Первая нефть Баграса [Людмила Алексеевна Кошиль] (fb2) читать онлайн

Людмила Кошиль Первая нефть Баграса

Первая нефть. Пролог

Учебный год в школе заканчивался, занятия проходили только в выпускных классах.

После консультации по математике Анна Степановна Лосева объявила: «Завтра всем классом едем на Баграс».

— Там будет митинг, поэтому все наденьте парадную школьную форму, а сверху пальто, чтобы не замерзнуть.

Ранним холодным утром школьники подошли к конторе экспедиции, там уже собралось много народу. Из разговора празднично одетых людей стало понятно, что все едут на митинг по поводу отправки первой баржи с нефтью.

Началась посадка на самоходку, заработал двигатель, и вскоре судно отчалило от берега.

В каюте одноклассники отогрелись и разговорились. Нас всех в тот момент волновала одна тема: куда пойти учиться. В Мегионе была только восьмилетняя школа и, чтобы продолжить образование, надо было обязательно куда-то уезжать.

Сашка Рудольф категорично заявил:

— А я никуда не поеду. На промысел пойду — буду работать вместе с отцом. У нас семья большая, помогать надо.

— И я пойду на буровую к дяде Грише, сестра уже договорилась, — добавил Колька Геничев.

— Да, жалко, что нет десятилетки в Мегионе, придется ехать учиться в Нижневартовск. Отец хочет, чтобы я в Тюмень в нефтяной институт поступил, — поддержал разговор Валерка.

Через несколько лет многие из наших одноклассников станут знаменитыми нефтяниками, и на их счету будет ни одно открытое месторождение.

А сейчас мы просто мечтали и строили планы на будущее. В разговор вступали все, никто не хотел остаться в стороне при обсуждении такого вопроса.

А я погрузилась в воспоминания.

Нас с сестрой мать привезла на Баграс в августе 1959 года. Это был маленький поселок, всего несколько домов барачного типа. И рядом буровая. Мама была опытным фельдшером и нанялась работать в экспедицию. А поселок не мог жить без медика. Отец приехал позже, на двух больших лодках-неводниках с мотором. На одной лодке доставил корову Зорьку, а на другой — наши вещи. Путь был неблизким — по трем рекам: Ваху, Оби, Баграсу. Все удивлялись: как один управился? Он устроился в бригаду Григория Ивановича Норкина верховым рабочим. Скважину начали бурить 19 сентября 1959 года. И если случались какие-то неполадки, то об этом сразу знали все жители.

Поселок жил жизнью буровой. А случалось там всякое.

В этот год осень выдалась холодной и ранней. Реку быстро сковал мороз, и баржа, на которой везли буровое оборудование, вмерзла в лед. Катер не смог дотянуть ее до берега, так она и осталась посредине реки. Работы на буровой могли встать из-за отсутствия долот. К нам домой пришел дядя Гриша Норкин, они о чем-то поговорили с отцом. На следующий день он запряг собаку Соболько в легкие маленькие нарты и по хрупкому льду пробрался к барже. Буровики вышли на берег и смотрели, как Алексей Жильцов загрузил одно долото в нарты, и собака, скользя лапами по льду, потянула их. Сам шел на расстоянии. Лед трещал, гнулся, но не ломался. И только у самого берега стал проваливаться. Отец, быстро перебирая ногами, выскочил на берег. Общий вздох облегчения вырвался у наблюдавших. Так он привозил по одному долоту, пока лед не окреп. И все вывезли трактором. И буровая не встала. Для того, чтобы буровая жила и работала, надо много раствора. И каким бы усталым ни приходил домой отец после ночной смены, поспит немного — снова идет таскать мешки с цементом для раствора, который они делали сами между сменами.

Весной, когда бурение уже подходило к концу, случилась авария — прихват бурового инструмента. А Григорий Иванович, как на грех, сломал в это время ногу. На костылях, в гипсе, мастер не покидал буровой, пока она снова не заработала.

За упорный труд рано или поздно всегда придет вознаграждение.

Солнечным мартовским утром в сопровождении нашей учительницы Нины Александровны Богатой мастер Норкин пришел в школу.

— Дети! Сегодня наша буровая дала нефть. Мы долго этого ждали. Я вас всех поздравляю, — просто сказал он, а лицо его светилось радостью.

Занятия по такому случаю отменили. Весь поселок уже собрался на буровой. Школьники тоже прибежали туда и увидели, как отцы Галки Липковской и Валерия Доминова мазали друг друга черной жидкостью.

Нефть вырывалась из трубы, положенной на перевернутую бочку.

Все радовались. Это был настоящий праздник. Ликование продолжалось в клубе с баяном и шампанским, которое привез на самолете Ф.К. Салманов.

А в Тюмень полетела радиограмма начальника сургутской экспедиции Ф. К. Салманова и главного геолога Б. В. Савельева начальнику Тюменского управления Ю. Г. Эрвье об открытии Мегионского месторождения нефти 24 марта 1961 года.

«[Скважину Мегионскую-1] 19 марта простреляли [в] интервале 2175–2178 метров. 20 [марта] понизили уровень на глубину 480 м. 21-го в 13 часов дня после дополнительного тартания начался слабый перелив разгазированной технической воды, в 14 часов появилась нефть. Дебит нефти по записи в коллекторском журнале 21 марта составил 288 кубометров в сутки, т. е. 1 бочка емкостью 200 литров заполнялась одну минуту. 23-го устье оборудовано фонтанной арматурой, сделан 2-дюймовый отвод длиной около 90 м. от устья, на конце отвода установлен прибор, срабатывая, определяет нефть и газ, воды нет… Салманов, Савельев».

Вот почему я с радостью сейчас ехала на Баграс — мне нестерпимо захотелось увидеть эти родные берега и еще раз побегать по черемуховой гриве, где я была так счастлива.

Я вышла на палубу, самоходка шла быстро, разрезая носом высокую волну. Обогнули мыс, и все увидели на берегу, где раньше стояла буровая, серебристый резервуар. Люди, ехавшие на митинг, замахали руками и закричали капитану:

— Вон туда правь. Там все будет проходить.

К берегу было пришвартовано много катеров, и среди всех выделялся белый красавец «Мегион», на котором ездило начальство экспедиции.

У временного причала стояла баржа, соединенная с резервуаром длинным шлангом. Славка Гузь со знанием дела закричал:

— Смотрите, наливнушка стоит, нефть закачивают.

— Откуда знаешь?

— А у нее на бортах написано «огнеопасно».

Все дружно по трапу сошли на сушу. Мы стояли стайкой, дул холодный ветер. С высокого берега было хорошо видно, как возле наливнушки разрезали красную ленточку. А Григорий Иванович Норкин в своей неизменной фуражке открывал нефтяную задвижку им же пробуренной скважины.

И вот баржа, буксируемая катером «Ползунов», отчалила от берега.

На трибуну стали подниматься участники митинга. Она была сколочена из досок и украшена красными лозунгами. Один мне особенно понравился своей динамичностью: «Даешь нефть!». А наша классная руководительница сокрушалась:

— Эх, цветы бы вручить.

— Так давайте черемухи наломаем, вон ее сколько здесь, — быстро предложила я.

Увидев одобряющий кивок учительницы, мы наломали букеты распускающейся черемухи и приготовились.

На трибуне стояло много приглашенных и почетных людей, среди них я сразу отличила и узнала Ф.К. Салманова, В.А. Абазарова, Г.И. Норкина, остальных я еще тогда не знала.

— А вон папка мой стоит, — сказал Сашка Рудольф.

— Где? Да вон, рядом с ним начальник промысла Арнапольский.

Оратор вышел вперед и произнес:

— Товарищи!

Все затихли. Митинг начался.

— Сегодня, 5 июня 1964 года в 12 часов закончен налив баржи с нефтью самого восточного месторождения Тюменской области. Судно отправлено на Омский нефтеперерабатывающий завод.

Взрыв аплодисментов.

— Ура, ура! — улыбающиеся радостные лица.

— Пора, — сказала Анна Степановна, и школьники побежали на трибуну.

Пошел густой снег. Я кинулась к дяде Грише, рядом с ним стоял седовласый мужчина в берете. Улыбаясь, пронзительно смотрел темными глазами, я прошла мимо и вручила цветы Норкину, не забыв при этом сказать: «Поздравляю». А Славка вручил букет тому незнакомцу.

Митинг продолжался, несмотря на плохую погоду. Было много выступающих. Вдруг народ оживился.

— Смотри: Эрвье, Эрвье. Говорить будет.

К краю трибуны подошел тот самый, в берете, незнакомец, резко выделявшийся своей интеллигентной внешностью, и заговорил без бумажки. Слышно было плохо, дул сильный ветер. Началась настоящая метель.

Из всего сказанного было понятно, что он всех благодарит и желает открытия новых месторождений.

Его пожелания исполнились ровно через год после этого митинга. Норкин открыл новое месторождение. Целый месяц — тридцать долгих дней — на двух тракторах восемь «норкинцев» пробивались к месту новой буровой, а находилась она на берегу озера Самотлор, уж очень топкие болота окружали это озеро.

Когда ударил первый фонтан нефти на Самотлоре, в Тюмень была отправлена радиограмма начальника Мегионской Н Р Э В. А. Абазарова и главного геолога экспедиции М. Ф. Синюткина начальнику Тюменского геологического управления Ю.Г.Эрвье об открытии Самотлорского нефтяного месторождения 22 июня 1965 года.

«[На] Р-1 Самотлора после дострела всей мощности пласта [в] интервале 1693–1736 м получен фонтан безводной нефти визуальным суточным дебитом по затрубью через 2,5 дюйма, выход более 1000 кубометров. Абазаров, Синюткин».

Так начиналась первая нефть и так начиналась эксплуатация нефтяных месторождений Нижневартовского района.

Тогда наши родители были еще молодыми, а мы совсем юными. Вот об этих исторических событиях происходивших в Ханты — Мансийском автономном округе, в начале освоения нефтяных месторождений я написала рассказы для детей, чтобы подрастающее поколение помнили имена первопроходцев и знали нефтяную историю ЮГРЫ.

Переезд

Заканчивалось лето, а это значило, что скоро начнётся учебный год Люська решила сходить в школу и посмотреть как сделали ремонт, каким цветом покрасили стены коридора и зайти в свой класс. Возле школы её встретила учительница:

— Передай маме, — сказала она девочке, — пусть придёт за документами.

— За какими это? — спросила любопытная девчонка.

— Так вы же уезжаете… Я тебе перевод в другую школу оформила.

Люська даже не заглянула в свой класс — так потрясло её это сообщение. Она побежала во весь дух и с вопросительным криком: «Мама, папа!!! Мы что, уезжаем?» ворвалась в дом.

— Кто тебе сказал? — спросил отец.

— Учительница. И документы просила забрать. Она смотрела на родителей, а в глазах были смятение и вопрос: «Куда?»

Мама заговорила первой.

— Иди зови сестру, мы с отцом вам всё расскажем.

Семья собралась за столом, и мама начала разговор.

— Посёлок, куда мы переезжаем жить, называется Баграс. Там работает экспедиция — нефть ищут. Люди живут, а больницы в посёлке нет. Вот мне и предложили там работу. Зарплата хорошая. Папе тоже место нашлось, на буровой будет работать. Мы отправимся пока без папы, потому что вам скоро в школу идти, а он позже с вещами приедет. Галина будет жить в Мегионе у дедушки и бабушки, там она пойдёт в семилетнюю школу. А Баграс находится недалеко от Мегиона. Видеться теперь будем чаще, а Люся станет учиться в посёлке, там начальную школу открывают. Уезжаем через два дня, как только пароход из Ларьяка вернётся.

Начались сборы и связанные с ними хлопоты. Люська прощалась с подружками и со своей деревней. Ей было немного грустно и в то же время хотелось поехать и посмотреть: как это там в экспедиции люди живут? Девочка собрала кукольный деревянный домик с мебелью, уложила любимую куклу со сломанной ногой и другие, как ей казалось, самые нужные вещи. Набралась целая коробка. Но мама сказала: «Оставь это всё, возьми самое необходимое для школы, а остальное папа привезёт».

Когда пароход отходил от причала, Люська неотрывно смотрела с верхней палубы на родную деревню, которая отдалялась всё больше и наконец скрылась за поворотом. Она вдруг поняла, что нескоро вернётся сюда и долго не увидит эти обрывистые берега, поросшие высокими кедрами. По её щекам потекли слёзы.

Впереди девочку ждала совсем другая жизнь. С новыми друзьями и приключениями.

Экспедиция

В Нижне — Вартовское путешественницы приехали ранним утром. Выгрузив вещи на пристани, мама сказала:

— Вы здесь посидите, а я схожу в больницу. Узнаю, куда идти и как ехать дальше. Люська, слушайся сестру, никуда не убегай.

Мама ушла. Девчонки, сидя на большом чемодане, разглядывали отъезжающих людей и изучали обстановку. К ним подошла женщина и спросила:

— Вы из Тархово? Прасковьи Маркеловны дочки? И куда это вы едете?

Галька на правах старшей ответила с гордостью:

— А мы в экспедицию едем.

Тётка всплеснула руками:

— Как, и вы туда же? Что же это такое — весь народ в эту экспедицию двинулся, нефть искать. А кто в колхозе работать будет? Мама ваша где?

— В больницу пошла, а нам велела здесь сидеть.

— Здесь сидеть, — передразнила тётка. — А вы поди голодные. Я сейчас огурцов с огорода принесу.

— Да-а, Галька, хорошо бы сейчас огурцов, а то пить охота, жарко, — вставила Люська.

Погода стояла солнечная, теплая, хотя уже был конец августа. Вскоре их опекунша принесла огурцов.

— Вот кушайте, да маме привет от меня передайте. Счастливо вам на новом месте устроиться, а я на работу побегу. И, не назвав своего имени, быстро ушла.

Вскоре подошла мама.

— Вставайте, девчонки! Идти нам далеко, через всю деревню. И ещё по болоту в посёлок экспедиции. А оттуда уже поедем по реке на катере к месту назначения, — с шуткой и как-то по-военному отдала она свои распоряжения.

Галя взяла свой небольшой чемодан, укомплектованный для школы, Люська ухватила вместительную сумку, а мама подняла самый большой семейный чемодан. Через село Нижне-Вартовское прошли быстро. А на самом краю деревни через болото, между кочками, был проложен деревянный тротуар. По нему-то и пошли наши путешественницы. Часто останавливались, чтобы отдохнуть. Чемоданы и сумки тащить было неудобно и тяжело. Люська успевала сорвать клюкву, которой на пути были усыпаны все кочки, и самую спелую кидала в рот. Это хорошо утоляло жажду. Галка плакала от усталости и обиды. Идти по доскам, постеленным по поверхности болота, было неудобно. Тёмная вязкая жижа, проступавшая между досок, «чавкала» и брызгала на новые туфли, купленные специально для школы, и Гальке их было жалко.

Дорога свернула, и между деревьями показались новые, только что построенные дома. Посёлок стоял на высоком берегу реки. Люська быстро посчитала — здесь было пять домов. На одном из них висела табличка с надписью «КОНТОРА». Мама вошла туда и вскоре вернулась.

— Девчонки, смотрите — вон там, под берегом, маленький катерок стоит. На нём мы и поедем.

Из конторы вышли мужчины-«экспедишники». Это были буровики и геологи. Они быстро подхватили чемоданы, чьи-то сильные руки подняли Люську, Гальку и посадили девочек в катер, на борту которого большими буквами было написано «Б М К». Девчонкам казалось, что внутри судно похоже на детскую металлическую ванночку, в которой купали маленьких сестрёнок. А когда они выросли, то катались в ней по ручью, словно в лодке. Эти шалости они вытворяли ещё совсем недавно, летом, когда ещё жили в своей родной деревне.

Мама усадила дочек на деревянное сиденье и наказала:

— Будет сильный ветер, так вы завяжите платки на голове, чтобы не застудиться.

Катер был открытым, и только переднее стекло закрывало от ветра капитана. Это был молодой человек, очень озорной, да и все окружающие люди казались девочкам весёлыми и добрыми. Из их разговора Люська услышала непонятные ей новые слова: колонна, раствор, забурка… И любопытной девчонке вся эта незнакомая обстановка очень нравилась. Не утерпев, она спросила дяденьку, который сидел рядом. «А, что такое Б М К?»

Капитан услышал вопрос девочки и ответил первым:

— Это означает — буксирный малый катер. Ну, все уселись? Держитесь крепче! Прокачу с ветерком!

Катер на большой скорости отошёл от причала и понёсся по воде, оставляя за кормой высокие волны.

Баграс

Катер сбавил скорость. Девчонки выглянули наружу и увидели пологий илистый берег, на котором виднелись несколько новых домов и буровая. Она возвышалась над маленьким поселком, как мачта на корабле, и Люська сразу поняла, что эта вышка здесь самая главная. На берегу их встречали незнакомые люди. Подошёл мужчина и представился:

— Здравствуйте! Я Леонид Иванович Кузютин, начальник бурового участка. А вы, как я думаю, наш медработник Прасковья Маркеловна? Меня предупредили о вашем приезде. Дом для вас пока ещё не готов и медпункт будет там же, через стенку рядом с вашей квартирой. А пока я вас определю к хорошим людям, недельки две поживёте, а там и переедете к себе.

Весть о том, что приехала «медичка» и что её с двумя дочерьми поселили у Степановых, быстро разнеслась по посёлку. Когда наши путешественницы в сопровождении начальника подошли к дому, на крыльцо вышла хозяйка и, широко улыбаясь, представилась: «Шура». Чёрные волосы, уложенные в «немецкую» причёску и дорогое крепжоржетовое платье, отлично сидевшее на полненькой фигурке, подчёркивали её красоту.

— Проходите, располагайтесь! — приветливо произнесла Шура. — Только извините: у нас всего две койки. На одной мы с мужем спим, а на другой наши девочки.

Мама, видя её смущение, сказала:

— Да вы не беспокойтесь, мы и на полу можем спать.

Квартира состояла всего из одной комнаты и кухни-прихожей. Как потом разглядела Люська, так жили все в посёлке. У всех были одинаковые по размеру квартиры, независимо от количества членов семьи.

— В тесноте, да не в обиде, — подбодрил Леонид Иванович. — Ты, Шура, не переживай, это ненадолго, дом построен скоро печи выложат и можно жить. А медик, сама знаешь, как нужен. Людей в посёлке много, и в каждой семье по два-три ребёнка. Да и буровая скоро забуривается — мало ли чего. Так что обживайтесь.

И, кивнув на прощание, Леонид Иванович ушёл. Шура вскипятила на электроплитке чайник. В этот момент в кухню вбежали две девочки.

— Знакомьтесь — это мои дочки, — не без гордости сказала Шура. — Света, моя старшая, и Люда. Ну, давайте с дороги чаю попьём. А потом пойдёте гулять на улицу, будете с посёлком и здешними детишками знакомиться.

Через несколько минут дети вышли на улицу. Света стала рассказывать, кто живёт в их доме. Это был самый большой барак в посёлке и состоял он из пяти квартир.

— В нашем доме живёт учительница Нина Александровна. И мы, Люся, с тобой будем у неё учиться. Сейчас Галку Липковскую позовём, она тоже здесь живёт.

Так они и сделали. Галка оказалась весёлой и общительной девочкой с задумчивыми голубыми глазами. Она сразу понравилась Люське: тихая такая, а имя, как у сестры.

— Давай дружить! Меня Люська зовут, — приветливо обратилась к ней девчонка.

— Давай, а драться не будешь?

— Н-е-ет, я девчонок не обижаю, — заверила Люська.

Подружки весело побежали к берегу реки Баграс. По названию этой протоки стали именовать посёлок, в который пришли жить семьи первых нефтяников.

Ромашки

Подружки пришли на берег реки. Здесь росли развесистые деревья с толстыми стволами. Люська залезла на одно из них, чтобы показать, какая она ловкая. Осматривая окрестности, девочка увидела белые поляны, быстро спустилась вниз на землю и спросила у Гали:

— Что там растёт, недалеко, за буровой?

— Там огороды были с картошкой, а сейчас её нет, уже выкопали, — объяснила ей новая подружка.

— Да не картошка, я её знаю, а что белое растёт, целая поляна?

— Так это ромашки, — живо ответила Галя и радостно улыбнулась. — Только нам, детям, без взрослых к буровой ходить нельзя, дядя Гриша мастер запретил.

— Что он — злой? — спросила Люська.

— Нет, но очень строгий. Он с моим папкой на буровой работает. У него есть дочка Валя, мы тебя с ней познакомим.

— Я ромашек никогда в жизни не видела, в нашей деревне они не растут, у нас кругом тайга. Давайте тихонечко проберёмся! — попросила Люська.

Все девчонки поддержали новую подружку. Прячась за деревьями, стайка девочек передвигалась по самому краю берега перебежками, чтобы взрослые не увидели. И вот она — целая поляна ромашек! Люська обнимала их руками, не срывала, а любовалась и радовалась. Вот это встреча! Какое счастье держать в руках белые с жёлтыми серединками нарядные цветы.

Это место стало на Баграсе самым любимым для Люськи. Когда она скучала по родной деревне, то каждый раз приходила сюда, пока не выпал снег.

Старший дизелист

Новые подружки показали сестрёнкам весь посёлок, а обойти его можно было за несколько минут. Деревянный тротуар, соединявший магазин и контору, был проложен через центр посёлка. Вдоль него стояли жилые бараки. Люська посчитала: всего-то здесь было пятнадцать построек вместе со школой и клубом.

Дети вернулись в квартиру, где уже был приготовлен ужин и накрыт стол.

Все ждали с работы единственного мужчину — отца семейства Он вошёл неожиданно и сразу представился:

— Геннадий Васильевич, старший дизелист.

Мама сказала: «Приятно познакомиться, а я фельдшер».

Дядя Гена помылся из умывальника, переоделся и прошёл в комнату. Взглянув на стол, он удивлённо воскликнул:

— Откуда же это всё взялось?

На столе стояла тарелка с солёным салом и вяленым лосиным мясом. Поодаль красовались грибы, огурцы свежие и малосольные. И, конечно же, картошка с тушёнкой. Тётя Шура, улыбаясь, сказала: «Это Маркеловна из своей деревни привезла». А мама пригласила: «Угощайтесь!»

«Так вот почему чемоданы были такие тяжёлые — мы в них припасы везли. И огурцы тёткины пригодились», — деловито подумала Люська.

Гости и вся семья сели за стол и стали ужинать. Люська с удовольствием ела картошку с тушёнкой, за последние сутки это была единственная настоящая еда, и с интересом слушала, о чём говорили взрослые. А говорили о работе. Дядя Гена подробно рассказывал новым жителям посёлка о том, как работает буровая. Из всего услышанного девочка поняла, что дизель на буровой это, как сердце у человека. Если он не будет работать, то и буровая остановится.

Шура спросила мужа: «Как у вас работа продвигается?»

— Надо заканчивать монтаж дизелей и готовить их к запуску. В начале сентября будем забуриваться, надо торопиться, а народу не хватает. Вот и будем работать до темна. Сейчас поем и снова на буровую пойду Шура, ты там сальца с хлебом положи, я мужикам отнесу полакомиться».

После ужина все вышли на улицу. Возле крылечка стояла группа женщин, они тут же подошли.

Одна из них спросила: «Можно с медиком поговорить?» «Да, конечно», — ответила мама и отошла с жительницами посёлка в сторонку. До Люськи долетела только одна фраза, сказанная мамой громче других:

— Пока нет медпункта, лечить буду на дому. Передайте всем: завтра с утра провожу поквартирный обход.

Женщины ушли по домам. Дядя Гена отправился на буровую к своим дизелям. А наши путешественницы, постелив на полу, наконец уснули.

Новые друзья

На второй день приезда в посёлок начались сборы детей в школу. Для учеников пятых классов и старше возникли сложности, поскольку на время учёбы нужно было переезжать в деревню Мегион. Родителям предстояло найти жильё для своих детей и устроить их в школу. В экспедиции для отправки старших школьников в Мегион выделили катер. Деревня находилась недалеко от Баграса, поэтому время выезда назначили после обеда, чтобы дать людям время собраться. Галина ехала вместе со всеми учениками, но она, в отличие от других детей, не первый год училась в этой школе и жила всё это время в дедушкином доме. Поэтому к ней подходили родители и расспрашивали о школе и о деревне. Галя охотно отвечала на все вопросы.

— Да вы не беспокойтесь, — успокаивала она взрослых, — деревня большая, и квартиры для всех найдутся. Да и дедушка мой поможет вам договориться с местными жителями. В Мегионе при школе есть интернат, и там можно жить.

Узнав о деревне и школе всё, что их интересовало, родители успокоились. Ведь девочка не первый год там жила и училась уже в седьмом классе.

В назначенное время все отъезжающие собрались на берегу возле катера. Проводить их пришли почти все жители посёлка, свободные на данное время от работы. Для маленького поселения отъезд детей в школу был большим событием. Галина разговаривала с новой подружкой. Когда подошли мама с Люськой, она радостно им сообщила:

— Познакомьтесь — это Нина. Мы с ней будем в одном классе учиться.

— Вот и хорошо, вдвоём вам веселее будет. Ты, Галя, её деревенским в обиду не давай, а то они любят над новенькими пошутить.

Подошло время отъезда. вещи погрузили, пассажиры заняли свои места, и катер отошёл от причала. Мама почему-то заплакала, но, быстро вытерев слёзы, сказала Люське:

— Сейчас пойдём тебя в школу записывать.

Местная школа состояла из двух комнат, за исключением прихожей. Одно из помещений было игровой комнатой, здесь стояла круглая печь, обитая металлом. Справа из прихожей дверь вела в школьный класс. Постучав, мама с Люсей вошли. За столом сидела директор поселковой школы Нина Александровна Богатая.

— Это Люся, моя дочь. — сказала учительнице мама. — Она учится хорошо, но к ней нужен особый подход. Да вы сами потом всё поймете, когда пообщаетесь.

Девочка молча стояла, осматривая комнату. Это был просторный класс с учительским столом и партами, выставленными в два ряда. Всё очень походило на её школу в родной деревне.

— Что, Люся, тебе нравится наша школа? — обратилась к будущей ученице Нина Александровна. — Здесь будут учиться два класса: с утра — первый и второй, а во вторую смену будут занятия третьего и четвёртого. Твой третий класс будет учиться во вторую смену. Приходи завтра к девяти часам утра на торжественную линейку в парадной форме. Теперь можешь идти, а мы с твоей мамой ещё поговорим.

Люська вышла из школы в хорошем настроении, учительница ей понравилась. Девочка побежала к Галке Липковской, которая обещала познакомить её с новыми друзьями. Возле дома она увидела группу детей. Среди них были её новые подружки Света и Галя, а ещё незнакомые мальчики и девочки.

— Знакомьтесь — это Люся, — сразу начала знакомить ребят Галка. — Это Серёжа — мой брат, а это Валерка Доминов, Колька Геничев, Сашка и Томка Богатые. Томка ещё маленькая и в школу не ходит, но я её научу читать. Мы все будем вместе учиться.

Дети, познакомившись, немного поговорили и разошлись по домам. Весь вечер для Люси и Светы мамы готовили школьную форму: гладили белые фартучки и воротнички с манжетами, пришивали их к форменным коричневым платьям. Нужно, чтобы всё было готово до одиннадцати часов вечера, так как в это время в посёлке отключали электричество до шести часов утра. Расстелив постели, все легли спать. Не было только дяди Гены, который ещё работал возле своих дизелей. Утром после завтрака, нарядившись в школьную форму, девчонки не отходили от зеркала. Они были такие хорошенькие и серьёзные, особенно Людочка, которой предстояло идти в первый класс. Мамы, не скрывая радости, любовались своими дочерьми.

— Ну всё, хватит наряжаться, так и в школу можно опоздать, — строго сказала тётя Шура.

— А что, дядя Гена не приходил ещё домой? — спросила Люська.

— Приходил, — ответила тётя Шура. — Переночевал, да и с рассветом снова убежал на буровую. Обещал прийти к обеду.

Люська очень скучала по своему отцу и беспокоилась за него. И всю свою детскую заботу перенесла на дядю Гену. Вскоре девочки в сопровождении мам направились к школе. Почти одновременно из всех домов выходили группы учеников с родителями. Единственная поселковая улица заполнилась нарядными и весёлыми детьми. Впервые в маленьком посёлке геологов был праздник первого сентябрь.

Приезд отца

Прошло несколько дней с тех пор, как начались занятия в школе. Люська вдруг сильно заскучала по своей деревне. Ей хотелось увидеть отца. Жить вдалеке от своего дома она не привыкла, и это тяготило девочку. Неожиданно дверь распахнулась, и в комнату вбежала подружка Галка. Она закричала:

— Люська, скорей беги на берег, там твой папка приехал!

Девочка изо всех сил побежала на речку. К пристани были пришвартованы две большие лодки. Для связки между собой они были сколочены досками. В одной из них стоял мотор. Люська издалека увидела отца и закричала: «ПАПА!». Тут же девочка ощутила тёплые и сильные руки отца, которые подхватили её и подняли в небо! Отец кружил дочку, глядя ей в глаза, и счастливо смеялся. Это было единение родных людей, понимающих и любящих друг друга. Поставив, наконец, дочь на землю, отец представился стоявшим на берегу людям:-

— Алексей Жильцов, муж вашего фельдшера. Буду работать верховым на буровой.

Быстрым шагом к Алексею подошёл высокий мужчина. Его волевое лицо было словно вырублено из гранитного камня.

— Норкин Григорий Иванович, мастер, — представился он, протянув руку. — Будем знакомы. Ты, как я понял, из местных.

— Мегионский, — ответил отец.

— Оно и видно по тому, как лодки связал. Даю тебе два дня на обустройство — и на работу. Документы в порядке?

— Да. Когда мимо Нижне-Вартовского проезжал, так я в контору заехал и оформился.

Норкин посмотрел строго в глаза Алексею:

— А где служил?

— В разведке был всю войну, — ответил Алексей, не тушуясь.

— А я в СМЕРШе. Сработаемся, — добавил Григорий Иванович. И ушёл.

В этот момент подбежала мама. Она расцеловала мужа, заросшего рыжей бородой.

— А как наша ЗОРЬКА? Нормально дорогу перенесла? — спросила она в первую очередь про корову, которую Жильцовы решили взять с собой.

Тем временем бурёнка уже спокойно стояла на берегу и жевала брошенную ей под ноги зелёную траву.

У лодки собрались экспедишники, сами ещё недавно прибывшие сюда, как и Алексей, с коровами и другими домашними животными. Только их доставили на барже. Люди дружно принялись помогать новосёлам выгружать вещи. Мама держала корову за поводок. А Люська ухватила за ошейник любимую собаку Соболько.

Когда все вещи, наконец, выгрузили, мужчины принялись расспрашивать Алексея. Им было интересно: как это он сумел один в лодке добраться по реке с коровой?

— Да потихоньку, — скромно отвечал Алексей. — Сначала ехал по Ваху, затем по Оби и вышел на протоку Баграс. Где покормлю корову, где подою — так с ночёвками и доехал.

— А где ваше имущество размещать будем?

— Вы только покажите дом, где нам жить. А я напротив палатку поставлю и туда всё выгрузим.

Быстро поставили палатку, которая выручала отца не раз, и занесли в неё вещи. Зорьку соседи Липковские разместили временно в уже построенном коровнике вместе со своей коровой. В посёлке к тому времени было уже много скотины. Каждая семья имела не меньше двух детей, их нужно было кормить, а надеяться все привыкли только на себя. Пока обустраивались, Люська всё время не отходила от отца. Собаку Алексей накормил и привязал у палатки.

— Ну теперь, дочь, сходим к лодке и рыбу заберём. Я щук наловил, пока ехал по реке.

Забрав рыбу, они пошли на квартиру к Степановым, где временно остановились. Познакомившись со всеми членами семьи, Алексей подал хозяйке сумку с гостинцами и сказал: «А это на ужин». Тётя Шура, как всегда, приветливо улыбнулась и, взяв рыбу, начала готовить. Вошла мама с полным ведром молока.

— Вот Зорьку подоила, пейте на здоровье.

Люська еле дождалась, когда мама нальёт ей в большую кружку парного молока, и выпила его с наслаждением. Молоко было её любимой едой. Пока женщины накрывали на стол, пришёл с работы глава семьи Степановых Геннадий. Они познакомились с Алексеем и в ожидании ужина завели разговор о работе. Люська, прижавшись к отцу, внимательно слушала взрослых. Дядя Гена рассказывал о делах на буровой, а папа его всё время расспрашивал.

Наконец тётя Шура торжественно поставила на стол большое блюдо с жареной щукой, от которой шёл аппетитный аромат. Прекратив разговоры, все стали ужинать. Немного закусив, дядя Гена спросил:

— А ты, Алексей, когда на работу выходишь?

— Норкин дал два дня на устройство.

— Вот что: ты лучше завтра со мной утром пойдёшь на буровую. Там я тебя с мужиками познакомлю, чтобы ты вошёл в курс дела сразу на рабочем месте.

— Договорились! — с готовностью ответил Алексей. — А то как-то неудобно, ведь я уже на работу принят. А домашними делами после смены займусь.

Места в квартире было маловато, и этой ночью Алексей решил переночевать в палатке.

Первый день на буровой

Переночевав в палатке, Алексей пришёл, чтобы позавтракать с семьей. Несмотря на ранний час, в квартире уже топилась печь. Мама успела подоить корову и варила кашу. Люське тоже не спалось, она встала и прибрала расстеленную на полу постель, чтобы было просторно ходить взрослым. За завтраком папа спросил дядю Гену:

— Кто в посёлке печи кладёт?

— Есть у нас печник Иван Серяк, но он один, вот и приходится долго ждать, а мастер хороший, ещё ни одна печь у него не задымила.

— Я тоже умею, вот и хочу ему помочь, чтобы быстрее, а то в палатке уже холодно спать, — сказал Алексей.

Так, беседуя о домашних делах, мужчины быстро поели и пошли на буровую. Уходя, папа, как всегда, дал задание Люське.

— Дочь, покорми собаку и прибери продукты в палатке, занеси их в дом. Девочка быстро оделась, положила каши, покрошила хлеба и несколько кусочков жареной рыбы. Соболько увидел свою хозяйку издалека, радостно виляя хвостом, залаял. Люська, выкладывая еду в миску собаки, говорила ему: «Сиди пока на привязи, привыкай, папа тебя не велел отвязывать. Вот придёт вечером с работы, тогда ты с ним и побегаешь». Зайдя в палатку, она оглядела всё хозяйским взглядом и увидела ведро, накрытое куском клеёнки. Открыла его, а там до краев солёного мяса. Нести его одной было тяжело, и девочка сбегала за тётей Шурой. Вдвоём они принесли ведро и другие продукты, упакованные в мешок. Света и Люда тем временем уже встали и тоже завтракали. Девочки учились в первую смену и им нужно было идти в школу. Проводив дочерей, тётя Шура принялась готовить обед, а Люська продолжила учить уроки. Выполнив быстро домашнее задание, она собрала портфель. Девочка училась во вторую смену, и времени до начала занятий оставалось ещё много.

— Тётя Шура, давайте я вам помогу обед готовить, предложила Люська.

— Я умею картошку чистить.

— Ну, если умеешь, то помоги. А то мужики на обед придут, а у нас суп не сварен. Закончив с домашними делами, девочка собралась погулять по посёлку. Ей хотелось сходить на буровую и посмотреть, как там всё устроено. Однако детям находиться там было запрещено. «Ну ничего, сейчас на буровой папа работает, и поэтому меня никто не прогонит», — подумала девочка и пошла к заветному месту. Но вдруг ей стало страшновато: а вдруг дядя Гриша-мастер не пустит… И она пошла медленнее. Чем ближе подходила девочка к буровой установке, тем сильнее она ощущала незнакомые ей запахи солярки, железа и масел. Люська зашла на деревянные мостки, на которых лежали бурильные трубы. У основания буровой была пристройка, в которой располагались дизели. Люди были увлечены работой: кто-то крутил большими металлическими ключами гайки возле станков, другие носили мешки с цементом и складывали их возле бетономешалки. Буровики выполняли и другую работу, значение которой девочка не понимала. Вокруг всё шумело, звякало и очень быстро передвигалось. Опомнившись от первого впечатления, девочка стала искать отца и увидела его возле труб. Рядом с ним стоял мужчина, который что-то рассказывал и показывал ему. Люська подошла ближе, и тут только все заметили девочку и смотрели на неё с удивлением. Алексей, смутившись, произнёс:

— Это дочь моя, она очень любознательная, вот и пришла посмотреть.

Подошёл мастер и спросил Люську серьёзно, но с улыбкой:

— Что, интересуешься, как буровая устроена? В школу ходишь? — Девочка кивнула. — С дочкой моей знакома, Валей Норкиной? — Люська опять кивнула. — Вот и хорошо, она тебе про буровую много расскажет. А теперь иди домой, детям здесь нельзя находиться по технике безопасности.

— А можно спросить? — наконец заговорила девочка. — Что это посередине стоит — железное и большое?

— Это называется буровой станок. Он бурит скважину, но не сам, конечно. Им управляет бурильшик или мастер. — объяснил Григорий Иванович. — Поняла?

Люська в ответ кивнула и улыбнулась. Затем обратилась к отцу:

— Приходите с дядей Геной обедать. Мы с тётей Шурой суп варим.

Все стоявшие рядом буровики рассмеялись, и для Алексея это оказался хороший выход из неловкого положения. А один из буровиков сказал:

— Меня зовут дядя Витя и я приглашаю тебя к нам в гости, а то у нас с женой детей нет. А ты, как видно, смышлёная.

Люська опять кивнула головой в знак согласия и побежала обратно в посёлок. Это было первое знакомство любопытной девчонки с буровой. И она не могла сдержать детской радости.

Люськина дорога

В школах начались весенние каникулы. Люська с нетерпением ждала этого дня. Её сестра Галина училась в седьмом классе Мегионской школы и жила у дедушки Михаила и бабушки Анны. Виделись они нечасто, а только на каникулах. Девочка очень скучала по сестрице. Отец, любивший обеих девочек всем сердцем, тоже с нетерпением ждал этой встречи. С раннего утра Алексей запряг лошадь и поехал за старшей дочерью. Люська вышла на улицу его проводить.

— Папа, скоро вернёшься?

— К обеду приедем, всего-то до Мегиона и обратно километров тридцать будет.

После отъезда отца девочка стала собираться на прогулку. Дверь открылась, и в комнату вошла мама. Она зашла с работы домой, чтобы проверить, чем занимается дочь.

— Ты что-то рано собралась, детей на улице нет — отсыпаются в первый день каникул, и ты посиди дома, в куколки поиграй.

— Нет, мама, пойду, погуляю, утро тёплое.

— Тогда надень лыжные брюки с резинками на валенки, а то опять придёшь с мокрыми ногами.

Крутой спуск на озеро, начинавшийся возле магазина, служил горкой для всей поселковой ребятни. Девочка покаталась, на санках, но одной было скучно, и она отправилась домой. Увидев в прихожей лыжи, не удержалась, взяла их и, пристегнув специальными креплениями к валенкам, побежала по утреннему подмёрзшему снежку. Сначала она двигалась по посёлку, а затем, пробежав мимо школы, добралась до самой буровой.

Буровая вышка металлической пирамидой уходила в фиолетово-голубое небо. Дизели ревели, работая с надрывом, когда из глубины скважины на поверхность земли поднимались трубы. Люська засмотрелась: это было мощно и красиво.

«Вырасту — стану геологом. Буду ходить по тайге, лазить по горам и разные полезные ископаемые искать. А чтобы стать геологом, надо закаляться и быть сильной», — сделала Люська неожиданный для себя вывод.

Девочка сняла лыжи, её ногам стало очень легко и казалось, что можно пройти пешком тысячу километров. Она воткнула лыжи в снег на обочине и пошла по укатанной и зовущей вперёд дороге, по которой уехал отец. Вдоль дороги росли кусты шиповника, на их ветках краснели прошлогодние ягоды. «Надо же, сохранились, и зайцы их не сгрызли, и птицы не склевали. Значит, много ягод было, всем хватило», — подумала Люська.

И ей захотелось попробовать плодов шиповника. Девочка шагнула с дороги в сугроб и …. провалилась по пояс в снег. Она не почувствовала опоры под ногами, словно повисла. Так и застряла маленькая путешественница в снегу. Замерла от страха: что делать? Бывало, что во время зимних забав она с друзьями часто прыгала с забора или с невысоких деревьев в сугробы, проваливаясь в глубокий снег. Но тогда кругом были люди, они могли помочь, а здесь — никого. Оставалось надеяться только на себя. И тут она вспомнила, как папа учил её выбираться из глубокого снега, если провалишься.

Люська улеглась набок и стала выкручивать себя из снега, потихоньку переворачиваясь то на живот, то на спину и помогая ногами. Еле вытолкалась на дорогу. Наконец встала на ноги, отряхнула налипший снег с одежды и оценила лыжные брюки с резинками: они крепко держали валенки, поэтому путешественница не потеряла их в снегу. Повернулась в сторону посёлка и увидела, как далеко она ушла — виднелись только крыши домов. Люська встала на перепутье — идти дальше или возвращаться? «А, ладно, пройду вон до того леска. Папа скоро обратно будет возвращаться, вот я их с Галкой и встречу».

Люська шла вперёд по дороге, уже лесок миновала и другой… Идти было весело и любопытно. Дорога привела её на берег реки. Девочка присела отдохнуть на поваленное дерево. Дул тёплый ветер, на речке местами уже потемнел снег, а на крутых берегах были видны проталины, «Значит уже весна, скоро ледоход» — по-взрослому отметила для себя Люська.

«А чё возвращаться-то, скоро я уже и до Мегиона дойду. Вот дедушка с бабушкой обрадуются!». Эта мысль подстегнула её, и ноги сами понесли Люську по дороге. Наконец впереди на высоком берегу реки показалась деревня, и даже дедушкин дом стал виден. Но идти было ещё далеко. Люська почувствовала, что немного устала, ей захотелось пить. Она поела снега, совсем чуть-чуть, чтобы вдруг не заболеть на каникулах. И тут перед путешественницей неожиданно раскинулось несколько дорог. По какой лучше идти — неизвестно. Люська подумала и решила отправиться по самой накатанной, она-то точно в деревню приведёт. Девочка шла, шла, и вдруг — тупик. Оказалось, что дорога привела её к стогам сена. Деревня — вон она, близко, через речку, а не дойдёшь. Так Люське стало горько и обидно, что обманулась она, выбрав лёгкую дорогу.

Она потопталась на месте и вздохнула горестно, потому что сильно устала, а вокруг ни одного пенька или поваленного дерева на которое можно было бы присесть и отдохнуть. Тогда девочка легла прямо на дорогу. Полежав, собрала все силы и двинулась назад, к развилке. Отсюда Люська направилась по другой, не очень хорошей дороге.

Вот уже и речку перешла, на горку поднялась и пошла по деревенской улице. Наконец подошла к дому деда и распахнула калитку. Во дворе стояла запряжённая лошадь, Галина с отцом сидели в санях, дедушка и бабушка их провожали. Когда они увидели неожиданно появившуюся в воротах младшую внучку, на их лицах отразились немое удивление и растерянность. Откуда она взялась здесь? Бабушка Анна не могла сдержать радости, обняла Люську, повела её в дом, быстро раздела, сняла промокшие валенки и переодела в теплые вязаные носки. Все члены семьи окружили девчонку, задавая свои вопросы. Бабушка, заботливо подавая тёплое молоко внучке, говорила:

— Да подождите вы с расспросами, пусть ребёнок попьёт да поест, уж тогда.

Люська напилась молока и взглядом обвела родню. Отецстрого спросил:

— Кто тебя подвёз?

— Никто, я сама пешком пришла.

Бабушка всплеснула руками, а дед Михаил стоял с довольным и гордым лицом — мол, знай наших.

— Я сначала просто так гуляла, а потом решила Гальку с папой встретить. Вот и дошла, — озорно улыбаясь, сказала Люська.

Беседу прервала появившаяся в дверях работница почты и с порога взволнованно заговорила:

— Только что по рации передали с Баграса, чтобы вы быстрее выезжали. Ваша дочь ушла по дороге в Мегион.

— Уже дошла. Вон за столом сидит, — ответил отец. — Так и передайте, а мы сейчас выезжаем.

Тем временем в посёлке мама, обнаружив пропажу дочки, обошла все дома её подружек. Люськи нигде не было. Подойдя к мегионской дороге, женщина увидела воткнутые в снег лыжи. Сердце у неё ёкнуло, она догадалась, что девочка ушла встречать отца с сестрой. «Ничего, далеко не уйдёт, вернётся», — подумала мать и побежала в контору экспедиции просить, чтобы по рации связались с Мегионом. Другой связи в то время не было. Сеансы радиосвязи проходили строго по определённым часам или по каким-нибудь экстренным случаям. А Люськино исчезновение сочли чрезвычайным происшествием.

Отец торопился вернуться, а девочке не хотелось уезжать.

— Папа, давай хоть денёк в деревне погостим.

— Не могу, дочь, мне на вечернюю вахту заступать, итак мы задержались.

Сестричек усадили в зимние сани, укутали в дорожную собачью шубу и поехали в обратный путь. Алексей, управляя лошадью, изредка поглядывал на дочерей, которые сидели, прижавшись друг к дружке и болтали. Люська рассказывала Гале, как она путешествовала, где останавливалась отдохнуть. И дорога, по которой они возвращались, казалась такой знакомой и близкой, потому что она пешком прошла этот путь от начала и до конца.

Устройство быта

Свой быт жители посёлка Баграс устраивали сами, как могли. Алексей это понял сразу, и, как только вернулся с первой рабочей смены, взялся за домашнюю работу. Установилась солнечная погода, что бывает редко в сентябре, и нужно было успеть хотя бы накосить осоки для коровы на зиму. Взяв косу, Алексей отправился на пойму реки, где густо росла трава. Осока была жёсткой, но всё же годилась для питания коровы, если её посолить. Алексей принялся энергично косить траву, ему нужно было управиться дотемна, чтобы наготовить сена на два шалаша. Такую задачу он поставил себе, поскольку ему ещё нужно было успеть встретиться с печником, который клал печь в его квартире. Пройдя два прокоса, Алексей оглянулся на шорох шагов. К нему подбежала дочка и сразу предложила:

— Папа, я могу для Зорьки сено собирать вилами?

— Спасибо, дочь, вместе мы быстро справимся.

В Сибири были свои способы заготовки сена в дождливую погоду. Строили навесы в виде шалашей из тонких деревьев и веток, а на них накидывали сено для проветривания и просушки. Папа косил, а Люся подбирала вилами траву и кидала на уже возведённый шалаш. Пока Алексей строил второй шалаш, девочка отдыхала. И тут она решила поинтересоваться:

— Папа, зачем мы траву бросаем на ветки?

— Она будет обдуваться ветром и останется зелёной, а коровка её будет зимой кушать и давать молоко, — пояснил Алексей дочери. Затем он быстро прошёл ещё несколько прокосов и сказал:

— На сегодня хватит косить. Сейчас я верхушки шалаша закидаю сеном там, где ты не дотянулась, и мы с тобой пойдём к мастеру, будем помогать ему нашу печку складывать. Они отправились домой, проходя по деревянному мостику, перекинутому через небольшое озерко, которое раскинулось посреди посёлка. На берегу озера стоял магазин, а рядом с ним дом, в котором была выделена квартира для их семьи, и в ней горел свет. Весёлый и приветливый печник, протянув руку, представился:

— Иван Серяк.

— Алексей, — ответил папа. — А — а это моя дочь Люся.

— Вот и познакомились, — сказал печник, — а теперь начнём работать. Мне передали, что ты хочешь помочь, а печи — то клал когда?

— Да, приходилось, — ответил Алексей.

Пока шёл разговор, Люська прислушивалась к посторонним звукам: ей показалось, что за стеной в соседней квартире поют.

— Дядя Ваня, а кто там песни поёт?

— А это женщины собрались — помогают твоей маме медпункт привести в порядок. Они стены белят и поют весь вечер, моя жена тоже там. Да ты сходи к ним и посмотри, а мы с твоим папой работу начнём, вдвоём дело быстрее пойдёт.

Девочка пошла в соседнюю квартиру, а там мамины помощницы мыли окна и полы, переставляли медицинскую мебель, в то же время смеялись и пели, всё это создавало весёлую суматоху.

— Мама! — позвала Люська, — ты скоро домой пойдёшь?

— Нет, ответила мама. — Останемся, пока всё не закончим убирать. Я хочу завтра больницу открыть. Ты иди домой, тётя Шура тебя покормит, и ляжешь спать. А папа где, что он делает?

— Он рядом, в нашей квартире, с печником работает.

— Вот и хорошо, значит, скоро переедем к себе жить, а девчата мне помогут там прибраться.

— Конечно! — почти хором ответили женщины.

Так всё и произошло. Через несколько дней новосёлы переехали в квартиру. Люська наконец-то распаковала коробку со своими игрушками, выставила кукольный домик, пристроив его на подоконнике.

Теперь всё было на своих местах, и девочка в окружении привычных ей вещей почувствовала себя спокойно. Она поняла, что это её дом, где живут мама и папа, здесь её семья.

Подготовка к бурению

Подготовка к бурению скважины шла полным ходом, маленький посёлок геологоразведчиков ждал этого события. Отец приходил домой с работы очень поздно. Наскоро перекусив, он отправлялся строить недалеко от дома маленький коровник, или, как говорили сибиряки, стайку для коровы, чтобы она зимовала в тепле. На буровой тоже интенсивно готовились к холодам, запустили котельную и баню. Позаботились, чтобы дизели работали исправно, без сбоев, обеспечивая электроэнергией работу буровой.

Мастер Норкин зорко следил за всем процессом подготовки к бурению. Его беспокоило, что глины для бурового раствора может оказаться маловато. Специальный глинопорошок уже не подвезут, поскольку река вот-вот покроется льдом, а зимняя дорога начнёт действовать только когда промёрзнут болота.

Поздно вечером в дверь квартиры постучали. Люська увидела на пороге дядю Гришу и оторопела от неожиданности.

— Ты что, одна дома?

— Да, — ответила девочка.

— Отец где?

— Так он стайку строит, я вам сейчас покажу.

Проводив бурового мастера к отцу, Люська не ушла, ей было интересно послушать разговор. Дядя Гриша сразу рассказал, зачем пришёл.

— Алексей ты же местный, скажи, где здесь поближе к Баграсу может быть белая глина? Нам для бурового раствора край надо. Боюсь, наших запасов на всё бурение не хватит.

— Знаю, где белая глина, — уверенно ответил папа. — Здесь недалеко есть посёлок — Зайцева Речка называется. Но туда дороги нет. По воде никак нельзя — речка узенькая и мелкая. Только зимой по зимнику. Ещё есть хорошая глина в селе Локосово. Там и кирпичи делают, и стоит это село на берегу Оби. Правда, ехать туда далековато, зато надёжнее.

— Завтра с утра мужиков отправлю на катере и баржу небольшую прицепим, — решительно произнёс Норкин. — Спасибо за подсказку, пойду к Диме Догадову, назначу его старшим. Он человек надёжный и работник хороший.

— Григорий Иванович, так, может, я тоже поеду? — предложил папа.

— Нет, Алексей, у тебя и на буровой работы много, надо все трубы подготовить к забурке. А вас, верховых рабочих, всего двое с Виктором Кошелевым. Дима сейчас себе бригаду соберёт, и утром же они поедут, тянуть с этим не будем. Через три дня им надо вернуться. — Ну, бывай!

И дядя Гриша ушёл.

— Пошли, дочь, домой, а то скоро свет отключат.

Папа накрыл на стол, и они сели ужинать. Еда была простая, но очень сытная. Осётр малосольный вприкуску с вареной картошкой и хлеб с чёрной икрой. Люська, привыкшая к красной щучьей икре, не любила осетровую, но выбирать было не из чего, и она ела то, что предложил отец. Алексей был хорошим рыбаком. А тут река рядом, все промысловые места он с детства знал, вот и добыл двух осетров. Сезон на их ловлю как раз был осенью. Это очень помогло его семье. А такую рыбу, как карась или щука, он раздавал жителям посёлка. Не все буровики умели рыбачить, да и сети далеко не у каждого были. А в магазине, кроме консервов и хлеба, в то время нечего было купить.

— Дочь, поставь чайник вскипятить, а то мать придёт, а у нас и чая нет.

Тут вошла улыбающаяся мама и сразу же сообщила новость.

— У Кости Дулова сын родился! Я роды принимала, и всё прошло благополучно!

Мария Константиновна Дулова работала в школе учительницей и вела уроки в первых и вторых классах, а её муж Костя был дизелистом на буровой. В посёлке родился первый ребёнок, и это стало для всех его жителей радостным событием.

Урок справедливости

День начинался для Люськи, как обычно: она делала уроки и надеялась ещё успеть почитать книгу перед занятиями в школе. Книги — это был для неё целый мир, который она открывала для себя с каждой прочитанной страницей. В посёлке библиотека ещё не работала, и девочка перечитывала старые книги, которые привезла с собой из родной деревни. Иногда она брала книжки у своих друзей и их родителей, которые знали, что медичкина дочка любит читать. Некоторые односельчане приносили книжки для Люськи прямо к маме в больницу, и таким образом медпункт стал местом обмена книг для детей и взрослых. А сейчас на столе у девочки лежала новая, ещё не прочитанная книга, которую она взяла в школьной библиотеке. Это была даже и не художественная литература, а учебник по астрономии для старших классов. Но книга была с интересными яркими картинками, и любопытной девчонке очень захотелось подробнее узнать, как там, в космосе, планеты поживают. Закончив с уроками, она, наконец, взяла в руки желанную книгу и, перевернув первую страницу, увидела картину с нарисованными планетами, которые расположились вокруг солнца, и с надписью «Солнечная система».

Тут неожиданно вошла мама

— Люся, ты чем занимаешься? — спросила она.

— Книгу читаю.

— Очень хорошо. А ты не сможешь сейчас пойти в школу и почитать книжку первому и второму классу?.

— Смогу, а чо?

— Ты же знаешь, Мария Константиновна родила сыночка и в школу прийти ещё несколько дней не сможет. Нина Александровна, твоя учительница, попросила меня, чтобы я тебя в школу отправила ей в помощь.

Люська быстро оделась и побежала в школу. Оставив пальто в прихожей, она постучала в дверь класса, где проходили занятия. Учительница ответила:

— Войдите! — Люська робко вошла в класс, где за партами сидели ученики, и увидела радостно улыбающуюся Нину Александровну. — Проходи, мы тебя давно ждём. Я на часок схожу к Марии Константиновне, а ты тем временем почитай классу. Что у нас по программе? — обратилась она к своим ученикам.

— «Серая шейка» Дмитрия Наркисовича Мамина-Сибиряка, — ответила одна из учениц.

Учительница обратилась к детям:

— Сидите тихо, девочка прочитает вам интересный рассказ, а я скоро приду. Слушайтесь Люсю, она остаётся за старшую.

Но как только Нина Александровна ушла, в классе поднялся такой шум, что читать было совершенно невозможно. Девочка как можно громче сказала детям:

— Сейчас осень, и все птицы улетели. А как вы думаете — куда?

Те ученики, которые слушали, дружно ответили:

— На юг!

— А я вам сейчас прочитаю рассказ про уточку, которую ранили, и поэтому она не смогла улететь.

Люся постаралась читать выразительно, подражая учительнице. Дети понемногу успокоились и заинтересовались историей про уточку, которую звали Серая Шейка. В классе наступила тишина, все внимательно слушали. Когда в класс вошла учительница, никто из ребят не обратил на неё внимания. Ученики были увлечены историей о бедной раненой уточке, замерзающей в полынье. Нина Александровна подошла к столу и сказала:

— Это всё на сегодня, а продолжение рассказа Люся вам завтра прочтёт. Занятия окончены, идите домой. Повернувшись к девочке, учительница сказала:

— Спасибо тебе большое, ты очень мне помогла.

Люся стояла, молча, улыбалась и не знала, что ответить. Она была счастлива, что ей на какое-то время доверили класс.

Свою учительницу Нину Александровну дети очень любили. Она была очень доброй и в то же время строгой, но никогда, не разобравшись, не наказывала. Ученики приходили в школу пораньше, чтобы встретить учительницу, забрать у неё портфель и проводить до школы. Сегодня Люська пришла раньше своих одноклассников, и ей не надо было занимать очередь, чтобы первой встретить учительницу. До начала уроков ещё было много времени, и девочка пошла в игровую комнату. Постепенно стали подходить другие ученики. Галка Липковская и Колька Геничев подсели к Люське и стали играть с ней в цветочное лото, которое Нина Александровна привезла из Нижневартовского. Это было детское лото с диковинными цветами, многие раньше такого и не видели, поэтому игра была для них интересной и познавательной. Спокойная и творческая обстановка внезапно нарушилась, когда с шумом и хлопаньем дверей в школу ворвался Пашка, ученик четвёртого класса. Бросив на пол свою одежду, мальчишка подбежал к столу, бесцеремонно разбросал лото и тут же начал дразниться. Мимоходом он дёрнул больно за волосы Галку и дал оплеуху Кольке.

— Училка, на чулке дырка, — выкрикнул Пашка Люське и показал ей язык. Такая выходка переполнила чашу терпения у девочки. Этот мальчик вёл себя очень нагло и как-то глупо ко всем приставал. Мог обидеть ни за что, почти всех запугал, на уроках вел себя очень шумно. Запросто мог встать и уйти домой, если учительница делала ему замечание. К Люське мальчишка особенно не приставал, но явно искал для этого веский повод. Девочка была крепкого телосложения и не робкого десятка, как говорится, за себя постоять могла. Но она пообещала папе, что драться в школе не будет.

В комнату вошли несколько девочек, и Пашка тут же переключился на них, раздав им несколько оплеух. А потом обратился к Люське, явно её задирая:

— Ну чо, училка, замечание будешь делать или….?

Люська, услышав за спиной всхлипывания испуганных девчонок, бросилась к задире с криком «За справедливость получай!» и резко ударила его в лицо кулаком. Это был излюбленный приём у смелой девчонки, и он у неё хорошо получался. Пашка пролетел почти через всю комнату и упал на свою одежду, брошенную на полу. Конечно, такого отпора хулиган не ожидал. В комнате повисла тишина. В это время прозвенел звонок и все молча пошли в класс. Проходя мимо Люськи, мальчишка злобно «прошипел»: «Ну ты получишь».

На удивление учительницы Пашка все уроки вёл себя тихо и на переменах ни кого не обижал. Школьные занятия закончились, дети по очереди спокойно одевались. И только Пашка, растолкав всех, схватил пальто и быстро выбежал на улицу. В школу вернулась Галка сообщила испуганно Люське: «Там тебя Пашка ждёт с поленом в руках». Девочка вся собралась внутри, ей стало страшно, но отступать Люська не привыкла. Выйдя из школы, она увидела группу девчонок и мальчишек, готовых тоже вступить в драку, так как маленький скандалист уже всех достал.

Пашка выжидал, когда появится Люська, и с криком «На, получай!» бросился на девчонку с поленом. Но тут верная Галка, выхватив полено из связки дров, стоявшей у крыльца школы, вовремя сунула его подруге в руку. Когда сорванец приблизился к Люське, девочка не оробела и ловким ударом с помощью своего «оружия» выбила у него полено из рук. Мальчишка пришёл в ярость и продолжал нападать. Со стороны казалось, он не понимал, что делает. Люська умело отбивала атаки, наконец, изловчившись, она поставила противнику подножку, а когда тот упал, села на него верхом и скрутила ему руки. Пашка брыкался, орал и даже матерно ругался, но это уже ему не помогло — победа была за Люськой.

Пока шла эта борьба, никто ни вмешивался. Все понимали: тут дерутся двое — один сражается за справедливость, а другой — за превосходство. Конечно, если бы начал побеждать Пашка, все бы накинулись на него и наваляли ему как следует, за причинённые обиды. Наконец Люська отпустила мальчишку, и он с громким плачем направился домой. Навстречу Пашке уже подходила его мать, но она ничего не сказала Люське, только подняла его шапку и пошла следом за сыном. Драка не осталась не замеченной в посёлке. К Люськиным и к Пашкиным родителям приходила учительница, выясняя, кто из них виноват. Все ученики вдруг осмелели и стали наперебой рассказывать, как Пашка их обижал, и только Люське хватило смелости за них заступиться.

Вечером, придя домой с работы, отец спросил, глядя строго на дочь:

— Как же так, мы ведь договаривались, что ты не будешь драться, ты уже большая девочка.

Люська, взволнованная от переживаний и полученного потрясения, с со слезами на глазах крикнула:

— Я же за справедливость, а он первый начал!

Алексей прижал к себе дочь, видя, как она расстроена, и сказал:

— Да я тебя понимаю. Но больше так не делай, договорились?

— Договорились, — выдохнула со слезами Люська.

Родители Пашки претензий к девочке не имели, они прекрасно знали своего сына. Очевидно, они ожидали подобной развязки, правда, не так быстро. И получилось так, что отец и мать сами справиться со своим озорником не могли, зато он, наконец, получил от маленькой «училки» справедливый урок.

Банный день

Неделя пролетела так быстро, что Люся и не заметила, как наступила суббота. А это был банный день в посёлке Баграс. Баня находилась рядом с буровой, в одном помещении с котельной, что было очень удобно. Круглые сутки подавались горячая вода и пар, необходимые для работы буровой. И всегда можно было после работы помыться. Жители посёлка ходили в баню по графику, согласно которому были определены мужской и женский дни. Однажды Люська с подружкой Галкой играли в куколки и шили им платья из тканных лоскутков. Девчонки обычно собирались у Люськи дома, где было свободно и никто не мешал. У Липковских же было трое детей, а комната по размеру не больше, чем у других семей. Подруги заигрались и не заметили, как с работы пришла мама.

— Люся, собирайся — в баню пойдём, — объявила она дочери. — Да и ты, Галя, беги домой, тебя мама ждёт, чтобы пойти мыться. Там снова и встретитесь.

По дороге к бане уже шли женщины с дочерьми: сегодня был женский день. В помещении к вечеру народу было немного, потому что большинство женщин в посёлке не работали и успевали помыться до обеда. Широкие деревянные лавки располагались посередине большой комнаты в два ряда, а у стенки стояли два больших металлических бака с холодной и горячей водой. Посетителей приветливо встретила Лиля Луговская. Она работала кочегаром котельной и по совместительству была банщицей. Пожелав всем лёгкого пара, Лиля вышла по своим рабочим делам. А женщины и девочки принялись мыться. Дети с удовольствием брызгали друг на друга водой из тазиков и радовались пространству и свободе. Матери их не усмиряли, они тоже наслаждались теплом и паром.

Через некоторое время в моечный зал вошла Лиля и громко произнесла:

— Женщины, через часик заканчивайте! Приехал Догадов со своей бригадой из Локосово, сейчас глину разгрузят и придут мыться.

Все принялись быстро мыть детей, и уже через полчаса, одевшись, вышли на улицу. Не сговариваясь, женщины пошли к реке, чтобы посмотреть, как разгружают баржу. На берегу было много людей. Женщины и дети наблюдали, как мужчины носили глину. Кто-то переносил мешки за плечами, другие тащили груз на носилках. Двигались вереницей друг за другом быстро, почти бегом, и всё это движение напоминало муравьиную колонию, которая дружно выполняет общую работу.

Рядом с Люськой стояла Матрёна Лаврентьевна, мать её подруги Галки, и вслух рассуждала:

— Глину привезли — значит теперь забуриваться начнут. Вон уже и подготовленные свечи на буровой стоят.

Люська посмотрела на буровую, но никаких свечей там не увидела.

— А где свечи-то? И зачем они там? Чтоб светить — так электричество есть, — со знанием дела выговорила девчонка.

— Раздался весёлый женский смех. Многие со своими мужьями уже не в первой экспедиции отработали и поэтому были знакомы со всеми буровыми терминами.

— Ой, Люсенька, насмешила! Это трубы так называются на языке буровиков, тебе папа разве не рассказывал? Он же у тебя работает верховым, вон там, видишь, на самом верху буровой вышки есть балкончик? Там твой папа работает, он помогает поднимать и опускать трубы в скважину. Но это ты потом поймёшь.

Когда разгрузку закончили, буровики, перепачканные белой глиной, собрались вокруг Димы Догадова и его бригады. Стали расспрашивать, как им удалось так быстро загрузиться и доехать до Баграса. Бригадир был немногословен:

— Приехали к вечеру в Локосово, пошли в сельский совет, обьяснили председателю, что нужно. Он нам лошадь с телегой дал. Лопатами всю ночь кидали глину на телегу и возили к барже. Поспали немного, пока темно было, а утром продолжили. Местные с пониманием отнеслись и помогли нам немного. Я ребятам сказал: работайте, а после в дороге отдохнём. Но не пришлось. Баржа под тяжестью глины просела, видно, где-то пробоина была. Мы по реке плывём, а вода в трюме всё прибывает. Хорошо, что наверху глину погрузили. Так всю дорогу и качали вручную насосом воду по очереди, пока доехали до дому.

Подошёл Григорий Иванович Норкин, пожал руки всем мужчинам из бригады Догадова и сказал:

— Спасибо, мужики, за работу. Справились за три дня, а теперь всем в баню и до утра отдыхать.

Нефть, как предчувствие

Забуривание скважины Р-1 на берегу протоки Баграс началось 19 сентября 1959 года. Особых торжеств по этому случаю не было. Но когда послышалось, как мощно и с надрывом заработали дизельные моторы, всем жителям посёлка геологоразведчиков стало понятно: началась забурка.

Громкие звуки работающих дизелей разбудили Люську. Она посмотрела в окно, увидела припорошенную первым снегом землю, быстро оделась и выбежала на улицу. Девочка подошла к магазину. Отсюда хорошо виднелась буровая, но это была уже не просто фундаментальная вышка. Это была живая, работающая буровая с вращающимися механизмами в центре площадки и клубами дыма, которые поднимались от дизелей. Вид всего этого оборудования, пришедшего в движение, произвёл на Люську сильное впечатление, и от этого у неё поднялось радостное настроение.

Девочка ради любопытства забежала в магазин, там было много покупателей, которые пришли за хлебом. Двери распахнулись, и грузчики внесли лотки с булками свежего хлеба в сопровождении местного пекаря Зины Алеевой.

— Это последний хлеб на сегодня — мука закончилась! — громко объявила Зинаида.

По магазину прокатился недовольный ропот: «Куда начальство смотрело?» — Перестаньте вы, на сегодня хлеба всем хватит, — успокоила народ продавец магазина. — Сейчас катер в Мегион пойдёт за мукой и к вечеру подвезут. А наша мука не совсем кончилась, ещё несколько мешков осталось, только они подопрели и там червячки мучные завелись. А из такой муки хлеб печь нельзя. Поняли? Вот и не шумите. Люся, тебе чего? — обратилась продавщица к девочке:

— Ничего. У меня и денег нет, я просто зашла, — объяснила девчонка.

— Так возьми хлеба, а мама деньги потом занесёт.

Люська вышла на улицу, прижимая к груди булку свежеиспечённого хлеба, от которого шёл такой аппетитный аромат! Люся не удержалась и откусила корочку. Вкусно!

Алексей пришёл домой поздно. Смена на буровой длится восемь часов, работа здесь идёт круглые сутки, ведь прерывать процесс бурения нельзя. Семья собралась за ужином, заодно и поговорить о том, что произошло за прошедший день. Люська пила парное молоко с хлебом и слушала родителей.

Папа заговорил первым:

— Завтра я работаю в ночную смену. Утром пойдёт катер в Мегион за мукой, в обед он вернётся. А я с Григорием Ивановичем договорился, что поеду на нём грузчиком. Заодно привезу картошки, грибов, огурцов солёных. Скоро река встанет, и тогда уже до зимних дорог ничем не проедешь.

— Правильно, — сказала мама. — Ты ещё там в больницу зайди и попроси у них лекарств, я тебе список дам. А заведующей скажешь, что когда у меня будут медикаменты, я тоже с ней поделюсь. Надеюсь, не откажут.

— Папа, ты дедушке с бабушкой привет от меня передай и Галине нашей тоже. Пусть она мне веточку хвойную с тобой пошлёт, а то здесь листья облетели с деревьев и всё голое — ни одной зелёной веточки нет, и мне от этого грустно.

— Хорошо, дочь, а сейчас всем спать, день был трудный.

Пока стелили постели, мама не утерпела и спросила:

— А как забурка прошла?

— Хорошо, — ответил папа. — Норкин всё в свои руки взял.

Мама, глядя на отца с нежностью и участием, спросила: «Тяжело тебе?»

— Ничего, привыкну. На войне тяжелей было. Работа новая, конечно, есть тонкости. Я, если что, Виктора Кошелева спрашиваю, он опытный верховой и мне подсказывает. И вообще все в бригаде помогают друг другу, неважно, кто кем работает, главное — одно дело делаем: нефть ищем.

Мама помолчала и снова спросила:

— Как ты думаешь, найдёте нефть на этой буровой? На других, которые раньше бурили в Томской области, так и не нашли.

— А здесь найдём, — уверенно ответил папа. — Норкин говорил, что академик Губкин, а он большой учёный, предсказал здесь большую нефть.

Выручил пес Соболько

Началась осень, и морозы сковали речку льдом уже к середине октября. Алексей начал рыбачить, ставить сети, и хотя лёд был ещё тонкий, но одного человека мог выдержать. В Сибири по первому льду ловили налимов. Эта рыба, похожая на сома, из которой варили очень вкусную уху, вырастала до метра, а то и больше. Особенно в ней ценилась печень.

Вот и сегодня улов был хорошим, попалось несколько больших рыбин. Алексей ставил сети там, где протока Баграс в падала в протоку Мулка. Эти рыбные места он знал ещё с детства, хотя они находились далековато от посёлка. Его выручал Соболько, крупный сильный пёс, приученный таскать нарты. Рыбак погрузил рыбу, надел на собаку специальную упряжь, и пёс привычно потащил маленькие нарты. Хозяин пошёл рядом, помогая собаке.

Подойдя к своему дому, Алексей увидел привязанную к изгороди верховую лошадь и сразу понял, что к нему в гости приехал из соседнего посёлка Мысовая Мега его давний друг ФЁДОР Лавров. Алексей отпустил собаку и вошёл в дом.

Дмитрий сидел на кухне и пил чай. Люська выбежала из комнаты прижалась к отцу и затараторила:

— А нам дядя Фёдор мясо привёз и брусники, а я его чаем угощаю.

— Погоди, дочь, дай поздороваюсь.

Друзья поздоровались за руку, обнялись. Присев на табурет напротив гостя, отец начал его расспрашивать

— Ну, рассказывай, чо приехал?

— Да тут такое дело, Алексей. Деревенские жители вырастили на своих дворах свиней, бычков, опять же картошки накопали, капусты насолили. И вот народ на сходе решил, что можно излишки продать экспедишникам. Я тут зашёл в магазин, пока тебя ждал, и увидел, что действительно, в продаже, кроме консервов и крупы, никаких продуктов у вас нет. А людям надо кушать мясо и овощи, работа на буровой-то тяжёлая, да и семьи необходимо кормить.

— Надо бы с Норкиным поговорить. Если он разрешит, тогда и привезёте, — сказал папа.

Все вышли на улицу. Люська побежала в школу, а Алексей с Лавровым пошли к Григорию Ивановичу. Мастер оказался дома, он пришёл обедать. Его жена Лена накрывала на стол и пригласила гостей:

— Проходите, присаживайтесь с нами обедать.

— Спасибо, мы только из-за стола, — ответил Алексей. — А я вам рыбки свежей принёс на уху — только выловил.

— Вот спасибо! — обрадовалась Лена, — а то всё тушёнка, да тушёнка — надоело.

— А мы к Григорию Ивановичу как раз по этому делу и пришли. Вот приехал с Мысовой Меги Фёдор Лавров, он колхозный бригадир. Предлагает привезти к нам на продажу мяса и овощей.

Подумав немного, Норкин ответил:

— Дело хорошее, всем только на пользу. Я поговорю с начальством, думаю, разрешат… В общем, привози свой товар.

Дмитрий с готовностью ответил:

Только подождём, когда лёд окрепнет, чтоб лошадь с гружеными санями выдержал. Тогда мы скотину зарежем и свеженького мяса привезём, на том, значит, и порешили.

Жизнь посёлка была тесно связана с буровой, сменными вахтами и работами, необходимыми для обеспечения её деятельности. Случалось всякое.

В тот год осень выдалась холодной, реку быстро сковал мороз, и баржа, на которой везли буровое оборудование, вмёрзла в лёд. Работы на буровой могли остановиться из-за отсутствия долот. Вечером, когда отец собирался идти в ночную смену, в дверь постучали. Вошёл Норкин, быстро поздоровался и сказал:

— Алексей, мне надо с тобой посоветоваться, на буровой не стал, решил спокойно дома поговорить. Ты обстановку на буровой знаешь: долот нет, весь инструмент на барже лежит, а баржа вмерзла в лёд. Ни лошадью, а уж тем более трактором туда не подъедешь. Вот я тебя и хочу спросить, ты же рыбачишь там, недалеко от вмёрзшей баржи. Как там лёд, уже покрепче стал? Может, Собольку твоего с нартами и одним долотом в двадцать пять килограммов лёд выдержит?

Они помолчали. Оба знали, какое это рисковое дело, но другого выхода не было. Алексей заговорил первым:

— Попробовать, конечно, можно — лёд окреп, но для такого дела, пожалуй, тонковат. Если ночью мороз придавит, то завтра после обеда попробуем. Только ты жерди заготовь заранее. Если лёд начнёт проваливаться, то надо будет бросить на него жерди.

— Папа оделся, они с дядей Гришей вышли из дома и отправились на буровую. Люська слышала весь разговор вместе с мамой, и девочка заметила, как она расстроена. Обняв маму, дочка успокаивала её:

— Всё будет хорошо. Наш Соболько сильный, он справится, я сейчас пойду его хорошо покормлю, а то ночь будет морозной

На следуюший день было воскресенье, Люське в школу идти не нужно, и девочка, тепло одевшись, собралась идти на берег реки, чтобы всё увидеть своими глазами. Папа запрягал собаку в лёгкие маленькие нарты. Люська попросила отца, умоляюще глядя ему в глаза:

— Возьми меня с собой, я хочу посмотреть, как Соболько подвиг совершает.

— Подвиг, говоришь? А кто же тебе это сказал? — удивлённо спросил папа.

— Никто, я сама так решила.

Алексей улыбнулся и сказал:

— Ну раз подвиг, тогда, конечно, надо его поддержать. Пошли!

На берегу стояли буровики, девочка тоже встала рядом.

Все наблюдали, как Алексей загрузил с баржи одно долото в нарты. Собака, скользя лапами по льду, потянула их к берегу. Хозяин шёл на расстоянии. Лёд трещал, гнулся, но не ломался. Однако у самого берега лёд стал проваливаться. Быстро перебирая ногами, Алексей выскочил на берег. Сердечко ЛЮСЬКИ от волнения сильно забилось и она не выдержав, подбадривающее закричала: "Соболько! Пошел, пошел!"

В это время лёд под собакой затрещал. Пёс напрягся и успел вытащить нарты на берег. Общий вздох облегчения вырвался у наблюдавших, они готовы были в одно мгновение броситься на помощь… Так Алексей со своим помощником перевозили по одному долоту в день. Благодаря этим усилиям, буровая не встала. Все завидовали Алексею, что у него была такая собака.

Когда лёд окреп на реке, всё оборудование с баржи вывезли трактором.

Новогодняя сказка

В маленьком посёлке геологоразведчиков Баграс проживало около пятисот человек. Всех жителей маленького поселения связывало одно общее дело. Это была работа на буровой, о которой все только и говорили. Но, кроме работы, были у местных жителей и маленькие радости. Одна из них — кино. Когда киномеханик привозил на лошади из Мегиона или Нижневартовского мобильную киноустановку, все готовились к походу в клуб, где показывали новые фильмы. В клубе заранее растапливали печь. Комендант посёлка Мария Терлеева вывешивала на магазине обьявление с сообщением о том, какая будет в клубе картина. Детские фильмы показывали днём, а киносеансы для взрослых проходили вечером. Но такие праздники бывали редко. Вечерами люди в основном собирались на досуге по две-три семьи, чтобы поиграть в лото или карты. Были и любители игр в шахматы, которые пробовали свои силы, устраивая целые турниры.

Однажды зимним вечером, когда папа работал в вечернюю смену, Люся с мамой пошли в гости к Степановым, у них было лото. Все расположились за столом, тётя Шура достала мешочек с фишками, и игра началась. Во время игры мама завела разговор:

— Шура, скоро Новый Год, ты будешь своим девчонкам костюмы карнавальные шить?

— А ведь и правда, ёлка же будет, — вспомнила тётя Шура. — Мне и Мария-комендант говорила, что в клубе поставят большую ёлку. Её привезут из деревни Мысовая Мега, а то у нас-то хвойных деревьев нет.

— Так в клубе же холодно, ребятишек ещё заморозим, — сказала с тревогой мама.

— Ничего, два дня протопят, как следует, и будет тепло, — заверила тётя Шура. — Зато в клубе места много, есть где потанцевать.

Девочки повскакивали со своих мест и с восторгом начали прыгать, кружиться, хлопать в ладоши и кричать: «Танцевать, танцевать!»

— Тише вы, рано радуетесь, ещё костюмы надо придумать и сшить, — усмирила девчонок тётя Шура. — Ой, Прасковья, совсем забыла — игрушек же ёлочных нет! Мария просила, если у кого они есть, то пусть поделятся для общей ёлки. Дети в школе гирлянды сделают, снежинки вырежут из цветной бумаги.

— У нас есть игрушки, мы с собой из деревни привезли, — подхватила разговор мама. — Дома маленькую ёлочку для детей наряжу, а остальные отдам. Ты лучше скажи — когда мы будем девчонкам костюмы шить?

— Давай, пожалуй, завтра и начнём, — ответила тётя Шура.

На следующий день ученики по заданию учительницы, клеили в школе цепи-гирлянды из разноцветной бумаги, нарезанной узкими полосками, и вырезали снежинки. Девочки и мальчики очень старались, каждый брался за то, что у него лучше получалось. Ребятишки загадочно переговаривались между собой, обсуждая свои карнавальные костюмы. Люся услышала тихий спор двух мальчиков, доносившийся из угла класса. «В этом костюме на ёлке буду я, а ты себе другой шей», — говорил один. «Нет, я первый его назвал», — настаивал другой.

Девочка оглянулась, увидела Валерку и Кольку, которые увлечённо спорили между собой, и быстро отвернулась. Ей было неловко, что она случайно подслушала чужую тайну. Люся поняла, что речь шла о новогодних костюмах. Подружки её тоже ходили загадочные и только спрашивали друг у дружки: «А ты кем будешь?». Все получали один ответ: «Не скажу, потом увидишь».

Предновогодние дни в школе были окутаны тайной и это свидетельствовало о том, что новогодняя волшебная сказка уже началась. По вечерам тётя Шура шила на своей швейной машинке девочкам костюмы, а ещё они с мамой ходили в клуб на репетицию. Все, кто умел в посёлке петь или танцевать, готовили новогодний концерт. У Степановых был единственный в посёлке музыкальный инструмент — аккордеон, а играть на нём мог только один человек — Иван Владимиров, он и руководил художественной самодеятельностью.

Вскоре всё было готово к встрече Нового года. Руководители посёлка решили провести праздник дважды: тридцатого декабря — для взрослых и детей, а тридцать первого — только для взрослого населения. На буровой люди работали по вахтам, а Нового года хотелось всем. В клуб на ёлку дети пришли вместе с родителями. Закрывшись занавесом, мамы переодели девочек и мальчиков в карнавальные костюмы, и ребятишки выбежали в зал к нарядной ёлке уже не просто детьми, а снежинками, зайчиками, лисичками, медвежатами и другими героями волшебных сказок. На многих были карнавальные маски, всем хотелось, чтобы их не узнали, так загадочнее. Взявшись за руки, дети начали водить хоровод вокруг ёлки. Под аккомпанемент Владимирова, игравшего на аккордеоне, все дружно спели «В лесу родилась ёлочка» и стали танцевать.

Учительница Нина Александровна, руководившая праздником, объявила наконец детям:

— А сейчас вас поздравят Дед Мороз со Снегурочкой, давайте их громко позовём!

Все дружно стали звать Дедушку Мороза и Снегурочку. Двери отворились, и вместе с клубами холодного воздуха появились долгожданные Дед Мороз со Снегурочкой, они казались детям настоящими. «С новым годом! С новым счастьем! — поздравили они всех присутствующих в зале.

Восторгу ребятишек не было конца, все снова громко захлопали.

— А сейчас, дети, Дед Мороз будет вручать подарки всем участникам карнавала! — объявила ведущая. — Первой для вручения приза приглашается девочка в костюме «Ночка!».

К ёлке подошла Галя Липковская, одетая в чёрное атласное платье, расшитое звёздами из золотинок, её наряд выглядел очень красиво и эффектно. Девочке вручили пакетик с конфетами, и весь зал захлопал. Затем пригласили трёх мушкетёров. Они были в шляпах из бумаги с большими перьями, одетые в синие накидки с нашитыми белыми крестами. Это были Валерка и Колька, братья Доминовы и Колька Геничев, так мирно они разрешили свой спор. Мальчикам очень громко хлопали за оригинальную выдумку.

Звучала торжественная музыка, и награждение продолжалось. Наконец дошла очередь до Люськи. Мама сшила ей костюм казашки. Он был из марли с накрахмаленными оборками, которые красиво и пышно лежали на белом платье. Сверху девочка надела чёрную жилетку, а на голове красовалась шапочка из бумаги с птичьими перьями. Нина Александровна сказала: «А вот и народы, населяющие нашу страну». Потому что следом за Люськой шли Света и Люда Степановы в национальных украинских нарядах, а также Люда Хафизова в татарском костюме. Зрители встали со своих мест и приветствовали участников новогоднего карнавала громкими аплодисментами. После вручения призов за карнавальные костюмы начался концерт.

Артистов узнали сразу — это были жители посёлка. Они исполнили новую песню «Геологи», которая стала гвоздём программы. В ней пелось о жизни людей романтической профессии: «Держись геолог, крепись геолог, ты ветра и солнца брат….». Зрители близко к сердцу приняли слова песни, считая, что в ней поётся про каждого из них. Они громко хлопали и просили исполнить песню ещё раз. У всех было приподнятое настроение. К новогодней ёлке вышел бурильщик Арулла Баталович Доминов, который произнёс речь:

— Спасибо всем, кто такой хороший праздник подготовил! Я привёл на ёлку двух своих сыновей и вижу, какие ребята сегодня счастливые. Особое спасибо от родителей учителям школы! Поздравляю с наступающим Новым годом и желаю всем здоровья!

Детская ёлка закончилась. Но праздник продолжался, и для взрослых были объявлены танцы.

Зимний костёр на берегу

Зима 1960 года выдалась суровой. Весь январь морозы достигали 40, а то и 50 градусов. Буровая была окутана паром и сизым дымом от работающих дизелей. Основание вышки, где находился буровой станок и где работали люди, было закрыто брезентом, но это почти не спасало от холода. Чтобы отогревать буровой раствор, постоянно подавался горячий пар.

Приходя утром на рабочую площадку, буровой мастер Норкин первым делом шёл к амбару с раствором, чтобы проверить его состояние, и наблюдал за ним постоянно в течение смены. С каждым днём мастер всё больше хмурился: его не устраивало качество раствора. В те дни Алексей приходил домой со смены очень усталый. Сразу начинал снимать свою рабочую одежду. Ватные стёганые штаны, телогрейка, а ещё надетые сверху брезентовые брюки и куртка были залиты раствором, и от мороза вся эта одежда стояла колом. Папа переодевался в маленькой прихожей, развешивал одежду на просушку, и по всей квартире расходился запах буровой. Так жили все в посёлке.

Мама позвала Алексея к столу, она старалась накормить мужа посытней. На ужин было жаркое из свинины с картошкой, солёные огурцы и квашеная капуста из Мегиона от дедушки Михаила. А на сладкое — оладьи со смородиновым вареньем. Во время ужина, рассказывали друг другу о событиях прошедшего дня, как было принято в семье. Первой спросила мама:

— Ну, как дела на буровой в такой-то мороз?

— Тяжело идёт бурение, опять глины для раствора не хватает, — ответил папа. — Сегодня Григорий Иванович с нашей вахтой разговаривал — просил между сменами выходить. Придётся на берегу Баграса землю отогревать дровами и глину копать. Это предложил по рации инженер из Нижневартовского Жемчуг Юрий Иванович. Надо попробовать, другого— то выхода всё равно нет. Морозы скоро закончатся, а скважина без раствора буриться не может.

— И что, согласились?

— Все согласились. Три дня наша вахта будет так работать, а потом следующие. Спасибо за ужин, а теперь давайте спать, завтра мне рано надо вставать. Утром на конюшне лошадь возьму, и мы с дизелистом Алёшей Морозовым поедем за дровами в лес. Другие будут в это время готовить место, снег расчищать. На улице уже потеплело, где-то около 35 градусов мороза, а это для нас нормально.

На следующий день, подходя к школе, Люся увидела на заснеженном берегу реки группу людей, разгребавших лопатами снег. Рядом стояла лошадь, запряжённая в сани с нагруженными дровами. Девочка вошла в класс и увидела, что все ребята прильнули к окнам и наблюдали за работой, которая бойко шла у реки. Она тоже подошла. Вдоль берега уже разожгли длинный костёр, и на фоне снежного пространства разгоревшееся пламя выглядело фантастично. Дети начали наперебой задавать один и тот же вопрос: «А зачем костёр?».

Люська со знанием дела ответила:

— Я знаю. Мне папа вчера рассказал. Здесь землю будут отогревать и глину долбить, чтобы в раствор добавлять. Одноклассники всё поняли, далее им ничего не нужно было обьяснять. У всех отцы работали на буровой, и ребята знали, что такое раствор для бурения и как он необходим.

Вскоре морозы ослабли, но буровики ещё долго жгли костры на берегу. Нужно было заготовить необходимое количество глины, чтобы продолжить бурение скважины.

Авария на буровой

Весенние каникулы заканчивались, оставался всего один день до начала занятий в школе. Люся сидела дома и читала книжку, от которой было невозможно оторваться. Книга называлась «Туманность Андромеды», её автором был писатель — фантаст Иван Ефремов. Старшая сестра Галина привезла эту книгу, чтобы прочитать её на каникулах. События, описанные в этой фантастической повести, происходили на планете Земля и в Космосе, они относились к далёкому будущему. На какое-то время девочка отвлеклась от чтения — ей показалось, что стало вдруг слишком тихо оттого, что не было слышно шума работающих дизелей.

«Не случилось ли чего на буровой? — подумала Люська. — Пойду-ка я погулять и заодно зайду к Галке Липковской, у неё папа бурильщикомработает, он-то точно всё знает».

Постучав в дверь, где жила подруга, девочка услышала в ответ её голос:

«Входите, только осторожно!».

Войдя в маленькую прихожую, Люся увидела телёночка, который стоял на соломенной подстилке.

— Ой, что это у вас? — удивилась девчонка.

— А это наша коровка сегодня ночью отелилась, так мы его домой забрали, чтобы не замёрз, — с готовностью объяснила Галя. — Вот когда он обсохнет, тогда его к корове-маме отведут.

— Можно я его поглажу? — робко попросила Люська.

— Можешь погладить, он это любит, — разрешила Галка.

Обняв телёночка за шею, любопытная Люська вспомнила, зачем пришла, и спросила у подруги:

— А ты не знаешь, почему так тихо в посёлке, может, случилось что?

— Не знаю. Папа ещё на работе, вот придёт обедать, тогда я спрошу у него и прибегу к тебе.

Люся вернулась домой и снова села за книгу. Через какое-то время в дверь без стука буквально ворвалась Галя с большим ведром в руке. Она взволнованно сообщила:

— На буровой авария — прихват бурового инструмента, так папа сказал. Он велел нам с тобой синьку собирать по домам.

— Какую синьку, это в которой бельё полоскают? А зачем она нужна?

— Да, ту самую. Папа сказал, что нужна на буровой, а зачем, не знаю. Давай, сколько у вас есть. Видишь — я ведро взяла, чтобы складывать.

— Побудь пока здесь, — торопливо проговорила Люська, — а я к маме в медпункт сбегаю и спрошу, где синьку взять.

Девочка быстро вернулась, достала из шкафчика на кухне пакетики с синькой, положила их в ведро и сказала:

— Мама велела всё отдать. А теперь пойдём к Валерке и спросим — может, он знает, для чего синька на буровой нужна.

Девчонкам повезло, потому что Валеркин отец, который был бурильщиком, оказался дома. Он пришёл на обед.

— Здрасте! — хором поприветствовали его подружки. А Галя, покраснев от важности, громко сказала:

— Мы к вам за синькой пришли, папа попросил для буровой собрать. А вы, Арулла Баталович, не знаете, для чего нужна синька?

Доминов улыбнулся и, хитро сощурясь, спросил:

— А вы что ж, аварией интересуетесь?

Тут уж и Валерка вступил в разговор.

— Пап, расскажи, ты же всё про бурение знаешь.

— Я-то, конечно, знаю. А вот ты учись лучше да поступай в нефтяной институт и тоже будешь всё знать. Ну ладно, раз уж вам так интересно, то основную суть расскажу, чтобы понятно было. Синьку разведут с водой и зальют в скважину, чтобы определить по цвету верхнюю точку прихвата бурового инструмента. Авария у нас случилась утром рано, и Норкин сразу сообщил об этом по рации в Нижневартовское. Тогда горный инженер Юрий Иванович Жемчуг и велел, чтобы синьку собрали к его приезду. Он-то, как рассвело, выехал сюда на лошади, скоро уж подъедет. Валера, помоги-ка девочкам по квартирам пройти. Как только ведро полное наберёте, так ты его на буровую и принесёшь. А я на работу побежал.

Все жители посёлка с готовностью отдавали свои пакетики с бельевым красителем, стараясь хоть чем-то помочь проблеме, возникшей на буровой. Вечером пришёл со смены папа. Люська еле дождалась, когда он переоденется, и, обняв отца, нетерпеливо сообщила ему:

— Мы сегодня с Галкой и Валеркой собирали синьку для буровой. Ну как, её уже залили в скважину? А горный инженер приехал?

Папа посмотрел на дочь с удивлением:

— Откуда ты такие подробности про бурение знаешь?

— А вот знаю. Нам Валеркин отец всё рассказал, — не без гордости ответила девчушка.

— Да, дочь, мы уже определили верхнюю точку прихвата, — стал рассказывать папа. — Сейчас в конторе собрались все, кто приехал, — инженеры, мастера и сам начальник Нижневартовской партии Высочинский Иван Яковлевич. Вместе думают, как быстрее аварию ликвидировать. Да ты, дочка, так сильно не переживай, — по взрослому обратился Алексей к Люське, видя её недетское беспокойство по поводу аварии. — Я думаю, к утру нужное решение примут, там специалисты опытные собрались.

Конечно же, не только маленькая Люся переживала за произошедшее, а все жители маленького посёлка геологоразведчиков находились в напряжённом ожидании. Решение было принято на следующее утро, после длительных обсуждений и консультаций со специалистами. Чтобы вытащить буровой инструмент, для лучшего скольжения залили в скважину три тонны солярки, которую привезли из Нижневартовска бензовозом. И когда буровая вновь заработала, буровиков охватила радость победы над неудачей. Они продолжали бурить с ещё большим старанием, тем более что пробы керна показывали наличие нефти.

В том году весна была ранней и довольно теплой для Сибири. Бурение скважины подходило к концу. И вдруг опять неприятность — Григорий Иванович Норкин сломал ногу, оступившись на площадке буровой.

Когда Люська, как обычно, в своё свободное время читала книгу, вбежала мама и взволнованно сказала дочери:

— Я на буровую иду. Там Григорий Иванович ногу повредил. Придётся прямо там временную шину накладывать и везти его в Вартовск. Когда вернусь, не знаю — так что оставайся за хозяйку. Папа на вахте, поэтому корову подоит Нина Александровна, твоя учительница.

Поцеловав дочь, мама быстро ушла. Норкин вернулся из Нижневартовского на следуюший день. От больничного он, конечно, отказался. Ходил на буровую с костылём и в гипсе. А когда бурение подходило к завершению, мастер буквально жил на буровой, хотя ему было очень трудно на одной ноге и с костылём ходить по рыхлому подтаявшему снегу. Маленькая Люська всё про это знала, потому что её мама работала медиком и ходила на буровую, чтобы ставить уколы мастеру и проверять, в порядке ли гипс на его ноге.

Март подходил к концу, и до окончания бурения оставалось совсем немного. Наконец проходка первой скважины р-1 была завершена, это произошло 24 марта 1960 года. В посёлке Баграс наступила тишина. Это была не тревожная, а торжественная тишина, которая говорила о передышке в бурении и временном завершении работы. Баграсскую скважину ожидали испытания на наличие промышленной нефти.

Половодье на Баграсе

Весна вступила в свои права, дни стали намного длиннее, а солнце так пригревало, что растопило почти весь снег. Такая погода весной в Сибири большая редкость, когда апрель на дворе, а на реке уже лёд подтаял у берегов. Всё это вызывало беспокойство у руководителей нефтеразведки, потому что буровая Р-1 и посёлок Баграс находились в пойме реки Оби с её многочисленными протоками, и при большой воде создавалась угроза наводнения.

Как только прошёл ледоход, вода начала быстро прибывать. Берег протоки Баграс, на котором расположился посёлок, был пологим и невысоким, поэтому его быстро начало затапливать. Жители посёлка срочно провели собрание возле конторы бурового участка. Решили устроить субботники и выложить мостики на сваях, чтобы можно было ходить по ним от дома к дому, в магазин и на буровую. Уже на следующий день посёлок стал походить на строительную площадку. На всю мощность заработала пилорама, здесь распиливали брёвна на доски, из которых и строили деревянные мостики и тротуары. Все мужчины, свободные от основной работы, были заняты каждый день или вечер на строительстве. Через несколько дней посёлок, который представлял собой одну большую улицу, было не узнать. Этим изменениям особенно радовались дети. Ребятишки носились по деревянным тротуарам, прыгали на скакалках, радуясь жизни и весне. Учебный год к тому времени закончился и наступили долгожданные каникулы. Деревья покрылись зелёной листвой, расцвела черёмуха, белые пышные кусты росли по берегам озерков окружавших посёлок, и источали густой дурманящий аромат.

Вода прибывала очень быстро, но жители посёлка были уже готовы к наступлению стихии. Дома, построенные на возвышенностях, или, как говорят в Сибири, на гривах, даже не затопило, а высокие мостики соединяли их между собой. Всех коров перевели на высокое незатопляемое место, где росло много травы, а чтобы подоить бурёнушек, хозяйки ездили к ним через озеро на лодке. Словом, жители посёлка приспособились жить и в условиях половодья. Единственное, что очень всех радовало, так это то, что буровую совсем не подтопило, она возвышалась буквально на островке суши. Для детей построили качели на сухом участке земли, и получилась маленькая детская площадка. Ребятишек в посёлке оставалось ещё много, хотя некоторые уже уехали с родителями в отпуск.

Люська часто приходила на площадку покачаться на качелях и поболтать с подружками. Теперь они все встречались здесь, так как школа была закрыта. Подошла Галка Липковская со своим братом Сашкой, и Люська, уже накачавшись, уступила им качели.

— Галь, а вы чо в отпуск-то не уезжаете? — поинтересовалась она у подруги.

— Нам нельзя уезжать, так мама сказала. Корова у нас с телёночком, их ведь не оставишь без присмотра. Да и папу не отпускают.

Сашка вступил в разговор и добавил:

— Папу нашего назначили мастером по испытанию скважины. Я слышал, как он маме говорил. И ещё он сильно начальников из Сургута ругал.

— А за что ругал? — спросила любопытная Люська

— Да там какие-то трубы не завезли, вот папа и сердился, что работать нечем.

Бригада Норкина в то время уже работала на новой буровой в посёлке Ёрмаки, где было высокое и незатапливаемое место Люська с нетерпением ждала, когда отец приедет с работы. И вот наконец пришёл катер, привёз вахту буровики приехали к своим семьям, чтобы немного отдохнуть и помочь своим жёнам по хозяйству. Улучшив момент, когда отец был не очень занят, дочка подсела к нему и спросила:

— Пап, а каких это труб не хватает, что буровая стоит и не работает?

— А ты откуда знаешь?

— Сашка Липковский говорил, что его отец сильно ругался на начальников. И про трубы говорил. Отец с какой-то грустью и, как взрослому человеку, сказал:

— Вот и дети переживают, отчего буровая встала. А стоит она, дочка, оттого, что насосно— компрессорные трубы для испытания скважины не успели завезти осенью. Но скоро их на барже по реке привезут, и работа снова пойдёт.

Нефть пошла

После сильного наводнения, которое случилось весной 1960 года, осенью геологоразведочная экспедиция провела восстановительные работы на буровой. Наконец завезли необходимые трубы, и в ноябре началось освоение скважины. Работа по испытанию скважины, которая проводилась под руководством Евстигнея Фёдоровича Липковского, шла успешно.

Между тем жизнь в посёлке геологоразведчиков протекала в привычном ритме. Люди с нетерпением ждали, когда закончится испытание скважины. Нарастало напряжение среди людей, все только и обсуждали, будет нефть или нет. Ведь к тому времени в Шаиме, который находился в семистах километрах от Баграса, нефть уже нашли.

Как всегда, хорошую весть принесла Люське её подружка. Галка шумно вбежала и прямо с порога закричала:

— Люська! Нефть пошла!

— Куда пошла? — не поняла Люська.

— Да из скважины пошла! Мой папа был на обеде, а к нам мастер Дудзинский прибежал и кричит: «Бегом на буровую! Нефть пошла!». Он ещё папе сказал, что сильно пахнет бензином и тогда, мол, дядя Дима Догадов дизель заглушил. Поэтому сейчас нигде света нет.

— А зачем заглушил?

— Зачем, зачем… а чтобы не взорвалось. Девочка щёлкнула выключателем — света и правда не было.

— Галя, и что теперь — если нефть нашли, на Баграсе город будет? — Не знаю, может, и будет.

Так рассуждали две маленькие девочки, совсем по-взрослому думая о будущем.

А у взрослых в это время всё происходило так. Начальник экспедиции Салманов очень беспокоился, как пойдут работы по опробованию скважины. Поэтому направил на Баграс старшего геолога экспедиции Евграфа Теплякова. И когда 21 марта 1962 года появились первые признаки того, что здесь есть нефть, начальник партии Высочинский по рации сообщил об этом в Сургут Салманову. А уже к вечеру, когда скважина фонтанировала чистой нефтью, была отправлена вторая победная радиограмма.

В этот день в каждой семье посёлка геологоразведчиков наступил большой праздник. Все уже знали, что здесь нашли нефть. На следующий день на АН-2 прилетел начальник Сургутской экспедиции Фарман Курбанович Салманов с группой инженеров. Самолёт приземлился возле посёлка, и все прибывшие на нём быстро отправились на буровую.

В школе в это время шли занятия. В дверь постучали, и быстро вошёл Григорий Иванович Норкин и просто обратился к детям:

— Здравствуйте, ребята! Наша буровая дала нефть! Я вас всех поздравляю с этим событием!

Дети вскочили со своих мест и закричали: — «УРА!!!»

— А теперь приходите все на митинг! — пригласил Норкин. Учительница Нина Александровна сказала: «Все одевайтесь и — на митинг! Сегодня занятия отменяются».

Когда дети подошли к буровой в сопровождении учительницы, там уже было много народу, пришли все жители Баграса. Липковский подошёл к трубе и начал постепенно открывать задвижку. Через мгновение оттуда вырвалась нефть. Гул фонтана нарастал, постепенно переходя в рёв, и от этой мощной силы земля затряслась под ногами. Люди пришли в восторг и начали кричать, их слов не было слышно, и только по губам можно было определить, что они кричали «УРА!». Через некоторое время Евстигней Фёдорович снова осторожно закрыл задвижку, и все, кто был на митинге, стали мазаться нефтью. Салманов всех поздравлял и говорил: «Мажьтесь первой нефтью, так принято делать, чтобы она не заканчивалась. А сейчас будем праздник отмечать — я для всех шампанского привёз». После митинга Салманов улетел в Сургут.

Когда волна восторгов и радости немного спала, жители посёлка собрались, чтобы вместе отпраздновать приход первой нефти. Вечером в клубе отмечали это радостное событие. Всем буровикам раздали по две бутылки шампанского, и празднование продолжалось под торжественные мелодии аккордеона.

Дети тоже в такой день не могли усидеть дома, и те, кто постарше, собрались возле школы. Разговор у ребят невольно зашёл о будущей жизни на Баграсе. Первым заговорил Валерка Доминов:

— Отец хочет, чтобы я поступал в нефтяной институт. Так что придётся подналечь на учёбу.

— А я тоже, когда вырасту, пойду работать на буровую к дяде Грише в бригаду, — продолжил разговор Колька Геничев.

Тут все заговорили разом и каждый выражал мечты, которые казались не реальными. Например, чтобы школу-десятилетку здесь построили и тогда уезжать от родителей не нужно.

— И ещё мне папа говорил: если нефть у нас найдут, то и город построят, — поделилась с ребятами Галка Липковская. — А из нефти прямо здесь бензин будут делать.

Так мечтали дети первых нефтяников. Никто из них тогда даже не мог представить, как все изменится в этом северном крае после исторического события на Баграсе.

Словарь

Долото — основной элемент бурового инструмента для механического разрушения горных пород в процессе бурения скважин.

Буровой инструмент — общее название механизмов и приспособлений, применяемых при бурении шпуров, скважин и ликвидации аварий, возникающих в скважинах.

Буровой раствор — сложная многокомпонентная дисперсная система суспензионных, эмульсионных и аэрированных жидкостей, применяемых для промывки скважин в процессе бурения и цементирования стенок скважин.

Нефть — природная маслянистая горючая жидкость со специфическим запахом, состоящая в основном из сложной смеси углеводородов и некоторых других химических соединений. Ископаемое топливо.

Буровая вышка — сооружение, устанавливаемое над буровой скважиной для спуска и подъёма бурового инструмента, забойных двигателей, обсадных труб. Буровые вышки оборудуются маршевыми лестницами, площадкой для обслуживания кронблока и платформой верхового рабочего, которая предназначена для установки бурильных свечей и обеспечивает безопасность при спускоподъёмных операциях.

Смерш (сокращение от «Смерть шпионам!») — название ряда независимых друг от друга контрразведывательных организаций в Советском Союзе во время Второй мировой войны.

Нарты — специальные лёгкие сани из дерева для езды на собаках и оленях.

Жердь — тонкий длинный ствол дерева, очищенный от сучьев и ветвей, используется при строительстве изгородей, крыш, навесов и настилов.

Колхоз (от коллективное хозяйство) — форма хозяйствования на селе в СССР, при которой средства производства (земля, оборудование, скот, семена и т. д.) находились в совместной собственности и под общественным управлением его участников и результаты труда также распределялись общим решением участников. Имелись также рыболовецкие колхозы.

Керн — образец горной породы, извлеченный из скважины посредством инструмента специально предназначенного для этого вида бурения. Часто представляет собой цилиндрическую колонку (столбик) горной породы достаточно прочной, чтобы сохранять монолитность.

Шламовые амбары — это ямы, размером около 50-100 м, иногда меньше, создаваемые около буровых скважин для приготовления бурового раствора, сброса отходов бурения: отработанные растворы, с нефтью или без нее, измельченная горная порода, глина, вода, различные химические реагенты.

Оглавление

Первая нефть. Пролог

Переезд

Экспедиция

Баграс

Ромашки

Старший дизелист

Новые друзья

Приезд отца

Первый день на буровой

Люськина дорога

Устройство быта

Подготовка к бурению

Урок справедливости

Банный день

Нефть, как предчувствие

Выручил пес Соболько

Новогодняя сказка

Зимний костёр на берегу

Авария на буровой

Половодье на Баграсе

Нефть пошла

Словарь