и только когда к нам подлетает Дашка и заикаясь от слез просит его повторить, что он только что сказал, он показывает на меня пальцем и уже осторожнее произносит.

— Папа…

— Заговорил… – всхлипывает Дашка и прижимает к себе брата, а я обнимаю обоих.

Подняв лицо обнаруживаю заплаканные глаза дочери. Она отводит телефон в сторону комментируя.

— Я сделала фото, которым буду тебя шантажировать. У тебя тут лицо, как у кота объевшегося сметаной – подойдя к нам протягивает мне телефон и мы вместе принимаемся рассматривать фотографию.

Да уж… «Кот объевшийся сметаной» — мягко сказано.

Просто меня отпустило.

Дети в безопасности и в их восстановлении наблюдается явная динамика.

А что может быть дороже здоровых и счастливых детей?

Поправляю Леше воротник и осторожно спрашиваю.

— Ну что, поедем покупать тебе велосипед?

Блеснув глазами мальчишка тихо восклицает

— Уаааа!!!

— Эй, у тебя такой классный голос, а ты его столько лет скрывал – смеется Настя, стирая слезы. Дашка до сих пор не может прийти в себя.

— Все хорошо, Даш — шепчу, прижимаясь губами к рыжей макушке. – Теперь у вас все будет хорошо. Обещаю.

Громко всхлипнув, она кивает головой и тихо произносит.

— Я Вам верю.

Глава 27

Кирилл

Я всегда знал, чего хочу от жизни, поэтому к двадцати годам у меня уже сформировалось четкое представление, чем я буду заниматься.

На моих руках к тому времени уже был первый миллион. Его я заработал сам и от этого ценность моего первого заработка увеличивалась вдвое.

А сейчас я не представляю, что мне делать дальше.

Нет. В работе все по-прежнему под контролем, а вот в личной жизни какая-то свалка из фактов и эмоций.

Мои родители усыновили Лешку и Дашу – это факт.

Меня разрывает от того, что она стала в миллион раз недоступнее — это эмоция.

По всем меркам в моих руках сейчас самые паршивые карты.

Любой мой ход-приведет к проигрышу, но сидеть с картами на руках уже нет сил.

— Тебе чай с молоком? — обращается Яна к Даринке и забрав из ее рук телефон с мультиками, откладывает его в сторону под недовольный писк моей племяшки.

— Я не досмотр-рела — возмущается лохматая голова, но ее мать награждает капризулю полным игнором и поставив тарелки с кашей и фруктами наливает в пластиковую кружку чай.

Чай с молоком – извращение в семье Агачевых при виде которого я невольно дергаю плечами.

Перемещаю взгляд на окно и долго рассматриваю гранатовое дерево. Даринка вчера уговаривала меня сорвать ей один, но он пока кислый. Дозреет гранат только через месяц и моя девочка наконец-то сможет им полакомиться. Очень надеюсь, что срывать это лакомство ей буду не я.

Я торчу в гостях у Агачевых почти три недели. До этого летал к приятелю в Канаду и в еще одну командировку в Штаты.

Не смотря на свою загруженность я так и не смог выбросить рыжеволосую макушку из своих мыслей.

Я не видел Дашку три месяца.

Знаю, что она поступила в колледж на дизайнера. Не без папиных связей, конечно, но он не позволил ей сомневаться и терять один год.

В итоге, со слов моего информатора Насти, у моей девочки не остается времени на встречи с парнями. Она загружена занятиями в колледже и репетиторами до глубокой ночи. Но так же со слов Насти я знаю, что это погружение в учебу на Дашку очень благоприятно влияет. Она выглядит счастливой и нужной.

«Нужной»…Да если бы она только знала, как нужна мне…

— Что будешь ты? Омлет с овощами или беконом? Или и то и другое? – произносит Янка бесцветным голосом.

Дергаю голову в сторону сестры и оценив бледные щеки, понимаю, что третий декрет подряд, для Янки — перебор.

Моя избалованная принцесса не привыкла к такой концентрации домоседства в своей жизни, а сейчас ей приходится подолгу зависать с мелкотней на больничных.

У них, конечно есть няня, но порой дети никого кроме мамы видеть не хотят. У нас Даринка папина дочка. Она либо со мной остается, либо с Тимом, а вот Арсюха не может жить без мамы.

Смахнув ладонями с лица усталость, решаю признаться

— Я сегодня домой хочу улететь.

Сказав это замираю, принимая окончательно решение.

Я прекрасно понимаю отцовский мотив сплавить меня.

Он не только меня хочет отдалить от Дашки, папа хочет дать шанс ей.

Я вижу, что она в меня влюблена, но так же я понимаю, что в ее годы такие чувства проходят за пару поцелуев с другим.

От этих мыслей у меня сводит челюсть.

Семнадцать лет — это время ходить на свидания, влюбляться, ошибаться, напиваться и набивать больные шишки, в конце концов.

Это все нормально. Это опыт.

Но я хочу эгоистично лишить всего этого Дашу. Забрать, присвоить и что бы ни шагу назад. Дальше-только вместе. Но ей семнадцать и она живет в доме моих родителей в качестве приемного ребенка.

Знаю, что папа все это сделал из самых лучших побуждений, но таким способом он нехило настучал по моим нахальным лапам и отрезал все пути, по которым я мог бы попытаться сблизиться с Дашкой.

— Не хочу вас напрягать-добавляю немного поразмыслив.

— Давно пора — ворчит устало Яна и медленно усевшись на диван рядом со мной, принимается молча поглаживать живот.

— Ты как? – сжимаю отекшую ладонь сестры. В этот раз у них девочка и Тимка с Янкой отчаянно бьются за имя. Я в их споры не встреваю, потому что мне хочется уже выбирать имена своим.

Мозг вновь подкатывает картинки пузатой Дашки.

Яську беременную представлял редко.

Ее образ был настолько расплывчатым и быстро стирался, потому что она всегда была против.

Не то, что бы категорично. Просто разговоры о детях у нас всегда откладывались в долгий ящик.

А вот с Дашей, не смотря на ее юный возраст, моя фантазия не скупится.

Я ведь не только беременной ее представляю. Я в подробностях рисую картинки того, как мы своих деток делаем.

Пф-ф-ф-ф… Это клиника. Знаю.

Ей семнадцать, мне двадцать девять на днях исполняется.

— Как я могу себя чувствовать? Как беременная женщина, Агачев! – ворчит, скидывая блокировку с экрана.

Я улыбаюсь.

— Я твой брат, Яна… — тихо смеюсь, массируя ей поясницу. Знаю, что ей от этого легче.

Янка начинает громко смеяться.

Забылась.

— Прости — шепчет, утыкаясь мне в плечо. – Мой мозг окончательно задекретился. Я тут подумала сделать этому плодовитому Агачеву вазэктомию. Хватит наверное уже мне рожать, как кошке.

От Янкиного черного юмора, я громко смеюсь.

Устала она.

Притянув сестренку к себе в объятия объявляю.

— Янка, как только родишь, мы с тобой улетим на необитаемый остров, хочешь? – грудная клетка в моих руках вибрирует от тихого смеха.

— Тебя нельзя трогать, Кирюха… Ты брат. Что с тобой на островах делать? Отправь меня лучше в Агачевым.

Вновь наступает моя очередь смеяться.

— Ну тогда это у вас будет замкнутый круг и ты в одиночку поднимешь демографию страны.

Дурная такая...

В этот раз мы смеемся синхронно.

Я немного оживаю и стараюсь сохранять свое настроение пока играю с Даринкой, пока пакую чемоданы и даже во время полета, но оказавшись возле ворот родительского дома мое настроение немного сереет.

Я впервые не званный и вероятнее всего нежеланный гость в своем доме.

Я не видел Дашу три гребанных месяца, надеюсь этого достаточно, для того чтобы меня наказать и уладить все проблемы. Знаю, что мое дело закрыли практически не начиная.

Противно от этого, как трус блядь...

Дашкина мама очухалась и принялась за старое.

Узнавал.

Совесть меня не мучает.

Я только переживаю за Дашу.

Вдруг осудит и оттолкнет.

Я ж тогда злой, как демон влетел к этой твари в квартиру.

Мне тогда намертво въелась мерзкая картинка, как в Дашкиной с Лешкой комнате пробуханый мужик трахал такую же бабу. Блядь! На кровати, на которой спали дети той, которая на кухне спорила с мужиком и его спутницей сколько сигарет она может выкурить за раз. Тогда мне стало по настоящему страшно. Сколько таких ночей пережили Дашка с братом?

Я попытался вызвать эту тварь на разговор.

Не спокойно, конечно.

Я итак к ней заведенный приехал, а после увиденного мне захотелось сделать то, что я сделал.

На ее пьяное " пошел на хуй" выдернул горе-мамашу изо стола и вытянув ремень прошелся им по ее заднице.

За эту мразь, конечно же попробовал заступиться ее дружок, но получив в морду он свалил в закат вместе со своей бабой.

Кроликам в комнате тоже резко разхотелось тренировать навыки размножения и мы в миг остались один на один.

Уверен силы были так же не равны, как в тот злополучный вечер.

Мне даже показалось, что после моих слов " снимай футболку" она начала трезветь, потому что ее жалкое блеянье " пожалуйста не надо" говорило само за себя: она знает, что я не трахнуть ее собираюсь.

В моей руке по прежнему был ремень, а в голове пульсировали ее слова " пожалуйста не надо"... Наверное Даша так же умоляла мать, когда эта тварь безжалостно избивала ее.

Блядь!

Я ни на минуту не жалел о содеяном.

Замахнувшись, я оставил на правом боку этой твари такую же рваную рану.

— Привет от дочери. Теперь этот шрам будет с тобой до конца твоих дней. — эти слова я процедил мамашке перед выходом.

Наверняка она не слышала их, потому что сразу же после удара рухнула у моих ног с жутким мычанием.

Я не знаю, сколько сигарет могла выкурить она.

Мне понадобилось пять, что бы прийти в себя и осознать, что я натворил.

Скорая приехала быстро, полиция тоже.

Следаки удивленно смотрели на содеянное, но узнав мой мотив понимающе кивали.

Мне с этим жить. Знаю.

Но я по-прежнему ни о чем не жалею.

— Эй! Ты чего без предупреждения? — ворчит Настюха, вылезая из машины.

Я жду ее на качелях. Знаю, что пока я "путешествую" она живет у родителей.

— Соскучился — улыбаюсь, наблюдая, как Настя вытаскивает с детского кресла Лешу — а вы это откуда? — добавляю, удивляясь тому, что Леша спокойно позволяет себя касаться.

— С плаванья. Мама сегодня с Дашей на обследование ездила. Сейчас Дашуля у репетитора, а мама вернулась в офис.

У репетитора значит...

— Привет-здоровается парнишка, подойдя ко мне поближе и протягивая мне руку — а мне...мне... папа купил...ку-купил ди — динозавра...

Хваставство мальчугана вызывает во мне довольную улыбку. Он неплохо оттаял и достаточно хорошо говорит.

Настя сказала, что это был испуг.

С Лешкой работали психологи и неврологи. По мимо терапии он прошел ни один курс массажа и даже плаванья. Выглядит он намного лучше и как-будто даже подрос.

Даша наверное тоже поменялась...

Соскучился я по ней...

Я вскидываю взгляд на сестру и мне кажется, что она его тут же считывает.

— Я собиралась ехать за Дашей...Папа приедет с минуты на минуту.

Поймав ее намек расплываюсь в довольной улыбке и направляюсь к своей машине.

— Скинь адрес, откуда ее забирать — бросаю на ходу, забираясь в свою тачку.

Предвкушая нашу встречу я чувствую, как во мне растекается тепло.

Я еду к Дашке и улыбаюсь, как дурак. Я скучал...

Черт возьми, как же я скучал...

Я места себе не находил и с трудом удерживал себя на той цепи, на которую усадил меня мой отец. Но сейчас устал. Не могу больше.

Подъезжаю к колледжу где учится моя девочка и гипнотизируя дверь из которой по словам Насти должна появиться Даша, закуриваю сигарету.

Нервничаю, как пацан.

Мы ж толком не общались, потому что Дашка очень лаконично отвечала на все мои сообщения, а звонить я ей не решался.

Слышать ее голос и не иметь возможность видеть ее улыбку-выше моих сил.

Заметив знакомую фигуру в дверях здания, выныриваю из машины и тушу сигарету у ближайшей урны.

Закинув мятную подушечку в рот медленно ее разжевываю, но поймав в фокус еще одну фигуру торможу челюсть. Потому что фигура эта-мужская.

Ну... Точнее пацанская.

Парень с ней идет, что надо. Девчонки таких любят и моей Дашке он судя по всему тоже зашел, потому, что она ему улыбается.

Не только Лёшка изменился. Дашка тоже оттаяла. Оттаяла и стала более женственной, что ли... Я знаю, что она на гармонах, поэтому неплохо округлилась в нужных местах. А еще она начала краситься.

Черт.

Выдыхаю спертый воздух, и затолкав руки в карманах раскачиваюсь на пятках.

Мое настроение летит в задницу, потому что наткнувшись взглядом на мой профиль с Дашкиного лица медленно стекает улыбка.

Ну и что это значит? Ты не рада меня видеть?

Заебись, конечно ситуация... Потому что я так-то скучал по тебе.

Пиздец как скучал...

— Эм...п-привет — смущается Даша поправляя тонкую лямку сумки.

Проследив за ее движениями перемещаю глаза на ее румяное лицо.

Она очень растерялась.

С ним что ли мутишь, коза?

— Привет-перевожу подозрительный взгляд на ее спутника. Он ее старше года на два. То,что надо, правда?

Не то, что я.

— Поехали-говорю по-прежнему рассматривая ее ухажера.

Пиздец ты резвая, конечно.

Дашка все чувствует. Не дура. Парень тоже немного напрягается.

— Эм...Я...Мы с Денисом поедем в магазин...Он мне поможет докупить карандаши и лайнеры...

Понятия не имею, о какой херне идет речь, но меня это не устраивает.

Вот прям нихера не устраивает, но я пытаюсь унять взбесившиеся эмоции и наступив на горло своему бешенству произношу

— Окей. Я тебя понял...

Мои глаза прогуливаются по ее телу и вновь перемещаются на ее ухажера.

Мысленно я уже сломал его руку, которую этот хер протягивает Даше уже не в первый раз.

Закусив губу она игнорирует руку Дэна.

Молодец.

Понимает, что взрослый дядя ее дружку может хорошенько надрать зад.

Сжав пальцы в кулак наблюдаю, как задница в коричневых кожаных штанах скрывается в серой скромненькой тайоте и запоминаю номера.

Не на всякий случай.

Сука.

А потому что буду выяснять, что это за хер. А еще пожалуй нырну-ка я в Дашкину соцсеть.

Низко все это, но я блядь по щелчку пальца могу вскрыть любой аккаунт и ознакомится с любой перепиской.

Сев в машину сжимаю руль до побеления костяшек.

Дэнчик значит, да?

Сука!

Да блять...Твою мать просто,как зашибись!

Выуживаю сигарету и затянув никотиновый дым понимаю: сегодня я переплюну собственный рекорд.

Выкурю за раз не пять, а шесть сигарет.

Дэн у нее появился...

Твою ж мать просто..

Глава 28

Даша

Дрожащими руками стаскиваю с плеча сумку, размещая ее на коленях и трусливо смотрю через окно.

Сердце зашуганным птенцом долбится о грудную клетку и я приложив к груди руку пытаюсь восстановить сорвавшееся дыхание.

Он здесь.

Я никак не ожидала увидеть возле своего колледжа Кирилла. Это же надо было так глупо засветиться со своим новым знакомым.

С Денисом у меня ничего нет, мы просто учимся с ним на одном курсе, он поступил после одиннадцатого класса, поэтому немного взрослее меня.

Я пока познакомилась с несколькими ребятами и Денис в их числе. Он оказался самым добродушным и любезно предложил мне помочь докупить необходимые принадлежности к следующему занятию, а я не нашла повода для отказа.

Трусливо наблюдаю, как Кир задумчивым взглядом провожает наш автомобиль.

Господи…Три месяца он не попадался мне на глаза, а тут вздумал приехать за мной и забрать с занятий! И что это на него нашло?

— Это кто был? – интересуется Дэн, бросив на меня мимолетный взгляд.

Я не хочу ему рассказывать о Кирилле. Никому не хочу о нем рассказывать. Я не понимаю, как Громов ко мне относится.

Я лишь знаю одно: он уехал с моего дня рождения к своей Ясе и пропал. Я о нем ничего не слышала неделю.

Целую гребаную неделю!

Что я должна была думать? Он уехал с ней? Они до сих пор вместе?

А когда посыпались сообщения от него я четко в них прочитала заботу и…все!

Он относится ко мне как к сестре?

Но это нечестно, черт возьми! Я так не хочу!

Денис явно понимая, что я не настроена делиться с ним о Кире тяжело вздыхает.

— Не думай, что я лезу тебе в душу… — переключает скорость, смущенно улыбаясь.

Я слежу за движением его рук и уловив нежность в голосе, немного напрягаюсь. Я не хочу ему нравиться. Я не привыкла к этому и мне… не знаю… не нужно это, что ли. Просто я не могу ни о ком думать. Ни о ком, кроме Громова Кирилла, будь он неладен!

— Я не думаю…

— Ты мне нравишься, Даша. Очень!

Пф-ф-ф-ф…

Это не то, что мне надо. Я не хочу этого! Не хочу! Не хочу!!!

Наверное мое молчание слишком громкое, потому что я чувствую, как мой собеседник напрягается.

Покрутив пальцами лямку от сумки, увожу взгляд на пыльное окно. Пойми все сам, пожалуйста. Ну прошу тебя.

— Просто я хочу знать, стоит ли мне за тебя бороться… Парень выглядит взрослым и я предполагаю, что это твой брат.

Брат… Никогда не при каких обстоятельствах я не назову Кирилла своим братом.

Не смотря на то, что его родители усыновили моего братишку и оформили опеку на меня, не смотря на то, что его родная сестра Настя стала мне лучшей подругой… Он мне не брат, потому что я люблю его не как брата!

Я никогда не смогу забыть его поцелуи и я скорее умру, чем позволю себе жалеть о том, что именно Кир стал моим первым мужчиной.

Смочив сухое горло слюной робко произношу.

— Он мне не брат.

— Эм…Парень? — подкидывает варианты Денис, а я мечтаю, что бы он заткнулся и просто свозил меня за дурацкими карандашами.

Ну вот и что мне сказать?

Денис хороший. Очень. Но нет. Он не для меня.

Набрав в легкие воздух я произношу самое банальное предложение.

— Давай останемся друзьями…

Мои слова звучат, как " Пошел в задницу"

Денис долго молчит. Я чувствую на себе его тяжелый, изучающий взгляд.

Несколько секунд я прошу у Вселенной, что бы этот парень от меня отстал. Просто, блин отстал и все!

И когда Денис согласно кивает и вывернув руль заезжает на парковку торгового центра я чувствую гребанное облегчение.

Оказывается отшивать тоже надо уметь.

Я благодарна, что Денис больше не касается запретной темы, собственно как и не делает ни одной попытки коснуться меня.

И только когда наша корзина становится набитой канцелярскими принадлежностями, он нечаянно задевает меня этой тяжелой металлической бандурой. Удар приходится в бедро и я от неожиданности ойкаю и отпрыгиваю в сторону.

— Эй! – ворчу возмущенно хихикая – ты что дерешься?

Потираю ушибленное место, потому что это было больно.

Мужчина с коляской просит нас подвинуться и Денис меня приобнимает, пододвигая к себе. Медленно скольжу взглядом по его толстовке, не решаясь поднять глаза.

Что я чувствую?

От него исходит приятное тепло, но в его объятиях кроме спокойствия я ничего больше не ощущаю.

Ни-че-го...

То ли во мне что-то сломалось и я тянусь к мужчинам постарше, то ли мое тело реагирует только на одного.

Того, который не выходит из моей головы вот уже целый час.

Денис отстраняется и я наконец-то смотрю на него. Мой знакомый виновато улыбается.

— Прости, я нечаянно. — По парню видно, что ему неловко.

Ну конечно нечаянно. Не мстит же он мне за возведенную френдзону.

— Да ладно… Ты себя выдал — смеюсь, утягивая парня на кассу.

Больше никаких намеков и распросов.

После магазина он сразу везет меня домой, по дороге рассказывая веселые истории из школьной жизни. Я о своей молчу. Мне рассказывать нечего и я вновь благодарна этому парню за деликатность. Он не лезет ко мне с рапросами, явно считывая мою закрытость и отстраненность.

Дома я оказываюсь лишь спустя два часа.

Я так устала, что мечтаю только об одном: оказаться в горячей ванной с огромной пенной шапкой. Ну… И еще пожалуй я бы прихватила мороженого.

Захожу на территорию двора и напрягаюсь от тишины, которая совершенно не свойственна этому времени суток. Обычно Андрей с Лешкой в это время на улице.

— Привет, я дома… — подаю голос оказавшись в просторной прихожей.

Звякнув ключами о тумбу, снимаю с себя лоферы и натянув тапочки шуршу в сторону кухни. Странно… Начался зомби-апокалипсис, а я не в курсе?

Просторная кухня, как и все комнаты пропитана тишиной.

Очень странно.

Вытащив из холодильника холодную минералку, тяну с полки стакан и наполняю его водой.

Надо позвонить Ангелине и узнать, куда они делись.

— Купила карандаши? – звучит за спиной металлический голос, который заставляет меня дернуться и плеснуть себе в лифчик неплохую порцию холодной воды.

Да… Я наконец-то могу позволить себе лифчики и у меня в своей комнате есть огромный гардероб с таким количеством вещей, которых у меня не было за всю жизнь.

Повернувшись оцениваю Кирилла недовольным взглядом, потому что вот так пугать-это не смешно и потому что... я на него все-таки все еще злюсь. Очень. За все.

— Купила… — произношу ворчливо — и не только карандаши.

Поставив стакан выплываю из кухни с гордо поднятой головой.

Мне очень хочется поговорить с Кириллом, потому что за эти три месяца у меня к нему накопилось столько вопросов, что надо бы все выяснить и больше не мучиться, но во мне словно закончились все слова…

не могу выдавить из себя ни одну претензию, хотя их во мне миллион.

Поэтому я просто трусливо убегаю с поля боя.

Глава 29

Даша

Оказавшись в своей комнате я быстро принимаю душ, не забывая оценить синяк, который мне так неаккуратно поставил сегодня Дэн. Засранец такой, а!

Пенную ванну решаю отложить напотом,ведь я знаю, что где-то рядом ходит Громов Кирилл.

Мое тело вибрирует от мысли, что он так близко и в доме никого кроме нас.

Боже… Надо смывать свои похабные мысли, но сколько бы пены не касалось моей кожи ей не вымыть моих мыслей, ведь они сидят слишком глубоко.

Приняв душ, закутываюсь в махровый халат и подлетев к окну, разглядываю парковку, но тут же глотаю горечь потому что…она пустая.

«Ну и не очень-то хотелось»…

Мой мозг напрасно пытается обмануться, в попытке защитить мои чувства.

Но все дело в том, что... мне хотелось…очень.

Да что там хотелось...Мне до сих пор хочется, что бы он был рядом. Я люблю его, как дура! А он...А я не знаю, что он!

Всхлипываю носом обиду.

Дурацкие мысли! Пошли вон!

Нервно затягиваю узел на халате и упав на кровать снимаю блокировку с телефона.

Там два пропущенных от Ангелины и одно сообщение от нее же:

«Приедем поздно. Уехали с Лешкой к Марине. Андрей приедет к восьми. Не теряй нас.»

В голове моей крутится мысль, которая никак не дает мне покоя: Кирилл был здесь… Он ждал, когда я вернусь? Но зачем?

А затем, что это не только дом, в котором я теперь живу, но и его дом тоже. Не к тебе он приезжал, дурочка! А к своим родителям и… мало ли… В конце концов у него здесь есть собственная комната, в которой он спал с Ясей.

Я много слышала про их отношения. В основном от Лидии Семеновны, это домработница, которая помогает Ангелине с уборкой и готовкой.

Мне очень нравится эта простая и добродушная женщина. Она то мне и рассказала об отношениях Кирилла и Яси. Я узнала, что Ярослава тут почти никому не нравится. Только моя Настя с ней нормально общается. Настя вообще очень коммуникабельный человек и мне кажется, что она может выстроить диалог даже с камнем.

Я с позорным удовольствием слушала, какая Яська плохая…

Это ужасно, но я про себя радовалась, что ее тут почти никто не любит.

Ну… Кроме одного.

От этих мыслей в горле завязывается противный ком.

Кирилл ее любит, иначе не пропал бы на целых три месяца.

Я ведь, как маньячка бродила по его комнате, изучая его прошлое.

Яськиных вещей там не много: в основном это пенки для умывания в ванной, пижама и белье в шкафах. А еще я нашла презервативы.

О, Боже...Это был удар ниже пояса.

Не то, что бы я думала, что он не касается женщин. Просто...Это оказалось больно.

Я ведь думаю о нем ночами. Засыпая я мечтаю только об одном: что мы однажды будем вместе.

Это так глупо.

Такая дурь...несбыточная.

Смахнув выступившую слезу шумно выдыхаю и выбросив телефон на кровать притягиваю на колени ноутбук.

Да пошло оно все! Мне учиться надо! За меня Андрей поручился и я не могу его подвести!

Мне нужно накидать доклад, тему которого я взяла еще на прошлой паре.

Открыв файл подолгу вчитываюсь в уже написанные предложения, но буквы остаются буквами и совершенно не хотят транслировать в мой мозг смысл написанного.

«Целостность композиции и единство ее элементов появляются в таком качестве, как гармоничность»…

Кирилл вернулся в город...Ну вот что мне теперь делать?

Выдохнув, перевожу взгляд на учебник и стянув его с тумбы открываю и пробегаюсь по строчкам, но смысл написанного от меня вновь ускользает.

Я беру карандаш и пытаюсь выделить основную мысль.

Пф-ф-ф-ф…

В голове такой бардак… Мысли о Кире слишком навязчивы и мне кажется, что их надо вытравливать мелком от тараканов.

Постукивая карандашом по сложенным в трубочку губам вновь ныряю в экран компа, пытаясь вникнуть в смысл.

«Целостность композиции и единство ее элементов появляются в таком качестве, как гармоничность

Ну и что за херню ты творишь девочка Даша ?»…

Застываю от прочитанного.

Карандаш вываливается из моих рук, а я вновь и вновь вчитываюсь в написанные слова.

Что за фигня?

Как...Как он это сделал, черт возьми?!

Закусив губу задерживаю дыхание.

Я не знаю, как и что ему отвечать.

Через пару секунд я просто закрываю файл и пялюсь на голубую заставку.

Какого черта он творит?

Но на моих глазах курсор ползет по экрану и сам отыскивает мои соцсети.

Я проглотив слюну замираю, когда он щелкает по переписке с Денисом.

Он что...читать ее собрался?

Вот же козел! Это уже за гранью дозволенного! Это так-то личное!

Пытаюсь выйти из сообщений, но моя мышка мне не подчиняется, а курсор продолжает нагло блуждать по экрану перематывая скучную переписку, где мы с Дэном обсуждаем учебу.

У нас с Денисом ничего нет, поэтому я могу спокойно наблюдать, как мой взломщик пытается вывести меня на чистую воду.

Но вся проблема в том, что меня бесит его наглость! Он не имеет на это право!

Я уже собираюсь закрыть крышку ноута, как курсор выделяет последнее сообщение от Дениса

«Надеюсь, что я не наставил твоей попке синяков. Прости, что был неаккуратен, мне правда стыдно»

О, Господи…

Закрыв ладонями лицо я сгораю от стыда. Не было ж ничего, но я напрягаюсь так, словно я изменщица.

Этот короткий текст очень двусмысленно звучит.

Я читаю сообщение три раза, а потом окно закрывается и курсор ползет в левый нижний угол и нажав на лупу выдает короткий текст:

«С ним значит трахаешься, да????»

Придурок!

Я все-таки захлопываю ноутбук и принимаюсь нервно расхаживать по комнате.

Он не имеет права задавать мне такие вопросы! Не имеет! У него есть девушка, вот ей пусть и предъявляет!

Сбросив блокировку с телефона хочу набрать ему гневное сообщение, но дверь в мою комнату распахивается и в нее залетает Кирилл.

По играющим желвакам вижу, что его бешенство достигло максимума. Весь его вид кричит одно — он пришел не с миром.

Но мое терпение так-то тоже не резиновое! Бросив телефон на кровать подлетаю к нему и пытаюсь зарядить но наглой щеке, но Кирилл перехватывает мою руку и дергает за нее на себя.

Впечатываюсь в его торс и снизу вверх сверлю его сердитым взглядом.

— Объясняй давай, что за сообщения он тебе отправляет!

Громов смотрит на меня, как палач.

Его злость и уверенность в своей правоте меня дико бесит.

Пытаюсь собрать мысли в кучу, потому, что он ни разу не был ко мне так близко.

Я же кажется злюсь на него, да?

Злюсь конечно, но дурацкие мурашки на спине отвлекают меня от собственных эмоций.

Я отчаянно цепляюсь за свой гнев потому, что вещи Яси до сих пор в его комнате и только одному Богу известно где его носило все эти месяцы и куда он отправиться отчитав меня!

— Ты меня спрашиваешь, как брат? — выгибаю бровь, пытаясь состряпать язвительную улыбку, но мои губы дергаются в нервной усмешке. Потому, что мне больно.

Всегда так, когда я думаю о том, что между ними наедине происходит.

— А ты изменилась — цедит сквозь зубы, оценивая меня с ног до головы — трахалась уже с кем-нибудь после меня?

Его слова разрезают мое больное сердце.

Он...идиот?

Выдернув руку прижимаю ее к губам, затаив возмущенный выдох.

На глаза накатываются слезы. Я не хочу, что бы Кирилл их видел, но они как-то сами...Я не могу их контролировать.

— Пошел вон-шепчу, делая шаг назад.

Кирил тяжело выдыхает,впечатывая кулак в дверной проем.

— Прости меня... — шепчет притягивая меня к себе. Его прикосновения меня раздражают, потому, что я не заслужила этой грязи. Он не может так думать обо мне, это слишком жестоко!

Вырвав руку из его хватки я все-таки отвешиваю Кириллу пощечину.

Кир дернув головой возвращает ее на исходное положение. Я не могу прочитать его эмоций, потому, что мои сейчас-сущий ураган, который рискует снести обоих. Я не подозревала, что способна на такую ревность.

— Я ни с кем не спала — шепчу болезненно — Денис нечаянно ударил меня металлической корзиной, оставив синяк вот и все! Это ты... — тычу пальцем в его грудь — Ты обещал, стать моей защитой, а сам умчал к своей сраной Яське, бросив меня в недоумении , что между нами, а потом, словно старший брат стал обрушивать на меня дурацкую заботу — поддавшись порыву обрушиваю на его подкаченную грудную клетку серию ударов кулаками, которую он умело перехватывает.

— Перстань! — ворчит притягивая к себе — я расстался с ней давно.

Не слушая вырываюсь из его объятий.

Мне больно. Боже, как же мне больно...

— Что ты хочешь от меня услышать? — выдыхает нервно рядом с моим лицом.

Он очень вкусно пахнет: мятной жвачкой и тербкой туалеткой.

Я хочу его так же сильно, как люблю,но и злюсь не меньше и совершенно не представляю, как буду собирать себя после этого разговора.

— Что я безума в тебя влюбился, жить без тебя не могу и хочу, что бы ты став моей женой детей мне нарожала?

Его претензия выбивает из меня тихий всхлип. Опустив глаза смотрю на свой идеально белый педикюр.

Ну это конец же.

Я хочу, что бы он ушел. Просто вышел за дверь и больше никогда здесь не появлялся.

Вновь протяжно выдохнув Кирилл поднимает меня за подбородок. Его глаза блуждают по моему зареванному лицу, а губы скороговоркой произносят.

— Я безума в тебя влюбился, жить без тебя не могу и хочу, что бы ты став моей женой нарожала нам детей, и что дальше?

Слова пулей пронзают моё нутро, потому, что сейчас на меня обрушилось небо, не меньше.

Он меня любит?

О...О Боже...

Стерев со щек слезы, ошарашенно разглядываю мужчину напротив.

Он спокоен, серьезен и это не то, что я расчитывала увидеть. Его чувства как-будто ему не нравятся. Он что...отказаться от меня хочет?

Нет! Пожалуйста, не надо так с нами...

Набрав в легкие воздух, прошу

— Поцелуй меня...

Кир горько усмехается и отрицательно качает головой.

И что это значит?

— Мне по-прежнему скоро тридцать, а тебе нет восемнадцати...Я не должен так наглеть, Даш. — его слова падают на пол, потому, что я не желаю их принимать!

Ну уж нет.

Срываюсь с места и сама прижимаюсь к его губам, уговаривая.

— Тебе не тридцать, адвадцать девять. Будет. Через три дня. — рукой зарываюсь в волосах и притягивая его лицо ближе, губами прижимаюсь к любимой ямочке, потому что Кир пытается улыбнуться. — А мне обязательно исполнится восемнадцать — шепчу уже в его раскрытые губы — Обещаю.

Кирилл коротко меня целует и широко улыбнувшись отстраняется, жадно осматривая мое довольное лицо.

— Да я уж, блядь на это надеюсь.

Ненавижу мат, но в словах Громова Кирилла он звучит, как самые романтичные стихи.

Ой...Я поехала разумом, кажется.

Мы тихо смеемся, а потом Кирилл задает самый главный вопрос

— Жалеть не будешь?

от услышанного я закатываю глаза, но его сухой взгляд, который я чувствую кожей, говорит об одном: он это сейчас серьезно.

— Не буду — шепчу, разглядывая его лицо.

Кир тяжело вздыхает и опустив голову, убирает руки в карманы, словно что то обдумывает, а я обойдя его запираю дверь на внутренний замок.

Да никаких сомнений больше! Хватит!

Мои движения неуверенные, но я точно знаю, что отступать нам нельзя.

Кирилл следит за моими действиями, приподняв черную бровь и я под его взгляд распутываю узел махрового халата, который тут же стекает к моим ногам.

Моё тело не видел ни один мужчина.

Кирилл первый. Во всем.

Я не умею читать мысли, но реакция этого парня мне очень нравится.

Дернув кадыком Кир запрокидывает голову, закрывает глаза и блаженно улыбается, обнажая ямочки.

Он красивый. Очень.

— Твою ж мать, Дашка...-шепчет, обхватывая мою талию своей рукой, притягивая к себе — ты такая красивая...Сума сойти просто.

Я провожу языком по выпирающему кадыку. Я хочу его... Я люблю его...Какие могут быть сомнения? Для меня это не открытие, но сейчас, я словно утверждаюсь в своих чувствах.

Кирилл обездвижен моей лаской.

Мне нравится, что я доставляю ему удовольствие. Кир опускает голову и проводит носом по моим волосам. Это все так томительно и приятно

— Тогда почему на тебе до сих пор так много одежды? — шепчу лаская его шею поцелуями.

Под моими губами вибрирует трахея, а на моих ягодицах сжимаются цепкие пальцы. Я довольно улыбаюсь, потому что отстранившись от меня Кир стаскивает с себя футболку и потемневшим взглядом еще раз проезжается по моему телу.

— Хочу тебя... — выдает серьезно и подхватив меня на руки несет на кровать. Обвиваю его шею руками жадно разглядывая его черты. Я не верю, что это он и, что это происходит на самом деле.

Но все правда...

Кирилл укладывает меня на прохладную простынь и кусает мой подбородок, утягивая жадные поцелуи на мою грудь. Дергаюсь от мелкой дрожи, когда горячие губы обхватывают мой сосок.

На улице светло и нас друг другу отчетливо видно. От этого факта у меня розовеют щеки, но ощущения от умелых ласк перебивают всякое смущение.

Мне так пьяно...

— Я люблю тебя — шепчу ему в волосы, когда Кирил перетягивает поцелуи на мою шею.

Отстранившись он кружит пьяным взглядом по моему лицу.

Я знаю, что он хочет сказать, но когда он это произносит мне становится так сладко...

— А как я тебя люблю, Дашка...

Это выше моих сил.

Я потрясенно сглатываю и притянув к себе красивое лицо, жадно впиваюсь в губы. Я хочу его. Боже,я так давно мечтала об этом моменте...

Раздвинув мои ноги Кир вжимает меня в свой твердый пах и я издаю протяжный стон ему в губы.

Это так горячо.

У нас есть целый час до приезда Андрея и я просто молю небо, что бы сегодня в городе были самые жуткие пробки за всю историю.

Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста!!!

Глава 30

Кирилл

Я целую Дашку так, как будто делаю это впервые.

Осторожно, нежно и срывая собственное дыхание.

Моя девочка плавится от ласк, блаженно закатывая глаза и от того, что ей нравится, как я ее ласкаю, меня накрывает.

Я хочу вогнаться в это стройное тело и резкими толчками выбить из ее охрененного ротика громкие стоны, но с ней так нельзя.

Она юная, неопытная и мне только предстоит провести ее в мир страсти.

Я ж вернувшись домой и обнаружив, что Дашки все еще нет, как идиот начал гуглить на сколько я могу загреметь, если затащу ее в постель.

Даже блядь к адвокату своему обратиться хотел, но интернет дружелюбно вывалил на меня тонну информации, сообщая мне, что ни хера мне не будет.

С шестнадцати лет наступает возраст согласия.

Моей девочке семнадцать.

На остальные минусы я автоматически забил, потому что остальное неважно.

Но вот когда я прочитал это гребанное сообщение от Дэна…

Блядь.

Свет в моих глазах померк, потому что меня просто ослепило от злости.

Какие на хер синяки и что они там такого делали, что эти синяки появились?

Мозг начал извращенно рисовать картинки, доводя меня на гнева.

— Я не уступлю тебя никому, Дашка – шепчу отрываясь от упругой груди и заглядывая в осоловелые глаза.

Пьяно кивнув, Даша откидывается на подушки, возбужденно выдохнув.

Возвращаю язык на ее упругий сосок от чего моя девочка начинает дрожать.

Ей приятно, а у меня просто срывает крышу, от того, что рана, которую захерачила Яська стремительно стягивается, вновь делая меня полноценным.

Я уверен, что с Дашкой у нас все по-настоящему, несмотря на то, что ей всего семнадцать.

Она другая. Слишком настоящая и от этого я ощущаю, что в моих руках самый чистый образец идеальной женщины.

Я помогу ей раскрыться, почувствовать свое тело и понять, как ей нравится больше. Для меня это тоже новый мир.

Я готов ее ждать… Ждать сколько угодно, потому что без нее уже не хочу.

Я жанглирую громкими стонами, спуская поцелуи по плоскому животу.

От моих прикосновений он вибрирует.

Опускаю ладонь и вхожу в свою девочку двумя пальцами.

— Кир — шепчет смущенно, хватая меня за руку и пытаясь свести ноги, но я улыбнувшись, раздвигаю их шире.

— Доверься…Ничего не бойся…

Блядь… Какая она мокрая и узкая…

Это слишком.

Пару секунд тяжело дышу и выпрямив спину закрываю глаза.

Я пытаюсь взять себя в руки и раньше времени не наброситься грубым тараном на это нежное тело.

Почувствовав мое отстранение Даша приходит в себя и поднявшись на локтях пытается отползти.

Слепо хватаю ее за бедро и дернув на себя возвращаю беглянку назад.

Не удержавшись улыбаюсь и открыв глаза осматриваю смущенное личико.

— Ты просто слишком охуенна, что бы с тобой церемониться.

От моих слов на юных щеках румянец, но Даша сделав вдох, пытается подстроиться под мою волну.

— Хочешь затолкать в меня эту штуку? – кивает на мою раздутую ширинку и я перехватываю ее смущенный взгляд своим хищным.

— Хочу! – не отрывая взгляда от ее глаз опускаюсь перед ней на колени и разведя ее изящные ножки целую внутреннюю сторону бедра.

Даша нервно сглатывает и краснеет.

— Не надо так, Кир… — произносит умоляюще от чего я только шире улыбаюсь.

— Ты охренительная Дашка… Хватит смущаться…

По моему телу проезжается разряд тока и ударяет по яйцам, потому, что я не хера не соврал. Она охуенна.

Ее смущение подстегивает меня дразнить эту мелочь бесконечно, но мой организм требует разрядки.

— Да Кирилл, блин… — не унимается моя пискуша, за что получает по мелкой заднице.

Тихо хихикнув откидывает голову на подушки.

— Это насилие.

Она на меня не смотрит, потому, что щеки ее горят сильнее.

— Насилие, ага? – провоцирую, проводя языком по влажным губкам.

От ее протяжного стона меня дергает.

Блядь… Как же меня от нее ведет.

Пару раз вытащив наружу возбужденные выдохи Даши, не выдерживаю и спустив боксеры и расставив ее ноги шире вхожу в свою узкую девочку.

— Сума сведешь меня, Дашка… — шепчу в аккуратное ушко, прихватывая мочку и задавая быстрый темп. Уверен, что своей девочке не делаю больно. Напротив, ее громкие стоны свидетельствуют о том, что ей хорошо. Так же, как и мне.

— Я люблю тебя – шепчет между выдохами и я набрасываюсь на ее губы.

Я когда то планировал ждать ее восемнадцатилетия?

Бред…

Эта девочка сведет сума даже святого. В ней столько природной сексуальности, и я уверен, что она даже не подозревает, какая она охрененная.

Ловлю ее крик губами, погружая в ее раскрытый ротик свой язык и через пару толчков догоняю Дашку, успевая вовремя выйти.

Рано ей беременеть. Я не знаю, как у нее обстоят дела с циклом, рисковать не стоит. Такой наглый поступок не оценит никто.

Падаю рядом с Дашкой и глядя в потолок пытаюсь выровнять дыхание.

— Ты живой? – хихикает мелкая засранка.

Улыбаясь, перевожу влюбленный взгляд на румяные щеки.

— Живой — тяну Дашкину прохладную ладошку и укладываю ее себе на грудь. Под тонкими пальцами моё взбесившееся сердце. Огромные глаза напротив до сих пор пьяные, а я чувствую, что сердце моё наконец то там, где должно быть. Теперь я отчетливо понимаю, что авария была не гребанной случайностью, а настоящим подарком судьбы, ведь наши с Дашей миры настолько разные...Вряд ли бы мы встретились при других обстоятельствах. — Оно твое — сообщаю, оценивая, как спокойно я могу произнести эти слова. Потому, что...это правда. Это такая же правда, как то, что я больше не отступлю. Хватит. Нашагался уже назад. У меня было дохера времени, что бы понять и принять тот факт, что это на всю жизнь. — О, Боже...Как пафосно.....-фыркает рыжеволосая голова, но ее глаза блестят и я знаю наверняка-мои слова попали точно в цель. Дергаю губы в улыбке. Она кокетничает и мне, черт возьми это нравится. Прячу глубоко в сердце очередное открытие. Моя девочка выбралась из клетки, в которую ее загнала собственная мать. Я не смогу стереть ее прошлого и белый шрам на ее пояснице будет напоминать мне о том, что эту девочку нужно любить и баловать, потому что все сложности она уже прошла в другой жизни... Любить , баловать и защищать, Громов! Вшиваю себе это правило глубоко в сознание. Теперь только так!

— А оно твое – Даша делает ответное движение, укладывая мою ладонь, на свою аккуратную грудь, которую я тут же сжимаю – один : ноль – хрипло смеюсь, потому, что эта девчонка меня уделала.

Я у ног ее с самого нашего знакомства. Слепым еще был, почувствовал, что это мое.

Дашка целует меня в губы и завернувшись в покрывало сползает с кровати.

— Я в душ.

Моя расслабленная рука, пытается дотянуться до Дашиной, но моя вредина пискнув срывается с места и скрывается в проеме двери, ведущей в ванную.

Я закрыв глаза расслабляюсь.

С души словно огромный валун скатился.

Дашка теперь точно моя…

« Надо бы с папой объясниться» — мелькает в моем расслабленном мозгу, но эта мысль промелькнув теряется сразу же, как на меня накатывает сон.

Во сне я вновь управляю Дашиным телом. Вновь ласкаю ее, выбивая стоны.

Сквозь тонкую пелену чувствую влажное прикосновение к коже.

— Эй — ворчит на меня Даша, когда я дергаясь, просыпаясь.

Она пакостила, по хитрым глазам вижу.

— Что ты натворила? – повернув голову разглядываю хитрые, зеленые глазки. Улыбаюсь.

Я ж как поехавший идиот все время давлю улыбку.

Я не знаю, сколько мне понадобится времени, что бы привыкнуть к ее очаровательной мордашке… Наверное вечность. И кстати… У Даши тоже ямочки на щеках.

— Я сделала тебе татушку – вертит перед моим лицом черным фломастером — Проверяла покупки.

Я дернув вверх бровями усмехаюсь.

Что она сделала?

— И что ты там нарисовала? – интересуюсь, надеясь, что у меня за ухом не написано матерного слова, потому что влажность ощущается именно там.

— Я нарисовала тебе смайлик, потому что ты так красиво улыбаешься– смеется, зажимая ладошкой рот, а я зависаю на этом моменте.

Я ни за что, никогда не пожалею о своем выборе, потому, что этой девочке просто необходима любовь.

Она расцветает, когда ее любят, когда ее заряжают и отдают ей максимум из возможного.

Я отдал все.

Всего себя.

— Вот ведь хулиганка-осматриваю область за ухом в карманное зеркало, которое мне выдала Даша.

Получилось мило. Она неплохо рисует.

Поймав Дашку за ногу, тяну на себя, под звонкий визг.

Я наполнен счастьем до краев.

Я тону в этом чувстве с головой, ощущая гармонию и умиротворение.

В семнадцатилетних глазах искры беззаботности. Вот так должны выглядеть юные девочки, а не втягивать голову, когда их хотят коснуться.

— Я мороженку хочу! – выдыхает мне в губы, когда я усаживаю ее верхом и тянусь за поцелуем.

Подняв брови тихо смеюсь.

Милая такая…

Сожрал бы еще раз десять. Хочу! Сума меня сводит.

Но мне ничего другого не остается, как отправиться вниз за заказом.

Кто я такой, что бы отказать такой хорошенькой девочке в порции мороженого?

Неохотно выбираюсь из объятий и натянув футболку и джинсы спускаюсь вниз.

На кухне сидит Настя, которая что-то набирает на ноутбуке.

Методичное щелканье клавиш противно долбит по мозгам.

— Ты почему не дома? – удивляюсь, открывая холодильник.

Настя поднимает задумчивый взгляд и продержав его на мне пару секунд отражает вопрос.

— То же самое могу спросить у тебя?

Достав мороженое, ставлю его на столешницу и растягиваю на губах улыбку.

Не могу удержаться…

Мне кажется, что в меня зашили капсулу с гормоном счастья, которая активизируется при малейшем воспоминании о Даше. А я о ней думаю всегда.

— Да ладно… — тянет Настя, откладывая ноут в сторону — Вот это пипе-е-е-ец… слопал и не подавился, да?

В меня летит шариковая ручка, но я успеваю увернуться и поэтому она звякает о вазу с фруктами.

— Эй! Харош буяить – тихо смеюсь и открыв ящик вытаскиваю ложку, которую водружаю в холодный десерт.

— Папа приедет через десять минут, так что имей ввиду. Не светись, как лампочка. Спалитесь. – закатывает глаза, возвращаясь к своему занятию.

Я напрягаюсь, потому что мне совсем не хочется скрываться.

Я понимаю, что возраст моей девушки очень юный, но ни за что не поверю, что девушки ходят в девственницах до восемнадцати лет. Да... скорее всего их избранниками становятся ровесники, но у нас другой случай и я не хочу ничего скрывать. Хотя бы с родными хочу поделиться своим счастьем.

Но вот только как отреагирует на это отец?

Я готов рискнуть рассказать все, но я понимаю и принимаю тот факт, что мне нужно сначала посоветоваться об этом с Дашей.

Она живет в этом доме. Папа ее официальный опекун и приемный отец ее брата. Я не могу так с ней поступить. Тут решение должно быть обоюдным.

— Привет — на кухню входит папа с большим пакетом продуктов, наткнувшись взглядом на мой профиль, он ожидаемо хмурит брови-ты когда прилетел?

Смотрю на отца и пытаюсь понять его настрой. Он по-прежнему против или уже остыл?

Я не теряю надежды, что он должен меня понять. Мне бы не хотелось с ним портить отношения, но от Дашки я не откажусь!

— Сегодня... — отвечаю, опираясь на длинную столешницу и складывая на груди руки — хотел отметитьсвой день рождения в кругу семьи.

Это правда. Я не привык скитаться. У меня есть семья в конце концов, с которой я привык встречать все праздники.

Что поменялось сейчас?

— Понятно-произносит, убирая ключи в карман брюк — что за колобок за ухом?

При упоминании Дашкиного рисунка вновь, как критин улыбаюсь и несколько секунд борюсь с желанием во всем признаться.

Правда вертится на языке, но я ее старательно подавляю.

— Татуировку сделал — выдаю глупое оправдание, а мой смайлик вновь оценивается папиным цепким взглядом.

— Не слишком ли серьезно, для взрослого мужика?

Папин сарказм меня не задевает, потому что я помню счастливую улыбку рыжеволосой девчонки. После такой улыбки на все автоматически становится по хер.

— Руки бы тебе болвану оторвать... — ворчит, отворачиваясь и наливая себе воды. — хотя я все еще надеюсь, что ты их не распустил.

Выдохнув, вновь плавлюсь в улыбке.

Настя крутит указательным пальцем у своего виска, подавая мне сигналы, что я идиот.

Наверное она права.

Я влюбленный идиот.

Глава 31

Даша

В моей жизни никогда не было особенных дней. Все были, как один: утром работа, а вечером прятки от пьяной мамаши.

Иногда, я разбавляла серость книгами, которые читала для Лешки вслух. Свои предпочтения приходилось отодвигать в сторону, потому что попросту не оставалось на них времени и что уж говорить-денег.

Я очень часто читала сказки, но они не проникали в меня настолько, что бы уверить меня в той мысли, которой были пропитанны большинство историй: каждая девочка достойна принца на белом коне.

Я знала, что у меня такого никогда не будет.

Я не ждала чуда.

Но оно произошло…

С замиранием сердца провожаю тонкую, темно-красную струйку крови, которая исчезает в сливе душевого поддона, но за ней сразу же ползет вторая.

Эта картинка меня шокирует и радует одновременно.

Мой организм заработал, словно кто-то ключом наконец-то завел в нем механизм.

От этих мыслей губы дергаются в глупой улыбке.

Боже…

Конечно завел...

Вчера один принц своим огромным «ключом» вытворял с моим телом такие бесстыжие вещи, что оно просто обязанно было ожить.

Откинув голову, подставляю раскрасневшиеся щеки под теплые струйки воды.

Мое тело неожиданно откликается на воспоминания неприятной тянущей болью, заставляя меня немного согнув колени, упереться ладонями в мокрый кафель.

Черт.

Неприятно-то как...

Если еще вчера я мечтала все повторить, то сегодня со мной происходит что-то неправильное.

Я много читала о месячных и подозревала, что в тянущей боли в низу живота нет ничего приятного, но тем не менее я почти четыре года мечтала наконец-то ее почувствовать.

Сначала потому, что разговоры одноклассниц подогревали мое воображение, а потом… А потом я желала стать нормальным человеком, а не ущербным уродом!

Выпутавшись из мягких, ласкающих струй душа, провожу по болезненному телу полотенцем и наконец-то распечатываю белоснежную упаковку известной марки, которую с огромной вероятностью знает каждая женщина.

Я подозревала, что гормональные таблетки когда-нибудь сработают, поэтому тумбочка в ванной комнате наполнена прокладками, а вот чем купировать ту боль, которая неприятно стягивает живот, я пока не представляю.

Прошерстив интернет нахожу парочку названий таблеток, действующих в таких случаях и спустя десять минут я уже роюсь в общей аптечке, которая хранится у Громовых на кухне.

В сто пятый раз с глухим шипением хватаюсь за живот.

Я уже по-моему не хочу, что бы у меня выровнялся цикл.

— Что-то болит? — басит голос за спиной.

Обернувшись, бросаю рассеянную улыбку хозяину дома.

О! У меня уже кажется болит все, но вопрос летит совершенно не от того человека с которым я бы могла этим поделиться, поэтому отмахиваюсь от вопроса.

— Да так…голова.

Андрей обходит меня и ставит на кухонный остров пакет с готовой едой.

— Ты рано проснулась… — кружит глазами по моим бледным щекам — Вроде же выходной у тебя сегодня?

Я опустив голову, продолжаю перебирать корбки с лекарствами.

Выходной…Это правда.

Но я собираюсь ехать к Кириллу. Мы с ним вчера всю ночь переписывались и он мне писал такие развязные сообщения, что мой живот сжимался от желания.

На губах от этих мыслей подрагивает улыбка, которую я старательно зажимаю.

Боже… Да я влюблена, как кошка и со мной такое впервые.

Но сейчас я очень переживаю, что хозяин дома не одобрит нашу связь.

Во-первых, я слишком юная для его сына и возможно он считает меня глупой и легкомысленной.

А во-вторых… Тут мои мысли строят запреты на таком уровне, от которого мне хочется сжаться в болезненный комок.

Я Кириллу не пара – это очевидно.

Я не знаю, насколько серьезно относится ко мне Кир…

Но я упрямо не разрешаю себе думать, что у нас с ним временная связь.

Господи… Да это самая больная мысль в моем мозгу.

— От головной боли проснулась. Я сегодня поеду к репетитору — вру, мечтая успокоить подрагивающие пальцы.

По-моему они выдают меня с потрохами.

— Ммм... — тянет понимающе Громов, но я не берусь разгадать поверил он мне или нет.

Я совершенно не умею врать и единственный правильный выход из этой ситуации — избегать прямого контакта взглядами. Он меня расколет в два счета, если не раньше.

Стараясь не смотреть в сторону Андрея, вытягиваю нужную коробочку.

Не хочу, что бы он догодался о моей маленькой лжи, хотя я почти на сто процентов уверенна: нас скоро раскусят.

Тем не менее думаю будет лучше, если семья Кира, моего братишки и теперь наверное моя, не будет знать о том, как мы тайком трогаем друг друга.

Наверное мы делаем что-то плохое.

Но я эгоистично не хочу это останавливать.

Вытащив блистер с обезболивающим, выкатываю красную капсулу на ладонь и запив ее водой решаю вернуться в свою комнату.

Надо подождать пока подействует таблетка.

— Не будешь завтракать? — дергает бровями Андрей, наблюдая, как я пушистыми тапочками шаркаю по дорогому покрытию в сторону выхода из кухни.

Мне неудобно перед ним и хочется настучать себе по губам за каждое лживое слово, которое я произнесла.

Он этого совершенно не заслуживает и я конечно же сейчас не о месячных...

Я о том, что этот человек подарил мне спокойную, безопасную и даже роскошную жизнь, а я за его спиной сплю с его сыном.

О-о-о... Это неплохо давит на совесть...

— Немного посплю — виновато пожимаю плечами и все-таки скрываюсь в проеме двери.

Очутившись в своей комнате я облегченно выдыхаю. Тут меня лечит мягкий плед и двух часовой сон, в котором я пытаюсь оставить свою хворь и чувство стыда.

Мне кажется, что последнее въелось в меня намертво, потому что после пробуждения я обнаруживаю, что боль стихла, а вот совесть до сих пор противно попискивает о том, что мы с Киром поступаем плохо.

Но когда на мой телефон приходит от него сообщение я довольно улыбнувшись принимаюсь натягивать на тяжелые ноги свободный спортивный костюм цвета морской волны.

Я не переживаю о том, что у моего побега будут свидетели, потому что кроме Лидии Семеновны в доме никого.

Коротко поздоровавшись с ней, я кидаю ту же отмазку, которую скормила Громову — старшему и плетусь на остановку.

Кирилл будет ждать меня там.

Глупости наверное это, но мой любимый мужчина без вопросов выполняет мою просьбу и это оказывается для меня безумно важным.

Не припомню, что кто-нибудь что-нибудь делал ради меня...

Заметив черный джип возле стеклянного остановочного комплекса я пару раз глубоко вздыхаю.

Я влюбленна настолько, что готова бежать к автомобилю в котором сидит мой самый желанный человек.

Это чувство окрыляет меня и заставляет постоянно улыбаться.

Я точно скоро своим счастливым видом обличу нашу с Киром связь.

Отчаянно борюсь со своими желаниями и дохожу до машины спокойной походкой.

Открыв дверь, ставлю ногу на чистый коврик и медленно, словно глубоко беременная женщина размещаюсь на мягком, кожанном сидении.

Месячные-зло.

И кто их вообще придумал?

Кир отрывает глаза от телефона, в котором до моего прихода он что-то увлеченно читал и оценив мои движение криво улыбается.

— Только не говори, что это я тебя так травмировал...

Голос любимого мужчины, расползается по моей коже мурашками и я вскинув взгляд упираюсь в две очаровательные ямочки на щеках.

Ничего не могу поделать...улыбаюсь следом.

Мое влюбленное сердце приятно сжимается, когда приблизившись, Кирилл оставляет на моих губах легкий поцелуй.

— Я так скучал по тебе — шепчет мне в губы, сменяя невесомые касания на страстное пожиранием друг друга.

Этот приветственный поцелуй настолько сладкий, что заставляет меня зарыться пальцами в темных, коротких волосах.

— Ммм — издаю довольный стон прямо Кириллу в губы и он тут же отстраняется от меня.

Откинувшись на спинку кожаного сидения, с глушим шипением поправляет затвердевшую ширинку.

— По щелчку пальца, Дашка... — тихо смеется, отправляя меня на седьмое небо.

Он такой красивый.

Я позволяю себе нагло пялиться на него всю дорогу, которая у нас занимает почти полчаса.

Мы едем к Кириллу и он конечно же расчитывает на горячий секс, но я его порадовать этим не смогу и совершенно не представляю, как ему в этом признаться.

— Я заказал нам еды — информирует меня Кирилл, когда мы оказываемся в его прихожей.

Быстро сняв кросовки наблюдаю, как он выгребает из кармана кожанной куртки ключи и телефон.

Его движения такие мужественные и естественные, что мне хочется наброситься на него прямо посреди коридора, но болезненная пульсация в животе заставляет меня положить ладонь на низ живота и немного согнуться.

Черт! Как же неприятно-то, а...

— Малышка, с тобой что?

Заботливые руки окружают меня кольцом и притягивают к себе.

Улыбаюсь, потому что мне нравятся его прикосновения.

Очень.

Мне правда очень уютно в объятиях Кирилла и как-то правильно, что ли...

В нос ползет аромат его туалетки и я жадно втянув этот запах замираю.

Я хочу вот так засыпать.

Каждый день.

— Чего молчишь? — допытывается голос сверху.

Кирилл ласкает мои волосы, въерошивая их своими пальцами, а я я не могу, не решаюсь ему сознаться в том, что со мной происходит.

Это слишком деликатная тема.

— Живот немного болит — бросаю рассеяно и уткнувшись подбородком влюбленно смотрю в голубые глаза, которые вспыхивают каким-то хитрым блеском.

— У тебя месячные пришли, да? — улыбается Кир, бесцеремонно нагоняя на мои щеки жар.

Я от неожиданности дергаюсь и пытаюсь выпутаться из его объятий.

Мне почему-то очень неловко.

Я сегодня впервые столкнулась с этим явлением и не представляю, что каждый месяц я буду терять кровь...Много крови...

И уж тем более не готова обсуждать эту тему со своим мужчиной.

Ну не мужская это территория.

Кирилл не позволяет мне убежать.

Поцеловав мою щеку он произносит

— Значит нам надо быть осторожнее, Даш и обсудить, как мы будем предохраняться.

О-о-о... Я не готова к таким разговорам и даже на секунду мечтаю провалиться сквозь землю, пока до меня с грохотом не докатывается возможрый смысл сказанных слов.

" Он, что...не хочет от меня детей"?

Кирилл нежно целует мои губы, потом уложив на диван стаскивает с меня теплый костюм и накрывает пушистым пледом.

От его заботы я плавлюсь и даже решаю, что его слова говорят лишь о том, что я еще слишком юная для того, что бы рожать.

Но первая мысль все же противно скребет мой мозг, ведь вещи Яськи до сих пор в его доме и его семья по-прежнему думает, что они помирятся...

Смотрю на серьезный профиль напротив.

Кир вновь окунулся в работу, усевшись с ноутбуком на другой конец дивана.

Мои ступни на его бедрах и он периодически их разминает.

Это приятно, но совершенно не спасает меня от болезненных мыслей.

Вещи Яси до сих пор в его доме...

Кажется... я могу себя неплохо накрутить...

Глава 32

Даша

— О, Боже… — со сдавленным шипением сажусь на диван, спуская вниз тяжелые ноги.

По мутному разуму и тяжелому телу понимаю — зря я уснула.

Дневной сон-не для меня. После него я слишком медленно стыкуюсь с реальностью и достаточно долгое время могу находиться в состоянии амебы.

Становится даже немного стыдно, ведь у нас с Киром итак ничтожно мало времени, а я еще нагло ворую его на сон.

За окном ясная, но прохладная погода и от этого осень уже ощущается в полной мере.

Беру с журнального столика телефон и закусив губу смотрю на голубой экран, который только подтверждает мои опасения – я спала непростительно долго. Почти два часа.

В комнате тихо.

Возможно Кирилл уехал в офис, я не знаю, мы с ним даже не успели обсудить планы на день.

Втягивая воздух сквозь сжатые зубы встаю с дивана, вяло опираясь на подлокотник.

К горлу подкатывает тошнота, напоминающая мне о том, что я ничего сутра не ела, но в таком состоянии я вряд ли смогла бы в себя затолкать хотя бы кусочек.

Натянув штаны, бездумно обхожу комнаты, в поисках своего любимого человека, но его нигде нет, словно испарился.

Мне вдруг становится невыносимо тоскливо от того, что мы не успели провести время вместе.

Тяжело вздохнув, бросаю взгляд на потолок и зависаю на нем на несколько секунд.

На втором этаже находится комната Кирилла и я там была лишь однажды, когда оставалась на выходных у Насти.

Я знаю, что у Яси там много вещей и мое женское любопытство просто не дает мне шанса сказать «нет» дурацкой идее, которая только что посетила мой мозг.

Медленно вскарабкавшись по деревянной лестнице, оформленной в современном стиле, замираю у двери в спальню.

Хочу ли я знать правду?

Очень.

И есть более щадящие способы ее узнать, например — спросить…

Но упрямо качнув головой надавливаю на ручку и войдя в комнату, прикрываю за собой дверь.

В спальне Кира приятно пахнет кондиционером для белья и его туалетной водой.

Я еще в прошлый раз топила свои рецепторы в этом пьянящем аромате.

Осторожно раскрываю шкафы и обнаруживаю, что Ясиных вещей нет. Эм…в смысле…совсем. Ни одной.

О, май гад…

Мой рот неконтролируемо расползается в широкой улыбке.

Ну это может значить только одно – мы с Киром и правда встречаемся?

Довольная забираюсь на заправленную постель и упав, хватаю с кровати подушку Кирилла и прижимаю ее к своему лицу.

Мне нравится, его запах, поцелуи, касания…

Я мечтаю без спроса и лишнего стеснения оставаться с ним на целую ночь, прижиматься к крепкому мужскому телу. Он ведь меня уже приручил! Не честно вот так бросать, немного приласкав.

— Вот ты где… — громкий шепот заставляет меня вздрогнуть. Повернувшись, вижу в дверях Кирилла, который с хитрым прищуром глазами прогуливается по моему телу.

От его взгляда мне жарко, еще жарче становится, когда он приблизившись к кровати наклоняется и уперев руки в матрас оставляет на моих губах горячий поцелуй.

— Тебе очень идет моя постель – хрипит он отдаляя от меня свое лицо.

Влюбленно рассматриваю его красивые черты. Могла ли я когда ни будь представить, что вечно сонная, голодная и уставшая от жизни девочка Даша станет такой счастливой?

Нет…

Никогда бы не подумала и ни за что бы не поверила…

Кирилл садится рядом и обхватив своими ладонями мои пальцы тихо смеется – Что, вся кровь из тебя вышла? Холодная опять.

О, Боже…

Не удержавшись цокаю и закатываю глаза.

Он такой классный. Какую бы ерунду не произносил Кирилл, его мужская энергетика прет и сносит все на своем пути. В том числе и меня на пару с моим потрепанным сердцем и расплавленным от любви мозгом.

Кирилл подносит мои пальцы к своим губам и осторожно их целует глядя в мои глаза.

Мое сердце просит пощады.

Мне кажется, что я влюбилась в Кира с первого взгляда. Там, на месте той страшной аварии, когда он лежал в крови и пытался мне что-то сказать…

Я тогда очень за него испугалась.

Закрываю глаза лишь на секунду.

Он наверное понимает, что он красивый.

Интересно, а много у него было девушек?

Так стоп!

Протяжно выдохнув, открываю глаза и смотрю на своего любимого. Не давая себе время на раздумье выпаливаю

— Где вещи Яси?

Дернув бровями Кирилл на несколько секунд зависает, а потом словно очнувшись начинает смеяться, обнажив ямочки на щеках.

И что тут смешного?

Но Кирилла явно забавляет мой вопрос, потому что он продолжая улыбаться одними глазами мне отвечает

— У Яси наверное…

Оу! Весьма содержательно.

Я как бы хотела узнать что между нами и что между ними с Ясей.

Терпеть не могу треугольников.

Верю, что у него с бывшей девушкой все закончилось, но официальной версии я так и не услышала.

— Иди сюда – шепчет Кир сбрасывая улыбку и притягивая меня к себе на колени. – Я с тобой, Даш. Только с тобой. Можешь называть меня как угодно: парнем, молодым человеком, бойфрендом – мне все равно. Я жениться на тебе хочу, когда ты подрастешь…

Мои глаза тут же вспыхивают. Что он хочет?

Расплываюсь в счастливой улыбке, которую Кирилл тут же смахивает своими словами.

— Я не буду делать тебе предложение сейчас и в ближайшее время, потому что ты пока находишься «под кайфом» — его пальцы ласково гладят мою щеку, а я сглатываю ком.

Просто… Я бы очень хотела от него предложение.

Я уверенна, что никогда ни к кому не привяжусь так, как к нему.

Он меня пригрел, приласкал и блин… я уже никуда не денусь.

Кир заметив, как я внезапно поникла улыбается и нежно целует мои губы.

— Ой, что надумала уже… — поднимает мой подбородок и уверенно произносит – спрашивай.

Я теряюсь.

Конечно я хочу спросить.

Много чего.

Подняв глаза долго кружу ими по красивому лицу, жадно цепляясь за две впадины на щеках. Ну это же просто оружие массового поражения.

— Почему ты не хочешь что бы я забеременела?

Мой шепот кажется жалким. Я правда услышала это.

Он не хочет создать со мной семью, потому что не уверен, что я потяну на роль жены. А я хочу тянуться за ним и соответствовать.

Он красивый, успешный и наверняка на его работе очень много эффектных дамочек, готовых, как и я пойти за ним на край света. И то, что такие конкурентки дышат мне в затылок меня не устраивает.

Кир скользит по моему лицу потемневшим взглядом, а потом поддавшись вперед запускает свои руки мне под футболку и жадно впивается поцелуем.

Чувствую его язык у себя во рту и забываю собственное имя…

Этот мужчина искуситель. Ну вот за что он так со мной.

— Это тебе за то, что смеешь так думать — говорит прерывая поцелуй. Он тяжело дышит мне прямо в губы и от этого меня скручивает желанием.

Хочу еще.

Отчаянно тянусь за поцелуем, но Кир качнув головой улыбается и немного отстранившись тянет мою руку вниз и размещает на своей ширинке.

За окном глухой шум, возможно начался дождь, но мне до такой степени все равно, что там творится… Ведь то, что происходит в этой комнате выбивает на моем теле мелкую дрожь.

Я трогаю мужчину. Впервые. И пусть через одежду, но эти касания настолько интимные, что мне хочется закатить глаза от удовольствия.

— За долю секунды меня разогнала, засранка – хрипит Кир, оставляя на моих губах короткий поцелуй. – Я мечтаю накачать тебя своими головастиками с тех пор, как поймал на себе твой влюбленный взгляд. – обличает себя пытаясь при этом выровнять возбужденное дыхание.

Голос его серьезный и тон тоже, но это не задевает меня, потому что я понимаю-он не блефует.

— И я это сделаю, Дашка… Но только тогда, когда ты готова будешь сказать мне «да»… И дело тут не только в твоем возрасте. Приди немного в себя, я не хочу воровать у тебя юность…

— Ты… Что ты хочешь этим сказать? – пытаюсь ухватиться за его рассуждения, но моя ладонь горит, заставляя вспоминать о том, чего я только что касалась…

— Я видел, как сложно Янке, дети это непросто, сама все понимешь. У тебя итак украли детство, Даш… Я хочу подарить тебе жизнь, которую ты заслуживаешь…

От его слов на моих глазах наворачиваются слезы.

Как он не понимает, что мне никто кроме него не нужен. Я даже не буду рассматривать другие варианты!

— Ты моя жизнь – всхлипываю, прижимаясь губами к ямочке на щеке.

В моей груди сейчас такое месиво из чувств. Просто какой-то нереальный бардак…

Я люблю этого парня, хочу его до дури…я потерять его боюсь, каждую секунду…

Кирилл прижимает меня к себе и гладит. Нежно. Так, словно я самое ценное в мире сокровище. Никто никогда так со мной не обращался. Я никому никогда не была нужна настолько, как сейчас нужна Киру… Я это ощущаю, каким то шестым чувством.

— Мне надо кое что сказать тебе, Даш – шепчет мне в ухо, заставляя меня замереть.

отодвинувшись назад, отлипаю от горячего тела и нахожу его глаза своими. Кирилл серьезен. Очень. Я бы даже сказала – суров.

Я даже не представляю, что он мне сейчас скажет. Но уверенна, что в его словах будет мало приятного, потому что с таким лицом приятные новости не сообщают.

От напряжения, которое воцарилось между нами буквально за секунду, мне хочется заорать.

— Я херни натворил – произносит надломлено и на секунду опускает взгляд.

О, Боги…

Нервно сглотнув выбираюсь из его объятий, встаю с кровати и отвернувшись, обнимаю себя руками.

Я почти уверенна, что он сейчас скажет, что Яся беременна и мне нужно будет принять, что у него будет ребенок от другой.

Отказаться же он от меня не планирует, так? Он сам сказал, что у нас будет семья, но…

— Я избил твою мать…

Слова пролетают мимо моих ушей, потому, что мой мозг уже довел меня до тошноты, докрутив совсем другую причину.

— Что? – оборачиваюсь, разглядывая его виноватое лицо. К моим глазам подкатывают слезы.

— Мне херово стало от того, что я увидел тогда, в больнице… И после разговора с отцом я, как сумасшедший полетел туда, где тебя истязали… — тяжело выдохнув он опускает лицо в ладони.

Он… Боже… В тот вечер он уезжал не к Ясе… Он защищал меня!

Я дура...

Сорвавшись с места подлетаю к Киру и он тут же подняв голову впивает в меня виноватый взгляд.

Я забираюсь к нему в объятия и вдыхаю его запах. Я мечтала о нем всю жизнь…Я ждала, что однажды хоть кто-то сделает с ней то, чего я сделать сама не смогла бы никогда…

Я желала ей самую изощренную смерть, когда она пинала меня ногами, я желала ей гореть в аду, когда она забирала последние деньги на алкоголь, оставляя нас голодными я ужасный человек! Но я ненавижу свою мать настолько, что в моей памяти просто стерлось все хорошее о ней и поэтому я сейчас с неправильно благодарностью обнимаю мужчину, который стал для меня всем.

— Я люблю тебя – пищу в ворот его футболки и меня срывает. Я плачу навзрыд, сотрясаясь от громких всхлипов. Я никогда не ревела так громко, потому что мне всегда нужно было быть сильной. А сейчас я наконец-то могу себе позволить слабость. Я сейчас маленькая девочка и желанная женщина одновременно. Кир сам того не подозревая уже бросил к моим ногам весь мир одним только отношением ко мне.

Сейчас я даже не думаю о Лешке, потому что у него наконец-то есть родители, которые о нем заботятся, которые его любят, как родного. Он их называет мама и папа и это так правильно.

Черт возьми, в моей жизни стало все так правильно, словно кто-то наверху перечитал сценарий моей жизни и ужаснувшись, переписал добрую половину.

— Дашка – Кир гладит меня по спине. Я чувствую, что пора останавливаться, но не могу. – Эй…Девочка моя – отстранив меня, тревожно осматривает мое заплаканное лицо.

— В-все в-в-впорядке – всхлипываю, на что он только качает головой.

— Прости меня – оглушает меня продолжая чувствовать себя виноватым.

Господи…

Женщина, что носила меня девять месяцев под сердцем даже ни разу не попросила прощение за содеянное, а человек, совершивший справедливое возмездие чувствует себя виноватым?

— Ты ни в чем не в-виноват. По к-крайней мере п-передо мной – шепчу ему в губы. Я хочу, чтобы он меня поцеловал.

Мне нужен его поцелуй и он это понимает, поэтому тут же его дарит.

Громов Кирилл стал моим спасительным лекарством и я теперь на пожизненной терапии. Сколько бы времени мне не пришлось ждать от него предложения, я сделаю все, что бы развеять его сомнения.

У меня к нему все настолько серьезно, что это навсегда.

Точно знаю, Громов!

Это на всю жизнь.

Глава 33

Кирилл

В моей жизни все идет под четким контролем.

Я умею выстраивать и планировать день. Я знаю, как пройдут ближайшие месяцы и годы… Точнее… я знал об этом раньше.

С тех пор, как в моей жизни замелькала Даша я не представляю, что у нас с ней будет в ближайший час, поэтому никаких прогнозов дать не могу.

Вот сейчас, например я ее уже порядком задержал у себя, но мне так эгоистично не хочется возвращать ее домой.

Наблюдаю, как закусив губу Дашка водит по узорам на моей футболке.

Мы перекусив ресторанной едой, решили посмотреть какую нибудь комедию, но на телефон моей девочки поступил «очень важный звонок»

— …Да, у нас все в порядке – отчитывается по телефону Лешкиному родному отцу.

С ее слов, он согласился на усыновление, только если Даша лично будет ему отзваниваться и высылать фото, что с ними все в порядке. Но я очень надеюсь, что это временно.

Раньше что-то этого горе-папашку не очень беспокоило, что творится в жизни его детей.

— Мхм…передам…

Даша лежит на моем плече и мне от этого очень уютно.

В голове и груди подозрительный штиль. Раньше такого не было. С Яськой я жил, как на пороховой бочке.

Ей то в Америку к брату приспичит лететь, то она к своей Светке засобирается на девичник… Сам не пойму зачем все это хавал?

А с Дашей все стало ясно и осязаемо. Вот она здесь. Маленькая, хорешенькая и…Моя.

Целиком и полностью.

От кончиков ресниц и до пальчиков на маленьких ступнях.

Я у нее в жизни, в сердце, в мыслях, в теле…

Разве не так должно быть в настоящих отношениях?

Вот, как тут устоять, если ее отношение и преданость просто смывают на хер волной все мои прошлые представления о будущем.

Притянув тонкие пальчики с нежным маникюром к своим губам, оставляю на них легкий поцелуй.

Плавлюсь…

Она такая кайфовая… Не могу…Была бы немного постарше, сожрал бы давно уже, наплевав на «запретные дни».

Дашка вскидывает взгляд на меня и осторожно целует в губы. Легкое касание, которое я тут же нагло хочу превратить в настоящий поцелуй, но Даша отстраняется, упираясь в мои губы прохладными пальчиками и тихо смеется.

— … Да, скину. Он ходит на робототехнику…

Я закатываю глаза всем своим видом показывая, как устал от ее болтовни по телефону. Верчу пальцем в воздухе, показывая, что бы завершала звонок.

Дашка вновь тихо смеется, но взгляд ее дергается мне за ухо и с ее лица тут же стекает улыбка.

— Хорошо. Пока, Жень. Мне…пора в общем – произносит тревожно и наконец-то завершив звонок роняет телефон на диван.

— Кир… — тревожно шепчет моя девочка, по-прежнему ощупывая глазамимою шею.

Отражаю ее взгляд своим непониманием.

Даша осторожно тянет ко мне свои пальцы и касается покрасневшего смайлика за моим ухом.

— Ты почему его не смыл? У тебя раздражение сильное…-шепчет виновато, а я от ее слов начинаю громко смеяться.

Глупышка моя.

Вот за это я ее и люблю безумно. За то, что она такая настоящая и немного наивная.

— Я сделал татуировку по твоему эскизу. – подмигиваю и не удержавшись вновь смеюсь.

— Оу – Даша забавно округляет ротик, явно удивляясь моему поступку.

Да я сам от себя в шоке, если честно…

Я хотел бы собрать в одно слово или хотя бы предложение все те чувства, которые эта маленькая девочка расковыряла и вытащила наружу, но не могу…

Не понимаю, что происходит, но все что делает Дашка отзывается в сердце.

Мне хочется одновременно зацеловать ее нежно, как смешного ребенка и страстно вогнаться в ее аккуратный ротик своим языком…

Твою мать…

Проезжаюсь одуревшим взглядом по ее пухлым губам и зависаю на насколько секунд.

Думаю, эта конфета даже не подозревает, насколько она привлекательная, как женщина. Я больше чем уверен, что вчерашний Дэнчик за карандашами ее повез не потому, что планирует списывать у нее конспекты.

Мне ведь еще только предстоит целый цикл нервотрепства… Понимаю ли я во что хочу ввязаться? А вот хер знает… Но я почему-то уверен, что моя Дашка умеет быть преданной. Она не такая, как все, как бы банально это не звучало.

— Не смотри так на меня, у меня по-прежнему месячные – флиртует моя кошка, вновь проходясь пальчиками по свежему ожогу. – Сумасшедший – цокает языком и закатив глаза тихо смеется.

Сумасшедший – это мягко сказано…

Я поехавший просто…Потому что глядя на губы своей семнадцатилетней девушки мечтаю вовсе не о поцелуе…

От удовольствия закрываю глаза, когда Даша касается свежей татуировки губами.

Возбужденно выдохнув, улыбаюсь, потому что я, блядь вновь в боевой готовности…

— Ты что его приручила? – спрашиваю, отпуская ее ладонь на свой пах.

По Дашиному смущению неохотно принимаю тот факт, что она девочка совсем… Крошка… Аккуратно с ней надо.

Сейчас я понимаю своего отца.

Я наверное развращаю эту малышку и заслужил качественных пиздюлей,

но твою мать… Сколько всего мне хочется с ней сделать…

Я торможу себя и свои порывы.

Но когда глаза напротив затуманиваются, а охренительный ротик произносит

— Я хочу тебя потрогать

Я вновь начинаю смеяться от отчаяния и какой-то гребанной беспомощности.

Притянув к себе Дашку, целую ее щеки. Маленькая моя… Да я об этом мечтаю…

— Что смешного? – обижается Даша, поднимая на меня глаза.

Долго кружу своими по ее милому личику.

Коза ты мелкая… Вот за что мне все это?

Я люблю ее, но шкериться от родителей не хочу. Я то взрослый мужик…

— Я с папой хочу поговорить на счет нас – начинаю осторожно больную тему, но Даша отрицательно качает головой.

Да блядь…

Ее сопротивления мне тоже понятны, поэтому без лишних вопросов замолкаю.

Я не имею права на нее давить, а Дашка имеет право сомневаться и переживать.

Но я задумываюсь, как бы мне сделать это мягко и безболезненно.

О том, что мой отец будет не рад такой новости он уже намекнул мне два раза в один из которых, чуть не приправил свои слова кулаком в нос.

Что бы не травмировать Дашину психику, я без приключений возвращаю ее домой.

Вопреки ее опасением провожаю ее до самого дома и оставляю легкий поцелуй на губах.

Ночью я верчусь, потому что не могу уснуть.

Квартира кажется мне слишком большой и пустой. Настя сюда так и не вернулась, потому, что в родительском коттедже теперь Даша и Лешка...Я тоже хочу жить там, но вряд ли этому обрадуется отец.

Я не вижу Дашу два последующих дня. С Агачевым мы работаем до трех ночи, потому что задумка нашего сценариста сработала и мы взялись ее осуществлять.

Долгожданная встреча происходит на моем дне рождении.

В выходной я по традиции собираю всех друзей, а сам праздник отмечаю исключительно с родителями!

Войдя во двор сразу отмечаю праздничную атмосферу. Шаров и бантов, конечно нет, но нарядный Лешка, который летит мне навстречу свидетельствует о том, что Ангелина Игоревна будет баловать своего любимого сына...

Хватаю Лешку на руки и чмокнув в прохладную от свежего воздуха щеку, направляюсь в теплую беседку. Уверен, что ужинать мы будем там.

Я сегодня немного задержался, потому что проводил внеплановое совещание, разбирая все тот же вопрос. По крайней мере мы с Дашей теперь в равных условиях и хотя бы днем не будем перетягивать внимания друг друга.

Возле двери опускаю Лешку на землю и потянув на себя металлическую ручку мы с Дашкиным братом оказываемся внутри просторной, теплой беседки.

На этом сооружении настояла мама, ведь наши посиделки не ограничиваются летними вечерами, и комфорт в таких тусовках приятный бонус.

Сразу же натыкаюсь взглядом на Дашу и ничего не могу поделать: расплываюсь в счастливой улыбке.

Папа с Настей как всегда работают, поэтому пиздюлями пока не пахнет, но если я и дальше буду так неосторожен...

— О! Сынок! С днем рождения, мой хороший — мама, обдавая мое пространство своими духами и материнской лаской, осыпает мои щеки поцелуями.

У меня, конечно же не получается утаить от нее своего счастливого блеска в глазах.

Я не контролируя себя умудряюсь за мамину поздровительную речь, три раза улыбнуться Даше.

Хоть рот блядь зашивай!

Даша от моего внимания смущается и глазами умоляет меня перестать, но хер там...Если бы я только мог.

Ангелина Игоревна знает меня, как никто другой и моментально улавливает кому сегодня будут принадлежать все мои улыбки и взгляды.

— Так!-обозначает свое присутствие мама, перетягивая все внимание на себя — давайте за стол, завтра всем на работу...

Папа заметив меня, тянет руку для приветствия и я ее пожимаю.

Настя чмокает воздух не отрывая глаз от экрана, поэтому я сам стыкую свою щеку к ее губам.

Сегодня у меня особенный день рождения, ведь в моей жизни появилась одна симпатичная, рыжеволосая девчонка и она впервые отмечает этот праздник со мной.

— Яна звонит — сообщает мама и жестами просит нас сгрупироваться.

Пользуясь случаем сажусь возле Даши и тяну на ее талию свои наглые ладони.

Она такая красивая сегодня.

Белый джемпер и черные, кожанные легиттсы, которые обтягивают ее задницу так, что моя девочка становится просто смертельным оружием для моей ширинки.

Имено поэтому я, как полоумный пялюсь на ее аппетитный зад, когда она подает салфетку Лешке.

Тот уже набросился на закуски.

— О! Как вас много...Я так хочу к вам — ноет Янка, а мы дружно улыбаемся.

А я хочу сегодня утащить одну стесняшку в свою квартиру.

— Мама... А мне можно сок? — спрашивает Лешка перетягивая мамин взгляд.

Погладив Лешку по щеке мама наливает в стакан сок и усаживает мелкого к себе на колени — прожевывай хорошо, не спеши.-Целует щеку, в которой быстро перемалывается еда.

Подозреваю, что у Леши до сих пор сохранился " голод". Он иногда переедает, поэтому мама тщательно контролирует его порции.

— Ой, Леш... — затыкает нос моя принцесса — не ешь эту рыбу возле меня пожалуйста.

Не думал, что у Даши есть какая-то непереносимость, но у нее сейчас меняется гормональный фон, может быть все.

— У меня в первые месяцы беременности так же было... — подмигивает Янка — это токсикоз называется...

Понятно, что это была шутка.

Янка любит смущать людей и ей это удается, потому что моя девочка становится красная, как зрелый помидор, а моя фантазия уже раздувает Дашкин живот, который я нежно расцеловываю.

Моё лицо трещит, от счастливой улыбки и что бы скрыть эйфорию своих мыслей я притягиваю сложенную в кулак руку к губам и несколько раз кашляю, пытаясь вернуть своему лицу хотя бы немного адекватности.

Подняв глаза натыкаюсь на охуевший взгляд отца.

— Ну заебись ты конечно...молодец! — стучит кулаком по столу, продолжая уничтожать меня взглядом.

В беседке воцаряется тишина и только Янкино " да ладно...вы типо вместе" говорит о том, что время не застыло.

Настя осуждающе смотрит на меня говорящим взглядом. Она всегда угождает отцу и видимо считает, что я должен вести себя так же.

Но мне по хер. Притягиваю при всех Дашку и целую ее красную щеку.

— Да не беременная она...Мы аккуратно.

Даша обиженно наступает мне на ногу, но выпутаться из объятий не решается, мама осторожно толкает мою голову, и улыбается глазами, а глаза напротив пропитаны

злостью и задумчивостью.

— Я не обижу ее — обещаю отцу и всем присутствующим.

Ему надо переварить и принять это. С ходу он не умеет " слышать".

— Только попробуйте забеременеть до восемнадцати... — цедит угрожающе, а я вновь улыбаюсь, ведь слишком хорошо знаю этого человека.

Он не против.

Блядь... Облегчение накатывает волной и я вновь притягиваю обиженную Дашку и под Янкино громкое " о-о-о-о" целую свою девочку в губы.

Теперь можно...

Глава 34

Даша

Три месяца спустя

— А снег идет, а снег идет… — мурлычу под нос песенку и выдохнув на холодное окно, рисую на нем сердечко.

Уже завтра Новый год! Первый Новый год, который мы с Лешкой будем отмечать по настоящему: с живой ёлкой, мандаринами, оливье и всеми остальными мелочами, которые создают праздничную атмосферу.

Раньше я очень любила этот праздник. Я исправно писала письмо Деду Морозу и с нетерпением ждала под ёлочкой Киндер.

У меня немного было детство, а вот мой братишка почувствует его впервые.

Два дня назад его родители повезли на поезде в Великий Устюг.

Он по такому случаю даже выучил стишок и неделю мучил всех окружающих, заставляя слушать его репетиции.

— …И что по итогу у нас? Бета-версия уже готова?

Сбросив с себя белоснежную, легкую тюль, стекаю с широкого подоконника и иду к рабочему столу, за которым мой главный шеф проводит очень важное совещание. На нем белоснежная рубашка и серые боксеры.

Боже… Это одновременно так нелепо и сексуально…

Улыбаюсь.

Я живу у Кирилла уже третий день. Мы конечно же наглеем, понимая, что контроль Андрея ослаб, а его осведомитель Настя на время ослепла.

Она играет за наших, но все время недовольно закатывает глаза, когда мы просим нас прикрыть.

На цыпочках вышагиваю к столу своего строго босса.

На мне красный, новогодний колпак, белая маечка и красные очень короткие шортики.

Кир заметив мелькание на горизонте на секунду дергает глаза в мою сторону и тут же переводит обратно, но когда мозг подает сигнал, что там что-то вкусненькое быстро возвращает взгляд на мои короткие шорты.

Ой… Кажется кому-то нравятся снегурочки…

Обожаю наблюдать реакцию Кирилла на мое тело. Его пошлые взгляды повышают мою самооценку.

Вот и сейчас он ведет бровью и одобрительно кивает.

Немного подвигавшись под несуществующую музыку становлюсь в позу кошечки и ползу к столу.

Кир скосив глаза наблюдает за моими движениями.

— …Когда можно будет взглянуть на статистику? – произносит деловым тоном, а я уже ныряю под стол и оказавшись возле серых боксеров, тяну их вниз.

Мои руки перехватывает большая ладонь и я, издав тихий смешок, целую плоский живот, который от моих касаний начинает вибрировать. Мой колпак слетает на пол.

— …Стас, тогда давай за главного, скоро подключится Тим, ему всю информацию продублируйте.

Тимур с Яной две недели назад стали родителями и мы сегодня вечером полетим знакомиться с их дочкой Алисой.

Новый год мы будем встречать все вместе, в их доме, а потом с Киром и Настей уедем на три дня в горы.

— Кому тут по заднице настучать? – Кирилл пытается вытащить меня из под стола, но я не даюсь. Я тут задумала очень неприличную игру…

Вновь тяну его боксеры вниз …

— А ну вылезай… — хрипит мой мужчина, но я отказываюсь ему подчиняться.

Хочу хоть на мгновение побыть главной и поуправлять его стонами. То, что Кирилл мастер в сексе-я уже давно знаю, но и мне хочется быть для него всем. Почему-то Громов меня бережет и не позволяет себя ласкать, объясняя свое нежелание тем, что я еще маленькая для таких игр.

Как бы не так!

Я смогла загнать его в ловушку.

Впиваюсь глазами в большой эрегированный орган и не решаюсь действовать.

Я, конечно, краснея и смущаясь пыталась изучить, как сделать мужчине приятное.

Смотрела тренинги, курсы и от этого мне было так неловко и стыдно, что я просто обязана действовать, что бы мои старания не пропали даром.

Тем более, оральные ласки давно стали нормой в сексуальных отношениях между партнерами.

Почему я не могу шагнуть за рамки, установленные совестью?

А вдруг, Кир не получив это от меня пойдет искать ласку на стороне?

Да… Я совсем в себе не уверенна.

— Ты что там молишься-а-а… — Кир тихо смеется ощущая мой влажный язык.

Мои движения неуверенные.

Я разрываюсь между тем, что это норма и между тем, что такой вид секса — пошлость.

Совершив несколько движений губами, подключаю руку.

Кажется девушка на обучающем видео учила так.

— Ну все… — хрипит Кир, отодвигая стол и дергая меня на себя.

В его глазах безумие, смешанное с нежностью.

М-м-м… Какой у него сейчас взгляд — чистый секс.

Стянув с меня шорты, позволяет мне из них выступить и торопливо усаживает сверху. Я морщусь, чувствуя, как меня там распирает.

Приблизившись к губам Кирилла, целую его, а он впиваясь в мои ягодицы пальцами, начинает быстро вколачиваться в меня снизу.

Я пьянею за секунду.

Хочу его адски…

Подставляю свою шею для поцелуи и Кирилл тут же проходится по ней языком.

О, Боже…

Мне кажется, что скоро от нас переедут соседи. Ну… Или вызовут экзорциста.

Возбужденные выдохи Кира щекочут мне шею, я впиваюсь пальцами в его плечи издавая вязкие, пошлые стоны.

Он возбужденный и безумный. Я смогла его завести. Он мой. Не то, что бы у меня это не получалось раньше, просто я очень боюсь ему надоесть.

Я выгибаюсь кошкой, кода его раскрытые ладони проходятся по моей спине.

Сума сойти, какая я безвольная… как тряпичная кукла.

Подчиненная и податливая.

Из моих губ вытекает тихий всхлип, потому что рука Кирилла на моей груди. Не заметила, как он стянул лямки пижамного топа.

Через секунду я чувствую влажность языка на своей груди.

Кир смотрит мне в глаза, я тоже на него смотрю. Между нами искрит.

— Доигралась? – шепчет прикусывая сосок, а я теряю связь с реальностью, потому что меня скручивает от мощного оргазма. Беспомощно содрогаюсь в его руках и… не помню ничего.

Мне так головокружительно и сладко.

Кирилл поднимается и несет меня в ванную комнату.

Под теплыми струями душа я вновь начинаю водить пальцами, по мощной спине, за что получаю легкий шлепок по ягодице. Тихо пискнув наливаю в ладошку ароматный гель и растираю его твердым лопаткам.

Кир стоит ко мне спиной, поэтому я могу безнаказанно его потискать. К тому же он, закрыв глаза принялся намыливать голову и лицо.

— Ты крутой… — шепчу ему, спуская ладони ниже и переводя их на все еще возбужденный орган.

Я кажется стала нимфоманкой…

— Ты опять доиграешься, сейчас! – ворчит с закрытыми глазами, смывая пену с волос.

М-м-м… Я плавлюсь от его угроз. Хочу еще, словно и не было у нас ничего.

Я поехавшая стала… Когда смотрю на Кирилла только об этом и думаю.

— И что ты мне сделаешь? – дразню, продолжая двигать пальчиками.

— Блядь… — тихо сокрушается, разворачивая меня к кафельной стене и тут же грубо придавливая своим весом – трахну, что сделаю...

Я нагло трусь о его пах и вскрикиваю, когда получаю по заслугам.

Выпросила.

Даже засмеяться хочется, но от остроты ощущений мне не смешно. Как и от того, что мы не предохраняемся.

Я на днях начала пить таблетки, по назначению гинеколога, что бы выровнять цикл, и со слов врача незащищенный акт не страшен. Но я в глубине души надеюсь забеременеть, потому что видела, какими влюбленными глазами Кир расматривал Янкиного малыша.

Хочу, что бы он так же смотрел на нашего... Нет! Хочу, что бы он выглядел еще счастливее.

Из душа мы выбираемся довольные и измученные.

— Не хочу никуда идти, пойдем фильм посмотрим. – предлагаю, заваливаясь на просторный диван.

Кир, бросает на меня строгий взгляд натягивая на свой пресс серый джемпер.

Знаю, что у моего мужчины все строго и он не разрешит мне прогулять занятие, но попробовать все равно стоило.

Грустно вздохнув, плетусь одеваться и уже через час я сижу возле аудитории в ожидании занятий.

У нас сегодня всего две пары, которые мне как-то надо высидеть.

В последние дни я совершенно не могу сосредоточиться на учебе, потому что в голове у меня полный «Джингл белс».

Боже...

Я сегодня вечером впервые полечу на самолете. Ну сума ведь сойти…

— Ого… Мерзлякова, ты? – звучит знакомый голос и я машинально поворачиваю голову в сторону исходящего звука.

Данька Кориков…

Тот самый одноклассник, который задирал меня, что я хожу в одном и том же.

Он уродом был редкостным. Однажды плюнул на меня со словами « может хоть так поменяешь это дерьмо», а мне пришлось пропустить учебный день из-за того, что попросту не высохла кофта.

— Привет – опускаю взгляд на свои модные ботинки на высокой подошве.

В груди громко тарабанит сердце, потому что эту встречу приятной не назовешь. Слишком много обиды таится на этого человека.

— Ого…Баленсиага… — удивляется оценивая мой джемпер. – сосешь какому-то депутату?

Мне неприятно до такой степени, что начинает тошнить.

Я не видела его почти два года и не видела бы еще лет сто…

— Что тебе? – спрашиваю, даже не пытаясь подавить раздражения.

Это невыносимо. Прошлое накатывает яркими флешбеками и мне попросту хочется сбежать.

— А ты красивая стала…Я б тебя трахнул. – бывший одноклассник продолжает насиловать мои нервные клетки и я уже решаю уйти, что бы не мучить себя.

Опустив глаза встаю с лавочки, прибитая неприятными словами.

По моим ногам стекает горчичный шарф, который я тут же ловлю.

Какая рассеянная. Соберись.

— Еще раз услышу, что ты так разговариваешь с моей невестой и трахать будут тебя. Сильные мужики и очень грубо. – знакомый голос сотрясает без того напряженный воздух.

Подняв в глаза, упираюсь ими гуляющие от злости желваки своего мужчины.

Он здесь.

Боже…

Он у меня, как Бетмен. Всегда приходит на помощь во время.

Я не уверенна, но по-моему он мне куда-то вшил чип с датчиками моего пульса.

Тот как раз сейчас долбит по максиму.

Данька заметно напрягается. Наверное не каждый день с ним так грубо разговаривает взрослый мужчина, да и еще очень влиятельный мужчина.

Кирилла с Андреем здесь знает каждая собака, потому, что эти двое берут здешних студентов на практику, давая возможность заявить о своих талантах.

На компании Громова-старшего молится добрая половина моего потока.

А уж работать с Громовым Кириллом-это просто честь, потому что его направление одно из самых сложных и перспективных. Надо ли говорить, что туда попадают только самые лучшие.

— Поехали – обращается ко мне Кирилл.

Дергаю бровями, удивляясь внезапному решению.

С чего это вдруг?

— У меня отменилась встреча. Вылетим пораньше.

Широко улыбаюсь и довольно взвизгнув повисаю на шее Кирилла, расцеловывая его щеки и забывая о том, что рядом стоит бывший одноклассник.

Мы совсем позабыли об осторожности и наверное уже вечером многие узнают о наших отношениях, но мне сейчас так на это по фиг! И Киру, судя по всему тоже, потому что наплевав на присутствующих, он тянется к моим губам.

Мы сумасшедшие, знаю…

Обхватив мою ладонь своей, Кирилл тянет меня к выходу.

— Кто этот урод? — спрашивает, подавляя злость.

Мне нравится, что так за меня переживает.

— Скосив глаза на любимый профиль, отвечаю.

— Да так, одноклассник. У него теперь проблемы будут, да?

Я уверенна, что Кирилл это так не оставит. Он всегда наказывает моих обидчиков.

Но Кир не торопится с ответом, поэтому я продолжаю свои распросы.

— И… — тяну с любопытством –когда это я вдруг стала твоей невестой?

Кир усмехнувшись делает вид, что обдумывает ответ.

У меня уже болят скулы, потому что нельзя столько улыбаться!

Мы выходим из здания и я наматывая шарф наблюдаю за реакцией Кирилла.

Он томным взглядом проезжается по моей фигуре снизу вверх и произносит

— Сегодня. Когда ты была под столом. – на губах его расползается довольная улыбка, обнажая мои любимые ямочки.

Я легонько впечатываю в его плечо свой маленький кулак, который он притягивает и целует, а потом целует меня, на глазах у проходящих мимо студентов и преподавателей.

Мы слетели с катушек, короче...

Глава 35

Кирилл

Семь месяцев спустя

— Ты придумал, что будем готовить на ужин? – Даша тащит с полки упаковку хлебцов и с задумчивым видом принимается изучать состав.

Мы уже два месяца живем вместе, и произошло у нас это по самому стандартному сценарию: сначала ко мне переехала пижамка с гелем для умывания и зубной щеткой, потом в ванной появилось парочка кремов и косметичка «со всем необходимым», а потом мой шкаф стал заполняться разноцветной девчачьей одеждой.

Папа был не рад.

Но у него сейчас есть очень хороший смягчитель, который требует постоянного внимания и максимальной концентрации, поэтому его строгое «нет» переросло в «делайте, что хотите» …

Пожав плечами, осматриваю тележку с продуктами.

Через неделю у Даши день рождение, но такое ощущение, что отмечать она его собралась уже сегодня.

— На твое усмотрение, малыш… — рассеянно роняю, утопая в телефоне.

Уже заранее знаю, к чему приведет мой ответ, поэтому, когда Даша начинает ворчать, что я как всегда сам не знаю, чего хочу, притягиваю ее рыжую макушку и оставляю на ярких ароматных волосах свой поцелуй.

— Тебе точно через неделю восемнадцать исполняется? Может все-таки сорок? – играю бровями, забирая из ее рук пачку с хлебцами и кидаю ее к общей продуктовой массе.

Улыбнувшись, Даша качает головой и вытащив из тележки пачку, ставит ее на место.

— Мне не понравился состав.

Усмехаюсь.

Узнаю подчерк Ангелины Игоревны.

Даша, закусив губу растеряно оглядывает полки.

Моя девочка очень переживает за свой праздник, который состоится уже скоро.

Я для нее устраиваю грандиозную вечеринку.

Для того, что бы Дашино восемнадцатилетие навсегда осталось в ее памяти, я снял просторный зал ресторана, который располагается на крыше.

Огромная фотозона, море шампанского и закусок, самые лучшие диджеи и музыканты…Все ради ее улыбки и счастливого блеска в глазах.

Мы с Дашкой как-то быстро перестали скрывать наши отношения и она с легкостью влилась в мою компанию.

Многие знакомые искренне офигевали от возраста моей избранницы, но Даша — умная девочка и она с без труда сгладила все углы.

Моя мелочь легко поддерживает любые темы и находит общий язык абсолютно со всеми…

В ней много терпения и любви к людям.

Я искренне поражен ее отношению к окружающим, ведь не так давно всем было наплевать на ее горе. Но ей хватило мудрости не обозлиться.

Порой мне кажется, что Даша готова общаться даже с самыми дотошными занудами и на мой вопрос « почему ты позволяешь ездить себе по ушам» Она отвечает « потому, что мне не сложно выслушать человека, а ему может быть необходимо выговориться».

Мне еще только предстоит научить ее не быть удобной для всех.

Она нравится мне любой: ворчливой, капризной, сердитой.

Я ее люблю-остальное не важно...

— Даш, мы можем не тратить время на готовку, а перекусить в ресторане или заказать что-то домой. Тебе надо расслабиться. – предлагаю, накручивая на пальцы ее золотистый локон.

Дашка останавливается и повернув голову в мою сторону щурит глаза.

От ее взгляда по коже расползаются мурашки.

Моя мелочь взрослеет и судя по всему у нее сейчас такой возраст, когда от любого слова, которое звучит неоднозначно дергаются брови и на распев произносится «м-м-м… что значит расслабиться»

Улыбаюсь, кивая себе на ширинку.

— Я то всегда «за».

Со звонким смехом в мое плечо врезается раскрытая ладонь и кокетливо отталкивает его от себя.

Смешная.

Аппетитная попка в джинсовых шортах, виляя движется вперед и я, догнав ее, обхватываю плоский живот горячей ладонью и притягиваю ее к себе.

О, фак… Меня долбит от этой упругой задницы… Мне кажется, что мне этой девочки всегда будет мало.

— Давай уже закончим с этими покупками и двинемся в сторону дома-шепчу, прикусывая мочку уха, от чего Даша прижимается ко мне плотнее.

— Мур – хитро улыбается моя кошка и отстранившись, кидает первую попавшуюся пачку и кивает мне в сторону кассы.

О! Я теперь знаю, как сократить время походов за продуктами.

Оказавшись дома я скидываю кросы и роняю на комод телефон с ключами, наблюдая, как Дашка возится с застежкой на босоножках.

Ну вот ведь нарочно меня дразнит, застранка.

Зеленые глазки лукаво блестят, а по верхней губе проезжается влажный язычок.

О-о-о… Соблазнять моя мелочь умеет, тут ничего не скажешь.

Нетерпеливо перехватываю тонкий ремешок и освобождаю щиколотку, награждая ее поцелуем. То же проделываю со второй.

Сожрать готов Дашку вместе с ее каблуками…

Тянусь за поцелуем и тут же врываюсь своим языком в охренительный ротик.

— М-м-м… — стонет моя девочка, запуская в мой пах импульсы.

Хочу.

— Эй…Руки мыть – цокает, когда я тянусь к молнии на ее шортиках.

Вот зануда…

Этому тоже Ангелина Игоревна научила?

Нехотя отрываюсь от своей девочки и осуждающе сузив глаза, качаю головой.

Дашка целует воздух губами, а я поднимаю ее за ягодицы под звонкий смех тащу ее в нашу комнату на второй этаж.

Шагнув в спальню, включаю свет и стряхиваю мелочь на заправленную кровать.

— Лежи здесь и никуда не убегай — предупреждаю, сузив глаза –я что, зря покупал тебе хлебцы? Рассчитываю на горячий секс, поняла?

Даша, запрокинув голову громко смеется, а я ловлю себя на мысли, что хочу всегда видеть ее такой …

Счастливой и немного пьяной от ощущений.

Надо ли говорить, что я мою руки со скоростью света и быстро возвративщаюсь в спальню.

Даша уже стянула с себя шорты с топом и от этой картинки в моем возбужденном паху, пожар.

В дикой спешке стягиваю через голову футболку и, отбросив ее на край кровати тяну мелочь за ногу.

Под громкий смех, касаюсь щиколотки губами.

— Сейчас я тебя буду есть… — целую ногу, пробираясь к самому аппетитному участку. – жрать буду тебя, Дашка… Жадно и быстро…

— М-м-м…-тянет возбужденно, приподнимая спину, выгибаясь кошкой навстречу моим поцелуям.

Ее тонкие пальцы гладят мои плечи и я закрыв глаза, пытаюсь отдышаться.

Дурею от каждого ее касания.

Блядь… Какой на хер петинг, когда подо мной концентрат кайфа.

Открываю глаза и расстегнув пуговицу на джинсах, тяну собачку вниз.

Дашкин взгляд впивается в мой пах и она возбужденно сглатывает.

— Мы не будем предохраняться…-тихо произносит, глядя на меня.

И я понимаю…Это не вопрос.

Выгнув бровь, уточняю.

— Ты снова на таблетках?

Два месяца назад Даше отменили противозачаточные и мы вернулись к старым, добрым презервативам.

— Нет… — произносит спокойно и проходится по моему прессу горячим языком.

От неожиданности дергаюсь, закрывая глаза.

Зарывшись в рыжую макушку, прижимаю ее к себе.

— Просто так больше шансов, что ты когда-нибудь на мне женишься – шепчет мне в живот и я улавливаю в ее голосе…обиду?

Отстранив от себя Дашу, глажу костяшками пальцев ее румяные щеки.

— Эй, что ты там себе напридумывала, глупышка? – интересуюсь, оставляя на ее губах короткий поцелуй.

Вот что-что, а такого услышать не ожидал.

Я думал, что мои планы предельно ясны всем окружающим, а в первую очередь-моей девочке, но видимо для Даши важно каждый день по миллион раз получать признания в вечной любви.

Что ж… Надо об этом не забывать, ведь она у меня еще совсем крошка и заслуживает этих слов.

Приоткрыв губы, опускает глаза,роняя тихий вздох.

— Посмотри на меня – прошу настойчиво, но Даша, упрямо качнув головой продолжает обжигать мой живот поцелуями.

— Даш… — вновь отстраняю и роняю ее на постель.

— Что? – выплевывает отчаянно – Я знаю, что Ясе ты делал предложение три раза.

— Два – поправляю ее спокойно, не понимая при чем тут Яся.

— Ну два… — капризно дует губки и уводит взгляд на стену.

Кажется я начинаю понимать, к чему все это… Сама бы она до этого ни за что не додумалась… Не потому, что глупышка, а потому что слишком мне доверяет, да и прекрасно все у нас. К чему цепляться?

— Кто надоумил? – интересуюсь, разглядывая розовые щеки.

Закусив нижнюю губу продолжает сверлить стену напротив.

— Никто…Просто Ярослава на днях приходила к твоему отцу. Такая красивая…

Да господи…

Мне конечно, очень интересно, что же понадобилось Ясе от моего отца, но сейчас для меня важнее другое.

— Не спеши, торопыга… — шепчу в губы, толкаясь твердым пахом — Я не в курсе, зачем приходила Ярослава, но давай так: ты больше ничего не додумываешь и если у тебя появляются вопросы, сразу задаешь их мне, хорошо?

Неуверенно кивнув, смотрит на меня зеркальным взглядом.

— Я люблю только тебя и ты у меня самая красивая! – давлю все ее неправильные мысли на этапе зачатия.

Наши глаза сверлят друг друга.

Я мечтаю поскорее стянуть с Дашки трусы и от этого чувствую себя редкостным скотом.

Нельзя.

Сейчас надо сделать все, что бы вытравить ее неуверенность.

— Я никогда не говорю того, чего не чувствую. Никогда не рискую, если игра не стоит свеч. Я продумываю все шаги по мелочам, но с тобой последнее летит к херам знаешь, почему?

— У-у… — отрицательно качает головой и вновь смотрит на стену.

— Потому что я хочу оставить место для твоих маневров, понимаешь.

Я хочу, что бы ты говорила со мной обо всем, что хочешь и я обязательно выполню любое твое желание, Даш…

Зеленые глаза вновь напротив моих и в них сверкают слезы.

Я ненавижу, когда моя девочка страдает, но сейчас она должна переварить и принять единственную истину: я выбираю ее и я уже давно погряз в своем решении. Ей до сих пор семнадцать, а она уже живет со мной и если для нее это ни хера не значит, то для меня это значит все!

— Если бы ты для меня была проходящей, Даш, я бы ни за что не стал рисковать своей репутацией и репутацией своего отца, ради наших отношений. Но я слишком серьезно к тебе отношусь и считаю, что ты не заслуживаешь того, что бы тебя скрывать.

Даша смотрит на меня беспомощно, по ее щеке скатывается слеза, которую я тут же стираю.

— Я хочу от тебя ребенка, Дашка и мне ничего не стоит кончить в тебя. Я буду счастлив от одной только мысли, что скоро смогу наблюдать, как растет твой живот, но… это должно быть твое решение, принятое чистым рассудком! Ни эмоцией, ни ревностью к прошлому… Это на всю жизнь…

— Будто я не понимаю… — ворчит, но смотрит на меня уже мягче.

Я начинаю ее целовать. Жадно и отчаянно. Толкаясь языком и сминая упругие ягодицы. Меня долбит от ее неуверенности. Я люблю ее так же сильно, как она меня. Это глупо, сомневаться в моих чувствах…

— Посмотри на меня – прошу, когда ее глаза высыхают от слез, и мутнеют от желания. – мы сейчас будем делать ребенка. Осознаешь это?

Пухлые губы расползаются в довольной улыбке, а мое сердце дергается от какого-то непривычного ощущения.

Я впервые буду делать ребенка.

Мечтал об этом сотню раз, а делать буду впервые.

Улыбаюсь, стягивая розовое кружево с округлых ягодиц.

— Еще раз засомневаешься во мне… Им несдобровать – киваю на аппетитную попку и моя девочка начинает тихо хихикать. – Только больше не спеши, хорошо. – прошу, прикасаясь губами к внутренней стороне бедра. – Я хочу сделать все красиво…

Под возбужденный стон я прохожусь горячим языком по разгоряченной плоти.

Моя девочка.

Нежная, ласковая, но порой такая глупая…

Даша, откинувшись на подушки, сжимает пальцами простынь и выгибается от приятных ощущений.

От этой картинки в моей крови расползается наркотик и я окончательно принимаю тот факт, что сейчас ставлю на паузу все ее интересы, ради наших, общих.

Возможно это и правда по-скотски, вот так пользоваться ее безумной влюбленностью, но мне невыносимо от ее сомнений и… Слишком долго я ее искал.

Если Дашка согласна стать моей, то я сделаю все, что бы с сегодняшнего дня ее плоский живот начал менять форму.

Нашу историю мусолили блогеры и немного перемолола пресса, но даже они не посмели запятнать ее пошлостью.

Эту любовь окрестили «Историей золушки», и моей принцессе это очень понравилось.

Стянув джинсы, располагаюсь между Дашиных ног и толкнувшись вперед, вхожу в свою девочку, задавая сразу быстрый темп.

Разум тут же туманится, потому что это твою мать, как сладко.

Наши горячие, влажные стоны заполняют комнату.

— Люблю тебя, Дашка… — хриплю, прикусывая мочку уха и вколачиваюсь в нее сильнее.

Моя крошка выбита из реальности. Зацелована и, надеюсь обезврежена от ненужных мыслей.

Грудь вздымается от рваных выдохов и я сжимаю ее, умирая от того, как туго эта рыжеволосая ведьмочка сжимает меня.

Приворожила...

Она — чистый кайф. Самая охеренная дурь, разрывающая мое взбесившееся сердце.

Мое дыхание дрожит и чувства обжигающей лавой, рвутся наружу, когда я взрываюсь прямо в ней.

Закрываю глаза, осознавая, что это возможно начало новой жизни.

Твою мать…

Хочу от нее детей.

Пиздец, как хочу.

— Выпросила – Даша беспомощно смеется, подо мной, а я целую ее так, как в первый раз, привыкая к тому, что теперь она стала ко мне намного ближе и понимая, что предложения руки и сердца, стоя на одном колене будет недостаточно.

Я должен за нее предложить большее и я это сделаю.

Моя девочка заслуживает, что бы ради нее продали душу.

Я готов к этому.

Глава 36

Кирилл

— Да…блядь… — ворчат темно-бордовые губы.

Вскинув взгляд к голубым глазам оцениваю волнение сестренки.

У нее сегодня очень важный и ответственный день.

Настя впервые поедет представлять компанию отца на тендере.

С ее слов в торгах заявлено пять компаний. Мой отец редко участвует в тендерах, потому что у него большая клиентская база. Но тут появилось выгодное предложение, от которого он просто не смог отказаться.

Сощурив глаза Настя в сотый раз вчитывается в какой-то документ.

— У тебя все получится! – подбадриваю сестру, но она лишь рассеянно улыбается не отрывая глаз от текста.

Взглянув на часы, пытаюсь прикинуть, сколько задач успею сделать до того, как королева сегодняшнего вечера позволит себя сопроводить на самое долгожданное мероприятие.

Дашке сегодня восемнадцать и в этот раз свой день рождения она организовывала сама.

Ну…То есть организовывал, конечно же я. А выбирала все Даша.

Я не знаю какого цвета и длинны будет ее платье, потому что моя девочка скрывает от меня свой наряд, словно это наряд невесты.

— Я ушла – раздается возле моего уха и на мою щеку приземляются накрашенные губы.

Ловлю дрожащую руку и подношу ее к губам.

— Казюлина…Дыши…

Настя молча кивает и шагает к выходу.

Нервничает.

У нас с ней отцовская кровь.

Мы не умеем сдаваться и проигрывать.

Любой проигрыш прилетает прямо в сердце и долго саднит.

На кону у нее папино доверие и должность заместителя генерального директора.

Она к этому шла целый год.

Ну что ж… Ни пуха ни пера ей…

Пытаюсь сосредоточиться на работе, но больная рука не дает о себе забыть.

С глухим шипением откидываюсь на спинку кухонного стула.

Мне предстоит слишком долгий вечер…

Хочется закрыв глаза, и оттолкнувшись ногой, прокрутиться пару раз.

Офисная привычка.

Мы с Дашкой сейчас поедем на фотосессию, потом в ресторанчик перекусить и побыть вдвоем, а уж потом на сам праздник.

После нашей последней ночи я принял решение забрать себе Дашку с концами. Знаю, что она уже давно на это согласна, но сделать предложение я ей хочу красиво.

Я перевез Дашу к родителям на недельку, объяснив, что готовлю ей грандиозный сюрприз.

Надеюсь, что он ей придется по вкусу.

— Ну как я тебе? – весело спрашивает моя роковая женщина, и кружит на месте демонстрируя свой охренительный наряд.

Короткое, красное платье и туфли на высоком каблуке.

Блядь…Так мы не дотерпим до праздника.

Застываю с идиотской улыбкой на губах.

— Ты кайфовая, Дашка… — притягиваю к себе и осторожно целую.

С глухим шипением отстраняюсь от своей девчонки и закрыв глаза пытаюсь пережить боль.

Надо ж было так поздно об этом подумать.

— Мне не нравится твое состояние, Кир — дует губки, беспокойно осматривая мое лицо.

Сдавленно улыбаюсь.

Мне, если честно тоже не очень оно нравится, но выбирать не приходится.

Распечатав таблетку, запиваю ее водой и киваю Дашке на дверь.

— Пойдем… Нам надо сделать миллион офигенных фото для инстаграм.

Моя мелочь тоже стала инстаграмщицей.

Она достаточно быстро влилась в мою тусовку и в общение со своими сверстниками.

Дашка увлеклась арт-завтраками и теперь занимается их организацией и проведением.

Неплохое мероприятие, кстати. Я был на парочке таких тусовок.

По мне, конечно немного скучновато, но тем, кто в теме очень неплохо заходит.

— Блин…-закатив глаза, мелочь опускает плечи и плетется к выходу из кухни – клатч забыла.

Не удивлен. Вот ни капельки.

Мы выходим из дома лишь спустя десять минут, потому что после клатча была еще зарядка и смена колец.

Мужчинам такое не понять…

— Просто я хочу быть самой красивой, понимаешь… — начинает объясняться моя девочка, но тут же осекается впивая взгляд в пространство.

Сдвинув брови к переносице, пытаюсь сообразить, что ее так удивило, но переведя взгляд вижу во дворе нашего дома Ясю.

Че за на хер…

После нашего разговора возле бизнес центра, где находится мой офис у нас с ней был еще один телефонный разговор.

Я пару раз звонил ее подруге Свете, что бы узнать о Яськином самочувствии и через две недели Яся набрала меня сама.

Мы не расстались врагами, ну и друзьями нас не назовешь. Мы просто сделали вид, что этих девяти лет не было...

Я, конечно же не собираюсь играть в амнезию, но вот такие встречи, считаю нам не нужны.

Если честно, я ее не сразу узнал.

Она закрасила свой дорогой блонд в черный.

На лице минимум косметики, что почти не свойственно для Яськи.

— Привет – шелестит смущенно и окидывает взглядом красное платье моей Дашки.

Она же не будет скандалить?

Уверен, что нет.

Если бы хотела это сделать, сделала бы уже давно.

Но у Ярославы слишком много гордости для этого и она умеет держать себя в руках.

Мне неловко перед Дашей. Я совсем не хочу, что бы она что-то додумывала и портила себе настроение в такой значимый день, поэтому звучу немного грубо.

— Что хотела?

Поджав губы, Яська опускает взгляд на свои белые кроссовки.

— Эм… Я к папе твоему пришла.

К папе? Я помню, что Даша мне об этом рассказывала.

Но… нафига?

— И? – наклоняю голову вперед – Что хотела от моего отца?

Подняв голубые глаза, впивается ими в меня, но напоровшись на мой недовольный взгляд, осекается и вновь опускает.

— Эм… Мне деньги нужны… Хотела одолжить…

Видно, что каждое слово ей дается с трудом.

Не умеет Яся просить.

— Он…Не может меня принять – голос ее дергается, поэтому она переходит на шепот. – Можно я одолжу их у тебя?

Зависнув взглядом на ее дрожащих ресницах рассуждаю.

Непростая дилемма: помочь или послать?

Сколько раз я ослушивался папиного совета и обижал Яську? Пару раз? И это мне принесло долгожданное облегчение. Лишних людей надо скидывать. Освобождать свою жизнь от их присутствия.

Но! Есть папин вариант: выслушать и помочь.

Он однажды выбрал меня, а моя мама приняв это пошла с ним. Не бросила. Не отвернулась.

Либо он настолько верил в нее, либо так дорожил мной.

Готов ли я помогая прошлому, отказаться от настоящего?

Я не знаю, как отреагирует Даша, но когда я созреваю для ответа я думаю только о нашем с ней будущем.

— Попроси у своего старшего брата. Ну или продай машину, квартиру…

Яська часто кивает.

— П-прости. Да…

Отвернувшись она уходит так быстро, что мне становится противно от собственных слов, но я дышу.

Я выбрал настоящее.

— А вдруг у нее беда? – шепчет моя добрая девочка.

Повернув голову в ее сторону, ловлю на себе растерянный взгляд.

Даша не умеет по другому.

Она слишком искренняя. Слишком добрая и ранимая.

— У нее все будет хорошо. – произношу больше для себя, чем для Даши. – Ты неделю назад сомневалась в моих чувствах. Вот тебе мои доказательства. Я выбираю тебя. Если ты захочешь ей помочь, мы поможем. Но только мы! Не я!

Кивнув она опускает подбородок вниз и думает.

— Нет! – останавливаю ее мыслительный процесс. – Не сейчас. Сегодня ты будешь наслаждаться своим днем! Ты его заслужила, Дашка…

Склоняюсь, над фарфоровым личиком и поймав пухлые губы, оставляю на них легкий поцелуй.

Мы обязательно подумаем об этом завтра.

Блядь. Я конечно понимаю, что меня прилично сегодня поточит совесть, но я надеюсь, что мне удастся с этим справиться.

Всю фотосессию я, как деревянный.

Мысли долбят, тело ноет, но я стараюсь быть счастливым на фотографиях, ведь это наши первые профессиональные снимки.

И только оказавшись на вечеринке, и поймав восторженный взгляд моей рыжеволосой принцессы я расслабляюсь.

— Ва-а-а-у! – восторгается Дашка, зажимая рот рукой.

— Нравится? – шепчу, прикусывая мочкуее аккуратного уха.

Нравится. Без слов видно, по горящим глазам.

— Ты лучший! –Дашка целует мою щечку и срывается, приветствовать гостей.

Шумно выдохнув, стягиваю бокал шампанского с подноса молоденькой официантки и расслабив галстук, присаживаюсь за барную стойку.

По плану у нас сначала поздравления, потом выступление Дашкиной любимой группы, она еще этого не знает, но я планирую сожрать ее восхищение и с этого подарка.

— Можно мне белого, сухого. Бутылку. – скрипит знакомый голос возле моего уха.

Рядом со мной приземляется задница в белоснежных брюках.

Настя.

Судя по ее заплаканным глазам у нее ничего не получилось.

Отец делал на ее знания ставку, я уверен и тут можно даже не гадать, насколько был важен этот проект для «ГОСТа».

— Планируешь напиться? – уточняю у сестры.

Забрав бутылку у бармена, говорит куда-то в пространство.

— Прости, я не хочу портить Даше праздник, но радоваться я сейчас не могу.

Я ее понимаю, черт возьми.

Настя дольше всех делает вид, что все прекрасно, хотя в ее жизни все явно идет не так, как ей хотелось бы.

— Насть…

Я не знаю, как ее поддержать, но чувствую, что ей просто необходимо сейчас выговориться.

— Не надо! –вскрикивает, вскидывая на меня глаза. – Знаешь как я сейчас ненавижу твою Ясю с ее сраной семьей?

Я замираю, глядя на бутылку в руках сестры.

А при чем тут Яся?

Настя пару раз вздыхает, подавляя слезы и надрывно произносит.

— Тендер выиграл ее брат! Дмитрий Серов! Этот козел даже не явился на торги, заслав своего зама, но привет тебе передал.

Сука!

Стерев слезу, сестренка разворачивается и теряется на балконе ресторана.

Она не натворит глупостей. Точно.

Ее слабость будет длиться минут десять.

Я знаю ее характер, я знаю, как она умеет играть на публику.

Вот и сейчас она сделает все, что бы никто не узнал о том, как сильно по ней проехался этот козел!

Я и забыл про него, а эта тварь всего лишь затаилась и нанесла удар в самый, сука неподходящий момент.

Это он Яську подослал?

Хер этой дуре, а не деньги!

Так грязно они собрались с нами разделаться?

Ухожу на другой балкон для того, что бы заглушить мысли.

Две сигареты, не унимают моих переживаний, но когда я слышу Дашкин голос, тушу в пепельнице последнюю и закидываю в рот мятную подушку жвачки.

— Ки-ир! Начинаем.

С радостью оставляю легкий поцелуй на ее накрашенных губах.

— Дашка, блин — ворчу, сжимая аппетитные ягодицы. – пойдем отсюда, пока я тебе прям тут не сожрал.

Под звонкий смех беру ее за руку и вывожу в зал.

Громкая музыка создает праздничную атмосферу и я жадно слежу за каждой Дашкиной эмоцией.

Ее поздравляют, обнимают, говорят очень много теплых слов и я рад, что смог окружить Дашу этим вниманием. Моим сюрпризом становится ее начальница Люда, которая по рассказу Даши была очень к ней добра.

Зажав рот рукой мелочь всхлипывает.

Девчонки долго обнимаются и о чем-то говорят.

Я знал, что она будет рада повидаться со старой знакомой.

Моя мама, как всегда доводит зал до слез своим трогательным поздравлением. Благодарит Дашу за Лешку, который к дню рождения сестры, выучил длинное стихотворение. Папа тоже присоединяется к поздравлению, скупо обронив пару слов, но для Даши это дорогого стоит. Я знаю, как она относится к моим родителям.

Из своего укрытия выходит и Настя.

Я говорил, что она все сделает красиво!

Натянув улыбку, она в миг превращается в уверенную женщину, держащую под контролем не только свою жизнь, а весь белый свет.

Все это обманчиво. Я-то знаю, и меня немного коробит от того, что лечить ее раны я больше не смогу. Она это понимает, поэтому старается справится сама.

Когда очередь доходит до меня я подхожу в центр зала и сказав в микрофон стандартное «Господа, прошу минуточку внимания» привлекаю к себе внимание всех присутствующих.

Я смотрю в огромные зеленые глаза и улыбнувшись так, как любит моя девочка, начинаю свое поздравление.

— Даш, никто в этом зале даже не представляет, насколько давно началась наша история, какой была наша первая фотография и как давно я попал к тебе на крючок – собираю по залу умиляющий смех и продолжаю.

— Сегодня твое восемнадцатилетие. Ты перешагнула тот рубеж, когда надо спрашивать взрослых и теперь сможешь принимать решение самостоятельно. – вновь смех, потому что все уже догадываются к чему я все веду.

Мне кажется, что Даша не дышит.

В ее глазах лужи.

Я так долго ждал этого момента, что сам пытаюсь поверить в реальность происходящего.

— Руки и сердца принято просить у отца, я хочу попросить твоей руки у человека, который подарил нам наше настоящее и я уверен, что не станет противиться нашему будущему.

Повернувшись к папе замираю и долго смотрю в его хмурые черные глаза.

Я редко говорю ему хорошее.

Чаще парю мозг и дерзко отвечаю, но это только потому, что мы очень похожи.

В душе я его люблю и очень уважаю.

Он знает об этом.

— Пап… Я… Я знаю, что я херовый сын… Я отказался продолжать твое дело, я ослушался твоего наставления и… Я все признаю. Позволь мне попросить у тебя Дашиной руки. Обещаю, что буду заботиться о ней, беречь и делать счастливой.

Краем глаза замечаю, как плачут присутствующие. Никогда не понимал этих соплей, но сейчас я чувствую, что для Даши мое признание очень важно.

Под тихий шепот и пристальный взгляд отца медленно растегиваю рубашку.

— Эй, Кирюха… Что за стриптиз?– кричит мой одноклассник Матвей.

Улыбаюсь и когда добираюсь до правой руки со шипением стягиваю рукав

Так уж повелось, что Громову Андрею приносят в жертву свою руку. Я не стал исключением. Не успел набить до конца, потому что поздно об этом подумал, но то, что это отцовская татуировка поняли все.

Закрыв глаз, папа усмехается и отпив виски произносит.

— Ты забыл добавить, что в конец поехавший.

Киваю головой.

Теперь моя очередь смеяться.

— Есть такое — подтверждаю его мысли.

Я поехавший на одной красивой девчонке.

Воздух застревает в легких и с большим усилием я востанавливаю дыхание.

— Спасибо тебе за все, пап...Я правда тебе благодарен.

— Я не против — прекращает отец мои мучения и я, как идиот улыбаюсь.

Конечно я расчитывал на этот ответ, но все равно в груди растекается такое приятное облегчение. Повернув голову, я вынимаю из кармана брюк красную коробочку и встав на одно колено спрашиваю у рыжеволосой красотки.

— Ты согласна рожать мне детей?

Зал взрывается хохотом, я тоже улыбаюсь, а в душе такая буря.

Я готов положить к ее ногам весь мир, понятно же, что ее выбрал.

Причем давно.

Моя девочка смеясь сквозь слезы произносит.

— Только если поделишься своей фамилией.

Твою мать...Это же да?

Надев на прохладный пальчик колечко, притягиваю Дашку и целую.

Так мучительно-сладко, как первый раз в палате.

Она молилась за меня и ждала, когда я их с Лешкой спасу.

И я ее услышал.

Это ли не судьба?

Моя маленькая принцесса.

Теперь окончательно моя.

Эпилог

Даша

— …Ну и что, что не заказывали, Вы можете просто к тому, что уже собрали добавить пять радужных розочек. Нужны фиолетово-розово-голубые. Нам с визажистом только что пришла эта идея в голову…

Закатив глаза, тихо смеюсь, наблюдая, как Ангелина пытается реализовать свою идею за три часа до нашей с Кириллом регистрации.

Я сегодня невеста!

Ну сума же сойти просто.

Мы долго спорили на какую дату назначить свадьбу.

В том мире, в котором я сейчас обитаю все планируется заранее.

Поэтому по всем правилам свадьбу надо назначать хотя бы на октябрь, но нам с Киром хотелось справить ее, пока тепло.

Мы выбрали дату в самом начале сентября.

— А тебе нравится такой вариант? – спрашивает Мария, приглашенный визажист.

Я улыбнувшись развожу руками.

— Мне нравится абсолютно все, что предлагает эта чудесная женщина.

Я не лукавлю и не подлизываюсь.

У Ангелины действительно потрясающий вкус

Она профессиональный дизайнер с огромным стажем.

Надо ли говорить, как она умеет гармонировать цвета и оттенки.

По прогнозу сегодня должно было быть облачно, поэтому мы остановились на холодном фиолетовом, но сейчас Геля решила добавить розовый и голубой, ведь по ее словам погода внесла в ее фантазию свои коррективы.

На улице второй день палит солнце.

— У нас все под контролем — рассуждает Ангелина – Наши наряды и общее оформление в фиолетовом, но тебе мы добавим тепла. Макияж в радужном оттенке и букет, хорошо тебя выделят, но я бы добавила кое — что еще…

Бросив на меня многозначительный взгляд останавливает свое рассуждение.

— Готова рискнуть? – кивнув на пышные, полупрозрачные рукава моего платья ждет ответа.

Господи…Что она задумала?

— Я сейчас аккуратно распарываю рукава и окрашиваю их в радужные оттенки. Трех часов более, чем достаточно, что бы они высохли и пришились на свое место. Но если мы рискнем на это, эффект будет просто «вау»!

Я молча разглядываю свое свадебное платье.

Я искала его три недели.

В итоге на манекене сейчас надето идеальное платье-невесты.

Платье-русалка из белоснежного атласа и тонкого гипюра с почти прозрачными рукавами.

Я в него влюбилась сразу, как увидела.

— Только представь… — уговаривает Ангелина – такого не делал еще никто. Вот эти рукава, будут, как крылья бабочки… На глазах легкий радужный оттенок и букет. Ты будешь выделяться и, как и положено невесте со стопроцентной гарантией заберешь все внимание на себя.

Гипнотизируя платье, пытаюсь представить всю эту красоту.

— Будет вот так – вырывает меня из размышлений визажист, показывая ребро своей ладони.

То, что на своей руке вывела Маша у меня вызывает дикий восторг и в очередной раз заставляет удивиться какая талантливая женщина стоит возле меня.

Этот я о своей будущей свекрови.

Боже…

У меня даже язык не поворачивается так ее назвать.

— А…Кто будет красить?

— Я! — улыбается Ангелина — С твоего позволения, я отпорю сейчас рукава и займусь покраской. Тимур все необходимое мне только что привез. Я решила подстраховаться и заказала все еще ранним утром.

Пф-ф-ф…

С сомнением всматриваюсь в свое платье.

— А если не получится?

— Тогда пойдешь без рукавов – пожимает плечами Ангелина.

Не хочу без них…

Я так долго искала это платье…

— Если сомневаешься, или тебе не нравится эта идея – давай ничего не будем менять. Я всего лишь предложила…

Тяну на себя ладонь Маши и рассматриваю получившиеся оттенки еще раз.

Выглядят они просто волшебно.

Я хочу рискнуть, но не готова на жертву.

Три часа до церемонии и три минуты на принятие решения.

Мой мозг беспомощно барахтается между «да» и «нет» и в итоге сдавшись я произношу тихое.

— Делай.

Сверкнув счастливыми глазами Геля укатывает манекен прочь, а Маша принимается колдовать над моим образом.

Я сижу, как на иголках, искренне переживая за результат.

А вдруг у Гели ничего не получится?

— Дыши давай, ты чего! – смеется Маша, накручивая на утюжок прядку волос.

Ей легко говорить…

Я переживаю так, что мои коленки ходят ходуном и только, когда моя волшебница произносит «готово»

Я открываю глаза и… замираю.

— Я такая красивая…

Это все, что я могу произнести, потому что горло сковал удушающий ком.

— Ты очень красивая – улыбается Маша, разглядывая меня в отражении зеркала.

Даже не представляю, как взять себя в руки и перестать пускать слезы, потому что, они беспощадно склеивают пушистые, накладные ресницы.

— Ну все, моя рыбка… Бери себя в руки – обнимает меня за плечи моя новая знакомая и мне так приятна ее легкость.

Я все еще порой возвращаюсь назад, в свое прошлое и не могу поверить, что я когда-то жила в аду.

То, что происходит в моей жизни сейчас, кажется мне какой-то сказкой, слишком красочным сном и я так боюсь однажды проснуться…

Месяц назад, после своего дня рождения я узнала, что моя родная мать умерла.

Я даже не поняла, что я тогда почувствовала.

Мне к стыду не было больно и горько. Я не ощутила облегчения… Мне было… Все равно, что ли.

Я даже пыталась навязать себя чувства вины…

Мне повезло, что сейчас возле меня очень заботливые люди и в тот момент Геля мне посоветовала взять пару сеансов психотерапии.

Мне помогло.

Я, конечно наревелась, но в конце концов наконец-таки отпустила прошлое.

Лешке мы не стали ничего рассказывать. Может это плохо, но его родители решили оградить от этой информации. Я их поддержала.

— Ну как вы? – вплывает в комнату Геля и закрыв ярко накрашенные губы ладонью, округляет глаза.

По ее восхищенному взгляду вижу — ей все понравилось.

Она уже готова к церемонии и выглядит потрясающе, в прочем, как всегда.

— У нас с Тимом тоже все получилось, я его конечно порядком достала, пока мы красили рукава, но вот, что он мне скажет… Я же его теща – смеется Геля, закатывая платье.

И тут, я не удержавшись, начинаю рыдать, потому что получилось даже лучше, чем я предполагала.

Розовый перетекает в фиолетовый, а затем в голубой…

Рукава теперь смотрятся и правда, как крылышки бабочки.

— Все…Все…Все… — машет на мои ресницы визажист и мы начинаем смеяться.

Я с трепетом натягиваю на себя волшебное платье и впиваюсь глазами в зеркало.

Боже…

Я впервые думаю о папе…

Как бы сложилась наша жизнь, если бы он был рядом?

Я не знаю.

К своему стыду я так мало о нем помню, может потому, что он тоже всегда был занят? У нас изначально была неправильная семья…

Теперь я это отчетливо понимаю, ведь перед моими глазами пример идеальной.

Наверное мои родители толком и не любили друг друга… Потому что мама бы никогда так жестоко не поступила с ребенком от того, кто был ей по-настоящему дорог.

— Можно к вам? – слышу хриплый голос в районе двери и дергаю голову на звук.

Андрей.

По его улыбке вижу, что он сражен.

— Это что за принцессу ты тут наколдовала? – поцеловав Ангелину в щеку, которую она подставила, обнимает ее за талию и кладет подбородок ей на плечо.

Они с восхищением рассматривают, как Маша поправляет мой макияж, а я стараюсь дышать.

— Ну все…Много не реви. Тени точно не поплывут, потому что это профессиональная косметика, которая будет держаться сутки, смывать ее вот этим – протягивает мне пробник пенки – так будет эффективнее. А вот реснички можешь склеить неплохо, поэтому лучше возьми с собой щеточку.

Слушаю и киваю.

Это все, что я сейчас могу.

Сложив все в косметичку Маша прощается и Геля уходит ее провожать.

Мы остаемся с Андреем вдвоем и я ловлю себя на том, что уже давно не испытываю неловкости в присутствии этого человека.

Боже…

Да я даже уже спорить начинаю наравне с его детьми.

Вот месяц назад, например он не хотел отпускать меня с Киром в командировку, в Америку.

Поездка запланирована на конец сентября и мы уже к тому времени будем женаты.

Просто Андрей категорически ничего не хочет слышать о прогулах.

Мы спорили всем домом и в итоге убедили Громова-старшего, что я буду этот месяц заниматься дистанционно.

— Готова? – спрашивает поправляя пышный рукав.

Заглядывая в его черные глаза я начинаю плакать. Потому, что он меня поведет сейчас к алтарю.

Вместо папы, которого я давно потеряла. Меня распирает от эмоций, поэтому я просто бросаюсь в его объятия и начинаю громко всхлипывать.

В груди такое месиво.

Я не знаю, как все это объяснить. Я настолько счастлива, что мне хочется рыдать.

— Эй… У меня нет чудесного веера, что бы распушить твои ресницы от слез — тихо смеется Громов.

Я тоже смеюсь сквозь слезы и отстранившись вижу в его глазах влажный блеск.

— Если мой сын только посмеет тебя обидеть, сигналь… Надеру ему зад так, что мало не покажется.

Я вновь смеюсь. Понимаю, что он меня просто отвлекает, потому что прекрасно знает, что Кир никогда меня не обидит.

— Ну все, перестань — произносит Андрей по-отечески стирая с моих щек слезы – Ты через пару минут станешь Громовой, а Громовы не плачут.

Это точно!

Громовы-это сила!

Такой сплоченной семьи я не видела никогда и я безумно горжусь, что мы с Лешкой стали ее частью.

— Так, хватит обниматься, на выход – залетает в комнату Ангелина и поправив мне рукава, целует в щеку. – у нас самые красивые девчонки, правда же? – спрашивает у мужа и тот поцеловав ее в губы кивает.

От их улыбок на моих глазах вновь слезы, но я сделав несколько глубоких вдохов, стараюсь их прогнать.

Андрей берет меня за руку и мы выходим в сад, где будет проходить церемония.

Для нашего праздника мы сняли загородный коттедж.

Нам захотелось провести этот день не в городе, а где-то вдалеке от суеты.

Поэтому мы остановили свой выбор на коттедже с красивым, живописным видом на ухоженный пруд.

Выйдя из дверей, задерживаю дыхание, потому что все до такой степени волнительно.

Мы с Андреем ровно вышагиваем под нежную музыку.

У нас было три репетиции и на каждой я смеялась, а сейчас мне вновь хочется плакать, потому что сейчас все по-настоящему и от этого так трогательно.

Кир заметив нас расплывается в счастливой улыбке и я читаю по его губам восхищенное «вау»

А дальше все, как в самом сладком сне. Мы долго слушаем пламенную речь церемонийме́йстера, говорим друг другу заветное «да» и целуемся.

Много и долго.

На каждое «горько» и без него.

Я так часто улыбаюсь, что у меня уже от моей радости сводит скулы.

— Ты такая кайфовая… — шепчет мне в шею Кирилл и оставляет на ней влажный поцелуй – фея моя…

Точно фея. Ангелинино волшебство сработало…

Мы сидим за столом, гости начинают свои поздравления и я уже предвкушаю целый вечер…

Я знаю программу наизусть, поэтому отпускаю всякий контроль и просто кайфую от происходящего.

— Эй… С праздником, крутышки – звенит голос позади нас и обернувшись мы видим, как к нам протискивается Янка.

На ней короткое, обтягивающее фиолетовое платье.

Она невероятная…

Родила троих, а выглядит как конфета.

— Какая ты красивая, Дашка – сверкает глазами, кружа ими по моему образу.

Мы с ней стали хорошо общаться только с Нового года, потому что до этого мы видились лишь пару раз.

— Спасибо, это взаимно, Ян!

Мне так приятно, что мы с Лешкой буквально вросли в семью с корнями.

Сегодня я познакомилась с Лилей и Никитой. Боже… Когда я впервые услышала, как Ник общается с Гелей, я чуть не лопнула от смеха.

Это какой-то комедийный спектакль в одном действии…

— Поздравляю – слышу мужской голос и ловлю на себе любопытный взгляд, черных глаз.

Возле нас стоят мужчина с женщиной, которых я еще не видела.

— Алина — протягивает мне руку красивая брюнетка и тут же целует Янку.

— Даша – скромно улыбаюсь, потому что от них исходит такая бешенная энергетика.

Брюнет долго на меня смотрит, а потом закуривает.

Мне даже становится не по себе.

— Мать к тебе пацана приводила, когда ты был слепой – говорит судя по всему Кириллу, но смотрит при этом на меня — накормить просила.

Нервно сглотнув, припоминаю, что Кирилл рассказывал про свои сны, когда лежал в больнице.

— Все правильно сделал ты… Мама тебя отпустила. Не она была в опасности — кивает на меня. — Не она…

Я замираю, понимая, о чем он…

Ведь тогда, шантажируя меня, те бандюги грозили добраться до Лешки. Я много раз представляла, что могло бы случиться, если бы в ту ночь за нами не приехал Кирилл.

— Все хорошо теперь у вас… — улыбается позволяя мне наконец-то расслабиться. – Но девчонки у вас будут, конечно… Мама не горюй…Две разбойницы…

Мужчина смеется и я взглянув на Кира, улыбаюсь, потому что на его щеках самые офигенные ямочки, а в глазах такое блаженство.

Это что сейчас… Он о наших детях говорил?

В моей груди разливается тепло и спокойствие.

Я, словно ждала этих слов.

Я знала, что у нас все будет хорошо, но сейчас эти слова прозвучали гарантией…

Неожиданный хлопок заставляет дернуться красивую брюнетку, но ее сразу обнимает муж и выдохнув дым в сторону целует ее в висок.

— Ты чего, это всего лишь шарик лопнул – смеется и я на его щеках замечаю ямочки.

В этой семье не только девушки, как на подбор, кстати…

Чувствую на своих щеках губы мужа.

Мужа… Господи…

— А ты даже не дернулась, умница.

Я округлив глаза замираю, а потом начинаю громко смеяться.

Даже не заметила, в какой момент я перестала дергаться и пугаться подобных вещей.

Просто я сегодня стала Громовой, а Громовы не только не плачут, но и никого не бояться.

Я с сегодняшнего дня Громова Дарья Андреевна.

Улыбаюсь, переводя взгляд, на Кирилла.

Андреевна… Надо же. Даже отчество у нас теперь одно.

Раздается громкая музыка и поздравляющие мгновенно рассеиваются, уступая место ведущему.

Сжимаю наши с Киром руки в замок и укладываю свою голову ему на плечо.

— Как зовут этого хорошего дяденьку? – интересуюсь у мужа, и он поцеловав меня в губы отвечает

— Это Саша, мамин дядя, но… По возрасту он ей, как брат.

Понятно…

Мне он очень понравился. Я… Благодарна ему, за все, что он только что сказал.

— Он…эм…Экстрасенс, да?

— Типа того, ага — взъерошивает мой локон, и я позволяю своему мужу портить прическу.

Просто в моем мире наконец-то стало все правильно и спокойно.

— Давай одну девочку назовем Саша… — предлагаю осторожно заглядывая в голубые глаза.

Кирилл вновь улыбается и я глажу его ямочки.

— А вторую Маша? — предлагает в шутку.

Задумываясь, смакую имена.

— Меня устраивает.

Кирилл вздыхает и блаженно закатывает глаза, притягивая меня к себе.

— Хватит так на меня смотреть, Дашка… Иначе стяну с тебя трусы прямо здесь.

Цокнув, качаю головой и улыбаюсь-улыбаюсь-улыбаюсь!

Дурак такой...

Но! мой муж самый красивый!

Кто рискнет со мной спорить-откушу нос.

Я сейчас стала очень смелая.

Я же теперь… Громова!

БОНУС

Кирилл

Одинадцать лет спустя

— Ну и как это называется?

Вскинув взгляд ловлю в проеме двери недовольное лицо жены.

Я только что усадил девочек смотреть мультики, но я уже понимаю, что сделал не так.

— Это называется-я пас — закатываю глаза, опуская взгляд на проект новой игры.

Лешка усмехнувшись, крутится в кресле.

Я его перевербовал на свою сторону, когда ему было десять и...вуаля. Он в семнадцать лет пишет коды к играм. Мозговитый парень, оказался. Папа даже не противился, понимая, что это тоже неплохое направление.

— ...Вот этот код я предлагаю тестить еще, иначе нас сожрут покупатели — стучит по экрану Дашкин брат — Там на одном моменте игра жутко лагает...

— Эй...а ну обратили на меня внимание! — дергает за Лешкино кресло моя сердитая жена и мы поднимаем на нее глаза.

На ней синий брючный костюм и я подозреваю, что она собралась на работу.

Даша конечно же работает в " ГОСТе", а там очень жесткое руководство и не смотря на то, что мы родственники, в этой компании филонить нельзя.

— Я уезжаю на три часа. Что бы уроки были сделанны, хорошо. Мне не важно кто этим займется...

— Да поняли мы уже...Проверю все — сдается Лешка, закатывая глаза.

Я про себя улыбаюсь, празднуя победу.

Я обожаю свою семью, но проверять уроки у своих обезьян — это слишком...

Моим девчонкам десять.

Мы с Дашкой офигели, когда УЗИ нам выдало двойню, а потом офигели еще раз, когда они у нас родились и горланили ночами и еще раз когда начали расти и драться буквально из-за всего.

Бывают у нас конечно дни идилии, и мы даже начинаем подумывать о сыне, но когда Сашке приходит в голову что-то отобрать у сестры, мы решаем, что нам нескучно с девчонкам.

Так вышло, что младшая у нас зачинщица всего... Она хоть и младше на несколько минут, но наглости насидела за это время за двоих.

Со мной, они ласковые кошки.

Но в обществе порой наглее Даринки, хотя та до сих пор любит нервы потрепать. Особенно Лешке. У них с детства не заладилось.

Они очень редко встречались, но когда это происходит — неприменно ссорятся.

— Сейчас Даринка завезет вам какие-то документы — проговаривает Дашка глядя на меня через зеркало и надевая сережку-Яна только что звонила.

Ну блядь...Вспомнишь, как говориться...

Осторожно смотрю на Леху, тот делает фейспалм.

Смеюсь.

Понимаю, прекрасно тебя, парень.

Тимоха с семьей все-таки перебрались в Москву, потому что работа перетянула их ближе к нам.

Янка по-прежнему ведет соцсети и может работать с любой точки Земли, а вот Агачев порой нужен в офисе до скрипа зубов.

С тоской смотрю на кровать, потому что хочу сейчас затащить туда свою жену, а не вот это вот все.

Я установил рабочую зону прямо в нашей спальне, потому что работаю постоянно и хочу, что бы моя девочка всегда была рядом со мной.

Откинувшись на спинку кресла, потираю лицо ладонями, но громкий топот заставляет дернуть голову в сторону двери.

— Папа просил, что бы этот тут распился — Даринка влетает в спальню и кидает на стол документы. Пару секунд недовольно косится на Лешку, а затем подходит и целует меня в щеку.

— И тебе привет — усмехается Леха, качая головой.

— По-моему я с тобой не здоровалась — лопая пузырь жвачки, язвит моя любимая племяшка.

Леша пробегается по ней взглядом и закрыв глаза тяжело вздыхает

— Ты сильно будешь расстраиваться, если я ее задушу? — спрашивает меня, не открывая глаз и я начинаю громко смеяться.

Даринка толкает меня в плечо, а моя жена зажимает улыбку.

— Я буду против — целует в щеку брата, меня в губы и уходя просит.

— Кирилл, прошу тебя...Проследи, что бы к моему приходу все остались целые...

Улыбнувшись, киваю, но как только жена теряется в поеме двери с моего лица стекает улыбка.

— Даринка, иди к девчонкам и делай с ними уроки...

В карих глазах столько обиды.

Ну, а как ты хотела, моя дорогая...Нам работать надо.

— Так-то я не для этого приехала — дует губехи, топая ножкой — тиран.

— Да вообще абъюзер — дразнит ее Лешка, дергая бровью.

Ну начинается...

— А ты вообще заткнись...

Поддавшись вперед, Колючка рискует снести с моего стола комп.

— Дарина! Скройся в детской-гремлю, прекращая бесполезный спор.

Эти двое могут спорить, пока не закончатся слова, или пока не упадут без сознания.

Вздернув носик, мелкая впечатывает недовольный взгляд в Лешку и сверлит его.

Тот упрямо смотрит в ее глаза.

Это тоже может вечность продолжаться, поэтому я повторяю свою просьбу громче

— Да-ри-на!

Развернувшись, племяшка шагает к двери, демонстративно виляя мелкой задницей.

Ей недавно исполнилось пятнадцать, а мы с Тимохой уже стали переживать за ее поведение, потому что она уже начала наряжаться так, что мама не горюй.

Вздохнув перевожу взгляд на Леху и вижу, как тот провожая взглядом Даринкину задницу, дергает кадыком.

Да ладно, блядь...

Быть такого не может.

Сощурив глаза выжигаю на его лице пентаграмму.

Заметив мое недовольство, осекается и как ни в чем не бывало, продолжает исправлять код.

— Только попробуй...

Предупреждаю, на всякий случай.

Хотя уверен, что наш парень не способен на подобную дичь.

Кивнув головой, продолжает печатать, а я понимаю, что ему самому это ни хера не нравится.

Твою мать, Леха...

Ну как так-то!

КОНЕЦ

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Эпилог

БОНУС