Менструирующий торговый центр (ЛП) [Карлтон Меллик-третий] (fb2) читать онлайн

Annotation

Десять, до смешного стереотипных, жертв (яппи, домохозяйка, пенсионер, спортсмен, набожная женщина, ковбой, студентка, геймер, гот и белый гангста из пригорода) в один прекрасный день оказываются не в состоянии покинуть торговый центр. Их ничто не удерживает. Двери не заперты. Другие покупатели могут приходить и уходить по своему усмотрению. Но по какой-то необъяснимой причине эти десять человек не могут оторваться от своего шопинг-миазма. Торговый центр закрывается, а они не уходят. Проходят дни, а они все еще там, едят в фуд-корте и спят в спальнях универмага. Потом они начинают умирать, один за другим, погибая от рук таинственного убийцы, а они все еще не могут выбраться. Повесть Карлтона Меллика III "Менструирующий торговый центр" - это и модернизированный вариант "Ангела-истребителя" Луиса Бунюэля, и пародия на роман Агаты Кристи "Десять негритят".

Карлтон Меллик III

ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА

ГЛАВА 1

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3

ГЛАВА 4

ГЛАВА 5

ГЛАВА 6

ГЛАВА 7

ГЛАВА 8

ГЛАВА 9

ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА

Я не слишком беспокоюсь о загрязнении, глобальном потеплении и разрушении окружающей среды, потому что, если мир однажды станет непригодным для жизни, мы просто построим в космосе гигантский торговый центр, где мы все сможем жить. Я уверен, что именно в этом направлении движется наше общество. Все, чего мы действительно хотим как вид, - это переехать в гигантский торговый центр и никогда его не покидать. Кому нужны деревья, океаны и небо, когда есть Orange Julius, Hot Topic и Footaction USA?

Эта книга была задумана как послание к людям. Послание, подчеркивающее неотложность строительства гигантского торгового центра в космосе. Клянусь, кто-то должен заняться этим вопросом как можно скорее, потому что наша планета не становится чище, а гигантский торговый центр в открытом космосе сам себя не построит. Так что смело пишите своему конгрессмену. Иначе нам всем крышка.

Эта книга - также дань уважения фильму Луиса Бунюэля "Ангел-истребитель", роману Агаты Кристи "Десять негритят" (он же "...И никого не стало") и фильму "Клуб "Завтрак".

Но на самом деле эта книга - всего лишь моя насмешка над собой. Я - потребительская шлюха, мы все - кучка потребительских шлюх. Какими бы антикорпоративными и панк-роковыми мы себя ни считали, мы все равно зависим от приобретения всякой тупой дряни.

Вы ведь купили эту книгу, не так ли?

Я остаюсь при своем мнении.

- Карлтон Меллик III 6/2/2011 7:59 pm

Карлтон Меллик III

"Менструирующий торговый центр"

ГЛАВА 1

На этой круглой Земле нет места лучше, чем торговый центр "Хэмпшир Молл". Я знаю, потому что об этом говорят рекламные ролики на телевидении. Их слоган гласит: "На Земле нет места лучше, чем Хэмпшир Молл".

И знаете что? Они правы.

У них есть еще одна реклама с другим слоганом, который гласит: "Вы никогда не захотите уходить".

Это очень смешная реклама, в которой женщина проводит весь день в торговом центре, а потом спит на кровати в магазине кроватей, а потом просыпается и делает еще покупки. Это заставляет меня смеяться каждый раз. Большинство телевизионных рекламных роликов вызывают у меня смех.

Сейчас я еду в торговый центр. На стоянке красное летнее солнце светит мне в глаза на фоне металла машин. По спине стекает капелька пота. Мне не терпится попасть в торговый центр, в идеальную прохладу.

После торгового центра я вернусь в офис, чтобы поработать еще сверхурочно. Я работаю не менее 60 часов в неделю, иногда 70, если повезет. Если у меня есть свободное время, я всегда стараюсь использовать его для сверхурочной работы. В противном случае я чувствую, что мое время потрачено впустую. Деньги очень важны. Я хочу получить их как можно больше, и я не против отказаться от выходных или вечеров, чтобы получить их. Чем больше у меня денег, тем больше я могу потратить в торговом центре.

Сейчас мне очень нравится тратить деньги в торговом центре. Это вполне оправдывает все сверхурочные.

Из торгового центра течет какая-то ржаво-красная жидкость. Она сочится из замшелых труб в цементе. Я надеюсь, что она не попадет на мои новые красивые туфли, потому что это очень дорогие туфли, которые не стоит носить больше одного дня в году. Я купил их в ультрамодном обувном магазине в торговом центре и купил самую дорогую марку, какую только смог найти. Должно быть, это самые лучшие туфли в мире, потому что они самые дорогие из всех, что я когда-либо видел.

Видно, что люди, тусующиеся у четвертого входа в торговый центр (мой любимый вход!), очень завидуют мне. Это видно по тому, как они разговаривают между собой.

Внутри торгового центра:

Прохладный воздух освежает мое тело от внешних покраснений, превращает пот в энергию. Дружелюбное эхо торговых центров обнимает меня. Сейчас суббота, а это значит, что все жители города пришли сюда за покупками. Все знают, что это лучшее время недели, чтобы быть в торговом центре, поэтому я всегда здесь в середине субботы. Однажды я слышал, как один человек сказал, что ему не нравится приходить в торговый центр, когда там много народу, но я не понимаю, о чем он говорит. Толпы людей оживляют торговый центр, наполняя его действием и звуками. Здесь действительно чувствуешь себя частью чего-то особенного и важного.

Прежде всего:

Я хочу пойти в зоомагазин, чтобы посмотреть на котят-авокадо. Они меня очень умиляют, и иногда я могу просунуть руку в отверстие в стекле, чтобы они лизнули меня в костяшку пальцев.

Котята - это мило.

Моя улыбка, вызванная мыслями о котиках, исчезает, когда я прохожу мимо подростков-бандитов устрашающего вида, которые направляются ко мне с согнутыми локтями и раздвинутыми коленями. Они белые, и, возможно, им всего по пятнадцать лет, но выглядят они все равно очень страшно, и я надеюсь, что они не хотят меня ограбить. Я стараюсь не смотреть им в глаза, но ничего не могу с собой поделать. Я смотрю на одного из них, и он видит, что я смотрю на него. Его заостренные брови гневно изгибаются, он хватает себя за яйца и показывает мне знак банды. Затем он с важным видом уходит, и его друзья дают ему "пять".

За исключением той ужасной стычки с бандитами, мой день прошел просто идеально. Я погладил котят-авокадо, съел немного китайской еды в фуд-корте, купил диски с любимыми голливудскими блокбастерами в Suncoast, приобрел несколько вещей в магазине As Seen on TV и купил пять новых рабочих рубашек!

Пора возвращаться в офис, но у меня очень хороший день, и я думаю, что хочу продолжить шопинг. Я могу задержаться здесь еще на час, а потом еще поработать сверхурочно.

Я прохожу мимо магазина Nordic Track и вижу знакомое лицо:

Брок, один из членов моей рабочей команды.

Брок мне не нравится. Он единственный в моей команде, кто никогда не работает сверхурочно. Точнее, он вообще почти не работает. Он постоянно пристает к девушкам и говорит о спорте с другими парнями. Спорт - это здорово, все его любят, это патриотично - любить его, но работа - это место для работы, а не для разговоров о спорте. За обедом я всегда стараюсь с кем-нибудь поговорить о спорте. Это самое подходящее время для разговора о спорте, и я обязательно о нем говорю. Меня очень волнует, кто выиграет Суперкубок. Но разговоры о спорте никогда не должны происходить в рабочее время.

Брок тестирует тренажеры. Он разминает мышцы и смотрит на себя в зеркало. Девушка, обслуживающая клиентов, аплодирует его мускулам.

Надеюсь, его уволят. Он прогулял работу в пятницу. Еще только половина года, но он уже использовал большую часть своего больничного и отпускного времени. Он работает сверхурочно только для того, чтобы компенсировать пропущенные дни. Что с ним не так? Этому парню нужно повзрослеть и правильно расставить приоритеты.

Я брожу по магазинам Dillard's и Sears, покупаю новый одеколон, новый галстук и новую электробритву. Хочу выглядеть на работе на все сто.

Присев отдохнуть на скамейку у фонтана, где кишат пожилые пары, шатающиеся по кругу с открытыми ртами, я роюсь в сумках и рассматриваю приобретенные вещи. Я впитываю их свежесть, их энергию. Мои пальцы теребят великолепную обложку нового DVD "Титаника" с Леонардо Ди Каприо (одним из моих любимых актеров, наряду с Томом Хэнксом) в главной роли. Я собираюсь поставить этот диск вместе с "Ромео и Джульеттой" Уильяма Шекспира на полку над телевизором у себя дома.

Смотрю на часы: три часа пролетели незаметно!

Все. Мне нужно срочно возвращаться к работе. Я НЕ хочу тратить субботу впустую.

Я возвращаюсь к южному входу (вход № 5!), осторожно выглядываю из стеклянных дверей, чтобы убедиться, что мерзкая красная жидкость не сделала лужицу посреди дорожки. Клянусь, я не хочу, чтобы она попала мне на ботинки.

Лужи нет. Я вижу несколько капель красной жижи, но ее нет нигде на тротуаре. Слава Богу. Моя обувь в безопасности.

Но... Я все еще не хочу выходить на улицу. Дело не в красной жидкости, я просто хочу еще немного побыть в торговом центре.

Шопинг снова затянул меня!

Я покупаю лакомство в Cinnabon, а затем иду в Waldenbooks, чтобы посмотреть, нет ли чего-нибудь нового от Майкла Крихтона или Джона Гришема. Это два моих любимых автора. На сегодняшний день у меня есть все их книги. Я прочитал только несколько, но они все у меня есть. У меня также есть все фильмы, снятые по их книгам.

Парень в ковбойской шляпе и узких синих джинсах загораживает мне вид на раздел Джона Гришема. Он читает журнал о монстр-траках, хотя журнальный стеллаж находится в другом конце магазина, и просто игнорирует меня, когда я пытаюсь протиснуться мимо него.

Он ворчит и разговаривает сам с собой. Я решаю не просить его подвинуться. Вероятно, у Джона Гришема все равно не вышла новая книга. Уверен, что если бы она была, я бы услышал о ней по телевизору.

Мне действительно пора возвращаться к работе, но сейчас я хочу сходить в кино. Сейчас лето, и на экраны выходят самые горячие блокбастеры. Это идеальное время для похода в кинотеатр.

Я смотрю "Терминатор 3: Восстание машин". На мой взгляд, это лучший фильм в серии. В нем лучшие спецэффекты, что делает его более удачным, чем остальные. Но мне не нравится концовка. Весь фильм должен был быть просто о девушке-роботе, сражающейся с роботом Арнольда. А концовка должна была быть похожа на концовку второго фильма, где они меняют ситуацию так, чтобы будущее злых роботов никогда не наступило. Так будет интереснее.

Выйдя из кинотеатра, я замечаю, что торговый центр готовится к закрытию. Солнце уже село, и многие магазины закрыты. Не могу поверить, что я пропустил все эти сверхурочные. Я бы хотел, чтобы нам разрешили работать по субботам, но в это время приезжает бригада уборщиков. Я все время умоляю их разрешить мне работать по субботам, даже если там будет уборка, но они меня не слушают. Что ж, думаю, я могу пойти посмотреть "Титаник" в первый раз и примерить свою новую рабочую одежду.

Я возвращаюсь ко входу в торговый центр и смотрю в дверь. Другие покупатели огибают меня и идут к выходу, горячий ночной воздух обдувает мою шею...

Я не могу пошевелиться. Мои ноги не могут двигаться.

Я оглядываюсь на магазины торгового центра. Там ничего не открыто. Некуда идти. Так почему же я не хочу уходить? Почему я хочу остаться здесь?

Я чувствую себя как в той рекламе с женщиной, которая не хочет идти домой. У меня вырывается смешок, когда я думаю о том, чтобы спать на выставочной кровати. Это было бы забавно. Я всегда хотел быть таким, как люди в рекламе.

Но эти магазины заперты. Я никак не могу спать на выставочной кровати. Мне нужно просто пойти домой.

Я смотрю на двери...

Пора идти, - говорю я себе.

Я прячусь в общественном туалете у фуд-корта, запираюсь в кабинке и сажусь на сиденье унитаза, любуясь устройством для сворачивания буррито, которое я купил в магазине As Seen on TV.

Все звуки торгового центра затихают.

Проходит пара часов.

В туалет заходит уборщик.

Он открывает кабинки по очереди и мочится в каждый унитаз.

Когда он подходит к моей кабинке, кабинке для инвалидов, он не может открыть дверь. Как будто он думает, что с дверью что-то не так. Но он не пытается войти. Просто сдается. Он даже не удосуживается заглянуть под дверь, чтобы проверить, не прячется ли здесь кто-нибудь.

Уборщик прикуривает сигарету, делает несколько затяжек и бросает ее через дверь в мою кабинку. Она падает на пол рядом с моими пальцами. Я не двигаюсь. Он прикуривает еще одну сигарету и бросает ее за дверь. Она падает мне на колени, и я смахиваю ее в бачок унитаза. Он прикуривает еще одну сигарету и выкуривает почти всю, после чего бросает ее в кабинку рядом со мной. Она скатывается под перегородку к моим ногам.

Уборщик полминуты моет пол шваброй, затем выключает свет и уходит. Тусклая лампочка над раковиной освещает комнату серым светом. Сигареты возле моих новых модных туфель тлеют, словно два красных глаза.

Проходит еще несколько часов, и дверь снова открывается. Нет, подождите, не дверь. Что-то другое. С потолка снимается панель. Я вижу, как из потолка надо мной вываливаются ноги и балансируют на крыше моей кабинки. Это девушка. Какая-то колдунья с короткими спутанными волосами и темным макияжем. Ее кружевное черное платье рвется, когда она забирается в кабинку рядом с моей.

Меня она не заметила. Она садится на унитаз и мочится, постукивая ногами и напевая какую-то мелодию. Я не издаю ни звука, стараюсь даже не дышать. Закончив, она вытирается и натягивает трусы. Затем снова забирается под потолок.

Она не смывает. Я хочу зайти в кабинку и спустить за нее воду в туалете, потому что не смывать - это просто отвратительно. Но, наверное, кто-нибудь услышит и придет выяснять обстоятельства.

Не знаю, что я буду делать, если кто-нибудь меня здесь застукает.

Воскресенье.

Я просыпаюсь в туалете и проверяю часы. Торговый центр вот-вот откроется.

Выхожу из туалета с больной головой, на плечи наброшены пакеты с покупками. Разминаю спину в фуд-корте, затем иду к южному входу.

И все равно не могу уйти.

Что происходит? Почему я не могу уйти?

Я брожу по торговому центру, пока не открываются магазины, а потом покупаю еще кое-что. Диски и фильмы. Я ем в Chick-fil-A, а потом иду смотреть новый фильм с Сандрой Баллок в кинотеатре. Он довольно хороший. Все фильмы с Сандрой Баллок очень хороши.

Я снова пытаюсь уйти. Не получается. Я ем в Sbarro's и заглядываю в Sam Goody.

Брок снова в торговом центре. Теперь он в магазине Champ's, примеряет спортивную одежду и демонстрирует свои мускулы в зеркале. Он целует свои мышцы. Затем он притворяется, что обнимает своей мускулистой рукой горячую девчонку. Другой рукой он делает вид, что хватает воображаемую женщину за грудь, при этом напрягая мышцы в своеобразной позе. Я стараюсь, чтобы он меня не видел.

Я иду в зоомагазин к котикам-авокадо, чтобы они меня развеселили, но котиков там уже нет. Наверное, кто-то купил их обоих.

На ужин я иду в Chili's и беру фахитас с грибами. В Chili's готовят лучшую мексиканскую еду в мире. Мои пакеты с покупками лежат напротив меня, как будто это мое свидание. Я смотрю на их логотипы, как будто смотрю в глаза красивой женщины, и улыбаюсь. Пакеты с покупками всегда вызывают у меня улыбку.

Торговый центр сегодня закрывается рано. Я стою перед выходом, пытаясь найти свою машину на парковке. Она слишком далеко. Проходит час. Я просто не могу уйти.

В фуд-корте никого нет, кроме одного человека, сидящего за столиком. Это один из белых бандитов. Тот самый, который вчера показал мне знак банды.

Он выглядит больным. Он ест несвежую еду, которую, наверное, выгреб из мусорного бака.

- Что ты делаешь в моем фуд-корте, Ричи? - говорит он, показывая мне очень сложный бандитский знак, который заставляет его выглядеть так, будто он танцует танец курицы.

- Ты здесь работаешь? - спрашиваю я.

- Я хозяин этого места, сука, - говорит он, указывая на меня пальцами в форме пистолета. - Убирайся к чертовой матери, пока я не надрал тебе задницу, белый мальчик!

Я быстро ухожу от подростка, надеясь, что он не выстрелит в меня. Я слышал обо всех перестрелках в торговом центре.

Не совсем понимаю, почему он назвал меня "белым мальчиком". Он светловолосый, голубоглазый ариец. У меня рыжие волосы и веснушки, но мой отец был в значительной степени португальцем. Этот парень больше похож на белого мальчика, чем я.

На выходе из фуд-корта я оглядываюсь, а он хватается за яйца и бросает в меня новые бандитские знаки, бормоча что-то о своем пистолете.

Вернувшись в туалет, я довольно легко засыпаю. Мне снятся сигареты, попадающие в голову, и девушка-колдунья, сваливающая в соседнюю кабинку.

Мне не снится работа. Обычно мне снится работа, но сейчас мне снится торговый центр. Жизнь внутри торгового центра.

ГЛАВА 2

Понедельник.

Мне нужно на работу.

Я беру мокко в Starbucks. Делаю глубокий вдох. Затем пытаюсь уйти.

У выхода смотрю в дверь. Не могу пошевелиться. Не могу даже прикоснуться к двери.

Я смотрю направо и подпрыгиваю, когда вижу белого парня-гангстера у себя под боком. Но он не смотрит на меня. Он смотрит сквозь дверь, находясь в каком-то трансе.

- Разве у тебе не надо в школу? - спрашиваю я его.

Голос у парня мягкий.

- Сейчас лето, сука. Не разговаривай со мной.

- Ты тоже не можешь уйти? - спрашиваю я.

- Я могу уйти, когда захочу, йоу, - говорит он. - Я просто не хочу.

Он как бы бросает очень упрощенный знак банды и грустно уходит.

Я сталкиваюсь с Броком у входа в магазин FootAction USA. Он ждет открытия магазина, любуясь своим отражением в стекле.

- Разве ты не должен быть на работе? - говорит он мне, глядя на мое отражение в зеркале.

Я пытаюсь соврать:

- Мне нужно было купить костюм.

- У тебя были все выходные, чтобы купить костюм, - говорит он мне.

Я ухожу, бесцельно блуждая по торговому центру. У меня болят руки от таскания пакетов. Я пытаюсь ходить по магазинам, но сейчас это не приносит никакого удовольствия. Я решил больше ничего не покупать, потому что не хочу носить с собой еще больше сумок. Не говоря уже о том, что у меня заканчиваются деньги на дебетовой карте. Надо бы сэкономить на еде. Бог знает, как долго я буду здесь торчать.

Я пытаюсь снова. Мне нужно попасть в офис. Я уже опаздываю на пару часов. На этот раз я точно уйду. Неважно, что для этого потребуется. Я просто закрою глаза и вбегу в дверь. Это должно сработать.

У южного входа: На этот раз я не могу подойти к двери на расстояние вытянутой руки. Ноги просто не двигаются. Я закрываю глаза, но ноги не идут. Я пытаюсь бросить свой вес на дверь, надеясь провалиться внутрь, но гравитация почему-то работает неправильно. Мое тело не падает вперед, только назад.

Я падаю на пол и заползаю в угол. Уткнувшись лицом в колени, я начинаю плакать. Больше я ничего не могу сделать. Я не могу пойти на работу. Я не могу ходить по магазинам. Я не могу погладить котят-авокадо. Поэтому я просто плачу.

Проходит почти час. Надо мной стоит фигура и смотрит вниз. Я вытираю слезы с глаз и вижу Брока. Его мускулистое тело выгибается передо мной, под мышками несколько пакетов с покупками.

Я пытаюсь заговорить, но мой голос срывается. Мне приходится с трудом выдавливать из себя слова:

- Я... я... не могу... уйти, - я вытираю рукой сопли с лица. - Пожалуйста... помоги мне. Подними меня и выкинь отсюда, если придется. Я не знаю, что со мной происходит. Я не могу выбраться из торгового центра.

Поставив сумки, он протягивает руку и поднимает меня с пола.

Он смотрит на меня с сердитым лицом. Наверняка он думает, что я сошел с ума.

Но тут, откуда ни возьмись, по его щеке скатывается слеза.

И он говорит:

- Я тоже не могу.

Мы покупаем мокко в Starbucks и устраиваемся в фуд-корте. Сейчас почти обеденное время, поэтому большинство столиков заняты.

- Я здесь с пятницы, - говорит Брок. - Я приходил сюда во время перерыва, но так и не вернулся на работу. Сначала я думал, что не хочу уходить. Я думал, что могу уйти, если захочу, но не могу. Я думал, что схожу с ума.

- И я думал, что схожу с ума, - говорю я ему.

- Я перепробовал все, - говорит он. - Вчера вечером я даже не стал прятаться, когда торговый центр закрылся. Я хотел, чтобы охранник силой выставил меня на улицу. Но охранников не было. Я спал на скамейке у всех на виду, но никто ничего не мог сделать.

- Должно же быть что-то, что мы можем сделать, - говорю я.

Его лицо краснеет и одухотворяется от моего взгляда.

- Извините.

Женщина хлопает меня по плечу. Она вся в слезах. Ее голос дрожит.

Мы смотрим на нее - блондинка лет тридцати с сумками в два раза больше, чем у нас с Броком.

- Вы сказали, что застряли в торговом центре?" - спрашивает она. - Вы не можете выбраться?

Она одна из нас.

- Я тоже здесь застряла, - она садится рядом со мной, вытирая слезы. - Я пыталась уехать, но не могу. На прошлой неделе я отвезла детей в школу и пришла в торговый центр, как в любой другой день, но к окончанию занятий я уже не могла уйти. Я так и не забрала своих детей. Я не приготовила ужин для мужа...

- Что-то здесь ужасно не так, - говорит ковбой с журналом "Монстр-трак".

Он садится за наш столик и говорит вполголоса:

- Я тоже здесь застрял.

Мы не уверены, что эти двое вместе, или они просто случайно услышали нас одновременно.

- Господи, - говорит Брок, разжимая кулак. - Что, черт возьми, здесь происходит?

Теперь нас четверо. Я начинаю чувствовать себя немного лучше. Просто немного комфортнее в этой ситуации.

- По крайней мере, мы здесь не одни, - говорю я.

Две незнакомки представились. Женщину зовут Вайоминг. А ковбоя зовут Аарон.

- Интересно, есть ли еще такие люди, как мы, - говорит Брок.

- Я думаю, что есть, по крайней мере, еще один или два, - говорю я.

- Я больше никогда не увижу своих детей, - плачет Вайоминг.

Ковбой пытается ее утешить, но у нее начинается истерика.

- Я такая ужасная мать! - говорит она. - Я даже не позвонила им! Они, наверное, думают, что я...

Наступает тишина.

- Что за... блядь? - говорит Брок. - Куда все подевались?

Я отвожу взгляд от Вайоминг и осматриваю окружающую нас местность. Все столики в фуд-корте пустые. Все ушли. Исчезли.

- Я не видел, чтобы кто-то вставал и уходил, - говорю я.

Даже работники торгового центра пропали. В ресторане Cajun & Grill за прилавком готовится еда, но за ней никто не следит. Их пост покинут. Весь фуд-корт заброшен, причем в самое людное время дня.

Тишину прерывает гулкое эхо - двери в зал игровых автоматов распахиваются.

К нам бежит белый парнишка-гангстер.

- Что происходит, йоу? - спрашивает он.

- Все исчезли, - говорю я.

Он говорит:

- Почему они свалили, йо?

Брок не говорит парню ни слова, выбегает из фуд-корта и оглядывается по сторонам. Нигде никого нет. Здесь совершенно нет жизни. Мы бежим к южному входу, белый парень-гангстер следует за нами. На этот раз мы не можем приблизиться к входу ближе, чем на десять футов. Мы смотрим на улицу, на двери.

Все на улице. Сотни людей толпятся на парковке, смотрят на нас изнутри.

- Что они делают? - кричит Вайоминг. - Почему они просто так смотрят на нас?

Их лица безжизненны, пусты, они смотрят на нас с открытыми ртами. Они неподвижны, словно картины.

- Что-то очень, очень не так, - говорит Брок.

Мы оставляем сумки в фуд-корте и идем искать в торговом центре других людей, зовущих на помощь.

- Давайте разделимся, - говорит Брок. - Как тебя зовут, парень? - спрашивает он белого бандита.

- Си-догг, Вес'сайд, - отвечает тот.

- Твое настоящее имя, придурок, - говорит Брок.

- Это мое настоящее имя, сука.

- К черту, - говорит Брок и поворачивается ко мне. - Ты берешь этого парня и Аарона. Я пойду с Вайоминг.

- Хрена лысого, - говорит Си Догг. - Я не пойду ни с каким деревенщиной-расистом и белым богатеем.

- А ты разве не белый? - спрашивает Брок.

- Мой отец был частично черным, йоу, - говорит он. - Я, по крайней мере, на 10% черный.

Брок отмахивается от него и уходит, Вайоминг и Аарон следуют за ним. Я остался с белым парнем-гангстером.

- Пошли, - говорю я ему.

- Дерьмо, сука, - говорит парень, вышагивая за мной и покачивая головой взад-вперед.

Я шагаю по пустому торговому центру, призывая всех, кто откликнется. Паренек не помогает мне звать людей, просто идет позади меня в надвинутой набок кепке, бормоча себе под нос про 40-е, тупит и ругается сам с собой.

- Есть кто? - раздается мой голос.

Ответа нет.

Пустота пугает, преследует. Торговый центр больше не является счастливым, живым местом. Его энергетика стала черной. В конце торгового центра мы находим человека, сидящего на скамейке у фонтана. Пожилой мужчина.

- Вы нас не слышали? - спрашиваю я старика.

Он улыбается фонтану, не обращая на меня внимания.

Я встаю перед ним. Один глаз у него фальшивый, стеклянный, направленный не в ту сторону. Его улыбка неуютно велика, большие гнилые зубы, большие мохнатые брови. Он просто смотрит на воду.

- Что это с ним? - спрашивает Си Догг.

Старик хихикает, как маленькая девочка, глядя на нас.

Рядом с ним несколько пакетов с покупками - все из магазина "Сказочная принцесса".

- Моя жена умерла здесь несколько лет назад, - говорит старик. - Прямо на том месте, где я сижу. Она смеялась, когда умирала. Я иногда вижу ее в воде. Она просто смеется.

- А кто-нибудь еще здесь есть? - спрашиваю я.

- Мне нужно купить зубную пасту со вкусом русалки, - говорит он.

Белый парень пожимает плечами.

Старик покачивается на своем месте.

- Я хочу подушку из мороженого.

В торговом центре включается переговорное устройство. Голос Брока: "Всем, кто находится в торговом центре, просьба собраться в фуд-корте. Если вы меня слышите, значит, вы не одни".

Он повторяет это и затем кладет трубку.

- Нам нужно в фуд-корт, - говорю я старику.

Он снова вернулся в свой мир. Смотрит на фонтан, нахмурив брови, на его лице - БОЛЬШАЯ улыбка.

- Давай просто оставим его, йоу, - говорит парень.

- Помоги мне, - говорю я, поднимая старика на ноги.

Нам практически приходится тащить его через весь торговый центр. Его лицо по-прежнему застыло в безумном выражении, ноги - как негнущиеся доски.

В фуд-корте: два новых лица. Тучная женщина средних лет и чернокожий парень - чуть моложе меня, наверное, лет двадцати, но одетый как панк-рокер-подросток. Синие дреды, разбитые очки, пирсинг, скейтборд.

Тучная женщина о чем-то говорит, но ее никто не слушает. В каждом втором предложении звучит слово "Иисус". Чернокожий парень выглядит спокойным, не озабоченным и в то же время заинтересованным ситуацией.

- Наверное, нам как-то промыли мозги, - говорит чернокожий парень. - Как будто мы подопытные кролики для какого-то эксперимента с подсознательной рекламой.

Белый гангстер обрадовался, увидев здесь настоящего живого чернокожего. Он говорит:

- Вассап, братан, - и садится рядом с ним, как будто это его старый друг детства. Черный скейтер просто игнорирует его.

Следом за нами приходят две молодые девушки. Они не вместе, но приехали одновременно.

- Чеееееерт! - кричит Си-догг одной из них: гавайская девушка с платиновыми светлыми волосами, в обтягивающей майке и розовых шортах. Она, должно быть, только что окончила школу. Обычная богатая чирлидерша. Она занята разговором по мобильному телефону с кем-то о вечеринке, которую пропустила на выходных, садится рядом с нами, но даже не смотрит в нашу сторону. Только одна сумка с покупками у нее на плече.

Я узнаю другую девушку. Это та самая ведьмочка-гот, которая была со мной в туалете прошлой ночью. Примерно студенческого возраста, на руках татуировки в виде стрекоз. Она вся в пыли и грязи, наверное, от ползания по потолку. Она тоже ничего не говорит, только прикуривает сигарету и выдыхает через плечо.

Мы ждем других, но никто не приходит.

- Наверное, больше никого нет, - говорю я.

- Согласен, - говорит Брок. - Только мы вдесятером.

- Идеальное количество испытуемых для эксперимента, - говорит черный парень.

- Хорошо, - Брок забирает телефон у симпатичной девушки и выключает его. - Давайте сначала пройдемся по комнате и попросим всех представиться.

- Извини, - обращается к Броку симпатичная девушка. - Кто ты такой, чтобы вешать трубку моего телефона?

Голос Брока становится раздраженным.

- Ты можешь поговорить по своему дурацкому телефону после того, как мы закончим.

- Я хочу знать, что происходит, - говорит набожная женщина. - Я хочу получить ответы прямо сейчас!

- Слушайте, у меня есть план на эту дискуссию, так что не перебивайте меня. - Брок всем показывает свои мускулы. - Сначала мы представимся, а потом обсудим ситуацию. Понятно? Хорошо, я буду первым. Меня зовут Брок Снатчер. Те, кто видел, как я играю в футбол, называют меня Брок Ловец мячей, - он гордо кивает, а девушка-гот фальшиво зевает. - Я работаю вон с тем Джоном, - показывает он на меня, - а здесь торчу с пятницы. Я понятия не имею, что происходит, но если мы будем держаться вместе и работать как одна команда, я уверен, что мы разберемся с этим делом. А теперь ты, Джон.

- Я Джон, - говорю я.

Все по-прежнему смотрят на меня. Я пожимаю плечами.

Брок смотрит на девушку-ведьму:

- Я Хлоя. Я работаю в магазине Hot Topic. Последние несколько дней пряталась в подвале. Не знаю, почему я не хочу уходить. Я ненавижу торговый центр. Я ненавижу всех людей в торговом центре. Я всегда хочу уйти.

Ковбой:

- Меня зовут Аарон. Я только что уволился из резервации и работаю на ранчо своего дяди. Пару дней назад зашел за новыми джинсами. Всего одна пара джинсов. Но в итоге я застрял здесь, как и все вы. Я очень волевой парень. Я хожу в церковь, знаете ли. Но я так и не смог заставить себя покинуть это место.

Черный парень:

- Спайдер. Я учусь на дизайнера игр. Я только что приехал сюда сегодня утром и играл в демонстрационный Xbox в Game Wizard, когда все исчезли. Вокруг никого не было, так что я положил пару игр в штаны и вышел. Но из торгового центра я не вышел. Я не мог уйти. Я подумал, что меня удерживает чувство вины, и вернул игры. А потом наткнулся на вас, ребята. Похоже, все гораздо серьезнее, чем я думал. Так вы все спали здесь каждую ночь? Прятались? С ума сойти.

Белый парень-гангстер:

- Зовите меня Си-Дог, йоу.

- Си-догг? - спрашивает Спайдер. - Как твое настоящее имя?

Парень опускает глаза.

- Седрик.

- Ты похож на Седрика, - говорит Спайдер.

Лицо Седрика краснеет.

- Не обижай на меня, йоу, мы братья.

- Братья?

- Я на 30% черный, йоу, - говорит он.

Спайдер говорит:

- Ты серьезно?

- Давайте вернемся к делу, - прерывает Брок.

Набожная женщина:

- Я Кэрол. Я управляю магазином Christian Supply и с пятницы каждый день сплю там после закрытия. Такое ощущение, что приближается апокалипсис. Я буду молиться за нас.

Старик:

- Я не знаю, кто из вас кто. Я бы хотел, чтобы вы перестали на меня так смотреть.

Мать:

- Меня зовут Вайоминг и... И я никогда больше не увижу своих детей!

Привлекательная девушка:

- Я Джен, и я хочу вернуть свой гребаный телефон, прямо сейчас.

Брок швыряет в нее телефон, который отскакивает от ее коленей и шлепается на пол.

- В чем проблема, придурок! - завизжала Джен.

Брок протягивает ей блокнот.

- Я хочу услышать идеи, как выбраться отсюда. Мы попробуем все. Чего бы это ни стоило. Я уверен, что если мы соберемся с мыслями, то сможем что-нибудь придумать.

Он кладет блокнот на скрещенную ногу и расчехляет ручку, ожидая наших предложений. Все молчат.

- Ну..., - говорит он.

Мы смотрим друг на друга.

- У кого-то должна быть какая-то идея...

Молчание.

- Мы могли бы... просто войти в двери. И уйти, - говорит Спайдер.

- Это не сработает, - говорит Брок.

- Почему нет? - спрашивает Спайдер.

- Мы пытаемся сделать это уже несколько дней. Никто из нас не смог выбраться. Ты не знаешь. Ты только сегодня приехал.

- Ты думаешь, что не можешь уйти, - говорит Спайдер. - Но на самом деле ты можешь. Физически тебя ничто не останавливает. Все дело в твоей голове. Говорю тебе, они промыли нам мозги.

- Никто нам мозги не промывал, - говорит Брок. - Это не заговор.

- Тогда в чем же дело?

- Я... не знаю.

- Это испытание, - говорит набожная женщина. - Бог испытывает нас.

- Мы можем спорить об этом целый день, - говорит Брок. - Лично мне все равно. Я просто хочу найти способ выбраться отсюда. Нам нужно позвать на помощь или что-то в этом роде.

- Ты действительно думаешь, что кто-нибудь нам поможет? - говорит Спайдер. - Похоже, они не могут попасть внутрь так же, как мы не можем выбраться наружу.

- Должен же быть какой-то выход, - говорит Брок.

- Не думаю, что я хочу уходить, - говорит Хлоя.

На нее смотрят пустые лица.

- Зачем уходить? - говорит она. - У нас весь торговый центр в нашем распоряжении. Это как "Рассвет мертвецов". Мы можем делать здесь все, что захотим, вдали от зомби внешнего мира.

- Я тоже не хочу уходить, йоу, - говорит Седрик. - Здесь круто, как в бизике.

- Что за хрень - бизик? - спрашивает Джен.

- Слушай, мы не можем здесь оставаться, - говорит Брок. - За все, что мы едим, мы должны платить. Мы не можем воровать еду или что-то еще. Иначе мы окажемся в тюрьме после того, как выберемся отсюда.

- А что будет, если мы никогда не выберемся отсюда? - спрашивает Хлоя.

- Рано или поздно мы уйдем, - говорит Брок. - Даже если нам придется снести стены..

ГЛАВА 3

Брок не хочет терять времени. После того, как мы покидаем свои места, он заставляет нас работать над поиском выхода. Он хлопает в ладоши, чтобы заставить нас двигаться. Сам он ничего не придумывает, но злится на нас, когда мы ничего не можем придумать.

Сначала мы проверяем все выходы. Они все одинаковые. Существуют аварийные, служебные, мы не можем пройти ни через один из них. Спайдер решил, что мы можем спуститься с крыши, но мы не можем попасть на крышу. Мы нашли дверь на нее. Она не заперта. Но никто из нас не смог ее открыть.

Мы пытаемся протолкнуть Аарона через восточный вход "Нордстрома", но наши мышцы слабеют, прежде чем мы приближаемся к нему, а его тело обретает собственный разум и сопротивляется нам, хлопая руками и пытаясь вырваться из наших рук.

Бесполезно.

Спайдер стоит перед одним из западных входов, пытаясь заставить себя пройти. Его лицо раскраснелось, ноги трясутся. Он выглядит так же, как я два дня назад.

Все отказываются помогать Броку искать выход, кроме нас с Аароном. Вайоминг ходит за нами по пятам, но ничем не помогает. Она только много плачет.

- У нас больше нет вариантов, - говорит Брок.

- Остался только один вариант, - говорит Аарон.

- Позвать на помощь? - спрашивает Брок.

- Да.

- Джон, найди ту девушку с мобильным телефоном и позвони 9-1-1 или тому, кто тебе попадется, - говорит Брок. - Мы позвоним сверху.

Я киваю, и они убегают, причем Брок шлепает Аарона по заднице, чтобы заставить его идти.

Я нахожу симпатичную девушку в фуд-корте с Хлоей и Си-доггом. Они курят косяк, и Седрик накурен до чертиков.

- Ты вообще когда-нибудь курил травку? - спрашивает Джен.

- Я маста по травке, йоу, - говорит Седрик. - Долблю всю свою жизнь, ниггер!

- Что, черт возьми, с ним такое? - спрашивает Хлоя.

- Нам надо заняться сексом втроем, йоу, - бормочет Седрик, вертя головой. - Кто-нибудь из вас, милашки, хочет оседлать мой член?

- Фуууу, - кричит Джен. - Ты такой малкий извращенец.

- Как только ты становишься черным, ты уже никогда не вернешься назад, йоу, - говорит Седрик, показывая знак банды.

- Ты действительно частично черный? - спрашивает Джен.

- Я на 60% черный, йоу, - говорит Седрик.

- Этот парень обдолбался, - говорит Хлоя.

Похоже, они не понимают, что я здесь. Я сажусь рядом с Джен и беру ее мобильный телефон.

Не успеваю я набрать номер, как ее волнистая голова дергается в мою сторону.

- Какого черта ты делаешь? - спрашивает она.

- Надо вызвать помощь, - говорю я.

Она вырывает телефон у меня из рук.

- Клянусь, никто больше не должен прикасаться к моему телефону.

- Это наша единственная надежда выбраться отсюда, - говорю я.

- Хорошо, - говорит она. - Я позову на помощь. Я позвоню Лэйни, она вытащит нас отсюда.

Она нажимает быстрый набор и первое, что говорит подруге:

- Боже мой, я сейчас такая обдолбанная. Ты бы умерла, клянусь.

Ее разговор продолжается около часа. Хлоя уходит. Седрик засыпает. Она ни слова не говорит своей подруге о нашей ситуации. Потом она кладет трубку.

- Ну что? - спрашиваю я.

- Ну, что?

- Ты должна была позвать на помощь.

- Ах да, я забыла. Представляешь? Я перезвоню.

Она снова набирает номер. Она говорит:

- Боже мой, ты должна увидеть мою новую юбку, которую я только что купила...

- Скажи ей, чтобы она нам помогла! - говорю я.

- Не надо так себя вести, - говорит она. - Я не совсем дура, знаешь ли.

Потом она обращается к своей подруге: - Извини, рядом со мной этот парень ведет себя как полный придурок. Представляешь?

Она продолжает разговор с подругой о вечеринке в ближайшие выходные и о том, кого из парней она поразит своими новыми нарядами. Она заканчивает разговор, так и не попросив о помощи.

- Ты опять забыла? - спрашиваю я.

- Что забыла? - спрашивает она.

- Ты должна была позвать на помощь, - говорю я. - Позвони родителям.

- Я не буду звонить родителям. Кто ты вообще такой, черт возьми?

- Дай мне телефон, - говорю я.

- "Еще раз тронешь мой телефон, и я... - она достает из брелка баллончик с перцовым аэрозолем. - Я клянусь.

- Просто позови кого-нибудь на помощь, - говорю я. - Похоже я схожу сума.

- Ладно, ладно, - говорит она. - Боже. Хорошо. Я позвоню Лэйни еще раз..

Я встречаюсь с Аароном и Броком перед магазином Lady Foot Locker.

- Есть успехи? - спрашиваю я.

Они качают головами.

- Я могу поднять трубку, - говорит Брок. - Я слышу гудок. Но мои пальцы не набирают номер. Это работает, когда я звоню в любой магазин в торговом центре, но я не могу набрать 9-1-1. Я не могу позвонить никому из своих друзей или родственников.

- Я пробовал звонить с телефонов-автоматов и из Интернет-кафе, - говорит Аарон. - Но ничего не выходит.

- Джен может позвонить из торгового центра, - говорю я. - Но, похоже, она не может попросить кого-то о помощи. Она просто продолжает и продолжает говорить о всяких пустяках.

Брок качает головой и говорит мягким голосом:

- Что же нам делать?

- Мы ничего не можем сделать, - говорит Аарон.

- Давай просто перекусим, - говорит Брок.

Спайдер раньше работал и в S'barro's, и в McDonald's, поэтому он может приготовить для нас еду. Он говорит, что, возможно, сможет приготовить еду и в других ресторанах торгового центра. Остальные очень рады, что нам не нужно помогать.

- Я говорю вам, - говорит Хлоя, - мы должны просто наслаждаться, пока есть возможность.

- Она права, - Брок вздыхает. Его рубашка снята, и он потирает мышцы на груди. - Мы ничего не можем сделать.

Хлоя улыбается ему.

- Мы никогда не выберемся отсюда, - глаза Вайоминг припухли. - Я больше никогда не заберу своих детей из школы. Я никогда не смогу приготовить мужу ужин.

- В конце концов, мы выберемся, - говорит Брок. - Но пока что мы застряли.

- Мои прекрасные дети-отличники, - плачет Вайоминг. - Мой богатый муж-врач...

Аарон убирает волосы с ее глаз, обнимает ее и закрывает лицо ковбойской шляпой.

- Не знаю, как остальные, - говорит Спайдер. - Но мне нужно выпить.

- Да, - говорю я.

- Думаю, нам всем не помешает выпить, - соглашается Брок.

- О, да, - говорит Седрик, закидывая голову и задирая майку.

Хлоя бьет его по руке, и он опускается в кресло.

В баре Chili's Спайдер наливает себе стакан виски и вздыхает.

- Принеси мне Bud Light, - говорит Брок.

- Да, мне тоже, - говорю я.

- И мне, - говорит Аарон.

- Bud Light? - спрашивает Спайдер. - Ты знаешь, что можешь взять все, что хочешь?

- Bud Light, - говорит Брок.

- У них есть все виды отличного пива, - говорит Спайдер. - Micro brews, Fat Tire, Sam Adams, Harp.

- Bud Light, - говорит Брок.

- Да, Bud Light, - говорит Аарон.

Я не знаю, почему Спайдер расстраивается из-за этого. Все пьют Bud Light. В чем его проблема? Он чуть не падает в обморок, когда Джен и Вайоминг тоже заказывают Bud Light.

- А солодовый ликер есть? - спрашивает Седрик.

- Нет, это бар, - говорит Спайдер. - Здесь не подают сорокаградусные напитки.

- Как насчет Mad Dowg 20/20? - спросил Седрик.

- Нет.

- Нет Mad Dowg? Ни хуя себе, ниггер. Тогда дай мне Bud Light.

Спайдер даже не смотрит на него, когда тот дает ему пиво. Он вздыхает с облегчением, когда девушка-гот просит мерло.

- Нам нужна музыка, - говорит Седрик Спайдеру. - Поставь что-нибудь из P Diddy, йоу.

- К черту, - говорит Спайдер.

- Ты прав, - говорит Седрик. - 2Pac лучше.

- Я ненавижу рэп, - говорит Спайдер.

Седрик его не понимает.

- Ты черный и тебе не нравится рэп? - изумленно спрашивает Аарон.

- А что же ты тогда слушаешь? - спрашивает Брок.

- Я слушаю панк и металл, - отвечает Спайдер.

Мы все думаем, что он шутит.

- Нет, серьезно, - говорит Брок. - Блюз? Регги? Что?

Спайдер хватает бутылку скотча.

- Я, блядь, окружен стереотипами, - кричит он, выбегая из бара.

В конце вечера мы, пошатываясь, идем по торговому центру, и наши голоса отдаются эхом. Теперь нас всего шестеро. Старик и Вайоминг в какой-то момент исчезли. Спайдер так и не вернулся. А эта набожная чудачка три часа пилила нас о наших грехах, прежде чем вернуться в свой магазин.

- Это место кажется нереальным, - говорю я девушке-готу. - Это похоже на какой-то сон.

- Мне кажется, что мы призраки, - говорит она. - Мы умерли и будем вечно преследовать торговый центр.

Мы заходим в Dillard's и встаем на эскалатор. Все по-прежнему работает.

- Подожди, - говорит мне Хлоя, оттаскивая меня от эскалатора, прежде чем я успеваю подняться. - Ты можешь подождать меня? Я хочу переодеться.

- Конечно, - говорю я.

Она избавляется от своего рваного/грязного платья ведьмы и проходит через магазин в черном нижнем белье. Ее кожа белая как бумага, на руках черные татуировки в виде стрекоз и кельтских узлов, на спине большие демонические крылья, на груди пауки и паутина.

Я смущаюсь, когда она замечает, что я смотрю на ее бледную кожу, и отворачиваюсь. Она хмыкает, натягивая на себя новую одежду.

- Хорошо, - говорит она, надевая мешковатую оранжевую пижаму.

Похоже, они предназначены для маленьких детей. Платье она оставляет там, где уронила.

Поднявшись по эскалатору, мы находим остальных спящими на кроватях-витринах. Их всего четверо. Для нас не осталось ни одной свободной кровати.

- Давай попробуем зайти в другой магазин, - говорит она.

Она ходит по торговому центру в пижаме.

- Это похоже на вечеринку, - говорит она.

К тому времени, как мы добираемся до Sears, мы едва можем идти. На витрине спален Хлоя занимает кровать, которая стоит напротив прохода. Она спроектирована так, чтобы напоминать целую комнату.

- Спокойной ночи, - говорю я ей. - Я буду на кровати вон там.

- Нет, - говорит она. - Мне как-то не по себе здесь одной. Как думаешь, ты сможешь спать поближе?

- Другие кровати вон там, - говорю я.

- Мы можем разделить эту кровать. Она достаточно большая для троих или четверых.

- Я не знаю...

- Пожалуйста? - ее лицо, словно у маленького ребенка, соответствует ее ярко-оранжевой пижаме, но контрастирует с ее черным макияжем.

Я соглашаюсь, но сначала выбираю пижаму для себя и вымываю запах из промежности в раковине в ванной. Оставляю свою грязную одежду в ванной, но оставляю туфли и бумажник.

Я лежу в постели с Хлоей, она все еще пьяна и хихикает. У меня начинает болеть голова.

- Что нам делать со светом? - говорю я.

- Наверное, где-то есть выключатель, - говорит она.

- Я не очень хочу его искать, - говорю я.

- Я тоже не хочу, - говорит она.

- Здесь так светло, - говорю я.

- Сюда.

Она натягивает покрывало на наши головы. Все еще не так темно, но, по крайней мере, свет не бьет мне прямо в глаза.

Мы смотрим друг на друга под одеялом, она смеется и желает мне спокойной ночи. Она засыпает лицом ко мне. Она прижимается щекой к подушке, рот открыт, помада размазана по простыне, она тихонько похрапывает. Мне требуется некоторое время, но в конце концов я засыпаю под ее дыхание у моего лба.

Я просыпаюсь от того, что Брок пинает кровать.

- Что происходит? - спрашиваю я его. - Мы будем завтракать?

- Вайоминг мертва, - говорит он.

Я встаю. Хлоя пропала.

- Она покончила с собой.

Его руки скрещены, рубашка снята, он напрягает грудные мышцы в ритм своим словам.

- Что?

- Она, блядь, повесилась на перилах второго этажа на скакалке. Прямо перед магазином K-B Toys.

- Покончила с собой? - я вытираю корки с глаз, откашливаю сопли из горла.

- Разве у нее не было семьи? - спрашиваю я.

- Она была не в своем уме, - говорит он и пробивает дыру в картонной стенке витрины в спальне.

Она все еще висит там. Никто не удосужился ее снять. Волосы лежат у нее на лице.

- Мы должны были попытаться помочь ей, - говорю я.

- А что мы могли сделать? - спрашивает Брок.

- Сказать ей, что все не безнадежно, что мы выберемся отсюда.

- Откуда мне было знать, что она собирается покончить с собой?

Лай собак эхом разносится по торговому центру. Мы оставляем мертвую женщину и находим остальных за углом, играющих со щенками, которых они взяли в зоомагазине. Смерть Вайоминг, похоже, их ничуть не смущает.

- Я совсем забыл о животных, - говорит Брок.

Я подхожу к Хлое, которая теперь одета в бордовую рубашку на пуговицах и черные виниловые брюки и держит на руках американского эскимоса.

- Правда, он милый? - говорит она.

Я киваю. Аарон и Джен швыряют бассета туда-сюда, а набожная женщина издает звуки поцелуя пудель-терьеру.

- Я не хочу, чтобы эти чертовы шавки бегали по торговому центру, - говорит Брок. - Можете взять их из клеток, чтобы поиграть, но не выпускайте их на свободу. Они будут гадить повсюду.

Хлоя высунула язык.

- Нам придется заботиться о них, - говорю я. - Кто-то должен их кормить и чистить их клетки.

- Потом мы найдем работу для всех, - говорит Брок. - Кто-то будет готовить, кто-то убирать, кто-то ухаживать за животными.

- Я не буду чистить клетки, - говорит Джен.

- Отлично, - говорит Брок. - Я пристрелю щенков, чтобы у тебя не было работы.

И уходит. Американский эскимос Хлои рычит ему вслед.

Хлоя снова засыпает, а Брок хочет посмотреть телевизор в отделе электроники Sears, так что я не знаю, с кем проводить время.

Я иду в кинотеатр. Единственный фильм, который мне еще предстоит посмотреть, называется "28 дней спустя". Я слышал, что фильм отличный. Его рекламируют как большой хит лета - фильм ужасов, но все говорят, что он слишком затянутый, в нем нет ни компьютерных анимационных эффектов, ни популярных актеров. Я бы хотел, чтобы вместо него показывали один из фильмов франшизы "Крик". Эти фильмы действительно хороши.

Вместо "28 дней спустя" я иду в кинотеатр T3, чтобы посмотреть этот фильм еще раз. Я лучше посмотрю фильм, который, как я знаю, будет хорошим, чем буду рисковать. Даже если я уже видел этот фильм раньше.

Фильм должен начаться через пятнадцать минут или около того. Я сижу на последнем ряду кинотеатра и смотрю на рекламу, которую показывают. Мне нравится, что сейчас в кинотеатрах крутят рекламу. Это напоминает мне просмотр телевизора на очень большом экране. Я громко смеюсь над рекламными роликами. Дома я видел все эти ролики десятки раз, но на большом экране они выглядят очень смешно. Всего в программе восемь рекламных роликов. Когда все восемь роликов закончились, они начинаются сначала. Я смотрю все ролики по пять-шесть раз, но каждый раз смеюсь над самыми смешными. Не могу сдержаться. Они такие смешные!

Через полчаса я понимаю, что киномеханик не запускает фильм. Рекламные ролики повторяются автоматически. Я смотрю рекламу еще несколько раз и выхожу из кинотеатра с широкой улыбкой на лице. Я чувствую себя бодро. Мне даже не нужно было смотреть фильм, я направился в фудкорт, чтобы купить напиток в Orange Julius.

- Всем собраться у фуд-корта, - раздался голос Брока по внутренней связи. - У меня есть новая информация. Всем собраться у фуд-корта.

На фуд-корте встречаются не все. Мы ждем полчаса, выпивая по несколько апельсиновых напитков, но нас здесь только пятеро: Брок, я, Джен, Спайдер и Седрик.

- Они упомянули о нашей проблеме в новостях, - говорит Брок.

- Правда? - спрашивает Джен. - Нас показывают по телевизору? Лэйни умрет!

Джен открывает мобильный телефон, чтобы набрать номер.

- Они ничего не сказали о нас, - говорит Брок. - Я даже не думаю, что они знают о нас. Но они упомянули кое-что интересное.

- Например? - у Спайдера сильное похмелье.

- У торгового центра менструация, - говорит Брок.

- Что? - спрашиваем мы.

- Торговый центр кровоточит, - отвечает он. - Кровь льется из труб. Сначала они не знали, что это такое, но потом провели несколько тестов. Это менструальная кровь.

- Как это возможно? - спрашиваю я.

- Как все это возможно? - говорит Брок.

- Так какое отношение это имеет к тому, что мы оказались здесь в ловушке? - спрашивает Спайдер.

- Ты что, не понимаешь? - говорит Брок. - Эти две вещи должны быть связаны. Они сказали, что в пятницу в торговом центре началось кровотечение. Я был заперт здесь с пятницы. Так что...

Спайдер сдерживает свою головную боль.

- Если два необъяснимых события происходят в одно и то же время, это не значит, что они должны быть связаны.

- Для меня это имеет смысл, - говорю я.

- Почему? - спрашивает Спайдер. - Менструация в торговом центре - это какая-то хрень. То, что мы не можем покинуть торговый центр без всякой причины, - это тоже хуйня. Но как менструация в торговом центре может помешать нам выйти отсюда?

- Я не знаю, как кровь вызывает это, - говорит Брок, - но я знаю, что они как-то связаны. В новостях сказали, что сотни людей стоят лагерем на улице, ожидая возможности попасть в торговый центр. Но все слишком напуганы и встревожены менструальной кровью, чтобы войти. Я думаю, как только в торговом центре прекратится менструация, мы сможем уйти.

- О, правда! - восклицает Джен. - Тогда это не займет много времени!

- Я знаю, - говорит Брок. - Менструация началась в пятницу, так что она должна закончиться к...

- Завтра! - кричит Джен.

- Все почти закончилось, - говорит Брок. - У нас есть еще одна ночь здесь.

Спайдер кивает в знак согласия, почти в такт покачиванию головы Седрика за его спиной.

- И до тех пор мы должны следить за своим поведением, - говорит Брок. - Вероятно, нам придется иметь дело с полицией и еще бог знает с кем...

Его прерывает Хлоя, вбегающая в фуд-корт. Она останавливается у прилавка Panda Express, переводя дыхание.

Мы ждем, когда она заговорит, но у нее уходит несколько минут на то, чтобы выкашлять табачный дым из легких.

Затем она говорит:

- Он мертв!

Аарон лежит лицом вниз в ковбойском магазине с большим охотничьим ножом в шее. В воздухе витает сильный запах сыромятной кожи. А на стене написано что-то кровью:

все мирские должны умереть

- Это не самоубийство, - Брок выгибает шею в мою сторону и поворачивается лицом к остальным. - Среди нас есть убийца..

ГЛАВА 4

Брок просит нас не трогать тело или что-либо в магазине.

- Копы проведут расследование завтра, - говорит он.

Мы бежим по торговому центру в поисках остальных, чтобы убедиться, что с ними все в порядке. Мы находим Кэрол за прилавком ее магазина.

- Она выглядит нормально, - говорит Брок.

Но прежде чем мы успеваем войти в магазин, она достает дробовик и стреляет. Оргстекло разлетается нам в лицо.

- Не подходите ко мне, грешники! - кричит она. - Я не позволю вам убить и меня!

Она снова стреляет в потолок. Похоже, она не хочет попасть ни в кого из нас.

- Чертова психопатка, - говорит Хлоя.

Она снова стреляет, пробивая витрину с фигурками Библейского человека справа от нее.

- Давайте убираться отсюда, - говорит Брок.

Мы выходим из зоны ее огня. Еще два выстрела эхом разносятся по торговому центру. Ее голос снова и снова выкрикивает слово "грешники".

Вернувшись в фуд-корт, старик сидит за столиком, как будто ждал нас там. У него злая улыбка и прищуренный глаз, который смотрит прямо перед собой, в никуда.

- Она его убила? - спрашиваю я Брока.

- Я не думаю, что это была она, - говорит Хлоя. - Скорее всего, она увидела тело Аарона и сошла с ума, особенно после того, как Вайоминг повесилась.

- Если бы она действительно повесилась... - говорит Спайдер.

- Я не знаю, - отвечает Брок. - Эта женщина явно ненормальная, независимо от того, убила она их или нет.

- А что насчет записки? - говорю я. - Там было написано "все мирские должны умереть", не так ли?

- Что за хрень твориться, йо? - спрашивает Седрик.

- Все слушайте меня, - говорит Брок. - Здесь где-то есть убийца. Возможно, это один из нас. Кто-то, кто считает, что остальные недостаточно особенные и уникальные.

- Как ты думаешь, кто это? - спрашиваю я Брока.

- Один из вас двоих, - говорит Брок, глядя прямо на Спайдера.

Седрик, который сидел рядом со Спайдером, бросает в Брока какие-то знаки банды.

- Какого хрена, йоу? - говорит Седрик. - Ты думаешь, мы сделали это только потому, что мы черные?

- Он говорит не о тебе, - говорит Спайдер Седрику. - Ты такой же обычный человек, как и они. - его глаза холодны. - Он говорит обо мне и Хлое.

- Чертовски верно, - говорит Брок. - Это ты вчера назвал нас мирскими стереотипами.

- Я не использовал слово "мирские", - говорит Спайдер.

- Хочешь, я тебя ударю? - Брок поднимает кулак. - Я знаю ваши типы. Ты ненавидишь нас за то, что мы вписываемся, за то, что мы соответствуем и следуем тенденциям, но я готов поспорить, что я больший нонконформист, чем ты.

Спайдер говорит:

- Твоя логика ошибочна.

- Почему? говорит Брок.

- Потому что убийца может просто притворяться обычным человеком, - говорит Спайдер. - Вы все настолько стереотипны, что я думаю, что вы шутите половину времени, притворяясь такими, какие вы есть. Белый парень-гангста, снобистская богатая девушка, приверженец Библии. Вы серьезно? Среди вас нет ни одного уникального человека.

- Кроме меня, - говорит Хлоя.

- Тебя? - Спайдер перекинул свои синие дреды через плечо. - Ты гот, который ходит в магазин Hot Topic, ради всего святого.

- Я сказала, что я там работаю, - говорит Хлоя. - Кто сказал, что я делаю там покупки?

- Ну, а ты разве нет?

- Ну, да, но только потому, что...

Спайдер прерывает ее:

- Ты такая же обыденная, как и они. Затем он повернулся к остальным.

- Я говорю вам, что убийца замаскирован. И я понятия не имею, кто это, потому что вы все кажетесь мне плохо написанными персонажами из фильмов категории "Б".

Хлоя опускает голову мне на плечо, и я беру ее за руку, пытаясь утешить. Две смерти, похоже, не очень ее беспокоят, но слова Спайдера ее сильно расстроили.

- Убийцей должен быть один из нас, - говорит Брок. - Кто бы из вас ни был убийцей, у меня есть для вас сообщение.

Брок встает со стула и снимает рубашку, втягивая живот и подтягивая грудные мышцы.

- Это и есть твое сообщение? - спрашивает Спайдер.

- Да пошел ты, - говорит он и поворачивается лицом к остальным. - Я считаю, что каждый человек - это уникальная личность. Стереотипов на самом деле не существует. Причина, по которой люди думают, что стереотипы существуют, заключается в том, что они не тратят время на то, чтобы узнать друг друга, и делают поспешные выводы о личности человека из лени. Но людей нельзя делить на категории. Мы все разные и по-своему интересные.

- Да, мы знаем, что ты очень интересный, - говорит Спайдер.

Брок даже не удосуживается ответить на это замечание. Я хочу, чтобы каждый рассказал убийце что-нибудь интересное о себе. Что-то, что докажет ему, - он посмотрел на Спайдера, - что все мы не обычные стереотипы.

- А что, если убийца - набожная женщина? - спрашиваю я.

- Она сумасшедшая, - говорит Брок. - Если она убийца, то не станет слушать доводы разума, какими бы интересными мы ни были.

- Если только она не устраивает шоу, - говорит Спайдер.

- Кто первый? - спрашивает Брок.- Я был первым в прошлый раз, пусть кто-нибудь другой будет первым.

Никто ничего не говорит.

- Давайте, - говорит он. - Я знаю, что внутри вы все уникальные личности. Что делает вас интересными?

Мы смотрим друг на друга. Джен напряженно думает.

- Все, что угодно, - говорит Брок. - Что-нибудь интересное. В вас должно быть что-то спрятано, даже если вы этого стыдитесь".

Молчание.

- Я тебе говорю, - говорит Спайдер. - Ходячие говорящие стереотипы, все они.

- Тогда расскажи нам о себе, - говорит Брок Спайдеру. - Ты думаешь, что ты такой чертовски особенный. Докажи мне это.

- Мне не нужно никому ничего доказывать, - говорит Спайдер. - Я тот, кто я есть. И то, кем я не являюсь, - это обыденность. Я не убийца, но я точно не стану жертвой, когда ты рядом.

- Просто расскажи нам одну вещь, - говорит Брок. - Одну интересную вещь.

- Господи, - говорит Спайдер, опустив голову и тряся своими дредами, пытаясь найти в голове нужные слова.

- Ладно, вот что, - говорит он, глядя на нас. - У меня фетиш на педали.

- Что? - спрашиваю я.

- Я возбуждаюсь, глядя на ноги девушек, когда они водят машину.

- Фуууу, - хнычет Джен. - Тебе нравятся ноги?

- Это не просто фут-фетиш, - его лицо становится красным. - Дело в том, чтобы видеть, как девушка нажимает на газ. Я не знаю, как это описать. Это сочетание фут-фетиша и машинного фетиша.

- Ты шутишь, да? - спрашиваю я. - Не существует такого понятия, как фетиш машины.

- На все есть свой фетиш, - говорит Спайдер. - Правило 34.

- Думаешь, это делает тебя интересным? - говорит Брок.

- Я не знаю никого другого с таким фетишем, - говорит Спайдер. - По крайней мере, в оффлайне. А ты?

- Отлично, - говорит Брок. - Кто еще?

Он указывает на старика.

- А ты?

Старик злобно ухмыляется в пространство.

- Что делает тебя интересным и уникальным? - спрашивает Брок.

Он не перестает улыбаться и смотреть в пустоту. Он вынимает свой стеклянный глаз и подносит его к нам.

- А-а-а, - говорит Брок. - У него стеклянный глаз. Видите? Это интересно!

Старик еще не закончил. Он вытаскивает комок волос из глазного отверстия.

- Фу-у-у, - хнычет Джен. - Что это такое?

Старик поглаживает моток волос в своей руке.

- Это мой питомец, - говорит старик, поглаживая крошечный коростовый шарик.

- Это волосы? - спрашивает Брок.

Старик кивает.

- На его создание у меня ушел целый год, - говорит он. - Я собрал волосы с каждого сиденья общественного туалета в торговом центре и спрессовал их вместе. Он живет в моем лице, как в пещере, - он поднимает стеклянный глаз. - Это его дверь.

- Это лобковые волосы? - вопит Брок.

Все сидящие рядом с ним вскакивают со своих мест и бросаются за Броком. Девушка в прикиде подпрыгивает, обмахивая голову ладонями.

- Это просто неправильно, но интересно, - говорит Брок, смеясь. - Он не стереотипный старик. Он слишком извращен для этого.

- Но разве он не подходит под стереотип извращенного старика? - спрашивает Спайдер.

Брок игнорирует его.

Старик закрывает своего питомца обратно в пещеру и возвращается к злобной ухмылке.

- Кто следующий? - спрашивает Брок. - Каждый должен что-то сказать, даже если это не очень интересно.

Остальные по очереди...

Джен:

- У меня три машины. Знаете еще кого-нибудь 18-летнего с тремя машинами? Вряд ли! Я выиграла "Маленькую мисс Скоттсдейл", когда мне было девять лет, и потеряла девственность с Тоддом Хупером, звездным квотербеком школы "Чапаррал". Представляете?

Седрик:

- Хоть я и выгляжу как белый, йо, на самом деле я на 80% черный. Я - уникальный и интересный случай, понимаете, о чем я говорю? Почему-то те 20%, что я белый, вы видите снаружи, йоу. Но внутри я на все сто процентов брутален, понимаете, о чем я говорю? И член у меня охуенно большой, йоу. Огромный. Понимаете, что я говорю? Это бандитская жизнь, ниггеры!

Хлоя:

- Во мне нет ничего обыденного. Я написала два романа, один мой рассказ был опубликован, я была вокалисткой группы "Бунтарские девчонки", я устроила рейв в подвале своего соседа без его ведома, у меня фетиш на кровь, пять татуировок, я собираюсь вживить клыки в рот, я читаю почти сто книг в год, я сама шью себе одежду, я дважды пыталась покончить с собой, я пробовала все существующие наркотики, у меня был секс втроем, я делала аборт, мои любимые животные - крабы и улитки, и я считаю, что маринованная колбаса - это лучшая еда на свете. Я далеко не обычная.

После этого она запыхалась и надулась с раскрасневшимся лицом. Как будто ей нужно было что-то доказать и она до сих пор не верит, что доказала это.

Все смотрят на меня. Настала моя очередь. Я все еще не могу придумать ничего интересного про себя. Я вспоминаю свое детство.

- Мой отец застрелился, когда мне было девять лет, - говорю я.

Пауза. Они все смотрят на меня.

- Я находился в соседней комнате, когда это случилось, играл со своими любимыми фигурками He-Man. Он спорил сам с собой и плакал. Сначала в этом не было ничего необычного, но потом пуля прошла сквозь стену и угодила в замок Грейскулл. На нем все еще осталась кровь.

- Мама говорила мне, что это был несчастный случай. Я никогда ей не верил. После этого она превратилась в другого человека. В апатичного человека. Следующие десять лет она допивалась до смерти. После ее смерти я не чувствовал себя более одиноким, чем когда она была жива. Но я понял, что я всегда был одинок. Я был единственным ребенком. Оба моих родителя тоже были единственными детьми. И все их родители умерли до моего рождения. У меня не было семьи. Не было и друзей, по крайней мере, тех, с кем я чувствовал бы себя близким. Только что окончивший школу, совершеннолетний, полностью и абсолютно одинокий в этом мире.

Я хочу сказать больше, но чувствую боль в горле. Как будто я сейчас заплачу.

- А вот это уже интересно, - говорит Брок. - Видишь ли, в каждом человеке есть что-то уникальное. Что-то необычное.

Он успокаивается.

- Взять меня...

Теперь его очередь. Он вытирает пот с груди и убирает волосы назад.

- Я никогда в жизни никому этого не рассказывал...

Он делает глубокий вдох.

- Но я хочу, чтобы убийца знал, что я интересный, уникальный человек. А не какой-то обыденный стереотип.

Он делает еще один глубокий вдох.

- То, что делает меня уникальным и непохожим на других, это...

Его глаза закрываются.

- Я гей.

Он открывает глаза.

- Я никогда никому не говорил об этом раньше, - говорит он. - Это сидело во мне с восьмого класса, но теперь я говорю вам. Несмотря на то, что я очень сильный и мужественный, я гомосексуалист.

Он протягивает руку и похлопывает меня по колену, чтобы показать, что он сочувствует моей грустной истории.

- И это все? - спрашивает Спайдер.

- Что ты имеешь в виду? - спрашивает Брок.

- Ты гей? - спрашивает Спайдер. - Это то, что делает тебя интересным?

Брок начинает злиться:

- Эй, я...

- Ты знаешь, сколько на свете геев? - говорит Спайдер. - В этой стране геев больше, чем чернокожих. Неужели ты думаешь, что я интересный человек только потому, что я черный?

- Но послушай..., - пытается сказать Брок.

- И Джон, - обращается Спайдер ко мне, - это грустная история и все такое, но если твои родители умерли, это не значит, что ты не мирской человек. Все родители рано или поздно умирают. Мой отец умер в прошлом году. Это очень трагично, что они умерли, когда ты был молод, но это могло случиться с каждым. Это не меняет тебя как личность. Мы все равно воспринимаем тебя только как офисную обезьяну.

- Я клянусь, что ты убийца, - говорит Брок, нацеливая на него кулак.

- Я не убийца, - говорит Спайдер. - Я просто пытаюсь донести, что сам по себе статус гея не делает тебя уникальным и интересным.

- Ты гомофоб! - говорит ему Брок.

- Предатель расы! - говорит ему Седрик.

Спайдер сжимает голову в кулаки и кричит.

Я не понимаю, что с ним не так.

- Мы уже закончили? - спрашивает Хлоя.

- Нет, - отвечает Брок. - Никто никуда не пойдет.

Джен застонала.

- Менструация в торговом центре закончится завтра. Тогда мы сможем уйти. Если мы останемся все вместе, убийца больше не сможет нас достать. И мы можем позволить полиции разобраться с этим, когда она приедет.

Хлоя скрестила ноги.

- Так мы будем спать в одной постели и вместе срать?

- Никто не уйдет с этого места, - говорит Брок. - Мы останемся на этих местах, пока не приедет полиция. Вы можете спать на полу или не спать всю ночь, это не имеет значения. А если захотите посрать, то можете сделать это в ведро за прилавком Chick-fil-A.

- Ты что, серьезно? - спрашивает Джен.

- У нас есть еще одна ночь, - говорит Брок. - Тогда мы сможем свалить отсюда.

Мы не спали всю ночь и почти весь следующий день. Каждый час мы проверяем, можно ли уходить, проверяем, продолжает ли течь ржаво-красная жидкость, проверяем, действительно ли Джен может попросить о помощи, когда звонит своим друзьям. Ничего не меняется.

- К черту, - говорит Спайдер. - Это не закончится.

- Это произойдет в любую минуту, - говорит Брок.

- Ты ничего не понимаешь, - говорит Спайдер. - В торговом центре менструация может длиться пять месяцев, насколько мы знаем.

- Не уходи, - кричит Брок.

- Я устал, - говорит Спайдер. - Я иду спать.

Все остальные уходят вместе с ним. Из-за прилавка "Chick-fil-A" доносится ужасная вонь, и я начинаю бредить. Я решаю, что лучше не ложиться спать.

Меня будит крик. Наверное, я заснул на скамейке.

На другой стороне торгового центра, у восточного входа, к телу спешат другие. Я иду к ним.

Джен закрывает рот рукой и пытается не закричать снова. Брок и Хлоя рядом с ней осматривают труп. Это Кэрол, рухнувшая перед входом, с металлическим распятием, воткнутым в верхнюю часть черепа. Она еще теплая, кровь все еще стекает по ее шее.

- Она не могла выбраться, - говорит Брок. - Должно быть, она побежала к выходу, но не смогла уйти. Все, что ей нужно было сделать, чтобы спастись от убийцы, - это открыть дверь и выйти, но она не стала этого делать...

- Смотрите, - говорит Хлоя.

Она вытаскивает из-под платья женщины листок бумаги.

Записка гласит:

Bырвись из своей оболочки

и ты будешь спасен

- Что случилось с ее ружьем? - спрашиваю я.

Брок сжимает кулак.

- Черт, - говорит он. - Лучше бы оно было в ее магазине.

- А если оно у убийцы, - говорит Хлоя. - Он может убить всех нас в любой момент.

ГЛАВА 5

Брок, Хлоя и я прячемся в "Sam Goody" и думаем, что нам делать. На заднем плане звучит рэп-метал. Брок настаивает, что убийца - Спайдер, но Хлоя в этом не уверена. Она говорит, что скорее всего это старик, но он не очень ловкий. Он не смог бы погнаться за поклонницой Библии или расправиться с большим ковбоем. Но все же Хлоя считает, что в старике есть что-то необычное.

Я с трудом держу глаза открытыми. Слова Хлои и Брока больше не имеют для меня смысла. Я сажусь на пол и пытаюсь не заснуть.

Глаза закрываются.

Я открываю их. Брок покручивает свои соски и покачивает бедрами.

Я снова закрываю глаза.

Хлоя будит меня и помогает мне вернуться в "Sears". Она кладет меня на кровать-витрину в спальне и обхватывает меня руками.

- Ты можешь помочь мне выбраться из моей оболочки? - спрашиваю я в оцепенении.

- Посмотрим, что из этого выйдет, - отвечает она.

Большая часть ее косметики размазалась по ее лицу и попала на мое.

Пока я отхожу, она говорит что-то, чего я не понимаю. Ее губы обхватывают мою шею, а зубы прижимаются к коже. В таком положении она засыпает на мне. Я просыпаюсь через несколько часов, а из ее рта по моим плечам стекает слюна, похожая на кровь.

Утром на завтрак мы едим печенье с сосисками из "Макдональдса". У всех осунувшиеся лица. В воздухе пахнет дерьмом.

За ночь никто не умер.

- Он дает нам шанс попробовать проявить себя, - говорит Брок. - Все, что нам нужно сделать, - это вырваться из своих оболочек, и мы будем в безопасности. Это будет просто.

И мы решаем провести весь день, пытаясь вырваться из своих оболочек.

Мы не знаем, с чего начать.

Седрик и Джен даже не осознают, что они в оболочке. Они думают, что им просто нужно доказать, что они крутые. Джен выбирает в магазинах самую дорогую и привлекательную одежду, какую только может найти. Седрик очень плохо читает рэп по внутренней связи. В основном он просто повторяет различные вариации этих трех строк: 1) Я ниггер, у которого есть дурь и шлюхи. 2) Я надеру тебе задницу, сука. 3) Выпей мои сорок унций из хуя, йоу.

В ресторане Chili's, я пью Bud Light:

- Просто будь спонтанным и сумасшедшим, - говорит Хлоя.

- Но что мне делать? - спрашиваю я.

- Делай все, что ты никогда бы не сделал в обычной жизни, - говорит она. - Для начала выпей что-нибудь кроме Bud Light.

- А что не так с Bud Light? - спрашиваю я. - Это мое любимое пиво. Почему Bud Light делает меня обыденным?

- Просто попробуй что-нибудь новое для разнообразия, - говорит Хлоя.

Она наливает мне еще пива.

Я пробую его на вкус, и мое лицо сморщивается. - - Гадость, что это, черт возьми, такое?

- IPA, - говорит она.

- Горькое дерьмо! - говорю я, а потом смеюсь. Как в той очень смешной рекламе по телевизору.

- Попробуй что-нибудь другое, - говорит она, наливая мне еще пива. - Это самое дорогое пиво в заведении.

Что ж, самое дорогое пиво должно быть отличным. Я отталкиваю IPA и пробую новое. Оно действительно хорошее!

- Вот это хорошее пиво, я вижу, - говорю я.

- Я соврала, - говорит она. - Это самое дешевое пиво в этом месте. Pabst Blue Ribbon.

- Самое дешевое? - я снова пробую его на вкус и выплевываю обратно в стакан. - Гадость, ненавижу дешевое пиво.

- Ты безнадежен, - говорит Хлоя.

Она качает головой и выходит из бара.

Я нахожу Спайдера в магазине Game Stop, играющего в какую-то игру Jedi Knight на Xbox. На заднем плане звучит шумная панк-музыка, но все тексты на испанском.

- Как дела? - спрашиваю я его.

Он продолжает играть, не отвечая. Я наблюдаю за ним. Похоже, у него очень хорошо получается убивать штурмовиков.

- За то время, что я здесь, я прошел эту игру шесть раз, - говорит Спайдер. - Но я продолжаю в нее играть. Я не высыпаюсь. Просто играю в эту игру. Я не могу остановиться.

- Это весело? - спрашиваю я.

- Не знаю, - говорит он, все еще уничтожая штурмовиков своим световым мечом. - Когда я начинал, мне казалось, что это весело, но сейчас я уже столько раз переигрывал, что это слишком просто. Но я не могу остановиться. Я не могу играть в другие игры. Так же, как я не могу уйти из торгового центра.

Я некоторое время смотрю, как он играет в игру.

- Игры всегда были моей навязчивой идеей, - говорит он. - Я знаю, что это пустая трата времени. Это, наверное, самое непродуктивное хобби, которое только может быть, но я просто не могу перестать в них играть. Я трижды бросал колледж из-за этих игр. Меня уволили с двух работ. И я продолжаю говорить себе, что играю в эти игры для исследования. Я хочу стать дизайнером игр. Но кого, блядь, я обманываю? Этого никогда не случится.

- Почему? - спрашиваю я.

- У меня бардак в голове, - говорит он.

Я еще некоторое время наблюдаю за его игрой.

- Вот ты где, - зовет меня Хлоя, заходя в Game Stop с новой одеждой через плечо. Теперь на ней футболка с изображением какого-то мультяшного персонажа по имени Meat Wad. Лифчика на ней нет.

- Давай попробуем еще раз, - говорит она. - Надень эту одежду. Тебе нужен новый образ.

- Хорошо, - говорю я, пока она достает одежду из сумки Hot Topic.

Спайдер качает головой.

- Думаешь, если он будет носить одежду из Hot Topic, это сделает его менее обыденным?

- Я пытаюсь вырвать его из шаблона, - говорит она.

- А по мне, так он вот-вот вырвется из одной формы и войдет в другую, - говорит Спайдер.

- Это только начало, - говорит она. - Единственный магазин с классной одеждой во всем торговом центре - это Hot Topic. По крайней мере, это будет получше, чем то, что он носит сейчас.

Спайдер качает головой.

- Твоя проблема в том, что ты пытаешься быть уникальной внешне. Но важно то, что внутри. Вот на чем тебе следует сосредоточиться.

Хлоя берет меня за запястье и вытаскивает из магазина. Я снова чувствую себя маленьким ребенком.

Хлоя смотрит на меня очень странно. На мне одежда гота, но я больше похож на человека из фильма "Безумный Макс". Она делает мне три синих ирокеза. Каждый из них высотой около двух сантиметров. На мне болтаются цепи и ремни, прикрепленные от одной части моего тела к другой, не служащие никакой цели, которую я могу себе представить. Она рисует на моей коже фломастером чешую дракона, как татуировку на все тело. Затем пришивает вилки и ложки к задней части моей рубашки и приклеивает гигантский шленг из "Подарков Спенсера" на бедро, за пределы штанов.

- Ну что, я теперь крутой? - спрашиваю я.

- Не знаю, как насчет этого, - говорит она. - Но ты определенно странный.

Мы выходим на прогулку и бродим по торговому центру. Я чувствую, что теперь я один из ее рода. Странный человек. Мне нравится это ощущение. Как будто я часть чего-то интересного.

- И что теперь? - спрашиваю я.

- Мы должны сделать, что-то безумное, - говорит она. - Делать то, что мы никогда бы не сделали.

- Например? - говорю я. - Почиться в фонтан?

- Почему бы и нет, - говорит она.

- Или опрокинуть этот мусорный бак? - говорю я и опрокидываю его.

- Ну вот, теперь ты правильно рассуждаешь, - говорит она.

Мы покупаем бутылку "Southern comfort" и бейсбольные биты в магазине "Sears" и начинаем громить все подряд, бегая и крича как сумасшедшие, запивая крепким алкоголем и нанося удары по всему, что может быть разбито. Мы как торнадо проносимся по торговому центру, опрокидывая скамейки, витрины, столы для водного массажа, тележку с крабами-отшельниками, киоск с кренделями.

Брок видит нас и качает головой - теперь он одет в костюм. Платье с фиолетовыми цветами, красные туфли на каблуках, розовая помада и белокурый парик. Хлоя обрызгивает его "Southern comfort" и кричит ему в лицо.

Мы атакуем The Gap ведрами с краской, покрывая одежду и стены черным. Когда мы закончили, он стал похож на яму с гудроном. Хлоя ломает все клетки в зоомагазине и выпускает животных на свободу. Собаки, хорьки, кролики, змеи и тарантулы разбегаются по торговому центру. Я захожу в Waldenbooks и бросаю в фонтан все книги из списка бестселлеров. Сидящий неподалеку старик наблюдает за этим, кривя глаза и злобно ухмыляясь.

В ювелирном магазине мы набрасываемся на стеклянные витрины и многократно разбиваем их. Звуки бьющегося стекла похожи на музыку, они бьются в ритм друг с другом.

Осколки стекла колют мне лицо. Я порезал руку и перестал громить. Хлоя тоже перестает крушить.

Я смотрю на нее.

Она тоже порезалась, но очень глубоко. Ее руки в крови, и она лижет их, словно кошка. Я иду помочь ей, но она не выглядит раненой. Ей это нравится. Глаза у нее дикие, дрожащие. Она выглядит жадной.

- Трахни меня, - говорит она, глядя на меня с окровавленным подбородком. - Кровь!

Она видит мою красную руку и пытается пить из нее, но порез не очень глубокий. Она берет большой ножевидный кусок стекла и разрезает ее глубже. Я вскрикиваю, когда кровь хлынула ей в рот. Она шипит и улыбается. Меня начинает подташнивать.

Разорвав пополам свою рубашку, она вытирает мою кровь о своибумажно-белые груди и кусает меня за шею. Она разрывает мою рубашку и вылизывает мне лицо.

Голодные глаза смотрят на меня, когда она стаскивает с себя виниловые штаны и перегибается через стеклянный прилавок. У меня нет эрекции. Мне слишком больно. Она хватает меня за ремень и втягивает мою промежность в свою задницу. Я не знаю, что делать, поэтому опускаюсь на колени и лижу заднюю поверхность ее бедра. Она смеется. Наверное, щекотно.

Ее руки копаются в осколках стекла. Она берет бейсбольную биту и снова начинает бить стекла, витрины с драгоценностями, а я ласкаю ее бедра и лижу заднюю поверхность ее ног. Наконец я напрягся, но прежде чем я смог встать, она схватила мою голову и вдавила ее в свою задницу.

- Язычком, - кричит она.

Я прижимаю язык к белоснежной коже, и она маневрирует, пока он не входит в ее попку. Я не знаю, что делать. Это определенно не то, что я обычно делаю или когда-либо хотел бы делать, но у меня нет выбора. От этого зависит моя жизнь. Я трахаю ее задницу языком, и она перестает бить стекло. Она тяжело дышит. Я чувствую ее ногти на своем подбородке. Она мастурбирует себя.

Я встаю и расстегиваю молнию. Смотрю на нее, она вводит в попку средний палец, потом указательный, той же рукой, которой мастурбирует. Готовится ко мне. Я никогда раньше так не делал. Она моложе меня лет на пять, но по сравнению с ней я чувствую себя ребенком.

Она воет, когда я трахаю ее, разбивая бейсбольной битой все, что попадается ей под руку. Я чувствую, как ее задница сжимается вокруг моего члена, когда она испытывает оргазм. Потом она выталкивает меня и засовывает его себе в рот.

Она представляет собой тревожное зрелище - на коленях, голая и окровавленная, смотрит на меня безумными глазами, делая мне минет со вкусом задницы. Я не уверен, сексуально это или отвратительно, но, кажется, я влюбляюсь.

Мы немного замедлились, помылись в ванной, очистили раны. Больше никаких бейсбольных бит для нас.

Прогуливаемся по торговому центру, держа в руках нашу одежду. Я очень горжусь собой, улыбаюсь, когда Хлоя не смотрит. После этого я никак не могу считаться обычным человеком.

- Это был самый сумасшедший опыт, который я когда-либо получал в своей жизни! - говорю я.

- Все может стать еще более безумным, - говорит она.

Остальные собрались в конце торгового центра, у фонтана. Интересно, что они думают о нашем маленьком буйстве?

Наверняка они впечатлены.

Когда мы подходим ближе, то замечаем, что что-то не так.

- Произошло еще одно убийство, - говорит Брок, теперь одетый в черное бикини и напрягающий свои мускулы.

Мы подходим к ним, к фонтану, полному книг.

Это старик. Он плавает лицом вниз в фонтане.

- Нет... - говорю я. - Только не он.

Остальные просто стоят в тишине. Не в силах говорить.

- Он был самым странным из всех нас, - говорит Брок. - Если его считали обычным, значит, нам всем предстоит пройти очень долгий путь, прежде чем мы сможем вырваться из своих оболочек.

- Даже Спайдер не в безопасности, - говорю я.

ГЛАВА 6

Все находятся в фуд-корте и сидят в тишине.

- Я не знаю, что делать, - плачет Джен. - Я не знаю, как стать еще интереснее, чем я есть.

Она плачет, прижимаясь к груди Брока.

- У убийцы другое определение интересного, чем у тебя, - говорит Спайдер.

- Мы должны быть настолько ненормальными, насколько это возможно, - говорит Хлоя. - Сходить с ума, делать то, чего мы обычно не делаем.

- Ты имеешь в виду то, чем ты занималась весь день? - говорит Спайдер. - Вандализм в торговом центре делает тебя интересным человеком?

- Хаос - это интересно, - говорит Хлоя. - Порядок - это обыденность.

- Я не в настроении бегать и вести себя как идиот, - говорит Спайдер.

- Почему нет? - спрашиваю я. - Это не повредит.

Хлоя говорит:

- Это лучше, чем просто сидеть и ждать смерти.

- Вы все можете это делать, - говорит Спайдер. Он встает со своего места. - Но я не хочу в этом участвовать.

Остаток ночи проходит в пьяном хаосе. Хлоя вливает в меня рюмку за рюмкой крепкого алкоголя, пока я не теряю сознание. Я дрейфую и теряю сознание, слыша крики и грохот. Как будто я сплю посреди поля боя.

Я открываю глаза. Седрик читает рэп прямо мне в лицо, повторяя одну строчку снова и снова:

- Я люблю шмалять из тачки, шмалять из тачки. Шмалять по прохожим, шмалять по прохожим.

Мои глаза закрываются. Глаза открываются. Брок в пушистом розовом пальто крушит пол кувалдой. Глаза закрываются. Глаза открываются. Хлоя гоняет по полу хомячков и морских свинок. Глаза закрываются. Глаза открываются. Хлоя снимает тарантула с моей шеи и хихикает. Я закрываю глаза.

На следующее утро.

Я просыпаюсь в той же самой кровати, выставленной в Sears, рядом с надувной сексуальной овцой вместо Хлои.

Я брожу по магазину Sears голый, в поисках новой одежды. Мои ирокезы уже в основном спущены, а готическая одежда испорчена. Пора искать новый образ.

Я надел трусы. Я не носил трусов уже много лет.

- К черту все, - говорю я, не утруждая себя другой одеждой.

Минимализм - это тоже стиль.

Весь торговый центр завален мусором. Не просто разгромлен, а разнесен в щепки. Здесь как будто взорвалась бомба, как на пустыре после апокалипсиса. Все забрызгано краской, обклеено туалетной бумагой, разбито кувалдой, перевернуто, сожжено, взорвано, измазано едой и мусором. Горы одежды, игрушек и мусора мешают пройти куда-либо. Из сломанного лифта валит дым. На центральной площадке установлена стереосистема, из которой доносится какая-то визгливая скрипичная музыка.

Идя босиком, я стараюсь не наступить на стекло или зазубренные куски металла. С балкона второго этажа, как капли дождя, падают гвозди. Запах гнилой вишни и гамбургеров растекается по моему лицу.

Спайдер стоит перед южным входом. Его голова опущена, он глубоко сосредоточен. Я иду посмотреть, как у него дела, но он отгораживается от меня. Он что-то бормочет про себя, как будто напевает.

Снаружи сотни людей по-прежнему смотрят в торговый центр. Их лица пусты и призрачны. Они кажутся ненастоящими. Как картонные выкройки. А мне, похоже, все равно, что они смотрят на меня в нижнем белье.

В фуд-корте, также представляющем собой разрушенную свалку из деревянных осколков, Седрик строит крепость из гамбургеров.

Брок смотрит на него.

- Ты думаешь, этот замок из гамбургеров действительно сделает тебя менее обыденным?

- Мне похуй, - говорит Седрик, перемазанный горчицей и жиром.

Джен раскрашивает поверхность стола цветными карандашами. Она побрилась налысо и разбила свой мобильный телефон. Даже брови выбриты. Она не накрашена. Ее одежда сделана из перьев.

Я подхожу к Броку. Он уже не в драной одежде.

- Ты можешь им поверить? - спрашивает он меня. - Чертовы пешки.

Мы берем печенье и кофе и садимся за стол.

- Я больше не буду играть в эту игру, - говорит он. - Вчерашней деградации мне хватит на всю жизнь.

Он стучит кулаком по столу.

- Спайдер спалился.

- Ты не знаешь, что он убийца.

- Да. Я знаю, что он убийца. Я не собираюсь убивать его, пока он не придет ко мне, но я знаю, что это он.

Он отпивает из своего кофе, из-под его руки доносится ужасный запах.

- Он придет за мной следующим, и я буду к нему готов.

- Не будь так уверен, что это Спайдер, - говорю я. - Насколько тебе известно, я мог бы быть убийцей.

- Я знаю тебя, - говорит он. - Ты не убийца.

- Откуда ты знаешь? - говорю я. - Ты ничего обо мне не знаешь. Мы работаем вместе, но это не значит, что мы были друзьями.

- Я тебя знаю, - говорит он, прищуривая глаза и кивая.

Пора заняться чем-то безумным. Я не знаю, как безумие помогает нам вырваться из нашей формы, но все остальные делают это, так что я тоже должен.

Меня бьют по почкам тяжелым округлым предметом, и я падаю на пол.

Поворачиваюсь, хватаясь за спину.

- Красивые белые трусики, - говорит Хлоя.

Она стоит надо мной, на ней только футбольные наплечники, шлем викинга и самодельный страпон-фаллоимитатор. В руках у нее клингонский батлер, которым она только что била меня, как бейсбольной битой. К счастью, она использовала тупую сторону, но теперь ее лезвие нацелено мне в шею.

- Ты трахнул меня в задницу, - говорит она. - Теперь моя очередь.

Сегодня мы с Хлоей влюбились друг в друга.

Мы провели день вместе, бродя по торговым центрам-апокалипсисам, как влюбленные у озера. Мне было больно от удара дубинкой по почкам и анального изнасилования, но после пары порций чая со льдом я пришел в себя.

- Здесь как в раю, - говорит она, указывая на окрестности своим батлером.

Она целует меня в сосок.

Мы идем смотреть фильм "28 дней спустя", надеясь, что сможем разобраться, как управлять проектором. Хлоя говорит мне, что это единственный хороший фильм который показывали в этом торговом центре за последние годы, и что все, кто говорил мне не смотреть этот фильм, - дебилы.

Войдя в кинотеатр, мы слышим в темноте булькающие и скрипящие звуки. Вместо рекламы проектор показывает старый немой фильм. Между песнями он издает звук, похожий на звук проигрывателя.

В центре зала, занимая примерно четыре ряда кресел, находится огромный белый шар. Он похож на гору свиного сала.

Я смотрю фильм, стоя у двери. Наверное, он очень старый. Фильм искаженный и зернистый. На экране: человек смотрит на дыру в своей руке. Десятки черных муравьев ползут в дыру и выходят из нее. Муравейник из плоти. Они ползают по его пальцам и спускаются по запястью. На лице мужчины мало эмоций.

Хлоя делает шаг к белому пятну перед нами. Я следую за ней. Курган кажется похожим на глазное яблоко, из которого торчат животные.

Хлоя кричит мне в ухо:

- Они зашли слишком далеко.

Все животные из зоопарка были разрезаны на части и приклеены к куполообразному сгустку. Собаки, кролики, мыши - все. Кто-то сделал из их частей тела жуткую скульптуру. Из нее сочатся пузырьки, пахнет белым шоколадом.

Хлоя видит голову щенка американского эскимоса, с которым она любила играть. Кажется, она плачет. Из-за мелькающего в темноте фильма все плохо видно. Она подходит к щенку и гладит его по лбу. Он лает на нее. Скульптура из шаров приходит в движение, части животных извиваются, лают и рычат на нас. Она отпрыгивает назад, сбивая меня с ног. Затем делает выпад вперед, нанося удар своим клингонским оружием по сгустку.

На экране: женщина пытается помешать мужчине проникнуть к ней в комнату. Она бьет его рукой в дверь, но он не останавливается. Он тянется к ней своей муравьиной рукой, отчаянно пытаясь добраться до нее.

Хлоя подхватывает меня под руку и вытаскивает из театра. На заднем плане слышен лай и мигающие белые огни.

Мы пытаемся забыть о скульптуре животного, выпив немного.

Ресторан Chili's превратился в болото. Кто-то, видимо, затопил туалеты и раковины или испортил водопровод. Затопленная барная стойка теперь погружена в темно-зеленую жидкость не менее чем на два фута. Нам приходится осторожно переступать через табуреты и столы, как через камни на реке, и усаживаться на стойку бара, как на одеяло для пикника.

Хлоя перекатывается ко мне на колени и кладет крендельки себе на нос. Она крепко держит клингонский батлер между моих ног.

- Я еще не влюблена в тебя, - говорит она мне. - Но я хочу этого.

- Что тебя сдерживает? - спрашиваю я.

- Немного поработав, ты сможешь стать моим идеальным парнем, - говорит она. - Ты уже начал прогрессировать, но еще не достиг цели.

- Думаю, я могу измениться, - говорю я.

Она улыбается мне и кладет мой подбородок на свою ладонь.

- Я рада, что ты застрял здесь навсегда.

- Это не будет длиться вечно.

- Будет, - говорит она. - Ты знаешь, что так и будет.

- Как такой человек, как ты, оказалась здесь в ловушке? - спрашиваю я. - Ты не такая, как все мы.

Она хихикает.

- Что? - спрашиваю я.

- Я должна сделать признание, - говорит она мне.

Ее лицо становится серьезным. Она соскальзывает с моих коленей и поворачивается ко мне лицом. - На самом деле я здесь не в ловушке.

- О чем ты говоришь? - спрашиваю я.

- Я соврала, что не могу уйти, - говорит она. - Я могу уйти в любой момент.

- Тогда почему бы тебе не уйти?- спрашиваю я.

- Мне больше некуда идти, - она ерзает ногой. - После того как мой парень выгнал меня из нашей квартиры, я решила спать на чердаке над магазином Hot Topic, пока он не заберет меня обратно. Но после первой же ночи я решила, что не хочу возвращаться к этому властному, жестокому мудаку. Чердак просто потрясающий. Там целый лабиринт. Я нашла уютный уголок над фуд-кортом, который превратила в спальню. Я прожила там почти год, спрятавшись, без арендной платы. Это тихое место, где я могу сосредоточиться на писательстве. Я хочу стать следующей Поппи З. Брайт. Ты читал ее? У меня там есть кровать, ноутбук, лампы на батарейках, тонна книг. Единственный минус в том, что в общественных туалетах мне приходится мыться губкой.

- Но почему бы тебе не уйти? - спрашиваю я.

- Я уже несколько месяцев не выхожу из торгового центра, - говорит она. - Это мой дом. Мне здесь нравится. Я никогда не хочу отсюда уходить. Единственное, что я ненавидела, - это людей в торговом центре, но теперь они все ушли. Мне больше не нужно прятаться в своей тайной комнате. У меня есть весь торговый центр.

- Но Хлоя, - говорю я, - там убийца на свободе. Если ты в состоянии уйти, почему бы тебе не выбраться отсюда и не спастись?

- Мне плевать на убийцу, - она сердится на меня. - Я его не боюсь. Это мой дом, я не собираюсь уходить. Тем более теперь, когда здесь так весело и интересно. Я не мирская, так что мне не о чем беспокоиться.

Погодите-ка, что-то во всем этом странное. Она не...

- Ты убийца, не так ли? - спрашиваю я.

- Не говори глупостей, - говорит она.

- Все это имеет смысл, - говорю я. - Ты хочешь остаться здесь, но не хочешь делить торговый центр с мирскими людьми вроде нас. Мы должны либо измениться, либо умереть.

- Нет, - кричит она. - Клянусь, это не я.

Я толкаю ее изо всех сил.

- Отойди от меня, - и она падает с барной стойки на полки с бутылками спиртного. Полки рушатся, стекло бьется об нее.

Перевернувшись, я прыгаю в болото и разбрызгиваю пахучую жидкость. Когда я оказываюсь на сухом ковре, Хлоя кричит мне в ухо. Затем мой желудок взрывается.

Я смотрю вниз... Клингонский батлер находится внутри меня, наполовину вогнанный в меня со спины. Кровь и жижа стекают по моим ногам, кишки болтаются наружу.

Мое тело напрягается. Я не чувствую боли.

Хлоя обхватывает меня руками и стонет мне в ухо, лаская мою голую грудь и целуя шею.

- Все могло быть так хорошо, - говорит она и тянет меня за собой обратно в болото.

Плавая в воде, она выхватывает мой член из трусов и дрочит его, попивая кровь из моей раны на животе, посасывая канат кишечника, словно член. Она стягивает с себя штаны и мокрую рубашку, теребит средним пальцем промежность, готовясь насадиться на меня...

Все меркнет.

ГЛАВА 7

Я нахожусь в темноте и медленно проваливаюсь в сознание. Мои глаза закрыты. Я не могу их открыть.

Но я слышу голоса. . .

- Я должен был быть следующим, - говорит Брок. - Какого хрена он не пришел за мной?

- Я не могу поверить, что он мертв, - плачет Хлоя.

- Это пиздец, - говорит Брок. - Это пиздец!

- Почему его убили? - плачет Хлоя. - Он вырвался из своей оболочки! Он стал интересным!

- Недостаточно интересным, - говорит Спайдер.

- Интересным? - говорит Седрик. - Он был болваном, йоу.

Я слышу, как Седрик упал на пол.

- Он был интереснее, чем ты когда-либо будешь! - кричит Хлоя кричит на парня. - Засранец!

Она начинает плакать.

- Ты должна быть сильной, - говорит Брок, утешая Хлою. - Мы справимся с этим, я обещаю.

Я понимаю, что мои глаза не закрыты. Они открыты, только все вокруг черное. Комната нечеткая, но начинает выцветать.

Я моргаю.

- Нас осталось всего пятеро, - говорит Спайдер.

Их фигуры немного лучше прорисовываются. Я вижу, как Брок держит Хлою в объятиях, а она плачет, прижавшись к его груди. Седрик покачивается на заднем плане, тихо читая про себя рэп. Спайдер стоит на переднем плане с бутылкой скотча.

Мое тело в основном онемело, но я начинаю чувствовать колючие ощущения. Все вокруг влажное. Нижняя часть моего тела находится под водой, но туловище и голова удерживаются батлетом в моей спине.

- Что происходит? - спрашиваю я их.

Они замирают.

- Я не думаю, что смогу встать, - говорю я.

- Черт возьми, он жив! - говорит Брок.

- Дермооооо, - говорит Седрик.

Спайдер плюхается в воду рядом со мной.

- Не двигайся, - говорит Спайдер. - Что бы ты ни случилось, не двигайся.

Мое зрение приходит в норму. Я вижу, как Хлоя отступает назад. Ее рот широко открыт, она слишком потрясена, чтобы продолжать играть.

- Скажи нам, - говорит Спайдер. - Кто убийца? Кто сделал это с тобой?

Я делаю паузу, мои глаза закатываются. Я пытаюсь встать.

- Нет, - кричит Спайдер, удерживая меня на месте, чтобы я не мог пошевелиться. - Ты не понимаешь, в каком ты состоянии. Если ты сдвинешься хоть на дюйм, это может убить тебя.

- Быстрее, - Брок входит в воду. - Ты должен сказать нам, кто это. Кого ты видел?

Мои глаза снова закатываются.

Я пытаюсь заговорить, но Спайдер прерывает меня:

- Блядь, скажи нам сейчас же!

Я смотрю через плечо Брока на Хлою, заглядываю ей в глаза. Она снова смотрит на меня. Она снова плачет, но на этот раз по-настоящему. И не из-за меня.

- Давай, давай, - говорит Брок, словно физически видит, как заканчиваются песочные часы моей жизни, как будто в них осталось всего несколько песчинок.

- Я не помню, - говорю я.

Они бьют кулаками по воде.

- Вспоминай, черт возьми! - говорит Брок.

- Сконцентрируйся, - говорит Спайдер.

Я притворяюсь, что ищу информацию в своем мозгу.

- Я не знаю, кто это, - говорю я им. - Кажется, на меня напали сзади. Я потерял сознание.

Они покупаются, но не очень довольны мною.

- Черт возьми! - говорит Брок и выбегает из бара.

Седрик и Спайдер тоже уходят, зная, что я умру в любую секунду, и оставляют меня наедине с Хлоей.

Она входит в воду медленными и осторожными шагами.

Ее одежда изменилась. На ней черная юбка, чулки в сеточку, сетчатая рубашка и черный бикини с черепами и скрещенными костями на чашечках груди. Я не заметил, чтобы она носила этот наряд раньше. Наверное, она сменила его, чтобы избавиться от мокрой окровавленной одежды. Ее волосы все еще мокрые, но зачесаны назад и прижаты к голове. Интересно, почему никто не заметил, что у нее мокрые волосы? Убийца, очевидно, напал на меня в этой мутной луже. Неужели никто из них не слышал о дедуктивных рассуждениях?

Глаза Хлои устремлены на меня, приближаясь, словно змея. Она стоит надо мной, а потом приседает ко мне на колени. Лезвие батлета скрывается под ее юбкой.

- Почему ты не рассказал им обо мне? - спрашивает она.

Ее глаза широко раскрыты и смотрят на меня. Я никогда не замечал, насколько они красивы, насколько уникальны. Обычно они карие, но так близко я вижу тонкое кольцо зеленого цвета с оттенками синего и фиолетовой спиралью возле зрачка. Я никогда раньше не видел ничего подобного.

Я улыбаюсь ей. Мое окровавленное лицо снова смотрит на меня в ее глазах.

- Потому что я люблю тебя, - говорю я ей.

Хлоя улыбается и целует меня, очень искренне.

Ее голос мягкий.

- Прости меня, - большие влажные глаза смотрят на меня, делая их еще более манящими.

- Это моя вина, - говорю я ей, пока она быстро целует мое лицо и шею. - Я не оставил тебе выбора. Я не знал, что делаю.

- Я не хочу, чтобы ты умирал, - говорит она. - Мне так жаль.

Я вытираю слезу с ее щеки своей окровавленной рукой.

- Поторопись, - теперь ее голос стал строгим. Она встает и стягивает с себя нижнее белье, оставаясь в черной юбке. - Ты мне нужен. Осталось совсем немного времени.

Мы нежно занимаемся любовью. Наши глаза заперты, мы в ловушке взгляда друг друга. Я чувствую, как ее эмоции вырываются из ее кожи, почти вижу их, как она осторожно вводит и выводит меня из себя. Несмотря на то, что из моего живота торчит грубое оружие с лезвиями, не позволяющее нам прижаться друг к другу, я никогда не чувствовал себя так близко к человеку. Это ее извинение и прощание. Она хочет сделать его идеальным для меня.

Когда я кончаю, мне кажется, что я опустошил в нее всю свою жизненную силу. Каждая частица моей сущности вытекает из моего тела и заполняет ее пизду. Она тоже это знает. Ее веки опускаются на глаза, она сосредотачивается на мне, наслаждаясь ощущением того, что запечатлела меня внутри себя. И она лукаво улыбается, глядя, как ее тело впитывает мой дух, навсегда делая меня частью ее самой.

Она обхватывает меня за спину, упираясь черепом в грудь, а батлет - между ног. Ждет, когда я умру.

Я не умираю.

Торжественные объятия на несколько часов, пока нам не надоедят сморщенные пальцы и боль в спине. Но я почему-то все еще не умер. И вообще, мне не так уж плохо.

- Я попробую встать, - говорю я.

Хлоя не спорит. Она выныривает из воды, чтобы помочь мне.

Мои ноги немного затекли, но я могу встать. Я вытягиваю ноги и хожу по кругу. Никаких проблем.

Я осматриваю клингонское оружие внутри себя. Боли по-прежнему нет. Такое ощущение, что оно должно было быть здесь. Кровь больше не идет, но в животе у меня красная кашица. Несколько кишок болтаются, щекоча мне промежность. Я пытаюсь запихнуть их обратно, но батлет мешает. Я пытаюсь сдвинуть оружие, но оно не двигается.

- Давай я попробую, - говорит Хлоя.

Она тянет за батлет, но мое тело подается вместе с ней.

- Еще раз, - говорит она.

Она упирается ногой мне в плечо и отталкивается от меня, держа оружие в руках. Оно не освобождается. Ее рука соскальзывает с рукоятки.

- Эта штука никуда не денется, - говорит она.

Она неудержимо хихикает, внезапно став очень счастливой. Возможно, до нее доходит, что я не собираюсь умирать в ближайшее время. А может быть, она просто смеется над тем, как глупо я выгляжу с этой штукой, торчащей у меня из туловища.

Мы ищем для меня новую одежду. Хлоя не хочет больше смотреть на вытекающую из меня кровь, поэтому нам нужно как-то ее прикрыть. Она надевает на меня черную рубашку на пуговицах, просовывая батлет сзади и застегивая его спереди.

Она снова смеется надо мной.

- Мне нравится! - говорит она, подпрыгивая и улыбаясь.

Я отвечаю на ее веселое настроение апатией.

- Что с тобой не так?- спрашивает она.

Я качаю головой.

- Что? - спрашивает она, целуя меня в батлет.

- Обещай, что больше никого не убьешь, - говорю я.

Она перестает улыбаться.

- Я серьезно. Если ты еще кого-нибудь убьешь, я расскажу им о тебе.

- Как ты можешь так поступать? - спрашивает она, ее глаза блестят.

- Нет никаких причин убивать кого-то еще, - говорю я. - Все делают все возможное, чтобы стать менее обыденными. Им больше не нужны твои нездоровые побуждения.

Она смотрит на меня хмуро, как ребенок, которому отказывают в покупке щенка.

- Ты обещаешь? - спрашиваю я.

Она прикусывает язык. Затем оживляется, прыгает и снова улыбается.

- Хорошо, я обещаю!

Ее губы набрасываются на меня с поцелуями.

Остальные, похоже, не удивлены, что я жив. Им все равно.

Мы все снова напиваемся, тусуемся в сухом отделе "Chili's", посылаем Спайдера в кровавое болото за бутылками виски и водки.

Наконец кто-то упоминает о батлете внутри меня.

- А ты не можешь его вытащить? - спрашивает Джен, наклоняя свою лысую голову, как попугай в своем пальто с белыми перьями.

- Не думаю, - отвечаю я.

Она хватается за ручку и пытается потянуть. Не получается.

- Он застрял, - говорит она.

Глаза Джен теряют цвет. Они покрываются пленочной дымкой. Как у змей перед тем, как сбросить кожу.

- Ты выглядишь по-другому, - говорю я. - Ты вырвалась из своей оболочки?

- Нет, - говорит она. - Я все еще пытаюсь.

Она все еще кажется другой. Совсем не та, что раньше. В ней не хватает эмоций. Ее голос и движения почти механические.

- Я могу это сделать, йоу, - прерывает нас Седрик, без предупреждения дергая меня за батлет.

Она не сдвигается с места.

Брок подходит и делает свой ход. Он изо всех сил напрягает мышцы, но ничего не выходит. Он пробует еще раз, на этот раз без рубашки, но и это не помогает.

- Это как меч в камне, - говорит Брок. - Только тот, кто станет королем, сможет вытащить его из тебя.

Я слишком легко пьянею. Наверное, от недостатка крови в организме. Все вокруг кажется в хаотичном состоянии.

Мы снова бежим по торговому центру в безумии. Батлет разрезает мою рубашку, показывая всем мои кровавые внутренности. Кажется, они не возражают. Красные куски мяса вываливаются из меня, оставляя за собой след из кишок. Кишки выкатываются из меня, как спагетти, и спотыкаются, когда я бегу слишком быстро.

Хлоя бросает меня в тележку с йо-йо, чтобы проверить, удержусь ли я. Батлет пронзает дерево, пригвождая меня к месту. Я не могу освободиться. Она терзает и издевается над моим телом, пока я теряю сознание.

Несколько часов я пытаюсь освободиться, наблюдая за остальными и их действиями. Спайдер не принимает участия в безумии. Он снова у входа, смотрит на двери. Кажется, что он чуть ближе к двери, чем в прошлый раз, но не более чем на несколько футов.

Стены, кажется, меняют цвет и фактуру. Они холодные и покрыты чешуей, как у рыбы.

Мне кажется, что Джен ходит по стенам, голая и похожая на паука.

- Я нашла его, - говорит Хлоя, появляясь передо мной в черных трусах-стрингах, поясе с подвязками, гольфах в сеточку, шляпе доктора Сьюза и с бензопилой.

- Я вытащу тебя оттуда в два счета, - говорит она с большим мультяшным лицом..

ГЛАВА 8

Я просыпаюсь один в витрине спальни Sears, лежа на боку. К моей спине прикреплен квадрат дерева. Одеяла нет, но на мне лежит куча одежды, ботинки и картошка фри.

Мои внутренности разбросаны по простыням. Я встаю и наматываю болтающиеся кишки на левую руку, чтобы не споткнуться о них, оставляя кучу красной жижи среди одежды.

Рубашки на мне уже нет, а штаны промокли от крови. Я пытаюсь найти что-нибудь подходящее из одежды на кровати, но все покрыто зеленым пухом. Я иду в отдел мужской одежды. На этой одежде тоже зеленый пух. Вся одежда в магазине в таком состоянии. Это не вандализм со стороны сумасшедших людей, это похоже на какую-то плесень. Я боюсь их надевать. Не хочу, чтобы в рану попала инфекция. Есть пара теннисных туфель, которые выглядят не так уж плохо, и я надеваю их.

На улице торгового центра: еще больший пустырь, чем раньше, но теперь все обломки и мусор начинают зарастать мхом и сорняками. Некоторые фонари мерцают или разбиты.

Я слышу дождь. Его не видно, но он идет издалека. Я выглядываю из восточного входа - на улице дождя нет. Хотя я замечаю, что на улице уже нет людей. Наверное, все разошлись по домам. Парковка совершенно пуста. Насколько я могу судить, никаких признаков жизни или машин.

Джен прижалась к стене в пяти футах от земли между магазинами Just Sports и Hallmark. Как будто ее приклеили. Она спит, тихонько похрапывает, прижавшись к стене, как будто это самое подходящее место для сна во всем мире.

Наверное, у меня галлюцинации.

При ближайшем рассмотрении: ее талия на уровне глаз, она завернута в одеяло, лысая голова вжата в подушку. Просто спит там. На стене. Как будто гравитация сбилась с толку.

Я оттягиваю угол одеяла от стены и отпускаю его. Вместо того чтобы опуститься на пол, оно падает обратно на стену. Точно так же, как если бы у стены была своя собственная гравитация.

Джен крепко и уютно спит, рот ее в полуулыбке. Я решаю не будить ее. Она может упасть со стены, если я ее разбужу.

Я продолжаю следовать за звуком дождя, пока не дохожу до входа в магазин Dillard's. Внутри совершенно темно, и система разбрызгивания включена, заливая темноту.

Наверное, кто-то поджег это место.

Вода слегка теплая, когда я вхожу внутрь, заливает мои внутренности и то, что осталось от моих волос. Место полностью обуглено. Абсолютно ничего нельзя узнать. Только черный уголь на пепельной земле. Второй этаж, похоже, обрушился. Я не могу толком маневрировать. А свет от входа освещает лишь небольшую часть магазина.

Отойдя назад, я натыкаюсь на Брока. Он лежит на большом куске черного угля, который, вероятно, до пожара был комодом или столом. Я пинаю его. Мертв. Определенно не от огня, а, возможно, от вдыхания дыма.

Перевернув его, я обнаруживаю на его груди ужасные раны. Он погиб не от дыма. Он был убит. Протираю глаза от воды - они похожи на раны от бензопилы.

- Вот сука, - говорю глядя на уголь и выхожу из останков Dillard’s.

Я пробираюсь через мусор и обломки, держась за свои мокрые кишки и выкрикивая имя Хлои. Из Game Stop доносятся звуки разгрома, из магазина вылетают искры и электронные детали. Спайдер с кувалдой в руках крушит все Xbox, Gamecubes, PS2 и телевизоры.

Он проклинает все, что разбивает, словами, которые невозможно разобрать. Я зову его, но он меня не слышит. Чтобы привлечь его внимание, мне приходится бросить в него кусок своих кишок, который брызжет ему в плечо.

- Какого хрена ты делаешь? - кричит он, подняв на меня кувалду.

- Брок мертв, - говорю я.

- Я полагал, что все они уже мертвы, - говорит Спайдер, не проявляя интереса. - После того взрыва прошлой ночью.

- Он не погиб в огне, - говорю я. - Он был убит.

- Конечно, убит, - говорит Спайдер.

- Это сделала Хлоя.

- Что? - он подходит ко мне, теперь очень заинтересованный. - Откуда ты знаешь? -

- Она обещала больше никого не убивать, - говорю я ему. - После того, как я выжил, я не хотел, чтобы с ней что-то случилось, я не думал, что она...

Спайдер понял общую мысль и вышел из магазина, не сказав ни слова.

Я следую за Спайдером в фуд-корт, где Хлоя ест биг-мак на единственном свободном столике. Она улыбается, когда видит нас, ее щеки набиты гамбургером. На ней новое черное платье.

- Ты обещала, - кричу я ей.

Спайдер ударяет кувалдой по ее подносу с едой, заставляя ее отпрыгнуть назад на свое место. Грохот эхом разносится по округе.

- Какого черта? - плачет Хлоя.

Спайдер сбрасывает ее со стула и поднимает кувалду над головой.

- Дай мне повод не делать этого, - говорит Спайдер.

- Что происходит? - спрашивает Хлоя.

- Почему? - спрашиваю я. - Ты же обещала. Зачем тебе понадобилось убивать Брока?

Она поднимает руки вверх, выплевывает изо рта куски Биг Мака.

- Я никого не убивала!

- Попробуй соврать еще раз, - говорит Спайдер.

Она встает, вытирает еду с платья.

- Я - убийца. Я признаю это, - она смотрит на меня. - Но, Джон, я клянусь тебе. Я не убивала Брока. Что с ним случилось?

- Мне очень жаль, - говорю я. - Я просто не могу тебе поверить.

- Но ты должен мне поверить. Послушай, может быть, есть другой убийца. Я убила только ковбоя и набожную чудачку. Я даже не убивала домохозяйку и старика. Сначала я подумала, что они, наверное, просто покончили с собой. Но вполне возможно, что их убил кто-то другой. И Брок.

Мы со Спайдером смотрим друг на друга. Мы не уверены, чему верить.

- Дай мне посмотреть на тело Брока, - говорит она. - Мне все равно, что вы со мной сделаете, просто дайте мне шанс доказать, что я не нарушила своего обещания.

Спайдер смотрит на меня через плечо.

Я киваю.

Спайдер тащит Хлою за волосы до самого магазина Dillard's.

Войдя в черный душ, я веду нас к...

Что-то нечеловеческое лежит здесь, склонившись над трупом Брока. У него две пары длинных костлявых рук, серая кожа с шашечным рисунком, женская грудь. Я тихо подхожу.

Это Джен. Она обнажена под дождем, ее тело по-змеиному растянуто в медленном танце. С ней что-то случилось. Что-то изменило ее. На бедрах открываются прорези, из боков вырастает еще одна пара рук, которые колышутся в такт ее движениям.

Она видит меня. Поворачивает ко мне свою лысую голову - все то же лицо, которое я видел, когда она спала на стене, но теперь с черными, как у насекомого, глазами и полным ртом акульих зубов.

- Я сделала это, - говорит нам Джен с неровной улыбкой, пульсирующим голосом. - Я наконец-то вырвалась из своей оболочки.

Я отступаю назад, чтобы оказаться позади Спайдера и его кувалды.

Она отворачивается от нас и опускается на труп Брока. Ее руки, теперь уже длинные, как ноги, обхватывают его бока, и она опускает свою промежность к нему, как бы готовясь к спариванию. Что-то вырывается из ее пизды и вонзается в бедро Брока. Какой-то рот. Как вагинальная версия гигеровского рта Чужого. Он вгрызается в труп и впивается в него, втягиваясь так же быстро, как и вгрызается.

Тело Джен корчится и выгибается в оргазме, когда рот входит и выходит из нее, питаясь плотью Брока. Ее электрические стоны эхом отдаются в обугленной комнате.

- Давайте убираться отсюда, - говорит Спайдер, медленно отступая к выходу.

Мы находим Седрика на заднем дворе Musicland, свернувшегося в клубок и дрожащего.

- Запри дверь, - говорит мне Спайдер.

Я опускаю ставни и закрываю дверь на засов, пока Спайдер проверяет, все ли в порядке с Седриком. Парень не разговаривает. Похоже, он в плохом настроении.

Спайдер возвращается к Хлое и прижимает ее к стене.

- Что здесь происходит? Какого хрена ты с ней сделала?

- Я ничего не делала, - плачет Хлоя. - Я не знаю, что происходит.

- Она вырвалась из своей оболочки, как ты и хотела, - говорит Спайдер.

- Я не думала, что она воспримет это так буквально, - хихикает она.

Спайдер с размаху бьет кувалдой по стене рядом с ней. Она перестает смеяться. Он замечает, что она дрожит.

- Ты хочешь сказать, что не имеешь никакого отношения ко всему этому, кроме убийств? - спрашивает Спайдер. - Ты не знаешь, почему мы не можем уйти?

Она качает головой.

- Чушь! - кричит Спайдер.

Мне приходится удерживать его от нее, следя за тем, чтобы батлет в моих кишках не пронзил его или Хлою.

- Это какой-то секретный военный эксперимент, - говорит Спайдер. - И ты в нем участвуешь!

Хлоя качает головой.

- Я просто хотела, чтобы вы были интереснее.

- Что, как ты? - говорит Спайдер. - Думаешь, ты не обыденная? - он показывает на лежащего на земле парня. - Ты как Седрик из мира готов.

- Ты ничего обо мне не знаешь! - кричит она. - Если бы ты знал меня, ты бы знал, что я не мирская, но ты даже не дал мне шанса!

- А остальным ты дала шанс? - спрашивает Спайдер. - Ты знала о них все до мельчайших подробностей, прежде чем обречь их на смерть?

Хлоя поворачивает голову, в ее глазах стоят слезы.

- На кого ты работаешь? - спрашивает Спайдер, снова поднимая кувалду. - Я даю тебе последний шанс.

Хлоя плачет, черный грим стекает по ее лицу.

- 3... - отсчитывает он. - 2...

- Спайдер, не надо, - я хватаюсь за кувалду, но он отталкивает меня. - Она не имеет к этому никакого отношения.

Он не слушает меня. Мертвым взглядом смотрит на Хлою, бормоча про себя что-то вроде заклинания.

Седрик кричит, нарушая нашу концентрацию.

Спайдер подходит к нему.

- Что случилось? - спрашивает он парня.

Седрик весь в поту, скрежещет зубами, учащенно дышит через нос.

Спайдер пытается помочь ему подняться на ноги, но не может сдвинуть его с места. Руки не поддаются.

- Что за... - Спайдер понимает, что его руки и ноги срослись, а подбородок впился в колени.

- Он тоже меняется, - говорю я.

Спайдер срывает с Седрика рубашку и обнаруживает в его груди печатную плату, из которой торчат мясные трубки.

- Что за хрень! - кричит Спайдер, отпрыгивая от него.

Я замечаю что-то необычное на спине Седрика.

- Что это? - спрашиваю я, присматриваясь.

Его спина превратилась в торговый каталог. Под его кожей горит лампочка, освещающая карту.

- А это что? - спрашивает Спайдер, указывая на красные точки на карте.

- Это мы, - говорю я. - В Musicland.

- А это что? - спрашивает Спайдер, указывая на большую красную точку, движущуюся по карте в направлении наших точек.

Существо, которое было Джен, стоит у входа в Musicland, прицепившись к ставням, как гигантское насекомое из человеческой плоти, ее груди и промежность прижаты к стеклу.

- Все мирские должны умереть, - говорит существо.

Оно прогрызает ставни, затем дверь и проскальзывает в комнату вместе с нами.

- Чертова сука, - говорит Спайдер, поднимая кувалду.

Она прыгает на Спайдера, но тот уворачивается, разворачивая свое тело для атаки. Он замахивается на нее кувалдой, но существо уклоняется, и кувалда выскальзывает из его рук и летит через всю комнату в голову Седрика. От удара череп парня взрывается. Кровь и искры рассыпаются по компакт-дискам с поп-музыкой.

Я бегу к Хлое, которая не может оторвать глаз от мутировавшего тела Джен, почти возбужденная ею. Пытаясь вывести ее из равновесия, Спайдер подходит ко мне сзади и вырывает из моей спины батлет, прихватив с собой весь живот.

У Хлои отпадает челюсть при виде дыры в моем животе. Она просовывает руку через меня и шевелит пальцами с другой стороны.

Спайдер разрубает тварь пополам при помощи Батлета. Существо падает на труп Седрика и несколько минут дергает конечностями, после чего затихает.

Хлоя все еще держит свою руку внутри меня. Я выталкиваю ее и подхожу к останкам существа.

Спайдер смотрит на меня и качает головой. Он бросает клингонское оружие, плюет на Хлою и выходит из магазина.

Я следую за ним, стараясь прикрыть огромную дыру в туловище, чтобы никто не смог заглянуть через нее.

Он спускается по лестнице к восточному входу. Не дрогнув, он открывает дверь и проходит внутрь. Я смотрю, как он идет по пустынной парковке, которая тянется до самого горизонта.

Он не оглядывается.

Хлоя встает рядом со мной, лицом к двери.

- Он ушел? - спрашивает она.

- Ушел, - отвечаю я.

- Так что, все кончено? - спрашивает она. - Ты можешь уйти?

- В торговом центре больше нет менструации, - говорю я. - Но я все равно не могу уйти.

Она держит меня за руку, смотрит на пейзаж парковки.

- Ты должна уйти, - говорю я ей. - Ты всостоянии, почему бы тебе просто не уйти?

Она смотрит на меня, нежным взглядом.

- Я не хочу.

- Может быть, ты поможешь мне выбраться, - говорю я. - Ты можешь пойти за помощью. Привяжи ко мне веревку и вытащи меня.

- Мне все еще нравится здесь, - говорит она. Oна вдыхает пустошь торгового центра. - Я хочу, чтобы мы остались.

ГЛАВА 9

Проходят дни. Мы начинаем выходить из своих оболочек. У Хлои выросли большие демонические крылья из татуировок на спине. Ее глаза превратились в шарикоподшипники. Ее волосы превратились в перья дикобраза. Хвост дьявола и перепончатые пальцы ног. Ее клыки превратились в клыки вампира, как она и хотела. А ее бумажно-белая кожа приобрела слегка зеленый оттенок и стала гладкой, как винил.

Я превращаюсь в нечто менее демоническое, более палкообразное и скелетное. Дыра в моем животе расширяется и заживает. Позвоночник растворяется, его заменяют два небольших хрящевых столба, идущих от таза вверх по бедрам и груди и встречающихся у подбородка. Мои ноги становятся похожими на ноги кузнечика. Я могу легко запрыгнуть на второй этаж торгового центра или пересечь весь фуд-корт. У меня также вырос хвост, но он не из плоти. Это шнур, ничем не отличающийся от шнура тостера. Мое лицо остается человеческим, но волосы выпадают. А моя кожа превращается в движущуюся картину: голубое небо, полное клубящихся облаков, медленно ползущих по моей плоти.

Меняется и торговый центр. Из обломков вырастают растения и растительность, создавая райский сад. В кинотеатре "28 дней спустя" на деревьях вырастают странные гибридные животные, которые, созрев, опускаются в кресла. Тарантулы/собаки, черепахи/кролики, ящерицы/ферреты бродят по торговому центру и поедают оранжево-серые плоды, растущие внутри магазина Sears.

Хлоя любит наш новый мир, любит свое новое тело и мое тело. Она любит летать по торговому центру, танцуя и кружась в воздухе. Теперь я почти пустой и достаточно легкий, чтобы она могла нести меня, когда она наклоняется, чтобы поднять меня. Она облизывает облака на моем лице и трахает меня в воздухе.

Запасы еды в торговом центре заканчиваются, и Хлоя начинает охотиться на животных-мутантов в торговом центре, разрывая их своими вампирскими клыками. Я обнаруживаю, что мне не нужно есть. Я просто вставляю свой хвост в розетку на стене и питаюсь электричеством. В торговом центре почему-то никогда не отключают электричество и воду. Как будто кто-то там поддерживает нашу жизнь.

Наше потомство рождается по трое. Они появляются на свет людьми, но через полдюжины лет начинают выходить из своих оболочек и превращаться в нечто иное. Каждый из них - новая, уникальная порода: девочка-электроскорпион, мальчик с лицом вертолета, девочка, у которой из глаз звучит музыка.

Жизнь никогда не бывает такой, какой ты ее ожидаешь. Вы хотите, чтобы она была счастливой и спокойной. Хочется найти хорошую работу, найти хорошую жену, родить детей, вырастить их правильно, умереть без долгов. Но иногда, у некоторых людей, хаос берет верх и портит великий план. Он толкает вас в ту сторону, куда вы и не думали идти, отдаляет от той жизни, которую вы действительно хотели. Но именно эти невезучие люди, несмотря на все невзгоды и неурядицы, обычно оказываются самыми интересными. Мне и самому, зеркалу того общества, которое я покинул, не повезло стать интересным.

Перевод: Грициан Андреев

"Экстремальное Чтиво"

http://extremereading.ru