Хозяин Чудовищ [Несущий Слово] (fb2) читать онлайн

Хозяин Чудовищ

Примечание

Короче, пацанроки, ну вы знаете как это работает - книга с жестокостью и насилием(когда я писал без этого?), возможны секасы(но не факт), несовершеннолетним лучше не читать, ничего не пропагандирую, никого не оскорбляю, совпадения в событиях и названиях случайны(отвечаю), и да, чем больше комментариев(и не смайлики ебаные, а развернуто и конструктивно, ебать его в дышло) и лайков, тем активнее и сочнее выход прод(все мы знаем, что в какой-то момент голоса в моей голове могут заявить "я устал - я мухожук" и все нахуй, нету текстов).

И сразу проясним один моментик - в тексте есть дохуя важные моменты, которые выделены разными шрифтами, то есть буквально два главных героя в одном теле и речь каждого идет определенным шрифтом. Если вы скачали книгу и листаете в читалке, не поддерживающей такую ересь, не мои проблемы, что вы не вдупляете кто о чем пиздит.

Глава 1. Прикладная анатомия

Если веришь в богов - начинай им молиться!

-Детлафф ван дер Эретайн

-Пап, я... я устал. Устал от всего этого.

Я пробудился во тьме. Темнота смерти истончилась, поредела и рассеялась, сменившись на мрак забвения, мрак из которого я всплыл разбухшим трупом. Я воплотился в капле крови. Крошечная точка горячей крови, набухшая микроскопическим рубином на коже ладони. Вокруг не было ничего кроме непроглядной черноты. Она клубилась и безмолвно завывала за пределами капли-домика. Капли в которой формировалось цельнометаллическое ядро моего "Я". Воспоминания, эмоции и мысли накидывались постепенно, слой за слоем, ступенями пирамиды выковыривая из вечного сна то, чем... кем я был раньше, тогда, в прошлой жизни, перечеркнутой контрольным в голову.

Чернота разрезалась голосом. Не моим голосом.

-Я жалею, что тебя нет рядом.

"Папа"? Это мой сын? Я возродился в одном из собственных сыновей? Невозможно... в посмертии время течет заметно иначе, но не настолько. И я почувствовал кровь которой стал в тот момент, когда лоскуты моей личности начали проникать в глубины предоставленной плоти. Я распробовал, если так можно выразиться, вкус крови, ощупал каждый ее миллилитр цепкими щупальцами разума, просыпающегося после долгого простоя. Нет, это не мой сын. Но в нем есть что-то от меня. Далекий, очень далекий потомок, десятки, если не сотни, поколений разбавили в нем мою кровь, но та частица, что сумела сохраниться под гнетом слияния пращуров оказалась достаточно сильна, чтобы притянуть меня из вотчины покойников. Но как? Ритуал? Он ошибся в расчетах и считает будто говорит с отцом?

Нет. Я по миллиметру проникаю в молодой, пышущий жизнью организм. Кровеносная система, нервные окончания, мышечные волокна, кожный покров. С каждым занятым участком я сильнее ощущаю колебания разума моего потомка и в них нет ни единого намека на осознание происходящего. Он не догадывается о моем присутствии. В нем есть только скорбь по павшему родителю и решимость продолжить его дела, пусть даже духовные силы показывают дно.

-Прости меня за все. Из меня такой себе сын.

Но как тогда?..

А... вот оно что... неожиданно.

Под моей призрачной "властью" его указательный палец - фаланги, ногтевая пластина, расширяющаяся зона влияния на основание среднего и кисть. Этого хватает, чтобы раскинуть в разные стороны поисковые зонды, слепо шарящие по всем поверхностям эхолокацией летучей мыши. Безусловно это склеп. Непривычного мне устройства, но смысл строения понятен даже идиоту - каменные пластины, под которыми сокрыты истлевшие кости и относительно свежее тело, только начинающее постигать последние стадии разложения, по всей видимости тот самый отец. И под одним из пьедесталов спрятан... нет, не мой костяк, похоже прошло слишком много времени для сохранности костных тканей, как бы сильно они не были пропитаны моей Силой. Частица моего праха, заточенного в стеклянный сосуд, не превышающий по габаритам ту же фалангу, провалившийся в грудную клетку замшелого скелета. Меня возродила молодая кровь из древнего праха - символично...

Я жадно оккупирую все до чего могу дотянуться. Средний палец сдается быстро. Порожденного этим действом ресурса как раз хватает для марш-броска в сторону большого. Мне нужно пробраться к глазам, дабы видеть, к ушам, дабы слышать, к мозгу потомка, мне нужно заглянуть в его рассудок и понять что происходит вокруг. Я отрешаюсь от всех звуков и ощущений, находящихся вне плоти. Информация, заключенная в занятых клетках крайне скудна, ее катастрофически не хватает, максимум, что она сумела даровать вместе с отголосками мыслей - понимание речи тела, не больше и не меньше. И то, в большей степени, это происходило за счет адского эмоционального перегруза, заставляющего буквально каждый звук, выхаркнутый из речевого аппарата сочиться горечью утраты и вселенским разочарованием, оплетающим все свободные участки сознания.

Выше, выше, еще выше.

Моя воля спускается по пястным костям. Я разделил усилия, одна часть шла по проксимальной и средней фаланге безымянного пальца, а другая двинулась к костным тканям запястья - кость-трапеция, трапециевидная кость, головчатая кость, крючковидная кость, полулунная кость и трехгранная кость, дабы после перекинуться уже на пястную кость большого пальца, а следом проксимальная с дистальной фаланги. Кости поддавались мне куда охотнее нежели мышцы вместе с сухожилиями. Я немного увяз в червеобразных мышцах и глубокой поперечной пястной связке. О поверхностных сгибателях пальцев вообще и речи быть не могло. Пока что, во всяком случае.

Я расширялся подобно пожару, каждый новоприобретенный кусочек, давал возможность двигаться дальше, он укреплял меня, сильнее привязывал к плоти, к материальному миру, выступая своеобразным якорем, мешающим срастающимся в единое целое обрывкам меня улететь обратно в Смерть.

Тыльная межкостная мышца подстегнула меня. Второе дыхание. Короткий сгибатель большого пальца закрепил успех. Я понял как именно в моем состоянии нужно работать с мышечными волокнами. Они не как кости, они... мягче, но не лишены жесткости. Идти напролом - конечно, что-то да получится, но не настолько эффективно, тратится больше ресурсов, чем получается по итогу "победы". Другой подход, другой итог.

Пальцевые артерии и вены несли мою суть в крови. Но, к сожалению, воспользоваться этим, как прямым рейсом до сердечной мышцы не представлялось возможным - при отдалении на какое-то расстояние я переставал чувствовать свою Силу в кровеносной системе. Она будто бы растворялась среди жиров, белков, углеводов, солей, гормонов и витаминов.

Безымянный палец и мизинец. Большой почти пал. Я раздвигаюсь в стороны от костей пальцев, подминая под себя ногтевые пластины, плоть, рубцовую ткань небольших шрамов, эпидермис и волосяные фолликулы. Больше ресурсов, больше скорости, больше мощи. Спускаюсь ниже, почти вся ладонь моя. Я чувствую ее малейшее движение, ранка, через которую я проник уже затянулась. Потомок двигает пальцами, держит что-то, пока что это не важно. Я останавливаюсь.

Вот они - первые костные врата, не сдавшиеся с наскока. Локтевая и лучевая кости. Я затихаю на какое-то время, копя силы. Выжидаю, выскабливая из ладонных венозной и артериальной дуг крупицы сил.

Огонь? ОГОНЬ?!

Сквозь меня проходит колдовской огонь, скапливающийся в язычок пламени на указательном пальце. Мой наследник обладает магией?.. это объясняет почему я сумел зацепиться за его суть - правильного набора генов, подходящего характера и строения души оказалось мало, или же это было небольшим бонусом от знакомых Темных богов. Огонь, пришедший откуда-то из правого предсердия и левого желудочка не сжег меня, не навредил, а... согрел, дал еще больше сил. Он не считал меня врагом, для него я был частью хозяина, которому он служил верой и правдой.

И я прорываюсь сквозь заслон, бегу по проторенному огнем пути, по лучевым и локтевым венам и артериям. По шиловидному отростку и головке локтевой кости. По разгибателю пальцев и разгибателю мизинцf. Я иду вверх по предплечью. Локтевой разгибатель запястья, короткий и длинный лучевой разгибатель запястья. Плечелучевая мышца и круглый пронатор. Я иду дальше, к плечевой кости, к ключице и лопатке. Фасция плеча, апоневроз двуглавой мышцы плеча, длинная и медиальная головки трехглавой мышцы, плечевая мышца и двуглавая мышца плеча. Да! ДА! ДА!!! Я мертвой хваткой вцепляюсь в дельтовидную, малую ромбовидную и малую грудную мышцы.

Передняя лестничная мышца, лопаточно-подъязычная, грудино-ключично-сосцевидная. Я поднимаюсь по подбрюшной и шилоподъязычной. Жевательная мышца и край нижней челюсти. Другая моя часть охватывает сердце. Подбородочная мышца, опускающая нижнюю губу, опускающая угол рта, щечная мышца, круговая мышца рта, малая скуловая и круговая мышца глаза. Я вторгаюсь в глазное яблоко.

Хрусталик, роговица, передняя камера, радужная оболочка, задняя камера, стекловидное тело, склера, сетчатка, сосудистая оболочка и, наконец, зрительный нерв, по магистрали которого я вонзаюсь в зрительную кору, от которой растекаюсь чумой по всем отделам мозга. Сердце уже подо мной и дальнейший захват тела не представляется чем-то сложным, ибо я разношусь в каждый закуток с током крови. Полушария, промежуточный и средний мозг. Мозжечок, мост, продолговатый и спинной мозг.

Я могу видеть и чувствовать мысли потомка.

Потомка по имени Виктор.

Глава 2. Рыбалка по-взрослому

Виктор, Victor - "победитель". Этим именем я звался в прошлой жизни и так зовут моего приемника, того в чьем теле я возрожу былое величие. Я уже говорил про символизм? Четверо любят такие вещи, и кто я такой, чтобы судить их за подобное? Я стремительно растекался по всему организму, довольно быстро не осталось ни единой клетки, что не существовала под моим протекторатом. Даже немного жаль, что я не способен управлять такой прекрасной тушкой - по телосложению она вполне подходила прошлому мне, разве что немного ниже, рельеф, ловкость, сила и выносливость, все на порядочном уровне. Я "ощупал" новое лицо, создавая картинку образованную всеми мимическими мышцами, очертаниями черепной коробки и обтягивающим это все слоем кожи. Надо же... будь у меня плоть, я бы с некоторой нотой печали заулыбался. Странная ностальгия проклюнулась во мне. Он был похож на моего сына, первенца. Короткие черные волосы, острые скулы, дополняемые слегка впалыми щеками, тонкие губы, острый подбородок, аккуратные росчерки бровей, пронзительные голубые глаза, отливающие холодом неоднократно мною посещаемого Северного Ледовитого океана. Моя кровь все так же сильна, доминантные гены.

Я помню, как гулял с ним по побережьям. Почему-то всплыл в памяти тот портрет... да, тогда я уже получил свои шрамы. Смотрелись мы колоритно, отец и сын, изуродованный охотник на монстров и молодой аристократ.

Я отбросил эти мысли, "с головой" погружаясь в поток самосознания Виктора.

Мне нужно больше знаний о текущем временном периоде.

Килотонны информации из нейронов серого и белого мозгового вещества промчались мимо меня красочным калейдоскопом, смазывающим четкие грани отдельных событий. Я размяк, потерял форму и не сразу сориентировался в пестрой реке - рождение, детство, юность. Я вскинулся, отряхнулся от бесполезного мусора, навроде того, на кого дрочил мой потомок пять лет назад, как он будучи младенцем сосал титьку матери, блевал на руки отца или плавал сгустком клеток в питательном бульоне утробы. Я притупил в Смерти остроту разума, до прежней сноровки мне далеко, но опыта хватило на то, чтобы не потеряться в чужом разуме, дальше было проще. Структурировать данные, раскидав их по группам и категориям в хронологической последовательности. Выдохнуть, получается.

Виктор, сын Алексея из рода Крюковых. Баронского рода, стоит отметить. Родился недоношенным, с осложнениями, отчего ему пророчили смерть в ближайшие несколько месяцев. Но он выжил - моя кровь. Да, был слаб в детстве, хил на фоне сверстников, часто болел, но выжил, а вскоре наверстал упущенное. Не урод и не тупой, неплохо.

По всей видимости, это действительно моя родная реальность, разве что совершенно другой континент или же спустя тысячелетия после моей кончины ландшафт поменялся еще сильнее чем прогнозировали ученые. Путешествия по другим мирам, колеблющимся от технологий Древнего Шумера до покорения солнечных систем, дали мне фору - не было того шока, что мог ввести меня в ступор, грозящий частичной потерей себя в чужих воспоминаниях. Да, XXI век, огнестрельное оружие, автомобили, самолеты и прочее, но что в этом нового? Российская Империя, аристократия, Император и... монстры.

Есть некое правило или скорее непреложная аксиома по которой герои прошлого, легенды, имен которых не забудут, по своей воле не возрождаются, не приходят в будущее и настоящее. Они проливали кровь, свою и чужую, они теряли друзей, они сражались до последнего вздоха, от одного их упоминания трепетали сердца врагов, они совершали невозможное и они пали за свои идеалы, но делали это в свое время. Спустя столетия и тем более тысячелетия они оказываются никому не нужны, древние развалины, выброшенные на обочину жизни. А то за что они боролись уничтожено, втоптано в грязь, их же потомками, не сумевшими буквально ничего из того, что возлагалось на их плечи. Разочарование. Мир жесток - факт.

Я стал исключением из правила.

У меня было много прозвищ, но самым известным, сотрясающим храмы и дворцы являлся мой титул, окруженный ореолом загадочности вокруг искусственно созданной личности, - Хозяин Чудовищ. Сейчас он забыт, но мое наследие живо - это ли не веский повод для гордости?

Техногенная цивилизация, вступившая в симбиоз с существенно эволюционировавшим магическим искусством, не смогла уничтожить, то что я создал и то что поставило на колени все человечество. Мои творения, мои монстры, все так же терроризируют род людской, все так же горят поселения, все так же льется кровь и все так же люди боятся выходить в ночь.

Знания поглощены и усвоены. На удивление, Виктор не спешил становиться в каждой почке заточкой, подобно мне и моим сыновьям, оттого чего-то действительно интересного и важного под крышкой его черепа было до ужаса мало. Из моего потомства отлично получались разномастные авантюристы, головорезы и вожаки. Настолько тихого домоседа я при жизни не застал. По моим меркам - скучное, полурастительное существование, в котором нет места бурному потоку адреналина, а так же всевозможным бесчинствам и безумствам. И тем не менее, в нем чувствовался этот запал, азарт. Люди - не более чем животные, которым хаотическим вывертом хромосом повезло выиграть в эволюционной гонке за счет интеллекта. Но зверь есть зверь, сколько бы научных степеней он не имел. Кто-то беззубый и травоядный, а кто-то... а у кого-то в родословной затесался Хозяин Чудовищ. Такое не проходит бесследно и вряд ли получиться сдерживать доставшиеся по наследству наклонности всю оставшуюся жизнь. Я отталкиваюсь от памяти, вклиниваясь в текущий набор мыслей и образов, транслируемых через глаза и уши. Сознание раздваивается и сплетается тугой косой одновременно. Я - не более чем зритель, способный слышать генерируемые потомком мысли и улавливать все его ощущения, частично начиная воспринимать мир так же как он, мое "Я", интегрируется в его "Я". Один из страхов путешественников по чужим мозгам - риск раствориться в "пациентах", к счастью, пока что это мне не грозит.

Темнота, доли секунды за которые веки смачивают глазные яблоки, и я вижу мир далекого будущего.

Искусственно созданный тоннель, который осматривают сквозь тактические очки со встроенным прибором ночного видения, окрашивающим все и вся в едко-зеленые тона. Не вырубленный руками в скале, скорее выкопанный спецтехникой, бетон, потеки ржавчины и старые трубы. Он довольно узкий, два человека едва-едва смогут разминуться, да к тому же петляет взбесившейся кишкой. Бронежилет давил на плечи.

Ха... узнаю эту соплеобразную слизь на стенах...

Поворот.

Я поторопился в своих суждениях насчет великого наследия. Блять, это же просто убожество.

Ярко-красная точка коллиматорного прицела останавливается на бугристой голове мутанта. Палец вжимает спусковой крючок. Приклад лягает в плечо. Затвор выплевывает блестящую медью гильзу, тут же с чавкающим хлюпом исчезающую в мутном месиве грязи и сточных вод. Казенный глушитель справляется на ура, проглатывая стрекот выстрела, единственный звук, достигший ушей - лязг затвора.

Рыбл почувствовал что-то в последний момент. Он попытался развернуться в мою... нашу сторону, увидеть кто посмел прийти в его вотчину и оторвал от пожирания тощей крысы, но узрел только тот свет, если таковой, конечно же, существует для монстров. Мысли Виктора наслаиваются на мои... бессвязный поток, из выпотрошенной туши которого я извлекаю что-то более или менее вразумительное, подкрепляемое сцепками воспоминаний.

Пуля входит в стык теменной и височной кости, непоправимо калечит мозг и выходит с другой стороны, улетая куда-то в измазанную слякотью выделений стену. Брызнуло черной кровью. Это какой-то позор. Смесь людей и глубоководных тварей, признаюсь, не самый мой удачный проект, созданный на заре карьеры химеролога, но не может же быть все настолько плохо? Глубже зарываюсь в отдел памяти, связанный с чудовищами, впрочем, не обрывая связи с внешним миром.

Воняло говном и мочой. Теперь смердело тухлой кровью человека-рыбы, которой я, кажется, насквозь пропитался два заполоненных мутантами поворота назад. Мерзость, я давно должен был привыкнуть к этому запаху, но... рыболюди они на то и рыболюди, мать их, каждый раз почти что выворачивает наизнанку, что меня, что опытных вояк, а раскошеливаться на фильтры как-то жаба душит.

Как бы странно это не прозвучало, но рыболюди выжили благодаря деградации. Не думал, что когда-нибудь скажу это, но мои ошибки новичка оказались успешнее некоторых экспериментов, проведенных будучи вполне опытным скульптором из живой плоти. Они породили то, что успешно кошмарит побережья всех водоемов. Человекорыбы, рыболюди или как их называл простой люд "рыблы", скатились с кропотливо выстроенной мной жесткой иерархически-кастовой системы до настроек банального зверья - есть Альфа, самый большой, сильный и старый, а есть остальные, которые беспрекословно ему подчиняются. С их плодовитостью такое решение оказалось наиболее перспективным вариантом. Н-да, любил я тогда усложнять там, где этого стоило избегать. И все равно я разочарован - теми же габаритами, например. Хотя, если они не передохли, какой-то в этом смысл должен быть.

Отнорков нет, тут тупик - коридор завален каменными обломками, кое-как проглядывающими под полипообразным наслоением слизи. В некоторых местах эта маслянистая зеленовато-бурая жижа вспучилась черными ядрышками икры. Ненавижу, блять, весну, каждый, сука, раз, только снег тает в последних оврагах, из всех щелей начинают вылезать эти жаберные уроды. Шмыгаю носом - вонь выедает слизистую оболочку, стараюсь через раз дышать ртом.

В Викторе вскидывается желание нашпиговать дохлую тушку свинцом, так чтобы ее перемололо в рыбий фарш. Я же говорил - моя кровь. Зажав рукавом нос, он присаживается на корточки.

Несет, как от сортира, в который скинули всю гнилую рыбу с доков. О, это благодаря слизи, воняет она знатно, но благодаря ей мечи и стрелы имеют весьма немаленький риск соскользнуть со шкуры. Особь старая, опытная, наверное, года два, если не три, что странно, как она умудрилась выжить при регулярных рейдах? Хочется плеваться - двухлетний рыболюд и такое посмешище? Но "регулярные рейды" потешили мое самолюбие. Они как крысы и тараканы, невозможно вывести. Мигрировала откуда-то с востока? Вроде, что-то говорили, мол, расплодились сверх меры, голодать стали, да и клыки пообламывали по всему Сахалину и Шантарским островам - Третий Императорский флот их на ноль помножил. Ну да, всплывшая с подкорки картинка тяжеловооруженного крейсера не даст соврать - против таких махин у неорганизованных стай, сбивающихся в голодные орды шансов нет. При таких "облавах" обычно солидное количество тварей разбредаются куда глаза глядят, но нас по идее достать не должно было, после такого они боятся побережий проливов и морей, набиваясь в подводные норы вдоль всего Амура, где жрут рыбу и растят новое поколение, которое снова вернется на места былой славы. Или пришла от соседей, не удосуживающихся прореживать их поголовье?

В Викторе вспыхнула сверхновая звезда быстро подавленной ярости, направленной на неких Кротовых. Род выходцев из Москвы, которые имели конкурирующее с бизнесом Крюковых предприятие. И да, как внезапно выяснилось, потомок Хозяина Чудовищ занимался ловлей и продажей рыбы - кому расскажешь, не поверят. Лютая ненависть была вызвана не только этим, а скорее тем фактом, что пару лет назад, разгромив их доки, на территорию принадлежащую Крюковым влетел десятилетний рыбл со стаей. Настолько опытная тварь уже больше походила на далеких предков и оставила некоему дяде Саше на память располосованную грудную клетку. Сраные раздолбаи, смысл вкладываться в рыболовлю, если не знаешь прописных правил? Смысл доверять доки ублюдку, который ничего не смыслит в управлении? Прописная истина - каждую весну мочи рыблов, но нет же, что нам эти лягушки сделают?

Дядя Саша это... хм, почти что приемный отец, близкий друг, доверенное лицо биологического родителя Виктора, умершего от порока сердца, и верный слуга рода, Смирнов Александр Петрович. Глава службы безопасности и гвардии, если так можно назвать охрану доков и имения. Правая рука и исполнитель щепетильных вопросов.

Вдох-выдох.

Внимательнее осматриваю труп, напрягая все накопленные знания об анатомии человекоподобных монстров. Ничего из ряда вон, лишенная волос гуманоидная тварь, ростом где-то в метр семьдесят-метр восемьдесят. Узкоплечая, с узловатыми конечностями, оканчивающимися тонкими пальцами, длинными когтями и натянутыми между фалангами перепонками. Нет ушей, нет носа, нет губ, способных скрыть кривые иглы клыков, черные глаза на выкате, косые щели жабр на тщедушной шее, грязно-зеленая склизкая шкура с черными прожилками, короткий острый рыбий спинной гребень, тянущийся от шейных позвонков до копчика, а так же куда более скромные "перья" на предплечьях. Точно отметку в два года прошел - гребень посолиднее чем у молодняка будет, темных пятен больше, когти длиннее, да и форма иная, более загнутые, почти зазубренные.

Я, если честно, даже как-то теряюсь в догадках - а что вот это может сделать вооруженному хотя бы дубиной человеку? Двухлетняя особь. Не хочу показаться брюзжащим стариком, но в мое время двухлетка только так рвала качественные доспехи. Наверное, вывозят исключительно за счет всей грязи, скапливающейся на клыках и когтях, эдакий яд природного производства, и групповых атаках со спины. Или люди так сильно размякли?..

Тело принимает подобие вертикального положения, напоследок хрустнув коленными суставами. Кто-то, те же Кротовы, сраные московские мажоры, считают перешедшую мне от дяди Саши паранойю по поводу монстров чем-то ненормальным, что же - это их проблемы. Согласен с потомком, мои творения полны крайне неприятных сюрпризов, сам делал. Привыкли они в Первопрестольной к тишине и покою, когда армия Его Императорского Величества ежедневно все подземелья заливает колдовским огнем, не давая погани возможности стать чем-то по-настоящему опасным для разжиревших князьков. Ну это временно... у меня уже начинал потихоньку формироваться план дальнейших действий.

Жижа из размякшей до состояния киселя слизи, сточных вод Каменска, грязи и рыболюдского говна доставала до щиколоток, едва-едва не заливаясь за голенища тяжелых берцев. Каменск... Каменск... небольшой город в Хабаровском крае, на берегу Охотского моря. Абсолютно ничего не говорящие мне названия, но чужая память услужливо заполнила пробелы в моих знаниях. Дальний Восток, значит... точное население наследия некоего заправляющего тут всем рода Каменских Крюков не знал, но по его представлениям оно колебались от двадцати до тридцати тысяч. Более чем солидное число для прошлого и ничтожное в XXI веке.

Неторопливо вышагиваю к выходу - свой коридор я зачистил, остальное на Михе и Владе. Слизь, икра, трупы. Мозги у них воняют почти так же как кровь, да еще и неестественно липкие, с сапогов отодрать можно разве что наждаком, но самый надежный способ убить рыбла - выстрелить ему в голову. Вот здесь могу поспорить. Помниться, вывел я как-то стаю особей с бешеной регенерацией, неутолимым голодом и децентрализованной нервной системой, хотел показать одному клану их место. Получилось более чем отлично - мои осведомители доносили, что они годами вскакивали в постелях, крича о кровожадном ужасе из морских глубин. Да, высший уровень торгово-дипломатических отношений - самому создать проблему для других, решить ее с мизерными затратами и получать солидный доход вкупе с вечной благодарностью. Ну и рычаг давления тоже неплохой вышел - намекнуть что несколько отродий могли ускользнуть и ватага головорезов вряд ли посмеет пискнуть что-то против тебя в обозримом будущем. Да, ходят слухи, что по-настоящему старую тварь этим не остановить, но с такими так-то даже дядя Саша не пересекался, а он половину жизни в катакомбах проводит. Жаль, что в этом... Хабаровском крае, в особенности в Каменске, чего-то действительно серьезного не встречали пару поколений, обыватели начинают забывать насколько опасными могут быть монстры, а мои знания о том какие виды выжили оставляют желать лучшего - Виктор мало углублялся в глобальное инфополе, пройдясь по верхам и сосредоточившись на решении насущных проблем локального характера. Тот десятилетка не в счет, череп толстый, но после 5,45 в упор мозги изрядно перемешало, не будь с ним рядом стаи, завалили бы без проблем. Рыблы с одинаковым удовольствием жрут друг друга, рыбу, зверей и человечину. Костей я не видел, может повезло, и они не успели никого из работяг сточить?.. вряд ли, конечно, по весне молодняк дикий, любую дичь вытворить может, ну а вдруг. Люди быстро приспосабливаются к окружающей среде, привыкают к любому дерьму и перестают воспринимать это как-то иначе, нежели обыденность. Поэтому в половине моих творений есть человеческие гены. А то что сейчас весна - скорее плюс, чем минус. Я уже нащупываю точки в психике Виктора, на которые смогу надавить для благотворного сотрудничества. Странное поведение монстров спишут на буйство молодого поколения.

Миха и Влад, моя "гвардия", уже курили у выхода из зловонной клоаки. Сигареты кое-как перебивали вонь. На мне пересекаются вопросительные взгляды.

-Второгодка, - буквы наждаком обдирают глотку.

Кивок.

Миха-второй, выглядывающий из люка над нашими головами, лихо спустился по вбитым в бетон проржавевшим поручням лестницы, зачерпнув жижи кроссовками, поковылял к развилке, на ходу доставая из-за пояса тесак и расправляя мешок. Стрельнул сигарету, затянулся, хуйня галимая, но пойдет, носком берца задумчиво ковыряю прыщ слизневого нароста, затянувшего рыбий скелет.

Михаил справился быстро. Как я понял, головы он отрубал в качестве доказательства. Представитель Жандармерии запишет скольких чудовищ завалила группа Крюкова и отчалит в закат. На сами тела, как и икру всем глубоко насрать, рыболюды - не самый лучший компонент правящей тут бал алхимии. Влад помогает работяге и вместе они поднимают солидно разбухший, потемневший от крови, мешок на поверхность. Дальше потомок и замыкающий Миха-первый. На ладони Крюкова формируется огненный шар, колеблющийся, беснующийся, не больше кулака. Один пасс рукой и пламя устремляется вниз, обдавая горловину люка жаром. От окурка слизь не загорится, а вот от такого... все изгаженные рыблами поверхности вспыхивают спичкой, пожирая обезглавленные мешки с костями и свежие икринки.

Смирнов Владимир, сын дяди Саши и лучший друг Виктора, занимающий должность чего-то вроде управляющего, оживленно о чем-то переговаривался с жандармом, на плечах которого красовались ефрейторские погоны. В городах по типу Каменска не так уж и много людей из Жандармерии - специального органа власти, стоящего на стыке Министерства Обороны и Министерства Внутренних Дел, занимающегося уничтожением чудовищ, так что в такие напряженные периоды, как особо плодовитая на нечисть весна, когда рук и стволов попросту не хватает, они призывают на помощь военнообязанных аристократов по типу Крюковых.

Процесс описи происходит довольно быстро. Сухая благодарность и ефрейтор, заскочив в камуфляжный УАЗ с рядовым-водителем, умчался в неизвестность.

Глава 3. Откровения мертвецов

Просто лежать на кровати, пустым взглядом втыкая в потолок, - такой себе способ проведения свободного времени.

Виктор, Володька, два Михи и Влад, запаковав обмундирование в сумки и закрыв их в багажнике, ужавшись забрались в автомобиль и поехали в родовому имению Крюковых. Добрались быстро. Машина, как и дом показывали насколько плохи дела баронского рода, торгующего, блять, рыбой. Нет, я не имею ничего против черного "Audi A4" и двухэтажной резиденции с лоскутом прилегающей земли, огороженной кирпичным забором, с расценками я примерно определился и понимаю, что подобное удовольствие на дороге не валяется и тем не менее... я выступал серым кардиналом величайших империй земного шарика, я сражался в других мирах, я лично пересекался с Четверыми, я создал то, от чего не могут избавиться до сих пор и вот так живет мой наследник? Это оскорбительно.

Экипировку скинули в арсенал, бойцы, попрощавшись разошлись по домам, а мы завалились в душ. Вертикальный гроб, обдавший нас со всех сторон тугими струями теплой воды. Стоять так минут пять, обмазаться жидким мылом и снова включить на полную мощность. Повторюсь, шикарное тело с анатомической точки зрения. Чего у развитых цивилизаций не отнять, так это познаний в спорте. Больше времени на тренировки, больше качественной еды, больше тренажеров и больше информации о том, что и как качать. Совсем сухим Виктор не был, но имел аккуратные кубики пресса, которые по непонятным мне причинам так часто восхваляются в посещаемых мирах, отсутствовал волосяной покров, кожу на лице, груди, животе, лобке, члене, яйцах и подмышках, тщательно выбривали, практически отскабливали, а так же по всему торсу был раскидано с десяток побелевших полосок шрамов, оставшихся от предыдущих выездов по рыболюдские головы. Навскидку, если погрузиться в несмолкаемую песнь умирающих и рождающихся клеток, стоящих в фундаменте макроорганизма, не затрагивая память, около двадцати лет, может немного больше. Вытереться полотенцем, натянуть домашний комплект одежды, просмотреть предоставленные Владимиром бумаги, после чего завалиться на кровать.

Будь это действительно мой сын, я бы испытал подобие гордости, - хорош собой, достаточно умен, чтобы не просрать крошечный бизнес, умеет убивать, пусть пока еще только монстров, и неоднократно предавался плотским утехам, не перебарщивая в плане извращений. То что молод, тут спорно. Солидного жизненного опыта нет и гормоны имеют над ним больше власти нежели холодный рассудок, впрочем, это уравновешивается здоровым прагматизмом, налетом циничной озлобленности на весь мир и тем типом эгоистичной замкнутости, когда есть только "Я" и ближайший круг друзей, а на всех, кто не входит в их крайне мизерное число плевать с высокой колокольни.

Жизнь вылепила из него отличную заготовку на роль великого героя или великого злодея. Или никому не нужную посредственность, тут с какой стороны посмотреть.

Отец умер, что заставило рано повзрослеть. А остальные родичи считай бросили его. Мать, Ольга Михайловна, рванула после смерти супруга в Москву, где пытается удачно выскочить за кого-нибудь замуж. Старшая сестра, Виктория Алексеевна, ага, Виктор и Виктория, сейчас где-то в Тверской области, носит в животе ребенка от какого-то барона имеющего, по его словам, связи среди князей. А младшая, Наталья Алексеевна, под чутким патронажем матери проходит обучение в Московской Академии, куда поступила благодаря своему интеллекту и замолвленному тем бароном словечком. Посему в мировосприятии Виктора роль "папы" и "мамы" постепенно занимали дядя Саша и тетя Вика, его жена, Смирнова Виктория Дмитриевна, к которым как-то комплектом шли их дети, уже встречавшийся Владимир, почти одногодка, и его старший брат Петр, сейчас находящийся где-то в районе доков.

Плюс, поползновения в сторону противоположного пола, которые, при всем старании, так и не перетекли во что-то более серьезное нежели банальные потрахушки. Кажется, таких называют маргиналами. Моя кровь взывала в нем к великим свершениям, но окружение раз за разом макало мордой в грязь, указывая место. Из-за этого временами случались вот такие подобия кризиса среднего возраста. Назвать это депрессией язык не повернется, скорее глубокая печаль и лишенные ответов вопросы о смысле происходящего.

Тоскливое зрелище, если честно.

Потеря близких выбила его из равновесия, пусть он стал серьезнее, но затаенная тоска гноящейся раной никуда не делась и вряд ли исчезнет в ближайшее время, пока он не перестанет ковыряться в ней грязными пальцами, время от времени посещая фамильный склеп, говоря с покойниками, когда становится совсем уж тяжко на душе. Совершенно случайно наткнулся на одно полузабытое воспоминание, хранящейся в смежном отделе мозга, о дедушке, умершем задолго до полноценной сознательности внука. Тот сосуд на его шее был... сувениром. Обожаю шутки Темных богов - крупицы моих останков затолкали в баночку с песком, камешками и прочей ересью, после чего стали втюхивать туристам.

Когда умирают родственники и друзья особенно остро ощущается смертность, неполноценность человеческого тела. Его хрупкость и мимолетность жизни. Порча старения и то, насколько просто убить кого-то. Да, я начинал с этого. Человек, которому не понравился результат миллионов лет эволюции, - звучит как начало потрясающей истории, оно так по итогу и вышло.

Виктор думал.

Достиг ли он того, о чем мечтал?

Имело ли все это смысл?

Что делать дальше и что делать сейчас?

Извечные вопросы.

-Не хочу калечить твое эго, но ты жалок, - это, наверное, единственное что можно сказать в такой ситуации. Не отрицаю, что из меня такой себе родитель, я вообще своих дочерей гарпиям скормил.

Не было паники и шока. Не то эмоциональное состояние для таких бурных всплесков. Лишь вспышка удивления, когда посторонний голос вклинился в поток гнетущих мыслей.

-Ты кто? - вопрос прилетел куда-то в потолок.

-Можешь говорить мысленно, так нас никто не услышит. Ты же не хочешь отправиться в психушку? - один из "крючков". У Виктора был какой-то подсознательный страх заведений для душевнобольных.

-Ты кто?

Уже лучше.

-Твой далекий предок, очень далекий. Много раз "пра" дед. А еще я твой единственный шанс.

-Поясни, - люблю работать с людьми, которые не распускают соплей на ровном месте и не бегают с бессвязными криками "Что? Почему? Не хочу!"

-Твоя кровь пролилась недалеко от моих останков и притянула мою душу к твоему телу. И нет, я не могу завладеть им, даже будь у меня такое желание.

-Такое возможно?

-Как видишь да.

-Насколько ты стар?

-Я видел расцвет Рима, - впрочем, я не уточнил какого именно Рима.

-И как тогда было? - а он не лишен юмора.

-Паршиво, как и сейчас. Давай сразу проясним все моменты - от меня не избавиться, это факт. Но я не желаю тебе зла, ты мой потомок и я хочу тебе помочь.

-Почему?

-Когда я появился в твоей голове мне перешла часть твоих воспоминаний. Ты жаждешь большего, не так ли? Это мое наследие, я был великим и мои дети хотят того же. У тебя не получилось, почему бы не помочь? Если я возродился и боги не дали мне задания - они предоставили мне полную свободу действий, понимаешь? Я могу делать все что захочу и так уж вышло, что наши интересы сходятся - власть, сила, богатство, все как всегда.

-Боги? Единый? - местный божок, впитавший в свой образ черты самых распространенных конфессий мира, Иисус, Яхве, Аллах, Будда и далее по списку, ни разу не появившийся на публике. Мертворожденный ублюдок несовместимого.

-Я видел только Четверых.

-Ладно. И как ты собираешься мне помочь? Не хочу калечить твое эго, - он улыбнулся, - но знания Античности сейчас никому не упали.

-А с чего ты решил, что я простой человек? Слышал что-нибудь про Хозяина Чудовищ? - нет, он не слышал, и тем не менее я продолжаю плести вокруг его рассудка словесную паутину.

-Нет.

-Это человек, который создал монстров. Всех монстров этого мира.

-Это?..

-Да, ты достаточно умен, чтобы понять. Ты часто с ними сталкивался и у тебя возникали подозрения. Я их подтвержу - чудовища были созданы искусственно, не природой, не эволюцией, а...

-Тобой.

В сетчатку его глаз прилетает краткая выжимка уже моих воспоминаний. Я постарался не показать ничего лишнего, только сам момент выращивания банальнейшего волколака. Как он формируется, как развивается, как растет и питается, как рвет отряд тяжеловооруженных солдат. Славные деньки, когда я развлекался как мог. Дочурка одного влиятельного человека во всеуслышанье заявила, что они не нуждаются в моих услугах. Спустя четыре дня их гвардию собирали по кускам.

-Именно. Впечатлен?

-Есть немного, - он конвертировался из положения лежа в положение сидя на краю матраса, упираясь предплечьями в колени.

О да, Виктор, не устану повторять - моя кровь. Хандра прошла, словно ее и не было. У него загорелись глаза, а мозг разразился ворохом вырвиглазно-ярких образов. Те ростки старательно подавляемого садизма и властолюбия проклюнулись в его душе. В нем есть тяга к созиданию химер, к власти над жизнью и смертью, это чувствуется на генетическом уровне. Он не против насилия, в какой-то мере оно ему даже нравится, особенно приправленное чувством собственного величия, пусть он и пытался делать вид что не испытывает его позывов, эта дрянь живет в каждом из нас, в ком-то больше, в ком-то меньше, нужно лишь помочь сделать первый шаг...

-И ты можешь?..

-Могу ими повелевать. А значит...

-МЫ можем.

-Именно.

Человек, который всю жизнь маринуется в затхлой луже перегрызет глотку любому за шанс выйти в открытый океан. Сила и власть - еще не придумали более действенную наживку для рода людского. Что тут греха таить, я и сам ее заглотил по самую удочку. После той власти, что испытываешь управляя легионами чудовищ, с этой иглы уже невозможно слезть. Начинаешь чувствовать себя богом из плоти и крови, который шествует по грешной земле и каждый его след целует восторженная паства.

-Подожди, - мой хороший, знает какие вопросы следует задавать, - если ты их создал и управлял, то почему о тебе никто не знает? Ну, большинство людей о тебе не слышало, а это должно быть в каждом учебнике, человек - Король Монстров.

-Скажем так, я не собирался становиться для всего мира мишенью номер один. Я создал организацию, которая оберегает людей от монстров, за солидное денежное вознаграждение, конечно же. Одновременно с этим я запустил информацию на уровне слухов, что есть некий Хозяин Чудовищ и для эффективной борьбы с ним требуются дополнительные средства.

-Сука, хитро, - ему нравится.

-Согласен, как ты думаешь, в этом времени удастся провернуть что-то похожее?

Я его заинтересовал. Я его пиздец, как заинтересовал. Давайте будем честны, если кто-то предложит рабочий вариант свалить куда-то от повседневной рутины очень большой процент скажет "Да", даже особо не вчитываясь в условия договора.

-Насчет организации... есть Жандармерия и похожие на нее по другим странам. Нас просто задавят...

Да, уже "нас". Удобно быть прожженным манипулятором, когда ты знаешь, что происходит в голове собеседника.

-Тогда, как ты относишься к небольшой войне?

-Войне?

-Людей против монстров. Ты станешь полководцем, героем, который сдерживает орды тварей. Титулы, деньги, женщины, власть и вверенное в твои руки оружие. Я проворачивал нечто подобное - один подходящий кандидат, серия подстроенных боев и вот он уже в высших кругах, умопомрачительный взлет. А его конкуренты и завистники по чистой случайности оказываются жертвами внезапных налетов монстров. Какая трагедия, но герой отомстит за них. Ну так как?

Я знал ответ.

-Что от меня нужно?

Глава 4. Основы алхимии XXI века

Из практически отрезанной от всего мира глубинки сложно объективно оценивать ситуацию в глобальном плане, но вроде как, магия не претерпела существенных изменений с момента моей смерти. Все тот же один вариант из четырех стихий - Земля, Вода, Огонь и Воздух, ничего нового, испытанный временем миропорядок, которому я сломал позвоночник об колено своими якшаниями с Темными богами, которые вылились в химерологию.

Правда качество "юзеров" стихий существенно выросло. Как бы объяснить, человек, который может превратиться в нечто эквивалентное передвижной огнеметной установке в эпоху Древней Греции - воплощение бога войны, а вот в век танков и штурмовых вертолетов, не более чем элитный боец, которого похоронить во взрывах крылатых ракет дело пары секунд, если он недостаточно крут для поддержания барьера. Маги наращивали мощь, дабы не исчезнуть в страницах истории. И они стали сильнее, полностьюоккупировав государственные аппараты всех стран. Чистая магократия с засильем аристократических родов тех, кто способен взывать к Силе, бурлящей в крови. В мое время плевались и старались обходить подобный уклад стороной, магия для магов, власть для королей и прочего честолюбивого сброда, все просто и понятно. Согласитесь, куда приятнее изредка выполнять несложные поручения, пользуясь всеми ресурсами страны в своих исследовательских изыскательствах, нежели забивать себе голову управлением монструозной машиной власти, где каждому что-то от тебя надо. Но времена меняются и придется стать частью этой системы.

Правда, большая часть этих самых "аристо"-белоручек была на уровне Виктора, почетного носителя звания аколита. Серьезные дядечки ворочают серьезными делами на недостижимой для простых смертных высоте абсолютного могущества. Ученик - аколит - подмастерье - боевой маг - мастер - магистр - гроссмейстер - архимагистр, такова вертикаль колдовской власти, тесно связанная со смерд - барон - граф - князь - Великий князь - Император. К слову, Его Императорское Величество Светлов Михаил Константинович - архимагистр Огня, по слухам, способный сжигать к чертям собачьим танковые дивизии.

Такой строй, естественно, не нравился довольно обширной прослойке простолюдинов. Да, их не считали за скот, но быть человеком второго сорта никому не понравится, отчего в городах зрели спонсируемые заинтересованными личностями подпольные ячейки радикально-анархических настроений, которые спят и видят, как бы вырезать всех колдунов под корень. Особо громкие погромы с боярами на виселицах отгремели где-то далеко и тем не менее не нужно быть гением, чтобы предсказать их деструктивный вклад в случае нашествия монстров.

Особняком тут стояли алхимия и зачарование, оно же рунное дело или артефакторика.

Зачарование - нанесение на предмет рун, в которые вкладывается Сила. Руны - своего рода костыль, привязка благодаря которой проще вливать определенную заготовку заклинания в то, что по итогу станет артефактом. Нацарапал на браслете закорючку, вложил в нее какой-нибудь Огненный Щит и все, при активации заклинание высвобождается. Просто и понятно.

Алхимия же жестко и без смазки насиловала прикладную химию. Это как зачарование, только тут не артефакты, а зелья - раствор, в который вложили Силу и смешали ингредиенты, варьирующиеся от хлорида натрия и куска придорожной грязи до правого сердечного клапана дракона. И да, драконов тоже создал я, вдохновившись мифологией. Я вообще, довольно много из нее почерпнул, смешав в гремучий коктейль вместе со своим больным воображением. В зависимости от манипуляций Силой и набора реагентов ассортимент того, что получается на выходе может занять несколько десятков томов.

У рода Крюковых была своя алхимическая лаборатория. Несоизмеримо жалкая на фоне того, что я имел в свое время, но сам факт ее наличия существенно упрощал мне работу. Покойный Алексей Григорьевич варил в ней лекарства для семьи и слуг, а Виктор в особо напряженные по финансам моменты перманентно задумывался о создании запрещенных психоактивных препаратов, которые будет сбывать на улицы. Пару раз даже пробовал, но не с его уровнем браться за нечто подобное, часть подопытных крыс просто передохла, а другая не выказала видимых результатов.

Небольшое помещение без окон и с цельнометаллической дверью, украшенной солидным засовом. У бати Виктора были цельнометаллические яйца, раз уж он считал, будто процесс приготовления зелий от простуды, может окончится взрывом, после которого его останки придется отскребать от потолка и при этом продолжал их варганить. Широкий, массивный стол из какой-то породы особо огнеустойчивой древесины, такой же стул, несколько полок с книгами и личными заметками. Плюс, сам скарб - трансфигурационный куб, колбы, весы и герметичные емкости.

Потомок кривовато улыбнулся одинаковости наших имен, пока мы добирались до лаборатории. Никто по дороге не встретился - слуг, как таковых, тут было только двое и они чинно спали, а охрана дежурила на выходе, время от времени, обходя территорию двора.

-И что мы будем делать?

-Кладку, - любое нашествие моих творений начинается с Кладки или Гнезда. Эх, помню, один раз...

-Типа яйца? - грубо, упрощенно, но почти верно.

-Можно и так сказать.

-Объяснишь?

-Конечно, - кто как не любящий дедушка введет внучка в базис прикладной монстрологии? - я делал большую часть монстров гермафродитами. Не уверен, что так осталось на данный момент - много времени прошло, а я оставил им возможность для мутаций, чтобы приспособились к окружающей среде. На момент создания я считал, что схемы лучше не придумать, одна особь при наличии благоприятной обстановки и достаточного количества пищи, сможет наплодить целый выводок, каждый из которого продолжит размножаться. Но начиналось все с Кладок и Гнезд, мой плацдарм, я не настолько хорош, чтобы чудовища появлялись буквально из ниоткуда. То что мы получим по итогу поможет нам комбинировать гены и в обозримом будущем создавать новых монстров.

-Новых?

-Сначала, конечно же, рыболюдов. Будет очень подозрительно, если в захолустье начнется вторжение кракенов.

-Ты и их сделал?

-Да, кракены, драконы, гиганты, грифоны и прочее - все вышло из-под моих рук.

-Но...

-Не отрицаю, часть идей я взял из мифологии, но в результате все получилось даже лучше, чем планировалось, будто бы монстры существовали всегда, а мифы и легенды - не выдумки стариков для ребятишек, а суровая истина.

-Так ты не ответил.

-Кладка по сути очень большое яйцо, над которым мы получим власть, - в подтверждение своих слов я прикрепил особо яркий и красочный мыслеобраз моей первой Кладки, - я пока что слишком слаб, чтобы издалека командовать большими ордами монстров, в каждом из них есть неуничтожаемый ген подчинения мне, но как они выполнят мои приказы, если не подозревают о моем существовании? Из Кладки, большого инкубатора, выйдут сразу подконтрольные мне особи, благодаря которым мы сможем сделать первые шаги, укрепиться, стать сильнее.

-Слаб?

Засов с лязгом отрезал нас от всего окружающего мира. О, этот чудесный запах науки и холодной бесчеловечности.

-Ты знаешь, как работает магия? И избавь меня от шуточек, про огонь, который делает пш-пш.

-Были прецеденты?

-Иногда магия достается... скажем так, не слишком сообразительным личностям, - Пиктского Монстра я вряд ли забуду, пускающий слюну деформировано-скособоченный урод, который просто сдул часть вражеской армии куда-то вверх. Поговаривали, что в соседней стране это приняли за гнев богов - люди дождем падали с небес и разбивались всмятку.

-У нас таких убивают.

-Мудрое решение, магия и так подтачивает разум, а изначальный безумец может натворить с ней слишком много. Но вернемся к твоим знаниям.

Мы присели на стул, довольно удобный, стоит отметить. Сначала разберемся с планом действий, после чего начнем. Не хочется отвлекаться на объяснения в момент формирования Кладки.

-Есть каналы по которым течет магия.

-Да, незримые нити, опутывающие твое тело, тесно связанные с нервной и кровеносной системами. Чем их больше и чем они толще, тем более могущественным колдуном ты становишься. Но это распространяется только на тело.

-Всмысле?

-Подумай, почему я так уверенно говорю о создании армии, если давно умер? Мое тело, а вместе с ними нити магии уже давно пыль. А ты маг Огня, не химеролог.

-Оу... - вот тут он замялся.

-Именно, - есть во мне учительская жилка, оседлаю знакомую тему и начинает конкретно заносить, - вы творите магию, выступая своеобразным проводником для нее. Она есть в мире, безграничный, неосушаемый океан энергии. Но чтобы зачерпнуть ее нужна миска, чем больше миска тем больше "воды". Ты способен провести очень мало, так как твои каналы не развиты, но я провожу энергию через душу. Из моей души в твое тело.

Отдельный пункт в договоре с Четверыми, я не дурак и прекрасно понимал, что могу где-то просчитаться. А так, умерев, я смог бы далеко не сразу, но вырастить нити энергии даже в полностью лишенном магии теле.

-Я знаю о каналах практически все и, пропуская сквозь них свою силу, могу со временем улучшить твою проводимость. Ты повысишь ранг, а я расширю ассортимент своих возможностей. Ты все понял?

-А... это...

А вот теперь у него шок. Стать сильнее как маг, когда уже уперся головой в потолок развития - это... сложно подобрать какое-то достаточно понятное определение, наверное, как для профессионального атлета заполучить возможность достигнуть пика возможностей человеческого тела и перешагнуть через него.

-Откуда ты знаешь как это сделать? - моя кровь, правильные вопросы.

-Я вскрыл не одну сотню магов и знаю их строение от и до. Может слышал про монстров, которые способны колдовать?

-Д-да. Они редкие.

-Опытного колдуна не напугать толпой рыболюдов, даже пусть эта толпа до горизонта. Но вот когда кто-то из "презренных тварей" начинает творить магию... тогда у них трясутся поджилки и они на коленях умоляют меня избавиться от этой заразы.

-И ты?..

Потешим его эго, но сразу очертим рамки. Я не бог и не всемогущ, обещания ценны только тогда, когда тот кому ты их даешь видит возможность выполнения.

-Пока нет, но в планах да. Барон Виктор Крюков, могущественный чародей, который замочил умеющих колдовать монстров, перед которыми обосрались.. м-м, кто ты хочешь, чтобы обосрался?

-Императорская армия.

-Барон Виктор Крюков, могущественный чародей, который замочил умеющих колдовать монстров, перед которыми обосралась вся Императорская армия. Герой, каких свет еще не видывал! Император лично вручил ему награду!

-Неплохо звучит.

-Еще как неплохо. Но ты же осознаешь, что это может принести свои проблемы?

-Например? - он знает, мои слова вскружили ему голову, но не настолько, чтобы забывать о критическом мышлении. Умный мальчик.

-Герои... герои не меняются. Для кого-то человек, вырезавший деревню со стариками, женщинами и детьми - конченая мразь. Для других - герой. Понимаешь?

-Я понимаю и принимаю. Я хочу этого. Начинаем?

-Да. Постарайся расслабиться и не мешать мне.

-Хорошо, - полная серьезность.

-Влей кровь, мозг и слизь рыбла в куб.

Да, как уже говорилось, рыболюди в плане алхимических компонентов ушли недалеко от дохлых тараканов, и тем не менее, благодаря рейдам в распоряжении Крюковых была забитая до упора коробка пузырьков с их запчастями. Каждый желторотый юнец, которому жизнь выдала дрянной расклад карт, думает будто сможет сделать что-то немыслимое, увидеть то, что не увидели другие, сорвав весь банк, научиться выпаривать из коровьего говна золото. В большинстве своем эти надежды терпят бескомпромиссный крах.

Трансфигурационный куб претерпел существенные изменения. Впрочем, я не особо удивлен, эта штука была в ходу еще задолго до моего рождения и раз в поколение в него что-то добавляли, не меняя общей сути. Вместо свинцового куба тут был восьмиугольник из... не знаю, алюминия?.. какого-то сплава олова?.. на затупленных гранях и выемках под пальцы красуются выбитые руны Огня. Их обычно делают на заказ, куб Земли бесполезен для мага, который манипулирует энергией Ветра. На вершине небольшое отверстие, куда один за другим были вылиты пузырьки с измельченными потрохами рыболюдей. Внутри этой установки есть экранированная емкость, где в данный момент смешиваются ингредиенты, к ней от точек, на которые уже ложатся пальцы Виктора, идут тонкие нити из меди, лучшего из металлов нашего мира проводника энергии.

-А теперь не двигайся.

Один мой знакомый из техногенно-постапокалиптического мира однажды выдал фразу "Сапер может ошибиться, но только один раз", концентрированная истина магического искусства, что тут еще сказать. У меня не было опыта пользоваться Силой из чужого тела, так что...

Каналы Виктора - натуральное посмешище. Будь я чуть моложе выказал бы сомнения в устойчивости текущей власти с таким рядовым составом, но... я слишком хорошо знаю как работает мир и человеческий социум. Моя душа запылала в грудной клетке Крюкова, переплетаясь с уже его звездой вечности. Крошечная частичка Силы, заставляющей плоть меняться, сгенерированная мое сутью, проскользнула по венам и артериям, вливаясь в энергетические нити. Потомок скривился. Это всегда неприятно первые раз десять, потом как-то привыкаешь. Жидкий огонь проходит по его телу и душе, уплотняясь в кончиках пальцев. Ослепительные искорки под кожей подушечек. Три... два... один. Выброс. Виктор стиснул зубы до подобия судороги челюстных мышц, давя зарождающийся крик. А моя сила электрическим разрядом прошла сквозь медь и впилась в биомассу. Да, многое поменялось, но незыблемая верность мне все так же тлела в каждой микрочастице монстра. Генокод видоизменился, приспособился под катакомбы Каменска. По сути, теперь это отдельный подвид, отличий от остальных довольно мало, но тем не менее. Я не изобретаю велосипед, зарываясь в далекие дебри. Основа уже есть, я лишь добавляю к привычному для местных обитателей облику рыболюда немного силы, ловкости и выносливости, воскрешая наследие далеких предков. Слизь выступает отличным питательным бульоном, в котором срастаются в единое целое спинной, головной, костный мозг и кровь, запуская процесс деления клеток, просто физически невозможный с точки зрения биологии и физиологии.

Две минуты и тринадцать секунд - Виктор все время старался не двигаться, отчего у него затекла спина. Неплохо для начала. Куб мелко задрожал, выблевывая из своих недр в закрепленную емкость консервированный симбиоз злокачественной и доброкачественной опухоли на основе структурированного хаоса мутагенов.

-Все?

-Да.

-Что дальше?

-Нам нужен один рыбл.

Глава 5. Рыб рыбу - рыб

Проскользнуть мимо охраны особняка оказалось довольно просто - потомок знал слепые зоны камер и маршруты патрулирования. Пересек двор, зацепился за край забора, подтянулся и перемахнул его. Приземление, сгруппировался, после чего непринужденной походкой двинулся к окраинам.

Комендантский час не вводят пока ситуация не приблизиться к критической отметке, да люди и сами не слишком-то спешат шароебиться по ночам. Проезжали редкие автомобили, разрезающие жидкую весеннюю темноту светом фар. Грязно-желтые круги света фонарей. Иногда Виктор прогуливался так по Каменску, довольно часто в нетрезвом виде, ну, а что? Может себе позволить, чай, не холоп какой-то, полноценный аколит и член аристократического рода.

Несколько пикетов Жандармерии, обойденных по широкой дуге. Снаряжены по красоте - крепкая, качественная форма, городской камуфляж. Облегченные бронежилеты, укороченные автоматы с лазерными целеуказателями, боевые ножи и пистолеты Ярыгина. Боевики ночной смены, время от времени бубнящие что-то в рации, переговариваясь с другими патрулями и постами полиции. Пока что перегибов в предосторожности не было, монстры на памяти Виктора так и не выбирались на поверхность, давили их под землей.

Крюкова часть жандармов знала в лицо, он в отличии от Кротовых вполне исправно контактировал с убийцами чудовищ, "отдавая долг Родине" в сырых подземельях. Конкуренты же, имеющие определенные связи, отделывались отговорками, действительно, зачем что-то делать, если есть такие, как мой потомок? Ничего личного, всего лишь закон природы, вмонтированный в цепочку ДНК Homo Sapiens-а - сильный пожирает слабого, ну или использует в своих целях, не интересуясь мнением последнего. Вообще, Кротовым было глубоко поебать на рыболовецкое предприятие где-то в жопе мира, на Дальнем Востоке, не затрагивающем их сферу интересов, у них в принципе не было ничего кроме этих пары суденышек и нескольких доков, сие дело перешло "по наследству" от пожранного Демидовых, захудалого рода рыбаков и торговцев. Аристократические разборки, мутки и интриги, по итогу которых все разъехавшиеся по области Демидовы перекрашиваются в Кротовых, как и их недвижимое имущество. С Демидовыми у Крюковых были вполне теплые отношения, да и как бизнесмены они вели дела успешно, по всем писанным и неписанным правилам, не доставляя особых проблем, но увы, времена меняются.

Виктор ненавидел Кротовых какой-то глупой, почти детской, но от этого не менее яркой ненавистью. Если говорить аналогиями, человек, который оттоптал тебе ноги в автобусе, по факту же ничего из ряда вон не сделал, и тем не менее в тебе тлеет желание наорать на него или мощным ударом сапога раздробить в костяную труху его пальцы. В этом емком слове "Кротовы" собралось все что сделало моего потомка таким, собирательный образ если угодно, который был до безобразия гипертрофирован поломанной психикой и искаженным мировосприятием. Кротовы стали частью рыболовли, дела, которому его отец и дед отдали всю жизнь, создав фундамент благополучия Крюковых практически с нуля. А эти пидоры пришли на все готовое и при этом кладут большой и толстый на все и вся. Москва, та самая далекая, никогда не виданная, зажравшаяся Златоглавая Москва забрала у него мать и сестер, которые взвесив все "за" и "против" рванули туда, скинув все текущие проблемы на плечи сына и брата. А Кротовы как раз из Москвы и не последние там люди. Они - сраная мажористая элита, что еще сильнее поднимало градус гнева. Будь они хотя бы чуть-чуть заинтересованее, род Крюковых мог просто перестать существовать, разделив участь Демидовых, захотел бы Виктор этого или нет. Вот так, по щелчку, блять.

У всех свои комплексы и загоны. В этом плане мне повезло, у меня не бывает в полной мере адекватных потомков. Будь на месте Виктора, кто-то более... скажем так, приближенный к эталону психической нормы, пришлось бы тяжко. Блоки и предохранители на насилие у него уже сняты, он, не осознавая того, опасно близок к срыву с резьбы и творению чернухи любой степени лютости, моя кровь.

Я раскинул в стороны редкую паутину нитей Силы, незримых для невооруженного глаза. Впрочем, для стандартных магов этого мира обнаружить мои поползновения так же не представлялось возможным. Иногда, в особенности после посещения развитых магических миров, моя родина до боли напоминала песочницу, где возомнившие себя хозяевами карапузы ковыряются в обгаженном псинами песочке. А я не более чем школьник, который только начинает осознавать собственную никчемность на фоне окружающего мироздания. Боги, демоны, ангелы и великие колдуны - по сравнению с ними мы ничто, пыль, не больше и не меньше.

В карманах темной штормовки те самые очки с ПНВ и негромко позвякивающие друг об друга ампулы с зародышами Кладок. Три - максимум на который оказался способен внутренний резерв организма потомка. Виктора подмывало сделать еще, но мне не хочется видеть разрушение недавно приобретенного тела. Возможно, чисто теоретически, я смогу манипулировать с его плотью, когда достаточно разовьются энергетические каналы, но сейчас я в этом плане бесполезен и чисто физически не смогу ничего сделать, когда он начнет блевать кровью с кусочками своих внутренностей от перенапряжения.

Три ампулы. Три монстра и три Кладки. Слишком мало для наших планов, но все начинали с малого.

-И сколько нам нужно будет ждать?

Он неспешно шел подворотнями и плохо освещенными переулками, мерно побулькивая холодным чаем и бутербродами в желудке.

-Около недели, плюс-минус пару дней. Кладки вызреют и разродятся. Мальки рыблов растут быстро, а с подпиткой остатков Кладки еще быстрее - это два дня, максимум три. За это время тебе нужно или набрать новых людей, или достать лучшее снаряжение для тех кто есть сейчас. Желательно, нам нужно в течении месяца ежедневно создавать Кладки, ну как минимум нескольких недель точно.

-Принял. Слушай, а как... ну все это произойдет?

-Мы находим рыбла, я сковываю его и ты вливаешь ему в пасть одну ампулу. Так три раза. После этого они становятся Кладками. То есть, одноразовыми инкубаторами. Он уйдет в темное и безопасное место, после чего деформируется и станет куском плоти, в которой будут развиваться его еще не отложенные икринки. Рыболюди довольно плодовитые, так что одна Кладка - один выводок, от семи до пятнадцати особей. Неделя на само вызревание и пара дней пока они не станут полностью боеспособными, понял?

-Понял.

-С тремя Кладками наскребется нормальный отряд, голов в тридцать, но этого будет мало. К завтрашнему дню ты уже восстановишься и мы сделаем еще несколько ампул. Так-то я могу притормозить вылупление, чтобы из всех Кладок вылезли мальки одновременно, так сказать, не партиями, а всем скопом, эффект будет лучше. Нам нужна большая армия, а еще лучше две.

-Зачем две?

-Первая - для Каменска. Погромы, беспорядки и трупы на улицах. Она - первый толчок, она будет убивать и уничтожать все до чего дотянется, а тела затащит под землю, как пищу для новых поколений. А вторая катком пройдется по ближайшим деревням. Маленький Крестовый Поход, итогом которого станет несколько Кладок за пределами города - наш резерв. В Каменск введут войска при любом результате нашей деятельности, резерв объединиться с недобитками и покрошит на салат хотя бы часть войск, чем мы и воспользуемся.

-Подожди, монстры сами могут делать Кладки? Без ампул?

-При правильном подходе они могут все. Пока что, главная задача - создание Первой армии монстров. Есть на примете приоритетные цели для их первой атаки?

-Доки. Церкви. Площадь.

Доки - Кротовы, это уже понятно.

Площадь?.. а пацан быстро ориентируется, храбрится, хочет, чтобы все было обставлено красиво, громко. А что может быть громче атаки чудовищ на Городскую Администрацию и УВД, управление внутренних дел, делящий одно здание с Жандармерией. Волчонок показывает зубки, мысленно улыбаюсь. Главное, чтобы он не перебарщивал, впрочем, я постараюсь об этом позаботиться.

А церкви Единого... поясняющая картинка всплыла пред моим взором. Времена идут, а некоторые вещи не меняются. Вера и религия, боги и священники. Будто бы и не умирал...

После смерти отца, когда только дядя Саша с тетей Викой отделяли моего потомка от самоубийства во весь рост встал вопрос похорон. Точнее, не самих похорон, тут все понятно, так и так, кусок мертвечины найдет пристанище в фамильном склепе, тут скорее про... отпевание?.. надеюсь, правильно понял смысл данной процедуры. Морщинистое лицо бабки в косынке. Какую должность при храме она занимала Крюков не знал, но так и так все сводилось к подсосу местного попа.

-Не по-божески это, - фраза застрявшая в подсознании и всплывающая при каждом взгляде на купола храмов и иконы Единого.

Тогда впервые в жизни Крюков почти потерял контроль над Огнем, бушующим в его груди. Старуха понятия не имела по насколько тонкому льду решила выплясывать чечетку со своими требовательными ценниками. Виктор это проглотил, но не забыл. Пришло время платить долги.

А я... а мне всегда нравился вид горящих монастырей.

-Стой.

Мои поисковые щупальца споткнулись об идущий из-под земли гнилостный запашок, отдающий моей застарелой Силой. Сколько приятных воспоминаний нахлынуло... будто вчера потрошил людей и скрещивал их клетки с рыбами, никогда не видевшими дневного света.

-Здесь.

Канализационные люки проектировали умные люди. Их до ужаса просто открыть, что снаружи, что изнутри, но такое провернуть может исключительно человек, а не безмозглая кровожадная тварь, для совсем уж тупых даже в картинках инструкцию выбили с двух сторон. Снаружи понятно - чтобы жандармы с двух ног ворвались в катакомбы, множа всю местную фауну на ноль, давая сантехникам возможность без риска для жизни выполнять свои обязанности. А изнутри - мера предосторожности на случай если человек провалится под землю и не захочет становиться червячком для мутировавших рыбин.

Лестница - вбитые в стену скобы, будто бы спуск в Ад.

Очки на лицо. Ножны на бедре. Погнали.

Отслаивающиеся кусочки ржавчины неприятно царапали кожу ладоней. Подошвы скользят по поручням. Почему-то где-то в мозжечке возникает странное ощущение, что лестница не выдержит под нашим весом, выгнется и сломается, раскурочивая острым краем голень, опрокидывая вниз, во тьму, где есть только вязкое забвение и боль от переломанных ног. Привычная жижа грязной воды и разбавленного мочой говна из прорванной трубы благожелательно хлюпает, еще сильнее приобнимая берцы склизкими пальцами. Разъедающая обоняние вонь кастетом прилетает в переносицу.

Каменск бы городом, основанным родом Каменских, магов Земли, когда-то очень давно сосланных Императором на Дальний Восток. Старым городом. А у каждого достаточно старого города есть одна проблема, которая существенно упрощает выживание моих творений. Канализация как-то плавно срасталась с лабиринтом естественных подземных пещер, соединенных с природными водоемами, и древних катакомб, наслаивающихся друг на друга, переходы, коридоры, коллекторы и полости, вгрызающиеся глубоко в земную кору. Нормальных карт чего-то дальше недавних строительных работ нет, а с текущими средствами окончательно выдавить отсюда чудовищ невозможно, как и подорвать все к чертям собачьим, как предлагали горячие головы, ибо мало кому улыбается испытывать на себе все прелести локального землетрясения с проваливающимися в никуда зданиями и задыхающимися под завалами толпами. А залить все цементом... чудовища всегда найдут лазейку.

Коридор узкий, заставляющий цепляться краями одежды за стены.

-Есть идеи по будущему сценарию? - сказал просто, чтобы заполнить чем-то тишину, идти относительно долго, люки не на каждом углу делают.

-Сценарию?

-Мы же хотим, чтобы тебя сразу же заметили, не так ли?

-Да.

-Начало понятно, под моим управлением рыболюди вылезают из-под земли и начинают заливать кровью доки, площадь и церкви. С особой жестокостью, конечно же. Но какое место в этом займешь ты?

-Ну... - определенно его идея сжечь всех магией и перестрелять из автоматов "гвардии" не лишена некоторого простоватого шарма, но не слишком похожа на первые шаги Героя Российской Империи.

-Ты должен проявить тактический гений, будто бы предугадывая действия противника, - я вложил в голос немного ехидной иронии, - через ожесточенные уличные бои доказать всем, что из тебя гвозди можно делать, и вообще, в идеале у тебя должен остаться шрам.

-У меня уже есть.

-На лице. По моему опыту в деле охоты на монстров, если у тебя нет шрамов на лице или видных участках кожи, то на тебя на подсознательном уровне внимания не обращают. "Несолидно" выглядишь.

-У тебя их было много? - заинтересованно.

-Исполосовано все тело, как колода мясника. Половину сам сделал с помощью чудовищ, остальное от неудачных экспериментов. В твоем случае хватит пары полосок от когтей. Сварим обезболивающее и рыбл тебе чисто поцарапает щеку, не задевая глаз и не превращая в урода. Боевые шрамы всегда в почете, если после них ты не выглядишь куском фарша, - во мне определенно умер визуализатор-постановщик, созданную своим воображением картинку я кинул в поток самосознания Виктора, - представь, ты косишь тварей очередями, не замечаешь как к тебе подкрадывается один и нападает. Роняешь автомат, делаешь вид, что тебе больно, держишься за лицо, кровь сквозь пальцы и ударяешь из другой руки потоком огня, в котором сгорают окровавленные чудовища. Ты ведешь за собой бойцов и пачками убиваешь мерзких врагов человечества. Герой, спасающих мирных людей на горящих руинах Каменска. Но со шрамом без перебора - с оторванной челюстью и дыркой носа станешь не слишком презентабелен.

Он заинтересован. Почти каждый парень хочет выглядеть круче, брутальнее и угрожающе.

-Поток огня? Я могу только огненный шар сделать и то один.

-У тебя хорошая наследственность и молодое тело, которое справиться с нагрузкой. При регулярных сеансах за неделю ты станешь адептом, но вот дальнейшее продвижение будет сложнее и дольше.

-Адептом? - он услышал, прекрасно услышал, все же я говорю напрямую в голову, минуя ушные раковины, но ему нужно время на осознание сказанного. Адептом за неделю - мечты потихоньку сбываются.

-Да.

Дошли.

Рыбл, как рыбл. Молодой, еще меньше и неказистее, чем тот которого завалил Виктор хэдшотом. Сидел на корточках, спиной к нам, выставляя на обозрение неровный гребень, и ковырялся когтем в грязи, пытаясь оттуда что-то вытащить.

-Скажи что-нибудь.

-Что сказать?

-Да без разницы, просто скажи что-нибудь вслух.

-Bonjour*, епта, - выпалил первое что пришло в голову.

-Оригинально.

Резкий разворот с одновременным переходом в стоячее положение. Ощерил клыки, растопырил пальцы и изготовился к прыжку, должному окончится нашим лицом, входящий импульс помноженный на его массу и Крюков уже лежит спиной в воде, а рыболюд полосует его голову и шею когтями, кровь брызжет на лапы и стены. Сытное пиршество, спустя несколько дней найдут только остатки раздробленного скелета с высосанным костным мозгом. Но он замер на середине движения. Его слегка асимметричную черепную коробку пробило широкой лентой Силы, выстрелившей из нашего запястья.

"Хозяин" - у рыболюдей нет полноценного разума, лишь его зачатки пополам с инстинктами. И сейчас он фонтанировал щенячьей преданностью, разглядев КТО скрывается за оберткой сладкого куска мяса.

-Положи ампулу ему в рот.

-Ты уверен?

-Да. Ложи.

У Виктора дрожит рука. Он впервые так близко с живым рыболюдом и не пытается его убить. Свободная конечность напряжена до судорог, готовая в любой момент разродиться снопом огня, который пожрет плоть амфибии. Стекло звякает о зубочистку кривого клыка и проваливается в ротовую полость.

-Ешь.

Монстр послушно пережевывает, хрустя осколками. Тягучие нити слюны и крови стекают по подбородку и шее, забиваясь в жабры. Я чую, как в его жилах распространяется моя Сила, еще больше моей Силы, вступающей в резонанс со старой.

-Уходим.

Нас ждала следующая Кладка.

Примечание автора:

*французский. Bonjour - "Доброе утро"

Глава 6. Монстрология для самых маленьких

Образование Кладки чем-то похоже на секс. Ну помимо того, что и то, и то в конечном итоге предполагает появление на свет потомства. Моя Сила, бурлящая внутри рыболюдов, давила на их инстинкты, на самый главный инстинкт, намертво вцементированный мною в их суть, - размножение. Она гнала их в самые дальние, сырые, затхлые и темные коридоры, туда где даже чисто теоретически ближайшие лет десять не ступит нога человека. Икринки в брюшных полостях набухали, наливались соком жизни. Новые бойцы зарождающейся армии.

И вот, достигнув пункта назначения, рыблы падали подкошенными мешками с кровью и требухой под аккомпанемент треска собственных костей. Их плоть, пузырясь, сползала со скелетов и деформированным слизнем расширялась в разные стороны. Удивительнейшее зрелище, никогда не надоедает. Это занимает не слишком много времени. Вскоре, человек-рыба исчезает, сменяясь прилипшим к ближайшей поверхности полипообразным сгустком чистой биомассы. Бурое бесформенное месиво.

Я чувствовал, как от меня, свившего уютное гнездышко внутри Виктора, отпочковались три матово-черные нити, изредка перечеркиваемые алыми прожилками. Они устремились сквозь землю, воду и бетон к Кладкам, опутали их, вросли в них, делаясь единым целым с наезжающими друг на друга пластами мяса и тем, что вызревало внутри них.

-А ты не жалеешь, что снова делаешь вот это вот все? Ну типа, ты умер и возродился, второй шанс, все дела, возможность начать жизнь с чистого листа, - как оказалось, сидение на толчке идеально располагает к задушевным беседам.

В начале Виктор, не смотря на претензии толстой кишки, слегка стеснялся, все же немного не по себе гадить, когда кто-то наблюдает за этим процессом, пусть и твоими же глазами. Впрочем, после моих клятвенных заверений, что мне подобное не интересно и вообще я могу отключаться от его органов восприятия, потомок соизволил уместить седалище на белоснежный трон.

-Делать монстров - единственное, что я умею. Притом, что бы ты ощутил, если бы, не знаю, переместился в будущее и выяснил, что твое творение все так же живо и известно на весь мир?

-Обрадовался бы, - да, вот она неудовлетворенность амбиций пополам с вопросом "а что останется после меня?"

-Да. А еще постарался бы улучшить его. С учетом прежних ошибок. Обрадую тебя или огорчу, но я в твоей голове до нашей смерти - такова воля Темных богов. А я привык наслаждаться всеми благами человеческой цивилизации, так что как и ты не имею особого желания оставаться простым торговцем рыбой.

Комок говна, недавно бывший бутербродом, и россыпь капель мочи с прощальным хлюпом исчезают в горловине толчка.

Все прелести нормального туалета я оценил в одном из первых исследуемой мной техногенных миров. Удобное, с подогревом, почти что кресло, земля и небо по сравнению с тем, как я срал в ближайшую канаву, подтирался пучком травы и шел дальше - времена тяжкие были, ни денег, ни сил, ничего.

Небольшая пауза. Напряжение сфинктера и еще одна порция кала устремляется в непродолжительный полет.

-Ладно, с Каменском понятно. Около месяца подготовки, я становлюсь адептом, а в какой-то момент из всех щелей лезут рыболюди. Если сразу стать героем не выходит, мы так и так остаемся в плюсе, верно? Трупы для новых монстров, а все что они награбят отходит мне. Пользуясь хаосом после их налета, я укрепляю положение как могу, параллельно выращивая армию. Войска Империи входят в город и начинается очередная мясорубка. Но что дальше? На одних рыблах далеко не уйдешь. Кого еще ты сможешь вырастить?

-В перспективе - все, буквально всех тварей, которые когда-либо существовали в этом мире, или новых, если понадобиться. Даже людей, но с ними чуть сложнее. Кладка - запуск вложенного мною в код монстров сложного, выверенного алгоритма, с человеческим телом и на коленке такое не выгорит. Сейчас же из-за твоих каналов и отсутствия нужных реагентов почти ничего, только рыболюди, ну если повезет, их ближайшие родственники - глубинные и лярвы. Для других придется подстегнуть эволюционную цепочку, а это долго и муторно. Или достать запчасти других монстров, распотрошить и преобразовать мутагены, тогда, возможно, получиться запрыгнуть к другой подгруппе.

-Честно, нихера не понял.

-Объясняю на пальцах, рыболюди, лярвы и глубинные - одна из подгрупп чудовищ-амфибий. По сути, они близкие родственники, а с генокодом рыблов, я смогу в теории воссоздать что лярв, что глубинных. Но чтобы создавать другие подгруппы, даже ближайшие к рыблам, нужна эволюционная цепочка. С нашими текущими возможностями нельзя сразу после кольчатых червей замахиваться на высших приматов. Самый простой способ расширить наш ассортимент - заполучить образец тканей другого монстра, гарпии, например. Тогда я, разобрав его на составляющие, смогу выводить, как самих гарпий, так и наиболее близких к ним по строению тварей.

-Сложно.

-Согласен, сложно, но результат обычно все покрывает. Впрочем, всегда можно скатиться до гулей.

-Гулей? Впервые про таких слышу.

-Ну понятно, передохли все - они же все поголовно стерильные. Гули - это результаты моих неудачных экспериментов. Буквально человек или свежие человеческие останки, которые были подвержены неструктурированному влиянию химерологии. Реанимация, деформация и хаотично-каскадная череда мутаций. Никчемные и бесполезные. Даже в мои времена они не тянули на что-то большее, чем пушечное мясо. Хотя, когда их много эффект получается забавным.

Виктор оценил еще один кусочек моих воспоминаний.

Сгорбленные, уродливые, дикие, грязные, мерзкие и искореженные остовы человеческих тел, которые по всем законам природы не могли дышать и самостоятельно передвигаться. И тем не менее, они убивали. Рвали отросшими ногтями плоть крестьян. Не жуя глотали куски свежего, кровоточащего мяса, горстями заталкивая его в пасти. Словно армия каннибалов, порожденная поколениями кровосмешения и максимально пагубного воздействия биохимическими веществами, выползла из самых мрачных глубин Преисподней, вознамерившись поиграть в свои кровавые игры на фоне зарева пожара, пожирающего дома поселения, балансирующего на тонкой грани, отделяющей большую деревню от городища.

-Я какое-то время экспериментировал с ними, знаешь, хотел вывести что-то заразное. И не просто, чтобы какой-нибудь грипп или сифилис переносили, таких уже к тому моменту успел настрогать, а именно, укусил кого-то и спустя время он сам превращается в гуля. Эдакое орудие Судного Дня, после которого остаются только выжженные пустоши, а армия кровожадных тварей после каждой битвы становиться лишь сильнее и многочисленъе.

-Зомби-апокалипсис.

-Возможно. Но в нашем мире есть некоторые ограничения, которые не позволили подобное провернуть. К сожалению.

-Например?

-Четверо.

-Те боги, с которыми ты встречался?

-Да. Возможно и ты их когда-нибудь увидишь. Вообщем, они намекнули, что это слишком заезженная тема и лучше придумать что-то другое.

-А еще какие-то ограничения кроме зомби у тебя есть?

-Насекомые и... ну да, и все.

-А они-то почему?

-Есть в одном мире другой химеролог, - информацию о других мирах потомок принял более чем спокойно, ну есть и есть, со своим бы сначала разобраться, - Прародитель*, он как раз специализируется на всяких инсектоидах и арахнидах. В наших кругах не принято копировать чужой стиль, да и как ты понял, богам не очень нравятся самоповторы. Управлять и создавать всяких пауков я смогу, но основной упор сделать на них не получится.

-Печально, а что за родственники рыблов?

-Скажем так, две крайности обычных рыболюдей. Я вывел их в те времена, когда рыблы только начинали заселять побережья. Был один царек, которому не понравилась крупная стая, разоряющая его рыбацкие деревни вдоль реки. Собрал войско и втоптал всех тварей в ил. Вода была черной от их крови, а по трупам можно было перебраться на другой берег. Простые рыблы почти ничего не могли сделать крепко спаянному строю бронированных и тяжеловооруженных пехотинцев. Я бы может на тормозах все спустил, но царьку уж очень хотелось прославиться, в каждом кабаке начали распевать песни о его великой победе, как он нагнул весь род монстрячий, и как его солдаты вбивали на обочинах дороги, ведущей в его дворец, колья с нанизанными головами рыболюдей. Я психанул и вывел глубинных.

Навскидку, сантиметров двести, может даже, двести двадцать-тридцать. Мощное и мускулистое, шкафообразного телосложения, чудовище, поднявшееся из непроглядной тьмы Марианской Впадины. Изрезанная жабрами шея почти вдавлена вместе с бугристой квадратной головой в широкие плечи, узловатые когтистые лапы, увитые канатами мышц под грубой шершавой шкурой сероватого цвета. Короткие перья плавников вдоль предплечий и выпирающие спинные позвонки, оканчивающиеся короткими тупыми шипами, очень, очень, отдаленно напоминающими гребень рыболюдов.

-Так сказать, ответ на тяжелую пехоту. За основу взял простого рыбла, пошаманил с желтым костным мозгом, они же на основе людей были созданы. Уменьшил поры в губчатой части костных тканей и скелет стал прочнее. Дальше докрутил миостатин, это гормон который подавляет рост мышц. Да и так по мелочи, агрессию например просто до максимума довел. Вывел несколько десятков и натравил на столицу царька. Было весело.

Глубинный отрывает голову истошно вопящему всаднику, для которого оказалось полным шоком, что есть что-то способное вытащить его из седла, параллельно вскрыв любимой коняшке брюхо, вывалив на поживу рядовым рыблам ленты потрохов.

-Такие побережья Штатов кошмарят. Объединяются с глубоководными монстрами и топят корабли. А что с лярвами?

-Так, чисто побочный результат, смешал не то с тем, да и пошел процесс в другую сторону. Мне стало интересно, я пронаблюдал, да и по приколу завершил. Вышло вот это.

Издалека это напоминает шарик на ножках. Такой вот асимметричный комок с кривыми лягушачьими лапами, ростом не больше метра. Вот только сам этот шарик - увеличенная в несколькодесятков раз голова рыбы-удильщика, разве что лишенная "фонарика". Выпученные белесые глаза, широкая пасть, почти на половину "тела", из которой выпирают длинные игольчатые клыки. Короткий гребень из частично сросшихся шипов и остатков спинного плавника. Передние конечности с загнутыми когтями почти касаются земли. Шкура - бурое наслоение мелких чешуек.

-Ну такое себе. Китайцы называют их болотниками. Япошки водяными, а корейцы... честно, не помню, но вроде и так и так. В наших широтах только рыблы водятся, так что... ну ты понял. Ладно, а их в Кладках будет столько же, сколько рыболюдей?

-Лярв от двадцати до тридцати трех. Глубинных - два-три.

-Ты точно сможешь их вырастить?

-Скорее да, чем нет.

-Ну тогда... - в моем потомке проснулся маленький полководец, расставляющий по полю боя игрушечных солдатиков, - тогда понадобится больше времени на подготовку нашей армии.

Примечание автора:

*цикл "Химеролог в мире Апокалипсиса"

Глава 7. Бытовуха с привкусом грядущих военных преступлений

Огонь... огонь завораживает, манит. Я не удивлен что в моем потомке течет именно он.

Крошечный язычок пламени, танцующий на кончике указательного пальца. Виктор, не моргая, смотрел на проявление своей Силы несколько минут. Я тактично не мешал, прекрасно понимаю этот интимный момент - взывать к магии и чувствовать насколько лучше она начала откликаться, пусть даже разница изменяется в атомах. У потомка даже слегка привстал. Ноль мыслей, ноль переживаний - только огонь. Картинка огня на всех уровнях мышления и восприятия. Огонь его жизни. Огонь, который согреет друзей. Огонь в котором сгорят враги рода Крюковых.

Я честно старался действовать осторожно, но под конец у Виктора стрельнула тоненькая струйка крови из носа, запачкав подбородок, шею, воротник, рукава и столешницу. Нельзя просто взять и сделать из человека профессионального тяжелоатлета. Кровь и пот, боль и усердие. Чисто теоретически, усовершенствовать какой-то определенный участок энергетических каналов можно, но вряд ли в ближайшие столетия кто-нибудь найдет способ, который не окончится непоправимым коллапсом. Аналогия... люблю аналогии, аналогией может выступить та же кровеносная система. Нельзя увеличить или же уменьшить сердечную мышцу при этом оставив сосуды прежними, только все вместе, комплексно.

Прививать магию монстрам было проще. По сути, я грубо копировал имеющийся у оперируемых колдунов шаблон нитей Силы и пытался воссоздать его в совершенно иной плоти, адаптируя и видоизменяя, пока подопытные не переставали дохнуть. Что-то серьезное не получалось, да этого и не требовалось. Зародышевая сеть каналов, буквально точка основы в сердце, пара толстых каналов, опутывающих внутренности, и чуть поменьше, идущие к голове и конечностям - для уровня ученика-аколита этого более чем хватало, с остальным справятся наследственность и мутации. С Виктором же... тут сложнее, у людей, в особенности тех, кому магия передается от пращуров, каналы куда более... ветвистые. У монстров - магистральные артерии и вены, а у человека к ним присовокупляются капилляры и сосуды. И все нужно улучшать одновременно, что требует колоссальных усилий и ювелирной работы, ибо в противном случае... нет, Виктор не умрет, переход с аколита на адепта не тот уровень, когда голова может взорваться, разбрызгивая во все стороны мозги. Но вот лопнувший в черепушке сосудик, временная парализация некоторых групп мышц, перебой в работе сердца, кровоизлияние во внутренних органах или уход в глубокий нокаут - такое себе удовольствие, если честно.

-Когда станешь адептом мы можем попробовать создать Гнездо. Не уверен в успехе, но шансы есть.

Пузырьки со спящими Кладками ровным рядком уже стоят возле куба. Ровно три. С уровнем адепта их будет четыре или пять.

-Гнездо, это как большая Кладка? - потомок пытается вытереть всю кровь с лица первой попавшейся под руку тряпкой, но по итогу лишь больше размазывает, да и ладони с пальцами частично меняют цвет с телесного на неровные алые разводы и прерывистые полоски.

-Почти. Новый уровень. Кладка, как я уже говорил, одноразовый инкубатор, один выводок и все, нужна новая. А Гнездо, пусть требует больше ресурсов и времени, может штамповать выводки один за другим. Есть, конечно, ограничения, что-то крупное, того же дракона или великана, Гнездо создает в единичном экземпляре после чего саморазрушается, а всякую мелочевку включительно до виверн делает без проблем. При этом, все рожденное Гнездом и ближайшими Кладками создает жесткую иерархическую лестницу, центром которой является Гнездо. При соблюдении определенных условий оно и само может генерировать биомассу, но не в слишком больших количествах, из-за чего нужен постоянный приток свежей плоти, который обеспечивают рожденные монстры. Они же растят потомство и защищают Гнездо. Плюс, в Гнезде можно развивать эволюционные цепи.

-Звучит охуенно. Автоматизированный генноинженерный комплекс.

-Вроде того.

Кровь перестает идти. Ампулы отправляются в нагрудный карман, а потомок встает на ноги, чуть покачнувшись от мути в голове. Опирается на стол, но быстро справляется с остаточным эффектом легкого магического истощения и вполне бодро ковыляет к двери. Мелкая моторика в относительной норме, зацепиться пальцами за край засова, отодвинуть. Негромкий скрип дверных петель.

Мы выходим и почти спотыкаемся об Володьку с занесенной для вежливого стука рукой. Немая сцена.

-У тебя кровь, - по интонации это прозвучало чем-то средним между "Дождь собирается" и "Ты умираешь".

-Я знаю.

-Врача?

-Нет.

-Точно?

-Да.

Владимир Александрович Смирнов с младых лет был лучшим другом моего потомка. А в зрелом возрасте, в особенности после смерти главы семейства Крюковых, он превратился в некий гибрид делового партнера и сводного брата. Гибкий острый ум, аналитический склад мышления, верность и экономически-бухгалтерское образование - идеальный управляющий. Все же ведение любого уровня коммерции даже в мое время было тем еще геморроем, что тут говорить о нынешней бюрократической дрочи. Если ты, конечно же, не аристократ. Вот у них-то все было в полном шоколаде, Российская Империя специально вводила специфические законопроекты, облегчающие им жизнь и при этом приносящие доход в государственную казну с их налогов. Императору выгодно, чтобы аристократия, та прослойка общества, которая должна поддержать его власть в любой непонятной ситуации, была не в состоянии гипотетически объединиться против него, и не выгодно, если каждый второй из них будет нищебродом, влачащим жалкое существование в ближайшей канаве. Если быть до конца честным, Виктор понимал едва ли половину того, что творилось с его делом - так, разгребал бумажки и высчитывал уходит в плюс или минус. Остальное на более опытных людях вроде Смирнова-младшего, а он скорее лицо фирмы.

А еще Володька был мелким. Ну то есть, рядом с тем же Виктором, немного превышающим планку среднестатистического роста, он мало чем выделялся. Но на фоне отца и старшего брата откровенно терялся. Дядя Саша, не смотря на возраст в сорок шесть годков и постепенно меняющимся профилем работы от бегания с автоматом по пересеченной местности в сидяче-документационно-организационную деятельность, терять мышечную массу даже не собирался. Великолепная наследственность, помноженная на качественное питание и регулярные силовые нагрузки сделали из него двухметрового монстра, цепляющегося головой за потолки и способного пройти в дверной проем исключительно боком. Русая борода лопатой, проседь в волосах, жидко-серые глаза, солидный жизненный опыт и превосходные боевые навыки. Петр, двадцатишестилетний лоб, ушел не слишком-то далеко, тоже высокий, тоже широкоплечий и мощный. Но если дядя Саша был просто по природе крупным и его это вполне устраивало, то вот его первенец гнался за рельефом, регулярно посещая качалку и закидываясь пищевыми добавками пополам с фармой. Те же черты лица, та же борода, немного поменьше, правда, и та же расцветка радужек. А вот Владимир пошел в мать. Хрупкий, узкоплечий, со смазливо-лощенной мордашкой, блондинистой шевелюрой и голубыми глазами.

Попасть ладонью в карман джинсов удалось со второй попытки, что не осталось без внимания друга, но он тактично сделал вид, будто бы ничего не заметил. Всучить ему в руки свернутую в четверо бумажку и протопать по коридору в ванную. Володька плелся сзади, вчитываясь в кривые строчки. Почерк у потомка был почти такой же как у меня - с наезжающими друг на друга буквами и полным игнорированием того факта, что вроде как предложения не должны болтаться вверх-вниз агонизирующим червем. Вот сын мой... да, практически каллиграфический, каждая заметка - произведение искусства, я всегда удивлялся как он может так старательно выводить символы за короткий промежуток времени.

-Автоматы. Пистолеты. Бронежилеты. Патроны. Фонари. Фальшфейеры. Дымовые и светошумовые гранаты. Ножи. Алхимические реагенты, - взгляд Володьки уперся нам в спину, когда Виктор скрючился над низкой раковиной, отмывая лицо, - скажи честно, мы готовимся к войне?

-Да.

Он напрягся, я успел уловить это краем глаза в отражении зеркала.

-С кем?

-С монстрами, - примерную "легенду" мы обговорили еще утром.

-В каком смысле?

-Я видел под землей... я не уверен, но мне кажется, что у нас могут быть проблемы, - Крюков через слово припадал к крану, жадно глотая воду, понимаю, у некоторых начинается дикий сушняк после манипуляций с энергетическим телом, - у нас всех. Очень серьезные проблемы. Свяжись с Жандармерией, пусть пришлют кого-то через час.

-Понял. А ты?.. - вопрос очевиден.

-Зелья, - любая более или менее серьезная заруба не обходится без зелий, вот и оправдание для нашего засилья в лаборатории, - и это, скажи дяде Саше, чтоб еще людей набрал, срок - неделя-две. Край - три.

-Сколько?

-Сколько сможет, - я поймал в мозгу потомка странную мысль, что весь наш диалог с Володькой как-то слишком уж сильно похож на что-то в духе последнего просмотренного блокбастера. "Я задержу их!", "Встретимся в Аду" и вот это вот все.

Владимир тихо ушел, оставив Виктора отскабливать полотенцем кожу лица.

-А мы не торопимся?

-Нет, все по плану, - "увиденное" даст нам фору.

У Крюковых есть разрешение на покупку оружия у официальных поставщиков и все же, возможно, я перестраховываюсь на ровном месте, но было бы довольно подозрительно, если один из родов закупился стволами по самые брови незадолго до начала массовой бойни. А так все спишут на паранойю и шок от встречи с чем-то отличающимся от набивших оскомину рыболюдей. Ну и если кто-то серьезно отнесется к нашим охуительным историям, введя вооруженный уполномоченный контингент, то чем больше трупов солдат, жандармов и полицейских, тем больший резонанс поднимется вокруг этого дела. Нам нужно пробиться к власти, всеми доступными способами. Каменск безусловно хорош своим далеким расположением от крупных скоплений людских масс, а следовательно армии, способной раскатать все и вся в труху, а так же колдунов экстра-класса. Но нам нужны деньги и связи. Захватить мир - звучит слишком банально, но по сути... по сути я хочу швырнуть себя и потомка в самое горнило войны. Я, сука, выведу ИДЕАЛЬНОЕ чудовище. Люди позабыли, кто истинный владыка этих земель. Не вшивые Императоры, не архимагистры и не я. Монстры, мое наследие всей плеяде миров, созданное под взором Темных богов. Но эволюция происходит не в лабораторных пробирках - она в дикой среде, там где есть только один закон "убей или умри". Каменск - первый шаг. Дальше я ссать кровью буду, но вобью себя в вертикаль власти, финишем которой является Император. Я буду в центре каждой войны, каждой горячей точки и каждого конфликта, а за мной будет лишь выжженная земля и орды кровожадных тварей.

Хотя да, конечно. Не я, а барон Виктор Крюков.

Инструмент в моих руках.

Он наконец смыл кровь. Грязная одежда отправляется в стирку. Натянуть выглаженный комплект и выпереться во двор, по пути захватив с кухни что-то съедобное. Организму требовалась пища и свежий воздух вместе с солнечным светом.

Возможно мы станем единым целым. Не в смысле, что наши разумы вплавятся друг в друга, а он примет мои мотивы. Я чувствую это в его голове - не поймет, во всяком случае пока что. Постепенно, капля за каплей, он станет тем, кем не стал мой первый сын. Моим наследником. Наследником титула Хозяина Чудовищ. Сейчас же - он не более чем малолетний отморозок, дорвавшийся до власти и возможности залить все вокруг кровью, воплотив в жизнь свои самые низменные и потаенные животные желания.

Для взрослых людей, успевших понять суть жизни, смерть страшна не литрами крови на стенах и потолке, не вываленными лентами кишок, разорванными органами, осколками костей и лохмотьями кожи. Смерть страшна, когда ты знал этого человека, человека, который уже остывает. Тебе приходится говорить родственникам что его уже нет. А пацану по кайфу. И я знаю, это не показное бахвальство, которое едва дойдет до дела вскрыть кому-то глотку сразу скатится в истерику. Нет, он готов убивать и идти по расчлененным трупам, азарт гончей, почуявшей аромат крови.

Я перекую его в Короля Монстров.

Достать сигарету и прикурить ее от пальца.

Он думает сколько всего в его подчинении "юнитов", шахматных фигур, расставленных на доске и не подозревающих, что за обе стороны партии играет один человек.

Он сам. Маг, немного рукопашник и неплохой стрелок.

Дядя Саша, тут не поспоришь, чуть-чуть поржавевшая машина смерти. Петр почти то же самое. Владимир? Стрелять умеет. "Гвардия" - охрана имения и те кто ходит мочить монстров, два Михи, Влад, Леха и Стас. Все подобранны дядей Сашей из бывших солдат. Охрана доков - десять человек из того же теста. Плюс, сами работники, мужики крепкие, тертые. Из "обслуживающего персонала" родового гнезда остаются только двое - супруги Матвей и Ирина Ивановы, стирают, готовят и убирают. Но они уже староваты для чего-то серьезного, хотя Матвей вроде как по молодости увлекался охотой.

Итого, в лучшем случае около тридцати боевиков. Звучит довольно солидно, но точно не с учетом того, что за день мы делаем Кладки с примерно таким же количеством алчущих плоти уродов, которые могут с моей помощью забыть что такое инстинкт самосохранения. Виктор сомневается. Сомневается не в правильности своего решения объединиться с таким мудаком как я. Сомневается не в сдаче Каменска на растерзание. Он сомневается, а получится ли достаточно правдоподобно отыграть свою роль и выгорит ли все как мы запланировали. Мой маленький психопат.

Жандарм приехал через сорок минут. Уже знакомый ефрейтор, Виктор даже его имя вспомнил - Алексей Жанович. Французские корни, аккуратная полоска усиков под носом, подтянутая фигура и вселенская усталость младшего офицерского состава во взгляде. Мы ожидали его у ворот. Обоюдные кивки. Очередной скомканный листок переходит из моих карманов в его руки.

Разворачивает и тонкие брови ползут вверх. С учетом воссоздаваемой мною перед глазами трехмерной картинки нарисовать глубинного в более или менее презентабельном виде не составило особых проблем. Когда-то Виктор увлекался рисованием, но быстро понял, что это не его, как и треньканье на гитаре, вот спорт и огнестрельные игрушки взрослых мальчиков - это да.

-Я увидел это вчера под землей, - ответ опередил вопрос, - думал старый рыболюд, погнался за ним и... он исчез.

-Как это disparut? - приятный баритон, отличный бы из него певец вышел. И да, иногда он непроизвольно переходил на французский, хотя вырос в Империи.

-Взял и исчез, - выдохнуть облачко дыма, - забежал за поворот, я за ним, а там тупик и никого. Обшарил все стены - ничего. Думал надышался, привиделось, но лучше сообщить. Я не знаю что это и...

-Жандармерия благодарит вас за своевременное донесение, барон Крюков, - листик складывается и прячется в нагрудном кармане кителя, - всего доброго.

Маховик грядущего безумия запущен, осталось только ждать и копить силы.

Глава 8. Закат цвета крови

Пробил час.

Тридцать дней на подготовку. Раньше за это время я мог ввергнуть любое королевство на карте мира в кровавый хаос. Бесчисленные орды чудовищ сорвались бы с цепи и с жадностью обглодали лица тех, в чью сторону укажет перст господина. Сейчас же... жалкое зрелище, если честно, около двух тысяч вшивых рыболюдов, лярв и глубинных. Впрочем, это куда лучше чем ничего.

Шесть дней и энергетические каналы Виктора перешагнули ступень, отделяющую аколита от адепта, ввергнув его тело в нечто среднее между оргазмом и комой, а разум в исступленный экстаз. Если до этого существовала гипотетическая возможность того, что потомок отвернется от меня и моих планов, то после такого она развеялась прахом на ветру. Я поманил его пряником, пряником, до которого он никогда бы не смог дотянуться без меня. Отец Виктора, как и дед до конца дней своих оставались аколитами, что явственно намекало на его дальнейшую судьбу. Он пытался стать лучше, но понятия не имел как это сделать. Дети превосходящие по силам родителей - не редкость, но для такого требуется либо крайне удачливое стечение обстоятельств, либо кто-то достаточно могущественный в родословной, чья кровь подстегнула бы Силу. Крюков-младший уже смирился с этим, скрипя зубами от бессильной злобы. Чем ты круче как колдун - тем больше дверей и привилегий тебе открывается. Кто-то слизывает шампанское с груди элитных эскортниц, а кто-то торгует рыбой в жопе мира.

Теперь же... теперь же мы повязаны намертво.

Шесть дней по три Кладки.

Дальше - по пять. Две утром и три вечером. Пять крошечных пузырьков, на которых зиждется наше будущее величие. Каждая ночь - маневрирование между усиленных патрулей и спуск в сырые подземелья, чавкая сапогами по грязевому месиву. И новая нить, связывающая меня с формирующимся выводком.

Гнездо не получилось создать, увы. Это уже уровень подмастерья или боевого мага, до которого нам пока что еще далеко. Насчет торможения прогресса я не врал. Ученик и аколит - это дно магической иерархии, ниже которых только простолюдины, а еще с их телами проще всего работать такими как я. Адепт? Сложнее, но не критично. А вот дальше уже простирается бескрайнее минное поле, по которому нужно прокатиться на одноколесном велосипеде, жонглируя бензопилами. Малейшее вмешательство во все усложняющуюся структура каналов может окончится крайне плачевными последствиями. Поэтому в "высший лиге" колдунов восседали исключительно присыпанные сединой дядечки. Тщательно оберегаемая наследственность и чистота крови, стоящая в опасной близости от селекции, могут послужить трамплином, подкинув до уровня мастера и, в исключительных случаях, гроссмейстера. Но дальше только кропотливое углубление в подвластную стихию, выгрызая у нее секрет за секретом. Десятилетия самосовершенствования. Даже такой неучитываемый фактор, как химерология не способен сделать все просто по щелчку.

В какой-то момент Виктор начал разбираться в рыблах чуть лучше базового уровня "как их правильно убивать". Можно даже сказать, перестал воспринимать их как одинаковых болванчиков. У одного шрам, у другого глаза разного размера, у третьего часть клыков обломана. Я вливал в его мозг знания, повадки, анатомию и умения монстров. Не только рыболюдов, но и других, тех, с которыми нам в обозримом будущем, возможно, придется иметь дело. Плюс, к работе над чудо-ампулами добавились зелья, но тут потомку уже и не требовалась моя помощь. После получения статуса адепта и бюрократического подтверждения его в Администрации, сварить при нужных реагентах обезболивающее или обеззараживающее лишь дело времени. Это не требовало тех затрат что Кладки и использовался только Огонь, не трогая мои возможности.

Тридцать дней - сто тридцать восемь Кладок.

Сотня глубинных.

Шесть сотен рыболюдов.

И полторы тысячи лярв.

В Каменске проживает, навскидку, минимум двадцать тысяч человек. Плюс, прибывший, из-за моего участливого вмешательства, в распоряжение Жандармерии 502-й Восточный мотострелковый батальон, двести вояк при поддержке бронетехники. Вопреки ожиданиям та часть громоздкого государственного аппарата, отвечающая за благополучие Хабаровского края среагировала удивительно быстро. Глубинные... сложно делать вид, что ничего не произошло, когда выясняется что на складе, где не видели ничего крупнее мыши, завелись волки. Могли бы и забить, но чертова аристократия и Император, мать их, слишком остро реагируют на то, как чудовища разоряют их страну - следователи из Министерства Внутренних Дел и Службы Безопасности Империи обязательно вынюхают, что поступил предупредительный вызов от местного отделения Жандармерии, а раз уж вы его предпочли проигнорировать, извольте отвечать по всей строгости закона. Очень требовательного в этом отношении закона, ужесточенного после Псковской бойни, еще свежей в памяти общественности. Конечно, я с высоты своего опыта могу предполагать что это было сделано намеренно - прикормленная горстка боевиков, несколько десятков трупов, бешеная виверна и взрывы в торговых центрах, итогом которых является возможность без повышенного бурления говен людских масс пропихнуть новый законопроект, еще сильнее закручивающий гайки для немагов. Своего рода ответ на череду убийств в разных городах, спусковым крючком которых послужил школьник или студент где-то в окрестностях Ростова, взявший отцовский охотничий карабин и выстреливший аристо-одногодке в лицо. Ячейки революционеров активно подхватили эту тему, но особо ярких представителей тихо помножили на ноль. А такие смутьянские мыслишки лучше держать при себе, даже если ты барон. Притом, раскачивать лодку именно в сторону смены власти мне не слишком выгодно, я собрался стать частью системы, которая меня более или менее устраивает, а не создавать на коленке новую на пылающих руинах старой. Как подсказывает практика в моем случае это может закончится не так, как планировалось. Меня же из-за такого и убили.

Дядя Саша смог найти только четырех новобранцев. Отставные солдаты, которые не против снова потянуть лямку за хрустящие купюры. На этом ресурсы Каменска оказались исчерпаны, оставив в ассортименте лишь всякую околокриминальную шваль. Не густо, не густо.

С оружием, к счастью, дела обстояли чуть лучше. Полный комплект, все четко по списку. Володьку, как человека, работающего с моими счетами и доходами, жаба душила - сильный удар по бюджету, это может плохо сказаться на ведении бизнеса. Впрочем, нас окружали достаточно умные люди, которые понимают, что лучше перестраховаться, нежели делать вид будто бы ничего не происходит, а потом выковыривать собственные потроха из кривого частокола клыков. В Хабаровском крае не настолько большая популяция монстров - факт. И никто не хочет, чтобы у них получилось достаточно хорошо закрепится, после чего их не выведешь и ковровой бомбардировкой.

Подмывало затариться партией АК-12, они шли по скидке благодаря активному перевооружению ими армии Российской Империи, но тут Владимира осадил дядя Саша, к которому в плане вооружения все же стоит прислушиваться. АК-74 и АК-74М, аргументируя это тем, что есть оружие для людей, а есть для военных, да и вообще "семьдесят четвертый" делали армейцы для армейцев, а АК-12 делают менеджеры непонятно для кого. Виктор не стал спорить.

Я преждевременно активировал одну из Кладок несколько недель назад. Мысленный приказ проносится по нити контроля и плоть расходится в стороны, выблевывая из своих недр, двадцать пять головастиков. Кладка хороша тем, что солидные химерологи, вроде меня, могут настроить в ней два режима рождения - при первом появляются полностью боеспособные особи, но это требует больше ресурсов, а следовательно и поголовье выводка меньше, а второй, вот такой, когда тварям еще предстоит этап взросления, протекающий довольно быстро с учетом отличного высококалорийного сухпайка из остатков Кладки. Несколько дней покуда они вырастут и стая лярв прочесывает каждый закоулок катакомб, составляя в моем разуме трехмерную карту переплетающихся коридоров.

Для рыболюдей и лярв не будет проблемой вылезти через канализационные люки, а вот с глубинными оказалось сложнее - чисто физически не протиснутся. Но я придумал кое-что более эффективное. Интернет, Всемирная Паутина, воистину одно из величайших изобретений человечества, буквально любая информация отделена от моего разума парой движений пальцев по клавишам. Карты Каменска там тоже обнаружились, вместе с утвержденными планами зданий. Глубинный способен переворачивать легковые автомобили и старые стены подвальных помещений не станут для него проблемой.

И вот мы в доках. Я, Владимир, Петр, работники и охрана. Ночь. Отгружали партию замороженной рыбы, которую развезут по складам и торговым точкам, заключившим с нами договоренности о поставках. Затяжная автоматная очередь вспорола мягкое подбрюшье жидковатого весеннего сумрака, прерывая бригадира рабочих Олега Ефимовича на полуслове.

-Звони дяде Саше, пусть запрется в доме.

Глава 9. Ночь зверя ч. 1

Ну, подорвали, пацаны!

-цитаты великих

Доки. Церкви. Площадь. Таков список ключевых точек.

Я отдалился от разума Виктора, беря контроль над чудовищами, уже несколько дней, как томящимися под землей, ожидая отмашки учинить бойню. Я выпустил их на улицы за десять минут до пальбы, послужившей знаком перехода партизанщины в открытую конфронтацию - стрекот автомата разносится далеко. Тонкая, можно даже сказать, саперная работа, лярвы-разведчики в силу своих габаритов отлично прятались в тенях, петляя переулками и обозначая для меня пикеты жандармов. Все мое войско поделено на стаи, во главе каждой стоит глубинный, но сейчас стаи раздроблены на мелкие диверсионные подразделения, у каждого своя цель. Количество подчиненных вместе с их слаженностью давали возможность действовать быстро, патрули время от времени выходили друг с другом на связь по закрытым радиочастотам и пропажу нескольких бойцов обязательно заметят.

Псы Жандармерии, находящиеся в месте предположительной атаки монстров, укомплектованы строго по уставу - балаклавы, шлемы, камуфляж, бронежилеты, ПНВ зажали. У каждого по гранате РГД-5, модифицированной, кидаешь ее в люк и то что останется от чудовищ лезущих из него можно вычерпывать совочком. Пистолеты - Ярыгин, он же "Грач", Жандармерия практически одновременно со СБИ заменила им ПМ. Остальные стволы - АКС-74У, СР-2М "Вереск" и ПП-91 "Кедр", все с коллиматорами, фонарями и лазерными целеуказателями, как показала практика это оказались наиболее эффективными против моих творений переделками стандартного армейского вооружения, подходящими для узких канализационных коридоров и перестрелок в черте города.

Первый расчет. Два человека, курят.

Рыболюды умеют передвигаться относительно бесшумно, в особенности, когда я ими управляю. Я контролирую каждый их вздох и каждый шаг, я вижу их глазами и слышу их ушами. Мой разум разбит на осколки, каждый из которых - восприятие моего монстрика.

Слаженное, практически единовременное движение. Когти у них острые, крепкие. Незащищенные воротниками бронежилетов участки шей вспухают четырьмя глубокими бороздами. Пропахивает кожу, рвет подъязычные мышцы, трахеи, глотки и цепляет пищевод. В распахнутые беззубые рты ран забиваются лоскуты балаклав. Мертворожденный крик и хрипящее бульканье проглатывают скользкие ладони. Два еще конвульсивно дергающихся тела утаскивают в темноту. Сдирают заляпанные кровью бронежилеты и натягивают на свои тощие тельца, мы чутка пересмотрели общую концепцию плана - умнеющие монстры, вот это точно не останется без внимания. Рыблам неудобно, не их размерчик, а с когтями и перепонками между пальцев сложно нормально все зафиксировать, да и спинным плавникам больно, но они не смеют перечить моей воле. Трупы скидывают в распахнутое чрево люка, жижа с благодарным хлюпом принимает их.

Я мимоходом показал Виктору эту картинку и он едва смог подавить зарождающуюся на губах кривую усмешку, с внимательным видом слушая отчет бригадира.

Лярвы и рыблы вырываются под беззвездное небо во всех районах Каменска, расползаются чумой, сжирая все до чего смогут дотянуться. Вспоминается молодость, когда монстров было мало, я примерно так и проводил большую часть сражений, в шкуре каждого, это потом, когда они расплодились и появились мощные виды все свелось к лобовому столкновению и заваливанию трупами. Да, изредка, если настроение хорошее было, управлял парой-тройкой, но это не то, терялся азарт, что горстка гнилозубых крестьян сможет противопоставить грифону? Разве что встать поперек горла.

Рыболюд в бронежилете и с автоматом на перевес, а я думал, что все в этой жизни повидал.

Патруль за патрулем, пикет за пикетом. Не жалею и гражданских - для пополнения численности войска после сегодняшней мясорубки мне потребуется биомасса в промышленных масштабах, да и мирняк все так же способен поднять тревогу раньше времени. Лярвы мародерят только деньги, остальное выбрасывается в грязь, а тела тащат еще глубже под землю.

Я стягиваю силы к центру города. Узлы власти жались к площади, украшенной скамейками и одиноким фонтаном, приземистые коробки Администрации и УВД. Рядом "парк" - облицованное плиткой пустое пространство с редким вкраплением зелени и детской площадкой, через улицу больница и школа, в другую сторону детский сад. Вояк из 502-го расквартировали в общежитии при политехе. Удары должны быть нанесены одновременно, мы обязаны сломать хребет организованному сопротивлению еще в зародыше. В противном случае наше продвижение забуксует, будут ненужные потери.

Мне нравились такие... из мозга Виктора всплыло определение "стелс-миссии". Да, по смыслу вполне подходит. Есть что-то в том факте, что предсмертные хрипы и клокотание крови в гортани просто растворяются в шуме ночного города. Никто не знает и даже не подозревает, что сейчас, в эту самую секунду, где-то совсем недалеко, в опасной близости, кто-то лишает кого-то жизни. Когда подобным образом я терроризировал улицы Мари, столицы Шумера и Аккады, под бутылку вина как-то сами собой возникали пространные философские размышления о ценности человеческой жизни и ее ничтожной незаметности посреди скоплений людских масс, забившихся в каменные муравейники.

Группы по несколько десятков вооруженных рыболюдей уже на местах. Вокруг - плотное оцепление из лярв. Глубинные изготовились к рывку - выбить стены, вынести двери и учинить всеобщий хаос, как можно зрелищнее и как можно громче. Я бы не отказался обмотать их в три слоя кевларовыми пластинами и выдать по ПКМ в каждую лапу, но увы, крепкие парни с пулеметами Калашникова дежурят непосредственно внутри УВД и общежития, рядом с последним вообще памятниками стоят две БМП-шки.

Мои бойцы выходят из ночи на позиции. Выполнить алгоритм действий снятия оружия с предохранителя, переведения в автоматический режим огня, передергивания затвора, досылая патрон в патронник, и нашаривания спускового крючка получается не сразу. Не проектировал я их для такого.

Понеслась.

Блять, у двоих рыблов гранаты просто выскользнули из лап. Рванули на земле, покуда они судорожно пытались поднять их со своим-то маникюром. Но остальные залетают точно в окна Администрации, общежития и УВД, оглашая округу звуком битого стекла. Взрывы РГД захлебываются в стрекотании автоматов. Два куска агонизирующего мяса с оторванными руками и ногами, под завязку нашпигованные осколками, оттаскиваются оперативно подскочившими лярвами к ближайшему люку. Первые потери - я думал они будут немного позже, нехорошо. Охранный расчет бронетехники сминается, слишком внезапная атака, слишком большая плотность огня, слишком большая численность противника для такого захолустья. Рядовой состав расслабился за столько времени бездействия. Когда пуля попадает в шлем кажется будто мозги миксером взболтало, а если в бронежилет, то словно лошадь лягнула или кто-то крайне заботливый приласкал с размаху кувалдой. После такого и длинной очереди по ногам оказать сопротивление стае лярв чисто физически невозможно. Кровь на асфальте. С вояками разделываются быстро и безжалостно. Они еще дергаются и хрипят, распростертые на ступенях и холодном бетоне, пожираемые заживо, когда рыблы пробегают мимо. Лярвы не обгладывают руки и ноги, как обычно любят, а вгрызаются в черепа и шеи. Страшно, когда ты осознаешь, как чудовищная тварь, вынырнувшая из ночных кошмаров, разом заглатывает всю твою голову, вокруг только слюнявая темнота, а клыки уже щекочут глотку.

Монстры врываются в общежитие. Вояки тянут лямку по сменам, так что их сейчас здесь не слишком много, остальные рассеяны по городу в патрулях. Поправочка, частично вырезанных патрулях. Огонь на подавление и клин лярв идет в лобовую атаку, растекаясь смертельной инъекцией по коридорам и комнатам. Подтянувшийся глубинный раскурочивает БМП, силясь выдрать автоматическую пушку с корнем. Повторный залп гранат в окна. Крики. Быстро прерывающиеся крики умирающих, еще не отошедших ото сна. И крики тех, кому повезло чуть меньше, осколки разрывают плоть. Кровь на стенах. Кровь на потолке. Кровь на дверях, трупах и лицах.

Я в рыбле-боевике. Я знаю все что знают мои чудовища - я своего рода коллективный разум, с которым крайне неудобно воевать. Три выстрела из "Грача" невозможно было вычленить из всеобщей какофонии кромешного ужаса, но один из "осколков" разума погас, отправляя лярву с насквозь прошитой черепной коробкой в объятия смерти. Поворот за угол. Вскинуть "Кедр". Короткая очередь, входные отверстия вспухают на ткани камуфляжа, темнеющего от крови. Его сгибает по полам, военный заваливается на бок мясной куклой. Что происходит при пулевом ранении? Хороший вопрос. Есть раневой канал неправильной формы, заполненный раневым детритом, кровяными сгустками, инородными тканями - частичками той же одежды, костными осколками и только начинающий зарождаться некроз близлежащих тканей. Он не умер, пули далеко не всегда убивают, просто не смог дальше находится в вертикальном положении. Но шансы на выживание резко помножило на ноль контрольным в голову.

Тройка "голых" рыблов залетает в круглосуточный алкомаркет. Сонная продавщица и какая-то ссутуленная пьянь тщательно высчитывающая точное количество мелочи на мозолистой клешне. Крупная женщина с начинающим формироваться вторым подбородком и выжженными дешевой краской волосами реагирует первой - подняла взгляд на бряцнувший над дверью колокольчик и завыла корабельной сиреной, отшатываясь от прилавка. Цепляется спиной за один из стеллажей. Одинокая пачка чипсов со сметаной и луком съезжает вниз, по пути зацепив говяжий доширак, глухо падает на пол. И лопается, когда тетка случайно на нее наступает. Хрустящая картошка веером рассыпается по серому кафелю. Алконавт, заторможенный парой литров горячительного, только начинает движение по разворачиванию корпуса в сторону того, что так сильно напугало его поставщика бухлишка. Не успевает. Человекоподобная амфибия вбивает лапу ему в бок. Когти вспарывают ткань черной мастерки и серой майки, режут эпидермис на лоскуты и погружаются в податливую плоть. Почка и печень. Проворачивает природные клинки в ране, погружает их еще глубже, сильнее уродуя потроха, цепляя край желудка и толстой кишки. Стало тяжело стоять, тяжело дышать и тяжело жить. Человек, мужчина лет тридцати с пропитым, обрюзгшим лицом, медленно оседает, заваливается в сторону. Распахивает рот и пытается кричать, не понимая издает ли его речевой аппарат хоть что-то. Одежда темнеет от крови, красные кляксы падают на пол и его серые кроссовки с практически стершейся надписью "Adidas". Второй удар рассекает кадык, гортань и сонную артерию. Алая кровь брызнула в ощеренную морду монстра. Продавщица перестает дергаться - мой каратель прыжком залетел на прилавок и подскользнулся на выцветшей монетнице всем весом падая на женщину. Рыболюды не слишком тяжелые на фоне глубинных, но ей хватает. Они падают на пол, под их телами печально хрустят и крошатся чипсинки. Чудовище в неудобном положении, но гипертрофированный мною до максимума инстинкт умерщвления всего и вся в радиусе непосредственной досягаемости просто не дает ему возможности обдумать это и каким-либо образом исправить. Он хватает его за шиворот и тыкает мордой в мягкую дряблую кожу шеи. Он мертвой хваткой вцепляется в запястья, с хрустом расправляет пальцы и вонзает их под ребра конвульсивно извивающемуся кожаному мешку. Иглы клыков впиваются в шею. Человек пытается отстраниться, заслониться руками, не переставая вопить, разнокалиберный ассортимент зловонной пасти скрипит по костям ее шейных позвонков, кровь из оставленных ранок заляпывает кафель и стекает за воротник. Грызет сломанной зазубренной циркулярной пилой, грязно и кроваво.

А третий при поддержке первого точно под бездушным зрачком видеокамеры, прилепленной под потолком, кровью покойного алконавта, старательно выводят на голой стене размашистые буквы - "Х О З Я И Н". Камеры вскоре ломают, сосредотачиваясь на потрошении кассы и воплощении в жизнь одной занятной идейки.

Коктейль Молотова - полноправный символ бунта и революции. Сама концепция зажигательной смеси в сосуде стара, как мир, но название и популярность получил после пограничных восстаний, которые подавлял князь Молотов несколько поколений назад. Стеклянная бутылка, в которую влили бензин и вставили пропитанную им же тряпку, поджигаешь кусок ткани и швыряешь в то, чему суждено сгореть. Дешево, просто и довольно эффективно - самое то для партизан и диверсантов.

А водка, в особенности та, что носила гордое название "Императорская", тоже была довольно легковоспламеняема. Горела ярко, сильно и недолго, что послужило причиной не одному десятку пожаров в домах и квартирах любящих пригубить. Одежда мертвецов идет на неровные обрезки, коими затыкают горлышки откупоренных бутылок. Работа идет тяжело, несколько "пузырей" уже разбиты и задорно хрустят стеклянным крошевом под подошвами лап амфибий, но я отключил для них такое понятие как боль.

Еще пятерка рыблов меняет намеченный маршрут и вламывается в разграбленную торговую точку, не ведущую с родом Крюковых общих дел, а посему обреченных на тотальное разграбление. Один относит пакет с наличкой к люку и скидывает сидящей там лярве. Остальные же разбредаются по району. Сука, все как всегда упирается в руки. Для использования зажигалки нужен один рыбл и то получается не сразу. Второй рядом держит обеими конечностями заготовленный снаряд. Наконец, у них выходит поджечь воняющую спиртом тряпку и первый коктейль Молотова устремляется в непродолжительный полет, оканчивающийся чьей-то машиной. Тачка дорогая, навороченная, тут же врубает сигнализацию, раздражающую слух монстров.

Шиномонтажка просто стояла на пути небольшой группы из двух рыблов и пяти лярв, идущих на объединение с поджигателями. Охранник, сухой старичок с телескопической дубинкой, фонариком и лихой фуражкой, достойного сопротивления не оказал, пусть и старался. Ветеран - нога по колено оторвана и заменена протезом, да и держался, как офицер, выправка, повадки. Стар, но не сломлен. Движение рукой, раскрывая оружие. Он удивительно ловко для одноногого уклоняется от широкого замаха, который должен был завершиться его располосованным лицом и выцарапанными глазными яблоками. Пинок в область коленного сустава, протезом. Металлическим протезом. Коленная чашечка хрустит сломанной веткой. Удар дубинкой в голову у деда не выходит завершить, зрение подвело, как и скверное освещение, на которое зажлобился хозяин, он думал, что к нему на огонек заглянули два рыбла и лярвы стали полной неожиданностью. Частокол клыков впивается в голень из плоти и крови, толчок и дед валится на землю. Рыболюд, разодрав когтями кожу ладони, вырывает у старикана дубинку и с размаху впечатывает ему в голову. Старые кости довольно хрупкие. Сдавленный влажный хруст и человек перестает шевелиться, но я не останавливаюсь. Второй и третий сдирают кожу, заставляя ее окровавленным лоскутом болтаться на лице. Четвертый и пятый. Без шансов.

А фуражка действительно неплохо смотрится даже с потеками крови и кусочками мозга.

Глава 10. Ночь зверя ч. 2

Россыпь еще теплых гильз негромко перезвякивает под ногами. Артур Каменский перестает подавать признаки жизни, тело разбивает краткая предсмертная судорога. Все. Человека больше нет, только шматок свежей мертвечины. Это было проще, чем я думал, что-то размяк он. Обычно, боевой маг - это, ну... боевой маг и этим все сказано. Это машина смерти, которая несет боль и смерть всему на поле битвы, он ломает кости, разрывает плоть, сминает доспехи, как скорлупу, и купается в фонтанах крови, но это... это какой-то позор. Ну или я не до конца привык к реалиям XXI века, когда решают не годы упорных тренировок и измывательств над собственным телом, а то кому повезет выстрелить первым, и люди слишком сильно привыкли к такому порядку вещей. Одно движение пальца и чемпион мира летит отдыхать на дно могилы с пулевым отверстием в черепной коробке - обидно, если честно.

Артуру Евгеньевичу не повезло именно в этот день засидеться допоздна. Присутствие батальона и обостренная паранойя Жандармерии - это очень много бумажного мусора, который требует его личного рассмотрения и подписи. Взрывы гранат заставили вбитые в подкорку рефлексы взять верх над разумом, швыряя его мордой в пол, прикрываясь бронированным столом. Тело покрывается наезжающими друг на друга пластинками-чешуйками камня, вылезающими из пор кожи.

Визг секретарши, дородной, можно даже сказать, фундаментальной тетеньки постбальзаковского возраста, перекрывает пальбу из "Вереска". С годами начинаешь ценить не хорошеньких блондиночек,умеющих делать глубокий горловой, а тех, кто помогает разгребать все рабочие проблемы. Основательный человек, экономист, бухгалтер и специалист по вопросам с общественностью. Визг у нее тоже был основательным - пробирающим до костей, моментами переходящим в район ультразвука.

-Граната!.. - конец выкрика утопает в короткой автоматной очереди.

Я теряю одного бойца. Горсть пуль стегает плетью, снизу-вверх, прошивая легкий бронежилет рыболюда навылет. Пищевод, печень, желудок, сердце и горло. Броник темнеет от крови. Черная россыпь на белоснежных обоях ближайшей стены и уродливые кляксы на кафеле пола. Охрана успела окопаться пока мы добирались до этого крыла, ныкалась за углами и псевдоколоннами, в комнатах со сжавшимися от ужаса членами чиновнического аппарата. Вливаю частичку Силы в агонизирующее тело. Этого хватает, чтобы монстр выполнил возложенную на него задачу - метнул гранату. Непродолжительный полет по ломаной дуге. Взрыв и атака. 5,45 выбивает фонтанчики каменного крошева из стен. Крик. Они отходят. Мои чудовища прорываются на третий, последний, этаж здания. Метатель гранат съезжает по стене и замирает на ступенях окровавленной марионеткой, оборвавшей нити контроля. Бьющая толчками кровь сбавляет напор. Солдат кричит от боли - ноги посекло осколками. Кости и мышцы ощерились уродливыми рубцами, плачущими кровью, и лохмотьями штанов пополам с лоскутами плоти. Выстрел. Пулевое отверстие в переносице, кровавое месиво из фрагментов черепа и кусочков мозгового вещества, облепленное слипшимися волосами в области затылка. Затвор выплевывает одинокую гильзу.

С двух трупов, человека и монстра, снимают снаряжение. Мертвым оно ни к чему.

Дальше поворот. Заходим, как и полагается спецназу - гранатой вперед. Взрыв. Пыль с потолка, сколы и выбоины на всех поверхностях. Нужно будет при случае вложиться в строительство, после таких замесов они наверняка деньги лопатой гребут.

Лицо рыболюда просто исчезает. Плоть пузырится, чернеет и стекает с обугливающихся костей черепной коробки. Воняющее паленным мясом тело сползает по стене. А ублюдок подсуетился, колдунов себе в охрану набрал, пусть и не сильных. Высунуть из-за колонны лапу с "Грачом". Пиу-пиу-пиу, вся обойма улетает за раз. Пистолет Ярыгина с лязгом падает на пол, тяжелые капли крови пачкают рукоять, меткие суки, подстрелили. Пуля прошла на вылет - между лучевой и локтевой костью, едва-едва зацепив запястье. Огонь на подавление, не давая нам высунуться. Раненого человека оттаскивают дальше. Он почти не кричит, сдавленно хрипит в полубессознательном состоянии - когда падал, ударился головой об угол, а шлем где-то на лестнице лежит. Кровь стекает по виску. Коленная чашечка, бедренная кость и тазобедренный сустав плачут кровью от новоприобретенных модификаций в виде девятимиллиметровых кусочков свинца. Член и яйца хлюпают в штанах отдельными фрагментами плоти.

Жаль, что использовать глубинных в таких здания нельзя. Ну точнее, в теории можно, но толку от этого не будет - слишком громоздкие, не протиснуться и цепляться за все подряд будут.

Две гранаты и пачка рыблов с "укоротами". Оттеснили еще на несколько метров. Продвинулись и закрепились. Кровь и гильзы. Обмякшие тела, слепо смотрящие в никуда. Согласно статистике, усредненный вес человека около шестидесяти двух килограмм. Чуть больше половины центнера биомассы. После сегодняшней жатвы у меня будет достаточно материала для создания новой армии.

Их осталось трое. Всего трое из которых один аколит Огня.

Прорыв. Стреляем на бегу. Ублюдки огрызаются огнем вслепую. Рыболюду прошивает бронежилет. Кровь клокочет в легких, пенится и пузырится в клыках, стекая на подбородок и шею. Выживших нашпиговывают свинцом на минимальной дистанции, по сути в упор, начхав на все писанные правила ведения боя в замкнутых помещениях.

Путь свободен.

Секретарша сжалась под столом, пытаясь делать вид, что ее тут нет. Шальной осколок пропорол ей кожу и верхний слой мышц голени. "Вереск" нежно проходится по ее груди. Ровно два выстрела и два расплывающихся на блузке темно-красных пятна.

А дальше... а дальше только боевой маг, зассавший вклиниваться в ожесточенную перестрелку.

Граната срывает с кожных покровов каменную прослойку. Тонкие струйки крови заляпывают рассыпанные по полу документы. Мысль, что удастся положить боевого мага очередью в голову оказалась заведомо ложной, но попробовать определенно стоило. Дверь выбило вместе с куском дверного косяка, ощетинившегося острыми щепками. "Кедр" содрогается в перепончатых лапах, но пули бессильно рикошетят от корпуса.

Сшитый на заказ костюм уже разорван и болтается исключительно на опоясывающих плечи лоскутах, сквозь ткань прорисовываются угловатые очертания доспеха мага Земли. Взвизг рассекаемого воздуха. С толстых сосискообразных пальцев, так же затянутых в камень, срывается четыре иглообразных когтя опять же из камня. Нижняя челюсть, чуть ниже ряда клыков, склизкая дыра носа, переносица и край правой глазницы. Голову просто разносит в клочья, ибо едва снаряды вспороли плоть, вкручиваясь в черепную коробку, они сдетонировали крошечными фугасами. Осколки костей черепа уродуют обои, заливаемые кровяными сгустками, кусочками плоти и ошметками мозгов.

Со второй длани Каменского бьет следующий залп, но я уже упоминал, что со мной очень неудобно воевать?

Да, маги стали мощнее, но это не значит, что их тактика ведения боя так сильно изменилась, да, перестроилась, да, адаптировалась к новым реалиям, но не изобрела что-то новое. И в критических ситуациях они как и в прошлом скатываются до "базовых настроек", просто ебашат простейшими заклинаниями, доведенными до того же автоматизма, что последовательность вдоха и выдоха.

Следующий рыбл подхватывает практически обезглавленное тело и использует его в качестве живого щита. Раскроенная голова болтается на раздробленных от входящего импульса шейных позвонках. Еще четыре "когтя" дырявят грудную клетку трупа. Грудина и ребра. Сердечную мышцу, вместе с легкими и остальной требухой перекручивает обмотанным колючей проволокой миксером. Полужидкое месиво вытекает из рвано-колотых ран. Критическая дистанция. "Щит" улетает в сторону сломанной игрушкой, а второй боец под моим управлением делает пародию на классический проход в ноги с выносом на второй этаж. Я чувствую хруст его спинных позвонков - Артур грузный, невысокий и широкоплечий, да с камнем весит еще больше. Новые когти, на этот раз не отделяющиеся от тела, вгоняются до упора в щели жабр, разрывая шейные мышцы вместе с гортанью и глоткой. Третий и четвертый "подхватывают знамя", приподнимают и толкают вместе с собой в окно.

Импортный стеклопакет не выдерживает подобного. Стекло с жалостливым дребезгом разлетается веером осколков, а пластиковые перекрытия просто выворачивает вместе с мясом. Переплетенные тела камнем(иронично, не правда ли?) падают вниз, головой в асфальт, где их уже ожидал глубинный.

У него, в отличии от лярв и рыблов, почти нет перепонок, соединяющих фаланги, да и сами пальцы, коих четыре, толстые, короткие, увенчанные тупыми, практически медвежьими когтями. Они мерзостно скрежещут о камень, когда лапы чудовища сжимается на голове Каменского. Нога упирается ему в грудь, вжимает в асфальт. Треск дробимого камня, треск мышц и хруст костей, все под истошный вой пребывающего в сознании Артура. Я не упиваюсь его страданиями, глубинный делает все быстро - маги полны сюрпризов не меньше монстров и мне не хочется рисковать. Просто отрывает голову. Кровь толчками брызжет ему на лапы, на судорожно подергивающееся статуеподобное тело, на вывернутый глубинным остов черного люксового внедорожника.

Чудовище воздевает трофей к небу, издавая оглушительный рев. А я улыбаюсь в мозг потомка, ибо лярвы прекрасно осведомлены о расположении видеокамер, одна из которых сейчас снимала казнь.

Увы, но частью собранной сегодня биомассы придется пожертвовать, если быть точным, головами. Черепа нанизанные на колья или же собранные в крошечные окровавленные зиккураты... более однозначного посыла, кажется, еще не придумали. А вот остальное...

Это не обговаривалось с Виктором в слух. Он достаточно умен, чтобы своим умом дойти до настолько очевидных вещей. Та самая "избранность" и особенность, дающая Homo Sapiens-у возможность исторгать из рук огненные смерчи или всесметающее цунами - не более, чем мутация. Определенная последовательность мутагенов и хромосом, сформировавших отмычку к пласту бытия, находящемуся за пределами того, что доступно узреть простым смертным. Я бы очень хотел сказать, что именно я вывел этот мутаген, делающий из человека колдуна, но увы. Я лишь нашел его, изучил и частично ассимилировал для своих целей. Возможно, его сделали боги, какой-то другой химеролог древности или же оно возникло само по себе в результате миллионов лет эволюции.

Смерть открывает новые грани любого искусства - картины, книги, скульптуры, музыка... химерология.

Я вырежу генокод Артура и вставлю в заготовку моего Идеального Творения. Я бился над некоторыми вопросами годы, но так и не преуспел. Смерть даровала ответ. Или же скорее дружеский совет в какую именно сторону нужно двигаться.

Наверное, только ради этого и стоило умереть.

Глава 11. Ночь зверя ч. 3

Прогремевшие по меркам истории практически одна за другой две Мировые войны перекроили границы стран, образовали новые и перетерли в пыль старые. А еще послужили толчком объединения всех конфессий в единое целое. Разумные чудовища - один из шедевров, созданный незадолго до моей смерти. Блистательная задумка, неплохое исполнение и предательская предсмертная мыслишка - они вымрут. Слишком мало, слишком разобщены, раздроблены, они не вывезут без моего неустанного патронажа. Однако же смогли и еще как. Истинный ужас в ночи, пугающий еще сильнее нежели дикие собратья. Они существовали тысячелетия. До Средних Веков. Там их путеводная звезда погасла, а проторенная дорожка крови и насилия свернула куда-то не туда. Люди считали, что вырезали всех под корень.

Фатальная ошибка.

Я не могу не улыбаться, просматривая в памяти Виктора страницы учебников по истории.

Это повод для гордости.

Это повод для скупой слезы по своим павшим сыновьям, мертвым героям, пытавшимся сломать мирозданию позвоночник одним ударом об колено, и потерпевшим неудачу.

Первая Мировая война. Вторая Мировая война. Войны Монстров.

Блять, каждый отзвук этих словосочетаний пьянит, ибо мои творения послужили катализатором каждой. Двух войн, унесших плюс-минус около сотни миллионов человеческих жизней - солидный размах. Они проиграли и официально истреблены. Но я в этом как-то сомневаюсь, да, разобщены и рассеяны по всему земному шарику, прячась в норах, как крысы, но вряд ли люди действительно сумели уничтожить мое наследие.

К чему это велось? Человечество считает, что разума в чудовищах осталось не больше, чем в животных. Я их смертельно огорчу. Города и деревни, сжигаемые тварями, которые научились стрелять и воевать, это ли не красная тряпка для Службы Безопасности Империи? А еще маяк для остальных монстриков - "папочка здесь". Шутка, скорее всего они посчитают меня одним из своих, у которого совсем чердак потек и он решил уйти красиво, слишком много времени прошло с момента моей смерти, чтобы хоть в ком-то теплилась надежда на мое возвращение. И тем не менее, рано или поздно они придут сюда, дабы разобраться с "бунтарем", по итогу чего вступят в мою армию на должность высшего офицерского состава.

Символ Единого - круг. Не имеющий ни начала, ни конца, идеальный, цельный, единый.

Крюков не слишком сильно углублялся в тонкости религии. По его мнению вряд ли где-то на облаке сидел бородатый мужик, который вроде как вообще везде, все знает и все слышит, наблюдает за смертными и терпеливо выжидает момент, когда они оступятся, чтобы швырнуть их на самое дно Ада, где в кромешной темноте есть место только ужасу, боли, скрежету зубовному, отчаянию и вечным мукам, ибо Он любит нас. Виктор склонялся к варианту, что если Там что-то есть, оно вряд ли поддастся осмыслению человеческим разумом.

Теперь же... теперь он верит в Четверых.

По сути мало что поменялось. Четверым не слишком-то нужны ежедневные молитвы, соблюдения постов, человеческие жертвоприношения, храмы на каждом углу и войны на почве "неправильного" бога. Таки вера и религия - кардинально разные вещи, которые слишком часто путают. Если честно, им на это глубоко насрать, подобные атрибуты используют простые боги и в особенности жрецы этих богов. Четверо вне этой вертикали, нет, серьезно, а нахуя тем, кто по сути сотворил Вселенную с кучей миров, рас и цивилизаций вот это вот все? Вера в Четверых больше напоминает идеологию, нежели религию в привычном социуму понимании этого слова. Смесь анархизма, нигилизма и идеализма. Свобода. Равенство. Честь. Мир жесток и холоден. Он погряз в беззаконии, хаосе и равнодушии. Последователи Четверых пытаются это исправить, сделать реальность лучше, иногда совершенно не теми методами, с головой уходя в кровавую трясину.

А мы изменим мир с помощью монстров. Сделаем его чистым, прекрасным... идеальным. Да, возможно, в нем не останется места человеческой цивилизации и что?.. я уже давно причислен к ней лишь номинально.

В Каменске было ровно три церкви. Кстати, это довольно забавно, учитывая, что больниц только две. Ну да не суть, первая - отожравшимся грибом высилась в сплошном наслоении частных домов, примерно в той же стороне находилась резиденция рода Крюковых. Аккуратно залитый асфальтом кусок земли, огороженный кованым забором, непосредственно, сама церковь, с позолоченным куполом, иконами вместо окон и кучей всякого разного барахла для всевозможных церемоний. Плюс, по соседству узкий шпиль колокольни и коробки подсобных помещений, куда прихожане складировали свои старые вещи, позже растекающиеся по тушкам бездомных, и, это уже не точно, всяким разным барахолкам. Вторая - на стыке города, где одно- и двухэтажные домики перетекали в многоэтажные панельные муравейники. Ничего особо интересного, нечто среднее между первым и третьим храмом, разве что за каким-то хреном где-то с боку от основного сооружения, окруженного молодыми деревцами, приткнули детскую площадку с качелями и песочницей. А вот третье... да, недалеко от площади и прям "на все деньги". Величественное и монументальное, по меркам Каменска, строение с несколькими куполами, колокольнями, местом отпевания покойников и еще парой зданий в которые Виктору не доводилось заходить. Еще вроде как, существовало две совсем уж мелких церквушки ближе к окраинам, но потомок о них толком ничего не слышал.

Очагами сопротивления они вряд ли станут, так что серьезных подразделений я к ним не выдвигал. Просто стягивал отдельные формирования ближайших "голых" стай. Перелезть через невысокий забор. Пятерка рыблов веером рассыпается по территории внутреннего дворика. Минимум скрытности, да и к чему она? Город на ушах, взрывы и выстрелы разносятся далеко.

Это их ночь. Ночь монстров.

Вот потом... да, к утру будет действительно тяжко.

Планы действий на случай сценария массированной атаки чудовищ уже давно вызубрены начальством всех военных частей. Скоро бойцы Сорок Третьей Специальной Восточной мотострелковой дивизии, подразделения, которое в ритме вальса выдвигается к любому источнику беспорядков по области, с которым местные силы не справляются, будут нас анально карать без предварительных ласок и смазки. А часам к двенадцати приедут еще несколько формирований. В Ликвидаторах я не уверен, но СБИ точно соизволят обратить на Каменск долю внимания. Ликвидаторы... вот честно, я хочу с ними немного закуситься, проверить насколько хороши мои тактические навыки, глубинные, рыболюди и лярвы против вышколенных колдунов, облаченных в зачарованные экзоскелеты по бронированности и огневой мощи не уступающие танкам.

Дверь хлипкая, старая, рассохшаяся зеленая краска торчит крошечными колючками, тщетно пытаясь скрыть дефекты древесины. Выломать ее не заняло много времени. Бабка, та самая, что "не по-божески", ночевала в подсобке, подскакивает на кровати, заспанная, не понимающая, что происходит, путается в цветастом одеяле. А тут довольно уютно, сваленные в угол пакеты с пожертвованными вещами, уже упомянутая одноместная кровать, наверное, старше отца Виктора, столик и тумбочка. Старуха, лицо, как пожеванный изюм, видит плохо, щурится. И начинает визжать надтреснутым фальцетом, когда взгляд спотыкается об спинные плавники, жабры и клыки. Рыбл не может нормально сжать кулак из-за когтей, отчего прямой в скулу выходит слабым, смазанным, так, вскользь зацепил костяшками. Но ходячей рухляди много и не надо, голову мотнуло в сторону и она заткнулась, поперхнувшись воплем. Хватаем под руки и вытаскиваем наружу. Обдирает колени о бетон.

Массивная дверь в храм не была заперта.

Тройка врывается внутрь. Полумрак, разрезаемый колеблющимся светом свечей. Его отблески пляшут на ликах святых, символике Единого, позолоченном металле подсвечников и рамок икон, а так же забившемся в угол прилавка, заставленного свечками, миниатюрными сборниками молитв, цепочками и иконками.

-Господи Единый и Всемогущий, ради Святого Имени Твоего, помилуй и спаси хранимых рабов твоих, спаси души заблудшие, приведи их к свету...

Он молился. Высокий, худощавый, с окладистой, тронутой проседью бородой, священник молился.

Молился, когда раздались первые автоматные очереди.

Молился под крики разрываемых на части людей.

И молился, когда мои слуги выковыривали его помощницу из здания.

Я... честно, затрудняюсь сказать что-то внятное по этому поводу. Посему рыблы набрасываются на него со спины, заламывают руки и упирают мордой в икону, которую по каким-то праздникам толпы прихожан обязаны по очереди целовать.

-Спаси рабов твоих, спаси нас...

Рабов... блять, они открыто это признают, пиздец.

Ну же, яви себя. Покажись, мразь.

Ничего.

Ладно, хорошо, я тебя понял, подонок.

Пальцы амфибии погружаются в чернявые волосы жреца, свитые в тугую косу. Когти царапают кожу затылка. Рыбл упирает его лицо в огни свечей. Борода с шипением исчезает кусками. Мясо краснеет, пузырится. Расплавленный воск прилипает к коже и стекает на ткань рясы вместе с кусочками плоти. Вся трепетно оберегаемая в душе святость не в силах противопоставить что-то боли. Крик поднимается вверх, резонируя от стен и безразличных ко всему святынь. Где ты?! У порога колокольни бабка переставала дергаться, горло вскрыли когтями от уха до уха. Максимально грязно. Четыре рваные раны, шейные мышцы пропахало до позвонков, лоскуты кожи, кровь бьющая толчками на асфальт и белую плитку ступеней. Конвульсивные судороги напоследок разбили ноги и тонкие узловатые пальцы.

Ничего.

Слово "Х О З Я И Н" выводят кровью на стенах подсобки. На стенах колокольни, внешних и внутренних. Темные рубины крови на ступенях и перилах. Площадка с которой открывается отличный вид на Каменск, мой город греха и порока. Огонь, пятна взрывов, столбы дыма и точки выстрелов. Вокруг месива, оставшегося от шеи обвязывают веревку, которую дергают, дабы породить звон колоколов. Она темнеет от крови. Ноги трупа не достают до пола, он покачивается из стороны в сторону, а ему в такт вторят колокола. "Х О З Я И Н" на иконах. "Х О З Я И Н" на остатках раскуроченного ящика для пожертвований на нужды храма. "Х О З Я И Н" вырезано на обнаженной груди священника, прибитого кусками подсвечников к символу Единого, занимающего половину стены. Руки сложены над головой крестом, железо прошло между лучевыми и локтевыми костями. С ребрами вывернутых стоп провернули нечто похожее. Плюсевидные кости раздробило, оставив распухшие мышечные мешки, истекающие кровью. Я не добивал его - сам подохнет, а если нет будет всем рассказывать как его Единый заступился за обездоленного почитателя и навалял монстрилам проклятым.

Кровь смешивается со свечным воском.

Я убил последовательницу Единого в его же храме, измывался над его жрецом, осквернил его вотчину их кровью. И ни малейшего отклика.

Здесь бог мертв.

Глава 12. Ночь зверя ч. 4

Однажды, куря у сторожки после очередных похорон, Тоха услышал от одного мужичка фразу - "самые прибыльные способы использования земли, строить платные сортиры и кладбища". И вот спустя "дцать" лет все еще нет аргумента против.

Рыть могилы в сорок шесть - такое себе удовольствие, возраст дает о себе знать. Тяжко это, на одну могилу в среднем, если не перенапрягаться, уходит пять-шесть часов. По жаре или на морозе. Зимой так вообще мозоли не лопаются, а ссыпаются в рукава снежной крошкой, земля твердая, пуленепробиваемая. Впрочем, при холодах ценник повышен, так что ладно.

Но Каменск не настолько большой город, чтобы расширение кладбищенского ассортимента шло в промышленных масштабах. Если случался завал, как при ДТП года два назад, то в помощь приходили знакомые алкаши, время от времени забредающие на могилки, дабы поживиться оставленными родственниками конфетами и печеньками. Тоху это не слишком беспокоило, он и сам их пакетами собирал к водке, но посетители говорили, что им это не нравилось - кружатся стервятниками и не сводят голодных глаз.

Говорят, такая работа пагубно влияет на психику.

Возможно. А еще возможно, что совать нос в чужие дела не самое хорошее времяпровождение.

Роешь ямы, в которые положат заколоченные в деревянных ящиках куски мертвечины. Устанавливаешь оградки с лавочками, поправляешь надгробные камни и сторожишь кладбище, само собой. Правда, не совсем понятно от кого его нужно охранять. Каменск - не то место, где даже в теории могут обитать монстры, любящие падаль. Каких-либо сектантов и некрофилов Тоха в жизни не видал. Так, максимум, малолетки придут пиво пить и фотографироваться у могил, типа, во какие крутые.

Мужики особо не вдавались в подробности его работы. То ли брезговали, то ли не хотели задумываться насколько хрупок их мир стабильности и рано или поздно какой-нибудь Тоха будет присыпать уже их гроб землей. А вот женщины из знакомых и родственников капали на мозги с поиском нормальной работы. Тохе было плевать. Участь сторожа и землекопа его более чем устраивала. На холостую жизнь с приступами не переходящего грань алкоголизма этого более чем хватало.

Тоха по натуре был довольно циничным человеком, а кладбище лишь огранило его природные качества. Из всех могильщиков, что он видел, ни один не был верующим или суеверным. Близость к смерти и тесная работа с мертвецами не слишком располагает к молитвам Единому. Этому херу, если он в принципе существует, глубоко плевать на проблемы смертных. Так почему Тоха должен делать вид, будто бы ему не плевать? Истории родственников о том, каким хорошим человеком был покойный, их скорбь и слезы, конечно, печальное зрелище, но не слишком впечатляющее. Именно БЫЛ хорошим человеком. Все, он мертв, его не вернуть и литры соленой влаги из глаз ничего не изменят, закрой хавальник и иди жить дальше, таково было мнение Тохи. Мертвые мертвы и им как-то по боку что творится у живых, а живые... иногда, начинаешь завидовать мертвякам, им не приходится вариться в этой клоаке говна и блевоты.

Звук откручивающейся крышки в сгустившейся тишине прозвучал неестественно громко и с некоторыми нотками лицемерной надменности. Прозрачная струя, журчание, рюмка наполняется до краев. Со временем начинаешь ценить тишину, одиночество перестает быть бременем и обязанностью, скорее привилегией, которой не каждый сможет воспользоваться. Все привыкли к шуму и голосам. Они боятся безмолвия и всеми силами пытаются заглушить его бессмысленными наборами звуков.

Опрокинуть одним глотком. Обожгло язык и водка сгустком жидкого огня спустилась в желудок, растекаясь по всему телу. Вкус мерзкий, занюхать рукавом, да закусить аккуратным кружочком колбаски. Хорошо пошла, "Императорская". Немного подумав, съел еще один кусочек.

В основном хоронил бабок и дедов. Изредка всяких бомжей и алкашей без роду и племени, с ними особо возиться не приходилось, родственников не было, скидываешь в яму, именно яму, а не могилу, без всякого намека на гроб и надгробие, засыпаешь грунтом. Просто работа - все когда-нибудь там рано или поздно будем.

Иногда вспоминался яркий случай, яркий не по градусу абсурда, пышности процессии или еще чему-то, по накалу эмоций, скорее. Молодой парень, годков девятнадцать, вряд ли больше. Инвалид. Самоубийца. Сбили на пешеходном переходе под свет зеленого человечка, монотонно перебирающего ногами. Переломало кости, парализован ниже пояса без надежды на выздоровление. Спустя два месяца забрался в ванную и вскрыл вены. На похороны пришел только отец, ибо остальные, даже мать и сестра, отреклись от него. Церковь Единого не отпевает самоубийц, ибо это грех.

Чисто теоретически, у него был шанс ходить. Вторая рюмка идет легче, не так сильно сморщивая мимические мышцы. Но именно, что теоретически. Ебаные колдуны... зажали, суки, свои зелья для простого народа... могильщик хрустнул соленым огурцом. Кровососы проклятые, присосались к стране и пьют пока не лопнут.

Тоха пришел в кладбищенский бизнес через дядю Аркашу. Он любил захаживать к проживающей по соседству бабушке Тохи, выпить чаю и потрепаться за жизнь, давно знакомы. Да и как-то предложил мальчонке на летних каникулах чутка подзаработать в должности "младшего помощника для младшего помощника", классическое принеси-подай. Потом это как-то плавно переросло в копателя могил. Тоха собственноручно закапывал дядю Аркашу, а позже и бабушку, на этом самом кладбище. Слез и стенаний не было, он даже их могилки не посещал, забыв точное местоположение, ибо не видел в этом никакого смысла. Мертвые мертвы, они не слышат поминальных слов, говорить какие они хорошие люди нужно было пока они не подохли, а не со скорбной миной на похоронах, когда нельзя что-то изменить. Вообще, забавная ситуация, когда личность становится востребована исключительно после смерти. При жизни чморят и гнобят, а едва сердечко перестает биться, такая потеря...

Стук в дверь остановил Тоху от третьей рюмки.

Хозяин кладбища время от времени захаживал в сторожку, проверяя как идут дела, и на бухлишко смотрел сквозь пальцы, сам время от времени закладывал за воротник.

Подняться на ноги. В голове приятная муть. Колбаса частично перебивала послевкусие водяры. Ноги только начинали становиться ватными, так что несколько шагов от стола до выхода были предельно твердыми и уверенными. Отодвинуть засов, открыть и поперхнуться заготовленной полушуткой-полуприветствием.

Боль пронзила грудь. Боль растекалась по венам и артериям. Боль сковывала холодом мышцы.

На пороге стоял рыбл. Настоящий, мать его, рыбл, прямо, как на картинках. Опустить взгляд. Рука рыболюда упиралась в тело Тохи, а еще она держала нож. Солидный армейский тесак, впившийся в область диафрагмы. Стало трудно стоять.

Кровь тяжелыми каплями падала на пол. Сторож завалился на бок.

Глубинный ковшами лап разрывал свежие могилы. Старая плоть все еще плоть.

Глава 13. Ночь зверя ч. 5

Ларек горел ярко, неровно, время от времени плюясь всполохами искр.

Глубинный вырвал цельнометаллическую дверь с мясом, швырнув ее в ближайшую машину. Белый минивэн истошно завыл сигнализацией, когда кусок железа вогнало в кузов. Стеклянное крошево брызнуло на растрескавшийся асфальт. Отсвет мигающих фар кинематографично подсвечивал фигуры рыблов-поджигателей. Коктейль Молотова внутрь и пламя голодным зверем растекается по пачкам газет, жадно облизывая края не распроданных буханок хлеба и коробок с чайными пакетиками.

Вспоминалась молодость.

Огонь, изнасилования, убийства, грабеж и далее по списку. Что? Я какое-то время сотрудничал с бригадами наемников, но все же чаще вырезал их. Открыто заявить, что я и мои люди могут повелевать чудовищами не представлялось возможным - все же я не самоубийца, так что приходилось инсценировать случайные появления монстров или делать вид, будто мы их приманили какими-то алхимическими отварами. Стая виверн мимо пролетала или табун минотавров травку пополам с выкопанными трупами пожевывал за ближайшим холмом.

Минотавры... эх, много чего я с ними вытворял. Один из лучших человекоподобных монстров для мясорубки всех со всеми. Гены человека, смешанные с бычьими. Мощная, широкоплечая, рослая тварь, покрупнее глубинного выйдет. Грубая шкура, жесткая шерсть, бугры мышц, рогатая голова быка и время от времени затуманивающее разум кровавое буйство. Лабиринтов, как утверждают некоторые мифы, они не возводили, да и не шибко-то умными были, но зачем повышенный интеллект штурмовой пехоте? Они умели разводить костры, строить примитивнейшие убежища и мародерить тела умерщвленных, облачаясь в доспехи и используя найденное оружие. Впрочем, они и без него неплохо справлялись - голыми руками могли разорвать человека на две неровные половинки.

Три стаи, укомплектованные трофейным снаряжением, врываются в Городскую Больницу № 1 со всех входов/выходов. Четвертая и пятая, "голые", кольцом окружили четырехэтажную бетонную коробку, множа на ноль шансы на успешный побег. Глубинные, как обычно не смогут протиснуться в здание, так что громят автомобили на парковке, выбивают стекла, отрывают двери, переворачивают машины, веселятся ребята, одним словом. Вон, даже лавочки стороной не обошли, вырвали из земли и вбили в карету скорой помощи. Визг сирен.

Действовать скрытно просто нет смысла - весь город отчетливо слышал выстрелы. Возможно, будь это чем-то навроде гетто или прифронтовой зоны, никто и внимания не обратил, но Каменск слишком тихое и мирное место. Хотя, затянувшийся покой пагубно влияет на скорость реакции в стрессовых ситуациях - большая часть населения просто понятия не имеет, как на это нормально реагировать.

Холл. Закрытые окошки аптек. Кофейный аппарат, сидения и подсвеченные таблички, уведомляющие в какой стороне какое отделение. Рассыпаемся малыми группами во все стороны.

Быстро подтягивается шестая "голая" стая, лярвы из нее оперативно вливаются в ряды атакующих, а рыблы, постепенно накачиваемые моей Силой, толпятся у дверей. Есть у меня одна идейка... да, люблю вот такие приступы творческого вдохновения, они часто случаются в подобные моменты, помню, разорял окрестности Фракии и придумал концепцию василисков. Смешать гены петуха, жабы и змеи, увеличить в размерах и выпустить результат на каких-нибудь селян - гениально. Эх, если бы он и правда мог обращать людей в камень взглядом, цены не было. Молва-то об этом пошла из-за того, что я умудрился кое-как привить им магию Земли, проявляющуюся в старых или сильно отожравшихся на человечине особях, покрываются каменной коркой и швыряются шипами, не больше.

Лестницы, коридоры и палаты. Больница довольно старая, хоть по ремонту этого не скажешь, и крайне запутанная. В начале, когда Каменские только основали город, была возведена поликлиника, крошечная, неказистая, но способная обеспечить благами медицины тогдашнее население. Людское поголовье росло и к поликлинике прилеплялись новые пристройки, новые этажи и в конце отдельные здания, соединенные в единое целое уже другими зданиями. Слой за слоем и посторонний человек может минут десять блуждать вверх-вниз, покуда не обнаружит искомый кабинет.

Знаний, почерпнутых из разума Виктора, и объединенных в подобие сети разумов рыблов с лярвами хватило для составления примерной карты местности. Если бы я ввязался в стычку с вояками здесь... шансы на успех были бы минимальны, а так лярвы уже скармливают трупы в форме беззубым пастям люков.

Рывком открыть дверь в кабинет или палату.

Пациенты спали. Немногочисленный персонал ночной смены делал вид, что чем-то занят параллельно с заполнением документации и проведением обхода палат. Единовременное движение голов, скрещивающих взгляды на шумных пришельцах. Фигуры монстров внушают в мирных, не подготовленных к такому людей какой-то безоговорочный, сковывающий страх. Император боялся восстаний, боялся, что челядь может заинтересоваться политикой, боялся, что она начнет понимать в какой стране живет. Поколениями в черепные коробки обывателей вколачивался извращенный гуманизм, бездействие и жизненные установки аморфной массы. Взрослые дяденьки из государственных структур и аристократических родов придут и все исправят, а вы сидите по домам. Погромы в Твери, Казани и Смоленске еще при деде нынешнего владыки Российской Империи показали, что личности, закаленные умерщвлением чудовищ и не связанные обязательствами со страной, могут представлять некоторую опасность, полномасштабную революцию, как в стародавние времена некий Ленин, заставивший весь Императорский Двор жидко обосраться, не поднимут, но и приятного мало. Образ монстров окружался некоей волной подсознательного страха. Они казались тем, встречи с чем рядовой гражданин не переживет при всем старании. Внешне-внутренний враг, образом которого можно запугивать людей до бесконечности и держать в стойле покорности.

Тут же эти твари врываются в радиус прямой досягаемости, да еще и с оружием наперевес. А монстр с оружием - это своего рода красная тряпка, которой запугивают еще в школе, пополам с прививанием патриотизма. Две Мировые войны, как-никак, на "наследии" которой строилась политика некоторых ветвей основной идеологии.

Минимум сопротивления.

Нет, серьезно, они просто бессвязно кричали и умоляли их не убивать. Кто-то даже обоссался при виде рыблов, настоящих, мать его, рыблов, реальных, а не смотрящих с кадров документалок. И никто тем же скальпелем не попытался ширкануть. Измельчало человечество, измельчало... помню, штурмовали одно село со свежим выводком минотавров, вот там да, вот тех ребяток я уважал. Ну, а как не уважать человека, который всадил горе мускулов и звериного гнева тупой нож в живот, оружие застряло, но парень не растерялся, как-то умудрился поднырнуть под ответный удар, молодым был, ловким и вертким, да запрыгнул на загривок бычары, выколупывая ему глазные яблоки сраной деревянной ложкой. Я пощадил его, инсценировал все так, будто бы он вывел выживших односельчан из горящего поселения. Пересекался с ним пару раз, удивительная личность, даже ко двору тогдашнего королька сумел прибиться.

А это... слишком часто я вспоминаю прошлое, его уже, увы, не вернуть. Я привык ко временам, когда сходить в сортир было сопряжено с риском для жизни, а теперь, ну, теперь люди отвыкли от такого. И насчет сортиров это нихера не преувеличение. Гузножоры, как их окрестил плебс, паукообразные ящеры или же ящерообразные пауки, которые выращивают потомство в кучах говна, а еще имеют неприятную привычку время от времени затаскивать посетителей толчков в зловонную клоаку, где человек захлебывается собственным говном, а маленькие гузножоры обгладывают его тело слой за слоем в течении ближайших месяцев.

Хватаем под руки кожаные мешки, пинками и прикладами гоним по лестницам. Падают, топчутся по упавшим, встают и кричат. Кровь из рассеченных лиц, разбитых носов и губ пачкает ткань халатов и форму медсестер. Капает на аккуратный кафель. Медицинский персонал выводят из здания, пациентам не даем покинуть палаты, а дальше в дело вступает "голая" стая.

Я проводил относительно мало опытов над рыблами. Они в большинстве своем, выступали пушечным мясом и жалкими стервятниками, далеко не тот материал, на который я способен был обратить более пристальное внимание. Получилось вывести лярв и глубинных - уже хорошо. Но сейчас у знаний и идей, копошащихся в моем разуме, просто нет возможности выйти наружу, все упиралось в энергетические каналы главы рода Крюковых. Смешно говорить, я не смог извлечь гены гарпий из их мяса, доставленного по заказу, для создания лекарственных зелий - плоть слишком сильно обработали алхимическими и фармакологическими консервантами, на уровне адепта ловить тут нечего. Даже распотрошить шмат свежей говядины на предмет основы чего-то вроде минотавров не вышло. Так что в обозримом будущем мой ассортимент ограничен одними амфибиями с крайне урезанными возможностями по их модификации в эмбриональном состоянии, покуда они плавают в питательном бульоне Кладок. Выходит, нужно экспериментировать. А чего я не делал с рыблами и что самое первое напрашивается на ум?

У рыболюдей существует дальний родственник - Болотный Изверг. Чудовище совершенно иного уровня, стоящее на стыке трех подвидов - рыб-людей, жаб-людей и ящер-людей, ну и самая малость от насекомых. Их вторичный способ репродукции заключается в отрыгивании зародышей в рот пойманному человеку или животному. Как показала практика так они размножаются даже быстрее.

Рыблы таким механизмом, естественно, не награждены, но что мешает попробовать? Если все выгорит - для меня откроется новый пласт исследований, а если нет, то пусть СБИ головы ломают на кой хуй я это сотворил.

Пациенты кричат, визжат, завывают, угрожают и умоляют.

Кто-то блюет от вида моих слуг.

Человека вжимают в постель. В большинстве своем, люди, которые ночуют в больнице и регулярно находятся в обществе капельниц, по естественным причинам не способны оказать достойного сопротивления. Одна из амфибий выплевывает на подставленную ладонь упругий шарик. Да, я предусмотрительный человек - икра может выйти, как через рот, так и через жопу. Пациенту открывают рот и зажимают ноздри, неосторожно царапая когтями кожу. Заталкивают икру в пасть и заставляют глотать. Страх на их лицах и в глубинах зрачков почти материальный, жидкий, похожий на однородную кашку, стекающую по покрывалам.

Я думал выцарапать им языки и вырвать пальцы из суставов, чтобы они какое-то время не имели возможности сообщить окружающим о моих измывательствах. Но потом понял, что это слишком долго и муторно.

Медперсонал ставят на колени точно под белой нашлепкой входной камеры.

Тройка рыблов с автоматами Калашникова выходят чуть вперед и нажимают на спусковые крючки, водя стволами из стороны в сторону. "Укороты" дергаются в руках, изрыгая свинец. Тела падают на асфальт. Кровь. Темные пятна на одежде.

Военные преступления... никогда не надоедает.

Глава 14. Ночь зверя ч. 6

Ночь разрезают выстрелы. Одиночные, короткие очереди, захлебывающийся стрекот на всю обойму. Автоматные смешиваются с пистолетными. Изредка их голоса перебивают отголоски гранат. Непонимание с налетом страха витает в воздухе. Вопрос "Что за хуйня?" принимал почти что материальную форму в проглатываемых полумраком чертах лиц.

-Ваше Благородие, восстание?.. - у Олега Ефимовича Новака затравленно блестят глаза. Он боится войны и всего что с ней связано, ибо вглядывался в ее лицо слишком долго, сын офицера, обугленный холодом нескончаемых Прусско-Австрийско-Польских конфликтов. Он поселился в Каменске, считая, что до такой глубинки война не доберется. Он ошибался.

-Нет, - голос у Виктора ровный, спокойный, - монстры.

-Так много? - ну да, у среднестатистического человека даже мысли не возникнет, что огонь ведут именно чудовища.

Володька с несколькими бойцами мчится к крышам, огневой точке, наблюдательному посту и пункту связи в одном флаконе. У рода Крюковых, как у людей достаточно тесно сотрудничающих с местными представителями Жандармерии есть доступ к их некоторым закрытым радиочастотам. Я чисто физически не мог вырезать абсолютно все патрули и пикеты за такой короткий срок - выжившие, услышав наши передачи, потянутся к докам. УВД горит. Дрожащие пальцы тыкают в экраны телефонов. Вопрос "беженцев" даже не обговаривается, упрись тут потомок рогом, его бы просто на вилы подняли.

Охрана рассредоточивается по периметру.

Рыболовы косяком ломятся к подсобному помещению, прилегающему к одному из складов, где в полном соответствии с инструкциями была запечатана амуниция на случай непредвиденных обстоятельств. Выдают бронежилеты и оружие вместе с кратной справкой об основах его эксплуатации.

Ноль пререканий и тупых вопросов - есть в людях эта, так нравящаяся мне стайность. Если в одном месте собирается группа личностей, более или менее психически устойчивых, они срастаются в подобие единого механизма. Иногда хрупкого, шаткого, ненадежного, но все же. Древние инстинкты прямиком из Каменного Века, заставляющие прижиматься спина к спине, ибо только в количестве и сплоченности есть спасение для всего их вида. Одиночек пережуют, проглотят и переварят, а стая выстоит, встанет поперек горла.

За секунду до моего предупреждения тело Виктора прошивает волна рефлексов, вколоченных и доведенных дядей Сашей до уровня бездумного автоматизма. Звук выстрелов, произведенных неподалеку, воспринимается совершенно иначе, нежели если вас разделяет значительное расстояние. И совершенно другой разговор, когда стреляют в тебя. Смотреть в свое лицо... лицо наследника, лицо сына через прицел было несколько... странно. Сейчас наши жизни буквально в руках монстра, напрягает.

Доки не имеют освещения частного аэродрома, свет фонарей нездорово-желтый, бледноватый, местами скапливаются тени, сгустки едва-едва просматриваемого мрака. Рыболюд, подсаженный еще двумя в слепой зоне камер, перелез через бетонный забор и затаился в одном таком, где поблизости не было охраны. Снял "укорот" с предохранителя. Несколько стай сбиваются в кучу неподалеку, готовясь к штурму владений Кротовых.

Красная точка коллиматора, лениво мазнув по моему... нашему лицу, останавливается на груди одного работяги. Федор вроде бы. Отчества, фамилии и чего-то еще из его биографии Крюков вряд ли припомнит. Огонь.

Те мгновения, которые разделяют два удара сердца и впрыск адреналина в кровь, озаряются всполохами колдовского огня, напалмом проходящегося по жилам потомка. Он выстреливает рукой в сторону где возникла дульная вспышка, резко, почти выворачивая конечность из сустава. С пальцев срывается сгусток огня, ужатый в тонкий шип. Стремительный росчерк. Я теряю контроль над телом стрелка. Окаймленная темнотой фигура падает на землю.

Федя сгибается пополам, зажимая живот. Кровь просачивается сквозь узловатые пальцы, капает на бетон. Что-то хрипит, падает. Стегануло короткой очередью - грудь, брюшина, бедро.

-Помогите ему!.. - потомок рычит куда-то в сторону и бросается к жмурику.

С ним подскакивают рыбаки из тех, что посмелее ипоближе.

Рации шипя помехами выблевывают голос Смирнова-младшего:

-Все кто меня слышат, идите к докам, повторяю, идите к докам. Мы держим оборону, здесь безопасно, повторяю, идите к докам.

-Единый помилуй наши души... - зажимают носы рукавами.

От рыблов и так нестерпимо воняет, а от поджаренных рыблов запах еще мерзостнее. Рыболовы - суровые ребятки, море не прощает слабых, но как я говорил, вооруженная тварь - это жесточайший психологический триггер, Мировая война, она на то и Мировая, что у каждого в семье кто-то на ней умер или вернулся калекой, с оторванными ногами, раскрошенной в труху психикой. Лучи ручных фонарей скользят по склизкой шкуре и грязному бронежилету. Калаш тускло поблескивает неподалеку. Одно из базовых атакующих заклинаний Огня вошло в переносицу амфибии. Обугленные плоть и кости.

В Виктора уперлись вопрошающие взгляды.

К классовому расслоению так же присовокупливалось, что большинство немагов довольно верующие люди, а Церковь Единого уже давно если не стала с магической аристократией чем-то целым, то намертво срослась, вдалбливая в паству нужные мысли, все, как всегда. Магия от Единого, так что сейчас, я для них аналог Мессии, все же монстры так и так фигурируют в богословских книгах не иначе, как порождениями Зла, своего рода демоны, которые сумели обрести плоть в материальном мире.

-Всех этих сук перемочим, - Крюков цедит слова сквозь зубы, - всех до последнего.

Из него вышел бы неплохой актер.

-Что с Федей?

Головы окружающих синхронно поворачиваются в сторону раненого. Один из рыбаков пытался помочь, разорвал одежду, пытался заткнуть ею рану, измазал пальцы и ладони в крови.

Труп.

Счет один-один.

Доки - не то место где можно организовать подобие неприступной вотчины без грамотного инструктора, большого количества рядового состава и приличного вооружения. Есть водная гладь, бьющаяся о берег, налезающие друг на друга темные волны. Есть огороженный забором кусок бетона, лоскут творения рук людских, который выгрызен у преддверия морских пучин. Есть несколько транспортных и рыболовецких суден. Есть пара одноэтажных зданий с контейнерами, холодильниками и погрузчиками. Минимум отходных путей, простреливаемая местность и такое себе по надежности укрытие. Виктор, скорее любитель пострелушек, нежели реальный профессионал и опытный ветеран боевых действий. Но тут нам повезло - вместо людей, знающих с какой стороны браться за автомат, против нас выступят монстры, которые любезно согласятся подыграть.

-Доки, прием. Нам требуется помощь, - знакомый голос, - выводим гражданских, запрашиваем поддержку, третий южный квадрат, зажали у "Гастронома". Срочно.

Да ладно, блять?.. я не склонен к паранойе на ровном месте, но что-то Алексей Жанович слишком часто трется возле нас. Жандармерия соизволила вести за мной слежку? Польщен.

У каждого из охраны на плече рация. У меня тоже. Виктор говорит в техногенный коробок:

-Принял, скоро будем, держитесь.

-Ждем.

Голос жандарма заглушили три слившихся воедино пистолетных выстрела и визг раненной лярвы. Конец связи.

-Ваше Благородие...

-Пойду один.

-Но...

-Я маг, я справлюсь.

Глава 15. Первый Крестовый Поход Хозяина Чудовищ ч. 1

Несколько стай вышли за пределы Каменска к тому моменту, когда рыбл отправил Федора на встречу к праотцам. Часть шла улицами, другая канализацией по колено в нечистотах, выруливая к естественным пещерам, замшелым коллекторам и стокам. Собрались в одно подразделение уже где-то на полпути от пункта "А" до пункта "Б".

Три глубинных. Тридцать два рыболюда. Пятьдесят лярв.

Все вооружены исключительно клыками и когтями, огнестрел еще нужен для более важных дел. Моя маленькая карательная армия, которая пройдется катком по близлежащим поселениям. Была мыслишка после разграбления Каменска отправить половину, если не всех, выживших чудовищ в разные стороны, дабы они погрузили окрестности в кровавый хаос, но от такого плана быстро отказался. Я же не какое-то быдло, чтобы оставить Сорок Третью дивизию совсем без внимания. Их ждут точечные уколы со всех сторон, ночные налеты и катакомбы, которые станут братскими могилами для солдат, решивших туда сунуться.

Маршрут уже намечен. Первая цель - поселок Каменский. Если верить переписи населения, найденной на просторах Интернета, прошедшей лет так, пять или семь назад, то официально там проживает сорок с лишним человек. Ну, глубинка, одним словом, в которой доживают свой век старики, а молодняк всеми силами пытается свалить в лоно цивилизации, преимущественно через Каменск, где часть из них и оседает. Дальше, Алексеевка, Сосновка и Александровка. Крошечные деревни, мало чем отличающиеся от Каменского поселка. Но это так, программа максимум, ибо, скорее всего, уже на Сосновке или Александровке монстрам на хвост свалится кто-то крайне опасный и очень, очень не любящий, когда его сограждан убивают в собственных домах - XXI век, хули, у каждого в кармане есть устройство, позволяющее связаться с другим концом света. Уничтожение небольшого населенного пункта, само по себе, относительно времязатратное мероприятие, а тут еще их разделяет приличное расстояние, которое не выйдет преодолеть на крыльях, угнанной технике или адовым марш-броском. Из амфибий, тем более таких, как глубинные и лярвы, не лучшие спринтеры, а марафонцы еще хуже.

Просто быстрым шагом идти рассыпным строем.

Пока сородичи развлекались, убивая Homo Sapiens-ов, эти ребятки чеканят шаг по старой заасфальтированной дороге, местами скатывающуюся до уровня полосы препятствий, с выбоинами, ямами и трещинами, или вообще становящейся ухабистой грунтовкой. Наверное, им было бы обидно, имей они в черепных коробках чуть больше интеллекта и осознания собственного "Я".

Хочу в Польшу. Ну, точнее, то что от нее осталось. Хе. Хе. Хе.

Две Мировые войны с серией более мелких конфликтов прошлись по Речи Посполитой катком, втоптав все и вся в кровавую грязь. Когда маг ранга гроссмейстер и выше в полную силу бьет по площади - земля на очень долгий срок может стать бесплодной, даже ядовитой. А в Польше были такие мясорубки, что я жалею, что возродился не в то время. Главный театр военных действий, миллионы трупов, килотонны снарядов, все перепахано гусеницами танков, копытами лошадей, солдатскими сапогами и воронками от взрывов, где как не там можно опробовать новых химер? Вначале Рейх, Кайзер, Германия, объединенная под властью разумных монстров, превращенная в гибрид военной диктатуры и фанатичной секты, вторглась в Царство Польское, сделав ее плацдармом для дальнейшего наступления. Немцы, ведомые желанием примкнуть к своим господам, стать такими же как они, сильными, ловкими, быстрыми... бессмертными, прорвали оборону по всем фронтам, активно пользуясь диверсиями и шоком обороняющихся при виде сочетания пехоты и чудовищ. После Польши пали страны Прибалтики. Дальше была растянувшаяся на четыре с половиной года бойня, закончившаяся в Берлине. Объединенными усилиями Российской и Британской Империй при поддержке Соединенных Штатов Америки, а так же стран Европы Кайзер был сломлен. Страна развалилась на Пруссию, Австрию и Венгрию. Последовали чистки - убивали всех связанных с монстрами. Далее гремели затяжные войны по всему поствоенному пространству в зареве которого родился уже Третий Рейх. Были предпосылки вмешательства в это Британии, предотвращении, уничтожении проблемы в зародыше, но подпитываемые монстрами ирландские повстанцы отвлекли внимание властей от темных делишек, проворачивающихся в соседних странах. Великобритания по сути погрузилась в пучину партизанской гражданской войны. Бельгия, Пруссия, Австрия и Венгрия объединились под дланью былых хозяев и учинили новую резню. Новый Кайзер не стал изобретать велосипед с планом наступления, породив широко известную в узких кругах шутку, насквозь пропитанную кровью миллионов поляков и дымом сожженной страны - "В любой непонятной ситуации захватывай Польшу".

Теперь большая часть территорий - это мертвые пустоши, где нет ничего кроме тварей, мутирующих и жрущих друг друга. Нечто напоминающее очаги цивилизации остались только вдоль побережья Балтийского моря, Кошалин, Слупск, Гданьск, Гдыня, Эльблонг, и лоскуты пограничной земли, примыкающей к Российской Империи, Пруссии и пожравшей Чехию со Словакией Австрии. Да и то, это скорее нечто среднее между военными базами и трущобами беднейших стран Черного Континента. Все под протекторатом ООН, Организации Объединенных Наций, военно-экономического блока, в состав которого номинально входит Российская Империя.

Вот там мое королевство.

Мутантов и в более спокойных областях не смогли окончательно вычистить, что тут говорить о земле, где находиться без экранированного экзоскелета опасно, местами эманации былых сражений прожигают плоть до костей. А монстров они напитывают Силой, дают возможность плодиться, развиваться и эволюционировать, движимые голодом чудовища нападают на границы, убиваясь об оборонительные рубежи. Зона Отчуждения.

Если бы я смог затеряться в самом сердце Польши... меня не смог бы выцарапать оттуда даже Единый, существуй он на самом деле, земля там вдоль и поперек изрезана военными сооружениями, сотни километров бункеров, бомбоубежищ и катакомб. Идеальное место для выведения идеального монстра.

Свет фар.

Далекие точки огоньков, отчетливо просматривающиеся сквозь частокол частично лысых деревьев и кустов. Бойцы, "юниты", как все чаще лезло на ум их называть, рванули в стороны. Заросли скрывают лярв почти полностью, с рыблами особых проблем нет, а глубинные... каждый раз вопрос упирается в их габариты, благо они окупают это силой. Залегли, издалека и при текущем освещении легко спутать со складкой местности или какой кучей мусора.

Машина выезжает из-за поворота, проходясь по дорожному полотнищу лучами фар. Старый седан, какого-то странного красноватого оттенка, в ночи походящего на смесь свежей и запекшейся крови. Ехал не слишком-то быстро, то ли водилу беспокоила сохранность подвески на неровной местности, то ли ссыковал, что под колеса может выскочить какой-то обрыган, потроха которого придется соскребать с бампера, а потом еще и срок мотать в местах не столь отдаленных.

Глубинный перенимает азы тактики боя минотавров - на ударе с разбега строилась большая часть военного дела человекобыков. Подрывается с места и вминает свою тушу в автомобиль, едва тот оказался максимально близко. Я не шутил насчет того, что старшие родственники рыболюдей способны переворачивать и раскурочивать легковые автомобили. Лязг металла заглушает испуганный вой водителя. Скрежет тормозных колодок и визг покрышек по бетонному покрытию. Седан сносит с дороги, выталкивает в кювет. Комья грунта с чахлой травой веером вылетают из-под колес. Машина вбивается в дерево. Кузов деформируется, разбитые фары осыпаются на землю. Человек за рулем втыкается лицом в подушку безопасности и обмякшим мешком повисает на ремне безопасности. Дверь смята, заклинило, зажала левую ногу. Сломана кость, разорваны штаны и кожа. Кровь заливает кожу сидений. Глубинный выбивает остатки стекла, сжимает пальцы на шее поджарого мужичка с густой щеткой усов. Шейные позвонки дробятся кусочком сахара, а гортань вместе с трахеей перестают существовать, как нечто цельное. Нитки крови и слюны срываются с губ. Кровь клокочет в горле, хватаясь за последние ошметки вздоха.

Пассажиров или чего-то интересного в багажнике не обнаружилось.

Двигаем дальше.

Глава 16. Ночь зверя ч. 7

Часть улицы затянуло дымом. Едким, режущим глаза и ноздри, перебивающим смрад разбавленного мочой и водой говна, растекающегося по асфальту из прорванной канализационной трубы. Горел магазин игрушек, детских вещей и канцелярии. Виктор рванул в сторону, вколачивая свое тело в одну из небольших ниш, коими ощерилась арка подъезда. Свист пуль. Они выбивают фонтанчики каменного крошева, оставляют сколы и выбоины, уродуя выцветшую мазню наслаивающихся друг на друга неразборчивых граффити, хуев и коряво выведенных ругательств. Тонкими ручейками сыплется штукатурка.

Краем глаза виден бледный овал лица в одном из окон. Человек, надеющийся, что удастся пересидеть, затаиться и не отсвечивать. Человек, которому страшно. Человек, который молится всем известным и неизвестным богам, чтобы уроды, шмаляющие недалеко от его дома, благополучно передохли.

Высунуть ладонь из-за угла. Вслепую три выстрела подобием веера, поведя стволом "Грача" справа налево. Звук, похожий на глухой удар, пуля вошла в тело. Гильзы звенят на асфальте.

-БЛЯААТСУКАБОЛЬНОБЛЯТЬ!!! - разрывающий легкие крик почти что выбивает зубы, выворачивает нижнюю челюсть.

Выйти из-за укрытия.

Мои глаза повсюду и я вижу глазами монстра, глазами лярвы, что ублюдок, посмевший в меня стрелять больше не представляет угрозы. Он был один. Начинающий головорез корчится на земле, зажимая руками расплывающееся темное пятно на животе. Голос молодой, да и по телосложению довольно субтильный. Ткань легкой куртки и водолазки быстро пропитывается кровью.

Виктор не корчит из себя пафосного злодея. Подбежать. Ноги немного подрагивают от переизбытка в крови адреналина. Целик и мушка Ярыгина останавливаются на голове, затянутой в балаклаву с уже начинающим приедаться принтом злобно скалящегося черепа. Ни сожалений, ни милосердия, ни колебания - сейчас в мире станет на один труп больше. Не смотря ни на что.

-Мужик, не надо, я... - он пересиливает боль.

Я вижу в его глазах первобытный ужас, обожаю такие моменты. Я чувствую нотки удовольствия в разуме потомка. Ему нравится убивать, нравится каждый этап этого действа - начало, сам процесс и финал.

Подошва едет в сторону. Крюков теряет равновесие и падает на мамкиного радикала. Пытается не лечь пластом и по итогу раскорячивается в карикатурной позе. Штаны измазываются в говне, край бронежилета в крови, а ствол вбивается в голову урода. Спусковой крючок плавно тонет в скобе. Пистолет пытается вырваться из пальцев. Запах пороха щиплет ноздри, идеально сочетаясь с ароматом пожарища. Затвор выхаркивает отливающую медью гильзу, с почти беззвучным плюхом исчезающую в зловонной луже. Пороховые газы проникают между костью и плотью, разрывают кожу вокруг входного отверстия. Пуля проходит лобную пластину черепа, кувыркается в мозговом веществе и выходит из затылка вместе с редкой россыпью кровавых капель.

Тело замирает, мешком оседает на землю, расслабляется.

Ладони бьет едва заметная мелкая дрожь, подушечки пальцев не сразу смыкаются на краю ткани. Сорвать балаклаву. Совсем пацан. Лицо аккуратное, можно даже сказать красивое, с правильными чертами и некоторым налетом смазливости, короткие светлые волосы, карие глаза под росчерками бровей, слепо смотрящие в никуда. Общее впечатление портят кровь и грязь.

Спи спокойно, уебок, земля тебе железобетоном.

Подняться на ноги. Коленки еще трясутся. К некоторым вещам нельзя сразу привыкнуть, по крайней мере телом, разум Виктора чист и кристально ясен, а вот организм под завязку забит ядреным коктейлем гормонов и биохимических хитросплетений, штырящих не по-детски.

Штанины, рукав и броник безвозвратно измазаны. Воняет, аж зубы сводит. Попытка вытереть месиво трофейной маской ни к чему не приводит, лишь еще сильнее размазал. Герой, блять, что тут скажешь. Впрочем, все идеализированные представления о том, как должен выглядеть спаситель от смерти очень быстро разбиваются вдребезги, едва ты сталкиваешься с этой самой смертью. Запах гари въедается в камуфляж.

Автомат болтается на плече.

Несколько улиц и мы будем у "Гастронома" - двухэтажного супермаркета, где на первом этаже торгуют продуктами, а на втором одеждой со всякой мелочевкой. Рыболюди уже успели его разгромить и забрать с собой всю найденную наличность, в том числе и ту, что была в карманах сторожа, распластавшегося на ступенях с пробитой головой, волосы слиплись от крови, запекшиеся прерывистые мазки на перилах. Группа под предводительством французика, ведомая ненавязчивым наблюдением лярв, добралась уже до относительно спокойного, покинутого места, где максимум встречались небольшие формирования рыблов и упомянутых лярв, которых несколько жандармов, полицейских и вояк 502-го успешно отстреливали или вовсе делали вид, что никаких людей тут и вовсе нет. Но вот покинуть сию точку не представлялось возможным из-за моих стай, рыщущих поблизости. Прорыв с балластом в виде гражданских не представляется возможным, так что барон Виктор Крюков придет и всех спасет.

Всеобщее безумие только набирает обороты.

Признаю магазин подожгли рыблы. Поджигателями теперь оснащена каждая стая, после того, как мы распотрошили гаражный кооператив, оставив в качестве автографа двух найденных неподалеку бомжей, подвешенных на цепях. За ноги и к потолку или достаточно высокому и крепкому стеллажу с инструментами. Глотки вскрыты, кисти с пальцами раздроблены молотками, зубы по самые десна сточены напильниками, а на телах выцарапано... да, "Х О З Я И Н". Горючку слили с машин или так нашли - к коктейлям Молотова из водки добавились коктейли из бензина и задорно булькающие канистры. Вообщем, да, подпольные движения анархистов-радикалов имеют ячейки почти везде. Ну или это просто маргиналы и уголовники всех мастей, решившие воспользоваться моментом, и свести старые счеты. В дружную компанию монстров, слетевших с резьбы от ужаса обывателей и ребят при исполнении влились неизвестные личности, прячущие морды за масками, убивающие гражданских и мародерящие то что не заинтересовало мое воинство. Лярва передала картинку - мужик в медицинской маске и надвинутом на брови капюшоне, выходит из переулка и всаживает охотничий нож под ключицу гайцу, растерянно смотрящему в сторону разгорающихся пожаров. Или двое крепких парней, ломающих монтировкой двери в чью-то квартиру.

Глубинный немного удивился, когда в одной из подворотен увидел тощего паренька на женщине... таких, вроде как называют "милфами", Виктор время от времени на них подрачивал, но больше отдавал предпочтение кому-то из своей возрастной категории. Обтягивающие спортивные штаны, леггинсы?.. лосины?.. разорваны в клочья и болтаются на ляжках вместе с остатками трусов, подчеркнуто черных и подчеркнуто кружевных, в мои времена, к сожалению, такого не было, хе-хе. Монструозный кухонный нож обдает острым холодом шею дамочки, рука в перчатке затыкает рот, а в подтянутую, можно даже сказать мясистую в плане мышц, задницу входит и выходит вспухший венами член, едва-едва поросший светлой волосней. Парень приглушенно пыхтит, женщина всхлипывает и почти беззвучно плачет, а глубинный... ну, он не растерялся и откусил насильнику голову. Вспышка страха, непонимания, надежды и тающего отчаяния озаряет разум милфы, когда поступательные движения прекращаются и пацан заваливается на нее обмякшим кожаным мешком. Кровь бьет из обрубка шеи неровными толчками. А потом ей в затылок влетает кулак амфибии-переростка, правда, как-то вскользь, но особой разницы при его массе и силе уже нет. Голова вбивается в асфальт, дробятся, крошатся и вылетают с кровавыми слюнями и кусочками десен передние зубы, нос влажно хрустит хрящами, челюсть вылетает из суставов и частично обкалывается, лицевые кости черепа идут трещинами. Вся морда в кровь. Потеряла сознание от сотрясения мозгового вещества и повреждений мозжечка с продолговатым мозгом. Кровоизлияние в затылочную долю. Второго, во всех смыслах похоронного, удара, она уже не чувствует.

Чудовища появились внезапно и практически везде, сея ужас, боль и смерть. Это всколыхнуло людские массы, выгнало из собственных домов, нет ничего более действенного для подхлестывания желания свалить куда подальше, нежели вопли под окнами сжираемого заживо. Люди бежали или прятались, захлестывая островки спокойствия, погрузить которые в хаос я не успел из-за ограниченного количества юнитов. А обуянная паникой толпа - легкая добыча для хищников и стервятников. Упавших затаптывали, просто вминали подошвами в асфальт, окрашивая его красными тонами.

Мне проще всех в этом Аду.

Монстры - мой Интернет и сеть камер.

На этого пацана, упокоенного контрольным в черепушку, признаюсь, нарвался случайно. Он заныкался за перевернутым мусорным баком, выворачивая карманы другого искателя удачи, истекшего кровью от стычки с рыблом - сумел разнести голову амфибии очередью из снятого с трупа жандарма "Вереска" в упор, но подставился. Коготки рыболюда вспороли камуфляжные штаны, мышцы бедра и непосредственно бедренную артерию. Только и сумел что уползти в сторону.

Виктор двигается перебежками, петляет, избегая скоплений потенциально опасных личностей и близости с чудовищами - если заметят рядом с ними придется соответствовать ожиданиям, раздавая щедрые порции свинца, а для этого пока что рано.

Где-то недалеко стрекотал автомат. Очередями, с отсечкой по три выстрела. Ружейный грохот, дуплетом. Калашников затихает. Полноватый мужичок в замызганной охотничьей куртке, вращая башкой на триста шестьдесят градусов, ломает двустволку пополам. Женщина с ребенком на руках и пацаненком рядом шлепает по лужам, стараясь не смотреть в сторону трупа. Выстрел в голову сорвал кучно летящей дробью большую часть плоти с лицевых костей черепа, раскурочил саму черепушку, перемешав в жижеподобный коктейль мозги, глаза, зубы, мимические мышцы и костяные пластины. Отстрелянные цилиндрики постукивают по треснувшему бетону. Вытаскивает из бездонных карманов широких штанов новые патроны, вставляет и возвращает ствол в полную боевую готовность, дабы с беззвучным криком, пузырящимся на губах, осесть на землю. Отвлекся, не заметил. Из почти что сквозной раны, задевшей его печень и почку, сочится кровь. Подошедший со спины рыбл вырывает ружье у него из рук. Первый выстрел уходит в молоко - немного непривычная приблуда, я только придрочился к стрельбе амфибиями из автоматов и пистолетов-пулеметов. Второй влетает точно в голень жены вместе с хрипом еще дышащего покойника. Дробью, с близкого расстояния, двустволка - не дробовик, но тут уже без разницы. Часть ахиллова сухожилия, камбаловидной мышцы и наружной с внутренней головкой икроножной мышцы раздирает в клочья, оставляя куски плоти болтаться на коже, жилах и треснувшей большеберцовой кости.

С криком падает, придавливая собой ребенка. Вроде бы, девочка, хотя понять сложно, на вид плюс-минус года два. Пацану навскидку четырнадцать. Он тормошит истошно орущую мамку, пытается ее поднять, лишь частично отстреливая затуманенным паникой мозгом что что-то здесь определенно не так. Кровь пополам с кусочками кожи и кровавыми сгустками растекается неровной лужицей.

Ружье упирается в голову молокососа. Нажать на спусковой крючок - естественно, ничего. Из глаз детей текут слезы, перечеркивающие грязь и копоть на лицах.

Эх... быть бы мне постановщиком каких-нибудь слэшеров, такой талант пропадает.

Войне нужны свидетели. И чем их больше - тем лучше, а кого чаще всего упоминают в новостях в рубрике слезовыжимательных известий? Женщины, дети, инвалиды, старики, и то, последние не всегда, на здоровых мужиков большинству в принципе насрать, сироты вообще вне конкуренции, так что...

Взять ружбайку на манер дубины и с широким замахом опустить на затылок матери-одиночки. Один, второй, третий, пока хруст и треск не перерастает в хлюпающий чавк. Мелкую сиротинушку, не способную дать интервью и нормально посветить в камеру хлебалом, расписывая как страшно было, постигает та же участь. Мозги и кровавые сгустки вместе с костными осколками застревают в волосах.

Пацан в сомнамбулически-коматозном состоянии. Такое иногда случается, когда психика просто не поспевает за происходящим, окукливаясь и замыкаясь в себе.

Подтягиваются еще несколько рыболюдей. Из куртки отца семейства достают патроны, то же самое проворачивают с покойным автоматчиком. Тела с тащат за угол, к распахнутой пасти люка. А ребенок тихо плачет, чувствуя, как его разум крошится и расползается по швам.

Низкий, резонансом отдающий в корни зубов и позвоночный столб, гул взрыва перекрывает все и вся. Крики, вой сигнализации, рев бушующего огня и стрельба просто захлебываются в его мощи. Огненный цветок поднимался над крышами высоток.

Я потерял двух рыблов и подорвал АЗС.

Глава 17. Первый Крестовый Поход Хозяина Чудовищ ч. 2

Каменский поселок не впечатлял. От слова "совсем".

Несколько десятков тесно жмущихся друг к другу одноэтажных домов, обнесенных покосившимися заборчиками, изредка чередующимися с пятнами профнастила и шифера. Во дворах старые пристройки - сараи и гаражи. Кирпич, доски, шлакоблотки и бетон, выцветающая, местами отслаивающаяся пластами побелка. Грядки огородов, полулысые деревья и кусты. Дорога - кривая грунтовка.

Будто в прошлое вернулся. Всякая босота, конечно, не могла похвастаться грибными шляпками тарелок кабельного телевидения, обмотанными проводами столбами и дряхлыми четырками, но вид навевает томные воспоминания юности. Помню, натравил матерую виверну на одно баронство, состоящее из парочки таких хуторов, запах стоял, когда я приехал "решать проблему"... всю жизнь бы этим дышал. Будто после дождя, извращенной и изуродованной свежестью тянуло. Человеческое мясо, стекающее с костей и разъедаемое в полете кислотой виверны издает специфический аромат. Пахнет копченым мясом, чем-то лабораторным и свежим пеплом. Ну, может и по-другому, а у меня просто нос плохо работал после свежего шрама, перепахавшего лицо от края челюсти до переносицы - сопел я тогда страшно, с хрипом и надтреснутым сипением. Моя ручная зверюшка громила хибары только так, брызгала едко-зеленой жижей из пасти на крыши, проедало насквозь, а прятавшиеся внутри ощущали на себе все прелести кислотного дождя. Выжившие забились в церквушку, искали спасения у своего божка, в том краю тогда процветал монотеизм, это уже потом после моих поползновений подняли головы загнанные под шконку многобожники и прочие язычники, хе-хе. Жрец уверял, что молитва их спасет. Не спасло. У церкви был обширный подвал, куда они забились друг на друга, молясь, плача и надеясь на спасение. А виверна, движимая моей волей, ворвалась в храм, разметав святые образа, вырвала с мясом крышку и щедро наблевала в беззубый зев подземелья. Люди сварились в собственном соку.

Виверны у меня пока что не было, а в Каменском еще не построили церковь, так что увы, освежить память о былых деньках не получится.

Монстры расходятся в разные стороны одиночками и малыми группами, стараясь охватить как можно больше жилплощади. Соблюдать маскировку или же оцепить периметр для исключения побега кожаных мешков не имеет смысла, да и для последнего действа не хватает юнитов. Акция исключительно карательная и случайные свидетели станут скорее плюсом, чем минусом. Тащить всю добытую плоть в Каменск не вариант - долго и по сравнению с вытворяемым в самом городе бессмысленно. Основать здесь Кладку? Теоретически можно было бы, но нет. Через нити, связывающие меня с чудовищами, я мог испустить достаточный импульс Силы для запуска заархивированного в генетической цепочке алгоритма образования Кладки, но для такого дистанционного метода требовалась пища. Много пищи, желательно калорийной и белковой, например, человечины. И при всем при этом для вызревания требуется время, на эмбриональное формирование и последующее взросление.

Хм... ну, опять же в теории, можно найти какой-нибудь подвал, скинуть туда трупы и пару рыболюдей. Через неделю - свежий выводок. Но какой в этом смысл? Я пересмотрел свои планы, в Каменске больше биоматериала и самих тварей, так что отложим этот вариант на потом. Пока что остановимся на гримдарк-декорациях. Мы же не хотим ударить в грязь лицом, перед теми, кто последует по пунктирной дорожке из залитых кровью груд металлолома с колесиками?

Для физически подготовленного человека перелезть через забор не является, чем-то действительно сложным и заслуживающим отдельного внимания. Но рыблы они... рыблы и этим все сказано. Приходится подсаживать, рыболюд на рыболюда, зацепиться за край, мешком перевалиться на другую сторону, обдирая шкуру на брюхе и груди. Когти и перепонки мешают. Честно, я скучаю по всему разнообразию своих творений - в том и была моя сила, что твари получались на любой вкус и цвет, отчего там где один вид будет бессилен придет и все порешает другой. А так... хорошо хоть жара не вдарила, ибо тогда я в принципе ничего толком провернуть не смог, под особо пристальным вниманием дневного светила и остатках испускаемого им тепла, растворяющегося в ночи, амфибии совсем бы поплыли, кое-как реагируя на мои выбросы Силы, если вообще не передохли.

Лай собак.

Предварительная подготовка занимает минут семь. Позиции заняты, какого-либо внимания вроде как еще не успели привлечь. Свет горит не во всех окнах - часть засиделась, другие спят. Далекие, смазанные и приглушенные расстоянием отголоски очередей в Каменске доносятся даже досюда, но тонут вое псин.

Ну... погнали.

Глубинный переплетает пальцы лап, воздымает "молот" над головой и резко опускает его на капот черной "девятки", едва-едва не цепляющую бампером лавочки, подпирающую забор. Грохот, лязг и скрежет металла, звук словно резонирует от окон - чередующихся стеклопакетов и иссохших деревянных рамок со ставнями. Визг сигнализации. Два-три рыболюда совместными усилиями вполне неплохо выламывают дверь. Но для некоторых нужна поддержка старших собратьев, так что врываемся через окна. Звон разбитого стекла. Крупные осколки, коими ощерились края, и мелкое тускло поблескивающее на подоконниках крошево режет плоть.

Люди кричат. Они всегда кричат. Впадают в ступор, шок. Паникуют, мельтешат и своими же руками уменьшают шансы на собственное выживание.

Все происходит быстро. Грязно.

Когда рядовому обывателю наносят рану глубиной хотя бы в сантиметр он перестает представлять серьезную опасность. Да, возможен выброс адреналина, запуск первобытно-инстинктивного алгоритма действий "Бей или беги", перетекающего в боевое безумие - я видел, как матерого сатира просто забили табуретом, били и били, пока его голова вместе с шеей и частью плечевого пояса не превратилась в кровавое месиво на досках пола, мозг, шерсть, кровь и раздробленные во влажную труху кости. Но это исключения.

Раны от когтей - это больно. Особенно больно, когда они нанесены по критическим точкам. В голове включается тревожная сирена, когда твоя же кровь заливает лицо. Когда боль застилает разум. Когда беззубые кровоточащие рты раскрываются на сухожилиях или мышцах. Когда конечности перестают нормально отзываться на сигналы мозга. Очень немногие способны драться и одновременно придерживать выползающие из вспоротого брюха ленты потрохов.

Лярвы пережевывают собак. Клочья шерсти застревают между клыков.

Рыболюд цепляется когтями за подоконник, путается в шторах. Падает на пол, барахтается в ткани, срывает гардину. Второй монстр десантируется успешнее, прямо ему на спину под хруст позвонков, а дальше набрасывается на бабку, распластавшуюся на диване перед телевизором. Вжимает ее в одеяло и подушку. Лицо морщинистое, седина в волосах закрашена. Когти входят в живот. Один, два, три, четыре - строчит швейной машинкой, превращая ее внутренности в однородную кашицу.

Лязг массивного засова. Тяжелая дверь распахивается и на порог соседнего дома выпрыгивает сухощавый дедок в майке, выцветших семейниках, шлепанцах на босу ногу и ружьем в руках. ИЖ-27, если память Виктора не ошибается.

Выстрел в небо.

-Со мной Единый, суки, всех порешаю! - голос сиплый, дребезжащий.

Старикан тянет лет на шестьдесят-семьдесят, хотя тут спорный момент, алхимия может вытворять странные штуки с возрастом, но двигается быстро, ловко, с какой-то ломаной атлетично-гимнастической пластикой. Калитка в его двор, до которого мы еще не добрались, так же оказалась заперта на засов. Быстрое движение руки, скрип металла о металл. Дед вихрем вырывается на улицу. От него знакомо пахнет или даже скорее воняет. Смрад немытого старческого тела, тесно переплетающийся с "Императорской".

Если коротко, без лишних предисловий - дед умер.

Если же более развернуто... уличного освещения у каменских не было, максимум фонари во дворе, которые при включении охватывали бледно-желтым светом лоскут дороги непосредственно перед воротами. Дед споткнулся об лярву. Ружье отлетает в сторону, возраст не тот, выставить перед собой руки он не успел, целует носом и краем челюсти землю. Хруст хрящей, "юшка" ручьем заляпывает разбитые губы, подбородок и шею. Пытается подняться, руки разъезжаются по пыли в стороны. Зубы чудовища смыкаются на загривке. Короткие предсмертные конвульсии. Тело обмякает.

Краем глаза монстрика замечаю побледневшую наколку на плече - конский череп, снизу окаймленный надписью "Съ нами Богъ". Эмблема Четвертого Конного Корпуса, мрачного наследия Первой Мировой войны, укрепившего статус легенды на полях Второй Мировой и расформированного задолго до рождения Виктора Крюкова. Безбашеным парням из этого подразделения даже пара страниц в учебниках выделена. Герои прорвавшие оборону чудовищ на Юго-Восточном фронте, втоптавшие копытами коней их в кровавую грязь. Забытые герои. Речь не про бронетехнику и мотострелковые войска, вытеснившие кавалерию, а про самих людей. Солдатам платят достаточно много, для простолюдин, конечно же, но если ты не аристократ, то статус инвалида-ветерана не дает практически ничего.

Человек, проливавший за Родину кровь и пот, выгрызавший победу у моих отродий, терявший друзей, боевых товарищей и прежний моральный облик, оказался выброшен на свалку жизни, как ненужный, отработанный материал. Будь мне на человечество чуть меньше наплевать, я бы может быть ему и посочувствовал.

Людей убивали на месте. Трупы вытаскивали на улицы. Отдавало привкусом разбойничьих налетов, коие я часто практиковал с теми же сатирами и минотаврами, основным полуразумным пушечным мясом в моей армии. Тела распинались. Гроздьями вешались на ветках деревьев или телефонных проводах. Лентами кишок, как гирляндами обматывали мусорные баки. Оторванные головы аккуратными горками складывали у въездов в поселок. "Х О З Я И Н", "Х О З Я И Н", "Х О З Я И Н" - на стенах, на крышах, на окнах, на дороге, на машинах. Выведено кровью, мочой, желчью, мозговой жидкостью и говном, разбавленным лоскутами содранной с костей плоти.

В гаражах нашлись канистры с бензином.

Рыблы проходятся с ними по селу, обливают деревянные заборы, сараи и дома, заходят внутрь, щедро окропляют мебель, диваны, столы, кровати, ковры и стулья.

Горело ярко. Очень ярко.

Глава 18. Ночь зверя ч. 8

В свете фонарей вода была темной, почти черной.

Время от времени скрытый в недрах бетонной чаши механизм заставлял воду бить из торчащих в разные стороны штырей-трубочек красивыми дугами, россыпями брызг и арками, переплетающимися друг с другом. Рыблам нравился фонтан. Несколько особей из "голых" стай задорно в нем плескались, освежая влагой жабры и шкуры. Крупный вояка, с которого сорвали шлем, броник и разгрузку, уже переставал шевелиться. Живучий, сука, долго дергался и кричал, сейчас только судороги в области ног и кистей просматриваются. Его насадили спиной на непонятную кованую хрень по центру фонтана, так чтобы она вышла из грудной клетки. Красиво.

Виктор переводит дыхание. Пришлось делать крюк, ибо улочка оказалась перекрыта баррикадой из раскуроченных и подожженных машин. Глазницы окон многоэтажек пусты, темные и безликие провалы. Из некоторых с опаской выглядывают люди, проглоченные темнотой, - никто не хочет привлекать к себе внимание.

Лярвы не слишком сильны в физическом плане. Да, один на один убить человека они вполне способны, особенно если повезет впиться в него клыками или когтями, но по большей части они давят количеством. Тащить трупы, некоторые из которых уже по степени трупного окоченения мало чем отличаются от манекенов, проблематично даже рыблам. По два монстра на каждое тело. Если ребенок, женщина, пожранные разложением останки с кладбища или иссохший старичок, то хватает одной особи. "Грузчиков" немного, пара десятков, не больше, остальные заняты разграблением Каменска. Свежая и не очень плоть идет конвейером, скапливается у открытых люков зловонными окровавленными холмами. Биомассу для следующих выводков оттаскивают в самые глубины катакомб, ниже и ниже, туда, до куда не дойдут ни маги, ни Ликвидаторы, ни простые вояки.

Тела сваливают в тупиковые отнорки и полости в породе. Потом, когда чудовища вернуться под землю, в эти "ячейки" набьются рыболюди или лярвы. Они будут обжираться до рези в пузе, чтобы моею Силой прилипнуть к стенам и разбухнуть Кладками. Оставшиеся будут охранять их, завязнув в подземных боях с теми, кто придет покарать зарвавшихся мутантов, отводя их в другую сторону. Кладки не найдут, а запутанность коридоров не даст разом их уничтожить, залив канализацию чем-то навроде напалма, "греческий огонь" и его аналоги - мерзкая штука, по крайней мере пока его используют против тебя. Достаточно эффективного биологического, химического и бактериологического оружия против монстров просто не изобрели - максимум частично сократят поголовье, не затронув Кладки. А еще чисто теоретически из них, находящихся вплотную друг к другу, может зародиться квази-Гнездо, отличающееся от обычного урезанным функционалом, но на адепте и этого с головой хватит, хотя слишком уповать на это все же не стоит.

Выглянуть из-за угла.

Точка коллиматорного прицела останавливается на затылке какого-то пухляша в балаклаве. Плавно потянуть спусковой крючок. Руки дрожат - первый выхаркнутый кусочек свинца влетает в плечо, раскалывает костную ткань, нашпиговывающую осколками мясо в радиусе непосредственной близости. Вторая уже входит в затылочную кость. Мародер заваливается вперед, прижимая своей тушей честно спизженную плазму из разграбленного рыблами магазина электроники. Монитор вдребезги.

Пригнувшись перебежать от угла к полутораметровому выступу лестницы в какую-то аптеку. Естественно разграбленную рыболюдами аптеку. Лярва молчаливо мониторит обстановку из подворотни. Ее глазами я пытаюсь найти то, что может нас убить - не уверен, что если Виктор покинет мир живых у меня получится в него вернуться. Риск на который приходится идти. Был, конечно, вариант проворачивать все в темную, затаиться и постепенно копить под Каменском армию, но увы, необходимого выхлопа это не даст. Мне нужна власть и деньги - те, которые не достать грабежами, убийствами и шантажом.

Человек набивал автоматный рожок.

Скорчился в густой тени под лестницей в одном из подъездов, высыпал на снятую куртку, с разорванными когтями на лоскуты рукавами, металлические капли 5,45 и дрожащими пальцами всовывал их в магазин. Дело шло медленно - ногти обломаны, руки исцарапаны, пульсируют болью кровавые мозоли. Калаш трофейный, с полным жандармовским обвесом, а сам обрюзглый мужичок на истребителя монстров ну никак не тянул, скорее рядовой работяга низшего звена. Морщился от боли, лодыжка замотана потемневшим от крови куском футболки. Штанина не далеко ушла от рукавов, теперь этими спортивками и бомж побрезгует, подошвы кроссовок полуоторваны, выглядывают пальцы ног, затянутые в стершиеся носки. Все под слоем пыли, запекшейся крови и грязи.

От него пахло пожаром, порохом и мочой - "пятно страха" почти сливалось с темной тканью.

Он вскидывает голову, когда монолитная стальная дверь, вроде как намертво закрытая, с оглушающим скрежетом приоткрывается. Судорожно пытается вставить полупустую обойму в автомат, тычет не той стороной, паникует, скалится, когда резко дергает ногой. Девятимиллиметровая пуля из "Грача" прерывает его потуги выгрызть у жизни еще несколько минут, входя в черепную коробку, вежливо здороваясь с мозгом летальными повреждениями, и выходя из затылка, влетает в бетон стены и рикошетом уходит куда-то в сторону, оставив неровный скол. Тело обмякает, заваливается на бок и замирает в неестественной позе. Кровь капает на пол. Несколько рыболюдов с "Кедрами" и монтировками, извлеченными из багажников сожженных такси, двигают к первой тройке дверей на вскрытие. Их обитатели думали, что смогут пересидеть? Фатальная ошибка.

Девушка, вплотную приблизившаяся к планке после которой уже идет "женщина". Лицо перекошено от паники, плавно перетекающей в животный ужас. Крутить педали вместо того, чтобы свернуться клубочком в какой-то норе ее заставляло только желание выжить. Что угодно, любой ценой, любыми средствами, но выжить. Раздувшийся туристический рюкзак давит, впивается лямками в плечи. Горный велосипед лихо объезжает перевернутые автомобили, пятна крови и разорванное человеческое мясо. При виде мерно покачивающегося на проводах трупа с выпущенными потрохами... его лицо, бледное, с вываленным языком, вылезающими из орбит глазами... кишки человека довольно длинные, они окровавленной гирляндой почти касались земли, оставив неровное пятно лужицы, частично зацепившей побелку бордюра.

Женщина спешно отводит взгляд, силясь выгнать из головы эту картинку, чувствую, как волосы на загривке встают дыбом, заходится кашлем. Руль уже забрызган смазанными каплями желчи и полужидкими кусочками месива не до конца переваренной пищи. Блевать уже нечем. Из глаз катятся слезы. Такое не забыть. Мир рухнул и на его чадящим дымом пожарищ руинах есть место только трещинам и осколкам искалеченного разума, рикошетом бьющегося о стенки черепной коробки.

Лярва идеально подгадала момент, затаившись в куче мусора из перевернутого бака. Затихла, почти не дышала, напрягая все четыре конечности и прилегающие к ним группы мышц. Критическая дистанция. Прыжок, чудовищной лягушкой монстр вбивает свое тело в корпус человека, опрокидывая ее на асфальт вместе с не предназначенным для такого велосипедом. Женщина кричит, от страха, сковавшего тело ступора и боли - успела частично сгруппироваться, выставив между собой и землей левую руку. Отчетливый звук вылетевшего лучезапястного сустава. Неровный ряд клыков входит в ее плоть. Кровь.

Идет один. Парень, лет, наверное, двадцать. Кожанка, джинсы, по колено заляпанные грязью, и высокие берцы. Правая рука, перевязанная неопределяемого цвета тряпкой, виситплетью. Левая неумело вцепилась в острый огрызок бейсбольной биты. Он не успевает закричать, когда из люка высовывается чешуйчатая лапа и вцепляется ему в голень. Когти разрывают штаны, вонзаются в плоть и тянут на себя. Он теряет равновесие, падает лицом в асфальт, выпускает из руки оружие, едва-едва не нанизавшись на него брюхом. К первой лапе присоединяется вторая. Парень орет и пытается за что-то зацепиться, обламывает ногтевые пластины о бордюр, шершавый асфальт обдирает кожу ладони. Бита укатывается в сторону от неловкого движения. Кровь из рассеченного лба и скулы заливает лицо. Его тело исчезает в глотке люка, погружается в темноту, впрессовывается в трупную жижу чьей-то требухи. Что-то вонючее, склизкое и мерзкое наваливается на него, еще сильнее вжимает во внутренности и подсыхающую кровь. Вспышка боли пронзает левое подреберье. Проникает дальше в грудь, в живот. Он еще дергается, когда кривые пираньи клыки впиваются ему в кадык.

Поворот.

Сероватая туша "Гастронома". Несколько стай приходят в движение. Да начнется постановка.

Глава 19. Мистер Кротов?..

Залегшая в кустах лярва передавала мне в разум картинку разобщенных группок погорельцев, бегущих к нашим докам. Грязные, раненые, окровавленные. Насквозь пропитанные потом, дымом и смертью, хохочущей за плечом. Из Володьки получился хороший организатор, людям умеющим стрелять выдавали оружие и распределяли по сформированным отрядам, обеспечивающим оборону территории. Детей, женщин и стариков загоняли в складские помещения, минимализируя для них риск подохнуть в случае нападения чудовищ.

Чудовищ, которые целенаправленно стекались в сторону имущества Кротовых-Демидовых. Последний пункт в пожеланиях потомка. Хе, да я будто джинн, три желания - площадь-церковь-доки. Эх, не устану удивляться воистину ультимативному навыку слухов и домыслов гипертрофироваться и мутировать, я создал джиннов и они не умели исполнять желания, разве что прихоти самоубийц. Но в сознании общества намертво засели эти самые три желания.

Доки в списке моих приоритетов на сегодняшнюю ночь стояли примерно на том же уровне, что и церкви, на самом дне, если быть точным. Уничтожить сопротивление - цель номер один, из которой выливалась цель номер два - убить как можно больше, собирая биомассу для увеличения армии и оставляя фирменные автографы в виде изувеченных трупов в непотребных позах и исписанных надписью "Х О З Я И Н", которая должна вскоре появиться во всех заголовках.

Но я должен показать Виктору, что я не просто голос в его голове, помогающий в освоении магических искусств и управляющий монстрами. Я его ангел-хранитель и исполнитель желаний, тот кому он может довериться полностью и безоговорочно. Он уже привязан ко мне, а так будет еще лучше. Потом, когда-нибудь, я избавлю его от общества Володьки, Петра, дяди Саши и остальных. Я как-то сомневаюсь в их готовности добровольно сотрудничать с чудовищами. Но это позже, когда я выкачаю из них всю доступную пользу. Естественно, это произойдет без каких-либо намеков на мое участие. Несчастный случай или еще какая херня, позволяющая переметнуть стрелки на следующую цель. Или, если повезет заполучить нужные реагенты, попробовать сотворить из них полумонстров. Поголовно все члены моей монстроловной организации состояли из таких. Тех кем я могу управлять, читать их мысли и не бояться получить кинжал в спину.

Впрочем, возвращаясь к теме приоритетов, во всем есть свои плюсы.

Если умрет кто-то из приближенных Кротовых-Демидовых это станет еще одной охапкой дров в пламя, порожденное информационной бомбой. Член аристократического рода захлебнулся кровью, которая залила улицы Каменска. Сведения о сегодняшнем вряд ли станут скрывать, это тупо бессмысленно, не тот нынче век, чтобы без предварительной подготовки полностью, без утечек, замять такое количество трупов. Вот вывернуть все в свою сторону - да, определенно да, даже особо гадать не нужно. Каменск проглотит карантинная зона. Шутка ли - разумные монстры. Во все щели заглянут лишь бы узнать что за хрень тут произошла. Церкви с этим помогут, свой бог у монстров - да это, блять, гибрид анекдота и сюжет фильма ужасов.

Чудовища делятся на три общих группы - разумные, полуразумные и неразумные. Неразумные - это что-то навроде рыблов. Просто животные, движимые инстинктами. Их больше всего, есть практически во всех точках мира. Полуразумные - сатиры и минотавры. Зачатки самосознания и навыки, которые я буквально вплавил в их генетический код. А вот разумные... порой они бывают на порядок умнее Homo Sapiens-ов, две Мировые войны не дадут соврать. Где-то комплектом к последним идут полукровки. Но это тема для отдельного разговора.

Грамотное использование огнестрельного оружия, показательные казни и вездесущие восхваления великого меня от диких рыблов, в этой части страны не доставлявших до сего момента особых проблем, станут эквивалентом пропущенного в голову для СБИ и Жандармерии.

Владения жертв этой ночи, находящиеся в относительной близости от нас, уже стояли на ушах. Врубили фонари, заливая светом подступы к бетонным стенам, почти таким как у нас, только выше и имелся гребень заграждения под напряжением. Солдаты, опять же, по количеству и качеству вооружения превосходящие нас, делали свою работу довольно слаженно, умело, мертвецам деньги ни к чему, а мои творения как-то не сумели озаботиться славой тех, кто соблюдает нормы гуманизма. И да, когда ты выходишь на такой уровень политически-экономических игрищ, что твоя резиденция торчит в Московии и с некоторыми графами и князьями ты здороваешься за руку, определение "забить болт на предприятие в жопе мира" не означает кромешное запустение и просто голый кусок земли. Некоторыми крошками со стола можно накормить город. Или поперхнуться и сдохнуть под этим самым столом в корчах.

Рыблы... лярвы... глубинные...

С каждым свежим трупом и каждой новой акцией, пришедшей мне на ум, я все сильнее и сильнее скучаю по своим настоящим возможностям. Нет, безусловно, рыболюди показали себя более чем прилично, лихо перемахнув планку моих заниженных ожиданий, и тем не менее они оставались жалкими амфибиями низшего эволюционного звена, пушечное мясо, если угодно. Но, эта мыслишка потешила мою гордость и самолюбие, если кратно меньшее по количеству "мясо" ввергло укомплектованный вояками населенный пункт в хаос... ну или человечество окончательно скатилось. Одно из двух. Хотя... веру в цивилизацию подкрепило воспоминание Виктора о каком-то новостном репортаже, где в красках, подробностях и с видеокадрами показывали работу зениток и ПЗРК в Тамбове. Стаю виверн разорвало в клочья. Операция прошла успешно - всего семь трупов и два калеки среди рядового состава.

Стаи готовились к рывку. Я собрал по округе крупные формирования, с мажориками следовало расправиться быстро и безжалостно, не давая шансов отбить атаку или завязнуть в позиционной перестрелке. Несколько десятков лишенных амуниции рыблов карабкаются по бортам рыболовецких суден. Соскальзывают, падают обратно в прохладно-соленые объятия моря. Но продолжают лезть, пока не взбираются на палубы.

За четыре улицы отсюда один глубинный громила вырвал дверь трансформаторной будки с красноречиво улыбающейся черепушкой на фоне желтого треугольника. Идущий комплектом рыбл швырнул внутрь связку гранат. Взрыв заставил свет по всему району мигнуть и погаснуть. Вперед. У нас есть несколько минут прежде чем автоматика доков не переключится на один из двух генераторов. Электричества временно не было и на нашей базе, но на нее никто не нападал. Пока что.

Во тьме монстры приблизились к бетонному забору и по спинам глубинных перелезали через него, осторожно приземляясь уже на той стороне и рассредотачиваясь по территории. Прошлые дела с Демидовыми и осторожное прощупывание дядей Сашей их вотчины позволили потомку знать большую часть слабостей, которые Кротовы не спешили заделывать, мудро руководствуясь правилом не лезть во что-то, если оно вполне себе исправно функционирует.

Глубинные цепляется лапами за толстую проволоку заграждения, вырывая ее на своем участке с мясом, немного кроша край забора. Твари лезли с разных направлений.

На кораблях было несколько человек. Охрана и экипаж.

Один вояка с мрачной усмешкой стоял у поручней, смолил что-то едко-вонючее. Я не знал, какие мысли клубились в его черепной коробке. Наверное, он не слишком любил точку на карте страны с надписью "Каменск" в графе названия. Наслаждался видом горящих домов и вспышек взрывов. Склизкая, отдающая привкусом морской соли лапа вбивает окурок ему в губы, заталкивает в пасть вместе с мертворожденным криком. Мне всегда нравилось резать глотки. Это почти так же приятно, как победить достойного соперника в честном поединке. Когти амфибии полосуют ему шею от уха до уха, глубоко, смертельно-глубоко, ни единого шанса на выживание. Кожа, гортань, кадык, внутренняя, наружная, передняя яремные вены и обе сонные артерии. Его кровь бьет неровным темным веером, растворяющимся в прерывистой водной глади, разбивающейся об борта.

Едва тело перестает конвульсивно дергаться и хрипеть его аккуратно укладывают на пол. Вокруг головы растекается лужа крови, от которой слипаются волосы на затылке. Остекленевшие глаза тупо упираются в затянутый хмарью небосвод. На припорошенных сигаретным пеплом губах еще блуждает намек на злорадную улыбку. Рыблы разбирают его снаряжение. Все как и у охраны доков, "сто пятый" Калашников, "Грач" и нож. Вытерший ладонь о его штаны монстр подхватывает автомат. Тесак и пистолет разыгрываются между двумя другими ребятками.

Зачистка суден проходит быстро - критически мало людей. Да и те что есть не оказывают внятного сопротивления, они увлечены панорамой апокалиптичного Каменска. Наверняка считали происходящее там не более чем очередными погромами, такое иногда случается. И радикалам-анархистам вряд ли придет в голову штурмовать склады с рыбой или брать на абордаж их корыта. Какой в этом смысл? А под утро прикатит свора цепных армейских псов, которые вкатают ублюдков в грязь из которой они вылезли и все вернется на круги своя.

Нет. Не вернется, никогда. В этот мир вернулся я, Хозяин, мать вашу, Чудовищ и меня не остановить.

Рыблы выходят на палубы и открывают пальбу. Стреляют в небо, длинными очередями, забив на расход боеприпасов и нагрев стволов. Это отвлекает внимание охраны доков на себя.

Вспыхнул свет. Ну, понеслась!..

Глава 20. Мистер Крюков передает вам привет

В прошлом я, по долгу службы, время от времени пересекался с наемническими ротами, вольными компаниями, как они себя гордо величали, хотя в большинстве случаев едва-едва дотягивали до уровня более или менее организованной банды, что тут уж говорить о слаженной и дисциплинированной военизированной структуре, готовой продать свои мечи кому подороже. Довольно часто владетели разоряемых земель не рисковали положить в попытке уничтожить залетного грифона свою дружину, став лакомым кусочком для соседей, и отдавали дело на откуп питающимся с ножа головорезам - сколько их там передохнет по полям как-то уже насрать. Несколько рот даже курировал, предавая огню и железу уже ослабленные чудовищами территории, повышая градус хаоса, анархии и беспорядков.

Эх... часть я просто финансировал и указывал пальцем в сторону приоритетных целей, а другие состояли из полумонстров и наводили ужас на целые регионы. Упивался властью, и что греха таить не жалею об этом, мне нравилось играть в большую политику - плести лицедейские интриги в тронных залах и разрушать чужие кропотливо выстроенные планы неистовыми кровожадными тварями. Судьбы людей, деревень, городов и стран, все это было в моих руках. Одна мысль и самого могущественного человека, владыку империи, окруженного золотом, влиянием, авторитетом, наложницами, крепкими стенами и армиями телохранителей ближайшие несколько дней находили по кускам. Крылатая машина Апокалипсиса, под кодовым наименованием "дракон", помимо трофея над камином приглянувшейся мне пешки, еще и числится, как нечто воистину ультимативное. То, что завалить можно исключительно чудом и с чудовищными потерями.

Славные были деньки. И я хочу их вернуть.

Возможно, пребывание в Смерти должно было меня размягчить, сломать, заставить раскаяться в своих грехах. Но нет. Я бы сделал это снова. Именно это отличает таких как я от таких, как Виктор. Ему просто в кайф чувствовать власть над жизнью и смертью, мною же движет Цель. Мне плевать на все и вся, плевать на человечество и плевать на себя, Идеальное Существо, Бог-из-Машины - вот что заботит мой разум. Мое наследие всему мирозданию.

К чему я это вспомнил?

Все предельно просто - в мире будущего так же существовали подобные формирования, частные военные компании или сокращенно ЧВК, но как не назови, наемник остается наемником, человеком, которому ты платишь, чтобы он убивал кого надо или охранял тебя от подобных поползновений. Существовали повсеместно, в том числе и в Российской Империи. После Второй Мировой открытых полномасштабных конфронтаций страна на страну почти не было, человечество зависло в шатком кризисном состоянии, которое ухудшали многочисленные восстания и гражданские войны, ярко разгорающиеся на пейзажах разоренных городов. "Пиррова победа", вроде выиграли, а вроде как и задаешься вопросом стоило ли оно того? Отчаявшиеся погорельцы и остатки верных монстрам людей сбивались в голодные стаи и разрушали все до чего только могли дотянуться. Да и сами чудовища, дикие и полуразумные, рассеянные по обугленным остовам государств не оставались в стороне. Гнойный нарыв вымершей Польши разрастался злокачественной опухолью, все глубже и глубже зарываясь в истерзанное тело Европы метастазами насилия.

Вообщем, сей пренеприятнейший процесс каким-то образом привел к образованию частных армий и их легализации, давая прикормленным бригадам прикрытие ЧОП-ов, а позже и непосредственно ЧВК.

Чуть позже, когда обстановка на карте чуть подустаканилась, не грозя в любой момент взорваться подобием уже Третьей Мировой, наемники использовались в пограничных стычках, локальных конфликтах, охране предприятий, склоках аристократишек, щепетильных операциях и далее, далее по списку. Отсутствие объявления войны не мешает время от времени перестреливаться, выясняя у кого причандалы солиднее, большая политика - большие ставки, большие фигурки на шахматной доске. Ведь это воюет не регулярная армия, а наемники, на которых всем плевать, с которыми государство вроде как напрямую не связано, да и вообще в отчетах и новостях стараются обходить эту тему стороной, ограничиваясь размытым "выполнением поставленных задач".

Аристократия при нужных связях и финансах могла свободно создавать, нанимать, сдавать в наем и использовать ЧВК, если это, конечно же, не шло во вред государству, монополия насилия, как-никак. Ряд бонусов, привилегий и обязанностей прилагается. Некоторые рода в принципе существуют исключительно за счет подобных контрактов, обеспечивая заинтересованным людям решение их проблем. Прошло сколько, несколько тысячелетий? А все как и прежде, всегда и везде люди, умеющие убивать, в цене.

В основном названия компаний исходят из фамилии рода, которому они принадлежат. Да, у Кротовых имелась своя свора цепных псов. ЧВК "Крот", мать его, слепы и беспощадны. Но если серьезно, мне очень, ОЧЕНЬ, не понравился их обвес. Помимо "Ратников", калашей, пистолетов и раций взгляд цеплялся за некоторые угловатости фигур. У меня глаз на человеческую анатомию уже надрочен, так что да, неправильность общего строения и слишком мягкая, можно даже сказать, автоматическая, пластика движений не осталась без внимания.

Возможно, в Каменск ребяток отправляли, как на курорт, ну, а хули, море есть, что тебе еще надо? Ни восстаний, ни монстров, как таковых, лепота. Вот только... похоже, в Викторе все же больше моей крови, чем я думал - он умеет выбирать себе врагов. И имеет желание перегрызть им глотки, не смотря на статус, положение и возможности.

Артефакты.

Я редко ими пользовался, все же не моя специальность и нужды особой не было, но еще в мое время задумывались о их потоковом создании, полном или хотя бы частичном перевооружении армий. Перемалывающий все и вся отряд элитных гвардейцев, чьи доспехи испещрены рунами Ветра, дающими возможность двигаться быстрее, и рунами Земли, дарующими сверхъестественную прочность. Их оружие полыхает пламенем, а из ладоней бьют струи кипятка, по свойствам мало чем уступающего кислоте виверн. Эта идея Икс стояла примерно на том же уровне в умах военачальников, что владеющие веми стихиями колдуны и эксперименты над человеческой плотью, воздействуя на нее специфическими вытяжками из тканей чудовищ. И надо же, даже тут потомки обскакали замшелых пращуров, замахнувшись на аксиому войны - бессмертных нет.

Война не дает никаких гарантий. Война - это место, куда идут убивать и умирать, умирать внезапно или же умирать грязно, жестоко, цинично, мучительно, ужасно и больно. А над твоим агонизирующим телом, пускающим пузыри в жидкую грязь окопа, где-то там далеко-далеко, в тепле и уюте, будут посмеиваться такие как я, для которых сгусток твоего рождения, взросления, самопознания и развития не более чем расходный материал удовлетворения амбиций. Но вот если вывести суперсолдат, не имеющих таких же проблем, что рядовые представители рода людского... это вполне способно изменить ход истории.

Крюков был ознакомлен с этой темой, как и с принципами работы ЧВК весьма скудно, поверхностно, все же не тот уровень, когда чисто теоретически можно попробовать сотворить нечто подобное.

Мировые войны разделили мир на до и после. В определенных кругах существует устойчивая гипотеза, что война есть ничто иное, как лучший двигатель прогресса. Мясорубка по всем фронтам, грызущиеся марионеточные страны третьего мира и тщательно культивируемые монстрами восстания стали катализатором, позволившим высшим чинам стряхнуть пыль со своих планов о мировом господстве и подхлестнуть финансирование сверхсекретных лабораторий, выделив им всю полноту власти неограниченных полномочий и ресурсов государственного аппарата. Ну еще вполне возможно, что люди что-то честно спиздили из выпотрошенных научно-исследовательских комплексов моих творений.

Зачарованные импланты из биосовместимых с человеческими тканями титановых сплавов и эликсиры напрямую влияющие на строение генетического кода вида Homo Sapiens. Алхимия быстро выбыла из гонки, ибо ее возможности ограничивались повышением общих физических показателей на уровень двух-трех тренированных бойцов, а если идти дальше, то вместо профессиональных убийц получались бешеные полулюди с поджаренными мозгами. Человеческое тело слишком хрупкая вещь, чтобы изменять его таким образом. А с артефакторикой все получилось просто замечательно. Дорого, но охуенно.

Еще несколько стай двигаются к докам. Не Ликвидаторы, конечно, но я, сука, просто обязан провести краш-тест маго-техногенному прогрессу. Мы нападаем, когда вояки перегруппировываются, всполошенные стрельбой на кораблях. Тройка рыблов вылетает из-за контейнеров, открывая огонь из автоматов, длинными очередями, концентрируя на себе внимание и давая возможность остальным подразделениям зайти с флангов рассредоточившимся человекам.

Три пули полоснули коренастого ЧВК-шника плетью, согнув его пополам и опрокинув мордой в асфальт. Камуфляжная ткань и плоть вспухает разорванным бутоном на бедре, блюющим кровью из перебитой артерии, вторая расплющивается о пластину бронежилета, изрядно перемешав потроха заброневым эффектом, третья входит в шею, вырывая кусок мышц. Я разочарован, уже настроился на потную бойню, а тут такое. Кротовы оказались не настолько могущественными, чтобы сделать своих "шестерок" неубиваемыми терминаторами. Хотя, вполне возможно, возродись я лет на пятьдесят-шестьдесят позже, когда наука перешагнула бы на совершенно новый этап, осталось бы только рыбой торговать. Уж слишком мне не нравились киберпанковские миры со всякими ИИ, камерами вместо глазных яблок, нейрошнурами и медблоками, встроенными в тело, там я со стандартными монстрами практически беспомощен. Ликвидаторы - первый шаг к такому будущему, которое меня кардинальным образом не устраивало.

Палубы и трюмы суден обливают горючкой. Многие из экипажа курили, зажигалки плохо работали от соли, а спички быстро сырели от влаги, пропитывающей воздух, так что в ходу были спички, представляющие собой некий гибрид между охотничьими и штормовыми, толстые, раздутые, быстро и ярко горящие даже под водой. Рыблы "солдатиком" сигают в воду. Огонь облизывает корабли, отражается в мутном зеркале волн.

Какими бы профессионалами они не были, я противник из совершенно иной весовой категории. Нас больше, положение выгоднее и времени занять укрытия у них нет. Я - подобие коллективного разума, что позволяет на порядок превосходить лучших из лучших солдат этого мира. Пока не изобрели нейроимпланты, сплетающие сознания разных людей в единый поток, тактические ухищрения - моя полноправная вотчина, в которой меня можно переиграть исключительно подавляющей огневой мощью и банальным заваливанием мясом. Да, возможно, мои методы ведения войны, заточенные преимущественно против рукопашных формирований, вступившие в симбиоз с обрывками военного дела из мозга Крюкова не идеальны, но тем не менее, монстры - продолжение моей мысли, они знают то, что знаю я, я знаю то, что знают они. Я огранил этот дар в бесчисленных битвах прошлой эпохи. Изображение, передаваемое глазами моих творений, сплавливается в цельную трехмерную картинку с отображением союзников-врагов в режиме реального времени. То что краем глаза видела недобитая лярва - видела вся орда. Да, это определенно походило на продвинутую стратегию. Только вот если я играю в РТС, остальным смертным приходится довольствоваться шутерами, выживанием и РПГ.

Перегруппировка. Из-за укрытий выходят новые твари, огонь на подавление плюс лобовая атака лярвами. Обход. Мелкие чудовища впиваются клыками в ноги, валят людей на землю, где хоронят их под своими телами, разрывая в клочья. Окружаем их, зажимаем в огневом мешке и хороним от критического переизбытка свинца в организме. Поймали правильный момент для атаки, расчленили боевые порядки, крупные скопления уничтожены на открытой простреливаемой территории, остальные рассеяны мелкими группками среди контейнеров и зданий.

Один из рыболюдей исчезает во вспышке пламени, вылетевшей из запястья наемника. Перезаряжаемая пластина, вставленная в лучезапястный сустав, довольно дорогое удовольствие, позволяющее один раз произвести залп огненным шаром. Плоть амфибии обугливает до мерзко хрустящей черноты, плечевой пояс, предплечья, шея и голова, сквозь ошметки плоти отчетливо просматриваются кости черепа. Труп заваливается на спину, лязгнув выроненным АК и нагретым броником.

Ответка находит меткого ублюдка быстро. Пуля 5,45 входит в участок головы, не защищенный скорлупой шлема, скуловая, клиновидная и край лобной кости. Его черепушку мотнуло в сторону, окропляя воротник и землю россыпью кровавых брызг.

У ребяток культурный шок и разом они не передохли исключительно благодаря намертво вбитым в подкорку рефлексам. Жаль, что довольно скоро результат подобного психологического эффекта от вооруженных чудовищ сойдет на нет. Несколько относительно крупных боестолкновений и к нам будут относиться как к рядовому противнику, пусть и немного непривычному.

Граната влетает кому-то в край шлема, рикошетя под ноги товарищу. Кто-то пинком берца пытается откатить ее подальше. Дульные вспышки выстрелов и бледное пятно лица солдата, медленно съезжающего вниз по стенке, шальная пуля вошла в подмышечную артерию. Взрыв. "Футболисту" частично отрывает кусок ноги, голень болтается на штанине, коже и изорванных мышечных волокнах, щербато скалясь поврежденной костью. Других нашпиговывает осколками.

Откуда-то вылетает знакомое памяти потомка лицо. Да, Михаил Васильевич Демидов. Бывший Демидов. Теперь патриарх младшей ветви рода Кротовых. Аккуратный костюм поверх которого поспешно натянули бронежилет, тускло подмигивающий рунами Земли. В левой руке "Грач", вокруг правой закручиваются струйки воздуха. Похоже на рукав из крошечного торнадо.

Отрывистое движение запястьем и рыболюда разрубает на две неровные половинки вместе с бронежилетом. Кровь и вываленные кишки падают с мерзким чавкающим хлюпом. Серп из уплотненного до состояния металла воздуха идет дальше, останавливаясь лишь перед стеной контейнера, оставив на ней неровный рубец. Двойка рыблов выныривает из-за поворота и разряжает обоймы в спину аристо. Его толкает вперед, но Михаил умудряется сохранить равновесие, от неожиданности выронив пистолет. Вокруг его фигуры вспыхивает воздух, обтягивающий силуэт второй кожей. Пули вязнут в стихии, замирают мухами попавшими в янтарь и с визгом устремляясь обратно. Первоначальную скорость где-то в восемьсот-девятьсот метров в секунду они безвозвратно потеряли. Амфибии падают двумя мешками с переломанными в труху костями, большую часть боезапаса вогнало в корпусы, раздробив грудины, ребра и позвоночники, нашпиговав внутренние органы осколками. Но свою задачу они выполнили, отвлекли ублюдка от нескольких центнеров бесшумной ярости.

Экскаваторные ковши лап глубинного сжимаются на голове Кротова-Демидова, вминаясь пальцами в пленку воздушного щита. Еще один рыбл выскакивает из-за туши сородича, вдавливает ствол "Кедра" человеку под ребра и вжимает спусковой крючок. Щит не выдерживает и лопается, лопается вместе с черепной коробкой Михаила Васильевича. Ну или точнее, она просто сминается алюминиевой банкой в объятиях гидравлического пресса. Влажный хруст костей и за шиворот Демидову стекает кровь пополам с крошевом зубов, обрывками мозга и лоскутами кожи.

Аристократические мозги, стоит отметить, мало чем отличались от серого и белого вещества рядового холопья.

Глава 21. Ночь зверя ч. 9

Пузырек обезбола извлекается из кармашка, негромко побулькивая. Ногтем большого пальца подцепить и с едва слышным чпоком вырвать пробку. На вкус, как просроченный кефир, очень сильно просроченный кефир. Мерзко, сводит скулы и отдает визгливым дискомфортом в десна и зубные нервы. Сгустком жидкой плесени обдает язык, гортань и прокатывается по пищеводу до желудка, обдирая выстланные эпителием стенки. Нужно минуты две пока эликсир не попадет в кровь.

Безликий флакон возвращается в разгрузку, уступая место следующему. Виктор еще не в том возрасте, когда заражение крови или гниение лицевых мышц становится чем-то полезным. Размазать бесцветную мазь по всей морде. Практически не выделяется на фоне корки засохшего пота, копоти и крови. В мое время эти снадобья были комплектом у каждого более или менее обеспеченного вояки под звучным наименованием "Благословение Асклепия", греки и тут умудрились всех обогнать, присвоив авторство себе. Выливаешь на рану и перестаешь чувствовать боль, да и к тому же выжигает всю грязь, множа на ноль шансы откинуться от всякой заразы, обитающей в земле, воде и воздухе. Так уж повелось, что большинство людей помирает не в открытых боях, а именно после них, от некачественной медицины. Никому не улыбается лишиться руки от загноившейся царапины, так что "Благословение" было одним из самых ходовых товаров, благо цена не сильно кусалась, алхимики такое ящиками варили. Помнится, я знатно поднасрал парочке влиятельных людей, когда пожег несколько складов с этими склянками. Внезапная атака сатиров, разграбивших пригород, затронувшая критически важный узел инфраструктуры и одна сторона разгорающегося конфликта сливается в самом начале.

Вдохнуть.

Воздух отдает привкусом горелой человечины, застарелой и свежей кровью, смертью. Обожаю этот запах. После посмертия я стал слишком сентиментальным, то и дело скатываюсь в ностальгию по былым свершениям. Говорят, это нормально, со временем пройдет, когда мое подсознание окончательно привыкнет к изменившимся условиям игры и полноценно интегрируется в мир далекого будущего, перестав цепляться за прошлое.

Выдох.

Потомок сходу срывается на бег, выныривая из-за угла. Вскидывает автомат, когда выходит на критическую дистанцию, чуть замедляя шаг, точка коллиматора останавливается на грудной клетке моего наблюдателя, рыболюда, меланхолично пережевывающего бицепс какого-то доходяги, пораскинувшего мозгами метрах в пяти от ступеней "Гастронома". Помер он без моего вмешательства - наверняка, сводили старые счеты, размозжив ему голову куском кирпича, а потом знатно попрыгали на лице. Французик наверняка зассал навалиться на тварь толпой и бесшумно зарезать ножом или проломить чем черепушку - чревато, амфибия может и брюхо вскрыть удачным ударом коготков. А стрелять... тоже ссыт, тут и глухой услышит недалекий утробный рев глубинных, мало кому хочется привлекать их внимание, не имея в арсенале крупнокалиберного пулемета или автоматического гранатомета.

Фаланга пальца вдавливает спусковой крючок в скобу и переведенный в режим стрельбы одиночными калаш лягает прикладом в плечо, идя судорогой затвора, выплевывающего горячую гильзу, звякну по бордюре, улетевшую куда-то в лысый куст. Пуля вбивается точно в грудину, кувыркается в легких и сердечной мышце, выходя из спины, точно между лопаток. Мое творение утыкается плоской рыбьей мордой в россыпь мозгового вещества покойника. Короткие конвульсии и затихает, обмякает кожаным мешком лишенным костного каркаса. Но не умирает, бригадой профессиональных реаниматологов я поддерживаю Силой в нем жизнь для грядущей постановки.

Виктор запрыгивает на небольшой постамент с прилегающими ступенями и плоской дорожкой с перилами для инвалидов и мамочек с колясками. Дыхание не сбил. Кладет руку на вытянутый поручень дверной ручки, рывком распахивая вход в недра супермаркета. Рама двери из тяжелого металла, остальное из толстого стекла, заклеенного рекламой того, что можно приобрести в "Гастрономе" и до скольки он работает.

В область живота, сокрытого бронежилетом, упирается ствол охотничьего карабина, СКС, самозарядный карабин Симонова.

-Свои, - потомок хрипло выдыхает.

Я чувствую его желания и они мне нравятся. Нарезной полуавтомат - это, конечно, хорошо, но не против ученика дяди Саши, да к тому же и адепта Огня по совместительству. Сместиться в сторону, уходя с линии стрельбы и глазницы смерда, посмевшего угрожать аристократу превращаются в посыпанные гарью провалы. Превратились бы. Крюков просто стоял, не мигая смотря на потенциального самоубийцу. Знакомое околофранцузское хлебало отодвигает невысокого мужичка с карабином, даже не осознавшего по насколько тонкому люду он прошелся.

Обмениваемся кивками - не до официоза. Форма жандарма заляпана темными пятнами запекшейся крови, человеческой.

-Сколько вас?

-Тридцать четыре.

Нихуево.

-Двигаем к докам, через Зеленую, там безопасно. Я прикрываю.

-Принял.

Приятно общаться с такими людьми. Как бы мне не нравилась Жандармерия, все же военная полиция, крошащяя чудовищ, далеко не то, с чем я хотел бы тесно сотрудничать, подбирать и готовить кадры они умели. Собранность, жесткость и решимость. Не будь я так искушен в темных эмоциях вида Homo Sapiens точно бы не смог учуять тщательно скрываемые нотки страха с привкусом обреченности. Ну оно понятно, люди - быдло и стадо, дай им повод и они скатятся в первобытную анархию, так что Алексей Жанович последний человек, которому стоило при своих подопечных выказывать сомнения в происходящем.

Испуганные люди вереницей вылезают из ощеренной пасти супермаркета. Некоторых тащат на руках, перебинтованы кое-как. Большая часть - безоружные гражданские, близкие к нервному срыву. Жанович с двумя потрепаными жандармами, полицай и двое бойцов 502-го, ну и мужик с карабином. Виктор с автоматом на перевес стоит у ступеней, а я с головой ухожу в координирование действий своих бесчинствующих юнитов, никто из этой колонны не должен пострадать, к сожалению. Выстраиваю безопасный коридор по Зеленой - улице имени Зеленцова, то ли ученого, то ли поэта, то ли военного, уже точно никто и не скажет. Монстры отходят, оттесняя всяких вооруженных маргиналов.

Несколько "голых" тварей, залегших за "Гастрономом" выползают из кустов и из-за перевернутых автомобилей. Пришло время разыграть небольшую сценку. Гражданские в разжиженной коробочке из вооруженных ребяток. Вращают черепами на триста шестьдесят градусов, толпятся и толкаются, благо еще не затаптывают друг друга в паническом желании выжить любой ценой.

Виктор вскидывает оружие. Стрельба все так же одиночными. Две пули в грудь внезапно появившемуся рыболюду. Испуганные крики людей, отзвук стрельбы на таком близком расстоянии болезненно стеганул по психике и барабанным перепонкам. Вояки перегруппировываются. У Жановича бледное лицо - к такому его не готовили, что делать, помочь барону, рискуя гражданскими, или продолжать движение?

Вторая и третья амфибия. Действуют как животные, просто ломятся в лобовую атаку. Пуля в шею опрокидывает самого ретивого, об его дергающееся, захлебывающееся кровью тело спотыкается следующий, на ходу поймав свинцовый подарочек в брюшину. Движение на периферии зрения. Секунда, необходимая на разворот тела и смещение прицелов жандармов с покойных рыблов на внезапно воскресшего. Между игл его зубов и в щелях жабр застряли кусочки мозга, кровавые сгустки пополам со слипшимися волосами и фрагментами кожи.

Удар. Виктор "не успевает среагировать". И широкий замах, выверенный мною до хирургической точности, полосует потомку левую часть лица. Шрамы точно останутся, в таких вопросах я спец. Четыре неровных тонких рубца, по толщине будто ножом личико подправляли. Расстояние между ними не больше сантиметра, идут от виска, едва-едва не зацепив веко и край глазного яблока, через скулу, щеку, край нижней челюсти и подбородок, самую малость не достав до губ.

Щеку, шею и воротник заливает горячей кровью. Боли не было, рану сковало тупое онемение, резонирующее от стука сердечной мышцы о клетку ребер.

-СУКА!.. - Виктор сгибается пополам, автомат остается болтаться на ремне, перекинутом через шею.

Изображая вспышку боли, он зажимает левой ладонью лицо, струйки крови просачиваются сквозь пальцы и измазывают рукав. Кровь заливает глаз, мешая видеть, щиплет, слипаются ресницы. Вкус крови во рту, она металлом растекается по ротовой полости, забивается в глотку. Еще два рыбла, тянущиеся к аристократической плоти.

Из правой руки Крюкова вырывается столб огня, толщиной с бедро взрослого мужчины, он обдает потоком напалма монстров, заставляя их упасть на землю, с диким воем катаясь по аккуратной плитке, стараясь сбить пламя. Не выходит. Горит камень и воздух. Виктор выпрямляется, шарит пальцами по разгрузке, доставая флакон уже с кровоостанавливающим. Зубами вырывает пробку и выливает на лицо. Зелье шипит и пенится на ранах, кровь густеет, засыхает неровной чешуйчатой коркой, лишающей возможность разлепить левый глаз.

-Идем дальше, - голос надтреснутый, но ровный, стараясь сдержать назревающий приступ кашля от крови в горле.

На фигуре Виктора скрещиваются взгляды. И люди покорно идут дальше, дышат ртом. Смрад, распространяющийся тугой волной от обугленных трупов разъедает слизистые оболочки ноздрей, глаза слезятся.

-С боевым крещением, потомок.

-Спасибо... пращур.

Глава 22. Ночь зверя ч. 10

Лапы глубинного сжались на ногах мародера. Он вскрикнул, даже в какой-то мере жалобно, беспомощно. Сдавленный писк сменился истошным воем, когда малоберцовые и большеберцовые кости раздробило до состояния соплеподобной кашицы, перемешав с разгибателями пальцев и икроножными мышцами. Это больно, это ОЧЕНЬ больно. Амфибия воздымает его над головой и с размахом вбивает в асфальт. Влажный хруст костной ткани и мерзостный чавк разорванной плоти. На земле перекошенной мордой мрачного идола Каменного Века остается темно-алый мазок и кожа, забившаяся в трещины дорожного покрытия.

Труп отлетает в сторону полупустым мешком. Рыболюди подхватывают измочаленное человекоподобное месиво и заталкивают в люк. Частично заталкивают, гора мертвой плоти уже выпирает из горловины канализации, после взлома квартир лярвы совсем перестали успевать оттаскивать биомассу в "хранилища". Сплошной поток тел, люди почти не сопротивлялись. Перехватили группку беженцев на выходе из Каменска. Семь человек. Двое мужчин, у одного "Грач", подобранный с тела жандарма, у второго двустволка с полупустым патронташем через грудь. Три женщины, несущие на руках детей. Если бы они шли к докам у них был бы шанс выжить, но, увы. Человек с ружьем успевает заметить движение краем глаза, разворот корпуса с одновременным вскидыванием бум-палки. Пуля в живот сгибает его пополам, ружье выпадает из рук, с лязгом бьется об асфальт. Второй выстрел под ключицу пистолетоносца. Огнестрел - крутая штука. Женщины, почти девушки, не пытались сбежать, плакали над дергающимися телами, хрипящими от боли. Рыбл не рискует, даруя каждой по спасительному хэдшоту. Детям лет по пять-шесть, не тратит на них боезапас, забивает прикладом. Кости хрупкие, деформируются, складываются вовнутрь после второго мощного тычка. Ошметки глазного яблока вместе с крошевом скуловой кости измазывает грязный свитер рыжего пацаненка. Массовик-затейник с жабрами подбирает стволы и скрывается в подворотнях. Он передаст оружие "голым" собратьям, а покойников заберет другая стая. Его же ждала охота.

Двумя улицами восточнее удар в голову почти опрокидывает другого монстра. Входящий импульс мотнул черепушку под аккомпанемент хруста шейных позвонков, но не убил, не проломил кость и не повредил мозговое вещество. Вскользь прилетело в затылок огрызком арматуры. Ребристый металл бессильно скользнул по влажной шкуре. Из глубокой ссадины медленно стекала по шее густая черная кровь. Разворот. Что я могу сказать - это было не просто смело, это было пиздец, как смело. Широкоплечий братик лет двадцати, за спиной которого сжалась в комочек сестренка.

Помянем их.

Когти полоснули защитника по запястью, зацепив сухожилия. Пальцы разжимаются и кисть повисает безвольным куском плоти. Кровь брызнула на грудь и штаны человека, рискнувшего всем ради призрачного шанса на спасение родича, перебил артерию. Второй удар фатален - сжав пальцы в подобие клина рыбл вогнал их в кожаную перепонку, натянутую между костьми нижней челюсти. Эпичного выхода из макушки не получилось, не тот размер и прочность маникюрчика, но шею разодрало знатно, вместе с языком и нёбом, сонную артерию точно зацепил. Извлечь руку из тела. Кровь бьет ручьем. Еще дышащий и захлебывающийся своими же телесными жидкостями труп отлетает в сторону от легкого толчка, пытается сохранить равновесие, зажимает рану ладонями, но падает лицом в тротуар. Пускает алые пузыри, лопающиеся на губах.

Рыбл наматывает белокурые локоны девочки на кулак. Она не сопротивляется. Плачет, не моргая смотря на корчащегося от боли и дыхания скорой смерти брата. От нее воняет слабостью и мочой. Умирает быстро, показательно убитых детей пожалуй хватит на сегодня, остальные пойдут на Кладки. Одно движение, вскрывающее ей глотку от уха до уха. Их взгляды с родичем пересекаются. Умирают почти одновременно. Трогательно.

В соседнем районе возник очаг сопротивления. Спортивного телосложения парни в полувоенной одежде и со спрятанными лицами наводили свои порядки, ну или если говорить точнее, воспользовавшись порожденной чудовищами смутой решили как следует замараться в крови, обозначив присутствие народной борьбы. Несколько патрулей жандармов повесили на столбах. Бунт всегда зреет в людских сердцах, нужно лишь дать ему искру, возможность выйти наружу и все сгорит, сгорит дотла.

Вот с ними в полномасштабную конфронтацию я не ввязывался. Радикалы и прибившаяся к ним шелупонь - еще один фактор разрушения. Забивающие людей кусками труб ребятки, расписывающие ножами лица "буржуев" и швыряющие во все стороны коктейли Молотова, что может быть лучше? Больше хаоса, больше тотального дестроя, огонь, которым объят Каменск должен облизывать животы облаков, прячущих за собой Луну и звезды.

Играла музыка, как-то удивительно синхронизирующаяся с творящимся вокруг, идеально переплетаясь со стрекотом выстрелов и ревом разгорающихся пожаров. Музыка, которая звучала на фоне каждого крупного восстания. Гимн анархистов, символ революции, знак свержения Императора и далее, далее по списку. Ну, а еще качевый трек, тут уж и не поспоришь.

Споем же песню под громы ударов,

Под взрывы и пули, под знамя пожаров,

У радикальных течений анархизма, зиждущихся на догматах свержения магократии, не было как такового центра или жесткой структуры. Официально, во всяком случае. Это своего рода... "франшиза", если можно так выразиться. Притеснения немагов, пусть и завуалированные, прикрытые словесной пургой, довольно питательная почва для людских волнений и недовольств. А горячих голов всегда хватало. У некоторых это выливается в стихийное формирование боевых ячеек по типу Охотников, часто вклинивающихся в нечто навроде того, что творится здесь и сейчас. Реже - они сами учиняли теракты, погромы и покушения.

Желание перемочить всех колдунов как-то удивительно легко срасталось с маргинальным образом жизни и ультраправыми взглядами, присовокупляя ко всему вышеперечисленному избиения и убийства представителей иных культур, верований и наций, которых в разношерстной громаде Российской Империи, как грязи.

Под знаменем черным гигантской борьбы,

Под звуки набата призывной трубы!

Кто такие Охотники?

Военизированная добровольческая организация, имеющая филиалы по всему миру, что-то вроде миниатюрной Жандармерии, состоящей из людей, которые не желают тесно сотрудничать с государственным аппаратом, но спят и видят, как бы украсить пару улиц потрохами чудовищ. И да, не смотря на все их лозунги, опасно близко стоящие по градусу с воззваниями анархистов, с чиновниками и магами они все равно пересекались и фактическисуществовали под их патронажем.

Местами Охотники из идеалистов-монстоубийц скатывались в банальный криминал или же открыто работали теми, кого из них и пытались выпестовать некоторые заинтересованные личности - ни с кем не связанным аналогом ЧВК из идеологически обработанных и готовых убивать ребяток.

Разрушимте, братья, дворцы и кумиры,

Сбивайте оковы, срывая порфиры;

В Каменске Охотники так и остались на уровне разобщенных одиночек, время от времени спускавшихся в канализацию и с упоением вымещавших свои животные садистические порывы, прикрытые общим благом, на рыболюдей.

Довольно покорной и рабской любви -

Мы горе народа затопим в крови!

Благодаря моему тактическому гению наша колонна дошла без каких-либо проблем. Люди выходили из не разграбленных рыблами подъездов, углядев в нас шанс на жизнь. Я жонглировал подразделениями чудовищ, трепетно оберегая гражданских и направляя группки адекватных людей в нашу сторону, "наращивая мясца". А Виктор просто наслаждался моментом. Ему нравилась власть над этими людьми, они смотрят на него, как на бога. Все въевшиеся в подкорку гаденькие мыслишки о магах временно отошли на второй, если не на третий план. Сейчас, колдун - это ультимативная боевая единица от которой зависит их спасение.

Виктору нравился адреналин, играющий жестокое соло на натянутых струнах его нервных волокон. Его сетчатка глаз навечно отпечатывала отблески огня, танцующего на остовах автомобилей, трупы, гильзы, лужи крови.

Доки.

На крышах складов ярко полыхали фальшфейеры.

Глава 23. Ночь зверя ч. 11

Нас срисовали задолго до приближения, рядом с доками зданий не было, местность открытая, хорошо простреливаемая. Я кожей чувствовал, как на нашей толпе скрестились взгляды и прицелы. По рации потомок предупредил Володьку, что мы - это мы. Друг Виктора свалил задачу бубнеть о безопасном месте на плечи первого попавшегося работяги и активно занимался увеличением наших шансов на выживание. Ворота распахнулись, выблевывая группу гвардейцев, рассредоточившихся по периметру. Беженцы вваливаются внутрь нашей вотчины, охрана идет следом, ворота закрываются.

Серьезного приступа со стороны монстров на островок спокойствия я не организовывал, хотя и подмывало раскрасить все в алые тона. К сожалению, тут либо куча трупов гражданских, либо прорежу ряды своей армии, а у нее с количеством изначально проблемы были, не хочется ввязываться в замут с новоприбывшими военными частями, имея в рядовом составе полтора калеки. Редкие прощупывания, оформленные как отколовшиеся от крупных стай группки лежат хладными трупами у стен. Ну, точнее, только часть из них уснула вечным сном, встав в очередь на переработку в питательную биомассу для следующих поколений. Несколько только притворяются, выступая моими наблюдателями, мониторящими обстановку.

Слова радиовещания изменились. Володька узнал от погорельцев о том, как ловко рыблы могут орудовать ломиками и что для глубинных решетки на нижних этажах зданий не препятствие, так что людей всеми правдами и неправдами уговаривали покинуть текущее местоположение и со всех ног мчаться к докам. Атмосферу повальной безнадежности, подпитываемой толстой коркой свежей крови родных и близких, немного развеивали увещевания жандармов о скором прибытии Сорок Третьей Специальной Восточной мотострелковой дивизии, которая скоординировав действия с остатками 502-го батальона, часть из которого "расквартировалась" в доках, раскатают погань в кровавый блин. Наверняка, еще и Охотники с репортерами голодными стервятниками подтянуться, а там и до других мотострелковых частей недалеко. Парни в форме сделают все доступное в их силах, для обеспечения покоя и безопасности граждан... ли как там в агитационных листовках говорилось?..

Виктор срывает вместе с кусками кожи суть адреналинового маньяка и конченного отморозка, натягивая на обнаженный череп маску холодной и бездушной машины из плоти и крови, чья цель обеспечить своим людям безопасность, с двух ног вливаясь в суетящееся людское месиво, быстро разделяя со Смирновым-младшим навалившиеся обязанности. Много людей в одном месте - это всегда проблема. Много напуганный и полубезумных людей - это очень много проблем, затянутых в тугой узел петли висельника.

Поправка, с троицей Смирновых. Да, дядя Саша и Ко успешно добрались до доков, когда поняли, что становится слишком жарко, хотя в том районе я особо не бесчинствовал, как раз опасаясь случайно зацепить кого-то из знакомых Виктора. Пока рано сжигать мосты, пусть где-то на подсознательном уровне он и не против искупаться в их крови. В каждом есть смутный позыв убить своих друзей и родственников, вопрос лишь в том насколько сильно это желание, в Крюкове оно постепенно увеличивается, слой за слоем. Человек, который хочет увидеть весь мир в огне, стоя на троне из пепла и обугленных костей. Это моя кровь кипит в нем, мое наследство. Мой Дар и мое Проклятие, нависающее над каждым, чей род пошел от меня. Смирнов-старший и Смирнов-средний занялись обороной, а Володька распределением и успокоением человеческих масс, так чтобы они не мешали и никого не поубивали, развернул медпункт в одном из складов. Раненых не так много, как ожидалось - серьезно пострадавших уже доедают.

Моими стараниями что-нибудь интересное, а следовательно для кого-то смертельно опасное, этой ночью в доках вряд ли произойдет, так что я не мешаю потомку, полностью растворяясь в управлении чудовищами, это как-то попривычнее будет. Не слишком люблю людей, как собеседников и предмет декора, с которым приходится находится в одном помещении длительное время. Вот, как реагенты да, они шикарны. У нас слишком разный взгляд на мир и жизнь, чтобы можно было найти достаточное количество точек соприкосновения для конструктивного и развернутого диалога. Максимум на который меня хватало - это игры в торговца, искусителя и интригана-политика, и то в большинстве, это было чем-то средним между освежающей забавой, выбивающей эмоционально-психический мусор из головы, и суровой необходимостью. Приятное с полезным, я же вполне себе имел все шансы запереться где-нибудь в горах, окружить себя самыми опасными из чудовищ и спокойно заниматься своими исследованиями, монстры без особых проблем доставляли бы все необходимое для химерологических взыскательств. Но увы, моя кровь сильна, особенно она сильна во мне. Да, временами меня так и тянет отгородиться от всего мира, но я не отшельник, я безбашенный авантюрист, который имеет неприятную привычку лезть в самое пекло, ибо "эволюция происходит исключительно в диких условиях", наверное, именно эту фразу выбили на моем надгробии, если я в принципе удостоился чести кормить червей на дне собственной могилы, а не ближайшей сточной канавы.

Дамочка в годах и с легкой полнотой решила вспомнить старые добрые времена охоты с копьями на животных, смастерив самотык из куска швабры, изоленты и кухонного ножа. Изобретательно, что уж тут сказать, особенно в сочетании с щитом из табурета. Боевая тетка. Мертвая боевая тетка.

Весомый плюс лярв в их относительной компактности, спрятаться в черте города или пересеченной местности для них не проблема. А с повышенной прыгучестью это становится крайне опасным фактором для легковооруженных и слабобронированных соперников. В любом случае эта туша при правильном расчете прыжка собьет взрослого человека с ног, а на земле уже просто добьет, воспользовавшись шоком и неожиданностью.

Помнится, была парочка подвидов, которые имели ядовитые зубы и умели плеваться кислотой. Если честно, я одно время всем тварям пытался интегрировать в генокод возможность плеваться кислотой, очень уж мне понравился удачный эксперимент с вивернами, но не вышло, некоторые организмы на чисто физическом уровне не совместимы с подобными механизмами, у кого органы отказывают от перегрузки систем жизнедеятельности, у кого потроха зажариваются в собственном соку от этой кислоты. Тех же виверн вывести было нихера не просто. Из-за этого я в большинстве своем и играю с гибридами, всякими людо-быками или птице-львами. Любой биологический вид есть ничто иное, как плод миллионов лет эволюции, это полностью самодостаточное существо, шаблон если угодно. С этими шаблонами я и работаю, видоизменяя и смешивая с другими. И в этом проблема, Идеальная Химера вряд ли от такого получится, но тут фишка в том, а можно ли представить то что никогда не видел? Я могу менять шаблоны до неузнаваемости, но они так или иначе остаются в основе, а попытки сотворить эту основу самостоятельно, не опираясь на привычные образы, с завидной регулярностью оканчивались крахом.

Прыжок. Дамочка успевает частично среагировать, опыт наверное. Может в секцию какую ходила? Это в мое время каждый пацан знал что и как делать с копьем, как-никак война всегда бушует где-то неподалеку, подтачивая разум возможностью того, что в твой дом ввалятся вооруженные мужики, убьют тебя и папку, а мать и сестер пустят по кругу, сейчас таким озабочены "реконструкторы", как они себя называют, ну и всякие разные, бегающие по разным спортивным секциям, порой отдающим чем-то из области безумия. Но не хватило скорости - возраст, подрастеряла хватку или лишний вес сказался. Лярва не насаживается на "копье" всем телом, дабы нож вышел у нее из спины, отнимая жизнь. Туповатое лезвие чиркает ее по голове, оставляя глубокий порез, до самой кости, но не более. Женщину откидывает назад, вминает спиной в асфальт. С размаху впечатывается затылком, хруст, пятно крови и слипающиеся волосы, слепо смотрит в небо, потеряла сознание или мертва, так сразу и не скажешь. Когти у лярв не такие, как у рыблов, шире, более загнутые, немного тупые и с легким намеком на зазубрины. Шею они не перерезают, а скорее грубо рвут, перепиливают, комкая кожу, мышечные волокна, жилы и кровеносные сосуды.

Бородатого байкера в потертой кожанке прижало его же железным конем. Пытается выбраться из-под него, руки подламываются, оседает куском мертвечины. Мозжечок, продолговатый мозг, ствол и затылочная доля, лезвие вогнали точно в стык черепной коробки и шейных позвонков, неплохо им поворошив. Выковырять толстый складной ножик из косматого затылка получается не сразу. Но тут перед рыблом в полный рост встает вопрос, а как выковырять мясо и отнести его к люку, если оно придавлено несколькими центнерами понтового и хромированного железа? Виктор такой приметной машинки раньше не видел, мужик был тут проездом? Перекуп? А есть ли перекупы мотоциклов? Крюков осведомлен только о существовании перекупов-автомобилистов, собирающих автопарки на десятки четырок и гоняющие тачки из Германии. Хотя да, спекулянты были во все времена и ассортимент их товаров уходил в подернутую дымкой бесконечность. Торгово-рыночные отношения, хули, мне ли не знать?

Широкоплечий мощный мужик, шкаф два на два, с топором наперевес наверняка считал себя крутым. Крутым в мирной жизни, благодаря людской психологии, остро реагирующей на разницу в габаритах, и крутым вот в таких заварушках, опять же благодаря возможности проломить кому-нибудь череп тычком кулака. Вот только он не учел, что на войне громилы выживают редко, слишком тяжелые, сложно выносить с поля боя, слишком громоздкие, слишком большие, легкая мишень и тяжело влезть в окоп. Он откинулся от одной пули. Один крошечный девтимиллиметровый кусочек металла оборвал жизнь машине смерти, которая при умении могла комбайном пройтись по головам всех, кто посмеет встать у него на пути. Аккуратная точка входного отверстия во лбу с одинокой слезой тонкой струйки крови. Туша тяжелая, потребовалось несколько рыблов, чтобы просто волочь ее по земле. У люка ему отрубают руки и ноги его же топором, по частям скидывая вниз, ибо цельным куском он просто не влезет.

Меня терзает болезненная, в каком-то роде даже паническая мыслишка. Я боюсь, что армейцы прибудут слишком рано. Что я не успею как следует подготовиться к их прибытию. Выделяю большую часть свободных лярв в грузчики, отдавать честно добытую плоть я не собираюсь. Рыблы с трофейными винтовками и пулеметами разбредаются по намеченным точкам, отдавая Каменск на потеху "голым" стаям и окончательно слетевшим с резьбы головорезам.

Надеюсь успею. Такие ночи имеют свойство проходить сюрреалистично быстро, насилие и жестокость размывает рамки восприятия потока времени.

Глава 24. Рассвет цвета пепла

Светало. Хороший рассвет, красочный, красивый, определенно достойный кисти именитого художника. Ватные клочья облаков, разбросанные по горизонту, и марево вишневого сиропа, пятнающего лик небосвода. Все перечерчено неровными столбами дыма.

В доках собрались практически все выжившие Каменска, благо места хватало. Исключение - стаи бандитов, забившиеся в совсем уж глубокие норы одиночки и семьи, каким-то чудом умудрившиеся просочиться через кромешный ад в условно-безопасную лесополосу. Людской поток прекратился часам к четырем утра. Теперь нас хватит, чтобы кого угодно тупо забить ногами. Но главное, и это отчетливо витает в головах наименее подверженных затуманивающей критическое мышление панике индивидуумов, чтобы монстры не начали осаду. Людское стадо взбесится очень быстро.

Ночь прошла спокойно. Для нас, конечно же, а вот для остальных... Виктору, обреченному терпеть общество гражданских, нравилось смотреть на картинки моих всколыхнутых ностальгией воспоминаний и то, как я воплощаю их в настоящем.

Над крышами многоэтажек зажужжали пропеллерами дроны. Последнее слово в современном военном деле - квадрокоптеры-разведчики, дроны-самоубийцы и дроны-гранатокидатели. В непрекращающихся пограничных стычках или затяжных гражданских войнах стран третьего мира, часто скатывающихся в позиционно-окопное пинание хуев трофейной трехлинейкой, они показали себя довольно неплохо. Первыми начали использовать всякие крупные группировки, эдакие квазигосударства, что созданные искусственно, что появившиеся сами по себе, дальше переняли постоянно с ними воюющие ЧВК, от которых вскоре новинка перешла в регулярные армии. Одним заходом разведать приличный лоскут территории, впечатать начиненный взрывчаткой корпус в танк, подорвав боекомплект, или же зашвырнуть гранату в траншею, дабы оператор мог из первых рядов наблюдать, как требуха солдатни красочно разлетается в разные стороны. И все по сути за копейки. Когда-нибудь человечество дойдет до того уровня, когда войны будут вестись совсем без участия людей...

Прибыла кавалерия. Бронированная кавалерия на гусеницах и колесах.

Мои творения загнаны в пасти подъездов и канализационные люки, прячутся на верхних этажах высоток. Плоть перетащена на недосягаемую глубину, там же остались те, кто станут Кладками, мой Второй Шанс, заготовки под новую армию. Так что теперь я могу спокойно поиграть в солдатиков, мои фигуры уже расставлены на поле, ход Министерства Обороны.

Вокруг Каменска выставили кольцо оцепления. Монстр не пройдет!.. мать его...

Сорок Третья Специальная Восточная мотострелковая дивизия при поддержке 101-го Восточного батальона въезжают с нескольких направлений на БТР-ах и БМП. Не на лютых похуях, а скорее расслабленно. Хотя, "расслабленно" несколько не то слово, дабы передать ту гамму эмоций исходящую от их фигур в прицелах моих цепных псов. Нечто подобное бывает, когда на решающем чемпионате тебя ставят против противника, которым ты на учебных спаррингах и прочих соревнованиях пол вытирал. Наверняка, половина из них сомневается в самой возможности использования чудовищами огнестрельного оружия и грамотного планирования действий. Время от времени на периферии Империи вроде Хабаровского край всплывают группки отбитых культистов, у которых весь мир сошелся на моих творениях. Скорее всего, это именно такие фрики, коими так славится XXI век, ну, а на запах учиненной ими бойни приковыляли рыболюды, классика. Дроны не обнаружили ничего кроме разобщенных горсток припозднившихся мародеров. Мне всегда нравился вид полей сражений после самих битв, это почти так же прекрасно, разве что в несколько иной плоскости, как сама мясорубка.

Среди солдат военные корреспонденты - на брониках и касках широкими белыми буквами написано. У бойцов нательные камеры, пристегнутые к бронежилетам. Мы в прямом эфире.

Взятый бронеколоннами курс мне нравится. Головорезы всех мастей уже рассосались в неизвестных направлениях, натянув на себя личину испуганных обывателей, каждая собака знает, алгоритм действий МинОб и МВД в подобных случаях. Идейные анархисты правда могут немного забить болт на инстинкт самосохранения, подлив бензина в чадящий костерок имени меня, но вряд ли их будет лишком много, так, всего лишь еще несколько заголовков.

Избранная мною тактика проста, как прямой в голову - крысино-партизанский метод ведения войны, так полюбившийся мятежникам и разбойникам всех мастей, а с моими навыками координирования действий мутантов так вообще выше всяких похвал. Что самое главное на войне? Именно, связь. Без связи подразделения не будут знать что им делать, я же нивелирую этот вопрос. Открыто, стенка на стенку, я не вывезу, да что там, я и вот так точечными уколами и диверсиями не вывезу, моя армия в весьма плачевном состоянии, я ее просто угроблю. Так что после начального эффекта мои войска быстро ретируются в подземелье, откуда их чисто физически не выковырять.

Лихое шапкозакидательство умирает при появлении первых трупов. Серьезность и решимость переплетаются в гремучий коктейль праведного гнева. Люди любят резать друг другу глотки, но когда в эту дружескую забаву влезает кто-то третий...

Я не нападаю, заманиваю их глубже в город. Радикалы пока не подают признаков жизни.

Даем насладиться картинами низменного насилия, порожденного моим сумеречным гением, я все же не просто так переводил биомассу. Нужен резонанс, нужен шок-контент, на волне которого я выплыву к власти и связям, укрепив свое положение в этом обществе.

Дальнейшие шаги становления фигурки с обозначением "Барон Виктор Крюков" уже обсуждены с потомком, его вполне устраивает идея продать рыболовный бизнес, переквалифицировавшись в наемники. Володьке вообщем-то плевать какие дела вести, он экономист и лучше других понимает какие бабки крутятся в этой отрасли. Петр никогда не против вскрыть пару ебальников, а официальное разрешение на это с ворохом привилегий, просто манна небесная. Вот с дядей Сашей сложнее, но как говорил классик современности из Омска, "солдатами не рождаются, солдатами умирают". Можно попробовать бежать от войны, но как сбежать от того, что сидит внутри тебя?

Основание ЧВК и последующее заключение контракта с государством на вливание в состав Внутренних Войск, курирующих карантинную зону, воздвигаемую вокруг Каменска. После масштабных нашествий чудовищ карантин, представляющий собой ничто иное, как тот же тлеющий конфликт, разве что с монстрами, может растягиваться на годы. Годы официального прикрытия и легального нахождения в эпицентре событий. Да и к тому же существенно упрощает часть бюрократической мороки. А Каменск точно уйдет под долгий карантин, камня на камне не оставят, пытаясь узнать, какого хера тут произошло. Мрачный призрак Третьего Рейха опасно нависает за плечами, повторения такого мало кто хочет и проблему разумных монстров, если такая, конечно же, обнаружится, решат в самом зародыше, не зассав вбросить ее в мировое инфополе. Плюнуть некуда будет, на каждом углу по роте вояк.

Хлесткий выстрел ударил по барабанным перепонкам. Блеклое пятнышко лица взрывается красными цветами, пуля прошла сквозь плоть, кости черепа и мозговое вещество, но не сумела пробить шлем, вспухнув чудовищным нарывом на затылке. Труп обмякшим мешком скатывается с брони бронетранспортера. Продольно-скользящий затвор выхаркивает пустую гильзу, звенящую по кафелю пола.

И пошло говно по трубам.

Лярвы-самоубийцы выдергивают чеки из связок гранат, когда раздвигающие выгоревшие автомобильные костяки туши бронетехники наезжают на ямы люков. Взрывы сливаются в единый грохот беснующейся лавины, эхом расходящийся по улицам. Вспышки огня и дым. Дыма много, облака пыли и каменной крошки заволакивают все и вся, множа обзор на ноль. Днище не самая защищенная часть машин войны. Рвет тяжелые колеса, перекручивает катки гусениц. Основная начинка, приводящая стальной гроб в движение находится в конце, но взрывы чаще бьют вперед, чуть дальше волноотражающего щитка. Машины прекращают движение. Пехота, идущая рядом с техникой перегруппировывается, занимает укрытие, открывает беглый огонь по предположительному местонахождению моих снайперов.

Каменск расцветает полотнищем локальных стычек.

Из ощетинившихся осколками стекла и кусками вывороченных рам окон вторых-третьих этажей показываются рыблы с автоматами и пистолет-пулеметами. Кинжальный огонь с двух сторон заживо хоронит взвод, ограниченный в маневренности стихийными баррикадами ночного хаоса. Пули рвут плоть незащищенных зачарованными бронежилетами участков тел. Клочья камуфляжа и кровь на асфальте. Твари сваливают до того, как башенка не попавшего в число подбитых БТР-а развернется в их сторону, выпрыгивают из квартир, молниеносно спускаются по обломанным ступеням с пятнами запекшейся крови и уходят через распахнутую дверь в бомбоубежище, переплетающееся с канализацией, половина панельных домов делалась по единому проекту и имела такие схроны на случай непредвиденных ситуаций, войны, если говорить прямо. Картонные стены многоквартирных муравейников 5,45 навылет прошивают, что тут говорить о пулемете калибром в 14,5 или вовсе 30-мм пушке.

Поймать женский силуэт в перекрестие оптического прицела. Выстрел и журналюга падает мордой в бетонное месиво, вопя во всю глотку. Штанина набухает от крови и мочи. Она не помрет, ближайшие десять минут точно, а вот ходить вряд ли сможет. Снайперы часто специально ранят врагов, а не убивают, с "трехсотым" больше проблем чем с покойником. Нет, ну, а на что они рассчитывали, что я буду соблюдать все пункты Женевской конвенции? Это так, цветочки, я еще не добрался до санитаров, гуманитарной помощи и далее по списку.

Туша глубинного с ревом вылезает из раскуроченного полуподвала, с ходу вжимая гашетку честно спизженного у 502-го батальона КПВ. С фланга открывают пальбу засадные рыболюди. Крупнокалиберный пулемет в борт и на минимальной дистанции кромсает броню бронетранспортеров только так, чрево БМП превращается в филиал Ада, пули разрывают двигатель, мехводов и парней в десантном отсеке.

Что-то произошло.

Я почуял страх Виктора, непонимание с явственно прослеживающимся налетом ужаса. Это с мясом вырвало меня из "тактического режима", гвоздем вбив в органы мировосприятия потомка.

Мир замер. Буквально.

Ход времени просто остановился, поймав в моменте изменения лиц людей от раскатов работы крупного калибра, взрывов и захлебывающегося автоматного стрекота. Крюкова это пугало. Да, если быть до конца честным, то и меня тоже, всякие финты со временем - очень, очень опасная для простых смертных муть.

Тяжелая ладонь ложится на плечо, заставив тело вздрогнуть от неожиданности.

-Че такой грустный, хуй сосал невкусный?

Глава 25. Обожаю запах напалма по утрам

-Повторяй за мной, слово в слово.

-Это...

-Просто повторяй. Я позже все объясню.

-И тебе не кашлять, Яспер Моглот.

Виктору страшно. При всем своем юношеском максимализме и лихой молодецкой удали есть определенная грань, после которой начинается то, что не слишком-то вкатывает даже таким отморозкам. Наш визави не просто стоял за этой гранью, он, сука, и был ей, олицетворяя в себя все потаенные страхи разумных рас. Благо, что пришел "во плоти", не давя на мозги божественными эманациями, такое смертного может и в кашку перемолоть.

Мы обмениваемся сдержанно-вежливыми кивками. Профессиональный этикет обязывает.

-Отец Монстров.

-Хозяин Чудовищ.

Близкий друг Четверых, а по совместительству Темный бог химер и химерологии Нар Отец Монстров, чаще упоминаемый не иначе, как Тот Самый Нар, ебать его в дышло, Отец Монстров, выглядел так же как и при нашей прошлой встрече. Произошедшей пару тысячелетий назад. Ну, да он не из тех, кто собирается в обозримом будущем менять стиль, постоянство признак мастерства, как-никак.

Немного выше потомка. Лицо бледное, худое, изможденное, костистое, асимметричное, идущее уродливыми складками при любом напряжении мимических мышц, сокрытых под застарелыми шрамами от ожогов. Одного глаза нет - пустая глазница, лишенная век, темный, сырой провал, на дне которого тускло-красной точкой тлеет крошечный уголек, сигаретный окурок Смерти, смотрящий точно в душу. Голова, покрытая стилевым причесоном "под ноль", выглядела будто по ней проехались танком, а потом кое-как собрали в единое целое. Бугристая, шрамированная, пугающая. Он довольно тощий, нескладный, но карикатурно-вычурная броня типичного "Владыки Зла" сглаживала этот момент, визуально делая его шире и массивнее. Черный металл, отливающий угрожающе-багровыми нотками, налезающие друг на друга угловато-шипастые пластины, украшенные рельефом полурасплавленных цепей.

-Чем обязан визитом?

Реальность вокруг нас подернулась мутной дымкой, отрезая от восприятия бередящую разум картинку остановившихся людей.

-Химерологи помогают друг другу... - он улыбнулся, что с его перекособоченными челюстями и частично металлическими зубами делать точно не стоило.

-... или убивают с особой жестокостью, - закончил за него.

-Именно. Знаком с Химом?

-Да, - знаком со всем семейством Химов, сколько там у него уже детей? Тридцать? Пятьдесят?

-У него слит финал.

Виктор нихера не понял, а я уже напрягся.

Четверо выше всего - факт. Они вершат судьбы отдельных личностей и пластов реальности. Ну как вершат... скорее время от времени подкидывают ништяки и наблюдают за тем, как их фавориты выбираются из кучи говна, в которую сами себя загнали. Они помогали Химу I Прародителю в его первых шагах, под конец забив на него, ибо дальше он вполне успешно действовал самостоятельно. Открытый финал, слитый финал - определений много, смысл один, Герой или Злодей, по мнению Несущего Слово, полностью состоялся и намертво вписан в историю мироздания, так что можно переключаться на другого.

На меня, например.

-И?..

-Твоя сюжетная арка. Слом Четвертой Стены и рояль в кустах.

-Рояль - это ты?

-А что, не похож? - он развернулся ко мне боком, демонстрируя великого себя в профиль.

-Ну такое себе.

-Ладно. Короче, без моей помощи ты очень быстро откиснешь. Махаться против развитого мира - это, конечно, очень здорово и спортивно, но у тебя нет возможностей, как у Мертвого и нет условий, как у Хима. Не вывезешь катку, одним словом.

-Что ты предлагаешь?

-Усложнить и упростить тебе задачу одновременно - минус на минус дает хуй, арифметика, мать его. Следи за руками, это единоразовая помощь, ну, а че ты хотел, что я за тебя мир захвачу? Я делаю из твоего пиздюка подмастерье по местной магической системе, увеличивая твои возможности.

У Виктора сердце пропустило удар. Воистину божественный подгон.

-А еще даю немного цыганских фокусов с пространством.

-В каком смысле?

-Прыгать между мирами. А, А, А, - он улыбнулся, шутливо погрозив когтистым пальцем, - между ДВУМЯ мирами. И оба тебе нужно захватить.

-Продолжай.

-В одном из них ты - царь, Средневековье и все дела, твои зверушки будут анально доминируют над всем и вся, да и к тому же отличная продовольственная база и полигон для экспериментов. А другой - вот этот. Здорово я придумал, правда?

-Да вообще охуенно, просто замечательно, если я правильно все понял.

-Ну тогда вслушивайся в мою гениальность. Там, типичная фэнтезя, с гномами, эльфами и людьми, монстров вроде твоих нет. Почти нет. Это своего рода постапокалиптичная фэнтезя. Мир в огне и все дела, смекаешь, да?

-Смекаю, да.

-Ушастые веганы решили подмять всех под себя. ну, знаешь же этих остроухих пидоргов без уважения, чести и пива, в каждую жопу затычкой лезут, правда обычно останавливаются на своих. Короче, вырастили орков, биологическое оружие массового поражения типа "земля - пиздец - земля". Какое-то время вполне успешно выезжали на их горбах, серия войн и аллилуя, сестры, империя деревоебов расширила свои границы, мы поработим все низшие расы, сделаем мир чище и вообще зиг эльф!.. ну почти, хе-хе. Или у них зиг тополь?.. не важно, вообщем, они всосали, эльфы умеют всасывать, молча сглотнули и молча померли. Орки решили, что эта хуйня точно не для них и пошли меситься против всех. Плодятся, как кролики, да еще и мутируют во всяких гоблинов, троллей и прочее. Втоптали всех в грязь и доходчиво объяснили, что их место у параши. Доминирующий вид, куда не плюнь в орка попадешь, а остатки других рас крысятся в самых глубоких норах и медленно вымирают. Секреты магии древности утеряны, как и часть технологий. Тоска, безнадега, безысходность, серость и тлен. А у орков своя атмосфера, когда перебили все организованное сопротивление, расселившись по всем континентам, не растерялись и начали мочить друг друга, ну вот просто по приколу.

-Расскажешь про них подробнее?

-Хуйня вопрос. Эти типочки ближе к парням из "Властелина Колец", чем к зеленомордым глыбам. Местами напоминают моих морфов. Искусственно созданная раса, чье существование завязано на резню всех со всеми, ну, классика, суперсолдаты, почти что. Только они не слишком круты, основная фишка и тактика - заваливание мясом, плодятся реально быстро, в остальном по статам не далеко от людей отошли, с отрубленной головой или без сердечка дальше бегать не смогут. Немного разбавляют картинку гоблины, огры, тролли, великаны и так по мелочи - отпочковавшиеся от орков подвиды. Разбиваются на стаи, племена и кланы, кланы формируют альянсы и все грызут друг другу глотки. Уровень развития не слишком высокий, но про кузнечное дело осведомлены, херово, конечно, но сам факт. Кочуют или основывают поселения. Дикие, жестокие, выносливые, ловкие и живучие твари - самое то для тебя. Все понял? Еще вопросы будут?

Да, один. Самый главный.

-У Четверых есть задание для меня?

Нар заржал, хрипло, сухо каркающе, как болеющая туберкулезом и чумой полудохлая ворона.

-Нет. Полная свобода действий, развлекайся.

Он исчез. Просто хуяк и испарился без каких-либо визуальных спецэффектов. Время вновь вернулось к прежнему темпу.

Этот день обещает быть долгим.

Глава 26. Бойня под Сосновкой

Дроны реально крутая тема.

Я в свои времена обладал примерно такими же средствами шпионажа и неожиданной атаки с воздуха. Банальная птица, лишенная каких-либо серьезных, бросающихся в глаза, наворотов, вроде чешуи, когтей или череподробительного клюва. Комочек трепещущей плоти и перьев - ничего примечательного. Кто в здравом уме дойдет до абсолюта паранойи, предположив, что вот это клюющее жуков нечто есть ничто иное, как мой агент? Информация воистину правит войной, раскинув сеть таких лазутчиков я знал о всех приготовлениях интересующих меня фигур, заранее предвосхищая их ходы. В личные покои правда птице не залететь, но для этого и нужны мухи. Если быть до конца честным, идею боевых мух я нагло содрал с Кровавого Роя во время своих скитаний по другим мирам. Не, ну, а что? Просто, быстро и эффективно, хотя мне все же больше вкатывают крупногабаритные твари. От пожирающих облаков жужжащей смерти как-то плавно отпочковались крошечные мушки-шпионы, прилипающие к потолку незаметной точкой и позволяющую мне быть в курсе всех помыслов сильных мира сего. Нужно будет не забыть озаботиться таким и в настоящее время.

Насчет авиации... ну, гарпия с глиняным горшком, внутри которого спрессовано алхимическое пламя - это что-то с чем-то. Каждый раз улыбка на лицо налезала, когда вспоминал свои маневры с этими боевыми единицами, плотный клинч с какими-нибудь сатирами, а тут на головы завязших в рубке врагов низвергается аналог напалма.

Так вот, я даже не пытался спрятать свой Крестовый Поход от пристального внимания летающих в небе исчадий техногенного прогресса. В этом просто не было смысла. Моя акция прошла более чем удачно и можно сворачивать пожитки. Каменский поселок и Алексеевка сгорели в огне моей ненависти, а расчлененные трупы их обитателей станут еще одним обмусоливаемым инфоповодом. Без потерь обойтись не вышло. Алексеевка значительно крупнее поселка, но мы справились. И, наконец, Сосновка, к которой мои войска добрались только под утро.

Рыблы подняли измазанные кровью морды, провожая взглядами белесое пятно квадрокоптера.

Дома горели, а между чадящих и пылающих приземистых коробок сновали мои творения и те, на кого они устроили охоту. Это походило на факел и мотыльков. Крошечные фигурки среди всполохов огня, дохнущие один из другим. Языки пламени облизывали плоть мертвецов, она пузырилась, чернела, стекала пластами с обугливающихся костей.

Нам повезло заскочить на свадьбу.

Была пластмассовая арка, украшенная искусственными цветочками, длинные столы, уставленные жрачкой, нарядные гости, жених в костюме и невеста в белом платье. Гулянка шла с вечера и всю ночь, под утро на ногах остались только самые стойкие, доедающие салаты и время от времени бегающие к сортирам.

В памяти потомка всплыла где-то услышанная фраза - "хороший тамада, и конкурсы интересные". Идеально подходит.

Похоже на веселье собралось все село. Рыблы и лярвы налетели с разных сторон. Без пощады, без жалости и без милосердия. Людей резали на ленточки. Невесте вскрыли живот. Кровь на белоснежной ткани флешбекнула меня в зимы моей далекой молодости, кровь и снег - извечные спутники каждой северной компании. Когти рыболюда распластали плоть ее брюха, вываливая требуху. В лентах потрохов отчетливо просматривался окровавленный эмбрион. Женитьба по залету - о времена, о нравы...

Схема та же, что с Каменским и Алексеевкой, людей убивали вместе с немногочисленным скотом, куры, гуси, собаки, изредка свиньи и коровы. Эх, коровки... ломануть бы какой-нибудь молокозавод. В каждой буренке минимум пара центнеров биомассы, стада на пару-тройку армий точно хватит. Из гаражей достали бензин. Отблески огня красиво плясали смазанными пятнами на боках разбитых глубинными автомобилей.

С какой стороны пришли солдаты я так и не понял. Да и мне, если честно, было как-то насрать. За Крестовым Походом я наблюдал так, на периферии восприятия, Каменск - вот к чему полностью приковано мое внимание.

Прорвав жиденький заслон из лярв, туша БТР-80 выкатывается в центр деревни, в самое сердце учиняемой поножовщины, вминая в грязь, щебень и растрескавшийся асфальт расчлененные трупы и обломки перевернутых столов. Быстро вояки сработали, оперативно, хвалю. На бронетранспортере и нашивках бойцов эмблема Внутренних Войск Российской Империи - щит, меч и царская корона. Машинка солидная, полужандармовская переделка, на колеса намотаны цепи для лучшего сцепления по бездорожью, лоб и борта обвешаны прямоугольниками динамической защиты специализированной противомонстрячьей модификации, а в креплениях у люка покоится нехарактерный "Утес" и что-то мне подсказывает, что в боеприпасах там не просто стандартный 12,7.

Взвод пехоты, несколько десятков человек, спрыгивает с брони, оголодавшими крысами вылезает из десантного отсека, рассредоточиваясь по территории, прикрывая передвижение короткими автоматными очередями, скашивающими стекающихся на шум лярв и рыблов.

Мне в падлу придумывать что-то умное, выстраивать тактические многоходовочки с засадами, финтами и обманными маневрами, откатываюсь до старого доброго заваливания мясом со всех сторон и прекращаю следить за происходящим.

Загрохотал пулемет, горстями выхаркивая смерть, разрывную, экспансивную и зажигательную смерть.

Глава 27. Дух войны скалится из тьмы!..

У Виктора аж привстал, когда он услышал необычно четкий голос Огня в своих венах и артериях. Отец Монстров напитал его энергетическое тело Силой, изменил его, усложнил, возведя в новый ранг. Это чувство... такое пьянящее, сносящее крышу и с разгона швыряющее в зыбкую экстазирующую негу. Сложно подобрать этому определение, скорее всего, ближе будет, будто всю жизнь ты ползал червем в грязи, а потом встал и побежал по чистому полю. Ветер бьет в лицо и треплет волосы. Метр за метром, километр за километром. Просто бежишь и кайфуешь от самого факта возможности бежать.

Я частично слился с этим эмоциональным потоком чистой радости и безграничной гармонии с мирозданием, ибо ощутил, как легко Сила отзывается на мои приказы. Не так, как в прошлом, но легче, значительно легче, чем будучи адептом, совершенно другой уровень, возвращающий мне жирный кусок прежнего ассортимента навыков. Освежающий бриз былого могущества, захлестывающего с головой и отсекающего все иные помыслы. Я снова способен нагнуть весь мир. Охуенно.

Что-то не так.

Проходясь гибкими жгутами-манипуляторами своей воли по разросшимся ветвистым каналам в теле потомка я ощутил нечто новое, что-то, чего раньше не было, что-то, чему я не мог дать названия, ибо никогда с таким не сталкивался. И к моему безграничному удивлению, подарок от Темного бога не зародился где-то в физическом или энергетическом теле Крюкова. Нет, он набух драгоценным камнем, темным рубином, отливающим свежепролитой кровью, в моей душе, черной душе Хозяина Чудовищ.

Я протянулся к этому уплотнению.

Оно походило на тугую пленку мембраны, ведущей в никуда. Упругая, влажная, она поддалась под весом моих помыслов, расходясь в стороны, образуя проход, в непроницаемых, бесцветных недрах которого по кускам формировался коридор из частиц этого самого никуда и ничего. Коридор в иной мир.

Я отпрянул, почувствовав, что заигрывания с мембраной могут привести к тому, что Виктор просто исчезнет из одного пласта реальности и перенесется в другой. Но пленка не отпустила меня. Она загустела, стала липкой. Это длилось секунду, по прошествии которой она вернулась к исходному состоянию. Трещина в пространстве активировала закладку Отца Монстров, своеобразную инструкцию по применению. Умно, все же я не работал с такими вещями, полагаясь в межмировых переходах на ритуалы и контракты с потусторонними сущностями, существенно ограниченных в силах законами моего мира, химерология при всех своих очевидных плюсах не та отрасль магического искусства, позволяющая напрямую взаимодействовать с тканью реальности, сминая и подчиняя ее своим желаниям.

Что мы имеем?

Темно-алая щель, повинуясь моей воле, может открыться рядом со мной и даровать возможность окружающим беспрепятственно проходить туда-назад, покуда я не соизволю ее деактивировать. А мои монстры, своего рода продолжение меня, так что я могу распахнуть пространственные врата рядом с ними. Жаль, правда, что только в единичном экземпляре, впрочем, ничто не мешает менять ее местоположение.

Я не отвлекал потомка. Да и как-то не хотелось иметь чужой взгляд "за плечами". Я жаждал экспериментов, о результате которых можно будет и поговорить, благо, играясь с огнем, перегоняя его по мышцам и кровеносной системе из одной части тела в другую, Крюков подзабыл насесть на меня с расспросами, а кто этот ваш Отец Монстров, вообще такой?

Я вновь потянулся к мембране. Только на этот раз более уверенно, имея теоретическую базу из закладки. "Спящая" трещина повиновалась охотно, ни единого намека на то, что что-то может пойти не так. Это успокаивает и настораживает одновременно. Впрочем, отогнал я извечную подозрительность, личности такого калибра, как Темный, мать его, бог Химер не имеют привычки подсовывать гнилой товар и наебывать на ровном месте.

Я схватил чистым мысленным усилием активирующийся "коридор", переплетая его с одной из нитей контроля, связывающей мой разум с сознанием рыболюда из числа будущих Кладок. Я смотрел его глазами, как посреди сырого квадрата подземного помещения воздух идет рябью, украшаясь пульсирующей словно в такт биению монструозной сердечной мышцы трещиной. На трещину, правда, это походило мало, скорее на глубокое ножевое, будто полоснули чем-то по законам привычной материи. Цвет, кстати, подходящий.

Без колебаний я направляю амфибию в разлом. Он расширяется, подстраиваясь под фигуру монстра. Шаг вперед и пространство заглатывает его беззубой пастью. Краткий миг ощущения свободного падения посреди кровавой тьмы в седую вечность и солнечный свет больно бьет по глазам.

Я "осматриваюсь", вращая головой рыбла на триста шестьдесят градусов.

Это хвойный лес. Под ногами мягкая подстилка из размокшей от недавних дождей почвы и густой, сочной травы. Вода. С трех сторон деревья, с четвертой бледно-серая озерная гладь, простирающаяся к горизонту, но не уходящая за пределы видимости, упираясь в пологий берег, плавно переходящий в поросшие кустарником и деревцами холмы.

Идеальная местность для лярв, рыболюдей и глубинных.

Контрольный тест.

Погружаю трещину в "сон". Рана на теле мироздания исчезает, рассасывается, и, о чудо! Я сохранил над рыблом полный контроль. Раньше такого не было, едва я уходил из одного мира, как моя власть над оставленными в нем творениями просто отрезалась.

Пора начинать экспансию.

Рыблы и лярвы покидают боевые посты, малыми группами спускаюсь в родную канализацию, петляют сырыми коридорами, направляясь к "пищехранилищам". Я не вижу смысла им там оставаться, только рядовой состав прореживать. Мы вернемся, обязательно вернемся, но позже, когда нарастим количество и качество, пока дадим людям иллюзию победы, очерняемую ночными налетами на расквартированные в городе подразделения. С глубинными сложнее, свободно перемещаться под землей они не смогут, но когда меня останавливали такие мелочи? Решение находится быстро. Завести чешуйчатую машину смерти в какой-то закуток, лишенный всякого намека на камеры, дроны и посторонние глаза, распахнуть врата и на полянку перед озером в орочьем мире вываливается крупногабаритная туша с пулеметом наперевес, все гениальное просто.

Сорок Третья дивизия даже после прекращения огня с моей стороны продвигалась медленно, основательно,намертво вгрызаясь в каждый метр занятого пространства. Мне насрать, во втором мире мои бойцы рассредотачиваются по периметру, грамотно контролируя все подступы к зарождающемуся Логову. "Голые" перетаскивают биомассу, складываемую в одну большую кучу плоти. Я видел такие в парочке миров, они обычно вспухают холмами при мясных штурмах укрепленной огневой точки.

Люди, прибившиеся к Виктору в смеси паники и надежды. Сначала вернулся разъедающий психику шум ночной бойни, а потом в рациях заговорил ровный человеческий голос, кратко раскидавший общую ситуацию, после чего поинтересовавшийся с кем имеет честь вести диалог по частотам Жандармерии и где их искать. Крюков подавил свою немного неуместную радость, старался говорить спокойно, объяснил, что доки безопасная зона и тут куча гражданских. Отрывистое "Принял" с той стороны и радиочастотные помехи. Ожидание.

Местный обитатель нашелся неожиданно быстро. Это плохо, с большой долей вероятности рядом может находиться скопление орков, а мне не хочется ввязываться в крупномасштабное побоище, пока не вызреют первые Кладки. Тело нашли по запаху, подгнивший труп забился под выпирающую из земли корягу, думал переждать что-то, да там и остался. Судя по ранам, просто истек кровью.

Усилиями двух рыблов покойника выковыряли из могилки.

Н-да... они все такие или мне повезло найти дефектную особь?

Если отбросить все посмертные эффекты выглядел он болезненно, точно не тянул на того, кто в силах хоть что-то противопоставить военной машине Средневековья. Значит, их реально много и если я сходу не наткнулся на крупный отряд, меня занесло в какую-то местную жопу мира, что в моем шатком положении звучит довольно неплохо.

Анатомическому изучению твари со всех сторон способствовало почти полное отсутствие одежды, исключение, набедренная повязка из невыделанного куска звериной шкуры и ожерелье из полугнилых ушей. В руке обнаружился зазубренно-кривой кинжал местного производства. Металл не определить, либо слишком много примесей, либо на Земле такой не встречается. Но моих скромных познаний в кузнечном деле хватает, чтобы понять - это очень хреновый материал, даже не смотря на толстый слой грязи с трухой осыпающейся ржавчиной.

Тушка густо испещрена ритуальными шрамами и полосами от когтей местной фауны. Бугры, опухоли и зарубцевавшиеся нарывы.

Ростом со среднестатистического человека и примерно такой же шириной плеч с общими пропорциями телосложения. По-обезьяньи вытянутые руки оканчивались почти людскими ладонями, на пальцах небольшие, крепкие когти. Лысый бугристый череп, по бокам которого двумя лоскутами хряща и кожи торчали заостренные уши, сантиметров так в десять-пятнадцать. Кривые когтистые ноги. Ссутуленная, почти сгорбленная фигура. Морда, именно морда, а не лицо, по-звериному вытянута, хищно заострена. Носа как такового нет, только две полузатянутые прозрачной мембраной щели носовых пазух. Пасть широкая, тянущаяся до ушей, безгубая, украшенная кривыми треугольниками желтоватых зубов и полуметровым слизнем черного языка, в спокойном положении, скорее всего, прячущегося в складке плоти на тщедушной шее с болезненно выпирающими позвонками. Впалая грудная клетка, проступающие ребра и небольшое брюшко. Шкура на вид шероховатая, огрубевшая, полная трещин, сколов, неровностей, по цвету стоит где-то между бурым и черным.

Тело ложат отдельно от человеческого мяса. Моих навыков хватит для проведения первичного анализа его генетического кода, чем лучше знаешь врага - тем проще его убить. Но сначала лагерь и Кладки.

Итак, война на два фронта официально объявляется начатой.

Глава последняя. Ебейший клиффхэнгер, вроде как

Интернет, Всемирная Паутина, чьими аналогами в техногенных мирах я не прекращу восторгаться, в моем родном измерении делился ровно на два слоя, стороны медали, если будет угодно. Верхний, светлый, просто Интернет, с официальными платформами, социальными сетями, пабликами, блогами, роликами и комментариями, ничего особо выдающегося. Здесь обитала большая часть пользователей под неусыпным, но кропотливо скрываемым надзором государств.

А вот нижний, запрещенный, неконтролируемый, неотслеживаемый, довольно часто именуемый Даркнетом, был куда более интересным местечком, где правила бал оппозиция, всякие криминальные, асоциальные элементы с радикальными взглядами и жесткая антимаговская позиция.

Тему Каменска уже успели размусолить на все инфополе, так что в топе новостей мелькали знакомые пейзажи и лица. Я хотел сильнее углубиться в общие настроения, царящие в головах обывателей Российской Империи, понять на чем можно сыграть и в какую сторону выгоднее двигаться. Урывками включил на фоне, смотря краем глаза, и углубился в потрошение распростертого на алхимическом столе рыболюда с параллельным контролем деятельности чудовищ в другом мире. Люблю совмещать разом несколько занятий, это неплохо держит разум в тонусе, не давая ему ржаветь, что в моем случае смерти подобно. К слову, нужно будет подобрать какое-нибудь нормальное название для рассадника орков, а то "второй", "другой" или "орочий мир" звучит, как-то не особо.

После "тактического отступления монстров после первых потерь" Внутренние Войска заняли ключевые точки Каменска, чумой расползаясь во все стороны. Два дня на эвакуацию мирного населения из доков, изоляция Каменска, скомканная благодарность великому мне за проявленную храбрость и инициативу, после чего Володька от моего имени пообщался с Алексеем Жановичем на тему дальнейшей деятельности рода Крюковых, как-никак через Жандармерию чутка попроще будет все провернуть. Вроде бы, мне должны даже медальку выдать за заслуги перед страной, но это потом, когда ситуация более или менее рассосется. Мирняк развезут по городам, в рамках программы помощи беженцам, а мы останемся и вольемся в ряды армии новорожденным ЧВК, такое не редкость, многие идут в наемники после крупных нападений монстров и особых вопросов это не вызывает. Благо, рядовой состав после увиденных зверств замотивирован на ломание тварям ебальников по самые брови, плюс солидное денежное жалование прилагается. ЧВК-шникам платят в разы больше, нежели охране сраных доков. Свалить предпочли только работяги. Семьи моих бойцов так же отвезут в безопасное место.

Сегодня в мое поместье должен приехать агент СБИ для серьезного разговора на тему произошедшего. Отчеты, как условно военнообязанный аристократ, Виктор уже настрочил в нескольких экземплярах и переговорил с офицерами Сорок Третьей, сейчас же будет более дотошное выяснение что, где, как и почему. Безопасник должен был прийти раньше, но дорога до таких ебеней, как Каменск довольно долгая, оперативника прислали из самой Москвы, дело привлекло адовую огласку и выявление виновного должно пройти по-настоящему, а не ткнуть наугад в козла отпущения, власть пугают такие масштабные погромы, да и он вначале, по сведениям дяди Саши, успел пообщаться с вояками и погорельцами, составляя полную картину для рапорта.

Моих знаний в психологии рода людского вполне хватало для понимания важности первого впечатления, в особенности первого впечатления перед посланником Службы Безопасности Империи, с которой мне в обозримом будущем придется довольно тесно сотрудничать. В моих же интересах показаться им абсолютно лояльным к Императору провинциальным дворянинчиком с бзиком на тему умерщвления монстров. Потеря отца, "предательство" остальных родичей и далее по списку - у них наверняка есть психопортрет и полное досье на Виктора Крюкова вплоть до того на что он полирует болт в легальном Интернете. Возможно, это не боле чем паранойя, но я предпочту подстраховаться. С моим опытом не составит труда вылепить из потомка образ человека, который сделает все ради Отечества и пытается понять что так сильно повлияло на рыблов, что сделало их умными.

К счастью для моих планов, у Виктора слова "Родина", "патриотизм", "Отчизна" и прочее не вызывали встающих дыбом вдоль загривка волос. Будем честны, таких как он используют, а они пытаются использовать то, что их используют. Круговорот б/у людей в социуме, мать его.

Сотрудничество с любым государством - это своего рода русская рулетка, но не с барабанным револьвером, а автоматом Калашникова, вжатым дулом в подбородок. Шансы того, что он заклинит именно в этот момент есть, но крайне малы. Страна всегда найдет повод кинуть тебя, сожрать и перемолоть. Подойдет любой повод, даже тот, который она создала сама. Но пока ты ей нужен, необходим, ты можешь оставаться в относительной безопасности. Почему относительной? Любые достижения не обнуляют риск попасть в жернова чьих-то интересов.

Мне предстоит неопределенное время варится в Каменском котле, время от времени изрыгая из него карательные рейды вызревших в Орчатнике тварюшек. Тайна "Хозяина", умные мутанты и вопрос, куда, блять, они всем скопом исчезли еще долго будет терзать умы общественности, пока что-то новое не захватит их интерес.

Прилипчивый, полудетский мотивчик на фоне показательно-карикатурной анимации и измененных звукоредактором слов ведущего, вступления, звучащего в начале каждого ролика:

-До армии я крепко спал, потому что знал что страну защищают, в армии я мало спал, потому что страну защищал, после армии я боюсь спать, потому что знаю как страну защищают.

Один из столпов оппозиционно-антиколдунского русскоязычного сегмента Даркнета, некий "Unkown Anonim", разбирающий провластный контент, изрыгаемый из уст "независимых Интернет-СМИ", чья риторика поразительно схожа с основной линией государства на новостных телеканалах.

Замелькали кадры Каменска. Понятия "цензура" в Даркнете не существовало, так что мои художества можно было разглядеть во всех кровавых подробностях, пусть и с дрожащей картинкой.

-То что вы сейчас видите - город Каменск, основанный родом Каменских на берегу Охотского моря. Город с населением в несколько десятков тысяч человек, превращенный в руины нападением чудовищ. Были замечены три подвида - лярвы, рыболюди и глубинные, редко встречающиеся вместе.

Появились фото моих творений в естественной среде обитания, заснятых камерами дронов.

-Вы можете спросить меня, Аноним, что ты несешь? Это не похоже на жертв таких монстров, скорее на зверства конченых боевиков. И я поспешу вас разубедить, это сделали настоящие чудовища, а не ЧВК-шные мрази.

Кадры с камер видеонаблюдения таки просочились в Сеть. Вполне возможно, с чьей-то подачи.

-Монстры, которые до этого жрали сырую рыбу и сношали друг друга в грязевых ямах, внезапно поумнели. Настолько внезапно, что поняли с какой стороны браться за оружие, как его перезаряжать, как из него стрелять и как правильно устраивать показательные расстрелы.

Казнь врачей у больницы. О судьбе пациентов, как бы потомок не мониторил Интернет ничего неизвестно.

-Чувствуете чем пахнет? Серьезная заявочка на Третий Рейх. И угадайте, как нам это преподнесла горячолюбимая, "независимый" блогер-миллионик, мадам Давайте-Сожжем-Ее-На-Костре?

О, к этой скандальной личности Аноним почему-то питал особую ненависть, что породило локальный мем о ее сожжении на костре, как ведьмы, по итогу чего Неизвестный начал называть ее только так и никак иначе. Гламурная телка в камуфляже с серьезным хлебалом разговаривающая о животрепещущих вопросах геополитики. Мелированные волосы, силиконовые губы, маникюр, черты лица прямиком из-под ножа пластического хирурга и вакуум в черепной коробке. Спорить против таких личностей, рупоров пропаганды, особенно если они верят в то что несут сплошное удовольствие, даже говори она что-то о спортивном образе жизни и здоровом питании, на язык так и просился аргументированный апперкот, брызжущий у нее из пасти кровавой слюной и крошкой зубной эмали.

-Помогите спасти ребенка! Этого трехлетнего саратовского мальчика зовут Никита Рябенко. И у него выявлен страшный диагноз - нейролейкемия, рак крови. Никите готовы помочь в частной алхимической клинике, чем быстрее ребенок попадет на эффективное лечение, тем больше у него шансов жить. Не останьтесь равнодушными - помогите Никите победить рак...

-Именно, блять, начала со старой доброй слезовыжимательной рекламой. О, какая она добрая, отзывчивая и милосердная, помогает людям, хнык-хнык. О том, что Никиты Рябенко не существует, а счет для перевода денег подставной мы упоминать, конечно же, не будем, как и о лицемерии тех, у кого сия дамочка жрет с руки, одновременно с вылизыванием сапогов. О да, на военные расходы сраных колдунишек тратится по несколько десятков миллиардов в год, а на лечение собирают по копейке с простого народа. Все как всегда.

Две точки пропаганды, агрессивного насаждения своих взглядов. Крюков не был патриотом и оппозиционером, он давно понял, что со всех сторон подонки, делающие все ради корыстных целей, и не забивал себе этим голову, ловя ништяки от страны, являясь аристократом.

-Но давайте перейдем к моему любимому моменту, идущему сразу после краткой обрисовки ситуации.

-... с частью людей стараюсь не общаться. Просто невозможно говорить с ними - ценности другие, когда мужик здесь коктейли в барах пьет, жрет, срет, спит, а там парни погибают. Такое не прощается. Да есть те, у кого много детей, неходячие родственники или по болезни не могут поехать, но они поддерживают. Это обязанность, такое время, нет слов "не мое", "не хочу" и "не буду", каждый, повторяю, каждый обязан помогать нашим бойцам чем только может. Если "это не твое", то значит ты тут никто и звать тебя никак, вали куда хочешь и не мешай нормальным людям, нашим защитникам и воинам, да храни их Единый. Предатель, дезертир и перебежчик. Тот человек, который родился или живет на территории нашей Империи и не поддерживает какие-либо действия и решения Императора, ну, если все так не нравится, то пусть валят и больше не возвращаться. Этот биомусор нашей стране не нужен. Ну или оставит свое мнение при себе и не высказывает его. Император знает, что делать и не вам ему указывать. Давно было пора вымести всю эту погань и показать остальным странам, кто здесь хозяин...

-Здорово, правда? Ничего не напоминает, Третий Рейх, все дела? Кажется именно подобную речевку кровососы задвигали с трибун. Вы просто не представляете, как мне вкатывают такие бабищи. Ну вот, представим на секундочку, что она действительно так считает, что этот чистый пиздец - ее личное мнение. Сука, охуенно же, когда женщина, которую не загребут служить в армию и которой не будут ломать пальцы на левой руке, чтобы правой подписать контракт, по сути являющийся путевкой на тот свет, к их сраному Единому, который прощает все грехи, лишь бы деньги в церкви несли, рассуждает о том, кто должен пойти и сдохнуть ни за что.

В углу экрана высветилась соответствующая ссылка-подсказка на ролик Анонима о вышеупомянутом.

-Хер с монстрами, ладно, это понятно, тут без вопросов. Но, сука, как, КАК, блять, уничтожение Каменска она умудрилась вывернуть в сторону ЧВК и границ? Что это за журналистическая магия, открывающаяся после пятнадцати километров отсосанных хуев? Наверное, наша дорогая работница ртом не знает, что такое война. Ну как те долбоебики, считающие, что слова "контракт", "наемник" и "пограничный конфликт" - это из разряда компьютерных игрушек. Наверное, они очень сильно удивляются, когда им там отрывает ноги или другу у тебя на глазах сносит кусок черепа. Наверное, она и не догадывается, что такое стоять на могиле товарища и видеть в глазах его матери вопрос - почему мой ребенок мертв, а ты жив? Ну да, зачем знать за чьи интересы и деньги гробят жизни молодые парни, которые могли строгать детей и жить нормальную жизнь, да и кому вообще это надо, они же не маги, они же не сраные аристократы. Нет, не путайте меня с идеалистом из разряда у нас все хуйня, а вот там заебись, Гуантанамо не даст мне соврать. Все маги - подонки, без исключения, отличаются они лишь степенью мразотности. Но вот это:

На экран телефона выпрыгивают комментарии.

Спаси Единый, людей Твоих, благослови достояние Твое, праведным победы даруй и силы на сопротивление, сохрани именем Твоим.

СЫНОЧКИ ВЫ НАШИ РОДНЫЕ, ВОЗВРАЩАЙТЕСЬ СКОРЕЕ ДОМОЙ, С ПОБЕДОЙ

Мальчишки, дети, дай Единый вам удачи и дойти до Победы.

Искореним эту нечисть, вместе, одним фронтом.

Сыночек, миленький, низкий поклон тебе, за твое мужество. Будь счастлив, пусть твой ангел-хранитель всегда будет рядом. Ждем и верим в тебя, солдат.

-Вместе с шедевром мысли нашей постоянной гостьи:

-Меня поразила история шахтера. Простой парень, таких миллионы. Но он не зассал, не сбежал, вырвал чеку и подорвался на гранате вместе с тварями. Таким должен быть каждый мужчина нашей страны. Это наш дом, наша Родина, наша семья и мы обязаны защищать ее от посягательств, что монстров, что других людей, мало чем от них отличающихся. По закону ты обязан защищать свою страну, свое знамя, свой флаг, свою нацию. Это твоя обязанность, ты родился в этой стране и ты должен ей за это.

-Как-то начинает подбешивать, особенно, когда знаешь КАК там все происходит. Возможно в словах таких куриц есть смысл. Безусловно, монстры - это проблема. Но не надо использовать их как пугало и вбивать в головы людей мысль, что в этом пиздеце виноваты другие страны. Головы простых людей, аристократы прекрасно все понимают и им нормально в такой системе, перемалывающей несогласных...

-Выключи.

-Не нравится?.. - хмыкнул потомок.

Стянул окровавленную перчатку с ладони, вышел из Сети и спрятал телефон в карман штанов. Натянул ее обратно на руку и погрузился в ленты пищевода амфибии. Изначально, сценку с потрошением мы задумывали, как чисто показательную, но Крюков разошелся, да и мне понравилось ощупывать изменения, произошедшие в моих творениях за все время моего отсутствия.

-К нам пришли.

Я почувствовал его приближение, хотя вроде как и не должен был. Я почувствовал, как он подъезжает к воротам, выходит из жандармовского УАЗ-а, показывает документы охране на входе, зашел во двор, чеканя шаг проследовал к двери, где уже был встречен Володькой, проводившим гостя до хозяина особняка.

Дверь в лабораторию, в которую за месяц созидания Кладок как-то плавно переехал мой кабинет, не была заперта. Смирнов-младший деликатно покинул наше общество.

Первым в глаза бросилось пальто. Тяжелое кожаное пальто с подкладкой испещренной рунами Земли, один из главных символов работающих "в поле" агентов СБИ, не пробьет и автоматная очередь в упор. Высокий, худой, остроносый, короткие русые волосы, впалые щеки и голодные глаза профессионального следака. Виктор представлял безопасников несколько иначе, эдакими серыми мышками, без особых примет.

-Виктор Крюков, - вежливый кивок, - меня зовут Дмитрий Тополев, я хотел бы поговорить с вами.

Заготовки под диалог рассыпались прахом.

-Да, я думаю нас ждет долгий разговор.

Разбавленной желчью кровью рыболюда вывести на свободном от мертвечины участке столешницы неровный ряд букв. Одно слово.

"В А М П И Р"

Для особо одаренных:

Совпадения случайны, идите нахуй, я не вкладывал скрытого смысла, это художественное произведение, а я ебаный параноик.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ ЦИКЛА "ХОЗЯИН ЧУДОВИЩ"

Мой Telegram-канал - https://t.me/nesushiyslovo4etverux

Оглавление

Примечание

Глава 1. Прикладная анатомия

Глава 2. Рыбалка по-взрослому

Глава 3. Откровения мертвецов

Глава 4. Основы алхимии XXI века

Глава 5. Рыб рыбу - рыб

Глава 6. Монстрология для самых маленьких

Глава 7. Бытовуха с привкусом грядущих военных преступлений

Глава 8. Закат цвета крови

Глава 9. Ночь зверя ч. 1

Глава 10. Ночь зверя ч. 2

Глава 11. Ночь зверя ч. 3

Глава 12. Ночь зверя ч. 4

Глава 13. Ночь зверя ч. 5

Глава 14. Ночь зверя ч. 6

Глава 15. Первый Крестовый Поход Хозяина Чудовищ ч. 1

Глава 16. Ночь зверя ч. 7

Глава 17. Первый Крестовый Поход Хозяина Чудовищ ч. 2

Глава 18. Ночь зверя ч. 8

Глава 19. Мистер Кротов?..

Глава 20. Мистер Крюков передает вам привет

Глава 21. Ночь зверя ч. 9

Глава 22. Ночь зверя ч. 10

Глава 23. Ночь зверя ч. 11

Глава 24. Рассвет цвета пепла

Глава 25. Обожаю запах напалма по утрам

Глава 26. Бойня под Сосновкой

Глава 27. Дух войны скалится из тьмы!..

Глава последняя. Ебейший клиффхэнгер, вроде как